АЛЕКСАНДР ВАТЛИН

Si
КОМИНТЕРН:
ИДЕИ, РЕШЕНИЯ, СУДЬБЫ

РОССПЭН

Москва
2009
У Д К 929(092)
Б Б К 694(082.1)
В71

Ватлин А. Ю.
В71 Коминтерн: Идеи, решения, судьбы / А. Ю. Ватлин. М. : Рос-
с и й с к а я п о л и т и ч е с к а я э н ц и к л о п е д и я ( Р О С С Н Э Н ) ; Ф о н д Первого Пре-
з и д е н т а Р о с с и и Б. Н . Е л ь ц и н а , 2009. - 374 с. - ( И с т о р и я с т а л и н и з м а ) .

ISBN 978-5-8243-1095-5

В научной монографии сведены воедино статьи, очерки и заметки,

создававшиеся автором в разные годы и написанные в разных жанрах.
Здесь представлены ключевые проблемы истории Коммунистического Ин-
тернационала, такие как причины и условия его создания, принципиаль-
ные повороты его стратегии и тактики, взаимодействие с большевистской
партией и советской внешней политикой. Есть сюжеты, посвященные
людям, связавшим свою жизнь со всемирной организацией революционе-
ров, и анализ оперативной реакции Интернационала, который называли
Московским, на события и процессы, происходившие в разных уголках
земного шара.

УДК 929(092)
ББК 694(082.1)

ISBN 978-5-8243-1095-5 © А. Ю . В а т л и н , 2 0 0 9
©
Российская политическая
энциклопедия, 2009
 Да, мы увидим международную мировую револю-
цию, но пока это очень хорошая скалка, очень красивая
сказка, — я вполне понимаю, что детям свойственно
любить красивые сказки. Но я спрашиваю: серьезному
революционеру свойственно ли верить сказкам?
В. И. Ленин. Доклад на VII съезде РКП(б)
7 марта 1918 г. (ПСС. Т. 36. С. 19)
Слова «Коммунистический Интернационал» при-
водят на ум сложную картину: всемирное человеческое
братство, красные флаги, баррикады, Карл Маркс,
Парижская Коммуна. Слово же «Коминтерн» напоми-
нает всего лишь о крепко спаянной организации и же-
сткой системе доктрин. Оно относится к предмету столь
же ограниченному в своем назначении, как стол или
стул. «Коминтерн» — это слово, которое можно произ-
нести, почти не размышляя, в то время как «Коммуни-
стический Интернационал» заставляет пусть на миг,
но задуматься.
Джордж• Ору элл. 1984

ПРЕДИСЛОВИЕ

Несмотря на то, что слова коммунизм или мировая революция

давно уже вышли из идеологического арсенала отечественной власти
и изрядно потускнели, назвать Коммунистический Интернационал
забытым пока еще нельзя. Почти через полвека после его тихой кон-
чины в 1943 г. историки, журналисты и литераторы получили доступ
к архивному наследию всемирной организации пролетарских рево-
люционеров. Казенные формулы советской историографии сменил
безудержный плюрализм, собрания легенд и мифов мирно соседство-
вали на полках книжных магазинов с глубокими научными трудами
и академическими публикациями документов. Коминтерн пробил себе
дорогу и в Интернет, база данных, созданная на основе его архива,
стала одним из самых амбициозных научных проектов прошлого де-
сятилетия.
Автор раскрытой перед читателем книги на протяжении вот уже
двух десятилетий занимается изучением истории Коммунистическо-
го Интернационала, то впадая в исследовательский азарт и посвящая
этому все служебное и свободное время, то уставая от повторяющих-
ся сюжетов и обещая самому себе не прикасаться более к «избитой
теме». Давно уже забыты амбициозные планы написать полную и-окон-
чательную историю Коминтерна, с годами и опытом пришло понима-

5
ние того, что эта цель, подобно линии горизонта, будет всегда оста-
ваться на недосягаемом расстоянии, побуждая идти вперед и решать
на этом пути конкретные научные задачи.
Из стремления поделиться достигнутым и вырос замысел этой
книги, в которой сведены воедино статьи, очерки и заметки, созда-
вавшиеся в разные годы и написанные в разных жанрах. Здесь пред-
ставлены ключевые темы истории Коммунистического Интернацио-
нала, такие как причины и условия его создания, принципиальные
повороты его стратегии и тактики, взаимодействие с большевистской
партией и советской внешней политикой. Есть и сюжеты, посвящен-
ные людям, связавшим свою жизнь со всемирной организацией рево-
люционеров, и анализ оперативной реакции Интернационала, кото-
рый называли Московским, на события и процессы, происходившие
в разных уголках земного шара.
Что получилось в итоге - судить читателю. Автору меньше всего
хотелось бы, чтобы результат его труда был воспринят как «краткий
курс» истории Коминтерна, не имеющий фактических прорех и спо-
собный дать ответ на любые вопросы. Скорее это отчет об увлекатель-
ном путешествии в прошлое, который поможет прежде всего тем, кто
захочет не просто повторить его, а пойти дальше. И еще одно предуп-
реждение - тем, кто привык видеть в истории благодатную почву для
«извлечения уроков». Вот как ставился вопрос в одном из первых
откликов на образование Коммунистического Интернационала: «Ми-
ровое коммунистическое движение развивается в значительной сте-
пени вне поля зрения официальной историографии, как и всякое
подлинное революционное движение. Стать "историками" его могут
лишь непосредственные творцы этого движения, т. е. сами же комму-
нисты» 1 . Не попадая в категорию последних, автор сохраняет крити-
ческую дистанцию по отношению к своим героям, и в то же время
пытается внести их помыслы и действия в реальный исторический
контекст, о котором порой забывают профессиональные ниспроверга-
тели авторитетов.
Было бы как минимум несправедливо приписывать заслугу появ-
ления книги на свет одному только автору. Хотя он, как принято
в научном мире, несет единоличную ответственность за все ошибки
и упущения, которые обнаружатся на ее страницах. Пользуясь случа-
ем, хотелось бы выразить благодарность всем тем, кто вдохновлял,
сопровождал и критиковал данный проект — коллегам и друзьям из
сектора истории Коминтерна Института марксизма-ленинизма при
ЦК КПСС, где начиналась научная карьера автора, Российского госу-
дарственного архива социально-политической истории, где хранится

1
От редакции / / Вестник жизни. 1919. №6—7. СЛ.

6
документальное наследие Коммунистического Интернационала 1 , ис-
торического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, студенты кото-
рого вновь обращают внимание на неисследованные страницы летопи-
си этой организации. Особая признательность - представителям
международного сообщества коминтерноведов, в дискуссиях с кото-
рыми оттачивались замысел и концепция книги, соавторам ряда ста-
тей и очерков, включенных в нее. И наконец - издательству
РОССПЭН, которое берет на себя смелость и риск публикации вот
уже третьей монографии автора.

[
Сноски на архивные фонды приводятся по состоянию на момент первой
публикации того или иного материала, вошедшего в книгу. В 90-е годы ряд
фондов архива Коминтерна подвергся реструктурированию, и некоторые отсыл-
ки к ним могут ввести читателя в заблуждение. Принося свои извинения, автор
отдает себе отчет в том, что сплошная проверка сносок на архивные документы
была бы сопоставима по времени с написанием новой книги.

7
 Часть I. «МЫ НАШ, МЫ НОВЫЙ МИР
ПОСТРОИМ»

Говоря о предыстории Коминтерна, мы должны начинать ее с со-

бытия, предопределившего не только дальнейшую эволюцию рабоче-
го движения, но и весь ход самой трагичной эпохи в истории чело-
вечества - двадцатого века. Речь идет о Первой мировой войне,
которая одним махом перечеркнула иллюзии «вечного мира» и по-
ставила под вопрос уверенность в необратимости общественного про-
гресса. Торжество национальных чувств задвинуло в угол марксист-
ский интернационализм, верность которому сохраняло незначительное
меньшинство левых радикалов. Социалистическое движение пережи-
вало самый мучительный раскол с момента основания Второго Ин-
тернационала. Военный конфликт не стал короткой «очистительной
грозой», и на третьем году войны революционный выход из нее стал
казаться миллионам рабочих и солдат по обе стороны линии фронта
вполне реальной перспективой.
Эпоха революций открылась в России. После недолгой демокра-
тической прелюдии власть в этой стране оказалась в руках партии
большевиков. Их тактика решающего штурма оказалась более ус-
пешной, нежели парламентская стратегия их вчерашних европейс-
ких соратников и покровителей. Ученики вскоре почувствовали себя
учителями, Россия из окраины цивилизованного мира превратилась
в полигон невиданного социального эксперимента. «Мы и начинали
наше дело исключительно в расчете на мировую революцию», -
утверждал Ленин. Иными словами, даже жертвуя собой, новая власть
в России должна была подтолкнуть вперед всемирную диктатуру
пролетариата.
Внешнеполитическая линия советского правительства в первый
год его существования диктовалась задачей «разбудить спящую массу
европейских рабочих». Подобная установка имела и обратную сторо-
ну - в случае, если этого не случится, вставал вопрос о судьбе самой
русской революции. Однако в 1918 г. возможность того, что европей-
ские рабочие не придут на помощь революционной России, казалась
новой власти чисто гипотетической. Хотя предложение болыневика-

8
 ми немедленного мира и не вызвало ожидаемых потрясений в вою-
ющих странах, ситуация там день ото дня стимулировала надежды на
близкий крах «старого мира».
При всем несовпадении лозунгов и реалий российская революция
оказывала все возрастающее воздействие на внешний мир. Популяр-
ный на исходе Первой мировой войны лозунг «Сделаем как в Рос-
сии!» подразумевал не слепое подражание чужому примеру, а стрем-
ление любой ценой вырваться из кошмара нескончаемых боевых
действий, засилья военщины, материальных лишений. Более осознан-
ным было отношение к «русскому примеру» европейского рабочего
движения. Его лидеры внимательно изучали опыт подпольной борь-
бы РКП(б), буквально «примеряли» к условиям своих стран декреты
советской власти.
Хорошо известна полемика Каутского и Ленина о соотношении
диктатуры и демократии в пролетарской революции. В лагере евро-
пейских социалистов были и другие точки зрения. Побывавший в рус-
ском плену Отто Бауэр сохранял уверенность в том, что эксцессы
большевизма коренятся в отсталости России, которая и делает необ-
ходимым период воспитательной диктатуры. «Деспотизм пролетари-
ата подчинен исторической задаче вытащить крестьянскую массу
русского народа из бескультурья и тем самым создать предпосылки
для утверждения демократии». Еще один сочувствующий критик
Ленина, Роза Люксембург предупреждала его об опасности ставки на
голое насилие: «Вместе с удушением политической жизни по всей
стране будет парализована и деятельность советов». Единственным
субъектом власти в России в этих условиях останется партийно-
государственная бюрократия. Буквально через несколько лет эти до-
воды возьмет на свое вооружение антисталинская оппозиция
в ВКП(б).
Работы этих и многих других социалистов были написаны с пози- v
ций критической солидарности, они вновь, как и до мировой войны,
протягивали российским соратникам руку помощи. На сей раз по-
мощь была безоговорочно отвергнута. Тон, в котором лидеры больше-
вистской партии вели дискуссию, свидетельствовал о том, что они не
желали на равных обсуждать пороки и ошибки своей политики. Став
государственными деятелями, они высокомерно вычеркнули своих
оппонентов из списка активных политических сил. Троцкий щеголял
звонкой фразой о «помойке истории», на которой оказались социал-
демократы западных стран.
Однако на исходе мировой войны они начали предпринимать ак-
тивные усилия к собиранию своих рядов. Чтобы противопоставить
этому процессу левую альтернативу, в декабре 1918 г. из Москвы про-
звучал призыв к образованию Коммунистического Интернационала.

9
Именно Ленин настаивал на самом жестком отборе тех политических
сил, которым будет доверено руководство мировой революцией про-
летариата. Одним из главных критериев этого отбора выступало безо-
говорочное признание всемирно-исторического значения российской
революции и борьба за утверждение в своих странах власти Советов.
Расчеты на то, что международную конференцию сторонников
«мирового большевизма» удастся провести на Западе - в Берлине,
Голландии или Скандинавии, были опрокинуты ходом событий. Ре-
волюционная волна быстро потеряла свою энергию, ни в одной из
европейских стран кроме России политический переворот не перерос
в социальный. Учредительный конгресс Коммунистического Интер-
национала состоялся в Москве 2—6 марта 1919 г.
Коминтерн задумывался не как федерация национальных партий,
а как единая коммунистическая организация, «генеральный штаб» иду-
щей по всему миру гражданской войны. Этим диктовался решитель-
ный разрыв с традициями массовых рабочих партий, формирование
кадров профессиональных революционеров и постоянная чистка их
рядов, строгая конспирация и использование методов подпольной ра-
боты, опробованных большевиками в борьбе с самодержавием. Работа
московского Исполкома Коминтерна несла на себе отпечаток утвер-
дившихся в России военно-коммунистических методов: решения хо-
зяйственных и политических проблем путем создания все новых аппа-
ратов, приказного администрирования и комиссарских инспекций.
Однако влияние русского примера было столь сильным, что в круп-
нейших странах континентальной Европы - Франции, Италии, Герма-
нии — созданные компартии повели за собой значительную часть
левых сил. К ним шли не только рабочие, испытанные десятилетиями
партийной работы, но и молодежь, которой хотелось реализовать свое
право на лучшую жизнь. Красное стало модным, какую бы ненависть
это не вызывало у сил «старого мира».
Лидеры крупнейших социалистических партий Европы оказались
на распутье. С одной стороны, в Советской России они видели по-
пытку реализовать социальный проект, предначертанный классиками
марксизма. С другой — Коминтерн называл их самих предателями
и обещал им скорую гибель. Еще важнее было то, что компартии
отбирали массовую базу и голоса избирателей у социалистов, считав-
ших себя умеренными. И все же давление рабочих масс заставило
лидеров рабочих партий Европы протянуть друг другу руки.
«Русский вопрос» сыграл важную роль как в формировании по-
литики единого рабочего фронта, так и в крахе единственной попыт-
ки ее практического воплощения. Эта попытка лишний раз продемонст-
рировала общность судеб российской революции и европейского
рабочего движения. Ради объединения социально однородных сил,

10
воплощавших в с.сбе миролюбивую и демократическую альтернативу,
стоило идти на политические соглашения и идеологические компро-
миссы. Не раскол, а единство должно было стать боевым лозунгом
европейского пролетариата. Страх перед ним, особенно заметный па
крайних флангах рабочего движения, не только облегчал действия
европейской реакции, но и увеличивал пропасть, отделявшую Совет-
скую Россию от остального мира.
После ряда неудачных попыток сближения в рамках политики
единого рабочего фронта западные социалисты, убежденные в уни-
версальности демократических принципов организации обществен-
ной жизни, стали вести бескомпромиссную борьбу с «московскими
заговорщиками». В свою очередь, отказавшись от поиска союзников,
коммунисты оказались изолированными от повседневного полити-
ческого процесса в своих странах. Это обстоятельство казалось им
лишним подтверждением бесплодности парламентаризма и борьбы за
частичные реформы, стимулировало левацкие настроения, которые
сводили работу компартий к подготовке вооруженных выступлений.
Такие настроения находили поддержку в Москве, руководителям
РКП(б) было нелегко смириться с мыслью, что европейскому капи-
тализму удалось выбраться из могилы, которую он вырыл себе, раз-
вязав мировую войну.
Любое потрясение в лагере классового врага рассматривалось
Коминтерном как признак приближения новой революционной вол-
ны. В результате летом—осенью 1923 г. началась широкомасштабная
подготовка к захвату власти коммунистами в Германии и ряде других
стран, так и не завершившаяся победоносным восстанием. Разбор
«уроков германского Октября» стал одним из стимулов внутрипар-
тийного конфликта в руководстве большевиков, который приобрел
особую остроту после смерти Ленина. Победа сторонников построе-
ния социализма в одной стране привела к тому, что история Комму-
нистического Интернационала стала превращаться в составную часть
истории ВКП(б).

1. Предыстория коммунистического движения

Ленинская концепция мировой революции

Осмысливая ленинские взгляды на процесс перехода от капита-

лизма к социализму, очень нелегко выбрать точку отсчета. И в начале
своей революционной деятельности, и в годы второй эмиграции
В. И. Упьянов-Ленин разделял общий для марксистки ориентирован-
ного рабочего движения тезис о всемирно-исторической неизбежно-

11
сти прихода к власти пролетариата и о гражданской воине, в ходе
которой должно быть сломлено сопротивление эксплуататоров.
В этот период кардинально меняются взгляды не столько самого
Ленина, сколько лидеров европейского рабочего движения. Интегра-
ция социалистических партий в политический истэблишмент передо-
вых стран Европы уводит их теоретические поиски далеко в сторону
от стареющего опыта Парижской Коммуны. Большевики, которые
имели перед собой твердыню самодержавия и поэтому предлагали
наиболее радикальные трактовки марксистского учения, оказались
своего рода «падчерицей» Второго Интернационала. Все попытки
Международного социалистического бюро наладить сотрудничество
между различными течениями российских социалистов (последняя
из них датирована летом 1914 г.) разбивались о непреклонность Ле-
нина и его сторонников. Их было очень немного и в России, и в ев-
ропейской эмиграции, но тем жестче звучала их претензия на роль
единственно верных толкователей марксизма.
Первые залпы мировой войны, прогремевшие в августе 1914 г.,
поставили точку в истории Второго Интернационала. Социалисти-
ческие партии воюющих стран поддержали собственные правитель-
ства и тем самым оказались во враждебных лагерях. Волна патриоти-
ческих настроений, поднявшаяся летом 1914 г. практически во всех
европейских державах, явно шла вразрез с марксистским постулатом
о том, что «у пролетариев нет отечества». Разразись война на пару
десятилетий раньше, Интернационал, быть может, устоял бы под на-
пором национализма — но к 1914 г. европейским рабочим уже было
что терять, кроме своих цепей. Поставленные перед альтернативой:
разрыв с массовой базой и уход в подполье ради сохранения верности
принципам, или приспособление к господствующим в обществе на-
строениям, социалистические партии европейских стран в подавляю-
щем большинстве избрали второй путь. Это привело к внутреннему
расколу в большинстве партий - левое меньшинство, представители
которого называли себя интернационалистами, отвергло националь-
но-патриотические лозунги и подчинение «гражданскому миру». В те-
чение военных лет, несмотря на преследования властей, в ряде стран
это меньшинство смогло организационно оформиться и стояло на
пороге формирования собственных партий.
Лидером в этом процессе выступала российская социал-демокра-
тия, давно и прочно расколовшаяся на большевиков, меньшевиков
и ряд промежуточных фракций. Уже в августе 1914 г. в тезисах «За-
дачи революционной социал-демократии в европейской войне» Ле-
нин утверждал: «Измена социализму большинства вождей II (1889—
1914) Интернационала означает идейно-политический крах этого
Интернационала. Основной причиной этого краха является факти-

12
ческое преобладание в нем мелкобуржуазного оппортунизма, на бур-
жуазность коего и опасность давно указывали лучшие представители
революционного пролетариата всех стран... Задачей будущего Интер-
национала должно быть бесповоротное и решительное избавление от
этого буржуазного течения в социализме»'.
Ленин сделал ставку на положения Штутгартского (1907 г.) и
Базельского (1912 г.) конгрессов Второго Интернационала, казавши-
еся незыблемыми для всех социалистов еще за несколько месяцев до
начала мировой войны. Речь шла об использовании созданного ею
кризиса для подрыва существовавшей системы и захвата власти про-
летариатом. То, что в манифестах конгрессов формулировалось до-
статочно осторожно, Лениным было сказано вполне определенно, и да-
же грозно: «Долой поповски сентиментальные и глупенькие воздыхания
о «мире во что бы то ни стало»! Поднимем знамя гражданской войны!
Империализм поставил на карту судьбу европейской культуры: за
данной войной, если не будет ряда успешных революций, последуют
вскоре другие войны...»2.
В отличие от многих социалистов, разделявших «ура-патриотичес-
кие» настроения и веривших в скорую победу своего оружия, Ленин
угадал главное: то, что европейский характер войны и примерное ра-
венство сил двух противостоящих группировок сделают ее чрезвычай-
но затяжной и кровопролитной. С пониманием этого среди социали-
стов стали набирать силу пацифистские стремления, оформившиеся
в политическое течение центризма. В отличие от центристов российс-
кие большевики напрочь отвергали мысль о возможности завершения
войны без пролетарской революции в передовых странах Европы.
Более того, даже после ее победы следует настраиваться на «по-
следний и решительный бой» с оружием в руках. Ленин откровенно
раздувал инстинкты толпы, высвобожденные ожесточением мировой
войны, обращаясь к рабочим со следующими словами: «тебе дали
в руки ружье и великолепную, по последнему слову машинной техни-
ки оборудованную скорострельную пушку, — бери эти орудия смерти
и разрушения, не слушай сентиментальных нытиков, боящихся вой-
ны; на свете еще слишком много осталось такого, что должно быть
уничтожено огнем и железом для освобождения рабочего класса, и,
если в массах нарастает злоба и отчаяние, если налицо революцион-
ная ситуация, готовься создать новые организации и пустить в ход
столь полезные орудия смерти и разрушения против своего прави-
тельства и своей буржуазии» 3 .

' Ленин В. И. Полное собрание сочинений (далее - ПСС). Т. 26. С. 2.

2
Там же. Т. 26. С. 41.
3
Там же. Т. 26. С. 259.

13
 Уже в 1915 г. в политическую стратегию большевизма был вклю-
чен и фактор собственной страны: «Задача пролетариата России —
довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России,
дабы разжечь социалистическую революцию в Европе» 1 . Ленин не
скрывал планов своей пар тии: в случае захвата власти «мы предложи-
ли бы мир всем воюющим на условии освобождения колоний и всех
зависимых, угнетенных и неполноправных народов. Ни Германия, ни
Англия с Францией не приняли бы, при теперешних правительствах
их, этого условия. Тогда мы должны были бы подготовить и повести
революционную войну, т. е. не только полностью провели бы самыми
решительными мерами всю нашу программу-минимум, но и система-
тически стали бы поднимать на восстание все ныне угнетенные вели-
короссами народы, все колонии и зависимые страны Азии (Индию,
Китай, Персию и пр.), а также — и в первую голову — поднимали бы
на восстание социалистический пролетариат Европы против его пра-
вительств и вопреки его социал-шовинистам» 2 .
Грандиозные планы, разрабатывавшиеся в Швейцарии мало кому
известным эмигрантом, спустя менее чем пять лет станут программой
деятельности всемирной организации коммунистических партий.
Коминтерн возьмет с собой не только фанатичную уверенность в сво-
ем историческом предназначении, но и все слабые стороны ленинских
взглядов периода мировой войны. Речь идет прежде всего о недо-
оценке национальных связей как фактора, сковывающего развитие
классовых антагонизмов. Обещая нациям право на самоопределение,
Ленин считал, что его реализация будет подталкивать вперед все-
мирную революцию пролетариата. На деле получилось обратное —
' появление на окраинах Российской империи самостоятельных на-
циональных государств стало серьезным препятствием на пути боль-
шевизма в Европу.
Русская революция, разразившаяся в начале 1917 г., вернула Ле-
нина и его соратников не только на родину, но и на авансцену исто-
рии, переведя сформулированные в швейцарской эмиграции лозунги
в плоскость практических задач. В «Апрельских тезисах» Ленин по-
требовал от партии взять на себя «инициативу создания революци-
онного Интернационала, Интернационала против социал-шовинистов
и центра»11. Менее известен тот факт, что конференция РСДРП, на
которой были оглашены эти тезисы, не поддержала его предложения
о немедленном выходе из Циммервальдского объединения, ставшего
в годы войны центром сплочения левых социалистов.

1
Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 354.
2
Там же. Т. 27. С. 5 0 - 5 1 .
:i
Там же. Т. 31. С, 116.

14
 Ленину удалось настоять на отказе партии от участия в междуна-
родной конференции социалистических партий воюющих стран, ко-
торую планировалось провести в Стокгольме осенью 1917 г. Он
в очередной раз обвиняет своих соратников, не спешивших рвать по-
следние нити с европейскими социалистами, в гнилом либерализме
и даже предательстве. Получив в России базу для политической борь-
бы, большевики должны не оглядываться на Запад, а навязать ему
свою доктрину: «Мы решили строить III Интернационал. Мы должны
осуществлять это вопреки всем трудностям. Ни шагу назад, к сделкам
между социал-империалистами и перебежчиками социализма!» 1
Накануне захвата власти большевиками тезис о том, что «нарас-
тание всемирной революции неоспоримо» и российскому пролетари-
ату нужно сделать лишь решающее усилие для того, чтобы зажечь
революционный пожар в Европе, присутствует едва ли не в каждой
из ленинских работ. Его оппоненты, в том числе и в рядах его соб-
ственной партии, справедливо указывали на то, что отдельные приме-
ры братаний на фронте, забастовок и правительственных кризисов
в воюющих странах еще не гарантируют превращения империалисти-
ческой войны в гражданскую. Ленин продолжал свято верить в то,
что рабочие Европы не останутся равнодушными к судьбе своих
российских товарищей. «Мы верим в революцию на Западе. Мы знаем,
что она неизбежна, но, конечно, нельзя по заказу ее создать... Декре-
тировать революцию мы не можем, но способствовать ей можем и мы.
Мы поведем в окопах организованное братание, поможем народам
Запада начать непобедимую социалистическую революцию» 2 . Именно
в таком ключе и будет развиваться международная деятельность
большевиков в первый год существования Советской России.
Российская революция 1917 г., составной частью которой было уста-
новление диктатуры ленинской партии, явилась поворотным пунктом не
только в жизни народов Российской империи. Лозунг «Сделаем, как
в России» получил огромную притягательную силу среди трудящихся
стран Европы, смертельно измученных тяготами мировой войны. Отны-
не именно этот пример превращался в главный фактор консолидации
революционного крыла международного рабочего движения.

От Смольного до Бреста

Большевики в полной мере использовали «всемирный масштаб»

для легитимации собственного захвата власти. Они неустанно агити-
ровали российских рабочих и крестьян принять на себя мессианскую

1
Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 72.
2
Там же. Т. 35. С. 5.

15
роль спасения Европы от ужасов войны, продолжавшейся вот уже
четвертый год. В резолюции, принятой Петроградским советом рабо-
чих и солдатских депутатов 25 октября 1917 г., выражалась уверен-
ность в том, что «пролетариат западноевропейских стран поможет
нам довести дело социализма до полной и прочной победы» 1 .
Пропаганда интернациональной солидарности трудящихся нахо-
дила отклик прежде всего среди солдат но обе стороны от линии
фронта, которые подтверждали ее действенность своими братаниями.
Стремясь поскорее приблизить завершение войны, они зачастую
выдавали желаемое за действительное. Так, группа немецких воен-
нопленных социал-демократов в Москве подписала 25 декабря 1917 г.
воззвание к немецким солдатам, находящимся на восточном фронте,
как «члены третьего Интернационала» 2 .
Уже 4 января 1918 г. Всероссийский центральный исполнительный
комитет Советов рабочих и солдатских депутатов (ВЦИК) принял
решение об отправке за рубеж представительной делегации, которая
должна была подготовить международную конференцию левых соци-
алистов Европы. Условиями участия в такой конференции называ-
лись признание советской власти и необходимости борьбы против
обеих империалистических группировок'. В делегацию вошли
А. М. Коллонтай и Я. А. Берзин от РСДРП, М. А. Натансон и А. М. Ус-
тинов - от партии левых эсеров 4 . Для облегчения связи между от-
дельными группами левых социалистов в Стокгольме следовало уч-
редить информационное бюро и издавать там бюллетень о развитии
российской революции '. В середине февраля делегация отправилась
в путь, однако пароход сел на мель у берегов Финляндии. Едва избе-
жав ареста, большевики и левые эсеры вернулись в Петроград1'.
Очевидно, в начале 1918 г. Ленин посчитал, что его партия укре-
пилась у власти уже достаточно для того, чтобы обратиться к между-
народно-революционной деятельности. Американский корреспондент
А. Р. Вильяме, который летом 1917 г. прибыл в Россию и попал под
влияние большевистских идей, пишет: январские митинги и собра-

1
Цит. по: Ленин В. И. ПСС. Т. 35. С. 5. До 1 февраля 1918 г. даты приводятся
по старому стилю.
2
Lager, Front oder Heimat. Deutsche Kriegsgefangene in Sowjetrussland 1917 bis
1920. 2 Bde. München u.a., 1994. Bd.l. S. 27.
3
Известия В Ц И К . 6 января 1918 г.
4
Протоколы Центрального Комитета Р С Д Р П ( б ) . Август 1917 - февраль 1918 г.
М„ 1959. С. 174.
5
Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 1235.
Огт. 18. Д. 6. Л. 80.
в
Коллонтай А. М. Автобиографический очерк / / Пролетарская революция.
1922. № 3 . С. 300.

16
ния, в которых он сам принимал участие вместе с Лениным, были
«прелюдией к Третьему Интернационалу, который не состоялся из-за
Брест-Литовска и интервенции» 1 .
Вскоре идеи агитационного наступления в Европе были отодвину-
ты на второй план - новой российской власти пришлось организовы-
вать отпор вполне реальному наступлению немецких войск, нацелен-
ному на Петроград. Еще летом 1917 г. Ленин давал обещание ни при
каких условиях не идти на сепаратный мир с Германией — «только
соединившись, рабочие и крестьяне всего мира могут прикончить
войну. Вот почему мы, большевики, против сепаратного мира, т. е.
против мира только России с Германией. Сепаратный мир — глу-
пость, потому что он не разрешит коренного вопроса, вопроса о борьбе
с капиталистами и помещиками» 2 .
В начале 1918 г. именно Ленин выступил за скорейшее заключение
такого мира, чтобы любой ценой спасти завоеванную власть. Внутри-
партийный конфликт по вопросу о сепаратном мире с Германией стал
тем горном, где революционные надежды переплавлялись в полити-
ческий реализм. «Левые коммунисты», которые на первых порах
всерьез могли рассчитывать на большинство в партии, были просто
шокированы столь резким поворотом, считая его предательством
принципов пролетарского интернационализма.
Ведя острую полемику с левыми, Ленин подчеркивал, что отныне
Россия может опираться только на собственные силы: «Было бы
ошибкой построить тактику социалистического правительства Рос-
сии на попытках определить, наступит ли европейская и особенно
германская социалистическая революция в ближайшие полгода (или
подобный краткий срок) или не наступит. Так как определить это
нельзя никоим образом, то все подобные попытки, объективно, све-
лись бы к слепой азартной игре... Революционная война в данный
момент сделала бы нас, объективно, агентами англо-французского
империализма, давая ему подсобные его целям силы» 3 .
В ходе дискуссии Ленин избегал говорить о внешнеполитических
просчетах, допущенных в первые месяцы нахождения у власти. За
него это сделал его сторонник Г. Е. Зиновьев: «Ясно, что надо было
заключать мир в ноябре... стачки в Вене и Берлине нас слишком ^
очаровали и мы упустили момент» 4 . В острой борьбе Ленину удалось
склонить на свою сторону большинство членов ЦК партии. 3 марта
1918 г. «похабный» Брестский мир был подписан.

' Вильяме Альберт Р. Путешествие в революцию. СПб., 2007. С. 239.

2
Ленин В. И. IICC. Т. 32. С. 31.
3
Там же. Т. 35. С. 2 4 5 - 2 4 6 .
1
Протоколы Центрального Комитета Р С Д Р П ( б ) . С. 203.

17
 От Бреста до Берлина

Надежды германских левых социалистов, объединившихся в груп-

пу «Спартак», на то, что Советская Россия ни при каких условиях не
подпишет сепаратного мира с германской военщиной', сменились
жестоким разочарованием. Как оказалось, большевики поставили
государственные интересы выше своих интернациональных обязанно-
стей, ибо заключенный мир означал затягивание мировой бойни и но-
вые тысячи жертв на Западном фронте. Между Лениным и Розой
Люксембург, чьи отношения не раз омрачались идеологическими
конфликтами, пробежала еще одна трещина. Это скажется на отноше-
нии «спартаковцев» как к диктатуре большевиков, так и к образова-
нию Коммунистического Интернационала.
После заключения Брестского мира Советская Россия получила
передышку, выйдя из числа воюющих держав. Однако мир был толь-
ко формальным - значительная часть европейской России была ок-
купирована иностранными войсками, да и внутри страны разгоралась
гражданская война. Пойдя на колоссальные уступки, большевики
выиграли время для укрепления собственной диктатуры и формиро-
вания мощной Красной Армии. В свою очередь Германия смогла
перебросить на Западный фронт значительные силы, получить доступ
к природным и продовольственным ресурсам Восточной Европы.
В какой-то момент Россия и Германия напоминали двух участников
дуэли, которые, ранив друг друга, сошлись вплотную и оказались друг
для друга последней опорой.
Взаимоотношения двух стран после Бреста достаточно ярко опи-
сал Карл Радек в письме английскому корреспонденту Альфреду
Рэнсому: «Немцы поняли, что идти на Россию - это значит бросить
25 корпусов в русскую трясину и ничего не получить. Понятно, в каж-
дый момент наших затруднений они трепещут, что мы падем, и гото-
вятся к занятию частей России, но мы справляемся, и они снова
с облегчением вздыхают» 2 .
Пойдя на соглашение с германским империализмом, большевики
не собирались отказываться от продвижения вперед дела мировой
революции — в апреле 1918 г. Ленин в ходе беседы с американским
корреспондентом сказал, что кайзер Вильгельм не протянет и года®.
Тот факт, что подписание мира с Россией принесет с собой новые

1
«Спартак» по время войны: Документы и нелегальные листовки союза «Спар-
так» во время войны. М., 1933. С. 185.
2
Российский государственный архив социально-политической истории ( д а л е е -
РГАС"ГШ). Ф. 495. Он. 157. Д. 3. Л. 5.
:f
Вильяме Альберт Р. Путешествие в революцию. С. 368.

18
опасности, понимали и в Германии. Хотя в Бресте был согласован
взаимный отказ от враждебной пропаганды, стороны имели все осно-
вания не доверять друг другу. Представитель Верховного главноко-
мандования генерал Людендорф потребовал от внешнеполитического
ведомства не допускать открытия советского представительства в Бер-
лине, предлагая разместить его на оккупированной территории в Ко-
веле или Бресте. «Для максималистов важно одно: использовать зда-
ние посольства для своей пропаганды» 1 .
Людендорф оказался прав, но он не мог помешать неизбежному.
Еще одним важным последствием Брестского мира стало открытие
в Берлине полномочного представительства Советской России. Для
большевиков оно явилось единственным «окном в Европу», выпол-
няя одновременно дипломатические и пропагандистские функции,
а также выступая в роли координатора революционных сил, ориенти-
ровавшихся на пример русской революции. Доклады и письма
А. А. Иоффе, которые тот направлял как в Наркомат иностранных
дел, так и лично Ленину, являются чрезвычайно важным источником, v
опубликованным лишь частично 2 .
В советском полпредстве нашли убежище и работу многие левые
социалисты Германии. Наведывался сюда и Карл Каутский 3 . 1 мая
над зданием полпредства в центре Берлина взвился красный флаг,
несмотря на оцепление полиции, тысячи горожан приезжали на буль-
вар Унтер-ден-Линден, чтобы посмотреть на это зрелище. Иоффе
докладывал в Москву: «Внешне не было заметно в городе особого
возбуждения, но говорят, что весь город только об этом и толкует...
В этот вечер мы устроили в посольстве торжественный ужин с левы-
ми, были речи, боевые слова, много хороших революционных фраз -
на это немцы мастера». Не меньшим скептицизмом отличались и его
оценки внутриполи тической ситуации в стране: «Реальной оппози-
ции нет никакой. Независимцы (члены центристской НСДПГ. - А. В.)
мягкотелы и бесхребетны до отвращения, они глубоко убеждены, что
спасение только в поражении на Западе... Спартаковцы совершенно
разбиты, большая часть их в данное время в тюрьме, остальные запу-
ганы и бессильны» 1 .
Тон докладов Иоффе не изменился и тогда, когда Германия вплот-
ную подошла к военному краху и политической революции. В докла-

1
Politisches Archiv des A u s w ä r t i g e n Amtes. Berlin, R 10926.
2
Wulff D. A.A. Joffe und die russische Aussenpolitik 1918 / / Berliner Jahrbuch
fuer osteuropaeische Geschichte. Bd. 1 Teil 1. Mai 1918; Bd. 2. Teil 2. M a i - J u n i
1918; Bd. 3. Teil 3. Juli 1918.
3
Соломон Г. А. Среди красных вождей. М„ 1995. С. 64.
1
РГАСП И. Ф. 159. Он. 2. Д. 33. Л. 103- 104.

19
де Ленину от 5 сентября он писал: «Вы напрасно думаете, что я жалею
денег, я даю им, сколько нужно, и постоянно настаиваю, чтобы брали
больше, но ничего не поделаешь, если все немцы так безнадежны:
к нелегальной работе и в нашем смысле революционной они просто
неспособны, ибо большей частью они политические обыватели, кото-
рые пристраиваются так, чтобы избавиться от военной службы, цепко
держатся за это, а революцию делают только языком за кружкой
пива»1. Использовав провокацию, германское правительство разорвало
дипломатические отношения с Советской Россией в начале ноября,
буквально за несколько дней до краха монархии Гогенцоллернов.
Одним из условий Брестского мира было возвращение на родину
военнопленных, этим процессом и должны были в первую очередь
заниматься дипломатические представительства в обеих странах.
Оказавшиеся в России пленные из Германии и ее союзниц стали
главным кадровым резервом для формирования коммунистических
партий в своих странах 2 . В конце января 1918 г. при Военном отделе
В Ц И К было образовано Бюро по делам пленных, которое возглавил
И. И. Ульянов. Десять лет спустя в своих воспоминаниях он прямо
писал, что главной задачей Бюро была не отправка пленных на роди-
ну, а их агитирование в духе большевизма 3 . Под эгидой бюро 14 мар-
та в Москве прошла конференция военнопленных, выдвинувшая идею
образования «международной коммунистической партии». Из-за
протестов германского МИДа идею похоронили, на съезде военно-
пленных-интернационалистов, который прошел 14—15 апреля, речи
о такой партии уже не велось.
После заключения Брестского мира вести агитацию стало гораздо
труднее, в лагерях военнопленных были распущены революционные
комитеты. Постепенно агитация среди военнопленных сосредоточи-
лась в федерации иностранных групп при РКП(б). Немецкую секцию
курировал Радек, ее председателем был австриец Карл Томан. К ок-
тябрю 1918 г. только в этой секции насчитывалось около ста пропа-
гандистов, которые старались приостановить отток военнопленных
в Германию, разъясняя им, что там их ждет отправка на Западный
фронт. Однако волшебная роль пропаганды нового мира, свободного
от эксплуатации и войн, день ото дня ослабевала, ибо военнопленным
каждый день приходилось сталкиваться с реалиями советской жиз-

1
РГАСПИ. Ф . 5. On. 1. Д. 2134. Л. 32.
2
Leidinger Н„ Moritz V. Gefangenschaft, Revolution, Heimkehr. Die Bedeutung
der Kriegsgefangenenproblematik für die Geschichte des Kommunismus in Mittel- und
Osteuropa 1 9 1 7 - 1 9 2 0 . Wien, 2003.
3
Ульянов И. И. Октябрьская революция и военнопленные / / Пролетарская
революция. 1929. № 7 . С. 99.

20
ни - голодом, бюрократической неразберихой, враждебным отноше-
нием к себе местного населения. Создававшиеся на местах советы
иностранных рабочих, крестьян и солдат не имели реальной власти,
впрочем равно как и их российские аналоги.
На протяжении первой половины 1918 г., когда перерастание им-
периалистической войны в пролетарскую революцию было для боль-
шевиков аксиомой, вопрос о практических шагах по созданию нового
Интернационала не поднимался. Такая организация должна была воз-
никнуть не до, а после победы европейского пролетариата. До момен-
та этой победы предполагалось достаточным уже то, что «пример
социалистической Советской республики в России будет стоять
живым образцом перед народами всех стран, и пропагандистское,
революционизирующее действие этого образца будет гигантским» 1 .
В первые недели большевистского правления не исключалась воз-
можность мирного развития российской революции на базе коали-
ции социалистических партий, какой бы аморфной она не была.
Высказавшись за диктатуру собственной партии, Ленин и Троцкий
не только подкинули дров в костер гражданской войны в стране, но
и лишили «русский пример» значительной доли привлекательности
для зарубежных социалистов. Впрочем, готовности к компромиссу
не проявлял и противоположный лагерь, горевший желанием при-
мерно наказать выскочек из социальных низов. После предоставле-
ния независимости Финляндии Ленин рассчитывал на спокойный
характер «социалистической реорганизации» в этой стране, кото-
рый мог бы оказаться европейским, мирным и демократическим
путем к социализму.
Жестокость гражданской войны в Финляндии, активное участие
в ней кайзеровской Германии перечеркнули подобные расчеты. После
того, как финская Красная Армия была уничтожена, ее лидеры при-
шли к выводам, которые в полной мере разделяли и их российские
соратники. «Мы видели в демократии шанс для созидания социализ-
ма», всячески укрепляя ее и не понимая, что «демократизм должен
был первым свалиться как ненужная, свое дело исполнившая, старая
сгнившая ограда между двумя наступающими фронтами». Делая
выводы из проигранной войны, финские коммунисты призывали
своих единомышленников в других странах «вычеркнуть демокра-
тизм как бесполезную помеху из своей программы» 2 .
Большевики, активно боровшиеся с самодержавием, сами никогда
не были демократами. Это аксиома, с которой безуспешно пытались

1
Ленин В. И. ПСС. Т. 35. С. 250.
2
Куусинен О. В. Финляндская революция / / Финляндская революция: Сбор-
ник статей. M., 1920. С. 15, 16.

21
спорить только советские историки. Опыт Финляндии, к которому
в 1919 г. добавится опыт Венгрии и Баварии, лишь утверждал Ленина
в неприятии демократических форм правления как ширмы буржуаз-
ного господства. Его партия победила в гражданской войне именно
потому, что без колебания перешагивала через любые представитель-
ные институты, не чувствовала себя связанной никакими обязатель-
ствами перед обществом, и в то же время обеспечила себе поддержку
социальных низов, ждавших от новой власти земли и хлеба, а не
выборов и прокламаций.
События в России, утверждение там диктатуры самой радикаль-
ной партии вызывали живейший интерес в Европе, но не стали ру-
ководством к действию для рабочего класса стран, участвовавших
в Первой мировой войне. Несмотря на потоки самых страшных обви-
нений по адресу «социал-патриотов», большевики, выросшие в евро-
пейской эмиграции, воспринимали свою изоляцию как трагедию.
Секретарь Циммервальдского объединения Анжелика Балабанова, едва
приехав в сентябре 1918 г. в Россию и побывав у Ленина, вновь от-
правилась за рубеж устанавливать контакты с единомышленниками 1 .
Интересно, что когда она прибыла в Швейцарию, пресса была полна
сообщениями о том, что она привезла миллионы франков для орга-
низации в стране революции. Ей пришлось буквально отбиваться от
провокаторов и просто авантюристов, преследовавших ее в Цюрихе
и требовавших денег на подготовку вооруженного восстания 2 .
28 сентября датируется еще одна попытка большевиков устано-
вить контакты с единомышленниками за рубежом. В этот день сове-
щание под председательством Я. М. Свердлова приняло решение о под-
готовке международного конгресса в России, на который следовало
пригласить «все крупные заграничные социалистические партии, сто-
ящие на нашей позиции» ®. Было запланировано создание Централь-
ного бюро РКП(б) по работе за границей, которому предстояло взять
на себя подготовку будущего конгресса. Агония Германии и ее союз-
ников на всех фронтах Первой мировой войны предопределила серь-
езное изменение международной тактики большевиков. Бюро оста-
лось существовать лишь на бумаге, а идея «международной
коммунистической партии» уже через полгода получила вполне кон-
кретные очертания.

' Балабанову, не понаслышке знакомую с ситуацией в европейских странах,

удивила «несколько преувеличенная оценка Лениным коммунистического влия-
ния па рабочее движение за рубежом» (Балабанова А. Моя жизнь - борьба:
Мемуары русской социалистки 1 8 9 7 - 1 9 3 8 . М„ 2007. С. 197).
2
Балабанова А. Из личных воспоминаний циммервальдца. М.; Пг„ 1925. С. 183.
:i
РГАС11И. Ф. 17. Он. 84. Д. 1. Л. 1.

22
 В ожидании второго Октября

Последние дни сентября 1918 г. принесли с собой события, кото-

рые неоспоримо свидетельствовали о близком крахе Германии и ее
союзников, а значит - об окончании Первой мировой войны. Выход
Болгарии из коалиции Центральных держав, решение ставки герман-
ского главнокомандования о поисках мира и отставка канцлера Гер-
тлинга вызвали волну откликов не только в воюющих странах и не
только среди политической элиты.
За развитием ситуации в мире осенью 1918 г. с огромным интере-
сом следили и в Советской России. Вопросы о том, какую роль пред-
стоит сыграть революционному режиму в процессе становления но-
вой системы международных отношений, окажется ли Россия
«молотом или наковальней» Европы, занимали умы Ленина и его
соратников не меньше, чем проблемы гражданской войны или борьбы
с голодом. Они не скрывали своих надежд на то, что первая годовщи-
на их прихода к власти обернется началом всемирной революции
пролетариата. Германия с ее образцовым империализмом и мощным
рабочим движением считалась ее главным полигоном.
Интерес к событиям в этой стране подпитывали и геополитичес-
кие соображения. Окончание Первой мировой войны открывало
для новой России возможность не только возвращения к импер-
ским границам, по и выхода из внешнеполитической изоляции. В от-
личие от внутрипартийного конфликта, связанного с подписанием
Брестского мира, причины и последствия октябрьского поворота
в международной стратегии большевизма до сих пор обойдены вни-
манием историков 1 .
Донесения Иоффе свидетельствуют о том, что нарастание внутри-
политического кризиса в Германии осенью 1918 г. не было следствием
«экспорта революции» из России. Картина большевистского заговора
с центром в советском полпредстве («вся Германия была покрыта
сетью нелегальных революционных организаций; сотни тысяч рево-
люционных листков и прокламаций еженедельно печатались и рас-

1
Данный сюжет в той или иной мере освещается в трудах, посвященных
более широкой п е р с п е к т и в е с о в е т с к о - г е р м а н с к и х о т н о ш е н и й : Baumgart W.
Deutsche Ostpolitik 1918. Von Brest-Litowsk bis zum Hude des Ersten Weltkrieges.
Wien u.a., 1966; Linke IL G. Deutsch-sowjetische Beziehungen bis Rapallo. Köln,
1970; Фелыптинский IO. Крушение мировой революции. Очерк первый. Брест-
ский мир. Октябрь 1917 - ноябрь 1918. Лондон, 1991; Нежинский Л. Н. В ин-
тересах народа или вопреки им? Советская международная политика в 1917—
1933 годах. М„ 2004.

23
пространялись как в стране, так и на фронте»'), плохо сочетается
и с выводами новейших научных работ, посвященных деятельности
радикальных социалистов в последний год существования Герман-
ской империи 2 . В то же время нельзя отрицать революционизирую-
щего воздействия «русского примера». И здесь военная цензура Гер-
мании оказывала властям медвежью услугу - чем более туманными
и скудными были сообщения газет о большевистской диктатуре, тем
большее место она занимала в умах простых немцев, доведенных до
отчаяния четырьмя годами военных лишений.
На исходе Первой мировой войны германские власти потеряли
свободу маневра, их действия сводились к «отбиванию ударов»,
оперативной реакции на внешние события. Напротив, их противники
с каждым днем обретали все большую свободу рук, перед ними от-
крывалась возможность выбора оптимальной стратегии перехода от
войны к миру. Осенняя «война нот» между странами Антанты и Гер-
манией стала зримым отражением дипломатического поиска. Данное
обстоятельство не могло пройти мимо внимания руководства партии
большевиков.
В подмосковном имении Горки, куда он прибыл 25 сентября 1918 г.
ввиду ухудшения здоровья 3 , Ленин получил возможность личной
«передышки», посвятив ее размышлениям о возможных путях разви-
тия международной ситуации. Главным источником информации для
него являлись московские газеты (иностранная пресса попадала в
Россию лишь эпизодически и со значительным опозданием). В отли-
чие от зарубежных газет главное место в изданиях, контролировав-
шихся большевиками, занимали не телеграммы из-за рубежа, а об-
ширные комментарии, определявшие отношение революционной
власти к тому или иному событию.
Экспертами по германским делам выступали известные публици-
сты, которых Ленин лично знал и высоко ценил - в «Правде»
Н. Осинский (В. В. Оболенский), в «Известиях» — Карл Радек (под
псевдонимом Viator). Последний после приезда в Россию в конце
1917 г. руководил отделом Центральной Европы в Наркомате иност-
ранных дел. Эта должность являлась только прикрытием его основ-
ной работы - агитации среди военнопленных и коммунистической
пропаганды за рубежом. Несмотря на то, что Радек был одним из
глашатаев мировой революции пролетариата, остававшиеся в Москве

' Пайпс Р. Русская революция. Часть вторая. М., 1994. С. 299.

2
Luban О. Die Finanzierung der illegalen Antikriegsschriften im Ersten Weltkrieg:
Spartakusgruppe und linksbuergerliche Pazifisten im Bund «Neues Vaterland» / /
Jahrbuch fuer historische Kommunismusforschung. Berlin, 2008. S. 32—45.
Ленин В. И. Биографическая хроника. Т. 6. М., 1975. С. 145.

24
немецкие дипломаты относили его к представителям «германофиль-
ской» линии в руководстве РКП(б) 1 .
Сентябрьские комментарии центральных советских газет, равно как
и доклады Иоффе, весьма осторожно оценивали перспективу револю-
ционного взрыва в Германии. «Никогда история не видела, чтобы без
большого народного движения господствующий класс уступил какую-
нибудь фактическую часть своей власти. Этого народного движения
в Германии пока нет»2. Тон большевистской прессы радикально изме-
нился, как только до Москвы дошли сообщения о выходе из войны
Болгарии. Передовица «Правды» рисовала следующий сценарий раз-
вития мировых событий: после развала коалиции Центральных держав
революция в Германии и Австрии стала неизбежной, но это не остано-
вит Антанту. Немецкий рабочий класс откажется от своего Бреста,
и в союзе с Советской Россией начнет революционную войну. Ее клас-
совый характер будет настолько очевиден, что он разложит войска
Антанты еще до первых серьезных сражений'.
При всей фантастичности подобных построений они возрождали
надежды первых месяцев большевистской диктатуры - только теперь
мировая революция должна была заняться не от русской искры, а от
немецкого пожара. Фактически речь шла о рецидиве «левого комму-
низма», который во время дискуссии накануне подписания мира с Цен-
тральными державами поставил партию большевиков на грань раско-
ла. Подспудно в газетных комментариях возникали и более
практические проблемы внешней политики Советской России, преж-
де всего вопрос о судьбе Брестского мира. Ситуация была крайне
противоречивой - с одной стороны, поражение Германии превращало
Россию из объекта в субъект международных отношений, открывало
путь к восстановлению утраченных позиций в Восточной Европе.
С другой - время лавирования между двумя воюющими коалициями
прошло, державы Антанты получали свободу действий не только в от-
ношении Германии, но и в отношении России. Геополитическое поло-
жение двух кандидатов в «страны-изгои» объективно способствовало

1
Германский консул в Москве Гаушильд доносил в Берлин 2 октября 1918 г.:
«Считаю в нынешней ситуации очень важным то, что Радек, который безус-
ловно пользуется очень большим в л и я н и е м , пусть даже с б о л ь ш е в и с т с к о й
точки зрения, все же демонстрирует решительное понимание немецкого харак-
тера и выступает в поддержку германо-российского союза, базирующегося на
общности интересов». — Von Brest-Litovsk zur Deutschen Novemberrevolution.
Aus den Aufzeichnungen von Alfons Paquet, Wilhelm Groener, Albert Hopman.
März bis N o v e m b e r 1918. Hrsg. Von W. B a u m g a r t . G ö t t i n g e n , 1971. S. 171
(Anmerkung).
2
Viator. Германия на распутье / / Известия. 27 сентября 1918 г.
' Мировой перелом / / Правда. 29 сентября 1918 г.

25
их сближению, но одновременно ему мешала противоположность ле-
гитимации их политических режимов.
В те дни Ленин размышлял не только о необходимом повороте во
внешней политике, но и об авторитете собственной власти. Отсутствие
отработанного механизма принятия решений в условиях «диктатуры
пролетариата», опыт внутрипартийной дискуссии вокруг Брестского
мира показал, насколько неэффективным оказалось перенесение партий-
ных ритуалов в государственную практику. К лету 1918 г. Ленину уда-
лось выстроить работоспособную вертикаль власти. Именно к нему
сходились все информационные каналы, именно он санкционировал
любое важное решение.
Подспудно проявлялись и минусы такой системы - все органы вла-
сти обращались к Ленину как к верховному судье, а тот просто не успе-
вал отреагировать на каждый запрос снизу. Временный отход Ленина от
дел, связанный с его ранением, неизбежно стимулировал развертывание
борьбы среди его соратников. Наиболее известен конфликт Сталина
и Троцкого вокруг Царицынского фронта, продолжавшийся и после воз-
вращения Ленина к кормилу власти. Документы показывают, что потен-
циальным очагом внутрипартийных разногласий в конце сентября -
начале октября 1918 г. вполне могла стать и сфера внешней политики.
Вряд ли Ленин был заинтересован в повторении брестской дискуссии,
которая заставила его бросить на чашу весов весь свой личный автори-
тет. Находясь на излечении в Горках, он невольно чувствовал себя сто-
ронним наблюдателем, чему противилась вся его деятельная натура.
Кто же в те дни мог оказать решающее влияние на вождя, кто,
пользуясь современным языком, являлся главным лоббистом внешне-
политических решений? Ответ на этот вопрос кажется очевидным
только на первый взгляд. На самом деле Народный комиссариат
иностранных дел (Наркоминдел) не имел стратегической инициати-
вы, его роль сводилась к ведению оперативных дел. В условиях гос-
подства революционной парадигмы Наркоминдел выглядел отголос-
ком старого мира, неким «адаптером» для неизбежного общения
с буржуазными государствами. Его сотрудников нередко обвиняли
в том, что они слишком легко принимают нормы и правила диплома-
тической практики буржуазии. Действительно, специфика работы
заставляла советских дипломатов учитывать существующие реалии,
подчеркивать необходимость маневрирования, соизмерения плюсов
и минусов революционной пропаганды.
Нарком иностранных дел Чичерин неоднократно выступал в пользу
осторожной и даже «оборонительной внешней политики» 1 , неизбеж-

1
О'Копнор Т. Э. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918—1930.
М„ 1991. С. 81.

26
но расплачиваясь за это потерей авторитета среди соратников 1 . Дип-
ломат Йоффе, не испытывавший особо дружеских чувств к своему
непосредственному шефу, в переписке с Лениным все же бросал сво-
ему адресату упрек в дефиците политического реализма: «Гипнотизи-
рованные близостью Германской революции, не слишком ли Вы не-
дооцениваете всего остального?» В том же письме полпред в Берлине
настаивал на участии России в мирной конференции но итогам Пер-
вой мировой войны: «Если Вы можете придумать другой способ, где
мы могли бы выступить не как революционная и революционизиру-
ющая сила, но как государственная сила, — я бы на этом не настаи-
вал»2. Судя но реакции Ленина, он расценил данное предложение как
готовность идти на соглашение с Антантой.
К сожалению, узость источниковой базы не дает нам возможности
полностью реконструировать позиции лидеров РКП(б), по, судя по
некоторым документам, среди них были и сторонники осторожного
курса, за который в целом выступал Наркоминдел. С таких позиций
выступал Каменев - сохранился ответ Ленина на его письмо, написан-
ное, очевидно, в конце сентября. Ленин категорически высказался
против сохранения ставки на переговоры: «наша действительность
изменилась, ибо если Германия побита, то становится невозможным
лавирование, ибо нет 2-х воюющих, между коими лавировали мы!!
Нам начинать переговоры о пересмотре Бреста, по-моему не следует,
ибо будет теперь забеганием... Выждать надо» ®. В этом фрагменте
уже представлены отдельные моменты новой тактической линии.
Однако ключевые решения Ленин принимает только 1 октября
1918 г. В этот день центральные газеты опубликовали сообщение об
отставке канцлера Гертлинга. Даже для непосвященных стало ясно,
что Германия близка не только к военному поражению, но и к по-
литической катастрофе. «Правда» пером Бухарина отмечала, что
правящие круги этой страны мечутся между привлечением в прави-
тельство оппозиционных сил и установлением открытой военной
диктатуры 1 . Статья в «Известиях» проводила параллели между гер-
манскими событиями и ситуацией в России накануне свержения
самодержавия.

1
«Я был политически настолько бессилен, что мое выступление в Политбюро
в пользу какого-нибудь мнения бывало скорее основанием для обратного реше-
ния («нереволюционно»), — так подводил он итоги своей политической карьеры
в 1930 г. («Диктатура Языкочешущих над Работающими». Последняя служебная
записка Г. В. Чичерина / / Источник. 1995. № 6. С. 100).
2
Архив внешней политики Российской Ф е д е р а ц и и (далее - ABU). Ф . 04.
Оп. 13. Д. 990. Л. 14.
3
Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 185.
1
Бухарин Н. И. Коалиция или военная диктатура / / Правда. 1 октября 1918 г.

27
 В той же статье Карл Радек запустил пробный шар, обращенный
к Германии, предложив ей сделать «умный шаг» и облегчить положе-
ние России, чтобы та оказалась в состоянии «парализовать усилия
англо-французского капитала создать восточный фронт против Гер-
мании» 1 . Перевод этой неуклюжей формулировки на обычный язык
означал, что в обмен на пересмотр Брестского мира Россия могла бы
взять на себя обязательство не допускать высадки войск Антанты
в Украине и Прибалтике. Подобное предложение выглядело диплома-
тической фантазией, но было всерьез воспринято в германском кон-
сульстве, лишний раз подтвердив старую поговорку о том, что утопа-
ющий хватается за соломинку.

Время решительных действий

Доклады из Берлина, письма соратников, и самое главное, сообще-

ния прессы обеспечили ту самую «критическую массу» информации,
которая позволила Ленину определиться с собственной линией. Энер-
гия политического борца, помноженная на эйфорию выздоравливаю-
щего, привела его к крайним оценкам. В статье Радека Ленину импо-
нировали не только параллели с Февралем, но и тезис о том, что
русский народ не радуется страданиям немцев, он не жаждет победы
англо-американского империализма.
Из предложения «выждать» сформировалась ленинская концеп-
ция равноудаленное™ от обоих лагерей, которая подразумевала отказ
от поиска компромисса с Антантой для ревизии Брестского мира еще
до полного поражения Германии. Ленин справедливо полагал, что
Антанта не пойдет на такой компромисс и не пустит Советскую Рос-
сию на мирную конференцию, однако, как настаивал Иоффе, это не
мешало сделать подобные предложения хотя бы в агитационных це-
лях. С точки зрения Ленина такой дипломатический маневр был
бесполезен, ибо ключ к новой системе международных отношений
находился не в Париже или Лондоне, а в Берлине. Именно немецкий
народ, восстав против несправедливого мира (большевистская печать
говорила о «втором Бресте»), навязанного ему Антантой, совершит
пролетарскую революцию и протянет руку дружбы России.
Новые акценты внешней политики подразумевали поиск новых
союзников, способных реализовать их на практике - Ленина явно не
устраивали «дипломатические комбинации». Тем более что и совет-
ские посланники в Европе почувствовали кардинальную перемену
ситуации. До того крайне осторожный Ян Берзин, руководитель пол-
предства Р С Ф С Р в Берне, писал Ленину 2 октября: «Застойное по-

' Viator. Тень России / / Известия. 1 октября 1918 г.

28
ложение кончилось. Война вступает в новую стадию... Теперь больше,
чем когда бы то ни было, нужно работать на мировую революцию.
Сговор империалистов мы должны предупредить - мы должны не-
медленно вызывать революцию, где только возможно» 1 .
Закончилось время маневров и отступлений, пришло время гром-
ких слов и решительных действий. Двухчасовой разговор с вождем,
на который многократно ссылался Радек, состоялся 1 октября 2 . Лени-
ну не составило большого труда переубедить своего собеседника, что
час пробил и кокетничать с немцами больше не надо. Сыграв на са-
молюбии Радека, он сделал его не только своим союзником, но
и пропагандистским рупором. Стремительное возвышение полезного
соратника вопреки всем канонам партийной иерархии характеризо-
вало ленинский стиль руководства, который неизменно приносил ему
успех в борьбе за власть.
Приняв решение, Ленин развернул кипучую деятельность. В тот
же день он отправил Свердлову и Троцкому записку, из которой
следовало, что остававшиеся в Москве руководители РКП(б) про-
спали перелом в развитии международной ситуации: «Дела так "ус-
корились" в Германии, что нельзя отставать и нам. А сегодня мы уже
отстали». Революция в этой стране рассматривалась как дело бли-
жайших дней, а заодно и как кровное дело большевизма: «Все умрем
за то, чтобы помочь немецким рабочим в деле движения вперед на-
чавшейся в Германии революции» 3 .
Общий тон ленинской записки от 1 октября означал фактический
отказ от услуг Наркоминдела. В ней не было ни слова про пересмотр
Брестского мира, дальнейшие переговоры с правительством Германии
замораживались. Практические предложения Ленина лежали в про-
пагандистской и организационно-технической плоскости: собирать
хлеб («запасы все очистить и для нас и для немецких рабочих») и го-
товить Красную Армию для помощи международной рабочей рево-
люции. Не удивительно, что Чичерина даже не проинформировали
о повороте, имевшем непосредственное отношение к внешней политике!
Каждый из этих двух пунктов заслуживает отдельного коммента-
рия. Вопрос о хлебе являлся простым перенесением российского опыта
на международную арену. Введя продразверстку в деревне, дав рабо-
чим хлеб, большевики летом 1918 г. предрешили свою победу в граж-

' Россия - Ш в е й ц а р и я . 1813—1955: Д о к у м е н т ы и м а т е р и а л ы . М., 1995.

С. 2 2 1 - 2 2 2 .
2
2 октября Гаушильд доносил в Берлин о разговоре с Радеком: «Вчера он
снова имел двухчасовую беседу с Лениным, с которым он и сегодня обсуждает
положение и на которого, очевидно, он имеет влияние» (Von Brest-Litovsk zur
Deutschen Novemberrevolution. S. 171).
3
Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 1 8 5 - 1 8 6 .

29
данской войне. Русским хлебом предстояло оплатить и победу немец-
кого пролетариата. Задача создания к весне трехмиллионной Красной
Армии определялась геополитическими соображениями. Речь шла
о будущем огромного пространства Восточной Европы, которое пока
было занято немецкими войсками. Не веря в то, что Антанта согла-
сится вернуть его России, Ленин делал ставку на силовое решение
проблемы, хотя и с важной оговоркой - мы сами немцев выбивать
с Украины не будем. А вот схватка с Антантой представлялась ему
неизбежной, хотя Ленин и не верил, что ее войска смогут высадиться
в Северном Причерноморье уже зимой.
Реализация подобных предложений обещала России новые внешне-
политические и военные потрясения, но она не была простым рецидивом
«левого коммунизма». На сей раз подразумевалось, что начать револю-
цию должны сами немцы. Тезис о равноудаленное™ позволял России
сохранять за собой необходимую свободу рук. Через несколько дней
Радек так изложит ход ленинской мысли: «Мы смотрим па Германию
как на мать, рождающую революцию, но если нас немцы не принудят
к этому, то мы не поднимем против нее ружье, пока ребенок не родит-
ся»1. Однако для защиты германской революции Ленин был готов риск-
нуть столкновением с победителями в Первой мировой войне.
Записка Ленина заканчивалась просьбой прислать за ним машину,
чтобы он мог на следующий день выступить на заседании ВЦИК,
Моссовета и рабочих организаций. Однако 2 октября вопрос о помо-
щи германской революции обсуждался только в ЦК РКП(б). В про-
токоле сохранилась краткая запись: «Поручить Ленину написать заяв-
ление от имени правительства и прочесть его на заседании ВЦИК» 2 .
Из этой формулировки непонятно, должен ли был Ленин сделать это
лично, но разрешения на приезд в Москву от своих товарищей по ЦК
он гак и не получил.
Историк Юрий Фелыптинский не жалеет красок для описания
драматизма сложившейся ситуации: «И пока Ленин весь день 3 ок-
тября сидел на пригорке, с которого видна была дорога, ожидая обе-
щанной, но так и не посланной за ним машины, в ЦК, вопреки воле
Ленина, было принято решение о поддержке германской революции,
начавшейся на следующий день...»3. Так и видишь сидящего на скаме-

1
РГАСПИ. Ф . 495. Он. 157. Д. 3. Л. 10.
2
Деятельность Центрального Комитета партии в документах (события и факты).
Сентябрь 1918 - январь 1919 г. / / Известия ЦК К П С С . 1989. № 6 . С. 158.
1
Фелыптинский Ю. Указ. соч. С. 525. В основе драматизации лежат воспоми-
нания Крупской: «Ильич знал, что машины за ним не пришлют, а все же в этот
день сидел у дороги и ждал» (В. И. Ленин: Биографическая хроника. М„ 1973.
С. 151).

30
ечке одинокого, брошенного и забытого вождя, за спиной которого
творятся темные дела. Реальное положение дел было совершенно иным.
Даже находясь вне Москвы, Ленин сумел «построить» своих сорат-
ников, заставив их принять собственную точку зрения.
На заседании ВЦИК, Моссовета и рабочих организаций столицы,
состоявшемся в тот же день, было зачитано его письмо, написанное
накануне и не прошедшее процедуры формального одобрения. В нем
систематизировалась точка зрения, впервые сформулированная 1 ок-
тября: правительственный кризис в Германии означает начало рево-
люции, немецкую буржуазию не спасет ни коалиция с социал-демо-
кратами, ни военная диктатура. Однако до тех пор, пока власть не
окажется в руках у пролетариата Германии, Россия будет сохранять
нейтралитет. «Советская власть не подумает помогать немецким им-
периалистам попытками нарушить Брестский мир...»1, ибо этот шаг
означал бы переход России на сторону Антанты. А здесь Ленин был
совершенно непримирим, не позволяя своим соратникам даже гипо-
тетически размышлять на эту тему.
Главный доклад на заседании делал Радек, который формально
оставался сотрудником Наркоминдела, но отныне был выдвинут во-
лей вождя в первый ряд борцов за германскую революцию. Все
существенное уже было озвучено в ленинском письме, дискутиро-
вать Радеку было не с кем, и на его долю осталась чистая патетика.
Однако сторонники дипломатической ревизии Брестского мира
незримо присутствовали в зале Большого театра, где проходило
заседание. Об этом свидетельствовало выступление Троцкого. Пока-
явшись за свои брестские ошибки, он добросовестно изложил ле-
нинскую концепцию: нам в равной степени враждебны оба импери-
алистических лагеря, «и сейчас, при радикальном обнаружении
произошедшей перемены, мы так же далеки от союза с англо-фран-
цузским империализмом, как далеки были еще вчера от германско-
го». Рано или поздно Брестский договор пересмотрит сам немецкий
рабочий класс, пока же «мы не возьмем на себя инициативу тех или
других азартных авантюристических шагов объявления войны Гер-
мании в союзе с Англией и Францией» 2 .
Принятая на заседании резолюция указывала на исторический
характер произошедшего поворота, поставив его в один ряд с захва-
том власти большевиками. «Сейчас, как и в октябре прошлого года,
как и в период Брест-Литовских переговоров, советская власть всю
свою политику строит в предвидении социальной революции в обоих
лагерях империализма». Немецкий корреспондет Альфонс Паке, ко-

1
Ленин В. И. ПСС. Т. 37. С. 98.
2
Стенограмма заседания была опубликована в газетах «Правда» и «Известия».

31
торый ужинал вместе с Радеком вечером 3 октября в гостинице
«Метрополь», отметил в своем дневнике, что его собеседник был
крайне возбужден и вполне серьезно рассуждал о совместном выступ-
лении России и рабочей Германии против Антанты. Обращает на себя
внимание и еще одно наблюдение Паке: «Удивительно, как мало дис-
куссии. Все определяется несколькими людьми. На сегодняшнем за-
седании абсолютно (доминирует. - А. В.) созвездие Ленина, Радека,
Троцкого» 1 . Да, на сей раз роли были заранее согласованы и точно
исполнены. Времена брестских дискуссий ушли в прошлое, полити-
ческий процесс послереволюционной России с каждым днем приоб-
ретал все более закрытый характер.
Свердлов не забыл ни одного пункта из ленинских директив. 4 ок-
тября по всей Москве состоялись митинги на тему «Война и мировой
большевизм». Публикуя и комментируя стенограмму заседания
ВЦИК, центральные газеты подчеркивали новую установку - больше
никаких уступок германской буржуазии, ибо дни ее сочтены. Миро-
вая революция уже не за горами, но любое сближение с империализ-
мом Антанты ради ревизии Брестского мира отдалит ее. Наверняка
по рядам партийных пропагандистов прошел вздох облегчения: маски
сброшены, вновь можно открыто говорить о стратегических целях
большевизма. Отныне без оглядки на великие державы можно было
вести и агитацию за рубежом: «Мы теперь не Московия и не Совде-
пия, а авангард мировой революции» 2 .
«Правда» развивала октябрьские параллели, не скупясь на эмоции:
«Как некогда в Смольном заседал штаб революции, так ныне в Боль-
шом театре заседал штаб авангарда европейской революции, готовый
на бой с вооруженным до зубов мировым империализмом, во имя
осуществления тех же октябрьских идеалов, но уже в мировом мас-
штабе». Здесь же разъяснялся практический смысл принятых реше-
ний: «т. Ленин предлагает на всяком большом элеваторе (зернохрани-
лище) создать особый фонд, запас, предназначенный для питания
германских рабочих. Мы двинем его в Германию на другой день после
революции» 3 . Карл Радек, впервые опубликовавший свою статью без
псевдонима, не скрывал злорадства: «Брестский победитель стоит ныне
перед своим собственным Брестом» 4 . Он упивался своей новой ролью
enfante terrible, то запугивая иностранных корреспондентов планами
наступления Красной Армии на Германию в момент полного военного

1
Von Brest-Litovsk zur Deutschen Novemberrevolution. S. 177.
2
Речь Карла Радека на митинге на заводе Михельсона / / Правда. 6 октября
1918 г.
3
Осинский Н. Все на места! / / Правда. 4 октября 1918 г.
4
Радек К. Крушение германского империализма / / Известия. 4 октября 1918 т.

32
 краха последней1, то обещая лично прибыть туда для ведения межпра-
вительственных переговоров 2 .
Акции Наркоминдела достигли своего исторического минимума.
Иоффе в докладах из Берлина после обязательных восторгов по по-
воду резолюции ВЦИК писал о том, что она навредила будничной
дипломатической работе, «вызвала озлобление в берлинских прави-
тельственных кругах» '. Немцы отказались от поставок в Россию ору-
жия, активизировали свою помощь правительству Скоропадского на
Украине. В Москве принимали это в расчет 4 , однако агитационный
эффект представлялся несравненно более важным. Дипломатам оста-
валось только облекать классовый язык резолюции 3 октября в фор-
мулировки, более понятые для немецких партнеров: союз двух госу-
дарств «невозможен до тех пор, пока в Германии империалистическое
правительство, но Россия никогда не станет на сторону Антанты и по-
прежнему, поскольку возможно, готова подкармливать Германию»5.
Подобные обещания упрощали ситуацию для немецкого правитель-
ства, позволяя ему сосредоточить свои последние силы на Западе.
Впрочем, это всего лишь на несколько дней продлило агонию кайзе-
ровской империи.
14 октября Ленин вернулся в Москву и приступил к повседнев-
ной работе. Его главное внимание приковали к себе военные собы-
тия. На это время пришелся пик неразберихи на Южном и Восточ-
ных фронтах, вождю опять пришлось разбирать конфликт Троцкого
и Сталина 6 . Однако Ленин не забывал и о грядущей мировой рево-
люции. На следующий день в Берн и Берлин отправилось его тре-
бование присылать вырезки из заграничных газет, посвященные
России и социалистическим партиям всех стран, усилить работу по
сплочению левого крыла социалистического движения 7 . Ленин не
мог не обратить внимания на то, насколько расходилась поступав-
шая ему дипломатическая информация с публикациями советских
газет. Последние с восторгом сообщали о нелегальной конференции

«Если бы не было союзного нападения на нас, то мы бы имели совсем

развязанные руки по отношению к Германии», — писал Радек Рэнсому в октябре
1918 г. (РГАСПИ. Ф . 495. Оп. 157. Д. 3. Л. 6).
2
Von Brest-Litovsk zur Deutschen Novemberrevolution. S. 172.
3
РГАСПИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2134. Л. 41.
В своем выступлении на митинге 4 октября Радек признал: принимая резо-
люцию, «мы несколько колебались», не вызовет ли это резких протестов Герма-
нии (Правда. 6 октября 1918 г.).
3
РГАСПИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2134. Л. 43.
6
См.: Большевистское руководство. Переписка. 1912-1927. М„ 1996. С. 4 6 - 6 2 . v
7
Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 1 9 2 - 1 9 5 .

33
спартаковцев, которая состоялась 7 октября в Эрфурте 1 . Она пода-
валась как основание Компартии Германии; отныне «немецкий боль-
шевизм существует, он - сила, идейно превосходящая все, что есть
в распоряжении его врагов» 2 .

Донесения из Берлина

Доклады Йоффе рисовали иную картину произошедшего. 13 ок-

тября в письме Ленину он писал о конференции: «С большим трудом
мне удалось добиться их согласия подписать прокламацию, которую
я написал и при сем прилагаю» 3 . Левые социалисты сосредоточили
свою пропаганду на скорейшем достижении мира и совершенно не
думают о подготовке вооруженного восстания, отказываются от рус-
ских денег, «даже на вооружение не соглашаются брать больше, неже-
ли брали». Действительно, призывы к повторению российского опы-
та, фактически к разжиганию гражданской войны, не пользовались
особой привлекательностью среди немецких рабочих, которые преж-
де всего хотели скорейшего заключения мира. Именно поэтому совет-
ские газеты уделяли такое внимание организационному оформлению
левых социалистов в отдельную партию, открытым текстом требова-
ли от спартаковцев порвать с НСДПГ 4 .
В таком же ключе излагал свое видение ситуации другой высоко-
поставленный представитель большевистского руководства, Влади-
мир Милютин. 15 октября он писал Каменеву из Берлина: «Настро-
ение здесь очень "подходящее"! Организация - слаба. Но я думаю,
скоро массы перейдут к действию. По закону физики: всякое дей-
ствие вызывает противодействие. От этого кроме хорошего ничего не
может произойти. Немцев надо "раскачать". В этом суть». Помогать
немцам надо так, чтобы об этом ничего не узнало правительство, а не
шуметь по пустякам, как Радек и Зиновьев - «пусть вспомнят усло-
вия нелегальной работы и прежде времени не говорят того, чего не
следует. Это только портит дело» 5 .

1
Правда. 20 октября 1918 г. На самом деле конференция состоялась в Бер-
лине 12 октября, ее материалы были получены в Москве по дипломатическим
каналам.
2
Радек К. Коммунистическая партия Германии / / Правда. 23 октября 1918 г.
3
РГАСПИ. Ф . 5. Ou. 1. Д. 2134. Л. 41. Этот документ появился в «Правде»
19 октября и был анонсирован как призыв германских социалистов к революци-
онному восстанию.
1
Осинский Н. Мир и революционное оборончество в Германии / / Правда.
6 о к т я б р я 1918 г.
' РГАСПИ. Ф . 323. On. 1. Д. 106. Л. 1.

34
 Если Милютин в согласии с Лениным делал ставку на организа-
ционно-техническую подготовку германской революции, то Иоффе
предлагал «раскачивать» не отдельно взятых соратников, а полити-
ческую ситуацию в целом. «В смысле тактики я предложил им пользо-
ваться всяким удобным случаем, чтобы провоцировать правительство
на репрессии против пролетариата», - писал он Ленину 13 октября 1 .
И через неделю еще раз о том же самом: «Вы может быть скажете, что
это меньшевистская отрыжка, но я по-прежнему придаю гораздо боль-
шее значение широким политическим акциям, нежели той нелегаль-
ной работе, которую можно и должно делать в Германии, в Австрии
и на Украине» 2 .
На исходе Первой мировой войны Украина, точнее Северное
Причерноморье, оказалась заложником как советско-германских отно-
шений, так и мировой политики. Отказавшись от переговоров о ее
дальнейшей судьбе и с Антантой, и с Германией, большевистское
руководство не без основания опасалось, что они договорятся между
собой, и немецких солдат на украинской земле сменят англо-фран-
цузские3. Однако такие договоренности могли иметь место лишь после
подписания перемирия на западном фронте, поэтому затягивание
войны объективно укрепляло внешнеполитические позиции Совет-
ской России.
Но рано или поздно пушкам пришлось бы замолчать. Что же в этих
условиях могли противопоставить большевики победителям в миро-
вой войне? Об этом недвусмысленно говорится в ответе Ленина
Иоффе, датированном 18 октября. В очередной раз отвергая «дипло-
матничанье» как политику односторонних уступок, которая уже при-
вела страну к позору Брестского мира, вождь большевистской партии
подчеркивает, что ныне ей уже нечего уступать врагу. В феврале 1918 г.
на переговорах с Германией «у нас была возможность выиграть время,
отдав землю. Теперь возможности такой нет» 4 . И Ленин продолжает:
«Значит, выбора нет. Давайте всеми силами ускорять революцию
в Германии. Иного выбора у нас нет»5.
Последняя фраза показалась настолько острой издателям ленин-
ских произведений, что была изъята при многократных публикациях "

1
РГАСПИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2134. Л. 41.
2
Письмо Иоффе Ленину от 19 октября 1918 г. / / Там же. Л. 51.
«Германская буржуазия играет сейчас на передышку, поэтому мы должны
быть готовы к тому, что "союзники" пойдут на сделку с немцами», - писал
Осинский в «Правде» 16 октября.
' Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 195.
> РГАСПИ. Ф . 2 . Он. 1. Д. 7265. Л. 1. Часть фразы написана по-французски:
«Soyons fortes et accélérons la revolution in Allemagne».

35
данного письма. В чем смысл подобной купюры, нетрудно догадаться.
Отбрасывая в сторону дипломатию, лидер большевиков фактически
призывает и к экспорту революции в Германию, и к войне в ее защи-
ту, если эта революция состоится. Чувствуя себя вершителем исто-
рии, Ленин оказывается заложником собственной доктрины и азар-
тным игроком, который идет va bancue. Пройдет всего пара лет, и он
смирится с необходимостью компромиссов, в том числе и в сфере
внешней политики. Но пока на дворе октябрь восемнадцатого, а на
носу - первая годовщина российского Октября.
В отличие от ситуации, связанной с переговорами в Бресте, Ленин
считает власть большевиков достаточно сильной для того, чтобы со-
вершить поворот влево, завершить «передышку» и вернуться к стра-
тегическим целям. Если со своим империализмом рассчитается сам
германский рабочий класс, то для победы в мировом масштабе не
избежать новой войны. Об этой перспективе с восторгом говорят
в Кремле, и не в последнюю очередь те, кто связывает новый тур войн
и революций с продвижением собственной карьеры.
Разъясняя своему стокгольмскому корреспонденту суть новой
политики большевизма, Карл Радек поднимается до глобальных обоб-
щений. Отныне наш главный враг - державы Антанты, «ибо во-пер-
вых, Германия не представляет для них уже опасности, а во-вторых,
германская революция, которая идет, представляет для них самую
главную опасность. Будем теперь играть партию в мировом масштабе.
То, чем мы были для России, надо расширить, и я убежден, что не
минует и полгода, как наши люди будут во главе движения во всех
столицах Европы. Пока европейское движение не будет иметь соб-
ственного опыта, мы ему дадим офицеров. Вы не имеете понятия,
какое настроение здесь в народных массах. Масса чувствует своим
инстинктом революцию, как коршун падаль»'.
Мог и хотел ли Ленин в октябре 1918 г. во второй раз выступить
против подобных взглядов, остается открытым вопросом. Во всяком
случае, потенциальные союзники для борьбы с «левым коммуниз-
мом» у него были. В тот же день, когда писались ленинские строки об
ускорении германской революции, Чичерин сообщал Иоффе о ситу-
ации в Москве: самые нетерпеливые предлагают не вести больше
переговоров с Германией, т. к. «завтра могут произойти события, ко-
торые сделают всю эту работу излишней» 2 .
Приближение германской революции заставило умолкнуть даже
самых последовательных скептиков. Иоффе, еще недавно писавший
Ленину: «Вы несомненно переоцениваете близость германской рево-

1
РГАСПИ. Ф . 495. Он. 157. Д. 3. Л. 7.
2
АВП. Ф . 04. Оп. 13. Д. 993. Л. 65.

36
люции»1, в конце октября признал, что все его мелкие дипломатичес-
кие успехи - ничто перед победой пролетариата. «Пока царствует
Вильгельм, а мы строим свою политику на Либкнехте, до тех пор
практическая неуспешность ее самоочевидна. А так как, по-моему,
гораздо важнее, чтобы начал царствовать Либкнехт, нежели чтобы мы
добились своих паровозов, то я и буду продолжать эту политику» 2 .
Ставка на германскую революцию стала общим знаменателем, спло-
тившим к концу октября 1918 г. руководство РКП(б). Тем горше было
разочарование, когда она не пошла по сценарию, написанному в Мос-
кве, и не завершилась «царствованием Либкнехта», т. е. диктатурой
левых социалистов. Из очевидного поражения были сделаны лишь
тактические выводы, никто из сторонников Ленина не решился поста-
вить под вопрос стратегию «мирового большевизма». Если главным
подарком европейского пролетариата к первой годовщине Советской
России стало свержение монархии Гогенцоллернов, то ее вторую го-
довщину большевики отмечали уже в узком кругу единомышленни-
ков, объединенных в ряды Коммунистического Интернационала.

2. Основание Коммунистического Интернационала

После того как отгремели последние залпы Первой мировой войны,

мировая общественность увидела весьма печальную картину того, что
до августа 1914 г. называлось Вторым Интернационалом, гордившимся
тогда своим организационным единством. Социалистические партии
воевавших стран в основном заняли национально-оборонческие пози-
ции и тем самым оказались в двух враждебных коалициях. Это лишь
усилило центробежные силы в них самих — левое меньшинство, сохра-
нявшее верность интернационализму, в течение военных лет проделало
большую часть пути по направлению к самостоятельным партиям.
Несмотря на то, что международная ситуация в конце 1918 - начале
1919 г. менялась с головокружительной быстротой, напоминая катание
на «русских горках», попробуем выделить ключевые моменты, которые
привели к основанию нового, Третьего Интернационала.

«Время работает на нас»

Поражение Центральных держав привело к революционным выс-

туплениям в Германии и Австро-Венгрии, первым шагом которых
стало свержение монархий в этих странах. И в Берлине, и в Вене

1
РГАСПИ. Ф. 5. Ou. 1. Д. 2134. Л. 40.
2
Там же. Л. 74.

37
практически одновременно были провозглашены демократическая
и социалистическая республики, между умеренными и радикальны-
ми социалистами разгорелась борьба за влияние, которая по своему
накалу мало чем уступала классовому конфликту. Хотя до полномас-
штабной гражданской войны в этих странах дела не дошло, отдельные
вспышки, связанные с провозглашением советской власти, экспроп-
риациями па местах или отказом подчиняться распоряжениям цент-
рального правительства, были обычным явлением в конце 1918 г.
Ситуацию усугублял подъем национальных движений в восточных
провинциях Германии и Австро-Венгрии, там одно за другим возни-
кали новые государства.
Несмотря на информационную блокаду, в Москве с огромным
вниманием следили за развитием событий в Центральной Европе.
Вплоть до конца 1918 г. сообщения шли через советское полпредство
в Стокгольме, хотя по большей части они содержали выдержки из
немецких газет1. В телеграммах Воровского преобладали скорее пес-
симистические оценки ситуации в Германии: «Подавляющее число
Советов солдатских и рабочих депутатов стоит на возможно быстром
осуществлении выборов в Национальное собрание и готовы высту-
пить против всякой диктатуры, от кого бы она не исходила» 2 .
На целую эпоху перерастания демократических революций в со-
циальные настраивались и в Москве. На заседании ВЦИК 13 ноября,
когда решался вопрос об аннулировании Брестского мира, доклад
о германской революции делал Карл Радек. Имея лишь крохи инфор-
мации, он все же сделал правильный вывод: «В Берлинском С.Р.
и С.Д. преобладает настроение совсем не большевистское»'. И далее
вина за это возлагалась на «центровиков», то есть социалистов, объе-
динившихся в 1917 г. в Независимую социал-демократическую партию
Германии (НСДПГ) и выступавших с пацифистских позиций как
против правительственного курса, так и против «старой» социал-де-
мократической партии - СДПГ. 20 ноября Бухарин писал в «Правде»
о том, что «Независимые пошли на блок с шейдемановцами (т. е.
СДПГ. - А. В.), ибо они в общем и целом боятся пролетарской рево-
люции гораздо больше, чем союзного империализма».
Германские эксперты РКП(б) лишь транслировали общее настро-
ение лидеров партии в те дни - Европа стоит перед социальной ре-
волюцией, которая неизбежно пройдет по сценарию «мирового боль-
шевизма». Закрывая заседание В Ц И К 13 ноября, Свердлов отразил
этот эмоциональный подъем: «Позвольте предложить вам закрепить

1
См.: ГАРФ. Ф . 1235. Оп. 93. Д. 58.
2
Телеграмма Воровского и.ч Стокгольма от 21 ноября / / Там же. Л. 16.
:|
Заседание В.Ц.И.К / / Правда. 14 ноября 1918 г.

38
 международный характер нашей Российской революции. Если мы
сейчас еще не можем явиться членами общего Всемирного ЦИК, к че-
му мы несомненно идем, то сейчас уже можем включить в свою среду
ряд заграничных товарищей»'. Почетными членами ВЦИК были из-
браны левые социалисты: немец Карл Либкнехт, австриец Фридрих
Адлер, англичанин Джон Маклин и американец Юджин Дебс.
Именно на Либкнехта, освобожденного революцией из тюрьмы,
возлагались в Москве особые надежды. Выход «Союза Спартака» из
НСДПГ рассматривался как шаг в правильном направлении, скорее
пожеланием, нежели констатацией факта было заявление Бухарина
о том, что «Либкнехт солидарен с нами по всем пунктам нашей про-
граммы» 2 . В новогоднюю ночь в Берлине была создана компартия
Германии, ее лидерами стали Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Это
вызвало настоящую эйфорию в Москве: «Когда "Союз Спартака"
назвал себя коммунистической партией Германии, — тогда основание
действительно пролетарского, действительно революционного III Ин-
тернационала, Коммунистического Интернационала стало фактом» 3 .
Неудавшиеся попытки захватить власть в Берлине и Вене, так и не
вышедшие за рамки солдатских мятежей, репрессии властей по отно-
шению к крайне левым силам показали, что основывать Коминтерн
придется не после победы, а в момент отката революционной волны.
Тем более насущной становилась для Ленина задача скорейшего спло-
чения зарубежных единомышленников, которые в силу собственной
слабости превращались из партнеров в младших братьев. Советская
Россия оставалась единственным бастионом мировой революции. Тот
факт, что большевики смогли не только завоевать, но и удержать
власть, вел их лидеров к абсолютизации собственного политического v
опыта.
Ленин, поразительным образом сочетавший в себе черты револю- 1
ционного романтика и хладнокровного реалиста, прекрасно понимал,
что окончание войны резко ухудшило международное положение
России. Теперь мировая буржуазия могла объединиться, чтобы раз-
делить ее на зоны влияния. У стран Антанты к тому же был повод
отомстить за сепаратный мир, заключенный большевиками с Цент-
ральными державами в Бресте. Отсюда призывы Москвы к иностран-
ным рабочим сделать все, чтобы не допустить подобной агрессии,
практические шаги по сплочению тех, кого там считали подлинными
друзьями новой России. 5 декабря 1918 г. при В Ц И К был создан
Отдел советской пропаганды, которому предписывалось вести пропа-

1
Заседание В.Ц.И.К. (продолжение) / / Правда. 15 ноября 1918 г.
Бухарин Н. И. Германская революция / / Правда. 20 ноября 1918 г
3
Ленин В. И. ПСС. Т. 37. С. 455.

39
гандистскую работу за рубежом, опираясь на ресурсы и возможности
Наркомата иностранных дел1.
Следующим фактором, увязывающим воедино окончание миро-
вой войны и создание Коминтерна, было освобождение от немецкой
оккупации западной части бывшей Российской империи. По пятам
уходящих немецких войск двигались части Красной Армии, в тече-
ние января они вошли в соприкосновение с отрядами польских леги-
онеров. Вильнюс несколько раз переходил из рук в руки. Под прямым
влиянием Москвы на огромном геополитическом пространстве меж-
ду Днепром и Балтийским морем стали возникать Советские респуб-
лики. Уже в декабре 1918 г. по инициативе местных коммунистов они
были провозглашены в Эстонии, Латвии и Литве, 24 декабря ВЦИК
Р С Ф С Р признал их независимость. Чуть позже, в январе 1919 г.
советская власть утвердилась в Белоруссии, сценарий ее «победы»
был детально проработан в Наркомате национальностей, которым
заведовал Сталин 2 . Заседавший в Минске 2 - 3 февраля съезд советов
высказался за установление самых тесных отношений с Советской
Россией'.
Особая ситуация сложилась на Украине. После ухода германс-
ких войск власть на большей части страны попала в руки Дирек-
тории, сформированной в Киеве национально-либеральными сила-
ми. Одновременно на востоке была провозглашена Украинская
советская республика и создано Временное рабоче-крестьянское
правительство, которое возглавил Г. Л. Пятаков. Красная Армия
при поддержке украинских партизан развернула наступление в на-
правлении Донбасса, в результате которого 3 января был освобож-
ден Харьков (ставший столицей Советской Украины), а 5 февра-
ля - Киев.
Прямое распространение большевистской диктатуры на эти тер-
ритории было неприемлемым, так как могло привести в ряды про-
тивников советской власти широкий спектр национальных полити-
ческих сил. Маскировка принимала самые различные формы, прежде
всего пропагандистские. Еще в декабре 1918 г. Сталин давал указа-
ния Председателю Эстонской трудовой коммуны Я. Я. Анвельту:
«Заставить агентов "Роста" писать не "наши войска заняли то-то
и то-то", а "войска Эстляндского советского Правительства освобо-
дили то-то и то-то"» 4 . В этих условиях рождались эфемерные обра-
зования типа национальных компартий, формально независимых от

1
ГАРФ. Ф . 1235. Оп. 93. Д. 32. Л. 158. Отдел возглавил Осинский.
2
См.: Большевистское руководство. С. 71—72.
3
Гражданская война в СССР. М„ 1980. Т. 1. С. 2 7 3 - 2 7 5 .
Большевистское руководство. С. 63.

40
РКП(б). Выработка «братских» взаимоотношений с ними не могла
не заботить Ленина, равно как поиск оптимальных форм возвращения
национальных окраин Российской империи в единое государство
нового типа.
Делая ставку на «пролетарский интернационализм» как идеологи-
ческую основу такого государства, Ленин и его соратники обращали
внимание на ту роль, которую мог бы сыграть в объединительном
процессе будущий Интернационал. Не случайно в начале 1919 г. он
рассматривался не только как всемирная партия, но и как государ-
ственное объединение. Так, в тезисах к 8 съезду РКП(б) прямо гово-
рилось о том, что «Коммунистический Интернационал восторжествует
как международный союз советских республик»'.
Наконец, окончание мировой войны облегчило потенциальным
делегатам учредительной конференции путь из своих стран в Россию,
хотя этому и мешала ее международная изоляция. Долгожданный
мир вызывал в памяти у социалистов формы довоенной политичес-
кой организации, не последнее место среди которых занимал и Ин-
тернационал. Спустя несколько недель после заключения перемирия
на Западном фронте английские лейбористы обратились к рабочим
партиям Европы с призывом провести в начале 1919 г. международ-
ную социалистическую конференцию в Лозанне 2 .

Новогодние решения

Принципиальное решение о переводе подготовки создания Третье-

го Интернационала в практическую плоскость Ленин принял в после-
днюю декаду 1918 г. Решающим фактором оказалось упомянутое выше
предложение лейбористов. Кроме того, в те же дни курьеры привезли
в Москву подборку газет Die Rote Fahne (Берлин) и Der Weckruf
(Вена). Вождь РКП(б) читал их с нескрываемым восторгом, комму-
нистическая направленность политических течений, издававших эти
газеты, не вызывала у него никаких сомнений. В статье, законченной
23 декабря, Ленин писал: «Мы горячо приветствуем оба органа, зна-
менующие жизненность и рост III Интернационала»'.
На следующий день он отредактировал обращение ЦК РКП(б),
призвав все революционные силы Европы отказаться от участия в Ло-
заннской конференции «врагов рабочего класса, прикрывающихся
именем социализма» 4 . В состав революционных сил были включены

1
Зиновьев. Коммунистический Интернационал / / Правда. 2 марта 1919 г.
2
Braunthal J. Geschichte der Internationale. Bd. 2. Berlin; Bonn, 1974. S. 168.
3
Ленин В. И. ПСС. T. 37. С. 388.
' Правда. 25 декабря 1918 г.

41
15 партий и групп, причем 5 из них Ленин сам дописал в проект
документа1. На следующий день обращение было опубликовано в прес-
се и передано по радио.
В этом документе содержалось прямое объявление войны конку-
ренту: «Коммунисты всех стран усматривают в своем тесном сплоче-
нии на почве мировых революционных задач необходимое условие
успешного развития революции, наиболее опасным врагом которой
является в настоящее время желтый Интернационал...» Последняя
фраза - «путь к власти лежит для пролетариата через непримиримую
борьбу с его обманщиками, социал-предателями» — оставалась иде-
ологической максимой Третьего Интернационала на всем протяже-
нии его почти четвертьвековой истории.
28 декабря призывы и обращения были переведены в плоскость
практических решений. В этот день Ленин и Чичерин обменялись
записками, в которых был предрешен не только формат учредитель-
ного конгресса и темпы его созыва, но и заложены идейно-организа-
ционные основы коммунистического движения. Поводом к обмену
письмами стал приезд в Москву члена Центрального совета «Союза
Спартака» Эдуарда Фукса. Он прибыл в Россию 25 декабря и, снаб-
женный охранной грамотой Ленина, без особых приключений доб-
рался до Москвы 2 . Уже через день он встречался с Лениным в Кремле,
передав ему записку от Розы Люксембург и только что вышедшую
в свет брошюру «Чего хочет Союз Спартака?»
Фукс проинформировал руководство Советской России о ситуа-
ции в Германии - к концу декабря стало ясно, революция там не
пошла по российскому сценарию. Временное правительство немецкой
республики - Совет народных уполномоченных - контролировало
обстановку в стране, опираясь не столько на рабочие организации,
сколько на армию и бюрократический аппарат. Попытки левых сме-
стить СНУ или по крайней мере заставить его взять более радикаль-
ный курс провалились. Несмотря на критику новой власти, лидеры
НСДПГ оставались в правительстве, а в самой партии «спартаковцы»
составляли незначительное меньшинство. Всегерманский съезд Сове-
тов 19 декабря принял решение о проведении всеобщих выборов
и передаче всей власти Национальному собранию. Это заставило Ле-
нина с горечью признать, что у немцев, по-видимому, на политичес-
ком календаре Февраль, а не Октябрь.

1
См.: Из истории борьбы Ленина за создание Коминтерна / / Вопросы истории
К П С С . 1969. № 2. С. 59.
2
Ленин В. И. Биохроника. Т. 6. М., 1975. С. 355; Weitz U. Salonkultur und
Proletariat. Eduard Fuchs - Sammler, Sittengeschichtler, Sozialist. Stuttgart, 1991.
S. 406.

42
 Тем большую энергию следовало приложить для углубления тем-
па революции. Нелегально пробравшийся в Германию Карл Радек
вел работу по скорейшему превращению Союза Спартака в самосто-
ятельную партию. Эдуард Фукс еще находился в Москве, когда
в Берлине открылся Учредительный съезд Коммунистической
партии Германии. Можно не сомневаться, что Ленин был в курсе
предстоящих событий, когда набрасывал в записке Чичерину идеи
о «подготовке международной социалистической конференции для
основания III Интернационала». Одержимый революционным по-
рывом, он был готов обогнать само время, не говоря уже о полити-
ческих конкурентах. Приезд Фукса давал уникальный шанс донести
этот порыв до западных единомышленников, не мешкая ни минуты.
Вопрос о возможном наличии иных взглядов на будущее социали-
стического движения для Ленина просто не существовал. Выступая
в роли заботливого и строгого отца, он меньше всего был готов
учитывать мнение своих зарубежных соратников - «потом еще спа-
сибо скажут».
Платформа будущей организации коммунистов должна была при-
нять за основу «теорию и практику большевизма», в нее могли войти
только те партии, которые выступают за «социалистическую револю-
цию теперь». Печальный с точки зрения Ленина германский опыт
заставил его выдвинуть в качестве критерия признание советского
типа власти единственно возможным в случае победы революции,
ибо он «выше и ближе к социализму» 1 . Ленинский максимализм
вызвал недоумение наркома иностранных дел, которое отразилось
в его ответном письме. Не решаясь ставить под вопрос саму установку
на скорейший созыв учредительного конгресса, он указывал на мо-
менты, которые могли подорвать его легитимность. Разве Фукс упол-
номочен говорить от имени «Союза Спартака»? А если нет, то воззва-
ние пришлось бы подписать только самим большевикам. Далее, явно
недостаточным было указание на разрыв с социал-патриотами как
основу для формирования будущего Интернационала. Оппонент Ле-
нина предлагал подождать, пока процесс размежевания левых и пра-
вых социалистов завершится на национальном уровне, чтобы точно
определить, кто и куда эволюционировал за последнее пятилетие.
Наконец, Чичерин поставил вопрос ребром - будет ли у Интерна-
ционала единый руководящий центр, или дело ограничится встреча-
ми единомышленников и засылкой эмиссаров за рубеж. Оценив ито-
ги поездки Анжелики Балабановой в Европу как «фикцию», глава
советской дипломатии был резок, но справедлив. В то же время он не
мог предложить собственной концепции «организационной базы»,

1
Ленин В. И. ПСС. 'I'. 50. С. 228.

43
очевидно, предполагая, что вклад в ее выработку должен внести каж-
дый из участников будущей организации коммунистов.
Чрезвычайно важным представляется замечание Чичерина о том,
что советский тип власти не может быть единственным в случае победы
будущей пролетарской революции. Широкий подход к ее перспекти-
вам мог бы открыть двери Коминтерна для большего числа партий
и организаций, выброшенных в годы войны из официального социа-
листического движения. К ним относились и левые эсеры, и синди-
калисты, и британские социалисты, входившие в состав лейборист-
ской партии.
Град вопросов, который обрушился на Ленина, свидетельствовал не
только о том, что Чичерин был поставлен в тупик подобным экспром-
том. Очевидно, что его подход к формированию будущего Интернаци-
онала был иным: руководитель Н К И Д выступал за более «диплома-
тичный» подход к зарубежным соратникам большевиков, предлагал
дать им шанс самим довести до конца процесс размежевания с правы-
ми социалистами, познакомиться с опытом русской революции. Даль-
нейшие события показали, что шансов быть услышанным у Чичерина
не было - Ленин настаивал на скорейшем сплочении движения, кото-
рое возьмет на себя миссию воплощения русского опыта во всемирном
масштабе. Противостоять его напору было весьма рискованно - это
понимал не только руководитель советской дипломатии, но и те зару-
бежные единомышленники большевиков, которым в скором времени
придется стать отцами-основателями Коминтерна.
В те дни Ленин стоял перед непростым выбором - кому из сорат-
ников поручить практическую работу в этой сфере. Наркоминдел мог
в лучшем случае обеспечить организационную подготовку учреди-
тельного конгресса нового Интернационала, но Ленину нужны были
люди, способные превратить его спонтанные идеи в политическую
платформу. Чичерин, как видно из его ответа, был слишком мягким
и «сомневающимся», а значит, явно не подходил на эту роль. В рас-
поряжении Ленина находились только два человека такого формата -
Троцкий и Бухарин. Мы можем лишь гадать о том, почему выбор
вождя пал именно на последнего.
В научной литературе встречается утверждение, что автором плат-
формы был Троцкий 1 . Очевидно, этот вывод основывается на том, что
при ее публикации под ним стояли фамилии двух лидеров РКП(б) -
Ленина и Троцкого. Позже последний включил этот документ в ру-
копись 13 тома собрания своих сочинений 2 . Наличие рукописного

1
См.: Коминтерн и идея мировой революции: Документы. М., 1998. С. 88.
Прим. 1.
2
РГАСПИ. Ф. 325. Он. 1. Д. 363. Л. 2.

44
оригинала платформы не оставляет никаких сомнений в том, что ее
автором был Бухарин. За несколько минут до наступления нового
1919 г. он отправил Ленину эскиз политической программы будущего
Интернационала, нарисовав на последней странице рукописи шарж, в
котором без труда можно было узнать адресата1. Структура бухарин-
ского проекта была сохранена в окончательном варианте платформы,
опубликованном 24 января 1919 г. как письмо «К Первому съезду
Коммунистического Интернационала». К вопросу о том, с чем была
связана столь значительная задержка публикации, когда большевики
жили буквально одним днем, мы еще вернемся. Пока же посмотрим
на сам документ.
Бухарин развил основные мысли ленинских работ, сведя характе-
ристику эпохи к ряду простых и легко запоминающихся формул:
капитализм достиг предела своего развития и стал угрозой для чело-
веческой культуры, единственное спасение - в немедленном захвате
пролетариатом политической власти. Для того, чтобы преодолеть
сопротивление эксплуататоров и двигаться к коммунизму, должен
быть создан «пролетарский аппарат власти» в виде «Советов или
сходных организаций», ничего общего не имеющих с институтами
буржуазной демократии. Именно этот аппарат возьмет на себя задачу
национализации основных средств производства, чтобы превратить
их в общенародную собственность.
Столь же просто выглядела и тактика коммунистов в рабочем
движении Европы: беспощадная борьба с правыми элементами, откол
от «центристов» и завоевание их рядовых сторонников, сближение со
всеми, кто «стоит теперь в общем и целом на точке зрения пролетар-
ской диктатуры и Советской власти». Сюда были отнесены и синди-
калисты. Как видим, Бухарину были чужды сомнения Чичерина, он,
как и Ленин, был полностью захвачен формированием армии «миро-
вого большевизма».
На долю наркомата иностранных дел пришлось составление списка
партий и организаций, которым направлялось приглашение на Учреди-
тельный конгресс. Расширение этого списка превратилось в настоящее
соревнование - если в радиотелеграмме от 24 декабря речь шла о 15 ор-
ганизациях, то в бухаринском проекте - уже о 22-х2. Чичерин перепи-
сал соответствующий пункт проекта, и у него получился список из

1
РГАСПИ. Ф. 2. Он. 1. Д. 8094. Л. 16. Сохранилась расписка секретаря Лени-
на, согласно которой соответствующий документ был принят 31 декабря в И ча-
сов 05 минут ночи (Там же. Л. 17). Судя по сохранившемуся в архиве плану
с пометками и исправлениями, в процессе подготовки обращения Бухарин обсуж-
дал этот документ с Лениным (Там же. Л. 9).
2
РГАСПИ. Ф. 2. Он. 1. Д. 8094. Л. 6.

45
32 наименований 1 . После дополнений Ленина он вырос еще на шесть
позиций, а к моменту публикации в обращении под 39-м номером
появился Социалистический юношеский интернационал 2 .
Ленин требовал использовать любые известные данные о левых
группах по всему миру и даже воспользоваться известными именами
(Либкнехт, Раковский, Цеткин) без их ведома. Его правка подготов-
ленного Бухариным документа не затрагивала принципиальных воп-
росов', но предрешала дальнейший ход событий. Ленин настаивал на
скорейшем проведении конгресса и публикации обращения, причем
ради этого был готов отказаться от получения первой подписи, кото-
рая из политической вежливости была зарезервирована за спартаков-
цами. Однако эта точка зрения не собрала большинства, и вопрос
о конгрессе был отложен до выяснения позиции КПГ.

Реакция КПГ

Вопрос о том, когда и как этот документ попал в Берлин, остается

открытым. Чичерин по просьбе Ленина должен был отправить его
спартаковцам «в секретном пакете»'. Можно с большой долей
уверенности предположить, что когда 17 января Фукс вернулся в Гер-
манию, письмо уже было известно руководителям только что со-
зданной КПГ. Это был крайне неудачный момент для принятия
решений - многие из них участвовали в попытке захвата власти,
вошедшей в историю как «спартаковское восстание», а после пора-
жения на них обрушилась волна репрессий. 9 или 10 января 1919 г.
в беседе с Гуго Эберлейном Роза Люксембург подчеркнула, что в на-
стоящий момент образование Коминтерна представляется ей по-
спешным шагом. В то же время она выступила за то, чтобы на кон-
ференции в Москве был представлен кто-то из ее соратников.
Вероятно в основе такого подхода лежали опасения, что в качестве
«немца» большевики выдвинут кого-то из находившихся в России
военнопленных, как это произошло с представителями других на-
ций. «Роза предложила поехать мне»'.
Убийство лидеров КПГ, произошедшее 15 января, ничуть не изме-
нило ситуацию. Лео Иогихес (Тышка) продолжал настаивать на том,

' РГАСПИ. Ф. 2. Он. 1. Д. 8094. Л. 18, 19.

2
Там же. Л. 4.
' Ленин зачеркнул слово «Центральный Комитет» как орган руководства бу-
дущим Интернационалом, предложив более нейтральный «Центр».
1
РГАСПИ. Ф. 2. Он. 1. Д. 8094. Л. 7.
'' Эбсрлейн Г. Основание Коминтерна и спартаковский союз / / Правда. 3 марта
1929 г.

46
что создание нового Интернационала пока преждевременно1. 24 января
Карл Радек писал из Берлина о том, что немецкие товарищи «не ду-
мают, чтобы в близком будущем можно было организационно чего-
нибудь достигнуть». Тем не менее, он обещал: «Как только я доведу их
до подписания воззвания, я его опубликую на всех западноевропейс-
ких языках» 2 . Арест помешал Радеку довести до конца свои планы.
Воззвание появилось лишь в бременской газете «Коммунист», причем
под ним была и спартаковская подпись, на которую руководство КПГ
не давало своего согласия 1 . Опережая события и ставя немцев перед
свершившимися фактами, Радек лишь усиливал их сопротивление.
В результате Эберлейн отправился в Москву с императивным манда-
том голосовать против немедленного провозглашения Коминтерна.
В момент, когда по мнению Ленина и его соратников, Германия
двигалась к своему Октябрю, это не вызывало особой озабоченности.
Ставка делалась на подталкивание немецких левых к решительным
действиям по захвату власти. В таком ключе было выдержано письмо
лидеров РКП(б), озаглавленное «Растущий Интернационал» 4 . Глав-
ной задачей спартаковцев называлось не участие в основании между-
народной организации в далекой России, а установление революци-
онной диктатуры рабочего класса в своей собственной стране. «Грядет
новый день, день 3-го Интернационала, не день фраз, а праздник во-
оруженного рабочего народа»3. Вплоть до середины января в Москве
были уверены, что победа не за горами, и идея скорейшего созыва
Учредительного конгресса выглядела как минимум не первоочередной.
Ситуация радикально изменилась в результате поражения берлин-
ского восстания. Лидеры РКП(б) не сомневались, что вдохновителя-
ми убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург были лидеры
СДГ1Г, «шейдемановцы», проклятия им звучали на многочисленных
митингах и в прессе. Демьян Бедный писал в «Правде», посвятившей
этому событию всю первую полосу, 18 января: «На злое дело палача
ответ один - удар меча».
Вряд ли обоснованы утверждения о том, «устранение лидеров
германской компартии было выгодно В. И. Ленину», и Радек якобы
их «подставил» если не по указанию, то как минимум с ведома

1
См. воспоминания Эбсрлейна: Internationale Presse-Korrespondenz. 1924. Nr. 28.
S. 307.
" Письмо Радека Ленину, Чичерину и Свердлову от 24 я н в а р я 1919 г. / /
Коминтерн и идея мировой революции. М., 1998. С. 93.
!
Kommunist. 5. Februar 1919.
' Правда. 5 января 1919 г.
'' Радек К. Крушение германского империализма и задачи международного
рабочего класса. Доклад, прочитанный 7-го октября в Московском Советском
театре. М„ 1918. С. 44.

47
Москвы 1 . Соратников Ленина за рубежом, обладавших таким поли-
тическим весом и именем, к началу 1919 г. можно было бы пересчи-
тать по пальцам. Убийство Розы и Карла действительно радикально
изменило расстановку сил в социалистическом движении Германии -
но отнюдь не в пользу крайне левых сил. Ленин прекрасно понимал,
какой удар нанесли январские события в Берлине по замыслу Третье-
го Интернационала.
На неопределенное время был потерян главный союзник большеви-
ков за рубежом, и создаваемая организация грозила окончательно
потерять свой международный характер. Теперь уже не было никакого
смысла оставлять за спартаковцами первую строчку в списке инициа-
торов нового Интернационала. Ленин оказался перед дилеммой: нужно
было либо откладывать создание Интернационала на неопределенное
время, либо ускорять этот процесс, идти буквально напролом, беря
в расчет то, что создание генерального штаба мировой революции в да-
лекой России, да еще без участия известных зарубежных социалистов,
будет граничить с заурядным фарсом. Однако вождь российских боль-
шевиков не привык отступать от задуманного. Выступая 20 января на
Всероссийском съезде профсоюзов, он в очередной раз сказал о том,
что Коммунистический Интернационал уже фактически создан2. Дело
было за формальной процедурой его официального провозглашения.
В эти же дни в Кремле, в спальне Николая Второго, Ленин собрал
несколько иностранных коммунистов для того, чтобы те одобрили
обращение, подготовленное Бухариным в канун нового года. Мы не
знаем точно, кто из представителей восьми организаций участвовал во
встрече4, не сохранилось и подписанного хотя бы некоторыми из них

1
Фелыптинский, пустивший в ход эту абсурдную версию, опирался на выска-
зывания брата Карла - Теодора Либкнехта, сделанные спустя десятилетия после
гибели лидеров «Союза Спартака». В данном случае под готовый ответ подго-
нялась фактическая основа, что привело исследователя к следующему выводу,
оригинальность которого явно доминирует над его обоснованностью: «Победа
революции в индустриальной Германии была не в интересах Ленина, так как
в этом случае сельскохозяйственная Россия отступала па второй план. Во главе
зарождающегося Третьего Интернационала становились Либкпехт и Люксембург...
Политическую карьеру Ленина могло спасти лишь поражение германской рево-
люции» ( Б ы л ли причастен К. Радек к гибели К. Либкнехта и Р. Люксембург?
(Вступительная статья Ю. Г. Фельштинского) / / Вопросы истории. 1997. № 9 .
С. 3 - 4 ) .
2
Ленин В. И. ПСС. Т. 37. С. 4 4 7 - 4 4 8 .
3
Под проектом документа стояли названия восьми организаций, которым
предстояло выступить в роли инициаторов обращения. Позже Чичерин вписал
своей рукой «За S.L.P. (Ам.) Рейншгейн» (РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 8094. Л. 6).
Поскольку спартаковцы своего отклика не прислали, в опубликованном варианте
осталось восемь подписей.

48
оригинала. Участник совещания Джон Файнберг писал в своих воспо-
минаниях, что Ленин просто зачитал документ и объявил, что он уже
подписан несколькими коммунистическими партиями Европы 1 . Это,
мягко говоря, не соответствовало действительности. Однако все при-
сутствующие поддержали обращение, 22 января оно было передано из
Москвы по радио, а через два дня опубликовано в Правде.
Анжелика Балабанова, вернувшаяся из Швейцарии в Москву
и только что получившая пост народного комиссара иностранных дел
Украины, спросила Ленина, что стоит за этим обращением. «Тоном
человека, не верящего в осуществление этого проекта, он мне ответил:
«Ну что вы, кто же к нам приедет!.. Во всяком случае, можете быть
спокойны, если бы что-нибудь вышло из Чичеринского воззвания,
я обязательно пришлю экстренный поезд за вами и Раковским» 2 .

Бернская конференция и позиция социалистов

Через несколько дней после публикации обращения «К Первому

съезду Коммунистического Интернационала» латышский коммунист
Яков Берзин раскрыл перед читателями «Правды» очевидные причи-
ны спешки: необходимо опередить правых лидеров Второго Интерна-
ционала, которые используют тягу рабочих Европы к восстановлению
международного единства. Даже левые социалисты «черезчур истос-
ковались в своем одиночестве и оторванности и готовы объединиться
с кем попало». А посему борьбу с «социал-предателями» следует
перевести из идейной в организационную плоскость, создав между-
народный центр истинного социализма 1 .
Эти слова звучали вдвойне актуально на фоне подготовки совеща-
ния социалистических партий, которая вступила в заключительную
фазу. Ряд социалистических партий Европы отказался ехать в швей-
царский Берн. Для русских большевиков было крайне важно уловить
и использовать в пропагандистских целях эту форму протеста'1. В свою
очередь, среди возможных альтернатив восстановлению «желтого
Интернационала» левые социалисты Европы рассматривали и учас-
тие циммервальдских партий, включая представителей РКП(б) в Берн-
ской конференции - на этом настаивали французы 5 .

1
Файнберг Дж. Заметки о встречах с Лениным / / Воспоминания о Ленине.
Воспоминания зарубежных современников. M., 1979. С. 204.
2
Балабанова А. Ленин и создание Коминтерна / / Социалистический вестник.
№ 2. 1964. С. 73.
Берзин Я. Создание третьего интернационала / / Правда 26 января 1919 г.
'' Lazitch В., Drachkovitcli M. Lenin and the Comintern. Vol. 1. Standford, 1972. P. 52.
См. речь Ф. Платтена 5 марта 1919 г.: Первый конгресс Коммунистического
Интернационала. Март 1919 г. М„ 1933. С. 1 3 5 - 1 3 6 .

49
 В работе конференции, проходившей с 3 по 10 февраля 1919 г.,
принимало участие 102 делегата из 26 стран. В центре ее внимания
оказалась оценка событий в Советской России. Острая дискуссия по
этому вопросу едва не поставила конференцию на грань срыва. Про-
ект резолюции, подготовленный французскими и бельгийскими со-
циалистами А. Тома, Э. Пуассоном, П. Реноделем и Л. Дюбрелином,
однозначно осуждал стремление большевизма к распространению
своих методов в качестве примера для всего Интернационала 1 .
Вариант резолюции, написанный шведским социалистом X. Бран-
тингом, делал попытку обойти острые углы. В нем не было прямого
осуждения политики большевиков, напротив, приветствовались «на-
сильственные революции в России, Австро-Венгрии и Германии»
и подчеркивалась недопустимость вмешательства империалистичес-
ких держав в развитие революционных процессов. Вместе с тем в про-
екте Брантинга осуждался «путь диктатуры, опирающейся только на
часть пролетариата и способный привести к растрате его сил в граж-
данской войне. ...Итогом ее окажется диктатура реакции» 2 .
Против какого-либо осуждения событий в Советской России —
до получения полной информации оттуда — выступили лидер авст-
рийских социалистов Ф. Адлер и представитель французской социа-
листической партии Ж. Лонге, заявившие: «Мы против любого реше-
ния, если оно затруднит в будущем объединение пролетариев всех
стран» 3 . Однако в информации недостатка не было. Грузинские соци-
ал-демократы подчеркивали, что «объединение России и Грузии не-
возможно, ибо большевизм разрушил необходимый для этого духов-
ный, экономический и политический базис», и просили принять их
в Интернационал па правах самостоятельной секции 1 .
Развернутую оценку ситуации в России давал проект резолюции
и другие документы Бернской встречи, написанные от имени РСДРП
(меньшевиков) членом Заграничного ЦК партии П. Б. Акссльродом.
Казалось бы, для большевиков было достаточным устранение этой
партии от рычагов власти, произошедшее в октябре 1917 г. Однако за
этим последовала полоса вражды и репрессий — в годы гражданской
войны большевики, с одной стороны, и эсеры с меньшевиками —
с другой, как правило, оказывались по разные стороны баррикад. Но
если вооруженное сопротивление можно было сломить силой, то
гораздо труднее было уничтожить интеллектуальный потенциал, со-
средоточенный в социалистическом рабочем движении. Меньшевист-

1
РГАСПИ. Ф . 480. On. 1. Д. 2. Л. 113.
2
Там же. Ф. 480. Oil. 1. Д. 1. Л. 42. 43.
3
Braunthal J. Op. cit. S. 173.
1
РГАСПИ. Ф. 480. On. 1. Д. 2. Л. 46.

50
 екая критика происходившего в Советской России была наиболее
точной и доходчивой в огромном море эмигрантской литературы
послереволюционных лет. Вероятно, не в последнюю очередь потому,
что идейные лидеры РСДРП достаточно хорошо знали своих бывших
товарищей по партии, их истинные замыслы и методы политической
борьбы.
Анализ ситуации в России, данный Аксельродом на Бернской
конференции, страдал партийным эгоизмом. Настаивая на посылке
в Москву специальной комиссии, меньшевики ставили вопрос «или-
или»: если Интернационал убедится, что «власть Советов отвечает
воле рабочих и крестьян, он должен заклеймить социалистических
противников большевиков как контрреволюционеров и исключить
их из своих рядов» 1 . Более того, Аксельрод выступил с обвинениями
в адрес европейской социалистической прессы, которая якобы зату-
шевывала негативные стороны большевистского эксперимента и пела
дифирамбы в адрес РКП(б).
Российские представители во Втором Интернационале прилагали
немалые усилия для того, чтобы убедить в правильности своей точки
зрения европейских социал-демократов. В то же время заявление
РСДРП на Бернской конференции отнюдь не отрицало роли Советов
как боевых организаций рабочего класса, но было направлено против
превращения их в органы партийной диктатуры. Выступая и в 1919 г. за
скорейший созыв Учредительного собрания, меньшевики не давали чет-
кого ответа на вопрос, как исключить из него «реакционные элементы».
Если большевики делали ставку на революционное насилие, то их
оппоненты продолжали отстаивать легальные методы политической ра-
боты, явно не отвечавшие остроте социально-политического конфликта
в России. «Мы, социал-демократы, видим выход из создавшейся ситу-
ации не в организации антибольшевистских путчей и военных восста-
ний, а в энергичной пропагандистской работе среди пролетариата и всех
слоев населения, еще стоящих на почве революции, целью которой
(работы) является завоевание пролетариата для идей демократии» 2 .
Острые дебаты по «русскому вопросу» в ходе Бернской конферен-
ции показали, что взаимоотношения двух течений рабочего движе-
ния в дальнейшем будут определяться не внутренними проблемами
в отдельных европейских странах, а прежде всего политической эво-
люцией Советской России. Проголосовав за умеренную резолюцию
Брангинга и отвергнув предложенную Аксельродом трактовку боль-
шевизма как «объективно контрреволюционного режима», европей-
ские социалисты заняли выжидательную позицию. Итак, партии, со-

1
РГАСПИ. Ф. 480. Он. 1. Д. 2. Л. 90.
2
Там же. Д. 1. Л. 86.

51
бравшиеся в Берне, не протянули руки Советам, но и не перешли
в идеологическое наступление. Слово было за Москвой.
В ходе работы Бернской конференции Каутский предложил по-
чтить память погибших борцов за дело революции — К. Либкнехта
и Р. Люксембург. Вряд ли это было лишь красивым жестом. Четыре
года взаимной вражды в социалистическом движении не могли пол-
ностью зачеркнуть полувековые традиции пролетарского единства.
Воспринимая большевизм как угрозу не только этому единству, но и
социалистическим ценностям, Каутский одним из первых лидеров
социал-демократии начал идейную борьбу с ним.
В 1918—1919 гг. появились две его брошюры: «Диктатура проле-
тариата» и «Терроризм и коммунизм», на которые не замедлили
откликнуться Ленин и Троцкий. Каутский утверждал в них, что
существуют два метода построения социализма: диктаторский и де-
мократический. Первый принадлежит прошлому, второй — будуще-
му: «Социализм, как средство освобождения пролетариата, без де-
мократии немыслим». Там же, где завоевана политическая демократия,
речь должна идти о перенесении ее принципов в экономику. Каутский
пытался представить себе обобществленное производство без демо-
кратического самоуправления и вышел на чрезвычайно важную про-
блему бюрократии.
С его точки зрения, диктатура большевиков неизбежно была об-
речена на бюрократическое перерождение. Позже об этом заговорит
и Троцкий, не упоминая, однако, автора идеи. «Демократия означает
господство большинства, но также и защиту меньшинства. Абсолют-
ное же господство бюрократии стремится увековечить себя. Насиль-
ственное подавление всякой оппозиции — ее жизненный принцип.
Почти повсюду она могла быть устранена только тем, что ее насилие
было сломлено насилием. Иначе при демократии. Она означает, как
было уже сказано, господство большинства. Но большинство меняет-
ся. В демократии ни один режим не может рассчитывать на постоян-
ное существование» 1 .
Большевики делали ставку прежде всего на тотальную диктатуру
партии, отождествляя ее на словах с диктатурой пролетариата. Это не
прошло мимо внимания Каутского: «Партия не равнозначна классу,
хотя каждая защищает главным образом классовые интересы. Но один
и тот же классовый интерес можно защищать самым различным об-
разом, различными тактическими методами. Сообразно различию
последних представители одного и того же классового интереса рас-
падаются на различные партии» 2 .

1
Каутский К. Диктатура пролетариата. Екатеринослав, 1919. С. 18.
2
Там же.

52
 В брошюрах Каутского были сформулированы основные пункты
размежевания с большевизмом: отношение к демократии и вопрос
о приемлемости российского опыта для других стран. Идеология со-
циал-демократии отнюдь не противопоставляла демократию насилию,
как утверждал в своем ответе Каутскому Ленин. «Насильственные
акты неизбежны, — подчеркивал Каутский, — если совершается наси-
лие с целью подавить демократию. На насилие всегда отвечают наси-
лием. Но строй, имеющий за собой массы, будет употреблять насилие
не для уничтожения демократии, а для ее защиты. Уничтожить все-
общее избирательное право, надежнейшее основание, источник ко-
лоссального морального авторитета, было бы с его стороны не чем
иным, как самоубийством» 1 .
Разгон большевиками Учредительного собрания в январе 1918 г.
показал, что вопрос о демократии изолирует их от всех остальных
течений рабочего движения Европы. Хотя и там в партийных массах
были распространены авторитарные иллюзии (уже в ходе Ноябрь-
ской революции среди германских рабочих был популярен лозунг
«Демократия — это немного, социализм — вот наша дорога»), лидеры
социал-демократии отдавали себе отчет в универсальности демокра-
тических принципов организации политической жизни.
Даже Роза Люксембург, накануне войны стоявшая вместе с Лени-
ным на крайне левом фланге Второго Интернационала, летом 1918 г.
резко осудила диктаторские замашки большевизма. В опубликован-
ных после ее смерти заметках о русской революции она писала: «Ра-
зумеется, каждое демократическое учреждение имеет свои рамки
и недостатки, как, впрочем, и все другие человеческие институты. Но
только найденное Троцким и Лениным целебное средство — устране-
ние демократии вообще — еще хуже, чем тот недуг, который оно
призвано излечить: оно ведь засыпает тот живой источник, черпая из
которого только и можно исправить все врожденные пороки обще-
ственных учреждений — активную, беспрепятственную, энергичную
политическую жизнь широчайших народных масс» 2 .

Накануне конгресса

На исходе зимы 1919 г. большевики смогли стабилизировать свою

власть в Советской России и обратиться к решению ряда междуна-
родных вопросов. Почти на всех фронтах гражданской войны Крас-
ная Армия продвигалась вперед - на Украине войска вышли на пра-
вый берег Днепра, в области Войска Донского приближались

1
Каутский К. Диктатура пролетариата. С. 26.
2
Цит. по: Вопросы истории. 1990. № 2. С. 25.

53
к Азовскому морю, велось наступление и на Урале. Войска Антанты,
высадившиеся зимой в портах Черного моря, так и не решились
двинуться в глубь страны. Обращаясь к немецким коммунистам
9 марта, Троцкий с гордостью заявлял: «За последние 6 месяцев
Красная Армия освободила от белогвардейских банд территорию
в 700 ООО квадратных километров с населением в 42 миллиона душ»'.
Действительно, начало весны стало водоразделом между двумя эта-
пами гражданской войны и иностранной интервенции в России. В этих
условиях советское правительство 4 февраля 1919 г. дало свое согла-
сие на инициативу западных держав провести мирную конференцию
по России на Принцевых островах с участием всех участников граж-
данской войны.
Укрепление новой власти чувствовалось и внутри страны. Введе-
ние продовольственной диктатуры не избавило население от голода,
однако позволило создать карточную систему снабжения, которой
было охвачено большинство городского населения. Предпринимались
попытки оживить деятельность советов, избавив их от мелочного
контроля партийных инстанций и «чрезвычайщины». Внутри страны
была частично легализована деятельность социалистических партий -
левых эсеров и меньшевиков, их представители вернулись в органы
власти на местах.
В правящей партии шел противоречивый, но неизбежный про-
цесс размежевания «верхов» и «низов», выстраивания новых иерар-
хических структур. Критические статьи в январских номерах газеты
«Правда» констатировали «кризис советского аппарата», указывали
на негативные последствия авторитарного правления, произвола чрез-
вычайных комиссий, отсутствия свободы прессы. На этой основе
в РКГ1(б) в начале 1919 г. сложилась группировка сторонников «де-
мократического централизма» («децисты»), которая нашла своих
приверженцев прежде всего в среднем звене разраставшегося партий-
но-государственного аппарата, недовольного диктатурой Москвы 2 .
Оппозиционные настроения стимулировала подготовка к 8 съезду
РКП(б), которому предстояло принять новую программу партии.
В соответствии с представлениями Ленина о «мировом большевиз-
ме», этот документ должен был лечь в основу программы будущего
Интернационала®. Естественно, брался в расчет и эмоциональный

1
РГАСПИ. Ф. 325. On. 1. Д. 363. Л. 101.
2
Павлючепков С. А. «Орден меченосцев». Партия и власть после революции
1 9 1 7 - 1 9 2 9 IT. M., 2008. С. 4 9 - 5 0 .
f
В тезисах съезду Зиновьев подчеркивал, что программа РКП(б) «будет при-
емлема для всех перечисленных партий и станет программой Коммунистического
Интернационала» (Зиновьев Г. Коммунистический Интернационал / / Правда.
2 марта 1919 г.).

54
эффект, который произведет на делегатов с мест весть об основании
международной организации коммунистов — лучшего подарка съезду
нельзя было и придумать.
Всю работу по отбору и приглашению делегатов на международ-
ную конференцию взял на себя Наркоминдел. Туда стекались дан-
ные о представителях, которые направляла в Москву та или иная
партия, нарком Чичерин возглавил мандатную комиссию конферен-
ции. Ему приходилось буквально упрашивать своих коллег, зани-
мавших ответственные посты во вновь образованных советских рес-
публиках, прибыть в Москву. Чтобы на конференцию прибыл
Христиан Раковский, ставший руководителем Советской Украины,
Ленин сдержал данное Балабановой обещание и отправил в Харьков
специальный поезд 1 . Ссылаясь на критическое положение Совет-
ской Латвии, лидер местных коммунистов Петр Стучка сообщил
Чичерину 26 февраля, что «никто из ответственных товарищей
приехать не сможет» 2 . Иоффе, оставшийся в Вильнюсе, предприни-
мал максимум усилий для того, чтобы отправить в Москву польских,
литовских и белорусских коммунистов'.
Французский коммунист Жак Садуль вспоминал, что в последний
день февраля около полуночи ему позвонил Чичерин и сообщил, что «на
следующий день состоится международная коммунистическая конфе-
ренция... Моя задача состояла в том, чтобы к десяти часам утра подго-
товить доклад о банкротстве буржуазной демократии во Франции
и предоставить его Ленину» 4 . В таком же ключе готовились и основные
документы будущего конгресса - Платформа, написание которой было
поручено Бухарину, и Манифест, которым занимались в секретариате
Троцкого. Особую трудность представлял перевод документов на ино-
странные языки, для этого были мобилизованы прежде всего лица, вла-
девшие немецким языком1'. Тезисы Ленина о буржуазной демократии и
диктатуре пролетариата пришлось воспринимать со слуха, так как их
перевод не был готов даже на третий день заседаний конгресса''.

1
РГАСПИ. Ф. 488. On. 1. Д. 2. Л. 15. Раковский представлял на конгрессе
Балканскую социал-демократическую федерацию, он провел в Москве только
одни день, 4 марта.
2
Там же. Л. 16.
Там же. Л. 10. Иоффе сообщал также об отправке в Москву представителя
Эстонии Ганса Пегельмана.
1
Садуль Ж. Как был создан III Интернационал: Странички из дневника. Тби-
лиси, 1925. С. 5.
->
Большую помощь в этом оказал Германский совет рабочих и солдатских
депутатов, располагавшийся в Москве, в здании бывшего посольства Германии
(Rudolf Rothkegel: Lenin freute sich über unsere Hilfe / / Unvergesslicher Lenin.
Erinnerungen deutscher Genossen. Berlin, 1957. S. 70).
(
' Первый конгресс Коммунистического Интернационала. С. 102—103.

55
 Сотрудник Наркоминдела И. Л. Лоренц 26 февраля получил от
Ленина полномочия «принимать все меры, чтобы приезжие иностран-
ные товарищи были помещены в Кремле, имели хорошее помещение
и кормежку три раза в день» 1 . Это было совсем не лишним - спешка
и неразбериха при подготовке конгресса, помноженные на непригляд-
ные картины полувоенной Москвы, могли настроить иностранцев на
критический лад. В Кремле поселились норвежец Эмиль Станг
и швейцарец Фриц Платтен, когда-то организовавший приезд боль-
шевиков в Россию в знаменитом «пломбированном вагоне», там же
была размещена и финская делегация во главе с Юрье Сиролой, при-
бывшая из Петрограда.
Мест в Кремле на всех не хватило - ряд делегатов был размещен
в гостинице «Дрезден» на Советской площади, где находился центр
по пропаганде среди военнопленных в России, в целях конспирации
названный Центральным исполкомом иностранных рабочих и кресть-
ян2. Работавшая там группа венгерских членов РКП(б) выдала мандат
Андрею Руднянскому, который должен был представлять компартию
Венгрии'.
Труднее всего пришлось тем иностранным коммунистам, которые
специально ехали на конференцию из своих стран - большинство из
них так и не смогли преодолеть блокаду, в которой находилась Совет-
ская Россия". Венгры Ласло Рудаш и Габор Кон добрались только до
Украины, где были задержаны властями. Делегат от КПГ Евгений
Левине был арестован в Восточной Пруссии. Представитель австрий-
ской компартии Карл Штейнгард добирался до Москвы 17 дней, на
конгрессе он так рассказывал о своих приключениях: «Мы совершили
все путешествие, как странствующие подмастерья, на тендерах, на
локомотивах, на буферах, в вагонах для скота, пешком через линию
украинских и польских разбойничьих банд, с постоянной опасностью
для жизни...» 5
Последним на конгресс, за несколько часов до его закрытия при-
был француз Анри Гильбо, участник Циммервальдской левой партии.
Он с женой только 15 февраля получил разрешение покинуть Швей-
царию для того, чтобы выехать в Россию. В Германии их постоянно
сопровождал полицейский чиновник, от немецкой границы до Виль-
нюса пришлось добираться на лошадях, затем - в санитарном поезде.

1
Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 264.
2
Ульянов И. И. Октябрьская революция и военнопленные. С. 97—99.
3
РГАСПИ. Ф. 488. Он. 1. Д. 13. Л. 6.
4
О приезде делегатов в Москву см. подробнее: Die Weltpartei aus Moskau:
Gründungskongress der Kommunistischen Internationale 1919. Protokoll und neue
Dokumente / Hrsg. von Wladislaw Hedeler und Alexander Vatlin. Berlin, 2008.
Первый конгресс Коммунистического Интернационала. С. 94.

56
Лишь в Минске чете французских революционеров был оказан подо-
бающий прием, и 3 марта она выехала в Москву. По приезде Гильбо
имел встречу с Лениным, и ему была предоставлена квота в пять
голосов, предназначавшаяся для Франции.
Уже в день открытия конференции 2 марта к выдаче мандатов
подключился Сталин, на правах секретаря ЦК Р К П ( б ) он выписал
шесть мандатов для российской делегации - в том числе и для себя
самого1. В качестве наркома по делам национальностей он одновре-
менно направил туда восьмерых представителей «восточных наро-
дов», оказавшихся в те дни в Москве или работавших в его нар-
комате.
Вопрос о статусе конференции и повестке дня обсуждался на
заседании группы делегатов 1 марта. К этому моменту в Москву
прибыл представитель КПГ Эберлейн, который в ходе беседы с Ле-
ниным сообщил ему о позиции своей партии. Ленин «был несколько
удивлен отказом немецких коммунистов от немедленного провоз-
глашения нового Интернационала, но сказал, что предполагал, что
они займут такую позицию» 2 . Чтобы не идти на конфликт, лидер
РКП(б) предпочел на время уступить. Вслед за этим Эберлейну
пришлось выдержать серьезное давление со стороны остальных уча-
стников заседания, однако он остался при своем мнении. В резуль-
тате было принято компромиссное решение: «Конференция, не яв-
ляясь формально учредительницей III Интернационала, занимается
выработкой платформы, избирает Бюро, обращается с призывом
о присоединении» 3 .
Избранная 1 марта мандатная комиссия сразу же приступила к про-
верке полномочий и распределению голосов. Решающий голос полу-
чили делегаты, которые прибыли специально на конференцию или
находились в прямой связи с коммунистическими организациями
в своих странах, совещательный - представители эмигрантских групп
в России и деятели Циммервальдского движения. Отсутствие пись-
менных мандатов не стало препятствием для их допуска на конфе-
ренцию. Ленин настаивал, чтобы Балабанова выступила в роли пред-
ставительницы итальянских социалистов, но та отказалась 4 .
В соответствии с величиной и значением страны ей было выделено
пять, три или один голос. В первую группу вошли Россия, Германия,
США, Италия (делегат от этой страны не прибыл) и Франция. В итоге

1
РГАСПИ. Ф. 488. On. 1. Д. 13. JI. 1 3 - 1 9 .
2
Eberlein H. Die G r ü n d u n g der K o m i n t e r n und der S p a r t a k u s b u n d / / Die
Kommunistische Internationale. 1929. Nr. 9 / 1 0 / 1 1 . S. 678.
J
Первый конгресс Коммунистического Интернационала. С. 256.
4
Балабанова А. Моя жизнь - борьба. С. 227.

57
 на конференции присутствовали 34 делегата с решающим голосом
и 18 - с совещательным. Они представляли 35 коммунистических
организаций из 21 страны, причем только 19 организаций получили
право решающего голоса1.

Ход конгресса

Конгресс открылся 2 марта в 17 часов 10 минут в Кремле, в Мит-

рофаньевском зале здания Судебных установлений (Сената). Свое
название зал получил от имени подсудимой на громком судебном
процессе 1874 г. - игуменьи Митрофании, в миру баронессы Праско-
вьи Розен, которая оказалась мошенницей, при помощи подлогов
собиравшей деньги на амбициозные строительные проекты 2 . В марте
1919 г. зал был задрапирован красной материей, над столом президи-
ума реяли лозунги «Да здравствует III Интернационал!», выполнен-
ные на разных языках. На стенах висели портреты Маркса, Энгельса,
Меринга, Жореса и Цеткин, в траурных рамках — портреты погибших
революционеров - Либкнехта, Люксембург, Володарского и Урицко-
го'. На галерке размещались гости — около 50 активистов московской
организации РКП(б). В зале было очень холодно, делегаты сидели на
заседаниях в пальто'.
Открывая первое заседание, Ленин предложил свое видение сути
современной эпохи: «Наше собрание имеет великое всемирно-исто-
рическое значение. Оно доказывает крах всех иллюзий буржуазной
демократии. Ведь не только в России, но и в наиболее развитых
капиталистических странах Европы, как например, в Германии, граж-
данская война стала фактом» 3 . Работа началась с докладов о работе

1
Протоколы мандатной комиссии см. Первый конгресс Коммунистического
Интернационала. С. 248—249.
2
В конце 60-х годов XIX в. игуменья Митрофания с жаром взялась за со-
здание богоугодных учреждений. Крупнейшее из них - Владычно-Покровская
община сестер милосердия в Москве - была учреждена на территории бывшей
резиденции императрицы Елизаветы Петровны, неподалеку от Яузы и переки-
нутого через нее Рубцовского (ныне Электрозаводского) моста. Процесс по
делу Митрофании был одним из самых громких в пореформенной России - па
скамье подсудимых оказалось не просто высокопоставленное духовное лицо, но
и представительница известной аристократической семьи, бывшая фрейлина
императрицы. Тысячи людей две недели стояли перед входом в здание Судеб-
ных установлений, чтобы первыми получить и н ф о р м а ц и ю о происходивших
в зале событиях. Дело М и т р о ф а н и и легло в основу пьесы А . Н . О с т р о в с к о г о
«Волки и овцы».
Садуль Ж . Указ. соч. С. 10.
^ Бредис К. Незабываемое / / Правда. 4 марта 1969 г.
Первый конгресс Коммунистического Интернационала. С. 3.

58
коммунистических партий и организаций, затем обсуждалась Плат-
форма будущей организации. 4 марта в связи с прибытием всех
ожидавшихся делегатов было принято решение дать сообщение о кон-
ференции в прессе. В тот же день на вечернем заседании председа-
тельствующий Платтен зачитал заявление ряда делегатов о необходи-
мости немедленного конституирования Третьего Интернационала.
Очевидно, это было частью запланированного сценария, хотя и про-
изводило впечатление экспромта'.
В числе подписавших заявление был Руднянский, един в двух
лицах. Являясь на конгрессе представителем венгерских коммунис-
тов, он на правах председателя одновременно руководил конференци-
ей Федерации иностранных групп при ЦК РКП(б), прошедшей в Мос-
кве 3—4 марта2. Хотя в центре внимания конференции находились
вопросы, связанные с отправкой сочувствующих большевикам воен-
нопленных на родину 3 , в своей резолюции она однозначно высказа-
лась в поддержку нового Интернационала.
Договоренность, достигнутая на предварительном совещании, была
нарушена, и Эберлейну вновь пришлось взять слово для того, чтобы
изложить аргументы своих товарищей. Он напомнил о том, что «на-
стоящие коммунистические партии существуют только в немногих
странах, в большинстве из них они образовались лишь за последние
недели; во многих странах, где сейчас имеются коммунисты, они еще
не имеют никакой организации». С этим было трудно спорить, но
оппоненты настаивали на том, что провозглашение нового Интернаци-
онала даст решающий толчок консолидации левого крыла социалис-
тического движения.
Причину спешки Эберлейн справедливо видел в том, что иници-
аторы конференции «находятся в значительной мере под влиянием
процессов, происходящих во II Интернационале; что после того, как
состоялась Бернская конференция, они стремятся противопоставить
ей конкурирующее предприятие» 4 . Это звучало как прямой упрек
в адрес большевиков, но границы толерантности в момент зарожде-
ния коммунистического движения были еще достаточно широкими.
Решающим аргументом за скорейшее провозглашение нового Ин-

' Так, во время встречи с австрийским делегатом Штейнгардом 3 марта Ленин,

сославшись на позицию КПП порекомендовал тому «выступить на следующем
заседании в поддержку предложения о немедленном основании Коммунистичес-
кого Интернационала» (Ленин В. И. Биохроника. Т. 6. С. 572).
2
РГАСПИ. Ф. 549. Он. 1. Д. 2.
3
Руднянский поддержал предложение о том, что «Интернациональное войско
должно перейти на Украину, а из Украины с вооруженными руками отправиться
домой» (Там же. Л. 9).
1
Первый конгресс Коммунистического Интернационала. С. 119.

59
 тернационала стали практические соображения: нужно использовать
благоприятный момент, в условиях гражданской войны в Европе
второго шанса собраться здесь может не представиться'. Эберлейн
воздержался при голосовании. Образование Коммунистического
Интернационала стало свершившимся фактом.
Конференция была преобразована в Учредительный конгресс. Для
многих из его участников создаваемая организация представлялась
даже не партией гражданской войны за диктатуру пролетариата,
а прообразом будущего мирового правительства — «Всемирного со-
юза Советских пролетарских республик», как выразился финский
коммунист Сирола. Ему вторил австрийский делегат: «Всемирная
коммунистическая федеративная республика - должна быть и будет,
надеюсь, нами достигнута в не очень отдаленном будущем» 2 .
Все участники конгресса были едины в том, что Советская Россия
является опорой и базой мировой пролетарской революции. Отвечая
этим настроениям, Троцкий подчеркнул, что Красная Армия принад-
лежит не только России, но и Третьему Интернационалу. Такой эмо-
циональный настрой был понятен и объясним, однако собравшиеся
должны были определить и конкретные пути движения к намеченной
цели, соотнести их с реальной обстановкой в Европе после заверше-
ния мировой войны. Спешка с созывом конгресса, случайный отбор
делегатов и накал гражданской войны в России не способствовали
детальной и хладнокровной дискуссии. Пожалуй, только доклад
Осинского, посвященный международному положению, содержал в се-
бе зерна серьезного политического анализа.
Конгресс специальным пунктом повестки дня рассмотрел вопрос
об отношении к воссоздаваемому Второму Интернационалу. Решение
этого вопроса в полной мере зависело от коммунистического видения
мира. Провозгласив начало «эпохи коммунистической революции
пролетариата», большевики и их зарубежные соратники противопо-
ставили «гнилым ценностям буржуазной демократии» власть Сове-
тов как единственно возможную формы диктатуры пролетариата.
Данное обстоятельство не только углубляло трещину раскола в евро-
пейском рабочем движении, но и придавало ей четко выраженные
географические очертания. Отныне то или иное отношение к Совет-
ской России становилось определяющим критерием размежевания
в нем самом.
Решения Первого конгресса лишний раз подтвердили, что после
окончания мировой войны коммунистами и социал-демократами
были сделаны противоположные ставки. Первые рассчитывали на

1
Речь Штейнгарда / / Там же. С. 130.
2
Там же. С. 28, 94.

60
гибель традиционных буржуазных политических структур и начало
всемирной гражданской войны, вторые — на трансформацию этих
структур и подчинение их интересам трудящихся в условиях всеоб-
щего гражданского мира. До тех пор пока ситуация оставляла откры-
той и ту, и другую перспективу, сближение обоих течений рабочего
движения Европы не стояло на повестке дня.
На вечер 6 марта в Москве были назначены торжественные мероп-
риятия, посвященные учреждению Коминтерна. К этому моменту
конгресс должен был завершить свою работу. Еще накануне, закрывая
заседание, Ленин произнес фразу, которая была наполнена двояким
смыслом: завтра работа начнется ровно в 11 часов, неважно, соберут-
ся делегаты или нет. Действительно, лидеры РКП(б) отдавали себе
отчет в том, что собравшимся в Митрофаньевском зале Кремля была
отведена роль простых статистов. «Все это напоминало знаменитый
исторический эпизод, когда во время Французской революции чуже-
земцев нарядили в национальные костюмы различных народов и при-
вели на заседание Национального собрания в качестве "представите-
лей Вселенной"»'.
Последнее заседание конгресса 6 марта вновь вел швейцарец Плат-
тен, и он прекрасно справился со своей задачей. Всю ночь редакцион-
ная комиссия дорабатывала проекты резолюций, Манифест и обраще-
ние к рабочим всего мира были приняты без какого-либо обсуждения.
Завершение работы конгресса несколько задержал приезд Гильбо, ко-
торому предоставили слово, а также фотографирование на память.
У коллективной фотографии, на которой представлены 55 делега-
тов и участников конгресса, интересная судьба2. В Советском Союзе
она полностью публиковалась лишь в начале 20-х годов. И дело не
только в том, что многие из узнаваемых лидеров РКП(б) через не-
сколько лет попали в разряд оппортунистов, а позже врагов народа,
и память о них старательно стирали даже из исторических источников.
Фотография показывала, насколько случайной оказалась выборка «от-
цов-основателей» Коммунистического Интернационала, подавляющее
большинство из которых так не смогло удержаться в его первых рядах.

Первые отклики

Хотя первые два дня работы конференции не освещались в печа-

ти, идея скорейшего образования Коминтерна витала в воздухе.
2 марта были опубликованы тезисы Зиновьева «Коммунистический

' Пайпс Р. Россия при большевиках. М., 1997. С. 210.

2
Hedeler W., Vatlin A. Wer gruendete die Komintern? Zur Geschichte einer Fotographie / /
Jahrbuch fuer historische Kommunismusforschung. Berlin, 2009. S. 1—8.

61
 Интернационал» к 8 съезду РКП(б). В «Правде» сообщалось о том,
что находившийся в тюремном заключении в Берлине большевист-
ский эмиссар Карл Радек «переведен в лучшую камеру, но оставлен
в кандалах» 1 .
Лишь 5 марта, на следующий день после формального создания
новой международной организации, на читателя обрушилась лавина
новостей. Московские газеты вышли в свет с аршинными заголовка-
ми: «Да здравствует Третий Коммунистический Интернационал!»
(«Правда»), «Да здравствует Коммунистический Интернационал!
Первый съезд III Интернационала» («Известия»), Первые страницы
газет целую неделю заполнялись восторженными отзывами делегатов
и гостей конгресса, смысл которых сводился к тому, что данное собы-
тие открыло собой новую эпоху мировой истории: «Социальная ре-
волюция стучится в двери старого мира. С образованием Третьего
Интернационала пролетариат вплотную подходит к вратам социали-
стического царства» 2 . «Дышать будто стало легче от одной только
мысли, что вот, пришла, наконец, награда за все жертвы, за все муки,
за все страдания» '.
Выдавая желаемое за действительное, журналисты следовали за
логикой партийных лидеров. «Лед тронулся. Советы победили во
всем мире» 4 . Являлось ли это самообманом политических радикалов,
или деланным восторгом закоренелых циников? Похоже, имело ме-
сто и то и другое. Сам факт, что конгресс состоялся в Кремле, вызы-
вал восторг у иностранных делегатов и позволял оттачивать свои
публицистические перья лидерам РКП(б): «Поистине, крот истории
недурно рыл свои ходы под кремлевскими стенами» 5 .
6 марта в Большом театре состоялось торжественное заседание
в честь конгресса, которое вел председатель Моссовета Л. Б. Каменев.
Ленин сказал необычную для себя фразу, которая не вошла в его
s собрание сочинений: «У нас больше друзей на свете, чем мы сами это
подозреваем» 6 . Выступления делегатов конгресса были переполнены

«Закованный в цепи» Радек являлся пропагандистским клише, которое жило

самостоятельной жизнью. В своей речи при открытии конгресса Эберлейн говорил
о том, что Радека «заковали в тяжелые железные цени и посадили в сырой холодный
подвал, в камеру бывшего арестного дома, в которой содержались убийцы» / /
Первый конгресс Коммунистического Интернационала. С. 13. Привет закованному
в кандалы Радеку передавали позже и делегаты 8 съезда партии / / Восьмой съезд
РКП(б). Март 1919 г. Протоколы. М„ 1959. С. 11.
2
Стеклов Ю. У врат царства / / Известия. 5 марта 1919 г.
' А. Впечатления / / Правда. 7 марта 1919 г.
1
Ленин В. И. ПСС. Т. 37. С. 513.
'' Троцкий. Великое время / / Известия. 5 марта 1919 г.
'' Известия. 7 марта 1919 г.

62
восторгами и благодарностями. Следующий день, пятница, был объяв-
лен праздничным. Ровно в полдень начался парад на Красной площа-
ди, на котором присутствовали практически все делегаты конгресса.
Эберлейн писал о своих впечатлениях: «Красный парад был событи-
ем всемирно-историческим, заставившим быстрее биться наши сер-
дца», не скрывая заветной мечты о том, чтобы такая армия вскоре
прошла по улицам Берлина 1 . В тот же день во всех районах Москвы
прошли митинги рабочих, которые затем широкой волной прокати-
лись по российским городам и весям.
Вечером 7 марта группа делегатов конгресса, прибывших из-за
рубежа, отправилась вместе с Зиновьевым и Луначарским в город,
который уже стали называть «колыбелью русской революции». Поезд
добрался до Петрограда к полудню следующего дня, с раннего утра
к площади перед Николаевским вокзалом подтягивались делегации
с фабрик и заводов, к полудню она была до отказа заполнена народом.
Чтобы не допустить давки, делегаты конгресса выехали на площадь на
автомобилях.
С них же они и выступали на импровизированном митинге. Зино-
вьев вновь говорил о том, что стенам Кремля, которые видели только
царей и патриархов, впервые пришлось иметь дело с вершителями
мировой революции. Гильбо потешил собравшихся, рассказав, на-
сколько далеко зашла буржуазная пресса в выдумках о России. Не-
давно он прочитал в одной из газет, что в Петрограде страшный голод
и «для поднятия духа Красной Армии председатель Северной Ком-
муны Зиновьев отдал в полное распоряжение красноармейцев все
женское население города» 2 .
С голодом в Петрограде приехавшим делегатам не пришлось стол-
кнуться. Их поселили в лучшей гостинице имперской столицы -
«Астории», переименованной после революции в «Советский дом»,
и кормили по высшему разряду. Программа пребывания не оставляла
ни одной свободной минуты, чтобы самостоятельно пройтись по го-
роду, который буквально утопал в снегу и производил впечатление
чумазого беспризорника.
После митинга на привокзальной площади делегацию повезли
в Смольный, где состоялось торжественное заседание Петроградского
совета. На следующий день в воскресенье на площади перед Зимним
дворцом состоялся военный парад, которым руководил военный ко-
миссар Петрограда Б. П. Позерн. Пройдя в Зимний дворец, делегаты
конгресса посмотрели фильм «История русской революции» 1 . Еще

' Альбрехт Макс. Красный парад / / Правда. 9 марта 1919 г.

2
Северная Коммуна. 9 марта 1919 г.
!
Петроградская правда. 11 марта 1919 г.

63
через день их ожидал оперный спектакль в Мариинском театре, на
котором должен был выступить сам Шаляпин.
Это был один из первых примеров «показухи», с которой сталки-
вались делегации иностранных рабочих и политиков, приезжавшие
в Советскую Россию. Методы торжественных приемов все более со-
вершенствовались, увеличивался объем затрат и предоставляемый
комфорт, однако принцип оставался неизменным - иностранцы дол-
жны были видеть и чувствовать только то, что соответствовало ин-
тересам их гостеприимных хозяев 1 .
Через несколько дней после завершения работы конгресса волна
воодушевления стала потихоньку спадать - люди требовали не только
зрелищ, но и хлеба. Уже 11 марта «Правда» и «Известия» вернули
своих читателей к мрачной действительности, опубликовав декрет
С Н К о запрете пассажирского движения по железным дорогам ради
обеспечения перевозок угля и хлеба. Обещая осчастливить все чело-
вечество, лидеры большевиков не доверяли своим собственным со-
гражданам, обрекая их на пассивное ожидание лучшего будущего.

Начало работы аппарата Коминтерна

Резолюция по организационному вопросу, принятая на конгрессе,

предусматривала формирование Исполнительного комитета Комин-
терна из представителей примкнувших к нему партий. Исполкому
предстояло избрать Бюро из пяти человек, которое будет работать на
постоянной основе. Такая структура выглядела достаточно демокра-
тично, опираясь на традиции, заложенные Вторым Интернационалом.
Да и само начало коминтерновской работы откладывалось до той
поры, когда в Москву приедут полномочные представители зарубеж-
ных компартий. Это категорически не устраивало Ленина и его сорат-
ников, которые, как и в случае с созывом конгресса, не обращали
внимания на мешающие «формальности». Они-то знали, что делегаты
подбирались из тех иностранцев, кто просто оказался под рукой, а не-
которые из организаций-учредителей так и остались существовать на
бумаге. Рожденный большевистской партией, Коминтерн был отдан
ей на воспитание.
Анжелика Балабанова уже после разрыва с коммунистами призна-
вала, что работавшие в аппарате Коминтерна иностранцы изначально

1
См. например постановление Политбюро ЦК Р К П ( б ) о приеме делегации
немецких рабочих от 18 июня 1925 г.: Политбюро ЦК Р К П ( б ) - В К П ( б ) и Ко-
минтерн 1919—1943 гг. С. 316—317. См. также воспоминания сотрудницы Проф-
интерна, участвовавшей в приеме иностранных делегаций: Солоневич Т. В. Записки
советской переводчицы. София, 1938.

64
 смирились со своей «чисто декоративной ролью». Большинство из
них видело в русской революции прежде всего военную победу и бы-
ло готово к слепому подчинению полководцам, ее одержавшим. По-
этому равноправие отдельных секций являлось чисто номинальным.
«Гораздо более честным, достойным и прежде всего оправданным с мо-
ральной точки зрения шагом для международного движения была бы
передача руководства Интернационалом русским вождям» 1 .
Так или иначе, для большевиков Балабанова олицетворяла собой
преемственность новой организации с левым крылом Второго Интер-
национала. 6 марта она уже готовилась к возвращению в Украину,
когда к ней обратился Троцкий. «Кто же, если не вы, будете секрета-
рем Интернационала - сказал он мне и повел меня к В. И. Ленину,
который на мое возражение о том, что для принимавшей более ле-
гальный, широкий характер работы секретаря нового Интернационала
можно было бы подыскать кого-нибудь другого, ответил ссылкой на
партийную дисциплину и просил меня подчиниться решению ЦК» 2 .
Балабановой не показалось странным, что этот вопрос был предрешен
именно там, а не на конгрессе, который еще продолжал заседать.
9 марта 1919 г. советские газеты напечатали сообщение РОСТА о том,
что она назначена секретарем Третьего Интернационала. Первые сове-
щания проходили в номере Балабановой, который находился в гости-
нице «Националь», в помощь ей ЦК РКП(б) отрядило Вацлава Воров-
ского3. Выдвижение Зиновьева в лидеры Коминтерна также являлось
результатом келейных договоренностей в ленинском окружении и нигде
не было зафиксировано. Историки могут только гадать о том, кто из
членов ЦК был действительно в них посвящен. Вернувшись в Москву
из Петрограда, Зиновьев оформил необходимые кадровые решения.
17 марта, когда в ЦК впервые обсуждался вопрос о Коминтерне, при-
знание его руководящей роли в протоколе звучало следующим обра-
зом: «В связи с тем, что тов. Зиновьев стал во главе международного
Бюро»4, ему вместе с Бухариным и поручалось разработать основные
направления будущей деятельности этой организации.
Открывая на следующий день партийный съезд, Ленин пригласил
делегатов первого конгресса Коминтерна занять почетное место в его

]
Balabanoff A. Erinnerungen und Erlebnisse. Berlin, 1927. С. 233.
Балабанова А. Ив личных воспоминаний циммервальдца. С. 1 9 3 - 1 9 4 . Поз-
же она добавила: «Когда Ленин решал что-то, прежде чем Центральный Коми-
тет одобрит его решение, он обычно в такой манере предварял его действие,
чтобы избежать ненужной дискуссии» (Балабанова А. Моя жизнь - борьба'
С. 2 2 8 ) . '
3
Там же. С. 230.
4
РГАСПИ. Ф. 495. On. 1. Д. 1. Л. 23.

65
президиуме. На трибуну поднялся один Садуль - остальные ино-
странцы уже разъехались 1 . Доклад об отношении партии большеви-
ков к Коминтерну делал Зиновьев. Он сообщил делегатам, что «в на-
стоящий момент не только состоялся уже конгресс Третьего
Интернационала, но сложился уже его исполнительный орган, кото-
рый будет действовать как постоянная организация». Ничего этого не
было, за реальное положение дел выдавались договоренности, достиг-
нутые лишь накануне.
Докладчик продолжал мешать бескрайнюю патетику с откровен-
ной ложью, заявляя, что «к нам приехал цвет рабочих всего мира»
и «все, что есть коммунистического в Европе, все это было представ-
лено на конгрессе». Исполнительный комитет Коминтерна, продолжа�