Дробышева, Медиасловесность

Функции юмора, иронии, сарказма, сатиры в современной поэзии.

Леонид Филатов. Пародийные циклы «Ну, погоди» и «Муха-цокотуха».
Юмор играет важную роль в художественной реальности Леонида Филатова.
Широко известная, поистине народная и разлетевшаяся на цитаты «Сказка
про Федота-стрельца, удалого молодца», иронизирует над языком,
высмеивает характерные черты русского человека и сложившиеся
стереотипы, и в целом представляет собой сатирическое отражение
политической и социальной действительности в стране.
Важными функциями наделен юмористический компонент и в других
произведениях Филатова. Так, в двух поэтических циклах он пересказывает
сюжеты «Ну, погоди» и «Мухи-цокотухи» в пародиях на современных ему
поэтов, также прибегая и к социальной сатире, и к мягкой иронии над
коллегами по цеху.
В цикле «Вариации на тему мультфильмов «Ну, погоди»» представлены
пародии на Андрея Вознесенского, Юлию Друнину, Беллу Ахмадулину и
Давида Самойлова. Мы можем наблюдать, как автор высвечивает до гротеска
типичные черты поэтики авторов.
«Белла Ахмадулина» возвышается над пошлостью цивилизации, патетичным
слогом рассказывая о метаниях души, стремящейся вернуться к природе и
убегать от волка в лесу. Юмористический эффект достигается благодаря
сопоставлению высокого стиля и сниженного предмета изображения:
Среди не тонко чувствующих масс
Меня одну гневила и бесила
И гнусная безнравственность бензина,
И пошлая разнузданность пластмасс.
Комфорт, что прежде мной был так ценим,
Мне опостылел, ибо я открыла:
Неискренность мочалки, подлость мыла
И унитаза явственный цинизм.
Доводится до абсурда прием через размышление на тему близости к зайцам
из-за раскосых глаз и приплетание Батыя ни к селу ни к городу. Филатов
даже вставляет замечание «от автора», где прямо иронизирует над тем, что
это «чепуха… премилая! И главное, в стихах».
Другая крайность – у «Андрея Вознесенского». Короткие, рваные строки,
множественные повторы, и острый социальный конфликт,
разворачивающийся на фоне сюжета детского мультика:
Травят зайца!..
Да как старательно!
Травят в прессе,
в кино, по радио.
В баснях, в пьесах,
в экранизациях —
Травят зайца!..
Отдельное внимание уделено описанию волка как маргинального элемента:
«морфинист, доходяга, циник, грудь в наколках и лапы в цыпках».
Довершается юмористическая картина внезапно поэтическим
постскриптумом, продолжающим тенденцию сопоставления высокого и
низкого: «Он, усталый, лежал в снегу. Полуангел. Полурагу».
Юлия Друнина в пародийном зеркале Филатова изображена, конечно, как
фронтовичка, грудью укрывающая зайца от гранат врага. Здесь до абсурда
доводится дихотомия между военным прошлым и неспособностью
лирической героини приспособиться к новой жизни.
Подобным образом строится и цикл «Вариации на тему сказки Корнея
Чуковского «Муха-Цокотуха»». Так, в стихотворении «от имени» Юрия
Левитанского обыграна нарочито декадентская атмосфера нуарного кино, в
котором все герои страдают и молчат. Подчеркнуто не к месту упоминаются
известные писатели и кинорежиссеры: «В том, как он берет у вас червонец,
чувствуется Чехов и Чюрленис», «За окном в мерцанье сонных луж
чувствуется острый Клод Лелюш». Бытовые детали представляются в
романтически-трагическом свете, что добавляет комизма: «Он молчит. Она
молчит. Самовар тем более молчит».
Противоположная картина – в стихотворении «Бориса Слуцкого». Здесь
через каждое слово подчеркивается простота, грубость, прямота лирического
героя и мухи, историю которой он рассказывает. Проявляется ирония и через
использование неуместных метафор: муха – строгая, как пила, повесть –
честная, как топор.
В целом, использование Леонидом Филатовым сарказма, иронии и сатиры в
своих пародийных циклах обусловлено не только самой юмористической,
шаржевой природой пародии, но и желанием высмеять те социальные
явления, которые в творчестве выбранных для пародийного изображения
авторов отражаются, будь то избыточная возвышенность и оторванность от
реальности у Беллы Ахмадулиной, сложное положение людей, прошедших
войну и испытывающих сложности с адаптацией в мирной жизни через образ
Юлии Друниной или драматизация и трагизм в самых обычных, бытовых
ситуациях, высмеиваемый в пародии на Юрия Левитанского.