Автор этого фундаментального труда середины XIX в.

О. М. Ковалевский

ИСТОРИЯ МОНГОЛОВ
Осип Михайлович Ковалевский (Kowalewski Józef Szczepan;
1800/01–1878) — выдающийся российский и польский вос-
токовед-монголовед, филолог, историк, антиковед, буддолог,
один из основоположников научного монголоведения и буд-
дологии в России и Европе. 900-страничная рукопись моно-
графии О. М. Ковалевского «История монголов» хранится
в Архиве востоковедов Института восточных рукописей РАН
ИСТОРИЯ МОНГОЛОВ
(АВ ИВР РАН) в Санкт-Петербурге.
Работа О. М. Ковалевского содержит обстоятельную
историографию по истории Востока с учетом произведе-
ний китайских, арабских, персидских, российских и ев-
ропейских ученых; рассказывает об истории племен,
населявших некогда Центральную Азию, их взаимоотно-
шениях и соперничестве. В работе дается широкая пано-
рама военного, политического и культурного взаимодей-
ствия многих народов; особое внимание уделено истории
монгольско-русско-китайских отношений. Временные
рамки рассматриваемого периода охватывают несколько
столетий — от III в. до н. э. до середины XIX в. Моногра-
фия О. М. Ковалевского является первой в отечествен-
ном востоковедении большой обобщающей работой по
истории монголов. Многие теоретические выводы, к ко-
торым пришел автор, остаются верными и интересными
для современных исследователей. При подготовке текста
О. М. Ковалевского к изданию публикаторами выполнен
объемный постраничный комментарий, включающий

О. М. Ковалевский
имена людей, сыгравших выдающуюся роль в истории
монголов, названия династий, племен, народностей, ге-
ографических объектов, населенных пунктов, термины,
а также слова, вышедшие из современного употребления.
Издание снабжено предисловием, библиографией, прило-
жением, подготовленными публикаторами. Оно рассчита-
но на востоковедов и всех интересующихся историей оте-
чественного востоковедения и Центральной Азии.
Осип Михайлович Ковалевский
(1800/01–1878)
 Russian Academy of Sciences
Institute of Oriental Manuscripts
Kazan (Volga Region) Federal University

O. M. Kovalevsky

HISTORY OF MONGOLS
Publication, commentary
by I. V. Kulganek, V. Yu. Zhukov

Nestor-Historia
Saint Petersburg
2024
 Российская академия наук
Институт восточных рукописей
Казанский (Приволжский) федеральный университет

О. М. Ковалевский

ИСТОРИЯ МОНГОЛОВ
Подготовили к изданию:
И. В. Кульганек, В. Ю. Жуков

Нестор-История
Санкт-Петербург
2024
УДК 910.4
ББК 63.5(3)
   К56

Рекомендовано к печати Ученым советом

Института восточных рукописей РАН

Издание осуществлено при финансовой поддержке РНФ

и Кабинета Министров Республики Татарстан (проект № 23-28-10046)
в соответствии с Программой стратегического академического лидерства
Казанского (Приволжского) федерального университета

Рецензенты:
академик РАН Н. Н. Крадин; доктор исторических наук Т. Д. Скрынникова;
кандидат исторических наук Т. А. Пан

Ковалевский О. М.
К56 История монголов / подг. к изд., предисл., коммент., прилож. : И. В. Кульганек,
В. Ю. Жуков ; отв. ред. И. Ф. Попова ; вступ. слова : И. Ф. Попова, Р. М. Валеев. —
СПб. : Нестор-История, 2024. — 644 с. : ил.
ISBN 978-5-4469-2301-4
Автор этого фундаментального труда середины XIX в. Осип Михайлович Ковалевский (Ko-
walewski Józef Szczepan; 1800/01–1878) — выдающийся российский и польский востоковед-монго-
ловед, филолог, историк, антиковед, буддолог, один из основоположников научного монголоведения
и буддологии в России и Европе. Он возглавил первую в мире кафедру монгольской словесности, от-
крытую в Казанском университете. Оставил после себя богатое научное наследие.
900-страничная рукопись монографии О. М. Ковалевского «История монголов» хранится
в Архиве востоковедов Института восточных рукописей РАН (АВ ИВР РАН) в Санкт-Петербур-
ге. Работа О. М. Ковалевского содержит обстоятельную историографию по истории Востока с уче-
том произведений китайских, арабских, персидских, российских и европейских ученых; рассказывает
об истории племен, населявших некогда Центральную Азию, их взаимоотношениях и соперничестве.
В работе дается широкая панорама военного, политического и культурного взаимодействия мно-
гих народов; особое внимание уделено истории монгольско-русско-китайских отношений. Времен-
ные рамки рассматриваемого периода охватывают несколько столетий — от III в. до н. э. до середины
XIX в. Монография О. М. Ковалевского является первой в отечественном востоковедении обобщаю-
щей работой по истории монголов такого большого исторического периода. Она ценна исторически-
ми сведениями и представляет собой важный и информативный источник по истории Монголии
и Центральной Азии. Многие теоретические выводы, к которым пришел автор, остаются верными
более чем через полтора столетия после написания и интересными для современных исследователей.
При подготовке текста О. М. Ковалевского к изданию публикаторами выполнен объемный по-
страничный комментарий, включающий имена людей, сыгравших выдающуюся роль в истории мон-
голов, названия династий, племен, народностей, географических объектов, населенных пунктов, тер-
мины, а также слова, вышедшие из современного употребления. Издание снабжено предисловием,
библиографией, приложением, подготовленными публикаторами. Оно рассчитано на востоковедов
и всех интересующихся историей отечественного востоковедения и Центральной Азии.

УДК 910.4
ББК 63.5(3)

© ИВР РАН, 2024

© И. В. Кульганек, 2024
© В. Ю. Жуков, 2024
© Издательство «Нестор-История», 2024
 Оглавление

Вступительное слово (И. Ф. Попова). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7

Вступительное слово (Р. М. Валеев). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
Предисловие (И. В. Кульганек, В. Ю. Жуков). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13

О. М. Ковалевский «История монголов»

[ЧАСТЬ 1]

[Период первый] Введение в историю монголов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19

[1] [Историографический раздел]. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19
[2] Взгляд на географическое положение Азии, особенно Средней, или
Внутренней. Исторический характер народов. Исчисление дина-
стий, владевших нынешней Монголией . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 49
[3] Три поколения в Средней Азии. Элементы их жизни. Обозрение
истории Китая с древнейших времен до III столетия. Сведения
о степных ордах. Ханства Дун-ху Юэджи и Хунну. Усиление хун-
нов и разделение их, по управлению, на три части. Нашествие хун-
нов на Китай и последствия, выразившиеся в китайской системе
дружбы и родства. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
[4] Ха[га]нат Юэджи. Нашествие хуннов на Китай. Китайцы, противо-
действуя им, знакомятся с положением степей и так называемого
Западного края «Си-юй». Участие поколений Усунь, Ухуань, Дин-
лин в борьбе хуннов с Китаем. Постепенное ослабление хуннов. . . . . . . . 84
[5] Состояние Китая под управлением дома Хань. Виды престолохи-
тителя Ван-мана на Западный край и хуннов. Хунны пользуются
переворотом в Китае, но вскоре расторжены на партии. Сяньби,
враги их. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 104
[6] Положение северных и южных гуннов. Бань джао (Pan-tchao), ки-
тайский полководец, с запада угрожает гуннам. В Китае учрежда-
ются училища для образования гуннов. Раззорение северных гун-
нов: земли их заняты поколением Сяньби. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 110
[7] Ход дел в южной половине Монголии. В северной полосе владыче-
ствует дом Сяньби, на развалинах которого возникли Муюн в Во-
сточном и Тоба (Тупрак) в Западном Тумэте. Состояние Китая.
Персия, Юеджи и прочие владения в Азии. Лю-юань провозгла-
шен ханом. Шилэ. Отношения к Китаю. Китай северный пострадал. . 113
6

[ЧАСТЬ 2]

Период второй. 1206–1368 = 162 г[ода]. Монголы владеют Средней

Азией и Восточной Европой. Династия монгол[ов] . . . . . . . . . . . . . . . 226
Период третий. Со времени изгнания монголов из Китая (1368)
до принятия их в подданство китайскими императорами
из маньчжурского дома Цин (1691) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 419
Период четвертый. Монголы под управлением маньчжурского дома. . 512

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

1. (Л. 192) Далай Субин Ару Алтан ширэкгэту, царь тибетский. . . . . . . 562
2. (Л. 192 об.) Хачи-кулук (Хайду-хан) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 563
3. (Л. 193) Хайду-хан, по мусульм[анским] авторам. . . . . . . . . . . . . . . . . . 564
4. (Л. 445) Тогон-тэмур хан. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 565
5. (Л. 445 об.) Туруболот. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 566
6. (Л. 446) Барсаболот. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 567
7. (Л. 446 об.) Алцуболот. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 568
8. (Л. 447) От Чингисханова брата Хабуту-хасар[а] в 13-м колене. . . . . 569
9. (Л. 448 об.–449) Гэрэсандза. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 570
10. (Л. 449 об.–450) Хулагу. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 572
11. (Л. 450 об.–451) Чагатай. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 573

ПРИЛОЖЕНИЕ
(И. В. Кульганек, В. Ю. Жуков)

Перечень трудов, упоминаемых О. М. Ковалевским. . . . . . . . . . . . . . . . . . 574

Именной указатель . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 581
Указатель географических и топографических названий . . . . . . . . . . . . . 606
Указатель названий этносов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 626
Указатель персоналий в генеалогических таблицах. . . . . . . . . . . . . . . . . . .632
Литература к комментариям . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 639
 Вступительное слово

И здание рукописи «История монголов» О. М. Ковалевского, подготовлен-

ной к печати петербургскими исследователями — доктором филологи-
ческих наук востоковедом И. В. Кульганек и кандидатом исторических наук
историком России В. Ю. Жуковым, приурочено к 225-летию со дня рождения
выдающегося востоковеда, одного из основателей отечественной школы мон-
головедения Осипа Михайловича Ковалевского (1800/1801–1878).
На протяжении столетий Восток оказывал воздействие на становление
и развитие российской государственности, влиял на нашу культуру и ментали-
тет, что было связано в первую очередь с непосредственным соседством с искон-
но проживавшими на территории России восточными народами, с теснейшими
исторически сложившимися контактами нашей страны с Азией. В России во-
стоковедение всегда было важным средством самопознания, составной частью
собственной культуры и крупным общественно-значимым фактором.
Учреждение в 1724 г. в Санкт-Петербурге Российской Академии наук ста-
ло проявлением внимания государства к гуманитарным наукам, в том числе
и к востоковедению. Российская академия наук вобрала лучший опыт евро-
пейских академий, ее отточенный западный академизм, при этом отличаясь
от них тем, что включала обширный «гуманитарный класс», в который был
приглашен востоковед Т. З. Байер (1694–1738). И потом воспитанники луч-
ших университетов того времени — Х. Д. Френ, Б. А. Дорн, О. М. Ковалевский
и многие другие ученые — обогащали своими трудами российскую гумани-
тарную науку, составили ее гордость, сохранили глубокое уважение к культу-
ре восточных народов и желание включить изучаемые этносы и их языки, ли-
тературу, религии в пространство российской государственности.
Осип Михайлович Ковалевский был одним из тех, кто стоял у истоков
российского академического востоковедения. Он получил образование в Ви-
ленском университете, одном из старейших учебных заведений «западных
окраин» Российской империи. Специализировался на античной греческой
и латинской филологии. После переезда в Казань изучал арабский, татар-
ский, персидский, китайский, монгольский языки. Им были собраны уни-
кальные материалы по письменной культуре, языку, религии, этнографии
монгольских народов. Изданные позже на основе этих материалов работы,
прежде всего «Монгольско-русско-французский словарь» (Т. I–III. 1844–
1849), «Буддийская космология» (1837), «Монгольская хрестоматия» (Т. I–
II. 1836–1837), определили в России развитие монголоведения на годы впе-
ред и вошли в классику мирового востоковедения.
8 Вступительное слово

В последние годы российские монголоведы многое сделали для того, что-

бы найти и ввести в научный оборот наследие О. М. Ковалевского, восстано-
вить факты его биографии. Для этого исследователями, к числу которых отно-
сятся издатели данного труда О. М. Ковалевского, была проделана огромная
архивная изыскательская работа. Предлагаемая читателю рукопись О. М. Ко-
валевского «История монголов», написанная ученым в середине XIX в.
и хранящаяся в Архиве востоковедов Института восточных рукописей РАН,
до настоящего времени остается важным и ценным источником по истории
и культуре народов Центральной Азии. В начале книги в своем «Историогра-
фическом разделе» автор перечислил большое количество источников, на ко-
торых построен его труд, среди них — арабские, персидские летописи, отчеты
итальянских путешественников, исследования французских и немецких уче-
ных. Далее он предлагает обзор географии Центральной Азии и истории на-
родов, населявших ее с древнейших времен, предлагает свою периодизацию
династий, правивших в регионе, подробно пишет о движении и роли племен
усунь, ухуань, динлин, о появлении на исторической арене сяньби. Детально
рассматривает период образования единого монгольского государства (1206)
и господства монголов в Средней Азии и Восточной Европе (до 1364 г.). Да-
лее О. М. Ковалевский прослеживает события со времени изгнания монголов
из Китая до принятия их в подданство маньчжурского дома Цин. Более крат-
ко описан период пребывания монголов под властью маньчжуров.
В своем труде О. М. Ковалевский прослеживает историю многих этно-
сов Центральной Азии, представляя яркую панораму событий на территории
от Амура до западных границ Российского государства. Рукопись чрезвы-
чайно сложна для издания, она содержит громадное количество имен, гео-
графических названий, старинных выражений, архаичных слов. Имеются
включения на английском, французском, немецком языках, встречаются от-
дельные арабские, монгольские, тибетские слова. При подготовке к изданию
была проделана огромная работа по комментированию текста, составлению
указателей, расшифровке сокращений. Научный аппарат выстроен высоко-
профессионально и удобен для читателя. Все это позволяет еще раз предста-
вить значение О. М. Ковалевского — гуманитария-энциклопедиста, подвиж-
ника науки — и оценить масштаб его большого труда «История монголов»,
который входит в сокровищницу российской востоковедной науки и после
опубликования будет доступен широкой аудитории. Издание данной работы
О. М. Ковалевского является достойнейшей данью его памяти.

И. Ф. Попова,
член-корреспондент РАН,
директор Института восточных рукописей РАН
 Вступительное слово

Н е так давно исполнилось 220 лет со дня рождения члена-корреспондента

Петербургской академии наук (1837) Осипа Михайловича Ковалевского
(польск. Józef Szczepan Kowalewski — Юзеф Щепан Ковалевски; 28.12.1800 /
9.01.1801 — 26.10 / 7.11.1878) — выдающегося российского ученого, педагога
и просветителя польского и белорусского происхождения, филолога и анти-
коведа, востоковеда-монголоведа и буддолога, ректора Казанского универси-
тета, одного из основоположников научного университетского и академиче-
ского монголоведения в России, Белоруссии и Польше.
Сохранившаяся в личном фонде О. М. Ковалевского в Архиве востоко-
ведов Института восточных рукописей (ИВР) РАН в Санкт-Петербурге ру-
копись «История монголов» — еще одно свидетельство широты его научных
интересов и фундаментальности многолетних исследований истории, лите-
ратуры и языка монгольских народов. Этот уникальный труд замечатель-
ного востоковеда-монголоведа, прекрасного знатока монгольского языка,
культуры и истории подготовлен к изданию доктором филологических наук
И. В. Кульганек и кандидатом исторических наук В. Ю. Жуковым.
Нашими коллегами проведена тщательная филологическая, историко-
архивоведческая и археографическая исследовательская работа, продол-
жающая исконную для российского востоковедения традицию приведения
в известность и издания неопубликованных рукописей отечественных ориен-
талистов. Публикация вносит весомый вклад в профессиональный и духов-
ный опыт изучения географии, многовековой истории и культуры Монголии
и монгольских народов Евразии в России и Европе.
Судьба, научное и просветительское наследие профессора О. М Ковалев-
ского объединили гуманитарное и цивилизационное пространство народов
и культур России — Монголии — Китая. «История монголов» О. М. Кова-
левского прославляет российскую науку и культуру, в том числе Казань как
центр российского и мирового монголоведения. Именно научная деятель-
ность О. М. Ковалевского и его соратников на восточном разряде (с 1837 г. —
разряд восточной словесности) Казанского университета в первой полови-
не XIX в. сформировала Казань как крупнейший в России и Европе центр
университетской ориенталистики и академических монголоведных исследо-
ваний.
«История монголов» — фундаментальный труд О. М. Ковалевского, ко-
торый теперь стал достоянием специалистов и научной общественности.
Это важный итог исследовательской и общественной деятельности ученого
10 Вступительное слово

на необъятных просторах Восточной Сибири и Забайкалья, Бурятии и Мон-

голии, его пребывания в 1830–1831 гг. в составе XI Русской духовной миссии
в Пекине — столице Цинской империи. В 1833 г. О. М. Ковалевский преодо-
лел следующий рубеж служения Отечеству и комплексного изучения исто-
рии и культуры монголов и монгольской цивилизации, став заведующим пер-
вой в России и Европе кафедрой монгольской словесности. В 1855–1860 гг.
он возглавлял Казанский университет.
Публикация коллегами «Истории монголов» О. М. Ковалевского заслу-
женно вводит эту работу ученого в научный оборот, в исследовательский
и гуманистический процесс обобщения и осмысления исторического опы-
та изучения феномена монгольской культуры и цивилизации, накопленно-
го многими поколениями историков-монголоведов. Нет сомнения в том, что
«История монголов» О. М. Ковалевского займет достойное место в источни-
ковом багаже и духовно-интеллектуальном пространстве современного рос-
сийского и мирового монголоведения. Несмотря на свой солидный полуто-
равековой возраст, эта работа актуальна и сегодня. Как известно, и в XIX в.,
и в настоящее время, при всем многообразии актуальных историко-культур-
ных тем в востоковедении и монголоведении, проблематика, историография
и источниковедение образования монгольского государства и империи, мон-
гольских завоеваний, роли монгольского владычества, истории и культуры
постордынских полиэтничных государств и обществ были и остаются в цен-
тре внимания специалистов и широкой научной общественности.
Необходимо также отметить, что этот труд ученого объективно раскры-
вает его научные взгляды, идеи, оценки феномена средневекового монголь-
ского государства и общества, их места и роли в истории и культуре России
и мировой цивилизации, дает возможность оценить значительные достиже-
ния, а иногда и определенные недостатки крупного отечественного ученого
и просветителя.
Мы позволим себе обратить внимание читателей этого ценного изда-
ния на то, что в своей рукописи О. М. Ковалевский обозначил прогрессив-
ный рубеж выхода за пределы историографической ситуации, когда академик
X. Д. Френ (1782–1851) выявил недостаточно высокий источниковедческий
уровень исторических исследований истории и культуры монголов и Мон-
голии. «Историю монголов» О. М. Ковалевского, в сравнении с известными
работами середины XIX в., отличают комплексное использование разнооб-
разных источников, особенно восточных памятников и материалов, удиви-
тельная грань восприятия монгольского мира, акцент на национальную ис-
торию и культуру монголоязычных народов Евразии, историю народов
Центральной Азии и наследие народов Российской империи. Этот труд, со-
зданный в Казани, в стенах Казанского университета, — символическое за-
вершение монголоведных трудов и судьбы ученого.
Выход в свет оригинального издания благодаря кропотливому труду
И. В. Кульганек и В. Ю. Жукова — новое подтверждение востребованности
Вступительное слово 11

научного наследия Осипа Михайловича Ковалевского, пристального интере-

са к славным страницам его научной биографии и летописи Казанского фе-
дерального университета, к истории отечественного и европейского востоко-
и монголоведения, документальное свидетельство современного научного,
культурного и гуманитарного сотрудничества России и Монголии.
Публикация нашими коллегами «Истории монголов» профессора
О. М. Ковалевского — творца университетской науки и образования о Восто-
ке и Монголии — важный этап отечественной и европейской историографии.
Эта работа, несомненно, привлечет заинтересованное внимание совре-
менных ученых-монголоведов, научной и читательской общественности Рос-
сии, Белоруссии, Польши, Монголии, Китая, а также специалистов Запада.
Она будет полезна специалистам-монголоведам, преподавателям, аспиран-
там и студентам восточных факультетов университетов, не оставит равно-
душным подготовленного читателя, интересующегося историей Монголии,
России и монголоведной науки.

Р. М. Валеев,
доктор исторических наук, профессор
 Предисловие

В ниманию читателей впервые предлагается подготовленный к изданию ру-

кописный фундаментальный труд «История монголов» выдающего рос-
сийского и польского востоковеда-монголоведа середины XIX в., филолога,
историка, антиковеда, востоковеда-буддолога, одного из основоположников
научного монголоведения и буддологии в России и Европе — Осипа Михай-
ловича Ковалевского (Kowalewski Józef Szczepan; 1800/01–1878).
Монография О. М. Ковалевского «История монголов» является пер-
вой большой обобщающей работой в отечественном востоковедении по ис-
тории монголов. Она ценна историческими сведениями, присутствующими
в ней, верным остается ряд теоретических выводов исследователя. Эта со-
держательная и объемная, до сих пор не изданная 900-страничная рукопись
представляет собой важный информативный источник по истории Монго-
лии и монголоведной науки. Она заслуживает «приведения в известность»,
нет сомнения в необходимости ее издания. Публикаторы (д-р филол. наук
И. В. Кульганек и канд. ист. наук, доц. В. Ю. Жуков) в течение нескольких
лет работали над прочтением, комментированием и подготовкой к изданию
этого труда. О рукописном наследии и биографии О. М. Ковалевского ими
написаны главы коллективных монографий и ряд статей в отечественных
журналах1.

1
Кульганек И. В. О фонде О. М. Ковалевского в Архиве востоковедов при Санкт-Пе-
тербургском филиале Института востоковедения РАН // Наследие монголоведа О. М. Ко-
валевского и современность. Доклады и сообщения международной научной конференции.
21–24 июня 2001 г. Казань: Изд. КГУ, 2002. С. 22–36; Кульганек И. В. Труды и учебные по-
собия О. М. Ковалевского по монгольской филологии // Монголовед О. М. Ковалевский:
биография и наследие (1801–1878). С. 177–208; Кульганек И. В. Фонды О. М. Ковалевско-
го в архивах Санкт-Петербурга // Там же. С. 251–266; Кульганек И. В. Новое о Роберте
Юилле из переписки с О. М. Ковалевским // Altaica IX. Сборник статей и материалов. М.,
2004. С. 57–70; Жуков В. Ю., Кульганек И. В. Отзыв О. М. Ковалевского о В. П. Васильеве.
Подг. к изд., пред., комм. // Mongolica-XIX: Сб. науч. ст. по монголоведению, посв. веду-
щим российским монголоведам, юбилярам 2017 года М. И. Гольману, В. В. Грайворонско-
му, К. Н. Яцковской. СПб., 2017. С. 62–67; Жуков В. Ю., Кульганек И. В. Потомки академи-
ка В. П. Васильева (1818–1900): к 200-летию со дня рождения // Mongolica-XXI. СПб.,
2018. С. 21–34; Жуков В. Ю., Кульганек И. В. Глава I, разделы 3, 4 книги: «Биография и на-
учное наследие востоковеда О. М. Ковалевского» (о ней ниже); Kulganek I. V. The English
Missionaries in Siberia: Robert Yuille’s Correspondence with O. M. Kovalevskij // Bolor-un
Gerel Crystal-Splendour. Essays presented in honour of Professor Kara Gyorgy’s 70th Birthday.
V. I. Ed. by A. Birtalan, A. Rakos. Budapest, 2005/2006. P. 457–465.
14 Предисловие

Выпускник Виленского университета, ректор Казанского университе-

та, декан историко-филологического факультета Варшавского университе-
та, О. М. Ковалевский был глубоким знатоком монгольского языка, истории,
культуры и религии монгольских народов. При нем в Казанском университе-
те была открыта первая в мире кафедра монгольской словесности, которую
он возглавлял на протяжении более полутора десятилетий. Выдающийся уче-
ный, стоявший во главе монголоведной школы в России, написал ряд осново-
полагающих трудов по буддизму, литературе и языку монгольских народов.
Научное наследие его значительно. Это «Краткая грамматика монгольского
письменного языка» (Казань, 1835), трехтомный «Монгольско-русско-фран-
цузский словарь» (Казань, 1844–1849), которым пользуются специалисты
до настоящего времени, двухтомная «Монгольская хрестоматия» (Казань,
1836–1837), «Буддийская космология» (Казань, 1837). Биография и научное
творчество О. М. Ковалевского постоянно привлекают внимание современ-
ных ученых: в разные годы вышли монографии и статьи польских и россий-
ских исследователей — А. Бареи-Стажиньской, Р. М. Валеева, Т. В. Ермаковой,
О. Н. Полянской, В. Э. Раднаева, Е. Тулисова, Д. Б. Улымжиева, В. Л. Успен-
ского, А. Н. Хохлова, Г. Ф. Шамова, Н. А. Шарангиной2. Большой утратой для
науки стала гибель основных трудов О. М. Ковалевского при пожаре3. По-
этому рукописные материалы ученого, которые в настоящее время хранятся
в Казани, Санкт-Петербурге, Вильнюсе, Варшаве, приобретают особое зна-
чение. Среди них выделяются коллекции Санкт-Петербурга: Отдел редких
книг и рукописей Научной библиотеки им. М. Горького Санкт-Петербургско-
го государственного университета, Отдел рукописей Российской националь-
ной библиотеки, Архив востоковедов Института восточных рукописей РАН.
Они наиболее полно отражают многогранную научную и общественную дея-
тельность ученого. Интересным представляется личный фонд О. М. Кова-
левского в Архиве востоковедов ИВР РАН, состоящий из 29 архивных дел,

2
См.: Шамов Г. Ф. Профессор О. М. Ковалевский: очерк жизни и научной деятельно-
сти. Казань, 1983; Улымжиев Д. Б. О. М. Ковалевский // Российские монголоведы (XVIII —
начало XX в.) / Сост., отв. ред. Ш. Б. Чимитдоржиев. Улан-Удэ, 1997. С. 24–31; Вале-
ев Р. М., Ермакова Т. В., Кульганек И. В. и др. Монголовед О. М. Ковалевский: биография
и наследие (1801–1878). Казань, 2002; Наследие монголоведа О. М. Ковалевского и со-
временность: доклады и сообщения международной научной конференции, 21–24 июня
2001 г. Казань, 2002; Россия–Монголия–Китай: дневники монголоведа О. М. Ковалев-
ского 1830–1831 гг. / Подг. к изд., пред., глосс., комм. и указ.: Р. М. Валеев, И. В. Кульга-
нек. Казань, 2002; Полянская О. Н. Монголоведение в России в первой половине XIX в.:
О. М. Ковалевский и А. В. Попов. Улан-Удэ, 2019; Биография и научное наследие восто-
коведа О. М. Ковалевского (по материалам архивов и рукописных фондов) / Р. М. Валеев,
В. Ю. Жуков, И. В. Кульганек, Д. Е. Мартынов, О. Н. Полянская. Отв. и науч. ред. Р. М. Ва-
леев, И. В. Кульганек. СПб.; Казань, 2022.
3
См. об этом: Тулисов Е., Валеев Р. М. Основные этапы жизни О. М. Ковалевско-
го: Вильнюс, Казань, Варшава // Монголовед О. М. Ковалевский: биография и наследие
(1801–1878). Казань: Алма-Лит, 2004. С. 125–129.
Предисловие 15

в котором собраны документы 1827–1848 гг., включающие материалы науч-

ных экспедиций в Бурятию, Монголию, Китай и о преподавании монголь-
ского языка в Казанском университете. Среди них: отчеты, планы, записки,
списки и описания приобретенных этнографических и культовых предме-
тов, статьи, наброски, готовые научные труды, письма, прошения, извещения.
Рукопись О. М. Ковалевского «История монголов», хранящаяся здесь под
шифрами Ф. 29. Оп. 1. Д. 1а и Ф. 29. Оп. 1. Д. 1б, знакома востоковедам-ис-
торикам, о чем говорят записи в учетных листах (листах использования мате-
риалов) этих дел в АВ ИВР РАН4. О ней упоминается в трудах Р. М. Валеева,
К. В. Орловой, О. Н. Полянской, В. Л. Успенского, Д. Б. Улымжиева, незначи-
тельные фрагменты ее опубликованы5, однако полностью она не издавалась.
Рукопись автором не подписана и не датирована. Содержание, местона-
хождение в личном фонде О. М. Ковалевского и сходство почерка этой ру-
кописи с другими текстами ученого подтверждают авторство Ковалевско-
го. Публикаторы считают, что, судя по датировке упоминаемых в рукописи
сочинений, основной текст написан между 1843 и 1851 гг., некоторые более
поздние вставки делались автором после 1858 г.
Работа состоит из двух частей. Первая часть (Ф. 29. Оп. 1. Д. 1а) назва-
на «Введение в историю монголов». О. М. Ковалевский большое внимание
уделяет источникам: он анализирует арабские, армянские, монгольские ис-
точники, излагает раннюю историю до создания Единого Монгольского го-
сударства в 1206 г. Начало работы определяет позицию Ковалевского-исто-
рика. Он пишет:

Непрерывная борьба с природой и соседями доставила монгольскому

племени особенный, почти неизгладимый тип материальности, которая,
прививаясь к другим элементам жизни инородных оседлых врагов, при-
несла им чистую пользу взамен неисчислимых бедствий, причиненных
от меча и варварства чад степных. Между тем монголы в своих родных
пустынях, почти не смешиваясь с посторонними группами рода человече-
ского, с течением времени слились в одну массу, простую, неподвижную,
прозябающую от недостатка питательного соку, пережившую свое вели-
чие, как развалины вокруг своего памятника. Но это громадное средне-
азиатское племя ожидает еще животворной силы, которая воскресит его
и поведет неведомым для нас путем! Впрочем, перед нами раскрывается
одно прошедшее, и мы обязаны рассмотреть минувшие судьбы монголь-
ского народа, который в свое время играл важную роль в исторической
драме (л. 1).
4
Интересовались рукописью: Н. П. Шастина, Г. Ш. Шамов, О. Н. Полянская,
Д. Б. Улымжиев, С. Чулуун, Е. И. Кычанов, Д. Гончик, П. Б. Балданжапов, Г. О. Авляев,
В. П. Санчиров, Е. Тулисов.
5
Улымжиев Д. Б. О. М. Ковалевский (1801–1877) // Российские монголоведы
(XVII — начало XX в.) / Сост., отв. ред. Ш. Б. Чимитдоржиев. Улан-Удэ, 1997. С. 24–31.
16 Предисловие

Безусловно, в распоряжении современных историков имеется значитель-

но большее количество оригинальных и переводных сочинений, содержащих
материалы по монгольской истории, в сравнении с тем, что было известно
во времена О. М. Ковалевского, однако нельзя не согласиться с его мнением
о географической среде как о чрезвычайно важном факторе в жизни и исто-
рии народов. Первая часть работы О. М. Ковалевского, помимо историогра-
фического раздела, включает обстоятельный историко-политический очерк
о племенах и народах Центральной Азии с древнейших времен до III в., зна-
чительное место уделено завоеваниям гуннов, экономическому и политиче-
скому состоянию Китая, племенам, кочевавшим на территории Монголии.
Вторая часть (Ф. 29. Оп. 1. Д. 1б), именуемая автором «История монго-
лов» (и давшая название всей работе), состоит из трех разделов, или перио-
дов. Это: «Период второй. 1206–1368 = 162 г[ода]. Монголы владеют Сред-
ней Азией и Восточной Европой…», в котором автор описывает исторические
события времени Единого Монгольского государства; «Период третий.
Со времени изгнания монголов из Китая (1368) до принятия их в поддан-
ство китайскими императорами из маньчжурского дома Цин (1691)»; «Пе-
риод четвертый. Монголы под управлением маньчжурского дома». События
с 1206 по 1368 г. рассматриваются более подробно. Анализируя последний
период («Монголы под управлением маньчжурского дома»), О. М. Ковалев-
ский основное внимание уделяет учреждению в Забайкалье степных дум, рас-
пространению там буддизма, переписи бурят 1839 г.
Первая часть насчитывает 8 тетрадей (188 архивных листов, 148 парагра-
фов), вторая — 33 тетради (264 листа, 227 параграфов)6. Архивная нумерация
листов — сквозная. К работе приложены 11 листов подробных генеалогиче-
ских таблиц: «Далай Субин Ару Алтан ширэекту, царь тибетский», «Хачи-ку-
лук (Хайду-хан)», «Хайду-хан, по мусульм[анским] авторам», «Тогон-тэмур-
хан †1370», «Туруболот (старший сын Даян-хана) р. 1484–1523», «Барсаболот,
джинонг ордосский с 1512 г., умер ханом 1531 (Саин Алак)», «Арцуболот,
пятый Даян-ханов сын, р. 1490», «От Чингисханова брата Хабуту-хасар[a],
в 13[-]м колене», «Гэрэсандза», «1) Хулагу †1265», «1) Чагатай †1241/2». Они
находятся на листах 192–193, 445–447, 448 об. — 451, выделены издателями
в отдельный раздел «Генеалогические таблицы» в конце текста рукописи. Все-
го в обеих частях — 452 архивных листа. Широкие наружные поля в 135 слу-
чаях использованы для позднейших авторских вставок — дополнений к ос-
новному тексту. Каждая страница рукописи вмещает 26–28 строк основного
текста. Вся рукопись содержит примерно 1 335 500 знаков с пробелами, то есть
более 33 авторских листов только основного текста.
«История монголов» написана чернилами (тушью?) цвета сепии на нели-
нованных плотных листах бумаги, скрепленных в тетрадки нитками. Почерк

6
Д. Б. Улымжиев, очевидно, ошибочно указывает на наличие 17 пронумерованных те-
традей в первом томе: Улымжиев Д. Б. Указ. соч. С. 29.
Предисловие 17

ровный, мелкий, разборчивый, однако из-за выцветших чернил текст во мно-

гих местах читается с трудом. Автор прибегал к подчеркиванию некоторых
слов. Бумага машинного отлива произведена в России. Имеет штемпели
(штампы) слепого тиснения (без добавления краски) с изображением импе-
раторской короны и монограммы «Н I» (Николай I) под ней. Они обрамлены
двумя ветвями с листьями, ниже — четыре буквы: «И. П. Г. Ф.»7.
Текст (орфография и пунктуация) воспроизводится в соответствии
с принятыми правилами публикации исторических источников второй поло-
вины XIX — XX вв. Личные имена, названия народов, сочинений и геогра-
фических мест воспроизведены в написании оригинала, например, Кэкэит,
а не кереит, Монгол, а не монгол, Туркменцы, а не туркмены. Причем сам
О. М. Ковалевский на протяжении своей работы использует разные варианты
написания личных имен, названий этносов, географических мест. Публика-
торы привели к единообразию лишь написание имен собственных, терминов,
твердо устоявшихся в современной российской науке, например, Чингис-хан
(не: Чингиз-хаан, Чингисхан), Хулагу-хан (не: Хулагу хан), Маньчжурия (не:
Маньджурия), маньчжурский (не: маньджурский), Санан-Сэцэн (не: Сананг-
Сэцэн), Туци-ван (не туциван), Енисей (не: Ениссей).
Предлагаемый текст сопровождается объемным постраничным коммен-
тарием, выполненным публикаторами. Он включает названия династий, пле-
мен, народностей, имена людей, сыгравших выдающуюся роль в истории
монголов, а также не известных широкому читателю географических объек-
тов, населенных пунктов, вышедшие из современного употребления слова,
в том числе термины, старинные выражения. Названия сочинений, приводи-
мых О. М. Ковалевским в своем труде, помещены публикаторами в кавычки
и написаны с прописной буквы. При публикации воспроизведено авторское
подчеркивание. В квадратных скобках [] расшифрованы авторские сокраще-
ния и вставлены некоторые поясняющие знаки, например [§], [—], [л. 5 об].
Тексты, написанные рукой автора на полях оригинала в качестве последую-
щих вставок в основной текст, издателями помещены в скобках с пояснени-
ем в начале: [Вставка]. Примечания О. М. Ковалевского к собственному тек-
сту помещены внизу соответствующих страниц с пояснением: (Примеч. авт.).
Публикаторы комментировали также стилистические авторские оборо-
ты, вышедшие из современного употребления и затрудняющие понимание
смысла высказывания (к примеру: процветала промышленностью, восточная
выпуклость Азии, оплот для внешних покушений, патриархализм, азиатцы,
достопримечательно, исповедывают, скотоводцы, азийские, возделание, про-
питываться ловлей, уврачевать раны, порядливость, ниспроверженные, от-
толкнутый, ненаказанно, подпоры, сделать нападение, покорствовать, пред-
местник, потрясено в самом основании, вышед, изнеможение). Явные описки
автора при подготовке рукописи к изданию нами были исправлены. В тексте

7
Предположительно это штемпель Императорской Петергофской бумажной фабрики.
18 

сохранены авторские ударения в словах и подчеркивания, например, Ляо́,

Богдо-у́ла, То́ла. Для лучшей ориентации в рукописи О. М. Ковалевского мы
снабдили текст Приложением, которое включает «Перечень трудов, упоми-
наемых О. М. Ковалевским» при написании монографии, «Именной указа-
тель», «Указатель географических и топографических названий», «Указатель
названий этносов», «Указатель персоналий в генеалогических таблицах»,
«Список литературы для комментариев».
Выражаем искреннюю благодарность рецензентам: академику РАН
Н. Н. Крадину, д-ру ист. наук, проф. Т. Д. Скрынниковой, канд. ист. наук
Т. А. Пан, давшим свои отзывы на представленную работу; коллегам: Т. В. Ер-
маковой, Д. А. Носову, Е. П. Островской, С. Х. Шомахмадову, Н. С. Яхонтовой,
Н. В. Ямпольской — за ценные замечания, высказанные в ходе обсуждения
работы; благодарим сотрудников ИВР РАН: канд. ист. наук С. С. Сабрукову,
а также М. А. Козинцева и А. В. Моисееву — за помощь в комментировании
ряда терминов; Л. А. Мосионжника — за высокопрофессиональное редакти-
рование; Е. В. Бурылина, Д. Е. Бурылину, В. Л. Поливанова, И. Ю. Сумери-
ну — за техническую помощь при работе над рукописью.
«История монголов» О. М. Ковалевского, написанная более полутора ве-
ков назад и впервые представленная на суд современному читателю, несо-
мненно, привлечет внимание востоковедов, изучающих историю монголов,
она будет интересна также всем, кто стремиться узнать больше об истории
народов Центральной Азии и Востока в целом.

И. В. Кульганек,
В. Ю. Жуков
 [л. 1]

[ЧАСТЬ 1]
[Период первый]
Введение в историю монголов

[§] 1. Каждый народ имеет свое прошлое, свою историю. Не одни греки
и римляне, индийцы и китайцы внесены в скрижали бытописания; монголы
и тунгусы занимают в них приличное место, сообразно с путем, который они
совершили на предначертанном им поприще. Известно, что не все человече-
ские общества успели ознаменовать свою жизнь высоким развитием понятий
о религии, философии, политике и искусствах; не все успели пройти разные
пути гражданственности; некоторые до сего времени остаются звероловами
или пастухами. К последнему разряду принадлежат монголы, которые после
многих переворотов судьбы при значительной образованности соседей и те-
перь питаются избытками от стад своих и служат важным оплотом для ки-
тайской империи, а по особенному стечению обстоятельств эти вооруженные
пастухи вместе с иноземной религией получили богатую литературу, которая
далеко превышает настоящую их потребность.
[л. 1 об.]
[§] 2. Непрерывная борьба с природой и соседями доставила монгольско-
му племени особенный, почти неизгладимый тип материальности, которая,
прививаясь к другим элементам жизни инородных оседлых врагов, принес-
ла им чистую пользу взамен неисчислимых бедствий, причиненных от меча
и варварства чад степных. Между тем монголы в своих родных пустынях,
почти не смешиваясь с посторонними группами рода человеческого, с тече-
нием времени слились в одну массу, простую, неподвижную, прозябающую
от недостатка питательного соку, пережившую свое величие, как развалины
вокруг своего памятника. Но это громадное среднеазиатское племя ожида-
ет еще животворной силы, которая воскресит его и поведет неведомым для
нас путем! Впрочем, перед нами раскрывается одно прошедшее, и мы обяза-
ны рассмотреть минувшие судьбы монгольского народа, который в свое вре-
мя играл важную роль в исторической драме.
[л. 2]
[§] 3. Историю монголов разделить можно на три периода. В первом
из них, за два столетия (220 [г.]) до нашей эры по XIII век (1206 [г.]) по Р. Х.,
20 [Часть 1]

часть Средней Азии, почти погруженная в дикости, волнуемая от внутрен-

него неустройства, как горнило огнедышащей горы, растопляла массы от-
дельных родов и ватагами хищных орд забрасывала в особенности Северный
Китай. Извилистая и медленная политика владыки Подсолнечной империи
истощала все свои силы на укрощение бездомного и быстрого, как молния,
с места на место перелетавшего врага. Система мира и родства, придуманная
китайцами, не в состоянии была остепенить номадов: семена цивилизации,
занесенные из Китая и Индии, не могли окрепнуть в сыпучих песках Средней
Азии, где в нищете рос и мужался1 гигант, будущей завоеватель Азии и части
Европы.
Во втором периоде является предприимчивый герой под именем Чингис-
хана, который, сплотив всю массу монгольских родов, опустошил Северный
Китай, покорил Среднюю Азию, на развалинах богатых и людных царств по-
ложил2 основание обширной монархии, обхватившей и Восточную Европу.
Эта монархия распалась
[л. 2 об.]
потом на четыре части, из коих одна (Китай, Тибет и Монголия до Алтай-
ских гор), сделавшись достоянием непосредственных преемников Чингис-
хана, имевших пребывание в Пекине, раздавала престолы в остальных трех
ханствах, а именно: чагатаидам3 в странах от Алтая до Джейхуна, Джучидам4
на севере Каспийского и Черного морей, Тулуидам5 в Персии. Но, несмотря
на все усилия императоров упрочить политическое и религиозное единство
в этом гигантском государстве, случайно образованном из многих царств,
из разнородных стихий, с пресечением завоеваний чрезвычайно быстро со-
зрели семена разрушения. Обладание отдельными престолами сопряжено
было с неумолкаемой борьбой соискателей их, Чингисхановых потомков,
особенно между Чагатаидами и Джучидами, между тем как подданные их по-
степенно теряли воинственный дух, религию и весь свой родовой характер.

1
Мужался — т. е. мужал.
2
Положил — т. е. заложил.
3
Чагатаиды — потомки Чагатая, второго сына Чингис-хана и его первой жены Борте.
Являлись прямыми потомками Чингис-хана и носили родовой титул чингисидов.
4
Джучиды — потомки Джучи, старшего сына Чингис-хана, ветвь династии Чингиси-
дов, представители которой правили в XIII–XVIII вв. в различных государствах и поли-
тических образованиях Восточной Европы, Западной Сибири и Центральной Азии. Джу-
чи в 1207 г. возглавлял поход в Южную Сибирь, присоединив к Монгольской империи
Туву, Хакасию, Алтай, участвовал в походах Чингис-хана в Северный Китай (1211–1215),
Среднюю Азию (1219–1222), завоевал восточный Дешт-и-Кипчак. В 1224 г. назначен от-
цом правителем Хорезма. Получил в удел западную часть Монгольской империи (земли
к западу от р. Иртыш).
5
Тулуиды — потомки младшего сына Чингис-хана и его жены Борте — Тулуя, носив-
шего имя ‘Великий нойон’ (монг. Их ноён) и осуществлявшего регентство в период между-
царствия (1227–1229). Тулуй участвовал в походах на города Мерв и Нишапур персид-
ской провинции Хорасан.
[Период первый] 21

Владычество Чагатаидов прекратилось в половине XIV в., Джучиды переста-

ли царствовать в конце XV столетия; около 1336 года судороги безначалия
обрушили могущество монголов
[л. 3]
в Персии, а в 1368 [г.] династия монгольская Юань6 принуждена была бежать
из Пекина в прежние свои среднеазийские пустыни и там ожидать новых уда-
ров, новых бедствий со стороны своих беспокойных родовичей. Изнеженные
и развращенные в богатом Китае монголы возвратились в обнаженные сте-
пи нищими, порочными, лишенными правильной гражданственности. Остав-
ленные пронырливыми своими руководителями — ламами, они забыли даже
буддизм, сильно обуздывавший кипучие страсти номадов. Итак, в 162 года
(1206–1368 [гг.]) отжила свой век монгольская монархия, не умевшая оты-
скать точку опоры для своего могущества.
В третьем периоде (1368–1691 [гг.]) раздробленная Монголия в родных
своих кочевьях увидела новое брожение орд, из которого проистекли разные
союзы, боровшиеся то между собой, то с Китаем, пока хитрая политика мань-
чжуров во время войны с Китаем не вовлекла в свои сети монголов и потом
не поработила их совершенно. С сего времени открылось новое поприще для
деятельности императоров (богдыханов) из династии Цин7 в устройстве
[л. 3 об.]
новых их подданных, монголов, которые под иноземным игом все приняли
буддизм с его литературой, стали жить мирно и сделались немаловажным оп-
лотом для китайской империи.
В таком размере желаем пересказать минувшую жизнь монголов, не скры-
вая, однако, трудности нашего предприятия от неполноты сведений, нужных
и необходимых для историка.
[§] 4. Откуда же станем почерпать8 сведения об истекшей жизни монго-
лов? Откуда наберем фактов в основание историческому рассказу? — От ра-
зоренных соседей и народов, завоеванных монголами. От них-то мы [и]
получили обильные материалы для составления понятия о страшных проис-
шествиях, которыми ознаменовался кровавый путь, проложенный монгола-
ми через иноплеменные государства. Нет сомнения, что сего рода сведения
могли быть иногда преувеличены хвастливыми писателями или изуродованы

6
Династия Юань — некитайская династия на территории Китая (1271–1368). Вели-
кое Юаньское государство основано внуком Чингис-хана Хубилаем. Пало в результате
восстания «Красных повязок». После нанесения поражения династией Мин силам дина-
стии Юань Чингисиды отступили на свою монгольскую родину и продолжали править как
Северная Юань.
7
Династия Цин — Империя Великая Цин, или государство Великая Цин, послед-
няя империя, включавшая территорию Китая (1644–1912). Империя Цин основана чжур-
чжэньским кланом Айсиньгьоро из Маньчжурии. Имеет еще одно название — Маньчжур-
ская династия.
8
Почерпать — т. е. черпать.
22 [Часть 1]

народной ненавистью. Поэтому для исторической критики открывается здесь

обширное поле, едва приготовленное к возделыванию.
[л. 4]
Источники и пособия для изучения истории монголов разделить можно
по народам, доставившим нам весьма разнообразные подробности о судьбе
сего племени. Начнем с азиатцев, и прежде всего с китайцев.
При частых внутренних переворотах в империи китайцы не переменяли
своего образа писать историю: они излагают прошедшее сухо, без прикрас
и философского взгляда; смотрят на человека как на существо постороннее,
подобно натуралистам, не проникая во внутреннюю жизнь его; хвалят или
осуждают исполнение или пренебрежение моральных обязанностей, расска-
зывают события в хронологическом порядке без прагматической связи, ино-
гда пристрастно, неверно, всегда хладнокровно. Скрижали китайского быто-
писания покрываются как бы сеткой, которой однообразные и правильные
ячейки наполнены условленными выражениями для описания известного
происшествия, отрезанного от прошедшего и не связанного со следующим.
Это просто дневные заметки под сильным влиянием местного взгляда на че-
ловека и природу. И, несмотря на эти общие недостатки, китайские летописи
любопытны в высокой степени, потому что носят на себе характер современ-
ности событиям
[л. 4 об.]
и заключают драгоценные и единственные сведения о смежных народах.
Для истории монголов преимущественно полезны: а) китайская всеоб-
щая история, известная под заглавием: «Тун-дзянь-ган-му»9, или, сокращен-
но, «Ган-му». Здесь описаны деяния китайских императоров, начиная с пер-
вого Фуси10 до изгнания монгольской царственной династии Юань из Китая
в 1368 г. Этот пространный сборник летописей разделен на три части, из коих
каждая принадлежит особому автору. Первый из них, Сы-ма-гуан11, изложил
историю с 425 г. до Р. Х. по 960 [г.] нашей хронологии и окончил свой труд

9
Тун-дзянь-ган-му (полное название: «Юйпи цзы чжи тун цзянь ганму») — труд
по истории Китая, составленный в конце XII в. под руководством Чжу Си. Написан на ос-
нове «Цзы чжи тун цзянь» Сыма Гуана. Состоит из 59 глав, охватывает исторические со-
бытия с 403 г. до н. э. до 960 г. н. э. В 1476 г. дополнен 27 главами, посвященными истории
династий Сун и Юань. Полное сочинение в 104 главах издано в начале XVIII в. Известен
перевод французского миссионера и синолога Мойрияка де Майя в 1778–1785 гг. Частич-
но переведен на русский язык и издан в 1829 г. Н. Я. Бичуриным (о. Иакинф).
10
Фуси — Фу Си, первый император Китая. Правил с 2852 по 2737 г. до н. э. (соглас-
но конфуцианской модели летосчисления). Был мифологизирован, возведен в ранг бо-
жества — повелителя Востока. Считается, что в эпоху его правления зародились ремесла,
письменность.
11
Сы-ма-гуан — Сыма Гуан (1019–1086), китайский историк, философ, государствен-
ный деятель. Основное сочинение — исторический труд назидательно-утилитарного ха-
рактера «Цзы чжи тун цзянь» («Всеобщее зерцало, управлению помогающее»), в соавтор-
стве с Лю Шу, Лю Бинем и Фань Цзуюем, охватывает события с 403 г. до н. э. по 960 г.
[Период первый] 23

около 1084 г. Но [так] как древнейшие времена Китая были им пропущены,

то Дзинь-лу-сян, живший с конца XIII в., предпринял [попытку] пополнить
летопись, составив Цянь-бянь, т. е. древнюю хронику, вошедшую в первую
часть сборника. Вторая часть называется «Джен-бянь», или собственная хро-
ника, которая принадлежит Сы-ма-гуану; третья, «Сю-бянь», дополнитель-
ная, заключает историю дома Сун12 и Юань по 1368 г. Сначала это сочинение
носило название «Тун-дзянь» (общее зеркало, т. е. история); но знаменитый
Чу-си, издатель его, прибавил перечень главных фактов, а к заглавию присо-
вокупил
[л. 5]
слова ган-му, из коих первое ган означ[ает] (собств[енно] канат у невода)
главный текст, а последнее, му (собств[енно] петли в неводе, привязываемые
к канату) [—] цитаты и исторические примечания.
«Тун-дзянь ган-му», в маньчжурском переводе, с предисловием китай-
ского императора, напечатанная в Пекине, в 30[-е] лето царствования Кан-
си13 (1692 [г.]), приобрела некоторые любопытные прибавления и важные
географические замечания о среднеазийских странах. С сего перевода о[тец]
Малья14 (Moyriac de Mailla, 1669–1748 [гг.]), иезуит, перевел упомянутую
историю на французский язык под заглавием: “Histoire générale de la Chine,
ou annàlеs de cet empire, traduites du Tong-kien-kang-mou par le P. Joseph-An-
ne-Marie de Moyriac de Mailla, missionaire à Pékin”. Нам известно издание его
Грозье15 (l’abbé Grosier) в Париже, 1777–[17]85, 4°16, 13 томов. Но, по мнению
знатоков китайского языка, это не перевод, а извлечение, со многими измене-
ниями и дополнениями из восточных писателей и сведений, присланных ка-
толическими миссионерами из Китая во Францию. Издатель, аббат Грозье,
позволял себе часто сглаживать даже слог переводчика, которого подлинник
12
Дом Сун — империя Сун, государство в Китае (960–1279). Правящая династия —
Чжао, по фамилии рода государей.
13
Кан-си — Канси (1654–1722) — маньчжурский император (с 1661 г.) династии Цин
(собственное имя Сюанье). Четвертый представитель маньчжурской династии, правив-
шей в Китае. Эра Канси (1662–1723) — самая долгая в китайской истории. Девиз «Канси»
означает «Процветающее и лучезарное».
14
Отец Малья (= Майя, Майлья, Майла, Майлла) — Жозеф-Анн-Мари де Мойрияк
де Майя (Moyriac de Mailla; 1669–1748), крупный французский синолог первой полови-
ны XVIII в., лингвист, переводчик, историк, картограф. Монах ордена иезуитов, католиче-
ский миссионер в Китае. Известен своими первыми в Европе многотомными переводами
китайских исторических хроник.
15
Жан-Батист-Габриель-Александр Грозье (Grosier; 1743–1823) — французский
иезуит, историк. 40 лет работал над «Histoire générale de la Chine», составленной де Майя
в Пекине по первоисточникам и впервые ознакомившей Европу с китайскими летопи-
сями.
16
4° — краткое обозначение ин-кварто (лат. in quarto: в четвертую долю листа) — раз-
мер страницы в 1/4 типографского листа, а также печатные издания такого формата, когда
на одном типографском листе помещается 4 страницы книги (при двусторонней печати —
8 страниц).
24 [Часть 1]

хранится в королевско-парижской библиотеке, а четыре фолианта, писанные

рукой о. Малья,
[л. 5 об.]
вывезены мною из Пекина и теперь у меня находятся. Отрывки из «Тун-
дзянь ган-му» переведены по-русски о. Иакинфом и помещены в изданной им
«Истории первых четырех ханов из дома Чингисова», СПб., 1829, 8°17. Без со-
мнения, для европейца гораздо приятнее читать выглаженный французский
перевод, чем сухой перечень фактов в подлиннике; но слова китайских лето-
писцев, без иноземных прикрас, имеют более весу в глазах историка-критика,
который для своих изысканий обязан почерпать материалы неподдельные.
18
Вот слова A. Pichard’a, который с англ[ийского] перевел на француз-
ский язык описание Китая Дэвиса (cf.:19 “La Chine par J. F. Davis, trad[uit]
par A. Pichard”20, Paris, 1837, 8°, t. 2, p. 121, note): «Cette histoire (“Hist[oire]
Génér[ale] de la Chine” par de Mailla), à vrai dire, n’est point traduction des an-
nales de la Chine; c’est une compilation faite à l’aide d’un grand nombre d’his-
toriens. Le Ssé-ki, de Ssé-ma-tsien, a souvent été mis, à contribution. On ne
eraint pas d’affirmer qu’il serait impossible de trouver dans le quatre volumes
publiés par Le père Mailla, deux pages correspondant au texte chinois du “Tong-
kien kang-mou”»21. Упомянутый здесь Sse-ma-tsian22 почитается великим
историком, китайским Геродотом, который родился около 145 г. до Р. Х., от
[л. 6]
известного историографа Сы-ма-тань23 (Sse-ma-than). Он составил исто-
рические записки, «Сы-дзи» (“Ssé-ki”), в 130 книгах, из коих 12 заключают
в себе императорскую хронику, 10 хронологические таблицы, 8 посвящены
17
8° — краткое обозначение ин-октаво (лат. in octavo: в восьмую долю листа, в «вось-
мушку») — размер страницы в 1/8 типографского листа, а также печатные издания такого
формата, когда на одном типографском листе помещается 8 страниц книги (при двусто-
ронней печати — 16 страниц).
18
Текст до конца листа 6 смещен вправо.
19
Cf. (conf., cfr.) — confer: сравни (лат.).
20
Davis J. F. La Chine, ou description générale des mœurs et des coutumes, du gouvernement,
des lois, des religions, des sciences, de la littérature, des productions naturelles, des arts, des
manufactures et du commerce de l’empire chinois / Par J. F. Davis. Ouvrage traduit de l’anglais
par A. Pichard. T. 1. Paris, 1837. T. 2. Bruxelles, 1838.
21
Пер. с фр.: «Эта история (“Общая история Китая” де Майя), по правде говоря, не яв-
ляется переводом летописи Китая; это сборник, составленный с помощью большого числа
историков. Часто использовались [материалы] “Ши дзи” Сыма Цяня. Нет никаких сомне-
ний в том, что невозможно найти в четырех томах, опубликованных отцом Майя, [хотя бы]
две страницы, соответствующие китайскому тексту “Тун-дзянь ган-му”».
22
Sse-ma-tsian — Сыма Цянь (145 г. или ок. 135 г. до н. э. — ок. 86 г. до н. э.) — по-
томственный историограф династии Хань, писатель, астроном. Известен как создатель
«Ши цзи» («Исторические записки»), грандиозного труда, описывающего историю Китая
от мифических родоначальников до современного Сыма Цяню периода.
23
Сы-ма-тань — Сыма Тянь, отец историографа династии Хань Сыма Цяня. При-
дворный историограф-астролог династии Западная Хань. Основываясь на текстах «Го
[Период первый] 25

истории наук и литературы, 30 истории важнейших фамилий и 70 напол-

нены рассуждениями о разных географических и исторических предметах.
По смерти автора эти записки изданы были в свет в правление Сюань-ди24
(73–49 [гг.] до Р. Х.) и заняли почетное место между классическими сочи-
нениями. Подробности об них собраны у Abel Rémusat25 в “Nouv[eaux] mé-
langes Asiatiques”, Paris, 1829, t. 2, p. 132–146. сll.26 “Catalogue des livres com-
posant la bibliotheque de feu M[onsieur] Klaproth”27, deuxieme partie, p. 21.
Теперь, обращаясь к Ган-му, приведем еще слова маркиза de Fortia
d’Urban28 (“Histoire anté-diluvienne de la China”, Par[is], 1838, 12°, P. 42/
sq.29): “L’abbé Grosier trompe ses lecteurs en faisant croire le contraire par
l’énoncé de son titre; il change très souvent le stile du père de Mailla, qui site
très exactement en marge les auteurs aver le recours desquels il a composè son
histoire. Le Tong-kien kang-mou est le plus souvent cité. Le nombre des au-
teurs est très considerable, et il est fâcheux que l’abbé Grosier n’ait pas imprimé
l’ouvrage tel qu’il est à la bibliothéque du Roi….”30
[л. 6 об.]
b) «Су-хун-дзянь-лу, Юань сы-луй-бянь»31, история династии Юань (т. е.
монгольской, владычествовавшей в Китае), служащая дополнением истории
«Хун-дзянь-лу», в 42 книгах. Автор ее Джао-юань-бин с большим тщанием

юй», «Чжань го цэ», чуской и ханьской версиях «Чунь цю» и др. историчических источни-
ках, начал составление «Ши цзи», завершенного его сыном Сыма Цянем.
24
Правление Сюань-ди — правление десятого императора Сюань-ди (91–49 гг. до н. э.)
империи Хань в Китае (правил с 74 до 49 г. до н. э.). Собственное имя — Лю Бинъи. При
правлении Сюань-ди значительно возросло благосостояние страны, получило распростра-
нение конфуцианство.
25
Abel Rémusat — Жан-Пьер Абель-Ремюза (фр. Jean-Pierre Abel-Rémusat, 1788–
1832), французский синолог, один из основоположников современного западного китае-
ведения. Интересовался также Японией.
26
cll. (вероятно, c. l.) — citato loco: в цитированном месте.
27
«Каталог книг, составляющих библиотеку покойного М[есье] Клапрота». Имеет-
ся в виду известный востоковед, путешественник, полиглот Юлиус Генрих Клапрот (нем.
Julius Heinrich Klaproth; 1783–1835).
28
Агриколь-Жозеф-Франсуа-Ксавье-Пьер-Эспри-Симон-Поль-Антуан, Форциа д’Ур-
бан, маркиз де (Fortia d’Urban; 1756–1843) — французский математик, историк и археолог.
Член Академии надписей и изящной словесности. Первый Почетный президент Обще-
ства истории Франции с 1834 г. до своей смерти. Рыцарь Почетного легиона. Множеством
имен, данных ему при крещении, обязан своим многочисленным восприемникам.
29
sq. (sqq., seqq., seq.) — sequentibus: [и] следующие, [и] в [по]следующих местах (лат.).
30
Пер. с фр.: «Аббат Грозье вводит своих читателей в заблуждение, заставляя их ве-
рить в противоположное тому, что указано в заголовке. Он очень часто изменяет стиль
отца Майя, который очень точно указывает на полях авторов, на основе которых он на-
писал свой труд. Чаще всего цитируется “Тун-дзянь ган-му”. Число авторов очень вели-
ко, и жаль, что аббат Грозье не напечатал произведение в том виде, в каком оно находится
в Королевской библиотеке».
31
«Су-хун-дзянь-лу, Юань сы-луй-бянь» — краткая китайская версия истории мон-
гольской династии.
26 [Часть 1]

описывает деяния императоров, жизнь знаменитых сановников, ученых и т. д.

в хронологическом порядке. Это сочинение окончено в 1693 [г.], представле-
но императору в 1699 [г.] и издано в свет 45 года правления Кан-си (1706 [г.]).
c) Есть еще частная история трех царственных домов: Ляо́ Гинь (Дзянь)32
и Юань. Из истории дома Юань о. Иакинф перевел биографии четырех госуда-
рей, присовокупив к ним объяснение происшествий из «Ган-му». Маньчжур-
ский перевод под заглавием: «Дай Юань гуруни судури битхэ», в 15 тетра-
дях, издан в Пекине [в] 1646 г. Монгольский перевод, в рукописи, находится
в моей библиотеке. Имена сочинителей: Хифэ, Чампа, Чабухай и Ван-вынь-куй.
Но [так] как в китайском подлиннике собственные имена обезображены зна-
ками, имеющими смысл какой-то язвительной насмешки, которая проистекает
из гордости и презрения китайцев к иностранцам, то при нынешней (маньчжур-
ской) династии Цин, составлен в правление Цянь лун и в правление Дао-гуан
[л. 7]
(1824 [г.]) в Пекине издан особый исторический словарь (16 тетрадей в 4 то-
мах) под названием: «Гинь, Ляо́, Юань сань-ши юй-дзе» (изъяснение слов
в трех историях домов Гинь, Ляо, Юань). В нем все иноземные собственные
имена исправлены и снова переложены на китайский язык иероглифами,
ближайшими к подлинному их произношению.
d) «Сун-Юань-тун-дзянь дзи-ши бэнь лю», история династии Сун (960–
1280 [гг.] по Р. Х.) в связи с историей тунгусов33, тангутов34 и монголов.
24 книги в 4 томах.
e) «Ляо-ши», история монгольского дома Ляо, царствовавшего в север-
ном Китае с 916 по 1115 г. по Р. Х. Вновь издана в правление Дао-гуан, с по-
правками особого комитета. Пекин, 1824, 28 книг в 4 томах.
f) «Дзинь-ши», история тунгусского дома Гинь (Дзинь), государство-
вавшего в северном Китае с 1115 до 1234 г. Новое издание, в Пекине, 1824,
52 книги в 8 томах.

32
Дома Ляо́, Гинь (Дзянь) — речь идет о двух последовательно существовавших го-
сударствах и царственных домах: Ляо и Цзинь. Ляо — государство (907–1125 гг.) в Севе-
ро-Восточном Китае. Основано Абаоцзи (Амбагаем). Просуществовало до мятежа чжур-
чжэней. Столицы: восточная — Шанцзин (Ляоян), западная — Датун, южная — Наньцзин
(в районе современного Пекина). В 1110 г. в империи Ляо началась борьба за власть.
В 1113 г. главой клана Ваньянь стал Агуда, поднявший восстание чжурчжэней против ки-
даней, центром которого стал город Суйбин (Краснояровское городище). Агуда — импера-
тор с 1115 г., дал своему государству название «Золотое» (чжурж. Анчун, кит. — Цзинь).
33
Тунгусы — историческое название эвенков, коренного народа Восточной Сибири.
Живут также в Монголии и на северо-востоке Китая. Отдельные группы эвенков были
известны как орочены, бирары, манегры, солоны. Язык — эвенкийский, принадлежащий
к тунгусо-маньчжурской группе алтайской языковой семьи. Здесь явно имеются в виду
чжурчжэни.
34
Тангуты — народ тибето-бирманской группы, говоривший на тангутском язы-
ке. В культурном и языковом отношении были ассимилированы монголами, китайцами,
а также родственными тибетцами.
[Период первый] 27

g) «Юань-ши», история монгольского дома Юань (1206–1368 [гг.]); в Пе-

кине изд[ана в] 1824, 84 тетради в 14 томах.
h) Для поверки названий мест, гор, рек, озер и важнейших лиц в странах,
смежных с небесными горами (Тянь-шань), в
[л. 7 об.]
Монголии, Кукэноре35 и Тибете (Си-фань) служит географическо-историче-
ский словарь, составленный Да-сио-ши-фу-хэн, под заглавием: «Цинь-дин-си-юй
тун-вын-джи», на шести языках (маньчж[урском], китайск[ом], монгольск[ом],
тибетск[ом], калмыцк[ом] и турецком), и изданный, по высочайшему повеле-
нию, в 28[-е] лето правления Цянь-лун (1764 [г.]), в 8 тетрадях (24 главы).
См[отри] статью о. Иакинфа в 9[-й] кн[иге] «Московского телеграфа»
за 1831 год.
Мусульманские летописи своей формой разительно противоположны ки-
тайским, как блестки витийства — сухому рассказу. Они мало-помалу посту-
пают уже во владение европейской любознательности и, при свете строгой
критики, увеличивают массу нашего знания. Мы, следуя за Д’Оссоном36, ука-
жем здесь на важнейших только авторов.
a) Ali ibn-ul-Ethir37 (р. [в] 1160 г. в Джезире, на берегах Тигра, ск[ончался]
в Массуле [в] 1223 [г.]), который в 12м томе своей всеобщей истории («Ка́-
миль эт-тарих», рукоп[ись]), на арабск[ом] языке, под 1220 и сл[едующими]
год[ами] упоминает об опустошениях, сделанных монголами в Персии и дру-
гих странах.
b) Мухаммед, Ахмедов сын38, из Нессы39, написал в 1241 г. биографию

35
Кукэнор — Хухе-нор = Цинхай = Сокпо Цо Нон-по (монг. Хѳх нуур, Синее озеро),
соленое озеро на западе Китая, самое большое бессточное озеро Центральной Азии, протя-
нувшееся более чем на сто километров.
36
Д’Оссон — Абрахам Константин Мураджа д’Оссон (швед. Abraham Konstantin
Mouradgea d’Ohsson; 1779 — после 1851), шведский дипломат, историк и востоковед ар-
мянского происхождения, барон. Увлекался также биологией и химией. Посланник Шве-
ции в Гааге и Берлине. Член Академии наук Швеции (с 1817 г.). Опубликовал 4-томную
«Историю монголов. От Чингиз-хана до Тамерлана» (2 изд., 1834–1835) — одну из наи-
более значительных работ своего времени по истории Монголии. Издавалась на русском
(т. 1, Иркутск, 1937), японском и китайском языках.
37
Ali ibn-ul-Ethir — Иззудди́н Абуль-Ха́сан А́ли ибн Муха́ммад аль-Джазири (Ибн
аль-Аси́р; 1160–1233), один из наиболее известных исламских историков и биографов,
курдского происхождения. Речь далее идет о «Полном своде всеобщей истории» («Аль-ка-
миль фи т-тари́х»), представляющем собой историю «от сотворения мира» до 1230 г. Впер-
вые увидел свет полностью на французком языке в 1851 г. В наше время осуществлен пе-
ревод на русский язык. См.: Ибн ал-Асир. Ал-Камил фи-т-тарих (Полный свод истории) /
Пер. с араб., комм. чл.-корр. АН Республики Узбекистан П. Г. Булгакова; доп. к пер., прим.
и комм., указ. Ш. С. Камолиддина. Ташкент, 2006. 560 с.
38
Мухаммед, Ахмедов сын — Шихаб ад-Дин Мухаммад ибн Ахмад ибн ‘Али ибн Му-
хаммад ал-’ан-Насави, личный секретарь Джалал ад-Дина Манкбурны — последнего пред-
ставителя династии хорезмшахов Ануштегинидов.
39
Несса — Неса, город на севере Ирана.
28 [Часть 1]

султана Джелал-уд-дина40, владевшего Трансоксианой41 и Персией во время

Чингис-ханова похода.
[л. 8]
c) Алай-эд-дин атта мелик42 (сконч[ался в] 1282 [г.]) в своей истории
(рукоп[ись] персидск[ая]) покорителя вселенной (тарих джиган кутай) описал
последнее десятилетие Чингис-хана, царствование Угэтэя?43 и Гуюка44, поход Ху-
лагу45 в Персию и пр[очее], но слишком льстиво, в пользу монголов, нашествие
которых считал он необходимым, выгодным даже для мусульманских владений.
d) Абдуллаг, Фазль-уллагов сын46, написал на персидском языке «Ки-
таб тэджиет ул-эмсар вэ тэджиет ул-а’ссар», т. е. разделение стран и прохо-
ждение языков. В этом сочинении помещена им и история монголов с 1257
по 1327 год, а именно главнейшие деяния персиян под монгольским игом, не-
которые сведения о монгольских императорах в Китае и Чингисидах в Тюр-
кестане и Трансоксиане, с присовокуплением истории Чингиса и его преемни-
ков, почерпнутой из «Тарих джиган кутай». Повествование автора начинается
с похода Хулагу на Багдад. Слог слишком обременен риторическими фигура-
ми и изысканными выражениями, так что иногда трудно в них открыть на-
стоящий смысл. Впрочем, пять частей сего сочинения вмещают в себя весьма
драгоценные материалы для истории монголов, владевших Персией.
e) Фазл-уллаг Решид47, Абдулханров сын, родился,
40
Джелал-уд-дин — Джелал ад-Дин Манкбурны (Мангуберди; 1199–1231), послед-
ний хорезмшах (с 1220 г.).
41
Трансоксиана — то же, что и Мавераннахр (междуречье Амударьи и Сырдарьи), так-
же известен под названиями Фарарад, древний историко-географический регион с бога-
той историей в Центральной Азии.
42
Алай-эд-дин атта мелик — Ала ад-дин Ата Малик ибн Мухаммед Джувейни
(1226–1283), персидский государственный деятель и историк эпохи Хулагуидов, автор
исторического труда «Та’рих-и джахангушай» («История завоевателя мира»). Происхо-
дил из семьи Джувейни, представители которой занимали при сельджуках, хорезмшахах
и монгольских ханах высокие должности в финансовом управлении.
43
Вопросительный знак поставлен в оригинале.
44
Гуюк — Гуюк (монг. Гүюүг; 1206–1248), каган Монгольской империи (1246–1248),
сын Угэдэя, внук Чингис-хана.
45
Хулагу — Хулагу-хан (1217–1265), монгольский правитель и военачальник. Внук
Чингис-хана, сын Тулуя, брат каганов Мункэ и Хубилая. Основатель династии Хулагуи-
дов, правившей в созданном им Иранском ильханстве в Передней Азии.
46
Абдуллаг, Фазль-уллагов сын — очевидно, речь идет о Шихâб ад-Дӣне ‘Абдаллâхе
Шӣрâзӣ, сыне ‘Изз ад-Дӣна Фадтлаллâха, которого также называли Вастстâф ал-Хадтрат
(«панегирист его величества»). Известен своим историческим момументальным пятитом-
ным сочинением «Таджзийат ал-амстâр ва тазджийат ал-а’стâр» («Распределение городов
и движение эпох», пер. А. Моисеевой), охватывающим историю монгольских правителей
в Иране с 1258 по 1313 г. Еще один дополнительный том закончен не раньше 1328 г.
47
Решид — Рашид ад-Дин Фазлуллах ибн Абу-ль-Хайр Али Хамадани (Рашид ад-До-
улэ; Рашид ат-Табиб — «врач Рашид», ок. 1247–1318), известен как Рашид ад-Дин — пер-
сидский государственный деятель, врач и ученый-энциклопедист. Составил историче-
ский труд на персидском языке «Джами ат-таварих» («Сборник летописей», 1300–1311)
[Период первый] 29

[л. 8 об.]
по сведениям Катрмера48, [в] 1247 (645 гиджуры) г. в Гамадане49 (древн[ем]
Экбатане), следовательно, через 20 лет по смерти Чингис-хана, (вставка: ко-
гда еще живы были дети сподвижников великого завоевателя и изустно пе-
редавали своим современникам рассказы об его деяниях). Будучи искус-
ным врачом, Решид получил право на вход ко двору персидских султанов,
сперва при Абака-хане50 и его преемниках, и, наконец, при Газане51, который
возвел его в достоинство визиря (1297/8 [г.]). Теми же милостями он поль-
зовался при Газановом брате и наследнике престола Улдзэйту-хане52 (Хода-
бэндэ) и чрез то нажил себе вражду. В царствование Абу-саида53, по проискам
своего товарища Алишаха, Решид лишился визирского звания и был сказ-
нен вместе с 16-летним сыном (1320 [г.]), на 73[-м] году возраста54, близ Те-
бриза55. Многотрудные и разнообразные занятия не воспрепятствовали ему
изучить богословие, метафизику, сельское хозяйство, географию и историю.
При знании языков персидского, арабского, монгольского, турецкого, ев-
рейского, китайского даже, Решид досужное время посвящал чтению сочи-
нений, посредством которых расширялся круг его знаний. (Вставка. Кроме
того, как министр и историограф династии Хулагуидов56, Решид-эддин имел
влияние на государственные дела и знакомство с учеными разнородными

по истории Монгольской империи и Ирана Хулагуидов (монгольская династия). Боль-

шую источниковедческую ценность представляет также переписка Рашид ад-Дина. Каз-
нен по ложному обвинению.
48
Этьенн-Марк Катрмер (фр. Etienne Marc Quatremère; 1782–1857) — французский
востоковед, знаток восточных и западных языков. Опубликовал историю монголов Рашид
ад-Дина в «Collection orientale» (1837).
49
Гамадан — Хамадан, в древности Экбатана, город в Иране, столица провинции Ха-
мадан.
50
Абака-хан — Абага, Абака (1234–1282), второй ильхан государства Хулагуидов;
1265–1282). Пришел в Персию в 1256 г. со своим отцом Хулагу. После его смерти был
избран членами царствующего рода государем. Через пять лет был утвержден Хубилаем.
В 1265 г. Абага получил руку дочери императора Михаила VIII Палеолога Марии Деспи-
ны, предназначавшейся первоначально в жены Хулагу.
51
Газан — Махмуд Газан, султан Газан, Казан (мусульманское имя — Махмуд; 1271–
1304), ильхан государства Хулагуидов (1295–1304), старший сын Аргуна, внук Абага хана.
52
Ульдзейту-хан (монг. Өлзийт. Счастливый); Олджейту, Ольджайту, Ульчжайту
(мусульманское имя — Гийас ад-Дунйа ва-д-Дин Мухаммед Худабандэ Олджейту Султан;
1278/1282–1316) — ильхан Ирана (1304–1316) из династии Хулагуидов, третий сын Ар-
гун-хана, брат и наследник Газана.
53
Абу-саид — Абу-Са’ид Бахадур-хан (1305–1335), ильхан государства Хулагуидов
(с 1316).
54
…на 73[-м] году возраста — т. е. на 73[-м] году жизни.
55
Тебриз — Табриз, Тавриз, в XIII–XIV вв. одна из столиц государства ильханов —
Хулагуидов. В настоящее время город у озера Урмия, четвертый по величине город Ирана.
56
Хулагуиды (Ильханиды) — потомки Хулагу, внука Чингис-хана; монгольская дина-
стия, правившая на Ближнем и Среднем Востоке (XIII–XIV вв.). Правители государства
Хулагуидов носили титул ильхан («хан народа»).
30 [Часть 1]

и монгольской аристократией. От его такта и степени образованности зави-

село средство узнать истину и из подлинных письменных памятников и до-
стоверных преданий извлекать всё необходимое для своего творения). А [так]
как в архиве персидских ханов хранились многие летописи и исторические
отрывки на монгольском языке, то султан Махмуд Газан велел своему учено-
му визирю привести их в порядок и дополнить с помощью китайцев (Litatchi,
Maksoun), индийцев, уйгуров, капчаков и др[угих], живших
[л. 9]
при дворе. Но это предположение совершилось не прежде царствования Ул-
дзейту-хана, который из любви к науке принял на себя труд прочитать и пе-
реправить Решидово сочинение и потом повелел продолжать столь удачно
начатую историю. Таким образом произошло сочинение, известное под на-
званием: «Джамиут-теварих» (собрание летописей), в котором Решид довел
повествование до смерти Газана. Кто-то другой, по приказанию Шахруха, Та-
мерланова сына и преемника, решился продлить летопись до конца влады-
чества Абу-саида (1335 [г.]), последнего из Чингисова дома, царствовавше-
го в Персии. Первый том этого творения посвящен истории монголов: здесь
исчислены кочевые племена Чингисовых времен, описано немало их и ме-
стопребывание, собраны предания о происхождении монголов, рассказана
история Чингис-хана и его наследников, в Китае до Тимура, в Персии до Ул-
дзейту-ханов, следовательно, по XIV столетие. Разнообразное богатство ма-
териалов, множество собранных подробностей, равно как беспристрастие са-
мого сочинителя доставили Решидовой
[л. 9 об.]
летописи почетное место в числе важнейших творений для истории монголов.
57
Недавно издана великолепно часть этой летописи под заглавием:
“Histoire des Mongols de la Persе, écrite en persan par Raschid-Eldin, publiée,
traduite en français et accompagnée de notes et d’un mémoire sur la vie et les
ouvrages de l’auteur, par M[onsieur] Quatremère”, tome 1, Paris, 1837, f[ol]58.
Cf.: Amédée Jaubert59 в “Journ[al] Asiat[ique”,] 1838, déc[embre,] p. 571–
[5]89. Garcin de Tassy60 в “Journ[al] des savan[t]s”, 1838, p. 501–[5]14.
57
Текст до пункта f) смещен вправо.
58
Fol (сокр. от folio) — фолио, формат книги в пол-листа (лат.).
59
Amédée Jaubert — Пьер Амедей Эмилиан Проб Жобер (Pierre Amédée Emilien Probe
Jaubert; 1779–1847), французский ориенталист, переводчик и путешественник, ученик
лингвиста и ориенталиста барона Сильвестра де Саси (1758–1838). Владел арабским, пер-
сидским и турецким языками. Принимал участие в египетской экспедиции 1798 г., был
драгоманом и дипломатическим агентом в Турции и Персии, занимал кафедру персидско-
го, турецкого и арабского языков в Collège de France, во время Июльской монархии был
пэром Франции. Опубликовал: “Voyage en Arménie et en Perse” (1821, повторное издание
в 1860), “Eléments de la grammaire turque” (2 изд. 1834); перевод географии Ал-Идриси
(1836–1840); редактировал “Dictionnaire français-berbère” (1844).
60
Garcin de Tassy — Жозеф Элиодор Сажес Вертю Гарсен-де-Тасси (Joseph Héliodore
Sagesse Vertu Garcin de Tassy; 1794–1878), французский востоковед (арабистика,
[Период первый] 31

Fr. v. Erdmann’s61 “Kritische Beurtheilung”62 в «Уч[еных] зап[исках] Ка-

занск[ого] унив[ерситета»,] 1841, 1, 35–92. Введение: о турецких и мон-
гольских племенах. Перевод с персидского, с введением и приложениями
И. Березина63 в XIVм томе «Записок Имп[ераторского] археолог[ическо-
го] общества», СПб., 185864.
f) Моа’иен-уд-дин, придворный сановник султана Гуссейн багадур-ха-
на, Тамерланова внука, около половины XV ст[олетия], составил на пер-
сидск[ом] языке книгу: «Райские сады, китаб раузаб ул-дженнат фи эусаф
мэдинэт ул-Герат», т. е. описание провинции Герат, со времени покорения ее
арабами, заключающее в себе подробности об опустошении Хорасана Чин-
гис-хановыми полчищами и о судьбе этой провинции под монгольским вла-
дычеством.
g) Григорий Абуль-фарадж, называемый также Бар-Гебреем (Bar
Hebraeus)65, знаменитый
[л. 10]
врач и историк арабский, христианин секты якобитов66, родился

индология). Ученик французского лингвиста и ориенталиста барона Сильвестра де Саси

(1758–1838). Один из основателей (1822 г.) и позднее президент французского Азиатско-
го общества. Профессор Школы живых восточных языков (с 1828 г.), член Академии над-
писей и изящной словесности (с 1838 г.), член-корреспондент Петербургской академии
наук (с 1856 г.). Автор многочисленных трудов и переводов.
61
Erdmann — Франц (в России — Федор Иванович) Эрдман (нем. Friedrich Franz
Ludwig Erdmann; 1793–1862), российский востоковед немецкого происхождения. Выс-
шее образование получил в Ростокском и Гёттингенском университетах (Германия),
в первом из которых был удостоен степени доктора философии. Переехал в Россию. Ор-
динарный профессор Казанского университета по кафедре арабского и персидского язы-
ков (с 1818 г.), которую занял в том же году. Принял русское подданство в 1840 г. Декан
философского факультета, проректор и цензор Казанского университета в 1841–1845 гг.
В 1845 г. вышел в отставку. Заслуженный профессор Казанского университета. Директор
училищ Новгородской губернии и Новгородской гимназии с 1850 г.
62
“Kritische Beurtheilung” — «Критическая оценка» (нем.).
63
И. Березин — Илья Николаевич Березин (1818–1896), российский востоковед (тюр-
колог, иранист, монголист), выпускник Казанского университета, профессор по кафедре
турецкого языка этого университета. Ординарный профессор по кафедре турецко-татар-
ской словесности, декан факультета, заслуженный профессор Петербургского универси-
тета. Доктор восточной словесности (с 1864 г.).
64
Последние два предложения, написанные мелким почерком более темными черни-
лами, приписаны позднее — не ранее 1858 г.
65
Григорий Абуль-фарадж, называемый также Бар-Гебреем — Абуль-Фарадж бин Га-
рун (1226–1286), с принятием епископского звания взявший имя Григория, имевший про-
звище Бар-Эбрей (по названию места рождения — г. Эбро), сирийский церковный дея-
тель, писатель и ученый-энциклопедист. Писал по-сирийски и арабски.
66
Якобиты — О. М. Ковалевский ошибочно назвал якобитами яковитов. Яковиты —
представители Сиро-яковитской (Сирийской) православной церкви — одной из шести
Древневосточных церквей, признающих три Вселенских собора, также именуемых «не-
халкидонскими» церквями.
32 [Часть 1]

в Малатии67, или Мелитине, в Малой Азии (1226 [г.]). На 20[-м] году возра-
ста он посвящен был в епископы Губы (Gobos), а сорока лет сделался матра-
ном68, или митрополитом, восточных якобитов и в этом звании умер в Мераге69
(1286 [г.]), что в Азербайджане. Абуль-фарадж написал по-сирийски всеобщую
историю от сотворения мира и сам перевел ее на арабский язык. В ней говорит-
ся и о владычестве монголов в Персии. Но это не что иное, как краткое извле-
чение из сочинения Джувейни. События, ближайшие к эпохе автора, описаны
гораздо пространнее. В особенности любопытны для нас сведения о восточных
христианах. Какой-то аноним продолжал Абуль-фараджеву летопись с 1286
по 1297 год с подробным описанием царствования Гайхату70- и Бойду71-ханов.
72
В 1650 г. Покок73 издал извлечение из этой летописи, а в 1665 [г.] на-
печатал полный латинский перевод всего сочинения в 2х частях в 4[-ю]
д[олю] л[иста]74. Сирийский и арабский тексты под заглавием: “Abul-
pharadgii chronicon siriacum, arabicum et latinum, ex versione et cum notis
P. S. Bruns et G. G. Kirsch”, 2 voll., in 4°, Lips.75 1789. Потом “Chronici syria-
ci Abulpharagiani e scriptoribus graecis emendati, illustrati specimen, auctore
[л. 10 об.]
A. S. Arnolds, Marburg, 1805, 4°. Ошибки в переводе Брунса и Кирша
исправлены в Ferdinand Gregor Mayer’s76 “Beyträge zu einer richtigen
67
Малатия, Мелитина — Малатья (Мелитена), в настоящее время город на востоке
Турции. Имеет 6000-летнюю историю. Входил в состав Хеттского государства, Армянско-
го халифата, Византийского, Османского государств, находился под властью сельджук-
ских, монгольских, туркменских племен.
68
Матран — мафриан, титул главы сирийских христиан в Месопотамии, принят
в 629 г., чтобы отличать миафизитских иерархов от несторианских. В 991 г. его престол пере-
несен в Тикрит (ныне город на севере Ирака), с 1089 по 1112 г. пребывал в Мосуле (ныне го-
род на севере Ирака), после разрушения Тикрита в 1156 г. окончательно перенесен в Мосул,
в монастырь Мор Маттай. С появлением мафрианата в Турабдине (ныне Тур-Абдин — ре-
гион на юго-востоке Турции) мафрианы Востока стали называть себя мафрианами Мосула
(чтобы отличаться от турабдинских) и стали всегда добавлять в начало имени «Базелиос».
69
Мерага — Марага (Мераге), в настоящее время город на северо-западе Ирана. В пе-
риод позднего Средневековья являлся одним из центров просвещения и грамотности.
70
Гайхату-хан (?–1295) — пятый ильхан государства Хулагуидов, брат и преемник
Аргуна, сын Хулагу-хана. Имел монгольское имя Ринчиндорж (Драгоценный скипетр),
выбитое на его монетах. Был свергнут (задушен при помощи тетивы в лагерной стоянке
в Могане) в 1295 г. группой недовольных монгольских высокопоставленных лиц.
71
Бойду-хан — внук Хулагу-хана, кузен Гайхату-хана, назначенный на его место. В ис-
тории ничем не отличился.
72
Текст до пункта h) смещен вправо.
73
Покок — Эдвард Покок (Edward Pococke; 1604–1691), английский востоковед, биб-
леист и священнослужитель, гебраист, автор богословских трудов.
74
В четвертую долю листа — т. е. большого формата, ин-кварто (in quarto), или 4°.
75
Lips. — сокр. от Lipsiae (лат.), т. е. Лейпциг.
76
Ferdinand Gregor Mayer — Ferdinand Engelbert Gregor Mayer (Фердинанд Энгель-
берт Грегор Майер, Грегор Майер, Грегор Фердинанд Майер; 1754–1820), австрийский
бенедиктинец, богослов и профессор Венского университета.
[Период первый] 33

Übersetzung der syrischen Chronik des Gregorius Barhebräus”, Wien,

1819, 8°.
h) Можно упомянуть Мухаммед ибн эмир хавенд шаха (около 1471 [г.]),
называемого Мирхондом77, который в пятом томе «Раусат-уссаф» («Сад удо-
вольствия») поместил историю монголов, почерпнутую из сочинений, выше
нами указанных; также сына его
i) Хондемира78 (около 1508 [г.]), автора летописи на персидском языке
«Хулясет-уль-ахбар», которой пользовался ученый Эрбело во всех статьях
своей восточной библиотеки (bibliothèque orientale), касающихся до монго-
лов. Девятое отделение этой летописи переведено по-русски Вас[илием] Гри-
горьевым79 под заглавием «История монголов от древнейших времен до Та-
мерлана», СПб., 1834, 8°.
k) Остается нам еще сказать несколько слов об Абульгази-Мухаммед-ба-
гадур-хане80, одном из ханов хорезмских (хивинских) из рода Шейбанидов81,
поколения82 узбеков (род[ился в] 1605 [г.], ум[ер в] 1664 [г.]). Во время пре-
бывания своего в Персии он собрал много редких рукописей и будучи уже
ханом Хорезма с их помощью сочинил «Китаби-шаджере-и-турки» («Книгу

77
Мухаммед ибн Хонд-шах ибн Махмуд, или Мирхонд (1433–1498) — персидский
историк, один из представителей школы придворных историографов, существовавшей
при дворах Тимуридов.
78
Хондемир — Гияс ад-Дин Хондемир (1475 — около 1535), персидский историк,
внук и ученик историка Мирхонда, служил при дворах Тимуридов, Сефевидов, Вели-
ких Моголов. О. М. Ковалевский ошибочно называет его сыном (а не внуком) Мир-
хонда.
79
Василий Григорьев — Василий Васильевич Григорьев (1816–1881), русский исто-
рик-востоковед, выпускник филологического факультета отделения восточных языков
Санкт-Петербургского университета (1834), чиновник особых поручений Департамента
духовных дел иностранных исповеданий, главный цензор России, профессор Санкт-Пе-
тербургского университета. Печатался под разными псевдонимами в журналах «Одесский
альманах», «Северное обозрение», «Русская беседа» «Молва», «Журнал Министерства
внутренних дел». Основные труды: «История монголов от сотворения мира до Тамерла-
на», «О достоверности ярлыков, данных ханами Золотой Орды русскому духовенству»,
«О скифском народе саках», «Кабулистан и Кафиристан».
80
Абульгази-Мухаммед-багадур-хан — Абулгази, Абу-л-Гази-хан (Абул-гази, Бага-
дур-хан, Абульгази Багадырхан) (узб. Abulg’ozi Bahodirxon; 1603–1664), хивинский хан
из узбекской династии Шейбанидов, историк и писатель. Сын Араб Мухаммад-хана. Весь
сюжет об Абульгази у О. М. Ковалевского является довольно близким к тексту пересказом
статьи польского и русского востоковеда О. И. Сенковского (1800–1858) из «Энциклопе-
дического лексикона» Плюшара (Т. 1. СПб., 1835. С. 49–50). См.: ЭЛ/ДО/Абульгази-Му-
хаммед-Багадур-хан. URL: https://ru.wikisource.org/wiki/ЭЛ/ДО/Абульгази-Мухаммед-
Багадур-хан (дата обращения: 29.08.2020).
81
Шейбаниды (узб. Shaybonilar) — узбекская правящая династия в Бухарском хан-
стве, Мавераннахре, Южном Туркестане. Основатель — Мухаммед Шейбани, не являлся
чингисидом по крови, был внуком Абульхайра. Другие названия династии: Абулхайриды,
Шибаниды.
82
Поколение — здесь и далее имеется в виду род, племя.
34 [Часть 1]

древа турецкого») на джагатайском наречии. Творение персидского историка

Фазлулага-Рашида83 было обильным у него источником
[л. 11]
сведений о монголах. После родословной Чингис-хана описаны там подроб-
но походы сего известного разрушителя царств. Потом автор рассказывает
о разделе Монгольской империи на улусы: Джучиев84 (Золотой орды), Ча-
гатаев85 (Бухария, Хива и пр[очие]), Угэтэев86 и Тулиев87 (Монголия, Китай
и пр[очее]), но преимущественно занимается турецкой отраслью монгольско-
го народа, к которой принадлежали наши татары, нынешние узбеки, тюркме-
ны, киргизы, каракалпаки и др[угие].
88
Абульгазиево творение в первый раз было открыто в Тобольске плен-
ным шведом (Штраленбергом89) и словесно переведено по-русски од-
ним бухарским ахуном90. С русского рукописного перевода Шёнстрём91,
83
Фазлулаг-Рашид — Рашид ад-Дин Фазлуллах ибн Абу-ль-Хайр Али Хамадани (Ра-
шид ад-Доулэ; Рашид ат-Табиб — «врач Рашид»; ок. 1247 — 1318), персидский государствен-
ный деятель, врач и ученый-энциклопедист; министр государства Хулагуидов (1298–1317).
84
Джучиев улус — улус Джучи, Золотоордынское Монгольское государство с центром
в Поволжье, возникло в XIII в. на юге Руси, в Великой Степи (Дешт-и Кипчак), сыграло
значительную роль в возникновении новых тюркских народностей на местах их современ-
ного расселения.
85
Чагатаев улус — улус Джагатая (Чагатаев улус, Джагатайский улус, Чагатай Орда),
тюрко-монгольское государство, образовавшееся в Средней Азии в 1266 г. после распада
Великой Монголии, названо по имени сына Чингис-хана — Чагатая. С 1326 г. официаль-
ной религией Чагатайского улуса стал ислам.
86
Угэтэев улус — улус Угэдэя, Угэдеев улус, Великое монгольское государство при
третьем сыне Чингис-хана и его старшей жены Борте — Угэдэе (1186–1241), который был
назначен Чингис-ханом своим преемником и правил в качестве Великого хана Монголь-
ской империи в 1229–1241 гг.
87
Тулиев улус — улус Тулуя (1191–1232), четвертого сына Чингис-хана и Борте. Его
территориальное наследство (улус) после смерти отца (1227) находилось в Монголии
и составляло 50 тыс. семей.
88
Текст до слов «Д’Оссона в “Histoire…» на листе 12 смещен вправо.
89
Штраленберг — Филипп Иоганн (Юхан) Табберт фон Страленберг (1676–1747),
офицер шведской армии короля Карла XII в Северную войну, в 1703 г. получил чин капи-
тана. После Полтавского сражения (1709) был взят в плен, отправлен в Сибирь в Тобольск,
где пробыл в ссылке 13 лет. Собрал богатый этнографический и картографический мате-
риал и сведения об открытиях в Северо-восточной части Азии первой четверти XVIII в.,
которые использовал при создании карты «России и Великой Татарии 1730 г.» и книги
«Историко-географическое описание северной и восточной частей Европы и Азии», выпу-
щенных в свет в Стокгольме в 1730 г.
90
Ахун — ахунд, ахун, в мусульманских странах и дореволюционной России звание
мусульманского ученого высшего разряда, аналог арабского кади. До 1788 г. ахунды явля-
лись главами духовенства даруг (областей) и городских общин, через них царские власти
взаимодействовали с имамами.
91
Шёнстрём — ротмистр (или капитан) шведской армии Петер Шенстрем (Шайн-
стром), попал в русский плен во время Северной войны в 1709 г. Поселен в Соликамске
в 1711 г., где оставался до заключения мира в 1721 г. Вернулся в Стокгольм в 1722 г.
[Период первый] 35

швед, сделал немецкий перевод, с которого список перешел в Брюсову

библиотеку92, а потом в Азиатский музеум Академии наук93. С немецкой
рукописи Абульгази переведен был по-французски Варенном (Varenne
de Mondasse) под заглавием: “Histoire généalogique des Tartares, traduite
des manuscripts Tartares d’Abulgasi-Bayadur-Chan, et enrichie d’un grand
nombre de remarques authentiques et curieuses sur l’estat présent de l’Asie
septentrionnale, avec des cartes necessaires. Par D***94”. Bruxelles, 1726. При-
мечания к этому переводу прибавлены Бентинком. Наконец, с франц[уз-
ского] перевел по-русски Тредиаковский95 «Родословную
[л. 11 об.]
историю о татарах», СПб.[,] 1770, 2 части96, а кто-то другой — по-английски,
1780. Между тем Мессершмидова копия97 с немец[кого] перевода, вместе
92
Брюсова библиотека — книжное собрание сподвижника Петра I, государственного
деятеля, ученого, генерал-фельдцейхмейстера Я. В. Брюса (1670–1735), одна из крупней-
ших научных библиотек начала XVIII в. По его завещанию после его смерти поступила
в Академию наук, минуя прямых наследников. В декабре 1735 г. книги и коллекция ред-
костей были перевезены из Москвы в Петербург. Книги переданы в Академическую биб-
лиотеку, а редкости — в Кунсткамеру. В настоящее время книги из библиотеки Я. В. Брюса
(общим числом более 800 экз.) хранятся в нескольких отделах БАН.
93
Азиатский музеум — имеется в виду Азиатский музей (АМ) при Петербургской ака-
демии наук (1818–1930), на базе которого в 1930 г. был создан Институт востоковедения
АН СССР. Начало коллекции АМ положили приобретения Кунсткамеры со времен Пе-
тра I. С XIX в. АМ — крупнейшее в России хранилище рукописей на восточных языках.
После ряда реорганизаций в настоящее время это самостоятельное учреждение — Инсти-
тут восточных рукописей РАН.
94
Звездочки в тексте О. М. Ковалевского есть и в статье «Энциклопедического лекси-
кона» Плюшара (Т. 1. СПб., 1835. С. 50). См.: ЭЛ/ДО/Абульгази-Мухаммед-Багадур-хан.
URL: https://ru.wikisource.org/wiki/ЭЛ/ДО/Абульгази-Мухаммед-Багадур-хан (дата об-
ращения: 29.08.2020).
95
Тредиаковский — Василий Кириллович Тредиаковский (1703–1769), русский поэт,
переводчик и филолог XVIII в., один из основателей силлабо-тонического стихосложе-
ния в России. Надворный советник (1765). Секретарь Петербургской академии наук
(с 1733 г.). Профессор Академии наук (с 1745 г.). Уволен из нее в 1759 г. Занимался пере-
водами французской художественной и исторической литературы, в том числе объемных
«Древней истории» (10 т.) и «Римской истории» (15 т.) французского историка и педагога
Шарля Роллена (Charles Rollin; 1661–1741).
96
В 1734 г. Академия наук поручила В. К. Тредиаковскому перевести книгу с фран-
цузского на русский язык. Перевод был закончен в 1737 г. и в 1745 г. передан профессору
истории Академии наук Г. Ф. Миллеру (1705–1783) для «исправления» и «изъяснения»
некоторых «известий», а также для составления примечаний на основании материалов, со-
бранных им в Сибири в 1733–1743 гг. В 1768 г. «Родословная история о татарах» была вы-
пущена в свет в двух томах тиражом 1512 экз. В книге представлены две карты Северной
Азии. Называя годом издания 1770 г., О. И. Сенковский в «Энциклопедическом лексико-
не» Плюшара и вслед за ним О. М. Ковалевский, вероятно, ошибаются.
97
Мессершмидова копия — полагаем, речь идет о копии, принадлежавшей Даниэлю
(Даниилу) Готлибу Мессершмидту (Daniel Gottlieb Messerschmidt; 1685–1735), иссле-
дователю России, немецкому медику, ботанику на русской службе, сподвижнику Петра,
36 [Часть 1]

с подлинником Абульгазия, перешла в библиотеку Гёт[т]ингенского уни-

верситета и профессором Гаттерером98 была помещена в его “Historisches
Journal”99, и впоследствии явилась еще одна книжка: “Abulgazi Bagadur
Chan’s Geschlechtbuch der mungalischen Chanen, [aus einer türkischen Hand-
schrift] Übers.etzt von Dr [D. G.] Messerschmid”, 1780. Наконец, знаменитый
русский меценат канцлер граф Румянцев100 напечатал чагатайский подлин-
ник в Казани с латинским предисловием академика Френа101 под заглави-
ем: “Abulghasi Bahadür chani, Historia Mongolorum et Tatarorum, nunc pri-
mum tatarice edita [auctoritate et munificentia illustrissimi comitis Nicolai de
Romanzoff, Imperii Russici cancellari supremi]”, Casani, 1825, fo102. Но до сего
времени мы не имеем еще ни верного перевода этого важного сочинения, ни

руководителю первой научной экспедиции в Сибирь, родоначальнику русской археоло-

гии, открывшему петроглифы. О. И. Сенковский описывает это так: «Мессершмид спи-
сал для себя в 1771 копию с немецкого перевода, доставшегося Академии наук из Брю-
совой библиотеки, и этот список, вместе с Джагатайским подлинником Абульгазиевой
Истории, находившимся у Мессершмида, неизвестными путями перешел в библиотеку
Гёттингенского университета». См.: ЭЛ/ДО/Абульгази-Мухаммед-Багадур-хан. URL:
https://ru.wikisource.org/wiki/ЭЛ/ДО/Абульгази-Мухаммед-Багадур-хан (дата обраще-
ния: 29.08.2020).
98
Профессор Гаттерер — Иоганн Кристоф Гаттерер (Johann Christoph Gatterer;
1727–1799), историк, ученый эпохи Просвещения в Германии. Занимался исследованием
методов исторического исследования. Один из первых стремился превратить изучение ис-
тории в самостоятельную научную дисциплину. В 1764 г. основал при Гёттингенском уни-
верситете Исторический институт для изучения и издания работ средневековых немецких
историков, классических произведений историков Греции и Рима, а также для развития
вспомогательных исторических дисциплин.
99
“Historisches Journal” (Berlin: F. Vieweg bem Altern, 1799–1800) — журнал, который
в 1799–1800 гг. издавал гр. Фридрих фон Генц (нем. Friedrich von Gentz; 1764–1832), не-
мецко-австрийский писатель и публицист, мыслитель, политический деятель. Ученик Им-
мануила Канта. Советник министра иностранных дел Австрийской империи кн. Клемен-
са фон Меттерниха. Русское дворянство и графский титул дарованы имп. Александром I.
100
Граф Румянцев — граф Николай Петрович Румянцев (Румянцов; 1754–1826), рус-
ский государственный деятель, министр иностранных дел, меценат, коллекционер, основа-
тель Румянцевского музея, почетный член Петербургской академии наук (1819), основатель
неформального объединения историков, археографов и филологов — Румянцевского круж-
ка (1813–1826), члены которого осуществляли поиск и копирование исторических источни-
ков, издание трудов по истории, совершали покупки рукописей, старопечатных книг, монет.
101
Академик Френ — Христиан Данилович Френ (Христиан Мартин Иоахим Фрэн,
Christian Martin Joachim Frähn; 1782–1851), выдающийся немецкий и российский восто-
ковед-арабист и нумизмат. Профессор Казанского университета, ординарный академик
Петербургской академии наук (с 1817 г.), действительный статский советник. В 1818 г.
основал и до 1842 г. возглавлял Азиатский музей Академии наук. Почетный член более
20 академий и ученых обществ мира.
102
fo — ин-фолио (in folio, 2°, Fo), книжный формат, при котором страница книги рав-
на половине размера типографского листа. В настоящее время практически не применяет-
ся. В XVIII в. использовался для некоторых художественных изданий (отсюда название
«фолиант» для изданий большого формата).
[Период первый] 37

критического его издания. Ожидаемые переводы Ярцова103 и Демезона104 бу-

дут ли когда-либо напечатаны? Совершится ли мысль о. Иакинфа об издании
Абульгазия с примечаниями и разысканиями с помощью других азиатских
источников? — не знаем. См[отри] упомянутое предисловие Френа и «Эн-
цикл[опедический] лекс[икон]», 1, 49–50105. Вообще о пособиях для изучения
истории монголов из мусульманских сочинений см[отри] две прекрасные
статьи Катрмера в 1 и 5 томах “Mines de l’Orient”106 и введение барона
[л. 12]
Д’Оссона в “Histoire des Mongols, depuis Tсhinguiz-khan jusqu’à Timour
bey ou Tamerlan”. La Haye et Amsterdam. [Т. 1]. 1834. 8°.
Теперь перейдем к монголам. Не достигнув еще сознания собственной са-
мобытности, они не могли приступить к составлению истории своего народа.
Но нельзя утверждать, что монголы не имели и не имеют никаких истори-
ческих записок, потому что: 1. Самолюбие, гордость и азиатское обыкнове-
ние заставляли важнейшие семейства вести свою родословную с величай-
шим тщанием и вкратце отмечать современные события. Рашид-ад-дин не без
причины в генеалогии Чингисова дома сказал, что монголы имеют обыкнове-
ние сохранять генеалогию своих праотцев и каждому из новорожденных пе-
редавать ее: потому у них нет никого, несведущего в своей родословной107.
2. По уверению мусульманских писателей, в разных архивах хранились лето-
писи на монгольском языке, напр[имер] в Персии108. 3. Известно, что и ныне

103
Ярцов — Ануфрий (Януарий) Осипович Ярцов (Ярцев; 1792–1861), языковед, во-
стоковед-санскритолог, преподаватель, переводчик. Выпускник Казанского университета
(1812 г.). Ученик И. И. Хальфина и Х. Д. Френа. Кандидат восточных языков (с 1813 г.),
магистр восточной словесности (с 1816 г.). Адъюнкт Академии наук «по восточным язы-
кам» (1818–1819 гг.), переводчик в Азиатском департаменте МИД России (с 1819 г.). Дей-
ствительный член АН.
104
Демезон — Петр Иванович Демезон (фр. Jean-Jacques Pierre Desmaisons; 1806–
1873), российский филолог-ориенталист, исследователь Средней Азии, переводчик, барон
(с 1857 г.). Русское подданство принял в 1843 г. Родился и умер во Франции. Кандидат
восточной словесности (с 1830 г.). В 1836–1856 гг. жил и работал в Петербурге, был про-
фессором персидского и турецкого языков в Учебном отделении восточных языков при
Азиатском департаменте Министерства иностранных дел. С 1857 г. и до конца жизни про-
живал в Париже. Его перевод с персидского языка на французский книги Абулгази «Исто-
рия монголов и татар» опубликован в Петербурге в двух томах в 1871 и 1874 гг. (“Histoire
des Mogols et des Tatares / Par Aboul-Ghasi Behadour Khan publiée, traduite et annotée par le
Baron Desmaisons”: В 2 т. St.-Petersbourg, 1871, 1874).
105
Имеется в виду «Энциклопедического лексикона» Плюшара. Т. 1. СПб., 1835.
106
Mines de l’Orient — журнал “Fundgruben des Orients” = “Mines de l’Orient”. Wien,
1809–1818.
107
См[отри] «Журн[ал] Мин[истерства] нар[одного] просв[ещения]», 1843, часть 38,
ст[раница] 29. (Примеч. авт. на л. 12).
108
Вот сведение из Рашид-ад-дина, т. 1, с. 74, изд[ание] Катрмера: “Une chronique
authentique, écrite en langues et en caractéres mongols, avait été rédigée d’époque en époque,
et se trouvait déposée dans les archives, où elle formait un ouvrage sans ordre, sans méthode,
38 [Часть 1]

в некоторых аймаках (напр[имер] у ордосцев)109 и в частных домах находят-

ся летописи и записки, о которых достоинстве может судить тот только, кому
судьба дозволит рассмотреть оные110.
[л. 11а]111
Шейбаниада, «История монголо-тюрков», изд[ал] Березин, Казань,
1849112. Рецензия Сенковским113 напис[анная] в «Библ[иотеке] для чтен[ия»,]
1851, март. Это родословная потомков Шейбани-хана, внука Чингис-хана
и меньшего брата Батыева, написанная дурным языком.
[л. 12 об.]
Европа знает одну только монгольскую летопись, на монгольском языке,
составленную Сананг-Сэцэном114, вскоре после завоевания Китая маньчжу-
рами, следовательно, около половины XVII столетия (1662 [г.]). Неизвестны
нам обстоятельства автора жизни ее [жизни ее автора], но известны заглавия
семи сутр, которыми он пользовался при сочинении довольно обширной хро-
ники, обогащенной преданиями и современными событиями. Вот названия
этих книг: 1) «Хадун ундусуну эрдени-йн тобчия», «Краткая история ханских
династий»; 2) «Утхату чихула кэрэглэкчи», «Изъяснение истинного смысла»;
3) «Гайкамшига удзэгдэкуй
[л. 13]
цэцэгун цоморлик», «Прекраснейшая цветочная чашечка»; 4) «Чинар шил-
таган октоксан ухачулукчи улаган дэбтэр», «Красная книга, излагающая

et composé de fragments isolés et incomplets. Elle restait cachée et inconnue à tous ceux qui
auraient pu y puiser les notions sur les faits et les événements: jamais personne n’avait obtenu la
permission et l’autorisation de la lire et d’en faire usage”. (Примеч. авт. на л. 12 об.). Пер. с фр.:
«Подлинная летопись, написанная монгольским языком и стилем, составлялась от эпохи
к эпохе и сохранилась в архивах, где представляла собой произведение беспорядочное, без
метода, состоящее из отдельных и неполных фрагментов. Она оставалась скрытой и неиз-
вестной для всех, кто мог бы черпать в ней представление о фактах и событиях: никто ни-
когда не получал разрешения читать и пользоваться ею».
109
См[отри] мою монг[ольскую] хрест[оматию,] 1, 502. (Примеч. авт. на л. 12 об.).
110
В пекинском дворце хранится монгольская летопись, на монгольском языке, в 32х
тетрадях. См[отри] мою хрест[оматию,] 2, 331, пр[очие]. (Примеч. авт. на л. 12 об.).
111
Лист 11а представляет собой последующую запись рукой автора на отдельно вло-
женном листе бумаги меньшего размера и другого (худшего) качества.
112
Имеется в виду: «Шейбаниада: История монголо-тюрков на джагатайском диалек-
те, с пер., примеч. и прил., изд. И. Березиным, проф.». [Вып. 1]. Казань: Унив. тип., 1849.
LXXIX, 80, 183 с.
113
Осип-Юлиан Иванович Сенковский (польск. Józef Julian Sękowski; наиболее извест-
ный псевдоним — Барон Брамбеус; 1800–1858) — русский и польский востоковед, писа-
тель, редактор и полиглот. Основатель первого русского массового «толстого журнала»
«Библиотека для чтения». Статский советник, заслуженный профессор (1847), член-кор-
респондент Петербургской академии наук (1828).
114
Сананг-Сэцэн — Саган Сэцэн, Санан-Сэцэн, Саган Эрхэ Сэцэн хунтайджи (1604–
?), монгольский летописец, владетельный князь в Ордосе. Автор летописи «Эрдэнийн
тобчи» («Драгоценная краткая история») о средневековой истории Монголии.
[Период первый] 39

причины и последствия»; 5) «Сарва хутукту йн дзокьяксан эрдэмтэну сэт-

кили кгэйкгулкуй цэцэглик» (на китайск[ом] яз[ыке]), «Цветник, составлен-
ный сарва хутуктой, для просвещения добродетельного сердца»; 6) «Эрким
дэкгэду чакраварун хагану байгулуксан номун цаган тэкгукэ», «Белая исто-
рия закона, установленного знаменитым вселенским царем» и 7) «Эртэну
монголун хадун ундусуну йэкэ шара тогоджи», «Пространная желтая исто-
рия древних монгольских ханов». Первые две книги у нас находятся.
В книге Сананг-Сэцэна не ищите прагматической истории, не ищите хода
политики описываемых им народов: это не составляло цели монгольского ис-
торика, ордосского хунтайджия115, и превосходило его силы. Как усердный по-
клонник Будды Сананг Сэцэн обращал особенное внимание на судьбу своей
религии в разных странах Азии, а именно в Индии, Тибете, Китае и Монголии,
и с религиозной точки взирал на все прочие деяния сих народов. И в этом от-
ношении он показал большую начитанность и знание своего предмета; в чем
можно удостовериться из многих других сочинений об истории буд-
[л. 13 об.]
дизма, остальные же сведения его надо дополнять сведениями, которые нам
доставили китайские и мусульманские писатели. Но нельзя умолчать, что
С[ананг] С[эцэн] в историческом рассказе о своем отечестве старался сохра-
нить характер степных происшествий, что краткий перечень фактов со вре-
мени изгнания монголов из Китая, при скудости наших материалов для сего
периода, должен почитаться весьма драгоценным.
116
Вот мнение издателя Решид-уд-диновой летописи о нашем историке:
“L’ouvrage composé dans le XVIIe siecle par Sanang Setzen est certainement
utile pour connaître le progrès du Bouddisme ches les Mongols et l’histoire
de ce peuple depuis son expulsion de le Chine; mais pour ce qui concerne les
règnes de Tchinguis khan et de ses successeurs les récits vagues, incomplets de
l’annaliste mongol ne nous apprennent presque rien, et ne sauraient nullement
être opposés aux narrations bien liées et pleines de faits que nous offrent Rachid-
eddin et les historiens chinois”117. Quatremère118 в предисл[овии] к Решид-
уд-дину, т[ом] 1, ст[раница] CIV. Подлинник Сананг Сэцэновой истории
случайно куплен был в Пекине студентом Духовной миссии Вас[илием]

115
Хунтайджий — хунтайджи (монг. хунтайж), титул крупных феодалов в Монголии
с XIV в.
116
Текст до слов «При изучении последних времен Монголии…» на листе 15 смещен
вправо.
117
Пер. с фр.: «Книга, составленная в XVII веке Сананг Сэцэном, безусловно, полезна
для изучения развития буддизма у монголов и истории этого народа со времени его изгна-
ния из Китая; но что касается царствования Чингис-хана и его преемников, то смутные,
неполные рассказы монгольского летописца почти ничему нас не учат, и ни в коем случае
не могут быть противопоставлены хорошо составленным, связным и полным фактов по-
вествованиям, которые мы находим у Рашид-ад-дина и китайских историков».
118
Quatremère — Этьенн-Марк Катрмер (фр. Etienne Marc Quatremère; 1782–1857).
40 [Часть 1]

Новоселовым между 1795–1807 [г]г., в 4х тетрадях, и в 1816 [г.] привезен

в С[.-]Петербург хоринскими
[л. 14]
бурятами, вызванными в столицу для перевода Евангелия на монголь-
ский язык. Там Я. И. Шмидт119 занялся переводом и изъяснением столь
любопытной летописи, но до издания ее в свет решился поместить неболь-
шую свою статью в VI т[оме] “Mines de l’Orient”, а потом гораздо простран-
нее изложил свои мнения в известной книге: “Forschungen im Gebiete der
älteren religiösen, politischen und literärischen Bildungsgeschichte der Völker
Mittel-Asiens, vorzüglich der Mongolen und Tibeter”, SPbg, 1824, 8о, которую
рассматривал знаменитый парижский ориенталист Сильвестр де Cacи120
в “Jourmal des Savans”, 1825 г., наконец, в примечаниях на Сананг Сэцэнову
летопись, изданную под заглавием: “Geschichte der Ost-Mongolen und ihres
Fürstenhauses” u. s. w.121 SPbg, 1829, 4о. Появление этого, давно ожидае-
мого, сочинения обратило на себя взоры ориенталистов и не ориентали-
стов, из коих каждый по-своему оценивал плод досужного степного князя.
Из критиков того времени известный синолог Абель-Ремюза122 в «Ази-
атск[ом] журн[але]», 1832, представил свои замечания: “Observations sur
l’histoire des Mongols orientaux, de Sanang-Setzen”, восставая то на монголь-
ского историка, то на переводчика и комментатора. Решительное мнение
критика заключалось в том, что Сананг Сэцэн не есть историк,
[л. 14 об.]
а комментатор легенд и родословных; что в его книге не найдешь ни правиль-
ной хронологии, ни малейшей определительности в географических показа-
ниях, ни связи в происшествиях; что его история не что иное, как хроника
сухая, наполненная сказками; что генеалогия некоторых отраслей Чигисо-
ва дома, царствовавших в восточной Монголии, довольно полна; что у Са-
нанг Сэцэна находим полезные сведения о начале ламайских учреждений,
а в прочем — одни сбивчивые воспоминания, множество религиозных пре-
даний, неправдоподобных анекдотов, занимательных только по своей неле-
пости, — многие черты монгольского характера, образовавшегося под трех-
вековым влиянием буддийского духовенства; наконец, что сия летопись,
с одной стороны, не показывает ничего нового, чего бы мы не знали уже

119
Я. И. Шмидт — Исаак Якоб (в России — Яков Иванович) Шмидт (нем. Isaak Jakob
Schmidt; 1779–1847), российский ученый-востоковед (монголист, тибетолог, буддолог)
и переводчик немецкого происхождения. Впервые ввел изучение монгольского языка
и литературы в европейскую науку.
120
Сильвестр де Cacи — Антуан Исаак, барон Сильвестр де Саси́ (фр. Antoine Isaac,
Baron Silvestre de Sacy [sasi]; 1758–1838), французский лингвист, ориенталист и полиглот.
Ректор Парижского университета с 1815 г. Пэр Франции с 1832 г.
121
u. s. w. — und so weiter: и так далее, и т. д. (нем.).
122
Абель-Ремюза — Жан-Пьер Абель-Ремюза (фр. Jean-Pierre Abel-Rémusat; 1788–1832),
французский синолог, один из основоположников современного западного китаеведения.
[Период первый] 41

из китайских и персидских авторов, а с другой, — обнаруживает целый ряд

фактов, почерпнутых из недоступных нам источников, и поэтому может она
занять место после Шао-юань-бин, Решид-уд-дина, Абульгазия и пр[очих].
Это образчик взыскательной критики европейской, которая, нередко руко-
водствуясь духом партии, силится все человеческие произведения подверг-
нуть одинаковым правилам, у себя дома созданным. Мы не станем здесь
[л. 15]
касаться исторического искусства Сананг Сэцэнова, для которого азиат-
цы имеют свои собственные законы, а будем прибегать к этой летописи
за сведениями, которые исключительно в ней сохранились, или которые
ведут нас прямее к истине.
При изучении последних времен Монголии весьма важным пособием слу-
жит сочинение: «Дзарлик йер токтагаксан гадагаду Монгол, хотон аймагун
ванг гунг-удун илеткэл шастир», т. е. «Родословная ванов и гунов» (разно-
степенных князей монгольских и турецких внешних поколений с их истори-
ей), изданная по высочайшему повелению, начатая в 44 году правления Цянь-
лун123 (1778 [г.]) и доведенная до 60 года того же правления (1794 [г.]), в шести
томах (120 тетрадей). В начальных 16 тетрадях представлен список поколений
с названиями начальников их в генеалогическом порядке, с означением време-
ни присоединения их к маньчжурам и с показанием происхождения от самого
Чингис-хана или его братьев. Эта часть сочинения имеет заглавие «Илеткэл».
Вторая же, под названием «Шастир» (Шастра), в 104 тетрадях, заключает
в себе историческое обозрение каждого поколения, княжеских домов, главных
сановников, равно как и географическое положение аймаков (уделов).
[л. 15 об.]
Из предисловия видно, что китайский император в воздаяние заслуг, ока-
занных монголами дому Цин, повелел Пекинской палате внешних сношений
собрать исторические записки о монгольских поколениях и родословные вла-
детельных князей и с их помощью составить это сочинение. Но, к сожалению,
редакторы столь обширного описания силились более хвалить царствующую
ныне династию в Китае, чем начертать заслуги и подвиги монголов в ее поль-
зу. Относительно слога можем сказать, что Сананг Сэцэн писал языком мест-
ным, который носит на себе глубокий отпечаток языка св[ятых] книг буд-
дийских, а составители родословной употребили язык, искаженный уже под
влиянием китайского и маньчжурского.
124
И с этим сочинением познакомил Европу академик Шмидт в сво-
ей статье: “Die Volksstämme der Mongolen, als Beitrag zur Geschichte dieses
Volkes und seines Fürstenhauses”, помещенной в “Mém[oires] de l’Acad[émie
123
Цянь-лун (Цяньлун) — Айсиньгьоро Хунли (1711–1799), шестой маньчжурский
правитель империи Цин. В течение 59 лет (1736–1795) правил под девизом «Цяньлун»
(«непоколебимое и славное»). Четвертый сын Айсиньгьоро Иньчжэня, правившего под
девизом «Юнчжэн».
124
Текст до конца абзаца (до слов «Теперь следовало бы исчислить…») смещен вправо.
42 [Часть 1]

impériale] d[es] sciences de SPbg”, t. 2, 1834, p. 409–477. (Вставка. Из армян-

ских летописцев XIII века упомянем здесь Иоанна Vanacan, или Монаха,
его учеников Кирияка, Cyracos de Kantrag, Malachia, называемого Abégha,
и знаменитого Vardan’а de Bardzerbierd. См. “Nouveau journal Asiatique
[…]”, t. 12, Oct. 1833; “Additions et éclaircisemments à l’histoire de la Géorgie”,
SPbg. 1851, 4o, p. 299, 412 sqq.125 и разные статьи Brosset126 в “Bullet[in]
Scient[ifique] de l’Acad[émie Impériale] d[es] Sciences de SPb[g]”, 1839
и след[ующие]. “Histoire d’Armenie» на армянс[ком] яз[ыке]. Venise, 1789.
О Тамерлановых походах [писал] Thomas de Medzuph, о котором [писал]
Néve в “Jour[nal] Asiat[ique]”, août127, 1855, p. 221–[2]81).
Теперь следовало бы исчислить прочих азиатских и европейских авторов,
которые доставили нам разного рода материалы для монгольской истории,
биографии примечательных лиц или сведения о кровопролитных походах
среднеазийских
[л. 16]
номадов. Летописи русские, польские и венгерские, современные нашествию
монголов и вскоре потом писанные, передают нам ужасные происшествия, ко-
торыми ознаменован был весь путь пришельцев. Они-то дополняют значитель-
ный промежуток времени в истории, неизвестный азиатцам. Далее, европей-
цы, в XIII в. посещавшие Среднюю Азию, сообщили нам многие подробности
о виденных ими народах, о нравах, обычаях, религии кочевых жителей. Не-
которые их записки уцелели и долго служили единственными источника-
ми наших географических познаний о Монголии, а прочие истребились уже
или истлевают в библиотеках. Здесь укажем только на имена Иоанна де Пла-
но Карпини128 — итальянского францисканца; Асцелина (Анселма)129 — мона-
ха доминиканского ордена; Рубруквиса (Ruysbrocck)130, Марко Поло, Клавихо

125
sqq. (seqq.) — sequentibus: [и] следующие, [и] в следующих местах (лат.).
126
Brosset — Ма́рий Иванович Броссе́ (фр. Marie-Félicité (Xavier) Brosset; 1802–1880),
французский и русский востоковед широкого профиля, ученик Ж. Абеля-Ремюза, акаде-
мик Петербургской академии наук. В 1837 г. переехал в Россию, автор более 270 работ на
французском, латинском, русском и грузинском языках.
127
Août — август (фр.).
128
Иоанн де Плано Карпини — Джованни Плано Карпини (Иоанн из Пьян дель Кар-
пине, итал. Giovanni da Pian del Carpine, лат. Iohannes de Plano Carpini; ок. 1182 — 1252),
итальянский францисканец, первым из европейцев посетивший Монгольскую империю
и оставивший описание своего путешествия. Архиепископ Бара (Черногория) (Иван II)
в 1248–1252 гг. Возможно, был отравлен.
129
Асцелин — монах-доминиканец, посланный в 1247 г. папой Иннокентием IV в Мон-
голию.
130
Рубруквис (Ruysbrocck) — Гильом де Рубрук (Guillaume de Rubrouck, букв. «Гиль-
ом из Рубрука»; ок. 1220 — ок. 1293), фламандский монах-францисканец, путешественник.
В 1253–1255 гг. по поручению французского короля Людовика IX совершил путешествие
к монголам, которых он называет моалами. Автор книги «Путешествие в восточные страны».
Его вклад в средневековую географическую литературу сопоставим с вкладом Марко Поло.
[Период первый] 43

(Clavijo)131, Гайтона армянского132 и мн[огих] др[угих], с которыми историк при-

нужден неоднократно справляться и часто основываться на их словах. (Встав-
ка133. Stralemberg134 в “Das Nordische und östlische Theil von Europa und Asia”.
Stockholm. 1730, первый обратил внимание на языки Средней Азии, и в особен-
ности на калмыцкое наречие, для которого и составил небольшой словарь. Потом
Байер135 в «Коммент[ариях] акад[емической] науки» заговорил о монгольских
письменах; Миллер136 в своих “Sammlung Russischer Geschichte” познакомил
несколько с калмыками; вслед за ним Фишер137, Фальк138, Гмелин139, Георги140,
131
Клавихо — Рюи Гонзалес де Клавихо (исп. Clavijo), испанский путешественник
на Восток, направленный в 1403 г. королем Кастилии Генрихом III во главе посольства
к Тамерлану. В течение трех лет своего путешествия вел подробный дневник, опублико-
ванный под заглавием “Vida у hazañas del gran Tamorlán” (Севилья, 1582; Мадрид, 1783).
Русский перевод под редакцией И. И. Срезневского напечатан под заглавием: «Р. Г. де Кла-
вихо. Дневник путешествия ко двору Тимура в Самарканд в 1403–1406 гг.» (СПб., 1881).
132
Гайтон армянский — Хетум I (Гетум, Гайтон, Хайтон; 1213–1270), царь Киликий-
ской Армении в 1226–1270 гг., основатель династии Хетумидов. В 1253 г. отправился
в Монголию. 13 сентября 1254 г. достиг Каракорума и вскоре был принят четвертым вели-
ким каганом Монгольской империи, внуком Чингис-хана, Мунке (Мункэ, Менгу), кото-
рый дал ему «ярлык, воспрещавший притеснять Хетума и его царство, и грамоту, даровав-
шую повсеместную свободу церквам».
133
Эта последующая приписка рукой автора в нижней части правого свободного поля
16-го листа рукописи не сопровождается указанием на место ее вставки в основной текст.
Помещена нами перед последним абзацем.
134
Stralemberg — имеется в виду шведский офицер Филипп Иоганн (Юхан) Табберт
фон Страленберг.
135
Байер — Готлиб Зигфрид Байер (нем. Gottlieb Siegfried Bayer; 1694–1738), немец-
кий историк, филолог, один из первых академиков Петербургской академии наук и иссле-
дователь русских древностей.
136
Миллер — Герхард Фридрих (Герард Фридерик, в России — Федор Иванович)
Миллер (Мюллер, нем. Gerhard Friedrich Müller; 1705–1783), русский и немецкий исто-
риограф, естествоиспытатель и путешественник, действительный член Петербургской
академии наук, действительный статский советник. Руководитель Академического отряда
«Второй Камчатской экспедиции», организатор Московского главного архива.
137
Фишер — Иоганн Эбергард Фишер (нем. Johann Eberhard Fischer; 1697–1771), рос-
сийский историк и археолог немецкого происхождения, академик Петербургской акаде-
мии наук.
138
Фальк — Иоганн (Юхан) Петер Фальк (швед. Johan Peter Falck; 1732–1774), швед-
ский путешественник и натуралист, исследователь природы России. Участник Академи-
ческой экспедиции (1768–1884) в Восточную Россию под руководством И. И. Георги для
изучения ее геологии, флоры, истории и этнографии. Собрал много материалов, флоры
приуральских степей и быта киргизов.
139
Гмелин — Иоганн Георг Гмелин младший (нем. Johann Georg Gmelin; 1709–1755),
немецкий естествоиспытатель на русской службе, врач, ботаник, этнограф, путешествен-
ник, исследователь Сибири и Урала, адъюнкт химии и натуральной истории Петербург-
ской академии наук, профессор, действительный член АН.
140
Георги — Иоганн Готлиб (Йоханн Готтлиб, в России — Иван Иванович) Георги
(нем. Johann Gottlieb Georgi; 1729–1802), немецкий медик, химик, натуралист, этнограф,
путешественник, профессор минералогии и академик Петербургской академии наук.
44 [Часть 1]

Паллас141, Небольсин142…143)
В заключение приведем заглавия важнейших сочинений, к которым на-
добно обращаться для изображения судьбы монгольского народа. В числе их
первое место принадлежит трудолюбивому ученому Дегинью144, издавшему
“Histoire générale des Huns, des Turcs, des Mogols et des autres
[л. 16 об.]
Tartares occidentaux etc.145, [avant et depuis Jésus-Christ jusqu’à présent],
ouvrage tiré des livres chinois et des manuscripts orientaux de la bibliothèque du Roi”.
[T. 3]. Paris, 1757, 4°. Это богатое собрание материалов, почерпнутых из разно-
родных источников, со всеми своими недосмотрами, ошибками, [г]ипотезами,
которых значительная часть устранена уже разысканиями ориенталистов, слу-
жит более девяноста лет драгоценнейшим рудником сведений о среднеазийских
народах и, кажется, еще долго будет пользоваться заслуженным уважением.
К нему издал дополнение О. Сенковский под заглавием: “Supplément à l’histoire
[générale] des Huns, des Turcs et des Mogols, contenant un abrégé de l’histoire de la
domination des Uzbèks dans la grande Bukharie, dépuis leur établissement dans ce
pays jusqu’à l’an 1709, et une continuation de l’histoire de Kharèzm, depuis la mort
d’Aboul-Ghazi-khan jusqu’à la même époque”, SPbg.,1824, 4°.
2)146 “Bibliothèque orientale” par D’Herbelot147, Paris, 1690, f° и прибавле-
ние к ней, изданное par С. Visdelou (Виделу148 первый познакомил Европу
141
Паллас — Петер Симон (Петр-Симон) Паллас (нем. Peter Simon Pа́llas; 1741–1811),
немецкий ученый-энциклопедист, естествоиспытатель и путешественник на русской
службе. Действительный член Петербургской академии наук. Прославился научными экс-
педициями по Сибири и Южной России, внес существенный вклад в становление и разви-
тие биологии, географии, этнографии, геологии и филологии, является одним из основа-
телей биогеографии и экологии.
142
Небольсин — Павел Иванович Небольсин (1817–1893), русский этнограф, историк
и экономист. Член отделения этнографии Императорского Русского географического об-
щества, статский советник.
143
Здесь и далее в скобках многоточие в тексте рукописи.
144
Дегинь — Жозеф де-Гинь, де Гин, Дегин (Joseph de Guignes; 1721–1800), француз-
ский ориенталист, синолог и тюрколог, профессор сирийского языка в Коллеж де Франс,
хранитель древностей в Лувре.
145
Etc. — принятое сокращение на письме от латинского выражения «et cetera», здесь:
«и так далее».
146
Пункт «1)» ранее отсутствует.
147
D’Herbelot — Бартелеми д’Эрбело де Моленвиль (фр. Barthélemy d’Herbelot de
Molainville; 1625–1695), французский филолог и востоковед. Автор научного энцикло-
педического словаря «Восточная библиотека» (“Bibliothèque orientale, ou Dictionnaire
universel... ”), содержащего разнообразные сведения по истории Ближнего и Среднего Во-
стока. Составил также арабо-персидско-турецко-латинский словарь (“Dictionnaire arabe,
persan, turc et latin”), один из первых в Европе. С 1661 г. был секретарем-переводчиком при
Людовике XIV. В 1692 г. стал профессором сирийского языка в Коллеж де Франс.
148
Виделу — Клод де Виделу (Висделу, фр. Claude de Visdelou; 1656–1737), французский
миссионер-иезуит. Епископ с 1709 г. В 1687 г. был послан в Китай Людовиком XIV. Собрал
в работах китайских историков уникальные документы о народах Средней и Восточной Азии:
[Период первый] 45

с историей монголов по китайским источникам) et A. Galand149, 1780, f°. В по-

следнем ст[раница] 18 и сл[едующие:] “histoire de la Tartarie, contenant l’origine
des peuples qui ont passé avec éclat dans ce vaste pays, depuis plus de deux mille
ans, leur religion, leurs mœurs, coutumes, guerres et révolutions de leurs empires,
avec la suite chronologique et généalogique de leurs empereurs”. Для русских чи-
тателей Плюшаров энциклопедический
[л. 17]
лексикон150 в отношении Азии представляет очень много статей, отлично об-
работанных и дополненных новейшими изысканиями.
3) Abel-Rémusat: a) “Recherches sur les langues tartares, ou mémoires sur dif-
férenns points de la grammaire et de la littérature des Mandchous, des Mongols, des
Ouigours et des Tibétains”, [Т. 1], Paris, 1820, 4°; b) “Mélanges asiatiques, ou choix
de morceaux critiques et de mémoires, relatifs aux religions, aux sciences, aux cou-
tumes, à l’histoire et à la géographie des nations orientales”, Paris, 1825, 8°, 2 voll.;
с) “Nouveaux mélanges asiat[iques]”, ib[id,] 1829, 8°, 2 voll.; d) “Mémoires sur plu-
sieurs questions relatives à la géographie de l’Asie Centrale”, Paris, 1825, 4°.
4) J. Klaproth151: a) “Archiv für asiatische Litteratur[, Geschichte und Sprach-
kunde]”, SPbg., 1810, 8°; b) “Abhandlung über die Sprache und Schrift der Uiguren”,
Berl[in,] 1812, 8°, Par[is,] 1820, f°; с) “Asia Polyglotta”, Paris, 1823, 4°, 2е édit[ion]
corrigée et augmentée, где прибавлено 60 страниц: additions et améliorations,
Par[is,] 1829152, 4°; d) “Examen des extraits d’un histoire des khans Mongols, insé-
rés par m[onsieur J. J.] Schmidt dans le VIе vol[ume] des Mines de l’Orient”, Par[is,]
1823, 8°; e) “Beleuchtung und Widerlegung der Forschungen von Schmidt”153,
Par[is,] 1824, 8°; f) “Magasin asiatique, ou Révue géographique et historique de
l’Asie Centrale et Septentrionale”, [T. 1]. Paris, 1825, 8°; g) “Tableaux historiques de
l’Asie, depuis la monarchie de Cyrus jusqu’à nos jours[, accompagnés de recherches
historiques et ethnographiques sur cette partie du monde], avec un atlas [in-folio]”,
Paris, 1826, 4°; h) “Mémoires relatifs à l’Asie, contenant des recherches historiques,

гуннах, татарах, монголах, тюрках. Его исследование по этому вопросу было впервые опуб-
ликовано посмертно в 1779 г. в качестве дополнения к «Восточной библиотеке» Б. д’Эрбело.
149
A. Galand — A. Гальян (фр. A. Galland; 1646–1715), французский востоковед.
150
Плюшаров энциклопедический лексикон — Энциклопедический лексикон (также
по имени издателя — Лексикон Плюшара), русская универсальная энциклопедия, которую
в 1835–1841 гг. в Санкт-Петербурге издавал Адольф Александрович Плюшар (фр. Adolphe
Pluchart; 1806–1865). Участвовали ориенталисты академик Я. И. Шмидт и О. И. Сенков-
ский. Вышли 17 томов (от «А» до «Д»), затем издание прекратилось. Энциклопедический
лексикон Плюшара в свое время был выдающимся явлением и стал образчиком в издани-
ях подобного рода, хотя и содержал немало ошибок.
151
J. Klaproth — Юлиус Генрих Клапрот (нем. Julius Heinrich Klaproth; 1783–1835), не-
мецкий востоковед, путешественник и полиглот.
152
Additions et améliorations — дополнения и улучшения (фр.). Существует издание 1831 г.:
Klaproth J. H. Asia polyglotta / Von Julius Klaproth. Sweite auflage [2-е изд. (нем.)]. Paris, 1831.
153
Полное название: “Beleuchtung und Widerlegung: der Forschungen über die
Geschichte der Mittel-Asiatischen Völker des Herrn J.-J. Schmidt, in St.-Petersburg”.
46 [Часть 1]

[л. 17 об.]
géographiques et philologiques sur les peuples de l’Orient”, Paris, 1826, 8°, 3 voll.;
i) “Description de la Chine sous la règne de la dynastie mongole, trad[uite] du per-
san de Rashid-eddin, et accomp[agnée] de notes”, Paris, 1833, 8°; k) “Rapport sur les
ouvrages du P[ère] H[yacinthe] Bitchourinski relatifs à l’histoire des Mongols”154;
кроме того, его же [Клапрота] перевод франц[узский, 1827] путешествия Тим-
ковского155 через Монголию в Пекин и описания Тибета о[тца] Иакинфа156.
5) Le baron C.157 D’Ohsson, “Histoire des Mongols, depuis Tchinguiz-khan
jusqu’à Timour-bey ou Tamerlan”. La Haye et Amsterd[am], 1834[–1835], 4 voll.,
8°. Полезно, в особенности для не знакомых с азиатскими писателями.
6) Из сочинений о. Иакинфа приведем: a) «Записки о Монголии»,
СПб., 1828, 2 т[ома] 8°, по-нем[ецки:] “Denkwürdigkeiten über die Mongolei[,
übersetzt] v[on] K. F. von der Borg158”, Berl[in,] 1832. Критически рассмотрено
154
Название этой изданной в Париже в 1830 г. книги в ней набрано в основном пропис-
ными (заглавными) буквами, поэтому сокращения “P. H.” (в рукописи О. М. Ковалевского
написанные тоже заглавными буквами) перед несколько искаженной фамилией Н. Я. Би-
чурина (Bitchourinski) на первый взгляд выглядят как его инициалы, хотя ими не явля-
ются. На самом деле, латинская буква “P.” означает “père” (фр. «отец») и в последующих
библиографических описаниях книги часто набрана строчной буквой (“p.”: “Rapport sur les
ouvrages du p. H. Bitchourinski…”), а латинская буква “H.” — в данном случае сокращение
от имени Hyacinthe (так по-французски пишется «Иакинф»). Таким образом, буквальный
перевод названия — «Отчет о трудах отца И. Бичуринского по истории монголов». Что
касается фамилии Bitchourinski, она, по-видимому, является результатом траскрибирова-
ния (буквальная запись латиницей) какого-то русского протографа, содержавшего прила-
гательное, образованное от фамилии Бичурин, например: «Бичуринские труды».
155
Тимковский — Егор Федорович Тимковский (1790–1875), русский дипломат, пи-
сатель, автор «Путешествия в Китай через Монголию, в 1820 и 1821 годах» (в 3 т., СПб.,
1824), где описаны быт, хозяйство, нравы, обычаи и религия монголов, имеются обширные
сведения о Китае и его столице. Сочинение Тимковского переведено на английский, фран-
цузский и немецкий языки. Ценно как источник по истории монголов.
156
Отец Иакинф — Никита Яковлевич Бичурин (1777–1853), архимандрит Русской
православной церкви, востоковед, путешественник, один из основоположников россий-
ской синологии. Возглавлял Девятую духовную миссию в Пекине, был сослан на остров
Валаам. После освобождения — член-корреспондент Петербургской академии наук, почет-
ный иностранный член Парижского Азиатского общества, трехкратный обладатель полной
Демидовской премии. Автор 14 книг о Китае, Монголии. Ряд трудов не опубликован. Здесь
имеется в виду: Иакинф (Н. Я. Бичурин). Описание Тибета в нынешнем его состоянии.
С картой дороги из Чен-ду до Хлассы / Пер. с кит. [Иакинфа (Н. Я. Бичурина)]. СПб., 1828.
157
Второе имя Абрахама Константина Мураджи д’Оссона (швед. Abraham Konstantin
Mouradgea d’Ohsson, фр. Abraham Constantin Mouradgea d’Ohsson) на французском языке
начинается с буквы “C”.
158
K. F. von der Borg — Карл Фридрих фон дер Борг (1794–1848), поэт, писатель, пе-
реводчик и чиновник немецкого происхождения. Родился в Петербурге, проживавал
преимущественно в Дерпте (ныне Тарту). Секретарь Окружного суда (1820–1827 гг.),
с 1827 г. — синдик (занимался вопросами судопроизводства в университете) и директор
канцелярии университета в Дерпте. Пропагандист русской культуры. Перевел на немец-
кий В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, Н. М. Карамзина и др.
[Период первый] 47

Клапротом в “Nouv[elles] ann[ales] des voyages[et des sciences éographiques…]”,

1833, janv[ier,] p[ages] 89–107, также в «Моск[овском] телегр[афе]», 1831, № 7,
ст[раницы] 360–[3]77, № 8, ст[раницы] 513–[5]34, и в “Rapport sur les ouvrages
du P[ère] H[yacinthe] Bitchourinski, relatifs à l’histoire des Mongols”; b) «Исто-
рию четырех ханов из дома Чингис-ханова», СПб., 1829, 8°; c) «Описание Тибе-
та в нынешнем его состоянии», СПб., 1828, 8°; d) «Историю Тибета и Хухуно-
ра», СПб., 1833, 8°, 2 тома; e) «Историческое обозрение ойратов», СПб., 1834; f)
«Описание Чжуньгарии и Восточн[ого] Туркистана»159, СПб., 1829, 8°, 2 части;
g) «Статистическое описание Китайской империи», СПб., 1842[,] 2 части; 160
[л. 18]
10)161 «Собрание сведений из китайских авторов о народах Средней Азии,
в 3х частях, с картою». СПб.[,] 1851, 8°162.
7) I. J. Schmidt’s “Forschungen”, выше приведенные. Cf.: “Beleuchtung
und Wiederlegung der Forschungen von I. J. Schm[idt]”, Клапрота, Paris, 1824;
и Schmidt’s “Würdigung und Abfertigung der Klaprothschen sogenannten Be-
leuchtung und Widerlegung seiner Forschungen im Gebiete der Geschichte der
Völker Mittel-Asiens”, Lpg.163, 1826.
8) Pallas’s “Sammlungen historischer Nachrichten [über die Mongolischen
Völkerschaften]”. SPbg, 1776–1801, 4°, 2 voll.
9) “Historical researches on the Wars and Sports of the Mongols and Romans[:
in which elephants and wild beasts were employed or slain, and the remarkable
local agreement of history with the remains of such animals found in Europe and
Siberia. With a map and ten plates / By John Ranking164].
10) “Mart[ini] Martinii, Tridentini165, e Soc[ietate] Iesv, Sinicae historiae
decas prima, res à gentis origine ad Christum natum in extrema Asia, sive Magno
Sinarum imperio gestas complexa”. Amst[elaedami], 1659, 8°.

159
…Туркистана — так в тексте.
160
Далее зачеркнуто автором (позднее, более черными чернилами): «а ожидаем [про-
должение на след. листе:] с нетерпением издания сборника».
161
Так в тексте. Вероятно, это ошибка сознания автора, вызванная тем, что на преды-
дущем листе последний подпункт (в пункте 6: «Статистическое описание…») обозначен
буквой латинского алфавита “g”, которая в рукописном варианте (особенно при беглом
взгляде по прошествии времени) очень похожа на цифру «9».
162
Слова «10) Собрание» (вместо зачеркнутого автором «сборника») и «в 3х частях,
с картою. СПб., 1851, 8°» приписаны рукой автора более темными чернилами позднее, со-
ответственно не ранее 1851 г. Следовательно, основной текст писался, судя по датировке
приводимой литературы, между 1843 и 1851 гг.
163
Lpg. — сокр. от Leipzig (Лейпциг).
164
John Ranking (Джон Рэнкинг, возможно, Джон Джексон Рэнкинг; 1759–1830) — ан-
глийский коммерсант и историк-любитель, опубликовал немало альтернативных истори-
ческих гипотез.
165
Martini Martinii, Tridentini — Мартино Мартини, известный также как Мартин,
или Мартиниус (итал. Martino Martini; 1614–1661) из Тренто (Трентское епископство),
итальянский иезуит, миссионер, путешественник, географ, картограф, историк.
48 [Часть 1]

15)166 “Résumé de l’histoire de la Chine, par M[onsieur] de S*[**] (Sénancourt)

[É. Pivert de Sénancour167]”, Paris, 1825 [1824], 18°;
16) “A sketch of Chinese history, ancient and modern[: Comprising a
Retrospect of the Foreign Intercourse and Trade with China]. By the rev[erend]168
Charles Gützlaff169”. Lond[on], 1834, 8°. 2 voll. Нем[ецкий] перев[од] под
загл[авием] “Geschichte des Chinesischen Reiches v[on] Carl Gützlaff. übers. v.
F. Bauer”, Quedlinb[urg] und Lpg. [Leipzig], 1836, 2 voll., 8°; (Вставка. Gützlaffs
“Gesch[ichte] des Chinesisch[en] Reiches, von den ältesten Zeiten bis auf den Frie-
den von Nanking, herayrusgeg[eben] von K. F. Neumann170”, Stuttgart; Tübingen,
1847 (реценз[ия М. Х.]171 в журн[але] М. Н. Пр. [Министерства народного про-
свещения,] 1848, № 8). Того же автора “China opened; or, A display of the Topog-
raphy, History, Customs, Manners, Arts, Manufactures, Commerce, Literature, Re-
ligion, Jurisprudence etc. of the Chinese Empire”, Lond[on,] 1838, 2 voll., 8°. Cf.:
“Jahrb[ücher] der Literatur”, Wien, 1840, 89 Band[,] 190 s. und f.172
[л. 18 об.]
17) “Déscription géographique, histor[ique], chronol[ogique], polit[ique]
et physique de l’empire de la Chine et de la Tartarie Chinoise, par le P. J. B. du
Halde173”, Paris, 1735, 8°, La Haye[,] 1736, 4°, 4 voll.
18) “Chine ou déscription historique, géographique et litteraire de ce vaste
empire, d’après des documents chinois, par M. G. Pauthier174”, Paris, 1838, 8°.

166
Так в тексте: после 10 пункта сразу идет 15-й.
167
É. Pivert de Sénancour — Этьенн-Жан-Батист Пьер-Игнатий Пивер де Сенанкур
(фр. Étienne Pivert de Sénancour; 1770–1846), французский писатель.
168
The reverend — преподобный (англ.).
169
Charles Gützlaff — Карл Фридрих Август Гюцлаф (нем. Karl Friedrich August
Gützlaff; 1803–1851), протестантский миссионер на Дальнем Востоке, автор сочине-
ний о Китае и других странах региона. Первым из протестантских миссионеров посетил
в 1832 г. Корею, одним из первых протестантских миссионеров принял китайскую культу-
ру и взял китайское имя Го Шили (позднее официально утвержденное в форме Го Шила).
170
K. F. Neumann — Карл Фридрих Нейман (нем. Karl Friedrich Neumann; 1793–1870),
немецкий востоковед, профессор Мюнхенского университета. Знаток китайского и ар-
мянского языков. Автор “Geschichte des englischen Reichs in Asien”, Leipzig, 1857, в 2 т.;
“Geschichte der Vereinigten Staaten von Amerika”, Berlin, 1863–1866, в 3 т.
171
М. Х. — Матвей Степанович Хотинский (наст. фамилия по отцу Татищев; ? – 1866),
писатель, популяризатор естественных наук и астрономии, член редакции «Журнала Ми-
нистерства народного просвещения» (ЖМНП). Так (М. Х.) подписывался М. С. Хотин-
ский в ЖМНП.
172
und f. (und die folgenden) — и следующие (нем.).
173
P[ère] J. B. du Halde — преподобный Жан-Батист Дюальд, в старых изданиях: Дю
Гальд или Дюгальд (фр. Jean-Baptiste du Halde; 1674–1743), французский историк-восто-
ковед, монах Ордена иезуитов. Один из наиболее влиятельных и авторитетных китаеве-
дов XVIII в., редактор и составитель фундаментального «Описания Китайской империи»
(Description de l’empire de la Chine).
174
M[onsieur] G. Pauthier — месье Гийом Потье (Жан-Пьер Гийом Потье, фр. Jean-
Pierre Guillaume Pauthier; 1801–1873), французский ученый-востоковед и поэт. Автор
[Период первый] 49

19) J. H. Plath’s175 “Die Völker der Mandschurey”, Götting[en,] 1830, 8°, 2 voll.176
20) A. Jardot177, “Révolutions des peuples de l’Asie moyenne, influence de leurs
migrations sur l’état social de l’Europe”, Paris, 1839, 8°, 2 voll.178
21) K. F. Neumann’s “Asiatische Studien”, Lpg. [Leipzig,] 1837, 8°. (Встав-
ка: Eiusd.179 “Die Völker des südlichen Russlands in ihrer geschichtlichen
Entwickelung”. Lpg., 1847, 8°) и мн[огие] др[угие], которые будут указаны
ниже на своем месте, в числе источников или пособий при изучении истории
монголов. Но, после всех усилий ориенталистов привести в ясность и точ-
ность факты, касающиеся монгольских племен, остается еще множество не-
разрешенных вопросов, недоумение, несколько [г]ипотез, не совершенно до-
казанных, и значительные подробности еще не тронуты.
[л. 19]

Взгляд на географическое положение Азии, особенно Средней, или

Внутренней. — Исторический характер народов. — Исчисление династий,
владевших нынешней Монголией
[§] 5. В истории монгольских племен почти весь материк Азии принимает
участие, но в разной степени, смотря по силе физической или нравственной на-
родов, населяющих его. Там на севере пролегает обширнейшая равнина, вдоль
Ледовитого моря, от Уральского хребта до Восточного океана, без разнообра-
зия, почти мертвая в своем устройстве, по суровости климата, большей частью
безлюдная. На юге упирается она в Алтайский хребет, из которого вытекают че-
тыре речные системы: Амур (3850 верст) в Восточный океан; Иртыш, из Зай-
сан-нора, вместе с Обью и Тоболом (3000 в[ерст]); Енисей с Ангарой и двумя
Тунгусками (3750), и Лена с Витимом (3000 в[ерст]) в Северный океан. Заме-
чательное в южной полосе углубление изобилует соляными озерами, и, вообще,
[л. 19 об.]
по этой линии почва способна к возделанию. Местами только возвышаются
сопки или группы гор над равниной, которой покатость значительная к Север-
ному океану имеет большое влияние на климат всей Верхней Азии. Недавно от-
крытые кости огромных тропических животных в золотоносных слоях Ураль-
ского хребта доказывают, что возвышение его образовалось не в самое древнее
время. Мы не знаем, откуда и когда населилась эта полумертвая земля. Может
быть, и очень вероятно, часть среднеазиатских племен от внутренних раздоров

многих исследований о Востоке (Китае, Индии, Ионических островах), переводов книг

Марко Поло, Конфуция.
175
J. H. Plath’s — имеется в виду Иоганн Генрих Плат (нем. Johann Heinrich Plath;
1802–1874), немецкий востоковед, историк, филолог, библиотекарь, один из самых значи-
тельных китаеведов XIX в. в Германии.
176
Т. 2 вышел в 1831 г.
177
A. Jardot — Александр Анн Жардо (фр. Alexandre Anne Jardot; 1804–1890).
178
Т. 2 вышел в 1831 г.
179
Eiusd. (сокр. от ejusdem) — его же (лат).
50 [Часть 1]

или других необыкновенных происшествий, двинувшись со своих стойбищ,

искала для себя пристанища на снежном севере, оспаривая друг у друга вла-
дения, особенно в южной полосе, где, как известно из истории, подслушавшей
предания, сталкивались кэргизы, тунгуты, буряты, торки, финны. И эта горсть
жителей в дремучих лесах и на берегах рек принуждена была пропитываться
звериной и рыбной ловлей. Бродячая их жизнь, весьма мрачная, почти не зна-
ет своего прошедшего, почти не имеет своих преданий. Домашние там беседы,
по необходимости, ограничиваются рассказами и анекдотами, относящимися
к дневному пропитанию. Олень, лучший товарищ человека, доставляет ему
пищу и одеяние, перевозит, каждого утра, весь его скарб с одного урочища на
[л. 20]
другое по неизмеримому пространству снегов. Там и религиозные понятия
столь же ограничены, как и круг идей самого учителя: грубое суеверие едва при-
крыто формами шаманства. Среди спокойного пиршества над тушей сохатого
или перед звериным промыслом вопрошают жреца о своем жребии, о новых за-
теях, а в вечном блаженстве едва предполагают безмятежную тишину и легко
приобретаемую пищу. При таком телесном и умственном направлении бродяче-
го племени почти незаметно различие между [н]им и окружающими его живот-
ными, и это зависит от самой природы, которая нигде не перестает действовать
мощной своей силой, невзирая на разные попытки предприимчивого человека.
[§] 6. Западная Азия имеет свою плоскую возвышенность, иранскую, содер-
жащую в себе Афганистан, Персию и некоторые турецкие владения. Там сте-
пи у Кавказского перешейка на севере, значительное углубление Каспийского
и Аральского моря, пустыни арабские и персидские, залив Персидский, Среди-
земное море, Архипелаг и Черное море составляют пределы ее. Там из двух то-
чек выходят шесть горных цепей, от которых проистекло разнообразие местно-
сти, более способной к возделанию, заманчивой для промышленного
[л. 20 об.]
человека. Сколько там процветало царств и городов! сколько осталось следов
прохода врагов (македонян, аравитян, турков, монголов)! сколько примеча-
тельных развалин! Богатство жителей привлекало жадность соседей. Здесь
и монголы долго имели свои владения, о которых в свое время расскажем.
Смежные южные оконечности азиатского материка; полуострова, вдавшиеся
в окружные моря, своей благотворной природой составляют противополож-
ность северной полосе этой части света. Там и человек делал большие успехи
в собственном образовании, силой мнения овладел отдаленными странами,
в особенности сообщил средней Азии религию, укротившую дикость ее и дав-
шую новое направление просвещению ее.
[§] 7. Между тем внутренняя масса азийского материка, поднимаясь на чрез-
вычайную высоту над уровнем моря, образует исполинский горб, или так назы-
ваемую плоскую возвышенность в самом центре материка, (вставка: которая,
пробегая вкось от Алтайского до Хималайского хребта, пересекает хребты Тянь-
шань и Гуань-лунь (Куль-кун). (Вставка в этой вставке. С запада отделяют ее
[Период первый] 51

от Ирана Белур-таг (Биллоур-таг, от монг[ольского] болор, Хрустальные горы,

иначе Булут-таг (Облачные горы) и Мус-таг (Ледяные горы); с востока Инь-
шань, Сюе-шань (Снежный) и высокие снежные Кукэнорские горы). Высота ее
постепенно увеличивается, по мере удаления от севера на юг. Недавно замечено,
что Байкальская терраса возвышается на 1600 ф[утов] над уровнем моря, Кях-
тинская — на 2530, перешеек гор Джиргаланту, за Ургой, — на 5000 с лишком
футов, а кряж гор, по которым вьется Великая стена, — на 5525, и сама пустыня
представляется долиной, которой дно, обильное солью, простирается в вышину
на 2600 до 3000 футов). Около нее расстилаются площади различной высоты,
или уступы, — переходы к окружающим их равнинам. Эта плоская возвышен-
ность, восточная, которая нас будет преимущественно занимать, обозначается
на севере Алтайским хребтом и Альпами
[л. 21]
Даурии; на востоке — горами, проходящими чрез Китай от Великой сте-
ны до Тонкинского залива; на юге — Хималайским хребтом. (Вставка. С вы-
сот Средней Азии вытекают огромнейшие реки: Оксус и Джейхун (Аму-дарья)
к западу; Обь (Иртыш), Енисей с Ангарой и двумя Тунгусками и Лена с боль-
шой рекой Витимом к северу; Амур, Хуан-хо и Янь-дзе-дзян к востоку; Камбо-
жа, Брахмапутра, Ганг и Инд к югу.) Вся она изрезана цепями гор, разделяю-
щими ее на многие бассейны, и заселена племенами монгольского и тибетского
происхождения. На этой выпуклости, между хребтами Алтайским и Тянь-шань
(Небесными горами), на большой площади расположены Джунгария с Мон-
голией; на восточном скате ее находится Маньчжурия; между хребтами Тянь-
шань и Гуань-лунь, на второй площади — Бухария с Кашгаром, Яркендом, Хо-
тоном, Турфань, Хамиль (Комул), Тангут с пустыней Гоби (Шамо); наконец,
на третьей площади, между хребтами Гуань-лунь и Хималайским — Тибет. Каж-
дая из сих трех ступеней имеет свое озеро: Балкаш-ноор, Лоб-ноор и Тенгри-но-
ор. На первой площади земля постепенно понижается к озерам Байкалу, Зай-
сану и Аралу, так что Байкал только [на] 1600 футов выше моря, Зайсан [— на]
1800, а Арал ниже его 156 футами. Вторая площадь поднимается до 10 т[ысяч]
футов над поверхностью моря; третья (где Тибет), наконец, — до 14 т[ысяч]
ф[утов]. Один из китайских писателей прошедшего столетия уверяет, что сред-
неазийская пустыня составляла некогда морское дно от Кашгара до северных
пределов Тибета. «Эта печальная страна представляет обширную пустыню, из-
резанную то́пями, горами, торчащими из земли скалами, реками, часто
[л. 21 об.]
изменяющими свое течение, озерами и подвижными песками, которые нечув-
ствительно поглощают окрестные плодоносные поля. На этих сухих равни-
нах ныне пасется дикий верблюд».
180
Алтайский хребет, собственно так называемый, тянется около истоков
Иртыша и Енисея; далее принимает название Танну, потом, между Хосоголом

180
Текст до слов «Пустыня Гоби…» на листе 12 смещен вправо.
52 [Часть 1]

и Байкалом, — Саянских гор, потом — Даурских гор; наконец на северо-восто-

ке соединяется с Хинганом и Алданом и оттуда поворачивает к северу вдоль
Охотского моря. Он получил свое название от золота, в нем находимого. У юж-
ного отрога Алтая, около Дзайсан-но́ора, там же находятся источники Оби,
Енисея и Иртыша, встречаем родину тюркских и финских племен.
Тянь-шань (Небесные горы) (вставка: иначе Сюе-шань, Снежные горы;
Бай-шань, Белые горы) начинаются на севере Бухары и мимо Коканда идут
на восток. Сама[я] возвышенная их точка, на с[еверо-]з[ападе] от Турфа-
на (Си-джеу), известна под именем Богдо-у́лы (Священной горы). Потом,
миновав Комул, этот хребет сливается с пустыней Гоби, а еще далее соеди-
няется с цепью гор Инь-шань, которая упирается в Хинган, который через
Халху стремится на север к Алтаю. На западной стороне, от Кокенда на юге
до Кабула, — хребет Болор, связывающий Тянь-шань, Гуань-лунь и Хима-
лай. Между рекой Или и городом Куча встречаем вулканическую гору Бай-
шань (Mont-Blanc). Там добывают нашатырь в изобилии, серу, находят
лаву. Около Турфана ночью приметен столп дыму в виде факела.
[л. 22]
От узла, соединяющего Болор с Хималаем, недалеко [от] Кабула, по се-
верной грани Тангута тянется Цун-лин (Голубые, или Луковые, горы),
который, продолжаясь на востоке мимо Хотона, сливается с Гуань-лунь-
ской цепью гор и за истоками Желтой реки (Хуан-хо) со своими снежны-
ми вершинами проникает в китайскую провинцию Шеньси.
Наконец, Хималайский хребет составляет южную границу Тангута
и Тибета. Его общее направление с с[еверо-]з[апада] на ю[го-]в[осток],
где он проходит китайскую провинцию Юнь-нань.
Пустыня Гоби, пролегающая между Небесными и Луковыми горами
с ю[го-]з[апада] на с[еверо-]в[осток], есть не что иное, как продолжение по-
добных же пустынь, которые через центр Африки, Арабию, Персию, Канда-
гар тянутся по Средней Азии. Местами виднеются там малочисленные озера,
пропитанные солью, и небольшие кустарники. Пески с ковылем и колючими
растениями, долины с дресвой181, обнаженные гряды гранита, редкая былинка
не могут своим видом усладить любознательного странника в земле, палимой
солнцем или леденеющей от чрезвычайно холодных ветров. Там струистые
холмы издали кажутся плавающими по горизонту песчаного океана. Отсут-
ствие рек, бедное и малочисленное народонаселение под
[л. 22 об.]
окоптевшими от аргала182 войлочными кибитками и однообразие всей стра-
ны наводят неизъяснимую тоску на местного даже номада. Там верблюд
181
Дресва́ — рыхлая осадочная горная порода (гравий, мелкий щебень, крупный пе-
сок), образовавшаяся в результате естественного разрушения горных пород вследствие
постоянного перепада температур и выветривания.
182
Аргал (монг.) — сухой помет скота, употребляемый в качестве топлива в безлесных
районах Азии.
[Период первый] 53

и лошадь, корова, овца и коза, чикитай183 и серна — едва ли не единственные

животные, которые встречаются (вставка: около бедных кочевьев). Но столь
угрюмая и молчаливая природа гобийская, не слыхавшая птичьего пения,
убийственная для духа и тела иноземца, представляет разительную проти-
воположность с природой полосы, которая пролегает между р[екой] То́лой
и пределами России, где земля, покрытая ковром зелени, обильная водой
и лесом, приятна и удобна для земледельца, лишь бы пробудилась в нем охо-
та к хлебопашеству и промышленности.
[§] 8. На юг от этой песчаной степи, на склоне Азии к Южному океану
расстилается Китай, предназначенный природой к особенному развитию его
гражданственности. (Вставка. В горной окраине, составляющей северную
границу Срединного царства, лежит резкая черта между холодным, суровым
нагорьем и теплой, роскошной низменностью. На юге от нее издревле оби-
тали китайцы, знакомые с оседлостью, земледелием, гражданственностью
и промышленностью, под влиянием физического устройства занимаемой
ими земли, между тем как обширные, суровые нагорья заняты были дики-
ми племенами, которые сама природа предназначила к номадной жизни или
еще к дикому состоянию звероловов и рыболовов. Поэтому упомянутая гра-
ничная черта должна была сделаться театром важных событий и борьбы ци-
вилизованного юга с диким севером. Здесь-то необузданные ватаги дикарей,
от природы привычных к опасностям, охоте, грабежам и войнам, устремля-
лись на цивилизованные184 и стройные, но часто расслабленные китайские
владения. Не останавливал их самый хребет окраины, пробитый только не-
многими горными проходами в низменности Китая.) Окруженный с юга
и востока бурным морем, на севере сопредельный безжизненным пусты-
ням, с запада прилегающий к высоким цепям гор, он был всегда отторгнут
от остальной части Земного шара. Две огромные судоходные реки, Хуан-хо
и Дзян, из тибетских гор разрезывают Китай по отлогости к Желтому морю,
а многочисленные горные хребты дробят его на многочисленные мелкие ча-
сти, в которых встречаем явственное влияние всех широт места,
[л. 23]
произведение почти всех климатов и огромные геологические сокровища.
Там житель мог пропитываться собственными трудами, не имея надобности
прибегать к помощи соседей и у них выменивать что-либо нужное для соб-
ственного содержания, между тем как устроенные внутри государства [пути]
сообщения способствовали успехам торговли и промышленности. Все про-
странство Китая можем, в физическом отношении, разделить на три части:
a) нагорную, где находятся провинции Шеньси (западная граница), Шаньси
183
Чикитай (забайкальск. монгольск., центральноазиатск.), джигитай, джигетай, чи-
гитай, чикичей — Equus hemionus, дикий осляк (полуосел) буланой масти, с длинными
ушами, то же, что кулан — вид семейства лошадиных. Внешне напоминает осла, но имеет
немало общих признаков с лошадью.
184
Далее окончание этой вставки написано на правом поле л. 23.
54 [Часть 1]

(гористый запад), Сы-чуань (четырехречие) и Юнь-нань (облачный, или

мрачный, юг). Здесь протекают знаменитые две реки Хуан-хо и Дзян; здесь
Юньнаньские горы досягают океана, в виде высокой террасы, отторгая Китай
от Тонкина; в них один только проход, защищаемый стеной. Сюда китайцы,
как увидим ниже, прежде всего проникли с[о] своей образованностью; b) низ-
менную, обтекаемую упомянутыми реками, весьма плодородную, но подвер-
женную частым наводнениям. К ней принадлежат часть провинции Джи-
ли, часть Шаньси, Шаньдун, Хонань, Дзян-нань, часть Джедзяна и Хугуана;
c) южную, покрытую высокими горами и глубокими долинами, где некогда
обитало независимое племя, темнее северного, и за 200 лет до Р. Х. покорен-
ное китайским оружием.
[л. 23 об.]
[§] 9. Из такого взгляда на поверхность Азии не трудно составить себе по-
нятие о характере народов, там обитающих. На восточной выпуклости азиат-
ского материка находится коренное жилище монгольских племен, которые
в бесплодных, однообразных степях попеременно то дробились на мелкие
орды, то сливались в бурную массу народа под предводительством предпри-
имчивого вождя, спускались на площади, окружающие исполинский горб, или
перелетали на западную выпуклость и оттуда делали нападения на остальные
части Азии, вторгались даже в Европу. Протоптанные ими в разных направ-
лениях тропинки избороздили лучшую страну, которая процветала промыш-
ленностью, торговлей и просвещением и, подвергшись нашествию варваров,
пала жертвой ненасытной их жадности и дикости. Степной житель, как гость
на своей родине, по местным и случайным причинам непрерывно передвигал-
ся с одного места на другое и быстро расточая легко приобретаемое имуще-
ство, часто без дальних планов, необдуманно, вдруг наводнял чужие государ-
ства и вдруг, как молния, возвращался в угрюмое свое отечество для новых
затей. Это
[л. 24]
свойственно было более жителям восточной выпуклости Азии, чем китайцам
и индусам, которые, по другим совершенно причинам, никогда не оставля-
ли своей родины, и на родной земле получили самобытный, постоянный ха-
рактер, самый прочный оплот для всех внешних покушений. Впрочем, одни
и другие чрезвычайно упорно отстаивали свои нравы и обычаи, силой отра-
жали всякое иноземное на них покушение. Монголы владели и до сего време-
ни обладают плоской возвышенностью; последние [т. е. китайцы и индусы]
заселяют обширные равнины. У первых земля лишена вод и леса, покрытая
песками, редко способная к возделанию, призывает человека к скотоводству,
склоняет его к гостеприимству и разбоям; у последних китайская равнина
на берегу Желтого моря, от Пекина до провинции Дзян-си, пользуется уме-
ренным климатом и плодородной почвой, изрыта каналами, отлично обрабо-
тана, многолюдна и очень богата; и индостанская равнина, окруженная река-
ми (Индом и Гангом) и тремя высокими плоскостями (тибетской, иранской
[Период первый] 55

и деканской), превосходит все прочие азийские равнины богатством и разно-

образием природы. Мудрено ли, что голодный
[л. 24 об.]
дикарь, невзирая ни на какие опасности, беспрерывно делал набеги на эти бла-
годатные равнины для собственного пропитания? мудрено ли, что области,
цветущие земледелием, народонаселением и богатством, старались передать
свою образованность номадам и убедить их в пользе от оседлой жизни, как
для собственного счастья, так и для спокойствия соседей? Губительные тол-
пы грабителей, подобно горному потоку, ниспадая на возделанные равнины,
не могли ничего другого там произвести, кроме опустошения (вставка: по двум
главным путям: чрез горную страну Инь-шань по восточному изгибу Хуан-хэ
и чрез Лаос[с]кую альпийскую страну, между тем как мирный житель равнин
вслед за мстительным оружием приносил семена оседлости, трудолюбия и бла-
годенствия (вставка: чрез нынешнюю провинцию Гань-су или чрез прибрежье
Желтого моря (Ляо-си). Эти пути вторжения варваров и отпора им, делаемо-
го со стороны Китая, устроены были самой природой местности). Впрочем, вся
разница между ними состояла в противоположности понятия об истинном сча-
стье. Для одних тишина, труд и закон, для других бурная свобода, праздность
и беззаконие были как бы необходимыми условиями существования. Первые
из них приобретают полную самостоятельность; последние, по переселении
на чужбину, теряют весь свой характер и гибнут среди иноземцев.
[л. 25]
[§] 10. Исторический характер Китая и Монголии преимущественно ос-
новывается на патриархализме; но Китай успел развить стройную у себя си-
стему светской государственной жизни, а монголы, под чужим влиянием,
с принятием буддизма стали стремиться к духовно-религиозному единству.
У китайцев монарх почитается патриархом; законы опираются на правосу-
дие, нравственность, но протекают от воли Хуан-дия185, величаемого «Сыном
Неба», т. е. живой и разумной Природы: потому [что] закон у них есть чистое
выражение разума природы, и император не что иное, как посредник между
природой и государством или народом. Государственная (Конфуциева) фи-
лософия, лишенная идеи о Всемогущем Боге, не могла устоять перед силой
буддийского идеализма; но она глубоко внедрилась в местные законы, облек-
лась в жизнь, внешнюю и внутреннюю, китайцев, доставила государю и ре-
лигиозную святость, и светское полновластие. В Монголии, напротив, с вве-
дением буддизма ламы всячески силились светское правление подчинить
духовному влиянию Тибета и чрез то ввергли ее в борьбу с противополож-
ным элементом Китая, — борьбу, решившуюся порабощением монголов.

185
Хуан-дий — Хуан-ди (黄帝), мифический первопредок всех китайцев, легендарный
правитель Китая, основатель даосизма. Хуанди (皇帝) — император (титул). Оба выраже-
ния читаются одинаково: huángdì. Здесь, вероятно, имеется в виду Хуан-ди. В дальнейшем
О. М. Ковалевский в значении «китайский император» часто пишет «хуанди», или «хуандий».
56 [Часть 1]

[л. 25 об.]
Индия не знала единства в государственном устройстве: там возникали
отдельные владения, упрочены различные касты, разрозненные186 религи-
ей; там личная самостоятельность подавлена, и если проявилось какое-либо
единство, то не иное, как религиозное, в теократической аристократии и дес-
потизме. Кроме того, обнаружилась там разница духовного чувства от свет-
ского состояния, а религия представила две крайности в идеях, отвлеченное
понятие о едином Боге и о чувственных силах природы, презрение к плоти
и миру: там самоотвержение, заповеданное буддизмом, должно было произ-
вести переворот в умах, слепо преданных этому учению.
[§] 11. Вообще, история азиатских народов встречает у них необыкновен-
ное постоянство в образе жизни, в политических формах, просвещении. Жи-
тель Востока, одаренный кипучими страстями, сокрытыми в величавой осан-
ке, предается охотнее созерцанию прежнего, чем открытию чего-либо нового.
Находим в нем впечатления сосредоточенные, глубокие, но простые и одно-
образные. Он всегда доволен всеми старинными
[л. 26]
обыкновениями и привычками; для него древний мир вечно цветет. Те же
песни восхищают его, та же вера возвышает и услаждает его душу, которы-
ми забавлялись и пользовались его предки. Деспотическое даже правление,
основанное духовной кастой или завоевателем, почитается там лучшим. Там
теократия покоится на духовенстве, которое в свою очередь управляет наро-
дом и охраняет его с помощью какого-нибудь мнения, политическим законам
сообщает характер религии и нравственности или превращает оные в догма-
ты. Между тем как военное правление, наводя страх на простой народ, силит-
ся поддержать неограниченную власть монарха. Но и теократия, и военное
правление в Азии препятствуют умственному и материальному прогрессу го-
сударств, опасаются поминутно за свою неприкосновенность. Как сила мне-
ния угрожает теократии, так сила оружия может положить конец военной ад-
министрации. Под сенью теократии, государства, наслаждаясь миром, очень
естественно неспособны подвигаться к пределам совершенства: там приня-
тые формы переживают целые столетия в одинаковом виде, и жизнь полити-
ческая постепенно исчеза-
[л. 26 об.]
ет, и само правительство, оставаясь упорно на первой своей точке, по необхо-
димости, подвергается искажению. Там и законодательство никогда не воз-
высилось до идеи личности, на которой зиждется идея права. Там право
лица на имущество исчезало в фамилии, фамилия — в государстве, государ-
ство — в одном верховном повелителе, от достоинств которого зависит судьба

186
Над словом «разрозненные», рукой автора, по-видимому, позднее надписано ка-
рандашом: «освященные» (но первоначальное слово «разрозненные» при этом не зачерк-
нуто).
[Период первый] 57

подвластного ему народа. То, что мы здесь сказали вообще об азиатцах, легко
каждый может применить к монголам, с некоторым, впрочем, ограничением,
как к племени, не успевшему созреть и выдвинуться в чреду первостепенных
народов. История их покажет нам всю силу завоевательной системы вместе
с теократией. Быстро образовавшаяся монархия посредством удачных набе-
гов быстро и разрушилась от недостатка моральной связи и моральной крепо-
сти, которую теократия не могла заменить.
[§] 12. Достопримечательно здесь, как в течение многих столетий, среди
внутренней борьбы подвижных орд, сильнейшее поколение, достигая явного
перевеса над прочими, распространяло свое владычество в покоряемых об-
ластях и старалось укоренить между [н]ими название нового царственного
дома, пока не пало под
[л. 27]
ударами другого поколения, которое в свою очередь свое наиме-
нование сообщит остальным. В этой перемене династий заключа-
ется источник названий, под которыми монголы делались извест-
ными в Азии. Вот и ряд царственных домов: 1) Ху́нну (Гу́нну)187,
2) Сяньби188, 3) Ду́лга, или Ту́лга (Тугю189, у кит[айцев]), 4) Сеяньто190,

187
Хунну (лат. hunni, согд. hwn, кит. 匈奴 сюнну) — древний кочевой народ, с 220 г.
до н. э. по II век н. э. населявший степи к северу от Китая. Для защиты от их набегов Цинь
Ши-хуанди построил Великую китайскую стену. Хунну вели активные войны с китай-
ской империей Хань, в ходе которых консолидировались в единую державу, подчинив-
шую племена соседних кочевников. Сяньби, динлины и чешисцы разбили хуннов в битве
при Их-Баяне (93 г.). После разгрома хуннов сяньбийским вождем Таньшихуаем (155 г.)
хуннский этнос раскололся на четыре ветви, из которых одна слилась с сяньбийцами; дру-
гая мигрировала в Китай, третья осталась в горных лесах и ущельях Тарбагатая и бассейна
Черного Иртыша; четвертая отступила на запад и к 158 г. достигла Волги и нижнего Дона.
О них писал Дионисий Периегет.
188
Сяньби — Сянь-би, древнемонгольские племена кочевников, жили на территории
современной Внутренней Монголии, выделились из союза дунху в III в. до н. э. Участвова-
ли в этногенезе монголов. В различных китайских источниках упоминались под именами
«Sirbi», «Sirvi», «Sarbi».
189
Тугю — Тугю, древние тюрки, исторический народ в Центральной Азии, основ-
ной народ Тюркского каганата. Образовался в результате смешения местного алтайского
населения с родом Ашина. Тюркский этнос формировался в среде смешанных европео-
идно-монголоидных форм. 500 семейств Ашина пришли в V в. из Ордоса и поселились
на южных склонах Алтая, где уже обитало тюркоязычное население. К середине VI в.
они полностью ассимилировались с местным населением.
190
Сеяньто — Сюеяньто, Сйеяньто, крупнейшее из 15 племен древних уйгуров, об-
разовалось после покорения родом сюэ рода яньто. Динлины и гаоцзюй, предки древних
уйгуров, традиционно отождествляются с тюркскими племенами. Согласно Н. Я. Бичу-
рину, сйэяньто, ойхоры (древние уйгуры) и их предшественники чи-ди, динлины (дили)
и гаогюй (гаоцзюй) имели монгольское происхождение. Есть мнение (А. С. Шабалов), что
племена чи-ди, дили, гаогюй и хойху (ойхор) первоначально говорили на разновидно-
сти монгольского языка. После крушения Восточно-тюркского каганата вошли в состав
58 [Часть 1]

5) Хойхор (Ойхор, Уйгур)191, 6) Кидань192, под китайским названием Ля́о, и,

наконец, 7) Монгол193, сперва под китайским именем Юань194, потом под тун-
гусским (маньчжурским) Татань (означ[ает] постоялый двор, гостиницу).
Эти семь домов, в продолжение двух тысяч лет, по очереди обладали всей
Монголией, а происходили, исключая династию Юань, от двух древнейших
в Монголии домов Сянь-юнь и Дун-ху. Увидим, как одни лишь династии ис-
чезали с[о] страниц летописей, а народ оставался бессменным деятелем, под
другим только именем и, вероятно, с примесью новых поколений, по мере
расширения владений главного.
[л. 27 об.]

Три поколения в Средней Азии. — Элементы их жизни

[§] 13. Вся полоса Средней Азии, от Каспийского моря до Японского,
на севере отрезанная от Сибири цепью гор, на юге смежная с Кореей, Китаем,

Второго тюркского каганата, а после его гибели под новым названием — кыпчак — откоче-
вали на запад и поселились на Северном Алтае и в Верхнем Прииртышье.
191
Хойхор (Ойхор, Уйгур) — древние уйгуры (вэйху, хойху, ойхор), один из круп-
нейших средневековых тюркских этносов, играл значительную роль в этнополитической
истории народов Центральной Азии. Есть мнение (Н. Я. Бичурин), что древние уйгуры
(ойхоры) имели монгольское происхождение. История древних уйгуров связана с пле-
менным объединением «тегрег» (досл.: тележники) (IV в.), когла они влились в уйгур-
ский этнос Восточного Туркестана и желтых уйгуров Ганьсу. Историческая жизнь про-
тоуйгурских племен связана с хуннским племенным союзом. В истории древнеуйгурских
племен выделяются три основных периода: 1) период государственных образований
в Монголии и Джунгарии (союзы кочевых племен IV–VI вв.); 2) период раннегосудар-
ственных кочевнических образований, каганатов, в Центральной Азии (Первый Уйгур-
ский каганат, 647–689 гг.; Второй Уйгурский каганат, 744–840 гг.); 3) период возникно-
вения и длительной исторической жизни оседлых государств в Восточном Туркестане
и Ганьсу, IX–XIII вв.
192
Кидань — кидани, китаи, кочевые монгольские племена, в древности населявшие
территорию современной Внутренней Монголии, Монголии и Маньчжурии. Киданьское
государство Ляо (907–1125), управляемое кланами Елюй и Сяо, протянувшись от Япон-
ского моря до Восточного Туркестана, было могущественной державой Восточной Азии.
Это сказалось на том, что историческое название Китая в славянской и западной (Cathay)
традициях восходит именно к этнониму «кидани».
193
Монгол — монголы. Этноним ’монгол’ впервые встречается в китайских источниках
«Цзю Тан шу» («Старая история династии Тан», сост. в 945 г.) в форме «мэн-у ши-вэй» —
«монголы-шивэйцы», и в «Синь Тан шу» («Новая история династии Тан», сост. в 1045–
1060 гг.) в форме «мэн-ва бу» — «племя мэн-ва». В различных киданьских и китайских
источниках XII в. использовались для них названия мэнг-ку, мэнгули, мангуцзы, мэнгу го.
Название монгол в XII в. принял род Хабул-хана, который образовал в 1130 г. единое по-
литическое целое, или улус, после подчинения себе нескольких соседних родов и племен.
194
Юань — империя Юань (монг. Их Юань Улс, Великое Юаньское государство), мон-
гольское государство (1271–1368), главной территорией которого был Китай, основанное
внуком Чингис-хана, Хубилай-ханом. Империя пала в результате восстания Красных по-
вязок. Официальная история этой империи записана в сочинении «Юань ши».
[Период первый] 59

Тибетом и рекой Сейхуном (Sihoun, Jaxartes, Сыр-дарья), с незапамятных

времен была обитаема кочевыми народами, принадлежащими к трем поколе-
ниям: тюркскому (турецкому), монгольскому и тунгусскому (чурчэ, джурчэ,
джурчит, у Марко-Поло195 — Giorza), которые говорят особыми языками, но,
по внутреннему своему устройству, составляющими одну семью. Без сомне-
ния, эти названия поколений не могут почитаться очень древними. Китайцы
тюрков называли си-юй-го (западным краем), монголов — бэй-ди (северны-
ми), тунгусов — дун-и (восточными)196.
[л. 28]
Эти поколения исповедовали одну общую веру (шаманство) и, судя по их
наружности, произошли, может быть, от одного корня, впрочем, нам не из-
вестного и, может быть, переселившегося с юга, из стран теплых, изобилую-
щих средствами пропитания жителей.
Тюрки занимали места на западе от Дунь-хуан, между Южными и Не-
бесными горами до Каспийского моря, северную даже страну от Небесных
гор, от Енисея до Урала, часть нынешних губерний Енисейской, Тобольской
и Оренбургской. В настоящее время они раздроблены на мелкие владения,
говорят по-турецки, исповедывают ислам, называются общим именем тюр-
ков (татар), а страна их — Тюркестаном, которого восточная половина (Ма-
лая Бухария) у китайцев именуется хой-хой-бу, т. е. владениями магометан.
На северо-востоке от Тюркестана до рек Аргуни и Сунгари-у́лы (ина-
че Гиринь-у́ла) занимает обширные кочевья другой народ, который говорит
по-монгольски, исповедует буддийскую религию. Это монголы. Они прости-
рались от Аргуни до Енисея, в южной части губернии Иркутской и Енисей-
ской; на юге граничили с Китаем за развалинами Великой стены; от Тюрке-
стана отделялись на юге песчаной степью на северной стороне от небесных
гор; на западе примыкали к цепи гор, которые
[л. 28 об.]
тянутся от Иртыша до Бадакшана под разными названиями.
Далее, за монголами до Восточного океана, живут тунгусы, имеющие соб-
ственный язык, и преданные по-прежнему шаманству.
Китайцы, по уверению о. Иакинфа, еще во 2м веке до нашей эры заметили
характеристическое различие этих трех народов, которые даже до сего време-
ни, в продолжение 2000 лет, не изменили своих границ. Редкое и удивитель-
ное явление в истории!
[§] 14. Соединение стихий человечества в одной форме составляет жизнь
человеческую, которая в разных народах от разных причин принимает раз-
личные видоизменения, тесно с собой связанные, как в благоустроенном
195
Марко-Поло — Марко Поло (итал. Marco Polo; 1254–1324), итальянский купец
и путешественник, автор «Книги о разнообразии мира», ценного источника знаний по гео-
графии, этнографии, истории Ирана, Китая, Монголии, Индии, Индонезии и других стран.
196
В развороте листов 27 об. и 28 вложены два узких небольших листа (27а и 27б)
с мелким и размытым текстом по-польски, не поддающимся прочтению.
60 [Часть 1]

государстве, так и у номадов. Чувство религиозное, чувство законности и чув-

ство нравственности облекаются неодинаковой наружностью и своими от-
тенками образуют характер народный.
Почти везде религия была первым учреждением людей, соединенных
в общество, служила основанием многим народностям, вдыхала и разверты-
вала знание, управляла идеями, укрощала страсти, связывала человека с не-
бом и землей, сливалась с системами народной политики.
[л. 29]
К числу древних азиатских религий относится и так называемое шаман-
ство, т. е. натурализм, обожание природы, вместе с верованием в разных ге-
ниев или духов. Натурализм был усвояем и другими древними религиями,
но только с преобладающим в нем сабеизмом197 или фетишизмом198. В шаман-
стве он обнимает всю природу, видимый мир со всеми его явлениями превра-
щает в божества, между которыми первое место предоставлено небу, а с те-
чением времени, с развитием человеческой жизни, с понятием о бессмертии
души породнился и двинулся рядом с боготворением духов, т. е. покровите-
лей или врагов человека, и существ фантастических, явившихся вследствие
темных понятий о будущей жизни. Монгольские поколения боготворили
небо с солнцем, луной, звездами (Большую медведицу, Дологан эбугэн199,
в особенн[ости]) и воздушными явлениями (напр[имер] молнией), почитали
землю с горами (Бурхан-халдун, Гэтэй хан, Хангай хан…), реками (Кэрулэн,
Онон, Селенга…) Под именем онгонов200 скрывались у них обоготворенные
души умерших людей, между тем как тегрии201 имели свое определенное на-
значение. Итак, небо как тегрий считалось высочайшим божеством, вечным,
всемогущим, правосудным, правителем мира; оно удовлетворяло молениям
человека, иногда выражало свой гнев в явлениях природы, не терпело злых
духов и всякую нечистоту. К нему
[л. 29 об.]
из Персии присоединилось огнепочитание, и огонь как хозяин юрты сделался
домашней святыней, источником чистоты, которому подобают поклонения,
197
Сабеизм — одно из течений астролатрии (звездный культ), поклонение звездам,
обоготворение небесных светил в древности в Вавилонии, Ассирии, Аравии, Сирии, Ма-
лой Азии и др.
198
Фетишизм — культ неодушевленных вещей, наделяемых магическими свойства-
ми, обожествление и поклонение им.
199
Дологан эбугэн — (монг. Долоон ѳвгѳн: Семь стариков), созвездие Большая Медведица.
200
Онгон — дух предков семьи, рода, вместилище духов предков, культовое изображе-
ние их в культуре монгольских и тюркских народов. Часто онгоны используются в каче-
стве оберегов.
201
Тегрии (мн. ч.) — Тегрий = Тегри = Тенгри = Тэнгри (ед. ч.), верховное божество
тюркских и монгольских народов, охраняющий людей небесный дух, произошедший
от верховного вечного неба. Во мн. ч. — добрые гении, невидимые высшие органические
существа, представители первого (высшего) из шести разрядов одушевленных существ
Нижнего мира.
[Период первый] 61

вино, масло и жир. Каждое там поклонение имело свое священное место
(обо202), пользующееся особым уважением. Эти шаманские идеи, мало раз-
витые монголами-скотоводцами, подвергались некоторому изменению сре-
ди китайцев, народа оседлого. Монгол как скотоводец знал покровителя стад
своих (дзаягачи203), знал и покровительницу детей (Эмэгэлбджи дзаягачи204),
ежедневно подносил пищу и питье изображению Дзол-дзаягачи205, сделанно-
му из овчинки, страшился злых духов (Ада206, Албин207, Кульчин208, Элье209…),
а как рожденный к войне, т. е. для набегов, поклонялся Багатур-тегрию210,
подателю мужества, главе храбрых, хранителю ханов, источнику сокровищ;
в сражении с неприятелем призывал Дайчин-тегрия211, возносил молитву
о победе к Кисаган тегрию212, верил, что души злобны[е] блуждают на земле
и преследуют человека.
При таком настроении религиозного чувства у номадов религиозная ка-
ста не могла осуществиться, потому что шаманские жрецы никогда не пося-
гали на высокое значение в кочевом обществе, а обрядная часть шаманства
осталась в первобытной своей простоте. Не было там ни
[л. 30]
общих капищ, ни общих празднеств, ослепительных для зрения, сильно вол-
нующих душу; не было и фанатизма религиозного, могущего увлекать толпу
к достижению единой, общей цели. Напротив, скромное шаманство, отчасти
и слегка только укрощая степных чад, делало их равнодушными к другим ве-
рованиям, приготовляло пустынного жителя к восприятию новой религии,
более возвышенной, более поражающей чувства, воображение и ум.
Чувство законности проистекало из мысли о патриархализме, на котором
основывался образ правления, душа народного общества, не обремененного
202
Обо — (монг. овоо: куча, груда, насыпь), культовые места, представляющие собой
насыпи из камней, украшенные лентами и флажками, в культуре тюрко-монгольских на-
родов Центральной Азии.
203
Дзаягачи = дзаячи — (монг. заяач), в мифологии монгольских народов — одни
из основных тенгри, класс небесных божеств, хозяев и покровителей гор, рек, пастбищ,
стад, других животных, птиц и человека, дарители счастливой судьбы.
204
Эмэгэлбджи дзаягачи = эмегельджи-дзаячи — (монг. эмгэлж бѳѳ), класс шаманских
божеств, духов-покровителей дома, гениев-хранителей детей.
205
Дзол-дзаягачи = Дзол-дзаячи — (монг. зол-заяач), класс духов-покровителей, дари-
телей счастливой судьбы.
206
Ада — (монг. ад), искуситель, злой дух, посланный небом, распространяющий бо-
лезни, угрожающий человеку.
207
Албин — (монг. албин), бес, злой бродячий дух.
208
Кульчин — (монг. хүлчин), безобразный дух в виде привидения.
209
Элье — (монг. элээ), злой дух, черт.
210
Багатур-тегрий — Багатур-тегри (монг. Баатар-тэнгри), бог доблести, геройства.
211
Дайчин-тегрий — Дайчин-тегри (монг. Дайчин-тэнгри), бог мужества, воинской от-
ваги.
212
Кисаган тегрий — Кисаган тегри (монг. Хясаан-тэнгри), шаманское божество, оли-
цетворяющее возмездие, месть.
62 [Часть 1]

ни внешними сношениями, ни внутренними потребностями. Когда семей-

ства, управляемые отцом или старшим, начали переливаться в роды, верхов-
ная патриархальная власть, естественно, сделалась достоянием родоначаль-
ника, который по своей воле распоряжался новым обществом, скрепленным
узами родства, а не гражданскими положениями; потому что законы тогда
были не что иное[,] как обычаи, освященные временем и силой старшего.
В этом периоде раб почитался вещью, родоначальник превратился в[о] вла-
дельца-патриарха, который среди попечения
[л. 30 об.]
о целом подведомственном обществе обязан был разделять с ним добычу и пре-
терпевать общее горе, в мирное же время заменять судью, а в военное — быть
вождем ополчения, и пользовался неограниченной властью. Эти родоначальни-
ки, от бессилия, обнаруживавшегося в ничтожной ссоре, после изнурительной
внутренней борьбы покорялись посторонним предводителям, мало-помалу об-
разовывали орды, коих глава, избранный ли прочими родоначальниками, или
достигший своего звания насилием, хитростью, очень легко из патриарха пре-
вращался в деспота и, в виде главы целого племени, вождя страшных полчищ,
бывал завоевателем богатых государств. При таком положении общества право
личности не существовало, вся масса вооруженных номадов составляла опол-
чение без имени, двигающееся по мановению своего повелителя, живущее пре-
даниями старины, не способное мечтать о лучшей будущности. Железная воля
предводителя почиталась и действительно была коренным законом народа,
привыкшего с малолетства ко всем лишениям и невзгодам, без оглядки устрем-
лявшегося на добычу. Ему незнакомы холодное мужество и самоотвержение на-
шего образованного воина для пользы и славы отечества. Само собою разуме-
[л. 31]
ется, что вся политика такого разрушительного племени утверждалась
на праве сильного, которое подкреплялось мечом, а лукавство было един-
ственным средством обмануть оплошного врага. И все это совершалось от-
крыто, но с непостижимой быстротой так, что противники не могли ни подго-
товиться к защите, ни преследовать отступавших наездников.
В таком порядке правления, равно как и в кочевом образе жизни надоб-
но искать источника добродетелей и пороков, т. е. чувства нравственности
среднеазийских племен. Степные жители, питаясь избытками от стад сво-
их, звериной охотой, иногда и рыбным промыслом, принуждены вечно ски-
таться с места на место; вольные как ветер в пустынях, с[о] своими конями,
верблюдами и овцами, должны переселяться на новые пастбища по берегам
рек. Летом приятнее им перебегать равнины, орошаемые водой, если засу-
ха не истребила травы, зимой на междугорных долинах укрываться от сне-
гов и разорительной бури. Молоко и мясо служат им пищей, кожа и шерсть
употребляются на платье и юрты; тростник с берегов рек и озер идет на луки
и стрелы. Зверолов и пастух, по необходимости, делался стрелком и воином
для собственной безопасности, для защи-
[Период первый] 63

[л. 31 об.]
ты себя и своего имущества от хищных зверей и жадных соседей. Вместе
с ним растут все его добродетели и пороки. По гостеприимству он принадле-
жит к разряду добрых существ, а по хищничеству он оставался по-прежнему
дикарем необузданным. Посреди пастухов радушие к родному и страннику
получило довольно резкие черты от взаимных сношений между членами од-
ного семейства и между поколениями, приняло характер обязанности, пере-
менившейся в обыкновение, закон. Бедный номад последним куском охотно
делится с гостем и неимущим. От обращения с кроткими домашними живот-
ными он заимствовал чувство сострадания. Нравы его постепенно смягчают-
ся; у него женщина из-под ига рабства выходит на свободу, делается помощ-
ницей мужа в степном хозяйстве. Но ненависть и мщение врагам не менее
того составляли добродетель в глазах необразованного пастуха; поэтому
коварство и хитрость, первые орудия действия, перешли в разряд лучших
свойств пустынного героя, отличного наездника и грабителя. Номад с самого
детства привыкает к верховой езде; бесчисленные табуны доставляют лоша-
дей для степной кавалерии, быстрой в нападении и бегстве, а
[л. 32]
страсть к грабежу учит стратегическим движениям. При бродячем образе
жизни и недостатке народных сношений угрюмость пустыни, нетерпели-
вость и раздражительность обитателей неплодородной страны, привычка
к скитанию, засуха, отдаленность морей, естественной преграды для затей
необузданного дикаря, приманка в богатстве соседей, частые у них полити-
ческие перевороты, иногда самые ничтожные внутренние распри или просто
уклонение от кочевой дороги — вот главнейшие причины движения азиат-
ских орд, решавших судьбу чужих народов. И как трудно оседлому наро-
ду отстаивать свою независимость при внезапном вторжении номадов! Там
по большей части одна только молодежь поспешает навстречу неприятелю;
там глава семейства заботится о доме, собственности, жене и детях; здесь,
напротив, все мужчины выступают в поход, не опасаясь потерять свое иму-
щество, влечет213 за собой всю свою семью на чужбину в надежде грабежом
приобресть там богатство. И как легко грабить номаду! Его окружают осед-
лые, миролюбивые соседи, которые только молят о том, чтобы жить спокой-
но, и готовы свое спокойствие выкупить дорогой ценой, готовы всем для него
пожерт-
[л. 32 об.]
214
вовать; а номад — вечно вооруженный, закоренелый враг покоя
мчится в дальние страны за верной добычей и после каждого удачного на-
бега он приобретает новую опытность для будущих предприятий.

213
Так в тексте, имеется в виду «влекут».
214
Текст от этой части слова (…вовать) и до слов «В западных горах Китая…» смещен
вправо.
64 [Часть 1]

С таким внутренним расположением азиатских орд к набегам, крово-

пролитию и хищничеству номады, ведомые каким-то фатализмом, сдела-
лись весьма опасными соседями оседлому народу, особенно Китаю, к ко-
торому мы теперь обратимся.
В западных горах Китая и Тангута215 до поворота Желтой реки у Инь-ша-
ня216 издревле обитали мяо (сань-мяо), потомки которых до сего времени рас-
сеянно живут по всей юго-западной нагорной части Китая под именем мяо-
дзы. Из Шеньси и Шаньси вытеснили их вновь прибывшие сюда китайцы,
к югу от снежных гор Нань-шань и Сюэ-шань. Эти дикари, сделавшись закля-
тыми врагами пришельцев, получили от них в Восточном Тибете название
Цян (Khinng), а страна их наименовалась Си-жун (владение западных варва-
ров), или Гуй-фан (страна демонов). Они-то гордились своим происхождени-
ем от рода обезьян. Этот народ, впоследствии оседлый, сделался известным
под названием Ту-фань (с VII в.), тибетцев и тунгутов (с начала X в.).
[л. 33]

Обозрение истории Китая с древнейших времен до III столетия, 15–

[1]7217. — Сведения о степных ордах, 18. — Ханства Дун-ху218, Юэджи219
и Хунну220, 19. — Усиление хуннов и разделение их, по управлению, на три

215
Тангут — Си Ся, Тангутское царство, государство тангутов на северо-западе от ки-
тайского царства Сун (позднее Цзинь) на территории современных китайских провинций
Шэньси и Ганьсу. Контролировало восточный отрезок Великого шелкового пути.
216
Инь-шань — Иньшань, горная система на севере Китая, к северу и северо-востоку
от р. Хуанхэ. Горы Иньшань сложены главным образом древними кристаллическими по-
родами (граниты, гнейсы). Первый исследователь Иньшаня — Н. М. Пржевальский.
217
Здесь и далее в названиях разделов рукописи цифры означают ее параграфы (ранее
они не указывались).
218
Дун-ху — Дунху (кит. Dōnghú, букв.: восточные варвары), название племенного
объединения, возникшего во времена ранней династии Чжоу, около 1100 г. до н. э., и исчез-
нувшего во времена династии Хань около 150 г. до н. э., когда их разгромили хунну. Самые
ранние упоминания о дунху относятся к VII в. до н. э., периоду царствования цзиньского
правителя Вэнь-гуна. Дунху обитали во Внутренной Монголии и западном Хэйлунцзяне
тысячи лет назад. В Хэйлунцзяне имеются монгольские географические названия.
219
Юэджи — юэчжи, народ в Центральной Азии (с I тыс. до н. э.), говоривший на во-
сточноиранских диалектах северной подгруппы, называемый иногда восточными сармата-
ми из-за большого сходства культур. Занимал пастбища в бассейне Таримской котловины,
включая современные Синьцзян-Уйгурский автономный район, Ганьсу и, возможно, Ци-
лянь в Китае. Во II в. до н. э. часть их перекочевала в Фараруд и Бактрию, северную Ин-
дию, где основала Кушанскую империю. Существует предположение, что иероглиф в ки-
тайском слове «юэчжи» был не луной 月 (юэ), а мясом 肉 (жоу), тогда название «жоучжи»
приобретает смысл «едящие мясо».
220
Хунны — Хуннская держава занимала значительную часть Монголии и Южной
Сибири, простираясь от Маньчжурии на востоке до Памира на западе. Существовала
в III–I вв. до н.э. Около 51 г. до н. э. империя раскололась на две части: восточные хунну
признали верховенство китайского императора, а западные были вытеснены в Среднюю
Азию.
[Период первый] 65

части, 20–22. — Нашествие хуннов на Китай и последствия, выразившиеся

в китайской системе дружбы и родства, 23–[2]8
[§] 15. В продолжение 40 с лишком столетий, под правлением 22 цар-
ственных домов, Китай медленно раздвигал свои начальные пределы, свое-
образно устраивался и просвещался. Сперва на равнине, от Пекина до реки
Ян-дзы-дзян, по берегам рек жили китайцы рассеянно, в дикости. Нескоро
там у Желтой реки составились небольшие семейства, управляемые старши-
нами, из коих один, избранный прочими, почитался главой всех, патриархом
соединенных обществ. При династии Ся достоинство главы сделалось на-
следственным уже и переходило к старшему по рождению, хотя и не всегда
способному к управлению государством, которого ядро находилось на север-
ной стороне Желтой реки, скрепленное единством происхождения жителей
и единством языка.
[л. 33 об.]
Посреди китайцев между тем являлись чудные лица, поныне воспевае-
мые благодарным потомством. Фу-си221 первый научил их домостроитель-
ству, издал закон о супружестве, изобрел письмо. Шень-нун222 учил народ
земледелию, ввел меновую торговлю. Хуа́н-ди размежевал земли и разде-
лил на участки между поселян с условием, чтобы они девятую часть обра-
батывали в пользу правительства. Около 10 т[ысяч] удельных владений на-
полняли Китай, тогда простиравшийся от моря Восточного до Кукэнора и от
Ян-дзы-дзяна до гор, на которых ныне возвышается Великая стена. Таким
образом развивалось государство, которому суждено было вскоре пострадать
от разлива Желтой реки, наводнившей всю населенную равнину. Многолет-
ние трудные гидравлические работы едва спасли бедствующий народ. Вслед
за сим земля была снова размежевана и, по качеству почвы и местным произ-
ведениям, обложена податью. Государство было разделено на 9 округов, окру-
ги на уделы: в с[е]редине его четыре[х]угольный участок земли принадлежал
главе государства, прочие отданы придворным князьям, далее за ними пред-
назначены на содержание чиновников, пограничных гарнизонов, ссыльных
и т[ак] д[алее]. Там нужны были уже и уголовные законы, и придворные об-
ряды, чтобы поддержать благонравие в народе и величие царственной особы
в глазах подданных.
[л. 34]
Но от бездарности, беспечности и бестолковой расточительности царей
(хэ́у) из дома Ся народная нравственность ослабела, возникло безначалие,
221
Фу-си — Фу Си, Паоси, Тай хао, легендарный первый император Китая, научил
людей использовать огонь и ловить рыбу, изобрел письменность. Изображается в виде су-
щества с телом и головой человека и хвостом змеи.
222
Шень-нун — Шэнь-нун, в китайской мифологии один из важнейших культурных ге-
роев, покровитель земледелия и медицины, один из Трех Великих. Ему приписывают со-
здание сельскохозяйственного календаря, классического фармакологического сочинения
о травах и лекарственных препаратах «Трактат Шэнь-нуна о корнях и травах»).
66 [Часть 1]

так что удельные князья, для пресечения зла, решились верховную власть
вручить владетелю удела Шан223, который, с титулом великого князя (ван),
возвеличил свой дом под именем Шан (1766 г. до Р. Х.), преобразовал го-
сударство, (вставка: на востоке простиравшееся до океана, на северо-запа-
де — до Гоби, на юге — не далее горного хребта Мэй (Мэйлин)), умножил
придворный церемониал, распределил княжеское достоинство (гун, хэ́у, бо,
дзы, нань) и чиновников, назначив им, смотря по степени, количество зем-
ли, окружился министрами и грандами, принял меры к наблюдению за дей-
ствиями правителей (фан-бо). Князья в главном округе получали уделы
в пожизненное владение; внешние же удельные князья были наследствен-
ны. На них лежала обязанность отправлять посольство в известное вре-
мя к великому князю, а в пятый год лично являться к его двору: получив
от него лук со стрелами, они имели право войны, а со знаком чекана и бер-
дыша могли казнить преступников. При таких учреждениях великокняже-
ская особа приобрела значительный вес, которого, впрочем, не умели сохра-
нить цари дома Шан.
С 1122 г. пал дом Шан, и последний его государь Джеу-синь, побежден-
ный своими противниками, князьями 800 уделов, в собственном дворце пре-
дал себя пламени вместе со своими сокровищами. Храбрый князь Ву́-ван
[л. 34 об.]
(воинственный князь) из династии Джеу224, удержав прежнее разделе-
ние земель на 9 округов, основал в них только 1800 уделов, часть которых
раздал своим братьям и родственникам, потомкам древних царей, а прочие
предоставил своим друзьям и сподвижникам, помогавшим ему в достиже-
нии достоинства главы государства. И так система феодального правле-
ния, смешанного с удельным, была упрочена в Китае. Сподвижники в сво-
их участках земли действовали самостоятельно, а в отношении к своему
вану были не что иное, как вассалы к королю. Частные владельцы называ-
лись гунами, во внутреннее управление которых ван не смел вмешивать-
ся. Степень их зависимости от вана незначительная, определялась личным
характером главы государства. Пока ванами были сильный Ву́ (1122–
1115 [гг.]) и сын его Чен († [в] 1078 [г.]), до тех пор и гуны225 находились
в страхе и с уважением смотрели на вана; но при слабых их преемниках
вассалы стали действовать смелее, решительнее; каждый хотел увеличить

223
Шан — государство Шан, государство Инь, государство Шан-Инь, раннее цар-
ство (1554–1046 гг. до н. э.), предшествовало государству Чжоу. Первое китайское госу-
дарственное образование, реальность существования которого подтверждена археологи-
ческими находками и письменными источниками. Наиболее подробное описание истории
Шан содержится в сочинении Сыма Цяня «Исторические записки».
224
Джеу — эпоха Чжоу (1045–221 гг. до н. э.), время правления династии рода Цзи,
свергнувшего дом Шан. Династия прекратилась после победы династии Ин, с началом
эпохи Цинь. Длилась около 800 лет, делится на несколько периодов.
225
Гуны — великие князья.
[Период первый] 67

свои владения на счет другого, ваны потеряли свой вес, и титул их сделался
пустым. Набеги номадов тревожили Китай: тангуты (770 [г.]), призванные
одним мятеж-
[л. 35]
ным князем, разорили столичный город Фын-хао (близ Си-ань-фу), и когда
Китайский двор переселился далее на восток в Ло-ян (близ Хэ-нань-фу), они
исподволь овладели землями от Си-нин-фу на востоке до Желтой реки. Кро-
вавые междоусобия, совершенный упадок нравственности, внутреннее рас-
стройство сил и опустошительные набеги диких орд (Цюань-жун, Бэй-жун,
Шань-жун и др[угие]) составляют характеристические черты этого перио-
да китайской истории, известного в летописях под именем сперва Разноцар-
ствия (Ле-го), потом Брани царств (Джань-го). Уменьшилось число уделов,
постепенно поглощаемых сильными князьями. Для прекращения внутрен-
них беспорядков сильнейший из князей стал первенствовать на сеймах, в ка-
честве наместника управлять государством и редко относиться к вану. Род-
ственники владетеля Ву удалились в Японию и ввели там язык, письмена,
религию и законы китайские. Между тем в Китае возникали заговоры, про-
бивалось низкое мщение и вероломство, лилась кровь мирных и трудолюби-
вых граждан, а государь перестал разъезжать по уделам для суда и правды.
Наконец, все уделы слились в семь независимых царств (Цынь, Чу, Ци, Янь,
Хань, Джао, Вэй), которых владетели приняли титул великих князей и око-
ло двух столетий боролись между собой, пока дом Цынь не успел изгнать
тангутов
[л. 35 об.]
из пределов Китая (444 [г. до н. э.]), покорить 6 царств и уничтожить дина-
стию Джеу (221 [г. до н. э.]).
[§] 16. Таким образом совершались великие перевороты в правлении Ки-
тая, среди ужасных бедствий народа, рожденного для труда и спокойствия, по-
лучившего стремление к тихой, практической жизни, пока не развилась идея
империи в полном ее смысле. Во время безначалия, политического и нрав-
ственного расстройства Китая, когда и иноземные мысли западали в душу ки-
тайцев, голос правды и мудрости начал изливаться от двух народных преобра-
зователей, совершивших свое призвание с пользой для государства. В VI веке
до Р. Х. Лао-дзы226 и Кун-дзы (Конфуций)227, чтобы уврачевать раны своих
современников, с разных точек взирали на общество и дошли до различ-
ный идей, — первый путем созерцания, напоминающим индийскую школу
226
Лао-дзы — Лао-цзы, древнекитайский философ VI–V вв. до н. э. Ему приписывает-
ся авторство классического даосского философского трактата «Дао Дэ Цзин». Считается
основоположником даосизма, почитается как божество.
227
Кун-дзы — Кун-цзы, Конфуций (ок. 551 — 479 гг. до н. э.), древний мыслитель, фи-
лософ, педагог Китая, основатель философской системы — конфуцианства и первого уни-
верситета в Китае. Включен в религиозный пантеон. Конфуцианство стало государствен-
ной идеологией после падения Цинь, сохранилось до XX в.
68 [Часть 1]

Санхья228, примененную к духу китайской народности, достиг какого-то ре-

лигиозного необщественного уединения; последний практическим светлым
умом постиг общественную практическую идею, основанную на преданиях,
на исторической жизни народа. Кун-дзыево учение превратилось в верование
правительства и образованного класса, сделалось душой империи, между тем
как Лао-дзыева философия, возвышая моральное чувство человека, поселяла
презрение к земным благам, призывала к духовному созерцанию в монасты-
рях и внушила бедным и страж-
[л. 36]
дущим бесчувствие ко всей внешности.
Лао-дзы, род[ился в] 604 г[оду] до нашей эры, в царстве Цу, занимал долж-
ность историографа и архивариуса царя из династии Джеу и там, вероятно,
познакомился не токмо с древними китайскими сочинениями, но и индий-
скими, которые, впрочем, давно уже проникли разными путями в Китай229.
Нам известна книга его Дао-дэ-дзин230 (Книга разума и добродетели), чрезвы-
чайно сжато излагающая главные идеи философа и впоследствии обогащен-
ная толкованиями приверженцев школы Дао-сы231 (учеников разума). — Дао,
т. е. верховный разум, имеет два способа существовать: духовный и матери-
альный. Духовная его природа почитается совершенной, источником всего су-
ществующего, след[овательно] и человека, который, получив от него свое на-
чало, к нему должен возвратиться, освобождая себя от материальных уз тела:
уничтожение всех страстей, отчуждение себя от всех удовольствий мира и со-
зерцание духовной божеской природы — это лучшие средства соединиться
с разумом и восстановить прежнюю гармонию сил духовных, перейти в бла-
женство, которое дух теряет под грубой оболочкой плоти, — которое имеет
только место в лоне Разума, чистого, вечного, составляющего невыразимую

228
Школа Санхья — Санкхья, самкхья (санскр.: перечисление), философия индийско-
го дуализма, основанная Капилой, по теории которой в мире действуют два начала: пра-
крити (материя) и пуруша (дух). Цель философии санкхьи — отвлечение духа от материи.
229
На уровне начала этого предложения, на правом свободном поле листа, по-види-
мому, позднее приписано рукой автора, без указания места вставки в основной текст: «П.
Цветкова о свите Даосов в 3м т[оме] трудов членов Пекинской духовной миссии, ст[ра-
ница] 451.9». Вероятно, имеется в виду член XIII Русской духовной миссии (1850–1858)
иеромонах Петр/Павел (Цветков; ум. 1855, Пекин).
230
Дао-дэ-дзин — «Книга пути и достоинства», основополагающий источник учения
и один из выдающихся памятников китайской мысли, споры о содержании и авторстве
которого продолжаются до сих пор. Основная идея: понятие дао — естественный порядок
вещей, не допускающий постороннего вмешательства, «небесная воля», или «чистое не-
бытие».
231
Школа Дао-сы — даосизм, китайское традиционное учение, включающее элементы
религии и философии. Обыкновенно различаются даосизм как определенный стиль фи-
лософской критики (дао цзя) и даосизм как совокупность духовных практик (дао цзяо),
но это деление достаточно условно. Под дао цзя подразумевают преимущественно доцинь-
ский даосизм, связываемый с текстами, авторство которых приписывается Лао-цзы.
[Период первый] 69

единицу. Но Дао в откровении получает определенную форму, название, де-

лится на части, считается отцом существ. По мнению Лао-дзы, муд-
[л. 36 об.]
рец возносится выше всех видимых различий, собственно несуществующих;
не знает страстей, волнующих душу; наслаждается только созерцанием дао,
поддается только совершенному квиетизму232, который поглощает в себе
волю, уничтожает познание и нравственность. Последний кряж233 его совер-
шенства состоит в бездействии.
Впрочем, это отвлеченное Лао-дзыево учение не было расторгнуто с пе-
чальной современностью китайцев. Отвращаясь от образованности своих со-
граждан, философ восхваляет возвращение к простоте первобытных обычаев,
к состоянию человека еще непросвещенного, но и не испорченного обще-
ством. Причиной нищеты народной он почитает непомерные налоги, непови-
новение производит от излишества работ и сурового обращения правителей
с подданными, а равнодушие человека к смерти приписывает бедственной его
жизни. Кроме того, свое учение, выражение верховного разума, он предлага-
ет в руководство царям и народу, отвергает всякое насилие в военном прав-
лении как начало всех несчастий. Наконец, заметим, что Лао-дзы никогда
не ссылался на древних китайских государей, нигде не называл их образцо-
выми, нигде не придерживался старины своей родины; напротив, его учение
проистекло из глубокого созерцания человеческой природы, вне всяких от-
ношений к Китаю.
[л. 37]
Еще при жизни Лао-дзы явился другой философ — Кун-дзы (Конфуций,
род[ился] в 551 [г.] до Р. Х., в гунстве Лу, что ныне провинция Шань-дун),
в самом раннем возрасте оказывавший совершеннейшее равнодушие ко всем
детским забавам. Сын правителя одного города, по бедности своей прину-
жден был исправлять разные должности и, обходя разные гунства, пропове-
довал необходимость возвратиться к прежним правилам добродетели, подра-
жать доблестным предкам; но голос его замирал среди толпы искаженного
народа. «Пусть уверяют, — говорил он, — что мудрец должен жить отшельни-
ком: я не хочу следовать такому совету: как человек, я обязан жить с людьми
и вселять в них любовь к добродетели. Как ожидать порядка, когда царя окру-
жают лицемеры и корыстолюбцы, и когда нет около него ни одного мудре-
ца, который бы занялся восстановлением мира между гунами, их министрами
и подданными». В самом деле, изучив отечественные древности, он старал-
ся всеми мерами коротко познакомиться с настоящим бытом раздробленного
Китая и из сравнения этих двух периодов народной жизни извлечь прочные

232
Квиети́зм (фр. quietisme, от лат. quietus: спокойный, безмятежный, quies: покой) —
мистико-аскетическое направление в католицизме XVI–XVIII вв., отрицающее человече-
скую активность, ответственность и любые усилия.
233
Последний кряж — т. е. последняя ступень.
70 [Часть 1]

правила для грядущих поколений, предлагая им добрую старину в образец.

Это не был мечтатель причудливый, а истинный практик, олице-
[л. 37 об.]
творенная старина, отголосок забытой песни среди человечества, заражен-
ного эгоизмом, поглощаемого дневными своими интересами. Одаренный
величавой наружностью, он обращался ко всем сословиям и всем давал на-
ставления, верные своему началу, всех призывал к благонравию, миру и тру-
долюбию; строгий в отношении к себе, не умел оказывать снисхождение
к другим, не оставляя ни малейшего случая к поучению. Кун-дзы постоянно
прибегал к прошедшему, к авторитету древних китайских мудрецов, отвергал
идею об откровении и религии, крепко связывая отдаленные времена, тогда
как его предшественник, Лао-дзы, давал перевес вере в Разум, разрушавшей
начала китайской народности.
На родине своей философ, богатый редкой отзывчивостью и наблюда-
тельностью, невзирая на неудачи и препятствия, решился всем и каждому по-
казывать путь к добродетели. Там дом его превратился в школу, доступную
юношам и старцам, бедным и богачам, чиновникам и воинам, которые стека-
лись со всех концов государства учиться правилам поведения на разных сту-
пенях общественной жизни, чтобы сделаться полезными членами многочис-
ленной семьи.
[л. 38]
Кун-дзы повторял, что он в своем учении ничего нового не выводит, а вос-
станавливает правила древних мудрецов, чтобы воскресить благословенные
времена счастья и мира взамен пороков и преступлений, потрясавших Ки-
тай и угрожавших ему падением. В нравственном отношении внушал он де-
тям безусловное повиновение родителям при жизни и обожание их по смер-
ти. На этом краеугольном камне основывается почитание старших, государя
и поставленных от него правителей. Вслед за тем любовь к ближнему и ис-
полнение обязанностей состояния дополняют круг нравственности человека,
которая ограничивалась соблюдением отношений между государем и поддан-
ным, между отцом и сыном, между мужем и женой; 2)234 соблюдением пяти
коренных добродетелей: человеколюбия, правосудия, порядливости (встав-
ка: в исполнении древних обыкновений), честности, или прямоты, и чисто-
сердечия.
В философском отношении то же учение представляет нам человека доб-
рым, с чистой душой, в которой сокрыт естественный закон (вставка: заклю-
чающийся в средине, т. е. благоразумии, прямоте, любви и справедливости),
долженствующий быть руководителем поведения. Но как, с одной стороны,
воспитание, воля, различные качества телосложения совращают человека
с прямого пути и помрачают его душу, так, с другой стороны, по временам яв-
ляются люди добрые, неизменные хранители чистоты душевной и ее закона,

234
Пункт «1)» ранее отсутствует.
[Период первый] 71

люди святые, по своей сущности однозначащие с Небом, образцовые по сво-

ему поведению, наставники
[л. 38 об.]
уклонившихся от закона. Возвращение к первобытному совершенству есть
не что иное, как святость.
Это простое учение, названное святым, основание школы ученых
(жу-дзя́о)235, восстановленное Кун-дзыем и разлитое в Китае посредством его
слушателей, может быть именовано нравственным или практическим по пре-
имуществу как сознание общей потребности объяснить настоящее прошед-
шим, как плод времени и обстоятельств, как стремящееся к упрочению на-
родной жизни и нравственных обязанностей каждого гражданина. Но в нем
находим и политическую цель Китая, раздираемого тогда внутренними сму-
тами и требующего воспоминанием лучшей старины исцелить настоящее; на-
ходим в нем и отголосок теократических идей, хранящих в себе начала ки-
тайского деспотизма. Оно, проистекая из почтения к Небу (тянь), избегало
богословских вопросов и стремилось к нравственности и политике.
Мы не говорим здесь, как переродились эти два важных учения впослед-
ствии, когда они стали внедряться в народную жизнь Китая, когда даосы
в I столетии по Р. Х. составили систему религии, а в V веке снискали располо-
жение правительства и стали искажать мысли своего законодателя. Увидим
ниже, как и школа ученых наложила тяжкие оковы на ум китайцев и положи-
ла преграду к дальнейшему его
[л. 39]
развитию. Оба они сходны между собой в своих основных мыслях; оба, вра-
ги войны, прославляют мир, — черта древних положений нравственных и по-
литических, описанных в дзинах236; оба первобытную человеческую природу
считают доброй, для достижения морального совершенства советуют воз-
вратиться к старинной простоте и природной невинности; но объяснение их
у каждого соглашается с его идеями. Учение Лао-дзы было гораздо разруши-
тельнее для практического Китая, чем буддизм в Индии, потому что оно в Ки-
тае не могло встретить противоборства каст, которых учреждение в Индии
пережило нравственную и религиозную ничтожность прошедшего. Между
тем школа ученых не заменила индийских брахманов в непоэтическом Китае
во время борьбы с фоисмом237, который в новом своем отечестве предавал-
ся квиетизму. Как бы то ни было, оба учения были нужны и полезны в смут-
ное время Китая: пущенные в ход идеи не могли остановиться, не могли ис-
чезнуть в расторгнутом, расстроенном государстве. Там блеснула уже мысль
235
Школа ученых (жу-дзя́о) — конфуцианство (кит. жу-цзя, жу-цзяо), учение школы ки-
тайских интеллектуалов, философская система, возникшая в Китае на рубеже VI–V вв. до н. э.
236
Дзины — даосские тексты, восходящие к Дао дэ дзин (Дао дэ цзин), древнему ми-
стическому даосскому тексту, написанному, согласно традиции, основоположником дао-
сизма Лао-цзы (VI–V вв. до н. э.). По другой версии, создан позднее, в IV–III вв. до н. э.
237
Фоисм, фоизм — буддизм (Фо 佛 — китайское написание имени Будды).
72 [Часть 1]

об улучшениях, хотя не новых, основанных на первобытной доброте приро-

ды человека, на старине патриархальной, и чем она ближе касалась элементов
китайской жизни, тем она делалась плодотворнее последствиями.
[л. 39 об.]
Феодальные цари перестали уже покорствовать царственному дому Джеу,
а избираемые ими пожизненные начальники, наподобие палатных мэров,
не могли охранить внутреннее спокойствие. Чернь, обремененная разными
налогами, пришла в изнеможение. Удручаемые голодом лишали себя жизни,
молодежь выселялась в соседние страны, дети убивали своих родителей, под-
данные — князей. Для обуздания преступников Кун-дзы изданием хроники
Чун-цю238 (Весна и лето) надеялся остановить злоупотребления властей и чрез
то спасти страдальческую чернь, напоминал о прежнем поземельном сборе,
о древнем посемейном разделе земель, словом, советовал возвратиться к па-
триархальной старине. Но легко ли было примирить обе стороны! Земледелец
сделался уже мызником239; земли перешли в руки важнейших семейств. Во вре-
мя голода переводили колонистов из уезда в уезд, открывали житницы, но тре-
бовали денег за съестное. Рабство стало увеличиваться; философы[,] уеди-
нившись, вдали от царей, противоречили друг другу. Знаменитый Мэн-дзы240
(406–314 [гг. до н. э.]) силился смелее учить правителей и подчиненных взаим-
ным отношениям, восставал на притеснителей, обнаруживал злоупотребления.
Беседуя вроде Сократа и Платона, он сильной диалектикой своей или иронией
поражал противников. По его мнению, тот действует хорошо, кто следует
[л. 40]
внушению своего сердца, и тогда природа почитается доброй; но, если кто
худо поступает, не должно порицать разумную способность, ниспосылае-
мую нам с неба. Из Мендзыева сочинения узнаем, что в Китае находилось
уже много мнений о важнейших вопросах человечества! Некоторые даже фи-
лософы дерзали проповедовать мнения, совершенно противоположные мыс-
ли Кун-дзыевой: одни даже ставили эгоизм в основание всем человеческим
действиям, другие доказывали необходимость любить всех своих ближних
без различия; иные составляли планы о соединении всех частей Китая в одну

238
Хроника Чун-цю — Чуньцю («Вёсны и осени»), китайский исторический памятник,
собрание погодных записей о древнекитайском царстве Лу, охватывающих период с 722
по 481/479 г. до н. э., один из конфуцианских канонов, входит в состав конфуцианского
«Пятикнижия». Конфуций, предполагаемый редактор, считал это сочинение хроникой.
Название хроники выражает идею циклизма, заключающуюся в чередовании «порождаю-
щих» весен и «пожинающих» осеней.
239
Мызник — здесь: арендатор или управляющий мызой (хутор, отдельно стоящая
усадьба с хозяйством).
240
Мэн-дзы — Мэн-цзы (Чжэнчжан; 372–289 гг. до н. э.), в Европе был известен как
Менций (Mencius), китайский философ, представитель конфуцианской традиции. Учение
Мэн-цзы получило широкое применение в системе неоконфуцианства. О. М. Ковалевский
ошибочно указал более ранние годы жизни ученого.
[Период первый] 73

массу. И в самом деле, обстоятельства времени увлекали уже народ к совер-

шению такого подвига.
[§] 17. С упадком нравственности в Китае удельные цари силились ору-
жием приобресть себе верховную власть в государстве, а внешние дикари
не переставали своими набегами опустошать его до крайности. Среди крова-
вого междоусобия царство Цинь241, заключая в себя пятую долю пространства
всего Китая, в частых стычках с варварами образовывало свои войска и гото-
вило их для унижения беспокойных соседей и, чтобы за собой упрочить пер-
венство, не щадило расстроенных удельным игом владетелей, к уничтожению
династии Джеу, быстро клонившейся уже к концу. Владетель этого царства
Джао-сян242, разгромив в открытом поле своих сопер-
[л. 40 об.]
ников, торжественно принес жертву Небу, след[овательно] присвоил себе
привилегию царственного дома и, по разрушении феодального правления,
на развалинах династии провозгласил самодержавие, получил наименова-
ние Шы́-хуан-ди243, т. е. первого императора, свою столицу основал в городе
Сян-ян (недалеко от Си-ань-фу) и, поселив там всех своих сподвижников,
старался придворным великолепием ослепить новых подданных. Палаты его
наполнились сокровищами, похищенными в других царствах. Китай разделен
был на 36 округов и стал управляться по новому гражданскому уложению.
Повелитель, осматривая лично обширные провинции, неутомимо трудился
над приведением в порядок империи; он, естественно, вооружил против себя
ниспроверженных царей, которые[,] со своей стороны[,] не переставали вну-
шать народу, что изменение системы правления несогласно с древними по-
становлениями, хранящимися в истории и стихотворениях. Но Шы́-хуан-ди
желал быть основателем, а не восстановителем монархии, презирал предрас-
судки и действовал как самодержавный государь. 27 ученых, осмелившихся
в деле об изгнании вдовствующей императрицы выйти к нему с докладом, ос-
нованном на дзинах, он велел предать смертной казни и изуродованные их

241
Царство Цинь — первая в истории Китая империя (221–207 гг. до н. э.), централи-
зованное государство, созданное на основе легизма, характеризовалось большим разма-
хом общественных работ. Вместе с тем в стране проводились репрессии против сторонни-
ков конфуцианства. Основатель империи, Цинь Ши хуанди (Цинь Шихуанди; 259–210 гг.
до н. э.), начал возведение Великой китайской стены (8851,8 км), построил погребальный
комплекс с Терракотовой армией, императорский дворец Эпан, сеть дорог (7500 км).
242
Джао-сян — циньский Чжуансян-ван (Ин Ижэнь, Цзычу; 281–247 гг. до н. э.), пра-
витель (ван) царства Цинь в III в. до н. э. в период Сражающихся царств, отец императора
Цинь Шихуанди. О. М. Ковалевский ошибочно отождествляет его с его сыном — первым
императором.
243
Шы́-хуан-ди — Цинь Шихуанди, Цинь Ши хуанди (букв.: Великий Император Ос-
нователь Цинь; наст. имя Ин Чжэн; 259–210 гг. до н. э.) — правитель царства Цинь (с 245 г.
до н. э.), положивший конец двухсотлетнему периоду Сражающихся царств. Создатель
и правитель (первый император) первого централизованного китайского государства
(221–207 гг. до н. э.). Сын циньского Чжуансян-вана (281–247 гг. до н. э.).
74 [Часть 1]

тела выставить на позорище народу. А когда школа ученых продолжала пори-

цать административные меры государя,
[л. 41]
могучий и предприимчивый император, любитель учения Дао-сы, предста-
витель духа политики, повелел строжайше (213 [г. до н. э.]) сжечь книги
(Шу-дзин, Книгу древностей, представлявшей картину золотого века у ки-
тайцев; Ли-дзи, Книгу обрядов; Ши-дзин, Книгу стихотворений244), напоми-
навшие старину; велел зарыть в землю 460 ученых, дерзнувших воспроти-
виться этому распоряжению; своего даже сына удалил от двора за его ропот
и таким образом решил борьбу двух великих начал в политике, борьбу света
с тьмой, знания с невежеством, духа независимости или деятельности со стра-
дательной материей, из коих каждое имело своих поборников в Китае.
[§] 18. После обозрения столь важного переворота в империи пора нам
обратиться на север, где совершались другого рода происшествия, современ-
ные и отчасти находящиеся в связи с китайскими. Мы упоминали уже о дви-
жении степных орд, которых начало теряется во мраке бессознательной древ-
ности. Из сказаний китайских только летописцев узнаем, что в 27 столетии
до Р. Х. китайцы прогнали на север какой-то народ Хунь-юй245, что с 18 века
[до н. э.] некоторые китайские князья выселялись к номадам; и так удельный
князь Гун-лю (1797 [г. до н. э.]), перейдя в Би́нь-джеу (в губ[ернии] Шаньси),
сделался сосе-
[л. 41 об.]
дом поколения Жун-ди; Шу́нь-вэй из династии Ся (1764 [г. до н. э.]) также по-
селился в пустыне, и оба там стали жить по-кочевому. Это было время смут
и семилетнего неурожая в Китае. Но поколение Жун-ди (1367 [г. до н. э.]) нача-
ло теснить Шань-фу, потомка князя Гун-лю[,] так что сперва он принужден был
о[т]купаться подарками, потом возвратиться в Китай. Впоследствии (1293 [г.
до н. э.]) народ Гуй-фан (Страна демонов) с запада начал тревожить преде-
лы империи, и великий князь китайский Ву́-дин, истощив все миролюбивые
средства для успокоения его, поднял оружие и три года вел войну, пока не пре-
одолел надменного соседа. Далее упоминаются поколения Янь-юнь (с 1168 [г.
до н. э.]), Цюань-жун (с 1140 [г. до н. э.]), Бэй-жун ([с] 708 [г. до н. э.]), Шань-
жун (с 664 [г. до н. э.])246, которые по временам производили набеги на Китай,

244
Шу-цзин («Книга преданий») — одна из китайских классических книг; Ли-цзи
(«Книга церемоний» ) — один из главных канонов конфуцианства; Ши-цзин («Книга пе-
сен») — один из древнейших памятников китайской литературы, уникальный источник
информации о языке, идеологии, этике и традициях различных регионов Древнего Китая.
Все три книги входят в состав конфуцианского «Пятикнижия».
245
Примечание автора на правом поле листа на уровне этой строки, без указания ме-
ста вставки в основной текст: «Hun, лук, чеснок; и jo, кормиться, питаться».
246
В кит[айском] языке словом жун означается воин, алебардщик, и варвары с пиками,
нападавшие на Китай. Шань-жун = горные жуны, занимавшие, по свидетельству Сы-ма-
цзяна [имеется в виду Сыма Цянь. — Публ.], китайского летописца, жившего в конце 2го в.
[Период первый] 75

иногда, приглашаемые великими князьями, приходили поддерживать их

в частных даже спорах и грабили княжеские столицы. Очень легко можем себе
представить, как обременительно было для Китая содержать многочисленную
армию на всем протяжении границы для охраны своей собственности от вне-
запного вторжения степных дикарей. По главным путям расставленные
[л. 42]
стражи, зажигая костры на возвышенных местах, грохотом бубна как часто
тревожили мирных жителей и призывали отряды вооруженных к защите зло-
счастного государства! Китайские князья соглашались посылать подарки но-
мадам для отвращения их жадности от своих пределов, особенно со времен
царственного дома Ся. Известно также, что впоследствии ваны, при заклю-
чении договоров с дикарями, для упрочения дружеских с ними сношений,
употребляли клятву и давали заложников. Вот почти все, что нам летописцы
сообщили о связях Китая с северными поколениями, которых названия, оче-
видно, созданы китайцами или изуродованы ими. Еще этот период не пред-
ставляет нам никакого единства в действиях обеих сторон, где внутреннее
брожение лишало народы силы и решительности на общее какое-либо пред-
приятие.
В начале IV века [до н. э.] северные номады постоянно делали набеги на Ки-
тай, раздираемый междоусобием (вставка: на страну теплую, плодородную
и образованную, предоставляющую верную поживу для налетных хищных
птиц, тогда как необозримые северные степи составляли для них не стройное
государство, а огромный лагерь, разделенный на орды и знамена247, готовые
всегда подняться и двинуться на юг. Хищнический взор[,] постоянно обра-
щенный к богатому югу, всегда с левой стороны видел восток, а с правой — за-
пад, между тем как жители юга, обращая взор на восход солнца, левую сторону
земли именовали севером, передняя — восток, а правая — юг. Этот взгляд их
оставил следы и в самом языке). Владетель царства Джа́о (занимавшего север-
ную половину нынешней губернии Ша́нь-си), по своему положению, пытал-
ся всеми мерами остановить грабителей. Переодевшись по образцу кочевых
племен, он неутомимо упражнял своих воинов в искусстве стрелять из лука
и успел, наконец, исторгнуть у них находившиеся земли, возле Джи́ли (Ча-
хар), изгнал их из Ша́нь-си (Ордоса), и, усилившись на се-
[л. 42 об.]
верных пределах, решился оградить себя земляным валом, названным Длин-
ной (Чан-чен, т. е. Великой, по-монг[ольски] Цаган кэрэм248, Белой) стеной.
Эта стена проходила от (Корейского) залива Ляодуна до западной черты

до Р. Х., — нагорную ланскую [?] страну. Зависели же они от хунну или настоящих жунов.
Принадлежали к корейскому семейству: [три слова нрзб] Сямби и Ухуань (примеч. авт.).
247
Знамена — (здесь) группа людей одного племени, включающая вооруженных лю-
дей и их семьи, представляющая собой военную единицу, входящую в бо́льшее догосудар-
ственное объединение.
248
Цаган кэрэм — (монг. цагаан хэрэм), белая крепостная стена.
76 [Часть 1]

государства у Желтой реки, от Ордоса поворачивала она прямо на юго-запад

на город Ми́нь-джеу. Равным образом и другие два северных царства: Янь
(северная половина губ[ернии] Джи́ли и Ляодун) и Цинь (вставка: Eivxi,
Sina, Geivxi) (в северо-западном углу Китая, южная половина губернии
Ше́нь-си и Га́нь-су) старались закрыть себя от вражеских набегов. Извест-
но, что впоследствии (вставка: после вторичного изгнания варваров из Ордо-
са и Тумэта) длинное звено Великой стены (3 т[ысяч] ли249) от Желтой реки
до Желтого моря было построено императором Шы́-хуан[ом] (вставка: кото-
рое достигло резиденции в Чан-янь), и что в продолжение пяти лет каждый
третий мужчина обязан был там работать. Сверх сего, тот же государь на се-
верной стороне Ордоса, по левому берегу Желтой реки, провел укрепленную
линию 44 городов, населенных китайцами и снабженных сильными гарнизо-
нами, велел оберегать узкие проходы и входы (вставка: вероятно, у Хэ-лань-
шань и до Су-джеу). Как ни велика была эта стена, извивающаяся по вер-
шинам гор, через равнины и реки, и как ни важны были эти города, но они
не могли сделаться надежной защитой от напора диких неприятелей, кото-
рые, подстерегая всякое внутреннее брожение в империи, неожиданно втор-
гались в нее для обогащения себя грабежом.
250
Описание Великой стены найдем у J. B. du-
[л. 43]
Halde251, “Ausführliche Beschreibung des chinesischen Reiches und der
grossen Tartarey”, Rostock, 1747, 1 Th., p. 47–51. О[тца] Иакинфа «Запис-
ки о Монголии», 1252, [с.] 46–56. «Статист[ическое] опис[ание] Китая»253,
1, [с.] 175. 2, [с.] 69, 169, 293.
[§] 19. В IV и III веках [до н. э.], когда Китай волновался ужасами междо-
усобия, степные поколения почти незаметно сливались в сильные ханства,
от причин нам неизвестных, и грозные для соседей. Таких ханств китайские
летописи считают три: Дун-ху (восточные ху, т. е. варвары) в восточной Мон-
голии, от Маньчжурии до Чахара; Юэджи (вставка: потомки Мяо, тибетское
племя, жившее на гористой стране от Нань-шаня до верховья Хуан-хэ, питав-
шееся своими стадами и отчасти хлебопашеством), от Ордоса на западе и Хун-
ну (Хун-ну, или Сюн-ну, монгольское254 название владетельного дома, пере-
ложенное тонически китайскими знаками, означающими: злой невольник)
на севере, в нынешнем Ордосе и Халхе. Внутренние ли причины дали начало
этому перевороту в степях или необходимость уравновеситься с силами Ки-
тая? — по недостатку материалов не можем сказать ничего положительного.
249
Ли — единица длины, равнялась в разное время 300–400 м.
250
Текст до § 19 смещен вправо.
251
J. B. du-Halde — имеется в виду Жан-Батист Дюальд.
252
Имеется в виду: Бичурин Н. Я. Записки о Монголии. Т. 1. СПб., 1828.
253
Имеется в виду работа Н. Я. Бичурина «Статистическое описание Китайской им-
перии (в двух частях)». СПб., 1842 (Переизд.: М.: Восточный Дом, 2002).
254
Над словом «монгольское» автором поставлен вопросительный знак.
[Период первый] 77

[§] 20. По китайским летописям, Шунь-вэй (§ 18), сын последнего госу-

даря династии Ся, был родоначальником дома Сянь-юнь, которого потомки,
в течение V, IV и III столетий до Р. Х., занимали Чахар и Ордос и своими
набегами нередко тревожили сопредельные китайские области. Незадолго
до построения
[л. 43 об.]
Великой стены, оттолкнутые китайцами, они перешли на северную сто-
рону монгольской степи и там переименовались [в] Хунну (по пекинск[ому]
произн[ошению] Сюн-ну). Ханство их на востоке граничило с Ву-лян-
хо́ (Урянхай аймак, впоследствии Хорчин), или нынешней Маньчжури-
ей, на западе — с владением Усунь (калмыцким255), на севере простиралось
до нынешней Сибири, на юге — до Великой стены, пролегающей по север-
ной черте губерний Джи́-ли, Шань-си и Шень-си. Жители его, известные
своей грубой простотой, обыкновенно питались мясом и молоком, одева-
лись кожами. Пастушеская жизнь нравилась им так, как земледелие китай-
скому поселенцу. Каменная ограда казалась для них гробом. Звероловство
вместе с[о] скотоводством составляли важнейшее их занятие. Военноплен-
ные пахали там землю и имели надзор за стадами. Чуждые всякой образо-
ванности, хунны были жестоки, кровожадны, падки на добычу. Главная их
сила состояла в коннице и искусстве стрелять из лука. Кроме стрел, они
употребляли еще в сражении меч и аркан. С пронзительным криком напа-
дали на своих врагов: встретив сильное сопротивление, они тотчас рассеи-
вались и с чрезвычайной быстротой опять прилетали, истребляя все по до-
роге. Ни горы, ни реки их не останавливали. От таких легкоподвижных орд
не могли защи-
[л. 44]
щаться ни укрепления, ни военная того времени тактика. С самого нежного
возраста хунны приучались к перенесению холода, голода и жажды. В достат-
ке, не зная никаких забот, они охотно предавались увеселениям и разгулу. За-
коны у них были малочисленны, ограничивались обычаями, но исполнялись
весьма строго. Этикет и обряды, высоко ценимые китайцами, не известны
были степному жителю. Кто мог спасти с поля сражения труп своего товари-
ща, тот приобретал в наследство его имение. Допускалось там многоженство,
невзирая даже на степени родства, так что, из опасения пресечения какого-
либо рода, по смерти отца сын мог жениться на своей мачехе, брат мог взять
за себя жену по смерти своего брата. Это обыкновение до сего времени суще-
ствует во всей силе в монгольских поколениях, где свято сохраняется разли-
чие родов, родни (турул256). Вот краткий очерк нравов хуннов, которых легкая
конница неоднократно топтала китайские поля, часто ненаказанно! Китайцы
все их вторжения по обыкновению почитали небесной карой, постигавшей

255
Над словом «калмыцким» автором поставлен вопросительный знак.
256
Турул — (монг. тѳрѳл), родство, рождение, родственный.
78 [Часть 1]

империю за отступление государя от прямого пути добродетели; но внутрен-

ние раздоры и перевороты в правлении не дали им возможности
[л. 44 об.]
положить конец неистовству варваров. При бессильных и развратных прави-
телях у южных соседей хунны не переставали делать набеги на северные их
области (Шень-си, Шань-си, Джи-ли), разорять жителей и с добычей покой-
но возвращаться в родные глухие пустыни.
[§] 21. Около 225 г. до Р. Х. Тумэн257 хан (Шань-юй)(а)258 их, теснимый ки-
тайскими отрядами, принужден был отступать на север и ставку свою перенес-
ти в Халху, где он прожил около десяти лет. Между тем в Китае умер Шы-ху-
ан-ди (210 [г. до н. э.]), во время своего путешествия по южным провинциям,
не назначив преемника престола. Быстрые и крутые перевороты в государ-
стве, хотя и полезные для его массы, не успели еще окрепнуть в общем мне-
нии и подавить собой частные притязания на власть и неудовольствия тех,
которые лишились ч[е]рез это личных выгод. И соперники, униженные ве-
ликим императором, и подпоры китайского феодализма, обрушенные до ос-
нования, не могли оставаться равнодушными зрителями единодержавия.
Борьба партий решила вопрос о престоле в то самое время, когда некоторые
мечтали уже о разделе империи на 20 провинций, управляемых разными пол-
ководцами. После ужасного кровопролития крестьянин Лю-бан259 овладел
империей, принял титул хуан-дия (202 [г. до н. э.]), возвел на престол дина-
стию Хань, знаменитую по мно-
[л. 45]
гим причинам в летописях, которая более двухсот лет обладала Китаем
(206 [г.] до Р. Х. — 22 [г.] после Р. Х. = 228 л[ет]). Меры кроткие, употреблен-
ные победоносным государем, не были в состоянии искоренить зло, терзав-
шее империю.
В то же время у хуннов шло дело о назначении преемника престола. Стар-
ший Тумэнов сын, Модо260 (Mao-tun, Me-the, Mê-hé), имея полное право

257
Тумэн — Тоумань, шаньюй (правитель) хунну с 220 по 209 г. до н. э. Первый шань-
юй, известный по имени.
258 (а)
Шань-юй (кит. Tchen-yu, une grandeur et une étendue sans bornes, belle qu’est celle
du ciel. cf. Visdelou, supplém. к bibl. or. D’Herbelot, p. 133), по мнению Нейманна, не что
иное[,] как испорченное Тэнгэри (Небо). О[тец] Иак[инф] в стат[ье] «Опис[ание] Китая»
[имеется в виду работа Н. Я. Бичурина «Статистическое описание Китайской империи
(в двух частях)». — Публ.], 2, 71, говорит, что монг[ольские] Тэнгри-кубэгун (губун?), т. е.
сын Неба, на кит[айский] переложены тонически Чен-ли гу-ту (примеч. авт.).
D’Herbelot — Бартелеми д’Эрбело де Моленвиль; Visdelou — Клод де Виделу (Висде-
лу) (см. примеч. к л. 16 об.); Нейманн — см. примеч. к л. 18.
259
Лю-бан — Лю Бан (Цзи, Пэй-гун, Хань-ван, Гао-цзу; 256 или 247–195 гг. до н. э.),
родом из крестьянской семьи, первый император империи Хань в 202–195 гг. до н. э. Далее
(§ 23) упоминается под династическим именем Гао-ди (Гао-цзу).
260
Модо — Модэ (Маодунь, Модун, в турецкой традиции Мете-хан; 234–174 гг. до
н. э.), основатель империи Хунну и ее правитель (шаньюй) с 209 по 174 г. до н. э.
[Период первый] 79

на ханство, жил покойно при дворе отца своего, пока одна из ханш не вздума-
ла доставить верховную власть своему сыну. Слабый Тумэн, из любви к ней,
отправил Модо, в качестве заложника, в соседнее ханство Юэджи и, чтобы
ускорить гибель своего старшего сына, объявил войну сему племени. В самом
деле, разбитые и рассеянные Тумэном юэджи уже готовились умертвить за-
ложника, когда он, узнав их намерение, успел убежать на родину и там своей
храбростью привлечь к себе до 10 т[ысяч] конницы. И этот герой, пылая не-
укротимым мщением, для достижения своей цели принял все меры к улуч-
шению войска и к испытанию его верности. Сперва птиц, потом хороших ло-
шадей, наконец, любимых жен назначал он вместо цели для стрельбы из лука,
и воинов, исполнивших с точностью данное им приказание, принял в число
своих приближенных телохранителей, а прочих велел умертвить.
[л. 45 об.]
С толпой избранных таким образом воинов Модо бросился на Тумэна,
убил его, равно как и ханшу с младшим сыном и непокорных вельмож, и овла-
дел ханством.
В то же время на севере от Ляодуна восточное ханство Дун-ху, пользу-
ясь смутами у хуннов, равно как и нерасположением многих лиц к жестокому
их хану, вздумало обращаться к Модо-шаньюю261 с наглыми требованиями,
то отличного коня, то одной из жен. Миролюбивый Модо, вопреки мнению
важнейших лиц, удовлетворил оба желания; но, когда дун-ху вторглись уже
в одну из пограничных областей с намерением удержать ее за собой, хан не-
медленно с отборной своей конницей поскакал на врагов, умертвил их хана,
полонил много народа. Остальная часть восточных варваров укрылась в го-
рах, в нынешних аймаках Аохан, Найман, Хорчин, где они разделились на два
поколения, Чхуань и Сяньби, названные так от гор соседственных262.
Потом шаньюй обратил свое победоносное оружие на народ Юэджи, за-
нимавший тогда земли в северо-западном углу губернии Гàнь-су, и, рассеяв
их, со всеми силами поспешил на юг, отнял у китайцев владения, потерянные
отцом его, — Чахар и Ордос. Таким образом из
[л. 46]
трех отдельных ханств составилось одно ханство, одна обширная монархия
хуннов, которой границы мы уже видели (§ 20), страшная для смежных ки-
тайцев.
[§] 22. Но странно, что основатель мощного ханства разделил его сно-
ва на три части: (вставка: ср[авни?] § 18) 1) левую, или восточную, прости-
равшуюся до пределов Кореи, вверенную управлению преемника престола;
2) правую, или западную, заключавшую Ордос с западными землями, под

261
Шаньюй — титул главы хунну.
262
Горы Сянь-би [здесь написано через дефис], ныне называемые Мункэ-у́ла, нахо-
дятся недалеко от правого Хорчинского крыла, при большем изгибе р[еки] Ляо-хэ (Жао-
лэ-шуй). (Примеч. авт. на левом поле без указания на место вставки в текст.)
80 [Часть 1]

управлением второго шаньюева сына, и 3) среднюю с Халхой263, под непо-

средственным управлением самого хана, который иногда имел пребывание
в Юнь-джун (что ныне Да-тун-фу, в Ша́ньси, у Великой стены). Северные
даже части провинций Шеньси, Ша́ньси и Джи́ли вошли в состав хуннских
владений. Восточный и западный правители назывались Туци (Tou-chi; по[-]
кит[айски] Сянь-ван); достоинство их считалось наследственным. Каждый
из них имел по одному гули-вану (koli-wang), или помощнику, по одному
полководцу и по девяти дивизионных начальников. Двадцать четыре глав-
ных начальника имели в своем ведении по 10 т[ысяч] конницы, управляемой
тысячниками, сотниками и десятниками. Посреди хуннов три или четыре
семейства приобрели некоторый вес, так что самовластный шаньюй с ними
только роднился. Ежегодно в
[л. 46 об.]
первом месяце все чиновники являлись ко двору хана (которого главная став-
ка находилась у горы Инь-шань, на севере от Ляодуна) на съезд, или сейм;
в пятом месяце приносили жертву Солнцу, Земле, гениям и предкам в Лун-
чан, а осенью, в Дай-линь, считали народонаселение и стада. Но шаньюй еже-
дневно выходил из своей ставки для поклонения Солнцу, а вечером Луне.
[§] 23. Кочевые хунны продолжение завоеваний считали уже необходи-
мым условием своего существования. Динлины, Ли-гунь, Синь-ли и многие
другие поколения, обитавшие по рекам Селенге, Оби и Ангаре, принуждены
были покориться им. Ободренный удачными походами, Модо решился воз-
обновить свои предприятия на Китай, где император Га́о-ди из дома Хань
заботился об исцелении ран, нанесенных междоусобиями. В то время охра-
на провинции Дай, или Да-тун-фу, в Шаньси вверена была Синь, имевшему
пребывание в городе Ма́-и (что ныне Ма́-и-сянь в Шо-пин-фу), но без доста-
точных средств защищаться против 300 т[ысяч] хуннской кавалерии, кото-
рая (202 [г. до н. э.]), перешагнув Великую стену через 10 лет от ее основания,
окружила его неожиданно в упомянутом городе. Тогда Синь поспешнее от-
правил к императору просьбу о помощи. Но, получив неблагоприятный от-
вет,
[л. 47]
он, подозреваемый двором в тайных сношениях с неприятелем, в досаде ве-
лел умертвить посланцев, прибывших с указом, сам с[о] своей резиденци-
ей сдался хуннам. Не теряя времени, хунны, вместе с Синь, двинулись да-
лее на юг; встретили сильное сопротивление со стороны китайцев, которых
400 т[ысяч] вел сам император, много пострадали от глубоких снегов и хо-
лоду. И потому они принуждены были остановиться лагерем на долине, око-
ло Да-тун-фу. Несмотря на изворотливость китайских лазутчиков, желавших

263
Халха (монг. халх: щит, защита) — историческая область Монголии. Термин по-
явился в Монголии в XV–XVI вв. и обозначал земли, расположенные к северу от пусты-
ни Гоби.
[Период первый] 81

разведать настоящее положение врагов, осмотрительный Модо обманул их:

оставив больных воинов с изнуренными верблюдами и стадами в лагере, сам
с отборными отрядами скрылся в засаде. Но более опытный воин Лю-дзинь,
проникнув [в] хитрости хуннского хана, поспешил предварить о том импера-
тора и стал отклонять его от сражения. Га́о-ди, из недоверчивости к такому
советнику, велел заковать его в цепи, с отрядом приблизился к Да-тун-фу,
отдав приказание остальному войску следовать за ним. Между тем многочис-
ленные толпы хуннов из засады напали на императора, окружили его в одной
крепостце и, не допуская к нему в течение семи дней съестных припасов, от-
резали его от главной армии.
[л. 47 об.]
Га́о-ди, при предстоящей опасности, прибегнул к ханше, которая убеди-
ла своего супруга в несбыточности намерения его овладеть Китаем, богатым
средствами отстаивать свою независимость. Оттого шаньюй пришел в разду-
мье, слабо смотрел за осажденными, и китайцы, воспользовавшись туманом,
убежали из крепостцы. На свободе Га́о-ди, сняв оковы с[о] своего верного
Лю-дзина, примерно наградил его страдания, а лазутчиков предал строгому
наказанию. Таким образом кончился поход, угрожавший падением одному
из двух государств, недавно еще возникших. Впрочем, мир не был заключен,
и хунны в том же году сделали нападение на окрестности Да-тун-фу. Но это
было только началом вековой борьбы хуннов с Китаем, которая, истощив обе
стороны, дала перевес китайцам и прославила их в отдаленных краях древне-
го мира.
[§] 24. Император желал от[о]мстить номадам войною за последние их на-
беги на Китай и, без сомнения, исполнил бы свое намерение, если бы благо-
разумный министр Лю-дзинь не обратил внимания его на то, что с наглецом
и варваром, отцеубийцей и тираном, чуждым правосудия и сострадания, ша-
ньюем должно поступать так хитро, чтобы без кровопролития заставить его
покорствовать: затем предло-
[л. 48]
жил выдать за него одну из китайских царевен (гунь-джу), которая, вероятно,
успеет смягчить дикий нрав хунна; а если родит сына, то потомок император-
ского дома станет управлять номадами; советовал даже воспитать его в Ки-
тае, в китайских правилах, и чрез то положить прочное основание будущим
мирным сношениям с севером. Предложение принято; но императрица, вме-
сто своей дочери, отпустила дочь невольницы, с титлом царевны, к степно-
му повелителю, который тотчас и заключил с Китаем мирный договор. Сын
пустыни, презиравший своих женщин, которые занимались низкой толь-
ко работой в домашнем быту, страстно взирал на красивых дев Китая. Сла-
бое правительство империи не в состоянии было сопротивляться требовани-
ям шаньюя. И несчастные царевны неохотно, с сего времени, отправлялись
в пустыни охранять скудное хозяйство своих супругов, питаться там мясом
и молоком; а Китайский двор, для собственной безопасности, вынужден был
82 [Часть 1]

хуннского хана считать равным себе и ежегодно посылать ему условленное

количество подарков. В дипломатическом языке эта мера, унизительная для
империи, получила название системы мира, или дружбы и родства (хо-цинь),
которая при небольших изменениях осталась за-
[л. 48 об.]
коном для следующих династий.
[§] 25. Трудно было поручиться за долговременное спокойствие на чер-
те, разделявшей два государства, из коих одно, при воинственном императо-
ре, начало уже обращаться к мирным трудам, к отыскиванию своих дзинов
в гробах и развалинах домов, к восстановлению наук, художеств, земледелия,
торговли, — а другое, по своему составу, не могло изменить свой дух завое-
вательный. Кроме того, хуннские владения в Ордосе примыкали к Китаю,
так что шаньюй, при первой мысли о походе, мог скорее перелететь 700 ли
до Си-ан-фу, чем успеет собраться китайская армия для отражения ее. Вер-
ный и преданный своему государю Лю-дзинь, осматривая пограничные обла-
сти, представил ему проект оградить северные пределы империи поселением
там храбрых китайцев. И Хуан-ди тотчас около миллиона семейств перевел
на жительство к самой граничной черте. По этой ли причине, или по другим
обстоятельствам, хунны некоторое время жили мирно, не хотели даже вме-
шиваться во внутренние дела Китая, хотя и были приглашаемы крамольни-
ками при перемене там царственных лиц.
[§] 26. Правда, однажды правительница империи, оскорбленная невежли-
востью письма ханского, хотела было отсечь головы степным посланникам
[л. 49]
и идти войною на Хуннов: один министр вызвался с сотней тысяч войска по-
корить хуннские владения; но другой, благоразумнее его, в резких словах ста-
рался изобразить прежние бедствия империи от необузданных номадов, по-
ныне еще не вознагражденных, присовокупив, что пора уже перестать считать
хуннов на равных с животными, и что в настоящее время должно сохранять
с ними верный мир, нежели начинать сомнительную войну. Итак, импера-
трица вместе со своим советом изъявила согласие на продолжение мирных
сношений с соседями. В самом деле, спокойствие не прерывалось на границе.
Оно дважды только было нарушено хуннами, которые в Шеньси опустошили
селения. И в оба раза Модо старался успокоить Китайский двор объяснени-
ем, что эти разбойничьи шайки, без малейшего с его стороны участия, дерзали
перебегать границу. Впрочем, и Модо, и его советники подобные набеги счи-
тали необходимыми и сквозь пальцы смотрели на такие частные предприя-
тия. Но после кончины императрицы правитель западных хуннов из Ордоса
своими набегами навел ужас на китайцев до самых стен столицы Си-ань-фу.
85-тысячная армия заставила его возвратиться в степи. Между тем шаньюй
для восстановления мира должен был
[л. 49 об.]
своего правителя употребить с бо́льшей пользой в другой стороне.
[Период первый] 83

[§] 27. Действительно, западный правитель с[о] значительным ополче-

нием разбил Юэджи в областях Гань-джеу, Гуам-джеу и Шам-джеу (в Гань-
су), завоевал поколение Шеньшень, кочевавшее в ша-мо на север Тибе-
та и в окрестностях Лоб-нора, также поколение У-сунь на берегах Иртыша
и Имли и др[угие]. (Вставка264. Народ Усунь, с 3 в. до Р. Х., является сме-
шанным с Юэджи, но различного с ним происхождения (индо-европ[ейско-
го]), белокурый, с голубыми глазами и рыжей бородою; находился по верхо-
вью р[еки] Эджинэ, около нынешнего Ганьджу, на северном склоне снегового
хребта Нань-шань и на берегах Булангира. Усунь вместе с Юэджи были в то
время самыми могущественными врагами хуннов. За 150 лет до Р. Х. заго-
релась страшная борьба между этими вонственными народами, которая дала
повод к посредничеству кит[айских] императоров дома Хань, и к распро-
странению их владычества и проведению стены далеко на запад в нагорье,
по направлению Халхи.) В 177 г. [до н. э.] весь Тюркистан и прочие владения
до берегов Каспийского моря были присоединены к хуннской монархии, ко-
торая насчитывала 26 завоеванных царств и возобновила дружбу с Китаем,
довольствуясь подарками, присылаемыми вместе с императорскими письма-
ми. В особенности Китай, после многократных разорений, нуждался в проч-
ном мире для подкрепления материальных и нравственных сил своих. К не-
счастию его, вскоре (174 [г. до н. э.]) умер Моди, оставив престол своему сыну
Дзи-юй, который воцарился под именем Лаошана265.
[§] 28. Влияние Китая, составленного из мирных стихий, по-видимому,
долженствовало если не истребить, то, по крайней мере, ослабить дикость жи-
телей Средней Азии. Когда хищные орды, вторгаясь в цветущие довольстви-
ем страны, наводят ужас и опустошение, то взамен того они получают семена
образованности и просвещения, которые со временем
[л. 50]
созревают посреди диких пустынь. Выдача царевен за ханов, подарки шел-
ковыми тканями и, вообще, система дружбы и родства, принятая китайцами,
не осталась бы без важных последствий, если бы поколения привыкли жить
постоянно на одном месте.
Узнав о воцарении нового шаньюя, император Вы́нь-ди266 поспешил от-
правлением к нему царевны в сопровождении евнуха Джун-син-юе, наде-
ясь чрез то упрочить мир и распространить свои виды на хуннов. Но вскоре
хитрый евнух, снискав расположение хана, предался ему совершенно, сооб-
щил сведения о народонаселении и доходах Китая, и своим влиянием старал-
ся предохранить его от всех иноземных нововведений. Заметив, напр[имер],
что Лаошану нравятся китайские шелковые и бумажные ткани, равно как
264
Это пояснение помещено автором на левом свободном поле листа без указания
на место вставки в основной текст.
265
Лаошан — Цзичжу, шаньюй хунну с 174 по 161 (или 160) г. до н. э.
266
Вы́нь-ди — Вэнь-ди (Сяовэнь-ди, Лю Хэн; 202–157 гг. до н. э.), император Китая
эпохи Хань в 179–157 гг. до н. э.
84 [Часть 1]

и китайская кухня, внушал ему мысль, что для народа, занимающегося зверо-
ловством и скотоводством, гораздо выгоднее и полезнее носить платье из зве-
риных кож, чем из непрочных материй; что молоко и степные произведения
достаточны для пропитания хуннов, и что знакомство его подданных с китай-
скими обыкновениями и образом жизни под-
[л. 50 об.]
вергнет тяжкому игу рабства. Кроме того, он убедил хана обращаться на-
дменно с императорскими посланниками, употреблять важные выражения
в письменных сношениях с хуаньдием. В самом деле, одну из своих ответных
грамот Лаошан начал таким образом: «рожденный Небом и Землей, постав-
ленный Солнцем и Луною, великий хан Хуннов почтительно желает здра-
вия китайскому императору». Тот же евнух и при других случаях досаждал
особенно посланцам китайским, находившимся при ханской ставке, и хуан-
ди принужден был переносить разного рода оскорбления и унижение своих
подданных: неоднократно в пылу гнева на хуннов, вторгавшихся в пределы
империи, он решался поднять оружие, и в то же время внимал докладам ми-
нистров о недостатке дисциплины в китайских войсках, о естественных пре-
пятствиях к преследованию номадов, о проложении дороги в степях для без-
опасного перехода конницы, пехоты и военных колесниц. Между тем хунны
продолжали свои набеги; 140 т[ысяч] их, под предводительством Лаошана,
вторглись в Шеньси (166 [гг. до н. э.]), овладели там многими местечками, со-
жгли дворец, и со значительной добычей и множеством пленных разъезжали
по провинции.
[л. 51]
Вын-ди267 созвал войско и, по просьбе императрицы, начальство над арми-
ей [передал] одному из своих полководцев, который не умел действовать про-
тив хуннов. Номады, возвратясь покойно на родину свою, сделались высоко-
мерные и предприимчивые. Около этого времени в Азии совершались весьма
важные события, на которые мы теперь должны взглянуть.
[л. 51 об.]

Ха[га]нат Юэджи, 29–30. — Нашествие хуннов на Китай. Китайцы,

противодействуя им, знакомятся с положением степей и так называемого
Западного края «Си-юй», 31–[3]7. — Участие поколений Усунь268,
267
Здесь автор пишет это имя без мягкого знака.
268
Усунь — Усуни, кочевое племя индоиранского или тюркского происхождения, оби-
тавшее в древности на севере современного Синьцзяна в Китае, в гуннскую эпоху пересе-
лившееся на территорию Семиречья. Историю усуней можно проследить, начиная с II в.
до н. э. Усуни были среднего роста, имели голубые глаза, рыжие волосы. Столица усу-
ней Чугу-чэн предположительно находилась на берегу Иссык-Куля. Государство дели-
лось на три части: восточную, западную, центральную. Вели войны с кангюями и гуннами
за пастбища, имели широкие дипломатические и родственные связи с Китаем. Общество
усуней достигло уровня государственности. Имели жилища из кирпича, камня, использо-
вали юрты. Источники упоминают город Усунь.
[Период первый] 85

Ухуань269, Динлин270 в борьбе хуннов с Китаем, 38–47. — Постепенное

ослабление хуннов, 48–52
[§] 29. В числе трех сильных ханств, образовавшихся в Средней Азии,
мы указали (§ 19) на Юэджи, на западной стороне Ордоса. О происхожде-
нии сего поколения ориенталисты предлагают разные свои мнения. Одни
слово Юэ-джи в китайском языке находят равносильным санскритскому
чандраванса (лунное поколение), которым западные историки называли
индоскифов, известных в Индии под именем саков. Действительно, у ин-
дийцев саками называли вообще все племена, жившие на северо-западе,
равно как у греков скифами, а у других татарами именовались северо-во-
сточные племена. Клапрот Юэджи причисляет (“Tabl[eaux] Hist[oriques]”,
р. 132) к тибетцам, о. Иакинф — к тюркам («Стат[истическое] опис[ание]
Кит[ая]»271, 2, 71).
По китайским авторам, это поколение первоначально вело кочевую жизнь
в стране между Дунь-
[л. 52]
хуан (Ша́-джеу) и горами Ци-лянь-шань (Cнежными, Небесными), т. е. в сте-
пях, простирающихся от Комула на востоке до Великой стены; но, во время
китайской династии Цинь, занимало земли нынешних китайских областей
Гань-джеу-фу и Лян-джеу-фу, в северо-западном углу губернии Га́нь-су, ме-
жду цепью снежных гор Нань-шань, устьями Булунгира и верхней частью
Хуан-хо, след[овательно] часть Китая и Тангута.
Война, которую они вели с[о] своими северными соседями, Сюн-ну,
в первой половине второго столетия до Р. Х., по другим [сведениям], около
163 года [до н. э.], принудила их удалиться на запад в Трансоксиану, за Фар-
ганою. После победы, одержанной ими над народом Дася (которого владения
составляли нынешнюю Бухару, а прежде простирались на восток до ныне-
шних кэргизских земель, на запад до Джейхуна), они остановились на север-
ном берегу реки Вэй (Окса), и потом (126 [г. до н. э.]) завоевали государство
Ань-си (древнее Парванское), заключавшее земли, лежащие на юго-западе
от Западного Тюркистана и Бухары до Каспийского моря, т. е. Хорезм (Хиву)

269
Ухуань — кочевая протомонгольская народность в Южной Маньчжурии во II в.
до н. э. — IV в. н. э. Образовалась из остатков племени дунху, разгромленного хуннским
шаньюем Модэ. После ослабления хуннов подчинились Китаю. Совершали набеги на ки-
тайские земли. Не имели единой централизованной власти. В середине IV в. н. э. были за-
воеваны сяньбийцами, также протомонгольской народностью. Упоминались в китайских
летописях до VII в.
270
Динлины — Гаочэ, Чилэ, Телэ, древний народ Южной Сибири, упомянутый впер-
вые в китайском описании завоеваний хуннского шаньюя Модэ около 202 г. до н. э. По ки-
тайским источникам, динлины происходят от хуннов, занимали земли от Енисея на восток
до Байкала, по левую сторону Ангары.
271
Имеется в виду «Статистическое описание Китайской империи (в двух частях)».
СПб., 1842.
86 [Часть 1]

и северную половину восточной и западной Персии; впоследствии приобре-

ли нынешний Кабул, Кандагар и все области по обоим берегам Индии272.
Столь обширное ханство, чрез свои связи с образованнейшими странами
[л. 52 об.]
того времени и, владея Индией около 300 лет (где, уничтожив местных царей,
управляли посредством своих наместников), в некотором отношении сдела-
лись рассадником буддизма во многих местах Азии, как ниже увидим.
273
См. De-Guignes274, “Sur quelques événements qui concernent l’histoire
des rois grecs de la Bactriane et particulièrement la destruction de leur royaume
par les Scythes, etc. [et cetera]” in “Mém[oires] de l’Acad[émie] roy[ale] des
Inscr[iptions] et Belles-Lettres”, t. 25, p. 17. “Hist[oire] génér[ale] des Huns”,
t. 1, 2е partie, p. LXXXVIII.
– О. Иак[инф] «Опис[ание] Джунг[арии]», ч[асть] 1, ст[раницы] XIX,
XXII, XLV. «Стат[истическое] опис[ание] Кит[ая]»275, 2, 71.
– Pauthier276, “Notice sur Youë-Chi”, dans le “Journ[al] Asiat[ique]”.
– A. Rémusat, “Foe-koue-ki”, p. 83, 356. “Nouv[eau] mél[ange] asiat[ique]”.
1, 205 sq., 220–[22]5.
– Neumann’s “Asiatische Studien”. [Lpg., 1837], t. 1.
– Reinaud277, “Mém[oires] histor[iques] sur l’Inde, аnterieurement au
XI s[iècle] de l’ère chrétienne”278. “Nouv[els] Ann[ales] des Voy[ages] et des
sciences géographiques…]”, 1845, déc[embre].
– Ewald’s279 “Zeitschr[ift] für die Kunde des Morgenlandes” [Göttingen,
1840,] III, 124 sqq.
– Lassen280 “Zur Geschichte der griechischen und indoskythischen Köni-
ge” [Bonn, 1838], p. 249 sqq.

272
…по обоим берегам Индии — вероятно, следует читать: Инда. Парванское — т. е. Пар-
фянское.
273
Текст до § 30 смещен вправо.
274
De-Guignes — Жозеф де-Гинь, де Гин, Дегин (Joseph de Guignes; 1721–1800).
275
«Статистическое описание Китайской империи (в двух частях)». СПб., 1842.
276
Pauthier — см. примеч. к л. 18 об., п. 18.
277
Reinaud — Жозеф Туссен Рено (фр. Joseph Toussaint Reinaud; 1795–1867), фран-
цузский востоковед. Профессор (с 1838 г.), президент (с 1864 г.) Школы живых восточных
языков в Париже. Член-корреспондент Петербургской Академии наук (с 1842 г.), прези-
дент французского Азиатского общества (с 1847 г.).
278
“Mémoire géographique: Historique et scientifique sur l’Inde antérieurement au milieu du
XI siecle de l’ère Chretienne; d’après les ecrivains Arabes, Persans et Chinois (french edition)”. Paris,
1849. 421 p. («Географическая память: Историческая и научная об Индии до середины XI века
христианской эры; по данным арабских, персидских и китайских писателей (франц. изд.)»).
279
Ewald — Генрих Георг Август Эвальд (Georg Heinrich August Ewald; 1803–1875), не-
мецкий протестантский библеист, востоковед (гебраист и арабист), общественный деятель.
Доктор философии (1823), профессор восточных языков в Гёттингенском университете
(1827–1837). Член-корреспондент (с 1834), иностранный член Петербургской академии наук.
280
Lassen — Христиан Лассен (нем. Christian Lassen; 1800–1876), норвежский и не-
мецкий востоковед, доктор философии, профессор древнеиндийского языка и литературы
в Боннском университете. Иностранный член Петербургской академии наук.
[Период первый] 87

[§] 30. При Лаошане у хуннов, поколение Юэджи обитало в Суджу и его
окрестностях, (вставка: между западною чертою губ[ернии] Шеньси, Небес-
ными горами и Гуань-Лунь, т. е. в стране, ныне называемой Тангутом), пла-
тило только дань хану, который, не довольствуясь этим знаком покорности,
двинул свое неукротимое ополчение, рассеял неприятеля и череп убитого
их царя стал употреблять вместо сосуда во время торжественных обрядов.
Тогда-то Юэджи, разделившись на две орды, принуждены были удаляться
на запад.
[л. 53]
Часть их поселилась в горах на севере Тибета: это так называемые ма-
лые Юэджи; другие же достигли берегов И́ли: это великие Юэджи (у греков
Маса, м[ножественное] ч[исло] Маха-Геты, у армян Маскут, великие Готы;
см. Moses281, “Geschichte der Armenier”, Venedig [Венеция], 1827, p. 187, 348.
Agathangelos282, “Gesch[ichte] von Armenien”, Vened[ig], 1835, p. 624, 647). По-
следние, вытеснив оттуда поколение Су́283 (по мнению некоторых, сака, ски-
фы) к берегам Сейхуна (Сыр-дарьи), потом вторглись в Хоресм и Хорасан,
между тем как Су в Мавераннегре и Бактриане успели разрушить царство, ос-
нованное там преемниками Александра Великого, и распространили там свои
владения до самой Индии, откуда были изгнаны знаменитым Викрамадити-
ей, около 56 г. до Р. Х.
[§] 31. Между тем хунны ежегодно возобновляли свои набеги на китай-
ские провинции Шеньси, Шаньси, Джили, Ляодун. Для отвращения подоб-
ного бедствия император принужден был восстановить прежний договор
с ханом, присоединив условие, чтобы дерзнувший перешагнуть границу под-
вергался смертной казни. Лаошанов преемник, Дзюньчень (с 164 г. [до н. э.]),
несмотря на сей мирный договор, посылал 30 т[ысяч] конницы в Шаньси гра-
бить китайцев. И после того, он взял за себя императорскую (а не княжескую)
дочь. Такие действия хуннов побудили китайцев думать о способах оградить
спокойствие империи. Мнения были не одинаковые: одни стремились к под-
держанию
[л. 53 об.]
мирных сношений, из опасения терять людей и лошадей во время бесполез-
ного преследования врагов, а другие требовали войны. Первое мнение было
принято за основание. Итак, китайцы старались хуннов сманивать на границу

281
Moses — Мовсе́с Хоренаци́ (Mowses Chorenazi, Moses of Chorene, Moses von Choren;
ок. 410 – 490 или в начале VI в., по мнению др. ученых, жил в период между VII и IX вв.),
крупнейший армянский средневековый историк, автор монументальной «Истории Арме-
нии», за что назван «отцом армянской историографии», в англоязычной научной литера-
туре — «армянским Геродотом».
282
Agathangelos — Агатангелос, Агафангел, армянский историк последней трети V в.
Один из первых по времени исторических писателей Армении. Описал обращение армян
из язычества в христианство в начале IV в.
283
Над словом надписано: Сэ.
88 [Часть 1]

для торговли, потом и в пределы империи, чтобы там вооруженною рукою

захватить хана с его неистовыми сподвижниками. На сей конец 300 т[ысяч]
китайского войска расставлено в провинции Шаньси, в окрестностях горо-
да Ма́-и, и поручено одному офицеру перебежать к хуннам и предложить
им свои услуги. В самом деле, неосмотрительный хан с сотней тысяч своего
ополчения двинулся к Ма́-и, на полях там захватил рассеянные стада, без ма-
лейшего сопротивления со стороны жителей, но случайно узнал о приготов-
ленной засаде и [с]умел уничтожить все затеи неприятеля. Китайский полко-
водец, Ван-куй, за безуспешное действие против грабителей был предан суду
и приговорен к смертной казни. С того времени (129 [г. до н. э.]) исчезла наде-
жда на мир. Хунны, как бы по обязанности, опустошали провинцию Джи́-ли.
Разбитый ими полководец Ли-гуан едва бегством успел спастись и за свою
жизнь готовился уже внести узаконенное количество серебра, когда снова
был призван на службу и разгромил неприятеля на разных
[л. 54]
точках необыкновенною быстротою своих движений, так что хотя хунны впо-
следствии нападали еще со стороны Ляодуна и на Джи́-ли, но расстроенные
поспешнее возвращались восвояси со значительным числом пленных.
После полувековых оскорблений от хуннов, полководец Вэй-цин пер-
вый решился идти в степь, разбил несколько скопищ в Нин-ся, а в 127 г.
[до н. э.] овладел Ордосом. Эта область немедленно была превращена в ки-
тайскую провинцию, а для охранения берегов Желтой реки построены там
города и населены сотней тысяч китайцев как оплот против набегов хуннов
и залог местного спокойствия. Этот подвиг был чрезвычайно важен для Ки-
тая и имел моральное на него влияние. Между тем, как потеря Ордоса сдела-
лась весьма ощутительною для хуннов и дал[а] повод к новым усилиям с их
стороны, чтобы возвратить свое достояние.
[§] 32. Новый хан, Ичис, делал набеги на Ша́ньси и оттуда увозил с со-
бою тысячи пленных (125, 124 [гг. до н. э.]). Правитель западной части хан-
ства, непримиримый враг китайцев, неоднократно опустошал Ордос, не щадя
там поселян, и чрез то накликал на своих родичей мщение. Китайские отряды
вторглись разными путями в Ордос и однажды ночью окру-
[л. 54 об.]
жили хана, так что он с трудом спасся бегством, лишившись своего семей-
ства и около 15 т[ысяч] подданных, которые достались в плен неприятелю.
И хотя хунны пытались (123 [г. до н. э.]) отбить их, но настигнутые китайца-
ми и разбитые ими понесли значительный урон в людях. В следующем году
удалось им одержать в сражении перевес решительный над соседями. Полу-
чив от перебежавшего к хуннам полководца Джао-синь некоторые сведения
о внутреннем состоянии Китая, хан из Чахарских земель переселился на се-
вер в Халху и там, под Хангаем, основал свое пребывание (122 [г. до н. э.]),
с намерением завлекать туда китайцев и, изнуренных походом через пустыни,
сильнее поражать. Но война, начатая в 127 г. [до н. э.], продолжалась 80 лет,
[Период первый] 89

с переменным счастьем для обеих сторон, пока китайцы не приобрели полно-

го перевеса над беспокойными номадами (§ 49). Сколько препятствий меша-
ло их планам и как усилия их дорого окупались!
[§] 33. В продолжение сих походов, китайское правительство имело удоб-
ный случай всмотреться во внутренность среднеазийских степей и собирать
сведения о кочующих там народах. Около 136 или 137 года до Р. Х. от плен-
ных хуннов император узнал о переселении поколения Юэджи (жившего на
[л. 55]
юг от Ша́-джеу) в Мавераннегр и Бактриану, о покорении им Дася (Dáxi,
Дахи) или Хорасана и о непримиримой вражде его с хуннами. В надежде
на союз с этим поколением, отправил он своего полководца Джан-цянь с сот-
ней человек в Бактриану для устроения политических сношений с разными
владетелями тех стран. Этот путешественник, во время переезда чрез хунн-
ские земли в Мавераннегр, был задержан и десять лет прожил у шаньюя; от-
туда потом бежал в Давань (большую Вань284, что ныне владение Кокан[д],
кроме некоторых северных городов, принадлежавших Кангюйской орде
(Вставка карандашом: das Steppenland im N. [нрзб.]) и, взяв там проводни-
ков, достиг Хорасана и много лет провел в Западных странах. Для избежа-
ния встречи с хуннами, он желал возвратиться в свое отечество через Ти-
бет, но опять был схвачен ханскими подданными и, освободившись из плена,
прибыл в Китай после 13-летнего отсутствия в сопровождении одного толь-
ко спутника, потому что остальные погибли от трудного странствования или
в руках неприятеля. Он-то [и] доставил хуань-дию самые подробные сведе-
ния как о нравах и обычаях западных народов, так и о произведениях земли
владений Давань, Даюэджи, Дася и Кангюй до Каспийского и Средиземного
моря, особенно после вторичного путе-
[л. 55 об.]
шествия (115 [г. до н. э.]) по Средней Азии, где успел войти в связи с разны-
ми владетелями против хуннов. Кроме Давань, Джан-цянь осмотрел стра-
ну Усунь на берегах И́ли до Балхаши-но́ра (что ныне Калмак, калмыки),
Юй-тянь, или Хотан (к юго-востоку от Яркенда); в своем описании упомянул
об Индии, Кангюй (Канглы, кангиты, что ныне кэргис-кайсаки), Янь-цай (на-
роде, кочевавшем на восточном берегу Каспийского моря), об Ань-си (стране,
отделенной Джейхуном от Дася, и заключавшей в себе Хоресм (Хиву) и всю
северную половину восточной и западной Персии), Тяо-джи (Таджик, близ
западного, т. е. Средиземного моря, что ныне южная Персия с Сирьей), так-
же о Дася (на юг от Джейхуна). По известиям его, Китай имел намерение за-
воеванием этих стран стеснить хуннов. Но шаньюй вскоре проникнул в его
замыслы, особенно когда император, оставляя прежнюю оборонительную
систему, силился пробиться в самый центр его владений. Чрез эту ученую
экспедицию китайцы приобрели известность на Западе и вошли в сношения

284
Над словом надписано карандашом: Ferghana.
90 [Часть 1]

с Мавераннегром, Персией и Индией. Жители провинции Сы-чуань чрез

горы стали ходить торговать в Индию и Бактриану. Около того же времени
и шелк был доставлен в Европу.
[л. 56]
[§] 34. Между тем обоюдная вражда не умолкала между Китаем и хунна-
ми. Император Ву́-ди, узнав о сильном движении народов на запад, пожелал
воспользоваться столь удобным случаем для поражения своего противника.
Посланный им (121 [г. до н. э.]) Цюй-бин с 10 т[ысячами] войска сделал на-
падение с правой стороны на хуннов и шесть дней с ними боролся; потом,
перешагнув горы Янь-ши, что на юге от Гань-джеу, отрубил головы многим
пленникам, захватил одного князя, имевшего обыкновение приносить жерт-
вы золотому истукану какого-то божества, которое почиталось индийским
буддою. В том же году возобновлен был поход на хуннов, от Ордоса к запа-
ду до Гань-джеу-фу: пораженные номады лишились тогда около 30 т[ысяч]
пленных. Хан, досадуя на своих западных правителей, Хунь-се и Сю-джуй
ванов, за потерю людей в сражении, потребовал их к ответу. Но ваны реши-
лись от гнева своего повелителя бежать в Китай; вскоре Хунь-се умертвил
своего товарища и, завладев его народом, образовал 40 т[ысячную] армию
и, вместе с ней перешел на службу в Китай, по воле императора поселился
вдоль границы от Ордоса к западу как защитник северо-западных пределов
империи от вторжения своих соотечественников. При сем случае хунны ли-
шились не-
[л. 56 об.]
скольких мест около Шеньси, а китайцы приобрели Линь-дао-фу, Дзин-
ян-фу и всю страну на запад от Желтой реки до озера Лоб-но́р (Яньцэ). За-
воеванная область начала заселяться китайцами и была разделена на четыре
округа [нрзб], т. е. Ву-вэй (основ[анная] в 101 г., ныне она составляет область
Лянь-джеу-фу в пров[инции] Га́нь-су), Джан-е (основ[анная в] 111 г., ныне
Гань-джеу-фу), Дунь-хуан (111 г., ныне Ша́-джеу) и Дзю-цюань (ныне Су́-
джеу), для обезопасения горных проходов Ян-гуань и Юй-мынь (в Ань-си-
джеу, за Великою стеною, на западе), откуда начинались две дороги через Си-
ние горы в Кэргиз-кайсацкие степи, в Согдиану и Капчак (т. е. Самарканд).
[§] 35. Для вознаграждения такой потери хунны, очень естественно,
не переставали делать набеги на Китай. Император принужден был послать
(119 [г. до н. э.]) две армии, под начальством Вэй-цина и Цюй-бина, каждую
в 50 т[ысяч] человек, в степи. Но поход чрез песчаную пустыню (Ша́-мо,
Гоби) в нынешнюю Халху, где находилась главная ханская ставка, сопряжен
был с большими затруднениями, и хан с[о] своей стороны приготовил у себя
лучшее ополчение навстречу неприятелю. В это время считались три дороги
на север менее опасными: восточная, в направлении на нынешний Нерчинск;
средняя на Орхон и западная чрез Комул. Вэй-цин, придерживаясь сред-
ней дороги, около Хангая нанес сильное поражение хуннам; Цу-бин, вторг-
нув[шись] в пустыню
[Период первый] 91

[л. 57]
чрез Да-тун-фу, разбил восточного князя-правителя и доходил до Байкаль-
ских гор. После такого урона утомленные и обессиленные хунны долго
не могли помышлять о новом предприятии на Китай: им нужен был мир, ко-
торого желал и император. Хуннский посланник прибыл в китайскую столи-
цу, праздновавшую свои блистательные подвиги, а когда стал просить мира,
получил в ответ первое условие: покориться. Впрочем, хуанди, для ускоре-
ния переговоров, отправил своего посла к шаньюю: Ичис велел его задержать,
а следующему за ним послу отрубил голову. В пылу негодования на хуннов
собиралась уже китайская армия под предводительством известного Цюй-
бина: но смерть сего опытного воеводы заставила отложить поход в степи,
и вместе с тем затеян был союз из западных поколений, с которыми сообще-
ния были уже облегчены.
[§] 36. Так названный китайцами Западный край, «Си-юй», заключающий
в себе все владения, лежащие к западу от Китая, преимущественно нынешнюю
Джунгарию и Восточный Тюркистан, сначала вмещал в себе 36 княжеств
на юг от усуньцев. Там находились города, и жители занимались хлебопаше-
ством. Но владельцы их издревле покорствовали хуннам, потом мало-помалу
приобретали независимость, или, по крайней мере, о[т]купались
[л. 57 об.]
взносом некоторой дани. Впоследствии в Западном крае насчитывали 50 мел-
ких владений (Жоцян, Шаньшань, Дзюймо, Сяовань, Дзиндзюе, Жунлу,
Уми, Цюйлэ, Юйтянь, Пишань, Яджа, Сие, Пули, Янай, Улэй, Наньду, Джи-
бинь, Угэшанли, Аньси, Большие Юэджи, Кангюй, Давань, Сюсюнь, Гюань-
ду, Согюй, Сулэ, Юйту, Усунь, Гумо, Выньсу, Гюцы, Цюйли, Юйли, Вэйсюй,
Яньци, Утаньцыли, восточный и западный Билу, Юйлиши, Дань-хуань, за-
падный и восточный Пулэй, Западн[ый] и Восточн[ый] Дзюйми, Цюго, Хуху,
Шаньго, Западн[ый] и Восточн[ый] Чеши), из коих некоторые роптали на са-
моуправство шаньюя и готовились даже покориться императору, умевшему
заблаговременно расположить их к себе посредством своих эмиссариев.
К числу важнейших владений принадлежало Усунь, на берегах р[еки]
И́ли, на востоке смежное с Хуннами, на северо-западе с Кангюем, на западе
с Даванью, населенное потомками поколения Сэ и Юэджи (§ 29, 30) и мо-
гущее представить до 200 т[ысяч] войска. На ровной и травянистой почве
усуньцы занимались скотоводством: они славились своей храбростью, жесто-
костью, алчностью, вероломством и хищничеством; они же, враждуя с хун-
нами, дали средства китайскому путешественнику Джан-цянь проникнуть
в Бактриану (§ 33) и собрать там драгоценные сведения о западных странах,
особенно о расстройстве Хуннов, со времени бегства Хуньсе-
[л. 58]
вана (§ 34), об алчности усуньцев на китайские вещи, о возможности скло-
нить их подарками к переселению в бывшее владение упомянутого вана
около Га́нь-джеу и Су-джеу для охранения западных пределов империи.
92 [Часть 1]

Соглашаясь с этим мнением, император предоставил Джан-цяню взять ста-

да овец и быков, также китайские народы для привлечения на свою сторону
усуньского правителя (гунь-мо285) и его любимцев. Но, к крайнему удивле-
нию посланника, гуньмо принял его величаво, как хан. Потому Джан-цянь
решился намекнуть ему о возвращении даров, если не будет с его стороны
совершен обычный в Китае обряд поклонения. Тогда гуньмо, встав с места,
исполнил требуемое условие, но не смел начать переговоры о мире по при-
чине существования трех партий, волновавших тогда все это владение. Вслед
за тем умный посланник начал уговаривать его к переходу на земли, сосед-
ственные Китаю, изложил ему обоюдную оттого пользу, обещал выпросить
у своего двора для него царевну в замужество и помощь против общего врага,
хуннов. Но слабый владелец, не знакомый еще с могуществом империи, обу-
реваемый вельможами, при нерасположении народа к предложенному пере-
селению, не мог решиться на важное предприятие и, назначив несколько де-
сятков лошадей в дар для хуаньдия,
[л. 58 об.]
отправил с ними своего посланника для сопровождения Джан-цяня в китай-
скую столицу, Чан-ань, что ныне Си-ань-фу, и поручил ему вникнуть в по-
ложение, силы и богатство империи. Это обстоятельство сблизило усуньцев
с Китаем и поставило их в дружеские сношения, и вместе усилило нена-
висть хуннов, так что они не замедлили сделать нападение на прежних своих
подданных. Потому-то и посольство усуньское не могло иначе возвратить-
ся на родину, как через Тибет и Бактриану, а гуньмо, угрожаемый врагами,
поспешил заключить договор с Китаем и, по требованию нового союзника,
послал к нему в дар тысячу лошадей, и взаимно просил у него себе в супру-
жество царевну. Но посторонние причины воспрепятствовали скорому ис-
полнению его желания.
[§] 37. При новом хане У-вэй (с 114 [г. до н. э.]) сначала хунны жили смир-
но в отношении к Китаю, обратив все свое внимание на запад, где они наме-
ревались пресечь сношения с империей. В это время Китай занят был вой-
ною с Кохинхиною286. После двух неудачных походов в степи, император
с 180-т[ысячной] армией лично двинулся в Ордос и, осмотрев северную сто-
рону Желтой реки (110 [г. до н. э.]), предварил шаньюя о своем намерении на-
казать хуннов за частые их набеги на его провинции. Оскорбленный высоко-
мерием китайского посла, У-вэй велел его
[л. 59]
увезти к Байкалу. Хуанди с изнуренным своим войском возвратился восвоя-
си, а миролюбивый хан воспретил своим подданным нападать на китайские
земли. Несмотря на это, обедневшие хунны для своего пропитания перебегали

Гунь-мо — гуньмо, титул правителя древних усуней (II в. до н. э. — V в. н. э.).

285

«Кохинхина» — название Вьетнама, распространившееся в европейской литерату-

286

ре только в первой половине XIX в.

[Период первый] 93

за границу, а шаньюй пересылался с хуандием [посланиями] о мире и род-

стве, и обе стороны посматривали друг на друга с каким-то недоумением, как
бы покушаясь изведать обоюдное свое положение. Между тем хунны не упу-
скали из виду расторжение сношений Китая с западным краем, чтобы мел-
кие владения приманить к себе. Но Китай, еще в 3м в., на землях, лежащих
от крепости Дзя-юй к западу до Комула, [решил] учредить провинцию Дунь-
хуан и проложить себе путь в Восточный Тюркистан и к И́лиским владель-
цам, полагал даже возможным склонить хуннов обессиленных в подданство
к себе. У-вэй, напоминая о подарках и царевне, неоднократно обещал заклю-
чить мирный договор, прислать своего преемника в заложники и, может быть,
лично явиться с условиями в китайскую столицу. Обрадованный хуанди при-
готовил уже великолепный дворец для принятия знаменитого гостя. К несча-
стию, умер тогда хуннский посланник в Китае, и хотя император отправил
бренные его останки с богатыми дарами к шаньюю, но сей последний, подо-
зревая в том какое-то ухищрение,
[л. 59 об.]
удержал у себя кит[айского] посланника Ван-у и опять начал тревожить гра-
ницы империи. Это дало повод к учреждению гарнизонов в Ордосе.
[§] 38. Итак, хунны, по необходимости, подняли оружие на усуньцев,
союзников Китая. В своем затруднительном положении усуньцы чрез по-
сольство просили у императора покровительства, мира и царевны для сво-
его повелителя. Между тем хуннский хан успел свою дочь выдать за гунь-
мо, которая и удостоилась чести быть первою его женою, а прибывшая
из Китая княжна в качестве царевны с богатым приданым была признана
второю. Она-то построила для себя дворец, едва в три месяца увидела сво-
его супруга, не щадила даров для вельмож, в стихах изливала горесть своей
души, смотря на престарелого мужа, несведущего в китайском языке, жив-
шего в войлочной кибитке. Из сострадания к бедной княжне, император
чрез год посылал к ней палатки и шелковые ткани, но не мог успокоить без-
отрадную, назначенную уже в супружество за внука гуньмо. На свою жало-
бу, отправленную в китайскую столицу, она получила ответ: соображаться
с местными обыкновениями, лишь бы, с помощью усуньцев, уничтожить
хуннов. Потому царевна вышла за Сеньдзе́у, который вскоре облечен был
в ханское
[л. 60]
достоинство и, по смерти ее, женился на другой княжне, Дзе-ю, присланной
из Китая в качестве царевны. Вообще, хуанди своих царевен на западе упо-
треблял для наблюдения за всеми движениями усуньцев и хуннов, а хунны
с[о] своей стороны разными притязаниями на собственность соседей стара-
лись расторгнуть союз их с Китаем, о чем еще увидим.
[§] 39. Хуннами (с 107 г. [до н. э.]) управлял Ушилу, под именем Эр-ша-
ньюя, свою ставку передвинул далее к северу-востоку (кажется, к берегам
Селенги), восточного правителя поселил в Юнь-джун, в области Да-тун-фу
94 [Часть 1]

(на Чахарской земле), а западного — около Гань-джеу и Су-джеу. Узнав о том,

император отправил послов к хану и западному правителю, с намерением воз-
будить на хуннском дворе подозрение против последнего и, вообще, поселить
раздор между главою монархии и его наместником. Эта мысль обнаружилась
очень явственно; хан и император друг у друга задержали послов; при дво-
ре строгого и воинственного шаньюя вспыхнули неудовольствия, подстре-
каемые китайцами. Вскоре потом открылся и заговор на жизнь хана; но зло-
умышленники, не имея сил достаточных удержаться в степях, обратились
сперва к хуандию, который, одобрив
[л. 60 об.]
их намерение, велел на север Ордоса и Хуан-хо строить крепость Шеу-сян-
чен (103 [г. до н. э.]) для жительства тех, которые поддадутся Китаю, и послал
20 т[ысяч] войска в помощь крамольникам. Между тем хан, сказнив зачин-
щика заговора, двинул 80 т[ысяч] человек на китайцев, заставил их бежать
и, наконец, во время переправы через реку, взял их в плен, силился даже во-
рваться в новую крепость; но, после бесполезной попытки, опустошив китай-
ские селения, отступил в степь. И в след[ующем] году (102) он летал к Ордо-
су, чтобы разорить страшное для него гнездо в Шеу-сян-чен; а когда смерть
пресекла его затеи, малолетний, оставшийся по нем, сын не мог быть главою
осиротевшей монархии. Потому хунны вверили верховную власть западному
правителю, младшему Увэеву брату, Дзюйлиху. Тогда от Чахара до Кэрулу-
на построена была китайцами цепь башен для защиты от номадов, а хунны,
через Да-тун-фу вторгнув[шись] в Китай, произвели там значительное опу-
стошение, разорили до основания все укрепления и подстерегали стотысяч-
ное китайское ополчение, которое, под предводительством Ли-гуан-ли, стре-
милось в Давань (между Кашгаром и Бактрианою) для отмщения даваньцам
за умерщвление посланного к ним для покупки
[л. 61]
так называемых небесных лошадей287. Четыре года продолжалась война, и ки-
тайцы возвратились бы без успеха, если бы тамошние жители не убили сво-
его князя Мугуа и не представили 3 т[ысячи] желаемых лошадей. Потому
Ли-гуан-ли, возведя в достоинство Даваньского владетеля одного вельможу,
Моцая, преданного Китаю, поспешил в отечество через земли Лэу-лань, где
встретил хуннов. Присутствие двух враждебных армий дало повод местно-
му правителю просить у Китайского двора об отводе земель для жительства
его с подданными. Около того же времени (101 [г. до н. э.]) верховная власть

Небесные лошади — аргамаки (рослые породистые восточные лошади для вер-

287

ховой езды), «небесные кони» Давани (Ферганы). Мощные и выносливые, они «поте-
ли кровью», что для китайцев было признаком их божественного происхождения. Они
считали их «небесными конями», на которых можно доскакать до «страны бессмертия».
«Небесные кони» стали объектом поклонения в Китае, поэты слагали о них оды. На са-
мом деле аргамаки «потели кровью», потому что их кожу поедали паразиты, что и вызы-
вало этот эффект.
[Период первый] 95

у хуннов перешла в руки восточного правителя Дзюйдиху, который также,

страшась китайского могущества, представил дары ко двору и освободил всех
китайских посланников, задержанных в степи. Тогда император, в знак сво-
его удовольствия, послал богатые подарки новому хану.
[§] 40. Таким образом, униженные хунны постепенно протягивали выю288
под иноземное иго, и вместе чувствовали тяготевшее над ними постороннее
влияние. Там открывалось обширное поле для обоюдных ухищрений, дол-
женствовавших обрушиться на слабых. Императорские послы вздумали при-
советовать некоторым хуннам: 1) умертвить ки-
[л. 61 об.]
тайского полководца, Вэй-люя, который некогда предался шаньюю, занимал
при нем должность министра и управлял Динлинами; 2) увезти в Китай хан-
скую родительницу. И этот замысел открылся и обнаружил участие в нем ки-
тайцев. Начальник посольства, Ву-су, не находя средств охранить свое имя,
хотел было лишить себя жизни, но пойманный хуннами, стал громко уко-
рять Вэй-люя в предательстве врагам отечества, угрожать хуннам войною
и разрушением их царства: его выбросили в глубокий овраг и потом сослали
в окрестности Байкала. Вот начало новой войны! В 99 г. [до н. э.] Ли-гуан-ли
с 30 т[ысячами] конницы вторгнул[ся] в хуннские земли, у горы Тянь-шань,
на юг от Комула, разгромил западного наместника; но на обратном пути едва
успел спастись бегством. Между тем внук того же полководца, Ли-лин, на се-
вер от Су-джеу несколько дней боролся с самим ханом и, лишившись стрел,
принужден был отступать и, наконец, поддаться хуннам. Хан встретил его
с почестями и женил на одной из своих дочерей. Вскоре Ли-гуан-ли вторично
пытался преодолеть неприятеля, но безуспешно. Вслед за ними другие полко-
водцы с огромными силами спешили в степи, когда хунны, отправив для без-
опасности свои семейства с имуществом далее к северу, в числе ста т[ысяч],
[л. 62]
под начальством хана, решились ожидать сражения на южном берегу Селенги
(Се-у-шуй). После 10-дневной упорной борьбы, с помощью советов Ли-лина,
они одержали верх на разных точках над своими врагами.
[§] 41. Обе стороны, очевидно, приходили в изнеможение и, при недостат-
ке честности в сношениях и отсутствии тактики в действиях, теряли надежду
на продолжительное спокойствие. В 96 г. [до н. э.] скончался Дзюйдиху, оста-
вив двух сыновей, из коих старший управлял восточною частию государства,
а младший предводительствовал [в] восточной армии. Вельможи уже предо-
ставили верховную власть младшему, который добровольно передал ее стар-
шему Хулугу, довольствуясь назначением в восточные правители с правом
преемства престола. Хуннские владения еще были обширны; хунны все еще
делали набеги на Китайский Тюркистан, тамошних князей считали своими
вассалами, распоряжались у них верховною властию, не взирая на происки

288
Выя — (устар.) шея.
96 [Часть 1]

и влияние на них со стороны Китая. Когда жители княжества Лэулань про-

сили у хуандия отпустить к ним сына умершего князя, находившегося залож-
ником при его дворе, и когда император, под предлогом своей к нему привя-
занности, не хотел с ним разлучиться, шаньюй не замедлил назначить там от
[л. 62 об.]
себя правителя. Впоследствии (90 [г. до н. э.]) хунны разными опустошения-
ми в северной части провинции Шень-си возбудили ненависть в китайцах
так, что три их полководца с многочисленным ополчением двинулись в сте-
пи и один из них, Ли-гуан-ли, успел даже проникнуть за Хангайский хребет.
Хан между тем, собрав свою легкую конницу, ночью выкопал глубокий ров
перед китайцами, ударил на них с тылу и, расстроив замыслы неприятеля, по-
лонил его. После столь изнурительной войны, нелегко было китайцам снаря-
дить новую армию, и хан с[о] своей стороны чувствовал необходимость мира.
Начатые переговоры еще более воспламеняли обоюдную вражду. С негодова-
нием хунны взирали на империю, потрясаемую происками и мятежами, ме-
жду тем как китайский посланник не замедлил попрекнуть хана поступком
его предка Модо, который, умертвив отца, женился на своей мачехе. Раздо-
садованный Хулугу задержал у себя смелого посла, велел убить плененного
Ли-гуан-ли: впрочем, болезнь матери и множество снега в степях встревожи-
ли суеверного так, что он снова стал хлопотать о возобновлении мира и род-
ства с Китаем. Кончина его (85 [г. до н. э.]) воспрепятствовала заключению
вожделенного договора.
[л. 63]
[§] 42. Кто же взойдет на осиротевший хуннский престол? Хулугу имел од-
ного сына, которого, для пользы государства, старался устранить, чтобы прав-
ление вверить младшему своему брату, западному гули-вану. Но вельможи,
вместе с министром Вэй-люем, поддерживаемые вдовствующей ханшей (кото-
рая послала убить шаньюева брата), торжественно поклялись возвеличить ма-
лолетнего и неопытного Хояньди. Другие же, недовольные этим мнением, ре-
шились удалиться в землю Усунь, чтобы оттуда со временем напасть на юного
повелителя хуннов. Открытый их замысел усилил только ненависть к Хояньди
и вел государство к падению. Наместники, восточный туци-ван и западный гу-
ли-ван, перестали ездить в Лун-чен (§ 22) на совещание; шаньюй лишился со-
ветников, государство страдало от недостатка единства, особенно от того, что
развратная ханша вмешивалась в дела правления. Тогда умножились раздоры
и партии внутри, а извне угрожали китайцы. Деятельный министр Вэй-люй
советовал рыть колодцы и основать город для охранения съестных припасов
в случае тревоги. Повинуясь его мнению, приготовил несколько сот колодцев,
срубил строевой лес и вдруг остановился на той мысли, что китайцы, овладев
сими местами, будут в состоянии более вредить хуннам,
[л. 63 об.]
чем прежде. Итак, возобновив переговоры о мире, шаньюй (82 [г. до н. э.]),
в знак своего расположения к Китаю, освободил послов Су-ву и Ма-хун,
[Период первый] 97

из коих первый, томясь в ссылке на пределах Сибири, мужественно боролся

со всеми лишениями, в продолжение своего 10-летнего плена.
[§] 43. Отпуская несчастных пленников на родину, посреди усилий о вос-
становлении мира, хунны отрядами нападали на китайские области. Но поте-
ря одного пограничного офицера, захваченного китайцами, привела хуннов
в недоумение, [они опасались], чтобы он не послужил врагам вожатым в сте-
пях, и [хунны] тотчас отодвинулись к северо-западу. Китайцы послали (80,
79 [гг. до н. э.]) свои гарнизоны на границу и в город Шеу-сян-чен на сев[ер]
Желтой реки, чтобы воспрепятствовать новому нашествию неприятеля. Око-
ло того же времени скончался известный Вэй-люй, сподвижник мира; хунн-
ская армия пришла в расстройство; народ оскудел; шаньюев брат стал наме-
кать о мирном договоре. Но, по смерти его, хан послал разведать о состоянии
границы в надежде воспользоваться слабостию китайских гарнизонов. За-
падный князь готовился уже идти на Гань-джеу, когда осторожный импера-
тор успел вооружить границу и нанести удар хуннам.
[л. 64]
[§] 44. На северных пределах Ляодуна жило поколение Ухуань, управляе-
мое отраслью дома Дунь-ху (§ 21), опасное для хуннов и китайцев. Оно, в от-
мщение памяти Модо-хана, обесчестило хуннских ханов кладбище и за это
подверглось нашествию их подданных. Радуясь вражде двух поколений, Ки-
тайский двор не замедлил, по уходу оттуда хуннов, своими войсками пора-
зить ухуаньцев наголову. Тогда-то летучие отряды хуннов с восточных преде-
лов Азии быстро передвинулись к берегам Иртыша и И́ли, где жили усуньцы,
управляемые унгуйми, имевшим за собою китайскую княжну Дзе-ю, которая
тайно доносила императору о походе хуннов в Чеши и о набегах их на Усунь,
равно и о возможности в настоящее время вооруженную рукою поддержать
усуньцев против неистовых хуннов. Действительно, Сюа́ньди (72 [г. до н. э.])
снарядил 160 т[ысяч] конницы и пятью разными дорогами отправил ее на ста-
ринных своих врагов. В то же время гуньми, мимо Лоб-но́ра, вторгнул[ся]
в хуннские владения, в земли западного гули-вана, взял в плен до 40 т[ысяч]
чел[овек], и в их числе ханских родственников, и получил в добычу более 700
т[ысяч] голов лошадей, рогатого скота, овец, ослов и верблюдов. После такой
потери хан не в состоянии был бороться с усуньцами: но, спустя некоторое
время, с 10 т[ысячами] кон-
[л. 64 об.]
ницы, опять бросился на Усунь, захватил у них старцев и с ними поспешил
восвояси: но, на обратном пути, застигнутый множеством снега, лишился
и людей, и стад. В столь критическое для хуннов время, обрушились на них
Динлины, жившие на север от Усунь, Ухуань с востока и Усунь с запада. Гиб-
ли хунны то в сражениях, то в плену, а голод довершил их злополучие.
[§] 45. Таким образом, политика двора китайского начинает уже пользо-
ваться плодами своих долговременных усилий, относительно среднеазий-
ских поколений. Впрочем, не столько хитрости ее, почти неприметные для
98 [Часть 1]

внешних племен, способствовали разрушению хуннского владычества, сколь-

ко внутренние язвы номадов, питавшихся грабежом и завоеваниями и не
успевавших развивать народные силы во всех частях управления, по мере
расширения границ. Беспрерывные набеги, раздражая корыстолюбие хун-
нов и напрягая одни лишь материальные их силы, со временем превратились
в неизменную привычку и как бы новый элемент степной жизни. Они-то при-
вели народ в совершенное истощение, между тем как деспотическое правле-
ние не могло одинаково действо-
[л. 65]
вать на своих подданных, рассеянных на огромном пространстве, когда на-
местники и придворные стали тревожить и ханскую ставку при перемене из-
бирательного повелителя. Соседственные орды мало-помалу свергали с себя
иго рабства, а императорские войска, познакомившись со степями, уводили
оттуда тысячи людей пленными вместе со стадами, коренным достоянием но-
мада, и заронили там нравственную порчу, которая быстро разлилась и до-
вершила гибель хуннского царственного дома.
[§] 46. По смерти Хояньди (68 [г. до н. э.]), восточный туци-ван, младший
брат его, Сюйлюй Цюань-цюй, получив верховную власть, развелся с лю-
бимою прежде ханшей Дуань-цюй (бывшей супругою его предместника289),
и достоинство ее передал дочери западного правителя. Отец отвергнутой хан-
ши, занимавший важную должность, поклялся от[о]мстить хану при первом
удобном случае. В это время на китайской границе воцарилась глубокая ти-
шина; [и] как бы вследствие290 самого торжественного мирного трактата хан
своему совету объявил свое намерение заключить мир с империей, когда
бывший тесть его распустил слух между китайцами о приготовлении хуннов
к войне. Тотчас 5 т[ысяч] ки-
[л. 65 об.]
тайцев переступили Великую стену, чтобы предупредить нашествие хуннов,
и томимые голодом хунны не могли устоять перед ними. Между тем взвол-
новался западный край (Си-юй), стал теснить оттуда хуннов (67 [г. до н. э.])
и прежде всего из Хара-ходжо, за несколько лет находившегося в союзе с Ки-
таем. Желая это важное на юге владение удержать за собою, хунны вызва-
ли к себе наследного принца Дзюнь-су, чтобы его оставить заложником.
Но внук Харашарского владельца убежал в Яньци (Харашар) около исто-
ков И́ли, а хараходжоский князь объявил наследником другого своего сына,
Угуя, который потом вступил в родство с хуннами и научал их способу пре-
секать китайцам пути в Усунь. Китайский же двор, медленно, но непрерыв-
но преследуя свою мысль об укрощении номадов, из преступников образовал
ополчение, под начальством Джен-ги и Сы-ма-си, и отправил оное в Цюй-ли
(Khiu-li) (вставка: “La locatilé de Khiu-li était destineé à devenir un centre de

289
Предместник — (устар.) предшественник.
290
Вследствие — т. е. в знак; в силу, на основании.
[Период первый] 99

gouvernement, et son chef eut le titre d’Hiao-wei, protecteur-pacificateur. Le nom

et celui de Tou-wei, pacificateur de district, fûrent, dans la suite, spécialement
attribués aux gouverneurs des districts Da Si-yu, ou pays occidental”291. Cf.:
Éd[ouard] Biot292, “Mémoire sur les colonies militaires et agricoles des Chinois”293
in: “Journ[al] asiat[ique]” de Paris, 1850, p. 338 sqq.) (на запад от Харашара, воз-
ле Аксу), для учреждения там колонии вооруженных хлебопашцев, которые
могли бы приготовить в достаточном количестве хлеб и сделать нападение
на Хараходжо. По этому плану осенью 1500 военных поселян с 10 т[ысяча-
ми] тюркистанцев напали на хараходжоские земли, взяли город Дзяохэ-чен
(Турфань) и, по истощении провианта, возвратились в Цюйли, а в следую-
щую осень, по убор[к]е хлеба, снова выступили в поход. Узнав о том,
[л. 66]
хараходжоский князь поскакал на север просить помощи у хуннов и, не по-
лучив ожидаемых пособий, решился с покорностью обратиться к Ки-
таю. Тогда хунны пришли в движение, и князь в трудном положении бе-
жал в Усунь, и чтобы доказать императору свою преданность, стал нападать
на область Пулуй, зависящую от хуннов, известную успехами в земледе-
лии и приготовлении луков со стрелами. Китайский полководец Джен-ги,
охранив хараходжоские владения от хуннов, усилил там военные поселе-
ния, а княгиню с семейством препроводил в Чан-ань, где при дворе была она
принята с почестями. Китайцы чрез то желали показать иноземцам пример
своей кротости и скорее вовлечь их к себе в подданство. Между тем усунь-
цы уведомили Китайский двор об оставлении у себя хараходжоского кня-
зя, чтобы, в случае надобности, можно было сделать нападение на хуннов
с запада. Согласясь на это, император прежнего хараходжоского наследника
принца Дзюньсу, жившего в Харашаре, постановил князем, хараходжосцев
перевел в Цюйли, земли их предоставил хуннам. Вскоре потом этот князь
совершенно предался Китаю (62 [г. до н. э.]), а земли его были отданы под
военные поселения.
[л. 66 об.]
Оттого-то влияние хуннов на западный край должно было постепен-
но уменьшаться; а китайцы приобретали там перевес для стеснения хуннов
со стороны Восточного Тюркистана.

291
Пояснение публикаторов: сяо-вэй — военное звание, соответствующее старшему ко-
мандному составу; тай‑вэй — высший военный сановник в древнем Китае, старший из гу-
нов (великих князей). По своему положению приравнивался к чэн-сяну (канцлеру).
292
Éd[ouard] Biot — Эдуард-Констан Био́ (фр. Édouard Constant Biot; 1803–1850),
французский синолог, инженер-железнодорожник, переводчик. Член французской Ака-
демии надписей и изящной словесности, Азиатских обществ Парижа и Лондона. Автор
обширной серии работ, посвященных астрономии, математике, географии, истории, соци-
альной жизни и управлению Китая. Перевел на французский язык много китайских сочи-
нений.
293
«Воспоминания о военных колониях и сельском хозяйстве Китая» (1850 г.).
100 [Часть 1]

[§] 47. Неудивительно даже, что хунны не были в состоянии отражать дин-
линов и усуньцев, которые в продолжение трех лет (62–60 [гг. до н. э.]) опусто-
шали их владения. Но вражда у них с Китаем не умолкала. Шаньюй с сотней
тысяч конницы, под предлогом звериной охоты, придвинулся к его пределам.
Китайцы также приготовились294 навстречу неприятелю, но бесполезно, по-
тому что хан, встревоженный кровохарканьем, поворотил в степи, распустил
войска и, среди планов о примирении с Китаем, умер (60 [г. до н. э.]). Тогда-то
сверженная ханша, Джуан-цюй, тесною дружбою связанная с западным ту-
ци-ваном, с помощью своего брата, Дулунчи, возвела на ханский престол сво-
его любимца, туци-вана, под именем Уянь-дзюйди, прежде чем князья успели
съехаться на совещание об избрании хана. Первое желание сего повелителя
клонилось к восстановлению мирных сношений с Китаем; но, руководимый
своим вспыльчивым и жестоким нравом, стал истреблять у себя всех, кото-
рые пользовались каким-
[л. 67]
либо весом при его предместнике. Оскорблением вельмож, удалением неко-
торых от должностей и заменою их своими родственниками он возбудил не-
годование во многих лицах, находившихся под покровом сына предыдуще-
го хана, который, лишившись престола, скрывался у своего тестя, усуньского
ушаньмо. Сей последний, гонимый кипчаками, с частью своего народа поко-
рился Хулагу-хану и, взяв за себя одну из его племянниц, отправился в запад-
ную половину своих владений. По смерти Хулагу, верховная власть у хуннов
должна была перейти к Жиджо-вану, племяннику его; но обманутый в своих
видах ван, с 10 т[ысячами] народа, перешел в Китай, унося с собою и нена-
висть к новому хану. В след за тем император, для наблюдения за усуньцами,
кипчаками, Кашгаром, Яркендом, Хотоном и др[угими], отправил своего за-
падного наместника в город Вулуй-чен, между Аксу и Харашаром. Эта точка
была чрезвычайно важною для дальнейших затей Китайского двора, в Цен-
тральной стране Западного края и весьма плодородной.
[§] 48. Западный край казался потерянным уже для изнуренных хуннов,
которых хан, несмотря
[л. 67 об.]
на право преемства в должностях, [отстранял от должностей и] произволь-
но определял [на эти места] своих сыновей или любимцев, а некоторых [хун-
нов] даже умерщвлял. Многие, преданные прежнему порядку дел, переселя-
лись в восточную половину монархии и там старались уничтожать всякое
на них покушение со стороны хана. Народная ненависть к шаньюю нашла
себе представителя в лице восточного наместника, который, будучи наслед-
ником престола, в беседах с приближенными своими вельможами, не скры-
вал современного бедственного положения государства. К тому присоедини-
лось и другое несчастье, когда (58 [г. до н. э.]) Ухуань (отрасль дома Дун-ху),

294
Приготовились — т. е. двинулись.
[Период первый] 101

подстрекнутые295 недовольными правлением хуннов, восстали на востоке и,

соединившись с ушаньмоскими вельможами Восточной стороны, провозгла-
сили ханом сына предыдущего шаньюя, под именем Хуханье, который, не те-
ряя времени, с полусотней тысяч конницы, двинулся к западу на Уянь-дзюй-
ди. Завязалось дело между двумя ополчениями: шаньюевы силы были разбиты
и рассеяны. Уянь-дзюйди прибегнул296 с просьбой о помощи к своему брату,
западному туци-вану, и ошибся в своих расчетах, потому что туци-ван не дер-
зал бороться с превосходными войсками мятежников, желал остать-
[л. 68]
ся в покое. Беспомощный хан лишил себя жизни, министр его Дулунчи бе-
жал в Западную половину, а все хунны беспрекословно покорились Хуханье
шаньюю.
[§] 49. По водворении тишины в государстве Хуханье распустил войска, зва-
ние восточного гули-вана пожаловал своему брату и стал помышлять об умерщ-
влении западного наместника (брата прежнему шаньюю) как виновника вну-
тренних смут. В самом деле, западный туци-ван вместе с Дулунчи, провозгласив
Жиджо-вана Боситана туци-шаньюем, нападением с востока принудил хана
Хуханье бежать из орды, но вскоре жизнью расплатился за свои затеи. Между
тем Худзе-ван, Чер и Удзи объявили себя также ханами. Таким образом, в одно
время пять лиц, в Тарбагтае, стали оспаривать друг у друга власть над хунна-
ми. Из них туци боролся с Чер, Дулунчи с Удзи, и оба одержали над ними верх.
Туци, потеряв сражение в открытом поле с Хуханье, лишил себя жизни; ми-
нистр его Дулунчи искал себе приюта в Китае. Следовательно, владычество над
хуннами осталось в руках Хуханье. За всем тем недовольные неумолкно297 вол-
нуют еще монархию, покойную извне от соседей. Одни с[о] значительным чис-
лом народа переходили в Китай, другие пытались еще присвоить себе
[л. 68 об.]
ханство. Важнейшим врагом казался Хуханьеев брат, восточный туци-ван,
Хутугус, объявивший себя ханом, под именем Джиджи-хутугу. Итак, тесни-
мый непрерывно Хуханье, на зыбком престоле решился (54 [г. до н. э.]) искать
покровительства у императора и отправить в Чан-ань своего брата с изъяв-
лением зависимости своей от Китая. Но Джиджи-хутугу после удачного на-
шествия завладел его ставкою. При таких затруднительных обстоятельствах
Хуханье прибегнул к совету вельмож, которые старались отклонить своего
повелителя от принятия звания вассала, звания унизительного для хуннско-
го народа, имевшего явный и неоспоримый перевес между среднеазийскими
поколениями. Продолжительное прение решилось мнением министра крас-
норечивого, который, вникая в настоящее положение хуннов, для охранения
государства не находил уже другого средства, как покровительство империи,

295
Подстрекнутые — т. е. подстрекаемые.
296
Прибегнул — т. е. обратился.
297
Неумолкно — т. е. неумолчно, постоянно.
102 [Часть 1]

раздвинувшей свои пределы до усуньских границ. Потому Хуханье, отправив

своего сына к Китайскому двору в Чан-ань, сам с народом (53 [г. до н. э.]) через
Да-тун-фу поехал к столице, чтобы лично предстать пред лицом хуандия. На-
встречу ему выслан был отряд телохранителей. После ласкового приема, им-
ператор подарил хану шелковых тканей, платье, лошадей, оружие, позволил
[л. 69]
ему поселиться на северных пределах провинции Шеньси и потом снарядил
16 т[ысяч] войска за Ордос, как для защиты хана, так и для укрощения мя-
тежников. По всей средней Азии гремело имя китайцев и склонило Джиджи
хана чрез посольство войти с ними в сношения. В следующем году оба хана
явились ко двору и наслаждались благосклонным там приемом.
[§] 50. Между тем хуннские владения казались еще расторгнутыми298
на отдельные части, друг другу вредные от недостатка центральной силы. Еще
старший ханский брат, Восточный наместник, Джиджи-хан ходил в Западную
половину преследовать младшего брата покойного хана, туци, который спер-
ва поддерживал Хуханье, потом провозгласил себя ханом под именем Илимо.
И одно сражение решило участь его и его подвластных. После того, узнав, что
Китай снабжает Хуханье и вооруженными отрядами, и съестными припасами,
и, приметив невозможность покорить себе хуннов, Джиджи начал подаваться
далее к западу, чтобы там вступить в союз с усуньцами и общими силами уда-
рить на хуннов. Во владении Усунь тогда существовали две партии: глава од-
ной их них, ханский сын Удзюту, рожденный от хуннской царевны, разглашал
[л. 69 об.]
в северных горах весть о скором приходе хуннских войск, и при помощи сво-
их приверженцев присвоил себе верховную власть: союз с Джиджим[ом] ему
казался опасным, особенно потому, что Китайский двор, покровительствуя
Хуханье, может299 поразить его противника, вместе с союзниками. Итак, он,
умертвив Джиджин[ова] посланника, сам бросился на лжехана, но потерпел
урон в сражении с ним. С усуньских земель Джиджи перешел на Иртыш, по-
корил там владение удзе (в Тарбагтае), динлинов и хагасов, и остался жить
на хагасских землях (на сибирской границе).
[§] 51. Китай, верный правилам своей политики, не отказывал в съест-
ных припасах Хуханье-хану, готов был помогать и Джиджи-хану, лишь бы
они не нарушали его спокойствия. Сыновья ханские являлись ко двору (44 [г.
до н. э.]) и оттуда возвратились в степи, сопровождаемые китайскими чинов-
никами, которым поручено было на месте вникнуть во внутреннее состояние
хуннов, для будущих видов правительства. Но Джиджи изменнически умерт-
вил у себя китайского чиновника, а Хуханье, согласно с желаньем своих под-
данных, хотел от китайской границы отодвинуться на север и там обеспечить
свои владения от покушений

298
Расторгнутыми — т. е. разделенными.
299
Может — т. е. мог.
[Период первый] 103

[л. 70]
Джиджи. Это не нравилось китайским чиновникам, и они старались оста-
новить его на месте, возобновить мирный договор для получения пособий
из Китая в случае нашествия неприятеля. Во время великолепного пирше-
ства Хуханье торжественно поклялся в верности данного слова, пил кровь
из черепа юэджиского хана, убитого некогда Лаошаном, и, сопровождаемый
толпами народа, возвратился в прежнюю свою ставку (урду) на севере. То-
гда-то подозрительный Джиджи, живший также на севере, терзаемый мыслью
о мести китайцев за убиение их чиновника, по предложению владетеля кан-
гюйцев (где ныне Большая казачья орда), нуждавшегося в его помощи про-
тив усуньцев, покорствующих Хуханье-хану, женился на его дочери (45 [г.
до н. э.]) и остался жить в Кангюе. В течение нескольких лет он опустошал
усуньские земли и доходил до главной их ставки в Чигу (300 в[ерст] к с[еве-
ро-]з[ападу] от Харашара). Узнав об этом союзе, китайский наместник, око-
ло Аксу в Восточном Тюркистане, поспешил к Кангюйскому городку (36 [г.
до н. э.]), обложил его войском, потребовал выдачи Джиджия и, не получая
удовлетворения, начал осаду и, взяв в плен раненного хана, велел ему голову
отсечь. Таким образом, Китай уничтожением мятежного Джиджи, водворил
спокойствие в степях и вместе [с тем] встре-
[л. 70 об.]
вожил Хуханье.
[§] 52. Покоясь под защитою Китайского двора, Хуханье приметно стал
усиливаться и, освободившись от неумолимого своего врага, Джиджия,
съездил к императору и кроме значительных подарков взял в замужество
придворную воспитанницу (33 [г. до н. э.]); он обещал охранять северные
пределы империи, чтобы китайцы могли в тишине заниматься своими де-
лами, а воины возвратиться на300 лоно своих семейств. И в этом отноше-
нии он встретил сопротивление в министрах, которые, воспоминая преж-
ние происшествия, полагали более полезным содержание собственных
гарнизонов на границе. Вот почему двор изъявил только свою признатель-
ность хану за его готовность на защиту империи. Потом вскоре скончался
Хуханье (31 [г. до н. э.]), оставив мысль о вручении верховной власти сыну
его Дзимучи, рожденному от первой ханши Джуан-дзю. Но ханша, имея
в виду улучшение быта301 хуннов, после десятилетней междоусобной вой-
ны, и жертвуя своим честолюбием, советовала вельможам избрать племян-
ника ее Дяоту мога́о как совершеннолетнего уже и более способного к делам
правления. Между тем родительница сего последнего кандидата ханства об-
ратила внимание

300
На лоно — т. е. в лоно.
301
Улучшение быта — возможно, имелись в виду какие-то намечавшиеся реформы.
В середине XIX в. «улучшение быта крестьян» служило цензурным эвфемизмом для про-
ектов отмены крепостного права.
104 [Часть 1]

[л. 71]
всех на Дзимучи, малолетнего, ближайшего преемника престола, с тем, что-
бы до его возраста попечение об управлении народом вверено было особо-
му совету. Несмотря на это предложение, в ханское достоинство облечен был
Дяоту мога́о[, а] братья его: Гюмиси назначен восточным туци-ваном, Гюй
могюй — восточным гули-ваном, Нань-джасу — западным наместником (ту-
ци-ваном). Вдовствующая китайская принцесса Джао-дзюнь назначена в су-
пруги юному хану, а чиновник хуннский, возивший дары ко двору, вопреки
своему желанию остаться в Китае, не мог получить на то соизволение. Сле-
дующие ханы: Сусе-жоди († [в] 12 [г.]), Гюй-жоди († [в] 8 [г.] до Р. Х.), Уджу-
мо-жоди († [в] 13 [г.] по Р. Х.)302 оказывали должное уважение императору,
своему сюзерену, посылали своих сыновей на службу к его двору, распоря-
жались у себя распределением должностей, а китайские повелители не ску-
пились на ласки при приемах, на подарки для миролюбивых ханов, просили
об уступках Джан-е с окрестностями (что ныне Гань-джеу в Га́нь-су) и не сер-
дились за отказ области, доставлявшей хану материалы, нужные для стрел.
Так прошла половина столетия в тишине и мире. Без сомнения, частые при-
езды хуннских ханов причиняли расходы империи, и двор неодно-
[л. 71 об.]
кратно отклонял подобные путешествия, вопреки мнению министров, кото-
рые, основываясь на дзинах, советовали хуандию, для сохранения дружбы
с номадами, удовлетворять их просьбы. Наконец, Уджумо-жоди (1 г. до Р. Х.),
с согласия государя, съездил в столицу, там при дворе видел многих сред-
неазийских владетелей, на пиру изъявлявших свою преданность сыну Неба,
и с особым удовольствием взирал на одного юного сановника, осыпаемого
за оказанные услуги отличными почестями.
Итак, удалые и необузданные некогда хунны, непобедимые оружием, ис-
тощив свои силы без пользы в непрерывных набегах и войнах, мало-помалу
теряли воинственный дух и присмирели под влиянием непреклонной поли-
тики Китая, основанной на элементах народной жизни, но успевшей опутать
недальновидных и нетерпеливых номадов сетью хитрости и внутренних смут.
[л. 72]

Состояние Китая под управлением дома Хань, 53. — Виды

престолохитителя303 Ван-мана на Западный край и хуннов, 54. —
Хунны пользуются переворотом в Китае, 55 — но вскоре расторжены
на партии, 56. — Сяньби, враги их, 57
[§] 53. В продолжение рассказанной нами борьбы с хуннами, Китай вну-
тренне крепился и просвещался. За два века до Р. Х. (с 206 г.) там дина-
стия Хань, в лице Любана, воссела на престол и, сохраняя вполне основания

302
Жоди в кит[айском] ся́о, почтительный к родителям (примеч. авт.).
303
Престолохититель — имеется в виду похититель престола, узурпатор.
[Период первый] 105

Шы-хуандиевой монархии, старалась согласить их с положениями прежних

трех царственных домов и чрез то поддержала все преимущества, присвоен-
ные хуандиевой особе во время владычества династии Цинь. С уничтожени-
ем следов феодальной системы Кундзыево учение принято было в основа-
ние народному образованию и правлению; ученые, приближенные к престолу
и администрации, снискали влияние на государство; в 136 г. [до н. э.] открыт
комитет для восстановления древних книг и издержаны огромные суммы
на приобретение рукописных сочинений Кун-дзыя,
[л. 72 об.]
Мен-дзыя и др[угих] философов; в 128 г. [до н. э.] чрез правителей про-
винций призваны ученые ко двору, которых идеи с самых ранних лет стали
врезываться304 в память юношества, сделались необходимым условием всякой
государственной должности, побороли все противные им мнения, даосские
и фоевские, или буддийские, восставали даже на владык Подсолнечной305 им-
перии, смущаемых сектаторскими306 правилами. И когда Китай нравственно
принимал форму единства, материально он приобретал Гуан-дун, Гуань-си,
Фу-дзянь, часть Юнь-нань, Корею, Восточный Тюркистан…307, входил в сно-
шения с Индией и Римом, устраивал внутренние сообщения для успехов тор-
говли и промышленности, теснил и усмирял хуннов. Эти труды великих го-
сударей стяжали себе благодарное воспоминание народа и, действительно,
были увенчаны знаменитыми подвигами. Но дом Хань, среди блеска своего
могущества и славы, быстро склонился к падению при бездарных и разврат-
ных императорах.
[§] 54. Около начала нашей эры, на Китайском престоле играл малолет-
ний император, а государством безотчетно правил хитрый и надменный ми-
нистр Ван-ман, покровительствуемый государыней, возвышал своих род-
ственников, ужасом тревожил империю, и в 9 г. по Р. Х. похитил верховную
власть у династии Хань. Это событие нанесло сильный удар влиянию китай-
цев на Западный край, с которым союз служил к ослаблению хуннов.
[л. 73]
Узнав, что хуннский хан дал убежище двум Чешиским владельцам, Ван-
ман потребовал выдачи их. Но Уджумо-жоди отвечал послу его, что, по древ-
ним договорам, страна на юг Великой стены принадлежит китайцам, а север-
ная — хуннам; что он обязан выдавать только перебежчиков пограничных,
а не иноземцев, ищущих приюта при Хуннском дворе. Впрочем, по настоя-
нию посла, хан выдал своих гостей, и Ван-ман велел им отсечь головы в при-
сутствии многих владельцев Восточного Тюркистана; хуннам воспретил
принимать к себе китайцев, усуньцев, западных тюркистанцев и ухуаньцев,

304
Врезываться — т. е. врезаться.
305
Подсолнечной — т. е. Поднебесной.
306
Сектаторскими — т. е. сектантскими.
307
Многоточие в тексте.
106 [Часть 1]

а ухуаньцам не позволил платить условленную дань (в кожах и холсте) хун-

нам. Вот начало неприязненных действий! Когда сборщики явились в Уху-
ань за податьми, ухуаньцы, указывая на высочайшее повеление, отказались
от взноса и тотчас были повешены хуннами. Но и хунны, в свою очередь,
не избегнули горестной участи. Вслед за сим событием восточный намест-
ник, исполняя волю хана, разбил и рассеял ослушных308 данников: часть их
скрылась в горах, часть в восточной половине монархии, многие были умерщ-
влены или увезены в плен; последним дозволено откупаться скотом, кожами
и холстом. Впрочем, это была уловка, чтобы завладеть достоянием приноси-
телей.
Между тем властолюбие Ван-мана не ограничилось одним Китаем: виды
его простерлись и на хуннов, которых
[л. 73 об.]
хан пользовался печатью, пожалованною ему династией Хань. Шло дело
о том, чтобы переменить сей знак ханского звания. Действительно, послан-
ник, вместе с подарками, от лица престолохитителя привез новую печать,
но простую, и тем оскорбил хана. К тому [же] китайские чиновники на обрат-
ном пути успели освободить пленных ухуаньцев, находившихся между хун-
нами. В отмщение за это хуннский отряд опустошил ухуаньские земли на се-
вере Ляодуна и оттуда перешел в Ордос, навстречу китайскому ополчению,
посланному Ван-маном (10 [г.]). Из Восточного Тюркистана помощи ожи-
даемой китайцы не получили, потому что там мятежный кит[айский] гарни-
зон вместе с большей частию Тюркистана, за исключением Яркенда, перешел
на сторону хуннов. Эти непредвиденные обстоятельства взволновали гордого
Ван-мана так, что, для преграды дальнейшим успехам хуннов, он вознамерил-
ся владения их раздробить на 15 ханств, а для достижения своей цели доволь-
но значительные силы придвинуть к их границам и чрез нарочных чиновни-
ков, посредством подарков, старался ханских сыновей сманить в Да-тун-фу.
Прибыл там Хуханьев сын Сянь с[о] своими детьми; осыпанный подарками,
был утешаем обещанием ханского достоинства и, проникнув в замыслы дво-
ра, из любви
[л. 74]
к своему повелителю, бросил сыновей в городе, сам ночью бежал в орду пе-
редать сведения о новом ухищрении соседей. Из сыновей же его, увезен-
ных в Чан-ань, один (Джу) вскоре умер, а другой (Дын) остался в плену. То-
гда империя наслаждалась в тишине своими трудами, не принимая участия
в планах ненасытного Ван-мана.
По мановению хана, стекаются толпы хуннов из обеих половин монар-
хии, пылая жаждою мести престолохитителю, вторгаются в империю, опро-
кидывают все препятствия на пути, опустошают северные провинции. Снача-
ла Ван-ман боялся войны, чтобы не раздражать недовольных его правлением;

308
Ослушных — т. е. ослушавшихся, непокорных.
[Период первый] 107

наконец, снарядив 300 т[ысяч] человек, отправил разными дорогами чрез

хуннские земли к Динлинам (на сев[ер] от Усунь), чтобы владения номадов
разделить на 15 ханств между Хуханьевых сыновей309. Намерение его совер-
шено. Сянь, удостоенный звания хана (шаньюй), должен был ехать в орду;
прочие же Хуханьевы сыновья, хотя и обласканные хуандием, защищая дей-
ствительного своего хана, делали набеги на Китай. По смерти Уджумо хана
(13 [г.]), утомленные войною хунны, чтобы не лишиться покровительства
Китая, согласились признавать ханом упомянутого Сянь, под именем Улэй-
жоди. У него Ван-ман выманил двух китайских полководцев [—]
[л. 74 об.]
Чень-лян и Джу́н-дай, которые во время мятежа в Вост[очном] Тюрки-
стане предались хуннам, и взамен их обещал возвратить ему сына его Дына,
но прислал труп его (потому что Дын давно уже был умерщвлен), не прежде
как после нашествия номадов на границы империи. Для успокоения хана
престолохищник310 предложил (15 [г.]) ему, вместо Хун-ну (Злой раб) упо-
требить название Гун-ну (Почтительный раб) своему дому; и в то же время
поспешнее возобновил гарнизоны пограничные и потом посылал военные от-
ряды для наказания его подчиненных за грабеж. В 18 г. хуннами начал пове-
левать младший брат умершего хана, восточный туци-ван, Юй, под именем
Худургу-даога́о-жоди, вопреки мнению Ван-мана, который желал возве-
сти на престол князя Тан и велел уже снарядить огромную армию, собрав из
30 душ по одному солдату во всей империи.
[§] 55. Дальними походами и щедростью, несоразмерною с источниками
доходов, Ван-ман, истощив казну, прибегнул к увеличению податей, наложил
новую пошлину на все товары. По случаю неурожая в Китае, многочисленные
разбойничьи шайки грабили повсеместно жителей. Ни строгие меры, ни кро-
тость не могли подавить всеобщий ропот,
[л. 75]
вслед за которым стали появляться вооруженные отряды воинов под началь-
ством членов прежней династии. Столица Чан-ань была разграблена и со-
жжена, Ван-ман обезглавлен, растерзан, поруган (23), государство взвол-
новано мятежниками, которые назвали себя краснобровыми (Чи-мэй) и,
подстрекаемые приверженцами школы Да́о-сы, опустошили все провинции.
При таком положении империи, хунны не оставались равнодушными зри-
телями переворота. Кукэнор, превращенный китайцами в провинцию, дал
повод к дву[х]вековой борьбе с Тангутом. Хотя Худургу получил обратно
из Китая прежнюю государственную печать, но, попрекая китайцев в веро-
ломстве, начал вмешиваться в их дела, и так принял сторону Лу-фана, вы-
дававшего себя за правнука императора Ву́-ди, в орде признал его законным
повелителем империи (25 [г.]) и, пригласив мятежников из Ордоса, Шеньси

309
Хуханьевых сыновей — т. е. Хуханьевыми сыновьями.
310
Престолохищник — похититель престола, узурпатор.
108 [Часть 1]

и Шаньси, вместе с ними, также с Ухуань (жившими у Великой стены) и их

соседями Сянь-би, вторгнул[ся] в Китай и овладел северными его граница-
ми. Но, терзаемый с запада яркендским владельцем, преданным Китаю, утом-
ленный продолжительною борьбою, он не в состоянии был [ни] поддержать
Лу-фана, ни устоять на граничной китайской черте. Ему оставалась возмож-
ность набегами только тревожить империю, и союзники его Ухуань опусто-
шали области от Ордоса к востоку, а Сяньби — от Ордоса
[л. 75 об.]
к западу до Кукэнора.
[§] 56. На Китайском престоле, в новой столице Ло-ян (в Хэ-нань), воссе-
ла любимая народом династия, названная Восточною (Дун-хань), или Млад-
шей (Хэу-хань), усмирила Кохинхину и внутреннюю крамолу, основанием
многочисленных школ старалась просветить своих подданных, уменьшением
налогов и возвышением ученых пыталась успокоить народные умы и, не взи-
рая на мнения последователей Кун-дзыя, оказала внимание индийской ре-
лигии, буддизму, к которому надежда, вера и страдания черни с горячностью
обращались. Это учение, гонимое школою ученых, успевало смягчить раздра-
жение сердца Китайцев, но, впоследствии, как орудие самолюбивых и алчных
хошанов311, дало повод ко многим беспокойствам в империи.
Что же тогда совершалось на севере, у гуннов? После судорожных их дви-
жений в набегах, они нуждались в отдохновении, в дневном пропитании. Вла-
дения их степные представляли пустыню, обнаженную саранчой и засухою,
где голод и зараза умерщвляли людей и скот. К тому [же], смерть Худургу-ха-
на (46 [г.]) дала начало проискам и смутам. По обычаю, верховная власть при-
надлежала восточному туци-вану, которого должен был заместить западный
гули-ван, младший брат его, Джиясу. Но Худургу, намереваясь бразды прав-
ления передать своему сыну, Пуну, убил Джиясу. Тогда Уджулюев сын, Би,
с давнего времени исправлявший важнейшие должности, начальник осьми312
орд (аймаков) на юге, объявил свои
[л. 76]
права на ханское звание, которым облеченный Пуну успел войти в мирные
сношения с Китаем, но, угнетаемый местными бедствиями и бывшими союз-
никами, Ухуань, вынужден был с юга отодвинуться далеко к северу, не пред-
видя для себя удачи с другой стороны, именно в Западном крае. Там Яркенд-
ский владетель Сянь с 33 г. успешными своими действиями в окрестностях
Хотона, близ горного хребта Цун-лин, раздвигал свои пределы, просил у Ки-
тайского двора звания правителя Восточного Тюркистана, но, не получив
удовлетворительного согласия, провозгласил себя ханом, покорил многие
города до самого Аксу, стал притеснять тюркистанских принцев, искавших

311
Хошан (кит. 和尚 хэшан) — буддийский монах; в тибето-монгольском буддизме —
лама.
312
Осьми — (устар.) восьми.
[Период первый] 109

защиты у хуандия. Потому Яньци, Чеши, Шаньшань и Аксу предались гун-

нам и были приняты ими радушно.
Несмотря на это, соперник хана Пуну, упомянутый Би, отправлял
к Кит[айскому] двору карту гуннских земель, предложил ему свои услуги,
чтобы только получить достоинство ханское, а между тем, от братниных коз-
ней, с полусотней тысяч челов[ек] из осьми аймаков ускакал перед убийцами
на юг и там, провозглашаемый ханом, под именем Хуханье, сделался главою
половины гуннских владений (48 [г.]). Таким образом, обширная монархия
от внутренних раздоров распалась на два ханства: Северное, под управлением
Пуну, и Южное, под начальством Би,
[л. 76 об.]
которое, заняв места у китайской границы, на восток от Ордоса, приняло
на себя обязанность защищать империю от северных гуннов и сяньбийцев
возле Ляодуна.
[§] 57. Сяньби, наказанные за своеволие и грабеж, лишившись выгод
от торговли с Китаем, наравне с Ухуань охотно стали принимать золото
и шелковые ткани от пограничного кит[айского] полководца и, в доказатель-
ство своей преданности императору, делать набеги на северных гуннов. По-
тому северные гунны, теснимые южными своими единоземцами313, вынужде-
ны были удаляться к северу. Граница между этими ханствами не могла быть
с точностью определена. Но хуанди, слишком не полагаясь на верность юж-
ного хана, дарил его экипажем, парадным платьем и печатью, сына его ласкал
у себя при дворе, а на земле гуннской строил крепостицу для наблюдения
за движениями номадов, самого хана считал притворным другом, которого
мог бы оружием покорить, если бы внутренние смуты и ужасный голод в сте-
пях не способствовал[и] скорому и непременному изнурению беспокойной
орды. Новый вассал, в надежде на покровительство империи, устремлял свои
взоры на север, где кочевал ненавистный ему враг. Итак, хищничество, сопря-
женное с личною злобою,
[л. 77]
в непродолжительном времени должно уничтожить одно ханство после дру-
гого и освободить Китай на некоторое время от опасных соседей. Нам оста-
ется внимательно отметить подробности, сопровождавшие падение Гуннско-
го дома, как в северной, так и в южной половине Монголии, где созревали
уже семена раздора, для них гибельного. В одной и другой части подавленные
нищетою номады, друг другу враждебные, обращаясь беспрестанно к Китаю,
умоляли императора о защите и помощи и, среди непрерывной тревоги, дове-
ли себя до совершенного изнурения и нравственной испорченности. С нетер-
пением китайцы ожидали времени, когда масса растерзанного и издыхающе-
го народа сама собою угаснет.

313
Единоземцами — (устар.) земляками.
110 [Часть 1]

[л. 77 об.]

Положение северных и южных гуннов, 58. — Бань джао (Pan-tchao),

китайский полководец, с запада угрожает гуннам, 59. — В Китае
учреждаются училища для образования гуннов, 60. — Раззорение северных
гуннов: земли их заняты поколением Сяньби, 61
[§] 58. Незавидное было положение северных гуннов, которых повели-
тель, ради мира, готов был всем пожертвовать. Подозреваемый китайцами
в неискренности чувств, он два раза просил императора о мире и, после про-
должительного ожидания, едва удостоился благоприятного ответа со сторо-
ны горделивого двора (52 [г.]). Наконец водворилось спокойствие между гун-
нами и Китаем, и Пуну стал посылать условленные дары в столицу (Ло-ян).
Мы видели уже, каким образом Содзюйский (Яркендский) владетель,
Сянь покорил себе Восточный Тюркистан. Спустя некоторое время, частные
лица и мелкие княжества, раздраженные его жестокостью и происками, нача-
ли возвышать голос для собственной защиты и приниматься за оружие для
свержения с себя постыдного ига рабства. Первое ханство Юйтянь (Хотон)
умертвило
[л. 78]
у себя Яркендского наместника и в открытом поле преодолело полчища Сяня,
а потом и овладело Яркендом. Хотя и из прочих тюркистанских городов на-
местники Сяня были отозваны, но гунны своим вмешательством принудили
его отказаться от приобретенных ими земель и снова поворотили на Шеньси,
где столкнулись с[о] своими родовичами (62 [г.]), вассалами Китая.
Южный хан, Хуханье, ненавидя северных соседей, всеми мерами доби-
вался мира и дружбы на юге и сына своего посылал в Ло-ян для засвидетель-
ствования своей преданности (50 [г.]). Пользуясь этим случаем, хуанди от-
правил в орду для торжественного принятия Хуханье в число подданных
и поселения его в области Янь-ань-фу (на сев[ер] в Ше́ньси). Но идти на-
встречу послам и земными поклонами приветствовать императорский указ
показалось унизительным для главы южных гуннов, величавшегося ханом:
с трудом он освободился от совершения сего церемониала и, поселившись
в Юнь-джун (около Да-тун-фу), послал ко двору в дань верблюдов и лоша-
дей. Ему теперь предстояло опасение со стороны подданных, которые счи-
тали его предателем, а не самостоятельным ханом. Действительно, находив-
шийся у него в плену брат
[л. 78 об.]
Cеверного хана, возмутив пять орд, с 30 т[ысячами] человек ушел на север
и провозгласил себя также ханом. Вскоре обнаружилось несогласие между
старшинами, и хан самозванец лишил себя жизни. Такого рода смуты не пе-
реставали тревожить Хуханье, угрожаемого314 с севера, слабо еще связанного

314
Угрожаемого — т. е. подвергавшегося угрозе.
[Период первый] 111

с империей. Наконец, хуанди присылает ему в подарок платья, одноколки,

оружие, государственную печать и 50 ч[еловек] (выпущенных из тюрьмы
преступников) для составления при нем отряда телохранителей, политиче-
ских шпионов; и хан в присутствии старшин приносил жертву небу ежегодно,
в 1, 5 и 8 месяцах, и лошадиною скачкой увеселял подданных своих. По веле-
нию государя, хан помещен в городе Мэ-дзи (в Шаньси), а главные старши-
ны его в Бэй-ди (в Шеньси), в Ордосе, [в] У-юань (на сев[ере] от Шеньси),
[в] Юнь-джун (Янь-ан-фу, в Шеньси), [в] Дин-сян (Да-тун-фу, в Шаньси),
[в] Янь-люань (в Шаньси) и [в] Дай (обл[асть] Да-тун-фу), где они жили
в юртах и обязаны были охранять империю от северных гуннов. Хуханьевы
преемники: Мо (56–[5]7 [гг.]), Хань (58–[5]9 [гг.]), Ши († [в] 62 [г.]) и Джан
(† [в] 85 [г.]), покорствуя Китаю, посылали дань, получали подарки, иногда
защищали государство и, рассеянные в пров[инциях] Шеньси и Шаньси, за-
нимались происками почти исключительно и подстрекали315 народную нена-
висть против северных316 гуннов. Порою жители обоих ханств, соединяе-
[л. 79]
мые страстью к хищничеству, общими силами на Ордос и другие места дела-
ли набеги, не отказываясь, впрочем, от условленной дани.
[§] 59. Китай тогда наслаждался внутренним спокойствием; пограничные
только бедствия требовали мер решительных для восстановления политиче-
ской прежней системы в Западном крае. По мнению одного опытного санов-
ника, Бань-джао (72 [г.]), следовало сперва двинуться на Ухуань, чтобы по-
грозить гуннам с востока, потом на Ю (Ха́ми, Комул) и Чеши, чтобы оттуда
не допускать никаких пособий к номадам. Мин-ди317 тотчас многочисленную
армию отправил в Среднюю Азию. Один отряд, взяв направление на Небес-
ные горы, преследовал гуннов до Лоб-нора и овладел Комулом; другие отря-
ды не умели действовать успешно. Этим походом возобновлена была торгов-
ля с Восточным Тюркистаном, прерванная от гуннских набегов и внутренних
раздоров: владения Шаньшань (Лэу-лань) и Юйтянь (Хотон) покорились
китайцам, и могущество северного гуннского хана было потрясено в самом
основании318, между тем императорские полководцы неутомимо отторгали
западные земли у него, ласкою, происками, оружием и славу Китая распро-
страняли до берегов Каспийского моря. В это
[л. 79 об.]
время все мелкие владения на юг от Небесных гор признали над собою власть
хуандия, кроме Янь-ци (Харашара) и Кучи. Эти подвиги совершены были
храбрым вождем и искусным политиком Бань-джао, которого деятельность
встретила препятствие в лице следующего императора (Tchang-li), не давшего
315
Подстрекали — т. е. сеяли, разжигали.
316
Против северных гуннов — т. е. к северным гуннам.
317
Мин-ди (Лю Чжуан; 28–75) — император империи Восточная Хань в 57–75 гг. Хра-
мовое имя Сянь-цзун.
318
В самом основании — т. е. до самого основания.
112 [Часть 1]

средств для войны на западе и устроения федеративной системы в Средней

Азии. Впрочем, неутомимый полководец представил своему государю весьма
любопытное донесение о необходимости продолжать военные действия на за-
паде и посредством покоренных уже владений смирить остальные, желав-
шие охранить собственную независимость; он снова (80 [г.]) двинулся на за-
пад, овладел Кашгаром и, взяв в помощь 20 т[ысяч] усуньцев, пошел на Кучэ.
Но нынешняя война сопряжена была со многими трудностями: восемь только
владений обложено данью, и северный гуннский хан смиренно выпросил для
себя у двора право на восстановление торговли с Китаем (64 [г.]).
[§] 60. Сверх того, неистощимый в средствах Китайский двор при завое-
вании номадов учреждал в своей столице училища для образования принцев
крови и важнейших сановников, [он] не замедлил пригласить и южных гун-
нов воспользоваться этими учебными заведениями. Желание хуандия стре-
милось к тому, чтобы в сердца их ввести новый элемент жизни и с по-
[л. 80]
мощью просвещения смягчить нравы, обуздать своеволие, ограничить страсть
к хищничеству и военному ремеслу, и таким образом обеспечить спокойствие
трудолюбивых граждан Подсолнечной империи. Действительно, гуннское юно-
шество начало посещать столичные школы и в них почерпать319 основания гра-
жданской и политической жизни: оно, казалось, сблизит враждебные народ-
ности, примирит их и иссушит источник неисчислимых бедствий. Китайцы
хвастали уже силою своего влияния на номадов и вскоре раскаялись в своих сла-
достных мечтах. Временные проявления духа исчезали в урагане политических
событий, а гунны знали от своих прежних подвигов только то, что за их пустыня-
ми находится богатая добыча, и Китай был для них гесперидским320 садом.
[§] 61. Но остервенение южных гуннов доходило до крайности, когда дело
коснулось сговора: они ходили сперва с китайцами, потом с Ухуань на се-
верного хана; но понуждаемые голодом, поспешили на юг просить у хуандия
пропитания. На сей раз велено было открыть для них казенные житницы,
поставить пристава и гарнизон, чтобы не дозволять южным гуннам делать са-
мовольные набеги на север. Но и это средство
[л. 80 об.]
оказалось недостаточным для удержания закоренелых хищников. Наконец,
при Туньтухэ‑хане (88 [г.]), блеснула мысль ему о присоединении северных
гуннов к своему ханству, обессиленных уже неумолкаемой войною, голо-
дом и внутренними смутами. Итак, двинулась китайская армия чрез Ордос
и вместе с южными гуннами настигла северного хана у Хангайского хребта,
разбила его наголову и 200 т[ысяч] его подданных включила в число своих
319
Почерпать — т. е. черпать.
320
Гесперидский сад — сад Гесперид, в котором жили Геспериды, персонажи древне-
греческой мифологии, дочери Геспериды и Геспера. Мифический сад находился на Счаст-
ливых островах, охранялся драконом Ладоном, в нем росли золотые яблоки, добыча кото-
рых стала одиннадцатым подвигом Геракла.
[Период первый] 113

данников. Оставив надпись на камне в напоминание потомству о столь важ-

ном событии, победители (90 [г.]) взяли Комул и привели в трепет владение
Чеши. Северный хан пытался еще раз примириться с Китаем и, по настоя-
нию южного хана, снова разбитый соединенными войсками, особенно около
Иртыша, на пределах Енисейской губернии, принужден был спасаться бег-
ством. Младший брат его и преемник Юйчугянь, обманутый в своих видах
на мирные сношения, решился оружием поддержать свою самобытность321,
но, настигнутый врагами, был предан казни. Подданные его рассеялись в раз-
ные стороны по отраслям322 Алтайского хребта. Узнав о том, поколение Сянь-
би, с северо-востока поспешило расположиться на Гуннских землях в Халхе
и Тарбагатае; сто тысяч местных кибиток смешались с пришельцами и в знак
покорности приняли их название Сяньби, а остальные были поселены внутри
Великой стены (93 [г.]), но, от своих соседей и соплеменников испытав раз-
ного рода притеснения, бежали из Китая (94 [г.]) в Урумчи и Тарбагатай323;
[л. 81]
впоследствии овладели Восточным Тюркистаном (120 [г.]) и своими набега-
ми на Китай вызвали [гнев] китайцев, которые, завоевав Тюркистан, устреми-
ли свои силы на гуннов (126 [г.]). С сего времени и название гуннов теряется
в летописях; заменяют его уже другие названия поколений, возвышавшихся
по очереди на развалинах предыдущих.
Впрочем, Китай не получил никакой существенной пользы от разру-
шения дома северных гуннов: он был истощен не только войною на севере,
но и внутренней борьбою с тангутами, которые (107–116 [гг.]) опустошали
провинции до самой столицы; гораздо удачнее шли дела его (с 94 [г.]) на запа-
де, где армия, перешагнув снежные горы Цун-лин, покорила Юэджи и Гуй-цы
(Куча́) и дошла до Каспийского моря. Около 50 княжеств признали над со-
бою власть хуандиеву, между тем как север, с прибытием и поселением но-
вого преобладающего поколения причинил новые заботы Китайскому двору,
управляемому слабыми императорами.
[л. 81 об.]

Ход дел в южной половине Монголии, 62. — В северной полосе владычествует

дом Сяньби, на развалинах которого возникли Муюн в Восточном и Тоба
(Тупрак) в Западном Тумэте, 63. — Состояние Китая, 64. — Персия, Юеджи
и прочие владения в Азии, 65; — Лю-юань провозглашен ханом, 66. — Шилэ.
Отношения к Китаю. Китай северный пострадал, 67–72
[§] 62. Девяносто третий год, достопамятный падением дома северных
гуннов, был годом и кончины южного хана Туньтухэ, которого в управлении

321
Самобытность — т. е. независимость.
322
По отраслям — т. е. по отрогам.
323
Во времена Хунну страна Урумчи до р[еки] Или и Тарбагатай около хребта, к с[еве-
ру] от Небесных гор, носила название Бишбалиг (примеч. авт.).
114 [Часть 1]

заменил ненавидимый подданными, бывший восточным наместником, Ань-го.

Восточное наместничество потому вверено было князю Ши-дзы, прославив-
шемуся своим благоразумием и храбростью в последней войне с северными
гуннами и чрез то снискавшему расположение народа. Он оказывал особенное
снисхождение вновь присоединенным единоплеменникам; но, заметив него-
дование и посягательство на жизнь со стороны хана, скорее удалился в У-юань
(в Шеньси). Спустя некоторое время своим поведением Аньго раздражил про-
тив себя китайского пристава, жившего при главной ставке, и послал на него
ко двору жалобу. Перехваченное письмо его дало повод приставу
[л. 82]
войти с донесением о беспокойном нраве хана, о его замыслах на Ши-дзы и на
Китай. Уже китайские отряды готовились наказать буйного шаньюя, когда
он пал от руки собственных подданных, а Ши-дзы получил верховную власть
(94). Между тем с севера переселенные гунны, считавшие Ши-дзы главным
виновником своего несчастия, вздумали провозгласить ханом сына покойно-
го Туньтухэ, Фунь-хэу, который с толпами своих приверженцев вознамерил-
ся через Ордос проникнуть на север для восстановления там независимого
ханства. Двенадцать лет он боролся с соединенной армией китайской, Уху-
ань, Сяньби, гуннской и, оставляемый постепенно своими сподвижниками,
был разбит (118 [г.]). Подобные происшествия, как явные признаки слабости
управления, неоднократно возобновлялись еще в степях: когда не стало вне-
шних врагов, гунны волновались дома, и хан не имел других занятий, кроме
состязания с крамольниками. Иногда гунны решались опустошать импера-
торские области, и снова смиренно искали помилования. Наконец, хуандии
начали смелее упрекать своих вассалов в неповиновении, предполагали часть
их переселить во внутренность империи, и таким образом встревожили гун-
нов так, что они, вместе с ухуаньцами и дзянами (тангутами), своими опусто-
шительными набегами привели в трепет северные провинции до окрест-
[л. 82 об.]
ностей нынешнего Пекина. Вытеснив из своих пределов номадов, хуанди на-
значил им хана Дэу-лэучу (143), в надежде, что он в состоянии будет остано-
вить это волнение в степях. Действительно, водворилась там тишина, но не
надолго, потому что преемники упомянутого шаньюя или, угождая духу Ки-
тайского двора, навлекали на себя негодование со стороны подданных, или,
из любви к сим последним, чувствовали нерасположение к себе хуандия.
Впрочем, императоры мало уже обращали внимания на смуты в ордах; до-
вольствуясь званием сузеренов324, они дозволяли им управляться одним ха-
ном, избираемым из царственной их династии, грозили им оружием — [но все
было] бесполезно, потому что и гунны, и Ухуань, и Сяньби, скоро забывая
о своих обязанностях, при первом благоприятном случае вторгались в импе-
рию. Так шли дела в южной половине Монголии.

324
Сузеренов — т. е. сюзеренов.
[Период первый] 115

[§] 63. На севере тогда владел325 дом Сяньби, побочная линия дома Дун-ху,
за два века до Р. Х. уклонившаяся в Ляодун к горам Сяньби, в соседство326 дома
Ухуань, и в 56 г. покорившаяся Китаю, а в 93[-м] занявшая земли северных
гуннов, в Халхе. Таншихай-хан их, могучей рукою управляя (152–178 [гг.])
обширными владениями, для удобства администрации разделил оных на три
части, из коих Восточная простиралась от Юй-бей-пин (ныне Юн-пин-фу)
до Ля́одуна, Средняя — от Юн-пин-фу к западу до Бао-ань-джеу,
[л. 83]
Западная — от Бао-ань-джеу до И́ли, Балхаша и Иссык-куля, следователь-
но, все земли, бывшие во власти Ухуань и хуннов, (вставка: а вместе с ними
все Монгольское плоскогорие, с его степями и солеными озерами. Таньшихай
построил себе дворец у горы Динь-хань при р[еке] Джа-чеу (приток Ян-хэ)).
С 156 г., в продолжение 80 лет, северный Китай не знал спокойствия со сто-
роны степных жителей, пока в начале 3его в. вся эта масса народа, сплоченная
единодержавием, не распалась на части. В 235 г. после Кэбицын-хана, умерщ-
вленного злодеем, подкупленным от китайского правительства, рушилось
могущество дома Сяньби, на развалинах которого возвысились две побочных
его линии: Муюн в Восточном, и Тоба — в Западном Тумэте.
[§] 64. Относительно Китая видим, как слава оружия его и плоды про-
мышленности обратили внимание западных государств на азийскую им-
перию. Торговые сношения с Мавераннегром, Индией, Персией до бере-
гов Каспийского моря продолжались тремя путями, из коих один, южный,
п[е]ресекал Тибет; второй, северный, чрез Гоби, проникал за Небесные горы
(Тянь-шань) в окрестности Турфана и истоков Иртыша; третий, чрез мон-
гольскую пустыню, туда же стремился и был наполнен караванами, разво-
зившими шелк и шелковые ткани по отдаленным странам и доставлявши-
ми из Западного края, особенно из Хотона, индийской колонии, разного рода
вещи, и в том числе восточную яшму. Оттуда и буддийские идеи мало-помалу
переливались в другие земли. Те же шелковые ткани через Асиев (Парфян)
[л. 83 об.]
знакомили римскую империю с китайскою и привлекали римских посланни-
ков в Азию (166, 284, 530, 642, 719, 742, 1081 [гг.])…327
Между тем в Китае совершались другие перевороты, которые препятство-
вали ему свободно противодействовать внешним своим врагам. Данный вес328
и участие в администрации евнухов при дворе хуандия сделались источни-
ком неимоверных злоупотреблений, произвели сначала ропот, потом и мя-
тежи в империи. Народ там не хотел повиноваться презренным существам,
изливавшим свою злобу на несчастных подчиненных и подкопавшим329
325
Владел — т. е. господствовал.
326
В соседство — т. е. и ставшая соседом.
327
Многоточие в тексте.
328
Данный вес — т. е. количество дани.
329
Подкопавшим — т. е. подточившим.
116 [Часть 1]

престол. Ученые, призванные разделить бремя правления, удалялись от дво-

ра, наполненного евнухами и женщинами, с грустью взирали на провинции,
опустошаемые заразой и крамольниками, честолюбцами, искавшими верхов-
ной власти. Некто Джан-дзю, напитанный учением даосов, уверял всех, что
с помощью какой-то воды и таинственных слов можно прекратить эпидемию;
многочисленные его ученики и приверженцы образовали сильную шайку
(желтошапочную), готовую подкрепить властолюбивого своего наставника.
Города и села беспрестанно пылали ярким пламенем, и злосчастные гражда-
не не знали к кому преклонить голову. Среди мятежа, возбужденного330 са-
мозванцем, разломанные мраморные доски с иероглифами дзинов были по-
ложены в основание буддийскому храму, имеющему притязание на народное
уважение. Эти нововведения, совершенно противо-
[л. 84]
положные коренным элементам китайской жизни, вместе с местными бед-
ствиями волновали чернь, руководимую верою в старину и частными выго-
дами. Наконец, государство от безначалия распалось (220 [г.]) на три части
(Троецарствие, Саньго): 1) на западе дом Хань, имевший столицу в Чен-ду,
владел 23 округами в части провинции Сы-чуань (221–264 = 43 г[ода]);
2) на севере дом Вэй, в столичн[ом] городе Ло-ян (в Хэнань), владел 68 окру-
гами до р[еки] Дзян и провинции Сычуань (220–265 = 45 [лет]) и 3) на юге,
или, правильнее, на юго-востоке царство Ву со столичн[ым] городом Нань-
дзин, заключавшее 43 округа (221–280 = 58 [лет]). На развалинах этих трех
царств возвысилась династия Дзинь, соединившая под своей державою весь
Китай (280 [г.]) и поселившаяся в гор[оде] Ло-ян. Полуторавековой период
существования этого дома (265–420 = 154331 [года]) исполнен был печальных
происшествий, имевших влияние как на внутреннее, так и на внешнее поло-
жение империи. Многие китайские князья и правители номадов добивались
независимости, но владычество их было непродолжительно. Из сего видим,
что тогдашний Китай почти не различался от Гуннского царства, сосредото-
чившего в себе и слабость владетелей, и раздоры подданных. Впрочем, при
своей испорченности и бедствии, Китай искал только перемены царственной
династии и, достигнув мира, мог бы на просторе снова из собственных эле-
ментов создать могучее государство; между тем как
[л. 84 об.]
гунны только и думали о хищничестве как о единственном средстве своего
существования.
[§] 65. Около этого времени Персия, под управлением Сасанидов, под
конец 3го века лишившись Армении, на востоке простиралась до Окса. Ве-
ликие Юэджи на высшей точке своего могущества, обладали землями от во-
сточной границы Персии и гор Цун-лин до Каспийского моря и устья Инда.

330
Возбужденного — т. е. поднятого.
331
Правильно: 155 лет.
[Период первый] 117

Финны около Урала; хазары по берегам Волги, на с[еверо]-з[ападе] Каспий-

ского моря до Дербенда. Остатки гуннов у истоков Иртыша ожидали лучше-
го для себя счастья. Мелкие княжества на западной стороне Средней Азии
наслаждались некоторой независимостью; восточные тибетцы, раздроблен-
ные в ордах332, еще не достигали исторического значения333. Северная полоса
возле Китая населена была поколениями Ухуань, Сяньби и гуннами. Из них
Ухуань жили (вставка: на юго-западе от Сяньби) у Великой стены на самой
монгольской горной окраине провинции Джи-ли, на нынешних Чахарских
землях, след[овательно], были самыми передовыми Дун-ху (восточными
варварами) на западе. У них считалось до 16 т[ысяч] семейств, питавшихся334
скотоводством, а более грабежом в китайских областях, волнуемых внутрен-
ними смутами. Средоточием их был городок Гурбан-субарга-хото в нын[еш-
нем] Восточном Тумэте. Значительное китайское ополчение положило конец
(206 [г.]) могуществу сего поколения, которого остатки принуждены были
разместиться по разным областям империи.
Сяньби, Таньшихаем сплоченые в одну массу, завоеванием динлинов
на севере (в южной Сибири), на востоке — Фу-ю, на западе — усуньцев, со-
ставили обширное ханство, простиравшееся
[л. 85]
на 1400 миль, от пределов Маньчжурии до берегов И́ли, и своими набегами
тревожили империю (156–180 = 24 [года]), пока не лишились своего суще-
ствования (235 г. См. § 63).
Остаются еще южные гунны, перемешанные с китайскими семейства-
ми и свободные от взноса дани; по уничтожению (216 [г.]) пустого у них ти-
тула шаньюя (хана), они повиновались временным правителям (бао), кото-
рых Китайский двор по своему усмотрению назначал. Впоследствии, около
20 т[ысяч] гуннских семейств, покорившись хуандию, переселились в Хэ-си
(где ныне Гань-джеу и Су-джеу в западной части провинции Шеньси) и там
жили мирно при династии Вэй, умевшей раздвинуть свое влияние на вла-
дения Шаньшань (около Лоб-но́ра), Аксу и Хотон (222 [г.]). Спустя 30 лет
(251 [г.]) [государство] гуннов опять разбито на части и поселено в Шаньси.
Но, когда в конце 3го в. открылись междоусобия335 в царстве Дзинь, номады
наперерыв336 стремились на Китай337 не грабить уже, а искать там престола,
тогда южные гунны с восточной стороны Ордоса не замедлили возмечтать
о высоких для себя благах. К счастью своему, они имели среди себя с редкими
способностями человека, под руководством которого они могли воскресить
древние времена. Это был Лю-юань.
332
Раздробленные в ордах — здесь: жившие раздробленно в ордах.
333
Не достигали исторического значения — т. е. пока не имели исторического значения.
334
Питавшихся скотоводством — т. е. живших за счет скотоводства.
335
Открылись междоусобия — т. е. началась междоусобица.
336
Наперерыв — т. е. наперебой, непрерывно.
337
На Китай — т. е. в Китай.
118 [Часть 1]

[§] 66. Сын начальника (бао) восточных гуннских орд, с юности полу-
чил китайское образование с помощью дзинов. При чтении и-дзина Лю-юань
всматривался
[л. 85 об.]
в таинственные черты, посредством которых китайцы силятся истолковать
все явления в мире; из сборника древних стихотворений (ши-дзин) извлек он
правила добродетели и исполнения обязанностей; из шу-дзина составил себе
яркую картину древних государей и их министров; в летописи Чун-цю нашел
беглое обозрение старинных времен, восхищался панорамою царей, завоева-
телей и доблестных сановников. Кроме того, Лю-юань изучил все, что каса-
лось военного искусства, а стрелянием из лука и физическими упражнения-
ми стяжал дружбу китайских воителей и сделался известным при дворе, где
тогда царствовал Ву́-ди (265–290 [гг.]). В 280 г. вверено ему начальство над
гуннами, и новый начальник употребил все способы к просвещению и обуз-
данию народа, а щедростью старался привлечь к себе важнейшие лица. Впо-
следствии (290 [г.]) к званию военачальника присоединен был титул хэу.
Между тем из нерчинских степей поколение Со-дэу, иначе Тоба (встав-
ка: по мнению китайцев, То означ[ает] землю и бо — повелителя, владете-
ля (Wei-schu LXII)), управляемое побочной линией дома Сяньби, пересели-
лось сперва к большому озеру (Дал-нор?, Кулун-нор?338), в нынешние аймаки
Абага и Абаганар, потом в Чахар; в половине 3го в., утвердилось в городке
Шен-лэ (к югу от Кукэ-хото). Оно, подобно другим поколениям, часто бес-
покоило смежные китайские области. С умножением в нем народа, в 295 г.
надобно было учредить три аймака: первый, под управлением Лугуань-хана,
на сев[ере] от гор[ода] Бао-ань-джеу; второй, под начальством его племянни-
ка, в Юй-джеу;
[л. 86]
третий, под управл[ением] второго племянника Илу, в Шен-лэ. Последние
два правителя стали принимать к себе на службу китайцев, ходили за Ша́-мо
к северу и в Западной Халхе покорили до 30 орд. Нелегко было китайцам за-
щищаться от внешнего неприятеля, особенно когда у них самих обнаружи-
лись беспокойствия, требовавшие напряжения государственных сил против
гуннов и дзянов (тангутов). Двор затруднился даже в назначении вождя для
армии, отправляемой в Шеньси на крамольников. Едва в два года успели раз-
громить вражеские скопища (299 [г.]), как вдруг взволновалась внутренность
самой империи, управляемой женщиною и евнухами, наполненной разбой-
ничьими шайками, где возле переродившейся школы Даосы, мнения [сторон-
ников] Джуан-дзы, принимавших пустоту за начало всех вещей, [распростра-
нялись, и] яд проникал в царские палаты.
Среди общего трепета в Китае, гунны между собою начали поговаривать
о прежних своих договорах с династией Хань, о погасшем значении шаньюев,

338
Вопросительные знаки поставлены автором.
[Период первый] 119

о приближении времени восстановления своего могущества, о свержении

с себя постыдного ига рабства. В это время Лю-юань находился в городе Бо
(Чен-дэ-фу в Хэнань) на службе у Ин-вана, который, живя в гор[оде] Чен-
ду-фу (в Сы-чуань), восстал на своего законного государя. Уже гуннские
старшины, представители 20 т[ысяч] своих единоплеменников, в общем со-
брании провозгласили Лю-юаня своим ханом. Но Ин-ван, готовясь к отраже-
нию императорской армии,
[л. 86 об.]
начал более ласкать своего вассала, признал339 ему достоинство хэу и не же-
лал с ним расставаться. Как бы то ни было, Лю-юань, уволенный им в орду,
поспешил к своим гуннам по их призыву и, провозглашенный от 50 т[ысяч]
народа ханом, основал свой двор в Ли-ши (что ныне Ши-джеу).
[§] 67. Новый хан погрозил войною поколениям Сяньби и Ухуань, когда
бывший его начальник Ин-ван был разбит, и междоусобие кипело в Китае.
Прельщенные славой Лю-[ю]аня китайцы, избегая кровопролития домаш-
него, принимали сторону гуннов с изъявлением своей готовности разделять
с ними судьбу. Однажды хан, исчислив благодеяния, излитые домом Хань
на китайцев, намекнул на свои родственные связи с этой знаменитою дина-
стией, торжественно, в угождение китайцам, принял название своему дому
Хань, распределил должности наподобие китайских, назначил место для
жертвоприношения, жене своей дал титул ван-хэу, ввел хронологию по годам
правления, объявил свои права на Северный Китай т. е. до рек Хуай и Хань-
дзян. С двух уже сторон к ханской столице в Шаньси стекались враждебные
армии, императорская и гуннская, чтобы оружием решить судьбу царствен-
ного дома, и хан осажденным, страдавшим от недостатка
[л. 87]
съестных припасов, велел доставлять провиант и таким образом распо-
ложил к себе китайцев, в четырех сражениях одержал верх над дзиньски-
ми войсками и принудил их к отступлению. С того времени могущество
его стало возрастать очень быстро; китайские города и укрепления сдава-
лись почти беспрекословно; поколение Сяньби покорилось; в 307 г. присо-
единился к нему гунн Шилэ, из рабства возвысившийся в атамана шайки
и вскоре приобретший славу отличного полководца. Неудачная попыт-
ка овладеть столичным городом Ло-ян нимало не поколебала предприим-
чивого Лю-юаня, который, перенеся свой двор в Бу-дзэ (ныне Вань-джеу
в Пин-ян-фу), объявил себя (308 [г.]) императором (хуанди) и, пожаловав
своим родственникам и приближенным вельможам разные достоинства,
повелел Шилэ и Люлину с 30 т[ысячами] войска делать набеги на разные
области. Но первые мысли были направлены на императорские столичные
города Ло-ян и Си-ань-фу, взятие которых могло спосбствовать скорому
завоеванию и государства.

339
Признал — т. е. пожаловал.
120 [Часть 1]

[§] 68. Дзиновская армия, преследуемая полководцем Лю-дзином, гибла

в Желтой реке и возбудила негодование нового хуандия, который, имея ввиду
уничтожение династии Дзинь, старался щадить и ла-
[л. 87 об.]
скать невинных подданных. Назначенные им полководцы Ван-ли и Лю-дзун,
соединившись с передовым полком Шилэ, взяли крепость Ху-гуань в Шань-
си, но на пути своем в Ло-ан были останавливаемы340 противными341 войска-
ми в Хэ-нань. Там не токмо ужас междоусобия, но и засуха необыкновенная
причиняли неисчислимые бедствия народу. Наконец, Ло-ян был обложен,
и храброе дзиньское воинство заставило неприятеля снять осаду. Вскоре
потом скончался деятельный Лю-юань. Сын его, Лю́-хо, воспитанный в ки-
тайском духе, с подозрительным характером, восходя на престол, по науще-
нию неблагонамеренных людей, стал преследовать доблестного своего брата
Лю-дзуна, так что сей последний решился поднять руку на императора и вос-
сел на окровавленном троне. Вокруг [н]его сменены чиновники, попечению
известного Шилэ вверен округ Би́н-джеу (в Ша́ньси). Впрочем, надежды гун-
нов на обладание Китаем возрастали, потому в особенности, что чернь, му-
чимая современными происшествиями, охотно поддерживала разные партии,
с уверенностью в скором окончании бедствия, и толпами, иногда полусотня-
ми тысяч, переходила после неудачного сражения, на сторону возрождаю-
щегося дома Хань. Между тем дзиньский император Хуай-ди, посреди сво-
ей осажденной столицы в Ло-ян и томимый голодом, вынужден был умолять
жителей о сохранении бодрости и
[л. 88]
мужества. Несмотря на увещания342 своего правителя, столица трепетала,
питалась уже человеческим мясом, ежедневно лишаясь силы и поддержки
на лучшую будущность. По временам только получаемые сведения о победах
партии дзиньской вне городских стен приносили отраду изнывающим жи-
телям. И вдруг гуннские полчища придвинулись к столичным воротам, за-
жигают городские строения, громят беспощадно своих противников, расхи-
щают дворцовые сокровища; государь на побеге343 в Си-ань-фу взят в плен,
преемник его вместе с 30 т[ысячами] защитников пали от меча неистовых
победителей; гробы разрыты и ограблены; царские палаты и капища превра-
щены в кучу пепла; государственные печати в руках гуннов; Хуай-ди в Пин-
ян-фу, вместо императорского титула, получил звание князя третьей степени
(гуна). Итак, китайская империя, наводненная врагами, осталась без главы
и без одной столицы. Когда одни спешили пополнить ряды врагов, другие ду-
мали об избрании для себя не императора, потому что хуан-ди жил в плену,

340
Останавливаемы — т. е. остановлены.
341
Противными войсками — т. е. войсками противника.
342
Увещания — (устар.), то же, что увещевания.
343
На побеге — т. е. во время побега.
[Период первый] 121

а правителя. Взоры всех обратились на Сы-ма-дуаня, который, приняв зва-

ние правителя империи, поселился в Мун-джен (в Дзян-нань). В это вре-
мя, по мановению Лю-цуна, сильное ополчение шло на Чан-ань (Си-ань-фу,
в Ша́ньси), где жители, объятые ужасом, без денег, провианта и достаточной
защиты немедлен-
[л. 88 об.]
но сдались пришельцам. С падением столиц (311 [г.]) и весь Северный Ки-
тай (т. е. губ[ернии] Джи́-ли, Шаньси, Шеньси, Хэнань и Шаньдун) перешел
во власть гуннов.
[§] 69. В течение этой борьбы двух династий, Дзинь и Хань, оба двора сму-
щаемы были вельможами, несогласными в своих видах. На китайской сторо-
не надменность и жестокость начальствующих лиц раздражали народ, стра-
дающий от голода и болезней, и препятствовали соединению сил государства.
На гуннской стороне подобные же раздоры между полководцами не мешали,
по крайней мере, ходу внешних дел. Ван-ли и Шилэ, по-видимому личные
друзья, питали в себе344 непримиримую вражду. Оба они имели значитель-
ное число рабов. Но первый из них, будучи оставлен многими подчиненны-
ми, пришел в некоторое изнеможение и не мог равнодушно слушать рассказы
о победах своего соперника; скрывая злобу, он поздравил Шилэ с военны-
ми успехами, жаловался только, что начальство над конницей вверено было
лицу, служившему прежде династии Дзинь, а не подданному дома Хань, и по-
том был приглашен на пир и там пал от руки своего врага. Но Шилэ не токмо
не подвергся за это заслуженному наказанию, но получил еще новые досто-
инства, как вождь, необходимый Люцуну. Впрочем, он был неукротим во всех
своих чувствах и страстях, закрытых необыкновенною деятельностью: ника-
кие услуги не трогали его сердца,
[л. 89]
которое не умело вздрагивать при виде своей жертвы. И как прискорбно было
непреклонному полководцу смотреть на постепенное изнурение своей армии
от сильных порывов китайского ополчения, которое с юга начало теснить его
на север. Кроме беспечности некоторых офицеров, развратная жизнь Люцу-
на, преданность пьянству и сладострастию, расточение сумм, назначенных
для войска и пособия народу, на пустые издержки растрачивали и вельмож,
и действия ополчения. Один смелый царедворец указал государю на причи-
ны морального упадка царства и за свое усердие подвергся тюремному за-
ключению. Ни просьбы и убеждения вдовствующей царицы, семейства, ни
слезы сановников не в состоянии были переменить образ жизни повелителя
Северного Китая. Самоотверженные министры принесли свои гробы к двор-
цовым воротам в знак безбоязненного ожидания смерти за открытие ему
истины. Вслед за тем представлена была записка следующего содержания:
«Древние доблестные государи любили империю как собственное дитя и чрез

344
Питали в себе — т. е. питали друг к другу.
122 [Часть 1]

то удостоились покровительства Неба. Ты, государь, забываешь Небо, вве-

рившее твоему попечению народ как отцу, а не как тирану. Прежние госуда-
ри, особливо твой знаменитый родитель, не знали роскоши ни в одеянии, ни
в чертогах. Теперь все бедствия ниспадают на твоих детей, и ты не заботишь-
ся об отвращении злосчастия». Сочинитель этого доклада со всем своим се-
[л. 89 об.]
мейством погиб бы от руки палача, если бы заступничество любимой царицы
не погасило звериной ярости Люцуна, при дворе которого жил в унижении,
в должности кравчия345, царственный пленник, Хуайди, свидетель отврати-
тельного поведения государя.
[§] 70. Китайские патриоты, не предаваясь отчаянию, мало-помалу дости-
гали перевеса своего над неприятелем, из рук его исторгли столицу Чан-ань
(312 [г.]) и преследовали свое намерение безостановочно. Между тем скон-
чался министр Лю-инь, снискавший себе славу бескорыстного, правосудно-
го и безусловно преданного слуги своему отечеству и престолу. Его распо-
рядительные меры весьма много способствовали успехам династии Хань и,
следовательно, вредили дому Дзинь. В это время неутомимый Шилэ, лич-
ною храбростью, с одной стороны, и развитием своих планов, с другой, ста-
рался другими городами заменить потерю столицы и поддержать дух своих
сподвижников. Хуайди, подозреваемый в заговоре против дома Хань, по по-
велению Лю-цына, был казнен, и китайцы тотчас в Чан-янь провозгласили
императорам Мин-ди (313 [г.]), который в самом начале своего царствования
обратил внимание на усиление древней столицы, находившейся теперь в со-
вершенном упадке, и возрожденным жителям объявил свою волю о восста-
нии на неприятеля общими силами и о прекращении мятежа. К счастью его,
южные провинции тогда в тишине повиновались по-
[л. 90]
ставленным над ними властям: на севере только бушевали страсти взволно-
ванного народа. Но вскоре Мин-ди бежал из своей столицы перед напором
гуннов, которые, впрочем, не могли долго владеть Чан-анью: она опять пере-
шла в руки дома Дзинь.
[§] 71. В то же время необыкновенные в воздухе явления терзали сердце
китайцев, которые по врожденному суеверию стали рассказывать страшные
неминуемые бедствия. Однажды показалось им, что солнце упало на Землю,
и вместо [н]его открылись на востоке три другие. Потом виднелась комета,
подобная дракону. В окрестностях Пин-ян-фу были слышны печальные го-
лоса днем и ночью. Встревоженный Люцун опасался уже небесного наказа-
ния за доверчивость к женщинам, между тем как китайцы, в ожидании па-
дения дома Дзинь, спешили на службу к своим врагам или стали заботиться
о личных выгодах. К последнему разряду принадлежал храбрый, опытный

345
Кравчиия — т. е. кравчего, кравчий — придворный чин, ответственный за прислугу,
подающую еду и напитки.
[Период первый] 123

и расторопный воитель Ван-дзюнь, который, управляя самовластно значи-

тельными силами, стал помышлять о независимости, императорском досто-
инстве и, для достижения своей цели, входил уже в сношения с высшими осо-
бами, а трусов и нерешительных истреблял беспощадно, дабы вернее скрыть
свое намерение. Но его замыслы не могли долго оставаться тайными перед
зорким Шилэ, который, в свою
[л. 90 об.]
очередь, также устремлял свои взоры в блистательный престол, очень искус-
но предложил свои услуги Ван-дзюню, с особым уважением принял от него
подарки в Сян-го и, наконец, под предлогом личного с ним свидания, с вой-
ском передвинулся в Дзи-чеу (314 [г.]). Там он изменнически казнил Ван-
дзюня с его сообщниками и голову его отправил к Люцуну, Итак, Шилэ,
уверяя в своей преданности государя, тайно употреблял все средства к соб-
ственному возвышению! Ненасытный властолюбец потом закинул свои сети
на потомка дома Вэй, военачальника в области Ци (в губ[ернии] Шаньдун),
Дзао-и, желавшего приобрести там самостоятельность, независимо от дома
Хань, и неминуемо совершил бы над ним новое злодеяние, если бы не был
остановлен Люцуном, который начал уже опасаться усиления этого полко-
водца в восточной стороне Северного Китая.
При том же дворе императорский сын, Люцан, с большими дарованиями
юноша, облеченный в звание первого министра, руководимый своей непре-
клонной волей, удалением от себя всякого рода советников возбудил на себя
ропот народа, который, страшась землетрясения, следов крови, замеченной
в восточном дворце, готовился к восстанию на первого сановника в империи,
управлявшего всеми государственными делами, когда государь, ослепленный
страстями, более думал о своем гареме и любимцах, чем о нуждах подданных
и подвигах верных слуг своих.
[л. 91]
Сколько там проявилось низких происков, клеветы и заговоров! Носи-
лись уже слухи, что Шилэ намеревается завладеть областями Джао (в сев[ер-
ной] пол[овине] губернии Ша́ньси, части Джи́ли и тумэтских землях) и Вэй
(южною половиною губ[ернии] Ша́ньси, частью Джи́ли и Хэнань, и северо-
восточным углом Ша́ньси): он, между тем [для] расположения народа [к себе],
давал вспомоществование пострадавшим от саранчи в нынешней губ[ернии]
Ша́ньси. Все это возбуждало подозрение в государе и дало повод властолю-
бивому полководцу прямее спешить к его цели.
[§] 72. При слабом управлении Люцуна расторглось, очевидно, единство
военных действий, продолжавшихся без должного направления, исчезло со-
гласие между придворными советниками. Благонамеренные погибали там без
защиты или, уверенные в тщетности своих усилий к прекращению беспоряд-
ков, сами себя умерщвляли добровольно. Неприятельская сторона (Дзинь),
боровшаяся с недостатком войска и денег, старалась извлекать пользу из про-
межутков времени, когда Люцун, занявшись развратом, забывал о войне
124 [Часть 1]

и администрации. При таком положении, очень естественно, страдали только

жители Северного Китая, утопавшие в братниной346 крови, а все выгоды пред-
ставлены были нескольким лицам начальствующим и разным номадным по-
колениям, которые, в продолжение этих смут, подоб-
[л. 91 об.]
но полипу внедрялись в чужую почву.
По завоевании области Бэй-ди (в Шеньси) военачальник ханьский Лю-яо
мог уже свободнее двинуться на столичный город Чан-янь и опрокидывать
по дороге все препоны. Внешние укрепления недолго противились победо-
носному его воинству, а жители и солдаты, томимые голодом, спасались от-
туда бегством. Приведенный в отчаяние император умолял неприятеля о по-
щаде только народа, а сам предавался счастливому воителю: но полководец
Су-джень, остановив посланца с императорским письмом, через своего сына
от своего имени обещал сдать город за титул княжеский (хэу). И сын, и отец-
предатель жизнью заплатили за сделанное ими предложение: имп[ератор]
Мин-ди с титулом князя 3й ст[епени] отвезен в Пин-ян и там должен был де-
вятикратным поклонением изъявить свою покорность трону Люцуна. Итак,
китайская столица снова во власти дома Хань, и хуанди опять раболепству-
ет перед иноземцем! И малодушные подданные охотно лишали себя жизни,
а другие, с чашей, наполненною кровью, поклялись всеми силами поддержи-
вать царственный дом. По указанию плененного государя, министры, в Нань-
дзине, бремя правления империи возложили на принца Жуй, которому су-
ждено было вскоре получить известие об умерщвлении врагами несчастного
Мин-ди и тотчас заменить его на престоле (318 [г.]).
[л. 92]
[§] 73. Могущество дома Хань дошло до своего апогея и начинает уже бы-
стро клониться к падению, не нашед347 для себя надежной опоры. Расстрой-
ство двух боровшихся династий дало возможность некоторым номадам возле
них усилиться в Северном Китае и по временам вмешиваться во внутренние
их дела ненаказанно348. Итак, в смежности с Лю-дзуновыми владениями рос-
ло новое царство Тоба, составленное их трех аймаков мощною рукою хана
Илу, победителя сяньбийцев, обласканного приверженцами дома Дзинь, и за
помощь, данную им Китаю в низложении южных гуннов, получившего титул
короля и город Дай (что ныне Юй-джеу в Сюань-хуа-фу), на восток от Ордо-
са (312–315 [гг.]). Но этот союз династий Дзинь и Тоба не мог тогда препят-
ство-
[л. 92 об.]
вать действиям дома Хань. Впрочем, тобасцы, пользуясь бедственным поло-
жением своего союзника, не замедлили раздвинуть свои границы в северных

346
Братниной — т. е. братской.
347
Нашед — (устар.) найдя.
348
Ненаказанно — т. е. безнаказанно.
[Период первый] 125

провинциях, упрочили (313 [г.]) для себя северную столицу в Че́н-лэ (на юг
от Кукэ-хото, при речке Йэкэ-тургэн-гал), а южную [столицу упрочили]
в Пин-чен (близ Да-тун-фу в Ша́ньси), и китайцы не могли им препятство-
вать. А когда, по случаю назначения преемника престола и объявлением ко-
ролем Юй-люя (316 [г.]), возник спор в самом королевстве, значительное чис-
ло сяньбийцев и тобасцев присоединилось к приверженцам династии Дзинь
и стало принимать участие в ее судьбе. Деятельный новый король Юй-люй
на западе покорил себе И́ли и сделался обладателем нынешней Джунгарии,
Южной и частью Восточной Монголии, след[овательно] прежних усуньских
земель.
На другой стороне также сяньбийское поколение Муюн, переселившись
из степи Ля́о-си в нын[ешнем] Восточном Тумэте, еще в половине 3го в. ста-
ло усиливаться так, что глава его Хой провозгласил себя ханом (307 [г.]),
и Китайским двором был признан в королевском достоинстве, а в следующее
25-летие успел завладеть Восточною Монголией. Эти события представляли
великую опасность владениям дома Хань, управляемого ничтожным Люцу-
ном, который, утопая в разврате, не умел ни себя обуздать, ни воспользовать-
ся доблестями знаменитых мужей, украшавших его царствование. Впрочем,
и представитель династии Дзинь, любимый подвластными ему южными про-
винциями, при всех своих врожденных дарованиях,
[л. 93]
казался не способным к совершению великого подвига освобождения импе-
рии от пришельцев и приведения ее в порядок. К счастью его, и Люцунов пре-
емник не уклонился от правил жизни своего родителя: преданный также сла-
дострастию, он труды правления возложил на министра Дзинь-джуна.
[§] 74. Властолюбивый министр постарался вскоре освободиться от сво-
их товарищей под благовидным предлогом затеянной ими крамолы и, сделав-
шись полномочным правителем государства и вождем армии, назначенной
против Шилэ, напал на дворец, умертвил государя, принцев крови и прин-
цесс, обесчестил могилу Люцуна, присвоил себе титул короля и через посоль-
ство, уведомляя о том хуандия, признал себя подданным его.
Узнав об этом перевороте, князь Лю-ю из Чан-ань поспешил с войском
в столицу Пин-ян и в нескольких стычках разгромил Дзинь-джуновы полчи-
ща, на берегу р[еки] Джэ-би принял императорский титул.
Шилэ, в свою очередь, упрочив за собою северные области, всматривался
во все движения изменника и охотно давал у себя убежище семействам, остав-
лявшим его. Предупреждая решительный удар, Дзинь-джун просил у него
мира, а Лю-ю, в надежде привлечь к себе временщика, готов был принять его
к своему двору и вверить ему часть управления. Но жестокосердый Дзинь-
джун отверг все эти предложения, умертвил родительницу и родственников
Лю-юевых и за то пал от руки прибли-
[л. 93 об.]
женных своих офицеров, которые тотчас перешли на сторону Лю-ю.
126 [Часть 1]

Среди таких обстоятельств Шилэ обнаружил свое намерение отторгнуться

от видов гуннов и прежде всего бросился в Пин-ян наказать ослушных, предал
пламени дворец и присутственные места, возобновил могилы Лю-юяня и Лю-
цуна, похоронил с почестями более ста человек из свиты Люцана, остававших-
ся без погребения, и донес о том подробно Лю-ю, который в первом порыве
радости назначил Шилэ председателем совета, первым министром, князем
1й ст[епени], и вдруг, услыхав, что присланный им чиновник имеет в виду по-
знакомиться с настоящим бытом государства, велел ему отсечь голову. Это был
повод к решительному разрыву между Шилэ и Лю-ю́, из коих первый, не думая
ни о чем более, как только о мщении, провозгласил себя независимым королем
восточной половины Северного Китая, свою династию назвал младшей Джа́о
(Хэу-Джа́о) и столицу основал в гор[оде] Шунь-дэ-фу (319 [г.]).
[§] 75. Казалось, что император дома Дзинь воспользуется враждою Шилэ
с Лю-ю́ и употребит все силы к возвращению отторженных провинций. Но им-
перия нуждалась тогда в продолжительной тишине, и хуанди, окруженный
туманом величия, часто беседовал с приближенными сановниками о приис-
кании людей способных к администрации, и ничего не предпринимал. Между
тем Шилэ, лишившись надежды на примирение с[о] своим сопер-
[л. 94]
ником, изливал гнев в смертных приговорах на окружавших его лиц за ма-
лейшее подозрение, особенно в крамоле, которой он боялся на каждом шагу.
Казнь невинных наконец до такой степени раздражили349 окрестных жителей,
что они толпами стали стекаться в Чан-ань. Одно только предстательство350
царедворца Юдзы-юаня примирило подданных с монархом. После объявле-
ния амнистии, Шилэ, вместо названия Хань, принял своему дому новое —
Джа́о, воздвиг храм в честь предков и в нем первое место назначил Модо-
хану, хуннскому шаньюю, образовал двор, определил чиновников, окружил
себя людьми, почитаемыми народом, а ласкою, правосудием и личной храб-
ростью старался обольстить своих подвластных, так что преданные ему пове-
рили уже темным слухам, что династия Джа́о несомненно одержит верх над
двумя другими и со временем завладеет империей.
В то же время король царства Муюн, Хой, возмечтав о своем возвыше-
нии, решился положить конец смятениям в северной части Китая (Джун-
юань) и исподволь для того покорять одно поколение после другого. К нему
поступали на службу некоторые китайцы и занимали важнейшие придвор-
ные должности. Это возбудило негодование в Лю-гуаневом преемнике, ки-
тайском губернаторе в Ля́о-дуне, Цуй-би, которого солдаты даже переходи-
ли в Муюнскую орду, и потому он вошел против нее в союз с Гаоли (Кореей),
Дуань (в юж[ной] части хорчинского аймака) и Юй-вынь (на

349
Казнь … раздражили — так в тексте.
350
Предстательство — (устар.) покровительство, ходатайство, защита, помощь, за-
ступничество.
[Период первый] 127

[л. 94 об.]
юго-восточн[ой] границе Хорчина) и союзными войсками осадил городок
Дзин-ин. Муюн-хой, держась оборонительной системы, послал съестных
припасов и напитков в дар для ополчения Юй-вынь и чрез то успел поселить
в других ордах подозрение о дружеских сношениях с их союзниками. Поэто-
му Гаоли и Дуань удалились от городских стен, предоставляя одним юйвынь-
цам продолжать осаду. Но и сии последние так были встревожены вылазкою
Муюн-хоя, что они от страха бежали в Корею, и победитель овладел целым
Ляодуном, не изменяя там ни законов, ни обычаев местных и дозволяя преж-
ним чиновникам остаться при своих должностях. Хуанди, услышав о подви-
гах Муюн-хоя, начал трепетать и послал ему диплом на звание губернато-
ра вместо Цуй-би (320 [г.]). Впрочем, опасение китайского императора было
не без основания, потому что это поколение с юношескими силами могло
смежные завоевать области и погрозить империи.
Лю-ю́ со своим двором переселился в Чан-янь (в Шеньси) и вскоре уве-
личил свое могущество покорением тангутского поколения Ди (жившего
на сев[ерных] пределах губ[ернии] Сы-чуань), которое, во время смут в Ки-
тае, служило то одной, то другой стороне пособием против врагов, — оружием
водворял спокойствие и тишину, преследовал крамольников. От жестокости
его поколения Ба (на зап[аде] Китая, между Тибетом и Сычуань) и Ди, в чис-
ле 300 т[ысяч] чел[овек], удалились в смежные тибетские горы. Китайцы рав-
ным образом не переставали роптать на строгость своего правительства; бла-
гонамеренные сановники из
[л. 95]
темниц обращались к государю, Лю-ю́, с просьбами о мерах кротости к пре-
кращению смятения. Наконец, Лю-ю́ смягчился, обнародовал всепрощение,
и тысячи людей с покорностью к нему начали стекаться. Учрежден колле-
гиум для 1500 питомцев и вверен ученейшим наставникам. Суммы, предна-
значенные на разные здания в государстве, употреблены на вспоможение ра-
зоренным. И настала вожделенная тишина, прерванная только различными
толками об одной горе, обрушившейся в окрестностях столицы, и о найден-
ном в развалинах камне с надписью: «государь умрет». Впрочем, ворожеи
объясняли это скорым падением могущества Шилэ.
Но Лю-ю́ громил еще мятежных тангутов, правителя области Ци́нь-джеу,
и не мог преодолеть возраставшие силы царства Джа́о, основанного Шилэ
в восточной части владений династии Хань.
[§] 76. Бесспорно, в лице Шилэ сияли все качества, необходимые для высоко-
го его звания. Оружием смиряя своих врагов и соперников, он от своих поддан-
ных требовал неуклонного исполнения законов; поддерживаемый сильною пар-
тией на престоле, непрерывно упрочивал себе владычество на востоке, подобно
Лю-ю на западе Китая; открывая школы, лаская ученых, покровительствуя зем-
леделию, восхищаясь дзинами, снискивал расположение китайцев. Как соеди-
ненные силы Шилэ и Лю-ю́ могли сделаться разрушительными для дома Дзинь,
128 [Часть 1]

[л. 95 об.]
так вражда их обоюдная ставила преграду скорому завершению начатого
дела. Успехи оружия Шилэ в пров[инциях] Хэнань и Шаньдуне доставили
ему земли до берегов реки Хуай и умножили число приверженцев между под-
данными дома Дзинь, которому не безопасно уже было оставаться в столице
Нань-дзин (326 [г.]). Из Ло-ян все редкости Шилэ велел перевезти в Сян-го
(в Джили). Между тем, родственник его Шиху сражался с тобаским королем
Геном, нападал на ханьские войска, старался поддержать тайные сношения
с военачальниками дзиньскими, и принужден был отступить перед сильным
напором ханьской армии, стремившейся к стенам столицы. Уже Лю-ю́ осадил
город Лоян, от которого зависела судьба всех областей, лежащих на северной
стороне Желтой реки. В эти решительные минуты не дремал Шилэ; защи-
щая столь важное для него место, он неутомимо наблюдал за движениями не-
приятеля и твердо надеялся на его оплошность. Передовые полки его стояли
при р[еке] Ло-хо, когда распутный Лю-ю́, утопая в страстях, едва теперь по-
нял опасность. У Шилэ находилось не более 40 т[ысяч] человек. Завязалось
дело, в котором опьянелый Лю-ю́ упал с лошади и был отведен неприятелем
в Сянь-го: там предложено ему запискою убедить сына своего (Лю-си) поко-
риться безусловно; но упрямый расплатился жизнью (328 [г.]), армия его рас-
сеяна, преемник престола бежал в Шан-гуй (в Дзян-нань) и там,
[л. 96]
взятый победоносным Шиху, умерщвлен был вместе с 3000 князей и вельмож
гуннских. Все окрестные области покорились династии Джа́о: переселено
около 150 тибетских семейств в Су-джеу (в Хэ-нань) и Дзи́-джеу (в Джи́-ли).
[В] 329 г. пресеклось владычество южных гуннов внутри Китая. Остался
один счастливый Шилэ с неоспоримым перевесом в Китае. К нему прибы-
вали посольства из всех владений, начиная с Кореи до берегов Окса. Пользу-
ясь всеми уже привилегиями императорского сана, он еще медлил с приня-
тием звания хуандия, наименовал себя небесным королем великой династии
Джáо (Джáо-тянь-ван), предкам своим дал титул императоров, сыну, Хуну,
пожаловал титло великого шаньюя, Шиху — звание короля; но после победы,
одержанной над цянами (тангутами), наименовавшись хуандием (императо-
ром), столицу свою перенес в Линь-джан (близ Джан-дэ-фу в Хэнань) и на-
чал помышлять о войне с домом Дзинь (330 [г.]). Половина империи, т. е. по-
чти весь Северный Китай повиновался ему. После 15-летнего царствования,
на 60 г[оду] возраста, спокойно скончался Шилэ (333 [г.]). Сведеный351 брат
его Шиху возвел на осиротевший престол сына покойного государя, Шиху-
на, впрочем, предоставив ему одну лишь тень власти, присвоил себе достоин-
ство первого министра, звание короля дома Вэй и великого шаньюя, и мечом
старался оградить себя от посторонних покушений, а свергнув потом с трона
Шихуна, объявил себя пра-

351
Сведенный — т. е. сводный.
[Период первый] 129

[л. 96 об.]
вителем королевства (334 [г.]).
Кровью обагряемый Китай отстаивал тогда не только одну политиче-
скую самостоятельность, но и нравственное свое существование, основан-
ное на старине и заключающееся в так называемой школе ученых (жу-дзяо),
которая проникла352 уже весь состав государства. И конфуцианцы, и даосы,
имея на своей стороне сильных покровителей, восставали на фоисм (буд-
дизм), притекший сюда с Запада, как в свое время увидим, и успевший об-
разовать духовное общество, которое отыскивало свое значение в империи,
чтобы стать наравне с прочими школами. Оно действительно оказало уди-
вительные там успехи и нашло прочную для себя опору в лице Шиху. Отсю-
да очень естественно произошло разъединение интересов царственного дома
с интересами подданных и навлекло негодование последних к распоряжени-
ям правительства.
[л. 97]
[§] 77. Во владениях Шиху от засухи возвысилась цена на съестные при-
пасы, и бедные поселяне затруднялись в собственном пропитании (336 [г.]).
Государь между тем строил для себя огромные дворцы в Сян-го и Бо из раз-
ноцветных редких камней, покрытые отличною черепицей, внутри блестя-
щие изысканною роскошью, наполненные тысячами красивых дев в велико-
лепных костюмах. Толпы астрологов и вещунов окружали монарха на каждом
шагу, а летучий отряд нимф услаждал часы его досуга от царственных забот.
Построение моста на Желтой реке поглотило неимоверные суммы и стоило
многим жизни. Посреди такой роскоши и неги Шиху тяжесть управления
возложил на своего сына, Ши-суй, который, будучи надменным и жестоким,
после многих наглостей с фоевскими353 инокинями, посягнул на жизнь роди-
теля, за что и лишился своего зва-
[л. 97 об.]
ния, вследствие донесения, сделанного индийским шаманом Фо-ту-ченом.
Его заменил другой принц, Сюань.
Тогда на востоке, в Ляодуне, в царстве Му-юнов, известном под назв[ва-
нием] Янь и заключавшем в себе и губ[ернию] Джили, по смерти Хоя, за-
воевателя Восточной Монголии новый царь Хуан (333 [г.]) преследовал не-
навистных ему братьев Хана и Жиня, так что они принуждены были искать
убежища у соседей и просить у них пособий. С трудом Хуан удержался в Ляо-
дуне и для отмщения поколению Дуань, приютившему одного из его брать-
ев, чтобы избегнуть вторжения Джаосцев, поспешил признать себя вассалом
Шиху, в надежде на его помощь. Шиху громил его врагов, а потом, по подо-
зрению в измене, сделал нападение и на владения Хуана, но потерпев зна-
чительный урон в армии у стен столичного его города (Дзи-чен), вынужден

352
Проникла — т. е. пронизала, охватила.
353
Фоевские — т. е. буддийские.
130 [Часть 1]

был отступать. Вскоре новые обстоятельства довели их до вторичного столк-

новения, доставившего победу Хуану, который, развернув свои силы, выслу-
жил себе достоинство короля, столицу свою перенес в Гурбан-субурга-ха-
тон (Лю-чен в восточн[ом] Тумэте), завоевал Корею (341 [г.]), поколение
Юйвынь (344 [г.]), царство Фу-юй (Маньчжурию, 346 [г.]) и положил осно-
вание могуществу, покорившему Северный Китай и уничтожившему влады-
чество дома Джа́о.
Возвратимся к Шиху. Независимо от борьбы с царствами Хань, Дзинь
и Янь, его забавы и роскошь сделались обременительными для народа, а по-
сягательство на древние императорские кладбища, славившиеся значитель-
ными сокровищами, возбудило ропот в низшем классе подданных. Было
у него на-
[л. 98]
мерение вести войска на Южный Китай, но, по совету министров, этот поход
заменен был звериною охотою и другими увеселениями. Он умерщвлял прав-
дивых слуг, которые силились обратить его на путь истины; деспот удивлялся
собственному своему величию: для него страшны были только падение неба
или провал земли. Лилась кровь его сыновей и множества семейств безвин-
ных: тысячи людей перебегали в царство Лян. В безутешной печали, при виде
внутренних смут и внешней опасности, Шиху сошел в могилу.
[§] 78. По смерти Шиху открылось просторное поле для честолюбия: пре-
стол со своими подпорами сделался игралищем властолюбцев. Итак, брат по-
койного государя, князь Ши-дзунь, подстрекнутый354 полководцами и васса-
лами, свергнул правительницу и юного короля Ши-ши; потом крамольники
умертвили Ши-дзуня и его преемника Ши-янь, возвели на престол князя
Ши-дзянь, который в свою очередь стал помышлять о пагубе своего благо-
детеля Ши-миня, и сам был умерщвлен в тюрьме, по его [то есть Ши-миня]
распоряжению (350 [г.]). Далее, Ши-минь, природный китаец, враг гуннов,
решился нанести последний удар династии Джа́о, уничтожил 38 лиц, остав-
шихся из семейства Шиху, не принял предложенного ему престола, ибо
на нем хотел видеть своего друга Линона, но и Линон отказался от этой
[л. 98 об.]
чести, опасаясь общественного мнения. Наконец, Ши-минь, по убеждению
приближенных сановников, провозгласил себя хуандием, своему царству
дал название Да-Вэй, в воспоминание провинции, в которой сам родился; и,
заметив нерасположение к себе народа, обратился к династии Дзинь с изъ-
явлением своей покорности и с просьбою о помощи на355 мятежников: ответа
не было, а пограничные правители отторгали у него города и области, в Сян-го
(Шунь-дэ-фу) является другой хуанди Шиди, который для собственной без-
опасности пригласил в помощь сильного Муюн-дзюня, повелителя царства

354
Подстрекнутый — т. е. подстрекаемый.
355
На — т. е. против.
[Период первый] 131

Янь, против Шиминя, и вскоре потом лишился жизни. Его убийца, полко-
водец джаоский Лю-сянь, с высоты престола желал владычествовать неза-
висимо, тогда как провинции его Дзян-нань, Хэнань, Шаньдун передались
на сторону Шиминя; и Шиминь, овладев городом Сян-го и убив самого Лю-
сяня, бросился на север, где Муюн-дзянь находился уже в Пекине. С[о] сво-
ей отборною пехотою Шиминь занял очень выгодное место, личною храбро-
стью и распорядительностью приводил в отчаяние врагов, и не заметил, как
муюнский полководец, оставив 5 т[ысяч] конницы, сам двинулся с прочими
войсками на равнину, чтобы его заманить на открытое поле. Не подозревая
в том никакой хитрости, Шиминь в порядке шел на неприятельскую конни-
цу, и вдруг окруженный засадными войсками, сражался как истинный бога-
тырь, и после
[л. 99]
продолжительной упорной борьбы с расстроенною своею пехотою принужден
был спасаться бегством, на побеге достался в плен356 и в Лю-чен (в Вост[оч-
ном] Тумэте) был казнен. Важнейшие города не долго могли защищаться;
оружие или голод заставили их просить пощады. Так рушилось в Северном
Китае царство гуннов, существовавшее 22 года (330–352 [гг.]), под управле-
нием импер[аторской] младшей династии Джа́о и уступило место владыче-
ству Муюнов, побочной линии дома Сяньби.
[§] 79. До сего времени Муюн-дзюнь почитался королем (го-ван) и вас-
салом Китайской империи. По завоевании Северного Китая, убежденный
придворными чинами, он принял императорский титул к удивлению южного
двора, крайне расстроенного и неспособного еще думать о возвращении от-
торгнутых у него земель иноземными победителями.
На севере тогда существовали два сильных государства: на северо-западе
царство Цинь (губ[ернии] Ше́ньси и Га́ньсу) и на северо-востоке царство Янь
(губ[ернии] Джи́ли и Ляодун), управляемое домом Муюн. Южный двор для
наблюдения за ними назначил уполномоченного генерал-губернатора в Лян-
джеу. Муюн-дзюнь, упрочивая внутреннее и внешнее спокойствие своего
царства, с двором переселился близ Желтой реки в Хуай-цин-фу (357 [г.]).
Нашед у себя около полутора миллиона
[л. 99 об.]
способных поднять оружие, и имея в виду, что от ухода такого числа лю-
дей потерпит [урон] земледелие, он решился с третьей только долей армии
(50[0] т[ысячами]) идти на завоевание Южного Китая и, действительно,
на берегах Хуан-хо одержал верх над 20 т[ысячами] неприятеля. Впрочем,
этот набор войска, обременительный для народа, возбуждал ропот, имевший
некоторое влияние и на мнение государя. По смерти Дзюня (360 [г.]) возник
семейный спор о престоле, обагривший кровью и царские чертоги. С водво-
рением спокойствия, дядя малолетнего императора, Дзио, по званию опекуна

356
На побеге достался в плен — т. е. во время побега был схвачен.
132 [Часть 1]

его и первого министра357, для соединения всех частей империи в одну мас-
су, посылал войско осаждать город Ло-ян, преданный дому Дзинь (362 [г.]),
и возобновленными силами успел овладеть им (364 [г.]) и провинцией Хэ-
нань до пределов владычества Цинь. Через несколько лет (369 [г.]), южный
двор, узнав о смятениях во владениях Цинь, решился приступить к завоева-
нию Северного Китая. Успехи его полководца Хуань-выня, взявшего кре-
пость Ху-ла́о (в Кай-фын-фу), встревожили юного повелителя муюнского
так, что он, по совету храброго и опытного Чуя, поспешил просить у двора
Цинь пособий, обещая ему уступить за это всю страну на запад от Ху-ла́о,
и в то же время употребил свои средства к удержанию неприятеля на месте
и к лишению его провианта. Эти планы, приведенные в исполнение, дали воз-
можность Муюн-чую разбить южную армию, принудить ее к отступлению
и войти в более тесные сношения с цар-
[л. 100]
ством Цинь для будущих видов, особенно для предохранения царства Янь
с восточной стороны. К сожалению, лица, назначенные для переговоров, вме-
сто ожидаемой пользы, повредили общему делу. Один посол, по излишней
своей откровенности, объяснил там настоящее положение своего царства,
а другой, оскорбленный приемным церемониалом, обнаружил домашние раз-
доры между принцами. К тому присоединилась злоба, бросившая тень по-
дозрения на образ мыслей победоносного вождя, которого народ встретил
радостными восклицаниями на обратном пути. Наконец, двор Янь, под пред-
логом ошибки, допущенной в договоре, уклоняясь от отдачи обещанных зе-
мель, дал начало войне с царством Цинь (370 [г.]), которая решилась уничто-
жением царства Янь, заключавшего в себе 157 городов и 2 046 000 семейств,
т. е. около 9 миллионов жителей. Таким образом, династия Цинь распростра-
нила свое владычество по всему Северному Китаю.
[§] 80. Усиление дома Цинь требовало непрерывной поддержки оружи-
ем и благоразумием царственных лиц. Но возобновлявшиеся раздоры при са-
мом дворе действовали противоположно, в частных видах, тогда как южный
полководец Хуань-вынь, после неудачного сражения с союзными войсками
царств Цинь и Янь, желал вторично выступить в поле из одного тщеславия,
вопреки мнению своего государя, постарался
[л. 100 об.]
низложить его с престола, преемника его (Сы-ма-ю) в течение нескольких ме-
сяцев держал в каком-то страхе, и, наконец, присвоил себе верховную власть
и все еще питался мыслью о завоевании севера. На севере же, Фу-дзянь, успо-
коив покоренное царство, обратился к завоеванию юга, и войска его успели
уже отторгнуть там округи Лян-джеу и И-джеу (373 [г.]); но по смерти перво-
го министра и главнокомандующего Ван-мына, мужа опытного и деятельного,

357
По званию опекуна его и первого министра — т. е. по званию опекун его и первый
министр.
[Период первый] 133

при недостатке способных людей занять это место, Фудзянь принужден был
учредить особый трибунал для разбора судебных дел, отложить военные дей-
ствия, мечом погрозил учениям Лаодзы и Джуан-дзы для успокоения своих
подданных, приверженцев школы Кун-дзыевой, и опять начал воевать с югом
(376 [г.]) счастливо, пока дела его не приняли другой оборот, особенно с того
времени, как честолюбивые принцы стали от него требовать уделов и незави-
симости или раздела верховной власти. После усмирения мятежа, обладание
Южным Китаем составляло самую блистательную точку в затеях честолюбия
Фудзяня, который на пиршестве у себя чины о походе358 на юг и владения ди-
настии Дзинь считал уже своим неотъемлемым достоянием. Горе было тому,
кто дерзнул обнаружить свои сомнения в успехах такого предприятия. Более
полумиллиона войска под начальством доверенных лиц шло уже к юго-во-
стоку. На простран-
[л. 101]
стве ста миль раздавался грохот бубнов, на барках везли провиант. Но на бе-
регах р[еки] Хуай-хо столкновение с неприятелем разрушило все мечты Фу-
дзяневы. Огромная армия была почти совершенно уничтожена, и [сам он], ра-
неный стрелою, едва не умер с голоду. Возвратившись в стол[ицу] Си-ань-фу,
в храме предков он торжественно сознался в своих ошибках и стал благодете-
лем вверенного ему народа (383 [г.]). Взглянем теперь на его отношения к по-
колениям Тоба и Муюн.
[§] 81. Поколение Тоба (§ 73) находилось (с 338 [г.]) под управлени-
ем Шиигянь из королевского дома Дай, основавшего столицу в Датун-фу
(340 [г.]). Там водворилось спокойствие, и крамольники были обуздываемы
строгостью изданных законов. Гуннский князь Лювэйчень покорился этому
отличному воину и политику (361 [г.]), который через 6 лет (367 [г.]) и сам
добровольно сделался вассалом династии Цинь, имевшей явный перевес
в Северном Китае. Но эта династия, по жалобе Лювэйченя на своего сюзере-
на, начала оружием подкреплять свое влияние на тобасцев, и потом, по слу-
чаю возникших там смут, под предлогом смирения мятежников, Фудзянь
овладел землями всего поколения, разделив оные на две части: восточную
(т. е. Тумэт и Чахар) отдал в управление князю Люкужиню, вверив ему и вос-
питание королевского внука (Тоба-гуя), а западную часть (т. е. Ордос) с про-
чими землями князю Лювэйченю. Таким образом Фудзянь надеялся удер-
жать это поколение в
[л. 101 об.]
тишине, необходимой для его владений и для собственных его планов. Это
происшествие не понравилось принцам дома Янь, служившим также ди-
настии Цинь, и они готовы были первый удобный случай употребить для
восстания, особенно по смерти Ван-мына, важнейшей подпоры царствова-
ния Фудзянева. Тогда и Муюн-нун предлагал своим родовичам не упускать

358
О походе — т. е. за поход.
134 [Часть 1]

времени для свержения с себя иноземного ига, и был остановлен осмотри-

тельным Муюн-чуем, по расчетам которого еще опасно было затевать подоб-
ное намерение. А когда Фудзянь стал набирать новую армию с обременением
народа для похода на юг, Муюн-чуй напомнил ему о тревожном состоянии
северных поколений (динлинов) и предложил ему свои услуги для их обуз-
дания. Фудзянь, вопреки мнению других своих советников, изъявил согласие
на проект опытного вождя. Время благоприятствовало беспокойным умам,
ожидавшим его с нетерпением для освобождения себя из уз рабства. По же-
ланию их пришел в движение народ и стал толпами стекаться в назначенные
ему места и занимать целые округи. Но Муюн-чуй действует так осторожно,
что Фудзянь, не подозревая его ни в чем, считает его своим верноподданным.
Вскоре прибывшие в лагерь некоторые муюнцы (Нун, Кай, Джао и пр[очие])
с известием о мерах, принятых Фудзянем, заставили Чуя поспешить с[о] сво-
ими рас-
[л. 102]
поряжениями, дабы не раскаяться в медленности359. Итак, Чуй уведомил
письменно Фудзяня о причинах, побудивших его принять титул короля
Янь, призвал народ к оружию. В короткое время около 300 т[ысяч] ч[еловек]
стеклось к нему (384 [г.]) и, несмотря на опытность неприятельского вождя,
Ши-юя, бросилось на него у города Е (Хуай-цин-фу, в Хэнань) и одержало
над ним победу. По первому известию об этом успехе, на разных точках под-
нялись все недовольные правлением Фудзяня: Муюн-хун в Г[у]аньдуне, Му-
юн-чун в Ганьсу и другие циньские вожди думали только о собственном воз-
вышении на развалинах царственной династии, которая, впрочем, посреди
величайшей опасности, не была лишена приверженцев, отражавших неуто-
мимо вражеские покушения. После продолжительного сопротивления, после
безуспешного заговора на жизнь Фудзяня, наконец столичный город Чан-ань
(Си-ань-фу) перешел во власть неприятеля, Фудзянь на побеге360 был удав-
лен, и Муюн-чуй, возвратив почти все владения, принадлежавшие его дому,
торжественно наименовался императором и, после 14-летнего промежутка,
восстановил царство Янь (386 [г.]).
[§] 82. С сего времени Муюн-чун, когда разрушились виды его на престол,
стал с завистью взирать на возвышение Чуя, укреплял город Чан-ань, усили-
вал земледелие, устраивал войско, готовился к защите и своей
[л. 102 об.]
строгостью находившихся у него на службе сяньбийцев так раздражил, что
они решились убить его и на место его провозгласить королем (Го-ван[ом])
полководца Дуань-суй. Данный ими худой пример оказал жестокие послед-
ствия на царственные лица. По умерщвлении Дуань-суя, возведен был на пре-
стол Муюн-И, и 40 т[ысяч] сяньбийцев обоего пола из Чан-аня выслано

359
В медленности — т. е. в медлительности.
360
На побеге — т. е. при побеге.
[Период первый] 135

на восток. Но эта мера не пресекла укоренившихся там злодеяний. Князья

Я́о и Джун не долго государствовали: столица их по выходе сяньбийцев опу-
стела; двор переведен в Вынь-си (в окр[естностях] Пин-ян-фу в Шаньси),
а Яо-чан, воспользовавшись этим происшествием, присвоил себе император-
ское звание в Чан-ань. Вскоре потом Муюн-юн, умертвив короля, присвоил
себе верховную власть и, чтобы успокоить свое честолюбие и оградить себя
от покушений принцев крови, предпринял поход на восток, а когда династия
Цинь отказала ему в переходе чрез свои владения, он бросился на ее поддан-
ных, захватил город императорский Ло-ян; но в сражении был убит. Между
тем Муюн-юн потребовал себе императорского титула361. Из династии Цинь
Фу-тэн, известный личными своими доблестями, возведен был на престол.
Он-то вскоре восстал на Яо-чана и был побежден (391 [г.]).
[§] 83. Видели мы выше (§ 81), как Фудзянь, по смерти Шиигянь тобаско-
го, завладев его землями, разделил их на две части, которые и вверил Люку-
жиню и Лювэйче-
[л. 103]
ню, так, чтобы Желтая река разделяла эти управления. Люкужинь занимался
и воспитанием Шиигянева внука, Тоба-гуя, которого вельможи единодушно
(368 [г.]) возвели на королевский престол. И новый король в своей столице
Чэн-ло принял своему дому наименование Вэй, вместо прежнего Дай, а важ-
нейшие должности по большей части вверил китайцам. Тогда-то три муюн-
ских принца от гнева М[уюн-]юна бежали к М[уюн-]чую с известием о ропо-
те солдат на своего начальника, а Тоба-гуй, опасаясь могущества Люкуженева
сына, Люсяня, обратился за помощью к М[уюн-]чую. Легко составившийся
союз разгромил Люсяневы войска, и Люсянь должен был искать убежища
у М[уюн-]юна. Между тем М[уюн-]чуй назначением одного из Люсьяневых
братьев царем ухуаньским так привлек к себе всю эту орду, что 80 т[ысяч] се-
мейств оттуда переселились к нему добровольно, и чрез это возбудил к себе
негодование Тоба-гуя, не принимавшего никакого участия в такого рода рас-
поряжениях. Но коль скоро дознано было, что М[уюн]-чуй, по преклонности
лет, не в состоянии уже заниматься государственными делами, что преемник
его бездарен, что верховная власть перешла в руки Фань-яна, который с на-
следником престола обращается не как подданный, а как повелитель, и что
с кончиною М[уюн-]юна надобно ожидать большого смятения в царстве, —
мщение было отложено до другого удобного времени.
[л. 103 об.]
[§] 84. Спустя некоторое время (391 [г.]), Тоба-гуй, желая отделить-
ся от союза с М[уюн-]чуем и сбросить с себя тень зависимости, принялся
за устройство своих владений и начал привлекать к себе поколения, некогда
подвластные его предкам. Орда Гаогюй (в Тарбагтае) покорилась ему охотно,

361
Так в тексте, надо полагать, что «Муюн-юн потребовал себе императорского титу-
ла» до того, как «в сражении был убит».
136 [Часть 1]

но поколение Жужань, принадлежащее уделу Лювэй-ченя, удалилось от него

далее в степь и, настигнутое им, было разбито на берегах Эдзэней гол и пере-
селено в Юнь-джун (Да-тун-фу), на восточную сторону Ордоса. А хотя Лю-
вэйчень, в отмщение за это, послал с сыном войско наказать Тоба-гуя за при-
своение себе чужого поколения, но предводитель ополчения достался в плен,
отец пал от руки своих подданных, а победитель, овладев городом Юй-ба-чен,
умертвил там до 5 т[ысяч] народа, покорил все орды, угнал более 300 т[ысяч]
лошадей и более 4 милл[ионов] быков и баранов, все степное достояние.
Между тем в престарелом М[уюн-]чуе не погасло пламя вражды к М[уюн-]
юну, для которой он напрягал все свои силы, упражнял войско, пока в 394 году
не решился идти в поле. Действительно, эта борьба была гибельна для Юна,
который, теряя города один за другим, обращался с просьбою о помощи то
к южному императору, то к Т[оба-]гую, и, истощив свою храбрость и силы
для отражения неприятеля, был предан собственными солдатами в руки Чую,
который велел тотчас его умертвить как мятежника, и вслед за тем овладел
остальными его городами. В след[ующем] году (395 [г.]) обратил он оружие
на Т[оба-]гуя, и посланный
[л. 104]
им сын, М[уюн-]Ба́о, с 80 т[ысячами] войска, поработив около 30 т[ысяч] се-
мейств, готовился к переправе за Желтую реку, куда бежал неприятель, как
вдруг на берегу Хуа́н-хо явился Т[оба-]гуй, захватил до 300 т[ысяч] человек,
гонимых бурей на лодках, возвратил их великодушно их вождю, и тотчас по-
старался отрезать его от города Джун-шань, где имел пребывание больной
отец его, М[уюн-]чуй. Наконец, М[уюн] Ба́о, опечаленный ложным извести-
ем о кончине своего престарелого родителя, перед врагом начал отступать и,
после значительного урона в людях, едва мог спастись и привезти сведения
старцу о потерях своих. Но и этот удар не помешал новому походу (396 [г.]),
в котором сам М[уюн-]чуй принял участие и тайно отправился отыски-
вать ненавистного ему государя вэйского; через горы неожиданно прибыл
к Да-тун-фу, по следам прежней своей армии, через побоище, где груды ис-
тлевавших трупов наполнили душу его невыносимой грустью. Уже враг его
беззащитный готовился к побегу, когда смерть неутомимого М[уюн-]чуя вос-
кресила надежды Т[оба-]гуя на завоевание царства Муюнов.
[§] 85. Тоба-гуй с 400 т[ысячами] войска, провозгласив себя императо-
ром (хуа́н-ди), бросился на ослабевшее царство Янь (Муюнов), управляемое
М[уюн] Ба́о, овладел городом Пин-чен (близ Да-тун-фу) и другими, кроме
Джун-шань, Е и Синьту, взятие которых представляло мно-
[л. 104 об.]
го затруднений и неоднократно приводило страшного воителя в отчаяние.
С открывшимся недостатком провианта у осаждаемых, начались внутрен-
ние раздоры кровопролитные, которыми удачно воспользовался Тоба-гуй.
В 398 г. муюнские владения внутри Великой стены сделались достояни-
ем победителя, а вскоре и остальные, так что все царство Янь, заключавшее
[Период первый] 137

в себе земли трех нынешних губерний Ше́ньси, Джи́ли и Шаньдун, перешло

во власть династии Тоба, т. е. царства Вэй (Юань-вэй).
Совершив столь блистательный поход, Тоба-гуй немедленно перенес свое
оружие на север. Начал он с Гао-ли и получил оттуда до 70 т[ысяч] войска
и более 30 т[ысяч] лошадей; потом посылал свою конницу за пустыню Го́би
и там покорил семь орд, в том числе и Тарбагтай.
Живя в своей столице Пин-чен (около Да-тун-фу), Тоба-Гуй не забывал
о внутреннем устройстве своих владений посредством издания общих зако-
нов для всех частей государства, воздвигнул обширное и великолепное учили-
ще для образования юношества, учредил историческую библиотеку и покро-
вительствовал ученым, и все это в духе китайском, основанном на элементах
народной жизни. Настала тишина в Северном Китае.
[л. 105]
[§] 86. Еще в 386 г. обширная Китайская империя распалась на две поло-
вины, Северную и Южную. Из них Северная, переходя от одной династии
к другой, почти непрерывно обливалась кровью из-за властолюбия некото-
рых лиц, томилась голодом, лишалась всех возможных выгод от земледелия
и промышленности, страдала нравственно от столкновения мнений, по боль-
шей части противных духу народности. Южная, так же волнуемая внутрен-
ними смятениями и внешней борьбою с севером, повиновалась дому Дзинь
(265–420 [гг.]). Там, в 317 г., в Дзянь-ин-фу основалась восточная династия
Дзинь, которой последний государь передал (420 [г.]) престол своему полко-
водцу Лю-юй, снискавшему большую известность во время войны с пирата-
ми, опустошавшими Южный Китай. Этот счастливый воитель был основате-
лем дома Сун.
Самая большая часть Северного Китая повиновалась, как мы видели уже,
дому Тоба, под названием императорской младшей династии Вэй (Юань-вэй,
386–557 = 171 [год]) и
[л. 105 об.]
составляла так называемое царство Вэй, которого столица сперва находилась
в Пин-чен, потом в Ло-ян. Впоследствии эта династия разделилась на две от-
расли: а) восточную (Дун-вэй) со столичным городом Бо (Джан-дэ-фу в Хэ-
нань) и в) западную (Си-вэй) со столичным городом Чан-ань (Си-ань-фу
в Ше́ньси). Это царство своим могуществом привлекало к себе посольства
не токмо из маньских поколений (сначала обитавших между реками Хуай
и Дзянь), но и из Аксу, Кашгара, Биш балыка (435, 437), из Ферганы (437,
465), Самарканда (451, 453, 502), Мавераннегра (456, 513, 532), Кидань (466,
467, 468, 474, 476, 513, 532), Персии (461, 466, 468, 476), Кореи (466, 467, 468,
474, 476, 532), Индии (477, 502, 514) и т. д. Перед ним дрожали степные поко-
ления и долго чувствовали перевес дома Тоба.
Муюнское королевство Янь, которого столицей считался город
Юн-пин-фу (в Джи́-ли), от внутренних потрясений ожидало какого-то
бедствия. С разделением его на Северное и Южное (398 [г.]), Муюн-Ба́о
138 [Часть 1]

переселился за Великую стену в Гурбан-субарга-хото и там, во время смяте-

ния, погиб насильственною смертью, оставив престол своему сыну, Шен[у],
который вскоре (400 [г.]) отказался от императорского титула и ходил вой-
ною на короля Гаоли, стремившегося к независимости. Но это могущество
Муюнов казалось уже сомнительным, особенно после долговременных его
усилий в борьбе с соседями и от претерпенных362 им бедствий внутренних.
С большей вероятностью можно уже предсказывать ему совершенное паде-
ние под тяжестью смежных
[л. 106]
династий, которые приняли грозный вид.
Далее область Чэн-дэ-фу и аймак хорчинский повиновались побочной
линии дома Сяньби, которая в начале IV в. от Муюнов уклонилась в ныне-
шний унютский аймак, а в V столетии назвалась Кумохи. Между тем дом Ки-
дань обладал землями, где ныне аймаки Хорчин, Хорлос, Дурбэт и Джалаит,
а дом Жужань, почитающий своим родоначальником какого-то Могулюя, по-
раженный основателем царства Вэй (Тоба-гуй, § 84), жил на новых землях
по восточную сторону Ордоса, ожидая новой для себя судьбы, преимуще-
ственно под управлением Могулюева внука, Шелуня, принявшего уже титул
хана (402 [г.]), в надежде на независимость и политическое значение в север-
ных частях Монголии.
[§] 87. При таком положении Средней Азии, царь вэйский, Тоба-гуй,
оскорбленный отказом в выдаче за него княжны из семейства Цянь, [т. е.]
Яосина, посылал свои войска на завоевание нескольких орд, подвластных
его врагу. Союзник сего последнего, хан жужаньский, Шелунь, поспешал ему
на помощь, когда был разбит на дороге сяньбийцами, бежал на север пустыни
Ша́мо и там поселился на землях поколения Гао-че. Пользуясь изнурением
соседей, он успел завоевать всю страну от Чао-сянь (Кореи) до ханства Янь-
ци (где Хорашар), следовательно и Халху с Тарбагтаем, провозгласил себя
Дэу-дай-ханом и сделался самостоятельным государем, законодателем сво-
его народа (402 [г.]). В это время Тоба-гуй успел остановить победы Яосина,
который имел
[л. 106 об.]
несчастье быть обманутым в своих видах на одного пришлеца363, им облаго-
детельствованного. Это был некто Хэлянь Бо-бо, родом гунн, который своею
приятною и благородною осанкою, решительностью и расторопностью сни-
скал расположение Яосина, звание полководца, но потом, по влиянию важ-
ных лиц, выслан был в Ордос. Там он сперва перехватил часть лошадей,
посылаемых жужанями ко двору Цинь, и собрав до 20 т[ысяч] своих родо-
вичей, переправился за Желтую реку и в городе Шу-фан провозгласил себя
королем из дома Ся, по имени первой китайской императорской династии;

362
Претерпенных — т. е. перенесенных.
363
На одного пришлеца — т. е. обманутым одним пришельцем.
[Период первый] 139

впоследствии, увеличив свою армию, стал брать города, подвластные Яосину,

но избегая генерального сражения, набегами и быстрыми переходами исто-
щать жителей и их войско. Везде налагаемая им огромная контрибуция воз-
награждала его труды и питала его ополчение. Далее, он решился вступить
в родственные связи с южною династией Лян и, не получив оттуда желаемо-
го ответа, вторгнул[ся] в пределы сего царства. Вооруженное вмешательство
Яосина в дела царства Лян и завоевателя Бо-бо кончилось поражением двух
сильных его армий и раздражением неблагодарного гунна, который, с своей
стороны, оружием и ласкою привлекая к себе подданных Яосина, в Ордосе
построил себе (около 410 г.) город Тун-вань-чен (Ся-дже́у, Си́нь-джу, Нин-
ся-фу) на южном берегу реки Хэ-шуй. Но однажды положенное основание
царству требовало продолжения завоеваний, и Хэлань Бо-бо взял
[л. 107]
город Чан-ань и весь округ Гуань-чун и провозгласил себя китайским импе-
ратором (418 [г.]). Несмотря на советы приближенных чинов, он, оставив зна-
чительный гарнизон в этом городе, поспешил в Ордос, во вновь выстроенный
там город, чтобы наблюдать за действиями династии Тоба в царстве Вэй. Цар-
ство Ся (Ордос, пров[инция] Шеньси и часть Ганьсу), истратив все свои силы
на кровопролитную борьбу с соседями, пало под ударами Тоба-да́о (432 [г.]).
[§] 88. И царство Янь, управляемое Муюнами, но от внутренних раздо-
ров распавшееся на две половины, быстро клонилось к своему разрушению.
Придворные происки расстроили верховную власть в северной половине
(вост[очный] Тумэт), где короли мелькали, как тень. Муюн-юнь, природный
китаец, положил конец северной отрасли Муюнов (409?364). В южной поло-
вине царствовавший Муюн-дэ принужден был сдать свою столицу Хуа́-сянь
тобаскому полководцу (399 [г.]) и переселиться в Гуан-гу (в Шаньдун). Бес-
печность его преемника, Ча́о, дала повод двору Дзинь отправить туда своего
полководца Лю-юй, который потребовал безусловной покорности хуандию
от муюнского повелителя и, не обращая внимания на угрозы и пособия, вы-
сланные Яосином, осаждал столицу Гуан-гу и после девяти месяцев овладел
оною, все царство присоединил к владениям Южного Китая (410 [г.]).
[л. 107 об.]
[§] 89. Постепенное возрастание дома Тоба в царстве Вэй, под руковод-
ством храбрых и предприимчивых государей, с помощью летучей номадной
конницы, не без основания внушало страх Южному Китаю, где в краткий про-
межуток времени сменилось пять династий, неспособных ни удержать за со-
бою престола, ни укрепить государство и направить к одной цели. Дом Сун
в течение 59 лет представил 9 императоров, но не имел достаточных сил для
возобновления единства в империи. Почти четыре века Китай прозябал в из-
нурении и ничтожестве, пока не возвратил себе прежнего величества и мо-
гущества. Среди многих причин такого упадка обширной империи нельзя

364
Вопросительный знак поставлен автором.
140 [Часть 1]

не указать на забвение нравственного и политического Кундзыева учения,

хотя и измененного временем, но составлявшего стихию народной там жиз-
ни. Отказываясь от старинных мнений, китайцы принимали правила буддиз-
ма, противные древнему местному законоположению и ведущие к совершен-
но другому общественному устройству. Здесь виновны не выспренние идеи
поклонников будды, а применение их к жизни, [обернувшееся] отдалением
нового религиозного общества от цели государства и учреждением касты ду-
ховной, алчной и властолюбивой. Впрочем, не весь объем империи одинако-
во был поражен этим учением, как ниже увидим. Взглянем сперва на распро-
странение буддизма в Средней Азии. Начало ему положено было в Индии
в VII в. до Р. Х., где он развивался и процветал более
[л. 108]
двенадцати столетий. Во втором веке до Р. Х. большие Юэджи успели поко-
рить восточные области парфянского царства, Пятиречье (Пенджаб), Север-
ную Индию и значительную часть Средней Азии. Порабощенные ими наро-
ды, некогда разрозненные, пришли теперь в соприкосновение и друг другу
сообщали новые идеи, к числу которых принадлежали и буддийские, из-
ливавшиеся из Индии в сопредельные владения. Эта религия, переселяясь
к сингалезцам и бирманам на юг, к китайцам и японцам на восток, к тибет-
цам и монголам на север, везде оставляла глубокие следы своего влияния
на народные умы и, действуя на местную гражданственность, сама принима-
ла разные изменения. Почти за два века до Р. Х. Китай начинал уже входить
в политические торговые сношения с Индией и незаметно знакомился с[о]
многими понятиями. Довольно вспомнить странствие Джан-дзяо цянь, ви-
девшего и описавшего столько земель азийских для сведения и соображений
Китайского двора. Даже около половины 2го века (159–161365 [гг. до н. э]) ин-
дийские послы заглядывали в Китай. Потому не удивительно, что буддизм
очень рано сделался известным в Поднебесной империи и прививался там
к умам народа без правительственного разрешения. Некоторые даже дума-
ют, что Шы́-хуа́н-ди, стремясь к единству в государстве, в течение 37-летнего
своего царствования (247–210 [гг. до н. э.]) совершенно истребил буддистов.
Но новейшие исследования удостоверяют нас, что шаман
[л. 108 об.]
Ши-ли-фан, в 217 г. [до н. э.], проник в Китай с 18 духовными лица-
ми и свящ[енными] книгами из западных стран и поселился в пров[инции]
Ше́ньси. Тогдашний весь юг (где ныне Юнь-нань и большая часть Сы-чу-
ань) населен был дикими поколениями; северные же народы получали обра-
зование от соседей, которое принималось у них очень быстро и исчезало еще
быстрее. Дикие племена чрезвычайно скоро от новой веры, проповедуемой
иноземцами, возвращались к обветшалому своему суеверию: у них духовная
особа превращалась в чародея.

365
Так как речь идет о периоде до н. э., следовало написать: 161–159.
[Период первый] 141

Известно также, что не одни Юэджи, но и другие народы за Индом и Хи-

малайскими горами питались индийским просвещением и образованностью,
напр[имер] в Кабуле, Согдиане, Хотоне, Тохорестане, Кандагаре и в Запад-
ной Персии, по крайней мере, около V ст[олетия]. Китайские летописцы
утверждают, что при младшей династии Хан (пресекшейся в 263 г. нашей
хронол[огии]) западные народы приняли буддизм из Индии. Вспомним, как
во время одного похода найдена была одна статуя, перед которою гуннский
владетель, около нынешнего Восточного Тюркистана, имел обыкновение мо-
литься и приносить жертвы (§366). Император Ву́ди (121 г. до Р. Х.) назначил
ей почетное место во дворце и велел пред ней сжигать благовонные свечи.
Китайцы почитают эту статую изображением будды. Потом Джан-сянь из за-
падных стран (115 г. [до н. э.]) привез много сведений об Индии и буддизме.
Вслед за тем являлись и книги буддийские. Но это были только частные зна-
комства с новыми
[л. 109]
идеями, приготовлявшие народную массу и правительство к торжественно-
му их одобрению. Когда же имп[ератор] Мин-ди из дома Хань (58–76 [гг.]
по Р. Х.) увидел однажды во сне какого-то святого, тотчас отправил послан-
ника Дзай-ин, который, вместо святого, открыл двух хошанов367 (Kâçqa-
Mâtaňga, Tchou-fa-lan) и сочинение, в 42 сутрах, и доставил в тогдашнюю
столицу Ло-ян (65 [г.]). За западными воротами города воздвигнут был буд-
дийский великолепный монастырь, под названием монастыря Белой лоша-
ди, в воспоминание того, что упомянутые книги ввезены были на белом коне.
Младший императорский брат, Ин, владетель удела Джу, первый в Китае при-
нял торжественно буддизм, и многие из его подданных прильнули к новому
учению. Эти 42 сутры были переведены на кит[айский] язык, а подлинники
их, как святыня, хранились в обители до половины VI века. При импер[аторе]
Сюань-ди368 из дома Хань (147–168 [гг.]), поборнике всего необыкновенного
в науках и искусствах, любителе учения Будды и Лаодзы, от народа Азиев,
с берегов Окса, прибыл один шаман в Ло-ян и там занимался переводом при-
несенных св[ященных] книг, которыми возбудил в китайцах ревность к буд-
дизму. Император Лин-ди (168–190 [гг.]) также благоприятствовал той же
религии, и в его царствование были переведены с санскр[ита] на кит[айский]
язык труднейшие метафизические сочинения, напр[имер] о нирване. С паде-
нием дома Хань, Дади, основатель
[л. 109 об.]
царства У в провинциях на юг от Дзяна (222–[2]51 [гг.]) не переставал ока-
зывать покровительство буддизму. Он-то посылал в Фу-нань (полуостров
366
После знака параграфа оставлено свободное место, но номер параграфа не постав-
лен.
Хошаны — ламы.
367

Сюань-ди — по-видимому, речь идет о Сяохуань-ди (или коротко Хуань-ди; 132–

368

168), десятом императоре китайской империи Восточная Хань.

142 [Часть 1]

Малакка)369 собирать сведения о родине Будды, с помощью индийцев; эти

сведения нам передал знаменитый Мадуань-лин. В особенности же, буддизм
быстро разливался в царстве Вэй (222–[2]64 [гг.]), где китайцы, обрив себе
головы, поступали в монастыри, и чернь знакомилась с новыми догматами.
А когда династия Дзинь успела три царства Шу-Хань, Вэй и У слить в одну
империю, возобновились сношения с западными странами, где буддизм про-
цветал. Тогда-то многие шаманы из Индии, с северо-запада и северо-востока
Хималаи стремились в Срединное государство, строили там храмы, перево-
дили и объясняли книги, а китайские буддисты ходили на Запад отыскивать
св[ященные] книги, о которых слух носился по Китаю. Первый Джу-сы
(красный учитель, так названный от красного одеяния, в котором тогда явля-
лись шаманы) пустился на запад (265–[26]7 [гг.]), а вслед за ним Джу-фа-ху
(265–275 [гг.]). Но распространению и упрочению буддизма в Китае (IV в.)
преимущественно содействовали индийские шаманы Фу-ду-чен, трудив-
шийся на пользу своей религии до самой кончины (349 [г.]) и Кумараджива
(Kumâradjîua) († [в] 405 [г.]) Kieu-moroch, Kieou-ma-lo-ohi), также Сангадэва
из Кофены (вост[очный] Тюрк[истан]), Fo-tho-ye-ho, Tan-ma-ye-ho, (встав-
ка: Дармаракша (Ta-mo-lo-tsa)) и др[угие]. Из них первый, прибыв (310 [г.])
в тогдашнюю столицу
[л. 110]
западной династии Дзинь, Ло-ян, рассказывал о себе многие чудеса, которы-
ми приобрел себе великую там славу и снискал уважение у Шилэ. Тщетно
восставали на него даосы, стараясь уничтожить влияние его на государя и на-
род. По мнению суеверов, дождь, град и ветер повиновались бонзу, а воскре-
шение им мертвых поразило умы черни. Когда Шилэ лишился своего сына,
Фу-ду-чен окропил водою труп, произнес таинственные слова, взял за руку
умершего, и юноша встал. По восшествии на престол (334 [г.]), Шиху стал
принимать под свое покровительство буддизм и буддийское духовенство,
а в 335 г. указом торжественно дозволил китайцам и гуннам исповедовать эту
религию и поступать в монашество. С сего времени начали стекаться толпы
пилигримов, везде воздвигались капища и монастыри, чернь с лона семейств
переходила в духовное звание, отвергая все полученное от родителей и оте-
чества, они удалялись от мира, пропитывались подаянием и, под предлогом
стремления к высокой степени совершенства, часто проводили жизнь в празд-
ности, с обременением прочих сограждан. А забыть государя, оставить жену

369
Фу-нань (полуостров Малакка) — географически не совсем точно. Малакка (Ма-
лайский полуостров) — крупный полуостров в Юго-Восточной Азии. Является южной
оконечностью полуострова Индокитай. Южная часть Малайского полуострова называет-
ся Малаккский полуостров.
Могущественное государство Фу-нань (или Фу-нан) существовало в I–VI вв. в кон-
тинентальной части Юго-Восточной Азии (на территории современных Камбоджи, юга
Вьетнама, большей части Лаоса и Таиланда, а также, возможно, какого-то района Малакк-
ского полуострова).
[Период первый] 143

и детей, прибегать под покров настоятеля хошанов, по словам кит[айских]

министров, свойственно одним лишь преступникам, ищущим убежища от за-
конного преследования. Один из сановников, Хань-юй,
[л. 110 об.]
почитал величайшим бедствием для империи, когда толпы буддийского духо-
венства обоего пола живут и одеваются на чужой карман, когда многочислен-
ные работники трудятся над постройкою великолепных храмов. К голосу ки-
тайской народности присоединился голос даосов, восстававших на буддизм,
как на учение, завлекающее народ в монашество, расстраивающее обязанно-
сти к государству, родителям и семействам, умножающее число нищих. Пото-
му сановники (конфуцианцы) и даосы старались внушить Шиху отвращение
к буддизму (фоисму): и все это оказалось безуспешным. Между тем из фу-ду-
ченовой школы вышел Ши-фа-сянь, родом из Пин-ян в Шеньси, окончивший
курс учения в Чан-ань, который, в свою очередь, неутомимо продолжал тру-
ды знаменитого своего наставника.
В IV и V в[в]. Китай распался на части: почти вся северная его половина
досталась во власть иноземных династий. Этот период тревоги, с одной сто-
роны, не благоприятствуя усилению фоисма, с другой, давал возможность
хошанам распространять свои правила. В 349 г. Фу-хун основал в северо-за-
падной части империи династию Цинь, а третий преемник его, Фу-сянь (357–
[3]85 [гг.]), желал восстановить прежнее владычество дома Хань над Средней
Азией, отправил полководца Лю-гуана (381 [г.]) в Гоби. Царство Гюцы в за-
падном краю сделалось достоянием китайцев. Кума-
[л. 111]
раджива шаман понравился победителю и вместе с ним приехал в Китай для
подкрепления своих единоверцев. Государь Яосин из младшей династии
Цинь оказался (393–414 [гг.]) поборником буддизма: он-то в Чан-ань при-
нял Кумарадживу и воздвигнул капище. Тогда сей шаман, под покровитель-
ством верховной власти, со всем усердием начал переводить св[ященные]
книги и столицу превратил в высшую буддийскую школу, доставившую мно-
гих проповедников. По рассмотрению прежних переводов номов370, 800 чело-
век занялись новой редакцией св[ященных] книг, и новое собрание 300 книг
было переписано отличною кистью. В Чан-ань поспешали многие для просве-
щения себя верою Будды: прибыл туда и Ши-фа-сянь. Под конец IV в. испол-
нение правил религии было забыто, а вера без опоры склонилась к падению.
Вот почему усердный буддист Ши-фа-сянь обратил свои взоры к странам,
орошаемым священными реками: к нему вскоре присоединились многие его
единоверцы, и в 399 г. небольшое общество перешагнуло уже пределы Китая,
подвигалось к Западу через страны, сделавшиеся впоследствии торговым пу-
тем в Западную Азию, но в это время еще чрезвычайно опасные для путеше-
ственников. Через тибетские

370
Ном — от монг.: книга, грамота, учение, канон, религиозное нравоучение.
144 [Часть 1]

[л. 111 об.]

горы оно пробиралось с помощью канатов и летучих мостов, два раза пере-
правилось через Ин[д] и по берегам Ганга дошло до самого его устья. Оттуда
один [Ши-]фа-сянь поплыл на Цейлон и на купеческом судне после 14-лет-
него отсутствия возвратился в Чан-ань (414 [г.]), совершив около 1200 миль
сухим путем и более 2 т[ысяч] морем. Пробежал он 30 царств, поклонился
всем местам, освященным преданиями, и везде наблюдал образ жизни духо-
венства. Но с какою скорбью он взглянул на свое отечество, где состояние
фоистов вовсе не улучшалось: на них готовилось страшное гонение в Се-
верном Китае. С упадком младшей династии Хань (420 [г.]), возвысился
дом Сун (420–[4]77 [гг.]), поборник буддизма. Ши-фа-сянь переселился
в Нань-дзин.
Имп[ератор] Ву́-ди из дин[астии] Дзинь и первый его министр оказыва-
ли особенное уважение учению Фо (Будды) и расточали богатства в пользу
хошанов (лам). Некто Сю-ин (359 [г.]) в своей записке представил госуда-
рю, что хошаны уничтожают святое учение, что учение их, иноземное, имеет
в виду одну лишь пустоту (ву) и что разум их есть не что иное, как пустота,
что обольщаемая ими чернь отдает хошанам все свое имущество и не хочет
поддерживать виды государя в самое критическое время. Впрочем, импера-
тор на это мнение не обратил внимания. При преемнике его и при дин[астии]
Сун буддизм стал еще быстрее распространяться, везде строились капища
и монастыри.
На севере дело хошанов приняло дру-
[л. 112]
гой оборот, особенно во владениях дома Вэй, где высший класс народа при-
держивался крепко учения древних своих мудрецов. Государю Тобе-дáо до-
кладываемо было (435 [г.]), что фоисм в течение 400 лет сделал такой успех
в Китае, что не токмо в городах, но и в незначительных селениях везде
встречаются капища, на которые употреблено много лесу, камня, кирпичей,
железа, свинца; идолы в них вылиты из золота и серебра, и что все это по-
шло на религию бесполезную для империи и вредную учению древних муд-
рецов. Поэтому предложено все фоевские храмы конфисковать, разрушить,
материалы употребить на общественные заведения и вместе [с этим] стро-
жайше воспретить возобновление подобных капищ. И государь согласился
с этим мнением, и потом (444 [г.]), в мирное время, после продолжитель-
ной беседы с одним хошаном о сущности этой религии, указом повелел[: 1)]
князей и чиновников лишать звания, а чернь наказывать телесно, если они
вздумают что-нибудь давать на содержание хошанов, в течение двух меся-
цев изгнать хошанов, под опасением смертной казни, 2) всем чинам детей
своих представлять в государственное училище для изучения дзинов и ис-
тории, а художникам, ремесленникам и торговцам учить сыновей своему
ремеслу, а запрещено учреждать для себя частные школы, под опасением
смертной казни для целых
[Период первый] 145

[л. 112 об.]

семейств и наставников. Потом (446 [г.]), Дзуй-као не упускал случая показы-
вать государю фоисм и хошанов с самой дурной стороны и, заметив в одном
капище крайний разврат жрецов и собрание разного рода вооружения, убедил
Тобу-да́о назначить чиновников с поручением им хошанов казнить, имущество
их отобрать в казну, храмы разрушить, книги сжечь. В изданном тогда указе
упомянуто, что фоисм и хошаны были главною причиною падения династии
Хань и что, для пресечения зла, поручено уничтожить во всей империи капи-
ща и фоевские книги, хошанов всех без различия казнить и впредь лишать жи-
вота тех, которые будут делать идолов из дерева или металла, или поклоняться
им. Не многие хошаны успели бежать со своими книгами и статуями божеств
или заложить [их] кирпичом в стенах зданий. Впрочем, эта строгая мера была
отменена при Тобе-сюнь, внуке Т[оба-]да́о, и при Т[оба-]хунь, из коих послед-
ний обнаруживал преданность фоистам и даосам. Достопримечательно и то,
что Тоба-да́о, по совету министра Цуй-хао, учение философа Ла́одзы принял
в число религий и главе этой школы дал титул: тянь-ши (учитель Неба), и что
с сего времени учение даосов стало в Китае возвышаться.
История учит нас, что среднеазийские народы, с принятием буддизма,
приобретали новую цивилизацию, сообразную их состоя-
[л. 113]
нию, которая действовала на укрощение нравов, на порядки государствен-
ные, между тем Китай, стоя сам по себе на высокой точке образования, те-
рял чрез буддизм весьма много существенного. Ламы между номадами вну-
шали им религиозные и нравственные правила и, разумеется, впоследствии
простерли руки на достояние кочевого народа и, наконец, на господство: они
же в Китае посягнули на участие в правлении, желая стать наряду с прочими
школами, получившими право там гражданства. Руководимые жаждою бо-
гатства и почестей, они своими происками часто волновали империю и почти
всегда были главными пружинами возмущения. В продолжении борьбы их
с да́осами, двор принимал сторону то одних, то других, но редко являлся дея-
тельным в спорах духовенства, которое образовалось не в духе древнего на-
родного учения. И хотя да́осы также превращались в чародеев, знатоков ма-
гии, старались обольстить императоров и народ, но повелители Китая вместе
с[о] своими чинами, напитанными священною стариною, с каким-то предубе-
ждением по большей части взирали на людей, стремившихся к учреждению
особой духовной касты, всегда противной народному характеру. Мы еще воз-
вратимся к этому предмету при рассмотрении кровопролитной борьбы двух
враждебных половин Китая.
[л. 113 об.]
[§] 90. С падением тангутского царства Ся, Китай заключал в себе две им-
перии: Южную, под управлением дома Сун, и Северную, на севере Желтой
реки, под управлением дома Тоба, или императорской династии Вэй, да три
царства: на западе — Цинь, на севере — Янь и Лян. В предыдущую войну мы
146 [Часть 1]

видели уже превосходство северной империи Вэй, уважаемой и другими госу-

дарствами. Ей предстоят еще два врага: Южная империя и Северное царство
Лян; война с первою пресеклась кончиною Тоба-цы (423 [г.]). Но Южный
имп[ератор] Вы́нь-ди вздумал возвратить провинцию Хэ-нань, отторгнутую
Тоба-цы (423 [г.]).
Сперва чрез посольство старался склонить Т[оба-]да́о к добровольной ее
уступке и, увидев сопротивление дома Вэй, отправил значительную армию
на барках по Хуай-хо и Желтой реке и счастливо занимал крепости в упомя-
нутой провинции. Тогда вэйское ополчение сосредоточилось на левом берегу
Желтой реки, чтобы не дозволить неприятелю переправиться чрез Хуа́н-хо,
и вскоре на всех точках опрокинуло китайцев и снова овладело хэнаньскими
городами. Таким образом Т[оба-]да́о, окончив войну с полным успехом, же-
лал примириться с домом Сун и торжественно предложил союз и руку своей
княжны наследнику его. В 432 г. наступило примирение, и время восстанов-
ленной тишины послужило в обоих половинах к распространению просвеще-
ния народа, с помощью новых школ в китайском духе. Воскресли там дзины,
история, астро-
[л. 114]
номия. Китайское образование, проникая во владения Вэй, познакомило
их с негою юга и приметно способствовало там ослаблению воинственного
духа. Между тем западные ханства (Цюцы, Шулэ, Усунь, Шаньшань, Яньцы,
Чеши и др.) чрез послов своих начали с покорностью обращаться к Т[оба-]да́о
(435 [г.]), прославленному столькими победами. Он громил жужаней, дерз-
нувших задержать его посольство, делать набеги и держаться союза с неприя-
телем, и своим влиянием чрез усуньского хана побудил 16 тамошних вла-
дельцев искать покровительства дома Вэй, так что эта династия стала владеть
всем Северным Китаем до р[еки] Хуай, Кукэнором, Восточным Тюркиста-
ном, а в Монголии — Чахаром, Ордосом и Забайкальским краем. Но самый
Китай полтора века (439–589 [гг.]) делится на две половины и ждет воссо-
единения, чтобы опять, без иноземного вмешательства, жить прежней своей
жизнью.
[§] 91. Деятельный Т[оба-]да́о возбуждал зависть в Южном дворе к сво-
ему могуществу и славе, и не мог хладнокровно смотреть на происки его
[Южного двора] в западных странах. Первый поход его (450) был неудачен;
в следующий раз пробился до берегов Дзяна и в день нового года радостными
своими кликами приводил в трепет южную столицу. Насильственная смерть
Т[оба-]да́о, — его умертвил евнух (452 [г.]), — открыла поприще для интриг
при дворе и в империи. В царских чертогах неистовствовали евнухи с избран-
ными повелителями, а в
[л. 114 об.]
государстве некоторые помышляли о независимости в отторгаемых ими
провинциях. Настала тишина от изнурения военными действиями наро-
да или от недостатка мужества в императорах. Но, когда (466 [г.]) южные
[Период первый] 147

крамольники ворвались в северную половину империи, возобновилась война,

которая и продолжалась два года (468 [г.]), т. е. до заключения мирного трак-
тата, по предложению Т[оба-]хуна I, который, напитавшись догматами да́осов
и хошанов, решился с престола идти к духовенству, поселиться в саду, в хи-
жине, покрытой хворостом (471 [г.]), а правление передать 5-летнему Т[оба-]
хуну II. На юге, вследствие внутреннего смятения, династия Ци воцарилась
(478 [г.]). Далее, на севере, в нынешних аймаках Хорчин, Дурбэт и Джалаит,
возрастал дом Кидань, отрасль древних Дун-ху, которого князь, Мохэ-фэу-
гань, с 10 т[ысячами] кибиток пришел на берега реки Бэйлян покориться ди-
настии Вэй. А миролюбивый Т[оба-]хун в тишине заботился о строгом право-
судии, о пресечении злоупотреблений со стороны чиновников, об ограждении
черни от бедствий, сквозь пальцы смотрел на смятение у жужаней (484 [г.]),
даже неохотно поднял оружие на южные провинции (486–[48]8 [гг.]). Он бо-
лее и более применялся к китайскому духу, вводил придворные обряды, учре-
ждал училища, империю разделил на 38 джеу, или округов, из коих 25 нахо-
дилось в Хо-нань, т. е.
[л. 115]
на южной стороне Желтой реки, а 13 [—] в Хо-бэй, т. е. на севере, столицу учре-
дил в Ло-ян, устраивал армию против юга, где крамола не умолкала; в 494 г.
перешагнул границу и возвратился с досадою на безуспешность своего наме-
рения сплотить всю империю в одно государство. Досужное время посвяще-
но было делам администрации, улучшению воспитания детей, наставлению
наместников. Одеяние и язык сяньбийский отменены; ученым дан надлежа-
щий вес. Словом, Т[оба-]хун хотел все, напоминавшее ему родину. На эти из-
менения роптали князья и вельможи, негодуя на преобразование обычаев,
нравов и порядков, на введение китайского языка и обыкновений. Преемник
престола даже, Т[оба-]сюнь, презирал китайские книги и китайское платье,
просил дозволения на выезд из знойного Ло-яна к северу, и, сопровождаемый
своими приверженцами, тайно поспешил в Пин-чен, с намерением провоз-
гласить себя там императором. Но все закоснелые злоумышленники преда-
ны были смертной казни. С открытием заговора на целость государства, вой-
на с югом снова запылала (498 [г.]) и снова погасла со смертью знаменитого
Т[оба-]хуна II. Здесь кончилось и величие Cеверной империи. Вскоре и на
юге, на развалинах династии Ци, возвысилась династия Лян (502 [г.]), а но-
вый повелитель севера, Тоба-ко, не
[л. 115 об.]
замедлил туда вторгнуть[ся] (502 [г.]) и разбитый возвратился восвояси
(507 [г.]), куда его призывали местные беспокойства.
[§] 92. Во время этой борьбы двух китайских империй не прекращалась
борьба идей, от которой зависело первенство правил Кундзыевской фило-
софии или буддийского учения. После долговременных усилий школы уче-
ных и общества хошанов, китайцы мало-помалу свыкались с ними, не зная
наверное, на которую сторону преклонятся самодержавные государи и своей
148 [Часть 1]

волей определят решительный перевес одного мнения перед другим. На юге,

имп[ератор] Лян-Ву-ди, с соболезнованием воспоминал о равнодушии к это-
му делу династий Дзинь, Сун и Ци, и решился унизить иноземное учение
посредством возвышения древней народной мудрости. В 504 г. возобновил
он древние коллегиумы371, завел школы во всех главнейших городах, оты-
скивал по государству сведущих в дзинах и истории, назначил приличное им
жалованье и награды преуспевающим ученикам, повелел устроить храмины
в честь философа и в них совершать некоторые обряды, чтобы внушить на-
роду почтение к заслугам Кун-дзы и к национальной учености; с 507 г. воз-
обновлено им торжественное жертвоприношение Небу (Тянь); в 509 [г.] по-
велено наследнику престола и сыновьям всех сановников посещать училища
и заниматься преподаваемыми там предметами; в
[л. 116]
510 [г.] определены обряды для соблюдения в частной и государственной
жизни. Таким образом положено основание всем условиям китайской жизни,
к крайнему удовольствию школы ученых (жу-дзяо).
Между тем на севере другие обстоятельства сопровождали внутрен-
ний переворот идей во владениях ослабевающей династии Вэй, смущаемой
придворными происками. Там Тоба-ко, оставив в стороне китайские дзины,
прильнул к буддизму, лично объяснял Шакъямуниево учение, выстроил ве-
ликолепный монастырь в Хэ-нань-фу для хошанов, которых там стеклось
из Индии до 3 тысяч. Императрица Ху́-ши, из ревности к успехам фоисма,
также воздвигла капище возле дворца и в ущелье горы И-дзюй, 9 пирамид
и монастырь для тысячи хошанов. Эти действия, противные местному духу,
пробудили ропот поборников древнего учения на истощение казны для беспо-
лезного дела, на пренебрежение к народным школам, на умножение фоевских
капищ, на своеволие и безнравственность хошанов. Принц крови Тоба-чен
сильно поддерживал народность, восставая на фоисм, но не мог опровергнуть
мнение верховной власти. В Ло-ян открыто 46 мраморных таблиц, на кото-
рых некогда (по пов[елению] имп[ератора] Лин из дин[астии] Хань) выреза-
ны были дзины, и употреблено при постройке фоевского капища, несмотря
на убедительные просьбы чинов, врагов фоисма. Наконец, государыня, при-
знав эту религию господствующей, отправила Сун-юна вместе с хоша-
[л. 116 об.]
ном Хой-шен в Западный край за священными книгами: они-то [и] привез-
ли 170 томов. Итак, на севере настойчивостью Ху́-ши фоизм получил явный
вес. Тогда южная половина империи, при династии Лян, имела частые торго-
вые сношения с Цейлоном и Индией и была посещаема разными индийскими
371
Коллегиумы — здесь имеются в виду конфуцианские учебные заведения. В действи-
тельности же это иезуитское (либо созданное по его образцу) закрытое среднее учебное
заведение (подразделение университета, средняя школа-пансион). Появились в Европе
в XVI в. Католические коллегиумы существовали в Речи Посполитой, там же первым пра-
вославным коллегиумом стала Киево-Могилянская академия (1631).
[Период первый] 149

посольствами. Но, к удивлению, государь Ву-ди, восстановитель древнего ки-

тайского учения, под конец дней своих, прилепился к буддизму и поступил
в монастырь, откуда, по неотступной просьбе чинов, возвратился на престол,
внеся за себя огромную сумму в обитель. Спустя два года (528 [г.]), для ура-
зумения каких-то мистических книг, он снова перешел к хошанам, обрил го-
лову, стал питаться растениями и рисом, и сын и исполнитель велений Неба
превратился в орудие фоевцев, считавших уже 13 т[ысяч] капищ. Да́осы
и конфуцианцы, озлобленные собственным унижением, должны были ожи-
дать другого умственного переворота в Китае, периода уравновешения сме-
шанных идей народа.
[§] 93. На севере, с ропотом приверженцев старины на возвышение хоша-
нов слился ропот на истощение казны, для пополнения которой нужно было
уменьшить жалованье у чиновников (519 [г.]), ропот прямо на лицо372 импе-
ратрицы, на расточительность ее и роскошь; в то же время хитрый евнух, ми-
нистр Лю-тын, для лучшего успеха в своих честолюбивых замыслах, поста-
рался одного принца казнить, императрицу заключить во дворце, внешние
дела
[л. 117]
поручить Тобе-И, предоставив себе одни внутренние. Вот причина, по кото-
рой возникли смятения в государстве, долженствовавшие обрушиться на цар-
ственную династию и, действительно, стоившие жизни нескольким госуда-
рям. Кроме того, жужаньские дела на севере (в Халхе и Тарбагтае) требовали
мер решительных для пресечения и там смут. Вслед затем, Южный двор на-
грянул на вэйские владения и быстрым движением армии привел в крайнее
затруднение неприятеля: но одна битва на берегах р[еки] Хэ-шуй возвратила
все завоеванные области на севере. И опять дела пошли по-прежнему. Импе-
ратрица в Ло-ян, вышед из заключения, объявила свое намерение удалиться
в монастырь и, когда вельможи на коленях стали умолять ее остаться на ме-
сте, она, с притворным равнодушием, согласилась с их мнением, Тобу-И ли-
шила звания главнокомандующего с назначением его председателем трибуна-
ла и, схватив твердою рукою бразды правления, велела труп евнуха Лю-тына
выбросить на распутье, имущество его отобрать в казну, родных истребить,
а Тобу-И отрешить от должности, заменить Тобою-шунь[ем], и по-старому
начала расточать казну, предалась разврату. Но все это еще более усилило
негодование китайцев на правительство и давало возможность Южному дво-
ру извлекать пользу от внутренних раздоров на севере. 52 города в короткое
время перешли под власть южной династии. В течение неумолкаемой борьбы
с крамолою
[л. 117 об.]
и внешними врагами, Лоянский двор доходил до нищеты от неумеренных рас-
ходов; собрал поземельный оброк за шесть лет, убавил жалованья чиновникам,

372
На лицо — т. е. на персону, на личность.
150 [Часть 1]

продавал купцам привилегии на право торговли, обложил податью все дома

и чрез то обременил народ так, что не было уже надежды на скорое возвра-
щение общего спокойствия, расстроенного мятежниками. Содействие ар-
мии в этом отношении оказалось бессильным, особенно когда честолюбивая
императрица, Ху́-ши, старалась государя устранять от государственных дел.
В таком положении один только сановник был в состоянии водворить спо-
койствие и уврачевать язвы. Это Эрджу-жун, главнокомандующий войсками
шести провинций, равно сведущий в военном искусстве, как и в придворных
происках. К нему обратился юный государь и призвал его с войском к столи-
це. Но Ху́-ши, чтобы вырваться из опасности, при помощи своих любимцев
(Джен-янь и Сюй-хэ) отравила ядом (вставка: Тобу-сюя, а на престол возвела
трехлетнего) Т[оба-]джа́о (внука Т[оба-]сюня) и Ерджу-жуну велела возвра-
титься на свое место. Тогда полководец письменно просил государыню иссле-
довать причину преждевременной смерти государя, а для успокоения народа
пожертвовать своими любимцами и, не дожидаясь ответа, провозгласил импе-
ратором Т[оба-]дзы-ю, признанного армией. Члены совета безмолвствовали,
деятельный воевода входит в стены столицы, государственную печать вручает
законному государю, а Ху́-ши, постригшуюся уже в монахини,
[л. 118]
велит бросить в Желтую реку. При сем случае погибло до 2 тыс[яч] жителей.
Потом Ерджу-жун поспешил на крамольников в разных областях и пресле-
довал их неутомимо тогда, когда четыре принца крови, ускользнув от меча
в Ло-ян, на юге успели выпросить себе вспомогательное войско и с ним при-
шли воевать (528 [г.]). Имея с собою трепещущего имп[ератора] Т[оба-]
дзы-ю, Ерджу-жун быстро переправился за Желтую реку громить мятеж-
ников и опять прибыл в Ло-ян (529 [г.]) распоряжаться делами империи.
В самом деле, он был там душою правительства и пал (529 [г.]) вследствие
придворных интриг, подстрекнутых373 принцем Т[оба-]хой. Правда, родствен-
ники жестоко отомстили виновникам смерти заслуженного мужа; но данный
толчок раздраженным чинам стоил много крови и двору, и народу. Импе-
рия Вэй распалась на две части: Западную (Ша́ньси и Га́ньсу) [со] стол[ич-
ным] гор[одом] Ло-ян (Си-ань-фу)374 и Восточную (Хэнань) со стол[ицей]
Е (Джан-дэ-фу), которых предводители, искусные воеводы, упорно спори-
ли о соединении государства. В западной части со временем воцарилась ди-
настия Дже́у (557 [г.]), в восточной — дом Ци (550 [г.]), которые вынужде-
ны были уступить место династии Суй (581–618 = 37 [лет]). Мы не станем
следить за ходом разрушения дома Тоба, который так покойно окончил свое
существование. Тринадцать его государей, величавших себя императорами,
царствовали 171 год (386–557 [гг.]). Кроме Северного Китая, повиновалась
им Восточная и Южная Монголия, даже часть Северной и область И́ли.

373
Подстрекнутых — т. е. разжигаемых.
374
Так в тексте, на самом деле это два разных города.
[Период первый] 151

[л. 118 об.]

Независимые от них жужани владели Халхою и Тарбагтаем. Ян-дзянь, ос-
нователь династии Суй, покорил Южный Китай и обе половины империи по-
сле разделения, продолжавшегося 277 лет, слил в одно государство, которое
покоилось и крепилось в собственных своих границах, лишившись всех вне-
шних владений. Одна и та же масса народа, покорствуя одному царственному
дому, снова потекла проложенным для себя искони путем, стала жить своими
элементами и тяжестью своей начала распространять медленное свое влия-
ние на окружавшие ее племена. Там и иноземные прививные начала мало-по-
малу уравновешивались с коренными местными законами и не смели нару-
шать общее спокойствие.
[л. 119]
[§] 94. Мы видели, как Тоба-гуй (§375), основатель династии Вэй, на бере-
гах Эдзэней гол376 покорил жужаней (391) и поселил их на землях по восточ-
ную сторону Ордоса, и как, спустя десять лет (401 [г.]), то же поколение, по-
раженное тобасцами, перешло чрез монгольскую степь к северу, и Шелунь,
Могумоев внук, овладев там Халхою и Тарбагтаем, провозгласил себя неза-
висимым ханом. Отсюда он не переставал воевать с царством Вэй и часто ме-
шать планам его на обладание южною половиною империи. И собственное
желание, и обязанности союзника с династией Цинь заманивали Шелуня
в Китай. На побеге оттуда он умер (410 [г.]). Брат его и преемник престо-
ла Ху-люй породнился к Фын-бою, королем Северного муюнского царства,
в Восточном Тумэте, где столицей считался город Гурбан-субарга-хото. Впро-
чем, он, равно
[л. 119 об.]
как и следующие ханы Булуджень, Датань, известный под именем Гэшенгай
хана, Чилян (434 [г.]), Чуло (444 [г.]) не долго царствовали. Известно, что То-
ба-да́о неоднократно (429, 439, 448, 449) опустошал их владения, уводил мно-
жество людей и скота и чрез то изнурял силы этого поколения. Еще в начале
VI в. Тоган хан готовился к походу в Китай Cеверный, побежденный Юж-
ным, когда получил сообщение о набегах гаогюйцев с запада на свои владе-
ния; потому поскакал за хищниками и преследовал их до Лоб-нора: там всту-
пил в бой, но самыми слабыми отрядами с сильным неприятелем, и лишился
жизни. Сын его и преемник, Чеуну, из мщения за смерть отца, сделал нападе-
ние на гаогюйцев, убил их царя Мингату и, покорив там все владения, прежде
принадлежавшие жужаням, возвысил свое ханство, которое вскоре поколеба-
лось от внутренних раздоров и стало клониться к падению.
[§] 95. Из шести Тогановых сыновей старший Фуба возведен был на ханство.
Сын его Дзохой случайно исчез без вести. Тогда юная шаманка Тюань, приведя

После знака параграфа оставлено свободное место, но номер параграфа не поставлен.

375

376
Эдзэней гол — имеется в виду река Эдзин гол в провинции Ганьсу и Внутренней
Монголии. В верхнем и среднем течениях также носит название Хэйхэ.
152 [Часть 1]

потерянного Дзохоя, понравилась его родителю и сделалась ханшей. Потом, ко-

гда Дзохой открыл причину своего отсутствия, она его умертвила и чрез то на-
влекла на себя мщение старшей ханши. Шаманка была растерзана; Фуба, как не-
способный управлять народом, был убит и заменен братом Аногуем (520 [г.]), на
[л. 120]
которого восстал тотчас Шифа, родственник его, и провозгласил себя главою
жужаней. Между тем Аногуй из Северного Китая вел уже 15 т[ысяч] вспомо-
гательного войска в свою ставку, где управлял Поломынь хан, убийца Шифу,
и надменно отверг предложение, ему сделанное, об уступке своего звания.
Итак, Аногуй принужден был ехать в Ло-ян (Хэ-нань-фу) и там дождался из-
вестия об изгнании гаогюйцами Поломыня, который с 10 аймаками поспе-
шал в царство Вэй с изъявлением своей покорности императору; прочие же
аймаки перешли на сторону Аногуя. При таком положении дел Китайский
двор принял намерение жужаньские владения разделить на две части, при-
знать в них ханами Поломыня и Аногуя, первого поселить около Кукэнора,
а последнего в Чахаре, и обоим дать войско в помощь для устройства их уде-
лов. Но Поломынь, не довольствуясь своим участком, вошел в союз с хана-
том Давань377 (Ye-ta), принадлежавшим гаогюйцам, для скорейшего сверже-
ния с себя иноземного ига: гонимый вэйскою конницей, он бежал в горы и,
пойманный, был препровожден в Ло-ян. Тогда-то Аногуй без сопротивления
занял свое ханское место: голод заставил его продвинуться к пределам китай-
ской границы и просить вспомоществования. После долгого совещания Вэй-
ский двор положил снабдить его съестными припасами и отправить к нему
особого чиновника, Юань-фу со знаком белого тигра на боль-
[л. 120 об.]
шом штандарте. К сожалению, командированный чиновник по дороге произ-
вел беспорядки в городах, оскорбил гарнизон, так что Аногуй решился отпу-
стить его не иначе, как под прикрытием военной стражи, которая также в не-
которых местах вэйского владения позволила себе ограбить жителей. Вот
почему император послал стотысячную армию против жужаней, но сметли-
вый хан со всеми подданными и стадами быстро перелетел в Халху (523 [г.]).
В Южной Монголии, от р[еки] Шанду-гол до Кундулэн-гол учреждены
были шесть инспекций378 из бессменных войск для отражения жужаньских
набегов: в одной из них, Во-е, на севере от Да-тун-фу, некто Полухань-балин,
пользующийся народною любовью и с решительным характером, зная общее
негодование тамошних жителей на притеснения со стороны солдат, вздумал
поднять оружие на императорских офицеров и овладел всей этою страною.
Мятеж разлился быстро и поглотил инспекции Хуа́й-шо и Ву-чуань. Тогда-то

377
«Давань» приписано карандашом над зачеркнутым карандашом чернильным «Янь
тай».
378
Инспекция (по Н. Я. Бичурину) — тин 廳, административная единица уездного
уровня в районах с некитайским населением.
[Период первый] 153

двор начал иметь совещания об усмирении номадов, о присоединении владе-

ний жужаньских, в виде провинции, к империи, назначил даже туда главно-
командующего (524 [г.]). Это было время смятений и в Северном Китае, где
носились темные слухи о расторжении империи на уделы. Отряд, посланный
для наблюдения за жужанями, вступил с ними в сражение и был рассеян; воз-
мущение распространилось во всех шести инспекциях. Сколько
[л. 121]
труда стоило вэйской армии, пока она успела восстановить спокойствие
на юге с китайцами и на севере с жужанями! Сие последнее поколение, подоб-
но предместникам своим, находилось в непрерывных сношениях, дружеских
или враждебных, с Китаем. Аногуй, по заключении мира с домом Вэй, в тече-
ние многих лет посылал туда подарки, которые почитались там данью: потом
он взял за себя одну княжну из восточной династии Вэй, и почти сердечно,
смотря по личным выгодам, входил в новые договоры; в 537 г. восстал на во-
сточную половину Северного Китая, а жену взял из западного дома (542 [г.]);
опять примирившись (545 [г.]) с восточным двором, вместе с ним делал набе-
ги на Западное царство.
[§] 96. Между тем издревле на южной стороне Алтая (Золотой горы,
Алтун-таг, по-кит[айски] Дзинь-шань, Эктаг у византийских писателей),
в окрестностях Дзайсан озера, при истоке Иртыша, кочевало небольшое по-
коление, управляемое домом Ту́лга (Ду́лга, Ту-гюй), который составлял по-
бочную линию дома хуннов, прозывавшуюся Ашина. Находясь в поддан-
стве у жужаней, оно занималось добыванием для них железа, но, с половины
VI в., под начальством Тумэна, стало усиливаться и делать набеги на границы
китайские. Потому династия Вэй вошла с ним в сношения (545 [г.]). Тумэн
с своим родовичами, служа Аногую, разбил орду Ту́лэ (у о. Иакинфа
[л. 121 об.]
это другое наименование гаогюйскому поколению: в кит[айском] яз[ыке] гао-
гюй озн[ачает] высокую телегу, арбу, одноколку), с берегов Орхона, Селен-
ги и То́лы, шедшую на жужаньского хана, и покорив ему до 50 т[ысяч] ки-
биток, надеялся вместо награды получить себе в супружество Аногуеву дочь
(551 [г.]). Но коль скоро просьба его была отвергнута, Тумэн поднял оружие
на своего хана и разбил его (552 [г.]), так что он в отчаянии лишил себя жиз-
ни. Таким образом, случайный завоеватель всей Северной Монголии сделался
ханом самостоятельным (вставка: с титулом Или-хана) и женился на царевне
из династии Вэй, владевшей пятью провинциями в Северном Китае. Аногуев
же сын, Янь-ло-чень, вместе с Танджу-хэули, Кути и многими жужанями, уда-
лившись в Китай, к Вынь-сюань-ди, императору династии Северной Ци, за-
менившей там династию Вэй, провозгласили ханом Де-фа, сына Танджу-хэу-
ли, которого император велел препроводить в степи для принятия должности.
Но кидани (кочевавшие в нынешних аймаках Хорчин, Хорлос, Дурбэт и Джа-
лут), во время набегов на владения жужаней и Ци убили этого нового хана.
А как и преемник его Танджу-хэули также скоро лишился жизни и престола,
154 [Часть 1]

то Кути на место его был возведен в звание хана. Гонимый тулгасцами, он

(553 [г.]) с[о] своими подданными снова бежал на юг под покровительство ки-
тайского государя, который велел прогнать хищников, а вместо Кути назна-
чил ханом Аногуева сына, Янь-ло-ченя, снабдил его съестными
[л. 122]
припасами и одеждою, и отправил на жительство в Ма-и-сянь (Шо-пин-фу).
По смерти Тумэна, ханское достоинство перешло к меньшему сыну его
Чигинь (Ляо-ло), который, будучи отличным полководцем своего времени,
раздвинул владения на юге от реки Ля́о до Кукэнора, от монгольской степи
до Северного моря (?379), а верховную власть завещал не сыну своему Дало-
бяню, а младшему своему брату Табу-хану (Муган-хану), также одаренному
всеми качествами завоевателя. На западе покорилось ему владение Янь тай380
(Ye-tha?381), составлявшее часть ханата Да-Юэджи; на востоке он рассеял ки-
даней. Потому владычество его обхватывало всю Монголию от Желтого моря
до Кукэнора, от Ша́мо до нынешней южной сибирской границы.
Между тем Яньлочень, хан жужаньский, восстав на царство Ци, вторгнул[ся]
в Синь-джеу (Тай-юань-фу) и был разбит императорскими войсками (555 [г.]),
а в след[ующем] году (556 [г.]) лишился своих земель на севере, которые были
захвачены тулгаским ханом. Преемник его, Дыншудзы, вынужден был с остатка-
ми своего поколения искать убежища на юге, при дворе Вэй. Потому Табу-хан,
могучий владетель севера, не замедлил потребовать выдачи перебежчиков и тот-
час велел предать их казни за воротами столицы Си-ань-фу. Здесь погибло око-
ло 3 т[ысяч] народа, и дом Жужань перестал существовать. Разумеется, бо́льшая
часть этого поколения должна была остаться в монгольских сте-
[л. 122 об.]
пях или, избегая рабства, отодвинуться далее к западу и там слиться с други-
ми поколениями. Некоторые отсюда производят аваров, известных и в евро-
пейской истории.
382
При воспоминании слова Ту́ лга и Ду́ лга, означающего династию,
которая почти два столетия (552–745 = 193 [года]) владела Монголией,
приходит на память продолжительный ученый спор по вопросу: что оно
значит? и к какому народу относится? Китайцы называют этот народ сло-
вом Ту-гюй (Thou kioueï, бесстыдные псы, chiens insolens383), презритель-
ным для туземцев. Впрочем, сколько сказок о среднеазийском народе со-
бачьем! Ведь и Сак, в новоперсидск[ом] Сек, означ[ает] собаку; Mahasaki,
Mahasagi, Масагэты, великие псы; кинокефали384 с собачьими головами
379
Знак вопроса поставлен автором.
380
Над «Янь тай» приписано карандашом: «Давань».
381
Знак вопрос поставлен автором.
382
Текст до конца листа 123 смещен вправо.
383
Chiens insolens (совр. insolents) — букв.: наглые собаки (фр.).
384
Кинокефали — киноцефалы (греч. псоголовые), зооморфные персонажи с человече-
ским телом и головой животного (собаки, волка, шакала, гиены), якобы жившие в Индии,
[Период первый] 155

и лаем. Слово Ту-гюй А. Ремюза берет за тождественное со словом ‘Тюрк’,

которое китайцы, не имея в своем языке чистого звука ‘р’, могли иска-
зить. См.: Desguignes, “Gesch[ichte] d[er] Hunnen”385 [Greifswald, 1770],
1, 491. Klaproth’s “Uighuren”386, p. 8. “Asia Polyglotta” [Paris, 1823], p. 212.
A. Rémusat, “Rech[erches] s[ur] l[es] languages tartares […]”387, 9, 12. Klapro-
th, “Mémoire sur l’identité des Thou-khiu et des Hioung-nou avec les Turcs”,
в “Journ[al] Asiat[ique]” [Série 1. T. 7], 1825, p. 257–[2]68. “Tabl[eaux]
Histor[iques] de l’Asie”, p. 114. H. C. v. d. Gabelentz388, “Über den Namen:
Türken” in “Zeitschr[ift] f[ür] d[ie] Kunde des Morgenl[andes]”, [Göttingen,
1839], II, 70[–73]. Кроме того, на турецк[ом] языке ‫ تقيه‬зн[ачит] шлем389,
равно как арабское terkéh. Это корнесловие вело некоторых ориентали-
стов к заключению, что Ту-гюй было Турецкое (Тюркское) поколение.
Но о. Иакинф («Зап[иски] о Монг[олии]». 2, 109) и Шмидт заме-
[л. 123]
тили, что сл[ово] Ту-гюй не что иное, как испорченное монг[ольское]
ту́лга и ду́лга, озн[ачающее] также шлем, и что Ту-гюй = монголы. Cf.:
“Forschung[en]”. P. 40–42. Из истории известно об уклонении остатков
хуннов к северо-западу, на берега Западного моря (Си-хай, не Балкаш-нор
ли?390); известно, что одно только поколение, Ашина, состоявшее из 500 се-
мейств, успело поселиться в долине у Алтайского хребта и расположилось
у холма, имеющего вид шлема. «Самая высокая вершина Алтая находится
у озера Убсы на северо-западе, от вершин Чуи на юго-восток, и представляет

Ливии, Эфиопии, Скифии. Рассказы о них имеются у Аристотеля, Геродота, Плиния

Старшего и др.
385
“Geschichte der Hunnen” — «История гуннов».
386
Имеется в виду или “Abhandlung über die Sprache und Schrift der Uiguren / Von
J. H. Klaproth”. Berlin, 1812, или “Abhandlung über die Sprache und Schrift der Uiguren. Nebst
einem Wörterverzeichnisse und anderen Uigurischen Sprachproben, aus dem kaiserlichen
Übersetzungshofe zu Peking / Herausgegeben von Julius Klaproth”. Paris, 1820. В обеих кни-
гах написание слова “Uiguren” — без буквы “h”.
387
“Recherches sur les langues tartares, ou Mémoires sur différens points de la grammaire et
de la littérature des Mandchous, des Mongols, des Ouigours et des Tibetains” (Paris: Imprimerie
royale, 1820) — «Исследования татарских языков, или Мемуары по различным аспектам
грамматики и литературы маньчжур, монголов, уйгуров и тибетцев» (Париж: Королевская
типография, 1820).
388
H. C. v. d. Gabelentz — Hans Conon von der Gabelentz (Ханс Конон фон дер Га́беленц;
1807–1874), немецкий филолог-востоковеда, полиглот. Почетный доктор философии (Лейп-
циг, 1846), Почетный член Венгерской академии наук (1858), иностранный член Петербург-
ской академии наук (1868). Основал журнал “Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes”.
389
КЮн — написание, приведенное О. М. Ковалевским, отражает особенности мест-
ной или авторской орфографии. Более частотный вариант написания слова ‘шлем’ — КЮ-
шуе (чаг.) либо КЗЮншуе. Перевод приведенного О. М. Ковалевским слова означает
‘страх, воздержание, осторожность, правило самосохранения’ (осм. takiyye) и имеет рели-
гиозную коннотацию, ведущую к борьбе суннитов против шиитов.
390
Знак вопроса поставлен автором.
156 [Часть 1]

собою котел, окруженный с трех сторон отвесными неприступными уте-

сами, кроме прохода в него с северной стороны». Иак[инф]. «Ст[атистиче-
ское] опис[ание] Кит[айской империи]». 2, 40–[4]1. В примеч[ании] при-
бавл[ено:] «К сему месту относится баснословный выход монгольского
народа из Иргана-кона». — «Ашина принял прозвание Ду́лга потому, что его
поколение кочевало под самым Алтаем, который кругообразным продолже-
нием горных вершин с углублением в их промежутке представляет вид шле-
ма, низом кверху обращенного». Id. 2, 77. Наконец, мы видели и то, что три
главные отрасли среднеазийского народа, тунгусы, монголы и тюрки имеют
одну точку исходную и принадлежат к одному семейству. К тому прибавь-
те, что мусульманские писатели назначают им одного родоначальника Тюр-
ка, Афетова сына391, от которого произошли два брата [—] Монгол и Татар.
[л. 123 об.]
[§] 97. Быстрая возмужалость Тулгаского дома обратила тотчас на себя
взоры северокитайских династий, так что они стали прибегать туда с прось-
бою о помощи против своих врагов. Итак, династия Дже́у, для обезопасения
себя со стороны царства Ци и для охранения внутреннего спокойствия во-
шла в союз с тулгасцами, а вслед за ней и царство Ци просило пособий там
против дома Дже́у. Могущественный Табу-хан, обольщенный последним по-
сольством, решился прекратить сношения с Дже́у и велел уже задержать по-
сланника, прибывшего для сопровождения дочери его в Чан-ань; но вдруг
вспомнив выдачу беглых жужаней, переменил свое намерение и обещал посо-
бия против царства Ци. Действительно, сто тысяч тулгасцев вместе с 40 т[ыся-
чами] дже́уской армии вторглись в эти владения тремя дорогами. Начало по-
хода клонилось в пользу союзников: горы им сдавались; потом глубокий снег,
мороз и толпы неприятеля так напугали их, что тулгасцы стали отступать
и на пути опустошать селения (563 [г.]). После, опять они ходили войною
до самых стен Ло-ян, столицы в Хонань. А когда дже́уский импер[атор] Ву́-ди
возвратил в степь императрицу, ханскую дочь, вместе с прочими женщинами
тулгаскими (565 [г.]), оскорбленный этим Табу-хан начал дружиться с цар-
ством Ци. Так шли дела на юге; но деятельный хан посматривал и в другую
сторону, где открывались для него новые виды.
[с. 124]
[§] 98. Согдиана и эвфалиты (абтелиты) покорились Табу-хану. Согдиан-
цам дозволено отправить посла (Маньяк) к персскому392 шаху Хосру Анушир-
вану для упрочения с ним торговли шелком. Без сомнения, персы, имея мно-
гие пристани на Черном море, на Персидском заливе и на Индийском море,
могли б получать шелк на кораблях из Китая, но сообщения их чрез Согдиану,
по близости пути, обещали им более выгод. Одно только препятствие состояло

391
Афетова сына — имеется в виду, что Тюрк, легендарный прародитель тюрок, яв-
лялся сыном библейского Иафета и внуком Ноя.
392
Персскому — т. е. персидскому.
[Период первый] 157

во множестве мелких там владений, чрез которые караваны купеческие дол-

жны были проходить. Ануширван, вероятно, для обеспечения собственной
морской торговли отказал в просьбе согдианцам и, по совету какого-то гунна,
велел у Маньяка купить весь привезенный им шелк и сжечь. Несмотря на то,
Табу-хан пытался еще раз чрез посольство склонить персского шаха к мирным
сношениям: Ануширван отравил ядом послов его, утверждая, что они умерли
от необыкновенной сухости климата в Персии, а из опасения набега номадов
обратился (567) к импер[атору] Ву́-ди, врагу тулгасцев. Но внутренние сму-
ты не позволили богдохану393 принять предложение шаха и участвовать в чу-
жом деле. Между тем Табу-хан, узнав о вражде между персами и римлянами,
вознамерился искать дружбы у Юстина II, обольстить его торговлей шелком
и чрез то расстроить эту отрасль персской промышленности. Блеск царствова-
ния Юстиниана византийского и слава римских подвигов в Персии
[л. 124 об.]
служили верным поручительством хану за удачный выбор для себя союзни-
ков. Итак, Маньяк чрез Кавказ отправился в Константинополь, заключил
с Юстином II (569 [г.]) оборонительный союз, и Земарх, префект восточных
городов, с многочисленной свитою ездил к Алтаю, где, по очищении огнем,
был допущен к хану в шатре, украшенном разноцветными шелковыми ков-
рами, пил кумыс, а в следующий день был поражен в другом шатре богат-
ством золотых сосудов, шелковых тканей и золотым ханским троном. Всем
римлянам пожалованы были драгоценные подарки, а Земарху дана кэргизка
с берегов Ангары и приглашение в поход против персов (570 [г.]). Впрочем,
этот поход не имел важных последствий, а Земарх благополучно возвратился
в свою префектуру: он умел избегнуть персов около Кубани, получил от уг-
ров в мешках воду для путешествия по сухим местам на север от Кавказа; чрез
аланские владения достиг Требизонда и, наконец, Византии.
Табу-хан в городе Тарас (см. “Bull[etin] scientif[ique publié parc] de l’Acad[é-
mie impériale] des sciences de S[aint-]P[é]t[ersbour]g” [Saint-Pétersbourg; Leip-
zig, 1836], 1, 108), на сев[ере] Сейхуна, встретил персских послов, пригласил их
на пир и в обращении с ними не щадил грубостей: оттуда с яростью кинулся
на эвфалитов, живших в Мавераннегре, как на виновников войны, и разбил их
близ Нахшаба. Шах персский поспешил в Джорджан в то самое время, когда
хан намеревался вторгнуть[ся] в Хорасан, и — скорее заключил мир. Отдав дочь
свою в супружество Ануширвану, Табу
[л. 125]
тотчас отступил в Кашгар, дозволив канглийцам ехать, вместе с римля-
нами, в Константинополь. С сего времени Юстин II старался жить мирно

393
Богдохан — богдыхан (монг. богд хаан: «священный государь»), титул, которым
в русских грамотах XVI–XVIII вв. называли императоров Китая династии Мин (1368–
1644) и позднее Цин (1636–1912). В русской литературе в широком смысле долгое время
употреблялся по отношению к китайским императорам вообще.
158 [Часть 1]

с тулгасцами, опасными для персов. Тогда-то Ануширван отстроил Дербенд

в Ширване и стену, длинную 40 парасангов394. Но страшные громы, разра-
зившиеся над Алтаем, отозвали хана на родину, где он, тотчас по возвра-
щении (571 [г.]), освободил дже́уских послов, примирился с импер[атором]
Ву́-ди.
Византийское посольство, от имени Тиберия II, не нашло уже в живых
знаменитого Тулгаского хана и у преемников его не могло выпросить помощи
против персов. Чтобы присутствовать при печальной церемонии, послы при-
нуждены были обрить бороду и подметили, как на ханской могиле убито395
четырех пленников и любимых покойником лошадей.
[§] 99. По смерти Табу-хана, верховная власть вверена была вельможами
сыну его Яньло. Оттого возродилось негодование в Далобяне, начались раз-
доры в Тулгаском доме. Вследствие междоусобия, провозглашен был ханом
Шету, под именем Шаболио-хана (581 [г.]), который для своей ставки назна-
чил место у горы Дудзинь (Tou-kin), отрасли Алтая, а Яньло, довольствуясь
титулом второго хана, поселился при р[еке] Ту́ле. Кроме них, и Далобянь,
и вотчим Шаболио-хана, Дяньга, признаны были ханами, первый под именем
Або-хана, последний — Дату-хана. Итак, явились четыре хана, из коих у каж-
дого находился в управлении
[л. 125 об.]
особый аймак (удел); но все они Шаболио-хана почитали великим ханом, обла-
дателем всей Монголии и составляли четверной союз, страшный для соседей.
Тогда в северном Китае возвысилась династия Суй (582 [г.]), готовая ока-
зать всякого рода снисхождение для своих подданных. Одна только Тулга-
ская ханша, происходившая из дома Дже́у, непрестанно умоляла своего су-
пруга поднять оружие на новую династию, похитившую престол у ее родных.
По настоянию ее, все четыре хана с 400 т[ысячами] ополчения вторглись в ки-
тайские области, опустошили смежные провинции и ушли покойно восвояси.
Это обстоятельство дало повод хуандию обратить внимание на степи и при-
нять деятельные меры к расстроению396 четверного союза. Брачное родство,
серебро и оружие послужили средствами к воспламенению взаимной недо-
верчивости между ханами. По повелению императора пограничные укреп-
ления были немедленно поправлены и населены надежными гарнизонами.
В это время при Тулгаском дворе жил китаец Чан-сюнь-чен, пользующийся
доверием хана и старшин, который подробные сведения о силе аймаков тайно
передал государю Вы́нь-ди и вместе советовал, не теряя времени, употребить
хитрость для поселения несогласия между 4[м]я союзниками. Тогда, действи-
тельно, Дату и Шаболио, ханы сильные и, по-видимому, дружные, готовы

394
Парасанг — древнеперсидская мера длины, составляет приблизительно 5–6 км.
В разное время ее значение существенно менялось.
395
Убито — т. е. убили.
396
Расстроение — т. е. расстройство.
[Период первый] 159

были вступить в бой: Або-хан нерешительный, боясь одного Шаболио, слепо

исполнял его веления. Для достижения цели Китайский двор
[л. 126]
должен был подружить Дату с Або и восстановить их против Шаболио. Щед-
рые подарки положили начало междоусобию. Закипело смятение, которое
обрушилось на Китай: все четыре хана сделали нападение за Великую стену
до Юн-пин-фу; главный хан желал было двинуться далее внутрь империи,
но Дату отказался от похода, и битва с китайцами заставила номадов поспе-
шить обратно в степи, и отступление их ознаменовалось страшным опустоше-
нием. Заметив значительное разорение Китая, Чан-сюнь-чен распустил слух,
что поколение Ту́лэ покушается овладеть стойбищем главного хана. Легко-
верный Шаболио, увидев на месте неосновательность слухов, еще с большей
яростью напал на Китай (583 [г.]). Посланное навстречу ему ополчение дей-
ствовало довольно счастливо, так что номады на побеге, при совершенном не-
достатке съестных припасов, принуждены были питаться трупами, а зараза
усугубила бедствие. Но хитрый китаец, беседуя с Або-ханом, успел возбудить
в нем зависть к Шаболио, счастливому во всех походах на Китай и готовяще-
муся сделать на него, Або, нападение; прибавил к тому, что Дату уже вошел
в союз с домом Суй, и что ему, Або-хану, остается одно средство: соединиться
с ним для защиты себя от главного хана. И Або-хан, по его наставлению, от-
правил своего посла к импер[атору] Вы́нь-ди, а когда, узнав о том, Шаболио
захватил его земли на севере, он обратился на запад к Дату, выпросил у него
сто тыс[яч] войска и с ним начал
[л. 126 об.]
нападать на своего врага и, после одержанной над ним победы, приобрел
решительный перевес в Монголии. Дяньга, как приверженец Шаболио, ли-
шился своих кочевий и должен был бежать в стойбище Дату-хана. Пле-
мянник даже великого хана принял сторону Або-хана. Таким образом,
обессиленные ханы, не получая помощи из Китая, изнурили друг друга, и,
наконец, Шаболио-хан, по примеру Або-хана, стал просить мира у китайцев
(584 [г.]) и причисления его жены (из импер[аторского] дома Джеу) к цар-
ственной династии Суй; в письме к хуандию величал себя мудрым и зна-
менитым ханом, сыном Неба, императором могучего Тулгаского царства,
подданным китайского повелителя, а когда привезли ему государственную
печать, он, императорский зять, преклонил голову перед грамотой своего
сюзерена, стоя на коленях, принял печать, наименовался вассалом, не без
душевного сокрушения при виде унизительного для себя обряда. С этого
времени Або-хан приметно усилился и, после покорения Джунгарии, про-
возгласил себя независимым ханом западных тулгаских владений, тогда как
Шаболио с Дату оставались в восточной половине; но положение последних
день ото дня становилось тягостнее, ибо кидани, находившиеся под властью
Тулгаского дома, вздумали добиваться независимости. Вот почему Шабо-
лио-хан (585 [г.]) умолял династию Суй о дозволении переселиться ему
160 [Часть 1]

на китайскую границу. Очень естественно, хуанди не токмо изъявил свое

на это согласие, но посылал
[л. 127]
отряды в помощь своему вассалу, снабжая его съестными припасами, шел-
ковыми тканями, холстом, платьем. А когда Або-хан был разбит и лишился
всего семейства, Шаболио на радостях послал своего сына ко двору с благо-
дарственным письмом: «как нет на небе двух солнцев397, так не должно быть
двум императорам на земле. Монарх дома Суй есть единственный импера-
тор на земле, и я, несмотря на многочисленное мое ополчение и на выгод-
ное положение моих владений, не смею присвоить себе подобное титло. Итак,
с этого времени, преклоняя перед ним колени, признаю себя подданным
его». С 586 г. северный Китайский двор принял за правило ежегодно посы-
лать свой календарь ко всем вассалам с тем, чтобы они, как подвластные, упо-
требляли китайское летосчисление. Шаболио, с[о] своей стороны, посылал
ко двору определенную дань и, по-видимому, до самой смерти (587 [г.]) сдер-
живал свое слово. Полагая сына своего, Юн-юй-люя, неспособным к управ-
лению народом, он избрал преемником своего брата Шеху-чулохэ́у, который
и начал ханствовать под именем Мохэ-хана. Хуанди, с известным Чан-сюнь-
ченом, прислал ему утверждение в новом достоинстве, хоругвь, бубны и бога-
тые подарки. Первая мысль этого вассала обратилась на запад, где властвовал
враг его, Або-хан, и, с помощью китайцев, полонил его. Умершего Мохэ заме-
нил племянник его, Юн-юй-люй, под именем Дулан-хана.
[л. 127 об.]
[§] 100. Под конец VI в. Китай, слившись в одно государство, после трех-
векового почти разделения, быстро восстанавливал свои силы под руковод-
ством императора Вы́нь-ди, который, положив в основание новому своду
законов старину империи, ввел много в администрацию и правосудною стро-
гостью умел обуздывать своеволие частных лиц и возвысить величие госу-
дарства. При нем все элементы народной жизни пробудились и побороли но-
вовведения. Но прискорбно было слышать государю, что вдовствовавшая
ханша после Шаболио, китайская уроженка, Да-и, беспрерывно подстрека-
ла Дулан-хана к вторжению в империю, как бы в отмщение царственной там
династии Суй за унижение дома Джеу. Не утешили ее присланные хуандием
вещи, найденные во дворце последнего императора из дома Чень. Она в сти-
хах изливала свою горечь и описывала бедствие своих родных.
[л. 128]
Как ни желал Вы́нь-ди смерти ее, но не мог склонить хана к насильственно-
му средству. Но, когда Шень-хан, сын Мохэ, стал управлять тунгасами, под име-
нем Тули-хана, и просил о княжне для себя в супружество, император обещал
исполнить его просьбу с условием, если он постарается истребить Да-и. Вско-
ре Дулан-хан, вследствие клеветы Тулихановой, умертвив ханшу, обратился

397
Так в тексте.
[Период первый] 161

к Китайскому двору с назначением другой из царственного дома. Между тем

лукавый Чан-сюнь-чен поспешил представить хуандию его непостоянство,
прибавив, что исполнение этой просьбы влечет за собою требование пособий
против Дату и Тули ханов, и что с уничтожением последних Дулан неминуемо
возобновит набеги на Китай, и потому советовал выдать княжну за Тули-хана,
которого и переселить на юг, дабы он мог послужить там оплотом против поку-
шений великого хана. Сказано и сделано. Тули-хан взял за себя княжну и по-
селился на границе (597 [г.]), а озлобленный Дулан-хан, прекратив посылку
подарков для двора, возобновил набеги на империю. Но Тули-хан успел пред-
упредить хуандия о приближении степной многочисленной конницы. В то же
время Дулан-хан, узнав о движении китайского ополчения против себя, посте-
пенно примирился с Дату-ханом и общими силами рассеял Тулихановы орды
и вторгнул[ся] в Да-тун-фу. Побежденный хан, в сопровождении Чан-сюнь-че-
на и 5 наездников, едва успел скрыться на юге ночью,
[л. 128 об.]
и потом опомнившись и собрав новое ополчение, хотел было перебежать к Да-
ту-хану. Тогда хитрый спутник, китаец, изведав его намерение, постарался не-
медленно препроводить его в Чан-ань. Китайские же полки шли за Великую
стену и там одержали верх над Дату-ханом. Впрочем, побежденным ханам да-
рована была свобода; из них один Тули, с 10 т[ысячами] подданных, в Китае
переименованный в Ци-линь-хана, женившись на вдове царевне И-чен, спер-
ва помещен был около Да-тун-фу, потом в Ву-юань (в Ордосе), для охраны
берегов Желтой реки: туда же послано 20 т[ысяч] человек как для защиты
Тули от Дату-хана, так и для наблюдения за его действиями. По умерщвле-
нии Дулан-хана, возведен на ханское достоинство Дату под именем Буга-хана.
В продолжение похода китайцев в степи, Чан-сюнь-чен, смущая орды, одну
противопоставлял другой, так что некоторые поколения вынуждены были
у границы просить покровительства у Китайского двора. Невозможно было
хуандию продолжить там наступательные военные действия в степях по при-
чине раздоров, возникших между императорскими сыновьями, которые до-
бивались престола, равно как и от ропота школы ученых, которая досадовала
на государя, что он, для уменьшения расходов, вместо множества училищ, за-
веденных династией Хань, учредил одно только в столице для 70 вельможе-
ских избранных детей. Среди таких обстоятельств, Дату великий хан, негодуя
на бегство разных орд к границе и на покровительство, оказанное хуандием
[л. 129]
Тули-хану, снова делал набеги на северные провинции Китая (600 [г.]).
А хотя китайцы преследовали в степи хищников, но не столько их муже-
ство, сколько отравление колодцев Чан-сюнь-ченом нанесло вреда тулгас-
цам. Впрочем, Дату посылал своего племянника на Циминь-хана и не мог его
унизить. В 601 г., после бегства 90 т[ысяч] тулгасцев в Китай, он еще раз на-
падал на императорские владения, довольно счастливо боролся с китайцами
и опять удалился на север, чтобы и в следующем (602) г. возобновить набеги.
162 [Часть 1]

Тогда полководцы его, за Желтою рекою, полонив около 10 т[ысяч] поддан-

ных Циминь-хана и захватив его стада, на обратном пути лишились всей до-
бычи. Здесь прекратились хищнические нападения от смут, возникших в сте-
пях.
[§] 101. Около этого времени Тулэские поколения (Гао-гюй, в Тарбаг-
тае), не имея у себя верховного владетеля, принадлежали частью к восточ-
ному, частью к западному Тулгаскому дому. Десять их родов, отторгнувшись
от восточного хана Дату, передались Циминь-хану (603 [г.]) и произвели та-
кое замешательство, что Дату-хан вынужден был бежать в королевство Тогон
(по-кит[айски] Ту-хунь, Ту-гу-хунь, Tou-ko-hoen, Tou-kou-hon, основанное
Муюн-Тогоном в Тангуте, т. е. в Кукэноре), и самая бо́льшая часть его под-
данных покорилась Циминь-хану, который, с помощью китайцев, поселился
у входа в
[л. 129 об.]
степь и овладел землями своего соперника.
Тогда в Китае царствовал (с 605 [г.]) Я́н-ди, отцеубийца, который все бо-
гатства, собранные деятельным и строгим Вы́нь-ди, расточал на отстроение398
города Ло-ян, куда и двор был переведен из Чан-ань, на великолепные двор-
цы, с обременением народа, и чрез то раздражил своих подданных, так что
они начали думать о восстании на притеснителя тогда, когда с северо-восто-
ка угрожала новая буря. Это был дом Кидань, отрасль древнего монгольско-
го дома Дун-ху (§ 12–19). Около 235 г. этот новый дом, разбитый китайцами
близ Великой стены, уклонился на север и занял там нынешние аймаки Хор-
чин, Хорлос, Дурбэт и Джолаит. В начале V века, он принял название Ки-
дань, а в 605 г. сделал нападение на Ин-джеу (в восточном Тумэте) и чрез
то накликал приход Циминь-хана вместе с китайцами. Но в союзе двух раз-
нородных наций не было обоюдного доверия, особенно с того времени, как
китайский полководец стал требовать от тулгасов соблюдения унизитель-
ных для них обрядов, а именно, чтобы они являлись к нему, стоя на коленях.
Не трудно было угадать, что вмешательство китайцев в дела номадов возбу-
ждает сильное подозрение в новых затеях. Действительно, немного прошло
времени, и китайцы, нечаянно нападши399 на киданей, овладели их имуще-
ством, а жен и детей разделили между тулгасов400. В 607 г. Циминь-хан, явясь
ко двору, пораженный великолепием его, просил у государя пожаловать ему
кушак и шапку. Но Ян-ди осыпал
[л. 130]
его только подарками, а сына его и племянника оставил при себе. Предпри-
нимая, с полумиллионом войска, путешествие в монгольские степи, он, для
успокоения тулгасов, послал к хану с известием о том китайца Чан-сюнь-чена.

398
Отстроение — т. е. устройство, строительство.
399
Нечаянно нападши — т. е. внезапно напав.
400
Тулгасов — т. е. тулгасами.
[Период первый] 163

Незамедлил Циминь собрать старшин подвластных ему поколений: Дзи, Се

и Ши-вэй (с берегов Байкала, по Лене) и поспешить навстречу государю и го-
сударыне, блеснувшему пышностью среди номадов и ослепившему их сво-
им могуществом. Хуанди с вниманием всматривался в представленную ему
карту владений дома Ту́лга и на обозначенные на ней три дороги, ведущие
в Западный край, через Комул, Турфань и степи в Хотон; на пределах Шень-
си назначил место для меновой торговли и чиновника для наблюдения там
за тишиною и порядком. Это учреждение вскоре обнаружило немалую поль-
зу для обеих сторон. Желая ввести какую-либо образованность и заохотить
покоренных номадов к оседлой жизни, хуанди велел построить домы для
хана. Но ни хан, ни его подданные не решились променять свои подвижные
юрты на постоянные обиталища, не хотели взамен своей свободной просто-
ты принять стеснительную китайскую образованность. Тулгасы не согласи-
лись даже сопровождать китайцев в Комул, недавно еще повиновавшийся
Циминь-хану. Впрочем, китайцы сами достигли этого владения и заста-
[л. 130 об.]
вили удельных князей Комульского и Турфанского покориться лично импе-
ратору, путешествовавшему тогда по западным провинциям. Таким образом,
водворился мир в обширной империи, простиравшейся с востока к западу
на 9300 ли, а с юга к северу на 1815 ли. Вскоре потом и Циминь-хан (609 [г.])
кончил жизнь в Китае, к крайнему огорчению государя. В правление сына
его, известного под именем Шиби-хана, дела приняли другой оборот, как уви-
дим ниже.
[§] 102. Что же происходило во владениях западного Тулгаского дома, ко-
торый отделился от восточного в 585 г.? Там, среди раздора, поселенного ки-
тайской политикой, номады уничтожали друг друга, не зная причины и не
предвидя последствий. Старшины возводили ханов на престол одного после
другого из частных своих видов, не помня об общем благе. Наконец, воцарил-
ся Чуло-хан, который, живя в И́ли, успел возмутить Усуньское владение про-
тив его царя, нанес тяжкий удар Тулэским поколениям, жившим в соседстве
с восточными и западными тулгасами и обложил их данью (605 [г.]), а потом
[— и] князя поколения Се-яньто, кочевавшего на север от Урумчи и Баркюля.
Этим его поступком раздраженные тулгасцы, вместе с Сеяньто, неоднократ-
но одерживали верх над Чуло-ханом и, наверное, уничтожили б его, если бы
не прибыли ему в помощь комульцы,
[л. 131]
Гаочан и Яньши. Но Чуло-хан, по убеждению своей матери, поддался
Китаю (608 [г.]), стремившемуся к обладанию смежными народами. Около
того же времени Фу-юнь-хан Тогонский (в Кукэноре), разбитый тулгасами,
обращался с просьбою о помощи к хуандию и, узнав о приближении много-
численной китайской армии, начал уклоняться на запад, но бесполезно, по-
тому что китайцы взяли приступом два городка: Ма́нь-тэу и Чишуй, полони-
ли до 200 князей и других чинов, тогонские владения, разбив на провинции,
164 [Часть 1]

уезды, инспекции, населили ссыльными преступниками; впрочем, совершен-

но покорить их не были в состоянии (династия Тогон уступила место дина-
стии Туфань [в] 634 [г.]). В 609 г. император Ян-ди ездил на западную гра-
ницу, когда алчные там поколения не могли уже устоять перед китайскими
происками и серебром. Не только ханы Комульский и Гаочанский, но и 27 дру-
гих на западе владений поспешили добровольно искать благосклонного воз-
зрения хуандия. Итак, Китай восстановил свой перевес в Азии, которого он
лишился вследствие своего раздела на многие части. После блистательных
успехов оружия на восточном индийском полуострове в Тонкине (Kiao-tchi)
и Сиаме (Lin-y), империя оживила внутреннюю свою торговлю и западных
жителей привлекала для промена401 к пределам провинции Га́ньсу. Не менее
удачно шли дела с островами Лю-цю и Кореей, и счастливый Ян-ди, среди во-
енных действий, не терял
[л. 131 об.]
из виду литературы, поощряя труды всех школ. Но внешние войны, стоившие
чрезмерных налогов, возбудили всеобщее негодование, которое сперва обна-
ружилось в частных бунтах, а потом в повсеместном восстании. Главы мя-
тежных шаек, добиваясь верховной власти, старались провинции превращать
в независимые владения. При таком состоянии империи один градоначаль-
ник Ли́-юань обладал значительными силами, поборол скопища мятежников,
и своего внука возвел на престол, и в Си-ань-фу является новая царственная
династия Тан (618 [г.]), при помощи тулгасов.
[§] 103. В это время Азия была театром великих происшествий. Рели-
гиозное влияние Мухаммеда привело в движение аравитян; монархия Сас-
санидская была поражаема среднеазийскими номадами, которых Китай не-
однократно отталкивал от своих пределов, и которые распространят огнем
и мечом ислам по многим государствам; Тибет возвышает грозное чело, гро-
мит Тогонов (в Кукэноре), Джунгарию и Восточный Тюркистан и полтора
века борется с Китайской империей. Между тем владетели Монголии тулга-
сы находятся в самом цветущем состоянии, восстановлению которого весь-
ма много способствовали смятения в империи. В непродолжительное время
они, кроме Южной Монголии, начали владеть странами на запад от Шеньси
до Тибета, киданями — на юг от Кэрулуна, Ши-вэйцами — на северной сторо-
не Амура к Лене. На всем протяжении от Иртыша до Японского моря у них
находилось до миллиона воин-
[л. 132]
ства, угрожавшего разрушением Китайской империи. А хотя один хитрый
китайский пограничный начальник, для охранения своего отечества от не-
минуемой гибели, составил план устройства нового ханства на юге, чтобы
расторгнуть силы обширной степной монархии, но не мог между тулгасски-
ми князьями найти поборников своего намерения. Брат Шиби-хана отверг

401
Для промена — т. е. для обмена.
[Период первый] 165

поднесенный ему титул хана. И раздраженный хан кипел местью за такие

происки. Умерщвление одного из его старшин послужило поводом к набе-
гу, в котором предположено было схватить императора Я́нь-ди, разъезжав-
шего тогда по северным провинциям. Бегство хуандия в Янь-мынь спасло его
от плена (615 [г.]). По следам его полетели тулгасы осаждать город Янь-мынь
(в Шаньси), томимый голодом. В эту решительную минуту ханша, царев-
на И-чен, соболезнуя о своем отечестве, постаралась уверить своего супру-
га в возмущении Северной Монголии. Встревоженный ложным известием,
Шиби поспешно снял осаду и на обратном пути лишился до 2 т[ысяч] плен-
ными402. А хотя потом снова прискакал на китайскую границу, но он встре-
тил сильное сопротивление в войсках Лю́-юаня (616 [г.]). В следующем году,
призванный крамольниками, Шиби еще раз вторгнул[ся] в пределы империи,
своим союзникам раздавал титулы, производил ужасные грабежи до самых
стен столицы и опять удалился в свои степи. Но вскоре, замыслявший403 втай-
не о китайском престоле Ли-юань,
[л.132 об.]
заключив дружественный союз с ханом, вызвал его в Китай с условием, что
вся добыча в Си-ань-фу будет собственностью тулгасов. Тотчас страшное
ополчение двинулось внутрь империи и, преодолев все препятствия, достави-
ло престол дому Тан, не постигая того, что новая династия, им возвышенная,
может сделаться ему опасною распространением своего влияния на Среднюю
Азию (§404). Новый император в награду за оказанную ему услугу, в (619 г.)
Си-ань-фу ханского посланника, прибывшего к нему с поздравлением, по-
садил подле себя на престол. После подвигов в Китае, надеясь на цветущее
состояние своих владений, Шиба-хан, ослепленный надменностью, начал
с разными требованиями обращаться к императорскому двору и, не получая
никакого удовлетворения, решился прибегнуть к оружию: переправившись
за Желтую реку в Ордос и в Нин-ся, соединившись со многими крамольни-
ками, готовился сделать нападение на Тай-юань-фу, но смерть пресекла его
затеи, а тулгасы, среди забот об избрании себе нового государя, забыли о по-
ходе в империю.
[§] 104. Младший брат и преемник его, Чуло-хан, по-видимому, желал
жить мирно с Китаем, получал оттуда подарки и в то же время входил в связи
с врагами династии Тан, давал пособия мятежным Лю-ву-джеу и Лян-ши-ду,
а хуанди принужден был смотреть сквозь пальцы на эти действия и испол-
нять причудливые тре-
[л. 133]
бования хана. Между тем западный хан, Чуло (§ 102), покорствующий Ки-
таю (с 608 [г.]), изгнанный из своих владений Шегуем, Дату-хановым внуком,

402
Имеется в виду, что до 2000 человек были взяты в плен.
403
Замыслявший — т. е. помышлявший.
404
После знака параграфа оставлено свободное место, но номер параграфа не поставлен.
166 [Часть 1]

скрывался в китайской столице под именем Хэсоно-хана. И вдруг враг его,

восточный хан, стал требовать от императора умерщвления его. Сердоболь-
ный хуанди, Гао-дзу, вздрогнув при таком варварском предложении, хотел
было отказать в исполнении, но министры, из опасения северного повелите-
ля, советовали выдать ему просимую жертву. Хэсоно пал от руки тулгасско-
го посольства. Не довольствуясь этим, Чуло-хан дает у себя убежище импе-
ратрице Сяо из династии Суй и князя Джен-да́о провозглашает китайским
императором в Ша́ньси около Да-тун-фу, где находился и мятежный Лю-ву-
джеу, потом, гонимый китайцами, отступил в Ордос и там, вместо ожидаемой
помощи от тулгасов нашел смерть по ханскому велению. Как ни скрывал свои
замыслы Чуло-хан, но прямое намерение его стремилось к тому, чтобы взять
город Пин-джеу и там восстановить престол династии Суй, которой предки
его были много обязаны: он начал готовиться уже к великому походу, когда
яд из руки ханши, царевны И-чен, пресек дни его (620 [г.]). На место его всту-
пил брат его, Дзели-хан, заклятый враг соседственной державы, волнуемой
крамольниками, искавшими помощи у тулгасов. Тогда брат царевны И-чен,
сделавшейся супругою третьего хана, подкрепляя замыслы мятежного Ван-
[л. 133 об.]
ши-джуна, постарался склонить хана на сторону династии свергнутой. Хан,
получая подарки от настоящего хуандия и не довольствуясь ими, требовал
более, отвечал надменно, своим подданным дозволял делать набеги на импе-
рию, под разными предлогами задерживал у себя послов и, готовясь возвести
князя Ян-джен-да́о на китайский престол, вторгнул[ся] в пределы империи
(621 [г.]) с многочисленной конницей и, после нескольких стычек, получив
богатые подарки, согласился на заключение мира. Тотчас задержанные по-
слы возвратились к своим повелителям, и спокойствие установилось, пока
мятежный Лю-ши-да из Джили не перебежал в степи и не привел с собою тул-
гасов в Шаньдун. В одно мгновение полтораста тысяч степной конницы рас-
сыпалось в окрестностях Шаньдуна, когда хан лично опустошал провинцию
Шáньси. После усилий о водворении мира, Китайский двор вынужден был
прибегнуть к оружию и опять возобновил переговоры, в которых показал бо-
лее искусства и твердости, чем в военных действиях. Императорские послы
тогда смелее говорили о вероломстве и непостоянстве хана в сношениях с Ки-
таем, советовали ему оставить хищничество, жить мирно в собственных вла-
дениях и довольствоваться подарками, присылаемыми от двора. Хан послу-
шался, поехал в степь ожидать нового случая для нападения
[л. 134]
на соседей, у которых еще не умолкали партии, и крамола еще неоднократно
возвышает голос в свою пользу, когда видит вокруг себя поборников и иска-
телей приключений.
[§] 105. В городе Ма-и, принадлежащем тулгасскому хану, находили убе-
жище китайцы, недовольные новыми порядками в империи. Пылая мщени-
ем, хуанди, забыв о мирном договоре, овладел этим городом и перерезал в нем
[Период первый] 167

тулгасский гарнизон (624 [г.]). Вот причина вторжения номадов! Осадив Ма-
и, хан просил двор о царевне для себя в супружество, готов был даже пожерт-
вовать городом, если бы ханша И-чен не настояла на продолжении осады.
Наконец, хан удалился в степь, а в след[ующем] году снова пришел грабить
китайцев вплоть до стен столицы Си-ань-фу. Обнаружились мнения неко-
торых вельмож об уничтожении этого города, который своим богатством так
часто привлекал к себе алчность номадов. Один только преемник престола,
князь Ли-ши-минь, думал о снаряжении армии против врагов отечества и был
крайне опечален трудностями, которые не дозволяли доставить провиант для
войска. Не смея вступить в сражение с неприятелем, он в сопровождении не-
значительного числа наездников приблизился к ханским шатрам и, для пред-
упреждения кровопролития в армии, упрекнув хана в клятвопреступлении,
вызвал его на поединок. Это неожиданное предложение князя тро-
[л. 134 об.]
нуло Дзели-хана так, что он добровольно согласился вступить в дружеские
и родственные связи с Китайским двором и возвратился в свои владения.
[§] 106. Непрерывные войны в Северном Китае, опустошавшие города
и селения, разорившие и земледелие, заставили хуандия подумать о сред-
ствах помочь несчастным подданным. Правда, открывшаяся меновая торгов-
ля с тулгасами и тоганами, жившими на западной стороне от Шеньси, в ко-
роткое время доставила китайским хлебопашцам значительное количество
скота для возделывания земли. Но вскоре последовавшие набеги тулгасов
(625 [г.]) исторгли из рук все приобретенные от торговли выгоды. Потому
Гао-дзу, с учреждением пограничных гарнизонов, решился не признавать бо-
лее тулгасского [хана] равным себе и, в доказательство своего превосходства,
вместо грамот стал посылать ему указы. К несчастью, эти меры раздражили
степных владетелей. Ханские подданные беспрестанно разоряли не токмо
Ше́ньси, но и Шáньси, и Джили, а [в] 626 [г.], Дзели, узнав о приготовлениях
в Чан-ань к празднованию восшествия храброго Ли-ши-мина на престол под
именем Тайдзун (tai — grand, suprême; tsoung — honorable, et celui des ancêtres
qui après le chef qu’on appelle tsou (ancêtre, principe, origine), s’est rendu le plus
recommandable, etc.) — победоносно достиг реки Вэй-шуй на севере от столи-
цы и, приметив полную готовность со стороны хуандия к сражению, предло-
жил мир. С устранением некоторых затруднений,
[л. 135]
заключен был мирный договор, утвержденный клятвою и приношени-
ем в жертву белой лошади. Это последняя светлая точка Тулгасского дома!
По возвращении в степи, Дзели-хан, опасаясь справедливого гнева хуандия
за свои набеги, послал 3 т[ысячи] лошадей и 10 т[ысяч] баранов ко двору в до-
казательство своего миролюбия. Но Тайдзун не принял даров, велел только
спросить у хана, почему он не возвращает захваченных им китайцев? и этим
неожиданным вопросом привел в трепет хана. А когда пленные были пре-
провождены в столицу империи, государь, приняв благосклонно тулгасских
168 [Часть 1]

послов, наградил их щедро и объявил им свое неизменное желание сохра-

нять дружеские сношения с соседями. А чтобы приготовить на будущее вре-
мя опытных защитников отечества, хуанди, с[о] свойственным ему терпени-
ем, лично стал заниматься обучением солдат. Мимоходом здесь упомянем,
что в Китае с древнейших времен ополчение составлялось из земледельцев,
не получавших никакого содержания от правительства. Но за полтора века
пред Р. Х. сделан был первый опыт рекрутского набора, и солдаты служили
пожизненно, за счет казны. При династии Суй учреждено 12 округов и, таким
образом, положено начало военному особому классу, который дому Тан до-
ставил большую силу и сделался наследственным.
Между тем тулгасские ханы от значительных подарков, присылаемых
двором, начали вести себя над-
[л. 135 об.]
менно, и на родных степях превращались в тиранов для завоеванных ими по-
колений. Китайский император эту надменность считал уже верным призна-
ком скорого их падения и не переставал усыплять алчных номадов своими
щедротами. Между тем Дзели-хан не умел расположить к себе своих поддан-
ных и дал повод ко многим смутам, преимущественно на западе, где является
сильное поколение Сеяньто, под предводительством сыгиня405 Инаня, гото-
вое отложиться от Тулгасского дома, как увидим ниже.
Что же касается западных тулгасов, они, после Хэсоно-хана, избрали
в правители Датуханова внука, Шегуя, который свою предприимчивость
устремил на распространение границ и, действительно, расширил их от гор
Дзинь-шань, т. е. Алтайских, до Каспийского моря, а ставку свою перенес
к подошве горы Сань-мы-шань, на север от Кучи. По смерти его (619 [г.]),
звание хана предоставлено было брату его Тун-шеху, при котором завоева-
но Тулэсцев [ханство], Усуньское ханство и все западные владения (Си-юй)
обложены данью. Но Западное Тулгасское ханство покорствовало империи
Китайской. Итак, около половины VII века измененное положение тулгасов
предсказывает внутренние у них раздоры и неминуемый упадок политиче-
ского их значения, особенно когда соседственная империя, под руководством
династии Тан, постепенно стала достигать перевеса в Азии406.
[л. 136]
[§] 107. Первым государям из династии Тан достались в удел тяж-
кие труды по восстановлению материальных и нравственных сил империи,

405
Сыгинь — родоначальник.
406
В этом месте вставлен лист, помеченный как 135а, с авторским текстом: «С паде-
нием дома Суй (617 [г.]) смятение разлилось во всем государстве. Столица стала вертепом
разбойников и страна между рек Но и Хо представляла притон диких зверей. Чиновники
были истреблены, многочисленное духовенство было умерщвлено или рассеяно, на ули-
цах виднелись одни лишь трупы. Религиозные беседы прекратились. Голод свирепство-
вал. Одно лишь царство Шу (что ныне Чен-ду-фу) наслаждалось спокойствием и изоби-
лием. Лян-джеу (в Гань-су) был центром столкновения народов, живущих на западной
[Период первый] 169

расстроенных и внутренними смутами при доме Суй, и набегами беспокой-

ных номадов. Уменьшением налогов и всепрощением замешанных в разные
партии властолюбцев они старались облегчить участь низшего слоя народа
и примирить враждебные сердца жителей одного государства, а вместе с тем
оказывать особенное почитание памяти народного философа, которого уче-
ние сделалось элементом частной и общественной жизни, учреждать новые
коллегиумы и школы в городах и селениях, противодействовать массе хоша-
нов и даосов, наполнявших монастыри, сокращать дворцовые расходы, воз-
вышать ученых, поручить их объяснение и издание дзинов, основывать во-
енные гимназии и, посредством ежедневных упражнений солдат, образовать
войско, готовое противостоять всяко-
[л. 136 об.]
му покушению неприятеля, поощрять частные дарования, законами обезопа-
сить личность и собственность каждого подданного. Слава этих мирных по-
двигов принадлежит преимущественно императору Тайдзуну, снискавшему
общенародную любовь и преданность. Сосредоточив всю империю в сво-
ей державе и желая дать одинаковое направление администрации, он учре-
дил десять провинций (дао): Гуан-нюй, Хонань, Лун-юй (в ней заключалась
бо́льшая часть нынешних Шеньси и Сычуань; к ним (619–[6]22 [гг.]) при-
соединились округи Лян-джеу, Ша-джеу, Хуа-джеу, Гань-джеу и Су-джеу;
потом (632 [г.]) Комул, под названием И-джеу, и Турфань, или Гао-чан, под
названием Си-джеу, 640 [г.]), Хубэ, Хотон, Шань-нань, Хуай-нань, Дзян-
нань, Дзен-нань и Лин-нань, в которых считалось 1869 городов на простран-
стве 436 миль с юга на север (от Вел[икой] стены до Сиама) и 380 с восто-
ка на запад (от Восточного океана до царства Ян-си). 634 полка (около 1000
чел[овек] в каждом) наблюдали за внутренней тишиною и 261 — оберегал за-
падную границу империи. Двор приобрел известность в дальних странах, так
что посольства оттуда спешили в Чан-ань с почтительными приветствиями.
Итак, тибетский царь Сронгдзан Гамбо (кит. Лун-дзань) прислал подарки
и просьбу о выдаче за него (Гунь-джу) царевны (634) и, после отказа, прихо-
дил с войском в китайскую область Су́н-джеу; будучи побежден, решился че-
рез вторичное посольство принести извинение и снова просить царевну, пре-
проводив для сговорных даров 5 т[ысяч] унций золота и на такую же сумму
драгоценностей. В 641 г. император помолвил за него одну княжну407 в каче-
стве царевны (Вын-чен),
[л. 137]
которая в Хлассе408 потом способствовала распространению буддизма и про-
свещения. По ее убеждению тибетская знать перестала намазывать себе лица

стороне Желтой реки, также общим свиданием купцов из Си-фань и царств на левой сто-
роне гор Цун-лин».
407
Помолвил за него одну княжну — т. е. помолвил его с одной княжной.
408
Хласса — Лхаса (тиб.: место богов), историческая столица Тибета.
170 [Часть 1]

красною краскою; царь построил дворец, начал вместо байки употреблять

узорчатое шелковое одеяние, отправил детей высшего сословия в китайские
училища, просил присылки грамотных людей для сочинения бумаг и докла-
дов, шелковичных червей для развода и мастеров для виноделия и строения
мельниц. Удовлетворяя его требования, хуанди дал ему титул императорско-
го зятя и кукэнорского князя и потом — короля.
Далее, индийцы, теснимые разными северными народами, начали сбли-
жаться с Китайским двором. Усердный буддист, Сюань-дзан, царю Cîlâditya
сообщил много сведений о доблестях Тайдзуна, так что в 642 г. снаряжено
было посольство в Чан-ань, а вслед за ним китайские послы ездили в Индию
с изъявлением дружбы и мира. Китайцы утверждают, что следующее посоль-
ство, привезшее в дар дерево боди409 хуандию, было уже принято с некото-
рой надменностью. В 646 г. Сер-индские послы (Seres), т. е. из страны между
Индией и Тибетом, явились в Чан-ань; в 647 [г.] — непальские и могадий-
ские; Зездеджерд, шах персский, изгнанный аравитянами, искал прибежи-
ща (638 [г.]) в Фергане, подвластной Китаю; наконец, византийские послы
(643 [г.]) привезли подарки, состоящие из драгоценных камней. Словом, Ки-
тайская империя, устроенная внутри и уважаемая отдаленными государями,
сделалась тогда могуществен-
[л. 137 об.]
ным колоссом, о который должны сокрушиться все затеи окрестных кочевых
народов. Она, впрочем, основывала свои силы не столько на оружии и завое-
ваниях, сколько на твердыне внутренней своей жизни, и собственными сти-
хиями поражает своих врагов. Взглянем теперь на противников ее и на про-
должение борьбы их неумолкаемой.
[§] 108. Некогда на землях, простирающихся от Ордоса до Кукэнора, ко-
чевал род Дили, который обладал и землями, вошедшими ныне в состав об-
ластей Гань-джеу-фу, и Лан-джеу-фу. Отсюда еще за два столетия перед
рожд[ением] Х[риста] вышло поколение Усунь, поселившееся в нын[ешнем]
и́лиском округе, и поколение Жужань, которое, в начале V века, завладело
Халхою и Тарбагтаем. Этот род, перешед неизвестно когда на северную сто-
рону монгольской степи, переименовался в Гао-гюй, в 386 г. покорился То-
бе-Гюй (§ 84) на южной стороне Гоби, в 399 [г.] сражался с ним за Хангаем,
в 402 [г.] подчинился жужаням, в 551 [г.] перешел под власть династии Тул-
га (§ 96). Число его членов было так велико, что в нем считалось 15 аймаков,
а именно: Сеяньто, Хойхэ, Тубо, Гули-гань, Доланкэ, Тунло, Пугу, Баегу, Сы-
дзе (Ssekie), Хун, Хусюй, Хисей, Аде (Otie), Сиби (Kipi) и Босо, занимавших
пространство от Алтая до Казачьей границы, от Урумчи до сибирских сте-
пей. Из них Сеяньто, сперва незначительный аймак под именем Се, потом,

409
Дерево боди — дерево Бодхи, легендарное дерево, под которым медитировал принц
Гаутама и достиг просветления. Предполагается, что в предании упоминается реальное де-
рево, относящееся к виду Ficus religiosa.
[Период первый] 171

слившись с поколением Яньто, принял название Сеяньто и кочевал на север

от Урум-
[л. 138]
чи и Баркюля. Он еще назыв[ался] Илиджи.
Хойхэ (Хойху, Вэйвур, Вэйву элль), иначе Хойхор, Ойхор, Уйгур, Зо-
гело жили на север от Сеяньто, на западной стороне Хангайских гор, около
вершин410 Селенги (Солинь). Гулигань кочевали на север Хангая; Долангэ —
на восток от Сеяньто, за ними к востоку — Тунло; Пугу — на северо-востоке
от Долангэ, а за ними на восточной стороне — Баегу. Все они покорствовали,
как сказано выше, династии Тулга, но не все приобрели одинаковую извест-
ность: аймак Сеяньто некоторое время играет довольно важную роль, а более
других ойхоры, своей силой и влиянием на смежные поколения. Пока тулга-
сы держались в апогее своего величия, до тех пор вассалы их не смели дви-
гаться с места. Но при малейшем признаке ослабления преобладающего рода
Сеяньто вместе с ойхорами и четырьмя другими гаогюйскими родами вос-
стали на тулгасов и произвели у них страшное смятение, которое еще более
усилилось от суровости зимы и падежа скота. Отторгнувшиеся роды предла-
гали Инаню принять звание хана (627 [г.]); но он, несмотря на быстрые успе-
хи своего оружия, не дерзнул еще присвоить себе верховное достоинство. Это
было на руку китайским вельможам, которые не преминули советовать ху-
андию воспользоваться волнением номадов. Впрочем, Тайдзун не согласил-
ся на поход в степи, считая преступлением нарушение клятвы, данной при
заключении договора. Посланный Тули-хан был разбит мятежными ордами
и, возвратившись в свои кочевья, по велению гневного Дзели-хана подвергся
телесному наказанию. Потому он
[л. 138 об.]
тайно обратился к императору с просьбою о дозволении ему прибыть в сто-
лицу для поступления в число его подданных. Но Тайдзун, связанный дого-
вором с тулгасами, не решался принимать какое-либо участие в степных сму-
тах и, посылая несколько военных отрядов для наблюдения за границей, дал
заметить своим приближенным, что тулгасы, изменяя древним обыкновени-
ям, не сжигают трупов, а зарывают в землю и сооружают гробницы, что се-
мейные их раздоры предсказывают скорое падение их могущества, что хан,
вместо родственников, призвал к управлению посторонних людей, которые
своим корыстолюбием возбуждают негодование и ропот в народе, что Дзели-
хан в голодное время удвоил налоги, а войною изнурил своих сподвижников.
В самом деле, часть тулгасов перешла уже на сторону сеяньтоского Инаня, ко-
торому император пожаловал титул Джень-джу Биця-хана и прислал бубен
и бунчук. С живейшей радостью Инань представил дань ко двору и свою став-
ку расположил на западной стороне Хангая, недалеко от вершин Орхона (где
впоследствии Чингис-хан построил для себя столицу Харахорин). Владения

410
Вершин — т. е. верховьев, истоков.
172 [Часть 1]

его простирались по Амуру до Мохэ (Маньчжурии), на юг — до песчаной сте-

пи, на север — до р[еки] Киивип. Ему покорствовали Ойхоры, Баегу, Аде,
Тунло, Пугу и Босо (628 [г.]). В то же время кидани, которым прежде Дзели-
хан препятствовал в сношениях с Ки-
[л. 139]
таем, Мохэ с берегов Амура и Ойхоры отправили свое посольство к хуандию,
и Тайдзун прислал в дар Инаню меч и плеть, для наказывания преступников
и ослушных. Наконец, Инань, признанный ханом единодушно со стороны сы-
гиней всех союзных орд и утвержденный императором, отправил своего бра-
та в Чан-ань с изъявлением своей преданности Китайской державе и признал
себя вассалом (629 [г.]). Эти события поразили страхом Дзели-хана так, что
он обратился к хуандию с просьбою о возобновлении с ним прежнего сою-
за и о выдаче за него царевны. Вместе с сим губернатор города Тай-джеу до-
нес своему двору: 1) что Дзели-хан ведет себя неприлично своему званию,
умерщвляя знаменитых особ и слушая корыстолюбивых льстецов; 2) что он
сам возбудил смятение в ордах, через неуважение к их сыгиням; 3) что он не-
правосудно отнял земли у Тули-хана и др.; 4) что препятствовал пересылке
съестных припасов для северных номадов; 5) что, устраняя своих родствен-
ников, раздавал должности иноземцам, которые из собственных видов дей-
ствовали во вред народу, и 6) что он задерживал у себя китайцев. По этим
причинам упомянутый губернатор считал справедливым начать войну для
наказания главного виновника бедствий, Дзели-хана. И император, соглаша-
ясь на поход, ласкал Бице-хана, обладателя нынешней Халхи и Забайкалья
и передвинувшего свою ставку на восток к берегам Ту́лы.
[л. 139 об.]
[§] 109. С лишком стотысячная китайская армия, усиленная войсками де-
вяти тулгасских сыгиней (родоначальников) и из аймаков Баегу, Пугу, Тунло
и Си, под предводительством Ли-дзина, перешагнула границу против Дзели-
хана, имевшего ставку около горы Холань-шань, в округе Су́-джеу (в Ше́нь-
си). Отряд отборных наездников, посланный для рекогносцировки, доставил
многих тулгасов, а передовой полк одержал победу над частью ханского вой-
ска. Это доставило большое удовольствие хуандию. И действительно, было
чему порадоваться. Дом Тан принадлежал к разряду почти вассалов Тулгас-
ских, платя им условленную дань. Теперь, с переменою обстоятельств, Китай
собственным уже оружием начинает разрушать враждебное гнездо. Несмотря
на огромные силы, Дзели-хан, пораженный паническим страхом, откочевал
далее к горе Тяй-шань и, чтобы выиграть время, отправил своего любимца
в столицу принести извинение в прежнем своем заблуждении411 и засвиде-
тельствовать преданность китайскому престолу. Между тем Ли-дзин, на ос-
новании положения военного совета, решился ночью напасть на ханский

411
Извинение в прежнем своем заблуждении — т. е. извинение за прежнее свое заблу-
ждение.
[Период первый] 173

стан. Тулгасы, приведенные в беспорядок, положили оружие, а хан их с не-

значительным числом наездников обратился в бегство. В это время явились
в Чан-ань депутаты из разных среднеазийских владений с изъявлением своей
покорности и, по совершении обычных поклонений, поднесли хуандию титул
Тянь-хана, т. е. Небесного ха-
[л. 140]
на. По настоятельной просьбе всех присутствовавших, император начал этим
титулом величаться в сношениях с северными и западными народами. В это
время Дзели-хан, имевший намерение бежать к тогонам, был схвачен китай-
цами и отвезен в Чан-ань на жительство с почестями, усвоенными званию
хана. Тогда-то столица предоставила особенное зрелище, когда император-
ский родитель Гаодзу, при звуке музыки, угощал в своих чертогах хуандия,
принцев, принцесс и некоторых первостепенных вельмож. Лишенные главы,
Тулгасы расстоялись412 в разные стороны: одни присоединились к Сеяньто,
другие бросились в западные владения, остальные (более ста т[ысяч]) поко-
рились Китаю. Итак, после многолетних кровавых трудов, Китайская импе-
рия поглотила всю Монголию, кроме Тарбагтая (630). Для новых подданных
отданы все места от Юй-джу до Лин-джеу; Тулихановы владения в южной
Монголии разделены на четыре области, а Дзелихановы в северной обла-
сти — на шесть областей и подчинены двум протекторам (ханам); там же учре-
ждены два военные корпуса, прежние ханы переименованы в императорских
полководцев, а старшины их получили должности, соответственные прежде
занимаемым ими местам. С одной стороны, двор давал средства к пропита-
нию тулгасов, старался их привлекать к себе; с другой, через своих офицеров
заботился об упрочении спокойствия в степях и об ограждении своей держа-
вы от иноземного посягательства.
[л. 140 об.]
Снисхождение к слабостям номадов и ближайший надзор за их поведением
служили ручательством за продолжительность мира на севере. При этом слу-
чае около 80 т[ысяч] пленных китайцев спешили на родину прославлять до-
блести своего государя. Жители столицы с соболезнованием взирали на мощ-
ного некогда хана, поселившегося в шатре около великолепного данного ему
дворца и неутешно оплакивающего свою бедственную судьбу. Он не согласил-
ся на переход в страну гористую и способную к звериной ловле; пользуясь по-
четной военной должностью, неоднократно подвергался резким упрекам в не-
благодарности к Китаю. Дзели-хан скончался в Чан-ань: труп его предан был
пламени вне стен столицы. Равным образом и друг китайцев, Тули-хан, лишив-
шись своего звания, занимал почетное место в императорской гвардии до са-
мой смерти (630 [г.]): управление подданными перешло на сына его Хулугу.
[§] 110. С падением восточного Тулгасского ханства (630 [г.]) и запад-
ное [ханство] много потерпело от внутреннего потрясения. Там, по смерти

412
Расстоялись — т. е. разбежались.
174 [Часть 1]

Долу-хана, верховная власть была передана младшему брату его Шаболо-те-

лиши-хан[у]. Тогда в Монголии оставался с некоторою частью подданных
Чулоханов сын Ашина-шер, бесприютный, но храбрый воин. Коль скоро до-
шло до него известие о междо-
[л. 141]
усобии у западных тулгасов, он, под предлогом принятия в нем участия, со-
единился с одною шайкою, вошел на их земли, увеличил свое войско до ста
тысяч и, для отмщения за вероломство поколению Сеяньто, бросился на него
и после неудачного похода принужден был искать покровительства в Китае.
Правда, двор принял его благосклонно, дал ему звание почетного полковод-
ца, но подданных его поселил на север от Лин-джеу в Ше́ньси (636 [г.]). За-
падные тулгасы разделялись на десять поколений (десяти стрел, потому что
каждому из них дано по одной стреле), под управлением десяти родоначаль-
ников. Они составляли две стороны: левую, или восточную (пять долу, под
рук[оводством] пяти старшин ча; Джун-гар), и правую, или западную (пять
нушиби, под нач[алом] пяти старших цыгиней; Барун-гар). Следствием раз-
доров было изгнание Шаболо (Телиши) хана и вручение управления Юйгуша
Ипидолу-хану. По возвращении же первого из Хорашара в кочевья, ханство
распалось на две равные части: южную и северную, из коих первая подчиня-
лась Шаболо-хану, а по смерти его (639 [г.]) перешла к сыну его Ипи-Шабо-
ло-шеху-хану; во второй владычествовал Долу-хан, который, умертвив своего
совместника (Шаболо), обе половины ханства снова соединил в одну массу
(641 [г.]) и жестокостью своей вынудил подданных обратиться к Китайскому
двору с просьбою о назначении им другого начальника (642 [г.]). Назначен-
ный Ипи-шегуй-хан тотчас вытеснил ненавистного народу Долу-хана
[л. 141 об.]
и стал напрашиваться на царевну из императорского дома. Но государь ис-
полнил его желание не прежде, как по уступке империи взамен сговорных
даров пяти княжеств в Восточном Тюркистане: Кучи, Хотона, Кашгара, Джу-
гюй (ныне Какбои) и Цун-лина. С побега Долу-хана, часть его аймака под
нач[алом] Хэлу (Хобо, Чеби), из дома Ашина, имевшего звание шегу, по сво-
ему бессилию прибегнула413 под покровительство Китайского двора (648 [г.]),
а через два года (650 [г.]) сделала нападение на часть западных тулгасов,
управляемых Ипи-шегуй-ханом, и, одержав там перевес, дала возможность
своему главе провозгласить себя Шаболо-ханом. Из этого видим, как тулгас-
ские владения в половине VII века, раздробившись на мелкие части, пред-
ставляют разительный пример изнеможения и раздоров, поселенных там ки-
тайской политикой: нетрудно уже предсказать, что Западное ханство, после
20-летних судорог не долго будет в состоянии противоборствовать Китаю,
который, как центр тяготения для окрестных народов, постепенно приводит
их в бессилие и заставляет идти по предначертанному для них пути. Через

413
Прибегнула под покровительство — т. е. прибегла к покровительству.
[Период первый] 175

сто лет на развалинах могущества тулгасов явятся новые владетели с новы-

ми условиями и, может быть, подготовят новый росток жизни для номадов.
[л. 142]
[§] 111. Неоднократно заметили мы, что среднеазийские номады, лишаясь
возможности вторгаться в богатые страны, под предводительством предпри-
имчивых ханов, деятельность свою употребляли во вред собственным выго-
дам; оттого проистекали внутренние смуты в кочевьях, приготовлявшие па-
дение бездарных владетелей и возвышение других родоначальников, которые
крепостью своего духа выводят из ничтожества поколения и доставляют им
полный перевес над истощенными ордами. Не столько масса народа поддер-
живала зыбкий престол степного повелителя, сколько личные доблести пред-
ставителя поколений давали силы подвластным им ордам. Едва восемь лет
протекло со времени падения Дзели-хана и Восточного Тулгасского ханства,
как из среды тулгасов, рассеянных
[л. 142 об.]
в империи, некоторые, занимая важные государственные должности, с пыл-
ким своим характером не могли оставаться хладнокровными зрителями сво-
его унижения и рабства: чувство степной свободы в них не погасло. Рав-
ным образом и члены ханского дома желали вырваться из оков, наложенных
на них собственным их своеволием и хитростью иноземных политиков. По-
этому Тулиханов брат, числившийся в придворной гвардии, вместе с 40 ро-
довичами, решился племянника своего, Хулугу, увезти тайно в степи, а для
скорейшего достижения цели заговора ночью ворвался во дворец (639 [г.]),
но, встретив препятствия в телохранителях, поспешил в дворцовые конюшни
и оттуда верхом бросился бежать. На дороге главный зачинщик попал в руки
правосудия и предан был смертной казни; Хулугу сослан в южные провин-
ции. По поводу этой крамолы император, сообразно с мнением большинства
министров, постановил тулгасов удалить из Ордоса, назначить им в звании
хана князя Ашина-сыма под именем Сылиби. В это время Дженьджу-хан, на-
чальник поколения Сеяньто, приобрел уже значительную силу, опасную для
империи, так что хуанди, под благовидным предлогом вознаграждения лич-
ных достоинств двух его сыновей, управлявших северными и южными ор-
дами, переименовал в ханов, а теперь письменно поручил Дженьджу-хану
наблюдать, чтобы Сеяньто, живущие в северной поло-
[л. 143]
вине Монголии, не тревожили тулгасов, переселяемых на юг. Итак, Сымо-
хан, после угощения во дворце, торжественно поклялся служить верно им-
ператору, отправился за Ордос, и там, избрав место для своей ставки на се-
верной стороне Желтой реки, определил двух наместников, восточного
и западного, в помощь по управлению народом. Здесь открылось поприще
для ненависти между соседями. Первый Дженьджу-хан, полагая, что китай-
ские гарнизоны будут сняты против Чан-ань по случаю предпринятого им-
ператором путешествия к горе Тай-шань, отрядил [отправил] своего сына
176 [Часть 1]

(Дадуше) с 200 т[ысячами] войска на покорение Тулгасского хана. Узнав

о том, Сымо-хан, около Дай-тун-фу перешагнув Великую стену и уклонив-
шись к Ши-джеу, отправил курьера с известием к хуандию о своем положе-
нии. Рассчитав потери и утомление сеяньтоского ополчения при переходе
через Шáмо и намереваясь решительно унизить надменное поколение, импе-
ратор не поколебался тотчас послать войско в помощь гонимым. И не ошибся
он в своих видах. Его армия одержала верх над Сеяньто, положив до 3 т[ысяч]
неприятеля на поле сражения и взяв в плен до 50 т[ысяч]. Это неприятное
происшествие вынудило Китайский двор придумать средства к отражению
возросшей силы Сеяньто, а именно: миром или оружием скло-
[л. 143 об.]
нить к повиновению. Последний способ казался труднее и опаснее первого,
который заключался в выдаче царевны за враждебного хана. В самом деле,
Дженьджу-хан, извиняясь перед императором в своем поступке, прислал ему
в дар лошадей, в надежде на получение царевны в супружество, и, не видя
успеха в своем намерении, вторично посылал дары (642 [г.]). Наконец, хуан-
ди решился, для уменьшения расходов на содержание пограничных гарнизо-
нов, обещать выдать царевну за хана, лишь бы он жил покойно в степях.
[§] 112. Коль скоро Тулгасский хан (Сылиби) переправился на северную
сторону Желтой реки за Ордос, начались у него распри с подданными. Между
тем тулэсцы, жившие в Китае, старались происками своими отклонить импе-
ратора от дружеских сношений с Сеяньто, и думая, что хан их лично не ре-
шится прибыть в столицу на свадьбу, предложили пригласить его ко двору.
Но, вопреки их ожиданию, хан тотчас двинулся в путь с[о] сговорными дара-
ми и в переходе через степь, к прискорбию его, лишился большей части ве-
зомого имущества, а хуанди, под предлогом незначительности предлагаемых
даров, отказал ему в браке. С этого времени Дженьджу-хан теряет уважение
и у своих подданных, и у соседей. Чтобы восстановить свое значение при дво-
ре, он, узнав о приготовлении [похода] против Кореи, предложил императору
свои услуги (644 [г.]). К удивле-
[л. 144]
нию его, вместо ответа, хуанди погрозил ему войной, если он дерзнет перейти
Великую стену. Впрочем, вторичная о том же его просьба удостоилась благо-
склонного приема при дворе.
Тогда тулгасские дела приняли другой оборот: Сылиби-хан, на север [от]
Желтой реки, страдал от набегов со стороны Сеяньто, страдал и от ослуш-
ных своих подданных, которых бо́льшая часть ушла за Ху́ан-хо и, с разреше-
ния императора, поселилась в Ордосе между городами Шен-джеу и Ся-джеу.
Вслед за ними и хан поехал ко двору с намерением остаться там навсегда.
Но китайские министры противились впуску тулгасов в империю, которой
войска приготовлялись идти на корейцев. Напротив, хуанди желал и нома-
дам доставить право гражданства, и хана, зачислив в гвардию, взял с собой
в поход. Сылиби в сражении получил рану и умер в Чан-ань (645 [г.]). Около
[Период первый] 177

того же времени скончался и Дженьджу-хан. Из двух сыновей его, Башо, за-

падный хан, умертвив старшего своего брата, восточного хана, Сешана, овла-
дел всеми сеяньтоскими землями, под именем Доми-хана. При нем двукрат-
но деланы были набеги на Ордос и каждый раз были отражаемы китайцами.
Таким образом, восточные поколения, покорствовавшие тулгасам, сделались
подвластными дома Сеяньто, во время же войны Китая с Кореей они приня-
ли противоположные стороны: кидани
[л. 144 об.]
и Хи (жившие на севере Ля́одуна) присоединились к китайскому ополчению,
между тем Мохэ, кочевавшие близ Амура, на север от Нючи, подняли оружие
в пользу Кореи.
[§] 113. Когда хан дома Сеяньто боролся с китайцами в Ордосе и претерпе-
вал урон то от тулгасов, то от императорской армии, вдруг получает известие
о восстании ойхорских орд и принужден был спешить на защиту собственных
владений. Поводом к тому служило жесткое управление и кровожадность До-
ми-хана, доводившие до отчаяния подвластные ему орды. Хуанди, с удоволь-
ствием взирая на междоусобие в ненавистном ему поколении, немедленно по-
слал войско в помощь мятежникам, ойхорам, которые, обратив в бегство хана,
сами заняли все их земли (645 [г.]). Остатки разбитых сеяньтосцев, достиг-
нув западной стороны Алтайских гор, возвели Домиханова племянника, До-
миджи, в ханское достоинство и, с дозволения Китайского двора, поселились
около Орхона и, в надежде на дальнейшее покровительство, просили хуан-
дия провести граничную черту между [н]ими и тулгасами (ханскую дорогу)
и, в то же время, обратить внимание на поколение Сеяньто, угрожавшее набе-
гами с севера. Просьба их была удовлетворена. Китайское ополчение одержа-
ло победу над этим поко-
[л. 145]
лением, полонило до 30 т[ысяч] человек и хана их отвело в столицу, где его
зачислили в гвардию. От радости после уничтожения врага, ойхоры, как пер-
венствующий аймак в числе 11 тулэсcких, добровольно покорились Китаю.
Земли их тотчас были разделены на шесть областей (фу) и семь округов
(джеу), которых владельцы превратились в правителей, получили богатые
подарки в серебре и шелковых тканях. На черте между ойхорами и тулгасами
учреждено 68 станций, отстоящих друг от друга на 60 ли. Как бы то ни было,
трудным казалось для ойхоров привыкать к формам китайского управления.
В короткое время глава их Тумиду не токмо стал именоваться ханом, но всту-
пил во все права неограниченной власти и восстановил древние обыкнове-
ния.
[§] 114. При всех стараниях Китая устроить судьбу номадов для собствен-
ного спокойствия только, а не материальных прямых выгод, он не успевал еще
в своих планах. Между тулгасами не погасала мысль о свободе, т. е. о само-
управстве, которого ни их начальники, ни китайские приставы не могли огра-
ничить. Итак, часть южных тулгасов, поселенных в окрестностях Да-тун-фу,
178 [Часть 1]

под предводительством Выньфу и Фынджи Ашид, избрала для себя ханом

Ашина-Нишифу и в 679 г. вместе с 24 другими поколениями, собрав до ста
т[ысяч] войска, отложилась от империи. Опрокинув китайскую армию, она
бросилась в Дин-джеу (в
[л. 145 об.]
Джи́ли) и овладела этим городом (680 [г.]). Наконец, новые усилия китай-
ского ополчения вытеснили ее из пределов империи. Немного прошло време-
ни, как тулгасы, под начальством Ашина-фунянь, снова вторглись к соседям
и, теснимые ими, лишились двух полководцев, которых китайцы, вопре-
ки данному слову, на площади в столице казнили (682 [г.]) и этим веролом-
ством раздражили номадов так, что они стали делать опустошительные набе-
ги, взяли в плен губернатора в Фун-джеу (Кукэхото) и в течение нескольких
лет разоряли северные области, пока прибывшие Мохэ в помощь китайцам
не прогнали за пустыню (686 [г.]). Впоследствии те же тулгасы, под управле-
нием Ашина-Мочо (с 693 [г.]), усилившись, снова начали делать опустоше-
ния в Китае и, во время войны киданей с империей, вторгнули[сь] в Шáньси,
требуя выдачи прочих своих однородцев, и, в силу заключенного трактата, че-
рез степи помчались на киданей. За этот подвиг хану обещана была царевна
в супружество и пожалован титул Цянь-шань (‘обратившегося к добру’) хана.
Но когда данное обещание не сбылось, хан начал требовать от хуандия Ордо-
са со смежными областями, шелковых тканей, съестных припасов, земледель-
ческих железных орудий и послов у себя задержал. Тогда встревоженные ми-
нистры в Чан-ань не знали, к какому средству прибегнуть: удовлетворить ли
предложенные условия со стороны тулгасов или оружием защищать
[л. 146]
свои границы. Прения эти имели последствие, по которому Мочо-хан
(697 [г.]) занял Чахар, Ордос и За-Ордос, получил обратно всех тулгасов, пе-
реведенных внутрь Великой стены, также 40 т[ысяч] мер хлеба, 3 т[ысячи]
земледельческих орудий и большое количество железа, обещал уволить по-
слов, если за него выдана будет царевна414, и, согласно с договором, поспешил
на киданей, беспокоивших империю своими набегами, и, разорив главное
у них стойбище, часть их покорил. Таким образом, Мочо-хановы владения
на севере примыкали к горе Инь-шань, на юге касались Великой стены, а на
западе Эдзэнэй-гол и Кундулэн-гóл отделяли их от западных владений, со-
ставлявших провинцию Лун-юй.
[§] 115. По мере успеха Мочо-хан делался надменнее и настойчивее в сво-
их требованиях, особенно когда Китай не в состоянии был на всех точках от-
ражать неприятелей своих и когда императрица Ву-хэу нуждалась в помо-
щи тулгасов. По мановению его, собиралось до 400 т[ысяч] человек, готовых
исполнить его веления. В 698 г. он вторгался в северные китайские области,

414
Уволить послов — т. е. освободить, отпустить на волю задержанных им послов, если
обещанная ему царевна будет выдана за него замуж.
[Период первый] 179

опустошил Джи́ли и, уходя в степи, умертвил значительное число пленных

и, во время слабого женского управления Китаем, неоднократно возобнов-
лял набеги на империю, сопровождаемые страшным разорением жителей.
Но когда он со всеми силами двинулся в западное ханство, китайцы захвати-
ли Ордос, отстроили крепости Шеу-дзян-чен, Билютай хотон и пр., постави-
ли сигна-
[л. 146 об.]
лы и гарнизоны. По возвращении из похода, хан опять просил о [милости,]
царевну, признавал себя вассалом империи и опять принимался за прежнее
ремесло, грабеж; а двор в Чань-ань медлил с исполнением его желаний, успел
переманить на свою сторону более десяти т[ысяч] тулгасских кибиток и посе-
лить в Ордосе (716 [г.]). На берегах Ту́лы Мочо-хан тогда завоевывал аймак
Баегу и, возвращаясь оттуда в свои кочевья чрез рощу, пал от руки одного
беглого баегусца. Голову его китайский бывший там посол поспешнее пре-
проводил в столицу Чань-ань для успокоения двора, который часто терялся
при появлении предприимчивого номада. Пять аймаков, кочевавших по Ту́ле
и Селенге, т. е. Баегу, Ойхор, Тунло, Си и Пугу, покорились Китаю.
[§] 116. Мочо-ханов преемник, Пиця-хан, руководимый одним опытным
чиновником, не токмо предупредил смятение во владениях своих, но и при-
влек на свою сторону тулгасов, переве[де]нных китайцами в Ордос. Он не ре-
шался делать набеги на империю, строить город и буддийские храмы, чтобы
не раздражать врагов и не изнежить народ в городских стенах, под влияни-
ем религии, проповедующей любовь и кротость: довольствовался основанием
города, на Орхоне, который впоследствии получил название Хорин (Эрдэни
джу), даже старался упрочить мир с Китаем (718 [г.]). Незадолго до того, по-
коления Хи и Кидань, несмотря на свои успехи в войне с империей, пользуясь
неустройством тулгасских
[л. 147]
владений, добровольно признали над собой власть Китая. Но коль скоро Пи-
ця-хан узнал о движении китайцев на усмирение аймака [хана] Пугу, живше-
го в Шеу-дзян-чен и желавшего переселиться на север, [он] обратился на за-
пад, где китайцы переманивали аймак Басими в Пичансе, на север от Турфана,
и советовали ему присоединиться к киданям и хи. Следовательно, опасность
угрожала тулгасам с запада, востока и юга. Поэтому хан сперва преодолел
Басими, взял князя с корпусом его войск в плен; потом опустошил провин-
цию Лян-джеу-фу на юге и разбил там китайцев. Этими подвигами хан при-
обрел уважение не токмо у собственных подданных, но и у соседних орд, ко-
торые не замедлили ему покориться. Таким образом, ханство возвратилось
в те пределы, в какие поставил его Мочо-хан. Для поддержания своего веса
хан желал сочетаться браком с китайскою царевной и в продолжении шести
лет (721–[72]7 [гг.]) чрез посольство старался склонить к тому хуандия, кото-
рый, с[о] своей стороны, придумывал разные препятствия, чтобы его унизить
перед подвластными ему аймаками и принудить его к прекращению набегов.
180 [Часть 1]

На дворе чань-аньском решено было призвать тулгасских родоначальников

в столицу для присутствия при жертвоприношении. И хан перед китайскими
послами жаловался на хуандия, что он своих царевен отдает за тибет-
[л. 147 об.]
ского царя, за начальников поколений Хи и Кидань, подвластных тулгасам,
и отказом своим оскорбляет достоинство хана. Тогда хитрый посол возра-
зил ему, что хан, считаясь сыном хуандия, не может войти в брачные связи
с[о] своей сестрою, дщерью императора. После таких переговоров хан от-
правил в Шаньдун одного из важнейших сановников для присутствия при
торжественном там жертвоприношении, присоединив и подарки, которыми
надеялся восстановить прежнюю дружбу. В это время тибетские цари, не пе-
реставая набегами тревожить западные границы империи, предложили тул-
гасскому хану общими силами напасть на врага. Но взоры и сердце хана обра-
щены были к Китайскому двору и, в доказательство своей преданности, [он]
послал туда и письмо, полученное им из Тибета, и за это приобрел право тор-
говать с империей в городе Шеу-дзян-чен, на сев[ере] от Ордоса, доставившее
обоюдную пользу. Наконец, хан еще раз (734 [г.]) посылал в столицу просить
о царевне, которая, как величайшая милость, была выдана за него. Но не долго
мог хан наслаждаться счастьем: один из вельмож отравил его ядом. Сыновья
его И-жень (734–[7]41 [гг.]) и Дынли ханы не в состоянии были поддержать
могущество тулгасских владений. Двоюродные их [братья], со званием шеху,
заведывали415 войсками восточными и западными; один из них был убит ха-
ном, а последний, умертвив хана, дал повод к страшному смятению, которым
воспользовался китайский император. В са-
[л. 148]
мом деле, китайские войска двинулись в степи положить конец местным бес-
покойствиям, и вместе с ними владельцы аймаков Ойхор, Гэлолу и Басими:
сии последние, умертвив Гудо-шеху, верховную власть предоставили баси-
мискому князю, под именем Дзеби-иши-хана, между тем тулгасы провозгла-
сили [его] ханом. Началась борьба двух совместников416 ханского достоин-
ства. Хуанди советовал номадам покориться Китаю и, увидев с их стороны
сопротивление, пригласил Ойхоров, Гэлолу и Басими принять участие в уни-
чтожении упорствующего ханства. В 744 г. хану отрубили голову; ойхорский
Гули-фэйло, приняв титул хана, овладел всеми тулгасcкими землями, Ки-
тайским двором был утвержден в новом звании, под именем Хуай-жинь-ха-
на. Под его державу, кроме прежних девяти гаогюйских поколений, перешли
аймаки Гэлолу и Басими, Халха и Тарбагтай: гаогюйские поколения приняли
общее наименование Ойхор (Хойхор).
[§] 117. Обратимся теперь к западным тулгасам, которых мы видели
(§ 110) в половине VII века под управлением предприимчивого Шаболо-хана,

415
Заведывали — (устар.) заведовали.
416
Совместник — (устар.) конкурент, соперник.
[Период первый] 181

скрывавшего свои честолюбивые замыслы и готового употребить все силы

к восстановлению ханства. После кончины императора Тайдзуна он одер-
жал победу над Шегуй-ханом, покорил часть Восточного Тюркистана и Тар-
багтая, заключил союз с Ипи-долу-ханом и сделал нападение на китайцев
в Пича-
[л. 148 об.]
не (651 [г.]). Китайцы с ойхорами шли на него с полною уверенностью в успехе
в отторжении многих орд, им покоренных. Но не все предположения Китайско-
го двора сбылись: некоторые орды ему изменили. По смерти Долу-хана (653 [г.]),
сын его, под именем Дженьджу-шиху, враг Шаболо-хана, бросился на него и при-
нужден был ему подчиниться. Эта удача подстрекнула победителя смелее на-
падать на пограничные области империи. Впрочем, последствия оказались не-
благоприятными для него. Он на побеге из Китая был взят в плен (657 [г.]); его
подданные рассеялись, и китайцы, по водворении мира, владения его раздели-
ли на две провинции, из коих восточную вверили Мише-Сисивань-хану, а запад-
ную — Дзивангюй-хану: везде проложены дороги и открыты складочные места
для товаров. Правитель каждой провинции подчинен был китайскому приставу
(генерал-губернатору), имевшему пребывание в Аньси, близ Аксу.
За десять лет ранее (648 [г.]), для удержания тогонов (в Кукэноре) в гра-
ницах и для воспрепятствования туфаням (тибетцам) подвигаться к северу
и мешать политическим и торговым сношениям Китая с Западной Азией,
Чань-аньский двор учредил в самом центре Азии четыре военные губернии,
или инспекции, оберегаемые гарнизонами, а именно: 1) Гуйцы (что ныне
Кучá), на зап[аде] от Харашара и на ю[го]-в[остоке] от Аксу; 2) Пиша в хо-
тонском владении; 3) Яньци (Харашар) и 4) Сулэ (Кашгар). Эти четыре ин-
спекции окружены цепями снежных гор — Луковым (Цун-лин) и Небесным
[л. 149]
(Тянь-шань) хребтами. Вскоре и владения, находившиеся на северо-за-
паде и на западе от этих инспекций, признали над собою власть Китайской
империи, которая, приняв их под свое покровительство, дала им общее на-
звание Бамэй (Pa-mi). Хуанди почитал себя главою обширной монархии, со-
ставленной из многих феодальных царств, которых ханы, под именем пра-
вителей, получая дипломы, печати, кушаки и другие украшения, управляли
самовластно. Там, за инспекциями, находилось 16 (фу) областей первого раз-
ряда (Юеджи (Тохарестан), Давань (Ye-tha), Тяоджи (Таджик), Тяньма, Ка-
бул, Джибинь (Kipin, Кандагар), Sie-foung, To-pan, Ki-cha, Kou-me, Lin-fang,
Kouen-hiu, Tchi-pa, Hou-mi-to, Wang-thing, Персия) под наблюдением вице-
короля (tou-tou-fou), или генерал-губернатора, китайского; далее 72 округа
второстепенных (ti-heou). Эти правители-вассалы в условное время посыла-
ли послов с подарками в столицу и обязаны были охранять спокойствие вла-
дений. Таким образом, китайская торговля с Западом приобрела некоторое
обеспечение и защиту. Впоследствии (661 [г.]) правительство нашло удоб-
ным ввести новое разделение западных стран на 8 областей (фу) и 72 округа
182 [Часть 1]

(джеу), начиная с Кашгара до берегов Каспийского моря. С таким распро-

странением пределов Китайской империи увеличивались заботы по админи-
страции столь разнообразных народов, привыкших к своеволию и грабежам,
враждебных друг к другу. Еще в 659 г. около Сейхуна возгорелась война. Ми-
ше-хан удачно поборол управлявшего землями вдоль р[еки] Дженьджу. Со-
вместник его, Буджень, успел так раздражить своих под-
[л. 149 об.]
данных, что они, соединившись с Тумэном, начальником кашгарских войск
и др., пошли на Хотон, у границ Индии и Тибета, и накликали на себя пресле-
дование вооруженное со стороны Китая. Кроме того, смятение в Аксу не умол-
кало, и хуанди требовал, чтобы Мише и Буджень, вместе с императорскими
войсками, двинулись на мятежников. Эти два хана, неутомимые враги друг
другу, искали только случая для гибели. По донесению Будженя, китайский
главнокомандующий, Су-хай-чен, отрубил голову Мише, подозреваемому
в измене. Вскоре умер Буджень, и десять тулгасских поколений, лишившись
своего главы, покорились Тибету (Туфаньской империи), который в это вре-
мя достиг высокой степени могущества. В продолжение безначалия у запад-
ных тулгасов мелкие орды непрерывно восставали на китайцев, то смирялись
пред их оружием, то с тибетцами ходили на Кашгар (672 [г.]). Хотонский хан,
прибегнув под покровительство Китая, управлял своим владением, разделен-
ным уже на десять областей, а потом, провозгласив себя ханом десяти колен,
помирился с тибетцами и вместе с ними ходил опустошать окрестности Аксу,
пока не был схвачен и отвезен в Китай: рассеянные его подданные не оста-
лись в покое, равно как и тулгасы, под предводительством Ашина-Чебу, кото-
рого китайский генерал-губернатор из Аньси приходил двукратно усмирять,
на берегах И́ли и при озере Иши-гюль (682 [г.]).
[л. 150]
Чтобы скорее водворить спокойствие в той стороне, хуанди назначил
Ашина-Юань-цина Синси-ван ханом и Хушело Дзивангюй — ханом над за-
падными тулгасами (685–[68]6 [гг.]), и ни один из них не мог устоять пред
восточными тулгасами, которые 6 лет разоряли их кочевья. Наконец, Хуше-
ло с 60 или 70 т[ысячами] подданных прибегнул под покровительство Китая
и чрез то выслужил титло хана (690 [г.]).
С другой стороны тибетцы отторгнули от Китая Хотон, Кашгар, Аксу
и Су-е (Кучу), или так называемые четыре инспекции (692 [г.]); хуанди, вы-
теснив их оттуда, назначил западного протектора, под кит[айским] назв[ани-
ем] Ань-си-духо, в Кучу, дав ему в распоряжение гарнизон. Тулгасы мало-по-
малу ослабевали; Юань-цин, заподозренный в вероломстве, был умерщвлен
(694 [г.]), а Хушело-хан, пользовавшийся пустыми титулами в столице,
не смог ехать в свои владения, где его презирали за варварское управление,
и значительная партия, руководимая великим дарханом Уджэлэ, близ р[еки]
И́ли, разделила весь народ на 20 аймаков, вверив над каждым из них началь-
ство особому правителю. Но китайский император, по своему усмотрению
[Период первый] 183

распоряжаясь назначением хана, по смерти Хушело утвердил Ашина-сяня

в звании Синьси-ван-хана (703 [г.]), потом Хуáй-дао (704 [г.]), в надежде, что
они потушат пламя бунта без вмешательства китайцев. Между тем по смерти
Уджэлэ (708 [г.]) сын его Согэ провозгласил себя ханом, впрочем, не без со-
искательства со стороны князя
[л. 150 об.]
Цюйчо, которому генерал-губернатор из Аньси, для прекращения бунта, со-
ветовал принять должность внутри империи и, заметив бесполезность своего
увещания, донес двору о затеях его против нового хана и на четыре инспекции,
для передачи их Тибету. Тогда императорские министры, подкупленные князем
Цюйчо, стали набирать ополчение в Гань-джеу и Лян-джеу, и чрез то дали повод
Согэ-хану поспешнее с[о] своими войсками из Аньси, Харашара, Аксу и других
мест напасть на Китайскую область. Полонив Цюйчо, он принес хуандию жа-
лобу на корыстолюбие министров, разорил Аньси и четыре инспекции. Вслед
за тем генерал-губернатор старался перед двором оправдать Согэ и похвалить
его преданность престолу. На этом основании Согэ получил утверждение в зва-
нии хана 14 колен. Таким образом, западные владения присмирели на неко-
торое время, когда набеги арабов и разных соседственных орд, равно как и до-
машние смуты стали угрожать им совершенным разрушением. Когда аравитяне
с[о] страшным ожесточением действовали в Мавераннегре, Харисме [Хорезме]
и Самарканде, у тулгасов верховную власть приобрел князь Сулу, [который] то
боролся с Китаем, то входил в мирные с ним сношения; взяв за себя царевен
китайскую, тибетскую и тулгасскую; при увеличении расходов на содержание
дома, он перестал делиться добычей с своими подданными, и уда-
[л. 151]
ляя посторонних заслуженных лиц, стал важнейшие должности раздавать
своим сыновьям. Тогда ропот на престарелого хана быстро усилился, и два
дархана, Мохо и Тумочи, присвоили себе власть верховную; в то же время
возникли две партии: желтая, под руководством потомка бывшего Согэ-хана,
и черная, преданная Сулу-хану, а по умерщвлении Сулу-хана (738 [г.]), по-
селился раздор между дарханами. Тумочи провозгласил ханом Сулуева сына
Гучо, под им[енем] Тулосянь-хана, и вместе с ним восстал на Мохо дархана.
Генерал-губернатор Восточного Тюркистана поспешил на помощь последне-
му, взял в плен Тулосянь-хана (739 [г.]), а император ханское звание с властью
над десятью коленами предоставил Ашина-Синь, к крайнему оскорблению
Мохэ дархана, не умевшего довольствоваться достоинством Туциши-хана.
Этот последний постарался лишить жизни Синь-хана (742 [г.]) и сам, спу-
стя два года, пал на поле сражения с китайцами (744 [г.]). Здесь пресекся дом
западный тулгасский, на развалинах которого явились ойхоры, в лице Гудо-
лу, их хана, образовавшие новое владение в Северной Монголии, под покро-
вительством китайской династии Тан, которых пределы от реки Нонь-мурэн
(в Даурии) простирались по направлению Инь-шань хребта на юге до Тарбаг-
тая, а на севере — по сибирской линии. В западном их углу
184 [Часть 1]

[л. 151 об.]

помещалось поколение Хагас, иначе Гяньгунь, или Гегу, на север от Тарбаг-
тая, подчинившееся им в 756 г.
Ойхорские земли были разделены на губернии и области под китайскими
наименованиями; владетели их пользовались правами начальников, самовла-
стием и получали из столицы условленное количество подарков.
[л. 152]
[§] 118. В VIII в. Средняя Азия была разделена на семь главных госу-
дарств: на востоке — Китайская империя под управлением дома Тан; на юге —
королевство Наньджао, или Юнь-нань, обладавшее и значительной частью
Индии по ту сторону Ганга; на западе — Оммаядский халифат; в центре Азии,
между гор Гуань-лунь и Хималаем — монархия Туфаньская (Тибетская), воз-
растающая с каждым днем; на север от ней — Ойхоры, китайские вассалы,
смежные с Тюркскими поколениями (от И́ли до Волги); наконец, на севе-
ро-востоке — кидани, готовые вместе с тибетцами разрушить федеративную
систему, посредством которой Китайское правительство поддерживало свое
влияние на Среднюю Азию. Эти государства приходили в соприкосновение
с собою, для разных целей, различными средствами: внутренние их силы на-
прягаются то из видов политики и торговли, то для побуждений религиозных
и ученых, то просто из страсти к грабежу.
[л. 152 об.]
Китай, до половины VIII века, около ста лет наслаждался внутренней
тишиною; но теперь начинает испытывать судороги в сердце и вне своих
пределов, вовлекаемый в борьбу с соседями. Баснословные подвиги хали-
фов Оммаядских познакомили аравитян со всеми образованными народами
и помогли Аббасидам собрать в Багдаде все лучшие дарования. Греки, персы,
китайцы и индийцы способствовали их просвещению. Мы видели, как хун-
ны свели китайцев с Западной Азией и с римлянами; буддизм связывал их
с Индией. Вслед за несторианцами прибыли в Китай арабские путешествен-
ники, а продавцы шелку открыли перед Западом тайну о существовании Ки-
тая. Неутомимые аравитяне, силою оружия и народного своего духа раздви-
нув далеко на Восток пределы своего владычества, столкнулись наконец с[о]
среднеазийскими номадами, и мусульманские купцы за громадными горами
Белура сошлись с тюркскими поколениями, а не имея возможности проник-
нуть во внутренность Индии, стали довольствоваться торговлей с городами
на берегах Инда. Восемь кровавых походов Махмуда привели арабов в Ла-
гор, Дегли, Кашмир, и вслед за ними ислам достиг Ганга. Бесстрашные почи-
татели Мухамеда, еще в царствование Велида (в первой полов[ине] VIII в.),
с кораном приходили в Среднюю Азию. С 651 г. политический союз Отма-
на с Поднебесною империей увенчался обоюдною пользой для обеих дер-
жав. Поэтому китайцы не хотели внимать ни просьбам, ни жалобам тюрков
на притеснения со стороны аравитян, и арабы беспрепятственно расширяли
там свои границы.
[Период первый] 185

Между тем средн[е]азийские номады по необходимости поддерживали

торговые сношения
[л. 153]
с берегами Желтой реки, невзирая на частые к тому препятствия. От Алтая
до тибетской границы вся полоса нуждалась во многом, тогда как империя,
сосредоточив все силы на промышленность и торговлю, сделалась самобыт-
ною, производительною, богатою, готовою прокормить голодных номадов,
приходивших туда с бедными своими изделиями, луками, стрелами, кожаны-
ми панцирями, с бобровыми и собольими мехами. Потому-то на главных их
сходбищах возникали города (Ша-джеу, Су-джеу); китайские княжны к сво-
им степным мужьям везли с собою множество прекрасных местных изделий,
знакомили с ними номадов, подстрекали степную алчность и дали мысль от-
правлять посольства к Китайскому двору. Мудрено ли, что с берегов Джейху-
на, в начале государствования династии Тан, явились в кит[айской] столице
послы? Мудрено ли, что вместе с послами снаряжались и купеческие кара-
ваны? Драгоценный камень ю (яшма) из Хотона, сера и нашатырь из Фер-
ганы и Аньси, лошади от Небесных гор были доставляемы ко двору. По той
же причине в отдаленном западе образовались китайские поселения: Каш-
гар, Куча, Яркенд и Харашар. Нынешний Турпан со своими многолюдны-
ми городами Хо-джеу и Си-джеу помнит влияние дома Тан, и далее к северу
Урумчи, на востоке И-джеу. Везде, с прибытием кит[айских] княжон, воздви-
гались здания наподобие китайских; шелковые ткани делались там извест-
ными; степное небо мерили по кит[айскому] календарю; у хагасов на Енисее
читали китайские дзины. Одни только южные тибетцы почти три столетия
питали ненависть к планам
[л. 153 об.]
императоров. И во всех этих завоеваниях Китай употребил более хитрости
и силы народных элементов, чем оружия.
Персия с принятием ислама стала постепенно придвигаться к Китаю;
но мусульманские проповедники сначала действовали весьма слабо, по при-
чине перевеса влияния Китая на Среднюю Азию и по причине значитель-
ных там успехов буддизма, который через Хотон переливался на окрестные
места. Дружественные сношения с Кашмиром облегчили переход буддизму
в Хотон, к любознательным и оборотливым его жителям. Парсизм417 даже,
вслед за исламом, сообщался Дальнему Востоку. По завоевании Маверанне-
гра и Ферганы аравитянами мусульманская религия стала торжествовать над
местными там вероучениями.
[§] 119. Возвышенная полоса Тибета, простирающаяся от Бенгала до ки-
тайской границы, на севере примкнутая к возвышенной Среднеазийской

417
Парсизм — зороастризм, религия, возникшая на территории Ирана/Персии (отсю-
да: парсизм) в VII–VI вв. до н. э. Основная идея заключается в существовании зависимо-
сти миропорядка от борьбы добра и зла, света и тьмы, жизни и смерти.
186 [Часть 1]

плоскости и на покатости ее расположенная, представляет нам звено, ко-

торым соединяется Западный индийский полуостров с Северо-Восточной
Азией. Эта страна составила центр религиозной жизни нескольких азий-
ских народов. Впрочем, между тибетскими поколениями надобно отличать,
напр[имер], Bouthia, рассеянных по возвышенным равнинам Хималая, Kirâts,
Magars и Newars, живущих на непальских возвышенностях: они, по-види-
мому, были вытеснены индийцами. Можно полагать, что арияне, владетели
брахманских земель, выгнали их с долин, на которых сами поселились. Дру-
гие же, тибетцы (Both), пришли с противоположной стороны и принадлежат
отдель-
[л. 154]
ной отрасли народа. По китайским летописям, первые китайские поселения,
далеко до нашей эры, [пришли] с гор Гуань-лунь в Шеньси, изгнав оттуда
местных жителей, которые принуждены были удалиться на запад, в окрест-
ности Кукэнора и потом еще далее в дикие, пустынные страны. Посреди гор,
они составили народ, на юге смежный с Индией, на вост[оке] — с Китаем,
на западе — с Кашмиром, на сев[ере] — с Кукэнором. При дин[астиях] Ся
и Джеу (2197–248 [гг. до н. э.]) тибетцы неоднократно делали набеги на Ки-
тай: их звали западными варварами (си-жун), а страну их — страною демо-
нов (Гуй-фан). Но древние их деяния покрыты густым мраком. Известно, что
под конец IV ст[олетия] западные тибетцы с восточными слились в одну мас-
су. Известно, что Тогон из рода Сяньби, поссорившись с братом, удалился
в горы Инь-шань, на север от Ордоса, потом жил между Хо-джеу в Шеньси
и Кукэнором, поработил цянов (тибетцев), там обитавших. Преемники его
подвинулись к Ша-джеу и приобрели значительное могущество под именем
тогонов (около 312 [г.]). Владение их занимало окрестности Кукэнора и на
западе примыкало к Хотону. Между тем усиливались и жители пров[инции]
Уй (в Восточ[ном] Тибете), под именем Туфань, или Тубо, северо-восточные
соседи тогонов, рассеянные между верхней частью Желтой реки и Дзяном
и речками Ху́ань-шуй и Минь-хо. В половине VI в. они обладали некоторы-
ми родами цянов, под начальством своих дзан-по, имевших ставку в окрест-
ностях нынешней Хлассы. Это еще были номады, по образу жизни. Царь их,
Лун дзан-по (около 590 [г.]), свою юго-западную границу придвинул к Ин-
дии. Но одному из его преемников, Срондзан гамбо, открылось блестящее по-
прище для деятельности
[л. 154 об.]
в политическом и религиозном отношении. Он нападал на тогонов и на за-
падные области Китая. Империя остановила его оружием, деньгами и выда-
чей за него царевны: багарский царь (в Индии) испытал силу тибетцев, от ко-
торых и тогонский король, хуандиев зять, спасся бегством в Лян джеу. Потом
тибетские полководцы двинулись на Среднюю Азию, покорили Джунгарию
(662 [г.]), Восточный Тюркистан (671 [г.]), Тогонское королевство превра-
тили в тибетскую провинцию. В 680 г. они владели странами между Китаем,
[Период первый] 187

горами Цун-лин и Тянь-шань; в 715 [г.] приобрели Фергану, вошли в союз

с аравитянами, воевавшими в Мавераннегре; в 716 [г.], по просьбе тюрков,
вместе с войсками халифа пошли им на помощь против китайцев, осаждали
два города в Кашгаре; но в 722 [г.], потерпев значительный урон, в течение не-
скольких лет не дерзали тревожить пределы империи. С 727 [г.] возобнови-
ли набеги на китайские владения с переменным счастьем. А когда империей
стал управлять евнух, и Северные поколения угрожали ему разорением, для
избежания которого надобно было передвинуть даже стоявшие против тибет-
цев войска в другую сторону; тибетцы устремились на Чан-ань, ограбили жи-
телей, сожгли дворец императорский и с огромной добычей ушли восвояси
(763 [г.]). Итак, видим, что и новая в Азии тибетская монархия возрастала
при воинственном направлении народа в соседственные страны. Древнейшая
империя в Азии принуждена была долго с ней бороться; истощая себя, она из-
нуряла и врагов своих: но борьба их не равна от внутренних сил418, а послед-
ствия ее
[л. 155]
могут быть заранее определены, по одинаковому направлению политики Ки-
тайского двора к распространению покровительства на смежные племена.
Впрочем, в продолжение этих порывов юной монархии к войне, тибетцы под-
готовляли в себе средства к моральному перевесу над другими народами, ко-
гда столица их Хласса сделается рассадником буддизма, и государство напол-
нится обителями, из коих Шакъямуниево учение будет разливаться за кряжи
гор пограничных, о чем скоро расскажем.
[§] 120. Владения династии Тан простирались с востока на запад [на] 663
мили, а с севера на юг — [на] 775 миль (по 25 [миль] на градус) и заключа-
ли в себе собственный Китай, Ля́одун, Тонкин и часть Кохинхины; им при-
сылали дань из Кашгара, Монголии, Кореи, Турпана и др. Там, в 15 провин-
циях, народонаселение от 45 431 265 душ (722 г.) в течение 32 лет возросло
(754 [г.]) до 52 880 488, за исключением князей, чиновников, войска, ученых,
духовенства и рабов. Более столетия империя наслаждалась внутренним спо-
койствием, но вдруг (755 [г.]) разразилась над ней страшная буря. Беглый
Ань-лу-шань (монгол), хитростью своею снискав расположение императора,
получил место полководца (150 т[ысяч]) у пределов киданей и Хи, сильных
поколений в Восточной Монголии, и после неудачного действия с врагами,
снедаемый честолюбием, составил себе значительную партию, поднял ору-
жие на императора,
[л. 155 об.]
овладел двумя его столицами (Ло-ян и Чан-ань) и, после бегства хуандия
в Сы-чуань, провозгласил себя императором. Тогда наследник престола, с не-
значительным войском и надеждою на постороннюю помощь, скрывался
в Шеньси. И не обманулся в своих расчетах. В непродолжительном времени

418
От внутренних сил — т. е. по причине разного состояния их внутренних сил.
188 [Часть 1]

сын ойхорского Гэлэ-хана с отборною конницей прискакал на защиту импе-

рии от злодея; Тибетский двор не преминул предложить свои услуги; в самих
китайцах пробудилось желание отстаивать права своего законного госуда-
ря. Впрочем, иноземцы спешили из-за собственных выгод, т. е. политической
независимости от Китая, и потому обременяли империю своим пришестви-
ем. Как бы то ни было, ойхоры, в двух битвах разгромив многочисленное
ополчение мятежников, возвратили обе столицы хуандию, который от пол-
ноты радости, в знак своей признательности, обещал хану выдавать ежегод-
но по 20 т[ысяч] кусков шелковых тканей и отдал за него свою дочь Нин-го.
Хан, в желтом платье, на подушке под шатром восседая, горделиво взирал
на принца, привезшего к нему китайскую царевну, и едва согласился оказать
почтительность к императорской грамоте. На другой день совершился брач-
ный обряд, царевна провозглашена была ханшей и Гэлэ, после пиршества, от-
правляя принца, дал ему 3 т[ысячи] всадников против мятежников, которые,
пользуясь уходом ойхоров из Китая, снова там усилились (758 [г.]). В этом
деле с мятежниками
[л. 156]
подкрепляли китайцев войска из Аньси, Бой-тин (в Баркюльской династии),
даже арабские гарнизоны от восточных границ Хорасана. Между тем ойхо-
ры приобрели княжество Хагас (758 [г.]), кэргисов (759 [г.]) и постоянно
поддерживают императорскую партию в самом Китае, где Ань-лу-шань пал
от руки евнуха, подосланного его старшим сыном Ань-ци́н-сюем. Китайская
армия, вместе с союзниками простиравшаяся419 до 60 т[ысяч] чел[овек], в Ху-
ай-цин-фу осадила отцеубийцу-хуандия и не могла устоять перед мятежным
вождем Ши-сы-мин, который, не допуская подвоза съестных припасов к не-
приятелю, громил его какими-то камнеметательными машинами (каменомё-
тами, pierrier) и, рассеяв совершенно, убил Ань-ци́н-сюя; присвоил себе зва-
ние императора и продолжал бороться с законной властью. В 761 г. заманил
его другой мятежник, Ши-чао-и, для истребления которого Китайский двор
принужден был призвать старые свои войска от границ Кукэнора, заменить
их вновь набранными и чрез то дал повод тибетцам ворваться в столицу Чан-
ань, а лишившись вторично своей восточной резиденции Ло-ян, обратился
(762 [г.]) с просьбою к ойхорам, где царствовал Гэлэханов сын Дынли-хан
(с 758 г.). Он так был обрадован императорскою грамотою, что обещал все
свои силы двинуть на крамольников и, в доказательство своей преданности,
лично повел степные полчища и у берегов Желтой реки присоединился к ки-
тайской армии. Рассеяв мятежников, он в Ло-ян умертвил до 10 т[ысяч] жи-
телей, поддерживавших крамолу. Все города сдались
[л. 156 об.]
законной власти, а главный предводитель мятежников (Ши-чао-и) спасся
бегством на север, с намерением перейти к киданям. Между тем победоносные

419
Простиравшаяся — т. е. насчитывавшая.
[Период первый] 189

ойхоры, на возвратном пути, производили страшные грабежи и убийства

в китайских областях, и никто не смел им прекословить.
[§] 121. Еще китайцы не успели отдохнуть после тяжких ударов, как вдруг
(764 [г.]) князь Пугу-хуай-энь, родом из поколения Дили (Гаогюй), приня-
тый на службу в империи, затеял новый мятеж и для довершения своих пла-
нов, вошед в союз с тибетцами и ойхорами, составил страшное ополчение
и вторгнул[ся] в северо-западные провинции. Приключившаяся с ним болезнь
не остановила союзников на походе; но смерть расстроила их согласие и доста-
вила китайцам случай воспользоваться раздором между врагами. И действи-
тельно, китайцы успели ойхоров отторгнуть от союза и убедить их идти против
тибетцев. Ойхоры уничтожили тибетскую армию и отняли у нее всю добычу,
приобретенную в Китае. Через четыре года тибетцы еще раз пытались разорять
империю; но, не имея оттуда выгоды, бросились на среднеазийские владения,
подвластные Китаю, и тревожили их различными способами. С восшествия
на престол императора Дедзуна (779 [г.]) тишина со стороны Тибета царство-
вала семь лет, по истечении которых, когда империя снова взволновалась вну-
тренними смятениями, тибетцы (786 [г.]) нахлынули по старым следам на
[л. 157]
Китай. Тогда кто-то из министров [по]советовал хуандию пригласить
царя юнь-наньского, индийских владельцев, халифа, принять участие в защи-
те империи от западных варваров. Ойхоры своим натиском первые отразили
тибетцев и прогнали в Сычуань (790 [г.]). Но провинция Шеньси сделалась
потом целью вторжений тибетцев, которые оттуда напали на ойхоров в Сред-
ней Азии, взяли Бэйтин (в Турпанской области) и крепость Аньси; и опять
были разбиты ойхорами и китайцами, лишившись даже своего полководца.
Тогда китайцы вступили на тибетскую землю, царя юньнаньского отторгну-
ли от союза с Тибетом, начали укреплять свою границу, строить там горо-
да и населять их гарнизонами. Поколение Шату, подвластное Тибету, пере-
шло на китайские земли (808 [г.]). В 821 г. заключен был мир, утвержденный
тибетскими уполномоченными в Чан-ань. Китай уступил Тибету все обла-
сти в Шеньси, находящиеся на западном берегу реки Дао и Минь. Посреди
Хлассы увековечил это событие каменный памятник с вырезанным на нем со-
держанием договора. Дзанбо стал наравне с хуандием. Но преемники его уже
стали ослабевать в своих действиях и, наконец, пришли в упадок (866 [г.]).
Области их, бывшие на севере Тибета, подчинились ойхорам, а юго-восточ-
ные — царству Юньнань. Но сильнейший удар Тибету нанесло основание
царства Ся на северо-западе Китая.
[§] 122. Итак, ойхоры, ласкаемые Китайским двором, служили ему луч-
шим орудием к обузданию страшных тибетцев, которых опустошительные
набеги угрожали со-
[л. 157 об.]
вершенным расстройством сил империи, внутри потрясаемой разными сму-
тами. Те же ойхоры под покровительством Чан-аньского двора сначала
190 [Часть 1]

сохраняли дружбу и тишину в отношении Китая по 765 год, в котором Тэн-

гри-хан420 сделал нападение на северные провинции. До сего времени они
жили в простоте; но, занимая пространные земли, отчасти подверженные
с запада влиянию мусульман, они стали постепенно привыкать к рукодели-
ям и торговле. Тучная их страна, изобильная лошадьми, и два военных китай-
ских поселения (Бейтин = Урумчи, Абси = Куча́) поддерживали азийскую
торговлю, привлекавшую аравитян и северных хагасов, которые от Алтайско-
го хребта привозили соболей, куниц и белок для мусульман взамен тканей,
саржи, тафты и золотой парчи. От них и Китай, чрез Ганьджеу и Су-джеу,
получал медь, нашатырь, холст и множество лошадей для своей конницы, да-
вая по сорок кусков полутафты за лошадь. Этот промен совершался мирно
и честно, пока ойхоры не начали приводить тощих лошадей в слишком боль-
шом количестве, выше местного требования. Отсюда проистекали недоуме-
ния, жалобы, для устранения которых хуанди велел выменять у номадов всех
без различия лошадей (773 [г.]). Взгляните, какая сетка торговых дорог по-
крывала тогда важнейшие части Азии и приводила их в некоторую взаимную
зависимость, почти до конца X века. От Су-джеу и Ганьджеу южная
[л. 158]
дорога (нань-лу), касаясь Тибета, шла в Хотон и потом в Хорасан. Чрез степи
тянулись две северные дороги (бэй-лу); одна из них достигала плодородно-
го Комульского оазиса и шла далее до Турпана; здесь она разделялась на две:
а) северную, до И́ли, и б) южную, до Мавераннегра. Между тем западная, чрез
Кучу, стремилась в Кашгар и среди истоков Джейхуна и Сейхуна — в Фер-
гану. При таких благоприятных обстоятельствах, ойхоры целыми телегами
развозили выменянные ткани, к источникам их богатства от торговли присо-
единялась добыча, которую они получали во время набегов, и подарки зна-
чительные, которыми китайский двор покупал у них мир. Потому неуди-
вительно, что среди номадов исчезала древняя простота, что ханские жены
начали употреблять белила, притиранья, разные шитые уборы, что Дынли-
хан выстроил для себя дворец у Хангайского хребта (Чингысов Харахорин,
Каракорум). Подобные богатства переходили и в руки вельмож. Но хан при
богатстве сделался надменным, не обращал внимания на советы своих кня-
зей, присвоил себе девять Тарбагтайских орд, впрочем, ненадолго. Однажды
князь Дунь-Мохэ, полагая время траура в Китае по смерти Тайдзуна удоб-
ным для вторжения в империю, убеждал хана поспешить в северные области
и, не успев в своем намерении, умертвил его, провозгласил себя ханом и по-
лучил на это звание от двора утверждение под наименованием Хэгу-долу-ха-
на (780 [г.]).
[л. 158 об.]
[§] 123. Не было тогда ни порядка, ни спокойствия в империи. От про-
должительной войны с соседями, от борьбы с внутренней крамолою, Китай

420
Над Тэнгри сверху надписано: Дынли.
[Период первый] 191

лишился много народа и доходов, придумывал новые налоги на дома, насиль-

но требовал металла взаймы, раздражал своих жителей, и престол трепетал
при одной мысли, что царедворцы восстанут на него. Потому хуанди прибег-
нул к мере снисхождения, чтобы примирить подданных своих между собой
и с царственным домом. Это было всепрощение: манифест коснулся самой
нежной стороны сердца китайцев и уничтожением новых поборов успоко-
ил ропот недовольных (784 [г.]). Среди тревожной столицы бродили многие
тарбагтайцы, под именем ойхоров, которые, занимаясь торговлей, производи-
ли разного рода шалости, вынудившие правительство вручить своевольных
ойхорскому послу с тем, чтобы он взял их с собой в степи (780 [г.]). И толпы
необузданных торгашей потянулись с огромным караваном чрез китайские
города в Дай-джеу, остановившись на несколько месяцев, они требовали для
себя пропитания, топтали посевы и довели до отчаяния бедных земледельцев.
Посол со всеми спутниками пали жертвой местного правосудия; это был по-
вод к неудовольствию ойхоров ко двору. Хуанди, озабоченный делами с бур-
ным Тибетом, отказывал ойхорскому хану, искавшему руки царевны. Вдруг
общая революция в западном крае и на севере (787 [г.]) лишила империю всех
завоеванных стран в степях, и хотя некоторые владения снова покорились,
но подданство их ограничилось принятием к
[л. 159]
себе китайских чиновников, не имевших никакой там действительной силы.
Среди таких обстоятельств император решился послать царевну в супруже-
ство воинственному хану, который в качестве императорского зятя, пылал
желанием доказать свою преданность в деле с тибетцами. Но смерть хана
(789 [г.]) не дозволила ему сдержать данное слово. Сын его, Джун-джен-хан
(Toros khan) был убит своим младшим братом (790 [г.]). Вельможи ойхор-
ские, умертвив цареубийцу, вверили верховную власть Аю-хану, который,
получив от императора утверждение, под наименованием Фын-чен-хана, от-
правил ополчение в помощь китайской крепости Бейтин, осажденной тибет-
цами. Впрочем, содействие ойхоров не принесло ожидаемой пользы, ибо все
владения китайцев в Средней Азии, за исключением ойхорских земель, по-
корились тибетцам. В 791 г. ойхоры еще раз ходили в Лин-джеу (в Шеньси),
разбили там тибетцев, и пленных отослали к императору. И, несмотря на все
победы, одержанные над тибетцами, могущество Тибета еще возвышается,
а ойхоров — постепенно падает.
[§] 124. Около полустолетия ойхоры теряют постепенно дух предприим-
чивости и воинственности под влиянием разных причин. В 795 г., когда в хан-
ском доме не осталось преемника верховной власти, народ избрал в ханы ува-
жаемого им доблестного министра Гудолу,
[л. 159 об.]
которого и хуанди тотчас утвердил, под наименованием Хуай-синь-хана.
За ним быстро сменялись ханы: Ба́о-и (805–[8]21 [гг.]), Цун-дэ-хан († [в]
824 [г.]), Джао-ли-хан (уб[ит в] 832 [г.]), Худэлэ (уб[ит в] 839 [г.]), действия
192 [Часть 1]

которых незамечены в летописях: они, кажется, поглощены во внутренно-

стях владений их421, особенно при главной ставке, где гнездилась крамола
на бессильных владетелей. Ойхоры, познакомившись с выгодами торговли,
под влиянием буддийских лам, нашли для себя мирные занятия, противо-
положные прежним, свыкались с новыми религиозными идеями, делались
кроткими. В рассматриваемом нами периоде совершались другие уже по-
двиги в Азии; в западном крае начинает преобладать Мухамедово учение;
у ойхоров — буддизм, внесшие новый элемент жизни к номадам и отделив-
шие племена резкою чертою. Ислам, уничтожая идолопоклонство, содей-
ствовал распространению общежительности, укоренению между привержен-
цами его правил человеколюбия, благонравия и правосудия. Шакъямуниев
закон не столько истреблял общественные беспорядки, сколько способство-
вал укрощению частного волнения, наложению цепей на дикое своеволие.
Известно, что еще в I веке до Р. Х., в Кашгаре, Хотоне и Яркенде, буддийские,
из Индии (Кашмира?422) прибывшие проповедники, начали распространять
свое учение; что в начале V столетия нашей хронологии жители южной око-
нечности среднеазийской возвышенности исповедовали уже веру Шакъяму-
ния и какие-то незнакомые особы тибетскому царю, Тотори Ньян шалу, тол-
ковали о таинственной силе буддийской святыни. Около того
[л. 160]
же времени хотонские ламы основали несколько монастырей в Тибете; но об-
ращение тибетцев в буддизм подвигалось очень медленно и явилось в пол-
ном блеске не прежде первой половины VII века, при Срондзам гамбо, когда
в новой монархии и новое учение начало действовать на народ грубый, закос-
нелый в идолопоклонстве. С помощью двух цариц: Брибун, дочери Девалы,
царя непальского (с 639 [г.]), и Выньчень гунджу, дочери китайск[ого] им-
пер[атора] Тайдзуна (с 641 [г.]), не токмо распространились сношения Тибе-
та с другими государствами, но и буддийское учение пустило глубокие корни
на новой почве. Обе они привезли с собою много лам, книг, икон и других свя-
щенных вещей. А когда для перевода св[ященных] книг нужны были письме-
на, царь отправил своего первого министра, Тонми-Самбоду, с 6 товарищами
в Индию для лучшего знакомства с религией и письменами. В начале IX в.
из Индии призваны отличные художники и пандиты423, из числа которых
знаменитый Падма-Самбова424 построил великолепный храм и усердно зани-
мался переводами санскритских книг. Но вскоре, со стороны приверженцев

421
Во внутренностях владений их — т. е. внутренними делами своих владений.
422
Знак вопроса поставлен автором.
423
Пандита (санскр. «ученый») — в Индии, Тибете, Монголии звание ученого в обла-
сти классической индийской литературы на санскрите и буддизма.
424
Падма-Самбова — Падмасамбхава (санскр. «рожденный из падмы (лотоса)», тиб.
Падмасамбхава; монг. Бадамжунай), индийский учитель буддийской тантры VIII в. Со-
здал линию устной передачи, известную как Кама, которая переходит от учителя к учени-
ку, а также цикл скрытых учений — терма.
[Период первый] 193

древнего местного верования, обнаружилось опасное противодействие, след-

ствием которого было то, что Дарма-хан стал жестоко преследовать лам,
имевших уже высокое политическое значение в Тибете. По умерщвлении го-
нителя буддизма (925 [г.]), эта религия воскресла и в XI в. внедрилась в душу
тибетцев как элемент нравственной и политической их жизни. Известный
лама Джово Атиша425 дал такую силу и направление вероучению,
[л. 160 об.]
что Тибет сделался столицей ламской иерархии, которая, среди политиче-
ской бури, развилась потом и укрепилась систематически на долгое время.
Между тем как духовенство стремилось к абсолютному преобладанию, ис-
требляя завоевательный дух, жестокосердие и хищничество, призывая жите-
лей к смирению, повиновению безусловному властям, преданным религии,
к отторжению себя от материи, к созерцанию премудрости, тибетцы, некогда
нападавшие на Китай и, по течению рек, делавшие набеги на Индию, — те-
перь начинают терять охоту к материальным завоеваниям, посвящают себя
прозелитизму426, духовным упражнениям, монашеской жизни. От влияния их
не ускользнули и ойхоры, куда заходили ламы с V столетия, как то́: в окрест-
ности Лоб-нора, в Хотон и другие небольшие ханства, лежавшие на север
от Хималая. В 806 г. Ба́о-и-хан, вместе с посольством для доставления дани
отправил в китайскую столицу одного буддийского муни427, которому хуан-
ди дозволил остаться в Чан-ане и воздвигнуть капище. Впрочем, не должно
думать, что между ойхорами исключительно Шакъямуниево учение водво-
рялось: там, по смежности с тюркскими поколениями и непрерывным с ними
торговым сношениям, ислам встречал усердных поклонников, подготовляю-
щих разъединение религиозное этого поколения.
[§] 125. Прежде мы упоминали (§ 50) о роде Хагас, составлявшем княже-
ство на север от Тарбагтая, и с 758 г. подвластном ойхорам. Главные его стой-
бища находились на север
[л. 161]
от Яньци (Харашар) и у Небесных гор. Заметив расслабление у ойхоров, ли-
шившихся много скота от глубоких снегов, хагаский владетель, [по имени] Уже,
с сотней тысяч конницы решился отложиться от своих завоевателей, сделал
нападение на ойхорского хана и 30 лет боролся с его подданными. Хагасское

425
Джово Атиша — Чжово Атиша (982–1054), первое индийское имя — Чандрагарбха,
в монашестве — Дипанкара Шриджняна («Достославный Мудрый Источник Света»). Ин-
дийский буддийский мыслитель и проповедник, восстанавливал буддизм в Тибете после
гонений царя Лангдармы; основатель школы Кадам тибетского буддизма. С именем Ати-
ши связано возрождение буддизма в Тибете.
426
Прозелитизм — стремление обратить других в свою веру, а также деятельность, на-
правленная на достижение этой цели.
427
Муни (на санскр. букв. ‘молчальник’) — традиционное название отшельников в Ин-
дии. Одно из имен Будды текущего мирового периода (кальпы) — «Шакьямуни», которое
означает «Отшельник из рода Шакья».
194 [Часть 1]

поколение, подражая ойхорам, давало защиту арабской торговле, с оружием

в руках провожало купеческие караваны: от того оно приобрело и богатство,
и дружбу с разными поколениями. После сражения, в котором был убит Кэси-
хан ойхорский, супруга его, китайская царевна, захваченная в плен, была от-
правлена победителем в Китай в сопровождении многих дарханов428 (841 [г.]).
Между тем рассеянные429 ойхоры, подстерегая движения своих врагов, успели
перехватить это посольство на дороге и, умертвив послов, ханшу возвратили
в главное стойбище, когда хагасы продолжали войну, овладели Аньси, Бэйтин
и Тата. Злосчастные ойхоры вместе с ханским братом (Умус) и двумя советни-
ками (Чисин и Насечо) поспешили к Великой стене, в Ордос, умолять хуандия
о принятии их под свое покровительство. Китайский двор не замедлил утвер-
дить избранного ими Удзе-хана и, помня услуги, оказанные империи этим по-
колением, снабдил его съестными припасами и советовал употребить все уси-
лия к возвращению своих земель в Халхе. К несчастью, домашние раздоры
взволновали изнуренных изгнанников. Надменный Умус убил вспыльчивого
[л.161 об.]
советника Чисина: роптавший народ вместе со вторым советником Насечо обра-
тился в бегство, оставив на месте от 3 до 4 т[ысяч] человек, которые, под началь-
ством Умуса, поддались Китаю. Вскоре потом беглый советник, по повелению
Удзе-хана, как мятежник был предан казни. Судьба ойхоров время от времени
становилась хуже, и Удзе-хан просил императора выдать ему Умуса и снабдить
его подданных хлебом и скотом. На это двор, дозволяя ему купить до 3 т[ысяч]
мер хлеба, отвечал, что китайский закон воспрещает убивать рабочего скота, что
и баранов не может ему доставить, потому [что] и сам Китай приобретает [их]
из северных степей, что принятый под покровительство империи Умус, без на-
рушения правосудия, не может быть выдан. Кроме того, неоднократно предла-
гаемо было хану удалиться от Великой стены, а он намеревался оружием до-
быть то, в чем ему двор отказал. В самом деле, вторгнув[щись] в Да-тун-фу, он
у разных поколений похитил несколько десятков тысяч рогатого скота и лоша-
дей; во второй раз (843 [г.]) подходил к Да́й-джеу. Но в стычке с китайской ар-
мией потеряв около 10 т[ысяч] чел[овек] убитыми и до 20 т[ысяч] пленными,
[он] раненый, принужден был с частью своего ополчения спасаться бегством.
Победоносные хагасы прибегали с просьбою к императору о пожалова-
нии грамоты на ханское достоинство избранному
[л. 162]
ими старейшине, производившему свой род от одного древнего китай-
ского полководца и, получив эту инвеституру430, считали себя законными
428
Дархан — свободное от повинностей и не подлежавшее телесным наказаниям лицо,
титул княжеского достоинства, также мастеровой, кузнец.
429
Рассеянные — здесь: рассыпанные, рассредоточенные на местности, одиночные.
430
Инвеститура (позднелат. investitura, от лат. investio: «облачаю, облекаю») — фор-
мальный юридический акт введения во владение имуществом или в должность и сопрово-
ждающая этот акт процедура.
[Период первый] 195

владетелями Северной Монголии, т. е. Халхи и Тарбагтая, от Балхаш-нора

до гор Инь-шань и истоков Желтой реки, словом, страны, простиравшейся
между Алтайским хребтом и Небесными горами, особенно когда бедствую-
щие ойхоры не знали, куда головы приклонить, когда Удзе-хан пал от руки
своего советника (846 [г.]), когда младший брат его Эйянь, почтенный титлом
хана, не находил средств к улучшению быта немногочисленных уже своих
подданных и, избегая крамолы, принужден был ускакать на восток (848 [г.]).
Тогда часть ойхоров покорилась хагасам на месте; часть удалилась в Ша-джеу
и Гуа-джеу, при устьях Булунгира, на восток от Шеньси. Управляемые хана-
ми, они владели значительной частью Тангута и рассыпались к западу до бе-
регов Сейхуна. Другие бросились на юг и там, воспользовавшись войною
между Тибетом и царем юнь-наньским, овладели городом Си-джеу, окрест-
ностями Кучи и Аксу, нападали даже на северные области Тибета. Итак,
от Ойхорского рода оставались две побочные линии: 1) владела нынешни-
ми округами Урумчи и Хур-хара-усу в Джунгарии, и княжествами Комулом,
Пичаном, Харашаром и Кучею в Восточном Тюркистане. Здесь тюркистанцы,
жители 4х упомянутых княжеств, должны были принять название царствен-
ного дома Ойхор (тюрк. Уйгур), а ойхоры, не переставая поддерживать сно-
шения с арабами, мало-помалу
[л. 162 об.]
принимали ислам, а в X в., превратившись в мусульман, весьма ревностно
занялись распространением этого учения. Потому китайцы словом хой хой
(revenues sur leurs pas431) стали называть всех мусульман. По словам одного
китайского современного путешественника, цивилизация ойхоров состояла
тогда из элементов китайского, индийского и западного. Наконец, так назы-
ваемый ойхорский алфавит послужил ойхорам к передаче знаний номадам
и к стяжанию славы, которая сопровождала ойхоров в царствование Чингис-
хана, их повелителя.
Вторая же отрасль Ойхорского дома утвердилась в Гань-джеу-фу и Ань-
си-джеу, на северо-западной оконечности Китая: она покорилась ордосским
тангутам в 1028 г. (§432). Императорский двор и на эту часть ойхоров старал-
ся распространить свое покровительство и Дзиминли-хану, жившему в Ань-
си, прислал утвердительную грамоту как награду за прежние услуги и за
дань, доставленную своевременно (856 [г.]). Всматриваясь ближе в положе-
ние тогдашних в Азии государств, заметим, что усиление хагасов в Северной
Монголии имело два важных результата, — т. е. упадок тибетцев и временное
обеспечение Китая (865 [г.]). Храбрые тибетцы (Туфань), после двухвеково-
го владычества над Средней Азией, лишились, наконец, части своих земель:
северные их провинции достались в руки ойхоров; юнь-наньский царь овла-
дел юго-восточными областями, а царство Ся, возникшее на северо-западе

431
Revenues sur leurs pas (фр.) — возвращаясь по собственным стопам.
432
После знака параграфа оставлено свободное место, но номер параграфа не поставлен.
196 [Часть 1]

от Китая, положило конец его могуществу, так что история умалчивает о ти-
бетцах до 1015 г., т. е. до того времени, когда они явятся союзниками Китая
во время борьбы
[л. 163]
с царством Ся. Таким образом, и политическое разделение Азии должно было
подвергнуться изменению.
[л. 163 об.]
[§] 126. Со временем введения единодержавия Китай внутренне испыты-
вал борьбу школы ученых, военного сословия и евнухов, которые поперемен-
но участвовали в делах правления, особенно когда императоры, по миновании
опасности от крамолы, предавались беспечности, гнусному сладострастию
и суеверию. Очень естественно, приближенные к особе государя приобрета-
ли влияние на их судьбу433 и на дела империи. Многие хуандии, слушая дао-
сов и хошанов, доверяя коварным властолюбцам и ненасытным скопцам, на-
влекали на себя негодование ученых и черни, напитанной правилами древних
своих мудрецов. Некоторые смельчаки дерзали в своих записках привержен-
цев Лао-дзы и Будды представлять с самой невыгодной стороны, обнаружи-
вать их невежество и стремление к разрушению коренных законов государ-
ства и настоятельно требовали изгнание этих прививных434 учений. Хуанди
правления Сянь-дзун (806–[8]21 [гг.]), оказывая уважение к буддизму, велел
(819 [г.]) палец Будды торже-
[с. 164]
ственно приносить во дворец и во все капища, а преемники, подражая ему,
еще более отстраняли от себя сердца подданных. Тогда чернь, по внушению
ученых, стала презирать царственную династию, которая, покровительствуя
иноземному учению, не умела воздерживать своих наместников от злоупо-
треблений и вверяла важнейшие должности евнухам (в Тайном совете). На-
чальство даже над гвардией перешло в руки скопцов, не имевших никакого
понятия о военном деле, между тем как военные начальники округов, при-
обрев435 право наследства в должности, содержали при себе бессменные вой-
ска из торговых людей. Оттого-то областные войска сделались опасными для
столицы, где государь был стеснен в своих распоряжениях. Народ роптал
и стонал, толпами разбегался по лесам от хищных сборщиков податей: купе-
чество, обременяемое пошлинами, лишалось капиталов и средств к продол-
жению торговли с азийскими племенами, и воскресло не прежде дома Сун.
Столько причин стеклось к порождению революции в Китае, положившей
конец династии Тан (907 [г.]). Слабость императоров, дурная администра-
ция, происки женщин, ученых и евнухов, истощение казны, злоупотребления
властей и непомерное лихоимство потрясали до основания империю и дали

433
Влияние на их судьбу — имеется в виду влияние на судьбу государей.
434
Прививных — т. е. привитых извне, заимствованных.
435
Приобрев — т. е. приобретя.
[Период первый] 197

повод соседям нарушать спокойствие. Первые тибетцы пользовались сла-

бостью Китая. После каждого их похода заключаемый мир и значительные
подарки не могли уничтожить источника новых злополучий. Договор с Ти-
бетом 821 г. имел силу не далее 11 лет. Восстание Тибета угрожало разруше-
нием, если бы появление хагасов не отвратило этого роко-
[л. 164 об.]
вого удара.
Среди такой бури ученые приготовляли себе торжество на развалинах
фоевских капищ. Импер[атор] Вудзун, преданный даосам, с радостью взи-
рая на борьбу между хагасами, ойхорами и тибетцами, повинуясь евнухам,
велел (845 [г.]) уничтожить буддийские кумирни, построенные частными
людьми в деревнях, без дозволения правительства; дозволил только в столи-
цах (Чан-ань и Ло-ян) оставить по одному храму, воздвигнутому от казны,
с сохранением при каждом по 30 хошанов. В губернских городах также раз-
решено иметь по капищу со штатным числом духовенства. Прочим хошанам
обоего пола велено возвратиться в прежнее состояние; богатства и земли их
взять в казну, материалы от капищ употребить на поправки в зданиях при-
сутственных мест, медные статуи божеств перелить в деньги. В это время раз-
рушено в городах более 4600 капищ, в деревнях до 40 т[ысяч], расстрижено
260 500 хошанов обоего пола, питавшихся подаянием. Но и эта решительная
мера, предпринятая для пользы империи, не могла заглушить ропота, кото-
рый во всех концах государства сливался со стоном земледельческого класса,
более других притесняемого чиновниками.
[§] 127. Зародыш мятежа созревал в империи, когда шатуские князья
(§ 121), Лигочан с сыном своим Ликэюном, подвластные хуандия, вздумали
овладеть северной частью Китая на запад от Халгана, когда мятежник Хуан-
чао с юга спешил к столице: [и]
[л. 165]
первые из них, потеряв много людей в сражении с императорской армией,
обратились в бегство к поколению Татань, находившемуся тогда около Ор-
доса (880 [г.]). Это было одно из 16 поколений Мохэ (тунгусских), живших
в соседстве гор Инь-шань в непрерывных сношениях с монгольскими родами
и превратившихся потом совершенно в монголов (от них произошел Чингис-
хан). Между тем Хуа́н-чао успел взять обе китайские столицы и провозгла-
сил себя императором. Но искра надежды на освобождение империи от кра-
молы не погасла в нескольких вельможах, которые находили подкрепление
в толпах нищенствующей черни и неустрашимо отстаивали династию Тан
и отечество. Ликэюн даже, вспомнив благодеяния, хуандием оказанные его
семейству, пылал желанием идти на врагов его и, получив прощение от двора,
собрал ополчение из своих родовичей до 10 т[ысяч], полетел в Китай, разбил
мятежников около Чан-ань (883 [г.]) и оттолкнул их к востоку. Ликэюнова
армия, от черного платья прозванная воронами, своим неистовством наве-
ла ужас на мятежников и поддерживала партию погибавшей уже династии
198 [Часть 1]

истреблением врагов. Храбрый и вспыльчивый предводитель ее за свои услу-

ги подвергся при дворе в подозрении436 в злоумышлении, должен был бороть-
ся с противопоставленными ему войсками и всеми усилиями своими не мог
восстановить тишину и порядок в империи, готовой уже распасться на части.
При императоре
[л. 165 об.]
оставались только две провинции — Хонань и Шаньдун, ибо правители дру-
гих областей не признавали над собой его власти, терзали государство междо-
усобием, а соседи старались раздвинуть пределы своих владений. Ойхоры
занимали Тангут и западную часть Шеньси. Кидани угрожали вторжением
в империю с северо-востока чрез Джи́ли, а Ли-кэ́-юн шатуский царствовал
в Шаньси, под названием короля Дзинь. В обломках владычества дома Тан
владычествовали пять малых династий (Ву-дай, 907–960 = 53 [года], а имен-
но: Лян, 16 л[ет]; Тан, 13 л[ет]; Дзинь, 11 лет; Хань, 42437 г[ода]; Джеу, 9 л[ет]),
пока династия Сун не воссоединила расторгнутые области в одну империю
по-прежнему. Могущество владетелей Северной Монголии, хагасов, посте-
пенно приходило в упадок; подвластные им поколения вырывались на свобо-
ду, а усиление киданей на востоке предвещало [появление] новых в них за-
воевателей, виновников значительного переворота в Азии.
[§] 128. Кто же были эти кидани? В восточной полосе Азии жили разные
поколения, называемые у китайцев общим именем дун-ху, т. е. восточных
варваров. Там на юге владение Сушень в 12 в. до Р. Х. доставляло Китаю стре-
лы с каменными наконечниками. Оттуда Елюй в 263 г. по Р. Х. присылали ди-
настии Вэй стрелы, луки, панцири и собольи меха. Там род Уги, владевший
землями по обоим сторонам Амура, в исходе VI в., под названием Мохэ, со-
стоял из 7 союзных поколений, под верховною властию династии Га́о (в ны-
нешней Корее). К числу этих поколений принадлежали: 1) амурские Мохэ
(Хэ-шуй Мо-хэ); 2)
[л. 166]
Сумо Мохэ, так названные от р[еки] Сумо-дзянь (Сунгари-у́ла); 3) на се-
веро-западе за Амуром поколение Шивэй, на местах низменных, болоти-
стых, изобильных травою и лесом, где водились дикие звери и тучи мошек.
Оно жило в тростниковых шалашах, брило голову, а вместо письма употреб-
ляло палочки. Одна его отрасль приобрела известность под именем Кидань,
на cевер от Ля́одуна и Желтой реки, потом возле гор Сяньби, в соседстве с по-
колением Кумохи (Хи). Около 235 г. по Р. Х. кидани, пораженные китайцами
возле Великой стены, уклонились на север и заняли земли нынешних аймаков
Хорчин, Хорлос, Дурбэт и Джалайт (§438), но не ранее V в. приняли название
436
Подвергся … в подозрении — т. е. подвергся … подозрению.
437
42 — так в тексте. Вероятно, описка автора, следует читать: 4 года. Тогда в сумме
получается 53 года.
438
После знака параграфа оставлено свободное место, но номер параграфа не по-
ставлен.
[Период первый] 199

Кидань. В VI столетии мы встречали это поколение под владычеством дома

Ту́лга (553 [г.]), за исключением 10 т[ысяч] семейств, перешедших в Корею.
Потом оно поддалось Китаю, но было управляемо домом Дахэ и разделялось
на 8 колен под начальством старейшин, из коих один, по выбору, три года за-
нимал должность главы союза и в знак своей власти получал знамя и литав-
ру. В 901 г. главою союза избран был Елюй Амбагань, который, покорив по-
коления на юге Хи (Кумохи), на севере Ши-вэй, на западе Татань (в Халхе),
по истечении трехлетия не хотел сложить с себя своего достоинства. Но, при-
нужденный прочими родами (аймаками), сдал регалии и с[о] своим народом
отделился от союза. Случившийся переворот в Китайской империи послу-
жил в пользу киданей, которые
[л. 166 об.]
c полнотою юношеских своих сил бросались на северные ее области, бра-
ли там города и богатую добычу, а пленных китайцев употребляли в своем
ополчении или с помощью их на своей родине учреждали поселения. Вслед
за тем вся Монголия перешла под власть киданей и Амбагянь (916 [г.]) про-
возгласил себя хуанди, т. е. императором из дома Кидань, утвердив свое пре-
бывание на своей родине в Баринском аймаке. Современные происшествия
сблизили его с Ли-кэ-юном — королем Дзинь. Между тем (с 911 г.) беспо-
коила Амбагяна крамола, затеянная четырьмя его братьями, которые в про-
должение нескольких лет опустошали его земли. Преодолев своих врагов,
Амбагян пощадил братьев, одного зачинщика живого зарыл в землю, друго-
го заставил удавиться, 6 т[ысяч] соучастников подверг взысканию, по мере
виновности их, более 300 предал смертной казни, а жен их с детьми и имуще-
ством разделил между пострадавших439. Предводительствуя 150 т[ысячами]
отборной конницы, он взял одну из важнейших в Китае крепостей Юй-гуань
(Шань-хай-гуань, 917 [г.]), обложил Янь (Пекин), но оттуда принужден был
отступить с[о] значительным уроном. В 924 г. завоевано им королевство Бо-
хай (нын[ешняя] Маньчжурия) и областной его город Фу-юй-фу превращен
в столицу, под названием Хуан-лун-фу. Во время этих походов принятый им
для производства государственных дел китаец Хань-янь-вэй подал мысль от-
крыть правление, строить города и населять их пленными китайцами. Там
воздвига-
[л. 167]
лись капища в честь Кун-дзы, Фо (Будды) и Лао-дзы (919 [г.]); в 920 г. яви-
лось киданьское письмо, которого сохранившиеся четыре буквы оказыва-
ются идеографическими знаками, составленными по китайским образцам;
в 921 [г.] изданы законы, учреждены должности и достоинства. Итак, в ко-
роткое время предприимчивый полководец успел с удивительной быстротой
раздвинуть пределы своего кочевья от Восточного моря до Кашгара и Луко-
вого хребта; его владения на севере прикасались Байкала, а на юге заключали

439
Между пострадавших — т. е. между пострадавшими.
200 [Часть 1]

северо-восточную часть Китая и бо́льшую часть Кореи, принадлежавшую

королевству Бохай. Смерть завоевателя (926 [г.]) пресекла дальнейшие его
планы. По велению вдовы умерщвлено до ста вельмож для сопутствия по-
койному супругу ее. Она же, по имени Шу́ру, узнав о притязании на престол
старшего сына, с мечом и луком в руках отправилась верхом навстречу кра-
мольникам и убедила их признать государем младшего Елюй-Дэгуана (Тай-
дзун, 927–[9]46 [гг.]).
[§] 129. Данное направление [действий империи по отношению к] кида-
ням не прекратилось и при новом государе. Смежность их с Китаем и частые
сношения во время междоусобия в империи, равно как и надежда на добычу,
невольно завлекала вооруженных степных жителей на юг от Великой стены.
Десятилетние нападения их склонили Китайский двор придвинуть бо́льшую
часть своей армии на север, под нач[альство] императорского зятя, Ши-дзин-
тана, губернатора в Хотоне, который для содержания войск завел там хлеб-
ные магазины, не без
[л. 167 об.]
угнетения местных жителей, страдавших от неурожая. Под предлогом пре-
клонности лет губернатора, а более для ограничения его власти, государь при-
слал туда другого полководца со званием помощника440: оскорбленный таким
образом Ши-дзинь-тан оставил свою должность и, в надежде на своих при-
верженцев, обратился к Дэгуану с просьбою о помощи против тестя, обещая,
в случае удачного похода, сделаться вассалом за уступку 16 округов в пров[ин-
циях] Джи́ли, Ша́ньси и Ля́одуне (936 [г.]). 50 т[ысяч] степных наездников
явились у Хубэ-кэу в Великой стене и разгромили китайцев. Победоносный
Дэгуан тотчас провозгласил Ши-дзинь-тана императором Северного Ки-
тая из династии Дзинь и, вручив ему грамоту на это достоинство, нарядил
его в свое платье и шапку. Земляной бугор послужил вместо престола ново-
му хуандию. После приветственных кликов армии, союзник от императора,
как от вассала, кроме 16 округов в Джи́ли и Шаньси, получил обязательство
ежегодно давать по 300 т[ысяч] шелковых тканей. Эта постыдная для Китая
уступка сделалась источником опустошительной борьбы в течение с лишком
400 лет. Не теряя времени, Ши-дзинь-тан двинулся на юг, взял столицу Ло-ян
(Хэ-нань-фу) и, воцарившись там под именем Гао-дзу (937 [г.]), не умел спо-
койно наслаждаться новыми почестями. Уступленные им киданям города при
удобном случае готовы были отторгнуться от них; потому император, для на-
блюдения за подозреваемыми городами, переселился в Да-лян (Кай-фын-фу в
[л. 168]
Хонань), драгоценными подарками старался поддержать расположение
Дэгуана, о котором носился уже слух, что он приготовляется к походу для ис-
требления дома Дзинь. Между тем, приняв за основание китайское уложение,
Дэгуан в своих владениях назначил чиновников из киданей, давая им китайцев

440
Со званием помощника — т. е.: в должности помощника.
[Период первый] 201

в помощники; вводил китайские обыкновения и помышлял о завоевании Ки-

тая. По покорении всего Ля́одуна, вместо Кидань, он принял название Ля́о
(937 [г.]) (Вставка. В Х и ХI в[в]. Кэрулен р[ека] разделяла441 царство Ляо
от монголов.) Спустя несколько лет (941 [г.]), жаловался он императору Гао-
дзу, что поколение Тогон, ему уступленное, было переселено в Китай. Мятежи
и упреки низвели в могилу хуандия: престол перешел к воспитаннику его, во-
царившемуся под именем Дзивана (942 [г.]). Новый государь, чтобы упрочить
спокойствие, чувствовал необходимость заключить мир с киданями, но, что-
бы не унижать себя перед Дэгуаном, в своем письме назвал себя не вассалом,
а внуком его (943 [г.]). Этим выражением оскорбленный киданьский повели-
тель, во время смятения в империи, овладев городом Бэй-джеу (944 [г.]), а на
побеге442 оттуда велел умертвить пленных китайцев; в след[ующем] году снова
вторгнул[ся] в Китай, взял столичный город Кай-фын-фу, полонил императо-
ра; принудил подписать его отречение от престола и отправил в Маньчжурию
со званием князя 3 ст[епени]. Потом, старался успокоить всех местных чинов-
ников, воспретил делать оружие, уменьшил подати и другие тягостные
[л. 168 об.]
работы, своим воинам приказал одеться по-китайски и сам, в китайском ко-
стюме, дал обещание неуклонно следовать правилам Китайского правитель-
ства. Все начальники покорились ему, но неискренно, надеясь на первую воз-
можность свергнуть с себя иноземное иго. Итак, в начале 947 г., весь Северный
Китай перешел во власть киданей, которых владетель, постигая дух китайцев
и безусловную их преданность старинным формам, притворился одним из ве-
личайших поборников всего китайского, но не мог их ослепить так, чтобы они
забыли отечественные царственные династии. Князь Ли-джи-юань, громко
изъявляя свою покорность новому повелителю, втайне приказывал войскам
быть во всегдашней готовности к походу. В то же время по северной полосе
носились глухие слухи, неблагоприятные иноземному правительству. Кроме
общего ропота, в восточных областях бродили разбойничьи шайки, ежеднев-
но увеличивающиеся, готовые исторгать свои города из рук неприятеля. Дэгу-
ан, не упрочив довольно за собою владычества в Китае, начал чистосердечно
сознаваться перед придворными лицами в неимоверной трудности управлять
китайцами. К тому [же] пьянство и сладострастие унизили его перед собою
и перед подданными. Войско, не получая содержания, с дозволения государя,
ограбило несколько областей. Отсюда возникший ропот в народе присоеди-
нился к общему негодованию, и во многих городах обнаружились признаки
[л. 169]
возмущения. Под предлогом уклонения от приближающихся жаров443 Дэгуан
объявил свое намерение отправиться на родину для свидания с вдовствующей

441
Разделяла — т. е. отделяла.
442
На побеге — т. е. при побеге.
443
Приближающихся жаров — (устар.) приближающейся жары.
202 [Часть 1]

императрицей Шу́ру. За ним потянулись тысячи военных и гражданских чи-

нов, сотни женщин и евнухов; повезли золото, серебро и все драгоценности.
Но на дороге Дэгуан захворал и умер; труп его отвезли на родину. В это время
в Северном Китае князь Ли-джи-юань, провозгласив себя императором, осно-
вал младшую династию Хань, которая царствовала только 4 года и (951 [г.])
уступила престол корпусному начальнику Го-вэй, возвысившему дом Дже́у.
[§] 130. У киданей тогда не было полководца, способного оспаривать ки-
тайский престол, но все, по прежней привычке, спешили грабить империю.
Там вельможи трепетали перед императрицей Шу́ру и, возведя на престол
Чюня, с войсками двинулись на север. Вслед за ними были посланы полки,
которые немедленно предались новому государю. Тогда Чюнь надменную
Шу́ру заточил на Амбагянево кладбище и, по просьбе Лючуна, присвоившего
себе достоинство императора в Северном Китае, ходил на юг подкрепить пра-
ва принца из дома Хань на тех же условиях, на которых кидани дали помощь
династии Дзинь. Между тем, вследствие ропота старшин на действия Чюня,
князь Шуя произвел возмущение и, умертвив государя, восшел на престол,
а князь Елюй-Шу́ру, не принимавший никакого участия
[л. 169 об.]
в упомянутом мятеже, с несколькими ордами удалился в Южные горы и там,
будучи провозглашен императором, решился идти на Шуя и, по умерщвле-
нии его, сам начал управлять народом. Здесь окончился для киданей период
распространения пределов владения, потому что и на юге переменились уже
обстоятельства. Впрочем, к Елюй-Шу́ру приезжало еще посольство со сто-
роны Лючуна для утверждения прежнего трактата. Не входя в рассмотрение
сущности дела, Шу́ру согласился на все условия и посылал 50 т[ысяч] конни-
цы в подкрепление дома Хань, но без пользы. Китай по-прежнему сливался
в одну массу, под управлением Джао-гуан-инь, в лице которого воцарилась
династия Сун (960 [г.]), старавшаяся воскресить внутреннюю тишину и бла-
годенствие. Там инспекторы начинают пресекать незаконные сборы; там ве-
лено засевать поля, привести в однообразие весы и меры; сложены недоимки
с земледельцев и дано пособие всем хлебопашцам, возвращающимся на свои
участки; ограничена власть правителей провинций и вместе с тем наложена
тяжкая рука на крамольников и ослушных. Первый император этой династии
имел удовольствие получить дань от Нюджень (961 [г.]) и Татань (966 [г.]),
а своим могуществом приводил в трепет киданей, желавших еще поддержать
претендента китайского престола. Но Китай потерял уже свое влияние на за-
граничный север и не был в состоянии воспрепятствовать продолжительному
(400 л[ет]) там раздроблению владений.
[л. 170]
[§] 131. Кидани, поспешив заключить мир с Китаем (975 [г.]), навлекли
на себя негодование дома Хань, который готов был оружием наказать союз-
ника-предателя, если бы опасение лишиться собственных земель не остано-
вило его в пределах своего владения. В границах империи еще не признавали
[Период первый] 203

над собою владычества династии Сун часть Гуань‑дуна, Фу-дзянь, царство

Хань и Кидань (Ля́о), из коих два последних держались опытностью своей
армии, образовавшейся от частых набегов на соседей, и представляли импе-
ратору (Тайдзун) большие затруднения. Несмотря на [э]то, китайская ар-
мия в 979 г. двинулась в северное царство Хань, где повелевал Лю-дзи-юань,
вспомоществуемый киданями, и царство Хань слилось в общую массу Китая,
и союз, опасный империи, был расторгнут. След[овательно], оставалось хуан-
дию вытеснить Киданей из пределов Китая и прежде всего взять города Янь
(Пекин) и Дзи́-джеу, чтобы довершить великое предприятие соединения всех
областей в одно нераздельное государство. Тогда генерал-губернатор всей
страны, повиновавшейся киданям, Елюй-Сюгэ, имел слишком малочислен-
ную армию для удержания неприятеля, обложившего город Ю-джеу (близ
Пекина). После продолжительной битвы кидани начали уже отступать, но,
получив помощь в свежих войсках, сделали такой натиск на китайцев, что сам
император, потеряв до 10 т[ысяч] чел[овек] убитыми, принужден был спа-
саться бегством на юг. Ободренные таким успехом, кидани
[л. 170 об.]
начали действовать наступательно и, первый раз настигнув неприятеля, не-
ожиданным своим приходом так его встревожили, что он решил сдаться без-
условно. Предусмотрительный Сюгэ, предполагая в этом воинскую хитрость,
советовал полководцу при приеме армии стоять в боевом порядке. Но совет
не был принят, и киданьский полководец, будучи вдруг окружен император-
ским ополчением, принужден был после значительного урона в людях от-
ступать до Суй-чен. Поход киданей (980 [г.]) в Янь-мынь не имел никакого
успеха. Потом государь Елюй-Сянь обложил весьма важную для его планов
крепость Ба-цяо-гуань (близ Бао-дин-фу, в Джи́ли), а Сюгэ поручил отразить
китайскую армию, которую он и рассеял. Поэтому кит[айский] император
убеждал (981 [г.]) бохайского короля для собственной безопасности поднять
оружие на необузданного врага и действовать заодно с империей, но король
отклонил себя444 от предложенного союза. Тогда за киданями оставались в Ки-
тае Янь (Пекин) и Юнь (Да-тун-фу в Ша́ньси) с 16 округами. У них владыче-
ствовал 12-летний Елюй Лун-сюй, под опекою вдовствующей императрицы.
А когда дошло сведение до Кит[айского] двора, что корейцы немало претер-
певают от киданьских набегов, тотчас (985 [г.]) блеснула мысль о заключении
союза с Кореей, и четыре корейских ополчения разными путями направились
в киданьские владения: их действия на западе были блистательны, но на во-
стоке опытный и прозорливый воитель Сюгэ знанием военного искусства воз-
награждал недостаток сил при охранении Пекина. По прибытии на юг
[л. 171]
государя Лун-сюя, китайская армия начала отступать. Как Сюгэ на во-
стоке, так [и] Сэджень на западе, одержав по три победы над неприятелем,

444
Отклонил себя — т. е. уклонился.
204 [Часть 1]

воскресили мужество в своих отрядах к дальнейшим трудам. Они смелее ста-

ли преследовать врага, брали города, грабили жителей и уводили их с собою.
Теснимый неудачами император велел в Хонань и Хубэй набрать новое опол-
чение с крайним обременением земледельческого класса, а Лун-сюй, досадуя
на упорную защиту города Джо́-джеу, огнем и мечом опустошал его окрестно-
сти и постановил ничего не щадить в чужих владениях. На Китайском дворе
происходил спор о способе продолжать военные действия: одни советовали
поставить по сто т[ысяч] войска на трех точках северной границы для предо-
хранения империи от киданей; другим казалось полезнее примириться с[о]
страшным врагом. В то же время случившаяся необыкновенная засуха скло-
нила императора скорее окончить уголовные дела содержимых в тюрьмах,
а появление кометы дало повод к обнародованию милостивого манифеста.
Вслед за тем кидани снова прилетели на границу и на берегах речки Сю-хо
так были поражены неприятелем, что они, под предводительством известно-
го Сюгэ, принуждены были спасаться бегством, впоследствии не решались
на подобные набеги. Но вскоре силы киданьские опять увеличились от при-
соединения к их владениям нюджисцев (991 [г.]) и корейцев (992 [г.]). На ки-
тайский престол восшел Джень-дзун (998 [г.]), и в том же году скон-
[л. 171 об.]
чался Сюгэ, 17 лет управлявший провинцией Янь, умевший снискать любовь
народа и удержать в повиновении армию. С 999 г. набеги возобновлены на Ки-
тай: пограничные города опустошены и не без особенного усилия со стороны
хуандия могли к нему возвратиться. Внутри империи закипел мятеж, и зло-
получный император, озабоченный борьбою с крамольниками и внешним
врагом, душевно искал мира и спокойствия, а вторжение киданей (1004 [г.])
уничтожило в нем и следы сладостной мечты. Ему надобно было думать
о средствах защиты для своей собственности от алчного неприятеля. Доне-
сения с границы непрерывно его тревожили; приближение киданей застави-
ло трепетать столицу Кай-фын-фу. Наконец, хуанди решается ехать к своей
армии. У стен Дже́нь-джеу (около Хэ-нань-фу) кончилось дело, чрезвычайно
важное для двух государств. После продолжительных прений заключен был
мирный договор, вследствие которого император за почетное название «стар-
шего брата» обязался киданьскому государю ежегодно платить по сто т[ысяч]
ланов серебра и по 200 т[ысяч] кусков шелковых тканей (вставка: и потом
(1043 [г.]), взамен 10 уездов, лежавших от Пекина к югу, прибавил к ежегод-
ным дарам еще 100 т[ысяч] лан сер[ебра] и 100 т[ысяч] шелк[овых] тк[аней],
а всего почти на 1080 пудов чистого серебра (§ 134)). Разошлись воевавшие
стороны, и после 26-летней кровавой борьбы водворилась тишина.
[§] 132. Возвратясь в столицу, Джень-дзун в память заключенного тракта-
та, обнародовал всепрощение подданным; из армии, находившейся в Хубэй,
уволил всех солдат, способных к земледелию, преобразовал некоторые гар-
низоны; китайцам воспретил грабить в киданьских владениях. Торговля на-
чала постепенно
[Период первый] 205

[л. 172]
воскресать, и провинция, столько пострадавшая от войны, сделалась бога-
тейшей в империи. Условия мирного договора исполнялись со всей точно-
стью, и посольства ежегодно посещали обе столицы. Вельможи, впрочем,
осмелились напомнить хуандию о бесчестии, которое нанесено было государ-
ству унизительным трактатом с иноземцами, утвержденным клятвою у стен
собственного города; подстрекали к оружию, чтобы смыть пятно с империи
и успокоить разоренный народ. И хуанди стал призадумываться, печалиться,
заниматься разными суевериями, толковать свои грезы, прибегать к ворож-
бе: он считал себя учеником даосов, покровителем хошанов, воздавал поче-
сти Кундзыю, утешал себя возрастанием народонаселения и не хотел подать
руки помощи корейцам, страдавшим от киданей в течение с лишком деся-
ти лет (с 1010 [г.]). Народ смеялся и презирал суеверного своего повелителя,
окруженного да́осами и хошанами. Преемник его закрыл везде капища, в ко-
торых ворожбою обманывали чернь легковерную.
Между тем кидани, получая вознаграждение за потерю своих людей в Ки-
тае, силы свои устремили в другую сторону; в Ла́оси положили основание
городу, предназначенному на столицу445 — среднюю (Джун-дзин); требовали
от Кореи уступки шести городов по р[еке] Ялун-дзян; но корейцы, с помощью
нюджисцев, поразили врагов, а из опасения навлечь на себя мщение Лун-сюя,
обратились с просьбою о защите к кит[айскому] императору и не получили ее
(1014 [г.]). Видели мы, что ойхоры, во время смут при династии Тан,
[л. 172 об.]
овладели городами Ша́-джеу, Су́-джеу и Гань-джеу-фу. У них кидани отняли
последние два города (1010 [г.]), след[овательно], отодвинули ойхоров от Ки-
тая к 48º [северной] шир[оты] и 80º [восточной] долг[оты], предоставив им
одно только Шаджеу, которое в XIII в. досталось монголам.
[§] 133. Кидани, примирившись с Китаем, перестали уже обращать свои
взоры на эту страну, приманчивую для всех номадов среднеазийских. Во вре-
мя минувшей их борьбы, на северо-западных пределах империи образовалось
новое государство, Дзи-цянь из дома Тоба, — который в VI в. занимал Кукэ-
нор по южному берегу Желтой реки, а когда тибетцы стали усиливаться, при-
бегнул под покровительство Китая и, около 660 г., был переведен в Ордос,
под названием дансянских Ця́нов, — десятый из тангутских владетелей в Ор-
досе, предпринял основать Тангутское королевство (Ся-го) в то самое время,
когда Китайский двор решился вызвать всех почти князей в столицу, а прав-
ление тангутами вверить китайским чиновникам. Эти распоряжения сделали
неприятное впечатление на тангутов, которые Ордос и прочие земли привык-
ли считать своей собственностью, приобретенною от империи своими воен-
ными подвигами; и потому в 984 г. выступили в борьбу с Китаем и в продол-
жение 20 лет с незначительным войском успели завоевать некоторые страны,

445
На столицу — т. е. стать столицей.
206 [Часть 1]

пользуясь развлечением446 китайских сил, устремленных на север к Пекину.

Дзи-цянь подчинился Киданьскому дому (986 [г.]), вошел с ним в родствен-
ные связи, получил звание короля (990 [г.]) и сделался основателем Тангут-
ского кор[ол]евства, которое наводило тревогу на Китай, озабоченный други-
ми делами. В 1002 г. тангуты, в приобретенном городе
[л. 173]
Лин-джеу утвердили столицу, но, по мирному договору с Китаем, возвра-
тили его взамен пяти округов в Хэси. Хуанди (1004 [г.]), призывая тангутских
родоначальников к покорности, обещал каждому из них пожаловать чин, вы-
дать по 10 т[ысяч] ланов сер[ебра], 10 т[ысяч] концов тафты и 5 т[ысяч] чи-
нов чаю, перебежчикам обещал прощение и принятие в службу. В это вре-
мя окончилась война с Киданью, и Тоба-дэмин, преемник Дзи-цяня, признал
себя вассалом китайской империи и, в звании короля, был осыпан почестями
и дарами (1006 [г.]). Вот причина негодования киданей на него, которые, на-
мереваясь стеснить его границы, решились (1026 [г.]) завоевать его данни-
ков ойхоров, приступом взяли Га́нь-джеу (1028 [г.]). Наконец, на тангутском
престоле (1033 [г.]) блеснул великий преобразователь, Ю́янь-ха́о (Ня́нсяо),
давший своему народу уложение для управления поколениями, учредитель
судебных мест и училищ, при котором определены должности, приобрете-
но четырехугольное письмо, размещены гарнизоны пограничные для защи-
ты от киданей, тибетцев, ойхоров и китайцев. В 1038 г., он, провозгласив себя
торжественно императором, совершил обряд жертвоприношения Небу, при-
нял титул родоначальника, преобразователя, полководца, законодателя, ос-
нователя религии и свое государство назвал Да-Ся, т. е. Великим Ся. Получив
о том известие, хуанди лишил соседа-императора чинов и достоинств, пре-
кратил с ним торговые сношения, и за его голову обещал дать звание генерал-
губернатора над тангутами в Ся-дже́у. А Ю́ань-ха́о, с[о] своей стороны, при
презрительном письме, возвратил
[л. 173 об.]
императору все знаки достоинств и грамоты. Возгорелась война. Тангутские
поколения, живя рассеянно по горам, защищаемы были крепостями в горных
проходах, и неприятелю представляли много неизбежных затруднений в сво-
ей земле, так что, по мнению некоторых, он должен был держаться оборони-
тельной системы. Один кит[айский] полководец, Хань-ци, советовал, выма-
нив тангутов из ущелий, отрезать их с тылу. Между тем тангуты, при виде
врагов, бросив лошадей, овец и верблюдов, стали подаваться в тыл и, введя
оплошного неприятеля в засаду, окружили его своей железной конницей.
Первый Ю́ань-ха́о открыл наступательные действия удачно, полонил китай-
цев (1040 [г.]) и, потом, в первом сражении рассеял (1041 [г.]) главную ар-
мию. Сделав снова нападение на Китай (1042 [г.]), он опустошил смежные об-
ласти. Обе стороны чувствовали изнурение. У тангутов армия уменьшилась

446
Развлечение — т. е. рассредоточение.
[Период первый] 207

до половины, народ стонал под тяжестью налогов, а напуганные китайцы, по-

теряв несколько городов и крепостей, не смели из окопов выступать в поле.
Китайский двор предложил миролюбивые меры: дело коснулось формы
письменных сношений. После продолжительных прений Ю́ань-ха́о согласил-
ся именоваться не императором, а тангутским королем с условием получать
от хуандия шелковых тканей и чаю на 250 т[ысяч] лан серебра. Таким обра-
зом кончилась семилетняя война (1044 [г.]), по крайней мере благовидно, по-
тому что Китайский двор не перестал думать о мщении, а Ю́ань-ха́о титуло-
вался у себя по‑прежнему императором.
[л. 174]
[§] 134. Когда хуанди был занят войною с Тангутом, киданьский Джун-
джень возобновил притязание на десять городов, лежащих на юг от Ва-цяо-
гуань и принудил императора вступить в переговоры, чтобы не прервать
мир, продолжавшийся 40 лет, и не подвергнуть народ новому бедствию. Рас-
смотрены были все причины неудовольствий обоюдных. Кидани требовали
объяснения, почему китайцы закрыли проход в Янь-мынь, укрепляют горо-
да, увеличивают армию. Киданьский государь требовал, чтобы, при отсылке
шелку и серебра, хуанди в письме употреблял иероглиф сянь, т. е. выраже-
ние подарков, подносимых младшим старшему. А когда напомнили ему, что,
в силу последнего договора, хуанди считается старшим братом, а киданьский
государь младшим, то решились на будущее время со стороны Китая писать
‘на’, означ[ающий] подарок, присылаемый с уважением, да, кроме того, при-
бавлять даров ежегодно на тысячу слишком пудов серебра (§ 131).
Едва устранены были эти затруднения, как вдруг (1044 [г.]) 800 дансянь-
ских семейств (§ 133), подвластных Кидани, поддались тангутскому королю
Ю́ань-ха́о, примирившемуся с Китаем. Это был повод к неприязненным дей-
ствиям двух государств. Ю́ань-ха́о желал отстоять новых своих подданных,
а Дзун-джень киданьский просил кит[айского] императора не признавать
Ю́ань-ха́о королем. Не без причины хуанди усомнился в этом предложении
и потому, отправив посла с подарками в Кидань, велел ему подробно разве-
дать о настоящем по-
[л. 174 об.]
ложении дела, и грамоту на королевство Ся задержать у себя. Киданьская ар-
мия (167 т[ысяч]) вторглась уже в пределы Тангута, разбила тангутов у хреб-
та Хэ-лянь; король, предупреждая последствия войны, обратился с просьбою
о примирении и, не видя в том успеха, решился отступать внутрь государства
и вместе [с тем] опустошать все пространство по своим следам. Неприятель,
не находя по дороге корма для своих лошадей, принужден был искать мира.
Но Ю́ань-ха́о, чтобы более изнурить киданей, старался медлить с ответом и,
усмотрев удобный случай, напал на них и одержал победу. Тогда примирились
враги, обязавшись друг другу возвратить пленных и впредь сохранять дру-
жеские сношения. После столь чувствительного урона киданьский государь,
для избежания подобного бедствия, двор свой перенес в Юнь-джеу. Впрочем,
208 [Часть 1]

владения его, простиравшиеся от Восточного моря до Алтая, от р[еки] Лю-сю

на севере до Бэй-кэу в Китае, имевшие в окружности более 10 т[ысяч] ли, за-
ключали в себе 5 главных городов, 6 джеу, 156 крепостей, 209 сянь, 1002 айма-
ка, 60 даннических поколений. Но слабый и легкомысленный король, не мно-
го заботясь о делах правления, посещал капища и украшал любимых своих
лам высокими тит[у]лами.
Узнав о примирении двух государств, хуанди поспешил признать Ю́ань-
ха́о владетелем королевства Ся, послал ему в дар два платья, золотой пояс,
лошадь с серебр[яным] седлом и уздой, 20 т[ысяч] лан серебра, 20 т[ысяч]
концов тафты, 30 т[ысяч] чинов
[л. 175]
чаю, жалованную грамоту на бамбуковой доске, серебряную под золотом
печать, и король обязался подписываться вассалом (чень), употреблять
китайский календарь с тем, чтобы присылаемые к нему бумаги называть
не предписаниями, а манифестами (джа́о) и не упоминать его имени, что-
бы посол его имел право в китайской столице все покупать и продавать,
во время придворного пиршества сидеть в боковой палате, чтобы китай-
ский посол в Тангуте был принимаем как гость, чтоб были учреждены та-
можни на границе, но не торговать солью. Проведена была черта между
Китаем и Тангутом. Итак, страшные кровопролитные войны оканчиваются
по большей части дипломатическими условиями, имеющими в Азии высо-
кое значение.
[§] 135. После кончины Ю́ань-ха́о (1048 [г.]), на тангутском престоле вос-
сел сын его Лян-дзо. Желание мщения в киданях еще не стихало: их армия
из Ордоса двинулась в Тангут; суда с провиантом спешили туда же по Жел-
той реке. Первая неудача (1049 [г.]) не устрашила их: в след[ующем] году
(1050 [г.]) они грабили тангутских жителей. Тангуты, не видя никакой поль-
зы от войны, предложили мир с условием, что король их по-прежнему будет
называться киданьским вассалом (чень). Но окончательное утверждение до-
говора замедлилось до 1053 года. Вскоре переменились отношения Тангута
к Китаю, и коварная политика хуандия обагри-
[л. 175 об.]
лась тангутской кровью.
Если тангуты, недавно выдвинувшись на политическую сцену Азии, ста-
ли уже перенимать китайские обряды и платье, просить дзинов и переводи-
ли их на свой язык, то неудивительно, что кидани, находясь в непрерывных
сношениях с[о] Срединным государством, подобно другим династиям, вла-
девшим монгольскими землями, не могли избегнуть китайской политики, ко-
торая то оружием и родственными связями, то богатыми подарками и сво-
им просвещением, постоянно старалась преобразовать или, по крайней мере,
смирить и обуздать враждебные в соседстве орды. Под таким влиянием госу-
дарь Хун-дзи (1055–1101 [гг.]), тотчас по восшествии на престол, открыл уни-
верситет, дважды приказывал заводить училища для воспитания юношества
[Период первый] 209

и издал классические книги. Но все эти запоздалые меры в сближении но-

мадов с образованными китайцами, по причине противоположных народных
стихий, оказались бесполезными. Владычество киданей клонилось уже к па-
дению. Там внутренние смятения вместе с внешними потрясениями истоща-
ли государственную силу, особенно при недостатке предприимчивого челове-
ка, который был бы в состоянии дать другое направление бурным полчищам
и новым движением подавить беспокойный и раздражительный их характер.
Само принятие китайских обычаев служит доказатель-
[л. 176]
ством расстройства народного, по крайней мере в царственном доме, который
в Азии почитался единственным обладателем и двигателем народной массы.
Перемена в названии Кидань на прежнее Ля́о не принесла никакой пользы
одряхлевшему государству (1066 [г.]), где государев дядя Джун-юань со сво-
им сыном произвел возмущение, которое очень быстро было подавлено. Ме-
жду тем на севере начинают уже шевелиться дикие нюджисцы на правой сто-
роне Амура.
[§] 136. Около половины XI века Китайская империя испытывала так-
же перевороты у себя немаловажные. Но ни засуха, ни наводнение, ни вой-
на не произвели там столько бедствий и ропота, как введение новой админи-
стративной системы. Не упоминаем здесь о каком-то обманщике, который,
проповедывая447 скорое пришествие Майтреи448 Будды, приобрел привер-
женцев и с помощью их отнимал города, называя себя миротворцем Востока
(1047 [г.]). Потом из новой философской школы возник министр Ван-ань-ши
с преобразовательными идеями, с пылким воображением и непреклонным
характером, готовым все изменить в государстве. Он доказывал хуандию
(Шень-дзун), что необыкновенные явления в природе не имеют ни малейше-
го соотношения к деяниям человеческим. Для него старинные образцы, освя-
щенные уважением всего Китая, казались недостаточными для упрочения
благосостояния народа. Потому, возобновляя древние учреж-
[л. 176 об.]
дения (напр[имер], закон дин[астии] Джеу о товарах), он силился уравнове-
сить богатство между всеми классами народа и вместе [с тем] усилить госу-
дарственные доходы, касался монет, ученых степеней, присутственных мест
и пр. Много было у него противников, а в числе их сиял ученейший археолог,
друг китайской старины Сы-ма-гуан. Школы Лао-дзы, Джуан-дзы и фо также
усилились весьма заметно, пока опыт и влияние ученых не ослабили всех но-
вовведений и не направили всего на прежнюю колею449, по которой империя
двигалась в течение многих столетий.

447
Проповедывая — т. е. проповедуя.
448
Майтре́я (санскр. «Тот, кто есть любовь»), Майтрейя, Майтри, Майдари — Будда
будущего.
449
Всего на прежнюю колею — т. е. всё в прежнюю колею.
210 [Часть 1]

Между тем, с 1067 г., в Тангуте владычествовал Бин-чан, признанный ки-

данями и китайцами в звании короля, враг затей Китайского двора[, посягав-
шего] на его достояние: он отверг чины, присланные оттуда для его старей-
шин, желал скорее привести в известность свою границу, за один [только]
город Су́й-джеу предлагал Китаю две крепости и, не получая долго ответа,
объявил, что он, вместо китайского церемониала, восстановит тангутские об-
ряды, и начал устраивать военные поселения вдоль граничной черты. Хуан-
диево правительство истощало450 все усилия к уничтожению опасного ему ко-
ролевства; но тангуты твердо защищали свои права. Опустошительная война
для обеих сторон тянулась до 1086 года. Китайцы, повинуясь сильному го-
лосу Сы-ма-гуана, принуждены были возвратить тангутам отнятые у них го-
рода и прекратить спор о границе. Таким образом они надолго потеряли Ор-
дос и северные части нынешних провинций Ша́ньси и Га́нь-су, составлявшие
Тангутское королевство.
[л. 177]
[§] 137. На востоке, на правом берегу Амура; явились тунгусы под назва-
нием Нюджи (Нюджень, Нюй-джень; Джурджень), у Сан[ан] Сэц[эна] —
Джурджин, которых сперва кидани старались мирными способами привлечь
на свою сторону, а потом оружием принудили к повиновению. В первой чет-
верти XI века, многие кидани стали к ним перебегать, искать приюта от мест-
ных причин и дали повод киданьскому правительству вмешаться в дела это-
го поколения. Под конец XI столетия один родоначальник, Асу, поддался
киданям, оставив свой городок мщению своих недоброжелателей, которые,
действительно (1101 [г.]), разграбили его и за то обратили на себя внимание
киданей. И хотя киданьский король требовал от них возврата похищенных
вещей у жителей упомянутого городка, но нюджиский глава, не считая необ-
ходимостью исполнить это настояние, вздумал искать для себя неза-
[л. 177 об.]
висимости в своем околотке. Для достижения своей цели он убедил два смеж-
ных аймака пресечь сношения киданьского короля, Яньси, с[о] страною, от-
куда он получал лучших соколов и кречетов для любимой звериной ловли;
но потом по просьбе короля возобновил прежние сношения и полученные
за то от него подарки роздал двум дружественным своим аймакам, старался
по-прежнему оказывать свою преданность киданям и вместе [с тем] укрывал
у себя перебежчиков киданьских. Впоследствии, приметив бессилие короля,
по совету Агуды, ввел у себя законный порядок между подчиненными, уни-
чтожил патенты, данные киданями некоторым старшинам и, наконец, при-
своил себе самовластие. Корейский король с ним подружился и трепетал пе-
ред могуществом зарождающегося царства. Вскоре и Китайский двор вошел
с ним в сношения, имея в виду употребить его со временем против Кидани.
Это время было уже недалеко.

450
Истощало — т. е. предпринимало.
[Период первый] 211

[§] 138. Агуда (р. 1068 [г.]) с самой юности отличался силою и ловкостью,
особенно в стрельбе из лука, не токмо между своими сверстниками, но и в по-
ходах против мятежников. Наследовав правление, по смерти своего брата
Уясу (1113 [г.]), Агуда предпринял свергнуть с себя киданьское иго. Давно
уже нюджисцы роптали на посланцев короля Яньси, которые, в проезд свой
чрез область Нингуту (в нынешней Маньчжурии) за соколами к Восточному
морю,
[л. 178]
своевольно грабили и оскорбляли местных жителей. Давно они негодова-
ли на Яньси за удержание у себя их перебежчика Асу. Между тем долетали
до них слухи, что пьяный и распутный Яньси не занимается общественны-
ми делами. В 1114 г. решена война с киданями. Агуда, овладев важнейши-
ми проходами, выстроил в них крепостцы, велел ковать железо и готовиться
в поход по первому призыву. Кидани не замедлили прислать к нему вопрос
о причине вооружения, смеялись угрозам451 нового повелителя и не забыли
усилить свои гарнизоны на границе. В окрестностях Ляо-хой-чен собралось
не более 2500 сподвижников Агуды, который, перед отъездом объяснив сво-
ей престарелой матери весь ход дела, поднес ей кубок вина и со слезами по-
желав ей многолетия, угостил спутников, призвал Небо и Землю в свидетель-
ство правоте своего намерения, велел пустить стрелы, по степному суеверию,
для отвращения всякого зла: тогда пламя, вышедшее из земли и отразившее-
ся от острия копий, принято было за предзнаменование верной удачи. Первая
стычка доставила блистательную победу нюджисцам. Они приступом взяли
город Нин-дзян-джеу, добычу и пленных разделили между собою. Бохайцы
и прочие нюджисцы призваны участвовать в разрушении Киданьского цар-
ства, и многие аймаки поспешили к ним с оружием.
Яньси,
[л. 178 об.]
не обращая внимания на движение орд, беспечно занимался охотою. Но при-
шло время ему подумать о защите, и стотысячная армия [по]явилась у речки
Ядзин, куда стремился и Агуда в ночную темноту. Когда он дремал на лоша-
ди, невидимая рука троекратно коснулась его головы. Приняв это за небес-
ное знамение, Агуда велел зажечь факелы, ударить в бубны и безостановочно
продолжать поход. На рассвете приблизились к неприятельскому стану и при
сильном ветре, когда густая пыль образовала непроницаемое облако, разби-
ли киданей. Богатая добыча и пиршество ожидали победителей, которым
почти без сопротивления сдались города Бин-джеу, Сян джеу и Сянь-джеу.
В 1115 г. Агуда, провозглашая себя хуандием (императором), дал своей ди-
настии наименование Золотой (кит. Гинь-го, маньчж. А́йжинь-Гу́рунь; монг.
Алтун хан). Во время осады города Хуан-лун-фу выступило 200 т[ысяч] кон-
ницы и 70 т[ысяч] пехоты. На примирение не было никакой надежды, потому

451
Смеялись угрозам — т. е. смеялись над угрозами.
212 [Часть 1]

что кидани смотрели на нюджисцев, как на своих данников, а Агуда требовал

выдачи мятежного Асу. Густое ополчение уже стремилось на бесстрашного
героя: левый фланг киданьской армии был тотчас опрокинут; на правый ню-
джисцы девять раз нападали и каждый раз отступали. Наконец, усугублен-
ными усилиями они успели их рассеять, в обозе нашли много лат и оружия.
На другой день Агуда, оскорбившись дерзким требованием со стороны не-
прия-
[л. 179]
теля безусловной покорности, задержав послов его у себя, взял Хуан-лун-фу.
Но Яньси с огромным ополчением угрожал уничтожением врага, утомлен-
ного переходами и готового принести себя в жертву мщению неистовых ки-
даней. Вдруг получено сведение о[б] обратном походе сих последних на кра-
мольников в Китае. Агуда ободрился, искусно разделив своих сподвижников
на отряды, [с] неожиданной быстротой одержал решительную победу над ки-
данями, взял весь их обоз, казну с драгоценностями, оружие, провиант. Ему
сдалась восточная столица, Ляо-ян (в Ляодуне). Тогда-то Яньси стал просить
мира: от него требовали: 1) почитать Агуду старшим братом и ежегодно при-
сылать в дань местные произведения; 2) сдать среднюю столицу, Да-нин-фу,
со всеми принадлежностями ее; 3) в залог верности представить сыновей пер-
востепенных князей; 4) давать свободный проезд в царства Ся (Тангут), Гао-
ли (Корею) и Сун (Южный Китай). Яньси ничего не отвечал на эти условия.
Между тем Китайский двор (импер[атор] Вэй-дзун452), наполненный
даосами и хошанами, ничего не знал о событиях соседственной державы.
Но вскоре и туда проникла громкая молва о подвигах Агуды. Начались по-
ездки послов к обладателю 50 с лишком городов; сделано предложение о со-
ставлении военного союза против общего неприятеля. Агуда молчал три ме-
сяца и чрез то еще более тревожил
[л. 179 об.]
хуандия, которого, впрочем, корейский посол подстрекал к восстанию не на
киданей, а на нюджисцев. Опасное положение Яньси склонило его к миру
на предложенных нюджисцами условиях. К несчастию, в письме своем к Агу-
де, [он] вместо «Великой империи Гинь», употребил просто «царство Дун-
хай» и таким образом дал повод к прекращению переговоров. В это время
Китайский двор, не упуская из виду возвращение области Янь, в Сев[ер-
ном] Китае, с давнего времени находившейся в руках киданей, мечтал толь-
ко о разрыве между двумя воевавшими державами и убедился, что иначе
нельзя достигнуть своей цели, как [только] образованием союза с нюджисца-
ми. Но посредничество его оказалось излишним, потому что Агуда, в досаде
на неправоту действий своего врага, взяв с собою многочисленное ополчение,

452
Так в тексте. Имеется в виду не Вэнь-цзун (809–840) — 17-й император династии
Тан, правивший в 827–840 гг., а Хуэй-цзун (1082–1135) — 8-й император династии Сун,
правивший в 1100–1126 гг.
[Период первый] 213

китайских и киданьских послов, бросился вперед, взял (1120 [г.]) приступом

верхнюю киданьскую столицу, Шан-дзин (Линь-хуан), и оттуда, под предло-
гом приближения жаров453, воротился на родину наказывать крамольников.
Вследствие договора, заключенного с хуандием (1119 [г.]), для получения
западной киданьской столицы (Да-тун-фу) императорская армия обязана
была выступить в поход. Яньси тогда тешился звериною охотою: некоторые
из вельмож его, уличенные в посягательстве на жизнь короля, подверглись
жестокому наказанию; другие искали защиты у Агуды, который, не теряя вре-
мени,
[л. 180]
взял среднюю столицу (Джун-дзин, Да-нин-фу; 1122 [г.]), разбил 30 т[ысяч]
тангутов, прибывших на помощь киданям, пойманного Асу велел наказать
палками и отпустить на волю. Во власть нюджисцев перешла уже и запад-
ная столица (Да-тун-фу), а китайцы, вопреки договору, не присылали своих
войск, считая унизительным для себя действовать по распоряжениям инозем-
цев. Наконец, когда они решились выслать армию, Агуда рассеял ее троекрат-
но, взял Янь-дзин (Пекин) и вместо выдачи его китайцам пошел далее на юг.
У хуандия не было достаточных сил к отпору. Нюджисцы, овладев и ки-
тайскою столицей, Кай-фын-фу, увели двух государей на берега Амура, где
они и скончались в крайней бедности. Императорский двор, переселившись
в Ха́н-джеу, утомленный войною, согласился на постыдный мир, по которо-
му нюджисцы приобрели земли Северного Китая от Великой стены до р[еки]
Хуай-шуй на юге, на западе — от тангутской границы до хребта Джун-нань-
шань, и сверх того Китай признал себя вассалом Агуды и обязался присылать
ему дань ежегодно. Яньси удалился в Ордос: потомки его уклонились на за-
пад за пределы Тарбагтая и там независимо царствовали до 1202 г., в котором
владения их слились с ханством Найман.
[§] 139. Агуда на обратном пути скончался (1123 [г.]). Приобретенные им
киданьские владения простирались [на расстояние] более ты-
[л. 180 об.]
сячи франц[узских] миль454, имели около 2 милл[ионов] войска. Эти разно-
родные полчища, с прекращением соединявшей их магнитной силы, скоро
прильнули к счастливому завоевателю, поглотившему все достояние кида-
ней. Те же разнородные стихии вошли в состав нового государства, которое
невольно соприкасалось древнего колосса Китая, еще несокрушимого и го-
тового закинуть сети на оплошного соседа. У киданей не было собственно-
го развития образованности: на ней приметна китайская политура455. Госу-
дарственные учреждения совершились456 там по плану, начертанному одним
453
Жаров — т. е. жары.
454
Французская миля — французская сухопутная миля (сухопутное льё): 1 миля =
длине дуги 1/25° земного меридиана = 4,17 русской версты = 4444,4 м.
455
Политура — полировка, отделка, блеск.
456
Совершились — т. е. создавались.
214 [Часть 1]

китайцем, преданным Амбагяню. Там три китайские религии получили право

гражданства, различные в своих основаниях, но дружно устоявшие друг возле
друга. Но сколько там было суеверных обрядов: пускание стрел, возлияния,
жертвоприношения! Звероловство и война составляли главное занятие ки-
даней, а устройство городов, земледелие и торговля шли по китайским нача-
лам457, принесшим с собою театр и другие увеселения. Что же касается Мон-
голии, северная ее половина, при новом правительстве, осталась на прежних
своих правах и в руках прежних своих владельцев; южная же была разделена
на губернии и области под китайскими названиями.
[§] 140. При преемнике Агуды, Угимай ([по-]кит[айски] Шин, правл[ение]
Тайдзун, 1123–11]35 [гг.]), продолжалась война с киданями, отодвигая гра-
ницу на юг до прежнего русла Желтой реки, которая тогда впадала в Джили-
ский залив. Царства Ся и Дан-
[л. 181]
сян, на северо-западе от Китая, между Бэйлин и Инь-шань, оставались еще
в зависимости от киданей. Злополучный Яньси, гонимый врагами, из Тангу-
та принужден был переправиться за Желтую реку, пытался найти себе по-
мощь. Король тангутский чрез послов отправил предложение быть вассалом
Нюджиского дома и служить ему на тех же условиях, на которых служил Ки-
даньской династии, уступил ей всё древнее владение Тоба и Юнь-джун, кро-
ме [владений] Ву́-джеу и Су-джеу, принадлежавших уже Китаю (1124 [г.]).
Около этого времени император чрез одного ламу приглашал к себе на жи-
тельство изгнанника, обещая обращаться с ним как с братом и выстроить
ему дворец. Но Яньси чрез песчаную степь поспешал в Дансян и, преследуе-
мый нюджисцами, должен был с несколькими спутниками бежать пешком,
без пищи и теплой одежды; наконец, его захватили и отвели к Угимаю, где
экс-король кончил свою страдальческую жизнь, на 54 г[оду] возраста, после
24-летнего царствования над киданями.
[§] 141. Само положение Китая и нюджисцев в смежности458 подстрекало
к борьбе, которая искони существовала между империей и номадами. Миро-
любивый Угимай не чувствовал в себе особенной наклонности к завоевани-
ям: он охотнее занимался внутренними делами по китайскому образцу: стро-
ил станции, воздвигал храмы в честь своих предков, воспрещал бесчестить
киданьские кладбища,
[л. 181 об.]
оказывал возможное снисхождение податному сословию и сквозь пальцы
смотрел на своеволие корейцев, с китайцами даже сохранял дружбу, отдал им
города Ву́-джеу и Су́-джеу (1123 [г.]), требовал только выдачи перебежчиков
и исполнения условий договора. Китайцы же, напротив, давали у себя приют
врагам нюджисцев и не присылали условленных 200 т[ысяч] мер хлеба. Вслед

457
Началам — т. е. правилам.
458
В смежности — т. е. в соседстве.
[Период первый] 215

за тем Угимай стал оскорблять послов китайских, требовать от них покло-

нений, умерщвлять упрямых, требовать уступки земель (Хэ-дун и Ху-бэй)
на северной стороне Желтой реки и, не получив удовлетворения, отправил
свои полки в Южный Китай. Города Су́-джеу, Тай-джеу, Тань-джеу и Дзи-
джеу тотчас сдались нюджисцам, а император в Кай-фын-фу, встревожен-
ный их успехами, сложил с себя свое звание и правление вручил своему сыну
Дзинь-дзуну (1125 [г.]), желавшему мира с соседями. Нюджисцы уже были
за Желтою рекою, равно как и их союзники тангуты. В китайской столице об-
разовались две партии вокруг малодушного государя, из коих одна решалась
защищать город до последней капли крови. В самом деле, сильное отражение
натиска заставило неприятеля думать об отступлении, когда хуанди унижен-
но предложил им мир на тяжких условиях. От него требовали 500 т[ысяч] лан
золота, 50 милл[ионов] лан серебра, 10 т[ысяч] быков или лошадей и милли-
он шелковых тканей; требовали, чтобы император обращался к Угимаю, как к
[л. 182]
старшему брату, выдачи перебежчиков из областей Янь и Юнь, уступки трех
округов и присылки заложников. Император желал исполнить все, но не мог,
потому что казна была истощена, а заем у граждан доставил не более 200
т[ысяч] лан золота и 4 милл[ионов] серебра. Клятвою утвержден договор, за-
ложники отправлены.
[§] 142. Война, по-видимому, прекращена. Но китайцы, вопреки мнению
государя, стекались со всех концов империи на защиту столицы, вступили
даже в сражение с неприятелем, окружившим Кай-фын-фу, и заставили его
отступать. Снова закипела борьба, кровь лилась струями, города переходили
из рук в руки, и хуанди в стане врагов умолял о пощаде. Угимай (1127 [г.]),
низложив его и отца с престола, отправил [его] со всем семейством, в звании
князей, в свою столицу. Но едва нюджисцы отступили, новый хуанди, Гао-
дзун, перенес свой двор в Нань-дзин, потом бежал в Хань-джеу (в Джедзян)
потому, что неприятель не переставал действовать наступательно, а вну-
тренняя крамола настаивала на передаче престола трехлетнему сыну хуан-
дия. Тогда Гао-дзун не мог ничего придумать [лучше], как умолять нюджис-
цев о мире; нюджисцы стали требовать от китайцев, чтобы они обрили голову
и приняли покрой платья победителей; чрез то вооружили они против себя
общее мнение, от которого возрастали силы и мужество в на-
[л. 182 об.]
роде, особенно в северной части империи. Озлобление там дошло до такой
степени, что нюджисцы с берегов Дзяна должны были бежать в свои пустыни,
полководец их Уджу и в след[ующем] году (1133 [г.]) не мог загладить свою
неудачу в борьбе с защитниками своего отечества и своей народности.
[§] 143. Состояние Китая не поправлялось после тяжких ударов: исто-
щенные финансы войною не вознаграждались сбором податей, неправиль-
но производимым. Страшась новых налогов, земледельцы с[о] своих по-
лей перебегали к разбойничьим шайкам и вели переговоры с императором
216 [Часть 1]

об освобождении их от взноса недоимок. Кидани уже помешали сношени-

ям торговым Китая с[о] среднеазийскими народами, а нюджисцы, овладев
северными его провинциями, дали повод китайцам искать связи через море
с другими государствами — с аравитянами, прибрежными индийцами, с Су-
матрою, Явою, Борнео и Филип[п]инскими островами, пока Чингис-ханово
ополчение не открыло им сухопутных сообщений. Когда нюджисцы остава-
лись на левой стороне Дзяна, хуанди принужден был платить им дань и в то
же время отсрочивать уплату провинциям, пострадавшим от неприятель-
ского нашествия или от военных издержек. После выпуска бумажных денег
(дзяо-ча́о, вэй-ча́о и пр.) на покрытие расходов, чиновники стали выдавать
народу фальшивые билеты. Упала ценность ассигнаций, администрация
[л. 183]
пришла в крайнее расстройство, и династия Сун своим существованием
по 1275 год обязана была единственно появлению на севере монголов, вос-
ставших на нюджисцев. C другой стороны, борьба Китая с нюджисцами при-
несла несомненную пользу империи соединением разрозненных ее сил, на-
правлением их к одной цели, упрочению элементов народной жизни. Та же
война нюджисцев лишила множество людей и убила страсть к новому наше-
ствию. Но выше всех потерь была для них кончина Угимая (1135 [г.]), давше-
го им законы, положившего начало образованию народа и умевшего избирать
достойных сановников по управлению гражданскими и военными делами.
Едва ли он мечтал о совершенном покорении государства, крепко сплоченно-
го в одну массу и располагавшего значительными уже силами. Там, по призы-
ву патриотов, вооруженные толпы народа быстро стекались под их знамена[,
чтобы] заменить погибших на поле брани. Довольно чести для нюджисцев,
что они умели459 первостепенную империю свергнуть [и перевести] в разряд
государств зависимых, платящих дань огромную. С кончиною Угимая Золо-
тое царство, касавшееся р[еки] Хуай, мало-помалу начинает ослабевать. Там
неслыханная жестокость Холы и его преемника возбуждает внутренние сму-
ты, от которых исчезали государственные силы, и монголам открылось об-
ширное поле для подвигов. Там восходила уже кровавая звезда Чингис-хана!
[л. 183 об.]
[§] 144. В царствование Холы (Си-дзун, 1135–1149 [гг.]), война с Кита-
ем не умолкала. Разбитые нюджисцы, лишившись города Дзинь-джеу, вскоре
должны были устремить свои силы на монголов, зашитых в панцирь из рыбь-
ей кожи и своими судорожными движениями причинившими неожиданный
переворот на севере. Нюджиский воитель Лю-ю, тщетно поджидая пособий
из царства, был разбит наголову. Не стало у них знаменитого Ни́маха, под-
поры могущества Алтун-ханова. Несогласия прочих полководцев расстроили
единство военных действий, и меч Холы не щадил никого. Лю-ю даже, интри-
гою ввергнутый в подозрение, с семейством выслужил себе ссылку в степях

459
Довольно чести для нюджисцев, что они умели — т. е.: К чести нюджисцев, они сумели.
[Период первый] 217

(1137 [г.]). С сего времени Хола начинает оказывать снисхождение династии

Сун, ей уступает даже провинции Хо́нань и Ше́ньси. С раздражительным ха-
рактером, узнав о крамоле и посягательстве на жизнь, он казнил Угимаева
сына Булугу с сообщниками, имевшими виды на престол, и, несмотря на на-
падение монголов с севера, возобновил войну с Китаем, чтобы отнять уступ-
ленные ему пров[инции] Хо́нань и Ше́ньси (1140 [г.]). Переселившись в сто-
лицу Янь-дзин, ближе к самой сцене действия, отправил он Уджу в Хо́нань,
Салиху в Ше́ньси и Нели в Шаньдун. Завоевание этих провинций соверши-
лось без большого труда, потому что в них не было войска; труднее было от-
стоять завоеванную страну. Китайские воители скоро воскресли460 и своим
мужеством и неустрашимостью доказали врагам, что они
[л. 184]
имеют дело не с теми китайцами, каких видели прежде. Ю-линь громил не-
приятеля в Ше́ньси; Лю-дзи в городе Ин-джеу (в Дзян-нань) и слушать
не хотел об отступлении, уничтожил суда, на которых войско приплыло,
сжег предместия, всех жителей призвал под оружие, отворил даже город-
ские ворота и частыми вылазками заставил неприятеля бежать; Ю-фэй вы-
теснил нюджисцев из одной части Хо́нань. Впрочем, Уджу снова (1141 [г.])
успел переправиться за р[еку] Хуай. Но обе стороны, утомленные быстрыми
действиями, нуждались в отдохновении. По требованию Холы, р[ека] Хуай
принята за предел двух государств, округи Тан-джеу и Тын-джеу разделе-
ны пополам, дом Сун обязался ежегодно присылать ему по 250 т[ысяч] кус-
ков шелковых тканей. В силу этого мирного договора, нюджиские владения
распространились за Желтую реку и в Китае обхватывали Ше́ньси, Джи́ли,
Шаньдун, часть Хо́нань и Дзян-су (Дзян-нань).
[§] 145. Между тем нюджисцы были впутаны в борьбу с монголами и усту-
пили им (1147 [г.]) 27 укреплений на сев[ере] речки Си-бин-хо, обещав до-
ставлять условленное количество рогатого скота, баранов, хлеба. По смерти
Уджу, последней опоры царства Гинь (1148 [г.]), Хола в припадке раздраже-
ния умерщвлял своих подданных, убил свою жену и брата. В это время высо-
комерный внук Агуды, Тигунай, стремясь к престолу, затеял заговор и, при
помощи
[л. 184 об.]
двух евнухов проникнув во дворец, умертвил беззащитного короля, около
70 сыновей и внуков Угимаевых и много других лиц, подозреваемых в мяте-
же. Итак, новый повелитель (1149–1161 [гг.]) в Янь-дзине стал помышлять
о войне с Китаем. По его повелению приготовлялись военные суда, мужчины
с 20–25-летнего возраста собирались с оружием и составили до 500 т[ысяч]
человек. Везде ковали оружие; поля забыты; народ ропщет на злосчастную
свою судьбу, тогда как государь, обагрившись кровью невинных жертв сво-
его честолюбия и злобы, не переставал истреблять подозреваемые им лица

460
Воскресли — т. е. очнулись, ожили, воспрянули духом.
218 [Часть 1]

в каком-то злоумышлении. Гибли целые семейства, пал Сяо-ю, виновник

смерти многих нюджиских принцев, пал и Яньси, потомок дома Кидань.
В 1161 г., под предлогом поздравления императора, отправлен был чинов-
ник с поручением ему снять план города Линь-ань-фу и вместе [с тем] поста-
раться раздражить хуандия напоминанием, что он сжег дворец в Бянь-лян,
что он закупает лошадей в степях, дает приют нюджиским беглецам, приго-
товляет оружие, и потом потребовать важнейших сановников ко двору для
объяснений…461 Так Тигунай действовал в Китае и не досмотрел, как в соб-
ственных его владениях безмерные притеснения породили крамолу, под
нач[альством] Сапы, в пользу одного потомка дома Кидань. К нему стеклись
киданьские офицеры и, разбив один Тигунаев отряд, обратились на запад
[л. 185]
отыскивать западных Ля́о; но, соскучив[шись] в пути, умертвили Сапу
и снова пошли к востоку. Злобный Тигунай истребил более 130 чел[овек]
из дин[астии] Ля́о и Сун, к большему раздражению недовольных его правле-
нием. Собралось у него до 560 т[ысяч] для похода в Китай; [когда] недоста-
вало лошадей — отнял их у чиновников; недоставало провианта — взял на-
сильно. От местных бедствий возникали разбойничьи шайки, опустошавшие
весь край. Вскоре потом Шаньдун свергнул с себя нюджиское иго, а Тигунай
не переставал готовиться к походу и убивал тех, которые дерзали уверять его
в безрассудстве предприятия. Из числа последних пала королева Тушаньши
со многими окружавшими ее лицами; труп ее сожжен и прах брошен в реку.
Все безмолвствовали. Армия двинулась за Хуай-хо. Но при первом известии
о вероломном нарушении мира со стороны нюджисцев, частные граждане, без
дозволения правительства, движимые чувством патриотизма, стали снаря-
жать отряды на защиту отечества. С каждым днем от нюджисцев перебегали
воины на другую сторону, а крамола спешила пресечь дни тирана. Флот его
был рассеян, сухопутные войска должны были переправиться за Дзян; но ки-
тайцы, уничтожив половину их судов, громили нюджисцев мечом. Тогда в во-
сточной столице обнаружился мятеж Вуло. Тигунай приходил в бешенство
при виде невозможности
[л. 185 об.]
перейти за Дзян, сильно охраняемый неприятелем. Наконец, неистовый ти-
ран пал от руки своих подданных. Преемник его, внук Агуды, Уло ([по-]
кит[айски] Юн-бань, Ши-дзун) отличался миролюбием и в462 20 лет своего
царствования (1161–[11]89 [гг.])463 силился уврачевать глубокие раны госу-
дарства. Нелегко было примирить два государства, привыкшие к хитростям,
вероломству и кровопролитию. Китайский двор настаивал на возвращении
своих провинций, а Уло не соглашался на стеснение своих пределов. После

461
Многоточие в тексте рукописи.
462
В — т. е. за.
463
20 лет своего царствования (1161–[11]89 [гг.]) — на самом деле около 30 лет.
[Период первый] 219

медленных переговоров, император Сяо-дзун, назвав себя племянником ню-

джиского государя, предложил 4 условия трактата: 1) восстановить прежний
церемониал; 2) отодвинуть войска и прекратить все неприязненные действия;
3) уменьшить количество ежегодной дани и 4) не требовать перебежчиков.
Нюджисцы же, не соглашаясь на это, чтобы оружием принудить хуандия
к принятию условий, двинулись к Хуай-ян (1164 [г.]), выиграли самое упор-
ное сражение и взяли город Джу-джеу. Это столкновение двух армий ускори-
ло заключение мира (1165 [г.]) на условиях, какие были утверждены в 1141 г.
Церемониал прежний восстановлен; китайский император имеет [право] об-
ращаться к нюджискому государю как племянник к дяде, и за это будет пла-
тить дань менее 100 т[ысяч] лан серебра. Относительно перебежчиков, предо-
ставлена им полная свобода: остаться на месте или возвратиться на родину.
[§] 146. Настала вожделенная тишина, и оба государства
[л. 186]
стали наслаждаться плодами мира. Уло последние годы своего царствова-
ния посвятил благу своего народа, воздвигал памятник в честь заслуженных
мужей, велел классические и исторические книги Китая перевести на отече-
ственный язык, собирать древние песни, описывать нравы и обычаи предков.
Враг роскоши и излишества, любимый народом при жизни, был оплакива-
ем по смерти. При внуке его Мадаку (Джан-дзун, 1181–1208 [гг.]), в течение
38-летнего мира с Китаем (по 1203 [г.]), военный дух нюджисцев приметно
уже ослабел; управление ими не соответствовало планам покойного право-
судного государя. Войско, не получая своего жалованья, роптало на прави-
тельство, а народ стонал под бременем безмерных налогов. Местами появля-
лись скопища недовольных, угрожавшие гибелью истощенному государству.
Между тем министры, страшась вторжения китайцев, увеличили массу по-
граничного войска, завели магазины для складки провианта и оружия. С дру-
гой стороны, китайцы приняли меры к узна[ва]нию причины этих тревожных
приготовлений. Император Нин-дзун, полагая, что могущество нюджисцев
уже слишком ослабело, открыл военные действия и ошибся в своих расчетах.
Нюджисцы потребовали от него: 1) утверждения прежних трактатов; 2) уве-
личения дани в деньгах и шелковых тканях; 3) покрытия военных расходов;
4) выдачи первого министра, нарушителя мира. В течение переговоров китай-
цы могли только выпросить
[л. 186 об.]
уменьшение дани. Это было последнее действие Мадаку, которого вскоре за-
менил на престоле Джун-хэй (Юн-дзи, 1209–1213 [гг.]). При нем-то [и] вос-
стал нюджиский данник Чингис-хан.
[л. 187–188 об.]464

464
На этих листах текст отсутствует.
 [л. 189]

[ЧАСТЬ 2]
Период второй
1206–1368 = 162 г[ода].
Монголы владеют Средней Азией
и Восточной Европой. Династия монгол[ов]

[§] 1. В течение полутора столетия одно ничтожное поколение, явившее-

ся внутри Восточной Азии, успело, среди кровавой борьбы со своими вра-
гами, возмужать, поглотить множество мелких владений и царств, наложить
иго на значительную массу человечества и, наконец, одряхлеть под тяжестью
покоренных им народов. Преодолевая эгоизм посторонних поколений, как
бы увлекаемое непостижимым роком, оно, по дымящимся развалинам част-
ностей, через потоки крови человеческой, быстро мчалось к незнакомым ему
пределам. Правда, это поколение вполне не воспользовалось плодами своих
неслыханных подвигов. Разрушитель чужих элементов народной жизни пал
жертвой собственной беспечности, нерасчетливости, внутреннего бессилия.
Но явление его в азийском мире было необходимо и увековечилось чрезвы-
чайно важными последствиями в летописях Азии и Европы.
[§] 2. Начальная история сего поколения скрывается в глубоком мраке
прошедших времен. Древние о нем предания еще
[л. 189 об.]
не скоро будут критикой превращены в историческую достоверность по при-
чине разногласия старинных сказаний, часто запутанных догадками наших
исследователей. Жители нынешней Монголии издревле разделялись на роды
и поколения, которые то враждовали друг с другом, то мирились, бросались
на общую добычу или, изнурившись от внутренних раздоров, преклоняли ко-
лено перед сильнейшим. В последнем случае повелитель номадов, своей вла-
стью подавляя частные их притязания на первенство, обыкновенно название
свое рода или поколения распространял на всех своих подданных. Таким об-
разом, в течение веков неоднократно здесь возникали огромные массы наро-
да, отмеченные в летописях различными наименованиями, и опять дробились
на мелкие части, которые, в свою очередь, или возобновляли прежнее свое ро-
довое название, или, смешавшись с более могучими соседями, теряли оное
безвозвратно. В настоящее время часть этих родовых названий сохранилась
Период второй 221

в официальных сведениях о монголах, часть еще существует в народных пре-

даниях, остальные, внесенные в книги, напр[имер] Рашид-уд-дина, Абулгази
багадур-хана, изощряют остроумие критиков и историков. Но точное их рас-
пределение по коренным элементам едва ли когда-либо с надлежащей точ-
ностью будет исполнено. Мы сомневаемся даже в том, чтобы трудолюбивые
и добросовестные ориенталисты успели разграничить разнородные клочки
и распознать оные в канве современного нам монгольского народонаселения.
1
См.: Hammer-Purgstall2 в “Jahrbücher der Litteratur”, Wien, 1834.
Bd. 67; 1837. Bd. 77. “Nouveau journal asiatique”. Paris, 1832, juin, p. 512.
[л. 190]
I. J. Schmidt в “Mémoires de l’Académie Impériale des sciences de S[aint-]
P[étersbur]g”. 1834, t. 2, p. 409. Neumann в “Jahrbücher der Litteratur”,
Wien, 1840. Bd. 89, p. 230. Fr[anz] v[on] Erdmann’s “Vollständige Übersicht
der ältesten türkischen, tatarischen und mogholischen Völkerstämme
nach Raschid-ud-din’s Vorgange bearbeitet”, в «Учен[ых] записк[ах] Ка-
занск[ого] унив[ерситета]». 1841, кн. 4. Его [же]: «Предки Чингисхана»,
в «Журн[але] Мин[истерства] нар[одного] просвещ[ения]». 1843, кн. 4
и 5. Schmidt’s “Forschungen im Gebiete der älteren religiösen, politischen und
literärischen Bildungsgeschichte der Völker Mittel-Asiens [vorzüglich der
Mongolen und Tibeter]3”, S[aint] P[etersbur]g, 1824, и Ssanang Ssetzen’s
“Geschichte der Ostmongolen [und ihres Fürstenhauses]4”, ibid.5
[§] 3. Известно только из китайских авторов, что, в начале IX века, одно
из 16 тунгусских (дун-ху, восточных) поколений, живших по Амуру, пе-
решло к Ордосу под названием татан, и потом, заняв нынешнюю Халху,
от Аргуни до Хангайского хребта, снова разделилось на четыре больших по-
коления (Вставка. Между собой независимых, но связанных общим проис-
хождением и брачными союзами своих владетельных домов, от которых и на-
звания свои получили): монгол (у мусульм[анских] писателей могул, 6‫مغول‬
по-кит[айски] мын-гу), кэрэ (хэрэ, кэраит), тайджут (тайджигут, тайгут) и та-
тар, которые впоследствии слились в одну народную массу, под правлением
царственного дома монгол. (Вставка. Каждое из четырех упомянутых поко-
лений разделялось на несколько владетельных отраслей и составляло союз,

1
Текст до конца параграфа смещен вправо.
2
Йозеф фон Гаммер-Пургшталь, барон (нем. Joseph Freiherr von Hammer-Purgstall,
1774–1856) — австрийский историк, востоковед и дипломат, исследователь и переводчик
восточных литератур. Один из основателей и первый президент Австрийской академии
наук, иностранный член французской Академии надписей и изящной словесности, ино-
странный почетный член Петербургской АН.
3
Пер. с нем.: «Исследования в области древней истории религиозного, политического
и литературного образования народов Центральной Азии, включая монголов и тибетцев».
4
Пер. с нем.: «История восточных монголов и их княжеского дома».
5
ibid. (ibidem) — там же, в том же месте (лат.).
6
В турецкой транслитерации: moğol; в транслитерации по арабской норме: muġūl.
222 [Часть 2]

под начальством избранного хана, который имел право требовать от сочленов

своих войска для войны с неприятелем личным или общим. В последнем слу-
чае полученная добыча поступала в общий раздел. Впрочем, члены союза не-
редко, без сношения со своим главою, объявляли войну своим врагам).
а) Поколение татар занимало земли в восточной части Халхи, где теперь
Цэцэнхановы владения, и состояло некогда из 70 т[ысяч] семейств, разбро-
санных в обширной области. Главный его стан находился около озера Бойр-
нор, на восточной меже Халхи, составляемого7 рекою Халха-усу, которая
по выходе из сего водоема впадает в большое озеро Кулун-нор, иначе Далай-
нор. Раздражительного и буйного нрава татары часто ссорились и дрались
между собой, приводили в трепет соседей, грабежом и непокорливостью на-
кликали на себя мщение нюджиского меча. Было
[л. 190 об.]
время, когда (по уверению Рашид-уд-дина) жители Хитая, Джурдже, Нан-
сияс (Tengias? 8), уйгуры, кипчаки, тюрки, карлуки (харлик, харлигут), ка-
ладж, таджики и др[угих] за честь себе поставляли называться татарами,
равно как, по завоевании их монголами, называться — монголами. Из ше-
сти татарских родов, приводимых персидским летописцем, упомянем толь-
ко Ангчи-Татар (Aldschi Tatar?9), т. е. промышленников, звероловов, и Цаган
Татар (Dschagan Tatar? 10), или, по южному произношению, Чаган Татар, т. е.
белых.
(Вставка. Н. Щукин11, «Исследование о народах, обитающих в южной
Сибири», «Журн[ал] Мин[истерства] н[ародного] пр[освещения]». 1850.
Май.)12
b) Тайджуты жили по Селенге, в нынешнем аймаке Дзасакту-хана,
смежно с баягутами, кочевавшими по Джиде, и состояли из многих родов.
Праотцем их почитается Джеркэ (Джирукэн?13) — Лингкум, средний сын
Хайду-хана (у Сан[ан] Сэц[эна] — Хачи кулук), которого старший сын
Байсэнкур (у Сан[ан] Сэц[эна] — Шингхор-докшин) был Чингис-хановым
предком в прямой линии. Но монгольские летописцы, хранившиеся в биб-
лиотеке персидских ханов, производили это поколение от Таджина, второ-
го сына Дутум-мэнэна (у Сан[ан] Сэц[эна] — Маха-тодань), также Чинги-
сова предка.
c) Кэрэ обитали на берегах Орхона и Тулы до истоков Онона (ap[ud].14

7
Так в тексте, следует читать: «составляемой».
8
Знак вопроса поставлен автором.
9
Знак вопроса поставлен автором.
10
Знак вопроса поставлен автором.
11
Николай Семенович Щукин (1792–1883) — русский писатель, этнограф и краевед.
Служил в МВД.
12
Вставка на свободном поле листа вверху, без отсылки к какому-либо месту текста.
13
Знак вопроса поставлен автором.
14
ap. (apud) — согласно (такому-то автору); смотри у (такого-то автора)… (лат.).
Период второй 223

Erdm[ann], l. c.15, p. 130, Uten!16) и Кэрулуна (ib.17 Kelurat?18). Это весьма зна-
чительное поколение находилось в постоянной вражде с[о] смежными най-
манами. В состав его вошли роды джиркин, или чикир, дунга (тунгаит), тумэт
(toumaite, tubamut), сакъят, элият и кэрэ, из коих последний род распростра-
нил свое название и на прочих.
d) Наконец, монгольские кочевья простирались по Онону,
[л. 191]
Туле и Кэрулуну. Здесь некоторые авторы заметили названия родов: глав-
ных или коренных монголов (йэкэ монгол) и водяных монголов (усу-мон-
гол, су-монгол), живших у рек; мэркит, мэркис, морхис; хонгират (кункурат);
урянгут, производящих свою родословную от Кията и Нэгуза; алакнут; хара-
нут; курлас; арулат (арлат, арлас); сулдус (сулдэс); дурбэн (дурбэт, дурман,
назв[анных]. от четырех братьев, удалившихся из кочевья, когда меньшой
их брат овладел ордою); урнаут; булгачин (промышляющие соболями); кэр-
эмучин (промышляющие белкою); урасут; теленгут и пр. К ним Рашид-уд-
дин причисляет: джалаир (джалаит) на берегах Онона; баргут; ойрат; уйгур
(ойхор); бэгрин, или мэгрин; кэргизов, живших у Селенги и Ангары и в най-
манских кочевьях; кипчаков и пр. Потом, тот же автор приводит турецкие
роды, прежде бывшие монгольскими, с разделением на два разряда:
а) в первом, монголов, так называемых Турулькин ‫( در لکین‬Durlegin.
Darlegin?)19, т. е. родных, нисходящих от одного корня, преимущественно
от Кияна (Каяна, ‫ )قیان‬и Нэгуза ‫ نکوزا‬, которые некогда, по преданию, от гоне-
ния татар скрылись в горы Иркгэнэ-кун, и там занимались добыванием желе-
за. Отсюда, спустя 400 лет, размножившееся монгольское племя открыло себе
выход с помощью огня. Монгольские государи, в память этого происшествия,
на канун нового года, велели при себе ковать раскаленное железо и приноси-
ли благодарственное моление богам.
Приведенное нами предание неоднократно повторено мусульман-
скими авторами и откликнулось у Абулг[ази] багадур-хана. См. “Histoire
généalogique des Tatars”, p. 29, 76. Относительно Иркгэнэ-кун, Рашид-уд-дин
слово кун переводит [как] горный проход ‫کمر کوه‬, а эркгэнэ — [как] высокий
утес ‫کمری تند‬. В монгольском
[л. 191 об.]
языке эркги знач[ит] ‘крутой берег’, ‘яр’. Г[-н] Шмидт полагал, что упоми-
наемая здесь долина не что иное, как урочище Гун-эркгиту, в окрестностях
Кукэнора, где также обитали монголы. См. Ssan[ang] Ssetz[en], p. 226, 372.

15
l. c. (lib. c., lib. cit.): liber citatus — цитированная книга (лат.).
16
Восклицательный знак поставлен автором. Слово осталось непонятым публика-
торами.
17
ib. (ibid.: ibidem) — там же, в том же месте (лат.).
18
Знак вопроса поставлен автором.
19
Знак вопроса поставлен автором.
224 [Часть 2]

414. О[тец] Иакинф в «Статистическ[ом] описании Китая»20, II, 40–[4]1,

говоря о Джунгарских горах, сообщает, что «самая высокая вершина Ал-
тая находится от озера Убсы на северо-запад, от вершины Чуи на юго-во-
сток, и представляет собой котел, окруженный с трех сторон отвесными не-
приступными утесами кроме прохода в него с северной стороны», и ниже
присовокупляет, что «к сему месту относится баснословный выход мон-
гольского народа из Иргана кона». Таким образом, родина монголов легко
передвинулась с одного места на другое! Заметим мимоходом, что у южной
межи Халхи находится высокая из красного гранита гора Дарха́н-у́ла, наве-
вающая монголам сказание о кузнечном ремесле их предков, и там же горы
Эркгэнэк (поставец, шкап), близ дороги, по которой Русская миссия ездит
в Пекин. Не эти ли горы дали повод к сказке? Но названия их так ли стары,
как само предание?
Наконец, молебствие монгольских ханов на канун Нового года, а по дру-
гим сведениям, в день Нового года, было ли в духе шаманства, почитавшего
гениев гор, или в духе буддизма, празднующего этот день на другом основа-
нии? теперь трудно разрешить.
в) Во втором разряде помещены так называемые нирун ‫نیرون‬, niruɣun)
т. е. потомки Алун-гоа из тумэтского рода курлас, которых она родила
по смерти своего супруга, а именно: Бугу-хатаги (по Сан[ан] Сэц[эну], p. 60,
родоначальник хатагинов), Бугу-сальджигу (родонач[альник] сальджигутов)
и Буданцар-монг-хана (родонач[альник] борджигинов). Назначаются три их
линии: 1) собственных нирун, прямо нисходящих
[л. 192]
от Алун-гоа до Хабул-хана, т. е. потомство Алун-гоа, происшедшее от трех
ее сыновей до Хабул-хана; 2) потомки Хабул-хана, принадлежащие к нирун,
но принявшие название кият, или кийот; 3) линия Хабул-ханова внука, Йису-
кэй-багатура, который был отцом Тэмуджина (Чингис-хана), назвавшаяся
кият-борджигин (кийот ясуту, борджикгин омокту). Вот родословная Чин-
гис хана, по Сананг-Сэцэну21.
[л. 193]
[§] 4. Мусульманские писатели приводят легенду о родных братьях: Мо-
гуле и Татаре, родоначальниках монгольского и татарского поколения, про-
исшедших от Ноя. Эта идея получила свой зародыш в горячности их усердия
к исламу и в страсти к систематическому размещению несвязных преданий
об их праотцах, и потому может быть нами оставлена наравне с повествова-
нием о Моголе и внуке его Угузе, который, говорят, царствовал за 4 т[ысячи]
лет до Чингис-хана. С другой стороны, монгольский ле-

20
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Статистическое описание Китайской империи: В 2 ч. СПб.,
1842 (2-е изд.: Пекин, 1910; переизд.: М., 2002).
21
Далее на листах 192–193 автором помещены родословные таблицы. См. Прило-
жение.
Период второй 225

[л. 193 об.]

тописец Сананг-Сэцэн, поклонник Будды, для увеличения и освящения сла-
вы своих предков, весьма радушно пересказывает нам легенду о выходе из Ти-
бета Буртэ-чино, который, будучи сыном седьмого тибетского царя Далай
Субин ару алтан ширэгэту хана, во время революции будто удалился на се-
вер, и там, на берегах Байкала, поколением Бэда (Вставка. Бэй-ди (северные
[нрзб], или варвары) был признан начальником. Мы не знаем этого поколе-
ния. Известно только из того же летописца, что у Буртэ-чино были два сына:
Бэдэс (родоначальник тайджутов) и Бэдэцэ (у мусульм[анских] авторов Бэ-
тэджи, родоначальник монгольской линии). Кроме того, буддийские кни-
ги довольно часто упоминают область Бэта, которой название должно быть
не что иное, как Bhôta (в санскр[ите] Bhôtângga), древнее название Тибета,
ныне Бутан, или, по крайней мере, название одного индийского поколения,
жившего при бутанской границе. Может быть, темные религиозные преда-
ния дали повод в выдумке небывалого факта, для украшения страниц лето-
писи. Впрочем, достопримечательно, что рукописная сутра: «Хадун ундусун
хоръянгой алтан тобчи», которою и Сананг-Сэцэн пользовался, говорит, что
«Буртэчино, переправившись на север через Тэнгис-далай, прибыл в урочи-
ще Jud22, женился на девице Гоа-марал, остался жить в Jadun γajar23 и сделался
праотцом монгольского поколения (монгол омоктан болба)». В этом-то сло-
ве, вероятно, скрывается источник слова Бэда,24 (Вставка: «Не чудь ли это?»).
(Вставка. Ф. Эрдманн25 (“Jour[nal] Asiat[ique]”. 1845, p. 268–277), с помощью
нескольких отрывков из летописи Рашид-[ад-]дина, старается доказать, что
Бэта были не что другое, как уйгуры (ойхоры), отрасль турецкого племени,
сопровождавшая предков Чингис-хана и ему преданная, которую этот завое-
ватель переименовал в кукэ-монгол).
[§] 5. Как бы то ни было, незначительное в своем начале монгольское по-
коление, около половины VIII в., во время преобладания хойхоров (ойхоров,
уйгуров) в нынешней Халхе и Джунгарии, являлось уже на берегах Онона,
Кэрулуна и То́лы, под предводительством Буртэ-чино, и сделалось основани-
ем будущего своего перевеса между окрестными владениями. Оно разделяло
судьбу прочих жителей Монголии, переходило из-под одной царствовавшей
[л. 194]
там династии под власть другой. Оно своими нападениями тревожило ню-
джисцев (нюй-джень, царство Гинь), обладавших обширной страной в во-
сточной половине Азии от Восточного океана до южной оконечности Байка-
ла, кряжа Небесных гор (Тянь-шань) и от Яблонового хребта до гор Инь-шань
22
Это слово записано старомонгольским письмом.
23
Это слово записано старомонгольским письмом.
24
Зачеркнуто: «которого тщетно станем отыскивать у других историков».
25
Ф. Эрдманн — Федор Иванович Эрдман (Франц Эрдман, нем. Friedrich Franz
Ludwig Erdmann; 1793–1862), российский востоковед немецкого происхождения, заслу-
женный профессор восточной словесности Казанского университета.
226 [Часть 2]

и древнего русла Желтой реки. Впрочем, нюджиское иго не столько тяготе-

ло на севере, как на юге, куда устремлены были взоры царственного дома,
по причине вторжений в богатый Китай. От того северные поколения име-
ли более свободы в развитии и сосредоточении своих физических сил, все-
гда готовых низринуться на всякого оплошного соседа. Оттого-то северная
полоса Монголии оставалась на прежних своих правах, в руках прежних сво-
их владельцев или старшин. Каждое из четырех татаньских поколений (§ 3)
управлялось непосредственно своими старшина́ми (ханами), под зависимо-
стью Нюджиского дома, которому они обязаны были представлять дань опре-
деленную. А [так] как почти непрерывная борьба с Поднебесною империей
поглощала все внимание нюджисцев, и огромные вооруженные отряды бес-
престанно наполняли южную полосу Монголии, подстерегая напуганных ки-
тайцев; то на юге учрежден был довольно строгий надзор за порядком управ-
ления, и южные поколения, движимые жаждою хищничества, входя в состав
действующей армии, лишены были времени и охоты думать о собственной
самостоятельности, о личных неудовольствиях. И так, почти исключитель-
но, одни жители северной полосы обречены были на борьбу, то междоусоб-
ную, изнурявшую внутренние их силы, то с повелителями их, нюджисцами.
А [так] как нюджисцы, после 38-летней войны с Китаем, принуждены были
почти столько же времени провести в дре-
[л. 194 об.]
моте, убийственной для воинственного духа, то северная часть их владений,
среди домашнего брожения, привыкнув к неумолкаемой брани, могла, по-ви-
димому, приготовиться в свержению с себя иноземного ига. Ей нужен был
предприимчивый смельчак, который мог бы воспользоваться благоприят-
ными тогдашними обстоятельствами, соединить мелкие владения под своим
непосредственным влиянием, и степных витязей повести на поприще побед
в одряхлевшей тогда Азии.
[§] 6. Но громовому удару предшествовали многие частные явления, на-
правлявшие общее внимание к светлой точке, долго таившейся в монголь-
ском поколении, где неоднократные потрясения от ничтожных причин дава-
ли чувствовать постепенное возрастание сил его на берегах Онона, и вместе
с тем изнеможение соседственных орд. Не вдруг раздробленные частицы
Азии срослись в одну гигантскую массу. Историку предстоит труд рассмо-
треть постепенный ход великого и удивительного факта в азиатских летопи-
сях.
Первые джалаиры(а), теснимые хатайцами (нюджисцами)(b)26, с берегов
Онона придвинувшись к Кэрулуну, в соседство к монголам, своими нападе-
ниями вызвали мщение сих последних. В окрестностях стана умершего князь-
ка Маха-тодана (Дутум-мэнэна), для пропитания выкапывая из земли горные
луковицы (судусун), они взрыли место, назначенное для упражнения детей

26
Авторские примечания к сноскам (а) и (b) помещены на л. 195.
Период второй 227

в верховой езде. Это был повод к ссоре и драке, вследствие которой пала вдов-
ствовавшая супруга упомянутого князька Муналун вместе с осьмью сыновь-
ями и дом ее был истреблен. Маха-тоданов девятый сын (по друг[им источ-
никам] внук) Хачи (Хайду, Кайду) находился тогда в отсутствии по причине
сватовства на [к] дочери одного из родственников сына дяди своего Начина
(Мачина). И так, спасшись от общего бедствия, он вместе со своим дядей, пе-
реселился на восток от Байкала в урочище Буркуджин тугум (Баргуджин-ду-
гум, Баргузин).
[л. 195]
Сделавшись по наследству родоначальником, он, при помощи Начина,
жестоко наказал дерзких джалаиров, детей их назначил к себе в рабы, под на-
званием уткубугул (т. е. утхан богол, младших рабов), ставку свою утвердил
в урочище Бараху у Черной речки (Хара-гол) и, для переправы, навел чрез
нее мост. После того стали к нему стекаться жители из других родов(с).
27
а) Джалаиры (ялаиры, джалаиты), поколение древнее и многолюд-
ное, хатайцами было раздроблено; часть его слилась с монголами. «По-
коление есть побочная линия владетельного дома, получившая во владе-
ние участок земли (удел) для себя и подвластного ей народа. У монголов
нередко прозвание владетельного дома служит названием и всему его
владению, и самому владению. Это можно приложить и к джалаирам».
См. о. Иакинфа «Истор[ия] четыр[ех] хан[ов]»28, с. 4. Джалаиры счита-
ли себя потомками Нэгуза и Каяна, и относятся к линии турулькин мон-
гольских. (Вставка. Впоследствии джалаиры придвинулись к западу,
и ныне находятся в числе киргизских и узбекских родов). Подробности
об них в “Histoire genealog[ique] des Tatars[, traduite du manuscript tartare
d’Abulgasi-Bayadur-Chan]”, I, 139–[1]41; о. Иакинфа l. c., с. 4–7; Ssanang
Ssetzen, p. 60; «История монголов», СПб., 1834, р. 9–10; [Ф. И.] Эрдманна
«Предки Чингисхана» в «Журн[але] М[инистерства] н[ародного] п[рос-
вещения]». 1843, ч[асть] 38, [отд. 2,] р. 39–44; Ист[ория] Решид-Эдди-
на [в] перев[оде] Березина, стр. 32–44, 226; “Notices et extraits”, 14, 284;
[А. И.] Левшина «Опис[ание] кирг[из-казачьих, или киргиз-]кайс[ац-
ких] орд и степей» [СПб., 1832], 3, 10; [Н. В.] Ханыкова «Опис[ание] Бу-
хар[ского] ханства». [СПб., 1843], 58.
b) «Хатай есть название северной части Китая, распространенное по-
том некоторыми народами и на все сие государство; отсюда же происхо-
дит имя Китая, даваемое Русскими этой [Под]небесной империи». Так го-
ворит В. [В.] Григорьев в «Истории монголов, с. 13129. О том можно еще
27
Текст до конца примечаний смещен вправо.
28
Имеется в виду: Иакинф (Н. Я. Бичурин). История первых четырех ханов из дома
Чингисова: [Сост. и] пер. с кит. монахом Иакинфом. СПб., 1829.
29
Имеется в виду: Хондемир. История монголов: От древнейших времен до Тамер-
лана / Пер. с перс., [предисл. и примеч. Василия Григорьева]. СПб.: Тип. К. Крайя, 1834.
159 с. Историк-востоковед В. В. Григорьев (1816–1881) написал эту работу (перевел
228 [Часть 2]

найти сведения в следующих сочинениях: Müller30,”Disquisitio geographica

et historica de Chataja31”, Berlin, 1760; Nic[olas] Trigatius32 “De Christiana
expeditione apud Sinas33”, или “Histoire de l’expédition chrestienne au royaume
de la Chine, entreprise par les PP. de la compagnie de Jésus, comprinse en cinq
livres34”, Lyon, 1616; Golii35 “Additamentum Atlantis Martiniani de regno
Catajo”; “Biblioth[èque] Orient[ale]” d’Herbelot36, s. v.37 “Khatai”; “The travels
of Marco-Polo”, ed. by Marsden, 1818, p. 31, 407, 477; “Hist[oire] généal[ogique]
des Tatars”, I, 211; Malte-Brun38 “Précis de la géogr[aphie] univ[erselle]”.
Brux[elles], ч. 2, с. 183. Но сколько раз этим словом означаются владения
Киданьского дома и Нюджиского, места, удаленные от Северного Китая!
с) По китайским сведениям (у о. Иакинфа, l, c. 5), Начин, седьмой сын
Мунулунин, принятый в зятья одним жи-

[л. 195 об.]

телем из урочища Бараху, узнав о несчастии, постигшем его дом, пошел
наведаться, и нашел там несколько десятков больных старух, между кото-
рыми находился еще Хайду в живых, взял его к себе, и потом, с жителями
урочищ Бараху и Цигэ (Чикгэ), объявил его владетелем.
Новая дружина возрастала и мужалась при Байшонгхоре (Шинг-
хор-докшин), Думбагае (Думбагай-сэцэн) Хабул-хане, Бардам-багатуре,
с персидского), будучи еще студентом, в год окончания Санкт-Петербургского универси-
тета. Книга посвящена истории образования Монгольской империи, биографии Чингис-
хана и формированию Золотой Орды.
30
Müller — Андреас Мюллер (1630–1694) — немецкий востоковед, внес особый вклад
в изучение китайского языка в северной Германии.
31
Пер. с нем.: «Географические и исторические исследования Китая».
32
Nicolas Trigatius — Николя́ Триго́ (фр. Nicolas Trigault; кит. Цзинь Найдже (Нигэ);
1577–1628), иезуит и миссионер в Китае.
33
Пер. с лат.: «Христианская экспедиция в Китай».
34
Пер. с фр.: «История христианской экспедиции в Китайское царство, предпринятой
членами Общества Иисуса, в пяти книгах».
35
Golii — Якобус Голиус, также Якоб ван Голь, Якобо Голио (лат. Jacobus Golius, ни-
дерл. Jacob van Gool, Jacob Gohl, Iacobo Golio; 1596–1667), нидерландский востоковед, ма-
тематик, астроном и путешественник, ректор Лейденского университета. Считался одним
из ведущих востоковедов Европы своего времени. Преподавал математику французскому
философу Рене Декарту.
36
D’Herbelot — Бартелеми д’Эрбело де Моленвиль (фр. Barthélemy d’Herbelot de Mo-
lainville; 1625–1695), французский филолог и востоковед. Автор научного энциклопеди-
ческого словаря «Восточная библиотека» (“Bibliothèque orientale, ou Dictionnaire univer-
sel... ”), содержащего разнообразные сведения по истории Ближнего и Среднего Востока.
37
s. v.: sub verbum — под словом (ниже слова) (лат.).
38
Malte-Brun — Конрад Мальт-Брюн (дат. Malthe Conrad Bruun, фр. Conrad Malte-
Brun: 1775–1826), французский географ датского происхождения. Автор шести томов
“Précis de géographie universelle ou Description de toutes les parties du monde” (пер. с фр.:
«Очерк всеобщей географии, или Описание всех частей света») и многочисленных геогра-
фических карт. Ввел в употребление термины «Океания» и «Индокитай».
Период второй 229

Йисукэй-багатуре, из коих последний был отцом известного Чингис-хана. Ка-

жется, монголы, под начальством Хабул-хана, приобрели уже некоторую из-
вестность, потому что нюджиский государь через посольство вызывал к себе
старшину их, принял его с величайшими почестями, надел на него шелковое
платье, вышитое золотом, как на значительного уже вассала; но, вероятно, по-
дозревая его в каком-либо злоумышлении, хотел было извести его стрелою
во время придворного пиршества. Догадливый Хабул-хан, приняв меры осто-
рожности, удивил всех своим обжорством, и потом, схватив государя за бороду,
ударил его в лицо. Этот поступок сочтен был последствием пьянства. Хан дру-
желюбно расстался с[о] своим верховным повелителем. Вскоре, после его отъ-
езда, царедворцы внушили мысль государю об отмщении дерзкому гостю. Дей-
ствительно, государь сперва через посланника приглашал ко двору Хабул-хана,
и, не видя никакого успеха в своем намерении, отправил вторичное посольство,
которое насильно захватило ослушного и везло уже в столицу. Между тем, хан,
с помощью одного Сальджута, с дороги на быстром аргамаке ускакал в свое ко-
чевье, и там умертвил послов, прилетевших за ним в погоню. Он вскоре скон-
чался, но ненависть его и презрение к нюджисцам сделались лозунгом юного
поколения, которое крепилось, молодечествовало, не предвидя еще возможно-
сти достигнуть совершенной самостоятельности, посреди расторгнутых татань-
ских поколений. Ни общность веры в натурализм (шаманство), ни брачные свя-
зи между
[л. 196]
частными родами и поколениями, ни зависимость от общего нюджиского им-
ператора не могли тогда потушить личные неудовольствия и ссоры. Татарское
напр[имер] поколение, из старинной вражды к монголам, не упускало слу-
чая показать свою преданность нюджисцам, и собственной злобе приносило
в жертву соплеменных соседей, равно как монголы не щадили татар. Эти рас-
при доставляли особенное наслаждение Нюджискому двору, который, очень
естественно, с своей стороны [желал] ссорить подвластные ему поколения,
чтобы можно было удобнее ими управлять, и потому одних вооружал против
других, ласкал послушных и посредством их наказывал виновных, по своему
усмотрению. Впрочем, много было причин частной вражды посреди необуз-
данных орд. Однажды напр[имер] призванный татарский кам (шаман) для по-
собия больному Хабул-ханову шурину, Саин-тэгину, за безуспешность в ле-
чении, был умерщвлен родственниками страдальца. И татары тотчас подняли
оружие на монголов в отмщение за своего соотечественника, и в первой стычке
были поражены. Впоследствии, когда Думбагай-хан (Hembocai, Гемикай) тай-
джутский искал для себя невесту между татарскими девицами, татары, пой-
мав его, отправили к нюджискому государю, который, по местному обыкно-
вению, велел пленника пригвоздить к деревянному ослу39. Тайджуты вместе

39
Медленная и мучительная казнь, когда приговоренного прибивали железными
гвоздями к деревянной конструкции, называвшейся «осел».
230 [Часть 2]

с монголами в значительном числе бросились на нюджисцев, разбили их ар-

мию и с добычей возвратились в свои кочевья, кроме предводителя их Кутла-
хана (Кублэ-хана), который на дороге, увлекшись охотою, встретил дурбэтов
и едва успел спастись от них бегством. Эта народная вражда с течением време-
ни еще более увеличилась и превратилась в борьбу двух поколений о первен-
стве, кончившуюся страшным разорением и рассеянием татар. Замечено в ле-
тописях, что Йисукэй, сын Бардама, отец Чингис-хана, не более как простой
десятский Ван-хана, мужеством и храбростью выслу-
[л. 196 об.]
живший себе почетное звание багатура, воюя с татарами, полонил самого
их владетеля Тэмуджина. В это время ханша, главная супруга его, Улын-
экэ (Экгулэн экэ, Мать облаков) родила сына, который держал в руках
кусок ссевшейся крови, наподобие красного камешка. Изумленный отец,
в память своих военных подвигов, младенца назвал Тэмуджином, по име-
ни пленника.
40
По Рашид-уд-дину, Йисукэй имел много жен разноплеменных;
но между ними первое место занимала Улын-экэ, из рода Ольхонот, ко-
торую он, Йисукэй, похитил у Йэкэ-чилату татарина (Ssan[ang] Ssetz[en],
p. 60–[6]2). Заметьте здесь старинное азиатцев обыкновение похищать де-
виц, которого едва тень еще сохраняется в свадебных обрядах нынешних
монголов. К тому прибавим сведение, записанное у одного Сананг-Сэцэна
(p. 62), что Йисукэй, после помолвки девятилетней Буртэ-джунин (един-
ственной дочери Дай-сэцэна из хонгиратского рода) за своего сына Тэ-
муджина, был отравлен татарами. Обстоятельство весьма правдоподоб-
ное и сообразное с тогдашними отношениями монголов к татарам. Место
рождения Тэмуджина у Мирхавенда названо Дилун илдак, или Дилун
булдак; у китайских авторов именуется горою Тели-вынь-пань-то (Tili
yuenpanto). Это должно быть не что иное, как урочище, приводимое у Са-
нанг Сэцэна (p. 20–106), Дэликгун булдага, или Дэликгун булдак, на Оно-
не. По соображениям Рашид-уд-дина, Тэмуджин родился в 549 г. Гиджры
(свиное лето, в 20[-й] день дзуль-кадэ, т. е. февр[аля] 1155 [г.]). [А.] Gau-
bil41 (“Hist[oire] de [Gentchiscan et de toute] la dynastie des Mongous [ses
successeurs, conquérans de la Chine: tirée de l’histoire chinoise42”. Paris, 1739],
p. 2, n. 1), согласно с китайцами, полагает[, что в] 1162 г.; между тем [М.
де] Малья [= Майя] (“Hist[oire] génér[ale] de la Chine[: ou Annales de cet

40
Текст до слов «Попечение о воспитании Тэмуджина…» на листе 197 смещен вправо.
41
А. Gaubil — Антуан Гобиль (отец Антоний, фр. Antoine Gaubil, кит. Сун Цзюнь-
юн; 1689–1759), иезуит, католический миссионер в Китае. Астроном, географ, историк,
одаренный переводчик. Член Парижской АН, Лондонского королевского общества, ино-
странный почетный член Петербургской АН (1739). Похоронен на французском кладби-
ще Чжэнфусы в Пекине.
42
Пер. с фр.: «История Чингис-хана и всей монгольской династии его преемников, за-
воевателей Китая: из китайской истории».
Период второй 231

empire]43”, IX, 8) принимает 1161 г. Историк династии Юань, Гань-му

и Сананг-Сэцэн единогласно утверждают, что Чингис-хан скончался
на 66[-м] г[оду] возраста. Следственно, рождение его должно поставить
под 1162 г. Далее, D’Ohsson слово тэмучин переводит “guerrier”, от “téma”,
которое, по его же мнению, означает войну.
[л. 197]
Подобного рода толкование, при настоящем знании монгольского
языка, неуместно. Китайцы слово Тьхе-муджень объясняют «лучшее же-
лезо» (см. о. Иакинфа «Истор[ия первых] чет[ырех] ханов [из дома Чин-
гисова]», с. 378). Очевидно, это смешано со словом Тэмурджи, которое
в турецком, равно как Тэмурчи, Тэмурчин в монгольском, означ[ает] куз-
неца и относится к сказке о пребывании монголов в Иркгэнэ кум.
Попечение о воспитании Тэмуджина вверено было Харашар-нойо-
ну, сыну Йисукэева любимца, советника и воеводы Сугуджина. Между тем
Иисукэй, для подкрепления своего поколения, дружился с найманами, чтобы
потом вместе с ними подняться на нюджисцев. Но смерть, из рук татар, раз-
рушила все его планы.
[§] 7. Тринадцатилетний Тэмуджин сиротой испытал многие горести
от козней врагов и преданных им князей и приближенных своих. По смерти
отца его, начальство над поколением предлагаемо было то Сэцэн-дайчеу, по-
томку Балгата, двоюродного Тэмуджину деда, то Нэгунову сыну, Худжиру, то
Худулы сыну Алтану, и когда все они уклонились от сего звания, общим мне-
нием противу чаяния избран был юный сирота главою Монголов для охраны
земель, приобретенных его предками, и тотчас сделался предметом ненависти
многих своих родственников. Вдовствующая Улын-экэ не могла сама упра-
виться с многочисленными и буйными своими подданными, которых счи-
талось от 30–40 т[ысяч] разнородных семейств. А [так] как и родственники
из поколения Тайджут, кочевавшего в смежности с монголами на западной
стороне, прекратили с ней дружеские прежние связи, то многие из ее поддан-
ных, присоединившись к тайджутам, образовали особый союз, готовый при
первом удобном случае разгромить наследие сироты-юноши. Ни
[л. 197 об.]
[находчивость] Тэмуджина, ни отчаянная храбрость его матери не могли
удержать непокорных дружин. Они опрометью бросились под защиту силь-
ного. Даровитый монгол, постигая настоящее свое положение и отношения
к соседям, стал прибегать к другим мерам, чтобы выслужить любовь и при-
вязанность у прочих родов. Его ласки, гостеприимство, щедрость вскоре сде-
лались известными далеко за пределами монгольских кочевьев, даже между
их врагами; но в тайджутах раздражали44 только ненависть. Они-то одна-
жды, внезапно окружив кочевье ханши, обещали никого не беспокоить, если

43
Пер. с фр.: «Всеобщая история Китая, или Анналы этой империи».
44
Раздражали — имеется в виду: «вызывали».
232 [Часть 2]

Тэмуджин будет им выдан. Пылкий юноша схватил уже лук, чтобы отразить
наглецов. Но мать его остановила, и Тэмуджин скрылся в одной обширной пе-
щере на берегу Онона, где в продолжение девяти дней враги его подстерегали,
пока не успели поймать, и, заковав в цепи, отвезли на [в] чужую страну под
бдительный надзор. Спустя некоторое время, когда тайджуты предались раз-
гулью и пьянству, Тэмуджин, ночью, разломав цепь, убил стража и бросился
в озеро. Там заметил его некто Торган-шара из рода Сулдэс, и, вспомнив друж-
бу, оказанную некогда им двум его сыновьям (Чилагуну и Чимбаю), решился
подать руку помощи достойному сожаления юноше, снял с него оковы и спря-
тал его в шерсть на одноколке, так что погоня не могла открыть следов беглеца,
и потом, снабдив жирным ягненком и лошадью, отправил на родину. Сколь-
ко радости для матери, не знавшей о судьбе возлюбленного сына! Тэмуджин
умел впоследствии возблагодарить своего спасителя в монгольском стане, где
он искал приюта от озлобленных тайджутов. В другой раз Тэмуджин, сопро-
вождаемый двумя своими друзьями Бугурджи (Бургуджи), главою арулатов,
и (Бургулом) Бугурулом из рода Угушин, нечаянно столкнулся с 12 тайджу-
тами и получил от них тяжелую рану в горло, так что, при помощи верных
[л. 198]
спутников, едва избегнул неминуемой смерти. Впоследствии он достался
в плен к мэркитам, от которых освободился не иначе как за выкуп, присланный
родственниками. Такая была первоначальная участь человека, призываемого
на великое поприще в истории азийских народов! Он мужался среди разных
превратностей жизни, постепенно приобретал силу, вес и богатство; в крайнем
злополучии встречал сострадательных людей и тяжким опытом снискивал по-
знания для будущих действий. Чем более полагаемо было препон врагами45,
тем он решительнее возвышал свои дарования, каких не имели соседственные
ему владельцы. Житель незавидной юрты, с берегов Онона, из среды немного-
численной, но верной дружины, орлиным взором проникал в раздробленные
мелкие орды, и дошел до мысли о сплочении их в одну массу, легко подвиж-
ную по громовому велению самодержавного государя. Для столь великого по-
двига нужны были благоприятные обстоятельства, весьма сильные, и крова-
вые средства, а еще нужнее необыкновенное личное дарование затейливого
предводителя, которое сосредотачивалось в голове Тэмуджина.
Семейная борьба тянулась долго от недоверчивости к запасу собственных
сил на обеих сторонах, и уподоблялась партизанской войне, в которой каж-
дый на просторе искал случая вредить своему противнику, из частных своих
видов и частными средствами, без общего плана. Кроме родственной нена-
висти, страсть к хищничеству подстрекала отдельные роды к набегам на со-
седей. Итак, нападение Тоатай-кира из рода Джамхак (Джамуча) с берегов
Ирукгэла и вслед за тем похищение лошадей у одного из Тэмуджиновых под-
данных при Сали-голе, кончилось убиением первого из них. Потому

45
Очевидно: «Чем больше враги создавали препятствий…»
Период второй 233

[л. 198 об.]

прочие родовичи, для отмщения за смерти своего сочлена, поспешили к тай-
джутам и, собрав до 30 т[ысяч] вооруженного народа, двинулись в степь Дур-
бэн-джо́су, где тогда кочевал Тэмуджин. Получив сведение о приближении
многочисленной ватаги, юный витязь не замедлил призвать своих поддан-
ных, тринадцатью отрядами ударил и опрокинул врагов. Эта первая блиста-
тельная победа в открытом поле над тайджутами принесла ему неизъяснимое
удовольствие, как победа над сильным и могучим поколением, которое весь-
ма дружно жило с Йисукэй багатуром и возрастало от союза с родами Урут,
Джориат, Икэрэс (Ангирас?46), Барин, Хатагин (Kikin?47), Сальджут и пр.
Но возрастающее могущество главы поколения часто делалось тягостным
для мелких родов, в числе которых считались и джориаты, соседи монголов
по кочевьям. Однажды Тэмуджин встретил около 400 джориатов на охоте,
нуждавшихся в съестных припасах; половину их накормил, напоил и так об-
ласкал, что старшина их, Юл, вспомнив обиды, понесенные от родных своих
тайджутов, со всем своим народом охотно поддался монгольскому витязю,
прославлял щедрость его и гостеприимство, вызвался даже убить тайджут-
ского главу. Правда, обещание не было исполнено, джориаты отложились
и погибли, но слава Тэмуджиновых добродетелей откликалась в низшем слое
поколения, где восхищались его милостью, человеколюбием и подарками, ко-
торыми он по временам наделял своих подчиненных. Потому-то тайджуты:
чилагун, джебэ, ширэкгэ, ябоган, роды: эбкэн, долонгис, джалаир и мангут
добровольно перешли на его сторону и подкрепили его силы, на деле доказы-
вая свою преданность.
Спустя некоторое время старшина одного татарского рода, Могучин со-
риту, нарушил договор с нюджиским государем (Мадаку), у которого нахо-
дился в зависимости. Вот причина,
[л. 199]
почему Мадаку отправил своего министра Ванья ня-сян с войском на ослуш-
ного вассала. Узнав о том, Тэмуджин с Онона бросился навстречу бегущим
татарам и, не дождавшись помощи от своего родственника Сэцэн бэки, ре-
шился один дать сражение, в котором убил Могучин сориту и весь его обоз
получил в добычу.
Эти начальные успехи Тэмуджинова оружия постепенно стали распро-
страняться на западе, откуда, во время последнего похода, прилетали хищники
в монгольские кочевья. Возле цепи Алтайских гор, в смежности с кэрэитами,
кэргызами и ойхорами (вставка: на землях, простирающихся от Хангайско-
го хребта на запад до Тарбагтайских гор), жило многолюдное поколение най-
ман, управляемое особыми ханами.(а) ((а) Примечание на правом поле. Это был
союз, отдельный от четверного татанского). Грабеж, произведенный людьми

46
Знак вопроса поставлен автором.
47
Знак вопроса поставлен автором.
234 [Часть 2]

его у Тэмуджиновых подчиненных, требовал возмездия. Тэмуджин, желая от-

мстить им оружием, отправил 60 чел[овек] к своему родственнику Сэцэн-бэ-
ки просить войска, но в родственнике его кипела прежняя вражда, и он, вме-
сто ответа, убил десять присланных к нему человек, а остальных, обнажив
с платья48, отпустил, и таким образом старался причинить досаду Тэмуджи-
ну за оскорбление своей матери и жены. Тогда-то Тэмуджин, оставив в покое
найманов, через песчаную степь ниспал49 на Сэцэн-бэки, полонил его поко-
ление, потом вторично ходил на Сэцэн-дайчеу и, догнав его в ущелье Тулету,
велел убить, а мщение над татарами и найманами отложил до первого благо-
приятного случая. Это время было недалеко. Между тем обстоятельства по-
ставили Тэмуджина в особенное отношение к кэрэитскому поколению, оби-
тавшему при Орхоне и Туле.
[§] 8. Это поколение, составленное из 6 родов (§ 3, c), со времени преобла-
дания рода Кэрэ приобрело значительный вес между
[л. 199 об.]
окрестными родами и поколениями. По уверению Абульфараджи, в нача-
ле XI в. (около 1007 г.) несторияне посеяли там первые семена христианства.
Главный стан кэрэитского владетеля находился в известном нам Харахорине
(Каракорум). Один из прежних правителей поколения Мэргус, подвергшись
двукратному поражению со стороны харакитайских (ля́оских, по-монг[оль-
ски] сартульских) ханов, наконец ближайшим соседом и родственником, На-
ур-ханом, захваченный в открытом поле был им отправлен к Нюджискому
двору, и там, по воле государя, зашит в мешок и умерщвлен на деревянном
осле. Неутешная по Мэргусе вдова, под предлогом дружеского свидания с На-
ур-ханом, уехала на условленное место с подарками, в числе которых нахо-
дилось сто мешков, по-видимому, наполненных кумысом, а в самом деле [—]
вооруженными людьми, и эти скрытные ее спутники, по данному знаку, уби-
ли хана со всеми его провожатыми. Из двух Мэргусовых сыновей, старший
по имени Хурца хос билю стал управлять поколением. Звание его потом пе-
решло в руки его сына Толи (у мусульман[ских] авт[оров] Тогрул), который,
чтобы обеспечить себя от притязания других лиц, умертвил своих двух брать-
ев и многих племянников, и сильною рукою держал бразды правления. Отто-
го не умолкал ропот ни в его семействе, ни в подвластных родоначальниках.
Впоследствии нюджиский государь пожаловал ему достоинство вана (авенк,
аунек?50), т. е. князя, короля. Отсюда произошло название Ван-хана, которое
западными христианами было принято за Иоанна, Ивана, и сделалось предме-
том сказки о попе Иване кэрэйтском51, прославленном в средние века.

48
Изначально написано: «сняв с них платье».
49
Ниспал — т. е. напал.
50
Знак вопроса поставлен автором.
51
Имеется в виду распространенная в средневековой Европе легенда о государстве
пресвитера Иоанна (в русской литературе — царь-поп Иван).
Период второй 235

Родной Ван-ханов дядя, Джур, избегая жестокости его, принужден был

искать приюта между найманами и, восстановив старшину их Инакчи против
своего племянника, с[о] значительным войском напал на него и в ущелии Ха-
лагун разбил на-
[л. 200]
голову, так что Ван-хан едва успел спастись, и сопровождаемый 120 всадника-
ми должен был просить покровительства у Тэмуджинова отца. Йисукэй, при-
няв его радушно, с войском поспешил на Джура, который, потеряв сражение,
ускользнул в Си́-ся (Тангут). Итак, Ван-хан по-прежнему стал управлять кэ-
рэитами, и с чувством живейшей благодарности назвал Йисукэя своим анда
(союзником, другом), не предвидя будущности, в которой скрывалась судьба
как его, так и сына его друга, Тэмуджина.
Минувшее приключение нимало не переменило властолюбивого и твер-
дого характера Ван-хана. Он строго преследовал всех, дерзавших подумать
о свободе и самоуправстве, не щадил и младшего своего брата Эркэхару, ста-
равшегося, для личного своего обеспечения, составить партию особую между
родовичами, и потом между найманами. Усилия Эркэхары увенчались пол-
ным успехом: он овладел кэрэйтским поколением, и Ван-хан вторично вы-
тесненный с родины сперва обратился в Хэ-си к уйгурам, потом в Кидань
(Каракитай), и нигде не находя вспомоществования, вместе с[о] своими ста-
дами и табунами скитался в степях, питался овечьим молоком и верблюжьей
кровью. Узнав о горестном его положении, Тэмуджин, из уважения к друже-
ским отношениям Ван-хана к Йисукэю, послал пригласить изгнанника в свои
кочевья, и сам с верховьев Кэрулуна поспешил к нему навстречу, обласкал
и в главном стойбище снабдил съестными припасами, словом, исполнил все
обязанности к другу покойного своего родителя, во время пиршества назвал
его своим отцом и обнадежил неминуемым мщением врагам. Как истинные
друзья (анда), они общими силами противоборствовали неприятелям, коих
число было весьма значительно. Тайлдуты, мэргэты под началь-
[л. 200 об.]
ством старшины Токто, орды дальних Тэмуджиновых родственников (ту-
рулькин), Буюрук найманский хан с[о] своими дружинами и отряды, пре-
данные кэрэйтскому повелителю Эркэ каре, желали разгромить Тэмуджи-
ново могущество. Союзники сперва устремились на мэргэтов, и Тэмуджин,
разбив сих номадов между истоками Кэрулуна и Селенги при речке Манача,
всю добычу, с них полученную, отдал Ван-хану. Ван-хан вскоре усилился так,
что в следующем году начал действовать самостоятельно, сделал нападение
на мэргэтов и, полонив много народа и взяв богатую добычу, ничего не уде-
лил Тэмуджину. Токто между тем искал спасения в Бургуджине, а часть най-
манов, предводимая Боро-ханом, стала обнаруживать неприязненные свои
намерения, тайно подстрекать Ван-хана к принятию участия в союзе, против-
ном Тэмуджину, и в Ван-хановой душе скоро погасло чувство благодарно-
сти. На этот раз еще он вместе с Тэмуджином ходит на найманов; передовой
236 [Часть 2]

неприятельский отряд от них бежал в горы. Потом Тэмуджин встретил най-

манских полководцев Джису и Шибара; но [так] как солнце было уже на за-
кате, то сражение, по общему согласию, [было] отложено до следующего дня.
Между тем один хонгиратский старшина Джамуга (Джамхак, Джали хан),
прозванный Сэцэн, тайный Тэмуджинов враг, успел воспламенить подозре-
ние в Ван-хане и уверить его, что Тэмуджин властолюбец, посягает на кэрэйт-
ское достояние, и для того вошел в сношения с найманами. Клевета поко-
лебала злосчастного хана, так что он, ночью, зажег множество огней в своем
лагере, чтобы легче обмануть своего союзника, и с войском перешел в другое
место. На рассвете Тэмуджин, узнав о столь неожиданном приключении, от-
ступил к Сали-голу. Вскоре Ван-хан возвратился на Ту́лу, в надежде соеди-
ниться там с своим сыном И́лхою и младшим братом Даши-гамбою. Между
тем найманский полководец Джису, разведав о расположении противников,
внезапным нападением отбил у
[л. 201]
них людей на дороге. И́лха с известием о том прискакал к своему отцу, кото-
рый тотчас распорядился отправлением И́лхи и Бургута в погоню за найма-
нами, и в тоже время послал нарочного к Тэмуджину со сведением о нападе-
нии Джису и просьбою об отмщении им за обиду. Но, прежде чем подоспели
Бугурджи, Мухури, Борохан и Чилагун с войсками, И́лха потерял сраже-
ние, Бургут был застрелен. В след за сим прилетевшие Тэмуджиновы дру-
жины ударили на найманов, обратили их в бегство, отняли у них всю добы-
чу и возвратили изумленному Ван-хану. Казалось, что этот случай поразил
прежнее подозрение, примирил друзей. Они вместе, взяв с собой и младше-
го Тэмуджинова брата, Хасара (Хаджара), вторично двинулись на найманов
и у горы Хорон-джасэ (Houlassan) одержали над ними самую блистатель-
ную победу, после которой поколение найманов стало ослабевать и прочие
роды пришли в трепет, исключая тайджутов, довольно сильных и готовых
вступить в борьбу, к их несчастию, неравную и опасную. На берегах Сали-го-
ла Тэмуджин соединился с Ван-ханом, и оттуда вместе поспешили к Онону,
где лагерем стоял Ханху, глава тайджутов, подстрекнутый Токто мэргэтским
против монголов. И там одно сражение разрушило его могущество и мечту
о величии.
Удар, нанесенный сильною рукой найманам и тайджутам, встревожил
и остальных врагов нового завоевателя и погрозил им неминуемым падением.
Для спасения себя от предстоявшей опасности, хатагины, сальджуты, дурбэ-
ты и хонгириты, при Ару-булаке, заклав белого коня, поклялись употребить
все свои силы на уничтожение общего неприятеля. Но, едва разошлось собра-
ние, как хонгиритский старшина Дайн, не будучи уверен в успехе сего пред-
приятия, тайно известил Тэмуджина
[л. 201 об.]
о замысле на его жизнь, и юный витязь, торопливо созвав свою дружину, по-
летел на врагов и раcсеял их своею внезапною стремительностью. После этой
Период второй 237

победы, Ван-хан участвовавший в ней, отделил свои войска и отошел к Ила-

ри-голу.
Давно уже злые люди трудились над тем, чтобы своими происками опу-
тать Тэмуджина и Ван-хана и рассорить их между собою. Гораздо легче им
было действовать с сим последним, который сам с помощью интриг добил-
ся верховной власти над кэрэитами и тиранством надеялся поддержать себя
на своем месте. Неоднократно обманутый в своих мнениях, он сделался чрез-
вычайно подозрительным и вместе легковерным, так что малейшее дур-
ное о ком сведение могло тотчас его взволновать и восстановить против тех
лиц, с которыми он был дружен, и которым обязан был благодарностию. На-
против, в Тэмуджине душа открытая, но твердая и опытностию закаленная
проницала далеко, и обдуманный план приводила в исполнение неуклончи-
во. Привыкши почти безошибочно узнавать людей, он внимал не словам их,
а деяниям, и готов был всем жертвовать для того, чтобы не переменять особ,
его окружавших и могущих послужить орудием для совершения его предна-
чертаний. Один и другой имели своих недоброжелателей, но не одинаково
на них взирали, и неодинаково с ними обращались. Впрочем, и Ван-хан ино-
гда умел презрением награждать своих противников, но никогда не переста-
вал их упрекать. Когда однажды младший его брат Даши-гамбо в дружеской
беседе с Андун чин-тайджием и Йэкэ-тором намекнул им об опасности, угро-
жавшей со стороны кровожадного тирана, и Андун чин-тайджи передал сло-
ва его Ван-хану, Ван-хан, после строгого выговора, плюнул в лицо Йэкэ-тору,
но Даши-гамбо часто упрекал в неблагодарности. Вскоре и Йэкэ
[л. 202]
тор и Даши-гамбо перебежали к найманам, где властвовал Дайн-хан. В это
время Ван-хан находился уже в своих кочевьях, а Тэмуджин готовился в по-
ход на татар, недовольных своим положением. Хонгириты имели уже намере-
ние ему покориться, но раздраженные нападением Хасара приняли сторону
Джамхака и вместе с дурбэтами, икирэсами, хатаганами, хорлосами, татарами
и сальджутами признав его своим главою, образовали союз, которого цель со-
стояла в уничтожении Тэмуджиновой партии. У Тулы произнесли они клят-
ву: «Изменник да свергнется подобно берегу, да посечется подобно лесу!»,
в пылу ярости затопали ногами, отвалили берег и саблями порубили деревья.
Действительно, этот союз значительностию своих сил, злобною решимостью
мог быть опасным, если бы шумные его клики случайно не дошли бы до све-
дения неустрашимого врага. [C] быстротою молнии Тэмуджин ниспал на зло-
умышленников, шедших уже за верною добычей. Они были побиты наголову;
предводитель их спасся бегством, род Хонгиритский увеличил собой число
подданных победоносного героя. И в этот раз мелкие поколения обнаружили
неумение составлять крепкие союзы, между тем как чудное счастие во всех
нечаянностях сопровождало Тэмуджина, и он, подобно другим азиатским за-
воевателям, управлялся каким-то фатализмом, будто без нравственной идеи.
Правда, при тогдашнем неустройстве общественной жизни, многоразличные
238 [Часть 2]

поводы к вражде скрывались в мелочных расчетах легкоподвижных обитате-

лей пустыни, и способы к скоротечной войне всегда находились в руках сме-
лого и предприимчивого владетеля, но нравственная идея развивалась це-
лыми столетиями, и постоянно шествовала, как вещая звезда, перед взором
Тэмуджина, призванного быть верным ее исполнителем.
[л. 202 об.]
Современные обстоятельства требовали Тэмуджинова внимания, завле-
кая его непрерывно в новые отношения с лицами и ордами, и часто открывая
ему новых врагов.
Отправляясь в поход на беспокойных Ангчи-Татар и Цаган-Татар
(1201 [г.]), он объявил войску свою волю, чтобы никто, до окончания сраже-
ния, не дерзал бросаться на добычу. При первой удачной встрече с неприя-
телем Тэмуджиновы родственники Алтан, Худжир и Даритай нарушили это
распоряжение и, лишившись за то своей доли при разделе, постарались при-
спешить52 совершенный разрыв между Тэмуджином и Ван-ханом. Тогда-то
мэргэтский старшина Токто из ущелья Бургуджин стал снова тревожить Тэ-
муджина и вместе с буйными найманами, дурбэтами, татарами, хатагинами
и сальджутами учинил на него нападение. Но Тэмуджин вместе с Ван-ханом
остановились лагерем в укреплении Аланджай, и И́лха, шедший к ним с сво-
им отрядом, старался их прикрыть, защищая одно возвышение. Действитель-
но, найманы принуждены были отступить; но вскоре явились вторично в уро-
чище Чой-дан, избранное союзными ханами для сражения, и в этой попытке
равно были несчастливы. Ветер был им противный, а рытвины и ущелия на-
полнились снегом. Победа осталась за Тэмуджином. Джамхак с пособиями
для найманов опоздал и на обратном пути ограбил союзные с ними поколе-
ния. После неудачи в открытой борьбе, он прибегнул к лукавству для сокру-
шения своего врага.
Прежние переговоры Тэмуджина с Ван-ханом о бракосочетании их де-
тей не токмо не сблизили этих двух лиц, но даже охладили мнимо-дружеские
сношения. Накануне битвы с найманами Тэмуджин сказал своему непосто-
янному союзнику: «В отношении к тебе я [—] как степной жаворонок, прочие
[—] как лебеди. Жаворонок и в жары и в стужу живет на севере, а лебеди с на-
ступлением зимы улетают в южные, теплые страны».
[л. 203]
В этих немногих словах он высказал всю свою душу, открыл свое друже-
любие, и своей откровенностию пытался разоблачить мрачные думы Ван-
хана. Но Ван-хан призадумался и терзаемый недоверчивостью перекочевал
в другое место. Тогда легче было Джамхаку приступить к проискам, давно
уже затеянным. Находясь в подозрении у хана кэреитского, он старался то
посредством И́лхи сообщать ему свои планы союза против монголов, то вос-
становлять родственников (Алтана, Худжира, Даритая) и разные поколения

52
Приспешить — т. е. приблизить, ускорить.
Период второй 239

на Тэмуджина; всем обещал свое самое деятельное участие, и обрадованный

И́лха настойчиво предлагал Ван-хану воспользоваться сим случаем. Недо-
верчивый хан не советовал сыну входить в тесные связи с хитрым и перемен-
чивым выдумщиком. Тогда нетерпеливый Джамхак пустил палы на Тэму-
джиновых пастбищах. Наконец, Ван-хан с сыном (1203), решаясь умертвить
Тэмуджина со всем его семейством, прибегнули к коварству и послали к нему
согласие на бракосочетание детей и просить на сговорное вино (бухунчар)
в свои кочевья. Тэмуджин уже двинулся было, в сопровождении десяти всад-
ников, к своему бывшему другу и союзнику, но, на дороге усомнившись в цели
приглашения, возвратился в стойбище, отправил одного из спутников к Ван-
хану с извинением. Обманутому в своем плане Ван-хану предстояло одно
средство [—] поднять оружие. Узнав о его намерении, Тэмуджин стремглав
прискакал к своим войскам на Ононе, с передовым полком отправил Джери-
ма, испытанного в верности, а сам, следуя за ним, рассеял разрозненные орды
Джулгэн, Дунга, Хор-ширэмун и потом напал на кэрэитские отряды, предво-
димые Ван-ханом и И́лхою. Завязалось дело. И́лха дрался отчаянно, проник
в центр неприятельской армии и, раненный стрелою
[л. 203 об.]
в щеку, принужден был отступить. Поколение кирэй (по другим [источни-
кам] Хонгирит) перешло к Тэмуджину, который из своего лагеря у Дунгэ-но-
ра послал к побежденному врагу Алиху высказать ему все оказанные услуги
и склонить Алтана и Худжира отстать от вероломного и неблагодарного хана.
Мучимый совестию Ван-хан тогда, по-видимому, поколебался и готов был
искать примирения, если бы закоснелый в злобе И́лха не остановил его на той
мысли, что настоящее положение дела вызывает к преследованию неприяте-
лей, и что одно только оружие должно определить решительный перевес ка-
кой-либо стороны в пустыне, и что кэреиты многочисленностью сил одер-
жат верх несомненно. В самом деле, Тэмуджин искусством в военном деле,
храбростию и натиском своих сподвижников только мог надеяться на успех.
К счастию его, оскорбленные когда-либо Ван-ханом роды и лица стали пере-
бегать под покровительство счастливого и опытного витязя и, способствуя
ему в покорении других колебавшихся еще или упорствовавших поколений,
явно вредили кэрэйтским ватагам, хотя многолюдным, но неплотно сосредо-
точенным по своему духу. Частая измена и раздоры заставляли невольно тре-
петать остальных приверженцев Ван-хана. Наконец, между Тулою и Кэрулу-
ном, в урочище Харакчин-шату, столкнулись оба соперника, и совершенная
победа увенчала труды Тэмуджина. После тщетных усилий на поле битвы,
Джамхак, Даритай, Худжир, Алтан и др[угие], для спасения своей незави-
симости, вознамерились умертвить своего главу и, потеряв возможность до-
стигнуть своей цели, рассеялись так, что Даритай, Барин и кэрэйтский род
Сакьят присоединились к Тэмуджину; Худжир, Алтан и Куту-Тимур, стар-
шина татар, удалились к найманскому хану. Местопребывание Ван-хана
240 [Часть 2]

не было известным, потому Тэмуджин, отступив к верховьям Онона, чтобы

решительным ударом истребить неумолимого своего врага и
[л. 204]
предохранить себя от более важных последствий, отправил к нему двух чело-
век, будто от имени Хасара, просить прощения за прежние поступки и приня-
тия в подданство. Легкомысленный хан поверил им тотчас, и для заключения
союза с Хасаром велел своим людям ехать к нему и над тузлуком53, наполнен-
ным кровью, произнести обычную клятву. Этих-то людей взяв с собою вме-
сто вожатых, Тэмуджин устремился на вражье гнездо у Цацар-ундур-у́лы,
разрушил оное и кэрэйтские земли включил в число своих владений. Ван-
хан, едва ушедши с поля сражения, спешил к найманам, но на самой черте
граничной был убит стражею. Голова его была поднесена Даян-хану, который
был чрезвычайно тронут смертью злосчастного старца, и череп его сохранил
у себя в серебряной оправе. И́лха бежал в Си́-ся (Бури-Тубэт, Тангут) и там
вздумал промышлять грабежом; оттуда изгнанный искал приюта в кучиских
владениях (в Кашгаре) и там погиб вместе со своими женами и детьми. Это
был первый важнейший подвиг, доставивший Тэмуджину обширную область
с Харахорином, сделавшимся вскоре центром монархии, составленной из со-
единения многих поколений, которые, не имея надобности переменять свои
нравы, обычаи, форму правления, мало-помалу сливались в одну массу, пови-
нующуюся одному государю, и живущую для цели им указанной. Частные же
их выгоды соответствовали видам Тэмуджина, которого занимала одна толь-
ко забота: прекращать личности54 и внутренние раздоры, приучать новых под-
данных с первенствующим родом и вести их к одной цели.
[л. 204 об.]
55
а) Под его именем существуют письма к разным европейским го-
сударям, к византийскому императору, к папе Александру III, к коро-
лям французскому и португальскому, сочиненные высокопарным сло-
гом. Во Франции хранится еще копия с письма его к Людовику VII,
отцу Филиппа Августа. В нем необыкновенное хвастовство, относитель-
но покоренных народов и количества дани с них собираемой; упомянуто
даже о св. Фоме по индийским сказаниям, и в конце прибавлена просьба
о присылке какого-либо храброго рыцаря, французского происхождения.
Нельзя не признаться, что эти письма, по всей вероятности, были написа-
ны современными несторианцами, и распространены между европейски-
ми христианами как доказательство ревностной проповеди слова Божия
посреди отдаленных иноверцев. Достопримечательны слова Руйсбрека

53
Тузлук (тюрк. tuz: соль, tuzluk: солонка) — концентрированный раствор поварен-
ной соли для засола рыбы, икры, кожевенного сырья, приготовления вяленой рыбы. Здесь:
чан, посуда для такого раствора.
54
Личности — здесь: «личные».
55
Текст до конца параграфа смещен вправо.
Период второй 241

(Rubruquis)56, странствовавшего в Средней Азии в 1253 году: “Et vocabant

eum Nestoriani Regem Johannem et plus dicebant de ipso in decuplo quam
veritas esset. Sic ergo exivit magna fama de illo Rege Johanne, et quando ego
transivi per pascua eius, nullus aliquid sciebat de eo nisi Nestoriani pauci[s]57”.
См. “Voyage en Tartarie”, chap[itre]58 sq.59, изд[ания] Бержеронова60.
Mathieu Paris, p. 82. Schmidt’s Ssanahg Ssetzen, p. 383 sq.
b) Миркавенд утверждает, что Тэмуджин от большой опасности ис-
кал убежища у государя кэрэйского Ван-хана, и восемь лет провел у него.
Ван-хан, «полюбив его, советовался с ним о решении как духовных, так
и государственных дел; но наконец, по беспрестанным клеветам и доно-
сам от сына своего Сенгуна, лишив Тэмучина милости своей, решился
схватить и убить его; между тем случилось, что один из князей, знавших
о намерении хана, объявил о сем наедине жене своей; а два мальчика Бата
и Кышлык, принес-
[л. 205]
шие молока из стада, услышав сии речи, тотчас пошли к Темучину и рас-
сказали ему все слышанное ими. Темучин, посоветовавшись с Кара-
джар-нойоном, в ту же ночь оставил на месте палатки свои, а сам с при-
ближенными и приверженцами удалился к подошве некоторой горы»
и пр. См. «История монголов»61, СПб., 1834, с. 15–[1]6; “Histoire du grand
Genghizcan, [premier empereur des anciens mogols et tartares]” par [François]
Pétis de la Croix, Paris, 1710, p. 35 sq.

56
Руйсбрек (Rubruquis) — Гильом де Рубрук, также Виллем (Вильгельм) Рубрук (фр.
Guillaume de Rubrouck, нидерл. Willem van Rubroeck; ок. 1220 — ок. 1293) — фламанд-
ский монах-францисканец, путешественник. Совершил путешествие к монголам. Первым
из европейцев упомянул буддийскую мантру «Ом мани падме хум». Автор книги «Путе-
шествие в восточные страны Вильгельма де Рубрук в лето благости 1253».
57
Пер. с лат.: «Несториане называли его королем Иоанном и говорили о нем в десять
раз больше, чем было бы правдой. Так распространилась громкая слава об этом короле
Иоанне, и [но] когда я проходил по его пастбищу, никто ничего не знал о нем, кроме не-
скольких несториан».
58
Chapitre — глава (фр.). Номер главы не указан.
59
sq. (sqq., seqq., seq.) — sequentibus: [и] следующие, [и] в [по]следующих местах (лат.).
60
Пьер Бержерон (фр. Pierre Bergeron; 1580–1637) — французский адвокат, поэт, гео-
граф, путешественник, автор историко-географических сочинений. Главный труд — «Трак-
тат о путешествиях» Г. Рубрука и др. (1630). Перевел с латинского на французский язык
и опубликовал «Записки о путешествиях в Тартарию…» (“Relation des voyages en Tartarie de
fr. Guillaume de Rubruquis, fr. Jean du Plan Carpin, fr. Ascelin, et autres religieux de Saint-Fran-
çois et Saint-Dominique, qui y furent envoyés par le pape Innocent IV et le roi Saint-Louis. Plus
un Traité des Tartares, de leur origine, mœurs, religion, conquêtes, empire, chams kans, hordes di-
verses et changements jusqu’aujourd’hui. Avec un abrégé de l’histoire des Sarrasins et Mahomé-
tans, de leur pays, peuples, religion, guerres; suite de leurs califes, rois, soudans; et de leurs divers
empires et États établis par le monde. Le tout recueilly par Pierre Bergeron, parisien”. Paris, 1634).
61
Имеется в виду: Хондемир. История монголов: От древнейших времен до Тамерла-
на / Пер. с перс., [предисл. и примеч. Василия Григорьева].
242 [Часть 2]

[§] 9. Найманы давно уже своим беспокойным нравом, происками и набе-

гами вызывали мщение со стороны ненавистного им Тэмуджина. Владетель их
Даян-хан, повторяя, что как на небе нет двух солнцев, так на земле не может
быть двух государей, и помня слова своего союзника Джам-хана, всеми ме-
рами силился возобновить союз, чтобы скорее подавить Тэмуджина, и с этой
целью убеждал Ару-хаса (Алакуш-тэкина) главу Онютов(а) (у о. Иак[инфа]
поколения Бадалда, у Мальи [—] Ре́-Тава) составить правое крыло армии, сна-
ряжаемой против лесного хана, намекая этим словом на леса, покрывающие
владения монголов. Джамхак с остатками Ванханова ополчения ожидал толь-
ко его повеления выступить в поход. Токто и прочие ханы мэргэтские с радо-
стью приняли предложение участвовать в общем деле, наравне с ханом ойрат-
ским из дурбэтов и другими Тэмуджиновыми врагами. Но этот союз не был
тайною перед Тэмуджином, которому Ару-хас передал ее немедленно и сам
со всем поколением добровольно покорился. Для совещания о войне с найма-
нами, Тэмуджин, в начале весны 1204 г., назначил великое собрание (Курул-
тай, хурал) при Тэмэкгэ-голе. Там важнейшие лица предлагали свое мнение,
чтобы поход отложить до глубокой осени, когда лошади поправятся; младший
Тэмуджинов брат Уцукэн-нойон, напротив, представил на вид, что медлен-
ность в таком деле может помешать успеху, и советовал учи-
[л. 205 об.]
нить тотчас нападение и наказать неприятеля, который обширными своими
землями тщеславится и желает отнять у них лук и стрелы. Выслушав с вели-
чайшим удовольствием мнение юного героя, с полной уверенностью в успехе
предприятия Тэмуджин двинулся до Чиндахан-у́лы, и там проведя все лето
в бездействии, осенью снова поднялся в путь к найманским пределам. Между
тем Даян-хан от Алтая перешел к подошве Хангая. Окружали его мэргэты, кэ-
рэиты, ойраты, хатагины, сальджуты, татары, знакомые нам поколения, много-
кратно избегавшие монгольского меча. И когда случайно одна тощая лошадь
из Тэмуджинова стана к ним перебежала, найманский хан, увидев ее, подумал,
что неприятельская конница походом изнурена, и пожелал сперва притворно
отступать, и потом, заманив монголов в сражение, решительно на них бросить-
ся и захватить в плен. Этому воспротивился полководец Хулусу-бэки, убий-
ца Ван-хана, говоря, что при прежних ханах они всегда ходили вперед, дабы
в сражении не показать врагам ни лошадиного хвоста, ни спины солдатской,
а если трусить при первом взгляде на неприятеля, то почему ханше не вручить
начальства над войском? Тронутый его словами хан вскочил на лошадь и по-
велел начать сражение. Джамхак, увидев вблизи монгольское войско, нахо-
дившееся в совершенной исправности, с удивлением уверял окружавших, что
«эта армия теперь гораздо выше прежней, и что найманы не должны были счи-
тать ее стадом козлят, которые можно перетоптать», и потом, отделив свои от-
ряды, ушел. Действительно, монгольское ополчение, преданное душой и телом
своему предводителю, самонадеянное и уверенное в несомнительной победе,
своей выправкой поражало найманов. Центром его управлял Тэмуджи-
Период второй 243

[л. 206]
нов брат Хасар. На пространной долине отчаянно дрались обе стороны,
пока найманы не уступили с поля жестоко пораженные. Хан их умер от ран,
союзники его искали спасения в горах, толпами низвергались там с утесов
или гибли от неприятельского меча, остальные покорились. Примеру их
последовали дурбэты, татары, хатагины, сальджуты. В числе бегущих схва-
чен был Тататунго, Уйгур, Даян ханов канцлер, и при нем найдена печать,
которую Тэмуджин сохранил у себя для скрепления своих повелений(b).
Оттуда монголы полетели на Мэргэтов, которых глава Токто скрылся у Бо-
рохана старшего Даянханова брата, а подданный его Даир-носун покоряясь
Тэмуджину, представил дочь свою Кулан, но вскоре отложился и прину-
жден был спасаться бегством. Где только явились монголы, там мэргэтские
роды (удоют, модон, тудакалин, джиюн) преклоняли перед ними чело. На-
конец, и один из опаснейших их врагов, Джамхак, был выдан своими под-
данными, и вверенный Тэмуджином Ильчидай-нойону подвергся самой
мучительной смерти. И так, бо́льшая часть северных орд приведена была
в повиновение.
62
а) Онюты, название поколения, состоявшего тогда из 4 т[ысяч] ки-
биток или семейств, которым киданьскими императорами вверена была
охрана стены, воздвигнутой от Желтого моря до истоков Хара-мурэна
(Хуан-хо, Желтая река). Эта стена, служившая оплотом против монго-
лов, кэрэйтов, найманов и других кочевых поколений, называлась онгу,
от чего и онюты получили свое наименование. Другие производят их на-
звание от гор Онгу, известных в Китае под именем Инь-шань и пролегаю-
щих с востока к западу по северную сторону губернии Шаньси. Как бы то
ни было, этимология этого слова с достоверностью не определена. Рашид-
уд-дин 63‫ انكو‬принимает за монгольское
[л. 206 об.]
слово в значении стены 64 , у Абульгази [—] багадур хан 65 , откуда про-
исходит унгуты, стражи стены, получавшие известное количество вещей,
в награду за охранение сего оплота от нападения номадов. Но в монголь-
ском пишут Онгнигут и Онгниют, с окончанием множественного числа.
b) О Тататунго сведения у [М. де] Малья [= Майя] “Hist[oire
générale] de la Chine”, IX, 39. Klaproth’s “Verzeichniss der Chinesischen und
mandschuischen Bücher und Handschriften der K[öniglichen] Bibliothek zu
Berlin”, Paris, 1822, с. 54, где приведен отрывок из истории династии Юань,
напечат[анный] в Пекине [в] 1646 г. Биография сего уйгурского мини-
стра, извлеченная из 28[-й] книги монгольской истории Шао-юань-пин,

62
Текст до конца параграфа смещен вправо.
63
‫ — انكو‬в словарях не найдено.
64
ّ‫ — سد‬преграда, завал, городская стена.
65
‫ — اونك‬император, справедливый, первый.
244 [Часть 2]

помещена Абель-Ремюза в его “Nouv[eaux] mél[anges] Asiatiq[ues, ou

Recueil de morceaux]”. 2, 61–[6]3.
[§] 10. Из числа татаньских поколений остались еще татары, особенно
Тутукалютова рода, лишенные союзников, но не перестававшие враждовать
с монголами. Тэмуджин двинулся на них и истреблял, не щадя ни женщин,
ни детей. Часть их спаслась бегством, часть сохранилась под защитою двух
татарок, жен Тэмуджиновых, Джучиевых и других чиновников. Таким обра-
зом буйное татарское поколение от внутренних раздоров и неравной борьбы
с монголами стало исчезать внутри Азии, между тем как его название посте-
пенно распространялось до пределов Европы и, по неведению, было давае-
мо большей части азиатских народов, и до сего времени затрудняет многих
историков. Тогда северная часть провинции Шень-си со смежными землями
на севере от Великой китайской стены составляла так называемое царство
Ся, иначе Каши или Коши, впоследствии Тангут, которое с востока примыка-
ло к владениям нюджиским, а с юга [—] к областям китайским, подвластным
дому Сунг. (Вставка. Следств[енно], Ордос, За-Ордос и нынешние северные
пределы Китая от Ордоса на запад до Ань-си-джеу составляли Тангутское ко-
ролевство). Столицей его почитался город Ся-дже́у (основ[ан в] 410 г.), по-
сле переименованном66 в Нин-ся, в северной части провинции Шень-си. Это
царство, как нам известно, образовалось в конце X века, посреди смут, волно-
вавших Китай до вос-
[л. 207]
шествия на императорский престол династии Сун, и отложившись от нее,
признало над собой власть дома Кидань; в половине XI в. (1043) покорилось
китайцам и названо было Ся-го, т. е. королевством Ся (с 1067 [г.]). Но перехо-
ды его из-под одной власти под другую сопровождались судорожными воен-
ными движениями, доставившими ему много областей от соседей. Коль ско-
ро нюджисцы успели утвердить свое владычество на развалинах киданьского
могущества, тангутский король вынужден был (1124) согласиться быть ню-
джиским вассалом и служить новой династии на тех же условиях, на кото-
рых служил киданям. Там, в начале 1206 г., по низвержении с престола ко-
роля Шу́нь-ю, стал управлять князь Ань-цюань; в это самое время (1205)
монголы, предводительствуемые Тэмуджином, вторглись в северные преде-
лы Тангута, опустошили укрепления Лаири (кит. Ли-дзи-ли) и Лосо, около
нынешнего Гань-джеу-фу, и захватив множество людей и верблюдов, возвра-
тились в степи. Причины похода в Тангут нам неизвестны. Видим только, что
преодолев и покорив соседственные поколения татаньские, Тэмуджин со-
звал, весною 1206 г., всех князей (нойонов) и чиновников своих при верши-
нах67 Онона на общий съезд (Курултай), и там, выставив девять белых флагов
(йисун култу цаган туг)(а), принял торжественно название Чингис-хана(b),

66
Так в тексте, следует читать: «переименованный».
67
Вершинах — т. е. верховьях.
Период второй 245

как самодержавный государь, по праву завоевателя и с согласия высших чи-

нов в народе. Никто не смел тогда оспоривать у него выслуженное им до-
стоинство, освященное личными его дарованиями и подвигами. Один кам
(шаман), по имени Гукджу, прославившийся между монголами и пользовав-
шийся общим уважением, именем божества признал Тэмуджину новое тит-
ло. Это был сын тысячника Мэнгэлика, который был женат на Тэмуджино-
вой матери Улын-экэ, и получил привилегию занимать первое место с правой
стороны возле хана. Может быть, Тэмуджин даровал такие почести отцу, что-
бы иметь на сво-
[л. 207 об.]
ей стороне сына. Но коль скоро Гукджу, слишком доверяя своему весу в мне-
нии народа и Чингис-хана, однажды осмелился произнести неприличные68
слова в присутствии сего последнего, тотчас, по повелению ханскому, был вы-
веден из царского шатра и умерщвлен Джучием, и отец нескромного вещу-
на, свидетель его смерти, должен был молчать(c). Этот шаг повелителя наро-
да, без сомнения, внушил номадам уважение к верховной власти, какою уже
был облечен Чингис-хан, и вместе с тем провел грань, которую не смело пре-
ступать легкомыслие и своеволие черни, привыкшей к буйности и необуз-
данности в словах и действиях. Четыреста тысяч подданных составили тогда
ядро Чингисовой монархии, которая нуждалась в некоторых положительных
законах, долженствующих скрепить всю массу народа и отличить его от со-
седей. Мы увидим ниже, как новый государь умел схватить главные точки
народного устройства и как он преследовал нравственную идею, по направле-
нию которой двигалось тогдашнее человечество, а теперь заметим только, что
Чингис-хан, в урочище Дэликгун булдага, водрузив в честь своего гения-по-
кровителя черное знамя, обратил внимание на храбрость и неустрашимость
коренных своих приверженцев и, для сохранения их памяти в грядущие вре-
мена, дал им название кукэ-монгол, распространившееся потом на весь народ.
В этом названии отражалась мысль и о храбрости народа, и о чудесном явле-
нии самого Чингис-хана как представителя монголов, предназначенных со-
вершить необыкновенный переворот в положении азиатцев(d).
69
a) По замечанию г[-на] Шмидта (Ssan[ang] Ssetz[en, p.] 379), это чис-
ло флагов, или бунчуков, прикрепленных к древку, намекает на состав ар-
мии всех монгольских поколений, разделенной на девять полков (булук),
из коих каждый имел своего полководца (урлук). У хана было особое че-
тырехбунчужное из черных лошадиных хвостов знамя, под названием
султа(e).

68
Неприличные (устар) — неподобающие.
69
Текст до конца параграфа смещен вправо. Здесь приведены авторские примечания
(a), b), c), d)) к собственным сноскам ((a), (b), (c), (d)). Сноска (e) (после слова «султа») поставлена
автором в конце примечания a), а пояснение к ней (т. е. примечание e)) — в конце листа 209
(но это комментарий не к слову «султа», а ко всему абзацу a)).
246 [Часть 2]

[л. 208]
b) Сколько толкований на слово Чингис! Итак: 1) Абульгази утвер-
ждает, что чин на монгольском языке значит великий, а гиз есть оконча-
ние превосходной степени (“Histoire généal[ogique] des Tatars”, p. 194)
или, лучше, множественного числа (см. Abulghasi ed[ita] Casan. 1825, с. 41.
47–[4]870). По сему Чингиз значит величайший. Но в монгольском чинг
принимается только в смысле «твердо, непоколебимо». Достопримеча-
тельно, что в тибетском языке чен озн[ачает] великий, а 71 есть части-
ца творительного падежа, который нередко употребляется вместо наре-
чия (Schmidt’s “Forschungen [im Gebiete der älteren religiösen, politischen
und literärischen Bildungsgeschichte der Völker Mittel-Asiens, vorzüglich der
Mongolen und Tibeter”. St. Petersburg, 1824, Leipzig. P.] 98. Его же «Грам-
мат[ика] тиб[етского] яз[ыка. СПб., 1839. С.] 73, 183). 2) Сананг-Сэцэн
(ст[р.]. 70) говорит, что чингис был крик птицы. Тоже самое находится
и у китайских историков. Накануне восшествия Тэмуджина на ханство,
какая-то пятицветная птичка, подобная жаворонку, сидя на камне пе-
ред домом, издавала голос: чингис, чингис!, который тогда был принят
за предвещание и превращен в название новому хану. Действительно, ме-
жду монголами в древности существовало обыкновение давать новоро-
жденным имена животных, вещей или каких других предметов, случайно
встретившихся отцу младенца. 3) [Ф.] Пети де ла Кроа [Круа] (“Hist[oire]
du grand Genghiz-khan[, premier empereur des anciens Mongols et Tartares”.
Paris, 1710], p. 117) говорит, что Чингис-хан значит хан сын хана. 4) Не-
которые производят от тэнгиз, или дэнкиз, которое в турецком знач[ит]
океан, и потому под именем Чингис-хана понимают всемирного, неогра-
ниченного монарха. 5) Иные в слове чино, чоно, «волк», находили ко-
рень названия великого монгольского хана, или прибегали к слову тунгуз,
зн[ачит] свинью72, полагая, что из него образовано было и слово Чингис,
как бы в напоминание потомству, что великий азиатский завоеватель ро-
дился в лето свиньи (по монг[ольскому] циклу). В сем последнем случае
непонятно,
[л. 208 об.]
почему дано преимущество турецкому слову перед монгольским нохай,
имеющим то же самое значение. 6) [Л.-М.] Ланглес думал, что дженгиз,
как персияне произносят имя Чингиса, сложено из дженг-энгиз, т. е. лю-
битель войны, бранноносный (“Notices et extraits des manuscrits”, ч[асть]
V, ст[р]. 198). 7) Наконец, Доссон [А. К. М. Д’Оссон] (“Hist[oire] des
Mongols”, 1, 70) утверждал, что чинк знач[ит] могущественный, а частица
70
Вероятно, имеется в виду: Абу-л-Гази. Historia mongolorum et tatarorum nunc primum
tatarice edita auctoritate et munificentia illustrissimi comitis Nicolai de Romanzoff Imperii
Russici cancellarii supremi / Abulghasi Bahadür chani. [Казань: В унив. тип., 1825. 215 с.].
71
— в транскрипции: gis. Обозначение творительного падежа.
72
Так в тексте, следует читать: «свинья».
Период второй 247

гиз означ[ает] множественное число; потому Чингиз-хан значит «хан мо-

гущественных». В заключение всех этих предположений нам остается
сказать с [А.] Гобилем73 и [Я. И.] Шмидтом, что рассматриваемое слово
на монгольском языке не имеет никакого значения, и что толкование его
совершенно бесполезно.
с) Г[-н] Григорьев в «Ист[ории] монг[олов]», ст[р]. 136–[13]7, из Мир-
хондова74 Роузет-ус-сефа приводит следующие слова: «На сем пирше-
стве75 присутствовал один из благочестивых монгольских людей, именем
Бют-тэнгри, который говорил, что он знает самые скрытные помышления
и глубочайшие тайны, что иногда возносится на небо, что сам Бог разго-
варивает с ним, и что он один из приближеннейших к нему. Монголы ве-
рили, что он, сидя на белом коне, ездит на небеса, говорили, что жар и хо-
лод равно не вредят ему, и что, нагой и с пустым желудком, он садился
на снег и на лед, и сидел до тех пор, пока лед, от теплоты тела его, обращал-
ся в пары, и рассеивался по воздуху. Короче сказать, Бют-тэнгри, пришед-
ши в это собрание к Чингис-хану, называвшемуся дотоле Тэмуджином,
сказал ему: “некоторое существо красного цвета, на белом коне, явившись
мне, велело идти к сыну Йисукэй-багатура, и сказать ему, чтоб он не на-
зывался отсель Тэмуджином, но принял имя Чингис-хана; потом оно при-
бавило: скажи ему также,
[л. 209]
что Бог вечный повелевает мне, чтоб я дал тебе и детям твоим бо́льшую
часть четверти обитаемой земли со всеми глубинами, высотами и долина-
ми оной”. Предание говорит также, что Бют-тэнгри сказал в сем собрании
Тэмуджину: Великий Бог велел мне отдать лицо земли Тэмуджину и де-
тям и родственникам его, посему и нарицаю тебя отныне Чингис-ханом.
Чингис-хан хотя знал, что Бют-тэнгри обманщик и лицемер, однако же,
по тогдашним обстоятельствам, не трогал его до тех пор, пока он, весь-
ма усилившись и собрав многочисленных последователей, не стал стре-
миться к верховной власти, так, что однажды заспорил об одном государ-
ственном деле с Чингис-хановым братом Хасар-Джучи; но сей, схватив
его за горло, так сильно ударил об землю, что он уже не встал более». См.
“Notice sur Genghiz-khan”, par Landlès, в “Notices et extraits des manuscrits

73
Антуан Гобиль (кит. Сун Цзюньюн; 1689–1759) — иезуит, католический миссионер
в Китае. Астроном, географ и историк. За достижения в изучении астрономии и ботаники
и продвижение знаний о китайской науке и культуре в Европе избран членом Парижской
АН, Лондонского королевского общества, иностранным почетным членом Петербургской
академии наук (1739).
74
Мирхонд, или Мирхавенд (полное имя Мухаммед ибн Хонд-шах ибн Махмуд;
1433–1498) — персидский историк, автор незавершенной обширной всеобщей истории
«Раузат ас-сафа фи сират ал-анбия вал малик вал хулафа» («Сад чистоты относительно
жизни пророков, царей и халифов»).
75
Имеется в виду — на курултае.
248 [Часть 2]

de la bibliothèque du roi”, ч[асть] 5, ст[р]. 202. Как бы то ни было, в лице это-

го кама можем предполагать представителя издыхавшего духовенства, ко-
торое, по старой привычке, при новом правителе хотело еще обстаивать76
свой перевес и влияние непосредственное на народ, чему Чингис-хан явно
и сильно воспротивился, дабы впредь владычествовать самостоятельно.
(Вставка. Кроме того, род Борджигинов, из которого произошел Чин-
гис-хан, пользовался особенным уважением между народом, почитавшим
всех его членов добрыми онгонами, равными тэнгриям.)
d) Любопытство, врожденное человеку, покушалось разгадать тайну,
сокрытую в словах: кукэ-монгол, и объяснить смысл их настоящий. Мон-
голы думают, что слово, служащее им названием, составлено из мун и гол
и означает коренный народ, как бы ядро народа. Между тем хвастливый
Абульгази, в начале второй главы своей летописи, производит оное от ‫مونك‬
и объясняет словом ‫ قايغو‬т. е. печальный, которым назвали царевича, Мого-
ла, от угрюмости его нрава. Но как, по всей вероятности, ни
[л. 209 об.]
Могол, ни его потомки, до последнего из них Каяна, переселившего-
ся в Иргэнэ-кун, никогда не существовали, но были произведены мусуль-
манскими авторами из любви к генеалогии и из желания соединить пре-
дания монголов с[о] своими собственными, то и этимология, приводимая
Абулгазием, не заслуживает внимания. Доссон, по Рашид-уд-дину, пишет,
что Монгол значит: «простой, слабый (simple et faible)». Гораздо вероят-

нее производит это слово г[-н] Шмидт (Ssan[ang] Ssetz[en, p.] 380)77 от ,
означ[ающее] «строптивый, непокорный, неустрашимый». К тому приба-
вим, что оно служило почетным титлом родоначальнику борджигинов
Буданцару, прозванному Монг-хан, т. е. неустрашимым ханом, наподобие
как Хачи назывался Кулук, твердым, непоколебимым; Шингхор-дакшин,
буйным, необузданным; Думбагай-Сэцэн, умным и т. д. Весьма правдопо-
добно, что Чингис-хан после продолжительной борьбы с родственника-
ми своими, титло одного из дальних в прямой линии предков превратил
в название своим приверженцам, доказавшим на опыте свою несомнен-
ную преданность к потомку Алун-гоа. Посему монгол будет обозначать
народ коренный, неустрашимый, на что очень ясно намекает Санан-­сэцэн

(ст[р]. 70) в словах , им употребленных при описании случая, когда

76
Обстаивать — т. е. отстаивать.
77
Schmidt I. J. Geschichte der Ost-Mongolen und ihres Fürstenhauses, verfasst von Ssanang
Ssetsen Chungtaidschi der Ordus; aus dem Mongolischen Übersetzt und mit dem Originaltexte,
nebst Anmerkungen, Erläuterungen und Citaten aus andern unedirten Originalwerken
herausgegeben. (История Восточных монголов и их генеалогии, опубликовано Санан-Сэ-
цэном хунтайджи из Ордоса. Перевод с оригинальным текстом, примечаниями и цитатами
из других оригинальных произведений). St. Petersburg; Leipzig, 1829. XXIV, 509 p.
Период второй 249

Чингис-хан даровал своим верным сподвижникам почетное название, на-

поминавшее им их доблести; а эпитет кукэ «голубой» указывает на не-
бесное происхождение от Тэгрия (Тэгрийн уккгуксэн), о чем мы выше
упомянули. О давности употребления имени монгол Клапрот (“Tableaux
hist[oriques] de l’Asie”, p. 54) пишет следующее: «по словам Рашид-уд-ди-
на, имя монголов существовало не далее 3 веков от того времени, в кото-
рое он писал свою историю (1304), или со времени Алун-гоа (Аланковы),
матери Буданцара (Бузанджира), в десятом колене Чингис-ханова пред-
ка. Оно дано было размножившимся по-
[л. 210]
томкам сей государыни». Рашид-уд-дин говорит также, что многие наро-
ды, как то джелаиры, татары, ойраты, унгуты, кераиты, найманы, тангу-
ты и другие, гордятся именем монголов, прославленным Чингис-ханом,
именем, которое они прежде столь презирали. «Молодые люди всех сих
народов, — продолжает он, — думают еще и теперь, что предки их всегда
назывались монголами, но в самом деле это не так, ибо в древние време-
на монголы были только одним из турецких поколений». См. Григорье-
ва «Ист[ория] монг[олов]»[, с.] 126. Китайское же наименование мунг-гу,
вообще ныне употребляемое, не встречается в кит[айских] летописях
прежде 1135 года, или 26 лет до рождения Чингис-хана. Но наш акаде-
мик, г[-н] Шмидт, основываясь на Сананг-Сэцэне, полагает, что название
монгол прежде Чингис-хана не существовало, и что этот знаменитый за-
воеватель даровал оное всей массе народов, говоривших одним языком,
монгольским. Обыкновенно же думают, что поколение, к которому при-
надлежал Чингис-хан, называлось монгол, и что это название впослед-
ствии сделалось общим для всех сродных поколений. По мнению г[-на]
Шмидта, все покоренные посторонние поколения удерживали за собою
свои прежние наименования, которые и до сего времени существуют.
e) Вот имена девяти урлуков и поколений, к которым они принадлежа-
ли: 1) Го-мухули из джалаиров, 2) Бугурул-нойон из угушинов, 3) Шики-
хутук из татар, 4) Джелмэ из урянханов, 5) Джэбэ из бэсутов или иисутов,
6) Торгон-шара из сулдэсов, 7) Цо-мэргэн из джурчидов, 8) Хара-кирагу
из ойратов, 9) Гундан чингсанг тайши78. Главою их почитался Нагу-бая-
нов сын, Кулук Богорджи из аруладов.
[л. 210 об.]
[§] 11. Торжественное восшествие Чингиса на ханство было, можно ска-
зать, началом только деятельнейшей его жизни. С одной стороны, нюджис-
кий государь требовал от него условленной дани, и, не получив оной, стал
придумывать средства погубить дерзкого вассала; с другой — раздражитель-
ные орды не могли уживаться в мире, и потому должны были ожидать тяжкой
руки нового повелителя. Поколение найманов, под управлением Даянханова

78
Тайши — князь, визирь.
250 [Часть 2]

брата, Борохана (Буюрук), тотчас обратило на себя внимание Чингис-хана.

Поймав, при Урту-у́ле, на охоте означенного найманского хана, Чингис-хан
не замедлил поднять оружие на непокорных. Бороханов преемник и племян-
ник его (Даянханов сын) Куцулэй-хан (у мусульм[анских] авт[оров] Кучлук)
вместе с Токто-ханом мэргэтским принужден был бежать к Иртышу. Потом
(1207 [г.]) монголы опустошили часть Тангута, за недоставление им услов-
ленной дани, и в том же году посланники их Алтан и Боро ездили к кэрги-
зам и кэмкэмджутам уговаривать их в подданство. Тогда кэргизские владе-
ния заключались между Малым Алтаем, Селенгою и Ангарою, и с половины
IX века, по свержении с себя уйгурского ига, пользовались независимостью,
под управлением своих ханов (инал), а теперь, в знак покорности монголь-
скому хану, прислали ему в дар кречетов (шунгар, шонхор) с белыми глаза-
ми(а). Потом (1208 [г.]) Чингис-хан, решившись рассеять остатки найманов,
двинулся к Иртышу, и по дороге взяв проводников из ойратов, достиг сво-
ей цели. Токто с своими мэркэтами отчаянно дрался с монголами и погиб
от стрелы, а Куцулэй-хан через Биш-балык бежал в Кара-Китай, где владели
потомки Киданьского дома. В 1209 г. Чингис-хан в первый раз напал на ки-
тайские земли и проник в Хэ-си (при Желтой реке)(b), находившуюся в зави-
симости от Тангута, разбил там тангутскую армию, предводительствуемую
сыном короля Тоба-ань-цюаня, взял город Уйрака и крепость И-мынь и, одер-
[л. 211]
жав победу вторично над тангутами, обложил их столицу Джун-син (что ныне
Нин-ся-фу, на западном берегу Хуан-хо). Но Тангуты, разрушением плотины
наводнив равнины, заставили монголов снять осаду. Впрочем, король признал
себя вассалом их, и в доказательство своей покорности послал одну из своих до-
черей в супружество Чингис-хану. Ослабление Тангутского королевства было
очевидно, после 85-летнего мира (1124–1209 [гг.]) с нюджисцами; призывае-
мые им нюджисцы в помощь против монголов не прибыли, и чрез то навлекли
на себя негодование тангутов, которые вскоре (1210 [г.]) не забыли им отмстить
своим нашествием. Около того же времени небольшое владение, принадлежав-
шее потомкам ойхорского дома и заключавшее в себе земли по южную и север-
ную сторону Небесных гор от Кучи до Комула, ойхоры или уйгуры, на северо-за-
паде смежные с найманами, успели свергнуть с себя тяжкое иго кара-китайцев.
Узнав о том, Чингис-хан тотчас предложил им свое покровительство, в 1211 г.
хойхорский владетель Идуху (Идикут-хан) лично, при Гилур-норе, засвиде-
тельствовал ему свое подданство и получил в супруж[ество] Алтун-даги, Чин-
гисову дочь. Это бескровное приобретение более образованного поколения, как
ниже увидим, доставило немаловажную пользу возникающей новой монархии,
как по администрации, так и просвещению. Вслед за сим, вассалы Гур-хана ка-
ра-китайского (сартульского): Арслан-хан, глава Хоралутов (Карлуков) и Озар
из Алмалика, явились к монгольскому хану: первый из них просил об усынов-
лении его, и Чингис-хан обещал ему свою дочь в супружество. Итак, западные
мелкие владения начинают добровольно покоряться и приносят новому своему
Период второй 251

повелителю средства к совершению дальновидных его планов и к сближению

с разнородными племенами, оседлыми, занимавшимися земледелием и торгов-
лей, и потому чрезвычайно полезными для номадов, готовых принять семена
просвещения. Между тем, многочисленные номады, превратившись в солдат
и подвергшись строгой дисциплине, под предводительством умного вождя, со-
ставляли душу победоносной армии, когда79 в непродолжительном вре-
[л. 211 об.]
[ме]ни должна обратиться в другую сторону, для освобождения себя
от иноземного ига80.
81
а) Кэргизы, как видно из определения их границ, прежде занима-
ли совершенно другие места, нежели теперь. Это доказывает и история,
и местные предания, и курганы, до сего времени существующие в Халхе,
и в русских пределах по Селенге и Онону. Оттого-то трудно согласить-
ся с теми, которые кэргизов считают турецким поколением. О кэргизах
упомянул из греческих историков первый Менандер, под именем κέρχις
(“Excerpta de legationibus”82, ed. Labbe83, p. 153). Ибн-Гаукал, арабск[ий]

79
Так в тексте, вероятно, следует читать «которая».
80
Вставлен лист 211а:
В средней Азии от Каспийского моря до Алтая, до Хами и пределов Кукэнора из-
древле обитают тюркские племена, оседлые и кочевые. Оседлые различаются названиями
от главных их городов (хивинцы, кокандцы, кашгарцы, хотонцы), а кочевые разделяются
на две отрасли, под назв[аниями] кэргыз и казак. Кэргизы кочуют по обширным долинам
в Болорских горах, от Кашгара на Запад. Казаки в степях между Уралом и Алтаем. Сред-
неазийские земли, занимаемые кочевыми племенами тюркского семейства искони доныне
носят общее название копчак, или кипчак. Эти земли достались в удел Чингисову старше-
му сыну, Джучи, и отсюда возникло древнее Кипчакское царство, которое впоследствии
раздвинулось за Кубань до Крыма, за Урал по Волге до устья Камы. Обширные долины
на север от Кипчакских гор по вершинам Сир-Дарии и ныне называются Дешт-Кипчак.
По мнению о. Иакинфа, кэргыс и киргиз суть два различных слова. Кэргызами называют-
ся кочевые поколения, принадлежащие к тюркскому семейству. Китайцы называют их бу-
рут. Киргиз есть поколение, кочевавшее за два назад тому века от Алтая на север, на юж-
ных пределах Томской губернии. Русские при покорении Сибири дрались с киргизами,
которых сибирские летописи называют подданными калмыцкого хана. (См.: «Опис[ание]
ойрат[ов]», с. 29, 53, 132). См. о. Иак[инфа] в «Москв[итянине»]. 1845. [Ч. 4], № 7 и 8,
[с. 81–102. «Замечания на статью в русской истории г. Устрялова, под названием: “Поко-
рение Руси монголами”»].
81
Текст до конца параграфа смещен вправо.
82
По заказу византийского императора Константина VII Багрянородного (945–959)
была создана “Constantinian Excerpts” (Константиновские выдержки) — 53-томная гре-
ческая антология отрывков из трудов не менее 25 историков. Ныне сохранились толь-
ко два тома и фрагменты трех других. Полностью сохранившийся том — “Excerpta de
legationibus”, который разделен на две части: “Excerpta de legationibus gentium ad Romanos”
(О посольствах к римлянам) и “Excerpta de legationibus Romanorum ad gentes” (О посоль-
ствах от римлян к [другим] народам).
83
Labbe — Филипп Лаббе́ (фр. Philippe Labbé; 1607–1667); иезуит, французский уче-
ный в областях: истории, богословия, географии и филологии, издатель.
252 [Часть 2]

географ X в., назвал их . Дегинь (“Hist[oire generale] des Huns[, des

Turcs, des Mongols et des autres Tartares occidentaux]”, 2, LX) из китайских
источников почерпнул следующие сведения о местопребывании кэрги-
зов: [«]На востоке от Сянь-го-хо (Селенги) встречаем сперва гору Сюй-
шань (Cнежную), потом леса, множество озер и рек, на пространстве 1500
ли; далее в стране Го-ли-хань, на западе от Ши-вэй, есть страна Кир-дзи-
су (Kie-li-ki-se), имеющая 1400 ли в длину и 700 в ширину. Посредине
ее протекает река Дзянь-хо (Kien-ho, Енисей) к северо-западу. На юго-за-
паде находится река О-бонь (O-pon, Обь); на северо-западе река Йо-сюй
(Yo-siu), которая, соединившись с Дзянь, впадает в реку Ан-го-ла (Gang-
ko-la, Ангару), текущую на север до моря». По Рашид-уд-дину и Абулга-
зию, кэргизы жили около Байкала, по Ангаре, и первый из них уверяет
нас, что тумэты, соседи баргутов, следств[енно], и Байкала, находились
в смежности c кэргизами. Он же упоминает о многих поколениях, как
напр[имер] об урасутах, живших на кэргизских пределах, и о кэмкэмчу-
тах, названных лесными. От него узнаем, что то же самое прозвание было
даваемо тайджутам, обитавшим между Монголией, кэргизами и баргута-
ми. По свидетельству Рашид-ад-дина, найманы жили по Иртышу, у гор,
пролегающих между этой
[л. 212]
рекой и кэргизскими обиталищами, до самой Монголии. О[тец] Гобиль,
в примечаниях на историю дома Тан, утверждает, что кэргизы занима-
ли места на севере и северо-западе от песчаной степи, около Байкала,
по Енисею, Селенге, Оби и Иртыше; 2) что они употребляли азбуку, сход-
ную с азбукой хой-ху (уйгурской), и двенадцатилетний цикл. По словам
Visdelou (“Hist[oire] de la [Grande] Tartarie”, p. 79), буквы и язык кэргиз-
ский совершенно сходствовал с уйгурским, что подтверждает и Дэгинь
(“Hist[oire generale] des Huns[, des Turcs, des Mongols et des autres Tartares
occidentaux]”, 2, 60), а Мирхавенд [Мирхонд] приводит одно событие,
при котором, во время пребывания купцов Кури и кэргизских при дво-
ре Хубилая, визирь Сенка, уйгурский уроженец, служил им переводчи-
ком. Русские же, проникнув в Сибирь, встретили кэргизов уже на бере-
гах Иртыша и Абакана (Fischer’s “Sibirische Geschichte”, 1, 9284). Вообще
об этом предмете рассуждает Катрмер в примечаниях на Рашид-уд-ди-
на85, 1, 411–[41]2. Но, говоря о древнем местопребывании кэргизов, нель-
зя не упомянуть о реке Икран-муран, которая, с появления французского
84
Fischer, Johann Eberhard. Sibirische Geschichte von der Entdeckung Sibiriens bis auf die
Eroberung dieses Lands durch die Russische Waffen, in den Versammlungen der Akademie der
Wissenschaften vorgelesen, und mit genehmhaltung Derselben ans Licht gestellt / Johann Eber-
hard Fischer. St. Petersburg, 1768. 2 т.
85
Histoire des Mongols de la Perse, écrite en Persan par Raschid-Eldin, publiée, traduite en
français, accompagnée de notes et d’un mémoire sur la vie et les ouvrages de l’auteur par M. Qua-
tremère, t. I, Paris, 1836. (Т. II так и не был опубликован).
Период второй 253

перевода Абулгазия, приводила географов в большое затруднение. Бен-

тик, в примеч[аниях] на Абулгазия, 1, 146, полагал, что это Енисей. Мил-
лер, в «Описании Сибирского царства»86, принял ее за Амур. Фишер,
в «Cибирской истории»87, СПб., 1774, ст. 25, 28, думал, что это может быть
или Онон, или Гоанго, и что Марко Паоло последнюю из них описал под
именем Кара-мурана. Страленберг88 принимал Икран-муран за Аргунь;
Лерберг, в своих «Исслед[овованиях], служащих к объяснению древней
русской истории»89, СПб., 1819, ст. 34, [—] за Обь. Некоторые слово Ик-
ран-муран производили от трех монгольских слов: йэкэ, великий; хара,
черный, и мурэн, река, и переводили: великая черная река. Иные прини-
мали за Иртыш,
[л. 212 об.]
Селенгу. Но у Абулгазия, л. 27, Селенга различается от Икран-мурана:
на берегах их находились особые владения кэмкэмчутские, близ себя лежав-
шие 90
; следст[вено], и две упомянутые реки должны быть не в даль-
нем расстоянии. Оттого-то возможно ли Икран-муран считать Амуром или
Гоанго? В казанском издании Албугазия встречаем 91‫ يقرموران‬Икар-муран;
в выноске же И. Хальфин, вероятно, основываясь на других местах летопи-
си, предложил 92‫ ايقراموران‬Икра-муран. Но все дело состоит в том, что Абул-
газиева рукопись была без диакритических точек, а именно название этой
реки изображено было там 93‫اىعراموران‬. Кто-то по догадке прочитал Икра-му-
ран и ввел в ошибку всех читателей Абулгазия. Но поставьте точки, про-
чтите Ангара-мурэн, и примите за Верхнюю Ангару, впадающую в Бай-
кал, который там же, неизвестно почему, назван Горьким морем, 94‫اچی تينکيز‬,
86
Миллер Г. Ф. (Ф. И.). Описание Сибирского царства и всех происшедших в нем дел,
от начала, а особливо от покорения его Российской державе по сии времена. Кн. 1. СПб.:
Императорская академия наук, 1750. 510 с.
87
Фишер И. Э. Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей зем-
ли российским оружием. СПб.: Императорская академия наук, 1774. 631 с. (Пер. на нем.
яз.: СПб., 1768).
88
Страленберг — Филипп Иоганн (Юхан) Табберт фон Страленберг (1676–1747), ка-
питан шведской армии в Северную войну. 13 лет провел в русском плену в Тобольске.
Автор книги «Историко-географическое описание северной и восточной частей Европы
и Азии» (Стокгольм, 1730). Упоминается О. М. Ковалевским в 1-й части его труда (л. 11)
как Штраленберг.
89
Лерберг А. Х. Исследования, служащие к объяснению древней русской истории,
А. Х. Лерберга / Изданы на немецком языке, по определению Императорской С. Петер-
бургской Академии наук, Ф. Кругом; Перевёл Д. Языков. СПб.: В типографии Департа-
мента народного просвещения, 1819. LI, 397 с.
90
‫ — بربرينه يقين‬близко друг к другу.
91
‫ — يقرموران‬фонетическая запись, вариант названия Икран-муран, или Йакар-муран,
который далее написан как Икар-муран.
92
‫ — ايقراموران‬фонетическая запись, вариант названия Икран-муран
93
‫ — اىعراموران‬то же самое слово, но без диакритических точек.
94
‫ — اچی تينکيز‬букв. Горькое море.
254 [Часть 2]

разве от общего свойства морской воды? В сем отношении Байкал не похо-

дит на море! Таким образом, в географии древней Азии исчезает река Ик-
ран-муран безвозвратно, которую торопливый Клапрот превратил было уже
в Уйгур-мурэн. О чем писано много в «Казанском вестнике», 1829, нояб.
и дек., ст[р.]. 157–[15]9, в “Tygodnik Petersb[urski]”, 1834, ст[р.]. 283–[28]4.
Ср.: «Журн[ал] Мин[истерства] нар[одного] пр[освещения]», 1835, ноябрь,
ст[р.]. 418–[41]9. “Nouv[eau] journ[al] asiat[ique]”, 1832, № 54, p. 514. (Встав-
ка. Кроме того, см. Н. Щукина: «что за река Уйгур-муран» в 12й кн[иге]
«Журн[ала] М[инистерства] вн[утренних] дел», 1848, по сведениям, достав-
ленным от В. [В.] Григорьева. П. [И.] Небольсина «Краткия заметки о Бай-
кале, Ангаре и Енисее», во 2й кн[иге] «Отечест[венных] запис[ок]», 1850 [, т.
LXVIII, с. 220–228]).
В заключение, остается нам еще одно обстоятельство привести здесь,
что Санан-Сэцэн, ст[р]. 74, вместо кэргизов говорит: «Ойрат буряты по-
корились, и от Байкала отправили Ороджу-Шигучи с подарками к Чин-
гис-хану. Издатель сего монгольского летопис[ц]а приводит из [П. С.]
Палласа (“Samml[ung] Hist[orische] Nachr[ichten…”]95, 1, 6) све-
[л. 213]
дение, что ойратство состояло из элётов96, хоит, тумэт (скорее багатут)
и барга-бурят97, и прибавляет, что некогда кэргизы принадлежали к ойрат-
ству, и, по всей вероятности, вместе с бурятами и тейленгутами составля-
ли один народ (Schmidt’s Ss. Ss.98 373, 380. Ejusd.99 “Forsch.[…”,]100 1824. 45).
b) Хэ-си есть область на западе от северного угла, образованного Жел-
тою рекою в северной части провинции Гань-су. Она простирается к запа-
ду до Комула и Турзиана. Эта область у Марко Паоло названа Тангутом.
Клапрот.

95
Pallas P. S. Sammlungen Historischer Nachrichten über die Mongolischen
Völkerschaften / durch P. S. Pallas. St. Petersburg, 1776–1801. 2 т.
96
элëты (олёты) — название одного из крупных ойратских племен периода Средневе-
ковья. Некоторые исследователи предполагают, что олёты составляли наибольшую часть
ойратов с начала 2-го тысячелетия, и от их имени было дано название всем западным мон-
голам — «ойраты». Согласно другой точке зрения, племя сформировалось в результате
смешения в XVII в. части дэрбэтов, хошутов, хойтов, торгутов и урянхайцев (что видно
из названий олётских родов).
97
Хоиты (хойты, хойды), тумэты, багатуты (багуты), барга-буряты — ойратские
племена.
98
Имеется в виду: Schmidt I. J. Geschichte der Ost-Mongolen und ihres Fürstenhauses,
verfasst von Ssanang Ssetsen Chungtaidschi der Ordus; aus dem Mongolischen übersetzt und
mit dem Originaltexte, nebst Anmerkungen, Erläuterungen und Citaten aus andern unedirten
Originalwerken herausgegeben. St. Petersburg, Leipzig, 1829.
99
ejusd. (ejusdem) — его же (лат.).
100
Имеется в виду: Schmidt I. J. Forschungen im gebiete der älteren religiösen, politischen
und literärischen bildungsgeschichte der völker Mittel-Asiens, vorzüglich der Mongolen und
Tibeter. St. Petersburg; Leipzig, 1824.
Период второй 255

[§] 12. (Вставка. Война монголов с нюджисцами, особенно в Северном

Китае. 1211–1217 [гг].101) Среди многочисленных забот внимание Чингис-
хана часто устремлялось на восток, занятый нюджискими владениями, кото-
рые, как мы видели, на запад простирались до Комула или, лучше сказать,
до Уйгурских земель, недавно присоединившихся к монгольским, и заклю-
чавших в себе Турпан, Харашар, Комул и Биш-балык. Не одно внутреннее
изнеможение нюджисцев подстрекало сильных уже монголов к восстанию
на них. Волновалась кровь у Чингис-хана от воспоминания о родственнике
его Хамбухай-хане, которого нюджисцы умертвили. Нюджиские офицеры,
передавшиеся монголам, тогда же старались убедить предприимчивого хана
идти войной на гордого, вспыльчивого и ненавистного Мадаку. Но борьба
с ним казалась в это время еще опасною, и мщение было отложено. До глав-
ного съезда, в 1206 г., князь Ю́нь-дзи, присланный от Нюджиского двора
в Дзи́н-джеу (что в аймаке Дурбэн кэукэт, китайское название округа, учре-
жденного домом Гинь), для принятия условленной дани от Тэмуджина, уди-
вился надменности его, и по возвращении советовал своему государю погу-
бить его при удобном случае. Слухи о том дошли до повелителя монголов,
и он не мог оставаться равнодушным к злобе иноземцев и к личной своей без-
опасности; платил дань, но пылал гневом. Наконец, умирает
[л. 213 об.]
Мадаку. Преемник его, князь Ю́нь-дзи, посылая к Чингис-хану указ о сво-
ем восшествии на престол, требует, чтобы вассал, по древнему обыкновению,
стоя на коленях принял письменное повеление своего государя. Но Чингис-
хан, услыхав от посланника о воцарении князя Ю́нь-дзи, обратился к югу и,
плюнув, сказал: «Я думал, что какой-либо необыкновенный человек воссел
на престол, но слабоумный не может царствовать и недостоин поклонения!»
Это дерзкое выражение вассала чрезвычайно тронуло нюджиского госуда-
ря, но наказание отложено до приезда Чингис-хана с данью к владетельному
двору. Здесь начинается решительный разрыв с нюджисцами (1210 [г.]), ги-
бельный для них и впоследствии для Южного Китая. Осмотрительный Чин-
гис-хан умножает военные силы, делает неоднократные нападения на северо-
западные нюджиские пределы, растравляет злобу и мщение.
Пограничный северный военачальник, Нахата-майджу, с вниманием смо-
трел на все Чингисовы движения, знал, что и тангутский царь поспешил от-
дать свою дочь за монгольского хана, слышал, что монголы беспрестанно
куют стрелы, делают щиты, при скопах102 заставляют мужчин возить телеги,
а лошадей берегут; предостерегал Ю́нь-дзия о приготовлениях к нападению,
и Ю́нь-дзи не мог постигнуть причины вражды, и своего усердного военачаль-
ника послал в заточение, но вскоре принужден был его освободить и снова

101
Здесь и далее авторские вставки на полях в начале параграфа представляют собой
заголовок и, вероятно, приписаны позднее.
102
При скопах — т. е. при большом скоплении народа, или «всем скопом».
256 [Часть 2]

ему поручить команду над армией. Между тем (1211 [г.]), вверив наблюдение
за вновь покоренными поколениями Тогочару с 2 тыс[ячами] чел[овек], сам
Чингис-хан с берегов Кэрулуна двинулся в сопровождении четырех сыновей:
Джучия, Угэтая, Чагатая и Тулуя. Армия его состояла из конницы в кожа-
ных шлемах, вооруженной топором, луком, мечом и копьем. Табуны лошадей
и многочисленные стада следовали за ним чрез обширную пустыню, пересе-
каемую обнаженными холмами, напитанную соленой водой. По направлению
к пров[инции] Шеньси приближались монголы к Великой стене. Северо-за-
падный нюджиский главноко-
[л. 214]
мандующий Нюхуру, от имени своего государя, поспешил к ним с мирными
предложениями. Но, получив решительный отказ со стороны Чингис-хана,
Ю́нь-дзи отрядил трех полководцев: Туньги-Цяньгянь, Ваньянь-хошо и Хэ-
шэри-хушаху на защиту границы. Борьба была неравная. Монголы правого
крыла штурмом взяли укрепление Ву-ша-пу, закрывавшее западную столицу
Да-тун-фу; им помогла измена старшины онютов (Алакуш-тэгин), которому
вверена была охрана части оплота. Джучи, Чагатай и Угэдэй с левым кры-
лом устремились в восточную часть провинции Бэй-джили, между тем как
хан с[о] своим сыном Тулуем, распоряжаясь центром армии, брал приступом
укрепление на север от Джун-ду (Пекина). Итак, меры, принятые нюджиским
правительством, оказались запоздалыми, бесполезными, так что военачаль-
ник Мингань даже, посланный для рекогносцировки, передался Чингис-хану
и представил ему все нужные сведения о состоянии неприятельской армии.
Невзирая на ее многочисленность, хан открыл сражение и одержал полную
победу. Вслед за сим город Сюань-хуа-фу взят монголами, и Дай-тун-фу, на-
именованный Си-дзин, т. е. западной столицей (дома Гинь) был ими осажден
и, после сильной защиты, пал к стопам победителя. Равным образом и прочие
укрепления в этой провинции были заняты неприятелем. Вскоре один отряд
без выстрела успел овладеть крепостью Дзюй-юн-гуань у самой Великой сте-
ны и чрез то открыл путь в императорскую столицу Джун-ду (Пекин), откуда
встревоженный государь намеревался бежать на юг, если бы не был останов-
лен своими телохранителями, которые поклялись умереть за него. Мужчи-
нам воспрещено уже было выходить из городских стен. Впрочем, опасения
двора быстро рассеялись, коль скоро монгольская армия отступила за стену,
под конец 1212 г.,
[л. 214 об.]
и Чингис-хан, раненный стрелою, отодвинулся в Хуань-дже́у, почти в 20 вер-
стах на с[еверо]-з[апад] от Дай-тун-фу. Неисчислимы были потери нюджис-
цев в Северном Китае, обнаружившие личную слабость их государя и недо-
статок энергии в его армии, изнеженной долговременным миром. Чингисовым
сподвижникам, недавно поступившим в военные ряды из номадов, и с но-
мадами только сражавшимся, предстояло чрезвычайно много труда в борь-
бе с армией более образованной и скрывавшейся за городскими стенами.
Период второй 257

Потому первые их опыты в военном деле в китайских провинциях основыва-

лись на личной их храбрости, и успехом своим были обязаны ужасу, который
монголы стремительностью своего напора навели на неприятелей.
Во время Чингис-ханова похода в Китай, нюджиский тысячник, киданец
Елюй-люгэ, потомок дома Ля́о, подозреваемый в вероломстве, бежал в Лун-
ань (Хуан-Лун-фу) и там, (вставка: собрав до ста тысяч приверженцев, про-
возгласил себя главнокомандующим) с намерением покориться монголам,
в то самое время, когда прибыл к нему монг[ольский] полководец Анчинь
с предложением заключить союз против общего врага, нюджисцев. Действи-
тельно, заклав белого коня и черного быка, Люгэ и Анчинь переломили стрелу
и, обратившись лицом к северу, поклялись, первый в верности Чингис-хану,
а второй, именем своего государя, [—] поддерживать его в борьбе с нюджисца-
ми. Узнав о том, Ю́нь-дзи назначил значительное количество серебра и важ-
ное место тому, кто принесет голову мятежного принца, и отправил против
него 60-тыс[ячную] армию, под начальством полководца (Вань-янь) Хошо.
Но Люгэ, получив от Чингис-хана в помощь 3 тыс[ячи] войска, напал на эту
армию и отбил у нее обоз. Полководец Джебэ поспешил в нему с полком для
завоевания Ляодуна, осадил там восточную столицу (Лао-я́н), но, встретив
сопротивление довольно сильное, стал притворно отступать от города, а че-
рез несколько дней на лучших лошадях прискакал вторично врасплох и взял
город (янв[арь] 1213 [г.]). С согласия Чингис-хана, Люгэ про-
[л. 215]
возгласил себя ваном, королем в Лао, своему правлению дал название Юань-
тун, резиденцией назначил город Сянь-пин (в нынешн[ем] Те-лин-сян). Та-
ким образом монгольское оружие и влияние было перенесено на восточный
полуостров, замечательный своим положением во время военных действий
(§ 13).
В продолжение роздыха монгольской армии по сю сторону Великой сте-
ны, внутренние смуты взволновали столицу нюджиского императора. Там
полководец Хэшэри-Хушаху, за свою жестокость лишенный должности и вы-
сланный на родину в 1212 г., в следующем году, когда империя почувствовала
значительное затруднение, снова был призван в столицу и, вопреки желанию
местного губернатора и других сановников, возведен в звание генералисси-
муса. Ему-то вверена была армия в половине 1213 г. Но, вместо того, чтобы
заняться ограждением империи от посягательства иноземцев, он, под пред-
логом предупреждения какого-то заговора, велел умертвить многих из своих
личных врагов, во дворце поставил своих сообщников на место бывших те-
лохранителей, провозгласил себя правителем государства, завладел печатью
для скрепления дипломов, приказал евнуху убить Юнь-дзия, и хотел было
воссесть на престол, но из предосторожности решился верховную власть пре-
доставить принцу из царственной династии, жившему в Хэ-нань, а именно
старшему брату покойного государя Удабу (кит. Сюнь), которому суждено
было десять лет (1213–[12]23 [гг.]) управлять разрушавшейся монархией.
258 [Часть 2]

Через два месяца после этой революции, Чингис-хан снова вторгнул[ся]

в пределы Китая и снова брал города, которые в его отсутствие были заня-
ты по-прежнему нюджисцами. Овладев вторично городом Сюань-дэ-фу в се-
верной части Бэй-джили, он обложил Дэ-син-фу. Сын его Тулэй и зять Чики
первые взошли там на стену и взяли город. Оттуда монгольский хан
[л. 215 об.]
двинулся к Хуай-лай-сянь и, преследуя неприятеля, достиг Гу-бэй-кэу, кре-
пости в Великой стене. В то же время, отправив Кэтэбчи действовать в Дзюй-
юн-гуань, где сильный гарнизон препятствовал монголам идти в Джун-ду, сам
поворотил на запад, по дороге взял крепость Дзы-дзинь-гуань, города Джо́-
джеу и И-дже́у в окрестностях Пекина; из И-дже́у послал Джебэ, прибывшего
из Ляодуна, к крепости Дзюй-юн-гуань, которою овладев, он вместе с Кэтэбчи
отрядили 5 т[ысяч] отборной конницы в помощь войскам, стоявшим у стен сто-
лицы. Но полководец Хушаху, страдавший тогда ногою, из тележки так умно
распоряжался армией, что она оттолкнула монголов с берегов речки Хой-хо.
В следующий день монголы воспользовались отсутствием Хушаху: посланный
им Гаоци с 5 т[ысячами] чел[овек] опоздал на сражение, и за это едва не был
сказнен103; вторично вступил в борьбу с неприятелем, но северный сильный ве-
тер воспрепятствовал нюджисцам смыть с себя пятно. Тогда Гаоци, для избе-
жания казни, со своими солдатами поспешил в Пекин окружить дом Хушаху.
От неминуемой опасности Хушаху бежал через сад и, перелезая стену, запутал-
ся в свое одеяние, упал и повредил себе руку. Настигнув его, солдаты отрубили
ему голову и вручили Гаоци, который с этим трофеем предстал пред государя104,
предавая себя суду. Впрочем, Удабу, объявил ему прощение, издал манифест
с прописанием преступлений Хушаху, лишил сего полководца (по смерти) чи-
нов и достоинств, и звание главнокомандующего пожаловал Гаоци.
В то же время западная нюджиская граница пострадала от нашествия
тангутов, 85 лет (с 1124 г.) сохранявших мирные условия. Выше было упо-
мянуто, что король тангутский, после третьего прихода монголов, прибегал
к Нюджискому двору с просьбою о помощи; но, не дождавшись ответа, ре-
[л. 216]
шился заодно с Чингис-ханом действовать; потому в 1210 г. ходил на Дзя́-
джеу; в 1214[-м] предлагал китайцам общими силами напасть на нюджисцев
и отнять у них свои прежние земли. Это был результат личного его и государ-
ственного бессилия, равно как и бесхарактерности действий политических,
и вместе с тем верный признак падения царства, после судорожного движе-
ния, которое всегда бывает заметно для могучих соседей.
Обращаясь к нюджисцам, видим, как от слабости их народных стихий ско-
ро в них стынет храбрость и охота обстаивать105 собственную независимость.

103
Сказнен — т. е. казнен.
104
Пред государя — т . е. пред государем.
105
Обстаивать — т. е. отстаивать.
Период второй 259

Не говоря о мелких ордах, случайно там сросшихся в одну массу и готовых,

при первом появлении сильного, принять его сторону, мы не можем упустить
из виду чисто-китайских областей, живущих особыми элементами и, скажем,
совершенно противоположными элементам номадов. Само собою разумеется,
что Нюджиский двор весьма явственно уже сблизился106 к китайцам по обра-
зу жизни, но подданные его коренные и преображенные по праву завоевания
кочевые племена все еще оставались в полудиком положении. От этой вну-
тренней их несвязности проистекло и то, что, во время нашествия монголов,
между нюджисцами открылась измена и частые побеги, ничем неотвратимые.
Тысячи крестьян спешили к победителям, с надеждою найти на их лоне успо-
коение от бесконечных терзаний и мучения, и охотно присоединялись к шай-
кам грабителей. Толпы перебежчиков, по мановению Чингис-хана, образо-
вали из себя 40 отрядов в подкрепление главной армии, которая тогда была
разделена на четыре корпуса: первый на северной стороне Джун-ду; второй,
под начальством Джучия, Чагатая и Угэтэя, в Шеньси, где он успел разными
путями овладеть
[л. 216 об.]
17 городами и распространить ужасное опустошение; третий, под пред-
водительством Чингисова брата, Хасара, захватил приморские части в Бэй-
джили до Ляодуна; четвертый, под распоряжением самого хана и Тулуя, чрез
всю провинцию Бэйджили проник в Шаньдун. В это время нюджиские вой-
ска изо всех провинций (лу, «дорог»107) сосредоточены были в Джун-юан, для
охраны укреплений позади гор в Шаньси, а ополченные крестьяне обязаны
были защищать городские стены. Узнав о таком распоряжении, Чингис-хан
велел своим воинам нападать на беззащитные города и деревни, гнать перед
армией старцев, женщин и детей. Голос родителей и слабых детей останавли-
вал стрелы осаждаемых жителей, и города, приметив монголов, сдавались им
бесспорно. Таким образом разорено более 90 областных городов в Бэйджили,
Шаньси, Шаньдун и северной части Хэнань; почти все жители были побиты,
имущество их похищено, домы и хижины сожжены. Десять только городов
на северной стороне Желтой реки твердостью своей оградили себя от край-
него бедствия. Теснимый отовсюду нюджиский государь тщетно хлопотал
о преклонении на свою сторону киданей. Эти несчастия обрушались на него
в конце 1213 и в начале 1214 года. Чингис-хан, соединившись с корпусом,
наблюдавшим за Джун-ду (средней столицею, у мус[ульманских] авт[оров]
Хан-балыг), близ крепости Да-кэу, отверг советы и просьбы своих полко-
водцев о дозволении взять приступом императорскую резиденцию, и послал
к Удабе вразумить его, что весь Китай на севере от Желтой реки, за исключе-
нием Джунду, уже покорен монгольским оружием, и предложить ему мир. То-
гда-то главнокомандующий Гаоци полагал сделать нападение на неприятеля,

106
Сблизился — т. е. приблизился.
107
В это время провинции назывались дорогами, по-китайски — лу.
260 [Часть 2]

изнуренного болезнями и измучившего своих лошадей. Но, по мнению друго-

го министра, столичный гарнизон при первой вылазке разлетится по провин-
циям к своим семействам, и потому, не решаясь на сражение, должны просить
мира. Согласно с сим последним советом, государь отправил своего поверен-
ного в стан мон-
[л. 217]
гольский для переговоров об условиях перемирия. Действительно, дело окон-
чилось скоро. Чингис-хан, получив одну царевну для себя в супруги, 500
мальчиков и 500 девиц, огромную массу серебра, множество шелковых тка-
ней и 3 т[ысячи] лошадей, начал отступать и, миновав крепость Дзюй-юн,
велел умертвить пленных. Между тем Удабу, для примирения с[о] своими
подданными, обнародовал в империи всепрощение. Окончился второй поход
монголов на нюджисцев, оставив глубокие следы злосчастия, особенно в Се-
верном Китае, где находилось поприще военных действий.
После страшной бури горизонт несколько прояснился и умолкли гро-
мовые удары. Посреди мертвой тишины на опустошенной неприятелем
земле по временам раздавались стоны разоренных жителей, слышался ро-
пот отчаяния на ничтожество правительственных мер, местами проявля-
лось душевное желание вырваться из иноземного ига, искать улучшения
своей судьбы. Само воспоминание о потере людей и имущества невольно
наводило убийственную грусть на китайцев, которая иногда замирала при
отголоске победной песни врагов, громко ликующих за Великой стеной.
И вскоре все вперили взоры в черные тучи, поднимающиеся над Китаем,
и в них читали приближение Чингис-хановых полчищ. Известно нам, что
династия Сун, имея в своих руках 2/3 империи, т. е. Южный Китай, от реки
Хуай и Хань до океана, пыталась отторгнуть и остальную часть владений
своих от нюджисцев, и не только не успела в своем намерении, но еще вы-
нуждена была платить тяжелую дань северным соседям (с 1206 г.). Теперь,
убедясь в несомненной слабости Нюджиского двора, она (1214 [г.]) реши-
лась отказать в[о] взносе поносной дани, невзирая на требование золота
и серебра со стороны злополучного Удабу. В самом деле, положение ню-
джисцев достойно сожаления. Потеря народа, разрушение городов и дере-
вень не могло быть воз-
[л. 217 об.]
награждено многими десятками лет, между тем как войско от беспрерывного
движения, побегов и военных трудов пришло в изнеможение, государствен-
ная казна расстроена чрезвычайными расходами, источники доходов посте-
пенно иссякали от гибели невинных земледельцев, промышленников и куп-
цов. Каков бы ни был государь, но этот переворот, совершившийся в его
глазах, заставил его трепетать. Северная, т. е. так называемая Средняя столи-
ца (Джун-ду, Пекин) казалась ему беззащитной от нового вторжения неприя-
теля. И потому, отвергнув советы приближенных лиц, Удабу постановил пе-
реселиться в Бянь-дзин (что ныне Кай-фын-фу, на южной стороне Желтой
Период второй 261

реки, в Хэнань), а Джун-ду вверить попечению наследника престола, Шеу-

джун, под наблюдением министра Ваньянь-фу-син и его старшего помощни-
ка Муянь-дзинь-джун. Впрочем, и невозможно было оставаться ему в покое,
когда с севера угрожали монголы, с запада тангуты, с юга династия Сун. Пе-
ренесение резиденции в Бянь-дзин потрясло Чингис-хана и вынудило обра-
тить внимание на дальнейшие распоряжения Удабу. Заключение последнего
мира возродило сомнение в победителе, казалось только щитом для покры-
тия завоеваний на юге. К тому присоединились еще другие обстоятельства,
по случаю переезда государя в новую столицу, когда он, прибыв в Лян-сян,
повелел у своих провожатых, телохранителей, отобрать прежде выданные им
доспехи и лошадей, и все возвратить во дворец, один отряд конницы, состав-
ленный из киданьцев, возмутился и, умертвив своего начальника Су-вынь,
на его место избрал трех: Джоду, Бэйтера и Джалара, и под их предводитель-
ством двинулся обратно к столице. Получив сведение об этом происшествии,
министр поспешил занять переход при Лу́-гэу, чтобы воспрепятствовать мя-
тежникам в соединении со столицей. К его несчастию, Джода преодолел его
в стычке, и отправил
[л. 218]
нарочного к Чингис-хану с изъявлением ему своей покорности. Вот повод,
по которому хан, забыв условия мирного трактата, немедленно отрядил
Мингана в помощь Джоде и, отдав приказание обложить Джун-ду, сам для
избежания летнего зноя уехал к Юй-элль-ло (озеро Юрли, иначе Джагасу-
тай, или Байбур-цаган-нор, в Хорлосском аймаке). В то же время полковод-
цу Мухури сделано было поручение спешить в Ляодун для подкрепления
оставшегося там войска. Таким образом, по всей северной китайской чер-
те раздались клики вооруженных номадов, устремившихся на верную добы-
чу в богатую страну. Лишь только известие о вторжении монголов достигли
до Бянь-дзина, Удабу (1215 [г.]) из опасения за жизнь наследника престола
тотчас вызвал его на юг. Повинуясь воле государя, вопреки представлени-
ям сановников, Шеу-джун немедленно оставил столицу в ужасном смяте-
нии и от неприятельских полчищ, и от недостатка съестных припасов, [—]
двух страшных врагов, готовых истребить всех жителей и гарнизон. В столь
критическом положении Удабу надеялся облегчить судьбу своих подданных
назначением 40-тысячной армии, снабженной нужным количеством прови-
анта, под начальством трех полководцев. Но последствия не оправдали его
намерений, потому что генерал-прокурор Ли́-ин, в пьяном виде, около Ба́-
джеу, столкнувшись с монголами, был разбит и лишился всего транспорта,
а остальные два полководца обратились в бегство. Тогда пресеклись сооб-
щения с[о] Средней столицей и никакое вспомоществование не могло быть
туда доставленным. К довершению несчастия, один из лучших полководцев
вместе с[о] своим войском перешел на службу к монголам. Стесненная в сво-
их стенах столица, терзаемая отчаянием и голодом, питалась уже человече-
ским мясом.
262 [Часть 2]

[л. 218 об.]

Там младший министр Чен-хой предлагал своему товарищу со всем гар-
низоном сделать вылазку и победить или погибнуть с оружием в руках, и не
видя успеха в совете, принял яд, чтобы не пережить вверенной ему столи-
цы. Товарищ его Дзин-джун, взяв с собою свою любимую наложницу и при-
ближенных, уехал из города и более о нем не думал. Были там и такие, кото-
рые затевали присвоить себе титул императора. Наконец, монголы ворвались
в город, перерезали множество жителей, зажгли дворец, и пожар продолжал-
ся около месяца. Чингис-хан из Ху́ань-джеу (Хуртун-балгасу, близ Долон-
нора) прислал повеление, чтобы сокровища государственного казначейства
были отвезены на север, и впоследствии воздав похвалу бескорыстию Хуту-
ка, оказанному им при описи имущества, примерно наказал жадность двух
его товарищей. (Вскоре и он сам поспешил в Джун-ду: победоносная армия,
под начальством Мингана, радостно встретила своего хана посреди стен не-
давно взятой столицы. Осмотрев город, Чингис-хан возвратился в Лянь-дзин
(в окрестностях Ху́ань-джеу), увозя с собою одну из княжон императорского
дома. Это обстоятельство, сколько мне известно, не записано у китайских ав-
торов.) Под конец 1215 г. Самха-багатур, вследствие высочайшего повеления,
с 10 т[ысячами] конницы отправился к новой императорской резиденции че-
рез часть Шеньси, принадлежавшую тангутам, и устремил свои силы на кре-
пость Тунь-гуань при Желтой реке, у самого ущелья, ведущего из Шеньси
в Хэнань, и после безуспешных усилий принужден был поворотить по узкой
дороге, через горы Сун-шань, на Жу́-джеу. Переход его был сопряжен с не-
обыкновенными трудностями. Нередко связанные железные копья заменяли
мост по ужасным ущелиям. Преодолев многие препятствия, он достиг самого
центра провинции Хэ-нань, и оттуда двинулся на Бянь-дзин; но, пораженный
[л. 219]
войсками, прискакавшими из Шаньдуна, отступил к Ше́нь-джеу на запад-
ной границе Хэ‑нань, у Желтой реки. К счастью его, Хуан‑хо тогда покры-
лась льдом, и монголы тотчас перешли на северный ее берег. Хотя нюджис-
цы решились отстаивать одни только крепости, но неприятель, не уступая им
в твердости, своей настойчивостью везде покорял города. Наконец, испуган-
ный Удабу отправил посланника просить о мире. Соглашаясь на это предло-
жение, Чингис-хан велел объявить ему, что он может быть уверен в мире, если
сложит с себя императорское достоинство, взамен которого получит звание
короля-вассала в Хэнань. Но на столь унизительные условия нюджиский го-
сударь не захотел решиться, и оттого мирные переговоры были прекращены,
и монголы с новым остервенением опустошали китайские, некогда цветущие
богатством, области. Осенью 1216 г. Самха-ба́тур из Тангута снова помчал-
ся на юг, и миновав Тунь-гуань, взял приступом Жу́-джеу и другие города и,
приближаясь к Бянь-дзину, отрядами пресекал сообщения с столицей, гра-
бил окрестные селения, без большого даже труда, потому что Гаоци для сво-
ей безопасности заботился только о сосредоточении многочисленного войска
Период второй 263

в Бянь-дзине, между тем области и провинции без всякой обороны подверга-

лись разорению и хищничеству номадов, а государь, обманутый относитель-
но положения царства, не имел никакой возможности принять деятельные
меры для отражения грабителей. Он отверг представление прокурорского
приказа о способах прикрыть Бянь-дзин размещением лучших отрядов в кре-
постях, лежащих по дороге в столицу, и вести партизанскую войну с монгола-
ми. Впрочем, война продолжалась с переменным счастием на разных точках
Северного Китая. Сюй-бин разбил врагов около Пин-ян-
[л. 219 об.]
фу в Шеньси; но в то же время Цаган одержал верх в Ба́джеу, в Джили, и Уда-
бу прибегнул с предложением мира, Цаган отступил.
[§] 13. (Вставка. Покорение Ляодуна и Ляоси, Кореи; усмирение мэр-
гэтов; кэргизов и тангутов.) Обратимся теперь далее на восток, в Ляодун,
где царствует киданец Елюй-могэ, в городе Сянь-пин, под сенью монголов
(§ 12). Между тем Нюджиский двор пытался восстановить там свое владыче-
ство на развалинах нового престола, и успел уже вооруженною рукой отнять
у него несколько городов. Потому-то, для защиты своего вассала, Чингис-хан
отправил туда опытного и расторопного воителя Мухури (1214 [г.]), который
тотчас по прибытии на границу, вникнув в положение области, исторгнул го-
род Дзинь-джеу-фу, потом осадил северную нюджискую столицу, и раздра-
женный медленностью в сдаче города, едва не разрушил всех зданий. Вслед
за тем весь Ляодун покорился монголам так, что из 32 городов один Дай-
нин-фу остался за нюджисцами. Здесь надобно знать, что полуостров, о кото-
ром говорим, рекою Ля́о разделяется на две части: восточную, по-кит[айски]
Ля́о-дун (что ныне Фын-тянь-фу область) с главным городом Ляо-я́н-джеу
(восточная столица Дун-дзин), и западную, по-кит[айски] Ляо-си (что ныне
область Дзи́нь-джеу-фу) с главным городом Да-нин-фу (северная столица
нюджисцев, Бэй-дзин, на северном берегу Ло́хи). Восточная столица была
взята довольно хитро. Один из монгольских офицеров Сяо-ужинь, имея при
себе не более тысячи человек, подстерег ехавшего туда нового губернатора,
убил его на дороге, и с похищенными у него бумагами вошел в город, и бу-
дучи принят за губернатора, обезоружил местный гарнизон, и через три дня
выдал столицу полководцу Мухури. В покоренных городах по большей части
прежние градоначальники оставлены были на своих местах, но не все оправ-
дали сделанную им доверенность. Под конец 1215 г. Елюй-могэ ездил в стан
монгольского хана, для засвидетельствования ему верноподданства и пред-
[л. 220]
ставления богатых даров. Чингис-хан оставил за ним звание главнокоман-
дующего и назначил местопребыванием его Гуан-нинь. Между тем деятель-
ность Мухури не ослабевала на востоке, где многие изменяли данному сло-
ву. Итак, нюджиский полководец Джан-цин, овладев городом Дзи́нь-джеу
в Ляодуне (1214 [г.]), присвоил себе титул короля и, покорившись монголам,
был оставлен на месте. Но, когда в 1215 г. надобно было подкрепить армию,
264 [Часть 2]

бывшую в Бэйджили, Джан-цин получил повеление двинуться туда с 10 пол-

ками, во время похода в Пин-джеу притворился больным. Медленность под-
вергла его сперва подозрению, потом надзору и, наконец, казни. Узнав о том,
младший его брат Джан-джи, в Дзинь-джеу умертвив правителя канцелярии,
объявил себя королем, завладел городами Пи́н-джеу, Лу́ань-джеу, Жуй-джеу,
Ли-джеу, И-джеу и Гуан-нин. Тогда-то Мухури вынужден был поспешить
с войском на мятежника и, приведя в повиновение занятые им города, отру-
бил голову самому зачинщику. Укрепившись в Ляодуне и Ляоси, монголы
приобрели важную опору на севере, и оттуда могли уже угрожать остальным
владениям Нюджиского дома, особенно в Северном Китае. Чингис-хан, умея
вполне оценить воинские доблести своего полководца Мухури, вызвал его
к себе на берега Ту́лы, и воздав заслуженную похвалу, пожаловал ему звание
короля (го-ван) и визиря, также золотую печать в знак полновластия, пре-
доставил решение всех дел, словом, наименовав его своим наместником, по-
ручил ему продолжать завоевания в Китае. Учредив военные советы в Янь
(Шунь-тянь-фу в Джили) и Юнь (Да-тун-фу в Ша́нь-си), он сказал ему:
«Завоевание земель по северную сторону хребта Тай-хан мне принадлежит;
о приобретении земель по южную сторону того же хребта тебе до́лжно поза-
ботиться». Двадцать три тысячи монголов, отряды киданьский и нюджиский,
под начальством Уера и Тогана, составили армию, вверенную распоряжени-
ям опытного Мухури,
[л. 220 об.]
призванного ханом на новое поприще (1217 [г.]).
Среди забот о покорении Китая Чингис-хан не оставлял без внимания и но-
мадов, которые в разных точках азийской пустыни также пытались по-преж-
нему бунтовать и тревожить оплошных соседей. Прибыв на берега Кэрулуна
еще в 1216 г., он посылал полководца своего Субудая против брата и трех сы-
новей последнего мэргэтского хана Тохты, ополчившихся в алтайских горах.
При реке Джем они погибли в сражении, кроме третьего сына, Култухана, ко-
торый достался в плен, был отведен к старшему Чингисову сыну, Джучию,
и понравился ему за свое редкое искусство в стрелянии из лука, от чего и по-
лучил прозвание Мэргэн, но не избегнул смерти, несмотря на сильное за ним
ходатайство Джучия. После смирения мэргэтов, тумэты, соседи кэргизов,
вздумали (1217 [г.]) свергнуть с себя монгольское иго, и в сражении послан-
ного на них Бургул нойона убили. Тогда Чингис-хан повелел кэргизам под-
няться на мятежников, и узнав об их непокорности, послал Джучия, который
в непродолжительном времени успел водворить тишину и порядок между
буйными ордами. В концу того же (1217) года монголы в четвертый раз втор-
гались в Тангут, обложили там вторую столицу Син-джеу и заставили коро-
ля Тобы-Дзун-сян искать спасения в бегстве (в Ганьсу). Это королевство, со-
стоявшее из Ордоса и северной части губерний Ша́нь-си и Га́нь-су, во время
войны монголов с нюджисцами и Китаем, своим вмешательством вызывало
неоднократно мщение Чингис-хана, пока не пало жертвой к стопам сего героя
Период второй 265

(1227 [г.] § 15), о чем увидим ниже. Вскоре потом (1218 [г.]) киданьский Лухэ,
скрываясь от монголов, овладел некоторыми корейскими городами, но пол-
ководец монгольский Хо́чит-джала́ одержал над ним победу; король Ван-дун,
признавая себя вассалом Чингис-хана, обязался ежегодно представлять ему
в дань местные произведения. С сего времени и Корея (Гао-ли) стала покор-
ствовать монголам.
[л. 221]
[§] 14. (Вставка. Продолжение войны с нюджисцами в Сев[ерном] Китае,
по 1227 г.) Блистательные, можно сказать, успехи монгольских полчищ воз-
награждались приобретением земель и новых средств к продолжению вой-
ны, которая теперь превратилась в необходимость, страсть хана и многочис-
ленных его подданных, и стала окупаться несметными богатствами. Жадный
номад с величайшей охотой спешил в Китай и западные государства, где его
ожидала добыча, роскошь и всякого рода удовольствия, произведенные дол-
говременным трудом, как результат народной образованности и местная по-
требность. Между тем походы монголов, смешанных с разноплеменными
отрядами, набираемыми в покоренных странах, отчасти обеспечивали спо-
койствие в степях, куда возвращались с похищенными сокровищами победи-
тели, и после непродолжительного отдыха снова поднимались на иноземцев,
по указанию счастливого повелителя народов, за движениями которого и мы
последуем.
Мухури, украшенный воинскими подвигами и доверенностью своего го-
сударя, вторгнул[ся] в Северный Китай, где многие укрепления снова за-
няты были нюджискими войсками. Оставались там за монголами Джун-ду
(Средняя столица, Пекин) и северная полоса провинций Бэй-джили и Ша́нь-
си (1217). От Пекина они двинулись на юг, брали города сперва в Бэйджи-
ли, потом в Шаньдун, оттуда перешли на запад в провинцию Шаньси и там,
между прочим, овладели главным городом Тай-юань-фу, которого губерна-
тор, увидев бесполезность всех своих усилий и отличной храбрости, в отчая-
нии повесился. Здесь монголы троекратно восходили на стены и троекратно
были отражаемы, пока не изнурили осажденных своей многочисленностью,
бесстрашием и самым упорным штурмом. Но беспристрастие отдает полную
справедливость нескольким нюджиским полководцам и их армии, что они
в это время сражались с необыкновенным напряжением сил за целость горо-
дов с их жителями и имуществом, невзирая на малодушие многих и го-
[л. 221 об.]
товности при первой неудаче предаться отчаянию и лишить себя жизни. Кро-
ме того, среди угрожавшей общей опасности, сколько низких страстей откры-
лось между высшими лицами! Зависть и мщение, свирепствуя на просторе,
способствовали врагам преодолевать китайские твердыни, которые прежде
были для них неприступны. Еще до прибытия вспомогательных монголь-
ских войск, в течение кратковременной тишины, Удабу приобрел нового вра-
га на юге. Известно, что южный Китай, от реки Хуай в Хэнань, повиновался
266 [Часть 2]

династии Сун, имевшей пребывание в Хань-джеу, столичном городе провин-

ции Дже-дзян. Там император Нин-дзун, хладнокровный зритель борьбы
монголов с нюджисцами, приметив бессилие сих последних, перестал пла-
тить им условленную дань (1214 [г.]), впрочем, не поднимая на них оружия,
пока сами нюджисцы не решились (1217 [г.]) воспользоваться обстоятель-
ствами, чтобы завоеваниями на юге вознаградить потери на севере. Прав-
да, они сначала будто не обращали внимания на ослушных вассалов; потом,
Удабу имел намерение письменно предложить южному императору образо-
вать союз против монголов; но его убедили оставить это предприятие, что-
бы не обнаружить собственное бессилие перед соседом; наконец, главный
министр склонил его к вторжению во владения дома Сун, требуя восстанов-
ления взноса дани, на основании прежних мирных договоров. Но и эта по-
пытка оказалась безуспешной. Сперва северная нюджиская армия, перепра-
вившись за реку Хуай, брала города и опустошала многие уезды, подвластные
династии Сун; а коль скоро монголы нахлынули с севера, Удабу стал раскаи-
ваться в нарушении мира с[о] своим южным соседом, и отправил посольство
в Нин-дзуну с предложением возобновить мир и общими силами действовать
против монголов. Он ошибся в своих расчетах, потому что на юге очень по-
дробно знали уже незавидное положение нюджисцев, теснимых неприятелем
с двух сторон. На севере Мухури господствовал в трех провинциях, назначал
везде, по своему усмотрению, именем Чингис-хана начальников, и своей рез-
кой деятельностью
[л. 222]
не давал роздыха неприятелю. В то же время нюджисцы на юге с неистовством
кинулись на запад (1219), и там у китайцев сначала отняли несколько горо-
дов, и вскоре были разбиты, два раза покушались брать Дзяо-ян, защищаемый
храбрым Мун-дзун-ченом, который в продолжение 90 дней истощал все свои
силы и искусство в борьбе с отчаянными нюджисцами и, наконец, успел в тре-
тий раз оттолкнуть их от городских стен, и, дождавшись вспомогательных от-
рядов, одержал полную победу над врагами. 30 т[ысяч] их легло на поле сраже-
ния. Потери нюджисцев на севере были не менее значительны. Неустрашимый
полководец Дзя-юй, защитник местечка Кун-шань-тай, принужден был сдать-
ся, когда лишился последнего источника, доставлявшего воду горожанам.
Его ожидала ужасная кончина! Прежде он умертвил своего товарища и врага,
полководца Мяо-дао-жунь, и за то подвергся необузданному мщению со сто-
роны Джан-жеу, друга сему последнему. Этот Джан-жеу, прежде подданный
Нюджиского дома, а теперь приверженец монголов, велел связать плененно-
го Дзя-юя, и вырезал у него сердце для принесения в жертву тени убиенного
им полководца. Вскоре потом он расположился в городе Мань-чен (в Бэйджи-
ли) и тотчас был окружен несколькими десятками тысяч войска, приведен-
ного нюджиским полководцем Ву́-шань. Но осажденный, приказал старцам,
бессильным, женщинам и девицам взойти на стены, сам с[о] своими сподвиж-
никами сделал вылазку, пробился в тыл неприятеля, испортил осадные орудия,
Период второй 267

с копьями в руках и с пронзительным криком напал на нюджисцев и привел их

в замешательство; далее, выставив вдоль гор множество знамен, велел разгла-
шать приближение пособий108, хворостом поднимать пыль и приступать с бара-
банным боем к неприятельскому лагерю. Войска Ву́шаня рассеялись, а Джан-
джеу, преследуя их, устлал дорогу трупами, а потом брал города Ва́нь-джеу,
Ци-ян, Цюй-ян и др[угие], и свое имя прославил
[л. 222 об.]
в Хэ-бэй, т. е. в провинции Шаньдун. В 1220 г. Мухури из Шаньси перешел
в Бэйджили, из Мань-чен послал 3 т[ысячи] конницы под командой Мунгу-
бухи, который принудил Ву́шаня сдать город Джан-дин. Управление запад-
ной части провинции Хэ-бэй главнокомандующим вверено было природному
китайцу Ши-тянь-ни, и в помощники к нему назначен был Ву́шань. До сего
времени своеволие и грабительство монголов не переставало тревожить мест-
ных жителей, и заставило Ши-тянь-ни прибегнуть с представлением к Му-
хури о принятии мер для прекращения беспорядков в покоренных уже об-
ластях. И Мухури немедленно строжайше воспретил своим войскам грабить
жителей, освободил из плена старцев и детей, страхом наказания пресек пре-
ступления, и не токмо подкрепил свою армию, но и ослабил сопротивление
в народе, так что области и провинции стали с радостью ему покоряться.
Столько тяжких ударов с обеих сторон, устремленных на главу Удабу,
дали ему почувствовать важность необдуманного разрыва с Южным Кита-
ем. Свои неудачи он приписал дурным советам министра Гаоци, и потому
устройство принадлежавших ему провинций вверил полководцу Су-дину,
который поспешил [с] расположением значительной армии на южном бе-
регу Желтой реки, чтобы остановить быстрое стремление монголов, под на-
чальством Мухури, занявшего уже Дзи-нань, главный город в пров[инции]
Шаньдун. Но 20 т[ысяч] нюджиской пехоты не могли устоять перед неприя-
тельскими всадниками, и бо́льшая часть ее погибла в волнах Хуан-хо. Отту-
да победоносный Мухури двинулся на Дун-пин, и после месячной осады с[о]
значительными силами пошел на север, с намерением покорить некоторые
уезды провинции Шеньси, остававшиеся еще во власти нюджисцев. Перепра-
вившись вплавь за
[л. 223]
Желтую реку, при Дун-шень-джеу (Токто-хота), от вторгнул[ся] в Тангут
(1221 [г.]), с тем чтобы, завоевав часть Шеньси, проникнуть в Хэнань и на-
пасть на южную столицу. Испуганный тангутский король, Тоба-дзун-сянь,
послал к нему навстречу Дахая, чтобы угостить монголов в Ордосе. Вытре-
бовав 50 т[ысяч] войска от него, Мухури поворотил прежде на восток, опро-
кидывая противников, потом на юг, в пров[инцию] Ганьсу, взял Фу-джеу
и Фань-джеу; в 1222 г. овладел многими местами в Шеньси. Летучие его от-
ряды своими подвигами ознаменовывали все пути в Северном Китае.

108
Пособий — т. е. подкреплений, подмоги.
268 [Часть 2]

Оттого-то неудивительно, что еще в 1220 г. Нюджиский двор посылал Ук-

суна-джун-дуаня к Чингис-хану с просьбою о мире: Удабу тогда признавал
монгольского государя своим старшим братом, оставляя за собой император-
ское звание. Между тем Мухури настаивал, чтобы он отказался от импера-
торского звания, уступил некоторые города, сохранив для себя провинцию
Хэнань. Эти переговоры не принесли ни малейшего облегчения нюджисцам,
а монголам помогли к распространению ужаса в китайских провинциях. Го-
лод довершал то, чего ни иступленное оружие, ни личное отчаянное удаль-
ство не могло сделать. Города переходили в руки монголов, и Чингис-хан
в 1222 г., на хойхорских землях, униженному нюджискому посланнику повто-
рил те же условия мира, которые были прежде сообщены Удабе со стороны
Мухури. Угрозы и радостные клики победителей заглушали рыдание стра-
дальцев, но еще не решили перевеса в продолжительной борьбе, от которой
зависела судьба Китая и Монголии. Без сомнения, ни одна сторона не могла
роптать на недостаток физических сил; но Чингис-хан сознавал собственное
преимущество109, основанное на свежих, еще неувядших подвигах степных ге-
роев, между тем как Удабу
[л. 223 об.]
крепился одними лишь преданиями, завещанными от прошедшего. В 12 кро-
вавых лет китайские поселяне лишились всех выгод, тяжко приобретаемых
от земледелия, промышленности и торговых оборотов, жертвовали своей
жизнью для поддержания на престоле одряхлевшей иноземной династии, ко-
торая не была в состоянии обеспечить спокойствие и неприкосновенность
своих подданных. В то же время степные всадники, принеся с собою юные
только телесные силы, упивались чужою кровью, пропитывались чужим до-
стоянием, буйствовали на счет миролюбивого народа и, входя в сношения
с Южным Китаем, готовились уже раздавить остатки нюджисцев. И вдруг
кончина 54-летнего полководца Мухури (апр[ель] 1223 [г.]) воздержала их
на полете. На смертном одре, поседевший в воинских трудах Мухури по-
ручил своему младшему брату Дайсуну устремиться на Бянь-дзин (Нань-
дзин), что ныне Кай-фын-фу в губ[ернии] Хэнань. Сыну покойника, Боро,
предоставлено было титло отца и вверено начальство над покоренными в Ки-
тае провинциями. Завоевания и возмущения между нюджисцами дополня-
ли великое начатое дело монголами. Вскоре и престарелый Удабу, одной ру-
кой защищаясь от собственных слуг, а другой от врагов, на 61 году возраста,
лег в могилу (нояб[рь] 1223 [г.]). Шаткий престол достался его приемышу
Шеу-сюй (по-маньчж[урски] Нин-гя-су), который поспешил тотчас прими-
риться с Тангутом и династией Сун, и 11 лет (1223–1234 [гг.]) обладал совер-
шенно расстроенным Нюджиским царством. В том же году скончался и Нин-
дзун, вручив правление своему приемышу Лидзуну. Таким образом, в самое
короткое время переменились важнейшие деятели на театре бывшей войны,

109
Автором написано: преимужество.
Период второй 269

которых преемники не замедлили возобновить кровавые следы на злопо-

лучной земле. Впрочем, по смерти Мухури, монголы долго ничего важного
не предпринимали, и потому даже, что их тогда занимал
[л. 224]
поход на западные страны и завоевание Тангута. Правда, Ху-бэй, т. е. стра-
ны на север от Желтой реки, Шаньдун и вся область Гуань-шань (где ле-
жит крепость Дзюй-юн, в губ[ернии] Джили), по видимому, были уступлены
монголам, но за нюджисцами оставались Хэнань, на правом берегу Желтой
реки, от поворота ее на восток, вся область Ло-ян (Хэ-нань-фу), Сань-мынь,
Си-дзинь к востоку до Янь-дзяо-чень, на пространстве более 2 т[ысяч] ли
с востока на запад. А [так] как новое предложение мира было отвергнуто, то
нюджисцы решились отстаивать провинцию Хэнань, и для того укрепляли
переход через Желтую реку и важнейшие города, защищали крепость Тун-
гуань, набрали еще 200-т[ысячную] армию. Все это было необходимо нужно,
потому что Чингис-хан, по покорении Тангута (1227 [г.]), намеревался уни-
чтожить владычество нюджиское.
[§] 15. (Вставка. Завоевание тангутского королевства в 1227 г.) Видели мы,
как тангуты, в 1214 г., предлагали Китаю свое содействие против нюджисцев,
но не получили ответа, а в 1217 сами подверглись нашествию монголов; в 1218
повторили через лам свой совет, и опять не удостоились ответа. Впрочем, не пре-
кращая своих сношений с Китаем, они несколько раз напоминали им об угро-
жавшей опасности, пока не дождались (1219 [г.]) условия, чтобы тангутская ар-
мия сражалась в поле, а китайская брала города. Действительно, 200 т[ысяч]
тангутов обложили Гу́н-джеу и удивлялись медленности китайцев в общем
деле. Потому, в 1221 г., они решились еще раз попытаться образовать наступа-
тельный союз против нюджисцев, и, когда Мухури с[о] своим ополчением пе-
решагнул Желтую реку при Дун-ше́н-джеу, угостили его в Ордосе и доставили
ему 50 т[ысяч] войска. Несмотря на это, монголы в 1223 [г.] вторгались в Тангут.
[л. 224 об.]
Наконец, после десятилетних беспокойствий, при обоюдном изнемо-
жении, нюджисцы примирились с тангутами (1224 [г.]); тангутский король
Дэ-ван стал называться младшим братом, а не вассалом нюджиского госу-
даря, и, по неосмотрительности своей, дал у себя приют Чингис-ханову вра-
гу, Шилгаксан-кумун, и не хотел своего сына отпустить к нему в заложники.
Вот повод к войне, предавшей Тангут во власть монголов. Вверив обсерваци-
онный корпус сыну своему Чагатаю, Чингис-хан сам повел армию в Тангут,
взял города Гань-су-джеу, Си-лян-фу, Ли́н-джеу и мн[огие] др[угие], и по-
корил бо́льшую часть королевства от Шаджеу (Песчаной горы) и Кукэнора
до восточной его границы, опустошая все на дороге огнем и мечом, так что
жители местные не могли найти убежища ни на вершинах гор, ни в глубо-
ких вертепах110. Там поля покрылись человеческими костями. В это ужасное

110
Вертеп — пещера (устар.).
270 [Часть 2]

время победитель намеревался было истребить все народонаселение в Тангу-

те и в провинциях, отнятых у нюджисцев. Ему непонятным казалось, почему
в китайских магазинах не найдено ни одной мерки хлеба, ни одного аршина
ткани; он считал жителей Китая бесполезными подданными, и потому хотел
все земли их превратить в пастбища. К счастию человечества, при нем нахо-
дился один из потомков дома Ля́о, сын нюджиского министра, высокого ро-
ста, с длинной бородой и звонким голосом, Елюй-чуцай, сведущий в матема-
тике и астрологии, ворожей об успехе каждого предприятия и неразлучный
его спутник, который смело восстал на варварский совет, объяснив при том,
что, обложив умеренной податью земли в Джун-юань (т. е. в Северном Китае
до рек Хуай и Хань-дзан) пошлиной купцов, обоброчив111 вино, уксус, соль,
железо, горы и воды, можно ежегодно получать до 500 т[ысяч] ланов112 сере-
бра, по 80 т[ысяч] кусков113 шелковых тканей и около 400 т[ысяч] мешков114
хлеба. Выслушав со внима-
[л. 225]
нием мудрого советника, хан поручил ему устройство государственных фи-
нансов. Но план его приведен был в действо не прежде царствования Угэтэя
(§ 27). Между тем тангутская столица Нинь-ся-фу была обложена монгола-
ми. Преемник Дэ-вана, король Тоба-ши созвал все свои войска на защиту и,
лишившись в сражении около 30 т[ысяч] человек, заперся в городских сте-
нах. Оставив часть армии для наблюдения за ним, Чингис-хан двинулся на юг
к нюджиским пределам и, взяв там значительный город Линь-дао-фу, от жа-
ров уклонился к горе Лю-пань-шань, на граничную черту между владений
нюджиских, дома Сун и Тангута. Там он принял нюджиское посольство, про-
сившее мира и поднесшее ему в числе подарков одно блюдо, покрытое от-
личным жемчугом. Там же явился перед ним с покорностью преемник Елюй-
лугэ на ляодунском престоле Хивесе, который вскоре потом был свидетелем
взятия тангутской столицы (1227 [г.]). Король Тоба-ши принужден был вый-
ти из города и покориться. Его пленным отвезли в Монголию. И так пало
Тангутское королевство115, истощенное несоразмерными усилиями против
своих врагов. Окружность его составляла до 12 т[ысяч] ли. В нем считалось
22 области, т. е. 9 в Ордосе, 9 в Хэ-си (на западной стороне Желтой реки), да
4 в Си-цин за Желтой рекой. Все они изобиловали разным хлебом, особенно

111
Обоброчить — т. е. обложить оброком.
112
Лан (лян) — мера веса, равная 37,3 г, и серебряная денежная единица того же веса.
В современном Китае лян = 50 г.
113
Кусок (штука) шелка или др. тканей по-китайски — пи, размеры которого в раз-
ное время были различными — от 30 до 40 чи (10–13 метров). Чи — мера длины, равная
0,34 м.
114
Мешок — мера веса в 160 гинь (гин, цзинь), называвшаяся дань («мешок»), по весу
которого оброчный хлеб принимался в казну. Равнялся 95,49 кг. По другим данным, дань
(«мешок») — это вес, который можно унести на плечах, и он составлял примерно 60 кг.
115
Подчеркнуто карандашом.
Период второй 271

сарацинским пшеном116, пшеницей и ячменем, а управлялись законами, ко-

торые сходствовали с китайскими. Монголы наперерыв захватывали там де-
тей обоего пола и богатство. Елюй-чуцай взял несколько книг и два верблюда
с ревенем, которым впоследствии избавил многих солдат от свирепствовав-
шей заразы117.
118
Жизнеописание Елюй-Чуцая у Абель Ремюза в его “Nouv[eaux]
mél[anges] Asiatiq[ues, ou Recueil de morceaux]”. 2, 64–88. Cр.: о. Иакин-
фа «Ист[ория первых] четырех хан[ов из дома Чингисова]», ст[р]. 106
и д[алее].
[л. 225 об.]
[§] 16. (Вставка. Покорение Каракитая. 1218 [г].) Последний десяток
лет царствования Чингис-хана обнимает обширное поле его деятельности.
Не один Китай и сопредельные с ним владения изощряли силы и способно-
сти монголов, не одного рода цивилизация заслуживала их внимания, но и не-
знакомые еще западные царства, со всем своим разнообразием, бросались им
в глаза и вызывали на неравную борьбу чад степных. Некоторые полагали, что
по завоевании половины Китая Чингис-хан учредит там свою столицу для
личного наблюдения за покоренными землями и в ожидании благоприятно-
го случая к обладанию остальной половиной империи; но он, назначив там
управителей (даруга), сам надолго не удалялся из степей, где нужно было под-
стерегать буйные поколения и держать их в повиновении. Усмирив мэргэтов
(§ 13), он с негодованием взирал на Каракитай, где царствовал один из беглых
его врагов Куцулэ (Гучлук), сын последнего найманского Даян-хана.
Известно уже нам (т. 1, § 271), что это царство возникло после разруше-
ния киданьской монархии нюджисцами, и состояло из нынешнего Тарбаг-
тая, в котором основал свое пребывание дом Кидань, под названием Западно-
го Ля́о (Си-Ля́о), и вскоре раздвинул свои пределы от Гоби до Джейхуна119,
от гор тибетских до Алтая. В начале XIII века собирались там разные поко-
ления, особенно гонимые монголами. На востоке они соприкасались к уйгур-
ским землям и к Хотону, на юге граничили с Кашмиром, Болором, газне-
видскими владениями в Индии и сельджукидскими в Персии; на западе
с Хоресмом. Здешние поселенцы, получая значительные выгоды от земледе-
лия и торговли, наполняли цветущие богатством города, имели беспрерыв-
ные сношения с более образованными странами, перенимали разнообразное
просвещение, перенимали новые идеи религиозные. Посреди [н]их встретил-
ся ислам с буддийскими понятиями; но мусульманское учение брало пере-
вес через влияние западных проповедников. Правда, основатель сего царства,
Елюй-даши, почитается отличным воином, знато-

116
Сарацинское пшено (сарачинское, сорочинское пшено) — рис (устар.).
117
Ревень используется при заболеваниях желудочно-кишечного тракта.
118
Текст до конца параграфа смещен вправо.
119
Джейхун — арабское название р. Амударья.
272 [Часть 2]

[л. 226]
ком китайской словесности и приверженцем буддизма (с 1126 [г.]), и пото-
му должен был в своих владениях давать покровительство Шакъямуниевой
вере; но между промышленными его подданными, от связей с иноземцами му-
сульманами, совершался постепенный переворот мнений, доставивший пре-
имущество мугаметанству. Преемники его бессильные не умели воспрепят-
ствовать чужому влиянию на их достояние. Один из них Чилугу дал у себя
убежище сыну последнего найманского хана и сочетал его с[о] своей дочерью,
а занимаясь звериною охотою и другими удовольствиями, почти не заметил,
как его оставили три важнейших вассала: уйгурский хан, владелец Маверан-
негра (Трансоксианы) и хоресмский султан. Соображая эти обстоятельства,
зять его сдружился со многими местными военачальниками, сосредоточил
под благовидным предлогом остатки найманских отрядов, соединился с гла-
вою мэргэтов, бежавшим перед Чингис-ханом, потом вошел в союз с Мухам-
медом султаном хоресмийским и персидским, снесся с Османом владельцем
Самарканда и Мавераннегра и решился поднять знамя бунта. Первый Осман
восстал в Самарканде; вслед за ним Мухаммед вторгнул[ся] в Каракитай, ме-
жду тем как Куцулэ-хан с другой стороны напал на Узкенд и похитил там
сокровища. Первая стычка сего последнего с войсками законного государя
была неудачна, но потом безрассудное распоряжение гур-хана120 о пополне-
нии войсками недостатка денег возмутило армию и облегчило Куцулэ-хану
средства напасть на столицу и пленить государя. Овладев престолом, новый
хан, воспитанный, как некоторые думают, в христианской религии, по убе-
ждению своей супруги, сделался усерднейшим буддистом, и оттого не мог
[л. 226 об.]
равнодушно взирать на своих подданных, в Хашгаре, Хотоне и Алмалике, ис-
поведующих ислам, прибегал к помощи оружия, чтобы их заставить отречься
от своей религии и принять буддизм. Тогда-то и глава имамов, Алай-уд-дин
Мухаммед, жизнью своей заплатил за горячность к Мухамедову учению. По-
тому мусульмане, не находя спокойствия под правлением Куцулэ-хана, с ра-
достью обращались к монголам и считали их своими спасителями.
В 1218 г. Чингис-хан, для свержения ненавистного своего врага с престо-
ла, вверил 20-тысячную армию Джебэ-нойну. По слухам, дошедшим о том
до сведения хана, он бежал из Хашгара, а Джебэ, входя там, велел объявить
жителям свободу вероисповедания, и чрез то снискал общее расположение,
и последователи ислама тотчас подняли мечи на Куцулуевых солдат, живших
в их домах. Беглый престолохититель, скитаясь несколько времени в горах
и степях, наконец около Бадайшана попался в руки монголов и был предан
смерти. Джебэ-нойон оттуда послал в дар Чингис-хану тысячу лошадей. Весь
Каракитай, богатый торговлею с Китаем и Индией, покорился монгольскому
повелителю, и открыл ему путь к самому Хоресму.

120
Гур-хан (гурхан) — титул каракитайских (кара-киданьских) правителей.
Период второй 273

[§] 17. (Вставка. Завоевание Хоресма. 1219–1225 [гг].) Хоресм некогда

составлял часть Турана, т. е. пустыни, отделяющей Персию от Сибири, по-
том перешел в руки персов, а от них, между прочими владениями, по смерти
последнего персидского государя Иездеджерда, к арабам, от которых принял
махометанскую религию. Он перебывал в руках разных династий: Саманиды,
Газневиды, Бувеиды и Сельчукиды попеременно им владели. Последним хо-
ресмийским шахам суждено было испить горькую чашу разрушения, при по-
явлении всесокрушавшей силы
[л. 227]
Чингис-хана. Хотя они успели еще завладеть Ирак-Аджеми, т. е. персид-
ским Ираком, и Хорасаном, но все еще находились в зависимости от Сель-
чукидов, которые на своих рабов смотрели с ненавистью и страхом. Впо-
следствии хоресмийцы принуждены были покориться каракитайцам, т. е.
Западному дому Ля́о, и платить ему дань. По разрушении могущества Сель-
чукидов в 1149 г., земли их отошли к соседям, особенно к хоресмийцам. Ха-
лиф багдадский Наср не преминул прислать Тагашу, Иль-арсланову сыну,
пятому из шахов хоресмийских, диплом на занятые им владения: надеялся он
на его помощь в опасных случаях, а султан с благословением халифа мог ре-
шительнее действовать в глазах подданных.
Бо́льшая часть жителей Хоресма состояла из тюрков, которых монголы
называли таджик. В цветущих городах, расположенных по берегам рек, плодо-
родным и способным к возделыванию, оставались многие из арабов и персов,
промышлявших хлебопашеством, а более торговлей. Там были складочные
места для китайских и индийских товаров; сношения с Бухарой, Самаркан-
дом, Отраром, да торговый путь через Каспийское море и Волгу к болгарам
и славянам восточным доставляли значительные выгоды этому уголку Азии,
покрытому степями, на которых около Аральского озера бродили кочевые
племена.
Изо всего видно, что Хоресм имел особую физиономию, во времена по-
чти общего ужаса в Азии, когда Китай, при династии Сун, подавленный ню-
джисцами, принужден был искать связей через море с другими народами; ко-
гда в Монголии совершался великий переворот, и сношения с центром Азии
сделались весьма затруднительными и ожидали благоприятного результата
от страшного повсеместного брожения между народами.
[л. 227 об.]
Затеи Чингис-хана раздвигались постепенно, по мере увеличивавшихся
средств к завоеваниям. С 1200 г. в Хоресме владычествовал Ала-уд-дин Му-
хаммед, сын Тагаша, который покорив провинции Балк и Герат, сделался по-
велителем всего Хорасана, и потом приобрел Мазендеран и Керман. Привер-
женец ислама, подобно своим предместникам, с негодованием платил дань
иноверному каракитайскому государю; подстрекаемый Османом, владель-
цем Самарканда и Мавераннегра (Трансоксианы), также вассалом Кидань-
ского дома, который обещал ему покориться добровольно, если свергнет
274 [Часть 2]

с себя иноземное иго, и, досадуя на притеснение со стороны ханских чинов-

ников в его областях, воспользовался случаем, когда ханский посол, прибыв-
ший к нему за данью, по обыкновению занял возле него место. Мухаммед, на-
дменный после победы над кипчаками, кочевавшими на север от Каспийского
моря, велел изрезать в куски посла, потом вторгнул[ся] в пределы Каракитая
и попался в плен (1208 [г.]); выкупившись из рук неприятеля, в 1209 г., вместе
с Османом, учинил вторичное нападение, завоевал часть Тюркестана до Ос-
кенда и снискал такую славу между соседственными владетелями, что они по-
здравляли его с победой над язычниками, а подданные к его монограмме (ту-
гра) прибавили эпитет: «Тень Бога на земле». Возвратясь в столицу, султан
выдал свою дочь за Османа и отправил своего правителя в Самарканд на место
каракитайского. Вскоре Осман, негодуя на нового начальника, решился снова
покориться киданям, и велел умертвить у себя всех хоресмийцев. Потому Му-
хам[м]ед не замедлил взять у него Самарканд, злобного вассала, по просьбе
ревнивой его жены, убил и, уничтожив все его семейство, сам с[о] своим дво-
ром на жительство переселился в Самарканд (1210 [г.]). После Мавераннегра,
присоединил он к своим владениям еще одну область гуридскую
[л. 228]
от Герата до истоков Ганга (1212/[121]3 [г.]), также область Газнинскую
(1215/[121]6 [г.]), весь Джебель (аравийскую провинцию), бо́льшую часть
Ирака, Керман и Азербайджан, и таким образом поразил гордыню багдад-
ского халифа, а имея в своем распоряжении 400-тысячную армию, стал пося-
гать на достояние пронырливого халифа Насра, хотел от себя определить на-
местника в Багдад и, посоветовавшись со своим духовенством, двинулся туда
в поход, в 1217 г. завоевал Ирак-Аджеми и явился у стен Гамадана. Просьба
халифа о мире была безуспешна. Но осенью выпал снег, погубивший мно-
гих солдат и лошадей хоресмийских, а турецкие и курдские поколения сво-
ими набегами нанесли весьма чувствительный урон Мухаммедовой армии.
В то же время гром монгольских побед заставил гордого султана поспешить
восвояси. Он остановился в Ирак-Аджеми только для распределения завое-
ванных земель между своих четырех сыновей. Старшему из них Джеллаль-
эддин-Манкберни назначены: Газна, Бамиам, Гор, Бост, Фекабад, Замизда-
вар и пограничная Индия; второму Хотб-эддин-узлуг-шаху: Хоресм, Хорасан
и Мазендеран; третьему Геятс-эддин-татар-шаху: Керман, Кеш и Мекран;
четвертому Яхъя-гур-шаху: Ирак.
Владения Мухаммедовы занимали тогда обширное пространство. Се-
верная их граница тянулась по берегам Яика (Урала), около истоков Тобо-
ла и западной отрасли Алтая; восточная по Сейхуну121, мимо Бэдэхшана и по
западному берегу Инда; южная упиралась в залив Оманский; западная шла
по восточному и части южного берега Каспийского моря и разными изгиба-
ми достигала Ормуз[с]кого пролива. Бо́льшая часть этих владений слишком

121
Сейхун — Сеухун, арабское название р. Сырдарья.
Период второй 275

скоро была захвачена султаном и не могла слиться в одну массу прочную.

Правда, ислам соединял их тесно, но различие сект расторгало сердца му-
сульман,
[л. 228 об.]
подвластных Мухаммеду, и было вечным источником домашних распрей. Под
железной рукой общего их повелителя войско состояло преимущественно
из тюркменцев и канглийцев, а согбенная чернь отчасти не имела другого жили-
ща, кроме подвижных шатров. Могучий султан иногда вынужден бывал усту-
пать военной аристократии, льстить надменным полководцам, которых верность
была шатка и сомнительна, а подчиненные им воины с врожденной номадам ди-
костью ненаказанно истребляли плоды мирного трудолюбия жителей. Тюр-
кан-хатун, дочь князя Джинкеши из племени Кангли (Каныклы), бродившего
на бесплодных пустынях к северу от Хоресма и к северо-востоку от Каспийско-
го моря, твердого характера, выданная за Тагаша, Мухаммедова отца, привлекла
с собой многих родственников в новую отчизну, которые с войсками перешли
на службу к ее мужу, за свои услуги получали разные привилегии и наместниче-
ства с неограниченной властью, жестоким управлением причиняли возмущение
внутри государства: они-то, под покровом султанши, составляли как бы особый
класс народа, аристократию. Природные хоресмийцы смотрели злобными гла-
зами на пришельцев, во зло употреблявших свой перевес и разорявших их ша-
тры. Защитница канглийцев Тюркан-хатун самовластно действовала, часто во-
преки воле своего сына, от которого беспрестанно требовала новых апанажей122.
Она своим влиянием возвела на степень первого министра Наср-уд-дина, без-
дарного и продажного, который был некогда ее рабом, и теперь не переставал
грабить подчиненных, невзирая на неблаговоление к нему Мухаммеда. По воле
той же султанши право престолонаследия отдано было младшему ее внуку Уз-
лаг-шаху. Тюркменцы, выше упомянутые, почитались потомками тюрков-огу-
зов, которые, под предводительством Сельчукидов, завоевали Иран. От клима-
та и связей с туземными персами они изменились,
[л. 229]
по физиономии, нравам и языку стали отличаться от прочих тюрков. Итак,
обширное Мухаммедово государство лишено было внутреннего единства;
оно сплочено наскоро из разнородных частей, употреблявших языки фарси
и тюркский.
Между тем Чингис-хан приближался уже к харесмийским границам,
от которых отделяли его одни пустыни. Между Мавераннегром и странами,
подвластными уже монголам, существовала торговля караванная, бухарские
купцы привозили в Монголию шелковые ткани, холст, меха и марёну123 (rubia
122
Апанаж (фр.) — недвижимое имущество, предоставляемое в пользование членам
владетельных семей; удел.
123
Марена красильная известна также под русскими названиями: ализарин, зелени-
ца, бруск, крапп, красильный корень, марина, марзана. Использовалась в качестве крася-
щего вещества ярко-красного цвета. Настойки, отвары, сухой экстракт из корней марены
276 [Часть 2]

tinctórum, растение). Чингис-хан с[о] своей стороны употребил все средства

к обеспечению путешественников, прежде страдавших много от беспрерыв-
ных там разбоев; расставил стражи на торговых путях, чтобы купцы могли
безопасно со всех краев к нему стекаться, чтобы с блюдом золота на голо-
ве можно было безвредно пройти с востока на запад; убеждал своих нойо-
нов и военачальников отправить на запад людей для покупки редких товаров
в хоресмийских землях, и послать разные произведения Средней Азии. В это
время Мухаммед из Ирака через Нишапур прибыл в Бухару. Там предста-
ли пред лицом султана трое посланников, мусульмане, родовые подданные
султанские: Махмуд хоресмийский, Али-ходжа Бухарец и Юсуф отрарский,
и поднося ему, от имени монгольского хана, подарки, состоящие из слит-
ков серебра, пузырьков с мускусом, кусков яшмы и драгоценных шерстяных
платьев, предложили ему мир и просили дозволения на свободную торговлю,
присовокупив и Чингис-хановы слова: «Знаю твое могущество, и не ищу ни-
чего более, как дружеских сношений. Повелитель части богатого Китая и се-
верных стран не имею надобности в распространении моих пределов. Твои
купцы, прибыв к нам, нашли ласку и награду: мы платили
[л. 229 об.]
им вдесятеро за товары, и потому прошу принять и моих купцов также ми-
лостиво. Бог отдал вселенную нам двоим, и мы должны жить мирно как отец
с сыном». Сие последнее слово в азиатском дипломатическом языке означало
вассала. Ночью, султан призвав к себе одного из послов, Махмуда, и осыпая
его ласками и подарками, старался извлечь из него истинные сведения о по-
ложении Чингис-хана и, убедившись в его силах, отправил послов с друже-
ским ответом.
Дождался наконец и Чингис-хан трех мусульман, султанских подданных
с товарами. Один из них назначил непомерную цену на свои ткани, и этот тор-
гаш, по повелению гневного хана, был лишен товаров. Товарищи его в испуге
хотели поднести в дар Чингис-хану свои товары. Но хан приказал всем им за-
платить щедро и, угостив прилично, дать новые белые юрты. В след за ними
потянулся караван из 450 человек, мусульман, в Отрар при р[еке] Сейхуне.
Там наместник Инальджик, с титлом Гаир-хан, близкий родственник Тюр-
кан-хатуны, из жадности на богатства, велел их задержать, а перед Мухамме-
дом обвинил в шпионстве. По распоряжению султана невинные купцы пре-
даны смерти. Узнав о том, Чингис-хан пролил слезы негодования, трое суток
молился на вершине одной горы о наказании злодеев. Война [была] решена.
Поборов тогда своего заклятого врага Куцулэ-хана, Чингис-хан отправил
сперва к султану одного турка Багра с двумя монголами с требованием вы-
дачи отрарского наместника. Но это требование показалось неисполнимым,
потому что Инальджик был родственником султанши и некоторых эмиров,

применяются в медицине при заболеваниях почек как нефролитическое средство для

уменьшения спазмов и облегчения отхождения мелких камней.
Период второй 277

имевших сильное влияние на дела правления. Мухаммед велел Багру умерт-

вить, а спутников его монголов, обрив им бороды, отпустить; потом стал соби-
рать войско в Самарканде против киданьского хана, и узнав о приближении
отряда мэргэтов, под предводительством Тук-тогана, к канглийским кочевь-
ям, на север от Араль-
[л. 230]
ского моря, сам через Дженд, по бухарской дороге, двинулся на эти орды; но,
услыхав в Дженде, что мэргэты, союзники Куцулэ-хана, бегут перед монго-
лами, и, не полагаясь на свои силы, возвратился в Самарканд за новыми от-
рядами, с которыми опять поскакал в Дженд, и оттуда поворотил на север.
Случайно увидел он там поле, усеянное мэргэтскими трупами, пошел далее
и достиг монгольского стана. У него блеснула уже мысль сделать нападение;
но Джучи старался остановить его тем, что монголы хранят мир с хоресмий-
цами. Уверенный в превосходстве своей армии, султан бросился на монголов.
Монголы сокрушили левый его фланг, вломились было в самый центр и несо-
мненно одержали бы совершенную победу, если бы правое крыло хоресмий-
цев не прилетело в помощь Мухаммеду. Схватка продолжалась до позднего
вечера. Ночью монголы, разведя огни, ускакали так быстро, что к рассвету
уже были за два дня пути. Но эта встреча оставила в уме султана глубокое
впечатление храбрости монголов. В Самарканде наградил он своих полковод-
цев титлами и поместьями. Впрочем, один мусульманский историк намекает,
что монголы тогда были призваны халифом багдадским для отмщения Му-
хаммеду.
По смерти Куцулэ-хана и покорении его царства (1218 [г.]), Чингис-хан
созвал на совещание членов своего семейства и важнейших сановников о вой-
не с Хоресмом и о мерах устройства армии на новый подвиг. Вверив управле-
ние Монголии своему младшему брату Уцукэн, он сам двинулся в поход. Все
лето 1219 г. проведено было на берегах Иртыша для подкрепления конницы;
осенью, в сопровождении владельцев уйгурского и алмаликского и Арслана,
харлукского хана, повелитель монголов выступил против неприятеля. Ме-
жду тем Мухаммед хлопотал об
[л. 230 об.]
увеличении армии до 400 т[ысяч] человек. Недоставало у него строгой дис-
циплины и слепого повиновения воинов начальству, недоставало и привыч-
ки ко всякого рода лишениям и трудам: в обоих сих случаях превосходство
находилось на стороне монголов. Сверх того, хоресмийцы не знали так силь-
ного побуждения сражаться, как их враги, они должны были защищать ино-
верческое племя, чуждое им по религии и духу: победа не обещала им ника-
ких выгод; между тем монголы с жадностью бросались на страны цветущие
богатством: там добыча верна. Далее, Мухаммед, с самого вступления на пре-
стол, трудился только для умножения своих владений, а в критическое время
начал трепетать, колебаться, и в этом отношении не мог стать наравне с ха-
ном, которого вызвал на бой кровавыми оскорблениями. Вместо того, чтобы
278 [Часть 2]

сосредоточить свои войска и идти прямо навстречу неприятелю, он только

рассылал гарнизоны в пограничные города, а сам удалился за Джейхун, пола-
гая, что монголы, удовольствовавшись грабежом, возвратятся покойно в свои
пустыни. Некоторые приближенные советовали ему предоставить Маверан-
негр завоевателям, и по Джейхуну провести оборонительную линию. Эми-
ры готовы были следовать за знаменами султана, когда имели в виду обога-
щение от похода, а теперь что могло заставить их жертвовать жизнию? В это
время астрологи уверяли султана, что скоро произойдет счастливое для него
соединение созвездий, и враги побегут от его меча. Мухаммед от страха все-
му верил душевно. Узнав, что монголы поставили себе за правило, по взятии
городов, истреблять всех жителей, сам рассылал приказания сдаваться бес-
прекословно. С другой стороны, Чингис-хан, постигая недостаток единоду-
шия в неприятельских рядах и неудовольствия султанши к сыну, хитро при-
[л. 231]
думанным письмом старался внушить своему сопернику недоверчивость
к армии и в самом основании его могущества поселить раздор, гибельный для
хоресмийцев.
Осенью 1219 г. Чингис-хан без малейшего сопротивления достиг Отра-
ра, на берегу Сейхуна, и там распорядился походом в Мавераннегр (Заречье,
страна за Оксом, Трансоксиана между Оксом и Сейхуном, на западе примы-
кавшая в пустыне, отделяющей ее от Хоресма). С древних времен жили там
тюркские поколения, которые, в начале VIII в., перешед во власть халифов,
приняли ислам. Там города, населенные множеством персов и аравитян, на-
ходились в самом лучшем положении и снабжали всем нужным окрестных
номадов, также турков, бродивших по песчаным степям до Каспийского моря.
Отсюда шли товары к болгарам камским, славянам восточным и на рынок
новгородский, оживляемый сношениями с немецким купечеством. Связью
между среднеазийскими государствами Мавераннегр питался, возобновлял
свои жизненные соки и богател весьма быстро. Само пространство халифа-
та, власть и сила халифов, бесспорно, содействовали много торговым его обо-
ротам. Постигая всю важность этой страны, Чингис-хан думал о союзе с сул-
таном Мухаммедом и установить постоянные торговые с ним сношения, для
которых столько трудились аравитяне, всемирные купцы, в течение Средних
веков. Но последствия такой попытки не соответствовали благому намере-
нию Чингис-хана, стоявшего уже тогда на самом рубеже прекрасной провин-
ции, которая долго служила двум частям света посредницей в торговле, и ко-
торая вскоре должна подвергнуться опустошению и сделаться юдолью плача
до появления Тимура (Тамерлана).
[л. 231 об.]
Чингис-хан разделил свою многочисленную армию на четыре корпуса:
первый из них, под начальством Чагатая и Угэтэя, оставлен был у Отрара;
второй, под предвод[ительством] Джучия, устремился на Дженд (недалеко
от устья Сейхуна) к северу; третий направлен был к югу, на Бэнакэт, также
Период второй 279

при Сейхуне; Чингис-хан с центром армии двинулся на Самарканд и Буха-

ру, чтобы отрезать султана от Мавераннегра и не дозволить ему доставлять
пособия осажденным городам. Отрар, наскоро укрепленный, богатый вой-
ском и магазинами запасными, пять месяцев выдерживал осаду и готов был
сдаться, если бы не мешал Гаир-хан (убийца купцов) градоначальник. Быв-
ший под его командою Караджа-хан с отборной конницей решился ночью вы-
рваться из стен; монголы его схватили и, несмотря на его желание поступить
на службу к Чингис-хану, убили со всеми спутниками как нарушителя клят-
вы, данной законному государю. Вскоре Отрар был взят и разграблен. Гаир-
хан около месяца еще защищался в цитадели и, лишившись солдат и стрел,
сбрасывал кирпичи на неприятеля. Наконец, и он достался в руки монголов
и в цепях был оправлен в Самарканд к Чингис-хану, который велел ему на-
лить [расплавленного] серебра в глаза и уши за смерть невинных купцов. Ци-
тадель [была] срыта до основания. Жители отчасти истреблены, отчасти по-
сланы в рабство.
Между тем Джучи, по дороге в Дженд, приближаясь к Сигнаку, послал
там с требованием открыть ворота, и бешеная чернь, призывая имя Божие,
растерзала посла. Через семь дней, монголы, овладев сим городом, всех жите-
лей его перерезали: потом взяли Ожкенд, Бархалигкенд, Эшнас. Кутлук-хан,
наместник Дженда, ночью бежал за Сейхун через пустыни в Гургэндж, а не-
приятель похитил все бывшие там сокровища. Дозволив уйгурам возвратить-
ся на родину, Джучи заменил их 10 т[ысячами] кочевых тюркмен-
[л. 232]
цев и послал на Хоресм, но от коварных дикарей нельзя было ожидать ника-
кой помощи. В то же время третий 5-тысячный корпус успел овладеть Бена-
кетом, а Чингис-хан, вместе с[о] своим сыном Тулуем, явился у стен Бухары
(в март[е] 1220 [г.]), защищаемый 20 т[ысячами] гарнизона. Первая отча-
янная вылазка обратила в бегство монголов до самого Джейхуна, и тотчас,
по своей оплошности, подвергла почти все войско гибели от меча. В следую-
щий день имамы и сановники шли умолять о пощаде Чингис-хана, который
немедленно вступил в город, верхом въехал в главную мечеть и превратил
ее в конюшню. Там, ящики, в которых хранились экземпляры Алкорана, по-
служили вместо желобов; воины посреди великолепного здания, из кожаных
мешков пили вино, тешились искусством фигляров и певиц, и собственными
народными песнями. Спустя несколько часов хан, созвав всех жителей на ме-
сто общей молитвы, и с кафедры потребовал налицо самых богатых. Таких
нашлось 280 человек, и в числе их 90 иностранцев. Они-то должны были от-
крыть свои сокровища. Еще 400 всадников храбро отстаивали цитадель, пока
жители, по приказанию хана, не завалили рва и катапультом не разбили стен.
Взяв цитадель, победители выгнали всех в одном платье из города, а сами
бросились на их имущество. Бесчестие женщин, пытка богачей, раздел жи-
телей между солдат, сожжение города, за исключением главной мечети и не-
скольких каменных зданий, довершили эту картину неистовства.
280 [Часть 2]

От дымящихся развалин Бухары Чингис-хан, как грозная туча, двигался

по роскошной долине Согда, где тогда красовались сады, цветники и увесели-
тельные домы, и стремился к Самарканду, недавно укрепленному. Покорив
окрестные места, он с новыми толпами войска обложил Самарканд, в кото-
ром образовались уже две
[л. 232 об.]
противные партии: верных своей народности и готовых преклонить выю пе-
ред неприятелем. Первая вылазка гарнизона увенчалась некоторым успехом,
но повторенный сильный приступ так встревожил жителей, что глава духо-
венства Шейх-уль-ислам и кади, в сопровождении многих почетных лиц,
поспешили за город к хану, и покорностью своей спасли жизнь. 1 апр[еля]
1220 [г.] монголы уже были в стенах, умерщвляли упорных и грабили имуще-
ство. 30 т[ысяч] канглийцев пали от меча, 30 т[ысяч] ремесленников розданы
монголам, 30 т[ысяч] жителей оставлены для крепостных работ, а 50 т[ысяч]
пленных принуждены были выкупиться.
Где же тогда находился Мухаммед, завоеватель стольких областей? Его
преследуют Джебе и Субутай-ба́тур и не могут настигнуть уклонявшего-
ся от театра войны. Нерешительный султан из Самарканда поспешал в Нах-
шеб. Опытные воины советовали ему забыть уже о Мавераннегре, а обратить
внимание на Хорасан и Ирак, сосредоточить армию, призвать всех мусуль-
ман на защиту линии по Джейхуну. Другим казалось полезнее отступить
в Гизнин, на юг, чтобы, в случае неудачи, скрыться в Индии. И трусливый
Мухаммед предпочел последнее мнение и поехал в Балх, ожидая перемены
в положении звезд и известия о движениях неприятеля. Потеря Бухары и Са-
марканда погнала его в Ирак, а сведение о заговоре в войске заставило его
по ночам переменять палатки для предохранения себя от опасности. Султан
прибыл в Нишапур, когда монголы через Джейхун вторгли[сь] в обширную
и богатую провинцию Хорасан, состоявшую из четырех уездов (Мерв, Герат,
Нишапур и Балх), 5 июня достигли Нишапура, и взяв с собою отряды му-
сульман, мчались за беглецом, который искал приюта у своего сына Рокн-уд-
дина, собравшего до 30 т[ысяч] войска в окрестностях Казвина.
[л. 233]
Слух о несчастном положении города Реи рассеял и эту армию и скло-
нил гонимого судьбою и монголами султана обратиться в Мазендеран и от-
туда на островок Абсюкун, лежащий на Каспийском море. Посланные за ним
отряды по дороге брали и опустошали города и провинции; разорив глав-
ный в Мазендеране город Амоль, по следам Мухаммеда поспешили к мор-
скому берегу, пускали стрелы в лодку, везшую обладателя обширной монар-
хии к прагу124 могилы. Под скромной палаткой с величайшим удовольствием
принимал он грубую пищу от приморских жителей, и за это награждал их
патентами на должности и поместья, а чувствуя с каждым днем упадок сил,

124
К прагу — т. е. к порогу.
Период второй 281

призвал к себе своих сыновей Джелал-уд-дина, Озлаг-шаха и Ак-шаха; перво-

го из них назначил преемником престола и завещал ему месть врагам, второ-
му отдал Хоресм, Хорасан и Мазендеран, последнему Керман, Кеш и Мекран.
Лишившись всего величия, неспособный перенести всю тяжесть бедствия,
снедаемый печалью и тревогой, воспоминая светлые дня своей жизни, сул-
тан в тени шалаша ожидал смерти. Через несколько дней не стало в живых
Мухаммеда: его погребли в песках острова, без савана. Тюркан-хатун с же-
нами и детьми султанскими была взята в замке Илал на горах, отправлена
к Чингис-хану в Талекан на Джейхуне, оттуда в Монголию, где и скончалась
в Харахорине [в] 1233 г. Малолетние дети убиты; одна дочь отдана Чагатаю,
другая его управителю — мусульманину Габеш-амиду, третья одному из при-
дворных чиновников. Вдова после самаркандского Османа досталась в руки
какому-то красильщику, а Мухаммедовы сокровища сделались собственно-
стью монгольского завоевателя.
Хоресм волновался безначалием. Канглийские военачальники, будучи
недовольны назначением Джеллал-уд-дина вместо Озлака,
[л. 233 об.]
из опасения его решительности составили заговор, и юный султан ускакал
в Нессу (1221 [г.]). Между тем монголы огнем и мечом опустошали весь Хо-
ресм с его главным городом Гургендж, расположенным по обеим сторонам
Джейхуна. Осада Гургенджа тянулась полгода от неудовольствия, возник-
шего между Джучием и Чагатаем. Присланный туда начальником Угэтэй
кроткими словами примирил братьев, строгостию восстановил военную дис-
циплину, и приступом принудил горожан сдаться на капитуляцию. Ремес-
ленников отсюда отправили в Монголию, прочих умертвили, исключая мо-
лодых женщин и детей, которых победители обратили в рабство, а остатки
опустошенного города залили джейхунской водой.
Чингис-хан, дав роздых своей коннице, во все лето 1220 г., на нахшебских
лугах, орошаемых Джейхуном, новый поход открыл осадою Термеда, и в де-
сять дней взяв его штурмом, жителей велел перерезать. Там одна старуха пе-
ред смертью умоляла убийцу о пощаде, обещая откупиться прекрасной жем-
чужиной, которую она проглотила. Рассекли злополучную жертву и нашли
в ней желаемую драгоценность, а в надежде на подобную находку в других,
велено было потрошить их беспощадно. Бедехшан при Аму-дерьи также взят.
Тулуй двинулся на разорение прелестного Хорасана; Чингис-хан опусто-
шил Балх, известный под именем Куббет-уль-ислам (столицы исламисма125),
и потом вместе с Тулуем овладел твердыней Талекана после 7-месячной оса-
ды. В Хорасане, с уходом Джебэ и Субутая, оставивших там своих правите-
лей, в городе Тус глава милиции умертвил монгольского коменданта. За этот
поступок часть войска погибла от меча, и жители должны были срыть город-
ские укрепления. Подоспевший туда осенью Тулуй не щадил ни городов, ни

125
Так в тексте.
282 [Часть 2]

жителей (Несса, Харендер, Нишабур, Себзевар, Мерви-шаги-джеган древняя

столица сельчукидских султанов, Герат), везде боролся отчаянно; но местами
уже мусульманское
[л. 234]
духовенство начало входить в тайные сношения с монголами, склонять гар-
низоны к сдаче и принимать на себя посредничество в переговорах с неприя-
телем. И победители, обрушая укрепления, общие и частные домы, попирая
земледелие и местную ученость, богатые книгохранилища и учебные заведе-
ния, старались оказывать снисхождение к покорным и щадить класс ремес-
ленников: но нигде не обходилось без жестоких примеров, согласно с духом
времени и места. Поставив правителем Герата Мэлик-абу-бекра, и поручив
внутреннюю расправу какому-то Мингнаю, Тулуй из Хорасана поспешил
к главной армии, находившейся в Талекане, и, по уничтожении сего города,
вместе с Чингис-ханом расположился на лето в окрестных междугорных до-
линах. Туда же прибыли Чагатай и Угэтэй из Хоресма; один только Джучи
из Гургенджа перешел на север Джейхуна.
Известным сделалось, что Джеллал-уд-дин со значительными силами
(около 60 т[ысяч] чел[овек]) находится в Газне. Чингис-хан, осенью 1221 г.,
двинулся туда за ним; по взятии крепости Кердуан перешагнул высокую цепь
гор Гиндукуш, составлявших северную границу Индии; потом осадил кре-
пость Бамиян и уничтожил ее до основания. Здесь донесено ему о победе, ко-
торую одержал Джеллал-уд-дин над одним монгольским отрядом на грани-
це Забилистана, около Бамианского уезда, и которая не осталась без важных
последствий в самом управлении завоеванных монголами областей. Опре-
деленные победителями даруги126 в хоресмийских городах немедленно были
перебиты жителями, преданными своему султану. В Герате погибли Мелик-
абу-бекр и Мингнай со всей свитой, в то же самое время, когда Джеллал-уд-
дин, преследуемый врагами, спешил на юг, сперва в Газну (Гизнин), прежний
свой апанаж, где, после его выезда, монголы тотчас поставили даругу
[л. 234 об.]
Ялваджа; оттуда на берега Инда, и там вознамерился еще раз ударить
на неприятеля и, действительно, в битве с ними дрался отчаянно, желая от-
крыть себе путь оружием сквозь монгольские дружины, и, увидев несбыточ-
ность своих планов, с 4 т[ысячами] ратников бросился в реку (28 нояб[ря]
1221 [г.]). Достигнув благополучно берега, он наскоро собрал свои полчища,
счастливо боролся с индийцами, проник даже в их столицу Лагор, впрочем,
не забывая о прежних своих владениях хоресмийских, куда впоследствии
и отправился (1230 [г.]), как увидим ниже (§ 62). Между тем в погоню за ним
были посылаемы полководцы Бела и Туртай, от которых он уклонился в Дег-
ли, а монголы, не желая идти далеко внутрь Индии, на обратном пути за Инд

126
Даруга — должность, представитель хана в его личных владениях и управляемых
территориях.
Период второй 283

опустошили Лагор, Мультан, Фершабур и Мелькфур, и потом соединились

с главной своей армией.
До возвращения их, Угэтэй, по повелению хана, разорил Гизнин; Ильджи-
гэдай с 80 т[ысячами] войска бросился в Хорасан для наказания мятежных
жителей Герата (14 июня 1222 [г.]), и перерезав там, как говорят, 1 600 000 че-
ловек, разрушил стены и здания, и вслед за богатой добычей сам отправился
в главную армию. Город Мерв, вторично опустошенный монголами, воскрес
из своих развалин не прежде XV века (при Тамерлановом сыне, султане Шах-
рухе). Вражеский меч ничего не пощадил в этих прекраснейших странах, ки-
певших некогда многолюдством, промышленностью и богатствами. На пепе-
лище уничтоженных обширных городов долго, долго мелькали одни лишь
тени убиенного народонаселения.
Престарелый Чингис-хан, посреди ужаса эпидемической болезни, сви-
репствовавшей между воинами его во всю зиму 1222 г., у истоков Инда меч-
тал о совершенном покорении Китая и Тангута, где личное его присутствие
казалось неизбежным. Дождавшись весны, он велел перерезать пленных, ко-
торых пропитание
[л. 235]
сделалось тягостным, и двинулся в Тибет. Страшась высоких, снегом по-
крытых гор и дремучих лесов тибетских, великий завоеватель поворотил
в Пешавур на персидскую дорогу, через Бамиянские горы, мимо развалин
Балха, прошел за Джейхун в Бухару. Выслушав здесь объяснения догматов
и мусульманских правил, он одобрил оные, исключая путешествия в Мек-
ку, в том мнении, что весь мир есть дом Божий, и что молитвы отовсюду
к нему проникают. В Самарканде, по его повелению, читана была эктения127
в его имя, по случаю победы, одержанной над Мухаммедом. Кадии и имамы
были им освобождены от податей, доселе ими взносимых. По дороге, в удоб-
ных местах для звериной ловли, хан развлекался облавою; наконец, в февра-
ле 1225 года достиг своей орды и там начал делать приготовления к походу
в Тангут (§ 13 и § 15). К этому же времени некоторые относят и составление
законов (яса), которых сила долго одушевляла монголов на разных точках
оружием приобретенной, обширной монархии (§ 20). Но мы пройдем еще
по кровавым следам Джебэ и Субудая, перенесших опустошение на восточ-
ные пределы Европы.
[§] 18. (Вставка. Нашествие на Ирак-Аджеми, Азербайджан, Арран, Гру-
зию, Ширван, Кипчак, Русь и Болгары.) Эти полководцы, преследуя хорес-
мийского султана Мухаммеда, верные своим правилам, довершили разо-
рение персидской провинции Ирак-Аджеми, которую пустыня разделяла

127
Эктения (ектения) — название последовательности молитвенных прошений, одна
из главных составных частей богослужения в православной церкви. Здесь имеется в виду
хутба — мусульманская ектения, возглашаемая по пятницам в мечети, в Средневековье —
молитва о здравии правителя и халифа.
284 [Часть 2]

от Хорасана, Фарса и Кермана, а многие цепи высоких и снегом покрытых

гор разрезывают на части. Там города Реи и Кум были разграблены, наравне
с Зенджаном и Казвином, Гамадан (Экбатана) своим существованием обязан
покорности и богатым подаркам, которые градоначальник поднес хищ-
[л. 235 об.]
ным полчищам: но город должен был принять нового градоначальника, опре-
деленного монголами. Оттуда полководцы перешли в Азербайджан, с востока
примыкающий к Каспийскому морю, который вместе с Арраном за рекой Ку-
ром управлялся отдельно престарелым князьком Эсбеем, кипчакского проис-
хождения. Он решился отвратить от себя бурю пожертвованием части своих
богатств, платьев, лошадей. На зиму оба отряда передвинулись на Муганские
равнины, обильные пастбищами, в умеренном климате, на берегу Каспийско-
го моря. Снега здесь необыкновенно глубокие затрудняли переход войскам,
которые, наконец, вторгнули[сь] в Грузию, и с толпами тюркменцев и курдов,
огнем и мечом проложили себе путь до самого Тифлиса; там, поразив грузин-
цев и взяв огромную контрибуцию, весною 1221 [г.], устремились на Тебриз;
получив контрибуцию с жителей, овладели Мерагою. А [так] как горы пре-
пятствовали переходу в Эрбиль, то монголы обратились в Ирак-Ареб, при-
надлежавший халифу Насиру, и от развалин Гамедана, обагренных кровью
тамошних обитателей, снова пошли к северу, через Эрдэбиль, Тебриз, Сераб,
Байлекан, Ганджу, вторично ворвались в Грузию, рассеяли около 30 т[ысяч]
грузинцев, и опять, не решаясь по ущельям пробираться внутрь этой области,
обремененные добычей, поворотили в Ширван, взяли там приступом город
Шамахи и Дербенд (кроме цитадели). При помощи проводников, монголы,
перешагнув Кавказ, встретили за горами союз, составленный из аланов, лес-
гийцев, черкесов и кипчаков, из коих последние оказались непреодолимыми
в сражении, но, прельстившись золотом и богатыми одеяниями, которые им
были предложены с неприятельской стороны, отторглись от союза, и тотчас
были разбиты и лишены всего полученного ими в награду за свою измену.
[л. 236]
Кипчаки, турецкого происхождения, около двух столетий владели уже
землями, прежде принадлежавшими хазарам. Обширные их равнины прости-
рались на север от Черного моря, Кавказских гор и Каспийского моря, от усть-
ев Дуная до Яика, окруженные византийцами, венграми, руссами, болгарами
и канглийцами. Это кочевое племя известно было у руссов под именем полов-
цов (обитателей равнин); у венгров и римлян под названием куманов (кубан-
цев, от Кубани, проистек[ающей] из Кавказских гор на север от Мингрелии
и впадающей в Черное море. Заметьте, что буквы б и м, в разных турецких
и монгольских наречиях заменяют друг друга; напр[имер] из Иберии образо-
валась Имеретия; мэчин и бэчин). От внезапного нападения монголов кипча-
ки, оставив лучшие пастбища своим врагам, отодвинулись к самой границе.
Десять тысяч кипчацких семейств за Дунаем, на византийской земле, посту-
пили на службу к императору Иоанну Дукасу: часть их размещена во Фракии
Период второй 285

и Македонии, часть поселена в Малой Азии. Значительное число их бежа-

ло в русские владения с просьбою о помощи. В это время Русь, с востока от-
деленная Окою, раздроблена была на мелкие княжества, между собой вра-
ждебные, не повинующиеся великому князю, жившему сперва в Киеве, потом
(с 1169 [г.]) во Владимире. Там, под влиянием двух иноземных элементов,
норманского и византийского, и среди их борьбы, народ связан был одним
языком, одной верой и одинаковым внутренним устройством, но, потрясае-
мый двухвековыми раздорами, не мог слиться в одно могучее государство.
Слабостью его пользовались соседи, и в числе их кипчаки в южной полосе.
Сильный хан половецкий Котян, преследуемый грозными монголами, со сво-
ими дружинами, женами, детьми и имуществом, прибегнул в Галицию, под
защиту своего зятя, галицкого кня-
[л. 236 об.]
зя Мстислава Удалого. Мстислав, по примеру предков, призвал на ратный
подвиг князей Киевского, Черниговского и др[угих], и весною повел страш-
ное ополчение к устью Днепра; после победы над передовыми отрядами мон-
голов, он опередил союзников и, на Калке (ныне Калец, впадает в Азовское
море) был разбит на голову (31 мая 1224 [г.]), побежал с поля сражения;
за ним ринулось все в беспорядке. Монголы гна́лись за ними безостановоч-
но, опустошая половецкую землю до Днепра, а желая скорее соединиться с[о]
своим ханом, быстро оттуда поворотили на восток за Волгу. Весть о пораже-
нии русских скоро промчалась по всей Руси; затрепетал народ, не знавший
даже своего врага. От берегов Днепра монголы устремились на окрестности
Азовского моря, проникнули в Крым, взяли город Судак, принадлежав-
ший генуэзцам, но плативший дань кипчакам. Много было толков на Руси
о страшных варварах; потом наступило молчание; следы нашествия мало-
помалу исчезали, и русские дела пошли по прежнему направлению. В кон-
це 1223 г. монголы сделали нападение на болгар, живших по Волге и Каме,
торговавших с руссами и берегами Азовского моря, развозивших пушной то-
вар, воск и мед в Персию и Хоресм, откуда купеческие пути далеко прости-
рались. По разбитии болгар, монгольские полководцы поспешили к Чингис-
хану, возвращавшемуся тогда из Персии в Монголию. Персия еще не один
раз были ими опустошаема, и страх овладел даже византийского императора
Иоанна Дукаса, который из предосторожности велел поправить укрепления
и снабдить запасные магазины провиантом. Джучи, живя в своем уделе у вер-
ховьев Иртыша и Алтайских гор, получил повеление о завоевании земель, ле-
жащих на север от Каспийского и Черного морей; но болезнь, а потом смерть
его остановила исполнение этого похода.
[л. 237]
[§] 19. Из обломков разных царств и владений возникла монгольская
монархия, от Восточного океана до берегов Дуная и Оки, на пространстве
1200 миль в ширину: столько, по крайней мере, завоеватели обозначили сво-
им оружием! В ней приметно странное столкновение разных местностей,
286 [Часть 2]

на которых обитали различные народы, неодинаковым языком говорившие,

преданные разным религиозным толкам, различного образования, несходные
между собой ни в образе жизни, ни в нравах, ни в обычаях. Там были и плодо-
родные, восхитительные земли, и тундры, и дремучие леса, и горы снежные,
и страны почти лишенные всякой растительности. От знойных пределов Ин-
дии до оледенелого Севера Азии и от Восточного океана до пределов Евро-
пы жили номады или гнездились нищие в развалинах царств и городов. Вол-
нение, продолжавшееся четверть столетия, поглотило плоды человеческого
трудолюбия, так что все отрасли промышленности нескоро могли возобно-
виться и покрыть следы бывшего разрушения, которое казалось необходи-
мым тогда, как предвестник умственной жизни и перерождения самого че-
ловечества. Правда, материальные потери в древних и богатых государствах
были ужасные и неисчислимые от нечаянного потрясения всей Азии, но об-
разованность вообще выиграла много: она укрепилась, улучшилась и далеко
распространилась теми же путями, по которым недавно пролетела всесокру-
шавшая сила. Поток новых идей быстро мчался по кровавым стопам завое-
вателя. На место грубого и суеверного натурализма (шаманства) прибывали
буддизм, ислам, а потом и христианство. Художники и ремесленники с запада
и юга переходили в центр азийско-
[л. 237 об.]
го материка, принося с собой любовь к искусству и мирным занятиям, для бла-
га потомства. Чуждые друг другу народы сближались к себе так, как разъеди-
ненные члены одного общества, дали простор сношениям, торговле, роскоши,
открыли ход для гражданских добродетелей, убивали частный эгоизм; словом,
они тяжким опытом снискивали себе лучшее возрождение в будущности.
Бесспорно, средства завоевания были тогда значительные, почерпнутые
в основном положении монголов и в современном состоянии прочих госу-
дарств, с которыми довелось Чингис-хану бороться. Легко подвижные кон-
ные отряды его безостановочно преследовали неприятеля в разных точках,
и страхом варварства и личной храбростью: одни действовали внезапным на-
падением, россыпью, из засад, обманом, то вдруг кидались густыми толпами,
то, если не могли сломить неприятеля натиском, рассевались, и опять соби-
рались дружинами, чтобы с новой яростью встретить обманутого врага при-
творным их бегством. Из лука они стреляли с удивительной меткостью; то-
пором или мечом рубили беспощадно: часто отвага и телесная сила заступали
место искусства. Городские стены и тогдашние укрепления считались пре-
пятствиями, для преодоления которых служили им многие стенобитные ору-
дия, между тем осаждавшие старались опустошать окрестности, пресекать
привоз припасов, отводить воду, обманчивым уходом выманивать гарнизоны
из города, и потом вдруг на них нападать. Приступ продолжался день и ночь,
без отдыха, но переменными отрядами. Через леса и горы монголы пробира-
лись так быстро, как переплывали реки на своих конях. Итак, успехов мон-
гольского оружия нельзя приписывать одной многочисленности всадников:
Период второй 287

знание военного искусства принадлежало им по всем правам. Образованные

народы
[л. 238]
не могли ничего противопоставить строгой дисциплине, введенной гением
Чингис-хана. Кроме опытности, приобретенной в военном деле, девять слав-
ных урлуков, неотступных спутников хана (§ 10, e); стратагемы и искусство
номадной конницы делали страшным оружие монголов, так что ни одно го-
сударство не могло их превзойти силой. Впрочем, вся жизнь кочевого вои-
на была не что иное, как приготовление к военному ремеслу. Поход обыкно-
венно открывался осенью, когда лошади откормились на лугах. Свободное
время от других занятий было посвящаемо звериной ловле, облаве. Чингис-
хан не имел союзников; мир он давал только побежденному, и в покоренных
землях набирал воинов для усиления своей армии, которая предназначалась
на новый подвиг, и с каждым шагом, сделанным вперед, могла увеличивать-
ся новыми дружинами и приобретать средства к дальнейшим завоеваниям.
Хотя название монгола пользовалось большим уважением, но и инозем-
цы даровитые (китайцы, мусульмане) снискивали благоволение и полную
доверенность Чингис-хана, получали важные должности и своим умом тру-
дились для блага человечества. Имя Елюй-Чуцая неизгладимо в летописях;
заслуги его будут ниже исчислены. Уйгур, которого китайцы называют Тата-
тунго, принес с собой понятие о законах и обыкновениях своего поколения, и,
по повелению Чингис-хана, братьям и сыновьям его сообщил свои письмена,
т. е. те, которые и теперь употребляются монголами. Вообще, уйгуры, по сво-
ему местоположению и отношениям к соседственным владениям, имевшие
более побуждений к изучению грамоты, служили у хана для производства
счетных и письменных дел, и познания свои переда-
[л. 238 об.]
вали прочим поколениям. Азбука их, вероятно, быстро укоренилась в народе,
так что впоследствии правительственные меры не могли ее заменить другой,
квадратной, изобретенной Пакба-ламой128.
[§] 20. (Вставка. Законодательство Чингис-ханово.) Но Чингис-хан сни-
скал себе славу на востоке своим законодательством, которым надобно было
скрепить и сплотить все части монархии. Макризи129 утверждает, что «когда

128
Квадратное письмо (монгольское квадратное письмо, письмо Пагбы) — письмен-
ность, которую создал тибетский лама Дрогон Чогьял Пагпа (известен как Пагба-лама;
1235–1280), пятый глава тибетской буддийской школы Сакья, духовный наставник мон-
гольского правителя династии Юань в Китае Хубилай-хана и государственный наставник
(го-ши) империи Юань. Пагба-лама создал для Хубилай-хана квадратное письмо как еди-
ное для языков всех народов, подчинявшихся династии Юань: монгольского, тибетского,
китайского, санскрита, древнеуйгурского и, возможно, персидского. Письмо почти вышло
из употребления после свержения юаньской династии минской династией.
129
Макризи (аль-Макризи) — Таки-ад-дин Ахмед ибн Али аль-Макризи (1364–1442),
арабский (египетский) историк и географ.
288 [Часть 2]

Чингис-хан, основатель могущества Татар в странах Востока, победив Ван-

хана, утвердился на престоле, то постановил некоторые учреждения и нака-
зания, и внес их в книгу, которую назвал «Яса», и хотя некоторые именуют
ее «Ясак», но корень сего слова есть яса. Окончив издание сего уложения, он
велел вырезать оное на стальных досках, и сделал законом для своего народа.
Монголы наблюдали сии законы, доколе Бог не прекратил их могущества».
Другие составление законов относят ко времени возвращения Чингис-хана
из Персии, следст[венно] к 1225 г., и это мнение нам кажется правдоподоб-
нее, по крайней мере в отношении в самому собранию законов, которые мог-
ли издаваться порознь и прежде, сообразно с обстоятельствами, требовав-
шими определенного ограничения человеческой воли. Бесспорно, «порядок
заключался не в правах, а в обычае — краеугольном камне всех азиатских за-
конодательств. Этот обычай (обыкновение) заменял закон, и царствовал над
беспорядком души храброй, но бестолковой и невежественной демократии».
К сожалению, мы не имеем полного свода Чингисовых законов, но отрывки
его, сохранившиеся у мусульманских писателей, достаточно удостоверяют,
что завоеватель Азии постигал пользу от общественных связей для существо-
вания и благоденствия народа.
[л. 239]
Вот некоторые из Чингисовых установлений: 1) вера в единого Бога, твор-
ца неба и земли, ниспосылающего по своей воле жизнь и смерть, богатство
и нищету; 2) мусульманское духовенство и лекари, люди, предающиеся благо-
честивой жизни и умерщвлению плоти, муэдзины и обмывающие тела умер-
ших освобождены от тяжелой работы и публичных должностей; 3) под смерт-
ной казнью воспрещено именоваться ханом, до избрания курултаем. Престол
принят наследственным в царственной династии, но вверяется только муд-
рейшему и способнейшему к правлению и с определенными обрядами. На-
рушитель закона немедленно, с его семейством и служителями, заключается
в крепости, дабы при удобном случае не мог мстить. Избранный на царство
не употребляет другого титула, кроме хана; 4) некоторое число детей должно
обучаться уйгурскому письму для списывания законов, которые хранятся
в государственном казначействе и которые нойонами читаются при воцаре-
нии нового хана или других важных случаях и служат руководством в деле
общественном; 5) мир давать только побежденному; 6) войско разделяется
на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч. Солдаты получают оружие из рук
военачальника, который по окончании войны обязан хранить оное в цейхгаузе
и зимой выдавать только на время облавы. Никто из военачальников не смеет
принимать в свой отряд никого, принадлежащего к другому отряду. Из каж-
дого десятка, по мере надобности, на войну призывают одного или более че-
ловек. Солдаты не получают никакого жалованья, и обязаны ежегодно своему
начальнику давать положенное число лошадей, скота и пр[очего], и во время
похода жены их не освобождаются от этого взноса. Подчиненность требуется
до такой степени, что если десятитысячник провинится в чем-нибудь, и хан
Период второй 289

[л. 239 об.]

пошлет к нему своего служителя, для наказания его, то виновный должен по-
вергнуться к ногам посланного, и лежать доколе не будет исполнено над ним
наказание, даже если это было и лишение жизни. Никто не смел оставлять
или переменять назначенное ему место, хотя бы кто другой нуждался в его
помощи. Особенно тайджи и нойоны за свое малодушие подвергались строго-
му наказанию. Опоздавшего на сражение наряжали в женское платье. Кроме
лука, стрел и пики, каждый воин должен был приносить с собой пилу, шило,
иглу, нитку. Некоторые имели саблю, кожаный с железными полосками пан-
цирь и шлем. Грабеж, без позволения начальства, воспрещен; но из добычи
полученной в военное время, часть принадлежала хану. Не призванный в по-
ход обязан был безденежно исправлять общественные работы, и один день
еженедельно посвящать хану. 7) От начала весны до осени запрещено стре-
лять оленей, диких коз, зайцев, диких ослов и некоторых птиц, дабы осенью
можно было, во время облавы, найти более дичи для двора и армии. 8) Смерт-
ная казнь положена чиновникам за утаение чего-нибудь или за умышленный
поступок; незначительная вина может быть сложена ханом. 9) Тарханы130(а)
были изъяты от всех податей, и не обязывались делить добычу свою с кем бы
то ни было, имели право входить в царский шатер, не испрашивая на то по-
зволения от начальника стражи; утверждена безнаказанность всех их ошибок
и даже преступлений, если только они не сделают более девять раз одних и тех
же. 10) Никто из подданных хана не может иметь у себя в услужении монгола,
потому что все монголы были обязаны военной службой. Никто из монголов
и татар, под смертной казнью, не смел держать у себя чужого раба, а поймав
беглого, должен был препроводить к его владельцу. 11) Вора, за значи-
[л. 240]
тельную покражу, напр[имер] лошади, коровы, пополам рассекать; за мало-
важные вещи наказывать 7, 27, 37 до 700 ударов палкой или взысканием вде-
вятеро цены похищенной вещи. Убийцу мусульманина наказывать взыска-
нием 40 балиш131 золота, а за убиение китайца — взысканием одного осла.
Шпионы, лжесвидетели, колдуны, прелюбодеи и мужеложники подвергались
смертной казни. Каждому разрешено умерщвлять прелюбодея, пойманного
на деле. 12) Мужчина покупал жену, если она не находилась в первой и вто-
рой степени родства с ним. Все прочие браки дозволены. Каждый волен был
иметь столько жен, рабынь и наложниц, сколько мог прокормить. 13) Кто же-
лает съесть мясо какого-нибудь животного, тот должен, связав ему ноги, рас-
пороть брюхо и давить сердце этого животного, доколе оно не умрет, а потом
уже есть; если же кто зарежет животное, так как это делают мусульмане, то

130
Тархан (бур., монг. дархан) — привилегированное сословие тюркской знати. Титул
употреблялся у тюрков, монголов и других степных народов. Позже у монголов — священ-
ный, неприкосновенный, свободное от повинностей лицо, кузнец.
131
Балиш (балыш) — денежная единица в Монгольской империи.
290 [Часть 2]

таковой сам должен быть зарезан. 14) Позволено кровь и внутренности упо-
треблять в пищу. 15) Под строгим наказанием воспрещено купаться или мыть
платье свое в воде во время бури. 16) Для скорейшего сообщения в государ-
стве устроены были почты. Кроме того, упоминаются следующие постанов-
ления: смертью наказывать того, кто насказывает на другого, кто между двух
ссорящихся берет сторону одного и помогает ему, кто испускает мочу на воду
или на пепел, и кто, после двукратной несостоятельности, обанкрочивается
в третий раз. Запрещено есть предлагаемую пищу, прежде нежели предлагаю-
щий сам отведает оной, хотя бы это был князь, подававший пищу пленнику;
запрещено одному есть в присутствии другого, не пригла-
[л. 240 об.]
сив его участвовать в еде; запрещено одному насыщаться долее товарищей
своих; запрещено шагать через огонь, и становить ноги на стол и блюдо, с ко-
торого едят. Велено, чтобы проезжающий мимо вкушающих пищу, сходил
с коня, и ел вместе с ними, не спрашивая на то позволения. Запрещено брать
воду руками, а велено черпать оную для питья каким-нибудь сосудом. Запре-
щено называть какую-нибудь вещь нечистой, говоря, что все вещи чисты, и не
делать никакого различия между чистым и нечистым. Велено было, в начале
каждого года, представлять хану всех девиц, дочерей своих, для того, чтоб он
мог выбрать из них как для себя, так и для сыновей своих, и т. п. Все эти по-
становления, изображающие ним дух века, при всем своем несовершенстве,
возвещали некоторую гражданственность.
132
Отрывки этих законов находим у разных авторов, как то: в истории
Алай-уд-дина133 (жившего во второй половине XIII века; см. «Энц[икло-
педический] лекс[икон» Плюшара,] 1, 404); в Рашид-ад-Диновой летопи-
си134, в Макризиевом описании Египта135 (см. “Chr[estomathie] arabe” de
S[ilvestre] de Sacy, 2, 58; Русский перевод Вас. Григорьевым помещен в его
«Истории монголов», ст[р]. 154–[15]8), а собраны в “Notices et extraits des

132
Текст до конца параграфа смещен вправо.
133
Алай-уд-дин — Ала ад-Дин Мухаммад-шах I ибн Шихаб ад-Дин, также известен
как Ала ад-Дин аль-Хильджи, Алауд-Дин Халджи, Алауддин Хилджи, Алауддин Гильджи
(урожд. Али Гуршасп; 1266–1316) — султан Дели (Делийского султаната) на Индийском
субконтиненте в 1296–1316 гг. из тюрко-афганской династии Хильджи.
134
Персидский государственный деятель, врач и ученый-энциклопедист Рашид
ад-Дин Фазлуллах ибн Абу-ль-Хайр Али Хамадани (Рашид ад-Доулэ; Рашид ат-Табиб —
«врач Рашид»; ок. 1247 — 1318) составил исторический труд на персидском языке «Джами’
ат-таварих» («Сборник летописей»), являющийся важнейшим историческим источником,
особенно по истории Монгольской империи и Ирана Хулагуидов (Сборник летописей /
Рашид-ад-дин; Акад. наук СССР, Ин-т востоковедения: В 3 т. М.; Л.: Изд-во Акад. наук
СССР, 1946–1960; репр. переизд.: М.: Ладомир, 2001–2002).
135
Имеется в виду написанный Таки ад-Дином аль-Макризи историко-географи-
ческий обзор Египта «Китаб аль-маваиз ва-ль-итибар фи зикр аль-хитат ва-аль-асар»
(«Книга поучений и назидания, [содержащихся] в описании кварталов и памятников
[Каира]»).
Период второй 291

manuscr[its] de la Bibliothèque nationale [et autres bibliothèques”], t. V, p.

192–229; “Journ[al] asiatiq[ue”], Paris, 1842, janvier, p. 93–103).
а) Достоинство тархана давалось за спасение жизни государя на поле сра-
жения или за другие важные услуги, оказанные государству. Оно и со-
единенные с ним преимущества не были наследственны, и только Бата
и Кышлык, по особенной милости, удостоились распространения сих
прав и на потомков своих до девятого колена. См. [François] Pétis de la
Croix, “Histoire du grand [Genghizcan [Genghis-Khan] premier empereur des
anciens mogols et tartars”], p. 105. Русские государи давали боя-
[л. 241]
рам так называемые тарханные, или бессудные, грамоты, вследствие коих,
они не могли быть судимы никем, кроме государя, или нарочно уста-
новленного для того места. Сии грамоты отменены царем Иоанном Ва-
сильевичем, но, несмотря на то, даваемы были еще и при его преемниках.
См. «Судебник», изд[ание В. Н.] Татищева136, ст[р.] 48. [В. В.] Григорьев,
l. c., p. 132–[13]3. Cf.137: “Abulghasi Bahadur chan”, ed. Kasan138. f. 33. Ме-
жду калмыками до сего времени существуют тарханы и пользуются сво-
бодой от повинностей и службы. См. Ник. [И.] Страхова139, «Нынешнее
состояние калмыцкого народа…»140, СПб., 1810, № 12, ст[р]. 26–[2]7,
а в «Монг[ольских] законах», помещенных в «Северн[ом] Архиве», 1828,
№ 2141, ст[р]. 265, сказано: «кто во время бою оборонит владельца от рук
неприятельских и того пожаловать тарханом».
[§] 21. Форма правления основывалась на началах феократии142, вручала
верховную власть хану, в руках которого сосредоточивалось и законодатель-
ство, и часть исполнительная. От него полководцы получали и наставления
для предлежащих им действий в какой-либо стране, получали и определение
136
Судебник государя царя и великого князя Иоанна Васильевича и некоторые сего
государя и ближайших его преемников указы, собранные и примечаниями изъясненные
покойным тайным советником и Астраханским губернатором Васильем Никитичем Тати-
щевым / [предисловие издателя Г. Ф. Миллера]. Изд. 2-е. М.: В Университетской типогра-
фии у Н. Новикова, 1786. 270 с.
137
Cf. (conf., cfr.): confer — сравни (лат.).
138
Имеется в виду: Abulghasi Bahadür Chani. Historia Mongolorum et Tartarorum nunc
primum tatarice edita auctoritata et munificentia illustrissimi comitis Nicolai de Romanzoff.
Casani, 1825. 239 p.
139
Николай Иванович Страхов (1768 — после 1843) — писатель-сатирик, переводчик и эт-
нограф. Написал «Нынешнее состояние калмыцкого народа с присовокуплением калмыцких
законов» (СПб., 1810), «Рассматриватель жизни и нравов» (СПб., 1811) и др. В 1790–1792 гг.
издавал журнал «Сатирический вестник». Одно время был приставом над калмыками.
140
Нынешнее состояние калмыцкого народа, с присовокуплением калмыцких законов
и судопроизводства, десяти правил их веры, молитвы, нравоучительной повести, сказки,
пословиц и песни Савардин / Соч. и изд. Николай Страхов. СПб.: Тип. Шнора, 1810. 95 c.
141
Законы Мунгальские и Калмыцкие (перевод с права Мунгальского и Калмыцкого
народов) // Северный архив. 1828. № 2.
142
То же, что теократия.
292 [Часть 2]

своей власти. От имени хана были назначаемы и правители покоренных зе-

мель, как из природных монголов, так и из среды туземцев. Прежде нами за-
мечено было, что монголы состояли на военном положении, все были обяза-
ны военной службой, и должны были соблюдать самую строгую дисциплину
и подчиненность, от которой зависел весь внутренний порядок и стройность
монархии, оружием приобретенной и оружием поддерживаемой. Но, при ко-
чевом образе жизни монголов, не могли у них отделиться разные состояния
народа, подобные нашим. Там от личной храбрости и самоотвержения проис-
текали звания и привилегии, отделявшие
[л. 241 об.]
один класс от остальных жителей, над которым был проведен уровень верхов-
ной властью, подавлявшей частный эгоизм и частные притязания на какие бы
то ни было выгоды. Около хана лица, принадлежавшие к царственному дому
именовались нойонами, тайджиями, князьями. Тарханы образовали класс, на-
подобие личного дворянства, с немногими исключениями тех, которые удо-
стоились наследственного достоинства. Девять урлуков предводительствовали
девяти полкам (булук) из девяти поколений, под главным управлением Кулук-
Богорджи аруладского. Это были любимые ханские спутники в походах и важ-
нейшие исполнители его велений. В летописях, преданиях и народных песнях
увековечены еще имена четырех рыцарей, дурбэн кулук: Мухури, Богорджи,
Чилагун и Борохан, служивших своему государю верностью и мужеством. Му-
хури и Богорджи некогда Чингис-хана, после потери сражения, в траве под сне-
гом прикрыли войлоком и всю ночь ни на шаг не отходили от него. О военных
доблестях Мухури мы уже рассказывали выше. Богорджи также сопровождал
в походах своего хана, оказал ему много услуг, сделался самым близким к нему
и пожалован был в младшие темники, т. е. в помощники военачальника деся-
титысячного корпуса. Борохан славился необыкновенной храбростью и умер
на поле сражения. Он занимал под конец жизни должность первого тысячни-
ка. Чилагун в заслугах не уступал первым трем кулукам. Потомки сих четырех
мужей всегда начальствовали над дворцовой стражей, или над телохранителя-
ми, под названием дурбэн кулук; а если выходили к статским делам, то служи-
ли министрами. Слово багатур нам известно как почетное отличие храбрецов.
Итак, личные достоинства только и заслуги, оказанные хану, могли стяжать ка-
кое-либо особое звание между безименной143 толпой воинов,
[л. 242]
которые, впрочем, почитались более сподвижниками, нежели рабами своего
государя, разделявшего с ними добычу, все счастие и горе, в мирное и воен-
ное время. Сам Чингис-хан был избранник народа и верный отголосок идеи,
руководившей его на поприще азийского человечества, дряхлевшего посреди
раздоров и умственного застоя. Ужас монгольского оружия смирил гордыню
владельцев, окруженных туманом своего мнимого величия, а нравственные

143
Надо: безымянной.
Период второй 293

понятия и приложение искусств, существовавших тогда на Востоке к народ-

ным потребностям, довершили то, что только мог сделать один герой своего
века с[о] своим летучим ополчением. Местное суеверие, по необходимости,
должно было со временем уступить более здравой мысли и приготовить пре-
образование, о котором ниже станем говорить.
[§] 22. (Вставка. Кончина Чингис-хана.) Еще в 1226 г., вследствие како-
го-то сновидения, Чингис-хан, помышляя о приближении смерти, призвал
к себе Угэдэя и Тулуя, представил им обширную монархию, вновь создан-
ную, требующую умного и деятельного правителя, и преемником своим на-
значил Угэдэя. В 1227 г., при реке Си-дзян, он почувствовал себя нездоровым
и, обратясь к Тулую и сановникам, открыл им план проникнуть в Нань-дзин.
«Лучшие нюджиские войска оберегают крепость Тун-гуан, защищаемую
с юга горами, а с севера Желтой рекой. Трудно их там преодолеть. Надобно
испросить позволение пройти через владения династии Сун, которая, вечно
враждуя с нюджисцами, легко может на это согласиться. Тогда армия должна
двинуться на Та́н-джеу и Ды́н-джеу в провинции Хэ-
[л. 242 об.]
нань, и оттуда прямо на Да-лян144. Нюджиский двор не преминет потребовать
войска из Тун-гуань. Но эта армия, от продолжительного похода, не в состоя-
нии будет нам противостоять». Потом приказал полководцам скрывать его
смерть, велел умертвить тангутского короля и жителей города Нин-ся. Через
несколько дней, 18 августа 1227 г., скончался Чингис-хан, на 66 году возраста,
после 22-летнего царствования. Бренные его останки тайно были перевезены
в Монголию: сопровождавшие погребальную его колесницу, убивали по доро-
ге людей, которые попадались навстречу, чтобы слух о кончине хана не мог до-
стигнуть до его врагов, или в жертву духу его. У истоков Кэрулуна со всех сто-
рон стекались подданные воздать последнюю честь умершему. Согласно с его
желанием, он был погребен на одной из гор Бурхан-халдун. Дремучая роща по-
крыла его могилу: под тенью тех же дерев, под которыми некогда, по преданию,
отдыхал Тэмуджин, многие из его потомков нашли вечное успокоение. Стража
этого страшного места вверена была племени урянгутов. Ничья нога не дерза-
ла ступить там. До сего времени еще спорят о месте погребения Чингис-хана.
145
Марко Поло (Бержер[оново] изд.146, livr[е] 1, chap[itres] 53 et 54147)
говорит, что Чингис-хан (Chinchis) был погребен на горе Алкай (Alchai,

144
Да-лян (Далян, сокр. Лян) — одно из старых названий Кайфына (Кайфэна), в опи-
сываемое время — южной столицы чжурчжэней (Нань-дзин).
145
Текст до конца параграфа смещен вправо.
146
Имеется в виду: Bergeron P. Voyages faits principalement en Asie, dans les XII, XIII, XIV
et XV siècles, par Benjamin de Tudele, Jean du Plan-Carpin, N. Ascelin, Guillaume de Rubruquis,
Marc Paul Venitien, Haiton, Jean de Mandeville et Ambroise Contarini: accompagnés de l’histoire
des Sarasins et des Tartares, et précédes d’une introduction concernant les voyages et les nouvelles
découvertes des principaux voyageurs / par Pierre Bergeron. T. 1. La Haye [Гаага], 1835.
147
Книга 1, главы 53 и 54 (фр.).
294 [Часть 2]

Altaï), которая находится на СВ [северо-востоке] от Каракорума, города,

лежавшего при Орхоне. Гобиль148 (р. 54) утверждает, что она по-монголь-
ски называлась Хань, и лежит под 47°54´ с. ш., 9°3´ долготы от пекинского
меридиана. Впрочем, все сведения о месте погребения Чингис-хана мож-
но найти в примечаниях Катрмера на Рашид-ад-динову летопись149, т. 1,
ст[р]. 117–121. Ученый французский ориенталист принимает гору Бур-
хан халдун за одно с Хан-ула, Царской горой, по-маньчж[урски] Хань-
алинь, которую Жербильон150 назвал Кэнтэем (“Descr[iption <…>] de la
Chine [<…>]”151, t. 4, p. 210, 410, 515, 523). Некоторые искали ее в окрест-
ностях Байкала. На Орхоне известна
[л. 243]
Бурин хан у́ла. Не она ли?
[§] 23. (Вставка. Разделение монгольских владений между сыновей
и родственников Чингис-хана.) Пятьсот жен и наложниц составляли гарем
Чингис-хана. Четыре сына его в особенности отличались своими доблестями
и исправляли вернейшие должности в государстве: Джучи был звероловом,
Чагатай судьей, Угэтэй министром и Тулуй полководцем. Они воспитыва-
лись в военном стане, были свидетелями отцовских подвигов и сами участ-
вовали в важных походах. Обширная монархия, омываемая китайскими мо-
рями, примыкавшая к западным берегам Каспийского моря, еще при жизни
Чингис-хана разделена была между сыновей на четыре участка. Джучиев удел
простирался на северо-запад, т. е. на север от Аральского озера до пределов
Саксинов152 и болгар. Чагатаевы владения заключали в себе юго-запад, т. е.
от Каялика и уйгуров до берегов Джейхуна. Следств[енно] страны, извест-
ные на Востоке под названием Мавераннегра (Трансоксианы), лежащие к се-
веру от Оксуса (Джейхуна, Аму-дерья), или так называемая Бухария, Хива,
Бедехшан, Кабул, Андеджан (прежн[яя] Фергана), Ташкенд, Кокенд, ныне-
шняя киргизская степь, часть Сибири между Оренбургом и Алтаем, входили
в состав этого удела (Синей Орды), имевшего столицу в Биш-балык на бе-
регах реки И́ли. Угэтэй получил юго-восток, а Тулуй собственную Монго-
лию, т. е. всю страну между Харахоринскими горами и истоками Онона, так-
же все драгоценности, лучших коней и часть стад. Из 129-т[ысячной] армии
148
Вероятно, имеется в виду его сочинение: Gaubil A. Histoire de Gentchiscan et de toute
la dinastie des Mongous ses successeurs, conquérans de la Chine: tirée de l’histoire chinoise.
Paris, 1739. 317 p.
149
Histoire des Mongols de la Perse, écrite en Persan par Raschid-Eldin, publiée, traduite
en français, accompagnée de notes et d’un mémoire sur la vie et les ouvrages de l’auteur par
M. Quatremère. T. I. Paris: Imprimerie royale, 1836. 175, 450, [6] с.
150
Жербильон — Жан Франсуа Жербийон (фр. Jean-François Gerbillon, в Китае —
Чжин Чэн; 1654–1707), французский ученый миссионер-иезуит в Китае, куда он отпра-
вился в 1680 г. Умер в Пекине.
151
Description géographique, historique, chronologique, politique et physique de l’empire
de la Chine et de la Tartarie chinoise / J. B. Du Halde. Paris: La Haye, 1736. Т. 4. 606 p.
152
Средневековый город и область Саксин в Нижнем Поволжье.
Период второй 295

101 тысяча досталась Тулую и была разделена на три корпуса: средину, пра-
вый фланг (барун-гар) и левый фланг (джун-гар). Центр состоял из тысячи
человек, окружавших некогда Чингис-хана. Управлял им Чаган нойон, при-
родный тангутец, которого Чингис-хан воспитал и называл своим пятым сы-
ном. Правый фланг, из 38 т[ысяч] человек, находился под командою Богор-
джи нойона, а левый, из 62 т[ысячи], под начальством Мухури. Из остальных
28 т[ысяч] ч[еловек], по четыре тысячи получили Джучи, Чагатай и Угэтэй,
прочие розданы Чингисовым родственникам. Эти
[л. 243 об.]
войска сделались ядром многочисленных потом армий монгольских, напол-
ненных разноплеменными народами, и, по своей незначительности, очень
естественно подверглись изменению. Напр[имер,] четыре тысячи монголов,
доставшихся Джучидам, которым подвластны были страны на север от Чер-
ного и Каспийского морей, как капля в море канули между ужасными пол-
чищами кипчаков, черкессов, русских, магьяров153 и др. Мудрено-ли, что там
монгольский язык не мог укорениться и вынужден был уступить место тюрк-
скому (татарскому), которым говорила бо́льшая часть жителей?
[§] 24. (Вставка. Возведение Угэтэя на монгольский престол. 1229 [г].)
В течение двух лет от кончины Чингис-хана Тулуй управлял Монголией. На-
конец, весной 1229 г., стеклись со всех концов обширной монархии князья
и полководцы в ханский стан, на берега Кэрулуна, для избрания нового по-
велителя. От Каспийского моря поспешили Джучиевы сыновья Урда, Бату,
Шейбан, Тангут, Беркэ, Бергачар и Буха-тимур; с берегов И́ли Чагатай вместе
с своими сыновьями и внуками, Угэтэй от берегов Имиля; Уцукэн с восточ-
ной границы от нюджиских кочевьев. После трехдневного пиршества и степ-
ных увеселений, некоторые члены Курультая намеревались вручить Тулую
бразды правления. Но министр умный и опытный Елюй-чуцай советовал им
не уклоняться от последней воли Чингис-хана, назначившего своим преемни-
ком Угэтэя. Впрочем, Угэтэй, с[о] своей стороны, полагал возвести в ханское
достоинство Тулуя, который, будучи неразлучным спутником своего родите-
ля, мог основательнее вникнуть в систему правления. Сорок дней монголы
пировали, в ожидании окончательного решения сейма. В сорок первый день,
указанный астрологами, Угэтэй восшел на ханство. Тулуй поднес ему чашу,
[л. 244]
и в то же время все присутствовавшие, сняв шапки, совершили троекратное
коленопреклонение перед новым государем. Потом, вышед[ши] из палатки,
Угэтэй три раза поклонился солнцу, и все собрание последовало его приме-
ру. И опять возобновился пир, князья поклялись служить верно избранному
хану. Им розданы были сокровища, похищенные во всей Азии. В продолже-
ние трех дней приносили яства в жертву тени завоевателя. Сорок красивых
дев из важнейших семейств, в богатейшем наряде, вместе с отличными конями

153
Магьяры (венг. magyarok) — имеются в виду мадьяры (венгры).
296 [Часть 2]

отправлены на тот свет, к услугам Чингис-хана. Нюджиский двор прислал

Агудая с приношениями к погребению; но Угэтэй не принял их, сказав: «Ню-
джиский государь долго не покоряется, и принудил состариться бывшего
хана на войне?»
154
По словам летописи дома Юань, князья и чины, для избрания хана,
съехались осенью в осьмой месяц 1229 г. к Гилур-голу, в урочище Чида́л-
у́ла. По Ган-му, Угэтэй возведен был на престол на востоке от Харахори-
на, в урочище Куйтун-арал. См. Иакинфа «Ист[ория первых] 4 [четырех]
ханов [из дома Чингисова]», ст[р]. 149–[1]50. Чингис-хан в храме Пред-
кам получил название Тайдзу (т. е. родоначальника новой династии).
Ibid., 143. Тулуево же регентство продолжалось ровно два года, с сент[яб-
ря] 1227 по сентябрь 1229 [г]. Ibid., 148, n.
[§] 25. (Вставка. Начальные распоряжения Угэтэя.) Угэтэй, в первые ми-
нуты своего царствования, обратил внимание на государственные дела, ве-
лел строжайше исполнять яса, т. е. законы, изданные Чингис-ханом, простил
преступников, пойманных по смерти его. Пользуясь ханскою доверенностью,
Елюй-чуцай составил положение о чинах, определил преимущества прин-
цев крови, сочинил церемониал возведения на престол, а потом представил
государю о злоупотреблениях местных правителей, располагавших жизнию
и имуществом обитателей
[л. 244 об.]
в завоеванных провинциях. За оскорбление они мстили мечом и оковами,
от чего иногда целые семейства подвергались бедствию. В то же время опреде-
лено было количество годичных податей. Постановлено, чтобы китайцы, жи-
вущие по северную сторону Желтой реки (т. е. в Джун-юань, Северном Китае)
платили подать с домов, по числу семейств. В Западном краю совершенно-
летние мужчины обложены были подушным оброком, а монголы ежегод-
но с каждой сотни лошадей давали одну кобылицу, с каждой сотни рогатого
скота и овец по одной голове. Заведены хлебные магазины, учреждены поч-
ты для разных указов. По представлению министра финансов Елюй-Чуцая,
страны, отнятые у нюджисцев, разделены были на десять провинций («дорог»,
как-то: Джен-дин, Хэ-дзянь, Дунь-пин, Дзи-нань, Пин-ян, Сюань-дэ), и в каж-
дой из них устроен трибунал из ученых людей, президента и его помощника,
для раскладки и взимания податей. Тот же министр однажды докладывал хану
о введении Кундзыева учения, прибавив: «хотя мы, сидя на лошади, получили
монархию, но, сидя на лошади, невозможно управлять ею», и государь, выслу-
шав его благосклонно, начал мало-помалу употреблять ученых к должностям.
Это были начальные действия Угэтэя для устройства обширной монархии,
которая, будучи чрезвычайно быстро приобретена оружием, требовала усиль-
ных и беспрерывных трудов со стороны правителей, чтобы разнообразные ее
части могли получить некоторый вид общественного единства.

154
Текст до конца параграфа смещен вправо.
Период второй 297

[§] 26. (Вставка. Завоевание Северного Китая и свержение Нюджиско-

го дома (1234).) Данное прежде направление воинственному народу не могло
скоро измениться, даже при миролюбивом государе. Монархия, основанная
оружием, оружием только должна была под-
[л. 245]
держиваться. На избирательном сейме решены были три новых похода: в ню-
джиские владения, Персию и Кипчак.
Монголы продолжали свои действия на юге Шеньси и проникли уже
до пределов владений дома Сун. В 1227 г. они взяли город Си-хо́-джеу в Га́нь-
су, а в 1228[-м], в первый раз со времени нашествия их, в течение 18 лет, были
разбиты нюджисцами в Да-чан-юань. Оттого воспламенилось мужество ню-
джисцев, и они начали наступать решительнее, особенно в 1230 г. Потому сам
Угэтэй, вместе со своим братом Тулуем и племянником Мункэ, взяв новую
армию, двинулся в Китай через Ша́ньси и, переправившись за Желтую реку,
вторгнул[ся] в южную часть провинции Ше́ньси, разрушил там до 60 укреп-
лений, овладел главным городом Фын-сян-фу. Летом 1231 г., от жаров уда-
ляясь на север, он велел Тулую обратиться в Ганьсу. Провинция Хэнань, по-
следнее достояние нюджисцев, с севера ограждалась Желтой рекой, а с запада
[—] высокими горами и крепостью Тун-гуань. Тогда один нюджиский пере-
бежчик советовал пройти через пров[инцию] Сы-чуань, принадлежавшую
дому Сун, и с юга проникнуть в Хэ-нань. Этот план совершенно соглашался
с предположением Чингис-хана (§ 22), был одобрен Угэтэем, и северная ар-
мия, соединившись с южной, около Нань-дзина, направилась в поход, между
тем как монг[ольский] посланник Чобуган вступил в переговоры с Южным
двором о дозволении на свободный переход восточной стороной реки Хуай
в Хэнань. Но умерщвление посланника вооружило хана против юга, и по-
вергло владения сунские в пучину бедствий. Тулуй немедленно из Бао-дзи-
сянь, с берегов р. Вэй-шуй в Шеньси, перешагнув горы Хуа, отделяющие рус-
ло реки Хуай от р. Хань, и составлявшие границу между Северным и Южным
Китаем, мечом открыл себе путь во владения
[л. 245 об.]
сунов. В ноябре 1231 г. северная часть провинции Сычуань покорилась монго-
лам. В то же время нюджисцы не знали, к каким прибегнуть средствам защи-
ты. Многие советовали разместить войска по городам близ столицы, хлебом
наполнить житницы Бянь-дзина (иначе Нань-дзин, южная столица, а ныне
Кай-фын-фу), а окрестных жителей переселить в укрепления. Но император
решился обезопасить северную и южную границу провинции Хэ-нань, и для
того отправил один корпус войска на пределы Бэйджили, а другой на южную
границу Хэ-нань, в Дын-джеу. Монголы тогда находились при р. Ха́нь-дзян,
и в первой схватке с нюджисцами одержали верх, между тем бежавшие с поля
битвы ложно донесли императору о своем злополучии, и государь, искрен-
но радуясь успехам нюджиского оружия, принимал поздравления чинов. Дан
был пир министрами в Сенате, и крестьяне, охранявшие города и крепости,
298 [Часть 2]

возвратились в свои селения. Через несколько дней действительные победи-

тели, монголы, дали им почувствовать свое превосходство.
Когда Тулуй подвигался в Хэнань, Угэтэй осаждал Хэ-джун (Пу-джеу-фу)
на самой южной границе провинции Шаньси; приготовил там и земляные на-
сыпи и подземельные подкопы для приступа, раздробил отбойные машины и,
по взятии этого города, поскакал к Желтой реке, чтобы там соединиться с Ту-
луем. Это быстрое движение монголов привело в трепет нюджискую столицу,
Бянь-дзин. Правительство велело крестьянам отворить малую плотину и во-
дой окружить город, а 30-т[ысячной] армии охранять берега Желтой реки.
Но Угэтэй, стоя на южном берегу Хуан-хэ, послал Субутая обложить Бянь-
дзин. Тогда же Тулуй отрядами вторгался
[л. 246]
в Хэнань, непрерывно преследуя нюджискую армию, изнуренную походом,
голодом, снегом и дождями, и поспешавшую на защиту столицы; одержав
над ней победу, наконец, соединился с ханом. Бянь-дзин стал еще сильнее
трепетать. Нюджиские рассыльные созывали крестьян в города, но неприя-
тельские отряды старались препятствовать всем их действиям, так что суда
были брошены без хлеба и хлеб достался монголам, которые, приближаясь
к Шань-джеу, в горных ущельях, наполненных снегом, слыхали вопли жен-
щин, детей и старцев, брошенных нюджискими войсками. В Хэнань города
сдавались неприятелю. Угэтэй посылал в столицу предложение, чтобы импе-
ратор покорился и выдал многих ученых и 27 важнейших семейств в залож-
ники. И нюджиский государь снаряжал уже посольство к монгольскому хану
с изъявлением своего согласия на данные условия, когда Субутай, обложив
его столицу, поставил осадные машины, построил палисад155 и пленных ки-
тайцев гнал заваливать ров хворостом и соломой.
Столица, в виде квадрата, имеющая около 12 миль в окружности, за-
щищаема была 40 т[ысячами] гарнизона и войсками, призванными с бе-
регов Желтой реки, да, кроме того, 20 т[ысячами] вооруженных крестьян.
Император манифестом своим, приглашая подданных к защите, исторгнул
слезы у всех жителей столицы: в надежде на мирные переговоры, он запре-
тил сражаться с монголами. В сопровождении нескольких всадников, Нин
гясу выехал за ворота, и не мог равнодушно взирать на китайцев, которые
падали перед ним подле дороги; утешая их, сказал: «для спасения вас, я ре-
шился
[л. 246 об.]
именоваться вассалом, платить дань, и малолетнего единственного сына
отправить в заложники». В самом деле, великий князь Шеушунь вместе
с первым министром Ли-ци тотчас уехал в монгольский стан. Между тем

155
Палисад — частокол, временное полевое укрепление в форме стены из ряда стол-
бов (свай) высотой в несколько метров, вертикально врытых или вбитых на треть своей
длины в землю.
Период второй 299

осада продолжалась; неприятель строил балисты156 из бамбука для пу-

скания камней, а защитники города на стене делали отбойные машины
из строевого леса, взятого из старых дворцов, укрепляли сетьми, верев-
ками, канатами, тюфяками; висячие дощатые щиты обивали воловьими
кожами. Монголы палили из пушек, но ядра их пробивали только дыры
в стенах из крепкой глины. Потом насыпали они за рвом земляной вал
длинный, с амбразурами и башнями, и притинами157, вмещавшими в себе
до ста человек. Нюджисцы старались поражать врага огненными балиста-
ми158, т. е. чугунными горшками, наполненными порохом; стращали раке-
тами. После 16-дневной осады Субутай остановил действия, под предло-
гом, что уже начались переговоры о мире. Император с[о] своей стороны
послал драгоценные дары в монгольский лагерь, а Субутай отступил от го-
рода, в котором открылась зараза. Говорят, что около 900 т[ысяч] гробов
[было] вынесено за ворота.
Это опустошение привело в безотрадное уныние жителей, ожидавших еще
политической гибели. В продолжение переговоров о мире, нюджиские воины
умертвили монгольского посланника, и чрез то уничтожили последнюю на-
дежду на прекращение войны. Но в то же время столица наполнялась войска-
ми, малодушными, и вскоре почувствовала недостаток в съестных припасах.
В совете возникло разногласие относительно средств защиты, а император,
отвергая все предложения, объявил свое намерение оставить Бянь-дзин, от-
крыл государственное и дворцовое казначейство, вещи роздал в награду во-
инству и, для усми-
[л. 247]
рения жителей, изнуренных голодом, велел распустить слух, что решено
дать сражение неприятелю. Наконец, слезно простившись с[о] своим семей-
ством, государь, сопровождаемый народными воплями, направил путь к во-
стоку. Вслед за ним Субутай послал погоню, которая в 20 милях от столи-
цы настигла его и на Желтой реке вступила в борьбу. Но Нин гясу, не теряя
присутствия духа, не перестал распоряжаться снабжением городов войском
и хлебом, а жители столицы, в надежде на успехи своей армии в Шаньдун,
одушевляемой самим государем, выдерживали осаду с необыкновенной твер-
достью. Впрочем, спустя короткое время, дошла до них весть о разрушении
и этого последнего их оплота, тогда как монголы с каждым днем более и бо-
лее стесняли столицу, пресечением сообщений с окрестностями. Гарнец159
риса дошел там до двух ланов серебра; бедные умирали с голоду; чиновники
156
Балисты (правильно баллисты) — античные осадные орудия для стрельбы камня-
ми (или другими снарядами) по городским стенам.
157
Притин — место, где ставится часовой, т. е. пост (устар.).
158
Балисты — здесь в значении снарядов, выпущенных одноименным осадным ору-
дием.
159
Гарнец — русская дометрическая единица измерения объема сыпучих тел (ржи,
крупы, муки), равная 1/8 четверика (3,27 л).
300 [Часть 2]

с женами по улицам собирали милостыню; некоторые питались мясом соб-

ственных детей. Дома, лавки и трактиры сломаны на дрова. Мятеж казался
неизбежным, особенно когда чернь узнала, что государь прислал в столицу
за императрицами. Тогда-то один из военачальников, Цюй-ли, среди общей
тревоги, вздумал овладеть верховной властью, под предлогом беспечности
главных лиц, умертвил губернатора, министра и около десяти других санов-
ников; с оружием в руках вошел во дворец и созвал туда совет для избра-
ния государя. По его предложению, правителем империи был объявлен князь
и наследник престола Цун-ко, а Цуй-ли сам себя провозгласил канцлером,
главнокомандующим и председателем сената, одного из своих братьев назна-
чил губернатором столицы, другого военачальником во дворце;
[л. 247 об.]
всем своим сообщникам роздал должности и, наконец, решился покорить-
ся монголам. В царском одеянии и с царской помпой он отправился в лагерь
к Субутаю, во время обеда служил ему рабски, а возвратившись в столицу,
сжег все отбойные машины; императорскую фамилию отдал под присмотр
во дворце, все драгоценности оттуда перевез в свое жилище, редкости и со-
кровища передал Субутаю, вдовствовавшей императрице советовал письмен-
но убедить Нин гясу в необходимости покориться монголам, и тотчас ученых,
монахов, лекарей, художников и швей около 500 человек отослал в неприя-
тельский стан. Монголы наконец вошли в город и, вняв мнению Елюй-Чу-
цая, пощадили жителей. Здесь уничтожился кровавый закон, осуждавший
на смерти обитателей городов, взятых оружием!
В это время Нин гясу находился в Гуй-дэ-фу, но, при всем своем добро-
желательстве, не имел возможности пособить разрушающемуся государ-
ству, изнуренному продолжительной борьбой с врагами. Лишившись власти,
влияния и сил, он уехал в Ца́й-джеу (ныне Жу-нин-фу в Хэнань), сопрово-
ждаемый 300 человек, из коих едва 50 имели лошадей. Еще, в 1232 г., Угэ-
тэй призывал Южный китайский двор общими силами действовать против
нюджисцев, и император Ли-дзун, при так удобном случае к уничтожению
прежних врагов своего дома, обещал послать свою армию в Хэнань, с услови-
ем, что, по покорении нюджисцев, сия обширная провинция будет присоеди-
нена к южной империи. Этому союзу предопределено было нанести послед-
ний роковой удар владычеству дома нюджиского. Правда, Нин гясу, со своей
стороны, при помощи полководца Хушаху, набирал солдат, исправлял ору-
жие и доспехи, улучшил дисциплину; но не мог устроить финансы, не мог
возвысить народного духа, без которого все материальные способы разруша-
ются сами собой.
[л. 248]
Хушаху советовал ему переселиться в Шеньси; другие, из личных вы-
год, представляли неудобства поездки его на запад. Пока монголы не явились
около Ца́й-джеу, государь был покоен, хлопотал о наборе девиц для двора,
об устроении сада для прогулок и отдохновения. Но вскоре полководец Тачар,
Период второй 301

по взятии города Ло-ян (Хэ-нань-фу), своими отрядами окружил Ца́й-джеу:

к нему на помощь прибыло 20 т[ысяч] китайцев и привезено 300 т[ысяч] меш-
ков сарачинского пшена. Обе стороны готовились в борьбе очень ревност-
но. После двухмесячной осады город начал роптать на голод и болезни. Все
жители призваны были на защиту: началось сражение. Монголы с китайца-
ми овладели частью укреплений, потом внешним городом и приблизились
к земляным воротам. Нин гясу в простом платье ночью с солдатами вышел
к палисаду и там, столкнувшись с неприятелем, принужден был возвратить-
ся и отдать собственных лошадей на прокормление гарнизона. В новый год
(февр[аль] 1234 [г.]) уже монголы оглашали воздух радостным пением и зву-
ками флейты, между тем как осажденные томились медленной смертью, пи-
таясь тестом из человеческих и скотских костей с зеленью, даже мясом ста-
рых и слабых людей. Приступ возобновлен, и враги, сквозь пролом в стене,
ворвались в город, и опять отступили. Там Нин гясу сдал престол принцу
Ваньянь-чен-линь, но торжественный обряд воцарения был прерван присту-
пом, решившим участь города и владычества нюджисцев. Нин гясу в отчая-
нии повесился, Хушаху бросился в Жу-шуй, Чен-линь был убит мятежными
солдатами. Так пала династия, царствовавшая 118 лет (1115–1234); все ме-
ста, ей принадлежавшие, сдались монголам, а император дома Сун от радости
принес
[л. 248 об.]
останки последнего нюджиского государя в жертву своим предкам, не пред-
видя несчастия, уже носящегося над Южным Китаем. С уничтожением цар-
ственного дома приобретение Северного Китая сделалось основанием мон-
гольской монархии в материальном и духовном отношении, как видно
из продолжения завоеваний в Китае и из административных распоряжений,
отразивших влияние китайской народности, которая столько уже веков дол-
жна была бороться с чужими элементами.
[§] 27. (Вставка. Елюй-чуцаевы учреждения по администрации Китая.)
Угэтэй, еще в 1232 г., вместе с[о] своим братом Тулуем, уехал за Великую
стену и в том же году, у истоков Онона, скончался любимый Чингис-ханов
сын, знаменитый воитель, 40-летний Тулуй, оставив от первой жены четы-
рех потомков: Мункэ, Хубилая, Хулагу и Арик-бугу, да шестерых от прочих
жен и наложниц. Летом 1234 [г.], увенчанный победой над нюджисцами, хан,
в урочище Далан-даба, в совете всех князей и вельмож беседовал о народных
потребностях и издал 12 законов, об усилении военной дисциплины и пре-
кращении воровства, а чтобы совещаниям дать более весу, принужден был
постановить: отсечением головы наказывать неявившихся на съезд, и приез-
жающим во дворец позволить иметь при себе не более десяти человек. Эти
меры показались необходимыми для пресечения зла, могущего возникнуть
от разномыслия членов и перевеса сильных. В 1235 [г.], на съезде, для вспомо-
ществования бедных положено было взимать по одной голове с сотни скота
и десятую долю с земных произведений, а для скорости переездов посланцев
302 [Часть 2]

везде держать подставных лошадей. Впоследствии, [в] 1237 г., для избежа-
ния злоупотреблений по почтовой части, издано положение о подорожных
для определения числа лошадей, даваемых под проезд чиновникам, сообраз-
но с их классами. С 1236 г. Елюй-чуцай
[л. 249]
начал действовать по администрации Китая и употреблять все средства
к обеспечению собственности подданных и государственных доходов. Спи-
сано было китайское народонаселение и разделено на уезды. Когда дело кос-
нулось назначения количества податей, монгольские министры хотели взи-
мать поголовщину с каждого мужчины, но хан, согласно с предположением
администратора, велел обложить податью домы или семейства, которых то-
гда в Китае считалось 1 100 000. А когда китайские земли государем были
розданы принцам и принцессам крови, тогда везде поставлены были дару-
гачи160 и министерство назначило чиновников для сбора доходов и отсылки
оных кому следует, но с тем, чтобы, без ханского повеления, никто не смел
требовать ни солдат, ни податей с упомянутых земель. Тогда же законом
установлена поземельная подать и акциз от съестных припасов. С товаров
тридцатая доля поступала в казну, а с вин — десятая, за 40 чинов161 — [в каз-
ну поступала] унц[ия] серебра. На общие государственные расходы каж-
дые два семейства обязаны были вносить в казну один гин162 шелку; пять
семейств — один гин шелку для раздачи именитым свойственникам и за-
служенным чинам, следст[венно] для частных расходов окружных чиновни-
ков. Земли, обложенные оброком, по их качеству, разделены на три разряда;
с одного му163 (1200 квадр[атных] футов164) лучшей земли три гарнца с по-
ловиной, с средней земли — три гарнца, с худой — по 2½ гарнца. С одного
му водяных пашен — пять гарнцев. С сухих пашен собирали просом, а с во-
доемных — с[а]рацинским пшеном. Старцы и дети освобождены от взноса
податей. Впрочем, людям бедным или вновь поселенным, сделана льгота;
а земли, принадлежавшие ремесленникам, хэшанам165 и даосам166, подвер-
жены уста-
[л. 249 об.]
новленной пошлине. Потом, в 1239 г., сбор серебра в северном Китае был от-
дан на откуп одному туркистанскому купцу, Ундур-Хамару, который, вместо

160
Даругачи (монг.) — начальник.
161
Чин — китайская мера веса серебра, равная 0,1 ляна, или 5 гр.
162
Гин (гинь, цзинь, или фунт китайский) — китайская мера веса, равная 596,82 г.
В современном Китае цзинь равен 500 г.
163
Му — китайская единица измерения площади земли, равная в разное время и по
разным дакнным, 666,66 (625 или 614,4) кв. м.
164
Возможно, О. М. Ковалевский был неточен: 1200 кв. футов = 111.48 кв. м, т. е. почти
в 6 раз меньше истинного значения му.
165
Хэшан — то же, что и хошан.
166
Даосы — даосские монахи и другие представители даосизма.
Период второй 303

22 т[ысяч] слитков серебра (юань-ба́о, по-русски ямба 50 ланов сер[ебра]

на казенный вес) обязался вносить 44 т[ысячи] (2 милл[иона] 200 т[ысяч]
ланов, или 5 т[ысяч] пудов чистого серебра, до 16 милл[ионов] руб[лей]
асс[игнациями]). Для облегчения оборотов, введены ассигнации (дзяо-ча́о),
снабженные казенной печатью; выпущено их на 10 т[ысяч] малых слитков
(на 50 т[ысяч] унцов серебра). Несмотря на эти труды и распоряжения, вель-
можи обнаруживали свое негодование на Елюй-чуцая, особенно, когда хан-
ский любимец посоветовал государю, вместо уделов в завоеванных землях,
заслуженным мужам раздать в награду серебро, шелковые ткани и другие
драгоценности, потому что удельные области нарушали порядок, вводимый
администратором Китая, и могли причинить неимоверное зло подданным.
Полная доверенность Угэтэя к этому опытному политику обезоружила ко-
рыстолюбцев и дала ему средства к другим введениям, в духе китайской на-
родности, которая постепенно начала проникать [в] номадов. Вместо овчин
и войлоков явились шляпы с поясами, а богатство более всего понравилось
жителям бедных степей. Чтобы различить людей, способных к занятию долж-
ностей, повелено было произвесть испытание по городам, и сие испытание
разделить на три части: на толкование свящ[енных] книг, стихи и рассужде-
ние. Ученых, взятых в плен и поверстанных в невольники, дозволено допу-
стить к испытанию; владельцев же, которые утаят их, казнить смертью. Та-
ким образом, 4030 ученых были открыты. Далее, для просвещения монголов,
заведены два училища, в Янь-дзин (ныне Пекин) и Бинь-ян в Шаньси, в ко-
торых избранные министром наставники преподавали
[л. 250]
детям монгольских вельмож историю, географию, арифметику и астроно-
мию. От стольких учреждений государственное управление и народ почув-
ствовали облегчение. Без сомнения, в них преобладает китайский элемент,
под тяжестью которого со временем рушится могущество монголов и станет
раболепствовать перед иноземным идолом. Как бы то ни было, Елюй-чуцай,
не оскорбляясь частными неудовольствиями членов ханского дома и эгои-
стическими требованиями вельмож, не переставал действовать прямодушно,
как питомец Кун-дзыевой школы руководствовался правилами, извлеченны-
ми из долговременного опыта китайского народа, старался оградить безопас-
ность личную и имущества каждого подданного Угэтэя и сблизить два народа,
враждовавшие около 14 столетий. И если не всегда мог отразить противные
мнения (напр[имер,] о введении ассигнаций, об отдаче сбора податей на от-
куп и пр.), он по крайней мере умел отчасти предупредить вредные послед-
ствия, а во многих случаях переменить решение самовластного повелителя,
пресечь злоупотребления чинов, облегчить судьбу народа, по законам стро-
гого правосудия награждать и наказывать, поощрять земледелие и промыш-
ленность, смотреть за правильностью испытаний на ученые степени, словом,
ввести порядок во все части администрации Китая. Труды его не оставались
без успеха, как видно из скорого обогащения частных людей и казны. А когда,
304 [Часть 2]

в 1238 г., страшный голод начал опустошать империю и правители провин-

ций стали опасаться бедствия, министр показал, что и казначейства и житни-
цы наполнены всем, что только нужно было для десятилетнего содержания
народа.
[л. 250 об.]
167
См. о. Иакинфа «Ист[ория первых] четырех хан[ов из дома Чинги-
сова]», [стр.] 182, 192, 230–[23]2, 252–[25]4, 259–[2]61, 264–[26]6, 273–
[27]5, 278. q. 281–[28]2; D’Ohsson168, 2, 57–73; Abel-Rémusat. “Nouv[eaux]
mél[anges] asiat[iques”, Paris, 1829,] 2, 72–83; Éd[ouard] Biot169. “Mémoire
sur la condition de la propriété territoriale en Chine [depuis les temps anciens”]
в “Journ[al] asiat[ique]”. Paris, 1838. [Sér. 3. T. 6], № 33, p. 326–[32]9.
[§] 28. (Вставка. Угэтэев дворец. Новые военные предприятия.) Но все
эти учреждения более касались Китая, приготовленного временем к восприя-
тию всякого рода улучшений, между тем как Монголия, покрытая номадами,
после продолжительной войны с нюджисцами и Западной Азией, требовала
спокойствия. В ней отчасти разливались богатства, чужими руками приобре-
тенные, которые, при других обстоятельствах, могли б послужить к ускоре-
нию развития народной образованности. По повелению Угэтэя, в Харахорине
китайские мастера трудились над постройкой великолепного дворца, укра-
шали его росписью и живописью, окружили парком. В[о] дворце устроены
были четыре входа: один для хана, второй для принцев крови, третий для дам
царственного дома, последний для прочих. Около дворца находились осо-
бые здания для принцев и вельмож. Эта новая столица в 1235 г. была обведе-
на стеной, имеющей в окружности полмили. Отсюда до китайской границы
учреждено [было] 37 станций, оберегаемых конными отрядами. Ежедневно
со всех сторон стекалось в Харахорин до 500 телег с[о] съестными припаса-
ми и напитками, для употребления при ханском дворе. Здесь, по окончании
дворца, в 1236 г. Угэтэй торжественно угощал Елюй-чуцая; здесь было сре-
доточие всех пружин, двигавших государственную машину, и центр главней-
ших распоряжений гражданских и военных. Здесь, в 1235 г., на берегу Орхо-
на, в продолжение
[л. 251]
месяца хан великолепно угощал и щедро награждал своих верных сподвиж-
ников. Здесь предначертаны были новые походы. Одна армия отсюда полу-
чила направление в Южный Китай, вторая — в Корею. В то же время опреде-
лено, чтобы с каждого десятка монголов один пошел на Запад, т. е. в Россию,
и один — на юг, т. е. в Китай; а в Северном Китае с каждых десяти домов один
человек — на южную войну и один — в корейский поход. Второму Джучиеву
167
Текст до конца параграфа смещен вправо.
168
Histoire des Mongols, depuis Tchinguiz-khan jusqu’à Timour-bey ou Tamerlan. La
Haye et Amsterdam, 1834 (2-е изд.).
169
Эдуард-Констан Био (фр. Édouard Constant Biot; 1803–1850) — французский си-
нолог, инженер, переводчик.
Период второй 305

сыну, Бату, вверено главное начальство над армией, идущей на Запад; Хука-
ту с войском отправлен на пределы Кашмира и Индии. Вся Персия была уже
покорена Чормагуном; султан Джеллал-уд-дин погиб в 1231 г. и Иран управ-
лялся монголами.
[§] 29. (Вставка. Усмирение Кореи. 1241 [г].) Корея, с 1218 г. покорствуя
монголам, обязалась ежегодно представлять в дань местные свои произведе-
ния (§ 13). Но, по прошествии 12 лет, свергая с себя иноземное иго, корейцы
(1231 [г.]) умертвили монгольского посланника. Вот повод, по которому пол-
ководец Салитай поднял оружие на ослушных, взял у них около 40 городов
и постановил новых чиновников (72 даругачи) для управления сей страной.
Жители смирились, но в след[ующем] году (1232[-м]) опять перебили сво-
их правителей, и король их Ван-дун переселился на остров Дзянь-хуа-да́о.
Во время похода на мятежников, Салитай умер от ран, и Угэтэй решился пе-
реговорами упрочить там свое владычество и, видя безуспешность своих тре-
бований, погрозил войной. По постановлению сейма 1235 г., Куцун назначен
был главнокомандующим армии, составленной из монголов и китайцев про-
тив Кореи. Ему-то временный правитель полуострова (Хун-фу-юань) поко-
рился, и Ван-дун вынужден был просить мира (1241 [г.]). Угэ-
[л. 251 об.]
тэй согласился на прежние условия и дозволил королю прислать к нему одно-
го из своих родственников в заложники.
170
Cf.: San kokf tsou ran to sets: ou Aperçu général des trois royaumes,
trad[uit] de l’original japonais-chinois, par J. Klaproth. Paris, 1832, 8°.
[§] 30. (Вставка. Взгляд на причины внутреннего изнурения Монголь-
ской монархии. 1235–1260 = 25 [лет].) В это время монголы гремели в Китае,
Руси, Польше, Венгрии, заставили трепетать весь христианский мир, а Угэ-
тэй, то пировал в Харахорине, то в загородном дворце, воздвигнутом персид-
скими зодчими, то в урочище Урмэкту, в белой юрте, внутри обитой золотой
парчой, то забавлялся звериной охотой, щедро рассыпал богатства, и порой
вслушивался в рассказы о деяниях достопамятных лиц. Ему хотелось толь-
ко, чтобы люди добром его поминали. Приближенные к хану пользовались
его безумной расточительностью, поглощали богатства, купленные кровавым
трудом; купцы из дальних стран стекались к нему с товарами за несомненным
барышом и уезжали восвояси, прославляя неимоверную щедрость повелите-
ля мира. Кроме того, Угэтэй любил смотреть на китайские тени, на движе-
ния борцов монгольских, кипчацких, китайских и персидских, утопал в пьян-
стве и разврате, между тем как его полководцы, с бесчисленными отрядами,
проливали кровь за добычу на чужой стране, не замечая собственного изме-
нения, которое совершалось очень быстро при переходе от бедной номадной
жизни к роскоши, свойственной оседлому уже народу. Начальное устройство
монархии при Чингис-хане, правда, открыло главные средства к действиям

170
Текст до конца параграфа смещен вправо.
306 [Часть 2]

и неминуемой победе над другими, в продолжение полувека, и впоследствии

должно было сделаться источником разрушения и гибели могущества мон-
голов. Правда, монгольские стрелы еще не иступлялись от множества уби-
тых врагов, еще тень Чингис-ханова мелькала среди блеска Батуевых полчищ
в Европе; но, с кончиной великого завоевателя,
[л. 252]
началось медленное разрушение обширного государства, созданного не-
преклонной его волей, так что новые успехи оружия не могли уничтожить
гниения в самом фундаменте монархии. Мудрый Елюй-чуцай, озабоченный
сохранением китайских элементов в самом Китае, не умел или не мог дать на-
ставления своему государю о средствах поддержать центр государственной
силы и развить стихии Чингисова могущества. Мы вскоре увидим, как в от-
даленных областях от средины Монголии исчезала дисциплина, основание
всего порядка, и как, по мере ослабления ее, расторгались прочие части об-
щественной жизни. Завоевания не прекратились; но они не были уже резуль-
татом внутренней потребности ханов, а просто подкреплялись привычкой
к войне. И ханы, и полководцы и их подчиненные, познакомившись с удо-
вольствиями внешней жизни, с богатством и роскошью, стали чувствовать
наклонность к спокойному, роздыху. Не зная цены трудовых приобретений,
они спешили мотать то, что легко им доставалось. В непродолжительном вре-
мени вкрались там личные ссоры, придворная крамола расстроила царствен-
ную семью, трон сделался приманкой честолюбия, между тем как дела прав-
ления останавливались или принимали другой оборот, под влиянием партий.
[§] 31. После Угэтэя, умершего на 13[-м] г[оду] царствования, на 56м
от рождения (дек[абрь] 1241 [г.]), от излишнего употребления горячих на-
питков, взоры всех обращены были на Чагатая, последнего Чингис-ханова
сына, известного своей строгостью в исполнении законов и ненавистью к му-
сульманам и обрядам их, противным монгольскому постановлению. Но Чага-
тай, согласно с мнением прочих принцев крови, отдал временное управление,
или ре-
[л. 252 об.]
генство, ханше Туракин (Наймагин), а сам несколькими только месяцами пе-
режил обожаемого им брата. Потомки его владели Тюркестаном и Маверан-
негром до половины XIV века, т. е. до Тамерлановых времен. Прежде Угэтэй
назначил было наследником престола своего любимого третьего сына Куцу-
на, а по смерти его (1236 [г.]), то же достоинство передал старшему сыну Ши-
рамуну. Между тем ханша Наймагин желала видеть на монгольском троне
старшего своего сына Гуюка (р. 1206 [г.]), который отличился уже в походе
на нюджисцев, потом сопровождал Батуя на Запад, и в 1241 г., по вызову Угэ-
тэя, спешил уже в Монголию, когда получил известие о кончине хана. К не-
счастию, в Харахорине умер знаменитый муж своего времени, на 55[-м]г[оду]
возраста (1244 [г.]), Елюй-чуцай, опечаленный видом Китая, разоренного из-
лишними налогами. Многие думали, что этот усерднейший слуга монгольских
Период второй 307

ханов, посредник между верховной властью и угнетенным народом, защитник

жизни и собственности каждого из подданных, приобрел огромные богатства,
а, вместо оных, нашли в его жилище только собрание музыкальных инстру-
ментов, книг, географических карт, медалей и камней с древними надписями.
Члены избирательного сейма долго ждали прибытия Батуя, который, из не-
нависти к правительнице и Гуюку, долго медлил, под предлогом болезни, и,
наконец, решились, в урочище Далан даба, весной 1246 г., открыть совеща-
ния. Находились там: Уцукэн с 80 сыновьями; Тулуева вдова с детьми; Угэ-
тэевы, Джучиевы и Чагатаевы потомки, окруженные нойнами и военачальни-
ками; гражданские и военные наместники из монгольских владений в Китае;
правитель Персии Аргун; Массуд, правитель Тюркестана и Мавераннегра;
из Рума султан сельчукидский Рокн-уд-дин; великий князь русский Ярослав;
два князя Давыда, спорившие за армянский престол; посланники от багдад-
ского калифа; князья мусульский, фарсский и керманский с драгоценными
подарками, а среди азийского
[л. 253]
блеска и роскоши отличались своей простотой два европейских монаха, пап-
ские миссионеры с желанием проповедывать слово Божие монголам и от-
вратить их от войны с христианами. Две тысячи белых юрт едва вместили
в себе многочисленное собрание принцев и посланников, которые ожида-
ли только повеления повергнуться к подножию престола нового хана. Туда
же стекались толпы купцов с дорогими произведениями разных стран Азии.
Принцы крови и воеводы вошли в обширный шатер, до полудня рассужда-
ли о делах, потом пили кумыс, и ежедневно переменяли цвет платья. Нако-
нец, всеми уважаемый Гуюк единогласно избран был в ханское достоинство;
но, под предлогом расстроенного здоровья, он долго не соглашался на при-
нятие верховной власти, и принял оную не прежде как с условием, что мон-
гольский престол будет принадлежать его потомкам. Потом, сбросив шапки
и кушаки, вельможи подняли его на золотом троне и провозгласили ханом.
И все собрание тотчас девятикратным поклонением приветствовало своего
повелителя. Гуюк, в сопровождении принцев и военачальников, троекрат-
но преклонил колена перед солнцем. Великолепный пир последовал за тор-
жественными обрядами. Звуки музыки и воинственных песен раздавались
в течение семи дней. Гуюк роздал золото, серебро, шелковые ткани и драго-
ценности принцам, принцессам, нойонам, военачальникам, вассалам, мини-
страм, войскам, иностранцам даже и их служителям. Рассмотрев дела, касав-
шиеся уделов, хан вверил Субутаю и Чагану армию на завоевание Южного
Китая, отправил войско в мятежную Корею, в Персию послал Ильчикедая,
подчинив ему управление Армении и Рума, княжества мусульского, диарбе-
кирского и алепского, сам даже намеревался идти на Запад. Два соискателя
армянского престола получили
[л. 253 об.]
по участку. Это были важнейшие занятия генерального сейма!
308 [Часть 2]

Но Гуюк, со вступлением своим на отцовский престол, перестал быть тем,

чем был его дед в глазах монголов. Бату чувствовал к нему неудовольствие,
и, на дороге с берегов Волги в главный ханский стан, узнав о смерти Гуюка
в Биш-балыке (1248 [г.]), остановился у гор Алактаг, приглашал туда прин-
цев на совещание, а временное управление вверил супруге покойника, хан-
ше Улахай-эши (Угул-гаймиш). Тогда-то Угэтэевы потомки стали требовать,
чтобы сейм созван был в самой Монголии, а от своего имени послали Тэмур-
нойона к Бату, с изъявлением согласия на все постановления, которые будут
сделаны большинством голосов. И так семейные раздоры имеют уже влияние
на выбор хана, на направление партий. По предложению Бату, старший сын
Тулуев Мункэ назначен был ханом; но вручение ему полновластия отложе-
но до следующего сейма, весной, у истоков Онона и Кэрулуна. Помощники
ханши, сыновья ее Ходжа-огул и Нагу, равно как и прочие принцы хлопотали
только об обеспечении своих доходов на провинциях, а ханша, окруженная
камами (шаманами), проводила время на ворожбе, не замечая безначалия,
волновавшего государство. В присутствии Джучиевых и Тулуевых потом-
ков, полководец Ильчидай из рода Джалайров напомнил прежнее обещание
возводить на престол принцев из одной только Чингисовой отрасли, и Хуби-
лай досадовал на нарушение Чингис‑хановых постановлений, на возведении
Гуюка на ханство, вопреки воле Угэтэя, который преемником своим назначил
Ширамуна. Но Бату, враг Угэтэевой линии, обстаивал171 выбор Мункэ, имев-
шего уже вес в армии, доставшейся ему по смерти отца его, Тулуя. После про-
должительного спора, принцы обращались то к Бату, то к Мункэ с просьбой
о принятии на себя бремени правления, и, получив отказ с их стороны, заме-
тили между собой в некоторых ду-
[л. 254]
шевное желание и непреклонную волю добиваться верховной власти. Нако-
нец, большинство голосов осталось за Мункэ.
Пришла весна, и принцы собрались у верховьев Онона и Кэрулуна еще
раз беседовать о новом государе. Тогда Ходжа-огул и Нагу, помощники суе-
верной и беспечной ханши, восстали на прежнее постановление сейма, кото-
рый был созван на месте, удаленном от Чингисовой родины, и на котором
не все члены присутствовали. Оттого начались бесполезные толки и частные
совещания, возникли партии, закипели страсти, и Бату вынужден был по-
слать двух своих братьев, Беркэ и Тога-тэмура с[о] значительным отрядом
для сопровождения Мункэ на берега Кэрулуна и возведения его на престол.
Но Угэтэевы и Чагатаевы потомки не хотели участвовать в сем собрании, до-
казывая, что возвышение Мункэ противозаконно, и что трон монгольский
принадлежит Угэтэевой линии. Прошел год в спорах, и Бату приказал Бэр-
кэ торжественно провозгласить ханом Мункэ, а противникам объявить, что
упорствующие заплатят своей головой. Потому все принцы и члены сейма

171
Обстаивать — т. е. отстаивать, заступаться, защищать, оправдывать (устар.).
Период второй 309

собрались на условленное место, и 1го июля 1251 г., в день и час, назначенный
астрологами, Мункэ, на 43м г[оду] возраста, с обычными обрядами, был воз-
веден на престол. Настала радость, и семидневное пиршество должно было
заглушить ропот. Члены сейма ежедневно съедали там по 300 лошадей и бы-
ков, по 5000 баранов, а вина и кумыса выпивали до 2000 телег. Кончилось
междуцарствие, продолжавшееся, с апр[еля] 1248 по июль 1251 [г.], три года
и три месяца.
Среди этих увеселений, у ханского шатра явился кто-то с известием об от-
крытии заговора против хана и присутствовавших принцев. Утверждал он,
что Ширамун, Нагу и Хутуху решились овладеть особою хана и его привер-
женцев.
[л. 254 об.]
Полководец Мангусар тотчас, войском окружил лагерь заговорщиков,
требовал, чтобы они явились перед [лицом] государя. Прибыли принцы
в орду с подарками девяти родов для своего повелителя; в первые два дня
участвовали в общем пиру; в третий их арестовали и сам Мункэ допрашивал
о злоумышлении. Но принцы не сознавались в мнимом преступлении. Один
Ширамун (Шылмынь) под пыткой, открыл свое намерение, о котором про-
чие не знали, и заколол себя мечом. Потом, комиссия, составленная из полко-
водцев, под председательством Мангусара, успела вынудить еще признание
70 человек из свиты принцев. И Мункэ готов был простить их, если бы вель-
можи настойчивостью своей не убедили хана заковать преступников в железо
и умертвить. Таким образом была уничтожена Угэтэева партия.
Впрочем, в авг[усте] 1252 [г.], в Харахорине, Мункэ возобновил гонение
на тех из принцев и принцесс, которые противились возведению его на пре-
стол, особенно на ханшу Улахай-эши и на мать Ширамунову. Обе они были
обвинены в посягательстве на жизнь хана, завернуты в войлок и утоплены.
Два советника ханши, Хадак и Чингсай, сказнены; Чагатаев внук, Бури, отдан
под надзор Батую; по приказанию которого, впоследствии, за дерзкие выра-
жения лишен жизни. Некоторые же, из уважения к родственным их связям,
удостоились прощения; остальные высланы в разные страны, без должно-
стей. Кроме того, мстительный хан употребил рассыльных для отыскивания
и наказания виновных; между уйгурами истребил приверженцев Угэтэевой
партии, чтобы упрочить за собой престол, а потом одной строгостью старал-
ся обуздывать вельмож. Правда, ему более нравилась звериная охота, нежели
южная роскошь; но, по преданности волхвованию, шаманам и ворожеям, он
с удовольствием
[л. 255]
в их кругу проводил целые дни, не заботясь об измене характера номадов,
о расстройстве государственных пружин, которые, как бы предоставленные
произволу судьбы, сами собой ослабевали, по мере внутреннего несогласия
и неизбежного отпадания частей монархии. Действительно, Угэтэй, поко-
ряя китайское царство, о прочих завоеваниях мало думал, да и самый дележ
310 [Часть 2]

владений не мог благоприятствовать новым завоеваниям. Мелкопоместные,

так сказать, владельцы должны были обращать внимание более на укреп-
ление и сохранение своей области, нежели на приобретение соседних про-
винций. Соседи, какого бы они рода ни были, казались им врагами, подсте-
регавшими их оплошность. От такой перемены взаимных отношений, очень
естественно, исчезал воинственный дух в правителях и в народе, жаждавшем
уже спокойствия и жизненных выгод, и не полагавшем будущности своей
в одной лишь воле победителей. Этот момент перехода царства из военного
состояния в гражданское общество сделался самым опаснейшим врагом для
монголов и причиной разрушения исполинской монархии, несмотря на то,
что отдельные ее части еще долго проживут, но эта их жизнь была уже не что
иное, как медленная смерть. По завоевании Китая, Хубилай на монгольском
престоле (с 1260 [г.]) представит нам совершенно другой вид правления, едва
ли не противоположный до него существовавшему, а его преемники раболеп-
ствуют уже китайскому идолу и заблаговременно готовят могилу для своей
династии возле обломков гигантского некогда их могущества.
[§] 32. (Вставка. Дела китайские. 1234–1259 = 25 [лет].) Для лучшего раз-
вития причин разрушения монгольского могущества, мы должны еще вник-
нуть в ряд событий, ознаменовавших
[л. 255 об.]
сорокапятилетнюю борьбу с Южным китайским колоссом (1234–1279 [гг.]).
По покорении Северного Китая, несмотря на условия союза (§ 26), монголы
уступили династии Сун одну только часть Хэнань, лежащую на юго-восток
от городов Чэн-джеу и Ца́й-джеу (Жунин-фу), а остальную, присвоив себе, от-
дали в управление военачальнику Лю-фу. Чувствуя справедливое негодование
к своим союзникам, Южный двор понимал важность южной части провинции
Шеньси и желал границей постановить Желтую реку, да, кроме того, отнять
прежние три императорские столицы: Чан-ань, Ло-ян и Бянь-лян. Но для ис-
полнения такого намерения, он не имел ни надежных полководцев, ни образо-
ванной армии, ни запасных магазинов, ни денег, а всего важнее то, что он мог
накликать на себя мщение монголов и должен был бы оспаривать опустошен-
ные города. Большая часть государственных чинов находила это предприятие
несбыточным. Невзирая на их мнение, император Ли-дзун повелел полковод-
цу Цюань-дзы-цай взять 10 т[ысяч] войска и идти на Бянь-дзин, которым тогда
управлял неистовый Цуй-ли, окруженный многими недоброжелателями, но,
по изъявлении своей покорности Субутаю, вскоре во время пожара был заколот.
Привязав труп к лошадиному хвосту, убийцы отрубили ему голову и принесли
в жертву тени государя Нин гясу. Но попытка южной армии овладеть города-
ми Бянь-дзин и Ло-ян осталась безуспешной от недостатка съестных припасов.
В начале 1235 г. Угэтэй, отозвав Субутая, через посольство спрашивал
Южный двор о причине нарушения клятвы. Между тем на съезде решено
было отправить три армии; одну в Сычуань, под начальством второго Угэтэе-
ва сына Куйтуна и
Период второй 311

[л. 256]
полководца Тагая; вторую в Ху-гуан, под предводительством третьего хан-
ского сына, Куцуна и полководцев Тэмутая и Джан-жеу; третью в Дзян-нань,
под командой принца Хонбуха и полководца Цаган. Куйтун через Шень-
си вторгнул[ся] в Сычуань, и, разорив западную часть ее, отступил в Шень-
си, и вслед за ним китайцы снова заняли свои города (1237 [г.]). Спустя
два года, полководец Тагай овладел городом Чен-ду, и оттуда намеревался
проникнуть в Ху-гуан, но неприятель, охранявший берега Дзяна, заставил
его отречься от сего плана. В то же время принц Куцун из Хэнань перешел
в Ху-гуан (1236 [г.]), взял там, между прочим, город Сян-ян с запасом хлеба
на 300 т[ысяч] унций серебра, множеством золота. Под конец 1237 г. Хонбу-
ха достиг берега Дзяна, и оттуда принужден был отступить. Равным образом
и в 1238 г. китайцы отталкивали монголов, а с 1239 г. стали действовать ре-
шительнее, смелее, из любви к своей родине, и находили средства защищать-
ся от хищников. Угэтэев посол, Ван-дзе, пять раз приезжал к Сунскому двору
с мирными предложениями, и не получив желаемого согласия, умер с печали.
История умалчивает о прочих действиях монголов в Китае до кончины Угэ-
тэя (1241 [г.]), при котором северные китайские области процветали богат-
ством.
[л. 256 об.]
С кончины Угэтэя монгольские войска неоднократно вторгались в Сы-чу-
ань, Ху-гуан и Дзян-нань, но единственно для грабежа. Границы владений
оставались на прежнем месте, а китайские города претерпевали разорение.
Напр[имер], в 1241 г. город Чен-ду, в 1242 [г.] Лу-джеу, Ян-джеу, Чу-джеу,
Хо-джеу, Тун-джеу, в 1245 [г.] Шеу-джеу, Сы-джеу, Сюй-и, Ян-джеу,
в 1246 [г.] монголы проникли до Хуан-джеу в Ху-гуан. Около того же време-
ни умер полководец китайский Мын-гун, величайший враг монголов, отлич-
ной храбрости и решимости.
Вскоре по восшествии на престол Мункэ-хана, брат его Хубилай получил
в управление все страны, лежащие на юг от Великой степи, вместе с поруче-
нием продолжать войну с Южным Китаем, и по прибытии туда (1251 [г.])
стал вникать во все средства к облегчению участи монгольских владений
в Китае, пострадавших от неприятельских действий. Призвав к себе своего
наставника, ученого китайца Яо-шу (автора книги о нравственности и по-
литике, с изложением обязанностей государя и начал правления, а именно
об усовершенствовании себя, о пользе наук, об уважении к ученым и родите-
лям, о привязанности к народу, отвращении к льстецам), Хубилай, по его со-
вету, предоставил себе военное управление, гражданское вверил особым чи-
новникам, и в Бянь-дзине учредил комиссию для совещания
[л. 257]
о способе поправить состояние жителей. Войскам, находившимся в Хэнань,
он роздал быков и земледельческие орудия для хлебопашества. Воины воз-
делывали землю, а увидев сунские отряды, принимались за оружие. Хубилай,
312 [Часть 2]

удивляясь дарованиям своего учителя, с любопытством прочел 30 его статей

об исправлении разных злоупотреблений по администрации и невольно при-
льнул к элементам китайской народной жизни, которые ему показались луч-
шим основанием государства, достойным всякого просвещенного внимания.
Номадам невозможно было знать все пружины и извилины государствен-
ного правления; рожденные для войны и занятые оружием не подозрева-
ли даже посторонних ухищрений корыстолюбия и властолюбия, исподволь
внедрявшиеся в Китае, под сенью завоевательного духа монголов. Инозем-
цы, очень естественно, должны были приобресть между ними значительный
вес, особенно люди с дарованиями и опытностью. Кроме китайцев, проныр-
ливые торгаши тюркестанцы своей оборотливостью и богатством, при помо-
щи ханш, тюркестанок, успевали снискивать доверенность у правительства,
и вместе с тем разорять местных жителей. Итак, в правление ханши Найма-
гин, откупщик сборов в Северном Китае Ундур-хамар сделался там силь-
ным по делам администрации, что перед его могуществом всё преклонялось,
как в столице, так и вне ее, и имел в своих руках бланкет172 за царской печа-
тью. Противодействие его влиянию и распоряжениям было тщетно, особенно
со стороны Елюй-чуцая, поборника правосудия и защитника угнетенного на-
рода, но, во время регентства ханши, оставленного в пренебрежении. Крово-
пролитная и жестокая война между югом и севером расстроила все внутрен-
ние силы, которых подкрепить не умели или не хотели
[л. 257 об.]
чужестранные вельможи, языком, нравами и своими видами различествовав-
шие между собой и с подданными монгольского хана в Китае. Когда в 1248 г.
ужасная засуха поразила землю и истребила 4/10 долей рогатого скота и ло-
шадей, народ лишился средств к пропитанию себя, а князья и владельцы по-
сылали людей в провинции для разных поборов, или к хойхорцам требовать
жемчуга и дорогих камней, или к Восточному морю за соколами и кречетами.
Гонцы их скакали один за другим, и на станциях не было покоя ни днем ни
ночью, и плач народный не обращал на себя внимания верховного правитель-
ства. Мункэ-хан, по восшествии на престол, приступил к перемене чиновни-
ков; управление делами буддийского вероисповедания поручил Хай-юаню,
фоисту китайскому, Ли-джена употребил для управления делами Дао-сы,
тибетского ламу Намо сделал главой всех буддистов в империи, пожаловал
ему титло го-ши, т. е. государственного наставника. Но покровительство, ока-
занное им ламам, неминуемо должно было раздражить китайцев, особенно
школу ученых, которая пренебрегала и ненавидела буддизм как стихию, про-
тивоположную основным элементам китайской жизни. Для сношений с раз-
ными подвластными народами, хан устроил свою канцелярию, разделил
оную на части, под надзором секретарей китайских, персидских, уйгурских,

172
Бланкет — скрепленный подписью чистый лист бумаги, в который потом вписы-
вается какой-либо текст.
Период второй 313

тангутских и др., и главное над ней начальство вверив Болгаю. Тара-олбо, Ча-
цюр, Саин-одэчи и Джаоби посланы были в Янь-дзин (Пекин) для управле-
ния войск и народа; другие определены членами пекинского военного совета;
Цаган-иркгэн получил команду над монгольскими и китайскими войсками
в стране Лян-хуай; Дандара над войсками в провинции Сы-чуань, Хортай
в Тибете, и все обязаны были продолжать войну. В то же время, для пресе-
[л. 258]
чения злоупотреблений, Мункэ-хан велел отобрать все печати, данные при-
дворными чинами или князьями без разбора, едущим по почте князьям давать
не более трех, а в дальний путь не более четырех лошадей; воспретил князьям
самовольно собирать народ к себе, а чиновникам производить поборы с наро-
да, под предлогом поезда ко двору; крестьянам, далеко отвозившим оброчный
хлеб, дозволил сдавать оный в ближайшие магазины; отпустил обратно в Китай
1500 человек, бывших при постройке Харахорина; словом, по возможности, ста-
рался пособить страдавшему народу. Нойон Мангусар получил от него звание
главного судьи, а Хубилай, как мы видели, полную власть над войском и наро-
дом от песчаной Ша́мо на юг. Но скоро ли можно было улучшить судьбу стра-
ны, опустошенной войной и грабежом, населить безлюдные города, возделать
поля поросшие кустарниками и дикими травами? В 1252 г. Хубилаю пожалова-
ны были, по собственному его выбору, Гуань-джун (что ныне губерния Ше́нь-
си) и Хэнань, и соляные озера в пров[инции] Хэ-дун для продовольствия войск.
Трудами неусыпными этого полководца Северный Китай значительно
улучшился в самом себе, но не произвел важной перемены в монголах, кото-
рые, после соприкосновения к разным государствам, иначе устроенным, ина-
че образованным, могли б невольно воспользоваться различными началами,
хотя и прививными, но могущими влить новые чувства и новую жизнь в ко-
чевых обитателях степей. Кроме Китая, Индия, Персия и Европа сообщали
уже много идей правительственным лицам более, нежели невежественной,
рассеянной по кочевьям, или занятой войной, черни. Понятия администра-
тивные, отчасти религиозные,
[л. 258 об.]
обряды и роскошь с домашними некоторыми привычками переливались ис-
подволь в монголов, но не заставили их полюбить оседлый образ жизни, сбро-
сить с себя вериги варварства и пристраститься к просвещению, важнейше-
му двигателю человечества. Китайские учреждения, под влиянием китайских
ученых, оставались на месте, не переходя заветной Великой стены, которой
как бы суждено было составлять грань между дикостью и образованностью
народов. Еще в 1252 г., Мункэ-хан, по совету китайских ученых, торжественно
принес жертву Небу на вершине горы, как дань повиновения китайскому ге-
нию; но вместе с тем у себя дома, покорствуя внушениям буддийских миссио-
неров, [приказал] смертью наказывать страсть к волхвованию (напр[имер,]
в Гуюковой ханше, в Ширамуновой матери и т. д.), самому обыкновенному
в Тюркестане, исповедовавшем ислам, и в Китае. О суеверной тогдашней
314 [Часть 2]

черни можно сказать только, что она легко перенимала поверья и обряды,
близкие к ее уму, неспособному еще постигать ни простую мораль Кундзые-
ву, ни тонкости индийско-тибетской метафизики, ни возвышенную поэзию
Алкурана. В монгольских степях бродили уже различные религиозные толки,
иноземные, в числе которых буддизм начинает брать перевес и приготовлять
Монголию к подчиненности тибетскому влиянию.
Монгольский двор, действуя по иноземному направлению, и простирая
свои виды на отдаленные страны, не забывал о ближайших своих соседях, ки-
тайцах. Овладев уже северными провинциями, он с жадностью взирал на юг.
«Ныне, сказал однажды Яо-шу Хубилаю, земли, народ и богатство все заклю-
чается в Китае. Князь! Если ты все это приобретешь, то нетрудно сделаться
и сыном Неба (т. е. императором)». В 1252 г. Хубилаю дано было повеление
вторгнуть[ся] в Юнь-нань, состоявшую тогда из ма-
[л. 259]
лых царств, по большей части независимых от династии Сун. Полководец
Ван-го-чан проложил ему путь к победам. В октябре 1253 г., из Шеньси Ху-
билай двинулся в пров[инцию] Сы-чуань, через Дзинь-ша переправился в ко-
жаных байдарах и на плотах, покорил владельца народа Моша, взял город
Да-ли (янв[арь] 1254 [г.]) без кровопролития и, возвращаясь оттуда в Мон-
голию, завоевание южных стран поручил знаменитому своего времени воите-
лю Урян-хаде, который своего отца Субутая сопровождал в походах на Русь,
Польшу, Германию и Венгрию.
Урян-хада успел покорить тибетцев, о чем лично дал отчет хану, а в 1255 г.
через Тибет, снова вторгнул[ся] в Юнь-нань, покорил там народы Бай-мань,
Ву-мань и Гуй‑мань. Племена Лоло, Або (Ава) и владение Алу от страха
смирились перед монгольским оружием. В конце 1257 [г.] Урян-хада явил-
ся у пределов Ань-нань173 (Мирный юг), или Тун-кина (собст[венно] Дун-
дзин, Восточная столица, для различия от Западной, Ли-ду, в Ань‑наньском
царстве), и сунскому вассалу, тункинскому королю Чень-джи-гын, предло-
жил сделаться данником монгольского хана, и не дождавшись своих послов,
ворвался внутрь сего царства, трепетавшего уже от его имени. Король искал
спасения на острове. Монгольский полководец вступил в его столичный го-
род, Дзяо-джи, и там нашел в темнице своих послов, связанных бамбуком,
который уже врезался в их тело. Освободив их, Урян-хада вырубил жителей,
и после девятидневного там отдыха, от нестерпимых жаров, обратился опять
на север, в провинцию Ху-гуань, для соединения с Хуби-
[л. 259 об.]
лаем, тогда как сам Мункэ действовал оружием в Сы-чуань. Но, до своего
ухода, он еще раз тункинскому королю советовал безусловно покориться.

173
Ань-нань — Аньнань, тогдашнее китайское название королевства Дайвьет (ныне
Вьетнам). Ханой (в эпоху Хань — Цзяочжи) считался его Восточной столицей (Дунцзин),
отсюда название области Тонкин (Северный Вьетнам).
Период второй 315

Чень-джи-чын смирился (1258 [г.]), отказавшись от престола в пользу своего

старшего сына Чень-гуан-бин, который не замедлил отправить местные про-
изведения в дар монгольскому хану, а для сохранения прежних отношений
к династии Сун, платил и ей дань. Корея с 1247 г. перестала подносить услов-
ленную дань Монгольскому двору; но, в 1256 г., страшась успехов ханского
оружия, поспешила снова изъявить свою покорность. В это время (1256 [г.]),
для ближайшего наблюдения за ходом китайских дел, Мункэ-хан велел от-
строить и стеной обвести город Кай-пин-фу, куда и сам переселился (ныне
там Джо-найман-сумэ, на сев[ерном] берегу р. Луань-шуй (Шанду гол)).
Между тем Хубилай, своей кротостию и правосудием снискав общее
к себе расположение китайцев, подвергся подозрению со стороны Мункэ-ха-
на, который, управление провинций Хэнань и Шеньси передав (1257 [г.]) Ал-
дару, учредил в Гуань-джун комиссию для поверки государственных сборов.
Чиновники преданы казни, а принц, следуя совету Яо-шу, с[о] своим семей-
ством явился ко двору. Хан заплакал, и дальнейшее исследование прекратил,
комиссию уничтожил, да и судебные места, Хубилаем заведенные, упразднил.
Вельможи, окружавшие хана, часто напоминали ему о разных причинах
к войне с Южным Китаем; они не забыли Юйлимасая, который с 70 чел[ове-
ками] свиты ездил (1241 [г.]) к Сунскому двору для переговоров о мире, и там
задержанный умер в крепости Ху-гуан. Военное ремесло, по старой привычке,
казалось еще необходимым условием жизни. И, по мановению государя, пол-
[л. 260]
ководцы двинулись в южные провинции, а вслед за ними и сам Мункэ
(окт[ябрь] 1257 [г.]), принеся жертву Небу, отправился в поход, в мае 1258 г.
вступил в Шеньси и там, по получении донесения от Хулагу из Персии о но-
вых победах на западе, сделал важнейшие распоряжения военные, и потом
велел своим войскам тремя дорогами вторгнуть[ся] в Сы-чуань, а двум от-
рядам следовать в Ху-гуан и Дзян-нань, чтобы скорее расторгнуть сунские
силы. Полководцы Мэгэ, Бурчак, Нэулэ, Тогачар, Урян-хада и др., соблюдая
порядок в подчиненных и наставления ханские, с разных точек устремляют-
ся на общего врага. Нэулэ с передовым полком направляется на Че́н-ду (го-
род в Сы-чуань) и, оставив там Мираб-ходжо и Хамара, поспешает к крепо-
сти Ку-джу-яй (в Бао-нин-фу), устроенной на высочайшей и утесистой горе
(Сяо-дзянь-шань), которую и берет приступом. Между тем, Мункэ-хан овла-
дел городами Чан-пин, Э-дин-пу и мн[огими] др., и, соединившись с двумя
отрядами, шедшими из Сы-чуань, получил известие о победах Литаня над
императорскими войсками. Далее он подвинулся к горам Да-хо-шань (в Бао-
нин-фу, пров[инция] Сычуань), обложил Лун-джеу (Бао-нин-фу; новый год
(февр[аль] 1259 [г.]) праздновал у горы Джун-гуй-шань, советовался с вель-
можами: должно ли ему от жаров удалиться на север, и, следуя мнению Ба-
ричия, оставшись в пределах династии Сун, распорядился дальнейшими там
действиями. Тогда город Хэ-джеу был окружен монголами. Долговременный
безуспешный приступ, недостаток съестных припасов и открывшаяся бо-
316 [Часть 2]

[л. 260 об.]

лезнь принудили хана отодвинуться к городу Чун-цин. Смерть похитила его
у горы Дао-юй-шань, на 52м г[оду] возраста, на 9м [—] царствования.
Лишились монголы своего мужественного и решительного в действии
хана, который строгостью обуздывал вельмож, а умеренностью жизни ста-
рался вознаградить потери, нанесенные казне излишней щедростью пред-
местников. Мункэ хан, на просьбу Батуя о присылке 10 т[ысяч] слитков сере-
бра (около 110 т[ысяч] руб. сер[ебром]) на покупку жемчугу, дав только одну
тысячу, сказал (1253 [г.]): «Если таким образом станем расточать сокрови-
ща, приобретенные Чингисом и Угэтэем, то чем будем награждать князей?»
Но, через три года (1256 [г.]), в урочище Урбэлгэту, два месяца угощал сво-
их верных сподвижников, каждого по достоинству наградил золотом и тка-
нями, и постановил ежегодно раздавать деньги и хлеб князьям. Ограничивая
прежнее мотовство, он же, при другом случае (1257 [г.]), показал на себе при-
мер воздержанности, не приняв от хойхоров присланной ванны из восточно-
го хрусталя, и парасоля174, унизанного жемчугом, стоивших 30 т[ысяч] слит-
ков серебра (150 т[ысяч] ланов). «Теперь народ изнурен, и в деньгах крайняя
нужда». После сих слов, велел заплатить ценность подарков и воспретил, что-
бы ему ничего подобного не подносили.
Монгольские полководцы решились отступить в Шеньси, увозя с собой
бренные останки хана, которого с обычными обрядами и похоронили на Бур-
хан-халдун, возле Чингиса и Тулуя. Следст[венно] и нынешний поход в Юж-
ный Китай не достиг еще своей цели, но был поддержан храбростью Хубилая,
который из Хэнань двумя отрядами вторгнул[ся] в пров[инцию] Ху-гуан,
овладел
[л. 261]
там многими укреплениями и, по получении известия о кончине брата, пе-
реправился за Дзян, в виду китайского флота и обложил главный город
Ву-джеу, между тем как его один отряд занял города Шуй-джеу-фу и Линь-
дзан-фу в Дзян-си. От этих происшествий затрепетала императорская столи-
ца Линь-ань, и новый там министр, несведущий в военном деле, раздражил
свою армию, тайно снесся с Хубилаем о заключении мира, с условием, что
дом Сун будет вассалом монгольским. А когда вторичные письма из Монго-
лии снова призывали Хубилая предупредить покушения Арик-буги на пре-
стол, Хубилай, согласно с мнением военного совета, принял мир на условиях:
1) что император дома Сун признает себя вассалом монгольского хана; 2) что
ежегодно будет присылать в дань по 200 т[ысяч] унцов175 серебра и столько же
кусков шелковых тканей; 3) что река Дзян послужит границей двух смежных
государств. Потом, вверив начальство над армией Чан-дзе и Янь-вану, сам
двинулся за Дзян. Между тем Урян-хада из Тункина, с 13 т[ысячами] войска,

174
Парасоль — зонт для защиты от солнца.
175
Унцов — т. е. унций.
Период второй 317

еще спешил к Ву́-джеу, победоносно проник на север пров[инции] Ху-гу-

ан, когда Хубилаев договор с китайцами заставил его перешагнуть на север-
ную сторону Дзяна, а сунский министр, Дзя-сы-дао, нечаянным нападением
на монг[ольский] арьергард убил около 170 человек, чтобы перед своим госу-
дарем скрыть унизительный трактат, заключенный им с Хубилаем. В самом
деле, император радовался победе над монголами, и от души поверил, что не-
приятель спасся бегством.
[л. 261 об.]
[§] 33. (Вставка. Борьба Хубилая за престол.) Смерть Мункэ-хана и выбор
нового государя открыли снова поприще для происков властолюбия. В янв[аре]
1260 г. Хубилай находился уже у стен Пекина. Тогда младший брат его Арик-
буга, подстрекнутый вдовствующей ханшей Хутуктай и многими офицерами
своими, для достижения верховной власти, послал Дорджия и Алдара пре-
клонить в его пользу монгольские и китайские войска, созвал сейм в ханский
стан, около Алтая, под предлогом поминовения Мункэ-хана, и пригласил туда
Хубилая. Двенадцать принцев там, не дожидаясь прибытия прочих из Китая,
провозгласили Арик-буху, который, немедленно обнародовав свое избрание
по всему государству, воспретил повиноваться приказаниям Хубилая.
Город Кай-пин-фу был сборным местом для Хубилаевой партии, кото-
рая, состоя из Мэгэ, Хадана, Тогачара, принцев и полководцев левого флан-
га, и будучи уверена, что, по отдаленности расстояния, ни Хулагу из Персии,
ни Джучиды, ни Чагатаиды не могут присутствовать на сейме, 4 июня 1260 г.
единогласно, с обычными обрядами, возвела на престол 44-летнего Хуби-
лая, и отправила сто депутатов с известием о том к Арик-буге176. Арик-буха,
приказав схватить их в Шеньси, не щадил никаких средств привлечь на свою
сторону войско правого фланга, как важнейшую опору, и с помощью своих
приверженцев принял титло хана в Харахорине. До осени, оба соперника пе-
ресылались курьерами, но, стремясь к одной цели, не могли остаться друзья-
ми. Закипела междоусобная война.
Первая попытка Арик-бухи не имела успеха. Его армия была разбита, и он
сам, умертвив двух принцев и сто депутатов, отступил в кэргизские степи,
и оттуда летом перешел к алтайским горам. Партия его в Ше́ньси также
[л. 262]
действовала безуспешно: там ханом почитали Хубилая, которого отряды по-
лучили перевес над полчищами его противника, между Харахорином и Хань-
джеу. Впрочем, и сам Хубилай вскоре отправился в Харахорин, где народ
страдал от недостатка съестных припасов, привоз которых из Китая был вос-
прещен. Арик-буха, чувствуя недостаток в хлебе и оружии, все еще наме-
ревался оберегать Джейхун и кипчакские пределы, и не допустить отттуда
пособий своему сопернику, а потом пришед в опасение, стал раскаиваться пе-
ред Хубилаем в своем проступке, изъявил готовность лично к нему явиться

176
Так! Арик-буге.
318 [Часть 2]

с покорностью, коль скоро лошади поправятся, в надежде свидания у него

с Хулагу, Алгу и Бэркэ, которые также обещали быть на съезде. И Хубилай,
поверив его словам, поспешил в Кай-пин-фу. Прошло лето и осень 1261 г.;
Арик-буха двинулся в путь, и вдруг сделал нападение на Хубилаевы войска,
расположенные по дороге, и, одержав над ними верх, помчался через великую
пустыню прямо на Хубилая, который, узнав о вероломстве своего брата, со-
звал наскоро войска, и поскакал навстречу к нему. На рубеже Гоби, в урочище
Алга-хунгур, завязалось дело. Арик-буха был разбит. Желая великодушием
склонить противников своих к раскаянию, победитель не велел их преследо-
вать. Но, через десять дней, Арик-буха опять прискакал, сразился: обе сторо-
ны разошлись, после упорной схватки, надолго.
Между тем Арик-буху встретил новый неприятель. Это был Алгу, которо-
му он вверил Чагатайский удел, и который в Биш-балыке присвоил себе вер-
ховную власть над
[л. 262 об.]
всей страной от Алмалыка до Джейхуна, и в короткое время собрав до 150
т[ысяч] войска, покорился Хубилаю. Раздраженный его нечаянным177 по-
ступком, Арик-буха, оставляя Харахорин, позволил буддийскому, христи-
анскому и мусульманскому духовенству, в случае прибытия Хубилая, сдать
ему город без сопротивления. Действительно, в непродолжительном времени
хан приехал в упомянутый город и подтвердил привилегию, данную Угэтэем
и Мункэ-ханами, об освобождении от взноса податей: он намеревался идти
далее, но, получив известие о смутах в Китае, поспешил туда.
Алгу, после удачной стычки с отрядом Арих-бухи, считая себя вне опас-
ности, возвратился на берега И́ли, и там распустил свое войско. Вдруг по-
том [появился] Асутай с новым отрядом, перед которым Алгу был принужден
бежать из Алмалыка к Хотону и Кашгару, и наконец отступить к Самаркан-
ду. Во всю зиму Арик-буха опустошал его область, не щадя жителей. К тому
присоединился голод в Алмалыке, а многие приверженцы мятежного прин-
ца, не могши перенести его жестокости, начали принимать сторону Хубилая,
и через то привели в отчаянное положение Арик-буху, так что он решился
просить мира у Алгу, уступил ему Чагатаев удел. Контрибуция, взятая у Са-
марканда и Бухары, дала средства Алгу возобновить войско и бороться с вра-
гами, в числе коих находился Угэтэев внук, Хайду, но, несмотря на пособия
Батуева преемника, был разбит. Тогда-то беспомощный Арик-буха, в 1264 г.,
решился просить прощения у своего брата и, будучи помилован, открыл ему
всех виновников мятежа. После надлежащих розысков десять человек были
преданы казни. Это следствие и суд произ-
[л. 263]
водились по законным формам, вне всякого произвола со стороны верховно-
го хана, который, из любви к правосудию, свыкшись с китайским порядком,

177
Нечаянный — здесь: неожиданный.
Период второй 319

всеми мерами старался ввести твердые правила судопроизводства. Принцы

и полководцы, назначаемые ханом, были членами следственной комиссии;
суд над принцами усвоен178 был одним лишь принцам.
В течение трех лет не стало в живых Хулагу, Беркэ, Арик-бухи и Алгу.
Потому Хубилай начальство над армией в Иране отдал Хулагуеву старше-
му сыну Абаке, Джучиев удел — Батуеву внуку Мангу-Тимуру, а Чагата-
ев удел — Хара — Хулагуеву сыну Мубарек-шаху, мусульманину, которого
в скором времени заменил Чагатаев правнук Борак.
Еще многие принцы крови не признавали своим ханом Хубилая, и между
ними Угэтэев внук Хайду свои притязания на престол подкреплял силой ору-
жия, держался партии Арик-бухи, и потом на берегах Имиля собирал вой-
ско, снискал дружбу Джучидов, и под разными предлогами три года уклонял-
ся от поездки ко двору. Наконец, в 1268 г., он начал уже открыто тревожить
ханские владения, и впоследствии сделался повелителем областей на запад
от Монголии до Джейхуна, стеснил Чагатаидов, удел их отдал Боракову сыну
Дуе (1276 [г.]), своей оборотливостью и связями угрожал самому Хубилаю.
Посланные на него принцы с войском (1277 [г.]) между собой были не соглас-
ны, и не все одинаково преданы престолу. Оттого возникли там партии, ос-
нованные на личных видах зачинщиков. Итак, Хубилаев племянник Токти-
мур вместе с Мункэхановым сыном Ширэкгэ, по неудовольствию к Хубилаю,
схватив двух его сыновей Номохана и Гугджу, отдали Мангу-тимуру, владев-
шему Джучиевым уделом, а полководца Хантума отдали принцу Хай-
[л. 263 об.]
ду, да вовлекли в свои сети Чагаева сына Сарбана и других принцев из ли-
нии Чагатая и Угэтэя. Теснимые ханской армией, они отступили к Иртышу,
и в злополучии не хотели помогать друг другу, Токтимур первый пал от меча
Ширэгэ как изменник; потом Сарбан, преодолев Ширэгэ, выдал его Хубилаю.
Таким образом, эта шайка беспокойных принцев сама собой разрушилась.
Спустя десять лет, Хайду (1287 [г.]) снова усилился и составил сильный
союз из принцев Наяна, Хадана и Шинтура, имевших владения свои на пре-
делах Ляодуна. Опасаясь соединения их сил, Хубилай поспешил распоря-
диться так, что Наян был схвачен на поле битвы и тотчас удавлен, а китай-
ский полководец Ли-дин своей артиллерией (Ху-бао) разбил порознь Хадана
и Шинтура. Несмотря на то, Хайду еще мужался; надобно было противо-
поставить ему военную линию на западном рубеже Гоби, и Харахоринскую
провинцию (на западе смежную с хребтом Танну, на востоке с Хинганским
хребтом, на юге с горами Инь-шань) вверить управлению Баяна с неограни-
ченной властью, который, с 1289 г., четыре года уничтожал все покушения мя-
тежного принца, а потом, по подозрению в тайных сношениях с Хайду, был
заменен Тэмуром, внуком Хубилая и наследником престола. Но, до прибы-
тия нового наместника, Баян успел нанести сильный удар Хайду, и через то

178
Следует читать: право суда над принцами было дано одним лишь принцам.
320 [Часть 2]

оправдавшись перед ханом, в награду своего усердия, получил звание пер-

вого министра, начальника телохранителей и войск, находившихся в окрест-
ностях столиц Да-ду и Шан-ду. Впрочем, это кровопролитная борьба прин-
цев дома Угэтэева и Чагатаева, разорившая Тюркестан и Мавераннегр, еще
не кончилась; она затруднит еще и Тэмур-хана, как ниже (§ 42) увидим.
[л. 264]
[§] 34. (Вставка. Смирение Кореи. Несчастный поход в Японию.) Междо-
усобная война не препятствовала зоркому Хубилаю простирать свои виды
на Корею, Японию и Южный Китай. Бывший у него заложником корейский
царевич Ван-тянь, в 1268 г. получив утверждение в королевском достоин-
стве, отправился со свитой в свое владение, и на самом рубеже встретил ко-
рейцев в полном вооружении, готовых защищаться от монголов и свергнуть
с себя поносное179 иго. Ван-тяню оставалось тогда одобрить патриотическое
их стремление, а бывшие при нем монгольские чиновники обратились к Ху-
билаю с просьбой о назначении войска на усмирение мятежников. Но хан,
желая кротостью и снисхождением склонить корейцев к сохранению порядка
и спокойствия, в письме к их королю напомнил о своих благодеяниях, о своем
могуществе, пленным и искавшим у него пристанища корейцам дал свободу,
и монголам строжайше воспретил оскорблять кого-либо из них. Этими распо-
ряжениями обезоруженные мятежники стали повиноваться Ван-тяню, и еже-
годно посылать дань к Монгольскому двору. Японцам также, [в] 1266 г.180, Ху-
билай предлагал отправить послов с покорностью, и, не видя успеха в своем
намерении, потребовал от Кореи кораблей, велел там приготовить запасные
магазины, избрать опытных воителей, доставить ведомость о народонаселе-
нии. Послушные вассалы, с точностью исполняя его волю, снарядили 1000
кораблей с 10 т[ысячами] войска, но предприятие завоевать Японию было от-
ложено до другого удобного времени, именно до покорения Китая. Тогда, во-
преки мнению ученых, представлявших все трудности похода, в 1280 г., хан
повелел собрать стотысячную
[л. 264 об.]
армию, под начальством китайского полководца Фань-вынь-ху, которая
из приморских городов Линь-ань и Цюань-джеу пустилась в Корею, для со-
единения с тамошним флотом. Вскоре ужасная буря, близ Японии, сокруши-
ла самую большую часть кораблей; спасшиеся от гибели на море достались
в руки японцев, которые, оставив у себя в плену 70 т[ысяч] китайцев, умерт-
вили 30 т[ысяч] монголов. Остатки этой многочисленной армии возврати-
лись в Китай осенью 1281 г., и Япония (Жи-бань, восточная) сохранила свою
независимость от Хубилаева влияния.
[§] 35. (Вставка. Завоевание Китая. 1260–[12]79 [гг].) Все эти воен-
ные действия считать можно эпизодами только великой эпопеи покорения

179
Поносное — здесь: позорное, унизительное.
180
Сверху надписано: 70 (т. е. 1270).
Период второй 321

Южного Китая, который под последними государями из дома Сун быстро

уже клонился к падению. Ему нужен был великий человек, одаренный умом
и твердой волей, способный всегда стоять во главе народа и направить силы
его на внутренних и внешних врагов. К несчастию, император Ли-дзун (1225–
1264 = 39 [лет]) не имел таких достоинств: он любил более науки и учение
Даосы, нежели военные занятия; хлопотал о возведении главы семейства
Кун-дзы в звание гуна181 и освобождении его от платежа податей, а не видел,
как испорченность нравов глубоко укоренилась в его подданных. В это не-
счастное время любовь к отечеству пошла в забвение, и важнейшие санов-
ники единственно искали материальных выгод. Тогда, для пресечения зла,
необходимой казалась иноземная, могучая рука. Даже пределы поземельной
собственности были неизвестны; подати взыскивались строгими только ме-
рами. Главный министр Дзя-сы-дао (1225–1260 [гг.]) хотел было восстано-
вить гун-дянь, т. е., отобрав некоторое количество земли в казну, извлекать
из нее непосредственный доход. Для покрытия военных издержек он вздумал
(1260 [г.]) пустить в ход новые ассигнационные деньги
[л. 265]
и принудить народ принимать оные. Соотчичи182 проклинали министра как
изменника; но сильные монголы не нуждались в такой помощи. И если Дзя-
сы-дао приобретал богатства с ущербом для народа, то он делал то, что дела-
ли низшие чиновники в меньшем виде. Хубилаево имя уже гремело по все-
му Китаю; постигнув в полной мере элементы китайской народной жизни,
он охотно изучал канонические книги, оказывал уважение к ученому сосло-
вию и верховному философу Кун-дзы, соблюдал правосудие, применялся
к местным нравам и обычаям, и громом оружия оглушал своих противников.
Велениям его повиновались уже многие китайцы, и чувства своего к нему
благоговения передавали остальным единоземцам своим. Следст[венно],
мнение большинства народа прокладывало ему путь к дальнейшим подви-
гам на китайской земле, которой обладание составляло цель деятельности
монголов.
Еще в 1260 г., уведомляя через посольство Южный двор в Линь-ань о сво-
ем восшествии на престол, Хубилай требовал исполнения условий мирно-
го трактата, заключенного у стен Ву́-джеу. Этот посланник был задержан,
по распоряжению министра Дзя-сы-дао, который, желая скрыть перед сво-
им государем постыдное для империи дело, велел даже умертвить несколько
лиц, знавших об оном. Потому хан (1261 [г.]) обнародовал манифест с изло-
жением причин предстоявшей войны, затеянной, по его мнению, веролом-
ством. Около того же времени восстание в Шаньдун полководца Литань, ко-
торый, по умерщвлении гарнизонных монголов, принял сторону династии

181
Гун — титул высшей знати, приблизительно соответствует европейскому титулу
«герцог» (великий князь).
182
Соотчичи — т. е. соотечественники (устар.).
322 [Часть 2]

Сун, призвало ханские войска. Город Дзи-нань четыре месяца упорно выдер-
живал осаду, при недостатке съестных припасов, пи-
[л. 265 об.]
таясь человеческим мясом. Там Литань из отчаяния бросился в озеро, но мон-
голы, вытащив его оттуда, отсекли ему голову (1262 [г.]).
Хубилай еще откладывал поход в Южный Китай. Между тем, по смерти
Ли-дзуна (1264), императорский престол перешел к его племяннику Джао-
дзи, который, под названием Ду-дзун, в девятилетнее свое царствование
(1265–1274 [гг.]), предался разврату, и был свидетелем, как его министры,
потеряв надежду на лучшую будущность, переходили в северную часть Ки-
тая. Наконец, [в] 1268 г., Хубилаева армия, по совету китайского полководца
Лю-джена, перебежавшего от гонения Дза-сы-дао к монголам, сперва осадила
город Сян-ян, на сев[ерном] берегу р. Хань, у входа в провинцию Ху-гуань, и,
после 5-летней блокады, овладела оным (1273 [г.]). Слабый и распутный им-
ператор, ослепленный своим пронырливым министром, долго не знал даже
о несчастном положении подвластных городов. На противоположном бере-
гу той же реки, Фань-чен храбро защищался от монголов, пока не прибыли
выписанные из Персии инженеры, Алла-уд-дин и Исмаил, которые, приго-
товив осадные машины, помогли гибельному для него приступу (февр[аль]
1273 [г.]). Взятие этих городов подстрекнуло завоевателя к продолжению во-
енных действий в Китае, несмотря на мятеж принцев на севере (§ 33), и к об-
народованию другого манифеста, в котором были подробно изложены все
старания Монгольского двора о сохранении мирных сношений с династи-
ей Сун. Не теряя времени, Хубилай снарядил две многочисленные армии
(до 200 т[ысяч] челов[ек]); первую из них, назначенную в Ху-гуан, вверил на-
чальству Ши-тянь-дзы и Баяна и их помощников: Аджу, Алихая и Лю-вынь-
хуань; последнюю же направил в провинцию Дзян-нань. Вскоре, по смерти
Ши-тянь-дзы (1275 [г.]), первую армию приняв под свою команду
[л. 266]
известный воитель Баян, вместе с Аджу, пустился по реке Хань до соедине-
ния ее с Дзяном, где находились города Ву́-джеу и Хань-ян; по взятии перво-
го, оставив в нем сильный гарнизон, сам двинулся к востоку.
В Южном Китае тогда, по смерти императора (авг[уст] 1274 [г.]), проис-
ками Дзя-сы-дао возведен был на престол младший Ду-дзунов 4-летний сын
Джао-сянь, под названием Гон-дзун, а временное правление поручено вдов-
ствовавшей императрице Се-ши. Двор трепетал: народный крик принудил
хитрого министра принять начальство над армией, которая на берегах Дзяна
была разбита и рассеяна. Вслед за тем многие города и крепости в провинциях
Дзян-нань и Дже-дзян перешли во власть монголов, обольщенные их крото-
стью и человеколюбием. От быстрых успехов завоевания дрожавшая столи-
ца дома Сун все свои бедствия приписывала глупости министра и требовала
удаления его. Императрица, отобрал в казну имение временщика, велела со-
слать экс-министра в пров[инцию] Фу-дзянь, но его убили по дороге. Между
Период второй 323

тем мирные предложения, со стороны Хубилая отвергнутые, и умерщвле-

ние монгольских послов воспламенили злобу в неприятельской армии, так
что полководцы обратились с просьбой к своему хану о продолжении вой-
ны, которую он снова намеревался прекратить по случаю борьбы с мятежны-
ми принцами на севере. В то время, как Баян с необыкновенной быстротой
брал города в самой восточной части империи, Алиха действовал в Ху-гуан:
часть Сы-чуань, остававшаяся во власти южного императора, сдалась монго-
лам. Баян, по прибытии в Шан-ду (Вставка. О ханской резиденции Шанду
см. Риттера, пер. Семенова183, 1, 519), в награду своих подвигов был возведен
в звание министра, и, согласно с новым планом военных действий, отправлен
[л. 266 об.]
на Линь-ань. Тогда же Аджу поручено завоевание Хуай-нань, т. е. страны
на юг от р. Хуай; Алихаю южная часть Хугуань, а прочим полководцам сде-
лать нападение на пров[инцию] Дзян-си.
Возвратившись из Шань-ду, Баян тремя путями со своим отрядом дви-
нулся к Линь-ань, резиденции Сунов. Там народ пришел в волнение, и пра-
вительство не знало средств защиты, главный министр всех жителей, начиная
с 15-летних, призвал под оружие. Императрица старалась уверить Баяна, что
монгольские послы погибли от неизвестных частных людей, что все обоюд-
ные неудовольствия проистекали единственно от бывшего хитрого министра
Дзя-сы-дао, что малолетний государь, находясь еще в трауре по отцу, не мо-
жет заниматься государственными делами, но готов на мир, с условием пла-
тить дань, а в доказательство своей покорности, отправила в монгольский
стан императорскую печать; потом дала знать Баяну, что государь согласен
именоваться уже подданным хана и ежегодно присылать ему по 250 т[ысяч]
унцов серебра и столько же кусков шелковых тканей. Все эти условия были
отвергнуты; неприятель приблизился к столичным стенам, откуда два
имп[ераторских] брата, Да-ван и Си-ван, уехали в пров[инцию] Фу-дзянь,
а министр Джень-и-джун с досады на правительницу за непринятие его сове-
тов, вместо того, чтобы ехать в монгольский стан для переговоров о мире, от-
правился в Вынь-джеу, приморский город, на юг от столицы. Место его занял
Вынь-тянь-сянь и немедленно начал хлопотать о заключении мирного трак-
тата, стараясь внушить Баяну, что, если Хубилай намерен уравнять Китай

183
Имеется в виду перевод П. П. Семеновым-Тян-Шанским фундаментального тру-
да немецкого географа, иностранного почетного члена Петербургской АН Карла Рит-
тера (нем. Karl Ritter; 1779–1859): «Землеведение Азии: география стран, находящихся
в непосредственных сношениях с Россиею, т. е. Китайской империи, Независимой Тата-
рии, Персии и Сибири / [соч.] Карла Риттера; Пер. по поручению Русского географиче-
ского о-ва с доп., служащими продолжением Риттерова труда для материалов, обнародов.
с 1832 г. и сост. П. Семеновым, д[ействит.] чл. Русского геогр. о-ва». СПб.: Тип. Имп. Акад.
наук, 1856–1874. Т. 1: Общее введение и восточная окраина Восточной нагорной Азии, т. е.
Маньчжурия на юг от южного изгиба Амура и монгольская окраина степи Гоби к Китаю
от Желтого моря до меридиана города Хами в Центральной Азии. 1856. XII. 736 с.
324 [Часть 2]

с прочими завоеванными им землями, то правительство согласно на назначе-

ние количества дани; если же хану угодно уничтожить династию Сун, то он
[л. 267]
может продолжать войну всеми способами, и не достигнет своей цели, пото-
му что южные провинции, неподвластные монголам, решились всем своим
достоянием пожертвовать для собственной защиты. Под предлогом перегово-
ров, сего министра Баян сперва задержал у себя, а потом отправил к Хубилаю.
Овладев столицей Линь-ань (что ныне Хан-джеу в Фудзянь184), Баян
назначил там правительственный совет из монголов и китайцев, требовал
от императрицы, чтобы она своим указом повелела правителям прочих про-
винций признавать над собою власть монголов, послал четырех чиновников
собрать в уездах казенные печати, книги, ведомости, исторические записки,
географические карты, и, распорядившись относительно порядка и безопас-
ности в городе, сам совершил торжественный выезд, но не хотел видеть ни
императрицы, ни императора. Двое китайских вельмож были им представле-
ны ко дворцу для надзора [над императорской четой]. По устранении185 обыч-
ного этикета, предложено [было этим] царственным лицам ехать в Хубилае-
ву столицу. Злополучные пленники девятикратным поклонением, обратясь
к северу186, изъявили свою преданность монгольскому государю. За ними по-
следовали прочие члены дома, министры, вельможи, ученые и все важней-
шие особы. Попытка освободить их из рук монголов была сильно отражена187.
Повелев ласково обращаться с пленными, хан правительницу лишил звания
императрицы, императору предоставил только титло гуна, т. е. князя 3[-й]
степ[ени]; золото, серебро и все драгоценности приказал перевезти из Линь-
ань в Да-ду. Впрочем, китайцам не понравилось то, что Хубилай юного экс-
императора отправил в будалинский188 мо-
[л. 267 об.]
настырь на воспитание в буддийской вере, ими презираемой.
Война еще не кончилась. Аджу сражался по Дзяну, Сундухай в пров[ин-
ции] Дзянь-си, Алихай на юге пров[инции] Ху-гуан, смело и удачно. Между
китайцами случались перебежчики и изменники, равно как и люди с само-
отвержением защищавшие независимость своего отечества и престола. Баян
уже собирался к выезду ко двору, когда пришло известие о восстании двух
сунских принцев в провинциях Фу-дзянь и Гуан-дун, и о наименовании

184
Неточность автора: г. Ханчжоу (у него: Хан-джеу) находится в провинции Чжэ-
цзян, а не в Фуцзянь (у него: Фудзянь). Фуцзянь граничит на севере с Чжэцзяном.
185
По устранении — здесь: в нарушение, после отказа от...
186
По китайской традиции, только сам правитель всегда сидел, обратившись лицом
к югу, а его подданные были обращены лицом к северу. Таким образом, повернувшись
к северу, плененная императорская чета признала себя подданными монгольского хана и,
следовательно, им больше не полагались императорские почести.
187
Сильно отражена — т. е. отражена силой.
188
Будалинский — т. е. буддийский.
Период второй 325

старшего из них, Дзи-ван, правителем империи. В это время толпы привер-

женцев старой династии немедленно окружили своих юных полководцев,
с изъявлением готовности умереть за царственный дом; десятилетнего Дзи-
вана с подобающими почестями возвели на престол, под именем Дуань-дзу-
на189, в Фу-джеу (1276 [г.]). Вскоре потом образовалась многочисленная ар-
мия, которая долженствовала действовать в Дзян-си, Дзян-дун, Джэ-дун
и Хуай, под начальством Вынь-тянь-сяня, бежавшего из плена. Воскрес па-
триотизм в душе китайцев, по призыву младого государя, и осажденные мон-
голами города смелее стали переносить свои бедствия, а другие, по уходе не-
приятельских войск на север против Хайду, тотчас приняли сторону нового
правительства. Среди таких обстоятельств, Хубилай распорядился отправле-
нием новых сил в Южный Китай, повелел флотилии блокировать Гуан-дун
(Кантон). Не полагаясь более на уверения в преданности китайцев, монголы
с остервенением бросались на сунские войска и городских жителей, и опять
возобновили общую тревогу в пределах империи. Юный император, избе-
гая опасности, удалился на пустой островок Гань-джеу и там кончил жизнь
на 11[-м] г[оду] возраста (1278 [г.]), оставив по себе преемником своего брата,
под именем Ди-бин190. Еще на острове Яй191 китайцы поспешно вы-
[л. 268]
строили деревянный дом для своего повелителя и, поселясь в землянках, на-
чали принимать меры к ограждению сего убежища, заключавшего в себе по-
следнюю надежду династии Сун. Правда, при мелькающем блеске судьбы,
кипело патриотическое желание отомстить врагам, лишившим их родины;
но это было последнее уже усилие, беспомощное, тщетное! Еще Вынь-тянь-
сян успел отнять Гуан-дун; но, разбитый монголами, с остальными своими
сподвижниками отступал в Хай-фун и на дороге достался в плен. Под ко-
нец янв[аря] 1279 [г.] монгольский флот стоял уже у острова Яй, против ки-
тайских моряков, и так их теснил, что некоторые корабли принуждены были
отплыть, кроме громадного императорского, на котором не находя никако-
го спасения, Лю-су-фу свою жену и детей выбросил в воду, и схватил госу-
даря, вместе с ним вскочил в морскую пучину, покрытую тысячами трупов.
Многие вельможи пошли за его примером; более 800 кораблей сделались до-
бычей неприятеля. Императрица со своими спутницами также утонула. Та-
кой был печальный конец династии Сун, царствовавшей в Китае 320 лет

189
Дуань-дзун — предпоследний император династии Южная Сун Дуань-цзун (Чжао
Ши; 1269–1278).
190
Ди-бин — имеется в виду Чжао Бин (Хуай-цзун; 1272–1279), последний император
(1278–1279 гг.) династии Южная Сун.
191
Остров Яй — имеется в виду о-в Яйшань (в провинции Гуандун) в Южно-Китай-
ском море, служивший базой китайских войск, возле которого китайский флот потерпел
поражение от монголов в Ямыньской морской битве 19 марта 1279 г., в которой получил
повреждения императорский корабль и погиб последний император династии Южная
Сун — 7-летний Чжао Бин.
326 [Часть 2]

(960–1279 [гг.])! Заменили ее иноземцы, употребившие более полувека на по-

корение империи.
[§] 36. (Вставка. Покорение Юнь-нань и царства Мянь-тянь. Поход в Ко-
хинхину. Война с Тункином. Покорение многих островов на Индийском
море.) После падения династии Сун, поток монгольских завоеваний не мог
еще долго остановиться в Южной Азии. В 1283 г. Хубилай посылал армию
в Юнь-нань для покорения там на западной стороне находившихся княжеств
Дай-мо и Юн-джан, которые платили дань царю Мянь (Мянь-тянь про-
[л. 268 об.]
стир[ался] от Юнь Юнь-нань до Бенгалы; где ныне Бирманская империя).
Там 60 т[ысяч] конницы и пехоты со слонами вышли навстречу монголам,
под стенами Юн-джана. Вид огромных животных с башнями на них так был
страшен для лошадей, что монголы принуждены были сперва своих лошадей
отвести в лес, потом дождем дротиков поранить слонов, и, наконец, сделать
нападение на самих индийцев. Столица их Дай-гун перешла во власть не-
приятеля, и царства Мянь и Бенгала стали платить дань. С сего времени Ху-
билай начал также слонов употреблять при армии.
Хотя и король192 Кохинхины193 изъявил свою покорность новому повели-
телю Китая, но Хубилай вздумал в его владениях учредить правительствен-
ный совет из своих чиновников, которые, спустя два года, по настоянию на-
следного принца, были задержаны, как иноземные фискалы. По этой причине
отряжен был флот с китайскими и монгольскими войсками, под начальством
Суту. Столица Джань-джен покорилась (1281 [г.])194 монголам; впрочем,
огромные приготовления туземцев к защите заставили неприятеля прекра-
тить войну. Король старался посредством посольства восстановить друже-
ские отношения к Хубилаю, но хан не принял послов и повелел своему сыну
Тогану, управлявшему провинцией Юнь-нань, идти на него через Тункин.
Король тункинский обязался, как вассал, каждое трехлетие присылать
условленное количество золота, серебра, драгоценных камней, лекарств, сло-
новой кости, носорогова рога Хубилаю. Кроме того, хан требовал от него при-
сылки искусных врачей, астрологов и нескольких мусульман, торговавших
в Тункине; потом прислать тункинцев, сведущих в китайской литературе,
и карту королевства; наконец, желал иметь при Тункинстком дворе своего

192
Правителем (королем, императором) Камбуджадеши (Кхмерской империи)
в 1243–1295 гг. был Джаяварман VIII.
193
Кохинхина — здесь под Кохинхиной имеется в виду Камбуджадеша (Кхмерская
империя, Ангкорская Камбоджа, или Ангкорское королевство). Включала в себя терри-
тории современных Камбоджи, Таиланда и Лаоса. В 1283 г. войска Хубилая вторгались
в Камбоджу, но не смогли ее покорить: в решающем сражении были разбиты, а монголь-
ские военачальники захвачены кхмерами и убиты. В 1285 г. Джаяварман VIII согласился
платить монголам дань, Камбоджа фактически стала вассальным государством.
194
Вторгшись в Камбоджу в 1283 г., монголы не смогли взять ее столицу Ангкор
(у О. М. Ковалевского — Джань-джен).
Период второй 327

чиновника в звании даруги или наместника. Эти требования встревожили ко-

роля так, что
[л. 269]
для смягчения возраставших затей, решился отправить к хану дары с изъяв-
лением согласия на принятие даруги, присовокупив, что упомянутые мусуль-
мане умерли. Но, когда императорские посланники предложили ему лич-
но явиться ко двору, король стал отговариваться и обнаружил надменность.
Узнав о том, Хубилай освободил короля от приезда ко двору, а потребовал
значительного количества золота. Тогда-то король прибегнул к нему с прось-
бой о прощении проступка. Сын его, с восшествия на престол (1277 [г.]), при-
нужден был смириться перед наглостью и скрыть мщение до первого удоб-
ного случая. Тогда-то Хубилай, в негодовании на кохинхинского короля,
отправлял Тогана через тункинские владения с войском и полководцем Суту
в Кохинхину, и Тоган, будто не зная о враждебных планах короля, просил
у него дозволения на переход через его земли, и получив двусмысленный от-
вет, решился оружием проложить себе путь, вторгнул[ся] (1285 [г.]) в Тун-
кин, рассеял там армию. Вскоре потом возникли там новые страшные отряды;
летом от жаров и дождей открылись болезни между солдатами, и монголь-
ское войско принуждено было отступать в Юнь-нань: полководец, из коро-
левского дома Ся, Лихэн, умер от раны, Суту пал на поле сражения. Тогда
же, к крайнему огорчению Хубилая, скончался сын его, назначенный преем-
ником престола, Чинким, оставив по себе трех сыновей: Камалу, Дармабалу
и Тэмура. Тоган вторично должен был идти (1287 [г.]) в Тункин, между тем
как другие отряды на кораблях из Гуандунских пристаней туда же устреми-
лися. В 17 стычках тункинцы разбиты; владение их ограблено. Но злополу-
чие не уничтожило планы скрывавшегося короля, который, вместе с[о] своим
братом, находил новые средства противостоять монголам,
[л. 269 об.]
считавшим себя повелителями Тункина, так что в продолжение целого года
Тоган не мог погасить мятежа; не узнал даже, что в горах неприятель сохра-
нял запасы оружия и съестных припасов. До 300 т[ысяч] тункинского войска
оказалось в разных местах: оно-то, с 1288 г., сильно преследовало монголов,
шедших обратно в Гуан-си. И, несмотря на все это, тункинский король, вместе
с изъявлением своей покорности, послал Хубилаю в дар одну статую из чи-
стого золота, возвратил всех пленных, а о больных имел особенное попече-
ние. За неудачу в войне, принц Тоган лишился звания наместника в пров[ин-
ции] Юнь-нань, и был сослан в город Ян-джеу. Наконец, после многолетних
трудов, в царствование Тимура, Тункин принужден был подчиниться власти
монголов (1294 [г.]).
Не довольствуясь своими успехами, Хубилай (1285 ) посылал на острова,
лежащие на юг от Китая, собирать сведения об их силах и богатстве. Поруче-
ние его совершилось с полным успехом, и, в 1286 г., прибыли корабли в Цю-
ань-джеу с данью из царств Мапар, Сенкили, Нанвули, Малантан, Тингор,
328 [Часть 2]

Лайлай, Киланитай, Наван, Суматры. Одни только виды императора на Япо-

нию прекратились, чтобы не обременить народа новыми налогами на это
дерзкое предприятие.
195
Cf.: Mailla. “Hist[oire] génér[ale] de la Chine[…]”196. IX, 414–[4]29;
“Notice historique sur la Cochinchine”, par Gaubil, p. 11, sqq.197; “Mém[oire]
historiq[ue] sur le Tong-king”, par Gaubil, p. 26, sqq. Эти записки помеще-
ны в “Lettres édifiantes et curieuses, [écrites des missions étrangères]”. Lyon,
1819, t. q[uatrième,] p. 193–207. D’Ohsson, 2, 441–[4]50198.
[§] 37. После беглого рассмотрения важнейших военных подвигов мон-
гольских, совершившихся в непродолжительно время,
[л. 270]
нельзя не спросить самого себя: какими путями номады приобрели столько
разнородных царств? как они ими управляли? и неужели сами не подверг-
лись никакому изменению под иноземным влиянием?
Первый из сих вопросов разрешается при помощи тщательного вника-
ния в составные стихии жизни кочевых народов и из самого повествования
о непрерывной борьбе монголов с разными племенами, доставившими им
средства к новым, почти бесконечным предприятиям, пока исполинские пе-
ревороты в Азии не остановились на одной точке, в ожидании нового взры-
ва, долженствовавшего снова перевернуть и перетопить охладелые громады.
На нравственных развалинах царств монголы, перемешанные толпами побе-
жденных, воздвигли чудо-монархию от Кореи до Волги, от Инда до Сибири,
раскинутую с востока на запад на 1600 милях, и на 500 ширины, вмещавшую
в себе Монголию, Маньчжурию, Китай, Хами и Пичан в Восточном Тюрке-
стане, Кукэнор и Тангутское королевство, не упоминая удельных владений,
которые были приобретены монгольским же оружием, и образовали особые
царства, под властью линий Монгольского дома.
Само собой разумеется, что глава такой монархии не мог остаться но-
мадом, разорителем своих подданных и безотчетным владыкой завоеван-
ных народов, а должен был заключать в себе разнородные всех их элемен-
ты, и явиться государем, политиком, не ниже уровня образованности в самой
просвещенной нации. При разделе завоеванных земель, Хубилай на свою
долю получил некогда пров[инцию] Хэ-нань и часть Шеньси. Владея север-
ной частью империи, без императорского титла, он с соболезнованием взирал

195
Текст до конца параграфа смещен вправо.
196
Имеется в виду 9-й том труда Мойрияка де Майя: “Histoire générale de la Chine, ou
Annàlеs de cet empire; traduites du Tong-kien-kang-mou, par le feu Père Joseph-Anne-Marie
de Moyriac de Mailla, Jésuite François, Missionaire à Pékin: Publiées par M. l’Abbé Grosier”.
T. 1–12. Paris, 1777–1783.
197
sqq. (sq., seqq., seq.) — sequentibus: [и] следующие, [и] в [по]следующих местах
(лат.).
198
D’Ohsson C. Histoire des Mongols, depuis Tchinguiz-khan jusqu’à Timour-bey ou Ta-
merlan. La Haye et Amsterdam, 1834 (2e éd.).
Период второй 329

на малолюдство в городах, на опустошение полей (потому что бо́льшая часть

жителей от иностранного
[л. 270 об.]
ига перешла на юг), он привлек к себе трех китайских любомудров, Сю-хэн,
Яо-джу и Дэу-мэ, пользовавшихся заслуженным уважением между своими
единоземцами, и употребил их посредниками между верховной властью и на-
родом. Первому из них отдан был надзор за хлебопашеством, с тем чтобы все
пашни были возделываемы и возвращены прежним их владельцам. Послед-
ним двум философам вверено было попечение о безопасности ремесленни-
ков и художников, об успехах промышленности, о восстановлении прежних
и учреждении новых училищ. Умный и честный Яо-джу некогда занимался
воспитанием Хубилая, своими советами приучил его к искусству управлять
народом, и в сочинении, выше нами упомянутом, изложил для него правила
действовать на китайцев, монголов, войско, вельмож и принцев крови, сло-
вом, старался познакомить будущего повелителя Китая с разными извили-
нами политики, в духе китайском, сообщил ему содержание учения древних
мудрецов: «почитай небо, люби подданных, уважай добрых людей, изучай
все, что прилично монарху и полководцу, люби членов твоего семейства, бе-
седуй с честными, удали от себя льстецов и лицемеров».
Эта политическая мера Хубилая увенчалась самым блистательным успе-
хом; города и деревни снова наполнились жителями; благие намерения го-
сударя быстро разливались в государстве с помощью ученых и новых учре-
ждений относительно присутственных мест, цензоров государственных,
обрядов, чиновников, зданий народных, войны, наказаний и т. д. Вот неко-
торые данные, могущие дать понятие о следствиях правительственной дея-
тельности. Начнем с народонаселения Китая, или с итога податных семейств.
В 1261 г. — 1 418 499 сем[ейств], [в] 1264 г. [—] 1 579 110, [в] 1274[-м]: 1 967 890,
[в] 1275[-м]: 4 764 077, [в] 1276[-м]: 15 788 941, [в] 1291[-м]: 13 430 322 семей-
ства. Кроме того, в 1291 г. вообще насчитано 429 118 нищих, и в том числе
[л. 271]
213 148 душ, живших в 42 318 буддийских и даосских обителях. Южный
Китай, опустошенный монголами, лишившись значительного народонаселе-
ния, чрезвычайно много пострадал в торговле, так что не прежде 1300 г. кораб-
ли стали приходить к южным берегам, где снова торговые сношения воскрес-
ли и процветали до начала XVI в., т. е. до появления морских разбойников.
Все государство разделялось на провинции (шень), а именно I) девять
провинций в собственном Китае: а) Фу-ли, дворцовая, которая вмещала
в себе нынешние Джи-ли, Шаньси и Шаньдун, часть Хэнань на левой сто-
роне Желтой реки, и часть Монголии на север от Ордоса, Шаньси и Джили,
на востоке до берегов Луань-хо и Лохан гол, впадающей в Хара-мурэн. Глав-
ный город Дай-ду (Пекин). Шан-ду (Кай-пин-фу) летняя резиденция им-
ператора. b) Хэнань. с) Дзян-дже, заключавшая нынешние губернии Дже-
дзян и Фу-дзянь, часть Дзян-нань на юг от великого Дзяна и часть Дзян-си.
330 [Часть 2]

Столица Хан-джеу, Дзин-су резиденция династии Сун. d) Дзян-си с главным

городом Лун-син (Нань-чан-фу). е) Ху-гуан, вмещавшая в себе часть ныне-
шней губернии Ху-гуан, на юг от Дзяна, всю нынешн[юю] Гуан-си и Гуан-
дун и бо́льшую часть Гуй-джеу. До 1293 г. Гуан-дун входил в состав пров[ин-
ции] Гуан-си. Главный город Тянь-линь (Чан-ша-фу). f) Юнь-нань, где ныне
губер[ния] Юнь-нань, часть юго-западная Гуй-джеу и несколько уездов Ти-
бета и Авы. Главный город Джун-цин (Юнь-нань-фу). g) Сы-чуань, где ны-
нешн[яя] Сы-чуань с частью Хугуан и Гуй-джеу. Гл[авный] гор[од] Чен-ду.
h) Шеньси, где нынешняя губ[ерния] Шеньси, часть Гань-су на правой сторо-
не Желтой реки и восточная половина Ордоса. Главный город Дзин-джао-фу
(Си-ань-фу). i) Гань-су, где ныне губерния
[л. 271 об.]
Ганьсу на левом берегу Желтой реки, и западная часть Ордоса. Гл[авный]
гор[од] Гань-джеу. II) Двенадцать внешних провинций: 1) Шан-дунь, 2) Инь-
чан, 3) Да-тун, 4) Да-нин, 5) Хорин (Харахорин), или Лин-бэ, 6) Ляо-ян, ко-
торая заключала в себе Ляодун, северо-западную часть Кореи, Маньчжурию,
часть Южной Монголии на восток от Луань-хо и Логан гол, 7) Кай-юань,
8) Хоран, 9) царство Ляо-ван, 10) Гуй, или Гуй-дэ, 11) Тохань и 12) Туфань.
III) Восемь царств, платящих дань: 1) Гао-ли (Корея), 2) Хамил, или уйгуры
Гаочан, 3) Тибет, 4) Бангала, 5) Гараин, 6) Мянь, 7) Ань-нань, 8) Джень-чен.
Начальство над этими провинциями и администрацией обыкновенно Ху-
билай вверял иноземцам мусульманам, христианам (Марко Поло), буддистам,
которые по большей части принадлежали к императорскому дому, считались
принцами крови. Высшая власть находилась в руках военных даруга, занимав-
ших место выше министров (Йэкэ бигэ́чи, главных письмоводителей). Вой-
сками управляли старшие и младшие десятитысячники (темники), которые
обязаны были собирать подати, по расписанию, сделанному в департаменте
финансов, и для того имели при себе четырех особых чиновников. Впослед-
ствии, сообразно с уложением дома Гинь, учреждены должности сенаторов
и военных губернаторов. [В] 1260 г. Хубилай для всех государственных дел
установил Джун-шу-шен (верховный сенат), для военных Шу-ми-юань (тай-
ный совет), для заведывания чиновниками Юй-ши-тай (герольдию)199. Потом
следовали в столице полиция, надзирательства, приказы, экспедиции, суды,
правления; в губерниях Син-шен (сенат), Син-тай, Сю-ань-юй и Лянь-фан
(палаты гражданская, губернская и прокурорская). Для управления народом
учреждены были дороги, правления, области и уезды.
[л. 272]
Судилищам предписаны известные дела, должностям присвоены извест-
ные чины, на содержание положено жалование. Председатели избирались
из монголов, а помощники их из китайцев.

199
Герольдия — орган совета, ведавший родословными, составлением гербов, произ-
водством в чины.
Период второй 331

Государственными доходами заведывали мусульмане, сперва Бухарец

Сейд Эджел († [в] 1270 [г.]), прославившийся своей честностью; потом Ах-
мед из Фенакета на берегу Сейхуна, хитрый, вкрадчивый, оборотливый му-
сульманин, который, снискав полную доверенность у хана, никого не щадил
в государстве, доставил своим 25 сыновьям важнейшие места, стяжал ли-
хоимством огромные сокровища и пал жертвой своей чрезмерной надмен-
ности. Преемник его уйгур Санга поступал по следам Ахмеда и жизнью за-
платил за неимоверные взятки от разных сановников. Вообще, финансовая
администрация влекла за собой неслыханные злоупотребления, гибельные
для казны. В царствование Хубилая, подати были значительно увеличены
для покрытия расходов государственных. Из указа, изданного в 17[-е] лето
его правления, видно, что, в первом разряде, каждый взрослый мужчина вно-
сил зерном по 3 ши200 (30 четвериков, boisseau201); во втором разряде по 1 ши.
Вновь поселенные семейства в первый год вносили ½ ши и потом ежегодно
более и более, так что на шестом году они уже стояли на общем положении.
1 ши тогда ценилось в два лана ассигнациями (ча́о), имевшими только поло-
винную ценность(x).
x) См. A. L. Schlötzer. “Mongolen Erfinder des Papiergeldes, in Kritisch-
historischer Nebenstunden”. Göttingen, 1797, p. 159 sqq.
Самая большая часть доходов обращалась на содержание войска, которо-
му выдавали жалованье ассигнациями, утвержденными печатью и подписью
чиновников монетного двора и приложением императорской печати. Смерт-
ная казнь предстояла тому, кто дерзнул подделать ассигнацию или не при-
нять оной. За уплату 3 % можно было из монетного двора получать
[л. 272 об.]
новые билеты взамен старых. Иностранец на китайской границе обязан был
отдать все свое золото и серебро за ассигнации.
Для упрочения своего владычества над Китаем, Хубилай решился превра-
титься в китайца. Видя в соседях укоренившееся религиозное почтение к па-
мяти их предков, он в 1263 г. велел в Янь-дзине воздвигнуть храм в честь Ису-
кэя, Чингиса, Угэтэя, Джучия, Чагатая, Тулуя, Гуюка и Мункэ, дав каждому
из них почетное китайское титло, назначив для каждого особую залу, в кото-
рой на стене находились дощечки с именем и прозванием государя и первой
его супруги, и сам совершив обычные поклонения, повелел ламам ежегодно,
в продолжение семи суток, читать положенные молитвы. В 1269 г. он же пове-
лел Сюшену составить обрядник для жертвоприношений, чествования пред-
ков, принятия вассалов и иностранных послов, словом, определить каждое
торжественное движение, по образцам предшествовавших династий.

200
Ши (дан) — мера веса, установленная еще первым императором Китая Цинь Ши-
хуанди, равнялась примерно 60 кг. Современный ши эквивалентен 71,68 кг.
201
Boisseau (фр.) — бушель, мера веса и объема сыпучих продуктов, равна: 36,37 л
в Великобритании, 35,4 л в США.
332 [Часть 2]

Вслед за тем надобно было дать новое направление воспитанию юных

монголов и приготовить их к разным государственным должностям так, что-
бы они посреди образованных китайцев не казались более дикарями. По пред-
ставлению Сюшена, Хубилай утвердил положение о возведении людей до-
стойных в высшие звания, и просвещении юношества из лучших семейств.
С самого утра Сюшен созывал монгольских учеников и во весь день зани-
мался их наставлениями о китайских обычаях, учил говорить, читать и пи-
сать по-китайски, объяснял книги, показывал как ходить, вставать, сидеть,
останавливаться, приветствовать, сидеть за столом по-китайски. Легко мо-
жем себе представить, как все это действовало на перемену обращения юного
поколения. В три года ученый Сюшен успел вдолбить ему в голову три ган,
пять джан202, словом, все обязанности гражданина, потому что ган заключают
в себе взаимные отношения госу-
[л. 273]
даря с подданными, отца с детьми, и мужа с женой, а чан означают пять корен-
ных добродетелей, на которых основываются общественные связи: человеко-
любие, правосудие, обряды, т. е. светское обращение, правота, чистосердечие.
Вышедшие оттуда ученики рассылались с[о] званием учителей для образова-
ния прочих монголов.
В 1276 г. китайские ученые просили государя восстановить публичные
школы по всей империи, и Хубилай исполнил их желание; учредил академию;
избранные академики (хань-линь) составили историческое общество; в этом
заведении образовано особое отделение для монгольской литературы. Но,
при всех стараниях государя возвысить ученую деятельность между монгола-
ми, китайцы, враги всего иноземного, успели поддержать собственную свою
словесность, заставили монголов изучать и переводить оную. Иначе и быть
не могло: монголы переводили канонические книги китайских философов
и буддийские, необходимые для укоренения принятой ими религии. Мно-
гие иностранцы снискали покровительство при дворе. Персидский астроном
Джемал-уд-дин203 составил календарь и поднес Хубилаю вместе с астроно-
мическими инструментами. Византинец Гайсуй был начальником медицин-
ского отделения и одним из главных членов астрономического института204.
202
Три ган, пять джан — «три устоя и пять постоянств» (сань ган у чан, сокр. ган чан:
«устои и постоянства»), традиционные моральные принципы и нормы конфуцианства,
выражавшие общественные отношения между людьми и поддерживавшие абсолютист-
ский и патриархальный характер власти в Древнем Китае.
203
Джемал-уд-дин — Джамал ад-Дин Мухаммад ибн Тахир ибн Мухаммад аз-Зай-
ди аль-Бухари (иногда Джамал уд-Дин), персидский астроном XIII в., родом из Буха-
ры. Предложил новый, более точный календарь, известный под китайским названием как
«Ваньнянь ли» («Календарь десятитысячелетнего исчисления»). Ему приписывают до-
ставку в 1267 г. семи астрономических инструментов Хубилай-хану, включая персидскую
астролябию, солнечные часы, земной глобус и армиллярную сферу. Это самое раннее из-
вестное упоминание сферической модели Земли в китайской астрономии.
204
В 1271 г. Хубилай-хан учредил Институт мусульманской астрономии.
Период второй 333

Впрочем, этот государь, по трудному своему положению во всех родах пре-

образования и уравновешивания народных требований и отношений, прину-
ждаем был иногда уклоняться то в одну, то в другую сторону, чтобы не оскор-
бить самолюбивых притязаний разных лиц и сословий; но в душе своей он
сознавал преимущество китайского просвещения. Оттого-то, по его повеле-
нию, во всей империи отыскивали ученых, для рассмотрения состояния лите-
ратуры и принятия деятельных мер к преуспеянию наук. В 1286 г. старался он
призвать всех сведущих в столицу и употребить их в государственную служ-
бу, а в 1290 г. особым ука-
[л. 273 об.]
зом дал средства процветать наукам и искусствам в императорских кол-
легиумах, воздвигнутых в столице Да-ду. Он же приказал доносить себе
об успехах земледелия, шелководства и торговли. Разведение тутовых де-
ревьев сделалось предметом попечения правительства. В Хуай-сы семей-
ства первого разряда обязаны были насадить ими десять му, второго разря-
да — пять, а последнего — два му. Из Индии даже вызывало правительство
в Китай ученых, художников, военных, переводчиков. В 1280 г., достопа-
мятном по случаю освобождения из плена и рабства ученых на юге, матема-
тики отправлены были к истокам Желтой реки, составили карты ее и под-
несли государю.
Несмотря на обширность империи (простиравшейся от Багдада на Ев-
фрате и Волги до Амура и Кореи и на юге до Тункина, Тибета и Кашмира), все
отдаленные части ее очень быстро сообщались и сосредоточивались с помо-
щью почтовых лошадей, поставленных на главных трактах, для разъездов чи-
новников и курьеров. На каждой станции, соседние жители, пользуясь умень-
шением податей, обязаны были содержать по 400 лошадей, коих половина
покоилась в течение месяца. В случаях, не терпящих медленности, курьеры
в одни сутки перебегали до 250 миль. Таким образом и распоряжения цен-
трального правления, и донесения подведомственных ему мест с чрезмерной
скоростью достигали своей цели.
По восшествии на престол, Хубилай среднюю резиденцию (джун-ду)
дома Гинь назначил своей столицей, а [так] как Чингисовы полчища ее разру-
шили, то в 1267 г. он велел перенести город на три ли к северо-востоку от ста-
рого Пекина. Этот новый город, отстроенный в 1272 г., получил наименова-
ние главной резиденции (Да-ду), имевшей 60 ли в окружности. После сего
старый Пекин стал называть Южным городом (Нань-чен), а новый — Север-
ным (Бэй-чен). В последнем Хубилай проводил всю зиму, а летом от жаров
удалялся в Кай-пин-фу,
[л. 274]
переименованный с 1264 г. в Шань-ду, т. е. Верхнюю резиденцию. Город
Да-ду, известный еще под именем Хан-балык, в виде четырехугольни-
ка, с тремя воротами, из коих каждые были оберегаемы тысячью человек,
окружался двенадцатью обширными предместьями, в которых жили купцы
334 [Часть 2]

и иностранцы. Съестные припасы доходили туда посредством канала, выры-

того при Хубилае до самого моря. Середину города занимал дворец со всеми
великолепными своими зданиями, садами, парками, обведенный двойной
стеной. В торжественные дни государь сидел там, обратясь к югу, по пра-
вой стороне ниже помещались принцы, а еще ниже вельможи и военачаль-
ники; по левой — императрицы, принцессы, жены важнейших сановников:
остальные сидели на коврах. У каждого из государевых служителей тонкая
ткань ниспадала, закрывая собой уста, чтобы они своим дыханием не каса-
лись кушанья и напитков. При поднесении чары с вином, раздавалась сим-
фония и все становились на колена. Посредине залы, на столе находился
чан драгоценный с вином, и около него четыре сосуда с кумысом и други-
ми напитками, для угощения всего собрания. За пиром следовали актеры,
фигляры, борцы. Важнейшие празднества: в день нового года и рождения
Хубилаева, в который государь принимал подарки от принцев и вельмож,
а в 12 др[угих] дней своим придворным жаловал драгоценные платья, укра-
шенные золотом и пр.
[§] 38. (Вставка. Введение буддизма.) Полагать можно, что в Хубилае-
вы времена различные религиозные мнения проникали в его дворец, при ко-
тором были терпимы разнородные проводники. Первый Чингис-хан подал
мысль: оказывать одинаковое покровительство всем религиям, и преемники
его старались свято исполнять его повеление.
[л. 274 об.]
Кун-дзыева философия могла, как местное произведение, со временем
послужить благоустроенному уже китайскому обществу, а не подвижному,
полудикому, которому более приличествовали суеверие и грубые религиоз-
ные формы, нежели правила, изливающиеся из глубины сердца, или из глу-
бокой метафизики. Впрочем, когда школа ученых принуждена была в тече-
ние многих столетий бороться, на своей родине, с разными другими школами
и царственными лицами, то в соседних степях, посреди номадов, она едва
ли могла б укорениться, как это было нами замечено в предыдущ[ий] пери-
од истории монголов. Потому-то и школа Дао-сы, и буддизм со своими от-
влеченностями еще менее могли надеяться на благосклонность здешнего
приема. В отношении к буддизму одно только достойно внимания, что он,
посредством миссионеров, давно уже был занесен в Среднюю Азию, но, от-
ложив в сторону свою утонченную метафизику, внушал своим привержен-
цам нравственные идеи, удобопонятные и самые полезные для почитателей
натурализма (шаманства). Учение его о переселении душ, о будущей жизни,
о добродетелях, ведущих на путь совершенства и святости духа, с присово-
куплением некоторых религиозных обрядов, едва ли не единственным были
предметом бесед, которые часто должны были склоняться к старым местным
понятиям, шаманским и зороастровым, также известным в Азии, по поли-
тическим и торговым сношениям народов. С удовольствием степные чада
подслушивали рассказы хитрых и вкрадчивых лам, которые утверждали, что
Период второй 335

каждый человек находится под бдительным надзором двух гениев, доброго

и злого, замечающих все его деяния и отдающих в них верный отчет судье
смертных; что от свойства и количества человеческих деяний зависит воз-
вышение души в царство небесных тегриев, или низвержение в разряд бес-
смысленных
[л. 275]
животных, адских чудовищ; что все одушевленные твари должны переплыть
океан сансары для достижения блаженства, снискиваемого добрыми только
делами. В этом учении находились для фантазии неиссякаемые источники,
и вместе с тем наложены были оковы на человеческие страсти, уклонявшие-
ся от истинного пути. Тогда-то монгол узнал, что умерщвление какого-либо
животного, присвоение чужой собственности, блудодеяние, ложь и клевета
ввергнут его в бездну греха, за который надобно отвечать в будущем возро-
ждении, и потому мало-помалу начал избегать всякого повода к будущему
страданию. И очень естественно, буддийское духовенство облегло205 умы чер-
ни и стало на страже у ее совести. После того, мудрено ли, что прежние дика-
ри сделались кроткими, послушными, снисходительными? что в их действи-
ях проявилась умеренность?
Судя по числу приверженцев разных религий, Азия как бы разделена
на две большие отрасли, из коих одна предана буддизму, религии древней,
основанной на местных преданиях; вторая исповедует ислам, заключающий
в себе семена перехода к западному вероучению, христианству, которое об-
уздывало дикие страсти одряхлевшей римской империи. Среднеазийское
разъединенное, грубое, невежественное население, умевшее охранять одною
только силою свои подвижные обиталища, и вовлекаемое постепенно в со-
общество материальное, доставляющее ему только средства к пропитанию,
не могло вполне оценить важность учения сурового, хотя и в простых словах
выраженного. Чтобы бедных номадов исторгнуть из тьмы варварства и при-
готовить их к восприя-
[л. 275 об.]
тию божественной веры, буддизм казался лучшим и единственным для них
учением, которое было в состоянии положить конец не расстройству обще-
ственному, а индивидуальному волнению народа, привыкшего к бродячей
жизни и лишенного других общественных связей. Ислам своими успехами
обязан был своей снисходительности к человеческим слабостям и привычкам
климатическим у народов бедных, лишенных нравственной силы. Потому-то
он прибегал к мечу и насилию, воскрешавшему решимость ума, исторгавше-
му человека из лона дремоты и неги.
В первом периоде истории видели мы, какими путями Шакъямуниево
учение, в виде нового откровения, разливалось в разные государства, и как
оно долго сохранялось в Хотоне и других точках средней Азии, до тех пор,

205
Облегло — т. е. подчинило, покорило.
336 [Часть 2]

пока хойхоры, овладевшие в IX в. этими странами, не приняли ислама, кото-

рый, впрочем, не прежде конца XIII ст[олетия], при Чингисовых преемниках,
установился в Тюркестане. Известно, что окрестности Хотона были покры-
ты монастырями, куда восточные буддисты прибегали за священными кни-
гами и наставлениями в вере, а жители Хотона через Кашмир не прерывали
своих сношений с Индией, которая им сообщила письмена, законы и лите-
ратуру. Из Хотона, в начале V в., буддизм перешел в Тибет и после двухсот-
летней борьбы получил там решительный перевес, так что впоследствии от-
туда начал распространяться далее по Средней Азии, особенно в Монголии,
давно уже окружаемой буддистами. Ревностные миссионеры, заглядывая
в глухую степь, знакомили бедных ее жителей с основными правилами Буд-
ды, завоевателям Азии объясняли обязанности, нравственность, правосудие;
сами, усердно занимаясь, кроме богословия, астрологией и медициной, по-
средством сих наук овладевали духом и те-
[л. 276]
лом номадов, внушали им кротость и сострадание. При Чингис-хане, силь-
ное движение между среднеазийскими народами коснулось и религиозно-
го чувства; но выбор религии не был решен. Народ в массе легко принимал
тогда новые идеи и скоро от них отказывался, между тем как ислам, буд-
дизм и христианские сектаторы206, бежавшие от гонения на Западе, стара-
лись свое влияние укоренить в новом своем отечестве и вытеснить оттуда
уродливое шаманство, забавлявшее дикарей. Чингис, казнью одного воро-
жея, по-видимому, намеревался пресечь веру в натурализм и дать доступ
религии, приличной состоянию умов (или, как мусульмане говорят, вере
в творца неба и земли и владыку всех вещей). Действительно, народу нуж-
на была религия живая, дающая простор и воображению и уму, которая
постепенно прививалась к черни, пока не удостоилась правительственного
утверждения.
Однажды Гуюков брат, Годан (1235 [г.]) подвергся ужасной болезни,
неизвестной местным врачам, и, послушавшись чьего-то совета, отправил
Дорда-дархана со свитой в Тибет пригласить оттуда ученого Шакья-кун-
га-джалцана. Прибыл престарелый (66-летний) пандита, молитвой исцелил
страждущего и многих обратил в буддизм. С того времени ламы начали при-
обретать уважение царственных лиц. При дворе Гуюк-хана имели пребыва-
ние многие хошаны (хо = собрание многих воедино; шан, предмет, которому
должно поклоняться: ховарак; лама), и в числе их отличались два брата, уро-
жденцы из Джусянь, т. е. из Кашмира: Оточи и Намо. Первый из них получил
от хана золотую печать, которую носил у пояса, и был посылаем во все про-
винции, в качестве комиссара, для собрания сведений о положении народа,
а второй, при Мункэ-хане, был наз-

206
Сектаторы — то же, что сектанты (устар.).
Период второй 337

[л. 276 об.]

начен главой всех лам, с титлом императорского наставника (Ди-ши), и, вме-
шиваясь в государственные дела, во зло употреблял данную ему власть.
Завоеватель Китая, вполне постигая свое призвание сплотить разнород-
ные массы в одно государство, встречал столько препятствий к совершению
этого намерения, что часто вынуждаем был уступать несвязным требовани-
ям своих подданных. Итак, по желаю своей супруги, Чамбуй гуа, Хубилай
племянника Шакъя пандиты, Мати дваджа, пожаловал в звание верховного
ламы (1264 [г.]), но поколебался в принятии от него посвящения, чтобы вме-
сте с тем не подчиниться ламской власти, и согласился на то не прежде как
уверившись в том, что лама будет только главой духовенства своего испове-
дания. Таким образом, буддизм восторжествовал между монголами, и Хуби-
лай для прекращения ропота между китайцами, врагами этой религии, про-
тивной основным положениям Срединной империи, назначил особого главу
для фоевцев, т. е. китайских буддистов, и даосы. (Надписано: (а) под § 39.)
Он же, чтобы поддержать буддизм у своих родовых подданных, выписывал
мощи и иконы из Индии. А хотя упомянутый Пагба-лама уехал из Монго-
лии (1280 [г.]), но его деяния и слова навсегда остались в памяти преданных
ему поклонников. С водворением буддизма, изгнание и заклинание нечистой
силы из рук шаманов перешло к ламам: по индийским понятиям, разные клас-
сы гениев сделались известными в Монголии, равно как и жертвоприноше-
ние умершим. Над могилой Чингис-хана устроена была гробница и 8 белых
домов для воздаяния почестей великому герою. Там преемники его прекло-
няли свою главу и принимали как бы посвящение на новое звание. Предки
даже царственного лица, по китайскому обычаю, пользовались некоторыми
почестями, как выше было уже упомянуто. Сюда же присоединим и обряды,
совершаемые на вершинах гор и холмов, строение обо, кото-
[л. 277]
рые почитаются чуждыми чистому буддизму, а прильнули к нему от смеше-
ния разных верований на самом месте. Оттого-то не должно казаться стран-
ным и то, если между монголами встречаем несколько зороастровых, или
древне-перс[ид]ских идей.
Тибет, отчасти порабощенный Чингис-ханом и Урян-хадой, был разде-
лен на провинции и уезды, и чиновники там назначенные, были подчинены
верховной власти Ди-ши, т. е. императорского наставника, которому дано на-
именование Да-бао-фа-ван (le roi très-précieux, qui a le pouvoir de punir et de
recompenser207) и яшмовую печать. Влияние его впоследствии обнаружится
явственнее на судьбу монгольского народа в политическом и литературном
отношении, а теперь нам остается только заметить, что, как ислам, внося свою
фанатическую силу в турецкие поколения, воздерживал оные только от гра-
бежа и смертоубийства, так [и] буддизм укрощал и обуздывал бурные страсти

207
Высокочтимый король, обладающий властью наказывать и вознаграждать (фр.).
338 [Часть 2]

монголов и постепенно склонял их к духовному созерцанию. Следств[енно]

он сам собою составил особую стихию жизни монголов, которые с сего вре-
мени, переменяя индивидуальный свой характер, мало-помалу впутывались
в сети политики ламской иерархии и, потеряв чрез то свой воинственный дух,
сделались игралищем более прозорливых соседей.
В царствование Хубилая, буддийское духовенство, из видов честолюбия
и по наклонности к миссионерству, быстро увеличивало свою паству и, вкрав-
шись в расположение государя, под его покровом, разрешало себе непрости-
тельные поступки, тщательно подстерегаемые китайцами. Один лама сове-
товал Хубилаю дворцы династии Сун превратить в буддийские храмы (мяо)
и монастыри; другой, разрыв кладбище императорское (1291 [г.]), около го-
рода Шао-син, похитил оттуда все сокровища, и судом государя был оправ-
дан, к крайнему огор-
[л. 277 об.]
чению китайцев. Они-то, рассматривая причины падения прежних династий,
твердили, что западный дом Хань лишился престола от родственников цариц,
восточный через евнухов, Тан от злоупотреблений высших сановников, Сун
от безнравственности в народе, и что монгольская династия должна погиб-
нуть через лам. Отчасти мнение их оправдывается историческими фактами.
Хубилай (1289 [г.]) пожаловал ламам множество св[ященных] книг, велел
золотыми буквами переписывать духовные сочинения, принять лам на пол-
ное содержание, но не мог искоренить вражду между ними и даосы, позволил
даже первым сжечь книги последних, исключая Дао-дэ-дзин, составленной
философом Лао-дзы. Ропот китайцев на нарушителей коренных законов им-
перии доходил до престола, и остался без удовлетворения. Итак, видим раз-
ные препятствия непреодолимые к довершению единства в обширной монар-
хии династии монгольской, наименованной Хубилаем (1271 [г.]) Юань (т. е.
начало, основание, или, как другие переводят, неисчислимость).
[§] 39. (Вставка. Изобретение письмен.) Религиозный переворот в Мон-
голии оставил по себе следы в письменности. Прежде царствовавшие ди-
настии в Монголии для сношений с Китаем долго употребляли китайское
письмо. С 920 г. явилось у них письмо киданьское, из которого сохранились
только четыре буквы, и показывают, что они отчасти были вновь составлены,
отчасти же сокращены из китайских знаков, и что письмо киданьское было
еще идеографическим. В 1119 г. основатель династии Гинь изобрел собствен-
ное письмо, которого форма была заимствована из китайского и киданьского;
но эти письмена не были уже идеографическими, а [являлись уже] буквами
или слогами. С распространением письменных сношений с разными азийски-
ми народами, Чингис-хан имел при себе разнородных секретарей, и в числе
их уйгуров (хой-
[л. 278]
хоров), которые, живя посреди восточных тюркестанцев, знали хорошо
тюркский язык, и употребляли письмо уйгурское в переписке с тюркскими
Период второй 339

племенами. При Чингис-хановом внуке, Хубилае, воспитаннике тибет-

ских лам в Китае, при возрастающей родной его словесности, оказалась не-
обходимость иметь письмена, приближенные к санскритским и тибетским.
Итак, Пакба лама представил государю около тысячи квадратных букв, или
знаков, изображавших, кроме гласных, слоги. Это письмо составлено было
по санскр[итским] и тиб[етским] образцам, но не могло сделаться общенарод-
ным, потому что так называемое уйгурское укоренилось уже глубоко между
монголами, приняло форму удобную для скорописи и совершенно удовлетво-
ряло требованиям самого языка. Легко можем себе представить, сколько вы-
играла литература от изобретения письмен, которые вместе с владычеством
монголов перешли и в Персию, и на берега Волги, и там они долго существо-
вали, несмотря на то, что даже монгольский язык был там подавлен другими
языками.
208
а) Примеч[ание] к § 28. Вот слова летописи Ган-му, показывающие
мнение китайцев о ламах: «В основание царству необходимы только обя-
занности между отцом и сыном, между государем и чинами, между му-
жем и женой, между старшими и младшими, между друзьями и приятеля-
ми. Намо (§ 209), подлый иноземец западного края, оставив дом, скитался
из прокормления; след[ственно] не знал долга пропитывать отца и мать.
Обрил голову и распахнул одежду; след[ственно] не знал порядка ме-
жду государем и подданным. Отказавшись от брака, не имел преемника;
след[ственно] не знал обязанностей супружества. Сидел под-
[л. 278 об.]
жавши ноги или на цыпочках; след[ственно] не знал отношений между стар-
шими и младшими. Отказался от общежития, бежал от мира; следст[венно]
не знал связей дружества. Итак, из человеческих обязанностей, служащих
основанием государству, он не имел ни одной. Намо получил титло го-ши,
т. е. государственного наставника; но в чем он мог быть учителем, и в чем мог
служить примером? Монголы, будучи варварами, конечно, ничего от него
не требовали. Впрочем, как они уже оставили валяные свои войлоки и при-
няли шляпу и пояс (т. е. китайское одеяние), овладели Китаем и назвались
императорами; то несовместно было иметь такую невнимательность. Поче-
му нарочно это замечено, чтобы доказать смешение скотов между собой». См.
о. Иак[инфа] «Ист[ория первых] 4 [четырех] ханов [из дома Чингисова]»,
стр. 313–[31]4.
[§] 40. (Вставка. Взгляд на изменение монголов.) Эти исполинские, бы-
стрые перевороты походили «на бурный поток, который разливался, останав-
ливался, проникал в землю, и исчезал в ней, оплодотворив только недра ее,
когда поверхность осушалась в то же время лучами солнца — духа человече-
ского, и снова начинала прозябать и жить, изменив только прежние формы,

208
Текст до конца листа 278 смещен вправо.
209
Номер параграфа не указан.
340 [Часть 2]

и получив новую внутреннюю силу». На развалинах царств выросла обшир-

ная монархия, при помощи меча. Части монголов природных поселились
посреди чужих народов, под тяжестью коих они должны были измениться,
преобразоваться и потерять свою самобытность от грома туземцев, которые,
своим большинством, внедрили в них свое, и язык, и нравы, и обычаи, и об-
щественное устройство. Хубилай, собственно, владел Монголией и Китаем,
и там, в течение 30-летнего царствования, превратился в буддиста по вере,
в китайца по администрации и образу жизни, и сделался центром особой
[л. 279]
политической сферы, между тем как меньшой брат его, Хулагу, отдельно управ-
лялся в Персии, Джучиевы потомки — в Дешт-Кипчак, а Чагатаиды — в Тюр-
кестане и Мавераннегре. Везде номады, встретившись с оседлыми, зажиточ-
ными племенами, не могли с ними слиться неразрывно, среди неги и роскоши
они забывали о своем мече и легко прельщались местными удобствами жизни,
перенимали искусства и художества, роднились с побежденными, а повелите-
ли их из полководцев скоро перешли в звание частных государей, неподвласт-
ных верховному хану монгольскому. Из-под окоптелой210 юрты или открытого
неба переселившись в великолепные палаты, они, окруженные не степны-
ми уже витязями, а министрами, сановниками, беседовали с ними не столько
о новых завоеваниях, сколько об увеличении своих финансов и роскоши. С за-
пада навевал на них ислам, приковал их к цепи поклонников Мухаммеда и ма-
ло-помалу внушил им мысль быть ревностнейшими фанатиками по религии.
Соприкосновение к чуждым народностям произвело все эти изменения.
[§] 41. (Вставка. Тэмур (Улдзэйту)-хан восходит на престол после Хуби-
лая. 1294 [г].) Но противоположности в характере Хубилая и монголов были
неизбежны. Сквозь китайскую утонченность нравов иногда пробивалась при-
родная дикость в самом хане, который, при всей своей преданности буддиз-
му, почитал христиан, мусульман и жидов; прикладывался к св. Евангелию,
произносил имена четырех великих пророков (И[исуса] Христа, Мухаммеда,
Моисея и Шакъямуния), словом, казался верным исполнителем закона, Чин-
гис-ханом завещанного. В столице его Да-ду несторианские христиане имели
своего епископа. В 1270 г. папа Николай III
[л. 279 об.]
прислал 5 францисканцев для проповеди Слова Божия в Монголии,
и в 1289 [г.] Николай IV отправил также нескольких монахов, под началь-
ством Иоанна de Monte Corvino211. В 1291 г. Хубилай издал новое уложение,
взамен прежнего, составленного при династии Гинь, которое требовало зна-
чительного смягчения во многих статьях, для введения в Китае. Но в нача-
ле 1294 г. Хубилай скончался, на 80[-м] г[оду] возраста. В храме Предкам

210
Окоптелой — т. е. закоптелой.
211
Здесь и последующие девять подчеркиваний на этом листе сделаны красным ка-
рандашом.
Период второй 341

получил китайское название Ши-дзу. Монголы давали ему почетное имя Сэ-
цэн-хан. Избирательный сейм созван был в Шан-ду. Хотя, при жизни Хуби-
лая, внук его Тэмур объявлен был преемником престола, но брат сего послед-
него Камала обнаружил свои притязания на верховное достоинство. Оттого
между принцами возникли прения, прекращенные решимостью бывшего пер-
вым министром и главнокомандующим, Баяна, который, обнажив меч свой,
объявил, что никому другому не дозволит воссесть на престоле, кроме ука-
занного покойным государем. И первый Камала преклонил колена пред сво-
им братом, и за его примером последовали и прочие принцы. Тэмур принял
почетное прозвание Улдзэйту, т. е. Счастливого; правление Монголии с глав-
ным городом Харахорином вручил попечению Камалы; своего родственни-
ка Ананду назначил правителем провинций, лежащих на запад от Желтой
реки, с главным городом Дзин-джао-фу (Си-ань-фу); министерство финан-
сов вверил Баян-феньгань, под именем Сейд-Эджела. К общему сожалению,
всеми любимый и уважаемый, одаренный великими познаниями в военном
искусстве, знаменитый Баян скончался в начале 1295 г., на 59м [году] возра-
ста. Доброму Тэмур-хану, получившему обширную монархию после одного
из деятельнейших государей, предстояли не новые завоевания, а прекраще-
ние междоусобия на севере,
[л. 280]
уравновешение народных требований, исполнение и усовершенствование
планов Хубилая. Невозможно было ему не заметить неровности и взаимное
враждебное трение разнородных там стихий: он знал все возгласы недоволь-
ных, и не имел средств удовлетворить всем несбыточным желаниям.
[§] 42. (Вставка. Окончание междоусобной войны в Тюркестане и Маве-
раннегре. 1303 [г].) В течение 1297 и 1298 г[г]. монгольские войска распо-
ложены были на границе с юго-запада к северо-востоку, и имели некоторый
перевес над мятежными принцами Хайду и Дуга (Дуа) (см. § 33), а посред-
ством почтовых станций, подкрепляли свою цепь известиями о каждом дви-
жении неприятеля. При этих мерах предосторожности, однажды военная ли-
ния, по причине пьянства начальников трех постов, потерпела сильный урон
от внезапного нападения Дуги, который, одержав победу над ней, спокойно
возвратился в свою орду. Но вскоре потом Тэмур-хан послал туда полковод-
ца Дурдука, вместе с перебежавшими к нему князьями (Юбугур и Улус-буга)
и войском. Дуга в свою очередь также был разбит. Между тем глава одного
поколения, Наян, непримиримый враг принцев Хайду и Дуги, истощив свои
силы в борьбе с ними, предложил монгольскому владетелю Персии и Тэмур-
хану учинить с трех сторон нападение на общих неприятелей в Тюркестане
и Мавераннегре. Тэмур хотел было воспользоваться удобным случаем, но,
по совету ханши Гукджин, из опасения бунта в самом Китае, остался дома,
а Наяновым посланникам отвечал, что он подумает о предстоявшем деле.
В 1301 г. Хайду, в сопровождении Дуги и 40 принцев из домов Угэтэя и Чага-
тая, вторжением своим в Тэмуровы владения вызвал ханского племян-
342 [Часть 2]

[л. 280 об.]

ника Хайсана на борьбу между Харахорином и р. Тамиром, и потерял212 сра-
жение. На обратном пути он умер, и чрез то освободил Монголию от новой
тревоги. Впрочем, подданные его лишились в нем доброго и заботливого на-
чальника, а войско — храброго предводителя, который в 41 сражении, то с ха-
ном, то с другими неприятелями, одерживал перевес. Из 40 сыновей его, Ча-
бар получил Угэтэев престол, и тотчас, по совету Дуги и остальных принцев,
отправил посольство к Тэмуру с изъявлением ему покорности (1303). Тэмур
с радостью принял известие о мирном окончании войны, 30 лет терзавшей
дом Чингисов, с твердой уверенностью во внутреннее спокойствие.
К сожалению, согласие Чабара с Дугой вскоре разрушилось, и Дуга стал
убеждать хана восстать на сына мятежного Хайду. Оставленный войском Ча-
бар с 300 всадников решился искать убежища у своего противника, и был им
встречен ласково. Но Дуга присоединил его Тюркестан к своему Маверанне-
гру. Оттого прежний Чагатаев удел, раздробленный Хайдуем, почти весь вос-
крес, и Чабар был последним там владетелем из дома, которому Чингис-хан
завещал престол. По смерти Дуги (1306 [г.]), сын его и преемник Гунджук
царствовал не более полутора года. Чагатаев потомок, состарившийся в сра-
жениях и усердный мусульманин Талику заменил его на престоле. Он пал
жертвой заговора (1308 [г.]), передавшего верховную власть сыну Дуги, Гёбе-
ку. Еще раз Чабар при нем пытался овладеть престолом, и, не имея никакого
успеха в своем намерении, уронил последнюю надежду Угэтэевых потомков.
Чагатаиды на сейме управление уделом вручили Гёбекову брату, Эсэнбухе.
Прежде уже было нами
[л. 281]
замечено, что безначалие, волновавшее эти две провинции, уничтожило в них
все следы прекрасного управления Масуд-бэя. Кровопролитная борьба на-
чалась при Хубилае за уничтожение права об участии князей в выборе вер-
ховного хана, и кончилась тогда, когда монгольские ханы, сидя на китайском
престоле, начали терять свое могущество, потому что Тэмур не мог воскре-
сить воинственный дух в монголах, тлевший в них до половины царствова-
ния его предшественника, но вместе с тем не имел и силы продолжать преоб-
разования на твердо обдуманных началах. Правда, китайцы прославляли его
мудрость и благотворительность, и Тэмур действительно обуздал своеволие
членов ханского дома, имевших неограниченную власть над своими вассала-
ми; он никому не позволил, без своего утверждения, предавать казни кого бы
то ни было. Но сколько еще оставалось других источников зла, раздиравшего
Хубилаеву монархию!
[§] 43. (Вставка. Усилия Тэмур-хана улучшить внутреннее состояние мо-
нархии.) Тэмур-хан, в 1299 г., чтобы успокоить умы после страшного разоре-
ния империи от войны, по врожденному ему сердоболию, послал чиновников

212
Потерял — т. е. проиграл.
Период второй 343

во все концы монархии своей исследовать народные потери, и старался помо-

гать всем бедным, больным, престарелым воинам и крестьянам, а чтобы по-
казать внимание к китайскому духу, велел воздвигнуть великолепный храм
в Пекине в честь философа Кун-дзы. В то же время, он увеличил число мон-
гольских питомцев (до 200) в императорском коллегиуме, давал покрови-
тельство и ламам, которые имели постоянное влияние в частные и государ-
ственные дела, велел переводить св[ященные] буддийские книги с тибетского
на монгольский язык. Тэмуров двор мало-помалу терял следы монголизма,
и своей образованностью приближал-
[л. 281 об.]
ся к китайской характеристике; вверял разные должности природным китай-
цам, взамен монголов. Но финансовая система убивала разные отрасли го-
сударственных доходов. Приведем в пример принцев крови, которых число
увеличивалось постепенно, и жалование умножено было из сумм, получае-
мых от взноса податей, между тем как разоренный Китай не был в состоя-
нии скоро улучшить свое положение и наполнить опустевшее казначейство.
И Тэмур-хан, давая обещание умерить расходы, решился только уничтожить
особый суд для членов своей династии в случае споров их с вельможами. Ми-
нистры обратили внимание государя на привилегию, освобождавшую хэша-
нов (лам) и даосы от взноса податей; напомнили ему, что, при династии Сун,
каждый, желавший поступить в звание хэшаня или Даосы, обязан был пред-
ставить местному начальнику известное количество серебра, для внесения
в государственное казначейство, за письменное дозволение на вход в монаше-
ство, между тем как, в настоящее время, духовные, получая значительные до-
ходы из своих имений, и ничего не платя государству, дают покровительство
частным капиталистам, которые, под предлогом принятия священства, поль-
зуются одинаковыми с ними правами и занимаются торговлей наподобие
светских. Тогда-то (1297 [г.]) государь велел с духовенства, наравне с прочи-
ми жителями, взимать подати, и многих расстричь, обратить в светское зва-
ние. Последних в одной провинции Дзян-нань насчитано до 500 тысяч. Вот
перечень важнейших происшествий, ознаменовавших царствование Тэмур-
хана, которого государство уподоблялось исполинскому колоссу, потрясае-
мому бурей в самом основании.
[л. 282]
[§] 44. К тому прибавим, что тотчас по восшествии на престол Тэмур за-
ключил мир с царем ань-наньским, открыл сношения с Индией и упрочил
торговлю с ней; на прежних условиях распоряжался престолом в Мянь-тянь
и громил там мятежников, а узнав, что на западе провинции Юнь-нань владе-
ние Бабэсифу не принимает китайского календаря (т. е. не покоряется ему),
в 1301 г. послал 30-тысячную армию. Это войско от трудного похода и юж-
ного климата уменьшилось почти до третьей части, а требования провиан-
та из Юнь-нань взволновали Мяо-дзы, Лао-дзы и других горцев. Для усми-
рения бунта, посланы были новые отряды, которые едва успели водворить
344 [Часть 2]

спокойствие, и явно обнаружили недостаток воинственного духа в борьбе

с дикарями, ревновавшими о своей свободе.
[§] 45. (Вставка. Хайсан-хан. 1308–[13]11 [гг].) Смерть Тэмур-хана
(1307 [г.]) открыла обширное поприще для властолюбцев. Ханша Булуган
желала возвести на престол Хубилаева внука, Ананду, бывшего вице-коро-
лем тангутским (т. е. в Шеньси, Тибете и части Сы-чуань), и устранить двух
Дармабаловых сыновей, Хайсана и Аюр-бали-батру, из коих первый отли-
чался уже храбростью в обсервационной армии на северо-западной границе,
а второй находился при матери. Напротив, первый министр Агутай вместе
с главными вельможами полагали престол отдать ханше, а регентство Анан-
де, вопреки мнению прочих чинов. Потому второй министр Хара-хас поспе-
шил пригласить Аюр-бали-батру из Хуай-джеу (в Хэ-нань) в Да-ду (Пекин),
и сей принц, предав казни Агутая с его соумышленниками, вместе с Анандой
отправился в Ша́н-ду, куда прибыл из Халхи и Хайсан оспори-
[л. 282 об.]
вать престол у своих родственников. Умертвив ханшу, Ананду и Манглай-тэ-
мура, он вступил на престол под именем Кулук-хана, и в награду услуг брата
своего Батры, назначил его своим преемником.
Излишним считаем повторять здесь, что придворные и семейные проис-
ки, сопровождаемые кровопролитием, не могли предсказать долговременное
владычество династии Юань на зыбком китайском престоле. Новый государь,
так же как и его предшественник, не зная чего придерживаться, сначала дей-
ствовал в угождение китайцам, одобрил монгольский перевод Кундзыева со-
чинения: Сяо-дзин, о сыновнем почтении, сделанный Фуло-тэмуром, и напе-
чатанные его экземпляры разослал по всей империи, и в манифесте, изданном
по этому случаю, советовал принцам и сановникам соображаться с сущно-
стью учения знаменитого философа. Оказав такое уважение к высоким до-
стоинствам китайского образования, он повелел коллегии Хань-линь занять-
ся составлением истории монголов, обнародовал свод законов, из 9 т[ысяч]
статей, в котором находились, кроме постановлений прежних царственных
династий, постановления монгольских императоров, начиная с Чингис-хана.
Но эти признаки расположения его к китайским элементам вскоре потеряли
свой блеск, когда хан обнаружил наклонность к ламам, пьянству и женщи-
нам. Ламы, уверившись в его покровительстве, сделались дерзкими и наглы-
ми, оскорбляли многих лиц ненаказанно, и государь, вместо того, чтобы об-
уздать неистовство духовенства, издал указ, в силу которого ударивший ламу
подвергался отсечению руки, а поношение его наказывалось отрезанием язы-
ка. Кроме того, с Хубилаевых времен министры финансов, последователи ис-
лама, приобрев значительный вес при дворе, своим
[л. 283]
единоверцам доставляли весьма выгодные места в империи, и притесняя ту-
земцев, истощали казну. Оттого-то Хайсан распорядился отлитием медных
монет разных родов по десятичной системе, издревле принятой в Китае,
Период второй 345

и выпуском новых ассигнаций, ценой в унц[ию] серебра. Между тем мусуль-

манство стало быстро распространяться в его владениях. Вышеупомянутый
принц Ананда, сын Мангалы, с детства получив воспитание под руковод-
ством одного мусульманина, сделался ревностнейшим приверженцем исла-
ма, так что стал употреблять различные средства к водворению его в Тан-
гуте, где занимал должность вице-короля. Говорят, что значительная часть
его 150-тысячной армии, его старанием, приняла Мухаммедово учение. Сам
Ананда знал наизусть Алкоран и очень хорошо писал по-арабски. Получив
о том известие, Хайсан сперва пытался обратить его в буддизм, после тщет-
ных усилий заключил его в темницу, и наконец, преклонясь на убеждение
ханши Гукджин, отправил его обратно в Тангут.
При вялом, почти бесцветном управлении пьяного и сладострастного
Хайсана, лихоимство дошло до высокой степени, сановники во зло употреб-
ляли свою власть. С крайним неудовольствием смотрел на это ханский брат,
наименованный преемником престола, Аюр-бали-батра, пока смерть не похи-
тила развратного государя на 31[-м] г[оду] возраста (1311 [г.]).
[§] 46. (Вставка. Аюр-бали-батра (Буянту)-хан. 1312–1320 [гг].) На ку-
рултай стеклось более 400 членов Чингисова дома, из коих каждый, сообраз-
но со своей степенью, брал от 800 до 1000 почтовых лошадей. Все они без
сопротивления провозгласили императором Аюр-бали-батру, и вассалы не-
медленно, через посольства, вместе с подарками прислали ему поздравле-
[л. 283 об.]
ния. Новый государь начал свое царствование в духе правосудия и люб-
ви к народу; нескольких министров лихоимцев казнил, других отправил
в ссылку, не щадя даже членов своего дома; возвел в высшие должности
людей известных своей честностью; воспретил (1314) давать какие-либо
места придворным евнухам, впрочем сие последнее постановление в сле-
дующем году было отменено. Он же восстановил историческое общество,
собирал в столице древние памятники, определил почести китайским лю-
бомудрам и писателям, привел в исполнение испытания на ученые степени,
докторов разделил на два разряда: монголов и китайцев. Из любви к сво-
им подданным, с сердечным сокрушением этот государь взирал на бедствие
многих провинций, пострадавших от землетрясения, голода, засухи, навод-
нения и заразы, советовался с вельможами о причинах затмения солнца
и явления кометы, и, обвинив себя в народном несчастии, возвратил все
привилегии ламам и даосы; приказал вновь произвести кадастр в южных
провинциях, определил количество вносимых податей, а потом на два года
дал льготу жителям губерний Дзян-си и Дже-дзян, и для прочих умень-
шил налоги, соразмерно с потерей. Словом, китайские историки прослав-
ляют личное его трудолюбие по государственным делам, и покровитель-
ство, данное наукам и ученым. Литература того времени показывает явный
перевес китайского элемента, подавлявшего деятельность монголов, посе-
лившихся в Китае.
346 [Часть 2]

Но и это царствование не обошлось без внутреннего потрясения. Извест-

но, что Батра, для упрочения за собой престола, провинцию Юнь-нань отдал
Хайсанову старшему сыну Кусале, имевшему также притязание на верхов-
ную власть. Между тем приближенные к этому правителю, во время проезда
через Шэньси, успели многих монголов расположить в пользу его. Смя-
[л. 284]
тение было непродолжительно. Оставленный своими приверженцами, Куса-
ла принужден искать спасения в бегстве на северо-запад от Алтая. Тогда-то
Батра звание наследника престола передал своему сыну Шоди-бале. Равным
образом Эсэн буха в Чагатаевом уделе безуспешно пытался два раза вступить
в борьбу с императорскими войсками. Наконец (1320 [г.]), кроткий, ученый
и деятельный Батра умер, унося с собой в могилу и личные свои доблести
и общую печаль китайцев, им облагодетельствованных. Ему в храме Предкам
дан эпитет Жинь-дзун, по-монг[ольски] Буянту-хан.
При дворе Батры находились весьма многие ученые математики из Бал-
ха, Самарканда, Бухары, Персии, Аравии и Константинополя, принимавшие
участие в составлении карты Китая, тогда как другие трудились над перево-
дами канонических книг на монгольский язык, писали историю дома Юань,
делали извлечения из Тун-дзянь о причинах возвышения и упадка преж-
них династий, а некоторые с санскритского переводили буддийские книги
по-монгольски. Награждая ученые труды, Батра часто повторял, что у будди-
стов можно научиться познанию нашего ума и действий природы, а у китай-
цев нравственной философии и политики. По его рассмотрению, употреблено
3900 унций золота на переписку золотыми буквами санскритских буддий-
ских книг. Итак, из сего можно заключить почти безошибочно, что Батра-хан
силился еще успокоить обе противные партии своих подданных.
[§] 47. (Вставка. Шоди-бала (Гэгэн-хан). 1321–1323 [гг].) Преемник его,
Шоди-бала, также давал одинаковое покровительство и одним и другим; но он
первый из монгольских императоров изучил в совершенстве китайские об-
[л. 284 об.]
ряды, и, к крайнему удовольствию китайцев, с точностью исполнял оные.
При нем явились замечательные исторические сочинения в дополнение ис-
тории монголов, обогащенные биографией Ширамуна, царевен, императриц
и заслуженных сановников, равно как и сочинения, объясняющие правление
дома Юань, также сборники законов и обрядов. Но самым важным, по всей
справедливости, должно почитаться исследование древних памятников
(Вэнь-сянь-тун-као), плод 20-летних трудов добросовестного Ма дуань линя
(р. 1245 — † 1325), богатейший источник для наших ориенталистов. Китай
удивлялся и радовался своим успехам блистательным на литературном по-
прище и своему перевесу в монгольской гражданственности, и как ему про-
тивно было слышать и видеть, что Шодди-бала в то же время посылал боль-
шое количество золота и серебра и 20 т[ысяч] мантий для тибетских лам,
и Шакъямуниев храм снабжал всеми принадлежностями святыни!
Период второй 347

Сверх того, государь сам собой являл пример и уклончивости; когда

ему вздумалось распространить парки вокруг столицы для звериной охоты
и строить новые здания для себя и своих удобств, а первый министр Байджу
представил о недостатке сумм для покрытия огромных на это расходов, Шод-
ди-бала тотчас отказался от собственных планов, и готов был все средства
употребить к облегчению состояния народа. Между тем старинная борьба
двух народностей вовлекла придворных вельмож в заговор на жизнь импера-
тора, не умевшего сильной рукой подавить гидру волнения, и обнаруживше-
го расположение к ламам. Еще прежде бывший первым министром Тэмудэр,
известный лихоимец, ненавистный народу, уличенный в злоупотреблениях,
сорока цензорами приговоренный к смертной казни, происками ханши был
оправдан и, заняв прежнее свое место при Шодди-бале, жестоко
[л. 285]
мстил своим врагам. По смерти его (1322 [г.]), соучастники его пронырства,
не могши равнодушно смотреть на государя и на честного, деятельного мини-
стра Байджу, снискавшего полную доверенность у хана, решились умертвить
обоих. Усыновленный Шодди-балой юный Тэкши принял на себя исполне-
ние их умысла; с помощью солдат ночью убил сперва Байджу, и потом госу-
даря (1323 [г.]). Крамольники престол вручили сыну Камалы, Йисун-тэмуру,
на Кэрулуне, в Халхе, где он имел начальство над войском. В первом порыве
новый император хотел было раздать важнейшие должности членам загово-
ра, но, чтобы удалить от себя малейшее подозрение в цареубийстве, повелел
их казнить на месте преступления, имения отобрать в казну, а принцев, при-
косновенных к замыслу, разослать в разные места.
[§] 48. (Вставка. Йисун-тэмур. 1323–[132]8 [гг].) Странным показалось
китайцам, когда, вопреки обыкновению, неожиданно Йисун-тэмур обнаро-
довал во всей империи манифест на монгольском языке о своем восшествии
на престол. С душевной тревогой друг другу передавали известие о посяга-
тельстве на их народное достояние, о кровавых событиях двора, среди необык-
новенных явлений в природе, ознаменовавших первую половину XIV века
(1306, 1308, 1310, 1313, 1314, 1318, 1324, 1327 [гг.]). Засуха или проливные
дожди, град и кузнечики213 опустошили многие провинции; бури, землетря-
сения, моровое поветрие погубили множество народа; наводнение разрушило
около 22 т[ысяч] домов. Только мир с соседями и попечение правительства
удерживали от мятежа суеверных китайцев и монголов, которые, при виде
знаков небесного гнева, подозревали государя и верховных сановников в зло-
деяниях, заслуживавших наказания.
[л. 285 об.]
Народ страдал и роптал. А когда в 1334 г. от голода и болезней погиб-
ло до 13 миллионов жителей, это бедствие сочтено карой за убиение Шод-
ди-балы и Байджу. Йисун-тэмур, по совету министра Джан-гуй, назначил

213
Кузнечики — т. е. саранча.
348 [Часть 2]

известных докторов для ежедневного чтения и толкования принцам и са-

новникам книг, служащих к распространению полезных сведений об адми-
нистрации. И для этой цели избрана была китайская история Сы-ма-гуана.
Такого рода публичные лекции дали возможность ученым представить госу-
дарю записку о средствах пособить народным страданиям. В ней-то министр
старался обратить внимание императора на то, что некоторые лица, уличен-
ные в преступлениях, остаются без законного возмездия; что доходы, плоды
народного трудолюбия, подрываются издержками на приобретение драго-
ценных камней у иностранцев для двора; что Небо наказывает государство
с того времени, как усилилось фоево учение в Китае и Монголии; что дворец
наполнен евнухами, астрологами, медиками, женщинами, празднолюбцами,
отяготительными для империи; советовал заглянуть в тюрьмы, рассмотреть
положение городов и деревень; прекратить ловлю жемчужин в Кантоне и т. п.
Йисун-тэмур прочитал записку министра и замолк: он не решился на уничто-
жение фоизма, но некоторые злоупотребления устранил. При нем империя,
вместо 12 провинций, была разделена на 18. Ламы пользовались большим
влиянием на двор, особенно на принцесс. Им давали открытые листы для по-
лучения почтовых лошадей: частые их путешествия обременяли народ. Один
чиновник, посланный в Шеньси для рассмотрения нужд народных, доносил
правительству, что важнейшие бедствия этой провинции проистекали от за-
падных лам, которые, под покровом императора, беспощадно притесняли на-
род. «Ламы, — говорил он, — разъезжают по западным провинциям, имея у
[л. 286]
пояса паспорт, золотом писанный; они рассеваются по городам, останавли-
ваются в частных домах и там проводят время в разврате, отнимают деньги
у поселян так, что не должно удивляться уменьшению государственных до-
ходов. Эти народные пьявицы214 гораздо более наносят вреда империи, неже-
ли сборщики податей, на которых чернь ропщет не без основания. Надлежало
бы подвергнуть их законному взысканию; но кто дерзнет жаловаться на лю-
дей, неподчиненных местным властям; людей, защищаемых начальством?
По крайней мере следовало бы поручить пограничным войскам не давать про-
пуска им в империю, без особого на то разрешения». Убедясь в истине сего до-
несения, Йисун-тэмур воспретил ламам въезжать в Китай; а когда (1327 [г.])
вельможи пригласили его лично принести жертву Небу, он отказался от это-
го труда, ссылаясь на Хубилаев закон, по которому уполномоченный госу-
дарем обязан это исполнить. При таких неблагоприятных обстоятельствах,
слабый император царствовал кратковременно, порицаемый народом и исто-
риками. Он скончался в Ша́нду (1328 [г.]) на 36[-м] г[оду] возраста.
[§] 49. (Вставка. Волнение придворное с кончины Йисун-тэмура до вос-
шествия на престол Тогон-тэмура. 1328–[13]33 [гг.].) На осиротевший пре-
стол многие соискатели устремили свои взоры. Императрица послала

214
Пьявицы — т. е. пиявки.
Период второй 349

министра в Даду [Пекин] взять печати из всех коллегий. Но губернатор сто-

лицы, Як-тэмур, глава партии, желавшей видеть на троне одного из Хайсано-
вых сыновей, отличный полководец, известный и по заслугам своих предков,
предложил вельможам принять присягу на верность Тоб-тэмуру, начальство-
вавшему тогда над армией в Дзян-нин-фу (Нань-дзин в Дзян-нань), и чрез то
вооружил против себя прочих соискателей. Узнав о заговоре трех Чингисо-
вых потомков и 15 сановников, он велел тотчас их умертвить.
[л. 286 об.]
Между тем, в Шан-ду, императрица провозгласила императором Раджа-
бика (Асукеба), назначив для него министром принца Ваньцинь, внука Кама-
лы, а главнокомандующего Таш-тэмура отправила с войском против столич-
ного губернатора. Прибыв в Да́ду, принц Тоб-тэмур овладел правительством,
умертвил своих противников и намеревался возвести на престол более заслу-
женного, старшего своего брата Кусалу; но, по настоянию Як-тэмура, для пре-
кращения происков, согласился наконец принять звание императора, с тем
однако, чтобы передать оное ожидаемому из Халхи Кусалу. Як-тэмур, пре-
одолев военную партию Раджабики в Ляодуне, и на обратном оттуда пути
разбив Ваньциня, получает известие, что в самом сердце Китая привержен-
цы того же Раджабики берут города и крепости, и приближаются к Даду. Не-
утомимый и осмотрительный губернатор громит всех противников своего
государя. Наконец, юный Раджабика пропал без вести, партия Тоб-тэмура
одержала решительный перевес, Китай смирился. Кусала с недоверчивостью
медленно ехал в столицу, а в февр[але] 1329 [г.], около Харахорина, объявил
себя императором. К нему Тоб-тэмур, через верного Як-тэмура, послал госу-
дарственную печать и все регалии. После уверений в неизменности распоря-
жений своего брата, Кусала избрал новых министров, Тоб-тэмура назначил
преемником престола, и двинулся в Ша́нь-ду. Брат поспешил к нему навстре-
чу. Но Кусала умер скоропостижно, и слух народный подозрение в цареубий-
стве обратил на Як-тэмура. Потому вторично Тоб-тэмура облекли в импера-
торское звание. Кратковременное (1329–1332 [гг.]) его царствование прошло
в угодливости двум народностям, несогласным между собой, то в духе китай-
ской ученой школы, то в духе
[л. 287]
буддизма. Новая коллегия Гуй-джан-го, учрежденная Тоб-тэмуром, объяс-
няла дзины и исторические книги, и рассматривала представляемые ей сочи-
нения. Здание ее разделено было на три части, из коих одна предназначалась
для хранения книг, картин и вообще предметов древности; во второй жили
чиновники; в последней находился императорский трон. Возрастающей ака-
демии поручено было написать о монголах, в том виде, в каком описана была
династия Тан и Сун. Но в 1332 г. члены Ханьлиня и исторического обще-
ства не согласились сообщить ей секретные записки для истории дома Юань.
Наконец, ученым монголам разрешил государь вести записки всем важней-
шим современным событиям, как материал для будущей истории. Между
350 [Часть 2]

тем Тоб-тэмур не забывал о продолжении перевода буддийских книг, издал

27 томов богословского содержания, и в Ханьджеу отправил 2000 унций зо-
лота на переписку номов. По его распоряжению, вельможи придворные обя-
заны были с глубочайшим почтением обращаться с главой лам, и говорить
с ним не иначе, как стоя на коленях. Но лама, удостоенный титла импера-
торского наставника, своим высокомерием вынудил президента импер[атор-
ской] коллегии, при поднесении вина, сказать: «ты ученик Фоя215 и глава хэ-
шанов, а я — ученик Кун-дзыя и глава ученых в империи. Кун-дзы приобрел
не менее известности, как Фо; потому между нами не должно быть никако-
го этикета». Лама с улыбкой, привстав со стула, принял вино от президен-
та. Не взирая на такую благосклонность государя, ламы наравне с монголь-
скими сановниками принадлежали к партии, желавшей видеть на престоле
Елу-тэ-
[л. 287 об.]
мура, сына Ананды, и лица, участвовавшие в заговоре, были преданы казни.
[§] 50. (Вставка. Тогон-тэмур провозглашен императором.) Еще в 1330 г.
наследником престола был объявлен принц Ратнадара; но в начале следую-
щего года он умер. Сын покойного государя, Гуру-дара, под именем Ян-тэ-
гуса, воспитывался в доме первого министра, а Як-тэмуров сын, Тархай,
в награду усердия отца, был усыновлен императором. Между тем вдовство-
вавшая императрица, обошед Ян-тэгуса, возвела на престол шестилетнего
сына Кусалы, Ринченпала (у о. Иак[инфа — ] Илэ джэбэ), которого и Тоб-
тэмур предназначал себе в преемники. Но и этот государь жил не более ме-
сяца. Потому Як-тэмур еще раз покушался доставить престол216 Ян-тэгуса,
и не мог исполнить своего желания по той именно причине, что императри-
ца, основываясь на словах Тоб-тэмура, поспешила пригласить из Гуан-си
старшего его сына Тогон-тэмура в столицу, и своей настойчивостью скло-
нила вельмож престолонаследие предоставить принцу Ян-тэгусу. В самом
деле, Тогон-тэмур в Ша́н-ду был провозглашен императором (1333 [г.]). Ему
было не более 13 лет от роду. По слабости и беспечности государя, предан-
ного удовольствиям, государственные дела налегли на министров, которые
приготовили падение владычества дома Юань от дурной администрации.
Грубый некогда номад, теперь самый изнеженный и погрязший в роскоши
житель Китая, носил долго в себе зародыш болезни, постепенно разрушав-
шей его силы физические и умственные. Со дня кончины Чингис-хана на-
чался страшный перелом могущества монголов, ускоряемый борьбой разно-
родных элементов жизни.
[л. 288]
[§] 51. (Вставка. Взгляд на причины падения династии Юань.) В течение
многих столетий, поколения, наполняющие Монголию, более враждовали,

215
Фой, Фо — Будда.
216
Очевидно, завладеть престолом Ян-Тегуса.
Период второй 351

нежели дружились с соседственным Китаем. Китаец истощал свое терпе-

ние, свою образованность и хитрость на смягчение их дикости, на приучение
к оседлой жизни, и все его затеи оказались бесполезными. Беззаботный сын
Монголии везде рыскал за добычей; с простыми нравами и воинскими добле-
стями он не хотел променять свою дикую свободу на образованную неволю.
В нем сосредоточивалось все прошедшее и настоящее, а о будущности он во-
все не думал. Легче ему было исторгнуть все трудовое имение из рук оседлого
жителя, нежели самому заработать на содержание себя и семейства, и обеспе-
чить его быт. Но коль скоро монгол пришел в неразлучное соприкосновение
с Китаем, увидел множество предметов, разнообразящих простой механизм
жизни дикаря, тогда он не долго оставался верным своим обычаям: он скоро
отказался от своей подвижной юрты, скоро изнежился, променял грубость
на негу, и к степным суевериям прибавил суеверия поселянина. Китай, со-
предельный пустыням и океану, создал свой собственный способ воззрения
на жизнь, написал для себя законы, составил свои обычаи, которые проистек-
ли из собственных сил народа, и никогда их не покидал, преимущественно
потому, что вокруг себя не встречал ничего лучшего: он гордился своей обра-
зованностью, своими законами, возвышавшими его дух и доставлявшими ему
истинное благо; он создал для себя религию, проникшую все составы его жиз-
ни. Оттого-то Китай языком, религией, моралью и законами резко отделился
от своих соседей и над ними восторжествовал, чрез то именно,
[л. 288 об.]
что все элементы его народной жизни были чрезвычайно сильно между собой
связаны. Перемена царственных династий, нападения иноземцев, внутреннее
волнение мятежа терзали это государство, но не могли потрясти основных
его начал, на которых все там зиждется, и которые поддерживают империю
до нашего времени, почти без малейших потрясений. Варвары, толпившие-
ся на пределах Китая, не могли себе усвоить идеи его; в них-то они встреча-
ли непреодолимую преграду, прочнее Великой стены, воздвигнутой для пре-
сечения иноземных нападений. Даже, после завоевания Китая, местный там
житель чувствовал только перемену в правителях, а не в правлении, которое
обеспечивало его спокойствие, безмятежные труды, а всего важнее главные
стихии жизни. Напротив, монголы, сохранившие свою кочевую жизнь в сред-
неазийских степях, поселившись в Китае, Персии, России, принуждены были
принять характер завоеванных ими земель.
Особенно со времен Хубилая, монгольское устройство совершенно из-
менилось от влияния и перевеса китайцев, которые сделались главнейшими
его подданными. Можно было предчувствовать, что от остановки в завоева-
тельном духе должно непременно произойти потрясение. С одной стороны,
на море, монголы не много имели успеха; с другой, боролись с[о] своими од-
ноплеменниками, не хотевшими преклонить выю перед возведенным други-
ми ханом на престол. На юге сама природа поставила им непреоборимую пре-
граду к завоеваниям — климат. После того оставалось им обратить внимание
352 [Часть 2]

на внутреннее устройство и уладить разнохарактерные составы империи.

Но Китай, сделавшись как бы собственность хана, был
[л. 289]
управляем лицами, заслужившими доверенность верховного владыки в кро-
вавых походах, составлявшими некоторую аристократию, которая, вокруг
престола, в своих руках соединяла военную и гражданскую часть. Так было
вскоре после Чингис-хана, который сыновьям своим завещал уважение к спо-
движникам. «Если когда-нибудь они учинят преступление, — говорил он, —
то не наказывайте их самовластно, но собирайтесь на совет и следуйте закону;
надобно, чтобы преступление было доказано, чтобы обвиненные сами при-
знали себя заслуживающими то наказание, как законное». К счастию монго-
лов, мудрый Елюй-чуцай удержал Угэтэя от разделения завоеванных стран
между полководцами, следст[венно] спас от феодальной системы. И с того
времени монгольское устройство получило первый толчок. Государь оста-
вил за собой более достоинства и силы, и тогда началось увеличиваться влия-
ние Китая. Мункэ ограничил власть Чингисовых потомков: он повелел, что-
бы никто из князей не вмешивался в управление и не давал приказаний без
сношения с постановленными от него чиновниками. Хотя эти князья имели
значительные уделы, однако они почитали себя вправе делить с императором
доходы от завоеванных земель, как общее достояние Чингисовых детей, так
что власть главы империи была до того времени ограничена вмешательством
его многочисленных родственников. Эти перемены требовали новых форм
правления, и формы судопроизводства, изданные Угэтэем, были заимствова-
ны у китайцев, посредством Елюй-чуцая, который своему владыке открывал
постановления китайских мудрецов и, сделавшись
[л. 289 об.]
главным правителем Китая, для сохранения своего отечества, придумал обра-
зовать монголов. Дети важнейших сановников, будущие правители империи,
воспитывались в нарочно утвержденных училищах; изучали историю, геогра-
фию, арифметику и астрологию, знакомились с китайскими идеями. Импе-
раторы, поселившись в Китае, окружились китайцами, и начали китайскими
глазами на все смотреть.
Китайский питомец Хубилай подвергся решительному уже перевесу ки-
тайцев; он уважал их просвещение, покровительствовал наукам и художе-
ствам, оставил формы китайского управления, но первые должности в госу-
дарстве поручал монголам, родовым своим подданным, только, из угождения
китайцам, ограничил деспотизм монгольских правителей. Но возможно ли
было горсти монголов посреди громадного населения Китая остаться монго-
лами? При этих переворотах на стороне победителей, не умолкало раздраже-
ние побежденных через дурное управление, лихоимство чиновников, религи-
озные мнения и унижение народной их гордости. Чувствовали китайцы, что
они пали жертвой несчастного своего положения, случайно, а не обдуманны-
ми средствами. Когда завоеватели потеряли все отличительные черты своего
Период второй 353

характера и в туземной неге ослабили свое удальство и свой наезднический

дух, тогда китайцы опять срослись в одну гармоническую массу, через нее
опять восстали и вышли победителями, потому что стихии политической их
жизни сохранялись, как неприкосновенная святыня. Первые, по разнохарак-
терности своих подданных, не могли с ними сблизиться, сродниться; послед-
ние не хотели ничего уступить, а требовали, чтобы их монарх был точно та-
ков, каким они давно
[л. 290]
привыкли видеть своих государей, чтобы для них одни только китайские за-
коны имели силу, чтобы один только их образ мышления был уважаем, и что-
бы они одни были непосредственными начальниками земель, зависящих
от императора. Это значило заставить его забыть свое происхождение, забыть
ту силу, посредством которой он достиг своего могущества и возбудить не-
удовольствие в своих родовичах.
Кроме того, (вставка: империя, подвергшись монгольскому игу, была по-
ражена приливом иноземцев, помогавшим победителям угнетать ее. Евреи,
христиане, мусульмане, буддисты беспрепятственно скитались в Китае, сму-
щая жителей, не привыкших к виду презренных в их мнении иностранцев).
Китайцы раздражены были покровительством, которое ханы давали буддиз-
му, не могшему проникнуть все составы империи, по своей мечтательности,
отчужденности, несвойственной, даже противной духу Китая. Императо-
ру невозможно было остановить поток религиозных мнений, разлившийся
в сердцах единоплеменных с ним подданных, и обратить их к практическому
учению Кун-дзыя, которое сделалось одной из китайских стихий. Между тем
политика первых монгольских завоевателей защищать все веры дала средство
пронырливым ламам при звуке оружия, своими силами пронзить железную
грудь номада и смягчить его повествованиями о деяниях Шакъямуния и его
сподвижников. Потому борьба монголов, поселившихся в Китае, представля-
ет борьбу ламаизма, подкрепляемого победителями, с основными элемента-
ми побежденных, точно так же как в Персии дикари вступили в борьбу с ис-
ламом, и в обоих местах спор кончился изнурением иноземного могущества.
Из Персии и соседственных стран мусульмане в значительном числе тол-
пились при Монгольском дворе в Китае,
[л. 290 об.]
известные ученостью и лукавством, усердием к исламу и наклонностью к ли-
хоимству. Покровительствуемые ханшами и ханами, они воспользовались
недоверчивостью государей к китайцам, первым льстили, последних граби-
ли. Какой-то Ахмед снискал полное расположение Хубилая, который, в Да́ду
основав (1289 [г.]) императорскую коллегию, вверил ее управлению магоме-
тан. Должности полководцев, чиновников, особенно в астрономической па-
лате, государственных министров нередко доставались мусульманам; зло-
употребления их раздражали китайцев, тревожили императоров, и иногда
подвергались строгому наказанию, напр[имер] при Аюр-бали-батре, который
354 [Часть 2]

принужден был употребить тяжелые меры, казнь, ссылку, чтобы избавиться

от наглецов. В числе изгнанников находился Омар, имевший титул принца.
Надобно было преобразовать коллегию, пришедшую в упадок под управле-
нием мусульман. Шодди-бала разрушил мечеть в Ша́нду и воспретил маго-
метанам покупать мальчиков и девушек у монголов для перепродажи в раб-
ство китайцам. Около престола между знатью главное место принадлежало
первому министру, важнейшему сановнику во внутреннем управлении. Это
был предмет ненависти подданных. Министры финансов, преимущественно
избираемые из мусульман, часто делались жертвой своих злоупотреблений
и вмешательства китайцев, которым уже одно происхождение давало повод
к ненависти. При беспечных государях евнухи даже участвовали в разных
партиях, волновавших двор и империю. Столько разнохарактерных причин
вело к несчастному результату, упадку династии Юань! К ним можно при-
[л. 291]
соединить еще соперничество вельмож, падких на добычу в Китае, и возвы-
шение новых временщиков взамен прежних; происки и смертоубийства при
дворе бессильном, беспечном.
[§] 52. (Вставка. Разрушение владычества дома Юань. 1368 [г].) Новый
император, Тогон-тэмур, имел наклонность к неге и удовольствиям. Звание
министров и главнокомандующих он вверил Баяну и Сатуну, из коих послед-
ний был заменен старшим сыном Як-тэмура, Тангиши. Но Баян возбудил
против себя второго министра так, что сей последний вознамерился возве-
сти на престол Хуанхо-тэмура, сына Ширеки, внука Мункэ хана. Заговор-
щики готовились уже овладеть дворцом в Ша́н-ду. Узнав о том, Баян прика-
зал, с разрешения государя, задержать во дворце Тангичи и его брата Тархая,
их коих первый, защищая себя, пал на месте, а последний скрылся в комна-
тах своей сестры, императрицы, и там был изрублен (1335 [г.]). Императрица
и дядя ее умерщвлены; Хуанхо-тэмур сам себя лишил жизни. Таким образом
исчез знаменитый и могучий дом Як-тэмура, но не истребились источники
внутренних неудовольствий. Начали возникать разные партии и мало-пома-
лу увеличиваться на гибель царственной династии.
Засуха, наводнение, землетрясение, саранча и моровая язва раздражи-
ли народное суеверие о наказании развратного государя. Тогда все умы так
были настроены, что достаточно было одной искры, чтобы зажечь дух мяте-
жа и пробудить чувство политической свободы. Притеснения начальников
и бедность народа заставили китайцев на все решиться и действовать быстро.
В 1337 г. возникли вспышки в провинциях
[л. 291 об.]
Гуан-дун, Хэ-нань и Сы-чуань, и вскоре были подавлены. А когда него-
дование стало возрастать, двор свое подозрение обратил на китайских чи-
новников, запретил туземцам иметь у себя оружие и лошадей, заниматься
монгольским языком. В 1342 г. страшный голод принудил жителей питаться
человеческим мясом.
Период второй 355

Между тем государь в столице повелевал членам Хань-линя писать ис-

торию монголов с присоединением биографии знаменитых людей, коллегии
Гуй-чань составить общий свод законов монгольской династии, своими ма-
нифестами поощрял всех чиновников к ежедневному тщательному чтению
классических и исторических книг, собирать разные постановления, извле-
кать уголовные законы из разных приговоров, а с другой стороны вверялся
льстивым наущениям лам, выписанных из Тибета. Сановники еще напоми-
нали ему о таившемся бедствии и их источнике. Правда, министр Баян силь-
ной рукой схватил бразды правления, без ведома государя умертвил он одно-
го принца и двоих отправил в ссылку, старался поддержать обрушающиеся
колонны могущества. Но китайцы считали его злобным, бесчестным, распут-
ным, а племянник его Токтага вооружил императора так, что он первого ми-
нистра сослал в Южный Китай, а должность передал брату его Мачартаю,
отцу Токтаги. Вслед за тем, Тогон-тэмур велел из храма Предков вынести
дощечку с надписью Тоб-тэмура, вдову его удалить из дворца, а Ян-тэгуса,
почитаемого наследником престола, отправить в Корею и приверженцев его
казнить. Тогда-то первый министр Мачартай, опасаясь подозрения со сторо-
ны народа, оставил службу. Его заменил сперва Тогтага, потом Тэмур-буха
(1341 [г.]). Через три года Тогтага удалился от
[л. 292]
двора, и должность министра переходила из рук в руки (Алуту, Бэркэ-буха,
Дорджи, Дайбинг) и опять к нему возвратилась.
Сквозь сетки придворных происков Тогон-тэмур не мог досмотреть раз-
вития мятежа в южных провинциях. Там в 1341 г. частные лица, собрав во-
енные отряды, брали города. В Шаньдуне так же обнаружилось негодование
на монголов; разбойничьи шайки опустошали целые уезды, пресекали торго-
вые сношения, отнимали корабли с[о] съестными припасами и товарами, на-
значенными для столицы. Сначала монголы, кажется, с презрением смотрели
на эти беспорядки, а государь изнеженный почти не знал, что половина импе-
рии ускользнула уже от его влияния.
По причине необыкновенного разлива Желтой реки, в 1351 г. министры
советовали Тогон-тэмуру поворотить русло ее через Дай-мин-фу, где она пре-
жде протекала. Потому председатель палаты государственных зданий вместе
с математиками из Кай-фын-фу (в Хэнань) ездил в Дай-мин-фу (Бэйджили)
и в другие места, осмотрел положение страны, провешивал ватерпасом и удо-
стоверился в невозможности исполнить это намерение без обременения каз-
ны и жителей, и без разрушения Шаньдуна. Но все вооружилось против его
мнения. Правительство решилось устроить плотину, наложило подать на на-
род, употребило до 70 т[ысяч] чел[овек] военных и прибрежных жителей.
Крестьяне пришли в отчаяние, когда им велено было переселиться. Возникло
общее негодование, подстрекаемое зачинщиками мятежа во всех провинциях:
несчастные работники и обнищавшие поселяне принимали участие во всена-
родном брожении умов.
356 [Часть 2]

[л. 292 об.]

В это время некто Хань-шань-дун вздумал распустить слух, что сам Фое
ниспустился на землю для освобождения китайцев из-под иноземного ига;
смутил толпы черни в Шаньдуне, Хэнань и Дзян-нань. Но зачинщики, что-
бы дать более прочности своему плану и закрыть себя от опасности, на слу-
чай если бы обнаружилась нелепость выдумки, стали провозглашать, что
Хань-шань-дун происходит из дома Сун, присягнули ему на верность, при-
несли в жертву белую лошадь и черного быка, и надели красные шапки, в знак
ополчения. Вскоре мнимый потомок царственной династии достался в руки
монголов; но первая неудачная попытка не могла обезоружить защитников
своего отечества. Главный их предводитель Лю-фу-дун, овладев многими
городами в Дзян-нань, двинулся в Хэнань, между тем как прочие зачинщи-
ки неумолкно217 призывали под свои знамена жителей с красными шапками
из Дзян-нань и Хугуан. Один из них (Сю-шеу-вэй), провозглашая себя импе-
ратором в пров[инции] Хугуан, наименовал свою династию Тянь-вань. После
слабого сопротивления, монголы очистили области, орошаемые Дзяном. В то
же время, один китайский пират, с[о] значительным флотом, явился у бере-
гов провинций Дже-дзян и Дзян-су, входил в реки, грабил города и деревни,
разрушал торговые сношения, хотел даже остановить все съестные припасы
и товары, отправляемые ко двору. Он полонил первых монгольских полко-
водцев, высланных против него, и рассеял их отряды.
Бедствие народа увеличилось от землетрясения, голода и болезней, а ко-
мета, мнением китайцев, предвозвещала падение Тогон-тимуру и монголам.
Тогда правительство почувствовало необходимость примириться с учеными,
имев-
[л. 293]
шими несомненное влияние на умы народа; постановило оно (1352 [г.]) до-
пустить к управлению китайцев из-за Дзяна, которым до сего времени дозво-
лялось участвовать только в ученой службе, а в Хэнань отправило с войском
Ийсун-тэмура, брата министра Токтачи. Итак, общее неудовольствие, искав-
шее случая слиться в одну точку, обнаружилось вдали от столицы, в Южном
Китае, более свободном по духу жителей, гордых своим образованием. На се-
вере труднее было запылать мятежу: там находилась столица, защищаемая
отборным войском; там жители, более участвуя в управлении, нежели юж-
ные, имели менее поводов к восстанию на монголов. Юг в первый раз увидел
свои поля занятыми конницей вражеской. На юге явились все важнейшие за-
чинщики борьбы с верховной властью, которая не приобрела никакого права
на любовь народную.
Когда южные провинции сделались театром восстания китайцев и борь-
бы их с монголами, император мечтал только о личных наслаждениях сво-
их. 16 дев, под названием 16 небесных духов, забавляли его сладострастной

217
Т. е. неумолчно.
Период второй 357

пляской; другая толпа во дворце молилась Будде, ворожила о будущности,

пела при звуке музыкальных инструментов. Между тем государь устроил ве-
ликолепную барку о 24 веслах для прогулок по озеру близ дворца. На ней по-
ставлена была особа со стрелкой, указывающей часы днем и ночью. С окон-
чанием каждого часа вода била ключом. Две другие фигуры с колокольчиком
и медной доской, при наступлении ночи, давали знак страже. Множество дру-
гих изображений в определенное время приходили в движение. Это был
[л. 293 об.]
плод изобретательности Тогон-тимура, беззаботно покоившегося посреди
кровопролитной борьбы на юге! В это время, товарищ министра, мусульманин
Хама, под покровом императрицы, корейской принцессы и матери наследни-
ка престола, успел оклеветать Токтагу, лишить его звания, сослать в Хуай-
нань (1355 [г.]) и там умертвить, чтобы себе проложить путь к будущему воз-
вышению. Но он выслужил ссылку и смерть за свои происки (1356 [г.]).
В 1352 г. является на сцене тот, кто на развалинах династии Юань воздвиг-
нет новое правление. Это был Джу218. Сняв с себя ламское одеяние, он слу-
жит рядовым солдатом у Го-дзы-сина, предводителя инсургентов219 в Дзян-
нань, и в короткое время приобретает славу и доверенность. Ему покоряются
по Дзяну города Наньдзин, Ян-джеу и мн[огие] др[угие]. Толпы привержен-
цев стекаются под его знамена. Правда, начальники прочих ополчений дей-
ствуют быстро и, можно сказать, опрометчиво; но основатель династии Мин
подвигается осмотрительно, личной неустрашимостью и бескорыстием сни-
скивает общее уважение, показывает свое намерение пособить народному
бедствию. Его все любят и боготворят.
Монгольский двор начал трепетать, когда мятеж из Хэнань разлился
по северному берегу Желтой реки, и упорно защищался от нападения врагов,
провозглашая императором потомка дома Сун, любимого китайцами. Глава
красношапочных220, Лю-фу-дун вторгался в Шаньдун, Шаньси и Шеньси, от-
ражал Цаган-тэмура, и в прежней столице дома Гинь, в городе Кай-фын-фу,
объявил императором Хань-линь-эр[а], под именем Мин-вана (1358 [г.])221.
218
Джу — имеется в виду Чжу Юаньчжан (1328–1398), первый император династии
Мин, правивший под девизом Хунъу (1368–1398 гг.). Сын бедного арендатора, буддий-
ский монах, потом был главарем разбойничьей шайки, затем одним из предводителей ан-
тимонгольского народного восстания «Красных повязок» («Красных войск») в 1351–1363
(по другим оценкам, 1366 или 1368) гг. в Центральном Китае. Провозгласил себя импера-
тором на китайский новый год 1368 г.
219
Инсургент (от лат. insurgens: восстающий) — участник вооруженного восстания
против правительства (устар.).
220
Красношапочные — здесь: участники восстания «Красных повязок», название по их
отличительному знаку — красному головному платку.
221
Хань Линь-эр (у О. М. Ковалевского — Хань-линь-эр) — сын первого вождя вос-
стания «Красных повязок» («Красных войск»), главы общества «Белый лотос» Хань
Шаньтуна, объявившего себя Мин-ваном и казненного монголами в год начала восста-
ния (1351 г.). В конце марта 1355 г. руководителем северной ветви «Красных войск»
358 [Часть 2]

Оттуда посланные два корпуса опустошили значительную часть провинции

Шаньси, проникли
[л. 294]
в Ляодун, даже до пределов Кореи, а на обратном пути ограбили столицу
Ша́нду и зажгли ее вместе с дворцом, построенным при Хубилае. Между тем
на юге, Джу, утвердившись в Дзян-нань, готовился к завоеванию восточной
части Дже-дзяна, и в Наньдзине учредил совет для управления новым сво-
им государством (1359 [г.]), принял за основание прежнюю китайскую фор-
му, не исключая даже и платья; назначил испытание для всех гражданских
и военных чинов; отыскивал людей заслуженных, способных к службе; награ-
ждал сведущих в науках и художествах. Своей воздержанностью и простым
обращением он приковал к себе сердце народное, а знанием избирать достой-
ных сановников, великодушием, правосудием и личной храбростью очаро-
вал всех своих подданных. Овладев Гуан-дуном, Гуан-си и Фу-дзянь, он по-
слал 250 т[ысяч] конницы в Шань-дун с манифестом, в котором изложены
были бедствия, проистекшие от владычества монголов, указаны все удары,
нанесенные иноземцами китайской народности, и призваны были все жите-
ли к восстанию на притеснителей. Слова этого манифеста во всех провинци-
ях произвели самое сильное впечатление на умы, приготовленные уже к вос-
приятию древнего порядка в империи.
Обе противные партии не имели еще желаемого единства. На китайской
стороне два императора расторгали силы патриотов, а борьба полководцев
еще более вредила общему благу. Полководец Джень-ю-лян, овладев особою
Сю-шеу-вэй, стал себя выдавать за императора из дома Хань (1360 [г.]). Поль-
зуясь этим несогласием, Цаган-тэмур отнял город Кай-фын-фу, и Лю-фу-
[л. 294 об.]
дун едва успел вместе с[о] своим государем спастись бегством. На мон-
гольской же стороне, наследник престола Аюшридара вместе со своей ро-
дительницей настаивали222 на министра Дай-бин, чтобы он склонил госу-
даря отказаться от правления, и, увидев безуспешность своего требования,
стали преследовать своих же приверженцев. Тогда многие из них лишены
были жизни или свободы, министр бежал; власть досталась евнуху Бабу-хоя

Лю Футуном (у Ковалевского — Лю-фу-дун) Хань Линь-эр был провозглашен в г. Бо-

чжоу (провинция Аньхой) императором повстанческой империи Сун и Сяо Мин-ваном
(Малый Мин-ван, в отличие от своего погибшего отца Мин-вана). Повстанцы объявили
о восстановлении власти китайской династии Сун (960–1279 гг.), свергнутой монгола-
ми. В 1355 г. Чжу Юаньчжан признал власть повстанческого императора Хань Линь-эра.
К 1362 г. правительственные войска в основном разгромили восстание. Лю Футун погиб,
Хань Линь-эр бежал в Центральный Китай к руководителю повстанческого движения
в этом районе Чжу Юаньчжану (или был спасен его войсками), став его почетным пленни-
ком. В 1366 (по другим данным, в 1367) г. умер при загадочных обстоятельствах (возмож-
но, был убит Чжу Юаньчжаном).
222
Настаивали — здесь: «оказывали давление».
Период второй 359

и министру Шо-сы-дзянь, людям пронырливым, эгоистам, скрывавшим все

события от Тогон-тэмура, а полководцы Цаган-тэмур и Боло-тэмур готови-
лись уже поднять оружие друг на друга, и в то же время один из Угэтэевых
потомков, на севере, пытался добиться престола. Действия Цаган-тэмура
в провинциях Хэнань и Шань-дун против мятежников были весьма удачны
до самой несчастной его смерти. На его место поступил усыновленный им
Кукэ-тэмур.
Между тем в Сычуань явился еще один император Мин-ю-чень. По убие-
нии Сю-шеу-вэй, Джу и Джень-ю-лян, соискатели верховной власти, воору-
женной рукой стали действовать друг против друга, и борьба их кончилась
смертью последнего и распространением влияния первого на провинции Ху-
гуан и Дзянси. На монгольской стороне, Боло-тэмур не слушал своего госу-
даря, а партии вельмож довершали злополучие слабого Тогон-тэмура. Там
наследник престола, по наущению министра Шо-сы-дзянь, велел умертвить
двух главных сановников, теснил и Боло-тэмура, под предлогом участия его
в придворной крамоле, и [на] место его определил Кукэ-тэмура. Зная, что эти
распоряжения делаются без ведома государя, Боло-тэмур решился оружием
охранять свои права, возмутил столицу против Аюшри-
[л. 295]
дары и заставил его бежать в Монголию, а потом, обращаясь почтительно
с императором, старался освободить его от влияния Шо-сы-дзяна и Бабу-
хуа, рассевателей раздора между придворной знатью. Имея уже в своих ру-
ках этих двух изменников, он прискорбно взирал на злобу и мстительность
наследника престола, собиравшего армию вместе с Кукэ-тэмуром на разру-
шение монгольских сил. Получив от государя должности главнокомандую-
щего и первого министра, Боло-тэмур стал казнить любимцев и участников
в разврате223 Тогон-тэмура, изгнал из дворца многих празднолюбцев, евнухов
и всех лам, и потребовал к себе императорским именем наследника престола,
неповиновение коего сделалось весьма грозным, особенно когда войска его
стали приближаться к стенам столицы. Здесь, во дворце, Боло-тэмур пал пер-
вой жертвой своей горячности. А хотя Кукэ-тэмур был облечен тотчас в зва-
ние главноком[андующего] и первого министра, но не решившись употребить
свою власть к устранению государя от правления, навлек на себя негодование
Аюшридары и удалился в Ша́ньси.
В продолжение этих раздоров при Монгольском дворе, Джу постепенно
старался распространять пределы своего владычества в провинциях и, живя
в Наньдзине, упрочить правление на старинных китайских основных идеях.
Полководцы его побороли шайки приверженцев прочих соискателей трона,
и, освободив южные провинции от иноземного ига, перешли на север при-
звать граждан к покорности добродетельному воину, снискавшему уже общее
уважение. В Новый год китайский (февр[аль] 1368 [г.]),

223
В разврате — т. е. в развращении.
360 [Часть 2]

[л. 295 об]

освободитель отечества, называвшийся до сего времени принцем Ву, про-
возгласил себя императором в Наньдзине, наименовав свою династию Мин,
т. е. светом. Беззащитный Тогон-тэмур, ночью 25 августа, уехал из столи-
цы в Ша́н-ду, оттуда на равнины Селенги, Орхона и Тулы, с[о] стесненным
от горести сердцем вспоминая пророческие сновидения о падении дома Юань
и предсказания о падении буддизма. Изо всей императорской столицы один
наследник престола Аюшридара бежал в Харахорин, который сделался сто-
лицей монгольских ханов.
[§] 53. (Вставка. Состояние монголов после изгнания из Китая.) Сто
лет спокойствия и неги способны были превратить свирепых завоевателей
в изнеженных рабов. Забыв свое дикое мужество, монголы бежали в род-
ные степи перед нестройными толпами китайцев, которых связывала одна
общая цель — свержение с себя иноземного ига. Погруженный в глубине
своего дворца в удовольствия, обманываемый министрами и придворными
лицами, Тогон-тэмур едва замечал, как местный патриотизм оживил всю
массу подвластного ему народа. Слабость его правления доставила свободу
действовать всякому честолюбцу, и двор его превратился в гнездо всех про-
исков. Сын его вооружается против всемощного министра. Вот истинное
безначалие, предвестник падения царственной династии! После 10-летней
борьбы, обладатель Южного Китая перешагнул Желтую реку и воззвал на-
род к восстанию! Монголы не могли изменить быт китайцев; они управля-
ли ими по их же законам, тогда как в своих степях оставались монголами.
Эти два народа не могли слиться в одно стройное государство. Они жили
мирно
[л. 296]
под одной властью; но коль скоро распался этот узел, они расстались, не по-
терпев существенной перемены в своем прежнем быту, и с тем же взглядом
на жизнь, с различными уставами, обычаями и языком. Одно воспоминание
о прежнем политическом значении было новым залогом непримиримой вра-
жды между кочевой и оседлой жизнью. Без сомнения, время владычества
монголов в Китае должно почитаться периодом политического их могуще-
ства, которое вместе с тем принесло спокойствие в их степи; но нельзя не по-
думать, что это был период дремоты, в которой отдыхали ослабевшие силы
народа. Пробуждение было необходимо. После изгнания из Китая монголы
были приведены почти в такое же состояние, в каком они находились пред
завоеваниями Чингис-хана. Буддизм, который со времен Хубилая сделался
придворной и господствующей верой, но не могший еще проникнуть всю мас-
су народа, пропитанного издревле шаманством, при возобновившемся бро-
жении орд исчез, так что впоследствии надобно было его воскресить. Ниже
увидим, что монголы, по старой привычке, делая иногда вторжения в Китай,
навлекали на себя справедливое негодование соседей, которые, для ослабле-
ния их, старались поддерживать между разными ордами дух раздора и всю их
Период второй 361

дикость обратить на их же самих. В самом деле, среди монгольских поколе-

ний начали возникать союзы, друг другу враждебные, но всегда опасные для
Китая. Неутомимая политика Китайского двора истощила все средства на по-
[л. 296 об.]
нижение неприятеля, о чем в свое время пространнее расскажем, а теперь об-
ратимся к монгольским уделам.
***

Чагатаев удел
[§] 54. Важнейшими уделами почитались: 1) Чагатаев удел (Джагатай),
2) Хулагуев — в Персии и 3) Джучиев удел в Дешт-кипчаке. История первого
из них еще мало нам известна от недостатка материалов. Для порядка только
мы вкратце о нем здесь скажем.
Второй Чингис-ханов сын, Чагатай, получил в удел от отца стра́ны, из-
вестные на Востоке под названием Мавераннегра (Трансоксиана). Они за-
ключали в себе земли, лежащие на север от Оксуса224 (Сейхуна, Сыр-дерьи),
Джейхуна (Аму-дерьи), т. е. нынешние Бухарию, Хиву, Харашар, Бедехшан,
Кабул, Андеджан (Фергана), Ташкенд, Кокенд и прочие оазисы по Сыр-де-
рьи; сюда же принадлежали нынешняя Киргизская степь, часть Сибири ме-
жду Оренбургом и Алтаем, Кашгар, Яркенд и Уйгурия. В русских летописях
этот удел называется еще Синей ордой.
Сделавшись правителем этого удела в 1240 г., Чагатай основал свою сто-
лицу в Биш-балыке (вставка: Les cinq villes. Это нынешний Урумчи. См.:
[J. H.] Klaproth. “Aperçu des entreprises des Mongols en Géorgie et en Arménie[,
dans le XIIIe siècle]”. Par[is,] 1833, p. 31, note 2) при р. Или; впрочем он мало
в нем жил, и почти неразлучно находился при дворе своего старшего брата
Угэтея-хана, а дела правления вверил своему родственнику Харашар-нойону
(† 1254), сыну Сугуджина, одному из предков эмира Тимур-Гурхана.
По смерти Чагатая (1242), престол его достался сыну его Йису-мэнгэ, по-
том перешел к сыну Кара-хулагу-хану. Сын сего последнего, Мубарек-хан,
принял ислам: но в малолетство этого государя, мать его, Аргуна-хатун, пра-
вила целым уделом. С тех пор, кажется, престол переходил от одного удель-
[л. 297]
ного князя к другому. Вот их имена:
Илгу (Алгу) хан, сын Байдара, внук Чагатаев (1260–[126]4).
Борак, сын Мутугана, 6 лет управлял улусом.
Никпей (Копек) хан, сын Сармана (Сарбана) с 1270 г.
Буга-тимур-хан, сын Кадами, с 1272 г. Он от своего имени начал чеканить
монету, следств[енно] сделался удельным, неподвластным ханом.
Дуга (Дуа, Дава) хан, сын Борака.

224
Так в тексте. На самом деле Оксус — одно из названий Амударьи.
362 [Часть 2]

Гунджук, сын Дуги, с 1306 г.

Балгу хан, с[ын] Кадами, с 1308 [г].
Йисун (Эсэн)-буга-хан, (Вставка. Içan-Bouka-khan), с[ын] с 1309 [г].
Копек, с[ын] Дуги († 1321).
Ильджигэдай, с[ын] Дуги, с 1321 [г].
Дава-тимур хан, с[ын] Дуги.
Турмеширин хан, с[ын] Дуги, около 1327 г.
Бузан (Бутан) хан, внук Дуги, с 1330 [г].
Джингши, внук Дуги.
Йисун-тимур хан, внук Дуги.
Али-султан-хан.
Фулад-хан.
Мухаммед хан, с[ын] Фулада, умерший около 1332 г.
Казан-сумпан хан, с[ын] Ясавура (1333–[13]46).
Данишменде хан, с 1346 [г].
Буян-кули-оглан, с[ын] Йисун-тимура.
Тоглук-тимур-хан, с[ын] Ильходжи. Он в 1359 г. покорил весь Маверан-
негр, растерзанный по частям князьями и правителями, и умер [в] 1362 [г].
Ильяс-ходжа-хан, с[ын] Тоглук-тимура, с 1362 г., изгнанный из Бишба-
лыка, Кашгара и всего
[л. 297 об.]
Восточного Тюркестана похитителем престола Камар-эд-дин-ханом и из
Мавераннегра Кабул-шах огланом, сыном Дурджи (1363).
С сего времени Чагатаев удел разделился на две династии, в Кашгаре
и Восточном Тюркестане. В Мавераннегре, после Кабул-шаха, царствовал
Адил-султан хан около 1368 [г.]; потом Cуюргатмыш-оглан (1369–[13]88),
и наконец, сын его Махмуд хан (1388–[13]97), при котором Тимур (Тамер-
лан) овладел всем Мавераннегром. Впрочем, все ханы этого удела доволь-
ствовались одним только титулом и уважением, должным роду Чингис-хана:
вся власть сосредотачивалась в руках сильнейших правителей, из среды кото-
рых произошел и сам Тамерлан, о чем ниже увидим.
225
О. Иакинф, в «Описании Джунгарии и Вост[очного] Турк[иста-
на…]»226, ст[р]. 254–[25]5, так описывал состав Чагатаева удела: «Шесть
городов Восточного Туркистана, как то: Аксу, Харашар, Куча, Ушь, Каш-
гар и Яркянь, земли кэргизов и восточная часть Бухары». Родословная го-
сударей джагатайских у него не согласна с той, которую мы здесь привели.
Сличи: [Abulgazi.] “Histoire généalog[ique] des Tatars”. Leyde, 1726, p. 387–
[3]99; «Энцикл[опедический] лекс[икон» Плюшара,] XVI, 231–[23]2.

225
Текст до конца параграфа смещен вправо.
226
Описание Чжуньгарии и Восточного Туркистана в древнем и нынешнем состоя-
нии: [ч. 1–2] / переведено с китайского монахом Иакинфом. СПб.: Тип. Карла Крайя, 1829.
XLVI, 270 с.
Период второй 363

(Вставка. Deguignes,227 1, 285; 3, 309–[3]11; “Histoire des khans mongols

du Turkistan et de la Transoxiane, extraite du Habil Esshar de Khondémir,
traduite du persan et accompagnée de notes, par M. C. Defrémery”, в “Journ[al]
asiat[ique]”. 1852, p. 58–94, 216–[2]88…
***

Джучиев удел в Дешт-Кипчаке

[§] 55. (Вставка. Нашествие монголов на Русь, Польшу, Венгрию.) На ку-
рултае 1235 г. назначена была армия на покорение заволжских стран. В опол-
чении, кроме Джучиева сына Бату, находились принцы: Байдар сын и Бури
внук Чагатая, Гуюк и Хадан, Угэтэевы дети, Мангу и Буджек, дети Тулуя; для
советов дан им был вызванный из Китая старый полководец Субутай-бага-
тур. Весной 1236 г. двинулись войска. Первые болгаре (смесь племен турец-
[л. 298]
ких, финских и славянских) на Волге, вслед за ними буртасы, мокша (мордва,
финского происхождения), саксины, везофинаки228 пали перед монголами.
Тогда решено было завоевание Руси, простиравшейся на с[еверо]-в[осток]
до Оки, и волновавшейся раздорами южных и северных княжеств. В конце
1237 г. полчища врагов взяли приступом Рязань; выжгли Москву и Влади-
мир. Каждый город защищался отдельно: огромные массы монголов неотра-
зимо сокрушали силы разъединенной Руси. Новгород обязан своим спасе-
нием болотам и лесам. Между тем князья спорили по старинной ненависти,
а города и селения приходили в запустение, множество гниющих трупов по-
крывали землю. Бату отодвинулся к югу, на Дон, к Каспийскому морю, и там
покорил половцев, пошел на Дербенд. Обезопасив свой тыл, монголы вторг-
лись в Южную Русь, терзаемую междоусобиями князей и истощенную от вну-
треннего неустройства. Михаил Черниговский и Даниил Романович бежали
в Венгрию, а древняя русская столица, разбогатевшая от торговли с визан-
тийцами, Киев пал под ударами пришельцев, которые, разрыв княжеские мо-
гилы, искали в них сокровищ. Бату разорил Волынь, Галич (1240). Младен-
ческая Русь принесла ему на жертву свою свободу, которая тогда становилась
ей в тягость. Под Киевом Гуюк расстался с Батуем; нелюбимый им, он вместе
с Мункэ уехал в Монголию, по вызову Угэтэй-хана. Весной 1241 г. Байдар по-
шел в Польшу и Силезию, Бату устремился на Венгрию.
Польша также, с 1139 г., была раздираема междоусобной войной. В Кра-
кове царствовал зять Белы короля венгерского, Болеслав IV, не имевший

227
Имеется в виду основной труд французского ориенталиста Ж. де Гиня (1721–
1800) “Histoire générale des Huns, des Turcs, des Mogols et des autres Tartares occidentaux”
(Paris, 1756–1758).
228
Везофинаки — устаревшее название, скорее всего, одного из финно-угорских на-
родов.
364 [Часть 2]

никакой власти над прочими уделами, и потому лишенный достаточной за-

щиты от монголов.
[л. 299 об.]
В Польше Болеслав Стыдливый не мог отразить своего дядю Конрада Ма-
зовецкого. Рушилась тогда и та огромная пружина, которая в руках Гильде-
бранда229 ворочала престолами. Тщетно папы силятся явить себя защитниками
христианства, напрасно сзывают ополчения: их голос отдается только в серд-
цах монахов, также бессильных. Среди трепещущей Германии от ужаса мон-
голов, духовенство проповедовало крестовый поход против заклятых врагов
имени христианского. Григорий IX папа своими буллами поощрял верных
поднять оружие в помощь полякам, страдавшим от нашествия варваров, и ме-
тал громы в неустрашимого Фридриха, смущал его подданных. Напротив,
Фридрих, защищась230 от крамолы, не решился подать помощь венгерцам,
а сыну своему Конраду и принцам германским велел готовиться к отражению
варваров, поощрял и других владетелей принять меры осторожности, но сам
не хотел покориться папе. Между тем слабому Беле папа советовал терпеливо
ожидать крестового похода; Людвиг Святой231, рыцарь гроба Христова, велел
молиться, воздерживаться от грехов, усердно объяснять слово Божие. На Ли-
онском соборе (1245 [г.]) папа Иннокентий IV толковал о всенародном опол-
чении, о посте и молитве, (вставка: просил Даниила Галицкого и в[ел]. к[н].
Александра Невского уведомлять братии Тевтонского ордена о набегах та-
тар на христианские области (1248 [г.]); он же обращался ко всем христианам
Богемии, Моравии, Сербии и Померании об отражении неверных и о пропо-
ведовании крестового похода против татар). Действительно, все постились
и молились, и никто не шел навстречу общему врагу. В 1260 г. грозное про-
клятие, изреченное Александром IV на медлителей и противников крестово-
го похода, также осталось безуспешным, и ложный слух о нашествии монго-
лов так встревожил папу, что он, готовясь к бегству, велел отсрочить собор,
назначенный в Риме (1261). И чем же кончились все эти затеи? — отправ-
лением нескольких бедных миссионеров, которым поручено было: собирать
сведения о дальних странах, заключить,
[л. 300]
если возможно, мир с монголами и внушить им понятие о святости папы и мо-
гуществе европейцев. Правда, монгольские владыки забавлялись над смирен-
ными отцами, и через них грозили Европе, но эти миссионеры познакомили
нас с нравами, обычаями, религией и политикой монголов, раздвинули пре-
делы наших сведений об Азии и проложили путь к дальнейшему влиянию
европейских государств на колыбель рода человеческого. Итак, с Лионского
229
Гильдебранд — Григорий VII (Gregorius) Гильдебранд (между 1015 и 1028, по дру-
гим данным, между 1020 и 1025–1085), папа римский в 1073–1085 гг.
230
Т. е. защитившись.
231
Имеется в виду король Франции в 1226–1270 гг. Людовик IX Святой (Louis IX,
Saint Louis; 1214–1270).
Период второй 365

собора, в 1245 г., отправился Плано Карпини к Батую; в 1247 [г.] от папы по-
слан был Асцелин; в 1249 и 1253 [гг.] Андрей Лонжюмель и Рубруквис. Все
они имели в виду и распространение христианства между неверными. Впро-
чем, по стечению обстоятельств, монголы, сделавшись врагами мусульман,
невольно покровительствовали христианству, наравне с прочими религия-
ми. Оттого-то христианские миссионеры, по возвращении в Европу, тщесла-
вились лаской ханов, и уверяли Запад наш, что монголы охотно принимают
св. Евангелие. Напротив, из писем ханов к папе видим, что они считали себя
повелителями вселенной, требовали от всех безусловной покорности, а рели-
гию ставили в стороне.
232
Некоторые путешествия миссионеров изданы Викентием Бовез-
ским233 (Vincentii Bellovacensis. “Speculum historiale”, 1473), Рейнекцием
(“Chronicon Hierosolymitarium”, 1585), Гаклюйтом (“Collection of the early
voyages”, 1598), Рамузом (“Delle navigationi e[t] viaggi”, 1563), Пурчасом
(“Pilgrimes”, 1625), Бержероном (“Voyages en Asie”, 1634234). Д. И. Язы-
ков издал с русским переводом и примечаниями путешествия к татарам
Плано Карпини и Асцелина, СПб., 1825, 4°235. “Relation des Mongols ou
Tartares, par le frère Jean du Plan de Carpin, nommé en Tartarie pendant les
années
[л. 300 об.]
1245, 1246, 1247; première édition complète, publiée d’après les manuscrits
de Leyde, de Paris et de Londres, et précédée d’une notice sur les anciens
voyages de Tartarie en général, et sur celui de Jean du Plan de Carpin en
particulier, par M. d’Averac”, Paris, 1838, 4°, avec une carte géographique (Cf.:
“Journ[al] des savans”, 1834, p. 321 sqq.). “Relations des voyages de Guillaume
232
Текст до конца параграфа смещен вправо.
233
Викентий Бовезский — Викентий Бовеский (Винцентий из Бове; лат. Vincentius
Bellovacensis; фр. Vincent de Beauvais; ок. 1190 — ок. 1264), монах-доминиканец, француз-
ский священник, просветитель и педагог, лектор, библиотекарь, капеллан и учитель при
королевском дворе. Пользовался покровительством и поддержкой короля Людовика IX
Святого.
Автор гигантской по объему для своего времени (3 млн слов, 9885 глав) и универ-
сальной по содержанию энциклопедии “Speculum majus” («Великое зерцало», ок. 1244–
1260), составленной на основе более 400 источников. Первоначально состояла из 3 частей:
1) “Speculum naturale” («Зерцало природы», в 32 кн.); 2) “Speculum doctrinale” («Зерцало
науки», в 17 кн.) и “Speculum historiale” («Зерцало истории», в 31 кн.).
За энциклопедический характер знаний получил почетное прозвище “Speculator” —
наблюдатель, отображатель (лат.).
После его смерти, в 1310–1325 гг., в энциклопедию анонимным автором была добавле-
на 4-я часть — “Speculum morale” («Зерцало морали»). В результате все произведение ста-
ло называться “Speculum quadruplex” («Четверное зерцало»).
234
Имеется в виду: Bergeron P. Voyages faits principalement en Asie, dans les XII, XIII,
XIV et XV siècles… / par Pierre Bergeron. T. 1. La Haye [Гаага], 1835.
235
Собрание путешествий к татарам и другим восточным народам, в XIII, XIV и XV
столетиях. СПб., 1825. 336 с.
366 [Часть 2]

de Rubruk, Bernard le Sage et Sæwulf, [publiées en entier pour la première fois

d’après les manuscrits de Cambridge, de Leyde et de Londres par Francisque
Michel et Thomas Wright]”, Paris, 1839, 4°. Ср.: Древнейшие путешествия
иностранцев по России, в «Чтен. моск. общ. ист. и др.»236. 1842, кн. 1237.
[§] 57. (Вставка. Батуев иль и отношения его к Руси.) После семилет-
них военных трудов, обремененный добычей и славой, Бату оставил стра-
ны, в которых не имел намерения поселиться. Его удел (иль, улус) состо-
ял: 1) из Кипчака, т. е. половецких земель в низовьях Урала, Волги и Дона,
до Черного моря; 2) из Башкирии, окруженной Уральским хребтом, верши-
нами рек Урала, Камы до Самары; 3) из Синей орды от Аральского озера
до Урала; 4) из Булгарии, с ее соседями черемисами, чувашами и вотяками;
5) из Мордовской земли от Оки и Суры до Волги, вместе с буртасами и ча-
стью чуваш. На Кавказе владения его обнимали Дагестан. Итак, этот удел
сначала заключал в себе земли от берегов Дуная, Черного и Азовского мо-
рей до Уральского хребта, на востоке с частью Джучиева улуса, который Бату
вверил своему брату Шейбану, а впоследствии образовал особое царство ту-
ранское в Сибири. С юга прилегали владения Хулагуидов, т. е. Азербайджан
и Арран. На юго-востоке примыкал Чагатаев удел в Хиве и Бухарии; на за-
паде Дунайская Булгария, Литва и Польша. В два похода Бату наложил иго
рабства на Русь; но она собственно не входила в состав его удела. Признав над
собой власть монголов, она сделалась их данницей, и удержала неприкосно-
венным владетельный дом, законы, управление, веру, язык. Царство их рус-
ские называли кипчацким, сарайским, или Золотой ордой.
[л. 301]
Главные силы орды сосредоточивались в астраханских степях, где нахо-
дились все удобства для кочевого народа. Здесь приволье для многочислен-
ных стад. Пребывание хана устроено в Сарае (где ныне город Царев). Отсюда
весной Бату двигался вверх по Волге, к нынешней Казани, а осенью спускал-
ся вниз к Астрахани, возвращаясь на зиму в Сарай. Отсюда он бросал взор
на отдаленную Монголию, желая со временем овладеть ее престолом, или,
по крайней мере, деятельно участвовать в избрании верховного хана. Отсюда
ему нетрудно было наблюдать за покорностью завоеванных земель и повеле-
вать им[и] по своему усмотрению.
238
О Сарае см.: [П. С.] Палласа «Путешествие[…]»239, 3, 143 и д[алее];
[А. Ф.] Леопольдов240 в № 4 «Журнала Минист[ерства] внутр[енних] дел»,

236
Имеются в виду «Чтения в Императорском обществе истории и древностей рос-
сийских при Московском университете».
237
Первая книга Чтений вышла в свет в январе 1846 г.
238
Текст до конца авторских примечаний смещен вправо.
239
Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского Государства: В 6 т.
СПб.: Императорская академия наук, 1773–1788.
240
Андрей Филиппович Леопольдов (1800–1875) — краевед, писатель, этнограф, журна-
лист, первый редактор саратовской газеты «Губернские ведомости».
Период второй 367

[ч. 24,] 1837; Преосвящ[енный] Иаков в «Ученых записках Казанск[ого]

универс[итета»,] 1842, [кн. 2]241; (вставка: В. [В.] Григорьев в «Журн[але]
Мин[истерства] внутр[енних] дел», 1845. № 2 и 3242. Сл. «Журн[але]
Мин[истерства] нар[одного] просв[ещения»,] 1845, № 7, в обозрении рус-
ских газет и журналов, И. [Я.] Осмоловский в «Сев[ерной] пчеле», 1846,
ст[р]. 319–[3]24243; А. [В.] Терещенко244, там же, 1848, ст[р]. 103–124, 1849;
№. 255–[2]60245; 1850, № 139–[1]40; «Сарат[овские] вед[омости»,] 1843,
№ 48 и 49; 1845, № 13–20; «Астрах[анские] вед[омости»,] 1843, № 12 и 14;
И. [Д.] Беляева «О монгольских чиновниках на Руси, упоминаемых в хан-
ских ярлыках», см. «Архив историко-юридических сведений, относящих-
ся до России», [кн. I. М., 1850. С. 97–110]). Сарай основан около 1245 г.(х)
х) Находки в Сарае доказывают, что в этой древней столице татар гра-
жданственность была уже развита в XIV в., и что город Сарай находил-
ся в торговых сношениях с Индией, Персией, Багдадом, Бассорою и даже
Египтом.
Во внутреннем управлении удела Бату считал себя полновластным.
Упрочивая за собой покоренные земли, он на границах их разместил сильные
военные отряды: около Киева поставил около 60 т[ысяч] войска под пред-
водительством Куремсы; в Тифлисе имел пребывание военачальник Баку;
прочие воеводы занимали страны при Урале, в Башкирии, Булгарии, Морд-
ве, на Доне и в Крыму. Исполнение его распоряжений возложено было на об-
ластных начальников (даруга), коих местопребывание называлось юртом,
а области — улусом(а).
246
а) [Г. С.] Саблуков в «Сарат[овских] вед[омостях»,] 1844, № 26–36
о внутреннем состоянии Кипчакского царства247. Он же о монетах Золо-
той орды, ibid., 1844, № 2 и 3248.

241
Состояние православной Российской церкви в царстве Кипчакской или Золо-
той орды (Сообщено преосвящ[енным] Иаковом еписк[опом] Саратов[ским] и Цари-
цынск[им]). С. 38–54; Исследование о месте Сарая, столицы Кипчакской орды (Сообще-
но преосвящ[енным] Иаковом епископ[ом] Саратовск[им] и Царицын[ским]). С. 55–76 //
Ученые записки, издаваемые Императорским Казанским университетом. Казань: в уни-
верситетской типографии, 1842. Книжка II.
242
Григорьев В. В. О местоположении Сарая, столицы Золотой Орды // Журнал Ми-
нистерства внутренних дел. 1845. № 2. С. 188–219; № 3. С. 440–481.
243
Осмоловский И. Я. Исследование о месте Сарая, столицы Кипчака или Золотой
Орды // Северная пчела. 1846. № 80–81.
244
Александр Васильевич Терещенко (1806–1865) — этнограф, библиограф, литерату-
ровед и археолог.
245
Здесь и в газете за 1850 г., вероятно, под № имеются в виду номера страниц.
246
Текст до конца авторского примечания смещен вправо.
247
Саблуков Г. С. Очерк внутреннего состояния Кипчакского царства // Саратовские
губернские ведомости. 1844. № 26–36.
248
Саблуков Г. С. Монеты Золотой Орды // Саратовские губернские ведомости. 1844.
№ 2–3.
368 [Часть 2]

Признаки монгольского ига над Русью отражались в том, 1) что хан, как
завоеватель ее, присвоил себе верховную власть над князьями, над их осо-
бою и уделом, и потому 2) каждый из них не мог вступить в управление, пока
не получил утвердительного ханского ярлыка. Князья били челом в орде,
и богатыми
[л. 301 об.]
подарками старались снискать благоволение своего повелителя; 3) Вся Русь
была обложена данью, сбором коей управлял баскак, имевший в своем веде-
нии десятников, сотников, темников, через которых вел поголовную пере-
пись жителей (дефтер), налагал и взимал подати для ханской казны. Сначала
сбор этот отдавался на откуп бухарцам, хивинцам, евреям, армянам, которые,
под именем пошлинников, таможников, поступали по своему произволу,
обременяли народ налогами, а в случае неплатежа, неимоверными процента-
ми и даже в неволю отводили должников. На подданных лежали еще повин-
ности: плата на хлебные магазины, содержание ямов249 для проезда ханских
посланников и, наконец, военная служба в ханских ополчениях. Впрочем,
дань собственно наложена была на Южную Русь, с Северной она принима-
лась в виде подарков. (Вставка. Несогласие русских князей повергло поддан-
ных их в иноплеменное рабство. Но монголы не навязывали никому ни своей
веры, ни своего образа правления. Суд и расправу они оставляли удельным
русским князьям, не вмешивались в духовные дела, и ханы с[о] своими ба-
скаками разрешали споры, когда к ним прибегали с жалобами. Они требова-
ли только взноса податей и повиновения хану, и для этой цели и в этом духе
учреждена была иерархия монгольских чиновников в России, чиновников,
лишивших силы Русь, изнеможенную от продолжительной неурядицы).
(Вставка. Ср.: И. [Д.] Беляев «О монгольских чиновниках на Руси, упо-
минаемых в ханских ярлыках», в Калачова250 «Архиве историко-юридиче-
ских сведений, относящихся до России», Моск[ва], 1850, кн. 1.)
Коль скоро Кипчак отделился от Монголии, правители Джучиева уде-
ла стали величаться ханами, самовластными, рассылать ярлыки на области,
братьям своим и сыновьям давать придворные должности, или назначать их
правителями областей. Таким образом Шейбан получил в удел восточную
часть удела, младший брат Ногай правил черноморским улусом; сын его Сар-
так заведывал русскими делами.
Без сомнения, тяжкие были раны, нанесенные монголами; русская зем-
ля представляла самый печальный вид после ухода Бату к берегам Вол-
ги: потеря людей, развалины городов и селений причинили общее уныние,
249
Ям — почтовая станция на Руси XIII–XVIII вв., где содержали разгонных ямских
лошадей.
250
Николай Васильевич Калачов (1819–1885) — российский историк, правовед, архео-
граф, архивист, академик Петербургской АН (1883), организатор Петербургского архео-
логического института (1877). В 1850–1861 гг. издал в Москве 4 тома «Архива историко-
юридических сведений, относящихся до России» (кн. 1–3).
Период второй 369

убийственное для народного духа. Прискорбно было смотреть на унижение

князей и нищету их подданных. Но, с другой стороны, вражеский меч, истреб-
ляя непокорных, заставлял прочих смириться, подстрекал чувство народно-
сти, могущей соединить разъединенные силы и произвести стройную связь
расторгнутых элементов, увеличивал и чувство религиозное, к которому дол-
жны были обратиться теснимые и разоряемые неприятелем.
[л. 302]
Стихии: норманнская в общественной жизни и византийская в духов-
ной, действуя на Русь отдельно, не успели еще уравновеситься и слиться
в одно, когда монголы нахлынули и опустошили землю, повредили младен-
ческим силам народа русского. Один только Новгород своей промышленно-
стью и торговлей связывал тогда Азию с Европой; имея поселения на Оби, он
дружился с болгарами, и, получая от них персидские сокровища, передавал
оные через Балтийское море европейцам, и вскоре занял место в Ганзейском
союзе. Здесь обнаружилась народная энергия, служившая щитом для враже-
ских ударов. На юге Киев возрастал от сношений с византийцами, равно как
несколько других городов торговали с германцами. И этими путями перели-
вались разные идеи, непрочные по своей разнохарактерности, но одушевляв-
шие значительную массу народа, волнуемого семейными раздорами князей
и неопределенностью внутренних форм. Тяжкое иго монголов в продолже-
ние многих лет сглаживало эти неровности и недостаток связи на Руси, и дол-
жно было там исподволь разрушаться, соразмерно возрастанию сил и устрой-
ства руссов.
[§] 58. (Вставка. Сношения Европы с Азией.) В это время торговля сбли-
зила устаревшую Европу с берегами Черного, Каспийского и Чермного251
морей, и вводила ее в сухопутные связи со Средней Азией. Знаменуясь кре-
стом, европейцы приучались к пильгримству252 и приносили из Азии богатые
сведения о многих ее частях, более ясные и полные. Тогда же, под покровом
монгольского правительства, торговые пути в Азии раздвинулись от Сирии
до китайских границ. И удальство, и корыстолюбие, и любопытство проника-
ли в царства, прославленные рассказчиками, а надежда обратить ха-
[л. 302 об.]
нов в христианство воспламенила новые планы европейцев. Вследствие пись-
ма Иннокентия IV к доминиканскому приору в Париже, вызвались четыре
монаха: Ансельм (Ascelinus) Ломбардский, Симеон де St. Quentin, Альберик
и Александр идти в стан монгольского полководца в Персии Байджу, также
три францисканца: Бенедикт Поляк, Лаврентий Португалец и Иоанн Пла-
но де Карпини итальянец идти в Монголию с благочестивыми видами. Обе
миссии выехали в 1246 г. Францисканцы через Богемию, Шлезию, Польшу
и Киев прибыли в Сарай, где Бату имел двор многолюдный и блистательный.

251
Чермное море — Красное море.
252
Пильгримство — т. е. пилигримство, паломничество, странствование, путешествие.
370 [Часть 2]

Под его начальством находилось 600 т[ысяч] войска, из коих ¾ доли состоя-
ли из турков, финнов и славян. Вооружение и тактика поразили смиренных
миссионеров. Через два огня, не наступая на порог, вошли они в княжескую
ставку, стоя на коленях, произнесли краткую речь и подали грамоту Батую,
сидевшему на возвышенном месте с одною из своих жен, братья и сыновья его
и вельможи сидели ниже на скамье, а остальные за ними на полу, под шатром
из льняной ткани, принадлежавшей венгерскому королю. Прочитав в перево-
де папские письма, Бату велел францисканцам ехать в Монголию, куда они
и прибыли 22 июля 1246 [г.], а в конце августа удостоились лицезрения Гую-
ка, только что вошедшего на ханский престол. По рассмотрении их требова-
ния, хан отправил без удовлетворения, погрозив даже, что сам принудит папу
покориться монгольскому могуществу. Итак, миссионеры в ноябре двину-
лись в обратный путь, не прежде конца мая 1247 г. достигли Батуева лагеря,
и оттуда поспешили к папе. Равным образом, Асцелин с[о] своими товарища-
ми, испытав много неприятностей в Пер-
[л. 303]
сии, возвратился к папе с грозным ответом.
Через два года по смерти Гуюка, ко двору жены его и правительницы при-
было посольство от св. Людовика, который, на острове Кипре, в Никозии
(1248), готовясь к отъезду в Египет, получил на персидском языке письмо
от Ильчикадая из Персии, из рук каких-то Давыда и Марка, письмо вежли-
вое, благосклонное, но, по многим причинам, подложное. Благочестивый ко-
роль, сообщив оное папе и другим лицам, из ревности к успехам христианства,
с письмами к хану, его матери и наместнику в Персии, 27 янв[аря] 1248 г., по-
слал трех доминиканцев (Андрея де Лонжюмо, Иоанна и Вильгельма) в Мон-
голию. Они-то, вручив письмо и подарки (разные украшения алтаря и части-
цы креста) вдовствовавшей ханше, взамен получили благосклонный прием
и кусок шелковой ткани, но результат их миссии не соответствовал ожидани-
ям короля, которого монголы считали уже своим вассалом.
253
Некоторые Иоанна Плано де Карпини почитают поляком. См.:
“Lettres édif[iantes] et curieuses” t. q.254 Мих. Вишневского255 “Histor[ia]
lit[eratury] polskiej”, Krakow, 1840, t. 2, s. 206–[20]8. Cf.: Mathieu
Paris256, “Hist[oria] maior[a”]257, p. 557–[55]8, 560, 562; [V.] M. Fontana.

253
Текст до конца параграфа смещен вправо.
254
t. q. — tale quale: такой, какой есть (лат.).
255
Михаил (Михал) Вишневский (польск. Michał Wiszniewski; 1794–1865) — польский
писатель и политический деятель, профессор Краковского университета. Автор 10-томной
«Истории польской литературы» — “Historja literatury polskiej” (1840–1857).
256
Matthieu Paris — Матфей (Матвей, Мэтью) Парижский (англ. Matthew Paris, лат.
Matthaeus Parisiensis; ок. 1200 — ок. 1259), английский хронист, историк, монах-бенедик-
тинец, составитель «Большой хроники», или «Великой хроники» (лат. “Chronica majora”),
художник-иллюстратор ее оригинала, автор ряда географических карт.
257
Неточность: имеется в виду “Chronica majora”.
Период второй 371

“Monumenta Dominikana [breviter in Synopsim collecta, de fidis obsequiis

ab ordine praedicatorum sancta dei ecclesiae usque modo praestitis”], Roma,
1675, p. 92. L. Waddingus258. “Annales minor”. Lugd[unum]259, 1647, 1, 641;
Obor[ico] Raynaldus260. “Annales ecclésiastici [Caesaris Baronii”,] 2, 258,
321, 393; Vincentii261 “Spec[ulum] hist[oriale]”. L. 31, c. 40–52, 90, 92; Jehan
de Joinville262. “Hist[oire] de St. Louis”, Paris, 1761, p. 29; Guillaume de
Nangis263. “Annales de saint Louis”, Par[is], p. 204; [C.] Fleury264. “Hist[oire]
ecclés[iastique”,] L. 32; “Mémoires de l’Inst[itut] nat[ional] des sciences et
arts”, an 12, t. 5, p. 436–[43]8.
С 1251 года Мункэ-хан управлял Монголией. Св. Людовик,
[л. 303 об.]
полагая, что для его действий в Сирии, полезно будет войти в союз с монгола-
ми, решился отправить к ним Вильгельма Рюйсбрека (Ruysbroeck, Rubruquis,
Rubruk), брабантского минорита265, вместе с Варфоломеем Кремонским, пере-
водчиком и одним слугой. Через Судак в Крыму миссионеры прибыли в стан
Сартака Батуева сына; в богатом облачении, с библией, псалтырью, крестом
и молитвенником (missale266) входя в ханский шатер, пропели гимн (salve
regina)267. Сартак с[о] своими женами, рассмотрев их одеяние и книги, и коро-
левские письма, советовал обратиться с просьбой к Бату о дозволении на пре-
бывание в его уделе. Потому миссионеры пошли в орду Батуеву, преклонив
258
L. Waddingus — Лука Ваддинг (Luke Wadding; 1588–1657), историк ордена фран-
цисканцев, профессор богословия в Риме, автор восьмитомного труда “Annales ordinis
Minorum” (Лион и Рим, 1626–1654).
259
Lugdunum (Лугдунум, или Лугудунум) — римский город в Галлии, современный
Лион, Франция.
260
Odorico Raynaldus (Одорико Рейнальди или Ринальди, Одерикус Рейнальдус или
просто Рейнальд; 1595–1671) — итальянский историк и оратор.
261
Vincentii — имеется в виду Викентий Бовеский (у О. М. Ковалевского — Бовез-
ский), упоминаемый на листе 300.
262
Jean de Joinville (Жан Жуанвиль; ок. 1224/1225 — 1317) — французский средневе-
ковый историк, соратник и биограф короля Людовика IX Святого.
263
Guillaume de Nangis (Гийом де Нанжи, или Вильям из Нанжи; ок. 1250 — 1300),
французский хронист XIII в., монах-бенедиктинец, библиотекарь и архивариус аббатства
Сен-Дени, автор «Всеобщей хроники» (лат. “Chronicon universale”) от сотворения мира
до 1300 г., а также жизнеописаний французских королей и первой краткой истории Фран-
ции на народном языке.
264
C. Fleury (Клод Флёри; 1640–1723) — историк церкви, член Французской акаде-
мии, духовник Людовика XV. Из трудов Флёри особенное значение имеет его “Histoire
ecclésiastique” (П., 1719 и сл.).
265
Минорит (лат. Ordo Fratrum Minorum; «минориты», «меньшие братья») — като-
лический нищенствующий монашеский орден, основанный св. Франциском Ассизским
в 1208 г. с целью проповеди в народе апостольской бедности, аскетизма, любви к ближне-
му; то же, что францисканец.
266
Missale — в римско-католической церкви богослужебная книга.
267
Salve regina — в римско-католической церкви григорианский распев «Славься, Ца-
рица [Небесная]» (лат.).
372 [Часть 2]

колена, говорили там о необходимости крещения, и возбудили смех между

присутствовавшими монголами, а потом поднесли королевские грамоты. От-
туда они через степи отправились в Монголию к Мункэ-хану, находивше-
муся тогда за несколько дней пути от Харахорина. Несмотря на объяснения
монахов, придворные были убеждены в том, что цель их странствия состоя-
ла в просьбе о мире и принятии в подданство. После аудиенции 4 янв[аря]
1254 [г.] миссионерам дозволено было два месяца оставаться в орде. Замече-
но путешественниками, что Харахорин заключал две главные улицы: магоме-
танскую, или купеческую, и китайскую, населенную художниками и ремес-
ленниками; многие присутственные места, 12 буддийских капищ, две мечети,
один храм христианский, великолепный дворец. В тронной, против престола,
возвышалось дерево из серебра, окруженное четырьмя серебр[яными] льва-
ми, из пасти которых лилось вино, кумыс, мед и тарасун268. На вершине дере-
ва, гений, также из серебра, давал знать, когда должно наполнить резервуары
напитками. Это произведение парижского художника Виль-
[л. 304]
гельма Буше, плененного в Бельграде269. Разные посольства тогда жили при
ханском дворе [—] от халифа багдадского, из Индии, от тюрков, умоляв-
шие о помощи. Мункэ-хан оказывал одинаковое уважение всем религиям.
У него находились и несторианские священники, непросвещенные, суевер-
ные и запятнавшие себя пороком пьянства. Там астрологи предсказывали
затмение Солнца и Луны. Звуком бубна и литаврами чернь старалась за-
глушить в себе чувство страха при виде подобного явления. Ворожеи ука-
зывали на дни счастливые и несчастливые. Огонь почитался лучшей сти-
хией для очищения всего, назначаемого для двора. Хороскоп270 в большем
употреблении, особенно при рождении детей. Словом, разные суеверия не-
отступно сопровождали и истинное учение о вере. Ученость и монашеское
рвение Рюйсбрека оказалось безуспешным. На обратном пути в Сирии,
он встретил Сартака, который с[о] своими женами, детьми и частью войск
спешил ко двору верховного хана. И этот поборник явный всех вероиспо-
веданий, оказал свою благосклонность царю арменскому, принял ласково
Рюйсбрека и вручил ему два шелковых платья для поднесения от его имени
королю французскому.
В 1260271 г., два брата, венецианцы Паоло с товарами сперва отправились
в Константинополь, потом в Крым, и, наконец, прибыли в Китай, при Хуби-
лае. Своей скромностью и умом они приобрели большое внимание этого зна-
менитого на востоке государя. Впоследствии, с письмом от папы Григория X,
268
Тарасун — фруктовое вино.
269
Парижский ювелир Гийом (Вильгельм) Буше попал в монгольский плен в Белгра-
де (Венгрия).
270
Хороскоп — гороскоп (от польск. horoskop).
271
Над датой 1260 автором поставлена цифра 5, что дает право читать эту дату и как
1250 г.
Период второй 373

двумя миссионерами и юным Марко Паоло, они же вторично ездили в Китай.

Там в короткое время Марко научился че-
[л. 304 об.]
тырем языкам, по поручению императора ездил в разные части обширных
его владений, замечал обычаи и нравы разнохарактерных племен и, без со-
мнения, навсегда остался бы в Китае, если бы любовь к родине не превозмог-
ла в нем любопытство. После 35-летнего отсутствия, Паоло нашли272 в сво-
ем отечестве значительные перемены и совершенно новое поколение, которое
сочло их273 чудаками, мечтателями (messer Marco millione), недостойными
веры в рассказах о богатстве и просвещении отдаленной империи. Беспри-
страстное потомство вполне оценило труды путешественника, употребивше-
го 26 лет (1271–[12]97 [гг.]) на обозрение всей полосы между Черным и Кас-
пийским морями, Персии, Туркоманских земель, Бухарии, Бедехшана, горы
Бэмур, Хашгара, окрестностей Лоб-нора, Гоби, Пекина, Восточного и Южно-
го Китая, части Зондских островов и пр. Он, подобно Геродоту, рассказывал
все, что сам видел и слышал от других, но, к сожалению, не везде отличал слу-
хи от собственных наблюдений. Описал он чудную промышленность Багда-
да, Грузии, Тавра и Персии, восхищался шелковыми их тканями, а Бухарию
и Китай старался изведать весьма подробно.
Рассказы миссионеров, прежде ездивших в орду ханскую, на западе были
приняты с радушием, Марко Поло, напротив, возбудил негодование на себя
в Европе, особенно в своих соотчичах, венецианцах, которые не совестились
называть его лжецом и в маскарадах осмеивать. Впрочем, чернь с жадностью
подхватывала привезенные им сведения и повторяла чудеса, открытые на Во-
стоке. Один из современных неутомимых поэтов, флорентинец Юлиан Дати,
сочинил стихи о предметах, описанных бессмертным путешественником.
Действительно, купеческий его взор подметил все достатки и недостатки
[л. 305]
Востока, привел в известность весы, меры, деньги, определял, по воз-
можности, местные языки и наречия, подстерегал обычаи и нравы. По сле-
дам его ездили итальянские купцы, в числе коих должно упомянуть Baldurri
Pegoletti274 (1345 [г.]) флорентийца, с товарами из Азова пробравшегося тор-
говым путем до самого Пекина. С сего времени, в течение полутора века,
Запад почти ничего не знал о Китае: после упадка морской силы аравитян,
никто не дерзал сухим путем пуститься сквозь бесчисленные полчища, рас-
сеянные по всей Монгольской монархии. В начале 16 столетия португальцы
около мыса Доброй Надежды снова двинулись на восток, и дряхлую, бессиль-
ную Европу стали призывать к сношениям с Азией, богатой и бодрой.
272
Так в тексте.
273
Так в тексте.
274
Baldurri Pegoletti — Francesco Balducci Pegolotti (Франческо Бальдуччи Пеголотти,
Франческо ди Бальдуччо; 1290–1347), флорентийский торговец и политик, много путеше-
ствовал. Автор труда «Практика торговли» (“Pratica della mercatura”).
374 [Часть 2]

[§] 59. (Вставка. Золотая орда в первом полустолетии (1256–1312 [гг.]).)

У Бату было довольно силы сломить Западную Европу; но его занимали во-
сточные планы, вмешательство в распоряжения монгольским троном. Между
тем, не упуская из виду своих завоеваний на Западе, старался он разъеди-
нять русских князей, искавших у него утверждения во владении или помощи
против своих соискателей и соперников. Политика князей сосредоточилась
в двух главных точках: во Владимире на Клязьме и в Галиче, когда Бату, пер-
вый виновник гибели Угэтэевых потомков, давал подробные отчеты в сво-
ем управлении умному Мункэ-хану и, пользуясь почетным прозванием Са-
ин-хана, т. е. Доброго хана, приближался к концу своей деятельной жизни,
на 48[-м] г[оду] возраста (1256 [г.]). Власть вручена была сыну его Сартаку.
Возвращаясь с курултая на Волгу, Сартак умер, и наследство досталось мате-
ри его ханше Баракчин, управлявшей именем малолетнего
[л. 305 об.]
Улавчи. Спустя несколько месяцев, Батуев брат, Беркэ сделался облада-
телем Золотой орды. Одна только Галицкая держава, под начальством Дании-
ла, крепилась и успела ханских баскаков изгнать из своих областей до само-
го Днепра; но, оставленная союзниками, принуждена была смириться перед
монголами. В ней таился дух независимости и средства избавиться от рабства,
в каком находились прочие части Руси. Бедный и мрачный север с покорно-
стью нес дань в орду: князья его считались рабами кипчакского хана, ездили
в Сарай для поклонения им275, там судились они, гибли жертвами честолюбия
и своей гибелью породили пословицу: близ царя (хана), близ смерти. Поддан-
ные их, имения и жилища обложены были податью: русская монета была за-
клеймена татарской надписью: откупщики, как вампиры, высасывали кровь
и жизнь. Руссы платили им за дым печи, баню, перевоз, покупку и продажу.
Эта система финансовая дала повод князьям вверить все откупу, и тысячи
мы́тарей отяготили народ, который принужден был платить двойную подать:
монголам (долг бесерменский276) и своим князьям (русский долг). (Вставка.
Cр.: Е. [Г.] Осокина277 «О понятии промыслового налога и об историческом
его развитии в России». Казань, 1856.) В ярлыках, даваемых ханами князь-
ям и митрополитам находим названия людских баскаков, князей, данщиков,
писцов, мимоездящих послов, сокольников, пардусников278, бураложников279,

275
Так в тексте, следует читать «ему» (т. е. хану).
276
Бесерменский (от бесермены) — так в широком смысле слова называли на Руси
в XIII–XVI вв. мусульман или иных (нехристианских) иноверцев вообще (вероятно, от-
сюда: басурман, басурманин).
277
Евграф Григорьевич Осокин (1819–1880) — историк финансового права, доктор по-
литических наук, заслуженный профессор, ректор Казанского университета (1863–1872,
1876–1880).
278
Пардусник — человек, ухаживающий за охотничьими гепардами и воспитывающий
их.
279
Бураложник — охотник на волков.
Период второй 375

пошлинников, сбирателей, гонцов, ловцов, волостных и огородных и сель-

ских дорогов (даруга), таможенников, побережников, приказников, застав-
щиков, лоденщиков280…281, которые наводняли тогдашнюю Русь. Но монголы
не касались ни языка, ни религии, соединявших всю массу русского народа;
давали всякие льготы духовенству (которыми оно и прежде пользовалось),
освобождая оное от податей и суда, повелевая уважать его имение: «То име-
ние не их, а Божие. Пусть они
[л. 306]
молят Бога за нас. Кто не ведает, что только силой Бога мы живы и сильны?»
[—] говорили монголы. С 1261 г. ханы позволили в Сарае учредить особого
епископа (сарского, или сарайского) и причет духовенства для русских при-
езжих и живших там постоянно. Митрополит Кирилл поставил епископом
Митрофана, который с немалым числом пресвитеров и прочим клиром по-
стоянное имел в Сарае пребывание.
И сам Бэркэ переменил вероисповедание, сделавшись мусульмани-
ном, в угождение самой большой части своих подданных, мусульман, и че-
рез то дал отдельный характер Дешт-Кипчаку от Монголии. Впрочем, ислам
с 1326 г. быстро разлился на берегах Волги, взамен древнего натурализма. На-
шествие монголов еще не достигло своей цели на западе, нося в своем лоне
зародыш разрушения. В четыре года от смерти Батуя Золотая орда подверг-
лась внутренним раздорам, и Ногай, повелитель туркоманских орд при Чер-
ном море, вдруг прекратил все подданнические свои сношения с Сараем, и,
может быть, увлеченный происками Бибарса, султана египетского, который
надеялся чрез то остановить прилив монголов в Сирию, и влиянием Михаила
Палеолога, который, отыскивая цареградский престол, хлопотал тогда о со-
юзниках. Византийский император, выдав за Ногая свою побочную дочь Ев-
фросинью, и упрочив с ним дружеские сношения, мог бы тогда смирить сво-
его мятежного вассала, если бы борьба с монголами в Сирии не развлекла его
внимания. Принятие ислама требовало от него новых связей,
[л. 306 об.]
противных прежним его обязанностям, о чем ниже увидим.
С кончины Бэркэ (1266 [г.]) вообще Русь почувствовала облегчение
страшной тягости, лежавшей на ней — откупов бесерменских. Менгу-Тимур-
хан, третий Батуев брат (1266–1281 [гг.]), по восшествии на кипчацкий пре-
стол, ревностный поборник ислама, продолжая войну с персидскими монго-
лами, в Шейбановом улусе вручил власть Шейбанову сыну, Багадур-хану.
Это была Ак-орда, или Белая орда, которая, кочуя между Уралом и Сыр-
дерьей, составляла удел Шейбанидов, под именем Заяицкой Синей орды. Го-
род Кафа и Крым отданы были Тогон-Тимурову сыну, Уран-тимуру. На Руси

280
Лоденщики — «вои лодейные», судовая рать, пехота, погруженная на суда лодейно-
го флота.
281
Отточие в тексте принадлежит автору.
376 [Часть 2]

отменен откуп дани, там, вместо откупщиков, поставлены чиновники. Ути-

шая Русь, Менгу-тимур не забыл о восстановлении своей власти на Кавка-
зе, где бунтовались жители Дагестана, яссы282; употребив в помощь русских
князей (ростовского, белозерского, ярославского, городецкого), он их щедро
наградил из приобретенной добычи. В Крыму, покровительствуя торговле,
монголы позволили генуэзцам распространить свои виды на Черное море, от-
строить и укрепить город Кафу, на развалинах древней Феодосии, и основать
там кладовые анбары283 для товаров. Отсюда разлилась охота к хлебопаше-
ству и мирным занятиям, незнакомым для номадов.
К концу XIII в., Туда-менгу-хан (1281–[128]3 [гг.]) простирал свою
власть только на восточную половину орды, и часто трепетал перед Нога-
ем, повелителем западной. И когда Димитрий Александрович, теснимый
с великокняжеского престола родным братом Андреем, князем городецким,
поддерживаемым со стороны сарайского хана, прибегнул с просьбой к Но-
гаю; Ногай грамотой утвердил за ним престол и заставил молчать Туда‑мен-
гу-хана,
[л. 307]
а потом и уступить место Телебуге, который во все свое царствование (1283–
[12]91 [гг.]) подчинялся воле могучего соседа. Получив явный перевес в Зо-
лотой орде, Ногай вместе с Львом Даниловичем Галицким делал набеги
на Польшу (1280 [г.]), а вместе с кипчацким ханом и кн. Галицким нападал
на Венгрию (1289 [г.]). Карпатские стремнины, голод и мор спасли тогда Вен-
грию, и Ногай с Телебугой (1287 [г.]) вторгнул[ся] в Польшу. Наконец, Тог-
тагу (Тохто, сын Менгу-Темура), разбил Телебугу и занял кипчацкий престол
(1292 [г.]); но теснимый в своей власти могуществом Ногая, нашел случай из-
бавиться, когда князь Андрей городецкий выпросил войска у Ногая против
в[ел]. к[н]. Димитрия, он бросился на беззащитные черноморские улусы. Но-
гай не перенес поражения, он умертвил сам себя, а Токтагу, смирив все крамо-
лы, правил покойно своей ордой, и власть над ней передал своему сыну Гаяс-
эд-дин Мухаммед Узбек-хану (1312 [г.]), который прославился и крепостью
правления, и ревностью к исламу.
[§] 60. (Вставка. Золотая орда во втором полувеке (1312–1359 = 47 [лет]).)
Так, в течение полувека, при осьми ханах, Золотая орда испытала и разори-
тельные войны, и разделение сил, и междоусобия, и перемену религии в[о]

282
Яссы — ясами (с одной буквой «с») в русских летописях XIII в. называли алан Се-
верного Кавказа. В 1277 г. Менгу-Тимур (в русских летописях — Менгутемер, Мангу-
темир) вместе с зависимыми от него русскими князьями осадил, взял, разграбил и сжег
яский (аланский) г. Дедяков (Тетяков). Местонахождение его не установлено. М. М. Щер-
батов и Н. М. Карамзин полагали, что он находился в Южном Дагестане (вероятно, поэто-
му О. М. Ковалевский назвал ясов жителями Дагестана), сейчас принято считать — что
на территории современной Северной Осетии. В XIII в. ясы (одно из аланских племен)
ушли на территорию Венгрии и поселились к востоку от Дуная.
283
Анбар — то же, что амбар.
Период второй 377

владельческом доме, и потрясение ханского престола. Затеяв борьбу с Пер-

сией и Ногаем, она как будто совершенно забыла о заднепровских областях.
Завоевательный дух уже исчез в ней так, что налоги на Русь ослабели, а вме-
шательство ханов в русские дела очевидно потеряло прежний свой вес. От-
делившийся от Монголии Джучиев улус расторгся уже на Синюю, Ногаеву
и Крымскую орду, по языку, нравам, обычаям превращался в турецкое цар-
ство, между тем как не-
[л. 307 об.]
счастная Русь постепенно крепилась, под бедственным игом готовилась к ре-
шительному перевороту во внутреннем своем составе. На Волге Узбек хан
распространял магометанство по всем улусам, но без фанатического желания
укоренить оное в покоренных предместниками его землях. Все ханы велича-
лись поборниками своего исповедания, принимали почетные мусульманские
наименования, вводили новые должности кадиев, муфтиев. (Вставка. Сарай,
столица их, еще процветает от безопасности торговых караванов, двигавших-
ся по Индийскому пути, который пролегал там. В 1313 г. Узбек с честью от-
пустил святителя Петра с управою, [выдав] ярлыки и дефтери284 на его имя.
В льготной грамоте своей хан запретил делать обиды в Руси соборной церкви,
Петру митрополиту, людям его, архимандритам, игуменам, попам; освободил
их местности от всякой дани и пошлины; «ибо люди сии молитвой своей блю-
дут нас и наше воинство укрепляют. — писал Узбек. — Да будут они подсуд-
ны единому митрополиту согласно с древним их законом и грамотами преж-
них ордынских царей; да пребывает он в тихом и кротком житии, да правым
сердцем и без печали молит Бога за нас и за детей наших! Кто возьмет что-ли-
бо у духовенства, заплатит втрое; кто же дерзнет порицать веру русскую, кто
обидит церковь, монастырь или часовню, да умрет!») Между тем Русь оста-
валась православной, финские племена идолопоклонниками: она платила
дань, переносила унижение и тиранство. Князья, думая только о первенстве,
иногда делались жертвами Узбекова самовластия; но с 1328 г. начинают быть
уступчивее, скромнее. Первый Иоанн (Калита) постиг мысль о спасении раз-
дробленной и угнетаемой Руси, посредством сплочения частей ее под одной
державой, в одном роде великого князя. Московское княжество предназначе-
но было центром для будущей монархии.
Не прерывая заведенных отношений к орде, Иоанн платил дань, ездил
на поклон к хану, и, снискав доверенность сего последнего, стал именовать-
ся великим князем всея Руси, угрожал прочим ханским гневом, через своих
бояр взимал с них ордынские выходы, покупал села и города в отдаленных
областях, убедил митрополита Петра из Киева переселиться в Москву, и че-
рез то приобрел перевес в глазах русских и властелинов приволжских. Преем-
ники его старались придерживаться мудрой политики Калиты. Симеон Гор-
дый (1340–[13]53 [гг.]) умел угождать и Узбеку, и сыну его Джелал-уд-дин

284
Дефтер, или девтер — ханская налоговая грамота, счетная книга.
378 [Часть 2]

Махмуд Джанибек-хану (1342–[13]57 [гг.]), их коих последний, обагренный

кровью своих братьев, требовал дани с русских церквей, и довольствовался
одними дарами. Теряя власть над Южной Русью, он хотел удержать ее в Га-
лиции; около 1351 г. ворвался в Брацлав-
[л. 308]
скую область, но оттуда был вытеснен Людовиком, королем венгерским. Его
дела пошли удачнее в Персии: но Бирдибек, умертвив его, восшел на престол
под именем Мухаммед Бирдибек-хана (1357–[135]9 [гг.]), и своей жестоко-
стью приводил в трепет и Русь, и орду. Он то хотел увеличить дань с Руси;
но митрополит Алексий, посредством матери его, Тайдулы, успел укротить
корыстолюбие ханское.
Между тем росло В[еликое] к[няжество] московское, увеличивало свои
области, могло уже выставить значительное войско и преодолеть каждого
князя отдельно. В нем занял престол Димитрий, которому суждено было ре-
шить вопрос о первенстве между русскими князьями и попытаться вступить
в борьбу с притеснителями отечества. Следств[енно] потрясение удельной
системы на Руси и восстание на ордынцев предстояло этому герою.
[§] 61. (Вставка. До нашествия Тимура. 1377 [г.].) По смерти Джанибека,
Кипчак сделался позорищем ужаса285, и престол в орде снова сделался добы-
чей многих соискателей, полудиких мусульман, не любивших хлебопашества
и оседлой жизни, жадных на дань покоренных народов. Непрестанные бун-
ты волновали ханский стан, обагренный кровью Джучиевых потомков, и об-
ластные правители думали только о своей независимости. Кульпа, Мухаммед
Невруз бек, Махмуд Хыззр (внук Багатура, которому Мэнгу-Тэмур отдал За-
яицкую Ак-орду), Тимур-ходжа, Муруд-хан (по 1364 [г.]) сменяли друг дру-
га. При последнем хане, Мамай, на правой стороне Волги, провозгласил ха-
ном Абдуллаха и его именем управлял ордой (1362–[13]70) до Черноморских
берегов. Потому Муруд (Амурат) владел только левой стороной Волги и там
принужден был бороться с крамольниками. Преемник его Азиз-шейх (1364–
[13]70) едва освободился
[л. 308 об.]
от своих совместников, которые ослабили себя набегами на Русь: но не в си-
лах был сладить с Мамаем, который, соединив Нагорную орду с Заволж-
ской, низложил Азиза и Кипчаку дал нового властителя Гаяс-эд-дин Му-
хаммед Булат-хана, которого действиями сам управлял (1370–[137]2 [гг.]).
Правда, орда волновалась внутри, но, примыкая с востока ко многим едино-
племенным поколениям, могла, в случае опасности с запада, найти убежище
и надежные пособия к отмщению своим врагам. Несмотря на зыбкость сво-
его престола, каждый хан мог быстро оправиться и нанести верный удар ев-
ропейским христианам. В его руках и религиозный фанатизм, и устарелая

285
Сделался позорищем ужаса — т. е. представлял собой ужасное, позорное, постыдное
зрелище (устар.).
Период второй 379

в народе безотчетная страсть к грабежу и разрушению служили надежным

средством поднять свирепых ордынцев. К счастью соседственной Руси, вну-
тренние раздоры предавали орду в жертву безначалия и подавляли едино-
душие, как основание силы. Впрочем, раздробленные части весьма быстро
срастались по-прежнему, под начальством смелого предводителя. Оттого-то
неудивительно, что сильный Мамай без труда восстановил Батыево царство
из мелких обломков. В это время, в восточном улусе властвовал независимо,
между Уралом и Сыр-дерьей, баскак Пулад-хан; в Астрахани держался Чер-
кес-бег; Булгария зависела от князя Суздальского, и все эти улусы опять сли-
лись в одну массу политическую, которой двигал Мамай. В то же время Киев
повиновался Литве, которой князь Ольгерд, отодвинув ордынцев за Дунай,
вносил уже войну в Крым.
Как бы то ни было, Русь явно начала оказывать неповиновение ее насиль-
никам, презирать286 ярлыками. Московские дружины подкрепляли своего ве-
ликого князя в делах его с удельными князьями; вообще русские осмелились
бить монголов, вторгавшихся
[л. 309]
в их пределы, и подавали надежду на дальнейшие подвиги, особенно в дей-
ствии против жестокого и ненавистного им Мамая, который требовал без-
условного повиновения своим ярлыкам со стороны Димитрия Иоанновича,
добивавшегося великокняжеского титула. Трудно было в одно время Ве-
ликому княжеству противиться и монголам, и Литве, и враждовавшим Мо-
скве князьям. Но с 1378 г. обстоятельства вынудили Димитрия открыто стать
в бой, с мечом в руке, и в 1380 [г.] двинулся он навстречу Мамаю, ведшему та-
тар, половцев, армян, черкесов, ясов, буртасов287, фрягов288, и связанному сою-
зом с Литвой. Кровопролитное побоище на Куликовом поле увенчало труды
московского князя. Мамай, убежав оттуда, встретил другого грозного про-
тивника в самой орде, Токтамыша, Чингисова потомка, который, изгнанный
из Кипчака Наврус-ханом, в Джагатае служил Тумуру289 и поспешил в Кип-
чак, во время отсутствия Мамая. Сей последний, гонимый врагом, обратился
к Черноморским улусам, потом в Кафу, где его убили генуэзцы, в угодность
победителю.
Токтамыш-хан, владея (1380–[13]95 [гг.]) всеми силами Кипчака, хотел
скрепить узы рабства на Руси, которые она пыталась с себя сбросить. Потре-
бовав князей ее в орду, и видя их неповиновение, он внезапно напал на Русь,

286
Презирать — т. е. пренебрегать.
287
Буртасы — племенное объединение, располагавшееся по правому берегу средней
Волги. Впервые упоминаются арабскими авторами в IX в., в русских литературных памят-
никах — с XIII в.
288
Фряги — старорусское название выходцев из Южной Европы романского проис-
хождения, обычно итальянцев (другие выходцы из Западной Европы назывались «нем-
цами»).
289
Тумур — так в тексте, имеется в виду Тимур (Тамерлан; 1336–1405).
380 [Часть 2]

ничего и никого не щадя на [своем] пути. Под пеплом Москвы погасла слава
Донской победы. В это время Тимур своими завоеваниями поколебал Азию,
и в Индии узнав о нашествии неблагодарного Токтамыша на Самарканд,
бросился на Кипчак; в астраханских степях рассеял силы противника, и от-
праздновав победу в кипчакской столице, возвратился в Джагатай…290 Так,
дождалась Русь раз-
[л. 309 об.]
громления Золотой орды. Период рабства был началом централизации Древ-
ней Руси. Посреди страшного бедствия пробудилось в русских чувство еди-
нокровности и единоверия; удельные княжества постепенно ослабевали
по мере возвышения Москвы, коей самодержавие сменяет патриархально-по-
мещичье право. Но под иноземным игом, и нравы огрубели, ввелось и затвор-
ничество женщин, тиранство приучило земледельца к лености и беспечности.
Застой и неподвижность сделались основным элементом исторической жиз-
ни старой Руси, которой предстоит новый период укрепления самодержавия,
упрочения государственных форм, пока не скинет с себя восточной оболочки
и не начнет родниться с Европой.
***

Хулагуев удел в Персии

[§] 62. Из трех сыновей Алаэддин-мухаммеда, государя из династии ха-
ресмийской, имевших уже свои уделы, старший, Джеллаль-эддин Манкбер-
ни, от монголов бежал в Индию (§ 17); второй, Рокн-уддин, был убит мон-
голами; третий, Гиатс-уддин, удалился в Мазендеранскую крепость Карун.
Слух о поражении Джеллаль-эддина разошелся скоро по востоку: брат его,
владевший Керманом, пользуясь этим случаем, покорил Рей, Испагань, Гама-
дан и Фарс. Вдруг возвращается из Индии Джеллаль-эддин, в короткое время
покоряет Ирак-аджеми, Фарс, Азербайджан, Ганджу, страну Азрак, угрожает
Багдаду и вступает в Грузию (1226 [г.]), берет там Тифлис.
[л. 310]
Но скоро он переменился: из храброго государя сделался изнеженным
и праздным сластолюбцем. Кей-Кобад, султан малоазийский и Мелик-эль-
эшреф, государь династии эйюбитской, соединив свои войска, напали на него.
Джеллаль-эддин претерпел совершенное поражение.
Между тем предстоял ему самый опасный враг — монголы на пределах
Ирака (1228 [г.]). Джеллаль-эддин, в Испагани, хладнокровно рассуждал с[о]
своими полководцами о неприятеле, стоявшем уже у стен сего города, рав-
но как в самый день сражения, когда брат его Гэяс вместе с[о] своим войском
изменил ему. Победители монголы от испаганских ворот с чрезвычайной
быстротой помчались к Нишабуру, переправились за Джейхун, преследуя

290
Отточие в тексте принадлежит автору.
Период второй 381

Джеллаль-эддина, который опять возвратился в Испагань, щедро наградил

там своих полководцев, а трусов велел в женской фате водить по городским
улицам. В это время мстительный Гэяс старался преклонить еще на свою
сторону халифа багдадского и, получив от него не более 30 т[ысяч] динаров,
из Кузистана бежал сперва в крепость Аламут, под покровительство ассаси-
нов291, потом в Керман, где был удавлен. Джеллаль-эддин поскакал к Кавказу,
где столпилось до 40 т[ысяч] союзных врагов; с помощью Кипчаков, рассеяв
их, взял приступом Келат (1230 [г.]).
От востока приближалась тогда черная туча: 30 т[ысяч] монголов, под
предводительством нойона Чормагуна, шли на покорение Персии, по пове-
лению Угэтэя, и прежде всего разгромить Джеллаль-эддина, который, узнав
о том, ездил по городам собирать войско, и везде встречал одних лишь про-
тивников,
[л. 310 об.]
особенно в Арране и Азербайджане. Гонимый монголами, последний госу-
дарь из династии Хоресмийской достиг наконец Диарбекрских гор, и там пал
из рук292 одного курда (1231 [г.]). По смерти его, слух носился в Персии, что
он еще в живых, и самозванцы под его именем гибли от монголов.
[§] 63. Вспомним, что Чингисов сын Тулуй и нойон Ильчикдай прошли
сквозь персидский Ирак, Азербайджан и Грузию; но этими походами вла-
дычество монголов нигде не было утверждено на юг от Аму-дерьи. Бо́льшая
часть этих стран и Персии была покорена Чормагуном, Угэтэевым полковод-
цем. Халиф Мостанар старался своим влиянием вооружить аравитян и тур-
ков против монгольского ополчения.
На Малоазийском полуострове, между Черным и Средиземным моря-
ми, Сулейман I из дома Сельджуков, на развалинах греческого владычества,
основал царство Рум (Романия), или Иконийское (Iconium, Cogni), прости-
равшееся от Никеи до Эрзрума, в смежности с Арменией, Джезире и Сири-
ей, под конец XI века. Здешний Кей-Кобад султан, как мы видели, участво-
вал в поражении Джеллаль-эддина хоресмийского (1230 [г.]), распространил
свою власть на Армению. С падением Хоресма, обрушилась и преграда ме-
жду [н]им и монголами. Кей-кобад надеялся еще через посольство (1231 [г.])
к Угэтэю защитить себя от угрожавшей опасности, но надменность хана по-
ложила конец переговорам с султаном. Когда Байджу, преемник Чормагуна,
с разнородными отрядами приближался к Эрзруму, иконийский султан Кей-
Хосру II, развлеченный смирением крамолы, не мог отстоять своего города,
по взятии которого (1241 [г.]) монголы бросились на Сивас и Кесарье, с Ма-
латии (Мелитене) взяли значительную
291
Ассасины (от араб. «хранитель тайн») — члены религиозно-военизированного фор-
мирования отдельного государства исмаилитов-низаритов в XI−XIII вв. Жили в горах
Персии и в Сирии, совершали многочисленные убийства на политической и религиозной
почве.
292
Из рук — т. е. от рук.
382 [Часть 2]

[л. 311]
контрибуцию. А когда, по смерти султана, три его сына стали добиваться
Иконийского престола, Мункэ-хан повелел царство Рум разделить так, что-
бы западная часть его от р. Сивас (Кизил Эрмак) принадлежала Иззуд-дин
кэй каусу, восточная до Эрзрума брату его Рокн-уддин кэлидж арслану, а не-
сколько городов [—] Алай-уддин кей-кобаду II. Итак, три султана воссели
на одном троне и чеканили монету с тремя именами; но они обязаны были
ежегодно представлять дань к Монгольскому двору (1254). Из них Кэй-Ко-
бад умер на дороге к хану; Кэлидж-Арслан, гонимый старшим братом, был по-
сажен в темницу; последний, за ослушание, навлек на себя негодование своих
властелинов и, около Коньи, был разбит полководцем Байджу (1255), кото-
рый, освободив из темницы, его брата назначил султаном. Тогда-то Кей-Каус
обратился с просьбой к Хулагу, и получил от него разрешение на раздел цар-
ства между двух братьев. Но монгольские наместники стали полновластно
управлять делами Иконийского царства.
Между тем ханский наместник письменно приглашал всех владетелей За-
падной Азии смириться перед монгольским мечом. Потому Гетум I293, король
Цилиции294, [в] 1244 г. отправил подарки к Байджу, и получил от него диплом
на звание вассала. Сирия также принуждена была взносить дань; богачи по
10 дирем (драхм), прочие от 5 — [до] 1 драхмы. Грузия, под правлением цари-
цы Рузутан, в крепости Усанет, своим упрямством заставила Байджу возве-
сти на престол Давыда, который, после коронации, тотчас отправился в
[л. 311 об.]
Монголию, ко двору Гуюка (1246 [г.]). Рузутан отравилась ядом, а сын
ее искал покровительства у Бату-хана Кипчацкого. По этой причине Грузия
разделена была на две части, из которых одна, собственная Грузия, принадле-
жала Давыду, а другая, западная (заключавшая Имереть, Мингрелию, Абха-
зию) — сыну Рузутаны.
[§] 64. Вообще, страны, наводняемые монгольским ополчением, находи-
лись в невыгодном положении, даже и после назначения туда наместников
ханских или правителей, которые в[о] вверенных им провинциях руковод-
ствовались собственным произволом. К счастью монголов, нигде не было
единодушия, и они пользовались всяким малейшим случаем для своего обо-
гащения, во зло употребляя данную им власть. Известно, что Чин-тэмур,
оставленный Джучием в звании правителя Хоресма, жителей мучил пыткой
для открытия спрятанных им[и] сокровищ. С другой стороны, хоресмийцы
толпами ходили опустошать Хорасан, убивали чиновников, определенных
Чормагуном. Между тем правители провинций, враждуя друг с другом, стара-
лись происками при дворе приобресть себе почти независимую власть. Таким

293
Гетум I — Хетум I (Гайтон, Хайтон; 1213–1270), царь Киликийской Армении
с 1226 г., основатель династии Хетумидов.
294
Цилиция — правильно Килики́я (лат. Cilicia). В § 69 автор так ее и называет.
Период второй 383

образом, по воле Угэтэя, Чин-Тэмур сделался правителем Хорасана и Мазен-

дерана, независимым от Чормагуна и других полководцев, и тотчас принялся
за устройство правления. Посланный им чиновник с отчетом к хану, сказал
Угэтэю, что «на Западе подданные его наслаждаются спокойствием и благо-
денствием; что птица их сердец парит над горизонтом его благодеяний; что
места, некогда покрытые зимой, теперь представляют весну; что они красуют-
ся цветами, разливают благовоние, как райские сады».
[л. 312]
По смерти Чин-Тэмура (1235 [г.]), преемники его Нуссал и Кэргиз не из-
бегли происков и партий, которые посылали дары хану и царедворцам. Хан
рассмотрел их жалобы и обвинения, и Кэргиза опять утвердил правителем
областей за Джейханом, покоренных оружием Чормагуна. И Кэргиз (1239–
[12]40 [гг.]), поселясь в Тус, созвал вельмож из Хорасана и Ирака, также мон-
гольских воителей, праздновал там торжество своего возвышения и обнаро-
довал новые ханские распоряжения. Защищал он персиян от притеснений
монголов, которые в своих провинциях действовали самовластно и большую
часть доходов обращали в свою пользу. При нем никто из солдат не смел оби-
деть мирного жителя, города (Тус, Герат и др.) начали подниматься из раз-
валин. В них увеличилось народонаселение, пробудилась промышленность.
Но строгое правосудие Кэргиза не ускользнуло от врагов, особенно в семей-
стве Чагатая. Он был схвачен и отправлен в Монголию, где управляла ханша
Туракина, где уже не было покровителя его Джинсая, и оттуда переслан к Ча-
гатаидам, и там, по повелению Хара-Хулагу, был умерщвлен.
Правление Персии вверено Аргун-Ахе, из ойратского поколения (1243/
[124]4 [г.]), который немедленно стал приводить в порядок финансы и строго
взыскивать недоимки. Секретарь его (улуг битхэши), Шереср-уддин, полно-
властно распоряжаясь при взимании податей, с неимоверным ожесточением
притеснял жителей, не щадил даже и духовенства магометанского, которое,
по общему закону, освобождалось от налогов, оказывал явное презрение
к нему и мечетям. К удовольствию персиян, этот гонитель их умер [в] 1244 г.,
а Аргун старался
[л. 312 об.]
облегчить участь подданных, слагая с них недоимки, выпуская на волю со-
держимых в тюрьмах. Вскоре потом он ездил на курултай, поднес драгоцен-
ные дары новому хану Гуюку, и снова возвратился в Персию, где его встре-
тили вельможи с живейшей радостью. Но Аргун примечал уже своих врагов
при дворе и между принцами крови, которых злоупотребления по части фи-
нансов он обнаружил, и в 1251 г. представил Мункэ-хану ассигнации, дан-
ные принцами на доходы в Персии, с явным убытком для государственного
казначейства, а вместе с тем жаловался на толпу комиссаров, довершаю-
щих разорение целой страны. Из собранных записок государь убедился, что
нищета народов проистекает от несоразмерности налогов, и что необходи-
мо, по системе, введенной Махмудом Елвадж в Мавераннегре, определить
384 [Часть 2]

количество податей по числу душ и по их способам. Потому составлен план

взноса податей от 1 — [до] 10 динаров с души, а сборные суммы велено обра-
щать на содержание войска, почтовых лошадей и ханских гонцов. И, несмо-
тря на всю доверенность к Аргуну, хан назначил для него министра финан-
сов, также комиссаров, и все принцы крови имели при нем своих агентов.
Персия разделена была на четыре провинции, каждая под управлением чи-
новника (мелик) со знаком льва на голове; прочие чиновники получили так-
же значки золотые или серебряные, по чину, и шелковые платья. Возвра-
тившись в Персию, Аргун (1253 [г.]) переписал народонаселение, по новой
системе распределил подати и потом, по именному повелению, отправился
в Монголию. В это время Мункэ-хан Восточную часть Персии отдал в удел
Мелик Шемс-уд‑
[л. 313]
дин Мухаммед Курту, — Керман Кутб-уддину, принявшему название Кутлуг
султана. Так шли дела администрации в Персии, показывающие корень зла,
от которого монголы должны были там погибнуть.
[§] 65. Со времен Чармогуна покоренные там области почитались общим
достоянием всех многочисленных членов Чингисова дома и управлялись их
наместниками, над которыми главный был назначаем монгольским ханом.
Для совершенного покорения Западной Азии, еще в 1251 г. на сейме был при-
зван брат Мункэ-хана, Хулагу, принцам крови, получившим часть Чингис-ха-
новой армии, велено представить пятую долю в поход, из Китая взято тысячу
инженьеров295, приказано луга сохранить для прохода войск, поправить доро-
ги, навести мосты. Передовой полк (12 т[ысяч] чел[овек]) под начальством
Кит-бухи нойона (из найманов, со званием баурджи, intendant), двинулся
с места в июле 1252 года. После роскошного пиршества, отпуская Хулагу,
хан велел ему в точности держаться правил Чингисовых, оказывать благо-
склонность покорным, истреблять упорствующих, особенно исмаэлитов. Ху-
лагу все лето 1254 [г.] пробыл в Тюркестане, в Самарканд приехал не прежде
сент[ября] 1255 [г.], и там провел 40 дней, под богатым шелковым шатром,
среди прелестной равнины. В Кеш встретил его правитель Персии, Аргун,
со всеми вельможами и главнейшими чиновниками Хорасана. За Джейху-
ном, 2 янв[аря] 1256 [г.], султаны Рума и Фарса, владетели Ирака, Хорасана,
Азербайджана, Аррана, Ширвана и Гурджестана (Грузии) поднесли ему дра-
гоценные дары. К нему же поступили все монгольские войска,
[л. 313 об.]
находившиеся в этой стране, и все вспомогательные корпуса от мусульман-
ских и христианских владетелей, которые признавали уже над собой вер-
ховную власть монголов. Первым предметом его действий были исмаэлиты
и халиф багдадский, на которых еще Байджу нойон, управлявший Персией,
присылал жалобу ко двору.

295
Инженьер — т. е. инженер.
Период второй 385

Об исмаэлитах: [А.] Jourdain297, “Histoire de la dynastie des Ismae-

296

liens de Perse”, в “Notices et extraits des manuscrits”, IX, 143; Notice de S. de

Sacy sur le Nèram-ut-tewarikh, ib[idem], IV, 687; Deguignes298, “Hist[oire] des
Huns”299, V, 338. Herbelot, “Bibl[iothèque] Orient[ale]”, s. v.300 “Mothedoun”,
“Ismaelioun”; “The travels of Marco-Polo”, ed. by Marsden, кн. 1, гл. 21,
стр. 112–[1]20; Silv[estre] de Sacy301 в “Mémoires de l’institut, classe d’his-
toire et de littérature ancienne”302, IV, 1 sq; Quatremère303 в “Mines de l’orient”,
IV, 339 sqq. Его примечания на Решид-уддиновы летопись: 1, 122–[12]6,
167–224; “Histoire de l’ordre des Assassins, ouvrage traduit de l’allemand et
augmenté de pièces justificatives par J. J. Hellert et P. A. de la Nourais”, Paris,
1833, 8°; «Энц[иклопедический] лекс[икон» Плюшара,] s. v. «Ассасины».
[§] 66. Между мусульманскими раскольниками находились исмаилиты,
которые признавали Исмаила седьмым и последним имамом (главой мусуль-
ман), составили себе особое учение из гностицизма, дуализма магов и гре-
ческой философии, и вскоре так усилились, что начальники их домогались
престола Аббасидов. Западные из них, или африканские исмаилиты, в нача-
ле X в. (908/[90]9 [г.]) овладели египетским халифатом и царствовали здесь
и в Магребе (Западной Африке), под именем Фатимитов, т. е. потомков Фа-
тимы, жены Алия и дочери Магомета. Другая часть их, восточная, или азиат-
ская, образовала отдельный политическо-религиозный орден, известный под
названием секты ассасинов
[л. 314]
(Hassassins, Haschischis). Это название дано ему крестоносцами от араб-
ского слова хашишиин, т. е. употребляющий зелье, хаши́ш, род опиума, до-
бываемого из конопляных листьев, который принимали члены сего ордена,
назначаемые к исполнению изуверных и убийственных повелений своего на-
чальника.
У них было семь разрядов, составлявших гражданскую иерархию. В пер-
вом разряде находился Шейх-эль-джебаль, старейшина горы (le vieux de la

296
Текст до конца параграфа смещен вправо.
297
А. Jourdain — Амабль Луи Мария Мишель Журден (фр. Amable Jourdain; 1788–
1818), французский востоковед.
298
Deguignes — Жозеф де-Гинь, де Гин, Дегин (Joseph de Guignes; 1721–1800), фран-
цузский ориенталист, синолог и тюрколог.
299
Deguignes. Histoire generale des Huns, des Tures, des Mogols et des autres Tatares
Occidentaux avant et depuis J. C. jusqu’à présent. I. Paris, 1756–1758.
300
s. v.: sub verbum — под словом (ниже слова) (лат.). Имеется в виду словарная ста-
тья на такое-то слово.
301
Silvestre de Sacy — Антуан Исаак, барон Сильвестр де Саси (фр. Antoine Isaac, Baron
Silvestre de Sacy; 1758–1838), французский лингвист и ориенталист.
302
Histoire et mémoires de l’institut royal de France, classe d’histoire et de littérature
ancienne.
303
Quatremère — Этьенн-Марк Катрмер (фр. Etienne Marc Quatremère; 1782–1857),
французский востоковед.
386 [Часть 2]

montagne), носивший белое платье и всегда живший в Аламуте. За ним сле-

довали великие призыватели, или наместники его в других крепостях; да-
лее миссионеры (даи), коим исключительно были известны тайны ордена.
Между остальными [были] федави304, или обреченные, [они] предназнача-
лись к слепому исполнению велений старейшины горы, всегда вооруженные.
При белой одежде они носили красные колпаки, сапоги и кушаки. Другая же
иерархия, духовная, означающая степень посвящения и познания, состояла
из семи отделов, из коих первый принадлежал лицу невидимому, но должен-
ствующему явиться впоследствии, имаму.
Правила этой секты общие облечены мистицизмом. Напр[имер]: не бро-
сайте семени на бесплодную почву, знач[ит,] ищите и избирайте в члены толь-
ко способных; не толкуйте в доме, где горит светильник, т. е. избегайте прений
с людьми твердыми в вере. Частные же правила научали, как приобресть при-
верженцев, внушить безверие, определяли клятву в вечной скромности от-
носительно тайн общества, в слепом повиновении начальнику и в том, что
никому не сообщить сомнений о своем учении, разве основателю его. Посвя-
щенные во
[л. 314 об.]
все тайны ордена и близкие к его главе занимались науками, как средством
действовать на умы других. Атеизм и безнравственность составляли исклю-
чительную тайну только начальников секты. Бросив юношу в бездну сомне-
ний об истинах ислама, внушив ему пламенное желание поступить в орден,
и изобразив ему тленность мира, поили его напитком из конопли, потом от-
водили в шатры, в великолепные сады Аламута, где все блистало роскошью,
и где он, проснувшись, видел себя на богатом ложе, слышал звуки невидимой
музыки, и находил все чувственные наслаждения к своим услугам. Через не-
сколько дней, напоенный тем же напитком, он просыпался уже в грубых сте-
нах замка. Там ему обещают будущее невообразимое счастие и требуют с его
стороны полного самоотвержения. Один из крестоносцев, Генрих граф Шам-
панский305, посетил главу этого ордена, и был им принят с почестями. Шейх
водил его по своему замку и, дошед до одной высокой башни, где у каждо-
го зубца стояло по одному федави, он показал их графу и сказал: «Ты, верно,
не имеешь таких преданных слуг, как я?», дал знак, и федави бросились с вы-
соты и разбились на каменистой подошве горы. Эта секта была тем страш-
нее, что ее членов невозможно было отличить от прочих: они выдавали себя
суннитами, шиитами, христианами, втирались в дружбу к избранной жертве
и при первом случае исполняли над ней веление шейха.
История ассасинов наполнена примерами необыкновенной
304
Федави (с араб.: обреченные) — федаины, члены религиозно-политического ордена
ассасинов, или исмаилитов.
305
Генрих граф Шампанский — Генрих II Шампанский (или Генрих I Иерусалимский;
1166–1197), граф Шампани в 1181–1197 гг. и король Иерусалима в 1192–1197 гг. (в силу
своего брака с королевой Иерусалима Изабеллой I). Погиб, выпав из окна.
Период второй 387

[л. 315]
деятельности, от кинжалов которой не могли спасти ни стены, ни стража. Ис-
маилиты владели многими укреплениями в Кугистане (страна горная, проле-
гающая от окрестностей Герата, на юг Хорасана, Мазендерана и на север Пер-
сии до провинции Джебал, и оканчивающаяся южными пределами Гилана)
и в Рудбаре, равно как и в Сирии. Соседи их жаловались Мункэ-хану на их
убийства, да и многие монголы испытали на себе предательские их удары.
[§] 67. Хулагу отправил послов к Рукн-эддину, повелителю их в Аламуте,
с приглашением покориться немедленно, под карой истребления всего, что
ни принадлежит ордену. Юный владыка ассасинов имел полную доверен-
ность к славному астроному Насир-эддин Туси (для которого впоследствии
основал обсерваторию в Мераге), врагу халифа багдадского, который, пости-
гая перевес монгольских полчищ, опасных для Аламута и Багдада, решился
принести им на жертву халифа и Рукн-эддина. Слабый шейх во всем следо-
вал его советам и погиб от своего легкомыслия. Монголы заняли аламутский
округ (1256 [г.]). Ассасины еще в некоторых замках оказывали сильное со-
противление. Страшась гнева Хулагу, Рукн-эддин, изъявивший уже ему свою
покорность через послов, спешил срыть Аламут, Лемсир и Меймун, но мед-
лил явиться к нему, по предательскому совету астронома. После двукратно-
го напоминания, монгольский принц обложил крепкий замок Меймундиз,
по взятии которого знаменитого Насир-эддина назначил
[л. 315 об.]
визирем, а главу секты пощадил из уважения [к] его молодости. Прочие на-
чальники исмаилитские были посланы с монгольскими отрядами в разные
провинции, чтобы именем шейха склонить оные к покорности. В одном окру-
ге Рудбара, где собственно образовалось могущество ордена, срыто было бо-
лее 40 замков. Всех их насчитывали с лишком сто.
Уничтожив владычество ассасинов в Персии, Хулагу удалился в Гамадан
(Экбагата306), в сопровождении бывшего шейха горы. Во время похода Рукн-эд-
дин влюбился в одну обозную монголку и, с дозволения Хулагу, отпраздновав
свадьбу, отправился к Мункэ-хану, чтобы иметь счастие видеть его особу; но,
на берегах Аму-дерьи, был умерщвлен. Оставался еще на неприступной скале за-
мок Гирдкуг в округе Дамагана, который три года сопротивлялся победоносным
монголам. Наконец, меч Хулагу истребил все исмаилитское в Персии на 172 г.
существования. Визирю и историку Ала-эддин ата-мелик Джувейни позволено
было пересмотреть богатую библиотеку аламутскую; но он, из ревности к исла-
му, пощадив только экземпляры алкорана, прочие все книги предал огню.
[§] 68. За истреблением исмаилитов последовала гибель халифов. По на-
ущению ученого астронома, приверженца алиевой секты307, Насир-эддина

306
Экбагата — так в тексте, правильно: Экбатана.
307
Алиева секта — т. е. шииты, направление ислама, объединяющее различные общи-
ны, признавшие Али ибн Абу Талиба (двоюродного брата, зятя и сподвижника пророка
388 [Часть 2]

Туси, Хулагу обратил свои силы на Багдад, столицу восточного халифата и,

упрекнув Байджу нойона в том, что он до сего времени не разрушил этого
гнезда, отправил (сент[ябрь] 1257 [г.]) посольство к Мостасем халифу, ко-
торого вассалами считались султаны египетский и румский, атабеги308 фарс-
ский и керманский, принцы эрбильский и мусуль-
[л. 316]
ский и несколько других. Но Рум, Фарс, Керман сделались уже данниками
монгольского хана, и Багдад волновался партиями, противными своему по-
велителю. Хулагу письменно напомнил халифу, что он, по его требованию,
не прислал войска на исмаилитов; что монгольское оружие, Божией си-
лою, опрокинуло уже династии Хоресмшахов и Сельджуков, царей Дейлама
и мн[огих] др[угих]; настаивал, чтобы багдадские укрепления были срыты,
и чтобы сам халиф явился в лагерь, или прислал бы своих министров для со-
вещания, в противном случае, война решит участь халифата. Мостасем безбо-
язненно возразил ему, что он имеет миллион конницы и пехоты, готовый ис-
требить ополчение монголов.
Эта надменность халифа склонила Хулагу поднять на него оружие. При-
ближенный к нему астроном предсказал неудачу в походе, смертность лю-
дей и скота, дожди, бури, неурожай, кончину хана, и заплатил жизнью за не-
сбыточные слова. Напротив, ламы подстрекали полководца идти на Багдад.
Поход решен. Халифу еще раз сделано предложение покориться безусловно.
Но Мостасем, по совету своего визиря, обещал только ежегодно платить дань,
читать хотбу309, чеканить монету во имя этого принца, если монголы отступят.
Монголы быстро подвигались вперед, за Тигром около Анбара310 (янв[арь]
1258 [г.]) разбили наголову своих врагов, и окружили столицу халифата. По-
сле предварительных приготовлений к приступу, они 30 янв[аря] начали дей-
ствовать, 10 февр[аля] принудили халифа идти в лагерь, жителей перерезали,
[л. 316 об.]
сожигали домы: 15 февр[аля] Хулагу уже пировал во дворце Мостасема, ко-
торый дрожащими руками поднес своему победителю 2 т[ысячи] плать-
ев, 10 т[ысяч] динаров золота и множество драгоценных камней. В ком-
натах найдено много золотых и серебряных сосудов, в гареме 700 женщин
и 1000 евнухов. Халифу дозволено выбрать для себя сто женщин. Потом, во-
круг шатра, сложены были груды сокровищ, накопленных Аббасидами в те-
чение пяти столетий. Семь суток продолжалось грабительство и убийство

Мухаммеда) и его потомков единственно законными наследниками и духовными преем-

никами пророка Мухаммеда.
308
Атабег (атабек, атабей) — наместник, удельный князь.
309
Хотба (хутба) — мусульманская молитва или проповедь с упоминанием имени
правителя. Халиф обещал Хулагу читать хутбу на его имя — то есть публично признать
его своим сеньором.
310
Анбар — исторический город на территории одноименной провинции современно-
го Ирака, находился на восточном берегу Евфрата.
Период второй 389

в Багдаде: погибло там около 800 т[ысяч] человек. Грузинские солдаты от-
личались жестокосердием в истреблении мусульман. Христиане пощажены.
21 февр[аля], около Вакафа, Мостасем с сыном в мешке раздавлены лошадь-
ми, а в след[ующий] день убиты и прочие Аббасиды. Хулагу надлежало воро-
титься за Аму-дерью, но он предпочел завоевание Западной Азии.
Не трудно было монголам взять другие города: Васет, Бассору, Шустер
и пр[очие] в Ирак-араби, Аль-джезире и Хузистане. Им покорились султан
мусульский, атабей311 фарсский, султаны румские. Хулагу, донося хану о сво-
их подвигах и намерении идти на Сирию и Египет, послал часть добычи, по-
лученной в Персии, а Насир-эддину разрешил устроить астрономическую
обсерваторию, на возвышении, близ города Мерага (1259 [г.]). Но гонение
на мусульман и разные христианские секты (якобитов, несториан и др.) в по-
коренных странах предвещало падение завоевателям, которые, раздражив ту-
земцев, не могли за собою долго удержать владычества(1).
312
[А.] Jourdain, “Mémoire sur l’observatoire de Méragah, et sur quelques
instruments employés pour y observer”, Paris, в “Annales
[л. 317]
des voyages”, 1810.
1) В Дамаске христиане явно имели перевес над мусульманами. Полу-
чив от Хулагу фирман на свободное исповедывание своей религии, они,
во время рамазана, вздумали публично пить вино, обливать оным мусуль-
ман среди улиц и двери мечетей; проходя с крестом, заставляли купцов
стоять и, совершая процессии в церковь Богоматери, проповедывали тор-
жество истинной веры. Потому мусульмане принесли жалобу Хулагуеву
наместнику, но, вместо удовлетворения, получили презрение и наказание
палкою. Наместник оказывал уважение христианскому духовенству, хо-
дил в церковь и гласно покровительствовал христианству. Cf.: Makrizi313,
“Hist[oire] des sultans Mamlouks […] par [M.] Quatremère”, 1, 98.
[§] 69. Подвиги Хулагуевы, особенно взятие Багдада, привели в трепет
мусульман сирийских и египетских. Пользуясь ужасом, в котором находи-
лись противники монгольского имени, и подстрекнутый Гайтоном314, царем
армянским, этот полководец вторгнул[ся] в Сирию. Но завоевание этой стра-
ны стоило ему бо́льшего труда, чем все прежние победы. Надобно знать, что
Малая Армения, заключившая в себе Киликию и Комагену, много городов
каппадокских и исаврских, находясь в борьбе с Сельджукидскими турками,
имела тесные сношения с крестоносцами, и получала от них пособия. Но ко-
гда монгольский полководец Байджу, после победы над румским султаном

311
Атабей — то же, что атабег.
312
Текст до конца параграфа смещен вправо.
313
Makrizi — Макризи (аль-Макризи; 1364–1442), арабский (египетский) историк
и географ.
314
Гайтон — Гетум I.
390 [Часть 2]

Кей-хосру, вторгнул[ся] в ее области, король Гайтон (Гетум) решился войти

в дружбу, в 1244 г. признал себя монголь-
[л. 317 об.]
ским вассалом при Угэтэе, в 1246 [г.] посылал своего брата Семпада с поздрав-
лением к Гуюк хану, а в 1254 г. лично явился ко двору Мункэ хана с просьбой
о совместном с христианами действии против мусульман, о возвращении зе-
мель, занятых мусульманами и монголами. Хан, одобрив его желания, обещал
ему помочь, когда Хулагу отправится в ту сторону. Итак, нынешнее положе-
ние дел благоприятствовало намерениям Гэтума (Хэтума), врага последова-
телей Мухаммеда.
Впрочем, некоторые владетели Сирии решились защищать свою незави-
симость до последней возможности, тогда как другие в бегстве искали спасе-
ния или добровольно покорялись монголам. Повсеместные в Азии раздоры
и недостаток единодушия доставляли пришельцам лучшее средство завоева-
ния. Меяфарекин, томимый голодом и заразой, два года отстаивал свою сво-
боду перед ополчением Хулагуева сына Яшлирпа и не хотел ему сдаваться.
Халеп (Алеп) мужественной защитой навлек на себя негодование монголь-
ского полководца и пал к его стопам (1260 [г.]). Но владетель Мосула сам
поспешил навстречу неприятелю, и жители Дамаска чрез послов изъявили
ему свою покорность. Для испытания верности сих последних, Хулагу отпра-
вил к ним Китбуху‑нойона: действительно, знатнейшие особы встретили его
и с великими почестями ввели в город. Сирия досталась во власть монголов.
В это время, получив известие о кончине Мункэ хана, Хулагу вознамерился
поспешить в Монголию, и при выезде из Алепа велел срыть город и цитадель,
также укрепления в Химс и Хамат, управление Сирии вверил Китбухе нойо-
ну, Факр-эддина назначил губернатором в Алепе, а Байда-
[л. 318]
ра губернатором в Дамаске. В покоренных крепостях и городах для сбора
податей и расправы оставленные чиновники с незначительным гарнизоном
строго наблюдали за духом жителей, коих спокойствие не столько обеспечено
было военной силой, как воспоминанием о минувшем бедствии, и уверенно-
стью в совершенное истребление от летучих победоносных отрядов, в случае
обнаружившегося где бы то ни было восстания.
В Тебризе узнал Хулагу о возведении на монгольские престол другого
брата своего Хубилая, и тотчас, отложив путешествие в Монголию, решился
остаться в Персии. Впрочем, удаление его из Сирии имело самые невыгодные
следствия для монголов.
[§] 70. Не без основания говорят мусульмане, что «воссесть на престол
есть не что иное, как облокотиться на своем гробе». У них вооруженные рабы
одни за другими добиваются трона для того, чтобы скорее лишиться жизни.
У них кровопролитные сцены часто переменяются, особенно когда придвор-
ная революция свергает с престола султана, недавно возвысившегося из сре-
ды черни, когда счастливый полководец делается царем, а невежественный
Период второй 391

народ возделывает землю, доставляет и пропитывает воинов. Селах-уддино-

вы преемники постепенно нисходили с[о] своей высоты, когда турки багари-
ты из рабства вознеслись на степень телохранителей, во время нашествия хо-
ресмийцев на Сирию, оказали необыкновенную услугу своим повелителям,
а, при приближении монголов, получили решительный перевес эти некогда
купленные рабы (мамлюки). Но глава их, Бибарс, еще не смея овладеть пре-
столом, провозгласил султаном египетским
[л. 318 об.]
Сейф-эддин Кудуза (1259 [г.]), в то самое время, когда гром монгольских
побед раздавался в Сирии.
И вдруг Хулагуевы посланники явились в Египет с ярлыком, требующим
безусловной покорности. «Наши лошади (говорили они) чрезвычайно легки;
стрелы неотразимы; мечи подобны молнии; сердца неумолимы как гора; чис-
ло наших войск равняется зернам песку; перед нами не устоят ни крепости,
ни воины. Ваши молитвы будут тщетны, потому что вы обогащаетесь непо-
зволительными средствами, не сдерживаете данного слова, нарушаете обеща-
ния и клятвы. Пришло время наказать ваше буйство и безрассудную гор-
дость. Своим сопротивлением вы ввергнете себя в неминуемую гибель. Вы
считаете нас неверными, но мы вас принимаем за презренных преступников.
Отвечайте немедленно, пока не видны военные огни». Султан Кудуз, соглас-
но с мнением эмиров, готов был тотчас умертвить послов и, приняв клятву
на верность от эмиров, решился не дожидать[ся] врагов в своих владениях,
и назначил время выезда в Салехие. Но эмиры шли неохотно, боясь встречи
с[о] страшными врагами. Кудуз, наконец, умертвив четырех монг[ольских]
послов, сам двинулся в поход с армией египетской, частью сил сирийских,
арабских, туркоманских и др., велел всем городским жителям поднять ору-
жие на защиту ислама, под опасением телесного наказания. В Салехие, сбор-
ном месте всей соединенной рати, эмиры, упорствуя в своем мнении, не хо-
тели продолжать поход. Тогда Кудуз, в исступлении, излил свое негодование
в резких словах на ослушных, которые, поглощая государственные доходы,
отказываются от общего дела, и проклятиями увлек их за собой. Эмир Рукн-
эддин Бибарс Бондок-
[л. 319]
дари получил приказание идти вперед со своим отрядом, чтобы узнать о дви-
жении монголов, а султан дорогою старался внушить храбрость своим спо-
движникам против врагов, поработивших Сирию, и так их растрогал, что они
слезно поклялись ему победить неприятеля.
3 сент[ября] 1260 г. встретились обе армии на равнине Айн-джалут (Го-
лиафов фонтан, в Ханаане), между Наблусом и Байсаном. Китбуха и Байдар,
Хулагуевы наместники в Сирии, созвав монголов из разных мест в Сирии,
с нетерпением ожидали битвы вместе с рассветом. На равнине раздавались
со всех сторон крик окрестных земледельцев и звук султанских бараба-
нов. В начале сражения один фланг египетской армии был сломан, и Кудуз,
392 [Часть 2]

скинув с себя шлем, бросился на врагов и одержал блистательную победу.

Китбуга лишился жизни, сподвижники его искали спасения в бегстве. Но меч
мусульманский не пощадил тех, которых удалось ему настигнуть. Множество
пленных досталось в руки египтян. Около Байсана с новым ожесточением
возобновилась битва и сильно поколебала мусульман. Султан троекратно чи-
тал молитву и после победы над монголами соскочил с лошади, обтер лицо
песком, и с благоговением преклонив чело к земле, произнес благодарствен-
ное моление виновнику триумфа ислама. Голова Китбухи отправлена в Каир,
и Дамаск обрадовался известию о поражении притеснителей Сирии; после
семимесячного страдания под иноземным игом, в первом порыве свободы
бросились на домы христиан, разрушили яко-
[л. 319 об.]
битский храм и Богоматери; грабежом и смертоубийством отомстили за раз-
рушение своих мечетей и минаретов. Домы и лавки жидовские обращены
в кучу пепла; приверженцы монголов пали жертвой неистовства черни, пока
фирман315 Кудуза не смирил разъяренных жителей.
После новой победы в Гемсе, Бибарс прибыл в Дамаск. Все сирийские го-
рода от берегов Евфрата до пределов Египта перешли во власть Кудуза, и он
тотчас разделил оные между своих любимцев, назначил губернаторов (вали),
инспекторов (шâдин); из Дамаска пустился обратно в Египет, и на дороге был
убит заговорщиками, в числе коих первое место занимал Бибарс, оскорблен-
ный удалением от должности алепского губернатора. Соучастники в крамоле
престол вверили Бибарсу (1263 [г.]), который велел возобновить все крепо-
сти, разрушенные монголами в Сирии (Дамаск, Салт, Аджелун, Сархад, Бос-
ра, Бальбек, Шайзер, Субайба, Шемайми, Гемс), снабдить оные амуницией
и провиантом; в Айн-джалут воздвиг памятник в честь победы; учредил везде
почтовые станции; два раза в неделю получал донесения о состоянии разных
провинций и рассылал свои приказы для немедленного исполнения. Ему же
Египет обязан устройством своего флота.
316
См.: “Histoire des sultans mamlouks de l’Égypte, écrite en arabe par
Taki-eddin-Ahmed-Makrizi, trad[uite] en français par [M.] Quatremère”,
Paris, 1837, tome 1er.
[§] 71. Легко представить себе, как Хулагу желал отомстить египтянам
за поражение своих войск; но другого рода занятия и обстоятельства не по-
зволяли ему предпринять похода в Сирию
[л. 320]
лично, а частные вторжения его полководцев превратили Сирию в театр опу-
стошения с двух сторон. Города снова там испытали горькую участь, гибли жи-
тели от неприятельского нашествия, а мелкие действия монголов не вели ни
к какому важному результату, могущему доставить им владычество в Сирии.

315
Фирман — письменный приказ, указ султана.
316
Текст до конца параграфа смещен вправо.
Период второй 393

Победоносному Бибарсу нужно было упрочить за собой престол египетский,

кровью обагренный.
Между тем явился некто Ахмед, который, называя себя сыном халифа
Тагера из дома Аббасидов, после разрушения Багдада, долго скрывался ме-
жду бедуинами в Ираке, и потом, в сопровождении 50 арабов, прибыл в Да-
маск. Узнав о том, Бибарс поручил своему губернатору оказывать глубочай-
шее уважение к этой знаменитой особе и прислать в Египет. Абуль-касим
Ахмед, в Каире, торжественно провозглашен был халифом. Ему недоставало
столицы, и Бибарс, поборник ислама, желал употребить всевозможные сред-
ства к обладанию Багдадом. Напротив, Хара-буха, монгольский военачаль-
ник в Ирак-аребе и Багатур-Али, губернатор багдадский, с[о] своими отря-
дами поспешили к Анбару, на берега Евфрата, навстречу мнимому халифу,
и первый из них нанес сильный удар арабам и тюркменцам, сопровождавшим
главу правоверных. Халиф пал на поле битвы(а).
В то же время Салиге, владетель Мусула, поднял знамя бунта. Мятеж-
ный город немедленно окружили монголы, разбили египетский отряд, шед-
ший ему на помощь, и надев на себя египетское платье, снятое с убитых вои-
[л. 320 об.]
нов, успели сманить к себе некоторых жителей. По истреблении их, они про-
должали осады до тех пор, пока голод и поветрие317 не принудили несчаст-
ных сдаться. Укрепления срыты, перерезано [много] обитателей. Подобная
же судьба постигла и город Джезирет.
Но эти частные победы не могли уже восстановить могущество монголов,
и монголы, посреди своих врагов, потеряли единство своих действий. Разру-
шение их должно было начаться с западных провинций, более отдаленных
от колыбели завоевательного рода, и где разнообразие племен оставалось не-
прикосновенным. Мамлюки вознамерились заключить тесный союз с кип-
чакскими монголо-тюрками, близкими к их сердцу, как по происхождению,
так и по вере, которую стали исповедывать Джучиевы потомки на берегах
Волги, в обширных странах на север от Черного и Каспийского моря. Итак,
при политических причинах элемент религии начинает и здесь приходить
в движение, пока не восторжествует над своими противниками.
318
а) Подробности изложены у Макризи. L. c., t. 1, p. 146–[1]72.
[§] 72. Известно уже нам, что (§ 59) Бэркэ, приняв ислам, распространял
оный между своими подданными, и, будучи виновником возведения на мон-
гольский престол Мункэ-хана, неоднократно гордился своим превосходством
перед двоюродным братом, Хулагу; выговаривал ему жестокое обращение
с врагами и не врагами, укорял в разрушении множества мусульманских го-
родов. Султан Бибарс в то же время не замедлил подстрекнуть кипчацкого
хана против Хулагу, и вместе с

317
Поветрие — эпидемия (устар.).
318
Текст примечания смещен вправо.
394 [Часть 2]

[л. 321]
новым халифом, приняв на себя защиту ислама, снарядил посольство в Зо-
лотую орду для возбуждения тамошних мусульман против неверных, велел
рассказать там подробности о посвящении халифа, о силах правоверных и их
союзников. А когда неудовольствия между братьями превратились в непри-
миримую вражду, и поход был решен, Бибарс приказал в главных городах
(Мекке, Медине, Иерусалиме, Каире) на кафедре (менбер319), после молит-
вы за султана, читать молитву за Беркэ, как союзника и поборника исламиз-
ма. Между тем толпы монголов приходили с покорностью к Бибарсу и, по его
предложению, обращались в магометанство. Грузия и страны, примыкающие
к Каспийскому морю, сделались театром страшной борьбы. С севера Ногай
с 30 т[ысячами] армии стремился к Ширвану; с юга Хулагу из Персии спешил
против Беркэ (1262 [г.]). Около Шамахи, Ширамун был разбит; но вскоре,
в окрестностях Ширвана, нойон Абагай одержал победу над волжским опол-
чением. Сначала Ногай принужден был отступать перед армией Хулагу, а по-
том нечаянным нападением близ Терека так расстроил своих противников,
что Хулагу, лишившись много солдат во время переправы через реку, должен
был возвратиться в Тебриз и там набирать новую армию, с досады на неуда-
чу в борьбе велел кипчацких купцов в городе перерезать и имение их окон-
фисковать320. Беркэ тем же старался отмстить своему брату, и Хулагу, в свою
очередь, истребил часть жителей Бухары.
Когда в 1264 г. пронесся слух об ополчении Ногая, Хулагу поручил Джел-
лаль-эддину выдать деньги и провиант
[л. 321 об.]
для новой армии, снаряжаемой в северный поход. К несчастью, этот полко-
водец изменил своему благодетелю. В то же время Бибарс, отправляя многие
отряды своей конницы в Персию для разведания о движении монголов, жи-
телям Дамаска велел для безопасности переселиться в Египет, а губернатору
алепскому сожечь луга, подданных Берки принимать благосклонно и кипча-
кам, переходящим в Египет, давать приют; отправил даже посольство на бере-
га Волги, чтобы сообщить хану число мусульман и христиан, готовых поднять
меч на Хулагу. Но это посольство, по повелению императора Михаила Палео-
лога, негодовавшего на частные вторжения мусульман в греческие владения,
было задержано (1262 [г.]) и освобождено не прежде, как после обнаружения
неприятельских движений со стороны Берки и Бибарса. Египетский посол
с желаемым ответом возвратился в Каир (сент[ябрь] 1264 [г.]).
Связанные одной религией, Бибарс и Беркэ, составили союз, опасный для
общего их врага Хулагу, из владений коего монгольские отряды перебегали
в Египет и там беспрекословно принимали магометанство. Между тем частые

319
Менбер (минбар, мимбар) — кафедра или трибуна в соборной мечети, с которой
имам читает пятничную проповедь (хутбу).
320
Оконфисковать — т. е. конфисковать.
Период второй 395

посольства и подарки служили опорой дружбы союзников. Тщетны были за-

теи Гетума, царя армянского, который, возвращаясь из Монголии, в Гераклеи
условился с Рукн-эддином султаном румским общими силами сделать напа-
дение на Египет, и собственное его царство подверглось опустошению. Му-
сульманский союз остался в своей силе и, споспешествуя ходу ислама между
своими врагами, мог им доказать на деле свое превосходство.
[л. 322]
[§] 73. Усмирение бунта в Фарсе и внутреннее устройство обширного уде-
ла, простиравшегося от Джейхуна до пределов Сирии и Византийской импе-
рии, не дозволили Хулагу предпринять поход в Сирию, в отмщение за буйство
и мятеж. Тиранство Мухаммед шаха, владевшего (с 1262 [г.]) Фарсом, сму-
тило там жителей, а появление Шереф-эддина, одного из сейтов321, или Му-
хаммедовых потомков, который, выдавая себя за магди322, долженствовавшего
прийти в конце мира, нашел значительное число приверженцев, встревожило
Хулагу так, что он считал своей обязанностью уничтожить этого самозванца
и водворить спокойствие между подданными. Сначала никто не решался под-
нять руку на священную особу, пока кто-то из монгольских удальцов не умерт-
вил мнимого магдия (1265). Все эти взрывы мусульманского фанатизма бес-
покоили и развлекали внимание проницательного, но хитрого и кровожадного
представителя монголов в Персии. С другой стороны, смотря по письму папы
Александра IV и по рассказам Бар-Гебрея, Орбелиана и Гайтона, Хулагу почи-
тался образцом добродетели, защитником христиан и единственной надеждой
европейцев на освобождение Палестины из рук неверных. Но собственно ви-
новницей этого предпочтения к христианству была первая из жен Хулагуе-
вых, Докуз-хатун, ревностная христианка, которая, покровительствуя всеми
средствами своих единоверцев, старалась гнать и уничтожать мусульман.
Среди таких многочисленных забот, Хулагу строил дворец в Алатаге,
многие капища, обсерваторию астрономическую
[л. 322 об.]
в Мераге, беседовал с учеными. Он был в полном смысле ильхан, т. е. главно-
командующий и начальник страны, занятой отдельной армией. Три его пре-
емника (Абага, Тэгудэр и Аргун) называли себя даругами, т. е. наместника-
ми верховного своего хана и писались его подданными. Со смертью Хубилая,
прекратилась уже и тень зависимости Персии от Монголии, и персидские
монголы мало-помалу теряли собственную свою народность, смешивались
с туземцами и, наконец, совершенно исчезли в массе персидского населения.
При жизни своей Хулагу старшему сыну Абаге вверил правление Ира-
ка, Мазендерана и Хорасана по р. Джейхун; третьему сыну Яшмуту отдал

321
Сейт (Саид, Сайид, Сеид, Сейид, Сеййид) — почетный титул у мусульман для по-
томков пророка Мухаммеда.
322
Магди — Махди, последний преемник пророка Мухаммеда, своего рода мессия (ма-
сих), который появится перед концом света, провозвестник близкого конца света.
396 [Часть 2]

Арран и Азербайджан; полководцу Тудану — Диарбекр и Диаррабият по Ев-

фрат; Моин-уддину [—] Перване, Рум; мелику323 Садр-уддину [—] пров[ин-
цию] Тебриз; Туркан-хатуне [—] Керман, эмиру Икиату [—] Фарс. Скончался
он на 8м [году] владычества, на 48м [—] возраста, в февр[але] 1265 г. Тело его
предано земле на гористом острове Тала посреди озера Урмии. По монг[оль-
скому] обычаю, вместе с ним погребены были заживо несколько девушек
и большое количество драгоценных вещей.
[§] 74. С согласия эмиров и нойонов, восшел в управление Персии Абага
(Abaγa) (р. 1234), старший сын Хулагуя, но сеймом утвержден был в долж-
ности не прежде 1270 г., на что и грамоту получил от Хубилай-хана. (Он пре-
доставил брату своему Яшмуту управление Дербентом и Ширваном, другого
брата Тебшина и Сонджан нойона сделал наместниками, должность визиря
по-прежнему оставил Ходже Шемс-уддину Джувейни, управление Испаган-
ской областью предоставил ходже Бага-уддину Мухаммеду, а ходжу Ала-уд-
дина Ата-мелика сделал верховным правителем
[л. 323]
Багдада. Из этих чиновников визирь обращал величайшее внимание
на дела веры; правитель Багдада прилагал старание о населении города, сде-
лавшегося потом известным под именем дома исламизма. Вообще, шейхи
(высшее ученое духовенство), сейды и ученые получили тогда новую жизнь.
Один только Бага-уддин тиранствовал в Испагани.)
Семнадцатилетнее владычество (1265–[12]81 [гг.]) Абаги прошло почти
в беспрерывной борьбе с соседями. Едва он успел приехать в Тебриз, как полу-
чил известие о вторжении Ногая чрез Дербенд в Грузию и Адэрбаэджан. Встре-
ченный на пути царевичем Яшмутом, Ногай был разбит и в беспорядке отсту-
пил в Ширван. Эта неудача вызвала самого Беркэ в Грузию с 300-тысячной
армией. Абага также вышел со всеми силами навстречу своему дяде. Разделен-
ные Куром, они полмесяца перестреливались, как вдруг Беркэ умер, войска его
воротились на Волгу, и война, грозившая гибелью монголам, ничем кончилась.
Едва успел освободиться от нашествия кипчаков, Абага должен был всту-
пить в борьбу с властолюбивыми своими родственниками, потомками Ча-
гатая. Один из них, Борак, с многочисленным войском переправившись
за Джейхун, спешил на завоевание Хорасана и, не встретив там большого со-
противления, проник до Азербайджана. Здесь Абага остановил его, потеснил
назад и, недалеко от Герата, поразил наголову, овладел всем багажом его ар-
мии и прогнал остатки ее за Аму-дерью. Борак жил недолго, а победоносный
Абага, оставив принца Аргуна в Хорасане, отправился обратно (1270 [г.]).
[л. 323 об.]
По совету председателя дивана и визиря своего, для пресечения повода
к вражде между потомками Чагатая и Угэтэевым внуком, Хайду, которые,

323
Мелик (от араб. малик: царь) — восточный дворянский титул, распространенный
среди тюркоязычных народов, присваивался правителям небольших государств.
Период второй 397

во время борьбы за Мавераннегр не переставали делать нападения на Хора-

сан, Абага (1272 [г.]) послал войско на Бухару и Хоресм, нанесшее опустоше-
ние этой несчастной стране, так что она семь лет оставалась пустыней, пока
Масуд-бэй своими трудами не восстановил увядшие ее силы (§ 324).
[§] 75. Но предстоял еще третий враг, который, после удачной борьбы
с крестоносцами (1265/[126]6 [г.]), вторгнул[ся] в Цилицию, опустошил вла-
дения Хэтума и с богатой добычей и множеством пленных возвратился во-
свояси, и потом армянского царя, трактатом (1267, в Антиохии) принудил от-
дать несколько крепостей (Bihessna325, Derbessac, Merzeban, Ra’nan, Er-Roub,
Sikh-ul-hadid). Это был султан египетский Бибарс, считавший себя (1268)
владыкой почти всей страны от Средиземного моря до Евфрата; одна Пто-
лемаида326 оставалась памятником христианского владычества в Сирии. Го-
нимые Бибарсом сирийские христиане искали помощи у Абага-хана. Десять
тысяч монгольской конницы и корпус румских турков распространили ужас
в Сирии до самого Дамаска, и опять настало молчание. Начались переговоры
о мире, и надменность обоих соперников помешала окончанию дела. Бибарс
бросился за Евфрат и рассеял монголов. Новый царь армянский Леон III,
озабоченный восстановлением своих владений после разрушительного набе-
га мусульман, узнав о приходе египтян, возвал327 подданных на защиту веры
и одержал верх над врагами. В это время Бибарс, получив известие о движе-
нии войск в провинциях монгольских, начал поспешно делать приготовления
к отражению
[л. 324]
их, и удивлялся, что неприятель не приходит, потому вошел в тайные сно-
шения с Шемс‑уддином для собрания сведений о[бо] всем, что происходит
в Персии. Спустя некоторое время, он открыл секретную переписку сво-
их полководцев с монголами, и принужден был предать их смертной казни.
Еще в 1275 г., во время похода на Киликию, Бибарс опустошил царство Рум-
ское, и через то воспламенил старую вражду с монголами. Поворотив отту-
да на берега Сейхуна328, где было сборное место для монгольских и румских
войск, султан встретил неприятеля на равнине Абулистин (апр[ель] 1277 [г.])
и одержал над ним блистательную победу; но, узнав о приближении Абага-
хана, отступил оттуда с полным убеждением, что румские вассалы, из опасе-
ния кары со стороны монголов, не смеют еще явно против них действовать. И,
несмотря на это, Бибарс неоднократно повторял им, что он приходил к ним
не для опустошения их владений, а для свержения иноземного ига, которым
324
Номер параграфа не указан.
325
Bihessna — Бехнеса, или Бехесна (Бесне), крепость на р. Евфрат, в 1400 г. была за-
хвачена Тамерланом.
326
Птолемаида — одно из древних названий г. Акко (Акры), в XIII в. столицы Иеру-
салимского королевства крестоносцев.
327
Возвал — т. е. воззвал, позвал.
328
Сейхун — р. Сырдарья.
398 [Часть 2]

они были угнетены. Затеи неутомимого султана пресеклись вместе с его жиз-
нью в Дамаске (1278 [г.]). На египетском престоле воссел 19‑летний сын его
Саид.
Потеряв войска, гневный Абага из Тебриза, по следам египтян, поспешал
в Рум, и, увидев абулистинское побоище, покрытое монгольскими трупами,
велел умертвить многих румских военачальников, почитаемых им винов-
никами этого бедствия. Отряды его наводнили все пространство от Цезареи
до Эрзрума, истребляя жителей (около 200 т[ысяч]
[л. 324 об.]
чел[овек]), не щадя ни кадиев, ни духовенства (кроме христиан). Половина
города Сивас превращена в развалины. Прибыл наконец Шемс-уддин умо-
лять хана о пощаде народа за преступление нескольких лиц. Оставив отряд
войска для наблюдения за Румом, Абага возвратился в Алатаг, а устройство
провинции поручил редкой доброты и необыкновенных достоинств визирю.
Великий муж, содействуя восстановлению внутреннего спокойствия
и безопасности, не ускользнул от вражеских доносов. Его обвиняли в лихо-
имстве, в сношениях с Бибарсом, в дозволении Ала-эддину, брату, самовласт-
но управлять Багдадом, а другому Багай-уддину притеснять жителей Ирака,
для собственных видов. И легкомысленный хан, поверив клевете, главно-
му доносчику отдал должность генерального контролера, велел рассмотреть
приход[н]о[-]расходные книги за последние годы, а принцам крови, воена-
чальникам и хатунам329 воспретил вмешиваться в это дело. Поверенные ви-
зиря обязаны были книги свои лично предъявить в столице. Между тем ви-
зирь, покровительствуемый Улдзэй хатуной, нашел случай объяснить хану
оборот сумм и предложить готовность к представлению всего своего имуще-
ства в распоряжение повелителя. Замолк Абага и уничтожил прежний указ,
но доносчика сделал товарищем по должности Шемс-эддина.
Отправляя брата своего Мангу-тимура против султана Келавунского330,
и посылая пособия Аргуну в Хорасан (§ 74), хан в Багдаде требовал значи-
тельных сумм от визиря, а имение Ала-эддиново оконфисковал. Шемс-уд-
дин представил ему собственные драгоценные камни, зол[отые] и сер[ебря-
ные] сосуды, равно как вещи, найденные у своих детей, занятые у поверенных
и чинов-
[л. 325]
ников, и не насытил ожидания своего повелителя. Потому велено было судье
Тогачару разыскать похищенные сокровища. Ала-эддин был закован в цепи,
и едва избавился [от] казни.
Со стороны Египта беспокойствия продолжались на разных точках. Ке-
лат-ур-Рум, по повелению султана Саида, был сожжен (1279 [г.]). Но вскоре

Хатун — женский титул, аналогичный мужскому титулу «хан».

329

Султан Келавунский — Аль-Малик аль-Мансур Сайф ад-Дин Калаун аль-Альфи,

330

мамлюкский султан Египта из династии Бахритов, правивший в 1279–1290 гг.

Период второй 399

Саидов престол перешел в руки Сайф-уддин Келавуна, который, по избра-

нии полководцами 7-летнего Селамиша (Адил-бэдр-уддина), управляя го-
сударством, постарался на место приверженцев Бибарсова Дома возвысить
прежних своих товарищей, мамлюков эйюбитского султана Салига331, а по-
том и сам начал царствовать под именем Аль-мансура (нояб[рь] 1279 [г.]).
А когда дамаскинский губернатор, Сонхор, провозгласил себя удельным ца-
рем Сирии, Келавун, поразив его в сражении (1280 [г.]), заменил эмиром Бек-
тутом. Тогда-то Сонхор склонил Абагу хана завоевать Сирию. В самом деле,
монголы опустошили алепские окрестности, и потом вместе с армянской кон-
ницей опять примчались в Сирию. Битва между Гаматом и Гимсом решилась
сперва на сторону монголов, а в последствии, увенчав усилия египтян, доста-
вила перевес мусульманам. Абага, намереваясь снарядить новую армию, умер
в 1281 г., сорока [в]осьми лет от роду. Здесь конец с лишком 20 лет (с 1259 [г.])
продолжавшейся борьбы с Египтом, гибельной для Западной Азии. Правда,
Абага хан, по ненависти своей к мусульманам, должен был сделаться другом
христианских воителей, радовавшихся временному злополучию египтян, ко-
торым угрожали враги от пределов Сирии; но мы не можем с точностью опре-
делить
[л. 325 об.]
участие Абага хана в деле христианства, потому что письма пап (Климен-
та IV, 1267 [г.]; Григория X, 1274 [г.]; Николая III, 1278 [г.]), к нему послан-
ные, не представляют исторических данных, и, по-видимому, были основа-
ны на неверных современных слухах. Известно нам только, что монголы,
по смерти сего наместника, лишились своего религиозного элемента, на ко-
тором утверждалась как собственная их самостоятельность, так и политиче-
ские отношения.
[§] 76. Каждая неудача в предприятии порождала внутреннее потрясение
в народах, основывавших свою законность на победе. И вследствие [наличия]
трех партий между принцами и вельможами о престолонаследии, [в] 1262 г.
провозглашен был ханом седьмой сын Хулагуев Тэгудэр, который тотчас,
приняв магометанство, наименовался Ахмедом, султаном, и в порыве своей
ревности известил багдадские власти и султана египетского Келавуна о сво-
ем обращении в ислам. Должность наместника отдана нойону Сугунджаку,
управление финансов [—] Шемс-уддин Мухаммеду, брату сего последнего
Ала-эддину [было] объявлено прощение. Легко представить себе, какая ра-
дость обуяла подданных, когда они узнали о торжестве своей религии в пра-
вительственном лице. Сколько надежд на внутреннее благоденствие! Визирь
Шемс-уддин и шейх Абдуррахман посоветовали султану, для устрашения
своих врагов, войти в дружеские сношения с Египтом. И султан всей душой
прильнул к этому шейху и мулле Менгели, с ними только проводил время,

331
Эйюбитский султан Салига — ас-Салих II Айюб (аль-Малик аль-Салих; 1205–
1249), восьмой султан династия Айюбидов, правитель Египта в 1240–1249 гг.
400 [Часть 2]

не заботясь о делах правления и лицах, доставивших ему престол, прекратил

пенсии христианским и жидовским врачам и астрологам, сделал распоряже-
ние о ходе кара-
[л. 326]
ванов с пилигримами в Мекку, велел церкви идолопоклоннические ка-
пища превратить в мечети, отправил великолепное посольство с письмом
(21 авг[уста] 1282 [г.]) к Келавуну об упрочении мира и дружбы между двумя
государствами. Ответ из Египта усугубил общую радость.
Между тем воспылала ненависть в сердце царевичей и монголов, врагов
ислама. Один из братьев султана и сын Абаги, Аргун, обвинили Ахмеда перед
Хубилаем в отступничестве от обычаев предков. Хубилай погрозил ему нака-
занием. Владетели Грузии и Армении отказались от повиновения. Все госу-
дарство пришло в смятение. Раздраженный угрозами Хубилая, Ахмед лишил
жизни своего брата; Аргун, для избежания подобной участи, удалился в Хо-
расан делать приготовления к похищению верховной власти, в Багдаде отнял
все сокровища у Ала-эддина и его поверенных. Получив известие о сношени-
ях Аргуна с принцем Кункуратаем, военачальником в Руме, Ахмед свою ар-
мию расположил в Диарбекре, чтобы воспрепятствовать соединению отрядов
багдадского с румским, а через грузинского губернатора, Алинака, приглашал
Аргуна на курултай. Но Алинак принял сторону Аргуна, и Аргун стал требо-
вать к себе визиря для объяснений по финансам за прежние годы, на что сул-
тан не хотел согласиться, сам имея крайнюю необходимость в услужливом
и опытном Шемс-уддине. Вслед за тем Аргун требовал от султана уступки
Ирака и Фарса на содержание армии. Но Ахмед, вместо ответа, звал его на со-
вещание об упомянутых провинциях, и в то же время послал Абдуррахмана
в Египет заключить мир с Келавуном.
[л. 326 об.]
Кункуратай, из излишней доверчивости, по зову Ахмеда, из Алатага по-
слал ему богатые дары в знак преданности, и был умерщвлен вместе с сорат-
никами (1284 [г.]). Войскам в Диарбекре отдан приказ схватить офицеров
и поверенных Аргуновых в багдадской провинции, и в то же время готовить-
ся в поход.
Аргун, с[о] своей стороны, созвав хорасанские и мазендеранские войска
и наделив их деньгами, вторгнул[ся] в пределы Дамагана, где Алинак опусто-
шал частные его владения. После сражения в долине Ак-ходжа, Аргун прину-
жден был обратиться в бегство, и достигнул крепости Келата. Алинак прибыв
туда, обольстил царевича и привез его в Курджан к Ахмеду, который велел
приставить к нему стражу, и, по своему легкомыслию, без свиты, поспешил
в Ирак, к возлюбленной супруге Тудай-хатуне. Между тем, эмиры, против-
ники ислама, по данному знаку, освободив царевича, убили Алинака и мно-
гих приверженцев Ахмеда, и отправили погоню за султаном. Через несколько
дней Аргун, овладев особой дяди, предал его смерти, и сам, с согласия эмиров
и царевичей, возложил на главу свою корону (11 авг[уста] 1284 [г.]).
Период второй 401

[§] 77. Семилетнее владычество Аргуна протекло в мире с соседями и без

бунтов внутри. Но с переменой правительственного лица, переменились
и люди ему преданные; многие из них были умерщвлены, прочие разбежа-
лись. Бухе предоставлено было полновластие в делах правления и финансов.
Шемс-уддин скрывался в Испагани, откуда хотел морем удалиться в Индо-
стан; но, вспомнив свое семейство, прибегнул к прежнему другу Бухе и, под
начальством его, получил должность.
[л. 327]
Вскоре потом, оклеветанный самим же Бухой, он, по повелению Аргуна,
был лишен жизни. В 1286 г. Хубилай из Китая прислал ярлык с утверждени-
ем Аргуна в достоинстве ханском, а Бухи — в звании джингсана. Пользуясь
почти неограниченной властью, Буха сделался предметом ненависти. Сын
кугистанского губернатора Таракая, Туган, ханский любимец, нашел случай
уверить своего повелителя в том, что Буха становится уже опасным сановни-
ком государству, имея в своих руках и сокровища, и войско, что он, как измен-
ник в отношении к Абаге, не заслуживает никакого доверия. Чтобы удобнее
противодействовать врагам, вздумалось Бухе войти в сношения с принцами,
эмирами и царем грузинским Димитрием. Но, коль скоро замыслы его об-
наружились, хан велел умертвить его вместе с сыновьями и соучастниками
(брат его, Арук, губернатор Багдада, Месопотамии и Даирбекра, Димитрий
и пр.) 17 янв[аря] 1289 [г].
Еще ропот и неудовольствие в большей части подданных проистекал
от второго визиря, Саад-эд-доуле, родом еврея, имевшего пребывание в Баг-
даде и обладавшего необыкновенной вкрадчивостью. Он удачно лечил Ар-
гуна, беседами развлекал горестное его положение, проектами об усилении
государственных доходов снискал себе благосклонность хана и должность
управляющего финансами, и, покровительствуя без меры своих единоверцев,
родственникам роздал важные и доходные места. Этот хитрый и ловкий ца-
редворец, могущественный министр, окружившись своими приверженцами,
учеными и литераторами, успел прекратить многие злоупотребления вель-
мож и чиновников, с облегчением народа и увеличением доходов, сделался
полно-
[л. 327 об.]
властным распорядителем в государстве и, после двухлетнего управления,
внес в казну около тысячи туманов золота. Оскорбленный ханский люби-
мец Туган, постарался вовлечь в свой заговор многих сановников, так же
обиженных визирем, и с помощью их умертвил ненавистного Саад-эд-доуле
(февр[аль] 1291 [г.]).
Впрочем, Аргун имел большую доверенность и к ламам, и, во время по-
следней болезни, прибегал к их помощи; он любил алхимию и алхимиков,
из любви к христианам, сносился с Европой, и в ответ получил от папы
Николая IV письменное увещание: принять Св[ятое] Крещение и цар-
ство иерусалимское исторгнуть из рук неверных. Он же послал письмо
402 [Часть 2]

к Филиппу Прекрасному, королю французскому, на монгольском языке,

с изъявлением готовности идти в Св[ятую] землю. Николай IV и вторич-
но (21 авг[уста] 1291 [г.]) убеждал хана поспешить с обращением в христи-
анство и походом на мусульман; но безуспешно. Итак, Аргун хан показы-
вал ко всем свое расположение, исключая магометан. А когда он скончался
в своей резиденции Багче-арран (7 марта 1291 [г.]), то «от смерти его, щеки
последователей религии Мухаммеда расцвели как розы весной, а сердца
врагов исламизма были сожжены огнем печали и горести как листы руты»
(Хондемир).
332
Cf.: Abel-Rémusat. “Mémoires sur les relations politiques des princes
chrétiens et particulièrement des rois de France avec les empereurs Mongols”;
I. J. Schmidt’s “Philologisch-kritische Zugabe zu den von H[errn] A[bel-]Ré-
musat bekannt gemachten zwei mongolischen Original Briefen der Könige von
Persien Argun und Beldzchaitu an Philipp den Schönen”, SPbg333, 1824, 8°;
[M. J. Saint-Martin334], “Mém[oires historiques et geographiques] sur l’Armé-
nie”, t. 2, p. 164; Odor[ico] Raynaldus335, 4, 41–[4]2, 106, 108: [T.] Rymer336,
“Acta publica, Hagae Comitis”, 1745, t. 1, p. 3, pg. 50, 76; t. 2, pg. 529.
[л. 328]
[§] 78. Через пять дней от кончины Аргуна военачальники послали о том
известие к трем принцам: к Аргунову сыну, управлявшему Хорасаном, Га-
зану; к Таргаеву сыну, жившему в Багдаде, Байду, и к Аргунову брату, пра-
вителю Рума, Гайхату. Они сперва думали вручить верховную власть сему
последнему, которому и Байду поспешил изъявить свою преданность. Итак,
прибывший из Рума Гайхоту, хатунами, принцами крови и полководцами
возведен был в достоинство ильхана, 22 июля 1291 [г.], и во время двухме-
сячного пиршества рассыпал аргуновы сокровища. По рассмотрении обстоя-
тельств смерти своего брата, принцу Анбарджи вверил управление Хорасана,
а нойона Шентура назначил своим наместником в гражданских и военных де-
лах. Между тем смятения, возникшие в Руме, вызвали его туда для усмире-
ния провинции.

332
Текст до конца параграфа смещен вправо.
333
SPbg — St. Petersburg.
334
Антуан Жан де Сен-Мартен (фр. Antoine Jean de Saint-Martin; 1791–1832) — фран-
цузский востоковед.
335
Odorico Raynaldi (Odericus Raynaldus, Rinaldi, Raynald) — Одорико Рейнальди,
Одерикус Рейнальдус, или Ринальди, Рейнальд (1595–1671), итальянский историк и ора-
тор, продолжил «Annales Ecclesiastici» Барония (итальянского кардинала и историка ка-
толической церкви Чезаре Баронио, Цезаря Барониуса; 1538–1607) в 12 т. Вероятно, име-
ется в виду 4 т. (опубл. в 1593 г.).
336
Thomas Rymer (Томас Раймер; ок. 1643 — 1713) — английский поэт, критик, анти-
квар и историк. Составил и опубликовал 16 томов первого издания «Foedera» — 20-томно-
го труда, содержащего соглашения, заключенные между короной Англии и иностранными
державами с 1101 г.
Период второй 403

В Египте Келавун, следуя Бибарсовым планам, употребил все средства

к изгнанию франков из Сирии; взял Маркаб, главное пребывание странно-
приимного ордена; взял Лаодикею; срыл цветущий промышленностью и тор-
говлей город Триполи и, готовясь к осаде Акры, скончался на 68[-м] г[оду]
жизни, в Каире (1290 [г.]). Преемник его и сын Эшраф взял Акру (1291 [г.]),
Тир, Тортозу, Бериту и всю Сирию освободил от франков; в 1292 г. взял
штурмом Келат Эр-рум, перерезал монгольский и армянский гарнизон, сжег
дворец и церковь армянского патриарха, и намеревался покорить Персию,
Рум и Ирак. Гайхатуевы войска не нашли уже египтян в упомянутом городе,
и вскоре забыли о врагах.
Отличаясь редкой щедростью, храбростью и правосудием, Гайхату в то же
время навлек на себя негодование вельмож сво-
[л. 328 об.]
им развратом и сластолюбием, которое удаляло его от государственных дел,
и содействовало усилению власти визиря Саад-эддин-халед Зенджани. Не-
приятно ему было слышать о злоупотреблениях сего последнего, особен-
но о расхищении казначейства; вместо наказания, он давал ему более воли
по управлению, а сам не переставал быть щедрым.
Тогда весь доход простирался до 1600 туманов, из коих 700 шли на посто-
янные издержки; остальных не доставало на сверхштатные расходы ильхана.
В продолжение двух лет визирь принужден был занять около 500 туманов.
При недостатке звонкой монеты, некто Из-уддин Мозафер присоветовал пу-
стить в оборот бумажные деньги (джао), и Гайхату утвердил его проект (май
1294 [г.]). На продолговатых лоскутках бумаги изображены были китайские
иероглифы, ниже арабские слова: ла иллаги илль-аллаги; Мухаммедун рас-
сул-умлаги, а еще ниже: Ринчен-дордже, имя, данное хану ламами. На сере-
дине знак ценности бумажки от полудрахмы до 10 динаров. Кроме того, над-
пись: «Владыка мира выпустил джао в 693 г. Делатель фальшивой ассигнации
подвергнется смертной казни вместе с[о] своими женами и детьми, а имение
его будет оконфисковано». В каждой провинции учрежден монетный двор,
смотритель, писцы, казначеи. Указом воспрещено употреблять звонкую мо-
нету, не дозволено из золота и серебра делать сосуды, ткани, разве только для
хана и важнейших сановников. Художники и ремесленники, лишенные за-
нятий, получали жалование ассигнациями из банков, в которых можно было
найти, вместо билетов, и монету, с уплатой 10%. Купцам, едущим за границу,
разрешено ассигнации
[л. 329]
променивать на золото в казначействе, но не дано права на употребление оно-
го на дела коммерции, по своему произволу. Между тем поэты громко про-
славляли это изобретение.
12 сент[ября] 1294 [г.], в Тебризе, выпущены первые ассигнации, вме-
сте с объявлением смертной казни тому, кто воспротивится принятию биле-
тов или не внесет своей звонкой монеты в казну для промена на ассигнации.
404 [Часть 2]

Спустя 8 дней, опустели лавки и базары так, что не возможно было ничего
купить в городе. Народ стал роптать, а бедные, для пропитания, бросились
в окрестные сады. Это поразило ильхана, но не образумило его относительно
истинной причины народного бедствия. В первом порыве негодования чернь
намеревалась умертвить визиря с его чиновниками, и визирь, с дозволения
государя, разрешил покупку съестных припасов на звонкую монету. Вдруг
деньги снова появились, но после двух месяцев горького испытания, ассиг-
нации были уничтожены, а казна понесла значительный убыток на построй-
ку банков во всех городах, без малейшего возмездия. В Ширазе, напр[имер],
банк стоил 5 туманов золота. Один только принц Газан воспротивился введе-
нию ассигнаций в своем уделе, под предлогом, что сырость в Хорасане, осо-
бенно в Мазендеране, истребляет даже оружие.
Все эти бедствия усилили общий ропот так, что сановники предложили
престол правившему Багдадом Хулагуеву внуку, Байду-огулу. Байду принял
предложение, с помощью измены одержал победу над войсками Гайхату, и,
по умерщвлении его (1295), вступил на престол.
337
Cf. об ассигнац[иях]: [L.-M.] Langlès338 в “Mémoires de la classe de
littérature et des beaux-arts de l’institut”, t. 4, p. 115 et suiv[ants]339.
[л. 329 об.]
[§] 79. При таких горестных обстоятельствах, история сего удела пре-
вращается в повествование о заговорах, происках, внутренних смятениях,
предвестниках неминуемого разрушения владычества монголов. Едва Бай-
ду воцарился в окрестностях Гамадана, виновника своего возвышения, То-
гачар-нойона возвел в достоинство Эмир-уль-умера (т. е. главного эмира, ко-
торый председательствовал в советах, распоряжался финансами и войском),
а для предохранения царства от новых неудовольствий, в каждую провин-
цию назначил правителей из своих любимцев, с полной властью. Между тем,
узнав о гибели Гайхату, Аргунов сын, Газан, правивший Хорасаном, заду-
мал, под личиной мести за смерть дяди, овладеть престолом. Сильный сво-
им влиянием эмир Ноуруз-Гази убедил его, для достижения цели, принять
ислам, веру последнего пророка. Газан согласился, и вслед за ним несколь-
ко тысяч человек обратились в магометанство. Тогда Ноуруз привлек на его
сторону главнокомандующего войсками Тогачара, а Газан от себя через посла
потребовал от хана выдачи убийц Гайхату, и, получив отрицательный ответ,
поднял знамя восстания на престолопохитителя. При появлении его войск,
около Гурбан шира, Байду обратился в бегство. Несмотря на это, Газан вто-
рично пригласил хана на дружелюбное свидание, без постороннего посред-
ства. В назначенный день, в условленное место, прибыли они оба, встретили

337
Текст до конца параграфа смещен вправо.
338
Louis-Mathieu Langlès — Луи-Матьё Лангле (Ланглес; 1763–1824), французский во-
стоковед, филолог, лингвист, писатель, библиотекарь.
339
Et suivants — и следующие (фр.).
Период второй 405

друг друга почтительно и дали себе слово не тревожить царства. В золотых

чашках принесено было для них вино. Ноуруз, как мусульманин, отказался
от питья. Потом Газан стал
[л. 330]
просить для себя Фарса и Ирака, принадлежавших Аргуну, и Байду на это
согласился, замышляя в следующий день, во время обеда, умертвить своего
соперника. Узнав о том, Газан предупредил свою гибель ночным выездом
в Хорасан, и потом, через посла, известил хана, что одно только опасение смя-
тения между некоторыми эмирами заставило его поспешно удалиться с места
свидания. По-видимому, Байду, довольствуясь этим извинением, велел Фарс
передать Газану, но правитель дел дивана не хотел исполнить ханского ярлы-
ка, и Газановы поверенные уехали с крайним удивлением. В это время неуто-
мимый в происках Ноуруз скрытно условился с Тогачаром о возвышении Га-
зана, обманул бдительность хана и в Нахджеване (Нахичеване) умертвил его
5 окт[ября] 1295[г].
[§] 80. К личным неудовольствиям персидской знати к Байду-хану при-
соединилось равнодушие его к исламу и горячность к христианству, которую
он почерпнул из обращения с греческой принцессой, бывшей супругой Абага-
хана, и, разрешив христианам построение храмов и употребление колоколов,
расшевелил фанатизм мусульман. Потому преемник его, Газан, после торже-
ственного въезда в Тебриз, указом своим, требуя спокойствия внутреннего,
и воспрещая вельможам притеснять подвластных, повелел всем вообще стро-
го наблюдать правила ислама, разрушить идолопоклоннические капища, си-
нагоги, костёлы, пиреи340, словом, здания, не допускаемые законом в мусуль-
манских государствах. По улицам Тебриза возили обломки идолов; Ноуруз
убивал лам, обложил податью духовенство,
[л. 330 об.]
запретил христианам выходить без снурочка341, зонар342, и жидам без знака
на голове. Оттого-то в Багдаде теснимые христиане принуждены были отка-
зываться от своей веры; в Эрбиле чернь разрушила прекрасные храмы, яко-
битский и несторианский; в Багдаде патриарший несторианский храм пре-
вращен в мечеть; местами христиане деньгами отражали алчных комиссаров.
Впрочем, Газан сам был воспитан в правилах буддизма, воздвигнул мно-
го капищ в Хабушане, проводил бо́льшую часть дня в обществе лам. С при-
шествия монголов в Персию стекалось множество лам из Кашмира, Индии,
Уйгурии и Китая: они строили для себя храмы, пока Газан, в угождение боль-
шинству своих подданных, не прилепился к исламу. Он к прежнему своему
имени присоединил мусульманское имя Махмуд, и предложил ламам об-
ратиться в магометанство. Но ламы, по большей части, по необходимости

340
Пирей — капище.
341
Снурочек — шнурок, тонкая бечевка (устар.).
342
Зонар — зоннар, черный кожаный пояс христиан и евреев.
406 [Часть 2]

делаясь мусульманами, в душе хранили преданность природной своей рели-

гии. Разрешив многим из них выезд в Индию, Кашмир и Тибет, хан осталь-
ным подтвердил, чтобы они без притворства исповедывали ислам, под опа-
сением смертной казни воспретил воздвигать капища или пиреи; невзирая
на просьбы принцесс и эмиров, он не дозволил возобновить храм с монасты-
рем, построенный его родителем, и недавно уничтоженный вместе с прочими,
не согласился даже превратить оный во дворец для себя, и, наконец, погрозил
мечом ламам, в случае, если они вздумают исполнять буддийские правила.
Так, совершалось религиозное противодействие в Персии, давно терзаемой
фанатической борьбой разнородных мнений.
[л. 331]
[§] 81. Хубилаевы преемники считали персидских ханов своими вассала-
ми, или, правильнее, чиновниками, посланными управлять западными варва-
рами, как видно из титулов, им пожалованных. Хулагу назван был по-кит[айс-
ки] ши-чень, т. е. потомственным оберегателем (garde héreditaire). Внук его
Аргун — fou koue an min, т. е. государственным министром, защитником на-
родов, и этот титул был вырезан на печати, которую он получил вместе с ин-
веститурой343 на Персию. Но Газан-хан, в знак полной независимости своей
от великих ханов, велел прекратить чеканенье монеты с их именем, и прика-
зал чеканить на ней одно собственное. Там была монгольская надпись: «Тэ-
грийн куцун дур (Силою Бога)»344, ниже по-арабски: «Газан Махмуд: чека-
нено в Бассоре», и опять монгольское выражение: «Гасану дэлэткэгулуксэн
(чеканено Гасаном)»; на другой стороне по-арабски: «Нет Бога, кроме Бога;
Мухаммед посланник Божий».
Это стремление к государственной самостоятельности было не что иное,
как отблеск редких личных доблестей Газан-хана, который отличался и храб-
ростью, и твердостью воли, и разнообразием сведений, и обширностью ума.
Он славился знанием языков монгольского, арабского, персидского, индий-
ского, тибетского, китайского; знанием истории, богословия, медицины, хи-
мии, ботаники, минералогии, магии, астрономии и астрологии. Это была
живая энциклопедия современной учености. Даже ремесла и художества
не были чужды его любознательности. С прискорбием взирал он на крайнее
невежество своих единоземцев, которые, забыв прежнюю свою народную сла-
ву, мало-помалу сливались с туземными жителями в одну массу. Зная исто-
рические труды Ибн-Атира, Ибн-Ферата, Мухаммед-Ни-
[л. 331 об.]
сави, Абдулла-Бэйдави, Ала-эддин ата Мелик-Джувейни и др., и имея у себя
богатые материалы для составления истории монголов, никем еще не трону-
тые, обратил он свое внимание на Рэшид-эддина, и велел ему из летописей,

343
Инвеститура (от лат. облеченье; пожалование чем-л., ввод во владение, в сан
и пр.) — право введения и самое введение во владение недвижимостью нового владельца.
344
Силою Бога — правильный перевод: «Силою Неба».
Период второй 407

архивов, преданий и частных сведений написать историю. Но это достопри-

мечательное творение окончено было при преемнике его Улдзэйту-хане,
и ныне представляет весьма полную историю и географию азийских народов,
почерпнутую из самых любопытных источников. Кроме того, Газан не зани-
мался охотой и удовольствиями, как его предместники, а исполнением пра-
вил искренно им принятого ислама, собственным образованием и ученостью.
Не полагаясь на советы эмиров и временщиков, царствовал самодержавно,
давал приказания и требовал от всех беспрекословного повиновения. И на
все доставало у него времени.
После долговременных в царстве беспорядков и неслыханных злоупотреб-
лений пострадал весь состав управления, перепутались все пружины государ-
ственной машины, так что Газан только своими редкими дарованиями, не-
утомимостью и настойчивостью мог восстановить и порядок, и безопасность,
и истребить зло по большей части в самом корне. Видели мы уже, что вообще
финансовая система, по своей запутанности и от ненасытной жадности сбор-
щиков податей, часто тревожила ханов и угрожала падением царству. Потому
проницательный Газан прежде всего употребил все средства к устройству ее,
чтобы преобразовать и улучшить другие части управления. И войска разме-
щены им удобнее по государству, и воровство и разбои по дорогам истребле-
ны, и земледелию дано покровительство, меры и весы по возможности приве-
дены везде к единообразию, и монета явилась без лигатуры345. Между тем хан
[л. 332]
путешествовал к святым местам в своих владениях, на запад от Тебриза по-
ложил основание огромному мавзолею, мечети, двум коллегиумам (для
Шафиитов и Ганефитов), монастырю, обсерватории, библиотеке, архиву
и другим заведениям, около которых образовался обширный город Газание,
с садами, караван-сараем, банями, обведенный стеной, имеющей в окруж-
ности 4½ ферзенга346. В Уджане много улучшено; Шираз окружен стеной
и рвом для защиты от неприятеля; вырыт канал для доставления воды из Ев-
фрата жителям при гробнице Гусейна и равнины Кербели; устроены и дру-
гие два канала, от которых сухая степь превратилась в плодоносную страну.
По мановению Газана, раздавалась богатая милостыня бедным и беспомощ-
ным; монголы, прежние разрушители городов и зданий, начали теперь воз-
двигать домы для страждущего человечества и мечети для упрочения исла-
ма. При всех этих расходах казна наполнилась опять, водворился порядок.
Словом, семилетнее царствование Газана представляет ряд важных событий,
как свидетельство редких достоинств и необыкновенной деятельности это-
го государя.

345
Лигатура — здесь: примесь к благородным металлам неблагородных при чеканке
монет, чтобы сделать их более твердыми.
346
Ферзенг (или фарзанг, также агач) — прежнее турецкое название мили, которая
имела 500,1 м и составляла 0,68 географической мили.
408 [Часть 2]

[§] 82. Все великие заботы Газана были прерываемы то внутренними смя-
тениями в государстве, то внешними войнами, в которых он раскрыл не ток-
мо личную храбрость, но и распорядительность. Бораков сын Дуга и Хайдуев
сын Хайду, когда своими набегами стали опустошать Хорасан и Мазендеран,
Газан отправил принца Сугая, Яшмутова сына, и
[л. 332 об.]
Ноуруза для смирения наглецов. Ноуруз, как ханский приверженец, имел
своих врагов, в числе коих находился Сугай, Барулай и т. д. Они-то, пользу-
ясь настоящим случаем, вознамерились убить его и свергнуть с престола Га-
зана: сражение их кончилось погибелью заговорщиков. Та же участь постигла
и другую шайку, под начальством принца Арслана. Между тем джагатайские
хищники с огромной добычей умчались за Джейхун347; орда ойратов с[о] сво-
им главой Таргаем из Багдадской провинции перебежала в Сирию, и там об-
ласканная правительством обратилась в ислам и исчезла в толпе туземцев;
в Руме также мятеж под руководством Балту был смирен строгими мерами.
Для спокойствия внутреннего хан велел умертвить румского губернатора То-
гачара, и, не могши устоять перед злобной клеветой царедворцев, решился по-
губить и Ноуруза (1297 [г.]). Один только Хэтум армянский успел выпросить
у Газана отмену указа об уничтожении церквей в своих владениях (1296 [г.]).
Все эти жертвы казались необходимыми для общего блага, особенно потому
что домашние смуты, последствие прежних беспорядков, угрожали падением
царственной династии.
Обладатели Персии, превратившись в оседлых жителей, роднились уже
с туземцами и браком, и религией, теряли свою дикую народность, и не ме-
нее того почитались чуждыми, тиранами, обременительными для народа,
по злоупотреблениям своим и своих подвластных чиновников. Оттого рано
или поздно должно было в персиянах пробудиться чувство самостоятельно-
сти и своими местными стихиями вытеснить иноземцев. Медленная смерть
царственного дома проявлялась в частных мятежах, от разных причин, ино-
гда едва заметных.
[л. 333]
Итак, Мелик Фахр-уддин Керт за выдачу несчастного Ноуруза полу-
чил от хана почетное одеяние и диплом на Гератскую провинцию. Вот слу-
чай, по которому он сперва освободился от поездок на поклонение к своему
сюзерену, а потом затеял совершенно от него отложиться. Надеясь на укреп-
ления своего города, на 60-тысячную свою армию, Фахр-уддин начал укло-
няться от взноса ежегодной дани, и принял под свое покровительство Не-
гудариев, занимавшихся разбоем в Ираке. А когда пострадавшие от этих
злодеев прибегнули под защиту Газана, то он поручил своему брату Хэрбэндэ
из Мазендерана идти в Хорасан и потребовать выдачи виновников народно-
го бедствия. Но Фахр-уддин, взяв клятву на верность от Негудариев, послал

347
Джейхун — Амударья.
Период второй 409

принцу богатое платье и 30 пленников, с обещанием выдать и прочих, по их

возвращении. Несмотря на то, принц в окрестностях Герата около полумеся-
ца боролся с мятежным правителем, пока посредничество Шейх-уль-ислама
Шигаб-уддина не примирило двух врагов.
1 нояб[ря] 1297 [г.] хан и все монгольские эмиры надели чалмы. Но смя-
тения не прекращались. Газан не пощадил даже принца Тайчу, сына Ман-
гу-тимура, которому кто-то предсказал скорое восшествие на престол; посы-
лал войско в Грузию для усмирения Давыда V; велел казнить своего любимца
Ходжу Садр-Эддин Зенджани; в 1299 г. поручил Кутлук шаху с 30 т[ысяча-
ми] армии двинуться в Рум для погашения там мятежа, затеянного воена-
чальником Суламишем. Надобно знать, что владычество монголов, расторгая
все политические связи в Руме, довело до совершенного разорения. Там раз-
ные лица, за значительные подарки получив поместья, истощали несчастных
жителей несоразмерными
[л. 333 об.]
налогами, чтобы выручить свои издержки при ненасытном дворе. Оттого еже-
годная дань, платимая хану, его женам и сановникам, постепенно возрастая,
отягощала низший слой народа и отнимала у него последнее средство к про-
питанию, а комиссары, приезжавшие за недоимками, исторгали все имущество
у туземцев, для собственного обогащения. Конфискование имений не прино-
сило никакой пользы для угнетенной черни. При таком беспорядке, при воз-
мущениях губернаторов, при потрясениях внутри государства, сопровождав-
ших каждого хана на престол, турецкие военачальники без больших усилий
успевали отторгать провинции в Малой Азии, и сатрапы делались основателя-
ми царств и новых династий. Тогда-то возник и дом оттоманский с помощью
оружия, которым он громил своих соперников и раздвигал пределы своего мо-
гущества, в начале XIV в., на прежних землях Сельджуков иконийских.
[§] 83. В это время и Египет волновался от внутренних смутов348. Мя-
тежные эмиры умертвили там (1293) султана Эль-Эшраф-халиля, и Кит-
буха из пленных монголов, провозгласив султаном 9-летнего сына Келаву-
на, Эн-Насир Мухаммеда, сам принял звание Эмир-уль-умераа, и через год
(1294) воссел на египетском престоле. Спустя два года (1296), эмиры облек-
ли в сан султана Ладжина, который от себя звание Эмир-уль-умераа отдал
прежнему своему невольнику Мангу-тимуру, и готов был назначить его сво-
им преемником, если бы не опасался военной аристократии. И этот Мангу-
тимур, в своем стремлении к престолу, подавляя египетских эмиров, уронил
Ладжина. Под конец 1298 г. в Каире обнародовано известие о намерении мон-
голов вторгнуть[ся] в Сирию, и дамас[с]кому губернатору, Кипчаку,
[л. 334]
велено спеши́ть с войском в Алеп. Но это была уловка хитрого мамлюка, при-
думанная им для погубления эмиров. Тогда-то четыре эмира с 300 воинов

348
Смутов — т. е. смут.
410 [Часть 2]

(янв[арь] 1299 [г.]) примчались к монгольской границе, а крамольники,

умертвив Ладжина, заменили его сыном Келауна, Эн-Насиром, наместни-
ком назначили эмира Тугджи, с условием, чтобы он ничего не предпринимал
без общего их согласия. Обласкав у себя египетских перебежчиков, Газан не-
медленно распорядился образованием армии против Египта, и в дек[абре]
1299 г. двинулся за Евфрат с 90 т[ысячами] конницы. Когда юный египет-
ский султан также выступил в поход, ойраты, в досаде за своих начальников,
погибших при Лагине, за низвержение своего покровителя Китбухи, затея-
ли революцию для возведения на престол Китбухи. Но заговор был открыт,
и 50 ойратов кончили жизнь на виселице. Между тем в египетской армии сул-
тан ни словом, ни деньгами не мог пробудить храбрости, и сирийцы рассея-
лись перед монголами. 23 дек[абря] около Гимса (Эмессы), после соверше-
ния намаза в стане Газана, столкнулись оба войска, и пораженные египтяне
обратились в бегство.
Газан, прибыв в Дамаск, даровал безопасность его жителям, в изданной
там прокламации, наполненной отрывками из Алкорана, старался оправ-
дать свои меры против мятежников, погрозил смертью тому, кто дерзнет гра-
бить или брать в плен мирных обитателей, воспретил преследовать кого-либо
за веру еврейскую, христианскую или сабейскую349. Кипчак получил долж-
ность губернатора целой Сирии; назначены чиновники для 4х сирийских
провинций (Дамаск, Алеп, Гамат и Гимс) и для каждого города. Взяв огром-
ную контрибуцию (300 600 000 драхм из
[л. 334 об.]
окрестностей Дамаска, кроме оружия, шелковых тканей, лошадей, верблю-
дов), Газан отправился обратно за Евфрат. И тотчас сирийцы, теснимые по-
бедителями, восстали на них, не щадя монголов, там оставленных.
[§] 84. Эти события вызвали вторично Газана в Сирию (1300–[130]1 [г.])
и повергли область опустошению, как со стороны монголов, так и султана
египетского, прилетевшего из Каира с новыми силами. Проливные дожди,
холод и недостаток съестных припасов заставили прекратить военные дей-
ствия. Монгольское посольство, подивившись великолепию приема и богат-
ству египетской армии, возвратилось в Арран без малейшей пользы, и пото-
му снова начались приготовления к походу, третьему уже в Сирию. На этот
раз Газан предоставил своим полководцам решить судьбу Сирии (1303 [г.]),
не предвидя перевеса султана в этой последней борьбе. В самом деле, Кутлук-
шах, Чубан и другие эмиры принуждены были бежать, потеряв до 10 т[ысяч]
чел[овек] убитыми. 23 апр[еля] султан Насир имел торжественный въезд
в Дамаск, среди радостных кликов народа, и оттуда, 21 мая, отправился
в Каир, предшествуемый 1600 пленных монголов, из коих каждый, в цепях,

349
Сабейская вера — т. е. язычество. Сабеи (сабейцы) — название одного из народов
в Южной Аравии, который в древности господствовал на территории современного Йеме-
на и создал Сабейское царство. Сабеи исторически (и в большинстве) были язычниками.
Период второй 411

нес голову своего убитого единоземца. Газан, в гневе на своих полководцев,

велел строжайше исследовать их действия, виновных предать наказанию,
а достойных награды осыпал щедро своими милостями.
Кончина этого великого государя (1304 [г.]) извлекла искренние слезы
у всех его подданных. Согласно с его желанием, по воле принцев крови, ха-
тун, эмиров, восшел на престол брат его, Аргунов сын, Харбендэ, под именем
Улдзэйту султана.
[л. 335]
[§] Говорят, что этот новый повелитель Персии был воспитан в христи-
анстве и назывался Николаем, но, после брака с Кунджускат-хатуной, об-
ратился к исламу, и, при самом вступлении на престол, подтвердил своим
подданным строгое исполнение магометанского закона. К нему приезжали
посланники от Тэмур-хана, китайского императора, от Чабара и Дуги для
окончания прежних раздоров; вскоре (1305 [г.]) и он сам отправил посла
в Египет; провинцию Керман вверил управлению монгольского дивана; осно-
вал город Султание, который в короткое время пришел в цветущее положе-
ние и сделался столичным.
Воинственный дух очень приметно оставлял уже монголов, изменив-
шихся и от влияния места, и от влияния туземцев, так что им надлежало пе-
реродиться совершенно, или отступать в кочевья своих предков. Улдзэйту
султан не был в состоянии преодолеть мелких, но храбрых и единодушно за-
щищавшихся владетелей Гилана — области, покрытой отрогами кавказских
гор и низменной к Каспийскому морю, болотистой и нездоровой. Гилан от-
разил все покушения на его независимость. Некоторые египетские и сирий-
ские эмиры, находя убежище в Персии, старались восстановить повелителя
монголов против тиранства Мелик-Насира (1312 [г.]), и хотя Улдзэйту с[о]
своими отрядами за Евфратом, около Рахбета, пылал желанием разгромить
ненавистного султана, но, посредством ходжи Рэшид-эддина, известного ис-
торика, эта борьба кончилась миром. Около того же времени, после кровавой
борьбы между Чагатаевыми и Угэтэевыми потомками, когда
[л. 335 об.]
первые из них, одержав верх над Чабаром, на курултае избрали Эсэн-буху,
который не замедлил овладеть большей частью Хайдуевых земель (1309–
[13]10 [гг.]); другой сын Дуги, Кутлук-ходжа, получил страны между Ин-
дом и Хорасаном, стал делать набеги на Индию, неоднократно опустошен-
ную монголами (1257, 1282, 1283, 1286, 1297, 1299, 1303, [130]4, [130]6 [гг.]).
Удел его перешел потом в руки сына его Давуд-ходжи, родственник которого
Тимур-Куркан просил защиты у Улдзэйту от притязаний Давуд ходжи. Да-
вуд же, вытесненный монголами из Хорасана за Джейхун (1313 [г.]), склонив
на свою сторону Эсэн-буху джагатайского хана, надеялся отразить неприяте-
ля (1313 [г.]). Война готова была возгореться снова, как смерть Улдзэйту по-
ложила конец всем неудовольствиям (1316 [г.]). Правосудный государь и рев-
ностный поборник ислама, в 12-летнее правление, врачевал раны, нанесенные
412 [Часть 2]

прежним безначалием. Внутренняя тишина при нем прерываема была только

переходами войск для смирения внешних врагов, между тем как личные до-
блести Улдзэйту и избранных им сановников заставляли подданных повино-
ваться законным требованиям правительства. А хотя в Европе ложные све-
дения о состоянии христианства в Азии представляли мысль о возможности
побудить каждого азийского владетеля к войне за Святую землю, но Улдзэй-
ту, будучи усердным мусульманином, равно как и подвластные ему монголы,
не чувствовали ни малейшей надобности жертвовать собой для пользы хри-
стиан. Одни только киликийские армяне хлопотали о Крестовом походе. —
Письмо Улдзэйту (1305 [г.]) к Филиппу Прекрасному350, королю француз-
скому.
[§] 86. Улдзэйтуев сын, Абу-Саид, наследовал престол бу-
[л. 336]
дучи только двенадцати лет от роду (апр[ель] 1317 [г.]), и, согласно с волей
отца, должность Эмир-уль-умераа препоручил Чубан-нойону, предводителю
поколения Сулдуз, который, управляя царством и финансами, стал заведо-
вать всеми делами так самовластно, что члены дивана пришли в большое за-
труднение и начали помышлять об освобождении себя от его влияния. Визирь
Алишах, дорогими подарками преклонил на свою сторону эмиров и вельмож,
вооружил их против ходжи Рэшида визиря, и, лишив его благосклонности
султана, безвинно предал смерти добродетельного мужа, на 80[-м] г[оду] воз-
раста. К придворным проискам вскоре присоединились разные потрясения
в провинциях. Царевич Ясавур (Ейсур) деятельно приискивал для себя дру-
зей и союзников, усиливал партию хитрыми предложениями, поднял зна-
мя бунта в Хорасане, опустошил Мазендеран, осаждал Герат (с 26 апр[еля]
до конца мая 1319 [г.]). Между тем дух мятежа воспылал между полководца-
ми, и Абу-Саид поручил эмиру Чубану употребить строгие меры против кра-
мольников. Оскорбленные этим эмиры, пользуясь выездом султана в Султа-
ние, а Чубана в Гурджестан (Грузию), бросились в погоню за сим последним,
и в битве поразили его наголову, так что он едва успел ускакать в Султанию,
преследуемый войсками эмиров. Тогда Абу-Саид принужден был идти на-
встречу мятежникам, преодолел их, некоторых полонил и предал казни. Эта
победа была поводом прибавления почетного титла багадур хана, т. е. героя,
к султанскому имени. Так кончился бунт, возникший от самовластия и гру-
бого обращения Чубана с эмирами, но беспокойствие не прекратилось.
В самом начале Абу-Саидова правления, хан Золотой ор-
[л. 336 об].
ды, Узбек (§ 60), через Дербенд, вторгнулся в его владения, но был отражен
и воротился. В 1320 г. преемник Эсэн-бухи на джагатайском престоле, Гёбек

350
Филипп Прекрасный — имеется в виду Филипп IV Красивый (фр. Philippe IV le
Bel, англ. Philip IV Beautiful; 1268–1314), реже называемый Прекрасным, король Франции
в 1285–1314 гг.
Период второй 413

(Копек)-хан, смущал351 хорасанского губернатора, Гусейна, и, ограбив персид-

ские области, с огромной добычей и множеством пленных возвратился в свой
Мавераннегр. Сверх того, еще в 1318 г. северные провинции (Диарбекр, Кур-
дистан и пр.) опустошены были голодом; Ирак-Ареб пострадал от саранчи;
в 1320 [г.], в окрестностях столицы жители много потерпели от града и на-
воднения, и Абу-Саид, вследствие мнения улемов352, велел уничтожить каба-
ки и домы разврата возле мечетей, коллегиумов, монастырей, сложить подать
с хлеба.
Со стороны Египта так заметны были враждебные действия, особенно по-
тому что персияне давали у себя приют перебежчикам. Каирский двор посы-
лал исмаилитов с кинжалами в Тебриз для истребления скрывавшихся там
буйных своих подданных. Тогда султан, монгольские сановники и все гра-
ждане, из опасения явной смерти, заперлись в своих домах, и Чубан решил-
ся предложить мир египтянам на следующих условиях: 1) египетское пра-
вительство не станет посылать убийц в монгольские владения; 2) не будет
требовать выдачи перебежчиков, равно как и Абу Саид не будет вызывать
своих подданных из Египта; 3) арабы и туркоманы воздержатся от вторже-
ний в монгольские земли; 4) торговля должна быть восстановлена; 5) не пре-
пятствовать караванам пилигримов ходить из Ирака в Мекку. Египетский
султан, Насир, после совещания с вельможами, уважая преданность Абу Саи-
да исламу, и в знак
[л. 337]
признательности за освобождение иностранного купечества от взноса пош-
лины, согласился на мирные условия и велел приготовить подарки для пер-
сидского повелителя, снискавшего уже полное одобрение египтян (мир этот
ратификован353 в Тебризе, 1323 г.). Впрочем, со времени борьбы Хулагу с Бер-
кэ ханом, египетские султаны старались поддерживать дружеские сношения
с Дешт-Кипчаком.
Между тем Чубан своей деятельностью и заслугами приобретал более
и более силы, посредством брака роднился с султанским домом. Он сперва
был женат на Улдзейтуевой дочери, потом (с 1321 [г.]) на Абу Саидовой се-
стре, Сати-бэй. А сын его, румский губернатор, Тимур-таш, провозглашая себя
самостоятельным владетелем этой провинции, начал чеканить монету, велел
читать эктению354 (хутбэ) в свое имя, выдавал себя магдием, долженствовав-
шим явиться до преставления мира, просил помощи в Египте для завоева-
ния Персии (1322 [г.]). Огорченный этим Чубан, в половине зимы, поспешил
с войском на мятежного сына. Но, перед самым сражением, по убеждению
351
Смущал — т. е. вызывал смуту, волнение, мятеж; совершал набеги (устар.).
352
Улемы (или алимы) — собирательное название признанных и авторитетных знато-
ков теоретических и практических сторон ислама.
353
Т. е. ратифицирован.
354
Эктения (ектения, ектенья) — последовательность молитвенных прошений, ряд
молитв, однообразных по форме.
414 [Часть 2]

вельмож, Тимур-таш явился в отцовский лагерь, и там был заключен в око-

вы. Из внимания к заслугам Чубана, Абу-Саид простил преступного его сына,
и управление Рума снова ему вверил.
В это время, у берегов Средиземного моря, Киликия в царствование
Леона V много претерпевала от нашествий египтян, Тимур-таша, ими под-
стрекнутого, и турецкого эмира Омара: все они грабили города, уводили
множество пленных, а папа Иоанн XXII, при всем своем желании помочь
христианам,
[л. 337 об.]
не мог вооружить Европу против их гонителей; прислал он денег на вой-
ско царю Леону, просил Абу-Саида защитить армян, назначил доминиканца
Франциска de Péruse355 султанийским архиепископом, вверяя попечению его
католиков в Персии, Джагатае, Индии и Эфиопии. В Персии, с принятием
монголами ислама, судьба христиан изменилась, и Абу-Саид едва вступился
за киликийцев, дав им 20 т[ысяч] войска и убедив египетского султана при-
мириться с Леоном, а армянский патриарх Константин выпросил у Насира
для себя 15-летнее перемирие.
С кончины визиря Алиаха (1324 [г.]) воскресают придворные происки,
много лет тревожившие Абу-Саида, который, отнимая должности у неспо-
собных царедворцев, навлек на себя негодование, а влюбившись безнадежно
в Чубанову дочь, страдал душевно, стал подозревать в измене полновласт-
ного воителя эмира, верить клеветникам и думать о средствах освободиться
от своего опекуна. Узнав о том, Чубан, для собственной безопасности, уда-
лился в Хорасан, питая в душе своей мщение. По нем самовластное управ-
ление государством перешло в руки сына его Димешк-ходжи, самого раз-
вратного корыстолюбца, который, отнимая имение у частных людей, мечом
наказывал дерзавших просить аудиенции у Абу-Саида. И султан при нем
едва носил одно имя государя, не смея обуздать надменного своего эми-
ра, пока не открыл тайных связей его с одной из наложниц покойного Ул-
дзейту. Случайно, в замок Султание принесено несколько разбойничьих го-
лов; султан распустил слух, что это головы Чубана и его приближенных.
Встревоженный Димешк ходжа пустился бежать; настигнут был погоней
и умерщвлен на дороге (1327 [г.]). Та же участь ожидала и отца его, Чубана.
Впрочем, [тот]
[л. 338]
надеялся еще на примирение с султаном, и, испытав неудачу в своих предло-
жениях, решился возмутить эмиров и оружием принудить Абу-Саида к вы-
даче убийц Димешк-ходжи. А когда половина его армии присоединилась
к султану, Чубан, не доверяя и остальным эмирам, через степь пошел в Хо-
расан, потом поворотил к своему воспитаннику Мелик Геяс-уддину в Герат,

355
Франциск de Péruse — имеется в виду первый католический архиепископ Султании
в 1318–1322 гг. доминиканец Франко из Перуджи (итальянской провинции).
Период второй 415

не предчувствуя, что туда же вслед за ним прибыло высочайшее повеление

об умерщвлении его. Тогда Чубан завещал неблагодарному своему питомцу
исполнить три условия: 1) чтобы ему не отрубали головы, а отрезав палец,
послали к султану; 2) чтоб Мелик постарался похоронить тело его в Меди-
не, в построенной им гостинице для бедных; 3) чтоб сына его, Джеллад-хана,
рожденного от царской сестры, отправить живого в султанскую орду. Мелик,
согласясь на эти условия, приказал палачу тайно убить Чубана, палец его от-
правил к Абу-Саиду. Султан издержал более 4 т[ысяч] динаров на то, чтобы
богомольцы, шедшие в Мекку, взяли с собой гробы Чубана и его сына, и до-
ставили их оттуда в Медину и там предали земле. Такой был конец знамени-
того временщика. Второй сын его, Тимур-таш, правитель Рума, отличивший-
ся завоеваниями до Средиземного моря, победами над греками и турками,
узнав об ужасной судьбе отца, долго колебался с[о] своими планами, куда
преклонить свою голову; наконец, после сношений с султаном египетским,
в конце 1327 г., взяв с собой сокровища и 700 всадников, двинулся к пределам
Сирии, оттуда в Каир; совершив три поклонения
[л. 338 об.]
перед Насиром, поднес ему подарки и был обрадован чрезвычайно вежливым
приемом. Спустя месяц, Абу-Саид письменно просил Насира о высылке сего
выходца и не потворствовать прочим мятежникам. После продолжительной
о том переписки, египетский султан, дорожа дружбой Абу-Саида, велел зако-
вать в цепи своего гостя, ввергнуть в темницу и умертвить (1328 [г.]).
Во время гонения детей и родственников Чубана, пронесся слух о втор-
жении джагатайцев в Хорасан, еще волнуемый внутренними смутами. По-
сланный для усмирения беспокойных, дядя государев Али-падишах вскоре
соединился с мятежными полководцами, а начальник хорасанской армии,
Нарин-Тогай составил заговор на главного правителя государства Гэяс-уд-
дина, но он был схвачен и сказнен вместе с несколькими своими сообщни-
ками (1329 [г.]); правителем Хорасана определен эмир шейх-Али. Подоб-
ное волнение обнаружилось и в Фарсе. В 1334 [г.] хан Золотой орды, Узбек,
снова вступил в земли Абу-Саида, именно в Иран и Азербайджан. Абу-Са-
ид пошел ему навстречу, но в дороге захворал и умер, на 32[-м] г[оду] жиз-
ни и 19[-м —] правления (1336 [г.]). Год его смерти замечателен по случаю
рождения Тимура (Тамерлана). Монеты доказывают, что Абу-Саид, отверг-
нув Алиеву секту, введенную отцом, присоединился к суннитам. Государь
этот был последним властителем из дома Хулагу. Детей по нем не осталось.
Безначалие угрожало Персии. Эмиры заспорили о том, кому быть преемни-
ком престола. Некоторые из них заботились только о своей независимости
в разных частях царства, а избранным ханам предоставляли один только ти-
тул, без власти.
[л. 339]
[§] 87. Наконец, визирь Гэяс-уддин успел склонить членов курултая воз-
вести (1335 [г.]) на престол Арпа-хана, происшедшего не от Хулагу, а от брата
416 [Часть 2]
его, Тулиханова сына Эрик-бухи 356
. Это происхождение было причиной
кратковременности его царствования (пять месяцев). Он заставил кипчацко-
го хана Узбека воротиться на Волгу; для упрочения за собой престола женил-
ся на Улдзейтуевой дочери Сати-бэй, и, под разными предлогами, умертвил
многих вельмож, гордившихся своими предками, званием или богатством.
В числе их находился Махмудшах Инджу. Оскорбленная знать не прости-
ла этого своему султану, внезапно получившему столь высокое достоинство,
и глава ойратов, багдадский правитель, Али-падишах, объявил государем Ху-
лагуева потомка, Мусу, вместе с ним двинулся на Арпу, разбил его и уморил
(в половине мая 1336 [г.]). Покуда Муса торжествовал свою победу, прави-
тель румский, Шейх-Гасан Бузюрг, пошел на Тебриз, и с[о] своей стороны
представил кандидатом на престол также одного из потомков Хулагу, Кутлу-
кова сына, Мухаммеда, пошел с ним в Персию, и вступив с Али-падишахом
в битву, в которой последний был убит, обратил Мусу в бегство, а Мухаммеда
возвел на трон. По тем же причинам, правитель Хорасана, Шейх-Али, взду-
мал обнародовать государем Тога (Тогай, Тоган)-тэмура, потомка Чингисо-
ва брата Джучи-хасара, и с ним двинулся в Ирак, и там соединившись с Му-
сой, пошли к Мераге на общего врага Мухаммеда. После сражения (в июне
1337 [г.]) Тоган-тэмур и Шейх-Али бежали в Хорасан. Муса с своими ойра-
тами не мог устоять перед неприятелем, был схвачен и лишен жизни. Вскоре
потом явился опаснейший враг Мухаммеду, Шейх-гасан, сын Тимур-таша,
Чубанов внук,
[л. 339 об.]
называемый также Кучюк (Малым), который решился какими бы то ни было
средствами достигнуть верховной власти. Взяв одного раба, турка, Карадже-
ри, имевшего большое сходство с его отцом, он пустил молву, что отец его
Тимур-таш, по убиении эмира Чубана, из Египта назад возвратился. По этой
причине, многочисленные войска вступили в их службу и пошли на Азербай-
джан; сошлись в Алатаке, близ Нахичевана, с Мухаммедом. Мухаммед побе-
жденный взят был в плен и лишен жизни. Между тем Караджери, игравший
роль Тимур-таша, и сам захотел быть самовластным; бросился на Шейх-Га-
сан-Кучюка, ударил его ножом; но Шейх-Гасан, ускользнув от сего удара
в Грузию, присоединился там к царевне Сати-бегум, дочери Улдзейту сул-
тана, и сыну ее Сююргану. Лже-Тимур-таш с войском пошел в Тебриз, и по-
сле неудачного сражения бежал к Багдаду, а Шейх-Гасан отправился в Султа-
нию. По повелению Сати-бегум, Лже-Тимур-ташу, доставленному ойратами,
голова была отрублена.
С помощью Шейх-Гасана, Тоган-тимур вторично пытался завоевать
Ирак, но и на сей раз так неудачно, как и в первый, а Гасан-Бузюрк провозгла-
сил в Багдаде государем внука Гайхату, Джеган-тимура. В то же время Шейх-
Гасан, узнав о затеях царевны Сати-бегум на его жизнь, поспешил умерт-
вить многих ее чиновников и сына Шебургана, а на престол возвел одного

356
Erig büge — Эриг Бухе, собственное имя.
Период второй 417

из потомков Хулагу, по имени Сулейман; женив его на Сати-бегум, он вместе

с ним выступил против Гасана-Бузюрга, который с Джеган-тимуром пошел
против них в Адэрбаэджан. Тогда Сулеймановы
[л. 340]
владения состояли из Ирак-Аджем, Адэрбаэджана, Аррана, Мугана и Гру-
зии, а Джеган-тимур повелевал в Ирак-Араб, Кузистане и Диарбекре. Разби-
тый и в этот раз, Гасан Бузюрг, по возвращении в Багдад, свергнул с престола
Джеган-тимура и стал править здесь от своего имени (1340).
В 1341 г. Тоган-тимур в третий раз покушался овладеть Ираком, и для
того склонил на свою сторону эмира Шебургана, управлявшего этой провин-
цией, по воле Сулеймана. До сего времени между эмирами, располагавшими
судьбой своих повелителей, сильнейшим был Шейх-Гасан; но и он вскоре пал
от руки жены своей (1343 [г.]), которая вместе со всеми своими родственни-
цами была также умерщвлена, по распоряжению эмиров и вельмож. Власть
его перешла в руки брата его Эшрефа, который, одолев своих противников,
возвел на престол Хулагуева потомка, принца Ануширвана, и повелел име-
новать его правосудным (адиль357), а потом, свергнув его, сам овладел престо-
лом, и начал царствовать самовластно и жестоко, так что всякий, кто только
мог, бежал из Аррана и Адэрбаэджана в другие провинции. В числе выход-
цев находился кадий Могай-эддин, который, переселившись в Сарайчик, сво-
им красноречием об ужасах Эшрефа расстрогал Джанибека-хана, так что он
вторгнул[ся] в Азербайджан, рассеял немногочисленных противников, Эш-
рефа полонил и предал казни (1355 [г.]). Со смертью Эшрефа пресеклась
и династия Чубаниян. Уходя на Волгу, Джанибек часть войска своего оста-
вил в Азербайджане на попечение сына Бердибека, проживавшего там до по-
следней болезни своего отца. По нем управлял провинцией
[л. 340 об.]
визирь Ахи-джук, также жестокий, которого преследовал сын Шейх-Гасана
(† [в] 1356 [г.], в Багдаде) султан Овейс, желавший овладеть Азербайджаном.
Он успел в своем намерении не прежде 1359 года, в котором умертвил захва-
ченного в Тебризе Ахи-джука, стал править Азербайджаном и Арраном; [в]
1363 [г.] взял Мосул и Маридину; [в] 1370 [г.] разбил эмира Вели(а), по убие-
нии Тога-Тимура, овладевшего Мазендераном.
По смерти Овейса (1374), сын его Гусейн, среди кликов радости и по-
здравлений, был провозглашен султаном, и владычествовал до 1382 г., в ко-
тором он пал от руки своего брата Ахмеда, между тем как другой его брат,
Баязид, бежав в Султание, влиянием партии Адиль-аги был признан госуда-
рем. По сделанному тогда условию, Азербайджан поступил во власть Ахмеда,
Ирак-аджем достался султану Баязиду, а правление Багдада вверено Адиль-
аге вместе с Ахмедовым наместником.

357
Адиль — справедливый (араб.).
418 [Часть 2]

а) С кончины Абу-Саида, большая часть мелких владетелей Хора­

358

сана состояла под покровительством принца гератского, Моиз-уддин Гу-

сейн Керта, сохранявшего дружбу для хана Тоган-тимура. Между тем
один атаман удальцов, Абдур-реззак, во время безначалия в Персии, за-
хватил (1337 [г.]) город Себзевар, и сделал его столицей республики, ко-
торой жители, подвластные войску и дервишам, приняли название сер-
бедаров. Там Масуд, умертвив своего брата Абдур-резака, присвоил себе
верховную власть, взял Нишабур. Один из его преемников, Яхъя Кера-
ви, во время пиршества умертвил Тоган-тимура в его собственном ста-
не (1353 [г.]); сербедары овладели целым Мазендераном. Через несколько
лет, сын одного
[л. 341]
из главных Тоган-Тимуровых эмиров, Вели, взял город Астерабад, и по-
том овладел Мазендераном, Комусом до самого Рея.
Таким образом, держава, основанная внуком Чингис-хана, в течение од-
ного столетия крепилась и распалась на части, по рукам разных сановников,
присвоивших себе верховную власть. Раздираемая внутренними смутами,
она должна ожидать пришествия нового завоевателя, который покорит сво-
ей державе прежние владения Хулагу и Чагатая, который Персии, Хораса-
ну, Харесму, Мавераннегру дарует закон, религию, вдохнет силу обществен-
ной жизни и поведет оные по новому пути, который свое призвание выразит
в упрочении политического и религиозного существования этих стран.
***

358
Текст авторского примечания смещен вправо.
 [л. 342]

Период третий
Со времени изгнания монголов из Китая
(1368 [г.]) до принятия их в подданство
китайскими императорами из маньчжурского
дома Цин (1691 [г.])

[§] 88. В XIV столетии переменились политические отношения средне-

азийских народов, когда на почве, упитанной человеческой кровью, стали
укореняться семена новой борьбы и новой цивилизации, которая, впрочем,
возвышалась чрезвычайно медленно. Западное (европейское) человечество,
под тяжестью страшной массы ополченных азиатцев, каким-то невольным
движением приготовлялось к восприятию лучшей образованности. К счастью
его, азийские пришельцы, в продолжение своей миссии, оставались на первой
ступени общества, чуждаясь оседлой жизни, пребывая по-прежнему воору-
женными пастухами, готовыми низринуться на богатые царства. Безусловное
повиновение и быстрота действия скрепляли узы этих племен, из коих каж-
дое, в случае опасности, немедленно покорялось велениям своего нового за-
щитника. И в этом-то заключалась главная причина внезапного возвышения
обширных царств и скорого их упадка.
[§] 89. Обширнейшая монгольская монархия последняя обрушилась
в XIV в., и обломки ее слились с разнородными массами, где мелькала уже
некоторая цивилизация. Монгольскую
[л. 342 об.]
династию Юань заменил китайский дом Мин, Османлы (Оттоманы) и Ти-
муриды, предводители среднеазийских турков. Последние вводят некоторое
единство в Мавераннегр, Хорасан и Персию, распространяют и упрочива-
ют Мухаммедово учение, между тем как первые (китайцы) стараются все-
ми мерами воскресить собственные народные стихии и с их помощью загла-
дить у себя следы иноземного владычества. Изгнанные же и теснимые ими
в собственных пределах монголы сперва забыли прививной буддизм, а потом
частными усилиями снова восстановляют оный, и вместе с ним запутавшись
в тенеты иностранной политики, преклоняют выю перед юным завоевателем
Китая и поборником Шакъямуниевой веры. Трудно и почти невозможно им
было из мелких союзов перелиться в одну массу, которая могла бы по-преж-
нему поддержать единство у себя политическое и им оглушить миролюбивых
420 [Часть 2]

своих соседей. Разрушение Золотой орды на Волге довершило наконец ги-

бель далеко раскинутой, несвязной монархии.
[§] 90. Последний государь из дома Юань, Тогон-тэмур, не имея возмож-
ности потушить мятеж в некоторой части империи, не смея приняться за ору-
жие для поддержания своих прав, спешил в родные степи, сопровождаемый
женами, детьми и важнейшими сановниками (§ 52). Злополучный экс-импе-
ратор унес с собой и большую государственную печать (хас-бу) в Барсов го-
род (Барс-хотон, на берегу Керулуна, в нынешнем Цэцэн-хановом аймаке,
под 48° сев[ерной] шир[оты] и 112° вост[очной] долг[оты]), между тем как
его полководцы в Китае теряли одну провинцию за другой, а потом китайская
армия, перешагнув Ве-
[л. 343]
ликую стену, двинулась в степь громить остатки своих врагов. Тогон-тэмур
скончался в 1370 году, украшенный эпитетом умного (ухагату) хана. Осно-
ватель дома Мин упрекал его в преданности чувственным наслаждениям,
в слабости правления, давшей повод важнейшим лицам к злоупотреблени-
ям, от которых подданные обеднели, образовали разные партии, взволновав-
шие империю до самого основания. Все это справедливо, но один Тогон-тэ-
мур был ли в состоянии искоренить зло, давно уже внедрившееся в состав
монгольского владычества? Когда все китайские народные фибры были по-
трясены, когда класс ученых считал себя оскорбленным и униженным от во-
дворения буддизма и ислама в империи, когда ненасытное корыстолюбие
царедворцев высасывало кровь народную, когда Тимуровы победы, провоз-
глашая торжество Мухаммедовой религии, пресекли сношения противопо-
ложных пределов Азии, и обнищавшие китайцы стали с негодованием смо-
треть на династию Юань, которая, окружив себя иноземцами, среди неги
и роскоши забывала о горестном положении своих подданных.
[§] 91. Потому-то государь правления Хун-ву1, чтобы скорее успокоить
оскорбленное чувство народности, с самого восшествия на престол в Нань-
дзине старался возобновить прежние обряды, жертвоприношения, оказать
уважение к потомку философа Кундзы, а переселившись в Пекин, уничто-
жил все памятники (башни и дворцы) роскоши предыдущей династии, все
золотые и серебряные украшения на колесницах и мебели заменил медными,
велел всем своим подданным одеваться совершенно по-китайски, т. е. так, как
это было при династии Тан, велел составить биографии
[л. 343 об.]
знаменитых мужей, приглашал ученых представлять свои замечания о пра-
вительстве, восстановил училища в городах, воспретил употреблять евнухов
1
Государь правления — государь, правивший под тем или иным девизом. При дина-
стиях Мин и Цин правлению каждого императора соответствовал только один девиз, по-
этому он мог употребляться взамен табуированного личного имени. Под девизом Хунъу
(у О. М. Ковалевского — Хун-ву) в 1368–1398 гг. правил Чжу Юаньчжан (храмовое имя
Мин Тай-цзу; 1328–1398), основатель династии Мин.
Период третий 421

по государственным делам, не дозволил женщинам прежде 40-летнего воз-

раста поступать в фоевские монастыри, обуздывал затейливость лам и дао-
сы; (вставка: в 1372 г. велел возвратиться на родину какому-то европей-
цу Nic-hu-lun (может быть, Николаю Минорите2, которого папа Иоанн
XXII в 1333 г. прислал архиепископом в Хан-балык? Cм. Wadding3, “Annales
[ordinis] Minorum”, [Лион и Рим, 1626–1654, 8 т.,] 7, 138)); словом, как при-
родный китаец, он желал положить предел иноземным нововведениям и вме-
сто их возвеличить все народные формы, согласно с учением коренных муд-
рецов, для блага своих подданных.
4
См. “Tai-tsou, fondateur de la dynastie des Ming”, par Ab[el-]Rémusat
в “Nouv[eaux] mélanges asiatiques, [ou recueil de morceaux de critiques et de
mémoires”,] 2, 4–20; [C. F.] Neumann’s “Asiatische Studien”. [Leipzig, 1837,]
1, 212–[21]3.
[§] 92. Тридцать тяжких лет его царствования (1368–[13]98 [гг.]) заклю-
чали в себе множество трудов, понесенных как на освобождение и упрочение
могущества китайской империи, так и на укрощение изгнанных монголов.
Собственно китайские провинции исподволь переходили во власть новой ди-
настии, потому что везде находилось много приверженцев дома Юань. По-
сле отторжения Шаньси и Шеньси, Лаодун и Сычуань долго затрудняли
китайских полководцев. Последняя провинция, Сычуань, по причине пере-
правы через реки, городских укреплений и мужества монголов, едва в 1372 г.
была взята китайцами. Между тем вторжения степных чад, вызывая импера-
торскую армию по сю сторону Великой стены, требовали мер осторожности
на северной границе. Овладев Барс-хотоном, китайцы полонили там ханско-
го внука, Майдрибалу, многих принцев крови и сановников, и отправили их
в столицу. Там государь, вопреки мнению своих царедворцев, даровав жизнь
Майдрибале, пожаловал ему достоинство князя третьей степени, назначил
для него особый дворец,
[л. 344]
с приличным содержанием, и спустя некоторое время, дозволил ему возвра-
титься в Монголию к своему родителю. Наследник престола, Аю(р)-ш(и)
ри-дара5, из Барс-хотона переселился в Харахорин, столицу монгольских ха-
нов, и чрез то потерял южную Монголию, которую наводняло неприятель-
ское ополчение, ободряемое кротким словом и щедростью Хун-ву-ди. Награ-
ждая подвиги военачальников Су-да, Ли-вень-джун, Фун-джин, государь,

2
Николай Минорит — Николай из Фрайзинга, широко известный как Николай Ми-
норит, член Францисканского ордена в начале XIV в., предположительно автор «Хроники
Николая Минорита», повествующей о конфликте из-за апостольской бедности во времена
правления папы Иоанна XXII. Хроника была написана или собрана еще в 1338 г.
3
Wadding (Лука Ваддинг; Luke Wadding; 1588–1657) — историк и биограф, член
Францисканского ордена.
4
Текст до конца параграфа смещен вправо.
5
Буквы в скобках вставлены автором.
422 [Часть 2]

во время холодной зимы (1371 [г.]), снабжал свои гарнизоны на севере теплым
платьем. Одна часть армии, под предводительством Су-да, проникла до бере-
гов Ту́лы, где находились значительные силы монголов, и в первой стычке
потерпела большой урон. Второй отряд, под нач[альством] Фун-джина, с за-
пада гораздо счастливее действовал, рассеял монголов, отнял у них много ло-
шадей, верблюдов и рогатого скота. Третий полководец, Ли-вень-джун, также
достиг берегов Ту́лы; от Джин-хай он пустился в обратный путь. Но поры-
вистый степной ветер унес следы его перехода. Потеряв из виду колодцы,
Ли-вень-джун, лишенный значительного числа людей и лошадей, принужден
был часто бороться с монгольскими отрядами за каждый водоем, пока не воз-
вратился в пределы империи. В это время Китайский двор по необходимости
часть своих сил употребил в провинцию Юнь-нань, а другую растянул по се-
верной черте, которой спокойствие нередко было нарушаемо набегами мон-
голов, во всяком случае гибельными для Китая.
[§] В 1378 г., по смерти Аюшридары (Биликту хан), в Ха-
[л. 344 об.]
рахорине престол, с преимуществом перед Майдрибалой, отдан был Тэ-
гус-тэмуру, под именем Усахал-хана, меньшому брату покойного государя
(1379 [г.]). Это совершилось без малейшего спора. Китайский император
присылал в монгольскую столицу своего чиновника с изъявлением скор-
би о кончине Аюшридары, и для поздравления нового хана с восшествием
на престол; но вместе с тем, опасаясь какого-либо волнения на севере, по-
велел своим войскам придвинуться к Великой стене, а некоторым отрядам
из Шеньси — идти в песчаную пустыню, навстречу принцу Готочи, спешив-
шему из Харахорина в Китай. Окруженный внезапно со всех сторон китай-
цами, Готочи без сопротивления им покорился (1380 [г.]). Впрочем, мон-
голы, не довольствуясь грабежом пограничных областей, смущали еще
провинцию Юнь-нань и смежные с ней земли. Потому Хун-ву-ди6 глав-
ную свою армию обратил на юг, где она брала города, смиряла возмутите-
лей и природных монголов, которые обнаруживались в числе военноплен-
ных. Наконец, и Юнь‑нань, после двух трудных походов, была присоединена
к империи (1375–[13]82 [гг.]). С сего времени монголы стали жить смир-
нее, а Хун-ву-ди, считая их опасными соседями, не упускал ни одного случая
представить им благоденствие тех, которые добровольно ему сдались. Опла-
кав смерть нескольких своих военачальников, особенно заслуженного Су-да,
в 1386 г. он радовался повсеместному урожаю и тишине со стороны северных
жителей, потому что возмущение юнь-наньских горцев не могло уже иметь
важных последствий.
[л. 345]
[§] 94. Но север не мог забыть своей великой потери и готов был при
первом удобном случае внести опустошение в сердце Китая. Опытный

6
Хун-ву-ди — Хунъу-ди («государь правления Хунъу»), Чжу Юаньчжан.
Период третий 423

монгольский полководец Нагачу, ополчив7 несколько сот тысяч наро-

да, мчался уже на юг, когда огромная китайская армия, под предводитель-
ством Фун-джена, выступила против него. Монгол хотел войти в перего-
воры, и присланному китайцу Лань-ю объявил свое намерение покориться
императору. Обрадованный китаец потребовал вина, и Нагачу подал ему
чашу. Вежливый Лань-ю, в знак искренней дружбы, свое собственное платье
предложил в дар монгольскому воителю. Тогда оба они стали отказываться
от принятия подарков, так что, наконец, Нагачу, выведенный их терпения
бросил чашу на пол, в досаде отступил шага на два как бы с намерением уда-
литься. А когда кто-то из присутствовавших китайцев вздумал его остано-
вить, Нагачу поспешно вскочил на лошадь, и был им ранен саблей в плечо.
Это обстоятельство встревожило весь лагерь, и большая часть монголов об-
ратилась в бегство; около 40 т[ысяч] их сдались китайцам; под конец 1387 г.
вся Нагачуева орда покорилась императору, и сам Нагачу получил от него
достоинство хэу и удел с приличным содержанием, а подданные его поселе-
ны в округе Да-нин (в Харчинском аймаке).
[§] 95. Несмотря на это, император, вверяя северную армию Лань-ю, по-
ручил ему очистить песчаную пустыню Шамо от беспокойных скопищ наро-
да. Этот полководец сперва, ища Тэгус-тэмур хана, подвинулся к Харахори-
ну, потом подошел
[л. 345 об.]
к Боир-нору, и, после тщетных поисков, хотел было оттуда возвратиться
в Китай; но, по совету одного из своих подчиненных, с сотней тысяч человек
дошел до южного берега упомянутого озера, и там, узнав, что монгольский
хан находится за 80 ли на севере, двинулся далее, испытывая на пути недо-
статок травы и воды, между тем как степной вихрь препятствовал отысканию
лучшей дороги. В это время Тэгус-тэмур, удаляясь на север, повелел одному
из своих полководцев отразить неприятеля. Но счастие тогда преклонилось
на сторону китайцев, которые, в первой схватке умертвив полководца мон-
гольского, принудили ополчение его положить оружие, и потом, преследуя
хана, успели, кроме князей и военачальников, взять в плен 3 т[ысячи] офи-
церов и 77 т[ысяч] солдат, отнять несметное число верблюдов, лошадей и ро-
гатого скота (1388 [г.]). Государь, сослав второго ханского сына (Tipaonou)
на острова Лю-цю, для привлечения к себе монголов, земли их разделил
на области, назначил туда чиновников из туземцев, предоставив им прежний
образ жизни. Эта победа при Боир-но́ре принадлежит к числу важнейших
происшествий, изнуривших совершенно монголов. После неудачной борь-
бы с Китаем, злополучный Тэгус-тэмур надеялся найти убежище у одного
из своих родственников. Но надменный и властолюбивый Уноршири (Есу-
дар, Исудал, Yessoutier, Yissoudar, Bisourdar), видя безоружного хана среди
малого числа спутников, задумал о похищении престола; умертвив государя

7
Ополчить — вооружить для войны с кем-нибудь, создать ополчение (устар.).
424 [Часть 2]

(на 47[-м] г[оду] возраста, 1388 [г.]), он, величаясь только Сяо-ван князем,
хотел овладеть правлением. Между тем из трех Тэгус-тэмуровых сыновей
[л. 346]
(Энкэ дзорикту, р. 1359 [г.]; Эльбэк нигулэсукчи, р. 1361 [г.]; Харгоцок
Дугурэн тэмур хунтайджи, р. 1363 [г.]), старший Энкэ, под названием Энкэ
дзорикту-хана начал царствовать (с 1389 г.), среди зловещих обстоятельств,
побуждавших князей в Северной Монголии спорить о власти. Четыре сряду
хана погибли в междоусобии (Энкэ-дзорикту † [в] 1392 [г.], брат его младший
Эльбэк † [в] 1399 [г.], и два сына сего последнего: Гун-тэмур † [в] 1402 [г.]
и Улдзэй-тэмур † [в] 1410 [г.]). Правда, все они именовались еще Ди, т. е. им-
ператорами, как бы в напоминание давно минувшей славы их предков, но ни
один из них не имел ни силы, ни дарований, необходимых для столь высоко-
го звания. При них Монголия не могла освободиться от внутренних раздо-
ров и потрясений, гибельных для нее и опасных для Китая, который, по своей
опытности, не переставал наблюдать за волнением степей.
[§] 96. И потому, еще в 1390 г., Хун-ву-ди посылал армию в Монголию;
один отряд ее, под начальством принца Янь8, достиг неприятельского лагеря
и своей приветливостью так обольстил полководца Наир-буху, что он охотно
согласился быть подданным императора. Впоследствии китайские войска не-
однократно ходили в степь на поиски ватаг, делавших нападения, если не на
пограничные селения, то по крайней мере на кочевья монголов, повиновав-
шихся уже Китаю, и пленных уводили с собой на юг (1391 [г.]), или должны
были мчаться далее на запад, и отнимать город Ха́ми (Комул, 112° [восточ-
ной] долг[оты] и 43° сев[ерной] шир[оты] в Восточн[ом] Тюркестане), взя-
тый монголами (1392 [г.]), оспоривать у них каждое укрепление, где монголь-
ский принц Елуй-тэмур со своими сподвижниками
[л. 346 об.]
надеялся утвердиться, чтобы оттуда сильнее поражать неприятельские
войска. Принц этот, захваченный в плен, вместе со своим сыном, жизнью
заплатил за стремление к буйной свободе. В 1396 г. также принц Янь при-
нужден был еще раз в степях преследовать толпы монголов до горы Че-
чер, при которой дал им сражение. И все частные покушения монгольской
знати обнаружили только внутреннее изнурение ее и слабость правления
преемников династии Юань, окруженных властолюбцами, которые, ли-
шившись выгод оседлой жизни, приводили в тревогу и своих подданных,
и китайцев. На зыбком у них престоле часто сменялись немощные ханы,
игралище9 судьбы и необузданной аристократии, а Монголия превра-
щалась в безлюдную пустыню, всегда открытую для китайского оружия,
также не очень сильного. В это время вся южная полоса Монголии, вдоль

8
Принц Янь (Янь-ван) — Чжу Ди (Чэн-цзу; 1360–1424), 4-й сын Чжу Юаньчжана,
будущий император правления Юнлэ (1402–1424 гг.), третий император династии Мин.
9
Игралище — игрушка.
Период третий 425

Великой стены, от Корейского залива до Кукэнора, повиновалась уже им-

ператору и была наполнена сильными гарнизонами, на которых лежала
обязанность охранять вход в китайскую твердыню и отражать попытки не-
стройных и по-прежнему бедных жителей севера. Тогда же северная полоса
Монголии занята была поколением Урянхай (кит. Ву-лян-хэ, Вулян-хай,
впоследствии аймак Хорчин).
[§] 97. В 1398 г. скончался Хун-ву-ди, который, освободив свое отече-
ство от иноземного ига, и спасши оное от ужасов безначалия и междоусобий,
успел овладеть Южной Монголией от Цахара до Маньчжурии, простер свои
политические виды и на прочие страны и старался с ними соединиться тесны-
ми узами. Раздавая, подобно Хубилаю, громкие титулы повелителям Тибета,
он желал упрочить и расширить сношения с ними. Назначенный им преем-
ник престола внук его,
[л. 347]
Джу-вынь, несмотря на меры, принятые покойным государем, прину-
жден был пять лет (1398–1403 [г.]) бороться с принцами крови и правите-
лями провинций за власть верховную, и наконец, потеряв всякую надежду
на удержание за собой престола, зажег дворец в Нань-дзине; в костюме хо-
шана, сопровождаемый несколькими спутниками, бежал в Юнь-нань, и там
38 лет скитался10. По нем Джу-дай, принц Янь (пекинский князь) провоз-
гласил себя императором, под именем Джен-дзу, которого правление (1403–
[14]26 [гг.]) известно под названием Юнь-лэ (вечной радости) и переселил-
ся в Пекин (1409 [г.]), переименованный им из Бэй-пин в Шунь-тянь-фу.
Приветствуемый иностранными посольствами (из Малакки, 1409 [г.], Бен-
галы, 1415 [г.], и разных мусульманских владений), новый государь одной
рукой давал инвеституру (1428 [г.]) королю Ань-нань (тонкинскому), дру-
гой изгонял хошанов моложе 40 лет (до 1800 чел[овек]) из фоевских мона-
стырей, жег книги даосские, обещавшие людям доставить бессмертие, ве-
лел писать (1415 [г.]) пространные объяснения на канонические творения.
Но общее расторжение сил довело до того, что дом Мин потерял все свои
завоевания в Монголии и подверг империю двухвековой тревоге от набегов
с севера.
[§] 98. Что же тогда происходило в Монголии? Там ханский престол,
окруженный властолюбивой знатью, обагрялся кровью несчастных ханов
в Харахорине. Там, возле трона, занимал первое место Тайши, визирь, с не-
ограниченным полномочием в делах правления и правом начальства над всем
ополчением. Следств[енно,] в его руках сосредоточивалось все могущество
верховной власти. Между тем в Джунгарии занимали все пространство зе-
мель три сильных поколения: Чорос, Хо-

10
38 лет скитался — Чжу Юньвэнь (у О. М. Ковалевского — Джу-вынь), преемник
Чжу Юаньчжана, вероятно, погиб при взятии Нанкина войсками Чжу Ди в 1402 г. Слухи
о том, что он скрылся под видом монаха, циркулировали еще долгое время.
426 [Часть 2]

[л. 347 об.]

тот и Торгут, а над ними, на севере, вдоль Алтайского хребта, от Хобдо на во-
сток к вершинам Селенги, жили элёты, бодрые, ревнующие о самостоятельно-
сти, под начальством своих старшин. Оттого-то Монголия почти разделялась
на три части, из коих южная состояла более под влиянием Китая, западная
под влиянием Четверного союза, или так называемого Ойратства, в Джунга-
рии, восточная под влиянием хана монгольского, или его верховного визиря.
(Вставка. Ср.: «Труды Пек[инской] мисс[ии»,11] 1, 100–[10]1.)
[§] 99. В восточной части Монголии Эльбэк нигулэсукчи-хан, преданный
звероловству и сладострастию, умертвил младшего своего брата Харгоцок
хунтайджия для того, чтобы овладеть его супругой Улдзейту хун гоа бэйджи,
умертвил безвинно и своего министра, Хухай-дайджу, родом ойрата, которо-
му прежде обещал достоинство чинсана12 и начальство (даруга) над Ойрат-
ством, а сыну его, Батуле, отдав дочь свою, Самур-гунджи, вверил ойратов,
и чрез то вооружил против себя главу ойратского, кэргутского (кэргизско-
го) нойона Угэчи-Хашага, так что он, для собственной безопасности, решился
умертвить хана, присвоил себе красивую его жену, Улдзей хун бэйджи, поко-
рил бо́льшую часть монголов.
[л. 348]
13
(Вставка. Примеч[ание] к § 10014.) Г[-н] Шмидт (Ssan[ang] Ssetz[en,]
404) имя Аруктай принял за одно с Halutaï (ap[ud]15 Mailla, X, 153), Alutai
(ap. A. Rémusat), Ardai (ap. Deguignes16), Олутай (у [Е. Ф.] Тимковско-
го17), и производил от монгольского слова арук, означ[ающего] корзину
для собирания скотского помета; но, после, в разборе сочинения о. Иакин-
фа об ойратах (1835), то же имя производил от ару, означ[ающего] спи-
ну, заднюю часть, тыл, и, наконец, север, так что Арутай должно означать
не что иное, как отставшего (Abtrünnige, Zurückgebliebene), следственно,
почти то же, что в татарско-турецком языке Khalmak, слово, данное тюр-
кестанцами ойратам. Это последнее слово, от которого проистекло Кал-
мык, Kalmücken, Calmouk и т. п., усвоено было приволжским отделени-
ем калмыцкого народа так, что они сами себя стали называть Халимак.
Другое монгольское книжное слово Укгэлэт, превратившееся в просторе-
чии в Элют, Олот, Элет, гораздо позже послужило названием тем же кал-
мыкам. Оно некоторыми ориенталистами относится к глаголу укгэлэку,
«быть недовольну, досадовать, сердиться», и соответствует строптивому

11
Имеются в виду: «Труды членов Российской духовной миссии в Пекине».
12
Чинсан — чэнсян (канцлер).
13
До конца примечания текст смещен вправо.
14
Сам § 100 — на листе 349.
15
ap. — у (здесь: см. у такого-то автора, по данным такого-то) (лат.).
16
Deguignes — Ж. де Гинь.
17
Тимковский — Егор Федорович Тимковский (1790–1875), русский дипломат, писа-
тель, автор «Путешествия в Китай через Монголию в 1820 и 1821 годы» (в 3 т., 1824).
Период третий 427

нраву калмыцкого народа. Так, при недостатке положительных сведе-

ний, невинное корнесловие18 дает различное направление нашим догад-
кам и суждениям!
Бессильный монгольский хан, Эльбеков сын, Гун-тэмур (с 1400 г.) по-
среди беспокойных подданных и партий, ими обуявших, не мог долго насла-
ждаться своею властью. Он умер, не оставив по себе потомства. Некто Гольчи
(Ольджи, Улдзэй), не принадлежавший к царственному Чингис-ханову роду,
успел похитить престол и присвоил себе титло хана. Вместо наименования
Юань, он
[л. 348 об.]
своей династии дал известное уже название Татань.
19
Упомянутый здесь Гольчи должен быть тот самый, которого Малья
(“Hist[oire] génér[ale] de la Chine”, X, 153) называет Koulitchi; [François]
Pétis de la Croix (“Histoire du grand [premier empereur des anciens mogols
et tartares]”, Paris, 1710, 8°, p. 516) [—] Eltchy Timur can, а о. Иакинф
(в «Путеш[ествии…]» [Е. Ф.] Тимковского20, [а также] в [собственных]
«Записках о Монг[олии...]»21, 2, 196, в «Историч[еском] обозрении
ойратов…»22, ст[р]. 13, и в «Статист[ическом описании] Кит[айской]
имп[ерии»,] 2, 85) [—] Гольци. Г[-н] Шмидт принимает его за Улдзэй-
тэмура, который царствовал в Монголии после Гун тэмура. Рукописная
летопись Алтан-тобчи23, вместо этих имен, упоминает Ольджи-тэмур
хана, который воцарился в лето Коня (1402 [г.]) и кончил жизнь в лето
Барса (1410 [г.]).
Обуздав внутренние смуты в империи, чтобы упрочить мир с соседями,
китайский Юн-лэ-ди поспешил с отправлением печати и диплома на хан-
ское звание монгольскому престолопохитителю, присоединив к тому в дар
ему четыре куска золотой парчи. Это был явный признак вассальства, нала-
гаемого Китаем на Монголию, раздираемую властолюбием родоначальников,
которые некогда беспрекословно повиновались дому Юань. При таком поло-
жении не трудно было императору усилить раздор в пустынных владельцах.
Шесть кусков шелковой ткани, пожалованных Мархапе, Йисунтаю и Эмо-
тэю, воспламенили их ревность к Чингис-хановым потомкам, ненависть к но-
вому хану монгольскому и преданность китайскому повелителю. При виде

18
Корнесловие — этимология (устар.).
19
До конца этого примечания текст смещен вправо.
20
Тимковский Е. Ф. Путешествие в Китай через Монголию, в 1820 и 1821 годах
(в 3 т., 1824).
21
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом:
С прил[ожением] карты Монголии и разных костюмов: В 2 т. СПб.: тип. К. Крайя, 1828.
22
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV сто-
летия до настоящего времени. СПб.: Тип. Мед. департ. МВД, 1834. 253 с.
23
Алтан Тобчи (монг. Алтан товч: «Золотой свод») — монгольская летопись XVII в.,
исторический и литературный памятник.
428 [Часть 2]

печати и диплома на ханство они, вместе с Махмудом (Mahamou) ойратским,

пришли в ярость, возмутили войско и разбили наголову Улдзэй (Ольджи,
Гольчи)-хана; потом Элютэй и Махмуд через посольство от своего имени изъ-
явили покорность императору, и Юн-лэ-ди с прит-
[л. 349]
ворным негодованием принял степных послов, а в душе своей радовался успе-
ху сорокалетних трудов китайского двора, с полной уверенностью в лучшую
будущность для империи.
[§] 100. Между тем возведенный на престол Тогон-тэмуров потомок Бу-
ин-шара (Дэлбэк у Сан[анг] Сэц[эна]), без природных способностей и над-
лежащего воспитания, не имел никакой возможности поддержать величие
своих предков и укротить буйных старшин, обнаруживающих притязания
на самовластие в своих поколениях. Само собой разумеется, что импера-
тор не упускал случая еще более разрознить силы монголов, и с этой целью,
в 1409 г., посылал Лю-тэмур-бурха в степи с грамотами, печатями и диплома-
ми к членам дома Юань, чтобы их расположить к китайскому правительству,
особенно Буин-шару, о котором носились слухи, что он намерен возмутить-
ся. Действительно, этот сановник, не принимая предложенных ему почестей,
нашел средство преклонить на свою сторону Бату-тэмура и несколько других
лиц, бывших уже в китайском подданстве. И в 1410 г., император, отправляя
с двумя послами подарки для Элютэя (Аруктая, Арутая), Мархапы, Хаши-
Тэмура и многих других вельмож, советовал им жить в мире. Но они, умерт-
вив одного из послов, другого отослали в Китай, присланную грамоту сожгли,
и сами перешли на сторону Буин-шари. Оскорбленный этой дерзостью мон-
голов, Юнь-лэ-ди, отдавая область Шунь-нин Мухмуду, предпринял нанести
решительный удар [по] своим северным соседям.
[л. 349 об.]
Полководец Цю-фы, с сотней тысяч конницы перешагнув Великую сте-
ну, на южном берегу речки Ло-кэ-хэ разбил один монгольский отряд, и, узнав
от пленных об отступлении Буин-шары на север, с 10 т[ысячами] чел[овек]
поспешил за ним, но, будучи окружен внезапно поворотившими монгола-
ми, пал на поле битвы вместе с прочими храбрейшими воителями. Известие
об этом злополучии армии тронуло государя так, что он, с намерением не-
медленно отомстить врагам, повелел снаряжать армию, приготовить прови-
ант для нее и военные возы для похода в степи. И в начале 1411 г. из Пекина
сам двинулся за Великую стену. После продолжительного и трудного пере-
хода в пустыне, наконец, у верховьев Керулуна, он встретился с Буин-шарой,
и барабанным боем так встревожил монголов, что они, не слушая увещева-
ний своего хана, опрометью обратились в бегство. Вслед за ними поспешил
и Буин-шара, с 7 только всадниками. Оттуда император двинулся на восток,
к Фэй-юнь-хэ, где визирь Элютэй (Аруктай, Арутай), собрав остатки ханской
армии, решался дать сражение китайцам. Но неудачная борьба и потеря важ-
нейших сподвижников заставила его искать спасения в бегстве. Император
Период третий 429

отправился в свою столицу, и поход его в Монголию не имел ожидаемых след-

ствий. Несогласие Буин-шары с его визирем способствовало триумфу китай-
цев. Но одна и другая сторона, подвергшись значительному урону, еще более
прежнего озлобились против себя. И хотя, под конец 1412 г., Элютэй через
посольство просил Юн-лэ-ди принять его орды на тех же условиях, как тур-
панские и другие, но один голос в императорском совете решил вопрос о нем
так, чтобы его оставить в прежнем положе-
[л. 350]
нии, не допуская к прочим поколениям, коих союз может сделаться опас-
ным для империи. И так, Элютэй, изнуренный борьбой с Китаем, не надеясь
на силы монгольского хана, пытался приобресть покровительство императо-
ра, чтобы при удобном случае восстановить свое могущество и погрозить не-
навистному ойратству, которое, в свою очередь, питало злобу к монгольскому
хану и старалось истребить царственный дом Борджигин или Чингис-хано-
вых преемников.
[§] 101. (Вставка. Ойратство.) Ойраты считают своими родоначальни-
ками четырех сыновей Доа-Сохора (который был старшим братом Добо-
меркгэна, супруга Алун-гоа из Тумэтов), а именно: Доноя, Докшина, Эмнэка
и Эркэ, из коих первый был праотцем элётов (укгэлэт), второй — багатутов,
третий [—] хоитов, последний [—] кэргутов (кэргисов).
24
См. Schmidt’s Ssanang Ssetzen, 56, и родословную при § 3. О. Иакинф
(в «Историч[еском] обозрении ойр[атов…»], ст[р]. 24) полагает, что назва-
ние четырех ойратов возникло по основании дурботского дома, но у Са-
нанг Сэцэна оно упоминается в последние годы XIV в. (см. ст[р]. 138,
142), на что и наш синолог намекнул (l. c., p. 11), говоря, что выход То-
гон-тэмура из Китая в Монголию (1367 [г.]) составляет эпоху, с которой
джунгарские монголы появились на политическом поприще под названи-
ем ойратов. [П. С.] Паллас (“Samml[ungen] Histor[ischer] Nachrichten…”,
1, 6) из калмыцких источников почерпнул сведение о названиях четырех
ойратов: элёт, хоит, тумэт и барга-бурят. Другие рукописи, вместо тумэт,
представляют название батут (багатут, богатыри), гораздо правдоподоб-
нее, потому что тумэты никогда не принадлежали к ойратству. Между тем
кэргуты или кэргисы в древности,
[л. 350 об.]
по всему вероятию, с баргу-бурятами составляли одно поколение, кото-
рое от внутренних раздоров, около времен Чингисовых, перес[ел]илось
в окрестности Байкала. Отсюда можно разрешить сомнение, почему одни
летописи прибайкальских жителей, при Чингис-хане, называют кэргу-
тами, а другие баргу-бурятами. О толкованиях на сл[ово] «элёт» сказа-
но уже нами в примеч[ании] к § 100. Оно, как замечено г[-ном] Шмидтом
(Ssan[ang] Ss[etzen,] 404), не происходит от Элютэя.

24
До конца примечания текст смещен вправо.
430 [Часть 2]

Мы не знаем исторических подробностей о каждом из ойратских поко-

лений до тех пор, пока они не возмужали и не вступили в соперничество
с монгольскими ханами относительно первенства, по праву происхождения.
В начале XV века управлял ойратством Угэчи-хашага из рода кэргутского
(§ 99), неизвестный китайским летописцам, но упоминаемый Санан Сэцэ-
ном. От его-то руки пал и хан, пал и Батула Чинсан, назначенный правителем
ойратства. Умирая (по Сан[ан] Сэц[эну,] 1419 [г.]), Угэчи хашага свою долж-
ность оставил сыну своему Эсек, который взял за себя вдову Самур-гунджи
(дочь Эльбек хана), а Улдзэйту хун бэйджи, вместе с сыном ее Адзай-тайджи-
ем и Аруктаем (так прозванным от корзины (арук) для собирания аргала25:
собственное имя его Угудэлэку, из рода Ассод) обратил в рабство. По смер-
ти Эсэку-хана (1425 [г.]), Самур гунджи, из мщения к памяти Угэчи-хашага,
рабов своих выпустив на волю, тайно отправила их в Монголию к родствен-
никам с известием о безначалии у ойратов. Тогда-то остатками монголов
управлял сын хорчинского владельца, Адай-тайджи (потомок Эрик-бухи).
Сочетавшись с Улдзэй хун бэйджи, по призыву Самур гунджи, на месте, где
находились восемь белых домов Чингис-хана, он принял бразды правления
(1426 [г.]), достоинство визиря (тайши) пожаловал Аруктаю, напал на ойра-
тов, покорил
[л. 351]
их и Батулы сына, Бахаму (Махаму, Махмуда) полонив, обратил в рабство,
под именем Тогона. Но этот юноша, по предстательству26 Самур-Гунджи,
уехав на родину, возмутил ойратов так, что они двинулись на монголов, Адай
хана убили на охоте (1438 [г.]). Вскоре потом умер и Тогон тайши, оставив
22-летнего сына, Эсэна. Так нам передают монгольские летописцы борьбу
ойратов с восточным отделом монголов за право на престол. Приведенный
ими Аруктай должен быть не кто иной, как Элютэй, о котором выше было
сказано.
Китайская история уверяет нас, что, под конец 1413 г., Махаму (Махмуд)
известил Пекинский двор о низвержении Буин-шары, истреблении его пар-
тии и возведении на престол, вместо [н]его, Дарибы (Talipa) из ойратского
рода, и что император торжественно изъявил ему свое благоволение за его
усердие. Итак, ойратская партия получила перевес в управлении, и Элю-
тай, лишившись звания визиря (тайши), не мог уже бороться с Махмудом, и,
из опасения кровавой мести с противной стороны, не хотел покориться сво-
ему сопернику, а стал считать себя китайским подданным и послал в дань им-
ператору верблюдов и лошадей. Это он сделал вследствие потерянного сра-
жения с Махмудом в Урянхайской (Валан-хай) области, и побежденный был
принужден с остатками своих подданных с севера переселиться к югу, в наде-
жде на покровительство Китая в борьбе с главой ойратов. Но император дал

25
Аргал — овечий навоз.
26
Предстательство — заступничество, покровительство (устар.).
Период третий 431

ему знать, что, вполне постигая настоящее положение дела, из одного только
великодушия про-
[л. 351 об.]
щает ему прежние его поступки, и, жалуя титло князя Хонин, велел ему иметь
пребывание на север[е] Шамо, а Махмуду занять Урянхайскую область.
[§] 102. Признание титла и права владения на юге Элютею оскорби-
ло честолюбивого Махмуда так, что он в досаде прекратил (1415 [г.]) от-
правление дани ко двору, и чрез то подвергся подозрению императора. Для
лучшего удостоверения в намерениях его, Юн-лэ-ди с отборными войска-
ми двинулся в Монголию, и, приблизившись на сто ли от Махмудовых ко-
чевьев, удивлялся, что никто оттуда не является к нему с поздравлением.
Сбылось его сомнение. Дариба, Махмуд и пр[очие] с 30 т[ысячами] чело-
век вышли ему навстречу, как враги, и целый день с ним сражались от-
чаянно. Ночью Махмуд с поля битвы отступил за Ту́лу; император при-
писывал себе победу, и вскоре увидел перед собой гонца, прибывшего
с извинением от Элютэя, что он, по причине болезни, не может лично за-
свидетельствовать своей покорности. Государь, притворно сожалея о том,
послал к нему в дар сто мер с[а]рацинского пшена, сто мулов и сто бара-
нов, да тысячу мер хлеба для его подданных, и потом возвратился в Ки-
тай. В след[ующем] году (1416 [г.]) Махмуд, с[о] своей стороны, отправ-
ляя дань ко двору, приказал послу объяснить императору, что предыдущее
сражение было только последствием опасения за себя, а не злого умысла.
Из любви к миру, Юн-лэ-ди принужден был довольствоваться и этими от-
говорками. В 1417 [г.] Элютэй, донося двору о победе, одержанной им над
урянхайцами, подданными Махмуда, при-
[л. 352]
слал оттуда пленных и лошадей. Махмуд скончался в 1418 г., оставив правле-
ние своему сыну, Тогону, с одобрения Китайского двора.
27
О. Иакинф, в «Истор[ическом] обозр[ении] ойратов[…,] ст[р]. 16, го-
ворит, что Махмуд, в 1425 г., сделал нападение под Халганом на Элютэя,
и что Элютэй побежденный им, удалился к востоку и с[о] своим народом
поселился близ маньчжурской границы, по реке Ля́о (Ляо-хэ, по-монг[оль-
ски] Шара-мурэн), следст[венно,] на землях нынешнего аймака Хорчин.
Но хронология у нашего синолога не согласна с летосчислением Мальи,
из которого и мы заимствовали.
[§] 103. (Вставка. Борьба Элютэя с Китаем.) Наскучив своим положени-
ем, по смерти страшного соперника, Элютэй задумал о независимости от Ки-
тая, и чтобы не произвести внезапного волнения в умах, сперва восстано-
вил Буин-шару хана, потом, заметив негодование императора, стал нападать
на его подданных или вассалов, и набегами своими опустошать земли даже
до стен Нин-ся (в губернии Гань-су). Это дало повод к вторичному походу

27
До конца параграфа текст смещен вправо.
432 [Часть 2]

китайцев в Монголию (1423 [г.]). Разделив свою армию на отряды, импера-

тор вдруг обхватил значительное пространство пустыни, и привел в такое
затруднение Элютэя, что он, невзирая на вопли матери и жены, со стадами
и имуществом двинулся по направлению к Кулун-нору, а китайская армия,
захватив часть его табунов, возвратилась в пределы империи.
В это время, когда Махмудов сын, Тогон, начал приобретать вес между
монголами, Элютэй решился провозгласить себя ханом, не встретив большо-
го препятствия со стороны
[л. 352 об.]
бессильного и неспособного к управлению Буин-шары, которого, по свер-
жении с престола, велел умертвить. Собрав значительное войско, новый хан
бросился на юг грабить Северный Китай до стен Сюань-фу. Подстрекнутый
наглостью его, император спешил было в сте́пи, но на дороге, узнав от мон-
гольских принцев о победе Тогона над Элютэем, послал только военные отря-
ды преследовать непокорного. Поиски их остались тщетными.
Спустя несколько месяцев, Элютэй снова (1425 [г.]) вторгнул[ся] в Се-
верный Китай и с богатой добычей воротился в степи. Императорский со-
вет начертал было план нового похода в Монголию для истребления хищ-
ника; но Юн-лэ-ди прежде всего решился сподвижников его преклонить
на свою сторону, уверяя их, что предводитель их один должен быть подверг-
нут наказанию за свои злодеяния, а потом послал отряды вооруженные для
открытия Элютэя. Неоднократно китайские всадники перелетали пустын-
ные места, и понуждаемые недостатком съестных припасов или холодом,
возвращались восвояси без успеха, и государь, изнуренный походом и сла-
бостью здоровья, отменив свои затеи, вверил бразды правления Жень-дзу-
ну (1425 [г.]), по смерти которого восшел на престол сын его Сюань-дзун
(1426–[14]35 [гг.]), имевший преемником Ин-дзуна (1436–[14]49 [гг.]).
Другого рода дела занимали тогда императоров, и они мало обращали взоры
на монгольские события.
[§] 104. (Вставка. Ойраты, при Эсэне, приобретают перевес над китай-
цами.) В это время Махмудов сын, Тогон, наследовав должность и владе-
ния своего отца, с невольным трепетом опасался Элютэя, неумолимого врага
ойратов, и потому напал
[л. 353]
на него в Восточном Тумэте и, убив его на сражении (1431 [г.]), овладев за-
нимаемыми им землями, элётов присоединил к Ойратству (Джунгарии). Сей
удачный поход так усилил Тогона, что он, по смерти Дарибу, стал простирать
свои виды на ханство; но, приметив сопротивление со стороны князей, прину-
жден был провозгласить монгольского принца Токтобуху (ap. Mailla, X, 186
[—] Toto-tiémur, ib. 196 [—] Totopouha; ap. Ssan[ang] Ssetz[en,] 155, [—] Тай-
сунг), а сам при нем остался визирем, беспрестанно думая о нашествии на Ки-
тай, которое было предположено покойным отцом его. Он между тем посылал
дань ко двору и получил от императора уверение в покровительстве (1435 [г.]).
Период третий 433

По смерти Тогона, сын его и преемник достоинства Эсэн (у кит[айцев

—] Yésien, Yésien-tokan) вскоре обнаружил свою предприимчивость и сде-
лался страшилищем северного Китая как самый могущественный владетель
в Средней Азии. Действительно, в это время ойратство, под влиянием непо-
колебимого визиря, приобрело вес значительный на дела Монголии и могло
отражать покушения Пекинского двора, считавшего уже всю страну до гор
Инь-Шань своей собственностью. Еще в 1448 г. губернатор города Да-тун
(в Шаньси) доносил своему государю, что Эсэн собирает сведения о китай-
ской границе, непрерывно занимается военными упражнениями, заготовля-
ет провиант, привлекает к себе соседственные с Китаем поколения. Хотя это
известие встревожило императора, но, по проискам евнуха Ван-дженя, вско-
ре было заброшено. Неистощимый в деятельности Эсэн, в 1450 г., по примеру
своего отца, хлопотал через посольство у Пекинского двора об одной княжне
для себя
[л. 353 об.]
в супружество, и получив на это обещание от полномочного евнуха, отпра-
вил множество лошадей и 2000 человек в дар императору. Коварный евнух
принял подарки в виде дани. Но провожатые объявили, что это не дань, а сва-
дебный дар за обещанную княжну. Не зная о том, государь удивился дерзо-
сти степных дикарей. Тогда-то Ван-джень, отказавшись от данного им слова,
с презрением отправил ойратских послов. Итак, личное оскорбление пону-
дило Эсэна к жестокой мести. В 7м месяце того же года с многочисленным
войском он вторгнул[ся] в пределы Китая, около Да-тун разбил один не-
приятельский отряд, и, по-видимому, имел намерение идти на Пекин. Двор
трепетал, а евнух, отрядив 10 т[ысяч] войска против врагов, убедил самого
императора выступить в поход, около полумиллиона ратников послал в Сю-
ань-хуа-фу, но не позаботился о приготовлении нужного количества прови-
анта для такого многочисленного ополчения. Между тем со всех сторон до-
ходили до государя жалобы на нераспорядительность Ван-дженя, который,
при незнании военного дела, не думал о выгодах своих подчиненных. От не-
достатка съестных припасов, от трудов похода и беспрерывных дождей воз-
никла эпидемическая болезнь, истребившая много народа. В начале 8го меся-
ца армия едва достигла Да-туна и получила приказ продолжать путь на север.
Никакие жалобы, советы и предсказания не могли смягчить упрямого евнуха,
который дерзостью отражал мнения других сановников. Наконец, настойчи-
вость всех вельмож поколебала Ван-
[л. 354]
дженя так, что он отдал приказ войску готовиться к обратному походу. Для
предохранения государя от опасности, один из полководцев осмелился пред-
ложить ему путь через Дзэ-дзин-гуань; но евнух убедил императора ехать
на Вэй-чеу, где Ван-дженев брат ожидал случая предстать пред лицом хуан-
дия. Армия двинулась на Ту́-му, и миновав гору Дзи-минь-шань, узнала вне-
запно о приближении Эсэна. Вскоре ойраты, разбив 50-тысячный китайский
434 [Часть 2]

отряд, успели так стеснить и главную армию, что она не могла сделать ни ма-
лейшего движения в невыгодном местоположении, лишенном даже воды.
Сначала Эсэн не постигал причины, почему китайцы стояли лагерем, между
тем как они могли идти прямо в Хуай-лай, и долго не решался на какое-ли-
бо действие; потом, под предлогом мирных переговоров с императором, он
послал узнать о состоянии его армии, и, проникнув [в] тайну, сделал силь-
ный натиск. До ста тысяч трупов покрыли поле битвы; более 200 т[ысяч] ло-
шадей и мулов сделались добычей ойратов, и император был увезен пленни-
ком в Монголию. Тогда некоторые советовали Эсэну умертвить царственного
пленника и положить конец династии Мин, которая в свое время силилась
истребить дом Юань; но ойратский воитель, увозя с собой государя, чрез гон-
ца дал знать жителям столицы и императорскому семейству о злополучии,
постигшем китайскую армию.
[л. 354 об.]
А хотя императрицы предлагали множество драгоценностей на 8 мулах
в виде выкупа, но Эсэн не хотел этим довольствоваться. Правитель империи,
младший брат пленника, еще совещался с главнейшими сановниками о мере
наказания Ван-дженя, виновника этого несчастья, не зная о том, что хит-
рый евнух пал в сражении. Остервененный народ, без суда, растерзал род-
ственников и любимцев Ван-дженя, оконфисковал его имение, в то время
как Эсэн с[о] своей добычей приближался к стенам Да-тун-фу. Оттуда ему
предложено было 10 т[ысяч] лан золота и серебра за освобождение государя,
и Эсэн, не приняв этого условия, еще пытался овладеть Сюань-хуа-фу, и по-
том поворотил в Монголию; по чьему-то совету, задумал умертвить несчаст-
ного императора. В назначенный для того день поднялась страшная буря
и гром поразил Эсэнова коня. Напуганный победоносец, отменив свое по-
становление, стал еще почтительнее обращаться с государем и, наконец, объ-
явил Пекинскому двору, что готов исполнить его желание за сто лан золота,
200 лан серебра и 200 кусков лучших шелковых тканей, [и] что, в случае за-
медления, откажется от данного слова. Эти-то угрозы заставили китайского
правителя усилить войско, исправить оружие, заготовить провиант и наблю-
дать за дорогами на юг, откуда везли подати в серебре и хлебе. Возвратив-
шись домой, Эсэн своей строгостью приводил в трепет ойратских и монголь-
ских вельмож, и простой даже народ, так что значительная их часть от него
уклонилась.
[л. 355]
[§] 105. (Вставка. Примирение ойратов с Китаем.) Предчувствие китай-
цев вскоре осуществилось. Ужасный враг их, в начале 10го месяца 1450 г.,
с многочисленной конницей вторично придвинулся к граничной черте, рас-
пуская слух, что везет с собой императора в Пекин, в сопровождении Ток-
тобухи-хана. Покушаясь исторгнуть по дороге города́ из рук китайцев, он
разлился быстрым потоком в Бэйджили, и снова встревожил столицу. Пра-
витель империи требовал войск из Лаодуна на защиту Пекина, который,
Период третий 435

впрочем, смело отражая неприятельские удары, навел Эсэна на мысль пре-

кратить действия миром. Хотя никто не доверял его слову, но, для избежа-
ния других последствий, решено было отправить двух чиновников в неприя-
тельский лагерь с властью на заключение договорных условий. Депутаты
вошли в капище, где находился пленный государь, возле Эсэна и Баин-тэ-
мура, и, стоя на коленях, представили письма на китайском языке импе-
ратору, и на монгольском [—] Эсэну. Но, по возникшему недоумению, они
возвратились без желаемого успеха. В это время 220 т[ысяч] войска при-
ближались уже к Пекину, и ойраты начали опасаться за себя, особенно, ко-
гда 10 т[ысяч] китайцев высыпались из-за городских стен и принудили вра-
га отступить. Эсэн, чтобы оградить себя от дальнейших притязаний, удалив
из лагеря пленника, поворотил на север, гонимый китайцами. Потерпев
страшный урон в сражении на дороге, он, в своем шатре угостив державно-
го пленника лошадиным мясом, объявил ему, что готов уже отпустить его
на родину, и все еще
[л. 355 об.]
медлил с исполнением своего обещания.
Как ни радовались пекинские вельможи приятной молве об освобожде-
нии императора, но не забыли укреплять свою границу, на случай нового по-
кушения со стороны ойратов. В самом деле, еще и в начале 1451 г., полководец
Юй-дзян должен был бороться с Эсэном и удачным нападением расстроил его
силы. К несчастью, евнух Синин, императорский слуга, предавшись ойрат-
скому предводителю, советовал ему убить пленника, пока сам не был сказнен
губернатором в Сюань-хуа-фу. Наконец, Эсэн, испытав неудачу в своем по-
кушении на Китай, решительно предложил мир и свободу императору. В Пе-
кине считали все это предложение несбыточным, а правитель, по-видимому,
не желая расстаться с престолом, объявил совету свою волю о прекращении
сношений с вероломными врагами. Впрочем, обе договаривавшиеся сторо-
ны пересылались письмами, укоряли друг друга в недостатке откровенности,
а Баин-тэмур напоминал Китайскому двору о назначении княжны в супру-
ги Эсэнову сыну. Красноречивый и изворотливый прокурор Ян-шень, при-
быв с блистательной свитой и полномочием в таком важном деле, несмотря
на требование выкупа, успел выхлопотать у Эсэна свободу Ин-дзун-ди по-
сле шестилетнего плена. В ойратском стане дано было прощальное угощение,
и государь, получив в знак памяти лук с колчаном от Эсэна, под прикрытием
отряда конницы, отправился в путь к столице, где еще палата обрядов (ли́-бу)
составляла церемониал встречи, и, у стен Пекина, не дождавшись прибытия
чинов-
[л. 356]
ников, послал известить брата-регента и вельмож, что он отказывается от пре-
стола, и в самой столице с большим трудом согласился на принятие своего
высокого звания. Это совершилось не прежде 1458 года, когда бывший пра-
витель империи нисходил в могилу.
436 [Часть 2]

[§] 106. (Вставка. Эсэн погиб. Ойратство пришло в изнеможение.) Эсэн

еще раз (1453 [г.]) приглашал Китайский двор заключить прочный мир,
не говоря ни о зависимости, ни о дани. Но император, воспретив сношения
с ойратами, назначил комиссию обеспечения пределов государства, велел
приготовить военные возы, которые, впрочем, не вошли в употребление, по-
тому что ойраты тогда были развлечены враждой с монголами. Без сомне-
ния, Эсэн находился уже на высочайшей точке могущества, которому все
повиновалось. Отцом его возведенный в звание хана Токтобуха, имевший
в супружестве Эсэнову сестру, по-видимому, с самого восшествия на пре-
стол до возвращения из Китая (по Сан[ан] Сэц[эну,] хронол[огия —] 1439–
[14]50 [гг.]), управлял Монголией под верховным влиянием своего визиря,
пока сей последний, кроме жестокого обращения с монголами, не обнару-
жил желания видеть своего племянника в звании наследника ханства. То-
гда-то в монголах пробудилось чувство привязанности к Чингисовым
потомкам и стремление к обеспечению личному себя и народному. Умерщ-
вление монгольских юношей Мункэбая и Букэ-сорсона за нескромные сло-
ва так встревожили монголов, что многие из них, из опасения подобной
участи, поспешили уклониться от Эсэновых притязаний и стали помыш-
лять об освобождении царственного дома от постороннего посягательства
на верховную власть. Для порядка в управлении, Токтобуха назначил сво-
его меньшого брата Акбар-
[л. 356 об.]
джи возвел на степень джинонга28, почти вице-короля, который ведал пра-
вой, т. е. западной, частью народа, тогда как левая, или восточная, предостав-
лена была непосредственно самому хану. Впоследствии достоинство джи-
нонга сделалось наследственным. Джинонги управляли почти независимо,
соблюдая некоторую только подчиненность хану: это звание усвоивалось29
брату или второму ханскому сыну, как ниже увидим.
Со стороны Китая, Монголия не опасалась никакого вмешательства в ее
дела, потому что там все внимание правительства обращено было на внутрен-
ние потрясения, сопровождавшие перемену державного лица. Итак, Токто-
буха вместе со своими братьями (Акбарджи и Мандогол), снарядив армию,
повел ее к западу на гордого властелина ойратов. В Турпанской области
встретились две враждебные силы, которые сперва согласились выставить
по одному витязю взамен общего сражения. Первый ойрат (Батур Гуйлинчи)
пронзил стрелой сквозь двойной панцирь своего противника монгола (Батур
Шигусутай); но сей последний, падая уже от сильного удара, успел мечом сра-
зить соперника. Сражение отложено до следующего утра. Монголы не уны-
вали; в ойратском стане страх обуял воинов. Между тем Абдулла-Сэцэн,

28
Джинонг (джинон, джонон, жонон) — у монголов титул наследного принца, царе-
вича.
29
Усвоивалось — т. е. присваивалось.
Период третий 437

Тейленгут, пользуясь простодушием джинон[г]а (Акбарджи), хитро сплетен-

ными словами склонил его перейти на сторону ойратскую. Открылось сра-
жение. Оставленный братом Токтобуха дрался отчаянно, но, не могши пре-
одолеть многочисленных врагов, принужден был искать спасения в бегстве,
в надежде скрыться за Керулуном. На дороге он погиб из рук30 своего тестя
Цабдана хорлатского, как жертва мщения (по Сан[ан] Сэц[эну,] [в] 1452 [г.],
по сведениям [Е. Ф.] Тимковского, [в] 1451 [г.], а по китай-
[л. 357]
ским летописям, [в] 1454 [г.]). Токтобуха незадолго до своей кончины отверг-
нул Цабданову дочь Алтагальчин. Но Акбарджи не приобрел доброго имени
ни у монголов, ни у ойратов. Сыпались на него насмешки и колкие выраже-
ния, как на злодея, мстительного изменника.
По совету Абдуллы Сэцэна, Акбарджи принял на себя звание хана, Эсэна
возвел в достоинство джинонга, и считал себя повелителем монголов и ойра-
тов. Но справедливая кара уже угрожала ему со стороны заговорщиков. Ойра-
ты, под предлогом празднества, поставили два шатра, и в одном из них вы-
рытую яму покрыли войлоком. Собрались там вельможи и народ, встретили
хана кликами радости и песнями. Тогда-то крамольники, умертвив хана, бро-
сили его в приготовленную ими яму, а вместе с ним и трупы 33 привержен-
цев его. Эсэн, достигнув давно желаемого им звания и полновластия над мон-
голами и ойратами (44 поколениями, Дучин дурбэн), старался искоренить
дом Борджигинов (Чингисидов). Акбарджиев сын, Харгоцок-тайджи, не мог
ускользнуть от злодея; один только, по смерти его, от Сэцэк-бэйджи родив-
шийся младенец, по имени Баян-мункэ, каким-то особенным счастьем спасся
между монголами от Эсэновых козней.
Но приходило время положить конец неистовому властолюбию Эсэна,
который звание тайши (визиря) хотел предоставить своему сыну, тогда как
ойраты Алак чинсан западный и Тэмур чинсан восточный хлопотали о визир-
ской должности для первого из них. Видя непреклонность честолюбца, они,
укорив его в неправосудном достижении верховной власти, решились под-
нять оружие. От внезапного их нападения, Эсэн бросился бежать, и
[л. 357 об.]
на побеге был убит Багу, сыном Букэ Сорсона, погибшего по воле Эсэна. Итак,
месть удовлетворена (Эсэн, по Сан[ан] Сэц[эну,] убит [в] 1452 г., по сведени-
ям [Е. Ф.] Тимковского, [в] 1455 [г.], по о. Иакинфу, [в] 1453 [г.]).
[§] 107. (Вставка. Бессилие монголов. Перенесение ханской ставки
из Халхи к Ордосу (1463 [г.]).) Эсэновы владения, между горами Инь-шань
и Великой китайской стеной, простирались на востоке до Ля́одуна и нюджис-
ких кочевьев, на западе до царств Хотонского и Комулского (Хами), но с паде-
нием своего неутомимого предводителя, не могли поддержать прежнего влия-
ния на Монголию. (Вставка. Сперва северные, а после южные монголы стали

30
Из рук — т. е. от рук.
438 [Часть 2]

брать перевес в управлении, а ойраты потеряли значение в делах монг[ольско-

го] народа). Владельцы их, уклонившись от участия в делах всего народа, вы-
нуждены были только заботиться о своих собственных, и деяния их 150-лет-
ние скрылись перед взором историков. Мы не имеем даже полного списка
старшин, начальствовавших в четырех ойратских поколениях, т. е. у чорос-
цев, к которым принадлежал Эсэн, дурботов, торгутов и хошотов (происшед-
ших от младшего Чингис-ханова брата, Хабату-Хасара). (Вставка. Чорос-
ские владельцы лишились влияния на своих союзников, хошотов и торготов,
ограничиваясь своими собственными землями. Оттого каждый из них стал
управлять своим народом, независимо друг от друга и главы ойратов, и толь-
ко там, где дело касалось личной их выгоды, относились к чоросскому хану
и показывали свою покорность. В этот период бессилия чоросских ханов,
прочие ойратские владетели до того усилились, что хошотский Бобай мирза
(дед Гушиханов), по согласию с торготским Бойго урлеком (дедом Хо-урлу-
ка, перебежавшего в Россию), объявили себя ханами, без всякого отношения
к своему главе.) Китайские историки только изредка упоминают о набегах
хищнической орды, или о дани оттуда, доставленной ко двору. Иногда и мон-
гольские записки приводят нападения монголов на одноплеменных ойра-
тов. Напр[имер,] меньша́я жена Токтобухи, Самур-тайгу, получив известие
о смерти Эсэна, с мечом в руке и с семилетним сыном в корзинке, сопрово-
ждаемая войском на лошадях и быках, напала на ойратов и с[о] значительной
добычей возвратилась в свои кочевья. Она же малолетнего (7 л[ет]) своего
сына Мергус-хас-тайджия (у [Е. Ф.] Тимк[овского —] Мар-кор) провозгла-
сила ханом, под именем Укэкту-хана, которого бо́льшая часть монголов при-
знала своим повелителем. С сего времени ханы более известны были у китай-
цев под названием малых царей (по-кит[айски —] сяо-ван-дзы). Укэкту-хан,
[л. 358]
после семилетнего царствования был умерщвлен Доголан тайджием тумэт-
ским (1453 [г.], по Сан[ан] Сэц[эну], 1460 [г.] [—] по [Е. Ф.] Тимк[овскому]).
Посреди злополучия, преследовавшего семейство Токтобухи-хана, оста-
вался еще гонимый судьбой, 16-летний сын его Молон-тайджи, на которо-
го, как на общего искупителя, обращены были взоры всех. Народные клики
призвали его на престол, с полной верой, что он воскресит законный порядок
и спокойствие. Юному хану вручен был Золотой жезл ([монг.] Очир, 1453 [г.
—] по Сан[ан] Сэц[эну]). Вскоре потом коварный солонгосский Ходобага
успел воспламенить подозрение в ханском воспитателе углигутском Моли-
хай-унг, во время охоты обманутый ложным вестником, надел панцирь, при-
нес жертву Тегрию и с незначительным отрядом спутников, бросился на хана
и убил его (1454 [г.]). Открылась клевета, но поздно, и Ходобаге язык был
вырван.
После Молона не осталось потомства мужеска пола, и потому монголы
возвели на престол дядю его Мандагол, Адзай-тайджиева самого меньшо-
го сына от ойратки (по Сан[ан] Сэц[эну,] он род[ился в] 1426 [г.] и начал
Период третий 439

царств[овать в] 1463 [г.]. У [Е. Ф.] Тимковского приведен Магу хор джи-
су, восшедший на престол [в] 1460 [г.], у о. Иак[инфа —] Магу кор дзису,
1461 [г.]). Известно, что он, желая отомстить Доголан-тайджию тумэтскому
за умерщвление Укэкту-хана, ходил на него войной, и, убив его, завладел ту-
мэтами, и потом лишил жизни Молихай-унга, убийцу Молон-хана; что пле-
мянника своего, Баян-мункэ, переименовав Болхо-джинон, жил с ним мир-
но и согласно, пока недоброжелатели не рассорили их. Хан посылал на него
войско, которое, не нашед его в кочевьях, подданных джиноновых полони-
ло и скот угнало. В 1463 г. монгольский хан перенес свой двор из Халхи
к Ордо-
[л. 358 об.]
су, и там умер на 42[-м] г[оду] возраста (1467 [г.]). Преемник его Баян-мун-
кэ (Болхо-джинонг, сын Харгоцок тайджия) пал жертвой заговора пятерых
Дзуншьебо (1470 [г.]). Наконец, монголы возвели на престол пятилетнего
сына Баян-мункэ, Бату-мункэ, под именем Даян-хана, с желанием, чтобы он
сделался повелителем всех монгольских поколений.
[§] 108. (Вставка. Состояние Монголии при воцарении Даян-хана.)
Юному хану предстояли необыкновенные затруднения на пути к велико-
му подвигу, предчувствуемому большинством народа, который целое столе-
тие страдал от внутренних раздоров, от раздробления на части, от недостат-
ка законного направления и нравственной силы. Отсутствие единовластия,
а иногда совершенное безначалие, равно как и расстройство религиозно-
го чувства и дурной пример высших лиц укореняли в нем закоснелое вар-
варство и разврат, и отражались в беспрерывной измене, мятежах и смер-
тоубийстве. Во время смутов, буддизм, по выезде Ананда-мати ламы при
Тогон-тэмуре, исчез до основания между пустынными жителями, и никто
не думал об его восстановлении. Между тем обессиленные борьбой с Ки-
таем и своими родовичами в Монголии, ойраты не переставали беспоко-
ить то комульских и турпанских мусульман, то неверных монголов. Поколе-
ния, даже преданные династии Борджигин, по временам только составляли
некоторый союз против посягательств на верховную власть. Потому невоз-
можно было обойтись без мер решительных, без пожертвований для обще-
го блага.
[л. 359]
[§] 109. (Вставка. Восстановление единодержавия в Монголии при Да-
ян-хане.) В малолетство Даян хана, Мандухай-Сэцэн хатун (вдова, остав-
шаяся после Мандагол хана, а ныне 23-летняя супруга пятилетнего Даян-ха-
на) принуждена была два раза ездить против ойратов, еще не забывших свою
прежнюю ненависть к монголам, покорствовавшим дому Чингисову, и свои
походы ознаменовать добычей. Между тем Исама тайши Дзуншьебо, — ис-
пытанный в происках при Мандагол-хане, питая в себе вражду и к ново-
му повелителю, затеял против него заговор. Когда молва об его злоумышле-
нии проникла в ханскую ставку, Даян-хан немедленно послал военный отряд
440 [Часть 2]

на истребление зачинщика, и возмутительный тайши заплатил своей жизнью

за свое гнусное намерение.
Потом из западной части Монголии прибыли трое вельмож (Баин-цо-
хор из ордосских характан, Джиргугатай мэргэн из Дзуншьебо-Бурят и Того-
лан агулху из Му-минган) в сопровождении 30 спутников к хану с вежливым
приветствием и просьбой, чтобы, при уравновешении налогов в шести ча-
стях (джиргуган тумэн) тогдашней Монголии, одного из своих сыновей, по-
жаловав в достоинство джинонга, отправил к ним в западную половину (ба-
рагун-гар). Это предложение доставило истинное удовольствие хану, ханше
(хатун) и всем присутствовавшим сановникам, и второй ханский сын Улус-
булут, со званием джинонга (цин-вана?) трех западных частей, сопровождае-
мый Бабагай-урлуком хорлатским, уехал на новое место своего пребывания,
в Ордосе (где находились восемь белых кибиток в честь Чингис-хана, как на-
родная святыня) совершил торжественное поклонение перед своим великим
державным предком. И в эту минуту крамольники (Ибири тайши из Дзун-
шьебо и Мандулай агулху ордосец) решили низвер-
[л. 359 об.]
жение своего правителя, и, чтобы прикрыть свой умысел, приказали како-
му-то Больджумару, во время народного собрания, начать спор с Улус-булу-
том за верховую его лошадь. Раздосадованный принц мечом ударил по голове
наглеца и дал повод злоумышленникам сделать на него нападение. Возник-
ла кровопролитная борьба двух партий, и Улус-булут, после сильной защи-
ты, окруженный горстью своих приверженцев, должен был искать спасения
в бегстве, в дороге испытать голод, пока не достиг ханской ставки. Наградив
одного из защитников джинона званием тайши, и 7х пожаловав в дай-дарха-
ны, Даян-хан отправился в поход на мятежников. У выхода из теснины Онго-
ну дзубэ вздумал он остановиться в лагере, в то самое время, как один из тамо-
шних жителей, приближаясь к своему кочевью со стадом, затрубил. Отголосок
трубы и мычанье скота, раздавшееся в горном ущелии, показалось войску зна-
ком присутствия неприятелей. Все бросилось бежать, и Даян-хан, при пере-
праве через речку, упал с лошади в болото. От поспешного отступления, но-
чью, по холмистым местам многие воины лишились седел. Западные враги,
под предводительством Ибири и Мандулая, приходили на Даян-хана, но воз-
вратились без успеха. Вскоре потом Даян-хан, собрав армию из трех восточ-
ных аймаков и союзных хорчинцев, вторично двинулся на запад. У холма
Далан-тэригуту встретились оба войска. Хан краткими словами старался воз-
будить мужество в своих ордосцах, урянхайцах и хорчинцах, 12и тумэтам про-
тивопоставил 12 халхаских поколений, а многочисленному роду Дзуншьебо
[—] 12 чахарских родов. Пять его полководцев (Борхай-ба́тур тайджи хорчин-
ский, Ба́тур Баяхай урянхайский, Саин Цэгэдзэ дзагутский, Багасун табунан31
из пяти халхас[с]ких

31
Табунан — зять князя (монг.).
Период третий 441

[л. 360]
родов и Ба́тур Урум кэшиктэнский) повели свои отряды на бой, халхасы уда-
рили на тумэтов, а цахары [—] на Дзуншьебо. Между тем семь неприятель-
ских воителей (Баин цохор дархан из ордосских Характан, Дарма дархан
куйтутский, Утхачи Кундулэ из Халигучин, Андзулай агулху из тумэтских
Хангинов, Ба́тур Курисун хонгиратский, Соктангу Бурхангу из рода Дзун-
шьебо-Бурят, Мангултай Хошигучи харачинский) соединенными силами
бросились на урянхайцев. При виде опасности Барсабулут сайн алак, избрав
40 отборных ратников, пробился сквозь тумэтские ряды и с тылу начал гро-
мить ордосцев. Вследствие этой кровопролитной борьбы третья часть запад-
ных монголов сдалась победителю, а остальные две части, преследуемые Да-
ян-ханом до Кукэнора, принуждены были ему покориться. Ибири тайши был
убит на побеге в Комул.
После такой блистательной победы на западе, Даян-хан старался пре-
кратить все распри между жителями шести тумэт, водворил спокойствие
и единство в Монголии, торжественно перед осьмью белыми (Чингисовы-
ми) шатрами принял титло хана и умел принудить всех к почтению. Тогда же
(по Сан[ан] Сэц[эну, стр.] 192, из числа 11 своих сыновей) он объявил пре-
емником престола Боди, своего внука; Барса булута, в награду отличной его
храбрости, пожаловал в звание джинона над тремя западными частями Мон-
голии, Сайн-алака назначил джиноном над остальными тремя частями за-
падными, и вообще всех доблестных и оказавших какую-либо услугу ему или
его семейству наградил или званием дай-дарханов, или содержанием, или зо-
лотыми печатями, или почетными титлами. А когда урянхайские старшины
вздумали отложиться и начать неприязненные дей-
[л. 360 об.]
ствия, монгольский повелитель с цахарским и халхас[с]ким ополчением
и вместе с войском из трех западных частей, подведомственных Барса бу-
луту джинону, пошел на них, одержал решительную победу и, присоединив
их к прочим пяти тумэтам, дал им общее название тумэтов. Таким образом,
на развалинах безначалия восстановлено было единодержавие в монгольских
племенах, о благе которых и спокойствии Даян-хан не переставал иметь попе-
чение до самой своей кончины (1543 [г.]).
[§] 110. (Вставка. Китай опять опустошается номадами. Область Ор-
дос.) В продолжение 73-летнего царствования Даян-хана, Китай, по-прежне-
му, неоднократно был навещаем северными хищниками, особенно из Цаха-
ра и Ордоса, и потому вынужден был обратить внимание на возобновление
пограничной Великой стены. В 1485 г. построено звено стены от Да-тун-фу
на запад до Бянь-тэу-гуань длинной на 600 ли, и впоследствии было про-
должаемо на разных точках, а в начале следующего столетия правительство
распорядилось построением новой стены, выше от первой на север, чтобы
обхватить земли, возделываемые военно-поселянами, на которых лежала
обязанность охранять границу. Несмотря на эти меры, монголы в 1479, 1504
442 [Часть 2]

и 150932 годах ходили в северные области империи за добычей. Впрочем, кро-

ме сих набегов, внутренние раздоры, смуты, голод истребляли народонасе-
ление китайское весьма явственно, о чем можно удостовериться из поголов-
ной переписи, которая в 1394 г. нашла 60 545 000 душ, а в 1504 [—] не более
53 280 000, следст[венно], по истечении столетия, открыла убыли до 7 мил-
лионов душ. Потом, в 1522 г., около 20 т[ысяч] ордосцев вторглось в области
[л. 361]
Гу-юань, Лян-джеу и Дзин-джеу, умертвили там множество людей и с до-
бычей покойно возвратились в свои кочевья. В этой стороне и прежде явля-
лись неожиданные хищники, особенно со времен Молихая, который, будучи
подстрекнут врагами (владельца Бухая?) Молон-хана, переправился за Жел-
тую реку, убил его, провозгласил ханом брата сяо-ван-дзы (малого царя) Туй
(sic ap. Mailla, 10, 301), разит Молонова дядю, (Мандагола), и вместе с своими
двумя союзниками, нашед там землю весьма удобную для пастбищ, вознаме-
рился основать кочевье и для этого послал к Китайскому двору с изъявлени-
ем покорности.
Эта область, Ордос, с востока на запад (от Бянь-ду-гуань в Шеньси
до Нин-ся) простирается слишком на тысячу ли; на север граничит с Хуан-хо,
на юг [—] с Великой стеной. По завоевании ее китайцами в 127 г. до Р. Х.,
она названа была Шо-фан, при династии Дзинь переименована в Хо-нань,
а в царствование дома Хань Дин-шунь, и ханами Хэлянь-бобо и Джао-юань-
хао превращено в особое царство. В 1469 г. Сяо-Ку-лан, узнав об изобилии
Ордоса, пожелал там поселиться, и по старой вражде к Holo-tchu, старался
преклонить на свою сторону его подданных, потом перешел Желтую реку,
убил Holo-tchu, овладел его землями и, для упрочения их за собой, заклю-
чил союз с Манлуту. У сяо-ван-дзы (малого царя) было три сына: Horlun,
Hotchu, Mankoantchin. Епула (Ибири), умертвив первого из них, перепра-
вился за Желтую реку и стал кочевать в окрестностях Си-хай (Кукэнора).
После Хорлуна остались два малолетних сына: Poutchi (Боди) и Дзимин. До-
стоин-
[л. 361 об.]
ство малого царя (ся́о-ван) досталось Hotchu, который жил и недолго, и прав-
ление передал своему племяннику Poutchi. Этот новый правитель свою орду
разделил на 5 частей, из коих средней сам заведывал; Kamti, Hanho, Ectien
лежали на восточной стороне. Отделение Kamti, подразделенное на три бу-
лука, находилось около вод Мань-хой ван; Hanho, также разделенное на три
булука, и Ectien находились на берегах Monko-poulan и Kotouti. В них могло
быть жителей до 60 тыс[яч]. В соседстве с владением Poutchi (Боди?) с за-
падной сторны жили Ynchaopoa (Дзуншьебо), ордосы и Mankoantien: первые
из них прежде были управляемы Епулою (Ибири), а по уходе его к Кукэно-
ру, по большей части рассеялись; одни Halatien (Характан) остались на своем

32
[В] 1509 [г.] ордосские монголы на время завладели Кукэнором (примеч. авт.).
Период третий 443

месте. Ордосцы сперва разделялись на шесть булуков, потом на 4, и числом

доходили до 70 т[ысяч]. Орда Mankoantien имела шесть булуков, под управ-
лением Kisiang (ap. [Е. Ф.] Тимк[овского —] Дзенунд, ap. Ss[anang] Ss[etzen —]
Гун-билик-мэргэн джинон). На юг от владения Poutchi кочевали 1) Halatien
(Характан), числом 30 т[ысяч], около Pata-hannai, и 2) Halien. Главное стой-
бище Poutchi (Боди) за пределами Сюань-хуа-фу и Да-тун-фу. На севере ко-
чевали Oulanhan (Урянхай), некогда подвластные сяо-ван-дзы. Далее, на за-
паде простирались кочевья Ouala (ойратские), которые всегда враждовали
с турпанскими мусульманами и могли представить до 50 т[ысяч] войска.
Все эти номады в 1522 г. соединенными силами сделали набег на Китай,
где император, с детства преданный хошанам и даосам, окруженный ковар-
ными евнухами, занимался только открытием тайны бессмертия и не хотел
отвечать на представление вельмож, желавших отвлечь внимание своего вла-
дыки от этой безрассудной мысли. При таком положении им-
[л. 362]
перии, вице-король Датунский, для предохранения себя от дальнейших набе-
гов хищников, предпринял (1524 [г.]) переселить 500 военных семейств к се-
верной черте, и встретил явное возмущение в армии, которая зажгла город-
ские ворота, открыла темницы и вместе с преступниками бросилась во дворец,
умертвила вице-короля и буйствовала до тех пор, пока не лишилась главных
своих зачинщиков. Между тем император, полюбив поэзию, стал сочинять
стихи, администрацию вверил своим чиновникам, сквозь пальцы смотрел
на революцию в царстве Ань-нань (1527 [г.]), на движение турпанцев, на ги-
бельную засуху в Бэйджили, Шаньдун, Хонань, Шеньси и Шаньси. В то же
время кипели уже на севере грозные монгольские орды.
[§] 111. В Ордосе, сыновья Хочу ([ap.] Ss[anang] Ss[etzen —] Барса-булут!),
Kisiang (Гун билик мэргэн джинон?) и Алтан-хан (Yenta, Аньда) приобре-
ли такое могущество, что не хотели признавать над собой власти сяо-ван-дзы
(малого царя). Первый из них поселился в Ордосе, окруженном с трех сторон
Желтой рекой, а последний, обладая Кай-юань и Шан-ду (в Цахаре), имев-
шими более ста тысяч наездников, принял еще в подданство к себе [в]осемь
стойбищ Mankoan-tien. В 1529 [г.] он сделал набег на Да-тун, а в след[ующем]
году вместе с своим братом, за Желтой рекой опустошил Нин-ся, и на обрат-
ном пути разорил окрестности Сюань-хуа-фу. Китайцы не могли его настиг-
нуть. В другой стороне ойраты нападали на Турпан. В 1531 г. беспокойный
Алтан-хан вторично тревожил Да-тун, опустошил пределы Шеньси, врывал-
[л. 362 об.]
ся в Шаньси, и везде по себе оставил страшные следы. (Вставка. Анда не-
сколько лет сряду вторгался в Кукэнор; тангуты не могли ему противиться,
только владелец бургасского рода мог защищать себя от вторжения монго-
лов; но, наконец, Анда, около 1555 г., неожиданно с несколькими десятка-
ми тысяч напал на него; тангутский владелец бежал, и Анда завладел Ку-
кэнором. Оставив сына своего Бинду для управления покоренной страной,
444 [Часть 2]

он возвратился в Тумэт. Хан Холочи — потомок Бинду.) Между тем китай-

ский император препокойно искал успокоения в своих любимых занятиях, и,
чтобы сберечь время на таинственные беседы с даосами, готов был тяжесть
правления на год или на два вручить своему сыну. Неукротимый Алтан-хан
с[о] своими союзниками, [в] 1541 [г.], опять напал на Китай, и, с помощью
одного хошана, достиг стен Дай-юань, и возвратился с огромными сокрови-
щами. В 1542 [г.], он еще возобновил поход, во время которого умер стар-
ший брат его, оставив многих сыновей, разделивших между собой отцовское
имущество. Тогда Алтан-хан сделался самым могущественным владетелем
и весьма часто нападал на провинцию Шаньси. Китайские сановники обеща-
ли за его голову дать тысячу лан и чин 3й степени; но никто не дерзнул по-
сягнуть на ужасного наездника. Безбоязненный хан проник в область Тай-
юань до берегов Фын-шуй, и оттуда делал набеги на земли Лу-ань, Бин-ян
и другие города, разбил две армии, увел с собой около 200 т[ысяч] жителей.
В 1544 г. он же распространил ужас до самого Пекина, а в 1547 [г.] объявил
желание быть данником китайским. Но двор не мог поверить, чтобы сорока-
летний враг хотел смириться и прекратить набеги на Ша́ньси. Получив отказ
в своем требовании, Алтан-хан с новым ожесточением стал огнем и мечом
опустошать пограничные области, и в 1550 [г.] вздумал оружием принудить
императорский двор к заключению с ним мирных условий; от Да-тун бро-
сился к Тун-джеу, с видом, будто [собирается] осадить Пекин, и, опрокинув
многие китай-
[л. 363]
ские отряды, прискакал к стенам столицы, и, сидя на войлоке, написал пись-
мо к императору с изъявлением покорности, требуя, чтобы он считал его дан-
ником империи и дозволил присылать к нему с данью не менее 3 т[ысяч]
чел[овек], а, в случае отказа, погрозил осадой Пекину. Испуганный двор за-
молк, и во время его нерешимости, вдруг запылали северные ворота: импера-
тор побледнел, а в следующий день получил известие, что Алтан-хан, по опу-
стошении окрестных уездов, весьма счастливо удалился в степи. Чего же
добивался он? Дозволения на промен лошадей, как важнейшего достояния
степных жителей. Кто-то из полководцев, для ограждения империи от набе-
гов, придумал было учредить ярмарку для того на границе, с условием, если
хан согласится быть верным вассалом. Это мнение было сильно оспаривае-
мо одним чиновником (Ян-дзи-шин) военной палаты, который в учреждении
ярмарки предвидел источник новых притязаний со стороны номадов. Но им-
ператор, придерживаясь первого проекта, велел тотчас назначить место для
меновой торговли и определить цену обыкновенным монгольским лошадям.
Алтан-хан лично присутствовал на ярмарке и оттуда послал ко двору в дар
двух редких лошадей, а впоследствии стал пригонять более быков и баранов,
чем коней, да, кроме того, потребовал открытия таких же ярмарок и в Ля́о-
дуне. Тогда-то Пекинский двор, по-прежнему усомнился в цели требования
и притворно не хотел обратить на это внимания, а подданные его из трусости
Период третий 445

не поехали на условленные места. И вот повод к набегу Алтан-хана (1552 [г.])

на Да-тун, и уничтожению ярмарки. Но, в 1553 и [155]4 [гг.], китайское
[л. 363 об.]
войско как-то успело остановить хищников, которые, после роздыха, в 1557
и [155]8 г[г]. снова кровью ознаменовали свои вторжения в империю. Нако-
нец, китайцы принуждены были бдительнее подсматривать движения сосед-
ственных орд, усилить пограничные гарнизоны, укрепить некоторые места,
более опасные, и, посредством ласк и подарков, склонять на свою сторону
монголов важнейших. Действительно, в 1570 г., ханский внук (Гарту, Haliko)
вместе с 10 вельможами перебежал к китайцам, и престарелый Алтан-хан
(р. 1507), по внушению своей супруги, с сотней тысяч всадников поскакал
на границу империи и, выручая оттуда своего внука, обещал сделаться дан-
ником, с условием, если ярмарки для промена лошадей будут опять откры-
ты на местах, определенных правительством. Тогда мнения придворных са-
новников о ханском предложении были различны; но император, соглашаясь
на условия монголов, Алтан хана наименовал князем (Сун-ван) Шунь-и, до-
зволил ему в 3м или 4м месяце представлять дань, обещал возобновить ярмар-
ки, с тем, однако, чтобы ханские послы не приезжали ко двору. В 1573 г. при-
готовлены золотые и серебряные печати для Алтан-хана и родоначальников.
Спустя год, ханский сын, с[о] своей стороны, настаивал также на учреждении
ярмарки на западном берегу Желтой реки, и, получив отказ, с войском и ста-
дами переселился к Кукэнору и оттуда начал тревожить провинцию Шеньси,
и смирился не прежде, как по назначении Гань-джеу и Джуан-лян для мено-
вой торговли. Напротив, отец его, китайский данник, строго наказывал тех,
которые нападали на империю, и вслед за тем
[л. 364]
требовал еще одной ярмарки на границе и присылки золотой печати для од-
ного из своих подданных, вопреки мнению пекинского совета, полагавшего
неприличным удовлетворять всем ханским прихотям и раздавать печати ма-
ловажным лицам.
[§] 112. Это продолжительное движение южных монголов происходило
без ведома главного хана, и служит доказательством невнимательности под-
данных к царственной особе. Правда, могучий Даян-хан во все свое долговре-
менное правление старался о сплочении отдельных частей народа в одно го-
сударство, которого совершенное устройство оказалось несбыточным делом.
Несмотря на восстановление державы Чингисова дома, возродившаяся мо-
нархия носила в себе семена тленности, потому что она не токмо была разделе-
на на восточную (дзэгун-гар) и западную (барагун гар) половину, но и на мел-
кие ленные княжества, коих малосильные владельцы, члены одной династии,
добиваясь полновластия, не думали о повиновении старшему в роде. Мно-
гие из этих вассалов, Даян-хановы потомки, обладая значительными и мно-
голюдными поколениями, основали отдельные ханства, не заботясь о Цахар-
ском повелителе, которого слишком незавидное звание составляло достояние
446 [Часть 2]

потомков Турубулута, старшего Даянханова сына, до пришествия маньчжу-

ров. Впрочем, и Даян-хана китайцы называли малым царем (ся́о-ван-дзы),
который из своего главного стойбища у подошвы горы Хангай стал посещать
Ордос, и подкрепляемый северными монголами (халхасами) сделался могу-
щественным; с 1500 г. он начал жить в Ордосе и тотчас дал почувствовать ки-
тайцам свое присутствие, а
[л. 364 об.]
коль скоро (1532 [г.]) переселился далее на восток к реке Ляо между своих ту-
мэтов, то на северо-западе (в Ордосе) заменили его Дзенон и Алтан-хан (Анда)
в Тумэте, из коих последний передвинулся (1550 [г.]) к озеру Хоир-нор, при-
звал перебежавших китайцев на жительство в город Фын-джеу, близ Кукэхото,
возле границы, и для собственной безопасности построив городки, своими на-
бегами крайне беспокоил китайцев до 1570 год[а]. В том же промежутке време-
ни деятельность Алтан-хана была чувствуема и в других странах. Напр[имер,]
в 1552 г. он ходил войной на ойратов, убил хоитского князька Мани минга-
ту и покорил его подданных; спустя десять лет (1562 [г.]), племянник его, Ху-
туктай Сэцэн хунтайджи (предок историка Санан Сэцэна) сделал нападение
на ойратов, при Иртыше (Эрчис) разбил торгутов и как завоеватель велел убить
черного верблюжонка и черное знамя водрузил в ханском стойбище. Первый
поход, кажется, имел в виду обеспечение Алтан-хана со стороны ойратов, вла-
девших Харахорином, во время его набегов на Китай. Далее, поход Алтан-ха-
на в Хара-Тибет (1573 [г.]), покорение части Шара-Уйгуров, равно как и поход
его племянника (1566 [г.]) в Тибет, привел монголов в соприкосновение с при-
верженцами Будды, которые тотчас умели воспользоваться случаем для вос-
становления своей веры посреди своих победителей. Многие тибетские ламы
стали проповедовать буддизм и положили начало великому перевороту в по-
литической и нравственной жизни монголов. Между тем неутомимый Алтан-
хан, в продолжение своей борьбы с Китаем и ойратами, свято сохранял друж-
бу с остальными монгольскими поколениями, будучи уверен в непритворном
их сочувствии. Итак, Даян‑ханова монархия представляла некоторое единство
политическое, по временам только расторгаемое беспокойными ойрата-
[л. 365]
ми, потерявшими уже перевес в Монголии, единство в сущности непрочное,
но готовое к восприятию элементов прежнего своего могущества. Вскоре буд-
дизм снова обхватит своих там приверженцев, но не поддержит материальной
централизации народа, и сам превратится в сильное орудие политики тибет-
ских иерархов, призываемых на брань со светскими иноверческими повели-
телями восточной половины Азии.
[§] 113. Из одиннадцати Даян‑хановых сыновей старшие Турубулут
(р. 1482 [г.]), Барсабулут (р. 1484 [г.]), Алцубулут и Очирбулут (р. 1490 [г.])
вместе с[о] своими подданными переселились на южную сторону песчаной
степи, к Великой китайской стене. Они-то и их потомки были начальника-
ми девяти аймаков: Аохан, Найман, Багарин, Дзарот, Кэшиктэн, Удзумучин,
Период третий 447

Хагучит, Сунит и Ордос, а последнему сыну, Гэрэсандза Джелайр хунтайджи

достался аймак, по преимуществу названный Халха (защитой, охраной), ко-
торого главная ставка находилась на севере Гоби. Но, по смерти Даян-хана
(1543 [г.]), на ханство возведен был внук его, Турубулутов сын, Боди тай-
джи (р. 1504 [г.]) на 41[-м] г[оду] возраста. В самом начале его царствования
возникли разные толки об упрочении единодержавия и мира в монгольских
племенах. Один хорчинец, Ба́тур Молосай, считая три части западных монго-
лов (гурбан барагун) бесполезными, советовал новому повелителю рассеять
оные, или, переменив их правление, соединить, перемешать с восточными по-
колениями. И Боди-хан привел бы в действо предположение Ба́тура, если бы
родительница его, Цагачин Асан Тайгу, не напомнила, что и покойному деду
его, после достопамятного сражения при Далан-тэри-
[л. 365 об.]
гуту, для внутреннего спокойствия, советовали цахаров слить в одно пле-
мя с баярами, дзуншьебо с хорчинцами, тумэтов с халхасами, и что тогда же
Даян-хан отверг сие мнение, как противное его убеждению и общей пользе.
Кроме того, оказывалось между западными монголами множество отличных
витязей, известных своей храбростью и искусством в военном деле, которые
готовы были всеми силами защищать свою родину от всякого постороннего
посягательства на ее права. Итак, Боди-хан, оставив без исполнения этот про-
ект, старался кроткими мерами пресекать источник раздоров, и те же мысли
вдохнул в своего сына и преемника, Дарайсун тайджия, который, после тор-
жественного принятия ханского титула у ордосов (1548 [г.]) в западной ча-
сти, тотчас укрепил узы дружбы с западными монголами (гурбан барагун), и,
возвратившись в свою резиденцию на востоке, наименовал себя Кудан ханом,
и, вняв просьбе своего двоюродного брата, Алтана, пожаловал ему титло Су-
ту-хана, с условием, что он будет верным защитником прав ханского престо-
ла. Последствия явно доказали, что Алтан-хан, сам по себе могущественный
владелец ордосский, во всех своих действиях свято исполнял данное слово.
Живя дружно с прочими монгольскими князьями, он был бичом для Китая
и для ослушных ханскому велению (§ 110–[1]12).
[§] 114. Очевидно, в это время, монгольский народ разделялся на две по-
ловины: восточную, под главным управлением хана, жившего в Цахаре (Ча-
хар), и западную, под управлением неустрашимаго Алтан-хана, жившего
в Ордосе, который несомненно обладал большей силой в сравнении с первым
(Вставка33. «Энц[иклопедический] сл[оварь…», СПб., 1861,] 3, 38734.) Пото-
му-то Боди-
33
Вставка сделана карандашом, по-видимому позднее, чем основной текст, что указы-
вает на то, что он написан до 1861 г.
34
«Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литератора-
ми» — российский универсальный шеститомный энциклопедический словарь, выпускав-
шийся в 1861–1863 гг. в Петербурге типографией И. И. Глазунова. Изданные тома охваты-
вают алфавит от А до Е.
448 [Часть 2]

[л. 366]
тайджи (§ 113) отодвинул свое стойбище к Ляо. Как бы то ни было, эта монар-
хия чувствовала уже недостаток двух важных опор народной нравственности,
а именно: законов и религии. Одно и другое в значительной части совершено
было в царствование старшего Дарайсунова сына, Тумэн-тайджия, который
своими деяниями (1558–1592 = 35 [лет]) вполне заслужил почетное титло
Дзасакту-хана.
[§] 115. Составление законов поручено было Амутай хунтайджию цахар-
скому, Ойсан Субухай из восточной Халхи, Хутуктай Сэцэн хунтайджию
ордосскому, Ном дара хулачи нойону асутскому и Цуругэ хунтайджию ту-
мэтскому. Они-то [и] написали уложение, которое всеми поколениями было
одобрено и обуздывало самоуправство частное, укореняло тишину и благо-
нравие, обеспечивало собственность и решало важнейшие вопросы в обще-
ственной жизни народа. Штраф с нарушителей закона взимался панцирями,
верблюдами, лошадьми, баранами и разными вещами. Князь, дерзнувший
возмутить спокойствие какого-либо аймака или грабить, вызывает против
себя общие силы монголов и ойратов, и лишается собственного удела, которо-
го половина назначена в вознаграждение пострадавшему от него, а остальная
часть переходит во владение монголов и ойратов. Князь, получивший изве-
стие о нападении неприятеля или хищника, и не прибывший с[о] своим от-
рядом к общей армии, подвергается взысканию ста панцирей, ста верблюдов
и тысячи лошадей. Князь за побег с поля битвы обязан отдать сто панцирей,
сто верблюдов, 50 крепостных семейств и тысячу лошадей. Мелкопоместный
владелец платит только 10 панц[ирей], 10 вербл[юдов], 10 семейств и 100
[л. 366 об.]
лошадей; дзайсан35, дзаргучи36 — трех рабов, 3 юрты и 30 лошадей, а полко-
водца, лишив панциря, в женском одеянии водят напоказ всем. Определено
наказание и тому, кто увидит неприятеля и не донесет о том своему начальни-
ку, или во время тревоги не поспешит с оружием в стан к своему князю. Да-
лее, штраф за отказ в лошадях рассыльным по общественным делам; за раз-
ные оскорбления духовенству, начальству и слугам его нанесенные, также
за подлог, за неуважение к родителям и пр. Не забыты древние обыкновения
относительно супружеств, свадебных договоров, взимания долгов, воровства,
грабежа, судопроизводства, колдовства и т. д. Словом, законодатели желали
оградить внутреннее и внешнее спокойствие народа, подчинив его властям
и общественному порядку, сообразному с потребностями и отношениями ко-
чевой жизни.

35
Дзайсан (зайсан) — наследственный титул, дававшийся за военные заслуги; звание
родоначальника или главы рода у монголов и бурятов; владетель аймака (монг.).
36
Дзаргучи (дзаргучей) — судья; чиновник, совмещающий функции администратора
и судьи (монг.).
Период третий 449

См.: Ssanang Ssetzen, 200, 410. Pallas’s [“…] Nachr[ichten…”]37, 1, 194–211.

[§] 116. После выхода из Китая, монголы забыли свой буддизм, которо-
го охранение стоило многих трудов императорам и причинилось к расстрой-
ству зависимости китайцев от монгольских ханов. Потом продолжительные
внутренние смуты в среднеазийских степях, недостаток единства в правле-
нии и изнурение Тибета не могли благоприятствовать распространению буд-
дизма между монголами. Между тем следы этого вероучения, при малочис-
ленности лам, скоро заглаживались под влиянием старинного шаманства
и огрубевшего чувства туземцев, преданных разврату и хищничеству. Ламы,
некогда окружавшие трон дома Юань в Пекине, по большей части остались
между китайцами, а учение их, отодвинувшись от блеска престола, не имея
опоры в общей массе народа, должно было исчез-
[л. 367]
нуть и ожидать лучшего для себя времени. Заботясь более о распростране-
нии духовного класса, нежели о просвещении светских, оно, во время гонения
на лам, теряло свою силу в умах народа. Вот почему чернь без сопротивления,
охотно даже возвращалась к прежней своей религии, и стала воздавать поче-
сти гениям-божествам, которым прививной буддизм предоставлял существо-
вание, но в низшем только разряде.
Основатель китайской династии Мин, подражая политике своих пред-
местников, монголов, в отношении к Тибету, не отнимал власти у старших
лам, довольствуясь правом назначать и утверждать их в высоком звании и да-
вать им громкие титулы. Итак, старшему ламе Намджал дзанбо, он пожало-
вал (1375 [г.]) титло го-ши, имперского наставника, титло, которым пользует-
ся далай-лама до сего времени. Император правления Юн-ло (около 1414 г.)
восьмерых старших лам возвел в княжеское достоинство (ван), роздал им
великолепные титулы, которые, впрочем, не освобождали их от взноса на-
значенной дани. С этой эпохи, по-видимому, возникает достоинство банчен
(вм[место] пандита ченбо) — ринбоче (т. е. эрдэни), имеющего пребывание
в монастыре Даши-хлунбо, и почитаемого воплощением Амитабы (духовно-
го отца Хоншим бодисатвы, который возрождается в лице далай-лам). Буд-
дисты веруют, что Амитаба сперва одушевлял Субути, Шакъямуниева уче-
ника, потом принца, индийских и тибетских лам, наконец, явился в Дзонкаве,
основателе вышеупомянутого монастыря и секты желтошапочных лам, вос-
прещающей жениться духовенству. При династии Мин далай-лама и банчен
ринбоче
[л. 367 об.]
считались только главными учениками Дзонкавы. Впрочем, восемь старших
лам или хутукт, которые вели свою родословную от восьми главных учеников
Дзонкавы, право владения передавали своим преемникам не по родству, а по

37
Pallas, Peter Simon. Sammlungen Historischer Nachrichten über die Mongolischen
Völkerschaften / durch P. S. Pallas. St. Petersburg, 1776–1801. 2 т.
450 [Часть 2]

порядку духовного перерождения. Итак, первый ученик Дзонкавы, Гэндун

джаб, родом из местечка Шабту, буддистами принимаемый за первого далай-
ламу, переродился в Гэндун-джямцо, в Дзане, которого китайское правитель-
ство признало в звании далай-ламы, и потом передавало оное следующим
его хубилганам. При этом первом далай-ламе, управление светскими дела-
ми вверено было попечению особого министра, или наместника (дипа, тэба).
От второго же ученика Дзонкавы, Кэйджук кэлэк балдзанбо, происходят ху-
билганы, именуемые банчен ринбочэ. От первенствующих в Тибете духов-
ных лиц постепенно развивалась иерархия, быстрым своим взором обнимав-
шая все выгоды, которые могут обеспечить судьбу ее, посредством влияния
на мощных владык Средней Азии.
[§] 117. Постоянно наблюдая за движением внешней политики, и приме-
тив расслабление династии Мин в Китае, ламы постарались заблаговременно
упрочить для себя защиту в лице монгольских князей, твердой волей обуз-
давших вольницу степную и снискавших уважение со стороны Поднебесной
империи. Еще в 1566 г. Хутуктай Сэцэн хунтайджи ордосский ходил войной
в Тибет и, достигнув соединения трех рек Силимджи, через посольство к Бор-
са ламе, Цанши ламе, Дархан ламе и другим вельможам погрозил им ору-
жием, в случае сопротивления, и, напротив, если покорятся, обещал принять
буддийскую их веру. Прибыл к нему для переговоров Дархан-
[л. 368]
лама, и хунтайджи, овладев частью Тибета, возвратился в Монголию, уво-
зя с собою Ларгин-ламу, Асток-саин-банди и Асток-ваджра-тонми-сангасба,
из коих последнего возвел на степень министра. Прежде нами было упомя-
нуто, что и Алтан-хан (1573 [г.]) ходил войной на Хара-Тибет, и, покорив два
аймака шара-уйгуров, полонил много народа и увел с собой Арик-ламу и Гу-
ми-шога-бакши со многими тибетцами. Из них Арик-лама приобрел славу
ревностнейшего миссионера и влияние на самого хана.
Вскоре потом в Тибете Соднам-джямцо признан был всем духовенством
видимым их главой, и легко приметил перевес монголов в Азийском мире.
Сближение двух верховных лиц, разумеется, совершилось прежде тайным
образом. А когда однажды (1576 [г.]) Хутуктай Сэцэн хунтайджи, беседуя
со своим дядей о подвигах его в Китае и Ойратстве, советовал ему, по при-
меру Хубилай-хана, пригласить в Монголию перерожденца Хоншим-боди-
сатвы, то Алтан-хан, известный уже своим могуществом и соседственным
племенам, и самому Китаю, не замедлил вызвать лам из Тибета для обраще-
ния монголов, снарядил посольство к всеведущему Соднам джямцо хутукту,
который, еще до прибытия послов, намекнул своим приближенным о твер-
дой воле монгольского хана. Этот лама, приняв весьма благосклонно пись-
мо и дары от послов, велел им возвратиться на родину и возвестить там его
прибытие для истребления остатков прежней веры. Тогда-то в окрестностях
Кукэнора, в урочище Цабчял, воздвигнут был храм. В 1577 [г.] Алтан-хан от-
правился навстречу великому ла-
Период третий 451

[л. 368 об.]

ме; из уроч[ища] Цабчял послал Баргу Дайчина, Хатан ба́тура и Махачин бак-
ши, в сопровождении 800 человек, с драгоценными дарами к ожидаемому свя-
тителю. Вторая встреча состояла из Чин-ба́тура ордосского и Дзорикту нойо-
на тумэтского и тысячи человек; третья, великолепнее прежних, из Хутуктай
Сэцэн хунтайджия ордосского и Даян нойона тумэтского и 3000 чел[овек].
Наконец, [в] 1578 г., монголы на своей земле удостоились лицезрения всеве-
дущего богды. Во время свидания с ханом, Содном джямцо, между прочим,
рассказывая о своих прежних перерождениях, вспомнил, что он сам некогда
воплощался в Мати-дваджа ламу при Хубилай-хане (что ныне Алтан-хан),
который пожаловал ему драгоценную печать, желтый диплом и вверил духов-
ное управление. Потом хан в белом одеянии, на белом коне, вместе с[о] своей
супругой, при стечении многочисленного народа, проводил богду в новое ка-
пище и там угостил его великолепно, поднес в дар золото, камни, шелковые
ткани, 10 белых лошадей и т. п. В это время Сэцэн хунтайджи, сознавшись
в прежних своих преступлениях, произнес торжественное обещание впредь
ничего подобного не делать. Далее, принято за правило 1) уничтожить мон-
гольское обыкновение убивать верблюдов и лошадей в честь умерших; 2) со-
блюдать пост; 3) разделить духовенство на четыре класса: Цорджия почитать
наравне с хунтайджием; раб-джамба-габджу наравне с тайджиями; гэлунгов
с табунанами, гунджинами, тайшиями и дзайсангами, а чибаганцы, убаши
и убасанцы с унгнигутами; 4) воспретить убиение животных и звероловство
в три постных дня ежеме-
[л. 369]
сячно; 5) каждому духовному, за нарушение целомудрия, почернить лицо, за-
ставить его троекратно обойти храм в противную сторону, а потом лишить
священного сана. Убаши и убасанца, за нарушение обетов, подвергаются по-
добной же участи и переходят в первобытное38, податное состояние. Наконец,
древний закон буддийский (арбан буянту номун цагадза) был восстановлен
и приведен в действо. Хан, с[о] своей стороны, поднес ламе титул «Ваджрада-
ра далай-лама», освободил духовенство от всяких налогов, от обязанности хо-
дить на облаву и на войну, а лама почтил хана титлом «Минган алтан курдуни
эргигулукчи чакравартин Сэцэн-хана», Сэцэн хунтайджия [—] титлом джи-
нонг-хаши хана, а прочих другими титлами, сообразно с их званием, да кроме
того, для храма в урочище Нилом-тала пожертвовал изображение Майтреи.
Алтан-хан обещал в своей столице, Кукэ-хотон, воздвигнуть статую Шакъя-
муния из золота, серебра и драгоценных камней; Бушукту Сэцэн джинонг
тайджи взялся доставить список Ганджура, в 108 томах. И так в западной по-
ловине Монголии (в Ордосе) снова [было] положено основание буддизму,
которого кроткое и миролюбивое учение осталось там не без благодетель-
ных последствий. Прежде всего, новообращенным ламы предложили разного

38
Первобытное … состояние — здесь: прежнее, первоначальное, исходное (устар.).
452 [Часть 2]

рода святыню, предметы религиозного почитания, чтобы обуздать дерзость,

надменность и дикость жителей; потом сообщили молитву Ом, мани падмэ-
хум!, чтобы своих учеников приучить к тихому созерцанию. Не забыли они
и о чудесах, для усиления веры, а тем, коих ум казался зрелее, давали настав-
ления или высшее посвящение. Богатые
[л. 369 об.]
приношения послужили к умножению и украшению капищ, в которых раз-
давалось буддийское учение со всеми его правилами, известными в Тибете.
Само собой разумеется, что духовенство, приобретая неприметно власть над
обращенными монголами, не забывало своей политики для упрочения за со-
бой участия во внутреннем управлении. Простое сердце степных чад не было
закрыто перед ним, и полученное от него наставление старалось исполнить:
мало-помалу оно сделалось слепым орудием ламских велений.
[§] 118. Проводив далай-ламу, Алтан-хан вместе с Донгкур Маньджушри
хутукту возвратился в Монголию. Опасная болезнь его (1582 [г.]) привела
в сомнение принцев и сановников ордосских относительно истины буддий-
ской религии, которую они почитали средством к достижению материально-
го бессмертия; стали порицать лам и едва не изгнали, если бы слова хутук-
ту о тленности всего видимого и прибывший тогда хунтайджи не усмирили
недоверчивых вельмож. Преемник и сын Алтан-ханов, Сэнгэ-дугурэн-тэмур
(1583) послал к далай-ламе жертву за упокой своего родителя и вместе при-
гласил его в Монголию. Вторичное посещение буддийского святителя укре-
пило туземцев в новой вере, и Богда восстал на них за то, что они бренные
остатки хана предали земле, велел сожечь на костре и хладный прах хранить
как драгоценность. Все время своего пребывания между монголами далай-
лама употребил для пользы религии; странствуя по разным их областям, он
указывал места для строения капищ, высшим лицам (напр[имер,] Бушукту
Сэцэн джинонг, Сэцэн
[л. 370]
хунтайджию, Сэцэн Дайчину) дал степени Кэй-ваджра, склонял их к ми-
ролюбию и взаимной дружбе, истреблял следы престарелого шаманства.
Легенды уверяют, что Молон-хатун, вдова, оставшаяся после Алтан-хано-
ва отца, Алак джинона, лишившись единственного своего сына, Тубэт-тай-
джи, по древнему обычаю, убила сто мальчиков и сто верблюжонков для
успокоения тени умершего, и что Эрлик39 мучил за то ханшу до тех пор,
пока далай-лама заклинаниями не укротил его. Со всех сторон стекались
толпы поклонников к далай-ламе, посещавшему города Хамсу, Иргай, об-
ласти двенадцати Тумэтов, Харачин Тумэн и пр[очие], и, возвратившись
от него в свои кочевья со словом отрады и разного рода святыней, повторя-
ли о нем легенды, пересказывали друг другу чудеса, сообщали таинственные

39
Эрлик (монг. Эрлэг) — в тюркской и монгольской мифологии владыка подземного
мира, высший правитель царства мертвых.
Период третий 453

изречения или пророчества, разливали духовное возрождение по всем ча-

стям Монголии. К нему же поспешил (1587 [г.]) Абитай галдзагу тайджи
халхаский, и за свои подарки вместе с благословением получил изображе-
ние Ваджрапани, частицу мощей Шакъямуния, статую Чакрасамбара будды
и прочие редкости, вывезенные из Индии, и узнал о себе, что он хубилган
Ваджрапани, и потому приобрел почетное титло Номун йэкэ ваджра хан.
В том же (1587[-м]) году прибыл и Амутай хунтайджи цахарский с дороги-
ми дарами к далай-ламе, и изъявил желание Дзасакту-хана (§ 114) и всего
цахарского народа видеть на своей земле знаменитого святителя. Но Сод-
нам джямцо воз-
[л. 370 об.]
вестил только ему будущее свое пришествие. В след[ующем] году (1588[-м])
приехало многочисленное посольство от китайского императора Ваньли с да-
рами, желтой грамотой и приглашением в Пекин; прибыли послы и от цахар-
ского хана. Это было последнее утешение 47-летнего далай-ламы, который по-
сле многих подвигов радостно приближался к концу своего земного поприща.
[§] 119. Итак, распространение и успехи буддизма посреди монголов,
особенно в западной половине монархии, т. е. в Ордосе, начинает служить
основанием будущих планов тибетского владыки, постигавшего слабость
Китая и политический вес степных ханов. После кончины Соднам джям-
цо, следующий далай-лама, согласно с верой буддистов, возродился в особе
четвертого Дугурэн ханова сына, Сумэр Дайчина, который, на 13[-м] г[оду]
возраста (1602 [г.]), получил степень гэлунга от банчен ринбочэ, стал от-
личаться изучением сутр и дарани, совершил странствие для поклонения
буддийским святителям в разных монастырях, и потом ввел в Хласу пра-
вило желтошапочной школы Дзонкавы, сделавшейся законом для всех да-
лай-лам. Имя этому далай-ламе было Иондам джямцо (по-монг[ольски]
Далай-эрдэмту). Он-то родственными узами укрепил сношения Тибета
с Монголией, возвысил себя в глазах тибетцев и возвеличил ордосский дом
Алтан-ханов перед лицом монголов и всех буддистов. В то же время тибет-
ские хутукты постановили отправить в Монголию Балсан-джямцо-шриба-
да для занятия там должности верховного ламы. С прибытия в Монголию
(1604 [г.]) сей юный
[л. 371]
лама воссел на троне Соднам-джямцо-далайламы и прославился там под име-
нем Майдари хутукту (йэкэдэ асаракчи номун хан). Сопровождаемый глу-
бочайшим уважением со стороны туземцев, боготворимый хутукту освящал
вновь возводимые храмы и статуи божеств, постригал многих в духовное зва-
ние, раздавал обеты светским, окружался множеством послушников, восхи-
щал всех своей добродетельной жизнью, а почетными титлами льстил само-
любию знати, которая охотно приносила жертвы для пользы религии. Этот
хутукту в продолжение следующих своих возрождений имеет постоянное пре-
бывание на правом берегу реки Ту́лы, в ограде (курье), у нас более известной
454 [Часть 2]

под названием Урги, откуда, как из обильного источника, разливались струи

учения Будды во все страны, особенно по Северной Монголии. Проповедуя
повсеместно, ламы приготовляли переворот в душе монголов, сообщали им
кротость и смирение личное, водворяли спокойствие общественное и слепое
повиновение властям. Итак, из Тибета иерархия ламская своей сетью покры-
ла свои мирные завоевания между буйным и полудиким народом, которого
прежде не мог обуздать меч сильных.
40
Вот имена пяти ургинских хутукт, которые ведут свою родослов-
ную от тибетского Дара ната хутукты: 1) Танби джялцан, 2) Танби дон-
мэ, 3) Йэ шэй танби ньима, 4) Тубтан ванчук дзигмэд джямцо, 5) Чул-
тим дзиг-мэд танби джялцан. Первый ургинский хутукту перед смертью
(1627 [г.]) объявил своим ламам, что он возродится в Монголии.
[л. 371 об.]
Это повторено было далай-ламой монгольским послам, прибыв-
шим к нему узнать место возрождения Джебцун-дамбы. Действительно,
сын Очирой Саин-хана был признан воплощением его. Он жил 96 лет
(† [в] 1723 [г.]). Преемником его, по объявлению далай-ламы, назначен
(1729 [г.]) сын монгольского владетеля Тархан дзин-вана.
[§] 120. Религиозное направление ордосцев, при стечении благоприят-
ных обстоятельств, располагало туземцев к буддийской святыне. Под конец
своей деятельной жизни, Бушукту джинонг-хан, правнук Гун-биликту мэр-
гэна, приобрел копию, золотыми буквами списанную, под надзором Арик-да-
лай цорджия, со сборника, известного под заглавием: Ганджур, и освященную
Лэгба хутуктой (1623 [г.]); он же намеревался послать и за другим сборником,
Данджуром, в Шинэ-Нангсу, местопребывание Дзонкавы; но смерть положи-
ла конец благочестивому его желанию (1624 [г.]). Безутешная по нем вдова,
Дзунгэн хатун, совершив поминовение по своем супруге, с общего согласия
ордосских князей, снарядила посольство в Тибет, для раздачи милостыни ду-
ховенству и испрошения благословения у банчен ринбочэ и далай-ламы. Тре-
тий сын ее, Тоба-тайджи, приняв на себя исполнение родительского обета,
отправился также в Тибет к банчен ринбочэ и нашел в нем лучшего для себя
наставника религии. Там Йонтан джямцо скончался в 1616 г., а юный преем-
ник его, Гаван Лобдзан джямцо, получив начала образования под руковод-
ством банчен ринбочэ, переехал в монастырь Брайбун (8½ версты от Хласы)
не прежде 1622 г. Но, во время малолетства далай-ламы, Тибет волновался
от противных партий, из коих одна старалась поддержать права младого да-
лай-ламы, а вторая была
[л. 372]
предана дипе41, т. е. вице-королю, или светскому наместнику, живше-
му в Хласе, и нашла опору в тангутском Дзангба-хане, который (по словам

40
Текст до конца параграфа смещен вправо.
41
Дипа (диба, дива) — помощник далай-ламы по светским делам (тиб.).
Период третий 455

современных записок, особенно португальского иезуита о. Андрады, бывшего

у него в 1624 г.) питал ненависть к буддизму и ламам, жил в Шикадзэ, а вла-
дения его простирались далеко на запад от Хлассы до истоков Ганга и об-
хватывали Ширинагарскую область. Призванный из Кукэнора в помощь да-
лай-ламе хошотской Гуши хан вторгнул[ся] с своим войском в Тибет, разбил
Дзанг-пу, власть над Тибетом вручил далай-ламе и банчен ринбочэ и, не же-
лая пользоваться плодами своей победы, признал себя вассалом далай-ламы,
довольствуясь титулом хана, которого никогда не имел, а для обеспечения
духовной власти, с своими сподвижниками поселился в окрестностях Хла-
сы. Тогда-то Тоба-тайджи умолял всеведущего Гаван Лобдзан джямцо, для
пользы веры, переселиться в Монголию, и, заметив в глазах святителя одни
только слезы, возвратился на родину (1625–[162]6 [г.]) и привез с собой один
экземпляр Данджура, серебром писанного, к неизъяснимому удовольствию
приверженцев Будды. При многочисленном стечении народа, Майдари ху-
тукту совершил торжественное освящение сего богатого сборника буддий-
ских сочинений. В время отсутствия Тоба-тайджия, в Ордосе кончилось не-
продолжительное царствование старшего его брата Сэрэн Эрдэни (1626 [г.]),
которого, через несколько месяцев, заменил на престоле второй брат Ринчен-
эйэчи-дайчин. Это было в западной половине Монголии.
[§] 121. Почти в то же время буддизм проникал и на восток,
[л. 372 об.]
в цахарское ханство, наслаждавшееся спокойствием и порядком в достослав-
ное правление Дзасакту-хана (1558–[15]92 [г.], § 114), которому разноязыч-
ные поколения джурчид (нючи), элигут (элют) и дагигур (дагур, даур) при-
носили дань бесспорно. Преемник его Буян-тайджи, с почетным названием
Сэцэн-хана, в десять лет своего владычества (1593–1603 [гг.]), по примеру
своего родителя, имел неослабное попечение об успехах буддизма и охра-
нении силы законов. При внуке его Лингдан багатур тайджи (Хутукту хан,
1604–1634 [гг.]), буддизм сделал большие успехи, особенно по содействию
Шакъя Банчен Шираб хутукту (с 1617 г.), строителя многих капищ и мона-
стырей. В это время и Ганджур с тибетского был переведен по-монгольски,
а ламы своими поучениями и примерной жизнью споспешествовали народ-
ному благонравию и тишине, но не могли отвратить страшной тучи, носив-
шейся уже над Монголией и угрожавшей Тибету.
Впрочем, говоря о блистательных успехах учения веры в Монголии, мы
отнюдь не утверждаем, что там совершенно исчезла преданность шаман-
ству. Напротив, мы имеем много доказательств, что не прежде конца XVIII
стол[етия] все монголы обратились в буддизм. Северный урожденец, извест-
ный потом под именем Нэйджи тоина (в конце XVI и в нач[але] XVII в.),
получив образование в монастыре Даши-хлунбо, всю свою жизнь посвя-
тил просвещению ближних; переходя от тумэтов в Гоби, оттуда в Маньчжу-
рию и в аймак Тушьету ханов, он внушал всем чувство религии, убеждени-
ем разрушал верования в натурализм, и сделался утешителем всех монголов,
456 [Часть 2]

страдавших от междоусобной и внешней войны. Память сего знаменитого

ламы увековечена в легендах, коих чтение и в настоящее время восхищает
и воспламеняет монголов.
[л. 373]
[§] 122. Желая из мелких уделов, управляемых Даян-хановыми потом-
ками, составить одну монгольскую монархию, восстановить древние пра-
ва своего рода, обуздать своеволие удельных владельцев, истребить ослуш-
ных вассалов (из коих некоторые, ожесточенные самовластием хана, готовы
были до последней капли крови защищать себя или подчиниться чуждому
владычеству), Линдан хан вооружил против себя частных владельцев и был
вовлечен в неравную борьбу с возникавшими тогда маньчжурами, которые,
заключив союз с восточными аймаками, стали вмешиваться во внутренние
дела Цахарского дома. Чтобы яснее понять этот великий переворот, решив-
ший важную задачу в восточной половине Азии о перевесе (маньчжурского)
тунгусского дома Цин, нам должно сперва вникнуть в положение самих мон-
голов, и потом преследовать политику маньчжуров до ее апогея. Итак, начнем
с монголов.
Единодержавный Даян-хан (§ 109) имел 11 сыновей, из коих самый стар-
ший Турубулут скончался (1523 [г.]) еще при жизни своего родителя; пото-
му престол монгольский, как достояние нисходящей его линии, переходил
к старшему в роде тайджию: 1) Боди тайджи (Боди алак, 1544–[154]7 [гг.]),
сын Турубулута(а)42; 2) Дарайсун тайджи (Кудэн хан, 1548–1557 [гг.]), сын
Боди тайджия; 3) Тумэн-тайджи (Дзасакту-хан, 1558–1592 [гг.]), сын преды-
дущего; 4) Буян-тайджи (Сэцэн-хан, 1593–1603 [гг.]), сын предыдущ[его].
А [так] как старший сын его Мангхук-тайджи умер при жизни отца, то на пре-
стол возвели монголы Мангхукова старшего сына 5) Лингдан багатур-тай-
джия (Хутукту хан, 1604–1634 [гг.]). Это были цахарские ханы, считавшие
своими вассалами Урат, Му-минган, Дурбэн кэукэт, Абага, Абаганар, Кэ-
шиктэн, Унют, Ару Хорчин, Джелаит, Дурбэт, Хорлос и Халха, следств[ен-
но] аймаки, занимавшие все пространство земли от восточной границы, т. е.
от Желтой реки до пределов тунгусских.
Видели мы (§ 106), как слабый Тогон-тэмуров потомок,
[л. 373 об.]
Эсэнов шурин, Токтобуха (Тайсун хан, 1439–1452 [гг.]) возвел на сте-
пень джинонга 43
(сойорхал), вроде вице-короля, или наместника,
в западной части владения, своего младшего брата Акбарджи, от которо-
го это достоинство (1512 [г.]) наследственно перешло к третьему Даян-ха-
нову сыну, Барсубулуту (Саин-алак джинонг), получившему в удел бо́ль-
шую часть западных владений (гурбан барагун Тумэн). По нем джинонгами

42
В рукописи авторские примечания к сноскам (а) и (b) (на листе 373 об.) помещены
на листе 374 об.
43
— в транскрипции: rjes gnang (степень князя).
Период третий 457

были Гун-биликту-мэргэн (1532–[15]50 [гг.]), Нояндара (1552–[15]74 [гг.])

(b)
, Бушукту (1576–1624 [гг.]). Это были ордосские владельцы, распоряжав-
шиеся уделом, заключенным между Желтой рекой и Великой китайской
стеной.
Четвертому Даянханову сыну, Арсубулуту, достались в управление во-
сточные роды тумэтов, возле нынешней военной маньчжурской губернии
Шен-дзин.
Пятый, Алцубулут, получил пять средних Халхаских отоков44. От не-
го-то происходят князья Багарин и Дзарот.
Шестой, Вачирбулут, управлял осьмью отоками Цахарских кэшиктэн.
Седьмой, Арабулут, управлял Цахарскими хочитами.
Осьмой, Гэрэбулут, — Цахарскими аохан найманами.
Девятый, Убасандза (Убшигун), — ассутами и дзуншьебо.
Десятый, Гэрэту тайджи не оставил по себе потомства.
Одиннадцатый, наконец, Гэрэсандза Джелаир хунтайджи получил
в управление семь северных халхаских отоков, и имел пребывание на север-
ной стороне Гоби, у подошвы горы Хангай. По смерти его, сей обширный
и многолюдный аймак разделен был между семерых сыновей его на семь во-
енных округов, а, по управлению [—] на восточную (левое крыло) и западную
(правое крыло) половину. Восточной половиной заведывали третий сын хун-
тайджиев Унугу (с почетным именем Вайдзан нойон) и пятый Амин-Дуран,
из коих первый поселился на берегу Ту́лы
[л. 374]
(от него-то происходит нынешний Тушьету-хан45 с подчиненными ему
хошунными начальниками). Правление западной половины Халхи осталось
на прежнем месте, у горы Хангай, в руках 1го (Ашитай-Дархан хунтайджия),
2го (Ноянтай хатан ба́тура), 4го (Далдан-Кундулэн) и 7го (Отхан нойона)
сына Гэрэсандзы (от которых произошли нынешние начальники 19 диви-
зий Дзасакту-хана, исключая одного элётского). Прежние правители Халхи
не имели титула хана, пока старший Унугуев сын, Абатай галдзагу тайджи,
во время путешествия в Тибет (1587), не получил его от далай-ламы Соднам
джямцо (§ 118). Никто у него не оспоривал этого звания, и все признавали его
ханом. Ему наследовал сын его Эръекэй (Мэргэн-хан), которого старший сын
Гумбо стал величаться Тушьету ханом, а родственники его, Шулуй — Сэцэн
ханом, Субати — Дзасакту-ханом. Таким образом в Халхе возникли три хан-
ства, подвластные еще цахарскому хану.
Правда, разделение монгольских поколений между Даян-хановых по-
томков утвердило власть над Монголией в Чингисовом доме; но вместе с тем
усилило внутренние раздоры, раздробило народное могущество, и через то
дало возможность внешним врагам поработить расторгнутых родственной

44
Оток — отог, феодальный удел в средневековой Монголии.
45
Вероятно, Цэрэндорж, сын Ойдубдоржа, Тушэту-хан, 1830–1863 гг.
458 [Часть 2]

ненавистью монголов. С концом XVI и в начале XVII века возникает силь-

ное брожение в ойратстве после долговременного там бездействия (§ 46); ор-
досское и цахарское ханство также, первое беспокоит еще своих соседей, по-
следнее раздражает своих вассалов, и оба готовятся к переходу под иноземное
[л. 374 об.]
иго, как вскоре о том увидим.
47
а) Из трех Боди-тайджиевых сыновей самый старший Дарайсун
тайджи владел хочитами, средний Кукджиту Мэргэн тайджи — сунитами;
меньшой Онгон-тогрул (Дурал, Турал, Тогар) — удзумучинами.
b) У Нояндары было восемь братьев, которые почитались вассалами его,
по званию джинонга.
[§] 123. Итак, Ордосское ханство, с кончины Алтан-хана (1583 [г.], § 118),
находилось непрерывно в сношениях с соседями. Китайский двор присылал
туда своих чиновников для воздания обычных почестей умершему хану, как
первостепенному князю, не упоминая ни слова о пожаловании его достоин-
ства одному из потомков, по причине семейных там раздоров. И не прежде
как через два года, хуантайдзи, старший Алтанов сын получил диплом на зва-
ние князя Шунь-и для себя и своих наследников, и, по воле Пекинского двора,
передал княжество своему сыну (ap. Mailla, 10, 345, [—] Tchiliké, а у Сан[ан]
Сэц[эна,] 252) Улдзэй-илдучи-дархан-ба́туру, который своими подвигами
во время похода в Тогмак приобрел себе известность (1587–[158]9 [гг.]). Ме-
жду тем Бушукту джинонг не мог не примечать постепенное ослабление ди-
настии Мин; он слышал ропот ее подданных, с трепетом взиравших на не-
обыкновенные явления в природе, как на явный, по их мнению, признак
приближающегося переворота в империи, и потому не упускал удобного слу-
чая к вторжению в Китай (1592, 1594 [гг.]), а в 1596 [г.] покорил шара-уйгу-
ров. Летописи умалчивают о его деяниях до 1621 г., в котором он отправил
60 послов для заключения мирных условий с Китаем, и потом, оскорблен-
ный убиением их, с многочисленной армией двинулся за границу. Наконец,
в 1622 г. мир восстановился с этой стороны. Китайцы обязались ежегодно
платить джинонгу
[л. 375]
по 3 т[ысячи]48 шиджир49 серебра, за убиение послов внесли штрафу
6 т[ысяч]50, а всем князьям, вельможами, табунанам сделали значительные
подарки. Такое пожертвование в пользу ордосского повелителя вынуждено
было современным положением империи, расстроенной внутри и терзаемой
внешними врагами.
46
Номер параграфа не указан.
47
Текст примечаний до конца параграфа смещен вправо.
48
Пропущено название меры веса, вероятно, лан.
49
Шиджир (шижир) — чистый (монг.).
50
Пропущено название единицы штрафа, а если речь идет тоже о серебре, то снова
пропущено название меры веса, вероятно, лан.
Период третий 459

[§] 124. Около двух столетий (с 1368 г.) Китай не много нас занимал, как
государство почти беззащитное для предприимчивых соседей. Завоеватели
никогда не посягали на порабощение самого народа и, пользуясь наружны-
ми только правами власти, не находили средств противиться своим сопер-
никам. Там народ всегда оставался равнодушным зрителем внутренних пе-
реворотов, не изменивших ничего в частном его быту, и верно сохранял свои
древние предания, слившиеся в какую-то религию, неприкосновенную свя-
тыню для всех престолопохитителей, которые, руководствуясь близорукой
политикой, спешили покориться безусловно стихиям туземной жизни, чтобы
скорее получить право именоваться сыном Неба. На этом безмолвном дого-
воре основывалась беззаботность китайцев о судьбе властвовавших у них ди-
настий. Там учение мудрецов держало в тисках ум и способности целой мас-
сы народа, а каста ученых хлопотала о том только, чтобы овладеть ступенями
престола, никогда не думая о собственном усовершенствовании и развитии
сил народных и государственных. Она-то, верная наставлениям своих праот-
цов и ослепленная своим блеском не знала и не желала знать о том, что про-
исходит за пределами империи. Особенный ее тип образовал вторую великую
стену, преграду для но-
[л. 375 об.]
вых идей, моральной язвы. Дожив [до] старческого детства51, они охотно пре-
давались игрушкам, забавлявших их в юности, и не досмотрели, как на севе-
ро-востоке возникала новая династия, случайно долженствовавшая заменить
дом Мин.
[§] 125. При дряхлом правлении в империи, в начале XVII века, около
40 лет продолжались внутренние смятения, которые облегчили маньчжу-
рам завоевание Китая. Известно, что страна, ныне называемая Маньчжури-
ей, обитаемая номадами (вставка: которых китайцы по своему обыкновению
называли восточными варварами (илоу, удзи, мохэ, бохай и нюйджень — на-
звания более сильных племен, принадлежавших одному и тому же народу су-
шень, туземцам востока))52, издревле была театром войны, то дробилась на ча-
сти, то опять сливалась в одну массу53. Там преобладала система союзного
51
Т. е. впав в детство.
52
Впрочем, эти номады представляют нам совершенно другой род жизни, нежели
прочие их собраты. Само местоположение заставило их скорее привыкнуть к земледелию,
поселениям (примеч. авт.).
53
Это нагорье, занимаемое сушенями, представляет вид страны дикой, суровой, про-
резанной глубокими долинами, орошенной реками, обильными рыбой, поросшей непрохо-
димыми, дремучими лесами, поднимающейся на юге (в хребте Чан-бо-шань) до пределов
вечного снега. Для номадной жизни недоставало здесь обширной степи, а для культуры
встречалось слишком много препятствий. Поэтому сушени принуждены были питаться ис-
ключительно рыбной и звериной ловлей. Стрела, опушенная орлиным пером, с каменным
наконечником составляла драгоценность для бедных и диких сушеней, живших зимой в пе-
щерах или ямах, а весной в шалашах на берегу реки или на опушке леса. Питались они сы-
рым мясом, одевались в звериные шкуры и рыбью кожу. Проводя жизнь на охоте, в борьбе
460 [Часть 2]

правления, которую несколько стеснил дом Гинь (Нюджень), в начале XII в.

завоевавший Корею, Монголию и Северный Китай до реки Хуай. Через сто
лет эта династия пала под ударами Чингис-хана (1235 [г.]), и Маньчжурия
сперва зависела от монголов (дома Юань), потом от китайского дома Мин,
пока новая династия из города Нингуты в Гиринь не успела соединить беспо-
койные тунгусские владения под своей державой, и постепенно уничтожить
в них удельное правление. Неправосудные поступки китайских военачаль-
ников, занимавших губернию Ше́н-дзин, восстановили маньчжуров против
Китая. Еще в 1608 г. директор таможни в Ляодуне, евнух Гао-хоай разными
притеснениями вооружил против себя иноземных купцов, и призвал войско
на помощь, закрыл торговые домы в городе Дзинь-джеу, и от возмутившихся
жителей едва сам успел спастись бегством. А хотя Пекинский двор для успо-
коения мятежников послал 80 т[ысяч] лан серебра, но не мог остаться в по-
кое, особенно по получении известия из Ляодуна, угрожаемого от северных
соседей, против которых китайские пограничные гарнизоны, лишенные жа-
лования, не хотели выступить. Между тем глава маньчжуров стал воспоми-
нать все оскорбления и вражеские дей-
[л. 376]
ствия китайцев, заслужившие возмездие, и, несмотря на многочисленную
их армию, ворвался в Ля́о-дун, брал города, призывая к себе на службу и ки-
тайцев, и монголов. Эта борьба происходила чрезвычайно медленно и про-
должительно; она вполне выражала ничтожество первоначальных сил и не-
определенность цели маньчжуров, и вместе с тем служила доказательством
неподвижности всей массы Китая и равнодушия народа к судьбе царствен-
ного дома.
54
Для истории маньчжуров любопытны летописи династии Мин:
1) Мин сэ дзи сэ бэнь-мо, 2) Тун-дзянь Мин-дзи дзюань дзай (доведена

с сильными животными, они принуждены были приучаться к соединению в вооруженные

толпы, которые со временем должны были подчиниться военной организации, составлять
дружины и общины, избирать для себя начальников, и при новой организации мало-пома-
лу вступать в столкновения с оседлыми племенами, обитавшими на ю[го-]з[ападе] от них.
На южном склоне к Желтому морю, это нагорье теряет свою суровость; там земля, в низовь-
ях Ляо-хэ и [по] прибрежью Ляо-си, превращается в холмистую низменность, подвергну-
тую влиянию моря и юга. Там и рис, и виноград, и хлеб произрастают, там были и спосо-
бы к оседлости и цивилизации; там и кит[айская] образованность могла пускать отростки.
Там китайцы познакомились с племенами восточных варваров, известных под общим на-
званием дун-ху, к которым причислялись, сверх племен коренной маньчжурской группы,
и корейские (гао-ли), успевшие ранее предыдущих составить настоящие государства. Так
уже в 3м в. до Р. Х., китайцы в низовьях Ляо-хэ столкнулись с стройным корейским госу-
дарством Чао-сянь (стол[ица] Ван-хянь). В том же веке владычество хунну, пришельцев
из Алтая, простиралось до Ляоской альпийской страны. Племена сяньби и у-хуань, при-
надлежавшие также к корейской группе, с половины I в. нашей эры, вступают в сношения
с династией Хань, наносят сильный удар хуннам… (примеч. авт.).
54
Текст до конца параграфа смещен вправо.
Период третий 461

до 1659 [г.]), изд. 1697, 3) Мин дзи бянь нань, изд. 1709, 4) Цин дин Мин
дзянь, 2 тома, (вставка: 5) У-бянь-дянь це, «Дела по пяти границам»,
соч[инение], составленное при династии Мин). «История о начале вось-
ми знамен», перев[едено] [А. Л.] Леонтьевым55, СПб., 1784, 8°56. Из мис-
сионеров М. Martini57 (“De bello Tartarico[…]”, Amstel[odami], 1655, 12°58)
довел маньчжурскую историю до 1651 г. Продолжали его Adrien Greslon59,
иезуит, “Histoire de la Chine sous la domination des Tartars, depuis [l’année]
1651 [… jusqu’en] 1669”. Paris, 1671, 8°. Francisci [François] de Rougemont60,
“Historia tartarico-sinica nova[: curiosè complectens ab anno 1660…]”,
Lovanii61, 1673, 8° (c 1660 — [по] 1668 [гг.]). Pierre Joseph d’Orleans62,
“Histoire des deux conquerans Tartares qui ont subjugué la Chine”, Paris,
1688, 8°. Это извлечение из двух предыдущих сочинений с весьма незна-
чительными прибавлениями. Juan de Palafoxy Mendoça63. “Historia de la
conquista de la China por el Tartaro”, Paris, 1670 8°, франц[узский] перев[од
—] Paris, 1670, 8°, Amsterd[am,] 1723, 12°, по-английски [—] Lond[on,]
1671, 8°. Автор составил ее в Мексике из сведений, полученных из Китая
через Филиппинские острова. Vojeu de Brunem64, “Histoire de la conquête
de la Chine par les Tartares Mancheoux”, Lyon, 1754, 2 voll., 12°. Alex[andre]
55
Алексей Леонтьевич Леонтьев (1716–1786) — русский синолог, переводчик с китай-
ского, один из основателей российского китаеведения. Перевел на русский язык свыше
20 китайских и маньчжурских трудов. Впервые познакомил русского читателя с основны-
ми категориями китайской философии.
56
Имеется в виду: Обстоятельное описание происхождения и состояния маньджур-
скаго народа и войска, в осми знаменах состоящаго / [Пер. И. К. Россохина и А. Л. Леонть-
ева: В 16 т.]. СПб.: Иждивением Имп. Акад. наук, 1784. 8°.
57
М. Martini (Martino Martini) — Мартино Мартини (Мартин или Мартиниус;
1614–1661), итальянский иезуит, миссионер, путешественник, географ, картограф, ис-
торик.
58
Martini, Martino. De bello Tartarico historia: in quâ, quo pacto Tartari hac nostrâ aetate
Sinicum imperium inuaserint, ac ferè totum occuparint, narratur, eorumq́ue mores breuiter
describuntur. Amstelodami [Amsterdam]: apud Iohannem Ianßonium, 1655. 215 с. 12°.
59
Adrien Greslon — Адриан Греслон (1618–1697), французский миссионер-иезуит
в Китае.
60
François de Rougemont — Франсуа де Ружмон (1624–1676), голландский миссионер-
иезуит в Индии, затем в Китае, историк. Умер в Китае.
61
Lovanii (Lovania, Lovanium) (лат.) — Лёвен (нидерл. Leuven), Лувен (фр. Louvain),
один из университетских центров Бельгии, главный город провинции Фламандский Бра-
бант, недалеко от Брюсселя.
62
Pierre Joseph d’Orleans (Dorléans) — Пьер-Жозеф Орлеанский (иногда пишется как
Дорлеан; 1641–1698), французский священник-иезуит, проповедник, историк и духовный
писатель.
63
Juan de Palafox y Mendoza — Хуан де Палафокс-и-Мендоса (1600–1659), испанский
политик и католический священник. Епископ Пуэблы (в Мексике) (1640–1655), архиепи-
скоп Мексики (1640−1642). Вице-король Новой Испании (Мексики) (1642).
64
Vojeu de Brunem (Воже де Брюнем) — псевдоним ученого-историка отца Жозефа
Жува (Joseph Jouve).
462 [Часть 2]

de Rhodes65. “Divers voyages à la Chine et autres royaumes de l’Orient (1618–

1653)”, Paris, 166666, 4° и (Jerôme
[л. 376 об.]
d’Angelis?67)68 “Histoire de ce qui s’est passé aux royaumes de la Chine et du
Japon, tirée des lettres écrites en 1619–1621, traduite de l’italien en françois
par le P. Pierre Morin”, Paris, 1624, 4°; “Histoire de ce qui s’est passé etc. en
1621 et 1622, trad[uite] de l’italien en françois par J. B. de Machaut”, Paris,
1627, 8°. О. [М.] Ковалевского «Политический переворот в Китае в поло-
вине XVII века»69. В. [В.] Горского70 «Начало и первые дела маньчжур-
ского дома»; 2) «О происхождении (вставка: родоначальника ныне цар-
ствующей в Китае династии Цин и имени народа маньчжу» — в 1м томе
«Трудов членов Росс[ийской] дух[овной] миссии в Пекине», СПб., 1852.
М. [Д.] Храповицкого71 «События в Пекине при падении Минской дина-
стии, извлеч[ения] из современных событиям документов»72, в 3м томе
того же сборника. В. [П.] Васильева73 «Сведения о маньчжурах во време-
на династии Юань и Мин», в Акте СПб. унив[ерситета] 1858 г.74).

65
Alexandre de Rhodes — Александр де Род (1591–1660), французский монах-иезуит,
основатель Парижского общества заграничных миссий, миссионер в Индокитае. Оказал
большое влияние на распространение христианства во Вьетнаме, создал вьетнамский ал-
фавит на основе латиницы.
66
Первое издание: Divers voyages et missions du P. Alexandre de Rhodes en la Chine et
autres royaumes de l’Orient, avec son retour en Europe par la Perse et l’Armenie. Paris, 1653.
67
Jerôme d’Angelis — Иероним (Джероламо) де Анджелис (итал. Girolamo De Angelis;
1567–1623), итальянский миссионер-иезуит в Японии. Жертва антикатолических пресле-
дований в Японии, сожжен на костре. Причислен в Риме папой Пием IX к лику блажен-
ных (1867).
68
Скобки и вопросительный знак поставлены О. М. Ковалевским, вероятно, он был
не уверен в авторстве приведенных далее двух книг.
69
Ковалевский О. М. Политический переворот в Китае около половины XVII столе-
тия. СПб.: [б. и.], 1840. 36 с.
70
Владимир Васильевич Горский (1819–1847) — востоковед, член XII Русской духов-
ной миссии в Пекине (1840–1847). Умер в Пекине.
71
Михаил Данилович Храповицкий (1816, по другим сведениям, 1823 — 1860) — восто-
ковед-синолог, выпускник Петербургской духовной академии, член XIII Русской духов-
ной миссии в Пекине (1850–1858). Владел китайским и маньчжурским языками, перевод-
чик трактатов с этих языков, изучал историю Цинской империи.
72
Храповицкий М. Д. События в Пекине при падении Минской династии (заимство-
вано из современных событиям документов) // Труды членов Российской духовной мис-
сии в Пекине. Т. 3. СПб.: Тип. Главного штаба Его Импер. Величества по военно-учебным
заведениям, 1857. С. 1–102.
73
Василий Павлович Васильев (1818–1900) — синолог, буддолог, санскритолог. Ака-
демик Петербургской АН (1886). Декан восточного факультета Петербургского универ-
ситета (1878–1893).
74
Васильев В. П. Сведения о ман[ь]чжурах во времена династии Юань и Мин // Го-
дичный торжественный акт в СПб. университете 3 февраля 1859 г. [Отчет о состоянии
и деятельности СПб. университета за 1858 г.]. СПб., 1859. С. 83–158.
Период третий 463

[§] 126. С половины XVI столетия Китайская империя подвергалась мно-

гим бедствиям. Под слабыми правителями, она должна была отражать удары
и монголов, и японцев, трепетать за своего государя, полюбившего хошанов
и даосы, подстрекать ученых против фоизма и учения Лао-дзы, напоминать
своему повелителю безыменно о явных признаках государственного рас-
стройства и о придворном разврате. Суеверный народ страшился комет (1582,
1592–[159]3 [гг.]), страдал и погибал от засухи (1582, 1585, 1594, 1610 [гг.])
и разлива рек (1604, 1607, 1611 [гг.]), и царские милости, посланные ему в по-
мощь, по большей части остались в руках корыстолюбивых чиновников. Ме-
жду тем учрежденные династией Мин военные округи заставляли местных
жителей исправлять должность солдат, которые, под надзором начальников
определяемых двором, в продолжение долговременного мира, без надлежа-
щего образования, потеряли военную дисциплину и не были в состоянии
оградить спокойствие своих сограждан; они легко даже прилеплялись к про-
тивозаконным шайкам мятежников, пополняли неприятельские ряды и пре-
вращались во врагов отечества. Впрочем, китайские взоры давно уже при-
выкли к переменам царственных домов, и теперь обнаружили равнодушие
к пользам своих императоров. Напротив, маньчжуры(1)75 вместе с[о] своими
союзниками монголами как номады, одушевленные мужеством и удальством,
с 1616 г., утомившись частыми набегами на
[л. 377]
империю, и почувствовав собственные силы в успешных стычках с импера-
торскими войсками, решились нападать на города. Перед самым вступлени-
ем в пределы Китая (1618 [г.]), предводитель их обнародовал манифест, в ко-
тором, призывая небо в свидетели своей правоты, исчислил семь главных
обид, принуждавших его искать возмездия, а сын его, взяв город Кай-юань
в Ляодуне, письменно сообщил императору свою жалобу на наглость его
министров и объявил, что готов возвратить город и положить оружие, если
оскорбление будет удовлетворено. И не получив никакого на это ответа, он
с 50 т[ысячами] войска овладел столицей и провинцией Ляодун, потом вторг-
нул[ся] в Бэйджили, покорил почти всю эту губернию и готовился уже к оса-
де Пекина, когда многочисленные китайские войска заставили его отступить
в Ляодун. Там он провозгласил себя китайским императором, приняв своему
правлению название Тянь-мин (маньчж. Абкай-фулинга, монг. Тэгри-дэцэ
джиагату, с 1616 г.). В 1618 и 1619 [гг.] вторично маньчжуры вторглись в им-
перию и отчаянностью своей преодолели врагов в двух кровопролитных сра-
жениях, после которых они устремились на столицу, защищаемую 80 т[ыся-
чами] войска, и опять принуждены были возвратиться в Ля́одун. Еще тогда
они не могли думать о совершенном покорении Китая, представлявшего по-
чти непреодолимые препятствия; одни только благоприятные случаи вызы-
вали их на поприще побед и успехов завоевания. Монгольские поколения

75
Авторское примечание (1) помещено на листе 378.
464 [Часть 2]

очевидно содействовали исполнению необширных их затей, а китайцы, не-

смотря на грозный указ императора, охотно брили себе головы, по маньчжур-
скому обычаю, и спешили служить под знаменами счастливых воителей.
[л. 377 об.]
(Вставка. Династия Мин, подкопанная в своих основаниях, сильно по-
колебалась. Слабые монархи носили одну тень древнего своего могущества.
Измена и коварство, облеченные в очаровательную форму лести и сласто-
любия, нагло приблизились к престолу, рыли бездну перед главами импера-
торов и тройной стеной — презрения, недеятельности и малодушия — отде-
лили государей от бедствующего народа. Евнух правил империей, а между
тем люди, чувствовавшие призвание к общественному служению, скры-
лись от двора. Деспотизм временщиков тяготел над народом, обременен-
ным налогами. Престол потерял величие и святость; дом Мин оканчивал
дни своего предопределения, а в отдаленных провинциях являлись лица
с притязаниями на престол. На западных границах империи образовались
шайки грабителей, известных под именем бродяг, разбойников (лю-дзей),
общины которых возрастали постоянно от худых мер со стороны местных
властей).
Кроме того, по причине голоду и невыносимых притеснений со стороны
местных правителей, недовольные образовали восемь шаек, под предводи-
тельством особых начальников, имевших притязание на верховную власть.
Но соперничество властолюбия уронило их планы, расстроило силы так, что
они, без посредничества императорской армии, сами себя уничтожили, за ис-
ключением партий Джан-сянь-джуна и Ли-дзы-чина, из коих первый пре-
имущественно действовал в западных провинциях Сы-чуань и Ху-гуан, а по-
следний [—] на севере, в Шеньси и Хонань.
Овладев сими двумя провинциями, Ли-дзы-чин умертвил всех чиновни-
ков, грабил богатых, ласкал чернь и, склонив на свою сторону значительную
часть императорских войск, двинулся на Пекин и после трехдневной осады,
с 300 т[ысячами] человек вошел в столицу, имевшую все средства к продол-
жительной защите, но лишенную умного и смелого полководца. Всеми остав-
ленный император Чун-джен, написав несколько слов собственной кровью
на поле кафтана в обвинение министров и оправдание подданных, повесил-
ся в дворцовом саду. С ним вместе погасла династия Мин, владычествовав-
шая 276 лет (1368–1644 [гг.]) на китайском престоле! Все покорялось завое-
вателю, кроме У-сань-гуя, главнокомандующего китайской армии в Ля́одуне,
который решился призвать в помощь маньчжуров, давно ожидавших удоб-
ного случая вторгнуть[ся] в сердце империи. 60 т[ысяч] маньчжуров и мон-
голов прискакали немедленно преследовать Ли-дзы-чина. Вскоре Пекин
и пров[инция] Джили освободились от мятежнических полчищ. Усангуй же-
лал уже союзные войска отправить обратно, а потомка дома Минг76 возвести

76
Так в тексте. По латыни (и на основных европейских языках) — Ming.
Период третий 465

на престол. Но маньчжуры, провозглашаемые избавителями, торжественно

вошли в Пекин и, среди народных кликов: вань-
[л. 378]
суй! вань-суй!77 объявили императором шестилетнего юношу, который сво-
ей наружностью и простотой речи так пленил присутствовавших китайских
вельмож, что они пришли в восхищение от него и стали ожидать лучшей судь-
бы империи от представителя новой царственной династии Цин (чистой).
Новое правление названо Шуньджи (монг. Эйэ бэр дзасакчи (1644–[16]62)
[гг.]). Усан-гуй облеченный в княжеское достоинство с титулом миротворца
запада (бин-си-ван), в должности правителя провинции Шеньси, раскаивал-
ся чистосердечно в том, что он необдуманно накликал львов на собак.
78
1) О. Иакинф утверждает, что слово Мань-джу в китайском пере-
ложено тонически ма́нь-дже́у (наполненная страна света) и служило
прозванием одному княжескому дому, ныне царствующему в Китае под
именем Цин. Но г[-н] Шмидт заметил, что оно принадлежит санскрит-
скому языку и было поднесено упомянутому княжескому дому тибетским
иерархом, как ниже увидим.
[§] 127. Маньчжурам, владевшим уже провинциями Шеньси, Шань-
си, Джили и Шаньдун, оставалось покорить южные области. Для этого они
снарядили огромную армию. Но сильнее оружия было принятие китайских
форм и кротость в обращении с завоеванными китайцами, обожателями сво-
их преданий и вековых учреждений. Все здесь сохранилось по-прежнему; от-
дельные даже чины не лишились своих должностей и почестей, удостоились
доверенности нового правительства, получали награды совершенно по-старо-
му, как будто никакая перемена не произошла в империи. Удвоенные долж-
ностные места вверены мань-
[л. 378 об.]
чжурам и монголам главные, а вторые китайцам. Охрана китайских городов
отдана маньчжурским войскам. С 1652 г. возобновлены публичные испыта-
ния для получения ученых степеней, казнь назначена взяточникам-экзамена-
торам. Из среды всех несчастий, постигших Китай, он и теперь как гранитная
скала остался невредимым, сохранил все элементы своей народной жизни,
законы, религию, нравы, обычаи, которыми скреплялась вся масса империи.
Держась своей вековой политики, он скоро вышел победителем своих завое-
вателей.
[§] 128. Южная полоса Китая повиновалась еще принцу Фу, правнуку по-
следнего императора из дома Мин, имевшему пребывание в Нань-дзине, сре-
доточии всех происков, сборище разнородных партий. Мы не станем здесь
пересказывать [ни] об искателях престола в разных провинциях, ни о подви-
гах завоевателей империи, ни о духе частных скопищ, волновавших тогда

77
Вань-суй! (ваньсуй!) — ура! (букв.: десять тысяч лет жизни!)
78
Текст до конца параграфа смещен вправо.
466 [Часть 2]

Китай и облегчивших пришельцам покорить весь юг, ни о восстании жителей

на своих притеснителей. Опекун и дядя императорский (Ама-ван) присове-
товал южные провинции Фу-дзянь, Гуан-си и Гуан-дун превратить в особые
княжества, под управлением китайцев, в зависимости от маньчжуров, с тем
чтобы получаемые оттуда доходы употреблять на содержание княжеского
двора и войска, предоставив этим вассалам право сноситься с собой, и, в слу-
чае надобности, требовать помощи друг у друга. Совет регентства назначил
трех китайских князей в управители провинций, в полной уверенности, что
они, как туземцы, скорее привлекут к себе своих соотчичей, а из благодарно-
сти к маньчжурам будут им
[л. 379]
служить верно. Эта мера увенчалась желаемым успехом, и 1651 г. маньчжу-
ры сделались обладателями Китайской империи, кроме берегов Фу-дзяни,
где еще неоднократно вспыхивали крамолы. Влияние повелителей Китая бы-
стро распространилось и на соседей, так что, спустя три года от воцарения но-
вой династии, султан турпанский, потомок Чагатаев, прислал к императору
просьбу о принятии его в число данников. Около того же времени, при скром-
ном дворе [папы римского] Иннокентия X, в тишине затеяны были новые по-
двиги в центре самого Китая(1). Португалия, Голландия(2) и Россия(3) ста-
ли сближаться с Поднебесной империей. (Вставка. G. Pauthier79, “Histoire
des relations politiques de la Chine avec les puissances occidentales depuis les
temps les plus anciens jusqu’à nos jours: [suivie du Cérémonial observé à la cour
de Pé-king pour la réception des ambassadeurs. Traduit pour la première fois dans
une langue européenne”]. Par[is,] 1859, [238 p.,] 8°.)
80
1) Около 1521 г. португалец Фома Пирес81, в качестве посланника,
приезжал в Пекин, но без успеха. [В] 1581 [г.] о. Михаил Roger82, итальян-
ский иезуит, прибыл в Китай. Матвей Ричи83, также иезуит, [в] 1595 [г.]

79
G. Pauthier — Jean-Pierre Guillaume Pauthier (Жан-Пьер Гийом Потье; 1801–1873),
французский востоковед и поэт.
80
Текст до конца параграфа смещен вправо.
81
Фома Пейрера — Томе Пирес (Пиреш) (Tomé Pires; 1465? — 1524 или 1540), из Лис-
сабона, аптекарь наследного принца Португалии Афонсу. Возглавил первое с XIV в. офи-
циальное посольство европейского государства (Португалии) в Китае, где и умер.
82
О. Михаил Roger — Микеле Руджери (итал. Michele Ruggieri, кит. Ло Мин-цзянь;
1543–1607), католический священник-иезуит, один из основателей (вместе с Маттео Рич-
чи) первой иезуитской миссии в Китае (вне находящегося под португальским управлени-
ем Макао).
83
Матвей Ричи — Маттео Риччи (итал. Matteo Ricci, лат. Mattheus Riccius, кит.
Ли Ма-доу; 1552–1610), итальянский миссионер-иезуит, математик, астроном, карто-
граф и переводчик; провел последние тридцать лет своей жизни в Китае, положив начало
иезуитской миссии в Пекине. Первым из европейцев посетил Запретный город в Пекине
по приглашению императора Ваньли (1601). Познакомил китайцев с механическими ча-
сами. Умер и похоронен в Пекине, на иезуитском кладбище Чжалань. Имя Риччи носит
кратер на Луне.
Период третий 467

из Макао отправился в столицу, и, в 1601 г., поднес императору между

прочим часы, о которых китайцы не имели еще понятия, а своей изво-
ротливостью и обширными сведениями приобрел большое уважение,
содействовал успехам христианства и, умирая (1610 [г.]), оставил после
себя многие сочинения математические, религиозные и нравственные.
В их числе находится перевод шести книг Эвклидовых начал, практиче-
ская арифметика и геометрия, мнемоника84, беседа о дружбе и Тянь-джу-
ши-йи, истинное учение о Боге, которое потом переведено было и издано
в Пекине на монгольском языке, под заглавием: Тэгрийн эдзэну унэнчи
джирум, в 2[-х] книгах. [В] 1622 [г.] Иоанн Адам Шаль85, иезуит, прибыл
в Шеньси, и там, в течение нескольких лет,
[л. 379 об.]
в Си-ань-фу, занимался проповедью Слова Божия и астрономией, постро-
ил первый христианский храм; потом был призван ко двору, где вместе
с о. Rho86 трудились над преобразованием китайского календаря. В прав-
ление Шунь-джи, он назначен был председателем астрономического ин-
ститута и выхлопотал дозволение свободно проповедовать христианство.
Михаил Бойм87, польский иезуит, в 1656 [г.] отправился в Китай и там
перевел надпись с поддельного памятника о начале христианства ме-
жду китайцами, также несколько медицинских сочинений. В том же году
84
Мнемоника, или мнемотехника, — метод эффективного запоминания информации,
основанный на построении ассоциаций; при ее помощи М. Риччи очень быстро овладел
китайским языком.
85
Иоанн Адам Шаль — Иоганн Адам Шаль фон Белл (Шалль фон Белль) (нем. Johann
Adam Schall von Bell, кит. Тан Жован; 1591 или 1592 — 1666), немецкий монах-иезуит,
миссионер, астроном и приборостроитель. Бо́льшую часть жизни провел в качестве мис-
сионера в Китае, стал советником императора Шуньчжи династии Цин. Был произведен
в мандарины и занимал важный пост директора Императорской обсерватории и Матема-
тического трибунала. Позднее был заключен в тюрьму. Умер через год после освобожде-
ния. Похоронен на иезуитском кладбище Чжалань в Пекине.
86
О. Rho — Джакомо Ро (итал. Giacomo Rho, кит. Ло Ягу (Luo Yagu); также известен
под именем Weishao (Вэйшао); 1593–1638), итальянский миссионер-иезуит в Китае. Бы-
стро овладел китайским языком и в 1631 г. был вызван в Пекин императором для рабо-
ты над реформированием китайского календаря. Вместе с Иоганном Адамом Шалем фон
Беллом занимался этим до конца своей жизни. Умер и похоронен в Пекине, на иезуитском
кладбище Чжалань.
87
Михаил Бойм — Михал Петр Бойм (польск. Michał Piotr Boym, лат. Michaël Boimus,;
на европейских яз. Micahel Boym, кит. Бу Мигэ; 1614–1659), польский миссионер-иезу-
ит и ученый, работавший, главным образом, в Китае, при дворе Чжу Юлана, последнего
представителя династии Мин. Автор многочисленных научных трудов по фауне, флоре
и географии Китая и Юго-Восточной Азии. Известен в ботанике как автор труда “Flora
Sinensis” (1656), положившего начало «флорам» как виду ботанической литературы. Внес
вклад в европейскую медицину, издав в Германии серию книг по традиционным китайской
медицине и фармакологии, благодаря которым в европейскую диагностическую практику
вошло измерение пульса пациентов. После тяжелой болезни умер в джунглях у китайско-
вьетнамской границы. В настоящее время место захоронения неизвестно.
468 [Часть 2]

Проспер Инторцетта88, Мартини89 с 15 другими иезуитами (Couplet90,

Herdtrich91, Rougemont92 и пр.) поехали в Китай. Это были важнейшие
христианские труженики, которые, служа посредниками между Европой
и Китаем, знакомили нас с древнейшей империей в Азии, и азиатцам пе-
редавали наши идеи.
2) Португальцы, из зависти к успехам испанских мореходцев, сна-
рядили (1518 [г.]) эскадру под нач[альством] Фердинанда д’Андрада93,
который на двух кораблях привез в Кантон посланника Фому Пейреру.
Открылись дружеские сношения; но, к несчастью европейцев, прибыл
Фердинандов брат, Симеон д’Андрада94, и своим варварством так раздра-
жил китайцев, что они вынуждены были сделать нападение на португаль-
цев. Невинный Пейрера остался в Китае, но не мог уже поладить с тузем-
цами. Приглашенные для истребления пиратов португальцы поселились
на скалистом острове Макао и устроили на нем колонию, пользовавшую-
ся ис-
[л. 380]
ключительным правом торговли. Это подстрекнуло голландцев сделать
нападение на город (1622 [г.]), но совершенно бесполезное. Макао, оста-
ваясь за португальцами, под покровительством маньчжуров, прославился
рассадником миссионеров для обращения китайцев в христианство.

88
Проспер Инторцетта — Просперо Инторчетта (итал. Prospero Intorcetta, кит. Инь
Доцзэ; 1626–1696), итальянский миссионер-иезуит в Китае, куда прибыл в 1659 г. Изучал
китайскую философию, первым перевел труды Конфуция в Европе.
89
Мартини — Мартино Мартини (Мартин или Мартиниус, итал. Martino Martini;
1614–1661), итальянский иезуит, миссионер, путешественник, географ, картограф, исто-
рик. В 1643 г. прибыл в Китай, составил Атлас Дальнего Востока. В 1655–1658 гг. уезжал
в Европу, в 1658 г. состоялось первое на Западе издание его труда по древней истории Ки-
тая “Sinicae Historiae Decas Prima”. Вернулся в Китай, где и умер.
90
Couplet — Филипп или Филип Куплет (Philippe or Philip Couplet, лат. Philippus
Couplet, кит. Bai Yingli (Бай Инли); 1623–1693), фламандский миссионер-иезуит в Ки-
тае, куда отправился в 1656 г. в составе группы новых рекрутов-иезуитов во главе с Ми-
халом Боймом. В 1685 г. вернулся в Европу. В 1687 г. под руководством Просперо Интор-
четты, Кристиана Вольфганга Хердриха и Франсуа де Ружмона опубликовал в Париже
“Confucius Sinarum Philosophus” («Конфуций, философ Китая») — аннотированный пе-
ревод трех из четырех книг конфуцианского канона. На обратном пути в Китай во время
шторма ему на голову упал тяжелый сундук, серьезно ранив семидесятилетнего иезуита.
Он умер на корабле на следующий день, 16 мая 1693 г.
91
Herdtrich — Кристиан Вольфганг Хердтрих (Christian Wolfgang Herdtrich, лат.
Christianus Herdtrich; 1625–1684), австрийский миссионер-иезуит в Китае.
92
Rougemont — Франсуа де Ружмон.
93
Фердинанд д’Андрада — капитан Фернан Пирес (Пиреш) де Андраде, также пи-
шется как Фернан Перес де Андраде, Фернам (Фернан) Перес Дандраде (Fernão Pires de
Andrade, Fernam (Fernã) Perez Dandrade, кит. Folangji; ? — 1552), португальский купец,
фармацевт, дипломат.
94
Симау де Андраде (Simão de Andrade).
Период третий 469

3) Россия сначала для торговых выгод входила в сношения с мон-

гольскими ханами. (Вставка. После неудачной попытки томского вое-
воды В. В. Волынского95 (1608 [г.]) через владения Алтын-хана пройти
в Китай, казаки Иван Петлин96 и Пятунька97 Кизылов (1616–[161]9 [гг.])
хлопотали о торговых связях с кит[айской] империей.) В царствова-
ние Алексея Михайловича, в 1654 г., отправлен был, под именем гонца,
в Пекин тобольский боярский сын Федор Исакович Байков98 (вставка
над строкой карандашом: «Энц[иклопедический] лекс[икон» Плюша-
ра,] 4, 117), который, за уклончивость от унизительного китайского це-
ремониала, не был допущен к Богдохану. После, [в] 1658 [г.], с другой
грамотой и подарками ездил боярский сын Иван Перфильев99, удосто-
ился придворной аудиенции и возвратился с подарками. Этим на пер-
вый раз и кончились сношения России с Китаем. Дневник Байкова по-
мещен в «Древней росс[ийской] вивлиофике»100, 2го изд., IV, 120–[1]42,
и в «Сиб[ирском] вест[нике»] [за] 1820 г. Потом бухарец Сеиткуль Ал-
бин101 (1668 [г.]), Николай Спафарий102 (1675 [г.]) и, наконец, окольни-
чий Фед[ор] Алексеев[ич] Головин103 (1689 [г.]) способствовали учре-
ждению менового торга с китайцами.
95
Василий Васильевич Волынский Щепа (?–1634) — московский дворянин и воевода
в Томске и др. городах в Смутное время и во времена правления Михаила Федоровича.
96
Иван Петлин (XVII в.) — томский сибирский казак в царствование Михаила Федо-
ровича, первый русский посланник в Китай с официальной миссией (1618–1619). Соста-
вил «Роспись Китайскому государству, и Лобинскому, и иным государствам, жилым и ко-
чевным, и улусам, и великой Оби, и рекам, и дорогам» с чертежом (1619).
97
Пятунька, Пятунка — древнерусское мужское имя, от «пятый».
98
Федор Исакович Байков (ок. 1612 — 1663 или 1664) — русский государственный дея-
тель и путешественник, дипломат, посол. В 1654–1657 гг. был направлен царем Алексеем
Михайловичем в Китай во главе первого официального русского посольства.
99
Иван Максимович Перфильев (Перфирьев) (Иван Максимов) (ок. 1628 — 1700) —
иркутский воевода, казенный приказчик Иркутска. Сын первопроходца, казачьего атама-
на Максима Перфильева. Весной 1668 г. по приказу енисейского воеводы К. Яковлева от-
правлен с дипломатической миссией в Монголию.
100
«Древняя российская вивлиофика» — серия книг, содержащая древние историче-
ские источники, изданная Н. И. Новиковым в 1773–1775 гг.
101
Сеиткуль Албин — правильно: Сеиткул Аблин (ок. 1653 — 1672), тобольский купец,
выходец из Бухары. Трижды путешествовал из Тобольска в Китай качестве российского
агента (1653–1655, 1658–1662, 1668–1671).
102
Николай Спафарий — Николай Гаврилович Спафарий (молд. Николае Милеску
Спэтарул; 1636–1708), молдавский боярин, происходивший из православной греко-мол-
давской семьи. Видный русский дипломат, политический деятель, ученый, переводчик,
богослов, путешественник и географ. Помимо молдавского и русского, владел восемью
языками, включая китайский. В 1675–1678 гг. возглавлял русское посольство в Пекине.
Участник Азовского похода Петра I (1695). Автор научных трудов и воспоминаний о по-
сольстве в Китай. Умер в Москве.
103
Федор Алексеевич Головин (1650–1706) — один из ближайших сподвижников Пе-
тра I, боярин (1692), граф (1702), глава внешнеполитического ведомства (президент
470 [Часть 2]

[§] 129. В перевороте, ниспровергшем китайскую династию Мин и воз-

высившем маньчжуров, важнейшими соучастниками были монголы, не пред-
видевшие в нем собственного своего несчастия, политического рабства. Пре-
жде рассматривали мы уже состояние ханств Ордосского и Цахарского, равно
как и сопредельной Халхи, расстроенных внутри мелкопоместными владель-
цами, Даян-хановыми потомками, и непрочно связанных между собой. Не-
трудно было предсказать быстрое их расторжение при появлении какого-ли-
бо смелого воителя. Еще ордосцы казались сильнее других частей Монголии,
по духу на-
[л. 380 об.]
рода, покорствовавшего Ринчен-эйэчи-дайчину (§ 120); привыкшего соеди-
ненными силами нападать на Китай, и чрез то получившего более единства
в общей массе. Между тем Цахарское ханство, предводимое несколькими
бессильными ханами, к злополучию своему, считало вассалами своими стар-
шин поколений, придвинутых к маньчжурской границе, где тогда происхо-
дило брожение орд, постепенно переходивших из-под союзного правления
под власть единодержавную. Туземные ханы не смели прибегнуть к тяжким
мерам сплотить участки в одно целое государство, чтобы не раздражить че-
столюбцев. А когда воцарился твердой воли Линдан-хан, поборник буддиз-
ма, исполнитель велений знаменитых лам (Майдари хутукту, Сони цор-
джи, Шакъя банчен шираб хутукту), и вознамерился Даян-ханово наследие
соединить в одну массу, то вассалы его, сами по себе порознь слабые, ста-
ли искать покровителей в соседстве и нашли в лице первого маньчжурско-
го хана, который, во время борьбы своей с соплеменными старшинами, с ра-
достью воспользовался случаем приобресть себе заграничных союзников.
(Вставка. В критические минуты Китай предложил Линдану серебро и зо-
лото, с тем чтобы он составил с этой империей союз против новых завоевате-
лей. Цахарский хан отправил к Тай-дзу грозное письмо: «Верховный влады-
ка 400 т[ысяч], обладатель Монголии, Ба́тур-Чингис-хан посылает грамоту
к Маньчжурскому хану, повелителю 30 т[ысяч] поморян». Затем Линдан тре-
бовал, чтобы Тай-дзу не нарушал спокойствия на пределах Китая, принято-
го им под свою защиту и покровительство. «Знаю, [—] отвечал Тайдзу, [—]
что в то время, когда основатель дома Мин овладел Пекином, из 4 миллионов
монголов 600 т[ысяч] спаслось бегством в свои степи; 10 т[ысяч] из них по-
селились в Ордосе; 10 т[ысяч] в Тумэте, 10 т[ысяч] в аймаках Асут, Ионшибу
и Хорчин; все они образовали отдельные владения и живут по своим законам.
Остаются еще 30 т[ысяч]; но и те, разве все находятся под твоей властью?..
Но что будет худого, если мы общими силами ударим на империю? И как ты

Посольских дел), генерал-адмирал (1699) и первый в России генерал-фельдмаршал

(1700). Заключил Нерчинский договор с Китаем (1689). Сыграл выдающуюся роль в со-
здании русского флота. Первый кавалер высшей государственной награды — ордена Св.
Андрея Первозванного (1699).
Период третий 471

мог сказать такие злые речи, вступаясь за Китай, государство, совершенно чу-
ждое нам? Два раза ходил ты войной против империи; а какие получил добы-
чи, покорил какой знаменитый город? При каком месте разбил ты сильную
армию? Какими чрезвычайными подарками жаловал тебя двор Мин?.. Толь-
ко страх, наведенный на китайцев моим оружием и победами, заставил им-
ператора их польстить тебе ничтожною поживою. Нет, если бы ты написал:
соединим свои сердца и силы, пойдем войной против Китая; то это была бы
речь мудрого человека!» Линдан не ожидал такого ответа, и маньч[журский]
посланник заплатил жизнью за письмо своего хана. Тай-дзу не имел времени
мстить; но кровь и оскорбление положили начало непримиримой вражде ме-
жду этими владениями — и бэйлы104 восточных аймаков, в надежде на защиту
против замыслов Цахаров, спешили вступать в родственные союзы с Тай-дзу,
льстили ему титулами, дружбой и подданством. Смерть Тай-дзу (1624 [г.])
заставила врагов Линдана еще теснее сблизиться с преемником, Тай-дзуном,
который не преминул воспользоваться благоприятными обстоятельствами.)
Тридцатилетнее царствование Линдан-хана (1604–1634 [гг.]) представляет
картину трудов и усилий его, доказанных в совершении предначертанного им
плана для образования одной монархии, полезной для блага самих монголов
и для видов тибетских иерархов. В обширных его владениях ламское духо-
венство старалось истребить следы черной веры (шаманства), а ханский меч
громил беспощадно ослушных единодержавной власти, и покорил южные
земли Восточной Монголии. Тогда-то Урянхайский владетель принужден
был уклониться на север, и там принял название Хорчин.
[л. 381.]
[§] 130. Хорчинцы, еще в 1425 г. рассеянные ойратами, уклонились к бере-
гам Наун-мурэна, и для различия от поколения ару-хорчин (северных хорчин-
цев) приняли название наун-хорчин. Жили они там в соседстве с джалаитами,
дурбэтами и хорлосами, смежно с маньчжурскими кочевьями, в зависимости
от хана цахарского. В 1593 [г.], тайджи их Онготай вместе с Босаем, тайджи-
ем тунгусским поколения йэкэ, также с поколениями хада, ула, хойпа, хуал-
дза, дзохари и др. ходил войной на Тайдзу хуандия с намерением взять го-
родок Гэджигэ; но, будучи разбит, равно как и в 1608 г. получив удар, через
посольство старался снискать дружбу с маньчжурами. А в 1624 г. Онготаев
сын, Ооба тайджи, вместе с[о] своими подданными и союзниками (джалаита-
ми, дурбэтами и хорлосами) присоединился к маньчжурской армии, во время
войны с Китаем, сделавшись союзниками (но не подданными) вновь возни-
кавшей на востоке державы, восточные монгольские поколения подкрепили
бывшего своего данника в борьбе с домом Мин, и навлекли на себя мщение
собственного государя, цахарского хана, который, еще в 1615 г. неоднократно
делал набеги на Ляодун и заставлял трепетать маньчжуров.

104
Бэйл — (монг. бэйлэ), чиновник высокого ранга, имеющий звание князя, в средне-
вековой Монголии.
472 [Часть 2]

Но маньчжурский повелитель, скрепляя собственное владение, успевал

лаской и брачными связями отторгать частицы цахарского ханства. Итак,
один из правителей Багаринского аймака, Эбугэтэй хун батур, вместе с хал-
хаскими полководцами, через послов сносился с маньчжурами о причисле-
нии его к их союзу, и, через несколько лет (1626 [г.]), тайно принял сторону
династии Мин. А когда с востока пришли маньчжурские отряды, с запада ца-
хары, опустошать багаринские кочевья, мно-
[л. 381 об.]
гие тайджии (1627 [г.]) решительно приняли сторону маньчжуров. В соб-
ственном Дзаротском аймаке, один из правителей, Найчи, выдав свою сестру
за маньчж[урского] бэйлэ Манголтая (1614 [г.]), положил начало семейной
дружбе; но другие правители, вместе с халхаским тайджием Дзасаем, доста-
вили (1619 [г.]) 10 т[ысяч] войска династии Мин против маньчжуров. По-
теряв сражение, некоторые из них старались войти в союз с победителями,
а вскоре потом начали нападать на хорчинцев, убивать маньчжурских послов,
и никогда не могли устоять перед неприятелем. Наконец, теснимые цахарами,
они (1627 [г.]) принуждены были смириться перед маньчжурами.
Около того же времени аймаки Аохан и Найман (1626 [г.]), а вслед
за ними харачины (1627 [г.]), оставили своего хана, на которого вознегодова-
ли и кукэхотоские тумэты. Известно, что Барсубулутов сын, Алтан, из ордос-
ского урочища Голун-толи перешед к северу за Желтую реку, за преданность
династии Мин удостоился титла Шунь-и-ван и поселился в основанном им
городе, Кукэхотоне. Но внук его, Гарту, от цахаров удалился к востоку, в со-
седство харачинов, и там основал княжеский дом, управляющий восточной
половиной Западного Тумэта. Остальные же тумэты повиновались Бошокту-
хану, Алтан-ханову потомку, жившему также в Кукэхотоне. Сей последний
хан вошел в союз с харачинскими князьями, и, укрепив таким образом дру-
жественные сношения с династией Мин, сделался заклятым врагом Линдана.
Владетель даже аймака Абага, от своего сюзерена отложившись, переселился
к северу на берега Кэрулуна, под покровительство Шулуя, Сэцэн-хана халха-
ского, и вместе с ним (1627 [г.]) прильнул к новому на восто-
[л. 382]
ке союзу, противному видам цахарского хана.
Итак, из монгольских аймаков Хорчин, Джалаит, Дурбэт, Хорлос, Бага-
рин, Дзарот, Аохан, Найман, Харачин, Кукэхотоские тумэты, Абага, часть
халхасов и, наконец, ордосский хан Ринчен эйэчи дайчин, образовав из себя
союз, общими силами напали на 40-тысячную цахарскую армию в тумэтских
кочевьях и сокрушили ее так, что Линдан-хан с сего времени (1627 [г.]) на-
чал терять славу прежних своих подвигов. Может быть, распространение
буддизма расстроило воинственный дух его подданных. Может быть, и сред-
ства, им употребленные для поддержания могущества, были слишком наг-
лы и не приноровлены к тогдашнему положению удельных аймаков. Но не
подлежит сомнению, что раздробление народа на мелкие части, при личных
Период третий 473

неудовольствиях их правителей, разрушило все надежды цахарского хана

на создание единодержавной монархии, а дальнейшие его попытки восстано-
вить прежний союз показывают бессилие внутреннее его владений.
105
См.: Schmidt’s “Die Volksstämme der Mongolen, als Beitrag zur
Geschichte dieses Volkes und seines Fürstenhauses”, в “Mém[oires] de
l’Acad[émie impériale] des sciences de SPbg [St. Pétersbourg]”, 1834, T. 2,
p. 409 sqq.
[§] 131. Правда, еще Линдан-хан, в 1628 г., поразил харачинов и тайджия
Баин-Босту; потом, вторгнув[шись] в области Датун и Сюань-хуа-фу, требо-
вал от Китайского двора ежегодных подарков; но это были последние его уси-
лия возвыситься между монголами, усилия совершенно бесполезные, потому
что уже Маньчжурия заключала в себе центр тяготения для бывших его под-
данных В 1628 г. аймак Тумэтский, разделенный
[л. 382 об.]
на восточную и западную половину; в 1629 [г.] северные хорчинцы (Ару-Хор-
чин) и аймак Дурбэн-кэукэт (получивший свое название от четырех брать-
ев: Сэнгэ, Соном, Омбо и Ирсам, весьма дружно им управлявших); в 1631 [г.]
онюты (происходящие от младшего Чингис-ханова брата, Уцукэн); в 1632 [г.]
Ураты (около Кулун-буира); в 1632–[163]4 [г.] Му‑минган; в 1633 [г.] Кэ-
шиктэн, в виде союзников, присоединились к маньчжурам.
Желая решительным ударом прекратить волнение Цахаров, маньчжур-
ский государь (1632 [г.]) письменно предложил мир китайскому императору
и, не получив ответа, принужден был оружием подкрепить свои намерения,
особенно когда почти вся Южная Монголия жертвовала ему пособиями.
С одной стороны, подражая китайскому обычаю, он основывал школы для
обучения маньчжурскому, монгольскому и китайскому языкам, назначал на-
грады для отличных питомцев; с другой, манифестами приглашал китайцев
и монголов к покорности, а потом, переправившись за р[еку] Ля́о, располо-
жился лагерем в урочище Гурба́н-турга́, и там, соединившись с монгольски-
ми князьями, повелел своим полководцам разными путями вторгнуть[ся]
в Шеньси, где началась упорная, кровопролитная война, о которой мы вкрат-
це упоминали. В то же самое время (1632 [г.]) маньчжурская армия вместе
с союзными монголами поразила цахаров, (вставка: а в 1634 [г.] почти со-
вершенно завоевала этот аймак, давно утративший свое могущество). Лин-
дан-хан, бежав с поля битвы в Кукэнор, умер на дороге в урочище Да-цао-
тань (1634 [г.]). С его кончиной рушилось ханство цахарское. Линданов сын,
Хонхор-Эджей (Вставка. С удалением Тайдзуна в свои пределы, возвратил-
ся на древние кочевья и собрал под свою власть людей, еще хранивших пре-
данность его дому. Эта новая попытка восстановить самобытность цахар-
ского аймака повлекла за собой то, что полководец Доргон довершил судьбу
покоренного аймака, а потом уже внес оружие в пределы империи. Он-то,

105
Текст до конца параграфа смещен вправо.
474 [Часть 2]

вместе с кит[айскими] пленниками, представил хану побежденного Эдже,

со всеми его подданными, и даже государственную печать империи, которую
унесли с собой изгнанные из Китая потомки Хубилая. Это последнее приоб-
ретение сочтено было велением неба наследовать маньчжурам могущество
дома Юань. (Cf.: «Труды Пек[инской] мисс[ии»,106]1, 148)). Подданные, как
ускользнувшие за китайскую границу, так и оставшиеся на месте, разделе-
ны на дивизии. (Вставка. Титул хана пожалован был хорчинскому тайджию,
и значительный корпус направлен на цахарские пределы. Эти меры увенча-
лись блистательным успехом. Князья восточных аймаков сами вели воинов
Тайдзуна против непримиримого врага, а вступившие однажды в военный
союз с победоносным маньч[журским] ханом, они не смели ни оставить его
знамена, ни противиться влиянию и диктаторскому тону своего покровите-
ля, который опутал их сетями своих глубоко рас[с]читанных действий.) Тре-
пещущий от страха
[л. 383]
Ринчен ордосский поспешно сдал свой аймак победителям, наравне с прави-
телями Халхи, хагочитов, сунитов, Абага (1634 [г.]), Абаганар (1666 [г.]), Уд-
зумучин и халхасов (1634–[16]37 [гг.]). Никто из них не смел сопротивлять-
ся общему влечению к центру верховной власти, исподволь раскрывавшей
свои притязания на монгольские земли. Халхасам строго воспрещено торго-
вать с Китаем, и велено трем ханам присылать ко двору в дань не что иное, как
йисун цаган (девять белых скотин), т. е. белого верблюда и восемь лошадей
такой же шерсти. За ласками последовали угрозы в отвращение от переме-
ны кочевьев и от наклонности к грабежу. Конечно, спокойствие и законный
порядок нескоро могли быть водворены в этой стране, где еще жило много
приятных воспоминаний, где личная злоба и ненависть неоднократно обна-
руживалась в буйстве и хищничестве. Определение дани началось с 1636 г.
и кончилось [в] 1673 г. Тогда-то и Халха разделена была на восемь областей,
известных под общим названием дзасак. Каждый правитель области пользо-
вался особенным титлом, как то: Тушьету хан, Сэцэн (Цэцэн) хан, Данджин-
лама, Мергэн ноян, Биширэлту хан, Лобдзан-ноян, Сэцэн-джинонг и Кунду-
лэн тоин.
[§] 132. Маньчжурские государи, вполне постигая слабости монгольских
правителей, и желая извлечь возможную пользу из их слепой к себе доверен-
ности, старались взаимными брачными союзами примирить беспокойных, са-
молюбию их льстить отличными почестями, жадность их насыщать дорогими
подарками и постепенно, но весьма осторожно,
[л. 383 об.]
утвердить над ними свое верховное начальство. Ласкательством и угрозами
они смиряли степных чад, как детей, и прежних союзников [старались] пре-
вратить в своих подданных; вместо совещательных предложений они стали

106
Имеются в виду: «Труды членов Российской духовной миссии в Пекине».
Период третий 475

посылать им повеления с требованием безусловной покорности издаваемым

постановлениям.
107
См.: «Предисловие» к «Уложению пекинской палаты внешних сно-
шений» [С. В.] Липовцова108.
[§] 133. (Вставка. Торжественное принятие монголов в подданство.
1691 [г].) Посреди волнения элётов, император правления Кан-си, в 3м
мес[яце] 1691 г. повелел всем халхаским князьям со своими подданными со-
браться к 12[-му] числу след[ующего] месяца на Долоннорскую (Семиозер-
ную) равнину. 9 мая сам государь отправился в путешествие с большей частью
двора, окруженный принцами крови, вельможами и войском, по дороге зани-
мался звериной охотой, стрелянием из лука и ружья. Мимо речки Шан-ду
гол, где прежде находился летний дворец династии Юань, он прибыл на До-
лоннорскую равнину, где были раскинуты шатры в четырех оградах, с тремя
выходами, из коих южный предоставлен был его величеству. В этих оградах
размещены телохранители и придворная прислуга; далее лагерь для войска
в палатках. Артиллерия состояла из 72 орудий и 8 мортир. После маневров,
в следующий день с самого утра находились все чины при своих местах в це-
ремониальном костюме. Перед регалиями стояли четыре слона и много вер-
ховых лошадей. На левой стороне поставлены принцы крови, маньчжуры
и монголы; на правой монгольские ханы и князья. На аудиенцию прежде всех
[л. 384]
допущен был хутукту ургинский с своим братом Тушьету-ханом: вместе с ним
двое лам. Одетый в желтое шелковое платье с опушкою из куниц, хутукту
имел перевязь через плечо, желтую шелковую шапку с черным собольим око-
лышем, красные шелковые сапоги с желтым позументом по шву. За ним шел
Тушьету-хан без свиты. Государь принял их под павильоном109, который на-
ходился перед его шатром, стоя, и не позволил им припасть на колени. На нем
было длинное желтое платье с изображением золотых драконов и фиолето-
вая курма110 с четырьмя кругами, и в них также золотые драконы. Спереди
на шапке крупная жемчужина; на шее четки из кораллов и агатов. Аудиенция
продолжалась около получаса. Тушьету-хану вручил государь ящичек с печа-
тью и дипломом на ханское звание. Потом он сел на эстраде и принял глав-
ного ламу и трех монгольских князей с ханским титулом, которым позволил
сесть на приготовленных подушках: позади их до 800 тайджиев в 20 рядах.

107
Текст до конца параграфа смещен вправо.
108
«Китай. Законы и постановления. Уложение Китайской палаты внешних сноше-
ний / Пер. с маньчжур. Степан Липовцов». СПб.: Тип. Деп. нар. просвещения, 1828. Т. 1.
362 с.
109
…под павильоном — вероятно, под навесом.
110
Курма (от монг. хүрмэ) — маньчжурский (монгольский, бурятский) полукафтан,
шелковая, атласная или хлопковая, обычно богато декорированная куртка (кофта) с высо-
ким воротником и застежкой на правую сторону или посередине. Шилась с широкими ру-
кавами или в виде безрукавки (типа жилета). Надевалась поверх халата.
476 [Часть 2]

По совершении обычных поклонений, исключая лам (хутукту и Тушьету-

хан освобождены от сего церемониала), принесено около 200 столов с яства-
ми для важнейших лиц (для прочих кушанья поставлены на земле). До обеда
подавали чай; каждый принимал чашку с коленопреклонением. Хутукту пил
из собственной чашки. Потом государь из своих рук подал чашки с вином ху-
тукте, трем ханам и 20 тайджиям: они приняли стоя
[л. 384 об.]
на коленях перед эстрадой и с земным поклоном. Остальных лам и тайджиев
вином потчевали чиновники. Между тем фигляры занимали собрание своим
искусством, так что монголы, забыв кушанье, с удивлением на них смотре-
ли. Один только хутукту, потупя глаза, сохранил полное равнодушие. По-
сле пиршества на другой день от государя прислано было в дар хутукте тыся-
чу унцов серебра, ханам по 15 кусков шелковых тканей, серебряный чайный
прибор и маньчжурский церемониальный костюм, а служителям их роздано
дабу111, чай, седла. 5 родственников ханских возведены во вторую княжескую
степень, прочие в третью, некоторые пожалованы в гуны112. Получившие па-
радный костюм должны были тотчас нарядиться и впредь в нем уже являться
ко двору. Хутукту из прежнего своего одеяния сохранил только красную пе-
ревязь и сапоги. В заключение дан был ужин, при звуке музыки и кривлянь-
ях фигляров. В след[ующий] день император присутствовал при военных
эволюциях с пальбой. Потом конская скачка, борьба (в которой отличились
халхасы), прием жен и дочерей халхаских князей; ужин с музыкой и фокуса-
ми. Император почтил своим посещением хутукту. И еще перед отъездом дал
ему аудиенцию. Ханы и тайджии стояли рядами у дороги, на коленях ожи-
дая последних повелений. Между тем бедные, разоренные халхасы толпами
стекались просить вспоможения, и государь милостиво старался облегчить
их судьбу. Таким образом совершился торжественный обряд принятия в под-
данство монголов. Монголия сли-
[л. 385]
лась с прочими завоеваниями маньчжуров, в ожидании новых распоряжений
от Пекинского двора, по внутреннему своему устройству. Главные ее лица
остались довольными приемом, свои выгоды соединили с судьбой импера-
торского дома, а несчастный народ с покорностью протянул выю под ярмо,
не теряя, впрочем, своего векового типа. Сила буддизма и строгость но-
вых узаконений утишила со временем туземную дикость и страшных неко-
гда завоевателей Азии превратила в кротких и послушных номадов, достой-
ных лучшей участи. С тех пор маньчж[урский] престол прочно утвердился

111
Даба — китайская бумажная ткань вроде холста, синего, красного и белого цветов,
употреблялась на рубахи и подкладки, в России в основном в Сибири.
112
Гун — титул в Китае, третий по значимости ранг знатности после титулов «ди»
(император) и «ван» (князь); присваивался членам младших поколений правящего дома
и представителям высшей аристократии.
Период третий 477

на плоскогорье Гоби и мог распространить свою власть до истоков Кэрулуна,

Орхона, Селенги и даже Енисея, и положить тем самым пределы азиатской
России.
[§] 134. С уничтожением мятежей внутри империи и присоединением
бо́льшей части Монголии к своим владениям, маньчжурская династия устре-
мила взоры на Ойратство, оставшееся на севере, на покатостях гор от Большо-
го Алтая почти до вершин Ишима. Там после долговременного бездействия
возникло брожение умов, особенно с того времени как Харахула, Чоросский
хан, глава ойратов, затеял ввести единодержавие, вопреки видам отдельных
владетелей поколений, и чрез то возбудил между [н]ими неудовольствия
и ропот. (Вставка. Он решился возвратить своему народу прежнюю славу
и то влияние на прочих союзников, которое с падением Эсэна мало-пома-
лу утратили его предки. Намерения его клонились к тому, чтобы уменьшить
уделы прочих владетелей, снова соединить ойратов в одно политическое тело
и ввести единство власти и законов. Между тем прочие ойратские ханы, из-
давна привыкшие управлять независимо своими уделами и будучи сильны
сами по себе, воспротивились его намерениям и каждый пожелал уклонить-
ся от влияния и власти предприимчивого чоросского хана.) Тогда-то, в самом
начале XVII века, некоторые поколения принуждены были оттуда выселить-
ся в сопредельные сибирские степи, и там или дрались с русскими казаками,
или принимали присягу в верности на подданство русскому царю, и часто из-
меняли данному слову. Итак, теленгутский князь, Абак, в Томске (1609 [г.])
обещал быть союзником русских на войне, а для себя искал
[л. 385 об.]
помощи у Алтын (Алтан) хана (вставка карандашом: «Энц[иклопедический]
сл[оварь…»,] 3, 392., т. е. алтайского, урянхайского хана (собств[енно] Кучку-
на), которого кочевья, около озера Убсы, простирались между систем[ами]
Алтая и Саяна до вершин Енисея. Возле самого Алтая киргизы, составляв-
шие один калмыцкий оток, сильно отражали покушения наших казаков, и по-
том несколько раз грабили тарский (Тара [—] город с 1594 [г.]) и томский
(Томск [—] с 1604 [г.]) уезды. Вследствие преобразований внутренних за го-
рами, некоторые калмыцкие князья также просили (1607 [г.]) у русских за-
щиты от урянхайцев и киргиз-казаков, а спустя два года (1609 [г.]) обнаде-
жили вогулов, остяков и татар, мечтавших о разрушении Тюмени (основ[ана
в] 1586 [г.]). В 1616 г. киргизы присягнули на подданство России, между тем
как соплеменные им калмыцкие тайджии Батур, Тургэн и Урлук, после сво-
его предложения о покорности (1615 [г.]), подкрепляли (1618 [г.]) Кучумова
сына, Ишима, в войне с русскими.
[§] 135. Эти непрерывные беспокойствия от Алтая навели русских
на мысль привлечь на свою сторону Алтан-хана урянхайского, посред-
ством посольства (тарского атамана [Василия] Тюменца и десятника [Ива-
на] Петрова, 1616 [г.]), которое, прибыв к озеру Убса, у хана было принято
очень ласково. Хан отправил своих послов в Москву, вместе с поверенным
478 [Часть 2]

киргизского князька Кара на готовом нашем иждивении, и в 1619 [г.] изменил

данной присяге, в 1621 [г.] возмутил томских инородцев, и в 1622 г. сделал на-
падение на Томский уезд. Основание Красноярска (1628 [г.]) и усиление там
гарнизона положило конец сим неприязненным действиям.
[л. 386.]
[§] 136. Вследствие тех же переворотов в Джунгарии и торготский стар-
шина Хо‑Урлук, оставив родные свои кочевья в Тарбагатае, искал на севе-
ро-западе, у вершин рек Ишима, Тобола и Эмбы, спокойствия и безопасно-
сти от киргизов: русские (1621–[162]2 [г.]) убеждали его покориться Русской
державе. (Вставка. В то же время хошоты, кочевавшие в Урумчи, отодвину-
лись на юго-восток.) Торготские послы часто ездили в Москву за подарка-
ми, так что русское правительство вынуждено было воспретить им пропуск
(1623 [г.]), не предчувствуя последствий от алчности номадов. Действитель-
но, в одно время торготы в Тюменьск[ом] и Тобольск[ом] уезде, а киргизы
и теленгуты в Тарском и Томском уезде произвели ужасное опустошение.
И через девять лет (1632 [г.]) надобно было подарками воскресить мир с со-
седями, разрешить им меновую торговлю. Обрадовался тому Хо-Урлук и ла-
скал у себя русских гонцов, но, посредством тайных сношений с ногаями, ко-
чевавшими между Волгой и Уралом, старался разведывать о приволжских
степях. Это были признаки внутреннего брожения джунгаров, которых Хара-
хула, кажется, успел соединить в одну массу, под одной державой, по крайней
мере на некоторое время.
[§] 137. Сын его и преемник (с 1634 [г.]) Хоно-хочин Ба́тур хунтайджи,
для поддержания родительских планов, мечом и убеждением принудил бо́ль-
шую часть ойратских старшин признать себя за единодержца, а с русски-
ми в Сибири стал жить дружелюбно, вошел в сношения с тарским воеводой
(1635 [г.]) и, напрашиваясь на подарки за свое усердие, отправил своего гонца
Уруская в Москву. Воевода наш узнал, что ойратский глава требует непрони-
цаемого панциря, винтовки113, свинца для пуль, боровов, свиней, индеек и по-
стельных собачек114. Кал-
[л. 386 об.]
мыки побывали в Москве и оттуда привезли серебряную посуду, сукно, шел-
ковые ткани и пр[очее] для алчного владельца. Но с 1636 г. началась ме-
ждоусобная война южных ойратов с северными, и приалтайские теленгуты
с киргизами давали пособия своим северным единоплеменникам. Тогда-то
торготский владелец Хо-урлук с сыном Шукур‑дайчином и 50 т[ысячами]
113
Первые образцы нарезного оружия (с винтовой нарезкой) появились в нача-
ле XVI в. В России они назывались винтовальными пищалями (до XVIII в.), позднее —
винтовальными фузеями, штуцерами и винтовальными ружьями. Слово винтовка стало
употребляться в России с XVII (или XVIII) в. Его употребляли и Пушкин, и Лермонтов.
Во второй пол. XIX в. термин «винтовка» был введен официально.
114
Постельные собачки — маленькие комнатные собаки (шпицы, болонки), которых
брали с собой в кровать.
Период третий 479

кибиток с верховьев Ишима, Тобола и Эмбы передвинулся к Волге в астра-

ханские степи115; хошотский князь Туру-байху (Гуши-хан элётский), (встав-
ка: пользуясь расположением к себе народа и желая во всем соперничать
с чоросским ханом, обратил взоры на маньчжуров, которые в короткое вре-
мя покорили всю Восточную Монголию, чахаров, простерли свою власть
на Ордос и частью на Халху. К ним обратился и Туру-байху, отправил пер-
вый из элётских владетелей, в 1636 г., посланником Кулука с данью. Но Ку-
лук, по причине отдаленности и незнанию пути, прибыл в Мукдэнь не прежде
10й луны 1637 г. Между тем раздоры между ойратскими владельцами дошли
до того, что Туру-байху, не дожидаясь возвращения Кулука из Мукдэня, дви-
нулся с[о] своими хошотами с родовых кочевьев. Песчаные степи, которые,
на переходе через туркестанские владения, первые представились ему на юго-
востоке, не обещали больших удобств для кочевьев, да они и были слишком
близки Джунгарии. И потому пошел далее к юго-востоку, к Кукэнору, богато-
му пастбищами, приманке для жадных соседей. В это время властвовали там
тумэтские монголы. Хан их Холочи готов был силой оттолкнуть пришельцев,
но, выступив со своими монголами и тангутами, действовал неуспешно и сам
пал в одном сражении. Тумэты его рассеялись, и привольные кочевья Кукэ-
нора достались победителям. После того Туру-байху на южной стороне Жел-
той реки покорил Фань и Цян: на юге проник до границ Сы-чуань, на запад
до р[еки] Муруй-усу́; чрез два года (1639 [г.]) окончил завоевание всего Кукэ-
нора. Для удобнейшего управления, он разделил эту страну на две половины:
правую (к востоку от капища Дунгор до озера Гас-нор — более 2500 ли) и ле-
вую (от Дунгор до р[еки] Таолай — более 800 ли), и каждому из своих 10 сы-
новей (Даян, Омбу, переименов[анный в] Цэцэн-дайчин, Далантай, Баян аба-
гай аюши (Далай-убаши), Илдучи (Ноян-цэрэн), Дорджи (Далай-ба́тур),
Хурумши (Эрдэни дайчин), Гумбу, Сангарджа, Даши-ба́тур) отвел места для
кочевьев, принял титул хана и впоследствии стал известен под именем Гуши-
хана. Левая половина царства подчинена главному правлению Даяна, а пра-
вая — непосредственно самому хану. Китайский дом Мин, потрясаемый в са-
мом основании, не имел возможности спорить с хошотами. Известно, что он,
для обессиления тангутов, предоставил власть над ними далай-ламе и другим
духовным лицам, а управление и суд поручил старшинам рода, поставив каж-
дого вне всякой зависимости друг от друга. Тумэтский князь Анда соединил
всех тангутов в одно целое, подчинив власти своего сына, оставленного в Ку-
кэноре; но, при преемниках его, мелкие тангутские старшины опять приобре-
ли полномочие над своим родом и независимость от других. В таком разъеди-
нении застал Тангутов Гуши-хан; потому многие роды, жившие в Кукэноре

115
Там, после [н]его управляли торготами Шукур-дайчин и Пунцук. При послед-
нем из них от покатостей Алтая на Волгу прикочевал хошотский князь Кундулэн уба-
ши с 3 т[ысячами] кибиток. Преемником Пунцука был назначен (1660) старший сын его
Аюки, живший долго в доме своего деда Ба́тур хунтайджия, в Джунгарии (примеч. авт.).
480 [Часть 2]

и пограничные китайским западным губерниям, не могли сопротивляться хо-

шотам и вскоре им покорились. Но в Кам-мдоо (стране между передним Ти-
бетом (Юй) и пров[инцией] Сы-чуань) тангутский владетель Бори упорно
защищал эту страну от вторжения хошотов. Бори пал в сражении, и его под-
данные перешли во власть Гуши-хана, а как земледельцы, должны были вно-
сить по́дать хлебом своему владетелю.
В это время происходили сильные неудовольствия между далай-ламой
и светским владетелем западного Тибета, Дзанбы, которые, пользуясь рас-
стройством Китая, предпринял возвратить своему государству прежнюю не-
зависимость и славу. Далай-лама, силой мнения, мало-помалу приобрел вес
и значение в делах государства, а увлекаясь честолюбием, подверг Тибет
влиянию Китая. Дзанба, верный своему плану, стал унижать далай-ламу, от-
нял у него светскую власть над передним Тибетом (Юй), которую он полу-
чил от кит[айского] правительства, начал сам управлять своими подданными
и для удобнейшего присмотра за ними перенес свою резиденцию из Жигадзэ
(в двух ли от Дашихлумбо монастыря в Зап[адном] Тиб[ете], где находится
пребывание Бончан ринбоче) в Хлассу. Оскорбленный далай-лама для под-
держания своего значения искал себе внешней помощи. Китай не мог тогда
действовать в его пользу. Почему далай-лама с 1639 г. ежегодно начал отправ-
лять послов в Мукдэнь с красными грамотами и данью к маньчжурам. Но от-
даленность пути и постоянные войны маньчжуров с монгольскими аймака-
ми и с Китаем разрушали надежды далай-ламы, и потому он обратил виды
на воинственного соседа своего, Гуши-хана, вошел с ним в тайные сношения
и за оказанную помощь обещался сдать ему Тибет. Хитрый хан показывал
себя усердным поклонником буддизма и видимой его главы, а душевно ду-
мал только о распространении своих владений. После тайного договора да-
лай-лама и Гуши-хан решились возобновить свои сношения с маньчжурами.
В этом деле принял участие и банчен ринбочэ, и даже сам Дзанба, общим со-
ветом написали красную грамоту к маньч[журскому] хану, поднесли ему тит-
ло «Маньджушри, великий император» и отправили в Мукдэнь вместе с да-
нью (1643 [г.]). Но несогласия далай-ламы с Дзанбой постепенно возрастали:
Гуши-хан, по условию, в то же время (1643 [г.]) вступил в Тибет со своими
хошотами на защиту далай-ламы. Дзанба был стеснен. Маньч[журский] хан,
узнав о том, и считая хошотского и тибетского владетелей своими вассалами,
решился своим посредничеством прекратить войну между ними, требовал
(1643 [г.]) от Гуши-хана, чтобы он остановил свой поход, а от Дзанбы — что-
бы он не притеснял далай-ламу и возвратил ему прежние владения. Но гра-
моты не произвели никакого на них действия. Дзанба был убит в сражении,
и оба Тибета (Юй и Дзан), влиянием далай-ламы и банчен ринбочэ, вскоре
без всякого кровопролития покорились хошотам. Гуши-хан возвратил далай-
ламе прежние его области, а банчен ринбочэ предоставил особый удел; но до-
стоинство хана и главную верховную власть над Тибетом вручил старше-
му своему сыну Даяну, который с того времени стал известным под именем
Период третий 481

Очир-хана, предоставил, впрочем, далай-ламе управлять духовенством не-

зависимо от него и даже принимать участие в светских делах государства.
В помощь Даяну оставлен младший брат Дорджи, а Гуши-хан возвратился
на жительство в Кукэнор. Таким образом, древние владения тангутских го-
сударей, составлявшие Тибетскую империю: Юй, Дзан, Кам-мдоо и Кукэ-
нор перешли во власть хошотов. Кроме того, хошоты, пользуясь переворотом
китайских дел, падением дома Мин, когда западные провинции оставались
без присмотра, покорили себе многие тангутские роды, жившие в Сы-чуань,
Гань-су и Юнь-нань, пока маньчжуры, обладатели Китая, не положили пре-
грады хошотам к дальнейшим их завоеваниям на востоке. И Гуши-хан ста-
рался не прерывать прежних своих отношений к новым владыкам Срединной
империи, чтобы заблаговременным признанием своей зависимости навсегда
укрепить за собой обширные приобретения. С этой целью стали (с 1645 [г.])
являться в Пекин послы то от него, [то] от детей его, и даже (1649 [г.]) сы-
новья его Омбу и Хурумчи с[о] своими подданными помогали маньчжурам
в усмирении туркестанцев в Ганьсу на западной стороне Желтой реки; нако-
нец (1652 [г.]) Гуши-хан вместе с далай-ламой приезжали ко двору с данью.
Двор (1653 [г.]) хошотского хана признал в достоинстве Кукэнорского хана,
а сына его Даяна — ханом Тибетским, и по примеру прежних династий, поло-
жил выдавать деньги, хлеб и другие подарки внешним владельцам, в награду
за приносимую ими добровольно дань, а в самом деле [—] за неприкосновен-
ность границ империи.
А [так] как звание вассала принадлежало более лицу Гуши-хана, то дети
его, размещенные по уделам, не упускали случая делать набеги на погранич-
ные китайские области и грабить там жителей. Потому правительство поста-
новило впускать в заставы самое малое число людей, приезжающих с данью,
а прочих, торговцев, останавливать за заставой, и чрез то оскорбило хищни-
ков хошотов, вызывало к новым грабежам, так что гарнизоны не могли удер-
живать кукэнорцев. Двор, избегавший всяких прямых отношений к Гуши-ха-
ну, не решался трогать сильного и опасного вассала и требовать, чтобы он
воспретил своим детям и подданным разорять смежные области; поэтому
и предписывал только своим пограничным начальникам ласкать иностран-
цев и милостями склонять к покорности, а увещевания, посланные им к хан-
ским сыновьям, Омбу и Дорджию, не произвели на них никакого впечатле-
ния.116)
[Хошотский князь Туру-байху (Гуши-хан элётский)] с частью хошотов
(из Урумчи) ушел (1640) на юго-восток к Кукэнору и основал там новое
царство; по просьбе дипы (наместника), сделал нападение на гонителя лам
и буддизма, светского правителя Дзанба-хана в Тибете, разбил его и взято-
го в плен велел умертвить. Ему-то далай-лама обязан своим владычеством
и безопасностью, для которой Туру-байху с[о] своими сподвижниками стал

116
Эта пространная вставка помещена автором на полях листов 386 об. — 389.
482 [Часть 2]

жить в окрестностях Хласы, довольствуясь титулом хана, и, на развалинах

могущества Дзанбы, власть над Тибетом разделил с далай-ламой и банче-
ном. Спустя два года (1642 [г.]), чтобы себя оградить от зависти единозем-
цев, он, вместе с сими верховными духовными лицами, вступил под покро-
вительство Китая. Таким образом, Ойратство мало-помалу рассыпалось
на части, и в то же время раздвинулось от Алтая до Каспийского моря и до
пределов Индии(1).
[л. 387]
117
Примечание. Материалы для истории Элётов: Mailla. “Hist[oire]
génér[ale] de la Chine[…]”118, XI, 78–299, по запискам, изданным в прав-
ление Кан-си под заглавием: «Дзинь-джен-бин-дин-су-хань-фань-лио»
и напечатанным в Пекинской придворной типографии [в] 1708 г. Ср.:
Gerbillon119 (бывший в свите богдохана). “Voyages en Tartarie”, 1691–
[169]8”120, в 4[-м] томе Дюгальда121. Plath’s122 “Die Völker der Mandschurey”,
[Göttingen, 1830], 1, 327 sqq. О. Иакинфа «Историческое обозрение ойра-
тов[…»], СПб., 1829123. [А. Л.] Леонтьева «Уведомление о бывшей войне
у китайцев с зенгорцами»124, СПб., 1779, извлеченное из записок, изданных
в Пекине, на китайском и маньчжурском языках. Барона [Ф. А.] Бюлера125

117
Текст до конца параграфа смещен вправо.
118
Имеется в виду 11-й том следующего труда: “Histoire générale de la Chine, ou
Annàlеs de cet empire; traduites du Tong-kien-kang-mou, par le feu Père Joseph-Anne-Marie
de Moyriac de Mailla, Jésuite François, Missionaire à Pékin: Publiées par M. l’Abbé Grosier”.
T. 1–12. Paris, 1777–1783.
119
Gerbillon — Жан Франсуа Жербийон (Жербильон, фр. Jean-François Gerbillon;
1654–1707), французский ученый миссионер-иезуит в Китае.
120
Имеется в виду сочинение Ж. Ф. Жербийона “Relations de huit voyages en Tartarie
faits par ordre de l’empereur de Chine” (1688–1698).
121
Дюгальд — Жан-Батист Дюальд (Дю Гальд, фр. Jean-Baptiste du Halde; 1674–1743),
французский историк-востоковед. Здесь имеется в виду 4-й том его труда “Description
géographique, historique, chronologique, politique et physique de l’empire de la Chine et de la
Tartarie chinoise / J. B. Du Halde”. Paris : La Haye, 1736.
122
Plath — Johann Heinrich Plath (Иоганн Генрих Плат; 1802–1874), немецкий исто-
рик, филолог-классик, синолог. Самостоятельно выучил китайский язык, опубликовал ис-
торические и лингвистические работы о Китае и классические сочинения конфуцианства.
123
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV сто-
летия до настоящего времени. СПб.: Тип. Мед. департ. МВД, 1834. 253 с. До этого печата-
лось по частям в «Журнале Министерства внутренних дел» (СПб., 1833, № 5, 7, 8).
124
Имеется в виду: Леонтьев А. Л. Уведомление о бывшей с 1677 до 1689 года вой-
не у китайцев с зенгорцами / Выписал из китайской истории секретарь Леонтиев. СПб.:
При Имп. Акад. наук, 1777. 103 с. Зенгорцы (джунгары, зюнгары, дзюнгарцы, зюнгарцы) —
ойраты (западные монголы) Джунгарского ханства в русских источниках.
125
Барон Федор Андреевич Бюлер (Бюллер, нем. Bühler; 1821–1896) — русский право-
вед, дипломат, историк, директор Московского главного архива МВД. Известен публика-
циями статей и оригинальных документов о русской литературе и истории, народах Рос-
сии и др.
Период третий 483

о калмыках в «Отеч[ественных] зап[исках]», 1846, № 7 и др.126

1) Около 1670 г. элёты сделали нападение на провинцию западную
Нгари, взяли главный город Ладак, откуда раджа, спасшись бегством
в Кашемир, умолял Ибрагим‑хана, управлявшего сей областью от имени
императора Эвренгзеба, и получил от него помощь не иначе как с услови-
ем принять ислам. Действительно, Ибрагим-хан, прибыв в Ладак, вытес-
нил элётов, престол возвратил радже, который в мусульманстве принял
имя Акаба-Махмуда.
[§] 138. Ойратство тогда, под начальством Ба́тур хунтайджия, слившись
в одно мощное ханство, нуждалось в твердых законах по военным, уголов-
ным и гражданским делам. По призыву главы, в 1640 г., в его ставку съеха-
лись джунгарские, халхаские и кукэнорские владетели (в том числе торгот-
ский Хо-урлук с своим сыном Шукур-дайчином, и хошотский (кукэнорский)
Гуши-хан) для рассмотрения и окончательного утверждения Степного уло-
жения, основанного на местных обыкнове-
[л. 387 об.]
ниях и потребностях. Смертную казнь определили они тому, кто в военное
время оставит своего владетеля или не донесет о приближении неприятеля.
Введен штраф скотом в пользу обиженного. За воровство и упущения по во-
енной части наказание усилено. Отцеубийца лишался жены, детей и всего
имущества. Убийца сына подвергался лишению всего имения. Удвоено, про-
тив прежнего, наказание за обиды, наносимые духовенству. Принято, чтобы
ежегодно сорок юрт сделали себе двое лат, под опасением взыскания одного
верблюда и одной лошади. Впрочем, закон обращает внимание на умышлен-
ные и неумышленные преступления.
127
См. Pallas. [“…] Nachrichten […”]128, 1, 194 sqq. «Северный архив»,
1828, кн. 2 и 3. О. Иакинф об ойратах129, ст[р]. 50–[5]2, 60–[6]2.
[§] 139. Об усилении тогдашнего Ойратства заключить можно и из того,
что глава оного, Ба́тур хунтайджи, обнаружил свои притязания на барабин-
ских татар, и некоторые их волости обложил тяжелым ясаком (1641 [г.]),
угрожал даже войной русским за киргизов, но дружеских сношений с дво-
ром не прекращал, требуя оттуда разных вещей, плотников, каменщиков,
кузнецов, ружейных мастеров, колоколов и т. п. Шестой сын его и преемник
(с 1658 [г.]) Сэнгэ просил (1665 [г.]) наше правительство о выдаче телен-
гутов, переселившихся в Томский и Кузнецкий уезды; но не успел в своем

126
Имеется в виду: Бюлер Ф. А. Кочующие и оседло живущие в Астраханской губер-
нии инородцы // Отечественные записки. 1846. Т. 47. Кн. 7. С. 1–28; Кн. 8. С. 59–125; Т. 48.
Кн. 10. С. 57–94; Т. 49. Отд. 2. С. 1–44.
127
Текст до конца параграфа смещен вправо.
128
Pallas P. S. Sammlungen historischer Nachrichten über die Mongolischen
Völkerschaften / durch P. S. Pallas. St. Petersburg, 1776–1801. 2 т.
129
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV сто-
летия до настоящего времени. СПб.: Тип. Мед. департ. МВД, 1834. 253 с.
484 [Часть 2]

намерении. Наконец, по неизвестной причине (по разделу подданных, как

некоторые полагают), он пал жертвой злобы своих старших братьев, Цэцэна
и Джотба Ба́тура (рожденных от другой жены Ба́тур хунтайджия). В это вре-
мя меньшой его брат Галдан с малолетства в Тибете, по принятии духовного
звания, воспитывался под наблюдением далай-ламы. А когда известие об
[л. 388]
умерщвлении единокровного (от одной матери)130 брата своего Сэнгэ проник-
ло в Хласу, Галдан, с разрешения далай-ламы, оставил монастырь и, возвра-
тившись на родину, отмстил братоубийцам и себя провозгласил ойратским
ханом. (Вставка. Цэцэн заплатил жизнью, а Джотба батур с[о] своими под-
данными убежал в Кукэнор; вместе с ним перекочевали туда 4й сын Батура
Дзорикту-Хошочи и один хоитский тайджи, вероятно, участвовавший в смер-
ти Сэнгэ. Эти владельцы, пристав к хошотам, навсегда остались в Кукэноре.
Оттого хошоты вооружили против себя джунгарцев, где Галдан старался под-
держивать план своих предшест[вен]ников об укреплении ойратского союза.)
Рассказами о тесных связях с верховным ламой хитрый и ловкий Галдан
старался поселить уважение к себе в родовичах и привлечь на свою сторо-
ну чиновников, служивших его отцу и брату; в 1677 [г.] отправил посольство
в Китай и, для упрочения за собой престола, отравил ядом Соном-рабдана,
младшего сына Сэнгэ, а старший [—] Цеван-рабдан131 с семью спутниками бе-
жал в дальние места, где они долго скитались под именем семи товарищей
(долон-нукур).
[§] 140. Для монголов тогда сияли две яркие звезды: обиталище далай-ла-
мы в Хласе и Маньчжурский двор в Пекине. Религиозное чувство увлекало
их в Тибет, центр буддизма и ламской иерархии; но чувство политической са-
мостоятельности склоняло их внимание к пекинскому кабинету, где готови-
лись уже оковы на бывших его союзников. Еще в 1637 г. (второе лето правле-
ния Тайдзун, Дэгэду эрлиту) халхаские ханы чрез посла приглашали к себе
далай-ламу; в 1639 [г.] элётские послы ездили также в Хласу, а в 1640 [г.], ко-
гда отправлен был посол для встречи верховного иерарха, халхасы воспро-
тивились этому. Но в 1642 г. далай-лама, банчен, Дзанпа и Гуши-хан в одно
время снарядили посольство в Мукдень с произведениями своей земли и по-
здравительным письмом, в котором государя наименовали Маньджушри
йэкэ хуанди. И Тайдзун ласкал тибетских послов, далай-ламе пожаловал тит-
ло ваджрадара бодисатва, а банчену [—] грамоту и подарки в серебре, шелко-
вых тканях и пр. Тибет не прерывал сно-
130
О. М. Ковалевский неточно называет Галдан-Бошогту и его старшего брата Сенге
единокровными братьями, подчеркивая при этом, что они были сыновьями одной мате-
ри. Единокровными называются дети одного отца от разных матерей, дети же одной матери
от разных отцов именуются единоутробными. Галдан и Сенге — сыновья одного отца (Эр-
дэни-Батура) от одной матери (Юм-Агас) — были родными братьями.
131
Цеван-рабдан, или Цэван-Рабдан (1663–1727) — ойратский хан из знатного клана
Чоросов, глава Ойратского (Джунгарского) ханства в 1697–1727 гг.
Период третий 485

[л. 388 об.]

шений с маньчжурскими императорами, и в 1648 г. Содном-раши лама вме-
сте с данью привез грамоты и серебряные печати, полученные от династии
Мин, которые немедленно были заменены новыми. Тогда и Пекинская пала-
та Ли́-бу распорядилась, чтобы тибетское посольство каждые три года приез-
жало в столицу через Си-нин-фу с данью, но с условием, что оно может состо-
ять из ста человек, из коих 15 будут допущены ко двору, а остальные будут
ожидать возвращения их на границе империи. Потому-то тибетские ламы
привозили в Пекин (1650, 1653, 1656, 1661 [гг.]) от разных хутукт позоло-
ченных медных кумиров, иконы, металлические пирамидки, мощи (шари́л),
красные корольки (маржан)132, носороговые рога, байку133, камлот134, воню-
чую камедь135, белые морские раковины, кисти, благовонные свечки, жем-
чуг, янтарные четки, коврики и т. п. И обратно, государь (1651 [г.]) пригла-
сил к себе обоих верховных лам. Но банчен, по причине старости, отказался
от трудного путешествия в китайскую столицу, а далай-лама Лобсан джямцо
поспешил в нарочно для него возле Пекина приготовленный городок, Шира
хотон, с великолепным храмом и весьма выгодными обиталищами. Во время
торжественной аудиенции он получил от императора золотую печать и титло
Фо-дзио-ва-дзи и обязался, в доказательство своего усердия, присылать дары
ко двору. Между тем в самом Тибете возникли две противоположные партии:
одна, монгольская, преданная тибетским вице-королям, другая — китайская,
служившая видам маньчжурского дома, повелителям Китая и Монголии.
[л. 389]
[§] 141. Пылкий питомец тибетского иерарха имел все качества завоевате-
ля, проникал [в] тайны пекинского кабинета, знал расторжение сил халхаских
и кукэнорских. Приняв за опору моральное влияние далай-ламы, не забыв-
шего еще услуги монголов на пользу буддизма и Хласинского двора, Галдан
предположил себе соединить монголов и посредством их отразить замыслы
богдохана, но действовал чрезвычайно осторожно, чтобы не возбудить подо-
зрения в властолюбивом соседе. Главу Кукэнора, Гуши-хана, который для по-
лучения ханского титла поддался маньчжурам, он считал первым своим вра-
гом, и потому прежде всего отнял часть владения у хошотского старшины,

132
Красные корольки (маржан) — ожерелья (корольки), украшения из красных корал-
лов (маржан).
133
Байка — хлопчатобумажная ткань с густым двусторонним начесанным ворсом.
134
Камлот — шерстяная, полушерстяная и хлопчатобумажная ткань обычно темно-
го цвета.
135
Вонючая камедь (ферула вонючая) — растение семейства зонтичных, произрастаю-
щее в пустынях на засоленных участках, и затвердевший на воздухе млечный сок корня
этого растения — смола, содержащая сернистые соединения (вероятно, отсюда и назва-
ние). Применялась как пряность, лекарственное средство и пищевая добавка для укреп-
ления организма, избавления от язвы желудка и кишечника, использовалась в бумажной
и других отраслях промышленности в качестве клея.
486 [Часть 2]

его брата, а в 1678 г., снесшись с русскими воеводами о мире на северной гра-
нице, напал на элётского Очирту-хана и Аблай-ноина, имевшего свой удел
в западной части Южной Монголии, простиравшийся от Ордоса до пределов
Кукэнора, словом, в так называемом За-Ордосе. (Вставка. Невзирая на близ-
кое родство (Галдан был женат на дочери Очирту-хана), Галдан умервил сво-
его тестя, а Аблай ноина, взятого в плен, вместе с подданными велел отвести
в Джунгарию, на западный берег Иртыша. Подданные Очирту-хана убежа-
ли в Тибет, а некоторые переселены в Или. После сего Галдан направил путь
в Кукэнор. Но маньчжуры из опасения поспешили увеличить гарнизоны
в Ганьсу и заняли своими войсками часть Кукэнора, под предлогом защиты
бессильных.) Аблай Ноин лишен был жизни в плену, а Галдан, уведомив ки-
тайского военачальника, охранявшего тогда Кукэнор, о своих правах на на-
следство в Кукэноре, немедленно с оружием поспешил на Восточный Тюрке-
стан, приобретением которого обеспечил себя в содержании войск. (Вставка
карандашом. Аблай — «Энц[иклопедический] лекс[икон]» и [«Энциклопеди-
ческий] слов[арь]».) Этот первый подвиг ознаменовал был титлом Бошок-
ту, которым далай-лама почтил победителя (1679 [г.]). Между тем хошоты,
не видя возможности устоять против силы джунгаров, начали более сбли-
жаться с маньчжурами и помощь их считать для себя необходимой.
[§] 142. Галдановы затеи не могли долго оставаться в тайне от быстрого
взора императора136, особенно когда многие кукэнор-
[л. 389 об.]
ские князья со своими семействами, подданными и имуществом прибегну-
ли под защиту китайского правительства, а остатки разбитых орд, рассеваясь
в монгольских степях, стали производить грабежи, пресекать сношения, тре-
вожить богдохана. Против властолюбца сперва употреблены были мирные
средства. В 1682 г. из Пекина везли грамоты и богатые подарки для главных
монгольских владельцев (Тушьету-хана [—] начальника левого крыла, хутук-
ту Джебцун-дамбы, Сэцэн хана, Ноина Эркэ-Дайчина, Нойон-мэргэна, дзаса-
ка Тогона [—] начальника правого халхаского крыла, Джинон эрдэни, Цэрэн
тайджия, нойона Дармашилы, тайджия Лобсана), состоящие из парадного
платья с нашивками, обшитого черными соболями, шапки с собольим око-
лышем, коралловых четок, шелковых сапогов137, кушака с дорогими камнями
и прибором, лука со стрелами, чаю и пр. [(]Для хутукты [—] 7 хадаков, чаш-
ка, четки, седло и пр.) Цель посольства заключалась в том, чтобы разведать

136
Защита, оказанная маньчжурами хошотам, остановив стремление Галдана к ним
на возвратном пути из За-Ордоса, подействовала на кукэнорских владетелей так, что мно-
гие их них готовы были тотчас принять подданство богдохана, другие же, напротив, же-
лали пользоваться одними выгодами неопределенной зависимости от маньчжуров и не
слишком подчиняться власти своих покровителей; особенно тибетский хан Далай сильно
противился намерению первой партии. К тому вели обстоятельства иерархии тибетской,
а которых ниже скажем (примеч. авт.).
137
Так в тексте.
Период третий 487

о расположении ко двору отдельных княжеств в Халхе, и чтобы Халху про-

тивопоставить Галдану, который до сего времени в переписке с пекинским
правительством объяснялся как подданный, а поступал как независимый го-
сударь. Прежде он посылал ежегодно посольство в китайскую столицу с ку-
печеским караваном до 3 т[ысяч] чел[овек], и вывозил оттуда все необходи-
мое для элётов, особенно кирпичный чай138. Двор, с своей стороны, [в] 1683 г.
дозволил при элётском посольстве впускать не более 200 человек, и чрез то
стеснил торговлю, полагая чрез то укротить Галданову гордыню. Между тем
богдохановы
[л. 390]
посланники привезли самые подробные сведения из степей о состоянии хал-
хаских и Галдановых владений. Галдан, принимая их ласково, намекал о сму-
тах внутри Китая, об ойратских послах в Пекине. В начале 1684 г. сыновья
халхаских князей прибыли в столицу с изъявлением благодарности от имени
своих родителей за честь, им сделанную.
[§] 143. Но в Халхе не было тогда согласия. В половине XVII века, с учре-
ждением там осьми правлений (§ 131), Монголия разделилась на восточную
и западную половину; в первой из них по одному округу (аймаку) получи-
ли Тушьету-хан (Дзагун дорджи), Данджинлама, Мэргэн ноин, Сэцэн хан
(Бабу), а в последней [—] Дзасакту-хан (Норбу), Омбо эрдэни, Сэцэн джи-
нонг (Цабдан) и Кундулэн тоин. По смерти Норбу, звание Дзасакту-хана пе-
решло к сыну его Ваншуку, а по смерти Омбо эрдэни — сын его Ринчен, под
именем Лобсан-тайджия, который, из ненависти к Ваншуку (Дзасакту-ха-
ну), умертвил его (1661 [г.]) и скрылся у элётов; дядя же его, Гумбо ильдэн
тайджи западной Халхи, избегая гонения за то, поспешил (1663 [г.]) отло-
житься от своего главы (Дзасакту-хана), через Гоби двинулся на юг (в уро-
чище Цаган хошōту) под покровительство маньджурской династии. Спустя
несколько лет (1669 [г.]), младший Ваншуков брат, Цэнгун, получив от госу-
даря звание Дзасакту-хана, стал держать в порядке своих подданных, и зная,
что бо́льшая их часть укрывается в восточной Халхе у Тушьету-хана (Дзагун
дорджи), многократно обращался к нему с требованием выдачи перебежчи-
ков, и не получая удовлетворения, решился поднять оружие
[л. 390 об.]
(1683 [г.]). Этот спор возник от раздела земель, и Дзасакту-хан, слабый
и обиженный, принес жалобу императору и далай-ламе на своего против-
ника. Император, предупреждая более важные последствия, через Ачиту гэ-
лунга старался восстановить мир между двумя ханами и водворить спокой-
ствие в халхаских кочевьях, а далай-ламу просил (1684 [г.]) принять на себя

138
Кирпичный чай — низший сорт китайского чая, с помощью клея спрессованный
в плитки, по форме похожие на кирпичи. В России употреблялся в Сибири, особенно
у калмыков и бурят. Его не настаивали, а варили с солью, молоком, маслом или бараньим
жиром; к густому крепкому отвару прибавляли немного муки.
488 [Часть 2]

посредничество в соглашении врагов, надеясь, что верховный иерарх, по дол-

гу преданности престолу, употребит все меры к исполнению его воли. Само
собою разумеется, что двор более был расположен в пользу Тушьету-хана,
как добровольно поддавшегося новой династии (1656 [г.]). Но Галдан при-
нял сторону Дзасакту-хана, а далай-лама, уверяя богдохана в своем усердии,
отправил своего посла в Западную Халху убедить жителей в уважении в Дза-
сакту-хану, а братьев его и племянников, предавшихся Тушьету-хану, скло-
нить к возвращению на родину, впрочем, сам душевно был предан своему ду-
ховному сыну, Галдану.
[§] 144. Отправленный далай-ламой в Халху, хутукту Санба ченбо умер
в Кукэхотоне (1685 [г.]). По просьбе богдохана, и назначению далай-ламы,
элётский хутукту Илагунсан, с титлом Дзасакту ламы, спешил в Кукэхотон
взять печать после покойного хутукту и немедленно уехать в Халху. В это
время Галданов посланник в Пекин жаловался на ограничение числа людей
при караване, и получил ответ, что прежнее обыкновение пропускать толпу
народа уничтожено. Между тем далай-лама, согласно с волей государя, по-
слал (1686) на конгресс известного у дурбетов политика Шилэту, в стан тай-
джи Мэргэна, где собирались халхаские князья и китайские посланники.
[л. 391]
Прибыли там хутукты: 1) от лица далай-ламы, 2) от Галдана, 3) ургин-
ский Джебцун дамба, родной брат Тушьету-хана (Дзагун дорджия). По-
следний, хозяин, в заседании занял место выше Галданова посла, который,
считая себя обиженным, отказался от совещаний. Это было на руку Галда-
ну как предлог к вооруженному посредничеству. Впрочем, конгресс старал-
ся примирить обе стороны, и, после клятвы перед статуей Будды, отправил
все свои акты ко двору с изъявлением благодарности богдохану за участие
в так139 важном деле. А когда (1686 [г.]) Тушьету-хан (Дзагун дорджи) и Сэ-
цэн хан (Норбу) стали просить государя о титуле, хуанди обещал им и титул,
и особенное свое благоволение, если водворят мир, Галдану же решительно
отказал в принятии элётов в Китай для торговли. Итак, война казалась не-
избежной.
[§] 145. По смерти Норбу, правительство поручило Тушьету-хану (Дза-
гун-дорджию), хутукту ургинскому и Дзасакту-хану (Цэнгуну) возвести
на его место, старшего сына, Ильдэн-рабдана. Но неутомимый Галдан хло-
потал о разрушении мира между халхаскими владетелями, доказывая им,
что это совершилось силой, неправосудно, под влиянием Пекинского двора.
Тогда многие князья приняли Галданову сторону, и сам Дзасакту-хан ездил
к Галдану для переговоров о средствах уничтожения Тушьету-хана. Коль ско-
ро слух о том дошел до Пекина, император писал в Халху, напоминая князьям
прежнее их желание дружбы, под сенью одних законов; уверял и Галдана, что
разные о нем известия не имеют у него никакого

139
Т. е. «в столь (или «таком») важном».
Период третий 489

[л. 391 об.]

весу; намекал ему, как всякому государю должна быть дорога кровь его под-
данных; убеждал его к примирению халхасов.
[§] 146. Галдан [в] 1687 г. учинил нападение на Халху и разбил Тушьету-
хана. Потому племянник сего последнего, Гуру-шиги, со своими подданными
присоединился к маньчжурам, получил кочевья на сунитской границе и про-
питание из кукэхотонских казенных житниц. О вторжении неприятеля пер-
вый донес богдохану хутукту Джебцун дамба, а именно, что враг с 30 т[ыся-
чами] войска опустошает Халху, на свою сторону преклонил Дзасакту-хана,
ноина Дармашилу и др[угих], разбил монголов и приближается к Эрдэни-
джу (монастырю на правом берегу Орхона, 47° с[еверной] ш[ироты], 122°
долг[оты]). В это время халхасы толпами оставляли свои кочевья, а Тушье-
ту-хан, в сопровождении 30 князей, 600 лам и 2 т[ысяч] кибиток, уклонил-
ся к Великой стене. Вслед за ним поспешил и брат его, хутукту. Они проси-
ли у государя пособий; но им дано [в] ответ, что для того надобно вступить
в подданство. И эти владельцы принуждены были признать себя рабами бог-
дохана. Напротив, Галдан объявлял, что он враждует только с Тушьету-ханом
и хутуктой, которые, по его мнению, на конгрессе вели себя весьма неприлич-
но; доказывал, что они, неблагодарные в отношении к императору, были ви-
новниками смерти Дзасакту-хана, и что они первые бросились на его брата,
когда тот поспешал на помощь Халхе; в конце присовокупил, что богдохан
и далай-лама должны радоваться его намерению истребить виновников вра-
жды. Таким образом, беседуя с китайскими посланниками на месте бегства
хутукты, Галдан уверял их, что
[л. 392]
он вовсе не думает о походе в империю, что государь сам вскоре раскается
в том, что дал приют беглецам; наконец, он жаловался на притеснения элётов
относительно торговли, и что они с паспортами даже встречают затруднение
при переходе китайской черты, и потому настаивал, чтобы дозволено купцам
его по-прежнему ездить в Китай беспрепятственно. Тогда император подчи-
нил всех халхасов двум правителям, со званием ханов, наследственным в их
роде, с условием, чтобы они, без дозволения двора, не вводили никаких пере-
мен. Но ему досадно было слушать Галдановы объяснения. Итак, приняв под
свое покровительство халхасов, он решился положить пределы властолюбию
ойрата.
[§] 147. В начале 1689 г. известил он письменно далай-ламу о всех мерах,
принятых им для примирения халхасов, о Галдановых жалобах и Тушьету-
хановом письме; уведомлял, что Тушьету-хан, полагая Дзасакту-хана врагом
Халхи, поднял оружие на него, и что Галдан начал войну единственно из мще-
ния за смерть своего брата, Дорджи-джаба. Следств[енно,] оправдывая главу
ойратов, он призывал далай-ламу своим влиянием на Галдана восстановить
тишину. В то же время, в письме к Галдану, богдохан соглашался, что Тушь-
ету-хан и Джебцун дамба сами сделались причиной своего разорения, а как
490 [Часть 2]

поборник буддизма, сожалел о судьбе халхасов, о разрушении монастыря Эр-

дэни джу; уверял Галдана, что мщение его должно прекратиться с уничтоже-
нием врагов, нашедших приют у китайского престола, и в конце просил его
не препятствовать примирению,
[л. 392 об.]
для которого назначает новый конгресс, в соучастии его посла, Тушьету-ха-
на и хутукту.
[§] 148. Сношения Пекинского двора с Россией казались Галдану весьма
подозрительными. Между тем далай-лама, открыто покровительствуя главе
ойратов, обратился к императору с требованием выдачи Тушьету-хана и ур-
гинского Джебцун дамбы в руки Галдана. Ему отвечали из Пекина, что им-
ператор, из сострадания только к Тушьету-хану и его брату, принял их в свое
покровительство, в чем не откажет и Галдану, разбитому Цеван-рабданом
(происшествие, выдуманное китайцами для лучшего впечатления на тибет-
ского иерарха). Двор (1690 [г.]) велел узнать о причине ссоры Цеван-рабдана,
изгнанника, с дядей, и исподволь посылать войска на берега Ту́лы; но, полу-
чив известие, что Галдан с 40 т[ысячами] конницы находится в Халхе и наме-
рен просить пособий у России, объявил жившему тогда в китайской столице
русскому посланнику [Григорию] Лощанинову, что Россия, вспомоществуя
возмутителя, нарушает мирный договор (заключенный в Нерчинске, 1689 г.,
об уступке китайцам Албазина). В совете принцев и вельмож богдохан от-
крыл намерение лично отправиться в поход, для чего велел снарядить много-
численное ополчение из монголов, маньчжуров и китайцев, и разными путя-
ми послать в степи, а Галдану, письменно изложив враждебные его действия,
похищение людей и скота, задержание хутукты Илагуксан, погрозил пример-
ным наказанием. Китайский военачальник в первой стычке с неприятелем
был отражен сильным ружейным огнем. Заменил его тотчас старший брат
богдохана. Впрочем, Галдан еще раз объяснил, что он не думал быть вра-
[л. 393]
гом халхасов. Предложив ему мир, император, будто для избежания жаров,
двинулся в Монголию, ближе к театру войны; но, по расстроенному здоро-
вью, поспешил в Пекин, и там имел несчастье получить известие, что дядя
его пал в сражении. И опять Галдан возобновил переговоры о выдаче лич-
ных его врагов; и посол далай-ламский старался подкрепить его требова-
ние, но, после резкого ответа, уехал в Галданов стан хлопотать об ускорении
мира, потому преимущественно, что после сражения ойратские силы пришли
в крайнее расстройство, и Галдан, через тибетского Дзирун хутукту, обещал
оставить в покое Тушьету-хана, лишь бы Джебцун дамба был отправлен к да-
ла[й]-ламе. Услышав отказ со стороны Пекинского правительства, он готов
был прекратить войну, если китайское ополчение будет остановлено. Вое-
начальник Фу-цуань решился принять это предложение, в ожидании посо-
бий с Амура, для совершенного уничтожения своего противника. На просьбу
Галдана о мире, император дал ему совет держаться в собственных пределах,
Период третий 491

а в случае обид от соседей относиться в Пекин. При таком невыгодном поло-

жении Галдановых дел далай-лама стал льстить богдохану, Галдан, в надежде
на благосклонность императора, представлял ему нищету своих подданных
от прекращения торговли, просил вспоможения. Государь послал ему тыся-
чу унцов серебра. Тобольское воеводство посылало боярского сына [Матвея]
Юдина к главе ойратов с тем, чтобы он возбранил своим подданным ссорить-
ся с русскими у озера Ямышева, собирать ясак с кирги-
[л. 393 об.]
зов и тубинцев140. Но Юдин, не прежде 1693 г., отыскал Галдана, три раза был
им очень ласково принят. Галдан беседовал с ним миролюбиво, обещал со-
действовать возвращению Албазина.
[§] 149. Владения ойратские сохранили все свое пространство от Ирты-
ша (где ныне Семипалатинск и Устькаменогорск) до Тибета, от гор Тангну
по сю сторону Енисея и Комула до киргизских пределов и Болора. Мир, за-
ключенный с Китаем, был неискренен, не уничтожил взаимной недоверчиво-
сти. Император держал свои войска в степи, сносился с Цеван-рабданом, ис-
кал врагов для Галдана в недрах самой Джунгарии, оказывал нерасположение
к далай-ламе, ласкал и Галдана небольшим денежным вспоможением, пред-
лагая ему вступить в подданство Китая. Галдан, с[о] своей стороны, помирив-
шись по необходимости, старался только воскресить свои силы, чтобы опять
воевать с Халхой, и в то же время, находясь в зависимости от императора, жа-
ловался ему на свое расстройство, выпрашивал у него денег в пособие, дозво-
лял своим подданным грабить соседей, возмущал против богдохана князей
Южной Монголии и хорчинского Тушьету-вана (1692 [г.]).
[§] 150. Непрерывно перебегал он от Кэрулуна до Кукэнора, везде требуя
контрибуции, а богдохан, для поддержания мира между [н]им и Цеван рабда-
ном, отправил посланника к сему последнему с подарками и наставлениями.
В окрестностях Комула, Галдановы воины убили посла и бо́льшую часть его
свиты взяли в плен. Вскоре потом Галданов посланник
[л. 394]
в Пекине требовал возвращения халхасов на родину, кроме Тушьету-хана
и Джебцун дамбы. Напоминания об условиях трактата, об умерщвлении по-
сланника не действовали на Галдана, который, посевая раздоры между мон-
голами и маньчжурами, рассылал возмутительные141 письма к монгольским
владельцам. И богдохан о тайных сношениях его с хорчинским князем мол-
чал до прибытия монголов с поздравлением в Новый год. На замечание, сде-
ланное о том, князь хорчинский Шаджин, сняв шапку, бросился к стопам
государя, призывая всех в свидетельство своей преданности царственному
140
Тубинцы — тюркоязычное население, родственное енисейским кыргызам, обитав-
шее в низовьях р. Тубы (древнее название — Упса), правого притока Енисея, на юге ныне-
шнего Красноярского края. Часть тубинцев вошла позднее в состав хакасов.
141
Возмутительные — т. е. призывающие к возмущению (бунту), подстрекательские
(устар.).
492 [Часть 2]

дому, удалил от себя подозрение. Цеван рабданов посланник, приехав в Пе-

кин (1691), по наущению двора, на аудиенции, в присутствии Галданова по-
сланника, сказал, что Галдан ядом отравил своего племянника Соном-рабда-
на. Не прибегая еще к оружию, Китайский двор пытался письменно склонить
главу ойратского к поступлению под его покровительство и даже в совершен-
ное подданство, а далай-ламу известил о принятии халхасов в совершенное
подданство и что далай-лама может взять к себе Галдана; но, если сей послед-
ний еще вздумает тревожить Халху, китайские войска немедленно войдут
в пределы Тибета. Чтобы расположить первого министра далай-ламы, дипу,
в пользу пекинского кабинета, император пожаловал ему (1693 [г.]) титул
вынь и золотую печать.
Северная Монголия составляла тогда важнейшую точку в планах Галда-
на и манчжурской династии. Отправляя значительную армию против своего
врага, богдохан назначил далай-ламе в помощь светского правителя. Но Гал-
дан еще ста-
[л. 394 об.]
рался доказывать, что китайские министры превратно понимают его письма,
что на конгрессе ему обещано выдать Тушьету-хана с братом, а подданных их
возвратить на прежние места; потому он просил об исполнении этого усло-
вия, да, кроме того, прислать ему 60 т[ысяч] лян серебра, по прежнему обеща-
нию. Война решена.
[§] 151. Император снарядил армию на сокрушение Галдана, а Галдан,
объявляя себя покровителем далай-ламы, искал дружбы у кэргизов и тюрк-
ских поколений, принял мусульманство, склонял к тому же и монголов, рассе-
вал раздоры через курьеров, посылаемых к далай-ламе и монгольским князь-
ям. Но богдохан, воспретив принимать от него бумаги, повелел задерживать
всех, не имеющих паспортов. Итак, пустые переговоры и обоюдное лукавство
убивали время без малейшей пользы. Из Пекина выступило 15 т[ысяч] вой-
ска; хорчинскому владельцу, Шаджину, поручено изъявить притворно со-
гласие на прежние предложения Галдана и заманить его к пределам Даурии.
В это время Галдан от Хобдо перешел к истокам Кэрулуна, и там, опусто-
шив кочевья Намджал тоина, расположился зимовать между Ту́лой и Кэру-
луном (1695 [г.]). Но некоторые из его подданных стали уже перебегать то
к китайцам, то к Цеван-рабдану, а император, в подкрепление своей армии,
велел из 8 знамен набрать до 37 т[ысяч] ч[еловек], обещал чиновникам, ли-
шенным должностей, дать снова места за усердие в войне. Наконец, весной
1696 г., с трона он объявил торжественно, что против Галдана посылает две
армии, из коих одна, под нач[альством] Фынгу, дви-
[л. 395]
нется к западу, а вторая останется под личным его управлением. Вельмо-
жи, по обыкновению, стали умолять его не подвергаться трудам и опас-
ности, и богдохан, похвалив их усердие, объявил, что в половине 2го ме-
сяца едет за Великую стену, и велел хорчинским, унютским и халхаским
Период третий 493

войскам немедленно сделать нападение на врага. Около того же времени

Цеван-рабдан жаловался на Галдана и просил дозволить подданным его
свободно торговать в Китае, и император, разрешая увеличить число куп-
цов до 300, уведомил его, чтобы он не боялся китайской армии, которая
идет наказать дерзкого злодея. Действительно, армия двумя путями спе-
шила на север: восточной дорогой на Кэрулун и средней к Ту́ле. Под пред-
водительством государя находилось 37 700 пекинских солдат и 40 т[ысяч]
монголов; у Фынгу 55 600 китайцев, маньчжуров и монголов. Третья ар-
мия, под нач[альством] Сапсу, состояла из 35 430 человек. Следст[венно],
присоединив к тому число чиновников и служителей, все ополчение дохо-
дило до миллиона.
[§] 152. Галдан с 20 т[ысячами] конницы на берегах Ту́лы ожидал
60 т[ысяч] вспомогательных войск из России, куда он обращался с просьбой,
но безуспешно, по причине существовавшего уже договора с Китаем с 1689 г.;
занял позицию, близ Урги, у большого бора Джу-модо. Три раза посылал
к нему император гонцов, льстил миролюбием, подарками; обещал ему прин-
цессу крови в супружество; приглашал к себе для личного объяснения. А ко-
гда Фынгу с своим отрядом подоспел к берегам Тулы, и закрыв расположение
войск буграми, выманил Гал-
[л. 395 об.]
дана из крепкой позиции, ударил на него с обоих флангов и разбил наголо-
ву. Сражение с 3[-го] до 6[-го] часа пополудни было решительное. 2 т[ыся-
чи] ойратов пали в бою; множество женщин и детей, более 6 т[ысяч] быков,
70 т[ысяч] баранов, 5 т[ысяч] верблюдов и столько же лошадей сделались
добычей победителя, и доставили пищу оголодавшей его армии. (Вставка.
Гора, около которой Галдан растерял свой обоз и самые142 потники143 (шир-
дэк) со своих верблюдов, с сего времени именуется монголами Ширдыкту
([Е. Ф.] Тимк[овский]144, 3, 109–[1]10).) Принеся благодарственную жертву
Небу, богдохан послал своего дядю с великолепной свитой навстречу Фын-
гу, которого потом торжественно принял в своей палатке. Пленных и добро-
вольно сдавшихся элётов велено поселить у Великой стены, близ Джан-дзя-
кеу (Халгана), снабдить их скотом и посудой, а чтобы обезопасить империю
от мятежа Галданова тестя в окрестностях Кукэнора, особым манифестом
дано знать тамошним жителям о победе, одержанной над элётами; строжай-
ше предписано, если там явится Галдан, схватить его и в оковах представить
ко двору.
[§] 153. По окончании войны, среди радостных кликов народа, богдо-
хан возвратился в свою столицу; но, зная, что при далай-ламском дворе

142
Самые — имеется в виду «даже».
143
Потник — войлок, подкладываемый под седло.
144
Тимковский Е. Ф. Путешествие в Китай через Монголию, в 1820 и 1821 годах (в 3
т., 1824).
494 [Часть 2]

находятся еще Галдановы друзья, он подстерегал каждое внешнее движение,

не впустил даже тибетского посланника в Пекин, приказал только напомнить
ему, что дипа скрывает кончину своего иерарха, китайских послов принима-
ет в какой-то субурге145, в присутствии какого-то ламы, переодетого в далай-
ламское платье, что он предатель и маньчжурской династии, которой обязан
своим возвышением, и банчена; далее, требовал выдачи лам, Галдановых при-
верженцев, и допустить китайского ламу Тэмуджи Соном дзанбо к особе да-
лай-ламы, которого он лично знал, для объявления
[л. 396]
ему распоряжений, в присутствии банчена, а в противном случае тибетское
посольство не может быть впущено в Пекин. Кроме того, вообще полага-
ли, что сам Галдан скрывается в Хласе. В самом деле, невозможно ему было
обратиться к Цеван-рабдану, у которого похитил он невесту, дочь Цецен
хана, и умертвил, как думали, брата его Соном-рабдана; не мог обратиться
ни к Аюки хану торготскому, Цеван-рабданову зятю, ни в Россию, дружную
с Китаем. Между тем дипа сохранял тесные сношения с Галданом. На него-то
в письме к далай-ламе жаловался богдохан как на разрушителя мирных пла-
нов, приглашал к себе банчена для прекращения раздоров в Монголии, а дипе
грозил наказанием за все злодеяния; требовал от него выдачи Дзирон хутук-
ту, который в Галдановом стане совершал молебствие об успехах войны; тре-
бовал уничтожения брака Дзинон-Бошокту с дочерью Галдана. И после всех
распоряжений об отыскании беглеца, под конец 1696 г. он сам ездил в Монго-
лию, от Кукэхото к Желтой реке через ордосские кочевья и везде радовался
встрече жителей.
[§] 154. Между тем Галдан после неудачной борьбы отступил к подошве
гор Тэрэльджи (недалеко от р[еки] Цуку, т. е. Чикоя), оттуда на берега Та-
мира, и там, на военном совете, вслушивался в мнения разных лиц, из коих
одни думали уклониться к Онгин-гол, другие к Алтаю, иные к русской гра-
нице. У них небольшие отряды подвергались горькой участи, в суровую зиму
не имея ни котлов,
[л. 396 об.]
ни юрт, ни платья. Галдан попытался еще раз сделать нападение на китайцев
у Онгин гола, чтобы достать съестных припасов, и, не успев в своем намере-
нии, гонимый злополучием, послал в Хласу с просьбой о вспоможении; но его
посол в Кукэноре попал в руки китайцев. Потом Галдан решился отправить
посла к императору, который принял его во дворце, велел подать ему чашку
чаю, и после вопросов о положении его повелителя, начертил верную карти-
ну прошедшего. «Наше бедствие, [—] возразил посол, [—] открыло нам глаза.
Государь, будь нашим повелителем! Одной милости просим у тебя: принять
нас в число своих верноподданных!» [—] и, преклонив чело перед троном,

145
Субурга — субурган (санскр. ступа, монг. суврага), реликварий (хранилище буддий-
ских реликвий).
Период третий 495

прибавил: «мы бедные, грубые и безрассудные элёты, воюя с халхасами, име-

ли в виду не что иное, как похитить их богатства, жен и детей, и сделались
противниками ваших благих намерений. Теперь позволь нам наслаждаться
благоденствием халхасов под сенью твоего величия». В ответ на это писал
император к Галдану, чтобы он немедленно покорился с надеждой на щедрую
награду, а в противном случае подвергнется жесточайшему мщению, и назна-
чил срок 70 дней. Уже Цеван-рабдан в окрестностях И́ли, а Аюки и Эркэ-ба-
ту у Алтая стерегли Галдана; но Галдан уклонился к западу. В начале 1697 г.
сын его Себдэн-балджур, туркестанцами захваченный и привезенный в Пе-
кин, служил напоказ народу.
[§] 155. Пламенея желанием истребить страшного своего врага, богдо-
хан опять снарядил 400 т[ысяч] войска в поход. Но злосчастный ойратский
вождь, потеряв всю надежду на пощаду со стороны Пекинского двора, преду-
предил поносную смерть в столице ядом
[л. 397]
(1697 [г.]), а по другим сведениям, умер в печали. Спутник его Дандзи-
ла немедленно труп предал сожжению, и прах собрал в урну. Получив о том
известие, государь с душевным удовольствием воскликнул: «теперь конец
(20-летней) войны, и мы станем наслаждаться всеми приятностями возде-
ленного146 мира!», повелел распустить армию, в присутствии важнейших чи-
нов принес благодарственную жертву Небу, Галданово наследие предоставил
Цеван-рабдану, а Дандзилу призвал в Пекин. Цеван-рабдан из удела отца сво-
его и остатков Галданова поколения составил одно поколение и провозгла-
сил себя ханом; отняв у Дандзилы дочь и прах Галдана, как верный вассал,
представил ко двору, вместе с донесением о своей войне с киргиз-казаками.
Так погиб деятельный и непреклонного характера Галдан, которого имя уве-
ковечено кровавой борьбой с могучим маньчжурским домом и дополнением
Степного уложения, изданного его отцом. Он, сколько известно, новой систе-
мой разделения земель старался стеснить власть прочих трех ойратских ха-
нов, и первый в Монголии начал отливать круглую медную монету с надпи-
сью на монгольском и турецком языках. Без сомнения, неравенство ойратских
сил не могло преодолеть богдоханову политику, поддерживаемую оружием.
Им необходимо было пособие всей Монголии; но настоящие обстоятельства
ниспровергли все связи степных владельцев и поработили Среднюю Азию.
Совершенное покорение народов, участвовавших в Галдановом деле, требо-
вало еще многолетней войны: государь для того назначил своих полководцев,
которые его именем завоевали монголов, усмирили Тибет не прежде 1727 г.,
проникли даже в киргизские
[л. 397 об.]
степи, некогда содействовавшие замыслам Галдана.

146
Возделенного — следует читать «вожделенного».
496 [Часть 2]

Два Галдановых указа приведены [П. С.] Палласом в “[…]

147

Nachrichten[…]”148, т. 1, ст[р]. 212–[21]4. Ср.: [Е. Ф.] Тимк[овского]

«Пут[ешествие...»149,] 1, 150–[15]4.
[§] 156. (Вставка. Пятый далай-лама, Галданов покровитель, сконч[ал-
ся в] 1682 [г]. Его светский правитель дел — дипа Санджя, решился о том
молчать, чтобы не передавать управление банчен ринбочию. Без сомнения,
знал о том Далай хан Хлассан тибетский, и молчал о смерти иерарха, в наде-
жде охранить независимость Тибета. Галдан как сильнейший владелец ме-
жду монголами и воспитанник тибетский дружился с дипой, двигателем то-
гдашних дел. Далай хан обвел высокими каменными стенами Будалу150 (они
разломаны китайцами [в] 1782 [г.]). Дипа от имени далай-ламы подстрекал
Галдана внести свое оружие в Халху, захватить ургинского хутукту, имевше-
го большое влияние на Монголию, и в то же время льстил повелителю Китая
мнимо-далай-ламскими грамотами, вступал за Галдана в переговоры, чтобы
дать возможность джунгарам поправить свои обстоятельства, рассчитывал
на кукэнорских хошотов. Он вместе с Далай ханом старался отклонить хо-
шотов от подданства Китаю, и когда убеждения их восторжествовали над ре-
шением противной партии, они стали советовать им примириться с Галданом
и предлагали средство к тому — родство с его домом. По убеждению их, хо-
шоты просили Галдана дочь свою Бум выдать за Бошокту Джинонова, сына
Гэнтэра. Напротив, маньчжуры для своей пользы старались расстроить план
этого примирения. Но Галдан согласился на предложение хошотов; отноше-
ния хошотов к джунгарам совершенно изменились, под влиянием Тибета.
(Вставка карандашом (внутри этой вставки). Продолж[ить] в книжке!))
Еще в 1697 г. гонец привез в Пекин письмо, в котором дипа, исчисляя все
благодеяния китайского императора, называет его Маньджушрием, опро-
вергает все клеветы и уверяет, что он никогда не скрывал смерть далай-ла-
мы, и что готов присланных лам тотчас представить первосвященнику, что
не он, а злые люди отсоветовали банчену ехать в столицу, что банчен никогда
не имел тайных сношений с Галданом, что Дзинон хутукту прибыл к Галдану
уже после сражения склонить его к примирению с халхасами; уверял, что он
не смеет заковать в цепи особу, которая семь раз возрождалась, и, наконец, что
не должно расторгать брак Галдановой дочери, совершившийся прежде раз-
рыва элётов с халхасами. Несмотря на эти объяснения, богдохан остался при
своем прежнем мнении, а дипа, страшась его гнева, отправил к нему одного
из главных будалинских хутукт, Ниматана, для оправдания своих действий.
147
Текст до конца параграфа смещен вправо.
148
Pallas P. S. Sammlungen Historischer Nachrichten über die Mongolischen
Völkerschaften / durch P. S. Pallas. St. Petersburg, 1776–1801. 2 т.
149
Тимковский Е. Ф. Путешествие в Китай через Монголию, в 1820 и 1821 годах (в 3 т.,
1824).
150
Будала (Потала) — гора с монастырем, резиденцией далай-ламы, близ Лхасы в Ти-
бете.
Период третий 497

Он был встречен государем у ворот на втором дворе со всеми знаками уваже-

ния; признался, что далай-лама умер за 16 лет [до этого], обещая в следующем
году возродиться, но с тем, чтобы его кончина была скрываема перед посто-
ронними в течение 15 лет; вручил пакет с письмом к императору и с[о] своим
изображением для отсылки в столицу в 10[-й] луне 16го года по смерти его.
И хутукту все это представил государю с просьбой не распечатывать прежде
назначенного срока покойником. Богдохан
[л. 398]
согласился на то, посла отпустил с двумя своими чиновниками и письмом
к дипе, требуя, чтобы он прислал Галданову дочь и хутукту банчена и до-
нес ему о дне их выезда. Между тем государь получает известие о возрожде-
нии далай-ламы, который, имея уже 15 лет, дает аудиенции. Нимата на во-
прос об этой тайне отвечал только, что объяснял по точному наставлению
дипы. Итак, в присутствии монгольских князей, распечатан был пакет, отту-
да выпала голова статуйки Будды. Нимата встревожился, монголы предве-
щали несчастие, государь с маньчжурами хохотал. Вскоре потом получено
еще письмо от дипы с известием о появлении далай-ламы и с просьбой о по-
кровительстве для него и защите от соперников. Эти хитрости, придуманные
единственно в пользу Галдана, причинили досаду императору так, что он на-
стоятельно потребовал дипу в Пекин с отчетом во всех действиях. Дзирон ху-
тукту, вызванный из Тибета, жизнью своей заплатил за криводушие в отно-
шении к повелителю Китая.
[§] 157. Собственное имя тогдашнему светскому правителю Тибета было
Дэрид Санджя джямцо. Он-то, известный глубокой ученостью и тонкой по-
литикой, вопреки цели своего назначения принял сторону Галдана и, без
отношения к Пекинскому двору, избрал шестого далай-ламу, Ринчен-чан-
ян-джямцо. С падением Галдана должно было перемениться и положение Ти-
бета. Там, по смерти хошотского Гуши-хана, повелевал сперва сын его Даян
хан, потом Далай хан Хласанг, который, по требованию богдохана, убил свет-
[л. 398 об.]
ского правителя (1705 [г.]), а далай-лама на дороге в Пекин скончался в по-
граничном городе Си-нин-фу. На его место Хласан хан, как тибетский госу-
дарь, избрал Нгаван-йэши-джямцо, которого Китайский двор отвергнул, за-
менил новым далай-ламой Лобсан-галсан-джямцо, родом из Литана. Правда,
Хласан хану неприятно было видеть другое лицо в будалинском дворце, но он
сохранил прежнее свое усердие к императору. В это время затейливый Це-
ван-рабдан, замышляя о противодействии Китаю, для освобождения Тибета
от пекинского влияния, предложил хану вступить в союз с Джунгарией, обе-
щал [выдать] свою дочь (Ботолок) за его сына (Данджуна), и, получив отказ,
потребовал сдачи Тибета. А когда и это предложение было отвергнуто Хласан
ханом и советом малолетнего далай‑ламы, Цеван-рабдан отправил 8 т[ысяч]
войска, под начальством старшего своего сына Цэрэн-дондуба, в Тибет. Этот
полководец, убил в сражении Хласанг хана, от имени своего государя овладел
498 [Часть 2]

Тибетом без большого труда (1717 [г.]). Сами даже тибетцы желали пови-
новаться элётам, невзирая на то, что они похитили все сокровища будалин-
ского храма(1)151, умертвили многих лам и некоторых в мешках на верблюдах
отправили в степи. Но Цеван-рабдан хотел быть самодержавным государем
Тибета; устранив лам от светских дел, велел им заниматься только молитвой
в монастырях. Тогда духовенство рассеялось; далай-лама и кукэнорские кня-
зья, коих владения также были разорены, обратились с просьбами в китай-
скую столицу о защите от неистовых джунгарцев. Приняв
[л. 399]
участие в печальном их положении, государь правления Кан-си послал мно-
гочисленное войско, которое, сперва вытеснив элётов из Кукэнора, вступи-
ло в Тибет, между тем как другой его отряд через Сычуань также устремился
на Тибет, а, для развлечения152 джунгарских сил, другие два отряда поспеши-
ли в Турпан и Урумчи в Восточном Тюркистане. Далай-лама (живший тогда
в кукэнорском монастыре Та́рсы) был восстановлен; прочие ламы возврати-
лись в свои монастыри; все чиновники, определенные Цеван-рабданом, пре-
даны казни; Цэрэн-дондуб, уводя с собой Хласанова сына Суджу, с остатками
своих войск через горные ущелья бежал от китайской армии в Джунгарию.
Таким образом Тибет из-под элётского ига перешел под власть маньчжур-
ской династии и вынужден был вторично принять светского правителя, кото-
рый вместе с духовным владетелем зависел непосредственно от Пекинского
двора (1720 [г.]). Тогда же прежние Хласановы полководцы Соднам-джял-
бо, Дорджи джялбо, Похланай, Ломбонай и Чакджот-джарнай получили кня-
жеские достоинства, звание калунов153 и управление особыми частями Тибе-
та; далай-лама и Похланай стали посылать одно посольство и банчен другое
через год друг после друга, с местными произведениями в дань при докла-
де на тибетском языке ко двору. Но когда светский владетель снова вздумал
свергнуть с себя иноземное иго, император, усмирив мятеж в Хласе, уничто-
жил достоинство светского правителя и, признав далай-ламу главой Тибета
(1751 [г.]), раздробил это королевство на части под управлением духовных
лиц, и надолго обеспечил спокойствие Тибета и стран, связанных с ним чув-
ством одной религии, и
[л. 399 об.]
подвластных некогда влиянию политики мощных его иерархов.
154
1) Император правления Кан-си, придворные его вельможи, мон-
голы, кукэнорцы, калмыки впоследствии пожертвовали огромные сум-
мы, с помощью коих будалинский монастырь был восстановлен, украшен
и обогащен.

151
Примечание (1) помещено автором на листе 399 об.
152
Развлечение — т. е. отвлечение.
153
Калун — звание, даваемое тибетским полководцам.
154
Текст примечания смещен вправо.
Период третий 499

(Вставка. Горные или черные калмыки в Алтае.)

[§] 158. Еще из монгольских владений осталась одна изнуренная Джунга-
рия вне власти пекинского кабинета; часть ее жителей нашла приют на бере-
гах Волги на русских землях; часть халхасов передвинулась в нашу Сибирь.
Судьбу их увидим в следующем периоде, а теперь обратим наше внимание
на прочие страны, принадлежавшие к обширной некогда Чингис-хановой мо-
нархии, а именно на Джагатай, Персию и Кипчак.
***
[§] 159. Бывшие наместники повелителя Монголии вскоре нашли спо-
соб отторгнуться от него и сделаться независимыми владетелями вверенных
земель их попечению. Некоторые из них сохранили первобытную простоту
пастушеских нравов, другие предались роскоши и удовольствиям азийских
городов: но начальники и подвластный им народ были одинаково расположе-
ны к принятию новой религии. В нерешимости между Евангелием и Алкура-
ном155, они последовали Мухаммедову учению, признали аравитян и персов
своими братьями и отказались от Монголии буддийской. Вообще, по смерти
Чингис хана,
[л. 400.]
монгольская монархия стала быстро разрушаться под управлением слабых
и бездарных его преемников, которые или враждовали между собой, или дали
полную свободу своим вассалам усиливаться по произволу. Народы стонали
под их игом; путешественники нигде не находили безопасности на дорогах;
почти вся Азия томилась под тяжестью анархии, особенно в Мавераннегре,
Хоресме, Тюркестане и соседственных странах, где Угэтэевы и Чагатаевы по-
томки друг у друга оспоривали престол, пока последние из них не получили
перевеса. Впрочем, некоторые владельцы и там не хотели повиноваться глав-
ному хану. Ислам не много их укротил.
[§] 160. В самое опасное для Чагатаева удела время, в Кеш близ Самаркан-
да, 7 мая 1336 г. родился Тимур, иначе Тимур-ленк (Тимур хромец, от раны,
полученной в сражении), или Тамерлан. Отец его, нойон Тарагай, считал себя
потомком (по женской линии) Чингис-хана, а принадлежал к знаменитому
поколению Берласов, и был значительным вассалом джагатайского хана Ка-
зана. Высокий рост, огромная голова, высокое и широкое чело Тимура пред-
знаменовали необыкновенные в нем дарования. При простом образовании,
он свободно объяснялся по-персидски, по-турецки и по‑монгольски, и впо-
следствии оказывал покровительство наукам и учености. Один из его пред-
ков, Харашар нойон, исправлял должность визиря при джагатайском хане,
и почти всю свою жизнь провел при Монгольском дворе в Харахорине. Под
влиянием сего министра, в половине XIII в., водворился там исламизм, сде-
лавшийся после верховным законом для Тимура. Известно уже нам, что

155
Алкуран — т. е. Коран.
500 [Часть 2]

Чагатаев удел в самом начале своего существования лишился Сибири, кото-

рую Бату хан
[л. 400 об.]
вверил своему сыну Шейбани хану, родоначальнику туранских или сибир-
ских ханов. Остальная же часть удела, расторгнутая на многие участки, кое-
как держалась вместе до 1375 г. Там Мубарек хан принял мусульманскую
веру, а Бага-тимур хан (с 1272 [г.]) перестал признавать себя вассалом мон-
гольских повелителей и начал чеканить монету от своего имени. Жестокий
Казан хан пал в сражении (1346 [г.]) с главой мятежной орды нойон-эмир
Казаганом. Преемник его, Угэтэев потомок Данишменд, в самом начале
своего правления был убит. Ему наследовал Чагатаев потомок Буян-кули
(1346 [г.]), при котором правил царством Эмир-Казаган, раздвинул преде-
лы завоеваниями в Персии и поддерживал внутреннюю тишину, пока соб-
ственный зять его Кутлук-тимур, при пособии разбойников, не умертвил его
на охоте близ Джейхуна. Сын его, Мирза Абдуллах, возвратившись из Хо-
ресма, где он воевал с одним ханом мятежным, из Салисарая взял с собой
хана в новую столицу, Самарканд, и там, влюбившись в его супругу, нанес
смертельный удар своему повелителю, верховную власть вручил какому-то
Тимур шаху (1357 [г.]). Это вероломство раздражило прочих нойонов. Буян-
Сельдуч вместе с Хаджи-Берласом принудил Абдуллаха бежать в Андераб
в Бэбэхшане, и, умертвив хана, присвоил себе звание правителя. Тогда-то на-
местники провозгласили себя независимыми владетелями своих провинций,
а именно Хаджи-Берлас, Тимуров (Тамерланов) дядя в Кеш, Мир-Хусейн,
Казаганов внук, в Кабуле и т. д., а каракитайский (Кашгар, восточный Джа-
гатай, Малая Бухария) принц Тоглук-тимур, выдавая себя за главного хана,
старался упрочить за собой обладание Мавераннегром. Встревоженные на-
местники по большей части бежали за Джейхун, в Хорасан, оставив государ-
ство без защиты.
[л. 401]
Один Хаджи-Берлас хотел воспротивиться; но Тимур желал восстано-
вить спокойствие в отечестве, предстал пред хана156 как гений покровитель
своей родины, получил звание правителя Мавераннегра и начальство над
10 т[ысячами] войска.
157
Для биографии Тимура: “Histoire de Timour-beg, traduite par feu Mr
Petis de la Croix”, Paris, 1724, IV158, 12°. Ahmed ibn Arabschah159, ed[ita]

156
Так в тексте, т. е. «перед ханом».
157
Текст до конца параграфа смещен вправо.
158
“Histoire de Timur-bec, connu sous le nom du Grand Tamerlan, empereur des Mogols et
Tartares. Ecrite en persan par Cherefeddin Ali, natif d’Yezd, auteur contemporain. Traduite en
françois par feu Monsieur Petis de la Croix... ” Paris, 1722, IV.
159
Ahmed ibn Arabschah — Ибн Арабшах (Шихаб ад-Дин Абу-ль-Аббас Ахмед ибн
Мухаммед ибн Абдуллах ибн Ибрахим ад-Димашки аль-Ханафи аль-Аджами; 1389–
1450), арабский писатель и историк. Сочинение Ибн Арабшаха о Тамерлане было издано
Период третий 501

Jac[obus] Golius160, Lugd[uni] Bat[avorum161,] 1636162, 4°, Lat. vers. a Sam[uel]

Heinr[ik] Manger163, Leovardiae164, 1767–[17]72, 2 voll., 4°. “Institutions
political and military, written originally in the Mogul language by the great
Timour, improperly called Tamerlane, first translated into Persian by Abu
Taulib Alhusseni and thence into English by Major Davy, published by John
Whyte”165, Oxford, 1783, 4°, traduction française avec la vie de ce conquerant
etc. par L. Langlès166, Paris, 1787. 8°. “Histoire du grand Tamerlan, tirée d’un
excellent manuscrit, et de quelques autres originaux, par de Sainctyon”, Lyon,
1691, 8°.
[§] 161. Во время борьбы Чагатаева потомка Эмир-Гусейна, правителя
Хорасана с Илияс-ходжой, сыном Тоглук-тимур хана, правителем Маве-
раннегра, Тимур (1362 [г.]) подружился с первым из них и выдал за него
свою сестру. Эта дружба была непродолжительна. Спустя четыре года
(1366 [г.]), Тимур объявил войну искателю Мавераннегра, овладев Бал-
хом и разрушив оный до основания, поселился в Самарканде, новую свою
столицу украсил садами, дворцами и окружил каменной стеной. Блиста-
тельные успехи оружия внушили мысль Тимуру восстановить единство
и величие Мавераннегра. Он перенес войну в Кашгар и разные точки Ма-
вераннегра (где один из Чагатаевых потомков, Кабил хан, прежде скрывав-
шийся в платье дервиша, пользовался титулом хана, равно как и многие
из его родственников).

на арабском языке в Лейдене в 1636 г., во французском переводе Ватье (“L’histoire du grand
Tamerlan”) в 1658 г. в Париже.
160
Jacobus Golius — Якобус Голиус, Якоб ван Голь, Якобо Голио (лат. Jacobus Golius,
нидерл. Jacob van Gool, Jacob Gohl, Iacobo Golio; 1596–1667), нидерландский востоковед,
математик, астроном и путешественник, ректор Лейденского университета.
161
Lugdunum Batavorum (лат.) — латинское название Лейдена (нидерл. Leiden), города
и общины в нидерландской провинции Южная Голландия на р. Старый Рейн.
162
“Ahmedis Arabsiadae Vitae & rerum gestarum Timuri, qui vulgo Tamerlanes dicitur,
historia / Ed. et praef. instr. Jacobus Golius”. 1636.
163
Латинскую версию (пер. на лат. яз.) издал Samuel Henrik (Hendrik) Manger (1735–
1791).
164
Leovardiae, Leovardia, Lewardum (лат.) — латинское название Леувардена (Леовар-
дии или Левардума, нидерл. Leeuwarden, фр. Leuvarde), столицы и крупнейшего города ни-
дерландской провинции Фрисландия.
165
Joseph White — Джозеф Уайт (1745–1814), английский востоковед и теолог, про-
фессор арабского языка, затем иврита в Оксфордском университете. В 1780–1783 гг. го-
товил к изданию персидский текст «Институций Тимура», опубликованный целиком
в 1783 г. Текст сопровождался переводом на английский язык, выполненным майором
Дэви, тогда персидским секретарем генерал-губернатора Бенгалии.
166
L. Langlès — Louis-Mathieu Langlès (Луи-Матье Ланглес; 1763–1824), французский
академик, филолог, лингвист, переводчик, писатель, библиотекарь и востоковед. Храни-
тель восточных рукописей в Национальной библиотеке наполеоновской Франции, а после
падения империи — в переименованной Королевской библиотеке.
502 [Часть 2]

[л. 401 об.]

Везде отличался храбростью и благоразумием, везде снискивал любовь
своих сподвижников, предупреждал ко́вы167 завистливого своего союзника
Гусейна (которого, наконец, во время войны умертвил один из его поддан-
ных), успел слить все части в одно государство и сделаться неограниченным
повелителем Джагатая. Из Мухаммедова рода имам Бэркэ, поднося ему зна-
мя и тимпан, поздравил его первый государем и остался навсегда преданным
ему спутником. По смерти вероломного Гусейна, все наместники провинций
и вельможи возвели Тимура (1370 [г.]) на престол, дали ему титло Сахиб-ке-
рем (владыка времени), к которому еще прибавили Джегангир (покоритель
мира) и Гурган (великий волк). Впрочем, имея уже в своих руках верховную
власть, и отвергая название хана, Тимур довольствовался только титулом
везиря168 или правителя. Один нойон не прибыл на курултай в Самарканде,
вскоре, однако, принужден был покориться Тимуру: безначалие заменилось
порядком. Но плодородное царство, имеющее около 500 миль квадр[атных]
пространства, не могло удовлетворить властолюбию юного героя. Страшное
Тимурово оружие разгромило врагов его в Харесме и Кандагаре. Одаренный
редкими способностями и силой, воспитанный в правилах Алкурана, отовсю-
ду поражаемый военными кликами, Тимур с юности привык к кровопроли-
тию, проникал человеческое сердце, научился скрывать собственные чувства
и мысли. Со всеми пороками своего времени он брошен был в удивительный
круг деятельности, в котором боролся то с народными идеями, то с религи-
озными и общественными учреждениями, то с прежними воспоминаниями,
строил и переменял планы, и в непрерывном движении почти никогда не до-
вершал своих предначертаний. Частые мятежи на родине отторгали его от вы-
соких затей, одушевляемых словом Мухам[еда,]
[л. 402]
которого учение составляло для него и цель жизни, и средства к воссоедине-
нию диких и необразованных племен. Умел он употребить в пользу своих ви-
дов общее расположение тогдашних азиатцев к войне и вверившиеся ему тол-
пы вел без оглядки на кровавый пир для торжества ислама. Орлиным взором
обхватывая Среднюю Азию, Оттоманскую империю, Сирию, Египет, Кипчак,
Персию и Индию, Тимур, как огненный метеор, избороздил атмосферу. С по-
мощью старинного обычая переселять целые поколения, он старался свою ро-
дину наполнить иностранными учеными, художниками и ремесленниками.
При нем Кеш украсился великолепным из белого камня выстроенным двор-
цом (Аксарай или Гуксарай), высшим училищем и местопребыванием отлич-
ных мужей. В Самарканде, ханской столице, возник оружейный завод, зацве-
ли шелководство, ремесла и торговля, привлекшая купцов из Индии, Китая

167
Ковы — коварные умыслы, козни (устар.).
168
Везирь — т. е. визирь, высокопоставленный политический советник или министр
в мусульманском мире.
Период третий 503

и Руси. Продолжая кочевую жизнь, повелитель народов, досужное время от во-

енных подвигов обыкновенно проводил под шатрами возле стен городов, упо-
енный роскошью, питался бараниной и лошадиным мясом, и, ревностнейший
поборник ислама, употреблял вино и кумыс в излишестве. Астрология, беседы
с историками, мудрецами и опытными деловодцами доставляли ему невыра-
зимое наслаждение; звериная охота и шахматная игра служили ему для заба-
вы; война была его ремеслом, а награждение верных сподвижников и благоден-
ствие подданных принадлежали к важнейшим заботам азийского завоевателя.
Словом, разгульная жизнь сменяла у него самые трудные предприятия.
[л. 402 об.]
[§] 162. По просьбе Токтамыша, имевшего право на Кипчацкое ханство,
оспариваемое Урусом, победоносный Тимур восстановил его на престоле;
но, подвигаясь вдоль южных берегов Каспийского моря, он прибыл в окрест-
ности Тебриза (1376 [г.]), оскорбил Токтамышево властолюбие и возбудил
в нем жестокое негодование, которое потом превратилось в открытую борь-
бу двух государей. Счастливый воитель XIV в. обратил внимание на обшир-
ное Царство иранское, т. е. Персию, простиравшуюся от Джейхуна до Тигра,
где, по смерти последнего Хулагуева потомка, Абу-Саида, не было законного
повелителя. Там около 40 лет не умолкало волнение и раздоры между дина-
стией Ильханидов на западе и Мозафариев на востоке, [которые] пролива-
ли кровь подданных, и Тимур, будто призванный гласом угнетенного народа,
вторгнул[ся] в Персию громить мелких тиранов. Пир (владетель) Али-Гэяс-
уддин гератский принужден был ему покориться (1381 [г.]), выдать свою сто-
лицу со всеми сокровищами. Хелят и неодолимое горное укрепление Теркиз
взяты приступом (1382 [г.]). Мозаферидский шах Шуджа Джеллаль-уддин
присягнул на верность в Ширазе; шах Хотб-уддин в Седжестане поспешил
изъявить повиновение. Эти победы, довершенные завоеванием Мазендерана,
открыли путь в Западную Персию, где сперва Азербайджан подвергся вла-
сти Тимура (1386 [г.]), Тебриз заплатил контрибуцию, грузинский царь Ипо-
крат принял магометанство. Между тем Ильханид Ахмед Джелаир из Сул-
тании бежал в Багдад, а победитель двинулся в Фарсистан, осадил Испагань
и, пощадив там шейхов и богословов, умертвил 70 т[ысяч] буйных жителей
и окровавленные их головы велел сложить в пирамиду. В это время запылал
мятеж в Хоресме, и наместники бежали к кипчацкому хану Токтамышу. Ти-
мур наказал смятение разрушением
[л. 403]
главного там города и жителей переселил в Самарканд. На походе против
Токтамыша опустошен был Каракитай и хан в приволжских степях был
разбит (1391 [г.]). Двадцатишестидневное празднество ознаменовало побе-
ду. С весной (1392 [г.]) Тимур вторично вторгнул[ся] в Персию, завоевал
Мазендеран и оттуда поспешил на юг, в Ларистан, Кузистан и Фарсистан,
где во многих городах еще держались Мозафериды. Семнадцатилетний его
сын, мирза Шах-рок, собственной рукой в сражении убил владетеля Фарса,
504 [Часть 2]

Шах-Мансура, и голову его поверг к родительским стопам. Все Мозафери-

ды были захвачены. Жители Шираза внесли за себя неимоверный окуп169;
ученые и ремесленники их отведены в Мавераннегр, а Мансуровы сокро-
вища разделены между полководцами. Назначив сына своего, Миран шаха,
наместником Персии, т. е. почти всех прежних владений Хулагу до отто-
манских границ на западе, и к диплому на это достоинство, вместо подписи,
приложив собственную руку с красными чернилами, Тимур через Курди-
стан пошел на Багдад, почти совершенно опустошенный со времени наше-
ствия монголов (1258 [г.]) и бегства последнего аббасидского халифа ко
двору султана Бибарса, и изнуренный внутренними раздорами. Эта столи-
ца Ильханидов, султана Ахмед-Джелаира, сдалась безусловно победителю.
Прочие города на берегах Тигра и все персидское царство, от устьев Ти-
гра и Евфрата до их истока, пало под его оружием. По прошествии 13 лет
(1380–[13]93 [гг.]) весь Иран повиновался уже новому повелителю. Месо-
потамия, великая Армения и Грузия покорены. Основатель династии Тур-
команов черного барана (кара куюнлу), рассеянных в Армении и нападав-
ших на караваны мусульманских пилигримов, Кара Юсуф, в бегстве искал
спасения.
[л. 403 об.]
[§] 163. Султан египетский не без ужаса взирал на приближение страш-
ного врага. Династия его, Багаридских Мамлюков, недавно утвердившая-
ся на престоле, без сомнения, не могла отстоять свои права, особенно пе-
ред оружием Тимура. Там, по смерти одного эмира, раб его Баркок, перешед
на службу к султану, впоследствии воссел на престоле (1382 [г.]), как ос-
нователь Черкесских Мамлюков, с согласия халифа Мутавакель, муфтия
и всех кадиев. Прожив долго в Крыму, знакомый с цареградской цивили-
зацией, он мог оправдать доверенность своего повелителя; но врагами был
свергнут с престола, и с помощью сильной партии, через несколько лет
(1390 [г.]), снова начал владычествовать в Египте. А когда Тимурово при-
ближение к египетским пределам воспламенило революцию, Баркок поспе-
шил заключить оборонительный союз с оттоманским султаном Баезидом
(Баязетом) и кипчацким ханом Токтамышем. Военные действия открылись
в Сирии. После некоторого успеха, Тимур принужден был бороться с Кара-
Юсуфом (§ 162), который, будучи вовлечен в союз с Баезидом и Токтамы-
шем, искал случая отмстить общему их врагу. Туркоманы рассеяны, и кип-
чаки не смели двинуться вперед. Тимур, в надежде возобновления своих
сил, возвратился в Самарканд, и там вскоре получил известие о новом про-
тив него союзе.
[§] 164. От смутов в Кипчацкой (Золотой) орде, хан Тактамыш (при-
бывший туда из Крыма с[о] своим братом Урусом) бежал в Джагатай, и ко-
гда Урус пал от меча Хидыра, опять явился на берегах Волги. Во время

169
Окуп — т. е. выкуп.
Период третий 505

20-летнего его пребывания в Джагатае, Тимур приобрел себе славу и мо-

гущество, так что впоследствии помог несчастному хану отбить державу
у надменного Мамая. Тогда Токтамыш, уведомляя о своей победе русских
князей, потребо-
[л. 404]
вал от них дани и покорности. Правда, Димитрий Иоаннович послал поздра-
вить его с радостью; но, на вторичное требование дани, отвечал ему, что не ру-
чается за безопасность ханского посла, если он еще раз приедет в Москву.
Гордый Токтамыш нахлынул с[о] своими полчищами на Русь, ограбил и за-
жег Москву, и опустошив многие города, с добычей обратился в свои степи.
По прошествии десяти лет, в душе его погасло чувство благодарности к Ти-
муру: с 90 т[ысячами] конницы, через Дербенд, он вторгнул[ся] в Персию,
за Джейхуном сожег его дворец и принудил своего благодетеля в полови-
ны зимы отстаивать Самарканду и защищать свою жизнь. Потом Тимур два
раза приходил в Кипчак; сперва по киргизским степям прошел он на Волгу
(1385 [г.]), и одной битвой уничтожив Токтамыша, спешил обратно, потому
что в собственных его владениях все еще возобновлялось волнение. Спустя
несколько лет, Токтамыш опять стал повелевать приволжским ордам, и опять
помчался в Персию, и опять накликал Тимура, который (1395 [г.]) на берегах
Каспийского моря решил его участь, выжег Сарай и Астрахань, и на кипчац-
ком престоле посадил своего внука, Тэмир-кутлука. В Москве раздался слух,
что Тимур идет на Русь; действительно, он достиг соединения Сосны170 с До-
ном, после двух недель с пепелищ Ельца поворотил на юг, разорил Азов, учре-
дил на Волге новое ханство, и поручив Кутлука попечению дяди его Эдигэя,
навсегда перешагнул кавказские горы. Но его разрушительные подвиги в Зо-
лотой орде дали время рус-
[л. 404 об.]
ским опомниться и подумать об освобождении своего отечества от иноземно-
го ига.
171
См. Charmoy172, “Expédition de Timoûr-i-lènk ou Tamerlan contre
Toqtamiche, khân de l’ouloûs de Djoûtchy, en 793 de l’Hégire on 1391 de
notre ère”, в “Mém[oires] de l’Acad[émie] imp[ériale] des sciences de St.-
Pétersbourg”, [SPb., 1836,] t. 3, p. 89–505.

170
Сосна (Быстрая Сосна) — река в Европейской части России, на территории ныне-
шних Орловской и Липецкой областей; правый приток Дона. Полагают, что название реки
имеет древнеславянские корни и происходит от слов «сосе» («болото») и «цна» («узкий»).
Слияние рек Сосны и Дона происходит у деревни Засосенка (расположена на правом бе-
регу Дона, за устьем реки Быстрая Сосна — отсюда название).
171
Текст до конца параграфа смещен вправо.
172
Charmoy — Франсуа Бернар Шармуа (в России — Франц Францевич Шармуа, фр.
François Bernard Charmoy; 1793–1868), французский востоковед. В 1817–1835 гг. на рус-
ской службе. Чл.-кор. Петербургской академии наук (1829), член Парижского и Лондон-
ского Азиатских обществ.
506 [Часть 2]

[§] 165. Краткий отдых посвятив устройству внутренних дел, Тимур строго
вникал в действия своих чинов в отношении к подданным, объявил (1397 [г.])
Шах-рока правителем Хорасана, Седжестана и Мазендерана, и, следуя Чин-
гис-ханову примеру, Миран шаху вверил Ирак и Азербайджан, а Омар-шейху
[—] Фарсистан. Вскоре потом религиозный фанатизм подстрекнул его к ново-
му предприятию. В Индии древняя религия Брахмы начала опять укореняться.
Известно, что под конец X века основатель династии Газневидов, Сэбэгтекин,
посеял там семена исламизма, которые вскоре лишились своей растительности
между народом, угнетаемым старинными институциями. Впрочем, Сэбэгтэгин,
турецкие и монгольские его преемники владели там незначительным участком
земли. Вспомним, что монголы опустошали Лагор и Синд (1241 [г.]) и наше-
ствие свое повторили [в] 1282, 1286, 1292, 1296–[129]7 [г]г., но без важного
успеха. И теперь Тимур, невзирая на реки, горы, пустыни, слонов и воинство
индийское, шагнул за снежные горы, боролся с тайными и явными убийцами.
Узнав через шпионов о безначалии в Индустане, о мятеже в провинциях, о ре-
бячестве173 деглийского султана Махмуда, он, переправившись через Инд про-
тив Аттока, обратился на юго-восток, для соединения с[о] своим внуком, кото-
рому поручено было завоевание Мультан, и
[л. 405]
двинулся к стенам обширного и цветущего города Дегли (1399 [г.]), которым
около трех столетий владели мусульмане. После победы над султаном Мах-
мудом, Тимур торжественно вошел в столицу Индустана, подивился там ве-
личию мечети и обещал другую подобную выстроить. Сподвижники его гра-
били и резали жителей, не щадили идолопоклонников, как бы в возмездие
за избиение мусульман. Не думая о довершении завоевания северной Индии,
Тимур поспешил назад, призываемый смятением на пределах Грузии и Ана-
толии, о бунте христиан и неслыханной гордости Баезида.
[§] 166. Шестидесятитрехлетний Тимур, в самаркандском дворце, искал
рассеяния и отдыха в самых великолепных пиршествах и свои подвиги обес-
смертил построением мечети с 480 колоннами. [В] 1400 г. объявлен поход
на Запад, в помощь Миран шаху. Христиане в Грузии первые были принесе-
ны в жертву фанатизму Тимура, исключая тех только, которые согласились
принять Алкуран. Вслед за ними, султан Баезид Ильдрим (— молния) сде-
лался предметом вражды, за приют данный Ахмед Джелаиру и Кара-Юсуфу,
и за угнетение армянского князя Таберта. Кроме того, владения двух завоева-
телей пришли в соприкосновение в окрестностях Эрзрума и Евфрата. Тимур
не мог терпеть равного себе, а Баезид не знал высшего. Первый из них, разо-
рив крепость Сивас (Sebaste) на границах Анатолии, зарыл в землю четыре
тысячи пленных армян, и до прибытия султана от цареградских стен, Тимур
поскакал на юг воевать Египет и Сирию, где находились мамлюки. Султан
мамлюков Баркок задержал у себя

173
О ребячестве — т. е. о детском возрасте.
Период третий 507

[л. 405 об.]

джагатайских послов, прибывших к нему с предложением мира и взаимной
торговли, да вошел в союз с Токтамышом, Кара-Юсуфом и Баезидом. Сын его
Фарадж, не отказываясь от этого союза, принял в дар от Кара-Юсуфа плен-
ного Тимурова полководца Угламыш‑Кучина. Мстительный Тимур разбил
мамлюков, овладел Алепом, Дамаском, Багдадом, сложил сотни тысяч голов
пирамидами, и летом 1401 г. от берегов Аракса выступил на Баезида. На до-
лине Ангорской (где некогда Помпей разбил Митридата), 28 июля 1402 [г.],
около миллиона воинов резались с обеих сторон. Тимур наконец множе-
ством слонов, приведенных из Индии вырвал победу из рук своего противни-
ка, и его самого захватил в плен. Бурса, Никея, Смирна (находившаяся уже
57 лет в руках родийских рыцарей174) исчезли. Один пролив, защищаемый
греческими и турецкими кораблями, спас Царьград, остатки турецкой власти
в Европе и Европу. От Волги, Дона и Терека до Ганга, Нила и Средиземного
моря тогда читаема была эктения во имя Тимура, ходили его деньги и дипло-
мы за его печатью175. Баязидову сыну, Солиману, отдано царство Романии176;
византийский император согласился платить дань; султан египетский поко-
рился, Африка поднесла дары. В это время дамас[с]кие мастера для Тимура
в Самарканде строили великолепный дворец, которого внешние стены укра-
шали персияне фарфором из Кашана. Там завоеватель торжествовал рос-
кошно свои подвиги, женил шестерых внуков, писал законы, слушал поэтов,
принимал царей и послов от всех пределов Азии, среди изумительных пиров,
сетуя на суету мира, горстью бросал народу золото, серебро и жем-
[л. 406]
чуг. И потом он был уже на дороге в Китай, где скрывались, по его мнению,
идолопоклонники, враги ислама, когда, в окрестностях Отрара, лихорадка
ввергла его в могилу, на 69[-м] г[оду] возраста и 45[-м] царствования на джа-
гатайском престоле (1405 [г.]). На главе его соединялись короны 27 царств,
принадлежавших девяти династиям, а через 14 лет один из его потомков про-
сил дружбы и торгового трактата у Пекинского двора. Не столько завоевание
царств, сколько благосостояние и внутренний блеск Джагатая и Персии за-
нимали внимание Тимура, который из покоренных земель уходил с добычей,

174
Родийские рыцари — т. е. рыцари о-ва Родоса в Эгейском море, названные так по ме-
сту штаб-квартиры католического военного ордена рыцарей-госпитальеров, или иоан-
нитов (Орден братьев иерусалимского госпиталя св. Иоанна Крестителя, или Орден св.
Иоанна, Орден Родосских рыцарей с 1310 г., Орден Мальтийских рыцарей с 1530 г.).
175
Здесь автор в скобках изобразил тамгу (родовой фамильный знак, печать) Тамер-
лана в виде трех равных кругов, расположенных в форме равностороннего треугольника.
Знак был вытиснен на государственной печати Тамерлана.
176
Романия (букв. «страна римлян») — название Византии (и Латинской империи, со-
зданной на ее землях крестоносцами в 1204–1261 гг.) в Средние века; затем Румелия (сло-
во происходит от арабского названия Византии — Рум (Рим)) — название византийских
земель, захваченных Османами на Балканах.
508 [Часть 2]

не оставляя в них ни чиновников своих, ни войска. Между тем частые походы

уничтожали плоды мирного трудолюбия, а наместники и сыновья Тимуровы
своими злоупотреблениями истощали народную силу.
[§] 167. Тимуровы владения вмещали в себе прежнее достояние Хулагу
и Чагатая. Во время этого переворота, в Западной Азии водворился ислам
у многих номадов, вышедших из Среднеазийских пустынь, вместо буддизма.
Персия, Хорасан, Харесм, Мавераннегр приобрели законы, религию, полную
общественную жизнь, прильнули к идеям, внесенным Тимуром. Без сомне-
ния, Мухамметово учение сообщило им единство, какого они прежде не зна-
ли в подданстве у властолюбцев, руководимых правом сильного, а не поло-
жительными законами. До такого же результата, но более облагороженного
и высшего, дошла Европа посредством христианства, которое правила чистой
нравственности перелило во всю массу общества и дало одинаковое направ-
ление всем европейцам. Но Тимур был уже
[л. 406 об.]
[по]следний метеор, от которого загоралась Средняя Азия: его призвание
состояло в упрочении политического и религиозного существования сих
стран, особенно когда Европа новыми средствами стала укреплять собствен-
ную самобытность, независимую от влияния азиятцев. Россия даже, сверг-
нув с себя монгольское иго, представляет в себе борьбу европейского эле-
мента с восточным, и начинает тяготеть к центру европейской цивилизации.
Напротив, внутренняя Азия, потеряв исключительное право на провоз това-
ров, обузданная влиянием буддизма, должна также приготовить у себя по-
прище для европейской образованности и ударить челом перед европейски-
ми идеями.
[§] 168. По смерти Тимура (1405 [г.]), продолжение завоеваний оказа-
лось несбыточным: личная вражда владетелей, перепутанные выгоды наро-
дов тотчас поколебали колоссальное царство Тимура, оружием чрезвычайно
быстро сплоченное. Предназначенный преемником престола Пир Мухамед
(сын Джегангира, Тимуров внук) был свидетелем [того,] как армия деда его
с китайского похода обратилась в Ташкенд к двоюродному брату его Халилю,
который в Самарканде провозгласил себя султаном, между тем как Тимуров
сын, Шах-рок, оспаривая богатое государство, успел овладеть престолом, и,
вверив своему племяннику Халилю управление Хорасана, сам пошел усми-
рять провинции, вследствие внутренних смутов объявившие себя независи-
мыми. Глава туркоманов177 черного барана, Кара-Юсуф, присвоил себе запад-
ную часть Персии, Багдад и Мавераннегр. Шах-рок уничтожил эту династию,
а через 40 лет (1468 [г.]) [—] дом туркоманов белого барана (ак-куюнлу), из-
гнав Тимурова потомка, Абусаида, образовал там новое царство, которое, при

177
Туркоманы (туркуманы, туркманы или туркмены) — термин, использовавшийся
на Ближнем и Среднем Востоке, в Византии, затем в Европе для обозначения огузских
тюркских народов.
Период третий 509

[л. 407]
всех беспорядках, существовало до начала XVI в., т. е. до времен Исмаила, ос-
нователя персидской династии Суфи. С другой стороны, раздоры Тимуридов
решались в пользу Оттоманов, которых султан Мухаммед I (1416) старался
исцелить раны, нанесенные Тимуром, миром утишить волнение, щадил хри-
стиан, давал покровительство грекам, дружился с Венецией, Кара-Юсуфом
и Шах-роком, но громил секту вегабитов178, проповедывавшую179 равенство,
нищету и общность имений. Преемник его, Мурад II (с 1424 [г.]) заставил уже
трепетать Европу и христианство, а брат его, Мухаммед II, устремился на Гре-
цию, запятнанную преступлениями, волнуемую религиозными спорами,
оставленную европейским Западом, и взятием Константинополя (1453 [г.])
положил основание владычеству турков в Европе. Крым, некогда достояние
Батуево, поспешил признать его своим сузереном180, для защиты от Кипчака
и Руси. Один только из Тимуровых потомков, шах Аллум181, изгнанный узбе-
ками, предпринял завоевание Индустана; преемники его, известные у нас под
именем Великих Моголов, распространили свое владычество от Кашмирских
гор до Коморинского мыса и от Кандагара до Бенгальского залива. Итак, важ-
нейшие на западе области Чингис-хановой монархии чрезвычайно быстро из-
менили свой вид наружный и внутренний, почти ничего не сохранив из мон-
гольского быта, который, подобно мимолетной комете, исчез без малейших
по себе следов.
[§] 169. Та же судьба ожидала и прочие обломки монгольского могуще-
ства. Русь просыпалась уже от дремоты, наведенной иноземным владыче-
ством. В столкновении с монголами
[л. 407 об.]
она развила в себе зародыш собственного величия. Влияние ханов на завое-
ванные страны пробивалось сквозь администрацию, введенную у русских
и сообразную с тогдашними отношениями главных лиц, но гораздо вреднее
для целой массы народа, чем вторжение врагов и опустошительные их по-
ходы. Чтобы поддержать свои притязания, вассалы прибегали к верховному
хану, с помощью интриг при дворе добивались перевеса решительного ме-
жду собратий, или, по крайней мере, некоторых преимуществ, какие прежде
приобретались только силой оружия. Но в народе таилось чувство свобо-
ды, и в уединенной тишине он размышлял о средствах свержения оков раб-
ства. Под конец XIV в. немцы принесли к русским понятие об артиллерии
и порохе, а великий князь московский успел расположить к себе повелите-
лей Кипчака, с намерением унизить своих соперников и потом оттолкнуть
178
Вегабиты (ваххабиты) — приверженцы магометанской религиозной секты, основа-
тель которой Мохаммед-Ибн-Абд-эль-Ваггаби проповедовал во втор. пол. XVIII в.
179
Современное написание — проповедовавшую.
180
Современное написание — сюзереном.
181
Шах Алам — «властелин мира» (титул). Имеется в виду Захир эд-Дин Мухаммед
Бабур (1483–1530), основавший в 1525 г. династию Великих Моголов.
510 [Часть 2]

от себя притеснителей. Иоанн I (Калита) разгадал дух времени, устроил со-

образную с ним политику, усилил власть великокняжескую, утвердил право
великого князя за своим родом и увеличил наследственную отчину приобре-
тением новых областей и городов. Между тем раздоры, возникавшие в Золо-
той орде, утешали русское сердце, жаждавшее свободы, при виде изнурения
врагов. Действительно, победы Тимура, борьба его с Токтамышем, принесли
важную пользу русскому народу, и потрясли кипчацкое могущество в самом
его основании.
[§] 170. По уходе Тимура, орда снова закипела от междоусобия, оспари-
ваемая тремя ханами (1395–1400 [гг.]). Джучиев потомок, Тимур-Кутлук,
остался в Кипчаке с намерением присвоить себе звание хана, и встретил со-
искателей престола в лице Урусова сына, Койричака и в Токтамыше, из коих
последний, надеясь на
[л. 408]
пособия князя литовского Витовта, начал добиваться верховной власти,
овладел Сараем, но, разбитый Кутлуком (1399 [г.]), должен был с[о] своим
семейством и казной бежать в Киев, искать помощи у своего союзника. Ви-
товт, тогда гроза татар, очистив все пространство между Днепром и Азовским
морем, несколько тысяч их переселил в Литву. Когда Кутлук потребовал вы-
дачи Токтамыша, Витовт вывел против него свои полки. Кутлук стал про-
сить мира у Витовта. Но в ханском ополчении явился Тимуров сподвижник,
мужественный Эдигэй, который ободрил и хана, и войско. В битве на бере-
гах Ворсклы сокрушена Литва. Разгромив Литву, хан возвратился в Кипчак,
поставив в Киеве своего баскака. Тимур-Кутлуков сын Шадибек продол-
жал спорить с Токтамышем и Койричаком о власти над Кипчаком, при по-
мощи Эдигэя. Оставленный Витовтом Токтамыш искал себе друзей в даль-
них улусах: войско Шадибека, настигнув его близ Тюмени, истребило отряд
его, и Токтамыш пал в сражении (1406 [г.]). Сыновья его искали убежища
в Литве или на Руси, которая уже не боялась ордынцев. Эдигэй и при новом
властелине Пулад султане располагал ханом и ордой, в 1409 г. напал на Русь
и осаждал Москву (1408 [г.]); но местные раздоры вызвали его в орду, где уже
царствовал Тимур хан, пред которым принужден был бежать в черноморские
улусы.
[§] 171. Вследствие вражды Чингисовых потомков с Тимуридами, Кип-
чацкая орда, в начале XV в., распалась на три отдельные части: 1) Золотую
орду, 2) Крымскую орду и 3) Царство казанское. В Кипчаке властвовал Сеид-
Ахмед, один из Тимуровых потомков, присвоивший себе право господство-
вать над
[л. 408 об.]
Русью. Крымская орда Токтамышевым внуком, Хаджи-Гиреем, отторг-
нута была совершенно от Золотой орды. Этот родоначальник династии Ги-
реев, питая наследственную вражду к Тимуридам, ханам кипчацким, был
усердным другом Польши и Литвы; из угодливости Казимиру он разорял
Период третий 511

приволжские кочевья за грабежи в литовских землях. Но Крым, только под

покровительством султанов турецких, сделался самостоятельным царством.
Наконец, Казанское царство возникло при Улу-Махмеде, Урусовом правну-
ке, который сперва владел Кипчаком, и в 1431 г. присудил великое княже-
ство Василию Темному, в споре с дядей Юрием, а потом, изгнанный Тимури-
дами из Кипчака, искал покровительства у вел[икого] кн[язя] Московского,
и, вытесненный из Белева, бежал в Камскую Болгарию, где центром почи-
талась Казань. Туда он призвал жителей из Астрахани и Крыма, и основал
царство, которое в продолжение одного столетия беспокоило Русь. Каждое
из этих царств сделалось мусульманским, было поприщем внутренних раз-
доров, обливавших кровью ступени престола, и, не думая о своей внутрен-
ней силе, должно было подвергнуться власти прежних своих вассалов, ко-
торые, под руководством мудрых царей, постепенно возрастали, мужались,
крепились и, слившись в одну массу, поразили своих притеснителей. Золотая
орда разрушилась в 1480 г. под ударами политики Иоанновой. Казань пала
[в] 1552 [г.], Астрахань [в] 1557 [г.] к стопам Грозного. Жители этих царств
давно уже переродились в так называемых татар, под влиянием особой ци-
вилизации. В их языке, довольно грубом, остались следы влияния монголов.
Токтамышев ярлык (1392 [г.]) еще был писан к Владиславу, королю польско-
му, монгольскими буквами, но на древнетатарском языке. Многие казанцы
и астраханцы, после
[л. 409]
разорения их гнезда, нашли убежище в Крыму, под покровительством турец-
кого султана, и там буйствовали до времен Екатерины В[еликой], положив-
шей конец владычеству Гиреев в 1783 г.
182
NB. В Кипчаке обращалась медная и серебряная монета (золотой [мо-
неты] еще не [было] открыто) с различными изображениями и надпися-
ми. На них замечены: лев, тигр, собака, верблюд, конь, орел, сокол, павлин,
лебедь, петух; карась, стерлядь; цветы; лук стрелебный183, топор, Соломо-
нова печать из двух треугольников, треугольники, квадраты, тамги, или
знаки, усвояемые родами. В надписях монет означались имя и титул хана,
место, где чеканена монета, и год ее чекана; на немногих название и цена
монеты. Иногда являлись изречения из Алкурана. Надписи выражались
по-арабски. Шрифты употреблены куфический184, древний харесмийский,
и почерк джерри185. Имена некоторых ханов изображались монгольскими
письменами.
***

182
Текст до конца примечания смещен вправо.
183
Стрелебный — т. е. для стрельбы.
184
Куфический — один из старейших видов арабского письма, возник в Куфе
в VIII веке.
185
Джерри — почерк в арабском письме.
 [л. 410]

Период четвертый
Монголы под управлением маньчжурского дома

[§] 172. Когда самая бо́льшая часть Монголии преклонила уже чело пе-
ред могучим маньчжурским домом, ойратство, истощенное продолжитель-
ною и сильною борьбою, лишившись пособий со стороны Халхи и Тибета,
не могло остаться самобытным возле развалин Чингис-хановой монархии,
прильнувших к соседним владениям. Правда, пределы ойратства не переме-
нили еще своего прежнего вида; но от тангутской и тибетской межи до Ир-
тыша часто уже раздается отголосок велений Пекинского двора. Император
правления Кан-си, среди шестидесятилетних трудов для пользы и величия
своего государства, двадцать лет добивался покорности от Средней Азии, ко-
торая с падения дома Юань существовала вне китайского влияния. Терпи-
мость и мудрость его привлекли к себе европейских миссионеров с семенами
новой цивилизации, долженствующей со временем сдружить и связать две
части света, уравновесить понятия и азийскому
[л. 410 об.]
человеку внушить любовь и уважение к невиданным сокровищам просве-
щения. От такого столкновения противоположных элементов будет зави-
сеть и судьба монгольских племен, сохраняющих еще пастушеский образ
жизни, но лишенных уже возможности отвергать иноземное влияние с раз-
ных точек.
[§] 173. Движения ойратства уподоблялись тогда борению человека
со смертью. Поставленный китайским правительством на престол, Цеван-
рабдан вскоре почувствовал собственное унижение перед лицом своих под-
данных, и не имел средств возвысить свое достоинство. Жаловался он богдо-
хану на соседственного комульского владельца, Тархан-бека, на то, [1)] что
он неправедно присвоил себе Галдановы земли; 2) что он велел захватить Гал-
данова сына, Сэбдэн-балджура; и 3) что, без малейшей причины, задержал
у себя послов его, и потому требовал: 1) увольнения послов; 2) показать за-
хваченного принца и свиту его отправить в Турфань. На эти жалобы Тархан-
бек возразил тем, что он Галдановых земель не касался, что Сэбдэн-балджур
со свитою были переданы полководцу Хонанта, что монголы без его участия
сами захватили послов, и что он сам уже числится подданным маньчжурского
дома. Цеван-рабдан затевал войну, но император обещал впоследствии вник-
нуть в причины их раздора. Это было на восточной стороне.
Период четвертый 513

[§] 174. На западе открылись другие причины неудовольствия с киргиз-

кайсаками, где Средней ордою управлял Тявка-хан1.
[л. 411]
Во время Галдановой войны сын сего хана попал в плен к элëтам и был от-
правлен к далайламе; потом, по просьбе отца, получив свободу от Цеван-раб-
дана, в сопровождении 500 человек, уехал на родину. Но Тявка, изрубив его
свиту, сделал нападение на калмыцкие земли, убил одного князька, а жену его
с детьми и людьми в числе ста кибиток увез с собою; кроме того, он нападал
на Аюкина2 сына, сопровождавшего свою сестру к Цеван-рабдану, перехва-
тил русских купцов, возвращавшихся из Джунгарии. Вот повод войны, кото-
рой последствия скрываются в неизвестности.
[§] 175. Между тем сердце джунгарского хана более и более отвраща-
лось от Пекинского двора, особенно когда 17-летний мир подкрепил увяд-
шие силы ойратов и доставил средства к возобновлению набегов на сосед-
ние области. В 1715 г. Цеван-рабдан попытался напасть на китайский отряд
в Комуле. И богдохан, давно желая положить конец беспокойному ойрат-
ству, в 1717 г. послал военные отряды в Хобдо, Баркюль и Кукэнор, для бли-
жайшего наблюдения его движений, и в то же время употребил все средства
к покорению Тангута и Тибета. Подстерегаемый китайцами, Цеван-рабдан
не мог и подумать о каком-либо важном предприятии. Один только его при-
верженец, кукэнорский князь Лодзан данджин, осмелился сделать напа-
дение на границу Китая, и едва спасся бегством. Император тогда, не видя
никакой предстоящей опасности со стороны Монголии, вывел оттуда свои
войска, кроме отряда в Комуле, где ему [отряду] поручено было заняться
хлебопашеством,
[л. 411 об.]
чтобы заготовить провиант для будущего похода на Восточный Тюркестан
и Джунгарию. Около этого времени из России торготский Аюки-хан прихо-
дил в Джунгарию за остатками своего поколения, по уходе которого сильней-
ший из дурбэтских3 родов, Хоит, превратился в ханство, и элëты по-прежне-
му могли называться четырьмя ойратами.
4
Между монголами находятся два рода дурбэтов, различного проис-
хождения. Одни из числа ойратов, чоросского рода, происходят от ойрат-
ского тайджия Буха; другие, в Юго-восточной Монголии, из рода

1
Тявка-хан — правильно Тауке-хан (годы правления: 1680–1715), последний хан еди-
ного, независимого Казахского ханства.
2
Аюка (Аюши; 1642–1724) — четвертый главный калмыцкий тайша (1672–1690),
представитель рода Торгутов, первый калмыцкий хан (1690–1724).
3
Дурбэты, восточные дербеты (монг. дөрвэд, зүүн дөрвөд) — один из южно-монголь-
ских этносов, проживающих в настоящее время на территории провинции Хэйлунцзян
КНР. В переводе с монгольского языка слово «дурбэн (дорбен, дөрвөн)» означает «че-
тыре».
4
Текст до конца параграфа смещен вправо.
514 [Часть 2]

Борджигин: правители их ведут свое родословие от Чингис-ханова брата,

Хабуту Хасара.
См. Schmidt’s “Die Volksstämme der Mongolen…”, p. 4265.
[§] 176. Галдан-цэрэн, наследовав после отца своего Цеван-рабдана
(1727 [г.]) довольно сильное ойратство, переменил оппозиционный дух двух
своих предместников на дружественные союзы, с помощью коих надеялся
упрочить власть свою для возобновления войны с Китаем. Но его планы ско-
ро обнаружились перед зорким богдоханом. [В] 1730 г. два военных корпуса
двинулись к Алтаю и в Баркюль; одно посольство отправилось в Россию для
разведывания о намерениях нашего правительства относительно Джунгарии,
и другое — к приволжским калмыкам для заключения с ними союза против
Галдан-цэрэна. Эти распоряжения не принесли ожидаемой пользы. Отряд,
шедший к Алтаю, был наголову разбит элëтами при Хотон-но́ре, и победите-
ли от верховьев Иртыша готовы были вторгнуть[ся] в Халху и завоеванием
ее утвердить свое владычество в Северной Монголии. Между тем китайцы
от Хобдо (где начали уже
[л. 412]
строить укрепления по южную сторону Алтая) принуждены были отодви-
нуться к Цаган-сэр, против которого поставлен был другой корпус в Кук-
эхото. Два ойратских полководца, Цэрэн-дондубы6, через Хангай вторглись
в Халху, но военные действия открыли не прежде осени 1732 г. во владе-
ниях Дзасакту-хана (цэрэна), захватили у него все имущество, скот, двух
сыновей и наложницу. С дороги в Пекин поспешил хан в родовые свои
кочевья и, собрав пособия от разных халхаских князей, ударил врасплох
на Галдана, торжествовавшего свою победу пьянством. Встревоженные
элëты, бросив все свои пожитки, бросились в бегство. Дзасакту-хан вме-
сте с китайским войском настиг их у Орхона, близ Чингис-хановой столи-
цы, Харахорина, поразил наголову пришельцев, но элëты спаслись за Ор-
хоном, мимо Кукэхото, где китайский военачальник покойно оставался
на своем месте. После этой неудачи Галдан-Цэрэн, без надежды на новые
силы, решился просить мира у Китайского двора. Продолжительные о том
переговоры кончились в 1739 г. следующими условиями: 1) Алтай и озе-
ро Убса имеют быть границею между Халхою и Джунгарией, 2) разреша-
ется взаимная между [н]ими торговля и 3) проезд путешественников с то-
варами в Хласу. Следс[твенно], Галдан лишился почти половины своих

5
Schmidt I. J. Die Volksstämme der Mongolen: als Beitrag zur Geschichte dieses Volkes
und seines Fürstenhauses” [I], in: “Mémoires de l’Académie impériale des sciences de St.-
Pétersbourg, VI, 2, 1834, p. 409–477.
6
У джунгарского хунтайджи (правителя) Цэвэна-Рабдана среди родственников
были два Цэрэн-Дондуба: «Знаменитый большой Цэрэн-Дондуб, человек большого
ума, и малый Цэрэн-Дондуб по прозванию Багатур» (Джамбадорджи. Хрустальное зер-
цало // Восточная литература. Средневековые исторические источники Востока и За-
пада).
Период четвертый 515

владений, а из всех прежних завоеваний при нем остался только Восточ-

ный Тюркестан.
[§] 177. После такой потери людей и земель Галдан-Цэрэн вскоре поднял
оружие на киргиз-кайсаков, которые в это время делали набеги на западную
часть Джунгарии. Посланные им два
[л. 412 об.]
отряда (около 20 т[ысяч] чел[овек]) прошли (1741 [г.]) от Иртыша через сте-
пи до Оренбурга, ничего не щадя по дороге между русскими подданными,
и остановились не иначе как по убеждению русского коменданта и принужде-
ны были дать аманатов7, в обеспечение тишины на границе.
8
См. А. [И.] Левшина9 «Описание киргиз-кайсацких орд». СПб., 183210.
[§] 178. В самом деле, спокойствие водворилось в Джунгарии с восточной
и западной стороны; но оно не могло поручиться за внутреннее спокойствие,
которое было нарушено Галдановыми родственниками. Из числа их бывший
кукэнорский князь, Лодзан данджин, и хошотский владелец, Лодзан-цэрэн,
составили заговор на жизнь хана. По открытии их замысла Лодзан данджин
был посажен в тюрьму, а Лодзан-цэрэн, избегая подобной участи, с 10 т[ыся-
чами] своих кибиток намеревался удалиться к торготам в Россию. Его оста-
новили оружием и, по ханскому приказанию, заключили в темницу.
[§] 179. С кончиною Галдан-Цэрэна (1745 [г.]), второй сын его, Цеван-дор-
джи-намджял11, начал властвовать в Джунгарии; как жестокий, беспутный
и беспечный повелитель не щадил ни своих родственников, ни дзайсанов, и по-
тому возбудил ропот, вследствие которого он был лишен жизни, а убийца его,
старший брат Лама-дарджа (1750 [г.]), получил верховную власть над ойра-
тами и преследовал своих противников. Младший Галдан-Цэрэнов сын, Це-
ван-Даши, первый пал жертвой своей доверчивости к Амурсане12 и Банджуру,
которые хотели его возвести на ханство, и, испытав неудачу в своих планах,
обратились к нойону Девачи, родственнику Цеван-Рабдана, с советом бежать
от взоров
[л. 413]
жестокого и подозрительного хана. Легковерный Девачи вместе с ними
скрывался около года в киргиз-казацких степях. По возвращении оттуда
7
Аманаты — заложники.
8
Текст до конца параграфа смещен вправо.
9
Алексей Ираклиевич Левшин (1798–1879) — государственный деятель, историк, этно-
граф, географ, статистик, экономист, искусствовед, писатель, путешественник.
10
Левшин А. И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей / Соч.
Алексея Левшина. СПб.: Тип. Карла Крайя, 1832. Ч. 1–3.
11
Цэван-Дорджи (монг. Цэвээндорж; 1732–1749) — правитель Джунгарского ханства
под именем Аджи Намджила-хана (1746–1749), представитель рода чорос, второй сын
и преемник джунгарского хана Галдан-Цэрэна.
12
Амурсана (1722–1757) — ойратский нойон, последний правитель Джунгарского
ханства (1755–1757), глава антиманьчжурского освободительного движения в Монголии
в 1755–1758 гг.
516 [Часть 2]

властолюбивый Амурсана, умертвив своего старшего брата Шакдура, овла-

дел его уделом и снова начал убеждать Девачия к похищению престола, наде-
ясь со временем для себя обеспечить верховное достоинство. Наконец, Дева-
чи, по предварительному согласию с и́лискими ламами, вместе с Амурсаною
вторгнул[ся] в И́ли, умертвил Лама-дарджу и провозгласил себя властели-
ном Джунгарии. Вскоре потом племянник Даши-давы, Номохон-джиргал,
объявляя свои права на половину Джунгарии, прискакал в И́ли с 10 т[ысяча-
ми] войска и одержал победу над Девачием. Тогда Девачи уклонился на бере-
га Эмила13 к Амурсане, который нашел средство завладеть особою Номохон-
джиргала. Впрочем, и Амурсана, Цеванов племянник, из хошотского рода,
лишившись доверенности у хана, стал искать дружбы джунгаров и думать
о способах проложить себе путь к престолу. Вошед14 в союз с Банджуром-
Нахчею и дурботским Номохоном, с помощью хищных киргиз-казаков ра-
зорил он кочевья чоросского хана по Эмилу, завел хлебопашество по Ирты-
шу и три раза отражал покушения Девачия, а в четвертый раз, уклонившись
от сражения с ним, вместе с дурботским тайджием Номохоном и хошотским
тайджием Банджуром, в числе 20 т[ысяч] кибиток, добровольно покорился
Китаю (1754 [г.]). Пекинский двор с удовольствием смотрел на междоусобие
опасных ему ойратов и готов был вмешаться в их дела, чтобы скорее поло-
жить конец
[л. 413 об.]
смятениям на севере.
15
См.: [Gaubil А.] “Mémoire sur le Thibet et sur le royaume des Eleuthes,
nouvellement subjugué par l’empereur de la Chine, avec une relation de cette
conquête” в “Lettres édif[iantes] et cur[ieuses, écrites des missions étrangères]”,
[Paris, 1781,] XIII, 226–[2]5616.
[§] 180. В это время на китайском престоле царствовал уже император
правления Цянь-Лун (маньч[журское] абхай-восехе17, монг. тэгрийн тэткук-
сэн, Небом покровительствуемый; 1735–[17]96 [гг.]), который употреблял
много средств к упрочению спокойствия и повиновения между среднеазий-
скими племенами. Впрочем, вопрос о перевесе между Китаем и номадами Вну-
тренней Азии был уже решен совершенно: монголы и тибетцы потеряли сре-
доточие для своих замыслов. Образование многих мусульманских государств

13
Эмил — Эмэль, Эминь (каз. Еміл), река в Казахстане и Синьцзян-Уйгурском авто-
номном районе КНР.
14
Вошед — войдя (устар.).
15
Текст до конца параграфа смещен вправо.
16
На указанных страницах 13-го тома «Писем…» данное произведение обнаружить
не удалось (URL: https://archive.org/details/lettresdifiantes13jesu/page/224/mode/2up
(дата обращения: 18.01.2023)).
17
Абхай-восехе — абкай вэхэхэ (апкай вехехе) (маньчж.) «небом возведенный», на-
звание девиза правления цинского императора Хунли (1711–1799), правившего 59 лет
(1736–1795) под девизом «Цяньлун» (букв.: «непоколебимое и славное»).
Период четвертый 517

в Западной Азии и Российской империи; непрерывные завоевания русских,

могущество Китая, влияние буддизма и открытие морского пути, пресекше-
го грабежи торговцев на материке, обезоружили азиатских номадов, которых
необходимость заставляла пропитываться собственными трудами, а не разбо-
ем, и исполнять обязанности, указываемые маньчжурскою династией. И это
необъятное гнездо бесчисленных воинов смирилось перед грозным китай-
ским драконом. Государю правления Цяньлун предстояла уже другая зада-
ча: номадов присоединить к общей массе империи и подчинить их одинако-
вым законам. Первый Тибет испытал железную силу его десницы, которая,
предав казни возмутителя, уничтожила там (1757 [г.]) королевское достоин-
ство, а королевство отдала власти далай-ламы и амбаней18, получающих ин-
струкцию от пекинской Палаты внешних сношений. Устроив Тибет, богдо-
хан обратил внимание на беспорядки, волновавшие Джунгарию, и на этот раз
решился поддержать власто-
[л. 414]
любивые замыслы Амурсаны.
[§] 181. Семейные раздоры, очевидно, расстроили ойратов, так что не-
которые частные владельцы с подведомственными кибитками стали при-
бегать под непосредственное покровительство Пекинского двора (Салар
дзайсан с 1000 кибиток, дурботский тайджи Цэрэн, Цэрен-убаши и Цэрэн-
мункэ со своими уделами) и принесли в китайскую столицу достоверные
сведения о внутреннем состоянии Джунгарии. Итак, богдохан, пожаловав
княжеское звание (цинь-ван) важнейшим владельцам в Жэхэ19, оскорблен-
ный Девачием, который вздумал через посла вести с ним переговоры, как
с равным себе государем, решился дать пособие самим же элëтам на поко-
рение собственной их земли и, вверяя начальство над войском Амурсане
и помощнику его Ба́ньди20, в разосланном манифесте излил свое негодова-
ние на Девачи как изменника и престолохитителя. Несмотря на внутрен-
ние нужды, он назначил значительные суммы на военные приготовления.
В начале 173521 г. двинулись в поход две армии: одна по северной (от Хал-
гана до Хобдо), вторая по западной (от крепости Дзя-юй-гуань на Бар-
кюль) дороге; первая под начальством Ба́ньди и Амурсаны, последняя под
предводительством Юнь-чана и Салара. Через пять месяцев настала тиши-
на в Джунгарии. По вступлении в ойратские владения, эти войска везде
были встречаемы с вином и молоком, потому что их начальники ручались

18
Амбань — титул высших китайских чиновников (маньчж.).
19
Жэхэ — провинция северо-восточной части Китая. Являясь некоторое время цен-
тром киданьского государства Ляо, в XVII в. была завоевана маньчжурами. Большая часть
территории была превращена в императорские пастбища.
20
Вероятно, здесь описка автора: наоборот, — это Амурсана был «войсковым помощ-
ником» маньчжурского генерала Баньди (см. ниже: «под начальством Банди и Амурсаны»,
а также § 182), возглавляя авангард при северном отряде под командованием Банди.
21
Так в тексте, вероятно, описка. На самом деле в 1755 г.
518 [Часть 2]

за мирное расположение богдохана к элëтам. Девачи с 10 т[ысячами] вой-

ска ожидал их у горы Кэдын
[л. 414 об.]
(в 270 верст[ах] от И́ли на запад), и при первом нападении неприяте-
ля бросился бежать в Восточный Тюркестан, в окрестности города Уша22.
Поставленный им там правитель, Хадиш, предложил ему угощение, напо-
ил его допьяна, связал и отправил в китайский лагерь. Вместе с Девачием
взятые кукэнорский владетель Лодзан Данджин и князь Баран в клетках
были пересланы в Пекин и как мятежники торжественно представлены им-
ператору. Так, в течение нескольких месяцев, без выстрела, покорено было
ойратское владение китайской державы. Но Амурсана предполагал неми-
нуемую гибель Девачию. Между тем богдохан, приняв его [Девачия] весь-
ма ласково, возвел в достоинство цинь‑вана, назначил ему для жительства
особый дворец в столице, единственно с тем намерением, чтобы Амурсану,
показывая ему готового соперника, удержать в пределах полного повино-
вения.
[§] 182. Для спокойствия Монголии, богдохан желал дать новое устрой-
ство Джунгарии и предположил учредить там четыре независимых ханства,
дабы предупредить затеи Амурсаны о самовластии в бывшем ойратстве. Ме-
жду тем поручил он своему зятю, хорчинскому князю Балджуру, тайно на-
блюдать за поведением Амурсаны. Но Балджур вскоре свел тесную дружбу
с джунгарцем, а Ба́ньди оставался в И́ли, чтобы, с помощью Амурсаны и Са-
лара, ввести новое управление между ойратов. Стесненный в своих распоря-
жениях властию китайских чиновников, Амурсана, не довольствуясь пустым
титулом, стал помышлять о свержении с себя тяжких оков: он на-
[л. 415]
чал действовать независимо от Ба́ньди, вместо печати войскового помощни-
ка употреблял свою прежнюю, ханскую, и от своего имени отправил грамоты
к киргиз-казакам и урянхайцам, разглашал везде о враждебных планах богдо-
хана на свободу Монголии и Джунгарии. Вести о том скоро перелетели в сто-
лицу, и император повелел Ба́ньдию казнить Амурсану в лагере. Но Ба́ньди,
имея при себе не более 500 маньчжуров и китайцев и элëтский отряд, не ре-
шился приступить к исполнению верховной воли и потому старался скло-
нить Амурсану к скорому выезду в Жэхэ, по прежнему зову государя. В это
время с нетерпением Амурсана ожидал каких-то сведений от Балджура, ко-
торый, уезжая в Пекин, обещал ему выхлопотать должность единодержавно-
го джунгарского хана. После долгих ожиданий, наконец, он принужден был
отправиться в путь, в сопровождении халхаского князя Ринчен-дорджи; мед-
лил и на дороге, проезжая недалеко от прежних своих стойбищ, придумал не-
обходимость заехать туда и, отдавая свою печать войскового помощника про-
вожатому, обещал догнать его дня через два. И ускользнув из рук врагов, он

22
Города Уша — город Ош.
Период четвертый 519

опять возбудил и́лийских элëтов против Китая. Ба́ньди и Салар бросились

в бегство из Джунгарии и были встречены 10 т[ысячами] элëтов. При реке
Гунгису Салар отступил, будучи разбит неприятелем, а Ба́ньди лишил себя
жизни. Юн-чан из городка Муруй ретировался в Баркюль. Но виновники
не остались без наказания: Балджур разжалован в рядовые,
[л. 415 об.]
Ринчен-дорджию велено умереть, Юн-чан предан суду.
[§] 183. По распоряжению двора, элëтские тайджии поспешили в Жэхэ
для получения там ханского достоинства: Галсан-дорджи — чоросского, Шак-
дур-манджин — хошотского, Баяр — хоитского, Цэрэн — дурботского поколе-
ния; 4 дзайсана возведены на степень23 князей, и, получив подарки в золоте
и шелковых платьях, под клятвою обязались прекратить смятение в Джунга-
рии, и возвратились в свои домы. Князю Цэрэну вверено начальство над ки-
тайским ополчением, посланным в Джунгарию, которое вступило в Восточ-
ный Тюркестан в начале 1756 г.
[§] 184. Гонимый Амурсана с досадою смотрел на элëтов, которые на-
чали его оставлять; распустил слух и официально уведомил китайского
полководца от имени Норбу-тайджия о своем пленении и отсылке в Пе-
кин. Князь Цэрэн на радостях поспешно отправил в столицу красное зна-
мя, в знак окончания войны. Между тем Амурсана спасся в степи Средней
Казачьей орды, преследуемой китайцами. Вдруг Халха закипела возму-
щением, по случаю казни Ринчен-дорджия. Кроме того, халхаский князь
Цэнгун-джаб, во всю джунгарскую войну, чувствуя крайнее отягощение
от содержания почтовых станций по северной дороге для войска и гон-
цов, решился снять свои посты, а вслед за ним и прочие владельцы. Оттого
пресеклись сообщения Пекина с действующею армией, и двор должен был
принять меры о восстановлении станций и поимке недовольных. Киргиз-
казаки оказывали всякого рода пособия Амурсане; но, страшась гонения
со стороны китайцев, стали просить
[л. 416]
о пощаде, обещав послать своего Аблайхана24 на границу для переговоров о по-
имке злополучного ойрата. Новый военачальник Дарданга, поверив их слову,
покойно в своем лагере ожидал развязки, и дождался того, что вспомогатель-
ные орды начали его оставлять, ослабили армию посреди врагов, в отдаленной
стране, а Амурсана успел, как говорили, скрыться в пределах России. По за-
падной дороге в Джунгарии открылось смятение, и надобно было новые вой-
ска выслать из Пекина в Баркюль (1757 [г.]). К счастию их, новые элëтские
владетели между собой перессорились, восстали друг против друга. Разбои,

23
На степень — т. е. в степень.
24
Аблайхан — Абылай-хан, Аблай, Облай (настоящее имя — Абилмансур; 1711–
1781), хан всего Казахского ханства, признанный всеми жузами, потомок Барак-хана
(в 9-м колене).
520 [Часть 2]

смертоубийства и измена там не умолкали. Джана-горбо умертвил чоросского

хана, своего дядю, Галсан-дорджия, и захватил его владения. Амурсана, во вре-
мя этого смятения, собрав остатки своей армии, хотел было объявить себя
джунгарским ханом, и, увидев перед собой китайское значительное войско,
опять обратился в степи, предоставив воле судьбы взволнованное свое отече-
ство. Его примеру последовали и прочие князья: они были пойманы и кончи-
ли жизнь поносною смертью25. Один Амурсана перед мстительными врагами
долго скитался в горах близ Сибири, потом перешел наши границы. Там яви-
лась и жена его Битэй26 с сыном Пунцуком. Уже амбани советовали богдохану
удаленную от империи и дикую Джунгарию оставить в забвении: но импера-
тор велел безостановочно преследовать своих врагов, а от России требовал вы-
дачи Амурсаны, или, по крайней мере, трупа его. Вскоре оспа прекратила дни
[л. 416 об.]
державного изгнанника, и труп его дважды был представляем на границу для
удостоверения китайского правительства в подлинности его смерти, но си-
бирский губернатор не решился отдать на поругание останки храброго хана.
Жена его Битей с дочерью и сыном отправлена к приволжским калмыкам; от-
туда переехала в С.-Петербург и там вскоре по своем приезде умерла.
[§] 185. Началось гонение на всех, которые не могли сопровождать Амур-
сану: одни были взяты, другие истреблены; некоторые нашли приют у сосед-
ственных бурутов, тангутов и торготов. Нигде мятежникам не было покою:
одно имя китайцев заставляло трепетать беззащитных. Покорились им 25 по-
колений таких, которые до сего времени наслаждались совершенною неза-
висимостью. Важнейшие пленники преданы казни. По окончании военных
действий китайское правительство начертало план устройства для Джунга-
рии. Там номады не знали ни земледелия, ни городов, ни селений, несмотря
на меры, принятые Галданом-бошокту, который, наконец, принужден был за-
воевать Восточный Тюркестан, чтобы своих подданных снабжать оттуда хле-
бом и тканями, и вместе с тем невольно вошел в зависимость от Китая. Для
облегчения торговых оборотов он ввел медную монету: но народ, издревле
питаясь избытками от скотоводства и звериного промысла, не мог отвыкнуть
от меновой торговли. Желание превратить номада в земледельца оказалось
почти несбыточным. У ойратов заметны были два состояния: военное и ду-
ховное, из коих первое вечно стояло на страже
[л. 417]
от внешних и внутренних хищников и само грабило оплошных соседей, а по-
следнее, состоя из лам, занималось богословием, астрологией, медициной
и живописью. Но общая масса народа продолжала свое существование в глу-
боком невежестве. Один только, в XVII в., неутомимый Дзак-пандита, при
помощи благоговейных буддистов, старался о распространении религиозного

25
Поносная смерть — т. е. позорная смерть (устар.).
26
Другое написание — Битей.
Период четвертый 521

просвещения в ойратстве: монгольскую азбуку применил к потребностям

местного произношения, переводил и сочинял книги (156 числом), состав-
лял уставы и инструкции для духовенства, а своим примером увлекал к бла-
гочестию. Деятельность его, особенно при тогдашних сношениях с Тибетом,
оставила по себе глубокий след в Джунгарии. Верховная власть, сосредото-
ченная в особе чоросского хана, была ограничена советом владетельных кня-
зей и высшего духовенства, приводила в движение огромные силы номадов,
содействовала успехам буддизма, под влиянием невидимого духа тибетского
иерарха. Под конец ойратства народ разделялся: 1) на отоки27, т. е. небольшие
поколения, принадлежавшие лично чоросскому хану; 2) на анги, уделы бли-
жайших родственников хана и владельцев трех остальных поколений, учре-
жденные Галдан-цэреном, и 3) на джисай, уделы духовенства. Все эти уделы
заключали в себе неодинаковое число родов, управляемых своими дзайса-
нами, наследственными. Отоков считалось 24, дзайсанов 54, кибиток 98 300,
анги 21, джисай 10, а в них 10 600 кибиток. Словом, всего около 200 т[ысяч]
кибиток, с 600 т[ысячами] душ обоего пола. Половина их составляла
[л. 417 об.]
собственность чоросского хана, собиравшего по́дать со всех отоков, с урян-
хайского ханства и 4х городов (Яркенда, Кашгара, Аксу и Хотона28) в Во-
сточном Тюркестане. Доходами с анги пользовались тайджии, а доходы
с джисай принадлежали ламам, которых считалось до 6 тысяч.
[§] 186. Китайское правительство, по покорении Джунгарии, т. е. само-
го центра Азиатского материка, на северной стороне Небесных гор (отту-
да кит[айское] назв[ание] Тянь-шань-бэй-лу) не оставило ни одного элëта,
а вместо [н]их ввело там свои охранные войска и поселило земледельцев,
присланных из внутренних губерний империи. Земли по Иртышу и около
Алтая предоставлены номадам. Ныне Джунгария представляет небольшую
область, потому что Баркюль под назв[анием] Джен-си-фу и Урумчи под
имен[ем] Ди-хуа́-джеу со своими округами присоединены к губернии Га́ньсу;
Хобдо и Улясутай получили особых главнокомандующих, а И́ли, Хур-хара-
усу и Тарбагтай подчинены и́лискому генералу (дзян-дзюн29). Прежние че-
тыре поколения разделены на военные дивизии, как то́: Дурбот (около Алтая
в Хобдо) на 22, Чорос на 8, Хошот также на 8, Хоит на 5, в разных местах Тар-
багтайского округа. Урянхайцы, бывшие подданные Алтын-хана, оставлены
на прежних кочевьях от Алтая по хребту Танну на восток до вершин Ени-
сея: князья их состоят в ведении правителей смежных округов. Вообще, раз-
дробленная ныне Джунгария состоит из бас[с]ейна, имеющего на север горы
27
Оток — здесь: объединение как родственных групп, так и представителей различ-
ных родов и племен, кочевавших на определенной территории и зависимых от одного вла-
дельца.
28
Хотон — т. е. Хотан.
29
дзян-дзюн — китайский губернатор в Маньчжурии (должность). В рукописи напи-
сано над словом «генералу».
522 [Часть 2]

Улуг-таг, а на юге примыкающего к цепи гор Алак-таг, и заключает в себе

много озер, из коих самые большое есть Балкаш-нор30. Главная там река И́ли,
вытекающая из Небесных гор,
[л. 418]
на берегах коей было гнездо могущества джунгаров. Вся эта область, наравне
с прочими частями Монголии, повинуется своду законов, изданному для пе-
кинской палаты внешних сношений.
[§] 187. Вслед за Джунгарией пал (1765 [г.]) и Восточный Туркестан31,
или так называемая Малая Бухария, с Тимуровых времен обращенный в му-
сульманство. И вскоре китайское владычество распространилось до границы
Персии, как это было при династиях Хань и Тан. Тогда-то оно могло усилить
меры к водворению спокойствия в своих внешних областях и посредством
хитро придуманной системы администрации ввести порядок законный ме-
жду номадами.
[§] 188. После Долоннорского конгресса32 (1691 [г.]) Монголия, во время
борьбы Китая с Галданом и в продолжение мира, исподволь принимала раз-
ные перемены в управлении от маньчжурских императоров, готовясь к сво-
ему совершенному преобразованию. Начальствующие лица, украшаемые по-
четными титлами и получая приличное содержание от Пекинского двора,
сроднились с ним и мало-помалу забывали свою дикую народность под влия-
нием новых законов и буддизма. Деяния их ограничились исполнением обя-
занностей службы, а низший класс народа почти нечувствительно перешел
в состояние дремоты, не потеряв ни своего языка, ни своих обычаев, ни своей
религии. В 1696 г. Цэван-джаб, сын Цэнгуна (Дзасакту-хана) с титлом хошой
цинь-вана33, облеченный в достоинство правителя западных халхасов, полу-
[л. 418 об.]
чил повеление возвратиться в прежнее свое кочевье у горы Хангай, а в 1700 [г.]
торжественно был признан в своем звании. В 1696 г. Шамба, убежавший
от Галдана и поселенный возле уратов34, со своими подданными также воз-
вращен на родину, в Среднюю Халху, которая, по причине значительного
населения и услуг, оказанных маньчжурской династии, была освобождена
(1724 [г.]) от управления Тушету-хана, составила особый аймак, под преж-
ним названием аймака Саин-ноина. Впоследствии к нему присоединены 2 ди-
визии монгольские и две элëтские.
[§] 189. Вообще, Монголия разделена на пять частей: 1) Внутреннюю
Монголию (Дотогаду монгол, Нэй-мынгу), от Маньчжурии до Заордоса,
30
Балкаш-нор — т. е. озеро Балхаш.
31
Ранее автор писал «Тюркестан».
32
Долоннорский конгресс — в мае 1691 г. цинский император Канси организовал в До-
лонноре съезд халхаских ханов и знати. Основным итогом Долоннорского съезда было
административное включение Северной Монголии (Халхи) в состав Цинской империи.
33
Хошой цинь-ван (хошой циньван) — князь первой степени.
34
Существовал Уратский аймак.
Период четвертый 523

между монгольскою степью (Гоби) и Великою стеною (цаган кэрэм); 2) Хал-

ху, от вершин Аргуни до улясутайского и хобдоского округов, от межи Юж-
ной Монголии до русской границы; 3) Джунгарию, от Халхи до Средней
и Большой Казачьих орд, от Небесных гор (Тянь-шань) до хобдоского окру-
га; 4) Кукэнор, смежный с Китаем на востоке и севере, а с Тибетом — на юге
и западе и 5) Заордос (Си-тао), от Ордоса на западе до Эдзэнэй-гол35, от Ве-
ликой стены до Халхи. Впрочем, земли вдоль Великой стены на севере, на
60 ли, считаются принадлежащими Китаю, по особому договору; также: 1) об-
ласть Чен-дэ-фу, которая в 1403 г. предоставлена была урянхайцам, от них
перешла во власть цахарского дома, наконец, завоевана маньчжурами, пре-
вращена в облавные места и заселена китайцами; 2) пастбища в Восточной
Монголии от Тумэта на северо-восток, и за Халганом у Великой стены; 3) Ту-
мэт (Гуй-хуа-чен), причислен-
[л. 419]
ный к губернии Ша́ньси и населенный торговыми и пахотными китайцами;
4) округ И́ли в прежней Джунгарии; 5) округ Улясутай, возле нашей Енисей-
ской губернии и 6) округ Хобдо, против Томской губернии.
[§] 190. Монгольские аймаки разделены маньчжурским домом на воен-
ные дивизии (хошигун), дивизии — на полки (дзалан), полки — на эскадро-
ны (суму). Но, по внутреннему управлению, эти дивизии сосредоточивают-
ся в так называемые съезды (чигулган). Итак, в Восточной, или Внутренней,
Монголии считается 24 аймака; в Халхе 4 аймака, называемых ханствами
(Цэцэн-хана, Тушету-хана, Дзасакту-хана, Саин-ноина); в Кукэноре 5 айма-
ков, в Джунгарии 4 аймака, заордосские элëты составляют 1 аймак, эрчи-
нэйские торготы также 1 аймак. В Южной Монголии учреждено 6 сеймов,
в Халхе 4, в Джунгарии 8, в Кукэноре 1. Каждый аймак управляется своим
владетелем, как наследственный удел, как родовое поместье; каждая диви-
зия имеет своего начальника (хошун-дзангин); в каждом полку есть полков-
ник (дзалан-дзангин), в эскадроне — эскадронный начальник (сумун-дзан-
гин). Почти все владельцы 24 аймаков Внутренней Монголии ведут свой
род от Чингис-хана или его братьев, равно как халхаские ханы и хошот-
ский дом; прочие же — от чингис-хановых вельмож, как-то: дзасаки (пра-
вители) трех харгинских дивизий и левого тумэтского крыла — от Джелмэ,
по прозванию Урянхан; Чорос и Дурбот — от Буха; торгот — от Унхан. До-
стоинство княжеское переходит по наследству обыкновенно на первородно-
го сына от законного брака, но требует утверждения богдохана. Княжеский
помощник (тусалакчи) в должности своей утверждается также государем,
между
[л. 419 об.]
тем как определение прочих войсковых чиновников зависит от князя,
управляющего знаменем. Достопримечательно, что войска внутренних

35
Эдзэнэй-гол — т. е. Эдзин-гол, Ецзин-гол, река на севере Китая.
524 [Часть 2]

дзасаков подчинены непосредственному управлению князей, а во внешних

дзасаках зависят от китайских военных начальников (в Улясутае, Хобдо,
И́ли и Си-нин-фу). На главу сейма возложена обязанность решать важные
дела с согласия дзасаков, ежегодно обозревать войска подчиненных ему дза-
саков, и каждый третий год, совокупно с дзасаками и пекинским комиссаром
поверять народную перепись и рассматривать спорные дела. Уголовные пре-
ступления подлежат исследованию со стороны дзасаков, в присутствии ки-
тайских приставов (дзаргучи). Но центр управления Монголией находится
в пекинской палате внешних сношений (ли-фань-юань; монг. гадагаду Мон-
голун туру йи дзасаху ябодалун я́мунь, или сокращенно: Монголун йэкэ дзур-
ган), которая в случаях, не определенных законами, входит с докладами к бог-
дохану на высочайшее решение.
[§] 191. Маньчжурское правительство, собственно, не взимает никаких
податей с монголов, предоставляя все доходы в пользу туземных поместных
владетелей, так что они с каждой семьи, имеющей более 5 голов рогатого ско-
та, получают одного барана, с 20 овец также одного, с 40 овец — двух баранов.
Запрещено более брать, хотя бы кто имел и гораздо более скота. Но при от-
правлении даров в столицу, при отъезде на сейм, при случае браков, разреше-
но им, сверх положенного количества, брать с каждого десятка юрт по одной
лошади, с имеющих не менее трех дойных коров по одной брюшине коровье-
го масла; с имеющих не менее пяти коров — по кувшину молочного вина (ар-
дзан); с имеющих не менее ста баранов — по
[л. 420]
одному войлоку. Между тем двор от себя отпускает правителям аймаков
жалованье в год от 2500 до 100 лан серебра и от 40 кусков шелковых тка-
ней до 4 кусков, смотря по их степени; всего 120 000 л[ан] сер[ебра] и 3500
куск[ов] тканей; кроме того, маньчжурским царевнам и княжнам, выдан-
ным в замужество за монгольских князей, от 400 л[ан] с[еребра] и 200 меш-
ков сарац[инского] пшена до 40 л[ан] с[еребра] и 20 меш[ков] сар[ацинского]
пш[ена] в Пекине, и от 1000 л[ан] с[еребра] и 30 куск[ов] тканей до 40 л[ан]
с[еребра] и 5 куск[ов] мат[ерии] в Монголии, да императорскому и княже-
скому зятю от 300 л[ан] с[еребра] и 10 куск[ов] тк[аней] до 40 л[ан] с[еребра]
и 4 куск[ов] тк[аней] в Монголии. Один только приезд к Пекинскому двору
с данью (гунд, алба) на Новый год, по строго определенной очереди, требу-
ет некоторого пожертвования со стороны князей, но так мало значащего, что
оно вдесятеро вознаграждается подарками от лица богдохана, не считая со-
держания их со свитою и лошадьми. Итак, за повиновение и тишину обшир-
ная, многолюдная, просвещенная и богатая империя до сего времени дорого
платит монголам. Брачные связи владетельных домов с царевнами и княж-
нами маньчжурскими соединяют оные с царственною династией, на основа-
нии прежней системы дружбы и родства, и дают монгольским князьям неко-
торый вид важности перед степными простолюдинами, а оклады жалованья,
церемониальный выезд и почести скрепляют личные их выгоды с выгодами
Период четвертый 525

двора, и составляют неразрывную цепь подчиненности, от охранения которой

зависит внутреннее спокойствие и порядок. «Приезды монгольских князей
ко двору (говорит
[л. 420 об.]
о. Иакинф) введены как необходимая и единственная мера к сближению их
с Китаем и к нечувствительному смягчению грубости в обычаях и жестоко-
сти в их нравах. С намерением в Пекине обращаются с ними довольно су-
рово. Монгольский князь с минуты прибытия в столицу становится неволь-
ником тягостного придворного этикета. Он выезжает, когда и куда будет
дозволено; садится, где укажут; молчит, пока не спросят; ходит боком, спу-
стив отвороты рукавов и вытянув руки по швам; во время стола при дворе
пристально наблюдает мановения церемониймейстера или действия других;
становится на колени и кланяется до земли пред дворцовыми воротами, бла-
годаря мысленно его богдоханское величество. Все это он делает по церемо-
ниалу, который предварительно бывает ему объяснен. Малейшее нарушение
предписываемых церемониалом правил наказывается вычетом жалованья —
наказанием самым чувствительным для кочевых, всегда падких на корысть».
Это в столице стеснение и унижение владельцев: в своих поместьях, они
связаны приемом своих подчиненных, раболепством чиновников, надзором
от двора приставленным, даже в семейном быту — иноземными женами и их
свитою, не говоря уже о служебных отношениях, многочисленных формах,
коих соблюдение строжайше предписано законами.
36
См. «Уложение пекинской палаты внешних сношений», перев[еден-
ное] [С. В.] Липовцовым, СПб., 1828, 4°, 2 части37, и у о. Иакинфа в «За-
писках о Монголии»38 и в «Статист[ическом] оп[исании] Кит[айской]
империи»39.
[л. 421]
[§] 192. Духовная каста, или ламы, некогда двигатели политики,
не ускользнули от внимания пекинских повелителей, которые, с одной сторо-
ны, постигая силу буддизма для укрощения нравов, старались всеми мерами
о распространении этой религии между номадами, а с другой стороны, пони-
мая влияние духовенства на ум и сердце народа, оказывали всегда отличное
уважение к хутуктам, управляющим эпархиями, учредили бдительный над-
зор за устройством иерархии и поведением лам, не упуская из виду Тибета

36
Текст до конца параграфа смещен вправо.
37
Китай. Законы и постановления. Уложение Китайской палаты внешних сноше-
ний / Пер. с маньчжур. Степан Липовцов: В 2 т. СПб.: Тип. Деп. нар. просвещения, 1828.
Т. 1. 326 с.; Т. 2. 319 с.
38
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом:
С прил. карты Монголии и разных костюмов: в 2 т. СПб.: Тип. К. Крайя, 1828. Т. 1. Ч. 1 и 2.
XII, 231 с.; Т. 2. Ч. 3 и 4. VI, 341 с.
39
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Статистическое описание Китайской империи: В 2 ч. СПб.,
1842 (2-е изд.: Пекин, 1910; переизд.: М., 2002).
526 [Часть 2]

как центра духовной жизни буддистов. В Тибете введено также раздробле-

ние: область Юй вверена далай-ламе, дзан банчену, восточная часть Кама
присоединена к Китаю, а западная отдана чамдоскому хутукте под влиянием
далай-ламы, Нъари управляется особыми владельцами, зависимыми от да-
лай-ламы; но весь Тибет причислен к губернии Сычуань. Четыре министра
(калун) при далай-ламе утверждаются богдоханом. Но с 1794 г. главное прав-
ление Тибета находится в руках двух правителей, присылаемых из Пекина
в Хласу и Жигадзэ, от воли коих зависит избрание высших гражданских, во-
енных и духовных чиновников и утверждение низших, избираемых далай-ла-
мою и банченом. Само даже назначение далай-лам и банчена с 1792 г. поте-
ряло религиозный характер и сделалось совершенно светским, в присутствии
амбаней. Законом указано избрание хубилганов из семейств, преданных пре-
столу, а не из родственников монгольских князей или далай-ламы и банчена.
И в этом пресеклось прежнее действие иерархов тибетских на Тибет и мон-
гольские поколения. Распоряжениями Пекинского двора подавлена монголь-
ская аристократия, скрывавшаяся в духовном сане, устранена она от права
на звание хутукт, хубилганов;
[л. 421 об.]
ограничено число и обуздано своеволие лам; дано воспитание юным монго-
лам, готовящимся в духовное звание в пекинских монастырях под наблю-
дением правительства. Из нищеты возводимые на святительские престолы
ламы, с детства погруженные в невежество, лишенные сведений о внешних
событиях, руководимые лицами, преданными двору, пользуясь неимоверны-
ми почестями и сокровищами, проводят свое время в созерцании и молеб-
ствиях, или в неге и без участия в светских делах, без влияния на простой
непросвещенный народ. В столице, сверх четырех духовных особ высшей сте-
пени (Джанджа хутукту, Галдан ширэту хутукту, Минджул хутукту и Дзи-
рун хутукту) определено быть и четырем младшим ламам (дзасак лама),
из коих одному вверяется монастырь Найралту найрамдагу урду (Хуалясунь
хуаляка гурунь), известный по преподаванию там буддийского богословия.
Это место предоставлено одному из тибетских хутукт или камбу, славных
своею ученостию. На второе возводят из монгольских настоятелей монасты-
рей; на третье — из природных китайцев; на четвертое — из хутукт, не зани-
мающих никакой особенной должности. При упомянутом великом монасты-
ре учреждены 4 училища, для которых 80 учеников избирают единственно
из детей монголов, принадлежащих40; а именно 60 отроков из внутренних
дзасаков и 20 из четырех халхаских княжеств. Начальники дивизий [выде-
ляют] на содержание их по 85 лан серебра. Другие учатся в кукэнорских мо-
настырях и в Хласе для достижения высших степеней в духовенстве. Кроме
того, множество ховараков41 получает свое образование в частных домах лам,

40
Принадлежащих — так в тексте (без продолжения фразы).
41
Ховарак — хуварак, послушник буддийского монастыря, ученик ламы.
Период четвертый 527

но весьма ограниченное, более механическое, едва удовлетворяющее первым

условиям принятия в духов[ное] сословие.
[л. 422]
[§] 193. Маньчжурские императоры, содействуя укоренению буддизма,
приобретали почетное название поборников веры и, снискав чрез то народ-
ное расположение, делались могучими повелителями Монголии. При раз-
ных случаях они изъявляли согласие на увеличение переводов св[ященных]
буддийских книг с санскритского, китайского, особенно с тибетского языка,
не щадя даже значительных сумм на типографские издержки. Само собою ра-
зумеется, что первые опыты переводов навели на мысль составить необхо-
димые словари. Издание религиозных сочинений более сосредоточивалось
в монастырях первенствующего в столице Джанджа хутукту, где неутомимые
иноки трудились над переводами. Примеру богдохана, с распространением
религиозного чувства в народе, подражали богатые монгольские владетели
и охотно жертвовали свое достояние на вырезку печатных досок, для изда-
ния какого-либо сочинения. Кроме Пекина, в кукэнорских капищах, в обите-
ли ургинского хутукты и при других монастырях в Монголии, в царствова-
ние маньчжурской династии, напечатано множество книг буддийских. Сверх
огромных сборников, Ганджура и Данджура, отдельные их тома и части, в раз-
ных переводах, посредством типографий, быстро распространялись в необо-
зримых степях как святыня, почитаемая и безграмотными. Между тем на-
родная литература этого сурового религиозного направления оставалась без
движения. Известно, что в скучные зимние вечера у дымящегося аргала мон-
гол с неизъяснимою жаждою вслушивается в сказки и повести; что во вре-
мя летних празднеств пробуждается там и гений поэзии; что под окоптелыми
юртами пишутся и историчес-
[л. 422 об.]
кие записки; но о них знают только ближние и соседи. Никто еще не подумал
там об издании самодельных творений, носящих на себе особенный тип, и за-
служивающих полного внимания. Без сомнения, при нынешнем состоянии
типографского искусства в Монголии, нельзя скоро ожидать подобных пред-
приятий; но можно надеяться, что, со временем, при благоприятных народно-
му просвещению обстоятельствах, и этот чувствительный недостаток будет по-
полнен. Тогда и будущему историку монгольского народа откроются обильные
источники сведений для определения силы воображения и ума чад пустыни.
Достопримечательно еще и то, что католические миссионеры в блестящем пе-
риоде своей жизни в Китае, с[о] своей стороны, при маньчжурской династии,
несколькими сочинениями старались монголов познакомить с европейской
астрономией и истинами христианства. Но неправильный язык их мало был
понимаем и остался без желаемого успеха между народом, руководимым ла-
мами. Между тем светская литература от слепого подражания маньчжурским
и китайским образцам явно потеряла свою плавность и силу выражения. Раз-
дробленные периоды, искаженные нововведениями, почти противоположные
528 [Часть 2]

языку книжному, обработанному в переводах буддийских сочинений, поража-

ют лучших даже знатоков необыкновенными своими формами.
[§] 194. В продолжение одного столетия смирилась и утишилась Монго-
лия, изменилась в своем управлении и буйном духе, и теперь, посматривая
на гарнизоны, оцепляющие ее с востока, запада и юга, невольно помышляет
об улучшении своего быта. Воспоминая сладостные времена вольницы, она
в глубоком унынии
[л. 423]
ропщет на нынешнее свое унижение, на свою родную аристократию, предан-
ную новому правительству, и на соплеменные части, пользующиеся некото-
рыми преимуществами (ненависть севера и юга). Изо всех монгольских обла-
стей одна Джунгария представляет изнуренное свое состояние от последней
продолжительной борьбы с Китаем.
[§] 195. Мстительный китайский меч, можно сказать, истребил, а не по-
корил прежнюю Джунгарию, между тем как часть туземного народонаселе-
ния, спасаясь от страшной судьбы этой страны, удалилась на запад. Видели
мы, как торготы с Алтайских долин перешли на берега Яика (Урала). В прав-
ление деятельного Харакулы, как часть хошотов, под предводительством Гу-
ши-хана, заняла на юго-востоке тангутские замли около Кукэнора, так торго-
ты, под начальством Хо-урлука, выдвинулись на сибирскую линию от берегов
Оби до истоков Тобола (1621 [г.]) и приобрели там известность под турецким
названием калмыков, т. е. ушедших. Глава сих последних долго сохранял мир
с Сибирью, но некоторые князья их стали пересылаться гонцами с сибирскими
начальниками и, из жадности к подаркам, изъявляли желание видеть русскую
столицу, Москву. А коль скоро наше правительство (1623 [г.]) воспретило при-
нимать их, то они из мщения начали грабить и уводить в неволю русских под-
данных, татар и даже входить внутрь Сибири. Это дало повод в 1632 г. открыть
и заключить с ними мирный договор в Тюмени. Впоследствии
[л. 423 об.]
(1634 [г.]) около 2 т[ысяч] калмык напали на русских при соляном Ямышев-
ском озере42 и, одержав над ними верх, вздумали взять Тару, и не успели43
в своем предприятии. В след[ующем] году жители Тобольска, Тары и Тю-
мени ходили отыскивать калмык44 и не нашли их. Бо́льшая часть торготов
уже кочевала с[о] своими стадами на степи, орошаемой Волгою и Яиком. Но,
до этого перехода, Хо-урлук, мечтая о присвоении себе Кучумова царства,
старался ласкою и силою привлечь на свою сторону Ногайскую орду и, по-
сле тщетных вначале усилий, двинулся вперед, за Эмбою45 завоевал джембу-
луцких татар, а на западной стороне Яика — ногайцев, кочевавших в числе
42
Ямышевское озеро — ныне озеро Калатуз на территории Казахстана.
43
Не успели — т. е. не преуспели.
44
Т. е. калмыков.
45
Эмба (каз. Жем) — река в Актюбинской и Атырауской областях нынешнего Казах-
стана, разделяющая европейскую и азиатскую части страны.
Период четвертый 529

40 т[ысяч] кибиток от Яика до Волги, и, покорив тюркменцев на восточном

берегу Каспийского моря, с своими подданными (около 50 т[ысяч] кибиток)
расположился по Яику. В новом отечестве он пришел в соприкосновение
с тюркскими поколениями и с русскими, коих влияние должно впоследствии
отразиться на судьбе калмык. Озабоченная тогда западными делами Россия
не могла равнодушно смотреть на столпление номадов у своих пределов и,
не имея возможности отразить их оружием, принуждена была выгодными
предложениями склонить новых соседей в свое подданство.
[§] 196. Хо-урлук погиб в сражении с астраханцами (1643 [г.]). Верхов-
ная власть над Калмыцкою ордою перешла в руки старшего его сына Шукур-
дайчина, который ездил в Хласу к далай-ламе на поклонение и, возвраща-
ясь через Джунгарию, хотел было взять с собою внука своего Аюки, бывшего
на воспитании у Ба́тура хун-тайджия. Из официальных докумен-
[л. 424]
тов известно, что этот повелитель калмыков, посредством послов своих
(1655 [г.]), поклялся царю Алексею Михайловичу быть в вечном послуша-
нии, служить на войне без измены, не грабить, не убивать и в плен не брать ни
россиян, ни подданных их, не иметь связей с врагами, пленных с имуществом
их представлять в Астрахань, послов не бесчестить и не задерживать (Встав-
ка. «Полн[ое] собр[ание] зак[онов Российской империи]». Ср. 1618, апр[еля]
14 — 1620, мая 14.) К сожалению, эти условия не всегда были соблюдаемы,
как видно во время войны с Крымом (1661 [г.]), когда Шукур-дайчин обязал-
ся отправить туда свое войско и пленных татар отсылать в Москву, а между
тем имел сношения с турецким султаном, шахом персидским, ханом крым-
ским и азовским бэем, и наше правительство вынуждено было возобновить
с ним договор с присовокуплением новых статей. Впрочем, Россия не имела
еще никакого влияния на выбор калмыцких правителей, как-то: на Шукур-
дайчина, сына его Пунцука46, и Пунцукова сына (1670 [г.]) Аюки, который,
неизвестно когда, прибыл из Джунгарии и в 1673 г. за себя и за калмыцкий
народ присягнул на подданство России.
[§] 197. Владетели приволжских калмыков, несмотря на зависимость
от России, не прерывали прежних своих связей с Джунгарией, Китаем и Ти-
бетом, по родству, политическим делам и религии. К ним в разные времена
приходят еще с родины поселенцы. Итак, в правление Шукур-дайчина от Ал-
тая прибыл хошотский тайджи Кундулэн-убаши с 3 т[ысячами] кибиток; око-
ло 1670 [г.] Аюкина тетка также с 3 т[ысячами] киб[иток]; около 1673–[или
167]4 [г.] дурботский Соном-сэрэн-тайджи
[л. 424 об.]
с 4 т[ысячами] кибиток, частью от фамильных сделок, частью же от лич-
ных неудовольствий князей. Во время войны Порты с Россией (1673 [г.])

46
Пунцук — Мончак (ум. 1672), третий главный тайша калмыков (1661–1672), стар-
ший сын и преемник тайши Дайчина.
530 [Часть 2]

Аюки-хан поклялся служить нам верно, а царь обещал ему свое покрови-
тельство и дозволил его подданным производить свободно торговлю в Мо-
скве и Астрахани. После таких дружелюбных уверений Аюки, во время Сей-
товского бунта (1676 [г.])47, принял сторону башкирцев. От грабежа и разбоя
калмык до 1683 г. трепетали Казанская и Уфимская губернии, а с прекра-
щением башкирского смятения, Аюки опять дал слово служить русскому
царю верно, отпустить русских пленных, не делать набегов, наказать участ-
ников бунта и впредь выдавать мятежников, сообщать о своих письменных
сношениях с Крымом, без государева указа не отвечать ни на какие грамо-
ты крымских ханов и посланников их обратно не выпускать; не требовать
в улусы крестившихся калмык. Но жадность к хищничеству превозмогла,
и он с оружием двинулся на киргиз-кайсаков, возле Каспийского моря поко-
рил трухменцев48, живших в Мангишлаке, и потом, приняв титул хана, сде-
лался самовластным правителем своего народа. Ногайские, кубанские и кир-
гиз-кайсацкие султаны были его данниками; Абульхаир-хан, бывший потом
ханом Меньшой киргизской орды, за честь себе ставил служить при дворе
калмыцкого хана.
[§] 198. Аюки между тем, не прерывая связей с единоплеменными джун-
гарцами, выдал дочь свою за тамошнего владетеля Цеван-рабдана, и сам по-
том ездил в Джунгарию, оттуда привел на Волгу остатки торготов. А хотя
Русский
[л. 425]
двор знал о сношениях его с Тибетом и Китаем, но не препятствовал этому,
требуя только от калмык, чтобы они не дружили с изменниками и врагами
России. Известно нам, что в 1686 г. из Джунгарии прикочевала в Россию орда
так названных Черных калмык и получила места на луговой стороне49 Вол-
ги, по реке Ахтубе. Впрочем, Аюки-хан умел снискать доверенность у рус-
ского правительства, так что Петр I, отправляясь в Голландию, поручил ему
охрану юго-восточных пределов и повелел заключить с ним договор. Вслед-
ствие этого, князь [Б. А.] Голицын, в 1697 г., на реке Камышенке, именем царя
обещал хану и калмыкам покровительство. В случае похода на бухарцев, ка-
ракалпаков и киргизов, положено снабдить его артиллерией и снарядами, за-
щищать от донских казаков и башкирцев, давать ему ежегодно по 20 пуд[ов]

47
Сейтовский бунт (1676 [г.]) — имеется в виду Сеитовский бунт (или Башкирское
восстание 1681–1684 гг.). Возглавлял восставших мулла Сеит Сафир (сейид Джафар).
Поэтому в русской историографии это восстание получило название Сеитовского бунта.
Сейид (сеит) — это не имя, а титул, так называли священнослужителей, которых считали
потомками пророка Мухаммеда.
48
Трухменцы — трухмены (искаженное рус. трухмяне, трухменцы; самоназвание —
туркмен), группа туркмен на юге Европейской России. Предки трухмен мигрировали
в сер. XVII в. за Волгу с п-ова Мангышлак и прилегающих районов из-за давления Хивин-
ского ханства.
49
Луговая сторона Волги — левый берег Волги, Заволжье.
Период четвертый 531

пороху и по 10 п[удов] свинцу, беглых калмык не принимать и не крестить

без указа, а в противном случае платить за каждого по 30 рублей, дозволить
хану для добычи посылать своих людей в Крым и на Кубань. Эти условия
на время укротили хана в отношении к России. А когда (1701 [г.]) старший
сын Аюки, Чагдур-джаб50, поссорился с отцом за жену, и вместе с[о] своими
братьями, Санджабом и Гун-дэлэком, погрозил разорением всех калмык его,
Аюки со ста кибитками принужден был искать приюта в Казачьем городке,
а Чакдур-джаб, страшась русского войска, переправился за Урал и там оста-
вался, пока посланный от Петра I князь Голицын не примирил его с отцом.
Все улусы снова подчинились хану,
[л. 425 об.]
кроме Санджаба, который с 15 т[ысячами] кибиток ушел в Джунгарию
к Аюкину тестю51 Цеван-рабдану. Джунгарский повелитель, разобрав кал-
мык по своим улусам, Санджаба с 7 калмыками отпустил к отцу. По мнению
некоторых, эта ссора была притворна, чтобы иметь предлог послать воен-
ные пособия к Цеван-рабдану. Китайский двор знал о том, равно как и о мир-
ных сношениях России с джунгарским ханом, и потому с умыслом выдумал,
что Цеван-рабдан насильно удержал 15 т[ысяч] Санджабовых кибиток. Та-
кою выдумкою китайцы надеялись поколебать расположение русского царя
к джунгарскому повелителю и Аюки-хана возбудить против Джунгарии.
Вскоре Аюки обнаружил недоброжелательство и к нам52, не прислав обещан-
ных 3 т[ысяч] войска, когда (1707 [г.]) чеченцы, кумыки и ногайцы напали
на Терек, и допустив своего тайшу Мункэ-тэмура (1708 [г.]) на правом бе-
регу Волги опустошать пензенскую и тамбовскую губернии, пленных прода-
вать в Персию, Хиву и т. д. Шведская война тогда не дозволила нашему царю
вступиться за своих подданных. По новому договору (1708 [г.]) Аюки обязал-
ся не переходить на нагорную сторону53 Волги и своими 5 т[ысячами] войска
защищать все города от Астрахани до Казани. Далее, во время смятения ме-
жду башкирцами (с 1707 [г.]), и во время войны с Турцией — против кубанцев
и некрасовских казаков54 (1710 [г.]), помощь Аюки оказалась необходимой
для Петра В[еликого]; и Аюки-хана склонили к пятому договору, с услови-
ем, кроме 5 т[ысяч] войска, посланного на башкир, отправить еще 10 т[ысяч]

50
Чагдур-джаб = Чакдор-джаб.
51
Аюкин тесть — описка, имеется в виду зять. В § 198 сказано, что Аюка выдал свою
дочь за Цеван-рабдана, следовательно, Цеван-рабдан был зятем Аюки, который являлся
тестем Цеван-рабдана.
52
К нам — т. е. к русскому правительству.
53
На нагорную сторону — т. е. на правый берег.
54
Некрасовские казаки (казаки-некрасовцы, некрасовцы, игнат-казаки) — донские
и хопёрские казаки, которые, после подавления Булавинского восстания, ушли с Дона
в сентябре 1708 г. Названы по имени своего лидера Игната Федоровича Некрасова (ок.
1660–1737). Как и кубанские казаки, жили на Кубани, были подданными крымского хана,
воевали на стороне Турции.
532 [Часть 2]

конницы на Дон, где, по р[еке] Манычу, для них, большею частью дурботова
поколения, отведены были кочевья.
[л. 426]
Словом, калмыки за небольшие выгоды служили нам защитою от других
азиатских орд. Это были отношения их к России, в пределах коей они коче-
вали.
[§] 199. Слава их храбрости давно уже гремела в Азии, и калмыки
по прежним своим следам сносились еще с Китаем, Джунгарией и Тибе-
том (§ 197). Двоюродный Аюкин племянник, Рабджур, в 1698 г. поехал
в Тибет для молебствия и приглашения тибетских лам на Волгу; на об-
ратном оттуда пути в Пекине хотел лично засвидетельствовать богдохану
чувство преданности от имени своего дяди, и там был задержан более де-
сяти лет. Для возвращения его, Аюки-хан, с дозволения нашего государя,
отправил посланника Самдана, который с 20 товарищами и русским ун-
тер-офицером Суговцевым55 прибыл в Пекин (1712 [г.]). Богдохан при-
нял их ласково, но Рабджура не отпустил, а с[о] своей стороны тогда же
снарядил взаимное посольство на Волгу, поручив оное караванному ко-
миссару Худякову56, бывшему в китайской столице. Оно состояло из ше-
сти чиновных особ, в числе коих находился Тулишень57, описавший свое
путешествие по России; и 26 рядовых. Они в авг[усте] 1715 [г.] приехали
в Тобольск, а в июле след[ующего] г[ода] явились к Аюки-хану, в степи,
близ Царицына.
58
См. «Полное собрание законов [Российской империи]», т[ом] 4,
нум[ер] 229159. «Путешествие китайского посланника к калмыцкому
Аюке хану», СПб., 178260. 1788 [?]. Оно в Пекине напечатано [в] 1723 г.
на кит[айском] и маньчжур[ском] языках61, а сделалось известным в Европе
55
Суговцев —имеется в виду Матвей Суровцев.
56
Петр Родионович Худяков — купец первой гильдии, таможенный голова в Нерчин-
ске, Верхотурье, комиссар государственных караванов в Китай в 1706 и 1712 гг.
57
Тулишэнь (китайское имя Яо Фу, лит. псевд. Шуй Сянь чжу-жэнь; 1667–1741) —
китайский посол к калмыцкому (торгоутскому) хану Аюке на Волге в 1712–1714 гг.,
маньчжур по национальности. Автор «Записок» о беспрецедентной по продолжительно-
сти и дальности пути дипломатической миссии за пределы Китая — первом посольстве
в Россию.
58
Текст до конца параграфа смещен вправо.
59
Россия. Законы и постановления. Полное собрание законов Российской империи.
Собрание 1-е. (1649–1825). Т. 4: 1700–1712: [Законы № 1740–2619]. СПб.: Тип. 2-го Отд-
ния Собств. ЕИВ Канцелярии, 1830. С. 547–550.
60
Тулишень. Путешествие китайского посланника к калмыцкому Аюке хану, с описа-
нием земель и обычаев российских / Пер. с манчж. на рос. яз. А. Леонтиева. СПб.: при Имп.
акад. наук, 1782. 166 с. (Авт. указан в предисл.).
61
Первое ксилографическое издание датировано 9-й луной 1-го года правления
Юнчжэна (9-я луна длилась с 18 сентября по 17 октября 1723 г.) и содержит основ-
ной текст, предисловие автора от 11 луны того же года, карту маршрута посольства, со-
ставленную Тулишэнем, и две его петиции на имя императора. Сочинение Тулишэня
Период четвертый 533

из французского сокращения П[адре] Гобиля, иезуита, напечат[анного]

в Париже с примечаниями в книге: “Observations mathématiques, astro-
[л. 426 об.]
nomiques, géographiques et c[etera] par le P. E. Souciet62”, t. 1, p. 14363,
и немецк[ого] перев[ода] в “sammlung russischer geschichte”, t. 1, p. 32764.
Abel-Rémusat “Mélang[es] asiatiq[ues…]”65.
[§] 200. Предлогом этому посольству было содействие хану испро-
сить у нашего двора дозволения возвратиться Рабджуру на Волгу через
Сибирь; а настоящая цель китайцев была обозреть положение России, че-
рез калмык разведать о внутреннем ее состоянии и внешних сношениях
и, если возможно, приволжских номадов вооружить против джунгарского
Цеван-рабдана. Наше правительство, постигая намерения пекинского ка-
бинета, предварительно внушило Аюки-хану, что Цеван-рабдан находит-
ся в мирных сношениях с Россией, и что Аюки неблагоразумно поступит,
если согласится на предложение Китайского двора. Хитрый Аюки понял
дело; с коленопреклонением принял грамоту богдохана и с притворством
отвечал посольству, что он точно видит опасность касательно Рабджурова
возвращения, благодарит хуандия за попечение об его племяннике и про-
сит только избавить Рабджура от десятилетнего гостеприимства в Китае.
Таким образом, избежав козней Пекинского двора и угодив России, он ду-
мал еще получить от богдохана подарок за свою откровенность относи-
тельно России.
[§] 201. Но Россия сквозь пальцы смотрела на калмыцкие набеги на за-
граничные племена. В начале 1715 г. кубанский султан Бахты-гирей нечаян-
но вторгнул[ся] в Аюкины кочевья, захватил его собственные кибитки и увел
с собою татар. Тогда Аюки сам с женою едва успел от него спас-

неоднократно переводилось на восточные и западноевропейские языки. В 1723 г., од-

новременно с выходом в свет произведения на маньчжурском языке, был издан осу-
ществленный самим автором перевод «Записок» на китайский язык под названием
«Июйлу».
62
Etienne Souciet — Этьен Сусье (1671–1744), иезуит, французский библиотекарь
и ученый.
63
Gaubil А. Relation chinoise contenant un Itinéraire de Peking à Tobol, et de Tobol au
Pays des Tourgouts // Souciet E. Observations mathématiques, astronomiques, géographiques,
chronologiques, et physiques, tirées des anciens livres chinois; ou faites nouvellement aux Indes
et à la Chine, par les Pères de la Compagnie de Jésu. Redigées et publiées par le P[ère] E. Souciet,
de la même Compagnie. [T. 1]. Paris, 1729–1732.
64
Müller G. F. Eröffnung eines Vorschlages zu Verbesserung der Russischen Historie durch
den Druck einer Stückweise herauszugebenden Sammlung von allerley zu den Umständen
und Begebenheiten dieses Reichs gehörigen Nachrichten // Müller G. F. Sammlung Russischer
Geschichte [журнал, в 9 т.]. St. Petersburg, 1732–1764. Bd. 1. Stuck 1–6. 1732–1735.
65
Abel-Rémusat J.-P. Mélanges asiatiques, ou Choix de morceaux de critique et de mémoires
relatifs aux religions, aux sciences, à l’histoire et à la géographie des nations orientales / Par
M. Abel-Rémusat. T. 1. Paris, 1825. 884 p.
534 [Часть 2]

[л. 427]
тись бегством между русскими, над которыми начальствовал гвардии капи-
тан князь Александр Бекович-Черкасский66, назначенный в поход на Хиву.
Впрочем, Бекович, несмотря на просьбу хана, не хотел вступить в битву с ку-
банцами, не имея на то разрешения от правительства. Злобный хан немед-
ленно известил тайно хивинского хана, что Бекович, под видом посольства,
идет воевать Хиву, и хивинцы, соединившись с аральцами и трухменцами,
в засаде истребили русских. Вскоре потом он примирился с Бахты-гиреем,
и Чакдур-джаб, по его распоряжению, в 1717 г., обратно взял на Волгу та-
тар, которых прежде кубанцы к себе увели. Бахты-Гирей опустошил Пензен-
скую и Симбирскую губернии, и Аюки не хотел своих войск двинуть на хищ-
ников, давая им даже своих вожатых. И Петр Великий, как бы не зная о том,
во время Персидского похода, в Саратове оказал калмыцкому главе особен-
ное благоволение. Престарелый (87-летний) хан, в сопровождении двух сы-
новей, приехал к нему верхом с левого берега Волги; император встретил его
дружелюбно и, взяв за руку, повел на галеру к императрице, сидевшей под ве-
ликолепным балдахином. Ханша также была представлена государыне. Аюки
дал 5 т[ысяч] конницы для предстоявшего похода. Это последняя уже услуга
со стороны хана. Он умер [в] 1724 г.
[§] 202. С кончиною его закипели ордынцы от неопределенности престо-
лонаследия. Ханша Дармабала приняла на себя
[л. 427 об.]
бразды правления, а наше правительство объявило наместником Аюкина сына
Цэрэн-Дондука67, на которого восстал Аюкин внук, Дондук-Омбо68, пока князь
Баратынский69 не помирил его с тайджиями и опять вручил ему потерянное
владение. Но калмыки стали грабить по дорогам, и наш двор успел отделить
от них 10 т[ысяч] донских номадов и причислить к донскому войску. Цэрэн-
Дондук, по случаю прибытия к нему китайского посольства, провозглашен был
ханом и дал присягу (1731 [г.]). Огорченный этим Дондук-Омбо, опустошив
русские селения, удалился на Кубань. Смятение не прекращалось еще, и Цэ-
рэн-Дондук опять лишился своего владения. Тогда русские, призвав Дондук-
Омбо, назначили (1735 [г.]) его главным правителем калмык, а Цэрэн-Донду-
ка, за пьянство и слабое управление, из Царицына выслали в С.-Петербург.

66
Александр Бекóвич-Черкасский (до принятия православия — Девлет-Гирей-мур-
за; 16?? — 1717), потомок кабардинских князей из северокавказского аристократическо-
го рода Бековичей-Черкасских. Капитан Преображенского полка, руководитель военного
похода в Хивинское ханство (1714–1717), из которого не вернулся.
67
Цэрэн-Дондук — второй сын Аюки.
68
Дондук-Омбо — племянник Цэрэн-Дондука.
69
Барятинский — вероятно, Иван Федорович (Борятинский), князь (1689–1738) —
государственный и военный деятель из рода Барятинских, воевода Уфы (1686–1687/1688),
генерал-аншеф (1737), генерал-губернатор Москвы (с 1735 г.), правитель Малороссии
(с 1736 г.).
Период четвертый 535

[§] 203. Китай, воюя с элëтами, вошел в сношения с Россией, и желал

знать, не вздумает ли она содействовать врагам его, и вместе попытаться,
не возможно ли будет восстановить наших номадов против джунгаров, от-
правил два посольства: одно к императору Петру II, другое к Цэрэн-Дондуку,
которые прибыли в Кяхту [в] авг[усте] 1729 г. В это время у нас царствовала
Анна Иоанновна70. В январе 1731 [г.] оба посольства были представлены го-
сударыне в Москве. Первый посланник нес перед головою письмо китайских
министров в Сенат, и в тронной [зале] вручил канцлеру71 с коленопреклоне-
нием, потом говорил поздравительную речь, учинил одно коленопреклонение
с тре-
[л. 428]
мя поклонами. Во время чтения перевода речи посланников они стояли на ко-
ленях. Канцлер отвечал им от имени монархини и объявил угощение. По-
сланники, почтительно держась лицом к трону, начали отступать и, сделав
вторично коленопреклонение с тремя поклонами, вышли из залы. В Сенате
они объявили словесное поручение: 1) о причинах войны с элëтами, 2) что,
по покорении Джунгарии, Россия может получить часть пограничных ее зе-
мель, 3) о противодействии элëтам, 4) о препровождении посланников в кал-
мыцкие кочевья. На последнюю статью дано им [в] ответ, что калмыки, под-
данные России, без дозволения Сената, не могут ничего делать. Вскоре одно
посольство уехало в Тобольск, второе в Саратов и прожило там два месяца.
Цэрэн-Дондук хан, в присутствии своей матери Дармабалы и Шикур-ламы,
с коленопреклонением принял ярлык богдохана. В этой грамоте было упомя-
нуто, что Аюка-хан был предан Китаю и за то был награждаем двором, кото-
рый, из уважения к Аюкиным достоинствам, теперь присылает поздравление
Цэрэн-Дондуку. Но посланники склоняли тайно ехать с собою владельца Ло-
дзана72, обещая ему доставить джунгарский престол.
[§] 204. Между тем Пекинский двор, узнав о восшествии у нас на престол
Анны Иоанновны, поспешил [с] отправлением второго посольства к госуда-
рыне. Здесь надобно знать, что Цэ-
[л. 428 об.]
рэн-Дондук, желая в Хласе лично от далай-ламы получить ханское достоин-
ство и, может быть, при этом случае в Пекине условиться о мерах нападения
на джунгаров, в 1728 г. прибегнул к нашему двору с просьбою о дозволе-
нии на выезд в Тибет, под предлогом совершить там поминовение по своем
отце. Не соглашаясь на то, двор предоставил хану [возможность] послать
70
Императрица Анна Иоанновна (1693–1740, коронована 28 апреля (9 мая) 1730 г.)
заняла российский престол после смерти 14-летнего императора (в 1727–1730 гг.) Петра
II Алексеевича (1715–1730), умершего от оспы 19 (30) января 1730 г.
71
Канцлер — Гавриил (Гаврила) Иванович Головкин (1660–1734), граф (с 1707 г.),
сподвижник Петра I, первый канцлер Российской империи (с 1709 г.), президент Колле-
гии иностранных дел (с 1720 г.), первый кабинет-министр (1731–1734).
72
Владельца Лодзана — имеется в виду Лоузан-Шоно, сын Цэван-Рабдана, внук Аюки.
536 [Часть 2]

своих людей к далай-ламе. И хан отправил 41 человека, под начальством

Гэлунга Намки, из Саратова через Казань и Тобольск до Селенгинска; для
сопровождения их в Хласу присоединен к ним пристав Пошехонов73 с тол-
мачом74. По приезде в Ургу, калмыки, отпустив этих провожатых, сами от-
правились через Пекин в Тибет. Они прибыли в Пекин [в] апр[еле] 1731 г.
на 66 телегах и в том же году, при содействии китайского правительства,
возвратились из Тибета в Пекин. Вместе с гэлунгом Намки богдохан послал
второе посольство, которое привезло множество подарков в Кяхту для раз-
дачи русским чиновникам, сопровождавшее первое кит[айское] посольство.
Но наше правительство решилось принять только посольство, следующее
в С.-Петербург, и остановить второе, назначенное к калмыкам, повелев уве-
домить пекинских министров, что торготские владельцы, принадлежа Рос-
сии, не могут иметь непосредственных сношений с иностранными держа-
вами. Тогда-то богдохан откровенно стал просить у нашей императрицы,
чтобы Ладзана, гонимого своим братом Галдан-Цэрэном, [она] отпустила
в Пекин, а Цэрэн-Дондуку дозволила идти на Джунгарию. Но на это с на-
шей стороны не было согласия.
[л. 429]
В апреле 1732 г. китайское посольство в С.-Петербурге принесло госуда-
рыне поздравление с восшествием на престол и, по обозрении достопамят-
ностей столицы, в июле отправилось на границу. Гэлун75 Намки в Москве
утверждал, что по причине войны с Джунгарией, китайское правительство
не дозволило ему ехать прямо в Тибет, и из Урги через Пекин послало к да-
лай-ламе; что далай-лама, отпуская его из Хласы, снабдил бурханами, книга-
ми и лекарствами, отправил 17 своих лам с камбою, и словесно благословил
Цэрэн-Дондука на ханство. Этим прекратились тайные сношения калмыков
с Китаем и Тибетом.
[§] 205. От сего времени Дондук-Омбо, главный калмыцкий правитель,
по требованию русских, во время войны с Крымом (1736 [г.]), с 20 т[ысяча-
ми] своего войска ходил на Кубань, разбил татар, увел в неволю до 10 т[ысяч]
народа, и потом, при помощи донских казаков, принудил кубанцев принять
подданство России, и за этот подвиг, сверх прежнего годового оклада, полу-
чил прибавки76 по 2500 р[ублей] и по тысяче четвертей ржаной муки. Потом,
по призыву Русского двора, он весьма охотно выступил и во второй поход
на кубанцев, разорил их жилища, взял приступом Копыл, столицу Бахты-
Гирея, и везде все свои действия ознаменовывал бесчеловечием. Титул хана
с принадлежащими регалиями (знаменем, саблей, шубой и собольей шапкою)
принял он торжественно в орде [в] 1737 г. Наконец, сгрустнулось хану, и он,

73
Пристав Пошехонов — тобольский дворянин Федор Пошехонов.
74
Толмач — здесь: Плотников.
75
Здесь и далее так (без буквы «г» в конце).
76
Это была ежегодная прибавка.
Период четвертый 537

для спасения души, стал просить у нашего двора о дозволении на отправле-

ние посольства в Тибет (1738 [г.]) и, получив оное, послал
[л. 429 об.]
Джамба-Джямцо со свитою 75 чел[овек], через Сибирь, в Тибет, на иж-
дивении казны. В Селенгинске посланник долго ожидал из Пекина дозво-
ления на проезд через Монголию. Но богдохан охладел уже к приволжским
калмыкам, отказал им в их просьбе, под предлогом, что посланник вез с со-
бою десять мальчиков, которых намеревался [оставить] в Хласе для образо-
вания в буддийском законе, да кроме того, четыре человека из русских, и что
наш Сенат не предварил о том пекинскую палату внешних сношений. И хотя
из России потом послано было и отношение Сената, но китайцы нашли но-
вые отговорки и заставили калмык возвратиться на родину. Находившийся
при посольстве русский толмач узнал, что Джамба-Джямцо имел тайное по-
ручение просить у далай-ламы о назначении кого-либо из Аюкина дома пре-
емником ханского достоинства после Дондука-Омбо, который желал иметь
наследником своего младшего сына. Это было причиною смятения на Вол-
ге, произведенного старшим его сыном Галдан-Нормою, которое едва могло
быть обуздано нашим правительством.
[§] 206. Но наше правительство, оказывая снисхождение к временным
требованиям беспокойных номадов, никогда не упускало из виду мер, дол-
женствовавших рано или поздно произвести решительный переворот в их по-
ложении, и прежде всего с религиозной стороны. Около 1680 г. христианство
начало проникать в калмыцкие степи, и русские новокрещенных не возвра-
щали в улусы. В то же время кочевые владельцы силились воспрепятствовать
этому подвигу, равно как и побегу калмык для принятия хри-
[л. 430]
стианства, с целью освободиться от повинностей и преследования законов. Мы
упоминали уже об условии, сделанном Аюки-ханом в договоре относительно
крещеных (§ 77): крещенные находили приют в окрестных городах и селени-
ях, и оттуда, после нового преступления, опять скрывались в улусах: потому
велено их отсылать в Чугуев на службу, а для скорейшего распространения
православия между калмыками назначен был весьма ревностный иеромо-
нах Никодим. Мало-помалу некоторые лица из владельческих даже семейств
стали изъявлять желание просветиться истинною верою. Около 1736 г. на-
считано крещенных до 1500 кибиток. По этому случаю Дондук-Омбо, него-
дуя на убыль подданных, требовал (1734, 1736 [гг.]) возвращения крещеных.
Разумеется, затеи его остались безуспешными; крещеных велено переводить
во внутренность России, а преступников, ищущих христианства, не прини-
мать. Крепость, построенная для жительства крещеных калмык, в 1739 г. по-
лучила название Ставрополя. Около того же времени положено было переве-
сти Новый Завет и символ веры христианской по-калмыцки; отведены были

77
Номер параграфа не указан. Вероятно, автор имел в виду § 197.
538 [Часть 2]

земли под хлебопашество и сенокосы, а в 1741 г. около 300 русских разночин-

цев поселено в калмыцких слободах для водворения там земледелия; открыто
в Ставрополе училище. Новое калмыцкое общество присоединено (1744 [г.])
к ведомству Оренбургской губернии, и для управления внутренними его де-
лами учрежден калмыцкий суд из 8 владельцев и дзайсанов.
[§] 207. К несчастию приволжских жителей, по смерти Донду-
[л. 430 об.]
ка-Омбо (1741 [г.]), несколько соискателей вздумали оружием добивать-
ся ханского достоинства, и в продолжение этого смятения законный преем-
ник Галдан-Норма и многие тайджии погибли, а некоторые дзайсаны под-
верглись жестокому истязанию. По повелению императрицы Елисаветы
Петровны, тайный советник Татищев78 занялся прекращением раздоров, на-
значил наместником ханства Аюкина внука Дондук-Даши, который впослед-
ствии (1757 [г.]) просил у правительства, из уважения к его старости и сла-
бому здоровью, заблаговременно преемничество ханства усвоить сыну его
Убаши. Действительно, государыня, предупреждая дальнейшие беспокой-
ствия, утвердила Дондука-Даши в звании хана, а Убаши — наместником без
управления народом. Известно, что жена Дондук-Омбо, кабардинка Джан,
с частью мужнина улуса бежала в Кабарду (1742 [г.]) от местных неудоволь-
ствий, и потом взятая в С.-Петербург с[о] своими детьми, приняла там креще-
ние. По смерти Дондука-Даши (1761 [г.]), сын его Убаши спокойно вступил
в правление калмыками.
[§] 208. Раздражение в народе постепенно усиливалось. Встреча со свя-
щенниками, которые старались обратить номадов в христианство, и рекрут-
ские наборы тревожили калмык, ревновавших о своей степной свободе, о сво-
их степных обычаях и нравах, об обрядах буддизма. Прежние увещания
со стороны китайского правительства, советы тибетских лам невольно под-
стрекали их к какому-то решительному предприятию. Недавно прибывший
из Джунгарии на Волгу тайджи Цэрэн с 10 т[ысячами] киби-
[л. 431]
ток из поколений хошот, дурбот и хоит, спасшихся при всеобщем истребле-
нии элëтов в И́ли, в течение десяти лет убеждал торготских князей и дзайса-
нов к возвращению в прежнее отечество. Неприятные впечатления настоя-
щего, бесплодие приволжских равнин, стеснение вероисповедания, потеря
людей ежегодная в войне навели на мысль об усладительной будущности, не-
зависимости, так что Убаши-хан, поколебавшись в своих планах, в полном со-
вете тайджиев и лам (1770 [г.]), объявил желание, в следующую зиму, пред-
принять путь на родину, а для скорейшего исполнения рассевал79 слух, что
78
Татищев — Василий Никитич Татищев (1686–1750), российский инженер-артил-
лерист, историк, географ, экономист и государственный деятель; автор первого капиталь-
ного труда по русской истории — «Истории Российской», основатель Ставрополя (Ста-
врополь-на-Волге, ныне Тольятти), Екатеринбурга и Перми.
79
Рассевал — т. е. сеял.
Период четвертый 539

царь повелел учинить поголовный набор между торготами, начиная с 16-лет-

него возраста, и послать их в армию против турков. Всеобщий вопль и повсе-
местное волнение достигли до Убашия, который радовался рвению калмык
к побегу на берега реки И́ли. Приготовление совершалось с необыкновенною
поспешностию и так скрытно, что никто из русских, находившихся в улусах,
не мог приметить замысла калмык. Но теплая погода с осени до глубокой
зимы расстроила предначертанный ими план. А когда и в Новый год Волга
еще не покрылась льдом, кочевавшие на левом ее берегу решились оставить
своих соплеменников на нагорной стороне и, умертвив русских, находивших-
ся в улусах, 5 янв[аря] 1771 г. двинулись в путь очень быстро.
[§] 209. Пекинский двор не заботился уже о Волжской орде: дела его
в Джунгарии шли успешно. Китайцы разрушали ойратство
[л. 431 об.]
и не только не хотели привлекать к себе русских торготов, но охотно и от сво-
их отказывались. Они предлагали нашему правительству, в случае перехода
ойратских поколений из Джунгарии в Россию, выдавать им только начальни-
ков, а чернь оставлять у себя. Следств[енно], без китайских происков, калмы-
ки отправились в Джунгарию помогать своим соотечественникам против их
притеснителей, а не воевать ойратов заодно с китайцами. По первому слуху
о движении торготов на восток, пограничное китайское начальство приняло
все меры осторожности, воспретило кэргизам пропускать их по пастбищам,
а на случай упорства велено [было] силой отражать силу. По распоряжению
русского правительства, киргизские ханы со всех сторон преследовали це-
лый год калмыков. Весною 1772 г. буруты загнали беглецов в песчаную степь
по северную сторону озера Балхаша, где голод и жажда погубили у них мно-
жество и людей, и скота. Наконец, калмыки, захватив нескольких хасаков,
принудили их быть своими путеводителями, и вышли на равнины Кичик
Юй-дзы. Но и там, гонимые кэргизами, общим советом положили оружием
открыть путь сквозь неприятелей и направить поход через халатарскую зем-
лю, на которой надеялись найти столько воды и подножного корму, сколько
нужно было для продовольствия стад их, и продолжать путь к И́ли. Слабый
и нерешительный Убаши-хан, в отчаянии от нового предприятия, выдумал
вступить в мирные переговоры с неприятелем и просить у него дозволения
на переход чрез шарабокскую землю. Кэргизы согласились. Едва Убаши
успел достигнуть Шарабока и расположиться лагерем на чрезвычайном про-
странстве с голодными
[л. 432]
своими спутниками, как вдруг Кичик, юй-дзыкский князь, с халатарцами сде-
лал на него такой натиск, что торготы, не могши80 опомниться, понесли ве-
личайший урон. Смежные буруты, услышав о приближении злополучных
жертв, в радостном исступлении, разъезжая по улусам, поздравляли взаимно

80
Не могши — т. е. не сумев.
540 [Часть 2]

друг друга, будто с самым торжественным праздником. За первым востор-

гом последовало вооружение: образовался корпус легкой отборной конницы
и полетел навстречу своей добыче. Убаши поспешно уклонился от них к севе-
ру от Шарабока, [чтобы] продолжать поход через Гоби, где на песчаной и су-
хой почве, расширяющейся на 500 верст, обнаженной от произрастений81, нет
ни источников, ни колодезей. В этой мертвой пустыне неприметно даже че-
ловеческих следов. Здесь-то [и] встретились торготы с сильнейшим неприя-
телем, — с безводием и жаждою: убивая животных, они пили истекающую
из них кровь, и в течение десяти дней лишились множества народа и стад. Ме-
жду тем буруты быстро перелетели к той части степи, где она перестает быть
безлюдною, и там решились ожидать прихода торготов, утомленных всякого
рода бедствиями; брали их в плен, отнимали имущество, а остальных пресле-
довали до самых Тумухских передовых защит82, занимаемых китайскими от-
водными караулами.
[§] 210. Там китайские чиновники остановили торготов до получения по-
велений от главного и́лиского начальника, и потом требовали объяснения,
куда они следуют и зачем пришли на китайские земли. После семидневного
совещания со старшинами и ла-
[л. 432 об.]
мами, хан наконец объявил, что он желает быть подданным богдохана, и при-
нужден был сам отправиться в город И́ли, взяв с собою серебряную, золотую
и фарфоровую посуду, боевые83 и карманные часы, ружья с замками, золотую
и серебр[яную] монету и печать, пожалованную предку его кит[айским] им-
ператором Юн лэ (1410 [г.]), и все эти вещи вверил илискому главнокоман-
дующему для отправления в Пекин, в залог своего подданства. Убаши вышел
из России с 33 т[ысячами] кибиток, в которых считалось около 169 т[ысяч]
душ обоего пола. При вступлении в И́ли оставалось не более 70 т[ысяч] душ.
Богдохан повелел принять несчастных странников, дать им вспоможение юр-
тами, скотом, одеждою и хлебом. По размещении их по кочевьям, дано им для
обзаведения: лошадей, рогатого скота и овец 1 125 000 голов, кирпичного чаю
20 т[ысяч] мест84, пшеницы и проса 20 т[ысяч] четвертей, овчин 51 т[ысяча],
юрт 400, серебра около 400 пудов и пр[очее]. Осенью того же года Убаши с 6
князьями препровожден в Жэхэ, где и получил титул дзорикту-хана и про-
чие княжеские достоинства. Эти владельцы при отъезде осыпаны были на-
градами, а по возвращении в И́ли три торготские дивизии размещены в Тар-
багтае и Хур-Хара-Усу. Убаши с 4 дивиз[иями] торготов и Гунгэ с хошотами
81
Обнаженной от произрастений — т. е. лишенной растительности.
82
Тумухских передовых защит — имеется в виду Тумухская застава на границе Синь-
цзяна (Китай), где калмыкам было заявлено, что, если они желают войти на китайскую
территорию, то должны принять цинское подданство. Не отказываясь прямо, калмыцкие
феодалы просили некоторое время на обдумывание этого предложения.
83
Боевые часы — т. е. часы с боем.
84
Вероятно, 20 тыс. «кирпичей» этого чая.
Период четвертый 541

поселены в Харашаре, по берегам большого и малого Юлдуса (в Восточном

Тюркистане), где часть их обязана заниматься земледелием под надзором ки-
тайских чиновников. Ушедшие в Китай калмыки разделены на 13 дивизий.
Это событие произвело необыкновенную радость в Поднебесной империи:
там обнародовано несколько красноречивых сочинений в честь новых под-
данных, и на берегах И́ли воздвигнут памятник
[л. 433]
с надписью о возвращении калмыков. В И́ли имеет пребывание губернатор85
и сильный гарнизон для наблюдения за движением пришельцев. Наше пра-
вительство, в силу договора, требовало выдачи сих перебежчиков и получи-
ло ответ, что Пекинский двор не может удовлетворить просьбы по тем же
причинам, по которым и Русский двор отказал в выдаче Цэрэна, ушедшего
из Джунгарии на Волгу, гонимого строгостью законов. Впрочем, калмыки
вскоре и сами раскаялись в своей опрометчивости, и в 1791 г. распространи-
ли слух о намерении возвратиться опять в Россию. Потому предписано было
сибирскому начальству на первый раз поселить их в Колыванской губернии.
Но это их намерение, кажется, было несбыточным.
[§] 211. Русское правительство прочих калмык на Волге оставило в преж-
нем положении, усилив за ними надзор. Сосчитано их 20 т[ысяч] кибиток,
которые разделялись на четыре поколения: большое и малое дурботское, тор-
готское и хошотское. Большое дурботское по управлению зависело от канце-
лярии донского войска и занимало степи от Царицына на юго-восток. Про-
чие кочевали ближе к Астрахани и подчинены были калмыцкому правлению.
В 1788 г. помышляли переселить всех калмыков во внутренность России,
в 1793 г. хотели дурботов перевести на луговую сторону Волги, чтоб земли их
отдать донским казакам. В 1797 г. дурботы самовольно двинулись к Астраха-
ни, чтобы удалиться от общего управления с казаками. Тогда правительство,
уничтожив сыскное начальство, учредило новое правление, но подчиненное
[л. 433 об.]
канцелярии донского войска. В 1800 г. дурботский тайджи Чучей и гэлунг
Совин бакши86 лично в столице приносили жалобу императору Павлу на свое
тягостное положение при зависимости от донского войска. Вследствие чего
дано им право: 1) избирать себе начальника; 2) быть независимыми от донцев;
3) зависеть непосредственно от государя и с ним переписываться; 4) по де-
лам сноситься с иностранною коллегией, по землям и пр[очему] — с гене-
рал-прокурором. Отдано им во владение земли от Царицына по рекам Вол-
ге, Сарпе, Салу, Манычу, Куме и взморью. В 1801 г. тайджи Чучей возведен
в достоинство калмыцкого наместника; восстановлен собственный калмыц-
кий суд (дзарго) из [в]осьми членов: двух духовных и 6 светских, под пред-
седательством наместника и русского главного пристава, в непосредственной

85
После этого слова над строкой написано: дзян-дзюн.
86
Совин бакши — лама Соебынг (Ахтямов Полозков).
542 [Часть 2]

зависимости от иностранной коллегии. Разрешено свободу87 исповедания

буддийского, и Совин-бакши возведен на степень хамбо. Император Алек-
сандр I, по вступлении на престол, с уничтожением бывшего в Астрахани
калмыцкого правления, подтвердил все, что прежде было сделано для улуч-
шения положения калмык, следст[венно], возвратил им все права, которыми
они пользовались до ухода Убаши.
[§] 212. Для введения постепенного образования, для прекращения част-
ных распрей и устройства орды, в 1803 г. подчинено88 главного пристава
и дзарго астраханскому военному губернатору с зависимостию от иностран-
ной коллегии. Потом
[л. 434]
главный пристав поставлен посредником между комиссией89 и калмыцким
народом. В 1825 г. калмыцкое правление причислено к Министерству вну-
тренних дел и составлено новое уложение. Тогда управление разделилось
на областное, окружное и улусное, и учреждены три суда: комиссия калмыц-
ких дел, дзарго и улусные суды. Комиссия, как главное правление, в Астраха-
ни, состоит, под председ[ательством] гражданского губернатора, из вице-гу-
бернатора, главного (калмыцкого) пристава, губернского прокурора и двух
калмыцких депутатов, одного из владельцев, другого из духовных. Дзарго
есть центральный суд из 8 членов: 2х от духовенства и 6 дзайсанов, по одно-
му из нынешних 6 поколений: большого и малого дурботского, торготского,
хошотского, бага цохорского и эркэтынского. Эти члены избираются наро-
дом на три года. Улусных судов также шесть, каждый состоит из владельцев
и частного пристава с русской стороны, и находится при главном владельце
поколения. Степные законы простираются на маловажные внутренние дела,
а уголовные преступления подлежат рассмотрению русских присутственных
мест. Улусный суд решает личные распри между калмыками, и частный при-
став, наблюдая за порядком улуса, не вмешивается во внутреннее управление.
Дзарго вникает в жалобы на улусные суды и решает спорные дела, не превы-
шающие суммы 400 руб[лей]. Комиссия надзирает за ходом дел в низших ин-
станциях, за податьми и сборами с народа. По положению 1836 г., распоряди-
тельная часть вверена главному попечителю, который, будучи членом совета,
ежегодно обозре-
[л. 434 об.]
вает улусы, заботится об улучшении их состояния и о сближении их с гра-
жданственностию. Итак, приволжские калмыки потеряли свою независимость
и значение, и постепенно приготовляются к восприятию нового преобразова-
ния. При устройстве духовной у них части, наше правительство, имея в виду,
что число лам превосходит народную потребность и сопряжено с вредом для

87
Так в тексте.
88
Подчинено — т. е. произведено подчинение.
89
О комиссии речь идет дальше.
Период четвертый 543

низшего класса, признало необходимым (1839 [г.]) уменьшить до полови-

ны как число хурулов90, так и самого́ духовенства. Из бывших 118 хурулов
оставлено только 76. Власть владельцев над подчиненными не простирает-
ся далее власти русского помещика. Все народонаселение, по офиц[иальным]
сведениям, простирается до 13 т[ысяч] кибиток, размещенное на 10 с лишком
тысячах квадр[атных] десят[ин]91 земли. Вся полоса между реками Сарпой
и Волгою составляет равнину безжизненную; но часть степей, прилегающих
к земле донских казаков, чрезвычайно привольна для воды и травы и достав-
ляет самые тучные пастбища номадов хошоутского улуса. Здесь и полевод-
ство, и пчеловодство, и сады, и мельницы, и фабрики.
[§] 213. Некогда джунгары, устранившись от борьбы Китая с халхасами,
занялись торговлей с подвластным им Восточным Тюркестаном, который
и впоследствии участвовал в судьбе их превратной, имел влияние на смяг-
чение языка и обогащение его тюркскими словами. Торготы, переселившись
на Волгу, имели такие же сношения с татарами, и невольно подверглись их
сильному влиянию во внутренней своей жизни, и сохранением своего харак-
тера обязаны были религиозной
[л. 435]
зависимости от Тибета. Но уход торготов в Джунгарию, потеря книг и ученых
гэлунгов, окружавших особу хана, нанесли весьма чувствительный удар ум-
ственной деятельности калмыков, оставшихся в наших пределах. Невежество
лам и корыстолюбие владельцев подавляют развитие просвещения в народе
и водворение гражданственности. Нельзя здесь умолчать, с каким трудом
Библейское общество предпринимало [попытки] распространить христиан-
ство между калмыками, и как скудны были его плоды. (Вставка: Впрочем,
калмыки стали обращаться в православие около 1680 [г.] (Пол[ное] соб[ра-
ние] зак[онов Российской империи], III, [№] 1591)92. В 1700 [г.] существо-
вала уже слобода из новокрещенных калмыков, повыше Саратова, на речке
Терешке. В 1724 [г.] внук Аюки, Тайшин93, со своими подвластными принял
христианство. В 1725 [г.] постановлено было часть новокрещенных переслать
в Чугуев (около Харькова), а часть разместить близ Самары)94.

90
Хурул (монг. хүрээ, калм. хурул) — буддийский храм, монастырь у калмыков.
91
Десятина — мера земельной площади (1,09 га). Почему употреблено сочетание
«квадратная десятина» — непонятно, ведь нельзя сказать «квадратный гектар».
92
Россия. Законы и постановления. Полное собрание законов Российской империи.
Собрание 1-е (1649–1825). Т. 3: 1689–1699: [Законы № 1328–1739]. СПб., 1830. С. 329.
93
Тайшин — Баксадай-Дорджи (в крещении — князь Петр Петрович Тайшин; ? —
1736), калмыцкий тайша, сын Чакдор-Джаба и Хандаги, дочери джамбуйлукского мурзы.
Внук первого калмыцкого хана Аюки.
94
Текст вставки начат на строке и далее вынесен автором на правое поле, приписан
позднее основного текста более мелким почерком, а затем перечеркнут одной вертикаль-
ной чертой.
544 [Часть 2]

[P. S.] Pallas “Sammlungen historischer Nachrichten über die Mongoli-

95

schen völkerschaften”, SPbg, 1776–1801, 2 томa, 4°. Bergmann’s96 “Nomadische

Streifereien unter den Kalmüken…”, Riga, 1804, 4 части97. Николая Страхова
«Нынешнее состояние калмыцкого народа…», СПб., 181098. Н. Нефедьева99
«Подробные сведения о волжских калмыках», СПб., 1835100. О. Иакинфа
«Историческое обозрение ойратов или калмыков…», СПб., 1835101. Zwick
и Schill’s102 “Reise v[on] Sarepta…”, Lpg., 1827103. О. Иакинфа «Описание
Чжуньгарии и Восточного Туркистана», СПб., 1829104. А. Попова105 «Крат-
кие замечания о приволжских калмыках», в «Журн[але] Мин[истерства]

95
Текст до конца параграфа смещен вправо.
96
Bergmann — Бениамин Фюрхтеготт Бальтазар фон Бергман (другой вариант име-
ни — Вениамин (Бениамин) Густавович Бергман, нем. Benjamin Fürchtegott Balthasar von
Bergmann; 1772–1856), лютеранский пастор, писатель и переводчик. Начал изучение кал-
мыцкого языка в 1799 г. В начале 1802 г. был отправлен Императорской академией наук
в экспедицию в Калмыцкую степь. Сделал самую раннюю запись фрагментов калмыцкого
эпоса «Джангар».
97
Bergmann B. Nomadische Streifereien unter den Kalmüken in den Jahren 1802 und 1803,
Theile 1, 2, 3, Riga, 1804, Theil 4, Riga, 1805.
98
Страхов Н. И. Нынешнее состояние калмыцкого народа, с присовокуплением кал-
мыцких законов и судопроизводства, десяти правил их веры, молитвы, нравоучительной
повести, сказки, пословиц и песни Савардин / Соч. и изд. Николай Страхов. СПб.: Тип.
Шнора, 1810. 95 c.
99
Николай Александрович Нефедьев (1800–1860) — губернский прокурор и этнограф.
В июне 1831 г. расследовал злоупотребления в управлении калмыцким народом в Аст-
раханской губ. По итогам написал обширный (несколько тысяч страниц) доклад и книгу
«Подробные сведения о волжских калмыках, собранные на месте» (СПб., 1834).
100
Нефедьев Н. Подробные сведения о волжских калмыках собранные на месте
Н. Нефедьевым. СПб.: Тип. К. Крайя, 1834. VIII, 290 с.; 4 с. с нотами; 5 л. табл., план.,
ил. Отдельный оттиск из журнала Министерства народного просвещения за 1834 г.
№ 5, 6, 8.
101
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV сто-
летия до настоящего времени. СПб.: Тип. Мед. департ. МВД, 1834. 253 с.
102
Heinrich August Zwick — Генрих Август Цвик (1796–1855), немецкий путешествен-
ник, этнограф, археолог, коллекционер, занимавшийся миссионерской деятельностью сре-
ди калмыков в перв. пол. XIX в. С мая по август 1823 г. вместе с миссионером Шиллем
(нем. Johann Gottfried Schill) совершил поездку в калмыцкую степь, где знакомился с бы-
том, религией и языком калмыков; описал ее в книге «Путешествие из Сарепты к калмы-
кам Астраханских степей» (Лейпциг, 1827).
103
Heinrich August Zwick, Johann Gottfried Schill. Reise von Sarepta in Verschiedene
Kalmucken Horden des Astrachanischen Gouvernements im Jahr 1823 vom 26ten May bis
21ten August Neuen Stils: In Angelegenheiten der Russischen Bibel-Gesellschaft. Leipzig:
P. G. Kummer, 1827. 178 s.
104
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Описание Чжуньгарии и Восточнаго Туркистана в древ-
нем и нынешнем состоянии. Переведено с китайскаго монахом Иакинфом. СПб.: Тип.
К. Крайя, 1829. Ч. 1. XLVI, 1–84, 87–90 c. Ч. 2. [2], 91–270, [2] с.; 4 л. ил.
105
Александр Васильевич Попов (1808–1865) — востоковед, монголовед. Окончил Ка-
занский университет (1828). Был командирован в Восточную Сибирь. Несколько лет жил
Период четвертый 545

нар[одного] просв[ещения]», 1839106. Н. Навроцкого «Краткие замечания

о различии между калмыцким и монгольским языками», Казань, 1840107.
Abel-Rémusat “Recherches sur les langues tartars…”, paris, 1820. 4°108. Барон
Ф. Бюлер новейшие сведения о калмыках сообщил в «Отечественных за-
писках», 1846, кн. 7 и 8109. [А. В.] Терещенко «Об обращении калмыков
в православ[ную] веру», в «Сев[ерной] пч[еле]», 1848. № 88, 90 …110
[л. 435 об.]
[§] 214. Осталось нам еще взглянуть в Восточную Сибирь, где обита-
ют некоторые монгольские поколения, под сенью Российской державы.
История их гибнет во мраке прошедшего, и начинается не прежде встре-
чи с русскими, которые, постепенно подвигаясь к востоку Азии, достиг-
ли до земель, занятых бурятами. (Вставка. По завоевании Сибири удаль-
ством казаков приманка промышленности и торговли завлекала русских
распространять пределы своих владений. Купечество в стране рыбной
и богатой пушным товаром, вооружась винтовкою, наводило трепет на ту-
земцев, побеждало бессильных, грабило их или входило с более сильны-
ми в торговые сношения. И чины, и купцы много причинили здесь зла
с ущербом для казны. Бесстрашные казаки между тем продолжали завое-
вание Восточной Сибири. В 1627 г. Максим Перфильев111 с горстью каза-
ков из Енисейска бросился на Ангару, ходил до устья Илима и до шаман-
ского порога112, хотел подружиться с иноземцами, и в след[ующем] году

среди бурят, изучал монгольский и тибетский языки. Ординарный профессор Казанского

(1846–1853), затем Петербургского (1855–1860) университетов.
106
Попов А. В. Краткие замечания о приволжских калмыках / [Соч.] А. Попова, проф.
Казан. ун-та. СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1839. 32 с. (из «Журнала М-ва нар. просв.», 1839,
апр., т. 22, № 4).
107
Навроцкий Н. Краткие замечания о различии между калмыцким и монгольским
языками / [Соч.] Н. Навроцкого. Казань: Унив. тип., 1840. 19 с.
108
Abel-Rémusat J.-P. Recherches sur les langues tartares, ou Memoires sur differents
points de la grammaire et de la litterature des Mandchous, des Mongols, des Ouigours et des
Tibetains, t. 1, Paris, 1820.
109
Бюлер Ф. А. Кочующие и оседло живущие в Астраханской губернии инородцы //
Отечественные записки. 1846. Т. 47. Кн. 7. С. 1–28; Кн. 8. С. 59–125; Т. 48. Кн. 10. С. 57–94;
T. 49. Отд. 2. С. 1–44.
110
Терещенко А. В. Об обращении калмыков в православную веру в Царицынском уез-
де Саратовской губернии // Северная Пчела. 1848. № 88–91.
111
Максим Перфильев (Перфирьев) (1580-е — ок. 1656) — русский землепроходец
XVII в., сын боярский, казачий атаман, подьячий Енисейского острога, путешественник-
исследователь, дипломат. Отец иркутского воеводы Ивана Перфильева. С 1626 г. руково-
дил экспедицией «енисейских служилых людей» вверх по Ангаре, где первым достиг зе-
мель, населенных бурятами.
112
Шаманский порог (Ершовский, Колдовской) на р. Ангаре — один из девяти Ангар-
ских порогов, считался самым непроходимым. Прежде место проведения шаманских об-
рядов. Со строительством Братской ГЭС воды Братского водохранилища скрыли гряду
Ангарских порогов.
546 [Часть 2]

возвратился в Енисейск почти без всякого успеха. В 1628 [г.] сотник Петр
Бекетов113 строит уже на Ангаре Рыбинский острог. Полученная там до-
быча, по-видимому, сделалась поводом к неприятным отношениям между
Енисейском и Красноярском. К тому присоединилось и то, что Красно-
ярск (с 1626 [г.]) служил защитою Енисея и Ангары и часто подвергался
нападениям со стороны киргизов и аринцов114. В это время Енисейск без-
опасный завладел и монополией в сборе ясака. При недостатке единства
в плане завоевания Сибири, явилось столкновение интересов разных пар-
тий, искавших везде добычи, и выводивших115 из терпения туземцев, ко-
торые принуждены были действовать уже открыто против казаков. Итак,
енисейский воевода Яков Хрипунов116, бывший на Ангаре после Бекето-
ва, под предлогом отыскивания серебряной руды, встретил только оже-
сточение дикарей, на Оке117 дрался с ними, и возвратился к устьям Или-
ма без всякого успеха. В 1631 г. енисейское воеводство устроило острог
Братский на Ангаре, и несколько раз переносило эту крепостцу в сосед-
ство бурят (вставка: которые, в злобе на казаков, немедленно по удалении
Перфильева, отказались от покорности. Из Енисейска и Томска посланы
были на них малочисленные отряды: один из них, под нач[альством] ата-
мана [Василия] Дунаева, погиб у Братского острога. Новая сотня казаков,
прибывшая под ком[андованием] Никол[ая] Радуковского из Енисейска,
с трудом успела водворить там порядок. Подобное происшествие повтори-
лось на р[еке] Уре (1637 [г.]). Необходимость заставила в 1645 г. устроить
Канский острог на р[еке] Кане, новый оплот против неприятеля. В 1650 г.
номады снова поднялись на русских, так что Макс[им] Перфильев нелег-
ко мог привести их в повиновение. В 1652 г. возникло Удинское зимовье
на р[еке] Уде118), а в 1654 [г.] [енисейское воеводство] завело острог Ба-
лаганский на прелестной приангарской равнине, для обложения их яса-
ком. К этому острогу присоединены 60 крестьянских семей, внесших се-
мена русского быта в дикую и холодную страну. Здесь енисейские русские
вступили в борьбу с красноярцами за принадлежность бурят, — борьбу,
113
Петр Иванович Бекетов (ок. 1600 — не ранее 1661) — русский землепроходец, сын
боярский, основал в 1632 г. первый русский острог в Ленском крае (Якутск). Им же осно-
ваны сибирские города Олёкминск (1635) и в 1653 г. — Нерчинск (первоначально Нелюц-
кий (Нелюдский) острог) и Чита.
114
Аринцы, арины — исчезнувший народ кетского происхождения, обитавший по сред-
нему течению Енисея, в частности, в районе нынешнего Красноярска.
115
От слова «выводивших» и до конца вставки, завершающейся словами «без всякого
успеха», текст написан на правом поле вверху листа 436.
116
Яков Игнатьевич Хрипунов (? — 1630) — государственный деятель, первый москов-
ский воевода Енисейска (1622–1625). В 1623 г. организовал первое русское посольство
в Бурятскую землю. Происходил из ржевских дворян. Умер в Сибири.
117
Ока — река в Восточной Сибири, левый приток Ангары.
118
Упомянутые во вставном тексте реки называются в именительном падеже: Ур, Кан,
Уда.
Период четвертый 547

от которой произошли побеги в аймак Саин-ноинов, на тункинские степи.

При устье Иркута в 1652 г. существовало зимовье, заведенное енисейски-
ми казаками, которое потом (1661 [г.]) превратилось в острог иркутский.
Между тем с другой стороны вырос острог Верхнеленский (1641 [г.]),
также придвинутый к бурятской меже и, спустя семь лет (1648 [г.]), едва
не был разгромлен бурятами, отстаивавшими святыню известного ша-
манского камня119, если бы 200 промышленников из Илимска не прибыли
к нему в помощь. Эти остроги, огражденные по бóльшей части частоколом,
заменяли крепости для защиты от номадов, преданных несвязному шаман-
ству, повиновавшихся своим только родоначальникам, привыкших к зве-
риной ловле, хищных и жестоких. Предстали перед [н]им только промыш-
ленники, волею или неволею перелетавшие
[л. 436]
[в] обширную Сибирь с оружием в руках, небрежные о собственном спокой-
ствии и выгодах, но готовые всем жертвовать для приобретения новых земель.
Им казалось, что [они] вскоре откроют богатую страну и несметными сокро-
вищами вознаградят свои труды и бесчисленные лишения. Для бесстрашных
удальцов все опасности теряли свою силу. Оттого-то горсть смельчаков побо-
рала120 часто многочисленные, но разъединенные поколения, к которым при-
надлежат и буряты, жители Забайкалья.
[§] 215. До сего времени никто не разрешил: когда и каким образом эти
номады овладели обширной страною в Восточной Сибири. Недостаток фак-
тов и летописей не может быть вознагражден догадками и предположения-
ми. Известно только, что Забайкалье в древности было занято кэргизами
(кэргут), среднеазийскими выходцами, по всей вероятности, монгольского
происхождения. Их вытеснили оттуда тунгусы с востока, которые, наконец,
принуждены были уступить место монголам, судьбою выброшенным с юга.
Может быть, страшные перевороты в Средней Азии заставили полудиких
бурят искать привольного приюта для себя по ту сторону Байкала. Там они
отчасти смешались с прежними туземцами и со временем образовали мон-
голоидное племя, на востоке смежное с тунгусами, а на западе, с половины
XVII в., встретившееся с отчаянными русскими промышленниками, падки-
ми на местные сокровища. Горсть пришельцев, выдвинув линию острогов
в виду бурят, навела ужас на этих номадов и поспешила обложить их ясаком
(данью), первым условием подданства. Здешние старожилы, питавшиеся из-
бытками от звери-

119
Шаманский камень — Шаман-камень, скала у озера Байкал, в истоке р. Ангары, па-
мятник природы Прибайкальского национального парка. С древних времен почиталось
бурятами как священное место, использовалось для совершения молитв и обрядов.
120
Поборала — у автора так: через а, в значении побеждала (несовершенного вида),
а не победила (совершенного вида).
548 [Часть 2]

[л. 436 об.]

ной охоты и рыболовства, скитаясь по угрюмым местам, мстительные и не-
постоянные, любили ратовать121 с неприятелем, но не могли противостоять
ватагам сибирских гостей, искателям добычи. На западе они смирились пе-
ред русскими в 1656 г., платили ясак и положили начало меновой с ними тор-
говле.
[§] 216. Несколько ранее якутские воеводы предприняли [попытку]
проникнуть далее к востоку, на Амур. В 1642 г. Поярков122 с 130 чел[овека-
ми] и полуфунтовою пушкою пришел там знакомиться с даурскими князь-
ками и дучерами123 от устья Зеи (Джи), и вскоре, раздражив их своими на-
дменными требованиями, с большою потерей через три года возвратился
в Якутск, и рассказами о местном плодородии и торговле жителей вос-
пламенил воображение удалых промышленников. По следам его двинул-
ся (1647 [г.]) Хабаров124 с вольницею в Даурию, и нашел там …125 опустев-
шие кочевья князьков; возвратясь в Якутск, с новыми пособиями, опять
поскакал к Амуру и в 1651 г., перезимовав в Албазине, вступил в кровавую
борьбу с туземцами. Потом прибывший Степанов126 громил на Амуре тун-
гусов до самой кончины (1658 [г.]). С ним погибла и новая русская коло-
ния на востоке.
127
Попытки русских на Амуре подробно описаны [Г. Ф., в России —
Ф. И.] Миллером в его “Histoire du fleuve Amur[…]”128, помещенной во вто-
ром томе “Voyages et découvertes faites par les russes[…]”, Amsterd[am], 1766,
8°129, и по-русски перевед[енной] в «Ежемес[ячных] сочинениях»130. [N.]

121
Ратовать — сражаться, воевать (устар.).
122
Василий Данилович Поярков (до 1610 — после 1667) — русский землепрохо-
дец XVII в., «письменный голова».
123
Дучеры, или дючеры — русское название народа, жившего в XVII в. на берегах Аму-
ра, приблизительно от устья р. Зеи до устья Уссури, и несколько ниже по течению.
124
Хабаров — Ерофей Павлович Хабаров-Святитский (ок. 1603 — ок. 1671), русский
землепроходец.
125
Многоточие поставлено автором.
126
Онуфрий Степанов (1610–1658) — «служилый человек», сибирский казак.
127
Текст до конца параграфа смещен вправо.
128
Müller G. F. Histoire du fleuve Amur et des pays adjacens, depuis la conquête des Russes.
129
Müller G. F. Voyages et découvertes faites par les Russes le long des côtes de la Mer
Glaciale & sur l’Océan Oriental, tant vers le Japon que vers l’Amérique: on y a joint L’histoire
du fleuve Amur et des pays adjacens, depuis la conquête des Russes: avec la nouvelle carte qui
présente ces découvertes & le cours de l’Amur, dressée sur des mémoires authentiques, publiée
par l’Académie des sciences de St. Pétersbourg, & corrigée en dernier lieu. Amsterdam: Chez
Marc-Michel Rey, 1766. T. 2.
130
Миллер Г. Ф. История о странах, при реке Амуре лежащих, когда оные состояли
под Российским владением // Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие.
Ч. 6: Июль–декабрь 1757 г. СПб.: Имп. акад. наук, 1757. Июль (с. 3–39); август (с. 99–130);
сентябрь (с. 195–227); октябрь (с. 291–328)
Период четвертый 549

Witsen131, “Noord en Oost Tatary[e]” Исторические воспоминания об Аму-

ре в «Москвитян[ине]», 1843, № 7132. «Исторические акты о подвигах
Ерофея Хабарова на Амуре (вставка: с 1649 — [по] 1651 [г.]) помещены
в «Сыне отеч[ества]», 1840, № 1, ст[р]. 85–126133. О нем же см[отри] [И. Э.]
Фишера134, т[ом] 2, ст[р]. 745–[74]9135, «Ежемесячн[ые] сочин[ения]»,
1857136, и [В. Н.] Берха137 «Подвиги боярского сына Ероф[ея] Хабарова
и водворение россиян при берегах Амура» в «Сын[е] отеч[ества]», 1821138.
[П. И. Пежемский]139 «Панорама Иркутской губернии» в «Современ[ни-
ке]», 1850, № 6140).
[§] 217. В это время енисейское воеводство владело уже западною сторо-
ною Ангары. В 1643 г. русские засматривались уже на Байкал, пятидесятник

131
Witsen — Николаас Витсен (нидерл. Nicolaes Witsen; 1641–1717), голландский
политик, предприниматель, ученый, картограф, бургомистр Амстердама, управляющий
Ост-Индской компанией, доктор права. Впервые посетил Россию в составе свиты гол-
ландского посольства в 1664–1665 гг. В 1665 г. составил описание путешествия Федора
Байкова из Тобольска в Пекин. Его записи считаются надежным историческим источ-
ником.
132
Исторические воспоминания о реке Амуре: [документы доставлены М. А. Зензино-
вым] // Москвитянин. 1843. Кн. 7. С. 106–118 (автор неизвестен).
133
Исторические акты о подвигах Ерофея Хабарова на Амуре в 1649–1651 гг. [Б. м.;
б. и.], 1840. 42 с. (Отд. оттиск из журн. «Сын Отечества», 1840. Т. 1).
134
Иоганн Эбергард Фишер (нем. Johann Eberhard Fischer; 1697–1771) — российский
историк и археолог немецкого происхождения, академик Петербургской академии наук.
135
Материалы об Е. П. Хабарове по сочинениям Г. Ф. Миллера использовал И. Э. Фи-
шер в своей «Сибирской истории», вышедшей в свет в 1774 г. (Сибирская история с самого
открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием / сочиненная на немец-
ком языке и в собрании академическом читанная членом Санкт-Петербургской Академии
наук и профессором древностей и истории, так же членом Исторического Геттингского со-
брания Иоганном Ебергардом Фишером. СПб.: При Императорской Академии наук, 1774.
631 с.).
136
Здесь автор повторился: чуть выше уже названы «Ежемесячные сочинения к поль-
зе и увеселению служащие» (со статьей Г. Ф. Миллера «История о странах, при реке Амуре
лежащих…»), но в первый раз — без указания года.
137
Василий Николаевич Берх (1781–1834/1835) — русский историк флота и морских
географических открытий, полковник корпуса флотских штурманов. Участник первого
русского кругосветного плавания на шлюпе «Нева» (1803–1806). В 1808 г. составил карту
Русской Америки. С 1809 по 1821 гг., находясь в отставке, опубликовал ряд работ и пере-
водов по морской тематике.
138
Берх В. Н. Подвиги боярского сына Ерофея Хабарова и водворение России при
берегах реки Амура (отрывок из истории географических открытий России, сочинен-
ной г[-ном] Берхом). [Б. и.], 1821. 56 с. (Отд. оттиск. из журн. «Сын отечества», 1821.
№ 9, ч. 68).
139
Пежемский Петр Ильич (1809–1861) — конторщик, затем нотариус, краевед, лето-
писец города Иркутска, художник-любитель, член-сотрудник Восточно-Сибирского от-
дела Русского географического общества.
140
Пежемский П. Панорама Иркутской губернии // Современник. 1850. № 6. [1850 г.
Т. 21. С. 97–144; и Т. 22. С. 1–38, 115–158].
550 [Часть 2]

Курбат Иванов141 успел побывать на Байкале, и якутские казаки взяли ясак

с острова Ольхона. В 1647 [г.] за озером уже построили (енисейский атаман
Василий Колесников142 с сотней казаков и вольных людей) острог Верхнеан-
гарский. Какой-то родоначаль-
[л. 437]
ник Турухай143, по дружбе, подарил промышленникам на Селенге серебряные
чашечки и несколько золота, уверяя, что эти металлы родятся в Китае, а на-
чальника другого отряда, Ивана Похабова144, свозил в Цэцэн-ханово кочевье.
В 1648 [г.] Цэцэн-хановы посланники ездили в Москву и через два года воз-
вратились в сопровождении тобольского боярского сына Ерофея Заболоц-
кого145, которого буряты предательски замучили там, где теперь Посольский
монастырь, на восточном берегу Байкала. В 1648 [г.] построен Баргузинский
острог. Дальнейшие поиски казаков познакомили с родоначальником Хул-
тучином, и дали им случай видеть у него ламу, молельню, служение бурха-
нам. А на восточной стороне Бекетов за Шилкою против устья Нерчи принял
ясак от тунгусов (1654 [г.]); но уход тунгусского родоначальника Гантиму-
ра (перебежавшего прежде с берегов Науна146 от притеснений маньчжурских
на Нерчу) расстроил там дружбу казаков с туземцами. Наконец, енисейский
воевода Пашков147 сам (1658 [г.]) основывает Нерчинск у устья Нерчи и ста-
рается обуздать тунгусов на Ингоде.
[§] 218. Таким образом, русское имя пронеслось по всей Сибири, которая
с половины XVII в. (1653 [г.]) сделалась местом ссылки воров и разбойни-
ков, присужденных к отсечению перста левой руки. Забайкалье, разрезанное
Яблонным148 хребтом, богатое разнообразными сокровищами, сокрытыми
141
Курбат Афанасьевич Иванов (ум. 1667) — русский землепроходец, тобольский ка-
зак, первый русский, достигший озера Байкал.
142
Василий Иванович Колесников (? — 1652) — русский землепроходец, енисейский ка-
зачий атаман. В 1645 г. первым из русских переплыл Байкал, открыв прямой и короткий
путь из Ангары на Селенгу. Погиб в стычке с бурятами.
143
Турухай-Табун (или Турухай-Табунан) — местный правитель в Забайкалье, бурят-
ский князь, зять одного из могущественных феодалов Северной Монголии — Сэцэн-хана,
женатый на его дочери Шолон. Приставка к имени (Табун или Табунан) восходит к мон-
гольскому титулу «табунанг» («княжеский зять»).
144
Иван Иванович Похабов (ок. 1610 — 1667 или 1668) — русский землепроходец, бо-
ярский сын, енисейский казак. Приказчик Братских острогов, участник двух экспедиций
на Байкал, инициатор постройки Осинского и Култукского острогов.
145
Ерофей Заболоцкий (? — 1650) — тобольский боярский сын, в июне 1649 г. отправ-
лен тобольскими воеводами послом к Сэцэн-хану и его зятю Турухай-Табуну для пере-
говоров о вступлении в «подданство великому царю», выраженное ими ранее. Погиб
со своими людьми в стычке с бурятами на берегу Байкала. На этом месте основан Спасо-
Преображенской монастырь, получивший имя Посольского.
146
Наун = Нэньцзя́н, Нуньцзя́н — река на северо-востоке Китая, левый и крупнейший
приток Сунгари.
147
Афанасий Филиппович Пашков (? — 1664) — первый Даурский воевода.
148
Яблонный хребет = Яблоновый хребет.
Период четвертый 551

в недрах гор и щедро рассыпанными на поверхности, заключало в себе четыре

больших реки, много соляных и пресных озер. Оно некогда пресмыкалось под
стопами первых Чингисханидов, владык смежной
[л. 437 об.]
Монголии, потом до половины XVII столетия, от Байкала до Яблонового
хребта повиновалось двум халхаским ханам, а остальная к востоку его часть
покоилась в руках ничтожных князьков. Россия, как видим, грудью вреза-
лась в возвышенную их средину при соединении байкальских гор с Яблон-
ным хребтом; и на Баунте149 осмотревшись, протянула дружную руку, сперва
за хребет, потом с озера Иргэна150 на онинские, селенгинские долины, на за-
байкальское прибрежье и под конец на тунгусскую плоскость. И буряты,
и тунгусы едва в состоянии были защищаться от пришельцев, и постепенно
стали покоряться необходимости, платить ясак и повергнуться в полную за-
висимость. Возникший с 1666 [г.] Селенгинск распространил свое владыче-
ство на селенгинских бурят до реки Джиды: Еравинский острог151 захватил
хоринцев и через их кочевья проложил себе дорогу к западной их меже, и там
поставил острог Удинский (1668 [г.]). Кударинские буряты спешили с уроч-
ною данью в Баргузинск. С 1682 г. начал воздвигаться Селенгинский Троиц-
кий монастырь как центр света евангельского посреди язычества. Итак, в За-
байкалье блеснули две важные точки русского быта: Нерчинск и Селенгинск,
откуда должна разлиться власть на окрестных номадов. Войдем в некоторые
подробности.
[§] 219. Черниговский казак Никита152, служивший в Енисейске, страшась
наказания за умерщвление воеводы Обухова153, в 1665 г. со своими соучастни-
ками бежал на Амур, и там поставил острог Албазинский, по имени жившего
там одного даурского князька, и оттуда при донесении послал в Нерчинск со-
бранный ясак (1669 [г.]). Мимо

149
Баунт (бур. Баунт нуур) — пресноводное озеро на севере Бурятии.
150
Оз. Иргень входит в группу Ивано-Арахлейских (Беклемишевских, Читинских)
озер на юге Витимского плоскогорья в Забайкальском крае.
151
Еравнинский (Еравинский, Яравнинский) острог — русское поселение на террито-
рии современной Республики Бурятии; название от Еравнинских озер, около которых был
построен.
152
Черниговский казак Никита — вероятно, имеется в виду Никифор Романович Чер-
ниговский, выходец из Речи Посполитой, енисейский служилый человек, илимский ка-
зачий пятидесятник, приказной человек в Албазинском остроге. Руководил восстанием
против илимского воеводы Осокина, бежал на Амур. Под его командованием албазинцы
успешно защищали восточные рубежи России. В 1675 г. был помилован царем Алексеем
Михайловичем.
153
Лаврентий Авдеевич Обухов (ок. 1632 — 1665) — воевода, участник освоения Сиби-
ри. Сын помещика Юрьевского уезда Авдея Кирилловича Обухова (Бражника). В должно-
сти воеводы прославился притеснениями и беззаконием. В 1665 г. убит по дороге с Кирен-
ской ярмарки восставшими казаками под предводительством Никифора Черниговского.
Бунтовщики (84 человека) бежали на Амур, где восстановили опустевший город Албазин.
552 [Часть 2]

[л. 438]
Албазина, за р[еку] Ингоду вторично перекочевал с Науна Гантимур
(Кентимур) с сотней душ, а за ним последовали Тойдогон и Бодай со сво-
ими дружинами. Это дало повод к требованиям [вернуть] беглых зверо-
ловов со стороны богдыхана и к отправлению (1672 [г.]) из Нерчинска
казаков (Милованова и Кобякова), которые в Пекине были приняты ла-
сково и привезли с собой письмо о выдаче перебежчиков. Для обезопасе-
ния действий албазинцев на тунгусов, для переговоров о размене пленных
и торговле, наше правительство отправило (1675 [г.]) молдаванца Нико-
лая Спафария, который, предписав албазинцам жить спокойно и осторож-
но, поспешил в китайскую столицу, но возвратился без пользы. Между
тем поиски албазинцев и взимание ясака с соседей возбудили негодование
китайцев и неприязненные затеи. При начальнике Толбузине154, имевшем
450 чел[овек] гарнизона и 9 пушек, прискакали 15 т[ысяч] китайцев с[о]
150 пушками осаждать Албазин. Русские дрались отчаянно, пока был по-
рох и свинец; потом часть их сдалась, остальные со своим командиром от-
правились в Нерчинск. Все строения в Албазине преданы пламени. Нер-
чинский воевода Власов155 послал Толбузина с полковником Бейтоном156,
которые с 651 чел[овеком] при 5 медных и 3 чугунных пушках, на старом
месте возобновили Албазин, укрепив его земляным валом. Явились туда
опять китайцы (1689 [г.]157) в числе 7 т[ысяч] чел[овек] с 40 пушками.
Не столько приступ, сколько цинготная болезнь и смерть мужественного
Толбузина расстроили осажденных. Впрочем, неустрашимый Бейтон умел
уничтожить все неприятельские покушения и заставил китайцев ограни-
читься облежанием158. Они потом были отозваны богдоханом на прежние
места.
[л. 438 об.]
[§] 220. А [так] как своеволие русских не прекращалось около Албази-
на, то китайский император пожелал назначить конгресс для определения
рубежей. Петр В[еликий] со своей стороны уполномочил графа, который
(1689 [г.]) договором с 6 тайшами, бывшими подданными хана Очироя (втор-
гавшего [в] 1688 [г.] на Хилок и Селенгу(1)), привел их в подданство русское
и поселил на Селенге, а другим договором присоединил к русской державе

154
Алексей Ларионович Толбузин (? – 1686) — тобольский сын боярский.
155
Иван Евстафьевич Власов (1628–1710) — дипломат и воевода. В 1680 г. назначен
воеводой в Иркутск, в 1684 г. — нерчинским воеводой. Основал Нерчинский серебропла-
вильный завод, укрепил Албазинский острог. Участвовал в переговорах по заключению
Нерчинского договора с Китаем (1689) как полномочный посол.
156
Афанасий Иванович (Федорович) Бейтон (фон Бейтон; ? — 1701) — немец на рус-
ской службе, русский военачальник, дворянин Московского списка, иркутский казачий
голова (до 1701 г.), забытый герой обороны Албазина в 1686 г.
157
Над цифрой «9» стоит вопросительный знак.
158
Облежание — осада, окружение (устар.).
Период четвертый 553

табангутов159, пришедших с вершин Енисея. Около того же времени из Халхи

прибыли к нам и другие монгольские роды, подобно Даши-тайше дзасакту,
который с внуком Очироя, Ваджра-дара и с меньшим братом хутукты Гун-
джабом, в числе 600 д[уш] м[ужского] п[ола], предался России. Трактат, за-
ключенный Головиным с кит[айскими] амбанями (при которых находились
иезуиты Ант[уан] Перейра160 португалец и Иоанн Жербильон француз),
в Нерчинск[е] 27 авг[уста] 1689 [г.], упрочил границу по Горбице и Аргу-
ни. Положено тогда же срыть до основания Албазин, разрешить обоюдную
торговлю, прежних перебежчиков оставить без размена, а будущих отсылать
к пограничным начальникам. Бейтон из Албазина с русскими пришел в Нер-
чинск. Усилены гарнизоны в Нерчинске, Селенгинске и Удинске. А прежде
выведенные 101 албазинец (1685 [г.]), вместе с[о] свящ[енником] Макси-
мом, церковною утварью и иконами, переселены в Пекин и там образовали
так называемую русскую сотню161, для которой какой-то маньчжурский ам-
бань уступил свое капище для обращения в церковь (во имя св[ятой] Софии
с 1695 г., в северном углу столицы).
162
1) Ба́тур Очирой (Саин-ноин), брат Джебцун-дамба хутукты,
в янв[аре] 1688 [г.] неожиданно начал восставать
[л. 439]
на забайкальские поселения, на казачьи отводные притины163. Подошед
к Селенгинску, он пускал из лука зажигательные стрелы с медными труб-
ками, и в город бросал зажженный тростник: но 200 казаков и жителей
удинских, вместе с ротою стрельцов, оттолкнули монголов. Нападение
на Удинск также было безуспешно. Около 20 марта кончились затеи Очи-
роя, вероятно потому, что в это время Галданов брат вторгнул[ся] в Хал-
ху, а вскоре Джебцун дамба прислал уведомить Головина, что Очирой,
по его совету, удалился из Забайкалья. Между тем хан с[о] своим бра-
том бежал на юг и принял подданство Китая, для защиты от Галдановых
полчищ. По договору (1689 [г.]) шесть его тайшей с[о] своими поддан-
ными поселились по Селенге с условием платить ясак скотом. По низло-
жении Галдана и восстановлении Тушету‑хана не все эти роды возврати-
лись восвояси. Табангутские номады также поступили в наше подданство,

159
Табангуты — этническая группа бурятского народа.
160
Между 1688 и 1694 гг. Перейра и бельгийский иезуит, миссионер и астроном в Ки-
тае Антуан (Антоний) Томас (Anthony Thomas; 1644–1709) были неофициальными ди-
ректорами императорской обсерватории в Пекине. По-видимому, О. М. Ковалевский,
ошибочно назвав Томаса Перейру — Ант[уаном], спутал его имя (но не самого Перейру!)
с именем его коллеги Антуана Томаса.
161
Русская сотня — бо́льшая часть казаков, привезенных в Пекин в качестве плен-
ных, была зачислена на военную службу в цинскую армию, в так называемую «русскую
роту».
162
Текст до конца параграфа смещен вправо.
163
Притин — караульный пост.
554 [Часть 2]

с платежом ясака. Китайцы, в сношениях с Головиным, требовали всего

Забайкалья, не исключая Албазина, Нерчинска и Селенгинска, под свою
державу; и по причине споров на конгрессе, в своем военном совете по-
ложили осадить Нерчинск, возмутить монгов164 и тунгусов, поддавшихся
России. Трактат прекратил все их намерения.
[§] 221. По желанию императора правления Канн-си, Петр В[еликий]
[л. 439 об.]
повелел отправить в Пекин архимандрита, священника, диакона с при-
чтом (1715 [г.]): это было начало Русской миссии в китайской столице;
в 1719 [г.], отправляя чрезвычайного посланника, гвардейского капита-
на Льва Измайлова165, поручил ему просить дозволения иметь там при
дворе агента (шведского урожденца Лаврентия Ланга166). В царствова-
ние Екатерины I отправился в Пекин (1725 [г.]) полномочный посланник,
действ[ительный] ст[атский] сов[етник] иллирийский граф Савва Лукич
Владиславич Рагузинский167 для восстановления согласия и свободной
торговли между обеими державами, для определения границ, удовлетворе-
ния требований о перебежчиках. Следствием этого посольства, после мно-
гих споров при речке Буре, конгресс решил второй договор (20 авг[уста]
1728 [г.]) в 11 параграфах. Проведена нынешняя граничная черта от Ар-
гуни до Сабинского хребта (Шабин-дабага). Для меновой торговли учре-
ждена Кяхта; кончены споры о перебежчиках; упрочены сношения наши
с Пекином.
168
См. «Ежемесячные сношения»169. Mailla170, XI, 335–[33]7, 449.
Klaproth’s “Archiv für asiatis[che] litter[atur], geschichte und Sprachkunde
[/ Verfasst von Julius von Klaproth. Erster Band171]”, SPb., 1810. “Mémoires
164
Так в тексте, вероятно, «монголов».
165
Лев Васильевич Измайлов (1685–1738) — капитан Преображенского полка, гене-
рал-поручик из рода Измайловых, дипломат, чрезвычайный посланник. В 1719–1722 гг.
ездил в Китай для установления торговых отношений с императором Канси.
166
Лоренц (Лаврентий) Ланг (Ланге, швед. Lorenz Lange; 1684–1752) — шведский ин-
женер, служил корнетом шведской кавалерии, попал в плен в Полтавской битве, поступил
на русскую службу. Русский дипломат, путешественник, вице-губернатор Иркутской про-
винции (1740–1752).
167
Савва Лукич Владиславич-Рагузинский (серб. Сава Владиславић Рагузински; 1669–
1738), граф — рагузский и русский негоциант, состоявший на русской дипломатической
службе, православный. Возглавлял русское посольство в Китай, основал город Троицко-
савск, ныне Кяхта.
168
Текст до конца параграфа смещен вправо.
169
Слово «сношения» — описка автора. Вероятно, имелись в виду упомянутые
О. М. Ковалевским ранее. «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие»
(1757, со статьей Г. Ф. Миллера «История о странах, при реке Амуре лежащих…»).
170
Mailla M. de. Histoire générale de la Chine, ou Annàlеs de cet empire; traduites du Tong-
kien-kang-mou, par le feu Père Joseph-Anne-Marie de Moyriac de Mailla, Jésuite François,
Missionaire à Pékin / Publiées par M. l’Abbé Grosier. T. 1–12. Paris, 1777–1783.
171
Erster Band — первый том (нем.).
Период четвертый 555

rélatifs à l’Asie…”, 1, 1–10 [—] “Sur la frontière russe et chinoise”172. «Уло-

жение пекинской палаты внешних сношений», перев[еденное] [С. В.] Ли-
повцовым, во 2м томе173. Монгольский текст мирного трактата перепеча-
тан в хрест[оматии]174 А. [В.] Попова, маньчжурский — в Клапротовой
маньчж[урской] хрестоматии175. Ежедневная записка пребывания Лан-
га при дворе пекинском176. Материалы для истории торговли русских
с Китаем в «Сыне отечества», 1839, т[ом] 6й, в «Финском вестн[ике]»177,
1847, июль. «Основание города Кяхты и начало торговли с Китаем»178,
в «сев[ерной] пч[еле]», 1851, № 120, [с. 479–480].
[л. 440]
[§] 222. Во время войны Галдана с Халхою и Китаем многие Тушету-ха-
новы и Цэцэнхановы орды перешли под покровительство России и посели-
лись на южной и восточной стороне Байкала, между Селенгою, Удою, Хил-
ком, Чикоем, Джидою, Ононом и Ингодою: они жили там мирно, платили
ясак и считались русскими подданными. Старшины сих родов, с высочайше-
го утверждения, остались при прежних своих достоинствах. Итак, по догово-
ру, заключенному гр[афом] Головкиным179, перешли к нам роды цонгольский,
сартульский, табангутский, хатаганский, подгородный и хоринский роды180.
181
Цонгольский род, из хошуна Гулишара, к нам перешел в 1694 г. и за-
нял кочевья по Хилку и Чикою.
172
De la frontière russe et chinoise. Notes récueillies pendant un voyage en Sibériie
en 1806 // Klaproth J. H. Mémoires relatifs à l’Asie: contenant des recherches historiques,
géographiques et philologiques sur les peuples de l’Orient / Par M[onsieur] J. Klaproth. Paris,
1824. [Vol. 1]. P. 1–10 (О. М. Ковалевский отсылает читателя к указанным страницам,
но в целом это произведение помещено в книге на с. 1–80).
173
Китай. Законы и постановления. Уложение Китайской палаты внешних сноше-
ний / Пер. с маньчжур. Степан Липовцов: В 2 т. СПб.: Тип. Деп. нар. просвещения, 1828.
Т. 1. 326 с.; Т. 2. 319 с.
174
Монгольская хрестоматия для начинающих обучаться монгольскому языку, из-
данная Казанского университета адъюнкт-профессором Александром Поповым. Ч. 1–[2].
Казань: [Б. и.], 1836. X, 318, 199 с.
175
Klaproth J. H. Chrestomathie mandchou; ou Recueil de textes mandchou, destiné aux
personnes qui veulent s’occuper de l’étude de cette langue / Par J. Klaproth. [Paris], 273 p.
176
Поденные записки пребывания г. Лоренца Ланга, агента его величества Импе-
ратора российского при китайском дворе, 1721 г. // Северный Архив. 1822. № 17, 19,
20–23.
177
«Финский вестник» — русский журнал, издававшийся в 1845–1847 гг. в Петербур-
ге. Впоследствии преобразован в газету «Северное обозрение».
178
Эта статья подписана: «П. Мушкин». Известно только, что в 1857 г. он опублико-
вал статью «Русские миссионеры у чукчей».
179
Юрий Александрович Головкин (1762–1846), граф — российский государственный
деятель, сенатор, дипломат, обер-камергер, почетный член Петербургской академии наук
(1834). Последний в роду Головкиных.
180
Далее фраза (полторы строки) вымарана.
181
Текст от слова «Цонгольский» до слов «Эти роды в 1727 г.» на листе 440 об. сме-
щен вправо.
556 [Часть 2]

Сартулы искони числились Чингис-хановыми подданными, впослед-

ствии вошли в ведомство Цэцэн-хана, от которого отделившись, пересе-
лились к истокам Селенги, на Джиду [в] 1630 г. При Савве Владиславиче
они перекочевали ближе к Кяхте.
Первый табунангутский род также пришел к нам из Монголии
(1722 [г.]) из Цэцэн‑хановых владений. Летнее кочевье его прежде нахо-
дилось около Бидурья-Но́ре, зимнее на Ононе и Кэрулуне, вместе с дву-
мя прочими отделениями того же рода. От местных притеснений, в 1719 г.
табунангуты решились искать покровительства на русской земле, на бере-
гах Чикоя, а в 1728 [г.], по распоряжению Саввы Владиславича, получили
место у вершин Джиды. Второй табун[ангутский] род перешел в Сибирь
[в] 1722 г. и после поселен был по Селенге, а третий — на Чикое.
[л. 440 об.]
Хатагины, из-под ведомства Саин-ноина, во время Галдановой войны,
перебежали к речке Тункэ182; оттуда переведены в Подгорное.
Атаганы, под предводительством Цэкир барс багатура, перешли в Си-
бирь, из Саин-ноинова ведомства, в 1665 г. Они состояли из 4х хутукт
и 40 светских лиц; сперва кочевали по Джиде, потом раздвинулись к Там-
чи ин тала и к берегам Кулун-но́ра183.
Ашабагаты принадлежали также Саин-ноину. Кочуя у Алтай-хангая,
они испытали много бедствий, особенно во время Галдановой войны, и,
несмотря на победу, одержанную над его ополчением (1683 [г.]), откоче-
вали к русской границе (1684 [г.]). Они шли через Иркутск, и в 1686 г. по-
ступили в число русских подданных, и стали жить по Хилку и Чикою.
Удзунский род, от Тушбету-хана, в 1690 г., избегая местных притес-
нителей, под начальством Арья бакши, двинулся к русским владениям,
на берега Селенги.
Одиннадцать хоринских родов производят свою генеалогию от
11 братьев, родившихся на Ольхоне, и доселе называют себя арбан ник-
гэ эцикгэ.
Эти роды в 1727 г. служили уже для разных поручений при гр[афе] Савве
Владиславиче, который тогда же занимался их устройством. После второго
разграничения с Китаем, по Буринскому трактату184, нужным признано учре-
дить пограничное из них войско. Сенатским указом 22 июня 1764 г. устроены
из бурят четыре казачьих полка — ашабагатский, цонгольский, сартульский

182
Тункэ — Тунка, река в Бурятии.
183
Кулун-но́р — Кулунь-Нор (Далай-Нор), озеро на северо-западе Маньчжурии.
184
Буринский трактат — договор между Россией и Китаем о разграничении (1727),
подписан после переговоров в пограничном районе на р. Буре российским послом С. Л. Ра-
гузинским-Владиславичем и уполномоченными правительства Цинской империи. Рос-
сийско-китайская граница была определена к западу от р. Аргунь до перевала Шабин-Да-
бат (Западные Саяны). Позднее эти границы были закреплены Кяхтинским договором
1727 г.
Период четвертый 557

и атаганский (по 600 чел[овек] в каждом), коим вверены пограничные ка-

раулы. (Вставка. Обыкновенное их вооружение составляют пика, сабля, лук
со стрелами, иногда ружье и винтовка.) Пограничная канцелярия назначена
в Селенгинске. Отсюда посылались курьеры в Ургу и в Пекин.
[§] 223. Впрочем, наше правительство очень медленно вводило изменения
в устройстве бурят, которые долго управлялись обыкно-
[л. 441]
вениями монгольскими, принесенными с родины. До 1808 г. каждый селен-
гинский род имел своего тайшу и своих дзайсанов, зависевших непосред-
ственно от земского верхнеудинского суда. Само собою разумеется, что от та-
кого раздробления народа должно было увеличиваться число тяжб, часто
основанных на личных неудовольствиях и на самолюбии, и казенные требо-
вания исполнялись медленно и не прямым образом. Потому-то, по примеру
хоринских родов, соединены были и селенгинские. На место прежних тайшей
избран один главный, в зависимости от окружного верхнеудинского совета,
а земскому суду предоставлен полицейский надзор. Учреждена селенгинская
контора (что ныне степная дума) для управления 18 родами. Еще в 1780 г.,
по распоряжению верхнеудинской провинциональной185 канцелярии, бурят-
ские старшины составили степное уложение, к которому в 1808 [г.] присоеди-
нены были статьи для руководства в разбирательстве дел, а в 1823 [г.] вторич-
но пополнено, соответственно образу жизни и степени просвещения народа.
Наказания однако ж за преступления оставлены по большей части прежние:
они заключаются обыкновенно в лишении некоторой части собственности,
иногда в легком телесном наказании, и не представляют ничего варварско-
го. Сибирское учреждение, утвержденное 22 июля 1822 г., обратило внима-
ние и на инородцев, указав им случаи, в которых они подвергаются общим
гражданским узаконениям, и в каких могут руководствоваться своими соб-
ственными обыкновениями, превратившимися в законы. Видно оттуда, что
важнейшие и
[л. 441 об.]
уголовные дела не решаются степною думою, а подлежат рассмотрению рус-
ских присутственных мест. Каждая из двух степных дум: хоринская и селен-
гинская, состоит из главного родоначальника (тайши) и из избранных за-
седателей (тайшей, дзайсанов, шуленг186), число коих зависит от принятого
обычая или признаваемой родовичами надобности. Дума производит дела
письменно. Обязанность ее состоит: 1) в народосчислении, 2) в расклад-
ке сборов, 3) в правильном учете всех сумм и общественного имущества,
4) в распространении земледелия и инородной промышленности, 5) в хода-
тайстве у высшего начальства о пользах родовичей. По сим предметам она
распоряжает в инородных управах посредством голов, а сама подчиняется

185
Провинциональной — т. е. провинциальной.
186
Шуленга — родовой старейшина.
558 [Часть 2]

окружному управлению. Уголовными делами у них почитаются: 1) возмуще-

ние, 2) намеренное убийство, 3) грабеж и насилие, 4) делание ложной монеты
и вообще похищение казенного и общественного имущества; все же прочие
дела, не выключая и кражу, пока нравы их не умягчатся образованием, счита-
ются исковыми.
[§] 224. Хотя переход от пастушества в земледельческое состояние кажет-
ся весьма естественным и легким, но для номада — самым диким, трудным,
неудобоисполнимым, пока их народонаселение невелико и стада немногочис-
ленны. Но как и русские поселения мало-помалу раздвигаются в забайкаль-
ской стране, и инородцы в привольных местах довольно приметно умножа-
ются, и общественные выгоды беспрестанно требуют улучшений в местном
быту жителей; то,
[л. 442]
по всей вероятности, вскоре и буряты принуждены будут превратиться в осед-
лых земледельцев, особенно когда иркутская палата государственных иму-
ществ, которой они теперь подчинены, употребит все свои средства к поощре-
нию столь важной у нас отрасли хозяйства. С половины прошедшего столетия,
наше правительство награждало начальствовавших там лиц за содействие
в разведении за Байкалом хлебопашества, доставляло даже земледельческие
орудия; и первые опыты увенчались некоторым успехом, так что теперь буря-
ты не чуждаются уже нового занятия обработкою земли, полезною и им, и го-
сударству. На плодоносных междугорных долинах, от Уды до Кяхты, между
Ононом и Аргунью, путешественник встречает прекрасные нивы, возделывае-
мые рукой бурят, и льстит себя приятною надеждою, что они вскоре покроют-
ся обширными селениями, для блага этой отдаленной страны.
[§] 225. Буряты, прикочевавшие в Сибирь восточную, исстари придержи-
вались шаманского толку, приносили жертвы гениям, с умершими богачами
хоронили лошадь с седлом, уздою и полным прибором, лучшие платья, доспе-
хи, серебряные вещи. Собственно, одни только чистые монголы, прибывшие
к нам во время разграничения империй, имели между собою лам и понятие
о буддизме. От них-то новая религия разлилась по всему Забайкалью. В это
время к атаганам присоединился тибетский хубилган лобомба и при джидин-
ском капище прожил около 50 лет, в звании первенствующего ламы. Слава
об его учености и святости доселе не изгладилась в памяти ревностных буд-
дистов, с нетерпением ожидающих его возрождения. В 1741 г.
[л. 442 об.]
иркутским начальством, для управления селенгинскими и нерчинскими, не-
многочисленными тогда ламами, большею частью тибетцами, назначен быв-
ший цонгольский далама187 Пунцуков188 главным, и заведено там главное

187
Далама — высокое духовное звание в буддизме, главный лама.
188
В 1741 г. указом царского правительства ширетуй (настоятель) Цонгольско-
го дацана уроженец Тибета Агван Пунцук был утвержден в должности главного ламы
Период четвертый 559

за Байкалом Кимонтуйское капище, с утверждения иностранной коллегии. По-

том в 1759 г. определен главным же ламою Агалдаев в подгорный и хатагинов
роды. Преемник сего последнего Дарджа Дзаяев первый испросил (1764 [г.])
достоинство бандиды камбо189, и сделавшись главою забайкальских буддистов,
стал быстро распространять свою религию между туземцами. Его известность
и влияние подкрепляемы были путешествием в Тибет через Пекин. Между
тем честолюбие Агалдаева при Гусиноозерском дацане подстрекало искать не-
зависимости от цонгольского иерарха, так что преемники его, по смерти цон-
гольского камбы Кэтуркэева, успели исходатайствовать себе, вместе с тит-
лом камбы верховную власть над всем бурятским и тунгусским духовенством,
и с 1808 г. Гусиные озера приобрели значение первенства по близости обита-
лища главного ламы, которого голос вскоре раздался по всему Забайкалью.
Это соревнование лам способствовало развитию буддизма и умножению числа
духовенства, которое от 150 комплектных дошло потом до 213 штатных, а ча-
стью до 3 т[ысяч]. Судя по народонаселению, число чрезвычайное и обремени-
тельное. Здесь заметить должно, что при начальном образовании между ино-
родцами ламского состояния, инструкциею 1728 г. предписано было, взамен
иностранных лам, «избирать из каждого рода по два только мальчика из сирот,
коих и обучать монгольской, нужной для них грамоте».
[л. 443]
Потому на 18 селенгинских, 11 хоринских и 15 тунгусских родов следовало
бы иметь 88 учеников, сверх 150 штатных лам. Правительство, имея в виду об-
легчение, по возможности, народа, постоянно обращает внимание на сокраще-
ние излишнего числа духовенства, питающегося коштом простолюдинов. Ме-
жду тем недостаток центральной, хорошо устроенной, школы для образования
лам препятствует успехам и народного просвещения, которое ограничивалось
только частными, стесненными средствами. С прекращением сношений бурят
с Монголией и Тибетом потерпел много и монгольский язык забайкальских
номадов, уменьшилось число знатоков тибетского, и обрядная сторона буд-
дийской религии подверглась изменениям весьма приметным или совершен-
но погибла, не говоря уже о символизме и тонкостях богословия.
[§] 226. Со времени владычества России в Сибири водворение христи-
анства между инородцами составляло один из важных предметов забот пра-
вительственных. Мы упомянули об основании монастырей в забайкаль-
ских степях как о рассаднике слова евангельского: труды усердных пастырей
не остались там без успеха. Еще в 1681 г., по указу Феодора Алексеевича, и по
грамоте сибирского приказа, отправлен был из Москвы на Селенгу, для об-
ращения инородцев в христианство, темникова сретенского монастыря игу-
мен Феодосий с иеромонахом Макарием и 10 монахами, которые сперва

селенгинских и хоринских бурят.

189
Пандида камбо = пандито хамбо (учитель, наставник) — высокая ученая степень
в буддизме.
560 [Часть 2]

жили в селенгинском Троицком монастыре, а потом на мысу у Байкала нача-

ли строить монастырь Посольский. Далее, тобольский митрополит Филофей
Лещинский (1702–[17]21 [гг.]), исполнитель воли Петра В[еликого], имея
в виду распространение
[л. 443 об.]
слова жизни и в сердце монголов, для разведания об их вере посылал к Джеб-
цун-дамбе своих ученых, присоединив к ним молодых людей для изучения
монгольского языка. Эти ученые в Урге беседовали с хутуктою, при стечении
2 т[ысяч] лам, познакомились с обрядами буддийскими; но ученики, от не-
внимательности к ним, скоро возвратились в Сибирь без ожидаемых успе-
хов. Тот же иерарх, осматривая свою паству в Иркутске, заглянул и за Бай-
кал. История умолчала о плодах духовных того времени. Знаем только, что
христианское рвение ополчало многих из черного и белого духовенства, част-
ных даже светских людей на подвиг в новой стране. А когда буряты, особенно
их ламы, заяблонных тунгусов превращали в монголов и буддистов, с котом-
кой за плечами пришел к ним в Даурию мещанин Кирилл Суханов (род[ил-
ся] в Яренске190 [в] 1741 [г.], умер нерчинским протоиереем [в] 1810 [г.]) воз-
вестить веру Христову. Выучась по-тунгусски, он крестил сотни тунгусов,
населял ими деревни, строил храмы, писал иконы, заводил училища для об-
разования причетников, диаконов, священников, иконописцев, писарей, ка-
менщиков и пр[очих] и обессмертил свое имя в памяти признательных быв-
ших номадов. Потом труды библейского общества, питомцы иркутской
семинарии, изучившие монгольскую грамоту, основание английской миссии
на Селенге и Кудуне191 заронили кроткое учение Иисуса. С каждым годом
число крещенных бурят и тунгусов умножается. «Там особые небеса, особые
стихии жизни, даже животной, свои заблуждения [вместо истин], утвержден-
ные тысячами времен и миллионами отживших поколений, следственно, для
возрождения поколений живых требуется время благоприятное, когда бы на-
родная образованность возвысилась над тысячелетними верованиями[, поня-
ла тщету их] и ощутила жажду к идеям высшего духовно-
[л. 444]
го порядка. В такое время воссияет с неба день спасения, лишь бы от севера
явились души безмездные, души, водимые духом апостольства (П. [А.] Слов-
цов192)»193.

190
Яренск — город на юго-востоке современной Архангельской области.
191
Кудун — Худан (Кодун, Худун, Кудун), река на юге Восточной Сибири, в Бурятии;
левый приток р. Уды (бассейн Селенги).
192
Петр Андреевич Словцов (Слопцов; 1767–1843) — историк Сибири, краевед, поэт.
Учился в петербургской гимназии вместе с M. M. Сперанским. Дважды арестовывался.
Был судьей, затем директором гимназии и училищ в Иркутске, инспектором сибирских
училищ.
193
Словцов П. А. Историческое обозрение Сибири. 2-е изд. СПб.: Тип. И. Н. Скорохо-
дова, 1886 (в квадратных скобках — слова, пропущенные О. М. Ковалевским).
Период четвертый 561

[§] 227. В Иркутском, Верхнеудинском и Нерчинском уездах в 1839 г.,

по официальным сведениям, находилось буддийского исповедания 61 605
д[уш] м[ужского] п[ола] и 59 628 ж[енского]. Всего 121 233 души. Сверх того,
значительное число бурят и тунгусов, приведенных в христианство, отчасти
в зависимости от степных дум, а более живущих в деревнях, на общих правах
государственного крестьянина. Училища при степных двух думах (селенгин-
ской и хоринской) в Троицкосавске и Нерчинске доставляют возможность
обитателям Забайкалья почерпать начала образованности, при содействии
правительства.
 ТАБЛИЦЫ

1. (Л. 192) Далай

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ

Субин Ару Алтан

ширэкгэту, царь
тибетский
2. (Л. 192 об.) Хачи-кулук
(Хайду-хан)
Генеалогические таблицы
563
 3. (Л. 193) Хайду-хан,
564

по мусульм[анским] авторам
Генеалогические таблицы
4. (Л. 445) Тогон-тэмур хан Генеалогические таблицы
565
 566 Генеалогические таблицы
5. (Л. 445 об.) Туруболот
Генеалогические таблицы 567
6. (Л. 446) Барсаболот
568 Генеалогические таблицы

7. (Л. 446 об.) Алцуболот

8. (Л. 447) От Чингисханова брата Хабуту-хасар в 13-м колене
Генеалогические таблицы
569
570 Генеалогические таблицы

9. (Л. 448 об.–449) Гэрэсандза

Генеалогические таблицы 571
10. (Л. 449 об.–450) Хулагу
572
Генеалогические таблицы
11. (Л. 450 об.–451) Чагатай
Генеалогические таблицы
573
 ПРИЛОЖЕНИЕ
Перечень трудов,
упоминаемых О. М. Ковалевским

Абу-л-Гази. Родословная история о татарах: Переведенная на французской язык с руко-

писной татарской книги, сочинения Абулгачи-Баядур-хана; и дополненная великим
числом примечаний достоверных и любопытственных о прямом нынешнем состоя-
нии Северной Азии с потребными географическими ландкартами; а с французского
на российский в Академии наук [перевел В. К. Тредиаковский]: В 2 т. [СПб., 1768].
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом. С прил.
карты Монголии и разных костюмов: В 2 т. СПб., 1828.
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия
до настоящего времени. Сочинено монахом Иакинфом. СПб., 1834.
Иакинф (Бичурин Н. Я.). История первых четырех ханов из дома Чингисова: [Сост. и] пер.
с кит. монахом Иакинфом. СПб., 1829.
Иакинф (Бичурин Н. Я.). История Тибета и Хухунора. С 2282 г. до Р. Х. до 1227 г. по Р. Х.
С картой на разные периоды сей истории / Пер. с кит. монахом Иакинфом Бичури-
ным: В 2 ч. СПб., 1833.
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Описание Тибета в нынешнем его состоянии. С картой дороги
из Чен-ду до Хлассы / Пер. с кит. [Иакинфа (Н. Я. Бичурина)]. СПб., 1828.
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана в древнем и ны-
нешнем состоянии / Пер. с кит. монахом Иакинфом: В 2 ч. СПб., 1829.
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние
времена. В трех частях. С картой на трех больших листах / Сочинение монаха Иакин-
фа, удостоенное Императорской Академией наук Демидовской премии. Ч. 1. СПб., 1851.
Иакинф (Бичурин Н. Я.). Статистическое описание Китайской империи. С приложением
географической карты на пяти листах: В 2 ч. СПб., 1842.
Истории монголов. От древнейших времен до Тамерлана. Перевод с персидского В. В. Гри-
горьев. СПб., 1834.
Клапрот Ю. Г. Отчет о книгах о[тца] Иакинфа Бичурина касательно истории монголов,
представленный Парижскому Азиатскому обществу г-ном Клапротом в сентябре 1830
года ([пер.] с фр. Н. П. [Полевой]) // Московский телеграф. 1831. Ч. 38. Апрель. № 7.
С. 360–377; № 8. С. 513–534.
Левшин А. И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей». СПб., 1832.
М. Х. [Хотинский М. С.] Рец. [на:] Gützlaff’s Geschichte des Chinesischen Reiches // Журнал
Министерства народного просвещения. 1848. [Ч. 59. № 8]. Август. Отд. VI. а) Новые
иностранные книги. С. 166–174.
Сборник летописей. История монголов. Сочинение Рашид-Эддина. Введение: о турецких
и монгольских племенах. Перевод с персидского, с введением и примечаниями И. Н. Бере-
зина // Записки Императорского археологического общества. СПб., 1858. Т. 14. С. 1–320.
Тимковский Е. Ф. Путешествие в Китай через Монголию, в 1820 и 1821 годах: В 3 т. СПб.,
1824.
Ханыков Н. В. Описание Бухарского ханства». СПб., 1843.
Хондемир. История монголов: От древнейших времен до Тамерлана / Пер. с перс., [предисл.
и примеч. Василия Григорьева]. СПб., 1834.
Перечень трудов, упоминаемых О. М. Ковалевским 575

Шейбаниада: История монголо-тюрков на джагатайском диалекте, с пер., примеч. и прил.,

изд. И. Березиным, проф. [Вып. 1]. Казань, 1849.
Щукин Н. Исследование о народах, обитающих в южной Сибири // Журнал Министер-
ства народного просвещения. 1850. № 5. Май.
Энциклопедический лексикон [/ Изд. А. А. Плюшар]. Т. 1–17 (от «А» до «Д»). СПб., 1835–
1841.
Эрдманн Ф. И. Предки Чингисхана // Журнал Министерства народного просвещения.
1843, часть 38, отд. 2. С. 39–44.

Abel-Rémusat J.-P. Mélanges asiatiques, ou Choix de morceaux de critique et de mémoires, re-

latifs aux religions, aux sciences, aux coutumes, à l’histoire, et à la géographie des nations
orientales / Par M[onsieur] Abel-Rémusat. T. 1. Paris, 1825.
Abel-Rémusat J.-P. Mémoires sur plusieurs questions relatives à la géographie de l’Asie Centrale.
Paris, 1825.
Abel-Rémusat J.-P. Nouveaux mélanges asiatiques, ou Recueil de morceaux de critique et de mé-
moires, relatifs aux religions, aux sciences, aux coutumes, à l’histoire et à la géographie des
nations orientales / Par M[onsieur] Abel-Rémusat. T. 1–2. Paris, 1829.
Abel-Rémusat J.-P. Observations sur l’histoire des Mongols orientaux, de Sanang-Setzen / Par.
M[onsieur] Abel-Rémusat. Paris, 1832 (extrait du Nouveau journal asiatique).
Abel-Rémusat J.-P. Recherches sur les langues tartares: ou Mémoires sur différens points de la
grammaire et de la littérature des Mandchos, des Mongols, des Ouigours et des Tibetains /
Par M[onsieur] Abel-Rémusat. Т. 1. Paris, 1820.
Abu al Ghazi Bahadur. Histoire genéalogique des tatars. Traduite du manuscript tartare d’Abul-
gasi-Bayadur-chan & enrichie d’un grand nombre de remarques autentiques & tres-cu-
rieuses sur le veritable estat present de l’Asie Septentrionale. Avec les cartes geographiques
necessaires / Par D***. Leyde [Лейден], 1726.
Abulfaragius G. Abulpharadgii chronicon siriacum, arabicum et latinum, ex versione et cum no-
tis P. S. Bruns et G. G. Kirsch. 2 vol. Lipsiae [Лейпциг], 1789.
Abulfaragius G. Chronici syriaci Abulpharagiani e scriptoribus graecis emendati, illustrati, spe-
cimen / Auctore A. S. Arnolds. Marburg, 1805.
Abulgasi Bagadur Chan’s Geschlechtbuch der mungalisch-mongolischen oder mogorischer
Chanen / Aus einer türkischen handschrift ins deutsche übersetzt von D[r] Dan[iel] Got-
lieb Messerschmidt. Göttingen, 1780.
Abulghasi Bahadür chani. Historia mongolorum et tatarorum, nunc primum tatarice edita aucto-
ritate et munificentia illustrissimi comitis Nicolai de Romanzoff, Imperii Russici cancellari
supremi. Casani, 1825.
Bayer T. S. Elementa literaturae brahmanicae, tangutanae, mungalicae // Commentarii Acade-
miae Scientiarum impepialis Petropolitanae. Ad Annum 1728. St. Petersburg, 1732. T. 3.
P. 399–432; Ad Annum 1729. St. Petersburg, 1735. P. 243–253.
Bichurin N. Ya. Denkwürdigkeiten über die Mongolei / Übersetzt von K. F. von der Borg. Ber-
lin, 1832.
Biot É. Mémoire sur les colonies militaires et agricoles des Chinois / Par M[onsieur] Édouard
Biot. Paris, 1850.
Bulletin scientifique publié par l’Académie impériale des sciences de Saint-Pétersbourg. T. 1.
Saint-Pétersbourg; Leipzig, [1836].
Catalogue des livres imprimés, des manuscrits et des ouvrages chinois, tartares, japonais, etc.,
composant la bibliothèque du feu M[onsieur] Klaproth. Paris, 1839.
Chy Fa Hian. Foë kouë ki ou Relation des royaumes bouddhiques: voyage dans la Tartarie, dans
l’Afghanistan et dans l’Inde, exécuté, à la fin du IVe siècle / Par Chy Fa Hian. Traduit du
chinois et commenté par M[onsieur] Abel Rémusat. Ouvrage posthume revu, complété et
576 Приложение

augmente d’eclarcissements nouveaux par MM [messieurs] Klaproth et Landresse. Paris,

1836.
D’Herbelot B. Bibliothèque orientale: ou Dictionnaire universel contenant tout ce qui fait
connoître les peuples de l’Orient. Leurs histories et traditions tant fabuleuses que véritables.
Leurs religions et leurs sectes. Leurs gouvernemens, politique, loix, moeurs, coûtumes, et
les révolutions de leurs empires. Les arts et les sciences ... Les vies de leurs saints, philo-
sophes, docteurs, poëtes, historiens, capitaines, & de tous ceux qui se sont rendus illustres
par leur vertu, leur sçavoir ou leurs actions. Des jugemens critiques et des extraits de leurs
livres, écrits en arabe, persan ou turc sur toutes sortes de matières & de professions / Par Mr
D’Herbelot, et continuée par Mrs С. Visdelou et A. Galand. Т. 4. La Haye, 1879.
D’Ohsson C. Histoire des Mongols, depuis Tchinguiz-Khan jusqu’à Timour Bey ou Tamerlan /
Par M[onsieur] le baron C. D’Ohsson. [T. 1–4]. La Haye; Amsterdam, 1834–1835.
D’Urban F. de. Histoire ante-diluvienne de la Chine: ou histoire de la Chine dans les tems an-
terieurs a l’an 2298 avant notre ere / Par M[onsieur] le marquis de Fortia d’Urban. Paris,
1838.
Davis J. F. La Chine, ou description générale des mœurs et des coutumes, du gouvernement, des
lois, des religions, des sciences, de la littérature, des productions naturelles, des arts, des ma-
nufactures et du commerce de l’empire Chinois / Par J. F. Davis. Ouvrage traduit de l’anglais
par A. Pichard. T. 1. Paris, 1837. T. 2. Bruxelles, 1838.
Du Halde J. B. Ausführliche Beschreibung des Chinesischen Reiches und der grossen Tartarey.
T. 1. Rostock, 1747.
Du Halde J. B. Description géographique, historique, chronologique, politique, et physique de
l’empire de la Chine et de la Tartarie chinoise, enrichie des cartes générale et particulières
de ces pays, de la carte générale & des cartes particulières du Thibet, & de la Corée; & ornée
d’un grand nombre de figures & de vignettes gravées en taille-douce: Avec un avertissement
préliminaire, où l’on rend compte des principales améliorations qui ont été faites dans cette
nouvelle édition / Par le P[ère] J. B. du Halde. T. 1–4. Paris, 1735; La Haye, 1736.
Erdmann F. v. Kritische Beurtheilung des Werkes: Histoire des mongols de la Perse, écrite en per-
san par Raschid-eldin; publiée, traduite en français, accompagnée de notes et d’un mémoire
sur la vie et les ouvrages de l’auteur par M[onsieur] Quatremère […] Т. 1. Paris, 1836 //
Ученые записки императорского Казанского университета. 1841. Кн. 1. С. 35–92.
Erdmann F. v. Vollständige Übersicht der ältesten türkischen, tatarischen und mogho-
lischen Völkerstämme nach Raschid-ud-din’s Vorgange bearbeitet” // «Ученые записки
императорского Казанского университета». 1841, кн. 4.
Gabelentz H. C. v. d. Über den Namen: Türken // Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes /
Herausgegeben von H. Ewald, C. v. d. Gabelentz [и др.]. Gëttingen, 1839. T. 2. S. 70–73.
Gaubil A. Histoire de Gentchiscan et de toute la dynastie des Mongous ses successeurs, conqué-
rans de la Chine: tirée de l’histoire chinoise. Paris, 1739.
Grosier J.-B. Histoire Générale de la Chine ou Annales de Cet Empire. Vol. 9. Paris, 1779.
Guignes J. de. Allgemeine Geschichte der Hunnen und Türken, der Mogols und anderer occiden-
talischen Tartarn, vor und nach Christi Geburt bis auf jetzige Zeiten. Aus den Chinesischen
Büchern und Orientalischen Handschriften der Königl. Bibliothek in Paris verfasset /
Hn. Deguignes; aus dem Franzosischen übersetzt von Johann Carl Dähnert. Greifswald
[Грайфсвальд], 1770.
Guignes J. de. (Deguignes) Histoire générale des Huns, des Turcs, des Mogols, et des autres Tar-
tares occidentaux, &c. avant et depuis Jésus-Christ jusqu’à présent; Précédée d’une intro-
duction contenant des tables chronol[ogique] & histor[iques] des princes qui ont régné dans
l’Asie: Ouvrage tiré des livres chinois, & des manuscrits orientaux de la Bibliothèque du
Roi. Paris. Vol. 1., 2. 1756; Vol. 3. 1757.
Перечень трудов, упоминаемых О. М. Ковалевским 577

Guignes J. de. Recherches sur quelques événements qui concernent l’histoire des rois grecs
de la Bactriane et particulièrement la destruction de leur royaume par les Scythes, l’éta-
blissement de ceux-ci le long de l’Indus et les guerres qu’ils eurent avec les Parthes //
Mémoires de l’Académie des inscriptions et belles-lettres [MAIBL]. Paris, 1759. T. 25.
P. 17–33.
Gützlaff Ch. A sketch of Chinese history, ancient and modern: Comprising a retrospect of the
foreign intercourse and trade with China / By the reverend Charles Gützlaff. T. 1–2. Lon-
don, 1834.
Gützlaff Ch. China opened; or, A display of the topography, history, customs, manners, arts, ma-
nufactures, commerce, literature, religion, jurisprudence, etc. of the Chinese empire / By
the rev[erend] Charles Gützlaff. T. 1–2. London, 1838.
Gützlaff K. Gützlaff’s Geschichte des chinesischen Reiches: von den ältesten Zeiten bis auf den
Frieden von Nanking / Herausgegeben von Karl Friedrich Neumann. Stuttgart; Tübingen,
1847.
Jahrbücher der Literatur. Wien, 1834. Bd. 67; 1837. Bd. 77, 1840. Bd. 89.
Jardot A. А. Révolutions des peuples de l’Asie moyenne, influence de leurs migrations sur l’état
social de l’Europe, avec carte et tableau synoptique / Par A. Jardot. Т. 1–2. Paris, 1839.
Journal Asiatique. Paris, 1845.
Klaproth J. H. Abhandlung über die Sprache und Schrift der Uiguren / Von J. H. Klaproth. Ber-
lin, 1812.
Klaproth J. H. Abhandlung über die Sprache und Schrift der Uiguren. Nebst einem Wörter-
verzeichnisse und anderen Uigurischen Sprachproben, aus dem kaiserlichen Überset-
zungshofe zu Peking / Herausgegeben von Julius Klaproth. Paris, 1820.
Klaproth J. H. Archiv für asiatische Litteratur, Geschichte und Sprachkunde / Verfasst von Ju-
lius von Klaproth. Erster band. St. Petersburg, 1810.
Klaproth J. H. Asia polyglotta / Von Julius Klaproth. Paris, 1823.
Klaproth J. H. Asia polyglotta / Von Julius Klaproth. Sweite auflage. Paris, 1831.
Klaproth J. H. Beleuchtung und Widerlegung: der Forschungen über die Geschichte der Mit-
tel-Asiatischen Völker des Herrn J.-J. Schmidt, in St.-Petersburg / Von J. Klaproth. Paris,
1824, september.
Klaproth J. H. Description de la Chine sous la règne de la dynastie mongole, traduite du persan
de Rashid-eddin, et accompagnée de notes / Par M[onsieur] Jules Klaproth. Paris, 1833.
Klaproth J. H. Examen des extraits d’un histoire des khans Mongols, insérés / Par M[onsieur]
J. J. Schmidt dans le VIе volume des Mines de l’Orient. Paris, 1823.
Klaproth J. H. Magasin asiatique, ou Révue géographique et historique de l’Asie Centrale et Sep-
tentrionale / Publiée par Mr J. Klaproth. T. 1. Paris, 1825.
Klaproth J. H. Mémoires relatifs à l’Asie, contenant des recherches historiques, géographiques
et philologiques sur les peuples de l’Orient / Par M[onsieur] J. Klaproth. Paris, 1826. Т. 1.
1824; Т. 2. 1826; Т. 3. 1828.
Klaproth J. H. Mémoire sur l’identité du Thou khiu et des Hioung-nou avec les Turks / Par M[on-
sieur] Klaproth // Journal asiatique. 1825. Série 1. T. 7. P. 257–268.
Klaproth J. H. Rapport sur les ouvrages du P[ère] Hyacinthe Bitchourinski, relatifs à l’histoire
des Mongols // Nouveau Journal asiatique, ou recueil de mémoires, d’extraits et de notices
relatifs à l’histoire, à la philosophie, aux langues et à la littérature des peuples orientaux... /
Et publié par la société asiatique. T. 6. Paris, 1830. P. 3–41.
Klaproth J. H. Tableaux historiques de l’Asie, depuis la monarchie de Cyrus jusqu’à nos jours, ac-
compagnés de recherches historiques et ethnographiques sur cette partie du monde... / Par
J. Klaproth. Avec un atlas in-folio. Paris; Londres, Stuttgard; Cotta, 1826.
578 Приложение

Lassen C. Zur Geschichte der griechischen und indoskythischen Könige in Baktrien, Kabul und
Indien durch entzifferung der altkabulischen legenden auf ihren münzen / Von Christian
Lassen. Bonn, 1838.
Mailla M. de. Histoire générale de la Chine, ou Annalеs de cet empire, traduites du Tong-kien-
kang-mou / Par le feu Père Joseph-Anne-Marie de Moyriac de Mailla, jésuite françois, mis-
sionnaire à Pékin; publiées par M[onsieur] l’abbé Grosier. Т. 1–12. Paris, 1777–1783.
Malte-Brun M. Precis de la Geographie Universelle. Bruxelles, 1828.
Marsden E.W. The Travels of Marco Polo. [?], 1818.
Martini, Martino. Martini Martinii, Tridentini, e Societate Iesv, Sinicae historiae decas prima,
res à gentis origine ad Christum natum in extrema Asia, sive Magno Sinarum imperio gestas
complexa. Amstelaedami [Amsterdam], 1659.
Mayer F. G. Beyträge zu einer richtigen Übersetzung der syrischen Chronik des Gregorius
Barhebräus. Wien, 1819.
Müller A. Disquisitio geographica et historica de Chataja. Berlin, 1760.
Neumann C. F. Asiatische Studien / Von Carl Friedrich Neumann. Erster Teil. Leipzig, 1837.
Neumann [K. F.] [Рец. на:] China opened; or, A display of the topography, history, customs, man-
ners, arts, manufactures, commerce, literature, religion, jurisprudence, etc. of the Chinese
empire / By the reverend Charles Gützlaff: London, 1838 // Jahrbücher der Literatur.
Wien, 1840. Bd. 89. S. 190–236.
Neumann K. F. Die Völker des sudlichen Russlands: in ihrer geschichtlichen Entwickelung: eine
von dem Königlichen Institut von Frankreich gekrönte Preisschrift / Von Karl Friedrich
Neumann. Leipzig, 1847.
Nouvelles annlaes des voyages et des sciences géographiques… 1833. Janvier.
Nouvelles annlaes des voyages et des sciences géographiques… 1845. Décembre.
Pallas P. S. Sammlungen historischer Nachrichten über die Mongolischen Völkerschaften /
Durch P. S. Pallas. T. 1–2. St. Petersburg, 1776; 1801.
Pauthier G. Chine ou Description historique, géographique et littéraire de ce vaste empire,
d’après des documents chinois. Première partie: Comprenant un résumé de l’histoire et de
la civilisation chinoises depuis les temps les plus anciens jusqu’à nos jours / Par M[onsieur]
G. Pauthier. Paris, 1838.
Plath J. H. Die Völker der Mandschurey / Von Dr. Joh[ann] Heinr[ich] Plath. [Т. 1]. Göttingen,
1830.
Plath J. H. Die Völker der Mandschurey / Von Dr. Jo[hann] Heinr[ich] Plath. Zweiter Band.
Göttingen, 1831.
Ranking J. Historical Researches on the Wars and Sports of the Mongols and Romans: in which
Elephants and wild Beasts were employed or slain, and the remarkable local Agreement of
History with the Remains of such Animals found in Europe and Siberia. ... With a Map and
ten Plates / By John Ranking. London, 1826.
Rashid al-Din. Histoire des mongols de la Perse / Écrite en persan par Raschid-Eldin; publiée,
traduite en français, accompagnée de notes et d’un mémoire sur la vie et les ouvrages de l’au-
teur / Par M[onsieur] Quatremère. Т. 1. Paris, 1836.
Reinaud J. T. Mémoire géographique, historique et scientifique sur l’Inde antérieurement au mi-
lieu du XIe siècle de l’ère Chretienne; d’après les ecrivains Arabes, Persans et Chinois / Par
M[onsieur] Reinaud (Extrait du tome XVIII, 2e partie des Mèmoires de l’Académie natio-
nale des inscriptions et belles-lettres). Paris, 1849.
Ricci M (S. J.), Trigault N. “Histoire de l’expédition chrestienne au royaume de la Chine, entre-
prise par les PP. de la compagnie de Jésus. Lyon, 1616.
Sammlung Russischer Geschichte. [T. 1–9]. St. Petersburg, 1732–1764.
Schmidt I. J. Die Volksstämme der Mongolen, als Beitrag zur Geschichte dieses Volkes und seines
Fürstenhauses, erste Abhandlung / Par M[onsieur] Schmidt // Mémoires de l’Académie
Перечень трудов, упоминаемых О. М. Ковалевским 579

impériale des sciences de Saint-Pétersbourg. VIe série: Sciences politiques, histoire et philo-
logie. St.-Pétersbourg, 1834. T. 2. P. 409–477.
Schmidt I. J. Forschungen im Gebiete der älteren religiösen, politischen und literärischen Bil-
dungsgeschichte der Völker Mittel-Asiens, vorzüglich der Mongolen und Tibeter / Von
Isaac Jacob Schmidt. St. Petersburg; Leipzig, 1824.
Schmidt I. J. Geschichte der Ost-Mongolen und ihres Fürstenhauses, verfasst von Ssanang
Ssetsen Chungtaidschi der Ordus aus dem Mongolischen übersetzt, und mit dem Origi-
naltexte nebst Anmerkungen, Erläuterungen und Citaten aus andern unedirten Origi-
nalwerken herausgegeben von Isaac Jacob Schmidt. St. Petersburg; Leipzig, 1829.
Schmidt I. J. Würdigung und Abfertigung der Klaprothschen sogenannten Beleuchtung und Wi-
derlegung seiner Forschungen im Gebiete der Geschichte der Völker Mittel-Asiens. Leip-
zig, 1826.
Senancour E. de. Résumé de l’histoire de la Chine / Par M[onsieur] de S***. Seconde édition. Pa-
ris, 1825.
Senkowski J. Supplément a l’Histoire generale des Huns, des Turks et des Mogols: Contenant un
abrégé de l’histoire de la domination des Uzbèks dans la Grande Bukharie, depuis leur éta-
blissement dans ce pays jusqu’à l’an 1709, et une continuation de l’histoire de Kharèzm, de-
puis la mort d’Aboul-Ghazi-Khan jusqu’à la même époque / Par M[onsieur] Joseph Senko-
wski… St.-Petersbourg, 1824.
Strahlenberg Ph. J. von. Das Nord-und Ostliche Theil von Europa und Asia, Jn so weit solches
Das gantze Russische Reich mit Siberien und der grossen Tatarey in sich begreiffet, Jn einer
Historisch-Geographischen Beschreibung der alten und neurn Zeiten, und vielen andern
unbekannten Nachrichten vorgestellet, nebst einer noch niemahls ans Licht gegebenen Ta-
bula polyglotta von zwey und dreyssigerley Urten Tatarischer Volcker Sprachen und einem
Kalmuckischen Vocabulario... / Zusammen gebracht und ausgefertiget von Philipp Johann
von Strahlenberg. Stockholm, 1730.
Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes / Herausgegeben von H. Ewald [и др.]. T. 3. Gët-
tingen, 1840.

Китайские рукописи и печатные книги1

Гинь, Ляо́, Юань сань-ши юй-дзе («История трех царств: Гинь, Дяо, Юань»).
Дай Юань гуруни судури битхэ («История Великой Небесной империи»).
Дзинь-ши («История государства Цзинь»).
Лао-цзы. Дао-дэ-дзин («Книга пути и достоинства).
Ли-цзи («Книга ритуалов»).
Ляо-ши («История государства Ляо»).
Су хун цзянь лу («Продолжение хун цзянь лу»).
Сун-Юань-тун-дзянь дзи-ши бэнь лю.
Сыма Гуан. Цзы чжи тун цзянь («Всеобщее обозрение, помогающее управлению»).
Тун-дзянь-ган-му Юйпи цзы чжи тун цзянь ганму).
Чуньцю («Вёсны и осени»).
Ши-цзин («Книга песен»).
Шу-цзин («Книга преданий»).
Юань-ши (изложение событий царствования императоров Юань).
Юань ши лэй бянь (сокращ. пересказ «Юань ши»).

1
Названия китайских рукописей даны в написании О. М. Ковалевского.
580 Приложение

Монгольские рукописи и печатные книги2

Гайкамшига удзэгдэкуй цэцэгун цоморлик («Букет прекрасных невиданных цветов).
Дзарлик йер токтагаксан гадагаду Монгол хотон аймагун ванг гунг-удун илеткэл шастир
(«Законная родословная ванов и гунов монгольских хотонов и аймаков»).
Саган Сэцэн. Эрдэнийн тобчи («Драгоценная краткая история »).
Сарва хутукту йн дзокьяксан эрдэмтэну сэткили кгэйкгулкуй цэцэглик («Цветник, со-
ставленный Сарва хутуктой, для просвещения добродетельного сердца»).
Утхату чихула кэрэглэкчи («Изъяснение истинного смысла»).
Хадун ундусуну эрдени-йн тобчия («Драгоценная краткая история ханских династий»).
Чинар шилтаган октоксан ухачулукчи улаган дэбтэр («Красная книга, излагающая причи-
ны и последствия»).
Эрким дэкгэду чакраварун хагану байгулуксан номун цаган тэукэ («Белая история закона,
установленного знаменитым почтенным верховным чакравартин-ханом»).
Эртэну монголун хадун ундусуну йэкэ шара тогоджи («Пространная желтая история древ-
них монгольских ханских династий»).

Арабские рукописи и печатные книги3

Абулгази Абу-л-Гази-хан. Китаби-шаджере-и-турки («Родословная тюрков»).
Ала ад-дин Ата Малик ибн Мухаммед Джувейни. Та’рих-и джахангушай («История миро-
завоевателя»).
Ибн ал-Асир. Ал-Камил фи-т-тарих («Полный свод всеобщей истории»).
Моа’иен-уд-дин. Райские сады, китаб раузаб ул-дженнат фи эусаф мэдинэт ул-Герат («Рай-
ские сады в описании города Герата»).
Фазлуллах Рашид-ад дин. Джами-ат-таварих («Сборник летописей»).
Хондемир Гияс ад-Дин. Хулясет-уль-ахбар («Суть традиций»).
Шихаб ад-Дӣн ‘Абдаллах Шӣразӣ. Таджзийат ал-амстар ва тазджийат ал-а’стар («Разделе-
ние областей и прохождение времен»).

2
Названия монгольских рукописей даны в написании О. М. Ковалевского. Перевод
названий рукописей сделан публикаторами.
3
Названия арабских рукописей даны в написании О. М. Ковалевского.
 Именной указатель1
А Акбарджи, брат Токтобухи 356 об., 357,
Абага-хан, Абака-хан 8 об., 263, 323–326, 330
Абагай нойон 321, 322 об.
Абак, теленгутский князь 385
Абака-хан см. Абага-хан
Абатай галдзагу тайджи, сын Унугуя 374
Аббасиды, династия 152 об., 313 об., 316 об.,
320
Абдулла-Бэйдави 331 об.
Абдулла-Сэцэн 356 об., 357
Абдуллаг, Фазль-уллагов сын 8
Абдуллах мирза 400 об.
Абдуллах-хан 308
Абдуррахман шейх 325 об., 326
Абдур-реззак, атаман 340 об.
Абель-Ремюз 14, 225
Абитай галдзагу тайджи 370
Аблай-ноин (нойон) 389
Аблай-хан 416
Або-хан 125–127
Абу-Саид, тимурид 406 об.
Абу-Саид, Улдзэйтуев сын, ильхан 8 об., 9,
335 об. — 338 об., 340 об., 402 об.
Абульгази Алай-эд-дин атта мелик 208, 209,
209 об., 211 об. — 212 об.
Абульгази-Мухаммед-багадур-хан 10 об. —
11 об., 14 об., 189 об.
Абуль-фарадж, см. Григорий Абуль-фарадж
Абульхаир-хан 424 об.
Агалдаев лама 442 об.
Агуда 177 об. — 180 об., 184, 185 об.
Агудай 244
Агутай 282
Ада 29 об.
Адай-тайджи-хан (потомок Эрик-бухи)
350 об., 351
Аджу 265 об. — 266 об., 267 об.
Адзай-тайджи 350 об., 358
Адил-бэдр-уддин (Селамиш) 325
Адил-султан-хан 297 об.
Адиль-ага 340 об.
Азиз-шейх 308, 308 об.
Акаба-Махмуд раджа 387
1
Имена мифологических и литературных персонажей набраны курсивом. Цифры
справа означают номера архивных листов рукописи О. М. Ковалевского (не страниц книги).
373 об.
Ак-шах 233
Ала-уддин Ата-мелик ходжа 322 об.,
324 об. — 326
Алай-уд-дин Мухаммед 226 об., 227 об.,
240 об.
Алай-уддин кей-кобад II 311
Алай-эд-дин атта мелик 8
Алак джинон, отец Алтан хана 370
Алак чинсан 357
Алакуш-тэгин (Ару-хас) 214
Ала-эддин ата-мелик Джувейни, см.
Джувейни
Алаэддин-Мухаммед (хоресмийский) 309 об.
Албин 29 об.
Албин Сеиткуль бухарец 380
Алгу 262–263
Алдар 259 об., 261 об.
Александр I, император 433 об.
Александр III, папа 204 об.
Александр IV, папа 299 об., 322
Александр Великий (Македонский) 53
Александр Невский, великий князь 299 об.
Александр, монах 302 об.
Алексей Михайлович, царь 380, 424
Алексий, митрополит 308
Алиах, визирь 337 об.
Али-Гэяс-уддин гератский 402 об.
Алинак 326, 326 об.
Али-падишах 338 об., 339
Али-султан-хан 297
Алихай (Алиха) 265 об. — 266 об., 267 об.
Али-ходжа Бухарец 229
Алиху 203 об.
Алишах 8 об.
Алишах визирь 336
Алия 313 об.
Алла-уд-дин 265 об.
Аллум-шах 407
Алтагальчин, Цабданова дочь 357
Алтан 202 об. — 203 об., 210 об.
Алтан, Барсубулутов сын 381 об.
Алтан Суту-хан 365 об.
582 Приложение

Алтан-хан (Алтын, Аньда, Анда) 362 — Аруктай (Арутай, Элютэй) 348, 349, 350 об.,
363 об., 364 об., 368 — 370 об., 374 об., 351
380, 385 об., 417 об. Ару-хас (Алакуш-тэкин) 205, 214
Алтан-хан урянхайский 385 об. Арья бакши 440 об.
Алтан-ханов дом, династия 370 об., 381 об. Асрет (отец Тюрка) 123
Алтун-даги 211 Асу 177, 178, 178 об., 180
Алтун-хан 183 об. Асток-ваджра-тонми-сангасба 368
Алун-гоа 191 об., 192, 209 об., 350 Асток-саин-банди 368
Алуту 292 Асутай 262 об.
Алцубулут, сын Даян-хана 365, 373 об. Асцелин (Анселм) 16, 300, 302 об.
Альберик 302 об. Ахи-джук, визирь 340 об.
Ама-ван 378 об. Ахмед султан (Тэгудэр) 325 об. — 326 об.
Амбагянь (Амбагян) 166 об., 180 об. Ахмед-Джелаир, султан 402 об., 403, 405
Амин-Дуран 373 об. Ахмед, сын Овейса 340 об.
Амитаба 367 Ахмед (Абуль-Касим Ахмед) 320
Ампан 197 Ахмед из Фенакета 272, 290 об.
Амурсана 412 об., 413, 414 — 416 об. Ачиту гэлунга 390 об.
Амутай, хунтайджий цахарский 366, 370 Ашин 121, 123
Ананда 279 об., 282–283, 287 об. Ашин-сым (Сылиби), князь 142 об.
Ананда-мати лама 358 об. Ашина-Мочо 145 об.
Анбарджи, принц 328 Ашина-Ниши 145
Ангчи-Татар 202 об. Ашина-Синь 151
Анда, Тумэтский князь 386 об. Ашина-сянь 150
Андзулай агулху 360 Ашина-фунянь 145 об.
Андрад (отец Андрал) 372 Ашина-Чебу 149 об.
Андрада (д’Андрада Симеон) 379 об. Ашина-шер-хан 140 об.
Андрада (д’Андрада Фердинанд) 379 об. Ашина-Юань-цин 150
Андрей Городецкий, князь 306 об., 307 Ашитай-Дархан хунтайджи 374
Андрей де Лонжюмо 303 Аюка 396 об., 425
Андун чин-тайджи 201 об. Аюки-хан торготский 396, 411 об., 423 об. —
Анна Иоанновна, императрица 427 об. — 429 426 об., 428, 429 об. — 430 об.
Аногуй (хан) 119 об. — 121 Аюр-бали-батра (Буянту) хан 282, 283,
Ансельм (Ascelinus) ломбардский 302 об. 290 об.
Ануширван, принц 340 Аю-хан 159
Ануширван Хоср (шах) 124 об., 125 Аюшридара (Биликту-хан) 294 об. — 295 об.,
Анчинь 214 об. 344, 344 об.
Ань-го 81 об.
Ань-лу-шань 155, 156 Б
Ань-наньский двор, династия 282, 347 Бабагай-урлук 359
Ань-си-духо 150 Бабу-хой (Бабу-хуа) 294 об., 295
Ань-цин-сюй 156 Бабэсиф 282
Ань-цюань, князь 207 Багадур-хан 306 об., 308
Арабулут 373 об. Багарин 373 об.
Аргун 252 об. Багарский царь 154 об.
Аргун-аха 312–313, 324 об., 326–328, 329 об., Багасун табунан 359 об.
330, 331, 334 об. Бага-тимур-хан 400 об.
Аргуна-хатун 296 об. Багатур-Али 320
Арик-буга (Арик-буха, Арих-буха, Эрик- Багатур-тегрий 29 об.
буха) 248 об., 261–263, 339, 350 об. Бага-уддин Мухаммед ходжа 322 об., 323,
Арик-далай цорджи 371 об. 324 об.
Арик-лама 368 Багдадский калиф 252 об., 310, 313 об., 315
Арпа-хан 339 Багра, турок 229 об.
Арслан, принц 332 об. Багру 229 об.
Арслан-хан 211 Багу, сын Букэ Сорсона 357 об.
Арсубулут 373 об. Баегуец, персонаж 146 об.
Арук 327 Баезид Ильдрим султан 405, 405 об.
Именной указатель 583
Баин-Босту тайджий 382 Ба́тур Очирой (Саин-ноин) 438 об.
Баин-тэмур 355, 355 об. Батур тайджии 385 об.
Баин-цохор дархан 359, 360 Ба́тур Урум 360
Байдар 297–298, 318, 319 Ба́тур хунтайджи 387, 387 об., 423 об.
Байджу 284 об. — 285 об., 302 об., 310 об., Ба́тур-Чингис-хан 380 об.
311, 313 об., 315 об., 317 Батур Шигусутай 356 об.
Байду-огул 328, 329, 329 об., 330 Батула 347 об., 351
Байер 16 Бахаму (Махаму, Махмуд) 351
Байков Федор Исакович 380 Бахты-гирей, кубанский султан 426 об., 427,
Байшонгхоре (Шингхор-докшин) 195 об. 429
Баку (военачальник) 301 Башо (Доми-хан) 144
Балгата 197 Баян 263 об., 265 об., 266 — 267 об., 279 об.,
Балгу-хан 297 291, 291 об.
Балджур князь 414 об., 415 Баян абагай аюши (Далай-убаши) 386 об.
Балту 332 об. Баян-мункэ, сын Сэцэк-бэйджи 357, 358,
Балсан-джямцо-шрибада 370 об. 358 об.
Банджур (Банджур-Нахчи) 412 об., 413 Баян-феньгань 279 об.
Банчен-ринбочэ (Банчен) 367 об., 370 об., Баязид султан, сын Овейса 340 об., 403 об.
371 об., 372, 395 об., 396, 397 об., 399, Баяр-хан 415 об.
421 Бейтон, полковник 438, 438 об.
Банчен хутукта 398 Бекетов Петр, сотник 435 об., 437
Бань джао (Pan-tchao) 77 об., 79, 79 об. Бекович-Черкасский, князь Александр 427
Ба́ньди 414, 414 об., 415 Бектут, эмир 325
Бао-и хан 160 об. Бела, король Венгрии 234 об., 298, 299 об.
Бао-ли-хан 159 об. Белозерский князь 306 об.
Баракчин (ханша) 305 Беляев И. 301, 301 об.
Баран князь 414 об. Бенедикт Поляк 302 об.
Баратынский (Барятинский, Иван Бентинк (Бентик) 11, 212
Фёдорович), князь 427 об. Бергачар 243 об.
Бар-Гебрей 322 Бердибек, см. Мухаммед Бирдибек-хан
Баргу Дайчин 368 об. Бержер 242 об.
Бардам-багатур 195 об., 196 Бержерон 300
Барин 203 об. Березин И. 9 об., 11а
Баричий 260 Беркэ-хан (Бэркэ) 243 об., 254, 262, 263,
Баркок 403 об., 405 305 об., 306 об., 320 об., 321, 323, 337
Баркюль (династия) 156 Би сын Уджулюев 75 об., 76
Барса булут (Барсабулут сайн алак, Бибарс султан 306, 318, 319 об. — 320 об.,
Барсубулут), сын Даян-хана 360, 360 об., 321, 321 об., 323 об. — 324 об., 328, 403
362, 365, 373 об., 381 об. Бибарсов дом, династия 325
Барсубулут, см. Барса булут Биликту хан, см. Аюшридара
Барулай 332 об. Бинду, сын Алтан-хана 362 об.
Бата 204 об., 240 об. Бин-чан 176 об.
Батра 282 об., 283 об. Бирдибек, см. Мухаммед Бирдибек-хан
Батра-хан 284 Битэй, жена Амурсаны 416, 416 об.
Бату (Батуй) 243 об., 251, 251 об., 252 об., Бицэ-хан 139
253 об., 254, 254 об., 260 об., 262 об., Бичурин Иакинф (Никита Яковлевич), см.
263, 297 об., 298, 300 — 301 об., 302 об., Иакинф
303 об., 305 — 306 об., 400 Биширэлту-хан 383
Бату-тэмур 349 Бобай мирдза, дед Гуши-хана 357 об.
Бату-хан кипчацкий 311 об. Бовезский, Викентий 300
Батула Чинсан 350 об. Бог (Великий Бог) 208 об., 209, 227 об.,
Бату-мункэ, сын Баян-мункэ 358 об. 229 об., 231 об., 235, 238 об., 239, 253,
Ба́тур Баяхай 359 об. 299 об., 305 об., 306, 307 об., 331, 379
Батур Гуйлинчи 356 об. Богдо 368 об., 369 об.
Ба́тур Курисун 360 Богдо-хан 380, 390 об., 391 — 396 об., 397 об.,
Ба́тур Молосай 365 398, 410 об. — 411 об., 413 об. — 415,
584 Приложение

416, 419–420, 421, 422, 426, 426 об., 428, Бури 254 об., 297 об.
428 об., 429 об., 432 об., 438 Буртэ-джунин 196 об.
Богорджи (нойон) 241 об., 243 Буртэ-чино (Буртэчино) 193 об.
Бодай 438 Бурчак 260
Боди алак 373 Буха 326 об., 327, 411 об., 419
Боди, сын Хорлуна 361 Буха-тимур 243 об.
Боди тайджи, (Боди-хан) Турубулутов сын Буше, Вильгельм 304
365–366, 373, 374 об. Бушукту джинонг хан 371 об., 374 об.
Бойго урлек, дед Хо-Урлука 357 об. Бушукту Сэцэн 369, 369 об.
Бойду-хан 10 Буюрук- хан 200 об., 210 об.
Бойм, Михаил 379 об. Буян-кули-оглан 297, 400 об.
Бой-тин 156 Буян-Сельдуч 400 об.
Болгай 257 об. Буян-тайджи (Сэцэн-хан) 372 об., 373.
Болеслав IV 298 Буянту-хан 28,
Болеслав V Стыдливый 299 об. Бэдэс 193 об.
Боло-тэмур 294 об., 295 Бэдэцэ (Бэтэджи) 193 об.
Больджумар 359 об. Бэй-ди 78 об.
Бончан ринбоче 386 об. Бэйтер 217 об.
Борак 263, 297, 323, 332 Бэркэ-буха 292
Борджигинов род, дом, династия, см. Бэркэ, имам 401 об.
Чингисов дом, династия. Бюлер Ф., барон 387, 435
Борджикгин омокту 192 Бют-тэнгри 208 об., 209
Боро 210 об.
Боро-хан 200 об., 201, 206, 210 об., 223 об., В
241 об. Ваджра-дара, внук Очироя 438 об.
Борса лама 367 об. Ваджрапани 370
Борхай-ба́тур тайджи 359 об. Ван-ань-ши 176
Босай тайджи 381 Ван-вынь-куй 6 об.
Боситан 68 Ван-го-чан 259
Ботолок, дочь Цеван-Рабдана 398 об. Ван-джень, евнух 353 — 354 об.
Бошокту Джинон 397 об. Ван-дзе 256
Бошокту-хан, Алтан-ханов потомок 381 об. Ван-дзюнь (Ван-дзинь) 90, 90 об.
Брахма 404 об. Ван-дун 220 об., 251
Брибун, царица 160 Ван-куй 53 об.
Брунса 10 об. Ван-ли 87 об., 88 об.
Бувеиды 226 об. Ван-ман 72–75
Буга-хан 128 об. Ван-мын 100 об., 101 об.
Буга-тимур-хан 297 Ван-у 59 об.
Бугурджи (Бургуджи) 197 об., 201 Ван-тянь 264
Бугу-сальджигу 191 об. Ван-ши-джун 133 об.
Бугу-хатаги 191 об. Ванбянь-фу-син 217 об.
Буданцар 191 об., 209 об. Ваншук, сын Кундулэн тоина 390
Будда 13, 109, 109 об., 111, 111 об., 163 об., Ваньли, китайский император 370 об.
193 об., 275 об., 293, 364 об., 371, 372, Вань-хан (Ван-хан) Кэрэйский, государь
391, 398 196, 199 об. — 205 об., 238 об.
Буджек 297 об. Ваньцинь 286 об.
Буджень 149, 149 об. Ванья ня-сян 199
Бузан (Бутан)-хан 297 Ваньянь-хошо 214, 214 об.
Буин-шару-хан 349, 349 об., 351, 352, 352 об. Ваньянь-чен-линь 248
Букэ-сорсон, юноша 356, 357 об. Варенн (Varenne de Mondasse) 11
Булуган, ханша 282, 282 об. Варфоломей Кремонский 303 об.
Булугу 183 об. Василий Темный 408 об.
Булуджень-хан 119 об. Васильев В. 376 об.
Бум, дочь Галдана 396, 397 об., 398 Вачирбулут 373 об.
Бургул (Бугурул) 197 об., 210, 220 об. Вели, эмир 340 об., 341
Бургута 201 Велид, царь 152 об.
Именной указатель 585
Великие Моголы, династия 407 Галдан, сын Ба́тур хунтайджи 387 об., 388,
Византийский император 204 об., 306, 405 об. 389–398, 410 об., 412, 418, 418 об., 439,
Викрамадития 53 440
Вильгельм (монах) 303 Галдан-бошокту 416 об.
Вильгельм Рюйсбрек, см. Rubruk Галдан-Норма 429 об., 430 об.
Витовт, князь литовский 408 Галдан-цэрэн 411 об. — 412 об., 417, 428 об.
Виттер 266 Галсан-дорджи-хан 415 об., 416
Владимир (воевода) 298 Ган-му 4 об.
Владислав, Король польский 408 об. Гантимур (Кентимур) 437, 438
Владиславич-Рагузинский Савва Лукич Гань-му 196 об.
граф 439 об. — 440 об. Гао-дзу (император) 133, 134 об., 140, 167 об.,
Власов, воевода 438 168
Волынский В. В. 380 Гао-дзун 182
Ву 34 об., 35, 84 Гао-ди 46 об. — 47 об.
Ву принц 295 об. Гао, династия 165 об.
Ву-ван 34 Гао-хоай, евнух 375 об.
Ву-дай динас 165 об. Гаоли (король) 105 об.
Ву-ди (император) 75, 85 об., 108 об., 111 об., Гаоци 215 об., 216 об., 219, 222 об.
116 об., 123 об., 124, 125 Гарту, внук Барсубулата 363 об., 381 об.
Ву-дин 41 об., 56 Гасан Бузюрг, см. Шейх Гасан Бузюрг
Вуло 185 (румский)
Ву-су 61 об. Гаттерер 11 об.
Ву-хэу (императрица) 146 Гаяс-эд-дин Мухаммед Булат-хан 308 об.
Ву-шань 222, 222 об. Гаяс-эд-дин Мухаммед Узбек-хан 307
Вудзун император 164 об. Ген? 95 об.
Вынь-ди (Вэнь-ди), император (династия Генрих, граф Шампанский 314 об.
Хань) 50 об., 51 Георги 16
Вынь-ди (Вэнь-ди), император (династия Геродот 5 об., 304 об.
Цзинь) 113 об. Гетум I, см. Гайтон
Вынь-ди (Вэнь-ди), император (династия Геятс-эддин-татар шах 228
Суй) 125 об., 126, 128, 129 об., Гёбек (Копек)-хан 280 об., 336 об.
Вынь-сюань-ди (император) 121 об. Гиатс-уддин 309 об.
Вынь-тянь-сянь 266 об., 267 об., 268 Гильдебранд (папа Григорий VII) 299 об.
Выньфу 145 Гинь Нюджень (династия) 7, 213, 214,
Вын-чен (царевна) 136 об. 271 об., 273 об., 279 об., 293 об., 375 об.
Выньчень гунджу 160. Гиреи, династия 408 об., 409
Вэй (династия) 35, 84, 85, 90 об., 96, 103, 105, Гмелин, Иоганн Георг 16
106, 112, 113 об. — 114 об., 116, 119, 121, Гоа-марал 193 об.
121 об., 122, 165 об. Гобиль О. 208 об., 212, 242 об.
Вэй-дзун (Хуэй-цзун, император, династия Гобиль П. 426
Сун) 179 Го-вэй 169
Вэй-люй 61 об., 63, 63 об. Годан 276
Вэй-цин 54, 56 об. Го-дзы-син 293 об.
Голицын, князь 425
Г Головин Федор Алексеевич, граф 380,
Габеш-амид 233 438 об., 439
Гаван Лобдзан джямцо 371 об., 372 Головкин Гавриил Иванович, граф 440
Газан принц (Газан-Махмуд, Газан-хан) 8 об., 9, Гольчи (Ольджи, Улдзэй)-хан 348, 348 об.
328, 329–331 об., 332 об., 333, 334, 334 об. Го-мухули 210
Газневиды, династия 226 об., 404 об. Гон-дзун 266
Гаир-хан 229 об., 231 об. Городецкий князь 306 об.
Гайсуй 273 Горский В. 376 об.
Гайтон (Гетум, Хэтум), царь армянский 16, Государь правления Кан-си, см. Кан-си
311, 317, 317 об., 321 об., 322 Готочи, принц 344 об.
Гайхату-хан 10, 328 — 329 об. Григорьев Василий 10 об., 195, 208 об., 210,
Гаклюйт 300 212 об., 240 об., 241
586 Приложение

Григорий Абуль-фарадж (Бар-Гебрей) 9 об., Да-сио-ши-фу-хэн 7 об.

10, 199 об. Дава-тимур-хан 297
Григорий IX, папа 299 об. Давань 120
Григорий X, папа 304, 325 об. Давуд-ходжа 335 об.
Грозный Иван, царь, см. Иоанн Васильевич Давыд 252 об.
Грозье (l’abbé Grosier), аббат 5 Давыд (не опознан) 303
Гугджу 263 Давыд (Давид VII, груз.царь) 311, 311 об.
Гудолу 151, 159 Давыд V (груз. царь) 333
Гудо-шеху 148 Дагигур (Дагур, Даур) 372 об.
Гукджин, ханша 280, 283 Дади 109
Гукджу 207, 207 об. Дадуш (сын Джньджу-хана) 143
Гули-ван 63, 64 Да-и 127 об., 128
Гули-фэйло 148 Даир-носун 206
Гумбо, сын Эръекэя 374 Дай, династия 101, 103
Гумбо ильдэн тайджи 390 Дай-бин 294 об.
Гумбу 386 об. Дайбинг 292
Гуми-шога-бакши 368 Дайсун 223 об.
Гун-биликту мэргэн 371 об., 373 об. Дай-сэцэн 196 об.
Гунджаб хутукта 438 об. Дайн-хан (Дайн) 201, 202
Гунджук 280 об., 297 Дайчин-тегрия 29 об.
Гун-дэлэк 425 Далай-лама 386 об., 388, 389, 390 об. —
Гун-лю 41, 41 об. 394 об., 395 об., 396, 397 об. — 399, 411,
Гун-му 74 об. 413 об., 421, 423 об., 428 об. — 429 об.
Гун-тэмур, Эльбеков сын 346, 348, 348 об. Далай Субин ару алтан ширэгэту-хан 193 об.
Гунн, персонаж 124 Далай-хан Хлассан тибетский 397 об., 398
Гунь-джу, царевна 136 об. Далай-эрдэмту (Иондам джямцо) 370 об.
Гур-хан (Гуръхан) 211, 226 Далантай 386 об.
Гуру-шиги 391 об. Далдан-Кундулэн 374
Гусейн 332, 336 об. Далобянь 122
Гусейн, сын Овейса 340 об. Дандар 257 об.
Гусейн-Эмир 401, 401 об. Дандзила 397
Гуссейн багадур-хан 9 об. Данджин-лама 383, 390
Гути-хан 423 Данджун, сын Хласан-хана 398 об.
Гучо 151 Данджур 371 об., 372
Гуши-хан 372, 386 об., 387, 388, 389, 398 Даниил Романович Галицкий 298, 299 об.,
Гуюк, Гуюк-хан 8, 252 об. — 253 об., 272 об., 305 об.
276, 297 об., 298, 302 об., 303, 311 об., Данишменде-хан 297, 400 об.
312 об., 317 об. Дань-суй (Го-ван) 102 об.
Гуюкова ханша 258 об. Дао-гуан 6 об., 7
Гэгэн хан 284 Дао-сы (Даосы) 75, 83 об., 86, 110, 164 об.,
Гэлэ-хан 155 об., 156 257 об., 264 об., 274 об., 276 об., 277 об.,
Гэндун джаб (Гэндун-джямцо) 367 об. 280 об.
Гэнтэр, сын Бошокту Джинона 397 об. Дара ната хутукта 371
Гэрэбулут 373 об. Дарайсун тайджи 365 об., 366, 373, 374 об.
Гэрэсандза Джелайр хунтайджи, сын Даян- Дарданга 416
хана 365, 373 об. Дариба 351, 351 об., 353
Гэрэсандза, сын Отхан-нойона 374 Даритай 202 об., 203, 203 об.
Гэрэту тайджи 373 об. Дарма дархан 360
Гэшенгай (Датань-хан) 119 об. Дарма-хан 160
Гэяс-уддин (Гэяс), визирь 310, 338 об., 339 Дармабала, ханша 269, 282, 427, 428
Гюй-жоди 71 Дармаракша 109 об.
Гюй могюй 71 Дархан лама 367 об., 368
Гюмиси 71 Дармашила, нойон 389 об., 391 об.
Дася 52
Д Датань (Гэшенгай-хан) 119 об.
Да-ван 266 об. Дату-хан 125 — 126 об., 128 — – 129, 133
Именной указатель 587
Дахай 223 Джебэ (Джебэ-нойон) 198 об., 210, 214 об.,
Дахэ, династия 166 215 об., 226 об., 232 об., 233 об., 235
Даши-ба́тур 386 об. Джеган-тимур, внук Гайхату 339 об., 340
Даши-гамбо 200 об., 201 об., 202 Джелал-уд-дин (Манкберни, Манкбурны),
Даши-дава 413 султан 7 об., 228, 233, 234, 251, 309 об.,
Даши-тайша дзасакту 438 об. 310, 310 об.
Даян Очир хан, сын Банчен ринбоче 386 об. Джелал-уд-дин Махмуд Джанибек-хан
Даян нойон тумэтский 368 об. 307 об.
Даян-хан 204, 205–206, 210 об., 225 об., Джелаир Ахмед, султан ильханид, см. Ахмед
358 об. — 360, 364 — 365 об., 373, 373 об., Джелаир
380 об., 386 об., 398 Джеллад-хан 338
Даян-ханов дом, династия 374, 380 Джеллаль-эддин 321
Девала, царь непальский 160 Джелмэ 210, 419
Девачи нойон 412 об., 413, 414, 414 об. Джемал-уд-дин 273
Дегинь 16, 211 об., 212 Джен-ги 65 об., 66
Дедзун 156 об. Джен-дао (князь) 133
Дейламский дом, династия 316 Джень-джу Бице-хан 138 об.
Демезон 11 об. Дженьджу хан (Джаньджу-хан) 142 об. —
Де-фа, хан 121 об. 144
Джаво Атиша 160 Дженьджу-шиху 148 об.
Джалар 217 об. Джен-дзу, принц Янь 347
Джали-хан 200 об. Джень-дзун 171, 171 об.
Джам-хан 205 Джень-и-джун 266 об.
Джамба-Джямцо 429 об. Джень-ю-лян 294, 294 об.
Джамуга 200 об. Джен-янь 117 об.
Джамхак 200 об., 202 — 203 об., 205–206 Джерима 203
Джан 78 об. Джеу, династия 35 об., 39 об., 40, 118, 123 об.,
Джан, кабардинка 430 об. 125 об., 126 об., 165 об., 169, 176 об.
Джан-гуй 285 об. Джеу-синь 34
Джан-джи 220 Джиджи хан 69 — 70 об.
Джан-дзун 186 Джиджи-хутугу 68 об.
Джан-дзю 83 об. Джи-ли 53 об.
Джан-дзяо цянь 108 Джингши 297
Джан-жеу (Джан-джеу) 222, 256 Джинкеши 228 об.
Джан-сянь 108 об. Джинон эрдэни 389 об.
Джан-сянь-джун 377 об. Джиргугатай мэргэн 359
Джан-цин 220 Джису 200 об., 201
Джан-цянь 55, 57 об., 58, 58 об. Джиясу 75 об.
Джана-горбо 416 Джо-найман-сумэ 259 об.
Джанибек-хан 308, 340 Джоду 217 об., 218
Джао (муюнец) 101 об. Джотба Ба́тур, сын Ба́тур хунтайджи 387 об.,
Джао (Хэу Джао, Джао-тянь-ван), династия 388
93 об., 94, 96, 97 об., 98, 99 Джу, династия 154, 293 об. — 295
Джаоби 257 об. Джу-вынь, внук Хун-ву-ди 347
Джао-гуан-инь 169 об. Джу-дай 347
Джао-дзи 265 об. Джуан-дзы 86, 176 об.
Джао-дзюнь 71 Джуан-цюй (Джуан-дзю) 66 об., 70 об.
Джао-ли-хан 159 об. Джувейни 10, 315 об., 331 об.
Джао-сян (циньский ван) 40, 42 об., 44 об. Джун-дай 74 об.
Джао-сянь (Ду-дзунов сын) 266 Джун, князь 102 об.
Джао-синь 54 об. Джун-джень 174
Джао, царство 35, 42 Джун-джен-хан 159
Джао-юань-бин 6 об., Джун-син-юэ 50 об.
Джао-юань-хао-хан 361 Джун-хэй 186 об.
Джебцун-дамба 371 об., 389 об., 391–393, Джун-юань 176
394, 438 об., 439, 443 об. Джур 199 об., 200
588 Приложение

Джу-сы 109 об. Дзорикту-Хошочи, сын Батура 388

Джу-фа-ху 109 об. Дзохой 119 об.
Джучи 2 об., 11, 206 об., 207 об., 213 об., 214, Дзуй-као 112 об.
216, 220 об., 230, 231 об., 233 об., 234, Дзунгэн хатун 371 об.
236 об., 243, 251, 252 об., 253 об., 272 об., Дзуншьебо 358 об.
279, 297 об., 311 об., 407 об. Дзюйдиху (Дзюй-диху) 61, 62
Джучи-хасар 339 Дзюнь 99 об.
Джучиды, династия 243 об., 261 об., 263, 308, Дзюнь-су 65 об., 66.
320 об. Дзюньчень 53
Дзай-ин 109 Дзя-сы-дао 261, 264 об., 265, 266, 266 об.
Дзак пандита 417 Дзя-юй 222
Дзан банчен 421 Ди-бин 267 об.
Дзанба 386 об. Димешк-ходжа, сын Чубана 337 об., 338
Дзанбо 157 Димитрий Александрович, великий князь
Дзангба-хан 372 306 об., 307, 308
Дзанг-пу 372 Димитрий Иоаннович (Донской), великий
Дзанпа 388 князь 309, 404
Дзао-и 90 об. Димитрий, царь Грузии 327
Дзарот 373 об. Дин (Джу) 74
Дзасай тайджи 381 об. Дин-сян 78 об.
Дзасакту-хан (Норбу) 366, 370, 372 об., 373, Доа-Сохор 350
374, 390, 390 об., 391 об. Добо-меркгэн (мерген) 350
Дзасакту-хан (Цэнгун) 391, 392 Доголан тайджи 358
Дзасакту-хан (цэрэн) 412, 419 Докуз-хатун 322
Дза-сы-дао 265 об. Докшин 350
Дзаягачи 29 об. Долу-хан 140 об. — 141 об., 148 об.
Дзаяев Дарджа 442 об. Доми-хан (Башо) 144, 144 об.
Дзеби-иши-хан (Басимиский князь) 148 Домиджи 144 об.
Дзели-хан 133, 134 об. — 135 об., 138 — Донгкур Маньджушри хутукту 369 об.
139 об., 140 об., 142 Дондук-даши 430 об.
Дзенон 364 об. Дондук-Омбо, Аюкин внук 427 об., 429 —
Дзе-ю 60, 64 430 об.
Дзиван (Дзи-ван) 168, 267 об. Доной 350
Дзивангюй-хан 148 об. Доргон, полководец 382 об.
Дзимин 361 Дорда-дархан 276
Дзиминли-хан 162 об. Дорджи 292
Дзимучи 70 об., 71 Дорджи (Далай-ба́тур) 386 об.
Дзин-лдун 218 об. Дорджи-джаба 392
Дзинон-Бошокту 396 Дорджи-джялбо 399
Дзинон хутукту 397 об. Дорджий 261 об.
Дзинь-джун (министр) 93 Д’Оссон (Доссон) 7 об., 12, 208 об., 209 об.
Дзинь-дзун 181 об. Дуань-дзун 267 об.
Дзинь, династия 84, 85, 87, 88 об., 89 об., 90, Дуань-суй 102 об.
91, 92, 92 об., 93 об., 95 об., 96, 98 об., Дуань-цюй 65
99 об., 100 об., 105, 107, 109 об., 110, Дуга, Бораков сын 332, 335, 335 об.
111 об., 115 об., 165 об., 167 об., 168, 169, Дуга (Дуа, Дава)-хан 280, 280 об., 297
361 Дугурэн-хан 370 об.
Дзинь-лу-сян 4 об. Ду-дзун (Джао-дзи) 265 об., 266
Дзио 99 об. Дуе 263
Дзирун хутукту (Дзирон-хутукту) 393, 396, Дулан-хан 127, 128, 128 об.
398 Дулга (Тулга, Тутю, Ту-гюй) династия 27,
Дзи-цянь 172 об., 173 121, 122 об., 123
Дзи-юй 49 об. Дулунчи 66 об., 68
Дзол-дзаягачи 29 об. Думбагай (Думбагай-сэцэн) 195 об., 209 об.
Дзонкава 367, 367 об., 370 об., 371 об. Думбагай хан (Гемикай) 196
Дзорикту нойон тумэтский 368 об. Дунаев, атаман 435 об.
Именной указатель 589
Дун-ху, династия 27, 43, 45 об., 82 об., Зездеджерд, шах, см. Иездеджерд
114 об., 129 об., 165 об. Земарх 124 об.
Дун-хань (Восточная Хань), династия 75 об. Золотая династия: (Гинь-го, А́йжинь-Гу́рунь,
Дунь-Мохэ, князь 158 Алтун хан) 178 об.
Дурботский дом, династия 350
Дурджи 297 об. И
Дурдук 280 Иакинф (о. Иакинф Бичурин) 5 об., 6 об.,
Дутум-мэнон 194 об. 11 об., 17 об., 28 об., 43, 51 об., 52 об., 121,
Дын 74, 74 об. 191 об., 195, 197, 205, 225, 244, 250 об.,
Дынли-хан 147 об., 156, 158 278 об., 287 об., 297 об., 348, 348 об.,
Дыншудзы 122 350, 352, 357 об., 358, 378, 387, 387 об.,
Дэ-ван 224 об., 225 420 об., 421 об., 435
Дэвис Дж. Ф. (Davis J. F.) 5 об. Ибири тайша 359, 359 об., 360
Дэгуан 167 об. — 169 Ибн-Атир 331
Дэлбэк 349 Ибн-Гаукал 211 об.
Дэрид Санджя джямцо, дипа 398 Ибн-Ферат 331
Дэу-дай-хан 106 Ибрагим-хан 387
Дэу-лэучу хан 82 об. Иван (царь-поп, пресвитер Иоанн) 199 об.
Дэу-мэ 270 об. Иван кэрэйтский 199 об.
Дяньга хан 125, 126 об. Иванов Курбат 436 об.
Дяоту могао 70 об., 71 Идикут-хан (Идуху) 211
Иездеджерд, Зездеджерд (Йездигерд III,
Е шах) 137, 226 об.
Евфросинья 306 И-жень-хан 147 об.
Египетский султан 315 об., 337 — 338 об., Иззуд-дин Кэй каус 311
405 об. Измайлов Лев, капитан 439 об.
Екатерина I, императрица 427, 439 об. Из-уддин Мозафер 328 об.
Екатерина II Великая, императрица 409 Иисус 443 об.
Елисавета Петровна, императрица 430 об. Ийсун-тэмур 293
Елу-тэмур (Елуй-тэмур), принц 287 об., 346 Икиату эмир 322 об.
Елюй 165 об. Илагунсан Дзасакту лама элётский хутукту
Елюй Амбагань 166 390 об., 392 об.
Елюй-даши 225 об. Илгу (Алгу)-хан 297
Елюй-Дэгуан 167 Илдучи (Ноян-цэрэн) 386 об.
Елюй Лун-сюй 170 об. Или-хан 121 об.
Елюй-Люгэ 214 об., 225 Илимо 69
Елюй-могэ 219 об. Илияс-ходжа 401
Елюй-Сюгэ 170 Илу-хан 86, 92
Елюй-Сянь 170 об. И́лха 200 об., 201, 202 об. — 204
Елюй-чуцай (Тата-тунго) 224 об., 225, 238, Иль-арслан 227
243 об., 244 об., 247 об., 248 об., 249 об., Ильджигэдай 234 об., 297
250, 250 об., 252, 252 об., 257, 289 Ильдэн-рабдан 391
Елюй-Шу́ру 169, 169 об. Ильханиды, династия 402 об., 403
Епула (Ибири) 361 Ильходжи 297
Ерджу-жун (Ёрджу-жун) 117, 117 об., 118 Ильчидай-нойон (из рода Джалайров) 206,
253 об.
Ж Ильчикедай (Ильчикадай) 253, 303, 310 об.
Жень-дзун 352 об. Ильяс-ходжа-хан 297
Жербильон Иоанн 242 об., 438 об. Император (Государь) правления Кан-си,
Жиджо-ван 67 см. Кан-си
Жинь и Хань, братья 97 об. Император правления Цянь-Лун, см. Цянь-
Жужань, династия 106, 122 лун
Жуй 91 об. Инакч 199 об.
Ин 109
З Инальджик 229 об.
Заболоцкий Ерофей 437 Инань 138, 138 об., 139
590 Приложение

Ин-ван 86, 86 об. Камала 269, 279 об., 285, 286 об.
Ин-дзун 352 об. Камар-эд-дин-хан 297 об.
Ин-дзун-ди 355 об. Кан-си 5, 6 об., 399, 399 об., 410, 439
Иннокентий IV, папа 299 об., 302 об. Кара князь 385 об.
Иннокентий X, папа 379 Караджа-хан 231 об.
Инторцетта Проспер 379 об. Караджар-нойон 205
Иоанн 199 об. Караджери турок (лже-Тимур-таш) 339 об.
Иоанн I (Калита), великий князь 307 об., Кара-китайский дом (династия) 211, 227 об.
407 об. Кара-хулагу-хан 296 об.
Иоанн (монах) 303 Кара-Юсуф 403, 403 об., 405, 405 об., 406 об.,
Иоанн XXII, папа 337, 343 об. 407
Иоанн Васильевич (Иван IV Грозный), царь Карпини (Иоанн де Плано Карпини) 16, 300,
241, 408 об. 302 об., 303
Иоанн Дукас, император 236, 236 об. Катрмер 8 об., 11 об., 212, 242 об.
Иоанн Плано де Карпини, см. Карпини Каян 195, 209 об.
Иоанн Vanacan 15 об. Кей-Каус 311
Иондам джямцо (Далай-эрдэмту), см. Кей-Кобад, султан 310, 310 об.
Далай-эрдэмту Кей-Хосру II, султан 310 об., 317
Ипи-долу-хан 148 Келавун, султан 324 об., 325 об., 326, 328,
Ипи-Шаболо-шеху-хан 141 333 об., 334
Ипи-шегуй-хан 141, 141 об. Керманский атабег 315 об.
Ипократ, грузинский царь 402 об. Керманский князь 252 об.
Ирсам 382 об. Керман Кутб-уддин 313
Исама Тайши Дзуншьебо 359 Кидань (Юань), династия 27, 106, 114 об.,
Исмаил 265 об., 313 об., 407 129 об., 166 об., 172 об., 181, 184 об., 195,
Исукэй 272 об. 206, 207, 210 об., 225 об., 227 об., 229 об.
И-чен, царевна 128 об., 132, 133, 134 Кизылов Пятунька 380
Ичис хан 54, 57 Кийот (Кият) 192
Ишим, Кучумов сын 385 об. Кийот ясуту 192
Кипчак, дамаский губернатор 333 об., 334
Й Кипчацкий престол, двор, династия 306 об.,
Йису-мэнгэ 296 об. 307
Йисукэй-багатур 192, 195 об. — 197, 198 об., Кипчакский хан 305 об., 307, 320 об.
200, 208 об. Кирилл, митрополит 306
Йисун (Эсэн)-буга-хан (Içan-Bouka-khan) Кирияк 15 об.
297 Кирш 10 об.
Йисунтай 348 об. Кисаган тегрию 29 об.
Йисун-тэмур-хан (Тимур) 285–286, 297 Китайский двор, дом 147 об., 148, 148 об.,
Йонтан джямцо 371 об. 153, 155, 156, 157 об., 167, 177 об., 296,
Йэкэ-тор 201 об., 202 342 об., 344, 382, 382 об.
Йэкэ-чилату, татарин 196 об. Китайский император 150, 335, 344 об.,
Йэ шэй танби ньима 371 362 об., 396 об., 397, 397 об., 398 об., 399,
438 об.
К Китбуху-нойон (Кит-буха нойон) 313,
Кабил-хан 401 317 об., 319, 333 об., 334
Кабул-шах оглан 297 об. Кият-Борджигин 192
Кадами 297 Клавихо (Clavijo) 16
Казаган нойон-эмир 400 об. Клапрот (Klaproth) 17 об., 51 об., 212 об.,
Казан-хан 400, 400 об. 213, 296 об.
Казан-сумпан-хан 297 Климент IV, папа 325 об.
Казимир (IV) 408 об. Кобяков 438
Каирский двор 336 об. Ковалевский Осип (Йозеф) 376 об.
Кай, муюнец 101 об. Койричак, Урусов сын 407 об., 408
Кайду (Хачи, Хайду) 194 об. Колесников Василий, атаман 436 об.
Калачов 301 об. Конрад Мазовецкий 299 об.
Калита Иоанн, см. Иоанн I Константин, армянский патриарх 337 об.
Именной указатель 591
Конфуций, см. Кун-дзы Лама-дарджа 412 об., 413
Копек (Никпей)-хан 297 Ланг Лаврентий 439 об.
Котян-хан 236 Ланглес 208 об.
Кохинхинский король 268 об., 269 Лань-ю, китаец 345
Крымский хан 424 Лао-дзы 35 об. — 37 об., 39, 109, 112 об.,
Кудан-хан (Кудэн-хан) 365 об., 373 163 об., 167, 176 об., 277 об., 376 об.
Кудуз 319, 319 об. Лао-шан 49 об., 50, 50 об., 52 об., 53, 70
Куйтун 255 об., 256 Ларгин лама 368
Кукджиту Мэргэн тайджи 374 об. Лев Данилович Галицкий, князь 307
Кукэ-тэмур 294 об., 295 Левшин А. 412 об.
Кулан 206 Леон III, армянский царь 323 об.
Култу-хан (Мэргэн) 220 об. Леон V 337, 337 об.
Кулука 386 об. Леонтьев 387
Кулук-Богорджи 210, 241 об. Лерберг 212
Кулук-хан 282 об. Ли-вень-джун 344
Кульпа 308 Ли-гуан 53 об.
Кульчин 29 об. Ли-гуан-ли 60 об. — 61 об., 62 об.
Кумараджива 109 об., 111 Ли-джен 257 об.
Кунджускат-хатуна 335 Ли-джи-юань 168 об.
Кундулэн тоин 383, 390 Ли-джи-пань 169
Кундулэн-убаши тайджи 424 Ли-дзин 139 об.
Кун-дзы (Конфуций) 25, 35 об., 37 — 38 об., Ли-дзун (Лидзун), император 223 об.,
39 об., 40, 72, 75 об., 115 об., 167, 172, 247 об., 255 об., 264 об., 265 об.
264 об., 258 об., 265, 274 об., 280 об., Ли-дзы-чин 377 об.
282 об., 287, 290, 343 Ли́-ин 218
Кункуратай, принц 326, 326 об. Ли-кэ-юн, король Дзинь 164 об. — 165 об.,
Куремса 301 166 об.
Кусала 283 об., 284, 286 об., 287 об. Ли-лин 61 об., 62
Кути 121 об. Ли-ци 246 об.
Кутла-хан (Кублэ-хан) 196 Ли-ши-минь 134, 134 об.
Кутлуг султан 313 Ли-юань 131 об., 132
Кутлук-ходжа 335 об. Лигочан 164 об.
Кутлук-хан 231 об. Лин, император, см. Лин-ди
Кутлук-тимур (Тэмир-кутлук) 400 об., 404, Лингдан багатур тайджи (Хутукту хан)
407 об., 408 372 об., 373
Кутлук шах 333, 334 об. Линдан-хан 373, 380 об., 381 об., 382, 382 об.
Куту-Тимур 203 об. Лин-ди, император 109, 116
Куцулэ (Гучлук) 225 об. Линон 98
Куцулэй-хан 210 об., 226, 226 об., 229 об., 230 Липовцов Степан 383 об., 420 об., 421 об.,
Куцун 251, 252 об., 256 439 об.
Кучкун-хан 385 об. Литань 260, 265, 265 об.
Кучлук, см. Куцулэй-хан Лихэн 269
Кучум 385 об., 423 об. Лобдзан-ноян (нойон) 383
Кышлык 204 об., 240 об. Лобомба хубилган 442
Кэбицын-хан 83 Лобсан-галсан-джямцо 398 об.
Кэйджук кэлэк балдзанбо 367 об. Лобсан джямцо 388 об.
Кэргиз, сын Чин-Тэмура 312 Лобсан тайджи 389 об.
Кэреитский хан, двор, династия 203 Лодзан данджин, князь 411, 412 об., 414 об.
Кэси-хан 161 Лодзан-цэрэн 412 об., 428
Кэтуркэев камба 442 об. Ломбонай 399
Кэтэбчи 215 об. Лонжюмель Андрей 300
Лощанинов 392 об.
Л Лугуань-хан 85 об.
Лаврентий, португалец 302 об. Лун-дзан (Сронгдзан Гамбо) 136 об.
Ладжин султан 333 об., 334 Лун дзан-по 154
Ладзан 428 об. Лун-сюй 171, 172
592 Приложение

Лу-фан 75 Максим, священник 438 об.

Лэгба хутукта 371 об. Мальи Ре́-Тава 205
Лю-бан 44 об., 72 Малья (Moyriac de Mailla) 5, 196 об., 348 об.,
Лю-ву-джеу 132 об., 133 352
Лю-вынь-хуань 265 об. Мамай 308–309, 403 об.
Лювэйчень, князь 101, 102 об., 103 об. Мангала 283
Лю-гуан 110 об. Манглай-тэмур 282 об.
Лю-джен 265 об. Манголтай бэйлэ 381 об.
Лю-дзи 184 Мангу 297 об.
Лю-дзи-юань 170 Мангу-Тимур 263, 324 об., 333, 333 об.
Лю-дзинь 47 об., 48 об., 87 Мангултай Хошигучи 360
Лю-дзун 87 об. Мангусар 254 об., 258
Лю-инь 89 об. Мангхук тайджи 373
Люкужинь, князь 101, 102 об., 103 Мандогол-хан (Мандагол), брат Токтобухи
Люлин 87 356 об., 358, 359, 361
Лю-си 95 об. Мандулай агулху 359, 359 об.
Лю-су-фу 268 Мандухай-Сэцэн хатун 359
Лю-сянь (Люсянь), полководец 98 об., 103 Мани мингату 364 об.
Лю-тын, министр 116 об., 117 Манлуту 361
Лю-тэмур-бурха 349 Мансур-Шах 403
Лю-фу 255 об. Маньджурский дом, династия 373, 376 об.,
Лю-фу-дун 292 об., 294 об. 382 об., 383, 385, 388, 390, 394, 395 об.,
Лю-хо 87 об. 397, 399, 410, 410 об., 413 об., 418–419,
Лю-цан 90 об., 93 об. 422, 422 об.
Лю-ши-да 133 об. Маньяк, посол 124, 124 об.
Лю-ю 93, 93 об., 94 об. — 95 об., 183 об. Марк (не опознан) 303
Лю-юань 81 об., 85 — 87 об., 132 Марко-Паоло (Марко Поло) 16, 27 об., 212,
Лю-юй 105, 107 213, 242 об., 271 об., 304, 304 об.
Лю-яо 91 об. Мартини 379 об.
Людвиг святый (Людовик IX, король Мархап 348 об., 349
Франции) 299 об., 303 Массуд 252 об.
Людовик, король Венгерский 308 Масуд, брат Абдур-резака 340 об.
Людовик VII, король Франции 204 об. Масуд-бэй 280 об., 323 об.
Люцун (Лю-цун, Лю-цын) 88 — 93 об. Мати дваджа лама 276 об., 368 об.
Лючун 169, 169 об. Маха-тодан 194 об.
Люгэ (Елюй) 214 об. Махачин бакши 368 об.
Лян-Ву-ди, император 115 об. Махмуд 152 об., 229, 229 об.
Лян дин 165 об. Махмуд Газан 8 об.
Лян, династия 106 об., 115, 116 об. Махмуд Елвадж 312 об.
Лян-дзо 175 Махмуд султан деглийский 404 об., 405
Лян-ши-ду 132 об. Махмуд хан 297 об.
Ля́о, династия 214 об., 224 об., 227 Махмуд Хыззр 308
Ляо-гинь (Дзян), царственный дом 6 об., 7 Махмуд-шах Инджу 339
Ляо-ло (Чигинь) 122 Махмуд (Mahamou) (ойратский) 348 об.,
351 об. — 352 об.
М Мачартай 291 об.
Магомет, см. Мухаммед (пророк) Мачин (Начин) 194 об.
Магу хор джису 358 Мелик Геяс-уддин 338
Мадаку 186, 186 об., 198 об., 199, 213, 213 об. Мелик-Насир 335
Мадуань-лин 109 об., 284 об. Мелик Фахр-уддин Керт 333
Майдари хутукту (Йэкэдэ асаракчи номун- Мелик Шемс-уд дин Мухаммед Курт 313
хан) 371, 372, 380 об. Мелик-эль-Эшреф, государь династии
Майдрибала, ханский внук 343 об., 344 об. эйюбитской 310
Майтрея Будда (Майтрея) 176, 369 Менандер 211 об.
Макарий, иеромонах 443 Менгели мулла 325 об.
Макризи 238 об., 240 об., 320 об. Менгу-тимур-хан 306 об., 307
Именной указатель 593
Мергус-хас-тайджи (Мар-кор), сын Самур- Мостанар, халиф 310 об.
тайги 357 об. Мостасем, халиф 315 об., 316, 316 об.
Мергэн ноян (Мэргэн ноин, нойон) 383 Мо-фу-дун 293 об.
Мессершмид 11 об. Мохо 151
Миллер 16, 212, 436 об. Мохэ, род Уги 165 об.
Милованов 438 Мохэ-фугань 114 об.
Мин (Минг), династия 293 об., 295 об., 343, Мохэ хан 127, 128
347, 354, 367, 367 об., 374 об., 375 об. — Мохэ Хэ-шуй 165 об.
376 об., 377 об., 378 об., 380 — 381 об., Моцай 61
386 об., 388 об. Мочо-хан 146, 146 об., 147
Мин-ван (Хань-линь-эр) 293 об. Мстислав Удалой 236 об.
Мингань (Минган) 214, 218, 218 об. Мубарек-хан, Мубарек-шах 263, 296 об.,
Мингату, царь 119 об. 400 об.
Мингнай 234 Мугань-хан (Табу-хан) 122
Мин-ди 79, 89 об., 90, 91 об., 109 Мугомой 106
Минорите Николай (Nic-hu-lun) 343 об. Мугуа 61
Мин-ю-чень 294 об. Муналун (Мунулун) 194 об., 195
Мираб-ходжо 260 Мунгу-бухи 222 об.
Миран-шах 403, 404 об., 405 Мун-дзун-чен 222
Мирхавенд 196 об., 204 об., 212 Мункэбай, юноша 356
Мирхонд (Мухаммед ибн эмир хавенд шах) Мункэ-тэмур тайша 425 об.
10 об., 208 об. Мункэ-хан (Мункэ) 245, 248 об., 253 об. —
Мир-Хусейн, Казаганов внук 400 об. 254 об., 256 об., 257 об. — 258 об., 259 об. —
Митридат 405 об. 260 об., 261 об., 262 об., 263, 272 об., 276,
Митрофан, епископ 306 289, 291, 298, 303–304, 305, 311, 312 об.,
Михаил Черниговский 298 313, 315, 315 об., 317 об., 320 об.
Мише-Сисивань-хан 148 об. Мурад II 407
Мише-хан 149, 149 об. Муруд-хан (Амурат) 308
Мо 78 об. Муса, Хулагуев потомок 339
Моа’иен-уд-дин 9 об. Мусульский князь, принц 252 об., 316
Могай-эддин кадий 340 Мутавакель, халиф 403 об.
Могол, царевич 209 Мутуган 297
Могул 193 Мухамед (сын Джегангира, Тимуров внук)
Могумой 119 406 об.
Могучин сориту 198 об., 199 Мухаммед I 407
Модо (Mao-tun, Me-the, Mê-hé) 45, 45 об., Мухаммед II 407
46 об., 47, 49, 49 об., 62 об., 64, 94 Мухаммед, Ахмедов сын 7 об.
Мозафари (Мозафериды), династия 402 об., Мухаммед Бирдибек-хан (Бирдибек) 308,
403 340
Моиз-уддин Гусейн Керт, принц гератский Мухаммед ибн эмир хавенд шах (Мирхонд)
340 об. 10 об.
Моин-уддин 322 об. Мухаммед, Кутлуков сын 339, 339 об.
Молихай-унга, убийца Молон-хана 358, 361 Мухаммед Невруз бек 308
Молон-тайджи (Молон-хан), сын Токтобухи Мухаммед-Нисави 331 об.
358, 361 Мухаммед (пророк) 131 об., 229 — 230 об.,
Молон хатун, вдова 370 232 об., 233, 235, 279, 313 об., 317 об.,
Монгол (Юань, Татань), династия 27, 190, 331, 342 об., 343, 399 об., 401 об.
213 об., 258 об., 259 об., 265 об., 270, Мухаммед султан хоресмийский,
271 об., 277 об., 282 об., 284, 291 об., персидский 226, 227 об. — 229, 235
293 об., 295, 295 об., 305, 311, 342, 342 об. Мухаммед-хан, сын Фулад-хана 297
Монгол, сын Тюрка 123 Мухаммед шах 322
Монгольский Хан (государь) 257 об., 259 об., Мухури 201, 218, 219 об., 220, 221, 221 об.,
261, 267, 279, 313, 316, 347 об., 348 об., 222 об. — 224, 241 об., 243
350, 350 об. Муюн, династия 99
Московский Великий Князь (двор, Муюн-Бао 104
династия) 309, 407 об., 408 об. Муюн-дзянь (дзюнь) 98 об., 99
594 Приложение

Муюн-дэ 107 Николай III, папа 279, 325 об.

Муюн-И 102 об. Николай IV, папа 279 об., 327 об.
Муюн-нун 101 об., 102 Ниматан (Нимата) хутукта 397 об., 398
Муюн-тогон 129 Ни́маха 183 об.
Муюн-хой 94 об. Нин-го 155 об.
Муюн-чуй 99 об., 101 об., 102, 103–104 Нин гясу (Нин-гя-су, Шеу-сюй),
Муюн-юн (Муюн-Юнь) 102 об. — 103 об., Нюджиский государь 223 об., 245 об. —
107 248, 249, 249 об., 255 об.
Муянь-дзинь-джун 217 об. Нин-дзун 186, 221 об., 223 об.
Мын-гун 256 об. Новоселов Василий 13 об.
Мэгэ 260 Ногай (Ногай-хай) 301 об., 306–307, 321, 323
Мэлик-абу-бекр 233 об. Ной 193
Мэн-дзы (Мэн-цзы) 39 об., 72 об. Нойон-мэргэн 389 об.
Мэнгу-тэмур 308 Ном дара хулачи 366
Мэнгэлик 207 Номо-хан 263
Мэргус 199 об. Номохон-джиргала 413
Мэргэн (Култу-хан) 220 об. Норбу тайджи 415 об.
Мэргэн тайджи 390 об. Ноуруз-Гази, эмир 329 об., 330, 332 об., 333
Мяо-дао-жунь 222 Нояндара 373 об., 374 об.
Ноянтай хатан ба́тур 374
Н Нун, муюнец 101 об.
Наврус-хан 309 Нуссал 312
Нагачу, полководец 345 Нэгуза 195
Нагу 253 об., 254 Нэгун 197
Нагу-баян 210 Нэйджи тоин 372 об.
Наир-буха, полководец 346 Нэулэ 260
Наймагин, ханша 257 Нюджиский дом, династия 181, 194,
Найманский хан, двор, династия 203 об., 195–196, 199 об., 210 об., 213–214,
210 об. 215 об. — 217, 219–220, 222, 223, 242 об.,
Найчи 381 об. 244, 244 об., 247 об., 248
Нань-джасу 71 Нюхуру 214
Намджал дзанбо лама 367 Ня́нсяо 173
Намка гэлунга 428 об., 429
Намо 276, 278 О
Намо Го-ши 257 об. Обухов, воевода 437 об.
Намджал тоина 394 об. Овейс султан, сын Шейх-Гасана 340 об.
Нарин-Тогай 338 об. Озар 211
Насечо 161, 161 об. Озлаг-шах (Озлак) 233
Насир, египетский султан 334 об., 336 об., Ойратский хан 388
337 об., 338 об. Ойсан Субухай 366
Насир-эддин Туси 315, 315 об., 316 об. Ойхорский хан 158 об.
Наср (Насир, халиф багдадский) 227, 228, Ойхор, Уйгур (царственный дом) 162,
235 об. 162 об., 211
Наср-уд-дин 228 об. Олутай 348
Наур-хан 199 об. Ольгерд, князь 308 об.
Нахата-майджу 213 об. Ольджи-тэмур хан 348 об.
Начин (Мачин) 194 об., 195 Омар, принц 290 об.
Наян 263 об., 280 Омар-шейх 404 об.
Нгаван-йэши-джямцо 398 об. Омар, эмир турецкий 337
Небольсин П. 16, 212 об. Омбо эрдэни 382 об., 390
Нели 183 об. Омбу 386 об.
Нефедьев Н. 435 Онгон-тогрул (Дурал, Турал, Тогар) 374 об.
Никита, казак 437 об. Онготай Тайджи 381
Никодим, иеромонах 430 Ооба Тайджи, Онготаев сын 381
Николай, повелитель Персии, см. Улдзэйту Орбелиан 322
султан Ороджу-Шигучи 212 об.
Именной указатель 595
Осман, самаркандский правитель 226, Пунцук, сын Амурсана 416, 424
227 об., 233 Пунцуков далама 442 об.
Осмоловский И. 301 Пурчас 300
Осокина Е. 305 об.
Отман 152 об. Р
Оточи 276 Рабджур, Аюкин племянник 426, 426 об.
Оттоманский дом, династия 407 Раджабика (Асукеба) 286 об.
Оттоманы (Османлы), династия 342 об. Радуковский Николай 435 об.
Отхан-нойон 374 Рамуз 300
Очирбулут, сын Даян-хана 365 Ратнадара 287 об.
Очирой саин-хан 371 об., 438 об., 439 Рашид-ад-дин (Решид-эддин, Решид,
Очирту-хан 389 Рашид-уд-дин) 8 об., 9, 12, 13 об., 14 об.,
189 об., 193 об., 196 об., 206, 209 об.,
П 211 об., 212, 240 об., 242 об., 331 об., 335
Павел I, император 433 об. Рейнекций 300
Падма-Самбова 160 Ринчен-дордже 328 об., 415, 415 об.
Пакба-лама (Пагба-лама) 238 об., 276 об., Ринчен Лобсан-тайджи, сын Омбо эрдэни
278 390
Палеолог Михаил 306, 321 об. Ринчен ордосский 383
Паллас (Pallas) 16, 212 об., 301, 350, 387 об., Ринченпал (Илэ джэбэ) 287 об.
397 об., 435 Ринчен-чан-ян-джямцо, шестой далай-лама
Паоло (Поло), братья, венецианцы 304, 398
304 об. Ринчен-эйэчи-дайчин, Ордосский хан 372,
Пашков, воевода 437 380 об., 382
Пейрера Фома 379 об. Риттер 291
Перейра Ант., иезуит 438 об. Ричи Матвей 379
Персидский дом, династия 280, 424 Рокн-уд-дин (Рокн-уддин, Рукн-эддин)
Перфильев Иван 380 232 об., 252 об., 309 об., 311, 315, 315 об.
Перфильев Максим 435 об. Ростовский князь 306 об.
Пети де ла Кроа 208 Рубруквис, см. Rubruk
Петлин Иван 380 Рузутан, царица 311, 311 об.
Петров, десятник 385 об. Рукн-эддин Бибарс Бондок-дари эмир 319,
Пётр I Великий, император 425, 425 об., 427, 321 об.
438 об., 439, 443 Румский султан, атабег 315 об., 316 об.
Пётр II, император 427 об. Румянцев 11 об.
Пётр, митрополит (святитель Пётр) 307 об. Русские государи (дом, династия) 240 об.,
Пирес Фома 379 424 об., 425 об., 426
Пиця-хан 146 об., 147 Рэшид-ходжа визирь, 336
Платон 39 об.
Плюшар 16 об. С
Покок 10 Саад-эд-доуле 327, 327 об.
Поло (Марко), см. Марко-Паоло Саад (Садр)-эддин-халед Зенджани ходжа,
Поломынь, хан 120 визирь 328 об., 333
Полухань-балин 120 об. Саблуков 301
Помпей 405 об. Савва Владиславич, см. Владиславич-
Попов А. В. 439 об. Рагузинский Савва Лукич, граф
Порта 424 об. Садр-уддин 322 об.
Похабов Иван 437 Саид, сын Бибарса султана 324, 325
Похланай 399 Саин-ноин 419, 440 об.
Пошехонов 428 об. Саин-одэчи 257 об.
Поярков 436 об. Саин-тэгин 196
Пугу-хан 147 Саин-хан 305
Пугу-хуай-янь 156 об. Саин Цэгэдзэ 359 об.
Пулад султан 408 Сайн-алак 360
Пулад-хан 308 об. Сайф-уддин Келавун султан аль-Мансур 325
Пуну 75 об., 76, 77 об. Салар дзайсан 414, 414 об., 415
596 Приложение

Салиг Эйюбитский 325 Словцов П. 444

Салиге 320 Совин-бакши 433 об.
Салитай 251 Согэ-хан 150–151
Салиха 183 об. Соднам-джялбо, полководец 399
Сальджут, персонаж 195 об. Соднам-джямцо, Далай-лама 371, 374
Саманиды, династия 226 об. Соднам-джямцо хутукту 368, 370, 370 об.
Самдан 426 Содном-раши лама 388 об.
Самур-гунджи, дочь Эльбек-хана 347 об., Сократ 39 об.
350 об., 351 Соктангу Бурхангу 360
Самур-тайга, жена Токтобухи 357 об. Солиман, Баязидов сын 405 об.
Самха-багатур (Самха-ба́тур) 218 об., 219 Сонджан нойон 322 об.
Сананг (Санан)-Сэцэн 12 об. — 15 об., 177, Сони цорджи, лама 380 об.
191 об., 192, 193 об., 196 об., 208, 210, Соном-рабдан, сын Сэнге 382 об., 388, 394, 396
212 об., 349 — 350 об., 356 об., 357 об., Соном-сэрэн-тайджи 424
358, 360, 364 об., 374 об. Сонхор 325
Санба ченбо хутукту 390 об. Спафарий Николай 380, 438
Сангадэв 109 об. Сронгдзан Гамбо, Срондзан Гамбо (Лун-
Сангарджа 386 об. дзан) 136 об., 154, 160
Санга уйгур 272 Степанов 436 об.
Санджаб 425, 425 об. Страленберг 212
Санджя дипа 397 об. Страхов Николай 241, 435
Сапа 184 об., 185 Субати 374
Сапсу, военачальник 395 Субудай (Субутай, Субутай-ба́тур, Субутай-
Сарбан (Сарман) 263 об., 297 багатур) 220 об., 232 об., 233 об., 235,
Сартак 301 об., 303 об., 304, 305 245 об., 246 — 247 об., 253, 255 об., 259,
Сартульский дом, династия 211 297 об.
Сасаниды, династия 84 об. Субути, ученик Шакъямуни 367
Сати-бегум, дочь Улдзейту-султана 339 об. Су-вынь 217 об.
Сати-бэй, сестра Абу Саида 337, 339 Сугай принц, Яшмутов сын 332, 332 об.
Сатун 291 Суговцев 426
Себдэн-балджур, сын Галдана 396 об. Сугуджин 296 об.
Сеид-Ахмед 408 Сугунджак нойон 325 об.
Сейд Эджел, бухарец 272, 279 об. Су-да 344, 344 об.
Сейф-эддин Кудуз султан 318 об. Су-джень 91 об.
Селамиш (Адил-бэдр-уддин) 325 Суджу, Хласанов сын 399
Селах-уддин 318 Су-дину 222 об.
Сельджукиды (Сельчукиды), династия Суздальский князь 308 об.
226 об., 227, 228 об., 233 об., 310 об., 316 Суй, династия 118 об., 125 об. — 127, 133,
Семенов 266 135–136, 242, 265
Семпад 317 об. Суламиш 333
Сенгун 204 об. Сулейман, потомок Хулагу 339 об., 340
Сенка 212 Сулейман I 310 об.
Сенковский Осип (Юзеф) Иванович 11а, Сулу-хан, князь 150 об., 151
16 об. Сумо Мохэ 166
Сеньдзеу 59 об. Сумэр Дайчин, сын Дугурэн-хана 370 об.
Сешан-хан 144 Сун (Сунг), династия 4 об., 7, 105, 107 об.,
Се-ши, императрица 266, 266 об., 267, 268 111 об., 113 об., 115 об., 118, 164, 165 об.,
Сеяньто, династия 27, 144, 144 об. 169 об., 170, 183–184, 206 об., 207, 217,
Си-ван 266 об. 217 об., 221 об., 223 об., 225, 227, 245,
Си-жун 154 245 об., 248, 255 об., 256, 259–260, 261,
Симеон Гордый 307 об. 264 об., 265 об. — 266 об., 268, 271, 277,
Симеон де St.Quentin 302 об. 277 об., 280 об., 287, 292 об., 293 об.
Синин, евнух 355 об. Сундухай 267 об.
Синь 46 об., 47 Сун-юн 116
Синьсивань-хан 150 Сусе-жоди 71
Синь-хан 151 Суту 268 об., 269
Именной указатель 597
Суфи (Сефевиды), династия 407 Т
Суханов Кирилл 443 об. Табу-хан (Мугань-хан) 122, 123 об. — 125
Су-хай-чен 149 об. Таберт, армянский князь 405
Cуюргатмыш-оглан 297 об. Тагай 256
Сыгинь Инань 135 об. Тагаш Иль-арсланов сын, шах хоресмийский
Сылиби-хан 143 об., 144 227, 227 об., 228 об.
Сы-ма-гуан 176 об., 285 об. Тагер, халиф 320
Сы-ма-дуань 88 Тай-дзу (Тайдзу хуандий), маньджурский
Сы-ма-си 65 об. хан 380 об., 381, 382 об.
Сы-ма-тань 6 Тайдзун, Тай-дзун, Тайджун, император
Сы-ма-ю 100 об. 134 об., 135, 136 об., 137, 138–139, 148,
Сымо-хан 143 158, 160, 167, 170, 180 об., 244, 388
Сэбдэн-балджур, Галданов сын 410 об. Тайдула, мать Бирдибека 308
Сэбэгтекины, династия 404 об. Тай-хан 220
Сэджень 171 Тайсун хан 373 об.
Сэнгэ, сын Ба́тур хунтайджи 382 об., 387 об., Тайчу, принц 333
388 Тайши, визирь 347
Сэнгэ-дугурэн-тэмур, сын Алтан-хана 369 об. Тайшин, внук Аюки 435
Сэрэн Эрдэни 372 Талику 280 об.
Сэцэк-бэйджи 357 Тамерлан (Тимур) 9, 9 об., 231, 234 об.,
Сэцэн 200 об. 252 об., 269 об., 297 об., 308, 309, 338 об.,
Сэцэн-бэки 199 400, 401 — 407 об., 408
Сэцэн-дайчеу (Сэцэн Дайчин) 197, 199, 370 Тан, династия 131 об., 132 об., 135–136,
Сэцэн-джинонг (Цабдан) 383, 390 139 об., 151–153, 155, 164, 165, 165 об.,
Сэцэн-хан (Бабу) 279 об., 369, 372 об., 373, 172, 212, 277 об., 287, 343
374, 383, 389 об., 390 Тан, князь 74 об.
Сэцэн-хан (Норбу) 391 Танби джялцан 371
Сэцэн хунтайджи 368 об., 369, 370 Танби донмэ 371
Сюань, принц 97 об. Танджу-хэу-ли (Танджу-хэули) 121 об.
Сюань-дзан 137 Тангичи 291
Сюань-дзун, сын Жень-дзуна 352 об. Тангиши 291
Сюань-ди (Сюаньди) 6, 64 Тангут, сын Джучи 243 об.
Сюгэ 170 об., 171, 171 об., 171 об. Тангутский царь, король (дом, династия)
Сю-джуй ван 56 207, 213 об., 215 об., 223, 225, 242 об.,
Сю-ин 111 об. 282, 386 об.
Сю-хэн 270 об. Таншихай-хан (Таньшихай) 82 об., 83, 84 об.
Сю-шеу-вэй 292 об., 294, 294 об. Таракай 327
Сюй-бин 219 Тара-олбо 257 об.
Сюйлюй Цюань-цюй 65 Тарагай-нойон 400
Сюй-хэ 117 об. Таргай 328, 332 об.
Сюн-ну, династия 43, 43 об., 52 Тархай 287 об., 291
Сюшен 272 об. Тархан-бек 410 об.
Сююрган, сын Сати-бегум 339 об. Тархан дзин-ван 371 об.
Ся, династия 32 об., 34, 43, 106 об., 125 об., Татань, династия 348 об.
154, 269 Татар (сын Тюрка) 123, 193
Сянь-би, династия 27, 72, 81 об., 82 об., 83, Тататунго (Тата-тунго), уйгур 206, 238
85 об., 99, 106 Татищев 241, 430 об.
Сянь-ван 46 Тачар 248
Сянь-дзун 163 об. Таш-тэмур 286 об.
Сянь-юнь, род 27, 43 Тебшин 322 об.
Сянь-хан 73 об., 76, 77 об. Тегри (Тенгри) 358
Сяо, императрица 133 Тейленгут 356 об.
Сяо-дзун 185 об. Телебуга 307
Сяо-Ку-лан 361 Термэн 149 об.
Сяо-ужинь 219 об. Терещенко А. 301
Сяо-ю 184 об. Тиберий II 125
598 Приложение

Тибетская династия, дом 147 об., 152, 155 об., Тойдогон 438
346 об. Токтага (Тохто) 291 об., 293 об., 307
Тигунай 184, 184 об., 185 Токтамыш (Тактамыш)-хан 309, 402 об. —
Тимковский 17 об., 348, 348 об., 356 об., 404, 405 об., 407 об. — 408 об.
357 об., 358, 395 об., 397 об. Токтачи 293
Тимур, см. Тамерлан Токтимур 263, 263 об.
Тимур-Гурхан 296 об. Токтобуха принц, хан 353, 355, 356–358,
Тимур-Куркан 335 об. 373 об.
Тимур-Кутлук, джучид 407 об., 408 Токто-хан (Тохто) 200 об., 201, 202 об., 205,
Тимур-ходжа 308 206, 210 об.
Тимур-таш, Чубанов сын 337, 338, 339, Толбузин 438
339 об. Толи (Тогрул) 199 об.
Тимур-таш ложный, см. Караджери турок Тонми-Самбоду 160
Тимур-шах 400 об. Торган-шар (Торгон-шара) 197 об., 210
Тимуриды 342 об., 407 — 408 об. Тотори Ньян шал, тибетский царь 159 об.
Тоатай-кира 198 Тохта-хан мэргэтский 220 об.
Тоб-тэмур 286 — 287 об., 291 об. Тредиаковский 11
Тоба-ань-цюань, король 210 об. Тубтан ванчук дзигмэд джямцо 371
Тоба-гуй 101, 103 — 104 об., 106, 119 Тубэт-тайджи 370
Тоба-Гюй 137 об. Туган 327, 327 об.
Т[оба] Дао 107, 112, 112 об., 113 об., 114, Тугджи, эмир 334
119 об. Туда-менгу-хан 306 об., 307
Тоба-джао 117 об. Тудай-хатуна 326 об.
Тоба-Дзун-сян (Тоба-Дзун-сянь), король Тудан, полководец 322 об.
тангутский 220 об., 223 Туй-хан 361, 362
Тоба-дзы 113 об. Тук-тоган 229 об.
Т[оба] дзы-ю 117 об., 118 Тулга (Дулга, Ту-гуй), дом, династия 121,
Тоба, династия 104 об. — 105 об., 107, 107 об., 122 об. — 123 об., 125, 125 об., 129, 130,
113 об., 118, 172 об. 130 об., 131 об., 135 об., 137 об. — 138 об.,
Тоба-дэмин 173 142 об., 143, 147, 166
Тоба-И 117 Тули-хан 128, 128 об., 129, 138, 139, 140 об.
Тоба-Ко 115, 116 Тулишень 426
Тоба-сюнь (Тоба-сюй) 112 об., 117 об. Тулосянь-хан 151
Т[оба] Сюнь 115 Тулуй 2 об., 11, 213 об., 214, 215, 216 об.,
Тоба-тайджи 371 об., 372 232, 233 об., 234, 242, 243, 243 об., 245,
Т[оба] Хой 118 245 об., 248 об., 253 об., 260 об., 272 об.,
Т[оба] Хун I 114 об., 115 297 об., 310 об.
Т[оба] Хун II 114 об., 115 Тулуева вдова 252 об.
Т[оба] Хунь (Тоба-хунь) 112 об. Тумиду-хан 145
Тоба-чен, принц 116 Тумочи 151
Тоба-ши, король 225 Тумэн (отец Модэ) 45, 45 об.
Тобо-шунь 117 Тумэн (Или-хан тюркский) 121–122
Тоган 220, 268 об. — 269 об. Тумэн-тайджий, Дарайсунов сын 366, 373
Тога-тэмур (Тогай, Тоган) 254, 339–341 Тумэн хан (Шань-юй) 44 об.
Тоган-хан 119 об. Тунгусский дом, династия 373
Тогачар-нойон (Тогочар) 213 об., 260, 325, Тункинсткий двор, династия 268 об.
329 об., 330, 332 об. Тункинский король 268 об. — – 269 об.
Тоглук-тимур-хан 297, 400 об., 401 Тун-шеху 135 об.
Тоголан агулху 359 Туньги-Цяньгянь 214
Тогон, династия 131, 154 об. Туньтухэ Хань 80 об., 81 об., 82
Тогон тайши 351 Туракин (Наймагин), ханша 252 об., 312
Тогон-тэмур (Махмудов сын) 286, 287 об., Тургэн 385 об.
291 — 292 об., 293 об., 294 об. — 295 об., Турецкие султаны, династия 408 об., 409
306 об., 342 об., 343, 349, 350, 351, 352, Туркан-хатун 322 об.
352 об., 353, 358 об., 373 Туркоманы, династия 406 об.
Тогона дзасак 389 об. Турмеширин хан 297
Именной указатель 599
Туртай, полководец 234 об. Угэчи-Хашаг 347 об., 350 об.
Туру-байху (Гуши-хан) 386 об. Удабэ (Удабу) (кит. Сюнь) 215, 215 об.,
Турубулут, сын Даян-хана 364, 365, 373 216 об. — 218, 219, 219 об., 221 об.,
Турухай 437 222 об. — 223 об.
Туфань 131 Уджу 182 об., 183 об., 184
Туци 46, 63, 69 Уджулюй 75 об.
Туциши-хан 151 Уджумо-жоди 71, 71 об., 73, 74
Тушаньши 185 Уджэлэ 150
Тушьету-хан (Тушету-хан, Тушбету-хан, Удзе-хан (Уже) 161, 161 об., 162
Дзагун дорджи) 372 об., 374, 383, 384, Удзи 68, 69 об.
389 об. — 394 об., 418 об., 419, 439, 440 об. Удэюту 69
Тэгудэр 322 об. Уер 220
Тэгус-тэмур-хан (Усахал-хан) 344 об. — Узбек-хан 307 об., 336 об., 338 об., 339
345 об. Узлаг-шах 228 об.
Тэкши 285 Уйгур, канцлер 206
Тэмуджин (Темучин, Чингис-хан) 192, Уксун-джун-дуань 223
196 об. — 199, 200–209, 210 об., 211, Укэкту-хан (Мергус-хас-тайджи) 357 об., 358
212 об. — 214 об. Улавчи 305 об.
Тэмуджи Соном дзанбо 395 об. Улахай-эши (Угул-гаймиш) 253 об., 254 об.
Тэмудэр 284 об. Улдзэй-илдучи-дархан-ба́тур 374 об.
Тэмур-буха 291 об. Улдзэй-тэмур 346, 348 об.
Тэмур-нойон 253 об. Улдзэй хатуна 324 об.
Тэмур-хан (Улдзэйту), внук Хубилая Улдзэйту-хан (Ходабэндэ) 8 об., 9, 331 об.
263 об., 269, 279 об. — 282, 335 Улдзейту хун гоа бэйджи 347 об., 350 об.
Тэмур чинсан 357 Улдзэйту (Тэмур) 279 об.
Тэмутай 256 Улдзэйту султан (Харбендэ, Николай)
Тэнгри-хан 157 об. 334 об. — 335 об., 337 об., 339, 339 об.
Тюань, шаманка 119 об. Уло 185 об., 186
Тюменец, атаман 385 об. Улу-Махмед, Урусов правнук 408 об.
Тюрк (отец Монгола и Татара) 123 Улус-буга 280
Тюркан-хатун, дочь князя Джинкеши Улус-булут, принц 359, 359 об.
228 об., 229 об., 233 Улын-экэ 196 об., 197, 207
Тявка-хан 410 об. Улэй-жоди 74
Тянь-вань 292 об. Умус 161, 161 об.
Тянь-хан (Небесный хан) 139 об., 140 Унгуйми 64
Ундур-Хамар 249 об., 257
У Уноршири (Есудар, Исудал, Yessoutier,
Убасандза 373 об. Yissoudar, Bisourdar) Сяо-ван, князь
Убаши (Убаши-хан), сын Дондук-даши 345 об.
430 об. — 432 об. Унугу (Вайдзан нойон) 373 об., 374
Убшигун 373 об. Унхан 419
У-вэй, хан 58 об., 59 Уран-тимур 306 об.
Угимай 180 об. — 182, 183, 183 об., 184 об. Урда 243 об.
Угламыш-Кучин, полководец 405 об. Урлук 385 об.
Угудэлэк 350 об. Урус 402 об., 403 об.
Угуз 193 Урускай 386
Угуй 65 об. Урян-хад 259, 260, 261, 277
Угэтэй-хан (Угэдэй) 8, 11, 213 об., 214, 216, Урянхайский дом, династия 380 об.
225, 231 об., 233 об. — 234 об., 242, 243 — Урян-хан 419
244 об., 245 об., 246, 247 об., 248 об., У-сань-гуй (Усан-гуй, Усангуй) 377 об., 378
249 об. — 252 об., 253 об., 254 — 256 об., Усахал-хан, см. Тэгус-тэмур
260 об., 262 об. — 263 об., 272 об., 280 об., Усуньский дом, династия 130 об.
289, 296 об., 297 об., 298, 305, 310, Уткубугул 195
310 об., 311 об., 317 об., 323 об. Утхачи Кундулэ 360
Угэтэев дом, династия 263 об., 280, 294 об., Уцукэн-нойон, брат Чингис-хана 205, 230,
335, 400, 400 об. 243 об., 252 об., 382 об.
600 Приложение

Ушилу (Эр-шаньюй) 60 Хабул-хан 192, 195 об., 196

У-юань 78 об. Хадак 254
Уянь-дзюйди 66 об., 67 об. Хадан 263 об., 297 об.
Уясу 177 об. Хаджи-Берлас, Тамерланов дядя 400 об., 401
Хаджи-Гирей 408 об.
Ф Хадиш 414 об.
Фазл-уллаг Решид (Фазлулаг-Рашид) 8, Хайду (Хай-Ду) 195 об., 262 об. — 263 об.,
10 об. 267 об., 280, 280 об., 323 об., 332
Факр-эддин 317 об. Хайсан (Хайсан-хан) 280 об., 282, 283,
Фальк 16 283 об., 286
Фань-вынь-ху 264 об. Хай-юань 257 об.
Фань-чен 265 об. Халиль 406 об.
Фань-ян 103 об. Хальфин И. 212 об.
Фарадж, сын Баркока 405 об. Хама, мусульманин 293 об.
Фарсский князь, атабег 252 об., 315 об., Хамар 260
316 об. Хамбухай-хан 213
Фатима 313 об. Хангай-хан 29
Феодор Алексеевич (Феодор III), царь 443 Хантум 263
Феодосий, игумен 443 Ханху 201
Филипп Август 204 об. Хань, династия 72, 72 об., 73 об., 78 об., 84,
Филипп Прекрасный (Филипп IV 86, 87 об., 88 об., 89 об., 90 об., 91 об. —
Красивый), король Франции 327 об., 92 об., 94, 95, 108 об., 109, 110 об., 111 об.,
335 об. 112 об., 116, 128 об., 165 об., 169–170,
Филофей Лещинский, митрополит 443 277 об., 294, 361, 418
Фишер 16, 212 Хань и Жинь, братья 97 об.
Фо (Фое, Будда) 167, 292 об. Хань-ци 173 об.
Франциск de Péruse 337 об. Хань-шань-дун 292 об.
Фо-ту-чен 97 об. Хань-юй 110
Фома, святой 204 об. Хань-янь-вэй, китаец 166 об.
Фо (школа) 176 об., 287 Хара-буха 320
Френ 11 об. Хара-кирагу 210
Фридрих 299 об. Хара-хас 282
Фу, принц 378 об. Харахула (Харакула), чоросский хан 385,
Фуба-хан 119 об. 386, 423
Фу-дзянь (Фудзянь) 100 об. — 102 об. Хара-Хулагу 312
Фу-ду-чен 109 об., 110 Харашар-нойон 197, 296 об., 400
Фулад-хан 297 Харбендэ, см. Улдзэйту султан
Фуло-тэмур 282 об. Харгоцок Дугурэн тэмур хунтайджи, сын
Фун-джен 344, 345 Тэгус-Тэмура 346, 347 об.
Фунь-хэу 82 Харгоцок-тайджи, Акбарджиев сын 357,
Фу-си 33 об. 358 об.
Фу-сянь 110 об. Хасар-Джучи 209
Фу-тэн 102 об. Хасар (Хаджар) 201, 202, 204, 206, 216 об.
Фу-хун 110 об. Хатан ба́тур 368 об.
Фу-цуань 393 Хачи (Хайду, Кайду) 194 об., 209 об.
Фу-юнь-хан 131 Хаши-Тэмур 349
Фын-бой 119 Хидыр 403 об.
Фынгу 394 об. — 395 об. Хифэ 6 об.
Фынджи Ашид 145 Хласан (Хласанг)-хан, тибетский государь
Фын-чен-хан 159 398 об.
Фэй-юнь-хэ 349 об. Ходжа-огул 253 об., 254
Ходобага 358
Х Хой-хан 92 об., 94, 97 об.
Хабаров 436 об. Хойхор (Ойхор, Уйгур), династия 27
Хабату-Хасар, Чингис-ханов брат 357 об., Хой-шен 116 об.
411 об. Холла, Хола 183, 183 об., 184
Именной указатель 601
Холочи-хан, потомок Бинду 362 об., 386 об. Хулагу дом (династия) 338 об., 339 об.
Хонант, полководец 410 об. Хултучин 437
Хонбух 256 Хулугу 63
Хондемир 10 об., 327 об. Хулугу-хан 140 об., 142 об.
Хоно-хочин Ба́тур хунтайджи 386 Хулусу-бэк 205
Хонхор-Эджей, Линданов сын 382 об. Ху-люй 119
Хоншим, бодисатва 367, 368 Хун-ву-ди (государь правления Хун-ву) 343,
Хоресмийский дом, династия 227, 309 об., 344, 344 об., 346, 346 об.
310 об., 316 Хун-дзи 175 об.
Хорлун-хан 361 Хунну (Гунну), династия 27, 43, 43 об., 46,
Хортай 257 об. 49 об., 83, 121
Хоср Ануширван, шах 124, 125 Хуну, сын Шилэ 96
Хотб-эддин-узлуг-шах 228, 402 об. Хунь-се 56, 57 об.
Хо-Урлук, старшина 386, 386 об., 387, 423, Хурумши (Хурумчи, Эрдэни дайчин) 386 об.
423 об. Хурца хос биллю 199 об.
Хо́чит-джала́ 220 об. Хутугус 68 об.
Хочу 362 Хутук 218 об.
Хошотский дом, династия 419 Хутуктай Сэцэн хунтайджи 364 об., 366,
Хояньди 63, 65 367 об. — 368 об.
Храповицкий М. 376 об. Хутуктай, ханша 261 об.
Хрипунов Яков, воевода 435 об. Хутухту-хан 372 об.
Хуай-дао 150 Хутуху 254
Хуай-ди, император 87 об., 88, 89 об. Хухай-дайджу 347 об.
Хуай-жинь-хан 148 Хуханье 67 об. — 70 об., 73 об., 74, 76, 78,
Хуай-синь-хан 159 об. 78 об.
Хуан, царь 97 об. Хушаху 215 об., 247 об., 248
Хуа́н-ди (Хуан-дий) 25, 33 об., 44 об., 48 об., Хушело Дзивангюй 150
50 об., 55, 57, 58, 59, 71 об., 78, 78 об., Хушело-хан 150
79 об., 81, 82, 82 об., 83 об., 85, 88, 92 об., Ху-ши, императрица 116, 116 об., 117 об.
94 об., 96, 158 об., 160 об., 161, 167 об., Хэгу-долу-хан 158
168, 173, 174, 174 об., 179 об., 180 Хэлань Бо-бо 106 об., 361
Хуан-ну 74 об. Хэлу (Хобо, Чеби) Ашина 141 об.
Хуан-чао 164 об., 165 Хэрбэндэ 333
Хуань-вынь 99 об., 100 Хэсон-хан 133, 135 об.
Хуанхо-тэмур 291 Хэтум 323 об., 332 об.
Хубилаев дом, династия 382 об. Хэу-хань 75 об.
Хубилай-хан (Ши-дзу) 212, 248 об., 253 об., Хэшэри-хушаху 214, 215
255, 256 об., 257, 258 — 259 об., 260 об. —
265 об., 267 об., 268 об., 270, 270 об., Ц
271 об., 272–274, 276 об. — 277 об., Цабдан хорлатский 356 об.
278–280, 281, 282, 282 об., 286, 288 об., Цаган 219 об., 256
289 об., 290 об., 294, 296, 304, 318, Цаган-иркгэн 257 об.
322 об., 326, 327, 331, 346 об., 368, 368 об. Цаган-Татар 202 об.
Худжир 197, 202 об., 203, 203 об., 266, 266 об., Цаган-тэмур 293 об. — 294 об.
267, 268, 269, 269 об. Цагачин Асан Тайгу 365
Худзе-ван 68 Цанши лама 367 об.
Худула 197 Цахарский дом, династия 370 об., 373,
Худургу-даогао-жоди 74 об., 75, 75 об. 380 об., 381, 382, 418 об.
Худэлэ 159 об. Цеван-Даши, Галдан-Цэрэнов сын 412 об.
Худяков 426 Цеван-дорджи-намджял 412 об.
Хукату 251 Цеван-рабдан 388, 392 об., 393 об. — 395,
Хулагу 8, 8 об., 62, 62 об., 67, 248 об., 260, 396–397, 398 об., 399, 410 об. — 411 об.,
261 об., 262, 263, 279, 311, 313, 315 — 412 об., 424 об., 425 об., 426 об.
318 об., 319 об., 320 об. — 322 об., 325 об., Цецен хан 396
329, 331, 337, 339, 340, 341, 402 об., 403, Ци, династия 114 об. — 115 об., 118, 121 об.
406 Ци-линь-хан 128 об. — 130 об.
602 Приложение

Циминь-хан 130 Чамбуй гуа 276 об.

Цин, династия 3, 6 об., 15 об., 52, 72, 99 об., Чампа 6 об.
100, 101, 101 об., 102 об., 106 об., 110 об., Чан-дзе 261
111, 342, 373, 376 об., 378 Чан-сюнь-чен 125 об., 126, 127, 128–129, 130
Цинь, династия 119 Чань-аньский двор, династия 148 об., 157 об.
Цо-мэргэн 210 Чао 107
Цорджи 368 об. Чармогун 313
Цуй-ли 247, 255 об. Чацюр 257 об.
Цуй-хао 112 об. Чен 34 об.
Цун-дэ-хан 159 об. Чень-гуан-бин 259 об.
Цун-ко 247 Чень-джи-гын (Чень-джи-чын), тункинский
Цуругэ хунтайджий 366 король 259, 259 об.
Цэван-джаб, сын Цэнгуна (Дзасакту-хана) Чен-линь 248
418 Чен-лян 74 об.
Цэкир барс багатур 440 об. Чен-хой 218 об.
Цэнгун, Ваншуков брат 390 Чер 68
Цэнгун (Дзасакту хан) 418 Черкес-бег 308 об.
Цэнгун-джаб, князь 415 об. Чеуну 119 об.
Цэрэн, князь 415 об. Чигинь (Ляо-ло) 122
Цэрэн-дондуб, сын Цеван-Рабдана 398 об., Чика 215
399, 412 Чилагун 197 об., 198 об., 201, 241 об.
Цэрэн-дондук (Цэрэн-дондук хан) 427 об. — Чилугу 226
429 Чилянь-хан 119 об.
Цэрэн-мункэ 414 Чимбай 197 об.
Цэрэн тайджи 389 об., 414, 430 об. Чин-батур ордосский 368 об.
Цэрен-убаши 414 Чинким 269
Цэрэн-хан дурботский 415 об., 419, 433 Чи-мэй (краснобровые) 75
Цэцэн, сын Ба́тур хунтайджи 387 об., 388 Чингис-хан (Тэмуджин, Чингсай),
Цэцэн-дайчин 386 об. повелитель Монголов 8, 8 об., 9, 11,
Цэцэн-хан 437, 440 11а, 12, 14 об., 15, 138 об., 162 об., 165,
Цюань-дзы-цай 255 об. 183, 186 об., 192, 193, 193 об., 195 об. —
Цюй-бин 56, 56 об., 57 197 об., 207 об., 213, 216–217, 218 —
Цюй-ли 247 220 об., 223, 224 — 227 об., 229–232,
Цюйчо, князь 150 об., 150 об. 233 — 234 об., 236 об., 237 об. — 239,
Цю-фы, полководец 349 об. 241 об. — 244, 245, 246, 248 об., 251 об.,
Цян, дансян 172 об. 252, 254, 254 об., 260 об., 272 об., 273 об.,
Цянь (Яосин), династия 106 274, 275 об. — 278, 279, 280 об., 282 об.,
Цянь-лун 6 об., 7 об., 15, 413 об., 414 об., 415, 287 об., 289, 296, 296 об., 297 об., 310 об.,
416 313, 339, 341, 350 об., 359, 375 об.,
Цянь-шань (титул) 145 об. 399 об., 400, 404 об., 411 об., 419
Чингисов дом (Чингизиды), династия 209,
Ч 280 об., 283, 286, 289, 309, 313, 348,
Чабар 280 об., 335, 335 об. 348 об., 350, 357, 358 об., 359, 360, 364,
Чабухай 6 об. 374, 408, 411 об., 437
Чагай 263 об. Чин-тэмур 311 об., 312
Чаган нойон 243, 253 Чисин 161, 161 об.
Чагатай 2 об., 11, 213 об., 214, 216, 224 об., Чобуган 245
231 об., 233–234, 243, 243 об., 252, Чормагун 251, 310, 310 об., 311 об., 312
252 об., 254, 263, 263 об., 272 об., 296 об., Чубан-нойон 334 об., 336 — 339 об.
297, 297 об., 312, 323, 323 об., 341, 406 Чубаниян дом, династия 340
Чагатаиды, династия 261 об., 263, 279, 280, Чуй 99 об., 101 об., 102
280 об., 335, 379, 400 Чуло-хан 119 об., 130 об., 131, 132 об., 133,
Чагдур-джаб (Чакдур-джаб), сын Аюки 425, 140 об.
427 Чултим дзиг-мэд танби джялцан 371
Чакджот-джарнай 399 Чун-джен, император 377 об.
Чакрасамбара, будда 370 Чу-си 5
Именной указатель 603
Чучей, дурботский тайджи 433 об. Ши-дзунь, князь 98
Чюнь 169 Ши-дзы 81 об., 82
Ши-дзянь, князь 98
Ш Шиди, хуанди 98 об.
Шаболо-хан 141, 141 об., 148, 148 об. Шиигянь 101, 102 об.
Шаболо телиши-хан 140 об. Шики-хутук 210
Шаболю хан 125 об. — 127 Шикур-лама 428
Шаджин, князь хорчинский 394, 394 об. Шилгаксан-кумун 224 об.
Шадибек 408 Ши-ли-фан 108 об.
Шакдур манджин-хан 413, 415 об. Шилэ 87, 87 об., 88 об., 89 об. — 91, 92 об.,
Шакъя Банчен Шираб хутукту 372 об., 380 об. 93 об., 94, 95–96, 110
Шакья-кунга-джалцан 276 Шилэту 390 об.
Шакьямуний (Шакьямуни) 159 об., 284 об., Ши-минь (Шиминь) 98, 98 об.
290, 342 об., 367, 369, 370 Шин 180 об.
Шакъя пандита 276 об. Шингхор-докшин (Байшонгхор) 195 об.,
Шалль Иоанн Адам, иезуит 379 209 об.
Шамба 418 об. Шинтур 263 об.
Шан, династия 34 Ширамун (Шылмынь) 252 об., 253 об. —
Шао-юань-бин 14 об. 254 об., 284 об., 321
Шах-рок мирза 403, 404 об., 406 об., 407 Ширамунова мать 258 об.
Шахрух 9 Ширека 291
Шах-рухе 234 об. Ширэкгэ (Ширэгэ) 198 об., 263, 263 об.
Шебурган, эмир 339 об., 340 Ши-суй 97
Шегуй-хан 133, 135 об., 148 Ши-сы-мин 156
Шейбан 243 об., 300 об., 301 об., 306 об. Ши-тянь-дзы 265 об.
Шейбани-хан 10 об., 11а, 400 об. Ши-тянь-ни 222 об.
Шейбанидов удел 306 об. Шифа 120
Шейх-Али, эмир 338 об., 339 Ши-фа-сянь 110 об. — 111 об.
Шейх-Гасан Бузюрг (румский) 339 — 340 об. Шиху 95 об. — 98, 110, 110 об.
Шейх-Гасан-Кучюк (Шейх-Гасан), сын Шихун 96
Тимур-Таша, Чубанов внук 339, 339 об. Ши-чао-и 156, 156 об.
Шейх эль-Джебаль 314 Ши-ши, король 98
Шелунь, хан 106, 119 Ши-юй 102
Шемс-уддин Джувейни ходжа 322 об., 324, Ши-янь 98
324 об., 326, 326 об. Шмидт Г. 191 об., 207 об., 208 об., 210, 348,
Шемс-уддин, визирь 325 об. 348 об., 350 об., 378
Шемс-уддин Мухаммед 325 об. Шмидт Я. И. 14, 15 об., 122 об.
Шен (Муюн Шен) 105 об. Шоди-бала, Шодибала (Гэгэн-хан) 284 —
Шентур нойон 328 285 об., 290 об.
Шень-дзун 176 Шо-сы-дзянь 294 об., 295
Шень-нун 33 об. Штраленберг 11
Шень-хан 128 Шуджа Джеллаль-уддин шах 402 об.
Шереср-уддин 312 Шукур-дайчин, сын Хо-урлука 386 об., 387,
Шереф-эддин 322 423 об., 424
Шету (Шаболю-хан) 125 Шулуй, Сэцэн-хан халхаский 374, 381 об.
Шеу-джун 217 об., 218 Шунь-вэй 41 об., 43
Шеу-сюй (Нин-гя-су) 223 об. Шунь-нин Мухмуд 349
Шеушунь, великий князь 246 об. Шунь-ю, король 207
Шеху-чулохэу 127 Шуру 167, 169 об.
Шёнетрём 11 Шуру, императрица 169
Ши 78 об. Шуя, князь 169, 169 об.
Шибара 200 об. Шы-хуан-ди (Цинь Ши-хуанди) 40, 40 об.,
Шиби-хан 130 об., 132, 132 об. 42 об., 44 об., 72, 108
Шигаб-уддин, шейх-уль-ислам 333
Ши-дзин-тан 167, 167 об. Щ
Ши-дзун 185 об. Щукина Н. 212 об.
604 Приложение

Э Юй, восточный туци-ван 74 об.

Эбугэтэй хун батур 381 Юйгуша Ипидолу-хан 141
Эвренгзеб (Аурангзеб), император династии Юй-дзян, полководец 355 об.
Великих Моголов 387 Юйлимасай 259 об.
Эдигэй 404, 408 Юй-люй 92 об.
Эйюбитская династия 310 Юйчугянь 80 об.
Эйянь 162 Юл 198 об.
Экгулэн экэ 196 об. Ю-линь 184
Элигут (Элют) 372 об. Юлиан Дати 304 об.
Эльбэк нигулэсукчи-хан, сын Тэгус-Тэмура Юн-бань 185 об.
346, 347 об. Юн-дзи (князь Ю́нь-дзи) 186 об., 213–215
Эльбек-хан 350 об. Юн-лэ-ди (Юнь-лэ-ди, Юнь лэ), император
Элье 29 об. 348 об. — 349 об., 351 об. — 356, 432 об
Эль-Эшраф-халиль, султан 333 об. Юнь-наньский царь 162, 162 об.
Элютэй (Аруктай, Арутай), визирь 348 об. — Юнь-чан (Юн-чан) 414 — 415 об.
350 об., 351 об. — 352 об. Юн-юй-люй 127
Эмнэк 350 Юрий, князь (дядя Василия Тёмного)
Эмотэй 348 об. 408 об.
Эмэгэлбджи дзаягачи 29 об. Юстин II, византийский император 124–125
Энкэ-дзорикту (Энкэ-дзорикту хан), сын Юсуф отрарский 229
Тэгус-Тэмура 346 Ю-фэй 184
Эн-Насир Мухаммед 333 об., 334 Ю́янь-ха́о 173–175
Эрбело 10 об.
Эрбильский принц 315 об. Я
Эрджу-жун (Ерджу-жун) 117 — – 118 Ябоган 198 об.
Эрдманн Ф. 193 об. Языков Д. И. 300
Эрик-буха (Тулиханов сын), см. Арик-буга Як-тэмур 286, 286 об., 287 об., 291
Эркэ 350 Ялвадж 234 об.
Эркэ-бату 396 об. Ян-джен-дао 133 об.
Эркэ-Дайчин ноин (нойон) 389 об. Ян-дзи-шин, чиновник 363
Эркэ каре 200 об. Ян-дзянь 118 об.
Эркэхар 200 Ян-ди (Янь-ди), император 129 об., 131, 132
Эрлик 370 Ян-ло-чень (Яньлочень) 121 об., 122
Эр-шаньюй (Ушила) 60 Ян-тэгус (Гуру-дара) 287 об., 291 об.
Эръекэй (Мэргэн хан) 374 Ян-шень, прокурор 355 об.
Эсбей, князёк 235 об. Янь, династия 100, 101 об., 102
Эсэку-хан 350 об. Янь, принц (яньский принц Чжу Ди) 346–
Эсэн, сын Тогон-тайши 351, 352 об. — 356, 347
357, 357 об., 373 об., 385 Янь-ван 261
Эсэн буха 280 об., 284, 335 об., 336 об. Яньло 125
Эшраф, сын Келавуна 328 Янь-люань 78 об.
Эшреф, брат Шейх Гассана 340 Яньси 177 об., 178, 179–180, 181, 184 об.
Янь-юнь, род 41 об.
Ю Яо, князь 102 об.
Юань, династия 3, 4 об., 6 об., 7, 27, 196 об., Яо-джу 270 об.
244, 282 об., 284, 284 об., 287–288, Яосин 106–107, 111
290 об., 291, 293 об., 295 об., 343, 343 об., Яо-чан 102 об.
346 об., 348–349, 354, 366 об., 375 об., Яо-шу 256 об., 258 об., 259 об.
376 об., 382 об., 383 об., 410 Ярослав Великий, князь 252 об.
Юань-вэй, династия 105 Ярославский князь 306 об.
Юань-ди, император 109 Ярцов 11 об.
Юань-фу, чиновник 120 Ясавур (Ейсур), царевич 297
Юань-цин 150 Яхъя Керави 340 об.
Юбугур 280 Яхъя-чур-шах 228
Юдзы-юань 94 Яшлирп 317 об.
Юдин 393, 393 об. Яшмут 322 об., 323, 332
Именной указатель 605
A Monte Corvino Иоанн de 279 об.
Abel Rémusat 6
Ali ibn-ul-Ethir 7 об. N
Arnolds A. S. 10 об. Neumann K. F. 18 об.
Ascelinus, см. Ансельм ломбардский
P
C Pegoletti Baldurri 305
Couplet 379 об. Pichard А. 5 об.
Plath’s J. H. 18 об.
D
de Bardzerbierd Vardan 15 об. R
dе Cacu Сильвестр 14 Rubruk (Рубруквис, Ruysbrock, Rubruquis,)
de Fortia d’Urban 6 16, 204 об., 300, 303 об., 304
de Kantrag Cyracos 15 об. Roger О. Михаил итальянский иезуит 379
du-Halde J. B. 43 Rougemont 379 об.
de Mailla Moyriac (Малья) 6 Rho О. 379 об.
de Medzuph Thomas 15 об.
D’Ohsson C. 7 об., 12, 196 об. S
Sse-ma-tsian (Сыма Цянь) 5 об., 6
H Stralemberg 16
Herdtrich 379 об.
T
M Tchang-li, император 79 об.
Malachia (Abégha) 15 об. Tipaonou, ханский сын 345 об.
 Указатель географических
и топографических названий1
А Аламут 310, 314–315
Абага, аймак 85 об., 381 об., 382
Абаганар 85 об.
Абакан 212
Абси 157 об.
Абсюкун, остров 233
Абулистин 324
Абхазия 311 об.
Ава 271
Аде 137 об.
Аджелун 319 об.
Азербайджан 10, 228, 235, 235 об., 300 об.,
309 об., 310 об., 313, 322 об., 323, 338 об.,
339 об. — 340 об., 402 об., 404 об.
Азия (Восточная, Западная, Средняя,
Внутренняя и проч.) 2, 10, 13, 16, 17,
19–21, 22, 22 об., 23 об., 24, 26, 27 об.,
52 об., 55 об., 64, 69, 79, 79 об., 81 об.,
83 об., 84 об., 106, 107 об., 108, 110 об.,
111, 131, 132 об., 135 об., 148 об., 152,
152 об., 153 об., 154 об., 157, 157 об., 159,
159 об., 162 об., 163, 165 об., 175, 175 об.,
176, 194, 194 об., 204 об., 206 об., 212 об.,
227, 229, 236, 237, 237 об., 238 об.,
244, 250 об., 253, 268, 270, 274 об., 275,
275 об., 300, 302, 305, 309, 311, 313,
316 об., 317 об., 325, 333 об., 335 об.,
343, 353, 365, 367 об., 368, 373, 379 об.,
397, 400, 402, 405 об., 406, 406 об., 410,
413 об., 417 об., 426, 435 об., 436
Азов 305, 404
Азовское море 236 об., 300 об., 408
Азрак 309 об.
Аймак Саин-ноина 418 об., 435 об.
Айн-джалут 319, 319 об.
Ак-орда (Белая орда) 306 об.
Акра 328
Аксу 65 об., 67, 70, 76, 85, 105 об., 148 об.,
149 об. — 150 об., 162, 189, 297 об.,
417 об.
Ак-ходжа, долина 326 об.
Алактаг (Алак-таг), горы 253 об., 417 об.
1
Цифры справа означают номера архивных листов рукописи О. М. Ковалевского (не
страниц книги).
Аламутский округ 315
Аланджай 202 об.
Аланские владения 124 об.
Алатаг 322, 324 об., 326 об., 339 об.
Албазин, город 392 об., 393 об., 436 об., 438–
439
Албазинский острог 437 об.
Алга-хунгур, урочище 262
Алдан 21 об.
Алепское княжество (Алепа, Алеп, Халеп)
253, 317 об., 334, 405 об.
Алмалик (Алмалык) 211, 226 об., 262 об.
Алтай, Алтайские горы, хребет (Алкай,
Золотая гора, Алтун-таг, Дзинь-шань,
Эктаг) 2 об., 19, 20 об. — 21 об., 80 об.,
121, 123, 124 об., 125, 135 об., 137 об.,
144 об., 153, 157 об., 162, 174 об., 191 об.,
199, 205 об., 210 об., 220 об., 225 об., 228,
236 об., 242 об., 243, 261 об., 284, 296 об.,
347 об., 385, 385 об., 386 об., 396, 396 об.,
399 об., 411 об., 412, 417 об., 423, 424
Алтай-хангай 440 об.
Алу, владение 259
Аль-джезир 316 об.
Альпы Даурии 20 об.
Амоль (город) 233
Аму-Дарья (Аму-дерья), см. Джейхун.
Амур 19, 21, 131 об., 138 об., 139, 144 об.,
165 об., 166, 176, 177, 180, 190, 212,
212 об., 273 об., 393, 436 об., 437 об.
Анатолия 405
Анбар 316, 320
Ангара (Ан-го-ла), река 19, 21, 46 об., 124 об.,
210 об., 211 об., 435 об., 436 об.
Ангара-мурэн 212 об.
Ангорская долина 405 об.
Андеджан 243, 296 об.
Андераб 400 об.
Антиохия 323 об.
Ань-нань, царство 259, 271 об., 362
Указатель географических и топографических названий 607
Аньси 52, 55 об., 57 об., 148 об., 149 об., Балха 284
150 об., 153, 156, 157, 161, 162 об. Балхаш, озеро (Балкаш-нор, Балхаши-нор)
Ань-си-джеу 206 об. 55 об., 83, 162, 417 об., 431 об.
Ань-си-джу 56 об., 162 об. Бальбек 319
Аохан, аймак 45 об., 365, 381 об., 382 Бамиам (Бамиян) 228, 234
Аравия (Арабия) 22, 284 Бамианский уезд 234
Аракс 405 об. Бамиянские горы 235
Арал 21 Бамэй 149
Аральское море (озеро) 20, 227, 230, 243, Бангала, царство 271 об.
300 об. Бань-су 45 об.
Аргунь (Аргуни), река 28, 190, 212, 322, 323, Бао-ань-джу 82 об., 83, 85 об.
418 об., 438 об., 439 об., 442 Бао-дзи-сянь 245
Армения Великая 84 об., 253, 310 об., 326, 403 Бао-дин-фу 170 об.
Армения Малая 317 Бао-нин-фу 260
Арран 322 об., 334 об., 340, 340 об. Бараху 195, 195 об.
Арран 235, 235 об., 300 об., 310 об., 313 Баргуджин-дугум, Буркуджин тугум 194 об.
Ару-булак 201 Баргузин 194 об.
Астерабад, город 341 Баргузинск 437 об.
Астрахань 301, 308 об., 404, 408 об., 424, Баргузинский острог 437
424 об., 425 об., 433–434 Барин 166 об.
Асут, аймак 380 об. Баркюль 130 об., 138, 411, 411 об., 414, 415,
Атток 404 об. 416, 417 об.
Афганистан 20 Барс-хотон (Барсов город) 342 об., 343 об.,
Африка 22, 405 об. 344
Ахтуба, река 425 Барун-гар 141
Бархалигкенд 231 об.
Б Басими (Пичансе) 147, 148
Багарин, аймак 365, 381, 382 Бассор 316 об., 331
Багдад, Багдадская провинция 8, 152 об., Бассороя 301
228, 273 об., 301, 304 об., 309 об., 315– Батуев иль, улус, Батыево царство 300 об.,
317, 320, 323, 324 об., 326, 327, 328, 329, 308 об.
330 об., 332 об., 339 об. — 340 об., 402 об., Баунте, озеро 437 об.
403, 405 об., 406 об. Ба-цяо-гуань 170 об.
Багче-арран, резиденция 327 об. Башкирия 300 об., 301
Бадайшан (Бадагшан, Бедехшан, Бадахшан) Бедехшан, см. Бадайшан
28 об., 226 об., 228, 233 об., 243, 296 об., Бейтин 157 об., 159, 161
304 об., 400 об. Белур-таг 20 об.
Ба́-джеу 218, 219 об. Белур, горы 152 об.
Баегу 137 об., 139 об., 146 об. Белёв 408 об.
Байбур-цаган-нор 218 Бельград (Белград) 304
Байлекан 235 об. Бенакет 232
Байкал 21, 21 об., 59, 61 об., 130, 167, Бенгал 153 об., 268 об., 347
193 об. — 194 об., 211 об. — 212 об., Бенгальский залив 407
242 об., 350 об., 436 — 437 об., 440, 442 — Берита 328
443 об. Би, ханство (Южное) 76
Байкальская терраса 20 об. Бидурья-Нор 440
Байкальские горы (Забайкалье) 57, 436, 437, Билу (восточный, западный) 57 об.
437 об., 439, 442, 442 об., 444 Билютай хотон 146
Байсан 319 Бин-джеу 178 об.
Бай-шань (Белые горы) 21 об. Бин-ян 362 об.
Бактриана 53, 55, 57 об., 58 об., 60 об. Бинь-джу 41, 87 об.
Балаганский острог 435 об. Бинь-ян 249 об.
Балк (Балх, Куббет-уль-ислам) 227 об., Бирманская империя 268 об.
232 об., 233 об., 235, 401 Бишбалиг 80об
Балкаш-ноор (нор) 21, 123 Биш балык (Биш-балык) 105 об., 210 об.,
Балтийское море 302 213, 243, 253 об., 262, 296 об., 297
608 Приложение

Бо 86, 97, 105 об. В

Богдо-ула (Священная гора) 21 об. Вакаф 316 об.
Богемия 299 об., 302 об. Ва́нь-джеу 222
Бойр-нор (Боир-нор, Кулун-нор) 190, Вань-джу 87
345 об. Васет 316 об.
Болор, хребет 21 об., 22, 225 об., 393 об. Ва-цяо-гуань 174
Босра 319 об. Великая стена 80 об.
Бост 228 Великая степь 256 об.
Борнео (ныне Калимантан), остров 182 об. Венгрия 251 об., 259, 297 об., 298, 307
Босо 137 об. Венеция 407
Бохай 166 об., 167 Верхнеангарский острог 436 об.
Брайбун, монастырь 371 об. Верхнеленский острог 435 об.
Братский острог 435 об. Верхнеудинский уезд 444
Брахмапутра 21 Владимир, город 236, 298, 305
Брацлавская область 308 Во-е, инспекция 120 об.
Будалинский монастырь 399 об. Волга 84 об., 152, 227, 236 об., 253 об., 270,
Будалу 397 об. 273 об., 278, 298, 300 об. — 301 об., 305,
Бу-дзэ 87 306, 307 об., 308, 320 об., 321 об., 323,
Булангир 49 об. 339, 340, 342 об., 386, 386 об., 399 об.,
Булгария (Волжская, Камская) 300 об., 403 об., 404, 405 об., 423 об., 424 об. —
308 об., 408 об. 427, 429 об., 430 об., 431, 433, 433 об.,
Булгария Дунайская 300 об. 434 об.
Булунгир 52, 162 Волынь 298
Бургуджин 200 об., 202 об. Ворскла 408
Буре, река 439 об. Восточная Европа 2
Бури-Тубэт 204 Восточный океан, море 19, 28 об., 136 об.,
Бурин хан у́ла 243 167, 174 об., 177 об., 194, 237, 257 об.
Бурса 405 об. Ву-вэй 56 об.
Бурхан-халдун 29, 242 об., 260 об. Ву́-джеу 181, 261, 265, 266
Бутан 193 об. Вулуй-чен 67
Бухария 21, 296 об., 300 об., 304 об. Ву-лян-хо (Ву-лян-хэ, Вулян-хай) 43 об.,
Бухария Малая (Кашгария) 28, 418, 243, 346 об.
400 об. Ву-чуань, инспекция 120 об.
Бухара 21 об., 52, 227, 229, 231 об. — 232 об., Ву-ша-пу 214
235, 262 об., 284, 297 об., 321, 323 об. Ву-юань 128 об.
Бэбэхшан, Бэдэхшан, см. Бадайшан Византия 124 об., 236, 322
Бэй-джили (Бэй-джи-ли,, см. тж. Джи-ли) Витим 19, 21
214, 215, 216 об., 220, 221, 222, 222 об., Вынь-джеу 266 об.
245 об., 292, 355, 362, 377 Вынь-си 102 об.
Бэй-джу 168 Выньсу 57 об.
Бэй-дзин 219 об. Вэй, река (китайское название Окса) 52
Бэй-ди 91 об. Вэй, царство 35, 91
Бэй-кэу 174 об. Вэй (Юань-вэй), империя 104 об., 105 об.,
Бэйлин 181 106, 107, 107 об., 109 об., 113 об., 114,
Бэйлянь 114 об. 118, 119, 120
Бэй-пин 347 Вэйсюй 57 об.
Бэйтин (в Турпанской обл) 157 Вэй-чеу 354
Бэй-чен 273 об. Вэй-шуй, река 134 об., 245
Бэмур, гора 304 об.
Бэнакэт 231 об. Г
Бянь-дзин (Ба́нь-дзин, Бянь-лян, ныне Газана 332
Кайфын) 184 об., 217 об. — 219, 223 об., Газна (Гизнин) 228, 232 об., 234, 234 об.
245 об. — 246 об., 255 об., 256 об. Газнинская область 228
Бянь-ду-гуань 361 Галиция (Галицкая держава) 236, 305 об.,
Бянь-лян, см. Бянь-дзин 307 об.
Бянь-тэу-гуань 360 об. Галич 298, 305
Указатель географических и топографических названий 609
Гамадан (Гамедан, Экбатан, Экбагат) 8 об., Гуань-дун 102, 170
228, 235, 235 об., 309 об., 315 об., 329 об. Гуань-лунь, хребет 20 об. — 22, 52 об., 152, 154
Гамат 325, 334 Гуань-нюй 136 об.
Ганг 21, 24, 111 об., 152, 152 об., 228, 372, Гуань-си 72 об.
405 об. Гуань-чун 107
Ганджу 235 об., 309 об. Гуань-шань 224
Гань-джу 4 9об., 56, 58, 60, 63 об., 71, 85, Губа 10
136 об., 150 об., 157 об. Гу-бэй-кэу 215 об.
Гань-джу-фу 52, 56, 56 об., 162 об. Гуй-джеу 271
Га́нь-джеу 173, 267 об., 271 об., 363 об. Гуй-дэ (Гуй) 271 об.
Гань-джеу-фу 137 об., 172 об., 207 Гуй-дэ-фу 247 об.
Гань-су (Ганьсу, Лян-джеу) 24 об., 49 об., 52, Гуй-фан 32 об., 154
56 об., 71, 99, 102, 107, 131, 135а, 176 об., Гуй-цы (Куча) 81, 148 об., 153
213, 220 об., 223, 245, 271, 271 об., 352, Гули-гань 137 об.
386 об., 389, 417 об. Гумо 57 об.
Гань-су-джеу 224 об. Гун-джеу 224
Гаоли (Корея) 94, 104 об., 179, 220 об., Гунгису, река 415
271 об. Гунны, царство 99
Гао-чан 136 об. Гун-эркгиту 191 об.
Гаочан 271 об. Гурбан-субурга-хатон 105 об.
Гараин 271 об. Гурбан-субарга-хото 84 об., 97 об., 119
Гас-нор, озеро 386 об. Гурбан-турга, урочище 382 об.
Гемс 319 об. Гурбан шир 329 об.
Герат 9 об., 227 об., 228, 232 об., 233 об. — Гургэндж 231 об., 233 об., 234
234 об., 312, 315, 323, 333, 336, 338 Гурджестан, см. Грузия
Гераклея 321 об. Гуридская область 227 об.
Германия 259, 299 об. Гусиноозерский дацан 442 об.
Гизнин, см. Газна Гусиные озера 442 об.
Гилан 315, 335 Гу-юань 361
Гилур-гол 244 Гэджигэ 381
Гилур-нор 211 Гэлолу 148
Гимс (Эмесса) 325, 334 Гэтэй-хан, горы 29
Гинь, царство, империя 179 об., 184, 194 Гюаньду 57 об.
Гиндукуш горы 234 Гюцы 57 об., 110 об.
Гирдкуг 315 об.
Гиринь 375 об. Д
Гоанго, река 212, 212 об. Давань (Большая Вань, Ye-tha) 55, 55 об.,
Гоби (Шамо) 21–22, 34, 56 об., 83, 104 об., 57 об., 60 об., 149
110 об., 137 об., 225 об., 262, 263 об., Да-Вэй, царство 98 об.
304 об., 365, 372 об., 373 об., 385, 390, Дагестан 300 об., 306 об.
418 об., 432 Да-ду (Хан-балык) 263 об., 267, 273 об., 274,
Голландия 379, 425 279, 282, 286, 286 об., 290 об.
Го-ли-хань 211 об. Даирбекр (Диярбакыр) 327
Голун-толи, урочище 381 об. Дай (Дай-тун-фу, Си-дзин) 46 об., 78 об., 92,
Гор 228 92 об., 214, 214 об.
Горбица 438 об. Дай-гун 268 об.
Грузия (Гурджестан) 235, 235 об., 304 об., Дай-джу 158 об., 161 об.
309 об., 310 об. — 311 об., 313, 321, 323, Дай-ду 271
326, 333, 336, 339 об., 340, 403, 405 Да-кэу 216 об.
Гуа-джу 49 об., 162 Да-ли 259
Гуан-гу 107 Да-лян (Кай-фын-фу) 167 об., 242 об.
Гуан-дун (Кантон) 72 об., 267 об., 268, 269, Да-нин 271 об.
271, 285 об., 291 об., 294, 378 об., 379 об. Да-нин-фу 179, 180
Гуан-нин 220 Да-тун 271 об., 353, 353 об., 362, 363, 382
Гуан-си 269 об., 271, 287 об., 294, 378 об. Да-тун-фу (Датунфу) 47, 47 об., 57, 60,
Гуань-джун 258, 259 об. 60 об., 68 об., 73 об., 78, 78 об., 101,
610 Приложение

103 об. — 104 об., 120 об., 128, 128 об., Джейхун (Аму-Дарья, Аму-дерья, Окс[ус])
133, 143, 145, 161 об., 170 об., 179 об., 2 об., 21, 52, 55 об., 153, 158, 225 об.,
180, 214, 220, 354 об., 360 об. 230 об., 232–234, 235, 243, 262–263,
Да-хо-шань 260 296 об., 310, 310 об., 315 об., 316 об., 322–
Да-цао-тань, урочище 382 об. 323, 332 об., 335 об., 400 об., 402 об., 404
Да-чан-юань 245 Джем, река 220 об.
Дай-мин-фу 292 Дженд 230, 231 об.
Дай-мо 268 Джен-дин 244 об.
Да-нин, округ в Харчинском аймаке 345 Джен-си-фу 417 об.
Дай-нин-фу (Да-нин-фу) 219 об. Джень-джеу 171 об.
Дай-юань 362 об. Дженьджу, река 149
Далан-тэри-гуту (Далан-тэри-гуту) 359 об., Джень-чен, царство 271 об.
365 об. Джезир 7 об.
Дал-нор 85 об. Джейхун 313
Далай-нор 190 Джибинь 57 об., 149
Далан даба 252 об. Джида, река 437 об., 440, 440 об.
Далобян 125 Джиргаланту, перешеек 20 об.
Дальний Восток 153 об. Джили, Джи-ли, Джили (Чахор), Чахар (см.
Дамаган 315 об., 326 об. тж. Бэй-джи-ли) 23, 42, 43 об., 44 об., 53,
Дамаск 317–318, 319–320, 321 об., 323 об., 54, 84 об., 88 об., 91, 95 об., 96, 97 об., 99,
324, 334, 334 об., 405 об. 104 об., 105 об., 133 об., 134 об., 145 об.,
Дан-сян, царство 180 об., 181 146, 165 об., 170 об., 184, 219 об., 220,
Дань-хуань 57 об. 224, 271, 377 об., 378
Дао 157 Джилиский залив 180 об.
Дао-юй-шань 260 об. Джин-хай 344
Дарха́н-у́ла 191 об. Джо-джеу 215 об.
Дася (Дахи, Daxi) 55, 55 об., 173 Джо-джу 171
Даурия 151, 394 об., 436 об., 443 об. Джолаит, аймак 129 об.
Даурские горы 21 об. Джорджан 124 об.
Даши-хлунбо, монастырь 367, 372 об., 386 об. Джу, удел 109
Даюэджи (Да-Юэджи) 55, 122 Джуан-лян 363 об.
Дегли 152 об., 234 об., 405 Джу-гюй 141 об.
Дербенд (Дербент) 84 об., 125, 235 об., 298, Джу-джеу 185 об.
322 об., 336 об., 404 Джу-модо бор 395
Дешт-Кипчак 279, 296 об., 297 об., 306, 337 Джун-дзин 172, 180
Джа-чеу 83 Джун-ду (Пекин) 214, 215 об., 217 об. —
Джагасутай 218 218 об., 221
Джагатай (Чагатайский улус) 309, 337 об., Джун-гар 141
399 об., 400 об., 401 об., 403 об., 406 Джунгария (Чжунгария) 17об., 21, 52 об.,
Джалаитский аймак 106, 114 об., 382 57, 92 об., 126 об., 131 об., 154 об., 162,
Джалайт 166 193 об., 297 об., 347, 347 об., 353, 356,
Джалут, аймак 121 об. 368, 386 об. — 387 об., 389, 393 об.,
Джанджа хутукту, монастырь 422 398 об. — 399 об., 411–419, 423–426,
Джан-дзя-кеу (Халган) 395 об. 428–429, 430 об. — 431 об., 433, 435
Джан-дин 222 об. Джунгарские горы 191 об.
Джан-дэ-фу (Е) 96, 105 об., 118 Джун-гуй-шань 260
Джан-е 56 об., 71 Джун-ду 216, 216 об.
Джан-цянь 55 об. Джун-нань-шань, хребет 180
Джань-джен 268 об. Джун-син 211
Джао, царство 35, 42, 91, 95 Джун-цин 271
Джебал 315 Джун-шань 104
Джебель (аравийская) 228 Джун-юань (Джун-юан) 94, 216 об., 224 об.,
Джедзян (Дже-дзян) 23, 182, 221 об., 266, 244 об.
271, 283 об., 292 об., 294 Джусянь 276
Джезире (Джезирет) 310 об., 320 об. Джучиев удел, улус 263, 296 об., 297 об.,
Джейхан 312 300 об., 301 об., 307
Указатель географических и топографических названий 611
Джэ-би, река 92 об. Диаррабият 322 об.
Джэ-дун 267 об. Дилун булдак (Дилун илдак) 196 об.
Дзагутский 359 об. Дин-джеу 145
Дзайсан-ноор 21 об., 121 Дин-шунь 361
Дзан, см. Тибет Динь-хань 83
Дзаротский аймак 365, 381 об., 382 Днепр 236 об., 305 об., 408
Дзи-джу 96, 170 Доброй Надежды, мыс 305
Дзи-минь-шань, гора 354 Доланкэ 137 об.
Дзи-нань 222 об., 244 об., 265 Долоннор 218 об.
Дзин-джао-фу 271, 279 об. Дон 298, 300 об., 404, 405 об., 425 об.
Дзин-джеу 361 Дуань 94
Дзиндзюе 57 об. Дудзинь, гора 125
Дзин-ин, город 94 об. Дунай 236, 237, 300 об., 308 об.
Дзин-су 271 Дунайская Булгария, см. Булгария
Дзин-ян-фу 56 об. Дунайская
Дзинь, царство 97 об. Дун-вэй 105 об.
Дзинь-джеу(-фу) 183 об., 213, 219 об., 220, Дунгор, капище 386 об.
375 об. Дунгэ-нора 203 об.
Дзинь-игань 135 об. Дун-дзин 219 об., 259
Дзинь-ша 259 Дун-пин (Дунь-пин) 222 об., 244 об.
Дзинь-шань 121 Дун-хай 179 об.
Дзы-дзинь-гуань (Дзэ-дзин-гуань) 215 об., 354 Дун-ху, ханство 33, 43, 45 об.
Дзю-цюань 56 об. Дун-шень-джеу 223, 224
Дзюймо 57 об. Дунь-хуан (Ша-джеу) 28, 51 об., 52, 56 об.,
Дзюй-юн 217, 224 59
Дзюй-юн-гуан 214, 215 об. Дурбэт (Дурбет), аймак 106, 114 об., 121 об.,
Дзя-джеу 216 129 об., 166, 382
Дзя-юй 59 Дурбэн-джо́су 198 об.
Дзя-юй-гуань 414 Дурбэн кэукэт, аймак 213, 382 об.
Дзян 22 об., 23, 84, 109 об., 261, 271, 292 об. — Дын-джеу 242, 245 об.
293 об. Дэликгун булдаг (Дэликгун булдак) 196 об.,
Дзян-дже 271 207 об.
Дзян-дун 267 об. Дэ-син-фу 215
Дзян-ин-фу 105
Дзян-нань 23, 88, 95 об., 98 об., 136 об., Е
184, 256, 256 об., 260, 265 об., 266, 271, Е (город), (Хуай-цин-фу) 102, 104
280 об., 286, 292 об., 293 об., 294 Е (Джан-дэ-фу) 118
Дзян-нин-фу 286 Европа (Европейский Запад) 2, 12 об.,
Дзи-чен 97 об. 15 об., 23 об., 55 об., 189, 206 об., 235,
Дзи-чеу 90 об. 237, 251 об., 258, 300, 302, 304 об., 305,
Дзян-си (Дзянь-си), провинция 24, 261, 309 об., 327 об., 335 об., 337 об., 379 об.,
266 об., 267 об., 271, 283 об., 294 об. 405 об. — 407, 426
Дзян-су, провинция 184, 292 об. Евфрат 273 об., 319 об., 320, 322 об., 323 об.,
Дзян, река (Дзянь, Янцзыцзян) 105 об., 154, 332, 334–335, 403, 405
182 об., 185, 185 об., 211 об., 256, 266, Египет 240 об., 301, 303, 313 об., 316 об.,
267 об. 318 об., 319 об., 320, 321 об., 325–326,
Дзянь-хо (Енисей) 114, 211 об. 328, 333 об., 334, 335, 336 об., 337,
Дзянь-хуа-да́о 251 339 об., 402, 403 об., 405
Дзяо-джи 259 Елец 404
Дзяохэ-чен (Турфань) 65 об. Енисей 19, 21 об., 28, 153, 211 об. — 212 об.,
Дзяо-ян 222 385, 385 об., 393 об., 417 об., 435 об.,
Ди-хуа́-джоу 417 об. 438 об.
Дзи-джеу 181 об. Енисейск, Енисейская губ. 28, 80 об., 419,
Диарбекрские горы 310 об. 435 об., 437 об.
Диарбекирское княжество (Диарбекр) 253, Еравинский острог 437 об.
322 об., 326, 326 об., 336 об., 340
612 Приложение

Ж 130 об., 137 об., 149 об., 150, 152, 158,

Жёлтая река, см. Хуан-хэ 243, 243 об., 262 об., 296 об., 389, 396 об.,
Жёлтое море 22 об., 24 об., 122, 206 413, 414 об., 417 об., 419, 419 об., 431,
Жи-бань, см. Япония 431 об., 432 об., 433
Жигадзэ 386 об., 421 Илим, река 435 об.
Жоцян 57 об. Илимск 435 об.
Жу-джеу 218 об., 219 Имеретия 236, 311 об.
Жу-нин-фу (Ца́й-джеу) 247 об., 255 об. Имиль, река 243 об., 263
Жу-шуй 248 И-мынь 210 об.
Жуй-джеу 220 Ингода, река 437, 438, 440
Жунлу 57 об. Ин-джеу 129 об.
Жэхэ 414, 415, 415 об., 432 об. Ин-джу 184
Ин-нань 24 об.
З Инд 21, 24, 84 об., 108 об., 111 об., 152 об.,
Забайкальский край (Забайкалье) 114, 139 228, 234 об., 270, 335 об., 404 об.
Забилистан 234 Индия 2, 13, 25 об., 39, 52–53, 55 об., 72 об.,
Заволжская орда 308 об. 83, 105 об., 107 об. — 108 об., 109 об.,
Зайсан-нор, озеро 19 116, 116 об., 137, 149 об., 152, 152 об.,
Зайсан 21 153 об. — 154 об., 159 об., 160, 160 об.,
Замиздавар 228 225 об., 226 об., 228, 232 об., 234, 234 об.,
Заордос, см. Ордос 237, 251, 258, 273 об., 275 об., 276 об.,
Запад, см. Европа 282, 301, 304, 309, 309 об., 330 об.,
Западное море (Си-хай) 123 335 об., 337 об., 370, 386 об., 402,
Западное Тулгасское ханство 135 об. 404 об. — 405 об.
Западное царство (Западная Вэй) 121 Индийское море 124, 268
Западный край 72, 72 об., 76, 79, 83, 116 об., Индийский полуостров (Индостан,
130 Индустан) 131, 326 об., 404 об., 405, 407
Западные страны 55, 109 об., 149, 150 об. Индийский путь 307 об.
Западный Тюркистан 73 Инь-чан 271 об.
Заречье 231 Инь-Шань, гора 20 об., 21 об., 46 об., 146, 151,
Заяицкая Ак орда (Синяя орда) 306 об., 308 154, 162, 165, 181, 194, 206, 263 об., 353,
Зенджан 235 357 об.
Зея (Джи) 436 об. Ионшибу, аймак 380 об.
Золотая гора (Алтай, Алтун-таг, Дзинь- Ирак 227, 228, 232 об., 310, 312, 313, 320,
шань, Эктаг) 121 322 об., 324 об., 326, 326 об., 328, 330,
Золотая орда (Орда) 300 об., 305–306, 307– 333, 336 об., 339–340, 404 об.
308, 309 об., 321, 336 об., 338 об., 342 об., Ирак-Аджеми 227, 228, 235, 309 об., 340,
403 об., 404, 407 об. — 408 об. 340 об.
Золотое царство (Цзинь) 183 Ирак-Ареб, Ирак-Араби 235 об., 316 об., 320,
Зондские острова 304 об. 336 об., 340
Ирак персидский 310 об.
И Иран 20 об., 228 об., 251, 263, 338 об., 403
Иберия 236 Иргай, город 370
И-дже́у 215 об., 220 Ирган-кон (Иргэнэ-кун) 123, 191 об., 209 об.
И-джу 100 об., 136 об., 153 Иргэн, озеро 437 об.
И-дзюй, гора 116 Иркут, река 435 об.
Иерусалим, город 321 Иркутская губерния 436 об.
Иерусалимское царство (королевство) иркутск, Иркутский острог 435 об., 440 об.,
327 об. 443 об., 444
Икар-муран, Икра-муран 212 об. Иртыш, река 19, 21, 21 об., 28 об., 49 об.,
Иконийское царство, см. Рум, царство 64, 69 об., 80 об., 83, 84 об., 121, 131 об.,
Икран-муран, река 212, 212 об. 210 об., 211 об., 212, 230, 236 об., 263 об.,
Илал (замок) 233 364 об., 389, 393 об., 410, 411 об., 412 об.,
Илари-гол 201 об. 413, 417 об.
И́ли, река 21 об., 49 об., 53, 55 об., 57 об., Ирукгэл 198
59, 64, 65 об., 80 об., 83, 85, 92 об., 118, Исаврия 317
Указатель географических и топографических названий 613
Испагань 309 об., 310, 322 об., 323, 326 об., Кафа, город 306 об., 309
402 об. Кашан 405 об.
Иссык-куль, озеро 83 Кашгар (Сулэ) 21, 60 об., 67, 79 об., 105 об.,
Иши-гюль 149 об. 125, 141 об., 148 об. — 150, 153, 154 об.,
Ишим, река 385, 386, 386 об. 155, 158, 159 об., 167, 204, 262 об.,
296 об. — 297 об., 400 об., 401, 417 об.
Й Каши (Коши) 206 об.
Йо-сюй, река 211 об. Кашмир (Кашемир) 152 об., 153 об., 154,
Йэкэ-турган-гал 92 об. 159 об., 225 об., 251, 273 об., 275 об., 276,
330 об., 387
К Кашмирские горы 407
Кабарда 430 об. Каялик 243
Кабул 21об, 22, 52, 108 об., 149, 243, 296 об., Келат 310, 326 об.
400 об. Келат-ур-Рум (Келат Эр-рум) 325, 328
Кавказ (Кавказские горы) 124 об., 235 об., Кербели (Кербела) 332
236, 300 об., 306 об., 310, 404 Керман 227 об., 228, 233, 235, 309 об., 310,
Кавказский перешеек 20 316, 322 об., 335
Казань (царство Казанское, губерния) 11 об., Кердуан 234
11а, 301, 305 об., 408, 408 об., 424 об., Керулун, см. Кэрулун
425 об., 428 об. Кесарье (Кайсери) 310 об.
Казачья граница 137 об. Кеш 228, 233, 313, 400, 400 об., 402
Казвин 232 об., 235 Кидань, Кидания, Ляо 105 об., 170, 172 об.,
Каир 319, 320, 321, 321 об., 333 об., 334 об., 338 173, 174, 175 об., 176, 177 — 178 об., 200,
Кай-пин-фу 259 об., 261 об., 262, 271, 273 об. 225 об.
Кай-фын-фу 99 об., 168, 171 об., 180, 181 об., Киев 236, 298, 301, 302, 302 об., 307 об.,
182, 217 об., 223 об., 245 об., 292, 293 об., 308 об., 408
294 Кизил Эрмак, см. Сивас, река
Кай-юань 271 об., 362, 377 Киивип 138 об.
Какбои 141 об. Киланитай 269 об.
Калка (Калец) 236 об. Киликия (Цилиция) 311, 317, 323 об., 324,
Калмак (Калмыкия, Калмыцкая орда, 337
Балхаши-нора) 55 об., 411, 423 об. Кимонтуйское капище 442 об.
Кама 236 об., 300 об., 421 Кипр 303
Камбожа (река: Меконг?) 21 Кипчак, царство 235, 245, 262, 300 об. —
Кам-мдоо 386 об. 301 об., 308–309, 310, 399 об., 402,
Камская Болгария, см. Булгария (Волжская, 402 об., 403 об., 404, 407–409
Камская) Киргизская степь 296 об.
Камышенка, река 425 Кир-дзису 211 об.
Кана, река 435 об. Кирип 149
Кангюй 55, 55 об., 57 об., 70 Китай (Китайская, Поднебесная,
Кандагар 22, 52, 108 об., 149, 401 об., 407 Подсолнечная империя) 2–3, 4 об., 5,
Канский острог 435 об. 6–7, 8, 9, 11, 13, 13 об., 15 об., 17 об., 21,
Кантон (Гуан-дун), см. Гуан-дун 22 об., 23, 24 об., 25, 27 об., 28, 32 об. —
Каппадокия 317 33 об., 34 об., 35 об., 36 об., 37, 38 об.,
Капчак, см. Самарканд 39, 40, 41–43, 44 об., 45, 46 об., 47 об. —
Кара-китай 200, 206 об., 225 об. — 226 об., 48 об., 49 об., 50, 51 об. — 52 об., 54–57,
227 об., 400 об., 403 58–60, 61, 61 об., 63 об., 65 об., 66–67, 68,
Каракорум (Харахорин) 199 об., 242 об. 69–70, 71–73, 74–75, 76, 76 об. — 84 об.,
Кара-муран 212 86, 86 об., 87 об., 88 об., 89, 90 об., 91,
Карун, крепость 309 об. 92, 93 об. — 95, 96, 96 об., 97 об., 98, 99,
Каспийское море 2 об., 20, 27 об., 28, 49 об., 99 об. — 101, 104 об., 105, 107 — 109 об.,
52, 55, 55 об., 79, 81, 83, 84 об., 135 об., 111–114, 116 об., 118 — 121 об., 124,
149, 227, 227 об. — 228 об., 231, 233, 125 об., 126, 128 — 129 об., 130 об. —
235 об. — 236 об., 243, 243 об., 298, 302, 133 об., 134 об. — 135 об., 137, 139 —
304 об., 320 об., 321, 335, 386 об., 402 об., 141 об., 143 об., 144, 145–147, 148 —
404, 423 об., 424 об. 150 об., 152, 152 об., 153 об. — 158 об.,
614 Приложение

160 об. — 161 об., 162 об., 163 об., 164,
165 — 170 об., 171 об. — 176 об., 178 об. —
181 об., 182 об. — 185, 186, 191 об., 194,
195, 206, 206 об., 213, 213 об., 214 об.,
215, 216 об., 217, 219, 220 — 221 об.,
222 об. — 224 об., 225 об., 226 об., 227,
229, 234 об., 244 об., 245, 248 об. — 253,
255 — 258 об., 259 об., 260 об., 261 об.,
262 об., 264 — 266 об., 267 об. — 268 об.,
269 об. — 271, 272 об., 273 об., 276 об.,
277 об. — 278 об., 279 об. — 280 об., 283 —
284 об., 285 об. — 286 об., 287 об. — 290,
291, 291 об., 293, 295 об., 296, 297 об.,
304–305, 313, 327, 330 об., 342, 342 об.,
343 об. — 346, 347 об., 348 об., 349, 350,
351 — 353 об., 355 — 356 об., 358 об.,
360 об., 362 об., 364 об., 365 об., 366 об.,
367 об., 368, 370 об., 374 об., 375–377,
378–381, 382 об., 383, 386 об., 388,
388 об., 390, 391, 392, 393 об., 395, 396,
397 об. — 398 об., 402, 406, 411, 411 об.,
413, 413 об., 414 об., 415, 416 об., 418,
418 об., 420 об. — 421 об., 422 об., 423,
424, 425, 426, 426 об., 427 об., 428, 429,
432 об., 434 об., 437, 439, 440, 440 об.
Китайские моря 243
Кичик Юй-дзы 431 об.
Клязьма 305
Коканд (Кокенд) 21 об., 55, 243, 296 об.
Колыванская губерния 433
Комагена (Коммагена) 317
Коморинский мыс 407
Комул, Комульский оазис 21 об., 52, 56 об.,
59, 61 об., 79, 80 об., 130, 136 об., 158, 162,
211, 213, 346, 360, 393 об., 411
Комус 341
Константинополь 124 об., 125, 284, 304, 407
Конья 311
Копыл 429
Корея (Чао-сянь, Гао-ли) 27 об., 46, 72 об.,
94, 94 об., 96, 97 об., 106, 131, 143 об. —
144 об., 155, 165 об., 166, 170 об., 172,
179, 219 об., 220 об., 251, 253, 259 об.,
264, 264 об., 270, 271 об., 273 об., 291 об.,
294, 375 об.
Корейский залив 346 об.
Кофена 109 об.
Кохинхина 58 об., 75 об., 155, 268, 269
Краков 298
Красноярск 385 об., 435 об.
Крым 236 об., 304, 306 об., 308 об., 403 об.,
407, 408 об., 409, 424–425, 429
Крымская орда 307
Кубань 124 об., 236, 425, 427 об., 429
Куги (Кучи) 135 об., 141 об.
Кугистан 315
Кугэ 79 об.
Ку-джу-яй 260
Кудун 443 об.
Кузистан 310, 340, 403
Кузнецк, город, уезд 387 об.
Куйтун-арал 244
Кукэнорские горы, Кукэнор 7 об., 20 об.,
33 об., 75, 75 об., 114, 120, 122, 129, 131,
131 об., 137 об., 148 об., 154, 156, 172 об.,
191 об., 224 об., 270, 346 об., 360, 361,
362 об., 363 об., 368, 372, 382 об., 386 об.,
388, 389, 393 об., 395 об., 396 об., 399,
411, 418 об., 419
Кукэ-хото (Кукэхото, Фунь-джэу) 85 об.,
92 об., 145 об., 364 об., 369, 396, 412, 423
Кукэхотон 381 об., 390 об.
Куликово поле 309
Кулун-буир 382 об.
Кулун-нор (Далай-нор) 85 об., 190, 352,
440 об.
Кум, город 235
Кума, река 433 об.
Кумохи 106
Кундулэн-гол 120 об., 146
Кун-шань-тай 222
Курджан 326 об.
Курдистан 336 об., 403
Кур (Кура), река 235 об., 323
Куча (Гуй-цы) 21 об., 79 об., 81, 148 об., 153,
157 об., 158, 162, 211, 297 об.
Кэдынь, гора 414
Кэктинская терраса 20 об.
Кэнтэй 242 об.
Кэрулун (Кэрулэн, Керулун), река 29, 60 об.,
131 об., 168, 193 об., 194 об., 200, 200 об.,
203 об., 213 об., 220 об., 242 об., 243 об.,
253 об., 254, 285, 342 об., 349 об., 356 об.,
381 об., 385, 393 об., 394 об., 395, 440
Кэргизские обиталища, степь 212, 243,
261 об.
Кэргиз-кайсацкие степи 56 об.
Кэрэйтские земли 204
Кэшиктэн, аймак 365, 382 об.
Кяхта 427 об., 428 об., 439 об., 440, 442
Л
Лагин 334
Лагор 152 об., 234 об., 404 об.
Ладак, город 387
Лаири (кит. Ли-дзи-ли) 207
Лайлай 269 об.
Лан-джеу-фу 137 об.
Лао 215
Лаодикея 328
Лаодун 214 об., 343 об., 355, 375 об.
Лаос 24 об.
Указатель географических и топографических названий 615
Ла́оси 172 Лян-джеу (Гань-су) 99, 100 об., 135а, 136 об.,
Лао-ян 214 об. 150 об., 154 об.
Ларистан 403 Лян-джу-фу 52, 56 об., 147
Ледовитое море 19 Лян-сян 217 об.
Лемсир 315 Лян-хуай 257 об.
Лена, река 19, 21, 130, 131 об. Лянь-дзин 218 об.
Ли 216 об. Ляо (Ляо-хэ, монг. Шара-мурэн), река 122,
Ли-джеу 220 219 об., 352, 364 об., 366, 382 об.
Ли-ду 259 Ляо, царство 168, 176
Лин-бэ 271 об. Ляо-ван, царство 271 об.
Лин-джеу 173, 224 об. Ля́о-дун (Ляодун) 45 об., 46 об., 53, 54, 64,
Лин-джу 140, 141, 159 73 об., 76 об., 82 об., 94, 94 об., 97 об.,
Лин-нань 136 об. 99, 144 об., 155, 166, 167 об., 168, 179,
Линь-ань 261, 264 об., 265, 266 об., 267 215 об., 216 об., 218, 219 об., 220, 271 об.,
Линь-ань-фу 184 об. 286 об., 294, 357 об., 363, 376, 377,
Линь-дао-фу 56 об., 225 377 об., 381
Линь-джан 96 Ляо-си 24 об., 92 об., 219 об., 220
Линь-дзан-фу 261 Ляо-хой-чен 178
Линь-хуан 179 об. Ляо-ян 179, 271 об.
Литан 398 об. Ляо-я́н-джеу 219 об.
Литва 300 об., 308 об., 309, 408, 408 об.
Лоб-ноор (Яньцэ, Лоб-нор), озеро 21, 49 об., М
56 об., 64, 79, 85, 119 об., 160 об., 304 об. Мавераннегра (Трансоксиана) 53, 55, 83,
Ло-кэ-хэ, река 349 об. 105 об., 124 об., 150 об., 153 об., 154 об.,
Лосо 207 158, 226, 227 об., 229, 230 об., 231,
Лохан гол (Логан гол) 271, 271 об. 231 об., 232 об., 243, 252 об., 263 об., 279,
Ло́хи 219 об. 280, 280 об., 296 об. — 297 об., 312 об.,
Ло-хо 95 об. 323 об., 336 об., 341, 342 об., 400–401,
Ло-я 109 403, 406, 406 об.
Ло-ян 129 об., 155 об., 156, 164 об., 255 об. Магреб 313 об.
Ло-ян (Хэ-ань-фу), см. Хэ-ань-фу Мазендеран 227 об., 228, 233, 309 об., 311 об.,
Ло-ян (Хэ-нань-фу), см. Хэ-нань-фу 315, 322, 329, 332, 333, 336, 340 об.,
Ло-ян (Хонань), см. Хонань 402 об., 403, 404 об.
Ло-ян (Хэ-нань), см. Хэнань Ма-и (Ма-и-сянь в Шо-пин-фу) 46 об.,
Лу 37 53 об., 122, 134
Лу-ань 362 об. Макао 379, 379 об., 380
Лу́ань-джеу 220 Македония 236
Луань-хо 271, 271 об. Малакка 109 об., 347
Луань-шуй (Шанду гол) 259 об. Малантан 269 об.
Лу́-гэу 217 об. Малатия (Мелитена) 10, 310 об.
Лу-джеу 256 об. Манача 200 об.
Луковые горы, см. Цун-лин Мангишлак 424 об.
Лун-ань (Хуан-Лун-фу) 214 об. Маныч, река 425 об., 433 об.
Лун-джеу 260 Маньчжурия, Маньджурия (Фу-юй) 21,
Лун-син 271 43, 85, 97 об., 138 об., 166 об., 168, 270,
Лун-чен 63 271 об., 346 об., 372 об., 375 об., 382,
Лун-юй 136 об., 146 418 об.
Лухэ 220 об. Мань-чен 222, 222 об.
Лхасса (Хласса) 137, 154, 155, 157 Мань-тэу 131
Лэу-лань (Лэулань) (Шаньшань) 61, 62, 79 Мапар 269 об.
Лю-пань-шань 225 Маридина 340 об.
Лю-сю 174 об. Маркаб 328
Лю-цю (Рюкю), острова 131, 345 об. Массул 7об
Лю-чен 97 об., 99 Ма-хун 63 об.
Лян, царство 98, 106 об., 113 об. Медина 321, 338
Лян-джеу 361 Меймун 315
616 Приложение

Меймундиз 315 Му-юн, царство 97 об., 104, 119

Мекка 235, 321, 326, 336 об., 338 Муюн-Бао 105 об.
Мекран 228, 233 Мэгэ 261 об.
Мелитина, см. Малатия Мэ-дзи 78 об.
Мелькфур 234 об. Мэй (Мэйлин), хребет 34
Мерага 10, 235 об., 315, 316 об., 322, 339 Мянь-тянь 268, 282
Мерв (Мерви-шаги-джеган) 232 об., 233 об., Мянь, царство 268, 268 об., 271 об.
234 об.
Месопотамия 327, 403 Н
Меяфарекин 317 об. Наблус 319
Мингрелия 236, 311 об. Наван 269 об.
Минь, река 157 Нагорная орда 308 об.
Минь-хо 154 Найман, аймак 45 об., 180, 365, 381 об., 382
Монастырь Белой Лошади 109 Найралту найрамдагу урду, монастырь
Монголия 2 об., 3, 7 об., 11, 13, 14 об., 15, 16, 421 об.
17 об., 19, 21, 25, 43, 77, 81 об., 82 об., Нанвули 269 об.
83 об., 92 об., 97, 114, 118, 120 об., Наньджао (Юнь-нань), королевство 152
121 об. — 122 об., 125 об., 126 об., 131 об., Нань-дзин (Наньдзин) 84, 91 об., 111 об.,
132, 140, 140 об., 143, 151, 155, 162, 182, 223 об., 242, 245, 245 об., 286,
162 об., 165 об., 166 об., 180 об., 189 об., 293 об., 294, 295, 295 об., 343, 347, 378 об.
193 об., 194, 205, 211 об., 212, 223, 225, Наньду 57 об.
227, 229, 230, 233, 233 об., 236 об., Нань-чан-фу 271
242 об. — 243 об., 250 об., 251 об., 252, Нань-чен 273 об.
252 об., 253 об., 258 об., 259, 261, 263, Нань-шань 32 об., 43, 49 об., 52
270, 271, 271 об., 275 об., 276 об., 277 об., Насра 228
278 об., 279 об., 280 об., 285 об., 288, 295, Наун-мурэн (Наун), река 381, 437, 438
298, 301, 301 об., 302 об., 303, 303 об., Нахичевань (Нахджевань) 330, 339 об.
306, 307, 311 об., 312, 312 об., 317 об., Нахшаб (Нахшеб) 124 об., 232 об.
318, 321 об., 322, 344, 346 — 347 об., Нгари, провинция 387, 421
348 об., 349 об. — 350 об., 351 об. — 353, Небесные горы, см. Тянь-шань
354, 354 об., 356, 356 об., 357 об., 358 об., Нерча, река 437
359, 360, 365, 368, 369–371, 372, 372 об., Нерчинск (город, уезд) 56 об., 392 об., 437–
374, 375 об., 380, 380 об., 382 об., 384 об., 439, 444
385, 386 об., 388 об., 389, 390, 393– Несса 7 об., 233 об.
394, 396, 397, 397 об., 399 об., 400, 410, Никея 310 об., 405 об.
411, 411 об., 414 об., 415, 418 — 420 об, Никозия 303
421 об. — 422 об., 429 об., 437 об., 440, Нил, река 405 об.
443 Нилом-тала, урочище 369
Моравия 299 об. Нингуту 177 об., 375 об.
Мордовия (мордовские земли) 300 об. Нин-дзян-джеу 178
Москва 298, 301 об., 307 об., 309, 309 об., Нин-ся 54, 132 об., 242 об., 352, 361, 362
385 об., 386, 404, 408, 423, 424, 424 об., Нин-ся-фу (Нинь-ся-фу, Ся-дже́у, Си́нь-
427 об., 429, 437, 443 джу, Тун-вань-чен) 106 об., 211, 225
Московское княжество (Великое княжество Нишапур (Нишабур) 229, 232 об., 233 об.,
Московское) 307 об., 308 310, 340 об.
Мосул (Мусул) 317 об., 320, 340 об. Но, река 135а
Мохэ 138 об. Новгород 231, 298, 302
Муган 340 Нонь-мурэн 151
Мукдэнь 386 об., 388 Нюджиские владения, царство 184, 206 об.,
Мультан 234 об. 213, 223 об., 245
Мун-джен 88 Нюй-джень 194
Муруй, город 415 Нючи 144 об.
Муруй-усу́, река 386 об.
Мусульское княжество 253 О
Мус-таг 20 об. Обь (О-бонь) 19, 21, 46 об., 211 об., 212, 302,
Муюн 81 об., 83 423
Указатель географических и топографических названий
Ожкенд 231 об.
Ойратство (Ойратские земли), см.
Джунгария
Ойхор (Хойхор) 146 об., 148, 151 об., 159
Ока, река, приток Ангары 435 об.
Ока, река, приток Волги 236, 237, 298, 300 об.
Окс (Оксус, Амударья,, см. тж. Джейхун) 21,
52, 84 об., 96, 109, 231, 243, 296 об.
Ольхон 436 об., 440 об.
Оманский залив 228,
Оммаядский халифат 152, 152 об.
Онгин-гол 396, 396 об.
Онгону дзубэ 359 об.
Онгу 206
Онон, река 29, 193 об., 194 об., 196 об.,
197 об., 198, 199, 201, 203, 203 об., 207,
211 об., 212, 243, 248 об., 253 об., 254,
440, 442
Ордос (За-ордос, Шань-си, Ордосское
ханство, Си-тао) 43, 45 об., 46, 48 об.,
49, 51 об., 54, 56, 58 об., 59 об., 60 об.,
69, 73 об., 75, 76 об., 78 об., 79, 80 об., 82,
85, 92, 101, 103 об., 106–107, 114, 119,
128 об., 132 об., 133, 137 об., 142 об. —
144 об., 145 об. — 146 об., 147 об., 154,
161, 165, 172 об., 175, 176 об., 180, 190,
206 об., 220 об., 223, 224, 271, 271 об.,
357 об., 358 об., 359, 360 об., 361, 362,
364–365, 369, 370 об., 372, 374, 374 об.,
380, 380 об., 386 об., 389, 396, 418 об.
Оренбург, Оренбургская губерния 28, 243,
296 об., 412 об., 430
Ормузский пролив 228
Орхон 56 об., 121 об., 138 об., 144 об., 146 об.,
199, 242 об., 250 об., 295 об., 385, 391 об.,
412
Оскенд 227 об.
Отрар 227, 229 об., 231, 231 об., 406
Оттоманская империя 402
Охотское море 21 об.
П
Палестина 322
Париж 5, 302 об., 426
Парфянское (Парванское) царство 52, 108
Пекин, Янь (Янь-дзин) 2, 2 об, 3, 5 об., 7,
13 об., 24, 33, 82 об., 98 об., 166 об., 170,
170 об., 172 об., 180, 183 об., 184 об.,
191 об., 215 об., 217 об., 221, 249 об.,
257 об., 261 об., 271, 272 об., 273 об.,
280 об., 282, 304 об., 305, 343, 347,
349 об., 353 об., 355, 355 об., 362 об., 363,
366 об., 370 об., 376 об., 377, 377 об., 379,
380, 380 об., 386 об., 387, 388, 388 об.,
389 об. — 390 об., 391, 393, 394, 394 об.,
396 — 398 об., 412, 414 об., 415, 416,
617
420–421, 422, 426, 428 об. — 429 об.,
432 об., 438, 438 об., 439 об., 440 об.,
442 об.
Пенджаб (Пятиречье) 108
Пензенская губерния 425 об., 427
Первана 322 об.
Персия 2 об., 3, 7 об., 8, 9, 10, 10 об., 12, 20,
22, 29 об., 52, 55 об., 81 об., 83, 84 об.,
108 об., 124, 149, 153 об., 225 об., 226 об.,
236 об., 245, 251, 252 об., 253, 258, 260,
261 об., 265 об., 278, 279, 284, 288 об.,
290, 296 об., 301, 302 об., 303, 304 об.,
307, 308, 310, 310 об., 312 — 313 об.,
315, 315 об., 316 об., 318, 321 — 322 об.,
324, 328, 330 об., 331, 332 об., 335, 337,
337 об., 338 об., 339, 340 об., 341, 342 об.,
399 об., 400 об., 402–403, 404, 406,
406 об., 418, 425 об.
Персидский залив 20, 124
Пешавур 235
Пин-джеу 133, 220
Пин-чен 92 об., 104, 104 об., 105 об., 115
Пин-ян 91 об., 92 об., 93 об., 110 об., 244 об.
Пин-ян-фу 87, 88, 90, 102 об., 219 об.
Пича 148 об.
Пичан 162, 270
Пичансе (Басими) 147
Пиша 148 об.
Пишань 57 об.
Подгорное 440 об.
Польша 251 об., 259, 297 об., 298, 299 об.,
300 об., 302 об., 307, 408 об.
Померания 299 об.
Португалия 379
Посольский монастырь 437, 443
Птолеманда 323 об.
Пугу 137 об., 139 об., 146 об.
Пули 57 об.
Пулуй 66
Пулэй (западный, восточный) 57 об.
Пуну Ханство (Северное) 76
Р
Рахбет 335
Рей, город 233, 235, 309 об., 341
Рим, Римская империя 72 об., 83 об., 299 об.
Россия (Российская империя, Русь) 22 об.,
235, 236, 236 об., 251, 251 об., 259,
288 об., 297 об., 298, 300 об. — 302,
305 об., 306 об. — 309 об., 357 об., 379,
380, 385 об., 392 об., 395, 396, 399 об.,
402, 404, 406 об., 407, 408, 408 об.,
411 об., 412 об., 413 об., 416, 423 об. —
426 об., 427 об. — 429 об., 431 об., 432 об.,
433, 437 об., 438 об., 439, 440, 443
Рудбар 315, 315 об.
618 Приложение

Рум, Романия, Иконийское царство 252 об., Си-ань-фу 40 об., 48 об., 49, 58 об., 87, 88, 101,
253, 310 об., 311, 313, 316, 322 об., 324, 116, 117, 118, 122, 131 об., 132 об., 134,
324 об., 326, 328, 332 об., 333, 337, 338, 271, 279 об., 379 об.
405 об. Сиби 137 об.
Рыбинский острог 435 об. Си-бин-хо, река 184
Рязань 298 Сибирь 27 об., 43 об., 63 об., 84 об., 212, 226 об.,
243, 270, 296 об., 300 об., 386, 399 об., 400,
С 416, 423, 426 об., 429 об., 435 об., 436, 437,
Сабинский хребет 439 об. 440, 440 об., 442, 443, 443 об.
Сал, река, приток Дона 433 об. Сибирские степи 137 об.
Салехие 318 об. Сивас, крепость 405
Сали-гол 198, 200 об., 201 Сивас, река (Кизил Эрмак) 310 об., 311, 324 об.
Сали-сарай 400 об. Си-вэй 105 об.
Салт 319 об. Сигнак 231 об.
Самара 300 об., 435 Си-джу 136 об., 153, 162
Самарканд (Капчак, Сомарканд) 56 об., Си-дзинь 224
105 об., 150 об., 226, 227, 227 об., 229 об., Си-дзян, река 242
230, 231 об. — 232 об., 235, 262 об., 284, 309, Сие 57 об.
313, 400–402, 403–404, 405 об., 406 об. Си-жун 32 об.
С[анкт]-Петербург 13 об., 416 об., 427 об., Силезия (Шлезия) 298, 302 об.
428 об., 429, 430 об. Силимджи, река 367 об.
Сань-мынь 224 Си-лян-фу 224 об.
Сань-мы-шань (горы) 135 об. Си-Ля́о (Западное Ля́о) 225 об.
Сарай, столица Золотой Орды 301, 302 об., Симбирская губерния 427
305 об., 306, 307 об., 404, 408 Синд 404 об.
Сарайское царство, см. Золотая Орда Син-джеу 220 об.
Сарайчик 340 Синь-джу (Нин-ся-фу) 106 об.
Саратов 427 — 428 об., 435 Синие горы 56 об.
Сарпа, река 433 об., 434 об. Си-нин-фу 35, 388 об., 398 об., 419 об.
Сархад 319 об. Синь-джеу (Тай-юань-фу) –122
Сасанидская империя 131 об. Синьту 104
Саянские горы (Саяны) 21 об., 385 об. Синяя Орда, удел 243, 296 об., 300 об., 307
Себзевар 233 об., 340 об. Сирия 55 об., 302, 303 об., 304, 306, 310 об.,
Северное море 122 311, 315, 316 об. — 320, 322, 323 об., 325,
Северный океан 19, 19 об. 328, 332 об., 333 об. — 334 об., 338, 402,
Седжестан 402 об., 404 об. 403 об., 405
Сейхун (Сыр-дарья, Сыр-дерья) 27 об., 53, Си́-ся (Тангут) 200, 204
124 об., 149, 158, 162, 228, 229 об., 231, Си-фань 135а
231 об., 272, 296 об., 306 об., 308 об., Си-хай (Западное море) 123
324 Си-хай (Кукэнор) 361
Селенга (Солинь, Сянь-го-хо, Се-у-шуй) 29, Си-хо́-джеу 245
46 об., 60, 62, 121 об., 138, 146 об., 200 об., Си-цин 225
210 об., 211 об., 212 об., 295 об., 347 об., Си-юй, ханство 51 об., 57, 65 об., 135 об.
385, 437, 438 об., 439, 440, 440 об., 443, Смирна 405 об.
443 об. Согда долина 232
Селенгинск 428 об., 429 об., 437 об., 438 об., Согдиана 56 об., 108 об., 124
439, 440 об. Согюй 57 об.
Селенгинский Троицкий монастырь 437 об., Сосна, река 404
443 Средиземное море 20, 55, 310 об., 323 об.,
Семипалатинск 393 об. 337, 338, 405 об.
Сенкили 269 об. Средняя столица (Джун-ду, Пекин) 217 об.,
Сераб 235 об. 218
Сербия 299 об. Субайба 319 об.
Сеяньто, аймак 137 об., 138, 143, 144 Су-ву 63 об.
Си, аймак 139 об., 146 об. Судак, город 236 об., 303 об.
Сиам 131, 136 об. Су́-джеу 172 об., 181, 181 об.
Указатель географических и топографических названий 619
Су-джу 52 об., 56 об., 58, 60, 61 об., 85, 96, Тай-джеу 181 об.
136 об., 139 об., 153, 157 об. Тай-джу 139
Су-е (Кучу) 150 Тай-юань, область 362 об.
Су́й-джу 176 об. Тай-юань-фу (Синь-джеу) 122, 132 об., 221
Суй-чен 170 об. Тала, остров 322 об.
Султание, город 335, 336, 337 об., 339 об., Талекан 233, 233 об., 234
340 об., 402 об. Тамбовская губерния 425 об.
Сулэ (Кашгар) 57 об., 148 об. Тамир, река 280 об., 396
Суматра 182 об., 269 об. Тамчи ин тала 440 об.
Сумо-дзянь 166, 166 Тангну, горы 393 об.
Ставрополь 430 Тангут (Тангутское королевство) 21, 22,
Сун (владения дома Сун) 179, 245 32 об., 52, 52 об., 75, 129, 162, 200, 207,
Сунгари-ула (Гиринь-ула) 28 219, 220 об., 223–225, 234 об., 235, 270,
Сунит, аймак 365 283, 411
Сун-шань 218 об. Тан-джеу, Тань-джеу 181 об., 184, 242
Сунь-джу 136 об. Танкин 131
Сура, река 300 об. Танну, хребет 21 об., 263 об., 417 об.
Сушень 165 об. Таолай, река 386 об.
Сы-джеу 256 об. Тара, город, губерния, уезд 385 об., 423 об.
Сыдзэ 137 об. Тарас, город 124 об.
Сыр-дарья, Сыр-дерья, см. Сейхун Тарбагтай 68, 69 об., 80 об., 103 об., 104 об.,
Сы-чуань (Сычуань) 23, 84, 86, 94 об., 106, 117, 118 об., 119, 129, 137 об., 140,
108 об., 136 об., 155 об., 157, 245, 245 об., 148, 151, 151 об., 160 об., 162, 180,
255 об. — 256 об., 257 об., 259–260, 266, 225 об., 386, 417 об., 432 об.
271, 282, 291 об., 294 об., 343 об., 377 об., Тарбагтайские горы 199
386 об., 399, 421 Та́рса, монастырь 399
Сюань-дэ 244 об. Тата 161
Сюань-дэ-фу 215 Ташкенд 243, 296 об., 406 об.
Сюань-фу 352 об. Тебриз 8 об., 235 об., 318, 321, 322 об., 323,
Сюань-хуа-фу 92, 214, 353 об., 354 об., 324, 329, 330, 332, 336 об., 337, 339,
355 об., 362, 382 339 об., 340 об., 402 об.
Сюе-шань 20 об., 21 об., 32 об. Те-лин-сян 215
Сюй-и 256 об. Телли-вынь-пань-то 196 об.
Сюй-шань (Снежная гора) 211 об. Тенгри-ноор 21
Сюсюнь 57 об. Терек, река 321, 405 об., 425 об.
Сю-хо 171 Терешка, река 435
Ся (царство), Каши, Коши 107, 113 об., 157, Теркиз 402 об.
162 об., 163, 180 об., 206 об. Термед 233 об.
Ся, Ся-го, Тангутское королевство 172 об., Тибет (Туфаньская империя, Юй, Дзан)
174 об., 175, 176 об., 179, 181, 207 2 об, 7 об., 13, 17 об., 21, 22, 25, 27 об.,
Ся-джеу (Синьджу, Нин-ся-фу, Тун-вань- 32 об., 49 об., 55, 58 об., 83, 94 об., 111 об.,
чен) 106 об., 206 об. 131 об, 137, 147 об., 149 об., 150 об.,
Ся-джу 144 153 — 154 об., 156 об., 157, 158–159, 160,
Сян-го (Шунь-дэ-фу) 90 об., 95 об., 97, 98 об. 160 об., 162, 164, 193 об., 235, 257 об.,
Сян джеу 178 об. 259, 271, 271 об., 273 об., 275 об., 276,
Сянь-би (Сяньби) 75, 76 об., 78, 82 об., 84 об., 277, 282, 291 об., 330 об., 346 об., 364 об.,
85 об., 166 366 об., 367–368, 369 об., 370 об. —
Сянь-го-хо (Селенга) 211 об. 372 об., 374, 386 об., 387 об. — 389,
Сяньди 75 393 об., 394, 397–399, 410, 411, 413 об.,
Сянь-пин 215, 219 об. 417, 418 об., 421, 424, 425, 426, 428 об. —
Сян-ян 40 об., 256, 265 об. 429 об., 435, 442 об., 443
Сяовань 57 об. Тибетские горы 225 об., 235
Сяо-дзянь-шань 260 Тигр, река 7 об., 316, 402 об., 403
Тингор 269 об.
Т Тир 328
Тавр 304 об. Тифлис 235 об., 301, 309 об.
620 Приложение

Тоба, царство 92, 181 Тус 233 об., 312

Тоба (Тупрак) 81 об., 83 Туфань 271 об.
Тобол, река 19, 228, 386, 386 об., 423 Тын-джеу 184
Тобольск, город, губерния, уезд 11, 28, Тэмэкгэ-гол 205
423 об., 426, 428, 428 об. Тэнгис-далай 193 об.
Тогачар 261 об. Тэрэльджи, горы 396
Тогмак 374 об. Тюмень (город, губерния, уезд) 385 об., 386,
Тогон (Ту-хань, Ту-гу-хунь, королевство) 408, 423, 423 об.
129, 154 об. Тюркистан, Туркистан (Восточный) 8,
Токто-хота 223 17 об., 28, 49 об., 52, 57, 59, 62, 66 об., 70,
Тола (Тула), река 22 об., 121 об., 125, 139, 72 об. — 73 об., 74 об., 76, 77 об., 79, 81,
146 об., 193 об., 199, 200 об., 202, 203 об., 108 об., 109 об., 114, 131 об., 141 об., 148,
220, 295 об., 344, 351 об., 371, 373 об., 151, 154 об., 162, 227 об., 252 об., 258 об.,
392 об., 394 об., 395 263 об., 270, 275 об., 279, 280, 280 об.,
Томск, город, губерния, уезд 385, 385 об., 297 об., 304 об., 313, 346, 389, 399, 400,
387 об., 419, 435 об. 411 об., 412, 414 об., 415 об., 416 об.,
Тонкин 23, 155 417 об., 418, 432 об., 434 об.
Тонкинский залив 21 Тянь-линь 271
Тортоза 328 Тянь-ма 149
Тохань 271 об. Тяй-шань (Тай-шань), гора 139 об., 143
Тохорестан (Юеджи) 108 об., 149 Тянь-шань (Тянь-Шань-бэй-лу, Небесные
Трансоксиана 7 об., 8, 52, 231 горы), хребет 7, 20 об. — 21 об., 28, 61 об.,
Требизонд 124 об. 79, 79 об., 80 об., 83, 149, 153, 154 об., 161,
Триполи 328 162, 194, 211, 417 об., 418 об.
Троицкосавск 444 Тяо-джи (Таджик) 55 об., 149
Тубо 137 об.
Тула, река, см. Тола У
Тулгаское царство, Восточное Тулгаское У, царство 109 об.
ханство 126 об., 140 об., 142, 147 об. Убса, озеро 123, 191 об., 385 об., 412
Тулету 199 Угэшанли 57 об.
Ту́-му 354 Уда, река 435 об., 440, 442
Тумэт, Восточный Тумэт, 81 об., 83, 84 об., Уджан 332
91, 92 об., 97 об., 99, 101, 107, 119, 129 об., Удзумучин, аймак 365
353, 358, 360, 360 об., 362 об., 364 об., Удинск 438 об., 439
370, 372 об., 373 об., 380 об., 381 об., 382, Удинский острог 437 об.
418 об. Удинское зимовье 435 об.
Тун-вань-чен (Ся-джеу, Синьджу, Нин- Узкенд 226
ся-фу) 106 об. Уй 154
Тунгуска, река 19, 21 Уйгур-мурэн 212 об.
Тун-джеу 256 об., 362 об. Уйгурское царство (Уйгурия, Уйгурские
Тун-кин (Тункин) 259, 261, 268 — 269 об., земли) 213, 225 об., 271 об., 330 об.
273 об. Уйрака 210 об.
Тункэ, река 440 об. Улуг-таг, горы 417 об.
Тунло 137 об., 139 об., 146 об. Улэй 57 об.
Тунь-гуань (Тун-гуань) 218 об., 219, 224, 242, Улясутай, округ 417 об., 418 об. — 419 об.
242 об., 245 Уми 57 об.
Тупрак (Тоба) 81 об. Унютский аймак 106
Туран 226 об. Урал (регион, Уральский хребет) 19, 19 об.,
Туранское царство 300 об. 28, 84 об., 300 об., 301, 386
Турецкое царство 307 Урал (Яик, река) 228, 236, 300 об., 306 об.,
Турзиан 213 308 об., 423, 423 об., 425
Турпан (Турпанская область) 153, 155, 213, Урбэлгэту 260 об.
356 об., 362, 399 Урга 20 об., 371, 395, 428 об., 429, 440 об.,
Турфан (Си-джеу) 21, 21 об., 83, 147, 158 443 об.
Турфань (Дзяохэ-чен) 65 об., 130, 136 об. Урмия, озеро 322 об.
Турция 425 об. Урмэкту 251 об.
Указатель географических и топографических названий 621
Урту-у́ла 210 об. Хай-фун 268
Урумчи 80 об., 130 об., 137 об., 138, 153, Халагун 199 об.
157 об., 162, 296 об., 386, 386 об., 399, Халган 164 об., 352, 414, 418 об.
417 об. Халия 49 об.
Урян-хай (Валан-хай, аймак, область, Халха (Халка), аймак 21 об., 43, 46, 54 об.,
ханство) 43 об., 351, 351 об., 359 об., 56 об., 80 об., 82 об., 86, 106, 117, 118 об.,
417 об. 119, 120 об., 137 об., 139, 148, 161, 162,
Усанет 311 166, 190, 191 об., 193 об., 211 об., 282,
Усть-Каменогорск 393 об. 285, 286 об., 357 об., 358, 365, 366, 373,
Усунь 43 об., 55 об., 57 об., 59 об., 63, 64, 374, 380, 386 об., 389 об. — 390 об., 391 —
64 об., 65 об., 66, 69, 69 об., 70, 74, 114 392 об., 393 об., 394, 397 об., 410, 411 об.,
Усуньское ханство 135 об. 412, 415 об., 418 об., 419, 438 об., 439, 440
Утаньцыли 57 об. Халха-усу 190
Уфимская губерния 424 об. Хамат 317 об.
Ухань 51 об., 73, 75, 83 Хами (Комул) 79, 270, 346, 357 об.
Ухуань 76, 76 об., 79, 82 об. Хамил 271 об.
Уша, город 414 об. Хамиль 21
Ушь 297 об. Хамсу, город 370
У-юань 81 об. Ханаан 319
Хан-балыг (Хан-балык) 216 об., 343 об.
Ф Ха́н-джеу, Хань-джеу 180, 182, 221 об., 262,
Фань 386 об. 267, 271, 287
Фань-джеу 223 Хангайские горы, Хангайский хребет,
Фарс 235, 309 об., 313, 316, 322, 322 об., 326, Хангай, 54 об., 56 об., 62 об., 80 об.,
330, 338 об., 403 137 об. — 138 об., 158, 190, 199, 205 об.,
Фарсистан 402 об., 403, 404 об. 364, 373 об., 374, 412, 418 об.
Фекабад 228 Хан-ула (Хань-алинь) 242 об.
Фенакет 272 Хань, река 217, 242 об., 245, 265 об., 266
Феодосия 306 об. Хань-дзан 224 об.
Фергана 52, 105 об., 137, 153, 153 об., 154 об., Ха́нь-дзян, река 86 об., 245 об.
158, 243, 296 об. Хань, царство 35, 44 об., 46 об., 49 об., 86 об.,
Фершабур 234 об. 97 об., 170
Фракия 236 Хань-ян 266
Франция 5 Хара 263
Фу-джеу 223, 267 об. Харакчин-шату 203 об.
Фу-дзянь 72 об., 170, 266 — 267 об., 271, 294, Хара-мурэн 206, 271
378 об., 379 Харасан, см. Хорасан
Фу-ли 271 Хара-Тибет 364 об., 368
Фу-нань 109 об. Хара-ходжо (Хараходжо) 65 об.
Фу-ю 84 об. Харахорин (Каракорум), город, провинция
Фу-юй (Маньчжурия) 97 об. 138 об., 158, 199 об., 204, 233, 244,
Фу-юй-фу 166 об. 250 об., 251 об., 252 об., 254 об., 258,
Фунь-джеу (Кукэхото) 145 об. 261 об. — 262 об., 263 об., 267, 271 об.,
Фын-джеу, город 364 об. 279 об., 280 об., 286 об., 295 об., 303 об.,
Фын-сян-фу 245 344–345, 347, 364 об., 400, 412
Фын-тянь-фу 220 Харахоринские горы 243
Фын-хао (Си-ань-фу) 35 Харачин Тумэн 370, 382
Фын-шуй, река 362 об. Харашар (Яньци) 65 об., 66, 67, 70, 79 об.,
106, 148 об., 150 об., 153, 161, 162, 213,
Х 296 об., 297 об., 432 об.
Хаара-гол (Чёрная речка) 195 Харендер 233 об.
Хабушан 330 об. Харисм (Хорезм) 150 об.
Хагас (княжество, хагасские земли) 69 об., Харьков 435
156 Хатай 195
Хагучит, аймак 365 Хашгар 226 об., 304 об.
Хадан 261 об. Хелят 402 об.
622 Приложение

Хи 155 Хуа, гора 245

Хива (Хорезм) 52, 55 об., 243, 296 об., 300 об.,
425 об., 427
Хивес 225
Хилок 438 об., 440, 440 об.
Хималайский хребет, Хималаи, Гималайские
горы 20 об. — 22, 108 об., 109 об., 152,
153 об., 160 об.
Химс 317 об.
Хинган (Хинганский хребет) 21 об., 263 об.
Хисей 137 об.
Хласса (Лхасса) 137, 370 об., 371 об., 372,
386 об., 388, 396, 396 об., 399, 412, 421,
421 об., 423 об., 428 об. — 429 об.
Хо, река 135а
Хо-бэй 115
Хобдо 347 об., 394 об., 411, 411 об., 414,
417 об., 418 об. — 419 об.
Хо-джеу 256 об.
Хо-джу 153, 154
Хоир-нор, озеро 364 об.
Хой-хо, река 215 об.
Хойхор (Ойхор) 148, 223, 275 об.
Хойхэ 137 об.
Холань-шань 139 об.
Хонань (Хо-нань, Хэнань), провинция 23,
114 об., 123 об., 136 об., 165 об., 168, 171,
183 об., 184, 377 об., 362
Хо-нань (Ордос) 361
Хоран 271 об.
Хорасан (Харасан) 9 об., 53, 55, 124 об., 156,
158, 227–228, 232 об. — 235, 311 об.,
312, 313, 315, 322 об. — 323 об., 324 об.,
326, 328, 329–330, 332, 333, 335 об.,
336, 337 об. — 339, 340 об., 341, 342 об.,
400 об., 401, 404 об., 406, 406 об.
Хорашар 141
Хоресм (Харесм, Хива) 10 об., 52, 53, 55 об.,
225 об., 226 об. — 228 об., 230, 231, 232,
233–234, 236 об., 310 об., 311 об., 323 об.,
341, 400, 400 об., 401 об., 402 об., 406
Хорин (Эрдэни джу) 146 об., 271 об.
Хорлос, аймак 106, 121 об., 129 об., 166, 218,
382
Хорон-джасэ 201
Хорчин, аймак 43 об., 45 об., 94 об., 106,
114 об., 121 об., 129 об., 166, 346 об., 352,
359 об., 380 об., 382
Хосогол 21 об.
Хотон (Юйтянь), царство 21, 22, 67, 76,
77об., 79, 83, 85, 108 об., 130, 136 об.,
141 об., 149 об., 150, 153–154, 158,
159 об., 167, 225 об., 226 об., 262 об.,
275 об., 357 об., 411 об., 417 об.
Хошот 417 об.
Хрустальные горы (Булут-таг) 20 об.
Хуа-джу 136 об.
Хуа-сянь 107
Хуай, река 95 об., 114, 183, 184, 217, 221 об.,
224 об., 245, 266 об., 267 об., 375 об.
Хуай-джеу 282
Хуай-лай 354
Хуай-лай-сянь 215 об.
Хуай-нань 136 об., 266 об., 293 об.
Хуай-сы 273 об.
Хуай-хо 113 об., 185
Хуай-цин-фу, Е 99, 102, 156
Хуай-шо, инспекция 120 об.
Хуай-шуй 180
Хуай-ян 185 об.
Хуан-лун-фу (Лун-ань) 166 об., 178 об., 179,
214 об.
Хуан-Хэ (Хуан-хо, Жёлтая река) 21,
22–23, 24 об., 32 об., 35, 43, 43 об.,
52, 54, 56 об., 58 об., 60 об., 63 об., 87,
95 об., 97, 99, 99 об., 101, 104, 106 об.,
113 об., 115, 118, 128 об., 129, 132 об.,
135а, 143–144, 153, 154, 156, 162, 166,
172 об., 175, 180 об. — 181 об., 184, 194,
206, 211, 213, 216 об., 217 об., 218 об.,
219, 222 об., 223, 224, 225, 242, 244 об.,
245–246, 247, 255 об., 271, 271 об.,
273 об., 279 об., 292, 293 об., 295 об.,
361, 362, 363 об., 373, 373 об., 381 об.,
386 об., 396
Хуань (река) 105 об.
Хуань-джеу (Хуан-джеу) 214 об., 218 об.,
256 об.
Хуань-шуй 154
Хубилаева монархия 280 об.
Хубэ 136 об.
Хубэй (Ху-бэй) 171, 171 об., 181 об., 224
Хубэ-кэу 167 об.
Ху-гуань (Хугуан, Ху-гуан) 23, 87 об., 256,
256 об., 259–261, 265 об., 266, 266 об.,
267 об., 271, 292 об., 294 об., 377 об.
Хузистан 316 об.
Хулагуев удел, владения 296 об., 300 об.
Ху-лао 99 об.
Хун 137 об.
Хунну 33, 43, 52 об., 55, 55 об., 83
Хуннские владения 62
Хун-фу-юань 251
Хуртун-балгасу 218 об.
Хур-хара-усу 162, 417 об., 432 об.
Хусюй 137 об.
Хухунор 17 об.
Хэ-бэй 222 об.
Хэ-джеу 260
Хэ-джун (Пу-джеу-фу) 245 об.
Хэ-дзянь 244 об.
Указатель географических и топографических названий 623
Хэ-дун 181об, 258 Чан-ань (Чан-янь, Си-ан-фу) 58 об., 66,
Хэ-лянь, хребет 174 об. 68 об., 74, 75, 88, 89 об., 90, 91 об., 92 об.,
Хэ-нань-фу (Хэнань, Лоян) 35, 75 об., 77 об., 94, 94 об., 102, 102 об., 105 об., 107,
78, 84, 86, 87, 87 об., 88 об., 91, 95 об., 110 об. — 111 об., 123 об., 128 об., 129 об.,
96, 98 об., 99 об., 102, 102 об., 105 об., 134 об., 136 об., 137, 139 — 140 об., 143,
110, 113 об., 115, 116, 118, 120, 167 об., 144, 145 об., 146 об., 154 об., 155 об., 156,
171 об., 215, 216 об., 217 об., 218 об., 157, 160 об., 164 об., 165, 255 об.
219, 221 об., 223–224, 242 об., 245– Чан-пин 260
246, 247 об., 248, 255 об., 256, 257, 258, Чан-ша-фу 271
259 об., 260 об., 270, 271, 282, 291 об. — Чао-сянь (Корея) 106
293 об., 294 об. Чахар (Цахар) 43, 45 об., 54 об., 60 об., 84 об.,
Хэ-си 85, 173, 200, 210 об., 213, 225 85 об., 101, 114, 146, 365 об.
Хэ-шуй, река 106 об., 117 Чермное море (Красное) 302
Черноморский берег 308
Ц Черноморский улус 301 об., 309
Цабчял, урочище 368, 368 об. Чёрное море 2 об., 20, 124, 236, 236 об.,
Цаган-сэр 412 243 об., 300 об., 302, 304 об., 306, 306 об.,
Цаган хошōту, урочище 390 310 об., 320 об.
Ца́й-джеу (Жу-нин-фу) 247 об., 248, 255 об. Чэн-джеу 255 об.
Царев, город 301 Чен-ду 84, 256, 256 об., 260, 271
Царицын 426, 427 об., 433, 433 об. Чен-ду-фу 86
Царьград 405, 405 об. Чен-дэ-фу 86, 418 об.
Цацар-ундур-у́ла 204 Чен-ло 103
Цахар (Чахар) ханство, аймак 346 об., 362, Чен-лэ 92 об.
365 об., 372 об., 374, 380, 380 об., 382 об. Чечер, горы 346 об.
Цезарея 324 Чеши (ханство западное, восточное) 57 об.,
Цейлон 111 об., 116 об. 64, 76, 79, 80 об., 114
Церковь Святой Софии 438 об. Чжунгария, см. Джунгария
Ци 35, 90 об. Чига 70
Ци, царство 35, 122, 123 об. Чида́л-у́ла 244
Цигэ (Чикгэ) 195 об. Чикгэ (Цигэ) 195 об.
Цилиция, см. Киликия Чикой (Цуку), река 396, 440, 440 об.
Ци-лянь-шань 52 Чингисова монархия 207 об., 399 об., 407, 410
Ци-ян 222 Чиндахан-у́ла 205 об.
Цинь (Цынь), царство (древнее) 35, 40 Чишуй 131
Цинь, царство (северных племён) 99, 100, Чой-дан 202 об.
113 об. Чу, царство 35
Цинь-джу 95 Чугуев 430, 435
Цу 36 Чу-джеу 256 об.
Цу-бин 56 об. Чуи 123
Цуй-би 94 Чун-цин 260 об.
Цуку, река, см. Чикой Чэн-дэ-фу 106
Цун-лин (Луковые горы) 22, 76, 81, 84 об.,
135а, 141 об., 148 об., 154 об., 167 Ш
Цэцэн хановы владения, аймак 190, 342 об. Шабту 367 об.
Цюань-джеу 264 об., 269 об. Ша-джеу (Шаджеу) 172 об., 224 об.
Цюйли (Цюй-ли) 57 об., 65 об., 66 Ша-джу (Дунь-хуан) 49 об., 52, 55, 56 об.,
Цюйлэ 57 об. 136 об., 153, 154, 162
Цюй-ян 222 Шайзер 319 об.
Цюцы, ханство 114 Шаманский камень 435 об.
Цян 386 об. Шаманский порог 435 об.
Шамахи 235 об., 321
Ч Ша-мо (Шамо, Гоби) 56 об., 86, 106, 122, 143,
Чагатайский (Чагатаев, Джагатай) удел 262, 258, 345, 351 об.
262 об., 263, 280 об., 284, 296 об., 297 об., Шан 34
300 об., 400 Шан-гуй 95 об.
624 Приложение

Шан-дзин 179 об. Ширинагарская область 372

Ша́н-ду 263 об., 266, 271, 279 об., 282, 286, Шлезия, см. Силезия
286 об., 287 об., 290 об., 291, 294, 295 об., Шо-фан 361
362 Шу (Чен-ду-фу) 135а
Шанду-гол (Шан-ду гол), река 120 об., 383 об. Шуй-джеу-фу 261
Шань-джеу 246 Шулэ, ханство 114
Ша́нь-ду 266 об., 274, 286 об. Шунь-дэ-фу 93 об., 98 об.
Шаньдун 23, 37, 88 об., 90 об., 95 об., 98 об., Шунь-тянь-фу 220, 347
104 об., 107, 133 об., 147 об., 165 об., Шустери 316 об.
183 об., 184, 185, 216 об., 219, 221, Шу-фан 106 об.
222 об., 224, 247, 265, 271, 271 об., 292, Шу-Хань, царство 109 об.
292 об., 293 об. — 294 об., 362, 378
Шань-нань 136 об. Э
Шаньси (Ордос) 23, 32 об., 41, 42, 43, 43 об., Э-дин-пу 260
44 об., 45 об. — 46 об., 52 об., 53, 54, 75, Эджинэ 49 об.
78 об., 85, 86 об., 87 об. — 88 об., 91, Эдзэнэй-гол 146, 418 об.
92 об., 102 об., 132, 133, 133 об., 134 об., Экбатан (Гамадан) 8 об., 235
145 об., 165 об., 167 об., 170 об., 176 об., Эктаг 121
206, 216 об., 220–221, 222 об., 245, Эмба 386, 386 об., 423 об.
245 об., 248, 249 об., 271, 293 об., 295, Эмил, водоём 413
343 об., 353, 362, 362 об., 378, 419 Эрбиль 235 об., 330 об.
Шань-хай-гуань 166 об. Эрдэбиль 235 об.
Шаньшань (Лэу-лань), ханство 57 об., 76, 79, Эрдэни-джу, монастырь 391 об., 392
85, 114 Эрзрум 310 об., 311, 324, 405
Шао-син 277 Эрзэней гол 103 об., 119
Шарабок 431 об., 432 Эфиопия 337 об.
Шейбанов улус 306 об. Эшнас 231об
Шемайми 319 об.
Шен-джу 144 Ю
Шен-дзин 373 об., 375 об. Ю 79
Шен-лэ 85 об., 86 Ю-джеу 170
Ше́нь-джеу 219 Юань-тун 215
Шеньси 22, 23, 32 об., 43 об., 44 об., 46, 49, Южные горы 28
50 об., 53, 56 об., 62 об., 69, 75, 78, 78 об., Южный океан 22 об.
81 об., 85, 86, 88 об., 91 об., 94 об., 99, Юеджи (Тохарестан) 149
104 об., 105 об., 107, 108 об., 110 об., 130, Юй, см. Тибет
131 об., 134 об., 136 об., 139 об., 141, 154, Юй-ба-чен 103 об.
155 об., 157, 159, 162, 165 об., 183 об., Юй-бей-пин (Юн-пин-фу) 82 об.
184, 206 об., 213 об., 216, 218 об., 219 об., Юй-вынь 94
222 об., 223, 245, 255 об., 256, 258, 259 — Юй-гуань 166 об.
260 об., 261 об., 270, 271, 282, 283 об., Юй-джу 85 об., 92, 140
285 об., 293 об., 343 об., 344 об., 361, 362, Юй-джун (Да-тун-фу) 103 об.
363 об., 377 об., 378, 379, 382 об. Юйли 57 об.
Шеу-джеу 256 об. Юйлиши 57 об.
Шеу-сян-чен (Шеу-дзян-чен) 60 об., 63 об., Юй-мынь 56 об.
146, 147, 147 об. Юйтянь (Хотон) 57 об., 79
Ши-вэй 211 об. Юйту 57 об.
Ши-джеу 86 об. Юй-тянь (Хотан) 55 об.
Шикадзэ 372 Юй-элль-ло (Юрли) 218
Шилка, река 437 Юлдус малый, река 432 об.
Шилэ 81об Юн-джан 268, 268 об.
Шинэ-Нангсу 371 об. Юн-пин-фу (Юй-бей-пин) 82 об., 105 об., 126
Шираз 329, 332, 402 об., 403 Юнь 170 об., 182, 218
Шира хотон, городок 388 об. Юнь-джеу 174 об.
Ширван 125, 235, 235 об., 313, 321, 322 об., 323 Юнь джун (Да-тун-фу) 46, 60, 78, 181
Ширдыкту, гора 395 об. Юнь-джун (Янь-ан-фу, в Шэньси) 78 об.
Указатель географических и топографических названий 625
Юнь-нань 22, 23, 72 об., 108 об., 157, 258 об., Ян-хэ 83
259, 268 — 269 об., 271, 282, 283 об., 344, Янь 35, 166 об., 179 об., 182
344 об., 347, 386 об. Янь (Муюнское королевство) 105 об.
Юньнаньские горы 23 Янь, царство 35, 97 об., 98 об., 99, 100, 102,
Юнь-нань-фу 271 104, 104 об., 107, 113 об.
Юэджи 33, 43, 45, 45 об., 52 об., 57 об., 81, Янь, провинция 171 об., 220
81 об., 84 об. Янь-ань-фу 78, 78 об.
Янь-дзин, Янь (город), см. Пекин
Я Янь-дзяо-чень 224
Яблоновый хребет 194, 437, 437 об. Янь-мынь 132, 170 об., 174
Ява 182 об. Янь тай 122
Яджа 57 об. Янь-цай 55 об.
Ядзин, река 178 об. Яньци (Яньцы), ханство 106, 114, 161
Яик (Урал), река, см. Урал (Яик) Яньци (Харашар) 57 об., 65 об., 76, 79 об.,
Яй 267 об., 268 148 об.
Якутск 436 об. Яньцэ (Лоб-нор) 56 об.
Ялун-дзян, река 172 Янь-ши 56
Ямышева озеро (Ямышевское) 393, 423 об. Япония 35, 264, 264 об., 269 об.
Янай 57 об. Японское море 27об, 131 об.
Ян-гуань 56 об. Яренск 443 об.
Ян-джеу 256 об., 269 об., 293 об. Яркенд 21, 55 об., 67, 73 об., 76, 78, 153,
Ян-дзэ-дзян (Янцзы, Чанцзян) 21, 33, 33 об. 159 об., 296 об., 417 об.
Ян-си, царство 136 об. Яркянь 297 об.
 Указатель названий этносов1

А Болгары 227, 235 — 236 об., 243, 297 об., 302

Абага 373, 383 Болгары камские 231
Абаганар 373, 383 Борджигины 191 об.
Або (Ава), племя 259 Босо 138 об.
Абтелиты (Эвфалиты) 124 Бохайцы 178, 375 об.
Авары 122 об. Буртасы 298, 300 об., 309, 362 об.
Аде 138 об. Буруты 416 об., 431 об., 432
Азиатцы (азиатские народы) 15, 15 об., 16, Буряты 19об, 213, 435 об., 436, 437, 437 об.,
25 об., 207 об., 331 об., 342, 406 об. 440 об., 442, 443, 443 об., 444
Аланы 235 об. Буряты кударинские 437 об.
Алмалик (Алмалык) 230 Буряты селенгинские 437 об.
Аохан Найманы 373 об. Буряты хоринские 14
Арабы 150 об., 152 об., 162, 226 об., 227, Бухарцы 301 об., 425
318 об., 320, 336 об. Бэй-ди 27 об.
Аравитяне 20 об., 131 об., 137, 150 об., Бэсуты (Иисуты) 210
152 об., 153 об., 154 об., 157 об., 182 об., Бэта (Бэда, Бэй-ди) 193 об.
231, 305, 310 об., 399 об.
Аральцы 427 В
Аринцы 435 об. Везофинаки 298
Арияне 153 об. Венгры 236, 299 об.
Армяне 53, 301 об., 309, 337 об., 405 Венецианцы 304 об
Ару Хорчин 373 Византийцы 236, 298, 302
Арулаты (Арулады) 197 об., 210 Вогулы 385 об
Асии (Парфяне) 83 Вотяки 300 об.
Ассод, род 350 об. Ву-мань 259
Ассуты 373 об.
Атаганы 440 об. Г
Ашабагаты 440 об. Гаогюйцы (тулэсцы), орда 103 об., 119 об.,
120, 121об., 129, 137 об., 148, 156 об.
Б Гаоли[йцы] 94 об.
Багатуты (Батут) 213, 350 Гао-че (народ) 106, 131
Бадалда поколения 205 Гегу (Гяньгунь) 151 об.
Баегу 138, 138 об. Генуэзцы 236 об., 306 об.
Ба[йцы] 94 об. Германцы 302
Бай-мань 259 Голландцы 380
Барга-Буряты (Баргу) 213, 350, 350 об. Готы 53
Баргуты 211 об. Греки 1, 51 об., 53, 152 об., 338, 407
Барин 198 об. Грузинцы 235 об.
Башкиры (Башкирцы) 424 об. — 425 об. Гуй-мань 259
Баяры 365 об. Гулигань 138
Бедуины 320 Гунны 75 об., 76 об., 77 об., 78 — 82 об.,
Берласы 400 84 об. — 86 об., 87 об., 88, 88 об., 90, 92,
Бирмане (Бирманцы) 108 93 об., 96, 98, 106 об., 110

1
Цифры справа означают номера архивных листов рукописи О. М. Ковалевского (не
страниц книги).
Указатель названий этносов 627
Д Илоу 375 об.
Джагатайцы 338 об. Индийцы 1, 8 об., 51 об., 109 об., 137, 152 об.,
Джалаиры (Ялаиры, Джалаиты) 194 об., 195, 153 об., 182 об., 234 об., 268 об.
198 об.,210., 381 Индоскифы (саки) 51 об.
Джамхак (Джамуча) 198 Индусы 24
Джаосцы 97об
Джелаит 373 Й
Джиюн 206 Йэкэ 381
Джориат 198 об.
Джулгэн 203 К
Джунгары (Джунгарцы) 386, 388, 389, Калмыки 16, 348, 385 об., 386 об., 399 об.,
397 об., 398 об., 413, 418, 424 об., 427 об., 411 об., 416 об., 423, 423 об., 424, 424 об.,
428 об., 434 об. 425, 426, 426 об., 427 об., 428, 428 об.,
Джурче 27 об. 429, 429 об., 430, 430 об., 431, 431 об.
Джурчит (Джурчид, Нючи) 27 об., 372 об. Канглийцы 125, 228 об., 232 об., 236, 432 об.,
Дзи 130 433, 433 об, 434, 435
Дзины 95 Канглы (Кангиты, Кэргис-кайсаки) 55 об.
Дзохари 381 Кара-калпаки (Каракалпаки) 425
Дзуншьебо 359 об., 360, 365 об., 373 об. Кара-Китайцы 211, 227
Дзуншьебо-Буряты 359 Карлуки 211
Дзюйлиху 60 об. Кидани 121 об., 122, 126 об., 129 об., 131 об.,
Дзян (Тангуты) 82, 86 138 об., 144, 145 об., 146, 146 об., 147,
Ди[йцы] 94 об. 147 об., 152, 155, 156 об., 165 об. — 172,
Дили 137 об., 156 об. 173, 174 об. — 175 об., 176 об. — 182 об.,
Динлин[ы] 51 об., 61 об., 64 об., 66 об., 69 об., 179 об., 207, 216 об., 217 об.
74, 84 об., 101 об. Киликийцы, киликийские армяне 335 об.,
Долангэ 138 337 об.
Долонгис 198 об. Кипчаки (Капчаки, Кипчацкая орда) 8 об.,
Дуань[цы] 94 об., 97 об. 67, 227 об., 235 об., 236, 236 об., 243 об.,
Дунга 203 251 об., 321 об., 323, 403 об.
Дун-и 27 об. Киргизы, см. Кэргизы
Дун-ху (Дунь-ху) 45 об., 64, 67 об., 84 об., 190 Кирэй (Хонгирит) 203 об.
Дурбэн кэукэт 373 Китайцы 1, 2, 4, 8 об., 22, 24, 25, 27 об., 28,
Дурбэты (Дурбеты, Дурботы) 196, 201, 202, 28 об., 29 об., 40, 42, 43 об., — 44 об., 46,
202 об., 206, 357 об., 381, 390 об., 411 об., 47, 47 об., 48 об., 51 об., 53, 53 об., 54,
417 об., 419, 425 об., 431, 433, 434 54 об., 55 об., 56 об., 57, 60, 60 об., 61,
Дучин дурбэн 357 61 об., 62 об. — 63 об., 64, 65, — 66 об.,
Дучера 436 об. 69, 70, 70 об., 72 об., 73, 73 об., 75, 75 об.,
77, 77 об., 79, 80, 81, 82, 85 об., — 86 об.,
Е 87, 89 об., 90, 92 об., 94, 94 об., 95, 98,
Евреи 301 об. 103, 107 об., 108, 108 об., 109 — 110 об.,
Европейцы 16, 302, 342, 406 113 об., 115 об., 117, 121, 122 об., 126,
Египтяне 319, 319 об., 323 об., 324, 325, 328, 126 об., 127, 129, 129 об., 130, 131, 133,
334, 336 об., 337 134, 135, 137, 139, 140, 140 об., 144,
144 об., 145 об., 146, 146 об., 147, 148,
Ж 148 об., 149 об., 151, 152 об., 154 об.,
Жужань 103 об., 106, 106 об., 114, 114 об., 155 об. — 157, 159, 162 об., 165 об. —
118 об. — 121 об., 123 об., 137 об. 166 об., 167 об. — 168 об., 170, 171 об.,
173 — 175 об., 176 об., 180, 180 об.,
З 181 об. — 182 об., 184, 185, 186, 194,
Зенгорцы 387 196 об., 197, 207, 216, 217, 222, 224, 225,
238, 244 об., 246, 248, 248 об., 249 об.,
И 251 об., 256, 257, 257 об., 258 об.,
Иисуты (Бэсуты) 210 259 об., 261, 265, 267, 267 об., 272 об.,
Икэрэсы 198 об., 202 273, 276–278, 281, 281 об., 282 об.,
Илиджи 138 283 об. — 285, 289 — 290 об., 291, 291 об.,
628
292 об. — 293 об., 295 об., 342 об. —
343 об., 344 об. — 345 об., 346 об., 349 об.,
352, 352 об., 355, 357 об., 361, 362,
363 об., 364, 364 об., 366 об., 374 об., 375,
376, 377 378, 378 об., 379 об. — 380 об.,
382 об., 387, 392 об., 394 об., 395, 396 об.,
411, 411 об., 415, 415 об., 416 об., 418 об.,
419, 421 об., 425 об., 426 об., 429 об., 431,
431 об., 438, 439
Комульцы 130 об., 358 об.
Корейцы 144, 170 об., 171, 172, 181 об., 251, 264
Крымская орда 408, 408 об.
Кубанцы 236, 429
Куйтуты 360
Кукэ-Монгол 195, 207 об., 209
Кукэнорцы 399 об.
Кукэхотоские Тумэты 382
Куманы 236
Кумохи 166
Кумыки 425 об.
Курды 228, 235 об.
Кури 212
Курлас 191 об.
Кэкэйты 200
Кэмкэмджуты (Кэмкэмчуты) 210 об., 211 об.
Кэраиты 190, 210
Кэргизы (Кэргисы, Киргизы, Кэргуты,
Киргиз-казаки, Киргиз-кайсаками)
19 об., 156, 195, 199, 210 об., 211 об.,
212, 212 об., 213, 219 об., 220 об., 297 об.,
350 об., 385 об. — 386 об., 387 об., 393 об.,
394 об., 397, 410 об., 412–413, 415,
415 об., 424 об., 425, 431 об., 435 об., 436
Кэрэ 190, 199
Кэрэиты 199, 200, 201 об., 203 об., 205 об.,
206
Кэшиктэн 373
Л Монголы персидские 306 об., 322 об.
Лао-дзы, горцы в Юньнани 282
Лесгийцы 235 об.
Ли-или 86 об.
Лоло 259
М Муюн [народ, орда] 92 об., 94, 101, 101 об.,
Магьяры (мадьяры, венгры) 243 об.
Мазендеранцы 326 об.
Македоняне 20 об.
Мангут, род 198 об.
Маньчжуры (Маньджуры) 3, 12 об., 364, 373,
375 об., 376, 376 об., 377, 377 об., 378,
378 об., 379, 380, 381 об., 382 об., 383 об.,
385, 386 об., 389, 391 об., 392 об., 394,
395, 397 об., 398, 415, 418 об.
Маса 53
Маскут 53
Приложение
Маха-геты 53
Могадийцы 137
Модон 206
Мокша (Мордва) 298
Монголы (Монгольское племя, Монгол,
Мын-гу) 1 — 3 об., 4 об., 7, 8, 9, 9 об. —
12, 13 об., 16, 16 об., 19, 20 об., 23 об.,
24, 25, 26 об., 27 об. — 28 об., 29 об.,
108, 122 об., 165, 183, 183 об., 184,
191 об., 194 об., 195, 195 об. — 198 об,
201, 203, 205 об. — 209 об., 210 об., 211,
213 — 214 об., 215 об., 216 — 225 об.,
226 об., 227, 229, 230, 230 об., 231 об.,
232, 232 об. — 236 об., 237 об., 238,
238 об., 239 об., 240 об., 241, 243 об.,
244 об. — 246, 247–248, 251, 251 об., 253,
255–258, 260 об., 264, 265–266, 267 —
268 об., 269 об., 272 об. — 274 об., 277,
278 — 279 об., 281 об., 283 об., 285, 287,
288 об. — 289 об., 290 об., 291 об. — 293,
294, 295 об., 296, 297 об., 298, 299 об.,
300, 300 об., 302, 303, 303 об., 305 об.,
306, 306 об., 309 — 310 об., 311 об., 312,
313, 313 об., 315, 315 об., 316, 317 об.,
318, 319–321, 322, 323–324, 325, 325 об.,
326, 330 об., 332, 333 — 335 об., 337 об.,
342 об., 343 об. — 346 об., 349, 349 об.,
350 об., 351, 352, 356 об. — 359, 360,
360 об., 362, 362 об., 363 об. — 367, 368,
368 об., 369 об., 370 об., 371, 372 об., 373,
374, 375 об., 376 об. — 377 об., 378 об.,
380, 380 об., 382, 382 об., 383 об., 384 об.,
388, 389, 391 об., 392 об., 394 — 395 об.,
397–398, 399 об., 403, 404 об., 407,
408 об., 410 об., 411 об., 413 об., 419 об.,
420, 421, 421 об., 422 об., 436, 439, 442,
443 об.
Монголы джунгарские 350
Монголы тумэтские 386 об.
Мохэ 139, 144 об., 145 об., 165, 375 об.
Моша 259
Мультане 404 об.
Му-мингане 359, 373, 382 об.
106, 107
Мэргэты 200, 200 об., 205 об., 206, 219 об.,
220 об., 225 об., 226, 229 об, 230
Мэркиты 198,
Мэркэты 210 об.
Мяо (сань-мяо, мяо-дзы) 43, 282,
Н
Найманы 197, 199, 199 об., 200, 200 об., 201,
202, 202 об., 206, 204, 205, 205 об., 210,
210 об., 211, 211 об.
Указатель названий этносов
Немцы 407 об.
Непальцы 137
Ногаи (Ногайцы) 386, 423 об., 425 об.
Нюджисцы (Нюдженьцы, Хатайцы)
169 об., 172, 176, 177 об. — 178 об.,
179 об., 180, 181–184, 185–186, 179 об.,
194, 194 об., 195 об., 196, 197, 207, 211,
213, 213 об., 214 об., 215–216, 217,
219 — 224 об., 225 об., 227, 242, 244 об.,
245, 245 об., 246 об., 247 об., 248 об., 250
об, 252 об.
Нюйджень 375 об.
О Син-галезу 108
Ойраты 210, 210 об., 332 об., 334, 339,
347 об. — 348 об., 350–351, 352, 352 об.,
354, 355–356, 357, 357 об., 358 об., 359,
362, 364 об. — 365 об., 381, 385, 386 об.,
387, 392, 392 об., 393, 395 об., 410,
410 об., 411, 411 об., 412 об., 413, 414,
414 об., 416 об., 417, 431, 431 об., 435
Ойрат-Буряты 212 об.
Ойхоры (Уйгуры) 138, 138 об., 139, 144 об.,
145, 148 об., 151, 152, 155 об., 156,
156 об., 157, 157 об., 158, 158 об., 159,
159 об., 160 об., 161, 161 об., 162, 162 об.,
164 об., 165 об., 172, 172 об., 173, 193 об.,
199, 205 об., 211
Ольхонот — 196 об.
Онюты 206, 214, 382 об.
Ордоские Тангуты 162 об.
Ордосские характане 359, 360
Ордосцы 12, 75, 359 об., 360, 360 об., 365 об.,
371 об., 380
Остяки 385 об.
П Тайджигут 190
Парфяне (Асии) 83
Персы (Персияне) 124, 124 об., 125, 152 об.,
208 об., 226 об., 227, 228 об., 231, 238 об.,
251 об., 257 об., 312, 332 об., 336 об.,
399 об., 405 об.
Подгородный род (бурятский) 440
Половцы 236, 298, 309
Поляки 299 об.
Португальцы 379, 380
Пугу 138, 138 об.
Р Татань (Татан) 165, 166, 169 об., 190, 194,
Римляне 1, 124, 124 об., 125, 152 об., 236
Русские (Руссы) 16 об., 195, 212, 236, 236 об.,
243 об., 302, 305 об., 385, 385 об., 386,
387 об., 393, 404 об., 407 об., 412 об.,
413, 423, 423 об., 424, 424 об., 427, 429,
429 об., 431, 435 об., 436, 436 об., 438,
438 об., 440
629
С
Саки (индоскифы) 51 об., 53
Саксины 243, 298
Сакьят 203 об.
Сальджигуты 191 об.
Сальджуты 198 об., 201, 202, 202об, 205 об.,
206
Сартулы 440
Се 130, 137 об.
Сельджуки иконийские 333 об.
Сер-инды 137
Сеяньто 130 об., 135 об., 138, 140, 141,
142 об., 143, 143 об., 144 об.
Си-юй-го 27 об.
Сирийцы 318 об., 334, 334 об.
Скифы 51 об., 53
Славяне 227, 231, 298, 302 об.
Согдианцы 124
Со-дэу см. Тоба[сцы] (Со-дэу)
Среднеазийский народ 123
Су 53
Сулдэсы 197 об., 210
Суниты (монгольское племя) 374 об., 383
Сушень 375 об.
Сэ 57 об.
Сянь-би (Сяньби) 75, 76 об., 77 об., 80 об.,
82, 84 об., 85 об., 86 об., 87, 92, 92 об., 106,
154
Сяньийцы 102 об.
Т
Табангуты, род 438 об., 439, 440
Табунангуты, род 440
Таджики 227
Тайгут 190
Тайджут 190, 193 об., 196, 197, 197 об.,
198 об., 201, 211 об.
Тайлдуты 200
Тангуты (Цян, Дзян) 7, 34 об., 35, 81, 82,
86, 95, 96, 165 об., 172 об., 173, 173 об.,
174, 174 об., 175, 175 об., 176 об., 180,
181 об., 206 об., 207, 210, 210 об., 211,
213, 215 об., 217 об., 218 об., 219 об., 224,
224 об., 243 об., 257 об., 362 об., 386 об.,
416 об.
Тарбагтайские орды 158, 158 об.
195об., 207, 206 об.
Татары 11 об., 28, 51 об., 190, 196, 196 об.,
197, 199, 202, 202 об., 203 об., 205 об.,
206, 206 об., 210., 238 об., 239 об., 243 об.,
299 об., 300, 301, 309, 385 об., 387 об.,
408, 408 об., 423, 426 об., 427, 429, 434 об.
Татары джембулуцкие 423 об.
630 Приложение

Тейленгуты (Теленгуты) 213, 386, 386 об., У

387 об. Увэсву 60 об.
Тибетцы, Туфани 32 об., 51 об., 84 об., 108, Угры 124 об.
148 об., 149 об., 150, 152, 153, 153 об., Угушины 197 об., 210
154, 154 об., 155, 156, 157, 148 об., 154, Удзи 375 об.
154 об., 159, 160, 160 об., 162 об., 164, Удзумучины 374 об., 383
164 об., 172 об., 173, 193 об., 259, 368, Удзунский род 440 об.
370 об., 398 об., 413 об., 442 об. Удоют 206
Тоба[сцы] (Со-дэу) 85 об., 92 об., 101, 119 Узбеки 195, 407
Тогоны 131 об., 134 об., 140 Уйгуры (Ойхоры) 8 об., 193 об., 200, 211,
Торгуты (Торготы) 347 об., 357 об., 364 об., 230, 231 об., 238, 243, 254 об., 257 об.,
386, 412 об., 416 об., 419, 423, 423 об., 277 об.
424 об., 431, 431 об., 432, 433, 434, Ула 381
434 об., 435 Унгуты 210
Торки 19 об. Унюты 373
Трухменцы 424 об., 427 Урасуты 211 об.
Тубинцы 393 об. Ураты 373, 382 об., 418 об.
Ту-гюй 122 об., 123 Урут 198 об.
Тудакалин, мэргэтский род 206 Урянгуты 240 об.
Тулгасы 121 об., 123 об., 124, 125, 129, Урянхайцы 346 об., 351 об., 359 об., 360,
129 об. — 133 об., 134 об., 135 об., 138, 385 об., 415, 417 об., 418 об.
140, 141–142, 143, 144 — 149 об., 150, Усуньцы 49 об., 51 об., 57, 57 об., 58, 58 об.,
150 об. 59 об., 60, 64, 64 об., 66, 66 об., 67, 69, 70,
Тулэсцы (Гао-гюй) 129, 130 об., 121, 126, 73, 79 об., 84 об., 137 об.
135 об., 143 об., 145 Ухань 51 об., 75, 80
Тумэты 211 об., 213, 220 об., 350, 359 об., 360, Ухуань[цы] 64, 64 об., 67 об., 73, 73 об., 76,
365 об., 386 об. 82, 82 об., 84 об., 86 об., 103 об.
Тунгасы 128
Тунгусы, Нюджи, Нюджень, Нюй-джень, Ф
Джурджень, Джурджин 1, 7, 27 об., Финны (финские племена) 19 об., 21 об.,
28 об., 122 об., 177, 436, 436 об., 437, 84 об., 298, 302 об., 307 об.
437 об., 438, 439, 443 об, 444 Франки 328
Тунгуты (тангуты?) 19 об., 32 об. Фряги 309
Тункинцы 268 об., 269
Тунло 138, 138 об. Х
Туркестанцы см. Тюркистанцы Хагасы 69 об., 153, 157 об., 160 об., 161,
Турки 9 об., 20 об., 27 об., 228, 231, 298, 161 об., 162, 162 об., 164, 164 об.,
302 об., 310 об., 338, 407, 431 165 об.
Турки Багариты 318 Хагочиты 383
Турки румские 323 об. Хада 381
Турки Сельджукидские Хазары 84 об., 236
Турки среднеазийские 342 об. Халатарцы 432
Туркоманы (см. тж. туркменцы) 318 об., Халигучины 360
336 об., 403, 403 об., 406 об. Халхасы (Халхи) 359 об., 360, 360 об.,
Турпанцы 349 об., 358 об., 362 364, 365 об., 370, 382, 383, 384 об., 388,
Турулькины 195 391 об., 392, 393, 394, 396 об., 397 об.,
Тутукалюты 206 об. 399 об., 418, 434 об.
Ту-фань 32 об., 148 об., 154 Хангины тумэтские 360
Тюрки 21 об., 27 об., 28, 51 об., 122 об., Харакитайцы (Ля́осцы, Сартульцы) 199 об.
122 об., 152, 152 об., 154 об., 227, 229, Харачины 360, 381 об., 382
231, 243 об., 304, 394 об., 423 об. Харлуки 230
Тюрки-Огузы 228 об. Хатаганы 202, 440
Тюркистанцы 65об, 162, 257, 278, 386 об., Хатагины 191 об., 198 об., 201, 202 об.,
396 об. 205 об., 206, 440 об.
Тюркменцы — 228 об., 232, 235 об., 320, Хатайцы (Нюджисцы) 194 об., 195
423 об. Хи 144 об., 146 об., 147, 147 об., 166
Указатель названий этносов 631
Хивинцы 301 об., 427 Ч
Хогос 151 об. Чахары см. Цахары
Хоиты 213, 350, 411об., 431 Черемисы (мари) 300 об.
Хойпа 381 Черкесы 235 об., 243 об., 309
Хойхоры (Ойхор, Уйгур, Зогело) 138, Чеченцы 425 об.
193 об., 257 об., 260 об., 278 Чорос 347, 357 об., 411 об., 417 об., 419
Хойхэ (Хойху, Вэйвур, Вэйву элль) 138 Чуваши 300 об.
Хонгириты (Кирэй) 201, 202, 203 об., 360 Чудь 193 об.
Хоралуты 211 Чурче 27 об.
Хорасанцы 326 об.
Хоресмийцы 227, 227 об., 228, 228 об., 230, Ш
230 об., 231, 318 Шара-Уйгуры 364 об., 368, 374 об.
Хоринцы, род 437 об., 440 Шату, поколение 157
Хорлаты 359 Шеньшень 49 об.
Хорлосы 202, 373, 381 Ши-вэй 130, 131 об., 166
Хорчинцы (Ару-Хорчин, Наун-Хорчин)
359 об., 365 об., 381, 381 об., 382 об. Э
Хор-ширэмун 203 Эбкэн 198 об.
Хотот 347 об. Эвфалиты (абтелиты) 124, 124 об.
Хочиты 374 об. Элёты (Укгэлэт) 213, 347 об., 350, 350 об.,
Хошоты 357 об., 386, 386 об., 388, 389, 353, 383 об., 387, 389 об., 390, 391, 392,
397 об., 423, 431, 433, 434 395 об., 396 об., 398 об., 399, 411, 411 об.,
Хуай 86 об. 412, 414, 415, 415 об., 417 об., 418 об.,
Хуалдза 381 419, 427 об., 428, 431
Хунны (сюн-ну) 33, 43 — 51 об., 53, 53 об., 54, Элëты и́лийские 415
56 — 69 об., 70 об. — 75, 80 об., 122 об.,
152 об. Ю
Хунь-юй 40 Юй-вынь[цы] 94 об., 97 об.
Хэрэ 190 Юньнаньские горцы 344 об.
Юэджи 43, 45, 45 об., 49 об., 51 об., 53, 54 об.,
Ц 57 об., 108, 108 об.
Цахары (чахары) 360, 360 об., 365 об., 370,
380 об., 381, 381 об., 382 об., 386 об. Я
Цахарские Хочиты 373 об. Якуты 436 об.
Цахарские Кэшиктэн 373 об. Ялаиры (Джалаиры, Джалаиты) 195
Ци, народ 121 об. Яньто 137 об.
Цонгольский род 440 Яньши 131
Цян (Khinng, Тангуты) 32 об., 96 Японцы 108, 264, 376 об.
Ясы (яссы) 306 об., 309
 Указатель персоналий
в генеалогических таблицах1

А Бабу (Сэцэн хан) 449

Абага (Абага-хан) 192 об., 450 Бага багатур 446 об.
Абагай утхан 446 Бага ноян, см. Амин
Абатай (Очилан сэцэн хан) 449 Багарин, князья 445
Абуган 451 Багаритай 192
Абугу (Мэргэн ноян) 449 Багатур Дархан хунтайджи, см. Бумба.
Абу-Саид 450 Багатур 450
Авас-тимур 450 Багатур ноян, см. Цэцэк
Агуджим-Бугурул 192 Багатур тайджи, см. Гунцук
Аджай 192 об., 450 Багу 192 об.
Аджин дайбунг нойон 446 Бадма Самбава 446
Адзай тайджи 445 Бадукал 450
Айнаха (Сэцэн ноян) 447 Байдар 451
Акбарджи джинонг 445 Байду 450
Алафренк 450 Байсангур, см. Баясхуланг ноян
Алгу (†1266) 451 Байшин 447
Али 450 Бай-шингхор (Baïsoungour), см. Шингхор-
Али султан (ок. 1331) 192 об. докшин (Байшонгхор) 193
Алтан хан (Гэгэн хан, Суту хан) 446 Бамбашиги 449
Алун-гоа 192 Бандзур, см. Данджин
Алцуболот 445, 446 об. Банди мэргэн дзорикту 446
Амбай-хан 192 Баохадаши (Далай хунтайджи) 449
Амин (Бага ноян) 447 Барай 449
Амин-Дурал 449 Баргуджин-гоа 192
Амудар мэргэн тайджи 446 Бардам-багатур 192 об., 193
Ананда (Далай джинонг) 449 Барим-ширэту 193
Анбарджи 450 Барсаболот (Саин Алак) 445, 446
Ангахай (Мэргэн ноян) 449 Барсай 447
Ангхан 446 об. Бат-килгай 193
Аохан 445 Бату 92 об., 450
Аргун (†1291) 450 Бату тайджи (Дархан багатур) 446
Аргуна 451 Бату-мункэ (Даян Сэцэн хан) 445
Арик букгэ (Арик-буха) 192 об., 450 Ба́тур нойон, см. Цокту
Арпа 450 Ба́тур эрдэни ноян, см. Вималакирти
Арпа-гаунд 450 Баяндар ильдэн 446 об.
Арсагу 447 Баяндара нарин тайджи 446
Арсуболот 445 Баян-мункэ (Болхо джинонг) 445
Ахмед 192 об., 450 Баяр Вайдзан нойон 446
Ашихай дархан ноян 449 Баясхал Кундулэ хан 446
Баясхуланг ноян (Байсангур) 446
Б Бибикэй утхан нойон 446
Баба 192 об. Бикин (Тэкши) 192 об.

1
Цифры справа означают номера архивных листов рукописи О. М. Ковалевского (не
страниц книги).
Указатель персоналий в генеалогических таблицах 633
Бикэр-багатур 192 Бэдэцэ-хан (Бэтэджи) 192
Биликту хан 445 Бэик-тимур 451
Бирдибек 450 Бэйэ (Саин бингту нойон) 445 об.
Биширэлту хан 449 Бэкгунтэй 192
Биян-кули 451 Бэктер 192 об.
Боди-алак, см. Боди-тайджи Бэлгэй дайбунг тайджи 446
Бодидара (Цургул ноян) 447 Бэлкгэтэй 192
Бодидара аохан тайджи 446 Бэлкгэтэй (Бэлкгэтэй-ноян) 192 об., 193
Боди-тайджи (Боди-алак) 445 об. Бэркэ 192 об., 450
Бодишри Илдучи 446 Бэтэджи, см. Бэдэцэ-хан
Бойма Тушьету 445 об.
Болхо джинонг, см. Баян-мункэ В
Бонабан хунгба́тур 446 Ваджар, см. Кэукэн
Бондар 449 Вайдзан ноян, см. Джяк
Борак 451 Вайдзан ноян, см. Убаши
Борачи 192 Вайдзан ноян, см. Унугу
Борджигэтэй-мэркгэн 192 Вангшук 449
Борокчин-гоа 192 Вачир-болот 445
Борсай хатан багатур 446 Вималакирти (Ба́тур эрдэни ноян) 449
Бугу-сальджигу 192
Бугу-хатаки 192 Г
Будаджаб (Эрдэни джинонг) 449 Гайхату 450
Будакадж, см. Тудакадж Гарту 446
Будан 192 Гёбэк 451
Будан-уцукэн 193 Гоа-Абагай 192 об.
Буданцар 192 Гоа-кулку 193
Бузай 451 Гоа-марал 192
Бузан 451 Гоа-чимбой 192 об.
Буйма мэргэн илдучи 445 об. Годан 192 об.
Буку тайджи, см. Омбо. Гуджу 192 об.
Булукан-аха 192 об. Гудэтай 446
Бумба (Багатур Дархан хунтайджи) 449 Гумбо (Кундулэн бушукту) 449
Бумба тайджи 446 Гумбо (Тушьету хан) 449
Бумбатай цокту тайджи 446 Гумбо ильдэн 449
Бумбашри Сэцэн ба́тур 446 Гун-биликту мэргэн 446
Буртэ-чино 192 Гунджук 451
Буруту 447 Гун-тэмур-хан 445
Бурхай 447 Гунцук (Багатур тайджи) 445 об.
Бурхай цукур 445 об. Гуюк 192 об.
Бурья 451 Гэгэн хан, см. Алтан хан
Буха-Тэмур 192 об. Гэрэболот тайджи 445
Бушукту джинонг 446 Гэрэсандза Джалаир Хунтайджи
Буян багатур хунтайджи 446 (Гэрэсандза) 445, 449
Буян тайджи (Сэцэн хан) 445 об. Гэрэту тайджи 445
Буян хунтайджи 445 об.
Буянголай Тогар дайчин 446 Д
Буянгу 447 Дабахай дархан хошочи 445 об.
Буяндара 449 Давуд ходжа 451
Буян-дара хулачи багатур 446 Дагаши 192 об.
Буянтай Сэцэн буйри дзорикту 445 об. Дайчин-дурэнг 445 об.
Буянтай тайджи 446 Дайчин тайджи 445 об.
Буянту (†1320) 192 об. Далай джинонг, см. Ананда
Буянту Сэцэн дзорикту 446 Далай (Цукур) 447
Буянту хан, см. Дорджи Далай ноян, см. Рахули
Бэгун-ноян 447 Далай Субин Ару Алтан ширэкгэту 192
Бэдэс-хан 192 Далай хунтайджи, см. Баохадаши
634 Приложение

Далдан Кундулен 449 И

Данашри хатан багатур 446 Илдэн Тушьету, см. Мацари
Данджин (Бандзур) 449 Илкгэчин-чино 193
Дан-джин лама (Ном хан) 449 Илчикдай 451
Дарай Бага дархан 445 об. Ильден-рабтан 449
Дарайсун тайджи (Кудэн хан) 445 об. Ильдэн нойон, см. Наянтай
Дарати-уцукэн 193 Ирсам (Мэргэн тайджи) 447
Дареджи 451
Даритай-уцукэн 192 об. Й
Дармабала 192 об. Йисудар 192 об.
Дармаширин 451 Йису-дуа 451
Дархан багатур, см. Бату тайджи Йису-мангу (†1252) 451
Дархан нойон, см. Дзангин Йису-тимур 451
Дархан ноян, см. Субахай Йисукэй-багатур 192 об., 193
Дархан тайджи, см. Соном Йисун-буха 451
Даян Сэцэн хан, см. Бату-мункэ Йисун-тэмур (†1328) 192 об.
Даян хан 446 об., 445 об.
Джаксу 193 К
Джамцо 449 Кабил шах 451
Джанибек 450 Кабчу-мэрган, см. Хорицар-мэркгэн
Джеган-тимур 450 Кадами 451
Джотба (Сэцэн ноян) 449 Каджиюн 193
Джочин эртэки 193 Казан (Хасан) (†1304) 450
Джум-кур 192 об. Казан (†1346) 451
Джучи 192 об., 193, 450 Кайтати 193
Джучи касар (см. Хасар), Джучи-хасар 193 Камала 192 об.
Джэргэ-лингум 193 Кара-бука 450
Джяк (Вайдзан ноян) 449 Качули 193
Дзагун Дорджи 449 Каши 192 об.
Дзамбан 449 Каян 451
Дзангин (Дархан нойон) 445 об. Кгэкгэн 192 об.
Дзарот, князья 445 Кильдибек 450
Дзасакту хан, см. Субати Кингшу 450
Дзасакту хан, см. Тумэн тайджи Кипчак угул 450
Дзаягату 192 об. Кичу-мэрган, см. Хорицар-мэркгэн
Дзорикту бумтай дайчин 446 Коричак 1395 450
Дзунту дай 449 Кубила хан 193
Дзэгэртэй 447 Кудэн хан, см. Дарайсун тайджи
Доа Сохор 192 Куй мункэ Дашара 447
Добо-Мэркгэн (Дубун-баян) 192 Куйджи 450
Докшин 192 Куйдэтай бинду дайчин 446
Доной 192 Кукджиту (Кукджутай мэргэн тайджи)
Дорджи (Буянту хан) 447 445 об.
Дорджи (Сэцэн джинонг) 445 об. Кукджутай мэргэн тайджи, см. Кукджиту
Дорджи 192 об. Кулук (Хайсан Кулук-хан) 192 об.
Дуа 451 Кулун-сэкэл 192
Дубун-баян, см. Добо-Мэркгэн Куму багатур 447
Дугурэнг хан, см. Сэнгэ Кунгкурутай 450
Думбагай хан (Думбагай-сэцэн, Toumenaï- Кундулэн, см. Чайджаб.
khan) 192 об., 193 Кундулэн бушукту, см. Гумбо
Дурал ноян, см. Намсай Кундулэн дайчин 447
Дурал ноян 446 об. Кундулэн ноян, см. Тумэнкэн
Дурэ-тимур 451 Кункуртай 192 об.
Дутум-мэнэн, см. Маха тодан Кусала 192 об.
Дэльбэк хан 445 Кутлук ходжа 451
Кутлукан 192 об.
Указатель персоналий в генеалогических таблицах 635
Кутлук-буха 450 Найчи 446 об.
Кутухан, см. Таган Намик 445 об.
Кэнгэн 446 об. Намодара 446
Кэнду-чино 193 Намсай (Дурал ноян) 447
Кэукэн (Ваджар) 449 Наянтай (Ильдэн нойон) 445 об.
Кэшиктэн, князья 445 Нигбэй 451
Никгэ (Йэкэ)-нидун 192
Л Ном тарни гоа тайджи 446
Лабук тайджи 446 Ном хан, см. Дан-джин лама.
Лабури (Эркэ тайджи) 449 Номохан 192 об.
Лаиха 447 Номту дугурэнг нойон 446
Лайхор хан 449 Номун дара (Хальджигу ноян) 447
Лингдан багатур тайджи (Хутукту хан) Норбу (Сэцэн хан) 449
445 об. Ноуруз 450
Лобсан тайджи, см. Ринчен Нояндара 446
Луяк 449 Ноянтай 447
Ноянтай хатан ба́тур 449
М Ноянтай хотогор 447
Магу Китат тайджи 445 об. Нэкгун-тайши 192 об.
Мангала 192 об.
Мангук тайджи 445 об. О
Мангукан 192 об. Огулгамиш 192 об.
Мангус Цукэгур 446 Ойдарма нойон 446
Мангус эрдэни хулачи 446 Омбо 447
Мангу-Тимур (†1281) 450 Омбо (Буку тайджи) 447
Мангу-Тимур (сын Хулагу) 192 об., 450 Омбо далай нойон 446
Мандагол тайджи 445 Омбо эрдэни 449
Мани 446 об. Онгон-Тогар (Тогрул) 445 об.
Маньджушри 446 Орда 192 об.
Маньджушри 446 об. Оуга 450
Маха тодан (Дутум-мэнэн) 192 Очилан сэцэн хан, см. Абатай
Мацари (Илдэн Тушьету) 449
Моатуган 451 Р
Модзан мэргэн цукур 449 Раджабика 192 об.
Модзанг 447 Рахули (Далай ноян) 449
Молон хан 445 Ринчен 449
Моро-Буйма 449 Ринчен (Лобсан тайджи) 449
Мубарек шах 451 Ринчен Эйэчи дайчин 446
Мунгду-каян 193 Ринченбал 192 об.
Мункэ 192 об. Рэгбэр тайджи 445 об.
Мункэр-хутукту 193
Муса 450 С
Мухаммед (†1333) 451 Сабтан 446 об.
Мухаммед (†1338) 450 Сабун 446 об.
Мэлик-тимур 450 Сагджи 449
Мэнкгэту-сэцэн 192 об. Садар 446 об.
Мэргус хас (Укэкту хан) (†1453) 445 Саин Алак, см. Барсаболот
Мэргэн ноян, см. Абугу Саин-бадма (Хатан багатур) 449
Мэргэн ноян, см. Ангахай Саин бингту нойон, см. Бэйэ
Мэргэн тайджи, см. Ирсам Саин дара чинг батур 446
Мэргэн хан, см. Эрвекэй Саин-марал-хаяк 192 об.
Мэргэн хошочи, см. Сэнгэ Саин ноян, см. Тумэнкэн.
Мэркгэн Монгольджин гоа 192 Сали-хальджигу 192
Самсуджи (Sim Saoudji) 192
Н Сангарджи утхан тайджи 445 об.
Найман 445 Сангту 446 об.
636 Приложение

Сангхарджай хонгор 447 Тарахай тайджи 446

Сангхардз 449 Таргай 192 об.
Сара-буха 450 Таргай 192 об., 450
Саран 446 Тарни 449
Сарбан 451 Тимур-мэлик 450
Сарица 450 Тимур-шах (†1359) 451
Сартак 450 Тоба 447
Сатибек 450 Тоба тайджи 446
Сидатай Сэцэн Цукэгур 446 Тога-тимур (†1281) 450
Сим-качула 193 Тога-тэмур (бежал 1338) 450
Сингхан 450 Тогон-тэмур (Ухагату, Тогон-тэмур хан.
Соном (дархан тайджи) 447 †1370) 192 об., 445
Соном дурэнг 445 об. Тогрул, см. Онгон-Тогар
Сорлук 450 Тогул-ходжа 450
Субати (Дзасакту хан) 449 Тодо багатур хара 447
Субахай (Дархан ноян) 446 об. Токта (†1313) 450
Сулейман [1] 450 Токта-кая (изгнан 1376) 450
Сулейман [2] 450 Токтамыш 450
Сунгнун 446 об. Токтобуха, см. Тайсун хан
Сунгту 446 об. Томай-Нахачи 447
Сунит 445 Торгальджин-баян 192
Сура-хатай-Бэкги-тайгу 192 об. Тубэт хатан багатур 449
Сургату 451 Туга-тимур 451
Сусэ 450 Туглук-тимур 451
Суту хан, см. Алтан хан. Тудакадж (Будакадж) 192 об.
Сэнгэ (Дугурэнг хан) 446 Тудан (†1287) 192 об.
Сэнгэ (Мэргэн хошочи) 447 Тудан-мангу 450
Сэрэнг 445 об. Тудин 450
Сэрэнг 446 об. Тула-буха 450
Сэрэнг 447 Тулуй 192 об., 193
Сэрэнг Эрдэни хунтайджи. (род. 1591, царст. Тумэн тайджи (Дзасакту хан) 445 об.
1626, †1626) 446 Тумэндара Дайчин 449
Сэусэ 445 об. Тумэнкэн (Кундулэн ноян) 449
Сэцэн джинонг, см. Дорджи Тумэнкэн (Саин ноян) 449
Сэцэн джинонг, см. Хонгхор Туракина 192 об.
Сэцэн джинонг, см. Цабдан Туруболот 445, 445 об.
Сэцэн дзорикту 445 об. Туруй чинг хулачи 446
Сэцэн ноян, см. Айнаха Тушин 192 об.
Сэцэн ноян, см. Джотба Тушьету хан, см. Гумбо
Сэцэн ноян, см. Чинтамани маджик Тушьету хан, см. Шира-Китат
Сэцэн хан, см. Бабу Тэкгун-тайши 193
Сэцэн хан, см. Буян тайджи Тэкши, см. Бикин
Сэцэн хан, см. Норбу Тэмуджин (Тэмучин) 192 об., — 193
Сэцэн хан, см. Шулуй Тэмур-хан, см. Улдзэйту
Сэцэн-Цэцэйкэн 192 об. Тэнгис 445 об.
Сяоджи (Шибадджи) 192 об.
У
Т Убаши (Вайдзан ноян) 446 об.
Тагай-тимур 192 об. Убаши (Утхан ноян) 447
Таган (Кутухан) 450 Убшигун гун-тайджи 445
Тайджу 450 Удзумучин 445
Тайсун хан (Токтобуха) 445 Удур-баян 193
Таликуа 451 Узбек 450
Тамадж, см. Тамацак Уйэглахан илдэн тайджи 446
Тамацак (Тамадж) 192 Укгэлэн (Улын-экэ) 192 об.
Тангут 192 об. Укгэтэй 192 об., 193
Указатель персоналий в генеалогических таблицах 637
Укку 446 Хоритай тумэтский 192
Укэкту хан, см. Мэргус хас Хорицар-мэркгэн (Кабчу-мэрган, Кичу-
Улакчи 450 мэрган) 192
Улдзэй бинг хунтайджи 446 Хотогор ангха 446 об.
Улдзэй илдучи дархан ба́тур (†1589) 446 Хубилай 192 об.
Улдзэйту (Тэмур-хан, †1307) 192 об. Хубилту 446 об.
Улдзэйту (†1316) 450 Хулави 451
Улдзэйту хунтайджи, см. Шибхутай Хулагу 192 об., 450
Улдзэй-тэмур-хан (род. 1379, царст. 1403– Хуладжу 192 об., 450
1410) 445 Хутуктай Сэцэн тайджи (род. 1540, †1586)
Улус-болот 445 446
Улын-экэ, см. Укгэлэн Хутукту хан, см. Лингдан багатур тайджи
Унугу (Вайдзан ноян) 449
Уран-тимур 450 Ц
Урук-тимур 451 Цабдан (Сэцэн джинонг) 449
Урус 450 Цабури (Эрдэни тайджи) 449
Усахал хан 445 Цойла тайджи 446
Утхан ноян, см. Убаши Цокту (Ба́тур нойон) 445 об.
Утхан ноян 449 Цоргон 445 об.
Ухагату, см. Тогон-тэмур Цургул ноян, см. Бодидара
Уцукэн (Эдзэн-ноян, Уцукэн-Тэмуку) Цэванджаб 449
192 об., 193 Цэгэн 447
Цэнгун хан 449
Ф Цэрэн Дулэнг Гумбо 449
Фулад 451 Цэрэн 449
Цэцэк (Багатур ноян) 447
Х Цэцэк 192 об.
Хабар ба́тур 447
Хабичи-Багатур 192 Ч
Хабул хан (Хабул-хаган, Kabel-Khan) Чабар 192 об.
192 об., 193 Чаган 451
Хабуту-хасар (см. Хасар) 447 Чагатай 192 об., 193, 451
Хагучит 445 Чайджаб ( Кундулэн) 449
Хадан-багатур 193 Чингим 192 об.
Хаджикин Чингчи 451
Хайду (†1300) 192 об. Чинтамани маджик (Сэцэн ноян) 449
Хайду-хан, см. Хачи-кулук Чойджаб (Эрдэни хунтайджи) 449
Хайсан Кулук-хан, см. Кулук Чуба 451
Хали-харчу (Cali cadjou) 192 Чубан 450
Хальджигу ноян, см. Номун дара Чумукур 450
Хами 192 об. Чушкаб 450
Хандутай 449
Ханин чинг тайджи 447 Ш
Ханиту бингту тайджи 447 Шайбак, см. Шейбан
Хара-Хулагу 451 Шара 449
Харгоцок-дугурэнг-тэмур тайджи (род. 1363, Шейбан (Шайбак, Шибак хан) 192 об., 450
†1399) 445 Шеукал 450
Харгоцок тайджи (†1452) 445 Шибагучи 192
Хасан, см. Казан Шибадджи, см. Сяоджи
Хасар (Джучи касар, Хабуту-хасар) 192 об. Шибак хан, см. Шейбан
Хатан багатур, см. Саин-бадма Шибхутай (Улдзэйту хунтайджи) 449
Хачи-кулук (Хайду-хан) 192, 192 об., 193 Шингхор-докшин (Бай-шингхор,
Ходжа 450 Baïsoungour) 192 об.
Ходжа огул 192 об. Шинэраксад-хунтайджи 449
Холшочи хасар 446 об. Шира-Китат (Тушьету хан) 447
Хонгхор (Сэцэн джинонг) 449 Ширамун 192 об.
638 Приложение

Шулуй (Сэцэн хан) 449 Эрдэни тайджи, см. Цабури

Шулуй убаши хунтайджи 449 Эрдэни хунтайджи, см. Чойджаб
Эркэ 192
Э Эркэ тайджи, см. Лабури
Эбугэтэй хунгбагатур 446 об. Эркэ хонгхор 445 об.
Эгин-бэркэн 193 Эсэн-Вайдзан 445 об.
Эдзэн-ноян, см. Уцукэн
Элдунэй буянту 447 Ю
Эльбэк-нигулэсукчи хан 445 Юлджэ-Дукаланг 193
Эльджигэ Дзорикту 447 Юл-Кутлук 450
Эльяс ходжа 451 Юсуф-шах 450
Эмиль-ходжа 451
Эмнэк 192 Я
Энкэ-дзорикту хан 445 Ясавур 451
Эрвекэй (Мэргэн хан) 449 Яшмут 192 об., 450
Эрдэни джинонг, см. Будаджаб
 Литература к комментариям

Акишев К. А., Кушаев Г. А. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. Алма-Ата,
1963.
Амар А. Монголын товч түүх. Улаанбаатар, 1984.
Аристов Н. А. Заметки по этническому составу тюркских племен и народностей и сведе-
ния об их численности // Живая старина. Вып. 3–4. 1896.
Аркаим. По страницам древней истории Южного Урала: [Сб. ст.]. Челябинск, 2004.
Архимандрит Палладий (Кафаров). Старинное монгольское сказание о Чингисхане / Пер.
с кит., с примеч. // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. СПб., 1886.
Т. 4. С. 3–258.
Ахинжанов С. М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. Алматы, 1995.
Бабер-намэ или Записки Султана Бабера / Изд. в подлинном тексте Н. И[льминским]. Ка-
зань, 1857.
Балданжапов П. Б. Altan Tobci: Монгольская летопись XVIII в. Улан-Удэ, 1970.
Бартольд В. В. Образование империи Чигиз-хана // Бартольд В. В. Сочинения: [В 9 т. М.,
1963–1968]. Т. 5. М., 1968. С. 253–265.
Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Бартольд В. В. Сочинения:
[В 9 т. М., 1963–1968]. Т. 1. М., 1963.
Билэгт Л. Гипотеза о времени ухода монголов в Эргунэ-Кун // Этническая история наро-
дов Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1993. С. 106–113.
Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древ-
ние времена: В 3 т. М.; Л, 1950–1953 / Отв. ред. С. П. Толстов. Т. 1, 2. М., 1950.
Босворт К. Э. Мусульманские династии: Справочник по хронологии и генеалогии / Пер.
с англ. и примеч. П. А. Грязневича. М., 1971.
Вайнберг Б. И. Некоторые вопросы истории Тохаристана в IV–V вв. // Буддийский куль-
турный центр Кара-тепе в Старом Термезе. М., 1972.
Васютин С. А., Дашковский П. К. Социально-политическая организация кочевников Цен-
тральной Азии поздней древности и раннего средневековья (отечественная историо-
графия и современные исследования): монография. Барнаул, 2009.
Вернадский Г. В. История России: Монголы и Русь. Тверь; М., 2000.
Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм //
Владимирцов Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов / Сост.
Г. И. Слесарчук. М., 2002. С. 295–488.
Воробьев М. В. Маньчжурия и Восточная Внутренняя Монголия (с древнейших времен
до IX в. включительно). Владивосток, 1994.
Воробьев М. В. Чжурчжэни и государство Цзинь (X в. — 1234 г.): Исторический очерк. М.,
1975.
Голден П. Б. Государство и государственность у хазар: власть хазарских каганов // Фено-
мен восточного деспотизма: структура управления и власти / Отв. ред. Н. А. Иванов.
М., 1993. С. 211–233.
Горелик М. В. Армии монголо-татар X–XIV веков: воинское искусство, снаряжение, ору-
жие. М., 2002.
Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М., 1998.
640 Литература к комментариям

Григорьев А. П. Монгольская дипломатика XIII–XV вв. (Чингизидские жалованные гра-

моты). Л., 1978.
Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. М., 1997.
Далай Ч. Борьба за великоханский престол при Хубилае и его преемниках // Татаро-мон-
голы в Азии и Европе: Сб. ст. / Отв. ред. С. Л. Тихвинский. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.,
1977. С. 323–334.
Далай Ч. Монголия в XIII–XIV веках. М., 1983.
Далай Ч. Хамаг Монгол Улс (1101–1206). Улаанбаатар, 1996.
Дандамаев М. А. Иран при первых Ахеменидах (VI в. до н. э.). М., 1963.
Джувейни Ала-ад-Дин Ата-Мелик. Чингисхан: история завоевателя Мира / [Пер. с англ.
Е. Е. Харитонова; предисл. и библиогр. Дэвида О. Моргана]. М., 2004.
Древнемонгольские города / Отв. ред. С. В. Киселев. М., 1965.
Е Лун-ли. История государства киданей (Цидань го чжи) / Пер. с кит., введ., коммент.
и приложения В. С. Таскина. М., 1979.
Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XV вв. М., 1985.
Железняков А. С. Монгольская цивилизация. История и современность: Теоретическое об-
основание атласа. М., 2016.
Золотая Орда в мировой истории. Коллективная монография / Науч. рук. проекта: В. Тре-
павлов; Отв. ред.: И. Миргалеев, Р. Хаутала. Казань, 2017.
Зориктуев Б. Р. Еще раз о семантике имен Бортэ-Чино и Хоай-Марал // Төв Азийн
нүүдэлчдийн угсаатны түүхийн асуудал. Улаанбаатар, 2002. С. 95–101.
Зориктуев Б. Р. Реконструкция начального этапа ранней истории монголов // Вопросы ис-
тории. 2003. № 3. С. 41–57.
Ибн Рузбихан. Фазаллах ибн Рузбихан Исфахани. Михман-наме-йи Бухара (Записки бу-
харского гостя) / Пер., предисл. и примеч. Р. П. Джалиловой. М., 1976.
История Китая с древнейших времен до начала XXI века: В 10 т. / Гл. ред. С. Л. Тихвин-
ский. М., 2013–2017. Т. 5: Династия Юань и Мин (1279–1644) / Отв. ред. А. Ш. Кадыр-
баев, А. А. Бокщанин. М., 2016.
Кадырбаев А. Ш. Тюрки и иранцы в Китае и Центральной Азии XIII–XIV вв. Алма-Ата,
1990.
Карпини Джованни ди Пьян деи. История монгалов; Гильом де Рубрук. Путешествие в Во-
сточные страны / Ред., вступ. статья и примеч. Н. П. Шастиной. М., 1957.
Кляшторный С. Г. Древнетюркская цивилизация: диахронические связи и синхрониче-
ские аспекты // Сов. тюркология. 1987. № 3. Май-июнь. С. 58–62.
Кляшторный С. Г. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Сред-
ней Азии. М., 1964.
Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы евразийских степей. Древность
и средневековье. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2004.
Ковалевский О. М. Монгольско-русско-французский словарь, составленный проф. <…> О.
Ковалевским. Т. 1–3. Казань, 1844–1849.
Коновалов П. Б. Этнические аспекты истории Центральной Азии (древность и средневеко-
вье). Улан-Удэ, 1999.
Кравцова М. Е. «Жизнеописание Сына Неба Му». Вопросы и проблемы // Петербургское
востоковедение. СПб., 1992. Вып. 2. C. 354–384.
Крадин Н. Н. Кочевые общества (проблемы формационной характеристики). Владивосток,
1992.
Крадин Н. Н., Скрынникова Т. Д. Империя Чингис-хана. 2-е изд., доп. М., 2022.
Кузьмина Е. Е. Древнейшие скотоводы от Урала до Тянь-Шаня. Фрунзе, 1986.
Кызласов Л. Р. Ранние монголы (к проблеме истоков средневековой культуры) // Сибирь,
Центральная и Восточная Азия в средние века: [Сб.]. Новосибирск, 1975. С. 170–177.
Литература к комментариям 641

Кычанов Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997.

Кычанов Е. И. Монголы в VI — первой половине XII в. // Дальний Восток и соседние тер-
ритории в средние века: [Сб.]. Новосибирск, 1980. С. 136–148.
Кычанов Е. И. Очерк истории Тангутского государства. М., 1968.
Лубсан Данзан. Алтан Тобчи («Золотое сказание») / Пер. с монг., введ., коммент. и примеч.
Н. П. Шастиной. М., 1973.
Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М.; Л., 1959.
Малявкин А. Г. Материалы по истории уйгуров в IX–XII вв. Новосибирск, 1974.
Марков Г. Е. Кочевники Азии. Структура хозяйства и общественной организации. М., 1976.
Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху / Введ., перевод и ком-
мент. В. С. Таскина. М., 1984.
Материалы по истории сюнну (по китайским источникам) / Предисл., перевод и примеч.
В. С. Таскина; Отв. ред. Л. И. Думан. [Вып. 1]. М., 1968; Вып. 2. М., 1973.
Миняев С. С. К проблеме происхождения сюнну // Информ. бюллетень / Междунар. ас-
социация по изучению культур Центральной Азии [МАИКЦА]. М., 1985. Вып. 9. C.
70–78.
Монгол хэлний товч тайлбар толь / Зохиосон Я. Цэвэл. Улаанбаатар, 1966.
Мункуев Н. Ц. Заметки о древних монголах // Татаро-монголы в Азии и Европе: Сб. ст. /
Отв. ред. С. Л. Тихвинский. Изд. 2-е, перераб. и доп. М., 1997. С. 377–408.
Пубаев Р. Е. Материалы по истории монголов в труде «Пагсам-Чжонсан» Ешей-Балчжо-
ра // Исследования и материалы по Монголии: [Сб. ст.] / Отв. ред. Д. Д. Лубсанов.
Улан-Удэ, 1974. С. 188–195.
Рашид-ад-дин. Сборник летописей: [В 3 т.] / Отв. ред. С. П. Толстов. [Репр. воспроизвед.
изд. 1946–1960 гг.]. М., 2002.
Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы: В 2 т. / [Сост. и об-
раб. текста Н. Ф. Демидовой и В. С. Мясникова]. М., 1969–1972. Т. 1: 1608–1683. М.,
1969.
Русско-монгольские отношения. 1607–1636: Сб. документов / Сост.: Л. М. Гатауллина,
М. И. Гольман, Г. И. Слесарчук; Отв. ред.: И. Я. Златкин, Н. В. Устюгов. М., 1959.
Скрынникова Т. Д. Коды и уровни идентификационных практик средневековых монго-
лов // Монгольская империя: этнополитическая история / [Отв. ред. Т. Д. Скрынни-
кова]. Улан-Удэ, 2005. С. 69–116.
Сокровенное сказание монголов / Пер. С. А. Козина. Улан-Удэ, 1990.
Султанов Т. И. «Муизз ал-ансаб» и Чингизиды «Киже» // Восток. 1994. № 6. C. 81–87.
Султанов Т. И. Кочевые племена Приаралья в XV–XVII вв. (вопросы этнической и соци-
альной истории). М., 1982.
Сухбаатар Г. Хүннү нарын аж ахүй, нигмийн байгүүлал, соел, үгсаа гарвал (мэо IV — мэ II
зүүн). Улаанбаатар, 1980.
Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи») / Пер. с кит. и коммент. Р. В. Вяткина
и В. С. Таскина; Вступ. ст. М. В. Крюкова. Т. 7. М., 1996.
Татаро-монголы в Азии и Европе: Сб. статей / Отв. ред. и авт. вступит. статьи С. Л. Тих-
винский. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1977.
Токарев С. А. Ранние формы религии / [Предисл. В. П. Алексеева]. М., 1990.
Трепавлов В. В. Государственный строй Монгольской империи XIII в.: Проблема историче-
ской преемственности. М., 1993.
Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973.
Хазанов А. М. Кочевники и внешний мир. 3-е изд., доп. Алматы, 2000.
Хандсурэн Ц. Жүжаны хаант улс. Улаанбаатар, 1994.
Хасдорж Ч. Монгол гэдэг нэрийн тухай. Улаанбаатар, 1959.
Чагдуров С. Ш. Прародина монголов. Улан-Удэ, 1999.
642 Литература к комментариям

Черепнин Л. В. Монголо-татары на Руси (XIII в.) // Татаро-монголы в Азии и Европе: Сб.

ст. / Отв. ред. С. Л. Тихвинский. Изд. 2-е, перераб. и доп. М., 1997. C. 186–209.
Чжао Хун. Мэн-да бэй-лу (Полное описание монголо-татар) / Пер. с кит., введ., коммент.
и прил. Н. Ц. Мункуева. М., 1975.
Юсуф Баласагунский. Благодатное знание / Изд. подг. С. Н. Иванов; отв. ред. А. Н. Коно-
нов. М., 1983.
Atwood C. Encyclopedia of Mongolia and the Mongol Empire. [New York], 2004.
Barfield T. The Hsiung-nu Imperial Confederacy: Organization and Forein Policy // Jornal of
Asian Studies. 1981. November. Vol. 41. № 1. P. 45–61.
Bira Sh. Studies in Mongolian History, Culture and Historiography. Ulaanbaatar: International
Association for Mongol Studies, 2001.
Rachewiltz Igor de. The Secret History of the Mongols: A Mongolian Epic Chronicle of the
Tthirteenth Century. / Translate with a historical and philological Commentary by Igor de
Rachewiltz. Leiden; Boston: Brill, 2004.
Saγang Sečen. Erdeni-yin tobči: a manuscript from Kentei Ayimaγ / Edited and commented on
by Elisabetta Chiodo. With a study of the Tibetan glosses by Klaus Sagaster. Wiesbaden,
1996.
 Научное издание

Осип Михайлович Ковалевский

ИСТОРИЯ МОНГОЛОВ

Редактор Л. А. Мосионжник
Корректор Г. В. Засыпкина
Оригинал-макет Л. Е. Голод
Дизайн обложки И. А. Тимофеев, В. Ю. Жуков

Подписано в печать 12.01.2024.

Формат 70×100 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная
Усл.-печ. л. 51,9
Тираж 300 экз. Заказ № 2962

Издательство «Нестор-История»
197110 СПб., Петрозаводская ул., д. 7
Тел. (812)235-15-86
e-mail: nestor_historia@list.ru
www.nestorbook.ru

Отпечатано в типографии издательства «Петрополис»

Виленский университет.
1850 г.

Казанский университет. XIX в.

Переплет рукописи О. М. Ковалевского «История монголов». АВ ИВР РАН
Первый лист рукописи О. М. Ковалевского «История монголов»
Фрагмент рукописи О. М. Ковалевского «История монголов» с клеймом

Клеймо на листе рукописи

О. М. Ковалевского «История
монголов»
Генеалогическая таблица Тогон Тэмур-хана. Л. 445
Листы 20 об. — 21 рукописи О. М. Ковалевского «История монголов»
Генеалогическая таблица Арсуболод-хана, сына Даян-хана (Бату-Мунхэ).
Л. 446 об.; Генеалогическая таблица Томай Нахачи, потомка Хасара,
младшего брата Чингис-хана. Л. 447
Генеалогическая таблица Гэрэсэндзэ Джалаира-хунтайджи (1513–1549),
одиннадцатого сына Даян-хана. Л. 448 об. — 449
Портрет О. М. Ковалевского последних лет жизни