Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
МАЛЬЧУКОВА
Петрозаводский государственный университет
КОНЦЕПЦИЯ «АНТОЛОГИЧЕСКОГО РОДА»
У В. Г. БЕЛИНСКОГО
Упомянутое в заглавии статьи понятие в современном литературоведении, в частности
в пушкиноведении, является широко — если не общеупотребительным. Оно кажется
исследователям столь бесспорным, что предпочитается иногда даже авторским жанровым
определениям. Так, в названии пушкинского цикла «Анфологические эпиграммы»
авторское обозначение жанра («эпиграммы») толкуется как дополнительное указание на
краткость антологического стихотворения1. Анфологические эпиграммы считаются таким
образом либо инонаименованием, либо частью антологической поэзии, которая, в свою
очередь, понимается либо как подражание древнегреческим эпиграмматическим
антологиям, либо — в широком значении — как «подражание древним» вообще2.
На первый взгляд, перед нами, действительно, соотношение части и целого и нет
существенного отличия в том, называть ли пушкинский цикл 1830 года «Анфологические
эпиграммы» или «Антологические стихотворения». Но при ближайшем рассмотрении
оказывается, что разница есть, и немалая. Анфологические эпиграммы — это объединение
жанровое, антологические стихотворения — объединение тематическое. (Истолкование
этого тематического объединения как антологического жанра (рода) — результат
исторического соседства и аналогии, заимствования тематической классификацией
лирики единиц исторически предшествующей жанровой классификации). Как
объединение тематическое антологическая поэзия предполагает «подражание древним» и
тем самым исключение явной модернизации, по крайней мере, сглаживание, нивелировку
современных и местных черт. Анфологическая эпиграмма — разновидность античной
эпиграмматической поэзии, а именно, эпиграмма греческого типа, «без соли»,
преимущественно описание предмета
_______
1
Грехнев В. А. «Анфологические эпиграммы» А. С. Пушкина//Болдинские чтения. Горький, 1976. С. 38.
2
Кибальник С. А. Антологические эпиграммы Пушкина//Пушкин. Исследования и материалы. Т. XII. Л.:
Наука, 1986. С. 153. Он же. Русская антологическая поэзия первой трети XIX века. Л.: Наука, 1990. С. 5—6.
27
шут «антологические стихи»7, в то время как Леконт де Лиль, а ранее Андре Шенье и
Ламартин называют свою поэзию в духе древних не антологической, но античной8.
Все это побуждает нас (не предрешая вопроса о предпочтительности той или иной
интерпретации пушкинских текстов) обратиться в первую очередь к исследованию
концепции «антологического рода» у инициатора данного словоупотребления
B. Г. Белинского9.
________
7
См. авторское название тематического раздела лирики в собрании стихотворений А. Н. Майкова — «В
антологическом роде» (Майков А. Н. Избранные произведения. Л.: Советский писатель, 1977. С. 789) и
отнесение Н. Ф. Щербиной ряда своих «Греческих стихотворений» «к чисто антологическим пьесам»
(Щербина Н. Ф. Избранные произведения. Л.: Советский писатель, 1970. С. 493).
8
Эпиграфом к своей антологической поэзии Н. Ф. Щербина взял строку А. Шенье «Sur des pensers
nouveaux faisons des vers antiques» — «Будем творить современные стихи в античном духе» (Щербина Н. Ф.
Цит. изд. C. 66). Данный редакцией перевод неточен. Приведем поясняющий мысль контекст: «Changeons en
notre miel leurs plus antiques fleurs; Pour pein dre notre idée empruntons leur couleurs; Allumons nos flambeaux à
leurs feux poétique; Sur des pensers nouveaux faisons des vers antiques» («Invention», 181—184) — «Превратим
в наш мед их самые античные цветы; чтобы выразить нашу идею, возьмем их краски; зажжем наши факелы
от их поэтических огней; на новом мышлении создадим античные стихи». Контекст показывает, что слово
antique у Шенье значит не только древний, но и принадлежащий классической древности, т. е. классический,
образцовый. Этот оценочный оттенок особенно очевиден в выражении leur plus antiques fleurs — букв., их
самые античные цветы — т. е. их лучшие цветы. Аналогичное значение слово antique имеет в заглавии
стихотворения Ламартина «Сапфо, античная элегия» (1816) (Sapho, élégie antique, — Secondes méditationes
poétiques») и в названии сборника Леконт де Лиля «Античные стихотворения» (1852) — «Poèmes antiques»
(см.: Granet M. Leconte de Lisle et le Parnasse//Manuel d'Histoire littéraire de la France. T. V. 1848—
1917//Coordination assurée par Claude Duchet, Paris, 1977. P. 138—147).
Используемое в современных переводах французского antique слово «античный» в значении —
«принадлежащий классической древности, греко-римскому миру, его художественной культуре, в том числе
и словесности», появилось в русском языке со второй половины XIX века. Еще академический словарь
1847 г. (Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный Вторым отдел. Академии Наук. Т. I
—IV. СПб., 1847), впервые включивший слово «античный», указывает для него гораздо более узкое
значение — «относящийся к антикам». В словаре Даля (Даль Владимир. Толковый словарь живого
великорусского языка. М.: Русский язык, 1978—1980. T. 1. С. 18) указаны: «Антиковый — к антику, к
древней вещи относящийся; античный — древний, особ. о предметах художественных; античность —
древность вещи, как качество ея, принадлежность ея древнему Риму или Греции». В словаре языка Пушкина
слово «античный» отсутствует, имеется только однажды упомянутое «антик» (Словарь языка Пушкина.
1956. Т. 1. С. 42).
9
Слово «антологический» в словарях русского языка фиксируется с 1847 г., но первоначально в
значении, соответствующем этимологии слова, как и употреблению в западноевропейских языках:
«антологический — относящийся к антологии» (Словарь церковно-славянского и русского языка... Т. 1.
С. 18); «антология — греч. цветник; сборник мелких образцовых
31
413). Обещанная статья появилась 2 августа 1841 года в XVIII томе, в 8 номере журнала, и
содержала, помимо разбора переводов, рассуждение об «антологической поэзии» и очерк
ее истории. «„Римские элегии” Гете, — пишет критик, — явно есть то, что у нас в
прошлом называлось легкой поэзиею, а теперь получило название антологической поэзии.
Название это произошло от сборника мелких произведений греческой поэзии, или
эпиграмм». Последнее замечание критика верно, сближение греческой эпиграммы с
европейской и русской poésie fugitive можно принять с рядом ограничений, как говорится
теперь, на уровне типологической аналогии. Но отнесение к антологическому жанру
стихотворений Гете вызывает сомнения и очевидно противоречит намерениям поэта: его
элегии называются римскими на двойном основании — и потому, что написаны в Риме, и
потому, что написаны в духе римской элегии. Тем не менее это отождествление является
для Белинского основной платформой. Отправной точкой для определения сущности
антологической поэзии служит описание «Римских элегий», выдержанное, по-прежнему, в
тонах патетического восторга: «Да, обвеянный гением классической древности, где и
природа, и люди, и памятники искусства, — все говорило ему о богах Греции, о ее
роскошно поэтической жизни, — Гете должен был сделаться на то время если не греком,
то умным скифом Анахарсисом, в чужой земле обретшем свою родину. Период жизни,
который он переживал, артистическая настроенность духа, — все соответствовало в нем
духу эллинской жизни. И как идет гекзаметр к его элегиям, дышащим юностью,
спокойствием, наивностью и грациею! Сколько пластицизма в его стихе, какая
рельефность и выпуклость в его образах! Забываете, что он немец и почти современник
ваш, забывается, как и он забыл это, принявший Капитолийскую гору за Олимп и думая
видеть себя приведенным Гебою в чертоги Зевса. Подобно антологическим
стихотворениям древних, каждая элегия Гете охватывает какое-нибудь мимолетное
ощущение, идею, случай и замыкает их в образ, полный грации, пленяющий
неожиданным, остроумным и в то же время простодушным оборотом мысли» (IV, 110).
По этим рассуждениям Белинского можно понять, что антологическая поэзия — это
своего рода «подражание древним», она требует особого эллинского миросозерцания и
стиля, это стихи в античном духе и греческом вкусе, требующие соответствующего
содержания и формы. Ряд мест как анализируемой статьи, так и из написанной несколько
позднее статьи «Стихотворения Аполлона Майкова» (опубликована в журнале
«Отечественные записки», 1842, XXI, 13) как будто подтверждает это толкование: поэзию
Дмитриева нельзя признать антологической, потому что «в его духе не было ничего
родственного
34
Нетрудно увидеть, что особая популярность греческой антологии в это время питалась
не только новым подъемом интереса к античности (немецкий «неогуманизм», русский
«неоклассицизм» или «неоэллинизм»), но и своего рода встречными течениями. В конце
18 — начале 19 века европейская лирика переживала процесс перехода от устного
функционирования к письменному, от восприятия на слух к восприятию, так сказать, на
глаз.
В связи с этим происходила аналогичная эволюция традиционных лирических жанров.
Различия этих жанров, по традиции сохранявшие особенности первоначальных песенных
или ораторских образцов, в книжной поэзии неизбежно бледнеют. Отсюда размывание
классицистической системы, несоблюдение канонов и параметров, нарушение жанровых
границ, усвоение элегией высокого одического стиля, посланием элегических мотивов и
т. д. На месте прежнего жанрового единства теперь выступают своеобразие авторской
манеры и единство творческого пути, связанные с повышением личностного и авторского
самосознания. Характерно, что Белинский совсем не приемлет жанровой классификации
и, если она есть, ставит ее в вину поэту: «Я никогда не назову великим поэта, которого
стихотворения можно печатать по родам пьес, а не в хронологической
последовательности. Батюшков — поэт с замечательным
_______
дис. ... канд. филол. наук. Л., 1983; Мальчукова Т. Г. В свете традиции: О сравнительно-типологическом
изучении лирических жанров. Петрозаводск, 1986; Она же. «Подражания древним», «Эпиграммы во вкусе
древних» и «Анфологические эпиграммы» в лирике А. С. Пушкина//Проблемы исторической поэтики:
Межвуз. сб. Петрозаводск, 1990. С. 48—72; Кибальник С. А. Русская антологическая поэзия первой трети
XIX века. Л.: Наука, 1990; Herder J. G. Anmerkungen über Anthologie der Griechen, besonders über das
griechische Epigramm. Zerstreute Blätter, Gotha, 1791; Lessing G. E. Zerstreute Anmerkungen über das Epigramm
und einige vornehmsten Epigrammatisten. Werke. Ed. Kornmüller. Leipzig und Wien, O. J. Bd. 5; Cholevius K. L.
Geschichte der deutschen Poesie nach ihren antiken Elementen. Bd. 1—2. Leipzig, 1854, 1856; Benndorf Otto. De
anthologiae Graecae epigrammatis quae ad artes spectant: Diss. Bonnae, 1862; Reitzenstein R. Epigramm und
Skolion. Giessen, 1893; Rubensohn N. Griechische Epigramme und andere kleine Dichtungen in deutschen
Übersetzungen des 16. und 17. Jahrhundert. Weimar, 1897; Beutler E. Vom griechischen Epigramm im 18
Jahrhundert. Leipzig, 1909; Rosenfeld H. Das deutsche Bildgedicht. Seine antiken Vorbilder und eine Entwicklung
bis zur Gegenwart. Aus dem Grenzgebiet zwischen bildender Kunst und Dichtung: Diss. Univer. Berlin, 1935;
Hutton J. The greek Anthology in Italy to the year 1800. Ithaca, 1935; Hutton J. The Greek Anthology in France and
Latin writers, of the Netherlands to the year 1800. Ithaca; New York, 1946; Hudson H. The epigramm in the English
Renaissance. Princeton, 1947; Gow A. S. F. The greek anthology. London, 1958; Beckby H. Einführung in die
Griechische Anthologie//Anthologia Graecae. 2. Verbesserte Auflage griechisch-deutsch ed. H. Beckby. Bd. I—IV.
München, 1957—1958. Bd. I. S. 10—116; Das Epigramm. Zur Geschichite einer inschriftlichen und literarischen
Gattung. Hrs. von G. Pfoll. Darmstadt, 1969; L'épigramme grecque. Genéve, 1969.
42
талантом, но нет никакой нужды видеть под его пьесами год и число, означающие время
их сочинения» (IV, 353). На месте потускневшей жанровой классификации складывается
новая, тематическая. В перспективе здесь выделение пейзажной, психологической,
философской, гражданской, урбанистической и пр. видов лирической поэзии. Проводимое
Белинским разделение поэзии на антологическую и современную — один из возможных
опытов новой классификации — взамен старой жанровой. Параллельно проявляется
тенденция к сокращению объема лирического стихотворения. Показательно в этом плане
появление жанра «фрагмента» в поэзии А. Шенье и жанра «отрывка» (не без влияния
Шенье) в поэзии Пушкина. В этом контексте понятно тяготение европейской и русской
поэзии к наименьшей по объему, единой по форме и разнообразной по тематике греческой
эпиграмме. Понятны и поиски жанрового обозначения для складывающегося в книжной
поэзии, так сказать, наджанрового (или внежанрового) стихотворения. Современное
определение «лирический» в ту эпоху воспринималось в связи с одической традицией.
Этим оправдано понятие «антологического» стихотворения, как стихотворения со
стертыми жанровыми признаками, малого объема, предназначенного для собрания мелких
стихотворений наподобие греческой антологии. В этом значении употребляется слово
«антологический» до Белинского. Белинский более жестко и прямо связывает понятие
антологического стихотворения с античной культурой, что в некотором роде оправдано
современной ему историко-литературной ситуацией, но не соответствует
этимологическому значению определения.
Было бы, однако, неверно и опрометчиво принимать суммарную ретроспекцию
Белинского за адекватное отражение литературного процесса и искать в ней соответствия
жанровым концепциям поэтов 1810—1820-х годов. Не только сторонние наблюдатели, но
и непосредственные участники литературного развития, прошедшие классическую школу
мастера поэтической формы, они воспринимают жанры более дифференцированно.
Модифицируя их и тем самым предугадывая и предуготовляя внежанровое бытие лирики,
они не менее остро ощущают ее жанровые истоки, творят в привычном русле и
обыгрывают жанровые каноны.
В первую очередь это относится к лидеру литературного движения того времени или,
как говорили тогда, к первому поэту русского Парнаса — Пушкину.
Исследователями его лирики не раз отмечались примеры нарушения жанровых границ,
тяготение к циклизации, новая форма «отрывка» как и общая тенденция к сокращению
объема. Добавим к этому, что последняя тенденция особенно ярко проявилась при
подготовке лицейских стихотворений для печа-
43