СУДЬБА РОССИИ

Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!

Русскую (российскую) цивилизацию я определяю как историко-

культурную общность, возникшую на территории Северо-Восточной Руси в
XIII – XV вв. на основе особого типа отношений, установившихся в этот
период между населением данного региона и властями монгольского улуса
Джучи (Золотая Орда). Главная особенность данного типа отношений – это
восприятие жителей северо-востока Руси себя в качестве народа-раба,
подчинённого воле загадочной, иррациональной Орды. Социальная
психология русских – это аналог социальной психологии индийских
неприкасаемых (чандалы, парии, хариджаны, далиты), древнеримских
пролетариев в собственном смысле этого слова, т.е. людей, лишённых и
власти, и собственности. Из этой лишённости проистекают такие
характерные черты русского менталитета как:

1) покорность деспотической власти при условии признания её в

качестве «Орды», т.е. законного хозяина (Московское царство,
Петербургская империя, Советский Союз, Российская Федерация).

2) анархическое и нигилистическое стремление к воле (в значении

«свобода») как противоположность покорности, составляющая, впрочем,
вместе с ней диалектическое единство двух полюсов русского менталитета.
Это стремление ведёт к периодическому разрушению государства, к
забвению традиций, к копированию чужого цивилизационного опыта.

3) восприятие ущербности, недостаточности, недочеловечности как

признаков божественности. Один из центральных архетипов русской
культуры – это архетип юродивого.

4) отсутствие уважения к институтам власти и собственности.

Единственная сакральная фигура в российском пространстве – это фигура
Царя, который является наследником образа Хана, т.е. Господина Орды.

5) стремление к кочеванию, отсутствие материальной закреплённости,

что выражается в бытовом беспорядке и неустроенности. Это стремление
могло выражаться непосредственно (уход русских на Дон к казакам,
колонизация обширных территорий Сибири, Центральной Азии и Дальнего
Востока), но чаще всего опосредованно, например, через интеграцию образа

1
цыган (кочующие потомки индийских неприкасаемых, согласно одной из
теорий) в русскую культуру. В таком случае русские – это цыгане с
государством.

Исток цивилизационной парадигмы России заключается, таким

образом, не в самой Золотой Орде как таковой, т.е. не в структуре одного из
улусов Монгольской империи, но в отношении к Орде со стороны русских,
т.е. в структуре отношений между русскими и Ордой, в образе Орды в глазах
подчинённого русского населения. Главными факторами, обусловившими
динамику отношений между ними в подобном ключе, были:

1) характер развития Северо-Восточной Руси в XI – XIII вв. на основе

славянской колонизации и ассимиляции местного финно-угорского
населения. Сопротивление аборигенов, возможно, было сломлено в ходе
подавления языческих восстаний (Суздальское восстание 1024 года). Ни
финно-угорские племена, ни славянские колонисты не обладали такими же
развитыми институтами общинного вечевого самоуправления, какие
функционировали в других регионах Древней Руси. Следствием этого стало
усиление княжеской власти, которая, начиная с Андрея Боголюбского,
начала принимать деспотический характер. Данный процесс сыграл роль
одного из главных условий формирования российской цивилизации.

2) уничтожение городов Северо-Восточной Руси в ходе монгольского

набега 1237 – 1238 гг., повторение подобных набегов во второй половине
XIII в., гибель значительной части княжеской элиты и большей части
образованного городского населения. Это событие, отражённое в «Слове о
погибели Русской земли», сыграло определяющую роль в формировании
русского менталитета. Жители северо-востока Руси были морально сломлены
и подготовлены к восприятию себя в качестве народа-раба.

3) политика князей Северо-Восточной Руси второй половины XIII в., в

первую очередь, Александра Невского. Привыкшие к деспотической модели
отношений между властью и народом, князья стали агентами Орды на Руси.
Именно князья, наряду с православной церковью, сыграли центральную роль
в оформлении образа Орды как законного господина, призывая к
подчинению ей, жестоко карая выступления против монголов («татар»).

Центральная роль в моральном и правовом принятии господства Орды

над Русью принадлежит, конечно, Александру Невскому, которого можно по
нескольким основаниям считать «творцом России»:

2
 1) именно он сделал подчинение Орде «категорическим императивом»
русской политики, что превратилось, в конечном счёте, в основу русского
менталитета.

2) именно он совершил главный геополитический выбор в истории

России, выбрав подчинение Орде и борьбу с Западом. Данный вектор лежит
в основе всей цивилизационной геополитики России.

3) именно его конфликт с Даниилом Галицким стал персонификацией

цивилизационного расхождения двух частей Древней Руси, образовавших
соответственно Россию и Украину. Древнерусская цивилизация не была,
собственно говоря, «русской», поскольку слово «русский» даже не
использовалось в качестве этнонима. Добровольное принятие власти Орды
стало, возможно, главным фактором, обусловившим этнокультурное
отделение жителей Северо-Восточной Руси от жителей прочих регионов
Древней Руси, в большей степени сохранивших преемственность по
отношению к традиционному восточнославянскому укладу. Превратившись в
империю и претендуя на объединение под своим началом всех территорий
Древней Руси, Россия навязывала свою цивилизационную модель и свою
идентичность всем прочих восточным славянам. В одних случаях это
навязывание по форме напоминало геноцид (Новгородский погром 1570 г.), в
других – принудительную ассимиляцию (культурная политика российских
властей в Малороссии в XIX в.). Между двумя альтернативными версиями
восточнославянской идентичности, соответственно принявшими или не
принявшими подчинение Орде, происходили и вооружённые конфликты. Так
было в XIV – XV вв., во время вооружённых столкновений между Москвой и
Литвой. Так было и во время войны на Донбассе в 2014 – 2015 гг.

Выступая в качестве агентов Орды на Руси, князья, в конечном счёте,

стремились к тому, чтобы перенести Орду на русскую землю, т.е. добиться
признания себя в качестве законных наместников хана, а в дальнейшем,
избавившись от зависимости, самим стать полновластными ханами со всеми
вытекающими отсюда последствиями. Именно такая логика и лежала в
основе процесса объединения русских земель под началом Москвы в XIV –
XV вв. Центральный миф о Москве, который вместе с тем является одним из
фундаментальных русских мифов, предполагает её избранность и
исключительность. «Москва – Третий Рим», - провозгласил в XVI в. монах
Филофей. «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!», - сказал в
1941 г. политрук Клочков. Подобное исключительное положение Москва
заняла при Иване Калите, когда она стала резиденцией одновременно
3
наместника Орды (именно в таком качестве рассматривал себя московский
князь, и в таком виде его воспринимало русское население) и главы
православной церкви. Так, Москва стала русской Ордой. Теперь дело
оставалось за тем, чтобы избавиться от чужой Орды и развить свою Орду до
уровня евразийской империи.

Если исходить из концепции «ига», установленного на Руси после

монгольских походов 1237 – 1242 гг., то данное иго никогда не
заканчивалось. Вся истории России – это история ига, основанного на
принципе суверенитета Орды, т.е. резиденции верховного правителя, хана,
царя. По отношению к Орде все прочие участники социальных отношений
представляют собой сплошную бесправную массу рабов. Социальная модель
России – это модель эгалитарного деспотизма, при которой выделяются два
ведущих и при этом неравновесных социальных актора – «царь» и «народ»,
т.е. Орда и порабощённый ею (и одновременно добровольно отдавший себя
ей в рабство) народ. Роль буфера между ними при этом могут играть элита
(боярство, дворянство, номенклатура, вертикаль власти), армия, церковь,
интеллигенция, буржуазия, однако роль, осуществляемая данными
социальными группами, носит чисто инструментальный характер, а
положение их в обществе носит неустойчивый, эфемерный характер: «народ»
относится к ним негативно или, по меньшей мере, с подозрением и
презрением, вследствие чего они целиком зависят от благожелательного
отношения со стороны «царя». Таким образом, установленное Батыем 800
лет назад иго существует по-прежнему на тех землях, которые составляют
«русское (российское) государство»; поменялся лишь субъект ига,
перенесённый из монголо-тюркского Сарая в русский город Москву. С этой
точки зрения следует пересмотреть смысл той борьбы, которую вели
московские князья в XIV – XV вв. с другими русскими князьями, с Литвой и
с самой Ордой, смысл «собирания русских земель», Куликовской битвы и
стояния на Угре. Этот смысл заключается не в борьбе за создание
суверенного русского государства, а в борьбе за право называться Ордой и
обладать правами Орды. Потому московский князь Дмитрий Иванович
бросает вызов темнику Мамаю как узурпатору власти в Орде, претендуя на
то, что Орда теперь в Москве. Символизм Куликовской битвы связан с
символическим переносом идеи Орды из побеждённого Сарая в победившую
Москву. Орда – это центральный идеологический архетип, вокруг которого
выстраивается российская идентичность. Потому Москва, победив Сарай и
объединив русские земли, не останавливается на этом, но превращается в

4
евразийскую империю, географические контуры которой символически
продолжают очертания Золотой Орды.

Создав Орду на своей земле с центром в Москве, русские отказались от

свободы, выбрали для себя роль вечных крепостных, но вместе с тем именно
благодаря этому они создали великую интернациональную империю и вместе
с ней уникальную культуру, открыв, вследствие своего анархического
стремления к воле, глубинные измерения человеческого духа, находящиеся
за пределами собственно человеческого состояния. Такие измерения
открываются в иконописи Андрея Рублёва, в литературе Николая Гоголя,
Фёдора Достоевского, Юрия Мамлеева, в философии Гейдара Джемаля, в
русском старчестве, юродстве и сектантстве. Такова судьба русского народа,
народа-богоносца, народа хариджанов.

Хвала Аллаху, Господу миров!

3-4 джумада аль-авваль 1437 года

12-13 февраля 2016 года