Диагностика групповой динамики, сплочение группы

В групповой арт-терапии поддерживающее, структурирующее и

фасилитирующее воздействие на членов группы происходит не только и не
столько за счет их индивидуального контакта с психотерапевтом, сколько за
счет коммуникативных процессов в группе.
Арт-терапевтическая группа, как и любая другая малая группа, имеет свои
стадии развития. Это периоды групповой деятельности, отличные друг от
друга позициями и чувствами участников, определяющими психологическую
атмосферу в группе.
Обычно выделяют следующие фазы развития группы:
1. Ориентация и зависимость. Группа встревожена, обеспокоена,
зависима. Члены группы ждут от ведущего инструкций и указаний. Иногда на
этой фазе развивается псевдосплоченность, вызванная стремлением снизить
уровень напряжения. Участники заняты обсуждением второстепенных или
общеизвестных вещей.
2. Конфликты и протест. Эта фаза характеризуется конфликтами
между членами группы и группы с руководителем. Особенно явно
проявляются протестные реакции в слабоструктурированных группах. Опыт
работы показывает, что в нашей культуре людям гораздо легче выражать
негативные, отрицательные чувства, чем положительные.
Некоторые ведущие специально провоцируют участников на открытое
выражение агрессивных чувств, чтобы показать, что агрессия – это не всегда
плохо. Принятие агрессии ведущим способствует снижению напряжения и
увеличению чувства безопасности у членов группы.
3. Сплоченность и сотрудничество. На этой фазе развиваются
сплоченность, искренность, открытость, спонтанность. Повышается
ответственность и активность участников, что способствует целенаправленной
групповой деятельности.
Группа не всегда проходит три фазы развития. Возможен путь, где
ведущий сначала организует и направляет активность группы, помогает
1
выработать нормы, а затем постепенно с позиции руководителя переходит на
позицию наблюдателя.
В кратковременных группах (8-18 часов) трудно в полной мере отследить
эволюцию фаз групповой работы. В более продолжительных группах,
особенно ориентированных на личностное развитие участников, эти фазы
наблюдаются достаточно четко.
Наш опыт проведения различных тренинговых групп показывает, что
законы групповой динамики по-прежнему действуют. На них не влияют ни
погода, ни изменение политической ситуации. С одной стороны, это дает
ощущение стабильности, а с другой — сообщает о том, насколько сильно мы
зависим от кого-то.
4. Развитие синергии. Когда группа научается успешно обращаться с
«помехами» и конфликтами, она достигает стадии зрелости, так называемого
«взрослого возраста». Участники в основном идентифицируются с целями
группы и обнаруживают, что совместная работа столь же важна, как и
личность каждого со всеми ее сильными и слабыми сторонами. Члены группы
становятся более толерантными, терпимыми к чужим слабостям и недостаткам,
в большей степени ответственными за собственное поведение. Они больше не
считают, что «виноват» ведущий или другие. Группа готова признавать успехи,
принимать различия и решать конфликты. В естественных группах
обсуждаются мероприятия, разрабатываются временные планы и
обговаривается возможность их реализации в будущем. Участники чувствуют
себя компетентными, живыми и сплоченными.
5. Завершение работы группы. Можно сказать, что это тот момент,
когда пора покидать «родительский дом и вставать на ноги». Закончилось
запланированное время работы группы, и она выполнила свои задачи. Многие
ведущие выделяют время для обсуждения прошедшей работы, достигнутых
успехов и нереализованных желаний.
Самое важное отличие групповой динамики в арт-терапевтической группе
заключается в том, что развитие проявления второго этапа развития группы

2
могут быть выражены не так явно. А также все процессы и механизмы
развития группы более мягкие и незаметные.
В групповой арт-терапии все четыре уровня отношений проявляются в
художественной деятельности и создаваемой ее членами изобразительной
продукции.
Уровни отношений в группе по Фолькису:
Макросфера:
1) уровень актуальных отношений (группа как модель
макросоциальных отношений, общественных мнений, культурных норм и т.
д.);
2) уровень переносов (группа как модель зрелых объектных отношений,
связанных с семейным опытом, отношениями с отцом, матерью и сиблингами);
Микросфера:
3) проективный уровень (группа как модель примитивных,
нарциссических отношений с «внутренними объектами» (аллопсихика); другие
члены отражают:
а) неосознаваемые элементы индивидуального «я» (аутопсихика);
б) различные аспекты телесного «я» (соматопсихика);
Аутокосмос:
4) примордиальный уровень (образы коллективного бессознательного).
Обратившись к предложенной Фолькисом схеме основных уровней отношений
и группе, можно видеть, что в поведении и реакциях (а в арт-терапевтической
группе – и изобразительной продукции) членов группы в ходе их
взаимодействия могут проявляться самые разные аспекты их психического
опыта и что в одних случаях на первый план могут выходить те формы
поведения, которые связаны с социальным и культурным опытом членов
группы, в других – те, которые связаны с их семейным опытом и отношениями
с отцом, матерью и сиблингами, в-третьих – те, которые связаны с
примитивными и еще более ранними формами опыта.
Изобразительная деятельность участников группы оказывает

3
существенное влияние на характер и динамику групповой работы, что связано
с тем, что во время индивидуальной работы внимание членов группы
фокусируется на изобразительных материалах и образах, а также их
собственных переживаниях, представлениях и фантазиях. Перемещение фокуса
внимания с межличностного взаимодействия и общегрупповых процессов в
ходе арт-терапевтических сессий на изобразительную деятельность является
важным средством укрепления личных границ членов группы и их
психологической защиты. Вместе с тем это возможно лишь в том случае, если
будут соблюдены основные требования и условия групповой арт-
терапевтической работы, а именно, созданы определенные пространственно-
временные границы сессий, оборудован арт-терапевтический кабинет, а все
члены группы будут следовать общим правилам поведения, в частности,
уважать «личное пространство» друг друга, не мешать друг другу в ходе
изобразительной деятельности и не оценивать работы других.
Уважение «личного пространства», связанное с процессом
художественной экспрессии в условиях групповой работы, имеет очень
большое значение, и это относится не только к правилам поведения и
отношению членов группы к работам друг друга, но и к правилам
использования изобразительных материалов и расположению рабочих мест и
самих участников сессий в пространстве. В то же время границы «личного
пространства» и степень их гибкости и открытости могут быть различны, в
зависимости от стадии арт-терапевтического процесса, формы групповой арт-
терапии, конкретных упражнений или техник работы, состава участников и
других обстоятельств.
Так, например, необходимость соблюдения внешних физических границ
«личного пространства» членов группы наиболее высока на начальном этапе
арт-терапевтической работы, а также, если речь идет о пациентах с
хроническими психическими расстройствами, лицах с незрелой психикой или
«хрупкой личностной организацией» и в некоторых других случаях.
Уважение автономности и «личных границ» участников арт-

4
терапевтической группы в их наиболее зримом, физическом выражении
наиболее характерно для студийного подхода. Не случайно, этот подход за
рубежом наиболее широко используется в психиатрических больницах. О
значимости уважения «личных границ» особенно при работе с некоторыми
категориями клиентов, свидетельствует и создаваемая ими изобразительная
продукция, в частности, являющаяся результатом совместного творчества
членов группы. Наблюдая за их расположением в пространстве в ходе
изобразительной деятельности, а также помогая им найти для себя наиболее
удобное место, психотерапевт может не только получить важную информацию
о членах группы и их отношении друг к другу и к себе самому, но и
способствовать укреплению их личных границ и созданию оптимальных
условий для их работы.
Как правило, уже на начальных этапах арт-терапевтического процесса
можно наблюдать формирование подгрупп, что хорошо проявляется в том, как
члены группы располагаются по отношению друг к другу в процессе
художественной работы, как они друг с другом при этом взаимодействуют и
какую помощь друг другу оказывают.
Весьма показательным является также то, как члены группы располагают
готовые работы в пространстве, и это тоже может служить одним из способов
обозначения ими личных границ, определения своей роли в группе и
формирования подгрупп. В некоторых случаях психотерапевт даже может
предложить членам группы определенные задания, помогающие им обозначить
и укрепить свои личные границы и сформировать подгруппы. Он, например,
может ненавязчиво предложить им создать для своих рисунков рамки,
подчеркнув, что при создании рамки у них имеется неограниченная свобода
выбора и что они могут ее и не создавать, если им этого делать не хочется.
Создавая же рамку, они могут использовать любые материалы, придавать ей
любую форму и использовать при этом любые цвета. Более того, когда работы
будут включены в рамки, психотерапевт может попросить членов группы
выбрать для своей работы любое место на стенах арт-терапевтического

5
кабинета и ее там повесить.
Иногда этому также может способствовать использование некоторых
техник или групповой работы, однако психотерапевт должен при этом
определенным образом структурировать взаимоотношения членов группы. В
противном случае это может быть чревато нарушением личных границ и
вызвать у тех или иных членов группы неприятные чувства, помешав их
дальнейшему участию в арт-терапевтическом процессе.
Феномен, посредством которого индивиды участвуют в достижении
общих целей, активизируют друг друга либо через установки, либо через
специфические формы поведения, действия, чувства и мысли –
интерстимуляция. Менее очевидной, но столь, же универсальной и сходной с
интерстимуляцией по течению и эффектам является взаимная индукция.
Однако она относится к чувствам и эмоциям, в то время как интерстимуляция
относится в основном, хотя и не всецело, к действиям... Люди индуцируют
друг в друге установки и чувства без вербальной или иной видимой
коммуникации».
Интенсификация рассматривается как одно из следствий взаимодействия и
интерстимуляции, проявляющееся во взаимном усилении эмоций и их
бессознательном отреагировании («выплескивание» в поведении), включая
эмоции враждебности, гнева и агрессии. Когда несколько человек испытывают
общие чувства, они достигают особого накала.
Феномены нодального и антинодального поведения проявляется во всех
группах, состоящих из трех и более человек, и чем больше людей в группе, и
чем более свободно их поведение, тем более ярко проявляется отреагирование
ими неосознаваемых чувств и потребностей в поведении (нодальное
поведение) и тем более продолжителен период молчания или относительного
бездействия (антинодальное поведение). Периоды нодального группового
поведения характеризуются повышенным воодушевлением участников группы
и их активной коммуникацией, шумом и общей атмосферой взаимодействия и
приподнятого настроения. Когда шум и хаотичная атмосфера достигают своего

6
пика, наступает внезапная тишина... Активизация нодального поведения
является результатом интерстимуляции. Вместе с этим растет и уровень
напряжения, переживаемого всеми членами группы в силу их физического и
эмоционального включения в процессе взаимодействия. Из-за
сверхстимуляции усиливается тревога, и группа переживает хаотичное
состояние... В результате этого наступает тишина. Хотя Славсон не
конкретизирует, каким образом, и с какой последовательностью периоды
антинодального поведения сменяют периоды модального поведения, и как
часто это может повторяться, он отмечает, что «наблюдения свидетельствуют о
том, что изменение паттернов модального и антинодального поведения
поддается определенному математическому описанию».
Различия в понимании роли межличностных отношений в групповой
психотерапии обуславливают во многом разные тактики ведения
психотерапевтических групп. Так, например, представители
внутриличностного подхода считают групповую сплоченность препятствием
для индивидуального анализа, поскольку, чем больше, по их мнению, индивид
включается в группу, тем меньше степень его автономности и ответственности
за свои поступки и возможность для проявления своих индивидуальных чувств
и потребностей. С. Славсон, например, отмечает, что «необходимо
препятствовать “групповому сцеплению”, с тем, чтобы участники группы
смогли выразить свои проблемы и работать с ними. Это требует свободы и
сохранения позиции "Я" и Сверх-Я. Этот процесс индивидуализации
противоположен синергии и влияет на групповую динамику.
Славсон также подчеркивает необходимость дифференциации
межличностных отношении в группе и групповых процессов: «В
психотерапевтических группах постоянно происходит вербальное и
невербальное взаимодействие и отреагирование, отчасти связанное с
переносами, а отчасти — с неизбежным влиянием одного человека на
другого... Это, однако, является проявлением не групповой динамики, но
межличностного взаимодействия». Славсон считает, что групповая динамика

7
больше характерна для тех групп, которые имеют общую для всех членов цель.
Хотя психотерапевтическая группа также предполагает наличие такой общей
для всех членов цели, заключающейся в достижении более высокого уровня
психической и социальной адаптации, ее деятельность в то же время связана с
достижением личных целей и решением личных проблем.
В то же время имеется немало авторов, считающих, что групповые
процессы и психотерапевтическая интеракция в целом усиливают друг друга.
Бион, например, вообще не разделяет индивидуальной и групповой динамики,
а считает, что психотерапевтическая интеракция в группе отражает групповые
феномены.
Последователи Биона считают, что основным побудительным мотивом в
групповой деятельности, так же как и в индивидуальной, являются скрытые
мотивации. При этом скрытые, неосознанно разделяемые членами группы,
мотивации конкурируют с явными мотивациями, обусловливая то, что
психотерапевтические группы часто действуют как две совершенно разные
группы или культуры. В то время как первая культура или группа
(определяемая понятием «рабочая группа») ориентирована на реальность и
достижение главных целей совместной деятельности, вторая культура или
группа (определяемая понятием «группа базисных предположений»)
ориентирована на немедленное удовлетворение потребностей и
характеризуется импульсивной экспрессией и инфантильным и фантазиями и
действует на основе разделяемых ее членами «базисных предположений»
(потребностей).
В ходе совместной художественной работы членов группы, связанной с
яркими проявлениями нодального и антинодального поведения, высока
вероятность такого отреагирования ими своих чувств, что оно может оказаться
связано с деструктивными проявлениями — например, в форме выплескивания
воды на лист бумаги, разбивания объемных композиций, разрывания или
поджигания рисунков и т. д. Кроме того, деструктивные тенденции членов
группы могут быть направлены не только на свои, но и на общие работы или

8
работы других. Очевидно, что степень допустимости деструктивных
проявлений зависит от условий и задач работы, состава участников группы и
следования психотерапевтом той или иной модели работы. Тем не менее,
участники группы должны всегда действовать в рамках заранее установленных
и обоюдно согласованных правил поведения. Любые прямые ауто- и
гетероагрессивные действия, связанные с физическим насилием и
оскорблениями, в работе группы не допускаются. Как правило, недопустимым
является также разрушение или порча чужих или общих групповых работ,
однако, если члены группы на том, или ином этапе работы захотят разрушить
общую работу (как в вышеприведенном примере), согласовав свои действия,
они могут это сделать, и психотерапевт не должен этому препятствовать. В то
же время он должен внимательно наблюдать за поведением членов группы и их
эмоциональными реакциями и в случае необходимости использовать
определенные интервенции (например, ограничивая размер подвергаемой
разрушению части изображения, устанавливая с тем или иным членом группы
вербальную обратную связь с целью прояснения мотивов его действий и иным
образом).
Собственные наблюдения автора за ходом групповой арт-терапии
позволяют ему заключить, что чаще всего деструктивные тенденции группы и
отреагирование ее членами чувств гнева и агрессии оказываются, направлены
на какую-то определенную часть общей или индивидуальной работы.
Поведение участников группы при этом может напоминать некий ритуал
«жертвоприношения», вписываясь в определенный мифопоэтический контекст
и обеспечивая тем самым возможность «драматической дистанции».
В ходе групповой психотерапии «может проявляться взаимная индукция и
усиление враждебности и агрессии, направленных на определенную мишень, в
качестве которой обычно выступает какой-то один пациент. В группах
психотерапевтической активности этот процесс протекает по своим законам,
тем самым обеспечивая проявления в поведении различных аспектов "я" и
"сверх-я", что ведет к личностному росту и психической интеграции, когда в

9
детях, в конце концов, включаются механизмы самоконтроля. В то же время в
группах взрослых пациентов подобный тип поведения, связанный с
отреагированием чувств, корригируется психотерапевтом, который помогает
пациентам его осознать...».
Применительно к проявлениям агрессивных и деструктивных тенденций в
группе представляется уместным понятие группового гомеостаза. Если
представить группу в качестве открытой, саморазвивающейся системы, тогда
можно допустить, что групповая динамика будет в какой-то мере отражать
переход системы на новый уровень ее структурно- функциональной
организации. Этому, однако, должен предшествовать период кризиса и утраты
системой прежнего равновесия. Вполне логично, что одним из внешних
проявлений переживаемого группой кризиса могут быть деструктивные
действия, направленные на отдельных ее членов либо, что более характерно
для арт-терапевтических групп, на изобразительную продукцию.
Подвергаемые деструкции образы при этом могут выступать в качестве
метафоры тех индивидуальных или групповых качеств, которые группа в себе
преодолевает. В то же время данный феномен в определенных случаях может
быть связан и с проекцией «теневых» сторон личности членов группы на того
или иного человека или художественные образы, что свидетельствует о
неспособности группы интегрировать и принять связанные с ними качества.
Большую роль могут также играть и интериоризованные членами группы и
часто неосознаваемые ценности и установки, связанные, в частности, с их
культурным, социальным и семейным опытом. С учетом этого, важным этапом
групповой работы может быть прояснение подлинных мотивов, лежащих в
основе деструктивных проявлений, и тех задач, которые группа стремится
решить таким образом.
Арт-терапевтическая группа создает, в целом, более безопасные условия
для отреагирования ее членами своих деструктивных потребностей, поскольку
в большинстве случаев их действия направлены не на конкретного человека, а
на изобразительные материалы и продукцию. В то же время это не исключает

10
того, что разрушение образов или отреагирование членами группы чувств
гнева и агрессии не вызовет у некоторых негативную реакцию. Вероятность их
психической травматизации более высока в том случае, если они осознанно
или неосознанно идентифицируют себя с разрушаемыми образами. В то же
время, по мнению автора книги, необходимо дифференцировать, с одной
стороны, случаи, когда отдельные члены группы или группа в целом
идентифицируют себя с разрушаемым образом (то есть с ролью «жертвы»), и, с
другой стороны, случаи, когда они идентифицируют себя с тем образом,
который, не подвергаясь деструкции, из нее «выносится» или «изгоняется» (то
есть с ролью «козла отпущения»).
Для понимания динамики проявления феномена идентификации членов
группы с «жертвой» или с «козлом отпущения», необходимо напомнить о
том, что библейское понятие «козла отпущения» связано с 16 главой Книги
Левит, где говорится про то, как Аарон взял двух козлов и, принеся одного из
них в жертву Господу за грехи своего народа, отпустил второго козла, на
которого выпал жребий для отпущения, в пустыню, возложив перед этим на
его голову обе руки и исповедав все беззакония народа.
Таким образом, основная роль «козла отпущения» заключалась в том,
чтобы, не убивая его, защитить народ. В групповой арт-терапии «козел
отпущения» обеспечивает фокусировку враждебных, агрессивных
переживаний членов группы на определенном образе, служа при этом
восстановлению группового гомеостаза. Нередко кто-либо из членов группы
идентифицирует себя с этим образом.
Тотер, например, считает идентификацию какого-либо члена группы с
ролью «козла отпущения» важным механизмом адекватного
функционирования группы, позволяющим членам группы выражать агрессию
без риска для их психической целостности или единства группы. То же самое
отмечает Бион, описывая особенности динамики так называемых «групп
базисных потребностей». Многие авторы связывают феномен идентификации с
ролью «козла отпущения» с понятием проективной идентификации,

11
являющейся одним из защитных механизмов. Проективная идентификация
позволяет спроецировать на других неприемлемые аспекты «я», в то же время,
сохраняя с ними определенную связь. При этом признается, что проекция не
случайна, но направлена на того, кто, как правило, готов принять на себя те
или иные неприемлемые качества, что позволяет считать проективную
идентификацию двусторонним процессом, отражающим как
внутриличностную, так и межличностную динамику.
Некоторые авторы также отмечают, что идентификация с ролью «козла
отпущения» связана с ролью человека в семье и что к ней более склонны лица
с определенными личностными расстройствами, испытывающие затруднения в
раскрытии своих чувств и повышенную потребность в заботе. В то же время
феномен «козла отпущения» ни одним из современных авторов не
рассматривается с учетом его культурного и социального контекста, и никто из
них для его обоснования не использует социальные теории или теории
культуры, хотя, по мнению автора книги, это, несомненно, позволило бы
лучше понять динамику этого явления и его роль в групповом процессе.
Проявление в групповой работе феномена «козла отпущения» требует от
психотерапевта соответствующей тактики поведения. Как отмечают Рутан и
Стоун, появление в группе «козла отпущения» является для психотерапевта
сложной проблемой. Оно отражает общегрупповые процессы. Если
психотерапевт решит защитить того, кто выступает в этой роли, другие члены
группы могут воспринять его действия как проявление его особых симпатий к
этому человеку и его попыток повлиять на их вполне обоснованную критику,
что сделает положение «козла отпущения» еще более сложным.
Психотерапевту следует осознать проективный механизм этого процесса и
помочь тем, кто выступает в роли обвинителей, разобраться в своих
собственных слабостях, которые они на него проецируют.
«Козлом отпущения» обычно выступает кто-то один. Если же в группе
обнаруживается еще кто-либо, кто переживает сходные чувства, может
образоваться подгруппа, защищающая «изолированного» члена группы...

12
 Помогая обвиняющим осознать, что причиной их раздражения является не
столько поведение того, кто выступает в роли «козла отпущения», сколько их
собственные, спровоцированные этим человеком чувства, психотерапевт
может способствовать изменению их отношения к этому человеку.
Преследования «козла отпущения» заканчиваются тогда, когда члены группы
осознают свои чувства и перестают их на него проецировать. Вполне
оправданным в этой ситуации может быть, если психотерапевт, стараясь
поддержать этого человека, отметит, что он выполняет в группе важную роль,
помогая группе лучше разобраться в своих чувствах.
Системное понимание арт-терапевтической группы предполагает также
признание иерархического характера ее структуры и функций и проявление в
ней: процессов, связанных с межличностным взаимодействием членов группы
друг с другом и с психотерапевтом; тех процессов, которые отражают
динамику индивидуальных изменений членов группы и проявление их
индивидуальных потребностей и переживаний.
Использование системного подхода в групповой арт-терапии обеспечивает
целостный взгляд на группу и позволяет психотерапевту действовать наиболее
гибко, с учетом характера и состава группы, задач и условий работы, переводя
фокус своего внимания с одного уровня психического опыта членов группы на
другой и используя при этом разные интервенции.
Руководствуясь представлениями системного полхода применительно к
клинической работе с группами, Агазарьян полагает, что основная задача
психотерапевта в ходе групповой работы заключается в том, чтобы, в конечном
счете, активизировать коммуникацию, связанную с преодолением
различных границ — личных, подгрупп и внешних границ группы.
Предлагая обращать внимание на связанную с преодолением границ
коммуникацию, она считает наиболее важным то, как психотерапевт оценивает
процесс внутригрупповой коммуникации, а не ее конкретное содержание. По
ее мнению, психотерапевт должен использовать различные стратегии,
позволяющие открывать границы, с тем чтобы активизировать

13
коммуникативные процессы разного уровня и помочь тем самым членам
группы преодолеть их внутреннее сопротивление проявлению, исследованию
и, в конечном счете, интеграции различных аспектов их психического опыта.
Описание динамики взаимодействия членов группы на разных стадиях
создания коллективной композиции.
Каждой из них дано соответствующее название, подчеркивающее ее
наиболее характерные системные особенности. Данный цикл хорошо виден в
работе динамических групп и может протекать в рамках одной сессии.
Первая стадия: «формирование границ». Обособленная работа
участников группы над созданием индивидуальных рисунков на общем
пространстве листа. Высокая степень контроля над изобразительным
процессом. Индивидуальные рисунки отражают конвенциональные, связанные
с темой представления и актуальный для членов группы опыт социальных
отношений. Ориентация на внутриличностные процессы и высокие
эстетические качества изображения. Проективно-символический (точнее,
проективно-знаковый) способ коммуникации, «Дипломатичная» и несколько
скучная атмосфера в группе.
Вторая стадия: «преодоление границ». Попытки выхода за границы
индивидуальных рисунков, «вторжения» в рисунки друг друга и более тесного
взаимодействия. Снижение степени контроля ситуации и изобразительной
деятельности. Работа приобретает менее предсказуемый характер. Рост
эмоциональной вовлеченности членов группы в процесс художественной
экспрессии, проявление любопытства, досады, обиды, раздражения, гнева,
симпатии и т. д. Художественные образы отражают более широкую гамму
переживании и ассоциации с темой, а также, семейный опыт, отношения с
отцом, матерью, сиблингами.
Появление аллопсихических, соматопсихических и аутопсихических
проекций. Коммуникация имеет не только внутриличностную. но и
межличностную, а в отдельных случаях — и общегрупповую направленность.
Использование более широкой гаммы материалов, в том числе объемных.

14
Попытки «включения» работы в пространство и выстраивания ее
архитектоники. Использование не только проективно-символического и
вербального, но и сенсомоторного (движение, голосовая экспрессия) и
драматически-ролевого способов коммуникации. Более активное применение
воды или иных связывающих» или «растворяющих» агентов (как в прямом, так
и в переносном смысле).
Третья стадия: «хаос». Наиболее тесное взаимодействие членов группы в
процессе художественной экспрессии, в то же время отдельные члены группы
всеми силами пытаются защитить личные границы или выходят из процесса.
«Размывание» или «растворение» границ индивидуальных образов. Нарастание
спонтанности реакций и поведения участников. Утрата контроля над
процессом. Во многих случаях также утрата композиционности и
упорядоченности работы и появление ощущения ее «хаотичности»,
«перенасыщенности» и «полифоничности». Образы отражают не только опыт
социальных отношений, но и переносов аллопсихических, соматопсихических
и аутопсихических проекций, а также примордиальный опыт.
Преимущественно общегрупповая и межличностная направленность
коммуникации. Максимально широкий диапазон различных способов
коммуникации (включая проективно-символический, сенсомоторный,
драматически-ролевой и вербальный).
Выражение сильных чувств, в том числе тревоги, гнева, агрессии, радости,
переживание экстаза. Попытки деструкции, в одних случаях имеющие
открытый и наиболее драматический характер, в других случаях – имеющие
более «мягкий», «символический» характер. Ритуальный характер действий, в
том числе исполнение ритуала «жертвоприношения»; проявление феноменов
идентификации с «жертвой» и с «козлом отпущения». Использование огня (в
виде изображения, зажигания свечи, воскуривания благовоний, поджигания
отдельных элементов коллективной работы). Связь работы с окружающим
пространством и ее восприятие в качестве микрокосма. Попытки изменения
уровня освещенности в помещении. Сакрализация процесса и созданной

15
членами группы коллективной композиции.
Четвертая стадия: «упорядочение хаоса». Снижение драматического и
экстатического характера переживаний участников и возникновение состояния
созерцательности с попытками обнаружения скрытого порядка работы. Более
или менее длительный процесс постепенной интеграции связанных с работой
разнообразных чувств, мыслей и ассоциаций. Проработки собственных
проблем. Встраивание работы в мифопоэтический контекст путем
использования художественных описаний, привлечения разнообразных текстов
и образов — мифологических, религиозных, поэтических и т. д. Осознание
смысла работы и ее связи с внутриличностными, межличностными и
общегрупповыми процессами. Интернализация опыта создания коллективной
композиции с последующим дистанцированием от работы.
Сплоченность группы
Под сплоченностью понимается взаимное тяготение членов группы друг к
другу. Это универсальное групповое явление наблюдается во всех тренинговых
группах. Курт Левин определяет сплоченность как «тотальное поле сил,
заставляющих участников оставаться в группе». Развитию сплоченности
уделяется особое внимание, поскольку она является важным фактором
успешности участников в достижении групповых задач. Для стимулирования
сплоченности используют специальные психотехнические приемы,
направленные на совместное переживание сильных положительных или
отрицательных эмоций. Сплоченность ведет к созданию в группе атмосферы
безопасности, снижению психического напряжения, установлению искренних,
доверительных отношений между участниками. Следует помнить, что важно
поддерживать динамическое равновесие между сплоченностью и напряжением,
иначе группа может остановиться в своем развитии, не достигнув значимых
групповых целей. Поэтому в ряде случаев сплоченность можно рассматривать
как сопротивление изменениям, которое нуждается в специальном осознании и
проработке.
Вачков описывает групповую сплоченность как показатель прочности,

16
единства и устойчивости межличностных взаимодействий и взаимоотношений
в группе, характеризующийся взаимной эмоциональной притягательностью
членов группы и удовлетворенностью группой. Групповая сплоченность может
выступать и как цель психологического тренинга, и как необходимое условие
успешной работы. В группе, сформированной из незнакомых людей, какая-то
часть времени обязательно будет потрачена на достижение того уровня
сплоченности, который необходим для решения групповых задач.
Обобщение имеющихся исследований позволяет выделить следующие
факторы, способствующие групповой сплоченности:
1) совпадение интересов, взглядов, ценностей и ориентации участников
группы;
2) достаточный уровень гомогенности состава групп (особенно по
возрастному показателю — нежелательно объединять в одной группе лиц
старше пятидесяти лет и младше восемнадцати);
3) атмосфера психологической безопасности, доброжелательности,
принятия;
4) активная, эмоционально насыщенная совместная деятельность,
направленная на достижение цели, значимой для всех участников;
5) привлекательность ведущего как образца, модели оптимально
функционирующего участника;
6) квалифицированная работа ведущего, использующего специальные
психотехнические приемы и упражнения для усиления сплоченности;
7) наличие другой группы, которая может рассматриваться как
соперничающая в каком-то отношении;
8) присутствие в группе человека, способного противопоставить себя
группе, резко отличающегося от большинства участников (как показывает
печальный опыт не только тренингов, но и повседневной жизни, люди
особенно быстро сплачиваются не в борьбе за что-то, а в борьбе против кого-
то).
Причинами снижения групповой сплоченности могут выступить:

17
 1) возникновение в тренинговой группе мелких подгрупп (это
особенно вероятно в группах, превышающих 15 человек; впрочем, иногда
своеобразная соревновательность, появляющаяся между подгруппами,
ускоряет групповую динамику и способствует оптимизации тренинга);
2) знакомство (дружба, симпатия) между отдельными членами группы
до начала тренинга — это ведет к сокрытию от остальных участников группы
какой-то частной информации, к стремлению защитить друг друга и не
вступать в полемику, к отчуждению такой диады от группы;
3) неумелое руководство со стороны ведущего, которое может
привести к излишнему напряжению, конфликтам и развалу группы;
4) отсутствие единой цели, увлекающей и объединяющей участников,
и совместной деятельности, организованной ведущим; вялая групповая
динамика.
Сплоченность определяет успех тренинговой работы уже хотя бы потому,
что делает группу более устойчивой к ситуациям, сопровождающимся
негативными эмоциональными переживаниями, помогает преодолевать
кризисы в развитии. В некоторых случаях достижение высокой групповой
сплоченности становится важнейшей целью психологического тренинга (об
этом не всегда целесообразно информировать участников). Тренинги
сплоченности, создания команды проводятся в организациях и учреждениях,
чья эффективная деятельность напрямую зависит от степени единства и
взаимопонимания сотрудников.
Групповое напряжение
Во время деятельности члены группы могут противостоять друг другу во
взглядах, отношениях и др. Появляется антипатия, неприязнь, агрессивность,
конфликты между участниками группы, участником и руководителем.
Групповое напряжение связано с внутренним напряжением каждого
индивида в группе. В групповой психокоррекции агрессию не подавляют, а
стараются выявлять либо вербально (рассказ об этих чувствах), либо в
символической форме (используются дополнительные объекты: клиент бьёт по

18
подушке, которая является символов человека — предмета агрессии).
Если напряжение в группе велико и не заменяется сплоченностью, то это
ведет к распаду группы. Слабое напряжение тоже негативно, т.к. работа над
собой затормаживается, члены группы удовлетворены отношениями,
стараются не замечать комплексы. Психокоррекционная группа нуждается в
постоянных конфликтах, взаимной критике и конфронтации своих членов.
Сплоченность группы — стабилизирующий фактор, который
обеспечивает поддержку и относительную безопасность.
Групповое напряжение — побуждающий фактор, обеспечивающий
неудовлетворенность и желание что-то изменить. Психолог должен
контролировать динамическое равновесие между этими факторами.
Пример:
Например, у кого-то из участников группы умирает близкий человек, и он
рассказывает об этом. Так или иначе, тема смерти, горя появляется в группе. У
кого-то это отзывается собственным опытом потери близких, у кого-то страхом
смерти, а кто-то не знает, как поддержать человека в этой ситуации.
Или другой пример. Как-то ведут группу с ко-терапевтом, а в это время ее
дочь находилась в роддоме и вот-вот должна была родить. И она (ко-терапевт)
естественно волновалась по этому поводу. Причем изначально решилось не
говорить о ее ситуации группе. Удивительно, но тема беременности и
рождения детей, кесарева сечения и т.п., стала звучать в группе, стала
групповой темой. Когда это было выявлено, то конечно рассказали о волнениях
ведущей по поводу собственной дочери. И тут возникает интересный вопрос:
это люди «считывают» из поля эту ситуацию или это ведущие неосознанно
селективно реагируют на эту тему, и поддерживают ее? Или сочетается и тои
другое? Но это не вопрос нашей лекции.
Если брать пример экономического контекста, то мне очень запомнилась
клиентская терапевтическая группа, которую я вел в 2008 году, во время так
называемого экономического кризиса. В группе было достаточно большое
количество бизнесменов, естественно с тревожно-депрессивной

19
симптоматикой. Люди оказались в ситуации неопределенности, в ситуации с
неясным прогнозом будущего. И старые жизненные опоры перестали
действовать. Не помогали ни знания, ни опыт, ни связи и т.п. И появилась
большая потребность в новых опорах, в эмоциональной опоре друг на друга, в
человеческом сближении. Более душевной, теплой, поддерживающей группы я
не помню. И это притом, что в группе было много людей с ярко выраженными
нарциссическими чертами характера, с контрзависимыми тенденциями. Я
предполагаю, что соберись они в другое время, то сначала бы в группе была
«большая битва», и на работу с контрзависимыми тенденциями ушла бы
большая часть времени. А часть участников при других обстоятельствах
вообще бы отказалась от групповой работы.
Еще один пример влияния внегрупповых контекстов на групповую
динамику. Я не был на прошлом интенсиве. Но те из вас кто был, наверное,
хорошо помнят, что, примерно, в это, же время, недалеко отсюда (от пос.
Бетта), произошла трагедия в Крымске. И по рассказам коллег эта тема часто
звучала в группах, так или иначе, определяя групповую динамику.
Если возвращаться к рассмотрению группы как целого, то мне кажется,
полезно иметь сразу два фокуса внимания одновременно. Опираться на
стадийную модель: «как должно быть», и на полевую модель группы:
«учитывать то, что есть в поле».
Давайте сейчас немного поговорим о стадийной модели группы.
Поговорим достаточно коротко, так как у нас остается уже немного времени.
Динамика группового процесса – это естественное движение от менее
развитой группы к более зрелой. По данным литературы разными авторами и
разными школами групповой психотерапии выделяют от 2 до 15 стадий
группового процесса. Лично я соотношу процессы, происходящие в группе, с
3-х стадийной моделью. Мне так удобнее ориентироваться. Выбор модели, на
мой взгляд, это вопрос личного предпочтения и удобства группового
терапевта. Я знаю, что многие ориентируются на классическую 4-х стадийную
модель, описанную Ирвином Яломом в его фундаментальной книге

20
«Групповая психотерапия». Я думаю, что здесь не нужно делать из модели
какую-то догму или символ веры группового терапевта. Модель – это просто
модель. Это описание некой идеальной ситуации, которой на самом деле
никогда не бывает в группе полностью. Но с ней (с моделью) можно
соотносить некоторую групповую реальность, что помогает ориентироваться в
процессе, предполагать его дальнейшее развитие, отделять полезные на данный
момент тенденции от не полезных для группы тенденций и т.д.
Вы можете вспомнить свой опыт участия в терапевтических группах и их
ведения.
Вот собрались люди. Каждый пришел с какой-то своей личной целью,
решить какие-то свои жизненные затруднения при помощи групповой
психотерапии. Обычно в клиентской группе участники видят друг друга, за
исключением ведущих, первый раз. Здесь же многие из вас хотя бы чуть-чуть
знакомы друг с другом. И соответственно в начале групповой терапии
ключевым вопросом является безопасность. Осознают это участники или не
осознают, они испытывают некоторую тревогу по этому поводу. Разные люди
обходятся с этой тревогой по-разному. Кто-то сразу занимает защитную
позицию, кто-то начинает заранее «нападать», пока не «напали» на него, кто-то
пытается выяснить, чем другие люди похожи на него, что-то про них узнать,
кто-то делает вид, что его вообще ничего не тревожит и т.д. И здесь важно
осознавать, как я обхожусь со своей тревогой, что я с ней делаю. Это касается и
ведущих группы. По большому счету каждый участник решает для себя вопрос
включенности. Если сказать еще проще, то «можно ли мне здесь с этими
людьми быть и жить?».
Основной барьер для самораскрытия на этом этапе – страх отвержения.
Если этот барьер успешно преодолевается, то устанавливается необходимый
уровень безопасности. Иногда это называют первичной сплоченностью или
первичным слиянием.
Если в группе большое количество участников с нарциссическими,
контрзависимыми тенденциями, то достичь первичной сплоченности бывает

21
сложно. Часть участников начинает действовать по принципу: «уж лучше я их
всех сейчас отвергну, высмею, обесценю, чем они это сделают со мной». И в
группе создается достаточно небезопасная атмосфера. Или может быть так, что
уровень тревоги настолько высок, что многие участники оказываются,
полностью блокированы в предъявлении себя. И ведущим нужно эти ситуации
как-то «разруливать», побуждая участников осознавать, что с ними
происходит, что они с этим делают, устраивает ли их то, что получается.
Первая стадия благоприятна для проработки таких личных проблем
участников как затруднения при вхождении в новые коллективы, затруднения
при знакомстве с новыми людьми и т.д. И в этом смысле групповая задача
пересекается с задачами развития некоторых участников.
Если первичный уровень безопасности установлен, то группа переходит к
следующей стадии.
Обычно групповая динамика не носит поступательный характер, а скорей
флюктуирующий.
Группа может то продвигаться вперед, то откатываться назад.
Одновременно в группе могут присутствовать тенденции разных стадий.
Переход из одной стадии в другую это не какой-то раз и навсегда
свершившийся факт, и нет какой-то точной границы обозначающей этот
переход. Скорей это некоторое общее ощущение от процессов в группе,
подтвержденное появлением достаточного количества феноменов той или иной
стадии.
Итак, вторая стадия. Ее часто называют фазой дифференциации.
Ключевые вопросы здесь: различия, недоверие, конкуренция, власть, контроль,
лидерство и др. Если немного упростить, то на первом этапе участникам важно
было понять: «что между нами общего? чем мы похожи?», а на второй стадии
важно понять: «чем мы различаемся?» и «кто и на что здесь может
претендовать?».
Существует достаточно стойкий, и распространенный интроект, что
вторая стадия = агрессия. И иногда терапевты и «продвинутые» участники

22
ждут и предвкушают, неосознанно подталкивая к этому группу: «когда же
начнется большая война?». Это не совсем так, вернее так вовсе не обязательно
должно быть. Групповая задача на этом этапе: обозначить свою позицию, т.е.
дифференцироваться. Выразить свое отношение к другим участникам, к тому
или иному вопросу, к ведущим, предъявить свои границы. И вовсе не
обязательно, чтобы это происходила при большой интенсивности агрессии,
хотя так тоже может быть.
Агрессия на этой стадии часто носит проективный характер. И задача
ведущих с одной стороны позволить ей быть, не блокировать ее. А с другой
стороны возвращать участников к осознанию себя. А что собственно меня так
раздражает в другом? Как это относится лично ко мне? И нередко оказывается,
что злит именно то, что я в себе отвергаю или же то, чего я себе не позволяю
делать, по тем или иным причинам, но видимо где-то хочу. Но здесь я хочу
сказать, что опять-таки не вся агрессия носит проективный характер, а просто
вызвана нарушением личных границ участников и направлена на их защиту.
Если соотнести эту стадию с личными задачами участников, то в это
время хорошо «прорабатывать» вопросы выхода из слияния, отстаивания
границ, конкуренции, лидерства, влияния и т.п. Основная задача участников
выделить и осознать свою собственную позицию в группе, может быть
попробовать занять какую-то новую для себя роль или место в группе,
соотнести это со своей позицией в жизни, понять и принять свое отличие от
других людей и других людей от себя, научиться как-то с этим обходится.
Если эта стадия проходит успешно, то группа переходит к третьей стадии.
Иногда ее называют стадией истинного сплочения. Ключевые вопросы здесь:
привязанность, поддержка, ценность других людей, сотрудничество,
взаимозависимость, любовь.
Опять же если немного упростить, то сначала нужно было найти общее,
потом понять различия, немного «потолкаться», понять свои границы и
границы других людей. И только когда устанавливается некоторый баланс
сближения и отдаления, кода и то и другое становится возможным и

23
приемлемым в отношениях между участниками, то появляется основа для
истинной близости. В отличие от слияния, в ней могут существовать различия,
а также возможность того, что с кем-то сблизиться не получается, но это
вполне можно пережить.
На этой стадии актуализируется страх зависимости, страх потерять
контроль, страх быть брошенным, страх предъявления собственной ранимости,
беззащитности и несовершенства.
В этот период хорошо «прорабатывать» трудности построения близких
отношений, долгосрочного партнерства, любви, стыда, сексуальности.
На второй стадии обычно участники начинают дифференцироваться на
мужчин и женщин, проявлять взаимный интерес, конкурировать друг с другом.
И в этот период тоже может звучать тема сексуальности, но на второй стадии
она тесно связанна с дифференциацией, конкуренцией, возможностью
проявлять и получать внимание, с вопросами власти и контроля и другими
подобными вопросами. На третьей же стадии тема сексуальности звучит
немного по-другому, это скорей возможность вступить в действительно
близкие отношения, «отпустить» себя полностью, потерять контроль, а не
выиграть приз в конкурентной борьбе. И в связи с этим актуализируются
страхи, перечисленные выше.
Не секрет, что нашей первичной группой является семья, в которой мы
выросли. И этот опыт развития в семье очень сильно влияет на наше
поведение, мировоззрение, отношения с другими людьми уже во взрослом
возрасте. И мне нравится думать, что группа, чаще неосознанно, пробуждает
этот опыт нашего раннего развития.
Это и отношения с авторитетными фигурами, с матерью, с отцом, с
людьми их замещающими. Это отношения с братьями и сестрами, и со
сверстниками. Это образы отношений между родителями, между мужчиной и
женщиной и т.д. А также это те мысли, желания и чувства, которые были в
детстве для нас невыносимы или запретны. И постарались их спрятать от
других людей и от самих себя. Вытеснили и забыли о них. Что-то в нас и в

24
нашем поведении поддерживалось окружающими, а что-то пресекалось,
наказывалось, высмеивалось. Это во многом сформировало нас. А групповая
ситуация актуализирует эти переживания. И в психотерапии вообще и в
групповой терапии в частности есть уникальная возможность заново пережить
и переосмыслить этот опыт, чтобы как-то по-новому к нему отнестись,
ассимилировать его, соотнести со своей уже взрослой жизнью.
Те, кто занимается групповой психотерапией, хорошо знают, что часто
истории, которые участники рассказывают про свою жизнь в «там и тогда», за
пределами группы, очень сильно перекликаются с актуальной ситуацией в
группе, с «здесь и теперь».
Иногда это называют пересечением контекстов. Например, я приезжаю
проводить психотерапевтическую группу в программе обучения гештальт-
терапии. Основные тренеры в этой программе женщины. И в группе появляется
много историй об обидах на мать, об бросивших или невнимательных матерях,
о не очень приятных отцах или отчимах. И это в определенном смысле
отражает ситуацию в группе. Действительно, «мамы» ушли и прислали какого-
то чужого, незнакомого «дядьку». Это обидно, а «дядька» подозрительный. И в
этом проявляется тревога в отношении меня, как ведущего группы, а также
некоторое раздражение на основных тренеров. И это один из способов
рассмотрения этих историй участников.
Есть и второй способ рассмотрения рассказанных участниками историй.
По этим историям можно ориентироваться в этапах развития и взросления
группы. С каким возрастом и периодом неосознанно соотносят себя участники.
А также, опираясь на это, можно предполагать, что может быть актуальной
задачей развития для группы. Нередко в этих историях можно проследить путь
развития группы от детского зависимого состояния, до взрослого и даже до
периода собственного материнства или отцовства. Таким образом, группа
проживает маленькую жизнь, проходя все те же этапы, что и человек в
индивидуальном развитии.

25