ВОЕННЫЙ УЧЕБНО-НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ВОЕННЫЙ УЧЕБНО-НАУЧНЫЙ ЦЕНТР

ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ

«ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ АКАДЕМИЯ «ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ АКАДЕМИЯ
ИМЕНИ ПРОФЕССОРА Н. Е. ЖУКОВСКОГО ИМЕНИ ПРОФЕССОРА Н. Е. ЖУКОВСКОГО
И Ю. А. ГАГАРИНА» (Г. ВОРОНЕЖ) И Ю. А. ГАГАРИНА» (Г. ВОРОНЕЖ)

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ

БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ НАУКИ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ НАУКИ
ИНСТИТУТ СОЦИОЛОГИИ ИНСТИТУТ СОЦИОЛОГИИ
РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ

ВТОРОЙ МИРОВОЙ И ВЕЛИКОЙ ВТОРОЙ МИРОВОЙ И ВЕЛИКОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙН ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙН
По материалам работы круглого стола По материалам работы круглого стола
(г. Воронеж, 20–22 апреля 2016 г.) (г. Воронеж, 20–22 апреля 2016 г.)

Воронеж Воронеж
Издательско-полиграфический центр Издательско-полиграфический центр
«Научная книга» «Научная книга»
2016 2016
УДК 94(47+57)«1939/1945»
ББК 63.3(2)62
А43
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник
Центра истории международных отношений
Института всеобщей истории РАН А. М. Филитов;
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник
Отдела современной истории стран Центральной и Юго-Восточной
Европы Института славяноведения РАН Е. Л. Валева
Актуальные проблемы истории Второй мировой и Великой
А43 Отечественной войн [Текст] : по материалам работы круглого
стола (г. Воронеж, 20–22 апреля 2016 г.) / редкол.: канд. ист. наук
А. А. Богдашкин (отв. секр.), канд. воен. наук Е. В. Ильинов,
канд. ист. наук. Е. Д. Строганова, канд. ист. наук В. В. Теплухин
(отв. ред.) ; ВУНЦ ВВС «Военно-воздушная академия им. проф.
Н. Е. Жуковского и Ю. А. Гагарина» ; ФГБУН Институт социо-
логии Российской академии наук. – Воронеж : Издательско-поли-
графический центр «Научная книга», 2016. – 329 с.
ISBN 978-5-4446-0925-5
В настоящей работе, основанной на материалах круглого стола, про-
ходившего в Военном учебно-научном центре Военно-воздушных сил
«Военно-воздушная академия имени профессора Н. Е. Жуковского и
Ю. А. Гагарина» 20–22 апреля 2016 г. рассматриваются актуальные про-
блемы истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, которые
вызывают споры в сообществе историков.
Для профессиональных историков, всех специалистов-гуманитариев
и интересующихся историей Второй мировой и Великой Отечественной
войн.
УДК 94(47+57)«1939/1945»
ББК 63.3(2)62
© ВУНЦ ВВС «Военно-воздушная
академия им. проф. Н. Е. Жуковского
и Ю. А. Гагарина», 2016
© ФГБУН Институт социологии
Российской академии наук, 2016
© Издательско-полиграфический центр
ISBN 978-5-4446-0925-5 «Научная книга», 2016
СОДЕРЖАНИЕ
Ильинов Е. В. Предисловие………………………………… 6
Величко О. И. «Аншлюс» Австрии – важное событие на
пути ко Второй мировой войне…….……………………...… 8
Корунова Е. В. Скандинавский плацдарм в период Второй
мировой войны: планы фашистской Германии…………….. 15
Петрунина О. Е. Вторая мировая война на Средиземном
море в освещении газеты «Эгеон» (о. Самос)………….… 525
Яхимович З. П. К истории создания антигитлеровской
коалиции и ее урокам…………………………………………534
Лыкошина Л. С. Ян Карский о польском подпольном
государстве.…………………………………………………… 43
Богдашкин А. А. Промышленный коллаборационизм
периода Второй мировой войны в странах Западной
Европы: историографические дебаты………..……………... 55
Кудрина Ю. В. Коллаборационизм и движение
Сопротивления в Дании………..……………………..……… 86
Слоистов С. М. Экономика стран-союзниц нацистской
Германии в годы Второй мировой войны (на примере
аграрного сектора Венгрии и Словакии)…..……………...... 93
Баринов И. И. Оккупационная политика сателлитов
нацистской Германии на советской территории: сложные
вопросы изучения.……………………………………………. 101
Теплухин В. В. Канадский исследователь И. Качановский
о деятельности украинских националистов в годы Второй
мировой войны и современной исторической политике на
Украине……………………………………………………….. 111
Шамрай В. А. Боевые действия советской авиации на
Курской дуге (на материалах Воронежского фронта за
июль 1943 г.).………………………….……………….……. 119
3
Хавкин Б. Л. Немецкое антигитлеровское Сопротивление Котов Б. С. Окончание Второй мировой войны и проблемы
1933–1945 гг…………………………………………………... 127 восстановления австрийской государственности……………. 284
Сучалкин Е. А. Отечественная историография движения Куренная Н. М. К. Симонов и Й. Дарваш об окончании
Сопротивления в странах – сателлитах гитлеровской Второй мировой войны………………………………………. 295
Германии (на примере Болгарии и Румынии).………..……. 135
Кретинин С. В. Отношение советских солдат и офицеров
Гладышева А. С. О формировании антифашистского
к немцам на территориях восточнее линии «Одер-Нейсе»
движения среди румынских военнопленных в СССР……... 150
после 1945 г………………………………………………….. 305
Волокитина Т. В. Поворот в государственно-церковных Полунин Е. С. Миграционные последствия Второй
отношениях в контексте «большой политики» Москвы мировой войны для Центрально-Восточной Европы…….... 315
(1943–1945 гг.).……………………………………….…….… 162
Сведения об авторах………………………………………... 325
Алленов С. Г. Апология агрессии против СССР и «войны
до конца» в публичных выступлениях Геббельса и
секретных материалах нацистского министерства
пропаганды……….……........................................................... 178
Носкова А. Ф. Польское военно-политическое подполье
против солдат и офицеров Красной Армии………………… 190
Покивайлова Т. А. Решение о выходе Румынии из
фашистского блока (1943 – сентябрь 1944 гг.)…………….. 202
Перцев В. А. Социально-экономические последствия
оккупации городов Центрального Черноземья в годы
Великой Отечественной войны……………………..………. 219
Чикаидзе Ц. М. Ближний Восток в политике держав
«большой тройки»……………………………………………. 230

Строганова Е. Д. Гитлеровская агентура в Латинской

Америке……………………………………………………….. 243

Лебедева Н. С. Нюрнбергский приговор (подготовка,

оглашение, реакция)…………………………………………. 253

Намазова А. С. Бельгийские документы в Особом архиве

(Российском государственном военном архиве)…………… 275

4 5
 Е.В. ИЛЬИНОВ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Настоящий сборник статей выпущен по итогам работы «круг-
лого стола», состоявшемся в Военном учебно-научном центре Во-
енно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профес-
сора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» 20–22 апреля 2016 г1. Это
второй «круглый стол» по проблемам Второй мировой и Великой
Отечественной войн, который был организован в стенах нашей
прославленной академии2. В его работе приняли участие известные
специалисты по данной проблематике, представляющие ВУНЦ
ВВС “ВВА”, институты Российской академии наук: славяноведе-
ния, всеобщей истории, социологии, научной информации по об-
щественным наукам, мировой экономики и международных отно-
шений имени Е.М. Примакова; Московский государственный уни-
верситет имени М.В. Ломоносова; Воронежский государственный
университет и ряд других научных учреждений.
Тематика Второй мировой и Великой Отечественной войн в
современных политических условиях продолжает оставаться одной
из самых актуальных и востребованных. Отмеченный в прошлом
году 70-летний юбилей Великой Победы СССР и стран антигитле-
ровской коалиции над нацистской Германией и ее союзниками,
наглядно продемонстрировал, что история этого эпохального собы-
тия остается в центре современных геополитических дебатов и дру-
гих актуальных проблем современности.
Изучение истории Второй мировой и Великой Отечественной
войн должно продолжаться в независимости от юбилейных дат. Это
особенно актуально в условиях, когда на наших глазах возрожда-
1
Подробнее см.: Богдашкин А.А., Теплухин В.В. “Круглый стол” по проблемам
Второй мировой и Великой Отечественной войн // Новая и новейшая история.
2016. № 5.
2
Первый “круглый стол”, приуроченный к 70-летию Великой Победы, был ор-
ганизован 10–11 марта 2015 г. Подробнее см.: Богдашкин А.А., Теплухин В.В.
“Круглый стол” в Воронеже, посвященной 70-летию Великой Победы // Новая и
новейшая история. 2015. № 4; Они же. Круглый стол «Актуальные проблемы
второй мировой войны и Великой Отечественной войны» // Славянский альма-
нах. 2015. № 3–4. По итогам работы был издан сборник статей: Актуальные
проблемы Второй мировой и Великой Отечественной войн: по материалам ра-
боты круглого стола (г. Воронеж, 10–11 марта 2015 г.) / редкол.: А.А. Богдаш-
кин и др. Воронеж, 2015.
6 7
ются фантомы прошлого, а в странах победивших фашизм, в том
числе в бывших республиках Советского Союза, развертывается
активная деятельность различного рода праворадикалистских орга-
низаций, взявших на вооружение идеи движений и лиц, запятнав-
ших себя в годы войны сотрудничеством с гитлеровцами.
В представленных на суд читателю 27 статьях содержится но-
вый материал, который может быть интересен широкому кругу чи-
тателей. Абсолютное большинство работ основано на значительном
массиве источников, в том числе архивных материалов, диплома-
тических документов, прессы, дневников, переписки и мемуаров
политических и государственных деятелей и др. В научный оборот
введены новейшие отечественные и зарубежные исследования по
истории Второй мировой и Великой Отечественной войн. В целом
авторам удалось рассмотреть достаточно большой комплекс вопро-
сов, связанных с причинами и предпосылками Второй мировой и
Великой Отечественной войн, историей международных отноше-
ний 1939–1945 гг., характером оккупационного режима и антифа-
шистского движения Сопротивления, общественно-политическим и
социально-экономическим положением воюющих и оккупирован-
ных стран, итогами Великой Отечественной и Второй мировой
войн и проблемами послевоенного мироустройства. Многие очерки
посвящены анализу различных интерпретаций и историографиче-
ских подходов к истории этих эпохальных событий.
Редколлегия надеется, что настоящий сборник вызовет инте-
рес у профессиональных историков, всех специалистов-гуманита-
риев и интересующихся историей Второй мировой и Великой Оте-
чественной войн.
 О.И. ВЕЛИЧКО
«АНШЛЮС» АВСТРИИ – ВАЖНОЕ СОБЫТИЕ НА ПУТИ
КО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Первым шагом на пути осуществления гитлеровской идеи ми-
рового господства должно было стать, по его замыслу, «воссоеди-
нение» всех населенных немцами европейских земель. Включение
их в состав «Третьего рейха» завершило бы формирование так
называемого, «ядра новой Европы» и стало бы началом организа-
ции «нового порядка» мироустройства. «Единство веры, крови, ис-
тории, ландшафта и языка составляют душу внутри безграничной
области господства, ядро которой образуют объединенные импери-
ей все немецкие племена»1, – писал в 1933 г. один из пропаганди-
стов нацизма Ф.В. Хайнц.
Провозглашение немцев «расой господ» стало важной состав-
ляющей идеологической подготовки «необходимости» завоевания
мирового господства. Включение в состав рейха территорий прожи-
вания немцев стало приоритетом внешней политики Германии в
тридцатых годах ХХ века. Заморские колонии были ею утрачены
из-за поражения в Первой мировой войне, и новое «колониальное»
направление обозначилось как овладение странами Восточной и
Юго-Восточной Европы. Со времени империи Габсбургов Австрия
сохранила устойчивые экономические связи в этом регионе. Ав-
стрийские банки обеспечивали почти все финансовые операции
балканских стран; средства этих банков составляли к февралю
1938 года 2736 млн шиллингов или 1368 млн рейхсмарок2. Австрия,
по замыслу германских стратегов, должна была стать трамплином
для победоносного прыжка в эту область.
В качестве идеологического обоснования своего наступления
на Австрию нацисты использовали лозунг потерпевшей поражение
общегерманской революции 1848 года: «Германия превыше всего!»
(«Deutschland über alles»).
Поражение общегерманской революции не уменьшило при-
влекательности идеи всемирного объединения немецких земель.
Почти двадцать послереволюционных лет за роль объединителя
этих земель боролись два крупнейших германских государства –
1
Heinz F.W. Die Nation greift an. Berlin, 1933. S. 9.
2
Schausberger N. Ökonomische Faktoren der Anschlusfrage // Zeitgeschichte. Bei-
träge zur Lehrerfortbildung. Wien, 1982. S.78.
8 9
Пруссия и Австрия. Дипломатические интриги и военные столкно-
вения привели к большой австро-прусской войне, закончившейся
поражением Австрии во второй половине 60-х годов XIX века. Объ-
единение всех германских земель произошло в начале 70-х годов
под главенством Пруссии, и прусская династия Гогенцоллернов
стала императорской. Так возник «Второй рейх». Позже Гитлер,
упразднив Веймарскую республику, назовет свое государство «Тре-
тьим рейхом». Были разработаны планы расширения «Третьего
рейха», задачей которых на первом этапе их осуществления было
поглощение Австрийской республики.
Гитлер еще в «Майн кампф» (1925 г.) объявил о «закономер-
ности» включения Австрии в состав Германии: «Я считаю сегодня
счастливым предзнаменованием то, что судьба избрала местом мое-
го рождения именно Браунау на Инне. Ведь этот городок располо-
жен на границе двух немецких государств, воссоединение которых,
по крайней мере для нас, молодых, представляется жизненной зада-
чей, исполнение которой должно быть осуществлено любыми сред-
ствами… Люди одной крови должны жить в одном государстве
(подчеркнуто автором – О.В.). Немецкий народ до тех пор не имеет
морального права на колониально-политическую деятельность, по-
ка он не в состоянии собрать своих собственных сыновей в общем
государстве3. Тут был принят «нейтральный» термин – «присоеди-
нение» (“Anschluss”).
В политической жизни Австрии это понятие было уже знакомо
и распространено среди австрийцев, которые считали Австрию, вы-
делившуюся, подобно другим областям бывшей Австро-Венгрии,
после распада империи Габсбургов, «нежизнеспособным» малень-
ким государством. Германские национал-социалисты оказывали
всемерную, – чтобы не сказать безмерную, – поддержку австрий-
ским нацистам, выросшим из пангерманской партии «немецких
националистов», до тех пор никогда не имевших сколько-нибудь
заметного влияния. При всем том идея аншлюса была до прихода
нацистов к власти в Германии популярна и среди австрийских ле-
вых. Социал-демократическая рабочая партия Австрии выступала
(до января 1933 г.) за аншлюс, поскольку победа рабочего класса,
выступившего бы вместе с германским пролетариатом, в казавшей-
ся близкой революции, была бы наиболее вероятной. После прихода
3
Hitler A. Mein Kampf. München, 1940. S. 1.
Гитлера к власти в Германии австрийская социал-демократия реши-
тельно отказалась от идеи аншлюса.
В поисках внутриавстрийской поддержки гитлеровцы сделали,
как уже говорилось, ставку на австрийских нацистов. Установив-
шийся в стране (1934 г.) режим «австрофашизма»4 прокламировал
свой антинацизм, так что отечественные нацисты, подобно запре-
щённым левым партиям находились в подполье. Однако быстро ме-
нявшаяся международная обстановка середины 30-х годов склады-
валась не в пользу сторонников австрийской независимости. Пропа-
гандисты «Третьего рейха» настойчиво призывали австрийцев
«вернуться на “общенемецкую родину”». Национальные мотивы го-
товящегося «единения» были дополнены тщательно разрабатывае-
мыми экономическими планами. Ими занимались, прежде всего, в
Экономическом штабе вермахта; гражданские экономисты труди-
лись над «четырехлетним планом развития экономики» под руко-
водством Г. Геринга (план даже был назван его именем); министер-
ство экономики так же было включено в эту работу. Один из разде-
лов предпринятого экономистами многоступенчатого исследования
так и назывался: «военно-экономическое значение включения Ав-
стрии в немецкое экономическое пространство».
На рубеже 1937/38 гг., по многим причинам, внутренние ре-
сурсы Германии ограничивали возможности курса вооружения в
необходимом для готовящейся войны объеме и темпах. Важнейши-
ми из них были:
а) нехватка железной руды и некоторых металлов для производства
легированной стали; б) уменьшение золотого запаса, что в свою
очередь, мешало приобретению сырья для военной промышленно-
сти за рубежом; в) недостача магнезита, дерева, текстильного сы-
рья; г) нехватка промышленных мощностей для развертывания
производства вооружений; д) постоянный рост затруднений с про-
довольствием. Развитие немецкой экономики все больше ограничи-
валось пределами сырьевых ресурсов и квалифицированной рабо-
чей силы. Использование «австрийских возможностей» станови-
лось не только актуальным, но и неотложным.
Международная обстановка благоприятствовала германским
наступательным планам. Италия, некоторое время выступавшая га-
4
Подробнее об «австрофашизме» см.: Величко О.И. Австрофашизм: между
Муссолини и Гитлером // Фашизм и правый радикализм в Европе и Америке
(часть I) / Берегиня. 777. Сова: Общество. Политика. Экономика. 2014. № 4(23).
10
рантом австрийской независимости, переориентировалась на Гер-
манию после эфиопской войны, во время которой получила немец-
кую поддержку. Создание «оси Берлин-Рим» поставило Австрию
лицом к лицу с Германией. Гитлер еще в мае 1935 г. лицемерно
уверял, что «Германия не ставит цели и не имеет желания вмеши-
ваться во внутренние дела Австрии, тем более аннексировать или
присоединить ее»5. В то самое время германская дипломатия акти-
визируется в Австрии: немецкий посол в Вене Франц фон Папен ча-
сто встречается с канцлером Шушнигом, настаивая на обязательном
сближении двух стран.
В июле 1936 г. между Австрией и Германией было подписано
соглашение на немецких условиях. Во-первых, вся внешняя поли-
тика Австрии ставилась под контроль Берлина – в то же время
немцы «гарантировали независимость» Австрии. В секретном пунк-
те соглашения предусматривалось, что два активных австрийских
нациста Эдмунд Гляйде-Хорстенау и Гвидо Шмидт получат мини-
стерские портфели. Канцлер Шушниг все еще надеялся, что так
называемое «сотрудничество» с местными национал-социалистами
отведет опасность от аншлюса. Уверовав в это, Шушниг фактиче-
ски отменяет запрет на нацистскую партию: на всей территории
страны разрешается нацистская пропаганда, свободно распростра-
няются германские газеты. Легализовавшиеся нацисты получают
доступ к руководящим постам в политике и экономике. Последовал
целый ряд совершенно секретных договоренностей: в ноябре 1936 г.
о совместной «борьбе с коммунистической опасностью в Европе», в
январе 1937 г. – экономическое соглашение об обеспечении немец-
кой военной промышленности железной рудой и лесом из Австрии.
В апреле этого же года Шушниг встретился в Венеции с Муссоли-
ни, который уговаривал канцлера предоставить больше министер-
ских портфелей нацистам, поскольку это позволит «интегрировать»
их в пока еще настроенное против них австрийское общество. Со-
бытия развиваются стремительно: в июне получает серьезный пост
– государственного советника – адвокат Артур Зейс-Инкварт, в
сущности, нацистский ставленник. Не остается неизвестной в Ав-
стрии встреча Гитлера с руководителями вермахта 5 ноября 1937 г.,
во время которой фюрер откровенно говорит, что Германия испы-
5
Ackerl J. Geschichte Österreichs in Daten. Von 1806 bis heute. Wiesbaden, 2008.
S. 109.
11
тывает трудности с ресурсами и пространством, что может быть от-
части решено за счет Австрии.
Канцлеру Шушнигу все еще кажется, что он самостоятелен: не
поддавшись на немецкие уговоры, в январе 1938 г., на последней
конференции стран «Римского протокола» в Будапеште, он отказы-
вается выйти из Лиги Наций и присоединиться к антикоминтернов-
скому пакту. Между тем счет срока австрийской независимости
идет на недели. 12 февраля 1938 г. Шушниг встречается с Гитлером,
который через Папена передал ему свое приглашение,– в Берх-
теспадене, баварской резиденции фюрера близ австрийской грани-
цы. Гитлер требует большей доли власти для местных нацистов,
угрожая в противном случае военным вторжением. Через три дня в
новом австрийском кабинете Зейс-Инкварт получает министерство
внутренних дел. 20 февраля Гитлер выступает в рейхстаге с речью,
получившей название «объединительной»; в ней он откровенно со-
жалеет о том, что победители в Первой мировой войне держат
10 млн немцев за границами Германии «против их воли»6. Через два
дня Шушниг публично выступает за сохранение австрийской неза-
висимости и предлагает провести по этому вопросу всенародный
референдум; 9 марта он объявляет дату этого мероприятия: 13 мар-
та. Через два дня из Берлина прозвучало требование – отказаться от
референдума. Шушниг не выдерживает и уходит в отставку; свою
последнюю речь, обращенную по радио к народу, он заключает
словами: «Боже, защити Австрию!». Канцлером становится Зейс-
Инкварт.
Рано утром 12 марта германская армия оккупировала Австрию.
Немцы не возражали против референдума «по вопросу о присоеди-
нении Австрии», лишь перенесли его на 10 апреля с тем, чтобы это
был всегерманский плебисцит. Легко представить себе, что резуль-
тат подобным образом проводимого мероприятия был – 99,75%
«за». «Присоединение» было хорошо подготовлено, детали тща-
тельно отработаны заранее. Австрия, – самоназвание это было за-
прещено и заменено на “Ostmark” («Восточная марка»), – была раз-
делена на семь имперских областей – «гау». Распорядителем этой
новой части рейха был назначен рейхскомиссар из Берлина И. Бюр-
кель – не австрийский, а германский нацист. Первейшей его задачей
стала «унификация» вновь приобретенных областей с основным
корпусом рейха. Принятый через день после размещения немецкой
6 10
Ibid. S. 115.
12
армии в Австрии закон «О воссоединении Австрии с германским
рейхом» послужил основанием для ускоренной «унификации», т.е.
преобразования ее по имперским законам. Новое деление на «гау»
повлекло с собой частичный пересмотр прежних областных (зе-
мельных) границ; более того, несколько альпийских поселений бы-
ли переданы Баварии. Австрийская армия стала частью рейхсвера.
Процесс поглощения Австрии шел ускоряющимся темпом: в
первую неделю пребывания оккупантов из Национального банка
были вывезены в Берлин 91 т золотого запаса и депозиты; кроме то-
го, в короткий срок была проведена девальвация, – ставшего к это-
му времени твердой валютой – шиллинга, – отношении рейхсмарки.
Также очень скоро все промышленные предприятия и финансовая
система страны были приведены в подчинения ведущим герман-
ским банкам7. Присвоение девизов и золотого запаса Австрии, –
пишет современный австрийский исследователь, ссылаясь на участ-
ника этих событий, – было последним (немецким – О.В.) шансом
получить средства для вооружения перед готовящейся войной8.
Согласно планам борьбы с безработицей Берлин распорядился
и австрийскими трудовыми ресурсами: в целом около 100 тыс. ква-
лифицированных работников, из которых около 10 тыс. инженеров
были отправлены в «старую империю»9. Совсем немногие из них
поехали добровольно, поверив обещаниям хорошей зарплаты. Во-
енная промышленность Германии, таким образом, получила необ-
ходимый импульс ускоренного развития.
Итак, проглотив Австрию, Германия увеличила свою террито-
рию на 18% (555 тыс. км2), население – на 10% и стала самой круп-
ной в Европе страной с 75 млн жителей. Получив австрийский маг-
незит, Германия становится его главным обладателем и даже по-
ставщиком в другие страны. Ей достаются нефть в Нижней Ав-
стрии; цинк, свинец и молибден в Каринтии; с заводов в Верхней
Австрии – сталь высочайших марок, а также неисчерпаемые водные
ресурсы – повсюду10.
Влиятельная европейская газета, издающаяся в Швейцарии,
опубликовала 15 марта 1938 г. статью об операции «аншлюс» и зна-
чении ее для европейской политики: «За 48 часов, с вечера 11 марта,
до объявления «Закона о воссоединении вечером 13 марта, Гитлеру
7
Österreich – Lexikon in zwei Bänden. Wien–München, 1966. Erster Band. S. 208.
8
Schausberger N. Op. cit. S. 77.
9
Botz G. Wien vom “Anschluß” zum Krieg. Wien–München, 1978. S. 297.
Schasberger N. Op. cit. S. 74.
13
удалось завоевать и аннексировать государство площадью
83868 км2 с населением около 6,5 млн человек – без всякого сопро-
тивления. Этот выигрыш превосходит потери, которые понесла
Германия по Версальскому мирному договору. Обладание Австрией
означает одновременно получение ключевой позиции в европей-
ской политике, практически же приращение мощи Германии
несравненно больше… Военное хозяйство Германии чрезвычайно
обогатилось в мгновение ока. Присвоение сырьевых и финансовых
ценностей Австрии рождает победное чувство и осознание того, что
Германия отныне могущественнейшее государство… Как метод,
которые при этом использовались, так и властно-политические пе-
ремещения, а также грозящие последствия разрушенного европей-
ского равновесия в высшей степени значительны для ближайшего
будущего континента11.
Аннексия Австрии принесла явные геополитические выгоды:
открыт был путь на Юго-Восток Европы; восточное направление,
расширение рейха также становилось возможным и почти беспре-
пятственным, поскольку Чехословакия теперь была окружена ав-
стрийской и силезской частями рейха.
Ведущие западные державы продолжали, несмотря на выход
нацизма на новые рубежи, политику «умиротворения» Гитлера.
Против оккупации Австрии 16 марта, т.е. на четвертый день после
немецкого вторжения, заявили протест лишь Советский Союз, Ис-
панская республика, Мексика, Чили и Китай.
Участие во Второй мировой войне в составе «Третьего рейха»
заставило Австрию принести неисчислимые жертвы; ее независи-
мость была восстановлена лишь решениями союзников по антигит-
леровской коалиции. Уже в 1943 г. союзники в «Московской декла-
рации» записали, что аншлюс является «утратившим силу и недей-
ствительным» (“null und nichtig”).
Безоговорочная капитуляция «Третьего рейха» в мае 1945 г.
стала началом мирной истории независимой Австрийской респуб-
лики.
11
Neue Züricher Zeitung. 1938. 15. März.
14
Е.В. КОРУНОВА
СКАНДИНАВСКИЙ ПЛАЦДАРМ В ПЕРИОД ВТОРОЙ
МИРОВОЙ ВОЙНЫ: ПЛАНЫ ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ
Исторические судьбы скандинавских стран и Финляндии во
время Второй мировой войны сложились по-разному: датчане и
норвежцы пали жертвами фашистской оккупации, финны стали
братьями по оружию с Германией и только шведам удалось сохра-
нить свой нейтралитет. Таким образом, политически, экономиче-
ски, культурно и ментально близкие друг другу государства Север-
ной Европы оказались расколоты на три части. Таков был результат
многолетней как совместной деятельности скандинавских стран и
Финляндии, так и их двухсторонних отношений с соседними вели-
кими державами.
Не помогла и подписанная в 1938 г. между Швецией, Норве-
гией, Данией, Финляндией и присоединившейся к ним Исландией
Декларация о нейтралитете1. Повторить удачный опыт Первой ми-
ровой войны и остаться в стороне от конфликта у скандинавов, в
итоге, не получилось. Весь балто-скандинавский регион вместе с
его северными территориями вплоть до полярных широт приобрел
важное стратегическое значение в годы Второй мировой войны.
Интерес к странам Скандинавии и к региону Фенноскандии2 прояв-
ляли, главным образом, три государства: Германия, Великобрита-
ния и СССР, стремившихся использовать Скандинавию как непо-
топляемый авианосец на севере Европы и базу для своих военных
операций.
Англичане, обеспечив себе дипломатическое и военно-
политическое преимущество в данном регионе, рассчитывали со-
здать препоны германскому флоту и нарушить стратегически важ-
ную для Германии торговлю с ее скандинавскими партнерами, осо-
бенно Швецией. Советский Союз, держа под контролем Финлян-
дию и Швецию, намеревался обезопасить свои северо-западные
1
Declaration med Denmark, Finland, Island och Norge angående likartade
neutralitetsbestämmelser (SÖ 1938:17). Текст декларации см.: Lindholm R.H.
Sveriges neutralitet. Stockholm, 1987. S. 251–254.
2
Фенноскандия – это физико-географическое определение территории Сканди-
навского полуострова и Финляндии, а в пределах России – Карелии и Кольского
полуострова.
15
районы и обеспечить беспрепятственный выход своего ВМФ из Ба-
ренцева и Балтийского морей в Атлантический океан.
Германия, в свою очередь, предполагала использовать Скан-
динавию как плацдарм для удара по северо-западным районам
СССР, как территорию, с которой легко было бы контролировать
морские военные и торговые пути между будущими союзниками по
антигитлеровской коалиции (Англией и СССР) и, безусловно, как
военного донора, обеспечивая свою промышленность бесперебой-
ными поставками сырья и продукции, необходимых для ведения
войны3.
Следует отметить, что экономический фактор, действительно,
занимал важное место в борьбе за лояльность стран Скандинавии.
Согласно статистическим данным за период предвоенных
1936−1938 гг. только шведский экспорт в Европу составил 76%
всего шведского экспорта. Накануне войны в Великобританию бы-
ло вывезено 23,4% продукции от суммарного экспорта, в Германию
– 16,6%, соответственно4.
Следовательно, Скандинавия, с одной стороны, прельщала
большими возможностями, но одновременно, заставляла Герма-
нию, СССР и Великобританию выстраивать свою военную страте-
гию с учетом как политической ангажированности государств Да-
нии, Швеции, Норвегии, а также Финляндии, так и их возможного
участия в войне на стороне одного из противоборствующих лаге-
рей. Не было секретом, что от того, в чьей зоне влияния окажутся
скандинавы и финны, зависел дальнейший расклад в войне на се-
верной периферии международной подсистемы.
Неудивительно, что как только началась война, в сентябре
1939 г. английское адмиралтейство предложило заблокировать
г. Нарвик (Норвегия) и одновременно оказать нажим на Швецию,
чтобы та прекратила поставки руды в Германию5. Англичане явно
опасались активных действий германской стороны в Скандинавии
и пытались контролировать ситуацию в регионе, о чем свидетель-
3
Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Ев-
ропу: 1939–1941 (Документы, факты, суждения). М., 2000 (URL:
http://militera.lib.ru/research/meltyukhov/); Носков А.М. Скандинавский плацдарм
во второй мировой войне. М., 1977.
4
Gerhard I. Problem rörande Sveriges utrikeshandel, 1936/1938. Göteborg, 1948. S. 76.
5
Вайну Х.М. О попытках политического сближения Финляндии со скандинав-
скими странами в 1940 году // Скандинавский сборник. XXV. Таллинн, 1980.
С. 150.
16
ствует в том числе известный случай непреднамеренной и ошибоч-
ной, со слов военного руководства Великобритании, бомбардиров-
ки датского города Эсбьерг6.
К февралю 1940 г. Гитлер, после длительных обсуждений,
принял решение о военной операции против Дании, которая должна
была стать частью плана оккупации и Норвегии. Цели, определив-
шие вторжение в Скандинавию, были связаны со строительством баз
для германских подводных лодок, обеспечением дальнейшего эко-
номического сотрудничества, в частности, со Швецией, и в долго-
срочной перспективе контролем всех северных территорий.
В начале апреля 1940 г. германские войска перешли границу с
Данией и предъявили ультиматум правительству. Последовавшее
практически сразу германское вторжение в Норвегию стало первой
в ходе Второй мировой войны совместной десантной операцией
трех видов вооруженных сил Германии. Гитлеровские войска под
руководством адмирала Э. Редера осуществили одновременную
высадку в основных городах вдоль всего побережья Норвегии, в
городах: Нарвик, Тронхейм, Берген, Ставангер, Эгерсунн, Кристи-
ансанн, Арендаль, Осло. План получил официальное название «Ве-
зерюбунг» («Weserubung”) или «Учения на Везере».
Информация о причинах и дальнейших планах Германии в
Норвегии после ее оккупации имеется в письме консула СССР в
Осло Н.Д. Кузнецова народному комиссару иностранных дел СССР
В.М. Молотову и заместителю наркома иностранных дел С.А. Ло-
зовскому. Кузнецов сообщает, что активный интерес немцев к тер-
риториям северной Норвегии (Нарвик, Тромсе, Буде, Киркинес),
находил подтверждение фактом строительства целого ряда воен-
ных аэродромов в районе Финнмарка. А к концу 1941 г. немцы рас-
считывали завершить строительство автострады Осло – Нарвик и
дальше Киркинес, который располагался всего в 150 км от совет-
ской границы (вблизи г. Мурманск)7, что, естественно, наталкивало
на мысль о готовящемся плане нападения немцев в том числе и на
Советский Союз.
6
История Дании, XX в. М., 1998. С. 436.
7
Письмо консула СССР в Осло Н.Д. Кузнецова народному комиссару иностран-
ных дел В.М. Молотову и заместителю наркома иностранных дел С.А. Лазовскому
о военных мероприятиях и оккупационной политике властей Норвегии // Совет-
ско-норвежские отношения. 1917−1955. М., 1997. С. 303–304.
17
 Следующим шагом в Скандинавии германским командовани-
ем предполагалось осуществление операции «Икар» («Ikarus») с
высадкой в Исландии и на Фарерских остовах для обеспечения
подготовки и проведение плана нападения на Великобританию –
«Морской лев» («Seelöwe»). Однако операция «Икар» не состоялась
из-за контр-операции «Форк» («Fork») – «Вилка»), подготовленной
британскими силами.
Благожелательный по отношению к немцам нейтралитет Шве-
ции, казалось бы, не предполагал военных столкновений и долгое
время устраивал Гитлера. Швеция являлась не просто выгодным
экономическим партнером, но и проводила инициированную офи-
циальным социал-демократическим правительством П.А. Ханссона
ощутимо-выгодную политику уступок гитлеровской Германии.
Но в связи с изменениями на фронтах и для предотвращения
возможного англо-шведского выступления против Германии с це-
лью освобождения Норвегии Гитлер в 1942 г. поручил начальнику
штаба армии Норвегии Рудольфу Бамлеру и генерал-майору
Адольфу фон Шеллю разработку плана нападения на Швецию.
Операция получила название «Поларфукс» («Polarfuchs»)8 – «Се-
верный песец» и готовилась к исполнению в середине 1943 г. Дан-
ная военная акция должна была стать частью полномасштабной
операции в Заполярье, служивший дополнением к плану нападения
на СССР – «Барбаросса» («Barbarossa»). Но во многом благодаря
провалу операции «Цитадель» Гитлер отказался и от идеи нападе-
ния на Швецию.
При рассмотрении темы особых планов Гитлера на Скандина-
вию крайне важно понимать и уровень боевой готовности воору-
женных сил Дании, Норвегии и Швеции к войне и возможности
армий к отражению агрессии извне. Ибо как показала практика со-
хранение нейтралитета и независимости возможно только в купе с
мощной оборонительной политикой.
Например, в Норвегии ассигнования на военные нужды, воти-
рованные стортингом в начале 1937 г. на три года, были равны
приблизительно одной десятой той суммы, на которой настаивало
военное командование. Не видя никакой угрозы национальной без-
опасности страны, либеральное правительство Ю.Л. Мувинкеля
ещё в 1926 г. предложило провести дальнейшее сокращение и без
8
Frankson A. Hotet mot Sverige // Militär historia. 2013. 2.04.
18
того скромной армии и флота страны9. Когда штаб военно-
морского флота попытался убедить правительство, что для Норве-
гии, в связи со стратегическим значением некоторых ее районов
сохранялась опасность нападения с моря, Мувинкель заметил, что
возможностями для такого нападения обладает лишь Великобрита-
ния, дружественно настроенная по отношению к Норвегии. К тому
же усиление милитаризма означало проведение единой политики со
Швецией. А как писала А. Коллонтай, в Норвегии не могли забыть
1905 г., «когда вооруженная Швеция стояла» у их границ10. В итоге
военные расходы страны на момент 1937/38 финансового года соста-
вили всего около 50 млн. норвежских крон. (Это 11% всего бюджета
страны)11. Таким образом, в 1938 г. Норвегия оказывалась на предпо-
следнем в Европе (перед Люксембургом) месте по относительной ве-
личине военного бюджета.
Для датской внешней политики был изначально характерен
пораженческий подход. В усилении обороны власти просто не ви-
дели смысла и называли это мероприятие бесполезной тратой госу-
дарственного бюджета. Иными словами, как верно заметил в своих
воспоминаниях маршал Финляндии К.Г. Маннергейм, в то время
как «Швеция и Норвегия сократили свои вооружения, Дания пол-
ностью разоружилась»12. Трезво оценивая реальные возможности
своей страны, премьер-министр Дании Стаунинг заявлял: «Наша
страна готова к охране нейтралитета, но ведение войны в собствен-
ном смысле этого слова исключено географическими условиями;
малочисленность населения также исключает существование ар-
мии, способной принять бой»13. И даже несмотря на реальную
угрозу, нависшую над Данией после аншлюса Австрии, действен-
ных мер по усилению армии и флота предпринято не было. Пара-
доксально, но армия была, наоборот, сокращена с 8 до 7 полков, а
количество призывников уменьшилось с 8900 до 784014.
9
Ристе У. История внешней политики Норвегии. М., 2003. С. 175.
10
Коллонтай А.М. Дипломатические дневники, 1922−1940 / в 2-х тт. М., 2001.
Т. 2. С. 363.
11
Патянин С.В. «Вюзерюбунг»: норвежская кампания 1940 г. М., 2004.
(URL: http://militera.lib.ru/h/patyanin_sv/02.html).
12
Маннергейм К.Г. Мемуары. М., 1999.
(URL: http://militera.lib.ru/memo/other/mannerheim/09.html).
13
Патянин С.В. Указ. соч.
14
European Neutrals and Non-belligerents During the Second World War / ed. by
N. Wylie. Cambridge, 2002. P. 33–34.
19
 В Швеции степень подготовки к отражению внезапной атаки и
защите собственных территорий в 1930-е гг. по сравнению с брат-
скими государствами была значительно выше. После завершения
работы комиссии по обороне в 1936 г. была принята программа пе-
ревооружения шведских вооруженных сил в сторону их укрепле-
ния15. С этого момента качественное увеличение вооруженных сил
стало одной из приоритетных задач военного руководства Швеции.
Более того размах принимаемых мер намеренно афишировался
шведским правительством и прессой. И хотя реализация програм-
мы шла крайне медленно, по сравнению с Данией и Норвегией по-
ложение Швеции, казалось, более крепким.
Согласно данным Разведывательного Управления РККА, уже
к концу 1935 г., шведские военно-воздушные силы располагали
25 бомбардировщиками, 25 разведчиками, 30 истребителями и
120 самолетами, относившимися к сухопутной авиации16. В начале
войны шведское военное руководство увеличило закупки оружия за
границей, в том числе самолетов в США, Великобритании и Герма-
нии. Сделав верную ставку на авиацию руководство шведских во-
енно-воздушных сил закупило современные английские истребите-
ли-бипланы Глостер «Гладиатор» и недорогие одноместные Бри-
столь «Бульдог», истребители типа «Фоккер» D.XXI – низкопланы
с неубирающимся шасси, а также истребители собственного произ-
водства «Яктфальк» производства компании Свенска Аэро Актибо-
лагет, а также двухместные истребители К 47 завода Юнкерс. К
сентябрю 1939 г. в полной боевой готовности находились 134 са-
молета17.
И еще один важный момент, обусловивший именно тот сцена-
рий развития событий, согласно которому регион Северной Европы
оказался расколот фашистской Германией в годы Второй мировой
войны, – это военно-политическая разобщенность Дании, Норве-
гии, Швеции и Финляндии. Хотя у объединенного Севера было
15
Подробнее см.: Корунова Е.В. Деятельность Комиссии по обороне в Швеции и
проблема нейтралитета (1930–1935) // Вестник Московского университета. Се-
рия 8. История. 2006. № 2.
16
Кен О., Рупасов А., Самуэльсон Л. Швеция в политике Москвы. 1930−1950-е
годы. М., 2005. С. 194.
17
Norberg E. Flyg i beredskap: Det svenska flygvapnet i omvandling och
uppbyggnad 1936-1942. Stockholm, 1971. S. 83.
20
значительно больше шансов не быть втянутыми в войну. Тем не
менее, на практике дела обстояли иначе.
В конце 1930-х гг. в Скандинавии на высшем уровне обсужда-
лась идея создания оборонительного союза, целью которого было
должно было стать обеспечение безопасности в регионе. Но как не
парадоксально больше всех созданию северного оборонительного
союза противились в Дании. Министр иностранных дел П. Мунк
считал, что до тех пор, пока северные страны будут придерживаться
нейтралитета, им ничто не угрожает. В беседе с сэром Рэнделлом,
состоявшейся 25 августа 1938 г., он заметил, что, «если в Европе все
же вспыхнет новый конфликт, он затронет Средиземноморье и Се-
верное море, но не Балтику, так как в этом регионе Германии не от
кого ждать вызова. Следовательно, Дания сможет занять практиче-
ски ту же позицию, что и в период Первой мировой войны»18.
По вопросу о скандинавском оборонительном союзе премьер-
министр Дании Т. Стаунинг в декабре 1934 г. заявил, что положение
в Скандинавии не может быть упрочено никакими военными объ-
единениями или укреплениями. А на заседании комитета сотрудни-
чества социал-демократических партий и профсоюзов северных
стран, проводившегося 15 ноября 1936 г., он убедительно выразил
мнение, что «военный альянс между скандинавскими странами явля-
ется утопией»19. Военные союзы и мероприятия могли, как он пола-
гал, вызвать подозрения со стороны других участников мирового
процесса и настроить их против нейтралитета, который желал сохра-
нить датский народ20. Идея скандинавского сотрудничества в той
форме, которую развивали правительства Швеции и Финляндии, бы-
ла названа им бесперспективной. В 1937 г. датский премьер-министр
для того, чтобы прекратить все разговоры о возможном объединении
стран Скандинавии и Финляндии в северный оборонительный союз,
резко «обрубил», что его страна не собиралась уподобляться «цеп-
ному псу», охраняющему северные пути21.
В отличие от правительства Т. Стаунинга, норвежское руко-
водство идею координированной деятельности северных стран в
18
История Дании... С. 112.
19
Архив внешней политики Российской Федерации (далее – АВПРФ) Ф. 140.
Оп. 20. П. 28. Д. 3. Л. 41.
20
АВПРФ Ф. 140. Оп. 18. П. 26. Д. 6. Л. 152.
21
Российский государственный архив социально-политической истории (далее
– РГАСПИ) Ф. 495. Oп. 15. Д. 26. Л. 53.
21
области обороны полностью не отвергало, но их готовность к со-
трудничеству выражалась в намерении создать некий «блок мира»,
который позволял бы осуществлять «мероприятия по изолирован-
ной охране своего нейтралитета». В мае 1935 г. министр иностран-
ных дел Хальвдан Кут сделал следующее замечание: «Скандинав-
ский блок − это укоренившееся заблуждение. Не существует ника-
кого блока скандинавских стран. Имеется лишь налицо солидар-
ность этих стран и их сотрудничество по вопросам европейской по-
литики. С давних пор, едва ли не со времен мировой войны, мини-
стры северных стран съезжаются от случая к случаю для обмена
мнениями и обсуждения актуальных вопросов международной по-
литики»22.
Попытка договориться с Норвегией относительно северного
оборонительного союза также не увенчалась успехом. Только после
продолжительных переговоров между Норвегией и Швецией реаль-
но было достигнуто довольно ограниченное соглашение об обмене
разведывательной информацией по линии военно-морского коман-
дования, а также принято решение об унификации ряда видов во-
оружения, организации снабжения и перевозок двух стран в случае
возникновения европейской войны. Это, естественно, явилось
крайне незначительным результатом в деле организации военного
объединения23.
В правительстве Швеции тоже побаивались слова «блок» и
настаивали на укреплении «экономических» связей с Норвегией и
Данией в рамках конвенции Осло24. К тому же отношения Швеции и
Норвегии после распада унии в 1905 г. еще оставались прохладны-
ми. Датчане, в свою очередь, никак не видели себя в общей упряжке
с чуждой им Финляндией. Мало веры в общий скандинавский союз
было у Дании и по причине ее непосредственного соседства с Гер-
манией, как, впрочем, и у Финляндии, граничащей с СССР.
Единственное, что вызывало беспокойство шведского мини-
стра иностранных дел Р. Сандлера − это Аландские острова и Фин-
ляндия, которые, по его расчетам, должны были стать территорией,
где столкнутся интересы Германии и Советского Союза. Поэтому,
22
Советско-норвежские отношения. 1917−1955... C. 222.
23
Барышников В.Н. О попытке создания в начале 1940 г. тройственного оборо-
нительного союза северных стран // Вестник Санкт-Петербургского университе-
та. Сер. 2. 2000. Вып. 2. С. 19.
24
Коллонтай А.М. Указ. соч. С. 363.
22
отрицая необходимость создания какого-либо северного оборони-
тельного союза и неоднократно повторяя, что у скандинавских гос-
ударств не было врагов, а значит, и отпадала необходимость и в во-
енно-политическом альянсе, Сандлер не отказывался от идеи двусто-
роннего военного сотрудничества с Финляндией и планов милитари-
зации Аландских островов. Фактически, позиции Копенгагена и Ос-
ло оставляли Р. Сандлеру «лишь одну сферу приложения усилий по
сочетанию нейтралитета с оборонительным союзом − Финляндию»25.
Начиная с 1930-х гг. тенденция к проскандинавскому курсу
Финляндии усилилась. Министр иностранных дел А. Хаксель, пре-
мьер-министр Т. Кивимяки, маршал Маннергейм, являвшийся пред-
седателем Совета обороны, выступали за тесное сотрудничество со
Швецией и другими скандинавскими странами. Приход Гитлера к
власти еще больше способствовал переориентации Финляндии во
внешней политике на Скандинавию. Финляндия проявляла более
серьезный интерес к северному военному сотрудничеству. Правя-
щие круги рассчитывали с помощью такого союза «обезопасить»
себя со стороны СССР. И тем не менее, по финской инициативе уже
с 1936 г. было начато шведско-финляндское обсуждение таких во-
просов, как снабжение Финляндии (в случае нападения на нее)
шведскими военными материалами. С 1937 г. финны стали приспо-
сабливать свое вооружение к шведским стандартам. 30 июля 1938 г.
министры иностранных дел обоих государств подписали предвари-
тельное соглашение о частичной ремилитаризации Аландского ар-
хипелага (так называемый Стокгольмский план): «Финляндии раз-
решалось провести строго ограниченные оборонительные меропри-
ятия в южной части Аландов, Швеция же в случае международного
кризиса на Балтике могла по просьбе Финляндии высадить свои
войска на архипелаге для участия в его обороне»26. План, однако,
оставался на бумаге, так как требовал согласия других держав, по-
скольку международная конвенция 1921 г. подразумевала демили-
таризацию Аландских островов.
В первый месяц войны количество различных вариантов веде-
ния наступательных боев против советских войск в Швеции достиг-
ло 13, что свидетельствовало о серьезном подходе руководства
25
Кен О., Рупасов А., Самуэльсон Л. Указ. соч. С. 238.
26
Кан А.С. Внешняя политика скандинавских стран в годы второй мировой
войны. М., 1967. С. 24.
23
шведской армии к возможному осуществлению совместных дей-
ствий с финскими вооруженными силами27.
В начале 1939 г. Финляндия и Швеция поставили перед участ-
никами конвенции 1921 г. вопрос о ее пересмотре. Обращение рас-
пространялось в том числе и на СССР, как на постоянного члена
Совета Лиги Наций, в свое время отстраненного от участия в подго-
товке Аландской конвенции. Советское правительство, в свою оче-
редь, весной 1939 г. запросило сведения о характере и размерах
предполагаемого вооружения Аландов, но ему в этих сведениях бы-
ло отказано по причине секретности. В этих условиях делегат Со-
ветского Союза на сессии Совета Лиги в конце мая 1939 г. проголо-
совал против пересмотра аландского вопроса28. В итоге двухсторон-
ний шведско-финский план оборонительного союза, получивший
название Стокгольмский план, так и остался на бумаге.
Во многом именно такая картина – провал плана скандинав-
ского оборонительного союза, слабая обороноспособность госу-
дарств и их новое стратегически-важное значение в годы Второй
мировой войны – объясняет решимость Гитлера по выполнению его
планов, касающихся Скандинавии.
27
Барышников В.Н. От прохладного мира к зимней войне. Спб., 1997. С. 141.
28
Кан А.С. Указ. соч. С. 31.
24
О.Е. ПЕТРУНИНА
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА НА СРЕДИЗЕМНОМ МОРЕ
В ОСВЕЩЕНИИ ГАЗЕТЫ «ЭГЕОН» (О. САМОС)
В 1991 г. итальянский режиссёр Габриэле Сальваторес выпу-
стил вскоре завоевавший «Оскара» фильм «Средиземное море», в
котором небольшое итальянское воинское подразделение, попав в
начале Второй Мировой войны на маленький греческий остров, ока-
зывается фактически в другом мире: мире, где нет войны. Очень
скоро итальянские захватчики из солдат превращаются в безобид-
ных мирных жителей, органично вписавшихся в небольшой мир
местных греков. Эстетика фильма настолько восхитила зрителей,
что на изображённый в нем островок Мегисти (Кастелоризо) нача-
лось настоящее туристическое паломничество.
Хотя художественный фильм как произведение искусства
имеет право на художественный вымысел, все-таки перед истори-
ком встаёт целый ряд вопросов. Существовал ли в действительно-
сти в Средиземном море какой-нибудь остров, где можно было
укрыться от войны? Каковы на самом деле были отношения греков
и оккупантов на островах? Как отразилась война на экономике ост-
ровов и их населении?
Интересный материал для решения этих вопросов дают ис-
точники с острова Самос, одного из крупных греческих островов у
берегов Малой Азии.
Самос – типичный и в то же время очень самобытный остров
с древней и драматичной историей. В период войны греков за неза-
висимость от Османской империи (1821–1830) жители острова про-
явили свой свободолюбивый характер, организовав восстание не
только у себя дома, но и на соседнем Хиосе1. В 1834 г. самосцы до-
бились автономии в составе владений султана, которую гарантиро-
вали великие державы. Несмотря на тесные экономические и куль-
турные связи с Малой Азией, местная элита стремилась к объеди-
нению с Грецией, которого и добилась в результате восстания
1912 г.2 По причине непосредственной близости к Малой Азии на
1
Экспорт революции на Хиос, организованный самосскими повстанцами во
главе с Ликургом Логофетом послужил поводом для турецкой карательной экс-
педиции, широко известной благодаря картине Э. Делакруа «Резня на Хиосе»
(1824).
2
Βακιρτζής Ι. Δ. Ιστορία της Ηγεμονίας της Σάμου (1834–1912). Σάμος, 2005.
25
остров стали прибывать греческие переселенцы ещё накануне Пер-
вой мировой войны, а когда в годы войны в Османской империи
начались массовые репрессии в отношении греков, именно на Са-
мос устремился основной поток беженцев. Вновь прибывшие внес-
ли большой вклад в экономику острова, добавили колорита его
культуре. До Второй мировой войны на Самосе процветала коже-
венная промышленность, жителей кормило табаководство и вино-
делие3.
В столице острова городке Вати (Лимин Ватеос) с 1912 г.
местный журналист Иоаннис Вакирдзис (1878-1950)4 издавал ежене-
дельную газету «Эгеон», по которой можно проследить хронику
местной жизни. Вакирдзис публиковал не только местные материа-
лы, он живо откликался на жизнь всей страны и события за рубежом.
28 октября 1940 г. фашистская Италия предъявила Греции
ультиматум, выполнение которого нарушило бы территориальную
целостность и государственный суверенитет страны. Греческий
диктатор Иоаннис Метаксас (1936–1941) ответил категорическим
отказом. На следующий день итальянские войска перешли греко-
албанскую границу и вторглись на территорию Греции. Начало
войны ощутили на себе не только жители Северной Греции, но и
население расположенных далеко от линии фронта островов. По
сообщению газеты «Эгеон», с началом войны начались перебои в
поставках импортных продуктов питания, прежде всего, кофе и са-
хара5. Начиная со следующего номера газеты, первую полосу в ней
стали регулярно занимать материалы, посвящённые войне и меж-
дународному положению. 13 ноября был опубликован приказ о пе-
реводе острова на военное положение в соответствии с общегрече-
ским законом. По всей стране начался сбор средств в пользу фрон-
3
Βαφέας Ν. Οικονομία και κοινωνία της Σάμου κατά τη μετάβαση στο εθνικό
κράτος: συνέχειες και ασυνέχεις // Από την αυτονομία στο εθνικό κράτος. Η
ενσωμάτωση της Σάμου στην Ελλάδα. Πρακτικά συνεδρίου. Σάμος, 2–4 Νοεμβρίου
2012. Σάμος, 2014; Καραγιαννακίδης Ν. Στοιχεία για την παραγωγή, πώληση, και
μεταποίηση και εξαγωγή καπνών από το Καρλόβασι στα χρόνια μετά το
μεσοπολεμικό Κραχ, (1934–1940) μέσα από τις σελίδες του περιοδικού «Δελτίον
καπνού» // Καρλόβασι Σάμου. Ένα νησιωτικό, εμπορικό και βιομηχανικό κέντρο στο
ανατολικό Αιγαίο. Πρακτικά συνεδρίου. Αθήνα, 2007. Σ. 223–262.
4
О нем подробнее см.: Λάνδρος Χ. Ιωάννης Δ. Βακιρτζής // Απόπλους. 1991. № 5.
Σ. 43–48.
5
Άιγαίον. № 2701. 1940. 30.10.
26
та6. Собирались деньги, драгоценности, специально для фронтови-
ков изготавливались тёплые вещи. Газета «Эгеон» даже пропаган-
дировала новый способ вязки шерстяных носков, чтобы они не бо-
ялись усадки при стирке7. Примечательно, что все пожертвования
тщательно фиксировались, а имена жертвователей публиковались в
газете. Люди отдавали фронту свои личные накопления и драго-
ценности, кто что мог – хотя бы одно колечко8.
Греция оказалась первой страной, которая в период Второй
мировой войны сумела дать достойный отпор агрессору. Греческие
войска не только изгнали интервентов со своей территории, но и
сумели глубоко продвинуться вглубь захваченной в 1939 г. италь-
янцами Албании. Вскоре стали поступать сообщения об их успехах.
22 ноября греческие войска взяли крупный город Корица (Горица,
Корча) в Южной Албании (Северном Эпире)9, за которым линия
фронта стабилизировалась. Поражения, которые терпела Италия,
вселяли надежду на то, что война скоро кончится не только побе-
дой Греции, но и падением самого фашистского режима в Италии.
Вот что писал об этом «Эгеон» в январе 1941 г.: «Положение в Ал-
бании становится все более удовлетворительным для греческих
войск, которые, несмотря на непогоду, выдвинулись на всех участ-
ках фронта, заняли новые позиции и важные высоты, захватили
много пленных. Итальянская армия полностью деморализована,
прибывшие из Италии высшие офицеры пытаются поднять ее бое-
вой дух. Прибывшие в Албанию фашистские части после первых
же боев в панике обратились в бегство, не выдержав напора грече-
ских войск, и были заменены частями регулярной армии. Внутри-
политическое положение в Италии безнадежное, итальянская про-
паганда изо всех сил старается убедить народ, что война скоро кон-
чится, хотя еще недавно итальянские газеты уверяли, что она будет
долгой. Большой ущерб Италии наносят поражения в Ливии и по-
встанческое движение в Абиссинии. Все это создает впечатление,
что итальянский режим клонится к упадку и никакая сила не спасет
6
Άιγαίον. № 2703. 1940. 13.11.
7
Άιγαίον. № 2713. 1941. 18.02; № 2717. 1941. 18.03.
8
Άιγαίον. № 2706. 1940. 17.12; № 2710. 1941. 21.01.
9
Άιγαίον. № 2705. 1940. 03.12.
27
его от полного разрушения»10. Аналогичные сообщения появлялись
в газете и в феврале 1941 г.11
Но победы неизбежно сопряжены с потерями. Среди павших
на поле брани были и жители Самоса12, героическая смерть которых
омрачила рождественские праздники, но стала предметом гордости
родных. Газета «Эгеон» вскоре стала публиковать и письма с фрон-
та, которые мобилизованные самосцы писали своим близким13.
В обзоре международного положения большое внимание уде-
лялось позиции Великобритании, которую греки традиционно вос-
принимали как свою союзницу и покровительницу. В газете часто
публиковались материалы, посвящённые, например, британской си-
ле и мощи, богатству и процветанию её колоний14. Но общий тон
этих публикаций не оставался неизменным: если вначале в них была
надежда на то, что «Англия нас не бросит»15, то на фоне успехов
греческих войск в борьбе с итальянцами, у греков появилось ощу-
щение причастности к общим победам над странами Оси и даже
своей главной роли в них. В опубликованной 17 декабря статье, ко-
торая так и называлась «Наши победы», говорилось о том, что побе-
ды англичан против немцев в Северной Африке были бы невозмож-
ны без греческих побед на албанском фронте16. Симпатии греков к
англичанам, а затем и к американцам усиливались сообщениями о
сборе в этих странах гуманитарной помощи в пользу греков17.
Вторая полоса газеты отводилась местным материалам. Там
помещались объявления о свадьбах и некрологи, предложения по
сдаче в наём жилья, коммерческая реклама. Все это свидетельствова-
ло о том, что мирная жизнь острова в целом пока не была нарушена.
Иначе обстояло дело на Додеканезском архипелаге, после
итало-турецкой войны в 1911 г. перешедшем под власть Италии. С
началом войны до греков стали доходить тревожные вести о поло-
жении соплеменников на островах архипелага: греческое население
10
Αιγαίον. № 2710.
11
Αιγαίον. № 2713.
12
Άιγαίον. № 2707. 1940. 27.12; № 2710; № 2714. 1941. 25.02.
13
Αιγαίον. № 2711. 1941. 01.02.
14
Άιγαίον. № 2701; № 2703; № 2713.
15
Άιγαίον. № 2701; № 2703.
16
Άιγαίον. № 2706.
17
Αιγαίον. № 2710.
28
подвергалось репрессиям, голодало. Все взрослые мужчины были
заключены в концлагеря, где страдали от голода и антисанитарии 18.
Война нарушила и плавное течение греческой истории. Этот
сюжет осмысляется в большой передовице «Эгеона», вышедшей
21 января19. Суть греческой истории, по мнению автора статьи, за-
ключалась в реализации Великой идеи, которая понимается в духе
государственной идеологии диктаторского режима Метаксаса. По-
сле крушения экспансионистского варианта Великой идеи в резуль-
тате малоазиатской катастрофы в начале 1920-х гг. именно режим
Метаксаса в какой-то степени сумел разработать новый её вариант,
идеологию «третьей греческой цивилизации», предполагавшую не
вооруженную, а экономическую и культурную экспансию греков на
Балканах20. Война прервала поступательное движение Греции в
этом направлении, но победы над Италией дадут возможность вер-
нуться на прерванный путь. Ещё резче по этому поводу высказался
директор местной школы Эвангелос Тровас, назвавший свою ста-
тью об итало-греческой войне «Нашествие». Нападение фашист-
ской Италии на Грецию он сравнивает с экспансией ненасытной
Римской империи, а Муссолини – с персидским царем Ксерксом. В
цивилизационном плане греки и итальянцы, по его мнению, совер-
шенно разные: греки – носители культуры и мира, их знаковые фи-
гуры – Сократ, Фидий и Пракситель, итальянцы же несут варвар-
ство и разрушение, их «герои» – Нерон и Диоклетиан21.
Создав собственную идеологию, диктатура Метаксаса не
имела собственной политической партии, как, например, НСДАП в
нацистской Германии или фашистская партия в Италии. Сам дикта-
тор выступал как принципиальный противник политических пар-
тий, полагая, что они подрывают единство нации. Однако с целью
упрочения этого единства через пропаганду своей идеологии среди
молодёжи Метаксас создал Национальную молодёжную организа-
цию (Εθνική οργάνωσις νεολαίας, ΕΟΝ), на которую возлагал боль-
шие надежды. С началом войны члены ЭОН уходили на фронт, ор-
ганизовывали оборону в тылу, ухаживали за ранеными и оказывали
18
Άιγαίον. № 2706, № 2711.
19
Άιγαίον. № 2710.
20
Подробнее см.: Петрунина О.Е. Идеологемы «Великая идея» и «третья грече-
ская цивилизация» в интерпретации И. Метаксаса // Вестник Московского уни-
верситета. Сер.12. Политические науки. 2007. № 1. С. 94–105.
21
Αιγαίον. № 2712. 1941. 11.02.
29
действенную помощь местным военным и гражданским властям.
На Самосе тоже действовали отделения ЭОН. Из благодарностей
местных властей, опубликованных в «Эгеоне», видно, чем занима-
лись члены организации: дежурили на постах ПВО, чинили сирены
и телефонные линии, организовывали эвакуацию населения в убе-
жища во время воздушных налетов и обстрелов с моря, участвова-
ли в торжественных траурных мероприятиях в честь павших геро-
ев, организации празднования Дня независимости страны 25 марта
1941 г.22
Важную роль и в новой государственной идеологии, и в ор-
ганизации сопротивления интервентам играл сам диктатор. Хотя он
в прошлом был боевым генералом, но в условиях предвоенного ми-
ра и начавшейся войны всячески стремился сохранить нейтралитет
для своей страны. Несмотря на войну с Италией, Метаксас старался
не ввязываться в «большую войну» – войну с Германией, поскольку
понимал, что это обернётся для страны катастрофой. В этом его по-
зиция противоречила интересам Великобритании, очень заинтере-
сованной в расширении военного конфликта с Германией путём во-
влечения в него наибольшего числа участников. Несмотря на нали-
чие в самой Греции англофильской группировки, готовой действо-
вать в русле британской политики, Метаксас оставался в этом во-
просе непреклонен23. Ситуацию изменила смерть греческого дикта-
тора, случившаяся при весьма сомнительных обстоятельствах: хотя
прямых доказательств нет, но косвенные свидетельствуют о воз-
можном убийстве греческого диктатора английскими врачами24.
Любопытно, что при всём внимании, которое официальная
пропаганда уделяла личности диктатора, некролог ему в несколько
раз менее пространный, чем некролог одному из почтенных самос-
цев, скончавшихся в те же дни25.
К началу весны приподнятое настроение «Эгеона», вызван-
ное победами над итальянскими войсками, сменяется тревожным
22
Άιγαίον. № 2710; № 2720. 1941. 09.04.
23
Петрунина О.Е. Греческая нация и государство в XVIII–XX в.: Очерки поли-
тического развития. М., 2010. C. 544–545; Квашнин Ю.Д. Греция в международ-
ных отношениях (1936–1941). М., 2011. С. 136–146.
24
Irving D. Hitler's War and The War Path. L.–N.Y., 2001. P. 616; Ο θάνατος του
Ιωάννη Μεταξά... Φυσικά αίτια ή δολοφονία // Ελεύθερος κόσμος. 30.01.2016 //
URL: http://www.elkosmos.gr/o-thanatos-tou-ioanni-metaxa-fisika-etia-i-dolofonia/
(дата обращения: 10.05.2016 г.)
25
Αιγαίον. № 2712.
30
ожиданием чего-то страшного и неизбежного. Оно усиливается не
только вследствие начала нового наступления итальянцев, которое
грекам удалось остановить, но и развития событий за рубежом. Не-
смотря на сохранявшиеся греко-германские экономические связи и
уверения Гитлера в том, что он не станет вмешиваться в греко-
итальянский конфликт, греки чувствовали нарастание угрозы со
стороны Германии: уже в январе 1941 г. началась переброска
немецких войск в Румынию, 1 марта к странам Оси присоединилась
Болгария, куда, в соответствии с соглашением от 2 февраля 1941 г.,
также вошли немецкие войска, которые теперь имели непосред-
ственный выход к границе с Грецией. В феврале в Ливию прибыл
немецкий экспедиционный корпус Роммеля, что сделало возмож-
ным успешное итало-германское наступление в Северной Африке,
начавшееся в конце марта. 2 марта в Греции началась высадка бри-
танских войск26. Через неделю итальянцы предприняли новую по-
пытку наступления в Албании…
Новые умонастроения греков отчетливо выражены в прозву-
чавшем по афинскому радио обращении к соотечественникам мит-
рополита Самосского и Икарийского Иринея, текст которого был
напечатан в трех номерах «Эгеона»27. Эти умонастроения ощуща-
лись и в тылу, и на фронте: 15 марта одна из фронтовых газет вы-
шла с передовицей с характерным названием «Мы готовы ко все-
му», выдержка из которой позже была перепечатана «Эгеоном»28.
Общее тягостное настроение усугублялось и природными ката-
клизмами: в последний день февраля в городе Лариса произошло
разрушительное землетрясение29. Затянувшаяся война начала ска-
зываться на материальном положении населения, в том числе и из-
дателя «Эгеона». В середине марта газета обратилась к своим под-
писчикам с просьбой срочно оплатить подписку, иначе издание ее
прекратится30. И оно действительно вскоре прекратилось, но уже по
другой причине: после провала мартовского наступления итальян-
цев в Албании 6 апреля 1941 г. гитлеровская Германия напала на
Грецию, 20 апреля греческие войска в Эпире капитулировали, хотя
26
Αιγαίον. № 2715. 1941. 04.03.
27
Αιγαίον. № 2715; № 2717; № 2718, 1941. 26.03.
28
Αιγαίον. № 2720.
29
Αιγαίον. № 2715.
30
Άιγαίον. № 2717.
31
в других районах страны части греческой армии при поддержке ан-
гличан продолжали оказывать сопротивление до конца мая.
Остров Самос в мае 1941 г. был захвачен итальянцами. Даль-
нейшая его судьба оказалась столь же тяжелой, как и у всей страны.
Оккупанты вывезли большую часть продовольствия, и обреченные
на голод жители стремились эмигрировать на Ближний Восток.
Среди оставшихся организовалось движение Сопротивления, кото-
рое возглавили левые политические силы. Осенью 1943 г. итальян-
ские оккупационные власти капитулировали, и в течение двух ме-
сяцев остров управлялся своим временным правительством во гла-
ве с лидерами Сопротивления и митрополитом Иринеем. Затем его
захватили немцы. Освобождение на Самос пришло вместе с осво-
бождением всей страны осенью 1944 г.31 Но до мирного времени
было еще далеко: в 1947–1949 гг. остров был вовлечен в граждан-
скую войну. Самос стал одним из немногих островов, где успешно
действовали подразделения руководимой коммунистами Демокра-
тической Армии Греции32. Поражение коммунистов в войне по-
влекло массовую эмиграцию с острова их сторонников. Оккупация
и гражданская война привели к хозяйственному упадку и резкому
падению численности населения Самоса: если в 1940 г. на нем
проживало 57 тыс. жителей33, то в 1961 г. их было 41 тыс.34 Подъем
благосостояния острова начался только в 1970-е гг. в связи с разви-
тием туристической индустрии.
Изображённый в фильме Г. Сальватореса остров Мегисти35,
входящий в состав Додеканез, также не остался в стороне от вы-
званных войной потрясений. В феврале 1941 г. англичане высадили
десант на принадлежавший Италии остров36, что было воспринято
местными жителями как освобождение. Но вскоре итальянские
войска выбили с Мегисти британцев и начали репрессии против
31
Βοϊκλής Γ. Σάμος 1940-1945. Συλλογική αφήγηση. Αθήνα, 2011.
32
Βαρβούνης Μ. Ο αιματηρός εμφύλιος στη Σάμο // Ιστορία εικονογραφημένη.
Σεπτέμβριος 2013. № 543. Σ. 43–55.
33
Πληθυσμὸς τῆς Ἑλλάδος κατὰ τὴν ἀπογραφὴν τῆς 16 Οκτωβρίου 1940. Ἀθήναι,
1946. Σ. 46–47.
34
Στατιστικῆ ἐπετηρὶς τῆς Ἑλλάδος. 1961. Αθήναι, 1962. Σ. 52.
35
Название острова означает «величайший», хотя это один из самых маленьких
обитаемых островов в Эгейском море. Однако это крупнейший остров в не-
большом архипелаге карликовых и практически необитаемых островов.
36
Италия купила остров в 1921 г. у Франции, которая захватила его в 1915 г. у
турок.
32
местных греков. На острове обосновалась итальянская авиабаза. В
1943 г., когда Италия стала терпеть поражение, на остров опять вы-
садились англичане. Это привело к началу массированных бомбар-
дировок со стороны Германии. Поэтому в октябре 1943 г. почти все
жители покинули остров, вернувшись туда через два года 37. Свою
родину они обнаружили совершенно разоренной: полностью раз-
граблены были не только церкви, общественные и жилые здания,
но даже кладбища.
Окончание войны не привело к новому расцвету острова.
Прежние хозяйственные связи были разорваны, сам остров не давал
его жителям источников существования. Итак немногочисленные,
обитатели Мегисти стали покидать остров. Новый подъем хозяй-
ственной и культурной жизни на острове наметился лишь в 1990-е гг.
По-особому знаменит входящий в островную группу Меги-
сти островок Ро. В годы войны он служил перевалочным пунктом
для греческих военных, направлявшихся участвовать в боевых дей-
ствиях в Северную Африку. Им оказывала помощь единственная
постоянно проживавшая на острове семья Деспины Ахладиоти.
Сама Деспина начиная с 1943 г. ежедневно поднимала на острове
греческий флаг, ходя до войны остров принадлежал Италии. Она
продолжала это делать в течение сорока лет, даже оставшись со-
вершенно одна38. Подвиг Хозяйки Ро, как её стали называть сооте-
чественники, стал одним из символов греческого Сопротивления.
Все эти факты разительно контрастируют с созданной ита-
льянским режиссером идиллической картиной. Даже самые малые
и отдаленные из более чем трёх тысяч островов Средиземного моря
не были в безопасности в годы Второй мировой войны. Война
начала сказываться на жителях островов с самого ее начала. В пе-
риод оккупации многие островитяне погибли от голода, репрессий,
в ходе партизанской войны, многие эмигрировали. Хозяйство было
подорвано, большая часть зданий, в том числе памятники культу-
ры, разрушена. Идеализированный образ итальянских оккупантов
также не соответствует действительности. Вероятно, художнику
хотелось видеть войну такой, какой он ее изобразил, но на самом
деле она была совершенно иной.
37
Подробнее см.: Χονδρός Μ. Καστελλόριζο – κόσμημα του Αιγαίου. Αθήνα, 1997;
Βαρδαμίδης Ε. Ιστορία της νήσου Μεγίστης (Καστελλόριζου). Αθήνα, 1996.
38
Χονδρός Κ. Η Γυναίκα με τη Σημαία. Ρόδος, 1992.
33
 З.П. ЯХИМОВИЧ
К ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ
КОАЛИЦИИ И ЕЕ УРОКАМ
Вторжение Германии в СССР 22 июня 1941 г. означало гру-
бый разрыв пакта, регулировавшего советско-германские отноше-
ния с 23 августа 1939 г., и радикальным образом меняло расстанов-
ку сил как в Европе, так и на мировой арене. С особой тревогой и
определенной надеждой на нового союзника в лице СССР это было
воспринято Великобританией и США, рассматривавших экспансию
держав «оси» как серьезную угрозу своим позициям в мире. Даже в
условиях, когда казалось, что взаимоотношения гитлеровской Гер-
мании с Советским Союзом носят партнерский характер, ни
У. Черчилль, пришедший на пост премьер-министра Великобрита-
нии вместо Н. Чемберлена в мае 1940 г., ни Ф. Рузвельт, выиграв-
ший в 1940 г. в третий раз битву за президентство в США, не сжи-
гали мостов к Сталину. Черчилль понимал геополитическую обос-
нованность действий Сталина 1939–1940 гг. и их потенциальную
полезность в сдерживании дальнейшей нацистской экспансии. Он
направил в Москву нового посла – левого лейбориста Криппса, а с
ним и послание Сталину от 1 июля 1940 г. В нем британский пре-
мьер под свежим впечатлением от стремительного разгрома наци-
стами Франции предлагал забыть былые распри и начать перегово-
ры о совместных действиях по предотвращению «германского гос-
подства» над Европой, в том числе путем разделения сфер ответ-
ственности на Балканах. Сталин уклонился от предложенного диа-
лога, проинформировав о британском зондаже Берлин. Без ответа
осталось и послание Черчилля от 19 апреля 1941 г. с лаконичным
предупреждением о переброске германских бронетанковых диви-
зий из Румынии в Польшу. Сталин продолжал видеть в этом наро-
читую дезинформацию. Сталинские подозрения были усилены
миссией в Великобританию весной 1941 г. Р. Гесса – заместителя
А. Гитлера по НСДАП и его правой руки. Рузвельт также не спе-
шил разрывать отношения с Москвой, видя в ней потенциальный
противовес Германии и Японии. Он ограничился введением «мо-
рального эмбарго» на СССР в ответ на советско-финскую войну,
санкционировал конфиденциальные контакты первого заместителя
госсекретаря С. Уэллеса с советским послом К.А. Уманским, а при-
нятый в марте 1941 г. закон о ленд-лизе был сформулирован таким
образом, чтобы его можно было распространить и на другие стра-
34
ны, включая Советский Союз. Через посла США в СССР Л. Штейн-
гардта в Москву не раз передавалась информация о подготовке
германского нападения на Советский Союз. «Сталин со своей сто-
роны держал дверь к диалогу с Вашингтоном полуоткрытой, но
крайне недоверчиво относился и к этой информации и к намерени-
ям США в целом, опасаясь негативной реакции Берлина и втягива-
ния в войну с Японией на стороне американцев. Начало операции
«Барбаросса» в корне изменило всю эту ситуацию. Еще накануне
вторжения фашистской армады в СССР Рузвельт и Черчилль при-
шли к согласию, что в предстоящем конфликте будут поддерживать
СССР»1.
21 июня 1941 г. Черчилль провел в Чеккерсе (загородной ре-
зиденции премьер-министра) встречу с рядом ведущих деятелей
Великобритании: министром иностранных дел Э. Иденом, мини-
стром снабжения лордом Бивербруком, начальником Генерального
штаба фельдмаршалом Дж. Диллом, послом Великобритании в
СССР Р. Криппсом, американским послом в Лондоне Дж. Вай-
нантом и рядом других лиц для совместного обсуждения нового
поворота в ходе мировой войны. На совещании было одобрено ре-
шение У. Черчилля выступить по радио с заявлением о поддержке
СССР. Сходную точку зрения высказал и Вайнант. Уже тогда вы-
явились немалые расхождения в оценке способности СССР к со-
противлению со стороны военных и ряда дипломатов (они считали,
что война будет скоротечной – не более 2–3 месяцев). В заявлении
Черчилля вечером 22 июня 1941 г. по радио Би-би-си подчеркива-
лось, что, оставаясь непримиримым противником коммунизма, он
рассматривал нападение гитлеровской Германии на Советский Со-
юз как прелюдию попытки вторжения на Британские острова. «По-
этому опасность, угрожающая России, – заявил Черчилль, – это
опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же, как
дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, – это де-
ло свободных людей и свободных народов во всех уголках земного
шара»2. Как сообщил в Москву полпред СССР И.М. Майский, по-
зиция главы правительства получила поддержку парламента и ан-
глийского общества.
1
См. Печатнов В.О., Магадеев И.Э. Переписка И.В. Сталина с Ф. Рузвельтом и
У. Черчиллем в годы Великой Отечественной войны. Документальное исследо-
вание. В 2-х т. М., 2015. Т. 1. С. 24–26.
2
Черчилль У. Вторая мировая война. В 6 т. Т. 3. Великий союз. М., 1955. С. 366.
35
 Позиция США в связи с нападением Германии на СССР была
озвучена на пресс-конференции 23 июня1941 г. в заявлении испол-
няющего обязанности госсекретаря государственного департамента
С. Уоллеса. Он констатировал, что Советский Союз находится в со-
стоянии войны с Германией. По мнению правительства США, «(…)
всякая оборона против гитлеризма, всякое объединение с силами,
противостоящими гитлеризму, какой бы характер эти силы ни но-
сили, будут способствовать возможному свержению нынешних
германских лидеров и будут служить на пользу нашей собственной
обороне и безопасности. Гитлеровские армии являются в настоящее
время главной угрозой Американского материка». 24 июня 1941 г.,
в ходе очередной «беседы у камелька», президент США Ф. Ру-
звельт заявил: «Разумеется, мы собираемся предоставить России
всю ту помощь, которую сможем», хотя возможные формы он кон-
кретизировать не стал3. 27 июня 1941 г. посол СССР в США
К.А. Уманский посетил Уоллеса и официально уведомил прави-
тельство США о гитлеровской агрессии против Советского Союза.
В ответ на это Уоллес заявил, что все факты, вытекающие из этого,
«будут рассматриваться правительством США немедленно и в
дружественном духе»4.
В обращении к советскому народу 3 июля 1941 г. Сталин вы-
разил уверенность в том, что справедливая борьба за свободу стра-
ны – с 22 июня понятие Отечественной войны широко вошло в
оборот на официальном и массовом уровнях – «сольется с борьбой
народов Европы и Америки за их независимость, за демократиче-
ские свободы». В обращении были особо отмечены «исторические
выступления британского премьер-министра и декларация прави-
тельства США» и подчеркнуто, что они «могут вызвать лишь чув-
ства благодарности в сердцах народов Советского Союза»5. Уже
27 июня 1941 г. в Москву прибыли члены английской военной и
экономической миссий, чтобы согласовать вопросы сотрудниче-
ства. В начале июля 1941 г. в Лондон, а затем в США направилась
военная миссия во главе с заместителем начальника Генерального
штаба РККА, начальником Главного разведывательного управле-
ния генерал-лейтенантом Ф.И. Голиковым.
3
Мировые войны XX века. Кн. 3. М., 2005. С. 231.
4
Внешняя политика СССР. Сборник документов (июнь 1941 – сентябрь 1945).
Т. V. М., 1947. С. 6.
5
Сталин И. О Великой Отечественной войне. М., 1947. С. 16.
36
Сам факт таких переговоров после кризиса 1939–1940 гг. был
знаменательным для Москвы. Здесь после Мюнхена и провала
трехсторонних переговоров летом 1939 года, равно как объявления
Советского Союза агрессором в связи с войной с Финляндией
1939–1940 гг. и исключения его из Лиги наций в январе 1940 г.,
накопилось немало предубеждений против западных демократий
как таковых. Не менее сложен был поворот в военно-политическом
отношении и для руководства США и Великобритании, где в ис-
теблишменте были представлены влиятельные группировки бизне-
са, военных, политиков, дипломатов, аристократических кругов,
преисполненных антисоветскими и антикоммунистическими
предубеждениями, а потому весьма скептически воспринимавших
идею сотрудничества с Советским Союзом и рекомендовавших
собственным правительствам соблюдать сдержанность во взаимо-
отношениях с ним.
Отсюда вытекает повышенный интерес к истории складыва-
ния в разгар Второй мировой войны антигитлеровской коалиции.
При всех метаморфозах советско/российско-американских отноше-
ний в ХХ–ХХI вв. этот интерес сохраняется на протяжении всех де-
сятилетий, прошедших с 1941 г. Не меньшее внимание проявляется
к взаимоотношениям лидеров «Большой тройки», представлявших
наиболее крупные силы антигитлеровской коалиции и вырабаты-
вавших многие военно-стратегические, политические и межгосу-
дарственные решения. «В условиях Второй мировой войны с ее
огромной концентрацией власти в руках высшего политического
руководства, – пишут в предисловии вышедшего в свет в 2015 г.
двухтомного документального исследования «Переписка И.В. Ста-
лина с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем в годы Великой Отечествен-
ной войны» В.О. Печатнов и И.Э. Магадеев, – роль профессиональ-
ной дипломатии и традиционных внешнеполитических ведомств
сократилась, уступив место личной дипломатии лидеров «большой
тройки». От того, как складывались (или не складывались) отноше-
ния между ними, зависели судьбы многих миллионов людей. Со-
трудничество между столь непохожими деятелями, представляв-
шими разные политические системы, было отнюдь не гарантирова-
но. Страны «оси», гораздо более однородные по своим политиче-
ским режимам и агрессивной сущности, далеко отставали от
«большой тройки» по уровню своего военно-стратегического и ди-
пломатического взаимодействия. Огромная заслуга в организации
37
этого союзного взаимодействия принадлежала лидерам трех вели-
ких держав, которые, несмотря на острые противоречия, умели
подчинить их главной задаче – разгрому общего врага. Эта троица
поистине вершила судьбы мира в критические годы гигантской ми-
ровой войны»6.
Выступая с докладом «Антигитлеровская коалиция: достиже-
ния и пределы возможностей» на международной конференции,
посвященной 70-летию окончания Второй мировой войны, д.и.н.
проф. МГИМО(У) В.О. Печатнов обратил внимание на то, что в ис-
торической ретроспективе создание антигитлеровской коалиции и
ее победа в войне представляются вполне закономерными и даже
неизбежными: общая угроза заставила объединиться три великих
державы, а их перевес в людских и материальных ресурсах обрек
агрессоров на поражение. Однако в мировой политике, и особенно
в больших войнах, нет автоматизма; создание антигитлеровской
коалиции и совместная борьба с общим врагом потребовали боль-
шой политической воли и целенаправленных усилий, преодоления
многих внутренних и внешних препятствий. И все же руководство
трех великих держав смогло подняться над этими разногласиями и
организовать совместную борьбу с агрессорами. В этом состоит
один из главных исторических уроков войны. По его характеристи-
ке, антигитлеровская коалиция была основана на «просвещенном
эгоизме» – реалистическом понимании руководством «Большой
тройки» общности главного стратегического интереса и необходи-
мости подчинения ему всего остального. Это был брак по расчету:
Рузвельт, Черчилль и их окружение прекрасно понимали, что без
Советского Союза им не справиться со странами «оси». Поэтому
помощь Советскому Союзу в виде ленд-лиза и других формах яв-
лялась выгодным вложением в дело победы при сбережении аме-
риканских и британских жизней. Сходным было и отношение со-
ветской стороны, не обольщавшейся насчет подлинных мотивов
своих западных союзников. «Не может быть двух мнений о том,
что наши союзники – тяжелые союзники, в частности, Англия, –
телеграфировал Майский Сталину осенью 1942 г. в ответ на резкую
критику вождя в адрес Черчилля, – Но, поскольку других союзни-
ков нет, надо брать с имеющихся то, что с них можно получить». В
этом смысле советская политика также следовала принципу разум-
ного эгоизма, стремясь получить от союзников все, что можно, но
6
Печатнов В.О., Магадеев И.Э. Указ. соч. Т. 1. С. 12.
38
при этом выполняя свои обязательства перед ними. В этом послед-
нем отношении СССР был честнее своих западных партнеров. В
отличие от их неоднократных проволочек с обещанным вторым
фронтом, Москва скрупулезно выполнила свое обещание помочь
высадке союзников в Нормандии собственным мощным наступле-
нием (операция «Багратион») и вступить в войну с Японией. Толь-
ко объединение ресурсов и усилий трех великих держав, как хоро-
шо понимали в Кремле, создавало необходимое и явное превосход-
ство союзников над опаснейшим противником»7. Отсюда меняю-
щийся в прямой зависимости от хода военного противостояния с
державами «оси» и прежде всего с Германией уровень коалицион-
ного взаимодействия и доверительных отношений глав трех дер-
жав, достигший пика в ходе встречи в Ялте в феврале 1945 г., где
были приняты судьбоносные военно-стратегические, политические,
международные решения и оговорены важные принципы послево-
енного миропорядка. Однако на исходе войны, особенно после
кончины Ф. Рузвельта в апреле 1945 г. и вплоть до конца Второй
мировой войны в сентябре 1945 г. эти противоречия все более бо-
лезненно стали проявляться, а с исчезновением «объединяющего
эффекта войны» развитие событий быстро пошло вспять. «Геопо-
литика, которая в годы войны работала на единство союзников, те-
перь восстанавливала их друг против друга».
Тем не менее, именно благодаря согласованным усилиям коа-
лиции в ходе войны, да и по ее окончании были решены многие во-
просы взаимодействия и закладывались основы будущего миро-
устройства, на этот раз в виде биполярной системы во главе с дву-
мя сверхдержавами. Одной из них были США, значительно нарас-
тившие свой военно-стратегический, экономический, финансовый,
технологический капитал и ощутившие свое призвание к мировому
лидерству. Вторым полюсом стал Советский Союз, который имен-
но в годы войны обрел мощный военный и экономический потен-
циал и международное влияние, но при этом в складывавшейся об-
становке «холодной войны» должен был решать сложные пробле-
мы восстановления страны, одновременно включившись в процесс
создания ядерного оружия и обретение серьезных позиций в Цен-
тральной и Восточной Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке.
7
Печатнов В.О. Антигитлеровская коалиция: достижения и пределы возможно-
стей // Вторая мировая война в истории человечества, 1939–1945 гг. Научный
сборник. Материалы международной научной конференции. М., 2015. С. 374–375.
39
 Однако начавшийся в 1941 г. процесс функционирования ан-
тигитлеровской коалиции сыграл немалую роль в жизни каждого ее
участника, предопределяя вместе с тем многие новации во внеш-
ней, военной и дипломатической областях. Учитывая усложняв-
шуюся военно-политическую обстановку в Европе и мире в целом,
наметилась тенденция к укреплению взаимоотношений США и Ве-
ликобритании. В августе 1941 г. у берегов Ньюфаундленда состоя-
лась встреча У. Черчилля и Ф. Рузвельта, где 14 августа ими была
подписана Атлантическая хартия. В ней провозглашались некото-
рые общие принципы политики и отношений двух стран в условиях
войны и в послевоенные годы. Правительства Великобритании и
США заявили об отказе от захвата чужих территорий, признавали
право народов избрать себе форму правления, при которой они хо-
тят жить, готовность содействовать восстановлению суверенных
прав тех народов, которые были их лишены насильственным путем.
Они призывали к послевоенному сотрудничеству государства, к от-
казу от применения силы в международных отношениях и гонки
вооружений. В послании главе Советского правительства Рузвельт
и Черчилль сообщали о своей готовности оказывать помощь Совет-
скому Союзу «максимальным количеством тех материалов», в ко-
торых он больше всего нуждается. На межсоюзнической конферен-
ции в Лондоне, которая явилась важным шагом на пути формиро-
вания антигитлеровской коалиции, советское правительство выра-
зило 24 сентября 1941 г. в специальной Декларации свое согласие с
основными принципами Атлантической Хартии и уверенность, что
в результате победы над гитлеризмом будут заложены основы от-
ношений сотрудничества и дружбы между народами. В Декларации
также отмечалось, что практическое применение принципов Атлан-
тической хартии« должно будет сообразовываться с обстоятель-
ствами, нуждами и историческими особенностями той или другой
страны»8. Ранее, 12 июля 1941 г. было заключено англо-советское
«Соглашение о совместных действиях в войне против Германии»,
предусматривавшее необходимость оказывать взаимную помощь в
ведении войны. Обе стороны заявили, что не будут вести ни пере-
говоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как
8
Переписка Председателя Совета министров СССР с президентами США и
премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны
1941–1945 гг. Сб. документов. В 2-х т. М., 1986. Т. 2. С. 3.
40
с обоюдного согласия»9. 16 августа 1941 г. состоялось подписание
англо-советского договора о товарообороте, кредите и клиринге.
Англия предоставляла кредит в 10 млн. ф. ст. из расчета 3% годо-
вых сроком в среднем на пять лет. Предусматривалась возможность
предоставления в дальнейшем новых кредитов. Летом – осенью
1941 г. политическая консолидация антифашистских сил нашла вы-
ражение в установлении Советским Союзом дипломатических от-
ношений с эмигрантскими правительствами Польши, Чехослова-
кии, Югославии, Норвегии и с правительствами ряда нейтральных
стран. В прямой контакт СССР вступил с патриотическим движе-
нием «Свободная Франция» (с июня 1942 г. «Сражающаяся Фран-
ция»), возглавляемым генералом Ш. де Голлем. Еще 24 июня
1941 г. де Голль выразил готовность к военному сотрудничеству с
СССР, а вскоре его представители в Лондоне поставили перед
Майским вопрос об установлении официальных отношений с
Москвой. 26 сентября советское правительство признало генерала
руководителем «всех свободных французов, где бы они ни находи-
лись». Де Голль, со своей стороны, обязался «бороться на стороне
СССР и его союзников до окончательной победы и оказать СССР
всестороннюю поддержку»10. Это сделало возможным согласие на
образование в СССР для участия в боях эскадрильи французских
летчиков Нормандия.
7 декабря 1941 г. Япония напала на американскую военно-
морскую базу Перл-Харбор и на владения Британии и Нидерландов
в Юго-Восточной Азии. Ранее Япония с согласия правительства
Виши во Франции ввела свои войска в Индокитай, находившийся
под протекторатом Франции. Периоду нейтралитета США пришел
конец, и на следующий день США вместе с Великобританией объ-
явили войну Японии, а 11 декабря – Германии. Война, начинавшая-
ся как европейская, а с 1941 – как евроазиатская, теперь в полной
мере превращалась в мировую. На повестку дня встал вопрос о бо-
лее тесном сплочении противников фашистского блока. Правитель-
ство СССР, все силы которого, включая половину войск с Дальнего
9
Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны
1941–1945: Документы и материалы. В 2-х т. Т. 1. 1941–1943. М., 1983. С. 82.
10
См. Смирнов В.П. Голлизм во время войны // Шарль де Голль. М., 2000. С. 27;
Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны.
1941–1945: Документы и материалы. В 2-х т. М., 1983. Т. 1. С. 44–47. Ранее та-
кая процедура имела место со стороны английского правительства.
41
Востока, были брошены на борьбу с Германией, уведомило амери-
канское руководство о своем решении соблюдать пакт о нейтрали-
тете с Японией. 11 декабря 1941 г. мотивы этого решения Рузвельту
изложил М.М. Литвинов, назначенный послом СССР в США. Пре-
зидент предложил подписать Общую декларацию о целях войны.
Документ под названием Вашингтонская декларация (Декларация
Объединенных Наций) был подписан 1 января 1942 г. в американ-
ской столице Рузвельтом, Черчиллем, Литвиновым и представите-
лем Китая Сун Цзывэнем. Затем в алфавитном порядке свои подпи-
си поставили представители еще 22 стран, объявивших войну дер-
жавам «оси», в том числе тогдашних доминионов Великобритании
(Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южно-Африканского Сою-
за), ее колонии Индии, девяти латиноамериканских и восьми евро-
пейских стран. Правительства всех этих стран обязались употре-
бить свои ресурсы – военные и экономические – против всех чле-
нов Тройственного пакта и союзнических с ними сил, сотрудничать
друг с другом и не заключать сепаратного мира. Позднее в мае и
июне 1942 г. Молотовым и Иденом был подписан договор между
СССР и Великобританией о союзе в войне против Германии, об от-
казе вступать в какие-либо переговоры с гитлеровским правитель-
ством, а также о сотрудничестве в послевоенные годы. 11 июня
1942 г. Литвинов и Холл подписали в Вашингтоне Соглашение
между правительствами СССР и США о принципах, применимых к
взаимной помощи в ведении войны против агрессии.
42
Л.С. ЛЫКОШИНА
ЯН КАРСКИЙ О ПОЛЬСКОМ ПОДПОЛЬНОМ
ГОСУДАРСТВЕ
Польское подпольное государство (ППГ) – не имеющий ана-
логов в истории уникальный феномен времен Второй мировой вой-
ны. Впервые термин «Польское подпольное государство» появился
13 января 1944 г. в подпольном периодическом издании “Biuletyn
Informacyjny”, но само ППГ возникло, конечно, значительно рань-
ше. Польское подпольное государство подчинялось правительству
Польши в изгнании1. В состав ППГ входили военные структуры,
органы исполнительной, законодательной и судебной власти, кото-
рые занимались не только военно-гражданским сопротивлением
оккупантам, но и социальными, культурными, образовательными и
благотворительными вопросами. Институты Польского подпольно-
го государства действовали согласно законам, принятым в соответ-
ствии с польским довоенным законодательством; законы, изданные
немецкими оккупационными властями, не признавались 2. Целью
ППГ являлась подготовка к всеобщему восстанию, которое плани-
ровалось провести в момент приближения союзнических войск к
Польше.
Связь между ППГ и правительством в изгнании обеспечива-
лась связными, одним из которых и был Ян Карский (настоящее
имя – Ян Козелевский) – личность, обретшая известность, прежде
всего, как человек первым пытавшийся донести до мира сведения о
Холокосте. Он родился в 1914 г. в Лодзи, в семье ремесленника,
жил на улице Килиньского, в окружении соседей-евреев, дружил с
еврейскими детьми. Мир польских евреев не был для него чужим.
Учился Ян Козелевский во Львовском университете, где изучал
право и дипломатию. По окончании университета, служил в кава-
лерии, стажировался заграницей, окончил элитную дипломатиче-
скую школу в Варшаве и успешно служил в Министерстве ино-
странных дел. После начала войны был призван в армию и прико-
мандирован к кавалерийскому полку в Освенциме. Будучи офице-
ром польской армии, часть которого была разбита немецкими вой-
1
После оккупации страны в 1939 г. правительство РП действовало за пределами
Польши, вначале во Франции, а впоследствии в Великобритании.
2
Armia Krajowa – szkice z dziejów Sił Zbrojnych Polskiego Państwa Podziemnego.
Warszawa, 1999. S. 27.
43
сками в 1939 г., Карский побывал и в советском, и в немецком пле-
ну. Бежав из плена, он установил связи с польским подпольем. По
рекомендации своего брата Мариана3, Ян стал связным с прави-
тельством в изгнании. Вначале он работал под псевдонимом Ви-
тольд Кухарский, псевдоним «Карский» был присвоен ему Лондон-
ским правительством в 1942 г.
Выполняя поручения движения сопротивления, Витольд со-
вершил тайную поездку во Францию с рапортами для правитель-
ства Польши в изгнании4. В июне 1940 г. попал в руки гестапо в
Словакии, но в результате операции Союза вооружённой борьбы
был освобождён из больницы в г. Новы-Сонч, куда попал после до-
просов и пыток в гестапо. В 1942 г. Роман Кнолл, глава отдела
внешних сношений Армии Крайовой, бывший министром ино-
странных дел в эмиграционном правительстве, направил Карского в
Лондон, где в то время пребывало польское правительство. Перед
поездкой Роман Кнолл познакомил Карского с Леоном Файнером,
активистом Бунда. По просьбе Файнера Карский тайно посетил
варшавское гетто и, переодевшись немецким солдатом, гетто в Из-
бице Любельской, из которого заключённых направляли в лагеря
уничтожения Белжец и Собибор.
Через Германию и Францию Карский добрался до нейтраль-
ной Испании, откуда он через Гибралтар попал в Лондон, где
встретившись с главой правительства в изгнании генералом
В. Сикорским, рассказал ему о Холокосте. Сикорский решил пере-
дать доклад Карского правительствам Великобритании и США. В
июле 1943 г. Карский был принят президентом США Франклином
Рузвельтом и поведал ему о судьбе жертв Холокоста.
В Польшу Карский уже не вернулся: это было опасно, его вы-
числила немецкая разведка. Он работал в Лондоне, будучи в распо-
ряжении Ст. Миколайчика в правительстве в изгнании. Карский
выступал с лекциями и докладами о польском подполье, вынаши-
вал идею снять фильм при финансовой поддержке США. Таковой
оказано не было, но в США Карскому предложили написать книгу
что он и сделал. В 1944 г. вышла книга «Курьер из Польши: Исто-
3
Мариан работал в варшавской полиции до войны, остался на этой работе и при
немцах, но был связан с Сопротивлением.
4
Польское правительство в изгнании пребывало до июня 1940 г. во Франции,
вначале в Париже, затем в г. Анже. Впоследствии местопребывания правитель-
ства переместилось в Лондон.
44
рия тайного государства» (“Courier from Poland: Story of a Secret
State”) напечатанную тиражом 360 тыс. экз. Книга вышла в США,
затем в Англии, была переведена на шведский, норвежский, фран-
цузский языки. Но после окончания войны о книге и о самом Кар-
ском как-то забыли, с тем, чтобы вспомнить в конце 1970-х начале
1980-х гг., когда в США Американский мемориальный совет по
Холокосту организовал конференцию освободителей узников фа-
шистских концлагерей и пригласил выступить на конференции
Я. Карского. Интерес к его личности и его книге особенно возрос
после появления документального фильма «Шоа» французского
режиссера Ланцмана, где на экране появляется Карский, свидетель-
ствующий о Холокосте.
Книга Карского была опубликована в Польше в 1990-е гг.,
русский перевод увидел свет в 2012 г5. Карский умер в 2000 г. и по-
хоронен в США. В парке Джоржтаунского университета в Вашинг-
тоне, где Карский преподавал в течение сорока лет, ему установлен
памятник.
Хотя, как выше упоминалось, главным образом имя Карского
связано со свидетельством о Холокосте, которое он пытался доне-
сти до мира и которое мир не захотел услышать (Карский до конца
дней сожалел, что он не исполнил свою миссию), книга Карского
является ценным источником по вопросу об истории ППГ. Ведь он
был живым свидетелем описываемых событий и его повествование,
написанное по горячим следам, передает атмосферу, царящую в ок-
купированной Польше в первые годы войны (Карский покинул
страну в 1942 г.)
По свидетельству Карского, жизнь поляков, оказавшихся под
немецкой оккупацией, была весьма нелегкой, хотя бы потому, что
немцы держали побежденный народ на голодном пайке, сознатель-
но морили горожан голодом. Как вспоминает Карский, есть хоте-
лось всегда, что не мудрено при весьма скудном рационе: 250 г
хлеба в день, на два месяца 250 г сахара, 100 г риса, 200 г соли.
Причем, в Варшаве норма была самая низкая во всем генерал-
губернаторстве6. Продукты в города ввозить запрещалось. Немцы
устраивали облавы и отнимали все, что горожане пытались вывести
5
Карский Я. Я свидетельствую перед миром. История подпольного государства.
М., 2012.
6
Генерал-губернаторство – административно-территориальное образование в
оккупированной гитлеровцами Польше.
45
из деревень. Как выходили из положения? Карский добыл докумен-
ты, выписанные на имена давно умерших младенцев, и получал
продукты по нескольким карточкам. Но эта уловка лишь немного
облегчала положение: он не ел сливочного масла и сахара на про-
тяжении всего 1942 г. Цены на продукты невероятно подскочили.
Недоедание и нищету, по свидетельству Карского, выносить
было труднее, чем риск. Многие варшавяне присоединились к дви-
жению Сопротивления: конспиративная сеть оплела весь город, не-
вероятное количество людей жило по поддельным документам.
Причастность к движению Сопротивления несколько облегчало
страдания от голода, хотя и не могло обеспечить необходимый уро-
вень жизни. Карский получал 450 злотых в месяц, а для нормальной
жизни нужно был 1000 злотых.
По ощущениям Карского, подпольщикам было намного легче,
чем тем, кто не примкнул к Сопротивлению: участникам Сопро-
тивления выдавались некоторые материальные средства, их обес-
печивали безупречными документами, они имели убежище, где
можно было укрыться при облавах. Тот же, кто покорился, был в
вечной опасности из-за принципа коллективной ответственности,
широко применяемого немцами: за каждую диверсию расстрелива-
ли заложников. Как пишет Карский, подчас партизаны, взрывавшие
поезд уходили целыми, а местные жители попадали в заложники и
погибали7. Карский описывает некоторые случаи жестоких расправ
немцев. Так в сентябре 1939 г. в одном из варшавских кафе убили
двух немцев. Организаторы акции спаслись, но было расстреляно
200 человек, живших недалеко от места происшествия. Об относи-
тельно более высокой степени безопасности участников Сопротив-
ления, чем обычных граждан свидетельствует и такой факт: в июне
1940 г. было арестовано 20 тыс. человек. Кого-то направили на ра-
боты в Германию, кого- то в лагерь. Среди попавшихся в ходе об-
лавы были и участники Сопротивления: около 100 человек. И всех
их отпустили, ибо у всех были безупречные документы8.
В городе имена казненных в отместку за какое-либо действие
подпольщиков обычно оставались неизвестными. В провинции же
список лиц, которые будут нести ответственность за действия под-
польщиков, заранее предавался гласности. Психологически деятель-
ность подпольщиков такого рода политикой оккупантов конечно
7
Карский Я. Я Указ. соч. С. 103.
8
Там же. С. 104.
46
осложнялась. Выход был найден такой: обычно акции сопротивления
готовили в данной местности не местные уроженцы, а другие люди9.
Методы борьбы с оккупантами, как признает Карский были,
подчас, безусловно, безнравственные, но «Польша сопротивлялась
как дикая кошка, впивающаяся когтями в обидчика»10. Подпольщи-
ки сводили немцев с проститутками, зараженными венерическими
болезнями. Карский рассказывает о неком Яне, (кстати, фольксдой-
че) который носил в коробочке тифозных вшей и выпускал их в ме-
стах скопления немцев, например, в кафе.
В 1939 г. из тюрем освобождали преступников при условии, что
они будут продолжать «свою работу» только против немцев, что те
и исполнили.
Из книги Карского можно почерпнуть сведения о процессе
формирования ППГ. Подпольные структуры складывались посте-
пенно. К концу 1939 г. структура сопротивления не устоялась. Она
включала в себя множество ячеек и групп, действующих самостоя-
тельно, не подчиняясь центру. Названия этих очагов сопротивления
были самые экзотические: «Карающая длань», «Суд Божий». Поля-
ки, замечает Карский, любят тайны и заговоры. В 1939 г. все вери-
ли, что война скоро кончится и именно их группа сыграет решаю-
щую роль. Но война затягивалась, союзники не пришли на помощь
и плохо организованные, разрозненные группы заплатили, как пи-
шет Карский «своей кровью за политические иллюзии, связанные с
надеждами на Францию и Великобританию»11.
Постепенно группы объединялись. И внутри страны и по ини-
циативе правительства в эмиграции. Ведь только сильная централи-
зованная организация могла распределить финансовые ресурсы,
обеспечить подпольщиков необходимыми документами. Зимой
1941–1942 гг. по свидетельству Карского, ППГ включало в себя
следующие структуры:
1. Административная структура, осуществляющая тайное, не-
зависимое от оккупантов управление страной.
2. Военная структура, включающая в себя подпольные воору-
женные силы. 27 сентября 1939 г. по инициативе генерала
М. Карашевича-Токажевского возникла «Служба победе Польши».
В. Сикорский, однако, опасаясь слишком большого влияния сана-
9
Там же. С. 281.
10
Там же. С. 284.
11
Там же. С. 258.
47
ционных офицеров на развитие ситуации на родине, распустил
«Службу победе Польши» и создал вместо неё «Союз Вооруженной
Борьбы». Во главе его стал К. Соснковский, которому подчинялись:
«командир области немецкой оккупации» С. Ровецкий и «командир
области советской оккупации» генерал Карашевич-Токажевский.
Целью СВБ была приготовиться к вступлению в бой в тот момент,
когда немцы будут близки к поражению. 14 февраля 1942 г. СВБ
был переименован в Армию Крайову, во главе с генералом
С. Ровецким.
3. Роль парламента исполняло представительство политиче-
ских партий Сопротивления. Их было четыре: Польская социали-
стическая партия (ППС), Национально-демократическая партия
(НД), Крестьянская партия и Партия труда. С представительством
партий сотрудничали глава Делегатуры12 и верховный главноко-
мандующий. Партии имели своих представителей в эмигрантском
правительстве. Подпольный парламент, носил название «Полити-
ческий согласительный комитет», затем с 1943 г. «Политическое
представительство в Отечестве», а с 1944 г. «Совет национального
единства». По наблюдениям Карского, из всех партий наибольшим
влиянием пользовалась ППС. На страницах книги Карский с пиете-
том говорит об этой партии, о Пилсудском некогда к ней принад-
лежавшем. Большинство участников Сопротивления входило в од-
ну из названных партий. Ни одна из партий не была представлена в
довоенном парламенте (они бойкотировали выборы). Сложилась
парадоксальная ситуация, когда в условиях войны партии получили
большую свободу действий, чем в мирное время, в условиях авто-
ритарной власти Пилсудского и его последователей13. Помимо ос-
новных партий, действовали и более мелкие политические группи-
ровки: от крайне левых до крайне правых. Карский отмечает, что в
подполье установилась политическая свобода.
4. Управление гражданского сопротивления. Эта структура
была призвана поддерживать в стране политику неповиновения ок-
купантам, бороться с коллаборационистами, выносить приговоры
таковым и приводить их в исполнение. Формально правительство в
изгнании резко не осуждало коллаборационизм. Так Сикорский, по
12
Делегатура – высший орган административной власти в оккупированной
Польше. Делегатуру возглавлял представитель (делегат) правительства в изгна-
нии.
13
Карский Я. Указ. соч. С. 161.
48
свидетельству Карского, заявлял, что, поляки, живущие в Париже,
не могут диктовать свою волю полякам в стране, задача эмигрант-
ского правительства отстаивать интересы Польши за рубежом. Но в
апреле 1940 г. (Карский об этом не пишет) Польский комитет ми-
нистров по делам отечества учредил тайные военные и граждан-
ские суды которые должны были разбирать дела о коллаборацио-
низме, предательстве доносительстве и шпионаже. В апреле 1942 г.
при Делегатуре было создано отдельное управление гражданского
сопротивления под руководством Стефана Корбонского. Это
управление опубликовало списки должностей и постов, занимать
которые объявлялось позорным.
Поляки часто говорят, что в Польше не было своего Квислин-
га. Его действительно не было, но если бы у кого-нибудь и возник-
ла подобного рода мысль, структуры Сопротивления быстро бы
расправились с потенциальным Квислингом.
5. Пятая структура работала с отдельными организациями, не
входившими в компетенцию остальных четырех структур.
Весьма интересны наблюдения и мысли Карского, касающие-
ся вопроса о том, как он сам и политики, с которыми ему довелось
общаться в те годы, видели будущее Польши.
В период пребывания правительства в Анже, туда был
направлен Карский. Он подробно описывает встречу со Станисла-
вом Котом, министром в правительстве в изгнании (одно время он
возглавлял министерство внутренних дел, затем министерство ин-
формации) и В. Сикорским. И С. Кот, и В. Сикорский были поли-
тическими противниками Пилсудского. Карский пишет, что после
сентябрьской катастрофы поляки связывали надежды именно с Си-
корским. Его называли «европейцем». Он слыл либералом и поли-
тическим оппонентом Пилсудского. Сикорский подчеркивал, что в
новой Польше порядки будут иными, не такими, как в Польше до-
военной, все будет основываться на широком участии общества в
управлении страной. «Нужно помнить, говорил Сикорский во вре-
мя встречи с Карским, что мы боремся не только за независимость
Польши, но и за новое, демократическое государство европейского
образца, которое гарантирует всем гражданам политические свобо-
ды и социальный прогресс. К несчастью, наши бывшие правители
считали, что Польша должна развиваться не в демократическом ду-
49
хе, а в условиях режима сильной руки. Хотя это противоречит
нашим традициям и европейским нормам»14.
Демократические традиции ППГ отмечают и современные
польские историки. Так один из наиболее авторитетных специали-
стов по истории рассматриваемого периода Р. Внук полагает, что
«Традиция Польского подпольного государства включала в себя
гражданские ценности… ППГ было плюралистичным объединени-
ем, преодолением различий, в нем было место для всех, кто хотел
строить общую Польшу… На практике бывало по-разному, но
принципы были таковы»15.
Интересны наблюдения Карского об отношении структур со-
противления к проблемам демократии, политического представи-
тельства. Карский видел, что политические силы, участвующие в
сопротивлении, вовсе не хотели возвращения довоенной Польши с
ее диктатурой и отсутствием правил демократической игры.
Участники движения Сопротивления в Польше, по свидетель-
ству Карского, много спорили о том, где целесообразней пребывать
правительству и пришли к выводу о необходимости пребывания
правительства за границей, чтобы оно уцелело и поддерживало
связь с союзниками. Но при этом необходима была связь со стра-
ной. Трудно было при определении системы представительства
определить значимость каждой из четырех партий, ведь они не
участвовали в довоенных выборах. Причем партии хотели сохра-
нить независимость от правительства.
Кроме того были выработаны принципы распределения мест в
разных структурах подпольной администрации. Карский был вто-
рой раз направлен во Францию как представитель ото всех партий.
В его миссию входило информирование о том, как идет работа по
формированию структур сопротивления и о том на каких принци-
пах сопротивление готово подчиниться правительству Сикорского.
Он рассматривал себя как «своеобразного духовника», которому
каждая из партий доверила самое сокровенное, поручив представи-
тельство своих интересов.
Второе путешествие Карского во Францию оказалось неудач-
ным: он попал в руки гестапо. Пытки и издевательства, пережитые
им – еще одно свидетельство бесчеловечного и жестокого режима
14
Там же. С. 149.
15
Wnuk R. Żołnierze przejęci // Polityka.W-wa, 2016. 3 maj.
50
гитлеровской оккупации. Связному подпольного государства по-
везло: его удалось освободить. Но цена была немалой: за спасение
Витольда (таков был в то время псевдоним Карского) было рас-
стреляно 32 жителя г. Новы Сонч, которых подозревали в причаст-
ности к побегу. Попали в руки гестапо и большинство из группы,
непосредственно организовывающей побег (август 1940 г).
Заметим, что на страницах книги Карский часто обращается к
проблеме трагической судьбы участников сопротивления. Едва ли
не самые проникновенные строки он посвящает судьбе женщин-
связных. Невозможно равнодушно читать описание жутких пыток,
которым подвергались попавшие в гестапо. По сути, как отмечает
Карский, женщины-связные были своеобразными камикадзе. Прак-
тически все они были обречены, и срок их службы не превышал не-
скольких месяцев. Связных брали с поличным, и отпираться было
бессмысленно. В гестапо обращались с ними со звериной жестоко-
стью. Большинство не успевало проглотить яд, которым снабжали
участников Сопротивления. Живыми же из гестапо не выходили.
«Они были обречены, – пишет Карский, – на непосильную работу и
героическую смерть. Ни высоких постов, ни почестей связным не
доставалось»16.
Как относилось население к подпольному правительству и
подпольщикам? Следуя за мыслью Карского, можно заключить, что
с большим доверием и готовностью помочь.
Как пример доверия населения к Делегатуре, Карский описы-
вает случай с запретом покупать немецкие газеты. Совсем запре-
тить было невозможно, Делегатура запретила покупать их в пятни-
цу. На человека, купившего газету в пятницу, легко мог упасть
кирпич с крыши газетного киоска, или на спине появится надпись:
«эта тварь поддерживает немцев». А на двери дома надпись несмы-
ваемой краской: «Здесь живет подлый и тупой поляк, который по-
винуется не своим властям, а нацистским бандитам»17.
Одним из способов сплотить польский народ было переиме-
нование улиц. В одну ночь могли появиться таблички в честь тех,
кто пользовался любовью и расположением народа: бульвар Чер-
16
Карский Я. Указ. соч. С. 308.
17
Там же. С. 285.
51
чилля, аллея Ратая18, проспект Недзялковского19. И по тому, кто эти
названия употреблял, можно было определить позиции человека.
Запрещалось посещать театры, кино и бордели открытые
немцами, читать напечатанные ими книги. Одна польская актриса
открыла театр, где ставились безобидные и легкие польские пьесы.
Она сделала это несмотря на запрет Сопротивления, считавшего,
что даже на пару часов нельзя отвлекаться от борьбы. Ей было вы-
несено общественное порицание, ее имя напечатано во всей под-
польной прессе.
Подпольной прессой Карский непосредственно занимался и
знал дело изнутри. В прессе освещались события не только в
Польше, но и во всем мире. Множество людей собирали информа-
цию, прослушивая радиопередачи станций BBC, WRUL(Boston),
Columbia WCBX (Нью-Йорк). Мальчишки приносили записи пере-
дач в подвал или лесное укрытие, потом редактор-издатель печатал
их на печатном станке или ротаторе. При Делегатуре, АК и штабах
крупных политических партий были свои информационные
агентства, имевшие своих постоянных корреспондентов в союзных
и нейтральных странах. Эти агентства продавали материалы под-
польным газетам, а те печатали статьи, написанные по этим мате-
риалам. Лучшими агентствами были агентство АК, Делегатуры и
«Эхо прессы»20. Газет было много. У каждой группы подпольщи-
ков минимум по одной. Тиражи же были разные: до тридцати тысяч
у АК, до 150 экземпляров у небольших подпольных групп.
Делегатура издавала свою официальную газету “Rzeczpospoli-
ta polska”, где печатались распоряжения правительства, Делегату-
рой издавались и провинциальные газеты: «Наши западные земли»,
«Наши Восточные земли».
Когда подпольные типографии обнаруживало гестапо, страда-
ли жители. Так, когда в варшавском районе Чернякова была обна-
ружена типография, расстреляли всю семью владельца дома, где
находилась типография и жителей двух соседних домов.
18
Мацей Ратай (1884–1940) – видный деятель Крестьянской партии, участник
Сопротивления. Расстрелян гитлеровцами.
19
Мечислав Недзялковский (1893–1940) – видный деятель Польской социали-
стической партии, участник обороны Варшавы в 1939 г. Расстрелян гитлеров-
цами.
20
Карский Я. Указ. соч. С. 293.
52
В распоряжении Карского было четыре надежных квартиры в
разных районах Варшавы, две профессиональные машинистки,
двое связных и четыре помощника с университетским образовани-
ем, которые писали отчеты, составляли справочные материалы.
Контора располагалась на частной съемной квартире, где в одной
из комнат работали, в другой проходили встречи со связными. Кар-
ский готовил доклады, которые регулярно переправлялись прави-
тельству за рубеж.
Одной из важных составляющих деятельности ППГ была ор-
ганизация подпольной системы образования. В Варшаве до 1944 г.
было выписано 6 500 аттестатов зрелости. Но 30% не было получе-
но: те кому они предназначались, погибли во время варшавского
восстания. При 90 из 103 варшавских школ были созданы подполь-
ные курсы, где училось 25 тыс. польских детей. До 5тыс. студентов
училось в вузах. В 1939 по 1944 г. подготовлено несколько сотен
дипломных работ и кандидатских диссертаций.
Карский приводит текст подпольного диплома об окончании
школы, который после войны можно было бы обменять на аттестат:
«Благодарю за любезный визит. 29 сентября 1942 г. Все прошло от-
лично. Вы рассказали много интересного. Браво». Этот текст был
написан на обороте визитки с псевдонимом учителя, а текст озна-
чал, что экзамен сдан на отлично21.
Книга Карского ценна как живое свидетельство участника со-
бытий, одного из граждан Польского подпольного государства.
Написанная в 1944 г. книга не содержит синтеза и обобщений по
вопросу об истории ППГ. Готовя эту книгу и издавая ее при финан-
совой помощи США, Карский пытался доказать миру, что Польша,
будучи побежденной Германией продолжала сражаться и главную
роль в сопротивлении играло именно Подпольное государство, ру-
ководимое правительством в изгнании. Первоначально у него была
глава и о коммунистическом сопротивлении, но она была исключе-
на по настоянию американской стороны. Сам Карский был убеж-
ден, что Польшу предали союзники и об этом он писал в книге
«Великие державы и Польша», изданной в 1985 г. У него была своя
концепция войны и свое видение роли в ней и правительства в из-
гнании, и Армии Крайовой, и союзников, и Красной Армии. Не
ставя цели анализа этой концепции и полемики с Карским, право-
мерно поставить перед собой более конкретную задачу: на основа-
21
Там же. С. 293.
53
нии свидетельства участника событий ощутить атмосферу поль-
ской жизни тех лет, понять, что героизм участников Сопротивления
имел подчас страшные последствия для простых поляков, хотя ино-
го выхода, очевидно, не было. Не было, но трагизм ситуации не
становится от этого менее ощутимым. В известной мере книга Кар-
ского дает представление о взаимоотношениях польского прави-
тельства в изгнании и союзников по антигитлеровской коалиции, о
планах создания новой, послевоенной Польши, вынашиваемых в
частности генералом Сикорским. Однако главным образом, это ко-
нечно книга о Польском подпольном государстве, его структуре, ме-
тодах работы.
54
А.А. БОГДАШКИН
ПРОМЫШЛЕННЫЙ КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ ПЕРИОДА
ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ
ЕВРОПЫ: ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ ДЕБАТЫ
Роль крупного бизнеса в системе национал-социализма, во-
прос об ответственности его лидеров за развязывание Второй ми-
ровой войны и соучастия в преступлениях, осуществленных наци-
стами, на протяжении многих лет активно обсуждаются научным
сообществом многих стран. В центре дискуссий находится дея-
тельность экономической элиты Германии, а также ее союзников (в
первую очередь, Италии). В последние годы возрос интерес к изу-
чению экономической структуры стран, оккупированных гитлеров-
ской Германией, и сотрудничеству ведущих фигур мира промыш-
ленности и финансов с нацистскими властями.
В настоящей публикации предпринимается попытка анализа
наиболее значительных трудов, посвященных проблеме экономиче-
ского и промышленного коллаборационизма периода Второй миро-
вой войны во Франции, Бельгии и Нидерландах. Основное внима-
ние будет уделено воззрениям ученых, представляющих инонацио-
нальные (по отношению к упомянутым выше странам) историогра-
фии, преимущественно из англоязычных государств.
Итоги Второй мировой войны и решающая роль Красной Ар-
мии в разгроме фашизма привели к росту левых настроений во всем
мире. Представления о том, что гитлеровский режим был установ-
лен благодаря широкой поддержке ведущих фигур германской эко-
номики и бизнеса, а также об их активном участии в программах по
подготовке нацистской агрессии, были глубоко укоренены в обще-
ственном сознании народов большинства стран. Подобных воззре-
ний придерживались и руководители государств-участниц антигит-
леровской коалиции. В общественном мнении европейцев и амери-
канцев немалое распространение получили идеи о необходимости
преобразования существующего социально-экономического поряд-
ка. Сподвижники американского президента Ф. Рузвельта выступи-
ли с требованиями уничтожения международных картелей, кото-
рые, по их убеждению, «несли в себе семя тоталитаризма и вой-
ны»1. Об общем сдвиге влево свидетельствовали результаты все-
1
Hamby A.L. Sixty Million Jobs and the People’s Revolution: The Liberals, the New
Deal, and World War II // The Historian. 1968. Vol. 30. Issue 4. P. 581.
55
общих выборов 1945 г. в Великобритании, на которых возглавляе-
мая У. Черчиллем Консервативная партия, несмотря на завоеван-
ный в годы Второй мировой войны авторитет ее лидера, проиграла
лейбористам. Более того, впервые в британский парламент были
избраны два коммуниста. Еще более существенный размах левые
настроения получили в континентальной Европе. На выборах
1946 г. в Национальное собрание Франции наибольшее количество
голосов получила Французская коммунистическая партия. Значи-
тельных результатов добились компартии Бельгии, Нидерландов,
Люксембурга и других стран, оккупированных в годы войны
нацистской Германией. В большинстве из них коммунисты вошли в
состав коалиционных правительств. Широкое представительство
получили и другие левые партии.
Следуя основным положениям своих программ, правительства
Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга начали кампанию
по привлечению к суду лиц, сотрудничавших в годы Второй миро-
вой войны с оккупационным нацистским режимом. Во всех странах
по обвинению в коллаборационизме были арестованы ведущие фи-
гуры промышленности и банковского мира.
Однако наряду с этим существенное распространение в обще-
ственно-политических настроениях получило стремление изобра-
зить период оккупации как «время всеобщего страдания»2. Слова
одного голландского чиновника, процитированные в американской
газете “The New York Times”в 1945 г., «если бы мне пришлось опи-
сать сегодняшнюю Голландию в одной фразе, я бы сказал, что она
пуста. В ней почти ничего не осталось»3, были подхвачены многи-
ми политиками и журналистами западноевропейских стран. Факты
получения промышленными компаниями Франции, Бельгии и Ни-
дерландов в период войны существенной прибыли бросали тень на
формировавшийся в обществе консенсус на основе идеалов движе-
ния Сопротивления4. Не прошло и месяца после освобождения Па-
рижа, как руководитель одной из крупнейших автомобильных ком-
паний Франции Л. Рено начал утверждать, что он постоянно делал
2
См. Schemer J., White E.N. Introduction // Paying for Hitler’s War: The Conse-
quences of Nazi Hegemony for Europe / eds. by J. Scherner and E.N. White. N.Y.,
2016. P. 5.
3
Цит. по: Klemann H., Kudryashov S. Occupied Economies: An Economic History
of Nazi-occupied Europe, 1939–1945. Oxford, 2011. P. 433.
4
См. Schemer J., White E.N. Op. cit. P. 5.
56
все возможное, чтобы «уменьшить количество и ухудшить качество
продукции, выпускаемой для немцев»5. Бельгийские промышлен-
ники настаивали на том, что, встав на путь так называемой «произ-
водственной политики», они обеспечили население страны необхо-
димым продовольствием и рабочими местами, а также не дали ок-
купантам возможности полностью перенаправить промышленность
Бельгии для обеспечения своих нужд6. Кроме того, частные компа-
нии и правительственные учреждения имели конкретные практиче-
ские причины, чтобы преувеличивать страдания, понесенные
Францией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом в годы гитле-
ровской оккупации: руководители этих стран надеялись получить
от побежденной Германии компенсацию и возмещение ущерба.
Они также хотели воспользоваться экономической помощью со сто-
роны союзников, особенно США. С этой целью в прессе и во всех
официальных документах помещались многочисленные материалы с
фотографиями голодающего населения, разрушенной инфраструк-
турой и т.п. Данные о сотрудничестве с врагом и о повседневной
нормальной жизни, которую вело большинство мирного населения
Западной Европы в 1940–1944 гг., всячески замалчивались7.
С началом «холодной войны» и формирования общей атмо-
сферы антикоммунизма отношение к крупному бизнесу на Западе
стало кардинально меняться. Многие ведущие фигуры делового со-
общества были выпущены из тюрем и вернулись к своей обычной
деятельности. Ни один крупный французский бизнесмен, аресто-
ванный по обвинению в сотрудничестве с нацистами, не был осуж-
ден. Л. Рено, на автомобильном заводе которого выпускались танки
для немецкого вермахта, умер в тюрьме прежде, чем предстал перед
судом8. В странах Бенилюкса наблюдалась аналогичная ситуация.
Все эти политические перипетии оказали влияние на процесс
осмысления периода оккупации национальными историографиями
западноевропейских стран. Особенно это заметно на примере
французской исторической науки первых послевоенных десятиле-
тий. Так, по справедливому замечанию авторитетного американ-
5
Imlay T., Horn M. The Politics of Industrial Collaboration during World War II:
Ford France, Vichy and Nazi Germany. Cambridge, 2014. P. 9.
6
См. Gillingham Jh. Belgian Business in the Nazi New Order. Ghent, 1977. P. 59.
7
Подробнее см. Klemann H., Kudryashov S. Op. cit. P. 433–434.
8
См. Paxton R.O. Vichy France: Old Guard and New Order, 1940–1944. N.Y., 1972.
P. 343.
57
ского исследователя С. Хоффмана, после освобождения Франции и
вплоть до начала 1950-х гг. как последователи Ш. де Голля (голли-
сты), так и коммунисты, утверждали, что бóльшая часть французов
активно сопротивлялась германским оккупантам. Период 1940–
1944 гг. характеризовался ими как время всеобщего героизма, пат-
риотизма и жертвенности. Сторонники режима Виши, по уверению
ведущих политических сил Четвертой республики, составляли ни-
чтожное меньшинство французского населения. Политические дея-
тели Франции стремились как можно скорее провести суды над
наиболее одиозными личностями вишистского правительства9.
Однако нельзя не согласиться с Хоффманом, что проведенные
властями трибуналы – во многом показательные – не внесли сколь-
нибудь существенного вклада в познание фактической истории
1940–1944 гг. Несмотря на важное историческое значение, суд над
Ф. Петэном позволил многим бывшим руководителям Третьей рес-
публики снять с себя ответственность за катастрофу 1940 г. Такая
ситуация была обусловлена преимущественно прагматическими
причинами. Генерал де Голль опасался возможной заниженной са-
мооценки французов. К тому же он был обеспокоен проблемой
формирования образа Франции на международной арене. В свою
очередь, руководство французской компартии прилагало немалые
усилия, чтобы общество как можно быстрее забыло о политике
ФКП в период сентября 1939 – июня 1941 гг.10 Кроме того, комму-
9
См. Hoffmann S. Vichy Studies in France: Before and After Paxton // France at War:
Vichy and the Historians / eds. by S. Fishman, L. Lee Downs, I. Sinanoglou,
L.V. Smith, R. Zaretsky; transl. D. Lake. N.Y., 2000. P. 50.
10
Речь идет о периоде, последовавшим за подписанием 23 августа 1939 г. между
Германией и СССР договора о ненападении до вторжения гитлеровской Герма-
нии на Советский Союз 22 июня 1941 г. В эти годы произошел кардинальный
поворот в политике Коминтерна и коммунистических партий Европы. Уже
9 сентября 1939 г. Секретариатом ИККИ была утверждена директива, в которой
компартиям предписывалось «считать начавшуюся войну со стороны всех вою-
ющих держав несправедливой, империалистической». Перед секциями Комин-
терна ставилась задача разоблачать ее виновников прежде всего в собственных
странах, ни в коем случае не защищать “фашистскую Польшу” и “перейти в
наступление против предательской политики социал-демократии”. Вскоре по
указанию Сталина из документов III Интернационала вплоть до июня 1941 г.
практически исчезло слово “фашизм”, когда речь шла о гитлеровской Герма-
нии». См.: Сенчаков А.Г., Суслина И.Л. Оценка характера Второй мировой вой-
ны отечественной историографией и Коммунистической партией Великобрита-
нии (1970–80-е гг.) // Проблемы всеобщей истории и историографии. Воро-
58
нисты были заинтересованы в скорейшем уходе из политической
жизни Франции скомпрометированных в годы войны элит, чтобы
освободить место для новых, лояльных компартии 11. Однако био-
графии многих лиц, претендовавших на ведущие роли в новом об-
щественно-политическом устройстве Франции, были далеко не без-
упречными. Поэтому никто из активных участников политического
процесса не был заинтересован в массовом выявлении фактов со-
трудничества с нацистами12.
Тем не менее, с середины 1950-х гг. восприятие Второй миро-
вой войны во Франции претерпевает некоторые изменения. Во
многом они были связаны с публикацией в 1954 г. книги француз-
ского историка-любителя Р. Арона «История Виши. 1940–1944 гг.»,
в которой замалчивались многие преступления и просчеты вишист-
ского правительства. Общая тональность этой книги была менее
мстительной и оскорбительной по сравнению с литературой, из-
данной в предыдущие годы. Лидеры Виши рассматривались авто-
ром в качестве жертв собственных просчетов, иллюзий и противо-
речивой политики. Значительное место в книге было уделено рас-
прям внутри правящего лагеря. Тем самым косвенно под сомнение
ставилось утверждение о существовании единого вишистского
блока. Появление такого рода публикации во многом отражало из-
менение внутриполитической ситуации во Франции, когда де Голль
в январе 1946 г. сложил с себя полномочия главы правительства, а в
мае 1947 г. по требованию США из французского кабинета мини-
стров были удалены коммунисты13.
Именно в этот период ряду политических деятелей режима
Виши удалось избежать наказания. Так, в 1949 г. было закрыто де-
ло одного из ведущих лиц, определявших экономическую политику
неж, 2009. С. 147. Подробнее об этом см.: Коминтерн и Вторая мировая война.
Часть 1. До 22 июня 1941 г.: документы / сост., авт. вст. ст. и коммент.
Н.С. Лебедева, М.М. Наринский. М., 1994. Об изменении курса ФКП см.: Смир-
нов В.П. Французская коммунистическая партия и Коминтерн в 1939–1940 гг.
Новые архивные материалы // Новая и новейшая история. 1994. № 1.
11
См. Hoffmann S. Op. cit. P. 51.
12
Подобное положение наблюдалось и в послевоенной Италии. Подробнее об этом
см.: Адлер Ф.Х. «Евреи – сначала буржуа, затем враги, а потом и жертвы»: поворот
итальянского фашизма к расизму в 1938 году // Фашизм и правый радикализм в
Европе и Америке: история и современность (часть I) / Берегиня. 777. Сова. Обще-
ство, политика, экономика. 2014. № 4(23). С. 159–162.
13
См. Hoffmann S. Op. cit. P. 52.
59
Франции в 1940–1944 гг., – Ф. Лёидё, который занимал посты «ко-
миссара по борьбе с безработицей», государственного секретаря по
вопросам промышленного производства в правительстве адмирала
Ф. Дарлана и директора отраслевой организации французской ав-
томобильной промышленности. В ходе суда и после своего осво-
бождения промышленник настаивал, что в трудный период, когда
выбор был крайне ограничен, он защищал интересы Франции. Лё-
идё утверждал, что под его руководством французская автомобиль-
ная промышленность систематически саботировала выполнение
немецких военных заказов. В качестве доказательства он ссылался
на значительную разницу статистических показателей производства
автомобильной отрасли в предвоенное время и в период 1940–
1944 гг. Но главное – он представил данные, согласно которым воз-
главляемое им предприятие Форд САФ выпускало сравнительно ма-
ло продукции для вермахта в критические 1943–1944 гг. А это было
время, когда германские власти принуждали компанию принять уча-
стие в европейской программе по производству грузовиков14.
Несмотря на то, что мнение о предательстве режимом Виши
интересов Франции, особенно после возвращения де Голля к вла-
сти, преобладало во французском обществе, тем не менее, бывшие
петэновцы пытались распространить идеи о том, что «Петэн был
щитом Франции, а меч де Голля и Сопротивления был немногим
больше, чем маленький и тупой кухонный нож». Позднее близкие к
П. Лавалю деятели пытались представить своего лидера в качестве
«подлинного защитника интересов Франции от немецких требова-
ний, а республиканского наследия – от реакционеров-вишистов».
Опубликованный институтом Гувера совместно с зятем Лаваля
Р. де Шамбре трехтомник «Франция под оккупацией» представлял
собой монументальную попытку реабилитации Лаваля и его после-
дователей15.
Даже массовые антиправительственные выступления 1968 г.
коренным образом не изменили ситуацию. На фоне этих событий
во Франции появилось множество фильмов и книг, в которых
утверждалось, что большая часть французского населения проявила
трусость, а коллаборационизм принял значительные масштабы. Тем
не менее, эти взгляды получили распространение в основном в
публицистике и не оказали серьезного влияния на состояние науч-
14
См. Imlay T., Horn M. Op. cit. P. 1–2.
15
Hoffmann S. Op. cit. P. 52.
60
ных исторических исследований во Франции. Материалы организо-
ванного в марте 1970 г. Национальным фондом политических наук
коллоквиума по проблематике режима Виши резко контрастирова-
ли с общественными настроениями. Сосредоточив внимание на
анализе обстановки только в неоккупированной части Франции,
охватив лишь хронологический период 1940–1942 гг. и оставив вне
поля зрения не только внешнюю политику, но и репрессивные ак-
ции вишистов, участники коллоквиума фактически способствовали
восприятию Виши в качестве «нормального режима»16.
В условиях, когда многие французские архивы были недо-
ступны и отсутствия у французских историков интереса к докумен-
там, хранившимся в Германии, большинство новаторских интер-
претаций режима Виши появлялось за пределами Франции. Пер-
вым крупным исследованием, выводы которого контрастировали с
общепринятыми во Франции оценками истории 1940–1944 гг.,
обычно называют диссертацию западногерманского историка соци-
ал-реформистского направления Э. Еккеля «Франция в гитлеров-
ской Европе»17. На основании материалов, обнаруженных в немец-
ких архивах, исследователь высказал ряд принципиальных сужде-
ний. Историк поставил под сомнение тезис защитников режима
Виши о том, что благодаря Пэтену, Лавалю и их последователям
Франция пользовалась определенными преференциями у нацист-
ского руководства. Другим важным тезисом исследователя являлся
вывод об отсутствии во Франции организованного движения Со-
противления, по крайней мере, до конца 1942 г.
Первым фундаментальным трудом, в котором специально рас-
сматривались экономические проблемы Франции 1940–1944 гг.,
стала изданная в 1970 г. монография «Новый порядок и француз-
ская экономика» английского историка А.С. Милворда18, на тот пе-
риод преподававшего в Стэнфордском университете в Калифорнии.
Эта работа появились в условиях подъема движений социального
протеста и распространения марксизма и левых идей в странах За-
пада. В 1960-е – 1970-е гг. молодое поколение ученых проявило
16
Ibid. P. 52–53.
17
Jäckel E. Frankreich in Hitlers Europa: die deutsche Frankreichpolitik im Zweiten
Weltkrieg. Stuttgart, 1966 (французский перевод: Idem. La France dans l'Europe de
Hitler. Paris, 1968). О значении публикаций Еккеля для развития историографии
см.: Azéma J.-P. The Paxtonian Revolution // France at War … P. 13–14.
18
Milward A.S. The New Order and the French Economy. Oxford, 1970.
61
значительный интерес к использованию методов политической
экономии в истории. Широкое распространение в историографии
того периода получили также разнообразные теории фашизма.
Милворд приобрел известность в научных кругах после пуб-
ликации в 1965 г. книги «Германская экономика в войне»19. В ней
он обосновывал положение о том, что состояние экономики Герма-
нии не позволяло руководителям нацистской партии вести продол-
жительную тотальную войну. Поэтому Гитлер и его окружение пы-
тались реализовать свои военные замыслы с помощью серии кратко-
срочных молниеносных войн – так называемых «блицкригов». Эта
же концепция была положена историком в основу анализа методов
эксплуатации французской экономики нацистской Германией.
Милворд считал, что по замыслу нацистских идеологов и эко-
номистов «новый порядок» в Европе должен был явиться результа-
том «фашистской революции», а «германская экономическая поли-
тика во Франции – стать неотъемлемой частью развития антилибе-
ральной европейской экономики». Исследователь, приводя выска-
зывания Гитлера, Геббельса и других деятелей «Третьего рейха»,
склонялся к выводу, что после окончания войны Францию ждало
полное разорение. Тем не менее, необходимость осуществления но-
вых захватов, по его убеждению, препятствовала выработке любых
планов долгосрочной экономической реорганизации. Милворд был
уверен, что все основные соображения нацистов относительно
французской экономики были подчинены сначала планам «блиц-
крига» против Англии, а затем – «блицкрига» против Советского
Союза. В январе 1942 г. после провала «блицкрига» на советско-
германском фронте Гитлер был вынужден коренным образом пере-
сматривать свою экономическую стратегию. Экономика оккупиро-
ванной Европы должна была включиться в полномасштабный про-
цесс производства вооружений. При этом историк заявил, что даже
в период успешного осуществления своих военных замыслов
нацистское руководство считало необходимым продолжить во
Франции добычу железной руды и бокситов, а также выпуск само-
летов. Это должно было способствовать увеличению производства
боеприпасов и вооружений, без возложения какого-либо дополни-
тельного бремени на гражданское население Германии. Даже Ге-
ринг, бывший сторонником ограничения деятельности промыш-
ленных предприятий на всех оккупированных территориях, был за-
19
Milward A.S. The German Economy at War. L., 1965.
62
интересован в использовании ресурсов авиационных заводов
Франции20.
На страницах книги Милворда был подробнейшим образом
описан и проанализирован продолжительный конфликт между
рейхсминистром вооружений и боеприпасов А. Шпеером и комис-
саром по рабочей силе в управлении четырехлетнего плана Ф. За-
укелем. Анализ взглядов этих деятелей позволяли ученому гово-
рить о существовании двух фракций в нацистском руководстве. Как
Шпеер, так и Заукель, были полны решимости максимально ис-
пользовать экономические ресурсы Франции. Однако проект Шпе-
ера предполагал развитие промышленности непосредственно на
французской территории, а не насильственное перемещение фран-
цузских рабочих на немецкие заводы. Шпеер видел будущее Гер-
мании в качестве «промышленного ядра обширной зоны свободной
торговли», а не как империалистической державы, окруженной ко-
лониями, которые бы обеспечивали ее сырьем и рабочей силой.
Проект Шпеера, по мнению Милворда, основывался на идеях
немецкой экономической экспансии, вынашивавшихся германски-
ми промышленными кругами. Они решительным образом противо-
речили постулатам «нового порядка», разработанным сторонника-
ми «национал-социалистической революции». Модель Шпеера ока-
залась привлекательной не только для входивших в правительство
Виши технократов, таких как министр промышленного производ-
ства Ж. Бишлон, но даже для Лаваля. Однако Милворд подчерки-
вал, что Гитлер не хотел отдавать предпочтение никому из этих
двух соперников, заявляя, что немцы «должны стараться удачно
сочетать эти две точки зрения». При всех оговорках, исследователь
склонялся к выводу, что замыслы Шпеера, даже при их всецелой
поддержке со стороны фюрера, не могли быть осуществлены во
Франции21.
Работы Еккеля и Милворда, при всей дискуссионности многих
сделанных выводов, внесли немалый вклад в осмысление противо-
речивого характера политики гитлеровской Германии в отношении
Франции. Тем не менее, многие аспекты деятельности непосред-
ственно вишистского правительства и французской элиты остались
вне поля данных исследований. Французские историки не проявили
20
См. Milward A.S. The New Order and the French Economy… P. 23–24, 31, 33, 35,
41, 37.
21
Подробнее см.: Ibid. P. 45–77.
63
существенного интереса к этим публикациям. Монография Мил-
ворда никогда не переводилась на французский язык. Настоящий
прорыв в изучении режима Виши осуществил американский исто-
рик, профессор Колумбийского университета Р.О. Пэкстон.
Изданная в 1972 г. на английском языке и переведенная в
1978 г. на французский язык монография Пэкстона «Вишистская
Франция: старая гвардия и “новый порядок”»22 стала классикой ис-
торической научной литературы, посвященной истории Франции
периода Второй мировой войны. Она по праву рассматривается как
одно из лучших исследований данной проблематики. На основе
тщательного анализа немецких и французских источников ученый
сумел аргументированно разрушить как миф петэновцев о «двой-
ной игре», которую якобы вело вишистское правительство, так и
голлистский миф о «сопротивляющейся нации». Несмотря на пер-
воначально прохладное, а в ряде случаев и враждебное отношение
к книге Пэкстона во Франции23, предложенная американским ис-
следователем интерпретация была со временем воспринята абсо-
лютным большинством французских историков и коренным обра-
зом изменила отношение французского общества к своему истори-
ческому прошлому. Многие современные ученые с полным основа-
нием говорят о произошедшей во Франции «пэкстоновской рево-
люции» и разделяют французскую историографию режима Виши
на периоды до и после появления исследования Пэкстона24.
В монографии Пэкстона был высказан ряд новаторских идей и
относительно экономического сотрудничества Франции с нацист-
ской Германией. В отличие от Милворда историк считал, что фа-
шистские движения никогда не смогли бы достичь власти без под-
держки традиционных консервативных элит. Муссолини и Гитлер
получали финансовую поддержку промышленников и землевладель-
цев и возглавили правительства Италии и Германии при активном
участии консерваторов25. Такого рода подход позволял сделать пред-
положение, что германские власти могли устанавливать не только
22
Paxton R.O. Op. cit. (французский перевод: Ibem. La France de Vichy, 1940–
1944. Paris, 1974).
23
Подробнее об этом см.: Sweets Jh.F. Chaque livre un événement: Robert Paxton and
the French, from briseur de glace to iconoclaste tranquille // France at War… P. 21–34.
24
См., напр.: Azéma J.-P. Op. cit.; Hoffmann S. Op. cit.; Sweets Jh.F. Op. cit.
25
Paxton R. Vichy France: Old Guard and New Order... P. 229–230.
64
краткосрочные контакты с руководителями французской экономики,
но и выстраивать долгосрочную политическую стратегию.
Более того, Пэкстон подчеркнул заинтересованность ведущих
магнатов французского крупного бизнеса в получении немецких
военных заказов. Согласно убеждением историка, вишистское пра-
вительство хорошо осознавало, что промышленные круги Франции
надеялись обсудить вопросы дальнейшего функционирования про-
изводства с оккупационными властями. К тому же министр финан-
сов режима Виши И. Бутилье в сентябре 1940 г. заявлял о целесо-
образности заключения контрактов с Германией промышленными
предприятиями не только севера Франции, но и расположенными
на не оккупированной немцами территории. Министр высказал
мнение, что такого рода контракты помогут оживить французскую
экономику и решить проблему с безработицей. Приведенные
Пэкстоном данные однозначно свидетельствовали об отсутствии у
формировавшихся в 1940 г. органов новой власти стремления к
оказанию какой-либо «подпольной помощи» странам антигитле-
ровской коалиции. В январе 1942 г. главный делегат от Германии в
комиссии по выполнению перемирия Ф.Р. Геммен с полным осно-
ванием утверждал, что все занятые в промышленности французские
рабочие, железнодорожники, а также большинство экипажей флота
работают почти исключительно на нужды Германии. «Ни одна дру-
гая европейская страна не поддерживает почти столь же высокий
баланс для немецкого вооружения и даже импорта товаров. Немец-
кие заказы… являются доминирующим фактором в экономике
Франции»26.
По мнению Пэкстона, ведущие деятели французского делово-
го сообщества одобрительно отнеслись к корпоративистским прин-
ципам формирования экономической системы, характерным для
режимов фашистского типа. Внедрение этих принципов способ-
ствовало фактической ликвидации профсоюзов, а значит и приглу-
шению существовавших острых конфликтов между рабочими и
предпринимателями. К тому же руководители крупного бизнеса
были удовлетворены решением о создании в каждой отрасли про-
мышленности так называемых организационных комитетов, упол-
номоченных осуществлять оценку мощности всех предприятий и
размеров запасов, закрывать некоторые предприятия, выделять,
пусть и скудные, ресурсы, улучшать условия работы и качество
26
Ibid. P. 54, 67, 144.
65
продукции, а также предлагать правительству изменения ценовой
политики. Но самое главное – корпоративизм, при всем этом, не
отменял сложившуюся систему саморегулирования бизнеса. В рам-
ках этой системы Ф. Лёидё активно участвовал в обсуждении про-
ектов по формированию объединенного франко-германского-
итальянского производства автомобилей с целью достижения «ми-
рового господства»27.
В исследовании Пэкстона были обозначены лишь основные
принципы политики экономического коллаборационизма, которую
в период Второй мировой войны проводили правительство Виши и
французские промышленники. Все они нуждались в дальнейшем
углубленном изучении. Однако эта проблематика долгое время не
находилась в центре внимания международного исторического со-
общества. Опубликованная в 1980 г. фундаментальная монография
профессора Б. Гордона «Коллаборационизм во Франции периода
Второй мировой войны»28 по преимуществу рассматривала сотруд-
ничество на уровне политиков и участие в этом сотрудничестве
различных слоев французского населения.
Первым исследованием, в котором были всесторонне рас-
смотрены взаимоотношения между германскими властями и круп-
ным бизнесом оккупированных территорий, стала монография аме-
риканского историка Дж. Гиллинхама, посвященная ситуации в
Бельгии. По словам самого автора, приступая к работе над исследо-
ванием, он планировал показать, каким образом деловое сообще-
ство Бельгии могло противостоять проводимой нацистами оккупа-
ционной политике. Однако знакомство с документами заставило
Гиллинхама коренным образом пересмотреть свои первоначальные
представления29.
Историк выразил принципиальное несогласие с прозвучавши-
ми после войны заявлениями бельгийских промышленников о том,
что они всеми силами стремились «помочь населению». Гиллинхам
утверждал, что, вопреки уверениям экономической элиты, импорт
товаров в Бельгию с территории Германии и оккупированных ею
стран был крайне незначительным. В 1940–1944 гг. он сократился
до минимума. Поэтому союз с нацистами ни в коей мере не помог
27
Подробнее см.: Ibid. P. 210–220.
28
Gordon B.M. Collaborationism in France during the Second World War. Ithaca,
N.Y., 1980.
29
Gillingham Jh. Op. cit. P. 7.
66
бельгийской экономике вписаться в общеевропейскую систему
экономических отношений и поддержать сносный уровень жизни
гражданского населения. Несостоятельными исследователь назвал
высказывания о существовании некоего бельгийско-германского
соглашения о регулировании вопроса о высылке бельгийских граж-
дан для работы на территории Германии. В 1940–1941 гг. нацисты
проводили политику стимулирования добровольной эмиграции
бельгийских рабочих в «Третий рейх», предлагая более высокую зар-
плату, чем в Бельгии. Бельгийский бизнес отнюдь не выступал про-
тив этой политики. К тому же ни Заукель, ни Шпеер, ни Гитлер не
имели никакого намерения обсуждать этот вопрос с бельгийцами30.
Гиллинхам высказывал суждение, согласно которому суще-
ствовавшая в нацистской Германии система экономических отно-
шений оказалась весьма привлекательной и для бельгийских биз-
несменов. Еще до начала войны среди ведущих фигур экономиче-
ской элиты Бельгии звучали призывы к усилению авторитаризма в
управлении страной. Многие бельгийские промышленники и фи-
нансисты одобрительно относились к корпоративистским методам
управления социально-экономической сферой, которые активно
применялись на практике в нацистской Германии. В материалах,
опубликованных созданным в 1936 г. Центром по исследованию
государственной реформы (СЕРЕ), в который вошли самые извест-
ные представители бельгийского бизнеса – три крупных политика и
двое ученых, подчеркивалась необходимость усиления власти ко-
роля, в том числе и в вопросах формирования правительства. По
мнению авторов, король должен был чаще использовать возмож-
ность назначения «специальных королевских комиссаров» для раз-
решения проблемных вопросов. Парламенту же надлежало более
чутко реагировать на требования, выдвигаемые организованными
социальными и экономическими группами интересов. Лица, во-
шедшие в СЕРЕ, выступали также с идеями создания так называе-
мых «вспомогательных советов» в промышленности, торговли и
сельском хозяйстве, которые обладали бы правом совещательного
голоса при рассмотрении законов, касающихся сферы их деятель-
ности. При этом формирование правительства должно было осу-
ществляться исходя не из «политических соображений», а с учетом
предложений конкретных социальных групп. Профсоюзы, согласно
замыслам СЕРЕ, должны были «нести юридическую ответствен-
30
Ibid. P. 163.
67
ность за любые несанкционированные перерывы в работе предпри-
ятий». К тому же в опубликованном документе предусматривалось
определенное ограничение прав журналистов31.
Тем не менее, Гиллинхам считал, что после вступления вер-
махта на территорию Бельгии ведущие промышленники и банкиры
страны в первую очередь стремились «укрепить свое лидирующее
положение…, чтобы выжить экономически в соответствии с изме-
нившимися условиями». Основные выводы историка относительно
планов нацистской Германии по эксплуатации Бельгии в основном
совпадали с тезисами исследователей, занимавшихся изучением си-
туации во Франции. Несмотря на существование в нацистском ру-
ководстве конкурирующих группировок, отстаивавших различные
методы использования бельгийского экономического потенциала,
уже в сентябре 1940 г. в руководящих кругах «Третьего рейха» воз-
обладало мнение о том, что война будет более длительной, чем
предполагалось раньше. В условиях провала операции по достиже-
нию превосходства в воздухе, необходимого для начала операции
«Морской лев» (вторжение в Англию), рейхсминистр Геринг 7 ок-
тября 1940 г. издал директиву, предусматривавшую введение про-
граммы «заказ–перемещение». Она предписывала германским про-
мышленным фирмам в рамках осуществления военных контрактов
переложить выполнение как можно большего количества граждан-
ских заказов на предприятия оккупированных стран Западной Ев-
ропы. С этого момента с грабежом было покончено. Стало понятно,
что бельгийское сырье будет добываться и перерабатываться в ос-
новном на территории Бельгии, а контроль за выполнением заказов
– осуществляться немецким бизнесом. Такое положение дел, по
мнению Гиллинхама, вполне соответствовало интересам бельгий-
ской деловой элиты32.
Исследователь был убежден, что, несмотря на существенные
неудобства, вызванные потерей традиционных рынков, бельгий-
ский крупный бизнес компенсировал их преимуществами введен-
ной оккупационными властями системой «промышленного само-
управления» и «командными методами» ведения экономической
деятельности. Один из основных выводов Гиллинхама состоял в
том, что оккупация предоставила экономической элите Бельгии
возможность покончить с любыми согласительными комиссиями
31
Ibid. P. 27–28, 164–165.
32
Ibid. P. 56–57.
68
между работодателями и профсоюзами, действовавшими на пред-
приятиях в межвоенный период, сохранить низкий уровень зара-
ботной платы, а также вновь установить производственный патер-
нализм. Созданная нацистами система организации депортации
трудового населения Бельгии в Германию также, по мнению исто-
рика, не создала для руководителей бельгийского крупного бизнеса
каких-либо серьезных проблем. Бельгийские промышленники
предприняли колоссальные усилия и в конечном итоге добились
того, что именно им поручили определять, кто из рабочих подле-
жал отправке в рейх33.
В монографии Гиллинхама был представлен подробный ана-
лиз деятельности бельгийских банков и функционирования финан-
совой системы в период нацисткой оккупации. Автор считал, что
именно в финансовых и банковских вопросах наиболее наглядно
проявилась сила бельгийского крупного бизнеса в отношениях с
оккупационными властями. Гиллинхам обращал внимание на то,
что руководители финансовых кругов Бельгии сумели организовать
выгодную для крупного бизнеса систему финансирования эксплуа-
тации отчасти за счет увеличения налогов, но главным образом за
счет «утаивавшейся задолженности». Так, за период оккупации
около 20 млрд бельгийских франков из 90,6 млрд бельгийского
долга были покрыты за счет включения печатного станка, а еще
70 млрд – за счет кредитных нот. Причем, как подчеркивал иссле-
дователь, деловая элита Бельгии воспользовалась преимуществами
экономической системы, уже функционировавшей в нацистской
Германии. В рамках этой системы основное налоговое бремя ложи-
лось на фирмы и лиц, получавших малые и средние доходы, в то
время как налогообложение крупного бизнеса было сокращено.
Гиллинхам справедливо акцентировал внимание на том, что в «До-
кладе о позиции бельгийских промышленников во время оккупа-
ции», подготовленном в октябре 1941 г. комитетом во главе с
управляющим бельгийского банка «Сосьете Женераль»
А. Галопэном, объединявшего крупнейших банкиров и промыш-
ленников Бельгии, прямо указывалось: «Мы должны признать, что
из всех экономических систем, с которыми мы сталкивались в по-
следние годы, немецкий система… является наилучшей»34.
33
Ibid. P. 15, 166, 168.
34
Ibid. P. 170–171, 174.
69
 Несостоятельными, по убеждению Гиллинхама, были попытки
бельгийского крупного бизнеса после освобождения страны пред-
ставить себя в качестве силы, которая якобы препятствовала пол-
ному подчинению промышленности и финансов Бельгии военным
целям гитлеровской Германии. На протяжении всей книги исследо-
ватель заявлял об отсутствии каких-либо серьезных аргументов,
свидетельствующих о «явном» либо «скрытом» сопротивлении
бельгийской экономической элиты деятельности оккупационных
властей. Серьезные трудности, начавшиеся в бельгийской экономи-
ке с зимы 1943 г., по его мнению, были связаны с массовым исто-
щением рабочих, участившимися случаями совершенных ими актов
саботажа, а главное – с массированными бомбардировками силами
антигитлеровской коалиции стратегических объектов Бельгии. В
апреле 1944 г. германская военная администрация открыто говори-
ла о том, что благодаря превосходству в воздухе и систематическо-
му уничтожению железных дорог, противник одержал победу в
войне по использованию экономического потенциала Бельгии. Од-
нако при этом немцы отмечали, что большинство руководителей
предприятий Бельгии, не говоря уже о Северной Франции, «сохра-
няют твердую волю и готовность к работе» на нужды Германии.
Прозвучавшие в 1942 г. голоса представителей бельгийского круп-
ного бизнеса – генерального инспектора Национального банка
Крассо и М. Мерло, которые подвергли резкой критике проводи-
мую экономической элитой политику постоянных компромиссов,
приведшую к разорению широких слоев бельгийского населения,
по утверждению Гиллинхама, не были поддержаны большинством
промышленников и банкиров. Более того, Мерло, осмелившийся
возражать министру финансов Бельгии Плинье и призвавший своих
коллег к сопротивлению, незамедлительно был отправлен в кон-
центрационный лагерь35.
Гиллинхам считал, что только экономические, чисто прагма-
тические причины побудили ведущих фигур делового мира Бель-
гии вступить на пусть сотрудничества с нацистами. Исследователь
был уверен, что бельгийские производители не выразили сколь-
нибудь серьезных симпатий к политическим взглядам завоевателей.
Так, в уже упоминавшемся «Докладе о позиции бельгийских про-
мышленников во время оккупации» наряду с идеями об экономиче-
ских выгодах, которые открывало сотрудничество с нацистами, бы-
35
Ibid. P. 154–155, 176.
70
ло высказано суждение о недопустимости того, чтобы бельгийский
бизнес позволил скомпрометировать себя политически. Но даже в
1944 г., несмотря на ухудшающиеся экономическое положение и
победы, одержанные странами антигитлеровской коалиции, бель-
гийские промышленники и банкиры продолжали свою прежнюю
коллаборационистскую политику. Они объясняли это необходимо-
стью поддержания производственной дисциплины и получения до-
полнительных прибылей, что, по их убеждению, могло бы иметь
важное значение при новой реорганизации экономики, которая
неизбежно последует после победы союзников. Тем не менее, по
мере того как оккупация подходила к концу, практически все бель-
гийские фирмы, которые, по словам немцев, до этого стремились к
сотрудничеству, пытались спровоцировать их к тому, чтобы пред-
приятия официально перешли под управление немецкой админи-
страции. Таким путем бельгийские предприниматели пытались
освободиться от ответственности за проводимую политику и изоб-
разить себя жертвами оккупации36.
В дальнейшем, занимаясь изучением роли германского круп-
ного бизнеса в политике нацистской Германии, Гиллинхам указы-
вал на беспрецедентные факты сотрудничества бельгийских, гол-
ландских, французских и люксембургских промышленников и фи-
нансистов с крупнейшими магнатами нацистской Германии, в том
числе и в процессе дележа ариизированной еврейской собственно-
сти. Весьма показательным, по его мнению, является тот факт, что
на организованных французами и американцами после Второй ми-
ровой войны судебных процессах над германскими промышленни-
ками многие из бизнесменов оккупированных Германией стран вы-
ступили в защиту Ф. Флика, О. Штейнбринка, Г. Рёхлинга и других
деятелей промышленной элиты «Третьего рейха»37.
Результаты исследований Гиллинхама вызвали далеко не од-
нозначные оценки исторического сообщества. Если американские и
германские историки в целом высоко оценили научное значение
его публикаций, то некоторые бельгийские ученые высказали свое
несогласие с концепцией автора. Так, исследователь из Лёвенского
католического университета Й. Дельбеке заявил, что историки не
должны исключать возможности того, что промышленники и бан-
36
Ibid. P. 7, 174, 177, 152.
37
Подробнее см.: Gillingham Jh. Industry and Politics in the Third Reich: Ruhr coal,
Hitler and Europe. N.Y., 1985. P. 139–162.
71
киры Бельгии сумели избежать всеобщего захвата экономических
ресурсов страны оккупантами. Эксплуататорская политика наци-
стов, по его убеждению, могла бы иметь и более тяжелые для Бель-
гии последствия.
Приведенные Гиллинхамом факты одобрительного отношения
бельгийской деловой элиты к экономической системе нацистской
Германии, по утверждению Дельбеке, не должны трактоваться од-
нозначно. В межвоенный период среди различных общественных и
политических сил было распространено глубокое разочарование
относительно либерализма и парламентской демократии. Альтерна-
тивные модели развития предлагали, как правые, так и левые; и
«все они содержали элементы авторитаризма, корпоративизма и
технократии». Историк не отрицал, что экстремисты сотрудничали
с нацистами, разделяя основные постулаты фашистской идеологии.
Однако он подчеркивал, что многие бельгийские производители
«продолжали работать по гуманным соображениям»: они считали
необходимым предложить рабочие места и обеспечить продуктами
граждан страны. В этом случае они, конечно, были обязаны ча-
стично производить товары и для нацистов. Но Дельбеке настаивал,
что для этой категории бизнесменов термин «коллаборационизм»
является неподходящим, поскольку у них не было никакой реаль-
ной альтернативы38.
Дискуссии о степени вовлеченности бельгийского крупного
бизнеса в оккупационную политику нацистов все еще далеки от за-
вершения. Как отмечают профессор Брюссельской школы эконо-
мики и менеджмента им. Сольве К. Остерлинк и профессор Ратгер-
ского университета Ю.Н. Уайт, в центре историографических спо-
ров находится вопрос о заседании, созванном министром финансов
К. Гуттом и министром иностранных дел Бельгии П.-А. Спаком
15 мая 1940 г. – незадолго до того, как правительство было вынуж-
дено бежать в Лондон. На него были приглашены все ведущие
промышленники, но присутствовать смогли только трое. Противо-
речивые данные о том, что произошло на этой встрече, породили
кардинально различающиеся между собой интерпретации даль-
нейших событий во время оккупации. Премьер-министр Ю. Пьерло
утверждал, что бизнес-лидерам предоставили мандат, который
ограничивался необходимостью выплаты заработной платы госу-
38
Delbeke J. Review of Belgian Business in the Nazi New Order by Jh. Gillingham //
The Business History Review. 1979. Vol. 53, No. 1. P. 146–147.
72
дарственным служащим и моральной поддержкой сопротивления.
Однако оставшиеся в живых после войны банкиры утверждали, что
правительство однозначно уполномочило их возобновить экономи-
ческую деятельность. Спак, по их утверждению, объявил присут-
ствующим: «Господа, мы вверяем Бельгию вам». Тем не менее, в
протоколе этой встречи не содержится никакого четкого упомина-
ния о каком-либо мандате. К тому же бизнесмены стали упоминать
данный факт только после предъявления им обвинений в экономи-
ческом коллаборационизме39.
В современной бельгийской историографии и в наши дни ши-
роко распространена точка зрения, согласно которой экономиче-
ская элита Бельгия, памятуя о печальном опыте оккупации во время
Первой мировой войны, приведшей экономику страны к катастро-
фическим последствиям, в период нацисткой оккупации стремилась
сделать все возможное для сохранения промышленности. Все это
делалось во имя быстрого возрождения экономики Бельгии после
освобождения. Бельгийский историк П. Нефорс, соглашаясь с Гил-
линхамом в том, что промышленный и финансовый мир Бельгии в
годы оккупации защищал свои экономические интересы, в то же
время считает, что его руководители чувствовали ответственность
за состояние экономики страны. Только деятельность бельгийских
промышленников, на предприятиях которых выпускалась военная
продукция для Германии, не вызывает среди историков острых
противоречий. И все же многие бельгийские историки предпочита-
ют говорить о том, что вклад Бельгии в военно-экономический по-
тенциал Германии был меньше, чем Нидерландов40.
Однако нидерландские историки также предпочитали обхо-
дить стороной проблему сотрудничества с нацистами. Длительное
время центральное место в голландской историографии Второй ми-
ровой войны занимали такие темы, как репрессии, Сопротивление,
голод зимы 1944–1945 гг. и Холокост. «Если что-то и было написа-
но об экономике, – констатирует профессор Роттердамского уни-
верситета им. Эразма Х. Клеманн, – речь шла об эксплуатации, ко-
торая привела к обеднению народа и к голоду. Промышленные
предприятия были закрыты, сырье и оборудование – изъяты, рабо-
чие – вынуждены работать в Германии, и от того, что было произ-
39
См. Oosterlinck K., Write E.N. La Politique du Moindre Mal: Twice-Occupied Bel-
gium // Paying for Hitler’s War… P. 175.
40
Ibid. P. 176–179.
73
ведено [в Нидерландах], практически ничего не осталось, чтобы
выжить. Немцы оставили страну нищей, с голодающим населением
и разбитой экономикой»41.
В 1948 г. министр экономики Нидерландов запретил публика-
цию статистических данных, свидетельствовавших о том, что ситу-
ация в стране была не настолько плачевной, как представляли ее
чиновники на переговорах с США по «плану Маршалла». Рядовые
граждане также преувеличивали свое бедственное положение, чтобы
получить компенсацию и уклониться от уплаты налогов, введенных
по всей Европе после 1945 г. К тому же по психологическим причи-
нам, чтобы поднять собственный престиж, большинство голландцев
представляли себя в качестве жертв нацистской оккупации, завышая
свои материальные потери, а прибыль, даже в тех случаях, когда она
была приобретена законно, всячески скрывалась42.
Являвшийся монополистом, по крайней мере, до 80-х гг.
ХХ века в нидерландской историографии Второй мировой войны
известный ученый Л. де Йонг излагал историю 1940–1945 гг. в
рамках концепции, позволяющей голландцам узаконить свой образ
жертв. По справедливому мнению Клеманна, книги де Йонга стали
очень популярными, «потому что он писал то, что все хотели
услышать о войне». Когда историк из Утрехта Дж. М.Т. Тринекенс
высказал суждение о том, что ситуация с продовольствием в Ни-
дерландах до сентября 1944 г. была относительно благополучной,
многие из голландцев старшего поколения заявили, что человек его
возраста не может ничего знать о войне. Некоторые деятели утвер-
ждали, что высказывания Тринекенса должны рассматриваться в
одном ряду с теми, которые отрицают Холокост. Дом его двоюрод-
ного брата (который имел точно такое же имя) был обклеен листов-
ками со свастикой и символикой СС43.
Даже впервые опубликованная в 1984 г. книга крупного
немецкого историка Г. Хиршфельда «Нацистское правление и гол-
ландский коллаборационизм: Нидерланды под немецкой оккупаци-
41
Klemann H.A.M. Did the German Occupation (1940–1945) Ruin Dutch Industry? //
Contemporary European History. 2008. Vol. 17, No. 4. P. 457–458.
42
Ibid. P. 460. См. также: Lak M. Trading with Enemy? The Occupation of the Neth-
erlands and Problems of Postwar Recovery // Paying for Hitler’s War… P. 140–163.
43
Klemann H.A.M. Did the German Occupation (1940–1945)… P. 460–461.
74
ей в 1940–1945 гг.»44, основанная как на немецких, так и на нидер-
ландских архивных источниках, поначалу не получила должного
признания среди голландских исследователей. Одно из основных
положений авторской концепции, согласно которому лица, запят-
навшие себя сотрудничеством с нацистами на начальном этапе ок-
купации, составили в последующем костяк консервативного крыла
движения Сопротивления, по понятным причинам не могло быть
воспринято историческим сообществом Нидерландов. Между тем
эта работа до сих пор не утрачивает своей научной значимости и
является одним из немногих монографических исследований, в ко-
торой наиболее полно представлена картина экономического со-
трудничества Нидерландов с гитлеровской Германией.
Сопоставление статистических показателей, по мнению
Хиршфельда, однозначно свидетельствовало, что среди всех окку-
пированных стран, участвовавших в выполнении немецких заказов,
Нидерланды занимали лидирующее положение. Так, в электротех-
нической промышленности количество продукции, произведенной
для Германии, неуклонно возрастало: 35% – в 1941 г., 45% – в
1942 г. и 80% от общего объема производства – в апреле 1944 г. В
авиационной промышленности, судостроении и точном машино-
строении уже в 1942 г. доля производства для Германии достигала
90–100%. Несмотря на отсутствие достоверных сведений по всем
отраслям голландской промышленности, исследователь предполо-
жил, «что треть всех товаров, произведенных в “рейхскомиссариате
Нидерланды” в 1943 г., и почти половина от общего объема произ-
водства в 1944 г. были предназначены исключительно для немец-
кой экономики»45.
Хиршфельд настаивал, что нидерландские чиновники и соб-
ственники предприятий не возражали против производства военной
продукции и заключения контрактов с немецкими фирмами. В те-
чение первых трех лет немецкой оккупации, по убеждению истори-
ка, не наблюдалось каких-либо задержек в производственном про-
цессе и актов промышленного саботажа. Центральный комитет по
контрактам (Цаст) и Нидерландская военная инспекция неодно-
кратно отмечали неизменно высокое качество голландской продук-
44
Hirschfeld H. Fremdherrschaft und Kollaboration: die Niederlande unter deutscher
Besatzung 1940–1945. Stuttgart, 1984.
45
Hirschfeld H. Nazi Rule and Dutch Collaboration: the Netherlands under German
Occupation, 1940–1945. Oxford–N.Y., 1988. P. 190–191.
75
ции и «впечатляющую способность» работодателей выполнять за-
казы в предельно «сжатые сроки». Кроме того, исследователь ука-
зывал на характерное для периода оккупации тесное сотрудниче-
ство между голландскими и германскими производителями в сфере
новых технологий. В отдельных случаях, как, например, в области
выпуска военно-морской артиллерии, нидерландские промышлен-
ники смогли освоить важные технические новшества46.
Ответственность за сотрудничество с нацисткой Германией
Хиршфельд возлагал на политическую и экономическую элиту Ни-
дерландов, предавшую интересы собственного народа. По убежде-
нию ученого, в период немецкой оккупации Нидерланды стали
обедневшей страной. Однако это определение не может быть при-
менено к голландским частным компаниям, многие из которых бы-
ли щедро обеспечены немецкими заказами. Историк выразил реши-
тельное несогласие с заявлениями чиновников из экономических
ведомств и крупных бизнесменов Нидерландов, утверждавших, что
война предоставила им возможность модернизировать промыш-
ленные отрасли, расширить фирмы, получить современные техно-
логии без каких-либо затрат, а также обеспечить занятость населе-
ния и сделать разумную прибыль, позволившую пополнить нацио-
нальный бюджет. Хиршфельд сделал обоснованное заявление, со-
гласно которому экономическая элита Нидерландов была безуслов-
но осведомлена, что выполняемые в стране немецкие заказы пред-
назначались исключительно для военных целей. Более того, скон-
центрированность голландской промышленности на военном сек-
торе наносила ущерб другим производственным сферам, что, в ко-
нечном счете, имело крайне отрицательные последствия для эко-
номики страны47.
Еще одной важной проблемой, затронутой в исследовании
Хиршфельда, был вопрос о попытках руководителей фашисткой
партии «Нидерландское национал-социалистическое движение»
(НСД)48 организовать под своим руководством экономическую си-
стему Голландии. Лидеры этой партии и других мелких фашист-
ских и национал-социалистических движений опрометчиво полагали,
что «после быстрого краха своей страны им предстоит ощутить бла-
46
Ibid. P. 191–192.
47
Ibid. P. 197, 199.
48
Подробнее о деятельности НСД см.: Мур Б. Фашизм в Нидерландских землях
(1919–1945) // Фашизм и правый радикализм… С. 341–351.
76
говоление оккупантов». Однако, как справедливо отмечает англий-
ский историк Б. Мур, «эти амбиции осуществились по минимуму»49.
Хирфельд убедительно продемонстрировал, что возглавивший
голландский национальный банк Р. ван Тоннинген, а также другие
деятели нидерландского крупного бизнеса и экономические экс-
перты, являвшиеся членами НСД, не сумели реализовать свои про-
екты в области организации экономики. Немцы предпочитали ра-
ботать с опытными управленцами, объединившимися вокруг мини-
стра промышленности, торговли и судоходства Г.М. Гиршфельда,
поскольку экономисты из НСД, по их мнению, не обладали необ-
ходимым опытом для организации голландского хозяйства. Боль-
шинство бизнесменов также предпочитали напрямую работать с
оккупационными властями и германскими фирмами50. Таким обра-
зом, историк аргументированно показал, что коллаборационизм в
Нидерландах не ограничивался деятельностью партий фашистского
толка и их последователей. Он носил более широкий характер.
В 1990-е гг. и в начале ХХI в. новое поколение голландских
историков, не без противодействия со стороны традиционалистов,
предприняло попытку переписать экономическую историю оккупа-
ции. Нидерландской историографии потребовался не один десяток
лет для того, чтобы ее представитель смог сказал, что многое из то-
го, «о чем нам всегда говорили об оккупации», было «мифом, тща-
тельно взлелеянным историей»51.
В настоящее время во многих нидерландских исследованиях
признается, что произведенные статистические макроэкономиче-
ские расчеты за 1938–1948 гг. позволяют сделать вывод, согласно
которому промышленное производство Нидерландов не находи-
лось в упадке вплоть до конца 1941 г. Более того, состояние гол-
ландской экономики в первые полтора года оккупации было луч-
шим за последние десять лет. В декабре 1940 г. рейхскомиссар Ни-
дерландов А. Зейсс-Инкварт с гордостью сообщал, что он сумел
покончить с самой тяжелой болезнью голландского общества –
проблемой безработицы. Сразу же после захвата Нидерландов
немцы заключили многочисленные контракты с голландскими
фирмами на выполнение большого количества заказов. Владельцы
компаний провялили желание к выполнению этих заказов.
49
Там же. С. 347.
50
Подробнее см.: Hirschfeld H. Nazi Rule and Dutch Collaboration… P. 208, 223–240.
51
Klemann H.A.M. Op. cit. P. 463.
77
 По убеждению известного историка, автора фундаментальных
трудов об экономическом коллаборационизме периода Второй ми-
ровой войны Х. Клеманна, промышленный рост в Нидерландах
1947 г., опережавший по своему уровню экономические показатели
1939 г., был прямым следствием инвестиций, сделанных в первые
годы оккупации. Ситуация резко изменилась с 1942 г., когда воен-
ные неудачи нацисткой Германии потребовали проведения более
системной эксплуатации нидерландской экономики. Единственной
целью оккупационных властей стало максимальное использование
нидерландских ресурсов для германской военной машины. Все
прочие виды производства были прекращены, а трудоспособное
население Нидерландов подлежало отправке на работы в Герма-
нию. С этого периода положение голландцев резко ухудшилось.
Даже последующий отказ немцев от проведения этой политики в
условиях надвигавшейся на Германию военной катастрофы не мог
кардинально изменить положение52.
Тем не менее, было бы явным упрощением считать, что ос-
новные дебаты о промышленном коллаборационизме проходили
между англосаксонскими (в первую очередь американскими) и
немецкими историками, с одной стороны, и учеными из стран, ок-
купированных в годы войны Германией, – с другой. Проблема уча-
стия крупного бизнеса в нацистской системе на протяжении «хо-
лодной войны» была одной из наиболее политизированных тем.
Обсуждение в американской историографии вопроса о роли гер-
манского делового сообщества в приходе Гитлера к власти привело
к тому, что историк Д. Абрахам, заявивший, что политика крупного
бизнеса Германии способствовала установлению в стране нацист-
ского режима, был вынужден сменить профессию53. Критические
52
Подробнее см.: Klemann H.A.M. Die niederländische Wirtschaft von 1938 bis
1948 im Griff von Krieg und Besatzung // Jahrbuch für Wirtschaftsgeschichte. 2001.
40. Bd. H. 1. S.53–76; Idem. Dutch Industrial Companies and the German Occupati-
on, 1940–1945 // VSWG: Vierteljahrschrift für Sozial- und Wirtschaftsgeschichte.
2006. 93. Bd., H. 1. S. 1–22; Idem. Occupation and Industry. The Industrial Devel-
opment in the Netherlands, 1940–1945 // Working for the New Order: European
Business under German Domination, 1939–1945 / eds. by J. Lund. [Denmark] –
Herndon, VA, 2006. P. 45–74; Idem. Did the German Occupation … P. 457–481.
53
Подробнее см.: Богдашкин А.А. Американская историография второй половины
40-х – 80-х гг. ХХ века о роли германского большого бизнеса в политической ис-
тории Веймарской республики: дисс. … канд. ист. наук. М., 2013.
78
оценки деятельности европейского бизнеса в годы оккупации разде-
ляли далеко не все исследователи Великобритании, США и Канады.
В 1991 г. увидела свет монография английского историка
Р. Вайнена «Политика французского бизнеса в 1936–1945 гг.». В
ней автор предпринял кардинальную переоценку роли крупного
бизнеса в политических процессах Франции, начиная от победы
партий Народного фронта на выборах 1936 г. до конца немецкой
оккупации и падения режима Виши. Вайнен выразил решительное
несогласие с подходом многих историков, которые a priori рас-
сматривали режим Виши как элитарный и считали саму собой ра-
зумеющейся взаимосвязь между правящим классом и ведущими
фигурами делового сообщества. Несостоятельным, по убеждению
историка, являлся также ключевой тезис многих исследователей,
согласно которому крупный бизнес использовал режим Виши для
того, чтобы ликвидировать социальные преобразования, достигну-
тые в годы правления Народного фронта54.
Одним из основных положений концепции Вайнена было
утверждение, что еще до начала оккупации французский крупный
бизнес сумел достичь реализации своей социальной программы и
«раздавить» рабочее движение. С введением программы перево-
оружения, подчеркивал исследователь, правительство Э. Даладье
приостановило действие многих социальных гарантий, зафиксиро-
ванных в Матиньонских соглашениях 1936 г. В ноябре 1938 г. при
поддержке правительства крупный бизнес подавил общенацио-
нальную забастовку. В 1939 г. была запрещена деятельность ком-
партии. Соответственно крупный бизнес уже тогда одержал победу
над рабочим движением и левыми силами, и у него не было необ-
ходимости в дальнейшей мести. При этом историк подчеркнул, что
действия бизнеса исходили не столько из мести, сколько из реши-
мости его руководителей восстановить автономный контроль над
своими фирмами и не допустить вторжения посторонних лиц в
процесс работы частных предприятий55.
Другое важнейшее положение, высказанное Вайненом, состо-
яло в том, что промышленные предприятия Франции были распо-
ложены главным образом на севере страны и в 1940–1944 гг. оказа-
лись оккупированными Германией. Поэтому их владельцы якобы
54
См. Vinen R. The Politics of French Business, 1936–1945. Cambridge – N.Y.,
1991. P. 3.
55
Подробнее см.: Ibid. P. 68–87.
79
«были вынуждены бороться с немецкими властями, не имея ника-
кой поддержки [со стороны вишистского правительства]». Сфор-
мированный на юге Франции режим, по утверждению исследовате-
ля, пользовался поддержкой мелкого бизнеса, одобрительно отно-
сившегося к корпоративистской системе управления хозяйством и к
риторике, направленной против крупной буржуазии, которая якобы
предала его интересы, самостоятельно подписав Матиньонские со-
глашения. Крупные французские предприниматели с насторожен-
ностью отнеслись к режиму Виши, опасаясь возможности осу-
ществления П. Лавалем подлинной «фашисткой революции», кото-
рая могла изменить принципы организации экономики страны56.
Вайнен настаивал, что руководители тяжелой промышленно-
сти Франции не были в восторге от корпоративизма и использовали
его лишь в качестве краткосрочной тактики в период борьбы про-
тив правительства Народного фронта. Признавая, что некоторые
крупные бизнесмены, такие как известный сталелитейный про-
мышленник П. Пюше, в 30-е годы являлись членами крайне правых
и фашистских партий, историк все же утверждал, что это должно
объясняться их личными политическими убеждениями. Данный
факт ни в коем случае не был связан с их бизнесом. Финансирова-
ние крупными промышленниками и банкирами партий крайне пра-
вого толка, по мнению Вайнена, не может являться доказатель-
ством того, что они хотели видеть данную партию у власти. К тому
же большинство крупных предпринимателей перечисляли финан-
совые средства нескольким правым партиям одновременно. Не
приведя ни одного конкретного примера, исследователь заявил, что
обычно крупный бизнес финансировал все партии, включая комму-
нистов. При этом, не ссылаясь на какие-либо свидетельства, он
подчеркнул, что после 1938 г. размер денежных пожертвований,
перечисляемых деловым сообществом в фонды крайне правых ор-
ганизаций, резко сократился57.
Большинство выводов Вайнена оказались очень противоречи-
выми и были подвергнуты критике многими известными исследо-
вателями58. Так, утверждение, согласно которому крупные фран-
56
Ibid. P. 99–101.
57
Ibid. P. 54–62, 110.
58
См. рецензии на книгу Вайнена: Fishman S. // The Journal of Interdisciplinary
History. 1993. Vol. 24, No. 2. P. 341–342; Kuisel R.F. // The Journal of Modern His-
tory. 1994. Vol. 66, No. 2. P. 397–399; Fridenson P. // Le Mouvement social. 1997.
80
цузские промышленники, выполняя немецкие экономические зака-
зы, в целом выступали против «политики коллаборационизма» на
политическом уровне в рамках «нового европейского порядка», не
получило в книге сколь-нибудь серьезного обоснования. Более то-
го, Вайнен был вынужден признать, что большинство французских
предпринимателей в годы войны сумели получить огромные при-
были. Не менее спорным является заявление ученого о том, что
промышленники Северной Франции, осознавая неизбежность краха
нацисткой Германии, не хотели запятнать себя сотрудничеством с
оккупантами и вишистским правительством и продолжали выпус-
кать продукцию, не имея другого выбора. Однако процитированное
автором письмо одного из северофранцузских промышленников,
упрекавшего своих коллег в нежелании оказывать сопротивление
Германии, имея возможность сократить объемы выпускаемой про-
дукции, ставит под сомнение правомерность подобных выводов59.
Известный американский исследователь Р.Ф. Куисел аргумен-
тированно указал на необоснованность суждения Вайнена, соглас-
но которому многие высокопоставленные чиновники правительства
Виши, являвшиеся в прошлом руководителями промышленных
предприятий и торговых ассоциаций, в том числе и в тяжелой про-
мышленности, не выражали интересы крупного бизнеса 60. Вайнен
даже заявил о существовании «ожесточенного конфликта»61. По
убеждению Куисела, бывшие работодатели, которые работали в
вишистских правительствах, несомненно, выражали интересы
французского большого бизнеса. Он считает несостоятельными и
попытки Вайнена сделать вывод о существовании некого «военного
союза между руководителями тяжелой промышленности и органи-
зованным рабочим движением». Ученый убежден, что забастовка,
охватившая в 1941 г. угольную промышленность Франции, свиде-
тельствует о несоответствии заявлений автора истинному положе-
нию дел. Более того, после окончания войны французские шахтеры
требовали национализации угольных шахт, обвиняя их владельцев
No. 180, Pour Une Histoire Sociale de la Résistance. P. 200–201. Также см.:
Frost R.L. // International Labor and Working-Class History. 1994. No. 45, Drinking
and the Working Class. P. 156–158 (данная рецензия содержит меньше критиче-
ских замечаний).
59
Vinen R. Op. cit. P. 152–155.
60
Kuisel R.F. Op. cit. P. 397.
61
Vinen R. Op. cit. P. 192.
81
в репрессивной политике и оказании помощи оккупационным вла-
стям в розыске активистов профсоюзного движения для их депор-
тации в Германию62.
В результате написанное с целью реабилитации французского
крупного бизнеса исследование Вайнена, которое во многих отно-
шениях было созвучно трудам американского историка
Г.Э. Тёрнера63, утверждавшего, что ведущие круги экономической
элиты Германии не оказали поддержки Гитлеру в его борьбе за
власть64, не получило широкого признания в международной исто-
риографии. В настоящее время большинство историков признало,
что сотрудничество Франции с нацистской Германией приобрело
очень существенные масштабы65. Известный французский историк
М. Болдорф справедливо цитирует слова руководителя экономиче-
ского отдела военного командования во Франции Э. Мишеля, за-
явившего в 1944 г., что «никогда ранее в истории две соседствую-
щие страны не сотрудничали так же интенсивно, как в течение че-
тырех лет немецкой оккупации». Несмотря на катастрофические
последствия оккупационного режима, многие историки полагают,
что ряд французских предприятий, особенно выпускавших воен-
ную продукцию, были модернизированы и сумели извлечь выгоду
от сотрудничества с немецкими фирмами66. Вместе с тем исследо-
вания Вайнена и последователей реабилитирующего направления,
заставили критиков крупного бизнеса искать новые, более убеди-
тельные аргументы для подтверждения своей концепции.
В недавно опубликованном превосходном исследовании ка-
надских историков Т. Имлейя и М. Хорна67 убедительно опроверг-
нуты доводы ученых, утверждающих, что руководители автомо-
бильных компаний Франции делали все возможное, чтобы затруд-
нить сотрудничество с оккупантами, и даже занимались саботажем.
В монографии убедительно показана несостоятельность тезиса о
существовании у французов целенаправленной стратегии по со-
кращению объемов производства, поскольку он основывается лишь
62
Kuisel R.F. Op. cit. P. 398.
63
См. об этом: Frost R.L. Op. cit. P. 158.
64
Подробнее о воззрениях Тёрнера см.: Богдашкин А.А. Указ. соч.
65
См. White E.N. The Long Shadow of Vichy: The Economic Consequences of Oc-
cupation // Paying for Hitler’s War… P. 105.
66
См. Boldorf M. Forced Collaboration, Entrepreneurial Strategies, and Their Long-
Term Effects in France // Paying for Hitler’s War… P. 126–127.
67
Imlay T., Horn M. Op. cit.
82
на простом сравнении статистических показателей в годы оккупа-
ции с довоенным и послевоенным периодами. Трудности, связан-
ные с дефицитом рабочей силы, а также сырья, другой необходи-
мой продукции и пр. делают некорректными подобные сравнения.
Даже при самых благих намерениях по отношению к Германии ав-
томобильные компании Франции не могли достичь уровня произ-
водства довоенного времени.
Исследователи считают, что мощные стимулы для сотрудни-
чества с германскими властями были характерны для периода
1940–1942 гг. С осознанием неизбежного поражения Германии,
французские предприятия были вынуждены пересмотреть свою
стратегию. Имлей и Хорн подчеркивают, что Форд САФ в 1943–
1944 гг. участвовал в общеевропейской программе по производству
грузовиков без особого энтузиазма. Однако это не дает оснований
говорить о принципиальном сопротивлении руководителей фран-
цузской автомобильной промышленности принципам экономиче-
ского коллаборационизма. Изменение позиции Форд САФ было
связано с тем, что высшие должностные лица правления уже не
имели экономических стимулов для сотрудничества с немцами и
тщательно просчитывали для себя все возможные послевоенные
риски.
Одним из наиболее важных вопросов, поставленных истори-
ками, является проблема возможности сопротивления французских
промышленных предприятий оккупационным властям. Имлей и
Хорн убедительно доказывают вывод, согласно которому в период
оккупации французские фирмы имели значительные возможности
для маневрирования. Оккупационные власти, не обладавшие сколь-
ко-нибудь серьезными представлениями о структуре и деятельно-
сти французских компаний и испытывавшие недостаток в числен-
ности персонала, были вынуждены положиться на «добрую волю»
французских промышленников и рабочих.
Исследователи подчеркнули, что, несмотря на попытки ряда
лиц из немецкой оккупационной администрации и высших долж-
ностных деятелей «Третьего рейха» установить более жесткий кон-
троль над работой промышленных предприятий Франции, они в
основном потерпели неудачу. С целью получения большего коли-
чества военной продукции немцы предпочли установить договор-
ную модель экономических отношений с французскими фирмами,
83
основанную не на принуждении, а на стимулировании деловой ак-
тивности68.
Однако дискуссии о деятельности крупного бизнеса в услови-
ях нацистской оккупации все еще далеки от завершения. Оконча-
ние эпохи «холодной войны» перенесло эти споры на новый уро-
вень. Теперь практически никто не отрицает, что крупные про-
мышленные компании оккупированных стран сотрудничали с
нацистскими властями и германскими фирмами. Однако, как отме-
чает датский исследователь П.Х. Хансен, несмотря на то, что круп-
ные предприниматели европейских стран выполняли немецкие за-
казы, это вовсе не означает, что «они симпатизировали нацистской
Германии и ее ужасающей идеологии». «Если мы осуждаем круп-
ный бизнес, – пишет историк, – то мы должны также осудить каж-
дого рабочего и субподрядчика… Если они знали, что их работода-
тели выпускают продукцию для немцев, они были так же виновны,
как и руководители предприятий»69. Именно такой подход характе-
рен для многих современных исследователей, изучающих проблему
экономического коллаборационизма в Бельгии и Нидерландах. Да-
же Х. Клеманн, заявивший о колоссальных прибылях, полученных
в годы оккупации нидерландскими предприятиями, все же подчер-
кивает, что присущая голландской индустрии «раздробленность на
множество мелких, независимых компаний делала практически не-
возможным формирование единого фронта против требований
Германии»70. В меньшей степени этот подход распространен в ис-
ториографии, посвященной режиму Виши и истории оккупирован-
ной Франции.
Тем не менее, при введении в исследовательский оборот фак-
тов массового участия населения оккупированных стран Западной
Европы в сотрудничестве с немецкими властями историкам следует
учитывать серьезные различия в возможностях сопротивления, ко-
торые имели владельцы крупнейших промышленных фирм (орга-
низовывавшие работу производственной системы) и рабочие (в
68
Подробнее см. мою рецензию на монографию Имлейя и Хорна: Bogdashkin A.
Review of The Politics of Industrial Collaboration during World War II: Ford
France, Vichy and Nazi Germany by Talbot Imlay and Martin Horn // European His-
tory Quarterly. 2016. Vol. 46, No. 4. P. 749–751.
69
Hansen P.H. Dealing with the Problem of Business and German Hegemony 1939–
1945: Closing remarks // Working for the New Order… P. 179.
70
Klemann H.A.M. Occupation and Industry. The Industrial Development in the
Netherlands, 1940–1945… P. 72–73.
84
условиях корпоративизма всецело зависевшие от милости работо-
дателей). Нельзя игнорировать и то, что немалое количество рабо-
чих принимало участие в акциях движения Сопротивления, в том
числе, и посредством выпуска бракованной продукции для
немцев71.
В заключение следует отметить, что на путь сотрудничества с
гитлеровской Германией европейских бизнесменов привели, скорее
всего, чисто прагматические соображения. Однако это не может
служить оправданием их действий. Прагматические цели толкали
многих ведущих крупных бизнесменов Европы к образованию коа-
лиций и союзов с деятелями фашистского и праворадикального
толка. Постепенный отказ от этой линии начал проявляться только
после серьезных поражений нацисткой Германии и ее союзников на
территории СССР.
Вряд ли можно найти оправдание руководителям фирм,
участвовавших в кампаниях по ариизации еврейской собственно-
сти72 и использовавших труд узников нацистских концлагерей. По-
лагаю, что эти преступные деяния не могут быть объяснены ирра-
циональной системой экономики, в которой были вынуждены ра-
ботать лидеры крупного бизнеса. Историография проблемы про-
мышленного коллаборационизма периода Второй мировой войны
находится в процессе становления. Исследователям еще предстоит
изучить деятельность конкретных промышленных фирм и банков в
период оккупации, что позволит лучше понять и оценить причины
и последствия деятельности экономической элиты Европы в годы
нацистского «нового порядка».
71
Об участии французских рабочих и других слоев французского общества в
движении Сопротивления см. исследования известного английского историка
Х.Р. Кедворда: Kedward H.R. Resistance in Vichy France: A Study of Ideas and Mo-
tivation in the Southern Zone, 1940–1942. Oxford, 1978; Idem. In Search of the Ma-
quis: Rural Resistance in Southern France, 1942–1944. Oxford – N.Y., 1993. См.
также монографию крупнейшего отечественного историка-франковеда
В.П. Смирнова: Смирнов В.П. Движение Сопротивления во Франции в годы
Второй мировой войны. М., 1974.
72
Об участии французских предпринимателей в программе ариизации еврей-
ской собственности см.: Joly H. The Economy of Occupied and Vichy France: Con-
straints and Opportunities // Working for the New Order… P. 101–102.
85
 Ю.В. КУДРИНА
КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ И ДВИЖЕНИЕ
СОПРОТИВЛЕНИЯ В ДАНИИ
Дания была оккупирована 9 апреля 1940 г. В обращении коро-
ля Христиана Х и премьер-министра Т. Стаунинга население при-
зывалось к повиновению немцам: «Немецкие войска, прибывшие в
Данию, будут контактировать с датскими вооруженными силами, и
долг населения воздерживаться от всякого сопротивления. Прави-
тельство попытается сделать все, чтобы избежать связанных с во-
енной обстановкой осложнений, и призывает граждан сохранять
спокойствие и порядок, лояльно относиться ко всем, кто облечен
исполнительной властью»1.
Политической опорой оккупантов выступали Национал-
социалистическая рабочая партия (НСРП) Ф. Клаусена и Крестьян-
ская партии (Бундепарти). Их планы предусматривали замену по-
литической системы, создание более широкой базы нацизма и
вхождение Дании в состав Великой Германии2. В экономике про-
водником коллаборационизма выступали консервативно настроен-
ные представители деловых кругов из «Хойгер-группы». Они еще с
начала 30-х годов прилагали немало усилий к тому, чтобы в Дании
утвердился строй, подобный режиму Муссолини в Италии.
Сотрудничество с оккупантами быстро развивалось. Уже в
1940 г. между немецкой эмиграционной службой и датским мини-
стерствами иностранных дел и социальных дел был заключен дого-
вор об отправке на работу в угольные шахты Германии более
25 тыс. датских рабочих3. Получив дешевую и лояльную рабочую
силу из Дании, германские власти не собирались идти на уступки в
таможенной сфере. Соглашение о таможенной унии было сорвано.
Тем не менее, коллаборационистская политика правительства
Стаунинга–Скавениуса, якобы единственно «возможная, оправдан-
ная и дающая преимущества»4, очень тормозила развитие движения
Сопротивления в Дании. Вначале преобладали лишь пассивные ме-
1
Pedersen O.K. Den politiske modstandunderbesaettelsen. Kbh., 1946. Bd. 1. S. 9.
2
Brix K., Hansen E. Dansk nazisme under besaettelsen. Kbh., 1948. S. 21
3
Koller V. Die Danische Industrie unter dem deutschen faschistischen Okkupations-
regime // Bulletin des Arbeitskreises Zweiter Welttkrieg. B., 1963. Bd. 3.
4 6
Haestrup J. Panorama Denmark: From Occupied to Ally: Danish Resistance Move-
ment. 1940–1945. Kbh., 1963. S. 14.
86
тоды борьбы5. Листовки и прокламации, призывавшие к сопротив-
лению, начали распространяться на заводах, в госпиталях, школах,
передавались из рук в руки. Многие из них содержали информацию
о зверствах фашистов на оккупированных ими территориях или о
том, как они грабят страну; в некоторых листовках печатались пат-
риотические стихи.
Летом 1940 г. была создана антифашистская организация
«Данск Унгдомссамвирке» – Датское объединение молодежи (ДУ).
Организация пыталась, прежде всего, препятствовать распростра-
нению нацистских идей. Одновременно с ДУ был создан так назы-
ваемый Совет старейшин. В его составе были убежденные антина-
цисты, активно выступавшие против распространения в Дании,
особенно в школах, нацистских идей. Часть интеллигенции,
настроенной антигермански и антиправительственно, группирова-
лась вокруг образованной в 1937 г. партии «Данск самлинг» (Дат-
ское единение), члены которой попытались организовать «высшую
народную школу» в целях усиления антигерманской и антинацист-
ской пропаганды.
22 июня 1941 г. оккупационные власти предъявили датскому
правительству ряд требований, продиктованных «новой междуна-
родной обстановкой», в частности требование эвакуировать по-
сольство СССР6. Утром того же дня датская полиция арестовала
496 членов КПД, которые были отправлены в первый на террито-
рии Дании концентрационный лагерь Хорсерёд. 25 июня прави-
тельство Дании заявило о разрыве дипломатических отношений с
Советским Союзом, а в августе был принят закон о запрещении де-
ятельности компартии. 25 ноября 1940 г. министр иностранных дел
Э. Скавениус подписал в Берлине Антикоминтерновский пакт. Это
означало официальное включение Дании в число союзников Гер-
мании. В тот же день, а также 26 ноября в Копенгагене прошли
первые после оккупации антиправительственные демонстрации. Их
основными участниками были студенты. 28 и 29 ноября состоялись
демонстрации рабочих. В итоге за четыре дня, с 25 по 29 ноября,
полиция арестовала около 200 человек. Осенью 1941 г. в стране
были организованы первые боевые группы Сопротивления, состо-
явшие преимущественно из коммунистов.
5
Кудрина Ю.В. Дания в годы второй мировой войны. М., 1975. С. 18–20.
Sovjetrusland Gesandtskab. Oppretelse og nedlaeggelse (Gesandtskabets Eva-
kuering). Pk. II. 1.11.1924–30.9.1941. Udenriksministeriet arkiv 4F. Rus. 1.
87
 В апреле 1942 г. датские нацисты еще раз попытались захва-
тить власть. Численность национал-социалистической партии к
этому времени увеличилась до16 тыс. человек.
При активном содействии нацистов для участия в военных
операциях на Восточном фронте был сформирован добровольче-
ский «Свободный корпус Дания» (Frikorps Danmark). Командовал
им К.П. Крюссинг7. Выступления нацистов народ и на этот раз не
поддержал, их с негодованием встречали на улицах Копенгагена и
других городов, а случалось и избивали. Сменивший на посту гла-
вы правительства Т. Стаунинга социал-демократ Вильгельм Буль в
своем первом заявлении высказался за углубление экономического
сотрудничества с Германией. Однако «расовая полноценность», о
которой говорили гитлеровцы, не означала, что Дания сможет рас-
считывать на равное партнерство с Германией8. За счет Дании и
других стран Западной Европы покрывались «расходы на оккупа-
цию». В экономике основной тенденцией стало развитие государ-
ственно-монополистического строя, в котором цену диктовал
немецкий заказчик. Датские предприниматели поначалу охотно
шли на выполнение немецких заказов: военное строительство (на о.
Фюн и на западном побережье Ютландии), производство дизель-
ных двигателей (для немецких подлодок, самолетов и ракет «Фау-
2») и взрывчатых веществ, а также консервов. В конце 1941 г. чу-
гунолитейные заводы и заводы металлических изделий выполняли
немецкие заказы на сумму 350–400 млн. крон, электромеханиче-
ские и радиозаводы – на 60 млн., автомобильные заводы – на
20 млн., швейные фабрики – на 50 млн., обувные фабрики – на
20 млн., лесоперерабатывающая отрасль – на 70 млн. крон. Общая
сумма всех заказов была равна 580–640 млн. крон. Непосредствен-
но на предприятиях, выполнявших немецкие заказы, работали
25 тыс. человек9.
После оккупации значительная часть датских антифашистов и
покинувших страну военных моряков обосновались в Англии.
7
Около 8 тысяч датчан сражались во время войны в рядах Ваффен-СС. Многие
из них погибли на фронтах, некоторые – в советских концентрационных лаге-
рях, и лишь немногие после окончания войны были переданы представителями
Красной Армии датскому консульству в Вене и голландской миссии по репа-
триации в Сан-Валентино.
8
Eichholtz D. Expansionsrichtung Nordeuropa // Zeitschrift für Geschichtswissen-
schaft. 1979. № 1.
9 10
Frit Danmarks hvidbog. Bd. 2. Kbh., 1946. S. 30–32.
88
30 сентября 1940 г. в Лондоне они создали так называемый Датский
совет. В конце 1941 г. на базе Датского совета в Англии была со-
здана более многочисленная организация «Свободные датчане». К
концу войны в ней насчитывалось 8 тыс. датских моряков10. В ок-
тябре 1940 г. было образовано датское отделение британского
Управления специальных операций. Была достигнута договорен-
ность о передаче сведений о дислокации и перемещениях немецких
войск. Скромные поставки оружия и взрывчатых веществ не давали
возможности датским силам Сопротивления проводить крупные
диверсии.
Зимой 1942/43 г. была создана еще одна боевая организация –
«Гражданские партизаны» (БОПА). Большинство ее членов были
рабочими, кроме того, в нее входили студенты и представители ин-
теллигенции. Весной 1943 г. возникла еще одна организация –
«Хольгер Данске». Провал летнего наступления фашистов на со-
ветско-германском фронте в 1943 г., капитуляция Италии, начав-
шийся развал гитлеровской коалиции способствовали усилению ан-
тифашистской борьбы. В августе по стране прокатилась волна за-
бастовок, которая 11 августа переросла во всеобщую стачку. Про-
исходили отдельные столкновения рабочих и горожан (при под-
держке датских солдат) с немецкими войсками. 27 августа оккупан-
ты ввели в Копенгаген дополнительные войска, танки и броневики.
В ночь на 29 августа начались аресты заложников. 30 августа окку-
панты уже полностью контролировали положение в стране. Прави-
тельство вынуждено было заявить по радио, что оно уходит «в от-
ставку по разрешению короля».
В октябре 1943 г. при активном участии датских патриотов
удалось предотвратить депортацию еврейского населения, из кон-
центрационных лагере бежало несколько сот коммунистов. В ответ
гитлеровцы перешли от «законных мер» (судебные разбиратель-
ства) в декабре перешли к террору против ученых, артистов, музы-
кантов, политических деятелей.
Новым толчком к борьбе явилось наступление Красной Армии
летом 1944 г. и открытие союзниками второго фронта. В конце
июня – начале июля 1944 г. в Копенгагене началась всеобщая заба-
стовка. 26 июня оккупационные власти объявили о введении в Ко-
пенгагене комендантского часа. Вскоре забастовка распространи-
Blytgent-Petersen E. Frie Danske I London 1940–1945. Kbh., 1977.
89
лась по всей стране. Всего двадцать два города были полностью
или частично охвачены забастовкой11.
Материальные и людские ресурсы Дании эксплуатировались
рейхом вплоть до самой капитуляции12. Государственный долг
страны к 1944 г. увеличился по сравнению с мартом 1940 г., когда
он был равен 966 млн. крон, до 1601 млн. В 1943-1944 гг. в Дании
значительно увеличилось число подрядческих фирм, в том числе
немецких. В целом по всей стране на фортификационных работах в
1944 г. было занято 50–60 тыс. рабочих. Удовлетворяя требования
немецкой стороны, правительство дало согласие на отправку в
угольные шахты Германии в 1942 г. 33 000, в 1943 г. 21 731, в
1944 г. 7 730 рабочих, в Норвегию для выполнения немецких зака-
зов в 1941 г. – 4 329, в 1943 г. – 2 491 человек.
За период оккупации в среднем на вермахт работали 15% всех
промышленных рабочих Дании. Общий доход за годы войны всех
датских предприятий, работавших на Германию, составил 100 млн
крон. В январе 1943 г. правительство Дании подписало торговое со-
глашение о поставках в Германию мяса, сала и других продуктов –
общим объемом 100 тыс. т. Перестройка в 1941–1943 гг. ряда от-
раслей датской промышленности на военный лад, повышение уров-
ня занятости за счет занятых в этих отраслях, регулярные поставки в
Германию – все это способствовало стабилизации экономики.
Численность оккупационных войск в Дании к концу войны
превышала 200 тыс. «На подхвате» у них было 2 тыс. датских
нацистов. Убийства, поджоги, налеты, облавы, аресты, допросы –
таковы реалии последгих месяцев оккупации. В концентрационные
лагеря (Штутхарт, Дахау, Бухенвальд, Ноенгамме, Берген-Бельзен,
Заксенхаузен, Терзенштадт) были отправлены более 6 тыс. датчан,
многие из них там умирали или превращались в инвалидов13.
К концу войны численность армии Сопротивления по сравне-
нию с летом 1944 г. увеличилась вдвое, если в ноябре 1944 г. ее со-
став был равен 25 тыс. человек, то в мае 1945 г. – 43 тыс. В январе
1945 г. между Советом свободы и «политиками» было достигнуто
11
Kjeldsen M. Da kobenhavnerne saette tyskerne pa plads. Folkestrejken, 1944. Kbh.,
1984.
12
Menger M. Nordeuropa unter der Vorherrschaft des faschistischen deutschen Impe-
rialismus 1940-1845 // Zeitschrift für Geschichtswissenschaft. 1976. № 5. S. 525.
13
Norgard E. Krig og slutspil: Gestapo og dansk politmod Komintern «bombefolk»…
Lynde, Bogan, 1986.
90
соглашение относительно совместного обращения к союзникам с
просьбой признать Данию членом антигитлеровской коалиции. Ос-
новным объектом диверсий в конце войны по-прежнему оставались
железные дороги (за четыре месяца 1945 г. были совершены
1301 диверсия и акт саботажа).
3 мая Совет свободы обратился с последним воззванием к дат-
скому народу. 4 мая английские войска под командованием фельд-
маршала Б. Монтгомери перешли датскую границу. 4 мая немецкие
войска сдались в Голландии, Северо-Западной Германии, на Гель-
голанде и Фризских островах. 4 мая, во второй половине дня,
немецкое командование подписало в Люнебурге акт о капитуляции
всех войск, находившихся в Голландии, Северо-Западной Германии
и Дании. В последних боях в этот день датчане потеряли 400 чело-
век. 5 мая в Каструпе высадились 300 английских солдат под ко-
мандованием генерала П.Х. Дювинга, встреченные с ликованием. В
этот же день по датскому радио выступили король Кристиан X,
премьер-министр В. Буль и от Совета свободы М. Фог. 9 мая нача-
лись заседания ригсдага.
7 мая советские войска высадились на Борнхольме. Однако
немецкий гарнизон капитулировал только 9 мая. При освобождении
Борнхольма погибли 30 советских военнослужащих14. Выступая
10 мая 1945 г. по радио, министр иностранных дел Дании, активный
участник Сопротивления Кр. Мёллер сказал: «Все народы благода-
рят сегодня Советский Союз за его огромный вклад в дело разгрома
злейшего врага человечества. Датский народ России свою горячую
благодарность за ее участие в освобождении Дании»15. Русские вой-
ска покинули Борнхольм 5 апреля 1946 г. Их уходу предшествовали
активные переговоры между датской и советской сторонами, кото-
рые вел в Москве посланник Дании в СССР Т. Дёссинг.
Ущерб, нанесенный Дании во время оккупации, достигал
11,6 млрд. крон (1,7 млрд. долл.), что было равно национальному
доходу страны в 1939 г. Хотя после войны Дания была признана
союзническими державами еще до освобождения, формально к
участникам антигитлеровской коалиции ее причислили в июне
1945 г. на конференции в Сан-Франциско.
В первые дни после освобождения вооруженные отряды Со-
противления провели массовые аресты лиц, поддерживавших окку-
14
Korotkov F. Bornholms Befrielse for 25 ar siden // Fakta om Sovjetunionen. 1970. № 9.
15
Правда. 1945. 12 мая.
91
пантов. Было арестовано 40 тыс. человек. По решению ригсдага
была создана Парламентская комиссия по расследованию действий
лиц, совершивших в годы войны преступления. Речь шла прежде
всего о лицах, находившихся на немецкой военной службе. Поли-
тика сотрудничества с оккупационными властями в области управ-
ления страной осуждению не подвергалась. В полномочия Парла-
ментской комиссии входило расследование случаев превышения
полномочий со стороны министров и высших чиновников16.
Под судебные расследования попали в первую очередь лица,
находившиеся на службе вермахта, совершившие убийства с при-
менением пыток. В итоге большому количеству лиц был вынесен
смертный приговор, однако вскоре они были помилованы, а казне-
но лишь 46 человек17.
16
История Дании / Палудан X. и др. / Пер с дат. М., 2007.
17
Там же. С. 468
92
С.М. СЛОИСТОВ
ЭКОНОМИКА СТРАН-СОЮЗНИЦ НАЦИСТСКОЙ
ГЕРМАНИИ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
(НА ПРИМЕРЕ АГРАРНОГО СЕКТОРА
ВЕНГРИИ И СЛОВАКИИ)
Вторая мировая война коренным образом изменила обще-
ственно-политический и социально-экономический облик Цен-
тральной Европы. В новых условиях послевоенных лет шел про-
цесс стремительной модернизации преимущественно аграрных об-
ществ стран региона, в том числе Венгрии и входившей в состав
Чехословакии Словакии. Корни многих известных проблем того
времени безусловно стоит искать в прошлом. С этой точки зрения
весь межвоенный период – это попытки найти их решение, в ко-
нечном счете завершившиеся фатальной привязкой этого региона к
фашистской Германии и участием данных стран в войне против
Советского Союза.
Историку, конечно же, интересно разобраться в причинах,
обусловивших столь разрушительную по своим последствиям стра-
тегию развития, а также попытаться ответить на вопрос: возможна
ли была альтернатива, насколько после освобождения Красной Ар-
мией она повлияла на формы преодоления постигшей из-за оккупа-
ции этих стран немцами катастрофы.
Успех модернизации рассматриваемого нами региона в
межвоенный период наряду с традиционным в таких случаях про-
блемами перехода от аграрного к индустриальному обществу зави-
сел также от преодоления последствий разделения складывающего-
ся не одно столетие единого социально-экономического простран-
ства. Эмансипация национальных меньшинств Австро-Венгрии в
новых геополитических реалиях после завершения Первой мировой
войны нашла свое окончательное выражение в виде независимых
национальных государств, возникших на ее обломках. Однако по-
ложенный в их основу принцип самоопределения на практике не
возможно было применить так, чтобы полное удовлетворение права
одной нации не ущемляло права другой. С этим было связано и то,
что боровшаяся за самостоятельность от империи Габсбургов Вен-
грия, сама проводила жесткую политику по отношению к своим
окраинам, являясь своеобразной малой империей. Отделение этих,
93
пребывавших не одно столетие в едином государственном орга-
низме территорий, невозможно было провести безболезненно.
Даже если допустить возможность межгосударственного раз-
межевания с учетом значительных территорий со смешанным насе-
лением, что само по себе является трудноразрешимой задачей,
вновь создавшиеся государства разрывали многочисленные хозяй-
ственные связи, нарушали годами создававшуюся инфраструктуру.
Новые страны вынуждены были тратить значительные средства на
создание новых политических, социальных, экономических, право-
вых институтов функционирования общества. В их общественной
жизни данные проблемы находили свое выражение в постановке
вопроса ревизии границ и воссоединения венгерского националь-
ного меньшинства, то есть за постановкой легко складывающегося
в простые понятия и лозунги национального вопроса стояли более
глубокие противоречия. Дезинтегрированное пространство явля-
лось существенным тормозом для модернизации аграрного обще-
ства данного региона.
Конечно же, нужно учитывать повлекшие разделение геопо-
литические реалии. Новые государства региона создавались для
сдерживания побежденной Германия, отрыва от нее традиционной
базы необходимой ей для успешного экономического развития. В
скором времени эти государства также начали играть роль своеоб-
разного буфера между искавшими выход из изоляции Германией и
Советской Россией. Так, наиболее промышленно развитые Чешские
земли отделяются от тяготеющей к Германии Австрии. Весь
межвоенный период там шла борьба между чешским, получившим
мощное оружие в виде собственного государства, и немецким ка-
питалом. Чешско-немецкое противостояние в экономике не было
бы успешным без привлечения на свою сторону в политической
сфере словаков, без которых чехи не могли стать устойчивым
большинством в собственном государстве. Однако территория
Словакии без южных, заселенных преимущественно венграми рай-
онов была бы просто не жизнеспособной в экономическом, а также
военно-стратегическом плане. Эта территория включала 41% всех
обрабатываемых сельскохозяйственных земель Словакии, более то-
го там производилось 80% продукции (зерно, бобовые, пропашные
культуры, фрукты, масло, яйца, мясо и т.д.)1.
1
Tilkovszky L. Južné Slovensko v rokoch 1938–1945. Bratislava, 1972. S. 49.
94
С самого начала существования независимой Венгрии задача
восстановления прежних границ являлась одной из важнейших для
ее политической элиты. Со стабилизацией положения в стране и
укреплении режима Хорти ставка делалась на силовое решение во-
проса. Как свидетельствовал в показаниях арестованный сотрудни-
ками отдела контрразведки «Смерш» 3-го Украинского фронта
бывший начальник Генштаба венгерской армии генерал-полковник
Генрих Верт2: «Осенью 1922 года мною были разработаны три пла-
на военного нападения на соседние с Венгрией государства. <...>
Разработанные мною планы против Чехословакии, Румынии и
Югославии были планами агрессивными. Эти планы предусматри-
вали вопросы мобилизации армии – доведение 7 армейских бригад
до численности военного времени, места концентрации войск на
границе до объявления войны, определение направления наступле-
ния на армию противника, дополнительное вооружение армии и
мероприятия по переброске войск по железной дороге. Кроме это-
го, планы предусматривали создание на территории противника – в
Чехословакии, Румынии и Югославии специальных разведыватель-
ных организаций для проведения подрывной работы и саботажа в
этих странах»3.
Данная стратегия неминуемо вела Венгрию в орбиту внешней
политики Германии, крупнейшего игрока в регионе, заинтересо-
ванного в дезинтеграции Чехословакии. Политический выбор глав-
ного союзника закреплял сложившийся ранее, во времена господ-
ства Габсбургов, подчиненный по отношению к немецкому капита-
лу характер венгерской экономики. В структуре венгерского экс-
порта Германия уже до войны занимала доминирующие позиции.
Вооруженное противостояние в Европе лишь усугубило данную
тенденцию. В 1943 г. удельный вес Германии в венгерском экспор-
те составлял 60%4. Направленность на силовое решение территори-
альной проблемы и ориентация в этом процессе на Германию явля-
2
Подробнее о Г. Верте см.: Варга Е.-М. Начальник Генерального штаба венгер-
ской армии генерал-полковник Х. Верт // Великая Отечественная война.
1941 год: Исследования, документы, комментарии / отв. ред. В.С. Христофоров.
М., 2011. С. 161–180.
3
Протоколы допросов бывшего начальника Генерального штаба венгерской ар-
мии генерал-полковника Генриха (Хенрика) Верта // Великая Отечественная
война… С. 708–709.
4
Российский государственный архив экономики (далее – РГАЭ). Ф. 413. Оп. 13.
Д. 4296. Л. 45.
95
лись существенным тормозом для модернизации венгерской эко-
номики и связанных с ней социальных отношений. С одной сторо-
ны, Венгрия становилась сырьевым придатком Германии, с другой,
упор в развитие промышленности делался на ускоренное создание
военного сектора, что отягчало положение основной, аграрной об-
ласти экономики Венгрии, тормозило ее интенсивное развитие.
Нестабильность государственных финансов, диспропорции в
инвестициях и прочие трудности в экономике вынуждали венгер-
ское руководство делать ставку на стабилизацию положения в
стране посредством консолидация режима и опоры на традицион-
ные элиты – крупную земельную аристократию, менее всего заин-
тересованную в модернизации жизни на селе.
Стремление силовым путем провести ревизию границ, в том
числе на севере Венгрии присоединить Словакию (или, как мини-
мум, наиболее развитую ее южную часть) и Подкарпатскую Русь
обусловило также участие Венгрии в войне против Советского Со-
юза, что обернулось для нее национальной трагедией. Присоедине-
ние этих территорий усилило активно пронемецкое крыло в венгер-
ском руководстве. Ранее цитированный нами генерал Верт явно го-
ворит об этом: «После раздела в 1939 г. Польши между Советским
Союзом и Германией и установлением общей границы Советского
Союза с Венгрией возникла возможность того, что Советский Союз
заявит свои права на Закарпатскую Украину. Для меня было со-
вершенно ясно, что в этом случае Венгрия не сможет оказать Со-
ветскому Союзу сопротивления, т.к. не располагает для этого необ-
ходимыми силами. При такой ситуации для Венгрии было выгод-
ным, если на Советский Союз нападет одно из могущественных
государств, которое оккупирует территорию Советского Союза,
прилегающую к Венгрии, и тем самым создаст защитный пояс
между Венгрией и Советским Союзом. Таким образом, вопрос о
Закарпатской Украине был бы окончательно решен в пользу Вен-
грии»5.
5
Протоколы допросов бывшего... С. 702; В адресованном министру иностран-
ных дел Венгрии 14 июня 1941 г. сообщении Г. Верт подчеркивал: «После раз-
рушения Малой Антанты для Венгрии продолжает представлять серьезную
опасность только Советская Россия. Долгосрочная политика Венгрии должна
строиться с учетом данного обстоятельства, чтобы в будущем максимально
уменьшить или устранить эту угрозу от наших границ. В случае победы Герма-
нии, а эта победа не оспаривается, Советская Россия будет сильно ослаблена и,
видимо, настолько отдалена от Карпат, что вероятность большой угрозы с ее
96
Удовлетворение Венгрией своих территориальных притязаний
при таких условиях хотя и способствовало реинтеграции ранее
единого пространства, однако не стало залогом успешной модерни-
зация.
Во-первых, Венгрия оказалась в невыгодном для нее положе-
нии полной зависимости от Германии, а с нападением последней на
Советский Союз неминуемо стала нести издержки войны, ставшие
для нее разрушительными.
Во-вторых, выбранная силовая стратегия реинтеграции терри-
тории на практике оказалась весьма не эффективной в социально-
экономическом плане, что создало лишь новые трудноразрешимые
проблемы для экономики всей Венгрии. Это хорошо видно на при-
мере присоединения по решению венского арбитража от 2 ноября
1938 г. к Венгрии Южной Словакии.
Данный регион обладал хорошим потенциалом для экспорта
сельскохозяйственной продукции. В 1939 г. экспорт Венгрией пше-
ницы и муки вырос более чем в два раза, однако последующие во-
енные годы характеризуются тенденцией его падения6. В июле
1941 г. в рамках работы Венгеро-германского правительственного
комитета в Будапеште было заключено соглашение по урегулиро-
ванию товарооборота в наступающим с 1 августа 1941 г. хозяй-
ственном году7. Поставки были уменьшены.
Наряду с неблагоприятными погодными условиями на про-
блемы в венгерском сельском хозяйстве влияли причины системно-
го характера. Привлечение новых, продуктивных в сельскохозяй-
ственном плане территорий, в том числе плодородных земель Юж-
ной Словакии, не только принципиально не улучшило ситуацию в
аграрном секторе, а даже привнесло дополнительные трудности.
Отторжение южных районов Словакии и связанное с этим
венгеро-словацкое противостояние нарушило традиционные кана-
лы экспорта сельскохозяйственной продукции с этих территорий в
Чешские земли. Для решения проблемы нереализованных запасов
венгерское руководство организовало заготовку избыточной про-
стороны будет значительно снижена или даже исчезнет совсем. Наше участие в
немецко-русской войне необходимо и с этой точки зрения» (A vezérkari főnök
átirata a külügyminiszternek // Diplomáciai iratok Magyarország külpolitikájához
1936–1945 / Összeáll. Juhász Gyula. Budapest, 1982. 5. k. 1177–1178. old.).
6
Данные см.: РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 4296. Л. 62–63.
7
Там же. Л. 11.
97
дукции, что привело к снижению цен. Стараясь компенсировать
убытки, производители стали увеличивать посевные площади под
сахарную свеклу. Однако за предыдущие годы, когда эти террито-
рии входили в состав Чехословакии, сформировались иная система
цен и отличные от венгерских механизмы хозяйствования в области
возделывания и переработки данной культуры. Например, в Вен-
грии сложилась достаточно сложная схема реализации данного то-
вара, встроиться в которую южнословацким производителям было
весьма проблематично. Или же в Чехословакии существовала прак-
тика, когда сельскохозяйственные производители сахарной свеклы
получали семенной фонд за счет перерабатывающей отрасли. В со-
ставе Венгрии в таких преференциях им было отказано8.
Эти и многие другие известные в литературе примеры свиде-
тельствуют о тех сложностях, с которыми столкнулась Венгрия при
интеграции новых земель из-за разности хозяйственной практики,
укоренившийся за без малого 20 летний период разделения.
В то же время существенный хаос в нормальное функциони-
рование аграрной отрасли вносила проблема с не урегулированным
статусом собственности на землю. В период Чехословакии была
проведена земельная реформа, при которой наблюдалось неравно-
мерное изъятие у крупных землепользователей земли с целью ее
дальнейшего распределения. В районах проживания венгерского
меньшинства было изъято в процентном отношении земли больше
чем в целом в Словакии и Подкарпатской Руси. Распределение же
земли среди малоземельных крестьян и сельскохозяйственных ра-
бочих происходило в бóльшей степени среди представителей не-
венгерской национальности. Одновременно появилась значитель-
ная группа новых собственников, переселившихся из других райо-
нов страны. После присоединения Южной Словакии к Венгрии
данная ситуация поставила значительную группу сельскохозяй-
ственных производителей как в Венгрии, так и в Словакии в за-
труднительное положение. Часть ранее, в период принадлежности
территории к Чехословакии, переселившихся вынуждена была
спешно покинуть Южную Словакию, а оставшиеся находились в
неблагоприятных условиях из-за перспективы выселения. От раз-
дела этих земель венгерские власти удерживало только давление и
возможность принятия симметричных мер Словакией по отноше-
нию к венгерским собственникам на подконтрольной ей террито-
8
Tilkovszky L. Op. cit. S. 51–52.
98
рии9. Понятно, что данный не урегулированный статус значитель-
ного по объему земельного фонда ставил его держателей в не кон-
курентные условия, что негативно отразилось на функционирова-
нии аграрного сектора как в Венгрии, так и в Словакии.
Таким образом, если рассматривать мировую войну как итог
множества неразрешенных противоречий, сложившихся в острой
конкурентной борьбе в процессе стремительной модернизации со-
циальных и экономических отношений, то на локальном уровне,
применительно к нашему региону, можно отметить:
1. Задача по преодолению отсталости аграрных по своей
природе обществ Венгрии и Словакии не могла быть успешно
решена без преодоления последствий разделения сложившегося в
течении многих веков единого социально-экономического
пространства;
2. Победа в политической элите Венгрии крыла
ориентированного на силовое решение этой проблемы и реализация
данной стратегии сильно сузила возможности для политического
маневра, закрепило подчиненное по отношению к Германии
положение, обусловило крайне невыгодное и катастрофическое по
своим последствиям для венгерского населения и экономики
участие в войне на стороне последней;
3. Присоединение новых территорий, несмотря на их
значительный хозяйственный потенциал, не привело к
существенному усилению экономики Венгрии и не стало
стимулирующим фактором ее ускоренного развития, а в
определенной степени принесло дополнительные проблемы.
Причины этого видятся в преобладании упрощенного,
механического подхода при реинтеграции новых земель,
фактически базировавшегося на идеях возвращения к старому
положению некогда единых земель Венгерского королевства без
учета существовавших особенностей регионов, без гибкого
отношения к сложившимся за период существования в другом
государстве практикам хозяйствования. Венгерская политика
интеграции и воссоединения строилась по старым лекалам, несла
на новые территории существовавшие в самой Венгрии не
эффективные механизмы хозяйственной деятельности. Интеграция,
не будучи увязана с модернизацией экономических отношений, не
смогла стать фактором, стимулирующим интенсивное развитие.
9
Подробнее см.: Ibid. S. 82–104.
99

Однако были и альтернативные варианты преодоления нега-
тивных последствий распада ранее единого социально-
экономического пространства венгерской части империи Габсбур-
гов. Существовавшие незначительный период времени Венгерская
и Словацкая советские республики в долгосрочной перспективе
могли пойти по пути схожим с судьбой советских республик, кото-
рые возникли на территории прекратившей свое существование
Российской империи и со временем образовали федеративное госу-
дарство – Советский Союз. Альтернативой неудавшейся модели
интеграции в определенной степени было и преодоление венгеро-
словацких противоречий внутри образовавшегося после Второй
мировой войны Советского блока.
100
И.И. БАРИНОВ
ОККУПАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА САТЕЛЛИТОВ
НАЦИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ НА СОВЕТСКОЙ
ТЕРРИТОРИИ: СЛОЖНЫЕ ВОПРОСЫ ИЗУЧЕНИЯ
В истории человечества Вторая мировая война стала осо-
бенным и во многом переломным явлением. Несмотря на генети-
ческое родство событий 1939–1945 гг. по отношению к событиям
1914–1918 гг., между ними существуют принципиальные отли-
чия. С одной стороны, во время Второй мировой войны произо-
шел настоящий взрыв деструктивных следствий ряда обществен-
но-политических, военных и иных практик эпохи Европейского
Модерна. Именно в ходе Второй мировой войны подверглись
глубокой ревизии как способы ведения войны, так и ее филосо-
фия. Вместе с тем, данный военный конфликт ознаменовался
фактическим разделением мира на два противоборствующих во-
енно-политических блока – Антигитлеровскую коалицию и госу-
дарства Оси. Те немногие страны, которые сумели сохранить
нейтральный статус, все равно оказались так или иначе вовлече-
ны в указанное противоборство.
По отношению к блоку стран Оси, куда входил целый ряд
европейских государств – от Словакии до Финляндии – в отече-
ственной историографии, прежде всего, советской, но также и
российской, устоялись термины «фашистский блок» и «сателли-
ты фашистской Германии»1. Он, как представляется, подразуме-
вал однонаправленность конечных устремлений государств – со-
юзников и сателлитов Третьего рейха, при моральным и военно-
политическом доминировании последнего. Тем не менее, как по-
казала практика, это был весьма специфический, внутренне кон-
фликтный альянс, единственным цементирующим элементом ко-
торого была его антисоветская направленность.
Следует отметить, что в рамках данного альянса оказались
настолько разнородные силы, что объединение их в некое единое
целое, хотя бы и в рамках историографии вопроса, являлось оче-
1
См., напр.: Кульков Е.Н. Фашистский блок в оценке буржуазных историков
ФРГ // Буржуазная историография второй мировой войны. М., 1985. С. 210–
233; Филоненко С.И. Под Сталинградом и Воронежем: разгром армий сател-
литов фашистской Германии (ноябрь 1942 г. – февраль 1943 г.). Воронеж,
2000.
101
видным упрощением реальности. Уже на данном этапе изучения
участия сателлитов Германии в войне против Советского Союза
возникают три проблемных момента:
- мотивация вступления в войну на стороне Германии;
- вопрос о целях войны для каждого из участников блока;
- их реальная вовлеченность в боевые действия.
Насколько можно видеть, каждая страна-союзница Герма-
нии, вступая в войну на ее стороне, имела на то свои причины. На
этом фоне тем более примечательно, что участники антисовет-
ского блока практически не соотносимы друг с другом с точки
зрения первичной мотивации. Из всех государств, воевавших на
Восточном фронте, только Румыния и Финляндия могут быть от-
несены в одну группу как имевшие к Советскому Союзу очевид-
ные территориальные претензии, обусловленные событиями
1939–1940 гг. Участие в войне итальянских, словацких и хорват-
ских войск плохо объяснимо чем-то иным, кроме политических
амбиций и антисоветского настроя руководства соответствующих
стран, опять же по-своему представлявших их место в «новой
Европе». Особняком в данном контексте стоит Венгрия, обстоя-
тельства вступления в войну которой не прояснены до сих пор.
Несмотря на антикоммунистические воззрения тогдашнего пра-
вительства страны, трудно представить, что только лишь они
способствовали ее вовлечению в столь масштабную для Венгрии
войну.
Столь же неочевидными представляются и цели почти что
каждого из германских союзников и сателлитов. Здесь Румыния и
Финляндия вновь оказываются вместе – в обоих случаях можно
обозначить стремление как минимум к возвращению старых гра-
ниц и, потенциально, территориальному расширению – соответ-
ственно, за счет УССР и северо-западных регионов РСФСР. В
случае с Италией речь шла, скорее всего, о получении неких эко-
номических преференции на юге СССР – причерноморских обла-
стях и Кавказе. Конечные цели Венгрии, Словакии и Хорватии
опять же остаются непонятными.
Любопытно также, что реальное участие каждой из упомя-
нутых стран в боевых действиях на Восточном фронте не всегда
соотносилось с их вероятными целями. Так, румынские войска
участвовали не только в оккупации части советской территории,
но и в ряде стратегических операций германского командования.
102
То же можно сказать и о хорватских частях, участвовавших в
стратегических сражениях за Харьков, Ржев и Сталинград. Вен-
герские войска были заняты во всем спектре активности на Во-
стоке, включая карательные мероприятия. Словацкие подразде-
ления имели боевое применение только в первые месяцы войны и
в дальнейшем несли гарнизонную службу в тылу. Финские вой-
ска, напротив, по большей части ограничились возвращением се-
бе «старых» и частичной оккупацией «новых» районов, практи-
чески не выходя за эти рамки.
Не меньшее количество вопросов возникает и при рассмот-
рении участия стран-союзниц и сателлитов Германии в оккупа-
ции части территории СССР. Здесь так же можно выделить три
пункта, тесно связанных между собой:
- вопрос соотношения статуса участника прогерманского
блока и его реальных действий на Востоке;
- вопрос следования устоявшимся обычаям ведения войны;
- вопрос глубины немецкого влияния на действия той или
иной союзной Германии державы.
Что касается первого вопроса, то анализ и оценка действий
государств Оси осложняются двумя моментами. Во-первых, если
в боевом применении так или иначе оказались войска всех выше-
названных стран, то своя оккупационная зона была, строго гово-
ря, только у Румынии. Итальянские, венгерские, словацкие и
иные союзные Германии части выполняли вспомогательные ок-
купационные функции на всей протяженности области тыловой
ответственности. В литературе такие понятия, как «итальянская»
или «венгерская зона» иногда применяются для характеристики
района массового присутствия войсковых подразделений соот-
ветствующей страны. Для кого-то оно может быть более право-
мерным (как в случае с Финляндией), тогда как для других (Сло-
вакия) оно подходит плохо, а для третьих (Хорватия) не подходит
вовсе.
Во-вторых, в данном отношении возникает вопрос и о пра-
вовом статусе того или иного соучастника боевых действий и ок-
купационных мероприятий Германии на советской территории.
Условно их можно разделить на три категории. К первой, исходя
из военных и политических характеристик, в строгом смысле
можно отнести только Италию и Финляндию. Во вторую входят
Венгрия и Румыния, так же претендовавшие на роль «союзни-
103
ков», но в реальности оказавшиеся в полузависимом состоянии.
Наконец, в последнюю, третью категорию входят Словакия и
Хорватия, в 1939–1945 гг. существовавшие по воле Берлина и
находившиеся от него в полной зависимости. Таким образом,
первой категории можно дать название «союзники рейха», а
остальным двум – «зависимые государства», или «сателлиты».
Говоря о втором вопросе, следует вначале остановиться на
тех правилах ведения войны, которые действовали к моменту
начала Второй мировой войны уже более ста лет. Речь идет о
«тринитарной концепции» немецкого военного теоретика Карла
фон Клаузевица, изложенной им в фундаментальной работе «О
войне» (1832). В рамках его теорий, неизменно доминировавших в
европейской военно-политической мысли до Второй мировой
войны, предполагалось выделение трех контрагентов – «прави-
тельства», «общества» и «вооруженных сил». Каждый из них вы-
полнял в правовом состоянии войны свою функцию: правитель-
ство формулировало цели войны, армия вела боевые действия, а
общество, если оно не выступало в качестве комбатанта, остава-
лось неприкосновенным. Таким образом, само понятие «оккупа-
ции» как контроля со стороны вооруженных сил над захваченной
территорией противника и мирным населением, на ней прожива-
ющим, бытовало именно в рамках представлений фон Калузевица.
Действия нацистской Германии уже в самом начале Второй
мировой войны продемонстрировали ее следование концепции,
принципиально отличной от прежних канонов. Ключевым словом
здесь стало понятие «варваризация ведения боевых действий»,
предложенное для обозначения политики нацистов американским
исследователем Омером Бартовым2. Израильский исследователь
Мартин ван Крефельд на основе опыта Второй мировой войны
вывел понятие «нетринитарная война», поставив под вопрос, в
результате деструктивного нацистского опыта, основополагаю-
щие идеи фон Клаузевица3. Тотальность войны на Востоке, пред-
ставлявшаяся нацистскими теоретиками одновременно как борь-
ба «за жизненное пространство» и некое эсхатологическое столк-
новение мировоззрений, уже в наше время приводит к постепен-
ному отказу в англоязычной историографии от нейтрального обо-
2
Bartov O. The Eastern Front, 1941–1945: German Troops and the Barbarization
of Warfare. Basingstoke (Hants.) – London, 1985.
3
Ван Крефельд М. Трансформация войны. М., 2005. С. 87–97.
104
значения «советско-германская война» и переходу к новому по-
нятию – «война на уничтожение в Советском Союзе» (War of
Annihilation in the Soviet Union)4.
Вопрос следования концепции Клаузевица и, соответствен-
но, выросшим из нее традиционным европейским моделям веде-
ния войны и международным военным конвенциям, был актуален
и для союзных Германии войск, участвовавших в боевых дей-
ствиях на Восточном фронте и оккупации советской территории.
Здесь ключом для понимания ситуации является социальный
опыт, связанный с ведением боевых действий и построением ок-
купационной модели, которым обладало либо не обладало госу-
дарство, воевавшее на стороне рейха. Именно последний фактор
становился определяющим для успеха рецепции нацистской мо-
дели у союзных Германии сил.
В данном контексте случай каждого из союзников (сателли-
тов) Германии индивидуален и коренится в особенностях их ис-
торического развития. Так, Италия была самой «старой» из союз-
ных рейху сил в точки зрения государственного устройства – к
началу войны с Советским Союзом ее история насчитывала уже
семь десятилетий. За это время Итальянское королевство успело
поучаствовать, не считая Первой мировой войны, в целом ряде
локальных военных конфликтов и имело определенный опыт в
сфере военно-гражданских отношений. Напротив, Венгрия, Ру-
мыния и Финляндия, окончательно оформившиеся как современ-
ные государства в 1919–1920 гг., подобного опыта не имели, либо
обладали им в минимальной степени. Словакия и Хорватия оста-
ются за рамками данной градации, так как появились на карте со-
ответственно в 1939 и 1941 гг.
Переходя к конкретике, следует отметить, что итальянцы
аккуратно следовали тем правовым предписаниям, которые
должна была в рамках сложившихся обычаев ведения войны со-
блюдать страна-оккупант. Первенствующим для итальянского
командования был комплекс мер, нацеленных на обеспечение
безопасности войсковых соединений. Для этого, с одной сторо-
ны, местные жители «под страхом суровых наказаний и репрес-
сий» должны были сообщать о присутствии чужих гражданских
4
Mühlhäuser R. The Unquestioned Crime: Sexual Violence by German soldiers
during the War of Annihilation in the Soviet Union, 1941–45 // Rape in Wartime /
ed. by R. Branche, F. Virgili. London, 2012. P. 34–46.
105
лиц, сдать имеющееся оружие и не покидать без разрешения тер-
риторию населенных пунктов. Кроме того, вводился комендант-
ский час, а в районах дислокации итальянских соединений орга-
низовывались охранные команды. Непосредственные репрессив-
ные акты должны была проводиться только в случае агрессии со
стороны партизан5.
Румыния и Венгрия, не имевшие опыта, подобного итальян-
скому, ориентировались по большей части на нацистскую модель
оккупации. Главным различием между оккупационной политикой
двух стран было то, что у Румынии, как уже говорилось, была
своя зона оккупации – некоторые регионы юга и юго-запада
Украины. Ситуация здесь была амбивалентная. Румынское ко-
мандование изначально поставило себя на оккупированной тер-
ритории достаточно жестко. Тем не менее, указанные регионы в
целом рассматривались как будущая интегральная часть Румын-
ского королевства. В этом смысле румынам приходилось быть
более гибкими в отношениях с гражданским населением и вы-
страивать с ним некую модель взаимопонимания, напоминавшую
итальянскую6.
У Венгрии же подобному опыту было неоткуда взяться. Бо-
лее того – венгерские войска, несшие службу по охране тыловых
коммуникаций на востоке УССР и юго-западе РСФСР, оказались
в принципиально чуждом окружении. Стремясь преодолеть дис-
комфорт, венгры нередко переходили на оккупированной терри-
тории к открытому террору по образцу немецкого и крайне жест-
ким репрессивным акциям. Здесь в полной мере проявилось вли-
яние немецкого прототипа, согласно которому все лица, отказы-
вавшиеся подчиняться новой администрации, ставились вне за-
кона. В обозначенной ситуации германское командование неред-
ко использовало венгерские войсковые части в качестве кара-
тельных7.
5
Баринов И.И. Итальянские войска на оккупированных территориях СССР в
1941-1944 гг. // Вестник РУДН. Серия История России. 2011. № 4. С. 10.
6
См. подробнее: Одесса: жизнь в оккупации, 1941–1944 / Сост. и ред.
О.В. Будницкий. М., 2015.
7
Барiнов I.I. Угорськi вiйська на території східної України в роки Великої
Вітчизняної війни 1941-1945 рр. // Науковий вісник Міжнародного гуманітар-
ного університету. Серія Історія. Філософія. Політологія. 2012. Вип. 4. С. 33–
34.
106
Весьма специфическими в данном контексте представляют-
ся действия Финляндии. С одной стороны, как и в случае с Ру-
мынии, в Хельсинки рассматривали некоторые районы северо-
запада РСФСР как неотъемлемую часть Финляндии. При этом
финская оккупация ознаменовалась рядом мероприятий, делав-
ших ее похожей на аналогичную политику Германии. В частно-
сти, она включала в себя повторную паспортизацию советского
населения по этническому признаку (каждая этническая группа
получала документ своего цвета) и создание собственно финских
концентрационных лагерей8. Примечательно, что финская сторо-
на восприняла и некоторые нацистские идеологические паттерны,
такие как «борьба за жизненное пространство». Все эти обстоя-
тельства выделяют финскую оккупационную политику, делая ее
своего рода феноменом.
***
Подводя итог, следует подчеркнуть, что при рассмотрении
военной и оккупационной политики держав-сателлитов нацист-
ской Германии на советской территории неизменно возникают
моменты, когда исследователь затрудняется разобрать тот или
иной сюжет, связанный с данной темой. Это неудивительно, учи-
тывая ее многогранность. В рамках настоящей работы были вы-
делены те сложные вопросы, которые призваны облегчить изуче-
ние указанной проблематики. Перечислим их еще раз:
- мотивация вступления союзной Германии страны в войну
на ее стороне;
- вопрос о целях войны для каждого из участников блока
Оси;
- их реальная вовлеченность в боевые действия;
- вопрос соотношения статуса участника прогерманского
блока и его реальных действий на Востоке;
- вопрос следования устоявшимся обычаям ведения войны;
- вопрос глубины немецкого влияния на действия той или
иной союзной Германии державы.
Разбор намерений стран-сателлитов Германии, действовав-
ших в рамках одного альянса, сразу же выявляет их заметную не-
однородность. Среди них можно выделить страны, имевшие из-
начальные территориальные претензии к СССР (Румыния, Фин-
ляндия), стремившиеся к получению неких экономических или
8
См. подробнее: Устная история в Карелии. Петрозаводск, 2006.
107
стратегических преференций (Италия), а также государства, уча-
стие которых в «крестовом походе против большевизма» не явля- Страна/Критерий Изначальные Наличие Соблюдение Влияние
ется очевидным (Венгрия, Словакия, Хорватия). Между сателли- претензии к четких целей правовых Германии в
тами Германии существовали заметные статусные различия. Так, СССР войны на норм ходе
Востоке в ведения нахождения
из вышеуказанных государств только Италия и Финляндия, рас- союзе с войны на Востоке
полагавшие сколько-нибудь значимыми военно-политическими Германией
возможностями, могут рассматриваться именно как союзники Италия Нет нет скорее да скорее нет
Третьего рейха. Румыния и Венгрия находились скорее в подчи- Румыния Да да спорно скорее да
ненном по отношению к Германии положении, тогда как Слова- Венгрия Нет скорее нет скорее нет Да
кия и Хорватия вообще существовали по воле Берлина. Различна Финляндия Да да Спорно Да
и степень вовлеченности указанных стран в боевые действия на Словакия Нет скорее нет скорее да скорее нет
Восточном фронте. Румынские, венгерские, итальянские и хор- Хорватия Нет нет нет данных нет данных
ватские войска участвовали в целом ряде стратегических боев и
операций на протяжении первых двух лет войны, тогда как фин- Как видно из данной мини-матрицы, только у Румынии и
ские и словацкие соединения были активны в бою только ограни- Финляндии были, с одной стороны, сколько-нибудь осмысленные
ченное время. причины участия в войне против СССР на стороне Германии, а с
Что касается ответов на последние два вопроса, то они име- другой – символическое согласие на ее доминирование и опосре-
ют двоякую природу. С одной стороны, изначальная позиция дованное принятие немецкой модели. В одной группе оказыва-
стран-сателлитов в сфере соблюдения/несоблюдения сложив- ются Италия и Словакия, не имевшие четких целей войны с Со-
шихся правил и обычаев ведения войны была продиктована по- ветским Союзом, стремившиеся придерживаться норм междуна-
литическими задачами сосуществования с Германией в одном родного права и не испытавшие в этой сфере влияния Германии.
блоке. Тем не менее, реальность Восточного фронта внесла затем Венгрия вновь стоит обособленно – не исключено, что именно
свои, порой весьма существенные коррективы. Нельзя упускать отсутствие очевидных причин вступления в войну и четких целей
здесь и особенности исторического развития стран Оси, и тот со- участия привели к тому, что доминирование Германии в данном
циальный опыт военно-гражданских отношений, который они случае было особенно ощутимо.
имели либо не имели к началу войны против СССР. В этой связи Как можно заметить из предыдущего контекста, страны-
можно привести несколько характерных примеров. Так, Италия, союзники (сателлиты) Германии в разных условиях неодно-
хотя и шла на Востоке в немецком фарватере, по большей части кратно тасовались между собой по разным критериям и призна-
придерживалась правовых предписаний в рамках «тринитарной кам. Из-за этого ни одно из описанных государств не подходит
концепции» Карла фон Клаузевица. Румынии, которая, вероятно, к другому с учетом всех показателей при попытке их категори-
намеревалась следовать на Востоке немецкой модели, пришлось зации. Наиболее показательна в данном случае Италия, кото-
так или иначе корректировать свою политику. В какой-то степени рая, являясь в статусном отношении союзником Третьего рей-
это коснулось и финской стороны. Венгрия, не чувствуя себя ха, по сути не имела четкого плана участия в войне на Востоке
чем-то связанной, восприняла именно немецкий образец. Сло- и организовывала оккупационные мероприятия в целом не по
вацкие и хорватские контингенты же, в силу своей малочислен- немецкому образцу. В этой связи, наряду с рассмотренными
ности, не смогли развернуть собственный оккупационный аппа- выше вопросами, особую важность приобретает комплексный
рат, сравнимый с аналогичными структурами своих союзников. подход к рассмотрению проблематики, отталкивающийся от
Для большей наглядности поместим базовые критерии по сравнительно-исторического исследования стран Оси в дли-
каждому сателлиту в таблицу: тельной ретроспективе. Не менее важным представляется под-
108 109
бор адекватной методологии исследования, учитывающей дей-
ствия стран-сателлитов нацистской Германии на советской
территории через призму международного права и различных
теорий военно-гражданских отношений.
В.В. ТЕПЛУХИН
КАНАДСКИЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ И. КАЧАНОВСКИЙ
О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УКРАИНСКИХ НАЦИОНАЛИСТОВ
В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И СОВРЕМЕННОЙ
ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ НА УКРАИНЕ

В современной российской историографии под воздействием

событий, происходящих на Украине с осени 2013 г., возрос интерес
к истории украинских националистических организаций, скомпро-
метировавших себя сотрудничеством в годы Второй мировой вой-
ны с нацистской Германией. Как известно, эта проблема была прак-
тически проигнорирована советской историографией, поскольку в
идеологической атмосфере тех лет, руководство СССР не было за-
интересовано в обострении отношений с населением Западной
Украины, среди которого и после окончания Великой Отечествен-
ной войны были заметно распространены националистические
взгляды. Советские исследователи обычно мимоходом говорили о
том, что в состав крайне националистических организаций входили
«буржуазные националисты» и не признавали влияния идеологии
двух фракций Организации украинских националистов (ОУН) на
широкие слои украинского народа. Рабочий класс и крестьянство
Украины, по утверждению советских ученых, были решительными
противниками бандеровского движения, а сама ОУН якобы была
создана лишь при помощи немцев1.
В зарубежной историографии эта проблематика получила зна-
чительно большее освещение. Однако основной тон обсуждению
деятельности ОУН и Украинской повстанческой армии (УПА) за-
давали украинские эмигранты, многие из которых являлись актив-
ными деятелями и идейными вдохновителями этих организаций.
Как отмечает известный американский историк Т. Пиотровский,
западные страны, вместо того чтобы возвратить членов дивизии
СС-Галичина в СССР или судить их как военных преступников, по-
сле формальной фильтрации «классифицировали их в качестве пе-

1
См. об этом: Portnov A. Post-Soviet Ukraine and Belarus Dealing with “The Great
Patriotic War” // 20 Years after the Collapse of Communism. Expectations, achieve-
ments and disillusion of 1989 . Bern, 2011. P. 375–381; Katchanovski I. The Politics
of World War II in Contemporary Ukraine // Journal of Slavic Military Studies. 2014.
Vol. 27. P. 217.
110 111
ремещенных лиц и освободили»2. Несмотря на то, что «американ-
ские и западногерманские суды после Второй мировой войны рас-
следовали и осудили многих из немецких организаторов массовых
убийств в Украине, в частности командиров зондеркоманды 4а, …
многие другие, о которых есть данные о вероятной причастности к
этим же массовым убийствам, в частности командиры и организа-
торы бандеровской милиции, оказавшиеся на Западе после войны,
не были привлечены к ответственности»3. Атмосфера «холодной
войны» создала возможность этим деятелям избежать наказания и
вписаться в новый политический дискурс, представляя себя ярост-
ными борцами с международным коммунизмом.
По мнению Пиотровского, руководство современных украин-
ских националистов, родившихся в США и Канаде, «не нашло му-
жества (почти пятьдесят лет спустя) сказать правду и отделиться от
старых „героев“ и националистических „патриотов“ прошлого»4.
Националистические воззрения на историю Второй мировой войны
стали доминирующими среди украинской диаспоры на Западе, осо-
бенно в США, Великобритании и Канаде5.
Тем не менее, на протяжении ряда лет в американской, канад-
ской и польской историографии появилось немало исследований,
критически оценивавших деятельность ОУН и УПА в годы Второй
мировой войны6. Несмотря на поддержку руководителями запад-
ных стран политики бывшего президента Украины В. Ющенко и
режима установившегося в результате переворота 2014 г., ряд за-
падных журналистов и исследователей высказали опасения по по-
2
Пиотровский Т. Украинские националистические организации и их сотрудни-
чество с нацисткой Германией // Фашизм и правый радикализм в Европе и Аме-
рике: история и современность (часть II) / Берегиня. 777. Сова. Общество, поли-
тика, экономика. 2015. № 3(26). С. 138.
3
Качановский И. Современная политика памяти на Волыне относительно
ОУН(б) и нацистских массовых убийств // Форум новейшей восточноевропей-
ской истории и культуры – Русское издание. 2013. № 1. URL: http://www1.ku-
eichstaett.de/ZIMOS/forum/inhaltruss19.html.
4
Пиотровский Т. Указ. соч. С. 138.
5
Katchanovski I. The Politics of World War II in Contemporary Ukraine… P. 218.
6
Исчерпывающая библиография проблемы представлена в монографии
Т. Пиотровского: Piotrowski, T. Poland’s Holocaust: Ethnic Strife, Collaboration
with Occupying Forces and Genocide in the Second Republic, 1918–1947.
Jefferson, N.C. – London, 1998. О публикациях польских авторов см. в статье
А.Ф. Носковой: Носкова А.Ф. Украинские националисты в борьбе за «Соборную
Украину» в годы Второй мировой войны // Фашизм и правый радикализм…
112
воду возможности распространения на Украине идеологии правого
радикализма7.
Одним из таких ученых является канадский историк и социо-
лог украинского происхождения, профессор Школы политических
наук Университета Оттавы И. Качановкий. Его имя получило ши-
рокую известность на Украине и в России после публикации докла-
да «“Снайперская бойня” на Майдане в Украине», в котором на ос-
новании рассказов очевидцев и доступных в Интернете видеороли-
ков, исследователь пришел к выводу, согласно которому стрельбу в
центре Киева открыли участники ультраправых организаций и
«олигархических» партий. Это привело, по мнению Качановского,
к свержению «хоть и коррумпированной, однако законно избран-
ной власти»8. Об основных положениях этого доклада, полностью
опровергающих интерпретацию событий осени 2013 – зимы
2014 гг., провозглашенную официальными властями современной
Украины, говорил в ходе своих пресс-конференций и на судебном
заседании В. Янукович9.
Однако пока недостаточно известным является тот факт, что
уже на протяжении длительного времени Качановский подвергал
серьезной критике проводимую на Украине историческую полити-
ку, касающуюся осмысления Второй мировой войны и деятельно-
сти украинских националистических организаций. Анализ этих
публикаций позволяет пролить свет на многие дискуссионные во-
просы и опровергнуть голословные утверждения нынешней поли-
тической элиты Украины, в которых прилагаются титанические
усилия по героизации бандеровского движения.
7
Подробнее см.: Богдашкин А.А., Теплухин В.В. Опасность распространения
правого экстремизма в современной Украине // Материалы международной
конференции «Европейская безопасность: в поиске совместных ответов на угро-
зы и вызовы». Институт Европы РАН, 5 декабря 2014 года. URL:
http://www.ieras.ru/doclad/Pub2014.pdf; Они же. Политологи о праворадикальном
национализме в современной Украине // Власть. 2014. № 10.
8
Katchanovski I. The “Snipers’ Massacre” on the Maidan in Ukraine. Paper prepared
for presentation at the Annual Meeting of American Political Science Association in
San Francisco, September 3–6, 2015. URL:
https://www.academia.edu/8776021/The_Snipers_Massacre_on_the_Maidan_in_Ukraine.
9
Тот, кто стрелял на Майдане, спровоцировал войну на Донбассе // Портал
«Неизвестная земля». 2016. 05.12. URL: http://geon.donetsk.ua/cgi-
bin/geon/msite.cgi?n1=0551.
113
 Большинство из этих публикаций были посвящены деятельно-
сти администрации президента В. Ющенко и его окружения. Имен-
но в этот период украинские власти активно распространяли среди
населения мифы о том, что лидеры ОУН и УПА являлись «нацио-
нальными героями», которые активно боролись и против советских,
и против нацистских оккупантов. ОУН-Б, согласно утверждениях
официальных украинских чиновников, была вынуждена сотрудни-
чать с нацистской Германией. И причины этого сотрудничества не
были идеологическими. Националисты якобы отстаивали интересы
собственной страны; к тому же сотрудничество с нацистами закон-
чилось после того, как гитлеровцы отказалось принять декларацию
лидеров ОУН-Б о провозглашении украинского государства, под-
писанную во Львове 30 июня 1941 г. Сторонники «оранжевой рево-
люции» и «евромайдана» всячески подчеркивают, что многие лиде-
ры ОУН-Б и рядовые члены, в том числе Бандера, были заключены
в тюрьмы и концентрационные лагеря. Многие из них были казне-
ны нацистами10. Более того, указами Ющенко верховный главно-
командующий УПА Р. Шухевич и руководитель самой крупной
фракции ОУН С. Бандера были посмертно удостоены звания «герой
Украины». По выражению Качановкого, после «оранжевой рево-
люции» 2004 г. история Второй мировой войны стала главным по-
лем «политических сражений»11.
Исследователь с возмущением констатировал, что «лидеров
бандеровской организации украинских националистов (ОУН(б)) и
Украинской повстанческой армии (УПА), в том числе многих тех, о
ком есть данные о причастности к массовым убийствам летом
1941 г., отмечают памятниками и названиями улиц. Например, ули-
цы в честь Степана Бандеры были названы в Луцке, Ровно, Влади-
мире Волынском, и многих других городах, где бандеровцы были
причастны к массовым убийствам нацистами евреев, украинцев и по-
ляков. Памятник Бандере строится в Луцке, хотя есть свидетельства,
что милиция, созданная бандеровцами, помогла расстрелять в городе
около 2 тысяч человек, преимущественно евреев, а также, по крайней
мере, нескольких сотен украинцев и поляков летом 1941 г.»12.
10
Katchanovski I. Terrorists or national heroes? Politics and perceptions of the OUN
and the UPA in Ukraine // Communist and Post-Communist Studies. 2015. Vol. 48.
P. 220.
11
Katchanovski I. The Politics of World War II in Contemporary Ukraine... P. 211.
12
Качановский И. Современная политика памяти на Волыне… С. 322.
114
Другим несоответствующим действительности центральным
пунктом исторической политики, отстаиваемой националистически-
ми партиями современной Украины и сторонниками «оранжевой ре-
волюции», Качановский считал их попытку представить такие воени-
зированные формирования как УПА, дивизия СС-Галичина и др. в
качестве самостоятельных украинских формирований, а не как струк-
турных подразделений в составе немецкой армии. Категорическое
несогласие ученый высказал с утверждениями сотрудников создан-
ного в годы президентства В. Ющенко Института национальной па-
мяти (УИНП), согласно которым созданная на Волыни УПА пользо-
валась поддержкой не только на Западной Украине, но и на всей тер-
ритории страны. При этом УПА представляется ими в качестве мно-
гонационального движения сопротивления, которое включало в сои
ряды евреев, грузин, азербайджанцев и узбеков. В частности, Ющен-
ко заявил, что в 1943 г. «в рядах УПА воевало около полумиллиона
украинцев». Одновременно замалчивается или оправдывается массо-
вое уничтожение поляков. В тех случаях, когда убийства скрыть не-
возможно, они объясняются «ответной мерой» на польскую политику
«пацификации», проводимой правящими кругами Польши до Второй
мировой войны. Массовые убийства рядовых украинцев объявляются
«советской пропагандой» или приписываются так называемым «пе-
реодетым энкаведешникам»13.
Однако предпринятый Качановским анализ документов убеди-
тельно показал, что максимальная численность УПА не превышала
20–30 тыч. человек в 1944 г. Большинство из них были выходцами из
Галиции. По данным на июль 1941 г. из примерно 20 тыс. членов
бандеровской фракции ОУН 14,7 тыс. проживало на территории Га-
лиции, 5 тыс. – на Волыне и 500 чел. – на Буковине. Влияние ОУН-Б
в других регионах Украины было крайне не значительным и, в ос-
новном, ограничивалось лицами, переехавшими из Галиции. Историк
отмечает, что некоторые подразделения УПА, состоящие из неукра-
инского населения, включали в свои ряды в основном бывших совет-
ских военнопленных, завербованных немцами. Незначительное число
евреев, которое служило в УПА, были в основном врачами. Нуждаясь
в медицинских услугах, украинские националисты привлекли в свои
военизированные формирования евреев, искавших спасения от
нацистского геноцида. Тем не менее, в последующем большинство
13
Katchanovski I. The Politics of World War II in Contemporary Ukraine... P. 218;
Idem. Terrorists or national heroes? … P. 220.
115
представителей национальных меньшинств в УПА, которые не смог-
ли убежать к красноармейцам, были убиты украинскими национали-
стами14.
Качановский привел убедительные данные, свидетельствую-
щие о значительных масштабах преступной деятельности, которую
вели украинские националисты и их военизированные формирова-
ния в годы Второй мировой войны против поляков, евреев, рус-
ских, белорусов и украинцев, поддерживающих коммунистов. Они
помогали нацистским палачам осуществлять их преступную поли-
тику геноцида, охраняя еврейские гетто и советских военноплен-
ных, большинство из которых были этническими русские и укра-
инцы. Местная полиция принимала активное участие в организо-
ванных нацистами массовых убийствах украинцев15. В одной из
своих статей, посвященных участию ОУН(б) в нацистских массо-
вых убийствах на исторической Волыни летом 1941 г., Качанов-
ский аргументированно доказал, что «несмотря на разницу в отно-
шении к статусу Украины, фашистские элементы идеологии банде-
ровской ОУН предопределили политику фактического сотрудниче-
ства с нацистами, главным образом, в вспомогательной роли в мас-
совых убийствах евреев, а также лиц, обвиненных в принадлежно-
сти к советским активистам и польским агентам»16.
В исследованиях Качановского убедительно показано, что со-
трудничество между ОУН и нацистами не прекращалось после аре-
ста лидеров бандеровского движения в июле 1941 г. Члены украин-
ских националистических организаций принимали активное уча-
стие в борьбе нацистов с советскими партизанами в 1943 г. на Во-
лыни и многих других карательных операциях. Данные о немецких
потерях, понесенных вермахтом от действий украинских национа-
листов, являются завышенными. В трудах канадского историка
раскрыта несостоятельность ключевых аргументов идеологов со-
временной украинской элиты, пытающихся опровергнуть истори-
ческие факты.
14
Katchanovski I. Terrorists or national heroes? … P. 221.
15
Ibid. P. 222.
16
Качановский И. ОУН(б) и нацистские массовые убийства летом 1941 года на
исторической Волыни // Форум новейшей восточноевропейской истории и
культуры – Русское издание. 2014. № 2. URL: http://www1.ku-
eichstaett.de/ZIMOS/forum/inhaltruss22.html. P. 241.
116
Кощунственным выглядит, подробно проанализированный ис-
следователем пример «с выявленными в 2011 и 2012 гг. во Влади-
мире-Волынском и частично эксгумированными массовыми захо-
ронениями, где уже найдены останки около 750 человек, и где по-
хоронено значительно большее их количество». Наперекор имею-
щимся свидетельствам руководители Украины заявили, что этот
случай надо рассматривать в одном ряду с осуществленными вой-
сками НКВД катынским преступлением, в результате которого бы-
ло расстреляно большое количество польских военнослужащих. С
самого начала раскопок массовых захоронений во Владимире-
Волынском версия об убийстве поляков НКВД была растиражиро-
вана многими украинскими каналами телевидения и другими сред-
ствами массовой информации, в частности волынскими, которые
почти единодушно говорили о «жертвах НКВД». 13 октября 2011 г.
волынские и польские чиновники и священники участвовали в пе-
резахоронении останков 367 человек на местном кладбище под
крестом с надписью, указывающей на жертвы советского массового
террора. Подобное перезахоронение ос танков почти 400 человек
состоялось 30 ноября 2012 г., и СМИ, эксперты и волынские чи-
новники подавали их как польских жертв НКВД или как неизвест-
ных жертв неустановленных расстрелов периода Второй мировой
войны17.
Однако приведенные Качановским доказательства, такие как
свидетельства очевидцев, архивные документы, научные исследо-
вания, найденные гильзы, а также анализ нацистских и советских
методов массового убийства, свидетельствуют, что на территории
Владимир-Волынской тюрьмы были захоронены жертвы нацистов,
преимущественно евреи, которые были убиты в том числе с помо-
щью милиции, созданной ОУН(б), и полиции, значительная часть
которой перешла в УПА18. Еще более безобразной представляется
попытка украинских правителей говорить об этническом советском
геноциде украинского народа, ничего не говоря, и даже отрицая ге-
17
Качановский И. Современная политика памяти на Волыне…; Качановский И.
ОУН(б) и нацистские массовые убийства летом 1941 года на исторической Во-
лыни…
18
Качановский И. Современная политика памяти на Волыне… С. 324.
117
ноцид, планомерно осуществляемый на территории Украины в го-
ды Второй мировой войны гитлеровской Германией19.
Исследования, подобно тем, которые сумел провести
И. Качановский, имеют важное значение в современных условиях,
когда ряд украинских политиков делают заявления о том, что яко-
бы Советский Союз напал на Украину и Германию. Подобного ро-
да утверждения становятся на Украине совершенно обыденным яв-
лением. И, несмотря на то, что как показано в статьях Качановско-
го, они пользуются поддержкой лишь жителей западных террито-
рий страны, после событий 2014 г. социологические службы фик-
сируют их более широкое распространение, особенно среди моло-
дого поколения. Задача профессиональных исследователей – про-
тивостоять этой тенденции. Не менее важным представляется и то,
что исследования Качановского появились в Канаде – являющейся
третьей страной в мире по численности украинского населения (по-
сле Украины и России). Они, вне всякого сомнения, противодей-
ствуют попыткам многих националистически настроенных пред-
ставителей украинской диаспоры исказить правду о деятельности
ОУН и ее военизированных организаций в годы Второй мировой
войны и раскрывают многие стороны проводимой нынешними вла-
стями в Киеве политике, которая ведет к расколу общества и уси-
лению гражданского противостояния.
19
Подробнее см.: Katchanovski I. The Politics of Soviet and Nazi Genocides in Or-
ange Ukraine // Europe-Asia Studies. 2010. Vol. 62, No. 6. P. 973–997.
118
В.А. ШАМРАЙ
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ СОВЕТСКОЙ АВИАЦИИ НА
КУРСКОЙ ДУГЕ (НА МАТЕРИАЛАХ ВОРОНЕЖСКОГО
ФРОНТА ЗА ИЮЛЬ 1943 г.)
Боевые действия авиации в битве на Курской дуге (5 июля –
23 августа 1943 г.) имели огромные масштабы и важные результа-
ты. В Курской битве с обеих сторон участвовали 13 тысяч боевых
самолетов. Советские ВВС впервые в летнее время достойно про-
тивостояли отборным эскадрам и асам люфтваффе. В отдельные
периоды сражения они перехватывали наступательную инициативу
и имели превосходство в воздухе. Значительный вклад в срыв
немецкого наступления на Курск на южном фасе Курской дуги в
июле 1943 г. внесла и авиация Воронежского фронта, его 2-я воз-
душная армия. В ходе отражения немецкого наступления на обоян-
ском и прохоровском направлениях с 4 по 15 июля она существен-
но помогла наземным войскам сдержать мощный натиск противни-
ка, а затем перехватила инициативу в воздухе, удерживая ее в тече-
ние всей второй половины июля.
Однако в начале сражения на юге Курской дуги наступатель-
ной инициативой на земле и превосходством в воздухе в силу ряда
причин (соотношения сил и определенных преимуществ в подго-
товке и боевом опыте, недостатков в действиях советских войск и
авиации и т.д.) владел противник, войска группы армий «Юг» и
авиация 4-го воздушного флота Германии.
Некоторые исследователи неточно представляют реальное со-
отношение сил в воздухе и его влияние на неблагоприятное для со-
ветских войск начало Курской битвы. Приводя данные о пример-
ном равенстве в соотношении боевой матчасти советских ВВС и
авиации противника непосредственно в начале боевых действий на
юге Курской дуги, подменяют их общим заключением о значитель-
ном количественном превосходстве ВВС Красной Армии над
люфтваффе по числу самолетов «практически на всех участках
фронта»1. Между тем, 2-я воздушная армия Воронежского фронта
приступила к боевым действиям в начале июля 1943 г., имея около
900 исправных самолетов, тогда как противника сосредоточил на
белгородско-курском направлении до 1000 самолетов. По данным
1
См., напр.: Горбач В. Над Огненной дугой. Советская авиация в Курской бит-
ве. М., 2007. С. 15–17, 24.
119
штаба ВВС Красной Армии соотношение сил в воздухе на этом
участке (по количеству самолетов) составляла 1:1, т.е. было пример-
но равным2. А это было к выгоде противостоявшего 2-й воздушной
армии 8-го немецкого авиакорпуса, сохранявшего определенное во-
енно-техническое превосходство в качестве самолетов и подготовке
и опыте (в том числе в тактике действий) летного состава.
Именно по этим главным причинам (несмотря на содействие
2-й ВА части сил АДД и 17-й ВА Юго-Западного фронта на второ-
степенном, корочанском, направлении), а также вследствие недоче-
тов в первоначальном использовании истребительной и бомбарди-
ровочной авиации, противнику удалось на начальном этапе сраже-
ния захватить господство в воздухе и нанести сравнительно боль-
шие потери советским наземным войскам и авиации.
В то же время штаб ВВС Красной Армии, признавая недостат-
ки в действиях советской авиации в первые дни сражения, поспе-
шил с выводом о том, что в результате «изменения тактики ее дей-
ствий» и «значительного улучшения управления» авиацией на поле
боя уже «к 8 июля наши истребители стали хозяевами воздуха»3.
Эта трактовка (с разными вариациями, от 6 до 11 июля) стала
преобладающей в советской историографии. Между тем современ-
ный анализ архивной статистики о количестве самолетовылетов 2-й
воздушной армии (действовавшей на главном, обоянско-
прохоровском, направлении) в июле 1943 г. в сравнении этим же
основным показателем воздушной активности противника перед
Воронежским фронтом показывает преждевременность таких вы-
водов и позволяет уточнить момент и причины перехода инициати-
вы и превосходства в воздухе на юге Курской дуги к советской
авиации.
Так, в период наступления противника на обоянском направ-
лении (5–9 июля) соотношение самолетовылетов было в пользу
люфтваффе (по советским данным примерно 1,3:1, по немецким
сведениям около 2:1).
2
Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (далее –
ЦАМО). Ф. 28. Оп. 11627. Д. 1789. Л. 487.
3
Там же. Л. 492.
120
В период Прохоровского сражения (10–16 июля) это соотно-
шение по советским данным подравнялось, а по немецким сведени-
ям превосходство люфтваффе сильно уменьшилось (до 1,2:1)4.
И лишь после окончания Прохоровского сражения (и оконча-
тельной неудачи операции «Цитадель» на юге Курской дуги), в пе-
риод с 16 по 18 июля (и по советским, и по немецким данным), яв-
ное превосходство по количеству самолетовылетов (и превосход-
ство в воздухе) переходит к советской авиации, 2-й ВА Воронеж-
ского фронта5.
Благодаря определенной помощи 17-й ВА Юго-Западного
фронта, совершившей за этот период около 4,5 тысяч самолетовы-
летов в полосе Воронежского фронта (в основном на корочанском
направлении) 2-я ВА Воронежского фронта могла сосредоточить
основные усилия на главных (обоянском, а затем прохоровском)
направлениях.
В течение 16 июля войска Воронежского фронта укрепляли
оборону на занимаемых рубежах, а противник ограничивался бое-
вой разведкой на обоянском и белгородском направлениях. Немец-
кая авиация группами 40-70 самолетов бомбила войска фронта и
отдельные населенные пункты, выполнив 820 самолетовылетов. По
тем же данным (оперативного управления ГШКА), в воздушных
боях на Воронежском фронте 16.7.1943 г. было сбито 17 немецких
самолетов6.
Число самолетовылетов противника за 16.7.1943 г. штабом
фронта и ГШКА, очевидно, сильно преувеличено. По данным шта-
ба 2-й ВА, немецкая авиация выполнила в полосе фронта только
410 самолетопролетов. По данным В.Г. Горбача, противник совер-
шил всего 499 вылетов, из них 388 днем и 111 ночью. 2-я воздуш-
ная армия произвела 942 самолетовылета (из них 723 днем и
219 ночью). 17-я ВА выполнила 346 вылетов, из них 203 днем и
146 ночью7. Следовательно, 16 июля преимущество в воздушной
активности переходит от 8-го немецкого авиакорпуса к 2-й ВА Во-
4
График интенсивности боевых вылетов обеих сторон за период 5.7 –
18.7.1943 г. ЦАМО. Ф. 302. Оп. 4196. Д. 39; Горбач В. Указ. соч. С. 483.
5
Там же.
6
Курская битва. Хроника, факты, люди. Кн. 1. С. 276, 277.
7
ЦАМО. Ф. 302. Оп. 4196. Д. 39; Горбач В. Указ. соч. Приложения. Табл. 3.1,
3.2. С.482, 483; Хазанов Д.Б; Горбач В.Г. Авиация в битве над Орловско-
Курской дугой. М; 2004. Приложения. С. 188.
121
ронежского фронта. 2-я ВА почти в 2 раза превзошла 8-й авиакор-
пус противника как по общему количеству самолетовылетов, так и
по числу дневных вылетов (а также и ночных вылетов).
В последующие два дня это превосходство резко возросло. 2-я
ВА произвела в течение 17–18 июля в 4,5–5 раз больше боевых выле-
тов, чем немецкая авиация, уверенно закрепив за собой господство в
воздухе на юге Курской дуги. Всего за 16–18 июля авиация Воронеж-
ского фронта выполнила свыше 2200 самолетовылетов, а противник
не более 730 вылетов. Таким образом, 2-я ВА в 3 раза превзошла 8-й
немецкий авиакорпус (641–730 вылетов) по общему количеству са-
молетовылетов (и в 3,4 раза по числу дневных вылетов)8.
В течение 16–17 июля летчиками 2-й ВА было сбито
23 немецких самолета и уничтожено более 250 танков и автомашин
противника (из них около 80 танков, что является явным преувели-
чением – В.Ш.), а также до 800 немецких солдат и офицеров9.
С развертыванием общего отхода противника, в первую оче-
редь с отводом и переброской танков, мотопехоты и авиации на
другие участки фронта (в районы Орла и Донбасса), воздушная ак-
тивность авиации на юге Курской дуги резко (на порядок) падает.
За пять дней с 19 по 23 июля 8-й немецкий авиакорпус произвел
около 370 самолетовылетов (в среднем менее 75 вылетов в день) 10.
За это же время 2-я воздушная армия выполнила более 1280 само-
летовылетов (в среднем 256 вылетов в сутки). Но ее дневная актив-
ность (около 380 самолетовылетов или более 76 вылетов ежеднев-
но) также на порядок снизилась. Количество (в том числе ежесуто-
чное) ночных вылетов в сравнении с пятью предшествующими
днями (14–18 июля) осталось на том же уровне (около 900 ночных
вылетов или 180 вылетов в сутки)11. Таким образом, более чем в
3 раза превосходя противника в этот период по общему числу бое-
вых вылетов, авиация Воронежского фронта сохраняла лишь не-
большое превосходство над 8-м немецким авиакорпусом в воздуш-
ной активности в дневное время.
С 24 по 30 июля 2-я воздушная армия произвела не менее
740 самолетовылетов (большей частью в ночное время), т.е. в сред-
8
Рассчитано по: График интенсивности боевых действий обеих сторон за пери-
од 5.7-18.7.1943 г. ЦАМО. Ф. 302. Оп. 4196. Д. 39.
9
ЦАМО. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 489. Л. 79.; Курская битва. Кн. 1. С. 277, 290.
10
См. Хазанов Д.Б., Горбач В.Г. Указ. соч. С. 176, 188.
11
Рассчитано по: Табл. 3.1 // Горбач В.Г. Указ. соч. Приложения. С. 482.
122
нем немногим более 100 вылетов в день12. Следовательно, с окон-
чанием общего наступления (2023 июля) и с ограничением масшта-
бов наступательных действий воздушная активность на юге Кур-
ской дуги еще более снизилась (по ежесуточному количеству бое-
вых вылетов 2-й воздушной армии в 2,4 раза).
Количество воздушных боев и сбитых самолетов также резко
упало (счет шел фактически на единицы). Если 16 июля в полосе
Воронежского фронта было сбито несколько десятков самолетов
обеих сторон, то уже 19 июля в 1 бою летчиками 2-й ВА был сбит
один немецкий самолет13.С этого дня на порядок уменьшилось, по
данным штаба фронта, и количество уничтоженных ударами с воз-
духа танков противника (что было связано с их отводом к линии
фронта и переброской на другие участки большей части сил 4-й
танковой армии Гота).
По данным ГШКА, 24 июля было сбито в воздушных боях
2 самолета, уничтожено 6 танков и 41 автомашина противника.
Больше всего немецких самолетов (6 боевых машин) за этот период
было сбито 27 июля14. 20, 25 и 28 июля было сбито по одному са-
молету противника15. С 20 июля на порядок уменьшается и количе-
ство уничтоженных с воздуха немецких автомашин. Если 18 июля
оно достигало 155 автомобилей, то уже 20 июля составляло только
15 автомашин16. После 24 июля и до конца месяца счет уничтожен-
ных ударами с воздуха автомашин противника пошел на единицы
(снизился еще на порядок). Так, 26 июля летчиками 2-й ВА было
уничтожено 6, а 29 июля – 8 немецких автомашин17.
По данным штаба Воронежского фронта, только «за период
контрнаступления» его войск с 16 по 22 июля 1943 г. было «сбито и
подбито» 40 самолетов 2-й воздушной армии18. По другим данным,
с 16 по 19 июля было сбито 45 советских самолетов. Еще 7 самоле-
тов было потеряно 23 июля19.
В чем причины резкого снижения воздушной активности
авиации противника на юге Курской дуги и захвата наступательной
12
ЦАМО. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 431. Л. 158 – 194.
13
ЦАМО. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 490. Л. 90.
14
ЦАМО. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 431. Л. 178.
15
Там же. Л. 131, 166, 184.
16
ЦАМО. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 490. Л. 85, 92.
17
ЦАМО. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 431. Л. 173, 189.
18
ЦАМО. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 489. Л. 109.
19
Рассчитано по: Горбач В. Указ. соч. Приложения. Табл. 3.1. С. 482.
123
инициативы и господства в воздухе авиацией Воронежского фронта
в течение 16–18 июля 1943 г.? Пик активности противника в возду-
хе в период Прохоровского сражения (10–16 июля) (более одной
тысячи самолетовылетов) пришелся на 14 июля. 15 июля количе-
ство самолетовылетов 8-го немецкого авиакорпуса резко сократи-
лось (по разным данным в 2–4 раза)20. Это было связано, во-первых,
с неблагоприятными метеорологическими условиями (целые сутки
лил дождь)21. Во-вторых, дальнейшие наступательные действия в
этом районе в связи с выходом из окружения в районе Шахово
(юго-восточнее Прохоровки) основных сил 48-го стрелкового кор-
пуса 69-й армии – основной цели войск и авиации противника, в
конце немецкого наступления против войск Воронежского фронта
– утратили оперативный смысл.
Кроме того, авиация противника за 12 дней наступательной
операции на юге Курской дуги понесла большие потери, понизив-
шие ее боеспособность. 12–14 июля здесь состоялось более 60 воз-
душных боев. За две недели операции «Цитадель» (5–18 июля) 8-й
немецкий авиакорпус лишился до 480 боевых самолетов (почти по-
ловины своего первоначального боевого состава22. Только 14 июля
противники провели свыше 40 боев в воздухе на белгородско-
курском направлении. Даже по немецким данным люфтваффе по-
теряли за этот день около 12 боевых самолетов и ряд летчиков (ко-
мандиров) – асов23. По советским данным (оперативного управле-
ния ГШКА), в результате воздушных боев 14.7.1943 г. летчики 2-й
воздушной армии сбили 26 немецких самолетов. Уже с 15 июля ко-
личество самолетовылетов и накал борьбы в воздухе начинают
снижаться. За этот день в пяти воздушных боях было сбито 5 само-
летов противника24.
К тому же, 14 июля, по свидетельству командира 8-го авиа-
корпуса Г. Зайдемана, «пришел приказ о прекращении наступления
«Цитадель»25. Хотя это не означало прекращения боевой деятель-
ности корпуса в зоне боев на юге Курской дуги, но сразу же оказа-
20
ЦАМО. Ф. 302. Оп. 4196. Д. 39 (График интенсивности боевых действий).
21
ЦАМО. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 489. Л. 76.
22
См.: Хазанов Д.Б., Горбач В.Г. Указ. соч. С. 179.
23
См.: Горбач В. Указ. соч. С. 175.
24
Курская битва. Кн. 1. С. 252, 263.
25
Зайдеман Г. Четвертый воздушный флот // Ньютон С.Х. Курская битва:
немецкий взгляд. М., 2006. С. 251–252.
124
ло серьезное влияние на соотношение сил в воздухе, которое вско-
ре резко изменилось в пользу авиации Воронежского фронта.
Важным фактором изменения воздушной обстановки на юж-
ном фасе Курской дуги в середине июля 1943 г. стала переброска
до половины соединений 8-го немецкого авиакорпуса из района
Белгорода и Харькова в районы Орла и Донбасса.
Наконец, следует учитывать и такой фактор, как восполнение
потерь. Если авиация противника лишилась более 400 боевых ма-
шин (по другим данным около 260 самолетов) и вынуждена была
перебросить на другие участки в течение 14–18 июля не менее по-
ловины своих авиагрупп, то 2-я воздушная армия получила в обмен
от 5-й ВА Степного фронта два свежих и укомплектованных (более
300 самолетов) истребительный (10-й иак) и штурмовой (5-й шак)
авиакорпуса (а в самом конце июля и 202-ю бомбардировочную
авиадивизию). Кроме того, к 15 июля авиация Воронежского фрон-
та получила на пополнение 183 новых самолета26.
Причиной переброски многих авиационных соединений 8-го
немецкого авиакорпуса была искусная стратегия советского коман-
дования, вынуждавшая немецкое командование реагировать на
кризисы на других участках фронта. 12 июля началось мощное со-
ветское контрнаступление на Орловском направлении (на севере
Курской дуги), а 17 июля – на Миусе и в Донбассе. Именно в эти
районы и пришлось срочно перебрасывать танки и авиацию с бел-
городско-курского направления. Серьезное ослабление немецкой
авиационной группи-ровки перед Воронежским фронтом облегчило
его авиации (2-й ВА) быстрое завоевание господства в воздухе над
южным фасом Курской дуги.
В то же время во второй половине июля 2-я воздушная армия
лишилась поддержки значительных сил 17-й ВА и АДД, совер-
шивших с 5 по 18 июля более 6 тысяч боевых вылетов над южным
фасом Курской дуги (около трети от общего количества самолето-
вылетов 2-й ВА за этот период)27. С другой стороны, с 19 июля в
борьбу в воздухе в этом районе включилась авиация Степного
фронта, 5-я воздушная армия, совершившая уже за первые дни (19–
24 июля) своего участия в июльском контрнаступлении (без учета
26
ЦАМО. Ф. 28. Оп. 11627. Д. 1789. Л. 490.
27
См.: Хазанов Д.Б., Горбач В.Г. Указ. соч. Приложения. С. 188.
125
22 июля) около 950 боевых вылетов на белгородском направлении
(в среднем около 190 вылетов в сутки)28.
С 16 по 23 июля 2-я воздушная армия произвела около 3,5 ты-
сяч самолетовылетов, из них более двух тысяч боевых вылетов
днем и около 1450 вылетов ночью. В среднем она ежесуточно вы-
полняла 438 боевых вылетов (из них около 250 вылетов днем).
Противник произвел более одной тысячи самолетовылетов (почти в
2 раза меньше, чем 2-я ВА), т.е. около 135 вылетов в сутки.
За вторую половину июля (16–30.7.1943 г.) авиация Воронеж-
ского фронта выполнила более 4200 боевых вылетов (в разы боль-
ше, чем авиация противника и в среднем более 280 самолетовыле-
тов ежесуточно), перехватив и удерживая наступательную инициа-
тиву и господство в воздухе. В конце июля (и в первые дни августа)
основное внимание уделялось подготовке и стратегическому
контрнаступлению на белгородско-харьковском направлении (опе-
рация «Полководец Румянцев»).
Достигнутое и удерживаемое авиацией Воронежского фронта
превосходство в воздухе, с одной стороны, ограничивало возмож-
ности противника в нарушении этой подготовки, а с другой сторо-
ны, позволяло успешно провести воздушную разведку в целях под-
готовки к предстоявшей наступательной операции.
Завоеванное авиацией Воронежского фронта в результате
трудных и упорных боев оперативное господство в воздухе стало
одной из причин успешного начала стратегического советского
контрнаступления на белгородско-харьковском направлении в ав-
густе 1943 г.
28
Курская битва. Кн. 1. С. 331–382.
126
Б.Л. ХАВКИН
НЕМЕЦКОЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ
1933–1945 гг.
Что такое немецкое антигитлеровское Сопротивление?
Сопротивление национал-социализму – тема современной ис-
тории, которая и в ХХI в. будет вызывать общественный резонанс.
Российские ученые разделяют суждение немецкого историка
П. Штайнбаха, о том, что «Сопротивление национал-социализму
принадлежит к темам современной истории, к которым никогда не
будет утрачен интерес, которые никогда не уйдут в прошлое»1.
История антинацистского Сопротивления в Германии акту-
альна и для России: в ней отражаются острые проблемы не только
германского, но и российского восприятия прошлого.
К германскому антигитлеровскому Сопротивлению в СССР и
России всегда относились заинтересовано. Оно служило примером
(положительным или отрицательным, но обязательно находящимся
в поле зрения) для решения острых вопросов русского прошлого,
которые перекликались с актуальными проблемами германской ис-
тории.
Во время «холодной войны» история германского Сопротив-
ления была одним из участков фронта политико-идеологической
конфронтации между Востоком и Западом. Если на Западе в каче-
стве примера «другой Германии» рассматривались консерваторы и
церковная оппозиция, то для Советского Союза олицетворением
Сопротивления были немецкие коммунисты.
В послесталинские времена в СССР изучались такие аспекты
германского Сопротивления, как коммунистическое Сопротивле-
ние (Д.С. Давидович2, А.С. Бланк3, Л.И. Гинцберг и Я.С. Драбкин4),
Сопротивление военнопленных, узников и принудительных рабо-
1
Steinbach P. Widerstand im Widerstreit. Paderborn, 1994. S. 19.
2
Давидович Д.С. Эрнст Тельман. Страницы жизни и борьбы. М., 1988.
3
Бланк A.С. КПГ в борьбе против фашистской диктатуры. M., 1964.
4
Гинцберг Л.И., Драбкин Я.С. Немецкие антифашисты в борьбе против гитле-
ровской диктатуры. M., 1961; Гинцберг Л.И. Отважные борцы против фашизма.
М., 1984; его же. Борьба немецких патриотов против фашизма 1933–1945.
М., 1987.
127
чих (Е.А. Бродский5), Национальный комитет «Свободная Герма-
ния» и «Красная Капелла» (А.С. Бланк6), «Оппозиция в вермахте и
заговор 20 июля 1944 г.» (Л.А. Безыменский 7, Д.Е. Мельников8).
Почти все представители старшего поколения советских историков
Сопротивления участвовали в Великой Отечественной войне в ря-
дах Красной Армии или НКВД в качестве немецкоязычных пропа-
гандистов, политработников, разведчиков и контрразведчиков. Не-
смотря на ограниченность источников, коммунистический пафос и
идеологическую пристрастность, работы советских историков-
фронтовиков отличала ясная и последовательная антифашистская
позиция, что делает эти труды актуальными для современных чита-
телей.
Современная российская историография германского Сопро-
тивления базируется на фундаменте советской исторической науки.
Почти все исследователи, сегодня занимающиеся этими про-
блемами, начинали свое творчество еще в советские времена – в
период горбачевской «гласности» и ельцинской «свободы слова».
Воссоединение Германии и распад СССР, «архивная революция» в
России, «спор историков» в ФРГ, дискуссии о «преодолении про-
шлого» – эти события отложили отпечаток на их творчество.
В современной российской историографии произошла пере-
оценка исторической роли германского Сопротивления. Как под-
черкивал российский историк А.И. Борозняк, движение Сопротив-
ления в Германии в 1933–1945 гг. никогда не было общенацио-
нальным массовым и народным, однако оно было значительно ши-
ре, чем это представлялось ранее и во многом определило послево-
енный процесс «преодоления прошлого»9.
5
Бродский Е.А. Живые борются. М., 1965; Его же. Славная страница пролетар-
ского интернационализма. М., 1980; Его же. Забвению не подлежит. М., 1993;
Его же. Это известно немногим. М., 1996.
6
Бланк A.С. Национальный комитет "Свободная Германия" – центр антифа-
шистской борьбы немецких патриотов. Вологда, 1963; Бланк А.С., Лёвель Б.
Наша цель – свободная Германия. Из истории антифашистского движения
«Свободная Германия». М., 1969; Бланк А.С. В сердце «третьего рейха».
M., 1974.
7
Безыменский Л.А. Германские генералы– с Гитлером и без него. Москва, 1961;
Его же. Гитлер и германские генералы. М., 2004.
8
Мельников Д.Е. Заговор 20 июля 1944 г. в Германии. M., 1965.
9
См. Борозняк А.И. ФРГ: опыт становления антитоталитарного согласия. Про-
блема «преодоления прошлого». М., 1999; Его же. Прошлое, которое не уходит.
Очерки истории и историографии ХХ века. Екатеринбург, 2004. С. 295–315.
128
Историки немецкого Сопротивления внесли в русский исто-
рический дискурс понятие «преодоление прошлого», понимая под
этим «не только критическое дистанцирование от периода 1933–
1945 гг., но и, прежде всего, – усвоение его глубинной сущности,
извлечение уроков из истории нацистской Германии, формирова-
ние гарантий от повторения трагедии гитлеризма»10.
Современная российская историография германского Сопро-
тивления вышла из советской исторической школы. Однако за по-
следние четверть века она преодолела свою идеологическую анга-
жированность и самоизоляцию от мировой историографии. В Рос-
сии появились новые интересные исследования тематических ком-
плексов: «Коммунистическое Сопротивление», «Сопротивление
спасателей, военнопленных, узников концлагерей и принудитель-
ных рабочих», «Красная Капелла», «Национальный комитет “Сво-
бодная Германия”», «Оппозиция в вермахте и заговор 20 июля
1944 г.»11. При этом внимание уделяется расширению источнико-
вой базы, критике источников и их публикации.
Новой тенденцией развития историографии Сопротивления
является ее интернационализация. Возникла традиция совместного
российско-германского преодоления совместного прошлого. На
этом пути еще предстоит решить много проблем, но цель этого
процесса благородна: сохранить для истории память о людях Со-
противления.
Кто и какими методами боролся в Германии против
Гитлера?
После установления в Германии нацистской диктатуры ле-
гальные методы противодействия нацизму были внутри страны не-
возможны. Сопротивление немцев нацизму ушло в подполье или в
эмиграцию. Оно складывалось из отдельных не скоординирован-
ных акций (неудачные покушения на Гитлера в годовщину «Пивно-
го путча» – М. Баво 8 ноября 1938 г. и И.Г. Эльсера 8 ноября
1939 г.); ненасильственных действий (распространение листовок
«Белой розы» с июня 1942 г. по февраль 1943 г.); готовившихся го-
дами заговоров (заговор группы военных и политиков 1938–
1944 гг.) и попытки государственного переворота (20 июля 1944 г.).
10
Борозняк А.И. Прошлое, которое не уходит... С. 14.
11
Хавкин Б.Л. Немецкое антигитлеровское Сопротивление 1933–1945 гг. как
фактор международных отношений. Дисс. … докт. ист. наук. М., 2015. С. 32–33.
129
 В движении внутригерманского Сопротивления участвовали
разные личности и группы. Это были узник нацистских застенков
Э. Тельман и коммунисты из организации Зефкова-Якоба-
Бестлейна и «Красной помощи» Германии; Ю. Лебер и социал-
демократы из «Немецкого народного фронта»; национал-
большевик Э. Никиш, крайне левые и анархисты из «Коммунисти-
ческой партии – оппозиции» и «Антинацистского немецкого
народного фронта»; профсоюзные деятели В. Лёйшнер и Я. Кайзер
и активисты из «Рабочего комитета свободного профсоюза горня-
ков» и «Комитета действий металлургов Берлина»; евреи из бер-
линской группы Г. Баума; немцы, помогавшие евреям спастись от
Холокоста; немецкие супруги евреев, арестованных для депортации
в концлагеря, которые в 1943 г. устроили демонстрацию на Розен-
штрассе в Берлине и добились освобождения своих жен и мужей.
Среди участников антигитлеровского Сопротивления были студен-
ты из «Белой розы» и группы «Пираты Эдельвейса»; лютеранские
священники Д. Бонхёффер и М. Нимёллер и католический епископ
К. фон Гален, аристократы и интеллектуалы из «Кружка Крайсау»,
лидерами которого были Х. Дж. фон Мольтке и П. Йорк фон Вар-
тенбург; консервативные политики К. Гёрделер, Г. Гизевиус; ди-
пломаты – Ф.В. фон дер Шуленбург, А. фон Тротт; члены берлин-
ской группы Х. Шульце-Бойзена – А. Харнака и других ячеек
«Красной Капеллы», деятели Национального комитета «Свободная
Германия» (НКСГ) и Союза немецких офицеров (СНО) В. фон Зай-
длиц, Ф. Паулюс, Г. фон Айнзидель, Э. Вайнерт, Ф. Вольф,
И. Бехер, В. Бредель; маршалы, генералы и офицеры вермахта
Э. фон Вицлебен, Х. фон Тресков, К. фон Штауффенберг, К.-Х. фон
Харденберг, В. фон Хефтен и другие.
В чем специфика немецкого Сопротивления?
Обстановка в нацистской Германии была для участников
внутригерманского Сопротивления особенно сложной. Они оказа-
лись перед драматической дилеммой: либо способствовать пораже-
нию собственной страны в войне, чтобы добиться свержения гитле-
ризма, либо самим попытаться свергнуть фашистское правитель-
ство, чтобы заключить мир и предотвратить национальную ката-
строфу. Движение немецкого антигитлеровского Сопротивления,
как и антифашистское Сопротивление в Польше, Югославии,
130
Франции, Италии и других странах следует рассматривать в нераз-
рывной связи с борьбой антигитлеровской коалиции против общего
врага – германского нацизма и развязанной им Второй мировой
войны.
Наличие общего врага в лице Гитлера объединяло СССР, Ве-
ликобританию, США и немецкое антигитлеровское Сопротивление,
которое было высшим проявлением оппозиционных настроений в
Германии. Немецкие противники Гитлера, сотрудничая со странами
антигитлеровской коалиции, стремились играть роль немецкой наци-
ональной антигитлеровской силы. Но, так как внутри антигитлеров-
ской коалиции существовали серьезные военно-политические разно-
гласия между СССР и его западными союзниками, немецкие против-
ники Гитлера вынуждены были балансировать между Советским
Союзом с одной стороны, и Великобританией и США, с другой.
Немецкое антигитлеровское Сопротивление находилось между двумя
полюсами – Востоком и Западом.
Одни группы германской творческой и политической эмигра-
ции, в основном коммунисты, сотрудничали с СССР, другие –
осевшие на Западе (социал-демократы, либералы, консерваторы) –
с Францией (до ее оккупации Германией в 1940 г.), а также Вели-
кобританией и США.
Часть немецких антигитлеровских сил («Красная капелла»,
НКСГ и СНО) ориентировалась на СССР. Этому во многом способ-
ствовало заявление И.В. Сталина о том, что «было бы смешно
отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским
государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и ухо-
дят, а народ германский, а государство германское – остается».
Другая часть немецкого Сопротивления (консервативная оп-
позиция К. Гёрделера, Й. Попица, У. фон Хасселя, Э. Роммеля,
Э. фон Вицлебена, Л. Бека, Г. Гизевиуса) ориентировалась на США.
Но и среди дипломатов и военных, готовивших государственный
переворот 20 июля 1944 г., были сторонники заключения мира с
СССР и налаживания с ним взаимовыгодных равноправных отно-
шений по образцу советско-германского сотрудничества периода
Рапалло.
131
 Молодые офицеры-фронтовики – генерал Х. фон Тресков,
полковник К. фон Штауффенберг, полковник Р.-К. фон Герсдорф,
подполковник К.-Х. фон Харденберг, майор И. Кун, обер-лейтенант
В. фон Хефтен и другие считали необходимым, пока у Германии
еще есть силы, добиваться прекращения войны на всех фронтах,
включая Восточный. Основные цели НКСГ, изложенные в его
учредительном манифесте от 12–13 июля 1943 г., совпадали с зада-
чами немецкой военной оппозиции Гитлеру.
Как свидетельствует западногерманский историк Г. Риттер,
социал-демократ профессор А. Рейхвейн, который рассматривался
заговорщиками в качестве министра культуры в послегитлеровском
правительстве Германии, видел в СССР «великую и мощную стра-
ну будущего, без которой и против которой отныне невозможна
никакая европейская политика». Эти взгляды разделял бывший по-
сол Германии в СССР граф Ф.В. фон дер Шуленбург, убежденный
сторонник добрососедских германо-советских отношений, которо-
му заговорщики прочили пост нового министра иностранных дел
Германии.
К чему стремились участники немецкого Сопротивления?
В разработанном участниками антинацистского «кружка
Крейсау» документе «Основные принципы нового порядка» (из-
вестном также как проект Мольтке от 9 августа 1943 г.) историче-
ская и политическая ответственность за нацизм и войну возлагалась
на Третий рейх, чей «бессвязный, основанный исключительно на
господстве техники строй» потерпел крах. В документе говорилось,
что «после дня „Х“» необходимо не просто вернуться к Веймар-
скому «многопартийному государству», ценности которого члены
«кружка Крейсау» считали в значительной степени дискредитиро-
ванными, но создать новую Германию. Мольтке и его единомыш-
ленники стремились к духовному и политическому обновлению
Германии, которое рассматривалось ими в качестве альтернативы
тоталитарной диктатуре нацистов. Новый «внутренний порядок
должен стать основой для справедливого и длительного мира»,
путь к созданию которого «лежит, очевидно, в решительном и дей-
ственном воплощении в жизнь христианского наследия».
132
Этот документ существенно отличался от конституционных
проектов К. Гёрделера, предусматривавших установление в Герма-
нии парламентарной монархии или авторитарно-сословного госу-
дарства, что было бы шагом назад по сравнению с Веймарской рес-
публикой. Наиболее подходящей кандидатурой на трон Германско-
го императора Гёрделер считал Луи-Фердинанда Прусского, второ-
го сына кронпринца Вильгельма. Луи-Фердинанд разделял анти-
гитлеровские патриотические настроения германской консерватив-
ной оппозиции (хотя и не участвовал в ее деятельности) и был ди-
настическими узами связан с Россией: его жена, принцесса Кира,
была дочерью российского императора в изгнании Кирилла Влади-
мировича; она пользовалась большим уважением в немецких мо-
нархических кругах, что вряд ли способствовало бы улучшению
отношений послевоенной Германии с Советским Союзом. Впрочем,
Гёрделер не ставил такой задачи. «На Востоке никакое плодотвор-
ное экономическое и политическое сотрудничество с большевист-
ской Россией развиваться не может», – писал он в меморандуме
«Цель». В тоже время, Гёрделер считал, что целью Германии
«должно быть постепенное включение России в европейское объ-
единение», в котором доминировала бы Германия: «Федерация ев-
ропейских государств под германским главенством станет через
10–15 лет фактом».
Если Гёрделер был сторонником сохранения и укрепления
Германской империи в довоенных границах, то лидеры «кружка
Крейсау» мечтали о будущей свободной и децентрализованной
Германии, федерации земель, равноправном члене европейского
союза наций, может быть, даже с единой для всей Европы (но без
России и Англии) валютой и общими вооруженными силами.
Однако между обеими программами было и нечто общее: их
«ордолиберализм»12 (немецкая ветвь неолиберализма, объединяв-
шая видных немецких экономистов вокруг ежегодника «Oрдо» и
его главного редактора В. Ойкена). Смысл ордолиберального уче-
ния сводится к тому, что «государство в сущности ограничивается
формированием экономического строя, тогда как само по себе ре-
гулирование и ход хозяйственного процесса происходят спонтан-
12
От лат. «ordo» – порядок и «liberalis» – свободный.
133
но»13. После Второй мировой войны некоторые идеи “ордолибера-
лизма” воплотились в ФРГ в реформе Л. Эрхардта, с которой нача-
лось «немецкое экономическое чудо».
В чем значение немецкого Сопротивления?
Жертвенная борьба участников заговора против Гитлера
20 июля 1944 г. не привели германское Сопротивление к успеху.
Как отмечал историк их ФРГ М. Бросцат, «консервативное Сопро-
тивление Гитлеру достойно моральной славы. Но политически оно
оказалось не менее беспомощным, чем консервативные партнеры
Гитлера в 1933 г.». Гитлер и нацистский рейх были повержены не
самими немцами, а вооруженными силами Советского Союза и его
союзников по антигитлеровской коалиции.
13
Афанасьев С.В. Немецкий неолиберализм: истоки, теория и практика // Из исто-
рии экономической мысли. Вестник финансовой академии. М., 2003. № 4. С. 71.
134
Е.А. СУЧАЛКИН
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ДВИЖЕНИЯ
СОПРОТИВЛЕНИЯ В СТРАНАХ – САТЕЛЛИТАХ
ГИТЛЕРОВСКОЙ ГЕРМАНИИ (НА ПРИМЕРЕ БОЛГАРИИ И
РУМЫНИИ)
Движение Сопротивления в годы Второй мировой войны в
государствах – сателлитах гитлеровской Германии представляет
немалый интерес и требует детального изучения. В этих странах, в
отличие от оккупированных, оно не могло принять масштабного
характера.
В межвоенный период антидемократические режимы сложи-
лись в большинстве государств Восточной Европы еще до того, как
нацистская Германия стала навязывать им свою политическую мо-
дель. Как пишет исследователь фашизма Роберт Биделё к началу
1938 г. «уже около двух третей европейских государств обратились к
различным моделям авторитарного типа. Это обращение часто рас-
сматривают как особо характерное для стран Центрально-восточной
Европы и Балкан»1. По замечанию известного отечественного учено-
го И.С. Яжборовской, «Гитлер тщательно изучил и ловко использо-
вал специфическую остроту национального вопроса в Центрально- и
Юго-Восточной Европе, поощряя взаимные претензии ряда тотали-
тарно-авторитарных режимов этого региона». Берлином подогрева-
лись идеи создания «Великой Болгарии», «Великой Венгрии», «Ве-
ликой Румынии» за счет приращения соседних территорий по образ-
цу и подобию «Великой Германии»2.
В советской историографии установившиеся в Восточной Евро-
пе диктаторские режимы определялись как фашистские или монархо-
фашистские. При изучении Сопротивления в этих странах использо-
вались термины «антифашизм», «антифашистская борьба» и т. д.
Между тем в зарубежной историографии вопрос о типологии режи-
мов Центрально- и Юго-Восточной Европы межвоенной эпохи и пе-
1
Биделё Р. Этническая мобилизация, национальное самоопределение, «этнокра-
тия» и привлекательность авторитаризма в странах центрально-восточной Ев-
ропы и на Балканах (1918–1940 гг.) // Фашизм и правый радикализм в Европе и
Америке: история и современность (часть II) / Берегиня. 777. Сова. Общество.
Политика. Экономика. 2015. № 3 (26). С. 9.
2
Яжборовская И.С. Гитлеровская агрессия и судьбы народов и меньшинств
Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европы // Фашизм и правый радика-
лизм в Европе и Америке… С. 106.
135
риода Второй мировой войны длительное время находится в центре
оживленных дискуссий. С конца ХХ века эти споры распространи-
лись на отечественную историографию. И хотя общепризнанной по-
зиции по этой проблеме пока не выработано, нельзя не признать, что
многие российские и особенно восточноевропейские исследователи
предпочитают характеризовать данные режимы как авторитарные3.
Не вдаваясь в анализ этих дебатов, который требует специального
рассмотрения, отмечу, что в данной статье будет использоваться тер-
мин «движение Сопротивления». Однако при анализе советской ис-
торической литературы будут использоваться дефиниции «фашизм»
и «антифашизм».
Большой интерес в изучении движения Сопротивления пред-
ставляет отечественная историография, внесшая наряду с историо-
графиями стран Центральной и Восточной Европы весомый вклад в
осмысление проблемы. Во многом это объясняется необходимостью
укрепления дружественных отношений между народами СССР и
других стран «социалистического содружества». В обстановке тех
лет изучение Сопротивления диктаторским режимам являлось более
актуальным, чем анализ сотрудничества этих режимов с «Третьим
рейхом». Создание в январе 1947 г. Института славяноведения
АН СССР4; образование славяноведческих кафедр в ряде универси-
тетов нашей страны; установление научных связей с академически-
ми институтами и университетами Венгрии, Югославии, Румынии,
Болгарии, Чехословакии – поставили изучение этой проблематики
на высокий научный уровень. На страницах издаваемого Институтом
с 1965 г. журнала «Советское славяноведение»5 было опубликовано
значительное количество статей6, критико-библиографических обзо-
3
Подробнее о состоянии научных дискуссий о типологии диктаторских режи-
мов см.: Железняков А.С., Лебедева Н.С., Окунева Л.С., Богдашкин А.А., Лыко-
шина Л.С., Яхимович З.П., Галкин А.А. Фашизм и правый радикализм в Европе и
Америке: история и современность («круглый стол») // Социально-
гуманитарные знания. 2016. № 4; Лыкошина Л.С. Фашизм и правый радикализм
в Европе и Америке // Новая и новейшая история. 2016. № 4.
4
С 1968 до начала 1990-х годов Институт функционировал под другим названи-
ем Институт славяноведения и балканистики АН СССР. Затем учреждению бы-
ло возвращено его прежнее наименование.
5
С 1992 г. журнал получил название «Славяноведение».
6
Чемпалов И.Н. Усиление позиций германского капитала в Болгарии в 30-е го-
ды XX в. // Советское славяноведение. 1966. № 1; Гришина Р.П. Поворот Ко-
минтерна к политике народного фронта и БКП // Там же. 1967. № 6; Христов Х.
Великая октябрьская социалистическая революция и рабочее движение в Болга-
136
ров, дискуссий, сообщений, посвященных истории движения Сопро-
тивления в Восточной Европе7. Организовывались многочисленные
рии (1917–1944 гг.) // Там же. № 4; Гришина Р.П. К проблеме народного фронта
в странах Центральной и Юго-Восточной Европы (1944–1945 гг.) // Там же.
1969. № 2; Гюров С. 25 лет социалистической революции в Болгарии// Там же.
1969. № 5; Валев Л.Б. Начало Великой Отечественной войны Советского Союза
и Болгария // Там же. 1971. № 3; Марьина В. К вопросу о политике пролетарских
партий по отношению к среднему крестьянству в Октябрьской революции и
народно-демократических революциях 40-х годов // Там же. 1972. № 6; Богда-
нов Ю., Ильина Г., Хорев В. Общие тенденции развития антифашистской лите-
ратуры (Болгария, Польша, Чехословакия, Югославия) // Там же. 1975. № 3; Ва-
лев Л.Б. Победы Красной Армии под Сталинградом и на Орловско-Курской дуге
и подъем антифашистской борьбы в Болгарии // Там же. № 3; Решетнико-
ва О.Н. Фальсификация истории Отечественного фронта Болгарии 1942–1944
годов в буржуазной английской и американской историографии // Там же. 1977.
№ 4; Кадацкий В.Ф. Антифашистская борьба демократических сил Болгарии
(май 1934 – май 1936 гг.) // Там же. 1978. № 2; Михутина И.В. Вопросы борьбы
против фашизма и угрозы войны в странах Центральной и Юго-Восточной Ев-
ропы в 1935–1939 годах // Там же. 1979. № 1; Носкова А.Ф. Фашистский окку-
пационный режим и позиции классов и социальных групп в странах Централь-
ной и Юго-Восточной Европы // Там же. № 3; Кадацкий В.Ф. Борьба БКП про-
тив монархофашизма и политика буржуазно-демократической оппозиции в Бол-
гарии // Там же. 1980. № 5; Михутина И.В. Рабочее движение стран Централь-
ной и Юго-Восточной Европы между первой и второй мировыми войнами //
Там же. 1983. № 2; Она же. Рабочее движение стран Центральной и Юго-
Восточной Европы в борьбе против угрозы фашистской агрессии, за националь-
ный суверенитет // Там же. 1983. № 6; Покивайлова Т.А. К 40-летию освобожде-
ния Румынии от фашизма // Там же. 1984. № 4; Гибианский Л.Я., Мурашко Г.П.,
Парсаданова В.С. Антифашистское движение Сопротивления и общественно-
политические сдвиги в странах Центральной и Юго-Восточной Европы в годы
второй мировой войны // Там же. 1985. № 6; Марьина В. Освобождение от фа-
шизма и развитие революционного процесса в странах Центральной и Юго-
Восточной Европы // Там же. № 3; Мурашко Г.П., Носкова А.Ф. Революции 40-х
годов в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: исторический феномен
// Там же. 1987. № 6; Валева Е.Л. Стратегия Коминтерна в Болгарии и деятель-
ность болгарских коммунистов (1941–1943 гг.) // Славяноведение. 1994. № 6;
Покивайлова Т.А. Коминтерн и Коммунистическая партия Румынии, 1939–
1940 годы (по документам из архива Коминтерна) // Там же. 1994. № 6; Вале-
ва Е.Л. Развитие исторической науки в Болгарии на современном этапе // Там
же. 2007. № 6; Валева Е.Л., Волокитина Т.В. Советский фактор в годы Второй
мировой войны в Болгарии: дискуссионные вопросы болгарской историографии
// Там же. 2011. № 3.
7
Л.В. Новые труды болгарских историков об антифашистской борьбе болгар-
ского народа в период второй мировой войны // Советское славяноведение.
1965. № 3; Митовска К. Болгарские историки и приближающийся юбилей //
137
конференции, «круглые столы», научные семинары, коллоквиумы8,
на которых обсуждалась проблемы антифашисткой борьбы. Боль-
Там же. 1967. № 5; Волков В.К. Д. Сирков. Българската работническа партия в
защита на националната независимост на България (1 семтември 1939 – 1 марта
1941) // Там же. 1967. № 3; Гурьева М.В. Трендафила Ангелова. Борба за мла-
дежко антифашистско единство в България // Там же. № 3; Цымбал Е. Страница
из истории боевого содружества трудящихся СССР и придунайских стран в го-
ды второй мировой войны // Там же. 1969. № 1; Ерещенко М. К вопросу о спе-
цифике монархо-фашистских режимов в Болгарии и Румынии накануне второй
мировой войны // Там же. 1974. № 6; Иляхин М. Рабочий класс Болгарии в пери-
од подготовки и проведения вооруженного восстания 9 сентября 1944 года //
Там же. 1975. № 6; Спиваковский Е.И. Документы об антифашистской солидар-
ности балканских народов // Там же; Каиров С.Л. В.Н. Казак. Побратимы. Со-
ветские люди в антифашистской борьбе народов балканских стран (1941–1945)
// Там же. 1977. № 1; Валев Л.Б. VII конгресс Коминтерна и борьба за создание
народного фронта в странах Центральной и Юго-Восточной Европы // Там же.
1979. № 2; Он же. Йордан Венков. Революционната ситуация в България през
Втората световна война // Там же. 1979. № 4; Калениченко Л.М., Макар Ю.И.
«Великий Октябрь и революции 40-х годов в странах Центральной и Юго-
Восточной Европы» // Там же. 1979. № 2; Белякевич И.И. Ценная книга по исто-
рии борьбы народов Центральной и Юго-Восточной Европы за свободу и неза-
висимость // Там же. 1980. № 3; Гришина Р.П. Д. Сирков, Н. Горненски, С. Пет-
рова, Г. Баталски. Народът против фашизма. 1939–1945. Исторически очерк за
антифашистката борба на болгарския народ по време на Втората световна война
// Там же. 1986. № 2; Митряева С.И. В.В. Марьина. Крестьянство в революции
40-х годов в странах Центральной и Юго-Восточной Европы // Там же. № 1;
Шинкарев И.И. М.И. Семиряга. Борьба народов Центральной и Юго-Восточной
Европы против немецко-фашистского гнета // Там же. № 5; Славянские народы
и вторая мировая война // Славяноведение. 1996. № 3; Зудинов Ю.Ф. България в
сферата на съветските и интереси: Кръгли маси «Съветският фактор в развитие-
то на България след 9 септември 1944 година», «Коминтернът, Коминформбюро
и България» // Там же. 2000. № 3; Колин А., Стыкалин А.С. О работе комиссии
историков России и Румынии // Там же. 2003. № 3; Вартаньян Э.Г. Болгария в
XX веке. Очерки политической истории // Там же. 2005. № 5.
8
Зеленин В.В. Научная конференция в ознаменование XX годовщины победы над
фашистской Германией // Советское славяноведение. 1965. № 4; Блинова Т.П. К 25-
летию социалистической революции в Болгарии // Там же. 1970. № 1; Валев Л.Б.
Научная сессия в Софии, посвященная 25-летию социалистической революции в
Болгарии // Там же. № 1; Он же. IV встреча Комиссии историков СССР и НРБ //
Там же. 1974. № 6; Злыднев В.И. Научная сессия, посвященная 30-летию социали-
стической революции в Болгарии // Там же. 1975. № 1; Валев Л., Злыднев В. Третья
международная комплексная конференция болгаристов в Софии (сентябрь 1980). //
Там же. 1981. № 2; Е.В. Научная сессия, посвященная 40-летию социалистической
революции в Болгарии // Там же. 1985. № 1; Ерещенко М.Д. Знаменательная дата в
истории румынского народа // Там же; Т.М. Юбилейные чтения, посвященные
138
шинство научных мероприятий было приурочено к празднованию
юбилеев народно-демократических революций 1944 г., завершения
Второй мировой и Великой Отечественной войн. В 90-е гг. XX сто-
летия, вместе с наступлением нового этапа в жизни нашей страны
интенсивность исследований данной проблематики снизилась. Ви-
димо, одной из причин такой ситуации явилось ослабление научных
контактов с исследователями стран Восточной Европы после кру-
шения после распада мировой социалистической системы на рубеже
80–90-х гг. XX в.
В статье предпринята попытка рассмотреть взгляды советских и
российских историков по проблеме движения Сопротивления в Болга-
рии и Румынии. Выбор этих стран объясняется тем, что монархо-
диктаторские режимы, как в Румынии, так и Болгарии были свергнуты
в ходе переворотов – в конце августа – начале сентября 1944 г.9 Румы-
ния первой из воюющих на стороне Германии стран попыталась вый-
ти из войны дипломатическим путем10. Болгария не оказала сколько-
нибудь существенного сопротивления советским войскам после их
ввода. Более того, она была единственной союзницей нацистской Гер-
мании в Европе, которая не объявила войну СССР. Венгрия, напротив,
продолжала сопротивление более длительный период.
Отечественная историография движения Сопротивления про-
шла длительный путь развития. Для советского этапа изучения про-
блематики. В советский период под влиянием государственной идео-
логии основное внимание уделялось изучению роли рабочего и ком-
мунистического движения Болгарии и Румынии. Исследованию роли
других социальных сил и политических партий отводилось значи-
70-летию со дня рождения Л.Б. Валева // Там же. 1986. № 3; Валева Е.Л. «Круглый
стол» по проблемам движения Сопротивления в странах Центральной и Юго-
Восточной Европы // Там же. 1989. № 1; Ерещенко М. Заседание двусторонней
Комиссии историков России и Румынии // Славяноведение. 1995. № 6; Носко-
ва А.Ф. Круглый стол: «Славянские народы и вторая мировая война» // Там же.
1995. № 6; Волокитина Т.В. Встреча российских и болгарских историков // Там же.
1997. № 1; Она же. Заседание Комиссии историков России и Болгарии // Там же.
2001. № 1; Колин А., Стыкалин А.С. О заседании двусторонней комиссии истори-
ков России и Румынии // Там же. 2005. № 1; Валева Е.Л. Международная конфе-
ренция «Болгария и Россия – между признательностью и прагматизмом» // Там же.
2008. № 6; Серапионова Е.П. Научная конференция «Славянский мир в эпоху войн
и конфликтов XX века. К 65-летию Великой Победы» // Там же. 2010. № 6.
9
Болгария в XX веке: Очерки политической истории / отв. ред. Е.Л. Валева.
М., 2003. С. 295–296.
10
См., напр.: Лебедев Н.И. Крах фашизма в Румынии. М., 1976. С. 494.
139
тельно меньше места, а до начала 60-х гг. эта тема и вовсе игнориро-
валась.
Нельзя не отметить, что советские историки стремились вы-
явить специфические черты Движения Сопротивления в этих стра-
нах. Они, в частности, указывали на фактическое отсутствие массово-
го антивоенного движения в Румынии в начале Второй мировой вой-
ны. Такие видные ученые как М.И. Семиряга, В.Н. Казак, Н.И. Ле-
бедев, Я.А. Демков были вынуждены признать значительное влияние
шовинистической пропаганды правящей элиты на значительную
часть румынского народа, в т. ч. и на рабочий класс11. Такая ситуа-
ция объяснялась советской исторической наукой несколькими при-
чинами. Во-первых, «румынский народ еще не испытал всех ужас-
ных последствий войны». Во-вторых, линия румынской компартии
на создание широкого антифашистского фронта натолкнулась со-
противление буржуазных партий. В-третьих, отмечалась слабость
компартий, обессиленных многолетним террором властей, а также
пассивной и предательской позицией её руководителей – Ш. Фо-
риша и Р. Коффлера12.
В то же время советские исследователи И.И. Поп, А.А. Язькова
и М.Д. Ерещенко отмечали, что оппозиция прогерманскому режиму в
Румынии росла еще с начала Второй мировой войны. Ученые указы-
вали на непопулярность войны против СССР в народных массах, о
чем свидетельствовали факты саботажа и участившиеся случаи де-
зертирства среди солдат и офицеров на восточном фронте. Исследо-
ватели подчеркивали значение прошедших во всех крупных про-
мышленных центрах страны первомайских манифестаций 1939 г., как
яркого проявления растущей политической активности движения
11
См., напр.: Язькова А.А. Борьба румынского народа против наступления реак-
ции и фашизма в 1935–1937 годах // Вопросы истории. № 12. 1960. С. 110; Ле-
бедев Н.И. Указ. соч. С. 301; Гибианский Л.Я., Мурашко Г.П., Парсаданова В.С.
Антифашистское движение Сопротивления…С. 17; Гришина Р.П. К проблеме
народного фронта… С. 11.
12
См. Семиряга М.И. Антифашистские народные восстания (очерки). М., 1965.
С. 96, 98–100; Он же. Борьба народов Центральной и Юго-Восточной Европы
против немецко-фашистского гнета. М., 1985. С. 209; Казак В.Н. Побратимы.
Советские люди в антифашистской борьбе народов Балканских стран (1941–
1945). М., 1975. С. 108–109; Лебедев Н.И. Указ. соч. С. 333; Антифашистское
движение Сопротивления в странах Европы в годы Второй мировой войны / под
ред. В.Г. Бондаренко, П.И. Резонова. М., 1962. С. 305–306.
140
Сопротивления в Румынии13. Более того, А.А. Язькова отмечала, что
борьба против военной и фашистской опасности началась в Румы-
нии ещё на рубеже 1920–1930-х гг., когда по инициативе КПР в
стране создавались многочисленные демократические организации.
Иначе представлено в советской историографии движение Со-
противления в Болгарии в начальный период войны. Так, многие вид-
ные исследователи – Л.Б. Валев, Р.Т. Аблова, М.И. Семиряга – под-
черкивали всеобщую ненависть болгарского народа к гитлеровским
оккупантам и его чувство «дружеской привязанности к русскому
народу» и СССР, резко усилившуюся после нападения Германии на
Советский Союз14. Характеризуя отношение болгарского общества к
войне против Советского государства и внутренней политике соб-
ственного правительства, исследователи выделяли два противополож-
ных лагеря: реакционный – представленной ничтожной по численно-
сти верхушкой болгарского общества – и антифашистский, числен-
ность которого оценивалась высоко15.
В то же время историки, как и в случае с Румынией, прямо или
косвенно признавали имевшую место существенную роль «шовинисти-
ческих» настроений среди болгарского населения. Они были связаны с
пропагандой идеи создания «Великой Болгарии», временными успехами
гитлеровцев на Восточном фронте, а также с длительными преследова-
ниями инакомыслия со стороны диктаторского режима16.
На протяжении всего советского периода историки отмечали
ведущую и решающую роль компартий Румынии и Болгарии в ор-
ганизации борьбы с прогитлеровскими режимами. Подчеркивалось,
что коммунисты являлись, по сути, единственной силой, возгла-
13
См. Краткая история Румынии. С древнейших времен до наших дней.
М., 1987. С. 360–361, 388; Поп И.И. Кризис фашистских режимов в Венгрии,
Болгарии, Румынии, Словакии и Хорватии на завершающем этапе второй миро-
вой войны // Фашизм и антидемократические режимы в Европе. М., 1981.
С. 151. Язькова А.А. Румыния накануне Второй мировой войны 1934–1939 гг.
М., 1963.С. 267–268; Лебедев Н.И. Указ. соч. С. 348.
14
См. Валев Л.Б. Болгарский народ в борьбе против фашизма (накануне и в
начальный период Второй мировой войны). М., 1964. С. 266, 334–335; Аблова Р.Т.
Сотрудничество советского и болгарского народов в борьбе против фашизма
(1941–1945 гг.). М., 1973. С. 62; Семиряга М.И. Борьба народов… С. 192; Вклад
Румынии в разгром фашистской Германии (23 августа 1944 – 9 мая 1945) / пер. с
рум. М., 1959. С. 25.
15
См. Аблова Р.Т. Указ. соч. С. 63–64.
16
См. Там же. С. 140–141; Казак В.Н. Побратимы… С. 94, 98; Валев Л.Б.
Указ. соч. С. 273.
141
вившей антифашистскую борьбу, как в начале войны 17, так и в до-
военный период18. Ученые нередко подчеркивали, что участие ком-
партий в антифашистской борьбе сочеталось с их намерением про-
должать борьбу «за построение социализма и коммунизма». Вместе
с тем, они указывали, что задачи антифашистской борьбы перепле-
тались с требованиями социального характера («восьмичасовой ра-
бочий день, повышение заработной платы, обеспечение общеполи-
тических свобод и ряд других»)19.
Советские авторы акцентировали внимание на том, что углуб-
ление внутриполитического кризиса и рост движения Сопротивления
в Болгарии и Румынии были неразрывно связаны с военными побе-
дами Красной Армии под Сталинградом и на Курской дуге и ее про-
движением к Балканам во второй половине 1943–1944 гг. Так, в битве
на Волге Румыния, по сути, потеряла весь цвет своей армии20. Актив-
но исследовалось и экономическое положение. По убеждению мно-
гих авторов, в силу военных тягот и последствий зависимости от
Германии происходило разорение широких слоев населения, что в
свою очередь способствовало активизации деятельности Сопротив-
ления21.
Окончание сталинской эпохи и атмосфера 1960-х гг. не могли
не отразиться и на развитии историографии движения Сопротивле-
17
См. Семиряга М.И. Антифашистские народные… С. 97; Лебедев Н.И.
Указ. соч. С. 322; Язькова А.А. Борьба румынского народа…С. 110; Антифа-
шистское движение Сопротивления в странах Европы…С. 223, 299, 304; Крат-
кая история… С. 356–357, 360, 387; Гришина Р.П. К вопросу о болгарской раз-
новидности фашизма // Фашизм и антидемократические режимы в Европе.
М., 1981. С. 116; Аблова Р.Т. Указ. соч. С. 140; Покивайлова Т.А. К 40-летию
освобождения Румынии… С. 38.
18
См. Язькова А.А. Борьба румынского народа… С. 99; Михутина И.В. Рабочее
движение стран Центральной и Юго-Восточной Европы в борьбе против угрозы
фашистской агрессии, за национальный суверенитет // Советское славяноведе-
ние. 1983. № 6. С. 39; Топалова Ю.И. Боевая трибуна. Коммунистическая печать
Болгарии в годы фашистской диктатуры. М., 1968. С. 48.
19
См., напр.: Семиряга М.И. Антифашистские народные… С. 97–98, 102–103;
Язькова А.А. Борьба румынского народа… С. 103.
20
См., напр.: Семиряга М.И. Антифашистские народные… С. 100–101; Анти-
фашистское движение Сопротивления в странах Европы… С. 307; Поп И.И.
Указ. соч. С. 152, 156, 158; Лебедев Н.И. Указ. соч. С. 355; Краткая история…
С. 391, 393, 399; Язькова А.А. Румыния накануне… С. 276; Казак В.Н. Побрати-
мы… С. 109. Вклад Румынии... С. 23.
21
См., напр.: Поп И.И. Указ. соч. С. 153; Краткая история…С. 388; Язькова А.А.
Румыния накануне… С. 237.
142
ния. На волне хрущевской «оттепели» в СССР появляются работы,
посвященные более детальному анализу самых разнообразных сил
в антифашистских коалициях. Советские авторы высказали сужде-
ние, что социальной базой движения Сопротивления как в Болга-
рии, так и в Румынии наряду с рабочим классом, являлось кресть-
янство, значительная часть солдат (вчерашних крестьян и рабочих) и
представители офицерства, а также прогрессивной интеллигенции22.
Ученые постепенно стали констатировать, что представители
армейской среды Румынии сыграли значительную роль в нараста-
нии оппозиции режиму И. Антонеску, после тяжелейших пораже-
ний румынской армии на Восточном фронте23. Исследователи отме-
тили нарастание в армии антивоенных настроений, случаи дезертир-
ства и членовредительства на рубеже 1942–1943 гг., сплочение пле-
ненных в СССР румынских солдат и офицеров-антифашистов на
почве неприязни к прогерманскому курсу королевского режима24.
При этом особо подчеркивалось, что среди союзников гитлеровцев на
Восточном фронте по масштабам дезертирства румынская армия де-
лила лидерство со словацкой. По меткому замечанию И.И. Попа, фа-
шистская демагогия «постепенно растворялась в разраставшихся и
очевидных всем бедствиях, которые принесла война»25.
Историки утверждали, что наибольший ущерб от перевода
экономики страны на военные рельсы и гитлеровского засилья по-
несли мелкая и средняя буржуазия – слой, считавшийся опорой ре-
жимов стран-сателлитов гитлеровской Германии. Этим объясня-
лось последующее участие мелкой буржуазии в движении Сопро-
тивления26.
Особое внимание сосредотачивалось на изучении роли румын-
ского и болгарского крестьянства. Так, видный исследователь движе-
ния Сопротивления В.В. Марьина аргументировано указывала, что
22
См. Аблова Р.Т. Указ. соч. С. 63–64; Антифашистское движение Сопротивле-
ния в странах Европы… С. 224, 228–229; Лебедев Н.И. Указ. соч. С. 323, 330–
331, 333, 350; Семиряга М.И. Антифашистские народные… С. 100, 104; Язько-
ва А.А. Борьба румынского народа… С. 103; Она же. Румыния накануне…
С. 238; Поп И.И. Указ. соч. С. 151.
23
См. Лебедев Н.И. Указ. соч. С. 350.
24
См. Семиряга М.И. Антифашистские народные…С. 100; Поп И.И. Указ. соч.
С. 151.
25
Поп И.И. Указ. соч. С. 151.
26
См. Семиряга М.И. Антифашистские народные…С. 101; Поп И.И. Указ. соч.
С. 150–151, 153; Лебедев Н.И. Указ. соч. С. 323; Краткая история… С. 387.
143
коммунистические и рабочие партии этих стран проводили последо-
вательную линию «на соглашение со всеми трудящимся, в том числе
и средним крестьянством»27. Известный ученый А.Ф. Носкова акцен-
тировала особое внимание на рекомендации VII конгресса Комин-
терна к компартиям в целях создания народных фронтов «добиваться
соглашения о единстве действий с крестьянскими партиями и орга-
низациями»28.
Появляются исследования, в которых более детально, чем в
предшествующие годы, рассматривается роль буржуазии в движении
Сопротивления. Так, видный специалист по истории Болгарии
Р.П. Гришина отмечала, что антифашистские настроения охватили в
странах Центральной и Юго-Восточной Европы даже часть крупной
и средней буржуазии29. Детально рассматривали позиции и участие в
Сопротивлении буржуазии такие известные исследователи как
В.Ф. Кадацкий, Г.П. Мурашко, А.Ф. Носкова 30.
Анализируя народно-демократические революции 1944 г. в
странах Юго-Восточной Европы, В.В. Марьина пришла к выводу, что
в начальной фазе своего развития они не были направлены против
капитализма и буржуазии, а носили в большей степени демократиче-
ский, антифашистский характер31. Отмечая значение этих революций
для международного рабочего движения, Г.П. Мурашко и А.Ф. Нос-
кова утверждали, что упомянутые революционные процессы обога-
тили представления о времени вступления общества стран в переход-
ный от капитализма к социализму период, о возможностях компро-
миссов и блоков рабочего класса с непролетарской частью трудового
большинства общества. Авторы подробно писали об установлении
компромисса между рабочим классом и отдельными прогрессивно
настроенными группами буржуазии накануне и после восстания
9 сентября 1944 г. Они высказали суждение, что в Болгарии полити-
ческая изоляция буржуазии оказалась значительно глубже, чем в Ру-
27
Марьина В. К вопросу о политике пролетарских партий… С. 20.
28
Носкова А.Ф. Фашистский оккупационный режим… С. 21.
29
Гришина Р.П. К проблеме народного фронта… С. 11.
30
Кадацкий В.Ф. Борьба БКП против монархофашизма и политика буржуазно-
демократической оппозиции в Болгарии // Советское славяноведение. 1980. № 5;
Мурашко Г.П., Носкова А.Ф. Революции 40-х годов в странах Центральной и
Юго-Восточной Европы: исторический феномен // Там же. 1987. № 6.
31
Марьина В.В. Освобождение от фашизма… С. 6.
144
мынии, в связи с тем, что фашистские идеи здесь получили большее
распространение в массах32.
Советские ученые внимательно следили за развитием исто-
риографии дружественных Болгарии и Румынии, фиксировали но-
вые идеи и выводы. Нельзя не отметить, что в одном из критико-
библиографических обзоров, опубликованном в журнале «Совет-
ское славяноведение», содержалась информация о переосмыслении
некоторыми болгарскими историками сущности режима К. Мура-
виева, существовавшего в Болгарии со 2 по 9 сентября 1944 г. Те-
перь его определяли не как монархо-фашистский режим, а как по-
пытку установления буржуазной демократии с целью предотвра-
щения «народной революции»33.
Принципиально новый этап в изучении движения Сопротивле-
ния наступил в начале 1990-х гг., когда во многом в связи с распадом
социалистической системы, произошел радикальный пересмотр мно-
гих устоявшихся в нашей стране оценок истории движения Сопро-
тивления. Так, В.В. Марьина отмечала, что для советской историо-
графии движения Сопротивления стран Центральной и Юго-
Восточной Европы была характерна «чрезвычайная неравномер-
ность, «пятнистость» изучения проблемы»34. Т.А. Покивайлова, так-
же писала, что в работах «советских авторов, как правило, рассмат-
риваются отдельные аспекты антифашистской борьбы»35.
В статье, посвященной анализу румынской историографии
участия Румынии во Второй мировой войне, Т.А. Покивайлова
приходит к выводу о преувеличении румынскими историками вто-
рой половины 40-х – 80-х гг. ХХ в. масштабов движения Сопротив-
ления. Вместе с тем, исследователь признает, что притеснения со
стороны властей стали одной из основных причин слабого влияния
КПР на массы вплоть до выхода компартии из подполья после
23 августа 1944 г.36
32
Мурашко Г.П., Носкова А.Ф. Революции 40-х годов… С. 3, 5, 8–9.
33
Л.В. Новые труды… С. 88–89.
34
Антифашистское движение Сопротивления в странах Центральной… С. 10.
35
Покивайлова Т.А. Антифашистское движение Сопротивления в Румынии. Во-
просы национальной историографии // Антифашистское движение Сопротивле-
ния в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: Вопросы национальной
историографии / отв. ред. В.В. Марьина. М., 1991.С. 184.
36
См. Покивайлова Т.А. Румыния во Второй мировой войне в румынской исто-
риографии // Новая и новейшая история. 2014. № 5.С. 132–133.
145
 Схожие суждения высказала и В.В. Марьина. Нельзя не согла-
ситься с ее ключевым тезисом, согласно которому недостатком ис-
торических работ советского периода является чрезмерное акцен-
тирование внимания на деятельности коммунистов. Их союзникам
по антифашистским фронтам было «отведено значительно меньше
места, не говоря уже об антифашистских силах, не входивших во
фронты»37.
Современные исследователи признают и подчеркивают, что
приближение Красной Армии к границам стран региона и особенно
её вступление на их территорию дало мощный импульс подъёму
освободительного и революционного движения. В.В. Марьина под-
черкивает, что попытки подвергнуть сомнению освободительную
миссию Советских вооруженных сил следует квалифицировать как
ненаучные, носящие пропагандистский характер38.
Большой вклад в изучение движения Сопротивления в Болгарии
периода Второй мировой войны внесла известный отечественный ис-
следователь Е.Л. Валева. Как и историки советского периода, она счи-
тает, что в годы войны вели борьбу два лагеря: правительственный,
связавший судьбу страны с гитлеровской Германией и оппозицион-
ный, где активную роль играли коммунисты. Внутри болгарского
движения Сопротивления ученый выделяет два направления: либе-
рально-демократическое и леворадикальное39. В советский период по-
добная классификация не применялась.
По мнению Е.Л. Валевой, в отличие от оккупированных Герма-
нией стран антифашистская борьба велась «не против иностранного
присутствия, а против собственных правителей, что сказалось на её
масштабах и целях»40. Историк приходит к выводу, согласно которо-
му болгарское сопротивление не было всенародным, а подавляющее
большинство партизан составляли коммунисты и комсомольцы41.
37
Антифашистское движение Сопротивления в странах Центральной… С. 11.
38
См. Там же. С. 10, 210.
39
См. Валева Е.Л. Болгария на заключительном этапе Второй мировой войны //
Великая Отечественная война. 1944 год: Исследования, документы, коммента-
рии. М., 2014. С. 49.
40
Там же; Валева Е.Л. Проблемы антифашистского движения Сопротивления в
болгарской историографии // Антифашистское движение Сопротивления в стра-
нах Центральной… С. 129.
41
См. Валева Е.Л. Болгария на заключительном этапе… С. 49; Она же. Пробле-
мы… С. 129.
146
Е.Л. Валева показывает, что провал попытки болгарских ком-
мунистов создать в 1942 г. национальный антифашистский Отече-
ственный фронт обусловлен, прежде всего, неготовностью к этому
народных масс. Историк полагает, что даже в сентябре 1943 г., ко-
гда после победы советских войск на Курской дуге руководство
БРП предприняло попытку активизировать деятельность партизан-
ского движения, для этого все еще отсутствовали объективные
условия42.
Современные российские исследователи в целом соглашаются с
основополагающим тезисом советской болгаристики, согласно которо-
му компартия являлась единственным организатором и руководителем
вооруженной борьбы. Однако в новых публикациях значительно боль-
ше внимания уделяется исключительной роли внешнего фактора в бол-
гарском Сопротивлении – целенаправленной поддержке советского ру-
ководства. По замечанию видных специалистов по истории Болгарии,
Т.В. Волокитиной и Е.Л. Валевой, советский фактор оставался дли-
тельное время мало изученным и в самой болгарской историографии43.
Историки отмечают ряд факторов, усугублявших внутренний
кризис и способствовавших росту движения Сопротивления в Бол-
гарии. Во-первых, резкое снижение уровня жизни населения и
ухудшение экономического положения из-за войны. Во-вторых,
изменение международной обстановки после выхода из войны Ита-
лии в 1943 г. И, наконец, смерть царя Бориса III в августе 1943 г.
вскоре после его поездки в Берлин по вызову Гитлера44.
Анализируя партизанское движение в Болгарии в годы Второй
мировой войны, Е.Л. Валева указала, что марксистская историо-
графия и мемуаристика всегда преувеличивала масштабы парти-
занской борьбы. Тем не менее, движение Сопротивления в Болга-
рии было «несравнимо более массовым, чем партизанское движе-
ние в других странах-союзницах Германии, таких как Венгрия и
Румыния», – заключает исследователь45.
42
См. Валева Е.Л. Болгария на заключительном этапе… С. 49–51.
43
См. Валева Е.Л., Волокитина Т.В. Советский фактор в годы Второй мировой
войны в Болгарии: дискуссионные вопросы болгарской историографии // Сла-
вяноведение. 2011. № 3. С. 17.
44
См. Валева Е.Л. Болгария на заключительном этапе… С. 51, 53. Этот факт от-
мечался и многими советскими исследователями. См., напр.: Поп И.И.
Указ. соч. С. 155.
45
Валева Е.Л. Болгария на заключительном этапе… С. 60–61.
147
 По-новому осмысливается современными историками приход
к власти в Болгарии Отечественного фронта. Сомнению подверга-
ются тезисы советской историографии о начале 9 сентября 1944 г.
«социалистической революции»46 и «народного антифашистского
восстания». По мнению Е.Л. Валевой, с такого рода утверждениями
можно согласиться только в контексте того, что установление но-
вой власти проходило при участии политически активных слоев
населения, но никак не в смысле вооруженной борьбы народа за
власть47.
Наметились и новые подходы к пониманию роли различных
социальных слоёв в Сопротивлении. Так, В.В. Марьина отмечает,
что «состав [рабочего класса] изменялся в сравнении с довоенным
временем – пополнялся из других слоёв – прежде всего, крестьян-
ства, а затем – ремесленниками, чиновниками, интеллигенцией»48.
По убеждению ученого, участие в Сопротивлении и позиции кре-
стьянства, интеллигенции, буржуазии требует углубленного изуче-
ния и всестороннего переосмысления49.
Таким образом, современные ученые пытаются рассмотреть и
изучить участие в движении Сопротивления всего спектра социаль-
ных слоёв и политических сил, не ограничиваясь ролью коммунисти-
ческих партий и рабочего класса. Так, Е.Л. Валева отмечала, что
1943 г. принес определенные изменения в составе оппозиционного
правительству лагеря: происходила активизация либеральной оппо-
зиции, желавшей реставрировать довоенный строй. В августе 1943 г.
состоялось первое коллективное выступление лидеров буржуазной
оппозиции против политики правительства. Исследователь приходит
к заключению, что в противовес Национальному Комитету Отече-
ственного Фронта летом 1943 г. оформилась новая буржуазная оппо-
зиция, намеревавшаяся взять власть50.
Е.Л. Валева приводит данные болгарских историков, свидетель-
ствующие, что социально-классовая структура партизанского движе-
ния не отражала социальную структуру болгарского общества. Пар-
46
См., напр.: Христов Х. Великая октябрьская… С. 13.
47
См. Валева Е.Л. Болгария на заключительном этапе…С. 67, 69; Она же. Про-
блемы…С. 128; Болгария в XX веке… С. 297.
48
Антифашистское движение Сопротивления в странах Центральной… С. 212–
213.
49
См. Там же. С. 212–214.
50
См. Валева Е.Л. Болгария на заключительном этапе… С. 52, 54.
148
тизанские отряды в основном комплектовались рабочими и предста-
вителями интеллигенции при крайне незначительном участии кресть-
янства. Исследователь при этом подчеркивает, что не сельская бедно-
та, а средний слой деревни принял наиболее активное участие в Со-
противлении51.
Есть все основания утверждать, что отечественная историогра-
фия движения Сопротивления в Румынии и Болгарии периода Вто-
рой мировой войны прошла длительный путь развития. Накопленный
за годы исследований фактический материал очень велик. Выводы по
ряду проблем существенно эволюционировали. Историки обратились
к анализу деятельности всего спектра политических и социальных
сил, принявших участие в Сопротивлении. Теперь они не акцентиру-
ют внимание лишь на авангардной роли рабочего и коммунистиче-
ского движения. Во многом это было связано с ослаблением идеоло-
гического контроля над исторической наукой в 1960-х гг. и в период
«перестройки». Вместе с тем, с распадом «социалистического содру-
жества» наблюдается ослабление интереса к изучению движения Со-
противления в союзных нацистской Германии странах Восточной
Европы. Количество публикаций по этой проблематике в нашей
стране существенно сократилось. Однако это не сказалось на каче-
стве проводимых исследований. Именно после 1990-х гг. в работах
российских ученых были выдвинуты новые научные подходы; про-
изошел глобальный пересмотр оценок предшествующей эпохи.
Успехи отечественных исследований в области движения Сопротив-
ления в Болгарии и Румынии периода Второй мировой войны позво-
ляют надеяться на дальнейшее всеобъемлющее и исчерпывающее
изучение данной проблематики.
51
См. Там же. С. 61; Валева Е.Л. Проблемы… С. 134.
149
 А.С. ГЛАДЫШЕВА
О ФОРМИРОВАНИИ АНТИФАШИСТСКОГО ДВИЖЕНИЯ
СРЕДИ РУМЫНСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ В СССР
Необходимость морально-психологической и политической
подготовки солдат и офицеров обусловила сильную идеологизиро-
ванность Второй мировой войны, и ее важнейшей части – Великой
Отечественной войны. Мощная пропаганда среди войск и мирного
населения велась обеими сторонами-участниками конфликта не
только в ходе боевых действий, но в преддверии и даже после
окончания войны. На начальном этапе войны наряду с немецкой
армией румыны представляли наибольшую опасность для СССР,
поскольку их войска принимали самое активное участие в боевых
действиях на южном направлении. В связи с этим уделялось боль-
шое внимание работе как с немецко-австрийскими, так и с румын-
скими военнопленными, чтобы укрепить в сознании пленных сол-
дат и офицеров понимание античеловеческой сущности фашист-
ской идеологии и сформировать из их числа актив для перевоспи-
тания сослуживцев.
Объектом нашего исследования является политическая работа
c военнопленными румынской армии. Пропаганда среди лиц, по-
павших в плен, сыграла существенную роль в формировании анти-
фашистского движения военнопленных1. В.П. Галицкий выделяет
два «потока» мирового антифашистского движения: среди граждан
стран антигитлеровской коалиции и среди граждан Германии и ее
сателлитов. Существенную роль в деятельности второго потока он
отводит военнопленным2. Пропаганда среди войск противника
должна была обеспечить Советскому Союзу создание в глубоком
советскому тылу мощного антинацистского движения, выступав-
шего за преобразования в странах Европы, пораженных «эпидеми-
ей» фашизма. При этом, она убеждала военнопленных, колеблю-
1
Подробнее о политической пропаганде среди военнопленных см., например:
Вавулинская Л.И. "За военнопленными, привлеченными к антифашистской ра-
боте, надо усилить контроль": политическая работа в лагерях военнопленных в
1944-1949 гг. (на материалах Республики Карелия) // Военно-исторический
журнал. 2013. № 7. С. 63–67; Кокебаева Г.К. Агитационно-пропагандистская ра-
бота в советских лагерях для военнопленных // Былое время. 2014. № 32(2).
С. 186–193.
2
Галицкий В. Антифашистское движение немецких военнопленных в СССР
(1941-1945) // Обозреватель. 2008. № 8. С. 109.
150
щихся в своих взглядах, что они отнюдь не становились предателя-
ми своего отечества, а лишь выступали против правительств, под-
толкнувших их к войне с СССР. Антифашистские кадры готови-
лись для разложения войск и тыла противника, а в послевоенное
время их привлекали к борьбе с фашизмом и участию в социально-
политических преобразованиях на родине. Однако пропагандист-
ские мероприятия имели переменный успех и не всегда были в со-
стоянии побороть страхи и опасения пленных солдат и офицеров.
В войну с СССР Германия вовлекла своих союзников. На
фронтах Великой Отечественной войны воевали солдаты и офице-
ры из Венгрии, Испании, Италии, Румынии, часть из которых в хо-
де боевых действий попала в плен. С 22 июня 1941 г. по 23 августа
1944 г. Румыния воевала на стороне гитлеровской Германии. После
государственного переворота, организованного румынским коро-
лем Михаем I против маршала И. Антонеску, страна вступила в
войну на стороне антигитлеровской коалиции. За это время ее об-
щие военные потери составили 794 562 чел. (624 740 тыс. – до во-
енного переворота 23 августа 1944 г.; 169 822 чел. – в борьбе про-
тив Германии), из которых погибшими числились 92 620 чел. Про-
павших без вести по подсчетам румынской стороны было
367 976 чел.3 Со всей очевидностью можно заявить: часть из них
попала в плен и могла быть идентифицирована родственниками по-
сле окончания войны. По состоянию на 1 января 1949 г. Главное
управление по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ)
констатировало, что советские лагеря прошли в общей сложности
181 967 румынских военнопленных, 50 959 из которых не верну-
лись на родину по причине смерти4. Однако в 1956 г. МВД СССР
приводит уже другую, скорректированную цифру общей численно-
сти румынских военнопленных – 187 367 чел., из них в плену скон-
чались 54602 чел.5 Поскольку пополнения лагерей в 1949–1956 гг.
не происходило, не представляется возможным однозначно отве-
тить на вопрос о разнице в цифрах. По нашей версии, численность
военнопленных могла быть скорректирована за счет тех лиц, наци-
ональность которых не смогли идентифицировать сразу (такие слу-
3
Prizonieri de război români în Uniunea Sovietică: documente: 1945–1956 / trad.
L. Constantiniu, V. Văratic, S. Iurac. București, 2013. P. 11.
4
Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы / под ред.
М.М. Загорулько. М., 2000. С. 176.
5
Prizonieri de război români… P. 817.
151
чаи были), а также за счет граждан Румынии, которые на первых
порах при допросах не считали себя в соответствии с этническим
самосознанием с румынами. Какая бы из цифр ни была более до-
стоверной, она не отражает точную численность граждан Румынии,
прошедших советский плен. Официальная статистика дает пред-
ставление лишь о количестве плененных Советской Армией этни-
ческих румын, некоторые из которых вполне могли быть гражда-
нами других государств. Еще сложнее вести подсчет подданных
Румынии других национальностей. Трудность состоит в том, что
советская администрация вела учет людей, руководствуясь их
национальной самоидентификацией, а не информацией о стране
происхождения или стране, за которую они воевали. В настоящее
время достоверно не известно, сколько венгров, немцев, евреев,
цыган и представителей пр. национальных меньшинств Румынии
находилось в советских лагерях6. В этой связи остается открытым
вопрос достоверности сведений об общей численности военно-
пленных румынской армии7. В данной работе, используя докумен-
ты российских архивов, будем брать в расчет лишь данные о румы-
нах по национальности. В послевоенный период наибольшая кон-
центрация румынских военнопленных отмечалась в Краснодарском
крае, Горьковской, Кировской, Крымской, Ростовской, Свердлов-
ской, Сталинградской, Челябинской областях РСФСР; Ворошилов-
градской, Днепропетровской, Киевской, Сталинской областях
УССР; Кавказских республиках, Казахской ССР8.
Агитация против фашизма началась с первых дней войны среди
войск и населения противника. Она проводилась политорганами
Красной Армии (политотделами фронтов, армий, дивизий) под
непосредственным контролем ЦК ВКП (б). Координирование дей-
6
В распоряжении исследователей есть данные о части этнических немцев Ру-
мынии, которые подверглись депортации в СССР в начале 1945 г. по заранее со-
ставленным спискам. После завершения их репатриации из 75 тыс. чел. 10 тыс.
не вернулись на родину по причине смерти. См.: Shieder Cf. T. Das Schicksal der
Deutschen in Rumanien. Berlin, 1957. S. 77. Цит. по: Castellan G. The Germans of
Rumania // Journal of Contemporary History. 1971. No. 1. Р. 67–68.
7
Подробнее о численности румынских военнопленных в СССР см.: Гладыше-
ва А. Проблема численности военнопленных румынской армии в советском
плену, 1941–1956 // Актуальные проблемы истории Второй мировой и Великой
Отечественной войн: По материалам работы круглого стола (г. Воронеж, 10–
11 марта 2015 г.). Воронеж, 2015. С. 160–173.
8
Военнопленные в СССР. 1939–1956… С. 262–264.
152
ствий политорганов осуществляло Бюро военно-политической про-
паганды, созданное 25 июня 1941 г., а с июня 1942 г. – Совет воен-
но-политической пропаганды. Его рабочим органом был VII Отдел
по работе среди войск и населения противника Главного политиче-
ского управления РККА9. В стан врага проникали листовки, воззва-
ния, обращения. Некоторые из них послужили основанием для появ-
ления перебежчиков, добровольно шедших в советский плен. Уже в
самом плену велась серьезная политико-воспитательная работа.
Почва для этой работы среди военнопленных зондировалась с
момента их попадания в плен. Политработников дивизий, армий,
фронтов инструктировали о порядке политического допроса воен-
нопленных солдат и офицеров, издавая в этих целях специальные
брошюры10. В ходе допросов, идентифицировавших личность
пленного солдата или офицера, выяснялись также политические
настроения и убеждения допрашиваемого, его отношение к совет-
ской пропаганде11. Такого рода вопросы в анкетах нередко помога-
ли выявлять ярых фашистов, а также тех, кто колебался в своих
взглядах и мог быть успешно подвержен соответствующей пере-
воспитательной работе. В этих условиях Бюро военно-
политической пропаганды учитывало национальные и историче-
ские особенности каждой страны, готовясь к проведению бесед с
военнопленными.
Политическая и культурно-просветительская работа возлага-
лась и на Главное управление по делам военнопленных и интерни-
рованных (ГУПВИ). Первоначально в его структуре существовало
отделение, занимавшиеся политико-воспитательной работой. Его
9
Подробнее см.: Лютов С.Н. Организация военно-политической пропаганды в
первые месяцы Великой Отечественной войны // Вестник НГУ. Серия: История,
филология. 2011. Т. 1. Вып. 1: История. С. 204–212.
10
О каждом опросе составлялся протокол, к которому прилагалась фотокарточ-
ка военнопленного, указывались ФИО политработника, проводившего допрос,
его место и дата. У военнопленных выяснялись следующие данные: 1) долж-
ность, звание, ФИО, место работы, партийность, национальность, образование,
религиозные убеждения, где воевал, какие награды получил и когда попал в
плен, опрашиваемый; 2) состояние германской армии; 3) положение в немецком
тылу; 4) политические настроения и убеждения; 5) отношение к советской про-
паганде. См. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 1а. Л. 14–20.
11
С советской пропагандой румынские войска знакомились на фронте. За пер-
вые десять месяцев войны на румынском языке было выпущено 2 газеты,
73 агитационных издания общим тиражом 31750 (без учета продукции фронтов
и армий). – См. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 19. Л. 43–59.
153
возглавлял полковой комиссар С.В. Нехорошев. В октябре 1946 г.
при политотделе был учрежден отдел по антифашистской работе. В
целях политагитации рекомендовалось издавать стенгазеты, органи-
зовывать во время обеденных перерывов политбеседы по вопросам
борьбы с фашизмом, а по выходным проводить курсы и читать лек-
ции о предпосылках возникновения и судьбе фашизма, об истории
СССР и сущности советской модели государственного устройства 12.
Кроме того, в соответствии с требованиями руководства по мере сил
в лагерях формировались библиотеки, проводились киносеансы, ор-
ганизовывались кружки самодеятельности, которые стали не только
составной частью быта военнопленных, но методом пропаганды13.
Помимо ГУПВИ и Бюро военно-политической пропаганды,
агитационная работа была возложена на специальную Комиссию,
учрежденную осенью 1941 г. при Исполкоме Коминтерна (ИККИ)
по инициативе Г. Димитрова. Комиссию возглавил В. Ульбрихт,
также в ее состав вошли видные деятели мирового коммунистиче-
ского движения иммигранты И. Коплениг, Б. Санто, П. Ферстер-
линг и др. Комиссия готовила пропагандистские материалы по раз-
облачению фашизма и программы для изучения основ марксистско-
ленинской идеологии. Члены ИККИ направлялись в лагеря для во-
еннопленных с целью распространения специальной литературы,
проведения политико-воспитательных бесед14.
Неудачи Красной Армии на начальном этапе войны обуслови-
ли невысокие показатели численности румын, попадавших в плен.
В апреле 1942 г. в советском плену было чуть более 3 тыс. румын-
ских солдат и офицеров. После успешно проведенной СССР опера-
ции под Сталинградом к весне следующего года уже почти 25 тыс.
румын находились в советских лагерях15, среди них оказалось и два
дивизионных генерала М. Ласкар и Н. Мазарини, а также бригад-
ные генералы Т. Стэнеску, С. Неделиа, Р. Димитриу, К. Братеску.
Военнопленные офицеры румынской армии, как и другие, были со-
средоточены в специальных лагерях (Оранском № 74, Суздальском
№ 160, Лежневском № 48), чтобы не оказывать давление на рядо-
вой состав. Солдат также стремились сконцентрировать в опреде-
12
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 51. Л. 43–46.
13
Военнопленные в СССР. 1939–1956… С. 38.
14
Адибеков Г.М., Шахназарова Э.Н., Шириня К.К. Организационная структура
Коминтерна. 1919-1943. М., 1997. С. 226–228.
15
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 53. Л. 16; Там же. Д. 27. Л. 24.
154
ленных лагерях в соответствии с их национальностью. Румынские
солдаты в 1943 г. преимущественно находились в Московской
(Угольный лагерь № 283), Ивановской (Южский лагерь № 165),
Горьковской (Сявский лагерь № 72) Челябинской областях (Пота-
нинский лагерь № 68), Марийской АССР (Марийский лагерь №
100), Мордовской АССР (Темниковский лагерь № 58), Удмуртской
АССР (Рябовский лагерь № 75), Казахской ССР (Спасо-Заводский
лагерь № 99)16.Новые успехи Красной Армии увеличивали количе-
ство военнопленных, а соответственно с 1943 г. растет и количе-
ство приемно-пересыльных, офицерских лагерей, лагерей для рядо-
вого состава армий противника, а также приемных, сборных пунк-
тов и прочих объектов. К началу весны 1944 г., по данным россий-
ских архивов, за весь предыдущий период Великой Отечественной
войны через советский плен прошли 49 539 румын. На 1 марта
1944 г. из них в лагерях СССР содержалось 19 031 чел., около
10 тыс. были отправлены на формирование добровольческих диви-
зий, еще почти 20 тыс. чел. умерли17.
Ключевую роль в освобождении Румынии сыграла Ясско-
Кишиневская операция (20–29 августа 1944 г.), в результате кото-
рой целые части начали отступать, многие солдаты и офицеры сда-
вались в плен, среди них были генерал-майор М. Димитриу, бри-
гадные генералы А. Сайдак, М. Войку, С. Оприш, Р. Стaнеску,
Д. Раску. 23 августа 1944 г. Румыния вышла из войны с СССР, но
пленение ее войск не прекратилось и не только в силу нахождения
среди них военных преступников. После государственного перево-
рота Генштаб Румынии распорядился отвести войска в централь-
ные районы страны и сопротивляться попыткам разоружения, что
означало продолжение боевых действий. В подобных условиях со-
ветское командование выработало принципы взаимоотношений с
румынскими частями и соединениями, сдавшимися в плен органи-
зованно: 1) согласившиеся сражаться на стороне РККА сохраняли
организацию и вооружение, 2) отказавшихся воевать должны были
разоружить, оставив лишь холодное оружие у офицеров. Личный
16
До 1943 г. лагеря не имели нумерации.
17
Военнопленные в СССР. 1939–1956… С. 1040.
155
состав этих соединений, а также сдававшиеся в плен одиночки
направлялись на сборные пункты военнопленных18.
В лагерях велась работа по созданию антифашистских органи-
заций. Документы свидетельствуют, что в 1942 г. доминировала
враждебность среди румын по отношению к Советскому Союзу,
однако к концу октября 1942 г. благодаря проведенной политработе
оформился актив. В январе 1943 г. успехи Красной Армии на фрон-
те скорректировали настроения румынских военнопленных, в
первую очередь, за счет массового пополнения лагерей новыми
партиями солдат и офицеров, захваченных в плен в ходе Сталин-
градской битвы. Румыны начинают активно подписывать антифа-
шистские декларации, участвовать в проведении пропагандистских
лекций (среди них: «Первая мировая война. Причины ее возникно-
вения. Планы и цели германского империализма»; «Правда о Вер-
сальском мире»; «Кто такие национал-социалисты?»; «Ленин и
Сталин – вожди трудящихся Советского Союза»), конференций. В
августе 1943 г. компактное сосредоточение румынских военно-
пленных способствовало созданию антифашистского «Румынского
Национального блока» (РНБ), в работе которого активное участие
принимали румынские коммунисты А. Паукер, генерал Д. Петрес-
ку, адвокат из Кишинева А. Мыцэ19. Среди программных требова-
ний организации были: прекращение войны, отзыв румынских
войск, выход Румынии из войны с СССР; изгнание германских во-
оруженных сил из страны; мир с демократическими державами; от-
странение правительства И. Антонеску; создание демократической
Румынии. Большинство кандидатов в комитет РНБ составили офи-
церские кадры, кроме них были представлены солдаты, а также
гражданские лица из числа членов Коммунистической партии Ру-
мынии (КПР), запрещенной на родине20.
Среди военнопленных распространялись официальные совет-
ские документы (речи представителей советского руководства, до-
клады, приказы, обращения военнопленных), периодические изда-
ния (бюллетени), тематические листовки (лозунги, стихи, песни,
18
Русский архив: Великая Отечественная. Красная Армия в странах Централь-
ной, Северной Европы и на Балканах: 1944–1945: Документы и материалы.
Т. 14-3(2). М., 2000. С. 11, 13.
19
Военнопленные в СССР. 1939–1956… С. 38.
20
Список кандидатов в комитет РНБ см.: РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 28. Л. 16–17.
156
обращения)21. В целях антифашистской пропаганды для румын из-
давалась газета «Свободный голос» (рум. – «Vocea liberă»). Она
выходила 1 раз в неделю с лета 1942 г. и информировала военно-
пленных о событиях на фронтах, о ситуации в Румынии 22. В ней
публиковались материалы о зверствах немцев в концлагерях, статьи
военнопленных об изменении их политического сознания, а также
сведения о культурном облике Советского Союза, об успехах со-
ветской промышленности и сельского хозяйства в годы войны и
преимуществах социалистического устройства государства в це-
лом. Образ врага должен был трансформироваться в образ доброго
соседа, борющегося с фашистами, втянувшими румын в войну.
Для более продуктивной антифашистской пропаганды в лаге-
рях было принято решение о формировании специального контин-
гента из числа военнопленных. С этой целью Комиссия по работе
среди военнопленных при ИККИ провела зимой 1941–1942 гг.
набор в первую антифашистскую школу для военнопленных. В
первых наборах школы наряду с немцами и австрийцами оказались
румыны, позднее состав расширился за счет представителей других
национальностей.
Школа для военнопленных была учреждена в Оранском лаге-
ре (№ 74) в Горьковской (ныне – Нижегородской) области23. Пер-
вый набор проходил обучение с мая по август 1942 г. В работе
школы принимали участие военнопленные из всех действовавших
тогда лагерей, кроме Актюбинского. Среди 107 человек было
29 румын из четырех лагерей (Спасо-Заводского (20 человек), Тем-
никовского (2 человека), Елабужского (2 человека), Марийского
(5 человек))24. К обучению привлекли румын в возрасте от 20 до
35 лет, половина из которых являлись солдатами-выходцами из
21
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 19. Л. 43–59.
22
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 41. Л. 22–23, 32–67.
23
Оранский лагерь («Оранки-74») был учрежден на территории бывшего Оран-
ского Богородицкого монастыря. Он считается одним из первых восьми лагерей
для военнопленных, сформированных в сентябре 1939 г. Первые крупные пар-
тии пленных солдат и офицеров, преимущественно румын, прибыли в лагерь со
Сталинградского фронта в 1943 г. Позднее лагерь пополнился немцами, ав-
стрийцами, венграми, испанцами, итальянцами и др., а с ростом контингента
неподалеку от села Оранки в местности, именуемой «Монастырка» был создан
еще один лагерь. С ноября 1941 по 1 января 1950 гг. через Оранский лагерь
прошло 8758 румын.
24
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 51. Л. 9–10.
157
крестьянских семей. Практически все они попали в плен в июне-
августе 1941 г25.
В лагерях отобранным не сообщали, куда и с какой целью их
направляют, а на месте сразу старались изолировать от основной
массы военнопленных. В Оранках к их приезду были подготовлены
общая спальня на 130 человек, кухня, столовая, учебные помеще-
ния, в которых, на первых порах, отсутствовало электричество.
Трехмесячные курсы проводились в довольно строгом режиме. Со-
гласно распорядку дня, после подъема в 6.30 утра, с 9.00 до 15.00
шли занятия, а время с 17.00 до 20.00 отводилось на подготовку
домашнего задания, отбой был в 22.30. На две лекции приходилось
в среднем четыре семинарских занятия26. Для работы в качестве
политинструкторов среди румынских военнопленных назначались
члены КПР. Так, в мае 1942 г. в лагеря были направлены
Н. Романенко и И. Раб27. Не все инструкторы были румынами, сре-
ди них встречались также советские граждане, не связанные с КПР,
но владевшие определёнными навыками и румынским языком,
преимущественно молдаване и бессарабские евреи (например,
Г.Я. Стойка и Х.Ш. Гринберг). Документы свидетельствуют о не-
хватке кадров для работы среди румын, чтобы было вызвано посто-
янным пополнением лагерей новыми партиями военнопленных.
Программы курсов для военнопленных редактировались
Д. Мануильским, после чего они направлялись на заключение
начальнику ГлавПУ РККА А. Щербакову, где вновь перерабатыва-
лись и направлялись в школы28. Лекционный материал для школы
первого набора делился на четыре блока тем, каждый из которых
завершался устными и письменными контрольными работами.
Первый блок был посвящен германской истории от Первой Миро-
вой войны, Версальского договора до прихода к власти А. Гитлера
и разоблачения сущности фашистской идеологии. Второй блок зна-
комил военнопленных с историей, политическим и социально-
экономическим устройством Советской России – СССР. Третий
блок тем освящал события Второй мировой войны, цели сторон,
характер войны, здесь объяснялись причины легких побед и после-
дующих крупных поражений Германии, доказывалась неизбеж-
25
Там же. Д. 15. Л. 72, 124–126.
26
Там же. Д. 20. Л. 125.
27
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 5. Л. 209.
28
Адибеков Г.М., Шахназарова Э.Н., Шириня К.К. Указ. соч. С. 227.
158
ность ее окончательного поражения. Завершался курс темами, по-
священными основным понятиям об обществе и государстве.
Несмотря на особое положение учеников антифашистской
школы, содержание их оставляло желать лучшего. Слушатели кур-
сов получали питание по устаревшим нормам, в результате чего
один человек умер от недоедания. Кроме того, военнопленным не
предоставили новую одежду, не был решен вопрос с питанием пре-
подавателей29. В конечном итоге, расходы на содержание препода-
вателей, библиотеки и необходимых материалов были возложены
на ИККИ. После курсов выпускников направили в лагеря в каче-
стве политинструкторов. Так, известно, что по окончании первой
школы трое румын были направлены в Басьяновский лагерь, еще
трое – в Козловский, шестеро – в разные Свердловские лагеря
(2- № 50, 3 – № 84, 1- № 62), по два человека – в Спасо-Заводский и
Марийский, по одному – в Рябовский, Елабужский, Темниковский,
одного оставили в Оранках30.
Школа второго набора (1 октября – 31 декабря 1942 г.) воен-
нопленных также действовала на территории Оранского лагеря. В
её работе приняло участие 114 чел., из них только 90 чел. окончило
курс. Из 31 румына обучение завершили только 26 чел. В период
работы второй школы политинструкторы докладывали начальству
об аполитичности румынских военнопленных. Однако и среди них
были те, кто считал, что «из-за Бессарабии не стоило и воевать»,
некоторые проявляли ненависть к немцам, жители Трансильвании –
к венграм31.
5 февраля 1943 г. Секретариат ИККИ принял постановление о
расширении антифашистской пропаганды среди военнопленных. В
нем говорилось: «Наличие огромного количества военнопленных
немцев, румын, венгров и итальянцев вызывает необходимость ор-
ганизовать лучше и на более солидной и широкой базе всю полити-
ческую и организационную работу среди военнопленных. Надо
развернуть массовое антифашистское движение среди военноплен-
ных в целях освобождения их от фашистской идеологии, воспита-
ния сознательных и активных антифашистов, подготовку нацио-
нальных военных частей для соответствующих стран, а также но-
29
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 51. Л. 41–42.
30
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 19. Л. 157; Д. 20. Л. 67–69, 148–149.
31
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 26. Л. 7, 16.
159
вых кадров для коммунистического движения в этих странах»32. С
1943 г. антифашистские школы работали в г. Красногорске. До
окончания войны было осуществлено еще 5 наборов. С переброс-
кой школы в Красногорский лагерь численность слушателей трех-
месячных курсов увеличили до 300–500 человек.
В октябре 1943 г. было принято постановление о формирова-
нии добровольческой пехотной дивизии из числа румынских воен-
нопленных, которая имела военное значение, наряду с пропаган-
дистской составляющей. К марту 1944 г. в Селецких лагерях неда-
леко от Рязани была создана 1-й добровольческая пехотная дивизия
имени Т. Владимиреску под командованием полковника Н. Камбри,
которая в мае 1944 г. вошла в состав 2-го Украинского фронта33.
Дивизия принимала участие в боях за освобождение Румынии, Вен-
грии, Словакии и насчитывала около 9 тыс. человек. После осво-
бождения Румынии в Одесском военном округе из числа военно-
пленных была сформирована 2-я румынская добровольческая пе-
хотная дивизия имени Хории, Клошки и Кришаны, для командова-
ния которой из лагерей были освобождены генералы М. Ласкар и
М. Димитриу. Политическое руководство двумя этими формирова-
ниями было возложено на румынского коммуниста – генерала Д.
Петреску. Однако вторая дивизия участия в боевых действиях уже
не принимала, солдатам и офицерам позволили вернуться на роди-
ну. По данным ГУПВИ, в формировании национальных частей со-
ветская сторона задействовала 20 374 румына34 (в 1943 г. –
9419 чел., в 1944 г. – 298 чел., в 1945 г. – 1065735).
Антифашистская деятельность военнопленных сыграла важ-
ную роль в их послевоенной судьбе и процессе возвращения на ро-
дину. Репатриация иностранных военнопленных началась уже в
1945 г., когда на родину отправляли нетрудоспособных людей,
ставших инвалидами в годы войны, т.е. лиц, не пригодных к работе.
Кроме них, одними из первых в Румынию стали возвращаться ан-
тифашисты из числа военнопленных солдат и офицеров36. В 1945 г.
32
Адибеков Г.М., Шахназарова Э.Н., Шириня К.К. Указ. соч. С. 227.
33
Русский архив: Великая Отечественная война… С. 13.
34
Военнопленные в СССР. 1939–1956… С. 175.
35
Там же. С. 1040.
36
Безбородова И.В. Иностранные военнопленные и интернированные в СССР:
из истории деятельности Управления по делам военнопленных и интернирован-
ных НКВД-МВД СССР в послевоенный период (1945–1953) // Отечественная
история. М., 1997. № 5. С. 166.
160
было репатриировано 60 тыс. румын, к началу 1946 г. в СССР оста-
валось 52,5 тыс. чел37. В 1948-1950 гг. почти все они вернулись на
родину, а 563 гражданина Румынии остались в Советском Союзе в
силу причастности к уголовным преступлениям38.
Однако после окончания войны антифашистская деятельность
в лагерях не свертывается, не теряет своего значения и политиче-
ская пропаганда среди военнопленных. Красногорская школа полу-
чила новое название – Спецобъект № 42 и произвела еще 5 наборов
с 1946 по 1949 гг. В некоторых лагерях действовали также антифа-
шистские курсы. В этот период военнопленных готовили к возвра-
щению домой и ведению политической пропаганды в своих стра-
нах, для выполнения административных, хозяйственных и других
функций. Далеко не все солдаты и офицеры, позиционировавшие
себя в качестве антифашистов, действительно являлись таковыми.
Многие лишь пользовались определенными преимуществами этого
положения, т.е. улучшенными материально-бытовыми условиями.
Соответственно привлечение таких людей к серьезной политиче-
ской работе не представлялось эффективным.
Созданное в годы войны среди военнопленных движение ан-
тифашистов было одним из важных в пропагандистском плане ору-
дий борьбы с фашизмом. Пропаганда среди солдат и офицеров ру-
мынской армии, оказавшихся в плену, имела некоторый эффект,
однако очень сложно оценить ее реальное влияние на настроения в
войсках и обществе в послевоенной Румынии. Цели, которые ста-
вились советским политическим руководством (создание большого
количества активных агентов влияния советской идеологии в по-
слевоенной Румынии) были достигнуты лишь частично.
37
Военнопленные в СССР. 1939–1956… С.2 35.
38
Сидоров С.Г. Репатриация военнопленных из СССР в 1947–1950 гг. // Власть.
2012. № 2. С. 158–159.
161
 Т.В. ВОЛОКИТИНА
ПОВОРОТ В ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕ-
НИЯХ В КОНТЕКСТЕ «БОЛЬШОЙ ПОЛИТИКИ» МОСКВЫ
(1943–1945 гг.)
В отечественной историографии поворот в государственно-
церковных отношениях традиционно датируется исследователями
1943 годом, а его начало связывается с конкретным событием.
4 сентября у себя на даче Сталин принимал иерархов Русской пра-
вославной церкви – Патриаршего местоблюстителя митрополита
Сергия (И.Н. Страгородского), митрополита Ленинградского и
Новгородского Алексия (С.В. Симанского) и экзарха Украины мит-
рополита Киевского и Галицкого Николая (Б.Д. Ярушевича). Хотя
одна из работ российского религиоведа В.А. Алексеева, посвящен-
ная этой встрече, называлась «Неожиданный диалог»1, однако, как
считают исследователи, иерархи РПЦ были готовы к приглашению
в Кремль.
Начиная с весны – лета 1943 г., слухи о возможных перегово-
рах упорно циркулировали среди московского духовенства, в июле
отмечены были оживленные контакты сотрудников Наркомата гос-
безопасности с представителями Московской патриархии митропо-
литом Николаем и протоиереем Н.Ф. Колчицким, а в конце августа
митрополит Сергий получил разрешение вернуться в Москву из
эвакуации, о чем он неоднократно просил ранее2. По свидетельству
одного из авторов, патриарший местоблюститель о предстоящей
встрече был предупрежден заранее, знали об этом и владыки Алек-
сий и Николай3. Судя по записи беседы4, иерархи не скрывали, что
обсуждавшиеся на встрече многие крайне злободневные для церкви
вопросы организационной жизни, «предварительно ими между со-
бой обсуждались»5. Речь шла, прежде всего, об упорядочивании ор-
1
Алексеев В.А. Неожиданный диалог. О встрече Сталина с руководством право-
славной церкви // Агитатор. 1989. № 6. С. 41–44.
2
Религиозные организации в СССР: Накануне и в первые годы Великой Отече-
ственной войны. 1938–1943 / публ. М.И. Одинцова // Отечественные архивы.
1995. № 2. С. 42.
3
Васильева О.Ю. Русская православная церковь в политике советского государ-
ства в 1943-1948 годах. М., 1999. С. 109.
4
Власть и церковь в Восточной Европе. 1944–1953. Документы российских архи-
вов: в двух томах / отв. ред. Т.В. Волокитина. Т. I. 1944–1948. М., 2009. С. 11–20.
5
Там же. С. 13.
162
ганизационной жизни церкви – избрании патриарха (последние вы-
боры прошли в 1917 г., и после кончины патриарха Тихона в 1925 г.
патриаршим местоблюстителем являлся митрополит Сергий) и
проведении с этой целью Архиерейского собора, о создании Сино-
да из 5–6 архиереев. По ходу беседы положительную реакцию Ста-
лина встретили вопросы о подготовке кадров духовенства, издании
«Журнала Московской Патриархии», открытии храмов, освобожде-
нии архиереев из тюрем и лагерей и возвращении их из ссылки, со-
вершенствовании Положения о церковном управлении, открытии
при епархиях свечных заводов и пр.
Но элемент неожиданности все же, несомненно, присутство-
вал, и, думается, был связан в первую очередь с размахом и харак-
тером инициированных властью перемен в прежней церковной по-
литике. В частности, Сталин не только поддержал идею выборов
патриарха, но и высказался за их скорейшее, «большевистскими
темпами», проведение (через три-четыре дня), пообещал финансо-
вую и организационную помощь. Московской патриархии по пред-
ложению Сталина был выделен, причем со всей обстановкой, особ-
няк в Чистом переулке, который до войны занимал немецкий посол
Ф. Шуленбург, обещаны спецобслуживание, автотранспорт. И,
наконец, было объявлено о создании Совета по делам Русской пра-
вославной церкви – специальной структуры для связи между руко-
водством церкви и правительством. Архиереям был представлен
руководитель нового государственного органа – Георгий Григорье-
вич Карпов, к тому времени полковник госбезопасности. Чекист со
стажем, Карпов с декабря 1941 г. руководил 4-м отделом III-го
(секретно-политического) управления НКВД СССР, в котором име-
лось специальное подразделение «по борьбе с церковно-
сектантской контрреволюцией», а после реорганизации наркомата
весной 1943 г. возглавил II-е (контрразведывательное) управление
НКГБ СССР. Возникшее в связи с этим у иерархов недоумение по
поводу данной кандидатуры Сталин легко парировал, указав, что
полковник – «исполнительный работник»: преследуя церковь, он
выполнял приказ партии, а ныне по приказу партии будет для церк-
ви «ангелом-хранителем»6.
Ответом РПЦ на фактически устанавливаемый указанными
договоренностями статус покровительствуемой конфессии должно
6
Цит. по: Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в ХХ веке. М., 1995.
С. 190.
163
было стать ее активное участие во внешнеполитических и пропа-
гандистских акциях государства.
На Архиерейский собор в Москве, состоявшийся уже через
три дня, удалось собрать 19 архиереев. Они и избрали патриарха
Московского и всея Руси. Им стал митрополит Сергий. Обеспечить
«большевистские темпы» помогла власть: большинство участников
Собора в столицу доставили военными самолетами. Уже 12 сентяб-
ря 1943 г. в Богоявленском соборе торжественно прошла интрони-
зация нового патриарха.
Задаваясь правомерным вопросом об истоках принципиально-
го поворота в церковной политике государства, следует, на наш
взгляд, обратить внимание на уже предпринимавшиеся с конца
1930-х гг. попытки известной корректировки государственно-
церковных отношений.
Задуматься о том, что не все ладно в конфессиональной сфере,
власти заставила проведенная 6 января 1937 г. всесоюзная перепись
населения, материалы которой длительное время оставались засек-
реченными и были обнародованы лишь во время советской пере-
стройки. В стране, как утверждала официозная печать, «сплошного
атеизма населения» примерно 57% респондентов заявили о вере в
Бога7. Учитывая, что не менее 20% граждан (в том числе старооб-
рядцы и сектанты) уклонились от ответа на вопрос об отношении к
религии, реальная цифра была большей. При этом, вопреки расхо-
жим представлениям о естественности распространения религиоз-
ности среди малограмотных и старшего поколения, значительная
часть верующих оказалась обученными грамоте молодыми и сред-
него возраста гражданами8. Трудно сказать, до какой степени это
стало неожиданным для «верхов», но они не могли игнорировать
очевидный факт: проводившаяся с 1920-х гг. государственная по-
литика искоренения религии провалилась. Правда, первоначальная
реакция власти была вполне предсказуемой: поднялась новая волна
жесточайшего антирелигиозного террора, руководил которым лич-
но нарком внутренних дел Н.И. Ежов. На этом этапе прежний курс
на «физическое сокрушение православия» проводился под лозун-
гом борьбы с якобы оживившейся «в последнее время» враждебной
деятельностью церковников и был «освящен» решением Политбю-
7
Всесоюзная перепись 1937 г. Краткие итоги. М., 1991. С. 106–107.
8
Жиромская В.Б. Религиозность народа в 1937
http://www.krotov.info/history/20/1930/1937_zher.htm
164
ро ЦК ВКП(б) от 2 июля 1937 г. Православной церкви был нанесен
непоправимый урон, фактически уничтоживший кадры духовен-
ства и окончательно парализовавший организационную жизнь.
Однако указанный процесс не стал, к счастью, однолинейным:
в условиях приближавшегося мирового военного противостояния
советское государство было вынуждено начать известное отступле-
ние в религиозной сфере. 11 ноября 1939 г. отменено действующее
с мая 1919 г. ленинское указание председателю ВЧК
Ф.Э. Дзержинскому «О борьбе с попами и религией», начат был
пересмотр дел, связанных с религиозной деятельностью, мало-
помалу прекращались аресты духовенства, несколько смягчилась
тональность публикаций в прессе. Изменены был и политические
характеристики верующих: из «классово-враждебных», «антисо-
ветских» элементов они были переведены в «отсталые».
На ревизию прежней церковной политики в то время серьез-
ное влияние оказал ряд факторов. Во-первых, политико-
географический. В сентябре 1939 г. и позднее, летом 1940 г., в со-
став СССР вошли Западная Украина, Западная Белоруссия, При-
балтика, Бессарабия и Северная Буковина – территории с высоким
уровнем религиозности населения. Огромное число людей (по не-
которым сведениям, на присоединенных территориях проживало до
7,5 млн. православных христиан) в одночасье стали советскими
гражданами, и их предстояло включить в государственную жизнь,
политически нейтрализовать. Эта задача требовала осмотрительных
действий, в том числе и демонстрации терпимости в данной весьма
чувствительной сфере.
Воздействовал также и фактор военный. Советско-
финляндская военная кампания 1939–1940 гг. опрокинула былые
расчеты Москвы на универсальность принципа «пролетарской со-
лидарности». В мае 1941 г. А.А. Жданов в беседе с руководителем
Коминтерна Георгием Димитровым привел слова Сталина, что
«пролетарский интернационализм должен опираться на [правильно
понятый] национализм»9. Речь шла о том, что в будущей большой
войне расчет на наднациональный советский патриотизм, который
не стал еще в то время действенным элементом внутренней поли-
тики, представлялся сомнительным, и это заставило советское ру-
ководство использовать всю мощь национального фактора круп-
году – 9
Димитров Г. Дневник. 9 март 1933 – 6 февруари 1949. София, 1997. С. 227–
228, 233.
165
нейшего по численности народа СССР – русского. Уже в первые
месяцы Великой Отечественной войны свою позицию на это счет
ясно выразил прагматик и реалист Сталин. В беседе в сентябре
1941 г. с Уильямом А. Гарриманом, тогда координатором програм-
мы ленд-лиза, советский руководитель дал понять, что огромные
военные усилия русских людей не связаны с поддержкой ими ком-
мунистической системы. Сталин тогда сказал: «Мы не питаем ил-
люзий, что они сражаются за нас. Они сражаются за мать-
Россию»10. Именно по этой причине, утверждают исследователи,
идеологический поворот в годы войны затронул, прежде всего, рус-
ское национальное сознание11, явился своего рода «националисти-
ческим нэпом»12 и, следовательно, не мог не коснуться и Русской
православной церкви. В создававшемся народном фронте отпора
врагу ей отводилось существенное место.
Крайне важно, что РПЦ сразу и полностью определила свое
место в этой борьбе. Многочисленные подтверждения высоко-
патриотической позиции церкви стали известны из исследований
историков и религиоведов периода советской перестройки, когда с
церковной проблематики было снято прежнее «табу». Вспоминая
июнь 1941 г., митрополит Сергий подчеркнул на упомянутом выше
Архиерейском соборе: «О том, какую позицию должна занять наша
Церковь во время войны, нам не приходилось задумываться» 13. А
митрополит Николай в беседе с корреспондентом канадской газеты
«Торонто Стар» Дж. Девисом на вопрос «Совместимо ли христиан-
ство с социализмом?» решительно ответил: « По этому вопросу
есть разные мнения, но в условиях войны они не дискутируются»14.
После победы под Сталинградом начали определяться пер-
спективы будущего послевоенного миропорядка. Введенные в
научный оборот документы российских архивов свидетельствуют,
что советская сторона исходила из реальности оформления в буду-
щем сфер интересов или влияния ведущих мировых держав. Важ-
нейшей целью Москвы становилось создание «пояса безопасности»
10
Harriman W.A. Stalin at war / ed. by G.R. Urban // Stalinism. Its impact on Russia
and the world. London, 1982. P. 40–41.
11
Вдовин А. Русские в ХХ веке. М., 2004. С. 141.
12
Верт А. Россия в войне 1941–1945 гг. М., 2001, С. 149.
13
Журнал Московской Патриархии. 1943. № 1. С. 7.
14
Государственный архив Российской Федерации (далее – ГА РФ). Ф. 6991.
Оп. 1. Д. 13. Л. 40–41.
166
по периметру западных советских границ. (В геополитическом зна-
чении входившие в него территории впоследствии получили
наименование «Восточная Европа»). Прогнозируя будущее, совет-
ское политическое руководство понимало, что в своей сфере неиз-
бежно столкнется с многообразными сложностями, в том числе и в
вопросах церковной политики. Актуальная задача расширения диа-
пазона советского влияния обусловила поиск дополнительных ка-
налов и способов воздействия. В поликонфессиональном регионе,
каковым была и остается Восточная Европа, роль одного из таких
каналов была отведена религиозным институтам. Нельзя считать
случайным, что постановлением Государственного комитета обо-
роны от 5 июня 1943 г. «Об утверждении мероприятий по улучше-
нию зарубежной работы разведывательных органов СССР» религи-
озные организации были включены в сферу интересов советской
внешней разведки15. Решение поставленных задач по сбору сведе-
ний надлежащего характера предполагало участие служителей ве-
дущей конфессии в стране – православной в лице РПЦ, но только
ею не ограничивалось.
Таким образом, атеистическое государство быстро продвига-
лось по пути к диалогу с РПЦ16, и стороны при этом, как свидетель-
ствуют факты, шли встречными курсами.
В перечень причин изменений, происшедших в конфессио-
нальной политике, исследователи включают семинаристское про-
шлое Сталина и якобы «заговорившую» в нем совесть, вклад РПЦ в
победу, подчеркивают намерение властей использовать патриоти-
ческий подъем верующих в интересах режима, равно как и нейтра-
лизовать фашистскую пропаганду, представлявшую Германию за-
щитницей христианства в СССР, необходимость укреплять отно-
шения с союзниками по Антигитлеровской коалиции, и пр. Диапа-
зон этих эмоционально-психологических и сугубо прагматических
факторов достаточно широк и, безусловно, заслуживает внимания,
однако, на наш взгляд, дата поворота – осень 1943 г. – дает воз-
можность особо выделить внешнеполитические причины. Ученые –
историки и религиоведы – не обошли это своим вниманием. «Ста-
15
Кнышевский П. Истоки тотального шпионажа // Государственная безопас-
ность и демократия. 1993. № 2. С. 45.
16
Шкаровский М.В. Последняя атака на Русскую православную церковь // Со-
ветское общество: возникновение, развитие, исторический финал. Том 2. Апо-
гей и крах сталинизма. М., 1997. С. 329.
167
лин спешил, – констатирует один из современных исследователей.
– Еще до намеченной встречи Большой тройки (Тегеранской кон-
ференции, 28 октября – 1 ноября 1943 г. – Т.В.) он хотел поразить
общественное мнение демократического Запада своими решения-
ми, которые должны были свидетельствовать о том, что с роспус-
ком Коминтерна и радикальным изменением отношений с Русской
православной церковью он начинает новую политику»17. Демон-
стрируя подвижки в религиозной сфере в канун Тегеранской кон-
ференции, Сталин надеялся подтолкнуть союзников к открытию
второго фронта. В связи с этим советское правительство полагало
выигрышным для себя, чтобы во время предстоявшего приезда в
Москву делегации авторитетной на Западе протестантской Англи-
канской церкви РПЦ представлял не местоблюститель патриаршего
престола, а патриарх18. И 19 сентября 1943 г. в новой резиденции в
Чистом переулке патриарх Сергий принимал прибывшего в Москву
архиепископа Йоркского С.Ф. Гарбетта. По мнению других иссле-
дователей, мотивацией для Сталина в 1943 г. служило ясное пони-
мание необходимости «как-то “приручить” католические, право-
славные и протестантские народы Восточной Европы», равно как и
собственных западных территорий, «не отпугивать и не настраи-
вать против себя тамошние церкви». Отсюда проистекала задача
продемонстрировать наличие в СССР такой церкви, «которая, по
крайней мере, казалась бы благополучной и процветающей»19.
Несомненно имели значение и неофициальные зондажные просьбы
улучшить правовое и политическое положение церкви, с которыми
через У.А. Гарримана, ставшего к тому времени послом США в
СССР, обращался к Сталину президент Ф.Д. Рузвельт, отличавший-
ся сильной набожностью. Важные импульсы шли и со стороны со-
ветских спецслужб. Так, в подготовленной для правительства за-
писке руководство ИНО – иностранного (разведывательного) отде-
ла НКВД – отмечало важную консолидирующую роль, которую
могла бы сыграть РПЦ в набиравшем силу движении Сопротивле-
17
Дурачинский Э. Сталин. Создатель и диктатор сверхдержавы. (Пер. с польско-
го). М., 2015. С. 515.
18
В огне войны. Русская православная церковь в 1941–1945 гг. (По материалам
Ленинградской епархии) / публ. М.В. Шкаровского // Русское прошлое. 1994.
№ 5. С. 272; Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991. С. 336–337.
19
Поспеловский Д. Русская православная церковь в ХХ веке. С. 192–193; Шка-
ровский М.В. Русская православная церковь в 1943–1958 годах // Вопросы исто-
рии. 1995. № 4. С. 36–41.
168
ния на Балканах. Исходя из этого, формулировалось предложение
изменить прежнюю церковную политику20.
Резюмируя, заметим, что признаваемое исследователями воз-
рождение Православной церкви, начавшееся в военное лихолетье21,
способствовало реализации многих сталинских замыслов. В лице
РПЦ, справедливо указывает один из авторов, «диктатор получил
еще одну силу, способствовавшую углублению его культа, укреп-
лению международных позиций, особенно в отношениях с англо-
саксами, а также очень полезную в процессе построения сверхдер-
жавы, к чему... он начал примеряться начиная с конца 1943 года»22.
Показательно, что на Западе без труда разглядели внешнепо-
литические цели достигнутого компромисса власти и церкви.
13 сентября 1943 г. швейцарская газета «Журналь де Женев» в ста-
тье «Сталин и Русская церковь» писала: «Отныне все православные
сербы, болгары, румыны, часть поляков, греков и народов стран
Прибалтики обращают свои взоры к митрополиту Сергию. В ре-
зультате этого крупного маневра, восстанавливающего старый союз
православной церкви с царской политикой, Сталин, может быть,
сорвал все попытки создать тот самый "санитарный кордон", кото-
рый неотступно раздражает его. Таким образом, он подготавливает
себе важный выход на юг и дает новое направление традиционным
намерениям России»23. Еще более эмоциональной была оценка
американского журнала «Тайм», утверждавшего, что «восстановле-
ние Русской православной церкви почти равнялось религиозной
оккупации Балкан»24.
Намерения советского руководства использовать РПЦ как ин-
струмент для осуществления далеко идущих геополитических пла-
нов отражают не только многочисленные введенные в научный
обиход документы Совета по делам РПЦ, сохраняемые в Государ-
ственном архиве РФ. Подтверждают это и многочисленные факты,
характеризующие обстановку на «внутреннем» религиозном фрон-
20
Судоплатов П. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля.
М., 1991. С. 191.
21
Российская исследовательница Т.А. Чумаченко с основанием утверждает, что
«самое трагическое событие в истории нашей Родины... оказалось спасением
для РПЦ»: (Чумаченко Т.А. Государство, православная церковь, верующие.
1941–1961 гг. М., 1999. С. 10).
22
Дурачинский Э. Сталин. Создатель и диктатор сверхдержавы... С. 516.
23
ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 13. Л. 68об.
24
Там же. Л. 94.
169
те: недостаточная отзывчивость властей на просьбы об открытии
новых храмов, откровенное затягивание рассмотрения соответ-
ствующих ходатайств, некоторые «географические» особенности
регулирования государственно-церковных отношений – более
трудные условия существования церкви в восточных районах стра-
ны и, наоборот, более мягкие – в западных, пограничных, и пр..
Очевидно, что власти не стремились точно следовать достигнутым
с руководителями РПЦ договоренностям25, распространять их на
все сферы церковной жизни, а руководствовались, в первую оче-
редь, прагматическим, избирательным подходом.
Выше отмечалось, что поворот в конфессиональной политике
затронул не только РПЦ. В октябре 1943 г. при Совнаркоме Армян-
ской ССР был создан Совет по делам Армяно-Грегорианской церк-
ви, начало действовать Духовное управление мусульман Узбеки-
стана, Казахстана, Туркмении, Таджикистана и Киргизии во главе с
муфтием И.Б. Абдумаджиктхановым, а позднее – Духовное управ-
ление мусульман Северного Кавказа. Весной 1944 г. начал действо-
вать Совет по делам религиозных культов при СНК СССР, который
также возглавил опытный чекист И.В. Полянский, разрешена дея-
тельность религиозных центров баптистов, евангелистов и пр. При
этом все крупные конфессии и религиозные организации заявили о
своей полной лояльности режиму.
Возвращаясь к событиям, связанным с РПЦ, заметим, что ис-
следователи указывают на наличие у советского руководства амби-
циозного и далеко идущего замысла – создать в Москве вселенский
центр православия. Еще на сентябрьской встрече Сталина с иерар-
хами в 1943 г. советский лидер завел речь о «московском Вати-
кане». Соответствующие настроения разделяла и большая часть
церковного руководства, мечтавшая о международном триумфаль-
ном шествии русского православия. Умы высшего духовенства бу-
доражили мечты об объединении автокефальных православных
церквей вокруг Московского Патриархата с перспективой переноса
25
Некоторые авторы, акцентируя внимание на взаимных обязательствах сторон,
характеризуют новые отношения власти и церкви как устный конкордат
(см., напр.: Поспеловский Д. Православная церковь в истории Руси, России и
СССР. М., 1996. С. 299). С нашей точки зрения, использовать это определение
допустимо лишь как синоним соглашения, признавая, однако, такие существен-
ные особенности «русского конкордата», как инициирующая роль государства
(в практике Католической церкви инициатива обычно принадлежит папе Рим-
скому), отсутствие подлинного равенства сторон и др.
170
центра вселенского православия из Константинополя в советскую
столицу26, о создании «третьего Рима». Намерение провести в сто-
лице Вселенский собор с целью присвоения Московской патриар-
хии титула Вселенской выражал, в частности, патриарх Алексий 27.
Размышляя о формах объединения, в руководстве РПЦ не исклю-
чали создания в будущем Федерации автономных православных
церквей28. А вот как представлял себе будущее русского правосла-
вия глава Западноевропейской православной епархии митрополит
Евлогий (Георгиевский), который еще в ноябре 1944 г. после осво-
бождения Парижа сообщил владыке Алексию о желании выйти из-
под юрисдикции Константинополя и восстановить связи с Москов-
ской Патриархией: «Огромная непобедимая Россия, от Ледовитого
океана до Индийского (мечта!), гроза пограничных сильных дер-
жав, покровительница малых, сестра родная всех славян… и
Москва – кто знает! – быть может, всемирный центр правосла-
вия…»29.
В замысел создания «московского Ватикана» логично вписы-
валось начавшееся активное и спешное восстановление внешних
контактов Московской патриархии, целенаправленно ликвидиро-
вавшихся государством в 1930-е гг., в частности, собирание «под
крыло» РПЦ зарубежных православных приходов. Особенно за-
метным этот процесс стал к окончанию войны, что лишний раз
свидетельствовало о глубокой политизации этой сферы церковной
деятельности. Начиная с середины 1945 г., представители Москов-
ской патриархии побывали в 17 странах, сумели привести под
юрисдикцию РПЦ трех митрополитов, 17 епископов и 285 право-
славных приходов. В это же время Москву посетили 13 зарубежных
церковных делегаций. Воссоединение русских эмигрантских при-
ходов охватило Германию, Австрию, Венгрию, Великобританию,
26
Васильева О.Ю. Внешняя политика советского государства и Русская право-
славная церковь. 1943–1948 годы // Труды Института российской истории.
1997–1998. Вып. 2. М., 2000. С. 34.
27
Поспеловский Д. Православная церковь в истории Руси, России и СССР.
С. 313; Журнал Московской Патриархии. 1946. № 9. С. 56.
28
ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 65. Л. 322; Москва и Восточная Европа. Власть и
церковь в период общественных трансформаций 40–50-х годов ХХ века / отв.
ред. А.Ф. Носкова. М., 2008. С. 85.
29
Цит. по: Шкаровский М.В. Русская православная церковь при Сталине и Хру-
щеве (Государственно-церковные отношения в СССР в 1939–1964 годах).
М., 1999. С. 291.
171
Францию и другие страны. Более того, этот процесс вышел за пре-
делы Европы, распространившись в Америке, Азии, Африке.
Москва получала тем самым уникальную возможность, используя
религиозные каналы, попытаться распространить свое влияние в
мире. В одной из аналитических справок Совета по делам РПЦ, ад-
ресованной Сталину, подчеркивалось, что, благодаря действиям на
данном направлении, на протяжении 1943–1946 гг. в целом удалось
решить главную задачу – создать «канал для проведения нашего
влияния за рубежом»30.
Трудно не обратить внимание на привязку некоторых важных
мероприятий и моментов в жизни РПЦ к крупным международным
событиям. Так, например, избрание нового патриарха Московского
и всея Руси после кончины в 1944 г. владыки Сергия было проведе-
но незадолго до Ялтинской конференции, а встрече союзников в
Потсдаме предшествовал торжественно обставленный визит мит-
рополита Николая в Англию. Демонстрация дружественных отно-
шений РПЦ с авторитетной на Западе Англиканской церковью бы-
ла крайне важна для Москвы в целях обеспечения более благопри-
ятной для СССР атмосферы этой встречи.
С Потсдамом было связано и проведение в конце июня 1945 г.
Собора Армянской церкви, избравшего католикоса всех армян. Со-
бору предшествовала личная встреча Сталина с будущим главой
церкви Генеральным викарием Эчмиадзинского католикосата ари-
хиепископом Георгом Чеорекчаном, на которой среди прочих был
поднят вопрос о территориальных претензиях Армении к Турции.
Гостем Собора стал настоятель Кентерберийского собора Хьюлетт
Джонсон, известный в протестантских кругах священник, полу-
чивший за свои позиции прозвище «красного настоятеля». Надеж-
ды, связанные с его визитом, оправдались: на пресс-конференции в
Ереване Джонсон заявил, что отторгнутые турками в 1921 г. обла-
сти Карс, Артвин и Кардаган «должны быть как можно скорее воз-
вращены Армении»31.
На основе доступных сегодня исследователям источников вы-
рисовываются основные направления внешнеполитической дея-
тельности РПЦ.
Первое направление – Ватикан. На завершающем этапе войны
советская сторона предприняла попытку нормализовать с ним от-
30
ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 149. Л. 95, 98, 101, 108.
31
Алексеев В.А. Иллюзии и догмы... С. 354.
172
ношения, что, помимо прочего, отразило и реакцию Москвы на
определенную двойственность внешней политики мирового центра
католицизма. В ней уживались взаимоисключающие тенденции:
например, оказание моральной поддержки оккупированной Польше
и нежелание осудить лидеров германского нацизма, отказ провоз-
гласить после нападения Германии на СССР «крестовый поход»
против коммунизма и активное сотрудничество ватиканской и
немецкой дипломатии...32 Продвижение советских войск на Запад, в
районы традиционного католического влияния обусловило отказ
Москвы от былой религиозной нетерпимости к католическим об-
щинам на пограничных территориях СССР. Одним из проявлений
этого стало, в частности, возобновление деятельности католической
семинарии в Латвии. Советское руководство сочло необходимым
также зафиксировать свою позицию в вопросе о религиозной тер-
пимости, используя визит в СССР американского католического
священника польского происхождения Станислава Орлеманьского.
4 мая 1944 г. в беседе с Орлеманьским Сталин фактически согла-
сился письменно, в столь любимой им форме ответов на задавае-
мые ему вопросы, гарантировать, что католический костел в Поль-
ше не будет подвергаться преследованиям. «Если в Америке дей-
ствительно полагают, что советское правительство собирается
предпринять репрессии по отношению к католической церкви, то
это просто дико… Никаких религиозных репрессий не должно быть
и не будет. Советское правительство предпримет репрессии против
тех, кто преследует религию», – заверил Сталин33.
Публично провозглашенный курс начал реализовываться на
практике. После освобождения Львова летом 1944 г. новые власти
смогли установить нормальные отношения с руководством греко-
католической (униатской) церкви. В декабре 1944 г. делегация гре-
ко-католиков во главе с архимандритом Клементием Шептицким
посетила Москву. Члены делегации продемонстрировали свою ло-
яльность советской власти, заявили об осуждении действий ОУН-
32
Винтер Э. Политика Ватикана в отношении СССР. 1917–1968. М., 1977.
С. 147; Шейнман М.М. От Пия IX до Павла VI. М., 1979. С. 100; Васильева О.Ю.
Ватикан в горниле войны // Наука и религия. 1995. № 6. С. 14–15.
33
Советский фактор в Восточной Европе. 1944–1953: в двух томах / отв. ред.
Т.В. Волокитина. Т. I: 1944–1948. М., 1999. С. 60. Подробнее о поездке Орле-
маньского в Москву и последовавшем за ней наказании священника за «дея-
тельность, не согласующуюся с правилами и духом католической церкви», см.:
Шейнман М.М. Ватикан во Второй мировой войне. М., 1951. С. 265–266.
173
УПА и бандеровского движения, что было крайне важно для совет-
ского руководства, и стремлении участвовать в «устроении мирной
жизни» на освобожденной территории Украины. Делегаты переда-
ли также 100 тыс. руб. в фонд Красного Креста34. Обращение греко-
католической церкви к советскому правительству, как и материаль-
ная поддержка, получили в Москве высокую оценку как «историче-
ски беспрецедентный» шаг35. Советская сторона позаботилась о
том, чтобы этот и аналогичные факты стали достоянием междуна-
родной общественности. В январе 1945 г. И.В. Полянский в интер-
вью американскому журналисту Д. Фишеру заявил, что компро-
мисс католической и униатской церквей с государством достигнут
и что в СССР эти церкви «живут»36.
Нормализовать отношения СССР с Ватиканом, однако, не
удалось. Под давлением германского руководства Святой престол
проигнорировал поступавшие из Москвы на протяжении 1943–
1944 гг. сигналы, сделал вид, что «не понял» их, а в начале 1945 г.
ужесточил свои позиции в отношении «безбожного большевист-
ского режима»37. В ответ советская руководство, а следовательно и
РПЦ, начали переходить на все более жесткие позиции по отноше-
нию к Ватикану.
Вторым направлением внешнеполитической деятельности
РПЦ, особенно на Балканах, являлось экуменическое движение*,
главная цель которого, как официально объявлялось его участни-
ками, заключалась в осуществлении вселенского объединения хри-
стиан для разрешения церковных вопросов. Советская сторона счи-
тала данное определение «формальным», скрывавшим политиче-
скую подоплеку движения. По оценке Москвы, экуменизм активно
использовался, прежде всего, американской стороной в целях под-
чинения православных церквей славянских стран на Балканах и
изоляции РПЦ. Однако в отношении экуменистов, представленных
34
Униаты и советская власть (Встреча в Москве. Декабрь 1944 г.) / публ.
М.И. Одинцова // Отечественные архивы. 1994. № 3. С. 56–71.
35
Там же. С. 70.
36
Шкаровский М.В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве...
С. 298.
37
Подробнее см.: Одинцов М.И. Вероисповедная политика советского государ-
ства в 1939–1958 гг. // Власть и церковь в СССР и странах Восточной Европы.
1939-1958. Дискуссионные аспекты. М., 2003. С. 42–43; Архив Президента Рос-
сийской Федерации. Ф. 3. Оп. 60. Д. 26. Л. 160.
*
От греческого oikuménē (экумена) – обитаемый мир, Вселенная.
174
Англиканской и другими протестантскими церквами, предполага-
лось действовать более гибко: не исключались, например, возмож-
ность создания временных блоков с «прогрессивными элементами»
в среде экуменистов и использование оппозиционных настроений,
особенно антиамериканской направленности. Внимательно отсле-
живая ситуацию в экуменическом движении и, в частности, учиты-
вая наличие в нем сил, готовых создать при участии РПЦ центр,
противостоявший американскому влиянию, советская сторона в те-
чение определенного времени, по-видимому, колебалась в оценках
экуменизма, во всяком случае, не стремилась форсировать события.
Однако достичь соглашения с возглавлявшей экуменическое дви-
жение Англиканской церковью не удалось, как не удалось, в конеч-
ном счете, добиться ее вступления в создававшийся антиватикан-
ский религиозный блок.
Еще одним важным направлением внешнеполитической дея-
тельности РПЦ становилась, по определению советского руковод-
ства, борьба против блока некоторых христианских церквей
Ближнего Востока – «агентуры империалистов» в этом регионе.
Советская сторона исходила из поступавших по разведывательным
каналам информации о намерении американцев создать в Египте
Союз восточных патриархов – объединение глав ряда церквей, в
первую очередь, патриархов Александрийского и Коптского. По
имеющимся в Москве сведениям, активную деятельность в этом
направлении развернул апостольский легат папы Римского в Каире
Артур Хюгс38. Исходя из рекомендации Карпова об «усилении вли-
яния» на Восточные патриархаты, хотя и малочисленные, но авто-
ритетные в христианском мире, Сталин санкционировал активиза-
цию деятельности РПЦ на Ближнем Востоке. Летом 1945 г. патри-
арх Алексий впервые в истории РПЦ посетил Святую Землю,
встречался с патриархами Антиохийским и Иерусалимским. Во-
сточным церквам оказывалась регулярная финансовая помощь, ра-
зумеется, предполагавшая ответные встречные шаги. Даже далеко
не полные сведения о «подарках» патриархам иллюстрируют раз-
мах оказываемой помощи. Так, например, только на 1947 год со-
ветское правительство выделило 1 238 500 инвалютных руб. Из них
820 тыс. были переданы Московской Патриархии безвозмездно
«для использования в специальных (секретных) целях», а остальная
38
ГА РФ. Ф.6991. Оп. 1. Д. 412. Л. 69.
175
сумма инвалюты покрывалась по соответствующему курсу в совет-
ских рублях за счет Московской Патриархии39.
Указанные направления достаточно отчетливо прорисовывают
геостратегические устремления Москвы. Размышления Сталина об
усилении позиций СССР в Средиземноморье обусловили его инте-
рес к Греции, Турции и Израилю и в связи с этим – к Восточным
патриархам. Вряд ли случайно позднее, при формировании полити-
ки сдерживания, США руководствовались, прежде всего, стремле-
нием помешать Сталину создать плацдарм на Ближнем Востоке 40.
Подчеркнутое внимание Москвы к Ватикану и экуменическому
движению соответствовало целям создания и укрепления советско-
го блока в Восточной Европе.
та разгоравшейся «холодной войны». Эта деятельность пришлась
на сложный переходный период, когда в странах региона шло
утверждение режимов народной демократии и восточный, совет-
ский блок находился в стадии формирования. Не случайно спад
внимания государства к РПЦ совпал по времени с установлением
властной монополии компартий в странах советской сферы влияния,
и именно 1948 год стал точкой отсчета в новом витке церковной по-
литики советского руководства – откате на прежние позиции антире-
лигиозной пропаганды и стимулирования атеистической работы.

***
Явившись следствием поворота в конфессиональной политике
государства, полная легализация РПЦ на рубеже войны и мира ста-
ла, как пишут современные авторы, «наиболее важной национали-
стической реформой официальной власти»41. Безусловно, способ-
ствуя решению важнейшей внутриполитической задачи – достиже-
нию национального согласия, РПЦ также превратилась в инструмент
советской внешней политики, в важный канал советского влияния.
Тот факт, что Советы по делам РПЦ и религиозных культов
при СНК СССР, не имея непосредственного отношения к военным
действиям, пополнили в 1943-1944 гг. систему государственных ор-
ганов, весьма показателен. Этой случай остался единственным,
свидетельствуя (как и принятие вскоре более десяти правитель-
ственных постановлений о религиозных объединениях) о том, что
власть рассматривала конфессиональную сферу в контексте реали-
зации национально-государственных интересов СССР, включая и
внешнеполитические.
Впоследствии, как известно, действуя своими специфически-
ми методами и приемами, Московская Патриархия способствовала
обеспечению стабильности на восточноевропейском участке фрон-

39
Там же. Д. 149. Л. 122; Волокитина Т.В. Русская церковь и православные ав-
токефалии на Балканах после Второй мировой войны (За кулисами интеграции)
// Человек на Балканах в эпоху кризисов и этнополитических столкновений
ХХ века. СПб., 2002. С. 258.
40
Млечин Л. Зачем Сталин создал Израиль? М., 2005. С. 125.
41
Медведев Ж., Медведев Р. Неизвестный Сталин. М., 2001. С. 275.
176 177
 С.Г. АЛЛЕНОВ
АПОЛОГИЯ АГРЕССИИ ПРОТИВ СССР И «ВОЙНЫ ДО
КОНЦА» В ПУБЛИЧНЫХ ВЫСТУПЛЕНИЯХ
ГЕББЕЛЬСА И СЕКРЕТНЫХ МАТЕРИАЛАХ
НАЦИСТСКОГО МИНИСТЕРСТВА ПРОПАГАНДЫ*
Как известно, военные, экономические и политические цели
нападения Германии на СССР летом 1941 г. вытекали из сформу-
лированной Гитлером еще в середине 1920-х гг. идеи германской
колонизации «восточных земель» и подчинения населявших эти
земли якобы неполноценных народов. Поскольку этот план не
только не держался в секрете, но был широко растиражирован в
«Майн Кампф», он по умолчанию рассматривается в отечественной
и зарубежной историографии в качестве основы психологической
мобилизации немцев для гитлеровского «похода на Восток»1. Из
данного допущения вытекают распространенные представления о
том, что особая жестокость методов проведения этого «похода» и
поведения его участников была запрограммирована заблаговремен-
ным и настойчивым внедрением в немецкое массовое сознание
жажды захвата советских территорий, а также ненависти и презре-
ния к славянским «недочеловекам»2.
Между тем при более пристальном взгляде на пропагандист-
скую подготовку нацистской агрессии против СССР ее связь с гит-
леровскими догмами немецкого «жизненного пространства» и «ра-
* Работа выполнена при поддержке Германского исторического института в
Москве.
1
См., напр.: Erobern und vernichten: Der Krieg gegen die Sowjetunion 1941–1945.
Berlin, 1991. S. 10–11; Медведев С.А. О формировании образа России в Герма-
нии накануне Великой Отечественной войны // Вестник Воронежского государ-
ственного университета. Серия: «История. Политология. Социология». 2009.
№ 1. С. 54–56.
2
Аргументами в этих случаях обычно служат ссылки на заявления нацистских
главарей, которые предназначались для закрытой аудитории (верхушке
НСДАП, служащим СС, представителям экономической и военной элиты) и не
могли формировать взгляды широких слоев населения. См. напр.: Мельников Д.,
Черная Л. Преступник номер 1. Нацистский режим и его фюрер. М., 1982.
С. 241–242; Сенявская Е.С. Противники России в войнах XX века. Эволюция
«образа врага» в сознании армии и общества. М., 2006. С. 74, 79; Великая Оте-
чественная война 1941–1945 гг. В 12 т. Т. 2. Происхождение и начало войны.
М., 2012. С. 447.
178
сового превосходства» выглядит не столь прямолинейной. Оцени-
вая степень осведомленности немцев о целях этой войны, следует
учитывать, что антисоветская пропаганда, развернутая в Германии
в середине 1930-х гг. и приостановленная в августе 1939 г., все же,
не делала упор на заявленных в «Майн Кампф» геополитических
амбициях и не выдвигала открытых территориальных претензий к
СССР. Напротив, именно Советский Союз изображался как экспан-
сионистская сила, угрожавшая социальному и политическому по-
рядку Европы. Что касается биологического расизма, который вку-
пе с антибольшевизмом составлял стержень этой пропагандистской
кампании, то применительно к широкой аудитории его острие
направлялось как правило не столько на доказательство немецкого
превосходства над восточными славянами, сколько на описания
ужасов якобы установленного над ними «еврейско-
большевистского господства». В изображении России в качестве
жертвы и агрессивного орудия еврейского заговора, собственно, и
состоял расово-идеологический аспект нацистского антисоветизма,
а вместе с ним и главный посыл подспудной подготовки немецкого
массового сознания к войне против Советского Союза 3.
Когда эта война началась, первые попытки ее легитимации,
предпринятые в ноте германского МИД и прокламации Гитлера,
также не содержали ни указаний на ее захватнические цели, ни
уничижительных оценок советского народа как объекта немецкой
экспансии. Центральное место в этих декларациях занял тезис о
превентивном характере немецкого вторжения, дополненный про-
странными ссылками на якобы исходившие от СССР военно-
политические угрозы, а также беглыми упоминаниями о кознях
«мирового еврейства» против Германии и ее миссии по защите ев-
ропейской цивилизации от «большевистской угрозы»4. С этого мо-
3
В это время и сам Гитлер не спешил публично напоминать о своих «восточ-
ных» планах. Так, выступая 7 марта 1936 г. в Рейхстаге, он утверждал, что от-
клоняет сотрудничество не с Россией, но с большевизмом, якобы «заявившим о
своих претензиях на мировое господство» (см. Der Nationalsozialismus. Doku-
mente 1933–1945 / Hrsg. von W. Hofer. Frankfurt a.M., 1957. S. 231).
4
См. Proklamation des Führers an das deutsche Volk und Note des Auswärtigen Am-
tes an die Sowjet-Regierung nebst Anlagen. [Ohne Ort, ohne Jahr]. Стремясь дока-
зать вынужденный характер своего решения о начале войны против СССР и
называя его «горьким и тяжелым шагом», Гитлер заверял, что «немецкий народ
никогда не питал враждебных чувств к народностям России», несмотря на то,
что «еврейско-большевистские правители из Москвы в течение более двадцати
179
мента основу нацистского пропагандистского арсенала в войне
против Советского Союза составил, как и в довоенный период,
сплав антикоммунизма и антисемитизма, который вылился в уже
знакомый образ смертельного врага – «еврейско-большевистского
комиссара», обозначенного печально известным термином «недо-
человек»5.
В соответствии с этой идеологической установкой первона-
чальная апология антисоветской агрессии, предпринятая Гитлером
и его дипломатами, была развернута в последующих выступлениях
Геббельса в масштабную картину всемирного заговора, опасней-
шим элементом которого был вновь объявлен врожденный экспан-
сионизм «сталинских еврейских комиссаров»6. Подчеркивая вслед
за Гитлером, что судьба всей войны решается на Востоке, Геббельс
не уставал повторять, что Германия защищает здесь свою «нацио-
нальную жизнь, само свое народное существование», и что отныне
для нее «есть только две возможности: победить или быть уничто-
женной»7. Нацистская пресса, тут же подхватившая оборонитель-
ную риторику министра, иллюстрировала ее описаниями «кроваво-
го террора и голода», которые ожидали немцев, если бы планы
большевиков не были сорваны «решимостью фюрера и мужеством
немецких солдат»8.
лет старались разжечь пожар не только в Германии, но и повсюду в Европе»
(см. Ibid. S. 6).
5
Именно в этом образе рисовала «недочеловека» брошюра, изданная под тем же
названием в 1942 г. Главным управлением СС и до сих пор слывущая олицетво-
рением нацистской русофобии (см. Der Untermensch. Hrsg. vom SS-Hauptamt.
Berlin, 1942).
6
В частности, на секретной конференции в своем министерстве 9 июля 1941 г.
Геббельс требовал развивать антисоветскую пропаганду при «постепенном уси-
лении ее антисемитского характера» так, чтобы «в итоге в качестве виновного
предстал еврей» (РГВА. Ф. 1363к. Оп. 7. Д. 27. Л. 17, 10. Его собственные выступ-
ления на этот счет были выдержаны в том же погромно-антисемитском духе (см.,
напр.: Goebbels J. Mimikry // Goebbels. Die Zeit ohne Beispiel. Reden und Aufsätze aus
den Jahren 1939/40/41 von Joseph Goebbels. München, 1941. S. 526–532).
7
См., напр.: Dr. Goebbels über den Sinn des Ostfeldzuges. Kundgebungen in
Saarbruecken und Metz // Deutsche Allgemeine Zeitung. 1941. 6. Okt.
8
Так, немецким читателям внушалось, что в этом случае «уже сегодня… не бы-
ло бы в живых миллионов мирных соотечественников, выжившие были бы пол-
ностью лишены снабжения питанием, углем, электричеством, водой и одеждой,
а целые города и деревни лежали бы в руинах и пепле» (см. Wintersachen fuer
180
Наряду с декларациями, призванными напрямую убедить
немецкий фронт и тыл в справедливом характере войны с СССР,
той же цели служили лексические ухищрения, исподволь искажав-
шие последовательность и вместе с тем смысл ее событий. Если ле-
том 1941 г. Геббельс, говоря о «превентивном выступлении» Гер-
мании, все же признавал (хотя бы и «вынужденную») инициативу
немецкой стороны, то уже осенью он описывал этот шаг как «от-
ветный» удар, направленный на защиту «свободы» и «жизненного
пространства» немецкого народа9. С тем большей легкостью им-
перский министр заявлял об оборонительных целях «Восточного
похода» во время советского контрнаступления под Москвой и
особенно – после поражения под Сталинградом. К тому времени
нацистская пропаганда уже приучила немцев воспринимать сам
факт продвижения Красной армии на Запад как реализацию изна-
чального стремления «советов» уничтожить Германию, а оборони-
тельные бои вермахта даже на советской земле – как отражение
прямой большевистской агрессии.
В первые же дни немецкого продвижения вглубь СССР к
«оправдательным» мотивам войны добавились описания увиден-
ных солдатами вермахта следов большевистских внутриполитиче-
ских репрессий и материальных тягот жизни в стране Советов10. В
подаче геббельсовской пропаганды эти картины способствовали не
только дальнейшей демонизации «еврейско-большевистского» ре-
жима, но и усилению расхожих представлений об извечной покор-
ности его подданных-славян, привыкших терпеть жестокости лю-
бых, в том числе и «чуждых» им по крови правителей. В условиях
начавшейся войны и оккупации советских территорий актуализа-
ция в принципе не новых политических и этнокультурных стерео-
unsere Soldaten // Deutsche Allgemeine Zeitung. 1941. 21. Dez.). На тот же эффект
были нацелены описания лишений и жертв, которые нес вермахт в борьбе со
«свирепствующим врагом» в заснеженной России, как неизбежной платы за то,
чтобы остальные немцы могли по-прежнему иметь у себя дома «надежный кров
и спокойный сон в теплой постели» (см. Selbstverständlich! // Völkischer Be-
obachter. 1941. 21. Dez.).
9
Dr. Goebbels vor Berliner SA.-Führern: «Die Partei das wache Gewissen unseres
Volkes» // Der Angriff. 1941. 15. Okt.
10
См., напр. Dr. Goebbels: die Tatsachen sprehen für unseren Sieg // Der Angriff. 16.
Jan. 1942. См. также: РГВА. Ф. 1363. Оп. 1. Д. 52. Л. 46–47, 50–59, 62–63; Оп. 6.
Д. 46. Л. 264.
181
типов рождала у немцев веру в их право обладать этими территори-
ями и распоряжаться судьбами проживавших на них людей. На тот
же эффект были рассчитаны и утверждения нацистских «теорети-
ков» о расовой деградации восточных славян в результате уничто-
жения большевиками их национальных элит и «загрязнения» их
крови представителями еврейской и монгольской рас11. Отражени-
ем произошедших в немецком сознании сдвигов стало расшири-
тельное толкование понятия «недочеловек», которое на практике в
конце концов адресовалось не только «еврейскому комиссару» как
номинальному врагу Германии, но и русскому офицеру, казаху-
красноармейцу, белорусскому партизану, украинскому «остарбай-
теру» и любому другому представителю «еврейско-
большевистской» системы.
Живописуя ужасы большевистского господства и жизни в
СССР, Геббельс и его помощники отнюдь не стремились внушить
немцам иллюзии о наличии у Германии какой-либо «освободитель-
ной» миссии на Востоке. В то же время они не спешили заявлять во
всеуслышание и об истинных целях немецкой агрессии, официаль-
ное обнародование которых звучало бы слишком сильным диссо-
нансом с мифом о вынужденном отражении большевистской угро-
зы. Преимущественная ставка на мобилизующее воздействие этого
мифа продолжала делаться даже в условиях уже начатого грабежа
«восточных областей» и закабаления их жителей при фактическом
соучастии в творимых преступлениях все большего количества
немцев. Во всяком случае, выпущенные Геббельсом летом 1941 г.
наставления для нацистских агитаторов содержали прямой запрет
на «домыслы о том, что теперь, после занятия определенной части
[советских] территорий, Германия почувствует облегчение в той
или иной области своей сырьевой или продовольственной полити-
ки»12. И хотя сам шеф нацистской пропаганды, нарушив собствен-
ное табу, публично упоминал зимой 1942 г. о «сырьевой и продо-
вольственной свободе» и «жизненном пространстве», которые Гер-
мания обретет в результате войны, он представлял эти завоевания
не как ее изначальные цели, а как залог конечной победы, альтер-
11
См., напр.: Leibbrandt G. Rassisch-völkische Bedingtheit der Bolschewistischen
Revolution // Nationalsozialistische Monatshefte. 1937. S. 1021–1024; Schüssler W.
Vom Reich und der Reichsidee in der deutschen Geschichte. Leipzig, 1942.
12
Цит по: Weißbeker M. «Wenn hier Deutsche wohnten» // Das Russlandbild im
Dritten Reich / Hrsg. von H.-E. Volkmann. Köln, 1994. S. 37.
182
нативой которой была бы утрата немцами «всей и всяческой наци-
ональной жизни»13.
Более откровенно говорить о грабительских целях войны на
Востоке Геббельс позволил себе лишь в относительно недолгий пе-
риод лета и осени 1942 года. Видимо, находясь в эйфории от успе-
хов вермахта и ощущения безнаказанности, он не без бравады по-
вторял полюбившиеся ему фразы о том, что эта война ведется «за
обильно накрытый стол для завтрака, обеда и ужина», и что речь в
ней идет «о пшенице и нефти, о пространстве для нашего растуще-
го народонаселения»14. Однако как только военная удача отверну-
лась от Германии, нацистский министр вновь отдал тайное распо-
ряжение «отрицать любые эгоистические цели на Востоке и вести
речь о священном крестовом походе XX века против большевизма»15.
Впрочем, попытка представить войну против СССР как дело
защиты от «большевистского варварства» не только Германии, но и
всей цивилизации Запада, была предпринята немецкой стороной
уже в самом начале антисоветской агрессии16. Этот мотив, не умол-
кавший в нацистской пропаганде до самого конца войны, стал зву-
чать особенно громко с наступлением коренного перелома, и про-
должал усиливаться по мере дальнейшего ухудшения военного по-
ложения рейха. И если Геббельс, называвший схватку с СССР
судьбоносным моментом истории человечества, вначале преподно-
сил ее как залог обновления одряхлевшего западного мира, то те-
перь он апеллировал даже к той «старой Европе», которая, по его
словам, не спешила благодарить немцев за их самоотверженную
13
Dr. Goebbels: die Tatsachen sprehen.
14
См. Dr. Joseph Goebbels. Wofür? // Das Reich. 31. Mai 1942; Goebbels J. Der Se-
gen der Erde // Der steile Aufstieg. Reden und Aufsätze aus den Jahren 1942/43 von
Joseph Goebbels. München 1944. S. 40–41; Idem. Der Krieg als soziale Revolution //
Ibid. S. 58–59; Idem. Die Neue Ordnung // Ebd. S. 70–71.
15
Wollt Ihr den totalen Krieg? Die geheimen Goebbels-Konferenzen 1939–1943 /
Hrsg. von W.A. Boelcke. Stuttgart, 1967. S. 341.
16
В ноте германского МИД от 21 июня 1941 г. помимо прочего содержались
слова о призвании немецкого народа не только выступить в грядущей борьбе «в
защиту своей Родины», но и «спасти весь культурный мир от смертельных
опасностей большевизма» (Proklamation des Führers. S. 30). Тогда же, объявляя о
своем решении начать войну против СССР, Гитлер заявлял, что действует не
только как фюрер германского рейха, но и «как осознающий свою ответствен-
ность представитель европейской культуры и цивилизации» (Ibid. S. 11).
183
борьбу с «большевистскими ордами»17. Накануне открытия Второ-
го фронта он отдал секретное распоряжение об усилении работы на
данном направлении с тем, чтобы «вновь и вновь раскрывать глаза
международной общественности на опасность, грозящую всей Ев-
ропе» и не позволять обывателю «успокоить себя мыслью, что
жизнь при большевизме будет не так уж и плоха»18.
На самом деле, судя по последующим указаниям Геббельса,
объектами пропагандистских усилий в ходе кампании об угрозе по-
литической большевизации Европы были не столько ее «обывате-
ли» или жители самой Германии, сколько общественность и пра-
вящие круги западных держав, прежде всего Великобритании. Пока
ход войны определялся почти исключительно победами Красной
армии, нацистский министр ставил перед своими подчиненными
задачу «внушать англичанам, что успехи советов им вовсе не на
пользу»19. После высадки англо-американских войск в Нормандии
и начала их наступления к этой задаче добавилась другая – «вну-
шать английским войскам и народу (американцы идут во вторую
очередь), что у Англии в этой войне нет позитивных целей, потому
что итогом ее побед станет завоевание советами Европы». Делать
это Геббельс рекомендовал осторожно, так «чтобы не стали оче-
видны наши намерения»20.
Эти и другие инструкции, рассыпанные по страницам секрет-
ных бумаг геббельсовского министерства, свидетельствуют о том,
что тезис о большевистской угрозе целенаправленно использовался
нацистской пропагандой в качестве жупела, направленного, с одной
стороны, на легитимацию агрессии и сплочение ее участников, а с
другой – на попытки раскола антифашистских сил. На заключи-
тельном этапе войны, когда советские войска продвигались к Гер-
мании, и все яснее обозначалась перспектива ее разгрома, внутри-
политическая пропаганда нацистов стала освобождаться от идеоло-
гической шелухи вокруг ее основных посылов, нацеленных на воз-
буждение страха как средства психологической мобилизации
немецкого фронта и тыла. На этот раз ее центральной задачей стало
17
См., напр.: Dr. Goebbels ueber den Sinn des Ostfeldzuges; Goebbels J. Führer be-
fiehl, wir folgen! // Idem. Der steile Aufstieg. S. 141–143; Idem. Die harte Lehre //
Ibid. S. 165–166; Idem. Das große Wagnis // Ibid. S. 276.
18
РГВА. Ф. 1363к. Оп. 7. Д. 144. Л. 2, 1; Д. 165. Л. 27.
19
РГВА. Ф. 1363к. Оп. 7. Д. 151. Л. 4.
20
РГВА. Ф. 1363к. Оп. 7. Д. 163. Л. 40; Д. 151. Л. 4.
184
стимулирование воли немцев к сопротивлению до самого конца, а
средством – запугивание советскими злодеяниями в отношении
мирного населения стран-противниц СССР.
Сигнал к началу этой кампании был дан в письме, составлен-
ном по личному указанию Геббельса с одобрения самого Гитлера и
направленном 26 апреля 1944 г. из геббельсовского министерства в
отдел военной пропаганды Верховного командования вермахта 21.
Это послание уведомляло о намерении министра начать широкую
пропагандистскую акцию «о советских методах злодеяний и терро-
ра» на территориях к западу от старых советских границ, призван-
ную создать «впечатляющую картину той страшной судьбы, кото-
рая ожидала бы Европу в случае ее наводнения большевистскими
ордами». Подчеркивая срочность и политическую важность меро-
приятия, его инициаторы просили военных коллег «раздобыть весь
сколько-нибудь пригодный для этой кампании материал» и тут же
предлагали пространные перечни возможных источников потреб-
ной информации, форм ее подачи, и, наконец, самих советских
«злодеяний», о которых они собирались поведать миру. Секретный
характер документа позволял его авторам с предельной откровен-
ностью ходатайствовать о поставке «особо ценных» и «эффектных»
в плане психологического воздействия свидетельств большевист-
ских «зверств» и в то же время рекомендовать умалчивать о совет-
ских репрессиях в отношении нацистов и их пособников22. Но, по-
жалуй, самым примечательным в министерском послании являлось
то, что оно детально описывало террор «советов» на занятых ими
территориях как уже свершившийся факт по сути еще до того, как
Красная армия успела вступить на данные территории.
Дальнейшие инструкции Геббельса относительно кампании о
советских «методах злодеяний» можно найти в секретных протоко-
лах его регулярных совещаний с высокопоставленными сотрудни-
ками министерства, на которых обсуждались самые тайные наме-
рения и приемы нацистской пропаганды. Судя по этим документам,
начало задуманной акции весной 1944 г. обернулось фальстартом,
поскольку уже в середине лета имперский министр, вопреки своим
недавним намерениям, распорядился ее «приглушить» якобы для
21
См. Die Tagebücher von Joseph Goebbels / Hrsg. von E. Fröhlich. Teil II: Diktate
1941–1945, 15 Bde. 1993-1996. Bd. 12. München, 1995. S. 187, 198.
22
См. РГВА. Ф. 1363к. Оп. 1. Д. 145. Л. 49–52.
185
того, чтобы «избежать ненужных беспокойств среди населения»23.
На самом деле причиной приостановки этих мероприятий мог стать
как дефицит «подходящего» материала, так и отказ от излишней
демонизации врага на востоке с тем, чтобы не вызывать у немцев
представлений о западном противнике как меньшем из двух зол и
не ослаблять их стойкости перед открывшимся тем временем Вто-
рым фронтом. Так или иначе, пока военные действия велись за пре-
делами рейха, центральной темой геббельсовской антисоветской
пропаганды продолжала оставаться угроза политической больше-
визации Европы и – особенно в зарубежном вещании Берлинского
радио – ее негативные последствия для западных союзников СССР.
И все же, осенью 1944 г., когда Красная армия вступила на
территорию Восточной Пруссии, нацистская антибольшевистская
риторика была дополнена приостановленной летом и развернутой
теперь в полную силу кампанией о советских «злодеяниях» в от-
ношении мирного населения уже не столько Румынии, Прибалтики
или Венгрии, сколько самой Германии. Это новое пропагандист-
ское наступление началось сразу же после того, как 23 октября в
отбитом вермахтом поселке Неммерсдорф были обнаружены де-
сятки трупов мирных жителей, тут же объявленных комиссиями
немецкого Генштаба, СС и Министерства пропаганды жертвами
«советской солдатни»24. Спустя два дня на очередном министер-
ском совещании Геббельс, разъясняя, в каком ключе надлежало ин-
терпретировать данное событие, распорядился срочно разработать
проект тезисов обновленной пропагандистской политики. Первые
три пункта этого, как он выразился, «Катехизиса» в его собствен-
ной формулировке звучали следующим образом: «1. В этой войне
нет места сантиментам. 2. Наши враги хотят нас уничтожить, по-
этому остается только сопротивление до последнего вздоха.
3. Большевизм хочет искоренить не только наш буржуазный пра-
вящий слой, но и саму народную субстанцию»25.
23
РГВА. Ф. 1363к. Оп. 7. Д. 152. Л. 20.
24
О серьезных сомнениях современных немецких исследователей в достоверно-
сти нацистской версии событий в Неммерсдорфе см., напр.: Fisch B. Nemmers-
dorf 1944 – nach wie vor ungeklärt // Orte des Grauens: Verbrechen im Zweiten
Weltkrieg / Hrsg. von G. Ueberschär. Darmstadt, 2003. S. 165; Hahn E., Hahn H.-H.
Die Vertreibung im deutschen Erinnern: Legenden, Mythos, Geschichte, Schöningh.
Paderborn, 2010. S. 64.
25
РГВА. Ф. 1363к. Оп. 4. Д. 58. Л. 23.
186
Раскрывая суть этой программы, Геббельс с поразительным
пренебрежением отзывался о тех, казалось бы, неоспоримых для
национал-социалиста понятиях, которые в течение предшествую-
щих двадцати лет составляли основу им же выстроенного механиз-
ма манипулирования немецким массовым сознанием. Рассуждая об
«общих представлениях», побуждавших немецких «солдат к сопро-
тивлению, а рабочих – к беззаветной самоотдаче», нацистский ми-
нистр признал, что «все наши тезисы, касающиеся «расы», «крови»,
«почвы» и т.п. не оказывают на народ такого воздействия, как тот
факт, что враг хочет нас уничтожить», и что «это принципиальное
соображение вообще составляет несущую конструкцию всей нашей
политической пропаганды в войне»26. По сути, эти слова означали
также признание того, что идеологические постулаты нацизма слу-
жили, в конечном счете, лишь инструментами пробуждения у
немцев первобытного инстинкта самосохранения перед лицом ми-
фического «еврейско-большевистского заговора» с целью под-
держки ими нацистской агрессии и ее преступных методов.
Практическим следствием умозаключений шефа нацистской
пропаганды должна была стать, наконец, та радикализация немец-
ких методов ведения войны, к которой он с маниакальным упор-
ством стремился с самого ее начала. Явно неудовлетворенный тем,
как реализовались его прежние призывы к приданию этой схватке
«тотального» характера, Геббельс требовал от подчиненных даль-
нейшего очищения пропагандистских материалов от любых наме-
ков на «рыцарский дух», «готовность к компромиссам», «санти-
менты и снисхождение к противнику»27. Более того, прекрасно зная
о нацистских военных преступлениях и преступлениях против че-
ловечности, он, верный своей роли провокатора, взял на себя сме-
лость представить собственные усилия к тому, чтобы «эта война
велась со всей жесткостью», как волю немецкого народа, якобы
«познавшего на себе всю безжалостность врага»28.
26
РГВА. Ф. 1363к. Оп. 4. Д. 58. Л. 24. В начале декабря Геббельс смог конста-
тировать, что «постоянные указания на опасность большевизма вызвали среди
немецкой общественности своего рода психоз страха». Отметив, что это не яв-
ляется основанием для приостановки кампании, он лишь посоветовал подчи-
ненным впредь при подаче такого материала более изощренно убеждать населе-
ние в способности нацистских властей остановить большевистскую угрозу
(см. РГВА. Ф. 1363к. Оп. 7. Д. 163. Л. 36).
27
РГВА. Ф. 1363к. Оп. 4. Д. 58. Л. 16, 23; Оп. 7. Д. 167. Л. 15.
28
РГВА. Ф. 1363к. Оп. 4. Д. 58. Л. 16, 23, 27; Оп. 7. Д. 167. Л. 1.
187
 Следующая, последняя фаза разжигания Геббельсом «тоталь-
ной войны» началась во время январского наступления Красной
армии в 1945 г., когда его демагогические и организационные даро-
вания стали едва ли не решающим фактором обеспечения жизне-
способности нацистского рейха. В этот период секретные инструк-
ции министра включили в себя, пожалуй, весь набор самых цинич-
ных приемов, которые он успел накопить в своем пропагандист-
ском арсенале. Все эти приемы были нацелены на внушение
немцам страха перед СССР, как смертельным врагом, стремящимся
уничтожить не только нацистский режим, но саму физическую суб-
станцию немецкого народа. К живописанию «ужасов» советских
методов ведения войны и оккупации Геббельс распорядился при-
влечь сначала лучших журналистов, а затем и «самых искусных»
психологов29. Как он не раз подчеркивал, эти специалисты обязаны
были показать себя в ходе соответствующей «обработки» и «приче-
сывания» известий об имевших место эксцессах «не столько фана-
тиками правды и справедливости, сколько хорошими пропаганди-
стами»30.
Повторяя апрельские наставления 1944 г., Геббельс, в частно-
сти, требовал, чтобы в нацистской пропаганде ни в коем случае не
содержались упоминания о том, что советские репрессии на немец-
кой земле направлялись на нацистских функционеров и их актив-
ных пособников31. Напротив, из сообщений об этих мерах должно
было следовать, что немцы, попавшие под репрессивные мероприя-
тия «советов», наказывались не за совершенные ими преступления
включая акты террора и саботажа, а якобы только за то, что они
были немцами32. В похожем духе следовало трактовать и события в
странах-сателлитах Германии. О том, насколько последовательно
выполнялась эта установка, можно узнать, в частности, из текстов
берлинских радиопередач, повествовавших о том, что едва ли не
главными жертвами советского террора в Венгрии и Румынии были
местные коммунисты и те рабочие-антифашисты, которые еще не-
давно сильнее других радовались приходу Красной армии33.
29
См. РГВА. Ф. 1363к. Оп. 7. Д. 165. Л. 30; Оп. 7. Д. 167. Л. 1.
30
См. РГВА. Ф. 1363к. Оп. 4. Д. 59. Л. 8; Оп. 7. Д. 165. Л. 30.
31
См., напр.: РГВА. Ф. 1363к. Оп. 4. Д. 58. Л. 12, 20; Оп. 7. Д. 166. Л. 24.
32
См., напр.: РГВА. Ф. 1363к. Оп. 4. Д. 58. Л. 16, 27; Оп. 7. Д. 165. Л. 4; Оп. 7,
Д. 167. Л. 15.
33
См. РГВА. Ф. 1363к. Оп. 1. Д. 44. Л. 10–25.
188
В то же время Геббельс настойчиво требовал от своих подчинен-
ных не допускать утечек в немецкие средства массовой информации
сообщений нейтральной прессы, отмечавшей, в целом, гуманное от-
ношение советских военнослужащих к пленным неприятельским сол-
датам и населению освобождаемых территорий34. В тех единичных
случаях, когда подобные сведения просачивались в немецкую печать,
он требовал публикации опровержений и изгнания проштрафившихся
журналистов из органов пропаганды35. Комментируя же фактическое
положение дел на занятых Красной армией территориях в кругу бли-
жайших помощников, министр не без сожаления говорил о коварстве
и осторожности большевиков, которые не спешат показывать свое ис-
тинное лицо и таким образом лишают нацистских пропагандистов
столь необходимого им материала36. Впрочем, выход из этого затруд-
нительного положения был в конце концов указан в его же двусмыс-
ленном по форме, но не по содержанию распоряжении «обеспечивать
наличие материала», пригодного для «развенчания большевистских
уловок», «также и в случаях отсутствия такого материала»37. Думает-
ся, при всей специфике обстановки, сложившейся на заключительном
этапе нацистской агрессии против СССР и приемов, использованных
геббельсовской пропагандой в надежде оттянуть неизбежный финал,
принципиальный механизм ее легитимации оставался на всем ее про-
тяжении неизменным. Смысловое ядро основных пропагандистских
тезисов, служивших сначала оправданию нападения Германии на Со-
ветский Союз, а затем поддержанию ее способности к сопротивле-
нию, определялось, в конечном счете, не столько истинными целями
войны, сколько стремлением внушить немцам чувство страха перед
мнимой угрозой с Востока. Именно манипулирование инстинктом
самосохранения народа, поверившего в реальность этой угрозы и в
право на вседозволенность в отстаивании своего существования, сде-
лало возможным как сам нацистский «Восточный поход», так и его
превращение в самую истребительную и грабительскую войну в но-
вейшей истории человечества.
34
См., напр.: РГВА. Ф. 1363к. Оп. 4. Д. 58. Л. 20; Д. 59. Л. 22.
35
См. РГВА. Ф. 1363к. Оп. 7. Д. 152. Л. 7; Оп. 4. Д. 59. Л. 7; Д. 165. Л. 27, 29.
36
См., напр.: РГВА. Ф. 1363к. Оп. 4. Д. 59. Л. 6–7. Так, на министерском заседа-
нии 12 января 1945 г. Геббельс говорил по этому поводу буквально следующее:
«если большевики в настоящее время не оказывают нам любезность, не поджи-
гают церкви и не превращают их в публичные дома», то это – «лишь тактиче-
ские манёвры, которые мы также должны разоблачать». РГВА. Ф. 1363к. Оп. 7.
Д. 165. Л. 27.
37
Там же.
189
 А.Ф. НОСКОВА
ПОЛЬСКОЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОДПОЛЬЕ
ПРОТИВ СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ КРАСНОЙ АРМИИ
В последние годы заметное место в работах восточноевропей-
ских и отчасти отечественных историков заняла проблема облика и
поведения советских солдат за пределами нашей страны в 1944–
1945 гг. Причины ее актуализации разные, но запрос тех, кто явля-
ется или претендует на место политической элиты ряда бывших
«малых» стран-союзниц СССР, несомненен. Исторический факт,
что абсолютное большинство, миллионы наших военнослужащих
честно и достойно выполняли свой воинский долг. Однако абсурд-
но отрицать далекие от гуманизма случаи насилия и мародерства
нашими солдатами немецкого населения на освобожденных терри-
ториях рейха. Правда, не только ими. Таких поступков нельзя
оправдать, но можно понять и объяснить неизбывной ненавистью к
недавним врагам советских людей, поляков, чехов, сербов. Извест-
но, что в Красной Армии такие преступления наказывались вплоть
до применения ВМН1.
Но есть ведь и другая сторона проблемы пребывания совет-
ских военнослужащих на территории стран Восточной Европы.
Спасая народы от физической гибели, национального унижения и
перспективы уничтожения, они имели право рассчитывать на атмо-
сферу признательности за это. Но такая атмосфера и дружеское
окружение не всегда были повсеместными. Пример тому – Польша.
Война на Восточном фронте шла, в том числе, за существование
поляков как нации и народа, за что было отдано более 0,5 млн.
жизней советских солдат.
За облик и послевоенную территорию польского государства
разворачивалась реальная дипломатическая схватка в «Большой
тройке» и, несомненно, решающую роль в том, чтобы Польша,
наконец, обрела безопасные границы и территорию, выгодную гео-
экономически и геополитически, сыграл представитель СССР2.
1
См. подробнее: Носкова А.Ф. Красная Армия в Восточной Европе: образы, ин-
терпретации, реальность // Историки–слависты МГУ. Книга 10. Славянский мир
профессора Матвеева / отв. ред.: Ю.А. Борисенок, А.Н. Литвинова,
З.С. Ненашева. М., 2013. С. 294–313.
2
См. подробнее: Носкова А.Ф. Компромиссы и смена вех в советской политике
на польском направлении // Великая Отечественная война. 1944 год. М., 2014.
190
Миллионы поляков в ту пору осознавали эту особую роль
Москвы. Вместе с тем, они по-разному представляли послевоенное
будущее своей страны. Многие опасались внешнеполитической за-
висимости или, по меньшей мере, неравноправия в отношениях с
СССР. Опасались поляки и участия польских коммунистов во вла-
сти, не желали установления в Польше советских общественных
порядков. В силу ряда причин советские солдаты в этой стране ис-
пытывали не всегда только дружественное, но нередко и враждеб-
ное отношение, выражавшееся в пассивной или активной форме.
Однако при всей сложности общественных настроений в Польше,
абсолютное большинство поляков не желало новой войны, не стре-
милось участвовать в вооруженном сопротивлении СССР, отдавало
предпочтение жизни в предлагаемых новой властью социально-
политических условиях3.
Непримиримые противники новой Польши составляли обще-
ственное меньшинство, часть которого не складывала оружия,
оставалась в подполье, разворачивала вооруженную борьбу против
союзной СССР польской власти и тех, кто олицетворял советское
присутствие в этой стране. Это были советские военнослужащие,
которые становились жертвами борьбы за власть в стране, развора-
чивавшейся польским антикоммунистическим и антисоветским
подпольем.
До недавнего времени факты насилий и убийств красноармей-
цев в Польше участниками подполья не предавалась гласности. Са-
ма проблема гибели советских военнослужащих, находившихся в
тылах действующей армии на польской территории, оставалась в
СССР табуированной по внутренним и внешнеполитическим сооб-
ражениям. Историки Народной Польши о такой проблеме знали, но
обходили ее молчанием, руководствуясь задачей преодоления ан-
тисоветских настроений, сохранявшихся в польском обществе.
В современной России лишь пару лет тому назад (в Белорус-
сии и Украине – раньше) были рассекречены и стали доступны ис-
следователям необходимые конкретно-исторические подтвержде-
ния фактов гибели советских людей на территории освобожденной
С. 17–48; Она же. Проблема международного признания власти и границ
Польши (август 1944 – август 1945 гг.) // Великая Отечественная война. 1945.
М., 2015. С. 21–52.
3
См. подробнее: Польша в ХХ веке. Очерки политической истории / отв. ред.
А.Ф. Носкова. М., 2012. Раздел III, очерки III и IV; раздел IV, очерк I.
191
Польши и в западных районах СССР. В научный оборот уже вво-
дятся многочисленные свидетельства ограблений, избиений, пыток
и убийств советских военнослужащих участниками польского во-
оруженного подполья4.
Это вовсе не были стихийные проявления ненависти к «сове-
там». Авторами многих подобных фактов были участники под-
польных партизанских отрядов, сменивших сопротивление гитле-
ровцам на борьбу против советского присутствия в Польше. В
первую очередь, это были отряды Армии Крайовой и крайне пра-
вых Народовых Сил Збройных, которые подчинялись находивше-
муся в Лондоне правительству Польши. Как правило, командовали
отрядами АК и НСЗ кадровые офицеры довоенного Войска Поль-
ского – в подавляющем большинстве сторонники маршала Ю. Пил-
судского и довоенного режима «санации». Они, несомненно, пони-
мали, что совершают над захваченными в плен советскими военно-
служащими преступные действия, запрещенные международным
правом и подписанными Польшей соответствующими военными
конвенциями о сухопутной войне, определявшими статус военно-
пленных.
Как и польское правительство, участники подчиненного ему
вооруженного военно-политического подполья занимали неприми-
римо антикоммунистические и последовательно враждебные СССР
позиции, которые контрастировали с атмосферой симпатий к СССР
в Европе. Освобождение страны от гитлеровцев и нахождение
Красной Армии на территории довоенной Польши выдавалось ими
за советскую «оккупацию» страны. Не располагая силами для про-
тивостояния регулярной армии, эти отряды дестабилизировали ее
тыл, оказывали сопротивление внутренним войскам НКВД, при-
званным обеспечить его безопасность, в том числе подавляя анти-
советское вооруженное подполье. Польское подполье действовало,
как на территории восточных довоенных кресов (по-польски) или
западно-украинских, западно-белорусских и литовских землях (по-
советски), где поляки составляли меньшую, но значительную часть
4
См. документальную публикацию «Как польское вооруженное подполье «по-
могало» Красной Армии разгромить нацистскую Германию» на сайте Феде-
рального архивного агентства (URL: http://archives.ru/library/Poland-1944-
1945/index.shtml/).
192
населения, так со второй половины 1944 г. и на освобожденной от
гитлеровцев этнически польской территории5.
Под лозунгом противостоять «советам» «с оружием в руках
или иным способом»6, и тем избежать зависимости Польши от
СССР, участники польского подполья совершали многочисленные
диверсии, разрушали проходившие через Польшу транспортные ар-
терии и линии правительственной связи командования пяти совет-
ских фронтов с Москвой. Происходили нападения на тюрьмы и ла-
геря, где содержались военнопленные, интернированные или аре-
стованные, на советские военные комендатуры, на охрану военных
коммуникаций, на транспорты с репарационными грузами. Расхи-
щались или уничтожались оружейные и продовольственные склады
Красной Армии. Обстановка по обе стороны границы была крайне
напряженной, особенно в 1945 г., когда в «Большой тройке» решал-
ся вопрос о власти и территории Польши.
В такой ситуации польское подполье вело преступную войну в
тылу Красной Армии против ее личного состава. В одной из листо-
вок, выпущенных его командованием, говорилось: «Убивайте
большевиков везде, в городе и деревне. Любой способ убийства
большевиков будет хорошим, так как наш народ имеет только од-
ного врага – большевиков»7. Красная Армия несла потери в людях
фактически после окончания военных действий на указанных со-
ветских и польских территориях.
В большинстве случаев совершались нападения на небольшие
группы или отдельных советских солдат и офицеров. Их захваты-
вали в плен, уводили в «лес», отбирали оружие и обмундирование,
крайне редко отпускали. Как правило, разоружив и ограбив, звер-
ски пытали и расстреливали. Подтверждения тому содержатся сре-
ди недавно рассекреченных донесений Главного политического
управления Красной Армии, в Спецсообщениях Управления контр-
разведки Северной группы советских войск, в справках Главного
управления по борьбе с бандитизмом НКВД СССР. В распоряжение
5
См. подробнее: «Из Варшавы. Москва, товарищу Берия…». Документы НКВД
СССР о польском подполье. М.–Новосибирск, 2001, а также: Польша в ХХ ве-
ке... С. 397–398, 413–414, 436–438, 440–444, 451–452, 455–458 и др.
6
Из закона, принятого польским сеймом в 2011 г. (Dziennik Ustaw. 2011. N 32.
poz. 160).
7
Центральный Архив Министерства обороны РФ (далее – ЦАМО). Ф. 32.
Оп. 11306. Д. 611. Л. 107.
193
исследователей Федеральным архивным агентством РФ предостав-
лены 70 архивных документов. Это – донесения о нападениях во-
оруженных польских «банд» на советских военнослужащих, судеб-
но-медицинские акты обследования жертв, описания истязаний и
мест расстрелов, поименные списки погибших и пропавших без ве-
сти советских людей с июля 1944 г. по февраль 1946 г.
Опубликованные Росархивом подлинные свидетельства со-
вершавшихся военных преступлений воспроизводят ту атмосферу
враждебности и опасности, которую создавали для солдат и офице-
ров Красной Армии отряды польского военно-политического под-
полья. Эти отряды признавали правительство Польши, находивше-
еся в Лондоне, и ему подчинялись. Приведем отдельные примеры
того, как от рук участников АК и НСЗ погибали советские офицеры
и солдаты.
По данным, отправленным в Москву Военным советом 1-го
Белорусского фронта 25 ноября 1944 г., на освобожденной терри-
тории Польши за октябрь и ноябрь 1944 г. было совершено
50 вооруженных нападений польских «банд» на советских военно-
служащих. Во время 38 нападений погибли 29 и были ранены
27 советских солдат и офицеров. Так, 24 августа 1944 г. на террито-
рии Белорусской СССР подверглись нападению отряда «белополя-
ков» ехавшие в отпуск военнослужащие 3-го Белорусского фронта.
Погибли Герой Советского Союза А.И. Канарчик и 6 сопровож-
давших его военнослужащих. Трупы были облиты бензином и об-
горели8.
Как свидетельствуют документы, опубликованные на сайте
Росархива, в массовом порядке расправы над советскими людьми
совершались жесточайшими методам. Так, в одном из датирован-
ных 12 ноября 1944 г. материалов, приведенных в сводке за подпи-
сью начальника 8 отдела 1-го Управления НКГБ СССР М.А. Ал-
лахвердова, говорилось о том, что «польские националистические
банды» сожгли 4-х советских парашютистов и «почти ежедневно
убивают советских военнопленных» 9.
По данным Генерального штаба Красной Армии с 28 июля по
28 ноября 1944 г. потери 1и 2-го Белорусских фронтов, а также 1-го
Украинского фронта «в результате террористической деятельности
польских банд» составили убитыми 126, ранеными 66 советских
8
ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2380. Д. 19. Л. 108–113; Ф. 11289. Оп. 581. Л. 31–33.
9
Архив Службы внешней разведки РФ. Л. 9.
194
офицеров и солдат, 2 человека пропали без вести. В списке убитых
значились 22 военнослужащих, фамилии которых установить не
удалось10.
Число нападений на советских солдат и офицеров и жесто-
кость, с которой польское подполье их уничтожало, увеличились
весной-летом 1945 г., когда по решению глав великих держав шел
процесс создания нового польского правительства с участием либе-
рально-демократических политиков, принимавших факт нахожде-
ния польских коммунистов у власти. Тогда особенно обострилась
обстановка в Польше и в приграничных районах Белоруссии, Лит-
вы и Украины. Польское националистическое подполье развернуло
охоту, как на польских коммунистов и их сторонников среди насе-
ления, так и советских людей, военнослужащих и гражданских лиц.
Приведем ряд примеров. Так, на территории Белостокского
воеводства в тылах 2-го Белорусского фронта в апреле-мае 1945 г.
имели место неоднократные нападения формирований АК на воен-
нослужащих 16-го топографического отряда, работавшего в вое-
водстве в связи с подготовкой советско-польского договора о гра-
нице. В одном из нападений «был схвачен, избит и изрезан ножами
до потери сознания красноармеец топотряда Груздев»11. В ночь с
15 на 16 мая 1945 г. вблизи границы с Белоруссией было совершено
нападение на пост правительственной связи. После жесточайших
пыток (раздроблен язык, выбиты зубы, перебиты, челюсти, на телах
множественные ножевые раны) были расстреляны 3 красноармей-
ца. 22 мая 1945 г. имело место нападение отряда АК на один из по-
левых аэродромов 16-й воздушной армии, расположенный в Люб-
линском воеводстве. Аковцы убили офицера (летчика), ранили
старшину, подожгли самолет, в котором сгорели оба советских во-
еннослужащих12.
6 июля 1945 г. в тылах 4-го Украинского фронта был убит
майор Шаповалов: «…труп найден в лесу…, у убитого не оказалось
личного оружия и сапог. При осмотре трупа обнаружено 7 пулевых
ранений…череп разбит прикладом». 7 июля подверглись нападе-
нию офицеры прокуратуры 5-ой танковой армии, были захвачены
3 штабные машины и 9 старших офицеров, включая беременную
10
Центральный Архив (далее – ЦА) ФСБ РФ. Ф. Р-39269. Т. 25. Л. 261–272.
11
Там же. Ф. 149. Оп. 1. Д. 22. Л. 167–169.
12
ЦА ФСБ. Ф. 77. Оп. 1. Д. 13. Л 103–104; ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1с. Д. 344.
Л. 16–17.
195
женщину. Всех пытали и расстреляли. Трупы были обнаружены го-
лыми. В ночь с 24 на 25 сентября 1945 г. на польской территории в
тылу советских войск «зверски был убит красноармеец – вырезаны
звезды на лице и на лбу (фамилия не установлена)» 13.
Командование воинских частей, находившихся в тыловой зоне
действующей Красной Армии, такие факты фиксировало и направ-
ляло вышестоящему командованию десятками и сотнями. Причем,
советскому руководству поступали не только официальные сводки,
констатирующие происходившие события. Особенно важны свиде-
тельства, сомнений в подлинность которых не вызывает их проис-
хождение. Речь идет об информации, содержавшейся в перлюстри-
рованных солдатских письмах на Родину. 15 сентября 1945 г. Отдел
военной цензуры НКГБ Северной группы советских войск инфор-
мировал Управление контрразведки «Смерш» Северной группы
войск о том, что с 1 по 14 сентября в письмах военнослужащих
«зафиксировано 856 сообщений о действиях банд и террористиче-
ских актах на территории Польши». Свидетельства солдат-
очевидцев из Польши, вымаранные военной цензурой, отражают
опасную атмосферу, в которой находились советские солдаты на
территории, где действовало антисоветское вооруженное подполье,
передают их душевное состояние и горькие переживания за проис-
ходящее вокруг него. Итак. 1 сентября 1945 г.: «Сейчас, где мы
находимся, жизнь стала очень и очень опасна … В этот город вы-
ехала банда поляков эмигрантского правительства и убивают много
наших русских офицеров. Убили сегодня двух полковников»;
3 сентября: «В одном батальоне пошло 15 красноармейцев в Карпа-
ты посмотреть и оттуда не вернулись наши победители. В другом
батальоне вышел старшина в лес за ягодами от своего расположе-
ния шагов 300, там зарезанного нашли»; 7 сентября. «Тут столько
банд, что не могу вам описать… Три дня назад был несчастный
случай – зарезали 16 наших девушек»14.
Особый научно-политический интерес представляют прони-
занные искренней горечью такие слова, содержавшиеся в одном из
писем: «Вчера на нас опять было нападение этих проклятых аков-
цев. Есть раненые и убитые, которых вчера хоронили… Жизнь сей-
13
ЦА ФСБ РФ. Ф. 149. Оп. 1.Д. 12. Л. 38, 110–111; Д. 23. Л. 99–100; Там же.
Ф. 77. Оп. 1. Д. 4. Л. 39–41; Там же. Ф. Р-39269. Т. 25. Л. 273; ЦА МО РФ. Ф. 32.
Оп. 11296. Д. 803. Л. 451–452.
14
ЦА ФСБ РФ. Ф. 77. Оп. 1. Д. 35. Л. 390.
196
час наша в проклятой Польше напряженная и полна тревог из-за
этих проклятых аковцев…»15.
Опубликованный на сайте Федаральной архивной службы РФ
в 2015 г. тематический комплекс рассекреченных документов ряда
архивов России, которые в подавляющем большинстве являются
подлинниками, свидетельствует, что с июля 1944 г. по 25 мая
1945 г. участниками отрядов АК и других польских подпольных ор-
ганизаций в западных областях Украины, Белоруссии, Литвы и в
Польше было убито 520, ранено 200 и пропало без вести 38 совет-
ских офицеров и солдат16.
По уточненным данным с июля 1944 г. по 30 мая 1945 г. на
указанных территориях СССР и Польши было убито 593 из них
95 офицеров; ранено 219 человек, из них 46 офицеров; пропало без
вести 45 советских военнослужащих, в том числе 4 офицера. Со-
гласно дополнительным сведениям, полученным НКВД СССР от
частей Красной Армии, от польских властей и из следственных ор-
ганов военной юстиции, с сентября 1944 г. по май 1945 г. на терри-
тории Польши различными отрядами вооруженного подполья было
убито –73, ранено – 10 и пропало без вести – 7 советских военно-
служащих17.
На сегодняшний день известно, что с 1 июля 1945 г. по
20 февраля 1946 г. на территории Польши различными польскими
подпольными отрядами было совершено 166 нападений на совет-
ских военнослужащих. Имеются подтвержденные данные Главного
Управления по борьбе с бандитизмом НКВД СССР об убийстве
171 красноармейца и ранении 89 человек. Таким образом, общее
количество советских военнослужащих, ставших жертвами нападе-
ний польских «бандитов» за указанное время составило около
800 человек, ранения получили около 350 бойцов и офицеров18.
Однако вышеприведенные данные, применительно к тому во-
енному времени, нельзя считать исчерпывающими, поскольку ко-
мандование советскими войсками на территориях, охваченных дея-
тельностью польского подполья, лишь в мае 1945 г. стало система-
тически фиксировать и ставить на учет факты гибели советских
солдат от рук польских «лесных отрядов». Следует обратить вни-
15
Там же. Л. 391.
16
ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1с. Д. 342 Л. 13, 14–82.
17
ЦА ФСБ РФ. Ф. Р-39269. Т. 25. Л. 1; ГА РФ. Ф. Р-9478. Оп. 1с. Д. 344. Л. 7.
18
ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп 1. Д. 586. Л. 137, 140.
197
мание, что солдаты, пропавшие без вести, редко упоминаются в
официальной статистике и остается неизвестной реальная числен-
ность таких потерь.
Информация о военных преступлениях военно-политического
польского подполья, о захватах и убийствах советских солдат и
офицеров, начиная с весны 1944 г., поступала в Москву по линии
различных военных служб 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украин-
ского фронтов Красной Армии. Учитывало такого рода потери
Красной Армии и приступившее к работе с августа 1944 г. предста-
вительство СССР в Люблине при новой, ориентированной на союз
Польши с СССР польской власти – Польском Комитете Нацио-
нального Освобождения (ПКНО). Напомним, вплоть до начала
Висло-Одерской операции Красной Армии в середине января
1945 г. освобождена была лишь малая часть юго-востока Польши.
Осенью 1944 г. сведения об убийствах советских солдат
участниками польского подполья стали поступать из Люблина
высшему советскому руководству в Москву. 3 ноября 1944 г. пред-
ставитель СССР при ПКНО, генерал-полковник Н.А. Булганин,
уведомил заместителя наркома иностранных дел А.Я. Вышинского
о том, что на освобожденной территории страны происходят напа-
дения подпольных вооруженных отрядов на советские военные ко-
мендатуры и убийства военнослужащих Красной Армии, имеют
место взрывы и диверсии на транспорте и линиях связи. Генерал
подчеркивал, что «террористические акты», совершаются подполь-
ными отрядами АК по директивам польского правительства в Лон-
доне. 29 ноября 1944 г. он же доложил И.В. Сталину сведения о ко-
личестве жертв нападений на военнослужащих 1 и 2-го Белорус-
ских фронтов и 1-Украинского фронта с 1 августа по 25 ноября
1944 г. – убито 184 и ранено 78 человек19.
Высшее советское руководство расценивало эти факты, как
военные преступления, которые являются недопустимым препят-
ствием выполнению Красной Армией союзнического долга в борь-
бе против германских войск.
В декабре 1944 г. информация о непрекращающихся убий-
ствах советских военнослужащих подпольными отрядами, подчи-
ненными правительству Польши, была направлена И.В. Сталиным
19
Восточная Европа в документах российских архивов. 1944–1953. В двух то-
мах. Т. 1. 1944–1948. М.–Новосибирск, 1997. С. 85–86; Архив Президента (АП)
РФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 274. Л. 68–69.
198
премьер-министру Великобритании и президенту США, которые
нередко поддерживали польское правительство и выступали в за-
щиту различных требований Польши.
8 декабря И.В. Сталин писал У. Черчиллю, что «из-за спины»
польского правительства ведется преступная террористическая дея-
тельность против советских офицеров и солдат. «Мы, – утверждал
советский лидер, – не можем мириться с тем, что поощряемые
польскими эмигрантами террористы убивают наших людей в
Польше, ведут преступную борьбу против советских войск, осво-
бождающих Польшу. В этих людях мы видим союзников нашего
общего врага…». Этот текст почти дословно был воспроизведен
27.12.1944 г. в послании И.В. Сталина Ф.Д. Рузвельту20.
Но, вероятно, соответствующего резонанса на эти послания от
союзников не последовало, и Сталин в категорической форме по-
ставил вопрос об убийствах советских солдат на встрече «Большой
тройки» в Ялте в феврале 1945 г. Тогда слова в посланиях были
подтверждены конкретными цифрами, аргументированы необхо-
димостью установления «порядка и спокойствия в тылу Красной
Армии». Задачами успешного ведения боевых действий против
Германии Сталин обосновал неотвратимость подавления польского
вооруженного подполья, пообещал за подобные действия расстре-
ливать виновных. На сей раз, советский лидер был понят лидерами
союзных стран. Ответ последовал немедленно. Черчилль: «Свобода
Польши не должна означать допущение с ее стороны враждебных
намерений или интриг против Советского Союза». Рузвельт выска-
зался еще более определенно: «Ваша армия, продвигающаяся к
Берлину, должна иметь обеспеченный тыл … Вы не можете и мы
не должны терпеть какое-либо временное правительство, которое
будет причинять Вашим вооруженным силам какие-либо неприят-
ности этого рода. Я хочу, чтобы Вы знали, что я осознаю это пол-
ностью … Соединенные Штаты никогда не поддержат каким-либо
образом какое-либо правительство в Польше, которое относилось
бы враждебно к Вашим интересам»21.
20
Переписка председателя Совета министров СССР с президентами США и
премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны
1941–1945 гг. М., 1986. Т. 1. С. 328, 336–338.
21
Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отече-
ственной войны. 1941–1945 гг. Крымская конференция руководителей трех
199
 Реакция союзников означала признание права советского ру- торые спасли польский народ от гибели. Сегодня славят память тех,
ководства на подавление польского вооруженного подполья. Ос- кого рядовой Красной Армии по праву именовал «проклятыми». Те-
новным методом борьбы с ним стало массовое разоружение и ин- перь те, кто погибал от «рук» польского подполья, именуются окку-
тернирование участников польского подполья, что и происходило пантами, а те, кто убивал советских солдат и офицеров, на государ-
на территории Западной Украины, Западной Белоруссии, Литвы и ственном уровне провозглашаются национальными героями.
Польши22. В 2011 г. Сейм Республики Польша установил 1 марта еже-
Но это было тогда, в 1945 г., когда налицо была несовмести- годный государственный День памяти «проклятых солдат». Сейм
мость представлений о национально-государственных интересах двух признал героями всех участников антикоммунистического подпо-
стран, сформулированных и отстаивавшихся их лидерами. Польские лья, которые, «защищая независимость Польского Государства,
социально-политические силы, представленные в правительстве, право на самоопределение и демократические принципы общества,
находившемся в эмиграции, и в подпольных структурах, созданных с оружием в руках или иным способом противостоял советской
на оккупированной гитлеровцами территории, противостояли норма- агрессии и навязанному коммунистическому режиму»23. Изъятий из
лизации отношений двух стран на условиях территориального ком- закона тех участников подполья, которые на антисоветской основе
промисса, предложенного Москвой и поддержанного США и Вели- сотрудничал с гитлеровцами, а это факт истории, сделано не было.
кобританией. Налицо была ситуация конфликта советских и польских Остается надеяться, что националистический «угар» в Польше
интересов. Решающим обстоятельством в его разрешении выступала пройдет, ведь далеко не все поляки забыли годы гитлеровской окку-
расстановка сил в «Большой тройке», от которой зависели послево- пации, облавы, расстрелы их дедов на улицах, и советских солдат,
енные судьбы стран и народов. Она была в пользу СССР, выносив- которых тогда считали не «оккупантами», а освободителями. Не все
шего главную тяжесть разгрома германского вермахта в Европе. Хо- забыли успехи возрождения и преобразования послевоенной страны
дом и исходом войны были предопределены геополитические победа в интересах подавляющего большинства общества, и не все совре-
советского руководства и поражение польского правительства и его менные поляки не хотят знать и помнить правду о своей истории.
подполья. Тогда, после войны, враждебная СССР Польша возникнуть
не могла в силу объективной данности.
Ситуация в мире принципиально изменилась на рубеже ХХ и
ХХI веков. Государство, называвшееся СССР, постепенно утрачи-
вая роль одной из двух мировых держав, де-факто закончил свое
существование. Большая его часть мучительно трансформирова-
лась в Российскую Федерацию. Исчезла и союзная СССР Польская
Народная республика, постепенно превращаясь в Республику
Польша с новым социально-экономическим и партийно-
политическим обликом.
В наши дни у власти в этой стране находятся во многом идей-
но-политические наследники той националистической группировки,
которая в 1944–1945 гг. потерпела геополитическое поражение, сде-
лав ставку на борьбу за Польшу, враждебную СССР. Понятно, что
сегодня власть в Польше не почитает память советских солдат, ко-

держав – СССР, США и Великобритании. 4–11 февраля 1945 г. Сб. док.

М., 1984. С. 77, 91, 95–96, 119–120; Переписка … М., 1986. Т. 2. С. 198–199.
22
См. подробнее: «Из Варшавы. Москва, товарищу Берия…»… 23
Dziennik Ustaw. 2011. N 32. poz. 160.
200 201
 Т.А. ПОКИВАЙЛОВА
РЕШЕНИЕ О ВЫХОДЕ РУМЫНИИ ИЗ ФАШИСТСКО-
ГО БЛОКА (1943 – СЕНТЯБРЬ 1944 гг.)
Румыния, вступив в войну против СССР 22 июня 1941 г. на
стороне гитлеровской Германии, уже в начале 1942 г. вместе с гер-
манскими войсками понесла сокрушительный разгром, что оказало
существенное влияние как на внутриполитическую ситуацию в
стране, так и на её внешнеполитическую ориентацию уже после
разгрома. В Бухаресте стали задумываться об изменении своего
внешнеполитического курса. После Курской битвы (5 июля – 23 ав-
густа 1943 г.), обеспечившей коренной перелом в войне, всё более
очевидной стала неизбежность разгрома фашистского блока и бес-
перспективность участия Румынии в войне против Советского Со-
юза. В этих условиях правящие круги Румынии и румынская оппо-
зиция пришли к пониманию, что только разрыв с гитлеровской
Германии и выход из войны смогут спасти Румынию от надвигаю-
щейся катастрофы. Наиболее предпочтительным для них стало бы
заключение сепаратного мира с Великобританией и США. Сохра-
няя союз с гитлеровской Германией, они стали искать пути для пе-
реговоров с англичанами и американцами. Первые пробные шары
были запущены румынской дипломатией в Мадриде и Лиссабоне,
начиная с весны 1943 г. После своего прибытия в Испанию весной
1943 г. румынский посол Н.Гр. Думитреску во время встречи с по-
слами Аргентины, Франции, Португалии, Финляндии, и Турции,
заявил: «Румыния устала от войны», и «она хотела бы мира, и со-
мневается в том, что Германия выиграет войну»1.
Втайне от Гитлера пытались вступить в переговоры с Западом
члены кабинета румынского премьера Иона Антонеску. Особые
старания в этом направлении прилагал министр иностранных дел и
вице-премьер Михай Антонеску. В ноябре 1943 г. в Мадрид со спе-
циальной миссией был тайно направлен его специальный курьер
полковник румынских спецслужб Ион Попеску2. Ранее, в мае
1943 г., М. Антонеску с согласия И. Антонеску назначил послом
1
Georghe Barbul si negocierile diplomatice romăno-americane de la Madrid (1944) //
Romănia și al Doilea Razboi Mondial. Coordinatori Georqhe Buzatu, Valeriu Florin
Dobrinescu, Horie Dumitrescu.Ed. DMPress. Focșani, 2000. P. 225–226.
2
Государственный архив Российской Федерации (далее – ГА РФ). Ф. 9401.
Оп. 2. Д. 95. Л. 65.
202
Румынии в Турции Ал. Крециану, одного из деятелей оппозиции,
который был тесно связан лично с её лидером Ю. Маниу.
Ал. Крецяну начал активно устанавливать связи с английскими и
американскими дипломатами, находившимися в Анкаре, пытаясь
начать переговоры относительно выхода Румынии из войны.
В конце января 1943 г. правительство Антонеску сообщило
американскому правительству: «Румыния не ведёт войны против
Англии и США. Когда английские и американские войска достиг-
нут Дуная, они не встретят сопротивления румынских войск, ибо в
этот момент румынские войска будут заняты обороной на Днестре
против русских»3. Однако эти надежды были тщетны. На Москов-
ской конференции (19–30 апреля 1943 г.) в ходе обсуждения вопро-
са о возможности переговоров со странами-сателлитами Германии
по поводу их выхода из войны министр иностранных дел Велико-
британии сэр Антони Иден заявил, что при этом «Советское прави-
тельство должно иметь решающий голос». Более того, задолго до
этого был принят принцип взаимных консультаций при заключении
перемирий с враждебными странами4.
12 июля 1941 г. Правительства СССР и Англии взяло на себя
обязательства не вести сепаратных переговоров с государствами
фашистского блока и соответственно не заключать с ними сепарат-
ного мира. Поскольку западные державы настаивали на том, чтобы
переговоры велись с участием Советского Союза, то как представи-
тели правящих кругов Румынии, так и румынской оппозиции стали
искать связи с советским правительством. «Правительство Его Ве-
личества, – заверил 15 сентября 1943 г. Наркома иностранных дел
В.М. Молотова посол Великобритании в Москве, – не может рас-
сматривать никаких обращений румынского правительства до тех
пор, пока оно не будет направлено Советскому правительству, и
что такое обращение должно иметь форму предложения, сделанно-
го должным образом уполномоченным эмиссаром о подписании
безоговорочной капитуляции перед тремя главными союзниками, и
что никакой другой образ действия не представляет интереса для
Правительства Его Величества». Именно англичане взяли на себя
посреднические функции в переговорах с румынами. Имеющиеся в
3
История Румынии. 1918–1970. M., 1971. С. 384.
4
Наринский М.М., Филитов А.М. Советская внешняя политика в период Второй
мировой войны. Курс лекций по истории международных отношений (1939–
1945 гг.). М., 1999. С. 101.
203
архиве РФ документы свидетельствуют о том, что советское прави-
тельство получало от британского правительства информацию об
его связях с представителями Румынии. Эти сведения представляли
немалую ценность, поскольку британские секретные службы и в
условиях войны располагали обширной информацией о положении
как в оккупированных Германией странах, так и в странах её союз-
ников. Так, ещё в марте 1942 г., А. Иден через советского посла в
Лондоне И.М. Майского предложил советскому правительству вос-
пользоваться услугами англичан в установлении контактов с ру-
мынской оппозицией. Англичане имели в виду прежде всего
Ю. Маниу, известного лидера одной из влиятельных партий Румы-
нии – Национал-Царанистской (НЦП). Ответ советской стороны за-
тянулся на два месяца. После этого министр иностранных дел
СССР ответил своему британскому коллеге, что советское прави-
тельство «пока не намерено предпринимать каких-либо действий в
этом отношении»5.
В марте 1943 г., уже после Сталинграда, когда поиски выхода
из войны со стороны Румынии стали более интенсивными, британ-
ское правительство сообщило советскому Наркому иностранных
дел о предложении лидеров румынской оппозиции направить в
Лондон делегацию для того, чтобы начать предварительные пере-
говоры о возможности и условиях выхода Румынии из войны.
Имеющиеся в нашем распоряжении документы свидетельствуют,
каким образом эволюционировала позиция советского руководства
в отношении возможных контактов с румынской оппозицией. Про-
ект ответа на английское предложение было поручено подготовить
зам. Наркома иностранных дел В.Г. Деканозову. Вероятно, исходя
и прежней позиции, Деканозов повторил в письме тот же аргумент
о несвоевременности переговоров с Румынией. Проект письма,
подготовленный Деканозовым, был направлен В.М. Молотовым в
Кремль. Из Кремля в НКИД вернули текст письма, полностью из-
менивший его первоначальный смысл. 20 марта 1943 г. А. Идену
было отправлено письмо за подписью В.М. Молотова, в котором
говорилось: «Советское правительство полагает, что следовало бы
поддерживать контакт с группой г. Маниу как с единственной бо-
5
Архив внешней политики Российской Федерации (далее – АВП РФ). Ф. 06.
Оп. 5 П. 19 Д. 201. Л. 1, 28,30. См. также: Исламов Т.М., Покивайлова Т.А. Во-
сточная Европа в силовом поле Великих держав. Трансильванский вопрос.
1940–1946. М., 2008. С. 130–131.
204
лее или менее серьёзной оппозиционной силой в Румынии. Вполне
возможно, что в ходе переговоров найдется база для сотрудниче-
ства между группой г. Маниу и нашими представителями»6.
Как свидетельствуют документы, к предпринимаемому румы-
нами зондажу был причастен не только Ю. Маниу, но и сам маршал
Ион Антонеску. Как правительство Румынии, так и оппозиция де-
лали всё возможное, чтобы установить связи, естественно, прежде
всего с англо-американцами. 14 октября 1943 г. посол Великобри-
тании в Москве А. Кларк Керр информировал В.М. Молотова о
встрече в Анкаре военного атташе Великобритании с румынским
военным атташе, который от имени И. Антонеску сделал заявление
о готовности Румынии сотрудничать с вооружёнными силами Ан-
глии и США в случае их вторжения на Балканы. Причастность
официального руководства Румынии к переговорам подтверждает-
ся информацией британского посольства в Лиссабоне о том, что
министр иностранных дел Румынии «принял в принципе безогово-
рочную капитуляцию», но озадачен тем, чтобы сведения об этом не
просочились до того момента, когда «союзные войска будут от ру-
мынской границы на расстоянии удара». Министра иностранных
дел интересовал прежде всего вопрос о будущих границах Румы-
нии: «Какие будут границы и обсуждался ли этот вопрос на Теге-
ранской конференции»7.
Однако главными центрами ведения переговоров в 1944 г.
стали Стокгольм и Каир. В конце 1943 г. посол Румынии в Швеции
Ф. Нану по поручению своего правительства попытался вступить в
переговоры с советским правительством об условиях выхода Ру-
мынии из войны. Там же по поручению оппозиции на контакты с
советским посольством вышел и Г. Дука, сын бывшего премьера
либерального правительства, убитого легионерами (румынскими
фашистами) в 1933 г. Со своей стороны, лидер румынской оппози-
ции Ю. Маниу и бывший премьер румынского правительства, ру-
ководитель группы, отколовшийся от Национал-либеральной пар-
тии, Г. Татареску обратились с просьбой к Э. Бенешу, находивше-
муся в тот период в эмиграции в Лондоне, взять на себя посредни-
ческую миссию в переговорах с Советским Союзом о выходе Ру-
мынии из войны.
6
АВП РФ. Ф. 06. Оп. 5. Д. 201. Л. 1–2.
7
Там же. Л. 44, 70.
205
 Между тем переговорный процесс в Стокгольме продолжался.
6 декабря 1943 г. состоялась встреча британского посла в Сток-
гольме В. Маллета с советским послом А.М. Коллонтай. Во время
обеда английский дипломат сообщил Ал. Коллонтай, что Г. Дука (о
котором шла речь выше – авт.), представляющий интересы ру-
мынской оппозиции и лично Ю. Маниу, имеет тесные связи с ан-
глийскими и американскими представителями, и было бы жела-
тельно, чтобы и Коллонтай наладила с ним контакты.
Посредниками в переговорах, проходивших в Стокгольме
между советскими и румынскими представителями, стали словак
Кучера и болгарин К. Горанов. 6 декабря 1943 г. Горанов предло-
жил сотруднику советского посольства И. Спичкину встретиться с
румынским пресс-атташе Шейнеску, но получил отказ. 16 декабря
Горанов, узнав, что 18 декабря в Стокгольм прибывает гонец от
Михая Антонеску, снова обратился к И. Спичкину с предложением
встретиться с румынским посланником Ф. Нану, «хотя бы только
для того, чтобы выслушать точку зрения правительства Румы-
нии…»8. Но Спичкин снова отказался. Сообщение об этом посту-
пило в Москву в Наркомат иностранных дел. В нём советский по-
сол в Швеции А.М. Коллонтай спрашивала, «следует ли дать по-
нять Нану, что с ним будут говорить, или продолжать принимать
сообщения Горанова как информацию. В случае надобности, – со-
общала Коллонтай, – можно изыскать путь встретиться с Нану без
Горанова». Основываясь на этой информации, сотрудник аппарата
НКИД Кирилл Новиков подготовил для зам. Наркома В.Г. Декано-
зова проект инструкции в советское посольство в Стокгольме. В
своей докладной записке руководству НКИД К. Новиков писал о
целесообразности такой встречи: «Дело в том, что в настоящее
время монополия переговоров находится в руках англичан и амери-
канцев. Что говорят они румынам, мы не знаем. В каком свете они
представляют отношение Советского Союза к Румынии, мы также
не знаем». Как следует из пометы, сделанной рукой Деканозова на
документе напротив этой фразы, Молотов был полностью согласен
с предложением К. Новикова9.
В тоже время неоднократные попытки румынского посольства
в Швеции выяснить условия капитуляции для Румынии, по мнению
К. Новикова, «успехов не умели». Так, в телеграмме, отправленной
8
Там же. Л. 73–74.
9
Там же.
206
в Москву из советского посольства в Стокгольме, советник посоль-
ства сообщал о разговоре румынского посла с Кучерой, в котором
Ф. Нану заявил, «что он хочет знать русские условия мира, что Ру-
мыния, возможно, была бы готова сдаться, если бы не наличие
немецких гарнизонов в стране и на Балканах». Между тем контакты
с румынскими представителями затягивались, «так как тов. Кол-
лонтай отвечала, что этот вопрос выходит за рамки её компетенции,
а тов. Спичкин на этот вопрос отвечал в том духе, что положение
ясное, есть решение Московской конференции о безоговорочной
капитуляции Румынии, а, следовательно, какие же ещё могут быть
разговоры». Заметим в связи с этим, что 26 декабря И. Спичкин всё
же неофициально посетил румынское посольство и имел беседу с
румынским посланником Ф. Нану10.
В конце концов, советское посольство согласилось принять
заявление Ф. Нану и 4 января 1944 г. советнику советского посоль-
ства в Швеции Семёнову был вручён текст этого заявления. Было
бы, однако, несправедливо считать, что советские дипломаты во
главе с послом в Стокгольме А.М. Коллонтай не понимали значе-
ния переговоров с румынами. Но они проявляли определённую
осторожность. Коллонтай готова была вести переговоры с румын-
ским посланником, но только без посредников. Кроме того, по ин-
формации, полученной от английского посланника в Швеции В.
Маллета, Шейнеску был связан с тайной румынской полицией.
Румынских политиков более всего интересовали условия ка-
питуляции. В Москве, например, предполагали, что румын будут
интересовать такие вопросы как: «1) когда и каким образом Румы-
нии будет капитулировать… 2) намерения союзников в отношении
Румынии…». «Будет ли вообще существовать Румыния, и какая
Румыния: капиталистическая или большевистская, и в каких грани-
цах?»11. Документы, которыми мы располагаем, показывают, что в
интересах сохранения согласия в рамках антигитлеровской коали-
ции на этом этапе намерений в форсированной советизации в пла-
нах советского руководства не просматривалось. Москву вполне
10
Там же; Buzatu Gh. Din istoria secretă a celui de-al doilea război mondial.
București, 1988. P. 283.
11
АВП РФ. Ф. 012. Оп. 5. П.64. Д. 164. Л. 59; Ф. 06. Оп. 5. Д. 201. Л. 30.
207
устраивал их статус «дружественных» государств12. Как видно из
вышеприведённого документа, румынское правительство и румын-
скую оппозицию прежде всего интересовали вопрос о будущих
границах Румынии, прежде всего о западных границах Румынии,
т.е. вопрос о территориальной принадлежности Трансильвании, по-
скольку они понимали, что вопрос о Бессарабии будет однозначно
решён в пользу СССР. Понимали это и в Кремле. Поэтому в ноте от
7 июня 1943 г. говорилось: «Советское правительство не считает в
полной мере обоснованным так называемое решение, вынесенное
30 августа 1940 г. под диктовку Германии, отдавшее Венгрии Се-
верную Трансильванию»13, т.е. советской стороной было дано по-
нять, что арбитражное решение от 30 августа 1940 г. может быть
пересмотрено. Однако, как следовало из документа, подготовлен-
ного К. Новиковым, англичане первоначально не сообщили в Буха-
рест об этом весьма важном для румын заявлении советского пра-
вительства. Но уже в феврале 1944 г. румынский посланник в Сток-
гольме Ф. Нану информировал румынское правительство, что
«Москва согласна соблюдать суверенитет и независимость Румы-
нии и оказать помощь в освобождении Трансильвании в том слу-
чае, если правительство порвёт с Германией и сможет организовать
против неё сопротивление». Однако поскольку не было особых
надежд в этом отношении на румынское правительство, то Москва
решила перейти к переговорам с оппозицией14.
Тем временем события на Восточном фронте торопили ру-
мынских политиков принимать решения о выходе из войны в каче-
стве союзника гитлеровской Германии. 27 марта 1944 г. Красная
Армия, форсировав реку Прут, вступила на территорию Румынии.
К середине апреля 1944 г. советские войска освободили более
800 населенных пунктов, в том числе города Ботошань, Дорохой,
Рэдэуц, Сучава, Фэлтычень и другие. 2 апреля 1944 г. советское
правительство выступило с заявлением о том, что «вступление со-
ветских войск в Румынию не преследует цели приобретения какой-
12
Волокитина Т.В. Сталин и смена стратегического курса Кремля в конце
40-х годов // Сталинское десятилетие холодной войны. Факты и гипотезы.
М., 1999.
13
АВП РФ. Ф. 08. Оп. 5. П. 19. Д. 201 Л. 74; Покивайлова Т.А. Трансильванский
вопрос на завершающем этапе Второй мировой войны // Материалы Двусторон-
ней комиссии историков России и Румынии. (Х Научная конференция. Москва,
октябрь 2005 года). М., 2005. С. 86.
14
Исламов Т.М., Покивайлова Т.А. Указ. соч. С. 134. Buzatu Gh. Op. cit. P. 284.
208
либо части румынской территории или изменения существующего
общественного строя Румынии» и что оно «диктуется исключи-
тельно военной необходимостью и продолжающимся сопротивле-
нием войск противника»15. В постановлении Государственного Ко-
митета Обороны от 10 апреля 1944 г. в связи со вступлением Крас-
ной Армии на территорию Румынии говорилось, что на освобож-
дённых территориях будут сохраняться румынские власти и госу-
дарственное и общественное устройство «с учётом условий военно-
го времени».
В конце 1943–1944 гг. союзникам по антигитлеровской коали-
ции удалось также согласовать основные позиции по их действиям
в случае капитуляции Румынии. Вопрос переходил в плоскость
конкретных решений. Поэтому переговоры о выходе Румынии из
войны продолжались.
16 января 1944 г. Деканозов получил официальное письмо ан-
глийского посла в СССР А. Кларка Керра, в котором посол сооб-
щал о предстоящем прибытии в Каир посланца от лидера румын-
ской оппозиции Ю. Маниу. В письме достаточно ясно была выра-
жена позиция английского правительства по вопросу о перегово-
рах. «Моё правительство полностью признает, что поскольку глав-
ный удар военных усилий Румынии направлен против советских
сил и, так как последние будут, по-видимому, первыми союзными
силами, которые достигнут Румынию. Советское правительство бу-
дет играть главную роль в определении того, какими должны быть
условия перемирия с румынами»16.
13 марта в Каир с миссией вести переговоры от имени оппо-
зиции прибыл князь Барбу Штирбей. Эта поездка была согласована
с министром иностранных дел Румынии М. Антонеску. В Бухаресте
надеялись, что оппозиции удастся достигнуть более благоприятных
условий перемирия с союзниками, чем официальным кругам Румы-
нии17. Советское правительство своим представителем в Каир
направило Н.В. Новикова, который до этого занимался в Наркомате
Иностранных Дел румынскими вопросами. 7 апреля, за неделю до
переговоров с румынами, Н.В Новиков вручил английскому послу в
Египте лорду Мойну разработанные в Москве предварительные
15
Внешняя политика Советского Союза в годы Великой Отечественной войны.
М., 1946. Т. 2. С. 105.
16
Исламов Т.М., Покивайлова Т.А. Указ. соч. С. 135.
17
Buzatu Gh. Op. cit. P. 256–257.
209
условия перемирия с Румынией, которые по имеющейся догово-
рённости были также отправлены на согласование в США.
В письме, датированном 10 апреля, премьер-министр Велико-
британии У. Черчилль выразил согласие с содержанием советских
предложений: «Я ознакомился с предлагаемыми Вами условиями
перемирия в том виде, как они были показаны лорду Мойну г-ном
Новиковым в Каире… мы считаем условия хорошими и разумны-
ми». Однако, при этом глава британского кабинета сделал два су-
щественных замечаний, Первое из них касалось Трансильвании.
Первоначальное советское предложение, которое звучало следую-
щим образом: «Советское правительство считает решение Венского
арбитража неправильным и согласно на совместные действия с Ру-
мынией против венгров и немцев в целях возвращения всей или
большей части Трансильвании Румынии», было дополнено англий-
ской стороной словами, «что подлежит утверждению при мирном
урегулировании», т.е. при подписании мирного договора с Румы-
нией. 11 апреля из Москвы поступила инструкция Н.В. Новикову
внести в документ предложение английского премьера. Таким об-
разом, окончательное решение территориального вопроса
У. Черчилль ставил в зависимость от общего послевоенного урегу-
лирования». «Когда мы сломим мощь нацистов, – писал англий-
ский премьер, – нам лучше всего будет иметь перед собой полную
географическую карту для того, чтобы решать вопрос об оконча-
тельном устройстве Европы».
Второе замечание касалось контрольного механизма по реали-
зации условий капитуляции Румынии и англо-американского уча-
стия в переговорах18. «Мы считаем разумеющимся, что, если мы
того пожелаем, в Румынии могут быть британские и американские
представители, подобно тому, как вы имеете политических пред-
ставителей в Италии», – говорилось в письме У. Черчилля. Амери-
канцы в своем ответе, которое было получено только 13 марта, со-
гласились с дополнениями, внесёнными У. Черчиллем19.
В целом же позиция Вашингтона по территориальным вопро-
сам, касающимся Румынии, прежде всего её западных границ, были
сформулированы к лету 1944 г. В июне 1944 г. Госдепартамент
США определил принципиальные подходы, которые были изложе-
18
АВП РФ. Ф. 06. Оп. 5 П. 31. Д. 363. Л. 12; Ф. 0125. Оп. 26. П. 23. Д. 7. Л. 64–
65; Исламов Т.М., Покивайлова Т.А. Указ. соч. С. 141–142.
19
Там же.
210
ны в инструкции для американских представителей, уполномочен-
ных заниматься восточноевропейскими делами. Что касается Тран-
сильвании, они сводились к следующим положениям: реставрация
границ Венгрии, установленных Трианонским мирным договором,
(т.е. по существу отмена решений Второго венского арбитража, по
которому к Венгрии от Румынии перешла Северная Трансильва-
ния). Вместе с тем Венгрия должна была получить заверения в том,
что будет предпринята попытка установить более справедливые
границы между Венгрией и Румынией. Вопрос о спорных террито-
риях должен был быть решён при окончательном мирном урегули-
ровании20. Западным союзникам, вероятно, не слишком хотелось
передавать всю Трансильванию румынам, Поэтому 8 апреля лорд
Мойн, представлявший англичан в Каире, заявил, что было бы
преждевременно давать румынам ясные и точные обязательства.
Его поддержали американцы. В телеграмме, направленной 11 апре-
ля Н.В. Новикову в Каир, Нарком иностранных дел СССР
В.М. Молотов сообщил ему, что советское правительство согласи-
лось с пожеланием британского правительства и не возражает про-
тив того, чтобы «вопрос о Трансильвании был урегулирован при
мирных переговорах». Поэтому он предлагает в конце пунктов
наших условий добавить следующие слова: «что подлежит утвер-
ждению при мирном урегулировании»21.
12 апреля 1944 г. советский полпред в Каире Н.В. Новиков
вручил румынскому представителю Барбу Штирбею советские
условия перемирия, согласованные с правительствами Англии и
США, которые предусматривали: «1) Разрыв с немцами и совмест-
ная борьба румынских войск и войск союзников, в том числе и
Красной Армии, против немцев в целях восстановления независи-
мости и суверенитета Румынии. 2) Восстановление советско-
румынской границы по договору 1940 г. 3) Возмещение убытков,
причинённых Советскому Союзу военными действиями и оккупа-
цией Румынией советской территории. 4) Возвращение всех совет-
ских и союзных военнопленных и интернированных. 5) Обеспече-
ние возможности советским войскам, так же как и другим союзным
войскам, свободно продвигаться по территории в любом направле-
нии, если этого потребует военная обстановка, причем румынское
20
Kovrig B. Communism in Hungary. From Kun to Kadar. Sanford, 1979. Р. 72.
21
АВП РФ. Ф. 0125. Оп. 26. П. 23.Д. 7. Л. 65; Исламов Т.М., Покивайлова Т.А.
Восточная Европа в силовом поле Великих держав... С. 143.
211
правительство должно оказывать этому всемерное содействие сво-
ими средствами сообщения, как на суше и воде, так и в воздухе.
6) Согласие Советского правительства на аннулирование венского
арбитража о Трансильвании и оказание помощи в деле освобожде-
ния Трансильвании с тем, чтобы вся Трансильвания или большая её
часть была возвращена Румынии22.
Однако румынское правительство и оппозиция затягивали
принятие предложенных им условий перемирия и Румыния про-
должала воевать на стороне гитлеровской Германии. Камнем пре-
ткновения оставалась судьба Бессарабии и Северной Буковины, ко-
торые румынские правящие круги и оппозиция стремились с по-
мощью Германии сохранить в составе Румынии23.
17 марта 1944 г. состоялась первая встреча представителей
союзных держав (СССР, Великобритании и Соединённых Штатов
Америки) с представителем румынской оппозиции князем Барбу
Штирбеем, заявившему, что он представляет исторические партии
Ю. Маниу и Д. Братиану, которые пришли к твёрдому убеждению в
необходимости скорейшего выхода из войны24. Однако, по мнению
английского посла в Москве Арчибальда К. Керра, высказанного
им ранее, в письме на имя Молотова от 18 февраля 1944 г., «принц
Штирбей, вероятно, будет представлять взгляды не только Маниу,
но и маршала Антонеску, и что ни маршал Антонеску, ни г-н Ма-
ниу не предпримут никаких определенных действий против
немцев, если англо-американские наземные силы не будут нахо-
диться в таком расстоянии от Румынии, чтобы они могли нанести
удар». Поэтому, как полагал Керр, «переговоры с ним ни к чему не
приведут»25. Действительно, посол был прав в том, что до послед-
него момента как румынское правительство, так и оппозиция наде-
ялась на высадку англичан на Балканах. Но их надежды были
тщетны. Так как уже к этому периоду Красная Армия стояла у гра-
ниц Румынии, Советское правительство также выражало свои со-
мнения по поводу переговоров со Штирбеем в Каире. В письме к
английскому послу в Москве Керру В.М. Молотов писал о том, что
22
История Румынии. 1918–1970. М., 1971. С. 387.
23
В 1918 г. Румыния оккупировала Бессарабию, входившую с 1812 г. в состав
России. В 1940 г. Советский Союз возвратил Бессарабию в состав СССР.
24
Новиков Н. В. Пути и перепутья дипломатии. (Записки о 1943–1944 гг.).
М., 1976. С. 222–223.
25
АВП РФ. Ф. 06. Оп. 359. П. 31. Л. 11.
212
«следует выразить сомнение в том, что переговоры, которые велись
с князем Штирбеем в последние дни в Каире, могут привести к по-
ложительным результатам»26. Тем не менее, переговоры в Каире
продолжались. 24 марта В.М. Молотов получил письмо из англий-
ского посольства за подписью А.К. Керра, в котором сообщалось,
что британскими представителями в Каире получено письмо от ру-
мынского посланника в Анкаре (А. Крецяну – авт.), с изложением
содержания телеграммы М. Антонеску, отправленной 22 марта в
румынское посольство в Турции из Бухареста. М. Антонеску сооб-
щал, что маршал И. Антонеску приглашен в ставку Гитлера и что
он (Михай), очевидно, будет его сопровождать. В связи событиями
в Венгрии (её оккупация немецкими войсками в марте 1944 г. –
авт.) «предлога, которым ранее румыны могли пользоваться, о
необходимости гарантировать себя против возможного венгерского
вторжения, больше не существует, и Румыния стоит перед выбором
между ещё более тесным сотрудничеством с Германией и сопро-
тивлении Германии, не зная, на какую немедленную помощь они
могут рассчитывать и чего она может ожидать в будущем с поли-
тической точки зрения»27. Как сообщал Молотову А.К. Керр, «это
послание было немедленно рассмотрено на заседании британских
политических и военных властей в Каире и ввиду срочного харак-
тера создавшегося положения было решено направить послание
маршалу Антонеску, в котором говорилось: «Вы должны капитули-
ровать перед тремя великими державами и приказать, чтобы ру-
мынские войска не оказывали никакого сопротивления русским.
Немцы находятся в безнадежном положении на юге России, и Вы
имеете теперь последний и лучший шанс для содействия их полно-
му поражению. Мы будем судить по результатам, и характер мир-
ных условий, которые будут окончательно предъявлены Румынии,
будет в значительной мере определяться степенью, в которой она
внесёт вклад в дело поражения Германии. Чем больше Вы сделаете
для того, чтобы создать затруднения немцам, тем скорее будет их по-
ражение и тем лучше перспективы спасения Румынии от того, чтобы
она стала ареной битв в течение будущих недель. Немедленно под-
твердите получение».
В сообщении в советский НКИД далее говорилось, что «ре-
шено послать бомбардировщики для нападения на Румынию при
26
Там же. Л. 27.
27
Там же. Л. 32–33.
213
первой возможности для того, чтобы полностью убедить Маршала
Антонеску в важности того, чтобы он не принял приглашения Гит-
лера, причём желательно, чтобы целью были сортировочные стан-
ции Бухареста или же, если это не удастся, нефтяные источники в
Плоешти». Забегая вперёд, хотелось бы отметить, что из всех де-
клараций и предупреждений Вильсона только это заявление англи-
чан было осуществлено на практике, и бомбардировки в Бухаресте
сопровождались разрушениями и человеческими жертвами.
На следующий день 23 марта в Каире было получено послание
от Ю. Маниу о том, что оба Антонеску отложили на короткое время
свой отъезд в Германию. Однако, как было заявлено в сообщении
из английского посольства, «не было ясно, произошло ли это изме-
нение плана из-за того, что они ещё не получили его ответа или по
какой-либо иной причине». Однако 36 марта 1944 г. из Бухареста
поступило сообщение, что несмотря на предупреждение Антонеску
23 марта отправились в Берлин. Далее английский посол в Москве
сообщил о весьма сомнительной информации, полученной в Каире
«через тайную радиостанцию Маниу о том, что в районе Тернополя
готовится выступление румынской армии против немцев». Осно-
вываясь на этой весьма сомнительной информации А.К. Керр пи-
шет В.М. Молотову, что британское правительство поручило ему
запросить об отношении Советского правительства к событиям Ру-
мынии, к миссии Б. Штирбея и, главное, о том, «готово ли Совет-
ское правительство иметь дело с Антонесками, (т.е. с маршалом
И. Антонеску и его заместителем М. Антонеску – авт.), если они
не отправятся на встречу с Гитлером.
25 марта из английского посольства в Москве на имя Молото-
ва пришло еще одно письмо от А.К. Керра. Керр сообщал, что
Б. Штирбей по собственной инициативе отправил послание
Ю. Маниу, в котором он писал об опасности, угрожающей Румы-
нии, и в связи с этим о своей просьбе к союзникам «показать нам, в
каком смысле мы должны действовать и какую поддержку они мо-
гут нам дать»28. В тот же день А.К. Керр получил письмо от
В. Молотова, в котором содержался ответ Советского правитель-
ства на запросы британского посла в Москве. Подход Советского
правительства к возможности совместных действий с румынским
правительством был гораздо более реалистичным, чем позиция ан-
гличан. В своем ответе Молотов писал: «На основании данных,
28
Там же. Л. 42.
214
имеющихся в распоряжении Советского правительства, оно имеет
мало надежд на эффективность возможного контакта с маршалом
Антонеску…». Но «ввиду настояний Британского правительства,
Советское правительство не прочь попробовать установить контакт
с маршалом Антонеску». Советское правительство при этом счита-
ло бы необходимым «сделать к предпринятым генералом Вильсо-
ном шагам некоторые существенные добавления. Советское прави-
тельство считало бы также необходимым, чтобы маршал Антонеску
дал приказ румынским войскам, имеющим соприкосновение с со-
ветскими войсками, сложить оружие и сдаться в плен советским
войскам». В этом случае советское командование обязывалось
«сдавшиеся румынские войска направить в один из районов реки
Прут для передачи их в распоряжение маршала Антонеску с целью
организации сопротивления румынского правительства гитлеров-
ским войскам. Кроме того, советское правительство считает, что
следовало бы установить непосредственный контакт между Совет-
ским Командованием и Верховным Командованием Румынии»29.
Но как показало развитие событий, советское правительство
было совершенно право. Маршал Антонеску продолжал сотрудни-
чать с гитлеровской Германией, а оппозиция была не способна что-
либо предпринять в данный момент с целью свержения режима Ан-
тонеску, хотя планы у оппозиции были огромные, о чем её лидер
Ю. Маниу постоянно информировал своего представителя в Каире.
Даже Б. Штирбей признавал, что «капитуляция Румынии может
быть проведена лицами, находящимися у власти, и поэтому не Ва-
ми (т.е. оппозицией – авт.), пока не свергнут режим…». Однако
английское правительство всё же надеялось, что Маниу поднимет
мятеж. Именно Б. Штирбей 14 апреля предложил англичанам по-
слать Ю. Маниу телеграмму, рекомендующему последнему напра-
вить своих представителей в занятую советскими войсками часть
Молдавии с целью сформировать там правительство, которое смог-
ло бы договориться с союзниками. В своих телеграммах он также
настаивал на немедленном принятии за основу советских условий
перемирия, указывая, что в противном случае с переговорами можно
опоздать и что союзники могут взять обратно свои предложения30.
29
Там же. Л. 45–46.
30
Там же. Л. 61; Ф. 0125. Оп. 32. П. 125. Д. 3. Л. 20–21.
215
 Чтобы получить более полную информацию, англичане от-
правили в Румынию своих тайных агентов. Но операция провали-
лась, и агенты были схвачены румынской полицией31.
24 апреля А.К. Керр сообщил В.М. Молотову, что его прави-
тельство считает, что маршалу Антонеску должно быть послано
предупреждение, в котором необходимо напомнить ему, что «время
истекает и что союзники от него ожидают, что он объявит о приня-
тии условий перемирия, либо об их отклонениях». В проекте своего
послания он в довольно резкой форме предлагал написать Ан-
тонеску, что, если маршал Антонеску не будет действовать, то со-
юзники не представят ему никакой отсрочки. Более того, как ука-
зывал далее английский посол: «Вы потеряете Ваш последний шанс
избавиться от репутации обычного военного преступника, и Союз-
ники будут безжалостно преследовать Вас как такового»32. Из дру-
гого сообщения, отправленного А.К. Керром Молотову 10 мая, сле-
довало, что по имеющимся у него сведениям, полученным от
Ю. Маниу, маршал Антонеску «желает продолжать войну на сто-
роне немцев с тем, чтобы предотвратить оккупацию Румынии
немцами и венграми…». А в том случае, «если маршала нельзя бу-
дет побудить изменить свои взгляды, – уверял американцев Ю. Ма-
ниу, – он будет действовать с королём Михаилом»33, (т.е. с румын-
ским королём Михаем – авт.).
Значительный интерес для анализа позиций лидера оппозиции
Ю. Маниу представляют записи бесед советских представителей в
Каире посла Н.В. Новикова и советника посольства Солода с пред-
ставителями оппозиции. Нами проанализирована также справка,
составленная в НКИД на основе донесений из Каира и Стокгольма,
касающаяся выхода Румынии из войны34. Хронология событий та-
кова: 27 апреля после согласования с союзниками от имени трёх
Союзных Держав Маниу и Антонеску была отправлена ультима-
тивная телеграмма, в которой предлагалось дать в течение 72 часов
ответ, принимаются или отклоняются советские условия. 29 апреля
Ю. Маниу сообщает, что он посылает нового эмиссара дипломата
К. Вишояну в Каир, который при встрече с представителями союз-
31
Там же. Д. 363. Л.18.
32
Там же. Ф. 06. П. 31. Д. 359. Л. 100–101.
33
Там же. Л. 109.
34
Восточная Европа в документах российских архивов. 1944–1953. Т. 1. 1944–
1948 гг. М. – Новосибирск, 1997. С. 55–58.
216
ников 25 мая рассказал о плане переворота на фронте35. 30 мая со-
ветским правительством было дано указание советскому посланни-
ку в Каире напомнить Штирбею и Вишояну, что советские условия
от 12 апреля являются минимальными и что советское правитель-
ство не намерено входить в обсуждение каких-либо предложений,
пока не будет получен положительный ответ на предложения от
12 апреля. 1 июля 1944 г. представители трёх держав, видя не эф-
фективность своих усилий, вообще решили сделать Штирбею заяв-
ление о том, что «дальнейшие переговоры бесполезны и они счи-
тают их законченными…»36.
Как уже указывалось выше, одновременно с переговорами в
Каире продолжались переговоры в Стокгольме. 29 мая румынский
посол в Стокгольме Ф. Нану передал от имени Михая Антонеску
ответ Румынского правительства на Советские условия перемирия,
в котором выдвигались предложения сотрудничества румынской
армии с советской по изгнанию немцев только в случае, если
немцы в течение 15 дней не покинут Румынии, сохранения без ок-
купации какого-либо из округов для местонахождения румынского
правительства, решения будущности Бесарабии и Буковины после
окончания войны, а также уменьшения уплаты за возмещения
убытков, причиненных румынской оккупацией советских областей.
Дополнения, сделанные румынами, безусловно, не могли устроить
советское правительство. Поэтому в своём ответе, переданном
31 мая Ф. Нану, было заявлено, что пункты 1, 2, 4 советских усло-
вий не подлежат никаким изменениям, а в отношении 3-его пункта
(возмещение убытков – авт.) советское правительство выразило со-
гласие сократить законно причитающуюся Советскому Союзу сум-
му. Кроме того, было заявлено, что если выделение округа для ме-
ста пребывания румынского правительства предполагается на тер-
ритории Румынии, занятой советскими войсками, то советское пра-
вительство не имеет возражений. Наконец, советское правительство
выразило согласие на некоторый компромисс в пользу Румынии в
отношении сохранения румынской администрации37. В свою оче-
редь Ф. Нану спросил, вправе ли Румыния остаться нейтральной
страной, если немцы добровольно уйдут, и можно ли послать деле-
гацию для детальных переговоров. На оба этих вопроса 2 июня
35
Там же. С. 55–56.
36
Там же. С. 56.
37
Там же. С. 57.
217
1944 г. было решено дать положительный ответ. Однако 4 июля
НКИД СССР дал указание т. Коллонтай «пока ничего не предпри-
нимать и, если представитель оппозиции Дука спросит об ответе,
сослаться на то, что ответ будет дан в Каире»38.
Итак, вялотекущие переговоры о перемирии с Румынией затя-
нулись на несколько месяцев и не принесли реальных результатов.
Положительным итогом переговоров с Румынией, также как и с
другими государствами-союзниками Третьего рейха, был тот факт,
что, в основном, были согласованы позиции Великих Держав, ка-
сающиеся условий перемирия с государствами-сателлитами гитле-
ровской Германии. Они нашли своё развитие в разработке условий
перемирия, которые были применены уже после освобождения
Красной Армией стран Центральной и Юго-Восточной Европы –
Румынии, Венгрии и Болгарии. В июне 1944 г. Ставка Верховного
Главнокомандования Красной Армии приняла решение о наступле-
нии на южном фланге советско-германского фронта, а в начале ав-
густа началась подготовка к военной операции в районе Яссы-
Кишинёв. Наступление Красной Армии в этом направлении,
начавшееся 20 августа 1944 г. войсками 3-го Украинского Фронта
под командованием Р.Я. Малиновского, завершилось блестящей
победой. Противостоявшие советским войскам 47 дивизий румыно-
немецких войск были окружены и разгромлены.
В самой Румынии под влиянием побед Красной Армии стали
быстро нарастать оппозиционные и антифашистские настроения и
понимание того, что невозможно устоять перед советским наступ-
лением. В условиях стремительного продвижения Красной Армии
и неизбежости краха прогерманского режима 23 августа 1944 г. по
инициативе румынского короля Михая во время аудиенции во
дворце был арестован диктатор И. Антонеску и его заместитель
М. Антонеску, а затем и другие наиболее одиозные члены его пра-
вительства. В ночь с 23 на 24 августа король Михай по радио за-
явил о выходе Румынии из войны и присоединении к антигитлеров-
ской коалиции.
12 сентября 1944 г. Советский Союз от имени союзников
(СССР, Англии и США) подписал в Москве соглашение о переми-
рии с Румынией, в основу которого были положены статьи условий
перемирия, заявленных советским правительством 12 апреля 1944 г.
38
Там же. С. 58.
218
В.А. ПЕРЦЕВ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
ОККУПАЦИИ ГОРОДОВ ЦЕНТРАЛЬНОГО ЧЕРНОЗЕМЬЯ В
ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Великая Отечественная война тяжелым бременем легла на
плечи советского народа. Миллионы людей встали на защиту свое-
го государства. Многие из них не вернулись с полей сражений,
сложив головы в тяжелых кровопролитных боях с немецко-
фашистскими захватчиками.
Значительная часть территории Центрально-Черноземного ре-
гиона оказалась в зоне масштабных боевых действий и последую-
щей оккупации. Не только такие крупные города областного под-
чинения, как Белгород, Воронеж, Курск, но и многие районные го-
рода, села и хутора понесли тяжелые потери в результате военных
столкновений. Пострадала производственная сфера и социальная
инфраструктура, разрушена транспортная сеть этих населенных
пунктов, обжитые места покинуло коренное население.
Первые впечатления о состоянии промышленно-
производственной сферы и жилищно-коммунального хозяйства
освобожденных территорий Центрального Черноземья были изло-
жены в немногочисленных работах, появившихся сразу же после
окончания Великой Отечественной войны. В 1946 и 1958 гг. были
опубликованы сборники статей «Из пепла пожарищ» и «Здраво-
охранение Воронежской области за 40 лет»1. В них нашли отраже-
ние отдельные эпизоды, в которых изображалась картина бедствен-
ного состояния производственного и социального сектора после
освобождения от немецко-фашистских войск, а также первые шаги
по возрождению пострадавшего жилищного и коммунально-
бытового хозяйства. Вышли в свет также сборники документов и
материалов2.
В последующие годы проблематика, связанная с изучением
процесса возрождения оккупированных городов и сел, восстанов-
ления фабрик и заводов, жилых зданий и системы коммунального
хозяйства не стала предметом специального научного исследова-
1
Из пепла пожарищ: Сборник очерков о восстановлении Воронежа. Воронеж,
1946; Здравоохранение Воронежской области за 40 лет: Сб. стат. Воронеж, 1958.
2
Курская область в период Великой Отечественной войны Советского Союза
1941–1945 гг.: Сборник документов и материалов: в 2-х т. Курск, 1960–1962.
219
ния. Отдельные её стороны затрагивались в публикациях более об-
щего плана, посвященных изучению истории Черноземного края на
основе анализа значительных временных интервалов, или весомых
социально-экономических и политических проблем3. Значительный
пласт исторических сведений, относящихся к периоду Великой
Отечественной войны, был выявлен и обобщен С.И. Филоненко и
В.А. Шамраем4. Однако вплоть до настоящего времени рассмотре-
ние социально-экономических последствий оккупации областей
Центрального Черноземья в период Великой Отечественной войны
не стало предметом обстоятельного научного исследования исто-
риков.
Одно из особых мест в истории Великой Отечественной вой-
ны занимает город Воронеж, через который непосредственно про-
шла линия обороны. Это привело к тому, что были практически
полностью уничтожены, превратившиеся в оборонительные рубежи
городские кварталы. Перед отступлением немецко-фашистскими
войсками были взорваны или заминированы даже частично сохра-
нившиеся административные здания, заводские корпуса, школы,
больницы. После освобождения Воронежа и прилегавших террито-
рий восстановление административных зданий, промышленно-
производственных объектов, парков и скверов, транспорта и ком-
муникаций представлялось одной из ключевых задач. Важнейшей
составляющей восстановительного процесса являлось возрождение
жилищного сектора, без которого не могли жить и работать не
только возвращавшиеся из эвакуации воронежцы, но и будущие
жители города.
Следует отметить, что в конце 1920-х – начале 1930-х гг. Во-
ронеж оставался провинциальным российским городом с преобла-
данием пищевой и перерабатывавшей сельскохозяйственную про-
дукцию промышленности, с ограниченным по численности населе-
3
Загоровский В.П. Воронеж: историческая хроника Воронеж, 1989; Край наш Во-
ронежский: К 50-летию образования области. Воронеж, 1985; Очерки истории
Воронежской области: Эпоха социализма / под ред. Е.Г. Шуляковского. Т. 2. Во-
ронеж, 1967; Очерки истории Воронежской организации КПСС. Изд-е 2, доп. и
перераб. Воронеж, 1979; Очерки истории Курской организации КПСС. Воронеж,
1980; Очерки истории Липецкой организации КПСС. Воронеж, 1982; Очерки ис-
тории Тамбовской организации КПСС. Воронеж, 1970.
4
Филоненко С.И. Сражения на воронежской земле глазами русских и оккупан-
тов. Воронеж, 2013; Шамрай В.А. Воронежская область в Великой Отечествен-
ной войне. Исторический очерк. Воронеж, 2014.
220
нием, пополнявшимся преимущественно за счет переселения кре-
стьян из близлежащих сел и деревень. Промышленное производ-
ство носило скорее вспомогательный характер и не рассматрива-
лось как перспективная самостоятельная отрасль народного хозяй-
ства региона. В 1926–1927 гг. в городе располагались всего лишь
40 цензовых предприятий с 67 двигателями. На 33 из них в 1926 г.
трудились 4 479 человек, из которых 3 563 человека составляли ра-
бочие5.
Наиболее крупными предприятиями были: машиностроитель-
ный завод, механический завод, деревообделочная и мебельная
фабрики, паровозоремонтные и вагоноремонтные мастерские, два
маслобойных завода, мыловаренный завод, две мукомольные мель-
ницы, спиртоводочный завод, макаронная фабрика и кожевенный
завод.
Однако в 1930-е гг. Воронеж превратился в крупный инду-
стриальный центр не только Воронежской области, но и всего Цен-
трального Черноземья. Вместо небольшого, эвакуированного в
1915 г. из г. Риги, завода «Рихард-Поле» возник крупный машино-
строительный завод имени Коминтерна с мартеновским цехом,
большими корпусами сталелитейного, сборочного и деревообде-
лочного цехов. Небольшое чугунолитейное предприятие В.Г. Стол-
ля, возникшее в 1869 г., было преобразовано в завод имени Ленина,
производивший машины для пищевой промышленности. Незавер-
шенное строительство кабельного завода Петичева было реоргани-
зовано в дизельный завод имени Сталина. Были также построены и
введены в эксплуатацию новые крупные предприятия: заводы
«Электросигнал», автогенный, комбикормовый. Возникли три
крупных хлебозавода, беконная фабрика. Осуществлялась рекон-
струкция и расширение производственных площадей на заводах
имени Калинина, имени Дзержинского, имени Тельмана, автотрак-
тородеталь, жиркомбинате, маслозаводе и на других предприятиях.
Разраставшаяся промышленно-производственная сфера объективно
требовала соответствующего роста численного состава населения
города. От года к году численность воронежцев неуклонно возрас-
тала. Если в 1920 г. в г. Воронеже проживало 90,4 тыс. человек, то в
5
Государственный архив Воронежской области (далее – ГАВО). Ф. Р-51. Оп. 1.
Д. 705. Л. 32.
221
1923 г. – 94,9 тыс. человек, в 1926 г. – 120,0 тыс. человек, в 1939 г. –
326,9 тыс. человек и в 1940 г. – уже около 370,0 тыс. человек6.
Быстрый рост производственный сферы привел к появлению
новых городских промышленных районов. Значительно разросся
Сталинский район г. Воронежа, располагавшийся на левом берегу
реки Воронеж. За период 1930-х гг. на пустынном песчаном берегу
появились крупнейшие заводы имени Ворошилова, синтетического
каучука имени Кирова, была построена ВОГРЭС. В 1941 г. в про-
цессе строительства находился воронежский завод по переработке
нефти и газа, к которому предполагалось подвести нефтепровод из
Махачкалы.
В годы первых пятилеток ускоренными темпами осуществля-
лась перестройка инфраструктуры города. Вырастали новые райо-
ны, кварталы и улицы с садами, парками и скверами. Они возника-
ли неподалеку от заводов имени Коминтерна и имени Сталина,
около областной клинической больницы, в других частях города. В
конце 1930-х гг. в строительстве жилых зданий стало преобладать
возведение 4–5-этажных домов, с встроенными объектами город-
ской инфраструктуры: магазинами, детскими садами, швейными
мастерскими. На 1-е января 1941 г. жилой фонд г. Воронежа насчи-
тывал 20 907 домов с жилой площадью 1 340,1 тыс. кв. м7.
Наряду с жилыми постройками накануне Великой Отече-
ственной войны в г. Воронеже были также возведены многие «мо-
нументальные административные здания» : дом обкома ВКП (б) и
облисполкома, дома связи и книги, дом социалистического земле-
делия на улице Красноармейской, дом профсоюзов на улице
Фр. Энгельса, Управление Московско-Донбасской и Юго-
Восточной железных дорог, здания госбанка, промбанка, гостиница
«Воронеж» и другие сооружения.
Социально-культурная составляющая г. Воронежа постоянно
расширялась за счет возведения новых школ, больниц, театров и
кинотеатров, спортивных сооружений. Накануне войны в 71 город-
ской школе обучались 45,2 тыс. школьников; 11 школ рабочей мо-
лодежи посещали 4 117 рабочих. После окончания школы выпуск-
ники могли продолжить обучение в 12 высших учебных заведениях
6
Там же. Л. 32 (об), 34 (об).
7
Там же. Л. 18.
222
города. В 1940/1941 учебном году воронежские вузы насчитывали
более 11 тыс. студентов8.
Культурные запросы горожан удовлетворяли 4 театра,
5 кинотеатров, в том числе открытый непосредственно перед вой-
ной кинотеатр «Родина», десятки библиотек, несколько музеев,
симфонический оркестр. Усилиями местных органов власти в
г. Воронеже были открыты 83 детских сада, которые посещали бо-
лее 6 тыс. детей дошкольного возраста. Десятки тысяч детей до-
школьного и школьного возраста ежегодно посещали дворец пио-
неров, кинотеатр «Пионер», кукольный театр, зоопарк, дом худо-
жественного воспитания, сад пионеров.
Для укрепления здоровья жителей г. Воронежа была построе-
на областная больница на 1 100 коек, открыты межобластной ра-
диорентгеновский и физиатрический институты, станция по борьбе
с малярией. До оккупации г. Воронеж был полностью обеспечен
учреждениями здравоохранения. В больницах, поликлиниках, ме-
дицинских кабинетах предприятий трудились 1 147 врачей, в том
числе 79 стоматологов, а также 2 071 человек среднего медицин-
ского персонала. Наличие в городе собственного медицинского ин-
ститута позволяло снабжать квалифицированными медицинскими
кадрами не только город, но и всю Воронежскую область. В самом
городе Воронеже функционировали 32 учреждения стационарной
медицинской помощи на 2580 коек; 51 амбулаторно-клиническое
учреждение; 56 рентгеновских установок, 32 физиотерапевтических
кабинета9. С целью дальнейшего развития в городе физкультуры и
спорта были открыты спортивно-оздоровительный комбинат «Ди-
намо», стадионы «Пищевик» и «Крылья Советов», многочисленные
спортивные секции и спортплощадки во дворах жилых домов.
Вышесказанное позволяет констатировать, что накануне Ве-
ликой Отечественной войны как в г. Воронеже, так и во всей Воро-
нежской области в целом произошли значительные качественные
перемены. Касались они не только отраслей промышленного про-
изводства, но и, в большей степени, жилищно-бытовой и культур-
но-образовательной сферы.
Начавшаяся Великая Отечественная война кардинально изме-
нила жизнь и деятельность воронежцев. Все их усилия были
направлены на оказание необходимой помощи фронту. Промыш-
8
Там же. Л. 34.
9
Там же. Л. 34–35.
223
ленные предприятия перепрофилировались на выпуск военной
продукции. Из г. Воронежа на фронт поставлялись вооружение и
боеприпасы, обмундирование и медикаменты. Предприятия сель-
ского хозяйства делали все возможное для снабжения действующей
армии продуктами питания. Многие горожане с первых дней войны
направились в военные комиссариаты с заявлениями о доброволь-
ном направлении на фронт. В связи с приближением линии фронта
к Воронежу в октябре 1941 г. началось возведение оборонительных
рубежей. На их строительстве участвовало большинство жителей
города. Прежде всего, это были женщины, старики, учащаяся мо-
лодежь, студенты. Осенью 1941 г. значительная часть ведущих
промышленных предприятий города были эвакуированы на восток.
И уже на новых местах своей дислокации, через короткий проме-
жуток времени, потребовавшийся для размещения и налаживания
производственных процессов, приступили к выпуску необходимой
стране и фронту продукции.
В связи с тем, что осенью 1941 г. наступление немецко-
фашистских войск было приостановлено, а зимой 1941–1942 гг.
враг был отброшен от Москвы, появилась надежда на то, что Воро-
неж не окажется в зоне военных действий и не будет оккупирован.
Однако события второго года войны оказались абсолютно противо-
положными. С началом лета 1942 г. город Воронеж стал подвер-
гаться систематическим бомбардировкам вражеской авиации. В со-
ответствии со стратегическими планами германского командова-
ния, захват г. Воронежа должен был явиться начальным этапом в
реализации широкомасштабной наступательной операции, связан-
ной с прорывом немецких войск к Волге, а в дальнейшем с наступ-
лением на Москву с тыла.
В ходе ожесточенных боев, 7 июля 1942 г., немецкие войска
захватили правобережную часть города. Река Воронеж преврати-
лась в разделительный рубеж, который так и не удалось преодолеть
противнику. Сталинский район и станция Отрожка прочно удержи-
вались частями Красной Армии. Срыв планов немецкого командо-
вания привел к тому, что все действия оккупантов оказались,
направлены на уничтожение города. Не успевшие эвакуироваться
городские жители были изгнаны из г. Воронежа за реку Дон, а тер-
ритория города стала подвергаться методическому уничтожению.
Выжигались жилые кварталы, подвергались разрушению историче-
ские памятники, музеи, учебные заведения, фабрики и заводы. Сре-
224
ди зданий, избежавших катастрофического разрушительного воз-
действия оккупантов, не оказалось ни одного учебного или куль-
турно-просветительного, лечебного или торгового, административ-
ного или производственного объекта. Были разрушены Митрофа-
новский монастырь и его колокольня /памятник творчества Кварен-
ги/; здание филармонии, бывшее здание дворянского Собрания;
разрушена колоннада старинного дома Тулинова. Перед отступле-
нием из города немецкие части разрушили заводские корпуса, взо-
рвали многие общественные здания, в том числе здание государ-
ственного университета, вокзала, обкома ВКП (б) и облисполкома,
дворца пионеров, областной библиотеки. В Германию были выве-
зены станки и оборудование, книги и картины, даже памятники
Петру I и В.И. Ленину. Значительный ущерб был причинен всему
жилищно-коммунальному хозяйству города. Разрушения составля-
ли более 90%. Государственная Чрезвычайная Комиссия определит
общую сумму ущерба, причиненного Воронежу немецкой оккупа-
цией, которая составит 3374 млн. руб.10.
25 января 1943 г. войска Воронежского фронта полностью
овладели г. Воронеж. Материалы, находящиеся на хранении в фон-
дах Государственного архива Воронежской области сохранили та-
кое описание освобожденного города, одного из очевидцев тех со-
бытий: «Тот, кто был в Воронеже на второй день после его осво-
бождения от немца, тот никогда не забудет мертвенной пустоты и
безлюдий, тот никогда не простит немцам этого варварского раз-
рушения. Даже птицы не пролетали над городом. Он был, как мерт-
вый исполин, обугленный и закопченный дымом пожаров, истер-
занный разрывами бомб и снарядов. Город был мертв»11.
Тысячи воронежцев сразу же после освобождения города ста-
ли возвращаться на свою родину. В Воронежский городской Совет
поступили десятки писем с просьбами направить вызовы в места
эвакуации воронежских заводов и фабрик, организации и учебных
заведений для скорейшего возвращения в Воронеж, с целью уча-
стия в возрождении разрушенного города.
Первыми преступили к восстановительным работам минеры.
За четыре месяца ими было обезврежено на улицах и в домах горо-
да 58 тысяч противопехотных и противотанковых мин. Десятки ты-
сяч мин было подорвано на месте. За проявленное мужество группа
10
Там же. Л. 31, 34, 34 (об), 39.
11
Там же Л. 36.
225
работников МПВО и пожарной охраны города была награждена
орденами и медалями СНК СССР.
Возвратившийся из эвакуации и возобновивший работу, ис-
полком Воронежского городского Совета депутатов трудящихся в
своем постановлении от 5 апреля 1943 г. «О награждении команди-
ров и красноармейцев 2-й роты 211 батальона спецминирования
указал: «Исполком горсовета депутатов трудящихся отмечает са-
моотверженную работу личного состава 2-й роты 211 батальона
спецминирования, выполнившего задание по разминированию го-
рода Воронежа от мин, злонамеренно подготовленных фашистски-
ми оккупантами для уничтожения мирного трудового населения,
возвратившегося восстанавливать свой родной город Воронеж»12.
За самоотверженную работу саперов по разминированию улиц и
зданий города всему составу 2-й роты 211 батальона спецминиро-
вания была объявлена благодарность, а особо отличившиеся ко-
мандиры и красноармейцы были награждены грамотами и ценными
подарками. Среди них были: П.П. Пособуев, Б.Н. Зыков, В.И. Олю-
нин, Л.Я. Брустин, С.К. Ященко и многие другие13.
На этом же заседании председатель исполкома городского Со-
вета П.А. Мирошниченко представил план мероприятий по ско-
рейшему восстановлению жизнеспособности города. С целью его
реализации было принято решение об организации городского и
районных бюро по мобилизации и учету рабочей силы. Сотрудники
этих бюро были обязаны осуществлять контроль не только за рас-
селением возвращавшихся в город жителей, но и за привлечением
их к работам по восстановлению города14. Исполком Воронежского
городского Совета обратился к населению города с призывом «Об
участии всех трудоспособных жителей в работах по возрождению
родного города». Патриотический призыв был поддержан населе-
нием. Тысячи воронежцев расчищали от щебня и завалов улицы,
ремонтировали школы, больницы, жилые дома, восстанавливали
промышленные предприятия. День за днем Воронеж оживал. В
труднейших условиях, без воды, электричества, топлива, транспор-
та возрождались хлебопекарни, столовые, ларьки и магазины. Уже
через месяц после освобождения начала работать первая насосная
станция. Временные электроустановки дали ток. Уже в марте
12
ГАВО. Ф. Р-51. Оп. 1. Д. 559. Л. 55.
13
Там же. Л. 55-55 (об).
14
Там же. Л. 57.
226
1943 г. открылись первые школы. С февраля месяца начали рабо-
тать поликлиника и больницы. К 1-му мая 1943 г. основные маги-
страли города были приведены «в проезжее состояние». В конце
мая 1943 г. по восстановленной линии пошел первый трамвайный
вагон15.
Важным направлением являлось восстановление Чернавского
моста, соединявшего две стороны г. Воронежа. Уже 14 мая 1943 г.
исполком Воронежского городского Совета на своем заседании
принял решение № 256 «О премировании бойцов и командиров за
скоростное строительство Чернавского моста». Данный документ
содержал следующие указания: «1. За успешное проведение строи-
тельства Чернавского моста в сжатые сроки, премировать особо от-
личившихся бойцов и командиров: а) бойцов – грамотами горис-
полкома и ценными подарками в 200 руб. каждого; б) командиров –
грамотами и ценными подарками в 500 руб. каждого; в) начальника
строительства моста инженер-майора Б.В. Якубовского премиро-
вать грамотой горисполкома и ценным подарком в 1000 руб.
2. Обязать директора Воронежторга Иванникова скомплектовать
подарки для 80 бойцов и 15 человек командиров»16.
Однако первоочередная роль после освобождения без сомне-
ния отводилась восстановлению жилья. После оккупации захватчи-
ками в г. Воронеже осталось 3 048 домов с жилой площадью
103 888 кв. м, или 7,7%, в том числе: домов местных Советов 63, с
жилой площадью 6 669 кв. м; домов министерств и ведомств – 55, с
жилой площадью 11 105 кв. м; индивидуальных домов 2 930, с жи-
лой площадью 86 114 кв.м.17
Даже целиком или частично уцелевшие многоэтажные и част-
новладельческие дома требовали значительного ремонта. Поэтому
заселялись все постройки, в которых могли жить люди: подвалы
зданий, землянки, временно возведенные бараки, даже сохранив-
шаяся водокачка. О состоянии инфраструктуры г. Воронежа после
освобождения от немецко-фашистских захватчиков очень красно-
речиво сказал главный архитектор города Н.В. Троицкий в своем
докладе в Управлении по делам архитектуры при СНК РСФСР. В
данном документе, в разделе № 2 «Строительство», в частности,
сообщалось: «Город Воронеж представляет собой после оккупации
15
ГАВО. Ф. Р-51. Оп. 1. Д. 705. Л.37.
16
ГАВО. Ф. Р-51. Оп. 1. Д. 559. Л. 54, 58.
17
ГАВО. Ф. Р-51. Оп. 1. Д. 705. Л. 18.
227
на 80–90% скелет архитектурного организма. Большинство его о ситуации с заболеваемостью сыпным тифом в различных районах
кварталов, особенно в центральной части, где располагались мно- г. Воронежа.
гоэтажные здания, выжжены и разрушены полностью или почти
полностью. Наиболее крупные и ценные здания взорваны и пре- Заболевание сыпным тифом по районам города Воронежа
вращены в груду щебня. Однако много зданий имеют хорошо со- весной-летом 1943 г21.
хранившиеся стены и могут быть восстановлены, что должно быть Районы Месяцы
апрель май июнь всего на 10 тыс.
сделано в ближайшие годы, и в первую очередь, так как открытые
человек
влиянию атмосферных явлений – кирпичные стены при длительном Центральный 33 57 34 124 65,2%
периоде их восстановления могут разрушиться»18.
Вместе с тем, в реализацию разработанных планов восстано- Ворошиловский 52 38 59 149 78,4%
вительных работ в первое после освобождения время активно вме- Кагановический 19 37 36 92 51,1%
шивались отнюдь не сопутствующие факторы. В конце весны – Сталинский 14 32 35 81 58,0%
начале лета 1943 г., в связи с отсутствием элементарных бытовых
условий, стали появляться заболевшие сыпным и брюшным тифом, Коминтерновский 7 6 13 26 18,5%
Железнодорожный 25 7 5 37 26,4%
а также дизентерией. На состоявшемся 16 июня 1943 г. заседании
воронежском городской чрезвычайной противоэпидемической ко-
Подводя итог, представляется возможным сказать о том, что
миссии было принято постановление, содержавшее следующие
Великая Отечественная война оказала разрушительное воздействие
данные о состоянии санитарно-эпидемической обстановке: «Ко-
на социальное и экономическое развитие Центрального Чернозе-
миссия отмечает высокую заболеваемость горожан сыпным тифом.
мья. Были частично или полностью разрушены многие социально
По Центральному району заболевших только за май месяц – 57, по
значимые сооружения и объекты промышленно-производственного
Железнодорожному району – 29. Причиной является несвоевре-
назначения. Вследствие напряженного и самоотверженного труда
менная диагностика и госпитализация больных. План предохрани-
населения негативные последствия военного времени удалось
тельных прививок против брюшного тифа выполнен лишь на 50%.
успешно преодолеть в кратчайшие сроки. Благодаря этому была за-
Очистка территории дворов проводится чрезвычайно медленно. Из
ложена основа для превращения Центрально-Черноземного эконо-
177 дворов Центрального района очищено только 91. Не построены
мического района в высокоразвитый индустриально-аграрный ре-
шатры на железнодорожной водокачке на станции Воронеж-II. Об-
гион государства.
работка населения и проходящих эшелонов не проводится»19.
В архивных материалах встречаются также сведения, следу-
ющим образом характеризующие эпидемическую обстановку в
г. Воронеже весной – летом 1943 г.: по сыпному тифу – в апреле –
150 человек, в мае – 173 человека, в июне – 182 человека; по
брюшному тифу – в апреле – 6 человек, в мае – 3 человека, в июне
– 2 человека; дизентерия – в апреле – 5 человек, в мае – 5 человек, в
июне – 23 человека20. Другие заболевания, такие как скарлатина,
дифтерия, корь были зарегистрированы лишь в единичных случаях.
На основании имеющихся данных можно также составить таблицу 21
Там же. Л. 73, 75, 77, 79. Сталинский район города Воронежа располагался в
пределах улиц Серафимовича, Героев Стратосферы, Ленинградской и Проспек-
18
ГАВО. Ф. Р-51. Оп. 1. Л. 60-60 (об). та Сталина; Кагановический район – Чайковского, Фабричного переулка, Фри-
19
ГАВО. Ф. Р-51. Оп. 1. Д. 559. Л. 71. дриха Энгельса, СХИ; Ворошиловский район – Шолохова, Красных партизан,
20
Там же. Л. 71–72. Зеленая; Центральный район – 25 Октября, Карла Маркса, 27 Февраля.
228 229
 Ц.М. ЧИКАИДЗЕ
БЛИЖНИЙ ВОСТОК В ПОЛИТИКЕ ДЕРЖАВ
«БОЛЬШОЙ ТРОЙКИ»
Ближний Восток на всем протяжении ХХ столетия занимал
ведущие позиции в мировой политике. Данное обстоятельство объ-
ясняется целым рядом геополитических и экономических факторов.
Привлекательность региона состояла не только в том, что через
этот район проходят важные коммуникации из Европы в страны
Азии и Африки: противоборство в основном шло за военно-
стратегическое и политическое господство, осложнявшееся вслед-
ствие стремления ведущих держав Запада захватить нефтеносные
источники. Арабская нефть неизменно имела притягательную силу:
тот, кто имел преобладающие позиции в регионе, мог не только
обеспечить себе высокие прибыли, но и обрести колоссальное по-
литическое влияние на всем Ближнем Востоке1.
С началом Второй мировой войны арабские политики раздели-
лись на два лагеря: одни поддержали союзнические государства –
Великобританию, Францию в их борьбе против германо-
итальянской коалиции; другие предпочли сохранить нейтралитет по
отношению к соперничающим сторонам, для определения державы,
действительно способствующей становлению арабского единства и
получению независимости ближневосточными странами.
На протяжении 1939–1941 гг. узловой аспект политического
развития Ближнего Востока представляла идея панарабизма, вы-
ступающая в качестве консолидирующего фактора в регионе, чем и
пытались воспользоваться в Берлине. С капитуляцией Франции ле-
том 1940 г. советское руководство стало проявлять интерес к сло-
жившейся ситуации на ближневосточном пространстве, где мусси-
ровался инициированный Великобританией проект создания араб-
ской лиги. Несмотря на отсутствие, достаточно прочных позиций,
Советский Союз не мог согласиться со статусом безучастного
наблюдателя в регионе, находящемся вблизи от его южных рубе-
жей2. 1 июля 1940 г. И.В. Сталин, обсуждая с британским послом
1
См. подробнее: Чикаидзе Ц.М. Арабский Восток в политике ведущих западных
держав в 20–40-е гг. ХХ в. // Ученые записки кафедры новой и новейшей исто-
рии Ставропольского государственного университета. Вып. 4. Ставрополь, 2011.
С. 309.
2
Громыко А.А. Памятное. М., 1988. Кн. 2. С. 200.
230
Р. Криппсом экспансионистские планы Берлина и Рима по отноше-
нию к Ближнему Востоку, отмечал, что многое будет зависеть от
позиции Турции и выбранного ею внешнеполитического вектора3.
Если американская позиция базировалась на перспективе
дальнейшего поддержания союзнических отношений с Великобри-
танией, то советская дипломатия не считала принципиальным со-
поставлять свою политику с приоритетами Лондона в отношении
стран региона. В рамках выбранного курса посол США П. Кнабен-
шуэ нацеливал иракского министра иностранных дел Нури Саида
предпринять меры по нейтрализации германофильских настроений
в стране, поскольку капитуляция Франции, не означала, что ее
участь будет спроецирована и на Великобританию4. Послы США и
Великобритании в Ираке связывали последовавший антибритан-
ский переворот А. Гайлани с продвижением фашисткой Германии
на Апеннины5. Госдепартамент был осведомлен, что переговорный
процесс, за который ратовал Багдад – это отвлекающий прием,
предпринятый, для подготовки вторжения немцев6. С целью воз-
действия на иракское руководство, США отказались предоставлять
новому иракскому руководству кредит7. Не выдвигая предвари-
тельных условий в мае 1941 г. иракский посланник и посол СССР в
Турции обменялись нотами об установлении дипломатических,
консульских и торговых отношений8, что вызвало неблагоприят-
ную реакцию официального Лондона, не признававшего легитим-
ность правительства А. Гайлани.
Другой важной политической проблемой фигурировавшей на
переднем плане в регионе стал палестинский вопрос. Принимая во
внимание степень политического резонанса, британское руковод-
ство не намерено было до завершения Второй мировой войны
предпринимать радикальных шагов по изменению ближневосточ-
ного ландшафта. Не случайно Ф. Рузвельт в послании главе госде-
партамента К. Хэллу летом 1942 г. отмечал, что американская по-
зиция на Ближнем Востоке должна быть максимально нейтральной,
3
Документы внешней политики CCCP. Т. XXIII. Кн. 1.. М., 1998. С. 397.
4
Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1940. Wash., 1956..
Vol. III. 705.
5
Ibid. P. 494.
6
Встречными курсами: политика СССР и США на Балканах, Ближнем и Среднем
Востоке в 1939–1947 гг. / отв. ред. В.Т. Юнгблюд. Киров, 2014. С. 90.
7
Мирский Г.И. Ирак в смутное время. М., 1961. С. 153.
8
Известия. 1941. 18 мая.
231
«...Если мы хлопнем какую-либо группу по спине, то автоматиче-
ски вызовем неприятности в критический момент»9.
С началом активных действий Германии на европейском теат-
ре сфокусированность внимания противоборствующих держав на
Ближнем Востоке была обусловлена угрозой прорыва войсками
вермахта диспозиций Великобритании на Арабском Востоке и по-
следующим выходом к нефтеносным районам Закавказья. Между
тем настороженность Вашингтона была вызвана проявляемым ин-
тересом Берлина и Токио к саудовской нефти, активно инвестируе-
мой американским капиталом.
Установление советско-английских союзнических отношений
позволило правительствам Великобритании и Советского Союза
начать осуществление в течение лета и осени 1941 г. ряда совмест-
ных мероприятий в стратегически и экономически значимых райо-
нах Ближнего и Среднего Востока, через которые проходили ком-
муникации СССР с Англией и Соединенными Штатами10.
Усилия СССР, направленные на предотвращение втягивания
Турции, Ирана и Афганистана в фашистскую сферу влияния встре-
тили одобрение со стороны Великобритании, опасавшейся их акти-
визации в проявлении прогерманских настроений. Предприняв ряд
согласованных шагов в регионе, к 10 августа 1941 г. Лондон и
Москва подтвердили оказание содействия Анкаре в случае, агрес-
сии против ее суверенитета со стороны какой-либо европейской
державы»11, тем самым подрывая позиции профашистских кругов в
Турции.
С нападения фашистской Германии на Советский Союз и
начала формирования антифашистской коалиции возникла задача
согласования действий государств, противостоящих фашистскому
блоку, чтобы с максимальной эффективностью использовать имев-
шиеся силы и ресурсы для победы над агрессором. Так советско-
германский фронт сразу же стал основным и решающим плацдар-
мом Второй мировой войны. 12 июля 1941 г. в Москве было подпи-
сано советско-английское соглашение «О совместных действиях в
войне против Германии». Однако переговоры в июне – августе
1941 г. по вопросу о военных операциях британских войск на евро-
9
Проблемы войны и мира в XX веке. Т. 2. Н. Новгород, 2000. C. 173.
10
См. Дипломатия в годы войны (1941–1945). М., 1985. С. 10–11.
11
Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Доку-
менты и материалы. Т. 1. М., 1946. С. 146.
232
пейском континенте не привели к практическим результатам. «Сво-
ей пассивно выжидательной политикой английское правительство
помогает гитлеровцам. То обстоятельство, что Англия нам аплоди-
рует, а немцев ругает – нисколько не меняет дела. Видимо они хо-
тят нашего ослабления»12, – так характеризовалась позиция англий-
ского правительства советским руководством.
С целью получения информации о боеспособности Красной
Армии в Москву в конце июля 1941 г. прибыл личный советник
президента Рузвельта Г. Гопкинс, поскольку США намеревались
придерживаться достаточно взвешенной военной доктрины. Одним
из результатов визита Г. Гопкинса стала совместная англо-
американская инициатива о проведении трехстороннего совещания
по организации военной помощи Советскому Союзу. И если визит
Гопкниса дал Москве надежду, то последовавшая спустя два меся-
ца конференция трех великих держав положила начало воплоще-
нию ее в жизнь13.
В сентябре 1941 г., когда военное положение Советского Сою-
за серьезно осложнилось, в послании Черчиллю Сталин отмечал,
что угрозу на Западе вермахт считает блефом и перебрасывает все
силы на Восток. Выход из положения – создать второй фронт на
Балканах или во Франции способный оттянуть 30–40 немецких ди-
визий»14. На состоявшейся 29 сентября – 1 октября 1941 г. Москов-
ской конференции «Большой тройки» – СССР, США и Англии, бы-
ли приняты ряд конкретных соглашений, направленных на мобили-
зацию ресурсов союзных стран для борьбы против фашистской
Германии. В качестве первостепенной выдвигалась задача – до-
биться скорейшего разгрома агрессоров, определив эффективные
способы и методы осуществления этой цели15.
Однако в Великобритании считали неосуществимым открытие
второго фронта в 1941 г., и ставили под сомнение «вторжение на
европейский континент в 1942 г. зависящее от событий, которые
12
Земсков И.Н. Дипломатическая история второго фронта в Европе. М., 1982. С. 30.
13
Печатнов В.О. Сталин, Рузвельт, Трумэн. СССР и США в 1940-х гг. М., 2006.
С. 26.
14
Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и
премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны
1941–1945 гг. Т. 1. М., 1982. С.28–29.
15
Внешняя политика Советского Союза... Т. 1… С. 144–147.
233
трудно предвидеть»16. Возможными предполагались военные дей-
ствия в Ливии против германо-итальянских войск численностью до
1 млн к лету 1942 г.
Занимая пост министра снабжения, и являясь, советником
Черчилля лордом Бивербруком констатировалось, что в случае по-
ражения СССР, Германия сможет направить все силы против Ан-
глии. «С нашей стороны ждать сейчас безумие. Мы должны нане-
сти удар, пока еще не поздно»17. Английский премьер, по видимо-
му, не разделявший мнения военных советников о скорой победе
Германии полагал, что СССР выстоит и без второго фронта, К тому
же, премьер-министр проявлял скупость в выделении поставок
американской техники из английской «доли» по ленд-лизу, в отли-
чие от Бивербрука ратовавшего за щедрость в данном вопросе.
Позиция западных держав в отношении открытия второго
фронта в 1941 г. определялась военно-политическими факторами.
Поощряя Советский Союз к сопротивлению агрессору обещаниями
о помощи, и выжидая развитие событий на советско-германском
фронте, Англия и США намеревались спланировать свое участие в
войне, исходя их собственных интересов. В декабре 1941 г. когда
основные силы вермахта увязли в тяжелых боях под Москвой, бри-
танским генералитетом разрабатывался курс на первоочередное ис-
пользование английских вооруженных сил в ближневосточном ре-
гионе и Средиземноморье. В соответствии этими планами, военные
действия с основными сухопутными силами Германии, дислоциро-
ванными на европейском континенте, возлагались полностью на
СССР. Правительство Соединенных Штатов поддерживало страте-
гические планы Лондона.
Под пристальным вниманием Берлина находился и огромный
регион Ближнего и Среднего Востока, рассматриваемый в качестве
плацдарма для последующей экспансии в среднеазиатские респуб-
лики и Британскую Индию. Действия Германии угрожали господ-
ству Великобритании в странах Арабского Востока, ослабляли ее
глобальные стратегические позиции, препятствовали мобилизации
людских и сырьевых ресурсов этих стран для ведения войны. С
капитуляцией Франции в июне 1940 г., ее ближневосточные вла-
дения представляли наиболее уязвимое звено, проникнув через ко-
16
Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и
премьер-министрами Великобритании... Т. 1... С. 30–31.
17
Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс глазами очевидца. Т. 1. М., 1958. С. 612–613.
234
торые, немецкие войска могли изолировать Турцию, спровоциро-
вать выступление националистов арабских стран, создать угрозу с
востока Суэцкому каналу и Египту. Лишь переброска немецких
войск для вторжения в СССР, где они безнадежно завязли, отвела
от арабских стран к востоку от Ливии угрозу германской оккупа-
ции, и значительно ослабило напряжение, испытываемое англий-
скими войсками.
Таким образом, военно-стратегические и политические реше-
ния правительств Великобритании и США свидетельствовали о
стремлении затянуть сроки войны, а вопрос об открытии второго
фронта в 1941 г. всерьез не рассматривался. Подобная политика со-
здавала определенные проблемы во взаимоотношениях союзников.
И от советской дипломатии потребовались настойчивые последова-
тельные усилия и выдержка для сохранения единства действий
внутри «Большой тройки». Различие подходов Великобритании и
США к проблеме второго фронта определялось приоритетами их
внешнеполитической стратегии. Вступление США в войну против
Германии и Японии вызвало у британского правительства опасе-
ние, что военные действия на Тихом океане приведут к ослаблению
американской помощи Англии и концентрации основных сил США
против Японии. Поэтому английская сторона поспешила предло-
жить Белому дому создание объединенного аппарата, выработать
совместную стратегию войны, разработку срочных военных меро-
приятий18.
22 декабря 1941 г. на открывшейся в Вашингтоне конферен-
ции, получившей условное название «Аркадия», Ф. Рузвельт твердо
придерживался принципа «Победа или поражение Германии решат
судьбу Америки». И если принцип был определен, то оставалось
неясным, как он будет реализован.
По мнению У. Черчилля, если войска Третьего рейха стабили-
зируют советско-германский фронт, станет действительностью ок-
купация Испании, Португалии, а также выход на североафрикан-
ские рубежи. На этот случай им был предложен вариант действий
англо-американских войск, предполагавший высадку американских
войск в Марокко. Британским военным формированиям же пред-
стояло наступление бы со стороны Египта, и в случае удачи, оба
союзника встретились бы в Тунисе. Однако американский прези-
18
Мэтлофф М., Снелл Э. Стратегическое планирование в коалиционной войне
1941–1942 гг. М., 1955. С. 114.
235
дент не придавал особой значимости Северной Африке, его интере-
совала, прежде всего, судьба Европы как таковой, а не маргиналь-
ные успехи на периферии19. Определяющим аргументом англий-
ского премьера стал довод о том, что в антигитлеровскую коали-
цию войдут французы Северной Африки, что разрушит согласие
между Берлином и режимом Виши. В конечном счете, США при-
няли решение подойти к эпицентру глобального конфликта с флан-
га. Трамплином для европейской кампании должна была стать Се-
верная Африка. Предлагалась высадка американского десанта в
Марокко и дальнейшее продвижение в сторону англичан воюющих
в Ливии. Основаниями для подобного решения служили следую-
щие факторы: предотвращение оккупации этого региона Германи-
ей, усиливавшей нажим на режим Виши, расчет на помощь францу-
зов; к тому же захват Северной Африки, позволял за счет относи-
тельно небольших потерь получить выход к европейскому конти-
ненту.
Ситуация же на советско-германском фронте была представ-
лена критичной: провал Харьковской операции и поражение на
Керченском полуострове угрожали крахом южного крыла фронта, а
значит – потерей низовья Волги и бакинской нефти. Военная по-
мощь союзников становилась как никогда необходимой. В этой об-
становке и состоялся известный визит В.М. Молотова в Лондон и
Вашингтон. В целом, Советский Союз ничего не терял от напора в
данном вопросе. В лучшем случае, можно было с помощью согла-
сия США, добиться принятия обязательств Англией, а если оно в
конечном случае окажется голословным – использовать его для
поддержания морального духа советского народа, психологическо-
го воздействия на страны «оси» и как рычаг давления на союзников
в будущем20.
Хотя Советский Союз нуждался в военной помощи, тем не
менее, это было только частью общей проблемы, суть которой со-
стояла в том, чтобы заставить Германию рассредоточить свои силы,
лишив ее тактического превосходства борьбы на одном фронте.
«Сопротивление русских отвлекло от Западной Европы немецкие
войска, задержав наступательные действия держав оси на других
театрах возможных операций»21.
19
Уткин А.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. Свердловск, 1990. С. 206.
20
Печатнов В.О. Указ. соч. С. 55.
21
Шервуд Р. Указ. соч С. 612–613.
236
В ходе визита Молотова в Вашингтон было подготовлено со-
ветско-американское соглашение о принципах взаимной помощи в
ведении войны против агрессии, в чем сторонники сближения с
СССР видели большее, чем залог победы в войне. Гопкинс позднее
писал: «Мы просто не можем перестроить мир вдвоем с англичана-
ми без привлечения к этому русских как равных партнеров»22.
В Лондоне В. Молотов представил советско-американское
коммюнике, предполагавшее открытие в 1942 г. второго фронта в
Европе, к которому присоединилась и Великобритания. Обещание
англичан было весьма условным и ставилось в зависимость от «це-
лесообразности» позволявшее Лондону не предпринимать актив-
ных действий. Оперативность, с которой У. Черчилль направился в
США, была связана с опасением, что Соединенные Штаты могли
поддержать СССР в вопросе открытия второго фронта в Европе23.
А. Кадоган, заместитель министра иностранных дел Великобрита-
нии отмечал: «Премьер-министр выехал в Вашингтон для того что-
бы убедить Рузвельта, что вторжение союзников на европейский
материк в 1942 г. является практически невыполнимой операцией,
что бы ни сказали американцы Молотову24. В воспоминаниях
А. Идена фигурирует мнение том, что английское правительство
вынуждено было согласиться с формулировкой о втором фронте,
чтобы не «играть на руку противнику противоречивыми коммюни-
ке»25. Американские военные историки, анализируя позицию
Ф. Рузвельта, подчеркивали, что его заявление об открытии второго
фронта в 1942 г. «имело целью лишь обнадежить советское прави-
тельство»26.
В период войны в Лондоне и Вашингтоне придерживались за-
ключенного в марте 1942 г., соглашения, согласно которому Ближ-
ний Восток рассматривался как зона английской стратегической
ответственности. Однако военные позиции Великобритании на
ближневосточном театре были растянуты до предела, и в значи-
тельной степени опирались на военную помощь США. Активиза-
22
См.: Печатнов В.О. Указ. соч. С. 59
23
Земсков И.Н. Дипломатическая история второго фронта в Европе. М., 1982.
С. 95.
24
The Diaries of Sir Alexander Cadogan. 1938–1945 / ed. by D. Dilks. L., 1971.
Р. 466.
25
Eden A. The Memoirs. The Reckoning. L., 1965. Р. 382–383.
26
Мэтлофф М., Снелл Э. Указ. соч. Т. 1. С. 271.
237
ция Соединенных Штатов в ближневосточном регионе и созданные
в Каире и Багдаде военные миссии повысили в глазах госдепарта-
мента значимость и саудовской монархии. В приоритетах действу-
ющих сторон «Большой тройки» очевидным становилось обеспече-
ние собственных интересов. Если для Великобритании это ассоци-
ировалось с сохранением контроля над арабской нефтью, то в Ва-
шингтоне стремились получить доступ к ней27. Превосходящий во-
енно-стратегический потенциал американское правительство ис-
пользовало, чтобы в рамках союза потеснить Британскую империю
с нефтяного пространства Саудовской Аравии.
В июле 1942 г. британское правительство, ратуя за вторжение
союзного англо-американского десанта на северо-западе Африки,
отвергло план открытия второго фронта на европейском континен-
те. Две прошедшие в 1941–1942 гг. Вашингтонские конференции
демонстрировали отрицательное восприятие американским воен-
ным командованием предложенной британским премьером, зани-
мавшим одновременно и пост военного министра в лице У. Чер-
чилля операции «Торч» на североафриканском побережье.
В начале июня 1942 г. британское руководство направило в
США начальника комбинированных операций адмирала
Л. Маунтбэттена, которому предстояло уведомить президентскую
администрацию о несогласии с планом форсирования Ла-Манша и
захвата в 1942 г. стратегически значимого европейского плацдарма.
Во время аудиенции доводы адмирала сводились к тому, что не-
хватка десантных средств настолько ограничит военные действия
на континенте, в результате вермахту не потребуется передислока-
ция сухопутных войск с Восточного фронта, чтобы остановить
наступление союзников28.
Как отмечал Р. Шервуд итогом визита Л. Маунтбэттена стало
убеждение американского военного командования, что британская
сторона не исключает вероятность корректировки договоренностей
об операциях «Раундап» и «Следжхэммер» достигнутых в Лондоне
Маршаллом и Гопкинсом полутора месяцами ранее. В инструкции
американской делегации, выезжавшей в Лондон в июле 1942 г., с
целью согласования места военных действий, акцентировалось
внимание на том, что, при любых условиях (устоит Россия или нет),
Ближний Восток должен быть удержан. Потеря региона грозила
27
Встречными курсами… С. 235.
28
Мэтлофф М., Снелл Э. Указ. соч. С. 273.
238
утратой доступа к Суэцкому каналу и Сирии; потере Персидского
залива в результате наступления с севера и запада, а вместе с тем
потерей доступа ко всей нефти Персидского залива29. Итогом до-
стигнутых соглашений стало завуалированная победа британской
позиции, упразднявшая военные операции на европейском
плацдарме на протяжении 1943 г. Аргументация избранной союз-
никами концепции с генералиссимусом И.В. Сталиным предстояла
У. Черчиллю.
Тем временем, советские войска в упорных боях оказывали
все более жесткое сопротивление противнику, сбивая темпы про-
движения немецких дивизий, но вермахт еще обладал высоким во-
енным потенциалом и исход сражений оставался неопределенным.
В Берлине разрабатывался план, предполагавший поэтапную опера-
цию наступления через Кавказский хребет, захват нефтяных районов
Азербайджана и овладение к сентябрю 1942 г. перевалов Ревандуз и
Ханаган на иранско-иранской границе для дальнейшего продвиже-
ния на Багдад30. Так в августе 1942 г. немецкие войска рвались к
предгорьям Кавказа, а танковая армия Э. Роммеля находились на
расстоянии 100 км от дельты Нила. У. Черчилль 16 августа 1942 г.,
находясь в Москве, признавал лишь подготовку Англии и США к
крупномасштабным операциям в Северной Африке в 1943 г., с воз-
можностью получения выхода в тыл Э. Роммеля, тем самым, пре-
граждая продвижение стран «оси» на Дакар. Угроза потери контроля
над ближневосточным регионом была настолько реальной, что по-
сле потери Тобрука, Черчилль в беседе со Сталиным задавался во-
просом, сумеет ли Красная Армия предотвратить захват Баку и по-
мешать Германии «рвануться на юг через Турцию или Персию», ре-
ализуя план операции «Феликс». На что советский лидер уверенно
ответил: «Мы остановим их»31. Более того, в Москве с пониманием
отнеслись к отправке из Ирака на египетский фронт бомбардиров-
щиков, предназначенных для СССР по ленд-лизу32.
С проведением административной реорганизации и расшире-
нием военной группировки США создавалось единое американское
29
Шервуд Р. Указ. соч. Т. 2. С. 235.
30
Дашичев В.И. Стратегия Гитлера. Путь к катастрофе. 1933–1945: историче-
ские очерки, документы и материалы. Т. 3. М., 2005. С. 167.
31
Черчилль У. Вторая мировая война. Кн. 2. М., 1991. С. 524.
32
My Dear Mr. Stalin. The Complete Correspondence of Franklin D. Roosevelt and
Josephs. Stalin / ed. with comment. by S. Butler. New Haven – L., 2005. P. 75.
239
военное командование. Военная миссия в Северной Африке и в Пер-
сидском коридоре объединялись в зону ответственности вооружен-
ные сил США на Ближнем Востоке (USAFIME) под командованием
генерала Р. Максвелла, со штаб-квартирой в Каире. В Египет была
направлена и 9-я военно-воздушная армия США33. Бронетанковым
военным формированиям Э. Роммеля летом 1942 г. необходимо бы-
ло лишь решительного наступления, чтобы вторая столица Египта –
Александрия пала. Однако контрнаступления немецких войск не по-
следовало. Можно объяснить это успешной операцией «Ультра», в
результате которого перехваченная радиосвязь (командования вер-
махта и маршала Э. Роммеля) позволила нарушить полномасштаб-
ное снабжение Африканского корпуса. Можно анализировать дру-
гие составные продвижения англичан и разгрома войск вермахта под
Эль-Аламейном. Действительно значимым обстоятельством провала
военных операций войск «оси» на ближневосточном направлении
стала нехватка военной техники, горючего и живой силы. Сталин-
град их лишил Э. Роммеля34.
Угроза захвата Ближнего Востока была окончательно устране-
на в начале 1943 г., после разгрома под Сталинградом были нейтра-
лизованы немецкие планы прорыва через Кавказ в Иран и Ирак, а в
Тунисе была успешно завершена операция «Торч»35. Премьер-
министр, находясь в Алжире, отметил 3 июня 1943 г.: «Уничтоже-
ние войск противника в Тунисе, увенчавшееся взятием в плен
248 тыс. человек, означает триумфальное завершение подвигов,
начавшихся сражением под Аламейном и вторжением в Северо-
Западную Африку»36.
Глава Пентагона Г. Стимсон писал Ф. Рузвельту в августе
1943 г.: «Английская концепция состоит в том, что Германия может
быть разбита рядом отвлекающих ударов на периферии и, что ис-
ключительно тяжелые сражения, которые потребуется провести,
лягут на плечи Россией. Ни один из этих военных актов – булавоч-
ных уколов не дает оснований полагать, что мы сможем одурачить
Сталина и убедить его в том, что мы выполнили свое торжествен-
33
Встречными курсами... С. 240.
34
См. Горячкин Г.В. Сталинград спас Каир и Багдад // Родина. 2009. № 5. С. 21.
35
Френкель М.Ю. Вторая мировая война: глобальная стратегия и Африка.
М., 1995. С. 54.
36
Монтгомери Б. Мемуары фельдмаршала. М., 2006. С. 179.
240
ное обязательство»37. Превосходящий военно-стратегический по-
тенциал американское правительство использовало, чтобы в рамках
союза основательно потеснить Британскую империю и овладеть
большинством принадлежащих ей экономических, колониальных, и
внешнеполитических позиций.
С 1943 г. американское правительство вело двусторонние пе-
реговоры с местными властями о военных поставках. Вашингтон
отстранял Лондон от контроля и отказывался от договоренности, по
которой все военные поставки распределялись обоими союзниками
по зонам их стратегической ответственности. Руководитель развед-
ки США полковник У. Данован, кандидат в президенты Л. Уилки,
посол США в СССР У. Гарриман регулярно посещали Ближний
Восток с целью определения возможности сужения британских по-
зиций. Даже президент Ф. Рузвельт, возвращаясь с Ялтинской кон-
ференции в феврале 1945 г., счел необходимым остановиться в зоне
Суэцкого канала для встречи с арабскими правителями38. Важней-
шей стратегической задачей для США являлась организация снаб-
жения Советского Союза по южному направлению. В результате в
годы войны на Ближнем Востоке стали возводиться промышленные
объекты в отношении некоторых по мере исчезновения непосред-
ственной опасности со стороны стран «оси» актуальным становил-
ся вопрос о послевоенных титульных правах. Так в Египте развер-
нулась дискуссия между американцами англичанами и египтянами
вокруг военной авиабазы и гражданского аэродрома близ Каира и
трубопровода Каир–Суэц39.
Вашингтон, сознавая значимость региона в системе мировых
коммуникаций, свою активность и интерес проявлял к военно-
воздушным базам и строительству аэродромов, при осуществлении
планов Пентагон мог полагаться только на Саудовскую Аравию,
что объяснялось принципиальными установками Ибн Сауда не до-
пустить «иностранной оккупации» и получения от американской
стороны гарантий экономического сотрудничества в послевоенный
период. В марте 1944 г. госдепартамент признавал полный кон-
троль Ирака со стороны Великобритании, с использованием коло-
37
Цит. по: Трухановский В.Г. Антони Иден. М., 1984. С. 236.
38
Чикаидзе Ц.М. Ближний Восток в контексте политики Великих держав 1920-е
– 1956 гг. Владикавказ, 2015. С. 71.
39
Встречными курсами... С. 241.
241
ниальных методов управления, что не способствовало развитию
американской экономической и коммерческой деятельности40.
Провозглашаемые Вашингтоном принципы Атлантической
хартии способствовали распространению американского влияния
на арабов в ущерб позициям Великобритании и Франции. Вторая
мировая война предоставила Соединённым Штатам через систему
ленд-лиза основу для переустройства обломков колониальных им-
перий в американском духе.
Установление дипломатических отношений Леванта с СССР
настораживало Вашингтон, поскольку советская дипломатия пред-
ставляла мощный политический ресурс в решении вопроса о само-
определении Сирии и Ливана.
По мере роста геополитической составляющей Ближнего Во-
стока обострялись англо-американские противоречия. В то же вре-
мя американская позиция носила двоякий характер: расценивая
Британскую империю в качестве конкурента, и вместе с тем опаса-
ясь потенциального советского проникновения с регион, Вашинг-
тон к концу войны тяготел к стратегическому партнерству с Вели-
кобританией.
40
Rubin B. The Great Powers in the Middle East, 1941–1947: The Road to the Cold
War. L., 1980. Р. 137.
242
Е.Д. СТРОГАНОВА
ГИТЛЕРОВСКАЯ АГЕНТУРА В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ
Почва для распространения немецкого влияния на страны Ла-
тинской Америки стала закладываться еще в те далекие времена,
когда началось открытие Нового Света. Вместе с крупными про-
мышленниками и банкирами Европы на американский континент
устремились и германские кампании. Все они желали овладеть ска-
зочными богатствами этого региона, вступая в соперничество с
другими европейскими государствами, желавшими захватить
наиболее выгодные территории и объекты. Преуспели в этом и
немецкие торговцы и банкиры.
Начавшееся еще в XVI в. «освоение» Латинской Америки
успешно продолжилось и в следующие века. В XVII в. немецкие
колонисты стали проникать в южные и северо-восточные штаты
Бразилии. В начале XIX в. здесь появляются немецкие поселения
(Сан-Леополдо – одно из первых). Они активно стали основывать
собственные колонии, налаживать связи с различными странами
континента. Прибывшие немцы принялись за строительство рудни-
ков, промышленных предприятий, крепостей, фортов, гаваней, со-
боров, освоение обширных территорий, организации плантаций.
Немецкие колонисты успешно эксплуатировали местное население
и прибирали к рукам щедрые дары природы этого края, внедрялись
во все возможные местные кампании и организации. В дальнейшем
это сыграло важную роль в немецкой колонизации Латинской Аме-
рики и позволяло заявлять, что они имеют на это такие же права,
как и другие европейские государства и даже более того, т.к. немцы
сделали больше полезного для стран Латинской Америки, нежели
другие завоеватели. В середине XIX в. возникают немецкие колонии
в Чили, Венесуэле и Аргентине, а позднее в Парагвае и других стра-
нах. В начале ХХ в. в Южной Америке проживало 1 млн 750 тыс.
немцев1. Таким образом, плацдарм для гитлеровской агентуры был
подготовлен задолго до прихода к власти Гитлера в 1933 г.
Нацистский план «Ост», который использовался во время
Второй мировой войны, не был разработкой самого Гитлера. Идеи,
вошедшие в этот план, вынашивали задолго до этого. «По характе-
ру и направленности они явились продолжением старых экспанси-
1
Осипова П. Происки гитлеровской Германии в Латинской Америке // Истори-
ческий журнал. 1943. № 3–4. С. 50, 52–54.
243
онистских замыслов времен Первой мировой войны с той лишь
разницей, что они были гипертрофированы до невероятных разме-
ров. Отсюда модифицированная смесь наиболее оголтелых идей и
прожектов самых экстремистских кругов. К числу этих идей отно-
сились и план создания «Срединной Европы» под гегемонией Гер-
мании, и программа завоеваний, выдвинутая в «Меморандуме гер-
манских профессоров» (8 июля 1915 г.), которая предусматривала
захват Северо-Восточной Франции, Бельгии, Голландии, Польши,
Балкан, Прибалтийских государств, Украины, Кавказа, Ближнего
Востока, Индии, большей части Африки, Центральной и Южной
Америки»2.
После Первой мировой войны поток эмигрантов в Латинскую
Америку значительно увеличился. Он состоял из переселенцев, вы-
нужденных покинуть свои страны по различным причинам. Их ря-
ды состояли из людей различных социальных слоев общества, но
преобладали все же люди среднего и высшего достатка: банкиры,
торговцы, предприниматели, люди свободных профессий. Они ока-
зывали определенное воздействие на местное менее грамотное
население, которое не выступало против наплыва инородцев, чем
успешно пользовались переселенцы из Германии, Италии, Испа-
нии, Португалии и других европейских стран, насаждая свои по-
рядки. Местные власти не препятствовали потоку эмигрантов, осо-
бенно, из просвещенных стран. В результате даже в тихие, мирные
годы между двумя войнами переселенцы продолжали прибывать в
страны Латинской Америки.
Немецкие колонисты, обосновавшиеся в латиноамериканских
странах, не прекращали связи со своей родиной, поддерживая ее и
проникаясь нацистскими идеями, которые затем распространяли
среди местных народов. Многие правители латиноамериканских
государств, особенно диктаторы, были увлечены идеями итальян-
ских и германских нацистов и с готовностью шли на контакты с
ними, позволяя им действовать совершенно свободно. Это вселяло
уверенность в сознание нацистов в их праве владеть большими тер-
риториями в Западном полушарии, куда они относили южную
2
Дашичев В.И. Европа в завоевательных планах германского фашизма // Фа-
шизм и правый радикализм в Европе и Америке: история и современность
(часть I) / Берегиня. 777. Сова. Общество. Политика. Экономика. 2014. № 4(23).
С. 229.
244
часть Бразилии, Аргентину, Чили, Боливию, Парагвай и называли
облюбованные области «Новой Германией».
В самой Германии наблюдали за своими соотечественниками
и всячески поощряли их, несколько ослабив свое влияние в годы
Первой мировой войны, в которой Германия потерпела поражение,
утратив многие свои позиции на континенте. В 20-е годы страны
Центральной и Южной Америки интересовали самого Гитлера
меньше, чем их властный северный сосед. Как пишет Кристиан Ле-
итц, «в своей книге “Майн Кампф” Гитлер коснулся этого региона
всего раз, да и то лишь говоря о “расовой смеси” латиноамерикан-
ского населения, как контрасте с лучшей расовой ситуацией в Се-
верной Америке»3. Однако, вскоре интерес Германии к Латинской
Америке значительно возрос. Советский исследователь Ю.М. Гри-
горьян, досконально изучавший эти проблемы, констатировал:
«Потеряв в годы Первой мировой войны свои позиции в латино-
американских странах, в середине 30-х годов немецкие гроссбанки
вновь устремились в этот традиционный для их деятельности район
мира, и к концу 30-х годов Латинская Америка вновь покрылась
довольно густой сетью филиалов и представительств трех действо-
вавших на континенте банков, созданных крупнейшими банков-
скими группировками Германии»4. В Берлине был учрежден специ-
альный «Ибероамериканский институт», занимавшийся не только
изучением стран Латинской Америки, и распространением всякого
рода пропагандистских материалов, но и подготовкой агентов. Фи-
нансировали работу германские монополии, а опирались немецкие
агенты на определенные олигархические кланы и группировки ре-
акционной военщины. Существенной опорой для держав «Оси» вы-
ступали крупные и влиятельные немецкие и итальянские общины5.
Теперь интересы гитлеровцев простирались не только на Юж-
ную Америку и Карибский бассейн, но и на США, которые прово-
3
Leitz Ch. Nazi Foreign Policy, 1933–1941: The Road to Global War. London –
N.Y., 2004. P. 114–115.
4
Григорьян Ю.М. Германский империализм в Латинской Америке. М., 1974. С. 47.
5
Королев Д. Латинская Америка во Второй мировой войне. Малоизвестные
страницы истории // Пропаганда. Научно-популярный журнал. 2015. 05.08;
Еженедельник "2000" Всеукраинский общественно-политический еженедель-
ник. 2015. №19v(747).
245
дили свою внешнюю политику соответственно доктрине «Монро»6.
Это очень раздражало Германию, но она продолжала заселять из-
бранный регион немцами, надеясь в будущем сделать его плацдар-
мом для борьбы с США. С этой целью создавались штурмовые от-
ряды, которых обучали специально присланные инструкторы. К
этому времени численность немецкого населения в Латинской
Америке выросла до 2-х млн7.
После прихода к власти Гитлера захватнические планы фаши-
стов пошли еще дальше. Теперь они уже претендовали на мировое
господство. В этих планах важное место отводилось Латинской
Америке. Они надеялись установить «новый порядок» на амери-
канском континенте, объединив страны под своей властью. Соот-
ветственно этим планам давались указания немецкой агентуре,
успешно действовавшей в различных странах этого континента. Им
ставились задачи самого разного направления, которые способ-
ствовали бы осуществлению фашистских планов. Среди них: про-
паганда нацизма среди местного населения и властных структур,
внедрение в различные местные банки, компании, организации,
партии, правительственные органы, устройство беспорядков, заго-
воров, путчей и восстаний. Повсюду действовала разветвленная
сеть шпионов и диверсантов. Об этом на Западе написано множе-
ство книг и статей, которые показывают секретную деятельность
гитлеровских агентов в целом на континенте8, в отдельных стра-
нах9, и даже отдельных личностей10.
Особые надежды нацисты возлагали на крупнейшие страны
Латинской Америки, особенно на Бразилию и Аргентину, где они
конкурировали с секретными службами США и Великобритании с
6
Доктрина «Монро» провозглашена президентом США Дж. Монро в 1823 г.
Она запрещала европейским государствам вмешиваться в дела Западного полу-
шария, оставляя за собой право суверена в этом регионе.
7
Лан В. США от Первой до Второй мировой войны. М., 1947. С. 451.
8
Latin America during World War II / eds. by Th.M. Leonard and Jh. F. Bratzel.
Lanham, Md., 2007; Leitz Ch. Op. cit.; Mowry D.P. German Clandestine Activities in
South America in World War II. United States cryptologic history series IV: World
War II. Vol. 3: Office of archives and history national security agency/ central securi-
ty service. 1989.
9
Hilton S.E. Hitler’s Secret War in South America, 1939–1945: German Military Es-
pionage and Allied Counterespionage in Brazil. Baton Rouge, La., 1981; Newton R.C.
The "Nazi Menace" in Argentina, 1931–1947. Stanford, California, 1992.
10
Schoonover Th.D. Hitler's Man in Havana: Heinz Luning and Nazi Espionage in
Latin America. Lexington, Ky, 2008.
246
неоднозначным результатом. Так, в Бразилии они проиграли не
только из-за воздействия на них конкурентов, но и борьбе агентов
внутри Абвера. На это ушло два года. Агентам Абвера пришлось
покинуть Бразилию и тогда в 1943 г. главным центром их деятель-
ности стала Аргентина11.
Чтобы обезопасить себя от фашистской угрозы и не допустить
на свою территорию гитлеровских агентов, Соединенные Штаты не
только усилили деятельность своих секретных служб, но и пред-
принимали различные другие действия. Так, например, они интер-
нировали из 15 стран Латинской Америки наиболее опасных, по их
мнению, беженцев из Европы. Среди них были в основном немцы
(4.000), японцы (2.200), итальянцы (288). Для них строились специ-
альные лагеря в пустынной степной области, которые должны были
служить им тюрьмой. Были потрачены большие средства. Однако
среди прибывших не оказалось большого числа гитлеровских аген-
тов. В лучшем случае 1 человек из 10 оказывался членом нацист-
ской партии, но не гитлеровским агентом. В основном это были
обычные крестьяне, старики, бедные семьи – самый простой народ.
Содержались они в лагерях до 1943 г., когда после специального
процесса об условно-досрочном освобождении были отпущены на
свободу, т.к. Рузвельта они не интересовали и он не намерен был
заботиться о них. По заявлению ФБР после войны для безопасности
США это ничего не дало, а было лишь чистым убытком12.
Фашистская угроза в 30-е годы ХХ столетия представляла со-
бой самую большую опасность для Латинской Америки. Гитлеров-
ская Германия всерьез готовила континент к немецкому господ-
ству. Для них отводилась роль сырьевой и продовольственной базы
для будущей «Великой Германии». Важнейшей задачей на этом пу-
ти была экономическая экспансия. Для этого необходимо было за-
нять прочные позиции в народном хозяйстве стран континента, что
ослабило бы влияние США и Англии и усилило бы возможности
Германии воздействовать на политическую, идеологическую и
культурную жизнь этого региона для его подчинения своей власти.
К этому времени крупнейшие германские концерны довольно
глубоко проникли в экономику многих стран. Это существенно об-
легчало задачу гитлеровцев, которые широко использовали их как
11
Hilton S.E. Op. cit.
12
Friedman M.P. The U.S. Internment of Families from Latin America in World War
II // DEP (Deportate, esuli, profugbe). 2008. No. 9. Р. 57–58.
247
агентов своего влияния для получения разведданных, шпионажа,
воздействия на экономику и политику местных стран, готовя их к
войне. На континент направлялись массы агентов-специалистов для
проведения пропаганды, заговоров, провокаций и подрывной дея-
тельности. Фашистские заговоры и мятежи, которые должны были
привести к власти своих сторонников, были раскрыты во многих
странах. Немецкие фашистские организации создавались в наибо-
лее важных районах Латинской Америки. В начале войны в Брази-
лии их было – 2229, в Аргентине – 458, в Чили – 327, в Парагвае –
46, в Уругвае – 34, в Венесуэле – 29, в Колумбии – 23, в Боливии –
22, в Перу – 19 и т.д.13.
Помимо немецких, на континенте действовали и другие фа-
шистские организации (итальянские, испанские, португальские и
близкие к фашизму европейские). Эти организации представляли
собой различные типы фашизма14, которые тоже имели своих по-
клонников среди местного населения, но превзойти влияние немец-
кого фашизма они не могли.
Правящая в Германии национал-социалистическая немецкая
рабочая партия (НСДАП) развернула широкую деятельность по со-
зданию своих филиалов и объединению разрозненных немецких
групп, действовавших в разных странах. Эта задача была возложена
на зарубежные филиалы нацистской партии (НСДАП/АО). Как пи-
шет бразильский исследователь Жоау Фабиу Бертонья, «на конти-
ненте множились «заграничные отделения НСДАП», особенно на
юге Бразилии и в регионе Ла-Платы, но у них были филиалы и по-
чти на всем остальном континенте. Также усиленно циркулировала
нацистская пропаганда, многие фашистские и авторитарно настро-
енные группировки с симпатией взирали на гитлеровскую Герма-
нию с ее антисемитизмом и антикоммунизмом»15.
13
Алексеев В. Фашистская угроза Латинской Америке. М., 1942. С. 3, 4, 10.
14
Подробнее см.: Бертонья Ж.Ф. Виды (типы) фашизма в Латинской Америке.
Сравнительный анализ и концептуальное осмысление // Фашизм и правый ра-
дикализм в Европе и Америке: история и современность (часть II) / Берегиня.
777. Сова. Общество. Политика. Экономика. 2015. № 3(23).
15
Там же. С. 213. Всесторонний анализ деятельности Зарубежной организации
НСДАП в Бразилии и ряде других стран Латинской Америки представлен в ис-
следованиях: Müller J. Nationalsozialismus in Lateinamerika. Die Auslandsorganisa-
tion der NSDAP in Argentinien, Brasilien, Chile und Mexiko 1931–1945. Stuttgart,
1997; De Souza Moraes L.E. Konflikt und Anerkennung: Die Ortsgruppen der
NSDAP in Blumenau und in Rio de Janeiro. Berlin, 2005.
248
Именно они и стали основой гитлеровской «пятой колонны»,
которая нагло орудовала в латиноамериканских странах. Первые
нацистские организации такого типа появились еще в 1931 г. в Ар-
гентине, которая и стала координационным центром нацистской
деятельности во всей Латинской Америке. В следующем году они
появились в Бразилии, а затем и в других странах. Как отмечал в
своей работе Ю.М. Григорьян, «наличие многочисленных герман-
ских поселений, функционирование тысяч германских торговых,
промышленных, сельскохозяйственных предприятий, банков и т.д.,
существование отделений НСДАП и других нацистских организа-
ций – все это создавало благоприятную почву для организации
шпионской сети. Важные функции разведывательного характера
выполняли создававшиеся нацистами исследовательские и “инфор-
мационные” центры»16. Руководство этими центрами возлагалось
на дипломатические и торговые представительства в странах Ла-
тинской Америки. Немецкие посольства, коммерческие организа-
ции, авиакомпании, отели и многие другие заведения были навод-
нены агентами СС, СД и Абвера. Весь континент был опутан сетью
немецких радио и авиалиний для усиления пропагандисткой обра-
ботки и вербовки местного населения.
Помимо шпионской деятельности они широко развернули ин-
формационную войну. Фашистская пропаганда велась во всех сред-
ствах массовой информации и непосредственно среди населения.
Усиленно пропагандировались «прелести» немецкого правления и
одновременно проводились ожесточенные кампании против анти-
фашистов, коммунистов, Советского Союза и Коминтерна. Все это
часто перерастало в активные действия: саботаж, диверсии, терро-
ристические действия, физические расправы, угрозы, запугивания и
многое другое.
Немецкая агентура активно проводила политику «интервен-
ции изнутри», организовывая государство в государстве, успешно
используя антиамериканские настроения в латиноамериканских
странах. Упор делался на расхищении местных богатств американ-
скими компаниям и дискриминации негров в США. При этом
умалчивалась расистская направленность политики Гитлера и его
окружения. В своей работе «Майн кампф» Гитлер писал: «…Все,
что не является полноценной расой на этой земле, – плевелы. Мы
должны развить технику обезлюживания. Если вы спросите меня,
16
Григорьян Ю.М. Указ. соч. С. 160.
249
что я понимаю под обезлюживанием, я скажу, что имею в виду
устранение целых расовых единиц... Конечно, я имею право устра-
нить миллионы низшей расы, которые размножаются, как чер-
ви!»17. Такая участь могла ожидать и Латинскую Америку, если бы
гитлеровцы захватили ее, поскольку относили латиноамериканцев к
низшей расе.
Однако влияние США в странах Латинской Америки гитле-
ровским нацистам побороть не удалось. «Соединенные Штаты су-
мели противопоставить нацистской Германии более убедительные
аргументы, более основательные экономические, политические, во-
енные инструменты влияния. Немаловажное значение имело то об-
стоятельство, что правительство Ф.Д. Рузвельта воплотило в жизнь
доктрину «доброго соседа»18, которая существенно меняла харак-
тер взаимоотношений США с Латинской Америкой. Согласно этой
доктрине Соединенные Штаты отказывались от неприкрытого дик-
тата в пользу политики добрососедства. «Этим из рук Гитлера,
Риббентропа и Геббельса был выбит существенный козырь»19.
После начала Второй мировой войны Германия стремилась
склонить на свою сторону страны Латинской Америки, а если это
не получалось, старалась продлить срок нейтралитета этих стран,
чтобы они продолжали снабжать их всем необходимым. Поначалу
латиноамериканские правительства склонялись к нейтралитету, но
эскалация войны и расширение театров военных действий застав-
ляли их сделать выбор в пользу антигитлеровской коалиции. Так,
повод для вступления в войну латиноамериканским государствам
часто давали сами гитлеровцы, действуя грубо и напористо. После
того как германскими субмаринами были потоплены более 30 ла-
тиноамериканских кораблей (мексиканских, бразильских, кубин-
ских и других стран), которые патрулировали свои морские аквато-
рии и в войне не участвовали, настроения в обществе стали ради-
кально меняться, переходя от симпатий к неприятию фашизма. В
результате 22 мая 1942 г. войну Германии и ее союзникам объявила
Мексика, 22 августа того же года – Бразилия. После этого мекси-
канские войска вошли в состав армии США на Тихом океане, а вот
Бразилия стала «единственной латиноамериканской страной, ре-
17
Цит. по: Иванов В. Призрак рейхсляйтера Бормана. М., 1989. С. 8.
18
Согрин В.В. США в XX–XXI веках. Либерализм. Демократия. Империя.
М., 2015. С. 221–225.
19
Королев Д. Указ. соч.
250
ально сражавшейся как самостоятельная военная сила на европей-
ском театре военных действий в Северной Италии»20.
В 1943 г. в коалицию вошли Боливия и Колумбия. Долгое
время ограничивались разрывом отношений со странами «Оси»
Парагвай, Перу, Венесуэла, Чили, Уругвай и вступили в войну
лишь в феврале 1945 г., прямого участия в боевых действиях не
принимали. Дольше всех в нейтралитете продержалась Аргентина –
до марта 1945 г., когда поражение Германии стало совершенно оче-
видным. Кроме того, что лидеры этих стран симпатизировали Гит-
леру, им было выгодно находиться в нейтралитете, так как это да-
вало возможность успешно сбывать свои товары двум противобор-
ствующим государствам – Германии и США, что приносило боль-
шие доходы и способствовало ускоренному развитию различных
областей экономики этих стран.
Вступление латиноамериканских стран в войну сопровожда-
лось пресечением деятельности в них профашистской «пятой ко-
лонны». В чилийском Вальпараисо был ликвидирован шпионский
центр, передававший сведения германской разведке. В Уругвае еще
в конце 1941 г. обезвредили группу местных фашистов. В Эквадоре
правительство закрыло две газеты за распространение идей нациз-
ма. В Гватемале, где проживала крупнейшая в Центральной Амери-
ке немецкая диаспора, президент Хорхе Убико ввел на пропаганду
нацизма строжайший запрет21.
Широко развернувшаяся деятельность гитлеровской агентуры
в Латинской Америке стала постепенно затухать по мере того как
терпели поражения немецкие войска на основных фронтах войны.
Уже начиная с 1943 г. определенные круги гитлеровцев стали ду-
мать о возможностях спасения своего и нажитого капитала, чтобы в
будущем продолжить деятельность по созданию «Великой Герма-
нии». Наиболее надежным местом для них стали страны Латинской
Америки, особенно Аргентина, Бразилия, Чили, Перу и Парагвай,
которые стали главным прибежищем для нацистских преступников.
Сюда устремились потоки немецких нацистов пробиравшихся раз-
личными тайными путями, которые стали именоваться «крысины-
ми тропами». Среди них были как ближайшие сподвижники Гитле-
20
Подробнее см. Окунева Л.С. «И кобра закурила», или «Забытый союзник».
Военные действия Бразильского экспедиционного корпуса в Италии // Латин-
ская Америка. 2010. № 5. С. 26.
21
Королев Д. Указ. соч.
251
ра, так и менее известные деятели, которые опасались судебного
преследования после окончания войны. Они заблаговременно пере-
вели сюда свои капиталы, что позволило им жить безбедно и нала-
дить свою коммерческую деятельность. В ожидании лучших вре-
мен для исполнения нацистских планов, они превратились в добро-
порядочных жителей избранных стран. Здесь они покупали мест-
ные паспорта, меняли фамилии и даже внешность. Особенно стара-
лись наиболее яростные фашисты, фамилии и преступная деятель-
ность которых была известна всему миру. До сих пор не удалось
узнать, сколько их было всего и привлечь всех к ответу. По некото-
рым, по-видимому, заниженным данным 1970 г., в Латинской Аме-
рике скрывалось 16 тыс. нацистских военных преступников22.
Обосновавшись в Латинской Америке, как писал Григорьян, они
«не сидели, сложа руки». Свои колонии они превратили в центры
неофашизма, наладили связи с гитлеровскими агентами довоенных
времен и местными профашистскими организациями, начали ско-
лачивать неонацистские организации, которые терроризировали ле-
вые объединения, призывая их к «крестовому походу» против ком-
мунизма. Отзвуки этих действий наблюдаются и в настоящее вре-
мя, несмотря на то, что обстановка в мире сильно изменилась.
22
Григорьян Ю.М. Указ. соч. С. 242.
252
Н.С. ЛЕБЕДЕВА
НЮРНБЕРГСКИЙ ПРИГОВОР
(подготовка, оглашение, реакция)
Нюрнбергский процесс длился долгих 10 месяцев. Он прохо-
дил во время постепенного нарастания «холодной войны». Переме-
ны в международном климате не остались незамеченными на ска-
мье подсудимых. Некоторым обвиняемым казалось, что Междуна-
родный военный трибунал (МВТ) вот-вот распадется, прекратит
свою деятельность. Подсудимые и их защитники все чаще стали
прибегать к различным ухищрениям и провокациям, надеясь со-
здать трещину в отношениях между обвинителями и членами МВТ
от разных стран, в которую бы «мог провалиться здесь весь Нюрн-
бергский процесс»1.
Но вот прения сторон закончились. Заключительные речи об-
винителей отличались все тем же единодушием. Главный обвини-
тель от США Р. Джексон требовал сурово наказать всех представ-
ших перед МВТ обвиняемых. Он подчеркнул, что если «признать
этих людей невиновными – значит с тем же основанием сказать, что
не было войны, не было убийств, не совершалось преступлений»2.
Столь же определенно выразил свое мнение главный обвини-
тель от Великобритании Х. Шоукросс, указав: «Возможно, что не-
которые больше виноваты, чем другие, некоторые играли более де-
ятельную и более непосредственную роль, чем другие, в этих ужа-
сающих преступлениях. Но когда эти преступления таковы, как
[…] обращение в рабство, массовые убийства и мировая война, ко-
гда последствия преступлений выражается в смерти 20 миллионов
наших собратьев, опустошении целого материка, распространении
по всему миру неописуемых трагедий и страданий, каким же смяг-
чающим обстоятельством может явиться то, что некоторые были
главными персонажами, а другие – более второстепенными? Какое
имеет значение тот факт, что некоторые заслужили стократную
смерть, тогда как другие заслужили миллион смертей?»3.
Ему вторил главный обвинитель от Франции: «Конечно, сте-
пень виновности в некоторой мере различна. Но разве из этого вы-
1
Полторак А.И. Нюрнбергский эпилог. М., 1983. С. 91.
2
Нюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8-ми томах. Т. 8. М., 1999.
С. 333.
3
Там же. С. 428–429.
253
текает, что и наказание должно быть различным? Ведь даже тот,
кто, как мы считаем, виновен менее всех остальных, заслуживает
смертную казнь»4.
Р.А. Руденко в своей заключительной речи подчеркнул, что
считает все обвинения, предъявленные подсудимым, полностью
доказанными. «…Во имя памяти миллионов невинных людей, за-
губленных бандой преступников, представших перед Судом пере-
дового человечества, во имя счастья и мирного труда будущих по-
колений я призываю Суд вынести всем без исключения подсуди-
мым высшую меру наказания – смертную казнь», – сказал он5.
Народы также ждали от Нюрнбергского трибунала сурового
приговора в отношении главных нацистских преступников. Со всех
концов земного шара в Нюрнберг шли письма с требованием выс-
шей меры наказания для гитлеровских главарей. Так, 5 февраля
1946 г. в адрес МВТ была направлена резолюция первого Конгресса
бывших политзаключенных нацистских концлагерей, в котором
приняли участие чудом выжившие граждане из 14 стран. От имени
миллионов жертв фашистских лагерей они требовали «смертной
казни каждого из руководителей гитлеровской преступной шайки»6.
Как известно, официально судьи и их заместители удалились
на свои закрытые заседания для вынесения приговора 1 сентября
1946 г., когда судебное разбирательство было завершено и подсу-
димым было предоставлено последнее слово. Однако подготови-
тельная работа по составлению приговора началась еще в июне. К
этому времени обвинители представили свои доказательства, и был
проведен перекрестный допрос подсудимых. Характерно, что в об-
суждении приговора в равной мере принимали участие не только
члены Трибунала, но и их заместители. Более того, проект приго-
вора писал именно заместитель члена МВТ от Великобритании
Норман Биркетт. После предварительных консультаций с амери-
канскими судьями и председателем МВТ Джеффри Лоуренсом и
учета их замечаний проект был представлен для обсуждения всего
состава МВТ7.
4
Там же. С. 468.
5
Там же. С. 524.
6
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 7445. Оп. 2. Д. 8.
Л. 177–178.
7
Архив автора. Записи Ф. Биддла. Л. 1–3.
254
Члены МВТ и их заместители являлись выдающимися юри-
стами. В то же время они представляли страны, правовые системы
которых значительно отличались друг от друга. Как известно, на
стадии разработки Устава достаточно остро дебатировался вопрос о
преступном характере агрессивной войны8. При обсуждении же
приговора все члены Трибунала были единодушны в том, что
«агрессивная война является преступлением с точки зрения между-
народного права». В Приговоре этому вопросу уделено особое
внимание9.
Однако в ряде случаев взгляды членов Трибунала по концеп-
туальным вопросам международного права разошлись. Остро об-
суждались такие понятия, как «общий план или заговор», преступ-
ления против человечности, вопросы о признании преступными ор-
ганизациями гитлеровского правительства, Верховного командова-
ния и Генштаба. По-разному оценивали судьи и степень вины неко-
торых подсудимых. Об этом свидетельствуют неопубликованные
записи закрытых заседаний МВТ, которые приватно вел член Три-
бунала от США Френсис Биддл. Их ксерокопии были предоставле-
ны автору наследницей Биддла во время конференции в Торонто в
1996 г. Важным источником также являются дневники и письма
заместителя судьи от Великобритании Нормана Биркетта10.
8
См. подробнее: Лебедева Н.С. Подготовка Нюрнбергского процесса. М., 1975.
С. 122–133. Представитель Франции на Лондонской конференции А. Гро
19 июля 1945 г., в частности, заявил: «Там, где развязывается агрессивная война
и в этой войне не руководствуются законами международного права, следует
наказать ответственных за это как преступников, но одно лишь развязывание
агрессивной войны не преступление». Особенно возражал Гро против того, что
в соответствии с существующим международным правом можно наказывать от-
дельных лиц за развязывание агрессивной войны. Представитель же Великобри-
тании на конференции Д. Максуэлл-Файф, в отличие от А. Гро, считал, что
агрессия – международное преступление, и лица, ответственные за ее подготов-
ку и ведение, совершают преступление. Однако он был согласен с представите-
лем Франции в том, что пока отсутствуют санкции против этого преступления,
что создает известные трудности для трибунала. Советские же и американские
юристы доказывали, что в 1939 г. агрессия уже рассматривалась международ-
ным правом как преступление, и отсутствие конкретных санкций за нее ничего
не меняет: ведь за нарушение законов и обычаев войны также не устанавлива-
лось конкретного наказания или санкций, хотя Женевские конвенции 1929 г.
предусматривали в принципе уголовную наказуемость этих преступлений.
9
Нюрнбергский процесс. Т. 8. С. 605–610.
10
Hyde Y.M. Norman Birkett: The Life of Lord Birkett of Ulverston. L., 1964.
P. 494–531.
255
 На первом совещании, проходившем 27 июня 1946 г., совет-
ский судья Иона Тимофеевич Никитченко высоко оценил структу-
ру и форму проекта приговора, представленного Биркеттом. В то
же время он в своем меморандуме предложил существенные ис-
правления и дополнения, многие из которых были учтены при
окончательном редактировании текста приговора. Член МВТ от
СССР в ходе обсуждения его проекта11 указывал, что документ
должен быть более аргументированным, ясным и сжатым. В нем
следует перечислить пункты, по которым предъявлено обвинение,
указать нормы права и Соглашения о создании МВТ, назвать чле-
нов МВТ и главных обвинителей, а также защитников, охарактери-
зовать собранные доказательства. Затем следовало сказать, к како-
му выводу пришли судьи на основе изучения всех доказательств
обвинения и защиты, констатировав, что выдвинутые обвинения
были доказаны. В то же время Никитченко считал не обязательным
излагать историю заключения Соглашения и разработки Устава
Трибунала, приводить полный текст его статей, пересказывать Об-
винительное заключение12.
На последующих встречах член МВТ от СССР предлагал рас-
ширить раздел о расистских теориях нацистов, об агрессивных иде-
ях «Майн кампф», о планах захвата Европы и особенно ее восточ-
ной части. Он, в частности, полагал, что подготовке агрессии про-
тив СССР уделено недостаточно внимания, предлагал исключить
упоминание о секретном пакте в связи с Советско-германским до-
говором о ненападении, зафиксировать участие Германа Геринга в
организации поджога рейхстага и в последующих репрессиях про-
тив левых сил в рейхе и т.д.13
11
На встречах кроме членов МВТ и их заместителей присутствовали лишь два
переводчика.
12
Архив автора. Записи Ф. Биддла. Л. 1.
13
Там же. Л. 1, 4, 6, 8–11, 17–18. Выступая 15 августа, И.Т. Никитченко, в част-
ности, подчеркнул: «Группа лидеров должна нести ответственность не только за
свои собственные действия, но и за все действия, совершенные государством. В
ином случае мы можем сбиться с пути (Мне не ясно, что он имеет в виду (заме-
чает Ф. Биддл – Н. Л.)). Заговор. Мы практики, а не дискуссионный клуб.
Принцип фюрера – это не довод для защиты: он не находится в противоречии с
заговором. В любой преступной группе имеется лидер. Молчаливое согласие –
это тоже самое, что и открытая поддержка. Эта идея явственно просматривается
во всей теории обвинения. Никогда нет равенства в заговоре. В соответствии с
Уставом предусматривается заговор и для военных преступлений и для пре-
ступлений против человечности. Никакого противоречия нет в этом пункте
256
Председатель МВТ лорд Джеффри Лоуренс считал необходи-
мым осветить нормы международного права, на которых будет ос-
нован приговор, установить время, когда состоялся заговор, уде-
лить особое внимание проблеме агрессивной войны и кратко ска-
зать об ответственности за ее развязывание каждого из подсуди-
мых. Он полагал, что было бы целесообразно зафиксировать в ка-
честве времени оформления заговора дату 5 ноября 1937 г., то есть
совещания у Гитлера в имперской канцелярии, запись которого со-
ставил адъютант «фюрера» Ф. Госсбах14.
Французский судья Анри Доннедье де Вабр счел необходи-
мым в первую очередь обсудить вопросы международного права.
Он утверждал, что понятие заговора является нормой «ex post
facto». Член МВТ от Франции назвал эту теорию опасной и к тому
же бесполезной, поскольку были совершены многочисленные пре-
ступления и нет нужды искать для них некий объединяющий заго-
вор. Какое значение, например, имел заговор для военных преступ-
лений или преступлений против человечности? – спрашивал он.
Француз утверждал, что теория заговора представляет и психоло-
гические трудности ввиду того, что гитлеровские преступления
уходят своими корнями в историю германского народа. Они, по его
мнению, были не результатом заговора, но лишь претворением в
жизнь воли Гитлера. Де Вабр полагал, что не следует подтверждать
в приговоре существование заговора. При обсуждении индивиду-
альной ответственности подсудимых он, как правило, отвергал их
вину по первому разделу Обвинительного заключения. По просьбе
своих коллег французский судья представил специальный мемо-
рандум по этому вопросу15.
Заместитель члена МВТ от Франции Робер Фалько полагал
возможным отклонить раздел первый обвинительного заключения
только в случае, если бы он не был доказан. Однако сам француз
считал, что обвинение предоставило убедительные доказательства
между Уставом и Обвинительным заключением. Этот заговор является самосто-
ятельным преступлением. Повторяю снова и снова: вы не можете относиться к
нему абстрактно. Если мы отвергнем заговор, мы не сможем привлечь к ответ-
ственности каждого, кто несет ответственность за действия других. Возьмем
Фриче. Выступления по радио не являются преступлениями. Но в качестве
участника заговора он является виновным в других преступлениях. В этом от-
личие между планированием и заговором» (Там же. Л. 17–18).
14
Архив автора. Записи Ф. Биддла. С. 1–2.
15
Там же. Л. 2–3, 10, 13–15.
257
о наличии заговора. «Является ли это новым принципом в между-
народном праве? Я думаю, что нет. Если мы согласимся с тем, что
война является преступлением, глава государства не может вести
войну в одиночку», – сказал Фалько. В то же время он полагал, что
общий план едва ли применим к военным преступлениям и пре-
ступлениям против человечности16. Де Вабр счел предложение сво-
его заместителя неудачным, поскольку в этом случае признавалось
правомочным одно и неправомочным другое, то есть, по его мне-
нию, «общий план» приобретал свойства хамелеона. Имелся план с
участием Гитлера и его генералами по ведению агрессивных войн,
существовал и план уничтожения евреев. Невозможно провести
принципиальное различие между отдельными заговорами, связан-
ными с действиями гитлеровцев, считал де Вабр.
И.Т. Никитченко и его заместитель Александр Федорович
Волчков выступили решительно против точки зрения де Вабра о
неправомерности обвинения в заговоре. Они настаивали на том, что
общий план существовал, и его целью являлось установление
нацистского господства в мире. Член МВТ от СССР и его замести-
тель были убеждены, что общий план или заговор относился не
только к преступлениям против мира, но и военным преступлениям
и преступлениям против человечности17. При этом они исходили из
определения преступлений, подлежащих юрисдикции МВТ, данно-
го в статье 6 Устава. После перечисления преступлений против ми-
ра, военных преступлений и преступлений против человечности в
ней подчеркивалось: «Руководители, организаторы, подстрекатели
и пособники, участвовавшие в составлении или осуществлении об-
щего плана или заговора, направленного к совершению любых из
вышеупомянутых преступлений, несут ответственность за все дей-
ствия, совершенные любыми лицами с целью осуществления тако-
го плана»18. Никитченко высказался против того, что общий план
или заговор является нормой «ex post facto». Он обратил внимание
своих коллег на то, что в Уставе МВТ много нововведений. В нем,
например, предусмотрена уголовная ответственность за действия,
которые и раньше признавались преступными, но вопрос об их уго-
ловной наказуемости еще не был решен19.
16
Там же. Л. 12–13.
17
Там же. Л. 29–30.
18
Нюрнбергский процесс. Т. 1. М., 1987. С. 148.
19
Архив автора. Записи Ф. Биддла. Л. 17.
258
Советских судей поддержали их английские коллеги – Джеф-
фри Лоуренс и Норман Биркетт20. Последний, в частности, полагал,
что всех подсудимых надо связать вместе, указав, что они действо-
вали во имя общей цели – установления мирового господства. Он
подчеркивал, что именно первый раздел – «Общий план или заго-
вор» – является основой всего Обвинительного заключения. Если
это обвинение будет отвергнуто Трибуналом, процесс утратит свой
смысл. И англичанин был прав: в этом случае суд в Нюрнберге вы-
лился бы лишь в разбирательство дел 22 отдельных лиц и не при-
обрел бы того морально-политического звучания, которого от него
ждали народы.
Член МВТ от США Френсис Биддл скорее был солидарен с
французами. Он считал, что не существовало общего плана, но
имелась лишь серия отдельных планов. Тем не менее, член МВТ от
США предлагал не отвергать обвинения по первому разделу, а рас-
сматривать их вместе со вторым разделом21. Следует заметить, что
теория заговора была инициирована в качестве одной из централь-
ных идей именно американскими юристами. Отвечал за представ-
ление доказательств по этому разделу также главный обвинитель от
США Роберт Джексон.
В конце концов, по данной проблеме был достигнут компро-
мисс. Обвинения по первому и второму разделу в Приговоре объ-
единили в одно как «Общий план или заговор и агрессивные вой-
ны»22. Судьи сочли, что началом заговора следует считать не
1919 г., как это определено в Обвинительном заключении, а
1937 год. При этом члены МВТ исходили из того, что заговор дол-
жен иметь точно определенную преступную цель и решение о нем
20
Там же. Л. 18. Н. Биркетт подчеркнул, что раздел первый является базовым для
всего Обвинительного заключения. Важность процесса заключается именно в
том, чтобы показать – война проистекала из общего плана. Если раздел первый
будет отвергнут, все значение процесса будет утрачено. Его цель показать, что
война не свалилась с ясного неба, но тщательно планировалась. Имелся план. Он
мог существовать в 1920 г., или в 1933 г., и уж абсолютно точно в 1937 г.
21
Архив автора. Записи Ф. Биддла. Л. 19–20.
22
В Приговоре указывалось, что в разделе первом Обвинительного заключения
подсудимым инкриминировался общий план или заговор, в разделе II – плани-
рование и ведение войны. «Одни и те же доказательства представлялись для
обоснования обвинения, содержащегося в обоих разделах. Поэтому мы будем
рассматривать оба раздела вместе, поскольку они по своему существу одинако-
вы». (Нюрнбергский процесс. Т. 8. С. 610).
259
не должно быть слишком удалено по времени от действия. В При-
говоре констатировалось, что война являлась неотъемлемой частью
нацистской политики. «Но доказательства с несомненностью уста-
навливают существование многих отдельных планов скорее, чем
единого заговора, охватывающего все эти планы». И тем не менее,
вывод Приговора звучал однозначно: «Непрекращающееся плани-
рование, имевшее своей целью агрессивную войну, доказано вне
всякого сомнения»23.
К сожалению, Трибунал отказался поддержать обвинение в
отношении наличия общего плана или заговора применительно к
военным преступлениям и преступлениям против человечности 24. В
23
В разделе «Правовое обоснование, применимое в отношении общего плана
или заговора» Приговора указывалось: «Фактически обвинение утверждает, что
всякое значительное участие в деятельности нацистской партии и правительства
является доказательством участия в заговоре, которое по существу своему явля-
ется преступным. Понятие заговора никак не определяется в Уставе. Но, по
мнению Трибунала, заговор должен иметь совершенно точно определенную
преступную цель. Он не должен быть слишком отдален от времени решения и
действия. Для того чтобы быть преступным, планирование должно не просто
покоиться на декларациях партийной программы… или политических утвер-
ждениях, высказанных в «Майн Кампф» в более поздние годы. Трибунал дол-
жен выяснить, существовал ли конкретный план ведения войны, и определить
участников этого конкретного плана». Указывалось, что «нет необходимости
решать вопрос о том, было ли установлено доказательствами наличие единого
общего заговора между подсудимыми… Тот факт, что планы для ведения войны
составлялись уже 5 ноября 1937 г., а возможно и в более ранний период, совер-
шенно очевиден. После этого такого рода приготовления продолжали прово-
диться во многих сферах и были направлены против мира многих стран. Дей-
ствительно, угроза войны – и если необходимо, сама война – являлась неотъем-
лемой частью нацистской политики» (Нюрнбергский процесс. Т. 8. С. 611).
24
В Приговоре указывалось, что раздел первый Обвинительного заключения
вменяет в вину подсудимым и заговор для совершения военных преступлений и
преступлений против человечности. «Но Устав не определяет заговор как от-
дельное преступление, если он не связан с актом ведения агрессивной войны».
При этом имелось в виду, что в пункте «а» ст. 6 «Преступления против мира»
наряду с планированием, подготовкой, развязыванием или ведением агрессив-
ной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или
заверений» прямо называлось и «участие в общем плане или заговоре, направ-
ленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий. В пунктах же
«в» (военные преступления) и «с» (преступление против человечности) участие
в общем плане или заговоре не оговаривалось. Тем не менее, к этим пунктам
прямо относился заключительный абзац ст. 6 об ответственности руководите-
лей, организаторов, подстрекателей и пособников, участвовавших в составлении
или в осуществлении общего плана или заговора, направленного к совершению
260
то же время в Приговоре нередко констатировалось, что и военные
преступления и преступления против человечности являлись
неотъемлемой чертой общего нацистского плана. Так, в конце под-
раздела «Агрессивная война против Союза Советских Социалисти-
ческих Республик» подчеркивалось: «Планы экономической экс-
плуатации СССР, массового угона населения, убийства комиссаров
и политических руководителей являются частью тщательно разра-
ботанного плана, выполнение которого началось 22 июня… Это
была явная агрессия». В подразделе «Убийство гражданского насе-
ления и жестокое обращение с ним» указывалось: «Из представ-
ленных доказательств явствует, что, во всяком случае, на Востоке
массовые убийства и зверства совершались не только в целях по-
давления оппозиции и сопротивления германским оккупационным
войскам. В Польше и Советском Союзе эти преступления являлись
частью плана, заключавшегося в намерении отделаться от всего
местного населения путем изгнания и истребления его для того,
чтобы колонизировать освободившуюся территорию немцами…».
В подразделе Приговора «Преследование евреев» указывалось:
«Летом 1941 года, однако, начали разрабатываться планы «оконча-
тельного решения» еврейского вопроса в Европе. Это «окончатель-
ное решение» означало уничтожение всех евреев, которое, согласно
угрозам Гитлера в начале 1939 года, должно было явиться одним из
следствий разразившейся войны»25.
Имелись определенные расхождения в оценках судей и их за-
местителей в отношении конкретных событий, связанных с загово-
ром и преступлениями против мира – можно ли рассматривать как
агрессию аншлюс Австрии, захват Норвегии и Греции, каким собы-
любых из вышеуказанных преступлений (то есть преступлений против мира,
военные преступления и преступления против человечности) за все действия,
совершенные любыми лицами, с целью осуществления такого плана. (Нюрн-
бергский процесс. Т. 1. С. 148). Однако Трибунал посчитал, что слова этого аб-
заца «не добавляют нового и отдельного преступления к преступлениям, уже
поименованным. Их назначением является установление ответственности от-
дельных лиц, участвовавших в общем плане. Поэтому Трибунал не будет рас-
сматривать обвинение подсудимых по разделу 1, заключающееся в том, что они
принимали участие в заговорщической деятельности для совершения военных
преступлений и преступлений против человечности, а будет рассматривать
лишь общий план для подготовки, развязывания и ведения агрессивной войны».
(Нюрнбергский процесс. Т. 8. С. 612).
25
Нюрнбергский процесс. Т. 8. С. 602, 621, 633.
261
тиям уделять центральное место – от Аншлюса до захвата Польши,
как это полагал де Вабр, или не менее важно было подробно осве-
тить и последующие акты агрессии, включая нападение на СССР,
на чем настаивали Никитченко и Волчков, которых поддерживал
Биркетт. В то время как Биркетт характеризовал аншлюс актом
превентивной войны, член МВТ от Франции доказывал, что его во-
обще нельзя считать войной. Захват Норвегии Биддл квалифициро-
вал как агрессию. Никитченко, соглашаясь с этим, все же не пре-
минул заметить, что «все же за Германией следует признать право
на защиту с фланга»26.
Обвинения по III и IV разделам Обвинительного заключения,
т.е. преступления военные и преступления против человечности,
судьи решили рассматривать вместе. Действительно, состав пре-
ступных действий, указанные в этих разделах во многом совпадают
– убийства, истязания, порабощение, угон населения. Что же заста-
вило разработчиков Устава наряду с военными преступлениями
выделить и преступления против человечности? Законы и обычаи
войны распространялись лишь на те преступления, которые совер-
шались в условиях войны и оккупации. Однако подготовка войны
требовала полного «умиротворения» в своей стране, что повлекло
за собой жестокое уничтожение любой оппозиции нацистскому
курсу. Преступления, совершенные нацистами до 1 сентября
1939 г., таким образом, не подпадали под военные преступления и
должны были войти в разряд преступлений против человечности.
Но не только они. К преступлениям против человечности, прежде
всего, были отнесены злодеяния, нацеленные на физическое и
нравственное уничтожение целых народов, т.е. преследования по
политическим, расовым и религиозным мотивам. И хотя на практи-
ке Трибунал столкнулся с трудностями в уголовно-правовой ква-
лификации этого вида преступлений, выделение в Уставе и Приго-
воре особого вида преступлений против человечности имело
огромное значение. Это понятие легло в основу принятой в декабре
1948 г. конвенции ООН по борьбе с геноцидом27.
Не простым оказалось и решение вопроса о виновности каж-
дого из подсудимых и определения им наказания. К его рассмотре-
нию судьи приступили 2 сентября. Прежде всего, решался вопрос о
26
Архив автора. Записи Ф. Биддла. Л. 6.
27
См. подробнее: Советский Союз и Организация Объединенных Наций (1961–
1965 гг.). М., 1968. С. 285–289.
262
доказанности обвинений по четырем разделам Обвинительного за-
ключения, затем – о мере наказания. Процедура голосования при
определении виновности и невиновности подсудимых носила двоя-
кий характер. В предварительном обсуждении участвовали и члены
Трибунала, и их заместители. Однако при окончательном вынесе-
нии приговора в расчет принимались лишь голоса членов МВТ.
Никитченко ратовал за то, что будет достаточно, если за осуждение
проголосуют два члена Трибунала. Однако большинство решило,
что для этого необходимы голоса трех его членов. Тогда советский
судья предложил, что и для оправдания требуются голоса трех су-
дей, поскольку разделение поровну голосов создает неопределен-
ную картину28. Однако это предложение было отклонено. В резуль-
тате принятая процедура голосования позволила оправдать трех об-
виняемых. Ведь по мнению французских и советских судей всех
подсудимых следовало признать виновными.
Все члены МВТ и их заместители высказались за смертную
казнь для Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Кальтенбруннера,
Штрейхера, Заукеля, Зейс-Инкварта, Бормана. Французские судьи,
правда, предлагали военных расстреливать, а не вешать. Однако в
этом вопросе Суд поддержал позицию И.Т. Никитченко, согласо-
ванную с Москвой, о повешении приговоренных к смерти, по-
скольку расстрел рассматривался как почетная казнь.
За пожизненное заключение, а не смертную казнь, для Розен-
берга, Франка, Фрика и Иодля высказался де Вабр, аналогично в
отношении Фрика и Розенберга проголосовал Дж. Паркер. Тем не
менее, голосами трех членов Трибунала все эти лица также были
приговорены к смертной казни.
Особенно сложно решалась судьба Рудольфа Гесса. У судей
возникло сомнение в его вменяемости, несмотря на заключение
медэкспертов и собственное заявление Гесса. Будучи заместителем
Гитлера по нацистской партии, он помог «фюреру» разработать его
философскую концепцию, был его соавтором теории жизненного
пространства, одним из разработчиков пресловутых «нюрнбергских
законов». Однако, по мнению западных судей, Гесс в мае 1941 г.
предпринял полет в Шотландию и провел в заключение в Велико-
британии большую часть времени в годы Второй мировой войны.
Для Биддла ключевым был вопрос о том, почему Гесс предпринял
свою миссию. Если Гесс действовал из-за искреннего стремления к
28
Архив автора. Записи Ф. Биддла. Л. 38.
263
миру, то это могло быть, по мнению американского судьи, рас-
смотрено как смягчающее вину обстоятельство. Если же он хотел
воспрепятствовать поддержке Великобританией России в войне ее
с Германией, то он сыграл свою роль в заговоре с целью развязыва-
ния агрессии. При первом рассмотрении вопроса все члены Трибу-
нала и их заместители согласились с тем, что Гесс виновен по раз-
делам I и II Обвинительного заключения, советские же судьи
настаивали на его виновности по всем разделам Обвинительного
заключения. При повторном обсуждении к ним присоединился и
Р. Фалько. Однако если советские судьи считали, что Гесс заслужи-
вал смертной казни, Фалько, а также Биддл, Паркер и Лоуренс вы-
сказались за пожизненное заключение, де Вабр – за 20-летнее за-
ключение.
Достаточно много внимания было уделено вопросу о виновно-
сти или невиновности Шахта, Папена и Фриче. Предложение об
оправдании Шахта было внесено Лоуренсом 6 сентября и вызвало
возражения со стороны советских и французских судей. Де Вабр,
правда, высказывался за более мягкий приговор для таких лиц, как
Шахт и Папен. Он напомнил о роли Шахта в подготовке агрессив-
ной войны, о его тесных связях с Гитлером. Биркетт же считал, что
Шахт может быть осужден только по 2-му разделу Обвинительного
заключения, но все же сомневался, было ли осуществлявшееся им
перевооружение Германии нацелено на агрессивную войну, и скло-
нялся к его оправданию. Паркер полагал, что Шахт был настроен
против войны и, следовательно, должен быть оправдан. Его осуж-
дение лишь дискредитирует Трибунал, полагал он. Советские судьи
считали, что Шахт виновен по I и II разделам Обвинительного за-
ключения и должен быть осужден.
В отношении Папена французы высказались за его виновность
по II разделу, в частности за его активное участие в аншлюсе Ав-
стрии. Именно он помог прийти к власти Гитлеру, пользуясь свои-
ми связями с президентом Гинденбургом. Папен до конца оставал-
ся верен нацистскому режиму, в то время как Шахт принял участие
в заговоре против Гитлера. Американские же судьи высказались за
его оправдание, поскольку он якобы исполнял свой долг и в Ав-
стрии, и в Турции. По их мнению, аншлюс был осуществлен мир-
ным путем, поэтому за него нельзя привлекать к уголовной ответ-
ственности. Лоуренс же посчитал, что аншлюс был стратегически
связан с агрессивной войной, тем не менее, он указал, что к момен-
264
ту его осуществления Папен уже был в отставке и высказался за его
оправдание. Никитченко и Волчков настаивали на признание Папе-
на виновным по всем разделам Обвинительного заключения.
Что касается Фриче, французские и советские судьи считали,
что пропаганда имела огромное значение в гитлеровской Германии.
Поэтому Фриче как один из ее руководителей своими действиями
подстрекал к совершению массовых злодеяний. Другие же члены
МВТ полагали, что он был мелкой сошкой и оказался на скамье
подсудимых лишь потому, что Геббельса уже не было в живых. К
тому же в их странах декларировалась свобода любой пропаганды,
и они опасались, что осуждение Фриче там будет встречено нега-
тивно. Биддл и Паркер высказались и за оправдание Деница, но
здесь их не поддержал никто из членов Трибунала.
Советские судьи настаивали на повешение большинства под-
судимых, но отнюдь не всех, вопреки утверждениям многих зару-
бежных авторов. Применительно к Деницу, Папену и Фриче пред-
лагалось тюремное заключение сроком на 10 лет, а Шахту и Функу
– пожизненное заключение.
Характерно, что голосами западных судей было решено не
упоминать о конфискации собственности тех подсудимых, которые
будут признаны виновными, оставив этот вопрос оккупационным
властям29.
Значительно меньше внимания было уделено вопросу о пре-
ступном характере групп и организаций. Впервые этот вопрос в
предварительном порядке был поднят 3 сентября в связи с законом
№ 10 Контрольного Совета в Германии «о наказании лиц, винов-
ных в военных преступлениях, преступлениях против мира и про-
тив человечности» от 20 декабря 1945 г.30 Обстоятельно же данная
проблема обсуждалась судьями 13 и 26 сентября. Практически все
члены МВТ и их заместители были согласны с тем, что следовало
признать преступными Гестапо, СС, СД и Политическое руковод-
ство, то есть руководящий состав НСДАП.
Говоря об СС, Биркетт отметил, что 30 тысяч членов этой ор-
ганизации служили в концлагерях, они же уничтожили Орадур сюр
Глан, несли главную ответственность за расправы с евреями в но-
ябре 1938 г. и т.д. В то же время он рекомендовал сократить кате-
гории руководящего состава НСДАП, относимые к преступным,
29
Там же. Л. 46.
30
Там же. Л. 26–28.
265
которые бы начинались с крейслейтеров. Это предложение было
принято и вошло в окончательный текст Приговора31.
Большинство членов МВТ и их заместителей считало, что при
рассмотрении дел членов преступных организаций следовало дока-
зать, что вступление в них было добровольным и они знали о про-
тивоправном характере их деятельности32.
По предложению лорда Лоуренса из числа преступных орга-
низаций были исключены СА, основные преступления которой бы-
ли совершены в 1922–1923 гг.33 Помимо этого, американские и ан-
глийские судьи и их заместители возражали против признания пре-
ступными организациями Имперский кабинет и Верховное коман-
дование вермахта. Вскоре к ним присоединился и де Вабр. Аргу-
ментация при этом была самая разная – их нельзя считать органи-
зациями, они в целом занимались своим делом. Характерно, что
Биддл понимал, что отказ признать их преступный характер вызо-
вет неприятие в мире. Чтобы избежать этого, он внес следующее
предложение: «Не следует ли нам исключить Генеральный штаб и
Рейхскабинет, не указывая при этом, что они не были преступны-
ми? Приведем в качестве практической причины – они достаточно
небольшие группы и можно привлекать их членов к суду в индиви-
дуальном порядке».
Противоположной точки зрения придерживались в отношении
гитлеровского правительства и Верховного командования Никит-
ченко и Волчков, которые доказывали, что хотя они и не подпадают
под понятие «организация», но вполне могут рассматриваться как
преступная группа. Член МВТ от СССР указывал, что это не озна-
чает, что члены групп и организаций, которые МВТ признает пре-
ступными, подлежали автоматически уголовному наказанию. Они
смогут доказать, что их принудили в них вступить, что не знали це-
ли и характер их деятельности и т.д. Называя со всей определенно-
стью преступными СС, СД, Гестапо, руководящий состав нацист-
ской партии, правительственный кабинет, Верховное командова-
ние, Никитченко отмечал, что СА носит несколько иной характер34.
Результат голосования по преступным организациям был сле-
дующим: за признание преступными организациями Гестапо, СС и
31
Там же. Л. 60.
32
Там же. Л. 59.
33
Там же. Л. 62.
34
Там же. Л. 61.
266
СД, Политического руководства (т.е. руководящего состава
НСДАП) и не признание преступными СА, Генерального штаба,
Верховного командования и Имперского кабинета – Лоуренс,
Биддл, де Вабр. Генерал Никитченко – за признание всех перечис-
ленных организаций преступными35.
17 сентября 1946 г. генеральный прокурор СССР К.П. Горше-
нин и зам. министра иностранных дел В.Г. Деканозов, получив
одобрение А.Я. Вышинского, В.М. Молотова и И.В. Сталина,
направили Никитченко директиву о мерах наказания главных
немецких военных преступников. В отношении тех, кому большин-
ством голосов предусматривалась смертная казнь, серьезных воз-
ражений в директиве не высказывалось36. В отношении Гесса, Фун-
ка, Шпеера, Шираха, Деница, Редера, Фриче, Папена и Шахта
предписывалось настаивать на смертной казни. В отношении Фри-
че при этом делалась оговорка: «Если же не удастся отстоять нашу
точку зрения – можно согласиться на пожизненное заключение». В
то же время в директиве подчеркивалось «Шахт: ни в коем случае
не соглашаться с судьями. Надо буквально ультимативно требовать
полного обвинения Шахта и применения смертной казни»37.
В отношении преступных организаций предлагалось катего-
рически настаивать на объявлении преступными также имперского
правительства, генштаба и ОКВ.
Никитченко рекомендовалось добиваться принятие этих ука-
заний различными способами, перетягивая на свою сторону колеб-
лющихся членов суда и убедительно разбивая мнения несогласных
с советской точкой зрения. Лоуренсу как председателю суда пред-
писывалось систематически втолковывать, что он должен поддер-
жать представителей СССР в МВТ, ибо советский народ, как и дру-
гие народы, не поймет мягкосердечие судей к подсудимым. В за-
ключение директивы указывалось: «Если с нашими предложения-
ми, несмотря на все усилия, не будут соглашаться, надо твердо дать
понять, что такого приговора мы не подпишем, и вся ответствен-
35
Там же. Л. 63.
36
Тем не менее, в отношении Кальтенбруннера, Зейсс-Инкварта, Заукеля и Фран-
ка предлагалось настаивать на обвинении их не только по III и IV разделам, но и
по I и II. Применительно к Штрейхеру предлагалось согласиться с его обвинени-
ем только по IV разделу, но преподнести это согласие как такую уступку, за ко-
торую партнеры должны уступить советской стороне по другим подсудимым (в
частности, Шахту) (СССР и германский вопрос. Т. 2. М., 2000. С. 704–705).
37
Там же. С. 706–707.
267
ность за это ляжет на партнеров. Если же такая постановка вопроса
не даст результата, Вы должны представить в письменной форме
свое особое мнение и потребовать, чтобы оно было приложено к
приговору»38.
По всей видимости, впоследствии советская позиция несколь-
ко смягчилась. Как известно, особое мнение, согласованное с
Москвой, было объявлено в отношении несогласия с сохранением
жизни Гессу, оправданием Шахта, Папена и Фриче и не признания
германского правительства, верховного командования и генштаба
вермахта преступными организациями.
30 сентября 1946 г. члены МВТ подписали Приговор. В этот
же день состоялось оглашение основной части Приговора. С самого
раннего утра были приняты беспрецедентные меры безопасности.
У здания дежурило большое количество тяжелых полицейских ма-
шин, были усилены все средства контроля, постовые тщательно до-
сматривали портфели, изучали пропуска, сличая их с паспортами.
Жесткому контролю подвергались все без исключения – и сотруд-
ники МВТ, и представители прессы, и защитники, и гости. «В зале
опять вавилонское столпотворение – собрались представители по-
чти всех стран мира. Около половины десятого занимают свои ме-
ста защитники. Затем появляются стенографы и переводчики. Про-
исходит опробование системы перевода. В застекленных радиока-
бинах толпятся техники. Галерея прессы забита до отказа. В полной
боевой готовности фотографы и кинооператоры. Подсудимых вво-
дят одного за другим с промежутком в полминуты-минуту. Они вы-
глядят исключительно напряженными […]. Нюрнбергский процесс
вступил в свою последнюю и решающую фазу […]. Из совещатель-
ной комнаты выходят судьи. В руках председателя трибунала лорда
юстиции Джеффри Лоуренса объемистая папка, а в ней – текст
Приговора. Час за часом судьи, сменяя один другого, читают этот
исторический документ. Ушел целый день, но оглашение пригово-
ра еще не закончено. 1 октября судьи продолжают чтение. Они до-
брались, наконец, до того, что называется формулами индивиду-
альной ответственности каждого из подсудимых», – вспоминал
Секретарь советской делегации на Нюрнбергском процессе
А.И. Полторак39.
38
Там же. С. 707.
39
Полторак А.И. Нюрнбергский эпилог … С. 529–530.
268
По мере того как зачитывался оправдательный приговор Шах-
ту, Папену и Фриче в зале нарастал гул. Большинство присутство-
вавших были разочарованы, некоторые же не скрывали своей радо-
сти. При зачтении формулы обвинения остальным подсудимым
Герман Геринг стремился сохранить позу, еле заметно улыбаясь;
Рудольф Гесс даже не надел наушников и демонстрировал полную
безучастность; Вильгельм Кейтель сидел, напряженно выпрямив-
шись; Альфред Розенберг как бы съежился под тяжестью обвине-
ний; Ганс Франк горестно качал головой; Вальтер Функ беспокойно
двигался взад и вперед, опустив голову, и т.д.
1 октября в 14 часов 50 минут началось последнее, 407-е су-
дебное заседание МВТ. Председатель суда Джеффри Лоуренс дол-
жен был объявить каждому подсудимому в отдельности приговор.
Первым появляется Геринг в сопровождении двух солдат. Маска
бравады, которую он носил в ходе всего процесса, исчезла с его ли-
ца. Геринг через наушники выслушивает приговор: смерть через
повешение, после чего снимает наушники и покидает зал. Затем
вводят Гесса, который отказывается от наушников, приговор – по-
жизненное заключение. После ухода Гесса появляется Риббентроп,
приговаривается к смертной казни через повешения, объявляет
председатель МВТ. Затем по одному появляются Кейтель, Розен-
берг, Кальтенбрунер, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Йодль,
Зейс-Инкварт – приговор тот же. Функ и Рредер, как и Гесс осуж-
дены на пожизненное заключение, Ширах и Шпеер – к 20 годам
тюремного заключения, Нейрат – к 15 годам, Денниц – к 10.
Оправдание Шахта, Папена и Фриче, сохранение жизни Гессу,
отказ от признания германского правительства, верховного коман-
дования и генштаба вермахта по предписанию Москвы были назва-
ны в Особом мнении члена МВТ от СССР И.Т. Никитченко как не-
обоснованные40.
9 и 10 октября 1946 г. Контрольный Совет по Германии рас-
смотрел просьбы осужденных о помиловании и отклонил их. Ис-
полнение приговора было осуществлено в ночь на 16 октября
1946 г.
По указанию из Москвы политсоветник Советской военной
администрации в Германии (СВАГ) В.С. Семенов в тот же день
провел совещание с руководящими германскими деятелями в со-
ветской зоне – О. Гротеволем, В. Ульбрихтом и М. Фехнером, дав
40
Нюрнбергский процесс. Т. 8. С. 722–740.
269
им указания относительно пропагандистской работы в связи с При-
говором Нюрнбергского трибунала. Им предлагалось провести по
всей советской зоне и в Берлине «массовую кампанию протестов
против освобождения трех преступников». В ходе кампании следо-
вало продемонстрировать поддержку «германским народом» тре-
бований советских судей, выраженных в Особом мнении И.Т. Ни-
китченко. В тот же день в Берлине были проведены митинги, одоб-
рившие ту часть Приговора, в которой выносилось решение о
смертной казни 12 главных военных преступников, и протестовав-
шие против оправдания трех подсудимых. Газеты, выходившие в
советском секторе Берлина, 2 октября опубликовали передовые
статьи и заявления просоветских германских деятелей, в которых
выражалось недовольство мягкостью Приговора в отношении тех,
кто не был приговорен к смерти, и предлагалось судить их немец-
ким судом. В этот же день были проведены митинги во всех про-
винциях советской зоны оккупации. В западных секторах Берлина,
по сообщению Семенова, в газетах также публиковались сообще-
ния о недовольстве оправданием трех обвиняемых со стороны
немецкого населения и протестов лидеров партий антифашистского
блока, включая заявление К. Шумахера, против оправдания Шахта,
Папена и Фриче. В то же время газеты в этих секторах публиковали
и интервью с теми, кто был освобожден в зале Нюрнбергского
Дворца юстиции41.
Хотя Приговор МВТ, оглашенный 30 сентября – 1 октября
1946 г., не полностью удовлетворил Кремль, общие итоги процесса
в СССР оценивались высоко. 2 октября в «Правде» была опублико-
вана статья, в которой констатировалось, что, даже при наличии
Особого мнения советского судьи, «нельзя не подчеркнуть, что вы-
несенный в Нюрнберге приговор над гитлеровскими душегубами
будет оценен всеми честными людьми во всем мире положительно,
ибо он справедливо и заслуженно покарал тягчайших преступников
41
СССР и германский вопрос. Т. 2. С. 712–713. 3 октября зам. министра ино-
странных дел СССР В.Г. Деканозов писал А.Я. Вышинскому: «Сообщая о при-
говоре, вынесенном в Нюрнберге, советская печать привела также заявление
Лоренса об особом мнении о приговоре члена Трибунала от СССР Никитченко.
Александров из ЦК просит сообщить, следует ли опубликовать, не ожидая соот-
ветствующего официального сообщения самого Трибунала, текст особого мне-
ния тов. Никитченко или следует пока ограничиться уже опубликованным крат-
ким заявлением Лоренса». Вышинский распорядился опубликовать особое мне-
ние Никитченко незамедлительно (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 410. Л. 161–162).
270
против мира и блага народов. Закончился суд истории. Впервые
справедливая кара опустилась на головы организаторов и руково-
дителей, поджигателей и исполнителей преступных планов агрес-
сивной войны»42.
Примечательно, что главный обвинитель от США, еще в авгу-
сте 1946 г. вернувшийся в США, прибыл в Нюрнберг 20 сентября.
Во вторник, 1 октября, после оглашения приговора, он сделал спе-
циальное заявление, указав, что в своей поддержке принципа пре-
ступности агрессивной войны и индивидуальной уголовной ответ-
ственности государственных деятелей за ее развязывание и ведение
«приговор является в высшей степени удовлетворительным и слу-
жит обнадеживающим фактором для мира во всем мире. Он свиде-
тельствует о том, что все представители великих держав согласны с
этим принципом и подтвердили свою позицию в приговоре». В то
же время Джексон выразил сожаление, что Трибунал счел возмож-
ным оправдать Шахта и Папена, а также отказался признать Гене-
ральный штаб вермахта преступной организацией43.
16 октября 1946 г. Приговор Международного Военного Три-
бунала в отношении повешения Риббентропа, Кейтеля, Розенберга,
Кальтенбруннера, Фрика, Франка, Штрейхера, Иодля, Заукеля и
Зейсс-Инкварта был приведен в исполнение в здании Нюрнберг-
ской тюрьмы. Геринг за 2 с половиной часа до казни покончил
жизнь самоубийством, приняв цианистый калий.
По окончании Суда народов Советский Союз выступил с ини-
циативой проведения еще одного международного процесса – над
германскими промышленниками. Франция эту идею поддержала,
однако Великобритании и США, в ходе Нюрнбергского процесса
сами поднимавшие вопрос об этом, наотрез отказались.
17 июня 1946 г. генерал Телфорд Тейлор, на которого была
возложена задача организации последующих процессов над глав-
ными военными преступниками, запросил у Госдепартамента ин-
струкции по проведению дальнейших судебных разбирательств. В
своем ответе генералу государственный секретарь США Дж. Бирнс
писал: «Соединенные Штаты не могут официально предстать в ро-
ли государства, не желающего организации следующего процес-
са[…]. Но если план реализации второго процесса провалится, то
ли вследствие несогласия между остальными тремя правительства-
42
Правда. 1946. 2. Х.
43
New York Times. 1946. Oct., 2.
271
ми, то ли вследствие того, что одно или более из трех правительств
не согласится на условия и требования, которые необходимы с точ-
ки зрения интересов США, то тем лучше»44. В докладе Р. Джексо-
на, направленного Г. Трумэна 7 октября 1946 г., также указывалось:
«У США нет ни моральных, ни юридических обязательств пред-
принимать другой процесс такого рода». Он, в частности, был про-
тив организации процесса именно против промышленников, указав
в письме к президенту США: «Особый процесс над промышленни-
ками создаст впечатление, будто они преследуются лишь потому,
что они промышленники. Это тем вероятнее, что, преследуя их, мы
оказались бы в союзе с советскими коммунистами и французскими
левыми»45.
Впоследствии, в условиях все набиравшей обороты «холодной
войны», США провели единолично 12 процессов в Нюрнберге, три
из которых были над германскими промышленниками46.
В своем Приговоре Международный военный трибунал пока-
зал безосновательность попыток защиты подсудимых оспорить тот
факт, что развитие международного права в период между двумя
мировыми войнами привело к созданию нормы, ставящей агрессию
вне закона. «Устав не является произвольным осуществлением вла-
сти со стороны победивших народов, но […] является выражением
международного права, которое уже существовало ко времени его
создания, и в этом смысле сам является вкладом в международное
право», – констатировали члены МВТ. По мнению трибунала, – го-
ворится в Приговоре, торжественный отказ от войны как инстру-
мента национальной политики с необходимостью предполагает, что
такая война является беззаконной в соответствии с международным
правом и что те, кто планирует такую войну с ее неизбежными и
44
Taylor T. Final Report to the Secretary of the Army on Nuremberg War Crime Tri-
als Under Control Council. Washington, 1949. P. 282.
45
Report of R.H. Jackson United States Representative to the International Confer-
ence on Military Trials. London, 1945, Department of State Publication 3080.
N.Y., 1949. P. 435–436.
46
См. подробнее: Богдашкин А.А. Дискуссия о судебных процессах над промыш-
ленниками Третьего рейха в публицистике и историографии США второй поло-
вины 1940-х гг. – 1975 г. // Исторические, философские, политические и юриди-
ческие науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики.
2012. № 12-3(26); Он же. Американская историография второй половины 40-х –
80-х гг. ХХ века о роли германского большого бизнеса в политической истории
Веймарской республики: дисс. … канд. ист. наук. М., 2012. С. 15–19.
272
ужасными последствиями, действуя таким образом, совершают
преступление». МВТ дал ответ и на аргументы защиты обвиняе-
мых, что если даже признать, что развязывание несправедливой
войны является незаконным актом, то, во всяком случае, оно не яв-
ляется преступным. Однако Суд народов в своем Приговоре указал,
что когда речь идет о таком нарушении международного права, в
результате которого развязывается война со страшными жертвами
и страданиями целых народов, то для юридической ее квалифика-
ции нет и не может быть различия между понятием незаконности и
преступности. Они сливаются и становятся синонимами. Поэтому
Международный трибунал подчеркнул: «Обращение к войне явля-
ется не только беззаконным, но и преступным». Ее (войны) «по-
следствия не ограничены одними только воюющими странами, но
затрагивают весь мир. Поэтому развязывание агрессивной войны
является не просто преступлением международного характера –
оно является тягчайшим международным преступлением, которое
отличается от других военных преступлений только тем, что со-
держит в себе в сконцентрированном виде зло, содержащееся в
каждом из остальных»47.
В Приговоре были опровергнуты и доводы защитников, свя-
занные с доктриной суверенитета. Адвокаты подсудимых утвер-
ждали, что международное право рассматривает лишь действия
государств, но не устанавливает наказание для физических лиц. По
их мнению, за действия, совершенные от имени государств, поли-
тики и высшие чины не несут личной ответственности и находятся
под защитой доктрины о суверенности государства. Трибунал в
связи с этим напомнил в Приговоре, что Германия, подписав Вер-
сальский договор, признала право союзных держав «привлекать к
суду международных трибуналов лиц, обвиняемых в том, что они
совершали действия в нарушении законов и обычаев войны»
(ст. 228 договора)48.
Действия в соответствии с приказом начальника и тем более
главы государства или правительственного ведомства также, по
мнению защиты, не являлись наказуемыми. В результате получался
замкнутый круг – члены правительства и верховного командования
действовали от лица государства, а остальные исполняли их прика-
зы, следовательно, по версии адвокатов, ни те, ни другие не несли
47
Нюрнбергский процесс. Т. 8. С. 577, 605–610.
48
Там же. С. 608.
273
уголовной ответственности. Поэтому чрезвычайно важным было
следующее положение Приговора: «Уже давно было признано, что
международное право налагает долг и обязанности на отдельных
лиц так же, как и на государства […]. Преступления против между-
народного права совершаются людьми, а не абстрактными катего-
риями, и только путем наказания отдельных лиц, совершающих та-
кие преступления, могут быть соблюдены установления междуна-
родного права […]. Тот, кто нарушает законы ведения войны, не
может остаться безнаказанным на основании того, что он действует
в соответствии с распоряжениями государства, если государство
[…] выходит за пределы своей компетенции, предоставляемой ему
согласно международному праву»49.
Итак, Нюрнбергский процесс и завершивший его Приговор
явились адекватным ответом на беспрецедентные в истории пре-
ступления против мира, военные преступления и преступления
против человечности. Провозглашенные в нем нормы и принципы
и сегодня служат делу борьбы с фашизмом, агрессией, националь-
ной нетерпимостью и терроризмом, торжеству международного
права и права человека на свободу и безопасность.
49
Там же. С. 609.
274
А.С. НАМАЗОВА
БЕЛЬГИЙСКИЕ ДОКУМЕНТЫ В ОСОБОМ АРХИВЕ
(РОССИЙСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ВОЕННОМ
АРХИВЕ)
В самом конце войны, в Нижней Силезии в замке Альхов сол-
даты Красный Армии обнаружили в заброшенной штольне пять ва-
гонов с документами на иностранных языках. Ценную находку от-
правили в Москву. Эти, а также вскоре к ним присоединившиеся
другие трофейные документы стали основой для создания в 1946 г.
Центрального государственного Особого архива.
Сорок пять лет архив был закрытым учреждением. О его су-
ществовании мало кто знал. Его сотрудники занимались в основном
разработкой оперативных документов – работали на КГБ, МВД,
прокуратуру. Готовили документы о зверствах фашистов, об их по-
собниках – по материалам архива проходили суды.
В 1991 г. директор Архива Анатолий Стефанович Прокопенко
написал об архиве статью и тем самым его рассекретил, хотя юри-
дически архив так никто и не открывал.
Ныне Российский Государственный военный архив (РГВА) –
крупнейшее хранилище военно-исторических документов совет-
ского периода: Красной Армии (1918–1940 гг.), и войск НКВД –
МВД СССР (1917–2001 гг.), документации по истории Белого дви-
жения (1917–1922 гг.), а также вывезенных в СССР в конце Второй
мировой войны трофейных документов иностранного происхожде-
ния. После 1991 г., когда Особый Архив рассекретили, сюда бук-
вально хлынул поток исследователей как отечественных, так и за-
рубежных.
В собрании Архива представлены документы о деятельности
центральных учреждений фашистской Германии – гестапо, МИД.
Здесь хранились «Книги смерти» Освенцима – сорок пять книг, ку-
да вписаны все узники этого лагеря. Эти книги впоследствии были
переданы Польше.
Есть в Архиве и фонды других стран – Франции, Бельгии, Ни-
дерландов, Австрии, Люксембурга. Всего в Особом архиве храни-
лось 35 бельгийских фондов. Самый большой среди них по количе-
ству документов – фонд № 185 (Министерство Национальной обо-
275
роны Бельгии)1. Этот фонд был захвачен фашистами во время ок-
купации Бельгии (1940–1944 гг.). Материалы фонда поступили в
архив в 1954 г. (из I спецотдела МВД СССР). В 1962 г. дополни-
тельно к уже хранившимся поступили 825 дел из историко-
дипломатического управления МИД СССР. Всего в этом фонде по
шести описям зарегистрировано 15 170 досье разнообразного ха-
рактера. Хронологически материалы этого обширного фонда охва-
тывают период Первой мировой войны и межвоенные годы. Здесь
можно найти протоколы заседаний и отчеты о работе Совета меж-
союзнической военно-контрольной комиссии в Берлине, ежеднев-
ные сводки немецкой прессы, составленные союзной военно-
контрольной комиссией; инструкции Генерального штаба бельгий-
ской армии по организации, подготовке и проведению наступа-
тельных операций; донесения военного атташе в Лондоне; обзоры
иностранной прессы о положении в Германии, России, Франции,
Австро-Венгрии, Испании, США; Обзор капитана Рока внешней
политики и военной доктрины Советской России. Большой интерес
представляют отчеты и разведывательные донесения бельгийского
военного атташе в Берлине о военной промышленности Германии,
о перевооружении немецкой армии, об американо-германских от-
ношениях, о состоянии химической, автомобильной промышленно-
сти Германии, об ее отношениях с СССР.
Тематически близок к этому фонду фонд № 12 (Прокуратура
аудитората г. Брюсселя)2. По трем описям в этом фонде значится
187 дел за 1866–1940 гг. Высший военный суд в Брюсселе распро-
странял свое действие на всю армию.
В фонд входят законы, выписки из законов, циркуляры воен-
ным аудиторам о составе военных судов, о привлечении к суду во-
еннослужащих за дезертирство, переписка с военным министер-
ством, с министерством юстиции, о взаимодействии бельгийских
военных судов с военными судами Англии, США и Франции, о
привлечении к суду военнослужащих по обвинению в шпионаже и
дезертирстве, списки дезертиров из бельгийской армии, бельгий-
ских военнопленных, репатриированных из Германии в Бельгию,
судебные следственные дела на военнослужащих, обвинявшихся в
шпионаже в пользу Германии во время Первой мировой войны.
1
Фонды бельгийского происхождения. Аннотированный указатель / сост.:
Т.А. Васильева, А.С. Намазова. М., 1995. С. 7–10.
2
Там же. С. 5.
276
В фонд № 102 (Брюссельская окружная королевская прокура-
тура)3 вошли по двум описям 160 дел. Наибольший интерес пред-
ставляют материалы о полицейском наблюдении за деятельностью
коммунистических, социалистических анархистских, национали-
стических организаций Бельгии за 1918–1940 гг. Среди них имеет-
ся, например следственное дело на Жозефа Жакмотта, Ван
Ове6рстраттена, Вандерборре и других членов коммунистической
партии Бельгии, обвинявшихся в подготовке антиправительствен-
ного заговора. Помимо следственных материалов представлены
вырезки из газет со статьями, в которых отражена реакция фран-
цузских и итальянских коммунистов о поездках бельгийских ком-
мунистов, сведения об арестах членов компартии Бельгии. В неко-
торых делах содержатся агентурные сведения о поездках руководи-
телей бельгийских коммунистических организаций в Париж на
тайный съезд французских коммунистов. Хранятся также материа-
лы, раскрывающие деятельность коммунистических организаций
Бельгии и лиц, проводивших просоветскую пропаганду. Генераль-
ному прокурору Брюсселя адресованы списки большевистских
агентов, действовавших в Европе. В одном из дел собраны матери-
алы наблюдения за деятельностью «Русского комитета в Бельгии»,
по оказанию помощи голодающим в Советской России. Деятель-
ность всех прокоммунистических организаций была предметом
пристального внимания бельгийской полиции.
Большую ценность представляет фонд № 18 «Национальный
институт социальной истории» (Брюссель)4. Всего в фонде 244 дела
за 1836–1940 гг. Среди прочих здесь коллекции документов, пере-
данные Бельгийской рабочей партии крупным ее деятелем Луи
Бертраном, а также коллекции документов руководителя Бельгий-
ской рабочей партии Эмиля Вандервельде. В фонде хранятся мате-
риалы делопроизводства Института, переписка с секретарем Бель-
гийской рабочей партии, частными лицами о создании Института,
об организации библиотеки и архива при Институте, о приобрете-
нии Институтом личных библиотек и архивов.
Рукописи, доклады, рефераты Луи Бертрана повествуют о раз-
витии социалистических идей в Бельгии, о католической партии
Бельгии, о Первой мировой войне, письма политических деятелей
3
Там же. С. 6.
4
Там же. С. 5–6.
277
Луи Бертрану; рукописи статей, письма, речи бельгийского социа-
листа Сезара де Папа.
Ряд бельгийских фондов содержит материалы различных га-
зет: «Пёпль» (Народ), «Л’Эглантин», «Фламбо» (Пламя) и др. В
фонде № 138 содержатся материалы Плантажене Эдуара Анжеля,
редактора газеты «Ом либр» (Свободный человек) и главного ре-
дактора журнала «Пэ» (Мир)5.
Есть также ряд личных фондов: поэта и журналиста Леона
Кохницкого (фонд» 223)6, профессоров Брюссельского Свободного
университета: Жака Эрреры (фонд № 237)7, Эли Реклю (фонд
№ 166)8, Герберта Шпеера (Фонд № 244),9 члена законодательного
совета Бельгии, профессора Льежского университета, Председателя
Административного Совета Международного Бюро Труда Эрнста
Махема (фонд № 105)10.
Для исследователей истории масонства большую ценность
представляет фонд № 114 «Масонские ложи в Бельгии»11. По пяти
описям в нем насчитывается 2265 дел за 1784–1940 гг. Эти трофей-
ные архивы, долго, в течение 45 лет находившиеся под запретом, те-
перь переданы в страны их принадлежности. Первой обрела свои ар-
хивные богатства Франция. Туда были отправлены несколько десят-
ков машин, затем свои документы получили Бельгия, Нидерланды,
Австрия и другие западные страны. К счастью для исследователей
большая часть архивных материалов была микрофильмирована. Ра-
бота экспертов нашего Института была связана именно с этим: про-
смотром всех документов и отбором их для микрофильмирования.
После передачи бельгийской стороне 35 бельгийских фондов в
Архиве остались микрофильмы, подлинные же документы отпра-
вились в страну их происхождения12.
Хранилище РГВА на ул. Адмирала Макарова содержит архи-
вы по истории вооруженных сил и МВД СССР, документы о воен-
ных действиях в СССР перед Второй мировой войной, биографиче-
5
Там же. С. 13–14.
6
Там же. С. 15–16.
7
Там же.
8
Там же. С. 17.
9
Там же. С. 14.
10
Там же.
11
Там же. С. 19.
12
Микрофильмы документов Бельгии, Нидерландов, Люксембурга в Россий-
ском Государственном военном архиве. Краткий справочник. М., 2004.
278
ские материалы и послужные списки военных деятелей. Также со-
держатся документы об иностранных военнопленных и узниках ла-
герей времен Второй мировой войны и последующего периода. Эти
документам проливают свет на судьбы людей, не вернувшихся с
войны. Минуло более 70 лет после окончания Второй мировой вой-
ны, но родные и близкие не теряют надежды отыскать сведения о
пропавших без вести, найти их могилы. Задача историков, занима-
ющихся проблемами Второй мировой войны помочь этим людям
найти достоверные сведения о судьбах своих близких.
В Российском государственном военном архиве сосредо-
точены коллекции документов (учетных дел и учетных карточек)
на всех военнопленных бывших европейских армий, взятых в плен
советскими войсками, учтенных бывшим ГУПВИ МВД СССР
(Главным управлением по делам военнопленных и интернирован-
ных Министерства внутренних дел СССР) за период 1941–1945 гг.
Всего в этом архиве хранятся дела на 3 486 206 военнопленных, из
них 455 генералов, 96 299 старших и младших офицеров и
3 389 459 унтер-офицеров и рядовых солдат13. Значительная часть
военнопленных была освобождена и репатриирована (2 967 686 че-
ловек, из них 349 генералов, 81 183 старших и младших офицеров и
2 879 154 унтер-офицеров и солдат14.
В русских лагерях всего умерли 518 480 человек:
106 генералов, 8 103 старших и младших офицеров и самая боль-
шая группа умерших – это унтер-офицеры и рядовые – всего
510 271 человек15.
Число военнопленных из Бельгии, Голландии и Люксембурга
было сравнительно невелико, особенно если сравнивать эти данные
с количеством германских военнопленных (2 388 443 человека)16.
Итак, советскими войсками было захвачено в плен
2 014 бельгийцев, 4 730 голландцев и 1 557 люксембуржцев17. Из
числа попавших в пленбыли освобождены и отправлены на Родину
1 833 бельгийцев, 4 530 голландцев и 1 557 люксембуржцев. Умер-
13
Namazova A.S. Le destin des prisonniers de guerre belges en Russie // Bulletin de
nouvelles du Centre de Recherche et d’Etudes historiques de la seconde Guerre
Mondiale. 30–50. № 23. Automne 1993. Bruxelles, 1994. P. 8–9.
14
Ibidem.
15
Ibidem.
16
Ibidem.
17
Ibidem.
279
ли и похоронены в России 177 бельгийцев, 199 голландцев и
92 люксембуржца18. Все эти данные почерпнуты нами из «Справки
о количестве военнопленных бывших европейских армий, взятых в
плен советскими войсками за период 1941–1945 гг.». Когда сравни-
ваешь эти цифры с данными других материалов – актов о передаче
документов на военнопленных, переданных союзному командова-
нию, получается иная картина. Так, по этим актам число передан-
ных союзному командованию бельгийцев составляло около трех
тысяч. А Бельгийская Ассоциация, занимающаяся розыском про-
павших без вести полагает, что в русских лагерях находилось в об-
щей сложности около восьми тысяч бельгийцев. Ответить на этот
вопрос смогут только архивы.
Нас в первую очередь интересовали именно дела умерших, так
как об их судьбе ничего не известно на родине.
Что это были за люди, при каких обстоятельствах они попали
в плен? Материалы Особого Архива проливают свет на эти вопро-
сы. Нас особенно интересовали три фонда: дела военнопленных,
освободившихся и уехавших на родину (ф. 460) II19, дела умерших
(ф. 465) (У0)20, акты и списки на иностранных граждан, переданных
союзному командованию через ГСОВГ (группа советских оккупа-
ционных войск в Германии) (Ф. 1/II, оп. 05е, д. 1968)21.
В большинстве учетных дел имеются опросные листы (анке-
ты), в которых содержатся подробные сведения о военнопленных
(дата и место рождения, национальность, домашний адрес до при-
зыва в армию, в каких войсках служил, матрикулярный номер, ко-
гда и где взят в плен, сведения о родителях, братьях, сестрах, обра-
зовании (начальное, специальное, военное), какие награды имеет, в
каком лагере находился. Те, кто не служил в войсках СС, (дивизии
«Лангемарк», «Валллония», «Фландрия»), были отправлены на ро-
дину почти сразу после окончания войны. Но те, кто служил в вой-
сках СС, получили разрешение вернуться на родину гораздо позд-
нее – в 1948–1949 гг. В некоторых актах приведены поименные
списки, в других – лишь указывается общее число бельгийцев, гол-
ландцев, люксембуржцев и других представителей союзных армий.
18
Ibidem.
19
РГВА. Ф. 460 Дела военнопленных, освобожденных и уехавших на родину.
20
РГВА. Ф. 465 (УО). Дела умерших иностранных военнопленных
21
РГВА. Ф. I/II. Оп. 05е. Д. 1968. Акты и списки на иностранных граждан, пере-
данных союзному командованию через ГСОВГ/ o5.
280
Но здесь возникает вполне правомерный вопрос, все ли они доеха-
ли на родину живыми, так как в большинстве случаев это были
больные, сильно истощенные люди.
Более достоверные сведения содержатся в учетных делах
умерших военнопленных. Нам удалось просмотреть лишь неболь-
шую часть учетных карточек на военнопленных бельгийцев и вы-
явить пятьдесят имен, о судьбе которых было неизвестно в Бель-
гии. Вот одно из таких дел: оно начато 17 мая 1944 г., закончено в
связи со смертью. В деле поистине душераздирающие документы –
подробные записи лечащего врача о состоянии больного.
Вот один из бельгийцев: Дебекер Альфонс Густав, 1921 года
рождения в чине унтер-офицера попал в плен 05.03.1944 г., посту-
пил в госпиталь 14.04.1944 г. с диагнозом дистрофия III степени,
левосторонняя крупозная пневмония. Умер 07.05.1944 г. от дис-
трофии III степени и туберкулеза легких.
Ван дер Борхт Поль-Франс-Доминик. Родился 17.03.1921 г. в
Моленбеке (Брюссель). Он был сержантом (Кадровым военным)
бельгийской армии. Был арестован немцами в 1940 г. как военно-
пленный привезен в «Сталаг ХС» в Ольденбурге в Нижней Саксо-
нии. Совершил побег из «Сталага» и вернулся домой в Бельгию
7 января 1943 г., но 7 апреля 1944 г. снова арестован гестапо. Был
заключенным в тюрьмах в Брюсселе, Бонне, Франкфурте, Вюрц-
бурге, в Нюрнберге, Праге и Литомериче (Чехословакия). Осво-
божден Красной Армией в начале 1945 г. Его видели в СССР: в
1945/1946 гг. в лагере № 7406 в Минске вместе с другими бельгий-
цами, французами, люксембуржцами (по свидетельству репатрии-
рованного немца), в 1948 г. в Туле, в 1950 г. – на Урале, после
1950 г. – в Омске.
Де Лат Теофиль (участник движения Сопротивления в Бель-
гии), родился 14 апреля 1922 г. в Стрейпене (Бельгия). Арестован
немцами 7 августа 1942 г. Был заключенным в Монсе, Брюсселе,
Бохуме, Папенбурге, Гросс-Росене, в концлагере Миттельбау. За-
тем оказался в советском лагере в Рельсте под Калининградом, где
его видели в 1947 г. Далее следы его теряются. Освобожден Крас-
ной Армией в феврале 1945 г.
Оферман Проспер Алайе, 1904 г. рождения, из г. Эйпен, взят в
плен 27.04.1945 г. через три дня после призыва в армию, умер в
госпитале 01.11.1945 г. от воспаления легких и сердечной недоста-
точности.
281
 Эверс Матиас Генрих, 1905 г. рождения, г. Эйпен Каперберг- Однако работа еще продолжается, будем надеяться, что род-
штрассе, 65, взят в плен 24.04.1944 г. в г. Люблин (Польша), умер ственники пропавших без вести из Бельгии, Нидерландов и Люк-
02.03.1945 г. в госпитале № 5951 в г. Кирсанове от туберкулеза лег- сембурга получат достоверные сведения о своих близких23.
ких и почечной недостаточности.
После войны отец одного из бельгийских военнопленных
Корнель ван дер Борхт, пытаясь найти сведения о своем пропав-
шем без вести в советских лагерях сыне Пауле ван дер Борхте, об-
ращался несколько раз к советским органам власти, занимавшимся
репатриацией иностранных военнопленных. Результатом его кро-
потливой работы явился список из 103 бельгийцев, пропавших без
вести и находившихся в различных лагерях Советского Союза, в
лагере № 185 под Тамбовом, в лагере Поляновка под Тулой, в ла-
гере № 7406 в Минске, в лагере в Латвии 22.
Благодаря розыскным работам активистов Бельгийской ассо-
циации удалось составить более полный и достоверный список во-
еннопленных, не вернувшихся на родину после войны.
Список включает ныне несколько сотен имен. Но работа эта
была приостановлена тогда, т.к. с осени 1994 г. дирекция Особого
Архива (РГВА) запретила пользоваться исследователям картотекой
военнопленных, ссылаясь на то, что это личные дела, и что только
родственники военнопленных могут дать разрешение на просмотр
того или иного дела. Но как могут дать такое разрешение родствен-
ники, если они не знают, что их близкие находились в русских ла-
герях. Несмотря на то, что существующая в Бельгии Ассоциация
пропавших без вести бельгийцев прислала мне Мандат, который 23
Германские войска вторглись в Бельгию 10 мая 1940 г., а через 18 дней бель-
уполномочивал меня как исследователя вести работу по розыску гийская армия капитулировала. Правивший в то время король бельгийцев Лео-
личных дел или учетных карточек бельгийских военнопленных, все польд III подписал акт о капитуляции. Тема фашистской оккупации в Бельгии
еще не удается добиться разрешения пользоваться картотекой. вызывает большой интерес у современных бельгийских историков и достаточно
Позднее, уже в 1995 г. я встретила в Монреале во время работы всесторонне ими освещена. Назовем несколько наиболее крупных исследова-
ний, посвященных этой проблематике: Belgique 1940 / Une société en crise, un
очередного 16-го конгресса исторических наук директора Центра pays en guerre. Bruxelles, 1940; De Vos L. De Tweede Werelddorlog. Louven, 2004;
изучения Второй мировой войны профессора Жозе Готовича, кото- De Wever B. Greep naar de macht. Vlaams-nationalisme en de Nieuwe Orde: het
рый радостно мне сообщил, что вся картотека бельгийских военно- VNV 1933–1945. Tielt, 1994; Van de Wijngaert M. (dir) Belgiё tijdens de Tweede
пленных (в копиях) имеется в открытом доступе его центра. Я в Wereldoorlog. Anvers, 2004; Gerard-Libois J., Gotovitch J. L’an 40. La Belgique
этом убедилась спустя год, когда приехала в Брюссель в очередную occupée. Bruxelles, 1971; Nefors P. Industrielё “collaboratie”in Belgiё. De Galopin
Doctrine, de Emissiebank en de Belgische Industrie. Louven, 2000; Stengers J.
научную командировку. Leopold III et le gouvernement: les deux politiques belges de 1940. Gembloux, 1980;
Van den Wijngaert M., Dumoulin M., Dujardin V. Een Koningsdrama. De biografie
van Leopold III. Anvers, 2001; Van Overstraten R. Léopold III prisonnier, le journal
inédit de la vie quotidienne à Laeken du célèbre conseiller militaire du Roi: de 31 mai
1940 – 10 mai 1945. Bruxelles, 1986; Willequet J. La Belgique sous la botte,
22
Association Belge des Familles des disparus. Bruxelles, 1990. résistances et collaborations. 1940–1945. Paris, 1986.
282 283
 Б.С. КОТОВ
ОКОНЧАНИЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
И ПРОБЛЕМЫ ВОССТАНОВЛЕНИЯ
АВСТРИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
В марте 1938 г. Австрия как самостоятельное государство ис-
чезла с карты Европы. В результате осуществленного немецкими
нацистами аншлюса (присоединения) она стала частью Третьего
рейха. На протяжении Второй мировой войны австрийский вопрос,
связанный с восстановлением государственного суверенитета Ав-
стрии и его признанием на международном уровне, не раз стано-
вился предметом обсуждения между союзниками по антигитлеров-
ской коалиции. В их лагере разрабатывались различные, в том чис-
ле и весьма «экзотичные» планы будущего этой страны. У. Чер-
чилль выступал за восстановление монархии Габсбургов, на Теге-
ранской конференции он говорил о необходимости создать Дунай-
скую конфедерацию, включив в нее и территорию Австрии 1. За
данными планами скрывалось желание англосаксов не только осла-
бить Германию, сделав невозможным повторение аншлюса, но и
создать в Центральной Европе достаточно сильный противовес со-
ветскому влиянию.
Естественно, что предложение о создании Дунайской конфе-
дерации не нашло поддержки у И.В. Сталина, высказывавшегося за
Австрию в тех границах, в которых это государство существовало
на протяжении 1920– 1930-х годов2. Еще в ноябре 1941 г. в тревож-
ные дни битвы под Москвой нарком иностранных дел В.М. Моло-
тов писал советскому послу в Великобритании И.М. Майскому:
«… Сталин думает, что Австрия должна быть отделена от Герма-
нии в виде независимого государства, а сама Германия, в том числе
Пруссия, должна быть разбита на ряд более или менее самостоя-
тельных государств, чтобы создать тем самым гарантию для спо-
1
Подробный критический анализ имевшихся на Западе концепций будущего
Австрии дан в записке заместителя народного комиссара иностранных дел
М.М. Литвинова «Об обращении с Германией и другими вражескими странами
в Европе», направленной В.М. Молотову в октябре 1943 г. См.: Карнер Ст.,
Штельцль-Маркс Б., Чубарьян А.О. Красная Армия в Австрии. Советская оккупа-
ция 1945–1955. Документы. Грац – Вена – Мюнхен, 2005. С. 28–36.
2
Павленко О.В. Стратегии советской дипломатии в Центральной Европе (1943–
1945 гг.) // Российско-австрийский альманах: историческое и культурное изме-
рения. Вып. 2. 2006. С. 15–41.
284
койствия европейских государств в будущем»3. Таким образом уже
в начале Великой Отечественной войны восстановление австрий-
ского государства, его независимое существование в послевоенном
мире, входило в планы высшего советского руководства.
30 октября 1943 г. на Московском совещании министров ино-
странных дел СССР, США и Великобритании была принята, а
1 ноября опубликована специальная декларация об Австрии
(16 ноября 1943 г. к ней присоединился Французский Комитет
Национального Освобождения). Она признала аншлюс 1938 года
недействительным, а Австрию – первой жертвой нацистской
агрессии в Европе, поставив задачу восстановления ее свободы и
независимости4. Московская декларация явилась базой и исход-
ным пунктом для принятия всех последующих решений по Ав-
стрии. Вместе с тем по предложению заместителя наркома ино-
странных дел СССР А.Я. Вышинского в документ была включена
фраза о том, что эта страна несет свою долю ответственности за
участие в войне на стороне нацистской Германии. Одновременно
подчеркивалось, что при окончательном урегулировании с Ав-
стрией будет принят во внимание вклад самих австрийцев в дело
собственного освобождения.
Миллионы листовок с текстом Московской декларации раз-
брасывались над всей территорией Австрии. Однако расчеты союз-
ников на то, что это подтолкнет австрийцев к национальному вос-
станию против нацистской диктатуры, не оправдались. Избавление
Австрии от нацизма легло на плечи союзников по антигитлеров-
ской коалиции, прежде всего Советского Союза, который внес ре-
шающий вклад в дело ее освобождения. В конце марта – начале ап-
реля 1945 г. войска 3-го Украинского фронта (командующий мар-
шал Ф.И. Толбухин) и 2-го Украинского фронта (командующий
маршал Р.Я. Малиновский) в упорных боях, в ходе которых погиб-
ли 26 тыс. советских солдат и офицеров, заняли территорию Ниж-
3
СССР и германский вопрос 1941–1949: Документы из Архива внешней поли-
тики Российской Федерации / Сост. Г.П. Кынин и Й. Лауфер. Т. 1: 22 июня
1941 г. – 8 мая 1945 г. М., 1996. С. 118–119.
4
Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отече-
ственной войны 1941–1945 гг. Т. 1: Московская конференция министров ино-
странных дел СССР, США и Великобритании (19–30 октября 1943 г.). Сборник
документов. М., 1978. С. 354. См. также: Karner S., Tschubarjan A. Die Moskauer
Deklaration von 1943. «Österreich wieder herstellen». Wien, 2015.
285
ней Австрии с главным городом страны Веной, Штирии, Бурген-
ланда и расположенные к северу от Дуная районы Верхней Ав-
стрии. В истории Альпийской республики открывалась новая стра-
ница. Благодаря действиям Красной Армии Австрия получила шанс
на возрождение собственной государственности.
Однако путь к обретению полного суверенитета оказался для
Австрии весьма тернистым и занял долгих десять лет. Причиной
этого было то, что Австрия в отличие от других освобожденных
стран, таких как Польша, Чехословакия, Бельгия или Югославия,
находилась в особом положении. В годы войны она являлась ча-
стью Германского рейха, который активно использовал ее матери-
альные и людские ресурсы в войне против стран антигитлеровской
коалиции. К тому же Австрия была, пожалуй, единственной захва-
ченной немцами страной, где движение Сопротивления не приняло
широкого характера; более того, многие австрийцы в 1938 г. при-
ветствовали аншлюс и затем активно сотрудничали с нацистскими
властями. Это обусловило необходимость осуществить отделение
Австрии от Германии, провести ее демилитаризацию и денацифи-
кацию. Поэтому союзники решили впредь, до выполнения указан-
ных задач, подвергнуть Австрию оккупации и разделить ее терри-
торию на четыре оккупационные зоны5.
После того как в конце апреля – начале мая 1945 г. американ-
цы, англичане и французы, практически не встречая со-
противления, заняли западные и южные области Австрии, опреде-
лилась демаркационная линия между войсками западных держав и
Красной Армией. В советскую зону оккупации вошли Нижняя Ав-
стрия, Бургенланд и часть Верхней Австрии к северу от Дуная.
Британские войска обосновались в Штирии и Каринтии, американ-
ские – в Зальцбурге и Верхней Австрии, французские – в Тироле и
Форарльберге. Вена также была разделена на сектора. Управление
городом осуществляла Межсоюзническая комендатура, в которую
входили представители СССР, США, Великобритании и Франции.
После окончания войны верховная власть в Австрии и фор-
мально и фактически принадлежала верховным главнокомандую-
щим вооруженными силами каждой из четырех великих держав в
5
О том, как решался вопрос относительно распределения зон оккупации в Ав-
стрии в 1944–1945 гг. см. Филитов А.М. Советские планы по восстановлению
Австрии в 1941–1945 гг. // Российско-австрийский альманах: историческое и
культурное измерения. Вып. 2. 2006. С. 6–14.
286
районах нахождения их войск. В первые послевоенные месяцы
главной фигурой советской военной администрации в Австрии яв-
лялся командующий 3-м Украинским фронтом маршал Ф.И. Тол-
бухин. В июле 1945 г. его сменил другой прославленный маршал
Советского Союза И.С. Конев, назначенный главнокомандующим
Центральной группы войск на территории Австрии и Венгрии. Их
партнерами по совместному управлению оккупированной Австрией
были: от США – генерал М. Кларк, от Великобритании – генерал-
лейтенант Р. Маккрири, от Франции – генерал А. Бетуар. Следует
подчеркнуть, что, несмотря на различные трения, военным удава-
лось находить компромиссы; на протяжении всего периода оккупа-
ции в Австрии не было открытых конфликтов между советскими и
западными военными властями.
Союзники понимали, что без помощи местного населения не-
возможно наладить мирную жизнь в Австрии. Каждая из военных
администраций имела в своем распоряжении «кадровый резерв» –
списки лиц, занимавших государственные посты в Австрии до ан-
шлюса 1938 г. и не запятнанных сотрудничеством с нацистами в
последующие годы. В начале апреля был установлен контакт меж-
ду представителями Красной Армии и видным австрийским поли-
тиком Карлом Реннером. Он был одним из лидеров австрийской
социал-демократии, в 1918 г. после распада империи Габсбургов
возглавил Австрийскую республику и в сентябре 1919 г. подписал
Сен-Жерменский договор, определивший ее новые границы. Уйдя
из большой политики в 1933 г., после захвата власти Э. Дольфусом,
Реннер, будучи осторожным и хитрым политиком, достаточно бла-
гополучно пережил годы сначала австрофашистского, а затем
нацистского господства6.
В силу ряда обстоятельств Реннер казался Сталину наиболее
подходящей фигурой на роль главы Временного послевоенного
правительства Австрии. Он имел опыт государственного управле-
ния, пользовался авторитетом в австрийском обществе, к тому же
его кандидатура не была неприемлемой для западных союзников
СССР. Когда части Красной Армии вступили на территорию Ав-
стрии Реннер находился в городе Глоггниц в 75 км от Вены. 1 ап-
6
Подробнее о личности, взглядах и политической деятельности К. Реннера см:
Кретинин С.В. Карл Реннер: жизнь и деятельность (1870–1950) // Новая и но-
вейшая история. 1999. № 5; Rauscher W. Karl Renner: ein österreichisches Mythos.
Wien, 1995.
287
реля после занятия Глоггница советскими войсками Реннер был
опознан в одном из бункеров неким советским офицером и достав-
лен в деревню Хохволькерсдорф, где находилась ставка советского
командования. 4 апреля 1945 г. военному совету 3-го Украинского
фронта была направлена шифротелеграмма за подписью Сталина, в
которой содержалось распоряжение: «Карлу Реннер оказать дове-
рие»7. Вскоре Реннер прибыл в освобожденную советскими вой-
сками Вену, где 15 апреля написал письмо Сталину, выдержанное в
самом высокопарном тоне. Среди прочего он заверил советского
лидера: «То, что будущее страны принадлежит социализму – бес-
спорно и не требует особого подчеркивания» 8. На это письмо Ста-
лин ответил кратким посланием, в котором заявил: «Можете не со-
мневаться, что Ваша забота о независимости, целостности и благо-
получии Австрии является также моей заботой. Любую помощь,
какая может быть необходима для Австрии, я готов оказать Вам по
мере сил и возможности»9.
В середине апреля определился новый партийный ландшафт
Австрии. 14 апреля в Вене была основана Социалистическая партия
Австрии (СПА), ставшая правопреемницей Социал-
демократической рабочей партии, запрещенной диктатором
Э. Дольфусом еще в 1934 г. 17 апреля правыми антифашистами
была образована Австрийская народная партия (АНП) во главе с
Л. Фиглем. В это же время возродилась понесшая тяжелые потери в
годы нацизма Коммунистическая партия Австрии, во главе которой
встали вернувшиеся из московской эмиграции И. Коплениг и
7
Указание Ставки Верховного Главнокомандования командованию войсками 3-
го Украинского фронта о целях вступления войск Красной Армии на террито-
рию Австрии и об оказании доверия К. Реннеру. 4 апреля 1945 г. // ЦАМО.
Ф. 243. Оп. 2912. Д. 189. Л. 114. Опубликовано в сборнике: СССР и Австрия на
пути к Государственному договору. Страницы документальной истории. 1945–
1955. Образы и тексты / под общ. ред. В.И. Якунина; авт.-сост. А.Ю. Ватлин,
Б.С. Котов, А.К. Сорокин, А.А. Ширинянц, А.Ю. Шутов. М., 2015. С. 23.
8
Перевод собственноручного письма К. Реннера И.В. Сталину от 15 апреля
1945 г. // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 248. Л. 1–3. Опубликовано в сборнике:
СССР и Австрия на пути к Государственному договору … С. 37–39.
9
Шифротелеграмма заместителя наркома иностранных дел А.Я. Вышинского
командующему 3-м Украинским фронтом маршалу Ф.И. Толбухину с текстом
ответного послания И.В. Сталина К. Реннеру. 12 мая 1945 г. // РГАСПИ Ф. 558.
Оп. 11. Д. 248. Л. 21. Опубликовано в сборнике: СССР и Австрия на пути к Гос-
ударственному договору... С. 43.
288
Ф. Фюрнберг. Именно эти три партии 27 апреля 1945 г. сформиро-
вали Временное правительство во главе с Реннером10. Маршал Тол-
бухин одобрил предложенный Реннером состав кабинета, в кото-
рый вошли 10 социалистов, 9 представителей Австрийской народ-
ной партии, 7 коммунистов и трое беспартийных. В тот же день
27 апреля в Декларации о независимости была провозглашена Вто-
рая республика, аншлюс был объявлен недействительным. Спустя
три дня 1 мая новое австрийское правительство объявило о возоб-
новлении действия конституции 1920 г. с поправками 1929 г. (она
действует в Австрии и по сей день).
Временное правительство столкнулось с множеством про-
блем, которые требовали безотлагательного решения. Многие го-
рода Австрии (Грац, Клагенфурт, Инсбрук, Линц, Винер-
Нойштадт) сильно пострадали в результате англо-американских
бомбардировок и боевых действий. Полмиллиона уроженцев Ав-
стрии находились в советских и западных лагерях для военноплен-
ных. Население страны испытывало острую нужду и находилось
под угрозой голода, промышленность была разрушена. Хотя окку-
пационные войска оказывали определенную помощь австрийскому
населению в налаживании мирной жизни и устранении послед-
ствий войны, оккупация явилась для Австрии тяжелым бременем. В
австрийских городах нужно было расквартировать огромное коли-
чество солдат и офицеров (к концу 1945 г. в Австрии находились
200 тыс. советских, 65 тыс. британских, 47 тыс. американских и
40 тыс. французских солдат11). Нередки были случаи злоупотребле-
ния со стороны военнослужащих оккупационных частей. Социаль-
но-экономическая ситуация в Австрии осложнялась тем, что на ее
территории находилось 1,5 млн. так называемых перемещенных
лиц – людей, насильно угнанных из своих стран для работы в Гер-
мании, военнопленных, узников бывших концлагерей, а также
немецких беженцев из областей, занятых Красной Армией.
16 мая Реннер обратился к Сталину с просьбой оказать по-
мощь продовольствием, указывая, что из десяти недель, которые
остаются до нового урожая, Австрия обеспечена продовольствием
10
Карнер С., Руггенталер П. Под советским контролем: к вопросу о формирова-
нии правительства в Австрии в 1945 г. // Российско-австрийский альманах: ис-
торическое и культурное измерения. Вып. 2. 2006. С. 42–77.
11
Воцелка К. История Австрии. Культура, общество, политика. М., 2007. С. 404.
289
только на три недели12. В ответном послании Реннеру Сталин со-
общил о готовности Советского Союза предоставить Австрии про-
довольственную помощь в обмен на промышленные товары13. В ре-
зультате в распоряжение Временного правительства были предо-
ставлены 8 тыс. тонн муки, 7 тыс. тонн зерна, 1 тыс. тонн бобов,
1 тыс. тонн гороха, 200 тонн мяса, 200 тонн сахара. Почти вся эта
помощь пошла на удовлетворение нужд жителей Вены, где ситуа-
ция со снабжением населения продуктами питания была особенно
тяжелой. В Австрии были введены продовольственные карточки,
сохранявшиеся вплоть до 1953 г.
4 июля 1945 г. в Лондоне было подписано Соглашение о кон-
трольном механизме в Австрии и был сформирован четырехсто-
ронний орган управления – Союзническая Комиссия, состоявшая из
Союзнического Совета, Исполнительного Комитета и 13 отделов
(внутренних дел, народного образования, социального управления,
военнопленных и перемещенных лиц и др.). Членами Союзниче-
ского Совета являлись четыре Верховных Комиссара, которые
представляли оккупирующие Австрию державы. Первым совет-
ским Верховным Комиссаром в Австрии стал главнокомандующий
Центральной группы войск маршал И.С. Конев. Временное прави-
тельство получало право принимать законы, относящиеся к Ав-
стрии в целом, при условии, что они будут предварительно пред-
ставляться для одобрения Союзническому Совету. В целом союз-
ники избегали бесцеремонного вмешательства в ход государствен-
ного управления. Австрийские чиновники на местах исполняли,
прежде всего, решения собственного правительства.
В дальнейшем, 28 июня 1946 г. было подписано второе Со-
глашение о союзническом контроле над Австрией, которое суще-
ственно расширило полномочия австрийского правительства. Ав-
стрийские власти отныне могли издавать законы, которые автома-
тически вступали в силу, если военные администрации единогласно
12
Письмо К. Реннера И.В. Сталину с информацией о тяжелом экономическом
положении Австрии после войны и немецкой оккупации. 16 мая 1945 г. //
РГАСПИ Ф. 558. Оп. 11. Д. 248. Л. 22–22об. Опубликовано в сборнике: СССР и
Австрия на пути к Государственному договору... С. 44–45.
13
Шифротелеграмма наркома иностранных дел В.М. Молотова начальнику
штаба 3-го Украинского фронта генерал-полковнику С.П. Иванову с текстом
послания И.В. Сталина К. Реннеру. 24 мая 1945 г. // РГАСПИ Ф. 558. Оп. 11.
Д. 248. Л. 23. Опубликовано в сборнике: СССР и Австрия на пути к Государ-
ственному договору … С. 46.
290
не налагали на них свое вето. При этом СССР, США, Великобрита-
ния и Франция оставляли за собой право на вмешательство в том
случае, если управленческая практика придет в противоречие с их
интересами. Австрийское правительство получило возможность
устанавливать по собственному усмотрению дипломатические от-
ношения с государствами-членами ООН, а с другими странами –
только с согласия Союзнического Совета. Соглашение предусмат-
ривало ослабление контроля на границах между зонами, что факти-
чески восстанавливало единое экономическое и правовое простран-
ство страны14.
В тесном взаимодействии с Союзнической Комиссией прави-
тельство Реннера приступило к денацификации Австрии. 8 мая
1945 г. оно объявило о запрете НСДАП и ее дочерних организаций,
все их члены должны были зарегистрироваться в местных органах
самоуправления. Таковых оказалось более 500 тыс. человек. Они
были лишены части гражданских прав, их дальнейшую судьбу ре-
шали особые комиссии. Тех, кто пытался уйти от наказания, выяв-
ляли австрийские гражданские и союзнические военные власти. В
результате денацификации с руководящих постов были уволены
практически все нацисты (более 100 тыс. человек). Большинство из
них отделалось штрафами или исправительными работами. Особые
суды вынесли приговоры в отношении 13 тыс. человек. В основном
это были люди, виновные в военных преступлениях. Позже, в апре-
ле 1948 г. был принят закон об амнистии рядовым нацистам. Он за-
тронул 482 тыс. бывших членов НСДАП, которые были восстанов-
лены в своих правах и получили возможность вновь интегриро-
ваться в общество. Наиболее активно и последовательно программа
денацификации осуществлялась в советской зоне15.
Провозгласившее себя общенациональным, Временное прави-
тельство в первые месяцы своего существования имело реальные
полномочия только на территории советской зоны оккупации. За-
падные державы опасались, что кабинет Реннера будет беспреко-
14
Подробнее о контрольных соглашениях 1945 и 1946 гг., определявших меж-
дународно-правовое положение Австрии вплоть до заключения Государствен-
ного договора 1955 г., см. соответствующие разделы в фундаментальной моно-
графии австрийского историка Г. Штурца: Stourzh G. Um Einheit und Freiheit.
Staatsvertrag, Neutralität und das Ende der Ost-West-Besetzung Österreichs 1945–
1955. Wien, 2005.
15
Подробнее о процессе денацификации в Австрии см.: Stiefel D. Entnazifizie-
rung in Österreich. Wien – München – Zürich, 1981.
291
словно выполнять волю Москвы. Поэтому они под разными пред-
логами тянули с его признанием. Лишь после того как в октябре
1945 г. ключевой пост министра иностранных дел занял считав-
шийся лояльным Западу К. Грубер последовало официальное при-
знание австрийского правительства со стороны США, Великобри-
тании и Франции. К этому времени стало ясно, что Реннер, посто-
янно лавируя между Советским Союзом и Западом, сумел сохра-
нить определенную свободу действий, так и не став марионеткой в
руках Сталина. Надежды советского руководства, что Реннер сыг-
рает роль удобной ширмы, за которой коммунисты возьмут власть
в свои руки, не оправдались.
Наряду с денацификацией одной из главных задач новых ав-
стрийских властей было скорейшее проведение парламентских вы-
боров. Конференция представителей всех австрийских земель
назначила их на 25 ноября 1945 г., военные власти согласились с
этим решением. В результате Австрии удалось избежать опасности
национального раскола, который пришлось пережить послевоенной
Германии. Первые после восстановления австрийской государ-
ственности выборы проходили в атмосфере большого обществен-
ного подъема и четко продемонстрировали политические симпатии
австрийцев: 49,8% голосов получила Австрийская народная партия
(85 мандатов), 44,6% – Социалистическая партия Австрии (76 ман-
датов) и только 5,4% – Коммунистическая партия Австрии (4 ман-
дата). Сразу после выборов лидеры АНП и СПА подписали коали-
ционное соглашение, не проинформировав об этом коммунистов. В
нем не только распределялись ключевые посты в правительстве, но
и подчеркивалось, что сложившееся соотношение сил должно учи-
тываться при формировании земельных правительств и органов
местного самоуправления.
Хотя правительство, сформированное в декабре 1945 г. ли-
дером победившей на выборах Австрийской народной партии
Л. Фиглем, включало в себя представителей всех трех партий,
коммунисты получили в нем лишь один не слишком важный пост
(в ноябре 1947 г. в знак протеста против усиления американского
влияния они покинули правительство и перешли в жесткую оппо-
зицию). Восемь из одиннадцати министров в годы войны активно
участвовали в движении Сопротивления, что обеспечивало каби-
нету необходимое общественное признание. Сам канцлер Фигль
большую часть нацистского периода провел в заключении сначала
292
в лагере Дахау, а затем – в Маутхаузен. Его предшественник Рен-
нер, оставивший должность премьер-министра, 20 декабря 1945 г.
был избран парламентом президентом Австрийской республики.
Этот пост он занимал вплоть до своей смерти в декабре 1950 г.,
символизируя преемственность старой и новой власти.
Поражение Коммунистической партии на парламентских
выборах 1945 года стало неприятным сюрпризом для руководства
СССР, которое рассчитывало на то, что и в Австрии удастся осу-
ществить на практике модель «народной демократии». В отличие
от стран Восточной Европы в Австрии Москве не удалось обеспе-
чить сколько-нибудь значимой политической поддержки совет-
скому присутствию и советскому образу жизни16. После формиро-
вания нового коалиционного правительства, в котором доминиро-
вали АНП и СПА, Вена начала быстро дрейфовать от Советского
Союза к тесному сотрудничеству с Америкой и Великобританией.
Таким образом, Австрия стала единственной не вошедшей в так
называемый «восточный блок» страной из освобожденных Крас-
ной Армией в ходе Второй мировой войны государств Восточной
и Центральной Европы, в которых были созданы политические
режимы советского типа. Способствовал этому, конечно, и факт
присутствия в стране войск других великих держав, также всту-
пивших в пределы Австрии весной 1945 г.
Восстановление австрийской государственности происходи-
ло в сложной международной обстановке, когда недавние союз-
ники по антигитлеровской коалиции все больше втягивались в
«холодную войну». Это глобальное противостояние напрямую от-
разилось на судьбе Альпийской республики, оказавшейся на ли-
нии разграничения двух противоборствующих блоков. Разлад
между СССР и западными державами, ставший очевидным для
всего мира после фултонской речи Черчилля, на протяжении мно-
гих лет мешал успешному решению австрийского вопроса. Ав-
стрия превратилась в заложника политики «холодной войны», она
использовалась в качестве своеобразного полигона, на котором
отрабатывались методы противостояния и сдерживания, коопера-
ции и сотрудничества между Советским Союзом и Западом. Это
16
Руггенталер П. Почему Австрия не была советизирована: советская внешняя
политика в отношении Австрии 1941–1953/55 гг. // Российско-австрийский аль-
манах: историческое и культурное измерения. Вып. 2. 2006. С. 78–157.
293
привело к тому, что оккупация Австрии растянулась на целых де- Н.М. КУРЕННАЯ
сять лет, а полный суверенитет в вопросах внутренней и внешней К. СИМОНОВ И Й. ДАРВАШ ОБ ОКОНЧАНИИ ВТОРОЙ
политики эта страна обрела только в мае 1955 г., когда был под- МИРОВОЙ ВОЙНЫ
писан Государственный договор о восстановлении независимой и
демократической Австрии. Все чаще в общественном пространстве возникают споры об
истории вообще и об истории Второй мировой войны в частности.
Подвергаются сомнению ее итоги, оспаривается роль тех или иных
полководцев, корректируется число погибших в соответствии с
вновь открывшимися архивными документами и т.д. Подобный пе-
ресмотр нельзя оставить без внимания ученого сообщества.
Неоспоримо важную роль в этих дискуссиях мог бы играть
анализ художественно-документальных произведений – мемуаров и
литературных записок, а также документов личного происхождения
– писем и дневников, созданных «по горячим следам», которые в
определенных случаях являются немаловажными историческими
источниками. Подобную точку зрения поддерживают многие исто-
рики. Можем сослаться на мнение Л.Н. Пушкарева, считающего,
что «из двух родов письменных исторических источников – по-
вествовательных и документальных – важнейшими для воссоздания
исторической общественной мысли являются безусловно повество-
вательные, нарративные. Они в связной форме последовательного
рассказа излагают сложную систему идей и взглядов и отдельного
человека, и определенной социальной группы, классов, которые в
сумме своей дают представление о направлении развития обще-
ства»1.
В этой связи хотелось бы обратиться к книгам двух авторов –
русского писателя Константина Симонова (1915–1979) и венгерско-
го литератора Йожефа Дарваша (1912–1973), которые одними из
первых в мировой литературе откликнулись на события Второй
мировой войны и опубликовали произведения, посвященные ко-
нечному, завершающему этапу войны в еще неостывшем от войны
времени и пространстве – в 1945 г. в разных странах – в СССР и
Венгрии. Сопоставительный анализ этих писательских свидетель-
ств интересен и тем, что их авторы представляли две противобор-
ствующие стороны. Как известно, Венгрия присоединилась к гит-
леровской коалиции в 1940 г.
1
Пушкарев Л.Н. Некоторые вопросы источниковедения истории русской обще-
ственной мысли Х–ХIХ вв. // Научные ведомости Белгородского государствен-
ного университета. 2007. Вып. 3. Т. 2. С. 2.
294 295
 «Город на трясине» Й. Дарваша и «Дневники писателя»
К. Симонова созданы людьми одного поколения, сходных идеоло-
гических ориентиров. Эти книги-воспоминания могли быть неточ-
ными только в деталях, правдивость и подлинность описываемых
ими событий не подлежит сомнению, поскольку эти произведения
были адресованы прежде всего читателям-современникам, свидете-
лям и участникам последнего этапа войны. Центральной темой этих
книг стало осознание литературой исключительного исторического
события. И Дарваш, и Симонов намеренно вышли за рамки писа-
тельско-литературного взгляда на войну. Это – скорее взгляд сви-
детелей на движение истории в ее «роковые минуты». Война стала
главным объектом их художественного видения, они перешли с
языка художественной литературы на скупой язык публицистиче-
ского повествования, временами на язык исторического исследова-
ния. Жанр этих произведений можно определить как пограничный,
располагающийся между художественной и документальной лите-
ратурой, с перевесом в ту или иную сторону. Творчество обоих пи-
сателей отличает документальная основа – военная, политическая,
личностная, стремление к объективности, безусловной правде жиз-
ни на бытовом и событийном уровнях.
Симонов в предисловии к изданию «Дневника писателя» в
1977 г. писал об этой книге: «Она не мемуары профессионального
военного и не труд историка. А именно дневник писателя, своими
глазами видевшего какую-то частицу событий Великой Отече-
ственной войны. События эти были необъятно огромны, а круг мо-
их личных наблюдений весьма ограничен, и я достаточно хорошо
понимаю это, чтобы не претендовать на их полноту». Дарваш также
считал важным обозначить своеобразие и характер своей книги: «Я
писал романы, социографические исследования, пьесы, а когда-то
давно даже стихи. Но то, что лежит перед вами, не роман, не репор-
таж, не дневник, не исторический документ. Здесь вы найдете по-
немногу из всего перечисленного…»2.
Имеет смысл напомнить, кем же были эти писатели в табели о
рангах своих национальных культур. Безусловно, и К. Симонов, и
Й. Дарваш в свое время относились к писателям первого ряда, про-
изведения обоих вызывали горячий интерес, дискуссии и споры, а
поэзия К. Симонова была не только чрезвычайно популярна, но и
особо любима читателями. Их книги находились в центре литера-
2
Симонов К. Разные дни войны. Дневник писателя. М., 1977. С. 3.
296
турной жизни. К. Симонов и Й. Дарваш активно участвовали в по-
слевоенном формировании культурной и общественной атмосферы
своих стран: Й. Дарваш был министром культуры, с 1959 г. до кон-
чины в 1973 г. – бессменным Председателем Союза писателей Вен-
грии, а К. Симонов – секретарем Союза советских писателей, глав-
ным редактором журнала «Новый мир» и «Литературной газеты».
Постепенно интерес к их творчеству начал угасать, и теперь
книги этих литераторов знакомы сравнительно небольшому кругу
нового поколения читателей, что, конечно, не умоляет их места и
роли в истории отечественных литератур. Без преувеличения мож-
но сказать, что творчество К. Симонова занимает особую позицию
в своеобразной мировой «хрестоматии литературы о войне», как
автора свидетельских документов, публицистических и художе-
ственных произведений, в центре которых всегда человек, его
«превращения» в нечеловеческих условиях, «жизнь не по прави-
лам», нередко лишенная привычных моральных законов. Конечно,
романы и стихотворения Симонова о войне более читаемы, благо-
даря своеобразной «магии» художественного слова, рождающего у
читателя эффект соучастия, чувство сопереживания.
У дневников и мемуаров К. Симонова другая функция – они
открывают читателю новые, малоизвестные страницы войны: о не-
легкой работе штабов и военноначальников, увиденных изнутри,
описанных журналистским пером. Это мир документально под-
твержденных событий, диалогов, разговоров, почти лишенный ав-
торского комментария, одна сухая констатация фактов, минимум
бытовых деталей. Правда, иногда на страницах Дневника появляет-
ся и сам автор – Константин Симонов, рассуждающий о смысле
войны, о чувствах, которые он, как и многие ее участники, испыты-
вает накануне окончания войны. Он замечает, что приближающаяся
победа делает страх смерти более острым, чем в начале войны, по-
этому, по понятным причинам, политработникам прибавляется ра-
боты. Об этом же говорит Симонову генерал-лейтенант Бондарев:
«…все же люди чувствуют приближение конца войны. Придешь,
подтолкнешь такого вперед, выгонишь его из-под земли, а он,
глядь, опять нашел себе хоть немножко более безопасное место. Не
хотят люди умирать!»3.
Свои дневники К. Симонов вел в краткосрочных корреспон-
дентских командировках, находясь на многих фронтах, и, как пра-
3
Симонов К. Разные дни войны… С. 497.
297
вило, в штабах, где планировались боевые операции, в окружении
высших офицеров, чувствуя свою относительную безопасность.
Хотя надо отдать должное писателю, он не переоценивал свое зна-
ние о войне и понимал его фрагментарность и недостаточность.
Уже в октябре 1945 г. в письме к американскому издателю книги
«Дни и ночи» К. Симонов писал: «Война окончилась, и теперь
можно сказать, что профессия военного корреспондента была в
общем нелегкой, во мне всю войну боролись два чувства: желание
увидеть все своими глазами, чтобы потом, после войны, написать
об этом как следует, и одновременно боязнь быть убитым, и как
следствие этого невозможность написать об увиденном»4.
Дневниковые записи Симонова полны сдержанной гордости за
армию, побеждающую германский фашизм. При этом он немного-
словен, подобно историку, писатель скорее констатирует совер-
шенные подвиги и победы, чем описывает их эмоционально, с
определенной долей пафоса. Одновременно в его дневниках ощу-
щается общая для всех – рядовых и генералов – душевная и физи-
ческая усталость от тяжести войны, пережитого и увиденного. Си-
монов с документальной точностью одним из первых в русской ли-
тературе показал родовую черту любой войны – «ползучий» пере-
ход трагического и героического в судьбах людей в повседневное и
рутинное. По его словам, в своих дневниках он стремился предста-
вить войну «в настоящем ее выражении – в крови, в страдании, в
смерти». Анатомия этого процесса прослеживается писателем через
многочисленные описания фрагментов и деталей фронтовой жизни
на разных ее этажах – от командных штабов до землянок и иных
обиталищ основного действующего персонажа военных действий –
рядового солдата. Симпатии Симонова при этом отданы пехоте, ко-
торую он называет «главным тружеником войны», вынесшей на се-
бе основное военное бремя. Один из его наиболее значительных во-
енных рассказов так и назван – «Пехотинец».
Вклад Й. Дарваша в историческое знание о Второй мировой
войне гораздо скромнее, но и он достоин внимания и изучения. Чи-
татели «Города на трясине» имеют возможность, с одной стороны,
почувствовать атмосферу, царившую по другую линию фронта,
прикоснуться к незнакомому миру, наполненному всеобщей расте-
рянностью, волнением, неопределенным ожиданием мирных жите-
4
Симонов К. Собр. соч. в десяти тт. Т. 9. Разные дни войны. Дневник писателя.
Т. 11: 1942–1945 годы. М., 1983. С.648.
298
лей накануне освобождения Будапешта советскими войсками, а с
другой – понять степень звериной ожесточенности сопротивления
нилашистов, членов венгерской нацистской партии, примкнувших
к германским войскам.
Дарваш сравнивал свою документально-художественную кни-
гу со страстным выступлением на своеобразном историческом су-
дебном процессе, поэтому стремился быть предельно откровенным.
Читатель чувствует душевную боль и тревогу писателя, смешанные
со стыдом и горечью от осознания того положения, в каком оказал-
ся венгерский народ (частью которого он себя ощущает) в ситуации
неправедной войны. И если «Разные дни войны» военного корре-
спондента Симонова в основном о военных операциях и армейской
жизни, то «Город на трясине» – сугубо гражданский взгляд на
жизнь осажденного Будапешта и его населения. Симонов, как пра-
вило, показывает, что война, подобно лакмусовой бумаге, проявля-
ет лучшие человеческие качества его соотечественников, освобож-
давших родину, Дарваш же констатирует, что за годы войны про-
изошла «страшная деформация сознания венгерского общества»5, и
причиной тому стали в том числе и союзнические отношения с фа-
шистской Германией.
Повествование, как Симонов, так и Дарваш ведут от первого
лица, что рождает ощущение неразрывной связи личных судеб пи-
сателей с исторической судьбой их народов. Дарваш, например,
признает и свою личную ответственность за гражданскую пассив-
ность основной части венгерского народа. Многие из его соотече-
ственников даже в самом конце войны «наивно воображали, что,
выйдя из подвалов, смогут и впредь вести прерванный войной при-
вычный образ жизни… Они строили столь же ложные, сколь и
опасные иллюзии об «окончательной победе», о том, что вот-вот на
выручку гарнизону осажденного города подоспеют немецко-
фашистские войска…»6.
На войне ни у Симонова, ни у Дарваша не было времени для
описания глубоко затаенных личных чувств, рефлексии по тому
или иному поводу, поскольку, по выражению самого Симонова
«язык войны – был жестким языком». Обращаясь к последним ме-
сяцам войны, описывая свое настроение того времени, Симонов
вспоминал: «Внутри меня, соседствуя и все чаще противореча друг
5
Дарваш Й. Город на трясине. М., 1977. С. 82.
6
Там же. С. 12.
299
другу, боролись два видения войны – условно говоря, корреспон-
дентское и писательское… Все чаще хотелось иметь время поду-
мать над тем, что я видел»7. А обостренное чувство времени, кото-
рым писатель обладал еще с молодости (об этом писали и многие
исследователи его творчества), «трансформировалось на фронте в
журналистскую оперативность»8. Мир чувств, которым была
наполнена поэзия Симонова, отодвинулся на задний план, на пе-
редний план вышло ощущение необычности времени войны, кото-
рое постоянно изменялось: в начале войны – замедлялось, к концу
войны убыстрялось и сжималось под натиском сменяющихся собы-
тий. Каждый день 1945 года был днем, входившим в историю. Ни
одно информационное средство не могло угнаться за событиями,
происходившими на фронтах. Время в дневниковых заметках Си-
монова уже не бежало, а летело вместе с наступающими войсками
по всем фронтам. Все, что писал Симонов в это время, создавалось
в дороге. Поэтому дороги, ухабистые, проселочные, непроезжие –
постоянные образы симоновской поэзии, прозы и публицистики
военных лет.
О дорогах войны писал, конечно, не один К. Симонов. Особое
место занимают военные дороги и в немногочисленных дневниках
младших офицеров, опубликованных в последние годы. Так,
например, Б.А. Сурис, двадцатилетний лейтенант, будущий извест-
ный искусствовед, писал в своем фронтовом дневнике в 1944 г.:
«Дороги войны! Вот неисчерпаемый сюжет для литературы, и для
живописи. Лучшей батальной картиной будет та картина, в которой
воплотится впечатление от дорог войны, укатанных, заснеженных,
по бокам которых брошенные автомобили и орудия, трупы людей и
лошадей, обожженная земля вокруг воронок, пустая пробитая каска
и тянущиеся куда-то провода»9.
Ключевые слова дневников К. Симонова, почти всегда обо-
значают движение или имеют к нему отношение – “продвинулся»,
«срывались вперед», «наступали», «ворвались», «рванулись» и т.д.
И у сугубо гражданского Й. Дарваша последний год войны был пе-
риодом бродячей жизни. «Чуть ли не целый год переездов из одно-
го конца страны в другой, из города в деревню, и опять в деревню,
7
Симонов К. Собр. соч. в десяти тт. Т.9. Разные дни войны: дневник писателя.
М., 1983. С. 412.
8
Симонов К. Собр. соч. в десяти тт. Т. 1. М., 1979. С. 9.
9
Сурис Б. Фронтовой дневник: дневник, рассказы. М., 2010. С. 160.
300
и опять в город, а здесь в Будапеште, с одной чужой квартиры на
другую»10. (Эти переезды были связаны с нелегальной деятельно-
стью Дарваша как члена венгерской компартии).
Несмотря на кочевую жизнь последних месяцев войны,
Дарваш постоянно фиксировал свои впечатления, упорно пытался
осмыслить исторический путь венгров на фоне основных знаковых
событий, приведших к национальной катастрофе – союзу с гитле-
ровской Германией – и, как следствие этого, оглушительному по-
ражению в войне. «В «святом и прекрасном» деле войны против
СССР вся венгерская реакция выступала единым фронтом, – кон-
статировал писатель, – и в этом ей не мешали даже те, кто ради
своей собственной материальной выгоды с беспокойством пытался
оградить национальную независимость страны от поползновения со
стороны гитлеровцев. И венгерские войска двинулись на восток,
чтобы помочь союзной «великой Германской империи» уничто-
жить «власть сатаны», «родину антихриста»11.
В описании Дарвашем поверженного Будапешта и Симоно-
вым разрушенных разграбленных силезских городков много схо-
жих деталей: те же разбомбленные дома, с подвалами, населенны-
ми людьми и крысами, невероятный слой пыли, покрывающей все
вокруг, страшные тела непогребенных людей – солдат и мирных
жителей. Война одинаково бесчеловечна и жестока и по ту и по
другую стороны – общий вывод всех произведений о войне. Ужас
войны описан обоими писателями преднамеренно скупо, без нату-
ралистических деталей, поскольку слишком страшной и «обычной»
была окружающая картина, свидетелями и участниками которой
были миллионы людей. Во время наступления советских войск
Дарваш вместе с другими жителями Будапешта испытывает страх и
надежду. Разрушенный Будапешт, как живое близкое существо,
разделяет судьбу своих обитателей: «Будапешт, тот самый Буда-
пешт, который лежит сейчас полумертвым, без сознания, истекая
кровью от многочисленных ран, родился в 1867 г. Отцом его была
венгерская реакция, заключившая компромисс с Габсбургами, а
родной матерью – тысячелетняя «счастливая Венгрия»12.
В освобожденной от фашизма Венгрии «Город на трясине»
стал по существу первым опубликованным литературным произве-
10
Дарваш Й. Указ. соч. С. 12.
11
Там же. С. 51.
12
Там же. С. 19.
301
дением о событиях недавней истории. И как бы сегодня не тракто-
вали события тех далеких дней, благодаря в том числе и Й. Дарва-
шу, мы можем узнать о непосредственной реакции жителей Буда-
пешта на появление советских войск: «Настал момент, о котором
столько мечтали! Со слезами радости прижимаю к себе первых со-
ветских солдат. Вот они. Эти люди, преодолевшие многие тысячи
километров, чтобы принести венгерскому народу свободу и мир…
И мы вместе с другими простыми людьми радуемся событию, оче-
видцами которого являемся»13.
Естественно, документально-художественная книга Й. Дарва-
ша, как и «Дневники…» К. Симонова, не претендовали на всесто-
ронность и фундаментальность. Требовалось время, чтобы осмыс-
лить трагические события Второй мировой войны и отразить их в
национальных культурах. Отсутствие дистанции между описывае-
мыми событиями и временем создания этих книг привело к своеоб-
разному эффекту – они отличаются не приглаженной временем
непосредственной остротой чувств и переживаний авторов, этим
книгам можно верить, так как они, как уже говорилось выше, со-
здавались для современников, которые были свидетелями описан-
ных событий.
Благодаря документальной точности, в публицистических
книгах авторов, находившихся по разные стороны войны, можно
обнаружить поразительные переклички, более того объяснения
причин того или иного исторического эпизода. В уже упомянутом
«Фронтовом дневнике» М. Суриса в записи от 24 июля 1944 г. есть
рассказ о шести венгерских евреях, которые находились в составе
16-го рабочего батальона: «Они работали, строили оборону, почти
на самой передовой, и убивало их так же, как и всех прочих, но им
никогда не давали оружия. Их еще гражданское платье – рваное
насквозь, грязное, и сквозь него свистит ветер. Фотографии одного
из них: приличный человек, интеллигент, чуть ли не ученый, по-
смотреть же на него сейчас… жалкие и несчастные»14. Предысто-
рию этой трагической ситуации можно узнать в «Городе на тря-
сине»: «Ненадежные элементы можно было призывать для отбытия
трудовой повинности… На мобилизационных пунктах… собрали
евреев, профсоюзных руководителей, функционеров социал-
демократической партии и вообще «ненадежных лиц» … Большин-
13
Там же. С. 130.
14
Сурис Б. Указ. соч. С. 182.
302
ство начальников призывных пунктов посылало эти «трудовые ро-
ты» прямо в мясорубку… Конвоирам перед отправкой «трудовых
рот» говорили, что из их подопечных никто не должен вернуться
домой живым… Конвоиры разворовывали деньги, выдаваемые для
питания роты; людей не кормили; голодных, их заставляли рабо-
тать до тех пор, пока они не падали замертво. Так ужасы самой
войны дополнялись совершенно особыми ужасами»15. Сложение
этих эпизодов, описанных двумя очевидцами тех давних событий,
выпукло демонстрирует очевидную цельность, структурно выве-
ренной политики венгерского руководства в отношении «ненадеж-
ных лиц», прежде всего еврейского населения.
В публицистических произведениях К. Симонова и Й. Дарва-
ша о последних неделях второй мировой войны также встречаются
прямые и скрытые параллели. Например, у венгерского писателя
предчувствию освобождения сопутствует состояние нервного
напряжение жителей Будапешта, которое выражается очень разно-
образно – «одни задыхаются от бессильного гнева, другие орут от
восторга, беснуются…»16. В дневниках Симонова есть определение
состояния-предчувствия скорой победы, которое он называет
«нервным накалом атмосферы».
Оба писателя не проходят мимо экзистенциальной темы
«жизни и смерти», хотя осознают, что цена человеческой жизни в
условиях чудовищной войны ничтожна. Огромные потери совет-
ской армии, которые на протяжении всей войны постоянно и объ-
ективно фиксировались Симоновым, были характерны и для конца
войны. На территории Чехословакии «Всего за три дня, считая се-
годняшний, примерно тысячу двести пятьдесят человек потеряли...
Из них человек триста убитыми»17. Несмотря на это, настроение в
войсках страны-победительницы было уже совершенно иным.
Ожидание приближающейся окончательной победы рождало опре-
деленную эйфорию, состояние «предчувствия». «Последние меся-
цы войны, когда ее конечный результат был уже ясен для каждого
солдата, люди, страстно желавшие победы, в то же время с особен-
ной силой хотели увидеть ее своими глазами, дожить до нее в огне
последних боев. Им так не хотелось умирать!»18. Совсем другое со-
15
Дарваш Й. Указ. соч. С. 72.
16
Там же. С. 108.
17
Симонов К. Собр. соч. Т. 9. С. 496.
18
Там же. С. 479.
303
стояние духа жителей венгерской столицы накануне освобождения
от фашизма (германского и своего доморощенного) фиксирует
Дарваш: «Смерть собрала в Будапеште богатый, разнообразный
урожай, страх перед нею был столь велик, что даже те, кто пока
еще оставался в живых, не имели сил этому радоваться»19.
В творчестве К. Симонова и Й. Дарваша есть еще одна общая
черта – нередко канва их последующих художественных произве-
дений соткана из событий и персонажей собственных докумен-
тально-автобиографических книг о войне. Можно предположить,
что Й. Дарваш, несмотря на иной, чем у К. Симонова, жизненный
опыт и угол зрения на войну, разделил бы его мнение о том, что
«когда пишешь повесть или роман о таком тяжком деле, как война,
фантазировать и брать факты с потолка как-то не тянет. Наоборот,
всюду, где это позволяет твой жизненный опыт, стараешься дер-
жаться поближе к тому, что видел на войне своими глазами…»20.
Важность и ценность для отечественных истории и культуры
таких книг, как «Разные дни войны» К. Симонова, «Город на тря-
сине» Й. Дарваша, и других документально-публицистических
произведений о войне очевидна. К. Симонов, отвечая вскоре после
окончания войны на вопросы журналистов, говорил, что неоспори-
ма огромная значимость подобных дневников: «Чтобы они (писате-
ли) не писали во время войны и как бы их за это ни хвалили чита-
тели, все равно на первый же день после окончания войны самым
существенным, что они сделали на войне за войну, окажутся имен-
но их дневники»21. Возможно, что подобный взгляд был некоторым
преувеличением. Но нельзя отрицать и того, что подобные книги
имеют непреходящее значение, прежде всего благодаря своей до-
кументальной основе, которая позволяет избежать чрезмерной ми-
фологизации исторических событий, в нашем случае – Второй ми-
ровой войны.
19
Дарваш Й. Указ. соч. С. 13.
20
Симонов К. Разные дни войны. Дневник писателя… С. 4.
21
Там же. С. 3.
304
С.В. КРЕТИНИН
ОТНОШЕНИЕ СОВЕТСКИХ СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ
К НЕМЦАМ НА ТЕРРИТОРИЯХ ВОСТОЧНЕЕ ЛИНИИ
«ОДЕР-НЕЙСЕ» ПОСЛЕ 1945 Г.
Несмотря на то, что со времени окончания Второй мировой
войны прошло уже более 70-ти лет, ее события продолжат оста-
ваться в центре научного и общественного интереса. Одной из де-
батируемых проблем является отношение советских военнослужа-
щих к немецкому гражданскому населению, оказавшемуся на тех
территориях, которые отходили восстанавливаемому Польскому
государству, восточнее линии рек Одер и Нейсе.
Еще в советской историографии прочно утвердились стерео-
типы восприятия советских солдат и офицеров как освободителях,
которые относились к гражданскому населению гуманно, оказыва-
ли ему помощь и т.п.
В современных условиях, отнюдь не отказываясь от общепри-
нятой константы о солдате-освободителе Европы, следует внести
некоторые коррективы, основываясь на новых источниках и мето-
дологических подходах. Здесь следует указать, что как германская,
так и советская пропаганда преуспели в создании образа врага.
Простым немцам внушалось, что советские солдаты – это «не лю-
ди, а звери», путь которых по немецкой земле усеян растерзанными
телами женщин и детей. Американцы изображались «гангстерами в
униформе», особенно солдаты-негры, которые представали в образе
насильников и убийц1.
Аналогичные образцы пропаганды имели место в годы войны
в советской армии. Илья Эренбург писал: «... Мы поняли: немцы не
люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье.
Отныне слово «немец» разряжает ружье. Не будем говорить. Не
будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя
бы одного немца, твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя
немца убьет твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьешь
немца, немец убьет тебя. Он возьмет твоих и будет мучить их в
своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей,
убей немца штыком. Если на твоем участке затишье, если ты
ждешь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить,
1
Nitschke E. Vertreibung und Aussiedlung der deutschen Bevölkerung aus Polen
1945 bis 1949. München, 2004. S. 73.
305
немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину.
Если ты убил одного немца, убей другого – нет для нас ничего ве-
селее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай
одно: убитых тобою немцев. Убей немца! – это молит тебя дитя.
Убей немца! – это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропу-
сти. Убей!».
Эти же аргументы использовались и союзниками СССР,
например, в приказе по второй польской армии от 24 июня 1945 г.
подчеркивалось: «Многие из нас уже забыли, что они [немцы –
С.К.] сделали с нашими женщинами, детьми, родителями. Чехи
сделали так, что немцы сами бежали с их территории. Мы должны
так строго и решительно выполнять нашу задачу, чтобы германские
поселенцы сами бежали из своих домов, и благодарили бы Бога, ес-
ли бы им удалось целыми и невредимыми добраться до своей стра-
ны. Не забывайте, что немцы всегда останутся немцами»2.
Фашистская пропаганда использовала примеры массовых рас-
прав советских военнослужащих над гражданским населением,
преувеличивая количество жертв и живописуя кровожадность «ази-
атских варваров». Показателен пример с так называемой «резней в
Неммерсдорфе» (21 октября 1944 г.), когда при невыясненных об-
стоятельствах погибли 26 жителей этого населенного пункта. Неко-
торые из которых были раздавлены гусеницами танков. В основном
это были люди пожилого возраста, а также несколько детей и под-
ростков. Нацистская пропаганда использовала «резню в Неммер-
сдорфе» как пример зверств со стороны Красной Армии и сделала
символом германского сопротивления. Число жертв было доведено
до 636 человек3.
События в Неммерсдорфе и аналогичные репрессии против
немецкого населения послужили в 1980-е гг. поводом к дискуссии о
«втором холокосте», начатой германским историком Андреасом
Хильгрубером, который попытался поставить знак равенства между
преступлениями против гражданского населения со стороны вер-
2
Текст опубликован: De Zayas A.M. Die Anglo-Amerikaner und die Vertreibung
der Deutschen: Vorgeschichte, Verlauf, Folgen. München, 1977. S. 96.
3
Dokumentation der Vertreibung der Deutschen aus Ost-Mitteleuropa/ hrsg. v. Bun-
desministerium für Vertreibene, Flüchtlinge und Kriegsgeschädigte: Die Vertreibung
der deutschen Bevölkerung aus den Gebieten östlich der Oder-Neiße. Bd. I/1. Bonn,
1957. S. 8; Fisch B. Nemmersdorf, Oktober 1944. Was in Ostpreussen tatsächlich ge-
schah. B., 1997.
306
махта и Красной Армии4. Из российских авторов эту точку зрения
разделяли А. Солженицын и Л. Копелев.
В январе 1945 г., когда началось зимнее наступление Красной
Армии в Восточной Пруссии, немецкое гражданское население
впервые в массовом порядке столкнулось с советскими солдатами и
офицерами. Это происходило в двух основных случаях: во время
бегства или при занятии Красной Армией немецких населенных
пунктов. Следует отметить, что неожиданное советское наступление
зимой 1945 г. вызвало массовое, нерегулируемое бегство граждан-
ского населения. Растянувшиеся на километры повозки с беженцами
были помехой как для обороняющегося вермахта (приказ «Die Rollen
weg!»5), так и для Красной Армии. Например, 24 января 1945 г. под
Чарникау советские танки протаранили колонну беженцев6.
Далеко не всем немцам удалось покинуть район боевых дей-
ствий, и они часто были вынуждены возвращаться назад. Во время
бегства они сталкивались как с проявлениями насилия, так и с до-
стойным обращением со стороны советских солдат и офицеров.
Так, Вильгельм Шмидт из Корнау (современный Корнаты) вспоми-
нал о событиях, происходивших в конце января – начале февраля
1945 г.: «Со стороны Шримма прибыл русский офицер на малень-
ком танке. Он заявил нам, чтобы мы спокойно возвращались в свои
деревни. Россия не воюет с гражданскими, а только с фашизмом»7.
Иной пример датирован тем же временем из Восточного
Бранденбурга: Одна немка вспоминала: «Мой муж стоял перед
нашей повозкой … К нему подошел еще один русский, и спросил
«немец, поляк». Когда мой муж ответил «немец», русский выстре-
лил ему в грудь»8.
Целый ряд отчетов немецких цивилистов за январь – апрель
1945 г. детально описывают действия красноармейцев и польских
милиционеров. Например, пастор Барков из города Лауенбург в
4
Hillgruber A. Zweite Untergang. Die Zerschlagung des Deutschen Reiches und das
Ende des europäischen Judentums. Berlin, 1986.
5
Die Flucht. Über die Vertreibung der Deutschen aus dem Osten. / Hrsg.von S. Aust
und S. Burgdorff. München und Hamburg, 2005. S.72.
6
Grube F., Richter G. Flucht und Vertreibung. Deutschland zwischen 1944 und 1947.
Hamburg, 1980. S. 32.
7
Ibid. S. 352.
8
Dokumentation zur Vertreibung der Deutschen aus Ost-Mitteleuropa. Bd. 1/1. Die
Vertreibung der deutschen Bevölkerung aus dem Gebiet östlich der Oder-Neiße.
S.364.
307
Померании сообщал: «И настала ночь, ужаснее и страшнее всех
ужасных ночей!!! Они раздобыли алкоголь, … который потребляли
в обильном количестве, и в сатанинском неистовстве рыскали в по-
исках женщин и девушек… Они изнасиловали одну немецкую
женщину, без всякой мысли о том, осталась ли она жива. 78-летняя
женщина, 9-летний ребенок стали этой ночью их жертвами…
Утром воскресенья последовало продолжение грабежей и изнаси-
лований. «Эй, женщины, сюда!» – кто не слушался этого призыва,
тут же был застрелен. При этом те из них, кто хоть немного мог
изъясняться по-немецки, рассказывали о том, что немецкие солдаты
обращались с их женщинами и сестрами гораздо хуже: их обливали
бензином и сжигали, запирали в домах и поджигали, расстреливали
и т.д.»9.
Одна из вынужденных переселенок Х. Кес вспоминает, что
вовремя бегства из Восточной Пруссии, из под Танненберга в янва-
ре 1945 г. они с матерью встретили группу советских военнослу-
жащих. «Они не причинили нам вреда – Пишет автор в своих вос-
поминаниях. – Среди них были офицеры, которые немного знали
немецкий. Они спросили нас, о том бежим ли мы от русских? На
это моя мать ответила: «Нет, бежать мы не хотим. Мы идем к
нашим родственникам в город, где есть хороший подвал». Ответ
понравился и рассмешил офицеров. Они решили подвезти нас до
города. Я думаю, что будь у нас хоть немного поклажи, они не по-
верили бы нам … Один из солдат, командир, дал мне полбуханки
хлеба. Такого черного, тяжелого ржаного хлеба. Другой дал мне
кусок масла, завернутого в грубую бумагу, и половинку лезвия ста-
рого ножа. Я поблагодарила их, и все мы были счастливы, что ока-
зались вновь свободны. … В тоже время мы знали, что другие сол-
даты не были такими хорошими, как те, что повстречались нам.
Половинка ножа и краюшка хлеба – это было все, чем мы распола-
гали для бегства. Эту половинку ножа моя мать хранила потом как
реликвию вплоть до самой смерти»10.
9
Gaunitz L.O. Die Flucht und Vertreibung aus Ostpreußen, Westpreußen, Pommern,
Schlesien und dem Sudetenland. Bad Nauheim, 1987. S. 183.
Отчеты об изнасилованиях немецких женщин см.: Dokumentation zur Vertreibung
der Deutschen aus Ost-Mitteleuropa. Bd. 1/1. S. 65, 72, 78, 131.
10
Flucht und Vertreibung aus dem Kreis Osterode Ostpreussen 1945. Eine Dokumen-
tation. Osterode am Harz, 2005. S. 109–110.
308
Таким образом, в период бегства (январь – май 1945 г.) совет-
ские военнослужащие воспринимались подавляющим большин-
ством немецкого населения как враги, которые пришли, чтобы
мстить, и пощады от которых ждать не стоит. При этом сразу обна-
ружились различия между советскими офицерами, которые как
правило относились к немцам корректно, не допускали насилия, и
простыми солдатами, особенно молодыми, призванными из Сред-
ней Азии. Это военнослужащие, часто под влиянием алкоголя, тво-
рили бесчинства и насилие.
Практически сразу обнаружились различия в отношении к
гражданским немцам по поло-возрастному принципу: советские
солдаты особенно хорошо относились к детям дошкольного воз-
раста. Манфред Даутерт из Вильмсдорфа (1940 г.р.) вспоминает,
что родители отправляли его (как и других детей) к советским
полевым кухням за едой, часто по нескольку раз в день. При этом
мужчины призывного возраста и женщины сами опасались всту-
пать в контакт.
Основной группой риска были девушки и женщины, которые
попросту прятались в подвалах, на чердаках. По этому поводу ха-
рактерное замечание делает известный политик Пауль Лёбе, кото-
рый также оказался на оккупированной территории. Он вспомина-
ет, что советские солдаты кормили детей супом и играли с ними на
улицах города, но при этом имело место «насилие над всеми жен-
щинами без различия возраста и происхождения. В их глазах жен-
щина считалась неотъемлемой частью военной добычи, и тот факт,
что это вело к насилию и смерти, остается несмываемым пятном
позора на победоносной Красной Армии»11.
Летом 1945 г. отношение советских военнослужащих к
немцам меняется в лучшую сторону. Известный польский историк
Влодимер Бородзей полагает, что хорошее обращение с немецким
гражданским населением было сознательной политикой Сталина,
который хотел тем самым управлять и поляками и немцами12.
Ситуация развивалась в новых реалиях, когда многие немцы
после окончания боевых действий стремились вернуться в свои до-
ма в Западной и Восточной Пруссии, Померании, Верхней Силезии.
Эти территории должны были перейти под польский контроль, а
11
Löbe P. Auf einem Kohlenzug nach Berlin // Es gab kein Zurück. Erinnerungen an
die Vertreibung. München, 2006. S. 179.
12
Borodziej W. Afera Stuttgarska // Res Publica. 1988. Warschava. H. 10. S. 30.
309
немецкое население – выселено. Гражданское управление перехо-
дило в руки поляков, которые оказывали давление на немцев, кото-
рые находили поддержку и защиту у советских солдат и офицеров.
В августе 1945 г. инспектор Министерства общественного
управления Станислав Юрзяк докладывал: «Отношение немцев к
полякам повсеместно враждебное, что во многом усиливается из-за
того, что советские солдаты часто и безосновательно становятся на
защиту немцев. Отношение советской армии к полякам оставляет
желать лучшего. Имеются многочисленные случаи, когда граждан-
ская милиция или отдельные польские солдаты безо всяких основа-
ний были разоружены и расформированы13.
Вот что вспоминал изгнанный из под Гёрлица Отто Баумерт:
«16 июня 1945 г. в 7 утра появились польские солдаты, которые хо-
тели выгнать людей. Но русские приказали полякам уйти, и люди
остались на месте. Однако на следующий день поляки вернулись
уже с письменным постановлением на выселение, и русские уже
ничего не смогли сделать. Поляки разделились на отдельные отря-
ды, и под угрозой оружия выгнали население из их квартир. На
сборы давалось 5 минут, и позволялось взять с собой лишь то, что
можно было унести на руках. Поляки при этом забирали себе то,
что им приглянулось. Выселение коснулось 80% населения. Оста-
лись лишь те, кто работал на русском кладбище»14.
Выселение проводилось небольшими группами польских во-
еннослужащих, которые формировали из немцев пешие колонны,
иногда, использовался автотранспорт. Выселение сопровождалось
грабежами: у беззащитных женщин, детей, стриков отнимали то
немногое, что они успели прихватить с собой.
В июне 1945 г. в сопровождении польской медсестры анти-
фашист и известный ратиборский священник Карл Улицка в по-
следний раз был на родине, в Верхней Силезии. По пути его дочи-
ста обобрали польские милиционеры, забрав и рукопись, которую
он начал в Дахау15.
13
„Unsere Heimat ist uns ein fremdes Land geworden…“. Die Deutschen östlich von
Oder und Neisse 1945-1950. Dokumente aus polnischen Archiven. Bd.4. S. 494.
14
Dokumentation zur Vertreibung der Deutschen aus Ost-Mitteleuropa. Bd. 1/2. Die
Vertreibung der deutschen Bevölkerung aus dem Gebiet östlich der Oder-Neiße.
München, 1953. S. 694.
15
Hitze Guido. Carl Ulitzka (1873-1953) oder Oberschlesien zwischen den Weltkrie-
gen. Düsseldorf, 2002. S.1217.
310
О методах, применявшихся польской армией, свидетельствует
отчет Гертруды Попп из Бреслау от 25 июня 1945 г.: «Было поло-
вина десятого вечера, и я хотела вместе с остальными прилечь. Од-
нако последовала команда польского офицера: «Построиться!» При
этом даже детские коляски нельзя было взять. Когда мы выстрои-
лись в шеренгу, последовала новая команда: «Мужчины направо,
женщины – налево» Всем руки вверх! Все будут сейчас расстреля-
ны! Одна женщина держала на руках двух младенцев, и просто не
могла поднять обе руки вверх. Ей пришлось передать детей нам.
Мы уже подумали, что наступил наш последний час. Нас осмотре-
ли и обыскали, отняв то немногое, что у некоторых было: украше-
ния, часы, ручки и пр.»16.
Основной задачей новых польских властей было скорейшее
выселение (изгнание) немцев со своих территорий. Получить
польское гражданство для них было крайне сложно. Это удавалось
лишь единицам (таким, как антифашист Э. Цербе). В массе своей
эти немцы прошли через польские лагеря, и были выдворены в
Германию.
Пик «изгнаний» немцев из центральных районов Польши
пришелся на суровую зиму 1946/47 гг. (Лодзь), что привело к
большой смертности среди них. Особенно страдали женщины и де-
ти, составлявшие большинство среди депортируемых. К этому сле-
дует добавить настоящую волну суицида, охватившую как «из-
гнанных», так немцев в самой Германии, одурманенных нацист-
ской пропагандой и не видевших дальнейших перспектив.
Особенно остро восприняли поражение Германии и вынуж-
денное «изгнание» немцы из пограничных территорий, таких, как
Силезия.
Ярким примером может служить судьба немцев в Бреслау, ко-
торых на конец войны насчитывалось в городе 150–160 тыс. чел.
Еще летом 1944 г. здесь возникли две тайные антифашистские
группы: коммунистическая и социал-демократическое «Антифа-
шистское освободительное движение. После занятия Бреслау члены
антифашистских объединений играли видную роль в организации
местного самоуправления, однако они оказались на второстепен-
ных ролях. Первоначально город оказался под контролем совет-
16
Dokumentation zur Vertreibung der Deutschen aus Ost-Mitteleuropa. Bd. 1/2. Die
Vertreibung der deutschen Bevölkerung aus dem Gebiet östlich der Oder-Neiße.
München, 1953. S.701.
311
ской военной администрации, которая привлекла к работе немец-
ких антифашистов, лояльно относилась к местным церковным ор-
ганизациям17.
В Бреслау находился и один из ведущих германских социал-
демократов П. Лёбе, который также писал, что отношение совет-
ской администрации к местным немцам было лояльное, но в это же
время в регион стали прибывать польские милиционеры, преиму-
щественно молодые люди. Они начали выселение немцев из горо-
дов и деревень. «Польская полиция, – писал Лёбе, – часто пресле-
довала старых коммунистов, антифашистов и бывших узников кон-
центрационных лагерей, так как считалось, что все немцы были
фашистами»18.
К самому Лёбе отношение как советской, так и польской ад-
министрации было подчеркнуто доброжелательным. Он получил
возможность выехать в Берлин. На вокзал Бреслау Лёбе доставили
на советском автомобиле, а офицер сопровождения передал ему в
дорогу торт! Провожавший от поляков также дал Лёбе продуктов в
дорогу, но рекомендовал при этом не распространяться в Берлине о
неблагоприятной для немцев обстановке в Верхней Силезии.
Польский глава Бреслау проводил политику дискриминации
немцев, которых он предложил сконцентрировать в одном районе,
образовав нечто наподобие гетто. Немцы получали урезанный про-
довольственный паек: 9 кг хлеба, 2 кг муки, 0,5 кг сахара, 3 кг мяса,
12 кг картофеля в месяц. В тоже время на каждого поляка ежеме-
сячно полагалось 21 кг хлеба, 4,5 кг муки, 4,5 кг сахара, 7,5 кг мяса,
21 кг картофеля19.
С конца июня 1945 г. из Бреслау, Глогау, Сорау и других го-
родов ежедневно выдворялось по 20 тыс. немцев, которые прибы-
вали в Коттбус, Гёрлиц и другие приграничные города. Выселение
проходило в сложных условиях. Нередко отдельные поезда с
17
См. Rogall J. Die Deutschen in Breslau von der Kapitulation bis Ende 1945 // Bei-
träge zur deutsch-polnischen Nachbarschaft. Festschrift für Richard Breyer zum 75.
Geburtstag. Berlin, Bonn, 1992. S. 138–140.
18
Löbe P. Auf einem Kohlenzug nach Berlin // Es gab kein Zurück. Erinnerungen an
die Vertreibung. München, 2006. S. 183.
См. также: Lebendige Tradition: Paul Löbe zum achtzigsten Geburtstag am 14. De-
zember 1955. Berlin, 1955. S. 138, 139.
19
Rogall J. Die Deutschen in Breslau von der Kapitulation bis Ende 1945 // Beiträge
zur deutsch-polnischen Nachbarschaft. Festschrift für Richard Breyer zum 75. Ge-
burtstag. Berlin, Bonn, 1992. S. 142.
312
немцами были в пути по 15 суток. Люди находились в скученном
состоянии, в душных переполненных вагонах. Не хватало продо-
вольствия и воды. Далеко не все немцы живыми добирались до но-
вой германской границы. Положение выживших в Германии было
так же крайне тяжелым. В одночасье они лишились собственности,
имущества, которое наживалось годами.
Немецкие коммунисты и социал-демократы Бреслау в начале
июля 1945 г. приняли решение организованно покинуть город вме-
сте с семьями с тем, чтобы продолжить «борьбу против фашизма»
на территории Германии. 6 июля 800 семей антифашистов было пе-
реправлено в Восточную Германию, после чего из города началось
неорганизованное бегство немецкого населения. В августе 1945 г. в
Бреслау были запрещены все немецкие партии и организации. В
октябре город покинули остававшиеся там антифашисты из числа
коммунистов и социал-демократов, и в начале 1946 г. Бреслау оста-
вило основное немецкое население20.
Аналогично проходил процесс «изгнания» и во всей Нижней
Силезии: за период с 1 октября по 25 ноября 1945 г. из этой области
на запад отправилось 13 транспортов, которые вывезли более
22 тыс. человек21.
В ходе «дикого изгнания» и военного выселения поляки стре-
мились избавиться от основной массы немецкого населения при-
граничных воеводств: Гданьска, Поморья, Силезии. В определен-
ной степени эта задача была выполнена, но сам насильственный,
репрессивный характер выселений, их неорганизованность и отсут-
ствие согласованности с державами-победительницами побудила
последние вмешаться.
20 ноября 1945 г. был принят «План по перемещению немец-
кого населения, переселяемого из Австрии. Чехословакии, Венгрии
и Польши», по которому предполагалось выселить 3,5 млн немцев
из Польши в советскую и британскую зоны. В январе 1946 г. сроки
и количество выселяемых было скорректировано, и на 1 января
1947 г. число перемещаемых немцев составило 9 млн 169 тыс.
338 чел22. Однако их пропорциональное распределение по зонам
осуществить не удалось. Основанная масса «изгнанных», которых
оказалось значительно больше, чем ожидалось, оказывалась в Во-
20
Thum G. Die fremde Stadt. Breslau 1945. Berlin, 2003.
21
Nitschke E. Op. cit. S. 189.
22
СССР и германский вопрос. М., 1996. Т. II. С.785–786.
313
сточной Германии. К началу 1947 г. в британскую зону прибыло
более 1 млн 375 тыс. чел.23 Для их размещения оккупационные вла-
сти строили специальные лагеря, а также использовали здания
школ. Но этого было явно недостаточно.
Советскую оккупационную администрацию беспокоил такой
наплыв вынужденных мигрантов, в которых им виделась угроза ре-
ваншизма и неонацизма. Например, в записке начальника Управле-
ния пропаганды Советской военной администрации в Германии
С.И. Тюльпанова о политических настроениях немецкого населе-
ния от 5 апреля 1947 г. констатировалось, что «переселенцы в по-
давляющей массе не теряют надежду на возвращение в свои род-
ные места. Эти настроения подогревались выступлениями предста-
вителей буржуазных партий и лидеров СДПГ К. Шумахера, Ной-
мана и др. в связи с Московской конференцией»24.
Таким образом, восприятие немецким гражданским населени-
ем советских военнослужащих определялось нацистской пропаган-
дой, в соответствии с которой советский солдат представал в образе
азиатского варвара, стремящегося разорить Германию и уничто-
жить немцев.
Взаимоотношения гражданского населения и советских солдат
часто зависели от конкретной ситуации и персональными каче-
ствами бойцов Красной Армии. Имели место как случаи насилия
над немцами, так и гуманного обращения с ними. Главным же ста-
ло то, что советские военнослужащие увидели в немцах таких же
простых людей, как и они сами, их родные и близкие на родине. В
свою очередь немцы также поняли, что бойцы Красной Армии не
являются сплошь убийцами и насильниками, а советское руковод-
ство не имеет целью уничтожения гражданского населения. Совет-
ские военнослужащие (преимущественно офицеры) стали воспри-
ниматься в значительном степени положительно, не как враги, а как
люди, с которыми можно договориться и которые могут помочь.
После окончания активных боевых действий (май – август
1945 г.) немецкое гражданское население искало восточнее линии
Одер-Нейсе в советских военнослужащих защиту от принудитель-
ных выселений.
23
Dokumentation zur Vertreibung der Deutschen aus Ost-Mitteleuropa. Bd. I/1.
S. 149.
24
СССР и германский вопрос. Т. 3. М., 2003. С. 346.
314
Е.С. ПОЛУНИН
МИГРАЦИОННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ВТОРОЙ
МИРОВОЙ ВОЙНЫ ДЛЯ ЦЕНТРАЛЬНО-ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
Европа, как в своем прошлом, так и в настоящем остается од-
ним из самых важных центров мировых миграционных процессов.
Проблема послевоенных миграций и их последствий для Европей-
ского континента в современных условиях, когда в Европейский
Союз усилился приток мигрантов из нестабильных и охваченных
военными конфликтами государств, представляется весьма акту-
альной в политическом отношении темой исследования. С другой
стороны, не вызывает сомнения научная значимость изучения вы-
званных событиями Второй мировой войны миграционных процес-
сов, ведь именно по их итогам сформировалась современная этни-
ческая карта Европы.
В общей сложности после войны в движение пришло около
20 млн европейцев. При этом наиболее масштабные миграции за-
тронули Центральную и Восточную Европу (Германию, Польшу,
Чехословакию и Венгрию). В свою очередь, в рамках этого региона
основное внимание будет уделено перемещениям немцев. Во-
первых, немецкие мигранты оказались самыми многочисленными
(около 10 млн1). Во-вторых, миграции представителей других
национальностей зачастую были тесно взаимосвязаны с переселе-
ниями немцев. В-третьих, трудно переоценить значение этих ми-
грационных процессов для этнического облика Центрально-
Восточной Европы: после Второй мировой войны немецкие мень-
1
Jolles H. Zur Soziologie der Heimatvertriebenen und Flüchtlinge. Köln-Berlin,
1965. S. 50; Erzwungene Wege. Flucht und Vertreibung im Europa des 20. Jahrhun-
derts / Hrsg. vom Zentrum gegen Vertreibungen. Reden zur Ausstellung am 10. Au-
gust 2006 im Kronprinzenpalais. Berlin, 2006. S. 74; Яжборовская И.С. Гитлеров-
ская агрессия и судьбы народов и меньшинств Центрально-Восточной и Юго-
Восточной Европы // Фашизм и правый радикализм в Европе и Америке: исто-
рия и современность (часть II) / Берегиня. 777. Сова. Общество. Политика. Эко-
номика. 2015. № 3(26). С. 106; Кретинин С.В. Немецкие беженцы и депортиро-
ванные накануне раскола Германии // Родина. 2009. № 3. С. 19.
315
шинства в Чехословакии и в Польше фактически перестали суще-
ствовать2.
Миграции в среде восточно-европейских немцев начались еще
на последнем этапе Второй мировой войны, когда развернулись их
эвакуация и бегство. Организованная эвакуация в большей степени
затронула этнических немцев (фольксдойче (Volksdeutsche) и в
меньшей – имперских (рейхсдойче (Reichsdeutsche) Восточной
Пруссии, Померании и Бранденбурга, Силезии). Дело не только в
том, что военные действия на территории восточных провинций
Рейха развивались стремительно – здесь сказалась также проводи-
мая нацистами политика укрепления духа сопротивляемости
немцев, способствовавшая их добровольному бегству. Хотя основ-
ными мотивами немецких беженцев были страх перед войной, опа-
сения за жизнь родных и свою собственную3; все же не меньшую
роль в этой истории сыграла геббелесовская антисоветская пропа-
ганда, раздувавшая среди населения Германии страх перед совет-
скими войсками.
В Венгрии и Словакии эвакуация началась еще осенью 1944 г.,
затем последовала очередь Польши, наконец, позднее всего, зимой
и весной 1945 г., процесс развернулся в Судетах. Наиболее успеш-
но удалось эвакуировать карпатских немцев и трансильванских
саксов (из каждой группы было вывезено по 200 тыс. человек)4.
Эвакуация из Польши затронула 30–40 % фольксдойче5, а из Судет
– лишь около 3 %6. Покидать восточные провинции немцы также
начали еще осенью 1944 г.; однако массовое бегство развернулось с
середины января 1945 г., с началом большого советского наступле-
ния. Наиболее трудные условия ввиду особенностей боевых дей-
ствий сложились для беженцев из Восточной Пруссии и Бранден-
2
Яжборовская И.С. Центральная и Юго-Восточная Европа: урегулирование
национальных отношений после Второй мировой войны // Россия реформиру-
ющаяся: Ежегодник. 2010. Вып. 9. М., 2010. С. 351.
3
Atlas der Völkerwanderungen. Suche. Flucht. Vertreibung. Verschleppung / Redak-
tion und Producing: Alex Kretschmer. München, 2010. S. 178.
4
Umsiedlung, Flucht und Vertreibung der Deutschen als internationales Problem. Zur
Geschichte eines europäischen Irrwegs / hrsg. von C. Eichenberger, K. Krauss. Stutt-
gart, 2002. S. 17.
5
Nitschke B. Vertreibung und Aussiedlung der deutschen Bevölkerung aus Polen 1945
bis 1949. Aus dem Polnischen übersetzt von S. Niedermeier. München, 2003. S. 77.
6
Ziemer G. Deutscher Exodus. Vertreibung und Eingliederung von 15 Millionen Ost-
deutschen. Stuttgart, 1973. S. 88.
316
бурга. В общей сложности восток Рейха покинула половина немцев
– около 5 млн7: 2 млн бежало из Восточной Пруссии8, свыше мил-
лиона из Восточной Померании9, около 3 млн из Силезии10.
События бегства немецкого гражданского населения в конце
Второй мировой войны мало отличались от подобных миграций в
других известных в истории военных конфликтах. Неслучайно по
завершении боевых действий в надежде на восстановление довоен-
ной жизни немецкие беженцы попытались вернуться домой. Пре-
имущественно, на территорию довоенных восточных гау вернулось
от одного до полутора миллионов человек (больше всего в Силе-
зию). Однако уже весной – летом 1945 г. польские власти попыта-
лись воспрепятствовать этому процессу, что стало основанием для
объединения судеб немецких беженцев и депортированных в обще-
ственном сознании Западной Германии11. События в немецкой ис-
ториографии получили обозначение изгнание (die Vertreibung) с яв-
но политической целью подчеркнуть вынужденный характер пере-
селений и глубину индивидуальных переживаний немецких ми-
грантов12.
Процесс переселений немцев из Польши, Чехословакии и Вен-
грии продолжался с 1945 по 1948 гг. Однако официально выселе-
ния начались с появления итогового протокола Потсдамской кон-
ференции, 13-й пункт которого гласил: «Три Правительства, рас-
смотрев вопрос во всех аспектах, признают, что должно быть пред-
принято перемещение в Германию немецкого населения или части
его, оставшегося в Польше, Чехословакии и Венгрии»13. Союзники
7
Piskorski J. Vertreibung und deutsch-polnische Geschichte. Eine Streitschrift. Osn-
abrück, 2007. S. 26; Семиряга М. Как мы управляли Германией. М., 1995. С. 187;
Яжборовская И.С. Гитлеровская агрессия и судьбы народов и меньшинств Цен-
трально-Восточной и Юго-Восточной Европы... С. 53.
8
Atlas Zwangsaussiedlung, Flucht und Vertreibung. Ostmitteleuropa 1939–1959 /
red. W. Sienkiewicz. Warszawa, 2009. S. 175.
9
Ziemer G. Op. cit. S. 88.
10
Nitschke B. Op. cit. S. 75.
11
Ziemer G. Op. cit. S. 87, 41.
12
Bömelburg H., Traba R. Erinnerung und Gedächtniskultur. Flucht und Vertreibung
in deutschen und polnischen Augenzeugenberichten // Vertreibung aus dem Osten.
Deutsche und Polen erinnern sich / Hrsg. von H. Bömelburg, R. Stößinger, R. Traba.
Olsztyn, 2006. S. 9–10.
13
Цит. по: Сообщение о Берлинской конференции трех держав. 2 августа 1945 г.
// Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отече-
ственной войны, 1941–1945 гг.: Сборник документов / М-во иностр. дел СССР.
317
тем самым попытались остановить уже начавшиеся выселения,
чтобы Контрольный Совет смог подготовить планы переселений и
оценить возможности зон оккупации Германии по приему «новых
граждан». Миграции утихли на время, но не остановились (приме-
ру, О. Д. была вынуждена навсегда оставить родной восточно-
прусский Алленштейн 9 августа 1945 г.14). Союзники оказали за-
метную помощь в организации выселений (Польша, например, по-
лучила дополнительный железнодорожный транспорт), и, несмотря
на трудности первого времени, в конце концов, смогли направить
миграции в относительно организованное русло.
Венгрия была внесена в соответствующий пункт протокола
Берлинской конференции советской стороной по просьбе венгер-
ского правительства15. На основании этого в конце декабря 1945 г.
вышло распоряжение о выселении из страны 500 тыс. немцев. На
деле из Венгрии в американскую и советскую зону переселилось
около 200 тыс. швабов16.
Чехословакию с мая по ноябрь 1945 г. покинуло около полу-
миллиона немцев17. А уже к ноябрю следующего года выселения в
основном были завершены. К лету 1947 г. из страны уехало около
2,5 млн чехословацких немцев18. Параллельно из Чехословакии пе-
реселялись в Венгрию представители венгерского меньшинства. По
М, 1980. Т. 6. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех со-
юзных держав – СССР, США и Великобритании (17 июля – 2 августа 1945 г.).
С. 497.
14
Protokoll. Orig. des Berichtes von O. D. Buchholz. 24.4.1952 // BArch. Ost-Dok. 2.
№ 1. I Ostpreußen (alte Provinz vor 1918). Kreis Allenstein. Bl. 161.
15
Ursachen und Folgen. Vom deutschen Zusammenbruch 1918 und 1945 bis zur staatli-
chen Neuordnung Deutschlands in der Gegenwart. Eine Urkunden- und Dokumenten-
sammlung zur Zeitgeschichte / Hrsg. und bearb. von Prof. Dr. H. Michaelis und Prof. Dr.
E. Schraepler. Berlin, 1992. Vierundzwanzigster Band. Deutschland unter dem Besat-
zungsregime. Die Viermächteverwaltung – Schuld und Sühne: Die Kriegsverbrecherpro-
zesse – die Vertreibung aus den Ostgebieten. S. 467.
16
Umsiedlung, Flucht und Vertreibung der Deutschen als internationales Problem...
S. 21.
17
Brandes D. Die Vertreibung und Aussiedlung der Deutschen aus Polen und der Tsche-
choslowakei. Pläne, Entscheidungen, Durchführung 1938–1947 // Definitionsmacht,
Utopie, Vergeltung. “Ethnische Säuberungen» im östlichen Europa des 20. Jahrhunderts /
Hrsg. von U. Brunnbauer, M.G. Esch, H. Sundhaussen. Berlin, 2006. S. 86.
18
Гуса В. История Чехословакии / Перевод с чешского. Прага, 1963. С. 325.
И.С. Яжборовская пишет о 2,2 млн покинувших чешское приграничье немцев.
См. Яжборовская И.С. Гитлеровская агрессия и судьбы народов и меньшинств
Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европы … С. 110.
318
договору между Чехословакией и Венгрией прошел обмен венгер-
ским и словацким населением. Кроме того, на родину возвращались
перемещенные в Рейх, иммигрировавшие в Румынию, в Волынь и
во Францию чехи19.
Выселения из Польши начались в 1945 г. с новых пригранич-
ных районов и Данцига, охватив по разным данным от 250 до
800 млн человек. Крупнейшие миграции развернулись в 1946 г., ко-
гда в рамках операции «Ласточка» 2 млн польских немцев перебра-
лись в британскую зону оккупации Германии20. В период наиболее
активных выселений (1945–1947 гг.) из новых польских западных
воеводств выехало 3,3 млн немецкого населения21. В общей слож-
ности к 1949 г. около 3,5 млн немцев оставили послевоенную
Польшу22. Выселения проводились поэтапно. Примером могут быть
воспоминания о переселении немцев из бывшего Ландсберга (Во-
сточная Померания): первые выселения отсюда прошли 25/30 июня
1945 г., следующий большой транспорт пришелся на 3 декабря
1946 г., половину оставшихся (3 тыс.) охватили выселения 6/15 де-
кабря 1946 г., очередное переселение последовало 4 мая 1947 г.,
наконец, последние немцы покинули город в ноябре 1951 г.23 При-
граничные немецкие поселения порой перемещались в Германию
пешком, однако, чаще всего, использовался железнодорожный
транспорт. Польских немцев направляли в Германию и по морю,
например, из Кольберга в Любек24. В освобождаемые от немцев но-
вые польские западные воеводства переселилось несколько милли-
19
Lemberg H. Nationale Minderheiten in der Tschechoslowakei // Volksgruppen in
Ostmittel- und Südosteuropa / Hrsg. von G. Brunner und H. Lemberg. Baden-Baden,
1994. S. 100–101.
20
Dokumentation der Vertreibung der deutschen Bevölkerung aus Ost-Mitteleuropa.
Die Vertreibung der deutschen Bevölkerung aus den Gebieten östlich der Oder-Neiße
/ Hrsg. von ehemaligen Bundesministerium für Vertriebene, Flüchtlinge und Kriegs-
geschädigte. In Verbindung mit W. Conce, A. Diestelkamp, R. Laun, P. Rassow und
H. Rothfels. Bearb. von T. Schieder. Gross-Denkte/Wolfenbüttel, 1957. Band I/1.
S. 147–150.
21
Яжборовская И.С. Гитлеровская агрессия и судьбы народов и меньшинств
Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европы... С. 110.
22
Malchow B., Tayebi K., Brand U. Die fremden Deutschen. Aussiedler in der Bun-
desrepublik / Hrsg. von. I. Brodersen. Hamburg, 1990. S. 34.
23
Stadtkreis Landsberg / Warthe-Neumark. Hamburg, d. 13. November 1953 //
BArch. Ost-Dok. 2. № 162. V. Ostbrandenburg. Kreis Landsberg. Bl. 3–4.
24
Landkreis Belgard / Pommern // BArch. Ost-Dok. 2. № 1. IV Pommern. Kreis Bel-
gard. Bl. 4.
319
онов поляков, преимущественно, из Западной Белоруссии и Украи-
ны (а также переселяемые внутри Польши украинцы)25. Договоры
об обмене населением ПКНО заключило с советскими республика-
ми Украиной, Белоруссией и Литвой еще в сентябре 1944 г.26. Про-
цесс переселения поляков на новые земли начался сразу после
освобождения этих территорий Красной Армией. Так, в Ландсберг
первые польские поселенцы пришли уже вначале марта 1945 г.27.
Наиболее остро стоял вопрос с польскими украинцами (польско-
украинские отношения значительно ухудшились после событий
1943 г. в Волыни). Осенью 1944 г. украинцы добровольно начали
переселяться в Центральную Польшу. А в апреле 1947 г. при уча-
стии 17000 польских солдат проводилась операция «Висла» : укра-
инцев направили в бывшую Восточную Пруссию, Нижнюю Силе-
зию и Восточную Померанию (должны были составлять не более
10 % населения). В итоге украинские поселения на юго-востоке
Польши были фактически ликвидированы28.
В общей сложности в послевоенную Германию из Центрально-
Восточной Европы, как уже упоминалось, прибыло около 10 млн
«новых граждан» : 4 млн в советскую, по 3 млн в американскую и
британскую и 50 тыс. во французскую зоны29. Полмиллиона пере-
брались в Австрию, 115 тыс. в другие западноевропейские страны
или за океан30.
Почему же после Второй мировой войны немецким меньшин-
ствам не нашлось места в странах Центральной и Восточной Евро-
пы? Одной из центральных причин считается коллаборационизм
немецких меньшинств региона, классическим примером которого
25
Urban Th. Der Verlust. Die Vertreibung der Deutschen und Polen im 20. Jahrhun-
dert. München, 2004. S. 108–111.
26
Madajczyk P. Formen der Zwangsmigration in Polen 1939–1950 // Vertreibungen
europäisch erinnern? Historische Erfahrungen. Vergangenheitspolitik – Zukunftskon-
zeptionenen / Hrsg. von D. Bingen, W. Borodziej, S. Troebst. Wiesbaden, 2003.
S. 117–119.
27
Stadtkreis Landsberg / Warthe-Neumark. Bl. 3.
28
Madajczyk P. Op. cit. S. 119–123.
29
Болдырев Р. Ситуация в послевоенной Германии в оценках СВАГ // Послево-
енная история Германии: российско-немецкий опыт и перспективы. Конференция
российских и немецких историков. Москва, 28–30 октября 2005. М., 2005. С. 18.
30
Reichling G. Die deutschen Vertriebenen in Zahlen. Teil 1, Umsiedler, Verschlepp-
te, Vertriebene, Aussiedler 1940–1985. Bonn, 1986. S. 25.
320
стала история присоединения к «Третьему рейху» Судет31. Чехо-
словацкие власти не могли и не хотели забыть о широчайшей под-
держке чешскими немцами судето-немецкой партии, что небезос-
новательно рассматривалось как предательство государства32. Хотя
для Польши этот вопрос был менее болезненным, все же поляки
тоже должны были обезопасить себя от возможного в будущем се-
паратизма приграничных немецких меньшинств. В этом свете из-
вестный исследователь вопроса Р.М. Дуглас рассматривает после-
военные выселения немцев как своего рода урок, призванный пока-
зать пагубность поддержки меньшинствами сепаратизма и военной
агрессии33.
Депортации немецких меньшинств из региона были призваны
гарантировать сохранность послевоенных границ, в чем, в первую
очередь, была заинтересована Польша, получившая по итогам вой-
ны значительные территориальные приобретения на западе. Союз-
ники, в свою очередь, также много внимания уделяли приведению
государственных границ в соответствие с пределами расселения
наций, что рассматривалось как превентивные меры против новых
конфликтов. Ликвидируя немецкие меньшинства в регионе, держа-
вы-победительницы надеялись окончательно лишить Германию ос-
нований для территориальных претензий к соседним странам34.
Важно отметить, что переселения на тот момент были уже испро-
бованным средством решения межнациональных противоречий.
Чаще всего, ссылались на опыт Лозаннских соглашений35, несмотря
на осуждение международным сообществом сопровождавших гре-
ко-турецкий обмен населением лишений и потерь36. Разногласий
насчет необходимости провести выселения между союзниками не
31
Novotný L. Vergangenheitsdiskurse zwischen Deutschen und Tschechen. Untersu-
chung zur Perzeption der Geschichte nach 1945. Baden-Baden, 2009. S. 95.
32
Hrabovec E. Vertreibung und Abschub. Deutsche in Mähren 1945–1947. Frankfurt
am Main; Berlin; Bern; New York; Paris; Wien, 1996. S. 61.
33
Douglas R.M. “Ordnungsgemäße Überführung”. Die Vertreibung der Deutschen
nach dem Zweiten Weltkrieg. Aus dem Englischen übersetzt von M. Richter. Mün-
chen, 2012. S. 91–92.
34
Enzyklopädie. Migration in Europa. Vom 17. Jahrhundert bis zur Gegenwart / Hrsg.
von K.J. Bade, P.C. Emmer, L. Lucassen und J. Oltmer. Padeborn–München–Wien–
Zürich, 2007. S. 256.
35
Madajczyk P. Op. cit. S. 122–123.
36
Яжборовская И.С. Гитлеровская агрессия и судьбы народов и меньшинств
Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европы ... С. 104–105.
321
наблюдалось. Одними из первых идею предложили англичане 37.
Разлад между победителями наметился лишь на Потсдамской кон-
ференции, когда на повестке дня уже стояло идеологическое проти-
востояние и разделение сфер влияния в Европе38. При этом англо-
саксов больше волновала проблема чрезмерного расширения
Польши и соответственно усиление в регионе советского влияния,
в связи с чем всплывал и вопрос масштабов депортаций немецких
меньшинств. В частности, Черчилль на Потсдамской конференции
оспаривал необходимость выселения 8–9 млн немцев ради заселе-
ния лишь нескольких миллионов поляков из Западной Белоруссии
и Украины39. Кроме того, англичане и американцы высказывали
опасения, что сильно пострадавшая от войны Германия не сможет
принять такого количества переселенцев40.
Необходимость приема переселенцев в Центрально-Восточной
Европе: поляков, чехов, словаков, венгров – также стала одним из
важных аргументов в пользу выселения немцев из соответствую-
щих стран. Например, еще Миколайчик отстаивал перед Рузвель-
том идею выселить 5 млн немцев с новых польских земель с целью
размещения там 5 млн поляков из Западной Белоруссии и Украи-
ны41. В конце и сразу после войны ПКНО, чешское и венгерское
правительства были заинтересованы в дополнительных жилых
площадях и земельных участках для размещения своих переселен-
цев42. Так, в 1944–1948 гг. на территорию новых польских вое-
водств переселилось около 4,5 млн поляков43. Еще большее значе-
ние имело перераспределение бывших немецких земельных владе-
ний в пользу безземельных и малоземельных поляков, чехов, сло-
ваков и венгров в рамках проходивших в регионе после войны аг-
рарных преобразований.
37
Novotný L. Op. cit. S. 96–97.
38
Марьина В. Выселение немцев из Чехословакии: интернационализация и реа-
лизация идеи 1944–1946 годы // Славяноведение. 2003. № 3. С. 22.
39
Brandes D. Die Vertreibung und Aussiedlung der Deutschen aus Polen und der
Tschechoslowakei... S. 83–84.
40
Куц Е.Р. Борьба СССР за демократическое решение польского вопроса 1941–
1945. Киев, 1984. С. 101–103.
41
Urban Th. Op. cit. S. 101–102.
42
Brandes D. Die Vertreibung und Aussiedlung der Deutschen aus Polen und der
Tschechoslowakei… S. 91.
43
Яжборовская И.С. Центральная и Юго-Восточная Европа: урегулирование
национальных отношений после Второй мировой войны... С. 353.
322
Таким образом, было немало вполне прагматичных, рацио-
нальных причин для выселения немецких меньшинств из Цен-
трально-Восточной Европы. Однако нельзя забывать и о субъек-
тивных факторах, роль которых на тот момент сложно переоце-
нить: память о самой кровавой в истории человечества войне не
могла не влиять на мотивы принимаемых политиками и управлен-
цами различного уровня решений. Неслучайно центральным аргу-
ментом для депортаций немецких меньшинств из региона нередко
считаются страдания восточно-европейского населения в условиях
германской оккупации. На оккупированных и подконтрольных
немцам территориях славянское население фактически находилось
в положении рабов, соответствующие нации оказались под угрозой
полного уничтожения. Это не могло не сказаться на отношении по-
ляков и чехов к немцам. Немецкие меньшинства региона были тес-
но вплетены в систему германского оккупационного режима. По-
ложение польских и чешских немцев при нацистах улучшилось, во
многом, за счет их славянского окружения44. Не удивительно, что
после всех страданий и угнетений восточно-европейские народы не
пожелали больше соседствовать с немецкими меньшинствами, с
которыми ассоциировались ужасы прошедшей войны. Идея того,
что послевоенные выселения немцев из областей к востоку от Оде-
ра и Нейсе стали своего рода расплатой за развязывание Германией
Второй мировой и за нацистские зверства в регионе распространена
и среди исследователей, и среди политиков и общественных деяте-
лей, и среди самих немецких беженцев и депортированных 45. В
этой связи в некоторых кругах Германии обсуждается вопрос так
называемой коллективной ответственности немцев за события Вто-
рой мировой войны46.
Не все причины выселений немецких меньшинств из Цен-
трально-Восточной Европы напрямую связаны с событиями Второй
мировой. Удаляя немцев, Польша, Чехословакия и Венгрия решали
задолго до войны назревшую внутреннюю проблему – вопрос
44
Zweite Heimat Brandenburg: Flucht, Vertreibung, Neuanfang / J. Ast, K. Mauers-
berger. Berlin, 2000. S. 10–11.
45
Stüben J. Vertreibung aus Kindheit und Heimat. Helga Lippelts Romane über das
nördliche Ostpreußen 1938–1948 // Flucht und Vertreibung in der deutschen Literatur.
Beiträge / Hrsg. von S. Feuchert. Frankfurt/Main, 2001. S. 196–197.
46
Ther Ph. Die dunkle Seite der Nationalstaaten. „Ethnische Säuberungen“ im mo-
dernen Europa. Göttingen, 2011. S. 178.
323
национальных меньшинств. Дело в том, что для национализма за-
логом успешного демократического и экономического развития
страны считается ее этническая гомогенность. Реализовать в реги-
оне принцип соответствия политических и этнических границ, с
одной стороны, позволили сложившиеся после Второй мировой
войны выше описанные обстоятельства, а с другой – неимоверное
расширение возможностей государства во второй половине XX в.47.
Немецкое население начало проникать в регион еще в XII–
XIV вв.48, уже тогда закладывались зерна будущих противоречий.
Дальнейшему заселению способствовала политика долгое время
контролировавших славянские земли немецких империй: Австрии
и Германии – не удивительно, что немецкое население тогда было в
привилегированном положении. После Первой Мировой войны си-
туация в корне изменилась: немцы в одночасье превратились в ак-
тивное национальное меньшинство. Они не только с трудом вписы-
вались в новые славянские государства, но еще и, как показали со-
бытия Второй мировой, представляли для последних потенциаль-
ную угрозу49.
В Восточно-Центральной Европе наиболее масштабные мигра-
ционные процессы в конце Второй мировой войны охватили около
десяти миллионов проживавших в Польше, Чехословакии и Вен-
грии немцев. Немецкий вопрос в регионе возник задолго до опи-
санных событий, все же именно роль немецких меньшинств в со-
бытиях войны стала одной из важнейших причин последовавшей
практически полной ликвидации немецкого меньшинства путем
перемещения в зоны оккупации Германии. Этот процесс был тесно
связан с переселениями восточно-европейских народов.
47
Douglas R.M. Op. cit. S. 92–93.
48
Erdmann K. Deutschland und der Osten – zur historischen Einschätzung der gegen-
wärtigen Lage // Vertreibung und Versöhnung. Die Synode der EKD zur Denkschrift
„Die Lage der Vertriebenen und das Verhältnis des deutschen Volkes zu seinen östli-
chen Nachbarn“ / Hrsg. von E. Wilkens. Stuttgart-Berlin, 1966. S. 20–22.
49
Яжборовская И.С. Центральная и Юго-Восточная Европа: урегулирование
национальных отношений после Второй мировой войны... С. 351.
324
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Алленов Сергей Георгиевич – кандидат исторических наук, до-
цент кафедры истории нового и новейшего времени Воронежского
государственного университета.
Баринов Игорь Игоревич – кандидат исторических наук, стар-
ший научный сотрудник Института мировой экономики и между-
народных отношений им. Е.М. Примакова Российской академии
наук.
Богдашкин Александр Андреевич – кандидат исторических
наук, старший научный сотрудник 14 научно-исследовательского
отдела 1 научно-исследовательского управления научно-
исследовательского центра (проблем применения, обеспечения и
управления авиацией ВВС) Военного учебно-научного центра ВВС
«Военно-воздушная академия им. проф. Н.Е. Жуковского и
Ю.А. Гагарина» (г. Воронеж).
Величко Ольга Ивановна – доктор исторических наук, акаде-
мик РАЕН, ведущий научный сотрудник Института социологии
Российской академии наук.
Волокитина Татьяна Викторовна – доктор исторических
наук, ведущий научный сотрудник, заведующий отделом истории
Восточной Европы после Второй мировой войны Института славя-
новедения Российской академии наук.
Гладышева Анна Сергеевна – младший научный сотрудник
Института славяноведения Российской академии наук.
Ильинов Евгений Владимирович – кандидат военных наук,
начальник научно-исследовательского центра (проблем примене-
ния, обеспечения и управления авиацией ВВС) Военного учебно-
научного центра ВВС «Военно-воздушная академия им. проф.
Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» (г. Воронеж).
325
 Корунова Евгения Валерьевна – кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник кафедры новой и новейшей истории
стран Европы и Америки Московского государственного универси-
тета им. М.В. Ломоносова.
Котов Борис Сергеевич – кандидат исторических наук, науч-
ный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии
наук, ведущий специалист Центра документальных публикаций
Российского государственного архива социально-политической ис-
тории.
Кретинин Сергей Владимирович – доктор исторических наук,
профессор, заведующий кафедрой истории средних веков и зару-
бежных славянских народов Воронежского государственного уни-
верситета, директор филиала Российского государственного соци-
ального университета в г. Воронеж.
Кудрина Юлия Викторовна – кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник Института всеобщей истории Россий-
ской академии наук.
Куренная Наталья Михайловна – доктор филологических
наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения Рос-
сийской академии наук.
Лебедева Наталья Сергеевна – кандидат исторических наук,
главный научный сотрудник Института всеобщей истории Россий-
ской академии наук.
Лыкошина Лариса Семеновна – доктор исторических наук,
профессор, главный научный сотрудник Института научной ин-
формации по общественным наукам Российской академии наук, ве-
дущий научный сотрудник Института славяноведения Российской
академии наук.
Намазова Алла Сергеевна – доктор исторических наук, про-
фессор, главный научный сотрудник Института всеобщей истории
Российской академии наук.
326
Носкова Альбина Федоровна – доктор исторических наук, ве-
дущий научный сотрудник Института славяноведения Российской
академии наук.
Перцев Владимир Александрович – кандидат исторических
наук, доцент кафедры новейшей отечественной истории, историо-
графии и документоведения Воронежского государственного уни-
верситета.
Петрунина Ольга Евгениевна – доктор исторических наук, до-
цент, профессор кафедры новой и новейшей истории исторического
факультета Московского государственного университета имени
М.В. Ломоносова.
Покивайлова Татьяна Андреевна – кандидат исторических
наук, старший научный сотрудник Института славяноведения Рос-
сийской академии наук.
Полунин Евгений Сергеевич – кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник 14 научно-исследовательского отдела
1 научно-исследовательского управления научно-исследовательс-
кого центра (проблем применения, обеспечения и управления авиа-
цией ВВС) Военного учебно-научного центра ВВС «Военно-
воздушная академия им. проф. Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина»
(г. Воронеж).
Слоистов Сергей Михайлович – младший научный сотрудник
Института славяноведения Российской академии наук.
Строганова Елена Дмитриевна – кандидат исторических
наук, старший научный сотрудник Института социологии Россий-
ской академии наук.
Сучалкин Евгений Анатольевич – старший научный сотрудник
14 научно-исследовательского отдела 1 научно-исследовательского
управления научно-исследовательского центра (проблем примене-
ния, обеспечения и управления авиацией ВВС) Военного учебно-
научного центра ВВС «Военно-воздушная академия им. проф.
Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» (г. Воронеж).
327
 Теплухин Вячеслав Владимирович – кандидат исторических
наук, начальник 14 научно-исследовательского отдела 1 научно-
исследовательского управления научно-исследовательского центра
(проблем применения, обеспечения и управления авиацией ВВС)
Военного учебно-научного центра ВВС «Военно-воздушная акаде-
мия им. проф. Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» (г. Воронеж).

Хавкин Борис Львович – доктор исторических наук, профессор

Историко-архивного института Российского государственного гу-
манитарного университета, редактор отдела журнала «Новая и но-
вейшая история» Российской академии наук.

Чикаидзе Циснами Михайловна – кандидат исторических наук,

доцент кафедры всеобщей истории и политологии Северо- Научное издание
Осетинского государственного университета им. К.Л. Хетагурова.

Шамрай Виктор Александрович – старший преподаватель ка-

федры новейшей отечественной истории, историографии и доку-
ментоведения Воронежского государственного университета. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ
Яхимович Зинаида Павловна – доктор исторических наук,
ВТОРОЙ МИРОВОЙ И ВЕЛИКОЙ
профессор, академик РАЕН, главный научный сотрудник Институ- ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙН
та социологии Российской академии наук.
По материалам работы круглого стола
(г. Воронеж, 20–22 апреля 2016 г.)

Подписано в печать 19.12.2016. Формат 60×84/16.

Усл. печ. л. 19,18. Тираж 1000 экз. Заказ 321.

ООО Издательско-полиграфический центр

«Научная книга»
394030, г. Воронеж, ул. Среднемосковская, 32б, оф. 3
Тел. +7 (473) 200-81-02, 200-81-04
http://www.n-kniga.ru. E-mail: zakaz@n-kniga.ru

328
Отпечатано в типографии ООО ИПЦ «Научная книга» Отпечатано в типографии ООО ИПЦ «Научная книга»
394026, г. Воронеж, Московский пр-т, 11б 394026, г. Воронеж, Московский пр-т, 11б
Тел. +7 (473) 220-57-15 Тел. +7 (473) 220-57-15
http://www.n-kniga.ru. E-mail: typ@n-kniga.ru http://www.n-kniga.ru. E-mail: typ@n-kniga.ru