Саша

Сущность и основные черты:

Эпоха классицизма (Европейский перевод XVII—XVIII)

Под классицизмом понимают течение в европейской художественной культуре, возникшее в XVII

столетии во Франции и получившее затем распространение в других странах. Характерной чертой
этого течения был рационалистический подход к проблемам искусства, провозглашение
вневременного, построенного по законам разума эстетического идеала, в соответствии с которым
должны были оцениваться художественные произведения. Особой популярностью у
представителей классицизма пользовалось античное наследие, в котором видели абсолютную
норму и образец для подражания. Характерной чертой перевода в период господства
классицизма принято считать вольную трактовку оригинала, доходившую иногда до прямого
вмешательства в передаваемый текст. Согласно эстетической позиции классицизма, текст
оригинала признавался несовершенным материалом. При переводе приветствовались любые
исправления, украшения, изменения композиции и состава персонажей, обусловленные
стремлением приблизить текст к классицистическим идеалам: единству времени, места и
действия, опоре на создающиеся нормы изысканной («перециозной») письменной литературной
речи, соответствию изысканным вкусам салонной публики. В результате исчезали авторское и
стилистическое своеобразие оригинала, устранялся его национальный колорит. В фокус внимания
попадает эстетичность переводного текста, в угоду его верности оригиналу.

Настя
Проблемами перевода и его осмысления занимались не только во Франции, но и в других странах
Европы (Дж. Драйден, А. Поп – в Англии, И.Г. Гердер, Й. Брей- тингер, Ф.Г. Клопшток – в Германии
и др.). Наиболее выдающейся работой теоретического характера рассматриваемого периода
признается относящийся к рубежу XVIII–XIX вв. трактат А.Ф. Тайтлера «Эссе о принципах
перевода», в котором указывалось, что перевод должен передавать содержание оригинала,
соответствовать ему по стилю и манере и обладать присущей подлиннику легкостью. Однако при
всем своеобразии, присущем названным представителям переводческой мысли, в целом их
воззрения могут рассматриваться в рамках классицистического перевода.

Саша
Отмеченные ранее особенности классицистического перевода ярче всего проявились как раз во
Франции.
Принцип «plaire au lecteur et perfectioner son auteur» («угождать читателю и совершенствовать
автора») применялся к писателям самых различных эпох – от античных классиков до Шекспира и
Сервантеса, не говоря уже о более близких по времени писателях. Типично в этом плане
признание одного из видных французских переводчиков XVIII столетия – П. Летурнера, который,
говоря о принципах своего перевода поэзии Э. Юнга, прямо заявил, что его целью было извлечь
из английского Юнга Юнга французского, который мог бы понравиться французам и которого
последние бы читали, даже не задумываясь над тем, оригинал это или копия. Его коллега
Флориан, воссоздавший «Дон Кихота», также отмечал, что рабская верность оригиналу есть
порок, и поэтому он считал себя вправе удалить из текста романа «излишки» и эпизоды, в которых
видны «черты дурного вкуса».
Настя
У большинства представителей классицистической эстетики наиболее отвечающими
классическим нормам признавались произведения античной классики. Эта точка зрения встречала
и возражения: в XVII в. против нее выступил Шарль Перрó, в XVIII в. – Антуан Удар де Ламотт,
утверждавшие, что современность не только не уступает античности, но и во многом ее
превосходит. Таким образом был поставлен под сомнение один из существенных постулатов
классицизма – признание античности абсолютным идеалом. Однако сам подход к явлениям
искусства, в том числе и к методу перевода, по существу, оставался классицистическим:
по-прежнему провозглашалось наличие подобного идеала (только не в древности, а в
современности), равняясь на который надлежало «исправлять» в соответствии с ним
переводимых авторов. В качестве примера Перро ссылался на «Сатиры» Н. Буало, связанные с
произведениями Горация. По мнению Перро, на французском языке они выглядят гораздо
изящнее, нежели в оригинале, где стихотворение страдает грубостью и шероховатостью. Отсюда
делался вполне логичный (и вполне классицистический по своему характеру) вывод: стремление к
адекватности при переводе античных авторов способно лишь дискредитировать последних и
повредить переводимым произведениям, показав их такими, какие они есть, и позволив
разглядеть все их недостатки.

Саша
Начавшийся в XVII в. спор продолжился и в следующем столетии. В 1714–1716 гг. вся читающая
Франция с напряженным вниманием следила за дискуссией о принципах перевода поэм Гомера.
Ее наиболее активными участниками стали два создателя французских версий «Илиады» – член
Антуан Удар де ла Мотт и Анна Дасье. Первый из них высказался о своих «переводческих»
принципах в специальном «Слове о Гомере». Уведомив читателя, что древнегреческий поэт
кажется ему далеким от совершенства, Удар де ла Мотт указывает, что он следовал тексту
подлинника ровно настолько, насколько последний соответствовал его вкусам, сохраняя то, что,
по его мнению, надлежало сохранить, и изменяя все «неприятное». Как теоретические установки
Удара де ла Мотта, так и их практическая реализация вызвали резкую отповедь Анны Дасье. Она
подвергла уничтожающей критике претензии последнего на создание версии, которая отличалась
бы «точностью, ясностью и приятностью»: «В поэме нет точности, потому что он часто переводит
несколькими стихами один стих Гомера; в ней часто нет ясности, потому что он употребляет
весьма двусмысленные выражения; и нет приятности, потому что он всюду пользуется либо
слишком вычурными, либо низменными, пошлыми и коробящими слух выражениями, и потому
что, стараясь смягчить образы Гомера и подменить мысли поэта своими, он исказил его характер
и лишил поэму естественности, более благородной и приятной, чем все замысловатые прикрасы,
совершенно недостойные большого поэта».

Настя
В 1719 г. выходит сочинение историка и критика Жана Батиста Дюбо (1674–1742) «Критические
размышления о поэзии и живописи», полемически направленное против «ненавистников
древности». Автор решительно отвергает отстаивавшуюся Перро и де ла Моттом мысль, будто
современные французские переводы античной классики стоят по своим достоинствам выше
оригиналов. Обосновывая эту точку зрения, он заостряет внимание на ограниченных
возможностях любого перевода, вызванных несходством исходного и переводящего языков, их
стилистических систем, моментами национальной культурной специфики и т. д., в связи с чем
делает вывод, звучащий достаточно скептически: не стоит судить поэму по переводу, так как при
переводе произведение теряет гармонию, ритм, поэзию стиля.
Саша
Однако еще в 1661 г. во Франции вышел в свет латинский трактат с традиционным, начиная с
ренессансной эпохи, названием «О наилучшем способе перевода», автором которого был Пьер
Даниэль Юэ (1630–1721). Именно его обычно считают высшим достижением французской
переводческой мысли рассматриваемой эпохи, ставя автора в один ряд с наиболее выдающимися
теоретиками перевода от Лютера до наших дней.

Согласно Юэ, наилучшим следует признать метод, при котором переводчик, во-первых, передает
мысли автора, а во-вторых – насколько это возможно при разнице исходного и переводящего
языков – самым тщательнейшим образом придерживается его слов. Таким образом, переводчик
должен стремиться воспроизвести природное своеобразие оригинала и заботиться
исключительно о том, чтобы выразить его со всевозможной верностью и полнотой, не позволяя
себе ни опущений, ни добавок. Более того, требуя, чтобы перевод следовал за подлинником
«слово в слово» и сохранял саму структуру последнего до такой степени, которая возможна без
насилия над переводящим языком, автор трактата считает, что в тех случаях, когда смысл
исходного текста затемнен, следует двусмысленные слова передавать такими же
двусмысленными, сохраняя, таким образом, неясность выражения. Юэ не обходит трудностей,
которые обусловлены несходством языков, но считает их лишь доказательством того, что перевод
представляет собой настоящее искусство. Преодолевая встающие на его пути трудности,
переводчик тем самым открывает путь для еще больших достижений своих преемников, ибо
последние смогут ориентироваться на созданную им «норму».