Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
www.e-puzzle.ru
Дорогой читатель! Перед Вами обещанная книга о том, как жить на земле почти без
химикатов и удобрений. Просто мы еще не осознали и не освоили те методы, которыми
она так долго и успешно улучшала сама себя. Думаю, это крайность.
Здесь затронуто все: основы плодородия, устойчивость агроценозов, защитная
агрономия и ландшафт. Мы можем улучшать природу! Сейчас многие агрономы-
природники говорят: человек не может улучшить природу. Пишут: любое отклонение от
природы заведомо проигрышно. Но главное - показаны примеры успешной практики
природного земледелия. Что же, давайте постигать их вместе!
МИР ВМЕСТО ЗАЩИТЫ
Практика природного земледелия
РОСТОВ-НА-ДОНУ ИД «ВЛАДИС»
МОСКВА
РИПОЛ
КЛАССИКУДК 635(03) ББК 42.3 К93
Курдюмов Н. И.
К93 Мир вместо защиты. Практика природного земледелия / Н. И. Курдюмов. - Ростов н/Д : Владис ; М. : РИПОЛ классик,
20И.-416 с.: ил.
ISBN 978-5-9567-0997-9
УДК 635(03) ББК 42.3
Курдюмов Николай Иванович
МИР ВМЕСТО ЗАЩИТЫ Практика природного земледелия.
Редакторы Рублёв С., Феданова Ю.
Обложка ДалбузА.
Фотографии Курдюмов Н.И, Кузнецов А.И (1-8), Кладовиков С. М. (12),
Мальцев A.B. (35, 37, 39-42), Замяткин И.П. (50, 51, 53-55), Телепов O.A. (10, 49, 56-60)
Шил емкое В. Г. и коллектив (13-25), www.maps.google.ru (26-29). Художник Андреев А.
Дизайн цветных вклеек Феданова Ю.
Вёрстка Карайчев Г.
Корректор Давыдова Ю.
Подписано в печать 24.02.И. Формат 84х 108 Ч32.
Тираж 5000 экз. Заказ № 2800.
ООО ИД «Владис»
344064, г. Ростов-на-Дону, пер. Радиаторный, 9 vladis-book@aaanet.ru, www.vladisbook.com
ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик»
109147, г. Москва, ул. Большая Андроньевская, д. 23 www.ripol.ru
Отпечатано с готовых файлов заказчика в ОАО «ИПК «Ульяновский Дом печати». 432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14
ISBN 978-5-9567-0997-9
OCR: e-puzzle.ru
© ИД «Владис», 20И © Курдюмов Н.И., 2009
СОДЕРЖАНИЕ
Традиционное вступительное слово автора 3 ГЛАВА 4. МИР ВМЕСТО ЗАЩИТЫ 171
УРОВЕНЬ ПЕРВЫЙ: ПОЧВА 6 Агроценоз на самом деле 173
ГЛАВА 1. ЭКОНОМИКА ЗЕМЛЕДЕЛИЯ БЕЗ «Добро и зло» в экосистеме 176
ИЛЛЮЗИЙ 8 Живая кухня биоценоза 184
Реальная экономика сельского хозяйства, Меню 184
или о курочке Рябе и золотом яичке 9 Специи 188
Для чего почве органика 18 Рецепты 191
Гумус 20 Главное условие умной защиты 195
Минералка 23 ГЛАВА 5. СКАЗКИ О ХИЩНИКАХ
Где протекает «бочка Либиха»? 27 И ПАРАЗИТАХ 200
Что же это такое — плодородие? 32 Немного Фабра 202
Истинная цена двух «теорий» 33 В траве сидел кузнечик 206
Органические удобрения трезвым глазом 36 Шестиногие защитники-профи 209
Навоз! Как много в этом слове 36 Яйцо в яйцо 211
К чему ведут нас компосты? 38 Убийство яйцом 215
«Чипсы» из навоза — это не просто! 40 Прочие шестиногие хищники 219
Экономика плодородия 45 Разные прочие не брезгующие 229
Что мы производим? 46 УРОВЕНЬ ТРЕТИЙ: ЛАНДШАФТ 235
Даже если говорить только о питании 48 ГЛАВА 6. МЕЧТА ОБ УМНОМ
Сельхозплощади: вид сверху 50 АГРОЛАНДШАФТЕ 235
Земля на продажу 54 Анатомия биоценоза 235
Взаправдашняя цена продуктов 56 Практика успешного агроландшафта 240
Урожайность?.. Нет, рентабельность! 57 И взойдут семена 243
Плодородность экономики 60 Ландшафт по правилам 252
Что же такое прибавочная стоимость? 60 Лесополосы и обочины 255
Почему меняются формации? 64 ГЛАВА 7. АГРОМЕТОД 269
Дорогу осилит идущий 66 Эффект мозаики 272
Земледелие — основа жизни планеты 68 Защитные эффекты агротехники 279
ГЛАВА 2. БИОТЕХНОЛОГИЯ ПРИРОДНОГО ПРАКТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ:
ЗЕМЛЕДЕЛИЯ 70 ОПЫТ ПРИРОДНОГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ 288
1. Природа: очевидное невидимое 72 ГЛАВА 8. НАШИ УМНЫЕ ПОЛЯ 288
Кладовщики. Кислый и сладкий гумус 75 Философия органической мульчи 289
Снабженцы: ризосфера и микориза 87 Умные поля Кулинского 300
Корневой сервис — микробы и грибы 88 28 лет без удобренийи пестицидов 305
Первые опыты с микоризой 96 Нулёвка или прямой посев? 309
Углеродное питание: воздух или почва? 102 Кубанская нулёвкаа А. М. Бурдуна 315
Углерод — да. Но откуда? 104 Плодородная сила бобовых 323
Вода — тоже пища! 109 Как мульча ловит влагу 325
Пищеварение почвы есть питание растений 110 Плодородное болото? Ну да! 330
Почвенная вакцинация и иммунитет 114 Наш путь — биологическое земледелие
2. Люди: окультуренное природное 118 Нулёвка по-аргентински
Суть природной агротехники 118 Минималка по-ставропольски
Опыт «кайма» 120 Биоклад
Усиливаем гумификацию: микробные ГЛАВА 9. ГЛАВНОЕ ОБ УМНЫХ ОГОРОДАХ
препараты 130 Сидеральный огород замяткина
Как реанимировать почву на даче 136 Природная узкогрядность
ГЛАВА 3. ГЛАВНОЕ О ЧЕРВЯХ 142 ГЛАВА 10. И ВСЁ ЖЕ: НУЖНЫ ЛИ НАМ
Червяк как он есть 144 ТОЧНЫЕ ПРОГНОЗЫ?
Червяк прирученный 148 ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ. ПРОДОЛЖАЕМ
Биогумус со всех сторон 158 ОБЩАТЬСЯ!
Червячок домашний 163
УРОВЕНЬ ВТОРОЙ: БИОЦЕНОЗ 171
ТРАДИЦИОННОЕ ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО АВТОРА
Мы не можем больше брать от природы.
Сподобиться её милостей — наша задача!
Век спустя
Снова и опять привет вам, читатель!
Как обычно, беспокоясь о благополучии читатель- ного процесса, хочу сделать
честное предуведомление, дабы как-то предостеречь, предвосхитить и настропо- лить.
Книга-то получилась непростая и нелёгкая.
«Мир вместо защиты» — логическое продолжение и завершение, обещанный второй
том «Защиты вместо борьбы». Здесь я попытался показать все способы, позволяющие
обойтись, или почти обойтись, без плугов- лопат, пестицидов и минералки. И вот моё
главное открытие: эти способы есть! Не в книгах Овсинского и Фолкнера, а у нас, в
России, прямо сейчас. Разумное природное земледелие реально существует не только на
огородах, но и на бескрайних полях.
Краткое содержание книги уместилось в одном предложении. Здоровье любого
агроценоза — три уровня биоразнообразия: богатый биоценоз почвы снизу, мозаика
культур и сортов посередине, богатый агроландшафт вокруг. Всё. Три означенных аспекта
я и пытаюсь рассмотреть, насколько могу, подробно, не пытаясь объять, тем не менее,
необъятное.
Как всегда, а сейчас — особо, прошу читать не спеша, с толком и расстановкой
(какие уж там чувства!), по главе за раз. Особенно трудны для восприятия две первых
главы. Но что поделаешь — основные! Как обычно, все трудные слова даю в сносках. Но
мог что- то и сам пропустить! Так что бдите, не допускайте непонятых слов — помните о
небесполезности толковых словарей!
Скорее всего, вам покажется, что книга писана не столько для дачников, сколько для
агрономов и учёных. На самом деле это не так. Это только кажется, что выпаханные поля,
потери почв, невостребованные залежи навоза, сведённые леса — не наше дело. Это
иллюзия, что дачник не может мыслить масштабами страны. А вот правда: мы все живём в
стране, которая теряет плодородие почв. И когда эти потери зашкалят, «коммунизм на
отдельно взятом огороде» станет злой насмешкой. Мне помогли осознать это, и я
благодарен судьбе. Теперь, как умею, помогаю вам.
Уповаю, что относительная нудность и тяжесть текста не помешает вам вдумчиво
проникаться тезисами, выделенными жирно. Ибо книга, благодаря трудам и мыслям моих
героев, просто напитана земледельческими мудростями. Два десятка таких цитат я бы с
удовольствием вырезал на бронзе и повесил в главном коридоре Российской Академии
сельскохозяйственных наук. А латунные копии разослал бы по всем сельхозвузам.
Честное слово, эти мысли стоят того!
Технический момент: я не смог поместить здесь некоторые фотографии — они уже
есть в «Защите вместо борьбы». Поясняю это в сносках, надеясь, что «первый том» у вас
уже есть.Читатель, не мучай писателя — не читай через силу!
Эта книга — знаковая для меня. Она, слава Богу, завершает мой экоземледельческий
цикл. Вот уже несколько лет некто во мне, уж больно умный и упрямый, тянет мои
исследования, грёзы и думы, а с ними и книги, по пути каких-то нерадостных
глобальнонаучных проблем. С грустью наблюдая, как популярные книги всё более
превращаются в тяжкие для чтения научно-философские умствования, я, тем не менее,
ничего не мог с этим поделать: пёрло. А когда прёт — сами знаете, дело святое. Тут
сопротивление бесполезно: созрело — рожай! А вдруг это и есть твоя миссия на Земле?..
И вот вы держите в руках книгу, к моему великому облегчению, подводящую итог
этому просветительскому циклу. Видимо, дело закончено: мне полегчало. Наконец родив
сие, от души надеюсь заняться чем-то более простым и радостным, типа
иллюстрированных репортажей из разных умных садов и огородов, рассказов о
путешествиях и интервью с интересными людьми.
Что ж, теперь у нас есть завершённый цикл — «треугольник», весьма полно
охватывающий вопросы природного, экологичного, восстановительного земледелия:
«Мастерство плодородия», «Защита вместо борьбы» и «Мир вместо защиты». Можете
смело рекомендовать его всем, кому эти вопросы интересны. Мечтаю, чтобы эти книги
попали в руки к профессорам и доцентам агровузов, агрономам и директорам хозяйств.
Как автор обещаю: ничего плохого не произойдёт. А вот хорошее очень даже может
случиться!
Приятного вам чтения, открытий и озарений!
щ
Меж тем земледельцы, честно пытавшиеся применять как ту, так и сю теорию,
периодически разорялись, а почвы планомерно деградировали. Следуя этими путями,
человечество испоганило два из трех миллиардов га плодородных земель планеты.
История учит: если у руля две противоборствующих теории, они обе равно далеки от
реальности. Более верной будет третья — объединяющая эти обе.
Так и есть: ни гумусная, ни минеральная теория не применимы на практике. Обе они
ошибочны в главном: плодородие — не количественная характеристика «биокосного
тела», а динамика, движимая энергией. И вражда этих «теорий» — лишь видимость. По
сути же они партнёры по бизнесу. Обе сводят как питание, так и плодородие к
количественному содержанию нескольких веществ, объявленных самыми важными. Обе,
таким образом, обеспечивают глобальный рынок для торговли ресурсами планеты. Обе
игнорируют растительные остатки, а значит и реальное, динамическое плодородие, и
реальные урожаи. Обе поддерживают иллюзию управляемой искусственности
агроценозов. Обе, таким образом, поощряют гибельную практику одностороннего изъятия
почвенных ресурсов. Обе наши теории — коллеги по апокалипсису!
И вот их компромиссный результат: компосты, «биогумусы» и гуматно-
минеральные удобрения. Гу- мусники радуются гумусу. Минералыцики — минеральному
составу. Да здравствует союз теорий! Только растения на этот «прорыв интеллекта» чхать
хотели. Не нужны им ни такой гумус, ни такие минералы. Им нужно, чтобы всё это
создавалось, рождалось в их присутствии и при их участии. Им нужна сама
трансформация органики в гумус — огонь, питающий все обмены, синтезы и симбиозы, в
которых растение берёт для себя всё нужное.
Простите меня, братцы огородники, но давайте напомним себе: наши дачи — лишь
крохотная часть нашего земледелия. Неприятно, но факт: когда весь навоз идёт не на поля,
на которых он «вырос», а в огороды — мы теряем эти поля.
Выход очевиден: найти способ возвращать полям всю навозную органику
продуктивно, безопасно и с выгодой. Разумная и устойчивая цивилизация, разумеется,
нашла такие способы, приняла нужные законы и блюдёт их паче заповедей Христовых.
Это где-нибудь на Сириусе. Мы — ровно наоборот.
Сначала агрохимики очень долго внушали нам, что ценного в навозе — всего
ничего: 3%. И, несмотря на «показатели по органическим удобрениям», и даже на
заготовку «искусственных навозов» из соломы и минералки, всерьёз о навозе никто не
думал. Потом мы долго балдели от распашки целинных земель. А когда снова
повернулись к навозу — научно решили, что это «бесплатный отход». И даже «вредный
мусор»! И начали над навозом издеваться: хоронить в буртах, гноить и перерабатывать,
теряя до 80% всей его энергетической ценности. В масштабах России — выбрасывать на
ветер до 160 млн тонн нефти в год. Вы представляете себе рентабельность хозяйства,
сжигающего столько нефти для отопления и удобрения окружающего воздуха?.. А есть
ещё потеря питательных веществ, потери микробной активности, в конечном счёте,
потери культурных земель — по тархановским формулам всё легко рассчитывается.
Общий годовой ущерб, как уже сказано, — до 30 млрд долларов.
Они же — ежегодный заём, который мы берём у плодородия наших почв. И вот
нонсенс: агроэкономика, ежегодно трубящая о потерях плодородной пашни, считает этот
кредит бессрочным! Плодородие не считается основным средством сельхозпроизвод- ства,
поэтому никем никогда не признавалась его амортизация. А нет амортизации — нет и
ущерба! Но против круговорота не попрёшь: плодородие сохраняется сообразно нашим
выплатам. Собрал, скормил на 30 млрд — вернул шиш — и хочешь снова собрать на 30
млрд?.. Ну, ты ваще опух. Плати!
Мы и платим. Не таковы ли примерно сегодня наши госдотации плюс импорт
продуктов?..
Урожаи Европы — настоящий «откорм рождественского гуся» минералкой. Однако
удобрения там усваиваются неплохо, урожаи стабильны, а плодородие не меняется уже
почти сотню лет. И хотя их почвы менее плодородны, чем наши, они не превращаются в
солончаки. Секрет прост: европейцы очень давно платят по счетам. Например, из 170
тысяч тонн навоза Швейцария возвращает на поля 150. Скандинавские страны и Франция
близки к тому. В Германии существуют «дни запаха» — вся страна вывозит на поля навоз
и фекалии. Почти вся солома в Европе тоже используется как удобрение. И это
единственное, что спасает их почвы от полной деградации.
Однако российский климат, дороги и расстояния при явном отсутствии китайского
трудолюбия делают такую идиллию в принципе невозможной.
ПЛОДОРОДНОСТЬ экономики
Что ЖЕ ТАКОЕ ПРИБАВ0ЧНАЯ СТОИМОСТЬ?
Господь повелел нам трудиться.
Но экономисты не знали, что это такое, поэтому объявили почву даром Божьим...
Экономика возникла как результат строгой жизненной логики.
Сначала будущие великие экономисты — Смит, Риккардо, Маркс — долго и
продуктивно общались непосредственно с продуктами крестьянского труда: едой,
выпивкой, одеждой и пр. Обобщив сей опыт, они доподлинно осознали: без полей и садов
совершенно невозможно не то что производить товары, но даже заниматься научно-
экономическими изысканиями. Так в экономике появились две сферы: промышленного
производства и сельского хозяйства.
Главное, что удалось выяснить, изучая их связь: 1) без труда крестьян и рабочих
товары вообще не родятся, 2) родившись, они становятся ценными и постоянно
обмениваются, и главное, 3) при этом они великолепно кормят тех, кто к производству
этих товаров вообще ни сном, ни духом. Более того: чем меньше люди участвуют в самом
производстве, тем становятся богаче. Этот очевидный парадокс вызвал у учёных массу
споров — само собой, чисто теоретических. Вопрос о том, почему непосредственные
производители остаются самыми бедными, тоже как-то не получил практического
развития в экономике. А посему продолжал решаться спонтанно — в виде восстаний,
революций и прочей бузы.
Как совместить счастье одних и спокойствие других? Очевидно, для этого надо
изучать жизнь производителя, и в особенности жизнь главного средства производства —
земли. Но тут как-то сразу возникли трудности: появились Либих с Тэером, потом
фабриканты и Маркс... И учёная мысль сбилась с толку. Ясно было одно: продуктов на
земле производится намного больше, чем тратится на их производство. Оказалось, что и в
промышленности рабочий производит больше, чем тратит на себя. Излишек, получаемый
с земли, назвали рентой. А излишек в промышленности — прибавочной стоимостью.
Позже Маркс «исчерпывающе показал»: прибавочная стоимость создаётся трудом и
только трудом. На том и порешили: труд — всему голова, и революции тружеников,
значитца, справедливы.
Однако с крестьянским трудом эта теория совершенно не вязалась. Все знали: если
«земля не родит» — хоть убейся, хоть умри на поле, ничего не получишь. Просто
поразительно, сколько смекалки и находчивости проявили экономисты, чтобы не обратить
на это внимания!
А разгадка прибавочной стоимости в том, что она неотрывна от средства
производства.
Исследуя ренту, обнаруживаем: стоимость излишка — не результат труда, и не
продукт «способности земли», и даже не их сумма. Это произведение фактора труда и
фактора средства производства — динамического плодородия.
Рента = к • Ф • Ф
тр пл
Всё встало на место!
Труд крестьянина тем эффективнее, чем выше плодородие земли. И наоборот, земля
отдаёт тем больше, чем умнее агротехника. Динамическое плодородие, как средство
производства, воспроизводится трудом. И если его не воспроизводить, оно стремится к
нулю — и превращает в нуль любой труд. Как жаль, что Маркс до этого не допетрил.
Прибавочная стоимость в промышленности — то же самое: это энергия
затраченного труда, помноженная на эффективность средств производства:
продуктивность технологий и производительность машин.
Сейчас эти стоимости — промышленная и аграрная — уже практически
неразделимы. И неотделимы от науки, маркетинга и культуры, тоже имеющих свои доли
стоимостей.
Квалификация работников и эффективность машин может расти бесконечно, значит,
крестьян на пашне будет всё меньше. Век назад поля убирали вручную всем селом, а
полвека спустя сотни гектаров стал убирать один комбайнёр. Сейчас нормальный
компьютеризированный трактор сам запоминает типичные операции и манёвры, а через
полвека мы, возможно, будем засевать сразу все поля, просто сворачивая пространство!
Вывод: стоимость не зависит от количества работающих на конкретном поле. Стоимость
определяется совокупным трудом всех, кто прямо или косвенно помог её создать.
Например, урожай пшеницы впитал в себя труд агрономов, изобретателей,
производителей техники, селекционеров, химиков, биологов, изготовителей спецодежды,
поваров полевой столовой, врачей местной больницы, и т. д. и т. п.
Теперь вспомним главное: энергия труда — это, в конечном счёте, результат
хорошего питания. Не полопаешь — не потопаешь! Как ни крути, в любом тРУДе есть
доля стоимости съеденной пищи. А пища содержит стоимость, созданную плодородием.
Значит, плодородие — не просто средство производства в земледелии. Если поломка
конвейера влечёт в худшем случае временный убыток, то порча почв ломает ноги всему
обществу и заставляет людей браться за оружие. Плодородие почв — основа всех средств
производства цивилизации.
Хотим мы этого или нет, сельское хозяйство — база всей земной экономики. А это
значит, что главный закон стабильности экономики — закон воссоздания динамического
плодородия путём организации круговорота органики в агроценозах.
Вот так, ни много, ни мало.
ПОЧЕМУ меняются Формдции?
А недостаток еды есть не что иное, как избыток населения, не так ли?..
А. Никонов
Потери почв, удорожание продуктов, экономические кризисы... Глянешь на эти
цифры трезво, и ясно видишь: смена формаций — вовсе не результат мифического
«несоответствия производственных отношений уровню производительных сил». С какого
бы праздника вдруг возникло это несоответствие, если пищи вдоволь и распределение
всех устраивает?.. У революций может быть одна причина: нехватка и удорожание самого
необходимого — еды. Через тысячу лет после рабовладения, в СССР, чьи
производительные силы были в тысячи раз больше, чем у Римской империи, мы в
точности повторили деградацию сельского хозяйства до лопаты на личном огороде. И
тогда, и сейчас это произошло из-за потери динамического плодородия почв — считает
Тарханов. Что усиливалось ухудшением климата — уточняю я, прочитав «Историю
отмороженных...» Александра Никонова и познакомившись с климатологической моделью
Владимира Клименко. Впрочем, наши приключения с казахской целиной, всемирная
эпидемия опустынивания и прочие эффекты «агроинтенсива» показывают: чтобы
экономику накрыла шиза, вполне достаточно деградации почв. Чем плодороднее почвы,
тем лучше они защищают от выкрутасов климата, и наоборот.
При первобытном строе почти все добывали пищу и работали, но земледелие было
очень примитивным, и плодородия хватило надолго. Однако рано или поздно пришлось
захватывать новые плодородные земли. Появились многочисленные пленники, обязанные
работать за жизнь. Человек стал собственностью — возникло рабовладение.
Рабы кормили и себя, и «вольных граждан». Но плодородие вновь истощилось,
климат ужесточился, и жизнь рабов стала невыносимой. Вновь — войны, миграции и
завоевания стран, где теплее и влажнее. Брошенные «истощённые» почвы успевают как-то
восстановиться. Климат улучшается, и здесь расцветает новое государство. И снова
убивает почвы.
И вот приходит феодализм — удачная попытка имущих чисто юридически захватить
право владения землёй. Бывших рабов «освобождают»: привязывают к наделам земли и
опять заставляют работать, назвав крестьянами. Постепенно земля снова перестаёт родить.
И климат не ждёт! И вновь недостаток еды становится избытком населения. Чтобы
спастись, Европа кидается захватывать новые земли — «открывает» Америку и
присваивает многочисленные колонии. Помогли и войны, и чума с холерой не остались в
стороне — население сократилось весьма заметно.
В конце концов, настал капитализм: все свободны, но без машин и удобрений «земля
не родит», а машины и удобрения — у фабрикантов. Рабство физическое плавно
перетекло в рабство экономическое, в коем мы сейчас и процветаем.
65
Удивительно, с какой точностью мы отработали весь описанный сценарий через
триста лет после Колумба! Сначала Россия завоевала соседние страны, затем мы кинулись
распахивать целину, затем власть
3 Мир вместо зашиты
Показано: корни сами ищут подходящую грибницу, и особенно усердно, когда чего-
то не хватает в питании. Факт: почти все растительные семейства — микоризники.
Некоторые вообще без грибов жить не могут. Вспомните хотя бы вересковые,
брусничные, облепиху, орхидеи, лещину — те без своего гриба даже не прорастают. Из
грибов же симбиотируют далеко не все, а лишь те, кто привык питаться растительной
глюкозой. Эти тоже сами ищут в почве своего партнёра — стремительно растут в сторону
учуянного сахара. Даже споры этих грибов не прорастают без корневых выделений своего
кормильца. Как именно сотрудничать, партнёры «догадываются» по сигнальным
веществам.
Если ризосферные микробы — специализированные магазины, то микориза —
гипермаркет. Видимо, обмен продуктами и питание она увеличивает многократно, и,
прежде всего, снабжение водой. Главная беда наших растений — дефицит влаги. В
среднем, на сухой килограмм урожая растения испаряют 500—900 литров воды. Почти вся
она улетает через листья, обеспечивая упругость, прохладу и поступление питания. При
любой нехватке воды растения тут же замирают, снижая испарение. Для них это способ
выжить, а для нас — потеря урожая. Мы усердно поливаем огороды, но наши шланги и
лейки помогают мало: вода, вылитая на голую поверхность, почти вся испаряется, не
дойдя до корней. Такой полив лишь охлаждает и засоляет почву.
А вот микориза — настоящий насос. В природе она фактически исключает водный
дефицит, значительно усиливая подачу воды. И вода это не простая — растворы
минералов, витаминов и других важных БАВ.
Особо важна поставка калия (К) и фосфора (Р), без которых нет нормального
развития и плодоношения. Их запасы в почве огромны, но калий быстро вымывается, а
фосфор, наоборот, очень трудно растворить. Фактически, частый дефицит Р и К —
результат отсутствия микоризных грибов. Только они дают эти элементы строго по
потребности, моментно и сбалансированно. Никакой агроном не в состоянии соблюсти
такой режим.
Однако прямой дефицит Р и К — только часть проблемы. Это — простой
«стройматериал». А есть ещё и сами «строители»: гормоны развития. Закладкой плодовых
органов руководят именно они. И тут открывается ещё одна, возможно, главная роль
микоризы.
Оказывается, сам гриб может стимулировать свои растения, поставляя корням
определённые гормоны. Например, гиббереллины, растительные гормоны роста. Их
найдено уже около -сотни! Но грибу не обязательно синтезировать их: грибницы могут их
просто передавать, создавая «коммуникационные сети». Опыты с использованием
«меченых атомов» показали: гриб подключается не к одному, а сразу ко многим
растениям, связывая их в единую систему. И питательные вещества, и гормоны, и БАВ
циркулируют через грибницу, поддерживая жизнь всей растительной популяции.
Фактически, с помощью микоризы растения и кормят, и стимулируют друг друга.
Сверхорганизм биоценоза — не метафора, а буквальность. Он имеет даже «кровеносную
систему»! Не потому ли сеянцы вблизи «родителей» развиваются лучше?.. Не потому ли
растительные сообщества так устойчивы?
Но и биохимия — ещё не всё. Очевидно, микориза — энергоинформационная
система связи через корни. Известно: повреди одно растение — тут же реагируют и его
соседи. Не микориза ли виновна в столь быстрой реакции? Молдавский академик С. Н.
Мас- лоброд установил: живые клетки и части растений активно общаются с помощью
мгновенных кодированных электромагнитных сигналов. Почему грибница должна быть
исключением?
Нельзя забывать и об информационной памяти самой воды. Вода — система
молекулярных кластеров, жидкий кристалл, считывающий информацию со всего, с чем
соприкасается. Вероятнее всего, симбионты общаются и через воду. Природная вода,
проходя через грибницу, несёт растению отчёт о потребностях гриба.
Раствор, поступающий от растения, несёт грибу данные о нуждах растения.
Нам важно следствие этого общения: гриб интенсивно забирает «лишнюю» глюкозу,
давая растению всё для её нового синтеза. Фактически, микориза стимулирует усиление
фотосинтеза.
Итак, микориза — это полноценные «еда и питьё», передача гормонов и
информации. А в целом — качественная связь растений, устойчивость и цельность
биоценозов. Вот так, ни много, ни мало! А если учесть и прямой обмен генами, то ясно: с
корнями сотрудничает цельная, неразрывная система «грибы- бактерии-фауна». И в ней
бурлит такой интенсивный обмен продуктами и информацией, который мы не в силах
даже вообразить!
В копанных и паханных почвах все эти древние природные механизмы убиты.
Полезным грибам тут не выжить, фауны крайне мало, а микрофлора наполовину
патогенная. И вот это — «агрокультура»! Может, потому и живут наши растения, как
одинокие путники в пустыне: страдают, болеют и плодоносят не каждый год? И клянут
судьбу, попав в горшки, стерилизованные теплицы и «вспушенные» грядки, и морщатся,
глотая удобрения и яды?.. То «прут в лопух» и почти не дают плодов, то покрываются
плодами и чахнут?..
«Но они, тем не менее, плодоносят!» — возразите вы. Да. Но чаще всего —
вынужденно, от страха, для скорейшего продления рода. Для промышленной агрономии
это норма. Но не надо путать дефицит и нормальное питание! На самом деле, растения
могут быть нормально накормлены. И обслужены, и связаны между собой. Они могут и
бурно расти, и хорошо плодоносить каждый год, без периодичности и утомления. Это
возможно, если их обслуживают микоризные грибы и симбионты ризосферы, а помогают
им черви. В этом и состоит суть природного земледелия.
Итак, вырисовывается общая картина растительного питания.
растёт. Сейчас ягоды Недосягаемой достигают уже 8-10 г, а некоторые тянут и на 12!
В питомнике, под саженцами плодовых, выросли разные грибы, в том числе и
съедобные. На фото 2 — только один из двух десятков видов. Определить трудно, но ясно:
почти все они опилкоядные микориз- ники. Налицо эффект: явное улучшение качества
саженцев при нереально высокой плотности посадки. Теперь вместо 4-5 штук на
квадратном метре сидит 30-40, но качество не ухудшается: продал весной — зацветают
этим же летом.
ПЕРВОЕ ЦЕННОЕ ПРИОБРЕТЕНИЕ — весёлка обыкновенная. Она стала
настоящим открытием сезона 2006 года. Начав с земляничных грядок, за год она
разрослась почти вдесятеро — расширила грибницу на три-пять метров, возникла в других
местах и дала сотню плодовых тел. В лесу весёлка даёт по два- три плодовых тела, а в
опилочной мульче питомника — по 7-10 штук, да вдвое толще обычных! Дело, видимо, не
просто в питании: это явный признак удачной микоризы.
Три года Кузнецов испытывал германский препарат «Микоплант», содержащий
споры микоризообразующих грибков рода гломус. Однако гломусы — «обязательные»
симбионты: без контакта с корнем не прорастают или гибнут. К тому же эти «южане»
весьма теплолюбивы. В Сибири надо разводить универсалов — симбионто-сапрофитов. С
ними нет проблем — пришлась бы по вкусу мульча.
Весёлки — именно такие универсалы. Сапрофи- ты и симбионты, причём редкие,
краснокнижные. По данным специальной литературы, сотрудничают с дубом, буком и
некоторыми другими деревьями.
Незрелые плодовые тела — тугие белые «дождевички» (фото 3). Споры в них ещё не
готовы. Так они сидят с неделю, и в юном возрасте съедобны. Можно есть гриб и сырым:
его студенистый «сок-желе» мощно стимулирует пищеварение и оживляет желудок лучше
любого «мезима». А потом, обычно утром, «яйца» лопаются, и из них на глазах, по
сантиметру за пару минут, поднимаются конусные шляпки на ажурных ножках (фото 4).
Шляпки покрыты вонючей бурой слизью — зрелой споровой жидкостью. На неё тут же
налетают разносчики спор — мухи, пчёлы и бабочки. К вечеру остаётся один «скелет
сморчка».
В саду Кузнецова весёлки несколько лет росли под яблоней, не уходя далеко в
стороны. А появившись в грядках, произвели маленькую революцию. Лилии заметно
раздобрели: стебли потолстели, в соцветиях раскрылось по 10-16 цветов вместо 3-5.
Земляника Сеянец Елизаветы, обычно дающая ягоды по 40-45 г, дала ягоду в 65 г, и
урожай в полтора раза выше. Лучше стали развиваться и малина с ежевикой. В 2009-м,
видимо, подключился и виноград: Амурский-1 заложил грозди до 30 см.
Характерно: грибы разрастаются явно в сторону новых грядок, а не просто по
мульче. Активно съедают грубую органику опилок, листьев, шелухи. Белая грибница
пронизывает весь слой мульчи, и он тает на глазах. На корнях выкопанных растений, в том
числе и земляники, обнаружился мощный мицелий (фото 5). Предположение Кузнецова:
весёлка — перспективный универсал, симбионт не только деревьев, но и травянистых
растений. А усиленное цветение и плодоношение — результат грибных гиббереллинов.
И вот ещё чудо: за три года в питомнике появились два новых вида весёлки
(псевдовесёлка и весёлка хрящеватая) и два новых представителя этого же семейства —
сетконоска сдвоенная, похожая на весёлку, и мутинус собачий (фото 6). В год по новому
виду, причём — сами собой! Случайность ли это? Вряд ли. Очевидно, это результат
развития грибного сообщества.Как и прочие микоризные потребители органики,
весёлковые образуют в природе устойчивые грибные сообщества — микоценозы. Их
особенно удобно изучать в тропиках, хотя и у нас они не менее сложные. Сразу несколько
десятков видов грибов могут контачить с одними растениями, а через них и между собой.
Или наоборот, один гриб-симбионт может охватывать многие виды как хвойных, так и
лиственных. Такова, например, лисичка. При этом часто одни грибы помогают питаться
другим, работая их «желудком» в обмен на растительные сахара. Образуется чрезвычайно
устойчивая система «грибы-грибы-растения».
По мере развития микоценоза одни виды грибов готовят ниши, приспосабливают
систему для прихода других. Александр Иванович полагает, что именно это он и
наблюдает в своём питомнике. Сначала прижились разные сапрофитные грибы, а затем,
когда микоценоз был уже хорошо развит, комфортно обу-
строились и капризные, редкие весёлковые. Сейчас все грибы живут совместно, их
плодовые тела появляются бок о бок, а мицелии плотно пересекаются и наверняка
контачат.
Несомненно пока одно: весёлка легко разводится и отлично приживается в режиме
постоянной влажной мульчи.
Мало того. Весёлка — гриб лекарственный: http://fungo.rusmarket.ru,
http://www.ortho.ru, http://www.fungomoscow.ru.
Вот что говорят книги: «Весёлка издавна применяется и в народной медицине. Наши
предки употребляли молодые плодовые тела гриба в свежем виде, как салат, со сметаной.
Женщины применяли их студневидный «сок» со сметаной в качестве косметических
масок и становились самыми красивыми в округе: пригожими, белолицыми и без
морщинок. Тот, кто регулярно ел сырую весёлку, ничем не болел». Не те ли это
«молодильные яблоки» Кощея Бессмертного?..
Кузнецов полагает: грибы, подобные весёлке и рядовкам, намного эффективнее в
садах, чем эмигранты гломусы. Давайте испытывать их вместе — и северяне, и южане!
Уверен: везде найдутся свои виды, оптимальные для «окультуривания». Обобщим разные
наблюдения — получим неоценимый материал для практики.
Фотографии Кузнецова в сети.
Вот подвид весёлки, «псевдосетконоска»: http://jpe.rU/l/big/200609/0crpqi7yng.jpg
http://jpe.rU/l/big/200609/0swzktjjbx.jpg Она же в школке саженцев:
http://jpe.rU/l/big/200609/06mmltufxr.jpg http://jpe.rU/l Ibigl200609l01tvylzvrk.jpg
http:lljpe.ru/llbigl200609l0sjxsuflum.jpg http://jpe.rU/l/big/200609/0xplhtsa84.jpgОна же в
лилиях:
http://jpe.rU/l/big/200609/03d3esvuzu.jpg http://jpe.rU/l/big/200609/0mjgzlrmph.jpg
http://jpe.rU/l/big/200609/0km4i3alaz.jpg Весёлка обыкновенная на грядках земляники:
http://jpe.rU/l/big/200609/0b864fvqlm.jpg http://jpe.rU/l/big/200609/04dveyh290.jpg Мутинус
собачий в саженцах персика: http://jpe.rU/l/big/200609/0ddgjvhdyf.jpg
http://jpe.rU/l/big/200609/0fnuvio0bt.jpg Весёлка азиатская (хрящеватая) в молодых
посадках яблони:
http://jpe.rU/l/big/200609/0iwtd4uuf7.jpg http://jpe.rU/l/big/200609/0952zv08ijx.jpg
http://jpe.rU/l/big/200609/0lscw3075y.jpg Часть фотографий — на форуме виноградарей:
http:||forum.vine.com.ua/alЪum.php?albumid=234
УГЛЕРОДНОЕ питдние: ВОЗДУХ или ПОЧВА?..
Менделеев жил в эпоху, когда людям ещё снились периодические таблицы...
Можно ли вообще сомневаться в классических азах ботаники? Например, в том, что
растения поглощают углекислый газ из воздуха? Это же ещё Тимирязев блестяще доказал!
Однако И. Н. Галкин решил, что мэтр неправ (www.igor-galkin.narod.ru/5.Мт), и что наука
вообще чушь городит. Что воздух растениям не нужен. И что вообще фотосинтеза не
существует. Ересь, да и только! Но я ведь тот ещё правдоискатель — тут же заразился.
Конкретно — насчёт углекислого газа. И разослал свои сомнения знакомым мастерам.
Всерьёз откликнулся Кузнецов.
Эта еретическая главка родилась из нашей переписки. Я кумекал, спрашивал и
сомневался — Александр Иванович рассуждал и дельно аргументировал.Агрономия очень
много говорит о минеральном питании. И создаётся иллюзия, будто бы оно главное. Но
рассмотрим сухую массу растений. Половина растительной ткани — углерод. Ещё 20% —
кислород, 15% — азот, 8% — водород. И только 4-7% растения — зола, минералы:
фосфор, калий, кальций и магний. Микроэлементов — сотые доли процента.
Налицо факт: самая важная часть растительного питания — углекислый газ.
«Выдохи» всего живущего — бесценная пища, главный материал для растений.
Так уж вышло: основа жизни на нашей планете — углерод. Уникальность этого
элемента в неповторимой химической гибкости. Вся органическая химия, от бензина и
пластмасс до пестицидов — химия углеродных цепочек и структур. Вся биохимия, живые
ткани — тоже. И всё это разнообразие вышло прямиком из углекислого газа!
Растения лепят органику из С02 и воды. Мы окисляем её обратно до С02 и воды. Так
и обмениваемся: мы — все едоки органики — даём растениям углекислый газ, а они нам
— органику и кислород. Кстати, кислород, как и водород, растения получают в основном
из воды. Миллионы лет на планете поддерживается разумный баланс упомянутых газов.
Но вот проблема: углекислого газа в воздухе катастрофически мало — всего 0,03%.
А уж культурным растениям, с их явно завышенной продуктивностью, его всегда не
хватает! Летом, в солнечный и безветренный день, вокруг листьев быстро создаётся
«вакуум» углекислого газа, и чем выше от земли, тем больше его дефицит. В теплице, уже
через шесть недель после внесения навоза, уровень С02 падает до 0,01%! Установлено: при
такой концентрации С02 фотосинтез резко падает, а при ещё меньшей — почти замирает.
Всё это как-то не вяжется с буйным процветанием растительного царства. Разве
могли растения миллионы
лет так рисковать своим выживанием?.. Например, высоко в горах, на Крайнем
Севере? Не поспешил ли Климент Аркадьевич, приписав поглощение С02 только
листьям?.. Если не листьями, то как добывают растения столько углерода? Кажется, у
Кузнецова нашёлся логичный ответ и на эти вопросы.
Углерод — да. НО откуда?
Пройдемся по графику, посмотрим, куда кривая вывезет...
Прежде всего: откуда берётся углекислый газ воздуха?
Энергия биомассы земных растений почти на два порядка больше, чем дают сейчас
все виды топлива. Людей ещё и в помине не было, а 0,03% СО„ в воздухе уже были.
Выходит, вовсе не наши костры, не машины и ТЭЦ поставляют углекислый газ в
атмосферу. Такую прорву С02 способны «выдохнуть» только те, кто съел, окислил всю
растительную биомассу — обитатели почв и океанов.
Расклад такой. Треть углекислого газа дают океаны, остальное — органическая
мульча суши. И вовсе не тропиков! Две трети С02 «выдыхают» почвы северных и
умеренных широт. Тундры его выделяют до 20 кг/га/сутки, лесные почвы — до 300,
перегнойные луга и чернозёмы — до 600. И это только в приземном воздухе! В самой же
почве ещё в 50-100 раз больше С02. До 80% этого углекислого газа дают микробы и грибы,
и до 20% — почвенная фауна.
Итак, главный резервуар, хранитель С02 — почвенная мульча. Будь вы на месте
растений, где бы вы стали добывать С02: там, где его почти нет, или там, где он
сконцентрирован? Не почвенный ли углекислый газ мы измеряем на самом деле,
анализируя приземный воздух?..
Давайте немного порассуждаем.
Ночью листья выделяют С02 — «дышат». Но днём, вместе с кислородом, растения
также выделяют углекислый газ, хотя он нужен для фотосинтеза. Не говорит ли это просто
об избытке С02 в тканевой жидкости?..
Физически обмен газов определяется их парциальным давлением (ПД), а в
жидкостях — их насыщением. Газ переходит оттуда, где его больше, туда, где его меньше.
Так работают наши лёгкие: в плазме венозной крови кислорода меньше, чем в воздухе, и
кислород поступает в плазму. Зато углекислого газа там больше, чем в воздухе, и он
выходит в воздух.
Устьица не умеют вентилировать активно. Они «вдыхают» и «выдыхают» по закону
равновесного состояния газов. Донести С02 до хлоропластов можно, только растворив его
в воде. Но если он выделяется, значит, его насыщение в цитоплазме клеток избыточно.
Как же он может при этом поглощаться?.. Кстати, в интернете не нашлось никаких
исследований на эту тему.
Идём далее, и находим небессмысленную аналогию. Азот — химический сосед,
почти что родич углерода. В воздухе его — не доли процента, а целых три четверти.
Казалось бы, бери, поглощай листьями! Но поглощается он только в виде растворов —
аммония, нитратов и простой азотистой органики. Весьма логично предположить: углерод
также усваивается в виде растворов. И действительно, почва просто пропитана его
растворами! Это сам растворённый С02, угольная кислота, карбонаты, простые сахара и
всевозможные кислоты. И корни, разумеется, поглощают С02 и угольную кислоту — этот
факт отражён ещё в энциклопедии 60-х годов. Вопрос вот в чём: основной ли это способ
добычи углерода?
По Тимирязеву, огромная площадь листьев нужна только и именно для поглощения
углекислого газа извоздуха. Но ведь листовое испарение выкачивает почвенный раствор,
добывая таким образом минералы. Значит, площадь листьев добывает из почвы и
углекислые растворы. Чем больше испарил и прокачал, тем больше С02 добь*1л. Никакого
конфликта! Наоборот. Охлаждение листьев, добыча минералов, воды и углерода
одновременно, сразу, одним усилием, с минимальными затратами — вот рациональность,
свойственная природе! Именно так растения и должны жить.
Хорошо. Но остаётся вопрос: сколько в почвенной воде С02? Хватит ли его для
фотосинтеза? А гидропоника — откуда там углекислый газ в растворе? Там же нет
органики. А ведь растения растут!
Растут, и будут расти, потому что не существует прохладной воды, не насыщенной
газами. Дождевые капли, ещё не долетев до земли, превращаются в слабые растворы.
Выпаренная дистиллировка, оставленная открыто, уже через пару часов становится
раствором. А растворимость С02 в 70 раз больше азотной, и в 150 — кислородной. На два
порядка! Угадайте, каким газом насыщена вода больше всего?
И насыщенность эта тем выше, чем вода холоднее и чем больше в воздухе
углекислого газа. Прикинем. Летом, на вашем тёплом балконе, в воде растворится
примерно 0,6 мг/л С02: такова его равновесная концентрация с воздухом при +25°С.
Осенью, при +12°С, в растворе будет уже около +1,1 мг/л — почти вдвое больше. В
воздушных полостях луговой почвы может быть до 3% С02 — на два порядка больше, чем
на вашем балконе. Здесь в раствор перейдёт до 100 мг/л — для нормальной дикой флоры
уже достаточно! Конечно, при этом почвенный раствор кислеет. Но он тут же
нейтрализуется, освобождая минералы из почвенных карбонатов, силикатов и гумуса. Это
детально исследовали ещё до Овсин- ского.
В природных грядках и садах, усиленных органикой и активными сапрофитами,
концентрация С02 может подняться ещё на порядок, а теоретически — до полного
насыщения: под мульчой — до 1,5 г/л. Теперь прикинем: куст капусты испаряет за лето до
400 л воды. То есть на обычной почве он может добыть корнями до 40 г С02 — это
половина кочана. А на органической грядке с сидератами — все 400 г, как раз кочан на 6-7
кг. Остаётся гадать, как Ефим Грачёв выращивал кочанищи по 30 кэгэ — ну, уж наверняка
не за счёт воздуха!
Есть и ещё аргументы в пользу углероднопочвенной гипотезы.
Известно: добавка углекислого газа в воздух теплиц увеличивает урожаи. Об этом
защищена масса диссертаций. И вот что они сообщают. Рост содержания С02 вчетверо, до
0,12%, усиливает фотосинтез вдвое и прибавляет четверть урожая. Подъём до 0,3% — в
десять раз — позволяет собрать полтора урожая. Дальнейшее насыщение воздуха С02 до
1% урожай не увеличивает. А выше 1,5—2% урожай начинает резко падать: фотосинтез
прекращается.
В чём тут дело? По-моему, всё логично. Пока углекислый газ растёт до 0,3%, он, с
одной стороны, больше насыщает почвенную воду, а с другой — «парциально давит» на
листья, препятствуя быстрому удалению С02 из клеток. Поэтому, защищая огород от
ветра, ставя бродящие бочки или добав- ляя органику, мы помогаем растениям. Но после
критического уровня (1,5%) доля С02 в воздухе уже такова, что вообще не даёт ему
выходить из цитоплазмы. Корни качают углекислоту, а излишки девать некуда. Угроза
отравления! И растение блокирует всасывание и прокачку растворов — замирает,
пережидая стресс.
Итого. Судя по всему, в богатых и живых почвах, при избытке почвенного С02,
растения получают основную часть углерода из почвенного раствора. И только на
«культурных» почвах, когда почвенный раствор вместо углерода перенасыщен солями,
они включают запасной, «пожарный» механизм — поглощение С02 из воздуха. Видимо,
это и наблюдал Тимирязев.
Итак, вот главное правило природного земледелия: ОРГАНИКА РАСПАДАЕТСЯ
ВСЁ ЛЕТО, И ИМЕННО ПОД РАСТЕНИЯМИ, А НЕ В КОМПОСТНОЙ КУЧЕ!
Остался ещё один важный штрих: вода.
ВОДА — ТОЖЕ ПШЦА!
«Чай не пьёшь — откуда сила?..»
Сначала — вдогонку углекислому газу.
Химический факт: сколько его в воду не напихивай — хоть до 80 г/л — он почти
весь остаётся в виде свободных молекул С02. А для фотосинтеза нужны активные
карбонат-ионы, то есть угольная кислота Н2С03. Где их взять? Одна из основных реакций
фотосинтеза — фотолиз воды. Вода расщепляется в хлоропластах для получения ионов
водорода — протонов, необходимых для протекания фотосинтеза. Переход С02 в
угольную кислоту как раз повышается в «кислой» воде, насыщенной протонами. Логично,
если эти протоны используются не только в самом фотосинтезе, но и для получения
угольной кислоты — прямо тут, в хлоропластах.
Теперь главное.
0 воде говорят всё, что угодно: растворитель, плазма клеток, электролит,
проводник, среда биохимии и жизни, средство охлаждения и терморегуляции, даже
носитель информации... Но истинная, главная роль воды странно, необъяснимо
замалчивается. Её чётко обозначил учёный-агроном из Нововороне- жа, автор идеи
мостового земледелия В. И. Карев- ский. Вода — питательное вещество. Причём одно из
основных!
Вдумаемся: абсолютно сухая органика распадается на С02 и Н20. А сахара так и
называются —
«угле-воды», и доля воды в них даже больше, чем доля углерода. Возьмите в руки
кусок сахара или пряник: в них две трети «воды»!
Вода — единственный источник водорода для всех органических молекул. А
водорода в сухой биомассе — 8%. Значит, в килограмме зерна 80 г водорода, на который
переработано 640 мл химически активной воды. Воды, как питательного вещества! Как
если бы это был сахар или нитрофоска, усвоенные целиком.
Кислорода в сухой биомассе — 20%. Углеводы получают свой кислород из С02. А
вот тот кислород, которым мы дышим, — «водяной».
Добавим сюда фотолиз воды и получение протонов для самого синтеза глюкозы, а
также для синтеза энергетических молекул АТФ. Вот теперь картина стала полной!
Главное питание растений — три элемента: углерод, водород, кислород. Точнее — С02,
растворенный в Н20. А вода — не просто «универсальный растворитель». Это один из трёх
китов фотосинтеза и одна из трёх составляющих органики.
Кстати, разлагая органику, сапрофиты возвращают почве её воду, и среда вокруг них
увлажняется. Конечно, осадки дают в сотни раз больше воды. Но мы ещё не знаем: может
быть, «органическая вода» — особая, и играет особую роль в жизни растений.
ЛшЦЕВАРЕНиЕ ПОЧВЫ ЕСТЬ ПИТАНИЕ РАСТЕНИЙ
Заголовок главки — и есть эпиграф.
Мудрая природа наделила всех обитателей биосферы колоссальным потенциалом
выживания на случай разных экстремальных дефицитов. Мы, животные, можем
скачкообразно повышать основной обмен — «ловить второе дыхание», получать воду из
жировой клетчатки, даже кислород брать из внутренних запасов; мы заращиваем раны, а
раки и ящерицы могут и новые конечности вырастить. Так же и растения: при сильной
засухе могут сбросить листья и потерять часть корней; потеряли листья или ветки —
выращивают из спящих почек новые.
Но особенно застраховано питание. У всех животных минимум два способа
питаться: основной — активный, и запасной — страховой. Есть пища — получаем её
извне, а нету — «съедаем» внутренние запасы жира и гликогена.
У растений и почвенной живности то же самое. Основной способ питания —
активно-пищеварительный: почвенные организмы под мульчой переваривают органику,
растения питаются с их стола. При этом микориза и микробы-симбионты служат
реальным продолжением корней, их «ртом и желудком». В условиях дефицита питания
вся ставка на «рот и желудок»! Например, в джунглях, где нет гумуса, а органику съедают
за считанные недели, только микориза может помочь в конкуренции за пищу. То же — в
тундре или в горах, где питание быстро вымывается. Именно тут и обнаруживаются
семейства, не способные жить без микоризы: орхидные, брусничные, вересковые.
Нет органики — нет почвенной жизни, нет пищеварения, «рот закрыт — в желудке
пусто», и растения вынужденно переходят на запасное, страховочное питание: гумусное.
Тут особо не раздобреешь — хватает только для выживания и скромного плодоношения.
Растение наращивает огромные мочковатые корни, чтобы охватить больше почвы, но
развивается средненько. Помните целинные урожаи через десять лет? В среднем 7-10 ц/га.
Гумус там ещё был, и немало! Но гумус — уже не пищеварение, а «выделение». Запас на
случай вынужденной голодовки.
Не забудем: гумус — привилегия умеренных широт. Но и тут мы его сводим на нет!
Растения уже не плодят — мы начинаем сыпать удобрения. По первости урожаи
увеличиваются, и агроном, зная либи- ховскую «теорию возврата», радуется: во, у
растений минеральное питание! На самом деле минералка — вообще не питание. Остро
голодающие растения просто не могут не всасывать с водой солевые растворы! Так мы,
лёжа под капельницами, вынужденно «питаемся» глюкозой, какими-то солями и
лекарствами. Так же вынужденно растут мышцы культуриста, сидящего на анаболиках —
ткани накапливают азот насильно. Растения, объевшиеся солями, вынуждены наращивать
ненормальную, рыхлую, болезненную биомассу. Такими же неполноценными зреют и
семена. Прямой и скорый путь к вырождению!
Заметим: как гумусный (перегной-компост), так и солевой «типы питания»
создаются искусственно. А значит, не могут дать всё нужное по определению. Тут нет
главного: свежей пищи, «рта и желудка». Но мы, видимо, верим только в то, что можем
«создать» сами. Мы верим в быстрые лекарства! Наши растения не гибнут, а добавка
компоста, солей и воды даёт рост биомассы — и мы верим в иллюзию, что растения
питаются автономно, сами по себе. Но посмотрите, как активно растут корни в сторону
микробного «пира»: под кучу соломы, под слой навоза или опилок, в компостные грядки.
Так же активно корешки ищут свою грибницу.
Если есть выбор, растения выбирают лучшее. А если его нет? Агрономия выбрала
для них запасной, бедный тип питания в качестве главного и единственного. «Почва —
живой организм» — очень верно! Но почему тогда наука кормит этот организм чёр-те
чем? Даже хороший компост — всего лишь объедки, какашки от расщепления органики.
Ведь мы не питаемся... переваренными продуктами, пардон. Так почему же почву кормим
именно... компостом?..
Особо хочется сказать об азотных удобрениях. Вот уж «быстрое лекарство»: полил
— тут же позеленело и впёрло! Самое концентрированное из них — мочевина, или
карбамид. У животных это конечный продукт распада белков. Он ядовит для всех, кроме
жвачных, и поэтому выделяется с мочой. Синтезируют карбамид из аммиака и
углекислого газа — в почве он на них и распадается. Но аммиак — сильнейший яд для
всей живности. Свежий навоз убивает корни именно аммиаком.
В культурной почве аммиак обезвреживают бак- терии-нитрификаторы,
расплодившиеся на удобрениях. Они превращают аммоний в усвояемые нитраты. И
растения «прут в лопух» на радость учёным, главное для которых — размеры и масса. Но
вот в чём дело: в нормальной, живой почве этих бактерий очень мало — откуда им там
взяться? И когда туда сыплют мочевину или льют аммиачную воду, это всё равно, что дать
нам выпить аммиак: разрушается система гумификации, гибнет «желудок» и «печень»
почвы. Резко падает обмен углерода, а ведь именно углерод обеспечивает азотный обмен,
не наоборот.
Природный источник азота — белковый обмен почвы: перетекание белковых
соединений по пищевым цепям микробов, грибов, червей и насекомых. Свою долю вносят
и азотофиксаторы, подстраховывая и стабилизируя азотный обмен. Но главный резервуар
и накопитель азота — почвенная жизнь. Чем активнее и объёмнее белковое пищеварение
почвы, тем больше азота получают растения.
В общем, давайте забудем, отменим, переосмыслим ложные понятия «удобрения»,
«минеральные удобрения», «органические удобрения» — их нет, и не может быть в
природной реальности. Как нет там и прочих «аксиом»: «плодородие — потенциал
почвы», «гумус — основа плодородия», «азот — основа питания», «органика #• гумус»,
«почва — невосполнимое средство производства» и т. д. и т. п. Пусть с этими перлами
разбираются те, кому они остро необходимы для получения дохода. А наше дело —
земледелие, делать землю плодородной!
Теперь вернёмся к системе «растения-грибы- микробы-черви-рестения». Ещё одно
из её свойств — взаимная защита друг друга.
ПОЧВЕННАЯ ВАКЦИНАЦИЯ и ИММУНИТЕТ
Самый эффективный способ применения стимуляторов: берём плодородную почву и
устойчивый
сорт...
Любой живой организм — система открытая. Только за один день мы пропускаем
через себя килограммы еды, литры воды и полсотни кубометров воздуха. Мы купаемся в
реках, валяемся на траве, жуём яблоки, дышим домашней пылью... Внутрь любого живого
существа буквально хлещет внешняя среда — а в ней кишмя кишат самые разные
микробы! Будь именно они причиной болезней, ничего живого просто не было бы: все
умирали бы, едва родившись.
Но мы, как видите, живы. И более того, сами поселяем тьму микробов внутри себя.
Потому что тоже используем их в качестве симбионтов — как растения или коровы.
Например, в нашем кишечнике — три килограмма микробов нескольких сотен видов. Вы
осознаёте, что без них вы совершенно не смогли бы усваивать пищу?.. Вспомните, что
творится с. нами при сильном дисбактериозе.
К счастью, всё живое научилось эволюционировать совместно. Каждый умеет
поддерживать свою цельность при любом внутреннем «населении». Это и есть иммунитет.
Какой бы чужак ни попал к нам внутрь или на кожу, иммунные клетки узнают его,
снимают (считывают) его структуру и синтезируют нужные антитела — активные белки,
противоядия или капканы. Есть и прямые убийцы чужаков — разные лейкоциты. Кстати,
есть мнения, что и они — бывшие симбионтные бактерии.
Иммунные реакции растений ещё более разнообразны. Подавить патогена ядами
—один способ. Ещё один: сначала стимулировать, расслабить, накормить его, а потом
прихлопнуть. Третий, крайний способ — растворить, умертвить всю ткань вокруг
патогена. Смотришь, на здоровом листе мёртвое пятнышко. А это лист «запер» гриб:
лопай, но тут и подохни!
Но вот что важно: начало любого иммунните- та — встреча с патогеном. Пока не
столкнёшься, иммунные реакции не включатся. Столкнулся, переболел — всё, дальше
этот микроб уже не страшен. Классика детства: переболел ветрянкой, корью — ура,
больше не заболеешь! Так же и у растений. Сейчас выясняется: механизм узнавания
чужаков у нас с ними во многом одинаков. И даже основные сигнальные вещества одни и
те же. То есть, жизнь ещё на растений и животных не разделилась, а иммунитет уже был!
Можно ли включить иммунитет у растений? Конечно. Метод направленной
иммуномодуляции развивается уже давно. Изучаются сигнальные вещества-включатели, и
на их основе разрабатываются биопрепараты — индукторы иммунитета, или
иммуномодуляторы (ИМ). Их действие сходно с эффектом вакцинации.
Заболеваемость, действительно, снижается. Но возникает немало побочных
эффектов. Ведь биохимия экосистемы — одна на всех! И вредители, и болезни изменяют
биохимию растения по-своему, каждый для своих нужд. Например, многие вредители
«защищают» растение — подавляют его болезнь. Так и болезни. Оказалось, что многие
ИМ, подавляя болезнь, привлекают вредителей! Другие, подавляя вредителей, усиливают
болезни. При этом разные сорта по-разному реагируют на разные ИМ. Зачастую
непонятно, каким окажется результат.
Но в природе иммуномодуляция давно отлажена. Кузнецов уверен: природные
растения получают отличную комплексную «вакцинацию», и обеспечивают её именно
сапрофиты.
Вспомним про десятки антибиотиков-сапрофитов и корневых симбионтов. Что тут
происходит с патогенами? Они ослабевают. И растения получают контакт с ослабленными
возбудителями болезней — полноценную, универсальную природную вакцину.
Ослабленные паразиты создают постоянный «напряжённый, иммунитет» — и растения
бодро сопротивляются болезням.
Так в природе постоянно поддерживается баланс, равновесие между болезнями-
паразитами и защитниками-сапрофитами. Болезни нужны для естественного отбора,
эволюции, совершенствования иммунитета. Но растения, общие кормильцы, должны быть
целы — и сапрофиты охраняют их от гибели, а болезни стараются не особо им мешать.
Природа не «убивает врагов», она усиливает иммунитет и даёт полноценное
питание. Люди действуют наоборот — и результат обратный. «Окультуренные» почвы —
это сильные и закалённые патогены при дефиците, а то и отсутствии сапрофитов. Не
получив вакцины, «раскормленные» растения сначала бурно растут, но потом массово
выбаливают и чахнут от любого стресса.
Готовя участок под саженцы или многолетники, он прежде всего насыпает на почву
10-12 см мелкого щебня, а на суглинке ещё и 5-6 см песка. Тщательно перекапывает,
перемешивает садовыми вилами — в первый и последний раз. Саженцы высаживаются
под лопату, в небольшие ямки по размеру корней. Никаких удобрений: корни должны
развиваться — трудиться, искать, а не просто «жрать»! Кроме теплоёмкости и рыхлости,
щебень даёт саженцам более мочковатую корневую систему. Это и лишние питающие
.корни, и высокая надёжность пересадки. Дальше кладётся закваска, а потом ежегодно
наслаивается мульча.
Корни винограда изолируют от холода и снизу. Для этого выкапывают траншеи на
70-80 см, до глиняного пласта. На дно укладывают 20-25 см древесных отходов и опилок
— это «матрас». Засыпают траншеи с изрядной добавкой песка или щебня. И сверху —
мульча.
Солнечное тепло ловят разными способами. Скандинавы, например, покрывают
междурядья асфальтом. Уральцы укрывают почву рубероидом и ограждают посадки
плёночным «забором». Кузнецов успешно использовал щебень, автошины, тёмную
растительную мульчу. А сейчас приспособил толстые водяные рукава из чёрной пленки.
По бордюрам использует крупные камни: весной они нагреваются первыми и хорошо
передают тепло. А иногда, чтобы ускорить и усилить прогрев, формирует грядки с
уклоном к югу. Такие «горки» дают растениям опережение в 10-15 дней.
Конечно, не обойтись и без тёплого воздуха. Многие растения и саженцы
выращиваются под плёнкой. Для этого разработана простая модульная конструкция — она
позволяет без проблем накрывать большие площади (фото 7). Здесь, под плёнкой, те же
водяные рукава особенно эффективно стабилизируют тепловой режим.
Однако, как и в грунте, температура воздуха — ещё не само тепло! У воздуха есть
теплоёмкость, и она тем больше, чем выше его влажность. Скачки теплоёмкости
ощущаются намного жёстче, чем скачки температуры. Вспомните баню: поддал —
температура падает, а уши сворачиваются! С точки зрения растений, примерно то же мы
устраиваем в огороде: полил — «баня», высохло — ночью больше холода. В природе и от
этой беды спасает мульча: стабилизирует не только температуру, но и влажность, и
теплоёмкость воздуха.
Третий фактор природного земледелия осознать труднее всего: энергетика хозяина.
В природе растения — не просто еда. Это полноценные сознательные существа, партнёры
и кормильцы. Александр Иванович воспринимает их именно так. И они отзываются на
это!
В питомнике даже плоскорезам нет места. Почву и мульчу стараются вообще не
ворошить: это смерть для грибов. Да и не повернёшься с инструментом: каждая пядь
земли засажена! Сорняков совсем немного, и они легко вытаскиваются руками. Растения
Кузнецов обрабатывает, формирует тоже руками. Он уверен: прикосновение — самый
плотный обмен энергетикой, а вкупе с настроением — настоящее садовое «хиллер- ство».
Может, ещё и поэтому при такой плотности посадок его растения совершенно не
страдают?..
Очень важный фактор — генетика растения, сортовые качества. Селекционеры
выдали в производство целый ряд прекрасных сверхинтенсивных сортов: спуры и
кольчаточники у плодовых (о них — ниже), ремонтантные и крупноплодные у ягодных.
Проблема в том, что их потенциал очень трудно раскрыть. Многие садоводы, и даже
агрономы на этом попадаются. Берут сорт — и вскоре ругают: ну вот, ещё хуже старых,
проверенных!
Дело в том, что эти сверхпроизводители — одновременно и сверхпотребители. Это
почвенные «акселераты», «бройлеры», обжоры с огромным аппетитом. В обычной
агротехнике они не просто не проявляют себя — чахнут и плодят хуже самых обычных
сортов! Получается, что сорта есть, а агрономии для них нет. Кузнецов убеждён:
интенсивные сорта могут проявить себя только в режиме интенсивно-природного
земледелия.Первые испытания в питомнике подтверждают это. Например, малина. Уже
третий год интенсивные сорта В. В. Кичины — Маросейка, Патриция, Арбат, Гордость
России, Столешник — дают с куста по 5-9 кг крупных ягод за сезон. Не меньший
потенциал показали и Р-12 и Р-22.
И особенно Р-34 — Недосягаемая. В хороших, то бишь КАИМских, условиях она —
просто ягодная фабрика. Побеги дают несколько порядков ветвления, постоянно обрастая
новыми боковыми веточками, которые цветут и дают крупные ягоды. Кузнецов оценивает
её потенциал минимум в 10 кг/кв. м. В «КАИМе» этот потенциал ограничен только теплом
и опылением. Если сентябрьские заморозки не достигают -5 °С, кусты плодят с середины
июля до конца октября. Для Сибири это невероятно.
Схожие показатели и у сортов В. И. Казакова — Бриллиантовой и Геракла. По
первым прикидкам, они раскрыли свой потенциал уже на 70-80%, что для условий села
Алтайского также почти нереально.
Но главный урожай питомника — не ягода и плоды, а черенки, отводки, розетки и
отпрыски. Этот урожай убеждает больше всего: плотность посадки увеличена против
«нормы» в 15 раз, и качество саженцев не страдает!
Интенсивные формы яблонь и груш — это «коль- чаточники», у них цветёт и
плодоносит прошлогодний прирост, как у вишни. И плодить они начинают уже со 2-3-го
года. Но при любой нехватке питания ведут себя, как обычные сорта: отказываются
ежегодно плодоносить. Если августовская ночная температура падает ниже критической,
цветочные почки не закладываются. Обычно этот порог равен +10°С, но на природной
почве выносливость повышается. Чтобы одновременно дать и плоды, и новые плодовые
почки, тоже нужны особые условия. Уверен: и у старых сортов периодичность
плодоношения — во многом издержки агротехники.
К кольчаточникам относят колонновидные формы, компакты и «естественные
карлики».
«Колонки» уже широко известны: междоузлия сильно укорочены, ветки растут
вертикально вверх. Зимостойкость высокая, на уровне Антоновки. Кузнецов испытывает
несколько сортов. В опытном режиме, без постоянной обрезки урожай — 4-5 кг с дерева,
плодят ежегодно. При схеме посадки 50 на 100 см, а то и чаще, урожай выходит в разы
выше, чем у обычных яблонь. Остальные колонки — маточные кусты, постоянно
обрезаемые на урожай побегов. Но и эти «метёлки» умудряются плодоносить.
Компакты — «не совсем колонки»: карлики, тяготеющие к колонновидной форме.
Междоузлия укорочены, ветки почти не дают ответвлений, но крона более расширенная, и
плодам зреть более комфортно. Если пробудимость почек очень высока, ветки
покрываются кольчатками почти сплошь — такие формы называют спурами. Они также
очень требовательны к активно питающей мульчированной почве.
«Естественные карлики» М. А. Мазунина — очень зимостойкие крупноплодные
формы с опускающимися ветками. Образуют очень компактные, даже стелющиеся кроны.
И вот что замечено: в обычной агротехнике их приросты почти не дают кольчаток —
приходится кольцевать ветки. В природном режиме они плодоносят по всей длине ветвей,
начиная с саженцев.
С 2002 года Кузнецов ведёт селекцию яблони. Получил первые формы, устойчивые
к весеннему «ожогу» — гибели коры из-за большого перепада температур. Выделил
формы, легко размножаемые зелёными черенками. Испытывает больше сотни алтайских
гибридных форм колонок и карликов. Цель Александра
5 Мир вместо зашитыИвановича — найти или создать идеальные для Сибири
плодовые культуры. И он постоянно наблюдает, как природная агротехника расширяет их
возможности.
ЧЕРВЯК ПРИУЧЕННЫЙ
Если мы сравним число научных работ о птицах, коих 1 кг/га, и о червях, которых
на гектаре — тонна, становится ясно: наши знания искажены. Мы видим то, что на
поверхности, и поразительно слепы к тому, что в земле!
Султан Исмаил, индийский вермиколог
Для быстрой переработки органики годятся только те черви, что обитают на
поверхности, в лесной подстилке и дёрне — компостные. Несколько видов ком- постников
уже успешно применяются. Например, в Африке и Восточной Азии разводится
африканский ночной выползок, эвдрилус — огромный двадцатисантиметровый червяк,
способный плодиться каждую неделю. Представьте, какая наживка! Жаль, нам он не
подходит: уже при +7°С вымерзает, как мамонт. Популярен там и пашенник перионикс
экскаватус. Ну, почему экскаватус, думаю, ясно.
Америка и Европа традиционно используют красного компостного червя с нежным
именем эйсения. Он втрое меньше африканского родича, весит всего грамм и плодится
втрое медленнее. Зато при +4°С ещё может двигаться, а замороженный в сосульку, не
факт, что помрёт. Разведи побольше — получишь нужную прожорливость. И знаменитый
ККЧ («красный калифорниец», и наш «Старатель» — один и тот же вид), эйсения фетида.
Уж не знаю, при чём тут Фетида — дочь Посейдона, способная родить бога сильнее Зевса.
Хотя червяк, без сомнения, перспективный. И наживка для морских рыб — первый сорт.
Барабулька только на него и ловится.
Сейчас астраханцы нашли ещё одного хорошего червяка — феретиму. Этот
зеленовато-бурый червячок хорошо приспособлен к засушливым зонам сухой
полупустыни и скачкам температуры. Возможно, он тоже скоро станет породой.
По всей видимости, перспективных червей очень много. Просто их пока никто
всерьёз не пытался приручить. А приручаются они охотно! Как дикие цветы: посади в
грядку, поливай — разрастутся, цветков наберут чуть не втрое больше, чем на своём
родном лугу. Дай червям подходящий корм, создай хорошие условия — начнут есть и
плодиться на порядок быстрее.
Расскажу о технологии «Гин-Пика». Это невредно знать для общего развития. Да и
вспомнить приятно!
В целом вермикультура выглядит очень просто. Корм для червей — навозы, осадки
сточных вод, пищевые и органические отходы, а чаще их смеси с измельчённой соломой,
бумагой, опилками. Сначала корм частично сбраживается в буртах — до исчезновения
запаха аммиака и сероводорода. Затем нужно большое помещение с бетонным полом, где
зимой будет плюсовая температура. Там из готового корма формируются грядки высотой
в штык лопаты. Они заселяются червями. Корм постепенно добавляется, грядка вырастает
до полуметра. А потом она начинает двигаться: каждые три- четыре дня с одной стороны
добавляют слой корма, а с противоположной срезают такой же слой биогумуса (фото И).
Казалось бы, ничего сложного. Но у червевода задача намного сложнее: создать не
просто хорошие, а идеальные условия. И не просто создать, а удерживать их постоянно.
Что это значит, я начал соображать после общения с технологом червепроизводства, а
ныне директором агрофирмы «Грин-Пикъ» Андреем Ерохиным.
«Червь» — это для учёных, «червяк» — для нас, неграмотных. У червеводов своё
слово: «червячок». И оно рассказало мне больше, чем все лекции! Это истинный термин.
И работницы, и технологи — только «червячок», ласково и с неизменным добродушием.
Черви для них — совершенно такие же зверушки, как кролики или куры. Они так же
откликаются на общение, благодарят за заботу, только молча и совершенно безобидно. И
убивать их нет нужды! И знать о них надо не меньше, и любить надо так же. Иначе
допустишь небрежность — всю популяцию можешь потерять! Вермигрядки — не почва,
тут уйти некуда. А проблем у червей немало.
Прежде всего, это аммиак, сероводород и прочие вонючие газы в недозрелом корме.
Смертельные яды для червей! В природе нет вонючего гниения. От вонючего корма черви
шарахаются, уходят и замирают, пока корм не выветрится. Если вся грядка незрелая,
выползут и высохнут на полу. Вонь на вермиферме — нонсенс! Здесь царит аромат спелой
земли.
Затем пестициды и прочие яды. Если в навозе они зашкаливают, черви гибнут
массово. Червячок не плодожорка, он девственно чувствителен к химии!
Теперь pH, кислотность корма. Среда обязана быть нейтральной. Уже при pH ниже
6,5 и выше 7,5 часть червей погибает. А вы как хотели? В природе-то червячок сам
выбирает, в какое pH ползти. А загналв грядку — будь добёр! Особенно опасно
переборщить в корм извести или доломитки, подняв pH выше 9,0: червячок щёлочь «не
чует», идёт в корм — и почти растворяется за сутки!
В общем, нужна скрупулёзная точность в кормовой кухне. Сырьё подбирай с умом,
буртуй и мешай по графику, зрелость нюхай, яды анализируй, pH — меряй рН-метром, не
забывай и о термометрах. Да ещё меры безопасности блюди: навоз есть навоз, в нём всего
полно, и санэпиднадзор об этом знает минимум раз в месяц...
Кстати, какой у вас навоз? Далеко не всякий годится. Исключены навозы «из-под
хвоста» и полужидкие без подстилки. Их надо смешивать пополам с соломенной сечкой
или половой, а затем грамотно компостировать месяца три. Двухлетний перегной вообще
не пойдёт: в нём жрать уже нечего. А навоз «из концентратов», наоборот, опасен
излишним белком: взрыв закислення — черви гибнут. Компостируешь — меряй pH и
добавляй мел, известь или доломитку. Да ещё добейся соотношения азота к углероду в
районе 1:20. Наилучший кормовой навоз — конский: всё как надо, и соотношение, и
безвредность. Жаль, что его у нас на четыре порядка меньше, чем прочих.
Но это — только корм. А есть и само кормление.
Частая ошибка — пожадничать и переложить свежака. Нормальный слой — на два,
максимум на три пальца. Навалил толще — съесть не успеют, и грядка может начать
греться. Сверху вроде всё нормально, червячки едят, а внутри — +45°С! Там гибнут все,
особенно молодь, которая удирать ещё не умеет. Перегрел — прокалывай грядку колами,
поливай водой. А сильно перегрел — снимай верхнюю половину, пролей водой и жди,
пока всё не съедят. Оптимум для червя — +20-22 °С. Постоянно измеряй температуру
длинными термометрами. Жарко — опрыскивай грядки водой. И никогда не клади корм
толстым слоем!
Можно пожадничать иначе: развести слишком много червей. Перенаселённая грядка
— это до 50 ООО червей на погонный метр. Берёшь комок корма, а там две трети «мяса»
по объёму. Такая грядка кушает вдвое быстрее, но размножаться перестаёт. Хочешь
быстрее делать биогумус — перенаселяй, но держи специальные грядки для развода, и там
выбирай, пересаживай. Нормальная средняя плотность — до 25 ООО шт./м. Чтобы
поддержать её, взрослого червячка регулярно выманивают и выбирают. Выбрал — молодь
поднялась и растёт, коконы сбрасываются.
вам пример того, как из-за «мелкого» ляпа рождаются весомые научные мнения.
А вот ещё отчёт, о картофеле. 20 тонн биогумуса и 60 тонн навоза на гектаре
сработали одинаково: подняли урожай с 95 до 125 ц/га. Кто-то «честно» напишет:
биогумус втрое сильнее навоза! Я же улыбнусь и вспомню 1800 ц/га на огороде И. П. За-
мяткина. Без покупного биогумуса. А если покупать... Посчитал, и вышло: купили на 600
рэ биогумуса — получили на 500 рэ картошки. Вывод: биогумус помогает, но далеко не
везде и не всегда окупается.
Вот ещё факты. В Голландии — две-три коровы на гектар пастбищ, что на порядок
больше, чем у нас. Урожаи овощей у них — дай Боже, как и надои. Японцы собирают по
центнеру томатов с куста. Ни те, ни другие биогумус не производят. Почему? Как
удобрение, он слишком дорог. Нет нужды: хорошо развито микробное компостирование
навозов. Такая биокомпостная торфосмесь сравнима с биогумусом по микробной
активности. И пусть она скуднее по азоту, зато в несколько раз дешевле.
Наконец, органика и мульча. Природники не станут покупать червекомпост: у них в
почве свои «вермифабрики». Каждый год — тьма червей, тонны биогумуса, причём
распределённого, как надо корням. Я ещё расскажу и о таких полях, и об огородах.
Так надо ли делать дорогой биогумус, чтобы вносить его на поля? Не лучше ли
просто развести червей в почве, как все умные огородники и агрономы?..
Братцы, давайте не путать разные цели. Биогумус — не для полей, это не средство
восстанавливать почвы! Это а) ценное оживляющее удобрение для малых площадей, и б)
экологичный и выгодный путь утилизации органических отходов. Его ниша весьма
устойчива, и здесь ему нет равных. Есть свой навоз — производи на продажу: частники и
питомники заплатят и спасибо скажут. Нет — о чём разговор? Заделывай солому, сей
сидераты.
Разумеется, червей надо разводить в полях, однозначно. И сухие ОМУ надо делать
непременно. И вермикультуру развивать — несомненно! Мы ведь говорим о плодородии,
верно? Ну, так и давайте его улучшать: на грядках, в цветниках, в аравийской пустыне —
везде, где это нужно и можно. Бесценное сырьё для этого — 300 ООО ООО тонн навоза —
лежит сейчас, как мусор, невостребованное! Лучше использовать его по-разному, чем
никак. Всё пойдёт в дело: каждый выберет своё.
ЧЕРВЯЧОК ДОМАШНий
Вы не любите детей, людей, собак, кошек и рыбок? Заведите червячков, и вам не
будет так
одиноко!
И наконец — о наших огородах и домах. Американцы уже полвека считают
червяков милыми домашними животными. Культура червя прошла там через детские
садики, школы и колледжи. Ребятня с детства имеет реальное представление о почвенной
экосистеме и плодородии. Вермикомпостеры стоят во многих домах, как телевизоры. Это
здорово, братцы. Биогумус для своих цветников, да ещёхитовая наживка для знакомых
рыбаков! Зачем же выбрасывать пищевые отходы? Берём пример!
Сам я развожу червей прямо в грядках. Юг, почвы почти не промерзают, органики
заготавливаю выше крыши. А домик маленький — аквариум, и тот поставить некуда.
Поэтому просто кладу в грядки полусырой компост, ботву и отходы с кухни, укрываю
соломой и забываю. Червей достаточно — и мне, и кротам хватает.
Но знаю многих, кто разводит червячка специально. И вот что хочу сказать прежде
всего: не обращайте внимания на породистость. Правда в том, что любой компостный
червь, собранный в ваших грядках или на местной ферме, может окультуриться за
полгода. Суперпорода не получится, но продуктивная линия — вполне. Сам А. М. Игонин
\
советовал собирать именно местных червяков: они лучше приспособлены к погоде и
почвам. Попав в идеальные условия, любой компостник быстро адаптируется к корму,
наращивает плодовитость до 15-20 яиц на кокон и, соответственно, усиливает
прожорливость. Так что «породистость» ваших червячков будет зависеть, в основном, от
созданных условий.
Сейчас в России работает, видимо, с десяток породистых линий червя в разных
городах. «Порода» — это черви, уже вышедшие на максимум продуктивности. Она важна
для производства: у тебя тот же корм, те же условия — конечно, купив культурных червей
с предельной массой яиц, выиграешь почти год, быстрее получишь прибыль. Нам же,
огородникам, торопиться некуда, и можно спокойно «выводить свои породы» в ящиках и
разных импровизированных червятниках.
Делают это по-разному.
В «Умной теплице» таким опытом поделился автор, Константин Малышевский. Он
выращивает червей прямо в грунте для будущей рассады, в пластиковых ящиках. К весне
— и червяк для тепличек, и идеальный грунт.
Червячок для Кости — милое домашнее животное. Тихое, незаметное, совершенно
без запаха. Даже очень плотная культура — сотни особей на литр — пахнет свежей
землёй. Конечно, если давать им много капусты или лука, запах будет не очень приятный.
Но мы с вами, наевшись лука, куда круче ароматы источаем! Костя кормит своих
«зверушек» шкурками бананов, кожурой цитрусовых, огрызками яблок, спитым чаем и
гущей от кофе, заплесневелым хлебом, остатками каш, гнилыми плодами, очистками и
шелухой. Годятся и трава, и опавшие листья. Всё живое, вроде картофельных очисток,
сначала промораживается: так вкуснее, и расти не начнёт. А вот мясные и рыбные отходы
не подойдут: протухнут, будут пахнуть.
Иное дело — цитрусовые. Однажды Костя покормил червей апельсиновыми
шкурками. Их с аппетитом стрескали, объедая по краям. А земля потом явственно пахла
апельсинами!
Корм сначала немного измельчается. Даётся понемногу, слоем до сантиметра, через
8-10 дней, когда предыдущая порция полностью съедена. Но не реже двух раз в месяц:
проголодаются — поползут еду искать! А переложите лишку — появится запах и всякие
мушки дрозофилы. Иногда такое бывало, и Костя справлялся с этим просто: смазывал края
ящика мелком от тараканов, вставлял ящик в мешок из-под сахара и плотно завязывал
горловину. Мушки дохли, а на червей такой инсектицид не действует.
В домашних ящиках черви плодятся средне. Опыт показал: 20-30 взрослых червей
каждый месяц дают около 200 яиц. Через два месяца — около 400 штук молоди. Еще через
три месяца они тоже начнут плодиться, и пошла лавина! Через полгода — несколько
тысяч штук. То есть, чтобы получить «рабочее стадо» к маю-июню, надо заселить ящики в
декабре.
Годится любая тара: деревянный (не свежий!) или пластмассовый ящик, выстланная
плёнкой картонная коробка, старый аквариум, таз. Но удобнее всего — ящики для
рассады. На дно — на три пальца соломенной резки для дренажа, потом на три пальца
почвы, по краям — немного пищевых отходов тонким слоем, опять слой почвы. Всего не
толще 30-40 см. Увлажняйте из брызгалки, но не перелейте! На дне живёт молодь, она
может задохнуться и погибнуть.
Берегите влагу: укрывайте поверхность несколькими слоями старых газет. Черви их
тоже постепенно съедят.
Перед посевом рассады Костя червей отделяет. Ждёт, когда всё съедят, потом с
неделю не кормит, а потом кладёт на одну сторону ящика что-то вкусное: сладковатую
кашу, подслащённые варёные овощи. Через день-два почти все черви — тут. Остаётся
вынуть червекомпост, отделить червяков и пересадить в другие емкости с субстратом —
для майского десанта в огород.
В компосте остаётся молодь и коконы. Их Костя оставляет для рассады: меньше
будет болеть, лучше будет расти. Пошла рассада в грядки — пошли с нею и червячки.
Очень хорош червекомпост и для комнатных цветов.
Многие грешат, что червяки подъедают корни. Отнюдь, корням они только
помогают! А подъедают только гнилые и мёртвые части корневой системы. Обнаружили
кучку червей в корнях страдающего растения? Смотрите, почему корни начали гибнуть.
В мае Костя выселяет червяков в сад, в свои теплички, в выветренные компостные
кучи, прослоенные землёй и соломой. Для ускорения общей ферментации иногда поливает
их настоем биогумуса или ЭМ-препаратами.
Старую компостную кучу можно заселять, когда она оттает и немного прогреется. С
северного края кучи, где влажнее, делается углубление, и в него ссыпается всё
содержимое ящика. Постепенно черви расползаются по всей куче. Корм добавляется
слоями и переслаивается соломой. В засуху куча поливается через день-два. Прошла пара
месяцев — готов свой фирменный биогумус, а черви заселяются в новую кучу.
На грядках «десант» высаживается прямо между растениями. Тут у Кости два
правила. Первое: не клади биогумус вплотную к юным стеблям, можешь спровоцировать
«чёрную ножку». И второе: днём внёс — вечером притруси золой. Черви уже в почве,
грибкам щёлочь — смерть, а растениям — калий и кальций.
В парниках и на навозных грядках червякам — рай. Кормит их тут органика мульчи.
Съедают всё: скошенную траву, сорняки, листья, полуперепре- вший навоз, перегной,
пищевые отходы, солому. Осенью снова готовятся ящики с грунтом, и новые черви
набираются для зимней работы. Цикл повторяется.
Регина Морозова, моя читательница из Владикавказа, без проблем разводит червей в
городской квартире. Берёт шампиньонные ящики высотой 10 см, заполняет их «с горкой»
и ставит друг на друга. В нижнем — полуготовый компост с червями, над ним — смесь
компоста и корма, ещё выше — та же смесь. Дальше всё просто: появились черви в
верхнем ящике — в нижнем готов биогумус. Изящно, согласитесь!
Ещё проще «метод двух ящиков», описанный И. Н. Титовым. Сначала, для
заселения, ящик заполняется наполовину. Черви едят корм, и слой вер- микомпоста растёт.
Заполнился доверху — над ним ставят новый кормовой ящик с сетчатым дном, и за месяц
все черви поднимаются в него. В нижнем ящике остаётся готовый вермикомпост. Так
можно менять ящики бесконечно.
Хотите ускорить переработку — уплотняйте популяцию. В двадцатилитровом ящике
можно держать 250 г червей — до 1 ООО шт. За сутки они могут съедать до 300 г корма
— пищевые отходы небольшой семьи. Но при такой плотности черви нуждаются в
добавке кальция. В заселяемый компост нужно вмешать 50- 70 г доломитки, порошка мела
или гипса.
А вот опыт из Крыма. В селении Ходжа-Сала, под знаменитым Мангупом, живёт
мой знакомый Борис Иванович Свидлов. Он долго разводил червей в «комнате» старого
фундамента, подстелив снизу железные листы. Кормил, укрывал картоном и сеном,
поддерживал влажность. И заодно сравнивал купленного ККЧ и своих местных
окультуренных червей с дикими. Его выводы: все черви за два поколения
приспосабливаются к среде и здорово изменяются даже внешне.
Первая партия дикарей, прожив на «червякофер- ме» год, стала мельче и светлее, но
заметно плодовитее. Приспособились и к регулярному раскрытию: быстрее реагируют на
свет. То же произошло и со второй партией, выбранной на соседней поляне под гнилым
сеном. Дикарь заметно крупнее и темнее окультуренных, но плодится в разы медленнее. А
его внуки — уже во всю прыть! По словам Бориса, разница такая же, «как у дикой
куропатки и бройлера». Но приобретённый ККЧ оказался «рождественским гусем» —
переплюнул обоих местных, ест и активничает ещё быстрее. Значит, долго жил в
идеальных условиях, да прошёл определённый отбор.
Выводы Бориса: одомашниванию поддаются любые черви; их селекция в культуре
идёт путём естественного отбора, а породистость определяется временем и идеальностью
условий; попав в жёсткую естественную среду, ККЧ приспособится и потеряет
культурные качества.
Знакомый огородник из Варениковской Сергей Кладовиков укрывает свои грядки
почти герметично (фото 12). Он отследил: под слоем органики и упаковочного картона
черви работают практически всю зиму, не уходя вглубь. И это несмотря на морозы до -
25°С и отсутствие снега!
А вот как живописал .своих червячков Сергей Александрович Дмитриев из
Кишинёва: «ККЧ развожу уже лет десять. По инициативе жены мы выписали их из Ивано-
Франковска, из НПО «Биоконверсия». Прислали в ящике, в опилках. С тех пор я их
полюбил за всеядность на органику и хороший аппетит: они у меня съели и старое
румынское пальто, и суконную шинель зятя, и старую фуфайку, не говоря уже о кипах
старых газет, картона и массы кухонных отходов, листьев, сорняков».
Представили в красках? Ну, ко всему черви приспосабливаются! Гумификаторы без
границ. И они мёрзнут и голодают там, на скудном огороде, пока мы выкидываем их корм
в мусор?! Нет, братцы, нельзя, нельзя оставлять этих милейших зверей сирыми и
бесхозными. Объявляю конкурс на самый умный и простой способ червекультуры!
Глава 4
мир ВМЕСТО ЗАЩИТЫ
эссе-прозрение
Действительность — то, что процветает без нас.
Навязав растениям своё общество, мы стали воспринимать действительность как-то
по-детски: на наше «хорошее» растение нападает «плохой» враг. Растения — как бы за
нас, а «враги растений» — как бы против. Враги растений? Да ну?.. По лесу идёшь: во,
гусеничка листик лопает, какая милашка. А в своём саду: ах, вредитель, мать её!
Ой, хитрим, братцы. Враги, они только наши бывают. Потому как присваивать —
это только мы додумались! Это нам архиважно, насколько мы богаты, круты, признаны и
правы. Настолько важно, что учёный почти не смотрит на природу: ему достаточно
собственных идей о ней.
А у жизни цель одна: процветать. И если природа процветает, значит, она давно
выработала механизмы самозащиты. Они пережили сотни миллионов лет, переварили все
мыслимые виды катаклизмов. Они по факту идеальны и единственно верны на этой
планете. Бейте меня, что-то я не вижу тут ни величия, ни хоть какой-нибудь значимости
научного прогресса! Совершенство экосистем, судя по всему, до сих пор непостижимо для
научного ума.
Никаких врагов у растений нет: они никогда не росли в одиночку. Растут себе
растения, как природа научила, и знать про нас не знают, и знать не желают. И даже те
огурцы с редисками, что любовно посеяны вами на ваших грядочках, к вам в друзья по-
прежнему не навязываются. А вот с насекомыми и микробами — миллионы лет бок о бок.
Вот тут они знают всё: чем каждого из них накормить, кому сколько дать, кого как
приструнить, и кого позвать на помощь, если кто обнаглел. И абсолютно не страдают,
отдавая давно оговоренную «десятину» в обмен на плодородие и стабильность окружения.
В природе царит эффективная многофакторная защита каждой популяции от вымирания.
Как сейчас модно говорить, «истинная гармония». А вокруг, рыча и гавкая, бегаем мы,
«устремлённые к Господу», и почему-то страшно этим недовольны!
Но время идёт, мы набиваем шишек и потихоньку прозреваем. Борьба окончилась
полным фиаско: оказывается, с нами никто и не думал воевать! «Дохлый противник», как
главная цель защиты, себя политически не оправдало: сие не достижимо в принципе, и мы
выглядим слишком глупо. Теперешняя цель науки — «здоровое растение». Явный
прогресс мысли! Но в широте формулировки та же хитрость: «что может быть лучше для
здоровья, чем грохнутый патоген?..» И мы продолжаем воевать, хотя и более скрыто:
подстёгиваем иммунитет, впихиваем чужие гены. И остаёмся в состоянии «борьбы за
мир», не усекая каламбурности ситуации.
Какая же цель определит перелом, прорыв к устойчивой жизни? Только одна:
«отсутствие нужды защищать». Создание условий, при которых нужда в защите
минимальна, а в идеале — не нужна. Предрекаю: скоро этот бизнес станет самым
высокооплачиваемым.
Какое «здоровое растение» нам нужно? 1. Не стерильное, а просто достаточно
здоровое, чтобы дать нормальный урожай. 2. Здоровое практически без нашего
вмешательства. Кто способен создать такое здоровье? Только тот, кто создаёт его
миллионы лет: устойчивая среда. Нас не должно интересовать убийство тех, кто уже
вредит. Сама возможность явного вреда — вот наш прокол. К счастью, всё больше
биологов и агроэкологов работают в этом направлении. Их выводы однозначны: основа
здоровья растений — биоразнообразие.
«Добро и зло» — это люди выдумали. И нужно это лишь для одного: себя
оправдывать. Повесил ярлык: «добро» — и сразу прав! А в природе нет правых и
виноватых. Нет в природе зла. Нет добра. Биосфера г процветает безоценочно. Дерево
растёт, птица летит, крокодил затаился — вглядитесь: они просто живут. Просто
воплощают потребность жизни процветать. Просто делают то, что должны. Хороший,
плохой? Слава Творцу, нет у них этой проблемы.
Паучиха съедает своего «мужа» вовсе не от избытка «кровожадности»! Она внемлет
разуму популяции:оставшись в живых, этот «выжатый лимон» запудрит мозги ещё
нескольким самкам, и те останутся неоплодотворёнными. Все самцы австралийской
мыши, оплодотворив самок, гибнут не «от истощения и стресса», а конкретно для
выживания потомства: популяция избавляется от них, чтобы их детям хватило корма. Это
не зебра, бедненькая, «принимает мученическую смерть» в лапах гепарда. Это стадо зебр
мудро избавляется от лишних слабаков, зарабатывая себе отбор, качественное потомство и
богатство кормовой базы. А представьте, гепард этого не знает, и его мучит совесть. Он же
сразу вымрет! Кто тогда будет о зебрах заботиться?
Любая трапеза в биоценозе — труд во имя общего процветания. Здесь нет борьбы
индивидуумов — есть взаимопомощь популяций. Никто не ест задаром. Никто не гибнет
от — все гибнут для.
Кстати, курочка была недурна. Хорошо перекусили! Пора и на работу. Вы чем
заняты? Бензином торгуете?.. Прибыльное дело. А я лес валю под Ап- шеронском.
Заповедный. Горы кругом, цветочки, запах сосновый — красота!..
ЖИВАЯ КУХНЯ БИ0ЦЕН03А Меню
Если все едят всех, то всем всех
хватает.
Закон экологического равновесия
Чем больше разных видов живёт в биоценозе, тем лучше они заботятся, чтобы никто
не исчез и не вспыхнул сверх меры. Мера эта филигранно балансирует меж двух резонов.
Резон первый: есть корм — скорее лопай и плодись. Чего лишнему корму пропадать-то!
Резон второй: сметёшь больше дозволенного — вообще корма лишишься: вымрет он, не
приведи Бог. Вот так популяции и блюдут друг дружку. Живи — и давай жить другим!
Весной поднимается живая волна: растения выдают валовой продукт. К июлю
накатывает «девятый вал» — огромная масса молодой живности. А к осени остаются
ручейки пены: все друг дружку съели! Поэтому плодиться в природе принято и за себя, и
за того парня, и за всех его друзей с родственниками.
Растения наращивают минимум вдвое больше, чем нужно для выживания. Это
страховой фонд и дань всем едокам. Насекомые эту дань поглощают и плодятся — на
порядок, на два порядка больше, чем нужно для жизни популяции. Это их фонд
естественного отбора. Отбор обеспечивают хищники и паразиты — выедают 95%. А как
вы думали? Иначе лучших не отберёшь!
Хищные шестиногие тоже плодятся с огромным запасом: им ведь отбор тоже нужен.
Для этого и у них полно своих хищников, от яйцеедов до птиц и мелких животных.
Одновременно все дружно отбираются на иммунность патогенными грибками и
микробами. И периодически на закалённость — погодой.
Так все и выживают — по крутой синусоиде. В самый тяжкий год вымирают почти
дочиста. Но те, кто ухитрился выжить, не лыком шиты: за лето — новая популяция, как с
куста, да ещё с новой хитростью!
А порой плохой год случается у хищников. Казалось бы, пользуйся моментом,
наращивай численность до беспредела! Но отбор мудр. Стоит популяции загустеть сверх
меры, как она сама начинает вымирать — от болезней, бескормицы и общей нервозности.
Стресс и теснота отшибают у самок желание спариваться, изнемногочисленных яиц
вылупляются в основном самцы — популяция мудро уходит в подполье. Три-пять, ну семь
процентов выжившего потомства — норма приличия для средне-благополучной
популяции насекомых. А в море, у крабов с рыбами, и того хуже: из десятков и сотен
тысяч икринок выживают единицы. И жизнь вида продолжается вечно!
К сведению. Хищники и паразиты — треть видового разнообразия насекомых и
десятая доля по массе. Но эта доля вездесуща! На каждого едока растений охотятся два-
три десятка видов хищников. Столько же видов паразитов пытаются съесть его изнутри.
Паразиты поражают от 40 до 80% популяции, хищники съедают львиную долю
оставшихся. Кроме того, каждого вредителя могут заразить три десятка разных грибков,
столько же бактерий и десяток вирусов.
«Мясоеды» есть почти во всех отрядах насекомых. Я посвятил им отдельную главу.
Самые завзятые — осы, стрекозы и богомолы, а также многие кузнечики, клопы и жуки,
мухи и муравьи. Паразитов тоже хватает. Наездники — самая обширная, но далеко не
единственная группа любителей отложить яичко в чужое тело. Очень много паразитов
среди мух, клопов и клещей. Только России найдено уже около по- лутысячи видов
перспективных убийц.
Пауков в полях на порядок меньше, чем насекомых. Но по паре вредителей в день
усреднённый паучок выпивает. Иное дело — сады: здесь пауки могут составлять треть
населения, заметно подъедая вредных бабочек. А в лесах пауки — хозяева! В кронах
деревьев их может быть больше, чем насекомых, и их улов — четверть всех гусениц и
личинок.
Многие плотоядные берут размахом. Одно только семейство наездников-яйцеедов
— трихограммовые (стр. 2И) — поражает яйца двенадцати отрядов насекомых. То есть и
жуков, и мух, и бабочек, и клопов, и ещё восьми отрядов! Для справки: сейчас известно
около 60 ООО видов наездников. Видимо, столько же ещё не известно.
Другие хищники, наоборот, однолюбы. У иной бабочки целая толпа таких «фанатов»
— дёргаться без толку, всё равно найдут. Например, у айвовой моли двадцать два
паразита, и только три из них жрут ещё и платановую. Айва, что ли, вкуснее?.. Но и у
платановой -— тот же аншлаг!
Примерно то же и у грибов с микробами. Каждого грибка тоже ищут десятки
паразитов: бактерии, хищные грибочки. Не остались в одиночестве и нематоды. Найдено
уже около двухсот штаммов грибов, поражающих картофельную нематоду! В «удачные»
годы болезни почти полностью выкашивают популяцию- жертву — никаких ядов не
нужно.
И у сорняков жизнь не мёд. Все они болеют разными мучнистыми росами,
пятнистостями и корневыми гнилями. На одном только полевом вьюнке найдено 29 видов
грибов, три из которых уничтожают растение почти полностью. Такие же грибы найдены
и для амброзии. И для лебеды с осотом. Я уже молчу, как их обожает тля! Их цветки жрут
долгоносики, а листья — листоеды. И чем их больше, тем меньше у нас хлопот.
Вот почему, оказавшись в лесу, степи или давно заброшенном саду, мы кожей
чувствуем покой, устойчивость, надёжность мира. А поля и огороды вызывают какую-то
фатальную озабоченность. Что у нас тут? В теплицах, где применяют биозащиту, может
обитать 5—6 видов хищников-специалистов. Дай волю — и эти изгои смогут заменить
половину ядов, но кто ж даст? В огородах и полях без химического пресса — до 30 видов:
по 3-6 охотников наодного вредителя. Это мало, но половину урожая и они порой
сохраняют! Поля и сады с обычной хим- защитой практически пусты: всего 5-7 видов
хищников. Вместо положенных 20-30, на каждого вредителя охотится один вид, максимум
два! Да и те еле ползают. Комментарии нужны?..
Специи
Если б всё дело было в калориях, кулинарии не существовало бы...
И вот самое интересное о насекомых. Как думаете, кто управляет их взаимным
пожиранием? Растения! Оказывается, они прямо регулируют численность своих
поедателей. Для этого они организуют, в частности, беспроводную воздушную связь —
химическую.
Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты! Миллионы лет питаясь растениями,
поневоле присваиваешь себе их вещества. И в том числе БАВ: ферменты, гормоны,
феромоны. По сути, биохимию животных определяет биохимия корма. И к нам это
относится в не меньшей степени, и восточная медицина давно это знает и использует. А у
насекомых, клещей, нематод и грибов с микробами это почти буквально.
Учёные Никитского ботанического сада (Ялта) обнаружили: каждый биоценоз
создаёт общие блоки химической сигнализации. Судя по всему, один из главных блоков —
ароматические растительные вещества из группы терпенов. Ими пахнут многие листья,
цветки или плоды. Оказалось, что одновременно они являются гормонами и феромонами
многих насекомых и клещей. И даже грибов! Общий эффект этих веществ — равновесие
экосистемы.
Понюхаем грушу: аромат — так и съел бы! Заметьте: «слюнки текут» и у
членистоногих, и у грибков. Это запах терпена в кожице плода. Он привлекает едоков,
скажем, плодожорок. И тянет за собой всю развесёлую пищевую цепь. Он же — половой
феромон плодожорок: есть пища — надо размножаться. Он же — гормон роста и линьки:
есть корм — надо расти. Однако он же тормозит линьку цикадок и нематод: растение —
не самоубийца. Но нюхнём глубже. Тот же терпен прекрасно известен хищникам: где
плоды — там и жертвы! Он же — привлекающий феромон для наездников, хищных
клопов и ос. Он же — их феромон размножения. Но он же привлекает и всех, кто
паразитирует на хищниках. Это особая армия: и насекомые, и клещи, и грибы. А у них
есть свои паразиты. А у тех — свои... В общем, все попытки взаимно сглажены: все
взаимно съедены. Вспышка не удалась. Ужас. А всё этот проклятый грушевый аромат!
На этой же грушке, разумеется, хозяйничают и микробы, и сценарий у них похожий.
Запах плода для многих грибов означает пищу. Он же — их половой феромон. Он же
привлекает хищных грибков — их паразитов. Он же говорит многим бактериям, что тут
есть, чем поживиться...
Таких «общественных» терпенов найдено уже больше полусотни. А есть и другие
классы веществ. Представьте всё это в объёме. Налицо факт — единое сигнальное
пространство экосистем. И общением тут дело отнюдь не ограничивается. Терпены жёстко
управляют развитием большинства «травоядных»: многие насекомые без них просто не
способны размножаться, превращаться и линять! Помните, мы говорили о биоценозе-
организме?..
7 Мир вместо защитыЧто такое, по сути, вспышка? Это популяция вредителя кормит
хищников и удобряет почву.
Та же картина и у мышей, и у нас с вами, у грибков, и у бактерий в почве. У каждого
вида своя выносливость. Например, корневые гнили — грибки рода фузариум — в целом
более засухостойки, чем поедатели растительных остатков. Но и они привязаны к
температуре и влажности. Каждый год разные виды гнилей занимают разные зоны в
почвенном слое. Каждый год их состав разный: сыро — в шоке одни, сухо — другие. А
кто в шоке, того проще отравить и съесть.
И особенно обостряются эти коллизии вокруг корешков. Грибов и бактерий тут на
порядок больше, чем в окружающей почве. Через корневые волоски наружу хлещут
потоки сахаров, кислот и витаминов. Оазис! Естественно, сюда же лезут и фузарии, и
прочие паразитные грибы. Вопрос — кто кого. Пока оазис процветает, симбионты чётко
держат оборону. Но если он «высох», паразиты начинают диктовать свои условия.
Год, погода, корм, хищники, паразиты, болезни — популяцию всё время бросает
вверх-вниз. Что я забыл? Ах да: пестициды! Уж они-то должны ставить популяцию на
уши!
Учёные нашего ВНИИ биозащиты прошерстили и просветили насквозь
колорадского жука по всей Кубани. Оказалось: край оккупирован тремя разными
популяциями колораки. В каждой — до двадцати форм. Четыре из них — рабочее
большинство, к ядам не сильно устойчивое. А устойчивость несут «жрецы» — три
продвинутых, но редких формы. Примени яды—и жрецы, по идее, должны стать
большинством. Но идея не прокатывает. Структуру популяции не меняет ни химия, ни
ядовитая трансгенная картошка, ни погода — среднее большинство остаётся
большинством. Почему? Не выпендриваясь по отдельным вопросам, эти жуки-пролетарии
ровненько устойчивы и к климату, и к хищникам, и к почвам, и к корму — к жизни в
целом. И плодятся стабильно.
То же — у тлей. Нежным тлюшками не до специализации: ветер, и тот их сдувает!
Их популяции держатся на плодовитости. Не устойчивость к ядам, не острота хоботков,
даже не всеядность — плодовитость определяет успех. Накрыл тучей за полмесяца —
будешь жить!
Пестициды — только один фактор, к тому же эпизодический. В среде таких —
десятки, и перекуров не бывает! Вымрешь — некому будет и к пестицидам
приспосабливаться. «Жрецы» нужны только на форс- мажор: гены передать. А основа
любой популяции — общая устойчивость.
Всё, как у нас: элита — нахлебник среднего класса!
НЕМНОГО ФАБРА
О, мои прекрасные насекомые!
Ж. А. Фабр
Жан Анри Фабр — один из тех великих энтузиастов, без которых мы так и не поняли
бы, что природа столь же духовна, как и мы сами. Свой двухтомник он издал больше века
назад, и до сих пор никто не превзошёл этого шедевра. Искуснейший исследователь и
великий знаток энтомологии, блестящий ироничный рассказчик и удивлённая детская
душа в одном человеке — вот секрет таланта Фабра. Как и Д. Даррелла, и Д. Херриота, Н.
Златковского и А. Смирнова. Они умудряются видеть глазами животных и растений. И
неизбежно попадают в настоящий, реальный мир — мудрый и весёлый. Фабр — истинный
«Мольер» и «Шекспир» шестиногого общества. От души рекомендую вам его «Нравы
насекомых». Здесь же могу ограничиться лишь кратеньким пересказом некоторых фактов
из этой блестящей книги.
Самые многочисленные и отъявленные убийцы насекомых — осы и наездники.
Осы — это намного больше, чем те полосатые бестии, что лепят «бумажные» гнёзда
на чердаках и больно кусаются. Только в СНГ их больше 10 ООО видов. И подавляющее
большинство — искусные, расчётливые и умные охотники. «Мясом травоядных» они
кормят своих личинок. Живут в основном поодиночке, и кусаться почти не умеют:
защищать некого. Стилет хищной осы — скальпель хирурга, а вовсе не копьё для
обороны!
Наездники — близкие родичи ос. Их больше 30 ООО видов. Это изящные «осочки»,
часто с тонким стебельком вместо талии, в основном очень небольшие, а некоторые
яйцееды даже меньше миллиметра. Вместо жала у них тонкий яйцеклад — « шприц »,
приспособленный для протыкания жертвы, а часто и для просверливания её гнёзд. Их
метод — убийство яйцом. Самки просто впрыскивают яйца в личинок, куколок или в яйца
своих жертв. И личинка живёт внутри хозяина, как мышонок Джерри в головке сыра.
Самые крупные осы — сколии. Некоторые больше четырёх сантиметров от
челюстей до жала! Охотятся на личинок разных жуков-хрущей: майского, олёнки,
бронзовок, хлебного жука, для чего могут энергично рыть ходы в почве. А кого не
поймают сколии, тех изловят и утащат более мелкие тёмные осы — тифии.
Знаменитые своими жуткими укусами огромные шершни (фото 13) сами едят
нектар, пыльцу и фрукты, а вот молодь выкармливают исключительно «мясом». Отряд
рабочих шершней постоянно прочёсывает окрестности, добывая всё, что можно унести в
гнездо. Прямо как наши птицы!
Врождённое качество всех хищников и паразитов — хирургическое знание анатомии
жертв. Личинку надо обездвижить, но не убить! Мгновенный точный укол в нужный
нервный узел — и « мясо » готово. Парализованная жертва затаскивается в норку и
украшается яйцом, после чего вход заделывается. Личинка осы — дипломированный
патологоанатом с рождения. Последовательно подъедая жировые ткани полуживого
полутрупа, она мастерски обходит важные органы и нервы: пока «мясо» живо, оно не
испортится! Тут, внутри, личинка часто и окукливается.
Осы церцерисы запасают жуков пачками. Один вид всегда кладёт рядышком трёх
златок и своё яйцо с краю. Личинка скушает всех по порядку. Ещё восемь видов
натаскивают в гнездо по нескольку долгоносиков. Не остаются без внимания и
«долгоносые» личинки — их собирают осы одинеры. Натаскивают целыми корзинками,
по 20-30 штук на одно дитё. Не отказываются и от личинок разных листоедов. Живут эти
санитары в полых сухих стеблях, которые мы обычно жжём целыми кучами с чувством
глубокого удовлетворения.
Осы эвмены кормят детишек разными гусеницами, которых складывают в норке
ровными рядками. Парализовать их можно лишь частично, и гусеницы могут слегка
ворочаться. Это может повредить яйцу, и мудрые эвменихи подвешивают его к потолку на
ниточке.
Оса аммофила, или пескорой (фото 14), придумала лучше: точным уколом в брюхо
она сворачивает гусениц в спиральку, укладывает «бублики» в аккуратный «цилиндр» и
венчает яйцом. Красота! Охотится на пядениц и совок; озимую совку ищет под кустами
злаков, а найдя, свирепо выгоняет наружу.
Осы-полмсты — как раз они лепят гнёзда на чердаках — тоже весьма активны.
Гнездо из десятка рабочих ос съедает за сутки три десятка гусениц. Найдя выводок
американской белой бабочки, выедают до двухсот гусениц за три дня.
Сфексы и тахиты добывают крупную дичь. Сфекс парализует сверчков, саранчу,
кузнечиков и кобылок. Выбирает исключительно самок с яйцами. Жертву вырубает тремя
точными ударами в двигательные нервные узлы. На время кладки сфексы образуют
колонии: роют норки рядом, в одном холмике. Потомки обычно прилетают на место
родителей.
Притащив сверчка, сфекс обычно не прячет его сразу. Сначала совершает какие-то
ритуальные действия: ползает вокруг, взлетает и садится. Фабр мешал нескольким
сфексам затаскивать в норку сверчка, и вскоре «надрессировал» их прятать его сразу, без
предварительных манйпуляций. Через год это умела делать вся колония!
Тахыты также ловят кобылок и кузнечиков. Тахит анафемский (вот уж имечко,
избави Господь!) охотится даже на молодых медведок, ползая по их ходам. Не чураются
тахиты и бандитизма: часто захватывают набитые «мясом» жилища сфексов и
невозмутимо устраивают своё потомство за чужой счёт.
Осы бембексы ведут птичий образ жизни: постоянно таскают своим детишкам
свежих мух и слепней. За время кормёжки каждая натаскивает по 60-70 штук.
Осы астаты охотятся на травоядных клопов. Пе- лопей, агении и пампмлы ловят
пауков — не наши люди. Филанты охотятся на пчёл — тоже не наши. А вот мушки
тахгшы и хризиды поступают вполне по-людски: пока оса летит за очередной дичью, они
успевают юркнуть в гнездо и отложить свои яйца. Личинки мух выходят первыми,
расправляются сначала с личинкой осы, а потом и с её провиантом. Что ж, природа
справедлива: и на хищника найдётся хищник!
Наездников мы рассмотрим позже. Фабр упоминает трёх самых героических их них.
Наездник рмсса (фото 15) — микроскопический сверлильный станок. Самка ползает по
дереву, простукивает древесину и на звук определяет, где сидит личинка дровосека или
короеда. Запеленговав её и отметив точку внедрения, она вцепляется лапками в опору,
загибает брюшко вниз и вертикально вонзает в древесину свой сантиметровый яйцеклад.
На конце орудия — сверлильная головка. За полчаса-час сверло проходит полсантиметра
древесины, находит личинку и впрыскивает яйцо!
Точно так же сверлят гнёзда диких пчёл левкопи- сы и монодонтомеры (сам Фабр
чертыхается по поводу последнего имени). Яйцеклады этих наездников — натуральные
буры: дырявят даже черепичные гнёзда пчёл-строителей, слепленные из глины, песка и
«цементной» слюны. А мы гордимся, что изобрели алмазный бур!
ШЕСТиНОГОЕ ЗАЩиТНики-ПРОфи
— А чё это у тебя вся капуста
пожратая?
— А это я энтомофагов развожу.
«Профи» — это настолько продуктивные хищники, что биометод защиты изучает и
использует их на практике. Тут есть свои имена и брэнды!
Опомнившись, сегодняшняя наука изучает всех хищников и паразитов, которых
только удаётся обнаружить. Сколько же их уже найдено? По прикидкам учёных, примерно
десятая часть того, что есть. Хищники пока изучены на порядок хуже, чем вредители. И в
дело годится далеко не каждый.
Чем же отличается эффективный хищник или паразит?
Прежде всего, это гиперподвижное существо с тонким нюхом. Главный его талант
— борзость: быстро бегать и без промаха находить жертв, даже если их мало: чем меньше
до весны дотянет, тем лучше! Второе важное требование — специализация и .тонкое
знание жертвы. Отражая, копируя и предвосхищая, спец достигает максимального
эффекта. Правда, если жертва почему-то массово окочурилась, спец тожепроваливается.
Но можно развести его искусственно, про запас, что и делается. Третье важное качество —
способность быстро плодиться. Плодясь вдвое-втрое быстрее жертвы, к концу лета
хищник просто давит вредителя численностью, создавая себе хороший задел на весну. И
четвёртое: хороший хищник работает везде, где может жить жертва. Увы, далеко не все
так неприхотливы. Многие привязаны к своим растениям, климату или ценозу.
Итак, нам нужны твари с собачим нюхом и сумасшедшей подвижностью, знающие
жертву от и до, способные давать шесть поколений за лето и работать везде — был бы
объект. И они есть!
Прежде всего, таковы наездники. Их так и называют: «биопестициды». Хищные осы
и жуки рядом с ними — одинокие медведи в океане крыс. Наездники могут выкашивать
вредителей так же, как те выкашивают листву — почти под ноль. Данные беру из
подробного и дельного учебника «Биологическая защита растений» М. В. Штерншис и
коллектива авторов (М., «Колос», 2004). А детали практики — из бесед с разными
учёными. Всё, что я привожу ниже — лишь малый пример могущества жизненного
разнообразия, расшифровка одной из «ландшафтных сил», с акцентом на то, как ей помочь
усилиться.
НАЕЗДНИКИ — это несколько крупных семейств. Нам же достаточно различать
яйцеедов и личиночных паразитов.
Яйцееды используют чужие яйца в качестве инкубаторов для своих. Они особо
полезны: вредитель просто не рождается. Яйца отложила какая-нибудь совка, а вылетают
из них маленькие наезднички. Такие вот фокусы.
Личинко- и куклоеды используют гусениц, прочих личинок и разных куколок в
качестве откормочных, а часто и зимовочных жилищ. Хрумкает гусеница, старается, а из
её куколки — наездник вместо бабочки. Такая вот жизнь!
Яйцо в яйцо
О вкусах не спорят?.. Ах, деточка!
Только о них и спорят!
А. Никонов
ЯЙЦЕЕДЫ — самые крохотные наездники — делают половину всей защитной
работы. И яйцеед номер один — трихограмма. Её плюсы — весьма широкие аппетиты и
большинство самок в потомстве. Сама кроха меньше миллиметра. Кладёт по нескольку
яиц в яйцо хозяина, там развивается, там и окукливается. За одно поколение хозяина
успевает наплодить внуков, а часто и правнуков. Каждая самочка заражает несколько
десятков яиц.
Две трети видов трихограмм предпочитают бабочек. На 40-70% выедают совок на
капусте и других овощах, хлопковую совку на хлопчатнике и томатах, кукурузного
мотылька, плодожорок, листовёрток, тлей и даже корневую тлю. Другие виды бьют
минирующих мух на овощах и деревьях, пилильщиков в садах, жуков-листоедов и
долгоносиков. Зимуют прямо внутри хозяйских яиц осеннего поколения, в растительных
остатках.
Яйца яблонной плодожорки и листовёрток «оплодотворяют» два вида трихограммы.
Хорошие летуны, они равномерно заселяют цветущие кроны. Вы-летают рано, и если нет
нектара раноцветущих трав, алычи, тёрна и боярышника, массово гибнут. Правда, летом
навёрстывают: каждые две недели — новое поколение! И если кроме плодожорки есть и
другие бабочки, к середине августа могут так окрепнуть, что выедают до 85%
плодожорочьей популяции. Но нам этого мало, и мы льём яды, от которых плодожорка
только чихает, а гибнут наездники.
Но особо знаменита своими талантами золотистая фазия — беда клопов (фото 25).
Это ж как надо запудрить клопу мозги, чтобы прилепить своё яйцо ему на глаз! Но и это
— цветочки! Вбурившись внутрь, личинка в первую очередь выедает половые органы.
Клоп думает, что окривел, а он уже кастрирован. Господи, это ж как надо ненавидеть!..
Её сестра, серая фазия, не лучше: так охмуряет клопа, что всовывает яичко ему под
крылья, прямо в мышцы. Но личинку-извращенку интересуют вовсе не мышцы... И клоп
может лететь ещё сорок километров лишь для того, чтобы прилететь на любимое поле и
целый месяц умирать там медленной, мучительной смертью. Или ещё хуже — успеть
устроиться на зимовку лишь для того, чтобы отогревать под сердцем хищницу, о которой
узнает лишь весной, когда будет уже поздно... Живо представляю себе клопиный
фольклор: «Встретишь мушку фа- зию — сдвинешься по фазие!». Или: «Как дам в глаз
яйцом, так не быть тебе отцом!».
Практически всем взрослым мухам-хищницам нужны нектар и пыльца зонтичных,
астровых, розоцветных. При достатке этого корма плодовитость самок увеличивается в
три-четыре раза, а эффективность работы растёт до 50—80%. И зимуют они, ясное дело,
не на вспаханном поле.
с •••
Стоп. Ф-фу-ух...
С хищниками уже перебор. Их ведь тысячи видов — всех не опишешь. Но все они
крйчат об одном: не использовать их, не помогать им — глупость. Я так долго утомлял вас
с одной целью: теперь вы лучше представляете меру этой глупости.
РАЗНЫЕ ПРОЧиЕ НЕ БРЕЗГУЮЩИЕ
В Восточной Азии принципиально решена проблема защиты растений: вьетнамские
генетики создали съедобные породы вредителей.
Травоядные насекомые и моллюски — огромнейшая биомасса ценного белка,
постоянно жрущая и лавинообразно плодящаяся почти всё лето. Его столько, что хватает
всем. И пауки с клещами, и ящерицы с лягушками, и большинство птиц, и масса мелких
зверьков эволюционируют и процветают за счёт этого корма. То есть защищают наши
растения самым конкретным образом. Их общий защитный эффект не меньше, чем у всех
шестиногих хищников, не считая, конечно, наездников.
Начнём с осьминогах.
ХИЩНЫЕ КЛЕЩИ — самые массовые из хищной мелочи. Это 80%
микронаселения лесной подстилки. Их не видно: слишком маленькие, меньше половины
миллиметра. Большинство ест всякую мёртвую органику. Эти исключительно выносливы
и непритязательны: могут долго обходиться и без воды, и без еды. Вовсе не таковы
растительноядные клещи: они ужасно прожорливы. По сути, это «клешнятая тля»:
прокусить не могу, так проколю и буду сосать, сосать! И так же мало двигаются, и
плодятся так же — взрывообразно. Какими должны быть клешнятые хищники у этих
сосущих? Подвижными, шустрыми, выносливыми, и чтоб молотили вредителя быстрее,
чем он плодится.
Таково семейство славного фитосейулюса. Это самые активные хищные клещи. У
нас их около двухсот видов. Работают везде: в полях, садах и огородах. На яблонях — до
40 видов, на сливе — до 30, и до 20 видов на ягодниках! Охотиться начинают уже при
первых положительных температурах. В среднем, взрослеют на десятый день после вы-
лупления — как и жертвы. Повзрослев, начинают класть яйца, подкрепляясь десятком
клещей в день, и так целый месяц. Многие виды выедают яйца тлей и трипсов.
Окультуренный фитосейулюс — знаменитый защитник теплиц — эмигрант из
тропиков. Самки взрослеют за неделю и живут месяц, каждый день съедая по 25-30
паутинных клещей. Очистив один куст, быстро перебираются на другой. Слопав всех,
умирают уже на четвёртый день. Говорят, от голода, но я думаю — со скуки.
Есть и более крупные хищные клещи: краснотел- ки — ярко-красные, до 3 мм —
едят яйца мотылька, тлей и медяниц; анмсты — жёлтые и фиолетовые—лопают клещей,
мелких гусениц и яйца пилильщиков.
Ну, а те клещи, что кровь сосут — их очень немного, буквально капля в клешнятом
царстве.
ПАУКИ — во многом уникальные ребята. Живут везде, где можно, и даже где
нельзя. Это — чистые, рафинированные хищники: ни одного травоядного! Только они
плетут ловчие сети. Только тут изобрели гидравлические ноги. Только здесь умеют летать
на собственном планере — паутинке. Наконец, наружное пищеварение: впрыснул
ферменты — переварил — высосал уже готовое. Никакого гастрита! И всё это культурно,
незаметно и в полной тишине: ни хруста, ни жужжа, ни чавка.
Охотятся все пауки по-своему. Тенетники плетут бесформенные ячеистые паутины с
домиком внизу, в котором ждут добычу. Линифы натягивают широкие «батуты» с нитями,
идущими вверх и вниз — их жертва падает на сетку. Но подпрыгнуть уже не успевает.
Кругопряды — родичи знакомого крестовика — владеют искусством геометрически
точного радиального плетения. Агелыны плетут густые шёлковые сети с воронками внизу,
откуда и выскакивают. Эти особо прожорливы.
Пауки-волки (пример — тарантул) ничего не плетут, а роют норы, из которых и
выпрыгивают внезапно в точно рассчитанный момент. Стремительные ночные охотники.
Скорее уж леопарды, а не волки! Пауки-бокоходы тоже охотятся без всяких паутин. Эти
симпапушки, похожие на крабиков, часто встречаются на цветках и листьях. В этом
семействе собрались завзятые мими- кристы — мастера маскировки. Зелёные — под
листву, жёлтые и цветные — под цветки, а многие вообще меняют окраску под фон, как
хамелеоны.
Не надо недооценивать пауков. В садах их — до сотни видов, и даже в полях больше
двадцати. Многих вредителей, особенно летающих, они регулируют весьма активно.
Напомню: в лесу, в кронах деревьев, 70% видов — пауки, и только 30% — насекомые.
Пауки не боятся холода, и первыми начинают работать весной — было бы чуть выше
нуля. Вот только размножаются всего один раз за лето. И от ядов вымирают массово.
ЛЯГУШКИ И ЖАБЫ ценны тем, что питаются и ночью, когда хищники и птицы
спят, и едят всех подряд, и вкусных и невкусных. Выедают много слизней. Жаба ага
специально разводится, как защитница сахарного тростника.
ЯЩЕРИЦЫ, если их достаточно много, выедают столько же насекомых, сколько и
птицы. Лопают жуков, медведок, мух, бабочек, слизней и разных личинок, в том числе и
невкусных.
Особо хочу сказать о безногих ящерицах — веретеницах и желтопузиках. Люди
реагируют на них одинаково: благим матом орут «Змея!!!» и хватают палку. А за что?.. У
них и зубов-то нет! И спутать со змеёй невозможно: у всех наших змей голова обособлена
— у них есть «шея». А у ящериц всё ровно.
Веретеницы, или медянки, — медно-бежевые маленькие «змейки» — встречаются
под камнями, досками и прочими укрытиями. Живут в мульче и почве, выедая личинок,
слизней, а то и червей. Желтопузики более устрашающие: светлые чешуйчатые «змеищи»
длинной до метра и толщиной с сосиску. Хвост толстый, обрубком. Дико пугают народ,
шелестя в траве. Любят солнышко, кузнечиков, кобылок и стрекоз, а крупные ящеры
лопают и мышей. Веретениц я берегу и лелею, а вот желтопузикам у нас не жить: кошки,
собаки, людно очень. Они этого не переносят.
ЛЕТУЧИЕ МЫШИ, слава Богу, ещё живут в сельской местности. Это ценнейшие
истребители сумеречных бабочек и жуков. Начинают охотиться, когда дневные хищники
уже спят, а ночные ещё не проснулись. Выедают хрущей, совок, плодожорок, листовёрток,
комаров — сотнями за ночь. Им нужны самые глухие углы: чердаки, гроты, дупла и
старые деревья.
НАСЕКОМОЯДНЫЕ — ещё более прожорливый отряд. Землеройки за ночь
съедают втрое больше своего веса, иначе обессиливают от голода! Добывают червей,
слизней, всяких личинок и насекомых в листовой подстилке и мульче. Ёжики, кроме
этого, успешно ловят мышей. Для жизни им нужны укрытия: старые дощатые щиты,
подпол сарая, глухие места с гнилыми стволами и кучами гниющих веток.
ПТИЦЫ — отдельная песня. Здесь же упомяну главное: все, даже зерноядные
выкармливают птенцов исключительно насекомыми. Каждая мелкая птичка за сутки
съедает их почти столько же, сколько весит сама, и ещё половину детям отдаёт. Целая
пригоршня! Там, где есть лесополосы и кустарники, нетронутые заросли и дупла, где
достаточно деревьев в саду и не льют ядов, птицы — полные хозяева. У вас соловей на
участке есть? У нас — два. И воробьи регулярно тлю выклёвывают.
Конечно, нельзя забывать и о скворцах с дроздами, которые за час могут убрать
урожай черешни. И о воробьях, нападающих на хлебные поля, и о воронах, в полдня
опустошающих бахчи. Но ведь всё это — признак нарушенного равновесия.
Монокультура заполонила всё, а разнообразие птиц исчезло. Кто останется? Налётчики.
Что такое вороны? Воздушные крысы — наше порождение. Почему скворцы собираются в
стаи и обносят сады? В нормальной среде они так не делают!
Ещё недавно, в начале 50-х, саранчу в Таджикистане заметно сдерживал розовый
скворец. Он знал всё о численности и миграции своего корма. Стотысячные стаи скворцов,
заполонив небо, летели туда, где сонмище саранчи обосновалось для размножения.
Каждый съедал до двухсот граммов в сутки! Но уже через двадцать лет картина
изменилась: сплошные хлопковые поля и дождь пестицидов. Сейчас розовый скворец в
Красной книге, а саранча — повсюду.
А кто хоть раз видел пернатых хищников? Они во многом определяют поведение
птиц. Зная о том, что рядом есть ястреб, скворцы не будут беспечно чавкать вашей
черешней! Я уж не говорю о том, что большинство крючкоклювых постоянно охотится на
мышей. Только совы за ночь глотают по 10-12 мышек, а есть ещё дневные охотники —
пустельга, канюки, луни. Где они все? В чёрном списке — Красной книге. Вместо того,
чтобы придумать, как уберечь от них цыплят, мы просто постреляли их на фиг. А
оставшихся потравили. Я сам дважды хоронил сов, отравленных ядовитыми мышами.
Но всё связано, всё едино! И отсутствие совы — одна из причин очередного налёта
плодожорки. Уверен: мы начнём жить спокойно лишь тогда, когда силуэт хищника в небе
станет обыденным, как воробей на дереве, а ёжик будет путаться под ногами так же
беспечно, как домашняя кошка.
АНАТОМиЯ БИОЦЕНОЗА
Увы, я пока не видел ни одного хозяйства в СНГ, где агроландшафт был бы
осознанной нормой. Их
единицы. Увижу — тут же отсниму и опишу. А пока просто собрал всё, что узнал из
разных источников.
Прежде всего — общая картина.
Руководимая А. В. Елизаровым лаборатория природных экосистем Волжского
института экологии (Тольятти) выяснила: у экосистем есть своя анатомия — цельный
«скелет», на котором держится стабильность всех ценозов. Так появилась концепция
экологического каркаса (www.biodiversity.ru). Чтобы стать устойчивыми, наши поселения
и посёлки должны моделировать реальную экосистему на всех уровнях, в том числе и
анатомически. Тут свои принципы устройства и работы.
Биосфера — не «ковёр» из фиксированных пятен экосистем. Это скорее организм с
кровеносной системой: везде и постоянно текут потоки живого вещества — мигрируют
разные популяции растений, животных и микробов. Ценозы целых климатических зон,
стран и регионов постоянно дышат, обмениваясь жизнью. То, что «провалилось» в одном
ценозе, «стекает» сюда из соседних. То, что вдруг «вскипело», растекается по
окрестностям. Весна — туда, осень — обратно. Биосфера постоянно заполняет свои
«дырки», сглаживает «кочки» — поддерживает свою стабильность и устойчивость путём
обмена и движения.
По океанам путешествуют мегатонны «всякой нечисти чешуйчатой, пупырчатой и
склизкой»; по атмосфере трансконтинентально носятся миллионы кубометров птиц и
тысячи тонн насекомых; киты переплывают моря, олени пересекают материки. По руслам
рек и ручьёв, по прибрежным лугам и массивам лесов, по линиям низин и
возвышенностей, по ущельям и склонам гор ползут, летят и бегут все, кто умеет как-то
передвигаться. И не куда попало! Большинство мигрантов следуют постоянными
кольцевыми маршрутами, либо туда-назад, всегда возвращаясь к родным пенатам.
Маршрут каждой стаи, каждого жучка и червячка записан в генах, отработан и конкретен,
как вена или артерия.
Биосфера — продуманная, отлаженная и гибкая система каналов живой материи.
Каналы бывают континентального масштаба — например, граница лес-степь, большая
река или берег океана. Бывают районного: речка, цепь болот или лесной массив. А бывают
совсем маленькие: ручей, лесополоса, травяная обочина. Муравьиная тропа — тоже
микроканал! Без этих «сосудов» ценоз начинает болеть так же, как мы без нормального
кровотока. Тромбофлебит начинается у ценоза, склероз и дистония. А совсем потоки
перекрой — летальный исход.
II ВЗОЙДУТ СЕМЕНА
Аргумент мудреца - итог прожитой
жизни.
На www.forest.ru нашлась удивительная книга «И взойдут семена». Аркадий
Павлович Айдак, глава колхоза «Ленинская искра», что в селе Ачаки, в Чувашии, написал
её четверть века назад. Это замечательный, добрый и толковый рассказ о том, как люди
превратили сухую, бедствующую овражистую степь в живописную и плодородную
местность. Не нахожу ничего лучше, чем почти дословно пересказать главные моменты
книги: чуть не каждая фраза — кладезь созидательного опыта.
УКРЕПЛЕНИЕ ПРУДОВ И ПЛОТИН. Заиленные запруды по днищам оврагов
укрепляем ивами. Очень хороша и ветла. Это быстрорастущее дерево не только ранний
медонос, но и прекрасный материал для сруба колодца: оно не меняет вкус воды.
Сажаем не черенками, а кладём целыми хлыстами, подряд, вдавливая в наносный ил
и закрывая землей. Верхушки пусть торчат немного. Хлыст — это 2-4-метровая ветка с
укороченными до полуметра ответвлениями. Верхушки пусть торчат немного. В хлысте
масса питательных веществ. Каждая почка, не утопленная в ил, быстро выбрасывает
стебелек, который уже к осени достигает 1,2-1,5 метров высоты. Ивы встают сплошь, как
поле конопли.При строительстве плотин часто бывало, что один берег пруда —
крутосклон. Чтобы не было оползней, мы заранее закрепляли его на урезе воды ивой,
ветлой, а повыше — посадками березы, липы, дуба, рябины.
В случае, если пруд не маленький и на нём бывают волны, защищаем от размыва
зарослями ивы и пологие берега, и мокрый (верховой) откос плотины. Сухой (низовой)
откос плотины закрепляем посевами многолетних трав. Сажать там деревья нельзя: их
корни в поисках влаги могут прошить тело плотины и выйти к воде. Когда дерева не
станет и корни сгниют, по этим дырочкам начнётся прорыв плотины.
ОВРАГИ. Действующий овраг имеет обычно несколько вершин, которые каждый
год растут вверх минимум на метр. Обычно их рекомендуют защищать бетонными
водосбросами. Мы убедились, что и овраги можно усмирить, используя иву и ветлу. Если
днища оврагов заросли ивой, бояться нечего: донной эрозии здесь уже не будет.
Хлысты заготавливаем в марте-апреле и храним в траншеях: до июня в наши овраги
обычно не влезешь. Если же рубить иву в июне, она не дает уже сплошного заросля. В
сухую весну можно использовать и свежесрубленную иву.
Днища оврагов и балок заняты посадками ивы, ветел, тополя и прудами, но не
сплошь. В значительной степени овраги, а также вершинки прудов заняты водными
растениями: тростником, манником, сусаком, камышом, белокрыльником и пр. По данным
ученых, такие растения перерабатывают и обезвреживают вымываемые из пашни
удобрения, пестициды, тяжёлые металлы горючего. Тем самым предотвращается
загрязнение ими Суры и Волги.
Часто пишут, что овраги — беда. Не согласен! Овраги — наше богатство. Ведь это
почти готовые природные чаши для сбережения драгоценной влаги, талых и дождевых
вод. С ростом числа прудов иссушающее действие оврагов на соседние поля превращается
в увлажняющее. С ростом влажности воздуха растёт и его теплоёмкость. Тут селятся
птицы, насекомые, амфибии. Приложи только руки — и пустыня превращается в оазис.
БЕРЕГА РЕКИ. Надёжно укрепляем и речные берега от размыва. Сначала строим
защиту из кольев. Два- - три ряда деревянных кольев, 35-40 см между рядами, сперва
неглубоко забиваются прямо в дно речки в подмываемых местах, вплотную к берегу. Всё
сооружение набивается соломой, ботвой хмеля. В июне, после спада воды, здесь нанесено
много ила. В него так же сплошь кладутся хлысты ивы, наполовину затаптываются в ил,
прикрываются землей. Колья вбиваются глубже, уплотняя конструкцию. Опыт показал:
заросшие ивой берега уже не размываются.
ЗАЩИТА ПОЛЕЙ ОТ СМЫВА. Справились и с плоскостным смывом пашни. В
первую очередь самые смываемые склоны заняли многолетними травами, в основном
люцерной. Тем самым на
1 300 гектарах вокруг оврагов создали четыре почвозащитных севооборота.
От полевых севооборотов их отделили лесными полосами. Площади под многолетними
травами довели до 45%. В основном это клевер красный и белый, люцерна и их смеси со
злаковыми.
Окончательно остановили смыв, изменив ландшафт. На склонах создали
горизонтальные водорегулирующие лесные полосы из двух рядов деревьев. Между
рядами — водопоглощающая канава. Она должна быть чуть глубже промерзания (у нас —
1,6 метра), а шириной 0,6 метра. Канавы забиты ботвой хмеля, соломой и т. д. Чтобы не
было продольного размыва, через каждые 50-60 метров в них созданы поперечные
перемычки. Ширина такой лесополосы вместе с канавой составляет 6 метров. Расстояние
между лесополосами зависит от крутизны склона. В наших полях по 4—5 полос,
расположенных друг от друга на расстоянии 220-290 метров. Поля — по 12—15 га.
Естественно, обработка почвы на склонах ведется только горизонтально.
Уже через несколько лет убедились: опыт удался. Практически нет смыва почвы,
даже и по зяби; влага на этих небольших полях максимально впитывается в землю, урожаи
выше. Поэтому полосы создали еще на 600 гектарах склоновых земель. Если дело дойдет
до создания отдельных крестьянских хозяйств, такая организация даст для этого
оптимальные условия.
ЛЕСОПОЛОСЫ И ЛЕСНЫЕ НАСАЖДЕНИЯ. Выбор породы деревьев для
лесопосадок зависит от местности. Так, мы убедились: сосну нежелательно сажать на
северных склонах — там скапливается много снега, и весной он ломает саженец. А дуб
лучше сажать как раз на северном склоне: здесь для него больше влаги и он лучше
приживается. А снег защищает сеянцы дуба от зайцев.
Днища оврагов занимают ива, ветла, ольха и тополь, а для создания настоящей
чащобы, которая необходима для многих диких животных, нужна черемуха. На
крутосклонах оврагов выращиваются главным образом липа, береза, рябина, дуб.
В свое время в полевых лесополосах, разделяющих полевые и почвозащитные
севообороты, выращивали
5- 7 рядов деревьев с кустами. Потом убедились: такие лесополосы лучше
делать на юге. У нас они накапливают слишком много снега, почва созревает не
одновременно, и это мешает во время посевной. Нам достаточно два ряда деревьев без
кустов. При этом уменьшается скорость ветра, и снег ровно ложится на 80-100 м от
полосы.
Сейчас кустарники в лесополосах не сажаем. Их, и в первую очередь шиповник,
выращиваем во многих местах на ветреных склонах, и не только ради накопления снега,
но и для создания защитных условий для куропаток: лисицы туда не сунутся.
РЕГУЛИРОВАНИЕ ВЫПАСА. Сердцевиной успеха в борьбе с эрозией в нашем
колхозе является регулирование, а в большинстве оврагов и прекращение пастьбы скота.
Без этого успешно бороться с оврагами немыслимо: уже ранней весной неокрепший
травяной покров на их склонах вытаптывался, молодые вётлы выедались. Это сейчас в
наших лесах подрост как в джунглях, а тогда он весь поедался скотиной, и лес насквозь
просматривался!
С великими трудностями было связано решение этого вопроса. Где взять корма?!
Тут нас выручила люцерна. Убедились: она не боится засухи, так как имеет мощную
корневую систему, и дает-хороший урожай в течение многих лет, притом по два укоса.
Через пять лет колхоз уже имел около 400 га почвозащитной люцерны на склоновых
землях. Последний укос — до 25 августа. Зимой допускаем умеренный выпас овец. От
этого выпадов люцерны не было, а настриг шерсти резко увеличился.
После долгой разъяснительной работы люди согласились получить сено и солому с
колхозных полей, чтобы с будущего года скот до сенокоса в овраги уже не выпускать.
Через год-два с оврагов, где раньше ходил скот, стали накашивать столько сена, что его
хватало для выдачи по одной тонне на каждый двор села. Коров стали держать даже
пенсионеры. Со временем пришло также понимание ценности именно естественного
сенокоса, именно луга, со всем многообразием различных трав, даже если его укосы ниже,
чем на полях.
СНЕГОЗАДЕРЖАНИЕ. Суметь задержать снег на полях, не дать сдуть его в овраги
в наших условиях чрезвычайно важно: первая половина лета сухая. Основа задержки снега
— частые лесополосы при небольших размерах полей. Травы в первый год посева (на них
совершенно не выпасается скот) и озимые, у нас хорошо развитые, в немалой степени
способствуют снегозадержанию. Но кардинально решает проблему снегозадержания и
усвоения атмосферной влаги разделение поля лесополосами с водопоглощающими
канавами.
АГРОТЕХНИКА. «Химией» пользуемся весьма ограниченно. Не ставим цели
добиваться высокого урожая любым путем, а стремимся, насколько возможно, внедрять
элементы биологической системы земледелия.
С 1979 года, кроме как на 84 гектарах хмельников, вообще не применяем
ядохимикаты — даже на предпосевной обработке семян. И это благотворно влияет на
почвенную микрофлору, на мир насекомых, диких животных и птиц. Минеральные
удобрения применяем в меру: не более 80-100 кг на гектар. В последние два года
уменьшили их норму ещё на 20%. Баланс по азоту поддерживается за счет бобовых
многолетних трав.
Бездефицитный баланс гумуса так же обеспечивается в основном многолетними
травами, а с 1987 года и посевами сидератов: донника, рапса. Рапс сеем и как
промежуточную культуру. Гумус медленно растёт, и сейчас он составляет уже 3,5%.
Для борьбы с сорняками и вредителями растений используем агротехнические и
биологические способы. Тем не менее, сорняков у нас не больше, чем в тех хозяйствах, где
применяются гербициды. Да и надо ли иметь стерильно чистые от сорняков поля и
территории? Наверное, никакая травинка не лишняя, и главное, чтобы не было от неё
вреда.
ПОЛЕЗНЫЕ РАСТЕНИЯ. Взять тот же одуванчик. Конечно, из-за плохой
агротехники он сильно размножился, особенно на многолетних травах. Но он крайне
нужен миру насекомых. Домашние пчёлы, дикие одиночные пчёлы, шмели и множество
хищников весной, несколько критических недель, после цветения ивы и мать-и-мачехи,
живут в основном на его пыльце и нектаре.
Где-то на земле должен быть уголок и для репейника, лопуха, пустырника. Они не
только лекарственные травы, но и поздние медоносы. Цветки лопуха и репейников—
последний приют для шмелей и корм для прилетающих птиц, которые любят зимой
шелушить их семена.
ПОЛЕЗНЫЕ НАСЕКОМЫЕ. Пять лет в колхозе действует биолаборатория, в
которой выращиваются хищные насекомые. Но главный гарант от вспышек вредителей,
несомненно, мозаичное сочетание пашни с оврагами и балками, края и склоны которых в
основном облесены; расчленение больших полей лесополосами; возделывание на
значительных площадях многолетних трав. Все это обеспечивает биологическое
равновесие между вредителями полей и их врагами.
Очень важно создавать кормовые и защитные условия для диких животных, птиц и
насекомых- опылителей. В наших лесополосах — береза, липа и сосна. Липа в первые
годы растёт очень медленно, но мы берём в расчет её долговечность, медоносность и
целебность. Сосны активно стерилизуют воздух — меньше болезней. Сперва мы широко
использовали их в лесополосах, но сейчас этого не делаем: под ними мало гнездятся
насекомые-опылители. А вот береза идеальна в этом отношении: под ней травостой не
густой, а это идеальные условия для диких пчел. И уход за ней не нужен — только посади.
По данным ученых, полезная работа одной дикой пчелы на семенном поле люцерны
компенсирует вред от 4000 люцерновых клопов. Вот насколько эффективна их работа в
отличие от домашней пчелы! А летают дикие опылители в основном на расстояние до 300
метров. Значит, условия для жизни им нужны везде.
В защищенных от ветра местах создаем хотя бы небольшие участки ели. Она в
зимние морозы — тёплый сарай для множества диких животных и птиц. И кормовая
ценность ели в десять раз выше, чем у сосны — настолько питательны её семена. Имеем и
кедровый участок. Во многих местах насадили рябины — и для птиц, и для красоты.
Стараемся везде по оврагам сажать древовидную иву: ранней весной она даёт массу
корма множеству полезных насекомых. В нескольких местах, намечаемых в будущем под
пасеки, высажены не только медоносы и пыльценосы, но и смолистые деревья,
необходимые пчелам для создания прополиса: тополь, береза, ольха, ива, ели и сосны. Для
юга это конский каштан, бук, грецкий и чёрный орех.
Неприменение ядохимикатов, возрождение лугов, разнообразие медоносов
увеличивают качество и количество мёда, получаемого на четырёх колхозных пасеках.
Здания для пятой пасеки мы построили в 1992 году, в живописной местности, где двадцать
лет назад был зияющий овраг без единого кустика. На территории хозяйства сейчас 800
ульев, коллективных и частных.
Миллионы хищных насекомых и опылителей — огромное невидимое богатство
колхоза, от которого в значительной степени зависит его благополучие. Для поддержания
их численности в колхозе создано девять энтомологических заказников. Кроме этого,
многие наши возрожденные к жизни овраги можно считать такими заказниками. При
необходимости создаются искусственные гнездовья диких пчёл и шмелей. Мир насекомых
ширится. Появилась совсем исчезнувшая пчела-плотник.
ИТОГИ. Сейчас почвы и урожаи в колхозе стабильны, скот всех жителей хорошо
обеспечивается и кормами, и летними выпасами, созданными на пашне из белого клевера
с овсяницей рядом с каждой деревней. «...В основе такой надёжности была наша
решимость любым способом преодолеть свирепствующую эрозию. Без этого мы не видели
перспективы у хозяйства и смысла в своем труде. И по мере наших дел на первый план всё
больше выходило стремление восстановить прерванную «связь времен», добиваться в
пределах своих возможностей гармонии между человеком и природой. Главное для этого
— выполнить заповедь В.В. Докучаева: выработать нормы, определяющие
«относительные площади пашни, лесов, лугов и вод», естественно, конкретно к каждой
местности. И не травить природу ядохимикатами. Усиленная химизация подрывает саму
основу гармонии — равновесие в природе и теплоту между людьми».
Расчёты барнаульцев показывают: совхозы, имеющие облесенность полей всего 4%,
в среднем получают на треть больше продукции, чем «лысые» хозяйства. Кто скажет, что
это не защита растений, пусть первым бросит в меня комок сухой земли со своего поля!
Ландшафт по правилам
Выращивая растения, выращивай почву.
Выращивая почву, выращивай ландшафт.
Выращивая ландшафт, выращивай себя...
Мудрствование автора
Сейчас многие наши экопоселенцы берут землю и пытаются сажать лес посреди
брошенных полей. Я тоже по мере сил окультуриваю 35 соток своего солончака. Бывшего.
Благородная цель и хорошая игра! Но оценим её трезво: мы пытаемся создать одинокий
крошечный узел на пустом месте. Не стоит надеяться, что он станет настоящим лесом. Мы
создаём просто парк. Бесспорно, в нём будет лучше и легче жить, но лес — это другое. Лес
— неотрывная часть всех лесов края.
Большой раздел практической экологии составляют принципы устойчивой среды.
Думаю, они должны стать принципами организации поселений и участков. Это не просто
создаст устойчивую экосистему — это углубит смысл поселений, усилит общее согласие,
снимет многие проблемы и предупредит конфликты. Если хотите, это и есть правила
«пространства любви» глазами природы. Приведу лишь главные их них, которые сам смог
понять.
Природа знает лучше. Это значит: не выпендривайся, привязывайся к местным
реалиям!
Если вы на юге, посадка северных растений, за редким исключением, закончится
плачевно. Классический пример: самый морозостойкий амурский виноград довольно
беспомощен против кубанских оттепелей, наледи и скачков температуры. Не исключено,
что и кедровая сосна ведёт себя так же: её ареал высовывается за Урал только на севере, и
только до Сыктывкара. Не будь к этому серьёзных причин, она росла бы везде, как сосна
обыкновенная.
Основа экосистемы может состоять только из надёжных, местных растений и
животных. Если вы в степи, степные ценозы тут устойчивее, чем лесные. Значит, основой
ландшафта будут луга, а леса — лишь дополнением. И уж тем паче кедры, для которых
степь — пытка.
Разумеется, устойчивый сад, не требующий особо трепетного отношения, тоже
состоит в основном из надёжных видов и сортов, проверенных в этой зоне.
Основа устойчивости — мозаичность. Тайга или степь могут занимать огромные
территории: они устойчивы своим разнообразием. А для нас захват больших площадей —
ошибка, ведь мы экологически беспомощны. Нам лучше жить на небольших пятнышках
«леопардовой шкуры». Это работает и для небольших площадей.
Например, сплошной массив леса на небольшом участке будет расти хуже и пользы
даст меньше, чем сеть перелесков, лесополос и луговых полян. Думаю, умнее поступают
те, кто раскидывает заросли, луга и водоёмы по всей площади. Постройки и огороды здесь
ненавязчиво встраиваются в ландшафт.
Но это уже следующий принцип: природа и культурная среда взаимно проникают
друг в друга. Жёстко разделять «природное» и «неприродное» — ошибка. Смысл
«гармонии» — жить в природе так, чтобы она не страдала. В зелёных городках канадского
севера живёт масса зверья, в парках ходят олени и медведи, и люди берегут их. В лесах
стоят бесшумные ТЭЦ замкнутого цикла, и зверьё воспринимает их, как обычные скалы. В
идеале никто не должен отделять жилой квартал или фабрику от леса — просто фабрика
должна быть такой же безвредной, как лес.
Мы должны жить в некой единой, цельной среде. Жить так, чтобы ни один самый
ранимый вид не почувствовал дискомфорта, оказавшись в нашем саду.Редкая орхидейка
посреди двора или радужная реликтовая жужелица на ладошке — вот символы
нормальной жизни в природе.
Чтобы защита давала эффект, она должна быть цельной, не очень узкой и не
слишком широкой, и не должна свободно продуваться снизу. Один ряд или разрозненные
группы деревьев эффекта не дают.
Оптимум — два-три ряда деревьев, подбитые кустарниками. Если в «стене» есть
брешь, сквозь неё будет сифонить особенно сильно.
Делая очень плотный ветролом, имейте в виду два нюанса. Первое: если у вас
бывают заморозки от затекающих холодных масс воздуха, изгородь не должна
задерживать их. И второе: как уже сказано, плотный ветролом создаёт безветрие на
расстоянии всего 3-5 высот деревьев, после чего образует обратное завихрение, которое
может высушивать почву. Напротив, полупроницаемый ветролом из высоких, но не очень
густых деревьев типа чёрного ореха, не останавливает ветер полностью, зато работает на
расстоянии до 30 высот деревьев.
Если ветролом получается прямой, то наилучшая форма — «Т» или «Н» (рис. 4).
Напоминает волнорезы у берега. Такая полупроницаемая полоса гасит и ветер, и все его
завихрения с изгибами. Совсем идеально, если и внутри, на участке, насажены «вторые
эшелоны» защиты — ряды небольших деревьев или кустарников (тот же рисунок). С
их помощью можно добиться почти полной равномерности движения воздуха.
Господи, как жаль потерянных лет! Вот, только недавно посадил свой маленький
лесопарк. Только сейчас отгораживаюсь от южного ветра. А сколько саженцев погибло!
Сейчас сажаю чёрный орех — по- истине благодатное дерево. Орехи прорастают, как
сорняки, сеянцы растут по метру в год. А листья и пахучие околоплодники — самое
сильное противо- паразитарное средство. И поросли никакой. Ну, будем считать,
начинается новый виток жизни на нашем участке!
Честно надеялся написать главу о легендарном мастере пермакультуры Зеппе
Хольцере. Кажется, все уже слышали о его сорокагектарном оазисе в Австрийских
Альпах. Но что писать, когда сам ещё не видел, не вник? Кроме того, Хольдер тянет за
собой всю историю пермакультуры, от Штайнера до Ремера и Молиссона. Наконец,
главное: обозримых примеров успешной пермакультуры вокруг себя пока не знаю. Если
знаете — подскажите! Получится хорошая книга. А пока — прошу к первоисточнику. Три
книги Хольцера, написанных толково и от души, уже переведены на русский и ходят по
рукам в клубах органического земледелия. Найдите их, прочтите вдумчиво — будет на
порядок больше толку. Есть и отличные видеофильмы. Адреса КлубОЗов вы, как обычно,
найдёте в конце книги.
Глава 7
АГРОМЕТОД
обзорная лекция
Не можете найти выход?
Ищите вход!
В «Защите вместо борьбы» я озарился: защита влияет на урожаи на 20-30%, а
агротехника — на 100-200%! С новой уверенностью подтверждаю этот агрономический
закон. Агроному достаточно мизинцем левой ноги шевельнуть, и все старания защитников
— филькин труд. Воздвигни самую навороченную защиту, убей всех паразитов до одного,
но одна «малозаметная» ошибка в агротехнике — и урожаю крышка! Это значит, братцы,
всё у нас на уши поставлено. Халтурим и косячим в агротехнике, как хотим — вот и льём
химию, чтоб душу успокоить. Купили химикаты за бешеные деньги — агротехнику уже в
упор не видим. От чего мы пытаемся защищать растения? От собственных
агротехнических несуразиц. Ясное дело, об этом ни на одной конференции защитников
пока не сказано.
Вот правда, братцы: найди оптимум агротехники для этого лета, для этих вот сортов
и этого места — химии потребуется втрое меньше, а урожай будет что надо. А какой ещё
«защитный эффект» нужен?
Агрозащита, или агрометод, — защита умной агротехникой. Кость в горле агронома
и чиновника! Ведь эти оптимальные условия, эти приёмы надо, чёрт возьми, искать.
Нужно постоянно наблюдать, сеять и выращивать опыты на опытном отделении, изучать
сортовую агротехнику, учитывать погоду. А осенью — вдумчивый анализ полученных
данных.
Звучит дико. Кто будет заниматься этой наукой? Агроном на зарплате, руководство
на откаты живёт — оно им надо?.. Очнитесь, коллеги, надеяться не на кого! Взял землю —
вешай на кабинет табличку: «СС НИИА». Сам Себе НИИ Агрометода! Любой
независимый земледелец, любой рядовой фермер в Америке или Канаде — реальный
исследователь. Все наши успешные беспахотники и органисты — реальные учёные-
практики. И на своей земле — более чем доктора и академики: они умеют то, что знают, и
делают то, что умеют.
Их результаты говорят: если агрономия верна, пестициды почти не нужны. А. Н.
Шугурову на его б 300 га они вообще не нужны, он их уже двадцать пять лет не
применяет. Никаких! Чем и доказывает: тотальная защита растений — не более, чем
детище ущербной агротехники. Строго говоря, агрономия, которая не стремится к
независимости и самодостаточности агроценозов, вовсе не агрономия. Это коммерция, и
давайте не путать эти понятия.
Вот эту идею и развивают подвижники агрометода защиты. Их принцип: всегда
можно найти агроприёмы, сроки и дозы удобрений, при которых патогены не превысят
порога вредоносности. Урожай при этом всегда рентабелен, что ценно. Проще:
понадобились пестициды — ищи прокол в агротехнике.
Да не проклянут меня коллеги. Агроном нашего поколения, сидящий на зарплате,
выполнял, по сути, две обязанности: 1) соблюсти техкарту, 2) и гори оно всё огнём. На
своей земле иначе: всё за свой счёт. Работа сегодняшнего агронома — ежегодный поиск и
наработка собственной верной агротехники. Продукт работы — высокорентабельный и
здоровый урожай.
А главный показатель компетентности — предельный минимум химии. Хороший
агроном — мастер устойчивого агроценоза и биологической защиты.
Один из ведущих разработчиков и знатоков агрометода — профессор КубГАУ
Михаил Иванович Зазимко. Мы беседовали летом 2006-го. Я узнал лишь малую часть его
наработок и открытий. Но их вполне достаточно, чтобы понять суть: фактически, объём
применяемых химикатов пропорционален глупости агротехники.
Многократно показано: чем разнообразнее агроценоз и живее почва, тем ниже
эффект химзащиты. Она просто не окупается, ведь потери урожая и так минимальны. Это
что же, «Сингента» и «ВАвГ»2 должны свалить в туман? Ясное дело, если мы, агрономы,
поумнеем, то должны. Но не хотят. Им нужен максимальный эффект их ядов! Условий для
этого четыре: строгая монокультура, загущенность посевов, избыток азота и вода. То бишь
классическая агрономия! «Интенсивная агротехника — борьба за максимальный урожай».
Не слышите каламбура?.. И мы сто лет верим в этот агрономический абсурд, неизменно
теряя половину урожаев и послушно отдавая половину прибыли.
Откуда же берётся эта тотальная глупость? Михаил Иванович раскрыл суть тремя
фразами:
«Интенсив — не агрономия, а товар. Его главная цель — продажа себя. Любая
интенсивная агротехника содержит минимум треть планового вреда, чтобы продать
дополнительные препараты и средства».
Агрометод — агрономия без планового вреда.
Здесь, помимо нашей беседы, я обобщил доклады двух научных конференций. И
одна из них — первая международная конференция по агрометоду, созванная по
инициативе Зазимко в июне 2007-го. Там я с радостью увидел: агрометодом занято немало
учёных по всей стране!
ЭФФЕКТ мозаики
Давайте же зрить в корень того яйца, из которого курица!
Очень многие учёные-агрозащитники исследуют эффекты смешанных культур. Вот
их общий вывод: верная смесь сортов, сочетание видов и правильная смена культур по
эффекту превосходят все лучшие пестициды.
Сила насекомых и грибков в их колоссальном генетическом разнообразии. Их
изменчивость просто насмехается над нашими средствами борьбы! Значит, единственное,
что можно им всерьез противопоставить — то же генетическое разнообразие. Доктор Ю.
Одум ещё сорок лет назад разъяснил: природа не знает чистой продукции. Цель природы
— валовая биомасса всех видов. Эта древнейшая цель прописана в генах каждого сорта и
гибрида. Иными словами, монокультура — неестественная жуть для растений. Они
мучаются, а мы боремся с ними «за урожай». А на самом деле — за прибыль химических
концернов.
Монокультура — агроглупость, особо трудная для осознания. Моя гипотеза: таково
свойство нашего ума. Ровные ряды одного и того же — это просто. «Сказано пшеница —
значит, пшеница! Все 10 ООО га — как один, всё ровно, всё видно. Красота! И не марайте
мне мозги всякими сложностями». Узнаёте? Одномерное мышление прямых извилин. Ох,
и сильна эта одномерность! По себе знаю, пережил. Грядка томатов — это ясно. Вторая
культура уже напрягает. А три, да с сорняками, уже раздражают: тут же чё-то кумекать
надо, следить! Ну, на кой ляд было так усложнять!? И жадность подпевает: одних томатов
было бы больше!..
Похоже, братцы, мы изобрели земледелие, доступное нашему интеллекту. На полях-
то рабы работали, а им думать зачем? Вот и не думаем. Сеялки — под моно, агротехника
— под моно, нормы — под моно. Даже зерно разносортное не сдашь: стандарт! А уж как
мономозги выгодны в эпоху кризисов — не передать.
Двумерно мыслят единицы вроде Б. Донбаева, совмещавшего люцерну с любой
2 «Сингента», «ВАБР», «Байер« — ведущие мировые химические концерны. Производят пестициды,
удобрения, трансгенные гибриды и технику. В качестве рекламы продвигают агротехнологии и сервисную науку.
кормовой культурой (стр 324). Полвека человек чудеса творил — так и не заметили!
Фермеры-органисты давно совмещают разные овощи, но для нас это пока из области
сказок. Ещё я читал, как по пшенице через каждые полсотни метров сеяли полосы
кукурузы. Уменьшили суховей, запутали вредителей, собрали полтора урожая хлеба плюс
кукурузу. Но кому ж охота возиться?.. А уж представить в поле смесь сортов, а не дай бог
полосы разных культур!.. Если кто и упрётся, ему пальцем у виска покрутят.
Но крутить будут недолго, обещаю. Сегодня на плаву те, кто восстановил
биоразнообразие в почве. Завтра поднимутся те, кто прибавил к этому разнообразие над
почвой. Давно не секрет: бизнес защиты бесконечен. Удачные яды создают те, кто так же
хорошо создаёт новых вредителей. Любой иммунный сорт тут же изучается на предмет,
чем его можно грохнуть. Единственное, против чего не сможет играть ни одна корпорация
— генетическая вариабельность и непредсказуемость агроценозов. Единственный способ
не зависеть ни от кого — свести пестициды к вспомогательному минимуму. Этот путь
давно проторен: исследований и наработок вполне достаточно.
Многие региональные НИИ испытывают смеси сортов или видов злаков, не
конкурирующих друг с другом. Их резюме: защитный эффект удачных смесей — до 60%.
В среднем же сортовые смеси на треть устойчивее, и продуктивность поля в целом растёт.
В практику вводится понятие «защитные сорта».
Везде есть сорта, устойчивые или иммунные к определённым болезням. Например,
8% форм пшеницы иммунны к септориозу, и ещё 15% поражаются очень слабо (ВИР3).
Примерно то же и по другим культурам, включая многие овощи и фрукты. Есть и такие
сорта, что не нравятся вредителям. Например, на некоторых сортах риса всегда втрое
меньше тли (ВНИИ риса). Такие сорта могут санировать агроценоз, защищая слабые сорта
и одновременно давая урожай.
Опыты ВИЗРа показали: привлекательность разных форм томата для белокрылки
различается в пять-шесть раз, и на «невкусных» сортах вылупляется вдвое меньше
личинок. Та же картина и с паразитом белокрылки, энкарзией: на одних сортах она
поражает до 90% вредителя, на других — всего 30%, а на некоторых гибнет половина яиц
энкарзии. А есть «инсекто-сорта»: частично убивают яйца и тех, и других. Тот же разброс
с галлицей и паразитом лизифле- бусом на огурцах. Узнаёте? Кухня биоценоза!
Наш ВНИИБЗР исследовал яблоневые сады. Оказалось: в монокультуре Ренета
Симиренко в два с половиной раза больше вредителей, чем в смеси с другими сортами. На
столько же различается привлекательность сортов для плодожорки. Вывод учёных:
грамотная структура сада решает больше половины проблем с патогенами.
Как правило, устойчивые сорта не дотягивают по урожаю или по качеству. И
наоборот, очень продуктивные сорта обычно слабы, неустойчивы. Дилемма! Что мы
делаем? Самую большую глупость: выращиваем неустойчивые сорта и «боремся за их
высокую продуктивность». И попадаем в капкан: именно на слабых сортах патогены
мужают и крепчают быстрее всего.
Слабый сорт плюс химия — лучшая лаборатория для эволюции паразита. Наоборот,
устойчивый сорт эту эволюцию максимально растягивает, ограничивая вредную
популяцию мягко и естественно. «Устойчивые сорта — главнейший фактор стабилизации
агроценозов» (академик В. А. Павлюшин).
На самом деле, и эта дилемма — продукт мономышления. Зачем разделять сорта?
Разумнее объединять их достоинства в сортовых популяциях.
Главное, найти верное сочетание и нужную пропорцию. Задача защитных сортов —
вывести продуктивный сорт на предельную отдачу, но не ухудшить качество урожая.
Такие опыты уже ведутся от Краснодара до Новосибирска. За конкретными примерами —
прошу в региональные НИИСХи: всё решают местные сорта и условия. Например, под
руководством М. И. Зазимко десятки сортов пшеницы протестированы на полевую
3 ВИР — Всероссийский институт растениеводства имени Н. И. Вавилова. Головная коллекция и банк
генетических форм разных культурных растений. Дальше по тексту: ВИЗР — Всероссийский институт защиты
растений. ВНИИБЗР — Всероссийский НИИ биологической защиты растений.
устойчивость и выносливость к разным факторам Кубани. Кстати, вывяснилось: местный
сорт, адаптированный к своей экозоне, на 15-20% урожайнее пришлых. В конечном счёте
всё определяет привязка к месту и времени. Толковый фермер на слово не поверит — сам
найдёт свои оптимальные сорта и сочетания.
Какая сортовая популяция будет идеальной?
Устойчивость сорта — ценнейший защитный признак, но не синоним
продуктивности. Гораздо ближе к сути агрозащиты ВЫНОСЛИВОСТЬ СОРТА —
способность давать хороший урожай, несмотря на болезни или засуху. Именно такие и
остаются у опытного фермера после нескольких лет испытаний. Именно такие сорта,
адаптированные к биоземледелию, выводит и внедряет в производство профессор КубГАУ
А. М. Бурдун. О них я ещё скажу.
Но не стоит циклиться и на одной выносливости: в болезнях потонешь. Идеальная
сортовая популяция состоит из мозаики устойчивых и выносливых сортов (академик Л. А.
Беспалова). И только откровенно слабые сорта — ни устойчивости, ни выносливости —
работают и против рентабельности, и против санитарной чистоты агроценоза.
Поликультура — совершенно иной мир, иной образ жизни. Общая стабильность тут
дороже сегодняшнего навара, рентабельность важнее урожайности, а здоровье и
уверенность в будущем превыше потребительства. Агроценозы разумного общества
намного ближе к природным сообществам. И мы подходим к этому всё ближе.
(лигнин). Лидер производства — российская компания «РЭТ» — производит массу комплексных лигногуматов,
добавляя к ним микроэлементы, ЫРК, другие стимуляторы и защитные препараты.
все культуры или сорта, другие — метеозависимы. А многие из них усердно наивны:
стимулируют на 200% и культуру, и головню! Недолго будешь радоваться буйной зелени...
Многие вещества модулируют иммунитет, но ни один стимулятор не убивает грибков. Так
что «фунгицидный эффект» регуляторов роста — рекламный трюк. Как и то, что «гуматы
улучшают почву». Гу- маты — отличная вещь, но это обычный компонент почвы, на
гектаре их — 900 тонн, а мы даём в лучшем случае полкило!
ПОФАЗНЫЕ ХИМОБРАБОТКИ — часто хитрая путаница. Зазимко в ней
разобрался. И вот в чём оказалась правда: есть фаза, в которую обработка даёт
максимальный эффект —. такой, что другие, как правило, не нужны.
При листовых болезнях злаков, обычный стандарт — обработка во время выхода в
трубку и по флаговому листу. Логика простая: флаг и второй лист — 55% вклада в колос.
На самом же деле по флагу работать рано: у патогена ещё масса времени, чтобы дать
новую вспышку на радость химикам! Умнее смотреть на третий лист. Заметил тут первые
пятнышки — сработай качественно: защитишь и флаг, и второй лист, и паразиту времени
не оставишь.
То же самое с процентом поражённых листьев. «Баер» учит: накопилась
«сигнальная» доля больных листьев — опрыскивай, снова столько же увидел — снова
технику гони. Правда же в том, что больной лист — только один из факторов потери
урожая. Есть ещё выносливость и устойчивость сорта, предшественник и агрофон, погода
и полегание. И главное: в каждой фазе поражения — разные потери. Вот и получается:
трижды прогнал технику, вылил яды и деньги, и два раза из трёх — на ветер. Урожай они
не прибавили: он бы и так не убавился.
За несколько лет работы команда Зазимко свела в таблицы потери конкретных
сортов, зависящие от разных факторов. Разница более чем существенна!
В итоге появилась простая и ёмкая методика расчета реальных потерь урожая. Берём
перечисленные факторы, заносим в табличную графическую матрицу — получаем
результирующую. Накладываем на неё нашу фазу — видим реальные потери и нужный
препарат для нашей ситуации. Рассчитать одну обработку — и попасть в точку! Вот что
такое грамотная защита.
Те же данные помогают оптимально составить сортовые популяции. И точно
разместить сорта по полям. А это тоже неслабый метод снизить ущерб от болезней. Поля-
то все разные!
АГРОФОН. Название нашей науки — «защита растений». Вдумайтесь в смысл. Что
защищает хим- защитник? Растения, что же ещё! А вот агрозащитник, представьте себе,
защищает урожай. Он знает: эффект препарата и урожай часто и рядом не стоят. И
понимает: главный фактор защиты урожая — плодородие почвы. На убитой, мёртвой
почве все обработки дают эффект. Проведи их грамотно, стерилизуй все болезни —
будешь гарный молодец и получишь... целый центнер прибавки! К своим двадцати. И что,
стоило возиться?..
Защищать на слабом агрофоне — деньги на ветер, убийство рентабельности. Что же
делать? «Разумеется, вносить высокие дозы удобрений!», — учат те же «благодетели».
Внёс — и получил болезней семикратно.
Думай, голова, закривляй извилины!
ГУСТОТА продуктивного стеблестоя определяет и массу зерна, и число зёрен в
колосе, и развитие болезней. Если она оптимальна, болезней будет минимум. По данным
ВНИИФ6, одна лишь загущенность может снижать эффект хорошей агротехники
наполовину. Опыт умных земледельцев показал: большинство наших «научных» норм
здорово завышены.
СРОКИ ПОСЕВА могут прямо определять ситуацию с болезнями. Например,
озимые: взошли рано — начали болеть с осени, пришла весна — вот вам свеженький запас
6 ВННИФ — Всероссийский НИИ фитопатологии. Головной НИИ болезней растений. Находится под Москвой.
Пенетрометр — простой прибор для определения плотности почвы. Фиксирует сопротивление почвы при
втыкании в неё заострённого щупа.
инфекции. А уж вирусы только от срока и зависят: разница — на порядок! Сейчас, когда
климат потеплел, сев озимых нужно сдвигать к зиме. Есть мнения — минимум на неделю.
Яровые, наоборот, будут здоровее, если взойдут на неделю раньше. Продолжать сеять по
довоенным инструкциям — своими руками плодить болезни.
Озарение автора
В посёлке Киселево, в Красно-Сулинском районе Ростовской области, на берегу
речки Кундрю- чей я увидел, как работает агрономия Овсинского и Фолкнера в южных
степях. Агрофирма «Топаз», руководимая главным кукурузоводом Ростовской области
Сергеем Николаевичем Свитенко — ассоциация, объединившая уже больше 70 ООО га.
Впервые приехав туда в 2006-м, я увидел огромный образцовый машинный парк и пару
навороченных плугов, стоящих на самом видном месте. «Вот думаем: продать — так кому
они нужны. Памятник, что ли, сделать?..» — улыбнулся главный агроном, Александр
Владимирович Мальцев.
Начинал Свитенко с выщелоченных, серо-ржавых суглинистых чернозёмов на
плужной подошве и с полумиллиона долларов долга. Пробовали нулевую обработку по-
американски — оказалось слишком дорого: прибыль начинается только после 5-6 лет
накопления органики стерни. А как выживать всё это время?! И тут на глаза попалась
«философия мульчи» И. Е. Овсинского, Т. С. Мальцева и Э. Фолкнера. Подумали — и
разработали технологию, заменив отвальную пахоту щелеванием, с заделкой всех
растительных остатков в поверхностный слой. Опытное отделение в 2 ООО га стало
главным по важности.
Уже после трёх лет этой технологии Сергей Николаевич по факту организовал клуб
«ЗА СТО» — группу элитных аграриев, сумевших в хороший год получить больше 100
ц/га зерна кукурузы с рентабельностью не ниже 170%.
Через четыре года европейцы назвали топазов- ские угодья «Русской Айовой».
Александр Кассль, консультант «Сингенты», был удивлён: «В Австрии очень редко можно
видеть такую мощную кукурузу». Рыжая, выпаханная земля почернела. За три года
урожаи удвоились: сбор кукурузы в хороший год выскочил под сотню, а в сухой, когда у
соседей всё выгорает, — под 50 ц/га. Подсолнечник вышел под 30, а в хороший год — 40
ц/га, озимая пшеница — на средние 50.
Что определило успех? Верная цель. Урожай любой ценой?.. Сегодня это не
работает. Свитенко смотрит гораздо дальше: стабильные и дешёвые урожаи и детям, и
внукам. Не сегодняшняя прибыль, а постоянная выгода. Это значит думать не о химикатах
и солярке, а о плодородии почвы, о людях и о производительности машин.
На первый план вышла органика растительных остатков. Севооборот «Топаза» —
кукуруза, подсолнух и пшеница. В среднем это 200-250 ц/га органики за сезон. Грех не
использовать такую биомассу!
Начинали с наших простых агрегатов, которые цепляли к МТЗ. Прежде всего,
отказались от плугов. Вместо этого плужную подошву пробили щеле- резами. Затем стали
испытывать разные дискаторы (подробности о тех и других чуть ниже). Но как получить
качественную мульчу — равномерный слой измельчённой соломы? И Свитенко заказал
машину для возврата органики: мульчировщик-измельчитель ИМС 2,8 (фото 30). Сейчас
их делает ООО НПХ «Ре- ста» в Михайловске, под Ставрополем. Идёт лёгкая (и очень
дешёвая!) прицепная машинка по сжатой кукурузе, по стеблестою подсолнуха, пшеницы,
а за ней — ровный слой изрубленной соломы. Включается динамическое плодородие.
Уже на третий год «органические» деньги позволили начать обзаводиться умной
европейской техникой. Ещё через год смогли купить французский мульчировщик
«Кивонь» («Оип^п») — почти втрое шире по захвату (фото 31). Этот измельчает до 100 га
в смену. Убрали кукурузу, прогнали мульчировщи- ки — и вот вам картинка (фото 32).
«Жигуль» едет, как по матрасу: пассажиров не трясёт, хоть кофе пей! А каждый гектар
получает 350-400 центнеров кукурузной соломы и корней. Это и есть нормальное,
грамотное поле для ухода в зиму.
И оно бы так и ушло, если бы не плужная подошва. В природных почвах её нет. Это
наше порождение, наследие пахоты — каменно-твёрдый слой на глубине 25-30 см,
выглаженный плугами. Главный тормоз роста корней, преграда на пути в подпочву,
отсекатель глубинной влаги. Именно он сводит на нет преимущества «нулёвки» в первые
годы. Поэтому следом за мульчировщиком идёт щелерез — улучшенный лёгкий чизель
(фото 33). Модели разные: «Культиплоу» («КиШр1о\у») французской фирмы «Агризем»
(«А§п.гет») совершенно не нарушает поверхность почвы; польский «Уния» («ГГта») прост
и лёгок; у кивоневского очень удобна регулировка режимов.
Щелерез пробивает плужную подошву, почти не нарушая почвенной структуры.
Поле уходит в зиму укрытым органикой, но раскрытым для влаги (фото 34). В щели
просыпается немного соломы, и проницаемость почвы с годами растёт. А с ней растёт и
весенний запас влаги. Трактор «Джон Дир» идёт, не напрягаясь, и щелюет до 50 га за
смену. Но и это временно: за 4-6 лет подошва исчезает. Сначала ще- левали каждый год,
потом через год, а теперь только там, где пенетрометр1 не показал достаточной
пористости.
Кстати, несмотря на высокую цену, американские тракторы «Нью Холанд» и «Джон
Дир» — самые выгодные. Представьте: движок в 350 лошадиных сил, а тяга на крюке в
полтора раза больше, чем у нашего К-700. И производительность соответствующая.
Колёса шириной 80 см, да ещё могут крепиться по два — 160 см. Трактор не ездит —
летает над почвой! А тракторист в кабине как в «мерседесе».
Весной, на скорости 20 км/час, по прелому соломенному «одеялу» и юным сорнякам
несутся умные дискаторы. Их вибрирующие диски самоочищаются от мусора, а глубина
обработки регулируется с точностью до сантиметра. Глубина эта у топазовцев — 5 см, и
никогда больше: что называется, «увидели и осознали». Продукт работы дискатора точно
выверен: органика перемешивается с поверхностным слоем почвы, присыпается сверху
более крупными комочками, и всё это прикатывается опорным катком. Получается чистая
от сорняков поверхность, идеальная для посева и устойчивая к эрозии. Испытали
несколько моделей, в том числе дискомульч «Агризем», немецкий «Катрос» («Са^оэ»). На
пятый год подобрали для себя идеальную машину: «Рубин» немецкой фирмы «Лемкен»
(«Ьеткеп»). Его углы атаки дают наилучшее подрезание и перемешивание.
Если поле зимовало под мульчой, весной его так же легко подготовить к посеву,
прогнав пружинный мульч-культиватор. Например, «Корунд»7. Вибролапы идеально
выглаживают ложе, не забиваясь мусором. Заметили: культиватор меньше перемешивает
мульчу, и летом поле сохраняет больше влаги — а это усиливает и азотофиксацию, и
структурирование, и мобилизацию питательных элементов. В результате — лучшее
развитие растений.
Разумеется, машины могут быть разными, и не обязательно импортными. Главное —
суметь их приручить. Но обратите внимание: вся техника «выглаживает ложе». Это ложе
— основа умного поля! Твёрдая, плотная толща почвы, способная быстро проводить влагу
по капиллярам, и гладкая, ровная поверхность под мульчой — вот что нужно семенам для
дружного выхода и роста. «Одеяло» мульчи надёжно прикрывает эту поверхность от
иссушения и нагрева. Положи на такое ложе семена — выйдут одновременно. Но и класть
надо правильно!
Французская сеялка-комби «Моносем» («Monosem») — очень умная техника (фото
35). Она одновременно культивирует почву, вносит удобрения, точно высевает семена,
вдавливает их в ровное плотное семяложе, засыпает и прикатывает посев. При этом тонко
настраивается на любую глубину и разную влажность почвы. Важнейшая деталь сеялки —
диск-про (на фото 36 он виден за колесом). Он так вдавливает семена, что пальцами уже
не выковырять — агрономы носят в карманах отвёртки. Результат — 97% всходов в один
день (фото 37). А потом — идеально ровное развитие (фото 38).
Покумекав, «топазовцы» приладили к сеялкам форсунки для полосного внесения
почвенного гербицида (они видны на фото 35). Расход снизился больше, чем вдвое.
Кукуруза получает хороший старт, а между рядами потом пускают культиватор.
Процесс динамического плодородия запускается с сентября и продолжается потом
всё лето. Эффект увидели на второй же год. Урожаи не просто пошли вверх, но стали
сильно дешеветь: дозы удобрений и ядов, горючка — всё пошло вниз. Через четыре года
мульчи обычная норма удобрений дала прибавку всего 5-6%. Значит, почва сама
фиксирует достаточно азота. Сейчас средняя норма NPK — половинная, а на отдельных
полях и меньше.
Самой страшной считается проблема сорняков. Опыт показал: её можно снять
только в режиме постоянной поверхностной мульчи. В первые два-три года — осенняя
провокация дискатором и глифо- сат, а по посеву — избирательный почвенный гербицид
для опережающего старта кукурузы. Года за три почти все сорные семена на поверхности
прорастают и уничтожаются, а новых никто из глубины не поднимает, и поля постепенно
очищаются. На 4-5-й год гербициды уже не нужны: кукуруза сама всех давит.
Главная победа топазовцев — улучшение качества почвы. Под слоем органики
влажность растёт вдвое. Вверх идут гумус, азот, калий. А с ними растёт и качество зерна.
Урожаи ребят уже не волнуют: они стабильно высоки. Предметом творчества стала
рентабельность. «Теперь, если и пьём, то не за урожай, а за ПРИБЫЛЬ. А вообще-то уже и
не пьём — некогда!» — весело обобщает Александр Мальцев.
И вот ещё «элемент умной агротехники»: ребята практически не боятся погоды. Они
7 Фото дискаторов и культиватора, а также и некоторых других моментов из «Топаза» я уже дал в книге
Образуется при отсутствии воздуха, чаще всего при застое воды над плужной подошвой.
азота требует изрядно. Нулевики делают ставку на накопление влаги. Но ведь
измельчающие мульчировщики для этого и созданы! Под ровной, мелкой мульчой
наверняка сохраняется не меньше, а больше влаги. Смешиваем эту труху с почвенной
поверхностью — получаем — плодородие.
урожай.
Продвижением и внедрением фуролана, всей органической системы и сортов А. М.
321
Бурдуна занимается директор ООО «Деметра-Юг» Яна Павловна Козырева. Редко
встретишь человека, так болеющего за своё дело.
Телефон/факс «Деметры-Юг»: (861) 268-3213.
Алексей Михайлович также на мобильной связи: (918)377-35-08.
С 2009-го система Бурдуна масштабно испытывается в Кошехабльском районе
Адыгеи. Около 1 ООО га для этого выделил глава ООО «Хуторок», кандидат сельхознаук
Зураб Хазретбиевич Зехов. Намечено сеять подсолнечник после ячменя, применяя
куриный помёт-сыпец, ЕМ-1 и фуролан. Да помогут боги хорошим людям!
Кажется, энергия Бурдуна просто беспредельна. При всей своей научной занятости
Алексей Михайлович — директор ООО «Редкие растения» и президент Кубанской
народной академии (КНА). О ней надо сказать особо: явление уникальное. По сути, это
общественная организация учёных, увлечённых своей работой. Цель — помогать
независимым исследованиям и публиковать их результаты, для чего издаётся журнал.
КНА — реальная научная сила, причём сила неформальная. Учёные работают на
энтузиазме, проводя исследования на свои или спонсорские деньги. Никто им не помогает.
Зато им невозможно помешать! Идеи дают результат, появляются партнёры — работа
идёт. Например, отделение аграрных исследований — это около двух десятков
независимых лабораторий и опыты в полусотне хозяйств на Кубани, в Ставрополье и в
нескольких разных регионах России.
Академии уже два десятка лет. В ноябре 2009-го в её составе 363 учёных Юга и
Черноземья, треть из которых кубанцы. Интересы самые универсальные: от торсионных
полей и этнической истории до физики и агробиологии. Критерий членства один:
практическая польза людям. Как говорит Бурдун, «реальное позитивное влияние на
социум и этнос». Не важно, на кафедре ты или уже на пенсии, признан официальной
наукой или нет — был бы конструктивный результат. Что тут сказать? Настоящий
научный подход к науке!
НУЛЁВКА ПО-АРГЕНТИНСКИ
Сомневаясь в пахоте, наши учёные бедствуют. Ясненько.
А аргентинские - наоборот.
Непонятненъко!
В 2006-м я был в Ставрополе, в гостях у ищущих землевладельцев, объединившихся
в партнёрство «Региональный фонд инвестиций». Глядя вперёд, они пытаются внедрять на
своих землях почвосберегающие и малозатратные технологии. Недавно ребята ездили в
Аргентину, изучали тамошнюю агротехнику. Вот что рассказал и показал мне Валерий
Константинович Зайцев.
Север Аргентины — почти тропики. Тут сеют и снимают три урожая в год: кукурузу,
сою и пшеницу. Месяцев пять — сезон дождей, остальное — сушь и жара, а между
сезонами почти ураганный ветер. Почвы — тяжёлый, весьма бедный суглинок. Если
пахать и культивировать, гумус испаряется за считанные годы. Аргентинцы
приспособились к своим условиям: работают очень дёшево, и плодородие не падает.
Прежде всего, севооборот: соя даёт азот и полезных насекомых, а кукуруза —
большую массу питательной органики. Агротехника близка к нулевой: почва не пашется и
не культивируется, все культуры сеются прямо в стерню. Не нужны даже мульчиров-
щики: всю необходимую работу делает одна стерневая сеялка-комби Б-ДО фирмы
«Оеог§1». Проходя по стеблестою, даже кукурузному, она ломает, кладёт его и частично
рубит на куски. Большего и не нужно: режущий сошник и так сеет качественно. Борозду
расчищают и выглаживают два острых диска, диск-про вдавливает семена, а зубчатые
дисковые ножи их заделывают, при нужде разрезая солому. С семенами вносятся и
удобрения. Через три-четыре месяца стебли уже крошатся сами.
Сеялка регулируется под любые семена, от кукурузы до люцерны. Междурядья тоже
регулируются. Но аргентинцы провели исследования и выставили их на 52 см под все
культуры. Урожаи средние: до 40 ц/га кукурузы, до 35 — пшеницы и до 15 — сои. Но зато
оптимален процесс сбережения почвы. Проходов техники — минимум. Каждую сеялку в
новый посев гонят под небольшим углом к предыдущему, чтобы почву не уплотнять.
Растения меньше болеют и сильнее развиваются. Урожаи не высоки, но стабильны и
дёшевы!
И ещё интересный момент. Перед кукурузой, на время сильного ветра, поле почти на
месяц оставляется под сорняками. Они прекрасно защищают почву от сдува,
одновременно давая массу органики — отличные сидераты! Не дав им массово зацвести,
по зелёному ковру гонят катки-фрезы. Ножи острые, а катки тяжёлые, заполнены песком,
да и скорость небольшая. После них остаётся зелёное крошево и пеньки — поле готово
для посева. При необходимости чистку завершает гербицид избирательного действия.
Аргентинцев жизнь уже заставила помудреть. Они предпочли не бороться. Тридцать
центнеров, но стабильных и дешёвых — и они кормят и себя, и соседей. Их путь —
биологическое земледелие.
МИНИМАЛКА ПО-СТАВРОПОЛЬСКи
Несколько лет упорного труда — и хороший агроном сможет делать то, что
писал в отчётах!
Определённо заслуживает внимания технология обогащения почвы, которую
испытывает и внедряет Александр Александрович Коробкин14. Осень 2009-го дала самые
14 А. А. Коробкин — глава ООО «Агроцентр-Групп», г. Ставрополь. Я упоминал о нём в книге «Защита вместо
БиОКЛАД
Жила-была курочка Ряба, и снесла она... что-то совсем уж простое...
Но и это в дело пойдёт!
Этот очерк логически завершает тему переработки навоза, начатую в первой главе.
В сентябре 2009-го я побывал в Кущёвской, на конференции земледельцев-
органистов. Созвал её в очередной раз Николай Евгеньевич Рябчевский. Вместе с
пионером кубанского фермерства Владимиром Викторовичем Дзюбой он построил две
линии по переработке навоза, и сейчас производит два вида биоактивных удобрений.
Производство, продукты, элементы агротехники — всё вместе и есть Биоклад. На этом
форуме все его испытатели подвели итоги года. Все подробности и материалы — на
www.bioklad.net.
Сначала Рябчевский три года работал с А. А. Новожиловым. Талантливый инженер,
изобретатель, он тоже называет себя экологом. Его детище — аппарат вихревого потока,
или магнитный ускоритель- активатор. Как я понял, штука совершенно универсальная:
ферро-магнитные микроиглы, вращаясь в магнитном поле, разбивают в пух все
компоненты раствора, вплоть до бактерий. И Новожилов приспособил это чудо для
обеззараживания и активизации навозной вытяжки!
В 2008-м к работе подключился Ю. И. Слащинин, помог подобрать активный
бактериальный комплекс. Заложили ангар червегрядок. Постепенно проявилась
технология. Сначала смесь навоза и биогумуса настаивается в воде. Затем частично
ферментируется, а потом прогоняется через «магнитрон». Стерильная вытяжка — в тару,
твёрдый остаток — червячкам. Концентрат бактерий добавляется уже в купленный
препарат, за 2-3 дня до внесения — так намного проще хранить готовую вытяжку.
Конечный продукт — биоактиватор из навозной вытяжки «Биоклад». Сейчас он
делается из птичьего помёта. Вносится так же малообъёмно. Так же хорошо дополняет
минималку с заделкой растительных остатков, так же ускоряет динамическое плодородие.
Со слов Николая Евгеньевича, установка в состоянии обслужить жидким биокладом
миллион гектаров в год. Но опыты продолжаются. Заказан вибро-вихревой аппарат. Он
будет обеззараживать смесь, съедая на порядок меньше энергии.
Но Рябчевский пошёл дальше: собрал установку для производства ГОУ — сухих
гранул из помёта (фото 47 и 48). И вот праздник души: эта установка постоянно работает!
Сквозь тарахтенье интересуюсь параметрами. Сегодняшняя продуктивность — 3-5
тонн за сутки, но, окончательно отладив процесс, цифру можно удвоить. Электроэнергия и
солярка съедают 400-500 рэ на тонну продукта. Всего затрат — плюс-минус 2 ООО руб/т.
Чтобы получить значимый эффект, этой тонны хватит на 10-20 га, и работать она будет
два- три года.
Как удаётся столь дёшево высушить гранулы?.. Да просто: в установку идёт помёт-
сыпец с влажностью всего 40-45%. Его сначала досушивают, просто рассыпав на полу.
Уверен, на просторах нашей Родины достаточно места для этой нехитрой операции!
Дополнительно влажность снижают, вмешивая в помёт опилки, рисовую шелуху,
пшеничную полову. В итоге с сушкой и одновременной стерилизацией гранул справляется
типовая СВЧ-установка. Можно, конечно, добавлять в продукт питательные элементы,
опылять навороченными бактериями. Но в помёте и так питания выше крыши, а вот
дешевизны удобрениям всегда не хватает.
Худо-бедно, за первый год установка превратила в гранулы и вернула почвам 500
тонн помёта Кущёв- ской птицефабрики. Сейчас ребята возят помёт из других районов.
Кончится помёт — можно работать и с другими навозами.
Оба «биоклада» испытала Зерноградская зерновая академия. И нашла их
достойными дальнейших испытаний: эффект проявился даже на обычном пахотном
агрофоне. Листовая обработка жидким препаратом добавила 3% клейковины.
Подсолнечник прибавил 2,6 ц/га и повысил масличность. 50 кг/га гранул и две обработки
вытяжкой позволили получить тот же урожай при половинной дозе удобрений, заметно
снизив заболеваемость. Вывод учёных: «биоклады» помогают более эффективному
усвоению питания.
Со всей строгостью провёл испытания Донской зональный НИИСХ. Получили
прибавку на горохе, и установили причину: намного больше клубеньков на корнях, и они
более развиты. Дали вытяжки всего литр на гектар — добрали 2 ц, дали 5 л/га —
прибавили 3 ц при урожайности 28 ц/га. Причина: «биокладный» горох был заметно
живее, выносливее в засуху. Ячмень, получив 5 л/га, прибавил 2 ц.
Подсолнух, взявший 50 кг/га гранул, выдал аж 4 ц сверху, причём семена были
крупнее, а масличность на 3% больше. Причина — более выполненные корзинки
благодаря активной фиксации азота. Вариант «биоклада» показал втрое больше азота, чем
контроль. Установили: распад органики ускоряется, азотофиксация усиливается.
Весь препаратный агроцикл биоклада на сегодня, конец 2009-го, стоит 1 700-2 000
р/га. 10 литров по стерне, 5 л/т — семенам, полцентнера гранул под посев и трижды 5
литров по растениям. И почти полный отказ от минералки и пестицидов. Соберёшь тот же
урожай, но здоровый и качественный, а сэкономишь изрядно.
Разумеется, как и любая органика, сухой «Био- клад» в разы эффективнее для теплиц
и огородов, а для рассады и цветов просто незаменим. На месте кущёвских дачников и
цветоводов я бы ехал на птицефабрику и закупал его мешками!
Глава 9
ГЛАВНОЕ ОБ УМНЫХ ОГОРОДАХ
иллюстрированный конспект
В природе почва создаётся мульчированием.
Э. Фолкнер А мы — часть природы или где?..
Автор
Умных огородов в моём обозримом пространстве уже немало, и хочется сделать о
них отдельную книгу. А тут — суть. И она очень проста: гряды узкие и постоянные,
вместо копки и тяпания почва укрыта толстым слоем растительной органики — от опилок
до бурьяна, а на любой свободной земле, как рано весной, так и в конце лета, сеются
подходящие сиде- раты. Эта агротехника, с небольшими различиями, работает во всех
зонах и на всех почвах.
Особенно много продвинутых огородников в Сибири, на Алтае и на Урале. Расскажу
о двоих: их опыт охватывает все ключевые моменты природного огородничества. Один из
самых публикуемых в прессе — житель Красноярского края, агроном, активист
сообщества «Народный опыт» Иван Парфентьевич Замяткин. В коммуникабельной главе
есть ссылки на его статьи. Второй — картофелевод и огородник- исследователь, тоже
«народный опытник», омич Олег Александрович Телепов.
Замяткин испытал и ввёл в свою культуру немало новых растений. Одно из них —
пайза, она же японское просо, ежовник хлебный. Даёт огромную массу «зелёнки» и сена,
до 35 ц/га зерна. Засухоустойчива и неприхотлива. Очень скороспела: зерно вызревает за
85-90 дней, к началу сентября. Кусты хорошо держат ветер и снег, зрелые семена долго не
осыпаются.
Оставь немного в зиму — птицы с удовольствием кормятся, шелуша метёлки.
Всходы пайзы боятся заморозков, поэтому нужно выделять для неё отдельные
грядки — «пайзовые пары». И оно того стоит: два богатых укоса, а мочковатые корни
столь мощные, что в улучшении почвы им равных нет. Но главное, тут работает не только
пайза. Она, теплолюбивая, сеется в конце мая. А до неё грядка успевает вырастить
холодостойкие си- дераты: фацелию, сурепицу, масличную редьку. Их скошенная масса —
помощь и почве, и пайзе. А в конце августа, после уборки пайзы, снова сеется что-то
холодостойкое: горчица, озимая рожь. Вымерзнув, эта стерня накапливает снег. Вот таким
вот образом: если уж сидеральный пар, то двойной, а лучше — тройной!
Редьку масличную Замяткин добыл у коллег из Поволжья. Она оказалась весьма
универсальной и удачной. Всего за полтора месяца наращивает на сотке до полутоны
зелёной массы — те же полтонны навоза, только с корнями (фото 50). Как и все
крестоцветные, очень холодостойка: сей хоть в апреле, хоть в средине сентября. Не боится
ни засухи, ни раннего снега, растёт на любых почвах. Пишут, что стимулирует развитие
винограда. Попробуем!
До 700 кг «зелёнки» на сотке за два месяца наращивает и яровой рапс — кольза.
Считается, что для поддержания гумуса нужно ежегодно до двух кило навоза на
квадратный метр. Рапс дает 5-7 кг! На весь сезон — выше крыши. И отдельной земли не
надо: посеешь после овощей в начале августа, в октябре зацветёт. Придёшь на участок по
первому снегу — светится грядка весенним цветом, будто лютики расцвели (фото 51)!
Скосил, мелко заделал и обеспечил весеннее плодородие на уровне аппетитов огурца,
кабачка
12 Мир вместо защиты
С весны до осени Замяткины ходят по участку босиком: голой земли, грязи и пыли
нет. Дорожки и прогалины — белый и красный клевер, дикий злаковый дёрн — тоже
сидерат: «пустую» почву защищает (фото 54). Летом он подкашивается, а в сушь
поливается.
Посмотрел в интернете: семена сидератов продаются многими организациями. Вот
некоторые ссылки: www.agrodoska.ru,www.agroalians.ru,http://apkonline.ru/bf.
ПЛОДОСМЕН — главный технический фактор здоровья всего огорода. Если
правильно чередовать культуры, растениям очень редко нужны средства защиты: их
защищают оздоровляющие, очищающие, санитарные предшественники и последователи.
Это всё те же сидераты. Если сеять их постоянно, как За- мяткин, их защитная роль
колоссальна.
Главное правило в плодосмене одно: меняй ботаническое семейство. После
крестоцветных не сей крестоцветные, после бобовых — бобовые. И ещё одно правило,
уже рассмотренное: чем больше сиде- ратов, тем лучше. После культуры — хорошо; и до,
и после — ещё лучше.
В огороде свой принцип севооборота: «каждой грядке — свой плодосмен». Он
нарабатывается только с опытом.
Например, именно крестоцветные сидераты, введённые в плодосмен, позволили
полностью снять две главных проблемы картошки: почвоутомление и накопление
патогенов. В Сибири этот опыт не в диковинку. До картошки — озимая рожь, после —
масличная редька, сурепица, рапс. Эти растения прерывают циклы размножения болезней
и вредителей, в итоге сводя их популяции к скромному минимуму.
МУЛЬЧАу Замяткина — такая же основа содержания почвы, как и сидераты. О роли
мульги уже всё понятно. Но Иван Парфентьевич почти не тратит время и силы на
заготовку органики. Толстый слой отдельно заготовленного «сена» он использует только
для особых целей: создать новые грядки, задушить сорняки, укрыть приствольные круги
саженцев. А на грядках весь год — естественная, «сидеральная мульча».
Технология проста. В августе под грабли сеется какой-то холодостойкий сидерат, и
до морозов даёт густую зелёную массу. Не дав ей завязать семена, срезаем её острой
лопатой. Получается слой сена на полштыка. Весной он втрое тоньше: уплотнился,
частично сопрел. Прогребаем в нём чистые бороздки, в них сеем и сажаем. Растения
встали, разлопуши- лись — вся почва укрыта.
Озимая рожь обычно не вымерзает и весной трогается в рост. Такую «мульчу»
приходится подрезать ниже узла кущения, иначе снова отрастёт. Для этого лопата точится
особенно остро. Годится и «подрезал- ка», описанная в «Защите вместо борьбы» — лопата,
надставленная отточенным полотном ножовки.
Вариант: сидерат не срезается, вымерзает, и в апреле грядка топорщится соломой.
Тоже эффективная мульча — от ветра и заморозков укроет. Прямо в ней бьём лунки или
режем рядки. Позже её просто ломаем и укладываем на грядку.
Мульчировать можно любой органикой, главное, чтобы она была. Опыты показали:
под толстым слоем растительной трухи и соломы в Шушенском вырастает отличная
картошка. В последние годы Замяткин так её и выращивает. Разложил «семена» по грядке,
завалил рыхлой органикой, при нужде помог выйти росткам — и завалил всё
окончательно. В августе приподнял мульчу — под ней чистые клубни, хоть прямо в
кастрюлю. Что же такое вырождение, если «выродившаяся» Адретта плодит наравне с
лучшими сортами (фото 55)?
И вот что характерно: проволочники, личинки майского жука и прочих хрущей в
мульче не водятся. Видимо, не рискуют подниматься из почвы: слишком многие тут не
прочь ими полакомиться. Так или не так, но уже много лет под соломой все клубни
чистые, без повреждений. А в почву заглубишь — многие погрызены.
Правила органической мульчи простые. Осенью укрой почву как можно раньше —
пусть она дольше живёт и позже промёрзнет. А весной, наоборот, сначала сгреби грубую
светлую мульчу на дорожки: дай почве оттаять и прогреться. На юге тепло часто приходит
ещё в феврале или марте — пользуйся моментом, убирай мульчу, не жди майской сухой
жары. На холодном севере раскрывай грядки с первым теплом.
Сухой стеблестой или солома сидератов — природная «золотая середина»: и защиту
даёт, и прогреваться не особо мешает. Под такой мульчой огород защищён от ураганных
весенних ветров и ливней, от жары и суховеев ещё надёжнее, чем под слоем перегноя.
Но Замяткин пошёл дальше: использует живую, растущую «сидератную мульчу» как
укрытие для юных растений.
Чем только не укрывают дачники рассаду, чтобы прижилась! И всё равно выпадает,
сохнет. Иван Пар- фентьевич, как всегда, присмотрелся к природе — а там всё уже
придумано. В августе сеем, например, озимую рожь. Весной, к моменту высадки рассады,
рожь стоит чуть ниже колена. Вырываем с корнями по нескольку кустов — это «лунки»,
сажаем рассаду. Затишок, полутень — рассада балдеет. Пошла в рост, стало тесно —
срезаем рожь ниже узла кущения и кладём, как мульчу.
Если нет осеннего сидерата, поможет весенний. Сошёл снег — сеем фацелию, бобы,
рапс. К моменту высадки — тот же укрывной ковёр. Прорываем лунки и сажаем. А
погрозят заморозки — легко кинуть плёнку прямо на сидерат. Рассада огурцов, томатов и
капусты приняла сидеральные укрытия с благодарностью.
Теперь всё ясно! Мульча — понятие многоэтажное и многоплановое. Говоря о
защите почвы и всходов, трудно провести чёткую границу между слое^± опилок, мёртвым
дёрном, сухим стеблестоем... кедровым стлаником, кустарниками, деревьями. Леса
и степи — «мульча» планеты. В лесной подстилке и дёрне живут и копошатся
мокрицы с червяками, а в слое лесов, садов и парков — мы с вами. Но представьте, что
ваш сад и лес раскорчёван. «Месяц почва голая — месяц она умирает», — говорит
Замяткин.
Вылезайте из бочки Либиха, господа.
Кругом так интересно!
К мнению Ивана Парфентьевича — вот удача! — уже несколько лет
прислушиваются местные власти. Многие его советы уже пытаются воплощать. Молодые
кадры, пришедшие в управление, быстро поняли: есть реальный шанс вывести
овощеводство на новый уровень. Уже несколько лет на участке Замятина проводятся
семинары для агрономов и фермеров, собирающие по сотне человек. С подачи Ивана
Парфентьевича организуются ежегодные «Дни картофеля» — настоящие шумные
праздники. Больше половины местных хозяйств перешли на поверхностную обработку с
заделкой соломы. Сколько жизни в районе прибавилось!
Но многие «начитанные копачи», в упор не желая видеть выдающийся результат,
продолжают недоумевать и даже возмущаться в духе «этого не может быть». Особенно
туго с «бочкой Либиха»: въелась насмерть. «Мы же отчуждаем, от-чу-жда-ем! Как можно
без удобрений?!» «Растения расходуют воду — засуха непобедима!» Уверен: многие из
вас, даже придя к органике, продолжают сидеть в этой «бочке». И ведь Либих не виноват.
Он был выдающимся учёным, копал глубоко и видел широко. А закон возврата —
примитивно истолкованный обрывок цельного учения,' миф пахотной агрономии. И
Замяткин дельно разъяснил, почему.
За сотни миллионов лет природа отшлифовала совершенный механизм не только
возврата, но и извлечения, добычи новых питательных веществ. С одной стороны, это
сама геология: распад минералов под воздействием колебаний температуры, осадков,
кислот и прочих сил. С другой стороны — растворение тех же минералов почвенной
микрофлорой, корневыми выделениями и гуминовыми кислотами. С третьей стороны —
подъём минералов на поверхность корнями растений. Наконец, прямое органическое
питание с помощью прикорневых микробов и грибов-добытчиков.
Эти тонко отрегулированные, сбалансированные процессы воспроизводства не
нуждаются в нашем вмешательстве. Топливо для их работы — солнечная энергия
органики. Результат — новая и новая добыча, готовка и подача самого разного питания.
Есть и «урожаи», которые природа «убирает» изымая из биологического круговорота:
залежи, углей, торфа и гумуса, метровые слои черноземов, месторождения многих
минералов. Всё это, в конечном счёте, консервы солнечной энергии и запасы пищи для
растений. И прямое свидетельство: природные почвы добывают больше, чем отдают.
Известный английский учёный Дж. Кук в своём классическом труде «Регулирование
плодородия почвы» (Лондон, 1967) приводит документальные данные по урожайности
пшеницы за 700 лет, начиная с 1200 года. Она возросла втрое — только за счет
использования зелёных удобрений (клевера), введения севооборотов и паров. Отвальных
плугов, химических удобрений и пестицидов тогда еще не знали, о минеральном питании
растений даже понятия не имели. Легендарный огородник Е. А. Грачев тоже не знал
минералки, но его овощи удивляли всю просвещённую Европу. Мы таких не умеем
выращивать до сих пор!
То же самое и с водой. Природная почва не просто тупо «пьёт» осадки. Она умеет
добывать воду из воздуха, причём вдвое-втрое больше, чем дают небеса. Иначе в
засушливых степях и полупустынях не было бы растений — они испаряют намного
больше, чем получают с дождями. Кроме этого, почва умеет экономить воду, максимально
снижать её расход. В доказательство Замяткин приводит простой расчёт.
Считается: на каждую тонну картошки расходуется в среднем 100 тонн воды. Тогда
рекордный урожай района — 18 т/га — «выпил» 1 800 тонн воды на гектаре. А выпало за
лето — 3 ООО тонн воды (300 мм). Значит, влаги хватало на 30 т/га картофеля. И недобор
— ляпы агротехники. Но при той же погоде на беспахотном органическом участке
Замяткина собрано 182 тонны клубней в пересчёте на гектар. Эта картошка, по факту,
«выпила» 18 ООО тонн воды. А выпало, вместе с поливом, всего 3 300 т! Откуда же ещё
почти 15 ООО тонн?
А вот откуда. Естественная, капиллярная и пронизанная каналами почва осаждает в
виде почвенной росы до 7 ООО тонн воды. Уже неплохо! К этому прибавим: условия
органической почвы — мульча, избыток С02 и сбалансированного питания, корневая
микрофлора и грибы — сокращают сам расход воды в полтора-два раза. То есть в таких
условиях картошке достаточно 50-70 тонн воды на тонну клубней. Вот и вся арифметика.
Что же тогда высчитали учёные? Непродуктивный расход воды на пахоте. И
приняли его за норму. Ясное дело: на пахоте это «норма»! Как и бешеные дозы удобрений,
«нормы» пестицидов и перерасход ГСМ. Как и мизерная урожайность, на этих «нормах»
основанная. Не пора ли новые нормы придумать?
Иван Парфентьевич на связи: (391) 393-1440.
Адрес: 662720, Красноярский край, п. Шушенское, 2-й МР, д. 35, кв. 4.
ПРИРОДНАЯ УЗКОГРЯДНОСТЬ
Лень — двигатель прогресса. А прогресс — двигатель лени...
Выхода нет!
Как ветеран омского клуба картофелеводов, Олег Александрович ТеЛепов,
наверное, больше всего написал о картошке. Но немало пишет и о своей природной
агротехнике. Вот где я видел его статьи: http://podvorie.mybb2.ru/viewforum.php2f=39.
А вот его страничка: http://my.mail.ru/community/ organik/. Вот все публикации:
http://my.mail.ru/ community/organik/ 10ClE291E2CA5483.html.
Здесь — выжимка из них плюс фрагменты нашей переписки.
Огородничает Телепов с исключительной вдумчивостью. Природная агротехника на
его огороде, в общем, та же: как можно больше органики в виде мульчи и никаких лопат.
Но воплощена она по-своему. Например, дорожки у него — компостные кучи. А сорняки
— полноценные сидераты. С сорняками он творит истинные чудеса! В итоге тяжкий
омский суглинок за несколько лет стал почти что саратовским чернозёмом.
Не забудем: удав гораздо длиннее в попугаях, чем в слонах!
ГРЯДКИ у Олега узкие, и дорожки такие же: по полметра и то и другое. Почему
проходы не широкие, как принято? По двум убедительным причинам.
«Да просто из жадности», — не мудрствуя, пишет Олег. Это первая причина —
урожай с сотки. Очень часто узкогрядники, увлекшись «сжатием площади», считают
урожаи не с сотки, а с грядки. Увлекался этим поначалу и ваш слуга покорный. Но быстро
уяснил: на серьёзном огороде сия роскошь... несерьёзна. Когда продаёшь мешками,
урожай считаешь по соткам. Вот Олег и посчитал: на его сотке — 50 кв. м грядок, а с
метровыми проходами — всего 33 кв. м. Почувствуйте разницу! Да, ходить не так удобно.
Но факт: растения друг дружке не мешают.
Во-первых, все грядки вытянуты на север-юг, как «низкие шпалеры». Пока растения
не раз л опушились во всю силу, они освещаются с обеих сторон. А во- вторых, хозяин
учитывает свою геометрию: продумывает плодосмен и соседство. Пример: посади капусту
рядом с кабачками — будет драка. А вот с морковью капуста не воюет: морковь вверх
торчит, капуста — в стороны, и обеим нормально. Кроме того, можно жонглировать и
сроками, чтобы грядки в нужное время освобождались. Вокруг кабачков или картошки
сажай то, что пораньше уберёшь: лук, морковку подзимнего сева, чеснок. Их убрал —
пусть себе картошка разваливается, укрывает почву до срока.
Заметьте: вместо того, чтобы «собирать паззл» совмещений на одной грядке, Олег
просто сдвинул узкие грядки. И здорово упростил себе задачу! А то, что в августе между
грядками просто так не пройдёшь — так уже и не надо: сорняка уже почти нет, поливы
уже не нужны (фото 56). Зато убираешь урожай — балдеешь от появления свободного
пространства.
Но есть и вторая причина узких дорожек, главная: широкие дорожки почти
невозможно сделать плодородным, органическим продолжением, точнее «проширением»
грядок. Это на миттлайдеровской «гидропонике» объевшиеся растения бушуют, почти не
наращивая корней. Нормальные же растения, разрастаясь на метр, и корневую систему
распространяют так же, а то и шире. Значит, плодородной и проницаемой должна быть вся
площадь огорода.
Гнилое это дело — компостная куча!..
ДОРОЖКИ у Телепова — вытянутые вдоль гряд «компостные кучи». Или
мульчированные органические «грядки» без растений. Отличие от засаженных грядок
одно: органика грубее, и по ней можно ходить.
Изучив работы А. И. Кузнецова, а затем воочию убедившись в реальности
динамического плодородия, Олег стал искать простой и естественный способ усилить его
прямо под растениями. Дорожки оказались самым оптимальным и универсальным
решением. Круглый год Олег с весны накапливает здесь толстый слой растительных
остатков: разных сорняков, сиде- ратов, соломы, листвы — всё, что удалось вырастить и
добыть (фото 57). Если обычные дорожки сушат огород, то компостные, наоборот, служат
накопителем и резервом влаги. Они же — резерват активной микрофлоры, источник С02 и
регулятор микроклимата.
Главный смысл органических дорожек — непрерывный распад органики в зоне
питания корней. Отсюда правило: если органики не хватает, то лучше укрыть одну
дорожку слоем в 10 см, чем пять дорожек по 2 см. Приходится учитывать и вид мульчи.
Нежная зелень фацелии через неделю ужимается до одной пятой — тут нужен слой
потолще или добавка другой органики. Рожь усыхает наполовину. А слой сухих листьев,
лесная подстилка почти не уменьшаются в объёме. Ими идеально прикрывать зелёную
массу сидератов и сорняков.
На грядках поверхность рабочая: то сеешь, то убираешь, и мульча тут не всё время.
А на дорожках — точная модель естественной почвы: органика только добавляется. Почва
под ней, конечно, плотная, зато хорошо структурированная: всё лето влажно, работают
черви и прочая мелочь, остаются каналы. Сюда легко и охотно прорастают боковые
питающие корни овощей. И именно здесь они находят главную пищу: неиссякаемый
источник углекислоты.
Компостная куча — место, где в угоду гумусу теряется главное: углекислый газ.
Какой смысл кормить минералкой, если рост лимитируется недостатком углекислоты?..
Толку не будет. Точно так же бессмысленно лить ЭМ, не внося свежей органики для
микробов. Органика дорожек — корм и для естественной микрофлоры, и для разных ЭМ,
в том числе препаратов «Сияние», которые Олег часто использует. Но главное, именно
узкие дорожки не дают углекислому газу улетать без толку. Куща разных растений над
полосами органики — по сути, упорядоченное природное сообщество. Концентрация С02
тут предельно велика.
Всё грубое: стебли малины, подсолнуха, топинамбура и кукурузы, мелкие ветки —
Олег специально не мельчит. Укладывает между огороженными грядками, присыпает
слоем мелкой органики — и забывает. Следующей весной всё это уже хрупкое.
Потоптался, работая с грядками, оно и размельчилось.
Вот так: что грядка, что дорожка — корням без разницы: везде хорошо. Всё верно: в
природе нет никаких дорожек! Вообще, такой огород очень близок к естественному
сообществу: равномерное, в меру плотное размещение разных растений на
замульчированной почве, причём половина огорода — полосы усиленного возврата
органики и С02.
Но это не всё. Огород Телепова сам регулирует влажность и температуру почвы:
таков его рельеф.
Объявление Опытный огородник сравняет с землёй осточертевшие рокарии с
альпинариями и засадит всё горькой редькой!
РЕЛЬЕФ огорода — гребнистый: грядки на 15-20 см выше дорожек (фото 58).
Оказалось: вместе с компостными дорожками это просто идеально для Омска.
Началось с того, что Олег стал выравнивать участок, склонённый к северу. Делал просто:
перемещал почву с южной стороны дорожек на север грядок. Потом решил создать уклон
грядок к югу. Брал плодородный слой на свободном месте и вывозил на огород.
Оставшиеся ямы заполнял мусором и шлаком, присыпал землёй и «разводил» там спорыш.
В общем, постепенно всё выровнялось, грядки чуть склонились к югу, а участок
приподнялся. Но дорожки оказались почти на штык ниже грядок. Что ж, отличные
компостные ямы! Кстати, тут стало видно, что значит естественная структура почвы: на
насыпанных сторонах гряд капуста поначалу была чуть не вдвое меньше остальной.
Известно: тепло почвы намного важнее тепла воздуха. А суглинок очень теплоёмок.
В конце омского апреля в воздухе +20 °С, а в почве под слоем мульчи — лёд. Солнце уже
сушит, а корни в спячке! Тут идеальны высокие и узкие грядки, очищенные от мульчи: их
прогреваемая поверхность максимальна.
Летом, наоборот, надо беречь огород от перегрева и иссушения. Дорожки
наполняются новой органикой, а культуры, сидераты и мульча укрывают узкие грядки.
Весь огород оказывается укрытым. Чтобы трава в дорожках не начала киснуть или гнить
без воздуха, сюда сперва набрасываются грубые стебли и ветки.
В конце августа начинаются дожди, и уборка урожая часто превращается в
наказание. Но мульча на дорожках уже осела, бока у грядок открыты — и ноги не
пачкаешь, и огород подсыхает за один погожий день. Убрал урожай, скинул всю новую
органику на дорожки, и цикл замкнулся — открытые грядки снова ждут весеннего солнца.
Вот так гребнисто-компостный огород сам стабилизирует свои условия.
Мы привыкли осенью укрывать грядки, чтобы продлить жизнь микробов. Олег
рассудил по-своему
здраво: динамическое плодородие нужнее летом. Осенью растений уже нет, питать
некого — зачем же микробам работать? Пусть спят. В почве их уже достаточно. Весной
они «взорвутся» доедать осенние остатки, и всё лето будут вкалывать, не покладая
ферментов. Благо, корма для них нарастёт выше крыши.
Органику Телеповы добывают, где только можно: у соседей — сорняки, в парке —
листву, в полях и на фермах — солому. Но с годами её нужно всё меньше: главным
почвоулучшателем становятся сидераты.
Так вот, по расчетам Клименко, уже с 1980 года начало планово холодать, причём
пик этого похолодания будет существенно ниже нескольких последних. В общем,
«глобальное потепление» — это для политиков и прессы. На самом деле всё интереснее.
Гольфстрим уже лет двадцать, как углубляется
в океан — ныряет в подполье. И неспроста США так торопливо, я бы сказал —
исступлённо, сливают свои липовые баксы, куда только можно, и гребут под себя всех,
кого можно. А Европа спешно тянет в себя целую кучу наших газопроводов, хотя давно не
растёт ни людьми, ни производствами. Знают умные люди: лафа кончается. Скоро начнут
мёрзнуть, как цуцики.
Африку, кажется, совсем высушит в сухарь.
А что же Россия? Она, видимо, слишком огромна, чтобы Никонов рассмотрел её
порегионно. Кубань, например, осталась за кадром. Жаль. Однако модель показывает
отменное потепление центра континента. От Урала и Новосибирска до Таймыра будет
теплеть, станет уходить мерзлота, хвойные леса начнут сменяться на лиственные. Южная
Сибирь поползёт на север вместе с новыми городами. В общем, лет через пятьдесят-сто
все рванут жить к нам. И наши правнуки двинут всерьёз осваивать Сибирь, как Ермаки,
только с навороченными смартфонами16 в карманах. Будет весело!
Ну, а пока нам остаётся жить там, где живём. И кормиться с нашей земли. И учиться
создавать плодородие, биоценозы и ландшафты. И да поможем мы в этом нужном деле
Господу Богу! И тогда он, может быть, поможет нам. Аминь!
Глава последняя
ПРОДОЛЖАЕМ ОБЩАТЬСЯ!
РОССИЯ