Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Donald Kalshed Vnutrenniy Mir Travmy
Donald Kalshed Vnutrenniy Mir Travmy
The inner
world
of trauma
Archetypal Defenses of the
Personal Spirit
Routledge
London and New York
дональд
калшед
Внутренний мир
травмы
Архетип и ческие защиты личностного духа
Деловая книга Академический Проект
Екатеринбург Москва
2001 2001
УДК 159.9 ББК88 К17
Перевод с англ. В. Агаркова, С. Кравец
Под редакцией В. Калиненко Научная редакция Е. Щербаковой Книга выпущена по
лицензионному соглашению с Taylor & Francis Group
КалшедД.
К17 Внутренний мир травмы: Архетипические защиты личностного духа: Пер. с англ.— М.:
Академический Проект, 2001.— 368 с.— («Концепции»)
ISBN 5-8291-0111-4 («Академический Проект») ISBN 5 -88687-093-8 («Деловая книга »)
Книга посвящена исследованию феномена травматических защитных систем психики и
психотерапии людей, перенесших психическую травму. Одна из важнейших психологических
публикаций последнего десятилетия, книга Дональда Калшеда содержит новую концепцию
психической травмы, синтезирующую теории различных психоаналитических направлений.
Написанная опытным аналитическим психологом, она включает в себя богатый клинический
материал и будет полезна психологам и психотерапевтам, а также всем, кому довелось
соприкоснуться с травматическим опытом.
УДК 159.9 ББК 88
© Donald Kalsched, 1996 © В. Агарков, С. Кравец, перевод, 2001 © В. Калиненко, Е. Щербакова,
предисловие, редакция, перевод авторского введения, 2001 © Академический Проект,
ISBN 5-8291-0111-4 оригинал-макет, оформление, 2001
ISBN 5-88687-093-8 © Деловая книга, 2001
Предисловие
Книга «Внутренний мир травмы», написанная известным американским психоаналитиком,
преподавателем Института К.Г. Юнга в Нью-Йорке Дональдом Калшедом,— юнгианская в
лучшем смысле этого слова. В полной мере отражая особенности подхода аналитической
психологии, книга свободна от характерных для некоторых авторов крайностей — ухода в
любование чарующим архетипичес-ким миром и акцентирования всего внимания на мифопоэ-
тической природе бессознательного. По этому поводу Дональд Калшед активно, иногда даже с
жесткой иронией, полемизирует со своими коллегами по цеху, показывая существенную
опасность исказить реальность психического мира (в частности, увидеть только позитивную или
только негативную сторону феномена травматической защиты).
Предлагая к рассмотрению обширную литературу по теме психической травмы, автор показывает,
что аналитики самых разных направлений — последователи К.Г. Юнга, приверженцы теории
объектных отношений, лаканисты и др. в своих размышлениях и анализе клинического материала
постоянно выходят на одни и те же феномены, в разных терминах говорят об одних и тех же
понятиях.
Дональд Калшед на протяжении всего своего исследования феномена системы самосохранения
психики удерживает внимание читателя в поле двух фокусов: подхода аналитической психологии
Юнга и его последователей и фрейдовского подхода, развитого многими школами психоанализа
(наиболее близка взглядам автора теория объектных отношений),— подчеркивая, что время
принципиальных расхождений различных школ психоанализа во многом осталось в прошлом и
что есть веские основания для синтеза. Убедительное тому доказательство — книга, предлагаемая
сейчас вниманию русского читателя. Сошлемся здесь на мнение одного из ведущих юнгианских
аналитиков Марио Якоби, так высказавшегося о книге Дональда Калшеда: «Один из самых
выдающихся вкладов в практику юнгианского анализа (как и в целом психоанализа) за последние
годы ». Нам представляется, что Дональд Калшед, вместе с наступающим новым веком уже
столет-
ней психоаналитической традиции, выходит на новый уровень и открывает новые перспективы
для преодоления исторически сложившихся границ и барьеров внутри этой традиции.
Нужно сказать еще об одной особенности «Внутреннего мира травмы», характерной для
аналитической психологии. Эту особенность точно сформулировал Джон Фри-мен в предисловии
к книге «Человек и его символы»:
...[аргументы Юнга] (как и аргументы его коллег) раскручиваются спирально вокруг предмета
подобно птице, облетающей дерево. Вначале у земли она видит лишь неразбериху ветвей и
листьев. Постепенно, по мере того как она кружит все выше и выше, вновь открывающиеся части
дерева предстают во все большей целостности и связи с окружающим. Некоторые читатели,
возможно, вначале сочтут подобный «спиральный» метод доказательства неясным или даже
запутывающим, но, полагаю, ненадолго. Это всего лишь характеристика юнговского метода, и
очень скоро сам читатель почувствует себя вовлеченным в убедительное и глубоко зах-
ватывающее путешествие (Человек и его символы. СПб.: БСК, 1996, с. 13).
Книга Дональда Калшеда полностью соответствует приведенной характеристике с одним
небольшим добавлением: читатель с самого первого «витка» (уже после прочтения Введения к
книге) имеет четкую картину предмета, которая затем, по мере открытия новых ее граней,
становится все более выпуклой и полной. Заканчивая читать очередную главу, думаешь, что уже
получено полное представление о феномене травматической системы самосохранения и ее теоре-
тическом объяснении, но открываешь следующую главу и понимаешь, что перед тобой снова не
менее яркая и важная страница.
Несколько слов о работе над русским переводом книги. Важным понятием для автора является
«Daimon ». Дональд Калшед придерживается транслитерации оригинального гре-ческого слова
(современное английское написание — «demon » в книге не используется), напоминая
англоязычному читателю об ином по отношению к христианской традиции понятии «демона» и
«демонического», не несущем однозначной негативной оценки. По характеру контакта с
сознанием человека древнегреческий «Daimon» проявляет себя точно так же, как описанный
Юнгом «дух Меркурий >>, то вредящий и заманивающий в ловушки, то — при иных
обстоятельствах — выступающий как проводник и надежный помощник. Сознание оценивает эту
энергию бессознательного положительно или отрицательно в зависимости от меняющихся
внутренних и внешних условий.
Редакторы сочли возможным не вводить новый термин, как это было предложено переводчиками,
и сохранить традиционное русское написание «демон », поскольку, по нашему мнению, оно
соответствует широкому контексту этого понятия в русской культуре. Сошлемся только на два
хрестоматийных примера — у Лермонтова и Врубеля. Таким образом, эти коннотации слова
«демон » уже присутствуют в языке и имеют право на существование в научном контексте.
Всеволод Калиненко Екатерина Щербакова
https://vk.com/psy_abc