Семья и современный социум

Практическая работа 4

Вернуться в раздел 4 неделя

Тема 4. Системный подход В.Сатир, С.Минухина, М.Боуэна к описанию семьи.

Цель: обобщить знания по системному подходу к описанию семьи.

Форма проведения: Практическое занятие с использованием информационных технологий

Вопросы для обсуждения:

Американский семейный психотерапевт В.Сатир.

Американский семейный психотерапевт С.Минухин. Семейные под структуры.

Мюррей Боуэн (1913-1990) основоположник семейного движения в США. Цель – исследование

семьи как фактора, влияющего на психическое здоровье человека, и использование ресурса
семьи для помощи психически больным людям.

Эмоциональная система. Дифференциация Я. Эмоциональный треугольник.

Задание 1. Составить конспект по работам В.Сатир. С.Минухина, М. Боуэна

Семья как система и ее структура

С. Минухин рассматривал семью не как сумму отдельных личностей или группу индивидов, а как
единое целое, организм или систему. Таким образом, «пациентом» стала семья, а проблема или
симптом в этом подходе считаются отражением состояния здоровья семейного организма в целом.

Простой пример, это когда у ребенка начинаются панические атаки, которые позволяют сдержать
семейный конфликт между родителями. Родители начинают ругаться, у ребенка тут же начинается
паническая атака и родители перестают ругаться. Не было бы конфликта не было и панических
атак.

При этом чаще всего семья будет идентифицировать одного из своих членов как пациента,
например, мать приведет этого самого ребенка с просьбой вылечить его. Однако семейный
терапевт будет считать такого пациента всего лишь носителем симптома, видя причину болезни в
системный процессах в семье в целом.

Как и любая система семья имеет и свои подсистемы. Смысл подструктур состоит не просто в
элементах в них входящих, а в тех коммуникациях, которые внутри них происходят и именно
транзакции, и коммуникации определяют строение подсистем и системы в целом. Минухин
выделяет три ключевые подсистемы в системе семьи.

Первая из них - супружеская подсистема. Это основная рассматриваемая система относительно

который и ведется отсчет. В здоровом состоянии функция супружеской подсистемы заключается в
обеспечении удовлетворения потребностей супругов без ущерба для эмоциональной атмосферы,
необходимой для роста и развития. Супружеская подсистема является компонентом супружеского
союза и включает в себя все поведенческие цепочки, развившиеся из чувств «любви и
преданности» партнеров друг другу.

Эта подсистема не имеет ничего общего с ролями, которые выполняет каждый из партнеров при
взаимодействии с другими членами. Иными словами, супружеская подсистема включает в себя
только паттерны транзакций, связанные с проявлением внимания друг к другу супругами, но не к
детям или другим родственникам. Например, мы можем рассматривать эту подсистему, когда
приходит пара, стремящаяся к разводу, чтобы уладить отношения между ними.

Родительская подсистема объединяет паттерны взаимодействия, возникшие при воспитании

детей. Эта подсистема может состоять из отца и матери, но может включать и только одного из
родителей вместе со значимыми другими, которые в той или иной мере участвуют в воспитании
детей.

Например, это может быть подсистема, состоящая из мамы и бабушки ребенка, так как бабушка
напрямую оказывает на него влияние. В таких случаях сейчас также говорят о системе
дополнительной поддержки, которая появляется тогда, когда родителям становиться тяжело
выполнять свою роль.

Система поддержки может включать членов расширенной семьи (дедушек и бабушек) или

членов сообщества (церковь или соц. работников), друга/подругу, а также бывшего супруга.
Функции этих «приложений» к подсистеме родителя зависят от его конкретных потребностей и
отличаются непостоянством. При этом сочетание родительской функции у разных систем часто
служат источником проблем.

Наконец, дети являются членами подсистемы сиблингов. Основная функция этой подсистемы -

научиться общению со сверстниками, в том числе с учетом их авторитета. Это своего рода
лаборатория, где ребенок имеет возможность исследовать других людей и экспериментировать с
ними. Проявление сочувствия, умение постоять за себя, организация альянсов, умение
договариваться — вот лишь небольшой перечень того, что начинает узнавать ребенок в этой
подсистеме. Единственный ребенок в семье испытывает ту же потребность в общении, поэтому
склонен заводить друзей из числа соседей и родственников. Подобные отношения призваны
заменить подсистему сиблингов.

Наконец в структурной семейной терапии используется и еще несколько терминов. Во-первых,

часто применяют понятия нуклеарной и расширенной семьи. В частности, нуклеарная семья –
это родители с детьми, или семейная пара, куда не входят ближайшие родственники, они входят
уже в так называемую расширенную семью, которая включает в себя и нуклеарную.
Во-вторых, как вы поняли элементы разных подсистем могут пересекаться, в частности женщина
может совмещать и роль супруги и роль матери, в таком случае применяется термин Холон.

С. Минухин полагает, что семейные дисфункции могут существовать как внутри каждого из
семейных холонов, так и между ними, а также быть следствием нарушения взаимодействия
семейной системы с внешними социальными структурами: школой, учреждениями социальной
помощи, учреждениями здравоохранения и др.

Если прошлый раз мы рассматривали с вами идеи Сальвадора Минухина, который большее
внимание уделял структуре семьи, то Вирджиния Сатир обращала внимание скорее на процесс и
на то, как люди коммуницируют друг с другом.

Вирджиния Сатир родилась в проблемной семье. Отец был алкоголиком, а мать фанатичной
христианкой, что как вы понимаете не могло не приводить к постоянным конфликтам. Многие
предполагают, что именно из-за них Вирджиния Сатир и стала крайне болезненным ребенком. В 6
лет она заболела воспалением слепой кишки и выжила лишь потому, что отец все-таки отвез ее к
отцу, не смотря на все уверения религиозной фанатички матери, которая отрицала официальную
медицину.

Интересно, что сразу после выписки она заболела воспалением среднего уха. Почти два года она
была глухой, что, по-видимому, и обусловило ее последующее внимание к невербальной
коммуникации.  Ну и конечно учитывая ее положение, она, как и все травмированные дети решила
удариться в психологию и начала с изучения психоанализа и попыток его применения в семейной
терапии, в частности в терапии шизофрении, которая и стала всей последующей базой для теории
коммуникации Сатир и того же Грегори Бейтсона.

Все же понимание семьи Вирджинией Сатир изменил один конкретный случай.

Весной 1951 года она работала с двадцативосьмилетней клиенткой, страдающей шизофренией.

Спустя около шести месяцев, она почувствовала улучшение, но вскоре Вирджинии позвонила
мать клиентке, угрожая вызвать ее в суд, из-за растущего эмоционального отчуждения дочери. Во
время телефонного разговора Сатир заметила, что мать в действительности передает два
сообщения: угрожает на словах, и в то же время просит о помощи на уровне своей интонации.

Сатир поняла, что ранее никогда не замечала, на сознательном уровне, такой пропасти между
вербальным и невербальным содержанием послания. Вместо того чтобы ответить на угрозы, она
спонтанно пригласила мать на терапию, решив помочь также и ей.
К огромному удивлению Вирджинии, Сатир, клиентка в присутствии матери, повела себя также
странно, как и в тот день, когда она впервые познакомилась с ней.

Во время первых встреч, Сатир заметила, что клиентки в течении разговора, наряду с вербальным,
передают и эмоциональное послание.

Позднее у нее возникло впечатление, что между дочерью и матерью действовала, неосознаваемая
невербальная система сигналов: легкий наклон головы, изменение тона голоса, пожатие плечами и
т.д., казалось, вызывали сходные реакции у партнерш.

После еще шести месяцев работы с дочерью и матерью, Вирджинии Сатир пришла идея
пригласить на терапию отца. Это было необычно, так как мужчин даже не считали, в то время
элементом эмоциональной жизни семьи, но вопреки ее ожиданиям, отец пациентки выразил
готовность участвовать во встречах.

Его присутствие привело к резким переменам, также как и появление полгода назад матери.
Отношения клиентки и матери стали теперь очень хаотичными. Впервые Вирджиния Сатир
смогла изучить влияние третьего лица на пару. Особенно заметными стали при этом меняющиеся
коалиции этой тройки, отец – мать – дочь.

Но по-настоящему Сатир поняла механизм внутреннего взаимодействия этой семьи лишь тогда,
когда появился последний ее член — брат. Когда все были в сборе, стало очевидным, что
родители возвели сына в ранг божества, в то время как дочь превратилась в «мальчика для битья».

Так, Сатир убедилась, что рассогласованные семейные системы поддерживают внутреннее

равновесие с помощью навязанных ролей, запретов и жестких правил, непререкаемых законов и
нереалистичных ожиданий. И так и зародилась ее теорию.

Вирджиния Сатир взглянула на семью как на целостную систему, подверженную всем

особенностям любых открытых систем.

Основной постулат состоял в том, что семейная система стремится к равновесию, для
поддержания которого порой в ход идет навязывание ролей, система запретов или нереальные
ожидания, что проявляется в особенностях коммуникации.

В отличие от других основателей семейной терапии, Боуэн сосредоточил свое внимание не на

гомеостазе и коммуникации, а на эмоциональных процессах. Эмоциональная система носит
универсальный характер и управляет жизненными процессами всех живых существ.
Предполагается, что эта система локализована на глубинном уровне организма, например на
уровне протоплазмы.
Эмоционально заряженное функционирование членов семьи создает эмоциональную
«атмосферу», или «поле», которое в свою очередь, влияет на состояние каждого индивида. Семья
как эмоциональная система находится во власти двух процессов — совместности
(сплочения) и дифференциации (разделения) членов семьи. Баланс этих сил определяет характер
семьи.
Высокий уровень напряжения в эмоциональной системе людей обозначается как тревога. Все
организмы испытывают тревогу и способны справляться с ее короткими приступами. Но когда
тревожность возрастает и становится хронической, в организме возрастает напряжение — внутри
себя или в системе отношений. Напряжение приводит к появлению симптомов или дисфункций
(физических, эмоциональных или социальных). Благодаря феномену заражения тревога может
быстро распространяться в семье или в обществе. В результате многолетних исследований Боуэн
выдвинул идею о том, что эмоциональное (психическое) заболевание возникает в результате
нарушений в эмоциональной системе.
Теория семейных систем Мюррея Боуэна была сформулирована в 70-е гг. прошлого века и
включала в себя шесть концепций: о дифференциации Я; триангуляции; эмоциональных
процессах ядерной семьи; проективных процессах в семье; многопоколенной передаче;
эмоциональном разрыве. В 1975 г. Боуэн добавил к своей теории две дополнительные части: о
сиблинговой позиции и социальной регрессии.
Концепция о дифференциации Я является ключевой для подхода Боуэна. В соответствии с данной
теорий у любого человека существует две основные системы личностного функционирования:
эмоциональная и интеллектуальная. Эмоциональная система включает в себя все автоматические
или инстинктивные реакции на любые воздействия среды. Интеллектуальная система, как
филогенетически более новая, позволяет различать мысли, отражающие объективную реальность,
и чувства, субъективные эмоциональные переживания.
У взрослого человека в норме интеллектуальная система доминирует над эмоциональной. Степень
дифференцированности (дифференциации Я) будет определяться тем, в какой мере человек в
состоянии различать свои чувства и мысли. Все люди различаются по этой способности. Хорошо
дифференцированный человек может легко определить различие между тем, что он думает и что
чувствует. Однако в состоянии, когда повышается тревога (это может быть, например, в ситуации
сильного стресса), эмоциональная и интелекту- альная системы могут сливаться воедино. В таком
случае личность утрачивает способность к объективной оценке, совершает необдуманные
поступки и действует импульсивно.
Недифференцированные личности не проводят различий между эмоциональной (субъективной) и
интеллектуальной (объективной) оценкой отношений. В личной жизни их поведение полностью
контролируется эмоциями. Эти люди менее гибки и адаптивны, более эмоционально зависимы,
имеют нереалистичную самооценку, легко впадают в дисфункции и с трудом восстанавливаются.
Люди на другом конце континуума, высоко дифференцированные личности, напротив, отлично
разграничивают свои мысли и чувства в любой ситуации, хорошо адаптированы, эмоционально
независимы, стрессоустойчивы.
В обычном порядке определить уровень дифференциации конкретного человека оказывается
довольно сложно, однако это можно сделать в ситуации конфликта или стресса.
На уровне семьи недифференцированность (недифференцированная семейная эго-масса) будет
проявляться в сверхблизости или отчужденности между членами семьи, в зависимости
эмоционального состояния каждого члена семьи от эмоционального состояния другого, слабой
дифференциации мыслей, чувств и желаний, плохой адаптации к переменам. По мнению Боуэна, у
членов одной и той же семьи отмечается приблизительно одинаковый уровень
дифференцированности. Более того, вступая в брак, люди склонны выбирать партнера со схожей
дифференциацией.
Примеры недифференцированных личностей и семей можно увидеть повсюду. Данная серьезная
проблема довольно точно изображена в анекдоте: «Мама зовет из окна своего сына домой, а тот ее
спрашивает: “Мама, я что, уже замерз?” — “Нет, сыночек, ты уже хочешь кушать”».
Во многих семьях личности отдельных людей как бы слиты воедино. Например, у отдельных
членов семьи (и не обязательно детей) нет своих мыслей; они стремятся исполнить не свои, а чьи-
то желания; у родителей бывает хорошее настроение только тогда, когда что-то хорошо
получается не у них самих, а у их детей и т.д. В кабинете психолога члены таких семей думают и
отвечают друг за друга, они проецируют свои чувства на другого члена семьи, контролируют друг
друга, не расслабляясь ни на минуту. В качестве синонима низкой дифференциации членов семьи
выступают такие понятия, как эмоциональное слияние, созависимость и симбиотические
отношения. Здесь люди отождествляются настолько, что психологические функции одного
человека передаются кому-то другому, например один член семьи всех контролирует, другой
несет ответственность, третий выражает общую агрессию и т.д. При этом каждый в отдельности
человек не является ни целостным, ни самодостаточным.
Следующая важная концепция Мюррея Боуэна — о триангуляции. По мнению исследователя,
люди редко выстраивают диадные отношения. Эмоциональный процесс между двумя людьми (или
группами) имеет постоянную тенденцию к вовлечению третьего. Диада может оставаться
стабильной лишь до тех пор, пока сохраняется низкий уровень тревоги. Однако рано или поздно в
отношенях партнеров возникает напряжение. Для снижения тревоги пара использует кого-то или
что-то вовне, избегая прямого выражения своих чувств и мнений.
Например, супруги ссорятся, муж привлекает в качестве поддержки воображаемую мать: «Права
была моя мама, когда говорила, что не нужно было на тебе жениться, что ты испортишь мне
жизнь».
Другой пример. Жена недовольна тем, что супруг бывает мало дома и совсем не уделяет ей
внимание. При этом вместо того чтобы поговорить об этом прямо, она начинает все чаще и чаще
жаловаться на плохое поведение сына, обвиняя мужа, что тот много работает и совсем не
занимается ребенком.
По мнению Боуэна, в роли «третьего» может быть кто и что угодно: ребенок, родители супруга,
друзья, любовники, компьютер, алкоголь и проч. Если при внутренней триангуляции напряжение
не снижается, семья триангулирует людей извне, например начальника на работе мужа или
психотерапевта. Члены семьи сплачиваются и успокаиваются в ситуации конфликта с кем-то
извне (с внешними врагами).
Типичные примеры эмоциональных треугольников (по Боуэну):
1. Отец — мать — ребенок. Один из самых распространенных вариантов, когда мать или отец
объединяется с ребенком, дистанцируясь от супруга в ситуации возникновения напряжения в их
отношениях.
2. Бабушка с дедушкой — родители — ребенок. Создавая сверхблизкие отношения с бабушкой и
дедушкой, ребенок дает родителям возможность сепарироваться от их собственных родителей. В
свою очередь, бабушка и дедушка могут таким образом «отпустить» своих детей. Однако для
самого триангулированного ребенка возникает при этом риск формирования сиптомов
поведенческого, психосоматического или нервно-психического расстройства.
3. Муж — жена — друзья (любовник, начальник). Напряжение между супругами нередко находит
выход в отношениях с друзьями семьи, с которыми возникают постоянные размолвки, ссоры и
обиды. В этом случае пара либо объединяется против друзей (улучшая свои отношения), либо
окончательно разобщается через коализии с друзьями. Для таких случаев существует
высказывание «они дружат против кого-то».
Боуэн справедливо отмечал, что треугольник — не всегда патологическая вещь. Например, в
семье с маленьким ребенком он вполне закономерен и естественен. Однако треугольник
разрушителен, если он обеспечивает длительный конфликт и стагнацию отношений.
За теорией триангуляции следует концепция эмоциональных процессов ядерной семьи. Для Боуэна
суть семейных отношений заключается в эмоциональных процессах, а именно — в динамике
тревоги и в том, как люди с ней справляются. Чем менее дифференцированы люди, тем хуже они
справляются с тревогой и тем сильнее будет их эмоциональное слияние в семье. В связи с этим
Боуэн использует понятие недифференцированной семейной эго-массы, или психологического
слияния. Слияние, с одной стороны, является защитой от тревоги, а с другой — приводит к еще
большему ее усилению.
Существуют четыре основных механизма снижения напряжения при слиянии:
1) эмоциональное дистанцирование (например, уход в работу, игры, телесериалы);
2) открытый супружеский конфликт (на почве обид и взаимных обвинений);
3) проецирование проблем на детей (чрезмерная фиксация на здоровье ребенка, его плохом
поведении, его болезнях);
4) болезнь или дисфункция у одного из супругов (например, когда супружеский конфликт
вызывает алкоголизацию).
Высокая тревога и связанное с ней слияние не возникают сами по себе, они проистекают из
прародительской семьи. Наблюдается следующая динамика: высокое напряжение в родительской
семье — высокое напряжение у ребенка — формирование недифференцированной личности —
поиск партнера с таким же уровнем дифференциации — создание высоконапряженной пары —
тревога во время беременности — передача напряжения ребенку в первые месяцы жизни — еще
более тревожный ребенок — и так далее.
Основным психологическим механизмом негативной семейной динамики являются проективные
процессы. Родители переносят на детей: собственные страхи, неисполненные желания,
нереализованные амбиции. Эти ролевые ожидания могут быть как позитивными, так и
негативными. Например, распространенная фраза матери «Он (сын) — точная копия своего отца,
такой же лентяй» с большой вероятностью заставит ребенка проявить соответствующие
негативные качества. С другой стороны, родители, пережившие какие-либо лишения в детстве,
чрезмерно балуют своих детей и во всем им потакают, что также вредит развитию последних.
Особенно наглядно проекция проявляется, когда родители возлагают на ребенка роль возмещения
утраты его погибшего или нерожденного сиблинга. Многие выдающиеся люди, например Винсент
Ван Гог и Сальвадор Дали, несли на себе тяжкий крест заместительного ребенка.
В книге «Моя тайная жизнь» Сальвадор Дали писал: «Я прожил смерть прежде, чем прожил
жизнь... Мой брат умер за три месяца до моего рождения. Моя мать была потрясена этим до
глубины души. И в чреве матери я уже ощущал тоску моих родителей. Мой плод омывала адская
плацента. Я глубоко переживал это навязанное присутствие, как будто меня обделили любовью.
Этот умерший брат, чей призрак встретил меня, носил имя Сальвадор — как мой отец и я, и это не
случайно... Я научился жить, заполняя вакуум любви, которая мне в действительности не
предназначалась»[1].
У разных детей в одной и той же семье может быть разный уровень дифференциации. Ребенок, на
котором проективный процесс сфокусирован в наибольшей степени, менее всего способен
адаптироваться к жизни и в итоге имеет более низкий (по сравнению с братьями и сестрами)
уровень диффернциации Я и, соответственно, больший риск психопатологии.
Боуэн указывает, что объектом проекции чаще всего становятся: первый ребенок; единственный
ребенок; тот, кто особенно эмоционально значим для тревожной матери, или тот, кто, по ее
мнению, особенно эмоционально значим для отца; дети с какими-либо дефектами; «трудные» в
поведении дети; дети, на момент зачатия и рождения которых пришлось состояние повышенной
тревоги матери или семьи в целом.