Парадоксы прогресса
Глобализация
по-американски
как альтернатива
вестернизации
Владислав Иноземцев
С
татьи и книги по международной
экономике или политике, в которых
не упоминалась бы глобализация,
стали в наши дни редкостью. К этому фено-
мену постоянно апеллируют, но почти ни-
когда не обосновывают. Глобализацию на-
зывают характерной чертой нашего вре-
мени, но ведут ее историю чуть ли не со
cредневековья. Многие считают ее стихий-
ным процессом, но при этом постоянно
стремятся поставить под контроль.
Задача настоящей статьи состоит в
попытке оспорить утверждение о есте-
ственном, всеобщем и самоподдерживаю-
щемся характере глобализации. Мы хотим
проанализировать ход развития глобализа-
ции, определить место ее нынешней стадии
в общем глобализационном процессе, а
также с новых позиций ответить на вопрос
об истоках негативных последствий данно-
го явления и возможностях их смягчения.
Единый мир прошлых столетий
Большинство современных иссле-
дователей признают, что глобализация —
44
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
КОСМОПОЛИС № 1(3)
естественный процесс, обусловленный
прежде всего экономическим, технологи-
ческим и социальным прогрессом после-
дних десятилетий. При этом много говорят
о быстром росте международной торгов-
ли, масштабных инвестиционных потоках,
формировании всемирного информаци-
онного пространства, о все большей от-
крытости отдельных экономик. Отмечают
также формирование неких глобальных
институтов и практик, способствующих на-
растанию единства мирового сообщества.
В результате åñòåñòâåííîñòü глобализа-
ции смешивается с ее áåññóáúåêòíîñòüþ.
Рассматривая реально происходящие в
мире процессы, исследователи отказыва-
ются от анализа как заложенных в них
причинно-следственных связей, так и их
направленности. Такой подход, на наш
взгляд, отражает попытку скрыть реаль-
ные движущие силы, стоящие за процес-
сами глобализации.
Обычно обращается внимание на
то, что за послевоенный период обороты
международной торговли росли втрое бы-
стрее, чем валовый внутренний продукт
 Владислав Иноземцев / Глобализация по-американски...
развитых стран [Korten 1996: 18], а объе-
мы международных финансовых трансак-
ций — вчетверо быстрее, чем торговые
потоки [см.: Krugman 1994: 231]. Указывает-
ся также, что сегодня весь мир опутан ком-
муникационными сетями, число пользова-
телей Интернета увеличивается на 25–
30% в год, а стоимость производства, хра-
нения и передачи информации стреми-
тельно снижается. «Информационная эко-
номика, — утверждает М. Кастельс, —
глобальна [так как] позволяет в каждый
момент времени оперировать в масштабах
всего мира» [Castells 1996: 92]. «Глобали-
зация, — вторит ему М. Горбачев, — обус-
ловлена в первую очередь технологичес-
кой революцией в сфере информатики и
телекоммуникаций» [Горбачев 2003: 13].
Но эти утверждения не снимают вопроса
о том, какие движущие силы стоят за ди-
намикой глобализации; более того, они
объективно препятствуют обнаружению
ответа на этот вопрос.
Многие исследователи феномена
глобализации определяют ее как процесс,
обусловленный «свободным движением
капиталов и возрастающей зависимостью
национальных экономик от глобальных
финансовых рынков и транснациональных
корпораций» [Soros 2002: VII], как «про-
цесс, в ходе которого стираются географи-
ческие границы социальных и культурных
систем» [Waters 1995: 3]. При этом отмеча-
ется, что «современный мир управляется
глобальными институтами, пусть даже это
не дает основания говорить о “мировом
правительстве”» [Albrow 1997: 123], что в
эпоху глобализации основными оказыва-
ются «транснациональные подходы к орга-
низации глобальной системы, в основе ко-
торой лежат глобальные тенденции и ин-
ституты» [Sklair 1995: 4]. Некоторые ученые
пытаются предложить новые определения
45
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
формирующейся глобальной цивилизации.
(Наиболее демагогическим и беспомощ-
ным в ряду этих определений выглядит по-
нятие «сетевого общества» [Castells 1998:
352].) В результате, протекающие ныне
процессы рассматриваются как «процесс
формирования глобального человеческо-
го сообщества», в котором «абсолютное
большинство живущих на Земле постепен-
но вырабатывают общее понимание ос-
новных принципов жизнеустройства» [Гор-
бачев 2003: 32, 35].
В этой связи вызывает удивление
даже не тавтологический характер боль-
шинства приводимых определений, а тот
факт, что выдвигающие их ученые, кото-
рые упорно подчеркивают объективный и
самопроизвольный характер глобализа-
ции, одновременно выражают глубокую
озабоченность ходом ее развития и указы-
вают на необходимость регулировать и на-
правлять данный процесс. Дж. Стиглиц
признает, что «если глобализация будет и
далее проводиться тем же образом, каким
она велась ранее, ... [она] не только не смо-
жет способствовать развитию, но будет и
далее порождать бедность и нестабиль-
ность» [Stiglitz 2002: 248]. Л. Туроу полага-
ет, что ответ на вопрос, «является ли гло-
бализация инструментом совершенствова-
ния человечества, зависит от того, какой
тип глобальной экономики мы создаем»
[Thurow 2003: 24]. Примеры можно было
бы продолжить.
Что же такое глобализация? Как
полностью естественный и закономерный
процесс может приводить к результатам,
обусловленным волей тех, кто его направ-
ляет? Каким образом «свободное движе-
ние» капиталов и информации может быть
поставлено под действенный контроль и
насколько свободным оно в таком случае
будет? Кто, наконец, способен управлять
 Парадоксы
глобализационным процессом? В боль-
шинстве работ по теории глобализации
невозможно найти ответы на эти и многие
другие вопросы.
Нам представляется, что подобное
«самоограничение» исследователей не слу-
чайно. Оно скрывает нежелание анали-
зировать историю глобализации, пред-
шествующий опыт раздвижения границ
«обитаемого» мира, опыт взаимодействия
между различными цивилизациями, уже
накопленный человечеством. Подобное
пренебрежение историческим опытом уже
начинает вызывать недоумение. Все чаще
встречаются мнения, согласно которым «те,
кто основывает свои воззрения на глоба-
лизацию... лишь на опыте последних трех
десятилетий, совершают грубую ошибку»
[O’Rourke 1999: 287]. Однако от этого рас-
пространенность подобных воззрений не
становится меньше. Мы полагаем, что за
этими взглядами стоят не ошибочные гипо-
тезы, а идеологически мотивированное не-
желание назвать вещи своими именами и
признать, что ãëîáàëèçàöèÿ — это не про-
цесс становления единой цивилизации,
разделяющей пресловутые «общечелове-
ческие» ценности, а ïðîöåññ ýêñïàíñèè «çà-
ïàäíîé» ìîäåëè îáùåñòâà è ïðèñïîñîáëå-
íèÿ ìèðà ê åå ïîòðåáíîñòÿì.
То, что сегодня называют глобали-
зацией, более точно может быть опреде-
лено как âåñòåðíèçàöèÿ. Сам этот термин
не нов; обозначаемое им явление харак-
теризуется практически всеми теми при-
знаками, которыми сегодня принято наде-
лять глобализацию. «Вестернизация, —
писал С. Латуш, — явление универсаль-
ное по своему временному характеру и
географическому охвату... Модель техно-
логического общества со всеми его атри-
бутами — от массового потребления до
либеральной демократии — в принципе
46
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
КОСМОПОЛИС № 1(3)
прогресса
легко воспроизводима и в силу этого все-
обща» [Latouche 1996: 50–51]). Отличие
заключается только в том, что у вестерни-
зации есть субъект, и потому этот процесс
не ведет к формированию «сетевого» об-
щества, не утверждает равенства и брат-
ства, а создает мир, управляемый из еди-
ного центра на основе единых принципов.
Говоря о вестернизации, не приходится
доказывать необходимость ее «регулиро-
вания», так как изначально пsризнается
четкое различие между «ведущим» и «ве-
домым», центром и периферией.
Глобализация не является приметой
нашего времени. Возникновение этого яв-
ления можно отнести к середине XV в., ког-
да началось, говоря словами Ф. Броделя,
превращение économie de la monde euro-
pèen в économie-monde europèenne [Brau-
del 1979: 12–14]. Эта «глобализация» не
была торжеством свободного рынка и об-
щечеловеческих ценностей, но она закла-
дывала основы того мирового порядка,
который мы наблюдаем и поныне. Имен-
но эта «глобализация» с неизбежностью
приводила к включению многих новых
территорий в зону европейского влияния.
Она резко активизировала международ-
ную торговлю и создала условия для рас-
пространения по всему миру единых прин-
ципов социального общежития, отсутствие
которых воспринимается сегодня столь бо-
лезненно. И, наконец, эта «глобализация»
не только трансформировала периферий-
ные народы, но сделала более зрелым и
сам западный мир. Не зря многие филосо-
фы отмечают, что модернити, «будучи по-
рождено Европой, в то же самое время
само породило Европу» как социальную
систему, способную к быстрому и динамич-
ному развитию.
Европа, возглавившая эту волну
«глобализации» и сохранявшая лидерство
 Владислав Иноземцев / Глобализация по-американски...
в этом процессе вплоть до начала Второй
мировой войны, идеально соответствова-
ла своей роли. Предпринимая первые ко-
лонизаторские усилия, европейцы не за-
нимали доминирующих позиций в мире по
экономическим показателям. Даже спустя
два с половиной столетия после обретения
первых колоний в Америке все европейс-
кие страны вместе взятые обеспечивали
не более 23% мировой промышленной
продукции, в то время как на долю Индии
приходилось 24,5%, а на долю Китая —
почти 33%. Через 150 лет доля Европы
составляла уже 62%, а доли Индии и
Китая — 1,7% и 6,2% соответственно
[Kennedy 1988: 190]. Европейцы сумели
достичь мирового господства, поскольку,
во-первых, обладали самыми передовыми
на тот момент саморегулирующимися соци-
альными институтами и, во-вторых, вос-
принимали территории, над которыми ус-
танавливали контроль, составной частью
своих империй. Период распространения
европейского господства был поистине
эпохой становления «европейского мира»
(Europe-monde), временем, когда «Европа
рассеяла по всем континентам свои капи-
талы, свою технику, свои языки и своих жи-
телей» [Revel 2002: 80].
Масштабы той «глобализации» по-
ражают воображение даже сегодня. Осво-
ение колоний привело к лавинообразному
росту международных торговых и финан-
совых трансакций. К началу XX в. на долю
европейских стран (не считая России) при-
ходилось почти 80% мирового товарного
экспорта, а отношение его к ВВП составля-
ло в Германии 12,2%, в Нидерландах —
14,5%, в Великобритании — 14,7%. Европа
оставалась единственным в мире нетто-
инвестором: в 1905–1909 гг. до 22% фран-
цузских и до 42% британских внутренних
накоплений инвестировались за рубежом.
47
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
К 1911 г. объем экспорта капитала соста-
вил 8,7% ВВП Великобритании. На Соеди-
ненное Королевство приходилось 43% об-
щемирового объема прямых иностранных
инвестиций [Phillips 2002: 186].
Европейцы приходили в колонии не
для того, чтобы максимально быстро из-
влечь прибыль из эксплуатации местных
природных богатств и рабочей силы. Ока-
завшись вовлеченными в последователь-
ную модернизацию периферийных терри-
торий, европейцы принесли в Азию и Аф-
рику свои промышленные и аграрные тех-
нологии, превратили колонизированные
ими страны в экспортеры определенной
продукции. Они доставляли каучуконос-
ные деревья из Южной Америки в Азию,
чай — из Китая на Цейлон, научили аф-
риканцев возделывать какао-бобы и т.п.
[D’Souza 2002: 60]. В одной лишь Индии за
время своего владычества британцы пост-
роили более 24 тыс. миль железных дорог
и расширили площади орошаемых сельс-
кохозяйственных угодий более чем в 8 раз
[Ferguson 2002: 170–171, 190]. Жители
Старого Света населили самые отдален-
ные уголки планеты, составили карты всех
континентов и океанов, дали собственные
названия островам и морям. Европа «вып-
леснула» в мир миллионы носителей сво-
ей культуры и ценностей: начиная с сере-
дины XIX в. до начала Второй мировой
войны европейские страны покинули бо-
лее 60 млн. человек и лишь тысячи из них
вернулись обратно. Характерно, что в эти
годы эмиграция в колонии называлась в
документах британского кабинета мини-
стров «перераспределением населения â
ïðåäåëàõ íàöèè (within the nation) (курсив
мой. — Àâò.)» [Morris 1998: 69]. Европейс-
кие колониальные империи стали первы-
ми и, заметим, единственными глобальны-
ми политическими структурами: из 188 го-
 Парадоксы
сударств, состоявших в начале 2000 г. в
Организации Объединенных Наций, 125 в
то или иное время управлялись европей-
цами [Abernethy 2000: 12]. При этом опера-
ции, подобные американскому вторжению
в Афганистан, европейцы предпочитали
называть не историческими вехами в «гло-
бальной войне с терроризмом», а частны-
ми эпизодами в банальном процессе «на-
ведения порядка» [Howard 2002: 8–9].
К началу Первой мировой войны
европейцы достигли полного контроля над
миром, несопоставимого с тем, которым
сегодня обладают Соединенные Штаты
Америки. Если не принимать в расчет спе-
кулятивные финансовые операции, сле-
дует признать, что в первые годы ХХ в.
масштабы международных торговых и ин-
вестиционных [Eichengreen 2003: 45–46],
а также миграционных потоков были не-
сравненно бóльшими, нежели в наши
дни. Под политическим контролем евро-
пейских стран находилось 84% всей терри-
тории Земли [Kennedy 1988: 192, 259]. Бри-
танские, французские и германские воен-
но-морские соединения доминировали на
просторах мирового океана. Этот полити-
ческий контроль, однако, обходился срав-
нительно недорого как европейцам, так и
самим жителям периферии: в начале ХХ в.
за рубежом были размещены не более
250 тыс. британских военнослужащих —
приблизительно столько же, сколько аме-
риканцев поддерживают ныне порядок в
Ираке. За всю историю европейских коло-
ниальных войн в странах периферии было
убито в 6 раз меньше жителей, чем погиб-
ло во внутренних конфликтах в этих госу-
дарствах за первые четыре десятилетия
после обретения ими независимости.
Мы не идеализируем времена евро-
пейского колониального владычества, но
хотим подчеркнуть ряд обстоятельств, серь-
48
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
КОСМОПОЛИС № 1(3)
прогресса
езно отличающих «глобализацию» XIX —
начала ХХ вв. от глобализации нынешней.
Во-первых, «глобализация» XIX —
начала ХХ вв. имела ÷åòêóþ íàïðàâëåí-
íîñòü: европейцы выступали движущей
силой этого процесса, его субъектом, пери-
ферийные народы — объектом. Потоки
технологий, товаров, финансовых ресур-
сов и людей двигались из Европы в на-
правлении мировой периферии, а не на-
оборот. Эта «глобализация» фактически
была, как уже отмечалось, вестернизаци-
ей, то есть процессом распространения за-
падных технологий, хозяйственных и поли-
тических форм на остальной мир. Она не
предполагала формирования «взаимоза-
висимого» мира; перед ней стояла задача
создания «Europe-monde» — цель вполне
понятная и в целом рациональная.
Во-вторых, «глобализация» XIX —
начала ХХ вв. íå ÿâëÿëàñü «åñòåñòâåí-
íûì» è «ñàìîïîääåðæèâàþùèìñÿ » ïðî-
öåññîì. На протяжении десятков лет евро-
пейцы прилагали гигантские усилия по пе-
реустройству периферии, освоению отда-
ленных регионов мира и включению их во
всемирную систему культурного обмена,
торговли и коммуникаций. И они серьезно
преуспели в этом, о чем свидетельствуют
не только хозяйственные достижения пе-
риферийных народов, но и тот факт, что в
большинстве колоний освободительные
движения пришли к власти, выдвигая тре-
бования, которые обосновывались ими с
позиций западной социальной теории. Но-
вые независимые государства нигде не
воспроизвели своих прежних трайбалистс-
ких форм, заимствовав европейские поли-
тические системы.
В-третьих, «глобализация» XIX —
начала ХХ вв. выгодно отличалась от ны-
нешней глобализации тем, что åâðîïåéöû
ïîääåðæèâàëè æåñòêèé êîíòðîëü íàä
 Владислав Иноземцев / Глобализация по-американски...
ìèðîâîé ïåðèôåðèåé. Они не только пре-
секали вооруженные столкновения насе-
лявших ее народов и полностью элимини-
ровали потенциальные угрозы, которые
она могла представлять для Запада, но
и устанавливали культурное взаимодей-
ствие с этой частью человечества. Евро-
пейцы кодифицировали восточные и аф-
риканские языки, изменили систему веро-
ваний многих народов, приобщили их к
христианской религии и западным мо-
ральным ценностям. На наш взгляд, мож-
но без преувеличения утверждать, что к
началу ХХ в. европейцы были более спо-
собны конструктивно взаимодействовать
с представителями иных культурных тра-
диций, чем жители любого континента в
любой иной период истории.
В-четвертых, «глобализация» XIX —
начала ХХ вв. резко отличалась от нынеш-
ней той ðîëüþ, êîòîðóþ èãðàëà â òî âðåìÿ
âîåííàÿ è õîçÿéñòâåííàÿ ìîùü стран-ге-
гемонов. Несмотря на подавляющее пре-
восходство европейцев в вооружениях и
военной технике, реалии той эпохи требо-
вали тонкого политического лавирования
и образования союзов с периферийными
народами (это иллюстрирует, в частности,
история британского владычества в Ин-
дии). Европейцы не могли позволить себе
ошибок, допустить бесконтрольные и бе-
зответственные действия. Это лишь под-
черкивало контролируемый характер все-
го процесса «глобализации» и сохраняло
понимание ее направленности и движу-
щих сил.
Даже относительно поверхностное
сравнение прежней и нынешней глобали-
зации позволяет прийти к следующему вы-
воду: существующие между ними различия
могли стать следствием, по сути, лишь рез-
кого перелома в глобализационных тен-
денциях, перелома, приведшего человече-
49
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
ство îò óïðàâëÿåìîé âåñòåðíèçàöèè íà-
÷àëà ÕÕ â. ê õàîòè÷åñêîé ãëîáàëüíîé êîí-
êóðåíöèè õîçÿéñòâåííûõ, ñîöèàëüíûõ è
êóëüòóðíûõ ìîäåëåé, íàáëþäàåìîé â ïîñëå-
äíèå äåñÿòèëåòèÿ. Почему такой переход
стал возможен? Какие негативные тенден-
ции он породил? Кто несет за них ответ-
ственность? Эти вопросы, которые сегодня
часто звучат на собраниях «антиглобалис-
тов», не лишены оснований.
«Глобализация» по-американски
Вторая мировая война радикально
изменила экономическую и политическую
ситуацию в мире. Европейским экономи-
кам был нанесен серьезный удар: по уров-
ню ВВП крупнейшие континентальные
страны оказались отброшенными к пока-
зателям конца XIX — начала ХХ вв. (Ита-
лия — к уровню 1909 г., Германия — 1908 г.,
Франция — 1891 г., Австрия — 1886 г.). На
этом фоне единственным лидером оказа-
лись Соединенные Штаты: их доля в миро-
вом валовом продукте превысила 45%.
Превосходство американской промышлен-
ности в первые послевоенные годы было
еще более подавляющим. К 1948 г. на
США приходилось 22% суммарного обо-
рота международной торговли, а реали-
зация планов послевоенного восстанов-
ления экономик Европы и Японии сдела-
ла Америку крупнейшим международным
инвестором. Вполне естественным стало
и превращение доллара в основное сред-
ство международных расчетов и главную
мировую резервную валюту.
Однако произошедшие в западном
мире изменения не сводились лишь к сме-
не хозяйственного лидера. Европейские
колониальные империи, политическое зна-
чение которых уже к концу 1930-х годов
серьезно превосходило обусловливаемые
 Парадоксы
ими хозяйственные выгоды, начали разру-
шаться под воздействием ряда факторов.
Главными среди них можно считать неспо-
собность метрополий поддерживать пре-
жние объемы инвестиций в периферий-
ные страны, рост национально-освободи-
тельных движений и политику США, на-
правленную на дальнейшее политическое
ослабление европейских держав. В резуль-
тате к началу 1960-х годов трехсотлетнюю
эпоху óïðàâëÿåìîé âåñòåðíèçàöèè можно
было считать завершившейся.
Американцы предложили миру соб-
ственное видение глобализации, основан-
ное на присущей им трактовке свободы и
непоколебимой вере в оптимальный ха-
рактер рыночного регулирования. Новый
подход предполагал, что инкорпорирова-
ние периферийных стран в систему между-
народного разделения труда может стать
оптимальной стратегией их ускоренного
развития. Однако, несмотря на внешнюю
логичность, подобный подход имел некото-
рые изъяны и в скрытом виде содержал в
себе все основные пороки современного
этапа глобализации. Приток капиталов в
развивающиеся страны, способный обес-
печить их ускоренный рост, неизбежно
предполагал, во-первых, выгодное ис-
пользование западными предпринимате-
лями существовавших между отдельны-
ми регионами мира различий и уже по-
этому вряд ли мог стать реальным инст-
рументом формирования экономически
единого мира. Во-вторых, активизирую-
щиеся инвестиционные и товарные пото-
ки выступали теперь следствием дей-
ствий частных компаний и не могли эф-
фективно регулироваться, что заведомо
делало весьма вероятными столь осужда-
емые сегодня финансовые кризисы. И, на-
конец, в-третьих, не имея возможности по-
литически воздействовать на периферий-
50
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
КОСМОПОЛИС № 1(3)
прогресса
ные страны на регулярной основе, амери-
канцы перешли к тактике избирательного
и точечного вмешательства. Постепенно
это вмешательство идентифицировалось с
изощренной защитой интересов американ-
ских корпораций и становилось еще одним
поводом для доказательства грабительс-
кого характера «новой глобализации».
В рамках логики этой «новой глоба-
лизации» прежняя связка между core and
periphery сменилась связкой между actors
and reactors [Thurow 2003: 47]. В подобных
условиях наличие у actors явных преиму-
ществ становилось как бы само собой ра-
зумеющимся. Как следствие, мало кто из
серьезных исследователей отказывается
сегодня признавать, что в современной
глобализации, как и в лотерее, в выиг-
рыше могут оказаться лишь немногие
[Galbraith 1998: 164]. Некоторые идут еще
дальше и утверждают, что «современная
глобализация не является по-настоящему
глобальной» [Mittelman 2000: 227], и к тому
есть все основания: достаточно просле-
дить увеличение разрыва между наиболее
богатыми 20% человечества и наиболее
бедной его частью — с 7–9 раз после окон-
чания Второй мировой войны до 50–75 раз
в наши дни. Особый драматизм ситуации
придает тот факт, что масштабный рост
торговых и инвестиционных потоков и про-
должающаяся активизация хозяйственного
взаимодействия принимают формы, все
менее подвластные какому-либо контро-
лю. Вследствие этого западные державы,
и прежде всего США, будучи заинтересо-
ваны в успехах своих компаний, стремятся
поддерживать их в операциях за рубежом.
В то же время формально независимые
страны периферии, не имея средств кон-
тролировать действия международных кон-
цернов, оказываются все более марги-
нализированными [Stiglitz 2003: 258–260].
 Владислав Иноземцев / Глобализация по-американски...
В этих условиях «íîâàÿ ãëîáàëèçàöèÿ» íå-
èçáåæíî ïðåâðàùàåòñÿ â èíñòðóìåíò óã-
ëóáëåíèÿ ìèðîâîãî íåðàâåíñòâà.
Правомерен вопрос: почему сегод-
няшняя глобализация имеет столь масш-
табные негативные последствия? Можно
ли найти «виновных» в подобном положе-
нии дел? Постановка таких вопросов, как
мы полагаем, вполне своевременна и на
них может быть дан достаточно опреде-
ленный ответ.
На наш взгляд, главными недостат-
ками современного этапа глобализации
являются, во-первых, очевидное отсут-
ствие хозяйственной самодостаточности
ее главного актора — США и, во-вторых,
объективная неспособность большинства
находящихся на противоположном полю-
се развивающихся стран адекватно реа-
гировать на современные вызовы. Рас-
смотрим каждую из этих проблем более
подробно.
Начнем с Соединенных Штатов. Се-
годня принято говорить, что эта страна яв-
ляется крупнейшей экономикой мира, по
своим размерам более чем вдвое опере-
жающей Японию, ключевым игроком на
рынке высоких технологий и коммуника-
ций, страной-эмитентом мировой резерв-
ной валюты — доллара, и, разумеется, са-
мой мощной в военном отношении держа-
вой, расходующей на оборонные нужды
больше средств, чем все члены «большой
восьмерки» и Китай вместе взятые. Одна-
ко всех этих показателей еще недостаточ-
но для того, чтобы адекватно оценить роль
США в процессах глобализации.
Практически все этапы долгого пути
американской экономики были отмечены
äâóìÿ îñîáåííîñòÿìè, каждая из которых,
на наш взгляд, вряд ли должна отличать
страну, желающую по праву считаться ли-
дером глобализационных процессов.
51
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
С одной стороны, экономика США
всегда развивалась ýêñòåíñèâíûì спо-
собом. Еще до провозглашения независи-
мости американские колонии в полной
мере использовали преимущества, откры-
ваемые не оригинальными технологиями,
а экономией на масштабах производства,
и были узкоспециализированными произ-
водителями ряда сельскохозяйственных
товаров. Так, в начале XVIII в. доля табака
в общем объеме экспорта из Вирджинии
составляла 79%, а доля риса в экспорте
из Южной Каролины — 84% [Butler 2000:
51–52, 58–59]. В XIX в. место главной экс-
портной культуры занял хлопок. Статис-
тика свидетельствует о том, что он обес-
печивал от 49% до 60% всего американс-
кого экспорта в период между 1815 г. и
началом Гражданской войны [North 1966:
I–VIII, 76]. Однако даже выгоды специали-
зации не давали желаемого эффекта. Ев-
ропейские товары были более конкурен-
тоспособными, в силу чего объем амери-
канского импорта в 1840–1850-е годы по-
чти в 1,5 раза превышал объем экспорта,
а размер внешнего долга США с начала
1830-х до конца 1850-х годов вырос с ме-
нее чем 100 до почти 400 млн. дол. [см.:
North 1966: IX–VIII, 86].
После Гражданской войны в США
начался период промышленного бума, ос-
нованный (о чем часто умалчивают) на ба-
нальном воровстве европейских идей и
технологий. Американцы, ныне главные
поборники защиты интеллектуальной соб-
ственности, ввели первый закон об автор-
ском праве только в 1888 г., и то после уль-
тиматума со стороны Великобритании и
США. Водворенная в рамки цивилизован-
ного бизнеса, «прорыночная» Америка в
1890 г. оградилась от мира утвержденны-
ми законом Мак-Кинли самыми высокими
пошлинами из всех, какие имели на тот пе-
 Парадоксы
риод развитые индустриальные страны
[Engerman, Sokoloff 2000: 399]. Неудиви-
тельно, что в таких условиях рост произво-
дительности не стоял на повестке дня:
если в 1880-е годы производительность в
промышленности увеличивалась на 2,0% в
год, то в 1890-е — на 1,1%, в 1900-е — на
0,7%, а с 1909 по 1914 г. — всего на 0,4% в
год. Положение изменилось лишь с нача-
лом Первой мировой войны. В целом же
во второй половине XIX в. рост производи-
тельности обеспечивал прирост ВВП США
всего на 18%. Эта тенденция лишь усили-
валась по причине масштабной иммигра-
ции из Европы: только с 1861 по 1900 г. в
страну прибыло не менее 14 млн. иммиг-
рантов. В результате Соединенные Штаты,
ранее отстававшие по количеству граждан
от Германии, Франции и Великобритании,
оказались более населенными, чем любая
из европейских стран, не считая России
[Nurgent 1992: 17]. Следующие три десяти-
летия привели в страну еще около 40 млн.
иммигрантов, поток которых не иссякает
и сегодня. В итоге приблизительно рав-
ный на протяжении 1960–1997 гг. эконо-
мический рост был обеспечен в США
приростом рабочей силы на 51%, тогда
как в Европе — всего на 12% [Smith 1999: 5].
Соединенные Штаты стали рекордсмена-
ми среди развитых стран как по средней
продолжительности ежегодного рабочего
времени, так и по доле экономически ак-
тивного населения в его общей численнос-
ти. По темпам же прироста ВВП в расчете
на единицу рабочего времени они явно ус-
тупали европейцам — 1,5% против 2,3% в
год [Turner 2001: 107].
С другой стороны, экономика США
всегда развивалась çà ñ÷åò ïðèâëå÷åííûõ
ñðåäñòâ. О человеческих и интеллектуаль-
ных ресурсах мы уже упомянули. Однако в
ХХ в. Америка стала гигантским нетто-им-
52
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
КОСМОПОЛИС № 1(3)
прогресса
портером товаров и капитала. Соответ-
ствующие тенденции оформились начиная
с середины 1960-х годов, когда в США
стал быстрыми темпами расти бюджетный
дефицит, а после отмены обеспеченности
доллара золотом — и отрицательное саль-
до торгового баланса. Сегодня Америка
безусловно лидирует в мире по масшта-
бам своего внешнеторгового дефицита;
только за 1991–2002 гг. его отрицательное
сальдо выросло в 15 раз, с 31 до 467 млрд.
дол., или с 0,5% до 4,7% ВВП [Economic
Report of the President 2002: 438; «The
Economist», 2003, 01–07.02: 97]. С октября
2002 г. дефицит торгового баланса США
превышает общий объем американского
экспорта. Массированные закупки импорт-
ных товаров производятся в значительной
мере за счет наращивания внешнего дол-
га, что, будем справедливы, не представ-
ляет серьезной угрозы до тех пор, пока
доллар остается мировой резервной валю-
той. Нынешний статус доллара до сих пор
позволяет Соединенным Штатам легко
привлекать в свою экономику огромные
средства и финансировать дефицит госу-
дарственного бюджета, запланированный
на 2004 г. в размере 411 млрд. дол., или
4% ВВП (не считая возможных экстренных
расходов). Государственные облигации
американского казначейства более чем на
65% скупаются сегодня зарубежными ин-
весторами, в основном из стран Юго-Вос-
точной Азии, где только в резервах цент-
ральных банков находятся долларовые ак-
тивы на сумму около 2 трлн. дол. Масшта-
бы же прямых иностранных инвестиций в
американскую экономику позволяют, на
наш взгляд, говорить о ее стабильной за-
висимости от внешних источников финан-
сирования. Так, если в 1981 г. приток капи-
талов из-за границы обеспечивал 4,8%
всех капитальных вложений на террито-
 Владислав Иноземцев / Глобализация по-американски...
рии США, то в 2000 г. этот показатель дос-
тиг 21% [«The Economist», 2002, 01–07.06:
78]. Если в 1995 г. на долю иностранцев
приходилось 4% общей суммы приобре-
тенных за год акций американских компа-
ний, то в 1999 г. эта цифра достигла 25,2%,
а в первой половине 2000 г. — 52%. По-
купки зарубежными инвесторами корпора-
тивных облигаций выросли с 17% их обще-
го объема в 1995 г. до 33% в 1999 г.
[Brenner 2002: 208]. И сегодня, когда Со-
единенным Штатам для покрытия бюджет-
ного и торгового дефицитов требуется
привлекать, по различным оценкам, от 1,2
до 1,6 млрд. дол. в день (!), мысль о том, что
«Америка на деле превратилась в парази-
тирующее государство» [Todd 2002: 26],
уже не вызывает былого отторжения.
В начале XXI в. Америка выступает
достаточно странным лидером. Зависимая
от инициированных ею же процессов, она,
в отличие, например, от имперской Вели-
кобритании, является не основным «экс-
портером», а наоборот, крупнейшим «им-
портером» товаров, капитала и иммигран-
тов. Ее финансовое доминирование неус-
тойчиво, ее технологические успехи по-
рождены ею же самой спровоцированным
гипертрофированным спросом на соответ-
ствующую продукцию. Поэтому Н. Фергю-
сон прав, утверждая, что «при ближайшем
рассмотрении сильные стороны Америки
не могут казаться сильными сторонами, ха-
рактеризующими подлинного глобального
гегемона» [Ferguson 2002: 368]. Прав и
У. Пфафф, подчеркивающий, что «неистре-
бимая уверенность Америки в имеющихся
у нее возможностях управлять, реформи-
ровать и демократизировать иные цивили-
зации порождена прежде всего отсутстви-
ем проистекающего из такой практики не-
гативного опыта» [Pfaff 2003: 6], да и, доба-
вим, всякого иного. Таким образом, как мы
53
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
полагаем, îñíîâíîé «áåäîé» ñîâðåìåííîé
ãëîáàëèçàöèè ñòàëî òî, ÷òî åå ëèäåðîì
îêàçàëàñü ñòðàíà, ïðèâûêøàÿ èñïîëüçî-
âàòü ìèð â ñâîèõ öåëÿõ è ïîòîìó íå ñïîñîá-
íàÿ ïðèäàòü åìó íåîáõîäèìûé èìïóëüñ äëÿ
îáåñïå÷åíèÿ ïîñòóïàòåëüíîé äèíàìèêè.
Однако не меньшая проблема по-
рождена и ситуацией, складывающейся
на периферии современного мира. Хотя
многие полагают, что именно вмешатель-
ство западных держав является главной
причиной нарастания бедности в «тре-
тьем мире», мы не склонны разделять эту
точку зрения. По нашему мнению, большая
часть сложностей, переживаемых государ-
ствами «Юга», обусловлена их собствен-
ной политикой. Получив независимость от
метрополий, новые государства стреми-
лись копировать европейские политичес-
кие институты, но в большинстве из них не
существовало ни наций в традиционном
смысле этого слова, ни предпосылок для
развития демократических процессов. Про-
извольно проведенные европейцами гра-
ницы сделали гражданами новых госу-
дарств людей, принадлежавших к разным
племенам, религиям и историческим тра-
дициям. Этнические, религиозные и куль-
турные различия создавали стабильные
большинство и меньшинство, в результате
чего демократия, даже если она привет-
ствовалась, быстро превращалась в инст-
румент доминирования одной части обще-
ства над другой. Ýêîíîìè÷åñêàÿ ñòðàòåãèÿ
новых независимых стран также оказалась
тупиковой. Как в прошлом и многие разви-
тые страны, они инициировали ускоренное
развитие национальной промышленности,
но в последней трети ХХ в. индустриализм
был уже устарелой парадигмой. Таким об-
разом, áåçâûõîäíîñòü ñèòóàöèè ïîðîæ-
äàëàñü íåñïîñîáíîñòüþ «ðàçâèâàþùèõñÿ»
ñòðàí ïðèìåíèòü ïîëåçíûå çàïàäíûå
 Парадоксы
ðåöåïòû â ïîëèòè÷åñêîé ñôåðå è óñóãóáëÿ-
ëàñü èõ ïðèâåðæåííîñòüþ äàâíî óñòàðåâ-
øåé çàïàäíîé ýêîíîìè÷åñêîé ñòðàòåãèè.
Результаты выглядят ужасающе. Пе-
риферийные страны за последние 30 лет в
полном смысле слова стали территорией
хаоса. За эти годы в войнах между освобо-
дившимися от колониальной зависимости
странами или этнических конфликтах, не
выходивших за рамки территории одной
из них, погибло более 16 млн. человек. Но
по-прежнему, несмотря на этот страшный
опыт, «развивающиеся» страны наращи-
вают военные расходы, достигающие в
ряде африканских государств 15,7–27,4%
всех расходов бюджета [SIPRI Yearbook
2002: 24, 27, 33, 36, 64 и др.]. Мир перифе-
рии идет в направлении гуманитарной ка-
тастрофы: только за 1990-е годы и только
в Южной Азии и Африке число людей, жи-
вущих менее чем на 1 доллар в день, уве-
личилось с 747 до 803 млн. человек, а ме-
нее чем на 2 доллара в день сегодня вы-
нуждены существовать 84,8% жителей
Южной Азии и 74,7% африканцев. От 32%
до 70% жителей «периферийных» стран
лишены доступа к источникам качествен-
ной питьевой воды, от 30% до 45% посто-
янно недоедают. Детская смертность в 40
наиболее бедных государствах планеты
достигает 10,4%, а средняя продолжитель-
ность жизни не превышает 45 лет и уверен-
но снижается, причем особенно быстро —
в Африке. В то же время невиданными ра-
нее темпами продолжается разрушение
среды обитания, и виноваты в этом не
столько западные компании, хищнически
эксплуатирующие природные ресурсы,
сколько местные жители, применяющие ус-
таревшие примитивные технологии обра-
ботки почв или использования сырья. Так,
за последние 30 лет в Африке, Азии и
Латинской Америке утрачено 120 млн. га
54
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
КОСМОПОЛИС № 1(3)
прогресса
сельскохозяйственных угодий [Hammond
1998: 189]. Вырубка лесов в Юго-Восточ-
ной Азии ежегодно уничтожает до 1,4% об-
щей площади лесных массивов в этой час-
ти мира [Islam, Chowdhury 1997: 102].
Именно на этом этапе исследования
специфика «новой глобализации» начина-
ет осознаваться в полной мере. В прежние
времена слабые в политическом и эконо-
мическом отношении регионы и страны
оказывались лакомой добычей колониза-
торов, в большинстве случаев поддержи-
вавших там определенный порядок. Те-
перь такие регионы перестают представ-
лять какой-либо интерес, так как они небе-
зопасны для инвестиций и неспособны к
развитию. Раньше метрополии выделяли
значительные средства для развития коло-
ниальных владений, сейчас же деньги, не
всегда законным образом заработанные
на периферии, при первой же возможнос-
ти устремляются в страны центра. Если
прежде миллионы европейцев, пусть даже
движимые материальными интересами,
направлялись в самые отдаленные уголки
мира и своим трудом модернизировали
периферийные общества, то сегодня мил-
лионы отчаявшихся граждан «мирового
Юга» бегут на «Север» с исключительной
целью паразитировать на чрезмерно либе-
ральной социальной политике развитых
стран. Все эти тенденции нельзя осуждать,
не подвергая при этом сомнению принци-
пы свободной рыночной экономики, идеи
всемирной демократии и неограниченного
индивидуализма — идеи, наиболее четко
проявляющиеся в социально-политической
модели, принятой ныне в Соединенных
Штатах Америки. Именно поэтому мы гото-
вы утверждать, что èìåííî ÑØÀ, íåìàëî
ñïîñîáñòâîâàâøèå îñëàáëåíèþ åâðîïåéñêî-
ãî äîìèíèðîâàíèÿ íàä ìèðîì è ñôîðìè-
ðîâàâøèå ñîáñòâåííóþ ìîäåëü õàîòè÷íîé
 Владислав Иноземцев / Глобализация по-американски...
ãëîáàëèçàöèè, âûñòóïàþò îñíîâíûì «âè-
íîâíèêîì» (åñëè, êîíå÷íî, ìîæíî âîîáùå
ãîâîðèòü î êàêîé-ëèáî âèíîâíîñòè) ñîâðå-
ìåííîãî ïîëîæåíèÿ âåùåé.
Особое беспокойство вызывает у
нас то обстоятельство, что Америка не толь-
ко упорно избегает любой ответственности
за происходящее, но даже категорически
отказывается признать основания суще-
ствования таковой. Американцы не видят
ничего противоестественного в том, что
США находятся в центре всех финансовых
потоков современного мира. Но при этом
они никак не могут свыкнуться с тем, что
Америка становится основной мишенью
для организаций экстремистского и терро-
ристического толка. Они верят в непогре-
шимость американской политики в тех усло-
виях, когда практически весь мир убежден
в том, что она притворна и лукава. Лидеры
Соединенных Штатов постоянно обраща-
ются к постулату о незыблемости принципа
суверенитета, но находят казуистические
поводы для его нарушений. Проповедуя
универсализм, они, тем не менее, все
чаще придерживаются стратегии односто-
ронних действий. Американцы рады прите-
кающим в их страну деньгам, но отгоражи-
ваются таможенными барьерами от зару-
бежных товаров. Они провозглашают при-
верженность хозяйственной свободе, но
не гнушаются произвольно накладывать
на десятки стран экономические санкции.
* * *
Подводя итоги, хотелось бы отме-
тить два основных отличия внешне схожих,
но внутренне все же неодинаковых по
своему характеру процессов, которые за-
частую воспринимают в качестве этапов
некоей единой глобализации.
Ïåðâîå из них касается принципов
организации этих процессов, их мотивов, а
55
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
также задач, которые ставили перед собой
те, кто их инициировал.
Оценивая европейскую экспансию,
продолжавшуюся с XVI по начало ХХ в. и
приведшую к установлению, пусть и в раз-
ное время, контроля европейцев практи-
чески над всей территорией планеты, сле-
дует подчеркнуть, что за ней стояло стрем-
ление европейцев «öèâèëèçîâàòü» наро-
ды периферийных стран и приобщить их
(порой насильственно) к своей культурной
традиции. Разумеется, европейцы хотели
извлечь выгоду из своих действий, и утвер-
ждать обратное было бы идеализмом. Но,
тем не менее, мы склонны настаивать на
том, что осознание некоего ïàòåðíàëèçìà
имело для них, по крайней мере к концу
XIX в., весьма важное значение. Европей-
цы осознавали свою исключительность, но
старались ïðèâèòü свои порядки колони-
зируемым народам. В то же время они пы-
тались ãëóáîêî ïîíÿòü эти народы и сде-
лать их сторонниками нового образа жиз-
ни, что нередко удавалось. И, что не ме-
нее существенно, европейцы не жалели
средств и сил для колонизации мира, по-
скольку были уверены, что этот мир êîãäà-
íèáóäü ñòàíåò ÷àñòüþ èõ ñîáñòâåííîé
öèâèëèçàöèè. Все эти черты отличают про-
цесс, называемый нами (и называвшийся
самими европейцами) âåñòåðíèçàöèåé.
Следующий этап начался в середи-
не ХХ столетия и привел мир к тому состоя-
нию, которое нам сегодня приходится на-
блюдать. Следует отметить, что за глобали-
зацией стояло стремление американцев
èñïîëüçîâàòü âîçìîæíîñòè народов пе-
риферийных стран и подчинить их своему
собственному видению мира. Для них
главным было не осознание собственной
значимости для периферийных народов, а
ощущение того, что эти народы ïîâòîðÿ-
þò путь, по которому они сами прошли как
 Парадоксы
первопроходцы. Американцы видели свою
особость в том, что они стали первыми, и
считали, что за ними äîëæíû ïîñëåäîâàòü
все остальные. Подобное следование аме-
риканскому примеру требовало не столько
переосмысления сложившихся культурных
парадигм, сколько их отрицания. Поэтому
американцы никогда искренне íå èíòåðå-
ñîâàëèñü происходящими в мире события-
ми. И они всегда были весьма избиратель-
ны в средствах «общения» с этим внешним
миром, так как рассматривали его в луч-
шем случае как то, что êîãäà-íèáóäü ïðèíå-
ñåò èì òå èëè èíûå âûãîäû. Все эти чер-
ты характеризуют процесс, называемый
многими (и прежде всего самими амери-
канцами) ãëîáàëèçàöèåé.
Современная ãëîáàëèçàöèÿ карди-
нально отличается от âåñòåðíèçàöèè про-
шлых времен. Это движение ради движе-
ния, путь в никуда, попытка применить ры-
ночные механизмы в деле преодоления
хаоса, для чего эти механизмы на самом
деле заведомо не приспособлены.
Âòîðîå отличие определяется сами-
ми лидерами этих процессов, а также
имевшимися у них возможностями. Оцени-
вая процесс âåñòåðíèçàöèè, следует кон-
статировать, что к концу XIX в. в него были
в той или иной степени вовлечены все ев-
ропейские нации, включая Россию. По со-
стоянию на этот период, они обладали 25%
мирового населения, обеспечивали около
52% мирового валового продукта и произ-
водили 66% мировой промышленной про-
дукции. Все эти государства выступали
«нетто-экспортерами» населения, являв-
шегося носителем европейской культур-
ной традиции, а также (за исключением
России и ряда мелких европейских стран)
«нетто-экспортерами» товаров и капитала:
Европу ежегодно оставляли до 0,6% ее
жителей, а почти 2,2% суммарного ВВП ев-
56
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
КОСМОПОЛИС № 1(3)
прогресса
ропейских стран вывозилось в виде на-
правляемых за рубеж инвестиций. Евро-
пейцы осуществляли политический конт-
роль над территорией в 64,6 млн. кв. км,
население которой превышало 600 млн.
человек. Европейские державы распола-
гали самыми мощными армиями, числен-
ность которых превосходила 20 млн. чело-
век, а подразделения дислоцировались в
самых разных уголках мира. На европейс-
ких языках говорили более 55% жителей
Земли. Таким образом, ñóáúåêòîì âåñòåð-
íèçàöèè âûñòóïàëà îòíîñèòåëüíî íå-
áîëüøàÿ ÷àñòü ÷åëîâå÷åñòâà, îäíàêî ñòå-
ïåíü åå êîíòðîëÿ íàä îñòàëüíûì ìèðîì
è ïðîèñõîäèâøèìè â íåì ñîáûòèÿìè
áûëà âåñüìà çíà÷èòåëüíîé.
Оценивая процесс ãëîáàëèçàöèè,
следует отметить, что к началу XХI в. в
него в той или иной степени было вовле-
чено практически все человечество. При
этом основным «движителем» этого про-
цесса выступали Соединенные Штаты,
обладающие ныне 4,5% мирового насе-
ления, обеспечивающие около 27% миро-
вого валового продукта и производящие
21% мировой промышленной продукции.
США выступают «нетто-импортером» на-
селения, разрушающего и без того не
вполне строго оформленную американс-
кую культурную традицию, а также во все
возрастающих масштабах — «нетто-им-
портером» товаров и капитала. В Соеди-
ненные Штаты в качестве иммигрантов
ежегодно прибывают выходцы из разви-
вающихся стран в количестве, составляю-
щем до 0,4% ее жителей. Отрицательное
сальдо американского торгового баланса
достигает 4,7% ВВП, а дефицит феде-
рального бюджета — 4,0% ВВП. В настоя-
щий момент, учитывая роль, которую США
играют в антитеррористических коалици-
ях, можно, хотя и относительно условно,
 Владислав Иноземцев / Глобализация по-американски...

утверждать, что американцы осуществляют признаем, весьма неубедительно. В совре-

прямой политический контроль над терри-
торией в 2,3 млн. кв. км, население кото-
рой составляет не более 45 млн. человек.
Соединенные Штаты располагают армией
в 1,45 млн. человек, 48% которой блокиро-
вано осуществлением локальной операции
«по поддержанию порядка», ведущейся,
менной Америке изъясняются на специфи-
ческой смеси ряда европейских языков.
Таким образом, ñóáúåêòîì ãëîáàëèçàöèè ñå-
ãîäíÿ âûñòóïàþò ïðàêòè÷åñêè âñå æèòå-
ëè Çåìëè, à êîíòðîëü íàä ïðîöåññîì îñòà-
åòñÿ âåñüìà óñëîâíûì, êàê áû íè õîòåëîñü
àìåðèêàíöàì óáåäèòü ìèð â îáðàòíîì.

примечания

Горбачев М. и др. 2003. Economic Report of the Howard M. 2002. What’s in

Грани глобализации: труд-
ные вопросы современного
развития. М.: Альпина Паб-
лишер.
Abernethy D. 2000. The
Dynamics of Global Dominance.
European Overseas Empires,
1415–1980. New Haven (Ct.);
L.: Yale Univ. Press.
Albrow M. 1997. The Global
Age. Stanford (Ca.): Stanford
Univ. Press.
Braudel F. 1979. Civilisation
matérielle, économie et
capitalisme, XV–XVIII siècle.
T. 3. P.: Armand Colin.
Brenner R. 2002. The Boom
and the Bubble: The U.S. in the
World Economy. L.; N.Y.: Verso.
Butler J. 2000. Becoming
America. The Revolution before
1776. Cambridge (Ma.); L.:
Harvard Univ. Press.
Castells M. 1996. The Rise
of the Network Society. Malden
(Ma.); Oxford: Blackwell
Publishers.
Castells M. 1998. End of
Millennium. Malden (Ma.);
Oxford: Blackwell Publishers.
President. 2002. Transmitted to
the Congress. Table B-103.
Eichengreen B. 2003.
Capital Flows and Crises.
Cambridge (Ma.): MIT Press.
Engerman S.L., Sokoloff
K.L. 2000. Technology and
Industrialization, 1790–1914 //
Engerman S., Gallman R. (eds.)
The Cambridge Economic
History of the United States.
Vol. 2. Cambridge: Cambridge
Univ. Press.
Ferguson N. 2002. Empire.
How Britain Made the Modern
World. L.: Allen Lane.
Galbraith J. 1998. Created
Unequal. The Crisis in American
Pay. N.Y.: Free Press.
Gallman R.E. 2000. Econo-
mic Growth and Structural
Change in the Long Nineteenth
Century // Engerman S.L.,
Gallman R.E. (eds.) The Cam-
bridge Economic History of the
United States. Vol. 2, table 1.4.
Hammond A. 1998. Which
World? Scenarios for 21st
Century. Washington (DC);
Covelo (Ca.): Island Press.
a Name? // «Foreign Affairs»,
vol. 81, № 1.
Islam I., Chowdhury A.
1997. Asia-Pacific Economies:
A Survey. L.: Routledge.
Kennedy P. 1988. The Rise
and Fall of Great Powers.
Economic Change and Military
Conflict from 1500 to 2000.
L.: Fontana Press.
Korten D. 1996. When
Corporations Rule the World.
L.: Earthscan Publications Ltd.
Krugman P. 1994.
Peddling Prosperity.
Economic Sense and
Nonsense in the Age of
Diminished Expectations.
N.Y.; L.: W.W. Norton & Co.
Latouche S. 1996. The
Westernization of the World.
Cambridge: Polity Press.
Mittelman J. 2000. The
Globalization Syndrome:
Transformation and Resistance.
Princeton (NJ): Princeton Univ.
Press.
Morris J. 1998. Pax
Britannica. The Climax of the
Empire. L.: Faber & Faber.

57
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
 Парадоксы прогресса

North D. 1966. The
Economic Growth of the United
States, 1790–1860. N.Y.; L.:
W.W. Norton & Co.
Nugent W. 1992. Crossings.
The Great Transatlantic Migra-
tions, 1870–1914. Bloomington,
Indianapolis: Indiana Univ. Press.
Pfaff W. 2003. Some Know
More About War // «International
Herald Tribune», 26.01.
Phillips K. 2002. Wealth and
Democracy. A Political Study of
the American Rich. N.Y.:
Broadway Books.
Revel J.-F. 2002. L’obses-
sion anti-américaine. Son
fonctionnement, ses causes,
ses inconséquences. P.: Plon.
O’Rourke K., Williamson J.
1999. Globalization and History.
The Evolution of a Nineteenth-
Century Atlantic Economy.
Cambridge (Ma.); L.: MIT Press.
SIPRI Yearbook. 2002.
Armaments, Disarmament and
International Security. Oxford:
Oxford University Press.
Sklair L. 1995. Sociology
of the Global System. 2nd ed.
Baltimore (Md.).
Smith D. 1999. Will Europe
Work? L.: Profile Books.
Soros G. 2002. George
Soros on Globalization. Oxford:
Public Affairs.
D’Souza D. 2002. What’s
So Great About America.
Washington (DC): Regnery
Publishing Inc.
Stiglitz J. 2002. Globaliza-
tion and Its Discontents. N.Y.:
W.W. Norton & Co.
Stiglitz J. 2003. The
Roaring Nineties. A New
History of the World’s Most
Prosperous Decade. N.Y.;
L.: W.W. Norton & Co.
Thurow L. 2003. Fortune
Favours the Bold. What We
Must Do to Build a New and
Lasting Global Prosperity.
N.Y.: Harper Business.
Todd E. 2002. Après
l’Empire. Essai sur la
décomposition du système
américain. P.: Gallimard.
Turner A. 2001. Just
Capital. The Liberal Economy.
L.: Macmillan.
Waters M. 1995.
Globalization. L.; N.Y.:
Routledge.

Научно-образовательный форум по международным отношениям

при поддержке Фонда Макартуров
проводит с 27 января по 5 февраля 2004 г. в Воронеже
Четырнадцатую выездную сессию
Зимнего методологического Института международных отношений

Тема сессии: «Лидерство и контрлидерство в международных отношениях».

Руководитель сессии доктор политических наук, профессор А.Д. Богатуров.
Занятия проводят ведущие российские ученые, преподаватели и эксперты в об-
ласти международных отношений и политической теории.
К участию в конкурсе приглашаются научные сотрудники, преподаватели и аспи-
ранты в возрасте до 40 лет, имеющие гражданство России и стран СНГ и Балтии.
Рабочий язык института — русский.
Дополнительную информацию можно получить в Научно-образовательном фору-
ме по международным отношениям по электронной почте selivanova@obraforum.ru
или на сайте: http://www.obraforum.ru.

58
космополис № 4(6)
зима 2003/2004
КОСМОПОЛИС № 1(3)