ДРЕВНИЙ

ХУНЗАХ
— И ----- +
ХУНЗАХЦЫ
 сто
* A /L .< d lf u ^ § & p o 2 B
f ) i£ >

ДРЕВНИЙ
ХУНЗАХ
И
ХУШАХЦЫ

С привлечением материалов и разработок

Д. М. Атаева

ДАГЕСТАНСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

МАХАЧКАЛА 1990
 гп„ 63.3(2Р37)
ББК А36

Айтберов Т. М.
А-36 Древний Хунзах и хунзахцы / С привлечением материалов
и разработок Д. М. Атаева. Махачкала: Даг. кн. изд-во,
1990. 176 с.

В книге излагается в популярной форме подробная история Хунза-

ха — одного из древнейших центров политической власти на Северо-Вос­
точном Кавказе. Охватывается период с первых веков нашей эры и до
рубежа XVII—XVIII вв. Сделана попытка учесть, осмыслить и обобщить
все известные факты хуизахской истории, упомянуть зафиксированные в
письменных источниках имена хунзахцев и видных лиц хунзахского про­
исхождения, проживавших в указанное время в'других местах.
Книга рассчитана на широкий круг читателей, особенно на лиц, инте­
ресующихся историей Аварии.

ББК 63.3(2Р37)

1805080000— 157 за счёт средств автора Т. М. Айтберов, 1990 г.

А М123 — 90

ISBN 5 - 2 9 7 —00023-8
 Эта книга увидела свет благодаря все­
сторонней помощи потомственных хунзах-
иев — Газиева Зибаира и Гитинова Му-
худады.

instituteofhistory.ru
ВВЕДЕНИЕ

В центральной части Среднего Дагестана, в горах, между

Аварским и Андийским Койсу, в их нижнем течении, возвышается
Хунзахское плато. Оно представляет собой обширную, примерно
26 км длиной и 8—10 км шириной ныне безлесую равнину, расчле­
ненную водной эрозией. Это плато, расположенное на высоте
1700—2200 метров над уровнем моря, имеет корытообразную фор­
му. Сложено оно прочными породами, отчасти твердыми извест­
няками. У него обрывистые, в ряде мест отвесные края в несколько
десятков и даже сотен метров. С трех сторон плато охвачено гор­
ными хребтами: на юге — это Талако, на северо-востоке — Тану-
синский хребет, на юго-востоке — Акаро. С северо-запада и юго-
востока это плато заканчивается обрывами, зачастую огромной
высоты.
Климат на Хунзахском плато довольно суровый для его гео­
графической широты, он,сходен с климатом средней полосы Рос­
сии. Часто там дуют сильные ветры. Почва на плато в большин­
стве своем черноземная, плодородная. Плотность населения издав­
на довольно значительная.
Соответственно климату сельскохозяйственные культуры, тра­
диционно произрастающие на самом плато, являются холодолюби­
выми. Это прежде всего озимая пшеница, рожь, голозерный
ячмень, просо, конские бобы (охотно потребляемые хунзахцами),
лен (семена его идут на изготовление урбеча) ', конопля, чечевица,
горох. При этом, однако, в прилегающих глубоких речных доли­
нах, где часть земель принадлежит селам, стоящим па Хунзахском
плато, в жарком сухом климате низин сажали и сажают теплолю­
бивые садовые культуры — груши, яблони, сливы, абрикосы, пер­
сики, виноград, тутовник и т. д.1

1 Блюдо, изготовляемое из семян горного льна с добавлением других ко

понентов.
3
 H£i Хукзахском плато сухой здоровый климат. Зимой там хо­
лодно и снежно, а летом, даже в ясный день — прохладно, но при
этом через час или два пешего хода можно очутиться в речной
долине на солнцепеке. Обитатели плато имеют возможность пи­
таться мясо-молочной пищей, которую предоставляют многочислен­
ные стада крупного и мелкого рогатого скота, а также различны­
ми зерновыми культурами, произрастающими на местных чернозе­
мах, зеленью и фруктами. Важно отметить, что им доступны и ле­
том, и зимой такие исключительно полезные фрукты, как горный
абрикос и его разновидность — курага. Таким образом, природные
условия — прежде всего умеренно холодная зима и ощущение те­
лом частых температурных перепадов летом, а также доступность
мясо-молочной пищи и одновременно абрикосов — благоприятно
влияли на жизнь относительно многочисленного населения плато.
Они способствовали формированию там физически крепких, энер­
гичных и потенциально талантливых поколений.
В системе многовекового противостояния народов юга и севе­
ра Большой Кавказ являлся важным оборонительным рубежом
для империй Востока и государств, существовавших в Закавказье.
В качестве составной части этого созданного природой оборони­
тельного вала, оберегающего Восток и Закавказье, выступала
и территория Дагестана, где поэтому стремились утвердиться
и наступающий Север и защищающийся Ю г2.
Внутри самого Дагестана существуют регионы, один из кото­
рых соответствует Судакскому бассейну, где проживают аварцы,
даргинцы и лакцы. Население этого региона составляет ныне осо­
бый культурно-исторический круг среди массы разноязычных оби­
тателей Северного и Восточного Кавказа. В былые времена здесь
имелось несколько стратегически важных мест. Для междуречья
Аварского и Андийского Койсу и прилегающих земель таким
стратегически важным местом являлось Хунзахское плато —
«сердце дагестанских гор» по характеристике одного из русских
офицеров. Там можно было без особого труда прокормить значи­
тельную воинскую часть, кроме того, имелась возможность быстро
переправлять оттуда войска во многие, в том числе и главные на­
селенные пункты названного междуречья. Так же следует отме­
тить, что природный ландшафт — крутые берега рек (Аварское
и Андийское Койсу), выполняющие роль крепостного рва, и отвес­
ные края Хунзахского плато — делал невозможным насильствен­
ное продвижение на юг с севера, точнее из Прикаспия в Алазан-
скую долину. С востока и северо-востока для северян, рвущихся
на юг, это плато было практически недоступным. Со стороны же

2 Речь идет о великих народах и державах, формировавшихся к югу и с

веру от Кавказского перешейка,
4
 севера Внутренний Дагестан, в том числе Хунзахское плато, гора­
ми и рекой был защищен слабее. Здесь, правда, перед северным»
воинами вставали стеной могучие, непроходимые леса Ичкерии,
то есть юго-восточной Чечни. Их, однако, было, видимо, недоста­
точно, и поэтому правители Аварии (и ханы и имамы) прилагали
большие усилия для установления политического контроля над
Ичкерией, создания там своих опорных пунктов.
С окружающим миром Хунзахское плато было связано несколь­
кими дорогами, проложенными давно, которые не утратили своей
роли вплоть до появления автотранспорта. По этим дорогам враги
пытались продвигаться к центру Аварии, по ним же проникали
туда различные культурные веяния, а с плато распространялось
политическое влияние хунзахских правителей, совершались их по­
ходы, распространялся общеаварский язык (бол мацI «войсковой
язык»).
Дороги же эти были следующие.
В историческую Чечню, примерно соответствующую современ­
ному Шалинскому району ЧИАССР, дорога с Хунзахского плато
шла, по-видимому, через Сиух, Тлох, Муни, Зило, а далее через
Анди вниз по берегу р. Хулхулау. В центр же Ичкерии, к сел. Ве­
ной (по-аварски: Баини, а по-кумыкски: Баян), расположенному
в непроходимых лесах между верховьями рек Аксай и Ямансу,
а уже оттуда к Старому княжескому Аксаю дорога с Хунзахского
плато пролегала по маршруту Хунзах—Обода—Ахалчи—Сиух—
Тлох—Муни—Зило—Рпквани—Андийский хребет—Веной—берега
р. Аксай—сел. Аксай, которое со второй половины XVII в. и вплоть
до начала XIX в. располагалось между современным сел. Тухчар
Новолакского района и сел. Хамавюрт Хасавюртовского района.
Для связи с Терско-Сулакской низменностью существовала
относительно хорошая дорога: Хунзах—Танусд—Игали—Аргва-
ни—Данух—Буртунай—Дылым—Эндирей (Андрейаул). Еще од­
на, но уже плохая дорога, связывающая Хунзахское плато с Энди-
реем, проходила через Цатаних, Бетль, Чирката, Чиркей, Гертма
и Хубар. Третья дорога, связывающая Хунзахское плато с Энди-
реем, шла через Аух, Ичкерию и Андию (Эндирей—Акташаух,
который ныне называют Ленинаул), Асанбек, Зандак, Гендарга-
ной, Веной и далее через Риквани, Зило, Муни, Тлох, Сиух, Ахал­
чи и Обода в Хунзах. Таким образом, Эндирей являлся для насе­
ления Хунзахского плато весьма важным пунктом (в основном по
делам торговли и меньше по военным). Он был как бы воротами
на Терско-Сулакскую равнину.
С восточным Дагестаном — территорией нынешнего Буйнак-
ского и иными приграничными районами — Хунзахское плато было
связано хорошей дорогой: Хунзах—Гоцатль—Гергебиль (туда по­
падали, видимо, через Кикуни)—Аймаки—Дженгутай (туда дохо­
 дили, предположительно, через Кулецма, Охли и Ахкент) и далее
через Дургели в Тарки.
В Акуша, а оттуда в Кумух и в Дербент с Хунзахского плато
шла довольно хорошая дорога, пролегавшая через Цудахар.
В Грузию, к Тбилиси жители Хунзахского плато ходили через
Гидатль, Главный Кавказский хребет и Белоканы.
Были, естественно, и другие дороги, менее значимые. Здесь,
однако, следует упомянуть о дороге, экономически важной для
кумухцев и акушинцев, по которой в VIII в. прорвались,
а в XVIII в. пытались прорваться к Хунзаху южане — арабы и пер­
сы. Названная дорога начиналась в Закатальско-Шекинской зоне
Азербайджана и шла через Мухахское ущелье, сел. Калял в вер­
ховьях Самура, Кумух и Андалал.
Многочисленные населенные пункты Хунзахского плато дели­
лись традиционно на две группы-общины или как их называют
«союзы сельских общин». Северо-восточная группа именовалась
Хебдалальской (по-аварски х1ебдалал), а юго-западная, располо­
женная к югу от сел. Обода,— Хунзахской (хунз). По крайней
мере вторая из двух групп в письменной и устной речи аварцев
обозначалась в прошлом термином бо3— «войско» (хундерил бо
«хунзахское войско, хунзахский парод»),
Хунзахская община (хунз) в широком понимании этого тер­
мина — «общество», традиционно включала в свой состав, помимо
Хунзаха, который считался в Дагестане «родиной храбрецов» -
«железных хунзахцев» (маххул хунз), еще и другие селения, рас­
положенные на плато и прилегающих территориях, в том числе
и в речных долинах. Это были: Амишта, Баитль, Батлаич, Гени-
чутль, Гозолоколо, Гонох, Гортколо, Гоцатль, Джалатури, Заиб,
Ках, Кахикал, Тагада, Текита, Тлайлух, Тукига (жители которого
говорят на каратинском языке), Уздалросо, Хариколо, Химакоро,
Хини, Цада, Цельмес, Цолода, Чалда, Чондотль и Шотода.
Центром «общины» было село (по-аварски росо) Хуизах, ко­
торое, однако, часто именовали городом —чиагьар (от персидского
шагьр). Там в исламскую эпоху хунзахской истории находилась
главная или как ее называли «войсковая» мечеть (бол мажгит).
Там же пребывали «войсковой» кадий (бол къади) и светский
правитель Аварии, которого в течение последних столетий аваро­
язычное население Дагестана называло Хундерил нуцал-хан
(реже Хунзахъ нуцал-хан), тюркоязычное — Авархан, Аварбий,
а грузины — Хунзакъис багони («хунзахский господин»).

3 Термин этот, отсутствующий в других дагестанских языках, имеется, о

нако, в чеченском (б1о—’«войско») и в близко родственном ему ингушском
(Му).
6
 Что касается других селений Хунзахской «общины», то их
можно разделить на четыре группы:
1) селения, построенные несколько столетий тому назад (ве­
роятно, в XVI—XVII вв.) переселенцами из «города» Хунзаха;
2) бывшие хутора Хунзаха и селений, принадлежавших к пер­
вой группе;
3) селения, построенные в период XVI—XVIII вв. свободными
крестьянами, переселившимися на земли Хунзаха из западных
высокогорных краев;
4) небольшие селения, жители которых происходят от княже­
ских рабов грузинского, армянского, азербайджанского, персидско­
го и др. происхождений, получивших вольную, но решивших не
возвращаться на родину предков.
Сам Хунзах лежит в юго-западной части плато. С двух сторон
(южной и западной) этот населенный пункт оканчивается обры­
вами высотой в несколько десятков метров; они, кстати, защи­
щают его от пришельцев с юга лучше самой высокой и толстой
крепостной стены. В целом же, если смотреть с соседних возвы­
шенностей, то оказывается, что относительно близлежащих горных
хребтов и более или менее высоких холмов, а также относительно
близлежащих селений Хунзах располагается как бы в центре глу­
бокой тарелки. В данной связи нельзя не отметить того, что подоб­
ные места, расположенные высоко в горах, в местности с чистым,
сухим, прозрачным воздухом и большим количеством ясных дней,
являются точками концентрации солнечных лучей, отражаемых
с окружающих гор и возвышенностей, то есть точками сосредото­
чения живительной солнечной энергии. Не секрет, что подобные
точки в древних эзотерических учениях считаются благословен­
ными, «местами силы».
Хунзах, расположенный на нескольких небольших возвышен­
ностях, разделяемый речкой на две неравные части, традиционно
состоял из пяти кварталов (авал) 4. Это были: Самилах (Сами-
лахъ), обитателей которого называли самилал (ед. ч. самилав)\
'Глярах (Лъарахъ — <ау речки», с авар.); Хорих (Х1орихъ — «у пру­
да», с авар.); Шотота (Шотот1а)\ Шулатлута (Шулалъут1а —
«около укрепления», с авар.). При этом кварталы Самилах и Хо­
рих, как сообщает Д. М. Атаев, делились каждый еще на два под­
квартала, которые обозначались термином роххен\ последний
употребим, кстати, и в андийском языке. В каждом хунзахском
квартале была своя маленькая квартальная мечеть, кроме того,
в центре Самилаха находится почитаемая мусульманами всего
Северо-Восточного Кавказа усыпальница шейха Абумуслима.
Соборная мечеть Хунзаха с XIX в. стоит в квартале Хорих, но

* Термин по своему происхождению тюркский (>аул).

7
 в прошлом она располагалась в Шулатлута, где входила в единый
укрепленный комплекс вместе с «дворцом», служившим местопре­
быванием правителей Аварии.
Из перечисленных хунзахских кварталов, думается, наиболее
старыми являются Самилах, Шотота и Шулатлута, в то время как
Тлярах и Хорик возникли позднее. Такое предположение вытекает,
прежде всего, из расположения кварталов и топонимов56, связан­
ных с ними, а также из устной хунзахской традиции.
Так, Самилах хунзахцы в своих преданиях считали «кварта­
лом», существовавшим еще в эпоху исламизации Аварии. Отметим,
что именно в Самилахе найдены грузинские и старейшие для
Хунзаха арабские (XI—XII вв.) надписи. Название квартала, ко­
торое еще в XVII в. звучало «Сахмилах» (Сагьмилахъ), для авар­
ца является в целом непонятным. Располагался он на краю
каньона Цолботль, на каменистом возвышении и первоначально,
видимо, не доходил до местоположения усыпальницы шейха Абу-
муслима. Самилахцы имели свои особые обычаи —адатые, регу­
лирующие отдельные стороны их жизни, которые дошли до нас
в записи на арабском языке, сделанной в 1824 г.
В укрепленном самой природой месте, на каменной гряде
с обрывистыми южными краями высотой в несколько метров рас­
полагался квартал Шотота, название которого (вариант произно­
шения — Чотот1а), кстати, также не этимологизируется, то есть
является непонятным. Нельзя не упомянуть и того, что в Шотота,
центральная часть которого называлась в прошлом Хинта (Гьин-
т!а7— «около замка»), как и в Самилахе, были по некоторым
сведениям свои квартальные адаты. Все это дает основание пред­
полагать, что хунзахские кварталы Самилах и Шотота были по­
началу небольшими, расположенными вблизи друг от друга
отдельными поселениями со своими обособленными общинными
организациями.
Что касается квартала Шулатлута, то он лежит на скалистом
возвышении, на углу, образованном схождением двух отвесных
обрывов высотой в несколько десятков метров, откуда он был со­
вершенно недоступен для врага, наступающего снизу. В этом мес­
те, как упоминалось выше, находился укрепленный «дворец» пра­
вителей Аварии, о существовании которого известно с первой
половины XVI в. Поэтому население Шулатлута формировалось
в основном из представителей правящего нуцальского рода и ра­

5 Географические названия.
6 Термин этот по происхождению арабский.
7 В южных диалектах аварского языка это слово звучит гьен и имеет зна­
чение «башня»; возможно, что андийское гьон — «село» (первоначально, думает­
ся «башенное поселение» типа того, который хорошо известен на примере Ингу­
шетии) и аварское гьинЦгьен — слова одного происхождения.
8
 бов (лагъ) 8, которые составляли администрацию, охрану и об­
служивающий персонал дворца.
Квартал Тлярах фиксируется в документах с конца XVII в.
как Тлярах-Шотода (Лъарахъ IH otot I cl, что в переводе с авар­
ского означает «у речки в Шотода»). Он частично расположен на
месте мусульманского кладбища XVI в., где, кстати, погребали"
и представителей хунзахской аристократии. Данное обстоятель­
ство, с одной стороны, расположение этого квартала в местности,
природой почти не укрепленной, в промежутке между древними
кварталами Самилах, Шулатлута и Шотода — с другой, а также
его старинное наименование (Тлярах-Шотода) дают основания
считать, что Тлярах, как особая общественная организация со
своей мечетью и ее настоятелем — дибиром9, сложился относи­
тельно поздно. Наиболее вероятно, что названное явление имело
место в XVII в., а основателями квартала были шотодинцы, ско­
рее всего наиболее бедные и социально приниженные из числа их.
Что касается квартала Хорик, расположенного в местности,
природой не укрепленной, частично на месте кладбища XVII в., то
он впервые фиксируется в документах также в конце XVII в. Са­
мо его наименование свидетельствует о том, что он сложился
около искусственного пруда (xlop), сооруженного хунзахцами.
Все это наводит на мысль, что квартал Хорик возник примерно
в одно время с Тлярахом.
Временами Хунзах, представлявший собой военный и админи­
стративный центр для большей части Аваристана и горной Чечни,
значительно разрастался, прежде всего, за счет концентрации
там представителей знати и тех, кто ее обслуживал. Так, напри­
мер, есть сведения, что в XVII в. в названном населенном пункте
было около 3-х тысяч дворов, а в XVIII в. в одно время до 2 ты­
сяч дворов. Загрязнение и общая деградация окружающей среды
вследствие перенаселения, недостаток угодий (до которых свобод­
ный хунзахский крестьянин мог добираться без чрезмерных уси­
лий), что сопровождалось ухудшением уровня и условий жизни,
а также эпидемии и иные обстоятельства (внешнеполитические
и т. п.) должны были, однако, создавать среди населения Хунзаха
настроения против дальнейшего совместного проживания и, сле­
довательно, разрастания их «города». Отдельные представители*
хунзахской знати и простонародья начинают искать счастья на
стороне и оседают на чужбине. С другой стороны — перед джа-

8 Термин этот происходит от слова лаьг — «человек» (например, в осетин­

ском) и в значении «раб» широко распространен по Северному Кавказу.
9 В аварский язык данный термин проник, думается, из персидского, где
дабир — «писарь, писец», куда в свою очередь он попал из древне-восточного —
эламского языка (теппир — «писец»).
9
 маатом 10 встает в таких случаях альтернатива: либо активно соз­
давать выселки и колонии, либо постепенно отрываться от привыч­
ного крестьянского образа жизни и трансформироваться в сооб­
щество ремесленников и торговцев, то есть создавать город
в истинном научном значении этого термина с полиэтническим
(армяне, евреи) составом населения и со всеми негативными для
духа и морали последствиями.
В XVI—XVII вв. хунзахцы, покинувшие родной «город», соз­
дают ряд селений на территории плато и иных землях. В конце
XVIII в., когда Уммахан Аварский обложил повинностями и даня­
ми значительную часть горцев Северо-Восточного Кавказа и ряд
закавказских государств, т. е. когда возможностей достойно со­
держать ханское окружение было более чем достаточно, в Хунзахе
имелось лишь 600 дворов. Это позволяет полагать, что хунзахцы
всегда предпочитали жить по возможности в форме крупной
крестьянской общины, служащей, однако, местопребыванием по­
литической власти, которая обеспечивала более высокий уровень
развития культуры и экономики.
Отметим здесь, что в первой половине XIX в. количество дво­
ров в Хунзахе колебалось от 700 до 800; в настоящее время там
838 дворов. К концу XIX в. вследствие, видимо, изнурительной
Кавказской войны, а также в связи с рассеянностью людей, сос­
тоявших на службе у хана, указанное количество дворов падает до
400. Затем в первые десятилетия XX в. прежде всего по причине
превращения Хунзаха в центр Аварского округа Дагестанской
области оно подымается до 500. В данной связи нельзя не напом­
нить, что, по мнению мыслителей и государственных деятелей
Востока, в селе должно быть не менее 100 и не более 500 полно­
людных дворов (примерно 3 тысячи душ). По-видимому, меньшее
количество дворов не позволяет сложиться настоящей общине, ко­
торая бы — без террора — регулировала общественную и личную
жизнь в селе. Большее же количество их вызывает экологические
проблемы и ведет к угасанию жизни* по причине недостатка
в угодиях.
Три хунзахских квартала из пяти — Самилах, Шотота и Шу-
латлута — представляли из себя небольшие укрепленные пункты.
Селение же Хунзах, как цельная единица, расположенное на про­
странстве, похожем в плане на треугольник, две стороны которого
представляют собой отвесные обрывы, нуждалось в защите при
помощи оборонительных сооружений по сути дела лишь с одной
стороны. Над обрывами в местности, укрепленной естественными
преградами, хунзахцы могли ограничиться сооружением неболь­

10 Термин этот по происхождению арабский — джамаа «объединение, корп

рация, общество, община».
10
 ших укрепленных объектов на редких тропах, ведущих из каньо­
на Цолботль вверх, па плато. Со стороны же севера и северо-вос­
тока Хунзах, куда веками стекались материальные ценности с об­
ширных территорий и который поэтому представлял собой лакомый
кусок для экспроприаторов и перераспределителей накопленных
богатств, нужно было укреплять более основательно.
Полное разрушение Хунзаха, древнего центра княжеской
власти, противоречащей шариатской демократии, совершенное по
приказу имама Шамиля, уничтожило хунзахские укрепления, су­
ществовавшие на упомянутом направлении. Есть, однако, основа­
ния считать, что это была линия из глухих, толстых каменных стен
плотно прилегающих друг к другу крайних домов Хунзаха. Она
представляла собой подобие крепостной стены и могла отразить
нападение противника, не располагающего мощными таранами
или артиллерией. Все это дополнялось «каменными оградами»
вокруг отдельных усадеб и башнями, одна из которых, обнару­
женная Д. М. Атаевым, стояла, например, в местности Тадраал.
Добавим также, что стена, образованная стенами крайних домов,
закрывавшая доступ в Хунзах с севера и северо-востока, имела
укрепленные ворота, обозначаемые тюркским по происхождению
термином «капу» (къапу). Эти крепостные ворота, через которые
осуществлялся вход в «город» Хунзах, располагались вблизи ста­
рого здания райкома КПСС, в местности Капудах (Къапудахъ—
«у крепостных ворот»).
При этом Хунзах вместе с прилегающей к нему сельскохозяй­
ственной округой (мегъ) был защищен природными преградами —
с востока речка Тобот, имеющая высокие обрывистые берега, а с
запада — гора Акаро (2700 м) с ее отрогами. Здесь, кстати, в от­
дельных местах имелись каменные оборонительные сооружения,
которые усиливали мощь природных укреплений хунзахской сель­
скохозяйственной округи. Одним из них является, к примеру,
Игитль щулатли (Игилъ щулалъи — «укрепление на Иги»), где
па отдельных расширениях чрезвычайно узкого гребня хребта,
являющегося отрогом горы Акаро, до сих пор сохраняются разва­
лины башен, а также крепостных стен, воздвигнутых из массив­
ных, прекрасно обработанных камней.
Второй пояс укреплений, обеспечивающих безопасность Хун­
заха, дополнялся отвесными многометровыми обрывами, которы­
ми заканчивалось Хунзахское плато, а также селами-крепостями
и замками, стоявшими по краям плато. Именно они защищали от­
дельные естественные проходы, открывающие врагу путь на Хун­
зах и особенно вышеназванные главные дороги. Так, от наступаю­
щих со стороны исторической Чечни, Ичкерии и Аксая плато
защищало укрепленное сел. Сиух (Сиюхъ — «у башни», с авар.);
со стороны Эндирея — Игали, Тануси, Цатаних и опять же Сиух,
11
с восточной стороны — Гоцатль. Что же касается замков, то они,
по сообщению Д. М. Атаева, располагались, например, в местно­
стях Матлас, Чинна. Этот второй пояс укреплений обеспечивал
защиту всех многочисленных населенных пунктов Хунзахского
плато, в том числе и хебдалальских. Данное обстоятельство, то
есть эффективность лишь совместной защиты от врага, являлось,
как представляется, одним из главных факторов, сплачивавших
обитателей плато в одно целое. Отсюда же народная потребность
в хунзахских ханах — знатоках военного дела, что, в свою очередь,
гарантировало им авторитет и власть.
Люди, предки которых проживают в Хунзахе в течение не­
скольких поколений, убеждены в настоящее время, что все они
искони коренные жители данного населенного пункта. Зная, одна­
ко, что Хунзах на протяжении многих столетий являлся столицей
крупного кавказского государства, с названной точкой зрения
трудно согласиться. В столицу ведь всегда стремятся или силой
переселяются наиболее богатые, влиятельные, умные и вообще
неординарные личности государства, а кроме того, правящие ди­
настии почти повсюду в мире имеют чужеземное происхождение.
Прежде всего, отметим поэтому, что хунзахских ханов XVIII-—
XIX вв. считали в Дагестане потомками доисламских правителей
Аварии, т. е. владык могучего Сарира, а последние в IX—X вв.
объявлялись на мусульманском Востоке лицами иранского (пар­
фянского) происхождения; таково же было, кстати, происхожде­
ние большей части закавказской христианской элиты домонголь­
ского времени. Далее, как известно, значительное число хунзах-
цев — уздени, т. е. люди, предки которых на протяжении несколь­
ких поколений считались свободными тружениками. Письменные
и устные материалы свидетельствуют, что среди хунзахских узде­
ней есть немало «чужаков», которые являются потомками лиц,
долго и верно служивших ханам Аварии или Хунзахской общине.
К таким «чужакам» принадлежат, например, хунзахцы Шалапоаы
(Шалапилал) п, чьи предки с XVIII в. бь!ли хупзахскими кадиями
и приближенными ханов; названная фамилия происходит от уче­
ного лица — выходца из хебдалальского сел. Ахалчи, куда в свое
время его предки переселились из андалальского сел. Ругуджа !2.
В прошлом в Хунзахе была еще одна узденьская фамилия, проис­
ходившая от ученого «чужака». Это потомки хунзахского кадия
второй половины XVII в. Нурмухаммада Ободинского, сына зна­
менитого кадия Шабана; во второй половине XVIII в. их представ-12

11 Шалап является аварским искаженным произношением арабского ша-

раф — «честь, почет; знатность, благородство»; Шараф I/ Шалап — имя, извест­
ное в этом роду в XVIII в.
12 Расположено в Гунибском районе.
12
 лял мулла Иссин (Писсин) Хунзахский, а в первой половине
XIX в. — ученый Мухаммад, сын Иссина. Чужеземной считалась
и влиятельная в Хунзахе фамилия Мажарилал («Маджаровы»),
которая происходила, возможно, от выходцев из золотоордынского
г. Маджары, располагавшегося в XIII—XV вв. на р. Куме в районе
нынешнего г. Буденовска Ставропольского края; дело в том, что
после разрушения Маджар Тимуром в 1395 г. маджарцы начали
расселяться по горам и предгорьям Северного Кавказа и почти
везде занимали почетное, а местами даже господствующее поло­
жение в обществе. Служившая ханам хунзахская фамилия Таву-
лал, к которой, кстати, принадлежал шамилевский наиб Хаджи-
мурад, происходила, по рассказу знатока хунзахской старины
М.-С. Д. Саидова, из сел. Мехельта 13145— первоначального местопре­
бывания князей Турловых, являвшихся ветвыо рода хунзахских
ханов. Предок влиятельных хунзахцев Алихановых (Аварских)
впервые упоминается в начале XIX в. как житель сел. Цатаних и,
командир (белад) 16 воинского подразделения, приближенный ха­
на. Во второй половине XIX в. в Хунзах переселились имевшие
казикумухское происхождение корейшиты из сел. Гонода, и, что
интересно, очень быстро они стали «настоящими» хунзахцами
и составили фамилию Чупановых (Чупанилал) . Вместе с тем, од­
нако, среди хунзахских узденей было немало фамилий, которые,
согласно устной традиции и по свидетельству письменных материа­
лов, были скорее всего искони местного происхождения. К числу
таких фамилий можно отнести, например, потомков якобы послед­
него христианского священника Хунзаха самилахцев Алимчуевых
(П алимчулал) , родословие которых доходит до начала
XVII в.|й
Имеются среди давних хунзахцев и потомки по мужской ли­
нии армян, грузин и закавказских шиитов (азербайджанцев, пер­
сов). Эта группа населения в ханские времена занималась преиму­
щественно обслуживанием «дворца» и знатных воинов, а также
несла определенные службы-магистратуры в пользу Хунзахской
общины; например, есть сведения, что ее представители являлись
«городскими» глашатаями — маигушами (магъуш) 17.
Как известно, в отдельных частях Аварпстапа существовали

13 Расположено в Гумбетовском районе.

14 Расположено в Унцукулъском районе.
15 Термин этот происходит от персидского балад — «сведущий, знающий».
16 У Ахмада был сын Малламухаммад (упом. под 1634-1656 гг.), у него —
сын Абдулкадир, у него — Мухаммад, у него — Исмаил, у него — Мухаммад,
у него — Абдулкадир, у него — Алимчу, у него — Хусайн (упом. под 1809/10 г.).
17 Этот термин употреблялся в языках древних персов и эламитов. В гор­
ный Дагестан он проник из Ирана,
13
 роды — тухумы-тлибили (кьибил — «корень» с авар.), являвшиеся
официально действующими организациями, уделявшими большое
внимание родословным, специально фиксировавшими последние
(Согратль, Гидатль, Чиркей и т. д.). В Хунзахе согласно много­
численным письменным источникам таких родов не было; инте­
ресно, что даже ханы не знали как следует своей родословной,
исключением были лишь Алимчуевы. Одной из причин отсутствия
«родового быта» в Хунзахе являлось наличие там сильной ханской
власти, которая с одной стороны обеспечивала слабым достаточ­
ную защиту (это избавляло последних от необходимости кучко­
ваться вокруг сильных мира сего из числа своих действительных
или надуманных родственников), а с другой — всячески старалась
не допустить создания в Хунзахе еще одной организации, могущей
превратиться в очаг власти.
Хунзахцы в основном люди очень сдержанные в проявлении
своих чувств, но вместе с тем самонадеяны, тщеславны и нередко
заносчивы, в своей среде прямолинейны и резки в оценках, любят
службу и карьеру, но не корыстолюбивы. На чужбине хунзахцы
относительно быстро теряют контакты друг с другом. Думается,
что такими их сделали суровая среда обитания, а также факт
происхождения значительной части хунзахцев от людей, связанных
с наследственной службой ханам. Ведь многовековая близость
к представителям власти волей-неволей способствовала развитию
спесивости по отношению к людям, обитающим вдали от «дворца»,
то есть, по сути дела, не в Хунзахе. Понимание значимости субор­
динации отодвигало чисто эмоциональные отношения на второй
план. Настороженность и даже подозрительность по отношению
к людям малознакомым, а тем более к незнакомым вообще была,
как говорят, в «крови». Кстати, в прошлом руководство Хунзаха,
по-видимому, чувствовало особенности характера хунзахцев и по­
этому постоянно занималось их сплачиванием. Действуя при помо­
щи общинной еобственности и получаемцх с нее доходов, а также
такого эффективного учреждения, как соборная мечеть, хунзахское
руководство — ханы, старейшины — добивалось прекрасных ре­
зультатов, на что, кстати, обратил внимание еще Гамзат Цадаса.
По весьма достоверным данным в те далекие времена, после окон­
чания коллективной пятничной молитвы хунзахский кадий сначала
вежливо выпроваживал из мечети всех чужаков, если они слу­
чайно оказывались там, а затем, пользуясь своим положением зна­
тока шариата, опираясь на Коран и сунну, начинал критиковать
того или иного хунзахца за проступки, имевшие место в течение
недели, старался помирить его со своими близкими.
Традиционная социально-политическая структура Хунзаха
была такова.

14
 Вершину общества олицетворял правитель Аварии хан 18 или
как его еще называли нуцал 19. Рядом с ним стояла его родня —
чанки (ч1анк1а, мн. ч. ч1унк1би)20. Все они считали себя как бы
высшей расой и старались не родниться даже с состоятельным^
земляками — узденями. Интересно, что простые хунзахцы, зная
заносчивый и властолюбивый характер ханских детей и родствен­
ников, старались не допускать их чрезмерного скопления в Хун-
захе. По рассказам знатоков хунзахской старины, хунзахский на­
род требовал от правителей Аварии не оставлять своих младших
сыновей в «городе», а расселять их на территории государства как
можно дальше «во избежание смут и ссор». Здесь нельзя не упо­
мянуть о том, что названный обычай сыграл положительную роль
в усилении позиций общеаварского языка на территории Авари-
стана.
Значительная часть населения Хунзаха, как уже отмечалось,
принадлежала к сословию свободных людей, которые занимались
в основном крестьянским трудом на своей земле и были обязаны
нести военную службу хану. Назывались они первоначально прос­
то хунзахцами (хунз), «войском нуцала», но со временем в отно­
шении их стал применяться термин уздени (озден\ мн. ч. озден-
заби) 21. Следует отметить, что среди потомственных хунзахских
узденей и членов ханского рода довольно часто встречается свое­
образный антропологический тип — рыжеватый, веснушчатый (вес­
нушки могут покрывать все тело), чаще остроносый.
Среди свободных хунзахцев всегда имелась немногочисленная
группа «чужеземцев» — апарагов (апараг; мн. ч. апарагзаби) 22,
куда входили переселенцы (чаще всего кровники), не принятые
пока в состав сельской общины. Эта группа населения не пользо­
валась правом участия в использовании общинной собственности
•села, а также не допускалась к потреблению доходов, поступавших
с жителей небольших деревень, построенных не хунзахцами на
земле Хунзаха. Апараги официально не допускались на собрания
хунзахцев, на которых решались важные дела. Их выпроваживали
из хунзахской соборной мечети, когда после пятничной молитвы
кадий принимался за критику членов общины. Апарагов, чтобы
подчеркнуть их неполноправное положение в Хунзахе, старались

>8 Видимо, китайский по происхождению титул, проникший к аварцам че­

рез тюрко-монгольские народы.
19 Титул, предположительно, грузинского происхождения (>нацвал — «на­
местник»),
20 Дагестанский титул, который в последнее время обычно понимают как
«бастард, дитя от брака дворянина и крестьянки или рабыни». Есть основания
Думать, что по своему происхождению он в конечном счете китайский.
21 Термин этот проник к аварцам из тюркских языков, но по происхожде­
нию он, вероятно, монгольский.
22 Термин этот, по-видимому, иранский.
15
 даже хоронить по краям кладбищ. Стать полноправным хунзахцем
удавалось обычно лишь внуку или правнуку апарага.
Такое решение вопроса обеспечивало Хунзаху сохранение его
традиций, его лица через полную ассимиляцию чужаков под влия­
нием окружающей среды и многолетнее испытание их внутренних
настроений соседями.
В структуре традиционного хунзахского общества было место
и для рабов. Их обозначали термином л а г (лагъ; мн. ч. лагъзал).
В Хунзахе они занимались преимущественно службой «дворцу»,
хунзахской сельской общине, а также ханской родне и отдельным
наиболее влиятельным, богатым и видным людям из числа свобод­
ных крестьян-общинников. Они были домашними слугами, тело­
хранителями ханов и знатных лиц, их осведомителями, сельскими
глашатаями, пастухами, участниками сельскохозяйственных работ
и т. д. Те же из них, кто получал вольную, становились клиента­
ми, то есть людьми, находящимися под покровительством своих
прежних хозяев, нередко их батраками-казаками (хъазахъ; мн. ч.
хъузхъул) 23. Эта часть хунзахцев в силу своего по большей части
закавказского происхождения выделялась нередко смуглой кожей,
черными волосами, тонкими чертами лица. Так как предками мно­
гих из них были ханские телохранители, т. е. люди специально
отобранные, а также по причине смешения у них разных кровей,
названная часть потомственных жителей Хунзаха выделяется еще
более высоким ростом и представительной внешностью.
В Хунзахе имелся свой кадий (къади) 24, который проводил
молебны, особенно пятничные (рузман) 25, в соборной мечети и раз­
бирал дела по нормам шариата, причем его судебная власть рас­
пространялась традиционно на все многочисленные селения, со­
ставлявшие Хунзахское «общество». В его руках находились дело­
производство и официальная переписка Аварского государства. По
традиции «войскового» кадия (бол къади) избирали: члены силь­
ной отсутствием родов-организаций Хунзахской общины («войско
хунзахцев»), выступавшие при этом как офна юридическая сторона,
и правитель Аварии — нуцал, выступавший как противоположная
сторона. По-видимому, для того чтобы кадий судил более или ме­
нее беспристрастно, не проводил предвзятой «тухумной», клановой
политики, кандидатов старались брать со стороны: из далекого
Анди, а также из таких хебдалальских населенных пунктов Хун­
захского плато, как, например, Ахалчи и Обода. Формально долж­
ность хунзахского кадия, который, помимо побочных доходов, по­

23 Термин этот тюркского происхождения. Его основное значение — «изгой,

человек без рода и племени». Таким может быть князь, лишенный владений,
и несчастный батрак.
24 Термин по происхождению арабский.
25 Термин, вероятно, староиранский.
16
лучал определенное количество зерна с каждого подведомствен-
ного ему двора, была выборной. На деле, однако, известны по
крайней мере две «чужеземные» кадийские династии Хунзаха, ко­
торые передавали звание хунзахского кадия на протяжении трех
и более поколений. Думается, что одной из причин, приводивших
к появлению такой не предусмотренной шариатом наследствен­
ности, было то, что хунзахский кадий находился по своей должно­
сти в центре внутриполитической жизни Аваристана и внешнепо­
литических вопросов общедагестанского, общекавказского и даже
более широкого уровня. Интересы членов Хунзахской общины тре­
бовали назначения кадием человека не местного, как не подвер­
женного давлению своего клана. В то же время по своей должно­
сти этот кадий имел доступ к материалам и мероприятиям, затра­
гивающим интересы многих населенных пунктов Дагестана.
Возникало, таким образом, противоречие, выступавшее в форме
просачивания наружу информации о тайных хунзахских планах,
которая выявлялась после возвращения отставного кадия к себе
домой. Необходимость ликвидации названного противоречия, ви­
димо, и создала условия для формирования в Хунзахе «чужезем­
ных» по происхождению наследственных кадийских фамилий. Сле­
дует также отметить и то, что хунзахские кадии как лица, чье
утверждение в должности зависело от нуцалов Аварии, старались
демонстрировать почтение к последним, проводить «нуцальскую*
линию». Этим они отличались от других кадиев горного Дагестана.
В квартальных мечетях Хунзаха, по крайней мере в самилах-
ской, тлярахской и шотодинской, имелись муллы-дибиры, которые
руководили текущей молитвой (как) 26, а также занимались иными,
чисто религиозными вопросами. Выносить судебные решения они
не имели права.
При соборной мечети был в Хунзахе муэдзин будун27 (муэд­
зин селения), который считался важной фигурой. Возможно, что
муэдзины были и при квартальных мечетях.
Следует упомянуть, что отдельные стороны жизни хунзахцев
регулировались так называемым «обычным правом» — адатом 2829,
который по-аварски назывался еще и батль (балъ) 2Э. Для разбора
вопросов по нормам «обычного права» существовали специальные
судьи, именуемые по-аварски чухби (ч1ух1би).
26 Термин этот употребляется также в языке цудахарских даргинцев
и лакцев.
27 Слово это является искажением арабского муадзин; сравни лакское
мудун.
28 Этот термин по происхождению арабский (адат — «обычай, обыкнове­
ние, привычка»).
29 Другое значение этого слова «борозда». В данной связи нельзя не отме­
тить, что в самых различных языках мира_ термид для обозначения обычного
права имеет еще второе значение — «рйдТ линия**
2 Заказ 1225 17
 Административный аппарат хунзахской сельской общины со­
ставляли, наряду с глаша таем-мангущем, исполнители — эли
(г! сл ; мм. ч. г!алаби // г!улдул). Они проводили в жизнь решения
судей-чухби и выполняли другие задания.
Не секрет, что в Дагестане отдельные, особенно древние и тра-
ишионно влиятельные населенные пункты имели по несколько на­
званий, которые при этом не являлись чужеземным искажением
истинного названия села (примеры искажения истинного назва­
ния пункта: старорусское «Стекольня», что происходит от швед­
ского «Стокгольм» или общекавказское «Анди», происходящее от
андийского Къванну). Что же касается примеров с названиями
пунктов, которые не являются искажениями истинных наименова­
ний, то здесь можно упомянуть лезгинское Яхул-шагьар (лакское
сел. Кумух) при собственно лакском Гъумучи (древняя форма
Гъумуки) или аваро-даргино-лакское Азайни (кумыкское сел. Тар-
кн) при собственно кумыкском Тареъу. Состоявшее из многих се­
лений Хунзахское «общество» (хунз) и сам Хунзах также имели
чужеземные названия, которые не являются искажениями истин­
ного наименования. Даргинцы предгорий называли Хунзах и Хун­
захское «общество» термином Xlueap — ХЫбар, а горцы, кажется,
термином Хъарахъ. У лакцев имеется свое наименование Хунза-
ха — Яртащи — Яртахьи. У чеченцев и ингушей — Джаяхъ при
Ожай «хунзахец». По-андийски Хунзах — Гьайбул, по-годоберин-
ски — Гьабул, а по-каратински — Гьалби. Ахвахское название
Хунзаха — Итлятль (Илъалъ); по-видимому, оно является сохра­
нившимся в языке ахвахцев подтверждением хунзахских преданий
(запись XIX в.), гласивших, что в далеком прошлом Хунзах был
единственным поселением хунзахского «племени» и располагался
недалеко от современного сел. Итля (Илъа).
Северокавказские татары, то есть тюркоязычное население
региона, называли в прошлом аварское сел. Хунзах термином Авар-
еент, а все Хунзахское «общество» — Авар. Данный факт является
весьма важным. Когда в средневековом • письменном источнике,
составленном на одном из восточных языков, мы видим слово
«Авар» в связи с горной частью Северо-Восточного Кавказа, то
имеем отныне основания не сомневаться в том, что подразуме­
ваются сел. Хунзах пли Хунзахское «общество».
О существовании многочисленных ныне сёл Хунзахского «об­
щества» впервые сообщается в XVII—XVIII вв. Данное обстоя­
тельство и некоторые другие моменты дают основания полагать,
что в домонгольское время и позднее — в XIV—XV вв. на терри­
тории названного «общества» имелось лишь одно «аварское»
(хунзахское по «племени») крупное поселение — «город» Хунзах
и масса мелких населенных пунктов типа хуторов. Следовательно,
вплоть до XV—XVI вв. понятия «город» Хунзах и Хунзахское
18
«общество» были, по сути дела, идентичными. Таким образом,
вплоть до указанного времени жители Хунзаха и большинства
известных нам селений Хунзахского «общества» (Хундерил бо)
имели одну общую историю.
Примерно до середины XIV в. в Сулакском бассейне сущест­
вовало государство, которое было широко известно на мусульман­
ском Востоке под названием Сарир. Столицей его был Хунзах,
и на это прямо указывают восточные авторы, когда описывают
события VIII и X вв. Грузинские историки же XI—XIII в. назван­
ное государство именуют владением «хунзов», то есть хунзахцев.
Поэтому упоминаемые в восточных источниках события, в которых
фигурируют Сарир и сарирцы, думается, можно относить к исто­
рии Хунзаха и хунзахцев, ибо участие последних в таких событиях,
по крайней мере в качестве организующей и руководящей силы,
несомненно.
При работе над данной книгой мы старались учесть каждый
имеющийся в достоверных источниках факт из истории Хунзаха
с древних времен до рубежа XVII—XVIII вв. включительно
(1699—1700 гг.). В связи с популярным характером книги ссылки
на источники не даются, но при этом в тексте каждый раз сооб­
щается, откуда взят тот или иной факт, особенно если ои интере­
сен по содержанию.

Электронная библиотека
Института истории,
археологии и этшнтэатии
Дагестанского HIT РА Н

instituteofhistory.ru
2*
 ДРЕВНОСТЬ

На Хунзахском плато старейшие следы человеческой жизни

относятся, как считает известный специалист по истории аварского
народа Д. М. Атаев, к концу III тыс. до н. э. Расположены они на
северной стороне горы Чинна-меэр. Е5 связи с этим следует упомя­
нуть о том, что согласно старинным хунзахским преданиям древ­
нейшая обитель хунзахского «племени» располагалась неподалеку
от современного, хунзахского по происхождению сел. Итля, то
есть как раз на северной стороне названной горы.
Эти следы представляют собой поселение с жилищами тур-
лучного типа (из жердей, обмазанных глиной), где жили только
летом люди, приходившие со своим скотом, как считает Д. М. Ата­
ев, с территории равнинного Дагестана. Отметим здесь также то,
что у краеведа А. Д. Казамбиева хранятся каменные орудия, най­
денные неподалеку от сел. Хунзах.
Начальный период железного века представлен на Хунзахском
плато единичными находками. Так, например, неподалеку от­
сел. Тануси удалось обнаружить бронзовый трехлопастный нако­
нечник стрелы — предмет, характерный для культуры ираноязыч­
ных степняков-скифов (VII—-IV вв. до н. э.). К. I в. н. э. относится
стеклянная чаша из Хунзаха, вывезенная до революции в Венгрию.
Более поздние памятники материальной ’культуры на территории
плато и в том числе в районе Хунзаха многочисленны.

Не секрет, что в собственных преданиях некоторые городские

н сельские общины, отдельные роды уходят своими корнями
в чрезвычайно глубокую древность. Такие «местные» легенды вы­
зывают, однако, со стороны окружающих чаще всего скептическое
отношение. Другое дело, когда перед нами предание, а лучше не­
сколько преданий чужеземного происхождения. К последним
доверие возрастает особенно сильно, если они записаны много сто­
летий тому назад,
20
 В XI в., то есть примерно 900 лет тому назад, в Грузни, кото­
рая вступила тогда в период своего политического, экономического
и культурного расцвета, жил историк Леонти Мровели. В своем
сочинении, составленном на основании устных преданий и письмен­
ных материалов, Л. Мровели приводит сообщения отчасти леген­
дарного характера о древней истории Северного Кавказа и Закав­
казья. Рассказывая о событиях чрезвычайно глубокой древности,
которые имели место якобы задолго до времени правления Наву­
ходоносора II в Вавилонии (VI в. до и. з.) и, естественно, до появ­
ления Александра Македонского, Леонти Мровели пишет: у биб­
лейского Ноя был внук Таргамос1, у последнего было восемь сы­
новей, одного из которых звали Лек//Лекап, а «самым знамени­
тым в роду Лекана» был герой по имени Хупзах12. В данной связи
отметим, что по дагестанским, точнее по аргванийским3 преда­
ниям, записанным по-арабски в послемонгольскую эпоху, правите­
лем Аварии был, по-видимому, в XII в. некий Хунзах («Абумуслнм
умер там по истечении тридцати лет. Затем в Аваристапе появил­
ся муж из потомков Сураката по имени Хунзак. Султанская власть
над Аваристаном осталась в его руках. Умножились его потомки,
и та султанская власть переходила между ними от одного к дру­
гому. Все князья Хунзака — из числа потомков Сураката, а не из
потомков пророка»), С другой стороны, в сел. Хунзах М.-С. Д. Саи­
довым была найдена рукопись, переписанная рукой «Адама, сына
Кархаиа4, сына Адама, сына Кархана, сына Хунзака» в 1372 г.
Таким образом, указание Л. Мровели на существование в прошлом
на Северо-Восточном Кавказе имени собственного «Хунзах» под­
тверждается достоверным материалом дагестанского происхож­
дения.
Л. Мровели далее пишет, что под давлением кочевых племен
названный потомок Лекана «ушел» с принадлежащей ему терри­
тории современного равнинного Дагестана. Переселившись «в гор­
ную теснину», он «воздвиг там город и дал ему свое имя» — Хун­
зах. Событие это произошло, по словам названного автора, задол­
го до построения Дербента, имевшего место якобы в правление
легендарного иранского шаха Феридуна.

1 По мнению специалистов по истории Древнего мира, и VIII в. до и. э. на

территории нынешней восточной Турции, в верховье р. Евфрат существовало
царство, именуемое «Дом Тогармы». Этот Тогарма идентичен армянскому То-
горму и грузинскому Таргамосу. Правящая династия в этом царстве была, пред­
положительно, армянской по происхождению.
2 В рукописях: Хозоних // Хузуних. В связи с данной формой отметим, что
закатальские аварцы сел. Хунзах называют Хунзохъ.
3 Древнее аварское селение Аргвани расположено в Гумбетовеком районе
ДАССР.
4 Известный ориенталист А. Р. Шихсаидов предлагает читать это имя
Гулихан.
21
 Согласно Л. Мровели, правивший за несколько поколений до
появления пророка Зороастра (VIII—VII вв. до н. э.) шах Кейка-
вус вторгся однажды в Дагестан со стороны Эрети, то есть Зака­
тала. Там, в горной стране леков (Лекети — Лекэт) правитель
последней — «главарь леков», который был потомком героя Хун-
аха («родом хунзах и чародей»), применил, однако, волшебство,
в результате чего иранское войско было вынуждено без каких-либо
успехов возвратиться назад.
Повествование грузина Мровели о времени основания Хунзаха
отчасти подтверждается поэмой «Искендер-наме», созданной на
персидском языке Низами Гянджеви — знаменитым азербайджан­
ским поэтом XII—XIII вв., который, однако, по своему происхцж-
дению принадлежал к одному из лезгинских племен. Он через 200
лет после Леонти Мровели пишет, что во время правления Алек­
сандра Македонского (IV в. до н. э.) в местопребывании «владыки
высокого Сарира», в его горном замке, которому (как ясно видно
из нижеприводимых источников) соответствует Хунзах, хранился
трон потомка Феридуна, древнего иранского шаха Кейхосрова,
н его волшебный кубок.
О нахождении трона и кубка Кейхосрова в Дагестане, в гор­
ском юсударстве, столицей которого был всегда Хунзах, сообщает,
кстати, безымянный персидский географ XIII в. в своем произве­
дении Аджаиб ад-дунья.
Небезынтересными в связи с затронутым здесь вопросом яв­
ляются и старинные дагестанские предания, донесенные до нас
некоторыми списками «Дербенд-наме», которое было составлено
в копне XVII в. В них Хунзах отождествляется с крепостью Их-
рана п затем говорится, что современник Зороастра легендарный
богатырь Исфаидияр, сын шаха Гуштаспа, установил там золотой
трон. После этого, согласно названным преданиям, Ихран стали
называть Сариром, а его правителя — владыкой трона или кага­
ном гор. ,

Итак, в домонгольское время (XI—начало XIII в.) и позднее

среди культурных и образованных христиан и мусульман сущест­
вовали предания, в которых Хунзах объявлялся населенным пунк­
том, возникшим в глубочайшей древности, не позднее начала пер­
вого тысячелетия до нашей эры, то есть задолго до правления
Александра Македонского. В этих преданиях проведена при этом
мысль, что Хунзах издревле является центром политической, но
имеющей элемент сакральности власти в горном Дагестане.
При нынешнем уровне развития исторической науки трудно,
конечно, верить в столь древнее существование сел. Хунзах под
22
его нынешним названием да еще как центра крупного государст
венного образования, хотя не исключено, что со временем архео
логические раскопки могут преподнести нам сюрпризы. Несомнеп
но, однако, одно — Хунзах существовал задолго до 739 г. н. э.
которым датировано его первое достоверное упоминание в мусуль
майской летописи.

Электронная библиотека
Института истории,
археологии и этшнтэатии
Дагестанского Н Ц РА Н

instituteofhistory.ru
 САСАНИДСКАЯ ЭПОХА

В связи с тем, что грузинский историк XI и. Л. Мровели объ­

являет правителем страны леков в начале первой половины перво­
го тысячелетия до нашей эры безымянного волшебника — потомка
легендарного героя Хунзаха, а также в связи с обстоятельством,
о котором подробнее будет сказано ниже, представляется нелиш­
ним обратить внимание на одно хорошо известное науке сообще­
ние армянской историографии. Это упоминание о царе леков Шер-
гире (в переводе с персидского — «охотник на львов»), правившем
во второй половине IV в. Шергир, по сообщению Моисея Хорен-
ского, участвовал на стороне иранцев совместно с албанцами
в войне с Византией, которую поддерживали армяне.

Знаменитый среднеазиатский ученый-энциклопедист XI в.

Абу Райхан Мухаммад Бируни, которого некоторые современные
авторы склонны считать «величайшим из мусульманских ученых»,
в одном из своих произведений перечисляет титулы известных
ему правителей. Упомянув Иран, Византию и Йемен, касаясь Д а­
гестана, ом говорит лишь о государстве Сарир, главные политиче­
ские, культурные и экономические центры которого находились,
как известно, в пределах Сулакского бассейна (у Сарира в VIII—-
IX вв. было две столицы: первая и главная — неприступный для
врага Хунзах, вторая — лакский Кумух; в X—XIV вв. у него бы­
ла лишь одна столица — Хунзах). Бируни сообщает, что владыка
Сарира носит титул ипаджадж. Учитывая, что согласно Л. Мро­
вели, потомок героя Хунзаха был «главарем леков», а также беря
во внимание сообщение Бируни, не трудно прийти к выводу, что
сообщение грузинского автора XI в. Джуаншера Джуаншерианп
(«Жизнь Вахтанга Горгасала») о «царе леков Ипаджадже» (вто­
рая половина V в. н. э.) относится к правителю государства с цент­
24
рами в бассейне Судака, которое, однако, в то время, по-видимо­
му, еще не называли Сариром.
Данные предположения дают, в свою очередь, основания
утверждать, что в IV—V вв. н. э. это государство леков, «Лекети»,
а следовательно, его главный центр Хунзах, были тесно связаны
с доисламской иранской империей Сасанидов. Возможно даже, что
к тому времени «Лекетия» входила в состав последней на правах
широкой автономии.
Хунзахцы, наряду с другими дагестанскими горцами, как под­
данные «царя леков», носившего титул ипаджадж уже во второй
половине V в., то есть чуть более 1500 лет тому назад, находясь
в составе иранской армии, вместе с грузинами и другими народа­
ми Закавказья побывали в юго-восточной части Причерноморья
и участвовали в боях с византийцами. В одном из этих боев
последние, сражаясь под руководством логофета — полководца По­
ликарпова, «убили царя леков» — ипаджаджа.
В заключение нужно отметить, что пребывание подданных
ипаджаджа в составе иранской армии и посещение ими юго-восточ­
ной части Причерноморья должно было оказать в целом благо­
творное влияние на этих горцев. Они получили возможность озна­
комиться с бытом богатых и развитых народов, с их техническими
достижениями, военной и общественно-политической организацией,
что, несомненно, должно было обеспечить перемены в жизни оби­
тателей государства леков, прежде всего их верхушки.
Итак, есть веские основания начинать историю Хунзаха, как
главной столицы — политического центра государства леков, чьи
правители носили титул ипаджадж, по меньшей мере со второй по­
ловины IV в. н. э.

В первые века нашей эры одним из великих народов Евразии

были авары. В вопросе об их языке (по причине отсутствия даже
небольшого списка аварских слов) ученые выдвигают следующие
гипотезы: одни полагают, что авары, по крайней мере их верхуш­
ка, говорили на одном из угорских (близких к венгерскому) язы­
ков, вторые считают кочевых аваров народом тюркоязычным,
третьи — ираноязычным. Но в последнее время на Западе все
больше утверждается мнение, что авары, точнее их ядро и прави­
тели, говорили на языке, близком к монгольскому.
Народ, носивший название авары, как пишет византийский
историк VII в. Феофилакт Симокатта, традиционно считался «наи­
более деятельным и способным» среди всех известных тогда кочев­
ников. У аваров, как считает знаменитый французский ориента­
лист П. Пелье, древние тюрки позаимствовали принципы государ­
25
 ственного устройства и ряд титулов, в том числе титул каган ‘,
имевший значение «верховный правитель, император». Недаром
древнерусский летописец говорил про аваров, что они были «ве­
лики телом, а умом горды».
В начале 60-х годов V в., как пишет историк V в. Приск Па-
нийский, одно из кочевых племен Восточной Европы сообщило
византийцам, что на него напало и вытеснило из своей страны
другое такое же племя — савиры (сабиры). На последних перед
этим напали авары, которых в свою очередь потеснило какое-то
племя, обитавшее «на берегах океана».12 Следует при этом отме­
тить, что первое из названных племен современная наука локали­
зует обычно в северокавказских степях, а второе — в равнинной
части современного Дагестана и далее к востоку, в связи с 'чем
нельзя не упомянуть о существовании вблизи сел. Чиркей топони­
ма Сибир лъарг1ал «Равнины сибира»3.
Серединой VI в. датируется второе упоминание об аварах
в византийских источниках наряду с так называемыми псевдоава-
рами, которые и были народом, создавшим знаменитый Аварский
каганат с центром на территории Венгрии. Первые из них, именуе­
мые ещё «истинными» аварами, обитали к середине VI в. намного
восточнее вторых, которые в свою очередь до переселения в Вос­
точную Европу жили, по-видимому, «там, где течет река Тиль».
Она же тождествена, по мнению одних ученых, Итилю — Волге,
а по мнению других — р. Тарим, текущей в Центральной Азии.
Псевдоавары в самом начале 60-х годов VI в. были уже на Дунае,
а 567 г. осели на территории современной Венгрии, где их суще­
ствование фиксируется до 70-х годов IX в.
Добавим здесь, что, по сообщению вышеупомянутого Феофи-
лакта Симокатты, к племенам, из которых образовались псевдо­
авары, некоторые люди относили тогда и племя забендер. Совре­
менные же ученые считают, что именно ему первоначально
принадлежал известный г. Семендер, располагавшийся в восточ­
ной части Северного Кавказа.
В данной части работы необходимо указать и на то, что среди
западных специалистов по истории кочевых аваров все большее
распространение получает мнение, что никаких псевдоаваров не
существовало вообще и, таким образом, авары были только одни.
Учитывая, что сел. Хунзах и вся территория Хунзахского «об­
щества», состоявшего из ряда населенных пунктов, еще в прошлом

1 Сам этот титул в конечном счете, возможно, китайского происхождения.

2 Византийские авторы, как считают специалисты, под океаном подразуме­
вали Каспийское море, которое «считалось заливом окружающего море океана».
3 Коренным народам Западной Сибири известен этноним сибыр Цсипир как
название древнего народа, иногда отождествляемого с предками манси.
26
столетии назывались по-тюркски Авар*, западноевропейские уче­
ные, знакомые с кочевыми аварами и Аварским государством, про­
существовавшем в Европе на протяжении примерно трехсот лет,
уже давно ставят вопрос о соотношении между дагестанской Ава­
рией и европейской. Учитывая тот несомненный факт, что авар­
ский язык является одним из дагестанских языков (находится
в близком родстве с лакским, даргинским, лезгинским и прочими
дагестанскими языками, а также с чеченским), европейские ученые
предполагают, что в VI в. часть кочевых аваров проникла в гор­
ный Дагестан, на Хунзахское плато. Как обладатели более высо­
кой, чем у местного «лекского» населения, военной и государст­
венной организации авары, по их мнению, составили политическую
и военную элиту горского государства с центром в Хунзахе.
В грузинской летописи «Картлис Цховреба» (конец XVII в.)
сказано, что во время правления в Восточной Грузии, в Картли,
Гурама-куропалата (конец VI в.) на Северный Кавказ пересели­
лись с Востока авары, которые и подчинили себе население назван­
ного региона. У этих аваров-кочевников возникла война с Гура-
мом-куропалатом, в ходе которой посредником между двумя
враждующими сторонами выступил император Византии Юстиниан
(527—565). После этого они «помирились», и тогда Гурам-куропа-
лат «расселял их в горных ущельях Кавказа, а также в Хунзахе,
где они и ныне называются аварами». Самые же знатные из тех
кочевых аваров, по «Картлис Цховреба», были поселены на кня­
жеских правах в Грузии и именно от них происходят ксанские
эриставы — «воеводы» домонгольского времени и иные представи­
тели картлийской знати.
Что же нам говорят об этом авторы домонгольского времени?
Начать можно с армянского автора X в. Товмы Арцруни, ко­
торый, описывая события, происшедшие на несколько столетий
раньше, сообщает, что рядом с динарами — обитателями верховий
Терека и прилегающих к ним земель — обитают горцы авархазы
(аваргьаз). Затем коснемся сирийца Захарии Ритора, писавшего
в середине VI в., что на Северном Кавказе в «пределах гуннских»
и на соседних территориях живут воинственные кочевые народы,
и в числе их авары. Компилятор X в. Стефан Византийский пи­
шет, что согласно доступным ему старинным текстам «у реки Ки­
ра», то есть Куры, «живут оварены и отены», которых ученые
отождествляют с удинами. С другой стороны, арабский автор на­
чала X в. Ибн Руста, чьи сведения относятся ко второй половине
IX в., пишет, что Сарирское «владение» — государство «именуют
Авар». Здесь же можно обратить внимание на другого арабского
автора X в. — ал-Иетахрн, сообщавшего, что «владетель Сарира»

'I Это отмечено И. А. Гюльденшгедтом, Ю. Клапротом, П. К. Усларом.

27
носит титул Ихран Аваран-шах5; в «Дербенд-наме», как известно,
Ихран (Игьран) локализуется на берегах р. Сулак, а с другой сто­
роны — титул Аваран-шах можно перевести со староперсидского,
пехлевийского языка, как «царь Авара».
Арабский автор IX в. ал-Балазури, который пользовался
в числе прочих сасанидскими источниками на староперсидском
языке, пишет, что доисламский правитель Ирана шах Хосров Ану-
ширван (531—579 гг.) назначил правителей горных территорий
на Восточном Кавказе. На территории современного Азербайджа­
на шах Ануширван назначил тогда князей: в Маскут, соответст­
вующий равнинным землям к югу от Самура, в Лахижан, соответ­
ствующий Лагиджской долине (Исмаилинский район Аз. ССР) и в
Ширван. В Южном Дагестане он назначил их тогда и Фил'ан,
соответствующий, по моему мнению, лезгинскому сел. Филяu
и прилегающим землям в бассейне р. Гюльгеричай; в Табасаран
и в Лакз, соответствовавший бассейнам рек Самур и Кусарчай.
В Центральном Дагестане Ануширван поставил тогда владыку
Зирихгерана. Любопытно, однако, что перечень шахских креатур
на Восточном Кавказе VI в. начинается с князя, носившего кочев­
нический, аварский по своему происхождению титул «каган», то
есть император «гор». При этом в труде ал-Балазури этот «каган
гор» прямо отождествлен с владыкой Сарира и затем указано, что
он «называется Ихран Аваран-шах». Помня, что, по сообщению
византийских авторов VI—VII вв. Менандра Протиктора и Фео-
филакта Симокатты, одна из двух основных частей аваров назы­
валась уар — вар 6 и другая — хунни — хон, обратим здесь внима­
ние на то, что, по мнению известного венгерского востоковеда
проф. К- Цегледи, в древнем китайском источнике «История ди­
настий Суй» под 607 г. упоминается племя вар хун. Последнее
локализовано названным исследователем в северокавказских сте­
пях. Он отмечает при этом, что вместе с соседними аланами вар
хун называется там в числе племен, связанных с одним из тюрко­
язычных, уйгурских, этнополитических объединений, входивших
в состав империи Древних тюрок. Доктор К- Цегледи считает, что
племена уар и хунни из византийских источников идентичны пле­
мени вар хун, о котором нам сообщают китайцы, и полагает, что
названный этнос тождествен дагестанским аварцам, обитающим,
как известно, к востоку от ираноязычных осетин — потомков алан.
Таким образом, сообщения мусульманских историков и географов
о северо-восточно-кавказской Сарирской державе, именуемой уже*1

3 В рукописях: А-х-р-р // Ав-р-н-шах.

6 Есть мнение, что Филан располагался в бассейне речки Акушинки.
1 В одном списке сочинения: В-х-рар-зан-шах, а в другом В-хар-ран-шах.
« Любопытно, что у Геродота р. Волга называется Оар.
28
 в первом тысячелетии ещё и Авар, находят подтверждение в хри­
стианских сирийских и китайских летописях. Тот факт, что прави­
тели горного Сарира носили титул каган (признанный в Европе,
кстати, лишь за тремя могучими владыками — каган европейских
аваров, каган русов и каган хазар), дает, видимо, основания увя­
зывать государственность дагестанских аварцев, имевшую своим
центром Хунзах, с Аварским каганатом в Восточной Европе.
В 553—555 гг. в результате сокрушения тюрками в Централь­
ной Азии Аварского каганата, зародившегося в IV веке, образо­
вался могучий Древнетюркский каганат. В это время, по-видимому,
при содействии Сасанидского Ирана, опасавшегося новой кочевой
империи, организованная группа азиатских монголоязычных (?)
аваров создала на Северо-Восточном Кавказе свое государство
с центром на Хунзахском плато. Не исключено, что именно это
событие отражено в Нихая ал-ираб, где сообщается, что Хосров
Ануширван назначил в горный Дагестан наследственного марз-
пана (в переводе с персидского «хранитель границы») с титулом
«владетель Сарира», которому он выделил 12 тыс. конных воинов.
Этот горный Аварский каганат, сложившийся на базе государства
лекских «царей» — ипаджаджей, превратился в одну из главных
опор Ирана в его противостоянии древним тюркам и продолжате­
лям их традиций — хазарам. Для того, однако, чтобы эти авары,
обосновавшиеся на Хунзахском плато, и их каган могли наилучшим
образом выполнять свои функции хранителей части северной гра­
ницы Сасанидского Ирана, под их контроль следовало поставить
всю стратегически важную дорогу, ведущую из Прикаспия в Вос­
точную Грузию, которая начиналась у современного Эндирея и за­
канчивалась в Закатальской зоне. Поэтому Хосров Ануширван
н передал, как сообщает Ибн Руста, горным каганам, владетелям
Сарира, «крепкие замки»: Калял и Кумух. Последний замок, кста­
ти, согласно «Дербенд-наме», шах предварительно отстроил и пер­
воначально держал там правителя из числа своих родственников.
Для экономической, то есть прочной привязки к себе данного гор­
ного каганата (возможно, уже в конце сасанидской эпохи его
стали называть на Востоке «страной золотого трона», по-арабски:
Сарир) шахи доисламского Ирана предположительно закрепили
за ним Закатальскую зону.

Итак, Хунзах и все Хунзахское «племя», Хунзахское «общест­

во», получили название Авар в VI в. после переселения на Хунзах­
ское плато (не исключено, что из Закавказья) организованной
группы азиатских «имперских» аваров. Это событие, происшедшее
29
в сасанидскую эпоху кавказской истории, привело к образованию
в южной части плато особой общности в результате симбиоза
и последующего синтеза пришлого — моиголоязычного и местно­
го— лекского (дагестаноязычного) элементов. Этой общностью
являются хунзахцы в широком значении этого слова — хунз,
которых северокавказские тюрки еще в прошлом столетии имено­
вали аварами (аварлар; ед. ч. аварлу). В сасанидскую эпоху
населенный пункт, именуемый Хунзахом и располагавшийся
в местности Итля (Илъаб, откуда происходит ахвахское Илъалъ■ —
«Хунзах»), становится столицей горных каганов, владевших Судак­
ским бассейном, верховьями Самура (Цахурский участок) и, ве­
роятно, прилегающими к ним равнинами.
 АРАБСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ
И ПРОЧИЕ СОБЫТИЯ VIII в.

После долгих арабо-хазарских воин знаменитый арабский пол­

ководец, будущий халиф Марван ибн Мухаммад победил Хазарию
и обязал хазарского кагана, которого он догнал в низовьях Волги,
принять ислам. Марван решил затем предпринять поход в горный
Дагестан, в том числе на Сарирскую державу. Описание этого по­
хода дошло до нас в исторических трудах арабоязычных и персо­
язычных мусульманских авторов IX—X вв. Оно имеется у Халифы
ибн Хаята, ал-Балазури, ал-Якуби, ал-Табари, Ибн Асама ал-Куфи
и у Балами. Их информацию повторяют более поздние компиля­
торы, такие, например, как Ибн ал-Асир, Абулфеда и т. д. Данный
поход знаменателен тем, что в некоторых из его описаний упоми­
нается Хунзах, причем под нынешним названием в качестве насе­
ленного пункта в горах Внутреннего Дагестана. Упоминание это
является самой ранней, достоверной, можно даже сказать, бесспор­
ной фиксацией сел. Хунзах.
Еще до разгрома Хазарин, в 735 г. Марван ибн Мухаммад
предпринял поход против правителя Тумана — дагестанского госу­
дарства, которое располагалось, думается, на территории совре­
менного расселения даргинцев1. Названный правитель, туманшах,
попал тогда в плен, был отослан к халифу Хишаму, но затем воз­
вращен назад, в свое государство. В 737 г. полководец Марвана —
Исхак ибн Муслим ал-Укайли захватил несколько крепостей пра­
вителя Тумана и произошло «разрушение его земли». Следует при
этом отметить, что оба названных похода были предприняты ара­
бами скорее всего с восточной Прикаспийской стороны. В том же
737 г. имел место и знаменитый поход, в ходе которого хазары
были разбиты арабами наголову, а их каган был вынужден, отка­
завшись от религии предков, принять ислам.

1 Отдельные исследователи локализуют Туман на лакских землях, другие —

в низовьях Терека.

31
 Прежде чем перейти к рассказу о походе Марваиа ибн Му­
хаммада на Сарир, обратим внимание на географический фактор.
Дело в том, что Внутренний Дагестан, соответствующий Судак­
скому бассейну, и его исторические центры Кумух и Хунзах на
первый взгляд наиболее близки и доступны для войск, наступаю­
щих со стороны Прикаспия. В действительности, однако, именно
с этой восточной стороны они отгорожены цепью крутых горных
хребтов, подобно высочайшей крепостной стене, а также большой
бурной рекой, играющей роль крепостного рва. Кроме того, вос­
точная часть Внутреннего Дагестана как местность в природном
отношении благодатна и издавна была густонаселенной. На редких
естественных проходах, имеющихся в названной цепи горных хреб­
тов, откуда шли дороги в глубь Сарирской державы, и вдоль са­
мих дорог стояли аулы-крепости с гарнизонами, состоявшими из
потомков умелых в бою персидских пограничников и воинственных
азиатских аваров. Арабские военачальники, ознакомившись в ходе
более ранних походов на дагестанских горцев с географией края
и приняв во внимание разработки персидских «генштабистов» са-
санидской эпохи, решили проникнуть в Судакский бассейн, в том
числе в Хунзах — местопребывание владык Сарира, с юго-запада.
Дело в том, что при поверхностном рассмотрении физической
карты именно с юго-западной стороны названный регион кажется
особенно неприступным, так как он закрыт Главным Кавказским
хребтом, рекой Самур и Самурским хребтом (высота от 4 тыс. до
2 тыс. м). В действительности же, однако, именно оттуда врагу,
наступающему на конях и верблюдах, было легче всего прорваться
в бассейн Судака.
С юго-запада во Внутренний Дагестан и далее в Хунзах вело
несколько путей. Один из них начинался в Шеки (Аз. ССР), через
Хнов и Ахты выходил в Самурскую долину, откуда несколькими
путями можно было добраться через Хосрех в Кумух и далее на
Хунзахское плато. Второй путь шел по долине р. Курмухчай (в Аз.
ССР) через Кахи, Илису и Сарыбаш в Гельмец (Рутульский
район ДАССР), Лучек, Йхрек, Аракул, Хосрех, а оттуда в Кумух
и далее в Аварию. Третий путь был самым важным. Это ставшая
известной благодаря грузинскому историческому сочинению «Ма-
тиане Картлиса» так называемая «Лекетская», то есть ведущая
в страну леков, «дорога», о существовании которой говорится
с VIII в. «Лекетская дорога» начиналась на территории современ­
ного Закатальского района Азербайджанской ССР от старинного
аварского селения Джар. Шла она через аваро-цахурское сел. Та­
ла, через древнее цахурско-аварское сел. Мухах, старинное авар­
ское сел. Чардахлу, цахурские селения Сабунчи и Калял, а затем
по территории Дагестана через горы в лакский Кумух. Оттуда
главное направление «Лекетской дороги» шло на юг через Акуша,
32
Башлы и Великент к Дербенту, а одно из второстепенных направ­
лений вело через территорию Андалала на Хунзахское плато.

Перечисленные выше письменные источники показывают, что,

проведя зимовку на правом берегу р. Куры в местности Касал,
соответствующей, видимо, современному сел. Кесело и прилегаю­
щим землям, расположенным вблизи г. Рустави (ГССР), Мар-
ван ибн Мухаммад прибыл затем в г. Шеки, к которому прилегали
травянистые равнины, удобные для кормления многочисленной
конной и верблюжьей кавалерии. Оттуда этот полководец по тер­
ритории АзССР добрался до Мухахского ущелья, где и начина­
лась дорога в горы, которую грузины называли «Лекетской». По
ней, соответственно тексту Ибн Асама ал-Куфи, он продвинулся
до первой сарирской крепости — цахурского селения Калял2. Это
«была неприступная и мощная крепость». После месячной осады
Марван все же взял ее. Затем с целью вселить страх в сердца
остального населения Сарира Марван приказал казнить всех по­
павших в плен калялеких воинов, а «их жен, детей и имущество»
разделил между своими солдатами; кроме того, Марван «прика­
зал разрушить стены» Каляла и «сравнять его с землей». После
этого арабское войско продолжило свое движение по территории
Сарирской державы. Скорее всего по долине Вуршинской речки
мусульмане направились к лакскому Кумуху, который упоминает­
ся арабо-персидскими авторами, описывавшими события VIII —
IX вв., в аварской форме Гумек (Гъумек) 3. Возможно при этом,
что на пути к Кумуху арабскому полководцу пришлось брать еще
одну сарирскую крепость, гарнизон и обитатели которой были так­
же перебиты и уведены в плен.
Лакский Кумух, судя по сообщениям Халифы ибн Хаята, Ибн
Асама ал-Куфи, Балами и Ибн ал-Аснра, в 30-е годы VIII в. яв­
лялся населенным пунктом с замком, который служил обителью,
«домом», сарнрского владетеля. Там и находился один из двух
тронов последнего.
Кумухцы оказали Марвану ибн Мухаммаду, прибывшему
к ним по «Лекетской дороге», героическое сопротивление, но были
все же разбиты. Арабы «перебили» кумухских воинов, «их жен

2 В арабской рукописи: ал-Балал.

3 Лакская форма: Гумучи (Гъумуяи), которая, однако, предположительно,
восходит к более древней форме Гумуки (Гъумуки)\ тюркская форма — Кумук
(Къумукъ и Гъумукъ).
В данной связи нельзя, видимо, не вспомнить, что еще в XIX в., как отме­
чено в различных источниках, в Сулакском регионе языком межплеменного об­
щения был аварский.
3 Заказ 1225 33
 и детей» взяли в плен, а укрепление разрушили. Правитель Сари-
ра успел, однако, к тому времени покинуть Кумух, который, ви­
димо, был торгово-ремесленной, экономической столицей госу­
дарства.
Сарирский правитель, как сообщают названные авторы, бежал
из Кумуха и прибыл «в замок, называемый Хунзах4, в котором
находится золотой трон»5. Данное упоминание Хунзаха, датиро­
ванное 739 г., и является его самой ранней достоверной фиксацией
в древних чужеземных летописях. Следует, однако, отметить при
этом, что в VIII в. «замок, называемый Хунзах», находился
в местности, отличной от той, где ныне стоит сел. Хунзах. Дело
в том, что, по старинным хунзахским преданиям, доступным нам
в записях А. В. Комарова и М. Алиханова-Аварского, в доаряб-
ское время все хунзахское «племя» обитало в одном «огромном»
селении, которое стояло на горе Чинна-меэр, вблизи современного
сел. Итля, то есть в нескольких километрах от нынешнего Хунзаха.
Марван скорее всего через Андалал подошел к Хунзаху и оса­
дил его. Было предпринято несколько попыток быстро захватить
его: силой и военными хитростями, но все безуспешно. После этого
Марван дал своим воинам приказ окопаться «напротив» местопре-'
бывания правителя страны золотого трона. Они провели там всю
весну и лето, а по словам Ибн Асама ал-Куфи, даже «полный год».
Когда же подступила осень, Марван ибн Мухаммад понял, что
нужно либо добиваться своего в самое ближайшее время, либо
уходить, так как зимовать в горах Аварии он не мог.
Марван решился тогда на поразительно смелый и рискованный
шаг — проникнуть в «замок, называемый Хунзах», под видом
арабского посла. Сделал он это для того, чтобы, используя свои
познания в военном и инженерном деле, выявить слабые стороны
в обороне сарирцев, которая опиралась прежде всего на природ­
ный фактор — отвесные края Хунзахского плато.
Совершив омовение, Марван для успокоения духа и возбуж­
дения физической силы сделал массаж всего тела, после чего об­
лачился в скромную, испачканную одежду своего повара и написал
на арабском языке письмо владыке Сарира, в котором говорилось,
что арабы готовы уйти, и предлагалось обговорить вопрос об ус­
ловиях перемирия. Затем Марван «поднялся один наверх» и, оста­
новившись у ворот замка, попросил впустить его, ибо он «посланец
Марвана».
Стража доложила правителю Сарира о прибытии посланца.
Тот разрешил впустить его вовнутрь.
Марван вошел и с почтением вручил сарирекому владыке

■I В рукописях; Хайаадж, Хасрадж.

s Отметим здесь, что золотой трои имелся у каганов европейских авар.
34
 письмо. Тот взял его и, как пишет Ибн Асам ал-Куфи, передал
переводчику, из чего видно, что за несколько десятилетий, про­
шедших после первого знакомства дагестанцев с арабами — но­
выми владыками Ближнего и Среднего Востока, они оценили зна­
чение арабского языка как нового средства международного обще­
ния. Даже среди обитателей горного Хунзаха к 739 г. были люди,
понимавшие арабский язык и умевшие читать арабские тексты.
Переводчик после ознакомления с текстом письма «стал пере­
водить его на свой язык, передавая царю его содержание». Там
было написано, что Марван размышляет: «То ли мне уйти, то ли
нам в конце концов помириться?» Предположив не без оснований,
что арабы, если им показать прочность своих позиций, большие
запасы воды и провианта, прекратят осаду и уйдут, правитель Са-
рира, допуская, что посланник может быть одновременно и раз­
ведчиком, приказал показать ему оборонительный комплекс. Здесь,
однако, сарирский правитель недооценил арабскую военную маши­
ну, которая вобрала в себя многовековые достижения многих стран
Востока и Запада, и допустил большую ошибку. Он предполагал,
что, показав посланнику-разведчику хунзахский оборонительный
комплекс, вынудит арабское командование снять бесполезную оса­
ду. Марван, который был прекрасным знатоком военного дела, за­
метил, однако, в природных и военных укреплениях слабые места,
через которые арабская армия с ее таранами, камнеметами и про­
чей боевой техникой сумеет подойти к стенам «замка», взятие
которого уже не представило бы большой трудности.
Предполагая, что за ним тайно следят, Марван делает хитрый
ход. Чтобы убедить осажденных хунзахцев в том, что арабские
войска находятся в бедственном положении и что он поверил в на­
личие на плато достаточного количества еды и питья, Марван,
играя роль повара, попросил пищи для своего якобы голодающего
полководца. Хунзахцы «дали ему две лепешки и кусок мяса», пос­
ле чего «вывели его за стены замка». Марван пошел вниз и «вско­
ре добрался до своих войск».
Возвратившись в лагерь, Марван написал второе письмо пра­
вителю Сарира, в котором сообщил о своем дерзком поступке,
а также о том, что он заметил слабые места в природных укреп­
лениях, являвшихся главной защитой для его местопребывания.
Поняв, что теперь может последовать штурм его «замка, называе­
мого Хунзах», обещавший быть, скорее всего, удачным для обу­
ченной, технически прекрасно оснащенной арабской армии, пра­
витель Сарира решил подчиниться победоносному мусульманскому
халифату. Он «написал Марвану», скорее всего по-арабски, и «за­
просил у него мира», чтобы сохранить элиту, а следовательно,
государство и этнос.
После этого в 739 г. вблизи Хунзаха был заключен мирный
3* 35
 договор между мусульманами и сарирцами. Первые воздержались
от вступления в местонахождение золотого трона — «замок, назы­
ваемый Хунзах», а правитель Сарира обязался доставлять в Дер­
бент ежегодно по тысяче голов скота, по 500 крепких отроков, по
500 красивых белокурых чернобровых девушек, а также до
100 тыс. муддов зерна в дербентские зернохранилища. Взяв за­
ложников в качестве гарантии выполнения условий данного дого­
вора, Марван двинулся затем в сторону Дербента.
В заключение следует напомнить, что согласно дагестанским
преданиям, впервые записанным на восточных языках в конце
XVII в., Авария и ее традиционный политический центр Хунзах
были якобы завоеваны арабским войском во главе с Масламой ибн
Абдулмаликом (вариант: Абумуслим ибн Абдулмалик) в 115/73Э—
34 г. или даже раньше. Эти предания относят sc указанному вре­
мени и исламизацию Аварии и Хунзаха. Как мы видели, однако,
в старейших и наиболее достоверных восточных по происхождению
источниках приведенной здесь информации не имеется. Таким
образом, нет оснований говорить о завоевании Абумуслимом, или
Масламой, Аварии в 30-е годы VIII в. и ее мусульманизации
в данное время.

Из текста арабо-сарирского мирного договора от 739 года,

а также из трудов мусульманских историков классической эпохи
видно, что к VIII в. Сарирская держава с главной столицей в не­
приступном Хунзахе, где хранился золотой трон — символ верхов­
ной власти, занимала территорию современного Аваристана, Л а­
кни, где располагалась вторая столица государства — Кумух,
и населенные цахурцами верховья Самура с крепостью Калял.
Сарир того времени соответствовал, таким образом, большей части
бассейна Сулака, а также землям, прилегающим к тому отрезку
«Лекетской дороги», который вел из Куйуха в богатое зимними
пастбищами, хлебом и иными, в том числе ремесленными, продук­
тами Восточное Закавказье, на территорию современного Закаталь-
ского района АзССР. Сарир, труднодоступная горная страна
(фактически природная крепость с неприступной цитаделью —
Хупзахским плато), обязался тогда ежегодно отдавать в рабство
до тысячи молодых красивых юношей и девушек. Уже судя по
этому факту, население его должно было быть в VIII в. весьма
многочисленным. Количество же зерна, которое сарирды должны
были предоставлять арабам, дает основание полагать, что под
властью правителей Сарира, сидевших на золотом троне в «замке,
называемом Хунзах», находилось не менее 33 тыс. податных дво­
ров. В данной связи небезынтересно, что на 1828 г. в Аварском
36
ханстве, куда входила наряду с территориями, населенными авар­
цами, почти вся горная Чечня, насчитывалось общим числом около
35 тыс. дворов.

Встает вопрос: с какой целью арабы предприняли тяжелое

для них завоевание многолюдного, труднодоступного и в то же вре­
мя в целом бедного Сарирского государства? Думается, что при­
чину похода Марвана в горы и его многомесячной осады Хунзаха
следует искать в следующем, принципиальном с точки зрения
стратегии положении: если кто-либо силой приобретал господство
над Северным Кавказом и Закавказьем одновременно, то он был
просто обязан подчинить себе Дагестан. Без этого власть такого
завоевателя над обоими названными регионами, как целым, оказы­
валась непрочной. Таким образом, если какая-либо южная или
северная империя решалась полновластно править по обе стороны
Кавказа, то она должна была пойти на любые материальные
и людские затраты, но завоевать Дагестан, а внутри последнего —
Хунзахское плато. Наиболее вероятно, что у прочно обосновав­
шихся в Закавказье арабов разгром Хазарин в 737 г., сопровож­
давшийся мусульманизацией ее кагана, создал иллюзию того, что
отныне они будут навечно владыками прекрасных земель по обе
стороны Кавказского хребта. Для этого, однако, по названной вы­
ше причине, им нужно было поставить под свой контроль Дагестан
п подчинить себе горских «императоров», сидевших на золотом
троне в Хунзахе.

В достоверных мусульманских источниках не названо имя

правителя Сарира, которого осаждал Марван ибн Мухаммад.
В грузинском же сочинении «Историческая хроника псевдо-Джу-
аншера» сказано, что в эпоху походов Марвана на Кавказ и при­
легающие территории в Грузии правителем был Арчил, сын Сте-
фаноза, сына Гургена, а его современником являлся правитель
хунзахцев, точнее сарирцев, Абухосро. В названном сочинении
сообщается, что после ухода Марвана из Грузин царь Арчил при­
был в Кахетию. Далее сказано, что в то время «тушами», то есть
обитателями Тушетии, расположенной в верховьях Андийского
Койсу, а также «хунзами и всеми язычниками тех мест правил»
князь Абухосро, которому «Историческая хроника» дает грузин­
ский титул эристав — «воевода». В то время князь Абухосро, вто­
рая часть имени которого — «хосро» — означает в переводе с пер­
сидского «повелитель, царь» (хусрав), владел, согласно тексту
37
 псевдо-Джуаншера, еще и областью Цукети, отождествляемой
обычно с бассейном р. Курмухчай, протекающей в современном
Кахском районе АзССР. В связи с данными грузинскими сообще­
ниями, говорящими о сосредоточении в руках одного правителя
власти над хунзахцами и «всеми язычниками тех мест», то есть
над Сариром, а также над Тушетией и частью территории Зака-
тальской зоны Азербайджана, необходимо обратить внимание на
информацию по данному поводу, приводимую в иных, независи­
мых письменных источниках. Так, например, интересную инфор­
мацию дает мусульманский автор начала X в. Ибн ал-Факих ал-
Хамадани, который пишет, ссылаясь на Ахмада ибн Вадиха
ал-Исбаханн, служившего письмоводителем у владетельных князей
и высокопоставленных чиновников халифатской провинции Арме­
ния, что в состав провинции входило в то время 113 «государств»
и в том числе «государство владетеля Сарира, лежащее между»
Аланией и Дербентским оборонительным комплексом. В Сарир
вели тогда «лишь два пути», один из которых, юго-западный, свя­
зывал эту горную страну с Арминией, то есть соответствовал «Ле-
кетской дороге» грузинских источников. Далее Ибн ал-Факих
пишет, что всего в провинции Арминия, в состав которой входили
территории Восточной Грузии и современного Азербайджана, име­
лось 18 тыс. селений. Из них в пределах арминийского «государ­
ства» Арран с центром в г. Бардаа находилось «четыре тысячи се­
лений, большая часть которых — селения владетеля Сарира»,
резиденцией которого был Хунзах.
Сведения Ахмада ибн Вадиха ал-Исбахани не датированы.
Однако, судя по тому, что в то время Сарир пребывал в составе
провинции Арминия, названные сведения следует датировать не
позднее середины IX в. Скорее даже они относятся к концу VIII в.;
любопытно, что в 775 г. арабским правителем Арминии был Ва-
днх ал-Аббаси, сыном которого мог являться Ахмад — автор при­
веденного выше текста. Свидетельства Ахмада ибн Вадиха о том,
что правителю Сарира, который восседал 'на золотом троне в гор­
ном Хунзахе, принадлежало значительное количество населенных
пунктов в Восточном Закавказье (в Аране, входившем в состав
Арминии), для нас чрезвычайно ценны. Дело в том, что они
в определенной степени подтверждают слова грузинской «Истори­
ческой хроники» о принадлежности по крайней мере части Зака-
тальской зоны Абухосро, который являлся правителем над «хунза-
ми» во время Арчила, то есть в 40—50 годы VIII в.
Сообщение же псевдо-Джуаншера о вхождении 'Гушетип
п Хунзаха в состав одного горского государства подтверждается,
например, дагестанским арабоязычным источником «Тарих Даге­
стан». Там сказано, что в доисламскую эпоху истории Аварии ту-
шины были подданными — раятами князей, сидевших в Хунзахе.
Любопытно в данной связи и то, что во второй половине XV1H в.
Тушетия, хотя и входила в состав Грузии, однако, ежегодную дань
натурой платила лишь аварским ханам, чьей столицей был Хунзах.
Мы видим, таким образом, па основании независимых друг от
друга источников, что правители Сарира или, как пишут грузины,
«хунзов» в VIII в., после покорения их арабами, владели частью
Закавказья. Трудно, однако, поверить, что военачальники Омеяд-
ского халифата не имели сил отнять у побежденного Сарира его
закавказские территории. Скорее, дело здесь в том, что, оставив
их в руках горских каганов как важные источники дохода, арабы
через это могли без особого напряжения держать в своих руках
чрезвычайно -Труднодоступный и многолюдный Сарнр. Небезынте­
ресно в данной связи то, что в послемонгольское время шахи Ира­
на и турецкие султаны контролировали дагестанских князей в зна­
чительной мере через предоставление им права кормления — об­
ложение повинностями населенных пунктов в Закавказье,

Примерно в это же время, по свидетельству мусульманского

автора ал-Истахри (около 951 г.), в Арминии имелись владетель­
ные князья — «цари», управлявшие отдельными, довольно обшир­
ными и богатыми областями — «государствами». В числе таких
князей ал-Истахри называет: правителя Ширвана, носившего ирак­
ский титул ширваншах; правителя, по-видимому, восточно-кавказ­
ского (в районе г. Куба в АзССР) Абхаза, носившего титул
абхазшах; правителя Лагиджской долины с титулом лахижаншах;
правителя Табасарана с титулом табасараншах; правителя Фила-
па с титулом филаншах\ правителя Кайтага с титулом хайдакан-
шах. Заключает же ал-Истахри фразой: «Ихран Аварам шах °,
являющийся владыкой Сарира», который лучше всех перечислен­
ных князей в вопросе общения с теми «чужаками и пришельцами»,
которые «перемешиваются» с коренным местным населением. Та­
ким образом, из текста названного автора, считающегося извест­
ным географом, видно, что и после завоевания Сарира арабами
в 739 г., в период вхождения названного государства в состав
халифата, его правители были известны Востоку как шахи горного
Авара. Последний же топоним соответствует Хунзаху, и этим под­
тверждаются приведенные выше сообщения историков IX—X вв.
о том, что местом хранения золотого трона (по-арабски сарир) ,

6 В тексте: А-х-р-р Аваран-шах\ п другом списке сочинения ал-Истахри:

А-х-раз Вра-шах.
39
олицетворявшего верховную власть в горах Дагестана, служил «за­
мок, называемый Хунзах».

В 785/86 гг., как пишет ал-Якуби, имели место смуты в про­

винции Армнния. В данной связи нельзя не отметить, что, по сооб­
щению «Исторической хроники псевдо-Джуаншера», примерно
через 50 лет после похода Марвана ибн Мухаммада на Грузию, то
есть между 785—787 годами, грузинский правитель Арчил, сын
Стефаноза, но уже сына Адарнарсе, создал интересный для нас
брачный союз. Он «выдал замуж женщину из рода Абухосро», ко­
торый считался правителем «хунзов» и других горцев, за одного
из родичей южно-грузинских владетельных князей, носивших иран­
ский титул питиахш: «регент, вице-король; хранитель границы».
Женщина та была «вдовой и не имела мужа». Арчил, устроив ее
брак с членом рода питиахшей, «даровал им Цукети» — террито­
рию, где в XVI—XIX вв. располагалось Елисуйское султанство, —
«заодно с крепостью и замком». В свете вышеприведенного ука­
зания ал-Якуби данную информацию псевдо-Джуаншера надо,
видимо, понимать следующим образом: в ходе смут в Закавказье,
происходивших в 785/86 г., Арчил сумел организовать дело так,
что правители Сарира, сидевшие в Хунзахе, лишились ранее под­
властных им закавказских территорий или по крайней мере
части их.

Итак, в VIII в. Хунзах являлся главной столицей Сарирской

державы, местонахождением символа верховной власти — золото­
го трона правителей, который, возможно, являлся наследием импе­
рии кочевых аваров, хотя, по сообщению, например, ал-Якуби,
этот трон был прислан в горный Дагестан одним из царей Персии.
Владыкам, сидевшим в Хунзахе в первой половине VIII в., подчи­
нялись: Закатальская зона современной Азербайджанской ССР,
Цахурский участок в верховьях Самура и почти весь Сулакский
бассейн, включая, как сообщают грузинские источники, и Тушетию.
Сарнр имел весьма значительное население. Прежде всего, вероят­
но, потому, что и до нашей эры и в первом тысячелетии нашей
эры климат в Евразии был чрезвычайно благоприятным, а также
потому, что данным государством управляли тогда мудрые прави­
тели, которые были фактически независимы от соседних империй,
а следовательно, сами регулировали его экономику. В 739 г. му­
40
сульмане разгромили важнейшие центры названной державы
и подвергли длительной осаде Хунзах, после чего «владетель золо­
того трона» обязался вносить ежегодную тяжелую дань халифату,
а его государство было включено в состав провинции Арминия. Во
второй ИОловине VIII в. территория Сарира, управляемого из Хун-
заха, сократилась. Он лишился в пользу Грузии, по крайней мере,
части своих земель в Закавказье.

Электронная библиотека
Института истории,
археологии и этшнтэатии
Дагестанского Н Ц РА Н

instituteofhistory.ru
 СОБЫТИЯ IX в.

Начало IX в. характеризуется ослаблением контроля халифгГга,

центром которого был в то время Багдад, над Закавказьем. Как
пишет ал-Якуби, в пределах конца 30-х годов IX в., но ранее
841/42 гг. «владыки гор, ал-Баба», то есть г. Дербента, а также
«ворот»-замков в системе Дербентского оборонительного комплек­
са, расположенных на главных путях, ведущих через горы, «овла­
дели» территориями, которые «прилегают к их» владениям, и в
результате «ослабела власть» халифа. Древнейший автор мусуль­
манского географического сочинения Ибн Хордадбех (IX в.), напи
савший первую редакцию своего труда около 847 г., нигде не на­
зывает Сарир в качестве составной части провинции Армпнии.
Однако он знал о существовании Сарира и писал, что в горах Кав­
каза одними из «ворот» являются «ворота владыки Сарира». Учи­
тывая это, можно считать, что государство с центром в Хунзахе
освободилось к тому времени из-под владычества халифата. Пред
положение это подтверждается, к примеру, словами Салламч
ат-Тарджумана, придворного халифа ал-Васика (842—847), кото­
рого последний направил однажды на земли, лежащие к северу от
Кавказа. Местопребывание халифа Саллам ат-Тарджуман покинул
«с письмом от ал-Васика к Исхаку ибн Исмаилу» — правителю
мусульманского в то время Тбилиси, «чтобы он нас принял». Ис­
хак, который к тому времени, по сути дела, уже вышел из-под
власти Багдада, в связи с чем против него высылались халифские
войска (например, в 841/42 гг.), «написал о нас владетелю Сари­
ра, владетель Сарира написал владыке Аллана». Сам же халиф
ал-Васик, вероятно, не имел реальных возможностей даже чисто
формально обратиться к правителю Сарира в приказной форме —
написать ему «письмо». Стало быть, горское государство со сто­
лицей в Хунзахе в 40-е годы IX в. было уже полностью независи­
мо от Аббасидского халифата. Вместе с тем следует, видимо, об­
ратить здесь внимание и на то, что, судя по записке Саддама
ат-Тарджумана, к указанному времени Сарирская держава имела
натянутые и даже, возможно, враждебные отношения с Хазарией,
42
чьи наместники— тарханы пребывали тогда в равнинной части
Дагестана.
Не лишним будет упомянуть здесь и о том, что группа Сад­
дама ат-Тарджумана, в которой было, кроме всего, еще 50 «моло­
дых и сильных» мужчин, прошла по западной и южной части Са-
рира. Свой путь в горы они начали, скорее всего, от Белокан
(в АзССР) и двигались на юго-восток, так что в Хунзахе люди
халифа тогда не побывали. Но, несмотря на это, можно предпо­
ложить, что представления мусульман относительно «страны золо­
того трона» стали более обширными и достоверными, чем прежние.

Правитель-эмир Тбилиси, вышеназванный Исхак ибн Исмаил,

хотя и оказал услугу халифу ал-Васику и внешне вроде бы при­
знал верховную власть последнего, однако фактически продолжал
сохранять свою независимость от Багдада. Поэтому следующий
халиф из династии Аббасидов ал-Мутаваккил (847-—861) напра­
вил против эмира Исхака большое войско во главе с турком по
имени Буга. В августе 853 г. Буга взял г. Тбилиси, сжег его и каз­
нил эмира Исхака. Для нас данное событие интересно тем, что,
как сообщает знаменитый мусульманский историк ат-Табарн (ум.
в 923 г.), воины ал-Мутаваккила обнаружили, что жена эмира
Исхака, который происходил из рода Омеядов (правил халифатом
с 661 г. по 750 г.), являлась дочерью правителя Сарира.
Написанная по-арабски в XII в. «История Ширваиа и ал-Ба-
ба» дополняет сведения ат-Табари относительно семьи эмира Ис­
хака. В ней говорится, что после казни последнего полководец
Буга отослал «его жену и детей» к халифу. Таким образом, уже
в IX в. знатная женщина, родившаяся в Хунзахе и, видимо, при­
нявшая ислам в Тбилиси, попала на территорию Ирака, ко двору
халифа ал-Мутаваккила.
Брак эмира Исхака с дочерью правителя Сарира вряд ли
следует считать случайным явлением, простым следствием страст­
ной любви мусульманского князя и «неверной» княжны. Скорее,
здесь имела место политика общекавказского масштаба: желание
обеспечить хунзахдев тбилисскими ремесленными и иными продук­
тами, а тбилисцев — хунзахскими воинами. Подобные примеры —
попытки решения тбилисско-хунзахских политических и экономи­
ческих проблем через создание брачных связей на княжеском
уровне мы встретим и позднее.
 Во второй половине IX в. начинаются затянувшиеся на три
века сарирско-мусульманские войны, в которых прямое участие,
несомненно, принимали хунзахцы — обитатели столицы Сарира.
Прежде, однако, чем рассказывать об этих войнах, обратим внима­
ние на описание Сарирской державы и ее столицы, относящееся
примерно к середине—началу второй половины IX в. и принадле­
жащее географу второй половины IX—самого начала X в. Иби
Руста.
Согласно последнему автору, а также географическому сочи­
нению конца X в. «Худуд ал-алам» и созданному в XI в. труду
Абдалхая Гардизи в состав Сарирской державы IX в. входила
довольно обширная горная территория. Наряду с землями в бас­
сейне Сулака и в верховьях р. Самур, составной частью государ­
ства с центром в Хунзахе являлись княжество Кайтаг, что при­
мерно соответствует нынешнему Кайтагскому району ДАССР,
и часть современного Дахадаевского и Каякентского районов, где
располагалось княжество Чандар (отсюда, видимо, и происходи!
«джандар» — даргинское название кумыков), известное в истори­
ческой литературе как «Шандан». Резиденция правителей Сарира
располагалась в местности-«владении», которая была известна
как Авар, то есть в данном контексте — на Хунзахском плато. Каз­
нохранилище находилось в крепости Кумух (Гъумек) !. Крепость
Калял12, расположенная на «Лекетекой дороге», охраняла главный
вход в страну со стороны Закавказья. Важным населенным пунк­
том Сарирской державы был «город», именуемый Кайтагом, пред­
положительно располагавшийся в урочище Жалаги, вблизи
сел. Варсит (ныне в Кайтагском районе), на подступах к мусуль
майскому Дербенту. В этом городе пребывали кайтагские правн
тели, числившиеся, согласно тексту «Худуд ал-алам», в ранге вое­
начальников (по-персидски сипах салар) у владетелей золотого
трона и пользовавшиеся широчайшей автономией в рамках Сарир­
ской державы. В состав последней на аналогичных правах входил
также Чандар с его религиозным центром — «городом» Дибгаши3.
Здесь следует отметить, что столь обширные пределы Сарирской
державы IX в., превосходящие по отдельным параметрам то, что
было в доарабскую эпоху, и которые описываются в трудах Ибн
Руста, Гардизи и в «Худуд ал-алам», находят себе подтверждение
в «Тарих Дагестан». Там утверждается, что в доисламском Даге­
стане существовали лишь три «области» — Авар, Равнина и Зи-
рихгеран.
Хунзах в указанных трудах непосредственно не упоминается.

1 В рукописи: Адмик.
2 В рукописи: Алал.
2 В рукописи: Р-н-х-с.
44
 Нет, однако, сомнений, что приводимое в них описание «кре­
пости» — местопребывания правителя державы и его золотого
трона, а также расположенного поблизости «города», в котором
обитали конные панцирники, имеет прямое отношение к хунзах-
ской истории середины—начала второй половины IX в.
Мусульманские авторы X—XI вв. сообщают, что от низовий
Волги, где располагалась столица Хазарии, и до пределов горного
Дагестана (в современном Хасавюртовском районе) было 12 дней
пути. Оттуда, скорее всего, от нынешнего сел. Андрейаул, где
в древности располагался «город» Балх, путник, идущий во Внут­
ренний Дагестан, начинал подыматься на «высокую гору», тож­
дественную, как представляется, Салатавскому нагорью. Далее
через горные долины, лежащие в бассейне Андийского Койсу, он
через три дня достигал местопребывания правителей Сарира.
В труде Ибн Руста и в других мусульманских географических со­
чинениях, таким образом, дается описание дороги Эндирей—Хун-
зах, проходившей через Аргвани, Игали и Тануси, о существова­
нии которой еще в VIII веке сообщает Ахмад ибн Вадих ал-Исба-
хани, характеризуя ее как «путь в страну хазар». Эта дорога для
хунзахцев была очень важной, так как по ней выводили скот на
зимние пастбища Терско-Сулакской низменности; она также свя­
зывала с одним из важнейших торговых и культурных центров
тогдашней Восточной Европы — городом Итиль, стоявшим в ни­
зовьях Волги.
Местопребыванием правителей Сарира и хранилищем принад­
лежавшего им золотого трона являлась тогда крепость, которая
стояла «на вершине горы в четыре фарсаха» и была окружена
«стеной из камня». В этой крепости стоял, кстати, еще и серебря
ный трои, на котором по указанию Гардизи восседали приближен­
ные правителя. Зная, что один фарсах равнялся на мусульманском
Востоке 6 км, нетрудно догадаться, что названная «гора» соответ­
ствует Хунзахскому плато, длина которого равняется 26 км, высо­
та от 1700 до 2000 м. Окаймленное глубокими долинами Авар­
ского и Андийского Койсу плато действительно подобно горе.
Вершина же этой «горы», где стояла крепость, наиболее вероятно,
соответствует горе Акаро, на которой археологом Г. Г. Гамбашид-
зе зафиксировано существование в прошлом укрепления и христи­
анского храма *. Из этого в свою очередь вытекает, что располо­
женный рядом с крепостью и существовавший уже около 300 лет,

4 Там на высоте 2500 м раскопаны остатки храма, которые сопровождаются

грузинскими надписями и иными материалами, относящимися примерно
к X—XIV вв.
45
 то есть по меньшей мере со второй половины VI в., «город», в ко­
тором проживали зажиточные воины, тождествен Хунзаху.
От крепости влево, в сторону Кайтага и далее на Дербент
шла дорога, о чем сообщает Иби Руста. Дорога эта, о существо­
вании которой еще в VIII в. говорил Ахмад ибн Вадих, характе­
ризуя ее как «путь в Арминию», являлась скорее всего ответвле­
нием «Лекетской дороги». Наиболее вероятно, что она проходила
через нынешние селения Гоцатль, Гергебиль, Муги (в Акушинском
районе), Урахи (в Сергокалинском районе), Башлы (в Каякент-
ском районе) и Маджалис. В связи с потерей земель в Закаталь-
ской зоне в 80-е годы VIII в., с одной стороны, и в то же время по
причине роста экономического значения Дербента (центра мусуль­
манской цивилизации на Северо-Восточном Кавказе), с другой,
значение дороги на юго-восток стало для сарирцев, в том числе
для хунзахцев в IX веке, видимо, преобладать над той, которая
вела на запад, через Кумух и Калял. Предположение о возраста­
нии роли Дербента в экономике Сарира подтверждается и текстом
ал-Истахри, где сказано, правда, относительно к X в., что Дер­
бент— порт для Сарира и других стран Северо-Восточного Кав­
каза, в которых обитают «неверные».
В середине—начале второй половины IX в., по сообщению
Ибн Руста и Гардизи, обитатели «крепости», то есть правящая
верхушка сарирского общества и ее окружение, а также, видимо,
и значительная часть трудящегося населения Хунзахского плато
исповедовала христианство; в связи с этим обратим внимание, во-
первых, на сообщение армянского автора X в. Т. Арцруни о том,
что примерно в середине IV в. Григорэс, внук Григорэса Просве­
тителя, обратил в христианство кавказских горцев авархазов, а во-
вторых,— на то, что вышеупомянутый правитель «хунзов» VIII в.
Абухосро, судя по контексту «Исторической хроники», являлся
христианином. При всем этом, однако, в Хунзахе продолжали со­
храняться языческие обычаи. Чистыми язычниками были тогда
сарирцы — труженики, проживавшие в «Двадцати тысячах уще­
лий», на большем или меньшем удалении от замка «владетеля зо­
лотого трона».

К середине IX в. Сарир и близлежащие территории, населен­

ные «неверными», освобождаются из-под власти халифата Абба-
сидов. В то же время на границах Дагестана возникает два воин­
ственных мусульманских княжества — Дербентское и Ширванское,
которые согласно шариату были обязаны либо сражаться с «не­
верными» до принятия ими ислама, либо заставить их подчиниться
46
мусульманам. При названных обстоятельствах на Северо-Восточ­
ном Кавказе начинаются длительные войны.
Так между 853 и 856 годами участник войны с тбилисским
эмиром Исхаком — араб Мухаммад ибн Халид вместе с дербент­
скими «борцами за веру» предпринял поход на «неверных», т. е.
немусульман, «живущих по соседству» с Дербентским оборони­
тельным комплексом. Брат этого полководца — Хайсам ибн Халид,
который с 861 г. стал правителем, «независимым в делах Ширва-
на», согласно «Истории Ширвана и ал-Баба» был известен тем, что
«сражался с неверными в стране Сарир». В 876 г. араб Хашим
ибн Сурака, ставший с 869 г. эмиром Дербента, как написано
в названном источнике, «сделал набег на Сарир и перебил много
пароду; он захватил их имущество, полонил их детей и женщин
и победоносно вернулся». В 878 г. эмир Хашим Дербентский «по­
вторил свой набег и опять вернулся, увенчанный победой».
В сообщениях об этих исламских походах на Сарир Хунзах
не упоминается. Зная, однако, что основным местопребыванием
сарирской элиты была вышеназванная «крепость», нельзя не со­
гласиться с мыслью, что хунзахцы, по крайней мере, в качестве
военачальников и организаторов, принимали участие в сражениях
с ширваншахом Хайсамом ибн Халидом и дербентским эмиром
Хашимом ибн Суракой

Итак, есть основание считать, что к 40-м годам IX в. горское

государство с центром в Хунзахе стало независимым от мусуль­
манской империи Аббасидов, в связи с чем во второй половине
названного столетня оно превращается в объект вооруженных на­
падений со стороны газиев — «борцов за веру», сражавшихся иод
предводительством арабских правителей Ширвана и Дербента.
В IX в. в состав Сарира входила горная часть нынешней Даге­
станской АССР, за исключением мусульманизированной террито­
рии расселения большинства народов лезгинской языковой группы.
Правителям, сидевшим на горе Акаро, удалось создать столь об­
ширное горское государство, видимо, потому, что они сумели воз­
главить движение многих племен Дагестана за освобождение от
власти халифата.
Очевидно, возложенная на владык Сарира Марваном непри­
ятная тяжкая обязанность — ежегодно отправлять в Дербент са-
рирскую молодежь в качестве рабов, а также значительное коли­
чество продуктов питания — позволила им сосредоточить в своих
руках по сути дела при помощи мусульман огромную власть.
С другой стороны, тактически верная линия шахов горного Ава­
ра на поощрение контактов своих подданных с «чужаками и при-
47
тельцами», которые «перемешиваются» с ними (на это обращал
внимание ал-Истахри), позволила лучше усвоить передовые дости­
жения Востока, в том числе, видимо, и на военном поприще. Эти
факторы, а также такой важный на начальном этапе момент, как
неприступность столицы — Хунзаха, создали предпосылки для то­
го, чтобы в момент ослабления военной мощи халифата борьба
горцев за освобождение от мусульманского ига пошла под руко­
водством правителей Сарира.
IX в. знаменателен для нас также тем, что к этому времени
относится самое раннее достоверное сообщение о принадлежности
хунзахцев к христианам, причем не исключено, что армянского
толка. Одним из аргументов в пользу такого предположения яв­
ляется то, что такое фундаментальное понятие, как «крест», пере­
дается в аварском языке словом армянского происхождения хъанч.
 СОБЫТИЯ X в.

В десятом столетии, по сообщению ал-Истахри, Арминия,

Арран и Азербайджан объединяются в один «климат», к которому
«прилегает с севера Аллан и гора Кабк». Это же повторяет Ион
Хаукал (ок. 976 г.). Интересную информацию дает и Ибн ал-Факих.
Он пишет, что «пределы Арминии идут от Бардаа» к Дербенту
и горным воротам, «с той стороны — к пределам Рума, к горе Кабк,
к царству Сарир и к царству Лакз». Далее Ибн ал-Факих сооб­
щает, что, начиная от Дербента и вплоть до Аланского замка
в Дарьяльском ущелье, сасанидекими шахами было построено
360 замков, из которых «сто десять замков вплоть до земли Таба-
сарана находятся в руках мусульман, а остальные замки — в зем­
ле Хайдака и у владыки Сарира, вплоть до» Аланского замка.
События X века в Сарирском государстве и Хунзахе описаны
в «Истории Ширвана и ал-Баба», где сообщается о том, что сарир-
ский правитель Бохтйишо (в переводе с сирийского «Иисус спас»)
имел встречу с недавним победителем хазар — дербентским эми­
ром Мухаммадом — сыном эмира Хашима, который нападал на
Сарир в 876 и 878 гг. Во время встречи, которая происходила в 905
году, Бохтйишо «предательски», с точки зрения мусульман, «за­
хватил» Мухаммада ибн Хашима вместе «с десятью начальниками,
но затем, выказав им любезность и одарив их подарками, очистил
для них путь».
В 909/10 г. правитель Ширвана Али ибн Хайсам и упомянутый
эмир Дербента Мухаммад ибн Хашим решили напасть на нему-
сульман, обитавших па территории нынешних Дахадаевского
и Каякентского районов, точнее, в бассейне Башлынской речки.
Там располагалось государство Чандар, входившее в IX в. в состав
Сарира.
Собрав свои дружины и проведя, видимо, мобилизацию, в ре­
зультате чего образовалась значительная армия, к которой примк­
нуло большое количество «добровольцев и чтецов Корана», при­
бывших «из других мест», оба названных князя двинулись на
4 Заказ 1225 49
Чандар. У «ворог» Чандара, которые, наиболее вероятно, распола­
гались на месте сел. Башлы, где юго-восточное ответвление
«Лекетской дороги» пересекалось с дорогой, ведущей к важному
стратегическому пункту — Уркараху, «произошло сражение,
окончившееся», как написано в источнике, «неблагоприятно для
мусульман». Последние были встречены войском, состоявшим из
чандарцев, людей Сарира и хазар. Али ибн Хайсам и Мухаммад
ибн Хашим с десятью тысячами воинов, среди которых были шир-
ванцы, дербентцы и мусульманские фанатики из различных мест,
попали в плен к «неверным».
По сообщению «Истории Ширваиа и ал-Баба», те мусульмане,
которые попали «в руки сарирцев, через три месяца были отпуще­
ны без выкупа». Ширваншах Али ибн Хайсам и эмир Мухаммад
ибн Хашим Дербентский, находившиеся, как видно из названного
сочинения, в плену у сарирских воинов, «были также освобождены
и отправлены в их страны, но те, кто были пленниками хазар»
и чандарцев, «были проданы, и спаслись лишь очень немногие».

К 943 г. относятся сведения о Сарире, в том числе о Хунзахе,

который прямо называется столицей данного государства, принад­
лежащие перу знаменитого мусульманского географа Али ибн Ху-
сайна ал-Масуди. Он прежде всего отмечает существование на
Северо-Восточном Кавказе мощного Дербентского оборонительно­
го комплекса, доходящего до гор Табасарана. Описывая события,
недавние для него, ал-Масуди свидетельствует, что этот комплекс
был воздвигнут «для отражения опасности» по отношению к За­
кавказью и Ираму со стороны «хазар, аланов, различных тюрков,
сарирцев и других неверных». Развивая свою мысль, ал-Масуди
говорит ниже, что если бы иранские шахи не построили в свое
время Дербентский комплекс, «то цари хазар, аланов, сарирцев,
тюрков и других упоминавшихся народов, несомненно, дошли бы
до областей Бардаа, Аррана, Байлакана, ’Азербайджана», а также
«Занджана, Абхара, Казвина, Хамадана, Динавера, Нихавенда
и других» городов северного Ирана. По его мнению, Сарир в пер­
вой половине X века считался мощным государством, не уступав­
шим Хазарин и Алании.
Сарирское государство к 943 году, было, однако, по мнению
ал-Масуди, уже не таким обширным как в IX веке. К примеру,
Кайтаг в то время являлся сильным княжеством с мусульманской
династией, утверждавшей, что она — арабского происхождения;
это княжество входило в состав Хазарской империи. Земли в бас­
сейне Казикумухского Койсу составляли тогда особое христиан­
ское «владение» — государство, называемое Гумек (Гъумек), на­
селение которого не подчинялось «никакому царю». Данная инфор-
50
 нация о выходе Кайтага, Кумуха, а также Чандара из-под власти
владетелей золотого трона, подтверждается ал-Истахри и Якутом.
Эти авторы сообщают, что в Дербент с торговыми целями соби­
раются представители различных немусульманских народов и в
числе их сарирцы, чандарцы, кайтагцы и кумухцы (гъумек).
Сарир, который ал-Масуди локализует к северо-западу от
Кайтага, за пределами Зирихгерана, характеризуется этим авто­
ром как «страна суровая и по этой причине недоступная», распо­
ложенная «на одном из отрогов» Кавказа. При всем этом, однако,
согласно «Истории Шаддадидов», Сарирское государство, как
и Алания, представляло собой в то время «большую область».
Далее, ал-Масуди, говоря о Сарире, прямо пишет, что столица
того, кто якобы в VII в. первым доставил в горы знаменитый золо­
той трон, «называлась Хунзах»'. В связи с данной — на букву м
формой наименования сел. Хунзах в восточном источнике X в. об­
ратим внимание на то, что она же зафиксирована в ряде списков
дагестанского сочинения «Тарих Дагестан» (Хумзахъ; хумз «хун-
захцы»), в отдельных памятных записях, а также, например,
в записке русского офицера Хрисанфа (1828 г.).
Правителя, сидевшего в Хунзахе в 943 г., звали, видимо, Фи-
ланшах. Он был христианином, в связи с чем необходимо отметить,
что в Хунзахе и близлежащих населенных пунктах обнаружены
памятники христианства12, и в том числе кресты с грузинскими
надписями X—XI вв. По информации, предоставляемой ал-Масуди,
Филаншах Хунзахский являлся обладателем золотого трона и иных
сокровищ. Его считали потомком знатного перса, бежавшего
в VII в. от арабов из Ирана — придворного шаха Ездигерда III
(632—651). Этот беглец в свою очередь признавался потомком
знаменитого персидского полководца конца VI в., победителя тюр­
ков, выходца из парфянского рода Мнрхан — Бахрама Чубина 3,
узурпировавшего трон Ирана и просидевшего на нем с 590 до 591
года; интересно при этом, что ал-Масуди назвал правителей Са-
рира X в. родственниками знаменитой династии Саманидов, про­
исходившей от Бахрама Чубина, которая правила Восточным
Ираном и Средней Азией с 819 по 1005 годы.

1 В рукописи: Дж-м-р-дж.
2 Это прежде всего знаменитая Датунская церковь, а также рельефные ка­
менные плиты из Хунзаха, предположительно от алтарных преград.
3 Потомками Бахрама Чубина сарирские правители X в. названы в трудах
ал-Истахри и компилятора XIV в. Хамдуллаха Казвини. Что же касается
ал-Масуди, то он объявляет и правителей Сарира и Саманидов потомством вос­
петого персидским эпосом иранского шаха из династии Сасанидов Бахрама Ту­
ра (421—439), известного как Варахран V. Здесь, однако, мы имеем дело ско­
рее всего с ошибкой, допущенной при переписке рукописи, которая, однако, про­
никла и в печатное издание.
4* 51
 Под властью Филаншаха находилось 12 тыс., по-видимому,
в основном мелких населенных пунктов (отметим, что к 1828 г.
в Аварском ханстве насчитывалось 289 селений), жителей которых
он имел право по своему желанию привлекать к несению службы,
близкой по своей форме к рабской. Что касается истоков, генезиса
названной службы, то их следует искать, видимо, в уже упоминав­
шейся повинности, возложенной на правителей Сарира победонос­
ным Марваном ибн Мухаммадом в 739 г.
Этот Филаншах из Хунзаха и его сарирцы были известны на
Кавказе, в том числе среди мусульман, как враги хазар. Филан­
шах, как пишет ал-Масудн, «совершает нападения на хазар
и одерживает победы над ними, потому что они на равнине, a q h
в горах». Таким образом, в течение нескольких десятилетий воен­
но-политическая ситуация на Северо-Восточном Кавказе в корне
изменяется. Для правителей Сарира, сражавшихся ранее лишь
с мусульманами, причем даже совместно с хазарами, главным
врагом становятся последние. Причину такой перемены можно,
думается, понять, если вспомнить, что в IX в. правителям Сарира
подчинялся Кайтаг, а к 943 г. последний вошел в состав Хазар­
ской империи. Мало того, в трудах мусульманских географов X в.
содержатся ясные указания на то, что значительная часть запад­
ного побережья Каспия к северу от Дербента находилась, как
думается, в IX—начале X вв. в руках владык, сидевших в горном
Хунзахе. Так, например, уже упоминавшийся выше ал-Истахри
пишет, что «западное побережье Хазарского моря — Арран, пре­
делы Сарира, страна Хазар и часть пустыни гузов»; данная ситуа­
ция отмечена, кстати, и на старинных, уже давно известных евро­
пейской науке арабских картах. В то же время, по словам
хазарского царя Иосифа, в 50-х—начале 60-х годов X в. граница
Хазарского каганата простиралась по западному побережью Кас­
пия до Дербента и при этом в состав подчиненных ему горских
земель входил якобы и Сарир 4. Эта информация хазарского про­
исхождения в определенной степени подтверждается мусульмани­
ном ал-Истахри. Сообщив, что хазарам принадлежит г. Семендер,
ал-Истахри пишет далее, что между последним и городом Дербен­
том расположены семендерские «многочисленные сады», которые
тянутся «до пределов Сарира», проходивших, судя по всему, в го­
рах. Из приведенных фактов можно заключить, что Хазарин ско­
рее всего около 932 г., после разгрома алан, вытеснила Сарир из
Прикаспийского побережья и даже, видимо, из значительной
части предгорий современного Дагестана. В связи с этим нельзя
не вспомнить, что в XI в. грузинский историк Леонти Мровели,
описывая ситуацию времен якобы Вавилонского царства, сообщал,1

1 В рукописи: С-риди.
52
что легендарный предок хунзахцев — герой по имени Хунзах —
первоначально жил на равнинах современного Дагестана и Чечни,
но затем был вытеснен хазарами в горы, где он и обосновался.
Лишив Сарирское государство территорий — «приделов» на рав­
нине и в предгорьях Северо-Восточного Кавказа, Хазария, естест­
венно, нанесла большой ущерб сарирской экономике, которая
в значительной мере основывалась на скотоводстве и прежде все­
го — по причине сухости дагестанского климата — на овцеводстве.
После захвата названных территорий, соответствующих, по-види­
мому, землям к югу от Терека, лишив таким образом хунзахских
и прочих горских барановодов обширных зимних пастбищ, хазары
должны были стать главными врагами государя, сидевшего
в Хупзахе, и сарирской элиты. Для изгнания оттуда хазар доста­
точных сил у «владык золотого трона», тогда, по-видимому, не бы­
ло. Поэтому они в бессильной злобе были вынуждены ограничить­
ся упомянутыми ал-Масуди «нападениями на хазар», то есть
просто-напросто крупными набегами, которые, правда, были боль­
шей частью успешными. Без сомнения, в этих нападениях на хазар
участвовали и хунзахцы, хотя бы потому, что они являлись жите­
лями столицы Сарира.

Одним из могучих, политически активных государств Север­

ного Кавказа в домонгольское время была, как известно, Алания,
правящая верхушка которой говорила на староосетинском языке.
Уже во второй половине IX в., как то сообщает Ибн Руста, суще­
ствовала дорога, проходившая по территории современной Чечено-
Ингушетии, по которой и осуществлялось общение между Сарир­
ской державой и Аланией. К 943 г., как это видно из текста
ал-Масуди, между правителями, сидящими в горном Хунзахе,
и царями Алании, которые, кстати, начиная с VIII в. и вплоть до
932 г., исповедовали православие, существовали «брачные связи,
поскольку каждый из них женился на сестре другого». Вызванные,
по-видимому, необходимостью совместной защиты от азиатских
кочевников, эти сариро-алапские «брачные связи» интересны в ас­
пекте истории Хунзаха. Они говорят о высоком общественном ста­
тусе хунзахских принцесс X века. Ведь их супругами были цари,
которые, с точки зрения культурных мусульман Востока, были
могущественными и вели твердую политику «среди царей».

Возвращаясь к вопросу о взаимоотношениях государства вла­

дык золотого трона и Хазарин в первой половине X в., следует от­
метить, что жизнь заставляла сарирцев и ту часть хазар, которая
53
постоянно проживала по соседству с ними, переходить к мирным
отношениям. Так, по сообщению ал-Истахри и Иби Хаукаля,
в двух фарсахах, то есть примерно в 12 км от «пределов» Сарира,
в конце первой половины X в. располагался хазарский «город»
Семеидер. Примерно к 951 г., как пишут названные авторы, меж­
ду семендерцами, во главе которых стоял тогда князь иудейского
вероисповедания, «и между владыкой Сарира существовало пере­
мирие».

У ал-Истахри и Ибн Хаукаля имеется информация о государ­

стве с центром в Хунзахе, отражающая перемены, произошедшие
примерно к 951 г. Они заключаются, прежде всего, в том, что
в Сарире (это является, кстати, названием «государства», а не
группы людей) уже почти все население, а не только элита — хри­
стиане. Во внешнеполитическом аспекте важнейшей переменой
объявляется то, что «между Сариром и мусульманами существует
перемирие». Последнее обстоятельство, то есть заключение пере­
мирия, произошло, видимо, не вследствие военных успехов мусуль­
ман, ибо, как видно из текстов, последние нз них закончились
в конце IX в. Главная причина «перемирия» Сарира с мусульма­
нами кроется, скорее всего, в возрастании экономического значе­
ния мусульманского Дербента на Северо-Восточном Кавказе при
ослаблении его военного могущества, а также в обострении сарир-
ско-хазарских отношений из-за равнины и предгорий. Таким обра­
зом, п середине X в. населенный христианами Хунзах — столица
Сарира н место хранения золотого трона — находился в длитель­
ном «перемирии» с самым передовым тогда в культурном и техно­
логическом отношениях мусульманским миром, а также с той
частью иудеев-хазар, которая обосновывалась в предгорьях Севе-
ро-Восточного Кавказа.

Необходимо коснуться здесь и вопроса о положении государ­

ства со столицей в горном Хунзахе на фоне других государств
и мировых держав X в. Например, ал-Истахри дает об этом сле­
дующую информацию: «В государство Рум входят: пределы сак-
лабов», которых обычно отождествляют со славянами, а также «те,
кто обитает по соседству с ними — Рус, Сарир, Аллан, Арман
и все другие, кто исповедует христианство». Таким образом,
к середине X в. Сарир, с точки зрения мусульманской географии,
входил как христианская страна в состав Византийской империи
и считался государством уровня Киевской Руси, Алании и Армян­
54
ского царства Багратидов. Весьма красноречива и следующая
фраза из труда названного автора: «Что же касается государства
ислама» (то есть Аббасидского халифата), «то его западная окраи­
на — государство Рум и то, что соединяется с ним — Арман, Ал­
лан, Сарир, Хазар, Рус, Булгар, саклабы и группа тюрок».
Итак, во время ал-Истахри, то есть примерно к 951 г., Сарир
со столицей в Хунзахе признавался на мусульманском Востоке
Одним из видных государств Кавказа и Восточной Европы.

С начала второй половины X в. в условиях полного распада

мусульманской империи Аббасидов и захвата Багдада Бундами
(945 г.) христианские владыки, сидящие в горном Хунзахе, и их
подданные начинают активно вмешиваться в военно-политическую
жизнь мусульман Кавказа. Так, в «Истории Шаддадидов» имеются
сведения, что между 966/67 гг. и 969/70 гг. примерно 400 конных
воинов, которых известный английский востоковед В. Ф. Ми-
норский считает сарирцами, предпринимали совместно с одной
из групп закавказского населения нападения на окрестности
г. Гянджи. В конце концов, однако, они были разбиты Гянджин­
скими мусульманами.
В 968/69 гг., в ходе борьбы между правителями Дербента
и Ширвана, эмир дербентский Ахмад ибн Абдулмалик, согласно
тексту «Истории Ширвана и ал-Баба», собрал большое войско
«главным образом из Сарира» и напал на ширваиский г. Шабран,
располагавшийся на территории современного Девичинского райо­
на АзССР. Шабран был взят «приступом» и сожжен, причем из
города и «окрестностей» эмир Ахмад и его воины вывезли «не­
сметную добычу». Ниже, однако, источник сообщает, что, возвра­
щаясь домой, победители разделились на две колонны. При этом
«сарирцы вступили» в Дербент «на один день раньше эмира» Ах­
мада, его дружины и остальной части войска. Дербентцы, у кото­
рых были сильны газаватские традиции «священной» войны с «не­
верными», по-видимому, с болью в душе встретили вступление в их
город победоносных христиан-сарирцев, убивших и ограбивших
перед этим значительное количество их единоверцев — ширван-
ских мусульман. Как указано в названной «Истории», в Дербенте
«начались беспорядки». Сто сарирских начальников (среди них,
несомненно, были хунзахцы или люди хунзахского, «столичного»
происхождения) «было убито, и добыча, которую они захватили
в Ширване, была разграблена». Хотя такой поступок с точки зре­
ния тех мусульман был совершенно справедливым, он вызвал
в сердцах сарирцев чувство мести по отношению к народу Дер­
бента.
55
 Зимой 97] г. к Дербенту подошло сарирское войско и около
городских ворот, известных ныне как Кирхлярские, произошла
битва «между дербентцами и сарирцами», в которой «мусульмане
потерпели поражение. Около «тысячи дербентцев» и исламских фа­
натиков, прибывших из других мест, «стали мучениками» за веру.
Заключая разбор событий X в., необходимо упомянуть о том,
что в 905 г. имел место разгром Хазарского каганата великим
князем Киевским, знаменитым Святославом, в ходе которого был
разрушен и пограничный с Сариром г. Семендер. Это событие, как
отмечал академик В. В. Бартольд, оказалось полезным для ирано­
язычных алан, которые смогли теперь расселиться далеко на вос­
токе и северо-востоке. Текст географического сочинения «Худуд ал-
Алам» (982/83 г.) позволяет думать, что данные замечания ка­
саются и Сарира. О нем сказано: «запад» Сарнра — «пределы
Рума», то есть Византийской империи, «его север — Аллан», то
есть Алания, а далее сообщается, что Сарир — «область, имею­
щая очень много богатств, горная и степная». По-видимому, вла­
дыки, сидевшие на золотом троне в горном Хунзахе, подобно своим
западным соседям-аланам, воспользовались разгромом Хазарин
и вновь распространили свою власть на необходимые горским
скотоводам равнинные и предгорные земли к югу от Терека.

Здесь следует более подробно остановиться на сарирской

достопримечательности — золотом троне правителей и привести
существовавшие в классическую эпоху мусульманской цивилиза­
ции предания об этом символе власти. Самую раннюю информа­
цию по данному вопросу дает, кажется, ал-Якуби (ум. в 897 г.).
Он пишет, что владыки, сидевшие в горном Хунзахе, имели трон
из золота, который «прислал один из царей Персии», и затем до­
бавляет: «говорят, что» предку названных лиц «прислал его Ану-
ширван». По сообщению ал-Масуди, шах Дздигерд (уб. в 651 г.],
отступая под давлением победоносных арабов в Восточный Иран,
отослал со своим приближенным — потомком Бахрама Чубина —
в Судакский бассейн на сохранение «свой золотой трон, свои сок­
ровища н имущество». Этот шахский приближенный, по ал-Масу-
ди, в связи с кончиной Ездигерда остался на постоянное житель­
ство «в той области и захватил в ней царскую власть» в наследст­
венное владение. Согласно же ал-Истахри, относительно золотого
трона, стоявшего на Хунзахском плато, «говорят», что он «принад­
лежал одному из царей Персии», а когда их царствование закон­
чилось, этот трон был перенесен в Судакский регион Дагестана,
п «перенес его один из царей Персии». Далее ал-Истахри пишет:
«до меня дошло, что он был потомком Бахрама Чубина и царская
власть» там «до наших дней» сохраняется в его роду. Осторожный
ал-Истахри приводит затем еще одно, существовавшее в те годы
сказание о золотом троне владык, сидевших в Хунзахе: «говорят,
что этот трон был изготовлен для одного из хосровов», то есть Са-
санидских шахов, а делали его «в течение многих лет».

Суммируя сообщения источников о ситуации, имевшей место

в X в., следует прежде всего отметить, что и в этом столетии мы
имеем прямое 'упоминание о Хунзахе (в форме Хумзахъ) как
о столице горного Сарнра. Под властью правителей последнего,
которые, кстати, были тогда совершенно независимы от мусуль­
манского халифата Аббасидов, находилась лишь часть Сулакского
бассейна, соответствующая примерно современному Аваристану.
Что же касается равнинной части Северо-Восточного Кавказа, то
здесь в X в. ситуация трижды изменилась — если в начале сто­
летия «пределы» территории, подвластной владыкам, сидевшим
в Хунзахе, доходили до берега Каспия, то к 30-м годам они про­
ходили по горам, так как равнина и, видимо, предгорья перешли
в руки хазар, но после 965 г. там опять устанавливается сарир-
ская власть.
Религией Сарнра X в. было христианство православного тол­
ка, которое к середине столетия распространилось далеко за пре­
делы Хунзаха — местопребывания элиты. По причине религиоз­
ного фактора государство владетелей золотого трона, подобно
Киевской Руси, Кавказской Алании и Армении, считалось на му­
сульманском Востоке частью Византийской империи.
Важным моментом для X в. в истории государства с центром
в Хунзахе являлось изменение в соотношении сил между послед­
ним и мусульманскими эмиратами Восточного Кавказа — Дербент­
ским и Ширванским. Если в IX в. Сарир, освободившись от власти
Аббасидского халифата, подвергался нападениям со стороны Дер­
бента и Ширвана — носителей исламской идеи па Восточном Кав­
казе, то в X веке сарирские воины совершают походы на назван­
ные мусульманские эмираты.

instituteofhistory.ru
 СОБЫТИЯ XI в.

В целом для этого столетия характерна активность сарирцев

по отношению к мусульманам Восточного Кавказа.
Самое раннее событие XI в., в связи с которым в источниках
упоминается Сарир, датировано 1021 г. Дело в том, что в ходе
распрей, проходивших среди восточнокавказских мусульман, из
Дербента был изгнан в 1019 г. эмир Мансур ибн Маймун', а город
был передан под управление ширваншаха Язида ибн Ахмада, ко­
торый, по сообщению «Истории Ширвана и ал-Баба», разместил
там «гарнизон из своих войск». Изгнанному Мансуру ибн Маймуну
решил, однако, оказать помощь властитель Сарира. Жители Дер­
бента также склонились на сторону названного эмира. В резуль­
тате поддержки сарирцев и использования позиций дербентцев
эмир Мансур ибн Маймун «вступил» в Дербент в 1021 г. и «отнял
крепость у ширванцев».
Через четыре года, в 1025 г., эмир Мансур ибн Маймун же­
нился на дочери владетеля Сарира Вохтйишо II, которую звали,
кажется, Сария. Этот эмир — хунзахский зять — правил, кстати,
до своей кончины в 1034 году.
Двумя годами раньше (1032 г.) было заключено соглашение
между сарирцами и предками осетин — аланами, которые высту­
пали под руководством своего правителя вместе с русами, по-ви­
димому, тьмутараканскими, не подчинявшимися тогда великому
князю Киевскому Ярославу Мудрому (1019—1054 гг.). Союзники-
христиане напали на мусульманский Ширван и взяли силой его
столицу Язидию, располагавшуюся неподалеку от современной
Шемахи. В том столичном городе, а также «в других местах»
Ширвана воины, пришедшие с севера, перебили «свыше 10 тыс. че­
ловек и оставались в стране 10 дней, копая землю и извлекая
деньги и имущество, которое жители там спрятали. Когда их руки
наполнились мусульманским добром, они направились в свою
страну».*58

1 В переводе с арабского: Маймун — «Счастливый».

58
 Войско, состоявшее из сарирдев, алан и русов, возвращаясь
домой, подошло к землям, прилегающим к Дербентскому эмирату.
Далее на север было решено продвигаться через горы. Однако,
едва северные союзники-христиане дошли до замка, именуемого
«воротами Хучни» 2з (где, кстати, до сих пор сохраняются остатки
каменных укреплений), как были атакованы разгневанными из-за
истребления и ограбления своих единоверцев мусульманами Дер­
бента и прилегающих земель. Мусульманские воины во главе
с эмиром Мансуром ибн Маймуном, «заняв теснины и дороги»,
напали на сарирско-алано-русских воинов и «убили многих из них:
это была резня, о подобной которой никогда не упоминалось». Как
говорится ниже в «Истории Ширвана и ал-Баба», относительно
христианских воинов, возвращавшихся из района нынешней Ше­
махи, мусульмане «предали их мечу, так что спаслись немногие.
Они отняли у них всю военную добычу, живую и неодушевленную,
которую те захватили в Ширване».
Скорее всего именно эта совместная с русскими битва сарир­
дев против мусульман, происшедшая в 1032 г. относительно неда­
леко от Дербента, отложилась в памяти хунзахцев и сохранилась
в форме устного предания до XVIII в., когда оно было записано
по-арабски и стало составной частью «Тарих Дагестан». Это пре­
дание гласит о совместной борьбе горцев Дагестана и русских про­
тив прибывших с Востока арабов-мусульман, которая происходила
неподалеку от Дербента, судя по контексту, в пределах XI—XII вз.
и закончилась победой мусульман. («Когда Дагестан узнал»
о прибытии мусульманского войска, «войска его проклятых невер­
ных и армии Уруса, заключив соглашение о пребывании вместе
и в радости и в горе, собрались около города, именуемого Чор'\
с намерением оказать сопротивление исламу, броситься вперед
и нанести вред армиям мусульман»),
В связи с тем, что эмир Мансур ибн Маймун Дербентский
вступил ранее, в 1025 г., в брак со знатной хунзахской девушкой —
дочерью правителя Сарира (сделал он это с целью обеспечения
военной поддержки сарирцев), встает вопрос: как же отразились
названные обстоятельства на бойне, проходившей у «ворот» Хучни?
Прямо об этом в источнике не говорится. Однако в одном месте
отмечается, что оттуда спасся «только маленький отряд, включая
правителя аланов», в связи с чем «властитель аланов» через год,
в 1033 г., «вернулся снова, чтобы отомстить» дербентцам, «но и на
этот раз с божьей помощью был разбит». В другом же месте «Ис-

2 В арабских текстах «Хучни» пишется Хушни\ в рукописи «Истории Шир­

вана и ал-Баба» мы имеем: Х-ш-б.
Сел. Хучни расположено в Табасаранском районе,
з Старинное дагестанское и в том числе аварское название Дербента.
59
 тории Ширвана и ал-Баба» сказано, что после хучнинской бойни
«русы и аланы вознамерились отомстить» и поэтому в 1033 г. дви­
нулись через горы в сторону Дербента и прилегающих мусульман­
ских «пограничных областей». У одной из последних, однако, (око­
ло Уркараха) мусульмане «перебили множество аланов и русов».
В результате этого властитель алан был «силой отражен от ворот»
Уркараха и «навсегда были прекращены притязания неверных на
эти исламские центры». Все это и прежде всего отсутствие упоми­
нания о сарирцах в описании боя вблизи Хучнинских «ворот» и их
реакции на это событие позволяет в свете факта близкого родства
между дербентским эмиром Мансуром и сидевшим в Хунзахе
Бохтйишо Вторым предположить, что стараниями названного эми­
ра подданные его тестя не пострадали в названном бою.
Вторая половина XI в. дает нам целый ряд свидетельств учас­
тия Сарирекого государства в усобицах, имевших место среди
мусульман Восточного Кавказа.
Летом 1055 г. «благодаря посредничеству владетели Сарира»
и при участии жителей Хунзаха дербентцы «ввели в пограничную
область» Дербента ранее изгнанного местной знатью эмира Ман­
сура ион Абдулмалика. Отметим, что этот эмир Мансур был вну
ком эмира Мансура ибн Маймуна (ум. в 1034 г.), чья жена была
дочерью правителя Сарира Бохтйишо 11. Возможно, в этой под­
держке, оказанной эмиру Мансуру владетелем, пребывавшим
в Хунзахе, следует видеть продолжение политической линии, ко­
торая была создана при его деде.
В связи с нападениями врагов ширваншах Фарибуз ибн Салар
летом 1063 г. «послал своего сына Афридуна» в сопровождении
курда Ануширвана ибн Лашкари в Сарир. Он должен был «про­
сить помощи у сарирекого правителя, который был его дедом» по
линии матери, против закавказских, арранских мусульман. Проведя
в горах три месяца, воочию ознакомившись с прелестями непри­
ступного Хунзахского плато, посол ширваншаха, однако, «ничего
не получил» от своего деда и в связи с, наступлением холодов
и предстоящим выпадением снега «вернулся домой».
Для нас интересным является тот факт, что в XI в. самые мо­
гучие мусульманские правители Закавказья досельджукского вре­
мени считались с военной силой правителей, сидевших в Хунзахе,
и вступали в брачные связи со знатными хунзахскими девушками.
В начале 60-х годов XI в. в Дербенте продолжалась междо­
усобная борьба. В ходе ее произошла перегруппировка внутрен­
них сил — в 1064 г. «народ» перешел от местной знати к эмиру
Мансуру ибн Абдулмалику, опиравшемуся ранее на дружину.
Знать сумела, однако, привлечь на свою сторону владыку, сидев­
шего в Хунзахе. И вот в 1064 г., когда горные дороги очистились
от снега и выросла трава для выпаса коней, как сказано в «Исто­
во
 рии Ширвана и ал-Баба», правитель Сарира «по подстрекатель­
ству» названной знати «собрал большое скопище» немусульман,
по-видимому, горцев «и различных тюрков», кочевавших в степях
Северного Кавказа. Всего более 4 тыс. конных воинов. Двинув­
шись с ними к Дербенту, он расположился там лагерем. Затем
правитель Сарира послал к городу свое войско во главе с коман­
дирами, носившими кочевнический, употреблявшийся и аварами
титул тархан, а также христианский, византийский титул батрик—
«патриций». Отряд этого войска внезапно подошел к Кирхлярским
воротам Дербента и угнал стадо, которое паслось перед ними.
Среди горожан поднялся крик и раздались призывы к оружию. За
крепостные ворота, которые назывались тогда воротами Священ­
ной войны, вышел эмир Мансур ибн Абдулмалик примерно с 200
конными и пешими воинами. При первом сближении враждебных
сторон стычки не произошло, но тут к дербентским мусульманам
присоединилось около сотни табасаранцев, и тогда сарирскнй от­
ряд был атакован. Согласно «Истории Ширвана и ал-Баба», за­
хваченное ранее стадо дербентцы и их союзники, совершив атаку,
отбили. Сарирцы в конце концов были отогнаны от стен Дербента
и «разбитые вернулись к своему господину — владетелю Сарира».
После этого, несмотря на моральную поддержку со стороны дер­
бентской знати, представители которой дошли до того, что во вре­
мя стычки подстрекали врага, благодаря «божьей помощи владе­
тель Сарира» вместе со своими хунзахцами и прочим окружением
«должен был с позором отступить» от Дербента 4. Не в этой ли
битве с «неверными» в 1064 г. были убиты те мусульманские вои­
ны, которые похоронены на кладбище перед Кирхлярскими воро­
тами? Ведь надписи на их надгробиях, насколько видно из начер­
тания букв, относятся к XI—XII вв.
Весной следующего 1065 года один из главарей дербентской
знати Муфарридж ибн Музафар в связи с нашествием южан-шир-
ванцев «уехал в Сарир и нашел убежище у его владельца» в Хун-
захе, как говорится в тексте «Истории Ширвана и ал-Баба». Затем
вместе с правителем Сарира Муфарридж двинулся на земли, ле­
жащие в округе Дербента, где в присутствии главы сарирцев дер-

' Не секрет, что отдельные доморощенные историки настырно распростри

няют, п том числе и через печать, мнение, что государство Сарир располагалось
я Кобы в басоейне Казикумухсиого Койсу. В качестве одного из аргументов, опро­
вергающих названную точку зрения, можно привести сообщение «14стории Шир
вала и ал-Баба» (с. 74), где после рассказа об отражении дербентскими мусуль­
манами правителя Сарира и о последующих смутах, происходивших в Дербенте,
говорится: «Ввиду наступившего разлада гумикские неверные напали на селения
ал-Баба, убили много мусульман и разграбили их имущество. Затем, наложив
харадж на оставшихся в живых, они вернулись домой».
61
 бентская знать в мае того же 1065 г. признала своим эмиром
несовершеннолетнего Абдулмалика ибн Лашкари.
В том же 1065 г. Муфарридж вместе с одним из родственни­
ков правителя Ширвана и знатными уркарахцами отправился
в округ Маскут, расположенный к югу от р. Самур, для сбора
повинностей с местного населения. По сообщению «Истории Шир­
вана и ал-Баба», Муфарридж после недолгого пребывания в Мас-
куте, почувствовав там противодействие представителей ширван-
шаха, «обратился за помощью к своему тестю — владетелю Са-
рира», которого звали Токо 5. Последний, как сказано в источнике,
«прибыл лично и помог ему». При поддержке явившегося из
горного Хунзаха Токо Муфарридж Дербентский прогнал ширван-
пев из Маскута, и от завоевания названного округа «дела его
процвели». Этот дербентец разослал тогда своих сборщиков пода­
тей по селениям Маскута, а сам тем временем «вместе с власти­
телем Сарира» и его состоящим из немусульман войском отпра­
вился к г. Шабрану. Целью Муфарриджа было завоевание его.
Однако горожане и профессиональные воины Ширванского госу­
дарства дали знатному дербентцу и его горским союзникам отпор.
В этой стычке отряд Муфарриджа был разбит, в «ряды сарирцев»
было внесено смятение и ширванцы даже захватили их тяжелый
обоз. Сам же Муфарридж был при этом захвачен в плен и «вместе
с толпой дербентцев и сарирцев», в цепях доставлен к ширван-
шаху Фарибурзу ибн Салару.
В следующем 1066 г., как гласит «История Ширвана и ал-Ба­
ба», в ходе проходивших в Дербенте смут, город временами пере­
ходил в руки ширваншаха, а временами в руки дербентской знати
и ее вождя Муфарриджа ибн Музаффара, которого поддерживал
его тесть Токо — правитель Сарира.

«
После упоминания о событиях 1066 г. сведения о горском го­
сударстве с центром в Хунзахе исчезают со страниц «Истории
Ширвана и ал-Баба», составленной около 1106 г., в которой по­
следние приводимые события датированы 1075 г. Информация об
истории Хунзаха конца XI в., когда Закавказье находилось под
властью великой Сельджукской империи, и более позднего време­
ни имеется, однако, в «Тарих Дагестан» и в местном, правда,
более позднем историческом сочинении, условно названном «Хун-
зах наме».
В «Тарих Дагестан» говорится, например, что предпоследним

5 В рукописи: Т-ку, сын Ф-руджа (варианты К-рудж /I К-рух). Имя это

употреблялось среди хунзахской знати еще в XVII в.
62
доисламским правителем Аварии был носивший старинное араб­
ское имя князь Суракат, сын якобы Сиртана. В правление его
сына произошел захват Хунзаха мусульманами, пришедшими (че­
рез Ширван) из Кумуха, который привел к исламизации его насе­
ления; отметим здесь, что, согласно «Истории сел. Аргвани» и упо­
мянутого «Хунзах наме», Хунзах был захвачен мусульманами
в правление самого Сураката. Мы же прекрасно знаем из досто­
верных источников XI—XII вв., что ширванские мусульмане за­
хватили населенный «неверными» христианами Кумух в начале
второй половины XI в. (в одной из поэм, посвященных ширван-
шаху Фарибурзу иби Салару, есть строки: «Разве отряд войска
Вашего не совершил набег и Гумиком не овладел врасплох?»),
а ислам его жители приняли лишь в последние годы названного
столетия, в период полного владычества мусульман Сельджукидов
во всем восточном Закавказье. Приведенные факты дают основа­
ния предполагать, что Суракат правил Аварией, скорее всего,
в конце XI в. Отметим здесь, что согласно «Истории сел. Аргвани»
названный Суракат правил в промежутке 1038/39 и 1247/48 гг.
Местопребыванием Сураката, согласно «Тарих Дагестан»
и «Хунзах наме», был «город» Тануси6. В последнем историче­
ском источнике проведена при этом мысль, что в Тануси, наиболее
труднодоступном населенном пункте Хунзахского плато, Суракат
просто-напросто прятался от арабского войска Абумуслима.
Из истории Дагестана мы знаем, что князья, не ладя по той
или иной причине с населением своей столицы — крупного насе­
ленного пункта, нередко перебирались вместе с ближним окру­
жением в мелкие селения.
Иногда в таких случаях князья даже строили новые села, на­
селение которых формировалось из вольноотпущенников и клиен­
тов. При этом, однако, прежнее княжеское местопребывание со­
храняло статус столицы. Пример тому — столица послемонголь-
ского Кайтага, издревле огромное сел. Башлы. В нем кайтагские
уцмии фактически не жили, имея местопребывание в мелких тогда
«раятских» селах Великент, Маджалис, Янгикент. Думается, что
в истории Аварии мы имеем аналогичное явление. В конце XI в.

6 Коснувшись данного села, прежде всего отметим, что в стену мечети од­
ного из Танусинских хуторов, по сообщению Д. М. Атаева, вставлена древнегру­
зинская надпись — наследие христианской эпохи в истории Аварии. Существо­
вание сел. Тануси под его нынешним названием в XVII в. сомнений не вызывает;
в 1669/70 г. в правление Мухаммад-хана Аварского, сына Дугру-хана, некий
Тайгиб (Харахинекий?) обучался у «кадия селения Тануси». Интересным исто­
рическим источником является хранящаяся в собрании М.-С. Д. Саидова руко­
писная книга по праву ал-Мухаррар (авт. ар-Рафии), переписанная в 1479 г.
Переписчиком ее назван дервиш Имадуддин, сын шейха Мухаммада. Есть осно­
вания полагать, что он был из сел. Тануси.
63
не ладивший с хунзахцами Суракат вместе со своими дружинни­
ками, слугами и рабами переселился в труднодоступное инопле­
менное, «не аварское», хебдалальское сел. 'Гануси, которое, кстати,
контролировало жизненно важный для хунзахских барановодов
путь на Терско-Сулакскую низменность; зачатки неприязни между
правителем Аварии и населением ее столицы существовали, ду­
мается, еще в IX в., о чем косвенно свидетельствует проживание
правителя не в городе вместе с народом, а в цитадели на г. Акаро.
Интересно, что территория, подвластная Суракату, согласно
«Тарих Дагестан», примерно соответствовала Сариру IX в., извест­
ному нам по описаниям этого государства мусульманскими авто­
рами классической эпохи; «ему причитались» разнообразные по­
винности «от всех обитателей Дагестана, начиная от Черкессйи»,
т. е., видимо, Малой Кабарды, располагавшейся у входа в Дарь-
яльское ущелье, и вплоть «до города Шемахи» в Ширване.

Отметим, что в Хунзахе и близлежащих населенных пунктах

сохраняется целый ряд материальных памятников христианства,
которые изучены Д. М. Атаевым и Г. Г. Гамбашидзе. Памятники
эти представляют собой кресты с древнегрузинскими надписями,
церкви и могильники. В «Тарих Дагестан» религиозная принад­
лежность доисламских правителей Аварии, в том числе Сураката,
не указана, сказано лишь то, что он был «неверным», но зато его
подданные охарактеризованы как идолопоклонники. Что же ка­
сается «Истории сел. Аргвани», то там сказано, что все население
Хунзахского плато в «суракатские» времена было христианским,
по правящая верхушка придерживалась тогда иудаизма («Эмир
Аваристана Суракат и его брат Кахар — да будут они прокляты!—
появились со стороны реки, от Чирюрта, а были они оба неверны­
ми из числа иудеев»); кстати, в названном историческом сочине­
нии приверженцами иудаизма названы также еще андийцы
и салтинцы.
При нынешнем уровне наших познаний об истории Хунзаха
и Аварии вообще наиболее вероятной представляется мысль, что
в XI в. хупзахцы и их правители были христианами.

Согласно восточным по происхождению письменным источни

кам средневековой эпохи и «Тарих Дагестан», Сарир с центром
в Хунзахе в X — начале второй половины XI вв. являлся одним из
сильных и влиятельных государств Кавказа. Если он и входил на
правах широчайшей автономии в состав какой-либо более мощной
64
державы, то такой державой можно считать только Византию —
центр восточного христианства.

В труде творившего в России грузинского автора XVIII в. ца­

ревича Вахушти Багратиони при описании правления кахетинско­
го даря Квирике Великого (1010—1039) говорится, что последний
создал должность мачинского эристава, которому он якобы подчи­
нил территории «к востоку от Алазани» вместе с землями, под­
властными городу Шеки и Хунзаху (Шакихи и Хунзахи). Текст
Вахушти (ум. в 1757 г.), где описывается деятельность Квирике
по созданию эриставств-воеводств на подвластных ему террито­
риях, позаимствован, однако, из грузинского же средневекового
сочинения «Летопись Картли». В последнем упоминаются назван­
ные у Вахушти эриставства XI в., причем имеются даже имена
эриставов; так, например, эрнставом мачинским был тогда некий
Джеди, сын сестры Годерзи. Вместе с тем, однако, в «Летописи
Картли» не говорится ни слова о вхождении Хунзаха, то есть Са-
рирского государства, в состав Кахетии или одного из ее эрис-
тавств. Учитывая информацию, содержащуюся в средневековых
мусульманских источниках, а также в грузинских исторических
сочинениях XI—XII вв., мы позволим себе усомниться в достовер­
ности текста XVIII в. о подчинении могучего, упоминаемого во
многих восточных сочинениях Сарира XI в. мачинскому эриставу,
о существовании которого знали только грузины. Трудно отказать­
ся от мысли, что перед нами всего лишь выдумка грузинского
ученого, сидевшего в Москве, сделанная с целью составить в гла­
зах высших кругов Российской империи преувеличенное мнение
о могуществе своих царственных предков, что со временем долж­
но было принести пользу его многострадальной родине.
Итак, нет каких-либо достоверных оснований считать, что
в XI в. Сарирское государство, которое грузины называли по ее
столице «Хунзахи», входило в состав Кахетии или хотя бы призна­
вало над собой верховную власть последней.

Суммируя сообщения разнообразных источников об истории

Хунзаха XI в., можно сказать следующее.
Хунзах являлся столицей христианского государства, в терри­
ториальном отношении примерно соответствующего современному
Аваристану. Государство это, именуемое на Востоке Сарир, по
меньшей мере вплоть до начала второй половины XI в., до захвата
Закавказья империей Сельджукидов, вело активную внешнюю
политику, направленную на мусульманский мир Восточного Кав­
каза. Каких-либо оснований говорить, что горское государство
5 Заказ 1225 65
с центром в Хунзахе подчинялось Кахетии или более широко —
Грузии, нет. Вместе с тем следует отметить, что к концу XI сто­
летня Сарирское государство, где (под влиянием арабов, подчи­
нения им, а затем борьбы с ними) устанавливается настоящая
деспотия, поразил сильный внутренний кризис. Одним из внешних
проявлений его был уход правителей из Хунзаха в «не аварское»,
т. е. не хунзахское но происхождению хебдалальское сел. Тануси,
занимавшее, кстати, стратегически важную труднодоступную мест­
ность, откуда можно было обозревать ситуацию, складывающуюся
на плато.
 СОБЫТИЯ XII—XIII вв.

Для этого периода древние иноземные сведения о Сарире

и его столице Хунзахе довольно ограничены.

Так, например, скончавшийся в 1229 г. знаменитый мусуль­

манский ученый Якут ал-Хамави, который использовал при со­
ставлении своего многотомного географического словаря более
ранние источники, пишет, что грузины — христианская горская
народность. Затем он разъясняет, что «они проживали» до взятия
Тбилиси из рук мусульман в 1121 г. «в горах Кабк и стране Са-
рир». Данное указание Якута можно, конечно, понять буквально,
тем более что в Сулакском бассейне и особенно на Хунзахском
плато, а также в горной Ингушетии найдено значительное число
христианских по содержанию надписей на грузинском языке. Бо­
лее вероятной, однако, представляется следующая интерпретация
текста, приводимого Якутом: в процессе ликвидации мусульман­
ской власти в Тбилиси, который проходил под руководством зна­
менитого грузинского царя Давида IV Строителя (1089—3125),
приняли участие наряду с собственно грузинами христианские на­
роды, обитавшие в горах Кавказа, и в том числе сарирцы; это
толкование в определенной мере подтверждается грузинским ис­
точником «Картлис Цховреба», где говорится, что царя Давида
при завоевании им Ширвана (1117—1124) поддерживали леки.
Текст Якута дает также основания допускать, что после событий
1121 г. часть населения «страны Сарир» выселилась в Восточную
Грузию и вошла в состав грузинского народа.
Отметим также то, что согласно мусульманскому автору Та­
хиру ал-Мервези государство с центром в Хунзахе продолжало
существовать к началу XII в. как крупная, хорошо известная на
мусульманском Востоке единица. Так, он пишет, что седьмой «кли­
мат» начинается на востоке от страны Яджуджа, проходит через
страну кочевого племени Тогузогузов и «землю тюрков», затем
5* 67
 «через страну Аллан», то есть северокавказскую Аланию, «затем
через Сарир, затем через Бурджан», то есть Бургундию в Европе
и «затем через некоторые страны славян».

Согласно «Тарих Дагестан», сын Сураката, носивший кочев­

ническое имя Б а я р !, правил Аварией вплоть до приближения
к Хунзахскому плато мусульманского войска, наступавшего со сто­
роны Дербента, завоевавшего Кайтаг, затем Кумух, а уже оттуда
повернувшего па Аварию. В данной связи напомним, что захват
мусульманами Кумуха имел место в XI в., а в тексте «Тарих Даге­
стан» прибытие мусульман па Хунзахское плато датировано
примерно XI—XII вв. Здесь следует также отметить, что в Хунза-
хс найдены две арабские надписи на местном камне исламского
содержания, которые по почерку можно отнести к XI—XII вв. Все
эти факты, вместе взятые, дают основания считать, что правление
Баяра в Аварии имело место в пределах самого конца XI—начала
XII вв.
Как можно понять из старинных аварских преданий, донесен­
ных до нас «Тарих Дагестан», после того, как мусульманское вой­
ско взошло на Хунзахское плато, поняв бессмысленность дальней­
шего сопротивления, Баяр вместе со своим окружением бежал
в Тушетию, обитатели которой были «его раятами»; последнее
утверждение дагестанских исторических сочинений подтверждают
грузинские и российские источники, о чем уже выше говорилось.
В «Хунзах наме» приводится, правда, несколько иная версия.
Прежде всего там не упоминается ни Баяр, ни вообще какой-либо
сын Сураката. Там сказано, что глава мусульман, завоевавших
большую часть Дагестана, пребывал летом в Кумухе, а зимой
в 'Гарках. Когда же он решил завоевать Аварию и поднялся со
своей армией на Хунзахское плато, пребывавший в Тапуси Сура-
кат после первой же неудачи бежал из того региона. Убегая, од­
нако, он оставил для борьбы с мусульманами одного из своих при­
верженцев в качестве наместника. Последний, однако, вскоре так­
же убежал с плато вслед за Суракатом, причем в «Хунзах наме»
названное событие датируется VII—началом VIII вв. Что же ка­
сается «Истории сел. Аргвани», то там обстоятельства первого
восхождения мусульманского войска на Хунзахское плато изложе­
ны в значительной мере отлично от того, что мы находим в двух
других источниках. Так, к примеру, в данной «Истории» совер­
шенно не упоминается Кумух. В «Истории сел. Аргвани» сказано,1

1 По преданиям, имеющим хождение в Ункратле (Цумадинский район), ко

торые стали доступны науке благодаря Д. М. Магомедову, сына Сураката звали
Бс.йсар.
68
йто из Кайтага, видимо, по предгорью или по Прикаспийской рав­
нине, к Чирюрту с боем прибыло четыре достойных лица, у кото­
рых была трость пророка Мухаммеда и это были «известный
шейх» Шайхахмад, Абдулла, Абдулмуслим и Абумуслим. В Чир-,
юрте они сразились с Кахаром — братом Сураката и убили его,
однако, во время дальнейших боев, проходивших в тех местах,
были убиты Шайхахмад и Абдулла. Оставшиеся в живых Абдул­
муслим и Абумуслим со своими войсками начали войну с Сурака-
том, убили его и захватили всё, чем он владел.
В «Тарих Дагестан» сообщается затем, что мусульмане «си­
лой», то есть с боем, «овладели городом хунзахдев», которые
в этом источнике названы хумз\ в отдельных списках данного со­
чинения имеется форма Хумзах (Хумзахъ), то есть такая же как
у ал-Масуди. В тексте «Хунзах наме» дается как бы дополнение
к сказанному. Там говорится, что после победы над «неверными»
воинами Сураката в местности, примерно соответствующей Арани,
мусульманское войско проникло во внутрь сел. Хунзах при помощи
обитателей «квартала» Самилах (по-аварски: Самилал), которых
после этого из-за их предательства якобы прозвали унизительным
Хамилал (Х1амилал) — «ослиными [детьми?]». Мусульманские вои­
ны тогда, согласно «Тарих Дагестан», перебили на Хунзахском
плато много вооруженных мужчин, «пленили их жен и детей, за­
брали их имущество и богатство».
Войско, пришедшее из Кумуха, в котором были бойцы, видимо,
из самых различных мест Восточного Кавказа, как нам представ­
ляется, не встретило единодушного, отчаянного сопротивления со
стороны населения Хунзахского плато. Причиной этому, вероятно,
был внутренний раскол среди хунзахдев и вообще жителей плато,
общественно-политический кризис. Проявлялся он в переселении
еще в XI в. правителя Сарира из древней столицы — Хунзаха в Та-
нуси, в переходе самилахцев на сторону мусульман, когда победа
последних не была делом решенным, а также в прорыве врага на
плато, что было возможным только при явной или скрытой под­
держке местного населения.
Что касается причин кризиса, имевшего, думается, место на
Хунзахском плато уже в конце XI в., то об этом в источниках ни­
чего прямо не говорится. Учитывая, однако, особенность общест­
венно-политического устройства Сарирского государства, донесен­
ную до нас ал-Масуди (правитель Сарира привлекает из 12 тыс.
сарирских селений на службу, близкую к рабской, любое количе­
ство людей), можно предположить, что и элита, и народ были из­
нурены существующими условиями жизни, сложившимися в эпоху
арабского господства и сохранившимися по необходимости в пе­
риод борьбы за освобождение от мусульманского владычества.
В эпоху же, когда Сариру уже никто не угрожал и когда после
69
создания Сельджукской империи прекратились сарирские походы
на кавказских мусульман, терпеть названную рабскую жизнь, ви­
димо, никто уже не желал.

В «Тарих Дагестан» не сказано, кто был предводителем му­

сульманского войска, захватившего Хунзахское плато и «город»
Хунзах. Там указано, однако, что после бегства Баяра, сына Сура-
ката, в Тушетию на престоле аварских правителей уселся «с ра­
достью и достоинством» некий Мавсумбек, потомок Шайхахмада,
потомка Хамзы —дяди пророка. В то же время, так как население
плато «приняло ислам», в Хунзахе «обосновался» шейх Абумуслим
в качестве имама, руководителя пятничной молитвы и третейского
судьи — хакима. В «Хунзах иаме» дается несколько иная версия.
Там говорится, что предводителем мусульманского войска, впервые
проникшего на Хунзахское плато, был шейх Абумуслим, ранее си­
девший зимой в Тарках, а летом в Кумухе. После вступления
в сел. Хунзах и последующей мусульманизаидш хунзахцев шейх
Абумуслим, назначив в Хунзахе своего наиба и поставив в каждое
селение кадия, возвратился, однако, назад в Кумух. Третья версия
приведена в «Истории сел. Аргвани». В ней говорится, что Аб>-
дулмуслим и Абумуслим захватили подвластную Суракату терри­
торию, однако Абдулмуслим вскоре умер и в живых остался лишь
Абумуслим: «Он осел в Аварнстане в качестве имама для каждого
богобоязненного мусульманина, но затем через тридцать лет умер
и Абумуслим». Четвертая версия изложена в «Дербент наме», где
сказано, что в 733/34 г. н. э. корейшит, брат халифа, Маслама ибн
Абдулмалик после завоевания Кумуха, Кайтага и Табасарана дви­
нулся на акушинцев и «аваров, столица которых — Хунзах». Мас­
лама, согласно названному источнику, победил их, обратил мечом
и ислам, построил на их землях мечети и, назначив там кадиев,
сам вернулся в Сирию. В записке русского офицера Хрисанфа,
посетившего Хунзах в 1828 г. с дипломатической миссией, сооб­
щается, что «в этом городе» ислам распространил в 790/91 г. Аб­
дулмуслим «силой оружия князя» Хамзата. В заключение здесь
можно упомянуть и то, что говорит об отношении Абумуслима
к Хунзаху арабоязычная «История Абумуслима», созданная в Лез-
гистане. Согласно ей знаменитый политический деятель VIII в.
Абдуррахмаи Хорасани, известный в истории как Абумуслим, был
со своими войсками в Южном Дагестане, где занимался распро­
странением ислама. Его дело продолжали там его же сыновья
и внуки. Одна из ветвей потомства Абумуслима переселилась за­
тем в Кумух, а другая — в Авар, то есть в Хунзах. Особенно инте­
ресна в разбираемом здесь аспекте поэма ширванского поэта на­
чала XV в. Бадра Ширвани, который, восхваляя деятельность
70
ширваншаха Халилуллы (1417—1462), сказал, что он действовал
«как Абумуслим, чья сила власти воздвигла свой трон в Аваре».
Мы видим, таким образом, что более 500 лет тому назад среди
восточнокавказских мусульман были распространены сказания
об Абумуслиме — завоевателе Хунзаха и прилегающих земель.
В сел. Хунзах существует, как известно, традиционно почитае­
мая могила, приписываемая исламизатору Аварии шейху Абумус-
лиму; в здании, возведенном над ней, хранятся сабля и халат2. Об
этом святилище упоминает под 1828 г. Хрисанф: «в городе» Хун-
захе «находится гробница кади Абдулмуслима», который согласно
местной рукописной истории «ввел в том народе исповедание ма­
гометанское». Автор истории имама Шамиля Мухаммадтахир Ка-
рахский один раз называет в своем труде «часовню шейха Абумус-
лима». В «Хунзах маме» последняя описана как здание с краси­
вым куполом, внутри которого стояло надгробие с датой 111/729—
30 г., а рядом — флаг. В этом купольном здании находились, как
пишется в последнем источнике, «его меч и его одеяние, на кото­
ром написаны аяты Корана», а кроме того, там же лежали «раз­
личные войлоки и дорогие ковры».
Как видно из достоверных фактов, связанных с историей
Хунзаха, названное надгробие не может быть предметом подлин­
ным. В данной связи нельзя не упомянуть о том, что в кумухской
мечети хранилось в прошлом мраморное надгробие, думается, не
старше XIV—XV вв., которое считали изготовленным сразу после
смерти шейха Абумуслима и предназначенным для отправки
в Хунзах, но удержанным у себя для обретения частицы его бла­
годати кумухцами.
В «Хунзах наме» говорится, что после завоевания и исламиза-
ции Аваристана шейх Абумуслим двинулся на Тушетию, но на
подходе к ней заболел, а затем умер и был погребен в Хунзахе;
в одной арабоязычной записи, найденной в сел. Рахата, говорится,
что шейх Абумуслим был тяжело ранен в сражении, происшедшем
около сел. Ансалта (Боглихский район), и перед смертью завещал
похоронить себя в Хунзахе. Известный кавказовед прошлого сто­
летия А. Бакиханов писал, что шейх Абумуслим «жил с семейст­
вом своим в Дагестане» в V в. по хиджре (между 1009 и 1107 го­
дами), в «Хунзахе показывают его могилу под каменным сводом»,
где «хранятся его сабля и верхняя одежда — халат». В уже упо­
минавшейся «Истории сел. Аргвани» сказано лишь то, что первый

2 Сабля, приписываемая Абумуслиму, имеет слегка изогнутое лезвие длино

90 см и шириной 4 см с канавкой посередине, а также ручку длиной 12 см. На
лезвии вырезана тамга и надпись, по-видимому, не позднее XIV в. Надпись эта
читается с трудом по причине истёртости, но все же на ней можно, видимо,
разобрать следующее: «Сделал медник Мухаммад ал-Езди» (?), то есть из
иранского г. Езд.
71
«имам» хунзахцев Абумуслим скончался в Хунзахе через тридцать
лет после своего появления там. Что же касается «Тарих Даге­
стан», то в ней написано, что Абумуслим был первым «имамом»
Хунзаха и там же пребывал его внук, но где погребен названный
шейх, не говорится.
Итак, наиболее вероятно, что в пределах конца XI—начала
XII в., скорее всего в период существования султаната иранских
Сельджукидов, еще до разгрома кавказских мусульман Давидом
Строителем (1120—1124), столица христианского Сарира Хунзах
была захвачена пришедшим из Кумуха отрядом мусульманских фа­
натиков. Во главе его стоял воин и проповедник ислама Абумус­
лим, происходивший, возможно, от тех потомков . Абумуслима
Хорасани, которые осели в Южном Дагестане в X в. Этот Абумус­
лим, ставший первым мусульманским правителем Хунзахского
плато, выступал при этом еще и как религиозный вождь — имам.
Он скончался на территории Аваристана и был погребен
в Хунзахе.

В «Тарих Дагестан» сказано, что после подчинения Кайтага,

Кумуха и Хунзаха в пределах XI—XII вв. арабы-корейшиты в со­
ответствии со своим обычаем назначали в «каждое селение и в
каждый город», которые они захватили мечом, по одному прави-
телю-эмиру «из числа своих потомственных эмиров». Они, кроме
того, расселяли в такие населенные пункты и простых мусульман-
чужеземцев, чтобы при их поддержке — у тех ведь другого выхо­
да, по сути дела, не было — «верховенствовать» над местным по­
коренным населением. Верховный глава названных корейшитских
эмиров, согласно тексту данного исторического источника, пребы­
вал в Кумухе, который при тогдашних дорогах находился как бы
в центре горного Дагестана и в то же время в местности, относи­
тельно легкодоступной для кавказских мусульман. В знак призна­
ния верховной власти этого кумухского пр’авителя остальные эми­
ры по их древнему обычаю должны были делать ему определенные
подношения. В другом дагестанском источнике — «Дербенд наме»
названная информация отчасти подтверждается. Там говорится,
чго Абумуслим подчинил мусульманскому правителю, посаженно­
му в Кумухе, многие округа горного Дагестана и обязал их жите­
лей платить ему дань; правда, в этом историческом сочинении
названное мероприятие отнесено к VIII в. н. э., чего, как известно,
в действительности быть не могло. Идея, что в первое время после
завоевания Хунзаха Абумуслимом политическим центром мусуль­
манства в Дагестане являлся горный Кумух, проведена и в «Хун­
зах наме».
Приведенные сведения, которые своим источником имеют,
72
скорее всего, не документ, а устное предание, толковать нужно,
по-видимому, следующим образом: в пределах конца XI—начала
XII вв. в Сулакском бассейне и на прилегающих землях была
создана конфедерация мелких мусульманских княжеств-эмиратов,
одним из которых был Хунзахский эмират, а центром данной кон­
федерации было выбрано сел. Кумух.

В первой половине XII в. продолжали сохраняться связи хун-

захцев с Дербентом. Осуществлялись они прежде всего по ответ­
влению «Лекетской дороги», проходившему через Муги, Ура-
хи, Башлы.
Так, например, по сообщению арабского путешественника
Абухамида ал-Гарнати, посетившего территорию современного
Дагестана в ИЗО г., в горной местности вблизи Дербента прожи­
вал знатный военачальник по имени Абулкасим, владевший вос­
точными и дагестанскими языками, в том числе и сарирским —
аварским3. Он собирал вокруг себя стремившихся к знаниям
горцев, среди которых встречались и сарирцы, и проводил среди
них исподволь исламскую пропаганду. Этот Абулкасим приглашал
к себе и ученых мусульман, приезжавших в Южный Дагестан
с Востока, поручал им читать лекции, содержание которых он
переводил затем на языки своих гостей-горцев. Ал-Гарнати, к при­
меру, в доме Абулкасима излагал труд по шафитскому праву Ки-
таб ал-Мукни (авт. Ахмад ибн Мухаммад ал-Махамили).
Зная, что старейшие в Аваристане памятники арабского
письма и ислама находятся в Хунзахе (XI—XII вв.), можно пред­
полагать, что среди сарирцев, искавших в Дербенте знаний му­
сульманского Востока, бывали и жители находившегося в то вре­
мя в руках корейшитов Хунзаха — древней столицы Сарира.

Горская историческая традиция, донесенная до нас «Тарих

Дагестан» и «Хунзах наме», гласит, что исламизация обитателей
Хунзаха и всего плато произошла в два приема.
В первом источнике говорится, что примерно лет через 40 пос­
ле утверждения мусульман в Хунзахе эмиром последнего был Ах­
мад, якобы правнук вышеназванного эмира Мавсумбека. В то
время в названном населенном пункте проживал и Абумуслим II,
сын Юсуфа, сына шейха Абумуслима — завоевателя столицы Са­
рира. Современником их обоих был якобы внук Сураката по име­

3 По сообщению ал-Гарнати, этот эмир Абулкасим знал также следующи

языки: лакзанский, то есть лезгинский; табасаранский; кайтагский; зирихгеран-
ский, то есть кубачинский; гумекский, то есть лакский; аланский и асский,
то есть языки, близкие к нынешнему осетинскому.
73
 ни Амирсултан, прятавшийся в Тушетии. Последний, намереваясь
«занять престол своих предков», сначала заимел сторонников на
плато и конкретно в Хунзахе. Затем, согласно «Тарих Дагестан»,
он собрал войска в верхней части бассейна Андийского Койсу и в
горной Чечне — «начиная от Цумтал», то есть цунтинцев, «и кон­
чая Аришти», то есть карабулаками. С этими отрядами он «темной
ночью» пробрался на Хунзахское плато и тайно разместил
своих воинов в различных селах последнего, в «домах тех
жителей, которые оставались среди мусульман, ложно приняв
ислам». Пока они выжидали удобного момента для захвата му­
сульманской крепости в Хунзахе с минимальными для себя поте­
рями, что должны были осуществить специально выделенные
«храбрецы», Абумуслим II перебрался в Кумух. Он якобы во die
увидел, что «неверные победили мусульман в городе Хунзахе». Как
бы там ни было, но, действительно, скорее всего, до рассвета «не­
верные» храбрецы-коммандос пробрались в крепость, убили эмира
Ахмада, «отрубили ему голову и выставили ее над крепостью»,
стоявшей в Хунзахе. В этот день они, согласно «Тарих Дагестан»,
убили «всех мусульман, живших здесь». После этого внук Сура-
ката «занял престол своего отца», и при этом хунзахцы открыто
отказались от ислама.
В «Хунзах наме» говорится, что после подчинения Хунзаха
мусульманской власти и исламизацни хунзахцев Абумуслим, на­
значив там своего наместника-наиба, возвратился в Кумух. Поки­
дая горный Хунзах, шейх Абумуслим сказал якобы оставленному
там наибу: «Не доверяй этому аварскому племени. Я думаю, что
их мусульманская вера смешана с сомнениями и лицемерием».
Хунзахцы же, раскаявшись вскоре в том, что они бросили религию
предков и будучи не в силах соблюдать исламские установления—
шариат, тайно обратились к Суракату, который скрывался где-то
б далеких горах, с предложением возвратиться в столицу. Они
при этом со своей стороны пообещали в случае его прибытия убить
наиба Абумуслима. Суракат, не доверяя йолностью жителям сто­
лицы древнего Сарира, прислал сына Андуника. Когда, однако,
он прибыл туда вместе со своими дружинниками, хунзахцы «выка­
зали радость» и убили наиба вместе с его окружением. После это­
го, отказавшись от ислама, они «занялись удовлетворением своих
закоренелых запретных страстей».
В «Истории сел. Аргвани» при описании событий, происшед­
ших между 1038/39 и 1247/48 годами сказано, что после кончины
Абумуслима в мусульманском Аваристане появился никогда не
изменявший исламу потомок Сураката «по имени Хунзах», в руках
которого «осталась султанская власть над Аваристаном». Ниже
в названном источнике сообщается, что «каждый из эмиров Хун­
заха происходит из потомства Сураката».
74
 Факт обнаружения в Хунзахе грузинографических надписей
(на грузинском и аварском языках) XIV в., отдельные сообщения
грузинских письменных источников и некоторые другие моменты
заставляют, однако, думать, что общая канва событий более пра-
вильно изложена в «Тарих Дагестан» и в «Хунзах наме». В преде­
лах XII в., скорее всего где-то во второй—третьей четверти назван­
ного столетия, в эпоху грузинско-христианской гегемонии на Кав­
казе, опираясь на поддержку разочаровавшихся в исламском
режиме хунзахцев, один из потомков Сураката вместе с наиболее
смелыми и искусными в военном деле дружинниками тайно про­
ник в Хунзах, а затем в крепость, где пребывали глава м у су л ь м а н
эмир Ахмад и его ближайшее окружение. Эмир Ахмад, чья могила,
кстати, до сих пор сохраняется на Самилахском кладбище Хунза-
ха, был ими убит. Мусульман-пришельцев и, видимо, некоторых
наиболее активных хунзахцев, приверженцев ислама, также лиши­
ли жизни. В ходе данной акции были, кроме того, сброшены вниз
арабские куфические надписи на каменных плитах, являвшиеся
символами ислама.
После убийства эмира Ахмада в Хунзахе была восстановлена
власть Суракатовской династии с ее староиранскнмн традиция­
ми, одним из материальных проявлений которых является извест­
ная хунзахская колонна с сасаиндской символикой, датированная
П. М. Дебнровым XII—XIII вв. Государственной религией было
объявлено христианство православного, грузинского толка. Наи­
более вероятно, что именно тогда, в пределах второй—третьей чет­
верти XII в., в горной Аварии была создана метрополия грузин­
ской православной церкви, которую возглавил «католикос
хундзов».

В 1185 г. половцами был разбит'Новгород-Севсрский князь

Игорь Святославович, и это событие нашло отражение в гениаль­
ном русском произведении XII в. «Слово о полку Игореве». В нем
при описании Трубчевского и Курского князя Всеволода Свято­
славовича (ум. в 1196 г.) говорится: «Яр-тур Всеволод! Стоишь
ты всех впереди, мечешь стрелы на поганых, стучишь о шлемы ме­
чами харалужными. Куда, тур, поскачешь, своим золотым шлемом
посвечивая, там лежат поганые головы половецкие. Порублены
саблями калеными шлемы аварские тобой, яр-тур Всеволод!» Здесь
прежде всего следует отметить, что по мнению западноевропей­
ских ученых в приведенном отрывке из «Слова о полку Игореве»
речь идет о «кавказских аварах Дагестана» (М. Р. Фасмер,
К. Г. Менгес и др.). Зная же, что в средневековую эпоху термин
«Авар» являлся восточным, чаще всего «татарским» синонимом
понятия «Хунзах», мы имеем все основания говорить, что приве­
75
денная цитата из «Слова о полку Игоревё» несет информацию,
имевшую отношение к хунзахцам — обитателям столицы Сарир-
ского государства. Кстати, факты, имеющие отношение к истори­
ческой географии Северо-Восточного Кавказа, которые приводятся
в этой работе, теоретически допускают возможность стычки между
бродящими по степи воинами Всеволода Святославовича и отпра­
вившейся в набег хунзахской знатью, приведшей к тому, что «ше­
ломы оварьскыя» оказались побитыми «саблями калеными».

Знаменитый на весь иранский культурный мир азербайджан­

ский персоязычный поэт XII—начала XIII в. Ильяс Низами
Гянджеви (ум. 1211 г.) — выходец, как считают многие ученые,
из древнего цахурского сел. Кум («хотя я и затерян в море Гянд­
жи, словно жемчужина, но я из горного городка Кум»), располо­
женного в нынешнем Кахском районе АзССР —- в своей поэме
«Искендер-наме», написанной на закате жизни, уделяет большое
место Сариру. Сведения, приводимые Низами,— это рассказ о по­
ездке Александра Македонского в местопребывание правителя
Сарира, чтобы увидеть тамошние достопримечательности — трон
Кейхосрова и его волшебную, «отражающую мир» чашу. Материал
этот, конечно, мифический по своему содержанию. Он, однако, ин­
тересен как свидетельство тому, что для образованных мусульман
Закавказья и Ирана XII—начала XIII вв. Сарир являлся хорошо
известным государством, а его столица Хунзах — местом хране­
ния таинственных легендарных святынь иранской доисламской
государственности. Кстати, примерно это же видно и из текста
современного Ильясу Низами персоязычпого географа Мухаммада
ибн Наджиба Бакрана. Последний, давая в своем «Джихан наме»
описание Сарира, заключает, что исторической достопримечатель­
ностью его столицы — «города владельца трона» — является ле­
гендарный трон, который, «как говорят, и сейчас находится на
своем месте». Что же касается обстоятельств, при которых назван­
ный трон попал в самый центр горного Дагестана, то об этом ав­
тор «Джихан наме» дает следующую информацию: «В древности
эту страну захватил один из царей Персии — великий и грозный
падишах, большой политик. Там он сделал золотой трон и воссе­
дал на нем. Когда тот царь скончался, население той страны ува­
жило тот трон, и никакой другой царь на нем не восседал из почте­
ния к тому царю». По-видимому, к началу XIII в., когда писал
Мухаммад ибн Наджиб Бакран в связи с реставрацией Сурака-
товской династии и отказом от исламских порядков, в Хунзах
был возвращен золотой трон владык Сарира, ибо произошло вос­
создание Сарирского государства с его сасанидскимн, иранскими,
государственными традициями.
76
 О существовании к началу XIII в. относительно крупного
государства с центром в Хунзахе, связанного с христианской Гру­
зией и, возможно, признававшего верховенство последней, говорят
и грузинские источники. Так, в сочинении XIII в. «Жизнь царицы
цариц Тамар» утверждается, что Тамара (1184—1213) оказала
благодеяния многим царькам и князьям, а далее говорится: «Сви­
детели тому — владетельные дома Ширвана и Дербента, хундзов,
овсов», то есть осетин, «кашагов», то есть адыгов, «карнукалак-
цев», то есть обитателей ныне турецкого г. Эрзерума, «и трапе-
эундцев»4. Таким образом, в последние годы правления Тамары
христианское государство с центром в Хунзахе являлось, с точки
зрения культурных и осведомленных грузин, политической едини­
цей примерно того же уровня, что Ширван, Алания и Трапезунд-
ская «империя» Комнинов (1204—1461).

Сведения о сарнрцах, известных грузинам как «хундзи», отно­

сящиеся к первой половине XIII в., приводит знаменитый персид­
ский источник Рашидуддин (уб. в 1318 г.). Он пишет, что в 1230 г.
на территории нынешней Восточной Турции против хорезмшаха
Джалалуддина стояла армия, в которой, наряду с турецкими, си­
рийскими и иными воинами, собранными в тех местах, были при­
бывшие к ним на помощь грузины, армяне, сарирцы, лакзы-лезги-
ны, кыпчаки, сваны, абхазы и другие племена.

Примерно к 20-м—30-м годам XIII в. относится описание

Сарирского государства в географическом сочинении XIII в. Ад-
жаиб ад-дунья. В этом труде домонгольского времени говорится,
что Сарир — обширная труднодоступная территория, расположен­
ная «между Абхазом, Кипчаком, Ширваном и Дербентом», то есть
между Грузией и раскинувшейся за Тереком бескрайней Кипчак­
ской степью, к северу от южнодагестанских земель, подвластных
ширваншахам и дербентским эмирам. В начале XIII в. государст­
во с центром в Хунзахе соответствовало, по-видимому, современно­
му Аваристану, части горной Чечни и включало в свой состав
равнинные земли к югу от Терека, где горцы пасли зимой свой
скот.
В названном сочинении подчеркивается, что земли в горной
части Сарира очень хорошо возделаны и имеют густое население,
которое персидский географ счел возможным охарактеризовать
как «очень большое по количеству». В данной связи приходит на

4 Трапезунд — крупный приморский город в современной Восточной Тур

ции. В XIII в. он являлся столицей небольшой Трапезундской «империи», кото­
рой правила византийская династия Комнин.
77
 память, что и в более ранних описаниях Сарирского государства
имеются прямые и косвенные указания на густонаселенность его
горной части, которой поддерживалась мощь его правителей, си­
девших в Хунзахе. По-видимому, эта густонаселенность происхо­
дила в конечном итоге от благоприятных жизненных условий, свя­
занных с потеплением, имевшим место вплоть до начала 2-го ты­
сячелетия н. э., в условиях «малого климатического оптимума».
Примерно с первой четверти нашего тысячелетия начинается
постепенное глобальное похолодание, которое должно было с осо­
бой силой ударить по обитателям высокогорья. Хотя горный Даге­
стан с особенностями его климата (более сухой и теплый, чем
в других местах Кавказа) не оказался тогда в критическом поло­
жении, однако и там это похолодание, известное в науке как «ма­
лый ледниковый период», продолжавшееся еще и в XVII в., при­
вело к относительному обеднению горцев, сокращению их числен­
ности и к общему упадку горской цивилизации. Дальше мы увидим
это конкретно на примере истории Хунзаха и территорий, под­
властных хунзахским ханам.
Знаменитый трон и волшебная чаша древнеиранского шаха
Кейхосрова, которая якобы позволяла видеть события, происхо­
дившие в любой части мира, а также его корона продолжали
сохраняться в особом заповедном месте и пользовались огромным
уважением. Правитель государства, как сказано в Аджаиб ад-
дунья, принадлежал к «древнему роду», то есть к Суракатовской
династии. На каждый Новый год он направлялся к месту хране­
ния трона, садился на него и в торжественной форме давал обе­
щания, заключал договоры, приносил обеты и после этого возвра­
щался назад. Интересно, что мусульманин, автор Аджаиб ад-
дунья, отмечает, что народ Сарира и, как видно, его столицы —
характера прямого, но «грубый». Ни ученых, ни науки там нет,
однако пришлым ученым сарирцы служили хорошо. Учитывая ре­
лигиозную принадлежность этого автора, приведенное заявление
следует понимать, видимо, в том смысле, что в Сарирском госу­
дарстве не было тогда мусульманской науки, хотя интерес к ней
существовал.

Говоря о походе монголов в горы Дагестана, предпринятом

в 1239/40 г., ученые обычно обращают внимание на селения Рича
и Кумух, где действительно произошли ожесточенные сражения
между азиатскими кочевниками и местными мусульманами. Инте­
ресно, однако, что сами монголы, когда они организовывали поход
на территорию Дагестана в 1239/40 г., считали, что войско во главе
с Бугдаем5 направляют к «Тимур-кахалка», то есть Дербентско­
5 В другой рукописи: Токдай.
78,
 му оборонительному комплексу, с тем, чтобы этот военачальник
«занял его и область» Авар6. Как известно, мусульманские кре­
пости, расположенные в бассейне Курахской речки, верховьях Чи-
рахчая и в долине Казикумухского Койсу, которые, думается,
входили в систему Тимур-кахалка, татары в 1239/40 г. взяли. Буг-
дай выполнил первую часть данного ему приказа. Что касается
«области», подчиненной Авару, то есть Хунзаху, то о проникнове­
нии туда татар, а тем более о занятии ее в 1240 г. ни в местных —
дагестанских, ни в восточных—мусульманских, ни в закавказских—■
христианских источниках не сказано ни слова. С другой стороны,
по сообщению европейского автора XIII в. Плано Карпини, в чис­
ле северокавказских народов, побежденных татаро-монголами;
были лишь кумухцы (комуки), аланы — предки осетин, «тарки»
и черкесы; другой европеец — Рубрук пишет, что в начале вто­
рой половины XIII в. не было еще завершено покорение «лесгов».
В свете приведенных фактов есть основание полагать, что
вторую часть приказа Бугдай выполнить не сумел, так как был
остановлен в бассейне Казикумухского Койсу. Таким образом, «об­
ласть» Авар, то есть христианское государство с центром в Хун-
захе, в 1240 г. не была покорена победоносной монгольской ар­
мией 7. Вместе с тем, однако, горское государство, несомненно,
лишилось тогда равнинных и предгорных территорий на Северо-
Восточном Кавказе. Это, однако, в связи с отсутствием зимних
пастбищ и благодатных мест для организованного расселения из­
быточного населения (без него сокращалось количество детей
и происходило старение населения в горах) должно было привести
к обеднению и последующему ослаблению Сарира.

Одним из известных мусульманских географов XIII в. Ибн

Саидом ал-Гарнати, родившимся в Испании в 1214 г. и скончав­
шимся в Тунисе в 1274 г., упомянуто государство Сарир и отме­
чено, что его «население — смесь арабов и тюрков». Данное ука­
зание географа, жившего в западной части мусульманского мира,
если только мы не имеем здесь дело с простой и вполне естествен­
ной для него ошибкой, весьма интересно. Его надо понимать, ви­
димо, так: в XIII в. в столице Сарира проживало много знатных
дербентских арабов и северокавказских тюрков, которые скрыва­
лись там от преследующих их победоносных татаро-монголов.

е В рукописи: Авир.
7 Мнение, что Авария не подверглась татаро-монгольскому нашествию, было
высказано более 20 лет тому назад известным кавказоведом Л. И. Лавровым.
Однако трудно согласиться с его предположением, что аварский «правитель по­
корился монголам без сопротивления».
79
 В начале 60-х годов XIII в. среди монгольских государств име­
ли место смуты, в ходе которых подверглась опасности жизнь
воинов находившегося в Закавказье крупного подразделения золо­
тоордынской армии. Враги перекрыли им наиболее удобные пути
па север, в Золотую Орду. Это подразделение было вынуждено по
дайной причине искать неординарное решение. По сообщению
«Картлис Цховреба», «предводитель монголов Алатемур» подошел
к Белоканам 8, оттуда шла дорога в горный Дагестан — в Антль-
ратль, а уже оттуда через Карах, Гидатль и Хунзахское плато
в степи Северо-Восточного Кавказа. В «Картлис Цховреба» гово­
рится, что названный монгольский военачальник «по Белоканской
дороге вступил в Хундзетию», то есть страну, столицей которой
был Хунзах. «Царь хундзов» попытался преградить Алатемуру
«путь, но монголы победили, прошли хундзскую страну и пришли
к монгольскому хану», под которым подразумевается, видимо, му­
сульманин Берке (1257—1267), брат Батыя. Данное сообщение
является единственным достоверным свидетельством насильствен­
ного проникновения монгольских войск на территорию Аварии.
Оно особенно интересно как указание на то, что даже во второй
половине XIII в. в эпоху всеобщего и абсолютного монгольского
владычества в Евразии обитатели Хунзаха и остальные сарирцы
не покорялись потомкам Чингиз-хана.
Приведенная выдержка из «Картлис Цховреба» свидетельст­
вует также и о том, что в названное время в отличие от более
позднего времени территория горского государства с центром
в Хунзахе, видимо, не ограничивалась Хунзахским плато и приле­
гающими к нему землями. Как это было и во второй половине
XVIII—начале XIX в., названное государство в те отдаленные ве­
ка, думается, контролировало дорогу Хунзах—Белоканы, то есть
включало в свой состав Антльратль, Гндатль и Карах. Кстати, за­
метный из текста грузинского источника факт, что во второй поло­
вине XIII в. государство с центром в Хунзахе было в террито­
риальном аспекте весьма значительным образованием, подтверж­
дает в своем сочинении Закария ал-Казвини (ум. в 1283 г.). В тру­
де этого известного космографа и географа XIII в. сказано, что
седьмой «климат» тянется, начиная «от мест обитания восточных
турок через земли туркмен, страну хазар и аллан, и затем через
Сарир проходит» мимо Константинополя — столицы Византийской
империи.

1288/89 г. датировано единственное упоминание термина «Са­

рир» дагестанцем. Принадлежит оно Мухаммаду Кумухскому
8 Ныне город в АзССР. Исторически значительную часть населения Бело-
кан составляют аварцы.
80
 (ал-Гумики; из Гъумикъа), который учился в сел. Цахур. Этот че­
ловек на обложке словаря ал-Гарибайн написал: «Владелец этой»
рукописи «Мухаммад ал-Гумики». Ниже его же рукой добавлено:
«Хозяин этой книги Мухаммад пришел из Гумика в Сарир в ме­
сяце раджаб шестьсот восемьдесят седьмого (1288/89) года по
хиджре». Данная памятная запись XIII в., принадлежащая даге-
станцу-кумухцу, окончательно, как нам кажется, отметает утверж­
дения дилетантов от истории о том, что страна Сарир располага­
лась в бассейне Казикумухского Койсу. И для мусульман Ближ­
него и Среднего Востока IX—XI вв. и для дагестанца-кумухца
XIII в. Сарир был государством с центром в Хунзахе. С этим
согласны все востоковеды и грамотные кавказоведы на Западе
и в СССР.

Суммируя сообщения самых различных источников, имеющие

отношение к истории Хунзаха и хунзахцев XII—XIII вв., можно
высказать следующие соображения.
В названное время термин «Хунзах», точнее «хунзахцы» —
хундзы, прямо упоминается в чужеземных, а именно в грузинских
источниках. Хунзахское государство Сарир было тогда хорошо
известно на мусульманском Востоке, а также в Закавказье как
среди христиан, так и среди мусульман.
В пределах самого конца XI—начала XII вв., использовав
в своих целях общественный кризис, поразивший Сарир, сел. Хун­
зах и всё Хунзахское плато захватило пришедшее из Кумуха му­
сульманское войско, во главе которого стоял воин и проповедник
ислама Абумуслим, ставший первым мусульманским правителем
Аварии. После смерти Абумуслима и его погребения в Хунзахе,
где-то во второй — третьей четверти XII в. в эпоху грузинско-хри­
стианской гегемонии на Кавказе, опираясь на поддержку разочаро­
вавшихся в исламе хунзахцев, один из потомков прежних владык
Сарира ликвидирует власть мусульман на всей территории Ава­
рии. В Хунзах возвращается прежняя Суракатовская династия
с ее староиранскими, сасанидскими традициями, но уже лишенная
деспотической власти. Государственной религией объявляется пра­
вославие, и, вероятно, тогда же создается должность «католикоса
хунзахцев».
В планы монголов входило завоевание горского государства
с центром в Аваре, то есть в Хунзахе, но это им не удалось. Ар­
мия, завоевавшая почти весь мир, не смогла сломить воинов хри­
стианского Аваристана. Монголы только лишили Сарир равнинных
и предгорных земель на Северо-Восточном Кавказе, где распола­
гались зимние пастбища воинственных горцев.

6 Заказ 1225 81
 СОБЫТИЯ XIV в.

В одной из древних грузинских рукописей есть приписка, да­

тированная 1310 г. В ней упоминается епископия Анцуха и хри­
стианские «храмы хундзов». В данной связи следует отметить, что
в Хунзахе и его окрестностях, в том числе на горе Акаро, най­
дены кресты с надписями грузинским шрифтом на грузинском
и аварском языках, которые по форме начертания букв относятся
ко времени не позднее XIV в., а также развалины современных им
церквей. Это обстоятельство подтверждает достоверность содержа­
ния приписки от 1310 г. Укажем, наконец, и на то, что в одном из
грузинских текстов начала XIV в. упоминается «католикос хундзов»
по имени Окропири. Все эти факты подтверждают, что хунзахцы,
отошедшие от ислама в XII в., еще в начале XIV в. оставались
христианами.

Согласно одной из памятных записей кумухского происхожде­

ния, в 1315 г. в верхней части сел. Кумух в местности Кикула
(современное название Чиккула) неким Кавтаром была построена
крепость на 70 воинов. Данное событие нельзя, видимо, рассматри­
вать в отрыве от сообщения «Тарих Дагестан» о том, что
в 718/19 г. в правление шамхала Ахсабара Кумух был разгромлен
войском, часть которого составляли пришедшие с юга кочевники—
«тюрки». Речь идет, видимо, о хулагуидских воинах, ходивших,
как сказано в «Тарих Шейх Увейс», в 1318/19 г. в поход на земли,
лежащие за Дербентом. Другой же частью названного войска бы­
ли подданные правителей Авара, то есть Хунзаха, и незначительное
количество представителей кайтагской знати.
По-видимому, в ходе хорошо известной многолетней войны
двух великих монгольских держав — Хулагуидского Ирана и Зо­
лотой Орды, кумухцы выступили на стороне последней; вполне ве­
роятно, что названная акция последних получила свое отражение
в труде персидского автора начала XIV в. Абдуллы Вассафа,
82
который пишет: «Племена лекзов» к 1318/19 г. «из-за скверных
намерений и дурных наклонностей имели большую связь с золото­
ордынской стороной» и поэтому не исполнили своего долга перед
Хулагуидами: «не дали знать» хранителю Дербента эмиру Тарам-
тазу «о прибытии» в Прикаспий золотоордынской «армии» хана
Узбека. По этой причине в том же 1318/19 г., после ухода золото­
ордынских войск за Дербент, хулагуидские военачальники твердо
решили подвергнуть Кумух репрессии.
Для того чтобы операция оказалась действенной и чтобы жи­
тели сел. Кумух и подвластных ему земель не смогли спрятаться
в горах, мудрые монгольские полководцы попросили помощи тех,
кто был в Дагестане недоволен кумухцами. Главной вспомога­
тельной силой оказались тогда христианские владыки с резиден­
цией в Хунзахе, у которых, как мы знаем, во-первых, были старые
счеты с мусульманской кумухской знатью — потомством газиев
XI—XII вв., а,во-вторых, к 1318/19 г., согласно «Тарих Дагестан»,
между эмирами Кумуха (Гъумукъ) и «владетелем Авара», кото­
рого поддерживали прятавшиеся у него знатные кайтагцы, прохо­
дили распри.
Таким образом, в 1318/19 г. центр ислама во Внутреннем Д а­
гестане — Кумух — был разгромлен хулагуидским войском, на­
ступавшим с восточной стороны, и «войсками области Авар», то
есть хунзахцами, которых возглавлял потомок Сураката по имени
Сиртан, подошедшими «с западной стороны» вместе с группой
знатных кайтагцев. Монголы и воины Сиртана совместно с султа­
нами Кайтага после ожесточенного штурма взяли вышеназванную
крепость, возведенную в 1315 г. и затем «разрушили» Кумух, о чем
рассказано в источнике. Оставшиеся в живых кумухские эмиры,
которых считали потомками Хамзата и Аббаса (дядья пророка
Мухаммеда), согласно «Тарнх Дагестан», рассеялись тогда по
разным странам. В то же время «снова обосновались на своих
землях» кайтагские князья, которые бежали ранее из-за распрей
с кумухцами в Хунзах, «жалуясь и моля о помощи».

Выше, опираясь на разыскания специалистов по климату Зем­

ли, говорилось, что примерно с первой четверти нашего тысячеле­
тия началось постепенное похолодание, которое теоретически
должно было сильно ударить по обитателям холодных мест: севе­
рянам, горцам и т. д. Для горного Дагестана одним из самых ран­
них свидетельств названного процесса является, видимо, сообщение
вышеупомянутого Закарии ал-Казвини (1203—1283), что в Цахуре
«очень холодно» и вода там замерзает не только зимой, но и летом,
конечно, по ночам. Если брать Сулакский регион, в котором рас­
положен Хунзах, то его поразило похолодание, по крайней мере,
6* 83
 н начале XIV в. Так, по сообщению знаменитого мусульманского
географа Абулфеды (1273—1331), чьи сведения о Сарире стали
доступны дагестановедам благодаря А. Р. Шихсаидову, указанная
горная страна расположена на берегах «реки овец» (имеется в ви­
ду Койсу) и эта «большая» река, впадающая в Хазарское море,
«замерзает зимой». В письменных источниках имеется, таким об­
разом, информация о наступлении примерно в начале XIV в. обще­
го похолодания («малого ледникового периода» по терминологии
климатологов) на территорию Аваристана, что позднее привело
к вырубке лесов и последующей эрозии почвы, к невызреванию
злаков, а следовательно, к нехватке пищи, сокращению населения
и ослаблению государства с центром в Хунзахе.

В «Тарих Дагестан» говорится, что к 1318/19 г. хунзахцы и их

правители были уже мусульманами. Они якобы приняли ислам
через 24 года после убийства эмира Ахмада, т. е. в XII в. Грузин­
ский материал, однако, заставляет усомниться в этом указании
дагестанского исторического сочинения, созданного в XVIII в. Ин­
тересную информацию по затронутому здесь вопросу дает персид­
ский автор Хамдулла Казвини, чьи сведения относятся примерно
к 30-м годам XIV в. Описывая в «Нузхат ал-кулуб» Сарирское
государство, он сообщает, что к тому времени часть сарирцев яв­
лялась мусульманами. В данной связи отметим, что в одном запад­
ноевропейском источнике начала XV в., возможно, отражающем
ситуацию конца XIV в., в числе христианских народов Северного
Кавказа названы «авары», то есть, по сути дела, те же сарирцы.
Достоверность слов Хамдуллы Казвини подтверждает в опреде­
ленной мере факт наличия в Хунзахе орнаментированного мусуль­
манского надгробия, принадлежавшего знатному человеку, несом­
ненно, аварцу по национальности, который скончался в 1388/89 г.;
его отец был мусульманином и носил имя, начинающееся с «Али»1.
В распространении там ислама существенную, но внешне незамет­
ную роль сыграли, по-вндимому, те упомянутые Ибн Саидом ара­
бы, которые во второй половине XIII в. проживали в Сарпре,
скорее всего в его столице и ее окрестностях. Важным моментом
в деле мусульманизации Аварии и конкретно Хунзаха было, ве­
роятно, и то, что в эпоху культурного и технологического превос­
ходства мусульманского мира Дагестан и с юга, и с севера грани­

1 Надпись на этом интересном надгробии сохранилась, к сожалению,

совсем хорошо. Если судить по тому, что мы имеем перед собой, то надгробие
принадлежит Сафилаву, сыну Алигилича, однако не исключен и другой вариант
чтения: Чупалав, сын Алигалбаца.
84
чил с могучими государствами, официальной религией которых
был ислам.
Отметим здесь в связи с проблемой ислама, что во второй по­
ловине XIV в. мусульманство начало распространяться уже в севе­
ро-западном Аваристане, на границе с Чечней. Об этом свидетель
ствует находящаяся в сел. Ансалта могила шейха Юнуса из Хал
ватийского ордена, который скончался в 1398/99 г.
Итак, вторичная, окончательная нсламизация населения Хун-
заха имела место, скорее всего, в 30-е годы XIV в. Произошла
она хотя и в результате определенного давления со стороны, но
все же без откровенного п грубого принуждения.

Согласно характеристике Хамдуллы Казвини, государство,

имевшее своей столицей Хунзах, было довольно обширным (протя­
женностью якобы в один месяц пути) и состояло из равнинной
и горной частей. Поэтому в Сарире, согласно «Нузхат ал-кулуб»,
имелось развитое земледелие, особенно скотоводство. Возможно,
дело здесь в том, что золотоордынские ханы в начале XIV в.,
желая привязать к себе чрезвычайно труднодоступное горное Са-
рирское государство — «область» Авар, чтобы обеспечить без осо­
бых усилий контроль над значительной частью Восточного Кавказа
и укрепить там позиции мусульманства, передали под власть пра­
вителей последнего обширные равнинные и предгорные террито­
рии на Северо-Восточном Кавказе, которыми, кстати, их предки
распоряжались в домонгольское время.
Определенные связи правителей, сидевших в Хунзахе, с ордын­
ской верхушкой, имели место во второй половине XIV в. (скорее
всего это конец 50-х—начало 80-х годов). Еще в начале XVIII в.
в архиве аварских ханов хранилась грамота от имени «татарского»
князя «Бахти», происходившего, видимо, из Заволжской Орды,
который «в 14 столетии» с войском пришел оттуда, «Астрахань,
Булгар, Казань и прочие под себя подобрал, также и далее в Рос­
сию вступил и многие места разорил». Опираясь на свое родовое
предание, так как текст грамоты, видимо, из-за особенностей по­
черка было «некому прочесть», Уммахан-нуцал IV Аварский сооб­
щал русским офицерам по поводу названного документа, что
«авары» — подданные его предка «бунтовались» против послед­
него и «его из владения своего выгнали». Изгнанный из Хунзаха
предок Уммахана отправился в Орду и, получив там «несколько
войска в помощь», возвратился в горы, в Аварию, «подданных
своих смирил и успокоил. Он, таким образом, над аварами укре­
пился, а письмо укрепительное, которое он из Орды с собой при-
85
яес, содержано было во охранении при их фамилии и ныне еще
в его», то есть Уммахана, «охранении».

Для культурных мусульман Закавказья второй половины

XIV в. государство с. центром в Хунзахе являлось синонимом по­
нятия Сарир. Они при этом считали его традиционно крупным
политическим образованием, включавшим в свой состав даже Та-
басаран. Видно это, например, из текста поэмы уже упомянутого
Бадра Ширвани, написанной в честь ширваншаха Шайхибрахима
(1382—1417), которая, кстати, своим содержанием подтверждает
то, что говорил о Сарире иранский автор первой половины XIV в.
Хамдулла Казвини. В ней сказано: «табасаранцы всегда в составе
Сарира — Авара». Дело здесь, видимо, в том, что после разгрома
Кумуха в 1318/19 г. и последующей мусульманизации Хунзаха
Аварское государство при поддержке золотоордынских татар рас­
пространило свою власть на стратегически важные для последних
населенные мусульманами территории, которые сверху, с гор, было
контролировать гораздо легче, чем с равнины. Однако после обще­
го изменения ситуации в регионе правители, сидевшие в Хунзахе,
утратили власть над южными территориями, в том числе и над
Табасараном. Мало того, в XV в. Хунзахское нуцальство оказалось
самым маленьким и слабым из четырех главных государств Д а­
гестана.

В 1395 г. знаменитый Тимур, происходивший из монгольского

племени Барлас, двигаясь по Восточному Кавказу, прошел Дер­
бент. Как говорят официальные историографы Низамуддип Шамн
и Шарафуддин Езди (XV в.), за Дербентом его войско встретило
кайтагов, принадлежавших к числу «сторонников Тохтамыш-хана».
По приказу Тимура воины напали на кацтагов и, как сообщают,
«из тысячи не спасся и один, всех ограбили и деревни их сожгли».
Здесь, однако, в связи с историей Хунзаха, следует обратить вни­
мание на памятные записи из сел. Муги2, расположенного на от­
ветвлении «Лекетской дороги», которая идет из Внутреннего Д а­
гестана в сторону Дербента: Дербент—Великент—Башлы—Ура-
хи—Муги и далее — в глубь гор. В одной из них сказано, что
в 1395 г. Тимур «разрушил селения» Мемуги и Муги, после чего
их жители убежали «в местность, что между Казикумухом и Ава­
ром», туда, где сейчас стоит сел. Мегеб3. В другой мугинской

2 Это селение расположено в Акушинском районе.

3 Старейшее мусульманское надгробие в сел. Мегеб Гунибского района да­
тировано 1496/97 г. и принадлежит оно Омару, сыну Яхьи.
86
записи указано, что и 13% г. Тимур «со своей громадной силой»
напал на селения округа Дарго и разрушил Мугп. Далее в этой
записи говорится, что в самый критический момент «пришла
к нам», то есть даргинцам, «помощь из вокруг лежащих селений-
из Авара и Кумуха, и мы освободились от того великого несча­
стья». Все приведенные факты создают следующую картину собы­
тий 1395 г.: и ходе избиения кайтагов и разгрома их земель часть
армии Тимура проникла по «Лекетской дороге» в горы до сел. Му
ги и разрушила его, но дальше она продвинуться не смогла, ибо
ее отбили горцы, сконцентрировавшиеся вокруг хунзахцев и ку-
мухцев.
В том лее 1395 г. Тимур совершил набег на княжество Сим-
сир, которое локализовано на территории современной Чечено-Ип
гушетии. Как говорят Низамуддин Шами и Шарафуддин Езди
(XV в.), Тимур, «спустившись» с территории названного княжест­
ва, «сделал набег на подножия горы» Авар4, скорее всего, в от­
местку за недавнее участие хунзахцев в сражении на территории
Дарго. В результате этого проникновения во Внутренний Дагестан,
совершенного с северной — «чеченской», в силу природных условий
наиболее легкодоступной стороны, воинам Тимура «досталась боль­
шая добыча», после чего они возвратились в Пятигорье.
В последующем 1396 г. Тимур, перезимовав в низовьях р. Ку­
мы, перешел «но льду» Терек и прибыл в Тарки. Оттуда Тимур
«двинулся» на Ушкуджан — Ушкуджа, а после взятия этого места
его войска захватили Аркас, Мекеги, «крепость» Пилав, распола­
гавшуюся в районе Волчьих ворот, и Дургели. Здесь прежде всего
следует отметить, что Ушкуджан — Ушкуджа в кавказоведении
принято отолсдествлять с сел. Усиша, называвшимся в прошлом
Ушкиша. Однако описание района последующих боевых действии
тимуровских войск, арабографическое буквосочетание У-ш-к-у-джэ,
а также некоторые другие моменты позволяют думать, что из
Тарков Тимур двинулся в Буйнакскую котловину, к местности
Ишкарты (по-аварски Ишкатали) , отождествляемую нами с «Уш­
куджа». Там-то, думается, и произошло столкновение мелсду казн-
кумухским (во главе с шамхалом) и аварским войсками общей
численностью приблизительно 3000 чел., с одной стороны, и вой­
ском Тимура, с другой; при этом Шами и Езди сообщают, что
прежде войска Казикумуха и Авара, то есть Хунзаха, имели «обык­
новение» вести священную войну с немусульманским населением
Ушкуджа. В бою объединенное войско горцев потерпело пораже­
ние, а шамхал пал, лишившись головы от руки «удальца» Мубаш-
шир-бахадура. После этого, как сказано в труде Шами, казикумух-

4 В рукописи: Авхар (Авгьар) // Авир.

^кие князья и прочая знать прибыли к Тимуру на поклон, признали
свою вину, были прощены и даже получили от него драгоценные
подарки. Что же касается хунзахдев, то, согласно Езди, они ходили
«ко двору Тимура» вместе с казикумухцами и так же, как и те,
удостоились его прощения, подарков и грамоты на владение своей
территорией. Однако общее положение Аварии в XV в. на фоне
Казикумухского шамхальства заставляет думать, что реальные
события более точно отражены в сочинении Шами, который, кста­
ти, писал раньше Езди. По-видимому, хунзахцы, в силу своего гео­
графического положения тесно связанные с империей, владеющей
северокавказскими степями (в данном случае с Золотой Ордой),
предпочли отказаться от контактов с победоносным полководцем,
контролирующим территории к югу от Дербента, и укрыться
в своих горах.

О связях хунзахцев с Золотой Ордой на рубеже XIV—XV вв.

говорят памятные записи из архива Султангази-гирея, доступные,
к сожалению, лишь в русском переложении XIX в. В одной из них
сказано, что «в Орде» в 1399/400 г. «находились Джай», что озна­
чает в переводе с чеченского «хунзахцы». Правда, здесь следует
отметить, что достоверность материалов названного архива вызы­
вает некоторые сомнения, так как в них сказано, что Орда была
тогда в руках «у хана Тохтамыша», а, как известно, в 1398 г. Ор­
дой правил хан Темюркутлуг. Что же касается Тохтамыша,
изгнанного из своего государства Тимуром, то он в 1399/400 г.
находился вместе со своими приближенными у Великого князя
Литовского Витовта. Таким образом, или сообщение, что «у х а ­
на Тохтамыша в Орде находились Джай», является недостоверным,
пли в 1399/400 г. группа знатных хунзахцев, связанных со служ­
бой Тохтамышу, не бросив его в беде, действительно кочевала
вместе с ним в его Орде по территории Великого княжества Литов­
ского. В том, что определенная группа дагестанских горцев в кон­
це XIV в. могла находиться на службе у татарского хана нет ни­
чего невероятного. Как известно, Тохтамыш хорошо относился
к дагестанцам, а по сообщению среднеазиатских историков XV в.,
писавших о Тимуре, кайтагцы являлись «сторонниками Тох­
тамыша».

Как известно, традиционные правители ряда предгорных селе­

ний Дагестана носили золотоордынский титул Карачи (къарачи),
но считали себя выходцами из рода аварских ханов, то есть хун-
захцамн по происхождению. Наиболее вероятно, что названное
88
явление — свидетельство службы знатных хунзахдев Золотой
Орде, которая имела место в пределах конца XIII XV вв.

Обобщая доступные ныне факты по истории Хунзаха и госу­

дарства, столицей которого он являлся, можно отметить следую­
щие моменты относительно XIV века.
Без принуждения со стороны каких-либо чужеземных завоева­
телей произошла вторичная, окончательная мусульманизация Хун­
заха и значительной части современного Аваристана. Процесс этот
шел медленно, постепенно и завершился в 30-е годы в условиях
окружения Дагестана могучими мусульманскими империями
в эпоху военного, культурного и технологического превосходства
мусульманского мира. Не исключено также, что мусульманство
с его строгой официальной регламентацией всей жизни человека,
а, следовательно, и дисциплиной в конечном итоге оказалось бо­
лее подходящим, чем христианство для горцев, обитающих в чрез­
вычайно суровых жизненных условиях.
В XIV в. государство с центром в Хунзахе, которое на Востоке
продолжали называть Сарир, занимало достаточно обширную тер­
риторию в горах и на равнине Северо-Восточного Кавказа. Хунзах-
ские правители владели равниной, однако, лишь по милости татар
и поэтому они твердо ориентировались во всем на Золотую Орду,
которая, в свою очередь, видимо, поддерживала их.
Во время войны золотоордынского хана Тохтамыша с Тиму­
ром Хунзах выступал против последнего, скорее всего, в интересах
Орды. После победы Тимура владыки «области» Авар, по-видимо­
му, не изменили своей позиции, и это привело к ослаблению их
государства, потере гегемонии в горах Северо-Восточного Кавка­
за, что затянулось почти на три столетия.

instituteofhistory.ru
 СОБЫТИЯ XV в.

В начале XV в. католическим архиепископом в Иране был

Иоанн де Голонифонтибус. В одном из своих трудов он пишет, что
в «Великой Татарии» имеется ряд провинций, в том числе такие,
в которых проживают «кумыки и авары»; под последними под­
разумеваются при этом хунзахцы и обитатели земель, подвластных
хунзахским нуцалам. Ниже архиепископ Иоанн отмечает, что на
территории Татарской империи — Золотой Орды — «много хри­
стиан», в числе которых, по его мнению: «леки, яссы, аланы,
авары, казикумухи и почти все они говорят на татарском языке».
Говоря о принадлежности дагестанцев начала XV в., особенно
аварцев и казикумухцев, к числу последователей христианства,
Иоанн де Голонифонтибус скорее всего ошибался; вместе с тем,
однако, материалы из архива Римского папы говорят о прожива­
нии в конце XIV в. в Кумухе (Гъомек) — городе с разноэтниче­
ским населением — католиков и о существовании там особого
епископского центра. Что же касается татарского языка, на кото­
ром якобы говорили тогда «авары», то данное сообщение архи­
епископа надо понимать, видимо, так, что в условиях резкого роста
значения тюркской речи в Евразии, происшедшего после образо­
вания Монгольской империи, на Хунзахском плато, особенно
в Хунзахе — местопребывания знати, к XV в. появилось много
людей, часто и охотно говоривших на языке великих в ту эпоху
татар.

В стене усыпальницы шейха Абумуслима удалось обнаружить

плохо сохранившуюся арабскую надпись, которая, судя по особен­
ностям начертания букв, относится к XIV—началу XV вв. Из ее
текста вытекает, что в то время (наиболее вероятно, в начале
XV в.) в Хунзахе проживал знатный дворянин по имени Шамхал,
90
сын, кажется, Алибека. Не исключено, что этот Шамхал являлся
правителем государства с центром в Хунзахе и организатором
строительства (точнее, видимо, реставрации) названной усы­
пальницы.

Благодаря тексту «Тарих Дагестан» до нас дошел интересный

документ, условно называемый «Перечнем повинностей и штра­
фов, которые получал правитель Аварии».
Прежде всего следует отметить, что данный документ отдель­
ные исследователи считают памятником сарирской эпохи, датируя
его IX—X вв. или XI в. Однако ряд моментов и, прежде всего,
наличие в арабском тексте «Перечня» иностранных слов, проник­
ших в арабский язык не ранее XIII—XIV вв., не позволяет согла­
шаться с ними. Наиболее вероятно, что его следует датировать
началом XV в., то есть периодом, когда горское государство
с центром в Хунзахе было в территориальном отношении относи­
тельно маленьким, примерно соответствующим Хунзахскому плато
вместе с некоторыми прилегающими к нему землями.
Трудно сказать, облагалось ли население Хунзаха теми повин­
ностями, которые зафиксированы в «Перечне». Скорее всего они
большей частью издали не на хунзахцев — опору иуцальской влас­
ти, а на обитателей других населенных пунктов Аварии. Однако
юридические нормы, указанные в тексте этого документа, имели
отношение ко всему населению нуцальства, в том числе и к хун-
аахцам.
Опыт истории распространения ислама на плато и в Хунзахе
убедил, видимо, мусульманскую элиту Аварского государства
в том, что местное население, имеющее длительную государствен­
ную традицию и прожившее много веков под влиянием иных рели­
гиозно-правовых систем и этических принципов — без чрезмерно­
го насилия, террора — практически невозможно сразу подвести
к принятию шариата. Поэтому приучение хунзахцев к нормам
исламского образа жизни было решено осуществлять постепенно.
В результате смешения отдельных шариатских норм и древнего
местного права, которое именовалось по-аварски батль (балъ),
был создан адат. Так вот, в тексте «Перечня» мы имеем перед
собой древнейшую фиксацию этих смешанных «адатных» право­
вых норм, распространившихся на Хунзахском плато и прилегаю­
щих землях после вторичного или, если так можно сказать, окон­
чательного распространения там ислама.
Из этого документа видно, что среди хунзахцев и остального
населения Аварского нуцальства родовые связи имели в XV в.
большую силу. В случае убийства члена одного рода членом дру-
91
того рода по древней традиции любой из представителей постра­
давшего в данном случае рода убивал первого встречного мужчину
или юношу из рода убийцы, даже если тот являлся самым что ни
есть отдаленным родственником последнего. Это, однако, вызывало
ответную месть, и, таким образом, убийства продолжались до бес­
конечности, до полного истребления одного из двух враждующих
родов.
Шариат, как известно, признает законность кровной мести, но
лишь со стороны ближайших родичей убитого, членов его семьи
и при этом ограничивает ее применение личностью убийцы без
распространения на родственников последнего. В Хунзахе сразу
ввести данную шариатскую норму было, по-видимому, невозможно.
Люди были к этому морально не готовы. Поэтому мусульманские
правители Аварии, «потомки Сураката», вознамерившись вести
борьбу за ограничение кровной мести личностью убитого, решили
действовать следующим образом: не вводя по вопросу кровной
мести шариатской нормы как нечто строго обязательного, они, од­
нако, за убийство родственника убийцы, а не его самого, стали
возлагать на мстителя штраф — «сто овец» в свою пользу, по-ви-
димому, за управление государством, сохранение в нем правопо­
рядка. Здесь же следует отметить, что получение светским прави­
телем государства или определенной территории каких-либо
штрафов по делам, связанным с убийством, шариатом не признает­
ся, ибо такое преступление считается делом, затрагивающим не
общество, не государство, а две семьи. Кстати, и в вопросе нака­
зания за нанесение кому-либо раны в Хунзахе, после его вторич­
ной, «окончательной», исламизации был допущен определенный
отход от шариата. Согласно последнему, светский правитель об­
ласти или целого государства не должен был получать никаких
штрафов с человека, который ранил другого. В Хунзахе же тот,
кто нанес рану, решал, не совсем ясно каким образом, свои дела
с пострадавшим, но при этом вносил одного быка в пользу нуца-
ла Аварии '.
За воровство по шариату наказывают, как известно, строго:
отрубают кисть, но каких-либо подношений в пользу государства
или его представителей не предусмотрено. В Хунзахе же начала
XV в. вор уплачивал быка в пользу нуцала 12.
Что же касается повинностей, стекавшихся тогда в Хунзах

1 Интересно, что точно так же поступали во второй половине XIV в. му­

сульманские князья арабского происхождения, утвердившиеся в верховьях
р. Джурмут, на территории нынешнего Тляратинского района.
2 Более поздние памятники права позволяют предполагать, что в XV в. в
Хунзахе отсечение кисти не практиковалось. Вместо этого вор отдавал хозяину
стоимость либо несколько стоимостей украденного.
92
«потомкам Сураката» с подвластной им территории, то они были
следующие.
Ежегодно с каждого дома поступало небольшое количество
серебра и золота и по одной мерке-кали (къали) зерна; с каждого,
кто имел отару,— по одной овце с каждой сотни, с каждых ста
домов государства — по одному быку, что позволяет говорить
о господстве разбросанного типа расселения; с каждого владельца
виноградника — по одной корзине винограда.
Каждый торговец тканями давал нуцалу, как хранителю по­
рядка, в год по два куска самого лучшего шелка и холста *3.
На церемонию погребения правителя Аварии в Хунзах посту­
пало по одному коню или по одной кобыле с каждого подвластного
ему «селения», т. е., видимо, общины типа Куядинской.
На свадьбу, проходившую в доме правителя, с каждого «горо­
да», т. е. крупного аула и «селения», приводили в Хунзах, во дво­
рец по одной корове и по два барана. Существовали как будто бы
и другие, менее значительные повинности.

Интересную информацию по истории Хунзаха нослемонголь-

ского времени дают надгробия, стоящие на «Кладбище святых»
(Вализабазул хобал), которое находится между названным селе­
нием и Арани. Изготовленные из местного камня, они датирова­
лись учеными обычно XVI в., а иногда даже XVI—XVII вв. Судя,
однако, прежде всего по форме камня4, эти надгробия следует
относить ко времени не позднее XV в. Отметим при этом, что дан­
ные, изготовленные на Хунзахском плато надгробные плиты (по
крайней мере две из них) являются прекрасными памятниками
художественной резьбы по камню.
Наличие в Хунзахе названных надгробий, а также богато
украшенного орнаментом вышеупомянутого памятника, датирован­
ного 1388/89 г., свидетельствует о том, что в конце XIV—XV вв.
во всем Внутреннем Дагестане центром оригинального искусства
резьбы по камню была столица Аварии.
Первое из хунзахских надгробий XV в. принадлежит Геворги-
лаву, то есть «Геворгиевичу», полным именем которого было «Ива-
ни, сын Геворги»5, а, как сказано в надписи, «наименованием» —
то ли Хасан, то ли Бахсан (эго, видимо, более вероятно). Геворги-
лав охарактеризован в своей надгробной надписи как лицо, имев­
шее рабов-воинов (по-арабски гулам), скот, богатство (то есть,

з Возможно, что речь идет о старинной хлопчатобумажной ткани,

г Эта методика разработана А. Р. Шихсаидовым.
з Интересно, что имя Геворги носил один из мусульманских князей горной
части Южного Дагестана, упоминаемый под 1400/401 гг.
93
видимо, сокровища) и обладавшее удачей в сражениях. Внешний
вид надгробной плиты Геворгилава — искусно вырезанные араб­
ские надписи и прекрасный растительный орнамент — подтверж­
дают, по крайней мере, то, что он был лицом действительно
богатым.
Рядом с могилой «Ивани, сына Геворги, которого именовали»
предположительно Бахсан, стоит надгробие «Мухаммада, сына
Бахсана». В его эпитафии указано, что он умер как гази — борец
за мусульманскую религию, будучи убитым «неверными». Данная
погребальная надпись, как мы видим, в определенной мере под­
тверждает сообщения восточных историков, что в конце XIV в. «у
войска» Авара, то есть Хунзаха, «был обычай каждый год и каж­
дый месяц сражаться с неверными», которым соответствовало ско­
рее всего население Тушетии и Аргунского ущелья.
Третье надгробие, стоящее на «Кладбище святых» в Хунзахе,
по своей форме относится также к XV в., а принадлежит оно не­
коему «Аба, сыну Халмага»; гьалмагъ — «товарищ» (с авар.).

Следующие сведения по истории Хунзаха относятся к I486 г.

В то время правителем Аварии был нуцал по имени Андуник
(Г 1андуник!) 6, который собирался передать свои полномочия пле­
мяннику Булачу. Хунзахским кадием являлся тогда Алимирза из
Андн, которого именовали кадием эпохи, кадием хунзахского вой­
ска, шейхом шейхов.
Андунику и его ближайшим «умным и сильным» предкам
подчинялась относительно небольшая территория — примерно
соответствующая Хунзахскому плато и прилегающим к нему зем­
лям 7. Вместе с тем, однако, они контролировали стратегически
важные для Аварии княжества и этно-политические образования,
именуемые «воротами в Авар». К ним относились Дженгутайское
княжество и располагавшееся юго-западн§е владение Аликлыче-
вичей, Баклулальское или как его чаще называют Гумбетовское
княжество, Андийское «общество», Киринское «общество» (распо­
лагавшееся на территории ЧИАССР, в верховьях Шароаргуна,
вблизи сел. Кенхи), Хучдадисел (идентичные, возможно, Хушта-
динскому «обществу») и Батлухское «общество». Контроль над
ключами от этих «ворот» на Хунзахское плато обеспечивал его оби­

6 Обычно считают, что это имя происходит от греческого «Андроник». Не

исключено, однако, и то, что оно заимствовано из осетинского языка и имеет
значение «Стальной».
7 Вместе с тем, однако, следует отметить, что в некоторых списках «Заве­
щания Андуника» прямо говорится, что к 1485 г. в руках нуцалов находилась
северная часть предгорья и равнины современного Дагестана.
94
тателям, и особенно нуцалам Аварии, «соль, мед, виноград, железо,
рыбу и все остальное, в чем нуждается человек», и поэтому Анду-
ник предупреждал Булача, что если он не возьмет «эти ключи»
в свои руки, то все это ускользнет от него и его «войска».
Небезынтересно также и то, что к 1485 г. «войско» правите­
лей, сидевших в Хунзахе, было самым малочисленным в Дагестане
(Кумухское государство имело тогда 100 тыс. «мужей», Табаса­
ранское — 60 тыс., Кайтагское — 30 тыс., а Аварское — лишь
20 тыс.), хотя Андуник-нудал и объявлял его с гордостью «самым
сильным». Сами нуцалы, по-видимому, находились тогда под вер­
ховной властью правителей лакского Кумуха, которых Андуник-
нудал именовал падишахами.
Как видно из текста «Завещания Андуник-нуцала», этот хун-
захед и его кадий Алимирза Андийский были людьми политиче­
ского мышления, равных которым в Дагестане не было вплоть до
становления имамата в XIX в. Дело в том, что ни у одного из
многочисленных дагестанских светских и духовных князей никогда
не было программы действий на перспективу. Лишь Андуник-ну­
дал и кадий Алимирза, по-видимому, глубоко переживая положе­
ние Аварии XV в., когда она была слабейшим из четырех госу­
дарств Дагестана, разработали программу, сутью которой было
воссоздание Сарирской державы, и утвердили ее на собрании кня­
зей, ученых, мудрецов «и остальных людей» государства, которое
было проведено на Андийском хребте, видимо, вблизи пользующе­
гося пиететом Андийского озера, где, как известно, и в последую
щие столетия организовывались важнейшие мероприятия. Это
видно, думается, из заключительных слов Андуник-нуцала, обра­
щенных к своему наследнику Булач-нуцалу: «Если ты думаешь
быть эмиром, подобным храбрым предкам, то старайся пересту­
пить через существующие границы, а от своих земель не оставляй
другому князю даже пяди». Надо сказать, что эту программу по
мере сил, талантов и возможностей пытались шаг за шагом выпол­
нять все последующие правители, сидевшие в Хунзахе.

В наиболее старых списках «Завещания Андуник-нуцала»

сказано, что на 1485 г. юго-западная граница земель, подвластных
нупалам, шла от Хучада8. В арабоязычной записи Ребека Сиух-
ского и в особой редакции «Завещания Андуника» сказано, что
в конце XV в. правителем части западного Аваристана, в том
числе Гидатля, расположенного на стратегически важной для хун-

8 Сел. Хучада расположено в Советском районе ДАССР.

В отдельных списках «Завещания «Андуника» говорится, что названная
граница проходила вблизи сел. Могох Советского района.
95
 захцев дороге в Грузию, был «Хаджиали-шамхал» — родной брат
Булач-нуцала Хунзахского. Местопребыванием Хаджиали, кото­
рый, согласно записи Гебека, был правнуком «Сураката, имев­
шего титул нуцал», являлось сел. Хучада. Был ли этот владетель­
ный князь действительно выходцем из «рода Сураката», то есть
из хунзахских нуцалов, или же он был из многочисленного и раз­
ветвленного арабского по происхождению рода казикумухских
шамхалов, на что намекает его титул, сказать пока трудно. Пер­
вый вариант представляется, однако, все же более вероятным.
Как указано в записи Гебека, между Булачом Хунзахским
и Хаджиали после смерти их дяди Андуника происходили посто­
янные ссоры и вооруженные столкновения из-за территорий и рая-
тов, то есть налогоплательщиков. Так как Хаджиали был в стыч­
ках более удачливым, Булач-нуцал пошел на хитрость. Он вступил
в сговор с гидатлинцами, которым Хаджиали с его повинностями
и насилиями встал, видимо, уже поперек горла, с целью погубить
последнего. В назначенный день Булач-нуцал со своими хунзах-
цами и гидатлинский народ-«войско» (гьидерил бо) подкрались
с разных сторон к сел. Хучада, где находился Хаджиали, и напали
на него. В бою Хаджиали был убит вместе с большим числом пре­
данных ему хучадинцев и лишь его сын Ганбулат с частью дру­
жинников и раятов сумел выскользнуть и через Богосский хребет
пробраться в Тинди.
Затем этот Ганбулат, которого есть основания считать хун-
захцем по происхождению, видимо, в попытке возвратить отцов­
ское владение, через 4 года покинул Тинди и, перевалив высокие
горы, осел в сел. Ратлух-Ахвах9. Там, в Ратлу-Ахвахе, как сказано
в источнике, «вследствие коварства негодяев от него отделились
раяты его отца». В 1510 г. Ганбулат тяжело заболел и попросил
записать по-арабски отцовские и свои собственные злоключения;
текст он запечатал перстнем Хаджиали, а затем передал его
своему старшему сыну Мусалаву, чтобы потомки последнего «зна­
ли и помнили о положении» своих «предков-эмиров».
После взятия сел. Хучада оно было разрушено и туда со вре­
менем была переселена группа гидатлинцев, потомками которых
являются современные жители Хучада. Что же касается земель
и прочих имуществ хучадинских правителей, то они были разде­
лены между Гидатлинской и Хунзахской «общинами». Возможно,
что именно таким образом в собственности у хунзахцев оказались
те земли, на которых в конце XVII в. были основаны селения Д а­
туна, Накитль и Нита.

9 Ныне это селение, расположенное в Советском районе, официально им

нуется Дагбаш.

96
 Около 1499/500 г., согласно тексту «Соглашения между кути-
шинцами — султаном Чупанилавом и родом Эргвен» 101, от нудала
из Хунзаха бежали, «рассердившись» на него, 12 семей нагаров11,
то есть челядинцев. Они поселились вблизи недавно построенного
сел. Кутиша под покровительством местного правителя, нижнечуг-
линца по происхождению, известного как Чупанилав 12. Последний
поселил чагаров в местности, где ныне находится сел. Хахита 13.
Через некоторое время, однако, Чупанилав, который по неясной
пока причине разгневался на этих хунзахских пришельцев, от­
правив посланца в Хунзах, пригласил через него нуцала па пере­
говоры в пограничное сел. Кикуни14. При встрече названных кня­
зей, после недолгой беседы нуцал сказал Чупанилаву: «Я продам
тебе этих рабов за золотой лук» 15. Чупанилав Кутишинскнй согла­
сился на такую сделку, отдал нуцалу свой золотой лук и стал,
таким образом, собственником прибежавших к нему чагаров. После
этого Чупанилав там же в сел. Кикуни перебил мужчин-чагаров,
а их жен выдал за своих рабов и приближенных, после чего он
выделил этим «молодоженам» солидный земельный массив. На
этом массиве, принадлежавшем ранее кутишинской общине — Эрг-
венам, возникло селение, известное ныне как Хахита. Таким обра­
зом, хахитинцы по своему происхождению являются в определен­
ной мере хунзахцами.

Одним из известных дагестанских по происхождению докумен­

тов является «Перечень повинностей, которые получали шамхал
и крым-шамхал». Чаще всего ученые датировали его XIV в. Упо­
минание, однако, в тексте документа сел. Кулецма 16, возникшего
не раньше первой половины XV в., это с одной стороны, и отсут­

10 Эргвеи (эргъвен) в переводе с аварского означает «аргванинцы, жители

сел. Аргвани».
В сел. Кутиша нынешнего Лсвашинского района до сих пор сохраняется
род-тухум Эргве^, который происходит от людей, прибывших из сел. Аргвани
(в Гумбетовском районе).
11 Термин этот, употребляющийся в иранском (согдийском), монгольском,
кумыкском, осетинском и в некоторых других языках, происходит в конечном
счете, возможно, от вавилонского — восточносемитского слова цухар — «оруже­
носец, отрок».
12 В переводе с аварского Чупанилав обозначает «Чупанович». Возможно,
что он был сыном шамхала Чупана Казикумухского (вторая половина XV в.),
предоставившего беглым аргванийцам земельный массив, на котором они по­
строили сел. Кутиша.
12 Расположено в Левашинском районе.
ы Расположено в Гергебильеком районе.
>5 Не исключено, что это был не лук, а золотое украшение типа гривны.
16 Расположено в Левашинском районе.
7 З а к а з 1225 97
 ствие в нем крупных населенных пунктов Прикаспийской равни­
ны, тесно связанных во второй половине XVI—XVII вв. с шамхаль-
ским домом (Буйнак, 'Гарки, Эндирей), с другой, а также некото­
рые другие моменты заставляют думать, что «Перечень повинно­
стей, которые получали шамхал и крым-шамхал», отражает
положение, существовавшее между второй половиной XV в. и пер­
вой половиной XVI в. Сопоставление содержания данного «Переч­
ня» с другими независимыми дагестанскими и чужеземными по
происхождению источниками, заставляет считать его достоверным.
В названном «Перечне» говорится, что хунзахцы (хунз) обя­
заны вносить в пользу шамхала ежегодно по 700 баранов, но 700
мачаров'7 зерна, по 60 мачаров меда и по 60 «ослов», под кото­
рыми могут, однако, подразумеваться ослиные вьюки какого-либо
груза. Ситуация, обрисованная в «Завещании Андуник-нуцала»,
когда па 1485 г. казикумухский правитель объявлялся падишахом
и обладателем самого многочисленного войска в Дагестане, а так­
же наименование его в одной памятной записи от 1494/95 г. ва-
лием-правителем Дагестана, полностью перекликается с содержа­
нием «Перечня» в отношении хунзахцев. Отрицать факт уплаты
хунзахцами в названное время ежегодной дани в пользу шамхала
Кумухского, как олицетворения общедагестанской исламской госу­
дарственности, невозможно.
Учитывая традиционные нормы обложения повинностями,
существовавшие в Дагестане, текст «Перечня» можно использо­
вать для составления представления о величине Хунзаха во вто­
рой половине XV—первой половине XVI вв. Эта Хунзахская «об­
щина», Авар северо-кавказских тюрок, насчитывала тогда предпо­
ложительно 700 «дворов»; интересно, что в 1828 г. в сел. Хунзах
было 700 дворов. В некоторых из этих «дворов» Хунзаха могло,
однако, проживать по нескольку полноправных хунзахских семей,
не считая чужеземных по происхождению клиентов и рабов того
пли иного знатного и богатого «дома» |8.

1? Древняя аварская мера веса, объема; традиционно считают, что мач1ар

соответствует 2-м кали (къали).
Название этой меры объема (мач1'ар) происходит, возможно, от названия
известного ремесленного, торгового и культурного центра Северного Кавказа
второй половины XIГГ—первой половины XV в. г. Маджар, и словом мачар,
таким образом, дагестанцы могли называть первоначально «маджарскую мерку».
•8 Любопытно, что в начале XIV в. сел. Кумух, которое являлось тогда
местопребыванием шамхалов, насчитывало, как можно думать на основании на­
личного материала, всего лишь 4 «дома», не считая шамхальского дворца с его
обитателями.

98
 Доступные ныне факты по истории Хунзаха XV в. при их рас­
смотрении на фоне общественно-политической и культурной жиз­
ни всего Восточного Кавказа позволяют высказать следующие
соображения.
В многовековой истории хунзахцев XV век знаменателен
прежде всего тем, что именно в названном столетии они впервые
и надолго утеряли гегемонию во Внутреннем Дагестане, которая
перешла к кумухцам. Государство с центром в Хунзахе тогда за­
метно ослабло, а территория его значительно сократилась. Мало
того — хунзахские нуцалы признали в XV в. верховенство шамха-
лов, сидевших в лакском Казикумухе, а их главная опора — Хун-
захская «община» была обложена натуральным налогом в пользу
последних.
Причины данного явления еще не совсем ясны. В немалой
мере что имее! место потому, что нам до сих пор не известна
в подробностях история других государств Дагестана, прежде
всего Казикумухского шамхальства.
Определенную роль в ослаблении государства с центром
в Хунзахе сыграло, думается, общее похолодание в регионе. След­
ствием его в высокогорье могло быть невызревание злаков. Это
вело к недостатку продуктов питания, из-за него в свою очередь
сокращалось население. Не исключено также, что наступление
«малого ледникового периода» привело к усиленной рубке лесой
на дрова, а результатом последнего стало резкое увеличение эро­
зии почвы и, следовательно, сокращение пахотных и иных угодий
в горах. Из последнего с необходимостью проистекало общее
оскудение и опять же уменьшение населения, что вело затем
к ослаблению государства.
Второй и, надо полагать, более важный фактор — это рост
значения Кумуха, который постепенно с начала XV в. начинает
превращаться в политический, религиозный и культурный центр
не только Внутреннего, но и вообще всего Дагестана. Возвышение
же это произошло в значительной мере под влиянием, видимо,
внешнего фактора — Ширванского государства, в состав которого
входил в то время почти весь Южный Дагестан, и стоящих за ним
мусульманских держав.
Третий, также важный фактор, приведший в XV в. к падению
роли Хунзаха в Дагестане, заключается, как нам представляется,
в переменах, произошедших в Золотой Орде. Дело в том, что
с 1357 г. в этой империи начинается период длительной анархии,
в самом конце XIV в. ее основные центры разоряет Тимур, а с
начала XV в. начинается постепенный распад названного огром­
ного государства.
В то время в степи Северного Кавказа постепенно переме­
щаются значительные массы все еще страшных для соседей коче­
7* 99
 вых воинов. Они-то и лишают хунзахских нуцалов и их страдаю­
щих от холодов подданных традиционных зимних пастбищ на
Терско-Сулакской низменности, которыми те владели в монголь­
скую эпоху, по крайней мере, с начала XIV в. по милости мудрых
сарайских ханов. Последние ведь имели хорошо продуманную, рас­
считанную на много десятилетий государственную политику.
В новых же условиях на смену этим ханам приходят предводители
татарских военных подразделений — кочевых «орд», живущие
в целом сиюминутными интересами, лица, озабоченные лишь тем,
как бы сберечь зимой скот своих воинов и сохранить таким обра­
зом в своих руках военную силу. Названным предводителям было
не до обеспечения татар верностью со стороны неприступного гор­
ного Дагестана, что достигалось раньше предоставлением нуцала'М
зимних пастбищ на Терско-Сулакской равнине. Передав их своим
воинам-кочевникам, предводители «орд» лишили, однако, вла­
дык, восседавших в Хуизахе, важного рычага, при помощи которо­
го они верховодили в горах Внутреннего Дагестана. Эта акция на
первых порах привела к тому, что за пределами Хунзахского пла­
то власть нуцалов пала, ибо они потеряли возможность осуществ­
лять свою исключительно важную функцию регуляторов хозяйст­
венной жизни обширного скотоводческого региона.
Что же касается двух других общественных функций, выпол­
нявшихся ранее правителями с резиденцией в Хунзахе — судеб­
ной и военной, то их, видимо, с большим успехом начали осуще­
ствлять в горах кумухские корейшиты — члены шамхальского
рода, лучше знакомые с мусульманским правом и воинским искус­
ством Ближнего и Среднего Востока. При этом, однако, нуцаль-
ская власть сохранилась на Хунзахском плато и в XV в., ибо
безопасность его обитателей по причинам географического поряд­
ка наилучшим образом и с наименьшими затратами обеспечива­
лась при совместной защите, в центре которой, естественно, стоял
самый большой населенный пункт — Хунзах, где побывали тамош­
ние знатоки военного дела — члены нуцалЬского рода.

instituteofhistory. ru
 СОБЫТИЯ XVI XVII вв.

В 1527/28 г. в Хунзахе, согласно надписи на камне, вставлен­

ном в стену Самилахской мечети, было построено «здание этой
усадьбы» Мухаммадом, сыном «Сурнача». Часто, исходя из совре­
менного местонахождения надписи, полагают, что она сообщает
дату и имя строителя мечети. Содержание надписи не дает, однако,
оснований для подобного толкования. Скорее в ней говорится
о возведении одного из здании усыпальницы шейха Абумуслима.

В 1547/48 г. в правление нуцала Андуника II его сын Ахмад

«приказал построить эти ворота». Под ними могут, однако, подра­
зумеваться не просто ворота, а в соответствии с восточной тради­
цией «дворец» нуцалов 1 как место сосредоточения власти.

В 1553/54 г. в Хунзахе некая Айшат, дочь Испахи, освободила

свою рабыню Маргал (Маргъал — «жемчужина» с авар.), дочь
рабыни Захрн и, видимо, свободного человека по имени Рамазан.
Сделала она это при условии, что Рамазан в течение 6 лет будет
нести ей определенную службу. При этом было поставлено и при­
нято условие: если Рамазан умрет до истечения установленных лет,
то его дочь остается свободной, а если до истечения срока скон­
чается Маргал, то ее отец обязательно будет продолжать службу
названной Айшат до тех пор, пока не пройдут обозначенные шесть
лет. Обо всем этом «во время правления» Андуник-нуцала II была
составлена запись на арабском языке. Сделано это было в прису-1
ствии Мухаммада — сына Харитума, Сали — сына Пахлавана
и Исы — сына Санджара. Традиция дает при этом основание ду­
мать, что перечисленные лица являлись жителями Хунзаха.
1 Характерный пример — Турция, где двор Османов, являвшийся центром
управления огромной империей, именовался «Высокие ворота».
101
 В начале второй половины XVI в. в сел. Каранай (ныне —
Буйнакский район) сидел в качестве правителя «благородный,
уповающий на всевышнего Аллаха эмир» Исмаил. Его сыновья
Будайчи и «Килпров» упоминаются в русских источниках под
1588 г. и позднее как правители соседнего сел. Эрпели. Потомство
Исмаила, правившее вплоть до XIX в. значительной частью терри­
тории, лежащей между Шура-озенем и Сулаком, носило золотоор­
дынский титул Карачи. При всем этом, однако, потомки названного
князя считались людьми, происходящими «от коренных владетелей
Дагестана из рода Сураката», то есть сородичами нуцалов Аварии,
хунзахцами по происхождению.

В декабре 1569 г., согласно одной из памятных записей, в Хун-

захе скончался нуцал. Вероятно, это был Андуник II, но не менее
вероятно, что под нуцалом подразумевается сын последнего —
Ахмад.
Через четыре месяца после смерти нуцала хунзахскос войско
потерпело поражение, о чем была сделана специальная запись.
«Родословная аварских нуцалов и удельных князей», составленная
в XVII в., дает при этом основание думать, что то войско было раз­
бито в области, именуемой по-аварски Мосокиб, которая тождест­
венна территории древнего расселения вейнахоязычных (чечено­
язычных) бацбийцев, располагавшейся в верхнем течении Тушет-
ской Алазани. В войске видное место занимали брат Андуник-ну-
цала Турурав, по прозвищу Безумец, и сын Андуник-нуцала Барти
(«жеребец» с авар).
Поход на Мосокиб, население которого считалось «неверны­
ми», был предпринят с целью распространения там ислама. На
помощь его обитателям прибыл, однако, правитель Кахетии Левап
(1520— 1575 гг.) и при его участии мусульманское войско, сфор­
мированное в Хунзахе, было разбито, причтем в бою пали Турурав
и Барти. Что же касается бацбийцев, то они сложили тогда песню
об этом сражении, которую продолжали петь еще в 50-е годы на­
шего столетия.

В 1576 г. неизвестный по имени житель Хунзаха — сын Али

изучал мусульманское право (комментарии на Анвар ли амал ал-
абрар иранского арабоязычного автора Юсуфа ал-Ардабили)
в медресе Шаматия. Последнее, судя по названию, происходящему
от староаварского имени Шамат («суббота» с авар.), располага­
лось на территории современного Аваристана.

102
 В 1578 г., по сообщениям турецких авторов XVI- XVII вв. Али
Челеби и Ибрахима Печеви, правителем Аварии являлся 'Гучалав
Бурхануддин. Этому хунзахцу решением стамбульского двора бы­
ли пожалованы лезгинские земли, лежащие вокруг горы Шалбуз-
даг, и именно «санджак Ахты и Ихир». Не исключено, однако, что
Тучалав являлся не правителем Аварии, а лишь членом нуцаль-
ского рода.

Под 1588 г. в русских источниках со ссылкой на сообщения ау-

ховцев и жителей Малой Кабарды описана известная с домон­
гольских времен дорога, которая шла с Северного Кавказа в Гру­
зию через Хунзах. Она начиналась у места впадения р. Сунжи
в Терек, вблизи сел. Брагуны нынешнего Гудермесского района
ЧИАССР, и проходила через Аух, верхушка населения которого
была тогда адыго-кабардинской по языку. Оттуда было 3 дня
пути до «аварского князя», сидевшего в Хунзахе, затем примерно
в 1 дне пути от последнего находилось местопребывание князя
Карагиши — сына Турурава Безумца, племянника Андуник-нуца-
ла, а уже оттуда за 10 дней путник доходил «до Иверской земли».
Эта, проходящая через Хунзах дорога в Кахетию, характеризова­
лась информаторами как «добре добра» и, что очень важно, счита­
лась лучшей, чем дорога через Дарьяльское ущелье.

В том же 1588 г. правитель Ауха, адыг-кабардинец по нацио­

нальности, Шихмирза сообщил в Москву на имя царя, что «авар­
ский князь», то есть нуцал, сидящий в Хунзахе, «тобе служит».

В следующем 1589 г. Шихмирза Ауховский пообещал тер­

скому воеводе А. И. Хворостинину сделать так, что нуцал Аварии
и его «брат» — вышеназванный Карагиши — дадут шерть 2 царю
Федору, то есть признают зависимость от России. После этого
воеводы направили через Шихмирзу письма к нуцалу и к Караги­
ши, который сидел тогда к юго-западу от Хунзаха, по-видимому,
где-то на границе с Гидатлем. Когда в том же году в Грузию на­
правилось очередное русское посольство, то послам было предпи­
сано двигаться через Аух и Хунзах, в связи с чем была составлена
специальная грамота на имя «Нуцала, князя Аварского», в которой
утверждалось, что еще якобы в 1587 г. через других русских пос­

2 От арабского шарт — «условие».

103
лов «аварский князь» выражал желание «нашему царскому вели­
честву служити и в нашем жаловании быти под нашей царской
рукой». В качестве жалования, которое нуда л должен был полу­
чить после дачи шерти царю, из Москвы были посланы шуба из
расшитого золотом бархата на соболях с семью серебряными пу­
говицами, шапка из черной лисы и панцирь. Для окончательного
решения дела в Аварию были направлены русские служилые люди
с письмом на имя нуцала, но они вскоре возвратились назад, при­
везя весть, что нуцал недавно скончался и поэтому Шихмирза
Ауховский не позволил им ехать в горы. Воеводы попросили тогда
Шихмирзу послать своих людей в Аварию и разузнать имя того,
кто «сядет в Уварах», то есть в Хунзахе, «на княжение», чтобы пе­
редать этому лицу грамоты. Поручение представителей российской
государственности на Северном Кавказе было правителем Ауха
выполнено через своего племянника. При этом оказалось, что «на
княженье» в Хунзахе планировалось поставить «уварского сына
Канбулука».
Ситуация, сложившаяся в горах, вынудила русское посольство
оставить у терских воевод упомянутое «государево жалование»,
предназначенное нуцалу, и двинуться в Кахетию через Дарьял.
У места впадения р. Сунжи в Терек к русским послам подъехала,
одна ко, группа знатных горцев, в числе которых были и два «уз­
деня» — телохранителя Канбулука. Одним из них был Мухаммад,
сын Омара, а другим — Масавус «Алгатов». Эти уздени сообщили
русским, что они прибыли через Аух по поручению Канбулака,
который царю «служити хочет». Затем они приняли участие в про­
водах русского посольства до Малой Кабарды и вернулись в ни­
зовья Сунжи. В заключение здесь следует отметить, что Шихмирза
Ауховский «по уварского узденех ручался» и заявил воеводам, что
нуцал не поленится заехать из горного Хунзаха в Терский город,
который располагался тогда и дельте Терека.

В конце 80—начале 90-х годов хунзахцы продолжали изучение

арабского языка и мусульманского права. Так, в 1589/90 г. сограт-
линец Мухаммад — сын Али и хунзахец Али — сын Хачака (Гон­
чак) во время учебы в медресе у видного ученого той эпохи кадия
Мухаммада — сына Ибрахима переписали вдвоем труд по праву
Уджала ал-мухгадж. Следует при этом отметить, что Али Хунзах-
ский и его товарищ Мухаммад Согратлинский обладали красивым
почерком и обширными познаниями на арабском языке.

Когда в 1591 г. в Восточную Грузию собиралось очередное

русское посольство, в наказе последнему, который был составлен
104
п Москве в Посольском приказе, послам предлагалось двигаться
к месту назначения по дороге, идущей через Аух и Хунзах («на
Шиха да на Оварского князя»), В качестве второго варианта на­
зывался путь через Малую Кабарду и Дарьяльское ущелье. Сле­
довательно, когда средствами передвижения были кони и верблю­
ды, оптимальным путем с Северо-Восточного Кавказа в Кахетию
был тот, который начинался на берегах р. Акташ, пролегал через
Хунзахское плато и завершался в Белоканах. Этим путем, однако,
могли проходить лишь те, кого пропускали нуцалы, наследники
владык древнего Сарира.

В уже упоминавшейся «Родословной» говорится, что у князя

Барти, убитого в бою с бацбийцами в 1570 г., был сын Кушканти
Китлилав (К1уилк1ант1и К1илъилав) ; К1ушк1ант1и — аварское
произношение имени Константин. У этого Кушканти Китлилава,
жившего во второй половине XVI в., был сын Мухаммад, который
стал со временем нуцалом Аварии. Правил этот Мухаммад-нуцал,
сидя в Хунзахе, на рубеже XVI—XVII вв. В конце концов он был
кем-то «подло» убит, возможно, в результате междоусобицы,
смуты.

После Мухаммад-нуцала в Хунзахе в качестве правителя Ава­

рии сидел Шванхал-нуцал, который являлся сыном Мухаммад-
шванхала — сына Турурава Безумца. Правление Шванхал-нуцала,
который происходил из ветви нуцальского рода, видимо, поддер­
живающей брачные связи с шамхалэми, падает также на рубеж
XVI XVII вв. Впрочем, однако, возможно, что Шванхал-нуцал
скончался в 1695/90 г.
В середине 90-х годов, согласно «Рисалат ал-ннтисар», Хунзах
признавал власть турецкого наместника Ширвана Джафар-паши.

По сообщению доверенных лиц царя Александра Кахетинско­

го, [1 конце XVI в. со стороны Дагестана Кахетии угрожали Казн
кумухское шамхальство, Дидоэтия и «общество» Тлебелал, распо­
лагавшееся в верховьях р. Джурмут, в связи с чем «по щелям
в заставе» стояла специальная охрана. В данной связи нельзя не
отметить, что в названное время нуцалы и их окружение, по всей
видимости, не враждовали с Кахетинским царством.

Заканчивая обзор жизни Хунзаха и хунзахцев в XVI в., сле­

дует упомянуть, что, видимо, в этом столетии в изучаемом насе­
ленном пункте жил и умер зажиточный мусульманин, кажется,
105
дворянин — Абдулла, сын Гергн. Могила его находилась на клад­
бище, которое стояло в нынешнем квартале Тлярах.

Предком хунзахского рода Алимчулал был некий Ахмад, ко­

торый, возможно, идентичен Ахмаду — сыну Хусайна, учившемуся
в 1600 г. в азербайджанском г. Шемахе в медресе Джалалия. Ру­
копись, переписанная этим Ахмадом — сыном Хусайна, которая
хранится в Хунзахе в библиотеке Алимчулал, свидетельствует
о том, что он владел арабским и персидским языками.

В надписи на камне, вставленном в стену мечети сел. Хуштада

Цумадинского района, сказано, что эта мечеть построена
в 1600/601 г. «в правление падишаха» Ибрахима. Есть основание
думать, что этот падишах Ибрахим есть не кто иной, как прави­
тель Аварии Ибрахим, о борьбе с которым говорят предания
сел. Карата. Данная надпись интересна тем, что подтверждает
сообщение «Завещания Андуника» в связях Хунзаха с Хуштада,
о вхождении их в XV—XVII веках в состав одного горского госу­
дарства во главе с нуцалами.

После убийства князя Хаджиэли Хучадинского, о чем говори­

лось выше, у гидатлинцев образуется свое, отдельное государство.
Главы этого государства носили титул шамхал. Происходили они,
скорее всего, из рода казикумухских шамхалов. В Гидатле они
укоренились, думается, после ликвидации династии Хаджиали.
После этого гидатлинцы становятся, согласно устной тради­
ции, проводниками казикумухского влияния в западной части
Аваристана и в Чечне. Небезынтересно в данной связи то, что
согласно «Родословной аварских нуцалов и удельных князей»,
в начале XVII в. Барти Китлилав3 (Барги К1илъилав) — сын
Мухаммад-нуцала был убит «тогда, когда войско» Кумуха и Ги-
датля «подошло к селению Тукита». По-видимому, кумухско-гидат-
лннское войско двигалось тогда по известной дороге, которая шла
из Гидатля на Ботлих через Ассаб, Изано, Карата. К сожалению,
из источника не ясно, был ли Барти Китлилав убит неизвестным
лицом в то время, когда кумухско-гидатлинское войско, продви­
гаясь на север, находилось вблизи сел. Тукита, или же он был убит

3 Китлилав (К1илъилав / К1игьилав) как имя собственное или составная

часть имени неоднократно встречается в именнике нуцальского рода в XVI—
XVII вв. и позднее. Не исключено, что «Китлилав» — это не просто аристокра­
тическое имя собственное, а титул с примерным значением «наследный принц;
соправитель».
106
в бою c этим войском. Последний вариант заставляет думать, что
в начале XVII в. хупзахская знать боролась с Кумухом и Гидат-
лем за контроль над территорией, соответствующей нынешнему
Ахвахскому району.

В 1604 г. терские воеводы направили на территорию Авар­

ского нуцальства служилых черкесов разузнать о положении дел
царя Александра Кахетинского и шаха Аббаса I. Они добрались,
однако, лишь до князя Карагиши, который в то время уже, види­
мо, перебрался в Мехельта. Там черкесы получили послание нуца-
ла, в котором он сообщал, что царь Александр поехал к шаху Аб­
басу с целью оказания помощи в борьбе с турками-османами.

В 1614 г. по сообщению терской администрации, в «Кумыках»

был проведен съезд дагестанских князей. На этом съезде присут­
ствовал и «уварской Махтей-князь», то есть хунзахский аристок­
рат, которого многие считают даже нуцалом Аварии. Этот «увар-
ский» Махди входил в 1614 г. в одну группировку с правителями
Гарки, Казикумуха, Карабудахкента, Эрпели и некоторых других
мест; члены этой группировки договорились «служити» царю,
«быги под его высокой рукой и холопстве», не нападать на Тер­
ский город и не дружить с Султанмахмудом Эндиреевским. Дру­
гую же группировку составляли тогда правители Эндирея и Ка-
фыркумуха.

Согласно документам, хранившимся в Терском городе,

в 1616—1617 годах туда приезжали Сулайман — брат «уварского
нуцала» и князь Карагиши — сын Турурава. С ними был брат
Сулаймана по имени Андий. Эти хунзахцы и их окружение полу­
чили тогда со стороны русской администрации «жалование» от
имени царя — меха, дорогие ткани, одежды.
В Терский город они приезжали просить помощи для похода
на территорию современной Чечено-Ингушетии. Русские согласи­
лись помочь аварской знати в затеваемом мероприятии, но в каче­
стве гарантии верности потребовали оставить в Терках заложника,
которым и стал упомянутый Андий.

В 1617 г., по сообщению терского воеводы Никиты Вельями­

нова, князь Карагиши сказал русским, что он «был у уварского
у нуцала-князя», то есть посетил Хунзах и предложил им сделать
так, что «уварский нуцал-князь тотчас будет под царской высокой
107
рукой в холопстве». После этого воевода направил «к уварскому
князю к нуцалу» группу людей во главе со Степаном Савиным
п переводчика с «грамотой». Они должны были привести его
«к шерти по бусурманской вере — на куране на том, что ему быти»
под царской «высокой рукой в холопстве неотступным навеки».
От нуцала требовали также, чтобы он предоставил знатных залож­
ников «в Терский город». Из челобитной грамоты служилых око-
чан, написанной на имя царя Михаила, можно узнать некоторые
подробности о поездке С. Савина. Оказывается, что в Аварию он
поехал через территорию Ауха («Окоцкую землю») вместе с та­
мошним дворянином Кейхосровом, сыном Бийтемира. Они посети­
ли «Уварскуго землю» и привезли оттуда в Терский город «ама­
наты», то есть молодых ребят нуцальского рода.

В 1(318 г. кабардинский князь Суюнчали и его сын вместе

с русскими воинами по просьбе «уварского нуцала-князя и брата
его Сулеймана», а также Карагиши — сына Турурава, приняли
участие в походе, задуманном в 1616/17 г. В ходе его войско,
в котором были кабардинцы, русские и в числе других дагестан­
цев — хунзахцы, напало на население Ичкерии, Шубута (среднее
течение р. Аргун) и Джерахского ущелья. Поход этот, предприня­
тый с точки зрения служилого кабардинского князя «в Уварскуго
землю», а в нашем понимании — на территорию современной Чеч­
ни и Ингушетии, закончился якобы успешно для нападавшей сто­
роны. Шатоевские, калханские, джерахские и мичихишские «каба
ки» нападавшие «повоевали и выжгли и совсем разорили». В дан­
ной связи нельзя не отметить, что в архиве имама Шамиля
хранилась казикумухская по происхождению арабоязычная запись
о разделе сфер влияния на Северо-Восточном Кавказе. Согласно
ей, казикумухскому правителю была выделена территория между
Самуром и Аварским Койсу, а «эмиру хугщахцев» — пространство
между Аварским Койсу и Андийским хребтом и горные чеченцы —
киялал, «которые обитают позади Шубута и Ункратля, вплоть до
Галгая (Гъалгъа)».
Из приведенных фактов видно, что хунзахец по рождению
князь Карагиши обитал в начале XVII в. уже на территории Г’ум-
бета. Последняя же, согласно «Завещанию Аидуника», еще во вто­
рой половине XV в. находилась под верховной властью нуцалов,
но там были свои князья. Позднее Гумбет, как видно из «Повест­
вования об Алибеге Андийском», попал под власть Андийского
«общества», и там, судя по топонимике, андийцы основали свои
населенные пункты. Затем, однако, не позднее начала XVII в. туда
переселился князь Карагиши, от которого и пошла владетельная,
108
хунзахская по происхождению фамилия Турловых; Турлов — че­
ченский вариант произношения старинного аварского аристокра­
тического имени Туру рае. Эти знатные хунзахцы, сохраняя под
своей властью Гумбет, где их местопребыванием было трудно­
доступное сел. Мехельта, стали затем в пределах 20—40-х годов
XVII в. править и в Чечне. Кстати, знаменитое сел. Чеченаул, от
которого и пошел этноним «чеченцы», был основан в местности
Чечеитала около каких-то древних развалин внуком Карагиши —
Алибеком. Любопытно, что в ознаменование хунзахского проис­
хождения князей Турловых подвластные им земли на территории
Чечено-Ингушетии назывались в XVII в. в русских документах
«Уварское меньшое владенье» и «Уварское владенье на Чечени».
Добавим здесь, что потомки Карагиши, вошедшие в историю брат­
ского чеченского народа как князья Турловы, до сих пор прожи­
вают в ЧИАССР.

В 1621 г. терские служилые окочане, выходцы из Ауха, писа­

ли на имя царя Михаила, что терские воеводы посылали их в горы
Северо-Восточного Кавказа и в том числе «в Уварскую землю для
всяких твоих государевых дел из грамоты». Там они, конечно, кон­
тактировали с людьми хунзахского происхождения.

В 1629 г. из Хунзаха в Терский город поступило письмо от

«усмея уварекого». Последний мог быть правителем Аварии по
имени Оцоми, хотя не исключено, что в этом письме «усмей» яв­
ляется синонимом слова «нуцал». Из него видно, что этот князь
признавал себя лицом, находящимся под покровительством царя,
в знак чего отдал в Терки своего сына в качестве заложника. Сде­
лано это было, по-видимому, еще в 1626—1627 г. с целью получить
военную помощь. Для этого дела названный правитель не поленил­
ся поехать из Хунзаха в Терки и пригнать туда «коней добрых»
для отправки их царю. Воеводы, однако, военной помощи ему не
оказали. Мало того, они присвоили себе коней. После назначения
новых воевод правитель Аварии решил вторично обратиться по
названному вопросу. Он пообещал им при этом, что «и я с вами
также буду в соединеньи». Из письма данного правителя следует,
что в 1629 г. он направил в Терки «послов своих» Шихмирзу
и «Абдулкаса» с их «товарищи». Нуцал просил при этом давать
его людям, среди которых были и хунзахцы, царское «жалова­
ние», как в 1616/17 годах при воеводе Н. Вельяминове. Любопыт­
но также и то, что, согласно письму этого «усмея уварекого», из
Терского города к нему в столицу государства — Хунзах приез­
жают «послы», которым оказывают «честь и береженье доброе».
109
 В заключение правитель Аварии просил воевод прислать к нему
новых «послов» для приема заложников, которых он был готов
направить в Терки в знак признания царского сюзеренитета.
В 20-е годы XVII в. и позднее письмоводителем тарковских
правителей был выходец с мусульманского Востока Али ал-Баг-
дади, сын Мухаммада. По поручению Илдар-шамхала (1623—
1635 гг.) он в 1629 г. написал письмо на имя нуцала, которого
звали, возможно, Оцоми. Из письма вытекает, что незадолго до
этого нуцал направил в Тарки письмо, вслед за тем туда прибыли
хунзахский кадий и муэдзин, которые имели тайную беседу с Ил-
дар-шамхалом. В ходе беседы речь зашла о князе Махди Дженгу-
тайском, точнее о возможности примирения его с нуцалом. Ссору
эту, возникшую, скорее всего, из-за жизненно важной для хунзах-
цев дороги (она проходила через Дженгутай, Охли и Гергебиль),
Илдар-шамхал брался урегулировать на условиях, выдвигаемых
нуцалом, хотя, однако, не исключал определенного противодейст­
вия со стороны Махди.
Из данного письма вытекает также, что ко времени его напи­
сания между нуцалом и Илдар-шамхалом существовало соглаше­
ние о дружбе. Когда, однако, был заключен брак между дочерью
Махди Дженгутайского и Чуланом — племянником Илдар-шам­
хала, сидевший в Хунзахе владыка встревожился. Так как о за­
ключении брака его предварительно не информировали, нуцал
счел, что здесь имеет место интрига против него, нарушавшая су­
ществовавшее соглашение. Илдар-шамхал принялся, однако, убеж­
дать хунзахского кадия и муэдзина, представлявших интересы
правителя Аварии, что он, Илдар-шамхал, хотел вначале уладить
свои личные разногласия с Махди Дженгутайским, а уже после
этого направить в Хунзах кадия Али ал-Багдади, который бы
там и рассказал все нуцалу.
Не исключая, что иуцальские посланцы информацию о бесе­
дах в Тарки могут доставить в Хунзах в искаженной форме, Ил­
дар-шамхал поручил Али ал-Багдади изложить содержание бесед
на бумаге по-арабски и направить запись в горы лично нуцалу.
Из письма, пришедшего из Хунзаха в Терки в том же 1629 г.,
видно, что нуцал дал шерть царю, олицетворявшему русское госу­
дарство, в результате чего «учинилися мы с вами в дружбе и люб­
ви, также как наперед сего». Правитель Аварии, по его же словам,
принимал тогда участие в делах шамхальства. Нуцал дружил
с группировкой, объединяющей Султанмахмуда Эндиреевского,
Махди Дженгутайского и некоего князя Алихана, из чего, видимо,
следует, что он старался любыми средствами контролировать глав­
ные пути, ведущие с Прикаспийской равнины на Хунзахское пла­
то. Вместе с тем, судя по фразе «в Кумыках ныне не по-преж­
нему», с Илдар-шамхалом нуцал к тому времени дружбу, скорее
но
 всего, прекратил. Теперь он уже предлагает русским помощь
с приведением в подданство царю князя Махди Джеигутайского
и даже сделать так, что «Мегдей вам даст сына своего». При всем
этом, однако, нуцал считал, что «ныне кумыцкие люди со мною
добро живут и ото всех кумыков себе страхования не имею, и всех
чаю с собою за един».

Для хунзахских барановодов крайне важным был безопасный

доступ зимой на Терско-Сулакскую равнину. На это же время,
однако, туда устремлялись многочисленные и еще сильные
в XVII в. северокавказские кочевники-мусульмане. По-видимому,
в споре за зимние пастбища дело доходило до того, что нуцалы
были готовы поддерживать «неверных» русских — земледельцев,
рыбаков и охотников, лишь бы не допустить туда названных кочев­
ников. К примеру, в 1629 году нуцал объявил терским воеводам
о своем резко негативном отношении к отставному крымскому
калге Шахингерею. Далее он заявил, что еще его дед в XVI в. по
сути дела содействовал русским «как ставили Терский город»
и поэтому, если «только государь ныне похочет на Койсе поставить
город, и вы б», терские воеводы, «ставили, а будет вам невозмож­
но, и мы б пришли на помощь тут же»,

Один из предков рода Алимчулал — Малламухаммад, сын

Ахмада, был знатоком многих восточных наук. Так, в 1629/30 г. он
изучил и переписал философский труд Хусайна ал-Майбуди Шарх
хидая ал-хикма. В следующем 1630/31 г. Малламухаммад изучил
и переписал труд по шафитскому праву Абдулваххаба ас-Субки
Ибтихадж ал-мухтадж фи шарх ал-Минхадж. В 1634/35 г. Мал­
ламухаммад изучил и переписал толкование к Корану Абдуллы
ал-Байзави Анвар ат-танзил ва асрар ат-тавил. В 1655/56 г. Мал­
ламухаммад проштудировал и переписал поэму Ахмада ал-Кази-
руни. Им были изучены и переписаны, но без указания даты еще
и следующие произведения восточных авторов: труд по грамма­
тике арабского языка Шарх марах ал-арвах Ахмада ибн Динкуза;
еще один, возможно, дагестанский по происхождению труд по
грамматике арабского языка Хашия ала Шарх ат-тасриф ал-Иззи
Мухамада — сына Араба; труд по этике Вафк ал-мурад, создан­
ный в 1443/44 г. Ахмадом ибн Ибрахимом ал-Ямани, который дол­
гие годы жил в лакском сел. Казикумух; собрание хадисов, то есть
рассказов о поступках и высказываниях пророка Мухаммеда и его
сподвижников, которое под названием ал-Хисал ал-мукфира ли-з-
зунуб ал-мукаддама ва ал-мутаахара создал шейх Ибн ал-Хаджар
ал-Аскалани.
111
 В 1634 г. или немного раньше, согласно материалам из рус­
ских архивов, терские служилые окочане по поручению царских
воевод несли «уварские службы». В ходе этого названные выходцы
из Ауха контактировали с людьми хунзахского происхождения.

В 1634/35 г. в Хунзахе скончался «Умма-нуцал Справедли­

вый», сын Шванхал-нуцала. Запись о его смерти была сделана
хунзахцем Малламухаммадом, сыном Ахмада. Отметим здесь, что
некоторые ученые приписывают этому Умма-нуцалу, по-видимому,
безосновательно составление «Свода законов».

В 1639 г. в Терском городе находился «в оманатах уварского

владельца Нусала-мурзы Каитмас-мурза». Не исключено, что этот
Кайтмаз 4 — член нуцальского рода — был далеким предком Али­
хановых, ибо среди них данное имя встречалось довольно часто.

В 1641 г. «уварский Муцал-мурза», то есть Амирхамза —

сын князя Барти Китлилава, прислал из Хунзаха челобитную
грамоту на имя царя Михаила, которая начиналась так: «бьет че­
лом холоп твой уварский Муцалка мурза Бартеев». Нуцал просил
допустить в Москву своего брата или сына, которые должны были
поставить перед царским двором вопрос о «ратных людях», то
есть о военной помощи. Царь решил удовлетворить прошение пра­
вителя Аварии, однако, поездка названных хунзахцев в столицу
России по неизвестным пока причинам не состоялась.

У вышеупомянутого хунзахца Малламухаммада, сына Ахмада,

был ученый брат Махмуд. Одно время он, йидимо, учился в кумык­
ском сел. Карабудахкент. На эту мысль наводит то обстоятельст­
во, что существует рукописный сборник, переписанный Махмудом
«из селения Хунзах», сыном Ахмада, в 1641 г. во время правления
Султанбек-хана «в селении Карабудаг». В 1644/45 г. Махмуд, сын
Ахмада, изучил и переписал труд по догматике Мухаммада ас-
Сануси под названием Умм ал-барахин фи-л-акаид. Следует отме­
тить, что Махмуд владел не только арабским, но и персидским
языком.

4 В одном письме 70-х годов XVII в. упоминается знатный человек по им

ни Сурхай — сын Кайтмаза, сына Сурхая. В то время он и его отец прожива­
ли где-то вблизи от сел. Батлух; возможно, в Андихе (?).
112
 В 1641/42 г. в правление нуцала Амирхамзы сыновья Ккуку
(Хъуку—?) — Мухаммад и Абдулгаппар — освободили от рабства
сестер Шахум и Патимат — дочерей Хусайна, сына Цулбу. Осво­
бодили они их за выкуп с соблюдением условий, предусмотренных
шариатом. Отпускная грамота была составлена «справедливым че­
ловеком» Шабаном Ободинским — сыном Исмаила, который с на­
чала 40-х годов XVII в. поступает на службу к нуцалам Аварии.
Сделал Шабан это в присутствии дворян и князей, проживавших
в Хунзахе, группы «справедливых людей», а также куядинца Му­
хаммада — сына Аюба и ахалчинца Мухаммада — сына Али.
В 1643 г. «уварский Нусал», которого звали Амирхамза, писал
администрации Терского города о необходимости переменить свое­
го аманата.
Арабоязычные документы, имеющие отношение к семье Амир-
хамзы-нуцала, не оставляют сомнений в том, что в Хунзахе при
дворе нуцалов говорили на аварском языке, который, однако, был
тюркнзирован больше, чем современный литературный аварский
язык. Детей у Амирхамзы было по меньшей мере шестеро, из кото­
рых поименно известны: сыновья Барти и Султан и дочери Айи-
меседо5, Китлилай и Шамай. Бабушку их звали Патина-хатун6.
Сохранился перечень личного имущества Китлилай — дочери
Амирхамзы-нуцала, составленный Шабаном Ободинским в присут­
ствии упомянутой Патины-хатун, а также хунзахских женщин
нз нуцальского рода: Бахтум-меседо, Урузмаг-меседо, Урузмаг7
и Хатун-меседо. Из этого перечня видно, что в первой половине
XVII в. нуцальские дочери жили, с современной точки зрения, до­
вольно скромно. Так, у Китлилай были следующие предметы: 1 па­
ра золотых серег, графин для хранения золота, поливное блюдо
с позолотой, 120 зерен жемчуга, кусок яшмы, вышитая золотом
шелковая перевязь, отрез камки8, моток шелковых ниток, белые
шелковые нитки, постельный набор из расшитого красного барха­
та, 3 постельных набора из обычного бархата, котел Гянджинского
изготовления, чашка из белой жести, поднос и горшок из фарфора,
3 платья из ситца, 3 одеяла из ситца и масса предметов домаш­
него обихода местного изготовления — из шерсти, железа, меди,
латуни, обычной и поливной керамики.
О другой дочери Амирхамзы-нуцала, которую звали Айи-ме-

5 Меседо — в переводе с аварского «принцесса».

6 Хатун (по-аварски хъатун) — слово иранского (согдийского) нроисхож
дения, известное и древним тюркам. Его значение — «госпожа, знатная дама;
жена правителя».
7 Имя «Урузмаг» носит главный герой нартовского эпоса, мужчина-бога­
тырь. По своему происхождению это имя осетинское,
8 Разновидность дорогой шелковой ткани,
8 Заказ 1225 113
 седо, известно, что она была женой некоего Алихана. 13 присутст­
вии хуизахекнх дибиров и дворян, в числе которых были Андуннк
Огуз н Алибег, эта Айи-меседо освободила своего раба Мухамма­
д а — сына Хусайна. Оказывается, этот Мухаммад имел во владе­
нии движимое и недвижимое имущество, которое, однако, вместе
с годовым урожаем было изъято у него его хозяйкой, Айи-меседо,
в момент предоставления свободы.
Третья дочь Амирхамзы-нуцала по имени Шамай была заму­
жем за знатным дворянином по имени Алибег и имела право на
получение повинностей натурой, по крайней мере, от одной из жи­
тельниц ныне не существующего сел. Бикилдачиб.
В 1645 г. продолжались сношения Амирхамзы-нуцала с тер­
скими воеводами. Он, как и в предыдущие годы, писал им письма.
В них, однако, следуя местной, золотоордынской по происхожде­
нию традиции, он именовал царя России «белым князем и госу­
дарем». Такая форма обращения не правилась терским воеводам
и вызывала у них чувство растерянности. Они даже обращались
в Посольский приказ с запросом: если и в дальнейшем будут по­
ступать письма, написанные в подобной форме, то их «принимать
или нет?»
Под тем же 1645 г. в русских источниках говорится, что «в
оманаты уварский Нусал» Амирхамза прислал «сына своего Сол-
тана-мурзу от прямые жены, а с тем аманатом в Терской город
приехал уварского Нусала брат Каракши-мурза». Последний, ко­
нечно, не Карагиши, сын Турурава Безумца. Этот Карагиши, упо­
минаемый, кстати, в местных нижеприводимых документах под
1656/57 и под 1666 гг. (Карагиши, сын Сулаймана), принадлежал
к другой ветви иуцальского рода. Отметим здесь также, что Кара­
гиши, фиксируемый под 1645—1666 гг., является, по-видимому,
отдалённым предком знатной хунзахской фамилии Карагишне-
вых (Хъираеиииилал).

В XVI—XVII вв. по разным причинам из гор Дагестана — из

Казикумуха, Каракорейша и других мест — на равнину выселяют­
ся князья в окружении своих воинов и приближенных. Оказывает­
ся, что этот процесс переселения на равнину затронул в XVII в.
и знатных хунзахцев. Одна часть их обосновалась тогда в урочи­
ще Чечентала, к югу от современного г. Аргун. Другая часть под
предводительством, возможно, самого Амирхамзы-нуцала продви­
нулась в 1645 г. в низовья Сунжи.
Причин же образования присунженской колонии Хунзаха бы­
ло, думается, две: во-первых, желание сохранить в своих руках
1J4
 в условиях появления могучих и мобильных калмыков на равнин­
ной части Северо-Восточного Кавказа контроль над важной в во­
енном и экономическом аспектах дорогой во Внутренний Дагестан;
во-вторых, желание разрешить проблему аграрного перенаселения
Хунзахского плато. И вот, как мы узнаем из показаний терского
воеводы В. А. Оболенского, в 1645 г. «поселились было на Сунже
реке уварские люди дале от того места, где поселились» брагун-
ские «мурзы», то есть вблизи нынешнего г. Гудермеса.
В том же 1645 году, согласно отписке В. А. Оболенского,
представители царской администрации на Тереке направили груп­
пу людей во главе с Игнатием Прохоровым и переводчиком
«к уварскому владельцу, к Нусалу, и к барагунским черкаским
мурзам». В документах, посланных к ним, они призывались к при­
сяге царю Алексею. И. Прохоров со своими людьми вскоре приехал
«из Уварские Кумыцкие земли и из Барагунских черкаских каба­
ков», то есть, как нетрудно понять, из низовий Сунжи. Терские
служилые люди сообщили тогда воеводам, что они «уварского вла­
дельца Нусала за его владенье за 500 кабаков» — крупных насе­
ленных пунктов, а также «барагунских мурз за себя и за их узде­
ней и за все их владенье к шерти» царю Алексею «на куране
привели».
Деятельность горских князей по созданию колоний на равни­
не и в предгорьях в их древних столицах встречали с неудоволь­
ствием. Главную ветвь шамхальского рода, после того как она
слишком тесно связала себя с 'Гарками в начале 40-х годов
XVII в., как известно, изгнали из Казикумуха. В Хунзахе деятель­
ность Амирхамзы-нуцала по созданию колонии в низовьях Сунжи
с последующим, видимо, перенесением туда столицы Аварского
государства также вызвала сильное неудовольствие. Против этого
была и часть знати, и простые хунзахцы, которые понимали, что
они будут должны либо лишиться участия в потреблении прибавоч­
ного продукта, стекавшегося в столицу со всей территории нуцаль-
етва, и превратиться затем в обычных мужиков, либо покинуть
горную родину предков и поселиться на чужбине с непривычным
климатом, где их ожидала моральная и физическая деградация.
Амирхамза-нуцал, видимо, через своих информаторов знал о су­
ществовании названной оппозиции, чувствовал ее силу и поэтому
в 1646 г. он, «уварский Нуса л», неоднократно обращался к тер­
ским воеводам с просьбой дать войска «на недругов его». Проше­
ние его удовлетворено, однако, не было, и вскоре в том же 1646 г.
«Амирхамза-нуцал и два его сына были подло убиты рано утром
в пятницу месяца рамазан». В «Родословной аварских нуцалов»
об этом событии сказано так: «Подло убитый Барти — сын подло
убитого Амархамза-нуцала, сына Барти Китлилава».
Данное происшествие, имевшее место в горном Хунзахе, ста-
8" 115
 .то известно и русским воеводам, сидевшим в Терском городе. Так,
в одном из официальных документов Терского города сказано, что
в 1646 г. «Уварских земель владельца Нусала не стало, а убил его
брат ево Кехлов-мурза», то есть Китлилав, «и после нево учинился
в Уварской земле владельцем он— Кехлов»; вполне возможно, что
это не имя, а титул со значением «наследник престола; сопра­
витель».
Аварским заложником в Терском городе и после кровавого
переворота, произошедшего в Хунзахе в 1646 г., продолжал оста­
ваться сын Амирхамзы-нуцала по имени Султан. Царские воеводы
справедливо стали, однако, считать, что он «в оманатах стал не
крепок», а его свита — «уварские люди» от царской службы по
сути дела «отступились». Поэтому в 1647 г. — так как Китлилав
не присылал своего аманата — терская администрация направила
к новому правителю Аварии «в ту Уварскую землю» сотника Фе­
дора Борисова для того, чтобы он объяснил Китлилаву: раз «он
учинился в Уварской земле небольшим владельцом», то необхо­
димо дать царю шерть и аманата — сына своего «от прямые
жены».

Известный турецкий путешественник XVII в. Эвлия Челеби

пишет, что в 1647 г. с территории Табасарана он направился
в горы и, видимо, по «Лекетской дороге» достиг «страны аваров».
В течение трех дней он осматривал «селения этого края», а затем
прибыл «в город»Трона (capup). Крепость «этой страны» по ин­
формации, полученной путешественником, была построена сасанид-
ским шахом Хормуздом IV (579—590). В целом Эвлия Челеби
дает о населенных пунктах Европы и Азии сведения чрезвычайно
путанные во многих отношениях. При всем этом не стоит, видимо,
полностью отбрасывать его указание на то, что в названной сто­
лице «страны аваров»», то есть в Хунзахе, было в первой половине
XVII в. «около трех тысяч домов, крытых Землей»*. Эвлия Челеби
пишет также, что в этом городе, большинство населения которого
сунниты, а девушки знамениты своей красотой, имелось в то вре­
мя 7 бань, 11 караван-сараев, около 70 лавок «в торговых рядах
и на базаре». В столице «страны аваров», согласно указанному
автору, было распространено тогда изготовление тканей, что впол-

* Для XVII в. приведенное количество дворов в одном населенном пункте

является весьма значительным, даже если Эвлия Челеби здесь преувеличил. На­
пример: в третьем по величине городе Московского царства Ярославле на 1678 г.
было примерно 2240 дворов, в Вологде — 1400, в Ростове — 450, в Переяслав­
ле — 1200 (4700 чел.), в Романове — 381, Галиче — 740 (1760 чел.), в Кост­
роме — более 1400, в Нижнем Новгороде — 1900, во Владимире — более 400,
в Суздале — 515 и т, д.
116
Не вероятно. Там пребывали хан, кадий, начальник крепостного
гарнизона — калантар (по-аварски чаландар) , письмоводитель
(по-аварски мирза), чиновники, якобы обозначавшиеся монголь­
ским термином даруга, и наконец около 1000 дружинников-ну-
керов.
Небеспочвенны, думается, также и сведения Эалия Челебн
о слабой религиозности жителей указанного «города», то есть хун-
захцев («у мечетей осталось мало прихожан»), что, по его мнению,
связано с распространением ирано-шиитской власти на террито­
рии Дагестана, и в том числе Аварии.

Убийство Амирхамзы-нуцала, создавшего колонию в низовьях

Сунжи и этим стеснившего терских и гребенских казаков, позво­
лило воеводам г. Терки взяться за ее ликвидацию. Как указано
в документе, составленном по словам вышеназванного В. А. Обо­
ленского, не позднее 1649 г. «по челобитью терских и гребенских
атаманов и казаков» он послал войска «тех уварских людей го­
родки разорить и их сбить и сена пожечь». После этого погрома
«уварские люди на те места для селитьбы не бывали».

По убеждению руководства Посольского приказа России

в 1650 г. правителем Аварии был Мулдармирза, который, судя по
имени, являлся родственником малокабардинских князей. Адми­
нистрация приказа обращалась к Мулдармирзе Аварскому с прось­
бой помогать русским послам, едущим в Грузию.

В письме от 1653 г. Казаналп Эндиреевский заявлял, что его

личными стараниями в царское подданство приведено несколько
этнических и политических объединений Северо-Восточного Кав­
каза. В числе их он называет и «аваров», то есть обитателей госу­
дарства с центром в селении, именуемом «Авар», что тождественно
Хунзаху. Интригами кабардинского князя Муцала большинство
этих объединений было якобы затем «отогнано» от царской мило­
сти, но коснулось ли это Аварии — не ясно.

В 1656/57 г. в Хунзахе в качестве правителя Аварии сидел

Дугри-нуцал, сын Умма-нуцала Справедливого. Его правление
и жизнь Хунзаха того времени освещены в местных арабоязычных
документах довольно обстоятельно.
117
 Сидевший в Дербенте или где-то в Ширване глава купеческой
компании написал письмо «тому, что благодаря уму имеет благо
религии, а благодаря мощи — благо мира сего, недавно получив­
шему доверие, великому своей добротой» Дугри-нуцалу, а также
«его кадию — моему учителю, лучшему из кадиев и третейских су­
дей, главе народа, имаму этого времени, тому, чья внешность —-
благочестие, а внутренность — мысль», то есть Шабану Ободин-
скому. В то время, как следует из письма, сыновья Алисултана,
одного из князей равнинной части Дагестана, занимались разбоем
на путях, ведущих в горы. Из-за этой опасности названный глава
решил уведомить Дугри-нуцала и Шабана-кади о том, что его куп­
цы смогут посетить Хунзахское плато лишь в том случае, если им
будет предоставлена «охранная грамота от вас, обеспеченная ва­
шей властью». Поэтому, опираясь на добрую горскую традицию,
глава купцов пишет, что мы «просим у нуцала — моего падишаха
и у тех, кто находится под его властью, оказать гостеприимство
и помощь» его людям «подобно тому, как вы сделали это для
других мусульман».
В названном 1656/57 г. «в правление Дугри-нуцала» в Хунзахе
имела место торговая сделка, о чем была составлена специальная
запись хунзахским кадием того времени Шабаном Ободинским.
Она была заключена в присутствии почетных ученых: дибира
сел. Чондотль Махмуда Кюродннского, дибира сел. Ботлих Али
Андийского и Омара Мехельтинского — сына Улубия, а также
следующих хунзахских дворян: Андуник Огуза910, Алисканди — сы­
на Сулаймана, Алибека, Искандера, Пирава, Абдуррахмана, Токо,
Исахана и Амирхана. Содержание сделки: Шамай, дочь Амир-
хамзы-нуцала, продала часть причитающихся ей повинностей
хунзахской дворянке Нуцалай — жене упомянутого Абдуррахмана.
Сделка эта была охарактеризована кадием Шабаном как «истинно
шариатская», то есть соответствующая нормам мусульманского
права.
В том же 1656/57 г., согласно записи Шабана Ободинского,
в присутствии хунзахских дворян: Алисканди — сына Сулайма­
на 1", Максуда — сына Алисултана и других, которые поименно
не названы, Дугри-нуцал сделал феодальное пожалование родст­
веннику свидетелей Мухаммадхану. Дугри-нуцал пообещал Мухам-

9 Известный в XVIII в. знатный хунзахский род Огузовых (Огъузилал

происходил, думается, от хунзахского дворянина XVII в. Андуника Огуза (Г1ан-
дуникI Огъуз), а не от тюркоязычных кочевников огузов (X—XII вв.), как счи­
тают некоторые авторы.
10 Отед этого Алисканди (Палисканди) по имени Сулайман, по-видимому
являлся братом нуцала Аварии, упомянутого в русских источниках под 1616—
1618 гг. Могила «могучего князя Алисканди» находилась на территории квар­
тала Тлярах, там, где сейчас стоит дом М. М. Эльдарова.

118
 мадхану, что предоставленное ему ранее право на coop повинно
стей, а также кони, оружие и все «другое» будут собственностью
последнего и «затем будут принадлежать его отпрыскам и потом­
кам его отпрысков вплоть до дня Страшного суда».
В том же 1656/57 г. «в правление Дугри-нуцала» . знатная
хунзахская женщина Багисултап, согласно записи Шабаиа Обо-
динского, освободила двух своих рабынь — дочерей Захира из
сел. Гортколо нынешнего Хунзахского района. Сделано это было
в присутствии «огромной толпы» хунзахцев, а также «большого
количества ученых» и хунзахских дворян. Текст этой документаль­
ной записи сохранился плохо, особенно перечень свидетелей, и по­
этому мы имеем возможность назвать здесь лишь некоторых из
них. Из числа ученых там присутствовали: Малламухаммад, ско­
рее всего из рода Алимчулал, хунзахский муэдзии-будун Али,
а также два ученика. Из числа же дворян присутствовали: Анду-
ник Огуз, Алибек (?) по прозвищу Кудавчи, Карагиши, Алискан-
ди, Султанхусейн, Омар, Атанас, Максут, Мирза, Амирали, Айтмар
«и другие люди» из числа знати. В документе говорится, что осво­
бождение рабынь произошло «за известный выкуп», который был
передан в руки хозяйки с соблюдением необходимых шариатских
формул, высказанных «в ясных словах».
В 1657 г. в Москву поступила информация о положении
в горной части Восточной Грузии. В ней говорилось, что от Тер­
ского города до тушинцев можно дойти по Аргунскому ущелью за
четыре—пять дней. При этом, однако, было отмечено, что «только-
де к ним», тушинцам, «поблиску княз Мурсалов кабак», то есть
сел. Хунзах, и «ходу от него 3 дниша».
В русских источниках имеются указания на то, что между
1655 и 1658 годами в Терском городе находились «аманаты» —
заложники «уварских владельцов». Эти люди, скорее всего — дети,
были, несомненно, из нуцальского рода, а следовательно — хун-
захцами по происхождению. По неизвестной причине они «на Тер­
ке померли». Нудал и его родственники были возмущены случив­
шимся, назревал разрыв, и тогда терские воеводы направили
в нуцальство, возможно, даже прямо в Хунзах служилого кабар­
динского князя Шахингирея — сына Урусхана. Последний из «увар­
ских владельцев», как сказано в источнике, «уговорил и привел
на куране к шерти».
Многие интересные моменты из жизни Хунзаха времени прав­
ления Дугри-нуцала I отражены в переписке князей и ученых Д а­
гестана. Упомянем здесь некоторые факты, отмеченные в письмах
50—60-х годов XVII в.
Так, не позднее 1658 г. по поручению сидевшего в Тарках
Сурхай-шамхала вышеупомянутый Али ал-Багдади написал «эми­
ру благородных эмиров» Дугри-нуцалу. В Хунзах письмо доставил
119
 шамхальскйй приближенный Ахмад. Учитывая, что между шамха-
лом и Дугри-нудалом взаимоуважение «стало сильнее», чем перво­
начально, Сурхай-шамхал просил Дугри-нуцала постараться
и взять с чамалальцев 11 причитающиеся ему как мусульманскому
правителю Дагестана натуральные повинности, а именно — 500
голов овец. В свою очередь шамхал пообещал Дугри-нуцалу, что
если тот исполнит его просьбу, то он будет помощником ему «в лю­
бое время».
Примерно к тому же времени относится письмо Али ал-Баг-
дади, написанное из Тарков «эмиру благородных эмиров, великому
из великих» Дугри-нуцалу, а также «тому, кого нет перед глаза­
ми, но присутствует в сердце, лучшему из кадиев и судей» — Ша-
бану Ободинскому. Из письма Али ал-Багдади ясно, что поддан­
ный нуцала, видимо, хунзахец Бегалав его обманул, в результате
Али понес значительный материальный ущерб. В связи с этим Али
ал-Багдади счел нужным информировать Дугри-нуцала и хунзах-
ского кадия Шабана о том, что если Бегалав не возместит ему
нанесенный ущерб, то он, Али, «сам возьмет с него» необходимую
сумму. Если же это ему в ближайшее время не удастся, то, как
заявил Али ал-Багдади, «вражда и тяжба между мной и им сохра­
нится вплоть до дня Страшного суда».
Примерно тогда же Али ал-Багдади написал письмо «тому,
кто исчез с моих глаз, но всегда присутствует в моем сердце, луч­
шему из кадиев и судей, примеру для сверстников и самых достой­
ных людей», под которым он подразумевает «кадия хунзахского
округа» Шабана Ободинского. Али пишет, что к нему в Тарки
приходил с письмом от Шабана «благочестивый» Маллараджаб
Г'ацалухский, который рассказал о некоторых последних событиях,
имевших место па Хунзахском плато. В заключение Али попросил
Шабана, как хунзахского кадия, решить одно из дел «в соответст­
вии с благородным шариатом».
Примерно к тем же годам относится письмо Али ал-Багдади
«лучшему из кадиев» Шабану Ободинскому — «кадию округа
хунзахцев в отмеченном благословенной судьбой Дагестане». Из
данного письма мы узнаем, что Али отправил Шабану «перстень
из серебра, на котором узорно вырезано» его «благородное имя»,
ибо такой перстень «обязателен для каждого, кто является кадием
и третейским судьей», чтобы «запечатывать им шариатские реест­
ры и записи обычаев». В заключение Али ал-Багдади просил пере­
дать привет «эмиру эмиров» Дугри-нуцалу, сыну «покойного Умма-
иуцала».
В пределах 1656/57—1667/68 годов Сурхай-шамхал написал из

11 Обитатели части территории современного Цумадинского района и при

легающих земель в долине Шароаргуна (в ЧИАССР).
120
Тарной письмо «дражайшему брату, эмиру неликих эмиров, спра­
ведливейшему из славных султанов» Дугри-нуцалу, «сыну нуцала,
сына нуцала». Сурхай-шамхал заявлял, что «мы стали друзьями»,
а поэтому просил Дугрн-пуцала приехать на свадьбу его сына
Г'прея и привезти своего сына Китлилава.
Дугри-нуцалу и пребывавшим вместе с ним в Хунзахе князь­
ям Турловым —• братьям Загаштуку, Алибеку и Алихану — на­
писали письмо жители округа Карах 12. Они сообщали, что их зем­
ляк Мухаммад, будучи убийцей-кровннком, ушел в Хунзах под
покровительство нуцальского рода, но затем вернулся, украл коня
у одного из карахцев и скрылся у своих покровителей. Члены Ка-
рахской общины считали, что между ними и Дугри-нуцалом имеют
место «братство и любовь», что они «подобны двум рукам, одна
из которых моет другую», а поэтому просили адресатов: «отдайте
того украденного Мухаммадом коня» нашему «посланцу».

Среди хунзахских ученых XVII века одной из ярких фигур

был некий Хусайн — сын Атанаса, то есть Афанасия. Впервые мы
встречаем его под 1659 г. Обучавшийся у «совершенного» дибира
Абдулкадира — сына Али, «Хусайн, сын Атанаса», изучил и пере­
писал тогда труд по догматике Масуда ат-Тафтазани Шарх ал-
акаид. По-видимому, примерно в это же время «Хусайн Хунзах-
ский, сын Атанаса» решил обратиться к изучению толкования
Корана известного как Шайх-заде. Судя по всему, Хусайн не на­
шел в Дагестане и на прилегающих территориях экземпляра
названного сочинения, полное название которого Хашия ала Анвар
ат-танзил (авт. Мухаммад ибн Муслихуддин по прозвищу Шайх-
заде). В поисках его Хусайн предпринял поездку в далекое Крым­
ское ханство. Как указано в одной из памятных записей, «он искал
эту книгу в той стране, но не нашел». Тогда он сумел добиться
приема у тогдашнего правителя Крыма Мухаммадгирей-хана
(1654— 1666), сына Саламатгирей-хана, и изложил ему причину
своего появления в его стране. Хусайн сообщил при этом, что,
несмотря на все старания, он так и не сумел даже тут обнаружить
предмета своих исканий.
Хан, удивленный его поступком, и одновременно имея, видимо,
намерение без особых трудов через этого религиозника усилить
свое влияние в горном Дагестане, дал указание доставить Хашию
Шайх-заде из столицы Османской империи — Константинополя.
Туда был послан специальный человек с сотней динаров, который
приобрел старый экземпляр сочинения и привез его в Крым. Там

12 Он соответствовал части территории нынешнего Чародинского района.

121
Мухаммадгирей-хан «ради награды от Аллаха» приказал сделать
на обложке соответствующую дарственную надпись и скрепил ее
своей печатью, после чего, пригласив Хусайна во дворец, отдал
ему рукопись, которая, кстати, до сих пор хранится в Хунзахе
в библиотеке Шалапилал. В 1666 г. «Хусаин Хунзахский, сын Ата-
наса», служил дибиром-муллой в ныне несуществующем сел. Исн-
ниб, которое располагалось, по-видимому, где-то относительно
недалеко от столицы Аварии. В этом же году он был свидетелем
при заключении соглашения между двумя небольшими населен­
ными пунктами нуцальслва. В 60-е годы XVII в. Хусейн, сын Ата-
наса, уже занимался обучением молодежи. Он, видимо, считался
хорошим преподавателем, ибо у него учился сын знаменитого
в горах ученого Шабана Ободинского — Малламухаммад. Любо­
пытно, что Малламухаммад изучал у Хусайна как раз названную
Хашию, именуемую Шайх-заде, и именно через его запись мы
знаем о путешествии «Хусайна Хунзахского, сына Атанаса»,
в Крым и о посещении им хана Мухаммадгирея. По его же сооб­
щению Хусайн принял участие в исламском походе на «неверных»,
обитавших в бассейне р. Чантиаргун, и был там убит, а произошло
это скорее всего в 1667/68 г.

В 1663/64 г. некий Исмаил, сын Мухаммада «из Хунзахской

области», обучался у Хаджимухаммада Унцукульекого. Очевидно,
наряду с другими науками этот Исмаил изучал у названного лица
и риторику. Так, например, под его наблюдением Исмаил про­
штудировал п переписал труд Масуда пт-Тафтазани по риторике
IJJupx талхис ал-Мифтах.

В правление Дугри-нуцала власть Ирана над Аварией продол­

жает оставаться ощутимой. Так, по сообщению грузинского царе­
вича Ираклия — Николая в 1665 г., его «переход по Аргунскому
ущелыо из Тушетии в Россию сопровождался большой опасностью,
он мог попасть в плен к дагестанским князьям. Дело в том, что
на пути Ираклия стояло «Уварское владенье» Турловых, а кроме
того, о его продвижении стало известно Сурхай-шамхалу Тарков­
скому и «уварскому большому владельцу Муцалу». Шамхал
и Дугри-нуцал поджидали его, как пишет Ираклий, «во многих
местах с воинскими многими ратными людьми» с целью захватить
и передать «кизилбашскому шаху» Аббасу II (1642—1666), «хотя
себе за меня от шаха большой казны». В заключение здесь следует
отметить, что Ираклий, по его собственным словам, дал Алихану
Турлову «за молчанье» подарков на 60 туманов и с его помощью
спокойно добрался до станицы Червленной.
122
 В 1666 г. в Хунзахе было заключено соглашение между жите­
лями двух небольших сёл Аварии. Свидетелями этого акта были
«эмир эмиров» Дугри-нуцал, а также хунзахские дворяне: Кара-
гиши -сы н Сулаймана, Султанхусайн — сын Амира, Мухаммад-
хан — сын Огуза и Юнус — сын Илика. Присутствовали там
и несколько дибиров, в числе которых были: дибир сел. Исиниб
хунзахец Хусаин — сын Атанаса, Малламухаммад по прозвищу
Кадиясулав — сын Шабана Ободинского, ахвахцы Гази и Тункуч,
а также Шабанилав из Ассаба.

Предположительно к этому же времени относится и письмо

из аравийского Хиджаза, направленное в Хунзах. Адресатами его
являются: во-первых, «гордость эмиров и султанов, наш патрон,
величайший султан, щедрейший каган, патрон князей Дагестана»
Дугри-нуцал-хан, сын покойного Умма-нудала; во-вторых, «эмир
эмиров, корона бедняков, рудник превосходства, щедрости и муд­
рых речей, наш патрон и господин Карагиши»; в-третьих, «наш
патрон и господин, опекун наших благ Алисканди»; в-четвертых,
«шейх исламской религии и мусульман, образец для шариатистов
и тарикатистов, наш патрон и господин Шайхмухаммад, сын Су-
лайман-бега; в-пятых, «дорогая и могучая родительница Ханика-
бика»; в-шестых, «родительница Кудияй-меседо, а также Хитинай-
меседо и умная, совершенная сестра Кану-меседо» и, наконец,
Хаджи Цудахарский.
Отправитель этого письма, не называя имени, сообщает, что
он находится по соседству с пророком, то есть в Медине. Судя по
всему, это был аварец, человек, тесно связанный с иуцальским до­
мом, который пребывал в Аравии. Наиболее вероятно, что это
близкий родственник адресатов, то есть человек хуизахского про­
исхождения, возможно, житель Хунзаха.

Сохранилась жалоба жителей одного из сёл западной части

Аварского нуцальства, на имя «умного, совершенного, справедли­
вого, прощающего малого человека и уважающего большого, убе­
жища для чужеземцев, прибежища слабых, сокровищницы для
бедных, спасителя гибнущих, избавителя угнетенных, самого спра­
ведливого владыки этого времени, пещере безопасности, красноре­
чивого патрона владык Дагестана, нашего патрона, султана Дуг-
ри-хана». Вторым адресатом в тексте данного документа назван
«лучший из лучших, благочестивейший из благочестивых, самый
умный, учитель разумных и передаваемых наук, погрузившийся
в арабский и персидский языки, знаток обычного и шариатского
права, кадий кадиев Дагестана, тот, кто возле султана, как звезда
123
 нозле луны» - Шабан Ободмнский. В начале жалобы упомянуты
также визири Дугри-нуцала, «его эмиры, доверенные лица, от­
прыски и другие обитатели дома — малые и большие».
Жалоба начинается напоминанием, что незадолго до этого
Дугри-нуцал и хунзахцы начали было с кем-то воевать. Состави­
тели жалобы как верноподданные также «взялись за меч» и стали
сражаться с врагами нуцала тем более, что последний дал им
письменное обещание — «заключать мир буду вместе с вами, ибо
вражду вы начали вместе с Нами». Через некоторое время, однако,
прошел слух, что Дугри-нуцал заключил мирное соглашение со
своими врагами, но при этом не включил в его текст обнажавших
за него меч отправителей данной жалобы. Сложилась ситуация,
при которой бывшие враги Дугри-нуцала могли якобы сосредото­
чить все свои силы против последних. Они прямо заявляли им:
«Мы помирились с султаном, он отошел от вас и в тексте договора
о мире вас не упомянул, а поэтому мы сейчас пойдем на вас».
Растерянные податели жалобы осторожно, но настойчиво просили
восседающего в Хунзахе правителя Аварии разъяснить им условия
мирного договора, а если он в реальной жизни вообще не сущест­
вует, то нуцал должен прямо сказать им и их соседям, которые
поддались панике: «Не доверяйте врагам».
При всем этом слух о поступке Дугри-нуцала был, видимо,
обоснованным. В данной связи сторона, подавшая жалобу, писала:
«О, августейший султан! Сейчас мы покорны тебе, а раньше были
покорны твоему отцу. Мы никогда не бунтовали против Вас. По­
этому не оставляйте нас одних, не отходите от нас при заключе­
нии мира».
Из устных и письменных источников XIX—XX вв. хорошо из­
вестно, что в ряде населенных пунктов Аварии, расположенных
далеко от Хунзаха, издавна проживали люди хунзахского проис­
хождения, обычно члены нуцальского рода. По преданиям, они
оказывались вдали от родины предков либо как кровники, либо
по причине того, что их деды и прадеды были направлены в места
их нынешнего проживания нуцалом Аварии для управления и за­
щиты территории. В жалобе на имя Дугри-нуцала мы имеем самое
раннее подтверждение достоверности названных преданий. В ней
составители вначале с благодарностью пишут, обращаясь к Дуг-
ри-нуцалу: «Ты направил нам — сколько был в силах — оружия
и мужей, чтобы они нас охраняли». Ниже, однако, они с возмуще­
нием говорят, что присланные хунзахцы — отпрыски некоего Аб-
дала (одного из них звали Амирхан) стали вести себя вызывающе
и даже производить откровенные насилия — они «не оставляют
скот в наших сараях, желоба на крышах наших домов, столбы
в наших усадьбах». Когда же местные жители после таких поступ­
ков пытались стыдить их и предъявляли иск за то, что они у них
124
 «попортили», те лезли драться с оружием в руках. Стоило, однако,
в драке разбить кому-либо из хунзахцев голову, как те начинали,
грозясь именем нуцала и Хунзахского «края», требовать в каче­
стве виры «сто овец». Ситуацию, сложившуюся в их родном селе
после поселения там знатных хунзахских воинов, авторы жалобы
считали возможным, и не без оснований, характеризовать следую­
щим образом: «У нас два врага. Один враг стоит на нашей грани­
це, а другой пребывает в нашем селе». Прямо заявляя Дугри-ну-
цалу, что они «не могут больше находиться в таком положении»,
представители населенного пункта, подавшего жалобу, завершают
свою мысль так: «Забери их от нас. Если ты не заберешь их от
нас, то мы уйдем из нашего села и с нашей территории».
Из текста данной жалобы прямо вытекает, что в правление
Дугри-нуцала I единых правовых норм, действовавших на всей
территории Аварского нуцальства, не было. Каждый округ имел
тогда свои особые наказания за убийства, ранения и прочие пре­
ступления, а также свои особые размеры дията — платы за кровь
и свои способы принуждения к уплате долгов. Такие, отличные от
других правовые нормы имели и хунзахцы, территория расселения
которых считалась нуцальской «областью». Каждый чужеземец,
который проживал в Хунзахе и в Хунзахском «обществе», должен
был, как заявил Дугри-нуцал I, пребывать под «нашей справедли­
вой властью», подчиняться хунзахским законам и в случае совер­
шения преступления подвергаться наказанию или требовать нака­
зания других в соответствии с тем, как это принято в Хунзахе.
В свою очередь хунзахцы, проживавшие в той или иной области
Аварского нуцальства при совершении преступления должны были
подвергаться наказаниям или же могли требовать наказания дру­
гих лишь в соответствии с правовыми нормами области, в которой
они проживают в данный момент. Однако, упомянутая категория
знатных хунзахцев, которых нуцал переселял в те или иные сёла
государства, нередко старались отказаться от подчинения право­
вым нормам, распространенным в местах, где они поселились.
Податели жалобы считали, что «султан», то есть нуцал Ава­
рии, должен быть для всех своих подданных «как пастух для
овец». Если же этот «пастух станет для овец волком», то, ставили
они вопрос: «Каково же будет положение овец?» Признавая, что
«ханская власть» происходит «от Господа» и поэтому во власти
Дугри-нуцала сделать им «тягостное», члены подавшей жалобу
сельской общины, однако просили его: «своих подвластных не отя­
гощай!».

В 1667 г. сформированный в Дагестане отряд газиев — «бор­

цов за веру» — направился на территорию горной Чечни, в бас­
125
 сейн Аргуна для насильственного распространения там ислама.
В этом войске находился и хунзахский ученый, вышеупомянутый
Хусайн, сын Атанаса. В бою, развернувшемся около селения Дан­
гу в Хачарое (Дангъаб Х1ачариб) , он был убит кем-то из «невер­
ных», то есть местных немусульман.

В целом Дугри-нуцал I, сын Умма-нуцала I, оставил о себе

хорошее впечатление, по крайней мере в памяти хунзахцев. Умер
он в 1667/68 г. и был погребен на хунзахском кладбище Квегадатль
(Къвегъадалъ). В XIX в. он считался святым «чудотворцем», обла­
дателем благодати, и поэтому хунзахцы ходили молиться на моги­
лу этого Дугри-нуцала.

Примерно в конце 60-х годов XVII в. скончался хунзахский

ученый Малламухаммад — сын Ахмада из рода, известного
впоследствии как Алимчулал. До нас дошло его завещание. Из
него видно, что Малламухаммад являлся собственником более чем
трех пахотных участков (только на этих трех участках засевали
13 мерок зерна), сенокоса, большого ларя-цагура (цагъур), руко­
писных книг, безворсового ковра-давахина (давагыт), фарфоро­
вого блюда, ослов, ковров и т. д.
Все свои книги Малламухаммад сделал наследственным вак-
фом своих потомков. При этом, однако, он ставил условием, чтобы
они находились в распоряжении того из потомков, который в этих
книгах будет нуждаться, то есть активно пользоваться ими. Свое­
му грамотному сыну, имя которого не названо, Малламухаммад
завещал большую кастрюлю с условием, что он будет читать Ко­
ран над его могилой, и рукопись Корана. Последнюю, однако, этот
сын был обязан сдать от своего имени на хранение в ту из мече­
тей Хунзаха, в какую он захочет. Свидетелями завещания были
не названный по имени, видимо, единственный среди хунзахцев
хаджи, то есть поломник, хунзахец Осман и Кадиясулав — сын
Шабана Ободинского.

После смерти Дугри-нуцала правителем в Хунзахе стал его

сын Мухаммад, известный как Мухаммад-нуцал II, Мухаммад-хан.
В письменных источниках он упоминается под 1669/70 г., 1682/83 г.
и 1687/88 г. Женой его была некая Пари, родом, возможно, из
эндиреевских князей. Кадием хунзахцев при Мухаммад-нуцале II
был вначале сын Шабана Ободинского Малламухаммад по прозви­
щу Кадиясулав, а затем (в 1682/83 г.) «кадий эпохи» Пирмухам-
мад Хунзахский (?); возможно, что это тот самый Пирмухаммад—
126
сын Махмута, который в 1636/37 г. обучался в медресе известного
ученого Исы Шангодинского (Шангода — селение в нынешнем
Гунибском районе) и переписал, предварительно изучив, следую­
щие труды: ар-Рисала ал-андалусия фи илм ал-аруд (авт. Абу-л-
джайш Мухаммад ал-Ансари) по метрике арабского стиха, Хашия
ала шарх ар-рисала аш-шамсия (авт. Али ал-Джурджани) по ло­
гике, Рисала авкат ас салат ва симт л-кибла (авт. Хусаин ал-Хал-
хали) по астрономии и Шарх хидая ал-хикма (авт. Хусайн ал-Май-
буди) по философии.
Из одного письма известно, что в первые годы после корона­
ции Мухаммад-нуцал дружил с Чупан-шамхалом. Нуцал при этом
поступал по отношению к нему как младший.

Как уже говорилось выше, аварские правители XV—XIX вв.

носили титул нуцал, который происходит скорее всего от грузин­
ского слова нацвал — «наместник, староста». В нуцальском роду
употреблялись грузинские имена — К1ушк1ант1и (вар. Klytu-
т1ант1и) «Константин», Ивана, Геворги «Георгий», Атанас «Афана­
сий» и Палисканди, происходящее от грузинского «Алискандри».
Династия, правившая в Аварии в послемонгольское время, считала
одним из своих предков легендарного библейского Нимрода по­
добно тому, как это делали древние грузинские правители.
В XVI—XVII вв. войска аварских нуцалов-мусульман, в отличие
от князей из шамхальского рода, на собственно Грузию не напа­
дали. В данной связи любопытно, что в 1673 г. упоминавшийся
выше грузинский царевич Ираклий в челобитной царю Алексею
охарактеризовал Алихана Турлова из рода аварских нуцалов как
«прародителей моих грузинских царей уделной князь авар­
ский Алихан». Думается, что все эти совпадения в фактах являют­
ся отражением взаимоотношений Сарира и Грузинского царства
времен Тамары.

В 1678 г. «уварским» заложником в Терском городе был член

нуцальского рода Хочбар, по-видимому, тождественный Хочбару
из фамилии Турловых, который упоминается в русских источниках
под 1658 г. как племянник Загаштука Турлова, а под 1661 г. как
брат Алибека Турлова («Алибек мурзин брат Хочьбар мурза»),
К сожалению, до сих пор нигде — ни в Хунзахе, ни в Гидатле —
не удается обнаружить даже строки о знаменитом гидатлинском
Хочбаре, который жил якобы в XVI—XVII вв. и был сожжен1
в Хунзахе. Вместе с тем, по сообщению известного арабиста
М.-С. Д. Саидова, в 1920 г. на Кахибском съезде горского духо-
127
 венства 105-летний старик из Тидиба рассказывал ему, что в годы
его раннего детства, т. е. в начале XIX в., в Гидатле действительно
проживал абрек по имени Хучубар.

В 1681 г. из Кумуха бежали вследствие смуты сыновья преж­

него правителя — Гунаш, Алибег и Алихан. Первоначально с со­
гласия гидатлинцев и андалальцев они вместе со своим окруже­
нием обосновалось в селении Толотль, а через два года рассели­
лись по разным населенным пунктам. Гунаш осел в Гонода,
Алибек — в Телетле, Алихан — в Гоцатле. Для сохранения дво­
рянского образа жизни они нуждались, однако, в землях и их по­
лучили от близлежащих крупных общин, в число которых входила
и Хунзахская, выделившая казикумухским корейшитам следующий
земельный массив: от местности Шулатлута (Шулалъут1а) вместе
с прилегающими склонами (парсалгин цадахъ) до местности Ча-
мучаб кал ( Ч1амуч1аб к1к!ал) и до угла озера (х1орил бокЫиде).
«Это местность, которую дали им хунзахцы».
Здесь следует, однако, отметить, что Хунзахская «община»,
как и другие общины, предоставившие благородным беженцам из
Кумуха солидную территорию в бассейне Аварского Койсу, посту­
пила так не потому, что у ней земель было слишком много. Оче­
видно, все они преследовали чисто практическую цель — создать
буферную зону на стыке мощных политических образований гор­
ного Дагестана — Аварского нуцальства, Андалала, Гидатля
и Мехтулы.

В связи с исторической судьбой группы знатных хунзахцев,

переселившихся в низовья Аргуна в первой половине XVII в.,
небезынтересным будет привести выдержку из документа, храня­
щегося в архиве Ленинградского отделения Института истории.
Под 1682 г. в нем говорится, что князь Чупалав Эндиреевский
и его родственник Адилгирей — сын шамхала Будая (оба родом
из казикумухских корейшитов) совершили поход «на уварских
владельцов на Чечен и бой у него с уварцы был и уварцев многих
побил и лутчих людей двадцет четыре человека в аманаты у них
взял, а иных привел к шерти, что им быть под его владеньем».

В 1682/83 г. «во время правления Мухаммад-нуцала, сына

Дугри-нуцала», когда муллой в Тануси был Кадимухаммад, сын
«кадия эпохи», то есть хунзахского кадия Пирмухаммада, в на­
званном селении была построена мечеть руками Мухаммада, Ами­
12S
ра и Али «при помощи Чупалава» — вероятно, местного старшины
выдвинутого из числа дворян.

Во второй половине XVII в. Дагестан неоднократно поражали

эпидемии и различные бедствия, это усилило интерес к религии
и, в свою очередь, подготовило исламский расцвет XVIII в. Косну­
лись бедствия и Хунзаха. Как указано в одной из памятных запи­
сей в 1687/88 г., «большая чума поразила область Авар и другие»
части нуцальства. Произошло это в правление Мухаммад-нуцал-
хана, отца «справедливого эмира Уммахана».

В 80-е годы XVII в. имели место контакты хунзахцев с могу­

чими тогда калмыками. Дело в том, что сохранилось письмо,
написанное рукой Кадиясулава от имени «эмира Авара» Мухам-
мад-нуцала его дяде по матери эндиреевскому князю Муртузали.
В нем говорится, что названный владыка, имевший своей столи­
цей Хунзах, приходил «вместе со своими аристократами и дружин­
никами» к сел. Эндирей, «когда вокруг» него бродили калмыки.
Впоследствии по наговорам каких-то лиц — «клеветников,
завистников и доносчиков» отношения между Мухаммад-нуца-
лом II и Муртазали Эндиреевским охладели. Последний вообра­
зил, что нуцал нарушил договор и стал плести против него интри­
ги. Весть б этих подозрениях дошла до Мухаммад-нуцала II,
и он подумал, что Муртузали не доверяет ему теперь настолько,
что даже не призвал на помощь, когда неподалеку от Эндирея*
появилось русское войско. По этому поводу в Хунзахе было со­
ставлено письмо, в котором Мухаммад-нуцал II в скромной форме,
как младший по возрасту, выразил свое негодование сложившейся
ситуацией недоверия к нему и заявил, что если «даже ты всту­
пишь в море, то и я вступлю туда вместе с тобой». Чтобы оконча­
тельно ликвидировать всяческие подозрения, Мухаммад-нуцал
предложил Муртузали отправить в качестве посланца в Хунзах
одного из знатных эндиреевцев.

Мухаммад-нуцал и его жена Пари были знакомы с шемахин-

ским азербайджанским ученым хаджи Мухаммадом, который
имел переписку с Кадиясулавом. При посредничестве последнего
шемахинец получал из Хунзаха от нуцала и его супруги опреде
ленные подарки.

Мухаммад-нуцал II был лично знаком с известным дагестан­

ским ученым Тайгибом Харахинским и проявлял большой инте~е
к религии. Мухаммад-нуцал II, как и хунзахские ученые того . с
9 Заказ 1225 129
мени, занимался проблемой поста и установления точной даты
разговения.

В правление, по-видимому, этого нуцала, имело место согла­

шение между гидатлинцами, хунзахцами и батлухцами. Согласно
ему нуцал «оставил» Датунскую часовню и прилегающие земли
гидатлинцам, а оставшуюся близлежащую территорию нуцал
и гидатлинцы разделили между собой. На два участка, которые
считались изначально принадлежащими Гидатлю, начали было
претендовать батлухцы, но нуцал ради общего мира оставил их
претензии без внимания.

У Мухаммад-нуцала II был сын Уммахан. Правил он между

1687/88 и 1699 гг. Известный историк прошлого века Аббаскули-
ага Бакиханов видел грамоты, выданные персидским шахом Су­
лейманом (1666—1694) на имя Уммахана и некоторых князей из
рода казикумухских шамхалов. В тексте этих грамот говорилось
о предоставлении им денежного жалования, а также селений
в Шпрване, на условии кормления.

По-видимому, во время правления Уммахана II имело место

соглашение нуцала, «его войска», то есть Хунзахской «общины»,
князя Гунаша Гонодинского из рода казикумухских шамхалов,
телетлинцев и голотлинцев, которое было записано по-арабски
хунзахским кадием Нурмухаммадом — сыном Шабана Ободин-
ского. Согласно ему за голотлинца, убившего хунзахца или телет-
линца, его родственники были обязаны внести 200 овец; в случае
ранения голотлинцем хунзахца или телетлинца, тот, кто нанес ра­
ну, должен был внести 100 овец; если же,член хунзахского «вой­
ска» или телетлинец убивал голотлинца, то на убийцу налагалась
плата за кровь (вено): 3-летний бык и 3 локтя камки (канха), т. е.
дорогой шелковой ткани. Соглашение это было заключено в при­
сутствии нуцала Аварии, Гунаша Гонодинского, самилахского ди-
бира, тлярахского дибира, а также следующих лиц, по-видимому,
хунзахцев — Алисултана, хаджи Курбанхусайна, Хусейна — сына
Хукаша. Ибрахима и командира конницы, имя которого не
названо.
Соглашение, записанное Нурмухаммадом Ободинским, инте­
ресно тем, что оно показывает социальный статус представителей
трех общин Аваристана. В конце XVII в., как видно из текста на­
званного документа, цена крови хунзахца и телетлинца стояла на
130
одном уровне, а следовательно, они считались людьми, стоящими
на одной ступеньке общественной лестницы. Кровь же голотлин-
цев ценилась тогда дешевле, чем и отражалось их положение
в горском обществе конца XVII в.

После Шабана Ободинского кадием Хунзаха стал его сын

Малламухаммад Кадиясулав. Видимо, его сменил Пирмухаммад
Хунзахский (?), за которым последовал брат Кадиясулава Нурму-
хаммад, чье потомство зафиксировано в Хунзахе в XVIII—XIX вв.
Был у Шабана и третий сын — Мухаммад, который в 1658/59 г.
учился в Мукарском округе лакского Казикумуха. Однако индий­
ская «династия» Шабана Ободинского обрывается на Нурмухам-
маде. Первым кадием из другого рода был некий Хитинав Мухума
(.Гьитктав Мух1ума), впервые упоминаемый под 1699 г.
Ссора между Хунзахским «обществом», члены которого никог­
да не отличались глубокой внутренней религиозностью, и кадием
из потомства Шабана, назревала, как видно, давно. Главной при­
чиной было то, что хунзахцы установили ему жалование меньшее,
чем прежним кадиям, но даже и установленную сумму — по поло­
вине мерки со двора в пользу кадия и по две мерки со двора для
его учеников — вносили не все. Нуцал же и другие представители
верхушки «не порицали» скупердяев и вообще «не обращали вни­
мания на» его «дела». Феодальные порядки доисламского проис­
хождения, имевшие место в столице Аварии, и общая моральная
атмосфера, особенно пьянство и воровство, также раздражали ка­
дия — отпрыска Шабана Ободинского, воспитанного в чисто ша­
риатских традициях. Всё это вызвало резкий разрыв — кадий
(Мухаммад— ?) покинул Хунзах, видимо, тайно и, не осмелив­
шись поселиться в родном Обода по причине его близости к сто­
лице Аварии, осел там, где его не могла достать рука нуцала
и «его войска».
Хунзахская элита, однако, быстро поняла политический и мо­
ральный ущерб, который им наносила акция кадия — потомка
знаменитого на Восточном Кавказе Шабана Ободинского и одно­
временно человека, находящегося в курсе всех их замыслов и тайн.
За кадием был послан близкий ему по мечетским делам хунзах­
ский будун-муэдзин, а вслед за последним некий Карал Али (Къа-
рал П али) — лицо, фигурирующее в письменных материалах
XVII в. Оба посланца с невинным видом расспрашивали кадия
о причинах его бегства из «города» Хунзаха и в то же время, ви­
димо, намекнули ему, что беспокоивший его вопрос об оплате
будет решен по справедливости. После всего этого кадий — от­
прыск Шабана, желая, видимо, попугать Умма-нуцала II и его
хунзахцев, написал чрезмерно резкое послание «нуцалу, его войску
9* 131
 и его дворянам». Прежде всего кадий обвинил их в том, что они
не подчиняются божественным заповедям и не признают священ­
ный Коран. Опираясь на реальные факты, часть которых известна
даже нам, кадий попрекал Умма-нуцала II и хунзахцев тем, что
они, не имея на то ни малейшего права, убивали мусульман, без
какой-либо причины продавали в рабство свободных людей, без
повода обижали раятов. Он обвинил их также во взяточничестве,
воровстве и пьянстве, в нарушении справедливости. Всё это вело,
как мудро заметил кадий, к развалу государства нуцалов, к со­
кращению его территории «изо дня в день». Осмелевший кадий
заявил затем, что рыба гниет с головы, а у хунзахцев такой толо­
вой является Умма-нуцал II: «Если он будет хорошим, то и все бу­
дет хорошим, а если он будет порочным, то и все будет порочным».
После всего этого кадий намекнул, что он, может, и возвра­
тится в Хунзах на свое место, если религия займет в государстве
нуцалов достойное положение, если будет установлена справедли­
вость, а главное, если хунзахцы будут платить ему столько, сколь­
ко они платили кадиям, которые были до него. Отпрыск Шабана
Ободинского, однако, переоценил свою особу. Разгневанные, хотя
и справедливыми, но слишком резкими словами, правители гор
предпочли обойтись без него и передали должность хунзахского
кадия своему земляку Хитинав Мухуме.

После Умма-нуцала II в Хунзахе правил его сын Дугри-ну-

цал II. В 1699 г. под председательством последнего хунзахцы —
«малый и большой, старики и юноши» — провели сходку. На ней
они согласились расселить пришлых людей на своих землях, нахо­
дящихся в местностях Нитаб, Накитль и Малиданаха, т. е. в Да;
туна. Поселенцы обязаны были при этом вносить ежегодно по 10
мерок зерна в пользу Хунзаха и делать это «вплоть до конца све­
та», даже если со временем в их селах будет по 1000 дворов в каж­
дом. Данное соглашение засвидетельствовали: «эмир хунзахцев»
Дугри-нуцал, их кадий Хитинав Мухума, дибир Шайхмухаммад
Урибский, его ученик Омар Акушалинский, дибир Закарига Араде-
рихский, дибир Мухаммад Ахалчинский — сын Хассана и «боль­
шая толпа» простых хунзахцев.

Примерно в это же время известный «среди мусульман» вое­

начальник Иса Хунзахский перед смертью выделил по завещанию
1/7 своего имущества. При этом он поставил следующие условия:
каждой из пяти мечетей Хунзаха следовало отдать по 20 овец;
пахотный участок вблизи села — мечети его родного квартала, ко­
132
торым был, по-видимому, Самилах; тому, кто совершит хадж -
паломничество в Мекку, Иса предназначил прекрасную саблю
и ружье. Кроме того, он предписал, чтобы после его смерти были
освобождены его рабы. Свое поместье в Голотле — пашню, сад
и усадьбу.— он разделил па две части. Одну часть он велел пере­
дать пяти своим рабам мужского и женского пола, получающим
свободу. Другую — «трем мечетям, одна из которых» находится
«в его селении», думается, в квартале Самилах, другая в квар­
тале Хорик, а третья — в Тлярах-Шотода. Свое оружие: кольчу­
гу, шлем-месюрку, защитный пояс и налокотники, а также седло,
уздечку и конскую попону — Иса предназначил сыну своего брата
Хусайна, который был его душеприказчиком. Текст завещания
был составлен в присутствии хунзахских дибиров, которые должны
были следить за его выполнением, а также за уплатой долгов,
оставшихся за Исой, «и другого, что будет нужно». Свидетелями
выступали три почетных хунзахца — Али, Юсуп и Ондотль. (П он-
докь ласка (зверь) с авар.)
Однако между «законными» и поэтому не обозначенными
в тексте наследниками Исы Хунзахского и тремя его бывшими
рабами — Ивани, Торги и Бариян - • произошла тяжба. Им в кон­
це концов было отдано 3 доли оставленного завещателем имуще­
ства — каждому рабу по одной доле, а «законным» наследникам
Исы — две доли. Они же прекратили тогда тяжбу с. неким Рази,
оставив «в его руках» на правах собственности всё то, что Pica
предоставил ему при жизни. Сделано это было при условии, что
Гази — видимо, вольноотпущенник — откажется от притязаний
на то имущество голотлинцев, которое было предназначено ему
Исой. Данное соглашение -— последнее из известных хунзахских
соглашений XVII в. — было составлено при свидетельстве «кадия
эпохи», то есть хунзахского кадия Максуда, дибира Шайхмухам-
мада Урибского, его ученика Омара Акушалинского, дибира Зака-
риги Арадерихского, дибира Мухаммада Ахалчинского — сына
Хассана, дибира Абдулкадира Хунзахского (возможно, из рода
Алимчулал), «муэдзина селения» Давуда Хунзахского и хаджи
Табу, родом, видимо, также из Хунзаха.

Сохранилось письмо конца XVII в., написанное от имени «ну-

цала, Китлилава и остального» хунзахского «войска» старейши­
нам, главарям и юношам гумбетовского «войска». Отметив преж­
де всего то, что «вы наши друзья и наше племя», отправители
письма обратили затем внимание гумбетовцев на то, что издавна,
«со времен предков и особенно во время правления Умма-нуцала»,
у них было в обычае делить радости и горе. Хунзахские тайны
133
были открыты для гумбетовцев, проводились совместные советы,
имели место и брачные связи. Хунзахцы и их правитель Дугри-
нуцал II, сын Умма-нуцала II, высказались и о том, что причитаю­
щиеся им повинности с обитателей северо-восточной части Авар­
ского нуцальства с их добровольного согласия уже давно посту­
пают в пользу гумбетовцев, точнее — мехельтинцев («наш харадж
в ваших руках»), а лучшие кони и лучшее хунзахское «оружие
находятся» у них и «поныне».
Во второй половине XVII в. в горной части владений Турло-
вых и в том числе в сел. Мехельта происходили смуты. В резуль­
тате их правители со своим окружением надолго уходят в равнин­
ный Чечен-аул. В этих условиях безвластия гумбетовцы начинают
совершать «мерзкие действия» по отношению к приверженцам
Хунзаха. Часть последних была убита. Были также «разрушены
селения», с которых Дугри-нуцал II и его хунзахское «войско»
получали повинности, их раяты не имели покоя от гумбетовцев.
При сложившейся ситуации Дугри-нуцал II, Китлилав и хун­
захское «войско» были вынуждены заявить гумбетовцам, что они
хотят знать чётко и ясно: стремятся ли они «отделиться» от них
«полностью», а следовательно, могут ли нуцал и Китлилав считать
гумбетовский залог серебряные сосуды своей собственностью
или же нет? О своих последующих возможных акциях обитатели
Хунзаха в письме прямо ничего не сказали.

Упомянем здесь также и о том, что в XVII в. в числе ученых-

правоведов родом из столицы Аварии был Харнтум Хунзахский,
сын Малламухаммада, сына Омара. Сохранился переписанный им
экземпляр сочинения по мусульманскому праву Канз ар-рагибин
(авт. Мухаммад ал-Махалли).
Других, даже самых мелких событий в истории Хунзаха
и хунзахцев XVI XVII вв. неизвестно.

Суммируя известные ныне факты по истории Хунзаха XVI—

XVII вв., можно высказать следующие соображения.
В названное время, которое соответствует разгару «малого
ледникового периода», когда горный Дагестан поражали холода,
природные бедствия и эпидемии, Хунзах продолжал оставаться
центром Аварского нуцальства. Для этого горского государства,
где имели место настоящие, а не выдуманные историками фео­
дальные отношения, XVI—XVII вв. характеризуются прежде всего
началом процесса его очередного постепенного усиления. В преде­
лах первой половины XVI—начала XVII вв. в условиях гибели
 Ширвана и турецко-персидских войн государство «эмира хунзах-
цев» выходит из-под власти Казикумуха. Одним из косвенных
свидетельств этому является, видимо, разграничение сфер влияния
между казикумухцами и хунзахцами с проведением границы по
реке Аварское Койсу, за чем последовало полное падение кази-
кумухской власти и шамхальского хараджа в Анд и, Чамалале,
'Гинди и т. д. В 1706/707 г. в состав «страны Авара», что идентич­
но нуцальству с центром в Хунзахе, переходит уже сел. Ругуджа,
лежавшее на «Казикумухской» стороне.
В территориальном отношении государство с центром в Хун­
захе в XVI—XVII вв. хотя и не охватывало всех земель, на кото­
рых расселены аварцы, было все же достаточно обширным. Его
южной границей являлось Аварское Койсу, а северной р. Аргун,
как минимум. В Аварском нуцальстве имелось тогда несколько уде­
лов, главным из которых был обладавший широчайшей автономией
Чеченский удел, известный как «Уварское меньшее владение».
Несмотря на образование выселенцами из Хунзаха, принадле­
жавшими к различным социальным слоям, ряда новых селений,
Хунзах продолжал оставаться крупным населенным пунктом.
Есть даже сведения, что одно время в нем насчитывалось около
3-х тысяч дворов. К концу XVII в. складывается система кварта­
лов Хунзаха, которая сохранилась до XX вв.
Среди населения Хунзаха XVI—XVII вв. четко прослеживает­
ся трехчленное деление: нуцал и общественно активная, видимо,
многочисленная знать — члены нуцальского рода; простые, сво­
бодно рожденные хунзахцы труженики и воины; рабы, кото­
рые, однако, во многих случаях владели немалым имуществом,
обладали определенными юридическими правами и гордостью
горца.
Жители Хунзаха в XVI—XVII вв., как и в последующем, вид­
но не отличались особенно большой религиозностью. При всем
этом среди них уже тогда были люди, прекрасно владевшие араб­
ским и персидским языками, знавшие мусульманское право, фило­
софию, грамматику, этику, риторику и иные восточные науки.
В Хунзахе сохранилось искусство резьбы по камню, но в отличие
от предыдущих времен оно стояло ниже, чем в Казикумухе, а тем
более чем в Кубачинском культурном микрорегионе.
В эти же века впервые фиксируется сохранявшаяся и впо­
следствии религиозная организация хунзахцев: хунзахский кадий,
муллы-дибиры квартальных мечетей и мечетей сел Хунзахского
«общества», образовавшихся в XVI—XVII вв., «муэдзин селения»—
хунзахский будун. Существование данной организации позволило
к тому времени внедрить в их жизнь частичное употребление ша­
риата, к примеру, в области наследственного права, но в области
уголовного права сохранилось господство адата.
135
 В XVI—XVII вв. хунзахцы в отличие от XVIII—начала XIX вв.
не проявляли агрессивности по отношению к соседней христиан­
ской Грузии. Их внимание было отвлечено территорией расселения
вайнахов, где они, видимо, совместно с казикумухцами распрост­
раняли ислам, используя при этом в качестве аргумента меч.
Хунзахцы имели в указанные столетия неоднократные контак­
ты с представителями мусульман и христиан Закавказья, с севе-
рокавказцами, русскими, персами и турками. Эти контакты оказы­
вали в целом, видимо, благотворное влияние на развитие различ­
ных сторон культуры в Хунзахе.
Территория Дагестана, в том числе Аварского нуцальства,
формально входила тогда в состав восточных империй — Ирана
и временами Турции. При всем этом даже во второй половине
XVII в., когда Сефевиды особенно активно старались сделать свою
власть в горном Дагестане реальной (через предоставление корм­
лений дагестанским князьям в Ширване), нуцалы, сидевшие в Хун­
захе, ориентировались на Россию — владычицу северокавказских
степей, в которых они так сильно нуждались.
 instituteofhistory.ru

П Р И Л О Ж Е Н И Я
 «КИТАБ АЛ-АЛАК АН НАФИСА»
АХМАД ИБН УМАР ИБН РУСТЕ

Kitab al-alak an-nafisa. BGA. VII. 1892, p. 147—149.

П Е Р Е В О Д
Сарир
Из Хазара ты движешься туда двенадцать дней по пустыне,
а затем подымаешься на высокую гору и в [горные] долины. Ты
движешься [там] в течение трех дней, пока не достигнешь крепости
(кала) владыки (малик), а это — крепость, стоящая на вершине
горы в четыре фарсаха и окруженная [вдобавок] стеной из камня.
Владыка имеет трон из золота и еще трон из серебра. Вся
масса обитателей (ахл) крепости — христиане, а остальные все
обитатели его государства (мамлака) — неверующие (кафир).
В его владении (мулк) а двадцать тысяч ущелий, в которых
имеются различные виды людей, имеющих там хутора (дайа) и се­
ления (карйа), и все они поклоняются сухой голове.
Когда у них кто-либо умирает, они кладут его на погребаль­
ные носилки и выносят иа площадь. На носилках они его остав­
ляют на три дня, а затем обитатели города (мадина) в панцирях
и кольчугах садятся на [коней]. Они направляются в конец пло­
щади и производят своими копьями атаку на покойника, который
находится на носилках — они кружатся вокруг носилок, указы­
вают на него копьями, но не наносят ему удара.
Он сказал: «Я спросил их относительно их действия и они
сказали [в ответ]: «У нас был муж, который умер и был похоронен.
Когда же прошло три [ночи] он закричал из своей могилы. Мы по­
этому и оставляем мертвеца на три дня, а когда наступит четвер­
тый день, мы грозим ему оружием, чтобы его дух, если он был
вознесен, возвратился в его тело» ».
Это практикуется у них уже около трехсот лет.
Их владение*6 именуют Авар.
С левой стороны крепости имеется дорога. Она выходит от­

а) Можно иначе: Владыке его принадлежат.

б) Можно иначе: владыку.

139
туда [и идет] между высоких гор и многочисленных зарослей на
расстоянии двенадцати переходов (манзил), пока не подходит
к городу, который именуют Хайдак (Х-й-дан). Хайдакцы15 имеют
владыку по имени Азарнарсе. Он придерживается трех религий —
когда наступает пятница, он молится вместе с мусульманами, ког­
да суббота — вместе с иудеями, а в воскресенье он молится вме­
сте с христианами.
Каждому, кто приходил к нему, он утверждал, что каждая
группа из представителей этих религий призывает к [принятию]
своей религии и утверждает, что истина находится в ее руках, что
кроме её религии [все] ложь: «Я же придерживаюсь всех, пока
не постигну истинную из религий».
В десяти фарсахах от его города находится город, который
называют Дибгаши (Р-н-х-с>Д-б-дж-ш>Дибджаши). В нем име­
ется огромное дерево, которое не приносит никаких плодов. К не­
му каждую среду собираются обитатели города. Они подвешивают
на него различные плоды, поклоняются ему и приносят жертву.
Владыка Сарира имеет крепость, называемую Калал (Алал)
и [крепость] Гумик (Адмик). Она крепкая. В ней находится его
казнохранилище (байт ал-мал), она та, которую дал ему Ану-
ширван.

МРОВЕЛИ ЛЕОНТИ *
«ЖИЗНЬ КАРТЛИЙСКИХ ЦАРЕЙ»

Перевод Г. В. Цулая
«...у армян и картлийцев, ранов и моваканов, эров 1 и леков,
мегрелов и кавкасионов — у всех [этих народов] был единый отец
по имени Таргамос» (С. 21) 2.
Сыновей Таргамоса звали: «первого Г*аос, второго — Картлос,
третьего — Бардос, четвертого — Мовакан, пятого — Л ек3, шес­
того— Эрос, седьмого — Кавкас, восьмого — Эгрос. И были эти
братья героями!» (С. 21).
Таргамос дал каждому из этих сыновей земли, а в то время
земли «к северу от Кавказа не только не были уделом Таргамоса,
но не было и жителей к северу от Кавказа. Были безлюдными
пространства те от Кавказа до Великой реки4, что впадает в море

в) В тексте: Они.
* Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об аб­
хазах, народах Северного Кавказа и Дагестана. (Пер. предис. и коммент.
Г. В. Цулая. М„ 1979)
140
 Дарубандское. Поэтому-то и избрал [Таргамос] из множества ге­
роев двух — Лекана5 и Кавкаса. Дал Лекану [земли] от моря Да-
рубандского до реки Ломека 7, к северу — до Великой реки Хаза-
рети. Кавкасу от реки Ломека6 до рубежей Кавказа на Запа­
де» (С. 22).
«...усилились хазары и начали войну с племенами леков и кав-
касов... Над сыновьями Кавкаса был владыкой Дурдзук7, сын
Тирета». Объединившись, потомки Таргамоса «преодолели горы
Кавказа, покорили пределы Хазарети и, воздвигнув города на ее
подступах, возвратились» назад. Хазары, однако, объединившись
затем вокруг одного царя, «прошли Морские ворота, которые ныне
именуются Дарубанди», и ворвались в Закавказье (С. 25).
«Хазары освоили оба пути, как-то: Морские ворота Дарубанди
и ворота Арагвские, которые суть Дариала»8 (С. 25).
У хазарского царя был «сын по имени Уобос, которому [он]
дал пленников Сомхити и Картли9. Дал ему часть страны Кавкаса,
к западу от реки Ломека до западных пределов гор. И поселился
Уобос. Потомками его являются овсы. Это и есть Овсети, что была
частью [удела] Кавкаса. Дурдзук же, что был самым знаменитым
среди сынов Кавкаса, ушел и расположился в горной теснине,
которой и дал имя свое — Дурдзукети, и стал данником хазарско­
го царя. Тогда же отдал хазарский царь своему двоюродному
брату удел Лекана от моря Дарубандского на востоке до реки
Ломека, к тому же дал ему пленников из Рани и Мовакани.
И устроился он в уделе Лекана. Хозоних, что был самым знаме­
нитым в роду Лекана, ушел в горную теснину, воздвиг там город
и дал ему свое имя — Хозонихети. С тех пор в течение долгого
времени все эти народы были данниками хазар» (С. 25). Все это
было раньше времени правления в Иране царя Афридуна ln (С. 26).
«...усилилась Персия, возвеличился царь персов Кекапос11.
В ту пору жил в Лекети волшебник из рода Хозанохиза. Волшеб­
ством своим ослепил он царя Кекапоса и войско его, и не смогли
[персы] войти в Лекети, повернули вспять и лишь только тогда
озарились глаза их. Кекапос вновь сделал данниками картлийцев
и вернулся к себе»12 (С. 26)

ТЕКСТ ДРЕВНЕАРМЯНСКОЙ ВЕРСИИ

«ЖИЗНЬ КАРТЛИЙСКИХ ЦАРЕЙ»
Перевод Г. В. Цулая
Первоначально потомки Таргамоса «полонили земли Хазраца
руками Дуцука», то есть Дурдзука (С. 53).
141
 «Затем вновь собрались хазярки и поставили [себе] даря,
создали великое войско, и прошли сквозь врата Дарубанда на
Торгомосов» в Закавказье. Затем «нашли хазирки другие ворота,
которые зовут Дариалай, и умножились набеги на Торгомосов
и сделали их также данниками. Первых пленников из армян
и картлийцев венценосец Хазрац выдал своему сыну Уовбосу и не­
которую часть Ковкаса от реки Гамека13 до окончания горы на
западе, и застроил Уовбос со своим родом землю, которая назы­
вается Овсэт. А некий Дердзук, муж знатный среди сынов Ковка­
са, ушел и укрепился на одинокой горе и платил дань венценосно­
му Хазрацу и назвал то место Дурдзукэт. Тот же венценосец
Хазрац дал сыну своего отца часть [владений] Лекана, к востоку
от Дарубанда до реки Гумека на западе, выдал ему пленников
Рана и Мовкана, и здесь он построил свое жилище. А некий Хузу-
них, сын Лекана, вступил в горные теснины и построил собствен­
ный город, названный [им] собственным именем Хузуних» (С. 51).
«Затем вновь выросла армия царя Персии, коего именовали
Кекапос. И пришел он в Мовкан и Эрэт, и задумал вторгнуться
в Лекэт. Но главарь леков был родом хузанх и чародей, он вол­
шебством ослепил Кекапоса и его войско. И [персы] повернули
вспять, и тогда отверзлись очи их, и, сделав данницей страну
Картлийскую, ушли» (С. 57).

Электронная библиотека
Института истории,
археологии и этшнтэатии
Дагестанского HIT РА Н

instituteofhistory.ru
 ПРИМЕЧАНИЯ
1) . В древнеармянской версии (ДВ) эры не упомяну
а ранцы названы вранами (С. 40).
2) . Картлийцы — собственно грузины; раны — обитат
Арана, примерно соответствовавшего территории по среднему те­
чению р. Куры, первоначально, однако, по-видимому, лишь право­
бережье последней; моваканы — обитатели левобережья среднего
и нижнего течений Куры; эры — обитатели средней и нижней
частей бассейнов рек Алазани и йоры.
3 ) . Легендарный предок — эпоним леков.
4 ) . Волга (см. Г. В. Цулая. С. 46).
5 ) . То же самое, что и Лек.
6 ) . Терек (см. Г. В. Цулая. С. 46).
7) . Эпоним дурдзуков, которых принято считать предк
нынешних вейнахов — чеченцев, ингушей, кистинов и бацбийцев
(см. Г. В. Цулая. С. 53, 54).
8) . Дарьяльское ущелье, по которому ныне проходит Воен
Грузинская дорога.
9) . Армения и Грузия.
10) . Мифический правитель древнего Ирана, более известны
как Фаридун. Он сверг тирана Заххака и затем правил страной
в течение 500 лет.
11) . Грузинская форма персидского имени Кейкавус (с
Г. В. Цулая. С. 58).
Согласно древним персидским сказаниям, после Фаридуна
в течение 120 лет правил его внук Манучихр, затем Наузар, затем
Зав, затем Кейкубад, а затем уже Кейкавус.
12) . Согласно иранским сказаниям, шах Кейкавус начал во
ну с дивами Мазандерана — исторической области в северном
Иране, был ослеплен Белым дивом и попал в плен, откуда его
освободил легендарный Рустам.
13) . Армянское произношение оронима Ломеки.

143
 НИЗАМИ ГЯНДЖЕВИ
«ИСКЕНДЕР-НАМЕ»

Перевод Е. Э. Бертельса и А. К. Арендса

В этой поэме говорится, что Искендер, то есть Александр Ма­
кедонский1, после покорения Ирана, перед походом на Индию
и Китай посещает Арран — территорию современной АзССР2
и после этого направляется в сторону Дагестана. Вначале он при­
был в Дербент и взял мечом этот сильно укрепленный пункт. Пос­
ле этого Искендеру сообщили:

«Есть здесь хороший замок,

От которого далек ураган южного ветра.
Камень его — цвета эмали, словно изготовлен в раю,
По красоте и веселью как райский сад.
Высокий Сарир прозвание его,
Там престол Кейхосрова 3 и кубок его.
Когда Кейхосров покинул царство.
Сложил он в том величественном месте кубок и трон
Могилой избрал себе пещеру.
В которую из-за пламени нельзя вползти 4.
Из рода его в том месте
Есть владыка, властвующий над всеми.
Служит он дому того шаха,
Охраняет тот кубок и тот престол» (с. 220).

Искендер решает посетить замок Сарир, ибо:

«Когда в ту ночь услышал он о признаках того замка,
Появилось у него желание осмотреть замок.
Может быть, древней чашей Кейхосрова
Сможет он обновить сборище государства» (с. 221).

Следующая глава «Искендер-наме» называется «Искендер

едет в замок Сарир» и там говорится, что этот завоеватель:
144
 Двинул войско оттуда к престолу Сарира,
Чтобы узреть того, кто восседал на том престоле.
Правитель Сарира узнал, что тот венценосец
Прибудет к тому тронному месту.
Он был осведомлен о познаниях повелителя,
[Знал] что это царь мира, победоносный и благодатный,
Что не убивал он никого из рода Кеев,
Всех праведных укреплял и поддерживал,
Чело вождей поднимал до венца,
Много расходов нес, но хараджа не брал.
От радости за два перехода поспешил он навстречу,
На целые фарсахи разостлал шелковые ковры.
Из приношений, которые были у него под рукой,
[Добыл] столько, что предела им не знал никто.
Всякого рода мехов, ярких как цветы,
Драгоценных свыше всякой меры,
Черных соболей, лисиц с красным мехом.
Также горностаев и куниц, без сожаления.
Шубы из вашака, словно весенние цветы.
Фиалок просыпалось из них сотни тысяч.
Рабов с горделиво поднятыми шеями,
Каждый из них готов для любого боя,
Юношей, сопровождающих свиту, быстро вскакивающих,
На вид приятных, на ходу быстрых,
Когда такие прекрасные и изукрашенные приношения
Отправил он и с ними еще много богатств,
Вручил он их хранителям тронный зал.
Гак что обессилели те, кто должен был их перенести.
Вошел он в тронную залу царя мира,
Вдвое согнул стан, как опытные мужи.
Царь мира встал, оказал ему почет,
Усадив его [возле себя], уважил его.
Когда воздал он ему полную благодарность за богатство.
Расспросил его о преданиях про трон и кубок:
«Что кубок, отражающий мир и трон Кеев,
Как же они теперь без благодати благостных [шахов]?»
Владыка Сарира дал ему ответ:
«О горделивый венец царей,
Каюмерс — служитель твоей свиты,
Феридун — покорен твоему царскому приказу.
Звезда да будет стрелой твоему луку,
Арканом твоим да будет обнимающий мир небосвод.
Ключ, который Кейхосров нашел в чаше,
В зеркале руки твоей этот ключ.
Разница только в том, что славу и имя
10 Заказ 1225 145
 Ты от зеркала видишь, а [Кей] хосров от чаши.
Раз ушли шахи с бодрствующей судьбой,
То да будет же тебе вечно диадема и престол.
Да будет горизонтом свет от твоего трона,
Д а не будет тень венца далека от твоей главы.
Каково было намерение шаха,
Что обновил он рисунок этого старого свода?
Подал коня своего в эти пределы
И область нашу возвысил до неба?»
Повелитель мира сказал ему: «О именитый,
Хранящий для трона память о Кейхосровс,
Раз стал моим престолом престол Кейкавуса,
А также испил я вина из чаши Джамшида,
От этой чаши и этого украшенного престола
Сердце мое сдвинулось с места.
Затем хочется мне видеть, как уснул шах,
Как сделал себе усыпальницу в той пещере.
Ищу я тайное Кейхосрова,
Ты посиди здесь, пока я пойду туда,
Оплачу тот покорный ему трон,
Поцелую край его чаши.
Посмотрю я, тот охранявший Хосрова престол
Как будет жаловаться мне на смерть шаха,
А от той бездушной чаши выслушаю
Молитву, от которой скрепнет моя жизнь.
Зеркало души моей заржавело,
Счищу я той чашей с зеркала пыль.
Этим видом устрашу я сердце.
Все дела для себя облегчу».
Владыка Сарира при речах обладателя престола
Покорился этим указаниям.
Тайно послал к правителю своего замка,
Чтобы приготовил он угощения свыше меры, ,
Опоясался, был проворен,
С сотней ласк служил гостю,
Указал бы хранителям трона,
Быть смиренным перед победоносным шахом,
Впустить его в сокровищницу трона,
Если потребует, дать ему сладостного вина.
Посадить его на трон Кейхосрова,
Осыпать ему главу драгоценными дарами,
В ту бирюзовую чашу налить вина
И победоносно поднести ему.
Во всем, что бы ни пришлось ему по зубам,
Не уклоняться от его веления.

146
 Когда доверил он тайну надежным людям,
Сказал он шаху: «Готовься в путь.
Я здесь посижу по приказу шаха,
Когда вернется шах с пути, направлюсь в путь».
Шахиншах принял приглашение в дом,
С собой в путь взял мудреца.
И человек четыре—пять из личных гуламов,
[Верных], словно золото, вышедшее из плавильной печи.
Двинулся он к тронному дому,
Поднимаясь, прошел выше неба.
Поднялся так, что нигде не отдыхал,
На тот вращающийся небосвод по сотни извивов и изгибов.
Увидел он замок, соперничающий с небом,
Никто не поминал его названия в бою.
Невесты замка изготовили питье,
К тому пнтыо примешали сахар из уст.
Поставили перед ним царственный золотой стол,
А также кушания, подобавшие ему.
Периликие обитательницы дворца, словно луны,
Построились рядами вокруг шаха.
Изумился он этому блеску и красоте,
Ибо облик мощи чарует сердце.
Когда шах поел той пищи и испробовал питья,
Поднял он голову на престол Кейхосрова,
Склонив голову и сняв венец,
Подошел он к подножию того трона.
От стен и дверей словно бы раздался вопль,
Что спящий Кейхосров проснулся.
Таков был приказ повелителя,
Чтобы воссел на трон тот венценосец.
Глава венценосцев взошел на трон
Словно Симург [феникс] на ветвь золотого дерева.
Хранитель того трона с золотыми колоннам)!
Из россыпи слов высыпал драгоценные камни:
«Победоносность шаха над троном шаха
Указует путь к победоносности счастья.
А осыпанная самоцветами взвешивающая яхонты чаша —
Ключ к замку многих сокровищниц.
Этим троном и этой чашей, верной властелинам,
Сколь много чаш и престолов ты себе добудешь!»
Другой страж сказал: «О государь,
Подобно тебе шаха немного стран видело.
Раз ты устремился к Кейхосровову трону,—
Вознес ты главу выше престола небосвода».
Другой красноречивый открыл уста:
 «Долго ли [говорить] о Кейхосрове и Кейкубаде?
Раз этим троном укрепилась рука шаха,
Он будет кей-кубадствовать и кей-хосровствовать.
Все предзнаменования власти в той зале
С победоносностью вознесла судьба».
Когда шах украсил собой тот трон
И вернул жизнь мертвому Кейхосрову,
Посидел он на том троне лишь миг, не долго,
Поцеловал трон и сошел.
Из самоцветов целый клад высыпал на тот трон,
Которому изумилась и сокровищница.
Повелел, чтобы поставили золотое кресло,
Перед ним поставили ту самую благодатную чашу.
Когда кресло поставили и царь сел,
Потянул руку к чаше, отражающей мир.
Когда виночерпий это увидел, по приказу
Вином озарил он эту чашу.
Поднес ее царю осмотрительно и бережно:
«Выпей это вино в память Кейхосрова!
Пей, и да будет другом тебе счастливая звезда,
Д а будет твоя рука достойна этой чаши».
Когда шах увидел чашу, он встал,
Выпил только одну чашу и не потребовал более.
На тот кубок браслет со своей руки
Набросил, сел и поставил его.
Поглядел он на тот трон без венценосца,
Поплакал немного над той чашей без вина.
То по поводу отсутствия вина, то по поводу отсутствия шаха.
Такие изречения вещал о той чаше и троне:
«Да не будет золотой трон без венценосца,
Раз нет вина, да не будет отражающей мир чаши.
Вином озаряется чаша,
Шахом возвышается покорный трон. *
Раз ушел шах, сломай же и трон совсем,
Раз вино пролито, брось же на землю чашу.
Такой шах нуждается в этом троне,
Который на эмалевом престоле не спит в неге.
Тот, кто в рай уносит свои пожитки,
Темницей сочтет такой трон.
О сколь много птиц исчезнет с луга,
Клетку им делают из слоновой кости, силок из шелка.
А когда она сделает себе ожерелье и венец из ветвей сада,
Ни о шелке не вспомянет, ни о слоновой кости.
Потому ищем мы венца и короны,
Что беззаботны мы к натиску смерти.
Весной потому распускаются ветви на лугу.
Что не видели они меча осеннего ветра.
Округлили свои крупы степные онагры,
Разве лев пройдет мимо их стада?
Олени веселятся в игре,
Разве спят грозные тигры?
Железы газелей наполнились мускусом,
Вдруг ее растерзают когти и зубы барсов?
Так проводим мы день в беспечности,
А нас поражают огнем, испепеляющим пожитки.
Зачем нам так дерзостью строить себе трон,
Чтобы другой укрепился на нем?
Согреваем мы место для другого,
Устыдились бы мы такого дела!
Какая польза возводить такой трон,
Если место наше — гроб, не трон.
Не золотой трон это место наше,
А из железа кандалы на ноге нашей.
Раз нельзя вечно сидеть на троне,
Нужно сломать трон раньше, чем сломится тело.
Раз не осталось блеска в чаше Кейхосрова,
Не следует уже наполнять ее вином».
(с. 226).

Когда Искендер увидел тот престол и ту чашу,

Увидел престол, на котором не подобало покоиться,
Всякий престол, кроме небесного,
Лишь заключает в темницу жизнь.
Он подозвал мудрого Булинаса
И усадил его возле чаши, отражающей мир.
Он потребовал, чтобы тот взглянул на устройство чаши,
Дабы полностью выяснить ее тайны.
Когда мудрец погрузился взором в чашу,
Прочитал он начертания ее от слова до слова.
В этой чаше там, где были соединения,
Вязью было написано несколько строк.
Долго рассматривали они эти строки,
В них был скрытый расчет, они познали его.
Царь царей и мудрый ученый
Содержавшиеся в строках числа запомнили.
В конце концов, когда шах из этой области
Направился в румийский пояс,
Округленную астролябию, который ученый создал,
Он создал по подобию этой царственной чаши.

149
 Когда царь мира нашел доступ к той чаше,
На том престоле отдохнул некоторое время.
Он сказал ученому: «На царском престоле
Не хочу я, чтобы кто-либо делал себе место отдохновения».
Укрепил он талисман на этом благодатном престоле,
Такой, что кто бы ни уселся на этот престол,
Если промедлит хоть дольше мига,
Сбросит его престол яхонтового цвета.
Слыхал я, что это очень долго длящееся сотрясение
И посейчас сохранилось в том престоле.
Когда царь обновил обычай Кейхосрова,
Он словно Кейхосров направился ко вратам,
Вышел он, посмотрев престол и чашу.
Направил шаги к пещере Кейхосрова,
Хранитель замка много потрудился,
Чтобы провести царя к той пещере.
Когда шах подъехал к той узкой пещере,
Ноги ветроногих скакунов попали на камень,
Ибо прохода по тому пути не было,
Был он завален обломками гранита и
Указавший пещеру сказал царю:
«Кейхосров, вот, в этой пещере уснул,
Есть туда путь, прожженный молнией.
Но извивается он, как склон на склоне,
Не предавай разграблению клад такой пещеры.
Подумай немного о таком деле,
Подумай, что путь туда прокладывать когтями и зубами.
Представь себе, что уснешь гы сам, словно Кейхосров.
Выискивание причин сокрытых тайн
Делает долгой работу идущего.
Надо отвратить поводья от этой пещеры,
Ведь в пещере можно найти змея».
Искемдер не обратил внимания на его речи, <
Пешком устремился к пещере Хосрова.
Бежал водитель впереди, мудрец же позади,
Д ва раба с ним, более никого.
Постепенно через те трудные проходы
В преддверие пещеры внес он поклажу.
Когда досталась ему в руки сокровищница пещеры,
Устрашился поклоняющийся богу муж.
Древнюю грамоту увидел он в сердцевине камня,
Путь к той расселине темный и тесный.
С трудом проник в ту пещеру государь.
С тем, что найдет, может быть, признаки друга пещеры,
Прошло некоторое время, показался огонь,
150
 Так что сгорел бы всякий, кто бы туда подошел.
Он сказал мудрецу: «Откуда эти искры,
В этой тесной пещере пары откуда?»
Посмотрел мудрец в тесную пещеру,
Как сверкает огонь из твердого гранита.
Сверкающий колодец увидел, глубокий,
Из того колодца блистал дивный огонь.
Об этом блистании ничего не знал,
Ибо доискивающемуся не было к нему пути.
Много он искал пути к тому свету,
Но не выяснился для него светлый путь.
Обвязал себе веревкой пояс смелый муж,
Спустился вниз в тот сверкающий колодец.
Стал выяснять свойства того сверкающего огня,
Как это сверкает свет из той ямы.
Это был не рассеянный огонь, а сосредоточенный,
Когда присмотрелся к нему, это была залежь серы.
Подал он знак, чтобы вытащили его из колодца,
Поднялся и помолился о здравии шаха:
«Нужно скорее торопиться,
Ибо из этого колодца огонь исходит, не вода.
В нем горящая залежь серы,
От серы его все вокруг сгорело.
Знал о ней, кто уснул в этой пещере,
Потому-то и скрыл он в сере свой философский камень».
Прочитал молитву над той пещерой государь,
Вышел и посыпал благовоние на огонь.
Когда он вышел из пещеры и начал искать пути,
Ни одна дорога ему не раскрылась.
Слыхал я, что туча из глубокого моря
Поднялась вверх и просыпала снег.
От этого снега, заполнившего мир,
От долин до гор все было засыпано.
Искендер заблудился в том снегу,
Словно снег, сбрасывал слезы с ресниц.
Обитатели замка прослышали об этом,
Поспешили к расселине пещеры,
Палками и протаптыванием пробили путь,
Разными ухищрениями смели снег.
С их помощью шах из того угла пещеры
Выбрался и поднялся на горы.
Когда этот зеленый блистающий павлин
Похитил у птицы Хума белую кость,
Возвеличивающий трон, престол и венец
Спустился вниз с вершины Сарира.

151
 Вернулся он в свой лагерь,
Высокая звезда снова покорилась ему.
Отдохнул он от жары и усилий,
От испытания страха замка и трудностей пути.
Тело, которое испытало столько невзгод и трудов,
Нашло покой и сон под [руками] массажиста.
Заснул он, когда пришел отдых,
И покоился, пока не наступило ясное утро.
Когда второе утро поднялось на небо,
Утренняя заря разбила оземь флягу с вином,
Украсил этот лазурный пруд
Глину земли желтыми благовонными травами.
Шах повелел устроить пир,
Потребовать вина, сборища и закуски.
Позвал он мелика Сарира на пир,
Усадил на лучшее место.
Взял с ним вместе рубиновое вино в руки
И так [было], пока не опьянились они в этот день.
Дарением занялась рука правителя,
Открыл он врата сокровищницы перед гостем.
Обогатил его, давая ожерелья и венцы,
Дал ему златой венец и престол слоновой кости,
Расшитый самоцветами парчевый кафтан,
Словно плеяды, драгоценный по обилию самоцветов,
Из бирюзы чашу формы померанца,
В которую поместилось бы пол-апельсина,
Небольшой кубок из позолоченного рубина,
Лучше, чем гранатовое зерно — словно свежие гранаты,
Доска для игры в нард, инкрустированная лалами и изумрудами,
На которой сверкали кружочки из желтого и красного яхонта.
Из сверкающего хрусталя широкий поднос,
Словно свежий цветок нарцисса на зеленой ветви,
Десять скаковых коней с украшенными драгоценностями удилами,
Все под убранством, изукрашенным самоцветами,
Сто верблюдов с крепкой спиной и гладкими бедрами,
Вспотевших под тяжким вьюком.
Из закрытых сосудов, что были на пиру,
Самоцветы — манами, золото — харварами,
Особые халаты всякому из его свиты,
Много расшитых златотканных каба.
Многими дарами, халатами и богатствами
Трон Сарира был украшен.
За эти дары поцеловал он руку шаха,
Радостно пошел обратно в свой замок.

152
 Государь ударил в барабаны и двинул войско,
Вершину знамени своего вознес до небосвода.
С тех пор спустился в степь,
По направлению к глубокому морю проходил путь.
В той степи неделю охотился,
Л через неделю задумал двинуться дальше.
(с. 231)

ПРИМЕЧАНИЯ
1. Годы его правления: 336—323 гг. до н. э.
2. Современная паука считает, что в действительности Алек­
сандр не был в Закавказье.
3. По иранским преданиям, это был сын Сиявуша, сына Кей-
кавуса. Родился Кейхосров по легенде в Туране. Он якобы имел
волшебную чашу, через которую видел события, происходившие
в далеких странах. Кейхосров после победоносного похода на Ту-
ран решает распрощаться с мирской жизнью. Он раздает народу
свои сокровища, выезжает из столицы и скрывается где-то в горах.
4. В Иране, насколько известно, не считали, что местом по­
следнего хранения трона и чаши Кейхосрова, а также местом его
упокоения является кавказский Сарир.

Электронная библиотека
Института истории.

instituteofhistory.ru
 ГЕНЕАЛОГ ИЯ И ХРОНОЛОГИЯ ТУРЛОВЫХ -
ДИНАСТИИ, ПРАВИВШЕЙ ГУМБЕТОМ И ЧЕЧНЕЙ

I. ВВЕДЕНИЕ

Династия Турловых наименование свое получила от мужского

имени, которое аварцы произносили Турурав/ / Турулав (Tlypy-
рав// Т1урулав), чеченцы — Турло ( ТIурло), а русские — Турлов.
Первоначально Турловы (хунзахцы по происхождению) пра­
вили бассейном речки Мехельтинки, впадающий в Андийское Кой-
су, то есть Гумбетом, хотя есть основания думать, что основатель
династии — князь Карагиши первоначально, в конце XVI в. сидел
в качестве правителя где-то между Хунзахом и Гидатлем. В пре­
делах 20—40-х годов XVII в. подвластная им территория расши­
рилась и Турловы стали править еще и в нижней части бассейна
реки Аргун (начиная примерно от сел. Дубаюрт), то есть в ны­
нешней Чечено-Ингушской АССР Под властью династии нахо­
дились, таким образом, два исторически сложившихся округа: пер­
вый из них — горный Гумбет (<тюрк. Гюнбет) , который называ­
ли также Бактлулал Бакълъулал (по-аварски) и Мелардой
(по-чеченски); второй — равнинный Чечень, известный в русских
источниках XVII в. как «Уварское меньшое владенье». Турловы
предпринимали при этом попытки подчинить себе вооруженным
путем Андийское «общество» и Чеберлой (в ЧИАССР). Столицей
Турловых было вначале труднодоступное гумбетовское сел. Ме-
хельта. Не разрывая своих исторических свядей с этим населенным
пунктом, они со второй половины XVII в. сделали своей главной
столицей сел. Чеченаул. Основная масса населения, признававшего
над собой власть Турловых, говорила на аварском и чеченском
языках, но в некоторых населенных пунктах со смешанным соста­
вом населения, расположенных по Аргуну (например, в Гаджи-
ауле), преобладал, по крайней мере, в XVIII в. кумыкский язы к12.

1 Оразаев Г. М.-P., Ахмадов Я. 3. К истории политических связен Чечен­

ского феодального владения с Россией в XVII—XVIII вв. — В кн.: Роль России
в исторических судьбах народов Чечено-Ингушетии. Грозный, 1983. С. 30—41;
Бакиханов А.-К. А. Гюлистан-Ирам. Баку, 1926. С. 90.
2 Агларов М. А., Айтберов Т. М. «Повествование об Алибеге Андийском
и его победе над князем Турулавом Баклулальским» как источник по истории
154
 1

В ходе движения имама Мансура (1785—1791 гг.) Турловы

потеряли политическую власть в бассейне Аргуна — исторической
Чечне, а также в Гумбете. Одна часть представителей династии
осталась при этом на ранее подвластных территориях в качестве
частных лиц, причем зачастую довольно влиятельных. Другая же
часть Турловых переселилась со своими дружинниками, холопами
и близкими людьми на левобережье Терека и осела напротив ка­
зачьих станиц Наурской и Калиновской*3.
В документах, написанных по-арабски, члены династии обо­
значаются титулами «эмир» и «султан», а в документах, написан­
ных по-тюркски,— «бек». В реальной жизни, однако, они титуло­
вались иначе. Авароязычная часть подданных называла князя из
числа Турловых нуцалчи, чеченоязычная — эла, а местные тюр­
ки — турхъан4.
Из членов династии выдвигали пожизненного правителя кня­
жества, так называемого старшего князя. Делали это на основа­
нии удельно-лестничной системы: должность правителя наследует
не сын умершего правителя, а брат или племянник последнего;
затем, после их кончины, правителем становится ранее обойден­
ный сын правителя-предшественника и т. д.
В историографии с XIX в. утвердилось мнение об аварском,
по сути дела хунзахском происхождении Турловых. По мнению
Т. А. Исаевой, оно, однако, «несогласуется» с сообщениями источ­
ников XVI—XVII вв. Названный исследователь считает, что Тур­
ловы — правители равнинной части Чечни XVII—XVIII вв. — бы­
ли выходцами из чеченского горного округа Терлой (Перла),
располагавшегося в верховьях Аргуна. От названия данного окру­
га династия и получила, по мысли Т. А. Исаевой, свое наименова­
ние «Турловы»5.
В исторической науке в прошлом было общепринятым

Дагестана XVII в.— В кп.: Общественный строй союзов сельских общин Даге­
стана в XVIII—нач. XIX в, Махачкала, 1981. С. 123—131; Джидалаев И. С.,
Айтберов Т. М. «Чанка».— В кн.: Тюркско-дагестанские языковые взаимоотноше­
ния. Махачкала, 1985. С. *83; Хашаев X. М. Общественный строй Дагестана
в XIX веке. М., 1961. С. 137; Исаева Т. А. Феодальные владения на территории
Чечено-Ингушетии в XVII веке.— В кн.: Вопросы истории Чечено-Ингушетии.
Грозный, 1977. Т. 11. С. 82—98; История, география и этнография Дагестана.
Архивные материалы. М., 1958. С. 123 (далее: ИГЭД); Гаджиев В. Г. Якоб
Рейнеггс о Чечено-Ингушетии.— В кн.; Вопросы политического и экономического
развития Чечено-Ингушетии (XVIII—начало XX века). Грозный, 1896. С. 27.
з Ахмедов Я. X. К вопросу о социальном строе Чечни в XVIII столетии.
В кн.; Вопросы истории Дагестана (Досоветский период). Махачкала, 1974.
Вып. I. С. 222—224; Акты, собранные Кавказской археографической комиссией.
Тифлис. Т. III. С. 664, 667, 676.
i Гильденштедт И. А. Географическое и статистическое описание Грузи
и Кавказа. СПб., 1809. С. 85.
з Исаева Т. А. Феодальные владения... С. 83—86, 92—94.
155
мнение о кумыкском происхождении чеченских княжеских фвми
лий XVIII и., известных как Айдемировы и Хасбулатовы. Первую
выводили при этом из Эндирея, а вторую — из АксаяК Б действи­
тельности, однако, обе фамилии являлись всего лишь ветвями ди­
настии Турловых. Так, например, Арсланбек Айдемиров (ум.
в 1784 г.) писал в свое время, что Алисултап Хасбулатов (ум.
в 1775 г.) происходит из «пашей Турловой фамилии»678.
Следует отметить то, что сложение на Северо-Восточном Кав­
казе государства во главе с Турловыми сыграло важную роль
в образовании крупнейшего коренного северокавказского наро­
да — чеченцев3. Они, кстати, получили свое этническое наимено­
вание от подвластного Турловым округа Чечень (с центром
в сел. Чеченаул), заселение которого горными вейнахами произо­
шло под руководством данной династии9.
При составлении генеалогии и хронологии династии Турловых
были использованы как местные по происхождению письменные
источники, так и русские.
Первая группа источников дошла до нас в виде текстов на
арабском, тюркском и русском языках. Последние представляют
собой хранящиеся в российских архивах старые (XVI—XVIII вв.)
русские переводы северо-восточно-кавказских материалов, прежде
всего писем на имя представителей царской администрации. Из
числа местных источников следует особо упомянуть: дошедшую
в ряде списков «Родословную аварских нуцалов и удельных кня­
зей», составленную в 40-е—60-е годы XVII в.10*; «Соглашение эми­
ров Гумбета с их подданными (около 1675 г.) и; официальную
переписку обитателей Северо-Восточного Кавказа между собой
с упоминанием, однако, членов династии Турловых 12; родовое
предание одной из ветвей дома Турловых, записанное в середине
XVIII в.13
Русские источники, несущие информацию о Турловых XVI—
XVIII вв., представлены в первую очередь официальными отчетами

6 Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год.

СПб, 1869. Т. 1. С. 258.
7 ЦГА ДАССР. ф. Кизлярский комендант. Ф. 3627. Ч. 5. Л. 68 об.
8 Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1883. Вып. II. С. 84.
9 Бакиханов А.-К- А. Гюлистан-Ирам. С. 90; Самойлов К. Заметки о Чеч­
не. — В кн.: Пантеон, СПб, 1858. Т. 23. Кн. 9. С. 7273.
19 Айтберов Т. М. Источники по истории Аварии XVI—XVII вв,—- В кн.:
Развитие феодальных отношений в Дагестане. Махачкала, 1980. С. 179—186.
и Айтберов Т. М. Корпус древнейших дагестанских арабоязычных докумен­
тов и памятников права. Рукопись.
!2 Разбросанные по различным преимущественно частным собраниям эти
послания на основании фотокопий обрабатываются ныне Т. М. Айтберовым.
13 Оразаев Г. М.-P., Ахмадов Я. 3. К истории политических связей...
С. 34—35.
156
разведчиков и представителей царской администрации, а также
списками заложников. Они частично опубликованы и, частично же
продолжают храниться в различных архивах.
Источники, привлекаемые для разработки вопроса, являются
в основном достоверными, особенно в отношении имен членов ди­
настии и времени их жизни. Трудным является, однако, установ­
ление: кто из 'Гурловых в то или иное время был правителем госу­
дарства, то есть старшим князем? Дело, прежде всего, в том, что
правитель был лишь «первым среди равных» — третейским судьей
и представителем Гумбета и Чечни при внешних сношениях. Цар­
ская же администрация особенно в XVIII в. прилагала немалые
усилия к разрушению этого хрупкого института51, в результате
чего из ее документации часто трудно понять, является ли тот или
иной Турлов правителем Гумбета и Чечни или же это просто влия­
тельный член фамилии. Основной сложностью при выполнении
данной работы было, таким образом, выделение старших князей
из числа их многочисленных сородичей.

ы См., например: Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. М., 1889;

Русско-дагестанские отношения XVII—первой четверти XVIII в. (Документы
и материалы). Махачкала, 1958; Кабардино-русские отношения в XVI—XVlII вв.
М„ 1957. Т. I.
>5 Одним из традиционных проявлений полномочий старшего князя Гумбета
и Чечни было его право давать заложника от всего княжества в какое-либо
другое политическое образование. [См.: АВПР. Ф. Кабардинские дела, 1758 г.
Оп. 115/1. Д. 11, Л. 12 об]. Например: в XVIII в. в знак признания верховной
власти Российской империи глава Турловых давал заложников в Кизляр.
С целью ослабления института старшего князя Гумбета и Чечни царская адми­
нистрация принимала заложников, однако, и от других, конечно, влиятельных
членов фамилии Турловых. [См., например, Оразаев Г. М.-P., Ахмадов Я. 3.
К истории политических связей... С. 36, 37].
157
 II. С П И С О К П Р А В И Т Е Л Е Й .

Имя Время правления

Начало Конец
1. Карагиши не позднее 1604 не ранее 1618
2. Турурав I не ранее 1618 ранее 1645
3. Загаштук не позднее 1645 не ранее 1674
4. Алихан не ранее 1674 не ранее 1675
80—90-е годы
5. Бартихан не позднее 1679 XVII в.
80—90-е годы 80—90-е годы
6. Турурав II XVII в. XVII в.
80—90-е годы 80—90-е годы
7. Мухаммад XVII в. XVII в.
8. Амирхамза не поздне 1708 г. не ранее 1720 г.
9. Хасбулат не позднее 1728 г. до 1732
10. Айдемир с 1732 до 1746
И. Алибек с 1746 ДО 1757
12. Арсланбек с 1757 ДО 1784

III. ПРИМЕЧАНИЯ К СПИСКУ ПРАВИТЕЛЕЙ

I. Карагиши (Хъарагиши).
Правитель этот, упоминаемый в российских источниках XVI—
XVII вв. как «Черный князь» (в переводе с тюркского къара ги-
ши — «черный человек») являлся сыном Турурава Безумца (уб.
в 1570 г.), сына Андуник-нуцала, имевшего своей резиденцией
Хунзах12. Согласно родовому преданию Турловых (XVIII в.) Кара­
гиши — первый, кто перебрался в Гумбет3. В данной связи отме­
тим, что российскими источниками XVI в. Карагиши упоминается
как правитель особой территории под 1589 г., однако она распола­
галась к юго-западу от Хунзаха. Что же касается Гумбета, то там
Карагиши осел на княжеских правах не позднее 1604 г.4 Послед­
ний раз Карагиши фиксируется под 1618 г.5

1 Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. С. 105, 108, 138, 524.

2 Айтбсров Т. М. Источники по истории Аварии... С. 184—186, 191, 192;
Айтберов Т. М. Материалы по хронологии и генеалогии правителей Аварии.—
В кн.: Источниковедение средневекового Дагестана. Махачкала, 1986. С. 150—
151.
3 Оразаев Г. М.-Р,. Ахмадов Я. 3. К истории политических связей... С. 34.
4 Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. С 60, 445, 448.
з Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. М..
i963. С. 62.
158
 Карагиши имел брата Амирали (по-русски «Миралей»), упоми­
наемого под 1618 г. Сыном последнего являлся, по-видимому, Ту-
рурав «Уварский», зафиксированный под 1646 г. Было у Караги­
ши и три сына: Турурав, Китлилав (К1илъилав), обозначаемый
в российских источниках «Келея/ / Гелея», и Газимирза (у рус­
ских — «Казый-мурза»); Китлилав упоминается под 1589 г., а Га­
зимирза — под 1609 г.6
Итак, Карагиши начал править Гумбетом не позднее 1604 г.,
а закончил не ранее 1618 г.

2. Турурав I.
Он являлся сыном Карагиши. При этом Турураве династия
распространила свою власть на нижнюю часть бассейна Аргуна,
то есть на историческую Чечню7. У Турурава I было пять сыновей,
известных поименно: Алибек, Алихан, Загаштук, Мухаммад (упом.
под 1665 г.) и Оцоми (упом. под 1665 г.) 8, из которых двое были
позднее правителями Гумбета, а также Чечни. Был у Турурава I
еще один, не известный нам по имени сын, убитый в 1615 г .9 Воз­
можно, что именно от него происходил Хучбар, упоминаемый под
1658—1678 гг., который считался «племянником» вышеперечислен­
ных сыновей Турурава; в одном российском документе от 1661 г.
этот Хучбар назван, однако, братом Алибека, сына Турурава 110.
Правление Турурава I, сына Карагиши, началось не ранее
1618 г., а завершилось ранее 1645 г., когда правителем был уже
Загаштук.

3. Загаштук (Загъаштукъ).
Он являлся сыном Турурава I, сына Карагиши01. Править З а ­
гаштук начал не позднее 1645 г.12 Последний раз как «владелец»

й Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. С. 32, 120. 132, 133, 138,

524; Айгберов Т. М. Источники по истории Аварии... С. 184, 185.
7 Бакиханов А.-К. А. Гюлистан—Ирам. С. 90.
8 Айтберов Т. М. Источники по истории Аварии... С. 184, 185; Ора-
заев Г. М.-P., Ахмадов Я■ 3. К истории политическихсвязей... С. 31, 34;
ЦГАДА. Ф. Грузинские дела, 1665, № 2, Л. 97 (документ выявлен Е. Н. Ку-
шевой).
9 Русско-дагестанские отношения... С. 53.
10 ЦГАДА. Ф. Грузинские дела, книга № 6, 1658 г., Л. 275 об. (документ
выявлен Е. Н. Кушевой); Архив Ленинградского отделения Института истории.
Ф. 178. On. I. Д. 7788. Л. 25, 336 (документ выявлен А. С. Шмелевым); Ора-
заев Г. M -Р., Ахмадов Я. 3. К истории политических связей. С. 31.
11 Айтберов Т. М. Источники по истории Аварии... С. 184, 185; Ора-
заев Г. М.-P., Ахмадов Я. 3. К истории политических связей... С. 34.
12 Кабардино-русские отношения... Т. I. С. 265.
159
Аварского «меньшого владения» с центром в Чечен-ауле он упоми­
нается под 1674 г.13 У этого князя было два сидевших в Мехельта
сына: Сурхай и Турурав, из которых второй стал со временем пра­
вителем Гумбета и Чечни 14. Отметим здесь, что принадлежавшие
к династии Турловых «владельцы» чеченского сел. Алда, жившие
в XVIII в. — Турурав (сын Алхулава), упоминаемый под 1747—
1756 гг., а также его сыновья Чупан (упом. под 1757—1775 гг.)
и Мухаммад (упом. под 1775 г.) — являлись потомками Загашту-
к а 15. Можно при этом думать, что проживавшие на побережье
Терека князья Турловы — Айдемир (упом. под 1841 г.), Кучук
(упом. под 1828 г.), Муса (упом. под 1800 г.) и Мухаммад (упом.
под 1800—1811 гг.) — являлись потомками 'Гурурава Алдинского,
сына Алхулава 16, а следовательно, и потомками Загаштука.
Итак, Загаштук начал править не позднее 1645 г., а закончил
не ранее 1674 г.

4. Алихан.
Он был сыном Турурава I и братом Алибека; последний упо­
минается как живой под 1658 г., и возможно, под 1661 г., но
к 1665 г. он уже скончался17. Алихан же первый раз упоминается
под 1658 г., а последний — под 1675 г . 1819 Известно, что Алихан
был женат на княжне Пахай, дочери Хана — сына известного Ка-
заналпа Эндиреевского. С ней он, однако, затем развелся. Скорее
всего, от другой жены Алихан имел двух сыновей — Мухаммада,
который стал со временем правителем всего княжества, и Турура­
ва, который при жизни отца сидел в Мехельта и правил
Гумбетом ,9.
Итак, Алихан начал править не ранее 1674 г., а закончил не
ранее 1675 г.

13 ЦГАДА. Ф. Грузинские дела, 1674, № 1, Л. 195; Исаева Т. А. Феодал

ные владения... С. 89, 90. *
ы Айтберов Т. М. Источники по истории Аварии... С. 184, 185; Айтбе­
ров Т. М. Корпус.
15 Ораяаев Г. М.-P., Ахмадов Я. 3. К истории политических связей... С. 34;
Бурков П. Г. Материалы для новой истории... С. 258; ЦГВИА. Ф. 482. On. I.
Д. I. Л. 94, 95; ЦГА ДАССР. Ф. 379. Д. 3574, Ч. 4. Л. 9; ЦГА ДАССР. Ф. 379.
Д. 3318. Ч. 2, Л. 138; ЦГА ДАССР. Ф. 379, Д. 2901, Ч. 2, Л. 45.
16 Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20—50 гг. XIX века. Сбор­
ник документов. Махачкала, 1958. С, 307; Материалы по истории Дагестана
и Чечни. Махачкала, 1940. С. 123; Ахмадов Я. 3. К вопросу о социальном строе
Чечни... С. 223, 224.
I" Оразаев Г. М.-P., Ахмадов Я. 3. К истории политических связей... С. 31,
34, 25.
18 ЦГАДА. Ф. Грузинские дела, 1675. Д. I. Л. 15—16.
19 Агларов М. А., Айтберов Т. М. Повествование об Алибеге Андийском...
С. 123—127; Айтберов Т. М. Корпус.
160
 5. Б а р т и х а н .

Этот князь, которого авароязычная часть его подданных назы­

вала Барги («Жеребец»), являлся сыном Алибека, сына Турура-
ва 120. В качестве правителя Гумбета и Чечни Бартихан (в рус­
ском документе XVII в. «Батырхан») упоминается под 1679 г . 21
У него был сын Айдемир22, который также стал правителем кня­
жества. Было у Бартихана и четыре брата: Айдемиршамхал (упом.
под 1674—1679 гг.), Мухаммад (упом. под 1674 г.), Султанахмад
и Мухаммадоцоми (упом. под 1674 г .)23. Последний, судя но име­
ни (его составной частью является слово уцуми «правитель Кай-
тага») имел родственную связь по материнской линии с домом
Кайтагских уцмиев.
Итак, правление Бартихана началось не позднее 1679 г., а за­
кончилось, как мы увидим ниже, в пределах 80—90-х годов XVII в.

6. Турураз И.
Он являлся сыном Загаштука25. Правитель Гумбета и Чечни
начала XVIII в. по имени Амирхамза26 был скорее всего сыном
Турурава II.
Правление Турурава II имело место в 80—90-е годы XVII в.

7. Мухаммад.
Этот член династии Турловых, фиксируемый в российских ис­
точниках XVIII в. как Баммат (тюркская форма), был сыном Али­
хана, сына Турурава I. Мухаммад имел сына Хасбулата, который
правил Гумбетом и Чечней в XVIII в.27 Правление же самого Му­
хаммада имело место в пределах 80—90-х годов XVII в.
8. Амирхамза.
Как правитель «в Чеченах» он упоминается впервые иод

20 Айтберов Т. М. Корпус. См. также: ЦГВИЯ, Ф. 482. Он. I. Д. 183.

Л. 106.
21 ЦГАДА, Ф. 119. On. 1. 1679 г. Д. 1. Л. 49 (документ выявлен А. С. Шме­
левым).
22 Кабардино-русские отношения... I. 2. С. 92.
23 ЦГАДА. Ф. Грузинские дела. 1674 г. № 1. Л. 195; ЦГАДА. Ф. 119.
On. I. 1679 г., Д. 1. Л. 49; Айтберов Т. М. Корпус.
2* ИГЭД. С. 123.
23 Айтберов Т. М. Корпус.
26 Материалы по истории Башкирской АССР. М., Л. 1937. Ч. I. С. 240, 241.
27 Айтберов Т. М. Корпус; ЦГВИА, Ф. 482, On. I. Д. 183. Л. 106.1
11 Заказ 1225 161
1708 г .2829Обращаясь к вопросу продолжительности правления это­
го Амирхамзы, обратим внимание на следующий факт: в 1720 г.
правителем территории, подвластной Турловым, был «князь, име­
нуемый Тирлагов сын», сидевший «в местечке, называемом Буюк
Кент»2а (с тюрк. «Большое селение»), то есть, видимо, в Чечен-
ауле. Имя собственное Тирлаг не зафиксировано, однако, в имен-
ииках знатных родов Северо-Восточного Кавказа. Поэтому его
имя уже давно и справедливо считают искажением от имени «Тур-
лав» 30. Порядок выдвижения правителя — старшего князя — за­
ставляет думать, что, скорее всего, этим сыном Турлава (сына
Загаштука) был князь Амирхамза.
Итак, по нашему мнению, Амирхамза начал править не позд­
нее 1708 г., а закончил не ранее 1720 г.

9. Хасбулат.
Именуемый в российских источниках иногда Камбулатом31,
этот член династии Турловых являлся сыном Мухаммада, сына
Алихана, сына Турурава 1. Женой Хасбулата была его родствен­
ница Ханза (упом. под 1743 г.) — дочь Бартихана, сына Алибека,
сына Турурава I. У Хасбулата было от нее три сына: Алисултан,
Мухаммад и Алибек (впервые упом. под 1737 г.) 32, который стал
правителем Гумбета и Чечни.
Потомство Мухаммада, упоминаемого под 1735—1743 гг., нам
неизвестно. Что же касается популярного на Северном Кавказе
Алисултана, многократно упоминаемого в источниках XVIII в.
(с 1741 г. до 1774 г., когда он умер) 3334, то у него было шесть сы­
новей: Азамат (упом. под 1770 г.), Алхуват (упом. под 1782 г.),
Илдархан (упом. под 1782 г.), 'Гатархан (упом. под 1770—1773 гг.,
умер ранее 1782 г.), Шахшабек (упом. под 1782 г.) и Ахмадхан
(упом. под 1769—1775 гг.), который имел сыновей Алихана (упом.
под 1782 г.) и Алхувата (упом. под 1782 г.). Шахшабек, его брат
Алхуват, а также их племянник Алихан, сын Азамата, являлись
при этом детьми от морганатического брака.
Хасбулат начал править не позднее 1728 г. В 1732 г. он был
убит314.

28 Материалы по истории Башкирской АССР. С. 240—241.

29 АВПР. Ф. Кабардинские дела, 1720. Оп. 115/1. Ф. 3. Л. 1.
30 Ахмадов Я. 3. К вопросу о социальном строе Чечни... С. 221; Исае­
ва Т. А. Феодальные владения... С. 82, 83.
31 ИГЭД. С. 123.
32 ЦГВИА. Ф. 482. On. I. Д. 183. 71. 106.
33 Бутков П. Г. Материалы для новой истории... С. 301.
34 ИГЭД. С. 70; ЦГВИА, Ф. 20. Оп. 1/47. Д. 36. Л. 24 об; АВПР, Ф. Кабар­
динские дела, 1758 г. On. 115/1. Д. 11. Л. 230.
162
 10. А й д е м и р .

Он являлся сыном Бартихана, сына Алибека, сына Турура-

ва I 3*35. Женат Айдемир был на Кизтаман (упом. под 1743 г.) —
дочери Мухаммада, возможно, сына Алихана, сына Турурава I.
Айдемир имел от Кизтаман трех сыновей: Бартихана (упом.
под 1735—1765 гг.), у которого в свою очередь был сын Алибек
(упом. под 1783—1784 гг.); Мухаммада (упом. 1746—1764 гг., умер,
видимо, в 1765 г.), называемого в источниках еще и Мамаш; Аре-
ланбека, ставшего правителем Гумбета и Чечни36.
Правил Айдемир с 1732 г. до 1746 г.37

11. Алибек.
Он являлся сыном Хасбулата 38*, сына Мухаммада, сына Али­
хана. Женой Алибека была Пари, дочь Турурава, видимо, прави­
теля сел. Алда, а следовательно, сына Алхулава. Алибек имел трех
сыновей: Хамзакая (упом. под 1769—1770 гг., умер ранее 1775 г.);
Хасбулата (упом. под 1742—1784 гг.); Алихана (упом. под 1770—
1784 гг.), у которого был сын Алхуват (упом. под 1807 г.), рожден­
ный, видимо, от дочери князя Илмурзы Бековича-Черкасскогозэ.
Правление Алибека началось в 1748 г. и продолжалось до
1757 года40, когда он отказался от власти. Как частное лицо Али­
бек упоминается в 1758 г., но уже в 1760 г. его в живых, по всей
видимости, не было41.

12. Арсланбек.
Он (примерно 1727/28 года рождения) являлся сыном Айде-
мира 42, сына Бартихана, сына Алибека, сына Турурава I. Женой

33 Кабардино-русские отношения... Ч. 2. С. 92; Оразаев Г. М.-P., Ахма­

дов Я. 3. К истории политических связей... С. 34.
36 Оразаев Г. М.-P., Ахмадов Я. 3. К истории политических связей... С. 34;
ЦГВИА, Ф. 482. On. 1. Д. 183. Л. 106; ЦГА ДАССР. Ф. 379. On. I. Д. 113.
Л. 41. 41 об.
37 ЦГВИА, Ф. 422. On. I. Д. 183. Л. 106; ЦГА ДАССР. Ф. 379, On. I.
Д. 113. Л. 41, 41 об.
38 Кабардино-русские отношения... Т. 2. С. 92.
33 ЦГА ДАССР. Ф. 379. Д. 2922. Д. 1 Ч. 1 Л. 16; ЦГВИА, Ф. 482. On. 1.
Л. 183. Л. 106.
40 ЦГВИА, Ф. 482. On. I. Д. 1. Л. 79 об; АВПР, Ф. Кабардинские дела,
1758. Оп. 115/1. Д. 11. Л. 12 об.
41 ЦГА ДАССР, Ф. 379. Д. 3367. Ч. III. Л. 37; Головчанский С. Ф. Первая
военная экспедиция против чеченцев в 1758 г.— В кн.: Записки Терского обще­
ства любителей казачьей старины. Владикавказ, 1914, № 11. С. 93.
42 Оразаев Г. М.-P., Ахмадов Я. 3. К истории политических связей... С. 34.
11 163
 его была кабардинская княжна Крымхан (упом. под 1783—
1784 гг.) — дочь Мухаммада. У Арсланбека был сын Муса (упом.
под 1783—1790 гг.), сидевший в конце 70-х годов XVIII в. в сел.
Мехельта 43.
Правление Арсланбека началось в 1757 г., а завершилось
в 1784 г., когда он умер.
Подготовлено совместно с Я. 3. Ахмадовым.

« ЦГ'А ДАССР, Ф. 379. Д. 2685. Ч. Ш. Л. 72; Гамрекели В. Н. Межкав-

казские политические и торговые связи Восточной Грузии. Документы и мате­
риалы. Тбилиси, 1980. Вып. I. С. 174.
164
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА ДИНАСТИИ ТУРЛОВЫ Х

j Карагиши, сын Турурава Безумца;

не позднее 1604 — не ранее 1618 гг.i

2. Турурав I; не ранее 1618 — ранее 1645 гг.

_________________________ ______________ I________

12. Арсланбек; с 1757 до 1784 г. j 11.' Алибек; с 1746 до 1757 г.
 ГЕНЕАЛОГИЯ И ХРОНОЛОГИЯ МЕХТУЛИНСКИХ
ПРАВИТЕЛЕЙ
М ех ту л а — княжество, в состав которого входили населеА-
ные пункты, расположенные в бассейне речки Герга, в верхнем и
среднем течении Параулозеня, а также лежащие на правом берегу
Койсу селения: Аймаки ' и Гергебиль12. Через территорию Мехтулы
проходило два традиционных пути, ведущих с равнины и пред­
горий Дагестана в бассейн Койсу и далее в Кумух и Хунзах —
главные политические центры Внутреннего Дагестана3.
К XIX в. одна часть населения Мехтулы была авароязычной,
другая — кумыкоязычной. Местопребыванием правителей княжест­
ва являлись: в предгорье — Дженгутай и Дургели, а в горах — Ох-
ли, которое и сейчас именуют Тахросо (авар.)— «Престольное
село»4. Правители эти были двуязычными — употребляли и авар­
ский и кумыкский языки5.
Источники говорят о существовании князей — эмиров на тер­
ритории Мехтулы по меньшей мерс с XV в. Это были: эмиры, си­
девшие в сел. Губден, которым, однако, принадлежала тогда
значительная часть земель в бассейне р. Герга, а также эмиры
Дженгутая6. О происхождении губденских князей сообщается, что

1 Записка временной комиссии о владениях Мехтулинского ханства и по-

шшностях, отбываемых жителями хану и чанкам // Феодальные отношения в Да
гестане / Сост., иредисл, и примем. Х.-М. Хашаева. М., 1969. С. 36, 38; История,
география и этнография Дагестана XVIII—XIX вв. / Под ред, М. О. Косвена и
Х.-М. Хашаева. 1958. С. 125, 130, 293, 294, 308 (Далее; ИГЭД).
- Материалы по истории Дагестана и Чечни. Махачкала, 1940. С. 341, 342;
МГЭД. С. 297.
з См.: ИГЭД. С. 269, 292, 295, 296.
+ См.: Записка временной комиссии... С. 36; ИГЭД. С. 130, 293, 308;
Айтберов Т. М. Материалы по хронологии и генеалогии правителей Ава­
рии/ / Источниковедение средневекового Дагестана. Махачкала, 1986. С. 162.
5 См.: Микаилов III. И. К вопросу о путях образования и развития аварс­
кого литературного языка // Языки Дагестана. Махачкала, 1954. Вып. 2. С. 20.
6 Шигабудинов М. Ш., Айтберов Т. М. Документы по истории средневеко­
вого Дагестана // Вопросы истории Дагестана. Махачкала, 1975. Вып. 2. С. 239,
240; Айтберов Т. Материалы по истории Дагестана XV- XVII вв./ / Восточные
источники по истории Дагестана. Махачкала, 1980. С. 83, 86.
166
 они были из рода Карачи в данной связи отмстим, что в монголь­
ских государствах Карачи - представитель знати, не принадлежа­
щий к роду Чингиз-хана. Относительно же происхождения джен-
гутайских эмиров XV в. указаний не имеется. Обратим , однако,
внимание на то, что мехтулинский правитель середины XVIII в .—
Махди «Дженгутайский» был, как считали тогда некоторые, «по­
томок монголов»*8. Это обстоятельство — в свете легенд о принад­
лежности древнейшего слоя знати предгорного Дагестана к роду
Карачи 910*— позволяет думать, что и дженгутайские князья XV в,
являлись потомками знати, служившей Чингизидам.
Для сидевших в Хунзахе владык Сарнра, которые носили ти­
тул каган — император гор Северо-Восточного Кавказа (хакан ал-
ржибал), необходимость контроля над путем Гергебиль — Джен-
гутай не являлась,думается, тайной. При удобной ситуации влады­
ки Сарнра непременно должны были стремиться поставить
названный путь под свой контроль через насаждение на нем своих
доверенных людей в качестве местных правителей. При изменении
общеполитической ситуации часть последних могла, естественно,
приспосабливаться к новым обстоятельствам и оставаться на своих
местах. Нам кажется, что только с учетом сказанного здесь можно
объяснить мнение дагестанцев о принадлежности дагестанской
знати из рода Карачи к потомству доисламских правителей Ава­
рии Скорее всего, род Карачи происходил от тех ставленников
владык Сарира, которые после установления монгольского влады­
чества вписались в политическую систему Золотой Орды и пролез­
ли вверх — в ряды Карачи , сохранив при этом память о своем
хунза хеком происхождении.
В пределах середины — второй половины XVI в. на террито­
рии будущей Мехтулы расселяются члены шамхальского рода,
метрополией для которого являлось, как известно, горное сел.
Кумух. К. 1598 г. в Дженгутае сидит с сотней конных воинов Сур-
хай, племянник тогдашнего крым-шамхала; в соседнем Дургели —
князь Махди, сын крым-шамхала; в Какашура — князь Султан,
племянник шамхала; в Охли 11 — не названный по имени зять

г Викиханов А. Гюлистан—Ирам. Баку, 1926. С. 65; Магомедов Р. М.

Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII — начале
XIX веков. Махачкала, 1957. С. 170.
8 Бакиханов А. Гюлистан—Ирам. С. 128.
э Магомедов Р. М. Общественно-экономический и политический строй.
С. 155, 156, 170, 223.
10 Памятники обычного права Дагестана XVII—XIX вв./Сост., предисл. и
примеч. Х.-М. Хашаева. М. 1965. С. 193; Магомедов Р. М. Общественно-эконо­
мический и политический строй... С. 155, 156, 170.
11 Одним из аргументов в пользу отождествления «кабака Ухли» с сел. Ох­
ли и существования последнего в названное время может служить список
Халл ал-Иджаз (авт. ал-Гийаси), который хранится у акушинца Аминатла Му-
& 167
шамхала 12. Власть шамхальского рода над территорией Мехтулы
сохраняется предположительно до 1735/36 г. Эта «шамхальская»
эпоха в истории Мехтулы нашла свое отражение в преданиях
ХГХ в., в которых говорилось, что первым правителем ее был ку-
мухский выходец, член «ханского дома» Карамахди, живший при­
мерно во второй половине XVII в. 13 Отметим здесь, что шамхаль
ское—кумухское происхождение всех мехтулинских правителей,
вплоть до последнего из них — Рашида, отстаивает М.-С. К- Ума-
ханов н .
Термин Мехтула происходит, как известно, от кумыкского
Магьтиулу — «Махдиевское» ,5. В данной связи следует, видимо,
указать, что в отписке терских воевод от 1648 г. в числе горцев,
нападавших в «прошлых годах» на царских людей названы и «маг-
деевцы» 16. Термин Мехтула в форме Магьдал был известен к нача­
лу XIX в. и аварцам 17. Вместе с тем, однако, по крайней мере, та
часть названного княжества, которая располагалась в бассейне
Герга, по-аварски именовалась Юрт 18.
Сложение Мехтулинского княжества Р. М. Магомедов относит
к XV в. М.-С. К. Умаханов указывает на время после середины
XVII в .2и Авторы же этих строк, отождествляя легендарного
Карамахди с Махди И, сыном Ахмадхана, считают, что Мехту­
ла как особое княжество, занимающее территорию в бассейнах
Герга и Параулозеня, сложилась во второй половине XVII в. При
этом, однако, хотя уже отец и дед указанного Махди имели солид­
ные владения, они не соответствовали Мехтулинскому княжеству,
известному из источников конца XVIII—XIX вв.; есть основание
полагать, что, например, территория, подвластная Ахмадхапу
Дженгутайскому (1637—1659 гг.), значительно превосходила тра­
диционную Мехтулу. Поэтому, хотя генезис мехтулинского княже­
ского дома мы и выводим с конца XVI в., но историю Мехтулы как
особого политического образования, думаем, надо начинать со вто­
рой половины XVII в.
Правители мусульманской Аварии контролировали путь Хун-
хаммада. Дело в том, что названная рукопись переписана в 1078/1667 г. Ахма­
дом, сыном Мухаммада, сына Шабана, сына Аза (А-з), сына Султана, сына
Асхаба ал-Акуши во время учебы у «нашего патрона кадия этой эпохи Малла-
мухаммада, сына Лабазана ал-Ухли».
ы Белокуров С. Сношения России с Кавказом. М., 1889. С. 293.
ы Записка временной комиссии... С. 35, 36.
ы Умаханов М.-С. К. Взаимоотношения феодальных владений и освободи­
тельная борьба народов Дагестана в XVII веке. Махачкала, 1973. С. 21—25.
15 Записка временной комиссии... С. 35.
16 См.: ЦГАДА. Ф. 121. Он. 1. 1648. Д. 1. Л. 10.
17 См.: Рукоп. фонд ИИЯЛ. Ф. 16. On. 1. Д. 1271.
ы См. ниже: Алисултан.
19 Магомедов Р. Л1 Общественно-экономический и политический строй. С. 88.
2° Умаханов М.-С. К. Взаимоотношения феодальных владений... С. 25.
168
I зах — Дженгутай, по-видимому, с XIV в. В 1485 г. Андуник-нуцал
I указал наследнику на необходимость сохранения данного положе­
ния в форме верховенства над эмирами Дженгутая 2\ которые, как
мы полагаем, происходили от сарирских выходцев, являвшихся
Карачи в Золотоордынском государстве. В XVI в. на место послед­
них приходят, однако, члены шамхальского рода и, таким образом,
нуцалы теряют контроль над одним из главных путей в Аварию.
Что предпринимали нуцалы в течение XVI—XVII вв. для вос­
становления status qwo, источники не сообщают. В начале XVIII в.,
однако, в условиях ликвидации Петром I шамхальства, они начи­
нают, видимо, прилагать старания к выполнению завета Андуник-
нуцала. Так, например, известно, что Махди III Мехтулинский
(упом. под 1723 и 1732 гг.) из рода шамхалов ожидал нападения
на себя «армии Авара» и унцукульцев. А. Бакиханов же сообщает,
что незадолго до первого похода Надира на Дагестан (1147/1734—
35 г.) аварское войско напало на мехтулинское сел. Параул, но
было разбито «совершенно»2122. В 1148/1735—36 г. названный насе­
ленный пункт был сожжен, и тогда же правителем Мехтулы стал
Ахмадхан, о сыне которого по имени Махди писали, что он «из
древних аварских владетелей»23. Отметим здесь и тот факт, что
в 1828 г. в одном из документов упомянули внука последнего —
Ахмадхапа «Дженгутайского, происходящего... по прямой линии
от древних ханов Аварских» 2‘. Приведенные, факты позволяют
предположить, что, начиная с названного Ахмадхана (Ахмад­
хан II), к власти в Мехтуле вернулась старая династия, происхо­
дившая от имевших сарирские—•древнеаварские, хунзахские корни
знатных лиц, которые являлись Карачи в государстве, основанном
монголами. Приход к власти этой династии, признававшей, судя по
имешшку, родство с мехтулинскими правителями из дома шамха­
лов и преемственность своей власти от последних, возвратил Ава­
рии контроль над экономически и оборонно важным путем Хун-
зах — Дженгутай. Эта ситуация полностью удовлетворила нуцалов
и поэтому в XVIII—XIX вв. мы видим из источников лишь дружбу
между правителями Мехтулы и Аварии.
Таким образом, в XVIII в. в Мехтуле возникает новая ситуа­
ция, в свете которой мнение Х.-М. 0. Хашаева о том, что «мехту-
линские ханы... являются выходцами из Аварии» представляется
верным, но повторяем — лишь для 30-х годов XVIII—XIX вв.25

21 Айтберов Т. М. Материалы по хронологии. С. 83.

22 Бакиханов А. Полистан—Ирам. С. 117.
23 Т а м ж е . С. 128.
24 Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Тифлис, 1878.
Т. VII. С. 509.
23 Хашаев Х.-М. О. Общественный строй Дагестана в XIX в. М., 1961.
С. 216.
169
 СПИСОК ПРАВИТЕЛЕМ
1. Махди I. Согласно преданиям (XIX в.), первым правителе
Мехтулы был Махди, по прозвищу Къара (с тюрк.) «Черный», то
есть Карамахди (см.: Записка временной комиссии... С. 35, 36;
Мехтулинские ханы//ССКГ. Тифлис, 1869. Вып. II. С. 1, 2). Этот
Махди являлся, согласно опять же преданиям, одним «из членов
казикумухского ханского дома», который примерно в середине
XVII в. «по неудовольствиям с тамошним ханом, удалившись из
Кумуха, стал проживать» первоначально «в разных деревнях, со-
седственных к населению, составившему впоследствии Мехгулин-
ское ханство» и, наконец, обосновался в Аймаки. Затем, через не­
большой промежуток времени под власть этого Махди перешла
вся территория будущего ханства, в том числе Дженгутай, Дурге-
ли и Какашура (см.: Записка временной комиссии... С. 35, 36).
В связи с личностью Махди // Карамахди заслуживает внимания
старинная лакская песня «Табахлинский Кайдар», известная и
аварцам как «Песня о Хадаре» (см.: Лакские эпические пес­
ни/Подгот. текста, пер., предисл. и коммент. X. Халилова. Махач
кала, 1969. С. 51—55, 155— 159, 241—244; Героические песни и бал­
лады аварцев. Махачкала, 1971. С. 28—30, 189— 191). Из текста
данной песни можно заключить, что Махди/ / Карамахди являлся
влиятельным лицом в Вицхинском магале — округе, возможно,
даже его наследственным правителем и одновременно борцом с
кумухцами-кибудинцами. Нельзя здесь не упомянуть и одно лак­
ское предание, записанное в 40-е годы нашего столетия. Согласно
ему, правителем сел. Табахлу/ / Хукал был Махди-шамхал, в от­
сутствие которого оно было разгромлено казикумухцем Сурхаем
Одноруким (до 1747 г.), после чего Махди-шамхал осел на чуж­
бине (см.: Лавров Л. И. Этнография Кавказа. Л., 1982. С. 120). В
связи с личностью названного Махди отметим, что у махачкалинца
С. Мусаева хранится Коран, переписанный в 1283/1867 г. в сел.
Джемикент кумухцем Мусой—сыном Хасана, сына Искандара. На
полях этой рукописи сделан ряд интересных памятных записей и
в числе их запись кукнинца Умара, сына Асифа, о том, что сел.
Кукни (Лакский район) «было... хутором Махди Хукальского».
Обратимся теперь к информации, имеющейся в письменных
источниках XVI—XVII вв. По сообщению дербентца Уллуаги от
1598 г.: в Дургели (кабак Дергели) сидел «Крым-Шевкалов сын
Мехдей, у него 100 человек конных», а в соседнем Дженгутае (ка­
бак Юнгутей) — «Крым-Шевкалов племянник Сурхай, у него 100
человек конных»; этот Сурхай упоминается затем под 1604 г. с ука­
занием, что его отца звали Султан (одного стрельца отправили
170
«с Крым-Шевкаловым племянником Салтановым сыном с Сурка-
ем») [см.: Белокуров С. Сношения России... С. 293, 466]. Следую
щее упоминание Махди относится к 1629 г., когда, по словам нуца-
ла Аварии, «в Кумыках» стало «не по-прежнему Алихан и Мегдей
и Салтан-Магмут и иные князи все подле меня и будет вы изволи­
те, и Мегдей вам сына даст своего» (см.: РДО. С. 90). В 1631 г.
Илдар-шамхал шертовал царю за «дядю своего за Махтея мурзу
и за ево Махтеевых братию и за детей и за узденей», ибо Махди
боялся сам ехать в Терки из-за того, «что от него государевым лю­
дям на промыслах было утеснение» (см.: Материалы по истории
русско-дагестанских отношений XVII в., извлеченные из ЦГАДА
Кушевой Е. Н.: Рукопись/ / Рукоп. фонд ИИЯЛ. Ф. 1. On. 1. Д. 305.
Т. 4. С. 669). Возможно, что этот Махди достиг со временем звания
крым-шамхала; терские воеводы упоминают под 1659 г. «жигутей-
ского владельца крым-шевкала Махтеева сына» (см.: РДО.
С. 197).
2. Ахмадхан I. Впервые он упоминается в источниках п
1637 г., причем скорее всего в качестве уже правителя «Агметхапа
Мегдиева» (см.: Кушева Е. Н. Материалы по истории... Т. 6. С. 916;
ЦГАДА. Ф. 121. On. 1. 1637. Д. 1. Л. 81; ЦГАДА. Ф. 115. On. 1.
1638. Д. 2. Л. 175). Между 1638— 1640 гг. «махдеевской владелец
Ахматкан» нападал вместе с эндереевцами на казачьи городки по
Тереку (см.: ЦГАДА. Ф. 121. On. 1. 1659. Д. 1. Л. 70). Под 1648 г.
русские источники сообщают, что «блиско Терского города живет
началной владелец Ахматкан мурза Магдеев», владение которого
«от Ондреевы деревни и до Грузинские земли все одного, а живот
о себе» (см.: ЦГАДА. Ф. 115. On. 1. 1648. Д. 1. Л. 1, 42). В 1649 г.
терские воеводы направляли «Ахматхану Магдееву» посланцев для
переговоров о принятии российского подданства (см.: ЦГАДА.
Ф. 77. On. 1. 1649. Д. 3. Л. 13). Последний раз Ахмадхан, сын
Махди, упоминается под 1659 г. в качестве правителя Дженгутая
п сына возможного крым-шамхала Махди («кумыцкого жигутей-
ского владельца крым-шевкала Махтеева сына Ахматхана-мур-
зьг»), а «владение ево Ахматхана-мурзы от Ондреевы деревни... до
Грузинские земли», причем «от ево Ахматхановых людей было вся­
кое большое дурно» царским людям и казакам «на проездах по до­
рогам и по Тереку реке» (см.: РДО. С. 197; Умаханов М.-С. К. Вза­
имоотношения феодальных владений... С. 24). У Ахмадхана был
брат, которого звали, видимо, Аманулла-бек (вручено царское ж а­
лование «Ахматканову брату Аманалы бату мурзе»), упоминаемый
под 1659 г. и довольно многочисленное потомство (см.: ЦГАДА.
Ф. 121. On. 1. 1659. Д. 1. Л. 56). Первым здесь можно назвать сына
Ахмадхана по имени Заузан, упоминаемого под 1659 г. («взяли»
воеводы у Ахмадхана «в оманаты сына ево прямова Заузана-мур-
171
зу»); затем под 1676 -1678 гг., когда Заузан «жегутейской» был
заложником в Терках; затем под 1680- 1686 гг., когда «жигутей-
екой Заузан мурза Ахматханов» с узденями состоял на жаловании
в Терках; в пределах 1690—1691 гг. Заузан умер «на Терке» от
чумы (см.: РДО. С. 200; ЛОИИ. Ф. 178. Он. 1. Д. 7788. Л. 24;
Там же. Д. 9213. Л. 1, 2; Там же. Д. 9358. Л. 1; Там же. Д. 10355.
Л. 2 об.; Там же. Д. 12417. Л. 1). У этого Заузана было, насколько
известно, два сына — Арслан («Ураслан»), скончавшийся в Терки
в 1690/91 г., а также Султанмурад, упомянутый под тем же
1690/91 г. и под 1692/93 г., когда обратился к царю «Терского горо­
да жегутейской Салта Мурат мурза Заузанов» с просьбой жало­
ванье отца и брата «справить за ним» (см.: ЛОИИ. Ф. 178. On. I.
Д. 12417. Л. 1.).
Махди и Мирзабек, сыновья Ахмадхана, упоминаются под
1659 г. как лица, получающие царское жалование (см.: ЦГАДА.
Ф. 121. On. 1. 1659 г. Д. 1. Л. 54). Здесь нужно отметить, что сын
Мирзабека по имени Хасбулат («жегутейскому Каспулату мурзе
Мурзабекову») также получал царское жалованье, но в 1697/98 г.
(см.: ЛОИИ. Ф. 178. On. 1. Д. 13907. Л. 1). Известен также
«Султанахмад, сын Ахмадхана», который заключал соглашение с
жителями Какашура (это соглашение, хранящееся у М. Ахмедова
из сел. Гапшима, обнаружил А. Р. Шихсаидов). Был у него и сын
Мухаммад, о котором сообщает памятная запись: «1074/1663—
64 [год] — дата кончины Мухаммада, сына Ахмадхана ал-Джун-
кути» (см.: Гайдарбеков М. Хронология истории Дагестана. Руко­
пись//Рукоп. фонд ИИЯЛ. Ф. 3. On. 1. Д. 236. T.XI. С. 78).
3. Махди II. Этот Махди, сын Ахмадхана, получивший в
1659 г. царское жалованье (см.: ЦГАДА. Ф. 121. On. 1. 1659. Д. 1.
Л. 54), согласно упомянутому выше соглашению из сел. Гапшима,
продал цудахарцам горное пастбище. Допустимо думать, что имен­
но о нем идет речь в следующей памятной записи: «1116/1704—
705 [год] — дата кончины Махди, сына Ахмадхана» (см.: Гайдар­
беков М. Хронология истории Дагестана. Т. XI. С.25). Не исклю­
чено, что именно этот Магди — наследник Ахмадхана, владевшего
территорией «от Ондреевы деревни... до Грузинские земли» — пы­
тался удержать за собой Табахлинскую крепость, но в конце кон­
цов лишился своих владений на территории расселения лакцев
(об этом см. выше)
4. Махди III. В письме уцмия Ахмадхана А. П. Волынскому
от 1723 г. сказано, что «противники из лезгинского народу, между
собой соединясь, учинили чунгутайского владельца Магди-бека»
одним из двух командиров и «воевались с войским его император­
ского величества» (см.: РДО. С. 288). Под 1732 г., видимо, о нем
172
говорилось: «Дургели деревня, владеет оною Мегди, Пермаметев
сын» (см.: ИГЭД. С. 121). В своих письмах этот Махди гордо име­
нует себя «султаном великих султанов, эмиром благородных эми­
ров Махди, сыном Ф-р-мухаммада» и «эмиром эмиров, султаном
султанов Махди-беком, сыном Ф-рамухаммада».
Под 1732 г. сообщается, что братья этого Махди — «Перма-
метевы дети» Султан и Махмуд проживают в сел. «Поремейт», ко­
торое, видимо, тождествено Параулу. В соседнем же Дженгутае
имелся тогда «владелец Албек Магдиев» (см.: ИГЭД. С. 121, 122),
который мог быть сыном Махди II. До нас дошла памятная за­
пись: «1148/1735—36 [год] — дата кончины Умма-хана и Айдемира,
сына Махди» (см.: Гайдарбеков М. Хронология истории Дагестана.
Т. XI. С. 169). Если Умма-хан является, видимо, правителем Ава­
рии (см.: Бакиханов А. Полистан—Ирам. С. 117; Айтберов Т. М.
Материалы по хронологии... С. 154), то Айдемира можно считать
членом мехтулинского дома.
5. Ахмадхан II. Известна памятная запись: «1148/1735—
36 [год] — дата рождения Мехди — сына Ахмадхана, вступления
Пари-бике, жены Ахмадхана, в Дургели и сожжения селения Па-
раул» (см.: Гайдарбеков М. Хронология истории Дагестана. Т. XI.
С. 171, 173). В связи с этой записью приходит на память устное
сообщение М.-С. Д. Саидова о том, что ему приходилось видеть
памятную запись, в которой 1148/1735—36 годом датировалось
восшествие Ахмадхана на престол. В качестве правителя Мехтулы
этот Ахмадхан упоминается под 1741 г.; причем нельзя не отмс­
тить существование мнения, что именно он руководил дагестан­
скими войсками в Андалальской битве с Надир-шахом (см.: Та
май А. И. К вопросу о провале дагестанской кампании шаха
Надира. Учен. зап. ИИЯЛ. Махачкала. 1958. Т. V. С. 118— 120;
Восточные источники по истории Дагестана. Махачкала, 1980.
С. 114). После 1744 г. турецкий султан предоставил, как утверж­
дают, звание шамхала, а также другие почести и награды «Ахмед-
хану, беку дженгутайскому» (см.: Бакиханов А. Гюлистан—Ирам.
С. 124).
6. Махди IV. По сообщению А. Бакиханова, в конце 40-х го­
дов XVIII в. в тесле дагестанских второстепенных правителей был
«Мегдибек, сын Агмет-хан-бека, Дженгутайский, из древних авар­
ских владетелей и по другим сведениям потомок монголов», кото­
рый «владел Мехтулинским округом» (см.: Бакиханов А. Гюли­
стан—Ирам. С. 128). Из этого можно, видимо, заключить, что
первая — казикумухская по происхождению мехтулинская динас­
тия закончилась и власть перешла к Ахмадхану, возможно, связан­
ному родством с отпрысками Махди I.
7. Алисултан. А. Бакиханов пишет, что после 1788 г. Мухам-
173
 мадхасан-хан Шекинский «пригласил на помощь Али-Султан-бека,
сына Мегди-бека джангутайского» (см.: Бакиханов А. Гюлистан —
Ирам. С. 138). Согласно мехтулинским преданиям (XIX в), Али-
султан являлся сыном Ума (см.: Записка Временной комиссии...
С. 36). В сел. Охли Левашинского района стоит, однако, мечеть, з
стенах которой имеются плиты с надписями: а) «Построил эмир
Алисултан, 1212/1797—98 [год]...»; б) «Эту соборную мечеть постро­
ил... благородный эмир Алисултан, сын Ахмадхана»; там есть и
другие строительные надписи от 1212 г. х. Эпиграфический матери­
ал, как нам кажется, не оставляет сомнений о том, что отцом Али-
султана Мехтулинского был Ахмадхан, вероятно, тот, который пра­
вил с 1735/36 г. Алисултан впервые упоминается в качестве прави­
теля под 1773 г. (см.: Гильденштедт И. А. Географическое и стати­
стическое описание Грузии и Кавказа: Путешествия через Россию
и по Кавказским горам в 1770, 1771, 1772 и 1773 годах. СПб, 1809.
С. 107). Затем он часто встречается под 1783/84 гг. как «джангу-
тейский»/ / «джанготайский» правитель Алисултан (см.: Гамреке-
ли В. Н. Межкавказские политические и торговые связи Восточной
Грузии. Тбилиси. 1980. Вып. 1. С. 107, 128, 155, 173) и далее — под
1796 и 1802 гг. (см.: ИГЭД. С. 125, 130, 170, 233). Есть указание,
что Алисултан умер в 1807 г., однако, по более достоверному со­
общению одной памятной записи: «1224/1809—10 год; в том году
скончался в селении Батлаич справедливый эмир Алисултан, эмир
вилаята Юрт»; последнее сообщение подтверждается записью,
согласно которой Алисултан скончался в 1809 г. (см.: Записка Вре­
менной комиссии... С. 37; наш полевой материал). Женой Алисул-
тапа Мехтулинского была Кистаман, дочь Мухаммад-нуцала Авар­
ского, от которой он имел дочь (жену шамхала Махди) и сыновей:
Султанахмада (мужа Баху-бики), будущего правителя Аварии, и
Хасан-хана, который стал править Мехтулой после смерти отца
(см.: Записка Временной комиссии... С. 36; Бакиханов А. Гюли­
стан—Ирам. С. 152; Айтберов Т. М. Материалы по хронологии...
С. 154—157, 162; ИГЭД. С. 233). У Алис^штана Мехтулинского
были и другие сыновья: Мухаммад (ум. в 1246/1830—31 г.), Умма
(ум. то ли в 1797 г., то ли в 1215/1800—801 г.), Хусайнхан (ум.
в 1799 г.).
В литературе встречается утверждение, что на рубеже XVIII—
XIX вв. правителем Мехтулы был «младший брат» Алисултана —
Ахмадхан, «сын Умы» (см.: Записка Временной комиссии... С. 36).
Этот Ахмадхан, упоминаемый под 1783 г. («джанготайский Ахмад-
хан-бек») и 1784 г. («брат Джонгатай Али-султана, именем Ахмед-
хан»), скончался в 1801 г. (см.: Гамрекели В. Н. Межкавказские
политические и торговые связи... С. 65, 210; ИГЭД. С. 233). Судя
по его имени, он, как кажется, не мог быть родным братом Али­
султана, то есть сыном Ахмадхана Мехтулинского.
174
 8. Хасан-хан I. Управлял ханством по 1818 г., когда был изг­
нан царскими войсками за «измену», после чего Мехтула была
передана в управление шамхальскому, а затем русскому приставу
(см.: Записка Временной комиссии... С. 37—38). Следует отметить,
что по смерти Алисултана часть мехтулинских селений была пере­
дана Хасан-ханом своему брату Султанахмаду Аварскому. Есть
утверждение, что это были Дургели, Кака-Шура, Параул и Урма
(см.: Записка Временной комиссии... С. 37). Однако, по более до
стоверным данным, Кака-Шура являлась, по крайней мере, перво­
начально, резиденцией Хасан-хана, а переданы им брату были:
Дургели, Параул, Урма и, видимо, часть Ахкента (см.: Айтбе-
ров Т. М. Материалы по хронологии... С. 162; Материалы по исто­
рии Дагестана и Чечни. Махачкала, 1940. С. 132). Впоследствии
Дургели и Кака-Шура были переданы в удел сыну Хасан-хана по
имени Алисултан (см.: Записка Временной комиссии... С. 41).
Хасан-хан умер в 1234/1818—19 г., как и его жена Баба, кото­
рая, возможно, была сестрой уцмия Кайтага Адилхана (см.: АКАК,
Т. VI. Ч. II. С. 52). Впрочем, есть данные о его смерти в 1235/1819
—20 г. (сообщение М.-С. Д. Саидова). У Хасан-хана были сы­
новья: Ахмадхан — будущий правитель Мехтулы (одна из памят­
ных записей передает его имя более точно: Хаджиахмадхан)
и Алисултан, упоминаемый еще в 1867 г. (см.: Записка Временной
комиссии... С. 38, 42).
9. Ахмадхан III. Вследствие имевшихся затруднений в управ­
лении ханством, но ходатайству шамхала Махди в 1824 г. власть
над мехтулинцами была передана сыну Хасан-хана Ахмадха-ну.
Ему же в 1836 г. было передано и достоинство хана Аварии (см.:
Записка Временной комиссии... С. 38—39; История Дагестана. М„
1968. Т. И. С. 65). Умер он в 1843 г. (см.: Записка Временной ко­
миссии... С. 40). Ахмадхан был женат на дочери Махди-шамхала
по имени Нух-бнке (была жива еще в 1867 г.), от которой имел
сыновей, будущих правителей Мехтулы: Ибрагим-хана и Рашид-
хана. Их старшим братом был Хасан, умерший в 1847 г., пребывая
в Пажеском корпусе (см.: Записка Временной комиссии...
С. 40, 42).
По смерти Ахмад.хана, оставившего после себя малолетних сы­
новей, власть в ханстве была номинально вручена его вдове Нух-
бике, однако фактически им управляли русские штаб-офицеры,
именовавшиеся помощниками Нух-бике, а затем управляющими
ханством (см.: Записка Временной комиссии... С. 40—42).
10. Ибрагим-хан I. В 1856 г. управление Мехтулой было пере­
дано сыну Ахмадхана III Ибрагим-хану, правившему до 1859 г.,
когда он был вынужден уступить свою власть брату Рашид-хану
175
в связи со своим назначением ханом Аварии (см.: Записка Времен­
ной комиссии... С. 42; История Дагестана. Т. II. С. 123). В 1881 г.
его уже не было в живых (см.: Из истории права народов Дагес­
тана. Махачкала, 1968. С. 208). Ибрахим-хан был женат на Рай-
ханат-бике (ум. в 1318/1900—901 г.), дочери Абумуслим-шамхала
и Гихили, дочери «эмира Будая» (см.: Из истории права народов
Дагестана. С. 208).
11. Рашид-хан I. Управлял ханством с 4 августа 1859
1867 г., когда ханское управление Мехтулой было упразднено (см.:
Записка Временной комиссии... С. 42; История Дагестана. Т. II.
С. 122). Женат Рашид-хан был на Захидат-бике, дочери своего
дяди Алисултана (см.: Записка Временной комиссии... С. 42).

Подготовлено с А. С. ШМЕЛЕВЫМ.

Электронная библиотека
Института истории,
археологии и этшнтэатии
Дагестанского HIT РА Н

instituteofhistory.ru
 СОДЕРЖАНИЕ

с гр.
Введение . ..................................................................................... ;;
Древность ' ................................................................................................... 20
Сасанидскаи э п о х а .......................................................................................... 21
Арабское завоевание и прочие события VIII и................................................31
События IX в...........................................................................................................
События X в................................................................................................... ..........
События XI и......................................................... 5g
События XII—XIII ив. , ....................................................................(j7
События XIV в........................................ 7 ..............................................32
События XV в......................................................................................................... У0
События XVI—XVII и и . ...............................................................................НИ
П р и л о ж е н и я .................................................................................................... 137

Тимур Магомедович Аитберов

ДРСВНПИ ХУНЗАХ И ХУНЗАХЦЫ

Редактор С. М . Т ем и р х а и о в а.
Художник Э. В. Л у б ь я и о в.
Художественный редактор М. В. Л е в ч е н к о .
Технический редактор С. К. А м и р х а н о в а.
Корректор И* В. Ш ер б а не в а, Р. М. А б а к я р и и а.
ИБ 2310

Сдано в набор 16.11.89. Подписано в печать 08.12.89.

С '01552. Формат 6()Х84|/ы- Бумага тин. № 1.
Гарнитура «Литературная». Печать высокая. Уел. иеч. л. 10,2.
Уч-изд. л. 10,(33. Тираж 5040. Заказ 1225. Цена .3 руб.

Дагестанское книжное издательство Государственного комитета

Дагестанской .АССР по делам издательств,
полиграфии и книжной ' торговли
367025, Махачкала, ул. Пешкина, 6

Типография Дагестанского филиала АП СССР

Махачкала, 5-й жплгородок, корпус 10