Лев Толстой

Чем люди живы

 Лев Николаевич Толстой
Чем люди живы
из
Мы знаем, что мы перешли смерти и жизнь, потому
что любим братьев: нелюбящий братапребывает в
смерти.
(I посл. Иоан. III, 14)

А кто имеет
нужде, затворяетот
достаток
негосердце
в мире, но,видя
свое: какпребывает
брата своегов
в

том любовьбожия?
(III, 17)

Дети мои! станем любить не словом или языком, но

делом и истиной.
(III, 18)

Любовь от бога,и всякий любящий рожден от бога и

знает бога.
(IV, 7)

Кто не любит, тот не познал бога, потому что бог есть

любовь.
(IV, 8)

Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг

друга, тобогв нас пребывает.
(IV, 12)

Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в

боге, и бог в нем.
(IV, 16)

Кто говорит: я люблю бога, а брата своего ненавидит,

тот лжец, ибо не любящий брата своего, которого видит,
как может любить бога, которого не видит?
(IV, 20).
 I
Жил сапожник с женой и детьми у мужика на квартире. Ни дома
своего, ни земли у него не было, и кормился он с семьею сапожной
работой. Хлеб был дорогой, а работа дешевая, и что заработает, то
и проест. Была у сапожника одна шуба с женой, да и та износилась
в лохмотья; ивторой год собирался сапожник купитьовчин на
новую
К осени
шубу.собрались у сапожника деньжонки: три рубля бумажка

лежала убабы в сундуке, а еще пять рублей двадцать копеек было

за мужикамив селе.
бабью куртушку на сапожникв село зашубой.Надел нанковую
И собралсясутра
вате на рубаху, сверху кафтан суконный, взял
бумажку трехрублевую вкарман, выломал палку и пошел после
три,
завтрака.
Пришел
–куплю
Думал:
сапожник
овчин
«Получупять
на шубу».
в село, рублей с мужиков, приложусвоих

зашел к одному мужику – дома нет,

обещала
зашел
двадцать
взять
знаем
– Денежки,
овчины,–
мы,
к баба
копеек
другому,
как нанеделе
долги
–
в отдалза
долгнеповерил
говорит,
–выбирать.
забожился
прислать
починку
–принеси,
мужас
овчинник.
мужик,
сапог.
тогда
деньгами,
Думал
что
выбирай
нет
сапожник
а денег,
денег
любые,
недала;
только
в долг
ато

Таки не сделал сапожник никакого дела, только получил

обшить.
двадцать
Потужил
копеекза
сапожник,
починкуда
выпилвзял
на увседвадцать
мужика старые
копеек
валенкикожей
водки и

пошел домой без шубы.С утра сапожнику морозно показалось, а

выпивши–тепло
рукой палочкойпо былои
мерзлым
безшубы.
калмыжкам
Идет сапожник
постукивает,а
дорогой, одной
другой
рукой сапогамивалеными помахивает, сам ссобой разговаривает.
– Я, – говорит, – и без шубы тёпел.Выпил шкалик; оно во всех
жилках играет. И тулупа не надо. Иду, забывши горе. Вот какой я
человек!
– баба заскучает.
Мне что?Даи
Я без
обидно
шубы–тынанего
проживу.Мне
работай,
ее векненадо.
а онтебя водит.
Одно
Постой же ты теперь: не принесешь денежки, я с тебя шапку сниму,
ей­богу, сниму. А то что же это? По двугривенному отдает! Ну что
на двугривенный сделаешь? Выпить – одно. Говорит: нужда. Тебе
нужда,
у
неделю
полтора
тебя свой
амне
на
рубля
один
хлеб,аяна
ненужда?
выложь.
хлеб подай.Приду
Тактымнемое
Упокупном,
тебя и дом,и
– домой
откуда
отдай.
скотина,
–ахлеб
хочешь,
ивсе,ая
адошел;опять
тривесьтут;
рубляв

не
за
сапожник,
такого
часовней
Подходит
не было.
анеможет
что­то
такСкотина?
сапожникк
белеется.
рассмотреть,
НаСтало
часовне
скотину
что
ужсмеркаться.
утакое.
повертка,
похоже.
«Камня,
глядит
СПриглядывается
головы
думает,
– запохоже
самой
здесь

на человека, да бело что­то.Даи человеку зачем тут быть?»

человек,
и
какие­нибудь
неПодошел
шевелится.
живойли,
ближе
человека,
Страшно
мертвый,
– совсем
раздели,
стало
голышом
видно
да
сапожнику;
и бросилитут.
стало.
сидит, думает
Чтоза
прислонен
Подойди
себе:
чудо:точно,
кчасовне
«Убили
только,

и не разделаешься потом».
И пошел сапожникмимо. Зашел за часовню– не видатьстало
человека. Прошел часовню, оглянулся, видит –человек отслонился
от часовни, шевелится, как будто приглядывается. Еще больше
заробел сапожник, думает себе:«Подойти или мимо пройти?
Подойтиот–него.Ане
добрыеделапопалсюда.
уйдешь какбыхудо задушит,
Подойдешь,
не было:кто
такподи
аон
егознает,
вскочит какойон?Не
да задушит, и не
за

вожжайся с ним. Что с ним,

с голым, делать? Нессебя же снять, последнее отдать. Пронеси
только бог!»
зазрила
И остановился
прибавил
егосовесть.
сапожник
сапожникшагу.Стал
на дороге. ужпроходить часовню, да

– Тычтоже это,–говорит на себя,– Семен, делаешь?Человек в

боишься,ограбят
бедеПовернулся
помирает, Семен
а богатство
ты заробел,
и пошел
твое?Ай,
мимо
к человеку.
идешь.
Сема,неладно!
Али дюже разбогател?
 II
егои
Подходит Семен к человеку, разглядывает видит: человек
молодой, в силе, не видать на теле побоев, только видно – измерз
человек и напуган; сидит, прислонясь, и не глядит на Семена, будто
ослаб, глаз поднять не может. Подошел Семен вплоть, и вдруг как
будто очнулся человек, повернул голову, открылглазаи взглянул
на
наземь
Семена.Ис
валенки,
этого
распоясался,
взгляда полюбился
положилчеловек
подпояску
Семену.Бросил
на валенки,
он

скинул кафтан.
– Будет, – говорит, – толковать­то! Одевай, чтоли! Ну­ка!
человек.
ломаные
ВзялСемен
иИвидит
лицо человека
умильное.
Семен подлокоть,
–тело
Накинултонкое,
емустал
Семен
чистое,руки,
поднимать.
кафтан наПоднялся
плечи,
ногине–

не попадет
кафтан иподтянул
в рукава.
подпояскою.
Заправил емуСеменруки, натянул, запахнул

Снял былоСемен картуз рваный, хотелнаголого надеть, да

во всю сапоги ау
холодно
него
обую».
виски
голове
курчавые, думает: «УНадел
стало, длинные». меня лысина
опять. «Лучше голову, ему

Посадилего
Одел
– Так­то,
егосапожник
брат.
и сапоги
Ну­ка,
иговорит:
валеныеобул
разминайся да
ему.
согревайся. А эти дела все

без насразберут. Идтиможешь?

Стоит человек, умильно глядит наСемена, авыговорить ничего
Не же
– Что же не говоришь?
не может. зимовать тут. Надок жилью. Ну­

ка, на вот дубинку мою, обопрись, колиослаб. Раскачивайся­ка!

И пошел человек. И пошел легко, не отстает.
Идут онидорогой, и говорит Семен:
– Чей, значит, будешь?
– Здешних­то
Я
Нельзя
не здешний.
мнесказать.
я знаю. Попал­то, значит,каксюда, под часовню?

– Должно,люди обидели?
 – Никто меня не обидел. Меня бог наказал.
– Известно, все бог, да все же куда­нибудь прибиваться надо.
Куда надо­то тебе?
– Мне все одно.
сказывает
Подивился
просебя.
Семен.НеИ похож на озорника и на речахмягок,ане
думает Семен: «Мало ли какие дела
бывают», – и говорит человеку:
– Что ж, так пойдем комне в дом, хоть отойдешь мало­мальски.
ветер,
хмель,
Идетпрохватывает
ипрозябать
Семен,неотстает
стал.
Семенапод
Идет
отнего
он, носом
странник,
рубаху,
посапывает,
и рядом
стал снего
идет.Поднялся
запахивает
сходить
на

себе куртушку бабью идумает: «Вот­теи шуба, пошел за шубой, а

без
Матрена!»И
кафтана приду да еще гологос собой приведу. Не похвалит
как подумает об Матрене, скучно станет Семену. А
на на
как поглядит
часовней, так взыграет
странника,
в нем вспомнит,
сердце. как он взглянул него за
 III
Убралась Семена жена рано. Дров нарубила, воды принесла, ребят
накормила, сама закусила и задумалась; задумалась, когда хлебы
ставить: нынче или завтра? Краюшка большая осталась.
«Если, думает, Семен там пообедает да много за ужином не
съест, назавтра хватит хлеба».
нынче
Повертела,
хлебов ставить.
повертела
Муки
Матрена
итовсего
краюху,
наодни
думает:
хлебыосталось.
«Не стану

Еще до пятницы протянем».

Убрала Матрена хлеби села устола заплату намужнину рубаху
нашить.Шьет и думает Матрена промужа, как он будет овчины на
шубу
никого
«Необманул
покупать.
не обманет,
бы его
а овчинник.
его малое Адитя
то прост
проведет.
уж очень
Восемь
мой­то. Сам
рублей

деньги немалые. Можнохорошую шубу собрать. Хоть не дубленая,

аодеть
выйти, ни куда.Не
Ато
все шуба.Прошлую
нечего. рано
вотзиму
пошел.
пошел
какПора
собились
двора,все
бы без
ему.на
шубы!
Уж
себя
неНи
падел,
загулял
наречку
мнели
и

соколик­то мой?»
вошли
кто­то
Сразу
Только
двое:
вошел.
почуяла
подумалаМатрена,
Семен
ВоткнулаМатрена
Матрена
и с ним мужик
дух винный
заскрипели
какой­то
иголку,
от мужа.«Ну,
вышла
без
ступеньки
шапки
всени. Видит–
инакрыльце,
думает,
в валенках.
так и

есть
одной
Матреныине
загулял».Да
сердце.
несет
«Пропил,
как
ничего,
увидела,
думает,
а молчит,
чтоонбез
деньги,
ужимается,
загулял
кафтана,с оборвалосьу
каким­нибудь
в куртушкев

непутевым, да иего еще с собой привел».

Пропустилаих Матрена в избу, сама вошла, видит – человек
и глаз под
боится.
чужой,
видать не
молодой,
кафтаном,
поднимает.
худощавый,
шапкинет.Как
И думает
кафтанна
Матрена:
вошел,так
немихний.Рубахи
недобрый не
стал,не шевелится
человек–

Насупилась Матрена, отошла к печи, глядит, что от них будет.

Снял Семен шапку,сел налавку,как добрый.
 – Что ж, – говорит, – Матрена, собери ужинать, что ли!
Пробурчала что­то себе под нос Матрена. Как стала у печи, не
шевельнется: то на одного, то на другого посмотрит и только
головой покачивает. ВидитСемен, что бабанев себе, даделать
нечего: как будто не примечает, берет заруку странника.
– Садись,–говорит, – брат, ужинать станем.
Сел странник на лавку.
– Чтоже,алине варила?
Взялозло
– дане протебя. Тыиум,я вижу, пропил. Пошел за
Варила, Матрену.

шубой, а без кафтана пришел, да еще какого­то бродягу голого с

собой привел. Нету меня провас, пьяниц, ужина.
– Будет, Матрена,что без толку­то языком стрекотать! Ты
спроси прежде, какой человек…
– Ты сказывай, куда деньги девал?
Полез Семен в кафтан, вынул бумажку, развернул.
– Деньги –вотони, а Трифонов не отдал, завтра посудился.
кафтан
Ещепуще
на какого­то
взялоголого надел дакшубы
злоМатрену: себе привел.
не купил, а последний

Схватила состола бумажку, понесла прятать, сама говорит:

– Нет
Эх,у меня
Матрена,
ужина.подержи
Всехпьяниц
язык­то.
голых не накормишь.
Прежде послушай, что
говорят…
– Наслушаешься ума от пьяного дурака. Недаромне хотела за
тебя, пьяницу, замуж идти. Матушка мне холсты отдала –ты
пропил; пошелшубу купить – пропил.
Хочет Семен растолковать жене, чтопропилон только двадцать
копеек, хочет сказать,где он человека нашел, – не дает ему
Матрена слова вставить: откуда чтоберется, по два слова вдруг
говорит. Что десять лет тому назад было,ито все помянула.
Говорила, говорила Матрена, подскочила к Семену, схватила
его за рукав.
– Давай поддевку­то мою. А то одна осталась, и ту с меня снял
да на себя напер. Давай сюда, конопатый пес, пострел тебя
расшиби!
Стал сниматьссебя Семен куцавейку, рукаввывернул, дернула
баба –затрещала вшвах куцавейка. Схватила Матрена поддевку, на
голову накинула и взялась за дверь. Хотела уйти, да остановилась:
и сердце в ней расходилось – хочется ей зло сорвать и узнать
хочется, какой­такой человек.
 IV
Остановилась Матрена и говорит:
– Кабы добрый человек, так голый бы небыл, а то на нем и
рубахи­то нет. Кабы за добрыми делами пошел, ты бы сказал,
откуда привел щеголя такого.
– Даясказываю тебе:иду,у часовнисидит этот раздемши,
застыл
то
одел
бы ипривел
пропасть.
совсем.НеНу,
сюда.
летоведь,
какУтиши
быть?
нагишом­то.
Мало
ты свое
ликакие
Нанес
сердце.
дела
меняна
Грех,
бывают!
него
Матрена.
бог,
Взял,а

Помирать будем.
лавки.
замолчала.
Хотела
Руки Сидит
Матрена
сложены
странник
на –неголова
изругаться,
коленях, да на грудькаксел
шевельнется,
поглядела опущена,
настранника
наглаз
краю
не
и

раскрывает и всеморщится, как будто душит его что. Замолчала

Матрена.
– Матрена,али
Семен иговорит:
втебе
бога нет?!
печному
квасу,
вдруг
–
Услыхала
Хлебайте,что
выложила
сошло
углу,это
вдостала
краюшку
ней
словоМатрена,
ль,сердце.
–ужинать.
говорит.
последнюю.
Отошла
Поставила
взглянула
Подала
онаот
чашку
еще
ножиложки.
двери,
на
настол,налила
странника,и
подошлак

Подвинул Семен странника.

– Пролезай, – говорит, – молодец.
Нарезал Семенхлеба, накрошил, и стали ужинать. А Матрена
селаИобжалко
уголстола,
стало Матрене
подперлась
странника,
рукой иглядитна
и полюбилаона
странника.
его. И вдруг

повеселел странник, перестал морщиться, поднял глаза на Матрену

и улыбнулся.
Поужинали; убралабаба истала спрашиватьстранника:

– Да ты чейбудешь?
– Да
Не какжетына
здешнийя. дорогу­то попал?

– Нельзя мнесказать.
– Кто жтебяобобрал?
 – Меня бог наказал.
– Так голый и лежал?
– Так и лежал нагой, замерзал. Увидал меня Семен, пожалел,
снял с себя кафтан, на менянадел и велел сюда прийти. А здесь ты
меня накормила, напоила, пожалела. Спасет вас господь!
самую,
Встала
что платила,
Матрена,подала
взяла страннику;
с окна рубаху
нашлаеще
старую
портки,
Семенову,
подала.ту

полюбится
– На вот,–нахорыали
я вижу, утебяи
на печь.
рубахи­то нет. Оденься да ложисьгде

Потушила
Снял странник
Матрена кафтан,одел
свет, взяла кафтан
рубаху
и полезла
и портки
к мужу.
и легна хоры.

Прикрылась Матрена концом кафтана, лежити не спит, все

странник
Каквспомнит,
ей с мыслей
что не
онидет.
последнюю краюшку
доел и на завтра нет
хлеба, как
станет; а вспомнит,
вспомнит,
какон
что улыбнулся,
рубахуи портки
и взыграет
отдала,так
вней сердце.
скучно ей

Долгонеспала Матренаи слышит – Семен тожене спит, кафтан

на себя
– Семен!
тащит.

– А!
– Хлеб­то последний поели, а я не ставила.На завтра,не знаю,
как быть.Нечто у кумыМаланьи попрошу.
– Живы будем, сытыбудем.
Полежала баба, помолчала.
– А человек, видно, хороший, только что ж он не сказывает про
себя.
– Должно, нельзя.
– Сём!
– А!
– Мы­то
Не знал даем,
Семен,
да что
что жнамникто
сказать. Говорит:
недает?«Будеттолковать­то».

Повернулся изаснул.
 V
Наутро проснулся Семен. Дети спят, жена пошла к соседям хлеба
занимать. Один вчерашний странник в старых портках и рубахе на
лавке сидит, вверх смотрит. И лицо у него против вчерашнего
светлее.
И говорит
– Чегож,Семен:
милаяголова: брюхо хлебапросит, а голое тело

одежи. Кормиться надо. Что работать умеешь?

– Я ничего не умею.
Подивился Семен и говорит:
– Была быохота. Всемулюди учатся.
– Люди
Тебя
Михаил.
как
работают,
звать? и я работать буду.

– Ну, Михайла, сказывать про себя не хочешь – твое дело, а

кормиться надо.Работать будешь, чтоприкажу, – кормить буду.
– Спаси тебя господь, ая учиться буду. Покажи, что делать.
Взял Семен пряжу, наделна пальцы истал делать конец.
– Дело нехитрое, гляди…
Посмотрел Михаила, надел также на пальцы, тотчас перенял,
сделал конец.
Показал ему Семен, как наваривать. Также сразу понял
Михайла. Показал хозяини как всучить щетинку и как тачать, и
тоже сразупонял Михайла.
Какую нипокажет ему работу Семен, всесразу поймет, ис
третьего ест
разгиба, днямало;
сталперемежится
работать, как
работа
будто
– молчит
век шил.
ивсе Работает
вверх глядит.
без

На улицу не ходит, не говорит лишнего,не шутит, не смеется.

емуТолько
баба ужинать
ивиделираз,
собрала.какон улыбнулся в первый вечер, когда
 VI
День ко дню, неделя к неделе, вскружился игод. Живет Михайла
по­прежнему у Семена, работает. И прошла про Семенова
работника слава, что никто так чисто и крепко сапог не сошьет, как
Семенов работник Михайла, и стали из округи к Семену за
избе
сапогами
Сидятразпозиме
тройкойс
ездить,
колокольцами
исталСемен
уСемена
возок.
сМихайлой,
достаток
Поглядели
прибавляться.
работают,
в окно:подъезжаетк
остановился

возок против избы, соскочил молодец с облучка, отворил дверцу.

Семенову
Вылезает издому,
возка вошел
вшубенабарин.Вышел
крыльцо. Выскочила
из возка, Матрена,
пошел к

выпрямился,
распахнула чутьголовой
дверь настежь.
до потолка
Нагнулся
не достал,
барин,вошел
весь угол захватил.
в избу,

Встал Семен, поклонился и дивуетсяна барина. И не видывал

Матрена
он
человек:
людейтаких.Сам
морда
ивовсе
красная,налитая,
как щепкасухая,а
Семен поджарый
шея как
этот
иу быка,
Михайла
–каквесь
с другого
худощавый,
какиз чугуна
света
а

вылит.
–
ВышелСемен,
Отдулсябарин,
Ктохозяинсапожник?
снялшубу, селналавку и говорит:

говорит:
– Я, ваше степенство.
Крикнул барин насвоего малого:
Вбежалмалый,
– Эй, Федька, подай
внес сюда
узелок.
товар.
Взялбарин узел, положил на стол.

–
Развязал
Развяжи,малый.
– говорит.
Ткнул барин пальцем товар сапожный и

говорит Семену:
– Ну, слушайже ты,сапожник. Видишь товар?
– Вижу, – говорит,– вашеблагородие.
– Да ты понимаешь ли, какой это товар?.
Пощупал Семен товар, говорит:
– Товар хороший.
– То­то хороший! Ты,дурак, ещене видалтовару такого. Товар
немецкий, двадцать рублей плачен.
Заробел Семен, говорит:
– Где же нам видать.
сшить?
– Ну, то­то. Можешьтыиз этого товара намою ногусапоги

– Можно,ваше
Закричал на него
степенство.
барин:

– То­то «можно». Ты понимай, ты на кого шьешь, из какого

не
товару.
поролись.
Такие сапогимне сшей,чтобы год носились, не кривились,
Можешь – берись, режь товар, а не можешь – и не
берись и не режь товару. Я тебе наперед говорю: распорются,
скривятся сапоги раньше году, я тебя в острог засажу; не скривятся,
не распорютсядогоду, я за работудесять рублей отдам.
Толканул
Заробел
– Брать,
его
что
Семен
локтеми
ли?и незнает,
шепчет:что сказать.Оглянулся на Михайлу.

год Кивнул
Послушался
Крикнул
не кривились,
головой
барин
Семен
не
малого,
Михаила:
поролись.
Михаилу,
велел
«Бери,
снять
взялся
мол,работу».
сапог
такиес сапоги
левой ноги,
сшить,
вытянул
чтобы

ногу.
– Снимаймерку!
СшилСемен бумажкув десять вершков,
загладил, стал на
коленки, рукуоб фартук обтер хорошенько, чтобы барский чулок
не попачкать, и стал мерить. Обмерил Семен подошву, обмерил в
подъеме; сталикру мерить, не сошлась бумажка. Ножища викре
как –бревно
Смотри,
толстая.
вголенищене обузь.

Стал Семенеще бумажку нашивать. Сидит барин, пошевеливает

перстами вчулке, народ в избе оглядывает. Увидал Михайлу.
– Этокто ж, – говорит, – у тебя?
– А это самыймой мастер, он и шить будет.
– Смотри же, – говорит баринна Михайлу, – помни, так сшей,
чтобы год проносились.
не глядит,
кого.
Оглянулсяи
Глядел,
ауставился
глядел
Семен
Михаила
на
в угол
Михайлу;
и вдруг
забарином,
видит–
улыбнулся
точно
Михайланабарина
и просветлелвесь.
вглядывается ив
 – Ты что, дурак, зубы скалишь? Ты лучше смотри, чтобы к
сроку готовы были.
И говорит Михайла:
– То­то.
Надел
Как разпоспеют,
барин сапог, когданадо.
шубу, запахнулся и пошел к двери. Да забыл

нагнуться, стукнулся в притолоку головой. Разругался барин, потер

себеОтъехал
голову, барин,
сел в возок
Семени
иуехал.
говорит:
– Ну уж кремняст. Этогодолбней не убьешь. Косяк головой
высадил, а ему горя мало.
А Матрена говорит:
– С житья такого как им гладким не быть. Этакого заклепа и
смерть не возьмет.
 VII
И говорит Семен Михайле:
– Взять­то взяли работу, да как бы нам бедыне нажить. Товар
дорогой, а барин сердитый. Как бы не ошибиться. Ну­ка ты, у тебя
и глаза повострее, да и в руках­то больше моего сноровки стало, на­
ка мерку. Кроитовар, ая головкидошивать буду.
сложил
Не ослушалсяМихайла,
Подошла
вдвое,Матрена,
взял ножиглядит,
началкроить.
вяялкак
товар
Михайла
барский,
кроит,
разостлал
и дивится,
на столе,
что

такое Михайла
глядит и видит,что Михайла не уж
делает.Привыкла по­сапожному
и Матренактоваркроит,а
сапожному делу,
на

круглые вырезает.
Хотела сказать Матрена, да думает себе: «Должно, не поняла я,
как сапоги барину шить; должно, Михайла лучшезнает, не стану
мешаться».
Михайлавсе
сапожному,
Скроил
Подивилась
вМихаила
шьет.Стали
дваи конца,
наэто
пару,взял
а Матрена,
одним концом,как
конецистал
да тоже мешаться
босовики
сшиватьнепо­
шьют.
нестала.А

полудновать, поднялся Семен, смотрит –

у
ошибался
Михайлы
Ахнул ни
Семен.
избарского
в чем,
«Какэто,
а теперь
товарудумает,
босовики
беду такую
Михайла
сшиты.
наделал?
год целыйжил, не
Барин сапоги

вытяжные на ранту заказывал, а он босовики сшил без подошвы,

товар
не найдешь».
испортил.Как ятеперь разделаюсь с барином? Товару такого

И Ты
– говоритонМихайле:
что жеэто,– говорит, – милая голова, наделал? Зарезал ты

меня!
Тольконачалон
Ведьбарин сапоги
выговаривать
заказывал,
Михайле
а тычтосшил?
– грохвкольцо удвери,
от
стучится кто­то.
привязывает. Отперли:
Глянули
входит
в окно:
тот самый
верхом
малый
кто­то приехал,лошадь
барина.

– Здорово!
– Здорово.Чего надо?
– Давот барыняприслала об сапогах.
 – Что об сапогах?
– Да что об сапогах! сапог не нужно барину. Приказал долго
жить барин,
– Что ты!
к дому,
– От вас до дома не доехал,ввозке ипомер. Подъехала повозка
вышли
высаживать, а он как куль завалился, уж и
закоченел, мертвый лежит, насилу из возка выпростали. Барыня и
прислала, говорит: «Скажи ты сапожнику, что был, мол, у вас
барин,
нужно,
дождись,
асапоги
чтобы
пока заказывал
босовики
сошьют,исна
и мертвогопоскорее
товар
собой
оставил,
босовики
такизпривези».
скажи: Вот Да
товару сшил.
сапогнеи

приехал.
Взял
малому.
босовикиготовые,
–
ВзялМихайла
Прощайте,
малый
хозяева!
состола
щелкнул
босовики.
Час
обрезки
другоб
добрый!
товара,
друга, обтер
свернултрубкой,
фартукоми взял
подали
 VIII
Прошел и еще год, и два, и живет Михайлауже шестой год у
Семена. Живет по­прежнему. Никуда не ходит,лишнего не говорит
и во все время только два раза улыбнулся: один раз, когда баба ему
ужинать собрала, другой раз на барина. Не нарадуется Семен на
своего
одного
Сидят
работника.
боится,
раз дома.
чтобне
Ине
Хозяйка
ушелотнегоМихайла.
спрашивает
в печьего
чугуны
больше,
ставит,а
откуда он;только
ребята по

лавкам бегают, в окна глядят. Семен тачает уодного окна, а

глядит
Михайлаудругого
Подбежал
вокно. мальчикпо
каблук лавке
набивает.
к Михайле,оперся ему наплечои

– Дядя Михайла, глянь­ка, купчихас девочками, никак, к нам

идет.
к окну,глядитна
Только
А девочка
сказал
одна
улицу.
это хромая.
мальчик, Михайла бросил работу, повернулся

теперь
видит
И удивилсяСемен.
–вправду
припал кокну, То никогда
идет глядит на что­то.
не глядит
Поглядел
на улицуМихайла,
и Семен в окно;а

женщина к его двору, одета чисто, ведет за

одна
ручки вдвух
одну,
девочек
разузнать
вшубках,
нельзя.
вплаточках
Только вковровых. Девочки
у одной левая ножка
попорчена –идет, припадает.
за скобу
Взошла
– отворила.
женщинаПропустила
на крыльцо, всени, ощупала дверь, потянула
вперед себя двух девочек и вошла
в избу.
чудятся.
–
Села
Давот
Здорово,
Просим
Что женщина
же,девочкам
можно.
милости.
хозяева!
кстолу.
Нена
Что
шивали
веснукожаные
надо?
Прижались
мы маленьких
ей
башмачки
девочки
таких,
сшить.
в колени,
да все можно.
людей

Можно рантовые, можно выворотныена холсте. Вот Михайла у

меня мастер.
Оглянулся Семен наМихайлу ивидит:Михайла работу бросил,
сидит, глаз не сводит с девочек.
И подивился Семен на Михайлу. Правда, хороши, думает,
девочки: черноглазенькие, пухленькие, румяненькие, и шубки и
платочкина них хорошие,а все непоймет Семен, что он так
на
приглядывается
Порядился,
хроменькую
Подивился и
сложил
говорит:
Семен
наних,точно
мерку.Подняла
исталс знакомые
женщиной
себе
они ему.
толковать
женщина – рядиться.
колени

– Вотсэтойдве мерки сними; на кривенькую ножку один

в
башмачок
одну.
Двойниони.СнялСемен
сшей,ана
меркупряменькую
и говорит натри.
хроменькую:
У них ножкиодинакие, одна

– Счегожеэто с нейсталось? Девочка такая хорошая. Сроду,

что ли?
– Нет,мать задавила.
Вступилась Матрена, хочется ейузнать, чья такая женщина и

чьи дети, и говорит:

– А ты разве имнемать будешь?
–ЯНене мать ими не родня, хозяюшка, чужие вовсе–приемыши.
свои
дети, а как жалеешь их!
– Как мне их не жалеть, я их обеих своею грудью выкормила.
Свое было детище, да богприбрал, его так не жалела, как их
жалею.
– Да чьи же они?
 IX
Разговорилась женщина и стала рассказывать. – Годов шесть, –
говорит, – тому дело было, в одну неделю обмерли сиротки эти:
отца во вторник похоронили, а мать в пятницу померла. Остались
обморушки эти от отца трех деньков, а мать и дня не прожила. Я в
жили.
эту
дерево
Только
порусмужемв
Отецих
как­то
довезли,он
намужик
него,его
икрестьянствежила.
отдал
одинокий
поперек
богудушу,а
был,в
прихватило,
Соседи
роще
баба его
работал.
все
были,дворобдвор
внутро
ту же
Давыдавило.
неделю
уронили
и

роди
была, –ни старухи,
сердечная,
Пошлая
двойню,вот
ужнаутро
и застыла.
этих
нидевчонки.
проведать
девочек.
Да как соседку,прихожу
Однародила,
Бедность,
помирала, одиночество,
завалилась
однаив померла.
избу,
наодна
девочку.
а баба
она,

Вот
девчонкиодни.
спрятали,гроб
говорят
времени
Первенького
эту мне:«Ты,
к
задавила
себе.
мальчика
сделали,
Собрались
Кудаих
– ножку
восьмую
похоронили.
деть?Ая
мужики,
вывернула.
неделю
думали,
изВсё
баб
Собрался
кормила.
добрыелюди.
одна
думали,
сребенком
народ
Взялая
кудаих
– Остались
обмыли,
деть,
их
была.
до
и

Марья, подержи покамест девчонок у себя, а мы,

адай
думаю
мне
грудью
достатокприбавляться
Стала
купца.
И
Двоих
возьму.
второму
эту
молокастолько
срок,
жить
раздавленную
кормить,
Жалованье
кормлю,бывало,
себе,
ивыкормила!
Датак­то
годочку
ихобдумаем».
одной,
за что
датак­то
кабы Ая
большое,жизнь
схоронила.
бог
иангельская
кормить
Молодабыла,
не
стал.
дал
привел,
девчонки
атретья
одного
вВоттеперь
разок
грудях
не
Ибольше
что
душка
стала: не
хорошая.
покормила
ждет.
эти!
своего
силабыла,даи
этих
было,
живемздесь
млеет?
Как
Отвалится
выкормила,
боги
чаяла
даэтих
что
А
жегрудью
детей
Жалко
мне
ейживой
зальются,
детейне
пища
их
намельнице
двух
нет.Икак
одна,
пряменькую,
асталоиту.
несвоего бы
Да
хорошая.
быть.
–троих
любить!
бывало.
дал.А
третью
по
у

другою
Только
Прижала
урукой
меняксталасощек
ивоскувсвечке,
себе женщина
слезы
одноюрукой
чтоони!
стирать. девочку хроменькую, а
 И вздохнула Матрена и говорит:
– Видно, пословица не мимо молвится: без отца, матери
проживут, а без бога не проживут.
Поговорили они так промеж себя, поднялась женщина идти;
проводили еехозяева, оглянулись наМихайлу. А он сидит,
сложивши рукина коленках, глядит вверх, улыбается.
 Х
Подошел к нему Семен: что, говорит, ты, Михайла! Встал Михайла
с лавки, положил работу, снял фартук, поклонился хозяину с
хозяйкой и говорит:
– Простите, хозяева. Меня бог простил. Простите и вы.
И Вижуя,
поклонился
– видятхозяева,
Михайле
Михайла,исказал
что
чтоты
отМихайлы
ему: светидет.И встал Семен,

не простой человек, и не могу я тебя

держать, и не могу ятебя спрашивать. Скажи мне только одно:
отчего, когда янашел тебяи привел в дом, ты был пасмурен,и
когдасветлее?Потом,
стал баба подала тебеужинать,
когдабарин заказывал
ты улыбнулсянанее
сапоги, истех пор
ты улыбнулся в
другой раз истех пор сталеще светлее? И теперь, когда женщина
приводила
Скажи
улыбнулсятри
меня.
жена
слова
И Оттого
– сказал
пожалела
А
божии.И
мне,
улыбнулся
девочек,
Михайла:
свет
Михайла,
раза?
яузнал
меня,
отяты
меня,
трираза
иоттого
слова
улыбнулся
отчего
чтобожьи;
оттого,что
яятакой
был
в впервыйраз
одно
третий
наказан,
светоттебяи
мненадо
слово
раз
а теперь
улыбнулся.
ивесь
яузнал,
былоузнать
богпростил
просветлел.
отчеготы
когда
Другое
твоя
три

слово я узнал, когда богач заказывал сапоги, ия в другой раз

улыбнулся; и теперь, когдая увидал девочек, я узнал последнее,
третье слово,ия улыбнулся в третий раз.
И сказал Семен:
– Скажи мне, Михайла, за что бог наказал тебяи какиете слова
бога,
небе
вынуть
ИиНаказал
– чтобы
сказал
ослушался
из женщины
мне
Михайла:
менябог
знать.
бога.Быля
душу.
за то,Слетел
чтоя
ангел ослушался
янана
небе,
землю,
ипослал
его.Я
вижу:былангел
меня
лежит
господь
одна
на

жена –больна, родила двойню, двух девочек. Копошатся девочки

жена, поняла,
подле матери,инеможет
чтобог меняихмать
подушукгрудям
послал, заплакала
взять. Увидаламеня
и говорит:
«Ангел божий! мужа моего только схоронили, деревом в лесу
убило. Нет у меня ни сестры, ни тетки, ни бабки, некому моих
сирот взрастить. Не бери ты мою душеньку, дай мне самой детей
вспоить,
матери
груди,
Прилетел
подал
прожить!»
вскормить,
к господуи
другую
И на
послушал
матери
ногипоставить!
говорю:
в рукии
я матери,
«Не мог
поднялся
Нельзя
приложил
я из детям
кродильницы
господуна
одну
безотца,без
девочку
души
небо.
к

вынуть. Отца деревомубило, мать родила двойнюи молит не брать

поставить.
из неедуши,Нельзя
говорит:„Дай
детям без мне
отца,детейвспоить,
без матери прожить“.
вскормить,
Невынул
наногия

из родильницы душу». И сказал господь: «Поди вынь из

родильницыдушу и узнаешь три слова:узнаешь, что есть в людях,
тело,
селом,
и
начего
небо».
Отпали
придавило
недано
хотелотнестидушу
Полетеля
младенцы
людям,
одну
назадназемлю
девочку,
ичемлюди
от грудей.
богу,
вывернуло
подхватил
живы.
Завалилось
ивынул
Когда
ейиз
ножку.
меня
родильницы
на
узнаешь,
кровати
ветер,
Поднялся
вернешься
повисли
мертвое
душу.
я над
у

меня крылья,отвалились,
дороги на землю. и пошладуша одна кбогу, аяупалу
 XI
И поняли Семен с Матреной, кого они оделии накормили и кто
жил с ними, и заплакали они от страха и радости.
И сказал ангел:
– Остался я один в поле и нагой. Не знал я прежде нужды
Проголодался,
людской, не знал
измерз
ниинезнал,
холода, ниголода,
что делать. иУвидал
стал ячеловеком.
–вполе

часовня для бога сделана, подошел к божьей часовне, хотел в ней

укрыться. Часовня заперта была замком, и войти нельзя было. И сел
по
смертное
проголодалсяяи
я дороге,несетсапоги,
за часовней,
лицо человеческое
застыл
чтобыисамс
изболел
укрыться
после
собой
весь.Вдруг
того,
говорит.
от ветра.
какслышу:
Истал
увидал
Пришел
человеком,
идетчеловек
явпервой
вечер,
и

думает,
говоритсамссобой
пропадаю
встрашно
зиму прикрыть,
каксебяс
мне
отхолода
стало какженуи
это
женой
этот
и голода,
лицо,
человекотом,
шубой
отвернулся
авот
детей
прикрыть
идет
прокормить.И
какему
яотнего.
человек,только
и хлебом
своетело
И слышу
подумал:
прокормить.
от
о стужи
том
я, что
«Я
и

его
еще
назад
Нельзя
была
страшнее
человек.
ему
смерть,
помочь мне».яине
и прошелмимо.
Взглянул
а теперь Увидал
вдругузнал
Истал
меня
отчаялся
прежнего
живой,и
человек,
я.Вдруг
человека:
в нахмурился,
лицеслышу,
еготоявлице
узнал
идет
стал

бога. Подошел он ко мне,одел меня, взял с собой и повел к себе в

говорить.Женщина
дом. Пришел я вегобылаеще
дом, вышла
страшнее
намнавстречу
человекаженщина
– мертвый
и стала
дух

шел
хотела
унее
выгнать
изо рта,
меня
и яна
не холод,
мог продохнуть
и я знал,отчто
смрада
умрет
смерти.Она
она, если

глядела
вдруг
выгонит
переменилась.
на
меня.И
меня, я вдруг
взглянул
И муж
когда
наее
нее–
она
напомнил
вподаланам
нейужене
ейо боге,
былосмерти,
ужинать,а
и женщина
сама
она

была живая, и я и в ней узнал бога.

И вспомнил я первое слово бога: «Узнаешь, что есть в людях».
уже
И я узнал,
начал открывать
что есть влюдях
мне то, любовь.
что обещал,и
Иобрадовался
улыбнулся
я тому,
в первый
чтобог
раз.
Но всего не мог я узнать еще. Не мог я понять, чего не дано людям
и чем люди живы.
Стал я жить у вас и прожил год. И приехал человек заказывать
сапоги
взглянулна
такие,него
чтобы
и вдругза
год носились,
плечаминепоролись, не кривились. Я
его увидал товарища своего,
смертного ангела. Никто, кроме меня, не видал этого ангела,но я
знал его и знал, что не зайдет еще солнце, как возьмется душа
богача.
что
«Узнаешь,
небудет
И подумал
чегоне
жив дано
до
я: «Припасает
вечера».
людям». И себе
вспомнил
человекна
ядругое
год, словобога:
анезнает,

Что есть в людях, я уже знал. Теперья узнал, чего не дано

людям. Не дано людям знать, чего им для своего тела нужно. И
Не ещея
улыбнулсяя
товарища
Но всегонемог
ангела,
в итому,
другойраз.
я понять.
что богОбрадовалсяя
мог
мнедругое слово
тому,
открыл.
чтоувидал

понять, чем люди живы.

И все жил я и ждал, когда бог откроет мне последнее слово. И на
девочек,иузнал,
шестом году пришли
как остались
девочки­двойни
живы девочки
с женщиной,
эти. Узнал и подумал:
узнал я

«Просиламатьза детей, и повериля матери, –думал,чтобез отца,

матери нельзя прожить детям, а чужая женщина вскормила,
взрастила их». И когда умилилась женщина на чужих детей и
узнал, что яяв
заплакала,
улыбнулся бог
в третий
ней
открыл
увидал
раз.мне
живого
последнее
богаи слово
понял,ипростил
чем люди живы.И
меня,и
 XII
И обнажилось тело ангела, и оделся он весь светом, так что глазу
нельзя смотреть на него; и заговорил он громче, как будто не из
него, а с неба шел его голос. И сказал ангел:
– Узнал я, что жив всякий человек не заботой о себе, а любовью.
дано
одному
Небыло
данобылознать
человеку
знать богачу, чего на
– сапоги
матери,
емусамому
чегоее
живогодетям
или
нужно.Ине
босовики
для жизни
дано
ему
нужно.
знатьни
Не

же на
мертвого к вечеру нужны.
Остался яжив, когда был человеком, не тем, чтоя сам себя
обдумал,атем, что была любовь в прохожем человеке и в жене его
и
что
ониобдумали их,иаполюбили
пожалели тем, что была
меня.
любовь
Остались
в сердце
живычужой
сироты не тем,
женщины

и она
сами
Зналяпрежде,
себя
пожалела,
обдумывают,
полюбила
чтобог
атем,
их.И
далжизнь
что естьлюбовь
живы все люди
в людях.
нетем, чтоони

людям и хочет, чтобы они

жили; теперьпонял я еще и другое.
Я понял, что бог не хотел, чтобы люди врозь жили, и затем не
открыл
жили
нужно.
заодно,
имтого,
изатемоткрыл
что каждому имто,чтоим
для себя нужно,
всем для
а хотел,чтоб
себяидля всех
они

Понял я теперь, что кажетсятолько людям, что они заботой о

боге ибог
себе живы,в нем,
а чтоживы
потомучтобогесть
они одною любовью.
любовь. Кто в любви, тотв

раздвинулся
И запелангел
потолок,
хвалубогу,
ивстал огненный
и от голоса
столбот
его затряслась изба. И
земли до неба. И
попадали Семен с женой и с детьми на землю. И распустились у
ангела за спиной крылья, и поднялся онна небо.
никого,
И когда
кроме
очнулся
семейных,
Семен,
не было.
изба стояла по­прежнему, и в избеуже
Лев Николаевич Толстой / Чем люди живы

II

III

IV

VI

VII

VIII

IX

XI

XII