УДК: 94(575.

2)
Г.Ж.Чодолдоева
КНУ им.Ж.Баласагына
Бишкек (Кыргызстан)

Социально-экономическое и политическое положение кыргызов Центрального Тянь-

Шаня до присоединения к России
Аннотация
В статье рассматривается социально-экономическое и политическое положение кыргызов
Центрального Тянь-Шаня до присоединения к России.
В XVIII-XIX вв. кыргызы стали объектом экономических интересов трех держав:
Кокандского ханства, России и Цинского Китая.
В этот период в общественной жизни кыргызов Центрального Тянь-Шаня, как и у других
кочевых соседей, господствовали патриархально-племенные отношения. Социальное расслоение
кыргызов зависело от их места в обществе, богатства, которым они владели, и особенностями их
земель.
Во второй половине XVIII века кыргызская общественность переживала время сложных
перемен. В соответствии с условиями той поры кыргызские племена были вынуждены существовать
под влиянием нескольких внешних политических сил.

Ключевые слова
Центральный Тянь-Шань, Россия, Кокандское ханство, Китай, Цинская империя,
патриархально-племенные отношения, общество, экономика, политика.

Chodoldoeva G.J.
J.Balasagyn CNU. Bishkek (Kyrgyzstan)

Socio-economic and political situation of the Kyrgyz of the Central Tien Shan before joining
Russia
Annotation
The article examines the socio-economic and political situation of the Kyrgyz of the Central Tien
Shan before joining Russia.
In the XVIII-XIX centuries. the Kyrgyz became the object of economic interests of three powers:
the Kokand Khanate, Russia and Qing China.
During this period, patriarchal-tribal relations dominated in the public life of the Kyrgyz of the
Central Tien Shan, as well as among other nomadic neighbors. The social stratification of the Kyrgyz
depended on their place in society, the wealth they owned, and the characteristics of their lands.
In the second half of the 18th century, the Kyrgyz public was going through a time of difficult
changes. In accordance with the conditions of that time, the Kyrgyz tribes were forced to exist under the
influence of several external political forces.

Keywords
Central Tien Shan, Russia, Kokand Khanate, China, Qing Empire, patriarchal-tribal relations,
society, economy, politics.
 Целью статьи является исследование социально-экономического и
политического положение кыргызов Центрального Тянь-Шаня до присоединения к
России.  Хронологические рамки работы охватывает вторую половину XVIII – 60-е
годы XIX века. Выбор таких временных границ вызван, прежде всего, состоянием
базы источников по теме исследования. Основными источниками выступают
исторические и этнографические материалы. Работа основывается на комплексном,
системно-историческом подходе к изучению прошлого. Методологическую основу
составили принципы историзма и научного объективизма.
Значительную часть территории Кыргызской Республики занимает горные
полосы (системы) Тянь-Шаня. Если разъяснить эту систему Тянь-Шанский регион в
географическом понятии занимает огромное пространство: от Восточного Туркестана
(в составе КНР) на восточной части, Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан на юго-
восточной части горной системы. Во второй половине XVIII-60-х гг. XIX в. на этом
огромном регионе расселялись и проживали кыргызские племена сарыбагыш, бугу,
саяк, черик, монолдор, басыз и другие [1.С.1]. В изучаемом нами периоде кыргызские
племена от Тянь-Шаня до Таласа, включая Ат-Башы, Нарын, Ак-Талаа, Тогуз-Торо,
Суусамыр, а также Чуйской и Иссык-Кульской долины около века вели постоянную
освободительную борьбу против иноземных нашествий врагов.
В XVIII-XIX вв. кыргызы стали объектом экономических интересов трех
держав: Кокандского ханства, России и Цинского Китая. Не скрывал свои интересы к
овладению краем и Великобритания.
Одним из ключевых геополитических проблем для России и Китая был Тянь-
Шань. Если Цинская империя стремилась к завоеванию приграничного Восточного
Туркестана, то Россия ставила такую же цель для открытия прямого торгового пути с
Кашгаром.
Во внешней политике Кокандского ханства при Мадали хане на первом плане
стояла завоевание территории Ферганы, где проживали кыргызы и таджики. С
завершением данного процесса в последней четверти XIX века, Кокандское ханство
обратило свои взоры на Тянь-Шань. Данная территория имела большое политико-
экономическое значение для Кокандского ханства. Для установления, власти и
овладения землей, ханство избрало жесткую форму правления опирающегося на
военную силу. Со временем возраставшие налоги, безответственность и зверства
местных правителей стали причиной роста народных выступлений против ханства [4.
С.65].
В этот период в общественной жизни кыргызов Центрального Тянь-Шаня, как и
у других кочевых соседей, господствовали патриархально-племенные отношения.
Кыргызский народ, состоящий из правого крыла, левого крыла и ичкиликов, делился
на множество родов, племён, групп по родству и т.д. Подобные родственные
отношения были характерны, конечно, и для кыргызов Центрального Тянь-Шаня.
Крупные родовые объединения кыргызов обычно занимали один большой
район. Подобное историко-географическое положение способствовало углублению их
хозяйственных, этнокультурных и этнополитических взаимосвязей. У каждого
сформировавшегося рода были свои интересы, обычаи и традиции. Кроме того
каждый род имел свою символику – воинские знамёна, эн тамга, характерные только
для них боевые кличи. После того как джунгары покинули Ала-Тоо одна часть саяков
из рода түнкатар түнтөй осталась в Кетмень-Тюбе, а роды курманкожо, кулжыгач,
чоро, ыман поселились внынешней Нарынской области: в Ак-Талаа, Тогуз-Торо,
Жумгале и Кочкоре. Сарыбагыши же стали владеть на западе до Ысык-Аты, двумя
Кеминами, началом Иссык-Куля и его южной частью, а также севером Кочкора и
Нарына. Азыки же вместе с ними кочевали по Чую и Кочкору. За Нарыном Ат-Башы,
Арпа, Ак-Саем владели рода моңолдор и черики [10. С.79].
Землёй и особенно пастбищами, которые всегда считались основой
производства для членов кыргызского общества, распоряжались баи и манапы.
Социальное расслоение кыргызов зависело от их места в обществе, богатства,
которым они владели, и особенностями их земель. Был высший слой –
господствующий и низший – подвластные им бедняки, работники, отношения в
обществе были патриархально-родового характера.
Кокандские ханы, конечно, всячески поддерживали власть манапов, поскольку
понимали, что только с их помощью могут достичь своих целей. Ещё со Средних
веков у кыргызов в общественно-политическом и экономическом плане роль и место
баев и манапов было велико. Ещё к одной значимой социальной категории можно
отнести аксакалов и баатыров.
В середине XIX века основная часть всех пригодных для жизни территорий
Кыргызстана использовалась в качестве пастбищ, понятно, что главную сферу
хозяйствования составляло животноводство. В соответствии с климатическими
условиями Тянь-Шаня население содержало лошадей, коров, овец и коз, а атбашинцы
на джайлоо Аксай и Арпа содержали и яков.
До времени обретения независимости в кыргызской историографии многие
специалисты придерживались мнения о том, что кыргызы вели кочевой и
полукочевой образ жизни. Однако, с древности кыргызы, соседствуя с оседлыми
народами Средней Азии и Восточного Туркестана, овладели земледелием и
различными видами ирригации. Часть кочевников уже к тому времени, о котором мы
говорим, перешла к оседлой жизни и занималась земледелием. Но в целом кочевое
животноводство было экстенсивным, а земледелие – малопродуктивным.
Как было отмечено выше, уже в 40-е годы XIX века манап сарыбагышей Ормон
Ниязбек уулу (1774 – 1854 гг.) попытался объединить под централизованной властью
кыргызские племена, жившие феодально-разрозненными островками. Кокандская
власть дала ему звание парваначы. Это звание давало право Ормону собирать налоги.
У него был свой стяг, многотысячные стада живности. Всё это позволило ему наречь
себя ханом. В конце 1840 года на месте, где ныне плещется Орто-Токойское
водохранилище (неподалёку от города Балыкчи), под предводительством Ормона был
проведён совет предводителей кыргызских родов сарыбагыш, бугу, саяк, солто, саруу,
кушчу, черик. По древнему обычаю кочевников представители родов подняли
Ормона на белом войлоке, надели на него красный тебетей, объявив его ханом.
Признание Ормона крупными кыргызскими племенами ханом стало положительным
явлением в истории народа, прогрессивным поворотным моментом [12. С.30].
В настоящее время в новой историографии в ряду научных взглядов
пересматриваются вопросы, связанные с историей Кокандского ханства.
Несмотря на то, что Кокандское ханство было многонациональным, до сих пор
возникают вопросы: «что это узбекское государство»? или « объединенное
государство узбекского, кыргызского, таджикского народов». Точно установленный
научный критерий до сих пор не решен.
В современной кыргызской историографии появились исследования,
официально вносившие в историческую науку взгляд о том, что «Кокандское ханство
это многонациональное государство и в его становлении вместе с узбекским этносом
участвовали кыргызы и таджики, следовательно, оно является проявлением и
кыргызской государственности», отличавшиеся от вышеуказанных взглядов. Данный
взгляд уже включены в учебные программы и учебники. В этом направлении следует
отметить работы Т.Кененсариева [6,7]., К.Молдокасымова [11]., Ж.Алымбаева и др
[2].
Считаем, что, история Кокандского ханства является значительной частью
истории Кыргызстана, т.к. в XVIII-XIX веках, т.е. около 150 лет кыргызы имели
прямое отношение к истории ханства.
Во второй половине XVIII века кыргызская общественность переживала время
сложных перемен. В соответствии с условиями той поры кыргызские племена были
вынуждены существовать под влиянием нескольких внешних политических сил. В
этот период несколько южных кыргызских племён, проживавших в Ферганской
долине, вошли в состав Кокандского ханства.
В 1818 – 1819 гг. Омор-хан подчинил Коканду значительную территорию
южных казахов, а на севере города Туркестан, Чимкент, Сайрам, Олуя-Ата. К этому
времени относится и начало завоевания Кокандским ханством севера
Кыргызстана[5.С.7].
В этот период север Кыргызстана жил под властью своих родовых
предводителей. Если опираться на источники, то в Таласе проживали роды кушчу,
саруу, кытай, мундуз; в Чуе и Суусамыре – солто, саяки, в восточной части Чуйской
долины, в Кочкоре и Джумгале – сарыбагыши, саяки; на западе и северо-западе
Иссык-Куля – сарыбагыши, на северном, южном и восточном берегу, в предгорьях –
бугу и саяки; в Нарыне, Тогуз-Торо, Кетмень-Тюбе – сарыбагыши, саяки, черики,
карабагыши и другие племена.
Первые волнения против власти Коканда начались в северной части
Кыргызстана. В 1821 году таласские кыргызы вместе с казахскими племенами под
предводительством Тентек-Торе подняли восстание и захватили Чимкент и Сайрам,
но в результате пассивных действий предводителя,эта борьба завершилась победой
кокандцев. По сведениям Б.Солтоноева,в 1824 – 1825 гг. большое количество
представителей родов солто и саруу, потерпевших поражение от сарбазов
Кокандского хана уже в самом начале походов Коканда, под предводительством бия
солто Каная откочевали на восточный берег Балхаша и на берега Волги. Вскользь
упоминается, что в этой откочёвке участвовали от сарыбагышей Төрөгелди, от саяков
Атантай и Тайлак. Эти события, происходившие в середине 20-х годов XIX столетия в
Северном Кыргызстане, свидетельство завоевательной политики Кокандского ханства
[3.С.15].
Одним из личностей, активно участвовавших в политической жизни той поры
был сын Ырыскул бия Тайлак баатыр. Главной ставкой Кокандского ханства при
завоевательной политике против кыргызов Центрального Тянь-Шаня была крепость
Куртка, в котором всегда находилось более тысячи сарбазов.
Молодые лидеры своих родов Атантай, Тайлак и другие несогласные с
грабительской политикой Кокандского ханства кыргызские джигиты начинают
освободительную борьбу. К примеру, Тайлак баатыр начал успешную борьбу против
Кокандского ханства в 1832 году и до 1838 года не подчинялся ханству[3.С.18].
В первой половине XIX столетия судьба всего кыргызского народа и среди них
кыргызов Тянь-Шаня претерпела значительные изменения, они испытали много
событий. В 50-х годах XIX века во времена правления Кудаяр-хана значительно
выросли налоговые поборы, что привело к ещё более сильному обнищанию кыргызов
и вызвало протесты и волнения, быстро перерастающие в освободительную борьбу.
Между тем, Цинская империя в приграничных районах Тянь-Шаня,- Жунгарии
и Кашгарии начали ставить пограничные посты. Таким образом, фактически началось
определение границ между Цинской империей и казакско-кыргызскими племенами.
В китайских источниках отмечается что, “Новая граница” (Синцзянь) с севера и
запада соседствует с казахами, а с запада и юга- бурутами” (кыргызами). После 50-60-
гг.18 в. Цинский правитель Богдыхан проводил “инспекционные” поездки на
кыргызские пастбища, хотя она официально не была объявлена территорией Китая,
требовал от народа овец и др. животных за то, вроде бы кыргызы проживают на
территории империи [8.С.32].
В длительной борьбе по уточнению границ между Китаем и Кокандским
ханством, больше права имели те, кто был сильнее. Их вообще не интересовали
судьба и положение коренных народов, живущих в приграничных районах. Если
возникало необходимость, то простонародье облагали налогами и цины и кокандцы,
а также вынужденно привлекали к охране границ. Например, кыргызы племени
чонбагыш и черик, расположенные в приграничных районах Китая, зачастую платили
налоги Цинским властям Восточного Туркестана и кокандцам. Однако, со временем
кокандские феодалы сумели лучше укрепить свое положение на завоеванных
территориях, чем кашгаро-цинские власти.
После подавления восстания Джангир ходжи, цинские власти провели жесткую
политику по отношению к уйгурам и кыргызам, обвиняя их за участие в антицинском
движении. Цинские войска одновременно продолжали нашествие к пограничным
кыргызским аилам в Кашгаре. Политика цинских властей по отношению к кыргызам
Теңир-Тоо, имели отрицательные влияния на китайско-кокандских взаимоотношений.
Китай запретил дальнейшее развитие кашкаро-кокандскую торговлю где имелись
интересы хана. В письменных источниках, имеются сведения, что Китай развивал
торговлю с городами Кулжа и Чугучак а также с кокандцами и кыргызами. Надо
учитывать и тот факт, что Богдыхан называл Мадалы хана беком не считая его
рангом ниже. В свою очередь, это вызывало отрицательную, раздражительную
реакцию со стороны Кокандского хана. Цинские власти выдворили многих
кокандских торговцев из своего государство. С осени 1829 года было запрещено
завоз в Коканд чая и ышкын (со стороны Китая) также завоз в Кашгар различных
Кокандских товаров. Несмотря на то что кыргызы автивно поддерживали Джангир
ходжа Цинская империя учитывая потребность натуральном обмене (скот-товар) они
отнеслись к коренным жителям Тенир-Тоо более прогматично [9.С.85].
Жестокий налоговый гнет, их насилие и произвол по отношению к кыргызам, в
период правления Кудаяр хана, привели к социальным взрывам в 50-60- в 50-е годы
XIX века.
Первая половина XIX века была ознаменована обострением межродовых
отношений, а также частыми битвами с соседями, в частности, с казахами Старшего
жуза [4.С.77]. Эти события привели некоторые роды к предельному численному
сокращению и обнищанию, они были вынуждены искать помощи и опоры у сильных
соседей, которые, конечно, пытались использовать ситуацию для своих агрессивных
целей. Локальные и более крупные сражения были частым явлением в первой
половине XIX века. Так, перманентная война родов сарыбагыш и бугу прекратилась
только после того как они вошли в состав царской России. Подобные межродовые
столкновения имели разные цели и характер. Они сопровождались угоном скота,
барымтой, пленением противников и т.д. Позже эти явления уступили место отнятию
территорий, захвату пастбищ. Вместе с тем имели место и попытки представителей
знати расширить и укрепить свою политическую гегемонию. В качестве примера
можно вспомнить действия манапа рода сарыбагыш Ормона по объединению
северных кыргызов и обретению звания хана. Стремление манапа Ормона по
централизации политического управления, с одной стороны, привели к
столкновениям родов бугу и саяков между собой, с другой, – к попыткам Коканда и
Китая помешать процессу централизации власти. В первой половине XIX века
столкновения родов сарыбагыш, бугу, саяк усиливались изо дня в день. В этот
период реальной угрозой стала возможность оказаться под полным игом Коканда или
Китая, поэтому в 1824 году манапы рода бугу были вынуждены обратиться с
просьбой о присоединении к западно-сибирскому генерал-губернатору [4.С.77-79].
Выше мы отмечали, что в образе жизни кыргызов той поры и особенно кыргызов
Тянь-Шаня господствовали феодально-племенные отношения. Установление власти
Кокандского ханства не смогло остановить межродовую вражду.
Ормон хану пришлось проводить внешнюю политику в весьма сложных
условиях. Могучие соседи – Китай и ханства Центральной Азии – всегда вели
захватническую политику в отношении кыргызов.
Хотя он и не хотел подчиняться Коканду, но не проводил против него
решительную борьбу. В то же время он стремился получить защиту и поддержку
Российской империи, но не хотел подчиняться ей. Только в последние годы жизни
Ормон хан стал реально оценивать соотношение сил, начал действовать по пути
сближения с русской администрацией Западной Сибири и решительно заявил о своём
стремлении присоединиться к России. В этот период не было соответствующих
внешних и внутренних политических условий для объединения кыргызов в
самостоятельное государственное объединение. Продолжались внутренние
межродовые распри, вместе с тем Коканд считал кыргызов народом, полностью
находившимся под его властью. Архивные материалы свидетельствуют, что вражда
между родами бугу и сарыбагыш продолжалась и после смерти Ормон хана. Как и
прежде существовала опасность китайской экспансии, да и казахские султаны
продолжали с вожделением посматривать на слабеющих в распрях соседей.
Обострение отношений между кыргызским и казахским народами пришлось на
время, когда с джунгарским владычеством было покончено и воины вернулись в свои
стойбища. Материалы санжыра свидетельствуют, что территориальные споры между
кыргызами и казахами в период кокандской власти всегда происходили при её
непосредственном участии. Такие действия кокандцев по отношению к кыргызско-
казахским пограничным проблемам относятся к 20-м годам XIX века и связаны с их
походами по завоеванию Чуйской долины. В 1822 году ими была построена крепость
Олуя-Ата, что свидетельствовало о том, что их действия направлены на подчинение
себе Северного Кыргызстана [4.С.85].
Казахско-кыргызские отношения в этот период не были спокойными. Развитие
этих отношений во многом зависело, с одной стороны, от экспансии Кокандского
ханства, с другой, – от начала перехода казахов под российское подданство. Но стоит
отметить и тот факт, что повышение политического положения северных кыргызских
родов во главе с Ормон ханом привело к появлению нового этапа в кыргызско-
казахских отношениях.
Борьба Кенесары Касымова против русских не привела к успехам в
центральных районах Казахстана, потерпевший поражение султан Кенесары был
вынужден отступить на территорию Жети-Суу (Семиречье), где проживали казахи
Старшего жуза и кыргызы с тем, чтобы подчинить их и направить против русских.
Это мы можем видеть по тому как султан Кенесары в 1845 – 1847-х гг. нападал на
кыргызов.
Обобщая можно сказать, что сражения между войсками Кенесары и Ормон хана
в 40-е годыXIX века – есть одно из проявлений борьбы кыргызов за свою свободу,
проводившейся “варварскими методами против варварского строя”.
После окончания этих трагических событий 22 августа 1847 года предводители
казахских и кыргызских родов собрались в Капале, где провели переговоры и
пописали соглашение. С кыргызской стороны в подписании приняли участие
Уметалы сын Ормон хана, сын Карабека Жантай и др.; с казахской стороны – Али
сын Адила, Акыш сын Абилая и др. В Соглашении были пункты о сохранении
дружеских отношений между братскими соседями, о недопустимости в дальнейшем
грабительских набегов и убийств. При невыполнении этих пунктов Соглашения
предусматривалось наказание по законам Российской империи. Из этого видно, что
кыргызы дали достойный отпор агрессивным устремлениям Кенесары. Эти события
привели к значительному росту политической роли северных кыргызов в регионе.
1846 – 1847-е годы, таким образом стали одним из самых сложных периодов в
отношениях двух братских народов. Внутренние междоусобицы, кыргыз-казахские
битвы, конечно, ускорили процессы захватнической политики Российской империи в
Туркестане.
Список использованной литературы:
1. Т.Алымбеков. Кокон хандыгына чейинки кыргыздын турмушу жөнүндө. КРнын УИАнын кжф,
инвентарь № 1454

2. Алымбаев, Ж.Б. Общественно-политическая жизнь кыргызов в российской историографии второй

половины XVIII – начала ХХ вв. [Текст / Ж.Б.Алымбаев. – Бишкек: 2009. -288 с.

3. Аттокуров, С.А. Тайлак баатыр[Текст]: Окуу куралы / С.А.Аттокуров. –Бишкек: [б.и.], 1994. -94
б.

4. Джамгерчинов, Б. Очерк политической истории Киргизии XIX века. (первая половина)[Текст] /

Б.Джамгерчинов. – Фрунзе:Илим, 1966. -189 с.

5. Джамгерчинов, Б.Д. Важный этап из истории киргизского народа [Текст] / Б.Джамгерчинов.-

Фрунзе: Киргосиздат, 1957. -93 б.

6. Кененсариев, Т. Кыргыздар жана Кокон хандыгы [Текст] / Т.Кененсариев.- Ош: Ош МУ,1997. -64
б.

7. Кененсариев, Т. Менин мамлекетим = Моя страна= Mai state[Текст]: Илимий-популярдуу

китепче / Т.Кененсариев. –Бишкек:[б.и.], 2009. – 66 б.

8. Кузнецов, В.С. Цинская империя на рубежах Центральной Азии (Вторая половина XVIII – первая
половина XIX в.) [Текст] / В.С.Кузнецов. –Новосибирск: Наука, 1983. – 184 с.

9. Куропаткин, А.Н. Кашгария. Страна, ее военные силы. Промышленность и торговля [Текст]:

Историко-географический очерк / А.Н.Куропаткин. –СПб.:[б.и.],1879.-435 с. 12

10. Омурбеков, Т.Н. Атаке баатыр [Текст] / Т.Н.Омурбеков. Бишкек: «Бийиктик», 2005. - 160 б.

11.Молдокасымов, К. XIX  кылымдын 2-жарымы XX кылымдын башындагы кыргыз-өзбек

элдеринин тарыхый байланышынын өнүгүшү [Текст]: тарых илим.канд.окумуштуулук
даражасын изден.  алуу үчүн жазылган дисс. / К. Молдокасымов. – Бишкек, 1994.  -188 б.

12.Усенбаев, К.У. Общественно-экономические отношения киргизов в период господства

Кокандского ханства (XIX век – до присоединения Киргизии к России) [Текст] / К.Усенбаев. -
Фрунзе: Изд.АН  Кирг.ССР, 1961. -165 c.
Чодолдоева Гулзат Жусуповна
КНУ им. Ж. Баласагына,
факультет истории и регионоведения.,
Бишкек (Кыргызстан)
jusupovna7878@mail.ru
тел. +996 0708 30 31 46
+ 996 0770 38 45 89