Блог Кречетникова.

Возможен ли союз России

и Запада?
3 марта 2015
Вторую неделю подряд тему для блога подсказал министр иностранных дел России Сергей
Лавров.
В пятницу он выступил перед слушателями Дипломатической академии и ответил на их
вопросы.
Это традиционная ежегодная встреча, и то, что на ней говорится, всегда интересно. С одной
стороны, речь носит установочный мировоззренческий характер, с другой стороны, обстановка
свободная. Идеальное место, чтобы поделиться своим пониманием международной ситуации, и
жизни вообще.
Чего-то принципиально нового Лавров не сказал. Главная мысль - мир и благолепие наступят,
когда США не станут делать ничего без согласия Москвы.
Но есть несколько моментов, которые заслуживают особого внимания.
Во-первых, министр с одобрением процитировал Достоевского: "Тех, кто кричит о "русском
захвате" и "русском коварстве", в образе России смущает скорее нечто правдивое, бескорыстное,
честное, - они предчувствуют, что ее невозможно подкупить и никакой политической выгодой не
завлечь в корыстное дело".
Федор Михайлович - большой писатель, но в вопросах внешней политики авторитет
достаточно сомнительный.
Он являлся открытым и убежденным панславистом, то есть выступал за включение в
Российскую империю всех славянских и православных народов - доброй половины Европы.
Естественно, столь грандиозные экспансионистские замыслы не могли не вести к конфликтам
и закончились Первой мировой войной, в развязывании которой Петербург сыграл не последнюю
роль.
Не говоря о том, что западные и южные славяне отнюдь не рвались сливаться с Россией в
братском порыве, что, кстати, признавал сам Достоевский, но упорно гнул свое. Лучше озаботился
бы внутренним развитием страны, где 80% населения были неграмотны, и парламент появился
позже, чем в Османской империи.
А бескорыстие в политике есть глупость. Самая большая угроза исходит от тех, кто готов
пожертвовать прагматическими интересами ради абстрактных идей, которые лично им
представляются возвышенными и справедливыми.
Прошлое и настоящее
Во-вторых, Сергей Лавров заметил, что "Вашингтону не удалось сколотить глобальную
антироссийскую коалицию".
Здесь он, прямо сказать, выдал желаемое за действительное. Коалиция налицо, а создать
коалицию, в которую входили бы все страны мира без исключения, еще никогда никому не
удавалось.
В-третьих, заявил: "В интересах недопущения раскола Украины, поддержания атмосферы
доверия и стабильности в Евро-Атлантике необходимо, чтобы Киев сохранил внеблоковый статус".
Боюсь, это из разряда благих пожеланий. Вот если бы после изгнания Виктора Януковича
Москва сразу признала новую власть и пожелала дружественной Украине успехов на пути
интеграции в ЕС, при этом выдвинув возражения против ее вступления в НАТО, то, весьма
вероятно, Киев и Запад к ней прислушались бы. А теперь поезд ушел.
В-четвертых, обвинил зарубежных оппонентов в попытках "вообще вытравить из памяти
молодых поколений историю союзничества России с Западом в борьбе с нацизмом, чтобы даже в
мыслях не было, что это союзничество возможно".
Вычеркнуть из прошлого факты нельзя. Но отношение к ним определяется настоящим.
В 1968 году чехи и словаки писали на стенах домов: "Отец герой, сын - захватчик".
 После аннексии Абхазии и Южной Осетии де-факто, а Крыма де-юре, и поддержки
вооруженного сепаратистского мятежа на Донбассе, если не прямого военного участия, точно так
же воспринимают современную Россию.
Историю все помнят, но чествовать Москву по любому поводу украинцам и Западу сегодня
действительно не очень хочется. Подвиги, совершенные десятилетия назад, не являются
отпущением любых грехов на вечные времена.
У них и у нас
И наконец, пожалуй, самое примечательное, на чем хочется остановиться особо.
"Холодная война" базировалась на жестком блоковом идеологическом противостоянии.
Сейчас у нас нет идеологических противоречий, мы исповедуем одни и те же принципы в
экономике и политической организации общества", - заявил Лавров.
Так ли это?
Данный тезис был хотя бы отчасти верен в 1990-х годах. Тогда Россия принимала западные
ценности как ребенок горькую микстуру, но хоть на словах признавала их светлым идеалом, к
которому мы когда-нибудь обязательно придем, только не надо торопить, сделайте нам скидку на
трудное детство!
Сегодня сделалось очевидным, что фундаментальные цивилизационные и моральные
принципы у России и Запада разные, и секрета из этого никто не делает.
У них служебная роль государства и разделение властей. У нас "вертикаль" и ручное
управление.
У них равенство перед законом, у нас "своим все, чужим закон".
У них регулярная сменяемость правителей, которые, собственно, не правители, а менеджеры
со строго очерченными функциональными обязанностями и на временном контракте. У нас культ
личности, публичные заявления, что "Путин - это и есть Россия" (Вячеслав Володин) и "личность
Владимира Путина важнее для общества, чем институты государства" (Сергей Марков).
На Западе граждане постоянно озабочены тем, как бы власть не замутила что-нибудь
сомнительное у них за спиной, и вообще не взяла на себя слишком много. В России же - тем, каких
бы еще полномочий дать главе государства, да как сделать, чтобы правил он подольше.
Недавно были обнародованы результаты двух проведенных практически одновременно
социологических опросов. Согласно одному, 86% поддерживают политику Путина, согласно
другому, 41,6% считают, что в России нет честных выборов. Как такое может быть? А очень просто:
честные выборы на являются в глазах этих граждан чем-то важным. Хоть совсем их отмени, они не
расстроятся.
Советский диссидент Андрей Амальрик писал, что русский человек, в сущности, не любит
свободу, считает ее синонимом "бардака", видит в ней не возможность наилучшим образом
устроить собственную жизнь, а угрозу, что какой-то ловкач, воспользовавшись свободой, хорошо
устроится за его счет.
Действительно, в речах американских политиков слово "liberty" встречается так часто, что его
вычленяет из речевого потока и тот, кто не знает английского языка. В России даже либералы в
предвыборных лозунгах упоминают его нечасто и как бы стесняясь. Ну, не нужна она, бедная, здесь
никому, не вдохновляет массы!
У них плюрализм и толерантность. У нас сила в единстве, и меньшинство обязано
подчиняться большинству.
У них ставка на прогресс и непрерывное обновление, у нас на стабильность, традиции и устои.
У них свободу слова, мысли и творчества почитают высшей ценностью, у нас легко приносят в
жертву.
У них церковь реально отделена от государства, у нас архиереи дают указания прокурорам.
В России закон о "гей-пропаганде" поставил сексуальные меньшинства в положение
"недограждан", которые должны вести себя очень тихо и благодарить, что их хотя бы в тюрьмы не
сажают. На Западе гомофобия - постыдный порок, фашизм и средневековая дикость.
Для большинства россиян энергичный индивидуалист, разбогатевший работой на себя - "вор,
который должен сидеть в тюрьме", зато к начальственной коррупции и привилегиям многие
относятся терпимо: а как же, "отцы отечества", им положено, и любой на их месте вел бы себя так
же. На Западе ровно наоборот.
В международных отношениях Запад отстаивает открытый мир, в котором границы
постепенно стираются, и царит свободная экономическая и информационная конкуренция. Москва
мыслит категориями сфер влияния.
На Западе в почете ум и деньги, в России сила.
"Одни и те же принципы в экономике и политической организации общества"?
В СССР тоже формально была демократия, выборы проводились регулярно. Тогда неизменно
голосовали "как надо" 99,99%, теперь 65-70 процентов, но результат все равно можно предсказать
заранее. Велика разница?
С Америкой тесно, а без нее скучно
В политологии существует термин "полуторапартийная демократия": когда партия власти
господствует безраздельно, а вокруг нее позволено суетиться оппозиционным карликам, не
имеющим никаких шансов, чтобы немногочисленные чудаки выпускали пар, и потому что "в
Париже так носят". Подобные режимы довольно долго держались после войны в Японии и Италии,
а также в некоторых странах "третьего мира".
Еще есть "делегативная демократия": всенародное избрание царя. Понравился - выбрали, и
пусть он, батюшка, дальше делает, что хочет, и никто не смеет ему мешать.
Если это и демократия, то сильно отличающаяся от американской и европейской.
Что до рынка, то в городишке, куда забросило гоголевского Хлестакова, тоже не строили
коммунизм, были купцы, подрядчики и свежая семга в трактире. Но, чтобы заниматься бизнесом,
требуется либо быть из команды городничего, либо наладить с ней хорошие отношения. Иначе все
отнимут, загонят за Можай, и никакой ревизор из Петербурга не поможет.
Городничий вправе амикошонски велеть купцам раскошелиться. А тем выгоднее получить без
тендера строительный подряд, втрое завысить смету и "откатить", кому надо, чем заниматься
какими-то инновациями.
Частная собственность есть, но отсутствует второй ключевой элемент капитализма - свободная
и добросовестная конкуренция.
Еще россияне теперь могут ездить за границу и читать Солженицына, пьют кока-колу и
смотрят голливудское кино, а джинсы и при Брежневе носило полстраны.
При этом насаждается уверенность, что развитие по западному образцу вовсе не есть прогресс,
"они" загнивают, исторически едут не на ярмарку, а с ярмарки, и учиться у них нечему.
Так что Российская Федерация не только юридически, но и по духу во многом
правопреемница СССР. Поговорка "два мира - два образа жизни" актуальна и поныне, пусть в
несколько меньшей степени.
Борьба между Россией и Западом именно что идеологическая.
Если бы Россия культивировала свои ценности у себя дома, не проводила активной внешней
политики, по выражению Владимира Путина, мишка решил бы питаться ягодками и медком, Запад
это, возможно, устроило бы.
Подобный вариант никак не устраивает российскую элиту, которой для сохранения власти
нужны враги и борьба за некую "правду". Иначе более свободный, богатый и передовой мир при
наличии открытых границ и относительной свободы информации быстро разложит систему самим
фактом своего существования. А также ту часть граждан, которой, согласно известной шутке, с
Америкой на одной планете тесно, а без нее скучно.
Поэтому не только об упомянутом Сергеем Лавровым союзничестве, но и о доброжелательном
партнерстве не может быть речи, разве что временном и конъюнктурном, ради конкретной цели, как
в годы Второй мировой войны. Не надо себя обманывать.