Писанку в народе освящали в храме, помещали в «фонарь», «павучёк» или

«репеёк» (изделие из соломинок или камыша, подвешиваемое в центре

жилища), обходили с ним пожары, бросали в огонь, катали по больной скотине
или человеку. Пасхальному яйцу приписывали магическую силу: исцеление
больных, способность потушить пожар, найти пропавшую корову, помочь
найти клад. В Светлое Воскресенье, на заре, девушка, что на выданье, с
писанкой в руке отправлялась в сад, к яблоньке, встречать утреннюю зарю. Она
просила у зари красоты и здоровья, а затем, завернув писанку,
предназначенную любимому, в платок, специально к этому случаю вышитый,
дарила ему в знак любви и согласия стать супругой. Современные
неоязычники, как представители эзотерического мировоззрения, утверждают,
что писанка, в отличие от крашенки, — непременно сырое яйцо и что
предназначались писанки лишь для дарения. В этнографии зафиксировано
много обычаев с писанкой.

Старая христианская традиция — обмениваться в церкви при христосовании

крашеными яйцами в знак любви и братского единства верующих. Их дарили
как в этот день, так и на протяжении Светлой недели родственникам, знакомым
и соседям, приходившим поздравить с праздником, брали с собой, когда шли в
гости, раздавали нищим за помин души. В пятницу на пасхальной неделе было
принято угощать яйцами пришедших в гости к теще молодых, в особенности
зятя, о чем говорилось и в поговорке: «Есть зять — готовь решето яиц». На
Пасху, когда, придя с заутрени, садились за трапезу разговляться, яйцо съедали
первым. Его брали на кладбище христосоваться с покойными, «родителями»,
чтобы и они разговелись. При этом одно или пару яиц крошили на могилу или
оставляли около креста целыми, а иногда даже закапывали. Крестьяне верили,
что птицы, для которых на могилу клали раскрошенное яйцо, помянут
умершего и будут просить за него Бога, благодаря этому, душа его получит
облегчение на том свете.