Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Виктор Шнитке. Стихотворения на немецком, русском и английском языках PDF
Виктор Шнитке. Стихотворения на немецком, русском и английском языках PDF
2013
Виктор Шнитке
Я
в странствиях
души был
чужаком
I
ch war auf
Seelenwanderung,
ein Fremder
Schnittke V. Шнитке В.
Ш77 Ich war auf Seelenwanderung, ein Fremder. Я в странствиях
души был чужаком. Книга стихов Виктора Шнитке в перево-
дах других авторов / Под общей редакцией Е. Зейферт. – М.:
МСНК-пресс, 2013. – 256 с. (Серия «Зеркальные стихи» /
«Spiegelgedichte»)
ISBN 978-5-98355-107-7
Книга стихов философичного российско-немецкого поэта Виктора
Шнитке (1937–1994) представляет параллельные переводы его
немецкоязычных произведений на русский язык, русскоязычных –
на немецкий. В издание также вошли переводы англоязычных
стихотворений В. Шнитке.
Поэт сам намеревался перевести свои стихотворения на два родных
для него языка, но эта идея осталась неосуществлённой. Переводы вы-
полнены участниками Международного литературного конкурса им.
Виктора Шнитке, проведённого Международным союзом немецкой
культуры и Центром немецкой культуры г. Энгельса в 2012 г., а также
другими авторами.
В издание намеренно включены не только профессиональные, но
и любительские переводы, поскольку основная цель книги – показать
зарождающийся интерес к творчеству Виктора Шнитке. В книгу как
образцы вошли переводы таких известных авторов, как Вячеслав
Куприянов и Владимир Летучий.
УДК 83.3 (2Рос=Нем)-5
ББК 821.161.1(=11)-1
6
Виктор Шнитке писал стихи и на английском язы-
ке, в книге представлены отдельные переводы этих
произведений.
Одна из важнейших задач издания – передать вы-
званный Международным литературным конкурсом
имени Виктора Шнитке интерес к его творчеству. Этот
конкурс был объявлен в 2012 г. в честь 75-летия со дня
рождения поэта. В книгу вошли работы участников
в переводческой номинации.
Но представлены переводы и других авторов, не
только участников конкурса. К примеру, это рабо-
ты участников литературной студии «Кипарисовый
ларец» (Елена Попкова). Студия появилась в 1982 г.
Её основатель Ольга Татаринова помогала молодым
переводчикам делать первые литературные шаги.
В 2007 г. Ольги Татариновой не стало. Группа её учени-
ков решила продолжить начатое ею дело. Теперь при
Литературном институте им. А. М. Горького студией
руководит поэт и переводчик Игорь Болычев.
Отрадно, что не осталось безответным обращение
к известным переводчикам – Вячеславу Глебовичу
Куприянову, Владимиру Матвеевичу Летучему…
Их пока немногочисленные переводы – важный шаг
к воплощению мечты Виктора Шнитке. Загруженные
другой работой, далеко не все мастера перевода,
к которым обращались редакторы книги, взялись
переводить В. Шнитке.
Итак, в книге представлены переводы разного уров-
ня. Не удивляйтесь, что найдёте под этой обложкой
7
работы маститого переводчика (Вячеслав Куприянов),
и студентов (Олеся Бессмельцева), и даже школьни-
ков (Владимир Лежнев).
Западногерманские переводоведы в трудах о кри-
тике перевода отмечают, что необходимо отличать
неточности, допущенные переводчиком, от случаев
намеренного преобразования контекста (В. Виллс).
В издание вошли разные по поэтике произведения.
Классически выдержанные и авангардные. Узнаваем
ли Виктор Шнитке в намеренно лишённых заглавных
букв и знаков препинания переводах Валентина На-
деждина? Решать читателю. Уловима ли стиховая
система Шнитке в переводах Катарины Кухаренко,
которые опираются на едва заметную рифму или на-
писаны белым стихом, а также специально изменяют
графику оригинала? Или случай обратный: Лидия
Нечаева переводит англоязычные верлибры Шнитке
рифмованными и метризованными стихами, и эти
тексты больше по объёму, чем оригиналы. Здесь
важно понять интенцию переводчика. Стремился ли
он создать классическую «копию» оригинала или
у него были другие творческие задачи? Так же как
режиссёр ставит перед собой задачу воспроизве-
сти на экране приближенную к оригиналу копию
литературного произведения или создать картину
«по мотивам».
Благодарим авторов книги, чей творческий вклад по-
зволил приблизиться к исполнению мечты поэта.
8
О МЕЖДУНАРОДНОМ
ЛИТЕРАТУРНОМ КОНКУРСЕ
ИМЕНИ ВИКТОРА ШНИТКЕ
9
председателя Международного союза немецкой
культуры Ольга Мартенс.
В жюри конкурса вошли писатели, литературоведы,
литературные критики. Председатель жюри конкур-
са – писатель, доктор филологических наук, профессор
Российского государственного гуманитарного универ-
ситета Елена Зейферт.
Члены жюри:
• профессор Московского государственного универ-
ситета им. М. В. Ломоносова, доктор филологиче-
ских наук Олег Клинг (Москва);
• профессор Московского государственного универ-
ситета им. М.В. Ломоносова, кандидат филологиче-
ских наук Нина Леонтьева (Москва);
• профессор Тюменского государственного универ-
ситета, доктор филологических наук Галина Дани-
лина (Тюмень);
• доцент Саратовского государственного универси-
тета им. Н.Г. Чернышевского, кандидат филологиче-
ских наук Анна Драпалюк (Саратов);
• кандидат филологических наук Андрей Лейман
(Москва);
• прозаик Александр Райзер (Берлин);
• переводчик Ульяна Ильина (Москва).
На конкурс было подано много достойных работ из
самых разных уголков России, а также из Германии,
Израиля и стран СНГ.
Жюри составляло лонг-листы и шорт-листы по всем
номинациям.
10
Шорт-лист по номинации «Стихи о Поволжье»:
Анна Гааг
Валерия Демидова
Лидия Нечаева
Светлана Озерет
Василий Реснянский
11
После длительной поэтапной работы жюри подве-
ло итоги Международного литературного конкурса
им. В. Шнитке. Определились четыре лауреата по
четырём номинациям:
• в номинации «Стихи о Поволжье» – Анна Гааг
(Республика Башкортостан);
• в номинации «Художественная проза о человеке
искусства – российском немце» – Александр Гер-
зон (Израиль);
• в номинации «Переводы стихотворений Виктора
Шнитке на русском и немецком языках» – Юрий
Куимов (Кировская область);
• в номинации «Литературоведческие работы о лите-
ратуре российских немцев» – Александр Шуклин
(Тюмень).
Третьего ноября 2012 г. состоялась торжественная
церемония награждения лауреатов Международ-
ного литературного конкурса им. Виктора Шнитке.
На церемонии присутствовала вдова Виктора Гарри-
евича Екатерина Георгиевна Казённова-Шнитке. Были
высоко отмечены стихи Валерии Демидовой, Лидии
Нечаевой, Василия Реснянского, проза Елены Думра-
уф, переводы Виктора Дица, Светланы Качеровской,
Валентина Надеждина, Катарины Кухаренко, лите-
ратуроведческие работы Светланы Язовской, Нелли
Мельниковой, Нелли Третьяковой.
12
О ВИКТОРЕ ШНИТКЕ
13
Особое, пронзительное внимание в своём творчестве
Виктор Шнитке уделяет родственникам – от далёких
предков-крестьян до покойных родителей. Он бо-
лезненно переживает вечную разлуку с умершими
близкими.
Характерно, что в стихах на русском языке Шнитке
описывает Москву и современность (даже идентифи-
цирует лирического героя с Москвой: «Патриаршие,
Малая Бронная, / Спиридоновка – это я»), а в немец-
коязычных – Поволжье и детство. Именно поэтому
для немецкоязычного Шнитке так важны образы ро-
дителей, а для русскоязычного – образ возлюбленной.
В прозе, как и в стихах, автор обращается к детству,
судьбе российских немцев, национальной идентифи-
кации собственного «я».
В книге «Голоса молчания» поэт выделяет значения
«голосов» и «молчания» в своём творчестве: молча-
ние природы и голоса как откровения природы в её
проявлениях; молчание как стеснённость (робость)
души и голоса как редкие высказывания души; мол-
чание как образ действия мёртвых и голоса как их че-
рез наши воспоминания получившая звучание речь;
молчание как длившееся десятилетиями (особенно
до 1986 г.) молчание нации и голоса как знаки её
дальнейшего существования; собственное молчание
и голоса как собственное говорение, которое и право
и обязанность.
Разнонациональные корни для автобиографичного
героя Шнитке – источник страданий, но и исцеления
14
от этих страданий. Это особый дар генетического
обладания двумя культурами.
Виктор Шнитке – блистательный переводчик на
русский, немецкий и английский языки и с этих
языков. Перевёл с немецкого языка на русский ряд
книг по музыковедению. Автор перевода текста
кантаты «История доктора Иоганна Фауста» на музыку
Альфреда Шнитке.
Елена Зейферт,
писатель, доктор филологических наук,
профессор Российского государственного
гуманитарного университета
15
VORWORT
16
Viktor Schnittke dichtete auch in Englisch, im Buch sind
einzelne Übersetzungen dieser Verse enthalten.
Eine der wichtigsten Aufgaben der Publikation besteht
darin, das durch Internationalen Literaturwettbewerb „Vik-
tor Schnittke“ verursachte Interesse für sein Schaffen wie-
derzugeben. Dieser Wettbewerb wurde 2012 anlässlich des
75. Jahrestages des Dichters initiiert. Ins Buch gingen die Ar-
beiten der Teilnehmer in der Übersetzungsnominierung ein.
Jedoch sind auch die Übersetzungen der weiteren, außerhalb
des Wettbewerbs liegenden Autoren vertreten. Dabei geht es
beispielsweise um die Arbeiten des Literaturstudios „Zypres-
senschrein“ („Кипарисовый ларец“) (Elena Popkowa). Das
Studio entstand 1982. Seine Begründerin Olga Tatarinowa
half jungen Übersetzern bei ihren ersten Schritten im Lite-
raturbereich. 2007 starb Olga Tatarinowa. Eine Gruppe ihrer
Schüler beschloss, die von ihr angefangene Sache fortzuset-
zen. Heute wird das Studio beim Literaturinstitut„A. M. Gorkij“
vom Dichter und Übersetzer Igor Bolytschew geleitet.
Erfreulicherweise blieb auch die Einladung renommierter
Übersetzer wie Wjatscheslaw Glebowitsch Kuprijanow,
Wladimir Matwejewitsch Letutschij nicht unbeantwortet.
Ihre erst einmal zahlenmäßig wenige Übersetzungen bil-
den einen wichtigen Schritt zur Umsetzung des Traums von
Viktor Schnittke. Anderweitig stark ausgelastet, machten
sich bei weitem nicht alle Meister der Übersetzung, die von
den Redakteuren des Buches angesprochen wurden, an die
Übersetzung von V. Schnittke.
Also werden im Buch die Übersetzungen auf verschiede-
nem Niveau vertreten. Man braucht sich nicht zu wundern,
17
wenn man im Buch neben den Arbeiten eines so renom-
mierten Übersetzers wie Wjatscheslaw Kuprijanow auch
die von Studenten wie Olesja Bessmelzewa und gar von
Schülern wie Wladimir Lezhnew entdeckt.
In ihren Beiträgen über die Kritik der Übersetzung weisen
westdeutsche Übersetzungskundler darauf hin, dass die
dem Übersetzer unterlaufenden Ungenauigkeiten von den
Fällen einer absichtlichen Umwandlung des Texts zu unter-
scheiden sind (W. Wills). In diese Ausgabe gingen poetisch
unterschiedliche Werke ein. Klassisch gehaltene wie auch
avantgardeartige. Lässt sich Viktor Schnittke in den Über-
setzungen von Valentin Nadezhdin wiedererkennen, die
absichtlich keine Großbuchstaben und keine Interpunkti-
on enthalten? Die Beurteilung wird dem Leser überlassen.
Lässt sich das Verssystem Schnittkes in den Übersetzungen
von Katharina Kucharenko wiedererkennen, die sich auf
kaum erkennbare Reime stützen bzw. gar reimlos sind und
die Graphik des Originals bewusst verändern. Oder aber
gibt es ein gegenteiliges Beispiel, wo Lidija Netschajewa
englischsprachige freie Verse von Schnittke als gereimte
und metrisierte Verse übersetzt, wobei diese Texte vom Um-
fang her größer als Originale sind. Hier ist es wichtig, die In-
tention des Übersetzers zu verstehen. Will er eine klassische
„Kopie“ des Originals schaffen oder verfolgt er andere krea-
tive Aufgaben? Gleichwohl setzt sich ein Regisseur zum Ziel,
eine möglichst originalgetreue Kopie des Literaturwerks zu
schaffen oder seinen Film „nach einer Idee“ zu gestalten.
Wir danken den Autoren des Buches, deren schöpferi-
scher Beitrag uns erlaubt, dem Traum des Dichters nahe
zu kommen.
18
ÜBER INTERNATIONALEN
LITERATURWETTBEWERB
„VIKTOR SCHNITTKE“
19
Olga Martens, Erste Stellvertreterin des Vorsitzenden des
Internationalen Verbandes der deutschen Kultur.
Zur Jury gehörten die Schriftsteller, Literaturwissenschaft-
ler, Literaturkritiker. Vorsitzende der Jury des Wettbewerbs:
Elena Seifert, Schriftstellerin, hab. Doktor der philologischen
Wissenschaften, Professorin der Russischen Staatlichen
Universität für Geisteswissenschaften.
Jury-Mitglieder:
• Oleg Kling, Professor der Moskauer Staatlichen Lomo-
nossow-Universität, hab. Doktor der philologischen
Wissenschaften, Moskau;
• Nina Leontjewa, Professorin der Moskauer Staatlichen
Lomonossow-Universität, Doktor der philologischen
Wissenschaften, Moskau;
• Galina Danilina, Professorin der Staatlichen Universität
Tjumen, hab. Doktor der philologischen Wissenschaf-
ten, Tjumen;
• Anna Drapaljuk, Dozentin der Staatlichen Universität
Saratow „N.G. Tschernyschewskij“, Doktor der philolo-
gischen Wissenschaften, Saratow;
• Andrej Leimann, Doktor der philologischen Wissen-
schaften, Moskau;
• Alexander Reiser, Prosaist, Moskau;
• Uljana Iljina, Übersetzerin, Moskau.
Zum Wettbewerb wurden viele würdige Arbeiten aus
verschiedensten Ecken und Enden Russlands sowie aus
Deutschland, Israel und den GUS-Ländern eingereicht.
Von der Jury wurden für alle Nominierungen Long- und
Shortlists erstellt.
20
Shortlist in der Nominierung „Gedichte über Wolga-Region“:
Anna Haag,
Valerija Demidowa
Lidija Netschajewa
Swetlana Oseret
Wassilij Ressnjanskij
21
Nach langer stufenweiser Arbeit zog die Jury die Bilanz
des Internationalen Literaturwettbewerbs „V. Schnit
tke“. Es wurden vier Preisträger in vier Nominierungen
ermittelt:
• In der Nominierung „Gedichte über Wolga-Region“:
Anna Haag (Republik Baschkirien);
• in der Nominierung „ schöngeistige Prosa über einen
russlanddeutschen Kunstschaffenden“: Alexander Ger-
son (Israel);
• in der Nominierung „Übersetzungen der Gedichte von
Viktor Schnittke in russischer und deutscher Sprache“:
Jurij Kuimow (Gebiet Kirow);
• in der Nominierung „literaturwissenschaftliche Arbeiten
über die Literatur der Russlanddeutschen“: Alexander
Schuklin (Tjumen);
Am 3. November 2012 fand die feierliche Auszeichnung
der Preisträger des Internationalen Literaturwettbewerbs
„V. Schnittke“ statt. Der Veranstaltung wohnte die Witwe
von Viktor Garrijjewitsch, Fr. Jekaterina Georgijewna Kas-
jonnowa-Schnittke bei. Hohe Einschätzung fanden die Ge-
dichte von Valerija Demidowa, Lidija Netschajewa, Wassilij
Resnjanskij, die Prosa von Elena Dumrauf, die Übersetzun-
gen von Viktor Ditz, Swetlana Katscherowskaja, Valentin
Nadezhdin, Katharina Kucharenko, literaturwissenschaftli-
che Arbeiten von Swetlana Jasowskaja, Nelly Melnikowa,
Nelly Tretjakowa.
22
ÜBER VIKTOR SCHNITTKE
23
In seinem Schaffen richtet Viktor Schnittke ein besonders
scharfes Augenmerk auf die Verwandtschaft, von entfern-
ten bäuerlichen Ahnen bis zu den verstorbenen Eltern.
Die ewige Trennung von seinen verstorbenen Verwandten
empfindet er als schmerzhaft.
Es ist charakteristisch, dass er in seinen russischsprachigen
Gedichten Moskau und die Gegenwart beschreibt (und
sogar den Protagonisten mit Moskau identifiziert: „Die
Patriarchenteiche, Malaja Bronnaja, / Spiridonowka – das
bin ich“), während er in deutschsprachigen Versen vom
Wolga-Gebiet und der Kindheit spricht. Gerade daher sind
für den deutschsprachigen Schnittke die Gestalten seiner
Eltern so wichtig, für den russischsprachigen ist es jedoch
die Gestalt der Geliebten. In seiner Prosa ,wie auch in seinen
Versen, wendet sich der Autor der Kindheit, dem Schick-
sal der Russlanddeutschen und der nationalen Identität
des eigenen Ichs zu.
Im Buch „Stimmen des Schweigens“ werden vom Autor
Sachverhalte mit „Stimmen“ und „Schweigen“ akzentuiert:
Das Schweigen der Natur und Stimmen als Offenbarungen
der Natur in ihren Erscheinungsformen; Schweigen als Be-
fangenheit (Zaghaftigkeit) der Seele und Stimmen als lose
Aussagen der Seele; Schweigen als Verhalten der Verstor-
benen und Stimmen als deren über unsere Erinnerungen
hindurch klingende Rede; Schweigen als über Jahrzehnte
hinweg (bis 1986) andauerndes Schweigen der Nation
und Stimmen als Zeichen ihres Weiterbestehens, eigenes
Schweigen und eigene Stimmen als eigenes Sprechen, das
gleichzeitig Recht und Pflicht ist.
24
Für den autobiographischen Helden Schnittkes bilden ver-
schiedene nationale Wurzeln eine Quelle des Leids, aber
auch der Genesung. Es ist ein besonderes Geschenk, erblich
zwei Kulturen anzugehören.
Viktor Schnittke ist brillanter Übersetzer der russischen,
deutschen und englischen Sprache. Er übertrug eine Reihe
von Büchern der Musiklehre aus dem Deutschen ins Russi-
sche und ist Übersetzer des Textes der Kantate „Geschichte
von Doktor Johann Faust“ zur Musik von Alfred Schnittke.
Elena Seifert,
Schriftstellerin, hab. Doktor philologischer
Wissenschaften, Professorin der Russischen Staatlichen
Universität für Geisteswissenschaften
25
СТИХИ НА НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ.
ПЕРЕВОДЫ НА РУССКИЙ ЯЗЫК
GEDICHTE AUF DEUTSCH.
RUSSISCHE ÜBERSETZUNGEN
***
Ich singe in einem kleinen Chor.
Ich weiß nicht, ob Bariton, ob Tenor.
Es kommt nicht drauf an –
ich singe.
***
Я пою в маленьком хоре.
Не знаю: баритон у меня или тенор?
Не суть важно –
я пою.
28
EIN MENSCHENLEBEN
Für meine Mutter
29
ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ
Моей матери
Немногими называлась
ты матерью, но для многих
сестрой и защитой стояла
в скорбях и горькой нужде.
30
ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ
Моей маме
31
***
Diese Pfütze im Gras –
der Regen von gestern Abend –
birgt meiner Mutter Spur,
meiner toten Mutter Spur.
***
Эта лужица в траве –
вчерашний вечерний дождь –
хранит моей мамы след,
моей умершей мамы след.
***
Лужица на траве –
вчерашний вечерний дождик –
32
прячет матери след,
умершей матери след.
***
Vater,
wie kommt es, dass ich,
ewige Zwiesprache haltend mit dir,
stets nur die eigene Stimme vernehme?
Was immer ich biete –
sei’s Gabe, sei’s Frage –
fällt alles zu Boden.
***
Отец,
почему так происходит, что я,
ведя с тобой наедине бесконечные разговоры,
постоянно слышу только собственный голос?
Что я только ни предлагаю, –
будь то дар, будь то вопрос, –
всё рассыпается.
(Перевод Юрия Куимова)
33
***
Vater, ich denke so oft an dich –
du tatst mir nicht immer recht.
Du sagtest ein Wort, und es war ein Stich,
der setzte mich außer Gefecht.
Dann kamst du und wolltest vertraulich sein –
ich fand nicht den richtigen Ton.
Wir hatten so viel und so wenig gemein –
ich war ein missratener Sohn.
Dein Deutsch war vollkommen, das Meine glich
einem verlassenen Haus.
Du warst in der Großstadt daheim und ich
im Freien. Ich ahnte voraus,
dass du auch beim Scheiden mir nicht vergibst
mein heimliches Anderssein.
Doch schien mir zuweilen, dass du mich liebst.
Das war mir wie Brot und Wein.
***
Как часто тебя вспоминаю, отец, –
всегда ль справедлив ты был?
Ты слово бросал, чей острый конец
из строя меня выводил.
Потом приходил ты, доверчив, но тон
я нужный не мог найти.
Как много и мало в нас общих сторон –
я сын неудачный, прости.
34
Был очень хорош твой немецкий язык,
а мой словно брошенный дом.
К столице душой ты прирос и привык,
я к воле. Предчувствие в том,
что не было и перед смертью тобой
моё бытие прощено.
Но ты меня любишь – казалось порой
и было как хлеб и вино.
(Перевод Елены Зейферт)
***
Отец, я помню, часто так бывало:
ты говорил, досаду сохраня.
И слово твоё было будто жало,
из строя выводившее меня.
Когда же ты пришёл для примиренья,
мне верный тон не удалось найти.
Так много и так мало, к сожаленью,
в нас общего. И разошлись пути.
Немецкий твой язык был безупречен,
а мой – подобен дому без людей.
Тебе Столица подставляла плечи,
а я Природу чувствовал своей.
И я предвидел – ты уже не сможешь
простить всё то, что тайно мне дано.
Меня ты любишь – мне казалось всё же.
Как хлеб мне это было и вино.
(Перевод Натальи Коткиной)
35
***
Wenn, fremd im Dorf meiner Väter,
ich stumm unsren Hof passiere
und das blonde Mädchen am Brunnen
mir folgt mit ahnendem Auge,
möchte ich sagen:
Du,
ich will dir alles erzählen.
Großvater stammelte:
Lasst mich –
liegen. Ich werd’s schon schaffen.
Macht euch nun auf.
Sie werden –
euch holen.
Dann kommt ’s noch ärger …
36
***
Когда я, в селе своих предков чужой,
молча иду мимо родного двора
и меня провожает понимающий взор
белокурой девушки у колодца,
я думаю: знаешь,
тебе
я всё расскажу.
Дед лепетал:
оставьте меня –
тут. Я справлюсь сам.
Уходите скорей, иначе
они вас –
заберут.
И будет ещё хуже…
37
EINE GRUPPENAUFNAHME
Ich konzentriere mich auf dein Gesicht.
So jung, so schön wie da – so sah ich’s nie.
Ich war noch nicht geboren, war noch nicht
ein Glied von dieser Kette. Aber wie,
ГРУППОВОЙ СНИМОК
В твоё лицо я вглядываюсь вновь,
В такое юное, прекрасное и милое.
Я узнаю в твоём лице родную кровь,
Хотя тогда ещё на свете и не жил я.
38
Покоем веял милый облик твой.
Без страха будущее ты воспринимала.
Хотя (я, мама, очень горд тобой!)
Ни капли горечи тебя не миновало.
(Перевод Виктора Дица)
GEDENKTAG
Ich stehe vor deinem Grab.
Der Herbstregen strömt mir übers Gesicht.
ДЕНЬ ПАМЯТИ
Стою над твоей могилой.
Осенний дождь хлещет в лицо.
39
На буром камне с надписью
три алых пламени –
розы в моей руке…
Праздную смерть?
Праздную жизнь?
(Перевод Владимира Летучего)
***
Wer Gedichte macht, ist ein einsamer Mann.
Er fängt mit dem Dichten aus Einsamkeit an
und ist dann einsam mit seinem Werk.
***
Творец всегда одиночка,
он творит от одиночества
и остаётся один на один со своим твореньем.
40
***
Сочинитель стихов всегда одинок.
Он один в окружении собственных строк
и творить продолжает один.
***
Кто стихи создаёт – словно перст одинок:
из одиночества творить – его тяжкий рок –
и оставаться в одиночестве со своим трудом.
***
Одинокий голос человека
непременно перельётся в стих.
Так от века будет и до века,
и судьба оставит нас одних –
со своим стихом наедине,
с тем, кто дорог, с тем, кто близок мне.
41
Мир мой ритма, рифмы не имеет,
лёгок он и рушится легко.
Если одиночество довлеет
надо мной, то вряд ли высоко
я взлечу. И снова из руин
возводить свой мир примусь один.
(Перевод Виктора Дица)
***
Кто пишет стихи, тот одинок.
Он пишет от одиночества.
И потом остаётся один,
один со своим творчеством.
***
Тот, кто пишет стихи, всегда одинок.
Один, и вдруг рифмы пронзают висок…
Потом он один со своим трудом.
42
Он должен мир поднимать из руин.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Кто стихи создаёт, тот всегда одинок.
Поэт начинает сочинять от одиночества
И остаётся один со своим произведением.
***
Поэт, по сути, одинок,
и одиночества клинок
пронзает жизнь его!
43
***
кто пишет стихи тот всегда одинок
ему в одиночку начать суждено
и быть со стихами один на один
а мир его вовсе не рифмы и песнь
неловким касанием рушится весь
едва только собранный вновь из руин
(Перевод Валентина Надеждина)
***
Кто пишет стихи – одинокий поэт.
Пусть из одиночества явятся в свет
труды, но и с ними он одинок.
***
Кто пишет стихи – одинок.
Начав от одиночества творить,
один останешься наедине с твореньем.
44
DER DICHTER
Der einsame Dichter
Keine Häuser gebaut.
Keine Frauen geliebt.
Keine Kinder gezeugt.
ПОЭТ
Поэт одинокий,
я не выстроил дом.
Женщин я не любил.
Детей не родил.
Когда я упокоюсь,
скажут лишь стихи
о том, что я жил.
(Перевод Светланы Качеровской)
45
DIE RUSSLANDDEUTSCHEN
Ihre Dörfer schweben
im Nebel der Vergangenheit.
Ihre Herde weiden
unter dem Horizont.
Die Glocken ihrer Kirchen
liegen in der Erde.
Was hält den verstreuten
Volksstamm zusammen?
Das Bewusstsein eines vor Jahrhunderten
begangenen Irrtums?
Die Träume der Väter?
РОССИЙСКИЕ НЕМЦЫ
Их деревни парят
в тумане прошлого.
Их стада пасутся
за горизонтом.
Колокола их церквей
лежат в земле.
Что держит вместе
разбросанное племя?
Осознание одного заблуждения,
которому больше века?
Мечты отцов?
(Перевод Елены Зейферт)
46
РОССИЙСКИЕ НЕМЦЫ
Их деревни парят
в тумане былого.
Их стада на выпас
ушли за горизонт.
Церковные колокола
молча лежат в земле.
Рассеянный в мире,
чем связан народ?
Осознаньем ошибки, свершённой
столетья назад?
Мечтами отцов?
(Перевод Светланы Качеровской)
РОССИЙСКИЕ НЕМЦЫ
Давно забытые деревни
В тумане прошлого парят.
Стада ушли со стойбищ древних,
За горизонтом их поля.
Колокола церквей разбиты,
Лежат в далёкой стороне.
Но в нас единства силы скрыты,
В чужой для племени стране.
Через столетия несу
ошибку ту,
отцов мечту.
(Перевод Бориса Марченко)
47
РОССИЙСКИЕ НЕМЦЫ
В тумане прошлого
мерещатся их сёла.
За горизонтами
пасутся их стада.
В земле покоятся
церквей колокола.
Что ж держит вместе
мой разбросанный народ?
Столетий прошлых
осознание ошибки?
Или отцов несбывшиеся сны?
(Перевод Катарины Кухаренко)
***
Der Schnee ist Wiederkehr der Kindheit,
ist Tod und Auferstehn vom Tod,
ist Traum und gnadenreiche Blindheit –
Weiß deckt nun Schwarz, Weiß deckt nun Rot.
Der Schnee ist Wallfahrt in die Kindheit.
48
***
Снег – возвращение детства,
снег – смерть и воскрешение из смерти.
Снег – сон и милосердное ослепленье.
Смотри: белизна искупает чёрное, а теперь
белизна искупает красное.
Снег – паломничество в детство.
(Перевод Владимира Летучего)
***
Снег – это детства возвращение,
мечта, блаженства слепота,
смерть – и от смерти воскресение,
невинность белого листа,
путь в детство, детства возрождение.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Снег – это детства возвращение,
смерть и из смерти возрождение,
и сон, и благостная слепота –
где чёрное с красным – всё белым накрыто,
и детство при этом отнюдь не забыто.
И в этом – его красота.
(Перевод Виктора Дица)
49
***
Снег – возвращенье в детство, это – смерть
И воскресение из смерти, как мечта,
И сон, и благодать, и слепота.
Покроет белизною черноту,
И красное покроет снега цвет.
Снег – в детство давнее побег.
(Перевод Игоря Новокрещинова)
***
Снег – это возвращенье в радость,
Мечтами детства – ослепленье,
Смерть – оставление иль праздность?
Души невинной воскресение.
Путь в детство, детства обретенье.
(Перевод Екатерины Новиковой)
***
снег – возвращенье детских лет
и смерть и воскресение
и сон и слепоты спасение
как по цветному белый плед
снег – это в детство вознесение
(Перевод Валентина Надеждина)
50
***
Снег возвращает в детство.
Смерть воскрешает из смерти.
Мечта и щадящая слепость.
Белое покрыто теперь чёрным.
Белое покрыто теперь красным.
Снег – святая поездка в детство.
(Перевод Лидии Шульц)
***
Tier
reimt sich mit wir?
Ich finde,
es ist ein schöner Reim.
Ich habe zwei ulkige Hunde daheim.
Wenn im Februar grimmige Winde
das Haus umheulen
und wütend das Blechdach verbeulen,
lacht mir das Herz im Leib.
Da sitzen am Ofen zwei Hunde –
O fröhliche Stunde,
verbleib!
51
***
Зверь
рифмует со словом – верь.
Я верю,
эта рифма весьма весома.
У меня две смешные собаки дома.
И когда зимний ветер стучится в двери
и даже, я слышу –
колышет крышу,
тогда моё сердце поёт в груди.
Здесь две собаки сидят на печке.
О радость в сердечке,
не проходи!
(Перевод Вячеслава Куприянова)
***
Du bist alles –
Eva in Eden,
Bäuerin auf dem Acker,
Königin auf dem Thron.
52
***
Ты всё – и Ева, и рай.
На троне – королева.
***
Ты всё в этом мире –
Ева в раю,
Крестьянка на пашне,
Королева на троне.
Голос и язык –
Вот образы твои.
Твой взгляд и твоё молчание –
Во всём ты.
53
DER ANFANG
Der Tag verglomm. Mein ganzes Leben lag
im Eis der Stummheit, wartend, dass ich spräche.
Ich sprach. Ich drang in dieses Eis, als bräche
ich aller Stummen Schweigen.
Jeder Tag
ist mir nun Mahnung. Jeder ist Gebot,
sein stummes Sein dem Schwinden zu entreißen,
ihn zu erhalten als ein Licht im weißen
Erlöschen eines Winters.
Scharlachrot,
Orangengelb und Golden, Apfelgrün,
Kornblumenblau – mein Leben trägt
die Farben
der Ewigkeit. Ich starrte stumm – sie starben.
Ich nenne sie – sie leuchten auf und glüh’n.
***
день отгорел и жизнь моя ушла
под лёд молчанья ожидая слова
я молвил в этот лёд врезаясь словно
и рухнула безмолвия скала
54
нежно-зелёный алый голубой
вся жизнь моя исполнена цветами
я промолчу – тогда цветов не станет
глаголю я – цвета горят дугой
(Перевод Валентина Надеждина)
IN DER APOTHEKE
Graue Augen, helles Haar,
weißer, makelloser Kittel …
Fräulein, haben Sie ein Mittel
gegen Heimweh?
Ich bin zwar
hier zu Hause. Diese Stadt
birgt in ihren alten Gassen
meine Kindheit. Lieben, Hassen,
Fürchten, Hoffen – alles hat
hier begonnen …
Doch wo sind
Spur und Sprache jenes Lebens?
Wo sein Licht? Ich such’ vergebens.
Alles weg, verweht vom Wind.
Niemand, der mich da noch kennt.
Bin ich wirklich hier geboren?
Hat mich meine Stadt verloren?
Fräulein, ein Medikament
gegen Heimweh …
55
***
Безупречна форма, волосы светлы…
– Девушка, скажите, не найдёте ль Вы
нужное мне средство
от тоски по дому, от тоски по детству?
Этот город старый, улицы его
вновь уносят в годы детства моего.
И любовь, и ненависть,
и плоды надежды –
всё здесь начиналось,
всё здесь, как и прежде…
Только я не вижу, где здесь колея,
где тот след, наречие,
где здесь жизнь моя?
Где же свет? Напрасно я его искал.
Никого уж нет здесь, кто б меня узнал.
Всё прошло и ветром развеяно давно.
Здесь ли я родился? Детство, где оно?
Девушка, найдите нужное мне средство
от тоски по дому, от тоски по детству…
(Перевод Анны Гааг)
***
Wenn alles nur Zufall
in dieser Welt –
woher dieses Ahnen von Gestern und Morgen,
von Mutters Gespielen und Vaters Gefährten
im Nebel der Zeit?
56
Wenn alles nur Fügung
und tappendes Fühlen –
woher das Verlangen
nach sicherem Wissen,
der Ernst des Gelehrten,
die Kunst?
***
А если случайность
весь этот мир –
как прошлое чувствую или грядущее,
как вижу друзей и подружек родителей
в тумане времён?
***
Ein kleiner Ort an einem großen Fluss
Die Gassen ungepflastert. Hohe Zäune.
Ein grüner Hof. Ein Wohnhaus. Eine Scheune.
Die Bauten alt, doch wie aus einem Guss.
57
Ein Mütterchen von hagerer Gestalt
macht sich zu schaffen an den Gurkenbeeten.
Tagsüber Arbeit: Kochen, Waschen, Jäten.
So bleibt man stark, wird man auch langsam alt.
***
Местечко на излучине реки.
Ограды и дороги без брусчатки.
Зелёный двор. Сараи. Дом и грядки.
Постройки ветхи, но строители крепки.
58
За книгой паренёк в тени кустов.
Мир соткан музыкой и чудесами вышит.
Читая, он мотив чудесный слышит
и хочет ближе быть. Таинственный покров
***
Селенье над широкою водой.
Вдоль переулков – серые заборы.
Зелёный двор. Амбары и запоры.
Старьё построек – длинной чередой.
59
Он постигает смысл его отчаянно,
взахлёб читая. Гаснет праздник… Он
***
Деревня притулилась у реки.
В ней переулки кривы и заборы.
Зелёный двор и дом открыты взору.
Амбары в глубине двора крепки.
60
Подспудно он уже осознаёт,
что всё пройдёт, и этот праздник детства.
От будней никуда уже не деться,
и лишь подсолнух без труда растёт.
***
Буду вспоминать годам я вопреки
малое селенье у большой реки,
где забор высокий и зелёный двор,
в переулке к дому лепится бугор.
За бугром сараи, бурьян да белена,
старые строенья цвета чугуна.
61
Над степью, догорая, садится солнца диск.
В деревне умолкает колёс тележных визг.
Ко сну отходят люди. Покой. Округа вся
измаялась от зноя… И всё ж день удался.
(Перевод Ирины Фадеевой)
***
вот деревенька прямо у реки
нет мостовой а за большим забором
дом в зелени сарай закрытый взорам
уже не новы но ещё крепки
62
***
Маленький посёлок на большой реке,
улочка в три дома и забор в репье,
острая осока, отчий дом, амбар.
День погожий майский. Дом бревенчат, стар.
63
***
Das sanfte Regenwasser im Fass
glich einem stillen Teich.
Ich langte hinein ins kühle Nass,
ein Langen dem Tauchen gleich.
***
В бочке дождевая вода
вроде как тихий пруд.
Я мысленно погружался туда,
как если знал, что зовут.
64
будущее проскользнуло в меня?
Не знаю я и сейчас.
(Перевод Владимира Летучего)
***
В бадье, где дождевая вода,
как в тихом пруду, темно.
Я только хотел заглянуть туда
и словно канул на дно.
***
В бочке – покой воды дождевой
тихою гладью пруда.
Прохладной влаги коснувшись рукой,
я заглянул туда.
65
Сквозь рябь проступило лицо паренька, –
до боли знакомый взгляд.
Мне трудно было наверняка
понять – чьи глаза глядят?
***
В бочке дождевая вода
тиха, как пруд, и мягка.
Прохладную влагу, как гладь пруда,
я тронул рукой слегка.
66
***
была дождевая вода в кадушке
будто спокойный пруд
тронешь – отступит она послушно
словно ныряешь вглубь
***
В бочке мягкая дождевая вода –
походит на тихий пруд.
Я руку тихо опустил туда
и всколыхнул изумруд.
67
Это предков моих в том лице окоём
иль грядущее, что дремлет во мне?
Или что-то иное, «другое моё»,
что я изредка вижу во сне?
(Перевод Виктора Дица)
***
Вода дождевая в глубоком ковше
тиха, словно гладь пруда.
Тянулся я к влажной её душе,
меня выпивала вода.
68
***
Jetzt kann ich Dürer werden,
Mozart, Thomas Mann –
du, liebe Mutter, wirst davon
nichts wissen.
***
Кто теперь я? Быть может, Дюрер,
Моцарт или Томас Манн –
ты об этом, милая мама,
ничего не будешь знать.
Я один.
Мир сурово глядит на меня.
(Перевод Вячеслава Куприянова)
69
***
Теперь кем ни стану,
Дюрером, Моцартом, Томасом Манном,
ты, милая мама,
уже не узнаешь.
Ограблю, убью,
вздёрнут на виселице –
ты никогда уже не узнаешь об этом
и ничем мне уже не поможешь.
Я одинок,
и мир испытующе уставился на меня.
(Перевод Владимира Летучего)
***
Сегодня мог бы Дюрером я быть,
я мог быть – Моцарт, или – Томас Манн…
Но, дорогая мама, ты
об этом не узнаешь.
Я одинок.
Весь мир в моих глазах померк.
(Перевод Юрия Куимова)
70
***
Хоть стану я Дюрером, Моцартом, Манном,
Ты, мама, теперь не узнаешь об этом,
Пусть даже вкушу я небесную манну,
Пусть стану я признанным в мире поэтом.
***
Могу писать великие холсты,
поэмы, музыку –
ты, мама, не узнаешь
этой славы.
Я одинок.
Мир опустевший давит на глаза.
(Перевод Олеси Бессмельцевой)
71
***
Meine Vorfahren waren Bauern,
durchzogen das Feld mit dem Pflug –
bei strahlender Sonne und Schauern,
bei Falter- und Vogelflug.
***
Крестьянами были отец мой и мать,
им хлеб приходилось в поту добывать:
при солнце и ливне, при ветре и в зной,
но жизни они не хотели иной!
72
Крестьянское сердце во мне городском
зовёт возвратиться в родительский дом.
(Перевод Елены Попковой)
***
Были предки мои крестьянами,
бороздили плугом поля
под пеклом и ливнями пьяными,
где цвела мотыльками земля.
***
Корнями уходит в крестьянство мой род,
С сохою ходили, гляди-ка! Поля поднимали.
Где в вечной красе расцветал огород,
Там солнце и ливни сердца их впитали.
73
Во время оно, в равнинной дали,
Под северным солнцем, в холодных просторах,
Они молчаливо скитались в пыли,
Приняв свою долю без капли укора.
***
Предки – крестьяне все от роду –
В ливень и зной на полях
Плугом чертили борозды, –
Вольная жизнь в цепях.
74
TRAUM
Im Tintenschwarz der tiefsten Nacht
ertönt die heisere Sirene.
Ein Schiff legt ab. Ich winke sacht.
In einer Dampf- und Feuermähne
fährt es davon. Ihr steht auf Deck.
Ihr scheint mein Winken nicht zu sehen.
Schon blinkt mir nur das Licht am Heck,
schon zieht das Schiff auf dunklen Seen
des Schlafs in die verschwieg’ne Welt
der Kindheit, der Familienmythen …
Ein Abglanz eures Nichtseins fällt
in meine Welt. Ich will ihn hüten.
МЕЧТА
В чернилах ночи – знак печали:
сирены хриплой звуки живы.
Корабль, от пристани отчалив,
проходит в космах дымной гривы.
Машу рукой. Не замечая,
на палубе стоите молча.
Лишь на корме огни качает
корабль на тёмных водах волчьих, –
в сон замолкающего мира
тех детских лет, – как будто небыль, –
вы растворились. – Отблеск мифа
в душе сберечь хотелось мне бы…
(Перевод Юрия Куимова)
75
МЕЧТА
В чернильной глубине ночной
раздался хриплый звук сирены.
Корабль отчаливает. Мой
прощальный взмах, Вам незаметный.
Вот с гривой огненной, в дыму
корабль уходит. Вы одна.
Уже я вижу лишь корму,
уже на тёмных водах сна,
где детская страна моя,
корабль Ваш тонет в мифах вечных…
Ваш отблеск из небытия
на мне. Хочу его сберечь я.
(Перевод Елены Зейферт)
***
В чернильной тьме ночных глубин
раздастся хриплая сирена.
Стою на пристани один.
Машу рукой. В чаду и пене
корабль отходит. На борту
стоите Вы, меня не замечая.
Маяк мигает в пустоту,
корабль отчаливает, тает
в пучине сна умолкших лет,
лет детских в любящем кругу…
Но отблеск вашего небытия во мне
ещё живёт. Его я сберегу.
(Перевод Олеси Бессмельцевой)
76
***
в черночернилии ночном
звучит протяжная сирена
то пароходика фантом
отчаливает с лёгким креном
МЕЧТА
Глубокой ночью мглу густую
Сирен пронзает хриплый вой.
Корабль отходит. Я тоскую.
Прощальный взгляд сквозь дым сплошной.
Ты тоже с палубы на берег
Глядишь, но здесь лишь пелена.
Корабль всё дальше. Он намерен,
Растаяв в тёмном море сна,
Пробиться в порт воспоминаний,
77
Уткнуться в детских грёз страну…
Небытия тот отблеск дальний
В своём я мире сохраню.
(Перевод Гарри Перельдика)
***
Die Wege der Steppe sind lang
und haben am Ende kein Ziel.
Die Seen der Steppe sind still
und spiegeln das fernste Gestirn.
***
Долги дороги степей,
и нет у них цели в конце.
Безмолвны озёра степей, –
созвездия в их зеркалах.
78
Им смена вёсен и зим,
и солнца с луной в небесах
ни больше, ни меньше, чем нам
шептание трав на ветру.
***
Дороги степные длинней,
Порою конца у них нет.
В спокойной степной глубине
Созвездий рассеялся свет.
79
IM RUBLJOW-MUSEUM
Wir ziehen durch den grünen Hof.
Die Pappeln rauschen wie die See.
Da ragt aus weißem Löwenzahn
die Kathedrale. Dicht davor,
В МУЗЕЕ РУБЛЁВА
Идём через зелёный двор.
Как море, тополя шумят.
Из белых одуванчиков встаёт
собор. И тут же, рядом с ним,
80
художник. В жизни он писал
иконы как никто другой.
Экскурсовод бубнит, а я
весь в думах об иконах – в чём
их магия? И у меня
ответа нет. Но знаю я:
В МУЗЕЕ РУБЛЁВА
Мы миновали зелёный двор.
Здесь, как море, шумят тополя.
Над одуванчиками встаёт
белый собор. И возле него
81
Иконы покой источают всегда.
Иконы мир источают всегда.
Иконы, как листва и трава, –
бытию безмолвное Да.
(Перевод Вячеслава Куприянова)
В МУЗЕЕ РУБЛЁВА
Проходим мы через зелёный двор,
где шелест тополей, как шум прибоя.
Вот выступает львиный клык собора,
и прямо перед ним
82
***
Ich hab’ mich in fremden Sprachen verirrt,
zu fremden Stämmen gesellt.
Mit vierundvierzig steh’ ich verwirrt
in einer fremden Welt.
***
Я заблудился в чужих языках,
примкнул к племенам чужим.
В сорок четыре стою я, как
чужак, рядом с миром другим.
***
Я в речи чужой потерял ориентир,
К чужим основам примкнул.
Меня отторгает чуждый мне мир,
Но я у него же в плену.
83
А путь до дома будет далёк.
Боюсь, не преодолеть.
Я камень здесь на развилке дорог,
А там я угасший свет.
(Перевод Дарьи Барабеновой)
***
я затерялся в чужих речах
слившись с чужой толпой
в сорок четыре я одичал
сбился и стал слепой
***
В чужих языках заблудился я,
стал частью племён чужих.
В сорок четыре душа моя
в масле чужом – как жмых.
84
Я здесь словно камень у трёх дорог,
а там – как потушенный свет.
(Перевод Юрия Куимова)
***
В чужих языках я блуждал, как во сне,
С чужими дружил наяву.
Стою, сбит я с толку, за сорок мне,
И в мире чужом я живу.
***
Я заблудился в городах и весях
Чужих наречий чуждых мне племён.
Свой горизонт я пологом завесил
Смятенных чувств и сумрачных времён.
85
Здесь мой путеводитель виден ясно –
Горючий белый камень на пути.
А там – иначе. Всё вокруг погасло.
Но мой удел – идти, идти, идти…
(Перевод Виктора Дица)
***
Wenn ich im Herbst über die Felder geh’
und die Natur mir ihre Not verkündet,
so weiβ ich kaum, was mich ans Leben bindet –
ob Todesangst, ob Sehnsucht nach dem Schnee.
Dann klirrt der Frost, dann schlägt bei Nacht die Uhr
wie eine Glocke, und die Sterne scheinen
so fremd. Die Bäume steh’n erstarrt zu Steinen,
und Wochen währt das Koma der Natur.
86
***
Когда в полях осенних я бреду,
едва ли зная, чем я связан с веком, –
то ль страхом смерти, то ли новым снегом, –
природа никнет, впавшая в нужду.
***
Was ist mir diese herbe, strenge Sprache –
das Nibelungenlied, Narziss und Goldmund –
unübersehbar,
wogend wie das Meer,
veränderlich wie dessen tausend Farben
87
und dennoch immer
ihrem Wesen gleich –
***
Что мне этот терпкий, строгий язык –
Песнь Нибелунгов, Нарцисс и Златоуст –
необозримый,
волнующийся, как море,
изменчивый во всех своих тысячах красок
и все же вечно
верный своей сути –
Что он мне?
88
***
Что для меня вот этот строгий, резкий язык –
Нарцисс и Гольдмунд, Песнь Нибелунгов –
Необозримый,
Бурный, словно море,
Изменчивый, как сто его оттенков,
И всё-таки всегда
Подобный его сути –
Что он мне?
***
Что для меня этот терпкий, строгий язык –
Песнь Нибелунгов, Нарцисс иль Гольдмунд –
безбрежный,
волнующийся, как море,
изменчивый, как тысячи его красок,
и всё же всегда
неизменный в своём существе, –
89
Только речь матери и детство.
Только последнее слово отца.
Только мечта и прибежище.
Только прорыв к пониманию.
Только Будущее.
(Перевод Елены Зейферт)
***
Что для меня значит этот терпкий и строгий язык –
о Нибелунгах песнь, и Нарцисс, и Гольдмунд –
он велик и необозрим,
словно море;
словно сотни морских оттенков,
он переменчив,
но постоянен в своей
морской сути.
Всего лишь
90
***
Что мне этот строгий и гортанный
немецкий язык –
Песнь о Нибелунгах,
Гольдмунд ли, Нарцисс –
необозримый, необъятный,
как колышущееся море
разноцветных оттенков,
сверкающих красок,
и всё ж – постоянный в сути своей?
***
Ich habe gesprochen mit hundert Stimmen,
und keine war ich.
Ich habe geschwiegen mit tausend Stimmen,
und jede war echt.
91
Und doch ist mir manchmal,
als übt’ ich durch Schweigen Verrat
an mir und den Meinen,
als gäb’ ich dadurch
uns alle dem Nichtsein preis.
***
Ста голосами я говорил,
но голос был не мой.
Я молчал на тысяче голосов,
и каждый был моим.
***
Я говорил сотнями голосов,
и ни один не был моим.
Я молчал тысячью голосов,
и каждый был истинным.
92
что каждое моё молчанье − предательство
и себя, и близких,
как если бы я делал вид,
что ни меня, ни их нет.
(Перевод Владимира Летучего)
***
Я ста голосами пытался поведать,
но всё было ложь.
Молчал сотней тысяч различных мотивов,
и каждый был прав.
Но всё-таки мнится,
что сам себя лжи предаю
бессильным молчаньем,
немому ничто
со всей своей правдой сдаюсь.
(Перевод Олеси Бессмельцевой)
***
Из сотни голосов
себя я не узнал.
Но в тысячах немых
себя я угадал.
Порой читаю я
93
в молчании моём
предательства печать,
клеймо измен на нём,
и к ближним, и к себе…
Как если б я низверг
нас всех в небытие.
(Перевод Ирины Фадеевой)
***
Я шептал, как ветер, сотнями голосов
и даже не слышал слов.
Я молчал, как скала, тысячей голосов,
в них был гений людских умов.
И молчанием я упражнялся
в мастерстве безмолвных измен,
испытать их успел на себе и семье,
но лишь близким благодаря
смог уйти я из небытия.
(Перевод Владимира Лежнева)
***
Die Welt ist mir zweimal gegeben:
als Wirklichkeit und als Traum.
Ich lebe ein zweifaches Leben.
Ich schwebe am schwindenden Saum
94
des Tages, im Zwielicht, im Schatten
der nahenden Nacht, im Bereich,
wo Helle und Dunkel sich gatten,
am Waldrand, am schimmernden Teich.
Das Plätschern, das Raunen der Bäume
berührt mich im Schlaf, und ich trag’
die stummen Gestalten der Träume
hinein in den hellichten Tag.
***
Мир мне подарен дважды:
как бытие и мечта.
Я изнываю от жажды,
и жизнь моя разлита
меж днём и ночною тенью,
где с тьмой обручилась звезда,
где равен лес отраженью
деревьев в лоне пруда.
Все это мои владенья,
и сон влечёт сквозь меня
немые ночные виденья
в светлые очи дня.
(Перевод Вячеслава Куприянова)
***
Этот мир даётся дважды,
95
как действительность и как сон.
В двойной жизни, как каждый,
я на кромке дня обречён
жить, в двойном свете, в тени
наступающей ночи, где льнут
свет и темь друг к другу – взгляни:
где луг, где мерцающий пруд.
Плеск, шелест деревьев, кустов
и во сне меня мучит, и я
немые письмена ночных снов
читаю при свете дня.
(Перевод Владимира Летучего)
***
Витаю словно в двух мирах:
во сне и наяву.
И грань стирается во прах –
две жизни я живу.
То я парю в закате дня,
то прячусь в мрак ночи.
Где свет и тьма – найдёшь меня
и в трепете свечи.
В дыханье леса, у реки
и в капле дождевой.
Мы далеки, но мы близки,
лишь ты глаза закрой.
(Перевод Елены Попковой)
96
***
Мне дважды дан мир необъятный –
как явь и как призрачный сон.
Я жизнь проживаю двукратно:
над кромкою дня вознесён,
во мраке парю, где усталость,
что ночь распластала кругом,
где с тьмою заря сочеталась
у леса, над зыбким прудом.
Плеск волн и деревьев шептанье
коснутся, – и правят меня
безмолвные тени мечтанья
в рассвет лучезарного дня.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Этот мир мне подарен дважды:
в виде яви и в виде сна.
Проживаю двукратно каждый
новый миг, что дала весна.
Я парю в чуть заметной кромке
под закат ушедшего дня,
в полумраке, в тени, в негромком
колыханье вокруг меня.
Свет и тьма там равны. И кроны
шёпот слышен в глубоком сне.
Там мечты сквозь меня безмолвно
растворяются в светлом дне.
(Перевод Натальи Коткиной)
97
***
Die Vergangenheit ragt
über die Gegenwart
wie eine Orgel.
***
Прошлое нависает
над настоящим,
словно орган.
98
Если мы настроены слушать,
грядущее к нам придёт.
(Перевод Вячеслава Куприянова)
***
Прошлое возносится
над настоящим,
словно органная музыка.
***
Прошлое высится
над настоящим,
словно орган.
99
Его звуки звонки и нежны,
гудят и грозят.
Мы слышим в них всё,
что было,
всё, что может случиться:
колыбельные песни матерей,
уютные шорохи труда,
грохот сражающихся армий.
***
Органом былое звучит
под настоящего
сводом высоким.
И пока мы их слышим,
продолжаемся мы.
(Перевод Олеси Бессмельцевой)
100
NOVEMBER ’42
Ich sah meine Mutter Bäume fällen
in kargem, waldarmem Steppengebiet.
Die kahlen Wipfel erbebten im hellen
Himmelblau bis ins feinste Glied
НОЯБРЬ 1942-го
Я видел, как мама пилила деревья,
что выросли в нашей безлесой степи.
В небе пронзительно светлом чернели
верхушки без листьев, кренились и
101
выход – жертва, любовь и работа,
а о боли пока помолчим.
(Перевод Олеси Бессмельцевой)
***
Ich habe ein altes Klavier zu Hause
es schweigt schon seit vielen Jahren.
Ein Musiker fehlt in der engen Klause,
so kann’s denn nicht offenbaren
sein menschliches Wesen …
***
Дома у меня есть старое пианино,
оно молчит уже много лет.
Музыканта нет, и в этом причина,
что оно не может явить на свет
свою человеческую сущность.
(Перевод Владимира Летучего)
***
Годами стоит пианино, стареет
беззвучно в моём жилище.
Никто в тёмном доме играть не умеет,
и молкнет под лаковой крышкой
живое поющее сердце…
(Перевод Олеси Бессмельцевой)
102
DER MUSIKER
Da kam ein alter Mann und saß am Tisch,
und aß und trank und pries die gute Köchin,
und küsste ihr die müde Hand und sprach,
geniesserisch und mit präziser Kenntnis,
von Speisen und Getränken aller Zeiten,
gedachte der Gelage des Lucullus,
der wüsten Ritterschmäuse und der steifen
Diners des Adels nebst der Schlemmerfeste
des Bürgertums,
erzählte Anekdoten
über die kleinen Schrullen großer Männer,
verfiel in Klatsch und plauderte gemütlich
über Verwandte und Bekannte, kam
vom Hundertsten ins Tausendste –
und wir,
die wir zuerst an seinen Lippen hingen,
wir wechselten verständnisvolle Blicke,
und jeder dachte: Ja, ein alter Mann …
103
ging auf im Licht der Ewigkeit. Und er,
der alte Mann, war alterslos und stand
äonenweit vom nahen Grab entfernt.
МУЗЫКАНТ
Он приходил, за стол садился, он ел
и пил, хвалил искусную хозяйку,
ей целовал натруженные руки
и в рассуждения пускался непременно
о яствах всех народов и времён.
104
а тесный зал наш заполняли миров
ушедших и умолкших жизней звуки,
МУЗЫКАНТ
Вошёл старик, удобно сел за стол,
Ел, пил и добрую хвалил кухарку,
Усталые ей руки целовал
И говорил, смакуя, в знанье дела,
О блюдах и напитках всех времён,
Лукуллов пир бесспорно разумея,
Застолья рыцарских попоек славных,
Обедов чопорных дворянства, кутежи
Завзятых буржуа,
Травил ей байки
О мелких вывертах больших людей,
Дошёл до сплетен, впрочем, добродушных,
105
О близких и родне, о том, о сём, –
И мы, внимая каждому словцу,
Сочувственными взглядами менялись,
Мол, что поделать, старость…
Но порой
Он вскакивал и шёл к роялю, он
На клавиши ронял с размаху руки,
И наполнялось тесное пространство
Созвучьями, окаменев в безмолвье…
Он извлекал из старенькой коробки
Глухие звуки умерших страстей
И насыщал глухой и резкий тон
Чистейшим, тонким обертоном.
Сразу
Жизнь возрождалась, умирала смерть.
В сиянье вечном прорастало время.
И он, старик, вне вечности стоял,
Вне возраста и далеко от гроба…
(Перевод Юрия Куимова)
ÖSTERREICH-VISIONEN
Unbeweglich wie Berge
stehen die Wolken am Himmel,
goldüberflutete Firne,
schreckenerregende Schluchten.
106
Trank ich mit prickelnder Kehle
vom Wasser der schmelzenden Gletscher?
ВИДЕНИЯ АВСТРИИ
Неподвижно, как горы,
облака на небе застыли,
залитые золотом дали,
ущелья, таящие ужас.
107
Взмыть бы мне облака выше, –
там, над скалою отвесной,
обрёл бы ушедшую юность,
своё одинокое детство.
(Перевод Юрия Куимова)
* Zweisilbig; Lu-ev.
108
In einer Leinentasche
liegt seine Tageskost:
ein Brot und eine Flasche,
gefüllt mit Birnenmost.
КРЕСТЬЯНИН В МЁНИХКИРХЕНЕ
(Герр Люев)
Косою машет Люев –
на солнце блещет сталь.
Едва на руки плюнет –
до неба стог достал.
109
Герр Люев солнце косит,
поёт в траве коса. –
Он стог с утра возносит
почти под небеса.
Он орошает потом
труда сухой ломоть
и ценит жизнь! – чего там!..
Храни его Господь.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Da steht ein Greis vor der Tür,
starre Trauer im Blick.
Allein. Ich weiß, wofür
ihm das harte Geschick.
110
Wenn du verloren ziehst
durchs nächtliche Dämmerland,
***
старик у двери застыл
уставившись в никуда
наверное спросишь ты
ему-то за что беда?
вина его в том что стар
а в старости всяк как перст
111
***
Старик у дверей: продрог,
в тоске отрешённый взгляд.
Я знаю, что, одинок,
он участью злой распят.
112
Gräser raunten ihm in die Ohren.
Falter zuckten dahin im Winde.
Weltvergessen und traumverloren,
war er Wermut, Kamille, Linde,
СТАРИК НА ПРОСТОРЕ
Наблюдал: вот к небу стремятся сосны,
изумрудные рыбы в воде снуют… –
в этот час забывал такие вопросы,
что нередко ночами спать не дают.
113
СТАРИК ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ
Он видел – тянутся к небу деревья,
рыбы меж водорослей играют,
и забывал большие сомненья,
которые спать ему ночью мешают.
***
видя кроны деревьев в небе
стайки рыбок спешащих в заводь
забывал он вопросов дебри
что ночами его терзали
114
птицей рыбой самим эфиром
и тогда как одним аккордом
раздавались в нём предков лира
и потомков далёких хоры
(Перевод Валентина Надеждина)
СТАРИК НА БЕРЕГУ
Он глядит на верхушки деревьев,
На рыбу, мелькнувшую в тине прибрежной.
Здесь оставляют его на время
Горечь вопросов, тоска жизни прежней.
***
Он глядел, как вонзаются в небо сосны,
В изумруде воды плывёт плотва,
115
Он хотел позабыть про все вопросы,
От чего ночами болит голова.
IN PJATIGORSK
Er ist schon hundertvierzig Jahre tot.
Die späte Sonne glüht und schimmert rot
vor jenem Berghang, wo die zwei sich schossen.
Er starb im Meer des Abends, und er stirbt
allabendlich. Die Stille sirrt und zirpt
rings um die Stelle, wo sein Blut vergossen.
116
В ПЯТИГОРСКЕ
Он мёртв уже сто сорок долгих лет.
Заходит солнце, красен его цвет
у склона той горы, где выстрел грянул.
Он в океане вечера угас –
и снова умирает в этот час,
где тишь – сквозь треск цикад над степью пряной.
***
Die dunklen Tiefen der Tischplatte spiegeln
das wehende Weiß der Gardinen,
das triefende Grau des Himmels
und das heftig bewegte Gelbgrün
einer kopfstehenden Pappel.
117
Unentrinnbar vom Herbst umstellt,
sage ich Leben Leben Leben …
***
Тёмные глубины столешницы
Отражают развевающуюся белизну гардин,
Сочащуюся серость небес
И резко колышущуюся желтозелень
Перевёрнутого кверх ногами тополя.
***
Тёмные глубины столешницы отражают
развевающуюся белизну занавесок,
совершенно мокрую, набухшую серость неба
и сильно волнующуюся желтеющую зелень
перевёрнутого вниз кроной тополя.
118
Взволнованный шорох и шелест листвы
растворяется в приглушённом пространстве
медлительного,
уверенного в своём деле сентябрьского дождя.
***
Ich war auf Seelenwanderung – verwandelt.
Ich sah euch nicht, ihr schönen Sommergräser.
Ich war auf Seelenwanderung, ein Blinder.
119
***
Я в странствиях души был – изменённый.
Я вас не видел – трав, рождённых летом.
Я в странствиях души блуждал – незрячий.
***
Я, в странствиях души, был отрешён.
Я их не видел, нежных трав июля.
Слепец, я снова странствовал душою.
120
Меня из тёмной вырвать кабалы? –
О, нет! – ведь я, я был другой:
Чужак, я странствовал душой своею.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Я пережил перевоплощенье душ, я был иной.
Я вас не видел, солнечные травы лета.
Я пережил перевоплощенье душ и я был слеп.
***
Selbst im Nebel des Herbstes
sucht das Auge die Weiten,
findet neue Gestalten
auch bei schwindendem Licht.
121
Zeichen stehen am Himmel
selbst in nüchternsten Zeiten.
Selbst das bitterste Schweigen
wird zuweilen Gedicht.
***
Даже в осеннем тумане
ищут глаза простора,
новые лики находят
даже сквозь меркнущий свет.
В небе стоят созвездья
даже в скудное время.
Даже в горьком молчанье
вдруг возникают стихи.
122
Я возвещаю тайно,
счастье твоё неизбежно.
Кто ожидает долго,
будет вознаграждён.
(Перевод Вячеслава Куприянова)
***
И в осеннем тумане
Взгляд обводит просторы,
Ищет новые формы
Там, где звуки глухи.
Звёзды светят на небе
Даже в скучную пору.
И молчанье порою
Облечётся в стихи.
123
***
В тумане осени глаза поэтов ищут
идеи, формы, образы, сюжет.
В созвездиях они находят пищу,
хвалу им воздавая столько лет.
И горькое молчание поэта
со временем становится строфой.
Порой затворники, порой любимцы света,
в судьбе им выпал жребий непростой.
***
и в осеннем тумане
глаз находит просторы
и находит картины
где ни лучика нет
небо звёздами манит
и в нелёгкую пору
из безмолвия мины
может вспыхнуть сонет
124
верь что всё не случайно
и в ноябрьском ненастье
будет снежная сказка
солнце звёзды луна
нам заложено в тайне
безотвратное счастье
кто дотерпит бесстрастно
тот получит сполна
(Перевод Валентина Надеждина)
***
Wie sich mein Weg auch wand,
wohin mich prophetische Rufer
immer auch lockten, ich fand
zurück zum heimischen Ufer.
125
***
Как ни был извилист мой путь,
куда б ни манили витии,
я снова отыскивал суть,
ведущую в земли родные.
DEIN SCHWEIGEN
Ich neige mich zum Bach,
und eisiges Kristall
presst mir die Hand
im harten Gruß des Herbstes.
Die Bäume streuen Laub.
Im fahlen Himmel zieht
der Habicht seine langgedehnten Kreise.
126
ТВОЁ МОЛЧАНИЕ
Склоняюсь над ручьём,
и ледяной кристалл
стискивает мою ладонь −
жёсткое приветствие осени.
Деревья рассыпают листву.
В блёклом небе
ястреб описывает свои длинные круги.
ТВОЁ МОЛЧАНИЕ
К ручью склоняюсь я,
И ледяной хрусталь
Приветствует меня
Рукопожатием осенним крепким.
Деревья рассыпают листья.
В поблекшем небе ястреб
Протяжными кругами чертит путь.
127
***
Genieße diese Minute,
wo – frei von Ängsten und Zwang –
du wandelst durch friedliche Gassen,
umweht von nächtlicher Kühle.
***
Живи этой минутой,
где – свободный от страхов и неизбежности –
бродишь по знакомым переулкам,
овеян ночным холодком.
128
***
Цени такие минуты,
когда – без насилья и страха –
гуляешь по улочкам мирным,
прохладой ночной овеян.
***
Наслаждайся этой минутой,
Когда, свободным от страхов и принуждения,
Ты бродишь тихими улочками,
Обвеваемый ночной прохладой.
129
***
Diese Anstrengung,
dieses Schweißbad
des täglichen Brotes halber …
Herr,
wie lange noch müssen wir
jenes erste Vergehen
sühnen mit täglicher Pein?
***
Все эти усилия,
кровь и пот
ради ежедневного куска хлеба…
130
принесёт ли удачу
завтрашний труд?
Господь,
как долго нам ещё придётся
искупать ежедневным страданием
то первое преступление?
(Перевод Юрия Куимова)
***
In der ärgsten Kriegszeit zerbrachen
unsere Nachbarn unseren Zaun
und verheizten die Latten in ihren Öfen.
(Sie konnten es unbehelligt tun –
wir gehörten zu den Verfemten.)
131
Mehrere Wochen lag der Fladen
im Garten herum.
Keines der hungergeplagten Tiere
nahm die geringste Notiz davon.
Herr,
habe Nachsicht
mit allen Hungernden.
***
В самые трудные дни войны соседи
сломали наш забор
и истопили штакетник в своих печах
(они могли делать это безнаказанно,
ведь мы были объявлены вне закона).
Несколько недель
лепёшка валялась в саду.
132
Ни одна из измученных голодом собак
не обращала на неё ни малейшего внимания…
Господь,
будь милостив
ко всем голодным.
(Перевод Юрия Куимова)
***
В тяжелейшие дни войны соседи
разрушили наш забор, и доски
пошли на отопление их домов
(и такое им можно было творить безнаказанно –
ведь мы относились к лицам, объявленным
вне закона).
133
Много недель лепёшка
валялась на огороде.
Изголодавшиеся животные
не обращали на неё
ни малейшего внимания.
Господь,
будь милосерден
ко всем голодающим.
(Перевод Натальи Колесниковой)
***
Ich reiche in den Bach,
und eisiges Kristall
presst mir die Hand
im harten Gruß des Herbstes.
134
***
Я касаюсь ладонью ручья,
и ледяной хрусталь
пожимает мне руку
крепким приветствием осени.
***
Я опускаю руку в ручей,
и ледяной хрусталь
крепко пожимает её
приветствием осени.
135
весь мир уже рассыпался на осколки,
а я был босиком.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Касаюсь ручейка,
и ледяной кристалл
мне руку жмёт
в приветствии осеннем.
***
Wenn der Asphalt dir vor die Fenster dringt,
vernimmst du noch den fernen Ruf der Gräser?
Verstummt ein Lied in dir, wenn es verklingt?
Und wenn du Wahres liest, bist du nur Leser?
136
Siehst du in Gesten die geheime Schrift
der unbewussten Wünsche und Gefühle?
Wenn dich ein Blick aus tiefem Schweigen trifft,
hältst du ihm stand? Ist eine alte Mühle
***
когда асфальт накатан на пути
слышна ль тебе гармонь лугов далёких?
живёт в тебе пропетого мотив?
живут в тебе прочитанного строки?
137
или младенца беззаботный сон?
иль чудное скитальца пробужденье?
***
Wo sich Lippen auf Lippen pressen
und Brust an Brust,
wo Leib in Leib dringt
und Angst in Angst,
grünt, über den Liebenden,
der Baum der Ewigkeit –
spendet Schutz und Trost,
Heim und Glück.
***
Где губы прижимаются к губам
и грудь к груди,
где плоть проникает в плоть,
а страх – в страх, –
зеленеет над любящими
Дерево Вечности –
138
дарит защиту и утешение,
родной очаг и счастье.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Das Brot war knapp. Es war das Abendbrot.
Am Morgen und am Tag – Kartoffelbrüh.
Ein Weltkrieg tobte. Doch das Abendrot
war voll Verheißung. Ja, ich ahnte früh
***
Горбушка к ужину – весь хлеб, что был у нас.
Похлёбка жидкая на завтрак и обед.
Война гремела, но заката тихий час
был обещанием покоя. С ранних лет
139
я знал, грядущее безмерно. Я ходил
купаться к речке, и её поток
звал в океан. Опасный вызов был
призывом к подвигу, а подвиг славу влёк.
***
Был скуден хлеб, и составлял он ужин.
С утра и днём – картофельный бульон.
Кругом война, но всё же мне был нужен
малиновый закат – вселял надежду он!
140
ABEND
Zigeuner zelteten vor der Stadt
auf der freundlichen Frühlingserde.
Nach der schmalen Winterkost wieder satt,
ruhten im Gras die Pferde.
141
ВЕЧЕР
Цыганский табор вновь осел у города.
Весна, зелёный луг и – веером шатры.
Зима прошла, забылось чувство голода.
Цыгане, лошади – все сыты до поры.
***
Wir nahmen uns so vieles vor
als Kinder.
Die weite Welt lag vor dem Tor.
Ein Blinder,
142
ein Krüppel mit dem Bettelsack
war Bote
des Horizonts. Das morsche Wrack,
die Boote
am Ufer forderten uns auf
zum Wandern.
Der Fluss in seinem stummen Lauf
zu andern,
uns fremden Orten riss uns mit.
Die Winde
der Steppe gruben einen Schnitt
dem Kinde
ins Herz, und er vernarbte nie.
Die Sterne
am Himmel – was verschwiegen sie?
Die Ferne
war aller Schöpfung tiefer Chor,
nicht minder …
***
Казалось в детстве всё легко и просто.
Волшебный мир повсюду окружал.
И к странствиям рвалась душа подростка,
отважным боцманом себя воображал.
143
У берега обломки сгнившей лодки
мне виделись погибшим кораблём.
Морские карты выучил и сводки,
к мечте своей стремился с каждым днём.
***
Heute ging ich
wie damals
an deinem Hause
vorbei.
Vor dreißig Jahren
hattest
du es mir angetan.
Auch zerriss
der Gedanke an dich
mir das Herz.
144
***
Сегодня проходил я,
как тогда,
мимо дома
твоего.
Тридцать лет назад
ты вскружила мне голову.
И сегодня те же
мысли о тебе
разрывают моё сердце.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Er stand, ein Kind, in einem grünen Garten.
Die junge Mutter reicht’ ihm eine Birne.
Er aß – es war die süβe Frucht des Lebens.
145
***
Ребёнком он стоял в саду зелёном.
И грушу молодая мать ему дала.
Он ел – то было жизни сладким фруктом.
***
Ребёнком он стоял в саду зелёном.
Мать нежно ему грушу подавала.
Он молча ел – то был плод жизни сладкий.
146
***
Ребёнком он играл в саду зелёном.
Там грушу протянула ему мать.
Он ел – и сладким был тот жизни плод.
***
Wenn der Herbst in deine Nächte dringt
und der Wind in deinem Herzen wirbelt,
denk an den, der alles Sein umschlingt
und die Fäden deines Schicksals zwirbelt.
Denk an alle, die dir wohlgesinnt,
denk an Dichter, Musiker und Kinder,
denk an Heim und Mutter – und der Wind,
der dich quält in tiefster Nacht, wird linder.
***
Когда уж осень в ночь твою стучит
и ветер в сердце диким вихрем вьётся,
147
подумай, у кого от сущности ключи,
кто нить судьбы твоей связать берётся.
Будь благодарен тем, кого Творец отметил,
поэтам, музыкантам, детворе.
Ты вспомни дом и мать тогда – и ветер
глубокой ночью стихнет на дворе.
(Перевод Ирины Фадеевой)
***
Ich sah dich selten. Wenn auch klein, der Ort
verlief sich in drei Dutzend krumme Gassen,
und jede hielt in ihrem Schoß gelassen
ein ganzes Volk. Wir wechselten kein Wort,
148
***
Встречались редко. В нашем городке,
закрученном в десяток переулков,
в глубинах улиц, как в глухих шкатулках,
своя шумела жизнь. В её реке
149
ПЕРЕД ПРОБУЖДЕНИЕМ
Я вижу себя
на кромке неба.
В лучах раннего солнца
в безлюдной степи
я иду размеренным шагом
за конём и плугом.
Я упорно пашу свою борозду –
так делали мои предки.
ПЕРЕД ПРОБУЖДЕНИЕМ
Выходя на дорогу,
я вглядываюсь в горизонт.
По безлюдной степи
в лучах восходящего солнца
шагаю за лошадью с плугом.
Упорно провожу я свою борозду –
так делали предки мои…
150
BLICK DURCHS FENSTER
Langsamer Regen fällt
auf Dächer, Höfe und Feld –
auf graue Dächer,
auf schwarze Höfe,
auf schwarzes Feld.
ВЗГЛЯД ИЗ ОКНА
Дождь зарядил, бурля,
на крыши, дворы, поля −
на серые крыши,
на чёрные дворы,
на чёрные поля.
151
Крыши серы – заимелась
от времени эта расцветка.
Ты просто берёшь на заметку
эту усталую серость.
ВЗГЛЯД В ОКНО
Падает тихий дождь
на крыши, поле, дворы –
на серые крыши,
на чёрное поле,
на чёрный двор.
152
Коричневы стали дворы,
Их с полем дождь оживил.
И я за забор выходил,
увидев движенье весны.
***
Ich stelle mich auf den Winter ein,
auf die schüchternen Zwielichtstage,
aufs lange Lesen beim Lampenschein,
auf Frage und Gegenfrage
153
***
Приход зимы
всегда приятен мне.
Недолги дни.
Узоры на окне.
И лампы свет,
и книга на столе,
и диалог
с собой
в вечерней мгле.
Глядят в окно
сосновые
леса.
Надежды тают,
словно,
полоса
заката, и
чернеют их стволы.
Молчат поля –
нетронуты, белы.
Покрыла осень
многое
собой.
Зима наслала
мертвенный
покой,
но будет таять
в марте
бурый снег.
Во мне воскреснет
154
новый
человек!
(Перевод Елены Попковой)
***
а ну-ка настроюсь-ка я на зиму
с её неказистыми днями
для долгого чтения лампу возьму
настроюсь на встречу с тенями
***
Babylonische Könige,
gefolgt von Schreibern und Löwen,
betreten mein Haus.
Ihre Bärte
155
sind schwarz.
Ihre Augen
schießen
Blitze.
Mit Donnerstimme
rühmen sie ihre Größe,
erteilen Befehle,
verkünden Gesetze.
Die Schergen,
mit Stock und Peitsche
ihnen zur Seite,
lassen von mir
kein Auge.
Der Schrecken
längst verstummer Geschlechter
lähmt meine Glieder.
***
Вавилонские цари,
сопровождаемые писцами и львами,
вступили в мой дом.
Их бороды черны.
Их глаза
мечут
молнии.
Громовым голосом
прославляют они своё величие,
отдают приказы,
провозглашают законы.
156
Палачи,
с палками и плетями по бокам,
не спускают с меня глаз.
Ужас
давно потерявших дар речи поколений
парализует мои конечности.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Ich kenne diesen Baum von Kindheit auf,
bloß fehlt sein Name mir. Mir fehlen viele Namen.
Unzählig viele sind’s, die mir abhanden kamen
in meines Lebens wirrenvollem Lauf.
***
Я с детства с этим деревом знаком.
Но имя я забыл. Кто воскресит их,
то множество имён совсем забытых,
когда идёшь потерянным путём.
157
Я позади. Без звёзд мне небо дали,
и поле мёртвое, где сеятелей нет.
(Перевод Владимира Летучего)
***
Я с детства с этим деревом знаком,
забыл названье лишь. Я многих забываю.
А сколько их, кого уже не вспоминаю
я в жизни, где идёт всё кувырком.
***
Это дерево с детства я знал,
но названье его я забыл.
Как не помню имён тех, кто был.
Их не счесть, кого я потерял.
158
***
Wenn der Mondschein die Welt überschwemmt
und ins Zimmer zum Schlafenden dringt,
wacht er auf und, am Atem gehemmt,
tritt ans offene Fenster und trinkt
***
В час, когда наплывает луна,
спящих в комнате светом залив,
пробудясь, он встаёт у окна
и, дыханье своё затаив,
159
Через атомы тянется нить:
Вечность, новые формы струя,
будет образ и хаос хранить
нераздельно в реке Бытия.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Wir sind nur einmal da.
Es gibt kein Wiederkommen.
Was wir zu sagen haben –
sagen wir es jetzt.
Was heute ungesagt,
wird morgen niemand frommen.
Die späte Frucht verdorrt.
In Taten umgesetzt
sei Nacht- und Tagestraum.
Nur Taten können bürgen
für unser Dasein,
für des Geistes Flug und Fleiß.
Gib deine Kräfte kund,
die ungenutzt dich würgen.
Du bist zum Handeln da –
so muss es sein.
So sei’s.
160
***
Мы здесь живём лишь раз.
Обратно нет возврата.
Что следует сказать,
произноси теперь.
Под вечер промолчишь –
с утра придёт утрата:
так сохнет поздний плод.
Осуществятся, верь,
мечты ночей и дней,
когда дела – залогом.
Усердье прояви,
полёт души – оно.
Все силы приложи –
придёт успех во многом.
Ты здесь живёшь для дел –
лишь так.
Так быть должно.
(Перевод Юрия Куимова)
***
мы здесь всего лишь раз
не будет повторений
и всё что есть сказать – да выскажем теперь
о чём смолчим сейчас
потом задушит время как перезревший плод
поступками проверь полёт своих идей
161
ознаменуй делами и жизни существо
и крыльев духа такт
и не сожги в себе всё внутреннее пламя
мы созданы для дел
дерзай
да будет так
(Перевод Валентина Надеждина)
***
Мы здесь только однажды.
Не будет возвращенья.
Всё, о чём сказать хотим,
проговорим сейчас.
Что не сказано сегодня,
завтра станет бесполезным.
Поздний плод засох.
В дела преобразившись,
стань мечтой ночи и дня.
Только дела могут отвечать
за нашу жизнь,
за полёт души и старания.
Отдай свои силы,
что без пользы готовы тебя сжимать.
Ты здесь для действий –
так должно быть.
Пусть так и будет.
(Перевод Ольги Выходцевой)
162
FRIEDHOF AN DER WOLGA
Pflüge ziehen über die Gräber.
Die Toten liegen tiefer.
Die Gemeinde von einst vertrieben.
Die Vorväter bleiben da.
КЛАДБИЩЕ У ВОЛГИ
Плуг распахивает могилы.
Останки мёртвых глубже.
Прежних жителей всех угнали.
А прадеды здесь навек.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
… Eine Vision, so deutlich wie das Leben,
ein stummer Traum, von Wirklichkeit
durchtränkt.
Vergangenheit zur Gegenwart erheben –
ein Wahn. Doch wer an seinen Toten hängt,
weilt in Gedanken oft in ihrem Kreise,
trifft sie an diesem und an jenem Ort,
begleitet sie auf ihrer langen Reise
und setzt im Leben ihre Arbeit fort.
163
***
…Видение, где жизнь себя узнала,
сон из одних реальностей земных,
прошедшее, что настоящим стало, –
безумие. Но длящийся в своих
умерших с ними в мыслях пребывает,
и там, и тут встречает их следы,
их на иных кругах сопровождает
и в жизни продолжает их труды.
(Перевод Владимира Летучего)
***
…Подобно жизни чёткое виденье, –
безмолвный сон, реальный, словно суть.
Минувшее, вознёсшееся тенью
к текущему. Кто чтит умерших – будь
в союзе с ними мысленно, но твёрдо,
встречай их повсеместно там и тут,
в любом пути сопровождай их гордо
и в жизни продолжай их нужный труд.
(Перевод Юрия Куимова)
***
Ich will dich nicht zum Sprechen zwingen.
Dein Schweigen spricht.
164
Es schwebt verklärt auf starken Schwingen
im Himmelslicht.
***
Я говорить тебя не принуждаю.
Ты так молчишь!
Небесным светом осеняя,
ты – речь, и – тишь.
HEUTE
Heute nehme ich Abschied,
solang ich der Sprache noch mächtig,
solange Atem und Zunge
noch bilden Wort und Satz.
165
Heute will ich euch danken,
Menschen, Tieren und Pflanzen,
heute pressen die Lippen
ans rauhe Antlitz des Seins.
СЕГОДНЯ
Сегодня я прощаюсь,
пока могу говорить,
пока дышу и говорю
и связна моя речь.
СЕГОДНЯ
С вами прощаюсь нынче,
пока говорить способен,
пока язык на вдохе
рождает слова и речь.
166
и вжимаются губы
в жестокий лик бытия.
(Перевод Светланы Качеровской)
ТЕПЕРЬ
Я теперь попрощаюсь,
покуда слова мои живы,
покуда язык и дыханье
слагают живые слова.
167
СТИХИ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ.
ПЕРЕВОДЫ НА НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК
GEDICHTE AUF RUSSISCH.
DEUTSCHE ÜBERSETZUNGEN
***
Вечер –
на плечи
легла
глыбой усталость.
Мысль, что прозрачней кристалла
утром играла,
заволокла
мгла.
Обиды, желанья, печали,
что утром молчали,
в тиши, за стенами сознанья,
опять застенали.
От них не спасёшься,
не отобьёшься:
тесна
клеть
сна.
***
Abend.
Auf den Schultern –
Ermattung felsenschwer.
Gedanken,
die morgens kristallklar brillierten,
von Finsternis
umhüllt.
170
Kränkungen,
Herzweh und Wünsche,
die morgens geschwiegen,
hinter Verstandsmauern
jammern
erneut
in Abendstille.
Kein Erbarmen
und kein Entfliehen.
Überwältigen
kann man sie nicht.
Eng ist
des Schlafes
Zwinger.
(Перевод Катарины Кухаренко)
***
Abend –
auf Schultern
legt sich
schwer die Erschöpfung.
Den kristallklaren Gedanken,
der morgens prangte,
trübte der Dunst
dicht.
Kränkungen, Wünsche und Kummer,
die morgens noch schlummern
171
im tiefen Bewusstsein, in Stille,
schreien um Hilfe.
Davon keine Rettung,
da wirst du nicht fertig:
Des Traums
Zelle
ist eng.
(Перевод Светланы Качеровской)
ПАМЯТИ ДРУЗЕЙ
Г. С.
172
GEDENK DER FREUNDE
G.S.
IN ERINNERUNG AN FREUNDE
G.S.
173
Sie schätzten Felder, Korn und Winde,
den kleinsten Seelenwinkel, des Universums neue Land.
Sie sind gegangen längst, nur Mohnblumen,
die leuchten weiter, grell ist der Sonnenuntergang,
und in der Höhe schmilzt Mond.
(Перевод Катарины Кухаренко)
***
Сам с собою я – неуживчивый:
Всё сошлось во мне смесью взрывчатой –
Кровь еврейская, кровь немецкая,
Речь российская, власть советская.
Иудеи тут, там католики –
И гармонии нет ни толики.
***
Unerträglich bin ich auch selbst mit mir:
Wie im Sprengstoff hat alles sich vermischt –
Von den Juden Blut, von den Deutschen Blut,
Sprache russische, Sowjetmacht war gut.
Judaisten da, dort Katholiken –
Und der Wohlklang fehlt, ist zum Teufel weg.
(Перевод Светланы Качеровской)
174
***
Mit mir selbst
finde ich keinen Frieden:
Aus bombiger Mischung
bin ich geschafft –
Blut von den Juden,
Blut von den Deutschen,
russische Sprache,
sowjetische Macht.
Judentum hier, da Katholiken –
Hab’ nur kein Quäntchen
von Harmonie.
(Перевод Катарины Кухаренко)
***
Ты будешь уходить и возвращаться,
Как ливни лета и снега зимы.
Ты испытаешь все соблазны счастья
И всё отвергнешь ради боли. Мы
Не раз ещё расстанемся на годы,
Чтобы сойтись на день, на горький час,
Не раз умрём в застенках непогоды
И оживём, как в зеркало, глядясь
В колодец сна. В нём серебрится память,
В нём ранний мёд земного бытия,
В нём бродит юность лёгкими стопами
И всё ложится на круги своя.
175
***
Du wirst wie immer weggehen und kommen,
Wie Sommerregen oder Winterschnee.
Das Glück wird dich verführen und verlocken,
Und alles wirst du wegen Schmerz verschmäh’n.
Wir werden uns für Jahre mehrmals trennen,
Um zu genießen ’s bittre Wiederseh’n,
Das Unwetter wird bringen uns zum Sterben,
Und Träume widerspiegeln ’s Aufersteh’n.
Der Träume Brunnen – darin lebt Erinnern,
Der frühe Honig irdischen Daseins,
Dort streicht die Jugend ihre leichten Schritte,
Und alles wendet in gewohnten Kreis.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Du wirst gehen und wiederkommen, wie
der Regen im Sommer – und im Winter der Schnee.
Verführung des Glückes wirst du erleben,
dem Schmerze zu Opfer entsagst dieses du.
Für Jahre getrennt von einander,
wir eines Tages für bittere Stunde
uns wieder begegnen, mehrfach sterben
in Unwetterkerkern, dann im Brunnenspiegel
der Träume, wo die Erinnerung silberklar
glitzert, zum Leben uns beide bekennen.
Frischer Honig des Daseins fließt in dem Brunnen,
176
und leichten Schrittes wandert da unsere Jugend.
Und alles dreht sich weiter im ewigen Kreis.
(Перевод Катарины Кухаренко)
***
Бегом буден, перестуком дат,
торопливым перебором лет
прогремела жизнь, ушла назад.
В мир струится ночь и лунный свет.
177
***
Im Laufe von Tagen,
im hastigen Hämmern
von Jahren und Daten
mein Leben verdonnert,
es ist fast vorbei.
Mondeslicht und Nacht
überfluten die Welt.
Mondeslicht –
wenn am Ende der Tage
der schwindende Sinn
ins Delirium taucht,
so scheint mir,
der Dämmerung bleicher,
des Universums ewiges Licht.
Mondeslicht –
wie aus der Ferne ’ne Hymne,
ein barmherziger Ruhegruß,
im ewigen Schlafe
Frieden zu finden,
zum Abheben
lockender Ruf.
178
Meinen Weg ich gegangen
und das Mondlicht erreicht.
(Перевод Катарины Кухаренко)
***
Werktagslauf und Daten Schlag um Schlag,
eilen Jahre, gleiten über mich,
donnert ’s Leben seinen letzten Satz.
In die Welt fließt Nacht und Mondeslicht.
179
***
Давным-давно –
но бьёт прибоем память
ночами в мой незащищённый дом.
***
So lange her –
doch das Gedächtnis hämmert
in Nächten dunklen in mein schutzlos’ Haus.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Немое утро бытия,
ты возвращаешься ночами.
Давно забытые друзья
меня касаются плечами.
Давно сведённые леса
шумят ожившею листвою.
И птиц весенних голоса,
и неба синь – над головою.
***
Der stumme Morgen des Daseins,
du kehrst zurück in Nächten dunklen.
Schon längst vergess’ne Freunde mein
berühren mich mit ihren Schultern.
180
Es rauscht auflebend frisches Laub
schon längst zunicht’ gebrachter Wälder.
Hoch oben scheint der Himmel blau,
und Vögel, die den Frühling melden.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Ein stummer Morgen des Lebens.
Du kommst erst nachts zu mir zurück.
Die Freunde, die schon längst vergessen,
mit ihren Schultern mich berühren.
***
Как встречи в океане – наши встречи.
Как перед казнью – наши расставанья.
Мы – смертны. Этот сладкий бег – конечен.
Я упаду – и рухнет мирозданье
моих видений. Ты на полстолетья
меня переживёшь. Ты всё забудешь.
Всевластный быт невидимою сетью
тебя затянет в свой слепой безудерж.
181
Но и такой – погашенной, распятой –
тебе в дневных виденьях будут сниться
бегунья и бегун в огне заката,
две в синеве плывущих белых птицы.
***
Wie auf dem Ozean
ist jede unsere Begegnung.
Wie eine Hinrichtung –
die Trennung jedes Mal.
Sind sterblich wir.
Und einmal
wird dieser süße Lauf
sein Ende nehmen.
Ich werde stürzen.
und meiner Träume
schöne Welt
bricht dann zusammen.
Bestimmt wirst du
noch fünfzig Jahre
länger leben.
Vergessen alles.
Von Alltags Macht
im unsichtbaren Netze
ins blinde Sputen
du wirst gezogen.
Aber zu dir auch solcher,
die verglüht, gekreuzigt,
ich werde kommen.
182
In deine Tagesträume:
Zwei Läufer – du und ich –
in Abendsonnenflammen,
zwei weiße Vögel,
schwingend hoch im Himmelblau.
(Перевод Катарины Кухаренко)
***
Есть ли смысл в течении рек,
в беге ветра, в движении рода,
в колесе, в ковылянье калек,
в медицине, в крестовых походах?
***
Was ergibt einen Sinn?
Windeslauf, Strömen der Flüsse,
das erfundene Rad
oder das Tapsen der Krüppel?
Fortpflanzen unseres Menschentums?
Kreuzzüge der Ritter
oder die Medizin?
Im Jahrhunderte Sumpfe
183
den Lehm gestampft
wahrscheinlich wir vergeblich.
Denn weder von Zion
noch Golgatha kommt
der beflügelte Messias nieder.
(Перевод Катарины Кухаренко)
***
Ob es Sinn gibt im Fließen des Stroms,
Windestreiben, im Vormarsch der Sippe,
in der Heilkunde, Zügen fürs Kreuz,
in dem Rad, in dem Hinken der Krüppel?
***
Я потерял себя в снегах далёких зим,
в сошедших паводках и отгремевших грозах.
Меня баюкают тяжёлые обозы
в пространствах детства. Негасимые над ним
сияют звёзды. Затянулся сладкий сон
за полдень жизни, и не страшен близкий вечер.
184
Но явь, как колокол, как налетевший ветер,
стучится в сердце мне, диктуя свой закон.
***
In Schneewehen ferner Winter,
in Frühlingsfluten,
im Sommer in Gewittern,
hab ich für immer mich verirrt.
Es wiegen mich in Schlaf
aus Zeiten meiner Kindheit
die schweren Flüchtlingstrecks.
Dahin, wo immer Sterne leuchten.
Der süße Traum
geht bis zur Lebenshälfte.
Auch vor dem Lebensabend
hab ich keine Furcht.
Und nur die Gegenwart,
die glockenstark, wie Sturm
an meine Herztür ballert,
diktiert mir ihr Gesetz.
(Перевод Катарины Кухаренко)
***
Ich hab’ verloren mich im ferner Winter Schnee,
in Überschwemmungen und donnernden Gewittern.
Die schweren Wagenzüge in den Schlaf mich schütteln
im Raum der Kindheit. Über ihr die Sterne steh’n,
185
die nie erlöschen. Weilt so lang der süße Schlaf
bis Nachmittag des Lebens, naher Abend bangt nicht.
Die Wirklichkeit wie böser Wind, wie Glockenlaute
klopft mir ins Herz ’s Gesetz wie einfaches Diktat.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
В глазах ребёнка – вечность. Ни рожденья,
ни смерти он не знает. Он живёт
той данностью, что взрослому – мгновенье,
а для него – вселенная. Он ждёт,
186
***
In Kindesaugen Ewigkeit sich spiegelt.
Weder Geburt noch Sterben kennt das Kind.
Es lebt im Dasein, was für uns nur Augenblicke –
ist für das Kind die große heile Welt. Es wartet.
***
Я вернусь и к ногам твоим
положу присмиревшее сердце,
и тяжёлую гордость,
и горькую мудрость дорог.
187
***
Dir zu Fuß, wenn ich komme zurück,
lege ich mein beruhigtes Herze
und den bleischweren Stolz,
die bittere Weisheit des Wegs.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Берёзовые брёвна, я вас помню:
весенним лесом вы звенели надо мною,
и я завидовал полёту ваших крон.
***
O Birkenstämme, ich kann mich erinnern:
Das Frühlingslaub in euren Wäldern rauschte über mir,
und ich beneidete den Flug der grünen Kronen.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Освещённые окна в тумане.
Бормотанье дождя. Тишина.
Обнадёжит на миг и обманет,
из-за туч показавшись, луна.
188
***
Die beleuchteten Fenster im Nebel.
Leises Plappern des Regens. So still.
Macht mir Hoffnung der Mond, der vergebens
aus den Wolken so trügerisch schielt.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
В нас время стирает грани.
Нелёгок его алмаз.
И блеском уж мы не раним
ничьих ни сердец, ни глаз.
***
Die Zeit in uns löscht die Grenzen,
denn ihr Diamant ist schwer.
Und unser gedämpftes Glänzen
verletzt weder Aug’ noch Herz.
189
wie Kerzen in Dämmerung flackern –
ihr gutes Leuchten bringt Ruh.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Всю ночь щекотали мне ноздри
запахи свежего сена,
всю ночь где-то рядом звенели
колокольцы уснувшего стада.
А проснувшись с зарёй, я увидел,
что осевшие было сугробы
подступили под самые окна.
***
Es kitzelte nachts mir die Nase
duftendes Heu frischgemähtes,
über Nacht hört’ ich Glockengeläute
in der Nachbarschaft schlummernden Herde.
Doch am Morgen, als ich just erwachte,
standen wieder die Schneehaufen nahe
an den Fenstern – sie schienen zu tauen.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Мы – это только начало,
первые птицы весны,
190
первый баркас, от причала
взрезавший пену волны.
Мы – это окна из башен.
Мы – это книги слепым,
первое семя для пашен,
солнца рассветного дым.
***
Wir – das ist eben der Anfang,
Vögel des Frühlings, der kommt,
erste Barkasse im Hafen,
strebende vorwärts so stolz.
Wir sind die Fenster in Türmen.
Wir sind für Blinde das Aug’,
wir sind fürs Acker die Samen,
steigender Sonne Rauch.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Босоногая осень стоит на пороге.
Бесконечность пространств в синеве её глаз.
Я встречаю её без тоски и тревоги –
Босоногая осень в назначенный час.
***
Bloß und barfüßig steht bunter Herbst an der Schwelle.
Aus den Augen das All strahlt sein endloses Blau.
191
Ich empfange ihn ohne Besorgnis und Schwermut –
steht mein Herbst bloß und barfuß, der Zeitpunkt ist da.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Твоё лицо в свечах,
твоё лицо.
Твои глаза в огнях,
твои глаза.
На том конце стола,
на том конце –
твой долгий взгляд в огнях,
твой долгий взгляд.
***
Dein Gesicht im Kerzenlicht,
dein Gesicht.
Deine Augen voller Flammen,
deine Augen.
Am Tisch, am anderen Ende,
am anderen Ende –
dein langer Blick im Licht,
dein langer Blick.
(Перевод Катарины Кухаренко)
192
***
In Kerzen dein Gesicht,
o dein Gesicht.
Die Flammen lodern hell
in Augen dein’.
Mir gegenüber sitzt
du an dem Tisch –
dein langer Blick entflammt,
dein langer Blick.
(Перевод Светланы Качеровской)
***
Издалека пришла и смыла
босой твой след
случайная волна.
***
Von Weitem kam die wilde Welle
und klaute deine
barfüßige Spur.
(Перевод Светланы Качеровской)
193
***
Такая близость и такая даль.
Зову, зову – твоей души не слышу.
Обжитый дом, но снег летит под крышу.
Что там в тебе – июль или февраль?
***
Du bist so nah und doch bist du so weit.
Ich höre deine Seele nicht – ich rufe.
Bewohntes Haus, was birgst du in den Stuben?
Ob Juli, Februar – egal – es schneit.
194
***
Нам мира не постичь. Но в окнах – свет заката.
Нам тайны не познать. Но в сумерках кувшин
oблит голубизной, сиянием объято
безмолвие цветка. И видишь: мир един.
***
Unfassbar ist die Welt. Das Abendlicht im Fenster.
’s Geheimnis – ungelöst. In Dämmerung der Krug
begossen ist mit Blau, ergriffen ist vom Glänzen
der Blume stilles Sein. Die Welt ist Eins – siehst du.
195
СТИХИ НА АНГЛИЙСКОМ
ЯЗЫКЕ. ПЕРЕВОДЫ
НА РУССКИЙ ЯЗЫК
GEDICHTE
AUF ENGLISCH. RUSSISCHE
ÜBERSETZUNGEN
***
When the ringing of the doorbell
Drills into my dreams
Proclaiming the dawn of my doom –
don’t pray for me.
I’ve asked for it myself.
When they trample me underfoot
Kicking me in the eye and scrotum
With hobnailed boots –
don’t pray for me.
I’ve asked for it myself.
When the executioners’ guns
Fan in towards my heart,
Ready for the deadly spew –
don’t pray for me.
Pray for my child.
***
Когда звонок в дверь
сверлом ввергается в мои сны,
делая ясным моё роковое предназначение,
не молитесь за меня.
Я попросил об этом сам.
Когда они попирают меня ногами,
пиная кованым сапогом
в глаза и в пах,
не молитесь за меня.
Я попросил об этом сам.
198
Когда ружья палачей,
готовые извергнуть смертельный плевок,
направляются в моё сердце,
не молитесь за меня.
Молитесь за моего ребёнка.
(Перевод Натальи Коткиной)
***
Если резкие трели звонка
Напророчат мне с гибелью встречу, –
Не молитесь тогда за меня,
За грехи свои я отвечу.
199
***
Когда звон дверного колокола
Врезается в мои сны,
Возвещая зарю моего рокового конца –
не молись за меня.
Я сам об этом просил.
Когда растаптывают меня,
Пиная и в глаз, и в мошонку
Шипованными ботинками –
не молись за меня.
Я сам об этом просил.
Когда винтовки палачей,
Готовые к смертельной блевоте,
Развернувшись веером, целятся в моё сердце –
не молись за меня.
Помолись за моё дитя.
(Перевод Владимира Демыкина)
***
When that single-minded carpenter – Life –
has cut you to required size and shape
and proceeded to other business,
take care to collect the shaving –
you might still restore your true self,
given the will, and chance.
200
***
Когда тот несгибаемый плотник – Жизнь –
обстрогает тебя до нужных размера и формы
и займётся другими делами,
постарайся собрать обрезки –
ты мог бы ещё воссоздать свою сущность,
были бы желание – и удача.
(Перевод Владимира Демыкина)
***
Когда этот плотник усерднейший – жизнь –
придаст вам размер нужный, форму придаст
и к прочим делам возвратится,
сберечь постарайтесь стружки,
чтоб сущность свою воссоздать,
коль будет желанье и шанс.
(Перевод Антона Ротова)
***
Когда жизнь, замечательный плотник,
обстругав вас до тонкой палки,
перейдёт к своей новой работе,
наблюдая, как вас измотала,
постарайтесь выйти за рамки
и начните с нуля, с начала.
(Перевод Лидии Нечаевой)
201
***
When I stepped off the bus,
The moon was dead,
The blocks of flats ahead were like a shark’s
truncated teeth,
The stretch of wasteland which
I had to pass to reach them
was Sahara,
halfway across it was a knoll of black
at which I stopped to rest (the day had been
a little long) – and suddenly I saw:
it was a prickly shrub, a living bush
which I ought to have noticed years ago
when I first came to live there.
There it stood,
exposed to the barbarity of boys,
the builder’s bulldozer,
the gentle gardener’s greed –
and yet alive,
and on its native soil.
***
Я с автобуса сошёл:
луна мертва,
дома вдали – как сточенных зубов
акульих ряд.
Пустырь, что должен был
я одолеть, велик был,
как Сахара.
202
На полпути увидел холмик я,
где захотел присесть (ведь день был чуть
затянутым) – и вдруг я осознал:
то был колючий куст, живой был куст! –
его я должен был заметить в год,
когда приехал жить там;
он стоял,
бессильный против варварства мальцов,
ковша бульдозера,
садовничьих причуд,
но был он жив,
и рос в родной земле.
(Перевод Антона Ротова)
***
Я вышел из автобуса. Луна
была мертва;
вдали многоэтажки
щербатыми акульими зубами
торчали за пространством пустыря,
которое пройти мне предстояло, чтоб их достичь;
и был пустырь Сахарой.
На полпути через него чернелся холмик;
я у него остановился отдохнуть (день выдался тогда
довольно долгим) – и вдруг увидел:
это был кустарник – живой колючий куст;
его заметить мне следовало много лет назад,
когда сюда я только переехал.
Там он стоял –
203
пред варварством мальчишек,
бульдозером строителя,
корыстью заботливого садовода
открыт и беззащитен –
но живой,
и на родной, на собственной земле.
(Перевод Владимира Демыкина)
***
В этом городе, ярком и шумном,
В царстве света, неона, машин
Был мой путь каменистым и трудным,
Среди многих был я один.
Здесь луне суждено пропасть,
Льют свой свет фонари, сутулясь.
И дома, как акулья пасть,
На кривых ощерились улицах.
Как Сахара, суха и бесплодна
В панцирь спрятанная земля,
А естественная природа
Здесь уже давно умерла.
В городском суетном захолустье
Безнадёжно я сник и устал.
Но пробивший асфальт жидкий кустик
Мне нежданно силу придал.
Не коснулись его садовник
И бульдозера жёсткий скребок,
Дети-варвары, грубый дворник
Не сломали хрупкий росток.
204
Как и я, он колюч, не красавец,
Но естественный и живой,
На родной земле иностранец,
Для искусственной флоры чужой.
(Перевод Лидии Нечаевой)
***
Witness the plight of the bigger fishes
Driven by storms into shallow waters,
Where the small fry proliferate in teeming multitudes,
the leviathans rot in the blazing sun.
***
Вдумайся в тяжкую долю огромных китов,
Штормом заброшенных на мелководье:
Где мелюзга плодится кишащею массой,
левиафаны гниют под солнцем палящим.
(Перевод Владимира Демыкина)
***
Взяв реванш за былые обиды,
Пожирает мелкий планктон
В мелководье крупную рыбу,
Штормом загнанную в затон.
(Перевод Лидии Нечаевой)
205
***
See
the snow
falling,
shrouding the grass,
the shrubs,
the trees.
They don’t resist –
they are dead.
Your love is dead.
I am dead.
***
Видишь,
как падает
снег,
кутая в саван траву,
кусты,
деревья?
Они не противятся –
они мертвы.
Твоя любовь мертва.
Я мёртв.
(Перевод Владимира Демыкина)
206
***
Снег
летит
с неба.
Он на траве,
кустах,
ветвях,
безвольных с ним.
Мертвы они,
твоя любовь,
и сам я мёртв.
(Перевод Антона Ротова)
***
Видишь, травы, деревья, кусты,
Словно в шторм молодые побеги,
Сникли, умерли до весны,
Завернувшись в саван из снега.
Умерла и твоя любовь
Под пятою тяжкого рока, –
И моя не струится кровь,
Умер я – до предела, до срока.
(Перевод Лидии Нечаевой)
207
***
Смотри –
падает снег,
покрывая траву,
кусты,
деревья.
Они не сопротивляются –
они мертвы.
Твоя любовь мертва.
Я мёртв.
(Перевод Натальи Коткиной)
208
209
Фотоархив
BILDARCHIV
Братья Альфред и Виктор Шнитке.
Die Brüder Alfred und Viktor Schnittke.
212
213
Бабушка Виктора Шнитке по отцовской линии.
Viktor Schnittkes Großmutter väterlicherseits.
214
Супруга поэта Екатерина Казённова.
Москва, начало 1970-х гг.
Ehefrau des Dichters Jekaterina Kasjonnowa.
Moskau, Anfang der 1970er Jahre.
215
Виктор Шнитке со своей дочерью Марией у себя дома.
Начало 1980-х гг.
Viktor Schnittke und seine Tochter Maria zu Hause.
Anfang der 1980er Jahre.
216
217
Поэт и его супруга Екатерина Георгиевна Казённова
у себя дома. Середина 1980-х гг.
Der Dichter und seine Ehefrau Jekaterina Georgijewna
Kasjonnowa zu Hause. Mitte der 1980er Jahre.
218
219
Виктор Шнитке в Вологодской области.
Начало 1980-х гг.
Viktor Schnittke im Gebiet Wologda.
Anfang der 1980er Jahre.
220
221
Виктор Шнитке в США в гостях у американского
художника. 1980-е гг.
Viktor Schnittke in den USA beim Besuch eines
amerikanischen Künstlers. 1980er Jahre.
222
223
Виктор Шнитке со своей американской
родственницей. 1980-е гг.
Viktor Schnittke mit seiner amerikanischen
Verwandten. 1980er Jahre.
224
225
В Германии. Приём на вилле Хаммершмидт.
11 октября 1989 г.
In Deutschland. Empfang auf der Villa Hammerschmidt.
11. Oktober 1989.
226
227
Виктор Шнитке с подругой детства, ныне доктором
филологических наук, профессором МГУ
им. М.В. Ломоносова Ниной Леонтьевой. 1980-е гг.
Viktor Schnittke mit seiner Kindheits-Spielgefährten
Nina Leontjewa, heute hab. Dr. der Philologie,
Professorin der Moskauer Staatlichen
M. W. Lomonossow-Universität. 1980er Jahre.
228
229
Общение с англичанами.
Ленинград, конец 1980-х гг.
Ein Gespräch mit Engländern.
Leningrad, Ende der 1980er Jahre.
230
231
Виктор Шнитке с немецким переводчиком.
Конец 1980-х гг.
Viktor Schnittke mit einem Übersetzer für Deutsch.
Ende der 1980er Jahre.
232
Дерек Хилл, художник, один из лучших друзей
Виктора Шнитке. 1990-е гг.
Künstler Derek Hill, einer der besten Freunde
Viktor Schnittkes. 1990er Jahre.
233
У родственников в Пенсильвании, США. 1980-е гг.
Bei Verwandten in Pennsylvanien, USA. 1980er Jahre.
234
В поездке с английской группой по Волге. 1980-е гг.
Bei der Wolga-Reise mit einer englischen Gruppe.
1980er Jahre.
235
Содержание / Inhalt
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6
О Международном литературном
конкурсе имени Виктора Шнитке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
О Викторе Шнитке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13
Vorwort . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16
Über internationalen Literaturwettbewerb
„Viktor Schnittke“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19
Über Viktor Schnittke . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23
236
«Как часто тебя вспоминаю, отец…»
(Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34
«Отец, я помню, часто так бывало…»
(Перевод Натальи Коткиной) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 35
„Wenn, fremd im Dorf meiner Väter …“ . . . . . . . . . . . . . . 36
«Когда я, в селе своих предков чужой…»
(Перевод Натальи Колесниковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37
Eine Gruppenaufnahme . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38
Групповой снимок (Перевод Виктора Дица) . . . . . . . . . . . . 38
Gedenktag . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39
День памяти (Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . 39
„Wer Gedichte macht, ist ein einsamer Mann …“ . . . . . 40
«Творец всегда одиночка…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 40
«Сочинитель стихов всегда одинок…»
(Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41
«Кто стихи создаёт – словно перст одинок…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41
«Одинокий голос человека…»
(Перевод Виктора Дица) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41
«Кто пишет стихи, тот одинок…»
(Перевод Анны Гааг) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42
«Тот, кто пишет стихи, всегда одинок…»
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42
«Кто стихи создаёт, тот всегда одинок…»
(Перевод Лидии Шульц) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 43
«Поэт, по сути, одинок…»
(Перевод Елены Попковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 43
«кто пишет стихи тот всегда одинок…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44
«Кто пишет стихи – одинокий поэт…»
(Перевод Владимира Лежнева) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44
237
«Кто пишет стихи – одинок…»
(Перевод Игоря Новокрещинова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44
Der Dichter . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 45
Поэт (Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 45
Die Russlanddeutschen . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 46
Российские немцы (Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . 46
Российские немцы (Перевод Светланы Качеровской) . . . . . 47
Российские немцы (Перевод Бориса Марченко) . . . . . . . . . . 47
Российские немцы (Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . 48
„Der Schnee ist Wiederkehr der Kindheit …“ . . . . . . . . . . 48
«Снег – возвращение детства…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 49
«Снег – это детства возвращение…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 49
«Снег – это детства возвращение…»
(Перевод Виктора Дица) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 49
«Снег – возвращенье в детство, это – смерть…»
(Перевод Игоря Новокрещинова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50
«Снег – это возвращенье в радость…»
(Перевод Екатерины Новиковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50
«снег – возвращенье детских лет…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50
«Снег возвращает в детство…»
(Перевод Лидии Шульц) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51
„Tier …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51
«Зверь…» (Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . 52
„Du bist alles …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 52
«Ты всё – и Ева, и рай…» (Перевод Лидии Шульц) . . . . . . . 53
«Ты всё в этом мире…» (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . 53
Der Anfang . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 54
«день отгорел и жизнь моя ушла…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 54
238
In der Apotheke . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55
«Безупречна форма, волосы светлы…»
(Перевод Анны Гааг) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 56
„Wenn alles nur Zufall …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 56
«А если случайность…»
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57
„Ein kleiner Ort an einem großen Fluss …“ . . . . . . . . . . . 57
«Местечко на излучине реки…»
(Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
«Селенье над широкою водой…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 59
«Деревня притулилась у реки…»
(Перевод Ирины Фадеевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 60
«Буду вспоминать годам я вопреки…»
(Перевод Ирины Фадеевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61
«вот деревенька прямо у реки…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 62
«Маленький посёлок на большой реке…»
(Перевод Елены Попковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63
„Das sanfte Regenwasser im Fass …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . 64
«В бочке дождевая вода…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 64
«В бадье, где дождевая вода…»
(Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65
«В бочке – покой воды дождевой…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65
«В бочке дождевая вода…»
(Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 66
«была дождевая вода в кадушке…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 67
«В бочке мягкая дождевая вода…»
(Перевод Виктора Дица) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 67
«Вода дождевая в глубоком ковше…»
(Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 68
239
„Jetzt kann ich Dürer werden …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 69
«Кто теперь я? Быть может, Дюрер…»
(Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 69
«Теперь кем ни стану…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 70
«Сегодня мог бы Дюрером я быть…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 70
«Хоть стану я Дюрером, Моцартом, Манном…»
(Перевод Виктора Дица) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71
«Могу писать великие холсты…»
(Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71
„Meine Vorfahren waren Bauern …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . 72
«Крестьянами были отец мой и мать…»
(Перевод Елены Попковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 72
«Были предки мои крестьянами…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73
«Корнями уходит в крестьянство мой род…»
(Перевод Екатерины Новиковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73
«Предки – крестьяне все от роду…»
(Перевод Гарри Перельдика) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74
Traum . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75
Мечта (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75
Мечта (Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 76
«В чернильной тьме ночных глубин…»
(Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 76
«в черночернилии ночном…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 77
Мечта (Перевод Гарри Перельдика) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 77
„Die Wege der Steppe sind lang …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . 78
«Долги дороги степей…» (Перевод Юрия Куимова) . . . . . 78
«Дороги степные длинней…»
(Перевод Дарьи Барабеновой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79
Im Rubljow-Museum . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 80
240
В музее Рублёва (Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . 80
В музее Рублёва (Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . 81
В музее Рублёва (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . 82
„Ich hab’ mich in fremden Sprachen verirrt …“ . . . . . . . . 83
«Я заблудился в чужих языках…»
(Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83
«Я в речи чужой потерял ориентир…»
(Перевод Дарьи Барабеновой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83
«я затерялся в чужих речах…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84
«В чужих языках заблудился я…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84
«В чужих языках я блуждал, как во сне…»
(Перевод Ирины Фадеевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85
«Я заблудился в городах и весях…»
(Перевод Виктора Дица) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85
„Wenn ich im Herbst über die Felder geh’ …“ . . . . . . . . . 86
«Когда в полях осенних я бреду…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87
„Was ist mir diese herbe, strenge Sprache …“ . . . . . . . . . 87
«Что мне этот терпкий, строгий язык…»
(Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88
«Что для меня вот этот строгий, резкий язык…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89
«Что для меня этот терпкий, строгий язык…»
(Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89
«Что для меня значит этот терпкий и строгий язык…»
(Перевод Натальи Колесниковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 90
«Что мне этот строгий и гортанный…»
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91
„Ich habe gesprochen mit hundert Stimmen …“ . . . . . 91
«Ста голосами я говорил…»
(Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 92
241
«Я говорил сотнями голосов…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 92
«Я ста голосами пытался поведать…»
(Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 93
«Из сотни голосов…» (Перевод Ирины Фадеевой) . . . . . . . 93
«Я шептал, как ветер, сотнями голосов…»
(Перевод Владимира Лежнева) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 94
„Die Welt ist mir zweimal gegeben …“ . . . . . . . . . . . . . . . 94
«Мир мне подарен дважды…»
(Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 95
«Этот мир даётся дважды…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 95
«Витаю словно в двух мирах…»
(Перевод Елены Попковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 96
«Мне дважды дан мир необъятный…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 97
«Этот мир мне подарен дважды…»
(Перевод Натальи Коткиной) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 97
„Die Vergangenheit ragt …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98
«Прошлое нависает…»
(Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98
«Прошлое возносится…»
(Перевод Натальи Колесниковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 99
«Прошлое высится…» (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . 99
«Органом былое звучит…»
(Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 100
November ’42 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 101
Ноябрь 1942-го (Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . 101
„Ich habe ein altes Klavier zu Hause …“ . . . . . . . . . . . . . 102
«Дома у меня есть старое пианино…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 102
«Годами стоит пианино, стареет…»
(Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 102
242
Der Musiker . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103
Музыкант (Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . 104
Музыкант (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 105
Österreich-Visionen . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 106
Видения Австрии (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . 107
Ein Bauer in Mönichkirchen (Herr Luev) . . . . . . . . . . . . . 108
Крестьянин в Мёнихкирхене (Герр Люев)
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 109
„Da steht ein Greis vor der Tür …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 110
«старик у двери застыл…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 111
«Старик у дверей: продрог…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112
Der alte Mann im Freien . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112
Старик на просторе (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . 113
Старик под открытым небом
(Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114
«видя кроны деревьев в небе…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114
Старик на берегу (Перевод Гарри Перельдика) . . . . . . . . . . 115
«Он глядел, как вонзаются в небо сосны…»
(Перевод Екатерины Новиковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 115
In Pjatigorsk . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 116
В Пятигорске (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . 117
„Die dunklen Tiefen der Tischplatte spiegeln …“ . . . . . 117
«Тёмные глубины столешницы…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118
«Тёмные глубины столешницы отражают…»
(Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118
„Ich war auf Seelenwanderung – verwandelt …“ . . . . . 119
«Я в странствиях души был – изменённый…»
(Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 120
243
«Я, в странствиях души, был отрешён…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 120
«Я пережил перевоплощенье душ, я был иной…»
(Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121
„Selbst im Nebel des Herbstes …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121
«Даже в осеннем тумане…»
(Перевод Вячеслава Куприянова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 122
«И в осеннем тумане…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123
«В тумане осени глаза поэтов ищут…»
(Перевод Елены Попковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 124
«и в осеннем тумане…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 124
„Wie sich mein Weg auch wand …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . 125
«Как ни был извилист мой путь…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126
Dein Schweigen . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126
Твоё молчание (Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . 127
Твоё молчание (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . 127
„Genieße diese Minute …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 128
«Живи этой минутой…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 128
«Цени такие минуты…»
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129
«Наслаждайся этой минутой…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129
„Diese Anstrengung …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 130
«Все эти усилия…» (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . 130
„In der ärgsten Kriegszeit zerbrachen …“ . . . . . . . . . . . . 131
«В самые трудные дни войны соседи…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 132
244
«В тяжелейшие дни войны соседи…»
(Перевод Натальи Колесниковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 133
„Ich reiche in den Bach …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 134
«Я касаюсь ладонью ручья…»
(Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 135
«Я опускаю руку в ручей…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 135
«Касаюсь ручейка…»
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 136
„Wenn der Asphalt dir vor die Fenster dringt …“ . . . . . 136
«когда асфальт накатан на пути…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 137
„Wo sich Lippen auf Lippen pressen …“ . . . . . . . . . . . . . 138
«Где губы прижимаются к губам…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 138
„Das Brot war knapp. Es war das Abendbrot …“ . . . . . 139
«Горбушка к ужину – весь хлеб, что был у нас…»
(Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 139
«Был скуден хлеб, и составлял он ужин…»
(Перевод Елены Попковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 140
Abend . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 141
Вечер (Перевод Виктора Дица) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 142
„Wir nahmen uns so vieles vor …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . 142
«Казалось в детстве всё легко и просто…»
(Перевод Елены Попковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 143
„Heute ging ich …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 144
«Сегодня проходил я…» (Перевод Юрия Куимова) . . . . . 145
„Er stand, ein Kind, in einem grünen Garten …“ . . . . . . 145
«Ребёнком он стоял в саду зелёном…»
(Перевод Елены Зейферт) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 146
245
«Ребёнком он стоял в саду зелёном…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 146
«Ребёнком он играл в саду зелёном…»
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 147
„Wenn der Herbst in deine Nächte dringt …“ . . . . . . . . 147
«Когда уж осень в ночь твою стучит…»
(Перевод Ирины Фадеевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 147
„Ich sah dich selten. Wenn auch klein, der Ort …“ . . . . . 148
«Встречались редко. В нашем городке…»
(Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 149
Vor dem Erwachen . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 149
Перед пробуждением
(Перевод Натальи Колесниковой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 150
Перед пробуждением (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . 150
Blick durchs Fenster . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 151
Взгляд из окна (Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . 151
Взгляд в окно (Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . 152
„Ich stelle mich auf den Winter ein …“ . . . . . . . . . . . . . . 153
«Приход зимы…» (Перевод Елены Попковой) . . . . . . . . . . . 154
«а ну-ка настроюсь-ка я на зиму…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 155
„Babylonische Könige …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 155
«Вавилонские цари…» (Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . 156
„Ich kenne diesen Baum von Kindheit auf …“ . . . . . . . . 157
«Я с детства с этим деревом знаком…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 157
«Я с детства с этим деревом знаком…»
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 158
«Это дерево с детства я знал…»
(Перевод Темиржана Татина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 158
„Wenn der Mondschein die Welt
überschwemmt …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 159
246
«В час, когда наплывает луна…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 159
„Wir sind nur einmal da …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 160
«Мы здесь живём лишь раз…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 161
«мы здесь всего лишь раз…»
(Перевод Валентина Надеждина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 161
«Мы здесь только однажды…»
(Перевод Ольги Выходцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 162
Friedhof an der Wolga . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 163
Кладбище у Волги (Перевод Светланы Качеровской) . . . . . 163
„… Eine Vision, so deutlich wie das Leben …“ . . . . . . . 163
«…Видение, где жизнь себя узнала…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 164
«…Подобно жизни чёткое виденье…»
(Перевод Юрия Куимова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 164
„Ich will dich nicht zum Sprechen zwingen …“ . . . . . . 164
«Я говорить тебя не принуждаю…»
(Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 165
Heute . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 165
Сегодня (Перевод Владимира Летучего) . . . . . . . . . . . . . . . . 166
Сегодня (Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . 166
Теперь (Перевод Олеси Бессмельцевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167
247
Памяти друзей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172
Gedenk der Freunde
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 173
In Erinnerung an Freunde
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 173
«Сам с собою я – неуживчивый…» . . . . . . . . . . . . . . . . 174
„Unerträglich bin ich auch selbst mit mir …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 174
„Mit mir selbst …“ (Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . 175
«Ты будешь уходить и возвращаться…» . . . . . . . . . . . 175
„Du wirst wie immer weggehen und kommen …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 176
„Du wirst gehen und wiederkommen, wie …“
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 176
«Бегом буден, перестуком дат…» . . . . . . . . . . . . . . . . . 177
„Im Laufe von Tagen …“
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 178
„Werktagslauf und Daten Schlag um Schlag …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 179
«Давным-давно…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 180
„So lange her …“ (Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . 180
«Немое утро бытия…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 180
„Der stumme Morgen des Daseins …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 180
„Ein stummer Morgen des Lebens …“
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 181
«Как встречи в океане – наши встречи…» . . . . . . . . 181
„Wie auf dem Ozean …“
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 182
«Есть ли смысл в течении рек…» . . . . . . . . . . . . . . . . . 183
„Was ergibt einen Sinn? . .“
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 183
248
„Ob es Sinn gibt im Fließen des Stroms …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 184
«Я потерял себя в снегах далёких зим…» . . . . . . . . . 184
„In Schneewehen ferner Winter …“
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 185
„Ich hab’ verloren mich im ferner Winter Schnee …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 185
«В глазах ребёнка – вечность. Ни рожденья…» . . . . 186
„In Kindesaugen Ewigkeit sich spiegelt …“
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 187
«Я вернусь и к ногам твоим…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 187
„Dir zu Fuß, wenn ich komme zurück …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 188
«Берёзовые брёвна, я вас помню…» . . . . . . . . . . . . . . 188
„O Birkenstämme, ich kann mich erinnern …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 188
«Освещённые окна в тумане…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . 188
„Die beleuchteten Fenster im Nebel …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 189
«В нас время стирает грани…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 189
„Die Zeit in uns löscht die Grenzen …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 189
«Всю ночь щекотали мне ноздри…» . . . . . . . . . . . . . . 190
„Es kitzelte nachts mir die Nase …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 190
«Мы – это только начало…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 190
„Wir – das ist eben der Anfang …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 191
«Босоногая осень стоит на пороге…» . . . . . . . . . . . . 191
„Bloß und barfüßig steht bunter Herbst an
der Schwelle …“ (Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . 191
249
«Твоё лицо в свечах…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 192
„Dein Gesicht im Kerzenlicht …“
(Перевод Катарины Кухаренко) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 192
„In Kerzen dein Gesicht …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 193
«Издалека пришла и смыла…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 193
„Von Weitem kam die wilde Welle …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 193
«Такая близость и такая даль…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . 194
„Du bist so nah und doch bist du so weit …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 194
«Нам мира не постичь. Но в окнах –
свет заката…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 195
„Unfassbar ist die Welt. Das Abendlicht im Fenster …“
(Перевод Светланы Качеровской) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 195
250
«Когда жизнь, замечательный плотник…»
(Перевод Лидии Нечаевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 201
„When I stepped off the bus …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 202
«Я с автобуса сошёл…» (Перевод Антона Ротова) . . . . . 202
«Я вышел из автобуса. Луна…»
(Перевод Владимира Демыкина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 203
«В этом городе, ярком и шумном…»
(Перевод Лидии Нечаевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 204
„Witness the plight of the bigger fishes …“ . . . . . . . . . . 205
«Вдумайся в тяжкую долю огромных китов…»
(Перевод Владимира Демыкина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 205
«Взяв реванш за былые обиды…»
(Перевод Лидии Нечаевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 205
„See …“ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 206
«Видишь…» (Перевод Владимира Демыкина) . . . . . . . . . . . 206
«Снег…» (Перевод Антона Ротова) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 207
«Видишь, травы, деревья, кусты…»
(Перевод Лидии Нечаевой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 207
«Смотри…» (Перевод Натальи Коткиной) . . . . . . . . . . . . . . 208
Фотоархив / Bildarchiv . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 212
251
О серии
«Зеркальные стихи» /
„Spiegelgedichte“
252
Über die Gedichtreihe
„Spiegelgedichte“ /
«Зеркальные стихи»
253
Книга стихов Виктора Шнитке
в переводах других авторов
Виктор Шнитке
Я в странствиях души
был чужаком
Viktor Schnittke