Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Матильда Старр
Она – его собственность
«ЛитРес: Самиздат»
2019
Старр М.
Она – его собственность / М. Старр — «ЛитРес: Самиздат»,
2019 — (Страсть темных)
Из-за глупой оплошности я оставила без магических сил отпрыска одного
из древнейших родов королевства. И теперь вынуждена заключить с ним
позорное соглашение. Я - его собственность. Мое тело, мои эмоции - все
теперь принадлежит ему. Есть лишь одна черта, которую он не должен
переходить...
Содержание
Глава 1. Триана 5
Глава 2. Триана 6
Глава 3. Триана 8
Глава 4. Триана 10
Глава 5. Триана 12
Глава 6. Триана 14
Глава 7. Триана 17
Глава 8. Дар 20
Глава 9. Триана 24
Глава 10. Триана 28
Глава 11. Дар 31
Глава 12. Триана 35
Глава 13. Триана 37
Глава 14. Триана 40
Глава 15. Триана 43
Глава 16. Триана 47
Глава 17. Триана 49
Глава 18. Триана 53
Глава 19. Дар 56
Глава 20. Триана 58
Глава 21. Триана 63
Глава 22. Дар 65
Глава 23. Триана 70
Глава 24. Триана 74
Глава 25. Триана 77
Глава 26. Триана 83
Глава 27. Триана 87
Глава 28. Триана 91
Глава 29. Дар 95
Глава 30. Дар 98
Глава 31. Триана 103
Глава 32. Триана 106
Глава 33. Триана 112
Глава 34. Триана 114
Эпилог 117
4
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Глава 1. Триана
Я знаю, что он стоит сзади. Кажется, что его дыхание обжигает шею. Именно кажется,
потому что он куда выше и точно не подумает наклониться ко мне, к паршивой овце в их стаде
холёных аристократов, грязному пятну на гербе их университета.
А ещё я знаю, что он до мелочей видит всё, что я чувствую. И эту беспомощную злость,
и отчаяние, и страх… и… и какое-то безумное предвкушение, от которого замирает сердце.
Я пытаюсь прятать это изо всех сил, но удушливая волна стыда поднимается снизу, сметая к
чертям мои усилия.
Именно в этот момент его руки ложатся мне на плечи и я слышу тихий, с нотками нескры-
ваемого самодовольства голос:
– Боишься…
Пальцы пробегают по шее, рождая волну крупных мурашек. Сердце колотится так
сильно, как будто норовит проломить рёбра. Я хватаю воздух вмиг пересохшими губами и
отчаянно вызываю на первый план то чувство, о котором он говорит, – страх. Потому что то
другое, неведомое, тягучее, затапливающее меня с головой, сейчас куда опаснее.
– Правильно боишься, – удовлетворённо шепчет мой мучитель. – А может, связать тебя?..
Я представляю, как стою перед ним обнажённая, верёвки впиваются в кожу, не прикры-
вая, напротив, выставляя всё напоказ. Представляю собственное тело, таким, каким вижу его
в зеркале: тяжёлая грудь с крупными тёмно-розовыми сосками, гладкий подтянутый животик,
нежный пушок волос там, внизу, – самая малость, оставленная для красоты, всё остальное я
вывела ещё в шестнадцать. Дыхание невольно учащается. Я знаю, что красива, хоть и совсем
другая, чем белокожие, прячущиеся от солнца девушки тёмных.
Он, кажется, улавливает эту картинку, потому что его дыхание учащается тоже. В этот
краткий миг меня наполняет сладкое чувство победы: так тебе, самодовольная скотина. Ты не
такой непробиваемый и холодный, каким хочешь показаться. И не так уж сильно ты презира-
ешь меня…
Но самодовольная скотина сразу возвращает себе самообладание. Руки снова скользят
по моим плечам – почти не прикасаясь и всё же обжигая. Проходятся над грудью – так, что
между тканью моего платья и его ладонями остаётся расстояние не больше волоска, – и я с
ужасом чувствую, как соски твердеют от этого призрака прикосновения.
Что же будет, когда он коснётся меня по-настоящему? А он это обязательно сделает.
– Ты ведь сама на это согласилась, – словно отвечая на мой незаданный вопрос, с усмеш-
кой напоминает он.
– Ненавижу тебя! – выдыхаю я.
Он снова усмехается:
– Я знаю…
Это правда. Это он знает и чувствует тоже, как и всё остальное. Больше того, он пробует
на вкус каждую мою эмоцию. Как изысканный гурман, изучает меня, проверяя, что ещё за
блюдо я могу ему преподнести.
И в одном он прав: я сама на это согласилась.
Я сама виновата.
5
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Глава 2. Триана
Ночью в полуразрушенном Колизее было жутковато. Нет, конечно, я не верила во все
эти россказни про души древних магов, которые гуляют между каменных стен и отлавливают
глупых ребятишек, которые рискнули сунуться в это опасное место. Я в такую чушь не верила
даже на первом курсе, когда старшие студенты пугали байками несмышленых новичков. А уж
теперь-то…
И все-таки ветер, слоняющийся по каменным закоулкам, завывал сегодня как-то осо-
бенно тревожно. Звуки отражались от стен и были похожи на тихие шаги.
Показалось.
Кому здесь быть ночью? Все нормальные люди спят в своих комнатах под неусыпным
приглядом Кербера, и уж точно никому не придет в голову тащиться в это время сюда. Никому,
кроме одной сумасшедшей студентки, которой приспичило отработать заклинание четвертого
порядка. Которой захотелось подержать в руках ветер…
Хотя нас, третьекурсников, и к заклинаниям второго порядка подпускают только под
присмотром опытных магов. Впрочем, большинство моих одногруппников к серьезным воз-
действиям и нельзя подпускать. Но я – совсем другое дело. Я справлюсь.
Я привычным движением вывела руки вперед, осторожно соединила большой палец с
безымянным на правой и с мизинцем на левой, сделала глубокий вдох, правильный выдох.
Оставалось самое сложное: сконцентрировать поток энергии и направить ровно в камен-
ную глыбу, что белела в тринадцати шагах от меня.
– Киар, двадцать монет твои. Тупая человечка и вправду таскается сюда вызывать духов
древних магов, – раздался тихий голос рядом.
Этот голос я узнала сразу. Мягкий тембр царапнул нервы, оставив странный след.
Дар Фальверт. Старшекурсник. Отпрыск одного из самых зазнавшихся родов темных.
Хвастается, будто его корни уходят куда-то к королям древности. Лучше бы у него мозги куда-
нибудь уходили!
Как не вовремя!
Я стала осторожно опускать руки. Резких движений делать нельзя. Заклинание уже заря-
жено, а с мысли меня сбили. Так вместо камня и самой недолго разлететься на кусочки. А эти
кретины даже не понимают, во что вмешиваются. Они хотя бы видят меня в темноте? Навер-
няка нет.
Паршиво. Очень паршиво.
Я заглушила порыв гнева и раздражения. Не хватало еще разнести тут все к праотцам!
– Ну что, человечка, не хотят с тобой говорить древние маги? Я их понимаю, – голос
Дара прозвучал совсем рядом, практически у меня над ухом.
Я вздрогнула от неожиданности. И все-таки старалась оставаться неподвижной. Непо-
движной и спокойной.
– Уйди по-хорошему, – прошипела я. – У меня за…
Я хотела сказать “заклинание ветра”, но этот чертов идиот даже не дослушал.
– По-хорошему, – усмехнулся он. – А ты попроси по-хорошему. И я еще подумаю!
Руки негодяя сомкнулись у меня на шее. А его приспешники, сколько бы их там ни было,
одобрительно загудели.
– Заклинание ветра, идиот, – прошипела я, едва удерживая равновесие. – Исчезни, пока
хуже не стало!
То ли он не услышал, то ли не захотел терять лицо перед своими дружками, но вместо
того, чтобы впасть в ужас и сказать: “Ребята, уходим, эта долбанутая человечка сейчас тут все
положит в руины!” – сжал пальцы ещё сильнее, совсем лишая меня воздуха.
6
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
7
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Глава 3. Триана
– Триана, – кто-то звал меня, словно сквозь туман.
Я сделала усилие и разлепила глаза. В нос ударил терпкий запах благовоний, а перед
глазами поплыли и закружились белые стены. Университетский лазарет. Я сразу узнала это
место: подрабатывала здесь на выходных, помогая ухаживать за больными.
Небольшая прибавка к стипендии, но в моем случае даже небольшая прибавка суще-
ственна.
– Триана! Ну наконец-то пришла в себя.
Этот слегка ворчливый голос был мне хорошо знаком. Старшая лекарка Малла, посто-
янно шпынявшая меня за малейшие ошибки. Правда, сейчас в голосе Маллы проскальзывали
по-настоящему встревоженные нотки.
Я вздохнула с облегчением. Раз со мной говорит старшая лекарка, а в палате ещё нет ни
одного дознавателя королевской тюрьмы – значит, все не так плохо.
– Что с Даром, он жив? – выдавила я на удивление хриплым, будто бы не моим голосом.
На самом деле плевать мне на Дара. Он чертов придурок и таким останется. А вот ста-
новиться убийцей совсем не хотелось.
Малла пренебрежительно фыркнула:
– Ишь ты! Едва в себя пришла, как первым делом про мальчишку спрашивать. Он что-
то о тебе так не беспокоился!
– Так он в порядке?
Это меня сильно обрадовало. Если я бы не справилась и драгоценный отпрыск семьи
Фальверт отправился на тот свет, ответила бы я по полной. А может, не только я… и мать, и
сестёр бы в покое не оставили.
– Что станется с этим зазнайкой! – махнула рукой Малла. – Вылетел отсюда в первый же
день, и пары часов не пробыл. Ну да куда ему наш лазарет, ему сразу мамаша с папашей луч-
шего целителя прислали. Хотя говорят, целитель тот ему не самый хороший диагноз поставил.
Разбираться будут…
Она не без сочувствия посмотрела на меня. Этот взгляд ясно давал понять: разбираться
будут со мной.
– Но ведь я не виновата! Я же спасла его! Он сам полез под заклинание!
Я твердила это и с отчаянием понимала: никому эти жалкие оправдания не интересны.
Какому-нибудь Фальверту достаточно приподнять бровь, и меня вышвырнут отсюда под зад.
Срочно надо бежать к ректору! Если кто-то и сможет меня защитить, то это он.
– Куда, – мотнула головой Малла, когда я поделилась с ней своим желанием. – Тебе ещё
лечиться и лечиться! Да и кто тебя станет слушать.
Я откинулась на подушки. Что-то подсказывало мне, что Малла права.
Кто станет слушать меня, изгоя, единственного человека на все четыре курса? Хватит и
того, что моё поступление в университет тёмных два с лишним года назад так взбаламутило
общественность, что активисты людей до сих пор использовали моё имя как стяг.
Для персонала, таких же, как Малла, людей, таких, как моя мать, я была символом,
надеждой на светлое будущее, на то, что когда-то мы сможем и в самом деле стать наравне с
тёмными. Не на лживых словах политиков, как сейчас, а на деле.
Зато для каждого из тёмных я была выскочкой, которую необходимо уничтожить. Все
эти два года каждый первый пытался показать мне моё место, и только огромным трудом мне
удалось до сих пор никого не убить и не подставиться самой. До сих пор – удавалось. Что
получится на этот раз – знает один лишь профессор Сартр и боги на небесах.
8
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Да уж. Когда-то я была полна намерений изменить всё для нас, а теперь хочу лишь того,
чтобы мне дали спокойно доучиться.
9
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Глава 4. Триана
– Триана, профессор Сартр ждет вас.
Два дня в лазарете, и я уже чувствовала себя вполне терпимо. Меня не шатало при ходьбе,
голова была ясная, и, если бы мне не запретили использовать заклинания, думаю, я бы и с
учебой справилась. А вот справлюсь ли я с тем, что мне сейчас объявят?
Я шагнула за порог кабинета, прикрыла за собой дверь. Ну что ж, королевских стражей
здесь все еще нет. Значит, по крайней мере, тюремное заключение мне не грозит.
Однако мрачное лицо профессора Сартра внушало опасения. У меня похолодело на
сердце и противно засосало где-то под ложечкой. Ну? Что там? Неужели что-то ещё хуже
тюремного заключения?
– Ну что ж, Триана, у меня плохие новости, – начал ректор без предисловий. – Ваша, гхм,
выходка обошлась господину Фальверту очень дорого. Ваше заклинание повредило его альфа-
и гамма-протоки, и если альфа-протоки – дело поправимое, то повреждение гамма-протоков,
как вы, надеюсь, понимаете, уже куда серьёзнее.
Я потупилась. Быстренько прикинула про себя: это значит, все возможные повреждения
достались только магическому полю Фальверта. Откровенно говоря, я даже вздохнула с облег-
чением. Из всех последствий, которых можно было бы ожидать от заклинания ветра, это было
самым щадящим. Магические потоки поддаются восстановлению, пусть и не сразу.
– Своевременно оказанная первая помощь, – подтверждая мои мысли, сказал ректор, –
позволила ему выйти из этой истории почти без потерь. Почти. К сожалению, продолжать учёбу
в таком состоянии он не может, не говоря уж об участии в соревнованиях по магборьбе. Ему
придётся уйти в академический отпуск, и мы не знаем, как быстро он оправится. Это может
случиться и через год, и через два.
Так. Это уже было серьёзнее. Нет, на состояние Дара мне было наплевать, сам виноват.
Но и он сам, и его семья не преминут выставить меня виноватой. Возможно, навесят на меня
долг за лечение, за моральный ущерб и ещё один чёрт знает какие долги.
Я шумно вздохнула. Тут им вряд ли что-то обломится. Взять с меня нечего, разве что
заставят отдавать по частям с будущей зарплаты. Но тут законы на моей стороне, никто не
сможет лишить меня последнего. А то, что для тёмных жалкие крохи, для нас, людей, вполне
приличные деньги. Как-нибудь справлюсь.
Но ректор сказал кое-что неожиданное:
– Они согласны не требовать с вас возмещения ущерба. Взамен они хотят, чтобы вы были
наказаны за эту выходку.
Я напряглась. Наказана? Наказана – это хорошо! Даже нет, наказана – это просто отлично.
Я боялась услышать другое слово – “отчислена”, а уж наказание я как-нибудь выдержу. Любое.
– И каково же будет мое наказание? – Видимо, радость слишком хорошо слышалась в
моем голосе.
Ректор Сартр посмотрел на меня укоризненно.
– Лишение стипендии сроком на год.
Словно удар под дых.
В моем случае лишение стипендии – это практически то же, что и отчисление. И ректор
Сартр это отлично знал. Он сам в свое время ходатайствовал о том, чтобы мне эту стипендию
дали. Сама я, разумеется, не смогу оплатить учебу. Да и стипендия… Львиную долю я отсылала
домой. Мама и сестры могли хоть как-то прожить на эти деньги. А теперь… Нет, совершенно
очевидно: без стипендии мне придется возвращаться домой и искать работу, чтобы помочь
прокормиться семье. Самую обычную работу: в поле или в прачечной. Никто не возьмет мага-
недоучку ни на какую магическую должность.
10
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
11
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Глава 5. Триана
Злые слезы текли по щекам. Я швыряла в сундук одежду, учебники с такой силой, будто
это они были в чем-то виноваты. Ну и пусть! Какое мне до них дело! Разве теперь они мне
пригодятся? Прощайте, мечты о том, чтобы стать магом, о том, чтобы вытащить из нищеты
родных. О том, что я стану не только первой поступившей в магический университет “чело-
вечкой”, но и первой окончившей, что мой пример перевернёт отношение к людям.
Ничего из этого не сбудется, вместо того меня ждёт рабский труд от заката до рассвета.
Буду выбиваться из сил, как выбивалась мать, чтобы если не я, то хотя бы сестрёнки смогли
получить хорошее образование.
Несчастный Дар, небось, надеется, что я приползу к нему на коленях, стану умолять,
чтобы он и его семейка утихомирились, чтобы у меня не отбирали стипендию…
Может, я и пошла бы, если бы питала хоть малейшую надежду на то, что он смилости-
вится. Но я слишком хорошо знала тёмных. Всё, что ему нужно, – это выставить меня на посме-
шище и в очередной раз убедиться, что они, тёмные, короли мира, а мы, люди, всего лишь их
жалкие слуги.
В дверь постучали.
– Войдите!
Наверняка это Кербер. Пришел требовать ключ от комнаты. Я рывком повернулась к
столу, схватила ключ и не глядя бросила его через плечо. Лови, сволочь!
– Что это? Приглашение заходить в любое время? Как щедро!
Издевательский голос ещё договаривал эту фразу, когда я повернулась, чтобы уста-
виться… ну да, так и есть – в лицо красавчика Дара.
И ничуть моё заклинание на нём не сказалось. Разве что немного побледнел и осунулся,
но он и так бледный и худой. Улыбочка, по крайней мере, на губах играет всё та же, мерзкая
и надменная.
– Что тебе нужно? Убирайся отсюда!
Но он словно не услышал. Прошел в комнату. Хлопнул крышкой сундука и уселся на
него сверху.
– Ждал, что ты сама явишься, но раз ты такая тупая, что и до этого не додумалась…
пришлось самому, – он поморщился и окинул мою комнатушку брезгливым взглядом.
Собрав всё своё самообладание, я усмехнулась в ответ. Вот как? И в самом деле соби-
рался посмеяться надо мной? В таком случае странно, что явился один, без своей верной свиты.
– Не знаю, на что ты рассчитываешь, но ни о чём просить я тебя не буду.
– А мне это и не нужно, – он откинулся на стену и выглядел таким вальяжно-благодуш-
ным, что мне захотелось врезать по его холёной роже. – Как раз наоборот, я собирался тебе
кое-что предложить.
От неприятного предчувствия кишки скрутились в тугой узел. Что бы он ни предложил,
мне это не понравится. Уверена.
– И что же?
Дар не походил на того, кто мог бы меня спасти. Скорее – на того, кто еще и поглумится
надо мной напоследок. В отместку за случившееся.
– Я могу компенсировать тебе стипендию. Для моей семьи – это вполне доступная сумма.
Еще бы, семья Дара могла бы обучить в академии всех голодранцев королевства, да
только вряд ли им придет такое в голову.
– И с чего бы тебе это делать? – подозрительно спросила я. Где-то здесь кроется подвох.
Не сомневаюсь: ловушка уже расставлена.
– Ты девственница?
12
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
13
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Глава 6. Триана
Я бросила взгляд в зеркало, ухватив сразу и копну кудрявых рыжеватых волос, прихва-
ченную лентой, и платье – простое, но ладное, по фигуре, – и блеск в глазах, и пухлые губы.
И тут же отругала себя. Радуюсь, как будто на свидание иду! Это не свидание, это… это
что-то вроде работы. И мне вовсе ни к чему выглядеть красоткой.
Пора!
Я могу идти в апартаменты Дара совершенно спокойно.
Я буду заходить в эти апартаменты довольно часто, и это, конечно, станет для всех пред-
метом злых шуток. Зато точно не станет поводом заподозрить нас с Даром в каких-то там
отношениях.
Об этом уже позаботились…
Ректор – единственный, кто в курсе происшедшего, поручил нам разрабатывать один и
тот же проект. Все решили, что Дара наказали за какую-нибудь провинность. И правда, это
ведь сущее наказание – работать в паре с человечкой! Как он только выдержит, бедняга!
На самом же деле никакого задания у нас нет. Просто Сартр очень хочет, чтобы наша
команда в этом году выиграла дурацкие соревнования по магической борьбе.
И по большому счету я понимаю, что должна быть благодарна этой дурацкой борьбе за
то, что по-прежнему остаюсь в университете. Да только быть благодарной мне трудно.
Я вышла на улицу. Казалось, все на меня смотрят. И каждый знает, куда и зачем я иду.
Корпус, в котором живет Дар, в нескольких минутах ходьбы. Через парк. И вряд ли мне
стоит опаздывать, это же не свидание!
То, что Дар не ждет меня у себя в комнате, я поняла, едва ступив на парковую дорожку. За
высокими кустами было шумно: девичье хихиканье, смех парней, а еще один голос – слишком
знакомый. Дар, к явному удовольствию присутствующих, рассказывал что-то жутко забавное.
Я даже растерялась. И вот что теперь делать?
Я сделала шаг, другой, и вот уже высокие кусты не скрывают меня. Взоры компании
дружно обратились ко мне. Да и я смогла их рассмотреть. Все та же шайка, что была с Даром
в Колизее, и несколько девиц-старшекурсниц.
Ну и конечно же, звезда университета Алиада. Только сейчас она не выглядит звездой.
Обычно она плывёт, задрав нос, и смотрит на всех с исключительным высокомерием. А тут
практически висит у Дара на плече, влюбленно заглядывая ему в глаза, а он небрежно обнимает
ее за талию.
Когда я появилась из-за кустов, он как будто ничуть не удивился. Глядя прямо мне в
глаза, подтянул ее поближе к себе и смачно поцеловал. Меня почему-то передернуло от этой
картины. Алиада тут же покрылась румянцем, притворно стукнула его по руке.
– Ну ты нахал! – протянула она, но даже изобразить недовольство у нее не получилось.
Думаю, если прямо сейчас он задерет ей юбки, разложит на скамейке и возьмет ее на гла-
зах у всех, она точно с таким же притворным смущением скажет: “Ах, ты такой несдержанный”.
Эта мысль меня позабавила. Ну и дура же Алиада, даром что красивая. Наверняка ведь
надеется, что они с Даром будут вместе навсегда, а к окончанию учебы он предложит ей руку
и сердце.
А вот мне что-то кажется, что шансов на это у нее нет. Во всей академии, пожалуй, только
у одной девушки этих шансов еще меньше. У меня. Но мне, к счастью, они и не нужны.
Дар же, закончив мусолить губы своей подруги, посмотрел на меня как на поверженного
противника. Гм… так что, это показательное выступление было для меня? Он хотел показать,
что наше будущее, как бы это сказать, взаимодействие – это по делу, а для души у него есть
кое-кто получше. О! Я впечатлена!
14
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
***
Дар ухватил меня за плечи, развернул к себе спиной. Я возмущенно вскрикнула: это еще
что за бесцеремонность? Но он даже не обратил на это внимания. Запустил руки в мои волосы,
отвел их в сторону и перекинул через плечо, обнажив шею сзади.
Я замерла, понимая, что именно он хочет сделать. Зажмурилась, пытаясь скрыть свои
чувства от того, кому они сейчас станут доступными.
Дар помедлил, прежде чем расстегнуть застежку. Его пальцы дрогнули, едва уловимо, и
я вдруг подумала: то, что сейчас происходит между нами, наверняка внове и для него тоже.
Нечто неизведанное, запретное, неприличное.
Мой амулет, звякнув, упал на столик.
Я сжалась. Дар водрузил руки мне на плечи, большими пальцами поглаживая шею сзади.
– Мы ведь не позволим никому больше видеть тебя, да, дорогая?
Ну да. Без амулета мои эмоции доступны любому темному. Любой темный может мной
управлять. А этого действительно позволять не стоит. Хватит с меня одного Дара.
Он сделал росчерк, словно ставил подпись на документе, и я вскрикнула. Шею обожгло
не больно, но ощутимо.
Печать темного.
Вот и все. Теперь я его собственность. Как ни горько это осознавать.
16
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Глава 7. Триана
Он отошёл, и то ли от движения воздуха, то ли от повторного понимания, в какую бес-
просветную… дрянь я угодила, по коже словно прошёл сквозняк. Зато метка сзади на шее
пылала, и мне казалось, от неё словно скользят по телу чёрные ручейки чужой магии. Жгучий
яд, делающий меня чьей-то вещью. Я невольно передёрнулась, зябко схватила себя за плечи.
Дар это заметил.
– Холодно? – поинтересовался он.
Я кивнула. Со слабой надеждой подумала, что, наверное, сейчас он подкинет дров в
камин или даже воспользуется магией – уж на такие-то мелочи у него должны были остаться
силы, – но он только усмехнулся.
– То ли ещё будет. Раздевайся.
Что?!
Я гневно развернулась, вперила в него убийственный взгляд.
– Чего смотришь? Тебе напомнить, зачем ты сюда пришла?
Скотина, он так и стоял полуголый, совершенно невозмутимый, скалил зубы в полумраке
комнаты. Чёрт, как же нечестно. Я ничего не могу ему противопоставить.
И он прав. Я действительно пришла сюда, готовая на всё. Наш договор гласит ясно: он
может делать со мной, что захочется, за исключением унижений и причинения боли. Только я
почему-то не думала, что уже в первый раз он потребует, чтобы я раздевалась. Хотя я вообще
пыталась не думать о том, что он может потребовать.
И, боги, эта его печать, метка тёмных… Я ведь понятия не имею, на что она способна.
Вдруг она заставит меня сделать что-то против воли? Почему я не разузнала об этом больше,
прежде чем согласиться? Хотя я и так перерыла всю библиотеку. Настолько щекотливые вещи
не пишут в фолиантах, а если и пишут, то тщательно прячут их от любопытных студентов.
Непослушными пальцами я потянулась к пуговицам. Ужасно хотелось опустить взгляд,
но сделать это – значило проиграть. И я смотрела прямо перед собой, как бы в пространство,
хотя отлично видела Дара и выражение его лица.
Он молча наблюдал за мной. Светлые глаза сверкали пугающим блеском, тонкие ноздри
чуть раздувались. Лицо у него было совершенно непроницаемое, но взгляд словно прикипел к
моим пальцам. Я с дрожью сообразила, что сейчас, когда на мне нет амулета, мои чувства для
него как на ладони. Или даже нет – как на блюде. И он, словно заправский гурман, пробует
каждую эмоцию на вкус: кислинка стыда, растерянность, нежелание, беспомощная злость… и
перчинка возбуждения, придающая ужину неповторимый аромат.
Дар был словно расслаблен и в то же время, как огромная сильная змея, словно готов
в любой момент распрямиться, кинуться в атаку. Неужели на них, тёмных, это так сильно
действует?
Длинный ряд пуговиц закончился. И – странное дело – стыд, да, стыд опалял щёки, гнал
жидкое пламя по венам, но помимо него просыпалось ещё одно чувство…
Торжество.
Хрупкое и слабое, как едва проклюнувшийся цветок, оно тем не менее совершенно явно
пускало корни в моей душе.
Да, где-то очень-очень глубоко – я торжествовала при виде того, как Дар захвачен мной.
Моими эмоциями, моими движениями, этим шорохом ткани, спадающей с моих плеч. Торже-
ствовала, видя, как едва заметно дёргается кадык на его горле, как его глаза опускаются ниже,
жадно, неотступно обшаривая моё тело.
17
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
И то, что сейчас плывёт между нами в этой комнате, пропитанной запахом воска, книг и
мужского одеколона, – это что-то словно даёт мне – той, что якобы должна чувствовать себя
вещью, – даёт мне власть над ним.
Я избавилась даже от лифчика, но трусики снять не смогла. Заколебалась, остановилась,
и Дар – как будто это вырвало его из какого-то дурмана – резко мотнул головой. Чётко выре-
занные губы шевельнулись:
– На колени!
Скотина.
Подавив очередную вспышку гнева, я выполнила приказ. Пол в комнате накрывал мягкий
пушистый ковёр, стоять было совсем не больно, только очень унизительно. Очередная попытка
дать человечке понять, где её место? Может, воспротивиться, напомнить ему о договоре?
Но я почему-то продолжала молчать.
Дар обошёл меня и встал сзади.
Я представила, как он смотрит на мою коленопреклонённую фигуру. Интересно, что он
видит? Красивую обнажённую девушку на коленях в его комнате? Или несчастную жертву,
беззащитную, дрожащую от страха и холода?
Сейчас, когда я не видела его, мне почему-то стало куда неуютнее.
Вдруг он ударит меня? Выльет на голову графин воды?
Его голос раздался куда ближе, чем я думала. Кожа от этого покрылась мурашками.
– Хочешь меня?
– С ума сошёл? – От возмущения я чуть не вскочила.
Хотела было повернуться, но он схватил меня за шею и пригнул к полу.
– Подонок… – прошипела я сквозь зубы. – Иди спроси свою Алиаду. Хотя её даже спра-
шивать не нужно, всё на лице написано!
Я думала, он разозлится, но Дар рассмеялся. Хватка слегка ослабла.
– Не хочешь, значит. Ничего. Сейчас захочешь.
Я ещё не успела осмыслить его слова, когда с ошеломлением почувствовала, как словно
горячее вино хлынуло по жилам и как сладким спазмом отозвалось между ног.
Вот! Вот об этом я читала! О том, что тёмные могли одним своим желанием вызвать
возбуждение в человеке. Скотина, и он сейчас делает это со мной. Забавляется, зная, что я не
смогу противостоять.
Мысли путались, ноги разъезжались, я словно горела, хватая воздух вмиг пересохшими
губами. Слабость кружила голову. Грудь ныла, будто требуя прикосновения.
Я сжала зубы. Не поддамся. Боги, как же хочется повернуться, прильнуть к мужским
ногам, потереться о них, словно течная кошка. Хочется умолять, чтобы Дар взял меня.
Он вдруг рассмеялся:
– Я так и думал. Поняла теперь своё место? Вы, люди, созданы для того, чтобы подчи-
няться нам.
Не знаю, каким чудом, собрав все силы, но я смогла стряхнуть наваждение. Подняла глаза
и прошипела:
– И не мечтай!
Глаза Дара полыхнули ответным вызовом. Я почувствовала, как он усилил давление –
нахлынула такая сокрушительная волна, что я аж застонала от мощного желания. Всё тело
сотряслось в сладкой судороге. Ноги свело, у меня потемнело в глазах.
Когда я пришла в себя, собственное тяжёлое дыхание и барабанный бой сердца оглушали.
Всё тело дрожало. По рукам и ногам расплывалась томительная слабость. Трусики промокли
насквозь. Свидетельство моего возбуждения.
Боги, я кончила. Я сейчас кончила только потому, что он использовал на мне ауру тём-
ных. Не прикоснувшись и пальцем.
18
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
И он об этом знает.
– Ненавижу тебя… – в бессилии прошептала я.
Дар развернулся и бросил через плечо:
– Пошла вон. Больше ты мне не нужна.
Он исчез за дверью, а я быстро оделась, испытывая непреодолимое желание кинуться в
душ, и мыться, и скрести себя до крови. Да только ощущения не сотрёшь, как ни старайся.
Но нет…
Если Дар думает, что этим он поставил меня на место, то он слишком плохо меня знает.
19
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Глава 8. Дар
Я дождался, когда за ней закроется дверь, и только тогда протяжно выдохнул, прислоня-
ясь вспотевшей спиной к прохладной стене.
Слава богам, она ушла сразу. Слава богам, иначе даже не знаю, сумел бы я удержаться.
Всё-таки это было чересчур, для первого раза так точно.
Пах надрывно пульсировал. Я запустил руку под резинку штанов, провёл по члену, снова
представляя, как она передо мной… на коленях… её тело в полумраке комнаты. Золотистая
кожа, тонкие лепестки лопаток, нежный изгиб спины. Кольца янтарных волос, струящихся
по плечу, голова, склонённая набок, словно Триана прислушивается к происходящему. Её
робость, смущение и что-то неясное, терпкое, выкручивающее внутренности, лишающее дыха-
ния.
Я даже не ожидал, что это будет настолько… круто.
Думал и воображал себе многое, но реальность оказалась куда ярче. Чувственнее. Оглу-
шительнее. Мне банально снесло крышу.
Не только потому, что я впервые попробовал на вкус эмоции не защищённого амулетом
человека, но и потому, что это была она. Та самая Триана. Бельмо на глазу, чёрная овца в стаде
белых, позорное пятно на гербе Каарской академии.
Та, из-за которой я всерьез подумывал бросить академию, едва отучившись курс. Про-
сто потому, что и подумать было невыносимо – учиться в одном месте с человечкой. Еще тем
летом, когда кто-то из парней сказал, что Сартр окончательно впал в старческий маразм и при-
нял в академию человека, я твёрдо решил, что устрою выродку такую жизнь, что он пожалеет,
что вообще к нам сунулся.
Тогда я не сомневался, что так и будет.
И что же – выродок оказался девицей.
Как сейчас помню день, когда увидел её впервые. Тоненькую рыжеволосую фигурку, оди-
нокую на академическом дворе. Другие первокурсники все держались друг друга, болтали,
разбившись на группы, – и только она одна стояла поодаль, горделиво расправив плечи. Один
взгляд – и словно резкий укол прямо в сердце. Смесь гнева, пренебрежения, желания уничто-
жить, прогнать к чертям и… непонятный мне самому интерес. Возможно, даже восхищение.
Она была чужая. Совсем другая, чем наши девушки. Черты лица проще и грубее, во
взгляде – вызов, фигура – непривычно пышная, с красивыми изгибами, будто фарфоровая
ваза. Пышущая здоровьем женственность. Непривычная, сбивающая с ног.
Плохо помню, но, кажется, в тот день я даже подошёл к ней. Отвесил пару насмешек,
попытался грубовато поухаживать. Почему-то тогда я был уверен, что стоит мне хотя бы сде-
лать вид, что я очарован ею, что мог бы ей покровительствовать, как она упадёт в мои руки,
как спелая груша.
Не тут-то было.
Чёртова девица отшила меня, не потребовалось и лезть за словом в карман. Парни хохо-
тали надо мной, я делал вид, что мне всё нипочём, а сам всё никак не мог перестать смотреть
на неё.
Неуместная, возмутительная, низкая, жалкая тварь, потомок рабов и сама рабыня, как
она смела стоять так спокойно, как смела отвечать мне как равному, как вообще смела подни-
мать глаза? Порочные красивые глаза с поволокой малахита…
Я поклялся, что отомщу, но первые два года такой возможности не представлялось. Всё
же мы учились на разных курсах, да и дел хватало: учёба, соревнования, девушки. Но время от
20
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
времени случалось: вроде бы всё хорошо, а тут напорюсь взглядом на эту – и сразу вспоминаю,
что омрачает мне жизнь.
Она слишком выделялась. Всегда одна, всегда независимая… и ещё я слышал, что она
охрененно хорошо учится.
Это тоже ни в какие ворота не лезло. Непростительно. Как смела жалкая глупая челове-
ческая девица соображать лучше, чем выпестованные поколениями тёмные?
Ведь ясно же: мы любимцы богов, а люди – трава под нашими ногами.
Но эта чёртова Триана будто задалась целью опровергнуть все мои представления о
людях.
Мысль о том, чтобы использовать её как донора магических сил, мне подкинул Сартр.
Сразу, едва я вышел из лазарета. Привёл меня к себе в кабинет и спокойно, обстоятельно
разложил всё по полочкам.
Мол, в соревнованиях по магборьбе я в таком виде участвовать не годен. Даже к учёбе,
мол, Сартр меня допустить не в силах, я ведь завалю первую же магическую практику.
А значит, академический отпуск.
Непременно пойдут слухи, что старший сын Фальвертов недостоин и слаб. Это не только
бросит тень на имя рода, я сам окажусь мишенью для пересудов. И уж карьеру это мне тоже
испортит.
Но есть выход.
Довольно деликатный, доступный только при очень удачном стечении обстоятельств…
но в принципе возможный.
Триана.
Да, я, конечно, читал, что раньше мы использовали людей в том числе именно так,
как источник для восстановления. Но слышать – совсем не равно возможности ощутить это
самому.
Сартр не стал многословно описывать плюсы. Напротив, упомянул довольно сухо и сразу
сказал, что вряд ли девушка легко согласится. Предложил мне переговорить с ней, когда она
очнётся, – но кто же обсуждает что-то с людьми.
Нет, я принял решение сам.
Наверное, принял его в тот самый миг, когда понял, о чём Сартр говорит.
Сделать невыносимую человечку своей рабой, своей собственностью – в этом было нечто
такое сладкое, что у меня ёкнуло сердце. Нечто порочное, задевающее самые глубокие, самые
низменные струны души.
А потом всё было проще простого. Отобрать у Трианы то, без чего она не сможет про-
должать учёбу, – а потом как бы великодушно предложить вернуть. Ловушка захлопнулась без
звука.
И вот сейчас, когда она моя, когда подчиняется почти беспрекословно, когда я ощущаю
всё, что чувствует она, почему-то всё явственнее кажется, что где-то я сделал ошибку.
С самого первого курса он мой неизменный соперник в магборьбе, причём иногда соперник
довольно успешный.
Да только… этому парню не то что в моей комнате, а вообще в нашей академии делать
откровенно нечего. Он же учится в Нейльской академии, а это вообще в другом конце коро-
левства.
Впрочем, благодаря станциям, он мог явиться сюда за какие-то полчаса. Это как раз
несложно. Сложным должно было стать другое: пройти через весь городок и добраться до моей
комнаты так, чтобы никто не остановил. И, главное, зачем?
– Что ты здесь забыл? – отличное приветствие. Лучшего он не заслуживает.
Я слегка напрягся. И не только потому, что мой главный соперник явился сюда и застал
меня чуть ли не раздетым, но еще и потому, что за несколько минут до этого из моей комнаты
как ошпаренная выскочила человечка.
Надеюсь, они не столкнулись. А если и столкнулись, то где-нибудь на парковой дорожке,
подальше от нашего корпуса. Не хочу, чтобы Диметр знал о том, что у меня с ней может быть
что-то общее.
Он ухмыльнулся как-то слишком уж ехидно, и у меня внутри снова что-то перевернулось:
неужели всё-таки видел?
– Я слышал, тебя потрепала какая-то девчонка? И теперь ты вроде как в лазарете?
“Потрепала девчонка”! Вот как теперь об этом говорят. Я уже начал представлять, что
сделаю с этой девчонкой завтра… Мы еще посмотрим, кто кого потреплет. Стоп. Усилием воли
я избавился от соблазнительной картинки, которая уже всплыла перед мысленным взором.
Встречать своего врага каменным стояком – плохая идея.
Я хмыкнул:
– Тогда почему ты не искал меня там?
– Я искал, – сказал он, – но, к сожалению, не нашел.
И не найдешь.
– Ну так и убирался бы в свой козлятник, сюда-то зачем явился?
Он словно и не слышал оскорбления. Видно, чувствовал себя настолько уверенно, что
жалкие уколы от повергнутого противника мог спокойно пропустить мимо ушей.
– Хотел узнать, что ты решил: совсем отказаться от соревнований и дать своей команде
спокойно проиграть или все-таки выступить и проиграть вместе с командой? Тут говорили,
что у тебя какая-то особая штука, которая просто так не лечится.
А-а, так вот зачем он явился. Насладиться моим унылым видом, отомстить мне за пора-
жение в прошлом году. Жаль-жаль, Диметру и сегодня придётся уйти ни с чем.
– Говорили? – удивился я. – Или ты сам придумал эту сказку, чтобы не рыдать по ночам
от страха. Не волнуйся, сил на то, чтобы надрать тебе задницу, у меня хватит.
Он снова усмехнулся:
– А может, их хватит только на пустую болтовню?
Наверное, не стоило этого делать, но я не удержался. Энергия, которой только что, не
жадничая, поделилась Триана, бурлила внутри, пьянила и словно сама желала вырваться.
Я поднял вверх левую руку, мизинец и просто создал шар огня. Самое глупое в мире
заклинание. Простое, как молоток, и сжирающее энергию, как гусеница, дорвавшаяся до
капустного листа. Создал – и сам едва не отшатнулся: таким жаром полыхнул шар, так ярко
он светился.
Черт побери, а ведь я такого не то что никогда не делал – никогда и не видел! В прежние
времена этот шарик за какую-нибудь минуту вымотал бы меня до основания, а сейчас я легко
им поигрывал, глядя на то, как падает челюсть у напыщенного ублюдка Диметра.
Я спрятал шар.
22
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
23
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Глава 9. Триана
Я была на него зла. Чертовски зла. Весь вечер я придумывала мрачные планы, которым,
разумеется, никогда не воплотиться в жизнь. И заклятие на мужское бессилие было там далеко
не самым ужасным пунктом. Но чуть позже, когда успела остыть под душем (о! как я скребла
мочалкой свое тело. Как только кожу не стерла!), я подумала совсем о другом.
Наведенная похоть, которой меня накрыло, это, конечно, ужасно унизительно, гадко,
отвратительно. Но, возможно, именно благодаря этому мороку Дар не учуял, не распробовал
другого, куда более слабого чувства. Того, что пугало меня куда больше. Того, как что-то
внутри дрожало и вибрировало – смешанное со страхом и неприязнью, но все-таки упоительно
сладкое чувство. Или оно мне показалось?
И еще. То, что он со мной сделал, то, что он говорил, как поступил со мной, – это было
ужасно. И все же тело, кажется, с этим категорически не соглашалось. В нем ощущалась уди-
вительная легкость после пережитого оргазма, меня охватывала сладкая истома. И это было
хуже всего. Словно меня вдруг лишили права презирать своего обидчика, ненавидеть душой
и телом.
На следующий день я старалась не сталкиваться с ним. Кто знает – вдруг он получил
достаточно пищи и теперь хоть на пару дней оставит меня в покое?
Я задерживалась в каждой аудитории до последнего, а потом бегом летела в новую – не
глядя по сторонам. Лишь на большой перемене деться было некуда. Впрочем, кто сказал? Есть
ведь дамская комната… Уж туда-то он точно не явится.
Но только я вбежала в место, где ожидала найти укрытие, как поняла, что боги сегодня
не на моей стороне. Алиада поправляла волосы перед зеркалом. Теперь она не была похожа на
кошку «в охоте». Не выгибала спину, не смотрела преданно… Теперь любуйтесь – королева
во всей своей красе.
Ее свита кучковалась рядом. Ох уж эти популярные мальчики и девочки! Умереть можно
от смеха – в одиночку даже в такое деликатное место не ходят! Боятся, что без охраны кто-
нибудь украдет их неземную красоту?
При виде меня Алиада взвилась:
– Тебя-то мне и надо, тупая человечка!
«Тупая». Смешно, особенно в этом исполнении.
Алиада огляделась. Ага, свита навострила ушки: запах грядущего скандала уже витал в
воздухе, и никто не хотел пропустить ни слова.
Дверь открылась, и в уборную влетела шумная стайка первокурсниц. Алиада поморщи-
лась. Кажется, королеве не хотелось, чтобы зрителей было много.
– Выйдем. Нужно поговорить.
Свита разочарованно ахнула. Вот же неприятность какая, зрелища не будет. Мне вот
выходить совершенно не хотелось. С другой стороны, вряд ли Дар начнет что-то неприличное
мне предлагать при своей подружке…
Мы вышли на запасную лестницу, местечко темное и безлюдное, – по ней никто обычно
не ходит. Алиада какое-то время молча прожигала меня взглядом. Но, видимо, сообразив, что
я от этого не начала дымиться, перешла к вербальному общению.
– Что за дурацкий проект у тебя с Даром? – прошипела она.
О! Это хороший вопрос. На это я могу ответить!
– Побочные явления при использовании заклинаний воды… На самом деле тема мало-
изученная и интересная. После Авдиярра ею никто толком не занимался. В то время как ее
актуальность…
24
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Перестань! – она едва не визжала. – Плевать мне на вашу актуальность! А вот на то,
что ты будешь торчать у него в комнате, – не плевать.
Я мысленно расхохоталась. Знала бы ты, милочка, чем мы там будем заниматься! Нет,
мне, конечно, самой это отвратительно. Но все-таки как приятно встретить человека, которому
бы наши с Даром «занятия» понравились еще меньше, чем мне.
– Ну а где же, как не в его комнате… – Я сделала вид, что растерялась. – Но, если тебе
это так не нравится, я могу попросить его заниматься в моей… Правда, там очень скромно.
Вряд ли Дар согласится…
– Заткнись! – У Алиады разве что дым из ушей не шел. – Плевать мне, где вы уединяе-
тесь! Имей в виду, потянешь к нему свои уродливые руки – быстро протянешь ноги!
– Тоже уродливые? – вежливо уточнила я.
– Да!
Ну хоть по какому-то вопросу мы пришли к взаимопониманию. Мне жутко хотелось отве-
тить ей в пику. Сказать, что Дару мои руки-ноги, а также другие части тела кажутся привлека-
тельными. Но я прикусила язычок. Алаида глупа и болтлива. Не стоит добавлять к тем разго-
ворам, что и так уже идут, еще это. Лучше сказать… правду.
– Да кому он нужен, твой Дар! Уж не знаю, что вы в нем находите. Ни ума, ни внешности,
одни папочкины деньги! Да еще девиц тягает всех без разбору. Не парень, а помойная куча!
Я бы к такому не то что руки не тянула, я бы и рядом не села! – Я заводилась все больше.
Как-то вдруг вспомнился и его высокомерный прищур, и руки на талии Алиады, и пренебре-
жительно-издевательское, процеженное сквозь зубы: «человечка».
Наверное, недостатки Дара я могла бы перечислять бесконечно. Но у Алиады почему-то
округлились глаза, а потом она заметалась взглядом по сторонам, как если бы не знала, куда
спрятаться.
Ужасная догадка заставила меня обернуться.
Ну конечно! Буквально в двух шагах от нас стоял Дар. Он все слышал! Не то чтобы я
жалела о сказанном, но…
Его стальной взгляд пригвоздил меня к месту. Я напряглась, но Дар только прошёл мимо
и приобнял Алиаду за талию:
– Отлично выглядишь, Алиада. Впрочем, как всегда.
Та зарделась, довольная. Я же возвела глаза к небесам. И кто тут тупой, если не видит,
что во всех этих Даровых комплиментах нет ни тени правды? Да он же каждой первой говорит
подобные вещи! И каждая первая думает, что она одна удостоилась внимания.
Я незаметно отступила на шаг. Слушать их воркование не было никакого желания, да и
вообще – сбежать сейчас и от Алиады, и от её любимого-разлюбимого Дара казалось самым
правильным поступком. Но едва я сделала второй шаг, как Дар резко обернулся и огрел меня
злым взглядом:
– Стоять!
Метка на шее полыхнула, обжигая кожу. От неожиданности я и впрямь встала на месте
как вкопанная.
Дар обратился к Алиаде:
– Прости, милая, нужно кое-что обсудить с «этой». Иди пока, я зайду к тебе вечером,
как обещал.
Презрительное «эта» болезненно царапнуло. Ишь ты, вечером зайдёт. Шёл бы сразу и
оставил меня в покое!
– Но… – Алиада бросила на него растерянный, недоверчивый взгляд.
– Иди, – жёстко повторил Дар – и она не посмела ослушаться.
Когда стук ее каблуков затих вдалеке, Дар схватил меня за руку и потащил вниз.
– Эй, куда!
25
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
26
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
27
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
29
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– А еще ты отдашь мне деньги за испорченное белье! – выкрикнула я ему вслед, чувствуя,
что инициатива все-таки ускользает из моих рук. – Я не Алиада, мне все с неба не сыплется!
– Об этом даже не беспокойся, – в его улыбке мелькнула угроза.
Дар вышел вон, а я снова взялась за книгу. Только формулы и заклинания ускользали
от моего внимания. Единственная мысль сейчас пульсировала в висках: что он задумал? А он
ведь наверняка что-то задумал.
Ответ я получила через несколько часов.
В дверь постучали. Дар снова стоял на пороге. Только на этот раз он был бледен, а на
лбу выступила испарина. Зато глаза сверкали, и он улыбался так, будто бы только что получил
весь мир в наследство.
– Ну что, – сказал он с нескрываемым удовольствием. – Мы тут с ребятами тренирова-
лись, и, пожалуй, я слишком долго держал огненный шар… снимай к чертям свою побрякушку.
30
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Стоп! Задачи?
Моя человечка самая настоящая заучка. Каждый знает, что она лучшая на курсе. Это
раздражало и одновременно вызывало уважение.
Каким способом заучка могла бы полностью выключить себя из окружающего мира?
Конечно! Повторяет формулировки заклинаний или выводит доказательство какой-нибудь
заковыристой теоремы! Поэтому и остаётся холодной, что твоя мертвячка.
Я не смог сдержать улыбки. Впрочем, сразу снова стал серьёзным.
Допустим, я её раскусил. Как выводить из этого состояния будем? Да, магией было бы
раз плюнуть, но раз я принял этот её вызов, обойдёмся без магии. Попробуем так…
Моя рука скользнула чуть ниже. Ничего запретного, просто осторожные поглаживания,
больше похожие на лёгкий массаж. Мягко, самыми подушечками пальцев, я рисовал круги на
золотистой коже. Триана сперва напряглась, потом задышала спокойнее. Я действовал совер-
шенно невинно.
Несколько минут, и она явно расслабилась, хотя взгляд оставался сосредоточенным, а
брови легонько хмурились. Небось, высчитывает про себя кривую Доббера. Злится…
Слышал, ей влепили трояк за практическую. Такая повёрнутая на учёбе, как она, должна
была воспринять это как пятно на своей чести.
Хм, а ведь это можно повернуть в свою пользу.
И я тихо сказал:
– Вообще-то я шёл сюда извиниться.
Я сразу понял, что это сработало. По ледяной броне пошла трещина, девчонка взметнула
на меня растерянный взгляд. В этот момент я как бы невзначай скользнул пальцем по малень-
кому розовому сосочку.
Есть! Она затрепетала, меня окатило горячей волной возбуждения. На щеках Трианы
появился пьянящий румянец, но она сразу вновь попыталась уйти в расчёты.
Чёрта с два.
– Прости, я не должен был так себя вести, – уронил я, возвращаясь к невинным прикос-
новениям.
Не должен был так себя вести? Полная чушь, я совершенно не раскаивался в своих дей-
ствиях. С удовольствием повторил бы то же самое снова – и ещё повторю, надеюсь.
– На самом деле мне тоже не понравилось, что на тебя все пялились.
А вот это правда. Она – моя собственность, а я не терплю, когда другие роняют слюни
на мои вещи.
Мои фразы явно мешали Триане сосредоточиться. Она ждала не этого. Похоже, она
вообще готовилась, что я буду действовать силой.
Ну уж нет, дорогая. Мне нужны твои жаркие оглушающие эмоции, а не эта холодная, как
лёд, безвкусная, как вата, искусственная невозмутимость.
Я наклонился и поцеловал бархатный животик. Триана осталась внешне безразличной,
но я не упустил всплеск её эмоций: мимолётное удовольствие и обжигающая паника. Ага,
поняла, что теряет контроль над ситуацией.
Высунув язык, я коснулся нежной кожи. М-м, похоже, человечка успела принять душ –
как предусмотрительно с её стороны. Вкус её кожи был чистым, с едва заметной сладковатой
ноткой явно природного происхождения. Забавно, моя человечка сладкая не только на эмоции,
но и в буквальном смысле.
Оставляя влажную дорожку, я добрался до пупка. С наслаждением лизнул крохотную
выемку. Мгновенно высыпавшие на коже Трианы крупные мурашки даже без всяких эмоций
доказали мне, что девчонка реагирует. Впрочем, в эмоциях теперь не было недостатка. Я чув-
ствовал, как, сохраняя внешнее самообладание, внутри она мечется и проклинает себя саму
33
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
за то, что не может остаться равнодушной. Паникуя, она сама сейчас раскачивала свою лодку,
рушила так старательно выкованную броню.
Приподнявшись на руках, я залюбовался зрелищем. Обнажённая девушка, полностью в
моей власти, раскрытая, как на блюде. Целиком к вашим услугам, господин Дар, приступайте
к трапезе.
Триана часто дышала, глаза блестели, губы… губы едва заметно шевелились, будто она
бесконечно повторяла про себя какие-то слова. Я угадал формулу закона сохранения маго-
энергии и широко ухмыльнулся про себя. И впрямь пыталась решать какие-то задачи.
Но было уже слишком поздно. Её тело явно реагировало, и, думаю, мысли Трианы были
очень далеки сейчас от сохранения магоэнергии.
Я разом наклонился, ныряя между раздвинутых ножек. Не знаю, может, она и готови-
лась, но всё равно глухо ахнула, когда я накрыл ртом ждущую прикосновения плоть. Её тело
напряглось, как натянутая струнка. Ну что ж, моя виолончель, держись как следует, сейчас мы
сыграем зажигательный этюд.
И это действительно получилось зажигательно. Во всяком случае, судя по тому, как Три-
ана кусала губы, чтобы не застонать, как вцеплялась в покрывало, как вздрагивала, отвечая
движениям моего языка. Её эмоции лились сплошным потоком, накрывая меня с головой.
Сладость физических ощущений, перемешанная с таким пряным, терпким ощущением греха.
Злость – не устояла, не смогла – смывала удовольствие, а под ним снова проступало осозна-
ние своего проигрыша – и снова злость. О да, детка, теперь ты мечешься и проклинаешь себя,
теперь ты жадно хватаешь ртом воздух – не в состоянии уйти от беспрестанной ласки.
Теперь, надеюсь, она твёрдо зарубит себе на носу, что я – её хозяин.
Но это было ещё далеко не всё. Уверившись, что Триана готова, я, не переставая лас-
кать её языком, нащупал пальцами узкий маленький вход. Осторожно, понемногу, ввёл палец
внутрь. Она девственница, пусть сама по себе девственная плева ничего не значит, тут дело
совсем в другом: всё же не хотелось ничего повредить. Я ещё долго собираюсь играть с этой
игрушкой.
Поначалу она как будто не заметила. Потом я нащупал хорошо знакомую точку и при-
нялся одновременно массировать её изнутри, снаружи не переставая атаковать ртом. Вот тут
Триану пробило. Она судорожно длинно ахнула, скорее удивлённо, чем эротично. Мышцы её
тела сжались вокруг моего пальца – ещё раз и ещё, потому что я не прекращал ласкать её.
– Нет… – выдохнула она, и это прозвучало для меня приятнее, чем самая красивая
музыка.
Да, детка, да.
– Не-ет!.. – повторила Триана тоном выше.
Тонкие пальцы сильнее вцепились в покрывало, сгребли, как будто Триана изо всех сил
пыталась удержаться, не сорваться в пропасть. Её тело трепетало под моими прикосновениями.
Я увеличил скорость и нажим. Как здорово, оказывается, заниматься сексом с человеч-
кой – с тёмными об этом можно лишь догадываться, а с Трианой точно знаешь, когда она на
пути к тому, чтобы кончить. Она откликалась так ярко, так быстро – я был полон эмоциями
под завязку, на магическом уровне чувствовал себя как сытый удав, – но разве я зверь какой,
чтобы бросить девушку, не дав ей оргазма. И этого не пришлось долго ждать. Движение, дру-
гое, третье, барабанящие удары языка – она всхлипнула, напряглась – и её унесло в шквале
мучительного наслаждения.
Я не без удовольствия ощущал, как внутренние мышцы Трианы ритмично сокращаются,
сжимая мой палец нешуточной хваткой. Эх, попробовать бы это ощущение другой частью
тела…
Но нет, нельзя. Придётся снова справляться в одиночку. Взять, что ли, у человечки дру-
гие трусы для стимуляции воображения?
34
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Я повела плечами, стряхивая его руки. Достаточно с меня одного Дара, не хватало еще,
чтобы все его дружки тянули ко мне свои щупальца.
– Извини, – он поспешно убрал руки за спину. – Конечно, я не хотел навязываться. Про-
сто как-то неловко не помочь, когда красивая девушка сваливается прямо тебе под ноги.
Красивая девушка?
От неожиданности я застыла и уставилась на него, словно у него вдруг выросли рога. Но
нет. Линар как Линар. Симпатичный темный. Бледная кожа, острые черты лица. Он красив –
как красивы все темные. Только почему он говорит такие странные вещи? Нас, людей, темные
красивыми не считают. Уж этого я за три года наслышалась сполна, от тех же сокурсниц.
Я сразу же нашла ответ. Парень, наверное, заметил, что мы с Даром проводим много
времени, вот и выбрал такую форму подхалимажа, через меня. Изобретательно, но глупо.
Я снова запустила заклинанием в манекен и промахнулась. Его задело по касательной и
не свалило, а лишь зацепило.
Нет, так заниматься совершенно невозможно, нужно избавиться от соглядатая.
– Если ты хочешь выслужиться перед Даром, то зря стараешься, ему на меня плевать. Не
мешай заниматься, а то ведь могу и зацепить нечаянно, и у нас у всех будут неприятности.
Линар только рассмеялся.
– Выслужиться перед Даром! Делать больше нечего. А если ты зашибешь меня заклина-
нием, ты же и вылечишь. Я слышал ту историю.
Я поняла, о какой истории он говорит, и опустила руки. Кажется, нормально позани-
маться, пока он торчит здесь, все равно не получится. Но он продолжал:
– Ты ведь тогда спасла Дару жизнь. И что-то мне не кажется, что он тебя достойно отбла-
годарил…
У меня было свое мнение о благодарности темных. И Линару бы оно не понравилось! И
все-таки он смелый парень. Осуждать Дара… Это рискованно.
И снова меня осенила догадка. Это что же, Дар решил проверить, что я говорю о нем за
спиной? Ну тогда он поступил очень глупо. Уж с кем, с кем, а с его приятелем обсуждать ни
ту историю, ни отношение к Дару я не стану. Он что, считает меня совсем идиоткой?
Я посмотрела на Линара, как на муху в своем супе.
– Если ты хочешь поговорить о Даре, ты выбрал неправильного собеседника. Обратись
к Алиаде, она может трещать о нем с утра до вечера. И дай мне позаниматься.
Я отвернулась от него и попыталась сосредоточиться на манекене, но Линар обогнул меня
и снова встал у меня перед глазами. Кто-то явно хочет поймать заклинание вместо манекена.
Но прежде, чем я успела вконец разозлиться, Линар вдруг серьезно сказал:
– Зачем мне говорить с Алиадой? Меня интересуешь ты.
Я стояла опешившая и лишь растерянно хлопала глазами.
За все время, пока я учусь в академии, никто из местных парней не проявлял ко мне
внимания и уж тем более не говорил, что я его интересую. Ничего удивительного. Они – тем-
ные, высшая каста. Я – человек.
Это было что-то новенькое. И я вынуждена была признать, что мне было приятно. Мало
кто поморщится от неудовольствия, услышав, что он кому-то интересен. Просто я за это время
привыкла к тому, что я – что-то вроде навозного жука в этой академии, а навозным жукам вряд
ли часто приходится слышать подобное.
– Это очень мило, Линар. Но мне нужно потренироваться. Одной.
Он еще постоял рядом, словно хотел сказать что-то еще. Возразить, предложить
помощь… Но потом будто передумал:
– Конечно, Триана. Увидимся после. Удачной охоты!
И когда я уже готова была вернуться к занятиям, спросил:
– Ты еще не решила, с кем идешь на бал?
36
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Подожди-ка здесь!
Хозяйка лавки скрылась за занавеской, вернулась оттуда спустя несколько минут, держа
в руках что-то из невесомого шелка цвета нежного персика.
Это платье точно не было «большим». Оно было изящным и струящимся.
– Ну-ка примерь. Мне кажется, тебе будет впору.
Я замялась: мне, конечно, безумно хотелось посмотреть, как оно будет на мне лежать,
почувствовать, как оно струится по телу, а главное – увидеть, какой в нем стану я. Неужели
другой, не похожей на себя? Но, с другой стороны, я ведь точно знала, что не смогу себе его
позволить. Даже не потому, что оно наверняка баснословно дорогое, – просто зачем оно мне?
Куда я его надену, на полигон? А покупать платье для того, чтобы оно висело в шкафу, станут
только такие, как… ну, скажем, та же Алиада.
– Ну же, примерь!
Наверное, будет ужасно невежливо отказаться. Эта милая женщина может подумать, что
мне настолько не понравилось платье, что я даже думать не хочу о том, чтобы его примерить.
Я взяла это легкое облачко и скрылось с ним за занавеской. Сбросила свою одежду, которая
теперь казалась особенно неказистой, надела платье и ахнула.
Матушка всегда мне говорила, что красота – не в нарядах, но вот сейчас мне бы хотелось с
ней поспорить. В этом платье я была на удивление хороша, будто бы и не я вовсе. Шея как будто
стала длиннее, руки изящнее, талия… неужели у меня была такая тонкая талия? И даже бёдра,
которыми я всегда была недовольна, в этом платье смотрелись вполне неплохо. На миг мне
даже захотелось, чтобы такой меня увидел Дар. Но я быстро справилась с этим наиглупейшим
желанием. Вот ещё, кому нужен этот избалованный аристократ?
Я сделала несколько осторожных шажков и вышла из-за занавески, остановилась расте-
рянная.
Назия всплеснула руками и прижала их к груди:
– Ну надо же, какая красавица!
Я заулыбалась, хотела поблагодарить ее за комплимент, снять платье и вернуть его, чтобы
не слишком очаровываться. И в этот момент стеклянные двери лавки распахнулись, а на пороге
появилась – ну конечно же, Алиада с подружками.
Увидев меня, она переменилась в лице. Я очень хорошо угадала эту эмоцию. Страх! Я
была уверена, что знаю, о чем она сейчас думает – о том, что я чересчур уж хороша в этом
платье. Но она быстро справилась с эмоциями и скривила губы в презрительной усмешке.
– Думаю, скоро придется искать другую лавку: эта, судя по всему, совсем упала, теперь
тут одеваются отбросы общества.
Я метнула испуганный взгляд на хозяйку, но та лишь улыбалась приветливо.
– Как скажете, леди Алиада, мне будет очень жаль. Я как раз закончила с платьем из
тагорского шелка. Уже представляла, как оно будет смотреться на такой красавице, как вы. А
теперь придется искать ему другую покупательницу.
Она прошла вдоль ряда манекенов и стянула белую накидку. Под ней оказалось платье
потрясающей красоты, из льющегося на пол алого шёлка. Свет играл на золотой вышивке,
пускал карминные блики по полу. Свита Алиады ахнула, а сама она лишь фыркнула:
– Ну неплохо. Видала я платья и получше, но это тоже ничего.
Назия тут же набросила накидку обратно.
– Да, да, я понимаю. Такой благородной леди, как вы, нужны особые наряды.
– А можно я его куплю, раз уж ты не хочешь? – пискнула одна из подружек Алиады,
видимо, не слишком разобравшись в ситуации.
– Нельзя! – рявкнула на нее та. – Я возьму его, так и быть.
– Обязательно. Мы займемся этим, как только я закончу обслуживать Триану.
38
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Я похолодела. А вот это действительно вызов. Теперь мне стало страшно за добрую жен-
щину. Кто знает, может, подлая Алиада и правда перестанет покупать у нее платья и закажет
делать это другим. Но Назия улыбалась так безмятежно, что я немного успокоилась.
А Алиада, похоже, решила, что у неё есть мишень получше. Она не унималась:
– Разве у этой тупой нищенки есть деньги на такие платья? Я уверена, что нет. Обслужите
сначала меня, а послушать, как она мямлит, что дорого, и просит рассрочки, можете и потом.
– Я беру его! – словно со стороны услышала я свой голос.
– Вот и славно, – улыбнулась Назия. – Вам завернуть или в нем и пойдете?
– Нет, заверните, – пролепетала я.
Одно то, что я решилась купить такую дорогую вещь, было уже слишком для меня, а
пройтись в ней по студенческому городку – это и вовсе перебор. Однако было поздно идти на
попятную. И не хотелось! А хотелось в кои-то веки утереть нос Алиаде с её подпевалами.
Как только мы скрылись за занавеской, я достала деньги и отдала Назии. На самом деле я
уже могла позволить себе такое платье. Того, что дал мне Дар, хватило и чтобы оплатить учебу,
и чтобы отправить домой, и еще осталось. Только я дала себе слово эти деньги не тратить.
– Этого достаточно, – так же тихо сказала она.
Я быстро переоделась, взяла коробку с платьем, поблагодарила хозяйку лавки и вылетела
вон. Вслед мне неслись колкости от Алиады и ее подруг. Я пробежала несколько шагов, не
разбирая дороги, а потом остановилась и будто опомнилась: ну вот, только что я купила платье,
чудовищно дорогое платье, которое никогда не надену.
Я занесла его в свою комнату, не распаковывая, положила коробку в шкаф и перевела
дыхание. Я ведь собиралась идти в библиотеку, ну вот туда и пойду.
39
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
40
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Дар, подлец, вечный любимчик судьбы. Если б я знал, я бы сам под то заклинание
подставился. Кто бы мог подумать, что от этого может быть такой эффект! И просто, и приятно.
Аж зависть берёт.
Его поддержали одобрительные голоса и смех.
Дар снисходительно отозвался:
– Так что тебе мешает?
– Сам знаешь что… – Его собеседник выдержал паузу. – Или ты согласен… одолжить
мне её?
Дар как будто задумался. Повисла пауза, а потом он лениво сказал:
– Да пожалуйста, хоть сегодня вечером…
Они прошли дальше, не заметив меня, а я застыла на месте, чувствуя себя ледяной ста-
туей.
Они ведь… говорили обо мне. Дар рассказал им обо мне, о том, как он восполняет свои
силы. И теперь его друзья хотят того же. А он, этот негодяй, согласился меня им отдать?!
Я не знаю, сколько я просидела в библиотеке, забившись в угол. Я смотрела в книгу,
пробегая строчку за строчкой, но никак не улавливала смысла. Мысли крутились вокруг Дара
и его предательства.
Как он мог?! Как такое вообще возможно? Это не укладывалось у меня в голове. Пер-
вой мыслью было выбежать следом, влететь в его комнату, устроить скандал. Нет, не скан-
дал, настоящий разнос! Швырнуть в него заклинанием, которое я так усердно отрабатывала на
полигоне. О, не сомневаюсь, в этот раз я бы не промахнулась.
Только невероятным усилием воли мне удалось себя успокоить и удержаться от опро-
метчивых поступков. Этого делать нельзя, ни в коем случае нельзя. Если я снова угроблю его
заклинанием, это уж точно окончательно поставит крест на моей учебе. И в конце-то концов,
если он попытается сделать что-то такое, что для меня неприемлемо, я всегда смогу пожало-
ваться ректору.
Я с ужасом представила, как я рассказываю достопочтенному старцу о том, как этот него-
дяй предлагал меня своим друзьям. И все холодеет от ужаса и унижения. Нет, оставим это на
крайний случай. Сейчас нужно просто пойти в свою комнату, заварить травяной чай, успоко-
иться и все обдумать хладнокровно. Так, будто меня только что не размазали тонким слоем
по ступенькам.
Я вышла из библиотеки, надеясь только, что в моем взгляде сейчас не читается желание
убить любого, кто встретится на пути.
– Триана, – меня окликнули.
Линар. Его-то какие черти принесли!
– Ты все-таки решилась пойти, – он улыбнулся, но смотрел как будто с напряжением. –
Я слышал, ты купила платье. Все наши кумушки только об этом и жужжат. Так с кем же ты
решила идти?
До меня не сразу дошел смысл его слов. Ах да, он о бале. Я купила платье, но не отве-
тила ему согласием, следовательно, иду с кем-то другим – выстроила я нехитрую цепочку его
размышлений. И уже собиралась сказать, что никуда я не пойду, а платье… платье – это мое
личное дело.
Но тут мне вспомнилось другое платье. Алое, расшитое золотом платье, красивее кото-
рого, наверное, не существует на свете, и девушку в этом платье. Алиаду.
Она будет гордо вышагивать рядом с Даром, навязчивая, глупая как пробка, но все-таки
темная, и это дает ей все права. Меня же Дар без малейших колебаний готов отдать своим
друзьям.
А вот и нет. Я сама могу решать, с кем и куда мне идти.
41
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Я как раз искала тебя, – сказала я Линару, – чтобы сказать, что согласна: я пойду с
тобой на бал.
– Правда? – Он явно обрадовался. Забавно, неужели я ему и в самом деле настолько
нравлюсь?
– Правда, – сказала я.
42
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
43
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Мне вдруг стало тепло и спокойно просто потому, что кто-то отнесся ко мне с понима-
нием.
Теперь я уже крепче ухватилась за его руку и пошла смелее.
Когда мы вошли в бальный зал, украшенный по случаю праздника, изменившийся до
неузнаваемости, все взоры тотчас же обратились к нам. Меня словно обожгло ненавистью,
презрением, удивлением. Впрочем, были взгляды, которые читались совсем иначе. В основном
от парней. Что-то вроде «ну ничего себе!», «а эта человечка не такая уж страшная!»
Чего-то в этом роде я и ожидала. И тут я поймала еще один взгляд. Дара. И этот взгляд
пылал яростью… и не только. Что-то в нем было другое, от чего сердце пропустило удар. Зато
взгляд его спутницы, красотки в роскошном алом платье, читался однозначно: злоба.
Я отвернулась, вовсе не желая с ними переглядываться. И Линар будто бы понял меня,
закрыл широкими плечами от всех.
– Ну что, потанцуем? Или вначале отдадим должное напиткам и закускам?
Я заколебалась: напитки и закуски – это неплохо, но отдавать им должное я побоялась. А
ну как нечаянно уроню кусочек на свое роскошное платье или какой-нибудь из горячительных
напитков как-нибудь особенно на меня подействует и я опозорюсь? Ну уж нет!
– Потанцуем.
Уроки танцев были обязательными, и я на них занималась так же прилежно, как и на
любых других. Хотя даже приблизительно не могла представить, каким образом в моей жизни
могут пригодиться танцы темных. Уж точно я не планировала посещать их балы и вести свет-
скую жизнь, да и кто бы мне это позволил. Но сейчас это умение оказалось как нельзя кстати.
Мы закружились по залу, легко и непринужденно, и тут же я поняла, какую величайшую
глупость сделала. Да лучше бы я обляпалась паштетом с ног до головы! Кто бы это увидел?
Но сейчас, когда мы кружились в самом центре зала, все взгляды точно были прикованы
ко мне. Я занервничала, сбилась с ноги, споткнулась и наступила на ногу Линару. Раздались
смешки, и я окончательно смутилась: встала как истукан.
– Ну же, – прошептал мне на ухо Линар. – Ты прекрасно танцуешь, ни на кого не смотри.
И он снова повел легко и уверенно, и от этой его похвалы я вдруг почувствовала себя
увереннее. Улыбнулась и снова закружилась в танце. У меня ведь и правда неплохо получается!
Где-то рядом мелькало алое платье с золотом. Краем глаза я видела, что Дар смотрит
на меня – смотрит неотступно, пронзительным злым взглядом, и на его лице играют желваки.
Смотрел бы лучше на свою даму. Интересно, ее он тоже раздает всем, кому попало?
Хотя нет, вру, абсолютно неинтересно.
Музыка кончилась, и мы остановились передохнуть. Отошли в сторонку, и тут же рядом
со мной нарисовалась Саяна, девушка из числа темных. В руках у нее был поднос с напитками.
Она подала мне один бокал и сказала то, чего я совершенно не ожидала услышать:
– Молодец, что ты пришла. Смелая. Угощайся, это просто сок.
Отказаться было неудобно. Мне сразу подумалось, что наверняка я была не права, когда
гребла всех темных под одну гребенку. В конце концов, они тоже могут быть разными. И список
симпатичных мне темных было бы правильнее время от времени пополнять. Тот же Сартр, или
Линар, или вот эта милая девушка.
– Ну что, еще потанцуем? – спросил меня Линар.
– Нет, что-то здесь душно, – сказала я.
И правда, то ли из-за переживаний, то ли из-за танца я чувствовала себя не слишком
здорово.
– Пойдем, – тут же нашелся Линар. – Тут есть одно милое местечко.
Мы вышли из зала, оставив позади смех и звуки музыки, и оказались в саду.
Здесь тоже все было украшено к празднику. Тенистые аллеи освещались мерцающими
огнями.
44
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
45
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
46
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
48
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
49
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
50
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Кажется, Дар снова выругался. Потом меня схватили за плечо и грубо втащили в душ.
Сверху обрушилась тёплая вода.
– Пришла в себя? – осведомился Дар.
Вместо ответа я потянулась к той части его тела, что интересовала меня больше всего.
– Да чёрт побери, Триана!
Дар перевернул меня к себе спиной, перехватил одной рукой так, чтобы я не смогла
вырваться. Второй быстро стянул мокрый насквозь лифчик. Не снял совсем, а только стянул
вниз, так что он, словно корсет, теперь приподнимал грудь, выставляя её как на блюде. Мне
понравилось, как нахально торчат мои соски, я невольно засмеялась. Они будто твердили:
давай, потрогай, если осмелишься. И Дар, кажется, принял этот вызов.
Он что-то буркнул мне в шею, и его руки накрыли мою грудь. Я с удовлетворением отки-
нулась назад на сильное мужское тело, закрыла глаза и сунула руку себе между ног. Дар без-
остановочно ласкал напряжённые соски, а я ныряла пальцами, играя с хорошо знакомой чув-
ствительной точкой.
Я иногда делала так сама, но сейчас это было во много раз приятнее. Я знала, что Дар
видит, что я делаю, он дышал в такт моему дыханию, я чувствовала, как его член прижимается
ко мне сзади. Мы будто слились в единый организм, разделяющий чувства друг друга, движу-
щийся в едином ритме. Пальцы Дара на моей груди, мои собственные – у меня внизу, и это
дикое рваное дыхание, падающая сверху вода, наши обнажённые тела, прижатые друг к другу,
скользящие движения бёдер – и моих, и Дара…
Прошло не так много времени, когда Дар вздрогнул, его тело напряглось, и мне вдруг
выплеснулось на кожу что-то горячее, что сразу унесла текущая вода. Дар прижал меня к себе,
и я спиной чувствовала, как бешено колотится его сердце.
Потом он хрипло сказал:
– Сядь, – и толкнул меня на бортик стоящей поблизости роскошной мраморной ванны.
Недоумевая, я послушалась. Дар опустился между моих ног и мягко провёл рукой по
нежной внутренней стороне бедра. У меня всё замерло от того, каким бережным вышло это
прикосновение.
Дар наклонился и поцеловал мою ногу недалеко у основания. Ещё раз. И ещё. С каждым
поцелуем он продвигался всё выше. Слишком медленно, слишком осторожно. Мне, вернее,
владевшему мной голодному зверю хотелось совсем другого, но единственная остававшаяся
трезвой малюсенькая часть меня изо всех сил натягивала поводья, чтобы эта нежная, почти
невинная ласка длилась как можно дольше.
Такое странное чувство… Дар у моих ног. Как будто что-то перевернулось на свете. Гад-
кий противный Дар обращается со мной так нежно, как будто… действительно мной дорожит.
Не как игрушкой, а как чем-то большим.
Он иногда приподнимал голову, и наши глаза встречались. В такие моменты мне каза-
лось, что ещё чуть-чуть – и я пойму, что он думает обо мне, что скрывается за этой лаской.
Недолгий проблеск здравого мышления смыло подступающим возбуждением. Я неудо-
влетворённо замычала, раздвинула ноги шире: скорее, скорее!
Дар понял. Я услышала тихий короткий смешок и в следующий миг почувствовала при-
косновение языка. Мне мгновенно снесло крышу. Я выгнулась, застонала, вцепилась одной
рукой в бортик ванны, другой – в волосы Дара. Это ощущение ни с чем нельзя было сравнить.
Твёрдый, влажный, настойчивый язык не оставлял меня в покое, проникал, будоражил, вра-
щал горошинку клитора, проходился по всем складочкам. Я невольно раздвигала ноги, как
будто стремилась сама насадиться на рот Дара. Потом к языку прибавились пальцы. Было так
странно ощущать внутри себя посторонний предмет. А потом Дар коснулся внутри какого-то
загадочного места, прикосновение к которому мгновенно доводило меня до экстаза. Не про-
51
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
шло и минуты, как я вздрогнула и застонала, уже неизвестно в какой раз за эту ночь содрогаясь
в спазмах наслаждения.
На какое-то время в голове и теле поселилась блаженная пустота. Словно сквозь сон
я чувствовала, как Дар приподнимает меня, заворачивает в уютное мохнатое полотенце, как
несёт в комнату. Потом меня опустили на кровать и бережно накрыли покрывалом. Это было
моё последнее ощущение перед тем, как меня затянуло в настоящий сон.
Не знаю, сколько я проспала, но, очнувшись, сразу нашла взглядом Дара и сообщила ему:
– Я хочу тебя.
Неудовлетворённый демон внутри снова требовал своего.
52
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Просто проведать, – сказал Дар, кажется, смутился и небрежно добавил: – Скоро сорев-
нования, мне надо, чтобы ты была в порядке.
Ну конечно, кто бы сомневался. Он должен следить за своей собственностью.
55
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
57
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Я поискала, какую причину можно озвучить. Признаваться в том, что после вчерашнего
мне стыдно появляться на публике, а тем более в том месте, где меня может увидеть Дар или,
к примеру, Саяна, которая точно знает, что было со мной этой ночью? Нет, только не это!
– Мне надо заниматься, я очень много пропустила. – Я даже схватила с тумбочки учеб-
ник и потрясла им, словно в доказательство, потом поняла, насколько глупо это выглядит, и
положила учебник на место.
И тут в дверь снова постучали. От этого стука сердце ушло прямиком в пятки.
Это Дар. Тут уж и сомнений не может быть.
И буквально через секунду, как всегда, не дожидаясь ответа, Дар шагнул в мою комнату
и застыл на пороге. И я застыла.
У него в руках была корзина с апельсинами.
Заморские фрукты, очень редкие и красивые.
И точно такие же, которые держал в руках Линар, разве что Дар не поскупился, купил
целую корзину.
Это что же, он настолько серьезно отнесся к задаче меня проведать, что даже купил фрук-
тов?!
Потянулась немая сцена… Я с мокрыми волосами, Линар со своими апельсинами, и Дар
со своими. И почему я смущаюсь, будто меня застукали за чем-то нехорошим?
Первой разорвала молчание я, глупо хихикнув.
Дар окинул меня тяжелым взглядом, но обратился к Линару:
– А ты здесь что делаешь?
– Я? – Кажется, Линар ничуть не смутился. – Пришел навестить Триану и пригласить ее
смотреть на фейерверк вечером. А ты здесь что делаешь?
Этот вопрос Дар проигнорировал. Он смотрел на Линара так пристально и зло, что эта
картина – Дар в ярости сверлит взглядом парня, который за мной вроде как ухаживает, –
почему-то отозвалась внутри приятным мстительным чувством.
А что ты думал, приятель, я никому не нужна?! Так вот нет.
Дар, не сводя глаз с Линара, поставил корзину с фруктами на столик. Слегка сжал кулаки,
как будто проверяя, что руки достаточно хорошо ему повинуются.
Линар не упустил этого из виду. Но врождённая интеллигентность не позволила ему, как
петуху, броситься в драку, поэтому он деликатно отступил на шаг.
Зато Дар, этот варвар и грубиян, явно приняв это за слабость, шагнул к нему и схватил
за грудки.
Тут уж я вмешалась:
– Нечего драться здесь! – Схватила за руку Дара, протиснулась между ним и беднягой
Линаром и бесстрашно взглянула Дару в лицо.
Он на меня не смотрел. Поверх моей головы бросил Линару:
– Пойдём выйдем.
– Не собираюсь я с тобой никуда выходить. Вон у Трианы спроси, хочет она, чтобы я
ушёл, или нет.
Дар пренебрежительно фыркнул. В этом фырканье было всё: вот ещё, спрашивать у чело-
вечки её мнение, буду я руководствоваться желаниями бабы, и что-то не совсем ясное, но очень
угрожающее.
– Какого чёрта ты вообще к ней подкатываешь? Что, никого другого не нашёл? Только
она изо всей академии?
– Триана красивая девушка… – начал было Линар.
Дар расхохотался в голос. Почему-то слышать это было чертовски обидно.
– Да хоть королева красоты. Ты думаешь, я поверю, что ты решился ухлёстывать за ней,
потому что пал жертвой её красоты? Любовь тёмного и человечки? Не смеши меня!
59
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
60
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
С чего бы это? Все еще чувствует себя виноватым после вчерашнего? Или уже жалеет
об утренней стычке с Даром? Может, вообще и сам не рад, что пригласил меня, и теперь спра-
шивает лишь из вежливости.
– Уже поздно, – сказала я, давая ему возможность для отступления. – Мне надо учиться.
– Да что ты! – с каким-то преувеличенным энтузиазмом воскликнул он. – Какое учиться
в такую погоду и в такой вечер! Давай хотя бы немного прогуляемся.
Он смотрел на меня так, что отказать было невозможно.
– Хорошо, – пробормотала я, – только недолго.
Мы шли по темным тропинкам, и почему-то с каждым шагом я нервничала все больше.
Я прислушалась к себе. Нет, я точно не боялась, что вчерашние негодяи могут вернуться.
Пусть только сунутся! Сейчас моих магических сил было более чем достаточно, для того чтобы
с легкостью с ними справиться.
И все же какое-то смутное беспокойство не покидало. Неужели это я так боюсь встретить
Дара? Эта мысль почему-то разозлила меня: хватит с него и того, что он портит мне жизнь,
когда появляется рядом. Не хватало еще переживать из-за него в его отсутствие.
Мы шли молча, я совершенно не представляла, о чем можно говорить с Линаром. О чем
вообще люди говорят о свиданиях? Кажется, я этого никогда не узнаю. Во всяком случае мой
кавалер сегодня был не слишком разговорчив. Казалось, он о чем-то напряженно размышляет.
И тогда я задала ему вопрос, ответ на который меня волновал:
– Линар, зачем ты меня пригласил? Это ведь действительно странно, никто не хочет
гулять с человечкой. – Я горько усмехнулась. – Сейчас все на тебя смотрят косо.
– Меня это не волнует, – хмуро сказал он, но я ему не слишком поверила. – Меня волну-
ешь ты. – Голос его сделался непривычно хриплым, и в следующее мгновение он резко оста-
новился, развернул меня к себе и поцеловал в губы.
Я застыла, не в силах ни поверить в случившееся, ни сообразить, что же теперь делать.
Чужие незнакомые губы на моих губах, язык, который пытается прорваться в мой рот. Минут-
ная заминка, и я отпрянула.
– Ты что, Линар? – В испуге я отскочила в сторону.
Он смотрел на меня потемневшим взглядом. Казалось, глаза его горели лихорадочным
огнем. В два шага он приблизился и, глядя мне прямо в глаза, сказал:
– А что я? Ты мне нравишься очень, и я тебя поцеловал. Обычно так и делают…
Он сомкнул руки у меня на талии и снова потянулся губами к моим губам, а я снова
вырвалась и отступила на шаг. Линар и я? Странно, это вроде бы второе свидание, но я ни на
мгновение даже не пыталась представить его в роли своего парня. И дело даже не в том, что
наш с Даром договор не предполагал ничего подобного с моей стороны… Просто Линар и я –
это ведь невозможно! И теперь надо ему это объяснить.
Только как? И ведь обидеть не хочется…
– Послушай, ты хороший парень, симпатичный и все такое, но я отношусь к тебе просто
как к другу…
Звучит не очень… Какой он мне друг? Мы едва знакомы, хоть и проучились вместе
несколько лет.
– Ты много для меня значишь, Триана, да ты и сама видишь… Я люблю тебя. Давно. Ты
должна дать мне шанс.
Он снова приблизился, а я сделала шаг в сторону. Кажется, так мы и до общежития дой-
дем.
– Извини… – пробормотала я в смятении. Никаких шансов я ему давать точно не соби-
раюсь. – Уже поздно, мне пора.
Ожидать, когда он соизволит меня проводить, я не собиралась. Развернулась и пошла
сама по парку.
61
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Стой! – раздалось сзади. Я не узнала его голос, таким резким и недобрым он стал. –
Я знаю, почему Дар вдруг начал творить чудеса на тренировках и чем вы занимаетесь с ним
в укромных уголках!
Я остановилась. Чушь, он не может этого знать. Я не рассказала об этом ни одной живой
душе, и Дар, уверена, тоже.
– Ты вообще о чем? – спросила я, удивленно вскинув брови.
– Не притворяйся, я уверен, ты делишься с ним силой… древним способом.
Он не мог этого знать! Я чувствовала, как меня охватывает паника. Лучше убираться
отсюда, и поскорее!
– Что ты несешь? Как тебе в голову такое могло прийти? – Я припустила – к общежитию.
Линар снова догнал меня.
– Просто сложил два и два. Как он тебя уговорил? Он тебе платит?
Я хотела возмущенно выкрикнуть, что никто меня ни на что не уговаривал. Но он мне
не дал.
– Только вот не надо врать! Твое вчерашнее платье… У меня две сестры, я знаю, сколько
стоят такие тряпки!
Тряпки? И это все, что у него есть в доказательство?
– И поэтому ты решил, что я занимаюсь какой-нибудь пакостью? Просто потому, что у
меня появилось платье? Это смешно!
Надеюсь, у меня получается убедительно…
– Сколько он тебе платит? Я заплачу больше. – Он снова подскочил и развернул меня к
себе за плечи, больно встряхнув. – Дару это все не нужно! Он чертов богатенький папенькин
сынок, у него и так есть все. А для меня стать капитаном команды – это шанс продвинуться.
Я усмехнулась:
– А мне казалось, твоя семья тоже не бедствует, раз уж твои сестры пачками скупают
дорогие платья.
– По сравнению с Даром мы нищие, как колизейные крысы. Триана!
Только подумай! Я никогда не сделал тебе ничего плохого. Это Дар гнобил тебя все эти
годы. Если уж кто-то и достоин твоей помощи, то это не он. Я прошу тебя!
Я не ошибалась: теперь его глаза горели лихорадочным огнем, и это выглядело жутко, и
снова в который раз я вывернулась из его рук и сказала четко и уверенно:
– Я не оказываю никакой такой помощи Дару и не собираюсь оказывать ее тебе, – и
развернулась и сломя голову полетела по парковой дорожке к общежитию, чтобы он не догнал
меня, не вернулся к этому разговору, не задавал неудобных вопросов.
62
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
63
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
И всё же… как бы я его ни ненавидела, надо признать: у него красивое тело. Слишком
красивое для такого напыщенного самодовольного аристократа. Видно, что ежедневные тре-
нировки не проходят даром.
Но дело даже не в этом. А в чём – я не знаю. Знаю только, что от одного лишь воспоми-
нания начинает ныть грудь, словно прося ласки, и становится горячо внизу живота.
Невыносимый скотина Дар. Какого чёрта он был тогда так нежен? И какого чёрта я всё
помню, да так ярко, как будто всё случилось только вчера?
Закрыв глаза, я коснулась груди. Совсем не удивилась, когда соски оказались твёрдыми,
как вишнёвые косточки. Томительная дрожь пробежала по телу, а в памяти всплыла картинка:
широкие ладони Дара накрывают мою грудь, мнут её, теребят соски, поглаживают, сжимают.
Скотина… и где его носят черти? Почему он не идёт ко мне? Хотя бы просто для того,
чтобы я могла захлопнуть перед его носом дверь, едва открыв её.
Дар в моём воображении теперь касался меня внизу. Длинные жёсткие пальцы скользили
по намокшим прядкам, по-свойски исследовали все углубления и выпуклости, ныряли между
повлажневших нижних губ.
Я невольно застонала, когда движения пальцев – мои собственные движения – ускори-
лись, переплетаясь с отголосками памяти тела. Приоткрыла рот, ловя губами капли.
И вдруг так ярко представилось, как Дар целует меня. Бьюсь об заклад, целуется он так
же, как делает всё остальное: с бешеным напором и полной уверенностью, что ему всё позво-
лено.
Чёрт, это тоже вспомнилось явно: как я лезу к нему с поцелуями, а он с изумлением
отшатывается. Ладно, пусть это была всего лишь одна попытка – но он и правда отшатнулся.
Не захотел поцеловать меня. Хотя зачем ему хотеть этого, у нас ведь исключительно деловые
отношения. Это не Линар, который мешает всё в кучу.
Тьфу, Линар…
Посторонняя мысль чуть не сбила меня с ритма. Я выбросила Линара из головы и сосре-
доточилась на Даре. На том, как я его ненавижу, с каким удовольствием я бы плюнула в его
красивую рожу, как бы хотела больше никогда в жизни с ним не встречаться.
Но в моём воображении Дару было положить болт на все мои желания. Он брал меня, не
спрашивая разрешения, и его тёмно-серые глаза не отпускали моих. И ещё он целовал меня –
так горячо и жадно, как будто это было последним, что он успевал сделать в этой жизни.
Мои пальцы летали, повторяя ритм, с которым Дар входил в меня в моей фантазии.
Ещё быстрее, ещё сильнее, ещё настойчивее, вознося меня на вершину удовольствия. Словно
всё моё существо сосредоточилось в тугом узле желания, пульсирующем внизу живота. Капли
барабанили по коже, задевая соски, напоминая лёгкие прикосновения чужих пальцев.
Меня хватило совсем на чуть-чуть. Буквально пара минут – и я сползла по мокрой стенке,
оглашая тесную душевую кабинку продолжительным стоном.
О-о-ох…
Когда я открыла глаза и встряхнула мокрыми волосами, я уже думала о Даре как обычно:
что он избалованный высокомерный аристократ. И готова была сожрать себя с почками за то,
что вытворяла только что, вспоминая о нём. Это не я, это остаточное влияние того треклятого
пойла из треножника, это какое-то мимолётное умопомрачение. И больше такого не повто-
рится.
64
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Триана в тот вечер ко мне не пришла, а я не успел остыть. На следующий день мне по-
прежнему не хотелось её видеть. Однако она, как нарочно, все время попадалась на глаза.
Стоит мне выйти из аудитории, как она маячит где-то в конце коридора. Выгляну в окно на
скучной паре – и вот она на полигоне молотит по манекену.
И мне ничего не остается, кроме как пялиться на ее гибкое тело и точные движения,
изящные, как у креонской танцовщицы, будто она и вправду не посылает смертоносные закли-
нания, а танцует что-то жутко сексуальное.
Не один я это заметил. Все ее одногруппники стояли и пялились. Хоть бы слюни подо-
брали, уроды.
Девчонка и в самом деле была хороша. Стоило на один миг потерять контроль, как кое-
что в паху начало жизнерадостно приподнимать голову. Сразу вспомнилось, что вообще-то
завтра у нас боевая практика. И хоть последний сеанс с Трианой подпитал меня так, что все
показатели просто зашкаливали, – всё же запасы не бесконечны. Так что было бы неплохо
повести себя как мужик и самому зайти к Триане за тем, за что я ей заплатил, и немало.
Так я и сделал.
Вечером, как только стемнело, я отправился в ее общежитие. Скажу честно, шел по тени-
стой аллее и уже заранее представлял все, что с ней сделаю. Сегодня я точно не буду нежен,
пусть даже не рассчитывает.
– Да, в Колизее, – услышал я голос где-то за кустами.
– И что сегодня?
– Минут через десять собираемся там, уж мы этим уродам устроим.
Я остановился как вкопанный. Один из голосов я узнал. Дионис. Мой главный соперник
по магической борьбе. Какого черта он со своими прихвостнями делает на нашей территории,
да еще и в Колизее?
Пару мгновений я боролся с собой. Одна часть подталкивала немедленно идти в Колизей,
выяснить, что происходит, и выставить Диониса отсюда к чертям. Вторая – плюнуть на всё и
отправиться к малышке Триане. В конце концов, я не нанимался охранять покой академии.
Но после коротких размышлений я всё же выбрал первое. Триана подождёт, я не
настолько потерял из-за нее голову. Если эти сволочи что-то замышляют, мне надо знать что.
Я свернул на узкую тропинку и направился к Колизею. Шел осторожно, таясь. Ночная
тьма стала моим союзником, я пробрался туда незамеченным. Но стоило мне войти под камен-
66
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
ные своды, как я скорее почувствовал, чем увидел. Их здесь много. Человек семь или восемь,
а может быть, и десяток.
– А вот и ты, – радостно провозгласил голос Диониса из темноты. – Я не сомневался,
что ты принял наше приглашение. Сила есть, ума не надо, – он издевательски усмехнулся, –
да только мы кое-что знаем про твою силу, и думаю, она тебе сейчас не поможет.
Они явно не собирались ограничиваться словами. В следующее мгновенье прилетел
удар-заклинание. Я увернулся, но не очень удачно, зацепило плечо. Обожгло резко и почти
сразу же отпустило. Осталась лишь ноющая, саднящая боль.
Ерунда! Что-то они слабенько. Такое чувство, что просто разминаются, а не всерьез ста-
раются навредить.
Я ударил в ответ – куда сильнее, пусть знают, уроды, что шутить я не намерен! И молнией
метнулся за массивный камень. Это была плохая идея – напасть на меня в Колизее, который я
ещё мальчишкой-первокурсником излазил вдоль и поперёк. Даже в темноте я ориентировался
здесь прекрасно!
Ну что ж. Я в относительной безопасности. А что там у них? Я прислушался, напряжённо
вглядываясь в темноту: не раздастся ли оттуда тихий стон – свидетельство того, что мой удар
достиг цели. Но нет, кажется, промахнулся. Зато до меня долетели отблески нескольких закли-
наний. Мелкие искры засияли в темноте, освещая пространство. Все мимо. Ничего удивитель-
ного. Заклинаний, способных поражать сквозь камень, еще не изобрели.
Мой ответный удар – сильный, четкий и – на этот раз – достигший цели. Короткий вскрик
и тихая ругань кого-то из противников – лучшее тому доказательство. Так-то! Знай наших!
И снова в воздухе засияли мелкие искры – отблески их заклинаний.
Это был очень странный бой. Мой удар – их ответ. Их удар – мой ответ. Попеременно,
размеренно – как будто они и не собирались мне навредить!
А что тогда собирались сделать?
И снова я отвечаю ударом на удар. И снова – раздраженная ругань. Они решили сыграть
в поддавки? Или…
Ответ пришёл сам собой и быстро.
Я почувствовал, как по телу разливается предательская слабость. Немудрено. Я-то силы
не экономил, молотил гадов по полной. А сами собой они у меня не восстанавливаются, и до
спасительных ласк Трианы сейчас далеко.
Вот оно что! Это не игра в поддавки. Это тактика.
Они знают. Одному черту известно откуда, но они точно знают. Их план прост и гениа-
лен. Они затащили меня сюда, чтобы вымотать и напасть всерьёз уже тогда, когда я стану бес-
помощнее котёнка. Хотят ли они меня убить? Вот уж вряд ли. А вот хорошенько потрепать,
чтобы ко дню состязаний я был все еще на попечении целителей, – это запросто!
Ну уж нет, перебьются!
Я тоже сменил тактику. Больше не растрачивал силы. Только прятался и ждал. Идеально!
Они не рискнут приблизиться, не будучи уверенными в том, что я обессилел. А такой уверен-
ности я им не дам. Пусть кто-нибудь сунется, тогда и посмотрим, много ли сил у меня осталось.
Да, я не в лучшей форме. Но на то, чтобы прицельным ударом уложить пару-тройку из них,
моей энергии уж как-нибудь хватит. Давайте, ребята, повеселимся!
Довольно скоро они заметили, что я больше не реагирую на их уколы.
– Эй, ты что там, умер? – раздался не слишком уверенный голос Диониса. Наверняка я
сломал кое-какие их планы, и теперь мой враг был несколько растерян.
Я молчал. Подсказок они не дождутся. Здесь, в укрытии, я смогу просидеть хоть до
самого утра. А вот у них не так много времени. Выбираться отсюда утром для них – так себе
приключение. Слишком много вопросов возникнет, если их увидят в нашем городке.
67
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Ну и сиди там как крыса! – раздраженно выплюнул Дионис. – Не надейся, тебя это не
спасет!
Нет, он точно не растерян! Он уверен в себе и в успехе своего предприятия. А это значит,
что я чего-то не учел. Что это может быть? Я судорожно соображал. Нельзя недооценивать
врага – это самая большая ошибка. Что не так?
А в следующее мгновение я понял. И лоб тут же покрыла холодная испарина. Плечо! Оно
до сих пор саднило и болело. В пылу сражения я этого совсем не заметил. Так и есть. Заклина-
ние, которым меня шарахнули с самого начала, – непростое, с сюрпризом. В него было «завер-
нуто» другое. Филигранная работа. Это другое – вытягивает магическую силу. Медленно, но
неотвратимо. А это значит, что через каких-то полчаса-час они меня покинут.
И команда Диониса сможет меня покалечить спокойно, никуда не торопясь, и с легкостью
покинут студгородок до рассвета. И даже если я заявлю о них – мое слово против их. И явно
будет несколько десятков свидетелей, которые подтвердят, что милые ребятки спали в своих
кроватках до самого рассвета.
Я проиграл. Признавать это чертовски паршиво. Но я проиграл.
– Что притих? – не унимался Дионис. – Покажи нам, на что ты способен! Где твои огнен-
ные шарики?
Ну да… Кто откажет себе в удовольствии поглумиться над поверженным противником.
Уж точно не он!
– А ты подойди поближе. И я покажу! Или трусишь – один?
Чтобы урыть эту пародию на мужчину, сил у меня еще хватит. Пока хватит.
– Нет, спасибо! Я, пожалуй, еще немного подожду.
И он прав. По-своему, по-подленькому прав. Ладно. Сидеть и ждать, пока они нападут, –
не по мне. Я встречу их лицом к лицу. И пусть меня хорошенько потреплют, но пока я еще
могу организовать им пару ссадин!
Я вышел из-за камня. Глаза уже успели привыкнуть к темноте. Я видел их – насторожен-
ных, почти испуганных. Почти всех я знал: встречались на соревнованиях. Подлые души – в
открытую им меня не победить, вот они и решили так, исподтишка. Ничего, пусть я проиграл,
но напоследок вы у меня попляшете. Я сосредоточился, сложил пальцы для заклинания и…
Удар был таким мощным, что на секунду в Колизее стало светло как днем. Диониса
снесло и повалило на каменный пол, а еще, кажется, зацепило кого-то рядом. Но мне было
некогда их рассматривать. Я ошалевал от того, что происходило со мной. Тело наливалось
силой. Мощной, дикой, готовой крушить на своем пути все. Откуда? Как? Размышлять было
некогда. Я снова сложил заклинание. Ударил. Я целился под ноги. Убивать придурков не вхо-
дило в мои планы.
– Ну что, продолжим? Или уберетесь по-хорошему?
Все таращились на Диониса, который только сейчас стал со стоном подниматься. Повер-
женный лидер – и этого было достаточно, чтобы вся шайка передумала нападать. Хотя их
много. Даже с моими теперешними силами такой толпой они могли бы со мной справиться.
Но, видно, не хотели. Им обещали легкую победу – а тут такое!
Нет уж, нельзя давать им опомниться. Вы просили огненный шарик? Получите!
Дикий, пылающий первобытной силой шар из чистейшей лавы поднялся над моей голо-
вой. Потрескивающий, гудящий силой стихии, переливающийся оранжевым пламенем, в тем-
ноте Колизея он смотрелся очень эффектно.
И мои противники явно струсили.
– Чертов Линар! Уходим! – буркнул Дионис, не сводя глаз с шара и осторожно отступая
назад.
68
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Они бросились врассыпную, все сразу, как тараканы от кухарки. Кто-то даже заорал от
испуга, втягивая голову в шею, словно думал, что вот-вот огромный огненный шар впилится
ему в спину.
Я стоял, вытянув руку, легонько покручивая заклинание в воздухе, а сам уже думал
совсем о другом. Линар? Эта обмолвка могла означать только одно: это Линар сказал им, что
я не смогу восполнить свои силы, а значит, стану лёгкой добычей.
Вывод ясен: Линар откуда-то знает, что за отношения у меня с Трианой.
Откуда? Она сказала ему? Не верю, даже человечка не настолько глупа, чтобы выдать
такое. Она должна понимать, что это сделает её лакомой добычей в глазах любого тёмного.
А вот если он догадался сам… О, в таком случае неудивительно, что он увивается за ней.
Ничего он в неё не влюблён, ему просто нужны магические силы.
Ладно, с ним я разберусь позже. А пока надо проверить кое-что другое…
Убедившись, что мои неудачливые соперники ушли, я выбрался из Колизея и направился
к Триане. То, что сейчас произошло, – больше похоже на чудо. Но думается мне, что у этого
чуда есть объяснение.
69
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Ну да, а что такого? Как будто я не видел тебя со всех сторон. Или, думаешь, после того
как недавно ты чуть не изнасиловала меня раз пять или шесть, ты ещё можешь чем-нибудь
меня удивить?
Я стиснула зубы и выпрямилась. Ах он так? Ну что ж, посмотрим тогда, кто кого чем
удивит!
Независимо, стараясь представить, что я одна в комнате, я сбросила полотенце и потя-
нула с себя маечку. Медленно, красиво, вытягиваясь стрункой, по дюйму открывая тяжёлые
полушария груди. Сняла через голову и отбросила в сторону, с удовлетворением отмечая, что
взгляд Дара прикован к торчащим соскам. Коснулась трусиков.
– Дай я, – хрипловато сказал Дар.
Я спрятала улыбку. Смотри-ка, как быстро он потерял всё своё самообладание! То ли
ещё будет.
Подойдя к кровати, я посмотрела на него сверху вниз.
Дар потянулся к моим трусикам. Осторожно подцепил лёгкую ткань. От прикосновения
его горячих рук по коже хлынула волна мурашек. Я невольно облизнула губы. Он не снимал
с меня белье – а скатывал, при этом, кажется, почти не дыша. А потом – я даже не успела ни
остановить его, ни подготовиться – наклонился и прикоснулся губами к нежной коже живота.
Поцелуй вышел таким чувственным, что меня прошило насквозь. Я вздрогнула, едва не поте-
ряв равновесие, уцепилась за плечи Дара. Он словно не заметил, продолжая целовать обнажав-
шуюся кожу, тёмные прядки волос, с явным удовольствием вдыхая запах моего тела. Когда
трусики спали к ногам, он с неохотой отстранился.
Чувствуя, как горят щёки, я отступила. Села на стул, напротив Дара. Свободно раскрыла
ноги и провела пальцами по внутренней стороне бедра. Ласково, неторопливо, повторяя дви-
жения, которыми меня только что раздевал Дар.
Улыбка давно сползла с его губ, желваки на лице перекатывались, ноздри раздувались.
Он смотрел неотрывно, сложив руки между колен, весь напряжённый, как статуя какого-нибудь
вождя.
Поглаживая себя, я добралась до самого чувствительного места. Пальчик шаловливо
нырял между губок, тёрся о клитор, отходил, чтобы под обжигающим взглядом Дара снова
нырнуть в горячую глубину.
Второй рукой я ласкала грудь, представляя, как её касаются жёсткие губы Дара. Словно
уловив моё желание, он облизнул губы. Кадык подпрыгнул, он сглотнул. Мне показалось, как
будто вот-вот он не выдержит, подастся вперёд, схватит меня за бёдра – и припадёт ртом к
тому, что я так беззастенчиво ему показывала.
Его тяжёлый взгляд, его возбуждение усиливали моё. Ускорились движения, всё чаще и
чаще пробегали по телу пронзительные всполохи, предвестники пика.
Ради чистоты нашего внезапного эксперимента Дару нельзя было касаться меня во время
процесса. Он сдерживался изо всех сил, и только взгляд выдавал желание. Опасное, как штор-
мовое море, и такое же всепоглощающее.
Я застонала, раздвинула ноги ещё сильнее, будто стремясь ему навстречу. Он дёрнулся,
но усилием воли заставил себя остаться на месте. Только хриплое дыхание оглашало комнату.
Его дыхание и мои тихие стоны, и этот влажный причмокивающий звук, до ужаса натурали-
стичный и одновременно донельзя естественный.
Я хочу его. Я хочу его, Дара, плавлюсь под его горячим взглядом и в глубине души меч-
таю, чтобы он не выдержал. Пусть даже это будет означать конец.
Последняя мысль свела всё в точку. Я вздрогнула, удерживаясь на грани, – и не выдер-
жала. Мир закружился, нахлынула волна дикого, первобытного, судорожного наслаждения… и
понесла, понесла, понесла в неизмеримую высь, чтобы через долгое, почти бесконечное мгно-
вение разбить о камни реальности.
72
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– А-а-а… – простонала я, ещё вздрагивая, чувствуя, как тело словно корёжит неведомая
сила.
Дар шумно выдохнул. Я даже не успела выпрямиться, как он резко вскочил с кровати, в
несколько шагов пересёк комнату – и дверь за ним захлопнулась.
– Погоди! Постой! Дар!
Слегка пошатнувшись на ослабевших ногах, я тоже подскочила. Боги, да что за мужчина!
Ни слова не сказал – подействовало, не подействовало. Конечно, судя по тому, что ушёл он
очень бодрый, совсем не такой, каким был, когда вваливался, – подействовало, и ещё как. Но
нельзя же так бросать меня! Или кинуться в погоню? Тогда сперва надо одеться.
Я поискала взглядом одежду, но обнаружила только майку. Трусики, которые, я точно
помнила, должны были лежать у кровати, пропали, как будто их никогда и не было.
Дар! Чёртов поганец! Опять утащил мои трусы!
73
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
74
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Наверное, я должна была радоваться. Теперь мне не приходилось подставлять тело под
бесстыжие, откровенные ласки Дара. Не приходилось краснеть и смущаться, оттого что он
знает, какую бурю чувств вызывает во мне каждое его касание.
Но я почему-то не радовалась. Я злилась. Разумеется, на Линара. Мы бы не стали так
усердно изучать новую особенность, если бы не он. Этот негодяй, мало того что притворялся
влюбленным в меня, предлагал деньги… Нет! Ему этого было мало! Когда все это не дало
результатов, он рассказал о своих догадках команде соперников. В голове не укладывается! Его
болтовня могла стоить Дару очень дорого. Так что на какое-то время нашей главной задачей
стало убедить его, а также всех других, с кем Линар мог поделиться своими догадками, в том,
что он ошибался. И у нас неплохо получилось.
Целую неделю мы не оставались с Даром наедине. Даже установи Линар за нами посто-
янную слежку, он бы точно не поймал нас на горячем. Но этого было мало. Вряд ли у Линара
есть столько возможностей, чтобы следить за нами постоянно. Так что, даже не найдя доказа-
тельств наших с Даром встреч, он мог решить, что просто мы хорошо прячемся, с успехом
скрывая свои особые отношения.
Тогда-то мы и решили, что на все праздники я уеду домой, а Дар назначит усиленные
тренировки, выматывающие, энергозатратные. Это точно докажет, что силы Дара восстанав-
ливаются сами по себе. Оставался лишь небольшой риск, что на расстоянии это может не сра-
ботать.
Мы, конечно, попробовали перед тем, как я уехала. Дар отправлялся за пределы студен-
ческого городка, а я оставалась. И мои грезы о нем в душе срабатывали безукоризненно. Только
вот мы никогда не проворачивали этот фокус, будучи так далеко друг от друга, как сейчас.
Безусловно, у нас есть и план «Б». Если нынешней ночью Дар не почувствует прилива
сил, он отправит мне весточку, и уже завтра мне придется вернуться в академию. И все же я
очень рассчитывала, что у нас получится.
Мама с трудом уложила девчонок спать и пришла на кухню, где я уже заварила нам обеим
чай на целебных травах. Раньше мы часто так же сидели по вечерам в конце трудного дня и
разговаривали о том о сем. Только чай тогда был простой и не такой вкусный. На заморские
травы денег у нас точно не было.
Мама уселась напротив и долго-долго молча смотрела на меня. Она отхлебнула чай и
задала вопрос, который, видимо, мучил ее весь сегодняшний день:
– Твои подарки сестрам – это ведь очень дорого… Откуда у тебя столько денег? И при-
слала ты в этот раз намного больше, чем раньше. Ты точно не ввязалась во что-то нехорошее?
В ее словах было столько страха и тревоги, что слезы выступили у меня на глазах.
Я поднялась из-за стола, обняла ее за плечи, погладила по волосам, обнаружив в них еще
больше седины. В следующий раз обязательно привезу магический краситель! Штука дорогая,
но от него волосы не только возвращают свой цвет, но и становятся гладкими, шелковистыми,
как в молодости.
– Ну что ты, мамочка… За меня не беспокойся, у меня все хорошо… Мне теперь платят
повышенную стипендию за отличную учебу. Ну и подработка в лазарете кое-что дает.
– Это славно, – улыбнулась мама. – Надеюсь, хоть кому-то из вас удастся хорошо устро-
иться в жизни. Главное – не бросай сестер…
Она спохватилась, выглянула в окно:
– Уже совсем темно, ступай в свою комнату. Учеба важнее всего, у тебя же занятия!
И снова мне большого труда стоило остаться невозмутимой. Стыд душил – отчаянно и
горько. Здесь, в семье, рядом с мамой и сестрами, то, чем мы с Даром занимались, виделось
чем-то грязным и недостойным.
Я постаралась отбросить эти мысли. Если мне это кажется таким уж ужасным, не нужно
было и соглашаться. А если согласилась, то и нечего себя винить.
75
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
76
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
78
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Линара мне жалко не было, он сражался откровенно плохо. Не знаю, почему он решил,
что использование человеческой энергии чем-то поможет ему с такой ужасной техникой. Он
делал ошибку за ошибкой, а Дар, напротив, проводил все приёмы с блистательной быстротой
и точностью. Было видно, что Дар заслуживает победы, – и вовсе не потому, что его силы
возросли. Он как раз расходовал силы очень экономно, как будто ни на миг не хотел дать
понять зрителям, что что-то в нём изменилось.
И наконец Линар упал на колени и вскинул вверх правую руку: признал поражение. Заве-
рещала флейта, ударили барабаны, зал взорвался аплодисментами. Я тоже захлопала – и тут
Дар поднял голову.
Не знаю, почему он посмотрел именно туда, где стояла я. Не понимаю, как вообще нашёл
взглядом в этой толпе. Но то, что он увидел меня, я почувствовала так ясно, как будто кто-
то шепнул мне об этом на ухо. Как будто мы с Даром оказались вдруг наедине, пропал и шум
толпы, и музыка, и взбудораженные лица вокруг.
Боги, мы не виделись всего-то три дня, но почему-то у меня было ощущение, словно мы
расставались на века. И теперь наконец-то эта вечность прошла и мы снова смотрим друг на
друга – но что-то между нами безвозвратно изменилось. В хорошую сторону, в плохую – не
ясно, только знаю одно: прежним отношениям уже не бывать.
Распорядитель что-то говорил Дару, но тот замер в центре площадки и не обращал ника-
кого внимания. Я тоже не замечала, что происходит вокруг, – но тут вдруг лицо Дара потем-
нело и перекосилось, резко обозначились желваки, во взгляде появились угрожающие молнии.
Я недоумевающе вскинула брови – и почувствовала, как меня обнимают за плечи. Мужской
голос интимно шепнул:
– Я тебя знаю, ты Триана, человечка. Ты сегодня такая красивая. Как смотришь на то,
чтобы вечером прогуляться по парку?
– Что?
Я вскинула глаза на обратившегося ко мне парня. Имени его я не знала, но видеть прихо-
дилось, он учился на одном курсе с Даром, факультет только другой, кажется. В свиту Дара он
не входил, и я не видела, чтобы они общались. Похоже, похвалы его были довольно искренни.
Да и народ вокруг не то чтобы отшатывался или показывал пальцами на бедного тёмного,
подошедшего к человечке.
Ого. Это что, я теперь не изгой? Хотя с точки зрения остальных тёмных… Дар со мной
делает проект, Линар приходит со мной на бал – похоже, многие решили, что теперь водиться
со мной совсем не зазорно.
Как бы то ни было, обнадёживать я никого не собираюсь – и гулять с кем-нибудь по парку
тем более.
Я аккуратно сняла чужую руку с плеча. Холодно сообщила:
– Извини, у меня уже есть планы на вечер.
Например, пойти в библиотеку и хорошенько поучиться.
– О, – но тёмный не смутился. – Тогда, может быть, завтра? Или скажи, когда ты сво-
бодна…
Ишь какой настырный. Я слегка задумалась над ответом. Не хотелось быть слишком гру-
бой, но и сразу нужно было дать понять, что свободна для этого парня я не буду.
Ответить я не успела. Кто-то ворвался между нами, приставучий тёмный получил по
роже кулаком и отлетел на пол. Я окаменела на месте, потому что передо мной стоял пышущий
жаром Дар.
– Не смей к ней лезть! – бросил он тёмному.
Повернулся ко мне, и от силы его взгляда – какого-то бешеного, сжигающего – я на миг
потерялась. Что происходит? Дар же только что был внизу – уже примчался сюда, наверх, рас-
талкивая народ. Чего это с ним?
79
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Я не успела додумать: он обхватил ладонями мою голову и накрыл губы поцелуем. Это
был дикий требовательный поцелуй, такой неукротимый и жадный, что от его напора у меня
ослабели ноги и на какое-то долгое мгновение я совсем перестала соображать. Дар… совсем
сошёл с ума, что он делает? Это какое-то умопомрачение, ведь не может быть того, чтобы всё
это было наяву…
И только через минуту, наверное, когда свист, ахи и улюлюканье вокруг достигли пика,
я опомнилась и оттолкнула его.
– Ты ненормальный?!
Мы были в середине толпы. Почти вся академия собралась здесь, и Дар при всех…
Мои щёки пылали, взгляды всех собравшихся сосредоточились на мне и резали, словно
ножом. Я выхватила из толпы перекошенное от злобы лицо Алиады, изумлённые – её приспеш-
ниц. Ударенный тёмный поднимался с полу, потирая щёку, и бубнил:
– Мог бы и сказать, что сам встречаешься с ней. Что сразу бить-то?
Я наконец сообразила. Дар это сделал для того, чтобы заявить свои права на меня. Теперь,
когда он при всех меня поцеловал, этим он фактически объявил, что мы встречаемся. Боги, Дар
признал, что встречается с человечкой! Он, тёмный, аристократ чёрт знает в каком поколении.
Но ведь он сделал это не потому, что у него чувства… это просто… не знаю что, он просто
не хочет, чтобы у него отобрали такой источник энергии. Ведь, стань я встречаться с другим,
явно не буду ни мечтать о Даре в душе, ни позволять ему до себя дотрагиваться.
Дар стоял и пожирал меня пылающим взглядом. В ушах звенело от гула чужих голосов.
Все обсуждали нас и то, что только что вытворил Дар, и лупились на меня, как на диковинную
зверушку.
Я почувствовала, как внутри зарождается гнев. Боги и небеса, я просто хотела спокойно
доучиться. Хотела, чтобы ко мне не приставали, чтобы вообще не замечали. Так нет, надо же
было на третьем курсе мне всё испортить, втянуть в свои чёртовы игры, выставить на потеху
толпе – нате, жрите. Не знаю, чего добивался Дар, скорее всего, не этого – но вышло именно
так. Он привлёк ко мне внимание всей академии.
Но чёрта с два я дам себя сожрать.
Я вздёрнула голову. Скользнула взглядом по лицам. Так и есть: раскрытые от изумления
рты, округлившиеся глаза, неверие, недоумение, шок… похоть, ненависть, зависть, бессильная
злоба.
Гнев вспыхнул во мне ярким пламенем. Магия хлынула по венам, заплясала на кончиках
пальцев, и меня переполнило до краёв лихим диким весельем.
– Чего уставились?! – Мой голос зазвенел по всему залу.
Магия, сплетенная в ювелирное заклятие, разошлась ослепительной волной, испепеляя
липкую паутину чужих взглядов, сальные усмешки мужчин, язвительные перешёптывания.
Это было не боевое заклинание, но выглядело оно чертовски опасно – и вся толпа отхлынула
от меня в ту же секунду. Рядом остался только Дар. Но смотреть на его лицо, наверняка пол-
ное самодовольства, было выше моих сил. Я резко развернулась на каблуках и направилась к
выходу.
Мои шаги звучали в абсолютной тишине. Все словно замерли, опасаясь привлечь моё
внимание. Хм, а это, надо признать, довольно приятно.
И только одному человеку… одному тёмному всё как с гуся вода.
– Триана! – послышался жёсткий оклик.
Чёртов Дар. Конечно же, останавливаться я не стала. Юркнула за дверь – и побежала.
Я даже сама не знала, почему бегу. Точно не от той толпы, что осталась за дверью, сейчас
мне, кажется, не страшен даже клубок самых ядовитых гремучих змей.
Сейчас я больше всего боюсь… самой себя. Вернее, того, что почувствовала, когда Дар
меня целовал. Чего захотела. Боюсь, что сердце поверит и соскользнёт в пропасть, туда, откуда
80
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
не возвращаются. И я мчалась так, будто хотела убежать от самой себя. Так, как будто за мной
гнались все черти ада.
А они и правда гнались! Вернее один, самый опасный. Дар вовсе не удовлетворился тем,
что я сбежала, – он со сверкающими глазами нёсся за мной следом!
Я влетела в узкий коридор. Кажется, он вёл в подсобные помещения, а оттуда можно
через чёрный ход выбраться наружу. Но мой план сыграл против меня. Я на миг растерялась,
выбирая дорогу, и Дар нагнал меня. Запястье обвили жёсткие горячие пальцы. Я повернулась,
хотела крикнуть, чтобы отпустил, но связки не повиновались.
Мы оба замерли, пожирая друг друга глазами. Дар тяжело дышал, но не говорил ни слова.
Сердце болезненно ёкнуло. Зачем он бросился за мной? Сказать, чтобы я не воображала себе
всякой ерунды? Что тот поцелуй ничего не значит?
Ох… воспоминания ожили, и я как будто снова оказалась в зале, посреди толпы, и Дар
снова целовал меня, яростно и ненасытно.
По телу прошла дрожь. В глазах Дара что-то мелькнуло.
Он так ничего и не сказал. Вместо этого схватил меня за плечи, притиснул к стене, и я, не
успев закричать, опять почувствовала на губах его губы. Он целовал меня так, словно от этого
зависела его жизнь, и, как я ни вырывалась, ничего не могла сделать с этой стальной хваткой.
Я даже укусила его, но он этого как будто и не заметил.
Как же я его ненавижу! Последний гад, он подставил меня при всех, сделал мишенью для
слухов, не спросив моего мнения, не посоветовавшись. И ох, внутри всё замирало от прикос-
новения его губ. Я ведь представляла себе раньше, как он целует меня, но никогда не думала,
что это будет так. Так чувственно, так остро, так, что словно скручивается всё внутри, будто я
несусь на огромной скорости сквозь чёрный туннель. Под этим натиском невозможно сопро-
тивляться, вообще ничего нельзя сделать, и, если бы не стенка, я бы уже давно позорно при-
печатала задницей пол.
И “перестань”, и “что ты делаешь” пропали непроизнесёнными. Дар словно стремился
закрыть мне рот, словно боялся моих слов, и целовал меня ещё жарче, ещё исступлённее. Так,
будто хотел этим сказать, как безумно скучал за эти три дня. Как сильно его сердце рвалось
ко мне. Я знала, что это всего лишь воображение, но всё равно – казалось, будто именно это
он и говорит этими безумными поцелуями.
Дар остановился внезапно. Оторвался от меня, отпустил руки. Я прижала их к груди, а
сама смотрела в глаза Дара. Пара долгих мгновений, в тишине коридора лишь наше хриплое
дыхание… пара долгих мгновений глаза в глаза. Дар был словно тёмная вода, бездонный омут,
я не понимала, о чём он думает, не видела ни радости, ни нежности… по-моему, в его глазах
было скорее что-то похожее на страх.
И так, не сказав ни слова, он отвернулся и ушёл. Такой же, как всегда, холодный, высо-
комерный и недоступный.
Я проводила его взглядом, но сама никак не могла тронуться с места. Поднесла руку к
припухшим горячим губам, и сердце снова замерло при воспоминании о силе, с которой Дар
целовал меня.
На душе бурлило. Там были и злость, и непонимание, и желание кинуться за ним следом,
наброситься с кулаками… и трепетная надежда на… не знаю на что.
Чёртов Дар… зачем я вообще вылечила его тогда в Колизее? Надо было там его и оста-
вить!
Я даже не стала брать в руки учебники и делать вид, что занимаюсь. Кого я могу этим
обмануть? Саму себя? Это бесполезно. Я точно знаю, что не разберу ни слова, буду лишь тупо
пялиться в книгу на расплывающиеся строчки и разбегающиеся слова.
81
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Вместо этого я, как была, в одежде рухнула на кровать, обхватила себя руками, и из глаз
брызнули слезы. А я даже не стала их вытирать. Так и лежала, чувствуя, как они бегут по
щекам. Вдруг у меня получится выплакать горький ком, застрявший в груди.
Не знаю, сколько я так пролежала совершенно без мыслей. Знаю только, что за окном
успело стемнеть. Но мне было все равно, даже шевелиться не хотелось. Из этого оцепенения
вывел короткий стук в дверь, но я и не подумала шевельнуться.
Это точно не Дар, для него моя дверь вовсе не преграда. А никого другого видеть я не
желаю. Собственно, и его тоже не желаю.
Стук повторился еще и еще. Видимо, придется встать. Я поднялась, смахнула слезы с
лица, посмотрела в зеркало.
Да уж, ну и видок. Впрочем, какая разница, если все дело лишь в том, что меня увидят
зареванной и пойдут разговоры, то и черт бы с ним. Одной сплетней больше, одной меньше –
какая теперь разница, все равно на ближайшие недели я стану для всех любимым предметом
обсуждения.
Я открыла дверь.
– Ну что еще, – прозвучало не слишком вежливо.
И парнишка-первокурсник, который, как выяснилось, стоял за дверью, испуганно вздрог-
нул и отшатнулся. Прекрасно, ну а теперь можно пугать детей.
– Что ты хочешь? – спросила я уже мягче.
– Я, тут такое дело… – Он нервно крутил в руках бумажку и избегал смотреть мне в
глаза. – Дар Фальверт просил передать тебе это.
Он сунул листок мне в руки и тут же испарился.
Первой мыслью было выбросить к чертям эту записку, не читая. Кое-кто, кажется, совер-
шенно обнаглел. Теперь, значит, он даже дойти до меня не может, присылает посыльных.
И действительно, что со мной церемониться! Я уже собиралась испепелить эту бумажку
простеньким заклинанием, но почему-то не смогла. Ругнулась про себя и развернула записку.
Мне пришлось прочитать ее несколько раз, чтобы уловить смысл.
«Триана, приходи ко мне сейчас, прямо сейчас, умоляю, ты мне очень нужна».
Это было так непохоже на Дара, что сердце сжалось. А слезы, которых уже должно было
совсем не остаться, снова приготовились хлынуть из глаз. Ну уж нет, рыдать я не буду. «Умо-
ляю» – это настолько не из репертуара Дара! Вероятно, случилось что-то из ряда вон выходя-
щее.
Что, черт возьми, могло произойти за каких-то несколько часов?! Впрочем, я тут же
дала ответ себе на этот вопрос, вспомнив события последних дней. Что угодно. Абсолютно
что угодно.
Я наскоро умылась, припудрила лицо и решительно двинулась к Дару.
82
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Ох, какой злой и удивительно рабочий план! Я недооценивала эту курицу и всю её мсти-
тельность! Впрочем, рассуждать будем потом.
Я рванулась к выходу, но не тут-то было. Дар с лёгкостью меня поймал, схватил за платье,
и видавшая своё ткань с готовностью треснула. По спине прошёл холодок. Верх платья разо-
шёлся по шву, а Дар, увидевший мою обнажённую кожу, рванул остаток ткани ещё неистовее.
– Отпусти!
Я задыхалась, била его, царапала, но всё было без толку. Он сгрёб меня в охапку и бросил
на постель. Тяжёлое тело навалилось сверху.
– Дар!
Поймав меня за руки, на миг он уставился тёмным неподвижным взглядом. Я замерла.
В глубине души вспыхнула надежда. Ну же, приди в себя, опомнись!
По-прежнему не спуская с меня взгляда, он что-то пробормотал. Я едва разобрала: “кра-
сивая…”
Против воли чуть не усмехнулась. На трезвый рассудок он мне этого никогда не говорил,
а тут…
В следующий момент Дар вдруг коснулся губами моих губ. Как-то особенно нежно, без
того яростного натиска, с которым он целовал меня сегодня, а так, будто гладил губами. Будто
собирал нектар с лепестков, осторожно и бережно, опасаясь помять. Я растерялась и… не знаю,
зачем и почему, но ответила на этот робкий поцелуй.
И пробудила дракона. Поцелуй мгновенно стал жадным и требовательным, потом Дар
глухо рыкнул, поймал мои руки и придавил к постели, переплетая пальцы. И снова накрыл рот
поцелуем, запечатывая на полуслове все фразы, которыми я пыталась привести его в себя.
Я опомнилась и начала бороться. Чёрта с два, как котёнок против быка. Справиться с
сильным тренированным мужчиной мне не по силу. Придётся использовать магию.
Дар уже стащил с меня бельё. Явно одурманенный, он действовал на одних инстинктах,
а они сейчас твердили, что самка перед ним, осталось только взять.
Собрав все свои силы, я ударила. Зажмурилась в ожидании болезненного крика – но
вместо крика услышала лишь шелест защитного барьера и недовольный рык.
Обомлев, я распахнула глаза. Так и есть, Дар окутался щитом, и атакующее заклинание
лишь скользнуло по этому щиту, не причинив хозяину никакого вреда. Дар снова схватил меня
за руки, отнимая этим возможность колдовать.
Я поискала признак разума в его глазах – ведь нельзя же использовать заклинания, совер-
шенно не соображая? Но Дар явно не владел собой.
Что ж, видимо, можно. Видимо, если ты тренируешься каждый день, некоторые из закли-
наний применяешь уже механически, не отдавая себе в этом никакого отчёта.
Значит, моя песенка спета. Алиада добилась своего.
И тут что-то изменилось. Дар словно уловил моё состояние, и в его глазах появилось
нечто вроде тревоги.
Я попробовала снова дозваться до его разума:
– Отпусти меня?
Он мотнул головой. Лицо ожесточилось. Снова накрыл поцелуем мои губы, причём этот
поцелуй показался мне каким-то жёстким и ревнивым. Воображает, что я отвергаю его, потому
что люблю другого?
Да нет, чушь какая, разве ему вообще есть дело до моих чувств. Я помню действие тре-
ножника, человек просто хочет секса. Просто нужно физическое удовлетворение. Пока раз-
рядка не наступит, он не успокоится.
Дар опустил голову. Поймал ртом мой сосок. Я против воли ахнула, почувствовав, как по
телу хлынул сладкий огонь. Завозилась, пытаясь вырваться, но хватка у Дара была железная.
Не обращая внимания на мои попытки, он катал сосок между губами, ласкал языком, посасы-
84
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
вал… а моё глупое доверчивое тело принимало всё за наши обычные занятия, и между ног
предательски повлажнело. Чёрт, как я могу хотеть его – сейчас? Но почему-то хочу и ни в чём
не могу винить, зная, что он под действием дурмана.
Он снова вернулся к моему лицу. Впился в губы долгим настойчивым поцелуем. Я будто
разделилась на две половины. Одна требовала удрать отсюда каким угодно способом, что-
нибудь придумать, разнести в щепки половину комнаты. Другая шептала: а может, пусть? Ну
и что, что это будет первый и последний раз, зато будет. И я смогу со спокойной душой уехать
отсюда, не придётся оставаться рядом с Даром и смотреть, как он встречается с Алиадой, а
может, и с другой тёмной, влюбляется в неё, женится… ведь когда-нибудь он обязательно
женится, и обязательно на тёмной, аристократке, из подходящего ему рода. А я… а у меня
останутся воспоминания.
Я помотала головой, скидывая наваждение.
Дар навис надо мной, окидывая жадным взглядом. Он больше не держал меня, и я подо-
брала руки к груди, сжала ладони. Вот сейчас… если я атакую его снова, он не успеет среаги-
ровать.
Но я ничего не сделала.
Так и осталась лежать, внутренне сжавшись, сама не понимая, чего хочу.
Дар раздвинул коленом мои ноги. Он давно избавился от полотенца, и я видела, как он
возбуждён. Как ни странно, это вызывало не столько страх, сколько… лёгкую щекотку внутри,
похожую на предвкушение.
Боги, Триана, ты совсем сошла с ума.
Да, точно, сошла с ума, потому что даже сейчас, в такой ситуации, я смотрела на Дара и
чувствовала трепет. Может, потому, что сейчас меня не дурманил треножник, как было тогда, в
душе, или, может быть, потому, что сейчас произойдёт нечто такое, что бесповоротно изменит
наши отношения… вернее, положит им конец.
И всё же нельзя не признать, Дар был прекрасен. Литое тело, ни грамма лишнего жира,
одни лишь гладкие упругие мышцы. Неудивительно, что я не могла вырваться. Красивый…
истинно тёмный, белокожий и темноволосый. И там, внизу, у него тоже тёмная дорожка мелкой
поросли… до самого паха, а оттуда с вызовом поднимается…
Я впервые, находясь в трезвом рассудке, видела член Дара. Как ни странно, это не
вызвало во мне ни отвращения, ни страха. Наоборот, желание прикоснуться. Проверить, как на
это прикосновение отзовётся сам Дар: вздрогнет, поморщится или, наоборот, прикроет глаза
от удовольствия?
Но возможности проверить мне не дали. Дар навалился сверху. Я всё же взвизгнула, и
Дар запечатал мне рот поцелуем. Одновременно я почувствовала, как внизу, в самом нежном
и интимном месте, в меня вторгается что-то чужеродное.
Я замерла. Ощущение было странное и небывалое, но не неприятное. Пожалуй, не
лишённое своей прелести – пока вдруг проникавший в меня предмет не наткнулся на преграду.
Когда он преодолел её резким толчком, я ахнула от внезапной боли. Рванулась, но Дар держал
меня словно стальными канатами, а жёсткий предмет внутри продолжал безжалостно продви-
гаться. На глазах выступили слёзы – нет, я, конечно, знала, что девушкам почти всегда больно
в их первый раз, но не представляла, что настолько!
Дар, хоть и одурманенный, заметил, что со мной что-то не так. Он перестал двигаться,
склонился к моему лицу и с тревогой всмотрелся в глаза. Осторожно прикоснулся губами,
собирая слёзы. Эта неожиданная нежность и то, что боль внизу стала понемногу отступать,
вернули мне самообладание. Ощущение чего-то твёрдого внутри, там, где его никогда не было,
вызывало бурю эмоций.
Боги, я больше не девственница… никогда не думала, что это произойдёт так… никогда
не предположила бы, что это будет Дар…
85
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Однако стоило Дару задвигаться, как боль вернулась, и я невольно съёжилась. Нет, не
могу! И ничего не могу поделать, Дар держит меня слишком крепко.
Но он склонился к самому моему лицу, гортанно выдохнул – и я чуть не ахнула, почув-
ствовав, как по жилам словно хлынул жидкий огонь, а потом выгнулась в сладкой, скручи-
вающей всё тело судороге. Дар использовал свою ауру тёмного. Ох… кажется, это впервые,
когда способность тёмных заставлять нас испытывать эмоции пришлась кстати. Желание при-
бывало и прибывало, заставляя меня кусать губы, метаться на подушке, глухо постанывать
в такт движениям Дара. А он смотрел на меня, и от этого неотрывного тёмного взгляда вул-
кан внутри разгорался ещё сильнее. Наши соединённые пальцы, дыхание в один ритм, мои
невольные стоны, полумрак в комнате. Мы словно превратились в единый организм, я уже сама
ловила губы Дара, пила его дыхание, обхватывала пальцами его пальцы.
Как странно… почему мне так хорошо? Почему, хотя всё происходящее – отвратитель-
ная западня, мне кажется, будто всё именно так, как должно быть? Как будто Алиада не выиг-
рала, а проиграла, а победили здесь именно мы. Вот только ни один из нас не догадывается,
чем станет приз за эту победу.
Но сейчас ничего не важно, важны только наши движения и нарастающий темп, ярость,
с которой Дар вбивается в моё тело, и уносящая меня магия тёмных.
Ещё несколько минут, и я задрожала от преддверия разрядки. Сама обхватила ногами
бёдра Дара – и это стало последней точкой. Он глухо, коротко выдохнул и, словно признавая
поражение, спрятал лицо в моих волосах. А я тоже, разгорячённая магией, сама не своя от
ощущений, уже летела куда-то в пропасть, а внутри всё замирало от небывалого восторга.
Почувствовав, как Дар изливается внутрь меня, я запоздало испугалась. Надо будет обя-
зательно подумать о последствиях. Оказаться внезапно не студенткой и так страшно, а бере-
менной от тёмного не студенткой…
Внезапно я с содроганием поняла: треножник вещь злая, одним разом Дар явно не огра-
ничится. А мой амулет разорван и действовать не будет. Если Дар меня возьмёт второй раз,
я почти наверняка умру. А если выживу, то будет и третий, и четвёртый… вот чем по-настоя-
щему страшна эта западня, дело не только в том, что я теперь не смогу быть рядом с Даром, –
дело в том, что я банально могу умереть! Надо бежать! Прямо сейчас, не задумываясь!
Отличная мысль… Только вот бежать мне совсем не хочется… Чертова магия темного!
Больше всего на свете я хочу сейчас не двигаться, не шевелиться. Всем телом чувствовать Дара,
слышать его дыхание, ловить короткие, горячие поцелуи вперемежку с шепотом, в котором
легко угадываются все те слова, которые я хотела услышать… И плевать, что все это – лишь
наваждение. Что дело не во мне и не в чувствах Дара, а лишь в дурацкой пыльце…
Так. Я должна это прекратить. Прямо сейчас, пока еще есть такая возможность.
Пальцы словно онемели. Казалось, они не желали складываться в заклинание. Но я их
заставила. Оглушающее. Короткое – но очень действенное заклинание. Это было… подло. Вот
так неожиданно ударить того, кто расслабился в твоих объятиях! Боги, о чем я думаю? Неплохо
бы помнить, как я в этих объятиях очутилась! Меня никто не спрашивал!
Я выбралась из-под Дара. Осторожно проверила – дышит, ровно. Ничего с ним не слу-
чится. Через пару часов придет в себя.
Я отыскала амулет, натянула одежду, как могла, привела себя в порядок… Нужно было
бежать… Скорее, пока он не очнулся.
Но я все-таки задержалась на мгновение – посмотреть на точеный профиль Дара в лунном
свете. И, повинуясь внезапному порыву, сделала шаг к нему, наклонилась и коснулась губами
горячих губ.
В последний раз.
Бежать!
86
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– как будто я снова дома, среди своих. Хотя почему как будто? Так и есть, среди тёмных мне
своей не стать никогда.
Я шла по тропинке, улыбаясь, и здоровалась со всеми встречными, но заговорить ни
с кем не рискнула. Я и сама выросла в такой же деревне и знаю, с каким недоверием здесь
относятся к чужакам. А я – явно чужачка. Мое платье, пусть старенькое и неприметное, все-
таки “городское”.
Ладно… Нечего трусить. Нужно найти старушку, у какой глаза добрее, и заговорить.
– Тетенька, да вы не туда идете, – раздался тоненький голос у меня за спиной. Я оберну-
лась и увидела чумазую, перепачканную в пыли девчонку с видавшей виды тряпичной куклой
в руках.
– Не туда? – переспросила я.
– Ну да, вы же к нашей ведьме? К ней все приезжают, даже городские.
Ведьма, значит? Ну что ж, это даже к лучшему. С ведьмой договориться будет проще.
Обычные крестьяне относятся к тем, кто наделен магическим даром, с подозрением.
– Она у нас сильная, – продолжала говорить девчонка, – и сглаз снять сможет, и испуг
заговорить. И немощь всякую лечит. Только если вы за приворотом или за порчей, то это
напрасно. Она за такое не берется.
– Нет, нет, я не за таким, – поспешила я уверить девчонку. – А где живет ваша ведьма?
Глаза малышки сразу сделались хитрыми.
– А купите мне леденец? Я вас мигом отведу.
Пусть я была уставшая, как после самой суровой практической, не смогла не рассмеяться
предприимчивости малышки. Я покопалась в сумке и извлекла оттуда плитку шоколада.
– А это сойдет?
– Ого, еще бы.
Она молниеносно выхватила плитку из моих рук, и спустя каких-то полчаса мы уже были
на окраине деревни у ведьминой избушки.
– Стойте, не стучите пока, – сказала девчонка, облизывая перепачканные шоколадом
пальцы. – Постучите, как уйду, боюсь я ее, – шепотом призналась она.
– Конечно, я подожду.
Дождавшись, пока босые пятки перестанут мелькать на тропинке, я постучала. Дверь
открыла молодая женщина, едва ли намного старше меня. И мне сразу стало как-то не по себе.
Я почему-то ожидала увидеть старушку. Мне казалось, что договориться с нею будет проще.
– Здравствуйте, – несмело проговорила я.
Она окинула меня взглядом и кивнула: проходи, мол.
– Только к вам не за лечением… – сказала я и, вспомнив слова девочки, торопливо доба-
вила: – И не за приворотом.
– Знаю, – ответила ведьма. – Еще с вечера карты гостью показывали.
На это я не знала, что сказать. А она словно ждала чего-то. Ну конечно! Я полезла в сумку
и достала несколько монет, протянула ей.
– Можно я к вам на постой?
Она недоверчиво посмотрела на монеты, словно считала, что они фальшивые. А может, я
дала слишком мало? Кто знает, сколько могут стоить услуги ведьмы, я никогда не обращалась.
И все-таки монеты она взяла.
– Оставайся, хоть тебе и без меня есть куда пойти.
– И вы даже не спросите, что меня привело? – удивилась я.
– Спрошу, но сначала тебе следует ополоснуться с дороги, поесть и выспаться.
Ведьма и вправду ни о чем меня не спрашивала. Я ополоснулась в бане, умолотила сыт-
ный обед и впервые за все это время со спокойной душой уснула на узкой кровати за занавес-
кой. Без долгих раздумий и без снов – именно так, как я хотела.
88
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Не знаю, сколько я проспала: полдня, ночь и снова день. В общем, проснулась я, когда
солнце было уже высоко.
Воспоминания обо всем, что случилось, накатили разом. Жаркие объятья Дара, неисто-
вые поцелуи, треск ткани, сорванный амулет, то новое и невозможное, что произошло между
нами. И мое бегство, поспешное, необдуманное, практически в никуда.
Но теперь, спокойно все обдумав, я поняла, что приняла правильное решение. Письмо
ректору, в котором я, сославшись на важные дела и особые обстоятельства, рассказываю о
своем отъезде и прошу не беспокоить этим родню.
Да, оно было написано второпях, и все-таки, надеюсь, теперь меня не ждет немедленное
отчисление как нарушительницу и прогульщицу. Что же касается Дара, уверена, к утру, когда
действие пыльцы треножника пройдет, он и сам пожалеет о том, что сделал.
Разумеется, таким образом он ведь все испортил, впрочем, больше для меня, чем для
себя. Для него случившееся чревато лишь тем, что придется срочно найти девицу на мое место.
Я уверена, он не преминет это сделать. Соревнования по магической борьбе, ради которых все
и затевалось, уже через три дня.
Так что я его даже понимаю. Кажется, от них для него и вправду многое зависит. Но нахо-
диться рядом, зная, что он нашел мне замену, будет невыносимо. Пересидеть здесь, в месте,
где меня никто не найдет, – разве это не лучшее решение?
– Поднимайся, соня.
Я вздрогнула. Так неожиданно для меня прозвучал этот низкий, глубокий голос. Ведьма
стояла в дверях, а в руках ее была корзина яблок, ярких, ароматных, таких, что я почти почув-
ствовала их хруст.
– Пора тебе подкрепиться.
Очень скоро мы сидели за столом и хрустели яблоками.
– У тебя сильный магический дар, – сказала ведьма, – но при этом ты не темная, и даже
не полукровка.
– Человечка, – вздохнула я, и ведьма понимающе кивнула.
Видимо, по своему опыту знала, как относятся темные к тем из нас, кто получил маги-
ческий дар от рождения. Впрочем, вряд ли она слишком часто встречала темных. В таких
местах, как это, их редко найдешь. Ее клиенты все-таки самые обычные люди. Те, кому повезло
меньше, те, у кого своей магии нет.
Мы покончили с яблоками, и ведьма достала из печи горшочек с кашей. Кажется, пришло
время для разговора по душам. И внутри отчего-то шевельнулась тревога. Ведьма была добра
ко мне, тут даже сомнений нет. И все-таки рассказывать о себе правду мне не хотелось.
Да и какую правду я могла бы сказать? Что за деньги выполняла роль подпитки для
наследника рода Фальвертов? Древним способом. То-то интересная сплетня. Нет, об этом гово-
рить нельзя, и даже называть академию, в которой я училась, не стоит. Слишком уж просто
будет догадаться…
– Так что же с тобой стряслось? – задала ведьма вопрос, которого я уже, пожалуй, ждала.
–Я… рассталась с парнем, – проговорила я. А что, в каком-то смысле это даже и правда.
Поцеловал же меня Дар при всех, таким образом объявив, что мы вместе! А сейчас мы точно
расстались. – Решила спрятаться на время, чтобы все обдумать.
Ведьма покачала головой.
– Спрятаться и бежать куда глаза глядят – это разные вещи.
Я кисло улыбнулась. Совершенно не хотелось сейчас придумывать истории, рискуя запу-
таться в подробностях.
– Впрочем, мне до этого нет дела, – легко сказала ведьма. – Золотые монеты да неболь-
шая помощь в делах магических – этого будет достаточно, чтобы ты оставалась здесь столько,
сколько нужно.
89
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
С монетами все понятно, а что за помощь ей нужна? Кто знает, что может понадобиться
от меня малознакомой ведьме, да еще и сельской? О них обычно ходили нехорошие слухи.
Впрочем, думаю, вовсе не оправданные.
Редкой девушке с магическим даром удается получить хорошее образование. Это дело
недешевое. Удел большинства или никому не рассказывать о своих способностях, или пойти в
ученицы к ведьме. Травки, снадобья, простенькие заклинания. Впрочем, этого уже достаточно,
чтобы вселять ужас тем селянам, что магией обделены. Я, видимо, слишком заметно напряг-
лась или переменилась в лице.
Ведьма рассмеялась:
– Ничего плохого или запретного. Сейчас пообедаем и в лес пойдем за зверосилом.
Капризная травка: у кого дара нет, тому вообще не кажется, да и ведьмам не всегда. Вдвоем
оно вернее будет.
Зверосил… И вправду травка редкая. Собирать я ее никогда не собирала, да и в закли-
наниях почти не использовала. Сейчас навскидку даже и не припомню, для чего нужна. Может,
в программу потому и не включена, что редкая.
И все же, услышав об этом, я выдохнула с облегчением. То, что ведьма так радушно при-
няла чужачку, казалось подозрительным. То-то радости – незнакомую девицу в бане отмывать
да яблоками подкармливать. А теперь ответ нашелся: у моей хозяйки своя выгода.
– С радостью вам помогу, – сказала я. – Да только как выглядит зверосил? Я с ним не
сталкивалась ни разу. Даже если встречу, не узнаю.
– Об этом пусть не будет твоей заботы. Уж я-то эту травку узнаю точно.
90
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Ведьма, оставаясь сзади, рывком подняла мои волосы так, что изрядный клок должен
был остаться у нее в руках.
– Не могу в это поверить… – бормотала ведьма. – Печать темного? Мне казалось, уже
лет сто никто так не развлекается…
От ее уверенности и воинственного пыла не осталось практически ничего. Даже нож,
казалось, вот-вот готов вывалиться из ее рук. Моя печать ее напугала? Неужели от этой позор-
ной метки может быть хоть какая-нибудь польза?
– Именно, – сказала я с вызовом. – Мой хозяин… – Я едва удержалась от злой усмешки,
когда назвала так Дара. – Мой хозяин очень дорожит мной. У него ведь не просто человечка,
настоящая ведьма в собственности. Этим, знаешь ли, не каждый может похвастаться.
Я говорила правду. Дар и вправду ценил меня, вернее то, что я могла ему дать до недав-
него времени. Впрочем, вряд ли сельская ведьма, промышляющая в этом богами забытом
местечке, могла уличить меня во лжи.
Темные здесь явно редкие гости.
– Если со мной что-нибудь случится, он… – Я уже придумывала страшные кары, которые
падут на голову любого моего обидчика, когда ведьма отошла от шока.
Она усмехнулась:
– Что-то я его здесь не вижу… А ты здесь уже не первый день… Думается мне, не так
уж ты ему и нужна.
Эти слова болью отозвались в моем сердце – прежде всего потому, что были правдой…
Не так-то ему и нужна? Пожалуй… Совсем не нужна, если быть честной.
Видимо, ведьма что-то такое поняла по моему лицу, она довольно улыбнулась, снова
схватила нож и теперь уже держала его крепко.
Я понимала, что мгновения моей жизни уже сочтены. В этот момент в дверь будто посту-
чали и, не дожидаясь ответа, распахнули ее. До сих пор я знала лишь одного человека, который
так поступал, но оказаться здесь, у черта на рогах, он не мог…
94
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
95
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– В последнее время Триана стала присылать чересчур много денег, – медленно сказала
мать. – И теперь я, кажется, поняла, в чем дело. Это вы ей помогаете?
Мне захотелось отвести глаза, и я с трудом заставил себя выдержать пытливый взгляд.
Помогаю? Вряд ли это можно назвать так. Я заставил Триану принять деньги чуть ли не
шантажом, а уж какой была им цена, матери точно лучше не знать. Да и тем более ей нельзя
знать, как я обошелся с доверием ее дочери и какому риску ее подверг.
– Я… – Чёрт, я не привык обманывать людей и чувствовал себя сейчас отвратительно.
Чтобы не запутаться, решил говорить близко к истине. – Я не особенно хорошо учился, а Три-
ана – вы, наверное, знаете – лучшая на курсе. Она немного помогала мне по учёбе, а я за это
ей платил. Ничего такого, от чего могла бы пострадать её честь…
Память подкинула мне картинку, как Триана, пьяная от треножника, словно кошка от
валерьянки, ластится ко мне в душе. Да уж, ничего такого… ничего такого, о чём следовало
бы знать её матери, так будет точнее.
Впрочем, я не то чтобы совсем соврал. По крайней мере, наш договор подразумевал
полное отсутствие физических э-э… отношений. Того, что случилось вчера, не планировали
ни я, ни Триана.
– Вот оно что. – Кажется, мать немного успокоилась. – Да что же я вас держу-то на
пороге? – спохватилась она. – Проходите в дом. Я вас чаем напою да угощу, чем боги послали.
Вот как. Значит, Трианы точно нет здесь, иначе её мать не приглашала бы в дом тёмного.
Но принять это приглашение не показалось мне хорошей идеей. И не только потому, что при-
дется продолжать плести небылицы, но еще и потому, что я вдруг кожей почувствовал: вре-
мени мало. Триана может быть в опасности.
Но, черт побери… чтобы узнать, куда она могла направиться, нужно разговорить её мать,
а это удобнее сделать как раз за чашкой чая. Я прислушался к внутренним ощущениям.
Да, опасность есть, но пока не настолько явная. И всё же – надо торопиться. Выяснить,
где может быть Триана, и бежать.
Мы вошли в дом, я огляделся и едва не поежился. Неужели из такой бедности вышла
Триана? Нет, в доме чисто, и здесь ни в коем случае не было того беспорядка, что присущ
обычно нищим лачугам. Напротив, казалось, его обитатели изо всех сил стараются сделать
уютным даже это убогое жилище. Но тусклая лампа, скрипучие доски пола, кресла с драной,
много раз штопанной обивкой, низкий потолок… чистая, но латаная-перелатанная скатерть на
столе – всё это явно свидетельствовало о многолетней бедности. А стоявшая на столе треснув-
шая кружка, которую хозяйка тут же убрала в раковину и достала из шкафа две новые красивые
чашки, явно сберегаемые на случай гостей, вообще тронула меня, как не трогало ничто иное.
Да, пусть магия внушила матери Трианы доверие ко мне, но всё же, если бы она не посчитала
меня достойным приглашения, то никогда не позвала бы в дом. И странно, но это доверие мне
показалось очень драгоценным.
Рыжая девчонка, совсем маленькая, выскочила откуда-то из-за угла.
– Мама, мама, ну что ты так долго? Мы же ждем!
Но, увидев меня, ойкнула и скрылась где-то в доме, явно не на шутку перепуганная.
Я чуть не заулыбался, настолько забавной показалась мне маленькая попрыгушка. Бьюсь
об заклад, это младшая сестра Трианы. У меня младших братьев-сестёр не было, и до сих пор
это казалось мне плюсом, но сейчас почему-то я об этом пожалел.
Мать Трианы усадила меня на узкую скамью и захлопотала, разливая чай. Пользуясь
этим, я стал расспрашивать о друзьях и родственниках Трианы. Да вот только почти сразу
стало ясно, что ничего толкового я здесь не узнаю. Друзей у Трианы здесь не было, со старыми
знакомыми связь она не поддерживала. А родственников, как оказалось, вообще не существо-
вало, кроме матери и сестёр. После того, как умер отец Трианы, они остались совсем одни.
99
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Моё беспокойство всё крепло, и это, похоже, прорвалось наружу, потому что мать Трианы
вдруг отставила чашку и внимательно всмотрелась в мои глаза.
– С Трианой что-то случилось?
Я осёкся. От неожиданности растерялся, метнулся взглядом по сторонам, одновременно
понимая, что это только усилит подозрительность. Но, как назло, на ум не лезло ничего под-
ходящего, и я смог лишь выдавить:
– Нет, что вы…
Мать нахмурилась.
– Не увиливайте, – строго сказала она, – я же вижу, что-то не так. Вы приехали за ней,
так ведь?
Она достала монеты, что я дал ей на улице, и грохнула ими о стол передо мной. Лицо
мгновенно посуровело, рот сжался в тонкую нитку.
– Нет, что вы, – поспешно возразил я. – Это всё от неё, клянусь! Я только передать!
Несколько долгих мгновений она буравила меня пронзительным взглядом. Потом вдруг
как будто выдохнула, плечи опустились, и она улыбнулась.
– Я, кажется, понимаю… Повздорили? Это у неё с детства такое, как что-то не по ней, так
она прячется и сидит взаперти, словно сыч. На чердак вечно залезала, на крышу. Сидела там,
пока не остынет. Не волнуйся ни о чём, парень, возвращайся к себе, она обязательно появится.
И деньги забери. Я понимаю твои чувства, но ты ничего нам не должен.
– Мои чувства?.. – И смена её настроения, и внезапный переход на ты так меня огоро-
шили, что я банально растерялся.
– Ну как же. Да ты же любишь её. Что, скажешь, нет? Не надо, материнский глаз не
обманешь. Да чтобы ещё какой тёмный примчался к нам, людям… Нет, засела она у тебя,
глубоко в сердце засела, да только ты сам этого, похоже, ещё не понимаешь.
Я сглотнул. Голова на миг закружилась, мне показалось, я парю в бездонной пустоте,
настолько сильно внезапные слова матери Трианы выбили меня из колеи.
Триана… засела у меня? Да нет, я же не влюблён в неё, я просто хотел извиниться…
О нет. Не просто я хотел извиниться. Я наплевал на соревнования (и правильно сделал),
примчался, напридумывал небылиц, всеми правдами и неправдами проник в дом, вытащил из
матери Трианы всё, что могло бы помочь в поисках… и схожу с ума, потому что время утекает
сквозь пальцы, а тревога становится только сильнее.
Чёрт, пора признаться самому себе: Триана для меня не просто симпатичная человечка.
Она мне нужна. Она сама, а не её способности. Не сила и успех. И то, что она человек, а не
тёмная, для меня значит не больше, чем песок под ногами. Лишь бы она простила меня.
Вот только если я сегодня же не найду её, прощать будет уже некому!
Я встал. Делать нечего, придётся проверить вообще все места, что только придут в голову.
Или прислушаться внимательнее к своим ощущениям? Может, хотя бы они приведут меня к
Триане?
Мысленно я был уже за тридевять земель отсюда, но внезапный вопрос Трианиной матери
заставил меня вернуться в реальность.
– Погодите. Что-то случилось? Всё куда серьёзнее, чем я думала?
Она снова забеспокоилась – но я не собирался ничего объяснять.
– Простите. – С пальцев слетело заклинание забытия.
Мама Трианы удивлённо вскинула брови – и сразу закрыла глаза и медленно легла на
стол. Побочное действие заклятия – но ничего, это даже кстати, успею уйти, прежде чем она
очнётся и поднимет крик, обнаружив на своей кухне неизвестного тёмного.
На бегу, уже на улице, я оглянулся. В маленьком круглом окошке второго этажа торчали
две рыжеволосые головки. Спокойно, девчонки, с Трианой всё будет в порядке – клянусь своей
жизнью.
100
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Моя решимость во что бы то ни стало найти и спасти Триану натыкалась на одно суще-
ственное препятствие. Я понятия не имел, где ее искать. Впрочем, одна идея была: нужно вер-
нуться к исходной точке, на станцию.
Все-таки смотритель вел себя подозрительно. Думаю, если допросить его тщательнее, да
еще использовать магию, возможно, он даст какие-то другие ответы.
Смотритель встретил меня чуть ли не испуганно. А чего я ожидал? Взлохмаченный,
взъерошенный, с безумными глазами – от меня все шарахаться будут. Но это мы быстренько
исправим.
Немного расслабляющей магии, и вопрос, заданный особенно, с нажимом:
– И все-таки заходила ли к тебе девушка? Рыжая, красивая.
– Нет, не заходила, – пробубнил он. – А если и заходила, я ее не видел. Спал всю ночь.
Вот, значит, что – спал. От досады я хлопнул по столу. Получилось так громко, что даже
разморенный и расслабленный донельзя смотритель вздрогнул.
– Вспоминай хорошенько, – снова особым тоном приказал я. – Что ты помнишь, когда
засыпал, когда просыпался, какие-то звуки. Ведь было же что-то?
– Да, пожалуй, – заторможенным голосом произнес смотритель. – Дверь хлопнула, и я
на мгновение приоткрыл глаза. Там стояла девушка, рыжие волосы… а потом сон навалился
еще сильней, и я уже ничего не помню.
Вот оно что! Триана решила не оставлять свидетеля, который мог бы указать кому-то,
куда она двинулась. И, недолго думая, усыпила его.
Я вскочил, взмахом руки накидывая на смотрителя заклинание забвения. Тот, как и мать
Трианы недавно, тихонько уткнулся носом в стол. Через минуту он очнётся и даже не вспомнит
о том, что кто-нибудь его расспрашивал.
Я же бросился к схемам маршрутов. Восемнадцать направлений, восемнадцать городов,
в одном из которых в считаные секунды могла оказаться Триана. Мне нужно выбрать один и
не ошибиться.
Сосущее чувство внутри с каждым мгновением становилось всё сильнее и неприятнее.
От тревоги мысли стали совсем короткими и обрывочными. Я метался взглядом от города к
городу, мучительно пытаясь найти хоть какую-то зацепку, но взгляд скользил по названиям,
ничего не находя.
Хотя… парочка городишек в верхней левой части карты определённо привлекала вни-
мание. Ощущение беспокойства внутри чуть ослабевало, когда я смотрел туда. Следовательно,
Триана где-то там? Но, чёрт побери, в какой именно из городков мне нужно? На карте-то они
рядом, но в реальности от одного до другого пешком не добраться. Если я ошибусь, то, что-то
подсказывало мне, времени вернуться и попытать удачу в соседнем городишке у меня уже не
будет. С Трианой произойдёт что-то непоправимое.
Когда я, совсем уже было отчаявшись, собирался шагнуть к порталу наобум, взгляд ухва-
тил на полу что-то блестящее. Я пригляделся. Это была монетка крупного достоинства, с чётко
вырезанным профилем короля, довольно старенькая, почти не выделявшаяся на металличе-
ском кругу портала.
Казалось бы, ну и чего такого? Ну обронил какой растяпа, спешивший скорее перейти в
нужное место. Но почему-то на сердце вдруг стало тепло, как будто случилось что-то неожи-
данно приятное.
Триана.
Я невольно улыбнулся, вмиг сообразив, что произошло. Да, Триана усыпила смотрителя,
чтобы тщательно запутать следы. Но совесть не позволила ей пройти, не заплатив, и она оста-
вила плату в виде этой монетки.
Но не это было самым важным. Самым важным было то, где именно лежала монетка.
Рядом с названием одного из тех городов, между которыми я сомневался.
101
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Это послужило последним толчком. Крепко зажав в кулаке монетку, я шагнул к порталу.
Когда вернусь сюда вместе с Трианой, заплачу смотрителю в десять раз больше.
Несколько шагов, и вот уже я на другом конце королевства. То, что угадал, я почувство-
вал сразу. Триана где-то неподалёку.
Но что теперь? Куда дальше? На глаза попалась карта. Я сделал шаг, провел по ней рукой,
и по пальцам побежало знакомое тепло.
Ближайшая от города деревня. Теперь я не сомневался, Триана должна была направиться
именно сюда. Брать извозчика, тянуться в какую-то невыносимую глушь – слишком хлопотно,
а оставаться в городе безрассудно для того, кто прячется.
Я не шел, а почти бежал. Сердце отчаянно колотилось, тревожное предчувствие с каждой
минутой становилось все сильнее. В деревеньке даже не замедлил шага. Ноги будто сами несли
меня дальше – к самой окраине.
102
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
103
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
105
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
106
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Н-не думаю, – с трудом вымолвила я, – что нам следует оставаться вместе. Ты иди своей
дорогой, а я своей.
Ещё не договорив, я повернулась и пошла. На глазах закипали слёзы, в груди – непомер-
ное изумление своим же действиям. Боги, какая страшная глупость! Что я творю?
Но я даже не успела поразиться глубине этой глупости. Сделала буквально пару шагов,
как Дар нагнал меня и схватил в объятия.
От соприкосновения с его телом меня прошило, словно молнией. Снова всколыхнулась
злость.
– Какого черта ты меня преследуешь? – крикнула я, и в тишине леса этот крик прозвучал
особенно пронзительно. – Я тебе ничем больше не буду полезна, оставь меня в кои-то веки в
покое! Чего тебе ещё надо? Ищи другую человечку для подзарядки!
Я думала, Дар разозлится, но он только обнял меня крепче и шепнул над самым ухом:
– Я чуть с ума не сошёл, когда проснулся утром и понял, что случилось.
Сердце сжалось болезненно и остро, а потом злость внезапно угасла, будто плеснули
ведро воды на костёр. Я оставила попытки вырваться, а Дар тихо продолжал:
– Обыскал всю академию, потом понял, что тебя там нет. Слишком поздно понял, что я
примерно чувствую, где ты, – наверное, благодаря метке. И я постоянно чувствовал, что ты в
опасности. У меня такое ощущение, что за этот день я поседел на полголовы.
– Скажешь тоже, – фыркнула я, вспоминая только что виденную чёрную как смоль шеве-
люру.
Едва начавшаяся истерика сошла на нет, и в то же время в груди шевельнулся червячок
тоски: так Дар искал меня только потому, что чувствовал опасность? Что ж, это похоже на него,
Дар при всей своей безалаберности иногда бывает удивительно ответственным.
Но это в любом случае ничего не значит.
Я шевельнула плечом:
– Ну хорошо, вот ты меня нашёл, спас, за это тебе спасибо. И всё, думаю, тебе лучше
вернуться в академию, а я пойду своим путём.
– Это каким? – Его голос слегка похолодел. Но из объятий Дар меня по-прежнему не
выпускал.
Я пожала плечами, мол, не его дело.
Дар помолчал, а потом сказал негромко:
– Триана.
Странно, но от одного этого я вздрогнула. А когда вообще Дар начал называть меня по
имени? И почему в его исполнении это звучит так чертовски приятно… аж в голове становится
пусто, а внутри словно заливает тёплым тягучим мёдом.
– Я тебя люблю, – прозвучало следом.
Что? Грудь стиснуло, я попыталась вздохнуть и не смогла, воздух не проходил в лёгкие.
В голове от пустоты буквально звенело. Что он только что сказал?
– Я ужасно перед тобой виноват и до мокрых штанов за тебя боялся, но искал я тебя не
поэтому. Просто ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты вернулась в академию со мной вместе.
Горло сжимало как в тисках, в груди стучал бешеный набат. Голова по-прежнему шла
кругом, и от этого я плохо соображала. Но слушала. Слушала так, как будто его голос был
единственным, что имело значение.
Что он несёт? Он тёмный, я человечка. Да если бы только это – пока я ношу амулет, я
вполне могу находиться с ним рядом, но что насчёт пополнения его сил? Он будет встречаться
со мной, а по вечерам доводить до экстаза какую-нибудь другую человеческую девушку?
И – он не только тёмный, он вообще-то Фальверт! Что скажет его семья?
Я не успела выпалить ни одной из беспорядочно крутившихся в сознании фраз. Дар вдруг
отпустил меня и изменившимся голосом сказал:
107
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
108
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
И правда, комната преобразилась. В печке весело плясал огонь, на плите закипала вода,
рядом в корзинке поджидали земляничные листья – заварим чай. Сама земляника в туеске
стояла рядом.
– Неплохо, – сказал Дар с уважением. – Не думал, что из этого дома можно что-нибудь
сделать.
– Я в деревне выросла, – напомнила я ему. – Шуршать по хозяйству мне не в новинку.
Он только глянул на меня и ничего не сказал. То ли от этого, то ли потому, что не стало
дел, я почувствовала себя чуть неловко.
Топчан гордо возвышался у стены, от еловых веток приятно пахло смолой. Топчан один
постелили, а места там на двоих. Дар, кажется, собирался спать на лавке, но мне одной на
топчане будет слишком роскошно. Вот только как бы сказать ему об этом, чтобы не принял
за приглашение.
Или пусть примет?
При этой мысли внутри пробежала щекотка.
– Вроде закипело. – Дар преувеличенно бодро пошёл к плите.
Достал кружки (тщательно, с песком, вымытые мной у колодца), бросил на дно земля-
ничные листья, разлил кипяток, шипя и обжигаясь. Я присела на топчан. Дверца печки была
открыта, и можно было смотреть, как огонь радостно пожирает дерево.
– Держи. – В руки мне сунули кружку с чаем.
Дар стоял рядом, как будто сомневался, садиться или нет. Я молча отодвинулась вбок.
Миг промедления, и рядом захрустели ветки, прогибаясь под человеческим весом.
Некоторое время мы молчали, глядя на огонь. А потом одновременно заговорили:
– Ты сказал…
– Знаешь…
– Что? – так же одновременно спросили, поворачиваясь друг к другу. Я нетерпеливо
повторила: – Что?
Дар молча смотрел на меня. Я снова остро почувствовала, какой этот чёрт красивый.
Серо-синие глаза в обрамлении жгуче чёрных ресниц, брови резкими штрихами на бледном
лице, ровный нос, чёткие скулы и твёрдый, жёсткий подбородок. Огонь красил кожу Дара оран-
жевым, но вторая половина лица была в тени. Он неотрывно смотрел на меня, и от этого взгляда
аж скручивало что-то внутри, щемило страшно и безнадёжно, и вообще казалось, будто я лечу
куда-то в бездонную пропасть.
Негромко стукнуло о пол донышко кружки: это Дар поставил её. Скрипнули ветки, когда
он придвинулся ближе. Вроде ничего особо не сделал, но сердце быстрее застучало в груди,
нахлынул непрошеный жар. Я невольно опустила глаза под пристальным взглядом. Но набра-
лась сил, посмотрела – и снова утонула к чертям в глазах Дара. А потом всё произошло быстро,
буквально за три удара сердца. Раз – и я почувствовала на плечах тяжёлую руку, два – меня
притянули к Дару, три – его губы легли на мои.
Он целовал меня чертовски нежно, как-то даже трепетно, словно боялся, что я в любой
момент заеду ему под дых кулаком. Но у меня не было даже мысли сопротивляться, сейчас в
его руках я вся была как мягкий воск. Тихо-тихо трещали ветки в огне, жар овевал наши лица,
а Дар целовал меня – так бережно, как будто нет ничего на свете, что было бы ему дороже.
Поцелуй длился долго, рука Дара скользнула мне на затылок, не позволяя отстраниться,
убежать от настойчивой ласки его языка. Но мне и не хотелось бежать. Я сжимала пальцами
складки его рубашки, сходя с ума от его запаха, от жара его тела.
Наконец мы оторвались друг от друга. Я почему-то смутилась. Хотя почему бы и нет – это
вообще-то наш первый поцелуй. Наш первый настоящий поцелуй, когда я знаю, что это не ради
того, чтобы дать понять что-то публике, или когда после поцелуя вижу в его глазах отчаяние.
109
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Сейчас там было не отчаяние. Сейчас там только дикое, неукротимое, даже пугающее
желание. Жажда, бурлящая под тонкой корочкой самообладания. И снова звучат в ушах эхом
те его сказанные в тишине леса слова: я люблю тебя. Не верится, он правда это произнёс?
– Когда это ты меня полюбил? – Вопрос сорвался с губ раньше, чем я успела его осмыс-
лить.
Дар моргнул, а потом его губы растянулись в широкой улыбке. Это тоже создавало стран-
ное ощущение: я впервые видела, чтобы он улыбался так – не свысока, не презрительно, не зло
и не насмешливо. Оказывается, он может делать это открыто… так, что ёкает сердце.
– Когда? Не знаю. Может, когда ты набросилась на меня в душе? Или когда так чертов-
ски мило злилась от каждой провокации, что просто невозможно было удержаться? Или когда
отшила меня в свой первый день в академии? А может, когда ты засандалила мне смертельно
опасным заклинанием, а потом сама же спасла? И я зачем-то попёрсяк тебе в палату и, навер-
ное, полчаса простоял там, как чурбан, сам не свой при мысли, что ты можешь не прийти в себя.
Я обалдела от удивления. Он ко мне приходил? И никто не знал, даже Малла, иначе
она бы его прогнала мокрыми тряпками. Потому что можно было бы скорее ожидать, что он
захочет прикончить меня, а не зачем-то смотреть.
– Ты ловко скрывал, что я тебе нравлюсь, – сказала я после паузы.
– Я и сам не понимал, – серьёзно ответил Дар. – Я вообще понял только… только сегодня.
После разговора с одной умной женщиной.
Умной женщиной? О ком это он? Но спросить я не успела, Дар продолжал:
– А вообще, ты засела у меня внутри с самого начала, как только я тебя увидел. Только
я думал, это потому, что ты выглядишь необычно. Не как все.
Ну под “всеми” он явно имеет в виду тёмных. Ясное дело, я ведь человек. Я не удержалась
от подколки:
– Странно, что ты тогда в Маллу не влюбился. Она тоже человек и была в академии куда
раньше, чем я.
– Балда, – почти нежно отпарировал он, – я влюбился в тебя не потому, что ты человек,
а потому, что это ты. И любая другая почти сразу сломалась бы, а ты давала отпор. Иной раз я
с ума сходил, потому что ты меня ни в грош не ставила. Меня, тёмного, потомка Фальвертов!
– Его величество короля всея академии Дара Первого, – передразнила я, а Дар кивнул
с полной серьёзностью.
– Да, именно.
Правда, тут же ухмыльнулся, теряя в убедительности.
– Так вот, та прекрасная женщина открыла мне глаза.
Чёрт, теперь она ещё и прекрасная. И умная, и прекрасная. С кем он там так разговорился
по душам? В сердце проклюнулся росточек ревности, и я не удержалась.
– Очень интересно, кто же она такая, эта мудрая и замечательная во всех отношениях
женщина.
Дар заговорщически улыбнулся.
– Когда-нибудь я вас обязательно познакомлю. Или, вернее, ты нас.
Я ничего не поняла, но спросить не успела, потому что он заткнул мне рот поцелуем. И
целовал так жадно и настойчиво, что внутри у меня немедленно проснулся некий голодный
требовательный демонёнок.
Ох, боги, кажется, я хочу Дара. Хочу попробовать, как это с ним по-настоящему, без
треножника и контракта. Просто потому, что, чёрт, я тоже влюблена в него не на шутку. И
тоже не знаю, почему влюбилась и когда, – но внутри жарко сжимается при одном взгляде на
него, и от каждого прикосновения хочется льнуть к нему, как пьяная кошка.
Дар опрокинул меня на ветки и навис надо мной. Опираясь на руки, он пристально смот-
рел мне в лицо. Я знала, что он меня хочет. Я, чёрт побери, это чувствовала – той частью тела,
110
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
к которой прижимался его пах. Но Дар ничего не делал, оставляя выбор за мной. Он только
смотрел – но, чёрт его побери, как смотрел. Так, что я захлёбывалась в омуте его глаз.
И, ох, возможно, я об этом пожалею, один чёрт знает, что будет дальше, но здесь и сейчас
– я его хочу.
И я обвила руки вокруг шеи Дара и притянула его к себе.
Второго приглашения не понадобилось. Яростные поцелуи, одежда летит прочь, губы
Дара на моей груди, его руки скользят по телу, и кожа покрывается мурашками от предвкуше-
ния и трепета. Всё происходит быстро, чертовски быстро, как будто мы оба ждали слишком
долго, чтобы медлить теперь. Случилась только одна заминка, когда Дар проверял, что амулет
держится крепко. Меня это тронуло: он не хочет меня потерять. А потом – всё, как будто мы
оба сорвались с катушек. Торопливые ласки, жадность в каждом движении, горячее дыхание
обжигает кожу, пальцы Дара скользят по телу. Я притягиваю его к себе, обвиваю ногами, и
его член медленно входит в меня, наполняя, приспосабливая под свои размеры. Невыразимое,
сводящее с ума ощущение. Дар целует меня, язык напористо исследует мой рот. Едва сдержи-
вая нетерпение, Дар начинает двигаться, а я издаю протяжный тихий стон, настолько, оказыва-
ется, моему телу нужно было почувствовать Дара в себе. Так близко, насколько это возможно.
Мы не спускаем друг с друга глаз. Больше нет недоговорок и непонимания, я отдаюсь
ему целиком и полностью, только потому, что сама этого хочу. И Дар жарко дышит мне в губы
и целует так, будто не в силах остановиться.
111
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
112
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Я стиснула зубы и смотрела в эту довольную морду, теряясь между желанием дать промеж
глаз или фыркнуть, отвернуться и гордо забыть о его существовании. Наконец Дар перестал
смеяться и сообщил вдруг почти серьёзно:
– Я сам не совсем понимаю, что происходит, но, похоже, мои каналы восстановились.
Вчера, когда мы сражались с ведьмой. Я уже думал, всё, конец, но вдруг словно открылось
второе дыхание. И с тех пор силы всё прибывают и прибывают. По-моему, их даже больше,
чем было до того, как ты уложила меня в Колизее.
Он стоял как ни в чём не бывало и говорил невероятные вещи.
– Что? Как? Но… ведь…
Не договорив, я вспомнила. Да, такое случается, если выложиться до предела, опусто-
шить себя полностью. Безвыходная ситуация, организм сам пробивает новый канал для восста-
новления вместо недоступного старого. Об этом писали, исследовали, но потом исследования
заглохли, потому что, во-первых, было сложно воссоздать достаточно безвыходную ситуацию,
а во-вторых, организм не всегда справлялся, а в доброй половине случаев запросто погибал.
И, значит, с Даром произошло именно это: он выложился до последнего и выхватил
счастливый билет.
Я вдруг с кристальной ясностью поняла: он мог умереть… да чего там, я тоже могла
умереть. Вчера мы оба были на волоске от смерти. От осознания этого мне стало так страшно,
что я невольно схватила Дара за плечо.
Но я ещё высказала не все свои соображения.
– Но Дар… тебе нельзя быть со мной. Тебя выкинут из дома, лишат наследства. Нет…
Мы должны распрощаться и не показываться больше друг другу на глаза.
Он отложил в сторону ложку, которой помешивал своё варево. Повернулся ко мне пол-
ностью, взял за плечи, посмотрел в глаза.
– Наследство? Пусть лишают. Ты что, думаешь, я сам на хлеб с маслом не заработаю? Я
вообще-то со второго курса сам плачу за обучение. Для чего, ты думаешь, я на соревнованиях
из сил выбивался? Ради вознаграждения, ясное дело. В общем, так что не волнуйся, тебя я и
без наследства прокормлю… и детей, если будут.
Я только и вымолвила:
– Ненормальный.
Боги, какие дети?! Нет, он и правда ненормальный.
А Дар смотрел и улыбался, сверкая как начищенный пятак. Невольно на душе у меня
потеплело. Вчера мы, конечно, приняли все меры предохранения, но если что вдруг, то при-
ятно знать, что о тебе обещают позаботиться.
Но что-то из услышанного свербело внутри, не давая покоя. Сообразив, я ахнула:
– Боги, Дар! Соревнования! Они же должны быть сегодня!
Дар непонимающе склонил голову:
– Да ну и чёрт с ними. Ты важнее.
– Нет, ты ещё успеваешь. Ты должен идти. Иначе Алиада только порадуется.
– Алиада? – переспросил Дар – и тут же его глаза сверкнули. – Ах ты чёрт, ну конечно!
Не Алиада, а Диметр! Это он подначил безмозглую бабу отомстить мне таким образом. Али-
ада сама бы не додумалась. А Диметр знал от Линара, что ты меня восстанавливаешь. Наша
маленькая постановка его не обманула, вот он и обработал Алиаду. Она и без того была зла на
меня… И всё ради победы в соревнованиях. Он был уверен, что за такой краткий срок я не
найду замену и буду вынужден сдаться. А значит, кубок возьмёт Диметр. Ах он чёртов лис…
Спустя короткое время мы уже торопливо пробирались через лес.
113
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Впрочем, как теперь стало ясно, это не особенно помогло. Она все равно беспокоилась,
да так сильно, что сорвалась с места, бросив все.
– Я в порядке, я в совершеннейшем порядке, – с улыбкой и уверенно сказала я. С легко-
стью выдержала пристальный, изучающий взгляд. На этот раз я ни капли не врала. Я действи-
тельно совершенно в порядке, как никогда в своей жизни.
– Пойдем, я провожу тебя в гостевой домик для посетителей, – сказала я смело и уве-
ренно.
Ничего, найдется там комнатка, хоть на время соревнований сюда съехалась уйма народу.
Я как-нибудь уговорю Сартра найти местечко и для моей родственницы, в конце концов, за
годы учебы меня впервые кто-то навещает.
– Нет, нет, не надо, – замахала руками мама. – Я поеду домой! Девчонки же совсем одни
остались. Я просила соседку присмотреть, но Феоза в последнее время совсем не сидит на
месте. Глаз да глаз нужен.
– Куда ты, скоро стемнеет, – начала я, но договорить не успела.
– Триана, вот ты где! А тебя ищу! – раздался голос за спиной.
Я обернулась, и сердце предательски затрепетало. В конце аллеи показалась фигура Дара,
и я не могла не подумать, какой же он все-таки красавец… у меня. Он успел переодеться
и, кажется, принял душ – короткие чёрные волосы торчали мохнатым ёжиком. Увидев меня,
он прибавил шагу, но тут же пришлось остановиться: его окружила шумная девичья толпа.
Застенчивое хихиканье, перешёптывания, тянущиеся отовсюду руки с картонками и тетрад-
ками. Дар улыбнулся чуть натянуто, но стал быстро расписываться.
Мама смотрела на него долгим, тревожным взглядом. Словно пытаясь вспомнить, где
уже могла видеть этого темного. Дар подошёл ближе и явно смутился. Уж он-то точно знал,
что это за женщина, и, похоже, тоже чувствовал себя виноватым.
А я и вовсе не знала, куда деться. Дар что-то там говорил, что надеется на скорое знаком-
ство с моей семьей. Но я слушала его вполуха, искренне уверенная, что дело до этого дойдет
нескоро. Все-таки у меня оставались сомнения. Слишком уж странно начались наши отноше-
ния, да и отношениями в том смысле, который обычно вкладывают в это слово, стали совсем
недавно. И стали ли? Мы сражались с ведьмой, вместе пробирались через лес… Может, только
поэтому Дар переменился ко мне? И не вернется ли все к началу?
Я была почти уверена, что нет. Что он искренен и все у нас по-настоящему. Но вот делать
поспешных шагов точно не стала бы.
Только судьба распорядилась иначе.
– Мама, знакомься, это Дар, он мой друг… – пролепетала я и замолчала, не зная, что
еще к этому добавить. Я понимала, что выгляжу не очень убедительно. Дар смотрел на меня
так, как на друзей не смотрят.
– Так вот какие у тебя теперь друзья? – настороженно спросила мама.
И мои щеки вспыхнули. Дар – темный. Для простой деревенской женщины это уже сви-
детельствует не в его пользу. И я понимала мамину настороженность и недоверие. Но почему-
то все равно было чертовски обидно за него.
– Он отличный друг. И он мне очень помог… Он меня спас! – заговорила я торопливо.
И понимая, что говорю совсем не то. Ну вот зачем маме знать, что меня пришлось спасать! –
На экзамене спас, я хотела сказать…
Я замолчала. Врать – точно не мое, так только все испорчу. И вообще. Он же ей понра-
вился! Хоть она и не помнит. Если бы не понравился, черта с два она бы стала звать его в дом
и поить чаем. Как будто я ее не знаю!
Только и это сейчас был плохой аргумент.
– Ну не кипятись, – улыбнулась мама ласково. – Раз говоришь хороший, значит, хороший.
Вот и славно. Теперь вижу, все у тебя в порядке. И могу отправляться домой.
115
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
– Постойте, – подал вдруг голос ошалело молчавший до этого Дар. – Я хочу попросить
руки вашей дочери.
Даже если бы с ясного неба ударила вдруг молния, я не удивилась бы сильнее. На какое-
то время я банально потеряла дар речи. А мама вдруг рассмеялась и как ни в чём не бывало
ответила:
– А вы умеете произвести впечатление. Но насчёт вашего вопроса даже не знаю, пусть
она сама решит.
Дар перевёл взгляд на меня – а я посмотрела на небольшую толпу, успевшую вокруг нас
собраться. Там были и наши однокурсники, и болельщицы, и фанатки, сжимавшие в руках
портреты Дара и сверлившие меня злобно-неверящими взглядами. Вся эта публика явно слы-
шала его последние слова – и на их лицах было написано безграничное удивление. Дар Фаль-
верт! Сделал предложение! Посреди всей академии! И кому – человечке!
Я взглянула на Дара, с явным напряжением ожидавшего ответа, – и решительно сооб-
щила:
– Знаешь, а я согласна!
116
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
Эпилог
– Осторожно, тут ступенька, не споткнись. – Дар поддерживает меня за руку, как будто
бы я или дряхлая старуха, или как минимум смертельно больна.
– Милый, я в состоянии перешагнуть через порог и переходами пользуюсь регулярно.
– И все равно осторожнее. – Теперь он ухватил меня за талию, и я действительно едва
не споткнулась.
О боги, и это тот человек, который без всякого зазрения совести и без малейших сожа-
лений швырялся в меня заклинаниями на экзаменах!
– Милая, тебе нужно себя беречь.
Сверхзаботливый Дар – это нечто. Мало того, что он закармливает меня фруктами,
выхватывает из рук даже тарелку, когда я пытаюсь сама наложить в нее еду, так теперь еще
и это.
– Вот видишь. – Ага, он заметил мой неверный шаг.
Я одарила его недобрым взглядом, и он сразу сменил тон.
– Должен же я заботиться о своей любимой женушке.
«О своей любимой женушке». Мы с Даром женаты уже два года. Я до сих пор помню,
как тряслась от страха, когда мы шли к регистратору.
– Дар, может, подождем? Твоя семья тебе этого не простит.
Впрочем, семья – это громко сказано. Сестрам Дара явно наплевать, на ком он там
женится. А вот его отец – он был против. Ну разумеется, как благородный род Фальвертов
может быть осквернен какой-то там человечкой.
Но Дар упрямится.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, и никто: ни отец, ни досужие сплетники, ни даже
сам король – не сможет мне в этом помешать.
Насколько мне известно, разговор с отцом у него состоялся. И, судя по всему, разговор
этот был очень неприятным. Но переупрямить моего мужа – задача не из легких, особенно
если он что-то хорошенько вбил в голову.
– Не пропадем без них, – сказал он тогда и не обманул.
Все это время он работал не покладая рук.
– Моя семья не будет ни в чем нуждаться, – заявил Дар и в точности выполнил свое
обещание. Пока я доучивалась в университете, писала тесты, сдавала экзамены, он преуспел,
и подарком к моему выпуску было небольшое поместье неподалеку от моей родной деревни.
Он настоял на том, чтобы мама и сестры переехали к нам.
Я об этом даже не мечтала. Если бы я могла просто помогать своим, это было бы уже пре-
красно. Но сейчас, когда коридоры нашего небольшого замка заполнил веселый смех Феозы, я
была по-настоящему счастлива. А еще я могла наблюдать, с каким воодушевлением мой супруг
обучает сестрицу азам магии.
Да-да, как выяснилось, у нее недюжинные магические способности. А еще она так легко
все схватывает и вскоре наверняка превзойдет меня. Да и малышка со всеми вопросами бежала
к нему.
– Дядя Дар, это гадкое заклинание, оно не получается! – надув губы, выговаривала Феоза,
а он раз за разом объяснял ей, как сделать все правильно.
И даже когда Феоза приставала к нему с сущей ерундой, вроде того, в какое платье лучше
нарядить куклу – в золотистое или белое, он с самым серьезным видом давал ценные советы
и рекомендации.
Дар обожает детей. Ну надо же, кто бы мог подумать! Мой муж – просто неиссякаемый
источник сюрпризов. Впрочем, кое-какой сюрприз и я смогла ему преподнести.
117
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
118
А. Мичи, М. Старр. «Она – его собственность»
119