Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Стейси Борел
Серия «Великолепная
четверка» — 2
Слайдер
Название: Стейси Борел, «Слайдер»,
серия «Великолепная четверка» книга
2.
Переводчик: Afortoff, Кристина
Вишенка (пролог-7 глав)
Редактор: Юля Щ.
Вычитка: Помидорка
Обложка и оформление: Mistress
Переведено для группы:
https://vk.com/stagedive
7 месяцев спустя…
— Тужься, Сесиль, —
инструктировала я своего пациента.
«Выдох»
— …три, четыре, пять, шесть…
«Выдох»
Мать в родовой тяжело дышала,
когда наклонилась вперед,
обхватывая себя под коленками.
— Восемь, девять, десять.
Хорошая работа, теперь ты можешь
отдохнуть и ждать следующих
схваток, — сказала я, когда убрала
назад волосы, которые прилипли к её
влажному лбу.
— Я не могу это сделать, —
Сесиль умоляла своего мужа, у
которого было очень извиняющееся
выражение лица. Я уверена, что ему
было тяжело видеть, как его жена
мучается от боли, так чувствовали
себя все мужья, которые заходили и
уходили из моих родильных палат.
— Да, ты можешь, дорогая. У
тебя всё хорошо получается, —
проворковал он.
Слёзы потекли по её щекам.
— Нет, я не могу. Я так устала, и
всё болит. Пожалуйста, хватит.
Просто достаньте его.
Моя пациентка находилась в
родильной палате более двадцати
четырёх часов. Врачи не были
уверены, сможет ли шейка матки
раскрыться на десять сантиметров,
которые были нужны, чтобы
естественно родить. Акушер не
решил, позволит ли он довести дело
до конца способом, который
происходил сейчас, или же мы
повезём её в операционную. К
счастью для Сесиль, матка
расширилась на последние три
сантиметра за короткий период
времени. Она тужилась уже в
течение часа, и я могла увидеть
изнеможение, написанное на её
лице. Здесь бывали мамочки,
которые приходили и продолжали
тужиться в течение двух или даже
трёх часов. Так же были и другие,
такие как Сесиль, у которой была
истрачена каждая унция энергии, и
ей буквально уже нечего было дать.
— Хорошо, Сесиль, подходит
следующая схватка, и ребёнок уже
здесь, — сказал доктор Линдс. —
Если ты разок сильно потужишься,
это всё закончится. Давай же, дай
мне всё, что у тебя есть.
Я держала одну из её ног, пока её
муж держал другую ногу. Она
приложила все усилия и стала
тужиться, пока всё её лицо не стало
красным. Я начала свой отсчёт, как
делала при каждой схватке. Ещё
больше пота появилось на её лбу, и я
могла сказать, что она полна
решимости сделать последний
толчок. Я посмотрела вниз и увидела
темечко ребёнка, который начал
выходить.
— Вот видишь, Сесиль, ребёнок
уже выходит, продолжай. Тужься
сильнее! — сказала я взволнованно.
Спустя несколько коротких
секунд кровавый, влажный,
маленький малыш выскочил наружу,
и доктор работал над прочищением
лёгких и носа ребёнка. Родители
заметно расслабились, когда
наблюдали за этим в слезах. Через
несколько секунд в почти тихой
комнате раздался небольшой вскрик.
Я вручила доктору Линдс пару
вещей, чтобы помочь вытереть
ребёнка, поскольку он клал
новорожденного на живот матери.
Это всегда был мой самый любимый
момент. Момент, когда семья из двух
человек становится семьей из трёх.
Момент, когда они исследуют
каждый небольшой дюйм своего
нового маленького комочка, и
находятся в эйфории. Эти моменты
никогда не устареют. После того, как
выполнила свои обычные
обязанности взвешивания и мытья
ребёнка, я вышла из комнаты, чтобы
дать новой семье некоторое время
для сближения. Мы перевели их в
обычную палату, как только у матери
замедлилось кровотечение, и все
жизненные показатели
стабилизировались.
Направляясь к сестринской, я
села и вытащила несколько
диаграмм. Мне нужно было сделать
кое-какую бумажную работу, прежде
чем я могла пойти домой. Я была
истощена, и мысль о моей мягкой
подушке и кровати вызвала длинный
зевок. Мои коллеги слонялись между
залами, проверяя пациентов и палату
новорождённых. Когда я начала здесь
работать, я не думала, что полюблю
этаж «Л&Д», но я полюбила. Здесь
было так много и удовлетворения,
которое приходило, когда помогаешь
новой жизни появиться на свет. Хотя
мои первые несколько недель были
шаткими. Я поняла, что медсёстры,
которые были очень приветливы и
заботливы с пациентами, могли быть
несколько замкнутыми среди коллег.
Прибытие в бригаду, в которую в
течение нескольких месяцев не
приходил новичок, было проблемой.
Прошло некоторое время, пока я
почувствовала себя более комфортно
с медсёстрами, с которыми я
работала на регулярной основе. Я
начала составлять схемы моего
последнего обхода и всех
медикаментов, которые назначены. В
то время как я работала, я
подслушала, как две другие
медсестры разговаривали, и я
навострила уши, когда услышала имя
«Доктор Брукс».
— Итак, куда он тебя поведет?
— спросила девушка, которую я не
знаю.
— Мы пойдем в комедийный
клуб в центре в пятницу, а после
этого … Я полагаю, увидим, —
засмеялась Робин.
— Ух, ага, посмотрим. Ты
слышала, чем он занимался с Кристи
с рентген кабинета на прошлой
неделе? — подтрунивала другая
медсестра, имя которой я не знаю.
— Нет, что?
— По всей видимости, у
хорошего доктора есть пунктик по
поводу коморок. Она сказала, что он
даже не дал ей шанса снять её форму.
Я посмотрела вверх как раз
вовремя, чтобы увидеть, как Робин
закатила глаза.
— Подумаешь. Он никогда не
вспомнит имя рентгеновской
девочки, когда я закончу с ним. А по
факту, возможно доктор Брукс
наконец-то обретет свое счастье и
успокоится.
Надежда в её голосе и то, что у
неё есть шанс, как у снежка в аду,
заставило меня громко фыркнуть.
Обе женщины обернулись ко мне, и я
посмотрела обратно на свои бумаги.
— Ты что-нибудь сказала,
Аннабелль? — спросила Робин.
Я подняла глаза обратно и
попыталась казаться невинной.
— Нет, простите. Я думала, что
чихну.
Они обе послали мне
недоумённый взгляд и отмахнулись
от меня.
— В любом случае, я
отправлюсь в «Розовое кружево»
после смены, чтобы найти вещи,
которые, как я думаю, он найдет
привлекательными, — промурлыкала
она.
— Угу, что у тебя на уме? —
спросила из любопытства вторая
девушка.
Я выглянула из-под своих
ресниц, чтобы наблюдать за
разговором. Обычно я не была
любителем подслушивать, но я была
заинтересована. После моей первой
стычки с Тёрнером, я начала больше
обращать внимания на источники
слухов. Всё выглядело так, словно
доктор Брукс был дамским
угодником, с чем я уже была
согласна. Но, оказывается, он
проделал свой путь через персонал
больницы и оставил после себя вагон
потерявших голову женщин. По
факту, я уверена, что, кроме Робин, я
единственная, кого он ещё не
затащил в каморку. А вообще, я беру
свои слова обратно. Я буду надеяться,
что он не заигрывал с Глэдис,
вахтёршей, которой восемьдесят лет,
но ты никогда не сможешь
разобраться в людях.
— Я думаю, что-нибудь красное
и шёлковое, и я уберу свои волосы с
шеи. Он не сможет устоять, — с
полной уверенностью заявила Робин.
Красный шёлк? Звучит больше
как цвет дешёвой проститутки, если
бы вы меня спросили. Вернувшись
обратно к своей работе, я
блокировала остальную часть их
разговора. Подслушивание всего
этого разговора вернуло меня
обратно в день, когда он пригласил
меня на свидание. Я пошла домой,
задавшись вопросом, что было бы,
если бы я рискнула и сказала «да».
Влечение там точно было. Тяга или
соблазн, если хотите знать, пытались
повлиять на меня, чтобы я сказала
«да», но все эти сплетни были
подтверждением, что я сделала
правильный выбор, оставшись при
своём мнении.
Если было мы сходили на
свидание, я уверена, что оно было бы
замечательным. Но я не сомневаюсь,
что Тёрнер Брукс переключился бы
на другую, ничего не
подозревающую, женщину уже на
следующий день. Которая была бы
хороша. Предельно ясно, что это
было его развлечением. Я никогда не
осуждала мужчину за его игру.
Однако, с того дня, я сделала всё,
чтобы избежать столкновения с ним
на территории больницы. Я делала
это не потому, что боялась, что он
пригласит меня опять. Нет, у меня
было чёткое ощущение того, что он
не был тем типом мужчины, который
приглашает дважды. Это было
больше потому, что он заставлял
меня чувствовать себя неловко. Было
что-то, что я увидела в его лице в тот
день. Что-то безумное и
безбашенное. Он, может, и был
врачом, но была вспышка в его
глазах, которая сказала мне, что он
любит балансировать на краю
пропасти. Я, Аннабелль Шаффер, не
делаю ничего опасного. Я
прочертила линии. Я знала, что если
выйду за пределы этих линий, то
поприветствую возможность боли.
Поэтому я решила, что нахождение в
моём защитном пузыре является тем
местом, где я контролировала своё
прошлое. Мне нравилось там.
Высокий женский смех вывел
меня из мыслей, и я посмотрела на
двух женщин, которые до сих пор
гудели о судьбоносном свидании
Робин. Бла… бла… бла. Пофиг. Я не
собираюсь больше это слушать,
поэтому я закончила составлять
таблицу лекарств Сесиль, и пошла в
раздевалку «Л&Д», чтобы собрать
свои вещи. Когда закинула сумку на
плечо, то почувствовала вибрацию
телефона. Вытащив его, я
посмотрела на экран. Там было
сообщение от Киган.
Киган: «Покупка платьев
сегодня вечером».
Я: «Ок. Мы должны
встретиться у тебя?»
Киган: «Ага. Я заскочу и
заберу тебя».
Я: «Звучит круто! Увидимся».
Аннабелль
Тёрнер
Тёрнер
***
Младенец Ноа
21 октября 2015 г.
Любим одной, важен для
многих.
— Аннабелль, к тебе
посетитель, — произнесла Киган.
Она толкнула меня локтем.
Я взглянула туда, куда она
глазела. Тёрнер шёл ко мне, одетый в
свой отвратительный белый халат,
улыбаясь. Я ухмыльнулась. Что же он
замышлял?
Пока он приближался ко мне, его
лицо становилось серьезным.
— Медсестра Аннабелль, мне
необходимо кое-что с вами обсудить.
Я встала и расправила свою
форму.
— Доктор Брукс. Это касается
пациента?
— Вообще-то, это связано с
вашим поведением, я получил на вас
жалобу.
— Тот, кто на меня пожаловался,
не пришел и не обсудил этого со
мной, так что, кажется, мне плевать.
— Это не лучший подход,
Аннабелль.
Киган фыркнула. Я взглянула на
неё и пнула её ногой.
— Ох, простите, мне надо пойти
проверить пациента. Развлекайтесь,
ребятки.
Она пошла по коридору. А я
вернула своё внимание к Тёрнеру.
— Ну, мой подход вас не
касается, доктор. Если есть какие-то
жалобы, отдел по персоналу
поставит меня в известность.
Он нахмурился. Прищурив свои
яркие голубые глаза, сделал шаг ко
мне.
— Думаю, мы должны обсудить
это в частном порядке.
С противоположной стороны
стойки прозвучало колкое ворчание.
Губы маленькой мисс Красный шелк
сжались от отвращения. Я вышла из
образа и быстро подмигнула ей. Хрен
тебе, дорогуша, он мой. Я имела
удовольствие узнать, что она была
одной из многих женщин, с
которыми Тёрнер когда-то
встречался, и которая оказалась не
той, кого он искал, пока не встретил
меня. Мой жест не был хорошо
воспринят. Вместо того чтобы
наблюдать за остальной частью
нашего представления, Робин
умчалась дальше по коридору. Это
было её право.
Тёрнер прочистил горло.
— Теперь, когда больше никого
нет, о чём мы говорили?
Он вышел из образа, также
проявляя изумление.
— О разговоре в частном
порядке… — Я потянулась к нему и
поцеловала его в щеку.
Тёрнер приподнял бровь.
— Полагаю, это против правил,
Аннабелль.
Я встала на цыпочки и укусила
его за ушко, не заботясь о том, что
кто-то мог увидеть публичное
проявление моих чувств.
— Правила-шмравила.
— Что мне с тобой делать? — Я
услышала улыбку в его голосе.
— Всё, что захочешь.
— Хмммм…— зашептал он мне
в ухо. — Найди пустую палату,
сейчас же.
Кто я такая, чтобы спорить?
Разворачиваясь, я направилась в
конец коридора, точно зная, что там
была одна пустая палата, и у нас
будет несколько минут наедине.
Тёрнер шлёпнул меня по попке,
напоминая мне, кто тут главный. Я
покачала головой и прикусила
нижнюю губу. Прошло всего два
месяца с тех пор, как не стало Ноа,
но я никогда не была настолько
счастлива. Да, Тёрнер Брукс сделал
меня счастливой. Он был жизнью.
Он вдохнул её в меня и показал мне,
кем я могла бы быть. Я опять
научилась улыбаться. Я была его
ученицей, а он — моим учителем. За
это я всегда буду ему благодарна. Я
любила его, и это всё, что имело
значение.
— Сюда, доктор, — позвала я,
входя в палату.
Веселость в его взгляде
сменилась на похоть. О, да, Тёрнер
Брукс несомненно был моим, и я
собиралась удерживать его так долго,
как и он меня.
КОНЕЦ
Бонус
Мейси