Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
– Пожалуй, – киваю я.
– Уже подыскала работу? – тут же интересуется Карл.
Габби спешит мне на помощь.
– Папа, перестань!
– Что тут такого? Я всего лишь задал вопрос.
– Нет, – качаю я головой. – Работы у меня пока нет.
Я так и не решаюсь глотнуть вина. Пусть уж лучше будет просто
вода.
– Но я обязательно что-нибудь подыщу, – добавляю я. – Это один из
пунктов в моем списке. Работа. Машина. Квартира. Все, что нужно для
полноценной жизни.
– У тебя есть деньги на машину? – не отстает Карл.
– Папа, да хватит уже!
Снова Габби. Марк не вмешивается в нашу беседу. Да он вообще
предпочитает держаться в тени.
– Габби, эта девушка жила с нами два года. Она для меня все равно
что дочь. Так почему бы мне не спросить у нее про машину? Верно? –
поворачивается он ко мне.
– Все в порядке, – говорю я. – У меня есть немного денег. Хватит
на скромный автомобильчик или аренду квартиры. Если ужаться, я
смогу позволить себе и то и другое.
– Иными словами, в твоем распоряжении около пяти тысяч
долларов, – подводит итог Карл.
Габби вздыхает. Марк улыбается. Он, похоже, только рад, что о нем
все забыли.
Не успеваю я ответить, как в разговор вмешивается Тина:
– Карл, почему бы не поговорить о серьезных вещах после ужина?
Теперь он обращается прямо ко мне:
– Ханна, тебя раздражают мои вопросы? Ты чувствуешь себя
неловко?
Ну вот. И что, по-вашему, я должна на это ответить? Да, мне не
очень-то приятно говорить о том, насколько неподготовленной к жизни
я оказалась. Но ведь такие вопросы задают не для того, чтобы на них
честно отвечали. Они призваны облегчить совесть тех, кто вторгается
в чужое пространство.
– Все в порядке, – отвечаю я.
Карл с довольным видом поворачивается к Габби и Тине.
– Видите? Она не возражает.
– Ладно, – вздыхает Тина. – Кто хочет еще вина?
Габби протягивает свой стакан. Мой так и стоит нетронутый.
– Спасибо, мне не надо, – говорю я.
Тина бросает взгляд на мою тарелку.
– Ну что, вы уже наелись? У нас в запасе вкуснейший десерт.
Все тарелки чистые, за исключением моей – на ней все так же
лежит горка брюссельской капусты.
– Звучит заманчиво. – Я принимаюсь быстро доедать свой ужин. –
Я почти закончила.
Тина встает и уходит на кухню. Карл спешит следом, чтобы помочь
с десертом.
Габби тут же поворачивается ко мне.
– Прости, что папа так наседает на тебя со всеми этими вопросами.
Я запихиваю в рот остатки капусты.
– Все в порядке. Меня не так нервируют расспросы твоего отца,
как то, что подумает обо мне Тина, если я не съем ее капусту.
– И ты абсолютно права, – смеется Габби.
– Как-то раз, – присоединяется Марк, – я не положил себе ни
кусочка вареной моркови. Так Тина отозвала меня потом в сторонку и
спросила, неужели я не беспокоюсь из-за нехватки витамина А в моем
организме.
Я спешу глотнуть воды. Похоже, я слегка перестаралась с капустой.
– Не надо было есть так быстро, – говорю я, потирая живот. – Что-
то мне нехорошо.
– Подташнивает? – участливо спрашивает Марк.
– Да, – я с трудом справляюсь с отрыжкой. – Еще как
подташнивает.
На пороге появляются Тина и Карл. Тина несет вино. В руках у
Карла блюдо с ароматными булочками.
При виде их я широко улыбаюсь.
– Уж мы-то знаем, что нравится нашей Ханне, – подмигивает мне
Карл.
Он ставит блюдо прямо передо мной.
– Ты первая. Не смущайся, выбирай ту, что повкуснее.
Я наклоняюсь и вдыхаю аромат сахара и корицы. Мой желудок
судорожно сжимается.
Вскочив, я бросаюсь в коридор, прямо к туалету. Я только успеваю
добраться до унитаза, когда весь мой ужин выталкивается наружу.
Ноги дрожат, голова кружится, и я в изнеможении опускаюсь на пол.
Не знаю, сколько я так сижу. Из забытья меня выводит стук в дверь.
Это Габби.
– Как ты? – спрашивает она, с тревогой глядя на мое лицо.
– В порядке. – Я и правда чувствую себя намного лучше. – Может,
у меня аллергия на брюссельскую капусту?
– Разве это не здорово? – улыбается Габби.
Через пару минут, умывшись и прополоскав рот, я возвращаюсь к
столу.
– Прошу прощения, – говорю я. – Похоже, у моего тела был шок от
того, что я скормила ему овощи.
Все смеются.
– Ты уверена, что все в порядке? – спрашивает Тина.
– Все хорошо. Я чувствую себя, как обычно.
Габби хватает свою сумочку и мою куртку.
– Но будет лучше, если мы прямо сейчас отправимся домой.
По правде говоря, я могла бы посидеть еще немного. Но может, она
и права. Может, стоит лечь сегодня пораньше.
– Да, – Марк снова начинает почесываться, – с меня, если честно,
хватит общества этой собаки.
Габби еле заметно хмурится. Похоже, ее злит аллергия Марка на
собак. Это те самые мелочи, которые больше всего раздражают вас в
браке.
– Мне так жаль, – говорит Тина. – Мы постараемся держать дома
твои таблетки. На случай, если ты снова забудешь их привезти.
– Спасибо, – улыбается Марк. – Впрочем, от таблеток тоже не
много пользы.
И он начинает подробно рассказывать о том, какие симптомы
можно снять таблетками, а какие нет. Такое чувство, будто у него не
аллергия, а смертельно опасная болезнь.
– Будем рады, если вы снова заглянете к нам, – говорит Карл, когда
мы направляемся к двери.
– Ханна! – окликает меня Тина. – Давай я упакую тебе эти булочки.
Ты не против?
– Что вы! Буду только рада.
– Подожди секундочку. – Тина бросается на кухню. Габби идет за
нею следом. Марк спешит в ванную – промыть глаза, как он говорит.
Мы с Карлом остаемся одни.
– Купи машину, – поворачивается ко мне Карл.
– М-м-м?
– Купи себе машину. И живи с Габби и Марком, пока не
заработаешь на плату за жилье.
– Пожалуй. Это и правда будет самым разумным.
– Когда обзаведешься машиной, позвони мне в клинику. – Он
достает из кармана и протягивает мне визитную карточку. «Доктор
Карл Хадсон. Педиатр».
– Даже не знаю…
– У нас есть секретарша, – продолжает он. – С работой она не
справляется. Мне так и так придется ее уволить. В год она получает
сорок тысяч.
Я бросаю на него вопросительный взгляд.
– Нам будет нужен на ее место человек, который станет отвечать на
звонки, расписывать время приема и вообще быть лицом офиса.
– Ясно, – говорю я. Карл предлагает мне работу.
– Скажи мне, когда будешь готова, а я пока придержу для тебя это
место.
– Серьезно?
Он кивает.
– Должен же кто-то присматривать за тобой.
– Спасибо.
Я и правда тронута его заботой.
– Когда тебя спросят, сколько ты хочешь получать, смело говори
сорок пять тысяч. Тебе, скорее всего, дадут сорок две или сорок три.
Еще у тебя будет оплачиваемый отпуск и весь набор социальных благ.
– Но у меня же нет специальной подготовки, – говорю я.
– У тебя хорошие мозги, – качает головой Карл. – Ты быстро там
освоишься.
К нам присоединяются Тина и Габби. В руках у них контейнеры с
едой и булочки, завернутые в фольгу. Последним из ванной выходит
Марк.
– Ну что, едем? – говорит Габби, направляясь к двери.
Баркер первым мчит к выходу. Марк шарахается от него так, будто
тот заразный.
– Булочки подогрей в микроволновке, – говорит на прощание
Тина. – Или в духовке.
– И дай мне знать, что ты думаешь о моем предложении, –
добавляет Карл.
Мое «спасибо» обращено сразу к обоим, но оно не в силах
вместить всех моих чувств.
– Спасибо вам, – повторяю я.
– Всегда пожалуйста, – обнимает меня Тина.
Втроем мы идем к машине. Марк усаживается на водительское
сиденье, Габби – рядом с ним. Ну а я пристраиваюсь сзади.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Габби.
– Хорошо, – отвечает Марк, прежде чем до него доходит, что
вопрос был обращен ко мне. Возникает неловкая пауза.
– Я в порядке, – говорю я. И это действительно так.
Когда я уехала в колледж, мне и в голову не могло прийти, что
однажды я вернусь обратно.
Все эти годы я только и делала, что твердила: «Моя семья живет в
Лондоне. Моя семья живет в Лондоне». А ведь мне следовало бы
добавить: «Но у меня есть вторая семья. Она живет в Пасадене, в
уютном домике на тихой улице».
***
Родители и Сара ушли около девяти, и то лишь после того, как я
настояла на этом. Что бы они делали тут всю ночь? Сидели и смотрели
на меня? Вдобавок, мне тоже хочется побыть одной. Расслабиться,
сбросить маску, которую я ношу в течение дня. Маска, на которой
написано: «У меня все хорошо».
И вот я наконец-то одна. В палате тихо, только попискивают иногда
мои аппараты.
Посетители то и дело приносят мне книги, чтобы хоть как-то
скоротать время. А еще цветы. Книги и цветы. Вся палата ими
завалена.
Я беру книжку из ближайшей стопки и начинаю читать. Она
довольно занудная. Автор неспешно ведет свое повествование. В
обычной жизни я была бы этому только рада, но сейчас мне нужно
заглушить свой внутренний голос. Я начинаю перебирать книжки,
пока не нахожу ту, чей живой язык захватывает меня с первой
страницы.
К тому времени, когда приходит Генри, я успеваю настолько
погрузиться в чтение, что едва ли не забываю, где я нахожусь.
– Все еще не спишь? – спрашивает он.
Я киваю. Он подходит ближе. Я смотрю на его тату и вижу, что это
не Изабель, а Изабелла. Одна картинка в моей голове тут же сменяет
другую. Вместо хрупкой, гламурной блондинки перед глазами у меня
всплывает образ роскошной и смуглолицей брюнетки.
М-да, пора мне уже вернуться в реальную жизнь.
– Ты вообще когда-нибудь спишь? – спрашивает Генри, принимаясь
мерить мне давление. – Может, ты самый обычный вампир?
Я со смехом бросаю взгляд на часы. Время уже перевалило за
полночь. Но в больнице время мало что значит.
– Я бы не сказала, – улыбаюсь я. – Прошлой ночью, когда ты ушел,
я проспала часов девять.
– Это хорошо, – кивает он. – Чтобы побыстрее выздороветь, надо
много спать.
Сегодня он выглядит еще привлекательней, чем вчера. Это не тот
тип красоты, который мы привыкли видеть в журналах. Нос у Генри
крупноват, да и в целом черты лица не идеальны. Тем не менее есть в
нем что-то, что сразу привлекает внимание.
Ханна,
прости, что пришлось поменяться с другой медсестрой. Я
проводил слишком много времени в твоем обществе, и мои коллеги
начали замечать это.
Нам строго-настрого запрещено переводить свои отношения с
пациентами на уровень личных. Даже после того, как ты покинешь
больницу, я не вправе связаться с тобой. Я не могу даже
поприветствовать тебя на улице, если ты первой не скажешь мне
«здравствуй».
Думаю, не стоит объяснять, как много значит для меня моя
работа.
Я размышлял о том, чтобы нарушить правила, но понял, что
нанесу этим непоправимый урон своей репутации.
Я к тому, что мне бы очень хотелось встретиться с тобой при
других обстоятельствах.
Может, в один прекрасный день мы окажемся в одном месте и в
одно время. Просто два человека, не связанные между собой
профессиональной рутиной.
Если это произойдет, я очень надеюсь, что ты скажешь мне
«привет». Чтобы я мог ответить и пригласить тебя на свидание.
С любовью, Генри.
– Он оставил мне дом.
Я поднимаю голову и вижу, что Габби сидит на диване и плачет. В
руках у нее документы на дом.
– Его родители помогли нам с первым взносом, и сам он вложил
сюда немало денег.
– Ясно.
– Ему очень даже не по себе. Он знает, что поступает плохо, и все-
таки продолжает это делать. – Габби качает головой. – Непохоже на
Марка. Должно быть, он действительно ее любит.
– Это не оправдывает его поведения, – говорю я, нахмурившись.
– Все так, но…
– Что?
– Если Марк нашел женщину, которая значит для него так много, то
и для меня это может служить пусть небольшим, но утешением.
– О чем ты?
– Если мы с ним не пара и он действительно встретил свою
настоящую любовь, то и я могу в один прекрасный день встретить
свою половинку.
– Пожалуй, – задумчиво киваю я.
– Знаешь, о ком я вспомнила вчера, когда мы говорили о чувствах?
– О ком?
– О Джессе Флинте.
– Это тот парень, который учился в нашей школе?
– Да, – кивает Габби. – Он еще женился потом на Джессике
Кампос. Но до этого мне казалось, что у нас могло бы что-то
получиться.
– Они развелись, – говорю я, – несколько лет назад. Я видела это на
Фейсбуке.
– Вот видишь, – улыбается Габби, – этот крохотный кусочек
информации дает мне надежду на то, что я еще встречу человека,
который будет значить для меня столько же, сколько значит для тебя
Генри.
– Конечно, встретишь! Можешь даже не сомневаться.
– Тебе надо найти Генри, – говорит Габби. – Ты уже знаешь, как это
сделать?
Тут я рассказываю ей про письмо.
– Я не собираюсь слишком уж переживать из-за этого. Мне
кажется, если в мире есть люди, которых нам суждено полюбить, мы с
ними обязательно встретимся. В свое время. Будущее настолько
непредсказуемо, что нет никакого смысла готовиться к нему. Я
намерена сосредоточиться на том, чего я хочу прямо сейчас. Ну а
будущее, надеюсь, само позаботится о себе.
– И что же это? – спрашивает Габби.
– В смысле?
– Чего ты хочешь от жизни прямо сейчас?
– Булочку с корицей, – улыбаюсь я.
Три недели спустя
Ну вот я и на втором триместре. За это время я успела располнеть,
но не сильно. Со стороны напоминаю не столько беременную, сколько
тетку с пивным животиком. Конечно, я еще наплачусь, когда буду
размером со слона, но мне и сейчас несладко. Такая внешность – удар
по моему самолюбию. Что касается самочувствия, то иногда я
ощущаю себя совершенно здоровой. А иногда страдаю обжорством –
могу слопать на обед сразу три сэндвича. Похоже, я успела наесть себе
двойной подбородок. Габби говорит, что это выдумки, но я-то вижу,
когда смотрюсь в зеркало: вот один, а под ним второй.
Габби ходит со мной по докторам и на консультации для будущих
мам. Еще мы читаем вместе книжки и обсуждаем все, что касается
рождения ребенка. Я рада, что она рядом. Ее внимание придает мне
веры в себя.
У меня уже нет желания сбежать из этого города в поисках лучшей
жизни. Потому что все лучшее сосредоточено для меня в Лос-
Анджелесе. Здесь я могу рассчитывать на поддержку и здесь же хочу
обустроиться раз и навсегда.
Родители расстроились, когда узнали, что не хочу переезжать в
Лондон. Но стоило им смириться с моим решением, и они предложили
навестить меня в Лос-Анджелесе, как только родится моя малышка.
Представляете? Они едут ко мне. Точнее, к нам.
Еще я начала работать в клинике у Карла, и этот опыт пришелся
как нельзя кстати. Каждый день я встречаюсь с родителями, которые
привозят к нам больных детей. Я вижу, как они переживают, как им
хочется, чтобы их дети были счастливы и здоровы. И это заставляет
задуматься о том, что важно для меня самой, ради чего я готова
жертвовать собственными интересами.
Мне до того по душе моя новая работа, что я подумываю стать
профессиональной медсестрой. Мне нравится работать с детишками и
их родителями, нравится помогать им.
Этим утром Габби повезла Шарлемань в клинику, а я уселась за
компьютер и принялась подыскивать школы для медсестер. Конечно,
это чистой воды безумие – работать, учиться на медсестру и растить
ребенка, но я не собираюсь сдаваться. Мне важно понять, нельзя ли
это все совместить. Так всегда бывает, когда ты чего-то очень хочешь.
Ты не ищешь поводов отказаться, но подыскиваешь возможности
начать. Вот я и принялась просматривать сайты в поисках нужной
информации.
За этим занятием меня и застал телефонный звонок.
Итан.
Я не сразу берусь за телефон. По правде говоря, я смотрю на него
так долго, что пропускаю звонок.
И тут до меня доносится голос.
– Я знаю, что ты дома. Видел у ворот твою машину.
Я бросаю взгляд в сторону двери и вижу сквозь стеклянный верх
волосы и лоб Итана.
– Я не успела подойти к телефону, – говорю я, с опаской
приближаясь к двери.
Признаться, у меня нет желания открывать ее. В последнее время я
много думала о том, что мне, возможно, суждено самой вырастить и
воспитать ребенка. И только ближе к пятидесяти, когда он уйдет из
дома, все может измениться. В один прекрасный день в мою дверь
постучит Итан. Он скажет, что всегда любил меня и не может больше
жить без меня ни дня. Я тоже признаюсь ему в любви, и остаток жизни
мы проведем вместе. Я так часто представляла нашу встречу, что сама
уверовала в такую возможность.
И вот теперь он стоит по другую сторону двери, но мне от этого не
легче, ведь это не вписывается в мой новый план.
– Так ты откроешь? – спрашивает Итан. – Или я тебе слишком
неприятен?
– Ничего подобного, – говорю я. – У меня нет к тебе неприязни.
– Но в дом ты меня не хочешь пускать?
По-хорошему, надо бы открыть дверь. Именно так поступают
воспитанные люди.
– Нет, – говорю я.
И тут до меня доходит, почему я не хочу этого делать.
– Я не готова встретиться с тобой лицом к лицу.
За дверью тишина. Тишина до того долгая, что я начинаю думать,
не ушел ли он.
– А как насчет того, чтобы поговорить? – спрашивает он. – Просто
поговорить?
– Хорошо. Почему бы нет?
– Что ж, устраивайся поудобнее. Это будет долгий разговор.
Слышно, как он усаживается на верхнюю ступеньку. Что же
дальше?
– Я порвал с тобой, – говорит наконец Итан.
– Ну, это как сказать. Своей беременностью я не оставила тебе
особого выбора.
– Я про то, что было после школы.
Я улыбаюсь в ответ и тут же вспоминаю, что Итан меня не видит.
Придется прибегнуть к помощи слов.
– С этим не поспоришь.
– Я потому и пытался переложить ответственность за разрыв на
тебя, что в глубине души знал: поведи я себя по-другому, многого
впоследствии можно было бы избежать.
– Избежать чего? Моей беременности?
Но я-то довольна тем, как сложилась моя судьба. И если Итан не в
состоянии принять ситуацию, это уже его проблема.
– Нет, – говорит он. – Я про те годы, которые мы провели вдали
друг от друга.
– Ясно.
– Я люблю тебя, – продолжает он. – Полюбил тебя с первой нашей
встречи, тогда, на школьном балу.
Улыбнувшись, я тоже усаживаюсь на пол.
– И порвал я с тобой как раз потому, что считал нашу свадьбу
неизбежной.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне было девятнадцать. Первый год в университете. И я уже
встретил девушку, на которой хотел бы жениться. По правде говоря,
меня это немного пугало. Я думал о том, что в моей жизни уже не
будет других девушек… вообще всех тех развлечений, которым
предавались мои приятели-однокурсники. И все потому, что я уже
встретил девушку своей мечты. В какой-то момент это испугало меня,
и я позволил тебе уйти. Как ни смешно это прозвучит, но я всегда
думал, что смогу вернуть тебя. Я нагуляюсь, получу от жизни свое, а
затем мы снова будем вместе. Мне и в голову не могло прийти, что у
тебя другое отношение к этим вещам. Ну а потом… потом я понял, что
мне и даром не нужны все эти развлечения. Мне нужна ты. Но когда я
вернулся домой, ты уже встречалась с другим. Мне стоило винить в
этом собственную глупость, но я предпочел обидеться на тебя.
– Мне очень жаль, – говорю я.
– Тебе не о чем жалеть. Проблема во мне. Я хорошо понимаю, что
мне нужно, но не готов поступиться ерундой ради действительно
важных вещей. Я люблю тебя, Ханна. Люблю так, как не любил никого
в жизни. Я сказал тебе, когда мы снова начали встречаться, что не
позволю больше обстоятельствам встать между нами.
Я киваю, хоть и знаю, что он меня не увидит.
– И что потом? При первых же трудностях я прячусь в кусты.
– Все не так просто, Итан. Только мы начали встречаться, как я
сообщаю тебе, что жду ребенка от другого мужчины. На мой взгляд,
это смягчающие обстоятельства.
– Не знаю, – вздыхает он. – Не очень-то я верю в смягчающие
обстоятельства.
– А может, момент неподходящий, – добавляю я. – Ты ведь сам об
этом говорил.
– Тоже не аргумент. Оправдания, и только. Если любишь человека,
если знаешь, что можешь сделать его по-настоящему счастливым,
никакие проблемы тебя не остановят. Надо принимать людей такими,
какие они есть, а потом уже разбираться с последствиями. Отношения
не бывают безупречными. В них много нелепого и неприятного. Но
если человек тебе дорог, ты принимаешь обстоятельства, а не
прячешься за ними.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я люблю тебя, Ханна, и я хочу быть с тобой. Если ты хочешь того
же, ничто меня больше не остановит.
Я слышу, как он поднимается на ноги, и тоже встаю.
– Лучше я приму тебя с десятком детей, чем останусь один. Не
проходило и дня, чтобы я не тосковал по тебе. Да, ситуация далека от
идеальной, но я готов решать ее, если ты дашь на то свое согласие.
– А что будет, когда родится мой ребенок?
– Не знаю. Я сказал тогда, что не готов быть отцом. Но позже я
спросил себя – что, если бы это был мой ребенок? Принял бы я его?
Так вот, я точно знаю, что принял бы.
– А сейчас? Когда это не твой ребенок?
– Не думаю, что для меня так уж важна эта разница. Что дорого
тебе, дорого и мне. Позволь мне стать частью твоей жизни, Ханна.
Позволь мне быть рядом.
Пытаясь подавить дрожь в руках, я крепко сжимаю дверную ручку.
– Не знаю, что и сказать.
– Что ты сейчас чувствуешь? – спрашивает он.
– Смущение. Замешательство.
– Это нормально.
– Еще мне кажется, что у нас могло бы получиться. Боюсь только,
все страшно запуталось.
– Ничего, мы это уладим. Ты мне веришь?
– Да. – Я чувствую, как по щекам у меня катятся слезы.
– Я люблю тебя, – говорит Итан. – Пожалуйста, открой дверь.
– Я тоже люблю тебя, – говорю я, но так и не решаюсь повернуть
ручку.
– Ханна?
– Я растолстела.
– Это не страшно.
– И у меня появился второй подбородок. Что, если ты меня
разлюбишь?
– Глупости. Я ведь сказал однажды, что меня это не испугает.
Я открываю дверь и оказываюсь лицом к лицу с Итаном. На нем
темные джинсы и голубая футболка. Широко улыбаясь, он протягивает
мне бумажный пакет. Мои любимые булочки с корицей.
– Ты самая красивая женщина в мире. – Он подкрепляет эти слова
поцелуем.
А я… впервые в жизни я знаю, что все сделала правильно.
Три месяца спустя
Я уже могу ходить. Сама, без ходунков. Иногда, правда, пользуюсь
для поддержки тростью. Но меня это не смущает. Я могу специально
пойти в ближайший магазинчик за шоколадкой – не потому, что мне
так хочется сладкого, а просто чтобы потренировать ноги.
Габби понемногу отходит от разрыва с Марком. Другого мужчины
в ее жизни пока нет, но она не унывает. Завела сенбернара – такого же,
как у ее родителей, и назвала его Такером.
Женщина, сбившая меня на перекрестке, уже обвинялась по
схожему делу, только в том случае никто серьезно не пострадал. Ей
придется выплатить мне приличную компенсацию. А если добавить
сюда выплаты по страховке, то без денег я точно не останусь.
Когда я стала наконец передвигаться с места на место, то первым
делом купила себе машину. А обзаведясь машиной, я тут же начала
подыскивать работу.
Карлу и Тине я сказала, что собираюсь поступать в школу для
медсестер.
Медсестры помогают людям. Для меня это лучший способ
распорядиться своим временем.
Карл предложил мне поработать в его педиатрическом офисе, пока
я окончательно не пойму, чего же мне хочется. И я с благодарностью
приняла это предложение. Пока что я успела проработать всего
несколько недель, но даже этот опыт убедил меня в том, что я
двигаюсь в правильном направлении.
Родителям я сказала, что не собираюсь переезжать в Лондон. Хоть
их это и расстроило, но они с пониманием отнеслись к моему
решению.
Не прошло и пары недель, как мама позвонила мне сама. Они с
отцом решили купить квартиру в Лос-Анджелесе.
– Чтобы было где остановиться, когда мы решим навестить тебя, –
пояснила она. – Конечно, если ты и дальше собираешься жить в Лос-
Анджелесе.
Я заверила ее, что не хочу никуда переезжать. Я намерена осесть в
одном городе.
И это чистая правда.
Итан начал встречаться с очень милой женщиной. Зовут ее Элла, а
работает она учительницей в школе. Элла не мыслит своей жизни без
велосипеда. Она и Итана приохотила к этому занятию. Не далее как
вчера он заявил мне, что нет ничего увлекательнее, чем велосипедные
прогулки по городу и его окрестностям. Он даже купил специальные
шорты в обтяжку – смехотворно короткие велосипедные шорты, в
комплекте с которыми – футболка и шлем.
Когда я выписалась из больницы, Итан помогал мне, чем только
мог. Он всячески поддерживал меня, а как только я начала ходить
самостоятельно, помог нам с Габби перетащить на второй этаж мои
вещи. Итан – прекрасный друг, и я рада, что смогла сохранить нашу
дружбу, избежав соблазна возобновить прошлые отношения.
Чаще всего я просыпаюсь по утрам в хорошем настроении, с
желанием поскорее начать новый день. И это значит, что у меня
действительно все в порядке.
Вот и сегодня, встав пораньше, я решила съездить в свою любимую
кофейню – «У Примо». В последнее время это стало для меня
традицией. По пути я звоню папе, чтобы рассказать, куда я сейчас еду,
но никто не берет трубку. Тогда я отправляю ему сообщение. Мне
хочется, чтобы он тоже не забывал про наши поездки за свежими
булочками.
Выстояв небольшую очередь, я расплачиваюсь за булочку с
корицей и ватрушку для Габби, и мне тут же вручают промасленный
пакет.
Внезапно за спиной у меня раздается голос.
– Булочку с корицей, пожалуйста.
В первый миг я даже не узнаю его. На нем джинсы и футболка, а я
привыкла видеть его в больничном халате.
На всякий случай я смотрю ему на руку. Просто чтобы убедиться,
что это действительно он.
Изабелла.
– Генри? – вырывается у меня.
Конечно, это он. И выглядит до того знакомо, как будто мы только и
делаем, что встречаемся в очереди за булочками.
– Привет, – говорю я. – То есть, здравствуй… привет.
– Привет, – улыбается он. – Я надеялся, что однажды наткнусь
здесь на тебя.
– В городе столько кафе, но тебе повезло попасть в мое любимое.
– На самом деле, это не везение, – улыбается он.
– В смысле?
– Я знал, что проще всего будет встретить тебя в таком месте, где
продаются свежие булочки с корицей.
Я краснею. Прямо чувствую, как жар приливает к щекам.
– Почему бы нам не поговорить на улице? – предлагает Генри.
Мы и правда задерживаем очередь. Я киваю, и мы выходим из
булочной. Здесь тоже есть столики. Мы усаживаемся и дружно
достаем свои булочки с корицей.
– Ты нашла мое письмо? – спрашивает он.
Я киваю.
– Да. Я потом еще долго высматривала тебя. На улице и в
магазинах…
– Но так и не увидела.
– До сегодняшнего дня. Прости, если из-за меня тебе попало от
начальства.
– Глупости, – машет он рукой. – Ханне и правда не понравилась
твоя выходка, но она сказала, что ни в чем меня не винит. Что ты сама
устроила весь этот спектакль.
Я мгновенно заливаюсь краской и прячу лицо в ладонях.
– Господи, мне так стыдно. Наверно, я плохо соображала из-за
лекарств.
– Перестань, – смеется Генри. – Я был на седьмом небе от счастья,
когда узнал об этом.
– Правда?
– Шутишь? Хорошенькая девушка раскатывает по больнице, только
чтобы отыскать тебя! Да я неделю после этого не ходил, а летал.
– Просто я… мне хотелось попрощаться с тобой. А то мы так
неожиданно расстались…
– Можешь ничего не объяснять, – качает он головой. – Ты как,
свободна сегодня вечером? Я хочу пригласить тебя на свидание. Что
скажешь?
– Скажу – да, – улыбаюсь я. – Ой, нет, я уже договорилась сегодня
поужинать с Габби. А завтра не подойдет?
– В любой удобный для тебя день. А, кстати, что ты делаешь прямо
сейчас?
– Сейчас? Ничего.
– Не хочешь немного прогуляться?
– С удовольствием, – смахнув с ладоней крошки, я беру свою
трость. – Если тебя, конечно, не смущает эта штука.
– Шутишь? – улыбается Генри. – Я месяцами прочесывал
булочные, в надежде встретиться с тобой. Такая мелочь, как трость, не
способна меня смутить.
– К тому же, если бы не моя травма, мы бы вовсе не встретились.
Хотя, кто знает… может, судьба все равно свела бы нас.
– Пути двух людей пересекаются не так уж часто. Поверь человеку,
который не один месяц пытался ненароком встретиться с тобой.
– Что ж, тогда за несчастный случай! – говорю я.
– И за все, что привело нас друг к другу, – подхватывает Генри.
Он наклоняется и целует меня. Только тут я понимаю, как долго
ждала этого момента.
Мы стоим посреди людной улицы, и впервые в жизни я точно
знаю, что все сделала правильно.
Что ни говори, а я ни разу еще не целовалась с парнем, от которого
пахло бы булочкой с корицей.
Три года спустя
Габби терпеть не может сюрпризов, но Карл и Тина загорелись
идеей устроить ей сюрприз. Для виду я согласилась с ними, но при
первой же возможности выложила все Габби. Будь я на ее месте, тоже
предпочла бы узнать обо всем заранее. И вот мы – я, Итан и еще
пятьдесят друзей Габби – сгрудились в гостиной ее родителей. Мы
стоим тут в полной темноте, как заговорщики, поджидая нашу
несчастную именинницу – Габби исполнилось тридцать два.
Вот к дверям гаража подкатывает машина. «Не шуметь», – шепчу я
всем.
За дверью раздаются шаги.
Дверь открывается.
Я щелкаю выключателем, и мы дружно орем:
– Сюрприз!
Глаза у Габби становятся большими, как два блюдца. Что-что, а
притворяться она умеет. Повернувшись, она утыкается Джессу в грудь.
Тот со смехом обнимает ее.
– С днем рождения! – говорит Джесс, разворачивая ее к нам лицом.
Гостиная, благодаря Тине, выглядит на редкость празднично.
Шампанское в бокалах, десертный бар. Дополняют картину белые и
серебристые воздушные шарики.
Первым делом Габби подходит ко мне.
– Спасибо, что предупредила, – шепчет она. – А то не знаю, что бы
со мной сейчас было!
– С днем рождения, – смеюсь я. – Сюрприз!
Мы дружно смеемся.
– А где Габриэла?
– Я оставила ее с Паулой.
Паула – наша приходящая сиделка, что-то вроде нянечки. Раньше я
работала с ней в клинике у Карла. После выхода на пенсию она
немного посидела дома, но очень быстро соскучилась. Теперь она
присматривает за Габриэлой, пока я на работе. А поскольку мы с
Итаном в шутку называем Габби нашей второй мамочкой, Паула, само
собой, получила прозвище третьей.
– Вы уже сказали Пауле? – заговорщически спрашивает меня
Габби. – Ну, про это?
Похоже, она о том, что мы с Итаном решили завести второго
ребенка.
– Нет, – шепчу я в ответ. – Пока что ты единственная, кому все
известно.
– Будет лучше, – добавляет Итан, – если мы откроемся уже после
того, как попытка себя оправдает. Но Ханна не сказала тебе главного.
Паула согласилась побыть с Габриэлой всю ночь. Так что гуляем! –
Итан вручает Габби бутылку вина, которую мы специально выбирали
для нее. – С днем рождения!
– Спасибо. – Она крепко обнимает его в ответ. – Спасибо вам
обоим! Я так люблю вас!
– Мы тоже тебя любим, – говорю я. – Ты уже видела Флинтов? Вон
они, у барной стойки.
Но Габби уже спешит туда. Я смотрю, как она обнимает будущих
свекра и свекровь. Видно, что у них по-настоящему теплые
отношения.
– Удачный ход, детка, – подходит ко мне Карл. – Вы двое едва не
обманули меня.
Я смотрю на него в притворном недоумении.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Габби знала. Я прочел это по ее лицу. И я уверен, что Джесс не
мог проболтаться – для этого он слишком меня боится. Только у тебя
хватит смелости бросить мне вызов.
– Габби терпеть не может сюрпризов, – говорю я в свое
оправдание.
Карл со вздохом качает головой.
– И я должен принять это в качестве извинения? – спрашивает он у
Итана.
Тот шутливо вскидывает руки – мол, сдаюсь.
– Мне очень жаль, – говорю я Карлу с искренним раскаянием.
– Да я шучу, – машет он рукой. – Главное, чтобы Габби была
счастлива.
Сквозь толпу к нам пробирается Тина. Обняв меня, она тут же
приступает к делу.
– Когда ты оставишь работу и всерьез займешься обучением?
– В следующем месяце. Но это еще не точно.
Я смотрю на Карла. Пока что мне удавалось совмещать обучение с
работой в его офисе. Но в связи с планами на второго ребенка я
решила, что мне стоило бы ускорить свою аттестацию. Мы с Итаном
все как следует обсудили и пришли к выводу, что с работой мне пора
заканчивать. Но если Карл захочет, чтобы я задержалась, я это сделаю.
Ради Карла я готова на все. Если бы не он – если бы не Хадсоны, – не
знаю, что бы со мной сейчас было.
– Да перестань уже! – говорит он. – Получи наконец свой диплом.
А потом дай мне возможность первому нанять тебя на работу. Вот и
все, о чем я прошу.
– Вы столько для меня сделали! Даже не знаю, как мне отплатить за
вашу доброту.
– Не говори глупостей, – качает головой Тина. – Мы – одна семья.
– Впрочем, кое-что ты можешь сделать для меня прямо сейчас, –
говорит Карл. – Если, конечно, ты не против.
– Что именно? – спрашиваю я.
– Йейтс пытается сосватать мне кого-то со своей бывшей работы.
Ты же знаешь этого парня – если он вцепится в тебя, то уже не
отпустит.
Йейтс – новый доктор в нашей практике. С Карлом они не в ладах,
но Йейтс – хороший парень. Я пригласила его на вечеринку, хоть и
знала, что Карл будет против. С другой стороны, Карл пригласил всех
сотрудников… кроме Йейтса. Так что я решила исправить
несправедливость.
– Ты же знаешь, – продолжает Карл, – я не люблю говорить о делах
на вечеринке. Просто не умею.
Карл способен говорить о делах где угодно. Он просто не хочет
общаться с Йейтсом.
– Ладно, я займусь этим, – киваю я.
– Пойду узнаю, как там Габриэла. – Итан спешит на кухню. Он
достает телефон и звонит Пауле.
И так всегда. Сначала он заявляет, что можно наконец-то как
следует поразвлечься, а потом каждые два часа бегает звонить домой.
Как там Габриэла? Хорошо ли покушала? И все в этом роде. Неплохо
для парня, который вовсе не собирался обзаводиться детьми.
В прошлом году Итан официально удочерил девочку. «Мы – одна
семья, – заявил он тогда. – Значит, у нас должна быть и одна фамилия».
И теперь она Габриэла Мартин Хановер.
Пусть Габриэла не родная дочь Итана, со стороны этого ни за что
не скажешь. Не далее как вчера кассирша в магазине заявила, что у
Итана и Габриэлы похожие глаза. Итан улыбнулся и поблагодарил ее.
«Я знаю, детка, но папе нужно поговорить с Паулой, – доносится из
кухни голос Итана. – Если ты ляжешь вовремя спать, мы с мамой
зайдем поцеловать тебя, как только вернемся домой. Хорошо?»
Что и говорить, мы часто не высыпаемся. И куда реже, чем
хотелось бы, выбираемся на свидания. Но это не мешает нам страстно
любить друг друга. Я вышла замуж за парня, который стал отцом моей
дочери только из любви ко мне… но который полюбил меня еще
больше, потому что я позволила ему стать отцом. И с ним никогда не
заскучаешь. А еще он выглядит просто потрясающе, когда дает себе
труд приодеться… как, например, сегодня.
Вечеринка в самом разгаре, когда кто-то из гостей просит Джесса
рассказать, как он познакомился с Габби. В зале понемногу воцаряется
тишина. Джесс встает на подножку камина, чтобы все могли его
увидеть. С его росточком это не пустая предосторожность.
– В десятом классе, на уроке геометрии. За первой партой сидела
девушка, интереснее которой я просто не встречал.
Джесс так часто рассказывает эту историю, что я успела выучить ее
наизусть.
– К моей великой радости, она оказалась еще ниже ростом, чем я.
Раздается дружный смех.
– Но я так и не пригласил ее на свидание. Просто не решился. А
через три недели другая девушка предложила мне встречаться, и я
согласился. Мне было пятнадцать, а в этом возрасте ты не слишком-то
разборчив.
Все снова смеются.
– Мы с Джессикой встречались около года, а потом поссорились. И
первое, что я сделал – пригласил Габби на свидание. Мы замечательно
провели время, но на следующий день мне позвонила моя подружка.
Она хотела, чтобы мы начали все заново, и… так и вышло. Мы вместе
отучились в колледже, а потом поженились. Ну и так далее.
Он всегда завершает в этом духе.
– Наш брак продержался два года, а потом мы развелись. А еще
через пару лет мне написала на Фейсбуке Габби Хадсон. Та самая
Габби.
Это та часть, которая нравится мне больше всего. Где он называет
ее той самой Габби.
– Разумеется, я тут же бросился выяснять, замужем ли она и есть
ли смысл приглашать ее на свидание. И вот уже мы сидим в одном из
ресторанов Голливуда. Тогда-то я и понял, почему люди женятся
повторно. После развода с Джессикой я даже не думал, что снова
решусь на такую авантюру. Но тут все встало на свои места. Мой
первый брак распался, потому что я ошибся в выборе партнерши.
Другое дело, Габби. Я знал, что с ней все будет иначе. Выждав
несколько месяцев, я признался ей в своих чувствах и предложил
выйти за меня замуж. И она согласилась.
Тут его история обычно и заканчивается. Но не на этот раз.
– Недавно я читал одну книжку про космос, – при этих словах
Джесс окидывает взглядом собравшихся. – Подождите, не
разбегайтесь. Я не сбился с мысли.
Снова дружный смех.
– Там приводились всевозможные теории, описывающие работу
нашей вселенной. Мне особенно понравилась одна из них. В ней
говорится о том, что любая возможность обретает воплощение. К
примеру, когда вы подбрасываете монету, она выпадает не орлом или
решкой. Она выпадает орлом и решкой. Всякий раз, когда монета
ложится орлом вверх, это значит, что вы находитесь во вселенной, где
монета выпадает именно так, а не иначе. Но в момент, когда монета
взлетает в воздух, возникает вторая версия вашей личности, у которой
монета падает решкой вверх. Нечто подобное происходит с нами
каждую секунду. Мир все больше и больше расщепляется на
бесконечное количество параллельных вселенных, где возможно
абсолютно все. Надо сказать, это вполне правдоподобная теория. Она
как нельзя лучше соответствует законам квантовой механики. Не
исключено, что всякий раз, когда мы принимаем решение, где-то там
возникает иной вариант нашей личности, который делает выбор в
пользу другого решения. Бесконечное количество наших «я»
проживает последствия каждого такого выбора. К чему я клоню? Да к
тому, что могут существовать вселенные, в которых я пошел цепочкой
иных решений. И эта цепочка привела меня куда-то еще. К кому-то
еще.
Он бросает взгляд на Габби.
– Для меня нет большего горя, чем думать о мирах, где мы не
вместе.
Стыдно сказать, но глаза у меня на мокром месте. Похоже, Габби
тоже тронута до слез. Джесс закончил говорить, но все смотрят на него
в немом ожидании. Надо бы как-то нарушить молчание, но как?
– На фоне этого парня я выгляжу бесчувственной свиньей, –
выкрикивает кто-то из гостей.
Все смеются, и толпа понемногу рассеивается. Я пытаюсь
разглядеть того, кто крикнул, но тут вижу доктора Йейтса.
– Здесь доктор Йейтс, – говорю я Итану. – Пойду поздороваюсь.
Итан кивает и поворачивается к десертам.
– А я пока принесу тебе ватрушку. Если не наткнусь на булочки с
корицей.
Я подхожу к доктору.
– Вот уж вечеринка так вечеринка, – говорит он.
– Верно, – смеюсь я.
– Послушай, я хочу познакомить тебя кое с кем. – Он кивает на
парня, который стоит рядом с ним. На руке у парня большая
татуировка. Что-то вроде надписи.
– Это Генри. Я все пытаюсь уговорить его перебраться к нам в
клинику.
– С его стороны это будет хорошим выбором, – говорю я.
– Генри – один из лучших медбратьев, с какими мне только
приходилось работать.
– Вот это рекомендация! – улыбаюсь я Генри.
– Я неплохо заплатил ему за такой отзыв, – улыбается он в ответ.
Мы смеемся.
– Надеюсь, вы извините меня, – говорит доктор Йейтс. – Я бы
хотел поздравить Габби.
Он уходит, и мы с Генри остаемся вдвоем.
– Ты уже успел заглянуть в десертный бар? – спрашиваю я.
– Да, – кивает он. – Хотел немного перекусить. Но я больше люблю
сладости, которые подают на завтрак. Вроде булочек с корицей.
– Обожаю булочки с корицей! – Я невольно расплываюсь в улыбке.
– Неудивительно! Вкус у них просто волшебный. Я не задумываясь
отдам дюжину пирожных за булочку с корицей.
– Такое чувство, что ты читаешь мои мысли, – смеюсь я.
– Ты сама из этих краев?
– Да, а ты?
Генри качает головой.
– Перебрался сюда из Техаса около восьми лет назад.
– А откуда именно?
– Да так, маленький городок возле Остина.
– Я жила в Остине, правда, недолго, – улыбаюсь я. – Неплохое
местечко.
– Верно. Вот только жарко, как в аду.
– Да уж, – вздыхаю я. – Настоящее пекло.
– Так ты тоже медсестра? – спрашивает Генри.
– Можно сказать и так. Хочу вот оставить практику, чтобы
получить полноценное образование. А ты всегда хотел работать в
медицине?
– С ранних лет, – кивает он. – Моя сестра умерла, когда я был еще
ребенком.
– Ох, мне так жаль.
Он кивает.
– Помню, с какой заботой ухаживали за ней медсестры, как они
старались облегчить ее страдания. Думаю, уже тогда мне захотелось
делать то же самое.
Нет, я просто обязана рекомендовать Карлу парня с такой
историей!
– Сама я пришла в медицину, когда была беременна своей дочерью.
Я тогда только начала работать у нас в клинике и видела, как были
напуганы некоторые родители. Мне хотелось как-то утешить их,
развеять их страхи. Ну, ты понимаешь?
Генри кивает и улыбается. От этой улыбки мне становится теплее
на душе.
Если Джесс прав и где-то там существуют другие вселенные, мы с
Генри наверняка встречались в одной из них. Может, работали вместе
в больнице. Или пересекались, когда я жила в Техасе. Например, в
очереди за булочками.
– Что ж, тогда до встречи, – говорю я. – Надеюсь, у нас в больнице.
– Или в другой жизни, – кивает он.
Мне остается лишь посмеяться.
Тут ко мне подходит Итан с ватрушкой в руках.
– Может, сбежим отсюда пораньше? – спрашивает он.
– Пораньше? Но ты же собирался веселиться всю ночь. А дома у
нас спит Паула.
– А что, если… мы поедем в гостиницу?
– Хочешь сказать… я правильно тебя поняла?
– Мы же решили, что хотим второго ребенка.
Я глотаю крохотную ватрушку и иду туда, где о чем-то болтают
Карл, Тина, Габби и Джесс.
– Карл, он классный парень. Это я про Генри. Бери его на работу
без раздумий. Габби, еще раз с днем рождения. Прости, но нам с
Итаном пора домой.
Мы прощаемся и выходим на улицу. Тут прохладно, накрапывает
мелкий дождик. Итан набрасывает мне на плечи свою куртку.
– Если хочешь, можем остаться здесь, – лукаво улыбается он. – Или
едем в гостиницу, занимаемся головокружительным сексом, а затем
ложимся спать.
– Второй вариант нравится мне больше, – смеюсь я.
Меня переполняет чувство глубочайшей благодарности.
Если и правда существует бесчисленное количество вселенных, то
мне ужасно повезло попасть именно в эту.
Может, где-то там я проживаю и другие жизни, но вряд ли хоть в
одной из них я чувствую себя такой же счастливой, как здесь, в этом
моем мире.
Вряд ли другие жизни так же хороши, как моя нынешняя.
***
Габби терпеть не может сюрпризов, но мне так и не удалось
переубедить Карла и Тину обойтись без подобных неожиданностей. И
вот все мы – я, Генри и еще пятьдесят друзей Габби – сгрудились в
гостиной ее родителей. Мы стоим тут в полной темноте, в ожидании,
когда появится наша именинница.
Слышно, как к дому подкатывает машина.
– Не шуметь, – шепчу я всем.
За дверью раздаются шаги.
Дверь открывается.
И тут я включаю свет.
– Сюрприз! – кричим мы хором.
Глаза у Габби становятся большими, как два блюдца. Похоже, мы
здорово ее напугали. Она резко поворачивается и попадает в объятия к
Джессу.
– С днем рождения! – Он со смехом разворачивает ее к нам лицом.
Убранство гостиной продумано до мелочей. Шампанское в
бокалах, десертный бар. Мы с Генри объездили сегодня весь Лос-
Анджелес в поисках скатерти, которая вписалась бы в праздничную
обстановку. Генри любит Габби. Для нее он готов и не на такие
подвиги.
Первым делом Габби спешит ко мне. Мы обнимаемся.
– Сердишься? – спрашиваю я. – У меня была мысль предупредить
тебя заранее.
Габби слабо улыбается.
– Я не сержусь, – говорит она. – Просто я слегка шокирована тем,
что ни ты, ни Джесс словечком ни обмолвились о подобной встрече.
– Мы заранее договорились, что будем держать рот на замке. Мы
же знали, как это важно для твоих родителей.
– Так это они все устроили? – спрашивает Габби.
Я киваю.
– С днем рождения! – Генри вручает Габби бокал с шампанским. Та
признательно обнимает его.
– Ты, как я понимаю, не пьешь? – Габби бросает взгляд на мой
живот.
Я сейчас на седьмом месяце. Мы с Генри ждем девочку. И даже
придумали ей имя. Изабелла. В честь сестры Генри. Но Габби еще не
знает, что мы собираемся назвать дочь и в ее честь – Изабелла
Габриэль.
– Нет, но мысленно я с тобой. А Флинтов ты видела? – спрашиваю
я, пытаясь разглядеть их в толпе. Но Габби уже спешит к ним.
Я наблюдаю за тем, как она обнимает будущих свекра и свекровь.
Видно, что у них по-настоящему теплые отношения.
– А ты молодец, детка, – подходит ко мне Карл. – Если честно, я
был почти уверен, что ты проговоришься.
– Я и правда не мастер хранить секреты, – машу я рукой. – Но я же
видела, как это важно для вас с Тиной.
Карл смотрит на мою руку, затем переводит взгляд на Генри.
– Сынок, ты разрешаешь жене разгуливать по вечеринкам без
обручального кольца?
– Это ее дело, – смеется Генри. – Пусть сама решает, как ей лучше.
– Мне пришлось снять кольцо, – говорю я в свое оправдание. –
Пальцы у меня раздулись, как сосиски.
Сквозь толпу к нам пробивается Тина.
– Ну что, вот-вот станешь мамой и медсестрой? – говорит она
вместо приветствия.
Диплом медсестры я получу приблизительно через год. Но сейчас я
об этом даже не думаю. Все мои мысли крутятся вокруг будущего
ребенка.
– Потом добро пожаловать ко мне в клинику, – добавляет Карл.
– Только не думай, будто ты должен мне что-то, – говорю я. – Мне
хотелось бы самой заслужить право на место медсестры.
– Считаешь, я предлагаю тебе работу по знакомству? Как бы не так.
Просто я уверен, что из тебя получится превосходная медсестра.
– Вдобавок, твоя малышка – все равно что внучка для нас с
Карлом, – замечает Тина. – И нам хотелось бы быть поближе к вам.
– Все хотят быть поближе к этому ребенку, – улыбается Генри.
– Когда тебе будет столько же лет, сколько нам, – качает головой
Карл, – ты тоже захочешь быть поближе к внукам. Сейчас я только и
делаю вечерами, что смотрю телевизор. Мне нужно отвлечься.
К нам подходят Габби и Джесс.
– О чем это вы тут беседуете? – спрашивает Габби.
– О внуках, – многозначительно смотрит на нее Тина. – Ханна и
Генри открыли для себя способ обзавестись ребенком. Почему бы и
вам с Джессом не постараться?
– Тина, – торжественно заявляет Джесс, – как только мы с Габби
поженимся, я приложу все силы к тому, чтобы сделать тебя бабушкой.
Тут к нам присоединяются Итан и Элла. Похоже, они только что
приехали.
– Простите, что опоздали, – говорит Элла. – Пришлось задержаться
на работе. С днем рождения! – обнимает она Габби.
Итан тоже спешит поцеловать именинницу.
– А вот и подарок, – он вручает Габби роскошную коробку
шоколадных конфет. Мне тут же хочется запихать их в рот. Пожалуй,
имеет смысл выпросить их потом у Габби… или купить такие же
самой.
Генри не откажется заехать в магазин по пути домой. В эти дни он
покупает мне все, о чем я только попрошу. «Ты вынашиваешь
ребенка, – говорит он, – а я добываю пищу». Денег у него – кот
наплакал, но это не мешает мне чувствовать себя счастливейшей
женщиной в мире.
Вечеринка в самом разгаре, когда кто-то из гостей просит Джесса
рассказать, как он познакомился с Габби. Тот встает на приступку
камина, и в гостиной понемногу воцаряется тишина.
– В десятом классе, на уроке геометрии. Я стал присматриваться к
новым одноклассникам и увидел немыслимо хорошенькую девушку.
Эту историю Джесс рассказывал столько раз, что я давно знаю ее
наизусть.
– Конечно, Габби скажет, что я преувеличиваю, но это чистая
правда. К тому же, на мое счастье, она тоже была небольшого
росточка, и я решил, что это судьба.
В толпе раздаются смешки.
– Но я так и не пригласил ее на свидание… просто струсил. А еще
через три недели другая девушка предложила мне встречаться. Ну что
тут скажешь? Мне было пятнадцать, а в этом возрасте ты не очень-то
разборчив.
Дружный смех.
– Мы с Джессикой встречались два года, а потом поругались. И
первое, что я сделал – пригласил-таки Габби на свидание. Это был
один из лучших моментов в моей жизни. Но уже на следующее утро
мне позвонила моя бывшая подружка. С предложением помириться.
Словом, через какое-то время мы с Джессикой поженились. Но брак
наш продержался недолго. Мы были слишком разными. Мы просто не
подходили друг другу. И как только я это понял, стало ясно, что у нас
лишь один выход. И мы развелись. А еще через пару лет мне написала
на Фейсбуке Габби Хадсон. Та самая Габби.
Это моя любимая часть. Где он называет ее той самой Габби.
– Я тут же бросился выяснять, замужем ли она, и есть ли смысл
приглашать ее на свидание. В общем, не прошло и месяца, как мы
встретились за ужином в Санта-Монике. Разумеется, Габби не
разрешила мне заплатить за нее. Мы прекрасно провели вечер, и уже
тогда я понял, почему люди женятся повторно. То есть первый твой
брак потерпел крах, и ты уверен, что с тебя уже хватит. А тут вдруг
тебя осеняет: все закончилось неудачей только потому, что ты выбрал
себе неподходящего партнера. А теперь тебе повезло встретить
человека, с которым ты готов провести всю свою жизнь. Но Габби я
этого не сказал, чтобы не напугать ее. Еще несколько месяцев мы
встречались, а потом я сделал ей предложение. И она ответила «да».
Тут его история обычно и заканчивается. Но не на этот раз.
– Недавно я читал книгу про космос, – Джесс умолкает и
окидывает взглядом публику. – Постойте, не разбегайтесь. Я вовсе не
сбился с мысли.
Снова дружный смех.
– Там приводилось множество теорий, связанных с
происхождением и развитием вселенной. Мне особенно понравилась
одна из них. Согласно этой теории, происходит абсолютно все, что
только возможно. К примеру, когда вы подбрасываете монету, она
выпадает орлом и решкой. А не орлом или решкой. Если вы видите,
что она падает орлом вверх, то это значит, что вы находитесь во
вселенной, где монета легла именно так, а не иначе. Другая версия
вашего «Я», возникшая в тот самый момент, когда вы подбросили
монету, видит, как она падает решкой вверх. Каждое мгновение мир
распадается на бесконечное множество параллельных вселенных, где
происходит все, что только может произойти. Миллионы, триллионы, а
то и квадриллионы версий нашего «Я» проживают последствия
каждого нашего выбора. И я знаю, что могут быть вселенные, где я
принял иное решение. Решение, приведшее меня куда-то еще, к кому-
то еще, – он бросает взгляд на Габби. – Сердце у меня рвется на части
при мысли о тех жизнях, где нет тебя.
Может, все дело в обстановке. А может, это просто гормоны. Но я
чувствую, как на глаза у меня наворачиваются слезы. Габби тоже
отчаянно моргает.
– На фоне этого парня я выгляжу бесчувственной свиньей, – во
всеуслышание заявляет Генри.
Все дружно смеются, а потом начинают расходиться. Генри
смахивает слезинку у меня со щеки.
– Я люблю тебя не меньше, чем этот показушник, – в шутку
замечает он. – Только я не кричу об этом на каждом углу.
– Я знаю, – киваю я. – Как думаешь, это правда? И где-то
существуют миры, в которых мы даже не встречались?
– Разве что тот, в котором ты не попала под машину и вышла замуж
за парня, пекущего булочки с корицей.
– Все может быть…
– А тебе хотелось бы стать женой такого парня?
– Мне бы хотелось, чтобы у тебя был талант печь булочки с
корицей. Но в целом я вполне довольна этой вселенной.
– Уверена? А то мы могли бы пренебречь временем и
пространством и поискать для тебя что-то еще.
– Нет, – качаю я головой, – мне нравится этот мир. Как нравишься
ты и вот она, – я показываю на свой живот. Еще здесь есть Габби и
Джесс, Тина и Карл. Так что я, пожалуй, останусь.
– Ладно, – целует он меня в щеку. – Дай знать, если передумаешь.
Извинившись, он спешит в сторону туалета, а я иду к десертному
бару. Мое внимание поглощено крохотными ватрушками, но подойти к
ним никак не удается – путь мне преграждает спина какого-то
здоровяка.
– Сэр, – раздается сзади чей-то голос, – разрешите ей пройти.
Мы оба поворачиваемся и видим Итана.
– Прошу прощения, – говорит здоровяк, – просто я обожаю
ватрушки. Стоит мне оказаться где-то рядом, и все остальное отходит
на задний план.
Мы с Итаном подходим к барной стойке.
– На шестом месяце? – Он берет с тарелки кусок бананового
пирога.
– На седьмом, – я отправляю в рот ватрушку.
– Неужели тебя оставили без булочек?
– Это же вечеринка, а не утро, так что я не в претензии. Я и так в
последнее время только и делаю, что ем булочки с корицей. Генри
говорит, я вся пропиталась их запахом.
– Могу поверить, – смеется Итан. – Знаешь, после того, как мы
расстались, сам запах корицы вгонял меня в депрессию.
– Серьезно? И как долго ты мучился? Пару недель?
– Хочешь верь, хочешь нет, но так и было.
– Зачем же ты тогда порвал со мной?
– Да ладно, – фыркает он. – Это ты меня бросила.
– Как же! Расскажи это кому-нибудь еще.
– Неважно, кто там кого бросил, – вздыхает Итан, – но мое сердце
было разбито.
– Не только твое, – говорю я.
– Серьезно?
Такое чувство, будто от моих слов ему стало легче.
– Да ты шутишь? Я еще несколько лет не спала с парнями… только
потому, что думала о тебе. Уж ты-то вряд ли отказывал девицам!
– Нет. Я и правда спал с другими. Но это… это ничего не значило.
– Мне всегда казалось, что рано или поздно мы будем вместе, –
добавляю я. – Даже забавно, до чего наивны бывают подростки!
– Ничего забавного, – пожимает он плечами. – Я и сам так думал. И
тогда, и позже, когда ты вернулась в Лос-Анджелес. Перед тем, как
тебе попасть в аварию.
Я снова вспоминаю то время. Что и говорить, не самый легкий
период в моей жизни! Я старалась бодриться, но порой бывало трудно
совладать с чувствами. Взять хотя бы ребенка, которого я потеряла. А
вдруг мне надо было пройти через это, чтобы найти что-то новое?
Потерять одного ребенка, чтобы обрести другого.
– Я тоже одно время надеялась, что у нас все сложится, – киваю я.
– Но так и не сложилось.
В зал возвращается Генри. Вот он подходит к Карлу, чтобы
перекинуться парой слов… Генри любит Карла. Дай ему волю, он бы
установил у нас дома бронзовый бюст Карла.
– Кто знает? – говорю я Итану. – Если Джесс прав насчет
множества вселенных, не исключено, что в какой-то из них это
сработало.
– Точно, – смеется Итан. – Если не здесь, то в другой жизни.
Я улыбаюсь и отхожу от десертного стола.
Я успела соскучиться по мужу.
Генри о чем-то болтает с Габби, Джессом, Карлом и Тиной.
– Смотрю, ты отыскала ватрушку, – говорит Габби.
– Беременная женщина всегда разыщет ватрушку, – отвечаю я.
Генри обнимает меня за плечи, продолжая вести беседу с Карлом.
Вот он открывает рот, и я запихиваю туда кусок ватрушки.
– Люблю тебя, – говорит он с набитым ртом.
Потом он наклоняется и целует меня в лоб.
Как-то раз, субботним вечером, меня сбила машина. Мне пришлось
долго лечиться, но в итоге я вышла замуж за парня, который ухаживал
за мной в больнице. Что это, как не судьба?
Возможно, я и правда живу в других вселенных. Но вряд ли хоть
одна из этих жизней так же хороша, как моя нынешняя.
Благодарности
Я искренне благодарна судьбе за то, что в моей жизни есть не одна
Габби, а сразу несколько. Эрин Фрикер, Джулия Ферлан, Сара
Аррингтон и Тамара Хантер, я говорю вам спасибо за вашу дружбу.
Именно она спасала меня в те времена, когда жизнь казалась попросту
невыносимой. Би Артур, Энди Баух, Кэти Брайдон, Эмили Джорджо,
Джесс Хилл, Филип Джордан, Тим Полик, Райан Пауэрс, Джесс
Рейносо, Эшли и Колин Роджер, Джейсон Стейми, Кейт Салливан –
всем вам, мои дорогие друзья, я выражаю признательность за вашу
поддержку. Мне так повезло, что вы встретились на моем пути!
Я всегда буду благодарить судьбу за то, что она свела меня с Карли
Уоттерс, моим замечательным агентом. Это большая удача – работать с
тем, кто тебе действительно нравится. Брэд Мендельсон и Рич Грин, я
искренне признательна вам за ваше участие и тот вклад, который вы
внесли в мою работу!
Тебе, Грир Хендрикс, я хочу сказать спасибо за наши беседы,
которые помогли мне на многое взглянуть под другим углом. Без тебя
моя работа не имела бы такого успеха. То же самое касается Сары
Кантин, Тори Лоуи и других сотрудников издательства «Атриа».
Я искренне благодарна семействам Хейнс и Рейд. Роуз и Уоррен,
Салли и Берни, Нико и Зак: я говорю вам спасибо от всего сердца. Это
настоящая удача – породниться с такими чудесными людьми. Люблю
вас всех.
Огромное спасибо семьям Дженкинсов и Моррисонов. Отдельно
хочу поблагодарить свою мать Минди и брата Джейка. Спасибо, что
всегда были рядом – без вашей поддержки многое в моей жизни могло
бы пойти иначе.
Особую признательность выражаю своей бабушке Линде. Спасибо
тебе за каждый момент, проведенный вместе. Если я чего-то и
достигла в этой жизни, то только благодаря тебе – мне ужасно
хотелось, чтобы ты мною гордилась.
Отдельное спасибо Алексу Рейду. Эта книга не о нас и наших
отношениях, но в ней есть строчка, которая посвящена тебе: «Могут
существовать вселенные, в которых я следовала цепочке иных
решений. И эта цепочка привела меня куда-то еще. К кому-то еще. Для
меня нет большего горя, чем думать о мирах, где мы не вместе».
Примечания
1
«Express Yourself» (англ.).
2
Халитоз (галитоз) – зловонное дыхание, неприятный запах изо рта.
3
Шарлемань (от фр. Charles le Magne, прижилось слитное
написание Charlemagne) – русская транскрипция французского
произношения имени Карла Великого.
4
Sopa seka (исп.).