Grosul V Ya Trudy Po Teorii Istorii

Владислав
ГРОСУЛ
by
Владислав Якимович ГРО СУЯ
Главный научный сортдуник Института

российской истории РАН, доктор исторических
наук, профессор. Авто более 500 опублико
ванных работ. В том числе 12 индивидуальных
и 16 коллективных монографий. Среди них:
«М еж дународные связи российской полити
ческой эмиграции во 2-й половине XIX века».
М. 2001; «Русское общ ество XVIII - XIX веков.
Традиции и новации». М., 2003; «Русское за
рубежье в первой половине XIX века». М.,
2008.
В.Я.Гоосул является лауреатом премии
Ленинского комсомола; лауреатом М акарьев-
ской премии; дваж ды лауреатом государствен
ной премии Приднепровской М олдавской
Респулики; лауреатом премии М осковской
городской думы. Явлется кавалером ордена
Авиценны (ордена О рганизации О бъединен
ных Наций).
Ассоциация исследователей российского общества
(АИ РО -ХХІ)
иго
к к і
Серия «АИРО — Монография»
Международный совет научных проектов
и издательских программ A1IPO
Геннадий БОРДЮГОВ Руководитель
Андрей МАКАРОВ генеральный директор
Сергей ЩЕРБИНА арт-директор
Карл АЙМЕРМАХЕР Рурский университет в Бохуме
Дмитрий АНДРЕЕВ Журнал «Политический класс», МГУ им. М. В. Ломоносова
Дитрих БАЙРАУ Тюбингенский университет
Дьердь БЕБЕШИ Печский университет
Владимир БЕРЕЛОВИЧ Высшая школа по социальным наукам, Париж
Бернд БОНВЕЧ Рурский университет в Бохуме
Ричард БУРГЕР INTAS. Брюссель
Харуки ВАДА Фонд японских историков
Людмила ГАТАГОВА Институт российской истории Ра Н
Пол ГОБЛ Фонд Потомак
Габриэла ГОРЦКА Центр «Восток-Запад» Кассельского университета
Андреа ГРАЦИОЗИ Университсі Неаполя
Никита ДЕДКОВ Центр развития информационпогѵ, общества (РИО-Центр)
Ричтрд ДЭВИС Бирмингемский университет
Стивен КОЭН Принстонский, Нью-йоркский университеты
Алан КАСАЕВ РИА «Новости»
Джон МОРИСОН Лидский университет
Василий МОЛОДЯКОВ Университет Такусёку, Токио
Июрь НАРСКИЙ Южно-Уральский государственный университет
Норман НЕЙМАРК Стэнфордский университет
Дональд РЕЙЛИ Университет Северной Каролины на Чапел Хилл
Борис СОКОЛОВ Российский государственный социальный университет
Такеси ТОМИТА Сейкей университет, Токио
Татьяна ФИЛИППОВА Российский исторический журнал «Родина»

Ютта ШЕРРЕР Высшая школа по социальным наукам, Париж
Ассоциация исследователей российского общества
( АИРО-ХХІ)
В. Я. ГРОСУЛ
Т руды
по ТЕОРИИ ИСТОРИИ
МОСКВА
«АИРО-ХХІ
2014
Серия «АИРО - Монография»
Дизайн обложки К. Струков
В. Я. Гросул. Труды по теории истории. / [Текст]. - М.: АИРО-ХХІ,

2 0 1 4 .-5 4 8 с.
В сборнике помещены исследовательские работы В. Я. Гросула по
различным проблемам отечественной и зарубежной истории. Ряд этих
работ посвящен экономической и социальной истории, вопросам типо
логии позднего феодализма и особенностям крепостного права. В сбор
нике также рассматриваются проблемы соотношения реформ и револю
ций в России и в балканских странах, представлены исследования по ис
тории социалистических идей и революционного движения, рассматри
ваются дискуссионные вопросы российской революционной демократии,
показываются особенности российского внешнеполитического консти
туционализма нового времени. Имеются здесь также труды по периоди
зации всемирной и отечественной истории, истории российского поли
тического консерватизма, зарождению российской общественности.
Среди представленных здесь исследований имеются также труды по
проблемам российского общественного мнения X IX в., методологии ис
тории, принципам создания СССР, судьбам советского социализма, а
также и другим вопросам отечественной и зарубежной истории.
Сборник предназначен для профессионалов - историков, а также для
представителей других направлений обществоведения, студентов и ас
пирантов, для всех тех, кто интересуется не только теоретическими во
просами исторической науки, но и конкретными историческими процес
сами в России и за рубежом.
ISBN 978-5-91022-213-1
© В. Я. Гросул, 2014 г.
© «АИРО-ХХІ», 2014 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ А .Т .Д р о б а н .............................................................. 7
ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ СДВИГИ В ФЕОДАЛИЗМЕ ДУНАЙСКИХ
КНЯЖЕСТВ В НАЧАЛЕ 30-х ГГ. XIX В.......................................... 12
КРЕПОСТНОЕ ПРАВО, КРЕПОСТНОЕ СОСТОЯНИЕ ИЛИ ТОЛЬКО
ФЕОДАЛЬНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ? (К ВОПРОСУ О ЛИЧНЫХ
1 ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ КРЕСТЬЯНАМИ И БОЯРАМИ В
: ' ДУНАЙСКИХ КНЯЖЕСТВАХ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА) 19
ИЗМЕНЕНИЕ ФОРМЫ ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В МОЛДА
ВИИ И ВАЛАХИИ И ЕЕ ОСОБЕННОСТИ (первая треть XIX В.) 49
ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ
НА БАЛКАНАХ (60-70-Е ГГ. XIX В .) ......................................... 59
РЕФОРМЫ И РЕВОЛЮ ЦИИ НА БАЛКАНАХ В XIX в.................. 77
ВЛИЯНИЕ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕМОКРАТИИ
НА РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ
В БАЛКАНСКИХ СТРАНАХ ....................................................... 86
К ВОПРОСУ О КРИТЕРИЯХ РЕВОЛЮЦИОННОГО
ДЕМОКРАТИЗМА ............................................................................ 93
НАРОДЫ РОССИИ В РЕВОЛЮ ЦИОННОЙ БОРЬБЕ ................. 109
РЕФОРМЫ И РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ
В XIX ВЕКЕ ........................................................................................ 120
ЧЕТВЕРТАЯ ПОПЫТКА ...................................................................... 152
РУССКАЯ ИДЕЯ: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА .......................... 164
РОССИЙСКИЙ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМ ЗА ПРЕДЕЛАМИ
РОССИИ ............................................................................................. 167
ИСТОКИ ТРЕХ РУССКИХ РЕВОЛЮ ЦИЙ .................................... 193
ЗАРОЖДЕНИЕ РУССКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНСЕРВАТИЗМА 230
СОЦИАЛИЗМ СТАРЫЙ И НОВЫЙ ................................................ 246
ИСТОРИЯ РОССИИ: РАСПАДЫ И ВОССОЕДИНЕНИЯ ........ 252
В. И. ЛЕНИН КАК ГЕОПОЛИТИК ................................................... 263
М ОНАРХИИ ВОСТОЧНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ.
ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ (XIX СТОЛЕТИЕ) ............................ 273
ПЯТЬ ДВОРЯНСКИХ РЕВАНШЕЙ ................................................ 285
ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ РОССИЙСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО
КОНСЕРВАТИЗМА НОВОГО ВРЕМЕНИ .............................. 288
НА ПУТЯХ К НАУКЕ ОБ ОБЩЕСТВЕ
(От Анри де Сен-Симона к Карлу Марксу) ............................... 297
НАУЧНЫЙ ИЛИ «СУДЕБНЫЙ» ПОДХОД К ИСТОРИИ ........ 305
РОССИЙСКИЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ : КТО ОНИ? ..................... 309
О НЕКОТОРЫХ СОЦИАЛЬНЫХ И НАЦИОНАЛЬНЫХ
ПРОБЛЕМАХ СОВЕТСКОГО СОЦИАЛИЗМА .................... 320
ЗАРОЖДЕНИЕ РУССКОГО ОБЩЕСТВА ..................................... 327
ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ В РОССИИ
ХѴІІІ-ХІХ ВЕКОВ ........................................................................... 346
ВЛАСТЬ И ИНТЕЛЛЕКТ В НОВОЙ ИСТОРИИ РОССИИ 390
МОЙ ОТВЕТ ОППОНЕНТУ ................................................................ 396
О ПЕРИОДИЗАЦИИ ВСЕМИРНОЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
ИСТОРИИ ............................................................................................ 405
ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ В НАСЛЕДОВАНИИ ДОСТИЖЕНИЙ
ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ ................................................................ 445
У ИСТОКОВ РОССИЙСКОЙ ОБЩ ЕСТВЕННОСТИ ................. 455
КАРЛ МАРКС И ФОРМАЦИОННЫЙ ПОДХОД
К ИСТОРИЧЕСКОМУ ПРОЦЕССУ .............................................. 474
ПРОБЛЕМЫ МЕТОДОЛОГИИ ИСТОРИИ В СОВРЕМЕННОЙ
РОССИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ..................................................... 484
ПРИНЦИПЫ СОЗДАНИЯ СССР ....................................................... 50!
Хронологический указатель опубликованных трудов В. Я, Гросула 514
Именной указатель ................................................................................. 537
ПРЕДИСЛОВИЕ
Масштаб возможностей и достижений ученого - специалиста исто

рической науки в решающей степени определяется сочетанием в его
творчестве глубокого исследования конкретного материала историчес
кого процесса и теоретико-методологических обобщений. Гармоничную
взаимосвязь этих сторон работы историка демонстрирует предлагаемый
читателю сборник трудов известного и плодовитого автора - Влади
слава Якимовича Гросула. В. Я. Гросул известен в научных кругах
прежде всего как специалист по новой истории России и балканских
стран. Но среди его 500 опубликованных работ можно встретить ис
следования по истории культуры, военной истории, истории церкви, а
также по москвоведению и молдавистике. Среди них имеется немало
работ, представляющих интерес не только как конкретно-исторические
исследования, но и отличающиеся своими поисками теоретического
характера. Многие из этих работ собраны в данном сборнике. Подаются
они в хронологическом порядке по мере их публикации в тех или иных
изданиях, чрезвычайно разбросанных и впервые собранных воедино, что
позволяет охватить и осознать наследие этого историка-исследователя,
работавшего по разным направлениям исторической науки.
Хронологический принцип подбора работ не мешает разобраться в
основных проблемах, волновавших автора на протяжении более чем
пятидесятилетней его творческой деятельности. Первый круг проблем
связан с его кандидатской диссертацией, завершенной осенью 1964 г.1
Эта диссертация вывела В. Я. Гросула на ряд важных вопросов истории
России, Молдавии и Валахии. Диссертация была прежде всего посвяще
на экономической истории. Он изучал в ней соотношение животновод
ства и земледелия в Дунайских княжествах, взаимоотношения между
боярами и крестьянами, исследовал социальную структуру молдаво-
валашского общества.
Среди важных вопросов, которые рассматривались в диссертации,
был вопрос о положении крестьянства до и после реформ, которые
1 Гросул В. Я. Реформы в Дунайских княжествах и Россия (1826-1834 гг.). Автореф. ди с...

канд. ист. наук. М., 1964.
8 А. Т. Д р о б а н
были проведены в княжествах в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX в. В

литературе они были известны и нашли отражение даже в первом томе
«Капитала» К. Маркса. Некоторые историки характеризовали эти сдвиги
как второе издание крепостного права. Как недавно отметил видный
отечественный балканист В. Н. Виноградов, принимавший участие в
обсуждении рукописи диссертации, а затем изучивший опубликован
ную в 1966 г. на ее основе первую монографию В. Я. Гросула, автор
ее«внимательно и скрупулезно исследовал сложнейшую систему аг
рарных отношений в Молдавии и Валахии» и показал реальную карти
ну в этой области1. По мнению Гросула в княжествах произошло не
второе издание крепостничества, а имела место смена форм феодализ
ма. Если до реформ центр тяжести эксплуатации крестьянства нахо
дился в сфере государственных налогов, то после их он был перенесен
в имения бояр. Поэтому ни о каком значительном ухудшении положе
ния крестьян говорить не приходится. Они законодательно сохранили
право перехода и, хоть и не очень часто, могли им пользоваться. Таким
образом, автор вышел на проблемы типологии позднего феодализма в
Молдавии и Валахии и показал его особенности в этом регионе Евро
пы, испытавшем влияние так называемого восточного феодализма.
В своей кандидатской диссертации, а затем и в ряде других работ
В. Я. Гросул выдвинул концепцию российского внешнеполитического
конституционализма. Примечательно, что когда он в 1971 г. первым из
историков стал лауреатом премии Ленинского комсомола, то в соот
ветствующей формулировке о его награждении говорилось, что пре
мия ему присуждается за цикл работ в области новой истории России и
балканских стран. Обращение к российскому конституционализму на
Балканах здесь учитывалась далеко не в последнюю очередь.
В данном сборнике помещается одна из статей в этой области. Она
вначале была опубликована на немецком языке в 1996 г., поскольку
была произнесена в качестве доклада на конференции во Франкфурте-
на-Майне, а затем вышла и на русском языке в журнале « Отечествен
ная история». Казалось бы, направление исследований В. Я. Гросула
вполне определилось. Он прежде всего историк-экономист и специа
лист по м е ж д у н а р о д н ы м отношениям. Однако, задумавшись над на
званием своей новой книги, он радикальным образом меняет тематику
своих исследований. В чем дело? Занимаясь конкретными реформами,
проведенными Россией в княжествах, автор обратил внимание на то,
что Россия, начиная с эпохи Петра I, 200 лет проводила различного рода
реформы, но, тем не менее, в начале XX века произошли три русских
революции. И В. Я. Гросул решил заняться историей революционного
движения, избрав ту область, которая к тому времени изучалась мень
ше всего - историю российской революционной эмиграции.
1 Виноградов В. Н. Д в у гл а в ы й российский орел на Балканах 1683 - 1914.М., 2010, с. 251.

Предисловие 9
Прежде всего он обратился к балканскому центру российской рево
люционной эмиграции, а затем перешел к исследованию российской
политической эмиграции в целом. Результатом этих исследований, по
строенных на богатейшем архивном материале, стала трилогия о рос
сийском балканских революционных связях, а также монографии о
международных связях российской политической эмиграции и о русском
зарубежье первой половины XIX в. Собственно В. Я. Гросул первым
построил здание российского зарубежья позапрошлого века, предста
вив его в своей целостности, а также и в немаловажных деталях. На
все это ушли многие годы исследовательских поисков. Но, кроме ука
занных пяти монографий, им были опубликованы многие работы по
различным проблемам истории революционного движения, по соотноше
нию реформ и революций в России и на Балканах, значении революцион
ной эмиграции как таковой. Вопросы теории в них тесно переплетаются
с конкретно-историческими исследованиями. Так, В. Я. Гросул произвел
подсчеты количества деятелей революционного движения с 1825 по
1861 гг. и с 1861 по 1895 гг., показав, что их число увеличилось в 25
раз, с одной тысячи человек до 25 тыс. А что касается 1917 г., то коли
чество членов революционных социалистических партий превысило
1 млн. 200 тысяч человек. В этом он увидел один из факторов надви
гающейся революции. Ряд статей подобного плана представлены в
данном сборнике.
Среди них есть и статья о В. И. Ленине как геополитике. Появилась
она при интересных обстоятельствах. В Институт российской истории,
где работает В. Я. Гросул, обратились из комитета по геополитике Го-
сударственной думы Российской Федерации. Комитет просил прислать
специалиста по деятельности Ленина на специальные слушания по
проблемам геополитики. Решили послать В. Я. Гросула, который и
сделал соответствующий доклад на заседании этого профильного ко
митета. Интересно заключение его доклада. Он прямо сказал, что у
Ленина термин «геополитика» не упоминается ни разу и, тем не менее,
он был крупнейшим геополитиком XX века. Интересно, что после
доклада к нему подошли два сотрудника Института военной истории
и, ссылаясь на труды видного американского историка разведки Грина,
сообщили о наработках в этой области. По Грину в истории человечес
тва было три самых крупных геополитика - Александр Македонский,
Никколо Макиавелли и Владимир Ленин. Как многолетний консуль
тант Комитета по геополитике могу засвидетельствовать, что доклад
В. Я. Гросула произвел глубокое впечатление на депутатов российско
го парламента.
В начале 90-х гг. В. Я. Гросул возглавил коллектив по написанию
истории русского консерватизма. Задачу написания этой истории он
поставил еще в 1988 г., когда был избран заведующим сектором исто-
10 А . Т. Д р о б а н
ч
рии капитализма своего института. Он был давно подготовлен к напи
санию подобного труда. Дело в том, что еще в 1964 г. В. Я. Гросул
опубликовал статью о двух неизвестных проектах молдаво-валашской
конституции и там специально занимался деятельностью автора этих
проектов - видного консерватора А. С. Стурдзы. Еще тогда он пришел
к выводу о том, что консерваторы отнюдь не всегда являются против
никами всякого рода прогресса.
История русского консерватизма была утверждена на Ученом совете
в декабре 1996 г. и вышла только в декабре 1999 г. (на титуле 2000 год)
и тогда же была устроена ее презентация в Фонде культуры Н. С. Ми
халкова, вылившаяся в интересную дискуссию. Так появилась первая
обобщающая книга по истории русского консерватизма, получившая
широкий резонанс среди отечественных и зарубежных обществоведов.
О ней высоко отозвался американский историк Ричард Пайпс, сам зани
мавшийся русским консерватизмом. В данном сборнике представлены
две работы В. Я. Гросула по проблемам консерватизма. Одна из них
посвящена важной проблеме зарождения русского политического кон
серватизма в России, а в другой автор останавливается на характерных
чертах русского политического консерватизма - проблеме довольно
дискуссионной, но интересной в научном плане.
Параллельно В. Я. Гросул начал работать над новой монографией,
которую он решил посвятить истории русского общества. Над этой темой
он задумался давно, когда еще в 1968 г. изучал дневниковые записи
В. О. Ключевского. Там, в записи за 4 января 1902 г., сделанной ка
рандашом, выдающийся историк говорит о борьбе между обществом и
правительством за власть, которая уже длится несколько десятков лет
и о реакции народа1. Таким образом, он осознал социальную триаду
Ключевского - власть, общество, народ и по прошествии более чем
двадцати лет решил специально изучить одну из составляющих этой
триады - общество или общественность, история которого еще не была
написана. Результатом этих усилий стала большая монография В. Я. Гро-
сула о русском обществе XVIII - XIX вв., вышедшая в 2003 г. В этом
сборнике помещены две статьи В. Я. Гросула о зарождении общества,
друг друга дополняющие. Появление общества он относит ко времени
петровских преобразований и понимает его как светское общество, от
личающееся от общества церковного. Это общество затем войдет в
противоречие с властью, что было метко подмечено В. О. Ключев
ским. В своей книге В. Я. Гросул изучил основные этапы зарождения и
становления общества, остановился на его основных составляющих,
обратил внимание на важнейшие общественные организации, рас
смотрел состояние общественного мнения, как одно из проявлений
общественной жизни.
1 Ключевский В. О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968, с. 471.

Предисловие
Общественному мнению в России XIX в. посвящена и специальная

монография В. Я. Гросула, которая вышла в 2013 г. В данном сборнике
имеется специальная статья об отношении между властью и общест
венным мнением в XVIII - ХІХвв., опубликованная еще до появления
этой монографии и хронологически выходящая за ее пределы, по
скольку в ней идет речь и о предшествующем столетии.
Еще одна из проблем, постоянно находящаяся в поле зрения В. Я. Гро
сула это история межнациональных отношений в России. Как известно,
с 1971 по 1988 гг. он работал в Отделе общих проблем народов СССР,
который занимался историей национальных отношений. В начале 70-хх гг.
В. Я. Гросул был подключен к подготовке празднования 50-летия
СССР, а также включен в состав коллектива, писавшего монографию о
советском народе как новой исторической общности людей. Для этой
монографии он подготовил специальный раздел по предыстории фор
мирования советского народа. Интерес к созданию в 1922 г. СССР он
сохранил и в дальнейшем. Когда он убедился, что многие специалисты
отошли от этой проблематики, он написал и издал в 2007 г. специальную
книгу об образовании СССР. Тираж этой книги очень быстро разошелся
и она была вновь опубликована в 2012 г. в связи с 90-летием СССР. В
сборнике по этой проблематике представлена статья о принципах соз
дания СССР, дополняющая материалы указанной монографии.
Тесно связана с этими вопросами и статья о распадах и воссоедине
ниях России на всем протяжении ее истории, которой предшествовали
две газетные статьи по этой теме, вышедшие еще в 1996 г. В сборнике
имеются также работы о монархиях Восточной и Юго-Восточной Ев
ропы, об истории русского дворянства и его роли в истории страны, а
также о судьбах советского социализма и его особенностях и пробле
мах. Многие из этих работ представляют интерес не только для спе-
циалистов-историков, но и для всех тех, кто интересуется социальной
и политической историей нашей страны.
Доктор философских наук,

профессор А. Т. Дробан
ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ СДВИГИ
В ФЕОДАЛИЗМЕ
ДУНАЙСКИХ КНЯЖЕСТВ
В НАЧАЛЕ 30-Х ГГ. XIX В.
Сейчас сквозь призму происшедших изменений легче будет обратиться

к прошлому княжеств и разобраться в некоторых особенностях молдаво-
валашского феодализма, еще раз оценить реформы середины XVIII в.
В самом своем начале развитие феодальных отношений в Молда
вии и Валахии пошло по тому же пути, что и во многих других странах
Западной и Восточной Европы, хотя в каждом из этих княжеств имелись
только одному ему присущие определенные черты*. Здесь не наблюдается
каких-либо особенностей, которые бы коренным образом отличали их
от прочих стран, а если здесь и имеется определенное своеобразие, то
оно не меняет существа феодализма, который мы называем европейским.
Однако впоследствии такое своеобразие появилось и объяснялось оно
в первую очередь тем, что маленькие княжества подпали под власть
султанской Турции, господство которой не могло не наложить своего
отпечатка. В Дунайских княжествах не создается абсолютистского го
сударства, хотя в одно время здесь имелись определенные условия
(например, господство Стефана Великого в Молдавии), не получает
должного развития поместная система землевладения. Другая особен
ность, на которой мы хотели бы остановиться подробнее, заключалась
в особой, отличающейся от других стран Западной да и Восточной Ев
ропы роли государства. Все более укрепляющаяся зависимость от
Порты влечет за собой рост дани и других поставок, что в свою оче
редь способствует возрастанию фискальной роли государства. Этому
же способствует и своеобразная система замещения господарских пре
1 Об особенностях в каждом из княжеств см.: StahJ Н. Contribu{ii la studiul satelor dev&l

ma$e rominesti. V. Ill, Bucure?ti, 1965.
Типологические сдвиги в феодализме Дунайских княжеств в начале ... 13
столов. Если когда- то господари избирались боярами, то с течением
времени потребовалось утверждение султана, а затем султан просто-
напросто назначал господарей сначала на семь, а затем только на три
года, конечно, за определенную сумму. Господарский престол стано
вится объектом самой обыкновенной купли-продажи, объектом ожес
точенной конкуренции различных претендентов не только местных,
но, чем дальше, и иностранных. В конечном итоге престол отдается, в
основном, на откуп грекам Фанара.
Покупая престол, новоиспеченные господари думали в первую оче
редь только о том, как бы поскорее возместить свои потери и потери
своих приближенных. Поскольку срок правления господаря не был
продолжительным и он в любое время мог быть свергнут, господарь не
старался приобретать земли и заниматься хозяйством, а пытался уве
личить свои доходы за счет повышения налогов, неуемного грабежа, не
прикрытого обмана. В этих условиях фискальная роль государства
возрастает еще больше, а государственные должности становятся объ
ектом притяжения как местных, так и иностранных феодалов. Своеоб
разное положение в составе Турецкой империи, не предоставлявшее
необходимых возможностей для увеличения производительности труда,
для сбыта сельскохозяйственных продуктов, способствует тому, что
боярские имения приносили значительно меньше дохода, чем государ
ственные должности, и надобность в увеличении барщины, с одной
стороны, отпадает, с другой - становится невозможной, в связи с этим
отпадает и необходимость личной власти над крестьянами. В этих ус
ловиях бояре, занимавшие все важнейшие и даже незначительные
должности, могли предоставить государству, а по-другому, себе, часть
прибавочного, продукта, создаваемого крестьянином, а также поручить
государству следить за личностью крестьянина. В этом-то и заключа
ется, по-видимому, основная причина реформ Маврокордата1, которая
также определилась все возрастающей борьбой крестьянства как против
государства, так и против отдельных бояр, а также и борьбой в среде
господствующего класса - между местным боярством и фанариотами,
стремившимися ослабить силу первых путем ослабления их власти над
крестьянами2. В создавшейся обстановке боярам было выгоднее пору
чить взаимоотношения с крестьянами государству. В середине XVIII в.
барщина в. Олтении уменьшилась с 52 до 24, а затем до 12 дней3, в
' Подобной же точки зрения придерживается и П. В. Советов ( см. П. В. Советов. Пути

развития крепостного права в феодальной Молдавии. Тезисы докладов и сообщений седьмой
(Кишиневской) сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы (октябрь 1964 г.).
Кишинев, 1964, с. 1 6 9 - 1 7 1 ) и ряд других историков Молдавии.
^ Regnault Е. Histoire politique et sociale des Principautes Danubiennes. Paris, 1855, p. 70.
^ OfeteaA. Considera(ii asupra trecerii de la feudalism la capitalism in Moldova $i Tara Ro-
nuneascS // Studii ?i materiale de istorie medie. 1960, V. IV, p. 336.
14 В. Я. Г р о с у л
Молдавии и Валахии ее увеличение происходило крайне медленно. В

свою очередь именно в это время при Константине Маврокордате про
водятся различные фискальные реформы, вводится своеобразная оплата
государственных чиновников1, в своем громадном большинстве бояр,
получавших основное средство к существованию за счет своих долж
ностей. Такое положение продолжалось вплоть до падения фанариотс
кого режима, хотя в Молдавии обратный процесс возрастания барщины,
которая существовала на протяжении всего XVIII в., начался значи
тельно раньше, а в начале 30-х годов XIX в. доходы имений опять пре
взошли поступления боярам, занимавшим государственные должности,
и в этом огромную роль сыграли условия, созданные после Адриано-
польского мира. Таким образом, мы подошли еще к одному из вопро
сов, решавшихся Органическим регламентом, к вопросу о личной за
висимости крестьянина от боярина.
Впрочем, прежде чем вплотную подойти к нему, нужно отметить
следующее. Между развитием феодализма в Молдавии и Валахии в
первый период существования княжеств наблюдались определенные
отличия. В годы турецкого господства некоторые особенности в кня
жествах сохранялись, но вместе с тем одинаковая система зависимости
от Турции способствовала и сглаживанию отличий. Это хорошо заметно
во время правления фанариотов. Сближению княжеств, а также процес
сов экономического характера, в них происходивших, способствовали
русско-турецкие и австро-турецкие войны, во время которых часто соз
давались администрации, управлявшие одновременно обоими княже
ствами. Как можно заметить, российская администрация 20-30-х годов
XIX в. особенно способствовала не только сближению княжеств, но и
появлению многих новых общих черт в развитии Молдавии и Валахии.
Вместе с тем отличия между княжествами продолжали сохраняться. О
некоторых из них мы уже говорили, другие отметим в дальнейшем.
Как указывалось, 64-я статья валашского регламента и 435-я молдав
ского подтвердили законы Маврокордата, провозгласившие уничтожение
крепостничества в княжествах (упразднение института румынов и ве-
чинов). Вместе с тем, в оба регламента вводятся специальные статьи,
посвященные праву перехода крестьян с одного места на другое. В
первоначальном тексте регламента такую возможность получают
только те крестьяне, которым не хватило земли в данном месте. Но и в
таком случае переход не был совершенно свободным и оговаривался
различными условиями2. Те же крестьяне, которые обладали участками
земли, предусмотренными регламентом, не могли переходить на другое
место и, таким образом, теряли право перехода, провозглашавшееся
1 Filittil. С. Principatele romane de la 1828 la 1834. Ocupa(ia ruseascfi Regulamentul orga

nic. Buc„ 1934, p. 140.
2 Regulamentele organice ale Valahiei §i Moldovei. Buc., 1944, p. 41, art. 144; p. 203, art. 127.
прежним законом в Валахии. В Молдавии по сравнению с законом

1827 г., запретившим переход крестьян без согласия бояр, появлялась
возможность перехода также лишь при недостатке земли.
В новом тексте Органического регламента право перехода получали
все крестьяне, даже те, которым предоставлялась земля, предусмотрен
ная законом, но после выполнения определенных условий. Крестьянин,
желавший перейти в другое место, был обязан:
а) за шесть месяцев до дня св. Георгия сообщить об этом в ис-
правничество и землевладельцу;
б) уплатить вперед собственнику сумму за год работы и за все го
довые обязанности;
в) уплатить в сельскую кассу своего села годовой взнос;
г) оставить свой дом, все посадки собственнику без всякого воз
мещения;
д) уплатить капитацию за все годы до переписи населения (пере
пись проводилась раз в семь лет), причем в зависимости от решения
вистерии это можно было сделать как на старом месте, так и в селении,
куда крестьянин перешел1.
В старом тексте регламента оговаривалось, что если крестьянин уп
латит государственный налог на прежнем месте, на новом месте он не
будет его вносить до очередной переписи населения2. После ревизии
регламента это условие не было специально оговорено и подразумева
лось последним положением пункта «д».
Таким образом, видоизмененные статьи регламента предоставили
больше свободы перехода3, особенно в период переписи, но далеко не
каждый мог им воспользоваться. Найти сумму, равную государствен
ному налогу за несколько лет, мог только состоятельный крестьянин.
Крестьяне-бедняки как будто бы имели возможность перехода накануне
или в период переписи, но в первую очередь именно для них валашский
регламент припас еще одно условие, предусматривавшее, что одновре
менно могут покинуть старое место не больше двух семейств крестьян4.
Что значит одновременно,- день, месяц, год ,- регламент не говорит.
Лишь через некоторое время господарь Г. Бибеску указал, что здесь
нужно подразумевать один год5. После принятия регламента, например
в Молдавии, многие крестьяне начали переселяться на свои земли, в
города и на земли других бояр. При этом, даже в том случае, если они
выполняли все предусмотренное законом, часть из них встречала про
' Acte $i legiuiri privitoare la chestia (SrSneascS. Publicate de Sturdza - $cheanu D. C. Buc.,
1907. V. I. p. 125. v. Ill, p. 11.
2 Regulamentele organice... p. 47, art. 144; p. 203, art. 127.
^ Acte §i legiuiri.,.,V. I, p. 199.
4 Ibid., V. Ill, p. 11.
С r
3 Виноградов В. H. Россия и объединение румынских княжеств. М., 1961, с. 38.
тиводействие среди бояр и арендаторов. Отсюда и увеличение числа

жалоб на имя генерала Ф. Я. Мирковича. Миркович в свою очередь неод
нократно требовал неукоснительного выполнения закона. Он писал, что
администрация должна действовать, «принимая в руководство сущест
вующие законы и постановления»'. В связи с этим крестьяне получали
возможность переселяться.
Статья 129-я окончательного текста молдавского регламента и ста
тья 146-я валашского сохраняют прежние монополии землевладельцев,
поскольку только они имеют право продавать в своем имении вино,
водку и другие напитки, иметь мясные лавки или корчмы, пользоваться
доходами от мельниц, водоемов, лесов, мостов2.
Таковы в основном взаимные права и обязанности основных клас
сов молдаво-валашского общества. Как видно, у одного класса было
слишком много прав и довольно мало обязанностей, у другого почти
одни обязанности и чересчур мало прав. Если определить вкратце те
изменения, которые внес регламент, и сравнить новое положение со
старым, то можно выделить следующие моменты. Во-первых, регла
мент урезал наделы, находившиеся в пользовании крестьян, но пахотные
земли сокращены не были. Во-вторых, регламент увеличил барщину в
пользу землевладельцев и несколько увеличил оброк, но сократил налоги
государству. В-третьих, регламент ограничил свободу передвижения
крестьян Валахии, но полностью ее не уничтожил, и предоставил не
которую возможность перехода в Молдавии (по сравнению с законом
1827 г.). В-четвертых, регламент упразднил категории скутельников,
послушников, бреслашей и слуг, чем способствовал некоторым поте
рям бояр и увеличил число податного населения, но ввел новый разряд
крестьян - вольных слуг в Молдавии и слуг в Валахии.
Таким образом, Органический регламент увеличил доходы земле
владельцев и, по-видимому, несколько отяготил положение крестьян.
Но это не было каким-то резким ухудшением положения основного
населения страны, а было дальнейшим развитием процесса, начавшегося
раньше. В уже упоминавшихся статьях академика А. Оцети проводится
мысль, что Органический регламент завершил второе закрепощение в
Дунайских княжествах. Однако такого завершения, как можно было заме
тить, не произошло. Академик Оцетя совершенно прав, когда пишет,
что с конца ХѴШ в. происходит увеличение барщины в Дунайских
княжествах, он прав, когда отмечает резкое увеличение барщины в Ва
лахии после регламента и совершенно верно подмечает ограничение
свободы перехода в Валахии после регламента. Но это не означает, что
1 Миркович - Молдавскому правительственному совету, 18 августа 1833 г., г. Яссы ( Ясский

областной государственный архив, ф. 1764, оп. 2013, ф. 387, л. 95. Микрофильм в ГАРФ, ф.
Румыния, К М Ф - 14, З А - 32, Н - 6, № 176 ).
2 Acte §i legiuiri...,V. Ill, p. 126.
в Дунайских княжествах после регламента было установлено крепост

ничество, ибо боярин не имел судебной власти над крестьянином, он
не имел и полной личной власти. По регламенту, ни валашский, ни
молдавский крестьянин не провозглашается крепостным; и валашскому,
и молдавскому крестьянину предоставляется свобода перехода, закон
признает такое право. Другое дело, что она ограничивается, но ограни
чение не есть уничтожение1. Более того, эта свобода передвижения
крестьян ограничивалась, как можно было заметить, не только боярами,
но и государством, что, впрочем, существовало и раньше, ибо крестьянин
мог переходить только с согласия общины. Таким образом, землевла
делец не имел полной власти над крестьянином и потому, что тот об
ладал правом перехода, и потому, что существовавшая власть делилась
как бы поровну между боярами и государством, и потому, что фео
дальные обязанности должны были выполнять только мужчины, а
женщины и дети от них освобождались. Кстати, по аграрной реформе
1864 г. крестьянин не должен был выкупать свою личную свободу, как
это, например, было в России, что еще раз подтверждает отсутствие
законодательной личной зависимости крестьян от бояр. Так что, соглас
но закону, крестьянин находился только в поземельной зависимости от
феодала, зависимости, которая существовала и раньше и которая приво
дила к тому, что и до Органического регламента, и после него крестьяне
Дунайских княжеств являлись феодально зависимыми. Следовательно,
мы можем говорить о дальнейшем увеличении барщинных работ, об
усилении зависимости крестьян от бояр, и в то же время об ослаблении
зависимости от государства, о чем, как правило, не пишут, но о крепо
стном праве в Дунайских княжествах мы говорить не можем.
Таковы были основные положения нового регламента. П. Д. Киселев,
недовольный многими его выводами, добивался внесения некоторых по
правок, но бояре на новые уступки не пошли. Тогда глава русской адми
нистрации в княжествах идет на последний шаг. Он пишет русскому по
сланнику в Константинополе Бутеневу, чтобы он сам внес поправки в
новый регламент, который должен был быть утвержден и Россией, и
Турцией. Киселев просит Бутенева «взять регламент из рук турок и
расположить их к включению впоследствии некоторых исправлений в
* Имеется немало данных, свидетельствующих о переходе крестьян особенно в города

после регламента (Мануал административ ал принчипатулуй Молдовей. Иашии, 1856, р. 22 -
23; Boicu L. Despre structure socialS a oraûlui moldovenesc la mijlocul sec. al XlX-lea // Studii.
Buc, 1963,№ 2, p. 288 - 290; Sian A. Forme de luptS a [йгйпітіі muntene sub Regulamtntului
organic ріпй la revolu(ia din 1848 // Revista arhivelor. Buc., 1961, № 2, p. 93 - 95 и др.).Уместно
напомнить, что ряд румынских историков прошлого отмечали, что только регламент предос
тавил крестьянам свободу перехода в Молдавии. Один из них, В. Николау писал, что « в том,
что касается отношений крестьян и собственников, то устанавливается (регламентом - В. Г.)
полная свобода крестьян переходить из одного именияв другое и даже в города» (Nicolau V.
Priviri asupra vechei orgapiaflri odmini3tfotivc a MolUoverBfiilatl, 1913,~рт|21 1).
статьях, касающихся административных распоряжений, в пользу народа,

которого нельзя предоставить произволу дворянского класса без того,
чтобы не вызвать печальных беспорядков для страны»1. Поправки в
регламент были внесены, но непосредственно крестьян они не каса
лись, а Органический регламент с некоторыми изменениями, продол
жал регулировать отношения крестьян и бояр до крестьянской рефор
мы 1864 г.
Реформы в Дунайских княжествах и Россия

(20 - 30 годы X IX века).
М., 1966, с. 3 1 5-32 2.
1 Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время.Т. I. СПб., 1882, с. 390.

КРЕПОСТНОЕ ПРАВО,
КРЕПОСТНОЕ СОСТОЯНИЕ
ИЛИ ТОЛЬКО ФЕОДАЛЬНАЯ
ЗАВИСИМОСТЬ?1
К вопросу о личных отношениях между крестьянами
и боярами в Дунайских княжествах
в первой трети XIX века
Историки-исследователи неоднократно останавливались на вопросе

о крепостном праве в Молдавии и Валахии, многие десятилетия поро
ждающем оживленные дискуссии. По поводу многочисленных споров
можно уже выпустить специальную работу, которая, впрочем, не будет
столь бесполезной, как это кажется на первый взгляд. Пристальное
внимание исследователей к этой важной теме принесло немалые пло
ды. Дело не только в накоплении значительных фактов и в их система
тизации, но и в освещении отдельных аспектов данной сложной и про
тиворечивой проблемы.
Неоднократно в центре различных исследований находился тот или
иной переломный момент молдаво-валашского феодализма, будь-то
оформление крепостного права в конце XVI - середине XVII века, ре
формы К. Маврокордата, Органический регламент и т. п. Каждый из
этих периодов характерен особыми, специфическими условиями, по
влекшими за собой изменение или фактического или юридического
положения крестьян или то и другое, вместе взятое. В последнее время,
' Под крепостным состоянием автор, как и многие другие историки ( см. М. М. Смирин.
О крепостном состоянии крестьянства и характере крестьянских повинностей в Юго-
Западной Германии в XV - и начале XVI вв. // Исторические записки. Т. 19. М.. 1946. с. 149),
подразумевает в первую очередь личную зависимость крестьянина от феодала, под крепост
ным правом - юридическое оформленное крепостное состояние.
например, внимание советских историков вновь привлекли реформы

К. Маврокордата в Молдавии, при оценке характера некоторых были
высказаны различные точки зрения. Ф. А. Грекул в своей монографии,
посвященной истории аграрных отношений в Молдавии ХѴІ-ХѴІІ вв.,
неоднократно подчеркивает, что после 1749 года, когда в Молдавии
принимается основной закон К. Маврокордата о крестьянах, крепост
ное право продолжало существовать и юридически и фактически1.
Д. М. Драгнев в двух своих крупных статьях доказывает, что молдавские
крестьяне - после реформы К. Маврокордата получили право перехода2.
Интересно отметить, что в советской литературе уже неоднократно
высказывалось мнение о том, что крепостное право в Молдавии и Вала
хии, а затем Румынии существовало вплоть до крестьянской реформы
1864 года. О том, что в Румынии крепостное право существовало в
XIX веке, писал в 1929 году С. М. Дубровский3. В рецензии на книгу
французского историка Марселя Эмери4 А. Захаряну неоднократно харак
теризует молдаво-валашских крестьян прошлого века как крепостных5.
Точка зрения об отмене крепостного права в Румынии лишь в 1864 году
особенно характерна для ряда статей «Советской исторической энцик
лопедии», выходящей в настоящее время и призванной ознакомить
массового читателя с последними достижениями советской историчес
кой науки6. Однако несмотря на вполне определенные формулировки,
имеющиеся в этом издании, мы должны заметить, что до сих пор нет
специальных работ, где бы было доказано существование в Дунайских
княжествах крепостного права в XIX веке. Вместе с тем важность ре
шения этой проблемы не вызывает никакого сомнения.
В предлагаемой статье основное внимание обращается на положе
ние крестьян Дунайских княжеств первой трети XIX века - период
чрезвычайно важный для понимания не только тех тенденций, которые
наблюдались, впоследствии, но и для уяснения ряда спорных вопро
сов, касавшихся XVIII века. Для того чтобы разобраться в существе
проблемы, необходимо выяснить положение крестьян, как до принятия
Органического регламента, так и после того, как он начал регулировать
1 Грекул Ф. А. Аграрные отношения в Молдавии в XVI - первой половине XVII вв. Ки
шинев, 1961
2 Драгнев Д. М. К вопросу о праве перехода молдавских крестьян в середине ХѴІПвека //
Известия АН МССР. Кишинев, 1963, № 2. Его же. Аграрное законодательство К. Маврокор
дата и изменение правового положения молдавских крестьян в середине XVIII в. // Ежегод
ник по аграрной истории Восточной Европы. 1961. Рига, 1963.
3 Дубровский С. М. К вопросу о сущности « азиатского способа производства», феода
лизма, крепостничества и торгового капитала. М., 1929, с. 74 - 76.
4 Emerit Marcel. Les paysans roumains depuis le traite d’Adrianopole jusqu’a la liberation des
terres ( 1 8 2 9 - 1864). Paris, 1937.
^ Историк-марксист. M. 1940. № 3 (79), c. 141-144.
6 Советская историческая энциклопедия. Т. 7.М., 1965, с. 103; Т. 8. М., 1965, с. 73.
Крепостное право, крепостное состояние или только феодальая зависимость? 2 1
отношения между крестьянами и боярами. В случае, если нам удастся

определить суть этих отношений и их характер накануне и после рег
ламента, мы сможем с достаточной достоверностью характеризовать
те процессы, которые имели место вплоть до крестьянской реформы
1864 года в Румынии, ибо последующие юридические постановления
мало изменили начертания Органического регламента.
В самом начале XIX века положение крестьян Дунайских княжеств
почти не изменилось со времени второй половины XVIII века. Основные
законоположения, определявшие личные отношения между крестьянами
и боярами, оставались прежними, а если и появлялись новые законы, то
они весьма незначительно меняли существо дела. Так же, как и для
второй половины XVIII века, довольно ясно юридическое состояние
крестьян Валахии, но столь же запутанным и противоречивым является
юридическое положение крестьян молдавских. В современной литературе
почти единодушно признается, что крестьяне Валахии в конце XVIII -
начале XIX века имели право перехода и были лично свободными1, что
же касается положения крестьян Молдавии, то, обратившись к много
численным источникам, мы сразу поймем причину недостаточной оп
ределенности в суждениях различных авторов и долговечность
упомянутых дискуссий.
15 апреля 1803 года господарь Ал. Морузи отмечает пожелание бояр
воспрепятствовать крестьянам Молдавии переходить из одного имения
в другое и поддерживает бояр в этом отношении2. Проходит более
двух десятилетий, и это стремление бояр оформляется со всей откро
венностью. В апреле 1827 года издается закон, в котором отмечается,
что: «Жители, находящиеся на боярских, монастырских и других по
местьях, не могут уходить без разрешения хозяина (ну пот авя вое а се
ридика фэрэ воя стэпынулуй)»3. Естественно, что первый вывод, который
напрашивается при ознакомлении с этими положениями, не вызывает
никакого сомнения. Крестьянин в Молдавии не имел права перехода и,
видимо, являлся лично зависимым от боярина, ибо без его разрешения
он не мог переходить на другое место. Более того, рассуждая дальше,
можно утверждать, что в Молдавии существовала личная зависимость
крестьянина от боярина, свидетельствовавшая, при наличии закона, о
господстве крепостного права. Однако и первое и второе заключения
являются более чем преждевременными. Ознакомление со множеством
* См., например, OfeteaA. Considera(ii asupra trecerii de la feudalism la capitalism in

Moldova $i Jara Romineasca // Studii $i materiale de istorie medie. Vol. IV. Buc., 1960; Constan-
tiniu F. Situa(ia cl&ca§ilor din Jara Romineasca in perioada 1746 - 1774 // Studii Revista de istorie,
1958, № 3 идр.
^ Plaion Gh. Cu privire la evolu(ia rezervei feudale in Moldova de la sfirîtul secolului al XVTO-
lea pina la legea rurala din 1864 // Studii si articole de istorie. V. V. Buc., 1963, p. 210.
Acte $i legiuriri privitoare la chestia tarJneasca. Publicate de D. C. Sturdza-§ceeanu. Buc.,
1907. Seria 1, v. I, p. 68; АВПРИ ф. Консульство в Яссах, д. 492, с. 36.
других материалов приводит нас к противоположному выводу. При

этом возникает серия самых непонятных на первый взгляд парадоксов,
причину которых, естественно, необходимо будет исследовать.
Для того, чтобы читатель сам мог убедиться во всей сложности и
противоречивости данной проблемы, мы довольно подробно разберем
ряд неофициальных документов, а также привлечем материалы, вы
шедшие из государственных учреждений.
В конце XVIII века, особенно после 1791 года (Ясского мира), мол
давские крестьяне массами переселялись на земли, между Бугом и
Днестром, вошедшие в состав России. Российские помещики, которые
испытывали острую нужду в рабочих руках, предприняли попытки за
крепостить их, попытки, нередко завершавшиеся успехом. Крестьяне
подают многочисленные жалобы, по-видимому, дошедшие до импера
тора Александра I, который в 1803 году поручает их расследовать,
причем поясняет, что если отпустить крестьян, то помещики останутся
без рабочих рук, и это особенно нежелательно, ибо помещики-иностран
цы, призванные при Екатерине II. Александр I советует быть снисхо
дительным, чтобы выгадали и помещики и крестьяне" .
Для выяснения такого важного вопроса обратились к переселенцу
из Молдавии С. Стурдзе, принадлежавшему к боярскому роду и нахо
дившемуся на русской службе. Он составил обширную записку о кре
стьянах Молдавии, которая начинается следующими словами:
«Крестьянин в Молдавии - свободен, так же как в Германии»
(Allemagne)2. Германия в то время не была единой. Во многочислен
ных ее государствах были различные категории крестьян. В Помера
нии (Прусское государство) Фридрих II еще в 1763 году провозгласил
освобождение крестьян от крепостной зависимости, однако, фактиче
ски акт ничего не изменил. В Западной Германии были и свободные
крестьяне, и крепостные, и различные средние категории между ними.
По-видимому, Стурдза подразумевает под свободой формальную сво
боду, юридическую.
«Собственник не может воспрепятствовать крестьянину, живущему
на его земле, переселиться в другое место (se transporter ailleurs), но село,
жителем которого он является, ему может помешать и потребовать его
отовсюду, где его найдет»3.
Это чрезвычайно интересное и важное замечание. Далее Стурдза
пишет, что все это происходит потому, что село отвечает за уплату госу
дарственных налогов. Селу полагалось уплатить определенную сумму,
раскладывавшуюся по семьям, в зависимости от их благосостояния,
1 ИРЛИ, ф. 288, оп. 2, д. 21, л. 1 - 2 .

2 Там же ( перевод с фр. яз.), л. 3.
3 Там же.
таким образом, если кто-то уходил, то общая сумма не уменьшалась и

на каждую семью падал еще больший налог.
«...Ясно, что от подобного образа действия (от раскладки налогов
по семьям. - В. Г.) не может быть ни притеснения, ни несправедливо
сти и что молдаванин широко (amplement) пользуется своей граждан
ской свободой (liberte civile)». Стурдза также указывает, что крестья
нин не является прикрепленным к земле (attache a glebe)1, но должен
давать или оплачивать боярину десятину.
«Господин (seigneur) не имеет права ни наказывать крестьянина
своего села, ни судить его, это право, которое принадлежит только
правительству и исправникам, назначенным правительством, если, коне
чно, крестьяне не пожелают сами, чтобы он был судьей между ними»2.
На основании записки Стурдзы можно сделать следующие выводы:
во-первых, по закону боярин не имел права запретить крестьянам,
проживавшим на его землях, переселяться, во-вторых, боярин не имел
личной власти над крестьянином, в-третьих, государство через общину
препятствовало переходу крестьян, в-четвертых, крестьянин не считался
прикрепленным к земле, но, находясь на боярской земле, уплачивал
десятину и отрабатывал барщину, являясь феодально зависимым.
Важно отметить, что сразу после составления этой записки было
окончательно запрещено закрепощать крестьян на вновь присоединен
ных к России землях, что, впрочем, было также следствием решения (в
июле 1801 года) Александра I отменить раздачу крестьян помещикам в
собственность3.
Обратимся к другим замечаниям очевидцев. «Молдавский крестья
нин - свободен. Он может торговать внутри страны, может владеть
землей на свое имя или быть ее собственником. Только цыгане явля
ются рабами (esclaves)»4 - писал неизвестный русский автор.
Того же мнения придерживается и декабрист В. Ф. Раевский, рас
сказывая о населении только недавно присоединенной Бессарабии.
«Природные жители - молдаване, все без изъятия свободны и пользу
ются почти теми же правами, какими пользовались некогда крестьяне
русские (до утверждения крепостей), но цыгане составляют класс рабов
на том основании, на каком находятся ныне наши господские крестьяне,
с тем различием, - что цыгане продаются гораздо дешевле»5.
Поскольку в первое время после присоединения Бессарабии к Рос
сии в 1812 году положение бессарабских крестьян мало отличалось от
' ИРЛИ, ф. 288, оп. 2, д. 21, л. 3 об.

^ Там же.
3 Катаев И. М. Законодательство о крестьянах при императорах Павле I и Александре I //
Великая реформа. Т. [I. М., 1911, с. 81.
4 Aperi;u sur les interets actuels de la Moldavie et de Valachie // РГАДА, ф. Строгановых
(1278), on. 1, д. 94. Дипломатические бумаги. Молдавия и Валахия (1821 - 1829), л. 159 об.
^ Раевский В. Ф. Заметки о Бессарабии. Сочинения. Ульяновск, 1961, с. 1 3 6 - 137.
положения крестьян Молдовы, то интересно отметить, что среди зако

нодательных актов, посвященных в той или иной степени царанам Бес
сарабии после 1812 года, нет ни одного, где бы отрицалось их право на
переход. И «Устав образования Бессарабской области 1818 г.», и «Поло
жение о царанах 1834 г.», и «Нормальный контракт 1846 г.», и многие
другие юридические постановления признают личную свободу царан и
предоставляют им право перехода. «Царане, где бы они ни были посе
лены, принадлежат к свободным сельским обывателям и пользуются
личными правами оных по силе законов о состоянии статей 661 - 669-й
(«Св. зак.» т. IX)...1 », - отмечается в «Выписке из журналов Государ
ственного Совета за 1847 г.».
О положении крестьян Молдавии и Валахии имеется множество
других замечаний современников. Например, Бестужев-Рюмин писал,
имея в виду оба княжества: «Хотя цыгане и суть подвластны, но не
есть совершенна крепостные. И потому властны переменять господ
своих и владельцев. Переходя или лучше сказать перебегая к тому по
мещику, у которого предпочтительно тому еще наиболее захвачено та
ковых. И потому цыгану, яко даннику, удобнее тогда платить поло
женный на него податок»2.
У нас есть определенные основания считать, что под цыганами ав
тор подразумевает крестьян вообще (может быть, здесь сыграла свою
роль близость названий цыган и царан). Дело в том, что господские
цыгане были полностью крепостными, причем они не имели обычно
земли, а были слугами. Если здесь термин цыгане указан в полном
смысле этого слова и они не являются, по словам автора, «совершенно
крепостными», то остальные крестьяне тем более не являются крепост
ными. Если же под цыганами нужно понимать всех крестьян, то значит
последние не были крепостными полностью.
Оставил свои свидетельства о положении молдаво-валашских кре
стьян и английский консул в княжествах Вилкинсон. «После их осво
бождения (имеются в виду реформы Маврокордата. - В. Г.), - писал он, -
крестьяне не имеют постоянного и обязательного места жительства,
они обладают полной свободой менять место после выполнения их
обязательств (engagements) перед хозяевами»’.
Серию подобных частных замечаний можно было бы продолжить,
но думается, что будет достаточно, если мы их завершим документом
официального характера. В 1832 году в одном из таких документов
отмечалось: «По древним постановлениям и обычаям страны жители
' Положение крестьян и крестьянское движение в Бессарабии (1812—1861). Сборник до

кументов. Т. ПІ, ч. 1. Кишинев, 1962. Составители И. А. Анцупов и К. П. Крыжановская, с. 377.
2 РГВИА, ф. 438, д. 532, л. 68 - 68 об.ж
3 Wilkinson W. Tableau historique, gôgraphique et politique de la Moldavie et de la Valachie.
Paris, 1824, p. 145.
княжеств всегда имели возможность (au avut sloboda ѵоіе) перехода с

одного места на другое; подобное право перехода никогда и ни по од
ному постановлению не было нарушено...»1.
Таким образом, противоречивость различных свидетельств сейчас
стала особенно рельефной. Через каких-нибудь пять лет после опубли
кования закона 1827 года, который, по мнению румынского историка
Раду Россети, только подтвердил законы 1741 - 1742 гг., запрещавшие
переход крестьян2, в других материалах официального характера не
только говорится о том, что крестьяне всегда имели возможность пе
рехода, но и без всяких оговорок отмечается, что не было ни одного
постановления, которое препятствовало бы этому переходу. Следова
тельно, перед нами один из довольно нередких исторических парадок
сов, понять причины которого очень трудно. Если в Валахии право пе
рехода было незыблемым и долговечным, то в Молдавии мы уже от
метили несколько (1741 - 1742, 1803, 1827 гг.) актов, которые это пра
во не просто ограничивали, а целиком отменяли, если (отвлекаясь от
тех свидетельств, которые мы приводили) оно вообще существовало,
по крайней мере, в XIX веке.
Естественно, что сразу появляется необходимость выяснить причину
столь странной и прямо бросающейся в глаза противоречивости, которая
многие годы будоражит умы историков и тем самым предопределяет
многочисленные дискуссии. Одни исследователи, беря во главу угла
документы, воспрещающие переход крестьян, утверждали о наличии в
Молдавии крепостного права, другие, оперируя материалами противо
положного характера, доказывали обратное. Однако, как бы мы ни
старались, при помощи одних только юридических документов вряд
ли возможно разобраться в существе вопроса. Тот факт, что, с одной
стороны, существуют документы, воспрещающие переход, а с другой -
свидетельствующие о его наличии, может отразить некоторые проце
дурные вопросы, характерные для Молдавии и Валахии того времени.
Дело в том, что законы, принятые одним господарем, не всегда были
действенными при другом господаре. Вместе с тем, господарей на гра
ни XVIII—XIX веков было значительно больше, чем актов, запрещаю
щих переход крестьян (господари, как известно, менялись очень часто
в то время). Возможно, что в период правления некоторых господарей,
если не принимался закон, воспрещающий переход крестьян, последние
обладали правом перехода. К этому вопросу мы можем подойти и с
другой стороны, а именно, со стороны фактического положения крестьян.
Наличие нескольких актов, запрещающих переход крестьян, может
свидетельствовать о том, что фактически закон не выполняется и кре
1 Insemnare pentru mutarea ре la ora$e a locuitorilor с1йса$і, celor ce au patenturi §i altele //

Acte $i legiuri...V. 1, p. 199.
2 Rosetti R. P&mantul, sStenii §i stSpanii in Moldova.V. 1. Buc., 1907, p. 378 - 379.
26 В. Я . Г р о с у л
стьяне, если не свободно, то с определенными препятствиями могли

уйти со своего насиженного места. Если бы крестьяне были прикреп
лены к земле или к личности боярина, то навряд ли нужно было бы не
сколько раз юридически оформлять это прикрепление.
Таким образом, если учитывать обычаи того времени, то, возмож
но, в период правления некоторых господарей крестьяне имели право
перехода. Если же считать что законы, принятые в период правления
одних господарей, распространялись и на следующий период, когда
правили новые господари, то сразу же появляется необходимость оп
ределить фактическое положение крестьян.
Прежде чем перейти к рассмотрению фактического положения кре
стьян, мы несколько подробнее остановимся на некоторых аспектах их
положения юридического. Дело в том, что хотя до сих пор юридичес
кому положению крестьян уделяли большое внимание, даже более того,
это внимание можно назвать чрезмерным, но концентрировалось оно
главным образом на праве перехода крестьян, остальные права крестьян
как-то оставались в тени. Право перехода - фактор весьма важный для
определения положения крестьян, но он не является достаточным, ибо
не может характеризовать всю сложность и многообразие этого поло
жения.
Ф. Энгельс в своей работе «Положение рабочего класса в Англии»,
работе, которую очень высоко ценил В. И. Ленин, сравнивает положе
ние английского рабочего с положением крепостного сакса 1145 года.
Естественно, что при этом сопоставлении Энгельс видимо старался
использовать наиболее характерные сравнительные факторы, способ
ные показать существо того или иного состояния. Ф. Энгельс пишет,
что «Крепостной был glebae adscriptus прикреплен к земле... Крепостной
обязан был предоставлять господину jus primae. noctis, право первой
брачной ночи... Крепостной не имел права обзаводиться собственностью,
и все, что он имел, могло быть отнято у него помещиком... Отношение
крепостного к помещику регулировалось законами, которые соблюда
лись потому, что соответствовали обычаям, регулировались и самими
обычаями... Помещик не мог оторвать крепостного от земли, не мог
его продать без земли, а так как почти вся земля была неотчуждаемой
и капитала не было, то помещик вообще не мог продать крепостного...
Крепостной был рабом участка земли, на которой он родился... Суще
ствование крепостного обеспечивалось феодальным общественным
строем, в котором каждый имел свое определенное место... Крепост
ной отдает свою жизнь господину во время войны...»1.
Примерно в таком же положении находились в начале XVI века и
крепостные крестьяне Германии, о которых Ф. Энгельс писал уже в
' Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения.

Т. 2, изд. 2-е. М.. 1955. с. 411.
другой своей работе - «Крестьянская война в Германии». «И не только

собственность крестьянина, но и его личность и личность его жены и
дочерей были подчинены произволу господина. Господин пользовался
правом первой ночи. Он мог в любой момент, когда ему вздумается,
бросить крестьянина в темницу, где того в те времена ждали пытки с
той же неизбежностью, как теперь ждет арестованного судебный следо
ватель. Он забивал крестьянина насмерть и, если хотел, мог приказать
обезглавить его»1.
Таким образом, Ф. Энгельс показывает в своих работах основные
права феодалов и крестьян в средневековой Англии и Германии. По
пытаемся их сравнить с соответствующими правами молдаво-
валашского крестьянства.
Ф. Энгельс начинает свое сравнение с прикрепления к земле. Это
действительно был важнейший фактор крепостной зависимости, но,
как видно, не единственный. То есть нельзя приравнивать прикреп
ленного к земле (особенно, если это прикрепление зависило не от фео
дала, а от государства) к прикрепленному к личности помещика. Это
не одно и то же. Вопрос о прикреплении молдаво- валашских крестьян
к земле мы рассмотрим впоследствии, он не является для нас самым
важным, ибо нас интересует проблема крепостного права и крепостного
состояния. Если даже молдавский и валашский крестьянин и был при
креплен к земле, а в остальном не был подвержен специфически кре
постническим институтом, то он не был крепостным.
Далее Энгельс пишет о праве первой ночи. Этого права ни в Мол
давии, ни в Валахии не было. Не имел права помещик и забирать соб
ственность крестьянина, если, конечно, тот выполнял свои обязанно
сти и не был должником боярина. По своей же прихоти боярин не мог
по закону ничего забирать у крестьянина. Вместе с тем молдаво-валаш-
ский крестьянин имел право обзаводиться собственностью, мог, на
пример, покупать землю . Ни в Молдавии, ни в Валахии в XIX веке
боярин не имел права продавать крестьян ни с землей, ни без нее, не
имел права разделять крестьян, отделять детей от родителей, мужа от
жены, как это было при особенно уродливом развитии крепостничест
ва, например в России. В Молдавии и Валахии в начале XIX века не
было армии (существовали только небольшие отряды охранников раз
личного рода). Поэтому крестьянин не мог определяться в рекруты и
быть обязанным проливать кровь или отдавать свою жизнь в процессе
многочисленных войн. В то время молдавские и валашские крестьяне
могли стать солдатами только добровольно (например, пандуры в Ва
лахии или добровольцы периода русско-турецких или австро-турецких
' Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 7. М., 19565. с. 357.

2 О состоянии поселян в Молдавском княжестве // АВПРИ, ф. Главный архив, 11 - 19, д.
2, л. 7 - 1 0 .
войн). Так что из всех характерных для крепостного права атрибутов, о

которых говорит Ф. Энгельс, мы оставили под вопросом только при
крепление к земле, но, как уже отмечалось, если даже крестьяне Молда
вии и Валахии и были прикреплены к земле, они не были крепостными,
не были прикреплены к личности боярина.
Мы можем продолжить дальше сравнение молдаво- валашских кре
стьян с крепостными. И в Молдавии, и в Валахии, и в Бессарабии кре
стьяне для того, чтобы вступать в брак, не должны были получать раз
решения боярина. Хотя по своему имущественному положению мол-
даво-валашские крестьяне были на одном из последних мест в Европе,
вместе с тем выполнять обязанности перед боярами, отбывать барщи
ну, платить оброк и различные другие феодальные повинности должны
были только совершеннолетние мужчины; женщины и дети по закону
к ним не должны были привлекаться1. Что же касается перечисленных
повинностей, то они были ограничены законом. В Молдавии можно
отметить, например, законодательство А. Морузи 1805 года или зако
нодательство И. Стурдзы 1828 года относительно земельных наделов,
в Валахии уложение К. Караджа 1818 года, установившее 14 дней рабо
ты в год, и другие, тогда как норма работы крепостного определялась
государством далеко не всегда2.
Если коротко остановиться на всех трех видах зависимости крестьян:
личной, судебно-административной и поземельной, то можно заметить,
что по крайней мере по закону, или, точнее, при изучении многих за
конов, мы не можем говорить о личной зависимости крестьянина от
боярина. Мы не можем говорить и о судебно-административной зави
симости крестьян от бояр, ибо судили крестьян специальные суды, эти
суды разбирали и тяжбы между крестьянами и феодалами, админист
ративной же властью обладали государственные органы. Что касается
поземельной зависимости, то хотя она и имела место, ибо громадное
большинство земельных массивов находилось во владении феодалов,
но была очень своеобразной.
Во-первых, крестьяне, как уже отмечалось, имели право покупать
землю и хотя и редко, пользовались этим правом.
Во-вторых, поскольку земля вначале еще не представляла той цен
ности, которую она получает впоследствии, то, например, в Валахии в
начале XIX века земельные участки крестьян были формально неогра
ниченными, ибо законов, ограничивавших пользование крестьян землей,
в Валахии в то время не было. Барская запашка в Валахии была чрез
вычайно незначительной, и обычно все земли, подвергавшиеся обра
' В России, например, заранее определялись работы мужчин, детей и женщин в отдель
ных вотчинах. См.: Булыгин И. Л. Положение крестьян и товарное производство в России,
Вторая половина XVIII века. М., 1966. с. 205 - 210.
2 История Молдавской ССР. Т. 1,изд. 2-е. Кишинев, 1965, с. 410 —411.
ботке, были в крестьянском пользовании. В Молдавии в начале XIX

века уже начинается ограничение прав пользования землей, но земель
ные участки крестьян были еще обширными, и далеко не все земли,
которые полагались им, использовались.
В-третьих, необходимо отметить особую роль государства в Мол
давии и Валахии. В Валахии доходы, которые получали бояре от госу
дарственных должностей, значительно превосходили доходы от их
имений. В Молдавии, где бояре больше занимались своим хозяйством,
доходы от государственных должностей также были большими, чем их
поступления от имений1. Таким образом, доходы от земли в большей
степени поступали государству, то есть боярскому классу в делом. Но
так или иначе, крестьяне находились в поземельной зависимости от
бояр.
Поземельная зависимость влекла за собой обязанности крестьян
перед боярами: барщину, оброк, различные другие повинности, что в
конечном итоге делало крестьян феодально зависимыми. Учитывая тот
факт, что государственные налоги значительно превосходили обязан
ности перед боярами в их имениях (по данным румынского историка
С. Колумбяну, в три-четыре раза)2, то, вероятно, и зависимость от го
сударства была большей, чем от боярина. Как можно было заметить по
записке Стурдзы, община могла препятствовать переходу крестьян.
Так что при учете всех взаимопереплетающихся обязанностей перед
боярином-собственником земли - и перед государством и фактическим
его орудием - общиной, мы можем прийти к выводу, что таким образом
крестьянин мог быть прикреплен к земле, причем главным образом за
счет его зависимости от государства. О личной зависимости от бояри
на мы опять-таки говорить не можем.
До сих пор основное внимание мы обращали на юридическое по
ложение крестьян. Действительность, конечно, была значительно
сложнее. Несоблюдение юридических норм было в то время явлением
широко распространенным. Однако, если одни постановления не вы
полнялись совсем или почти не выполнялись, то другие получили по
всеместное признание. У нас есть немало данных о покупке крестья
нами земли, о переходе их в города, о записи в другие сословия и т. д.,
то есть существуют множество подтверждений пользования крестья
нами предоставленными им правами. Вместе с тем, имеется огромное
число различных документов, свидетельствующих о злоупотреблениях
властей, бывших явлением вполне обычным и повсеместным, извест
' Дмитриев П. Г., Советов П. В. Роль централизованного пути присвоения прибавочного

продукта с крестьян феодальной Молдавии ХѴ-ХѴШ вв. // Ежегодник по аграрной истории
Восточной Европы. 1963 г. Вильнюс, 1965, с. 278.
^ Columbeanu S. Caracterul exploatSrii feudale a (Эгапішіі in deceniile anterioare rSscoalei lui
Tudor Vladimirescu ( 1800 - 1820 ) // Studii, 1963, № 3, p. 586.
ны также многочисленные злоупотребления бояр по отношению к за

висимым от них крестьянам, о внеэкономическом принуждении1. Вся
трудность определения действительного положения крестьян заключа
ется в том, что обычно привлечение отдельных фактов злоупотребле
ний не может отобразить истинную картину, дать правильное освеще
ние событий. Вместе с тем, изучить всю сумму фактов, естественно,
невозможно и потому, что не все явления получили свое отображение
в документах, и потому, что далеко не все из них сохранились, и потому,
что не всегда можно обнаружить и те материалы, которые еще сохра
нились. В связи с этим в выводах нужно быть чрезвычайно осторож
ными, находить наиболее типичные факты, на основании которых
можно было бы сделать хотя бы приблизительные выводы о существо
вавшем положении.
По закону боярин не имел права чинить суд и расправу над крестья
нами. Однако в действительности это было далеко не так. Свидетельства
о насилиях над крестьянами не являются единичными. Но на основании
различных, и вместе с тем ограниченных примеров, мы, естественно,
не можем делать вывод о том, что все бояре и по отношению ко всем
крестьянам допускали нарушение закона. Вполне понятно, что нет ни
какой возможности точно узнать, какие бояре и по отношению к какому
числу крестьян допускали злоупотребления. Здесь весьма важно опре
делить, как относились к нарушению законов те органы страны, которые
должны были следить за их точным выполнением. Законы периода
феодализма издаются в первую очередь в интересах класса феодалов,
но вместе с тем они публикуются, конечно, не для того, чтобы их по
всеместно обходили. Многократное нарушение феодальных законов со
стороны господствующего класса может привести только к расшаты
ванию устоев феодализма, привести к тому, что, видя настоящее нару
шение, закона со стороны господствующего класса, эксплуатируемый
класс также перестанет соблюдать законы и еще больше усилит борьбу
против него. В интересах господствующего класса в целом всегда было
соблюдение законов своего строя, хотя наличие в его руках государст
венной власти предоставляет возможность для злоупотреблений, не
редко превращающуюся в действительность.
И, действительно, при наличии злоупотреблений карательные меры
применяются (конечно, далеко не всегда, когда это требуется) и по от
ношению к отдельным представителям господствующего класса. Вот
один из интересных на наш взгляд фактов.
В начале русско-турецкой войны, в июле 1828 года, генеральный
консул России в княжествах М. Я. Минчаки направил руководителю
* Ofeteci.4. Constringerea extraeconomicS a clScaîlor la inceputul secolului al XlX-lea II

Studii §i referate privind istoria Rominiei. Parteall-a. Buc„ 1954, p. 1071 - 1075.
русской администрации в княжетвах Палену донесение, в котором писа

лось, что «один из таможних (молдавских - В. Г.) малозначащих бояр,
наказывая двух своих крестьян, бил сих несчастных почти до смерти1.
М. Я. Минчаки, как отмечается в этом документе, обратил на это особое
внимание и предложил молдавской вистиерии через исправника на
месте расследовать дело. Вместе с тем он имел беседу с молдавским
митрополитом, который его поддержал в этом вопросе (что очень важ
но, ибо митрополит находился на особом положении) и от лица обоих
предложил принять меры, которые прекратили бы столь «насильст
венные поступки бояр со своими крестьянами»2. Ф. П. Пален в свою
очередь поддержал их обоих, считая, что «таковые действия бояр нис
колько не соответствуют кротким видам нашего правительства и что
во все продолжение нашего управления; княжествами поступки сии не
должны быть терпимы...». По мнению Палена, имение боярина, так
бесчеловечно поступившего со своими крестьянами, должно быть взя
то под опеку на срок, определяемый величиной его проступка. Чистые
доходы от имения, за исключением издержек на опеку, должны были
поступать этому боярину. Пален считал, что подобная мера может пре
сечь жестокое обращение помещиков с крестьянами. При наличии ука
занных злоупотреблений в будущем их следует немедленно пресекать,
«пока войска наши будут находиться в здешнем крае»3.
Данный пример интересен не только тем, что по отношению к
представителю господствующего класса, правда «малозначащему»,
принимаются административные меры, но и общей направленностью
самого мероприятия. Если бы дело касалось наказания одного незна
чительного боярина, то оно не было бы столь примечательным, дело
здесь направлено против всех нарушителей закона, против всех тех,
кто допускал чрезмерные злоупотребления против крестьян. Конечно,
данный документ относится к периоду функционирования русской ад
министрации в княжествах и мало касается самих русских чиновников,
нередко имевших собственные имения и крепостных крестьян. Но
нужно также учесть, что русская администрация нуждалась не только в
поддержке населения княжеств, но в первую очередь ей нужно было
опереться на господствующий класс, вместе с которым она управляла
Молдавией и Валахией. Если бы не было обычая, запрещающего боя
рам самоличное наказание крестьян, то навряд ли русская администра
ция приняла бы такое решение и была бы поддержана митрополитом.
Этот пример наглядно свидетельствует о том, что, несмотря на мно
гочисленные нарушения закона со стороны господствующего класса
' АВПРИ, ф. Главный архив 1-7, д. 1, п. 3, л. 20.

^ Там же, л. 20 об.
3 Там же.
(ибо если бы вопрос касался только одного боярина, то он естественно

не принял бы такой оборот), власти все-таки стремились их соблюдать.
Причем, имея в виду это соблюдение, мы не подразумеваем его повсеме
стное выполнение во всех тонкостях, чего, конечно, никогда не бывало.
Очень характерно в этом отношении уложение И. Караджа 1818 года,
которое предусматривало дополнение к двенадцами дням барщины еще
двух дней работы в пользу бояр. Однако в действительности, по данным
румынского историка И. Корфуса, уложение Караджа распространя
лось всего на 60 процентов сел Валахии1. Если иметь в виду выполне
ние барщины в Валахии, то она редко достигала 12 дней, положенных
законом, а была, как правило, меньше, о чем наглядно свидетельству
ют работы румынских историков С. Колумбяну и И. Корфуса2.
Следовательно, закон нередко не соблюдался не только в сторону
ухудшения положения крестьян, но, как свидетельствует вышеуказан
ный пример, фактическое положение могло быть легче, чем преду
сматривал закон.
Говоря о соблюдении или несоблюдении законов, мы должны, ра
зумеется, учитывать не только случаи его нарушения со сторону пред
ставителей господствующего класса, но принять во внимание его от
рицание крестьянами. Далеко не всегда крестьяне выполняли те пред
писания, которые им навязывали бояре. Выступления крестьян против
закона в целом или стихийное его несоблюдение - явление довольно
частое и свидетельствовало об определенной степени классовой борьбы
в феодальном обществе. В данном случае мы опять возвращаемся к закону
1827 года, запрещавшему переход крестьян в Молдавии. Крестьянские
массы, по-видимому, не принимали его всерьез, ибо бегство крестьян
продолжалось по-прежнему, причем масштабы этого бегства были
очень высоки, что характерно для длительного периода молдаво-валаш-
ской истории. Русский офицер И. П. Липранди, хорошо знакомый с
положением дел в княжествах и подготавливавший справочные мате
риалы для русской армии, отмечал, что из 971 705 тысяч жителей
Молдавии, по данным на начало 1828 года, 224 800 человек не имели
постоянного места жительства и вследствие этого не были приписаны
по цинутам, переходя с места на место3.
Таким образом, почти четвертая часть жителей Молдавии, среди
которых были кочующие цыгане, и представители других категорий
населения, но значительное число их, если не большинство, являлись
барщинными крестьянами (представители привилегированных сосло
' Corfus J. Renta feudala in Jara Romineasca in ajunul aplicSrii ReguiamentuJui organic (1831) //
Studii, 1964, № 5, p. 1017.
2 Columbeanu S. Caracterul exploatSrii feudale a (arSnimii in deceniile anterioare rSscoalei lui
Tudor Vladimirescu (1800-1820) // Studii, 1961, № 3; Corfus I. Op. cit.
3 РГВИА, ф. 438, д. 533, л. 1.
вий, их слуги, горожане, как правило, приписывались к месту житель

ства), довольно свободно передвигались по стране и после принятия
закона И. Стурдзы. В одной из записок о положении крестьян в Мол
давии первой трети XIX века отмечалось: «Беспрепятственные перехо
ды целых селений с одних мест на другие были в Молдавии всегда яв
лениями обыкновенными»1. Эти факты, естественно, ставят под со
мнение и наличие в Молдавии прикрепления крестьян к земле.
До сих пор мы разбирали вопрос о крепостном состоянии под углом
зрения, было оно или не было. Однако при существующей противоре
чивости фактов и трудности проблемы это недостаточно. Думается,
что очень важно определить, могло ли существовать крепостное со
стояние в княжествах, имел ли господствующий класс достаточно сил
и средств для того, чтобы его утвердить. В. И. Ленин отмечал: «Для
удержания своего господства, для сохранения своей власти помещик
должен был иметь аппарат, который бы объединил в подчинении ему
громадное количество людей, подчинил их известным законам, прави
лам, - и все эти законы сводились в основном к одному - удержать
власть помещика над крепостным крестьянином»2. Действительно, об
ладал ли господствующий класс Молдавии и Валахии возможностью
для того, чтобы навязать крестьянству свою волю и закрепостить его?
Ответ на этот вопрос может дать как численность господствующего
класса, так и его организованность, наличие в его руках сильного ору
дия принуждения. В XVIII веке в Молдавии отмечено более 300 бояр
ских семейств, что равнялось 0,3 процента населения княжества, в
России в это время дворянство составляло 2,2 процента всего населе
ния страны, в Австрии - 6,7 процента3. Следовательно боярство Мол
давии было во много раз малочисленнее и, по-видимому, слабее, чем
дворянство России и Австрии. В XIX веке положение несколько изме
нилось. В 1810-1812 гг. в Молдавии отмечено около 500 боярских се
мейств4, что составляло 0,3 процента населения (всего православного
населения в Молдавии и Бессарабии в это время - 814 605 человек5,
семейства бояр мы принимали по 5 человек каждое), а в 1828 году боярс
ких семейств, по данным И. Липранди, было уже 8886, или 0,4 процента
(всего населения в Молдавии по этим же данным - 219 108 семейств)7.
^ О состоянии поселян в Молдавском княжестве // АВПРИ, ф. Главный архив 1 - 19, д. 2,

л. 10. Демидов, побывавший в Молдавии в 1837 году, писал, что « молдаване, кажется, отчасти
еще не совсем утратили привычки кочевой жизни» - Демидов А. Путешествие в Южную Россию
и Крым через Венгрию, Валахию и Молдавию, совершенное в 1837 году. М., 1853, с. 239.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч.Т. 39 . М., 1963, с. 77.
3 История Молдавской ССР. Кишинев, 1965, с. 327.
4 Список о боярах молдавских ...II ЦГА МССР, ф. 1, д. 1681.
^ Краткая выписка обывателей православного исповедания // Там же, д. 2264, л. 71 - 71 об.
6 РГИА ( С П б .), ф. 673. on. 1, д. 363, л. 1.
7 Там же.
34 В. Я . Г р о с у л
Возрастание численности населения объяснилось не только естественным

его приростом, но и увеличением числа пожалований (по существу -
продажи) боярских титулов. В Молдавии с 1821 по 1828 год 781 семей
ство получило или повышение или пожалование чинов, в Валахии за
это время было произведено 477 повышений или пожалований1. Уве
личение процента бояр также объясняется тем, что после присоедине
ния Бессарабии к России многие бояре, имевшие имения в Бессарабии,
переехали в Молдову, а также тем, что на 1810—1812 гг. дано не все, а
только православное население.
Примерно такой же процент боярства был и в Валахии. В 1812 году
здесь отмечено 600 семейств бояр2, что составляло 0,5 процента насе
ления страны (в 1812 году в Валахии было 609 881 человек)3. Также
0,5 процента бояр отмечено и по данным начала тридцатых годов. Всего
бояр там указано 1621 семейство, все население страны состояло из
335 014 семейств4. При этом мы учитываем так называемых полных
бояр, нямуров (совершеннолетних детей и внуков бояр первых разрядов,
которых по закону, если они не занимали соответствующих постов, отно
сили к отдельной категории населения) мы во внимание не принимали.
Таким образом, и в первой трети XIX века процент бояр в княжест
вах был значительно меньше, чем в России и в Австрии в XVIII веке,
странах, где крепостничество было особенно сильно. Можно также
отметить, что и перед самым падением крепостного права в России, в
1858 году, когда дворянство России уже в немалой степени потеряло
свой прежний вес, дворяне составляли 1,5 процента населения страны
(их было 887 тысяч человек, из которых 610 тысяч потомственных
дворян и 227 тысяч дворян личных и чиновников, все же население
Европейской России равнялось 59330 тысячам жителей)5. Так что и в
девятнадцатом веке дворянство России было многочисленнее в про
центном отношении, чем боярство княжеств.
Однако сила господствующего класса определяется не только его
общей численностью, но и тем аппаратом принуждения, который на
ходится в его руках. Первостепенную роль в этом играет, конечно, ар
мия. И Россия, и Австрия обладали огромной по тому времени армией.
Например, в России в 1858 году только регулярные войска имели 620
тысяч человек, кроме этого было 1119 военных поселенцев, 291 тысяча
отставных солдат, 542 тысячи составляли войска иррегулярные и т. пб.
' Гросул В. Я. Реформы в Дунайских княжествах и Россия. М., 1966, с. 167.

2 Список всем боярам Малой и Большой Валахии...// ЦГА МССР, ф. 1, д. 168, л. 1 1 - 2 1 .
^ Перечневая ведомость о числе народа, обитающего в Большой и Малой Валахии // ЦГА
МССР, ф. 1, д. 2264, л. 244 об. - 245.
4 Статистическая таблица княжества Валашского // РГВИА, ф. 438, д. 574, л. 1 об.
^ Хромов П. А. Экономическое развитие России в X I X -X X веках. 1 8 0 0 - 1917. М., 1950, с. 83.
6 Там же, с. 84.
В Молдавии и Валахии совершенно отсутствовала регулярная армия,

уничтоженная по приказу султана еще в XV111 веке, а различные отря
ды стражников, которые здесь были, не могли состязаться по своей си
ле и организованности не только с регулярными, но и с иррегулярными
войсками России. Этим, например, объясняется то, что в период вос
стания Тудора Владимиреску господствующий класс был бессильным
оказать мало-мальски серьезное сопротивление восставшим. Следова
тельно, если учесть общую численность дворянства и стоящей на его
страже армии, то станет понятна возможность длительного сохранения
крепостничества в России, которая, конечно, объяснялась и другими
причинами. Такой возможности, как можно понять, ни в Молдавии, ни
в Валахии не было: помощь феодальной Турции в этом отношении не
была значительной и приходила лишь в моменты особой опасности,
например, в период восстания 1821 года и революции 1848 года; этим
объясняется и тот факт, что некоторые законы могли издаваться, а гос
подствующий класс не имел сил заставить их выполнять. Нам думается,
что, учитывая все эти факторы, мы не можем говорить ни о крепостном
праве, ни о крепостном состоянии в Дунайских княжествах в начале
XIX века.
Говоря о молдаво-валашских крестьянах в целом, мы не можем не
видеть в их среде различные категории и группы, которые по своему
положению, а вместе с тем и по внеэкономическому принуждению, к
ним применяемому, могли сильно отличаться друг от друга. В. И. Ле
нин в своей работе «Развитие капитализма в России» специально оста
навливается на проблеме внеэкономического принуждения, отмечая,
что «Формы и степени этого принуждения могут быть самые различ
ные, начиная от крепостного состояния и кончая сословной неполно
правностью крестьянства»1. Все это хорошо прослеживается на примере
крестьянства Дунайских княжеств. С одной стороны, находятся группы
населения, стоящие между свободными крестьянами и боярами, с дру
гой - крепостные цыгане, крепостные в полном смысле этого слова.
Между боярами и свободными крестьянами находились мазылы и
рупташи, потомки обедневших бояр и духовенства. В Бессарабии в се
редине XIX века они были приравнены к однодворцам. К концу 20-х
годов их было в Молдавии около 3 процентов всего населения (6098
семейств)2, или примерно 4 процента крестьянского населения страны.
В Валахии, по данным 1812 года, было- 9355 мазыл (мужчин и жен
щин) - 1,5 процента населения княжества. Что касается рупташей, то
они там не отмечены, так как могли фигурировать вместе с мазылами.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч.Т.З.М., 1963, с. 185.

2 РГИА ( СПб.), ф. 673, on. 1, д. 363, л. 1.
3 ЦГА МССР, ф. 1. д. 2264, л. 246.
Если же это так, то их процент был в два раза больше (например, в

1827 году мазылов было в Валахии 2842, а рупташей 3422 семейства)1,
то есть было такое же положение, как в Молдавии. В начале 30-х годов
мазылы и рупташи составляли в Валахии 1,2 процента населения страны
(4155 семейств)2, или примерно 2 процента всего крестьянства. Думает
ся, что имея в виду оба княжества, вместе взятые, можно считать, что
мазылы и рупташи составляли 4 процента крестьянского населения.
Далее шли свободные крестьяне - резеши в Молдавии и мошнены в
Валахии. Их было в Молдавии 28 процентов всего крестьянства, в Ва
лахии - 25 процентов3, то есть вместе с мазылами и рупташами они со
ставляли одну треть всего крестьянства Дунайских княжеств4.
Наиболее многочисленной категорией крестьянского населения
княжеств были барщинные крестьяне или, как их называли, клэкаши в
Валахии или царане в Бессарабии и Молдавии, они составляли более
половины всего крестьянства и о них мы преимущественно писали до
сих пор. Необходимо только остановиться на одной очень важной раз
новидности барщинных крестьян - скутельниках, послушниках, брес-
лашах и слугах - временных, переходных категориях (если вообще их
можно считать категориями), составлявших до половины барщинного
крестьянства.
Полковник русского генерального штаба Дитмарс, например, писал
в 1830 году, что «бреслаши платят небольшую подать, освобождаются
от всех казенных повинностей и обязываются не переменять своих
жилищ, в чем довольно сходствуют со скутельниками»5 (подчеркнуто
автором). Известный русский историк В. И. Семевский пошел в этом
отношении дальше, считая, что скутельники и послушники находились
в крепостной зависимости от бояр6. Относили скутельников к крепост
ным и немецкий историк Нейгебауэр7 и некоторые другие исследова
тели. Однако эта точка зрения несомненно ошибочна, ибо состояние
скутельничества (все остальные перечисленные группы крестьян чрез
вычайно походили на скутельников) было договорным и временным и
«не переменять своих жилищ» они обязаны были только во время вы
полнения соответствующего договора с боярином, что продолжалось,
как правило, не более года. После его истечения бывшие скутельннки
' РГАДА, ф. 15, д. 131, доп. 1, л. 104 об.

2 РГВИА, ф. 438, д. 574, л. 1 об.
3 Ofetea Л. Considera(ii, р. 331.
4 Мазыл и рупташей можно отнести к крестьянам, конечно, со значительными оговорками,
ибо они пользовались определенными привилегиями.
5 Записка о Молдавии // РГВИА, ф. 438, д. 534, л. 162 об.
6 Семевский В. И. Крестьянский вопрос вРоссии вXVIII и первой половине XIX века.
СПб., 1888. Т. II, с. 20.
7 Мунтян М. П. Некоторые данные о скутельниках в Бессарабии в начале XIX века //
Ученые записки КГУ (серия историческая). Т. 65. Кишинев, 1963, с. 56 - 57.
обычно возвращались в прежнее состояние. Вместе с тем следует от

метить, что, выполняя обязанности скутельников или послушников,
бреслашей и слуг, а также совмещенные с ними обязанности барщинных
крестьян, такие крестьяне, конечно, реже покидали свои дома и были
по своему личному положению ближе к крепостным крестьянам1.
Собственно крепостными в полном смысле этого слова были в
княжествах цыгане (не говоря уже о том, что и среди них были различ
ные разновидности от кочующих и фактически свободных крестьян до
боярских цыган, находившихся в личной зависимости от бояр).
В конце 20-х годов все цыгане составляли около 5 процентов населе
ния Молдавии (10 ООО семейств)2, или примерно 6 процентов крестьян.
В Валахии в 1812 году всех цыган было 7 процентов населения (41 205
человек)3, собственно же боярские цыгане составляли 6 процентов на
селения княжества (36 01 1 человек)4. В начале 30-х годов цыгане со
ставляли всего 4 процента населения Валахии (13 741 семейство).
Таким образом, по отношению ко всему крестьянскому населению
княжеств цыгане составляли всего 5 - 7 процентов. Причем, мы еще раз
подчеркиваем, что не все из них были крепостными. Были также и
другие категории и группы крестьян, например колонисты, по своему
положению также не бывшие крепостными, но мы остановились по
преимуществу на наиболее характерных слоях крестьянского населения,
подчеркивая тем самым отсутствие однородности в их положении и
сохранение довольно высокого процента свободного крестьянства.
Таково было положение до принятия в Молдавии и Валахии Орга
нических регламентов. Прежде чем перейти непосредственно к разбору
этих основных законов княжеств и того положения, которое сложилось
сразу же после их принятия, остановимся коротко на тех тенденциях
развития феодализма в Молдавии и Валахии, которые им были свойст
венны на грани XVIII - XIX веков.
Несмотря на огромные препятствия, которые чинила княжествам
зависимость от Турции, здесь наблюдается дальнейший рост произво
дительных сил. Растут обрабатываемые земли и урожаи, расширяется
объем внешней и внутренней торговли, обмен между городом и дерев
ней, увеличивается население городов и их производство. В конце
XVIII века можно отметить и зарождение капиталистических элемен
тов, которые, впрочем, были еще чрезвычайно слабы и весьма мало
влияли на феодальные отношения, которые продолжали почти полнос
1 Подробнее об институте скутельничества см. В. Я. Гросул, П. Г. Дмитриев, П. В. Сове

тов. Переходные формы феодальной эксплуатации крестьян в Молдавии ХѴШ - начала XIX
веков (Кто такие скутельники?) // Известия АН МССР. 1967, № 2, с. 3 - 46.
2 РГИА ( СПб.), ф. 673, on. 1, л. 1.
3 ЦГА МССР, ф. 1, д. 2264, л. 246 - 247.
4 РГВИА, ф. 438, д. 574, л. 1 об.
тью господствовать. Среди ряда тенденций того периода одной из наи

более явственных и доминирующих было стремление феодального
класса усилить эксплуатацию крестьян. Причем, если в ХѴШ веке это
делалось в основном за счет увеличения налогов и повинностей в
пользу государства, то в конце XVIII и особенно в XIX веке центр тя
жести постепенно переносится на имения бояр. Рост барщины - рас
пространенное явление того периода, он, что само собой разумеется,
сопровождался и увеличением барской запашки. Это особенно харак
терно для Молдавии, где и барская запашка и барщина в начале XIX
века были значительно больше, чем в соседнем княжестве. Однако и в
Валахии отмечается наступление бояр. Кроме обычного сопротивления
крестьян, препятствием для увеличения доходов господствующего класса
была зависимость от Турции, дань, различные другие платежи и особенно
турецкая торговая монополия, согласно которой княжества должны
были продавать Турции по значительно сниженным ценам свои про
дукты и вместе с тем получали ограниченную возможность торговать с
другими странами. В уничтожении зависимости от Турции было заин
тересовано громадное большинство населения княжеств, как крестьяне,
так и бояре, за исключением тех, кто теснейшим образом связал себя с
системой турецкого господства и существовал за этот счет. Большинство
бояр не желало делить прибавочный продукт с господствующим клас
сом Турции, оно желало получать его целиком.
Ослабление Турецкой империи, ее поражения в процессе многочис
ленных войн способствуют постепенному освобождению Молдавии и
Валахии, которые также получают все новые и новые привилегии.
Причем, здесь необходимо отметить Кючук-Кайнарджийский и особенно
Адрианопольский мирные договоры, заключенные после русско-турец-
ких войн.
Адрианопольский мир наряду со многими другими решениями уни
чтожил турецкую торговую монополию и предоставил княжествам
свободу торговли со всеми странами. Этот мир повлек за собой прове
дение целой серии реформ, во многом похожих на реформы Петра Г в
России. Он также повлек за собой принятие Органических регламен
тов - первых конституций Молдавии и Валахии. Кроме модернизации
системы управления и построения ее по европейскому образцу, кроме
множества других вопросов, Органические регламенты занимались и
взаимоотношениями между боярами и крестьянами. Эта проблема бы
ла важнейшей в регламентах, ее разрешение и привело к изменению
формы, характера феодальных отношений в княжествах. Мы остано
вимся на части данной проблемы, а именно, на личных отношениях
между двумя основными классами феодального общества.
64-я статья валашского и 435-я статья молдавского регламентов
подтвердили законы Маврокордата, провозгласившие уничтожение
крепостничества в княжествах (упразднение института румынов и ве-

чинов). Вместе с тем в оба регламента вводятся специальные статьи,
посвященные праву перехода крестьян с одного места на другое. В
первоначальном тексте регламента такую возможность получают только
те крестьяне, которым не хватило земли в данном месте жительства. Но
и в таком случае переход не был совершенно свободным и оговаривался
различными условиями1. Однако эти положения Органического регла
мента, вступившего в силу в Валахии 1 июля 1831 года и в Молдавии
1 января 1832 года, так же, как и ряд других пунктов, касавшихся
взаимоотношений крестьян и бояр, остались только на бумаге. Вокруг
них развернулась ожесточенная борьба, причем во главе противников
этих постановлений был руководитель русской администрации в кня
жествах Киселев. Он выполнял, конечно, волю правительства России.
Однако тот факт, что именно он был поставлен во главе российской
администрации, довольно симптоматичен.
С конца XVIII века в среде господствующего класса России все от
четливее выделяются два направления, которые по-разному подходили
к проблеме крепостного права в России. Одно из них выступало, ко
нечно, под влиянием объективных условий, за его упразднение, дру
гое, значительно более крупное, пыталось его сохранить. Поэтому и в
то время происходит лишь некоторое ограничение сферы крепостни
ческой эксплуатации. Об этом говорит и указ о трехдневной барщине,
и положение об обязанных крестьянах, и запрещение закрепощать кре
стьян, проживающих на вновь присоединенных к России землях (на
пример, Бессарабии), и создание секретного комитета 1826 года и дру
гие. Назначение Киселева, сторонника запрещения, или по крайней
мере, ограничения крепостного права, главой русской администрации,
призванной участвовать и руководить реформами в княжествах, гово
рит, конечно, о многом. Это свидетельствует о том, что русское прави
тельство выступало не только против закрепощения крестьян недавно
присоединенных к России областей, но и против закрепощения кресть
ян княжеств, тем более, что иначе это сильно ударило бы по престижу
России не только на Балканах, но и во всем мире. Этим и определялась
основная причина упорной борьбы Киселева против чрезмерных при
тязаний боярства. Только весной 1833 года удалось внести поправки в
Органические регламенты. Эти поправки были несколько более лег
кими для крестьян, чем предыдущие наметки регламента.
В новом тексте Органического регламента право перехода получа
ли все крестьяне, даже те, которым предоставлялись предусмотренные
законом участки земель, но после выполнения определенных условий.
Крестьянин, желавший перейти в другое место, был обязан (для тех,
1 Regulamentele organice ale Valahiei Moldovei. V. 1. Buc., 1944, art. 144; art. 127, p. 207.
кто имел земли в других имениях, кто не получал положенного зако

ном участка земли и кто женился за пределами своего села, эти усло
вия были более легкими):
а) за шесть месяцев до дня Св. Георгия сообщить об этом в ис-
правничество и землевладельцу;
б) уплатить собственнику сумму за год работы и за все годовые
обязанности;
в) уплатить в сельскую кассу своего села годовой взнос;
г) оставить свой дом, все посадки собственнику без всякого воз
мещения;
д) уплатить капитацию за все годы до переписи населения (пере
пись проводилась раз в семь лет), причем в зависимости от решения
вистиерии, этоможно было сделать как на старом месте, так и в селе
нии, куда крестьянин перешел;
е) в Валахии одновременно могут переселиться не больше одного -
двух семейств1.
Таким образом, измененные статьи регламента предоставили большую
возможность перехода, особенно в период переписей населения, но,
естественно, далеко не каждый крестьянин мог ею воспользоваться.
В Молдавии по сравнению с законом 1827 года было предоставлено
право перехода. Выдающийся молдаво- румынский историк прошлого
века М. Когэлничану в связи с этим писал: «Органический регламент
впервые дал крестьянам обусловленную свободу (Регуламентул орга
ник пентру ынтыя датэ а дат цэранилор о кондиционатэ либертате) »2.
Другой румынский историк В. Николау пошел в этом отношении
еще дальше, отмечая: «в том, что касается отношений крестьян и соб
ственников, то устанавливается (регламентом. - В. Г.) полная свобода
крестьян переходить из одного имения в другое и даже в города»3. Однако
о полной свободе говорить, естественно, не приходится, ибо право пе
рехода было, как можно заметить, связано с выполнением ряда усло
вий, причем условий довольно трудных. Главное - наличие такого
права и то, что ни в тридцатые, ни в сороковые годы, ни по законам
1851 года, в определенной степени изменившим положения регламента,
касавшиеся взаимоотношений крестьян и бояр, это право не отменяет
ся. В 1864 году, когда в Румынии проводится крестьянская реформа,
крестьяне не должны были выкупать свою личную сво б о д у , как это
было в России, что свидетельствует также об отсутствии по закону
личной зависимости крестьян от бояр.
1 Acte §i legiuriri...V. I, p. 125, v. Ill, p. 11.

2 Когэлничану М. Ымбунэтоциря соартей цэранилор. // Опере алесе. Кишинэу, 1958, п. 242.
3 Nicolau V. Ргіѵігі asupra vechei organizJri administrative a Moldovei. Barlad, 1913, p. 211.
4 Гросул Я м Б удакИ . Крестьянская реформа 60 - 70-х годов XIX в. в Бессарабии. При
ложения - декрет 14 августа 1864 года. Кишинев, 1956, с. 1 8 7 - 197; Adaniloae N., Berindei D.
La r^forme agraire de 1864 en Roumanie et son application. Buc., 1966, p. 5 8 - 6 1 .
Что касается других прав крестьян, то они мало изменились по

сравнению с предшествующим периодам. С одной стороны, им сохранили
ряд былых преимуществ, которых обычно не бывает у крепостных
крестьян, с другой, оставили боярам их привилегии. Например, 129-я
статья молдавского и 146-я валашского регламентов сохраняли преж
ние монополии землевладельцев. Только они получали право про
давать в пределах своего имения вино, водку и другие напитки, вла
деть мясными лавками или корчмами, пользоваться доходами от мель
ниц, водоемов, лесов и мостов1. Вместе с тем регламент упразднил ин
ститут скутельников, послушников, бреслашей и слуг и способствовал
тем самым упрощению социальной структуры крестьянства княжеств.
Накануне принятия Органических регламентов в Молдавии и Валахии
формируются национальные регулярные армии. Это влечет за собой, с
одной стороны, новые обязанности крестьян, с другой - укрепление
позиций господствующего класса. Вместе с тем не следует все это
преувеличивать, ибо армии были немногочисленными (один солдат
приходился на одно село), а срок службы солдата определялся в 6 лет
(в России, как известно, в 25). К тому же нужен был длительный пери
од, чтобы создать из них настоящую опору боярства, и пример рево
люции 1848 года в Валахии свидетельствовал о том, что армия могла
выступать и выступала против господствующего класса.
Возвращаясь к трем формам зависимости крестьян, следует отметить,
что мы не можем говорить о каких- либо значительных изменениях в
их личной и судебно-административной зависимости. Положение в
этом отношении оставалось почти таким же, каким оно было до регла
мента. Налицо лишь некоторые элементы личной зависимости и некото
рое ее усиление (особенно в Валахии), но суд, был упорядочен, и он, и
система управления по регламенту во многом были преобразованы и
значительно европеизированы. Была введена система адвокатуры и
прокуратуры и т. п. Однако администрация и суд оставались по-прежнему
в руках господствующего класса, поэтому говорить о больших изме
нениях в этой области, конечно, не приходится. Что же касается позе
мельной зависимости, то она была усилена, и объяснялось это значи
тельным повышением цены на землю (следствие Адрианопольского
мира), ограничением крестьянских участков и увеличением барской
запашки и барщины.
Как уже говорилось, тенденция к росту барщины наблюдалась и
раньше, но сейчас она стала особенно явственной. Наряду с ростом
барщины, произошел другой процесс, процесс довольно резкого
уменьшения доли государственных налогов. Если раньше налоги в не
сколько раз превосходили барщину, оброк и другие обязанности перед
боярином, то после принятия регламента налоги стали меньшими, чем
1 Acte $і legiuiri...V. I, p. 126, V. Ill, p. 12.

42 В. Я . Г р о с у л
обязанности перед боярами1. Таким образам, зависимость от бояр -

Земельных собственников - возрастает, а зависимость от государства
ослабляется. Происходит изменение формы молдаво-валашского фео
дализма от преимущественно государственного к частному, вотчинному.
Если в 1827 году по официальным российским данным одна средняя
крестьянская семья в Валахии вносила государству 71 лей 30 пар, а в
пользу собственников земли - 17 лей 20 пар, то после принятия регла
мента эти суммы соответственно равнялись 33 и 35 леям. В целом в
1827 году обязанности крестьян равнялись 89 леям 10 парам, а после
регламента - 68 леям, то есть положение средней крестьянской семьи
улучшилось на 21 лей 10 пар2.
Таковы официальные данные. При более детальном ознакомлении с
ними становится ясным, что здесь не был учтен ряд налогов и повин
ностей, а также земельные потери крестьян после регламента. Особенно
важно отметить ограничение по закону крестьянских земельных наделов.
Правда, практически это ограничение было не внезапным, а растянулось
во многих местах на долгие годы3.
Следовательно, материальное положение крестьян не подвергалось
какой-то сильной модификации (о чем говорит и сопоставление данных
1830 и 1832 гг. в Валахии)4. А если учесть, что уничтожение турецкой
торговой монополии, которая сильно ухудшала положение крестьян5, и
возрастание цен на продукты сельского хозяйства были выгодны и
крестьянам, то было немало мест, где после принятия Органического
регламента материальное положение населения улучшилось. Впрочем,
здесь необходимо конкретно подходить к каждому селу, району. В одних
местах положение крестьян могло улучшиться, в других ухудшиться, в
третьих остаться без изменения6.
Отдельные авторы прямо отмечали улучшение положения крестьян
после принятия регламента. Румынский экономист Чипэяну писал в
1929 году: «Вследствие постановлений Органического регламента, ко
торый чувствительным образом облегчил обязанности барщинных
1 Гросул В. Я. Реформы в Дунайских княжествах и Россия. М., 1966, с. 311.

2 Extrait de 1 atlas statistique des Principautes Moldo-Valaques, annee 1827 - 1832 // РГВИА,
ф. ВУА, д. 18586. л. 26; Важно отметить, что, по данным П. Д. Киселева, после 1831 года
ежегодные обязанности скутельников и послушников уменьшались на 30 пиастров ( лей ) //
«Взаимные права и обязанности владельцев и поселян в Валахии», приложение 4-е к записке
П. Д. Киселева от 17 марта 1840 года «О мерах к усилению действия закона о свободных
хлебопашцах». Цит по ОР РГБ, ф. 327, раздел 1, папка 5, д. 6, л. 1.
3 Corfus I. Prisoasele in Jara Romineasca in primele doua decenii ale Regulamentului organiuc //
Studii. T. 19; 1966, № 5, p. 888;Гросул В.Я. Указ. соч., с. 296.
4 См. Гросул В. Я. Указ. соч., с. 313 - 314.
5 Bujoreanu Gh. Livrarile in natura catre Poarta OtomanS, mijloc de exploatare economica a
Moldovei in perioada 1802 - 1828 // Analele §tiin(ifice ale universitafii «А1. 1. Cuza». Istorie. Ia§i,
1963, t. IX, p. 189.
6 Гросул В. Я. Указ. соч., с. 314.
крестьян (сШса§і1ог) по сравнению с прошлым, избавления от насиль

ственных реквизиций продуктов со стороны турок и свободы экспорта
по Дунаю, происходит настоящее возрождение агрикультуры страны»1.
В подобном же духе, то есть в плане улучшения положения крестьян
после регламента, высказывались и некоторые другие авторы2, но число
их было явно незначительно по сравнению с общей массой, писавшей
о событиях того времени. Объяснялось это тем, что несмотря на большое
внимание, уделявшееся изучению Адрианопольского мира и Органи
ческого регламента, не было подвергнуто изучению соотношение между
государственными налогами и обязанностями перед феодалами, не вы
явлено, в какой мере изменение цен повлияло на положение крестьян,
которые, кстати сказать, в Валахии имели решающие позиции во внут
ренней торговле3 и многое другое. Нужно также отличать социальное и
имущественное положение крестьян. В социальном плане в этот пери
од происходит несомненное усиление зависимости крестьян от бояр и
ослабление его от государства, что же касается имущественного поло
жения большинства населения, то оно во многих местах заметно
улучшилось.
Следует также отметить следующее. Если раньше каждый боярин
пытался всеми силами добиться государственной должности, то уже в
регламентский период это стремление перестает быть самой главной
целью боярства, начавшего все больше заниматься своим собственным
хозяйством. С этого времени в среде местного боярства условно можно
выделить бояр-чиновников и бояр-землевладельцев. До 1821 года по
добное (конечно, в других масштабах) противопоставление характерно
для фанариотов, обычно не заинтересованных в приобретении земли, и
местных бояр. Теперь это все отчетливее проявляется в среде местного
боярства. После 1831 года землевладельческое боярство сохраняло
господствующие позиции в государственном аппарате ( помогала тому
и широкая система аренды), но выделение бюрократии становится все
заметнее. Это влечет за собой и некоторую самостоятельность государс
тва, которое чем дальше, тем больше является как бы арбитром между
борющимися группировками, между буржуазией и боярством. Государ
ство отнюдь не теряло своей классовой сущности, оно не было надкласс-
совым, но по мере борьбы между этими классами было судьей между
ними, принимая, разумеется, сторону того класса, который имел в своих
руках власть. Чиновничество также следило и за отношениями бояр и кре
стьян, за соблюдением законов, защищая и здесь интересы сильного4.
* Сіраіапи G. Dezvoltarea agriculturei In ultima suta de ani (1829-1929). Buc., 1929, p. 5.

2 См.: Гросул В. Я. Указ. соч., с. 314 - 315.
3 C orfusl. Prisoasele..., p. 910.
4 Фанариоты, заняв важнейшие посты в государстве, также выступали арбитрами между
крестьянами и местным боярством. Однако в этой борьбе они, пытаясь укрепить свои пози
Но поскольку между землевладельческим боярством и государственным

аппаратом чем дальше, тем больше появляются противоречия (в аппа
рат проникают и буржуазные элементы), то мы склонны говорить об
определенной самостоятельности государства, то есть в княжествах на
блюдается примерно такое же положение, как в России1.
В первый период после принятия регламента, мы имеем в виду 30-е -
самое начало 40-х годов XIX века, бояре в основной массе еще более
или менее удовлетворялись той долей прибавочного продукта, которую
им передали государство (кстати, общие поступления государству не
уменьшились, ибо увеличилось число налогоплательщиков и большой
доход начала приносить торговля с заграницей) и господствующий класс
Турции (за счет уничтожения турецкой торговой монополии)2. При
мерно к середине 40-х годов начинается новое наступление бояр против
крестьян, гранью этого периода можно весьма приблизительно считать
1843 год (принятие новых законов, ограничивающих переход крестьян
в начале господарства Г. Бибеску) - 1845 год (уничтожение хлебных
запретов в Англии), что повлекло усиление экспорта хлеба, в том чис
ле и молдаво-валашского.
Органический регламент явился как бы программой действий бояр
ства на долгие годы. Нормы работ, в нем записанные, не сразу и не по
всеместно были навязаны крестьянам и потому, что это не так легко
было сделать, и потому, что господствующий класс не сразу был для
этого подготовлен. Для такого шага еще нужна была определённая
дистанция.
Усиление феодальной зависимости крестьян от бояр после приня
тия регламента способствовало тому, что в исторической литературе
появились многочисленные течения, по-разному оценивавшие этот
процесс. Если М. Когыльничану и В. Николау писали о свободе пере
хода крестьян, а некоторые другие авторы, как уже отмечалось, - об
ции и ослабить местное руководство, не всегда становились на сторону местных бояр. Хотя
постепенно происходило слияние фанариотов и местного боярства, но полного слияния меж
ду ними не произошло. Разногласия между фанариотами и местным боярством были одной
из основных причин реформ Маврокордата. На эту сторону вопроса уже давно обратили вни
мание буржуазные историки (RegnaullE. Histoire politique et sociale des Principautes Danubiennes.
Pfris, 1856, p. 70; В одовозоваE. H. Жизнь европейских народов. Т. I. Жители юга. СПб., 1877,
с. 216 ). Но самого главного - изменения в глубинах феодализма буржуазные историки не
поняли. С уничтожением фанариотского господства значительно ослабла та группа бояр, ко
торая желала сохранения прежней системы феодальной эксплуатации.
1 ДружининН. М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева. Т. 1. М.-Л.,
1946, с. 37.
2 Весьма характерен пример с монастырями Молдавии. При подсчете их доходов в 1834
году указывалось, что от возмещения за скутельников, институт которых был упразднен на
кануне регламента, они получили 90 тысяч пиастров, от увеличения работ крестьян - 135
тысяч, а от увеличения доходов вследствие предоставления свободы торговли - 500 тысяч
пиастров - Гросул В. Я. Указ. соч., с. 350.
улучшении их положения после принятия регламента1, то большинство

авторов, касавшихся этого вопроса, дало ему противоположную оценку.
Вот, например, замечания ряда историков.
Румынский историк Помпилиу Элиад: «Органический регламент
снова возвращается к унизительной мере Михаила Храброго и снова
привязывает крестьян к земле»2.
Французский историк Марсель Эмери: «В то время как на Западе
крестьяне приобретали мало-помалу личную свободу и землю, в Ду
найских княжествах, так же как в России и в Польше, крепостничество
создается только в новую эпоху и усиливается к середине XIX века»3.
Авторы сборника «Балканские страны»: «Органический статут по
высил повинности крестьян до невероятных размеров и превратил
боярина в личного собственника как поместья, так и закрепощенных
крестьян»4. Число подобных заявлений мы могли бы продолжить. Отме
тим только, что некоторое время назад румынский академик А. Оцетя
выступил с теорией о втором закрепощении молдаво-валашских кре
стьян, доказывая, что это закрепощение произошло в период, рассмат
риваемый в нашей статье5.
Таким образом, перед нами опять две противоположные точки зре
ния. Однако можем ли мы говорить о закрепощении при наличии у
крестьян целой суммы различных прав, отсутствовавших у крепостных?
Можем ли мы писать, что молдаво-валашские крестьяне являются крепос
тными, если закон не только предоставляет право перехода, но этот пе
реход, хоть и не часто, имеет место? Обратимся к конкретным фактам.
После того, как регламент предоставил молдавским крестьянам
право перехода, многие из них пожелали переселиться в другое место.
Число желающих было таково, что даже после выполнения крестьянами
всех обязанностей бояре всячески препятствовали их переходу. Отсю
да большое количество жалоб, поступавших в адрес административ
ных органов и, в частности, руководителю русской администрации в
Молдавии заместителю Киселева Мирковичу. На эти жалобы Мирко-
вич неизменно писал, что администрация должна действовать, «при
нимая в руководство существующие законы и постановления»6. Таким
образом, уже после принятая регламента имеются свидетельства о
* Их высказывания отнюдь не единичны. Так, в уже упоминавшейся записке о свобод

ных хлебопашцах от 17 марта 1840 года П. Д. Киселев, имея в виду период после 1831 года,
подчеркивает « полное право личной свободы» у крестьян Молдавии и Валахии, но вместе с
тем в том же документе отмечается, что « право помещиков на землю и право крестьян на
свободу подлежат ограничениям - ОР РГБ, ф. 327, раздел 1, папка 5. д. 2, л. 27 об.
2 Eliade P. La Roumanie au ХІХ-е siecle.T. II. Paris, 1914. p. 97.
3 Emeril M. Op. cit., p. 2 - 3.
4 Балканские страны. Отв. ред Ф. Н. Петров. М.. 1946. с. 238.
5 OfeleaA. Le second servage dans les Principautes Danubiennes ( 1831 - 1864 ) // Nouvelles
Etudes d'histoire. II. Buc.. 1960.
6 Гросул В. Я. Указсоч.. с. 320
стремлении ряда бояр нарушать закон и о решении администрации

строго его соблюдать. Отмечая нарушения закона боярами, мы долж
ны отметить и его несоблюдение крестьянами. В том случае, когда
крестьяне не получают легальной возможности для переселения, они
убегают в другие места без разрешения. Свидетельства о бегстве кре
стьян после регламента являются довольно частыми1.
Наряду с отдельными примерами переселения крестьян, примерами,
порой не очень ясными2, у нас имеется много свидетельств массового
переселения крестьян на новые земли (земли, возвращенные Валахии
после Адрианопольского мира) и особенно в города, расположенные на
этих землях: Брэилу, Джурджу, Турну. Вместе с тем сохранилось много
фактов переселения крестьян, в старые города. Румынский историк
Л. Бойку отмечает, что с 1832 по 1838 год в Яссы переселилось 353 семьи
крестьян, в Бакэу 90 и т. д., причем как зажиточных, так и бедняков3.
Можно еще раз обратиться к крестьянам Бессарабии, где в 1834 году
принимается «Положение о царанах», испытавшее влияние Органичес
кого регламента. В Бессарабии наряду с отдельными случаями легально
го перехода крестьян на другие земли существовало довольно массовое
переселение - бегство, которое часто не завершалось возвращением
бежавших. Таким образом, 6322 семейства беглецов были известны
правительству, но не были водворены на прежнее место жительства4. В
Бессарабии также отмечен высокий процент перехода государствен
ных крестьян в города5 и вообще всех крестьян в города. Например,в
одном из документов сообщается, что с 1842 по 1843 (или 1847 год)
более 100 семейств царан получило официальное разрешение перейти
с владельческих семейств в город Кишинев6, причем интересно отме
тить, что часть из них, хотя и получила это разрешение, предпочла
жить в деревне. Все это свидетельствует о довольно широкой возмож
ности перехода барщинных крестьян, ибо крестьяне переходили и в
другие города Бессарабии.
Таким образом, несмотря на трудные условия перехода и препятствия,
чинимые крестьянам, и в княжествах, и в Бессарабии переход сохранялся
не только юридически, но и фактически7. Так что только после под
' lancoviciS. Fuga locuitorilor din ostroavele Dunarii din cauza exploatarii boiere^ti ( 1833 -
1834 ) // Studii, 1960, № 4; Stan A. Forme de lupta a (aranimii muntene sub Regulamentul organic
pina la revolujia din 1848 // Revista arhivelor. Buc., 1961 ,№ 2.
2 Мануалул административ ал принчипатулуй Молдовей. Иашии, 1856, р. 2 2 - 2 3 .
3 BoicuL. Despre structure sociala a ora§ului moldovenesc la mijlocul sec. al XIX-lea // Studii,
1963, № 2, p. 289.
4 Гросул В. Я. Крестьяне Бессарабии ( 1 8 1 2 - 1861 ).Кишинев,1956, с. 141.
$ Дружинин Н. М. Указ. соч. Т. 2. М.. 1958, с. 277.
6 ЦГА МССР, ф. 3, оп. 2, д. 923, л. 30 об.
7 После того, как данная работа была сдаиа в издательство, авторознакомился с недавно
вышедшей статьей И. Корфуса, в которой приводятся новые данные о переходе крестьян в
робного изучения этого вопроса и при наличии достаточно веских до

казательств мы могли бы уверенно говорить о прикреплении крестьян
к земле1. Пока мы можем только отметить, что с середины 40-х годов
тенденция к прикреплению крестьян к земле усиливается, но чем она
завершилась, нужно еще изучить. Впрочем, это выходит за рамки на
шей статьи.
Карл Маркс неоднократно останавливался на проблемах аграрной
истории Молдавии в Валахии. Вот несколько замечаний основополож
ника научного коммунизма. 1854 год («Восстание в Мадриде». - Австро
турецкий договор. - Молдавия и Валахия): «Установленная вместо
этого основного закона (Органического регламента Валахии - В. Г.)
конституция (в 1848 году - В. Г.) отменила крепостное право...»2. 1856
год (письмо к Ф. Энгельсу): «Этот ход развития (развитие аграрных
отношений в Молдавии и Валахии - В. Г.) интересен тем, что тут мож
но показать возникновение крепостничества чисто экономическим пу
тем, без промежуточного звена в. виде завоевания и национального
дуализма» . 1860 год («Господин Фогт»): «Николай даже осчастливил
румын через Киселева действующим еще поныне «Органическим рег
ламентом», установившим отвратительнейшее крепостничество при
ликовании всей Европы по поводу этого code свободы»4. 1867 год
(«Капитал»): «Кодекс барщинных работ, обнародованный русским генера
лом Киселевым в 1831 г., был, конечно, продиктован самими боярами»5.
Следовательно, если в 1854 году К. Маркс писал о существовании в
Валахии после принятия Органического регламента крепостного права,
то впоследствии отмечается только крепостничество, а в «Капитале»,
основной работе К. Маркса, Органический регламент характеризуется
лишь как «кодекс барщинных работ», то есть здесь прослеживается
развитие взглядов К. Маркса на этот вопрос, под углом зрения которо
го необходимо оценивать то место в «Капитале», где говорится о том,
что в Дунайских княжествах крепостные отношения сначала развива
регламентский период - Corfus I. Dreptul de strSmutare al satenilor din fara Rommeasca sub
Regulamentul organic pina la 1848. Studii, 1967, № 5, p. 971 - 978.
' Несколько позднее, в 1857 г., в заявлении крупных собственников Молдавии во время
заседания Дивана ad-hoc указывалось, что крестьяне Молдавии не являются ни крепостными,
ни прикрепленными к земле, ни даже подчиненными собственников, как были до последнего
времени крестьяне Австрии и Германии, а, наоборот, являются свободными людьми - Acte $і
legiuiri... V.II, p. 25. Однако к этому заявлению заинтересованной стороны, естественно, сле
дует подходить весьма критически. В другом документе того же периода (рапорт Европей
ской комиссии отІЗ апреля 1858 г.) отмечается, что « Органический регламент, сохраняя не
которые ограничения личной свободы крестьян..., впервые признал их право покидать села,
к которым они были прикреплены» - Acte $i legiuiri...V. 11, p. 168.
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 10, с. 308
3 Там же, т. 29, с. 63.
4 Там же, т. 14, с. 511.
5 Там же, т. 23, с. 249.
лись фактически, а затем были оформлены юридически1. Под крепост

ными отношениями здесь, по-видимому, подразумеваются отношения
феодальные, ибо и К. Маркс, и Ф. Энгельс, и В. И. Ленин неоднократно
писали о крепостничестве, подразумевая феодализм, о чем, впрочем,
уже отмечали давно2.
В третьем томе «Истории Румынии» (автор раздела академик А. Оце-
тя), вышедшем в Социалистической Республике Румынии в 1964 году,
указывается, что после принятия Органического регламента в княже
ствах господствует барщинное рабство, что крестьяне были превраще
ны «в настоящих крепостных, прикрепленных к земле»3. Однако о ка
ком барщинном рабстве и крепостничестве мы можем говорить, на
пример, в Валахии, если даже в 1838 году барская запашка и сенокосы
составляли там всего один процент всех используемых в сельскохозяй
ственных целях земель?4 А как отмечали совсем недавно М. А. Барг и
С. Д. Сказкин, особенность «второго издания крепостничества» (именно
оно может подразумеваться в Дунайских княжествах первой трети XIX
века под положением «крепостные, прикрепленные к земле») «заклю
чается в том, что вотчинное хозяйство получило решительный перевес
над хозяйством феодальнозависимых крестьян, превратив последнее в
простой придаток к господской усадьбе»5.
Конечно, после принятия регламента происходит сильное возраста
ние барщины, но говорить, что она привела к установлению личной
зависимости крестьянина от боярина мы не можем, тем более, что
власть над крестьянином делилась между боярином и государством,
сохранившим судебные, административные и, хотя уменьшенные, на
логовые рычаги воздействия на крестьян. Следовательно, и после при
нятия регламента мы не можем утверждать о наличии в Дунайских
княжествах крепостного права и не имеем достаточных оснований пи
сать о существовании здесь крепостного состояния. Основная масса
молдаво-валашского крестьянства оставалась феодальнозависимой.
Балканский исторический сборник. I.
Кишинев, 1968, с. 38 - 75.
1 Там же.
2 Дубровский С. М. Указ соч., с. 95.
3 Istoria Rominiei. V. III. Buc., 1964, p. 948, 1149.
4 Corfu.sI. Evolu|ia rezervei feudale din Jara RomlneascS sub Regulamentul organic pina la 1848 //
Studii, 1965, № 4 , p. 829.
Барг М. А.. Сказкин С. Д . История средневекового крестьянства в Европе и принципы
ее разработки // Вопросы истории. 1967, № 4, с. 76.
ИЗМЕНЕНИЕ ФОРМЫ
ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
В МОЛДАВИИ И ВАЛАХИИ
И ЕЕ ОСОБЕННОСТИ
(ПЕРВАЯ ТРЕТЬ XIX В.)
I. Своеобразие развития феодальных отношений в различных стра

нах, их зависимость от конкретных исторических условий позволяют
выделить ряд общих черт, характерных для феодальной формации в
целом. Вместе с тем, можно выделить и отдельные типы феодальных
моделей - или ярко выраженные со свойственными им устойчивыми
чертами, или переходные, отразившие в той или иной степени особен
ности полярных моделей.
Современная историография при определении общих и специфичес
ких черт развития феодализма в различных странах отражает значитель
ную работу, явившуюся следствием как разработки обширного историчес
кого материала, так и интенсивной теоретической мысли. В настоящее
время многие историки-марксисты, занимавшиеся общими вопросами
истории феодальной формации, выделяют западный и восточный (или
по-другому частный и государственный) типы феодальных отношений,
а также ряд переходных, имевших, с одной стороны, черты, свойствен
ные для обоих указанных типов, с другой - особенности, характерные
только для данного района, страны, региона.
Своеобразие Юго-Восточной Европы заключается в том, что здесь
в один и тот же период разные ее районы не только находились на раз
ных ступенях феодального развития, но и представляли собой разные
типы или формы феодальных отношений. Словения и Хорватия - страны
с ярко выраженным развитием феодализма западного типа; Европейская
Турция - один из характернейших районов восточного феодализма;
Молдавия и Валахия - переходная модель между двумя этими типами,
а Греция занимала промежуточное положение между Европейской

Турцией и Молдавией и Валахией.
2. Выявление особенностей развития феодальных отношений в
Молдавии и Валахии в плане определения свойственной им феодаль
ной модели особенно характерно для последнего десятилетия. Прове
денные раньше отдельные интересные наблюдения не решили пробле
мы в целом1.
Значительный прогресс заметен в 60-е годы, Прежде всего историки
обратили внимание на соотношение в те годы централизованного при
своения прибавочного продукта и частного, которое показало, что на
логи и повинности, платимые крестьянами государству значительно
превосходили обязанности крестьян боярину. В 1961 г. на подобное
соотношение в Валахии начала XIX в. обратил частичное внимание
румынский историк С. Колумбяну, затем оно детально было изучено
молдавскими историками П. Советовым, П. Дмитриевым, М. Мунтя-
ном, В. Гросулом и др. на примере Молдавии, Бессарабии и Дунайских
княжеств в целом. Выявление подобного состояния дало толчок к пе
ресмотру бытовавшего до этого представления о характере феодальных
отношений в Молдавии и Валахии, что совпало с пересмотром ряда
других вопросов истории княжеств на грани феодализма и капитализ
ма (соотношение животноводства и земледелия, положения отдельных
категорий крестьян и т.д.), в свою очередь также оказавших воздейст
вие на разработку общей концепции истории развития феодализма в
княжествах. Эта концепция разработана в трудах молдавских историков
и была во многом обусловлена наличием объективных причин. Система
государственного феодализма, хотя и в другом плане, уже была объектом
внимания советских исследователей. Специально занимался ею на при
мере российской истории академик Н. М. Дружинин, обративший вни
мание на соотношение государственных налогов и повинностей, с одной
стороны, и поступления частно-феодального характера - с другой.
Центральным моментом сентябрьского симпозиума 1963 г., состояв
шегося в Москве было выявление особой роли государства в генезисе
феодализма в Западной Европе. Определение своеобразия в развитии
стран Востока по сравнению с западноевропейскими странами было
* В 1944 г. румынские историки права П. Негулеску и Г. Алексиану отмечали: «У на

феодальный строй не был подобием феодализма в Западной Европе, поскольку не был связан
с землей, как на Западе; он был схож с феодализмом византийским, феодализмом админист
ративным, связанным с должностями, предоставлявшими тем, кто их занимал, значительные
привилегии (Regulamentele organice ale Valahiei §i Moldovei. Vol. 1. Bucure^ti. 1944, p. XXXVII).
Это во многом верное ( впрочем, лишь для определенного периода развития феодализма в
Дунайских княжествах), но неаргументированное замечание, возможно даже догадка, не по
влекло за собой разработки научной основы феодальной модели в княжествах, поскольку
буржуазная наука этого сделать была не в силах. Буржуазные историки так и не поняли сущ
ности феодальных отношений в Молдавии и Валахии.
Изменение формы феодальных отношений в Молдавии и Валахии 5 1
характерной особенностью возобновившейся в начале 60-х годов дис

куссии об азиатском способе производства, имевшей место еще в
1926-1931 гг. Все это, а также и ряд работ, вышедших в СССР в начале
60-х гг., способствовало складыванию особого теоретического клима
та, повлиявшего на работы молдавских историков.
3.Феодальные отношения в Молдавии и Валахии в своем развитии
познали ряд этапов с характерными для них особенностями, которые
уже нашли свое отражение в литературе, и мы лишь обратим внимание
на соотношение внешних и внутренних, экономических и политиче
ских факторов. Развитие феодализма в княжествах было, конечно, ре
зультатом прежде всего внутреннего социально-экономического раз
вития, но соответствующая форма их, по нашему мнению, на всем
протяжении истории феодализма в Молдавии и Валахии менялась в
значительной, а чаще всего в определяющей степени под воздействием
внешних факторов. На развитие феодальных отношений в Валахии
оказали влияние Венгрия, Болгария, Сербия и в меньшей степени
Польша и Галицко-Волынское княжество. Соответственно в Молдавии
усматривается воздействие Венгрии, Польши, Галицко-Волынского
княжества и, в меньшей мере, чем в Валахии, Болгарии и Сербии. На
оба княжества на первом этапе их складывания оказала воздействие и
Византия, которая занимала промежуточное положение (в плане раз
вития феодальных отношений) между Востоком и Западом1, но с тен
денцией в сторону Запада. Это особенно хорошо заметно в ХІІІ-ХѴ
вв., когда в Византии начинается период феодальной раздробленности
с характерным для него ослаблением или полным уничтожением цен
тральной власти, дальнейшим распространением феодального поместья,
сохранением общины и т. д. Более того, на значительной части терри
тории Византии с 1204 по 1261 г. существует Латинская империя -
феодальное государство западноевропейского типа.
Все эти государства, с которыми Дунайские княжества были связа
ны в большей или меньшей степени, повлияли на то, что Молдавия и
Валахия пошли по западному пути развития феодализма, сохраняя и
ряд местных особенностей. Пример княжеств подтверждает вывод,
сделанный недавно в советской исторической литературе о том, что
«на тип феодализма влияют внешнеполитические условия»2. Для таких
небольших государств, как Молдавия и Валахия, выделившихся пер
воначально как вассальные княжества, это внешнеполитическое влия
ние было особенно сильным.
* Хвостова К. В. Социологические модели « западные и восточные типы общественных

отношений» // Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М., 1966 с. 207 - 211.
2 Новосельцев Л. П., Пашуто В. Т.. Черепнин JI. В. Пути развития феодализма (Закавказье,
Средняя Азия, Прибалтика). М., 1972, с. 5.
Идя первоначально по тому же феодальному пути, который был ха

рактерен для большинства стран Западной и Восточной Европы, Дунай
ские княжества вскоре встретились с новым, все более усиливавшимся
внешним воздействием, которое хотя и постепенно, но непрестанно
начинает оказывать влияние на социально-экономические сдвиги в
княжествах.
4. В молдавской литературе 60-х годов хорошо показано, как уста
новление власти султанской Турции определило изменение формы фе
одальных отношений в Молдавии и Валахии, которая стала приобре
тать все более восточные черты. Новая форма феодальных отношений
нашла свое юридическое оформление в реформах Маврокордата. Не
смотря на сильное увеличение роли централизованного пути присвое
ния прибавочного продукта, эта форма не приобрела сугубо восточного
облика и носила переходный характер. Реформы К. Маврокордата
привели к уничтожению личной зависимости крестьян от бояр, значи
тельному сокращению барщины и, вместе с тем, сильному увеличению
налогов и повинностей.
В этот период тип феодальных отношений в Молдавии и Валахии
больше всего напоминает византийский (до времени феодальной раз
дробленности). Действительно, с одной стороны, отмечается сильное
влияние государственной власти (власть фанариотов неразрывно связана с
Портой) во всех сферах жизни княжества (политической, экономической,
юридической) и, особенно, его фискальная роль, с другой - сохраняемся
частная собственность на землю, барщина, довольно значительный про
цент свободных крестьян, община (хотя и с довольно своеобразными
чертами) и т. д. Более того, нахождение фанариотов у власти привело к
сильнейшему распространению в княжествах византийских законов и
правил и даже греческого языка. Имелись и значительные отличия между
княжествами и Византией. Прежде всего бросается в глаза подчинен
ность Молдавии и Валахии Порте и своеобразное положение господарей,
которые были беспрекословными хозяевами в княжествах и, вместе с
тем, полностью зависели от султана. Этот момент повлек за собой боль
ший уклон в сторону восточного феодального типа, нежели в сторону
западного.
Таким образом, изменение формы феодальных отношений произо
шло постепенно, но под влиянием внешнего фактора. Оно объяснялось
все большим усилением власти Порты и ее порождением - фанариот
ским режимом. Кратковременное правление каждого из фанариотских
господарей не позволило им заниматься собственным хозяйством и
повлекло за собой создание особого аппарата и способа выкачки при
бавочного и нередко необходимого продукта. Это немедленно вызвало
резкое падение доходности имений и ослабление роли землевладель
ческого боярства. Отныне сила боярина определялась не земельными
владениями и даже не количеством сидящих на них крестьян, а госу
Изменение формы феодальных отношений в Молдавии и Валахии 53
дарственными должностями, что ставило бояр в полную от господаря

зависимость, усиливавшуюся с распространением института скутель-
ников и послушников.
Борьба между местным преимущественно землевладельческим бо
ярством и фанариотами, подогреваемая Портой, была одной из причин
реформ Маврокордата. Эта борьба не прекращалась во все время фа
нариотского режима и завершилась лишь в 20-х гг. XIX в. (впрочем,
вопрос о преклоненных монастырях стоял еще несколько десятиле-
тий).Часть местных бояр сроднилась с фанариотами и перешла на их
сторону, в свою очередь некоторые фанариоты осели на местной почве,
но принципиальная борьба, являвшаяся отражением разных тенденций
социально-экономического развития, никогда не прекращалась.
5. Новая форма феодальных отношений в княжествах не была ре
зультатом естественного хода исторического развития, она была след
ствием насильственного турецко-фанариотского вмешательства и шла
вразрез с тенденциями экономического развития в Молдавии и Валахии.
Не случайно все сто с лишним лет господства фанариотов сохранялась
сильная боярская прослойка, представленная прежде всего землевла
дельческим боярством, требовавшая отмены реформ Маврокордата и
режима фанариотов в целом. Они хорошо осознавали значение этих
реформ1 и направляли против них свой основной удар. Вместе с тем,
сложилось очень причудливое сочетание различных условий социально-
экономического характера, в которых очутилось молдаво-валашское
население, проживавшее не только в княжествах, но и на землях, неко
гда в них входивших, а также в некоторых других, близких к ним тер
риториях. На землях турецких рай (Хотин, Аккерман, Измаил, Брэила,
Джурджу), основанных на бывших молдаво-валашских территориях, в
Добрудже и т.д. молдаво-валашское население проживало в условиях
ярко выраженного восточного феодализма. В подавляющем большин
стве это население было крестьянским; в турецкой администрации
молдаване и валахи если и занимали кое-какие административные
должности, то чрезвычайно редко.
В других условиях социально-экономического развития находилось
молдавское и валашское население, обитавшее на землях, входивших в
состав Польши (особенно в Подолии), Австрии (Трансильвания, Букови
на), России (Заднестровье, Бессарабия после 1812 г.). Здесь господствовал
западный тип феодализма, с которым были знакомы и крестьяне и
моддаво-валашский господствующий класс, особенно молдавские бояре.
В течение нескольких столетий в Молдавии существовала пропольская
партия, многие представители которой имели поместья в Польше.
Земли в России имели бояре - сторонники русского правительства
(Слободская Украина, Правобережная Украина, Заднестровье и особенно
1 См.: Essai sur la Valachie // АВПРИ, ф. Политотдел, д. 6 (б/ г), л. 46 - 47.

Бессарабия); большинство земельных владений на Буковине принад

лежало молдавским боярам. В Трансильвании, где наряду с местным
романизованным населением было много переселенцев из Молдавии и
Валахии, подавляющее число представителей господствующего класса
было венграми, но зато сюда очень часто переселялись валашские боя
ре и в период русско-турецких войн и в связи о турецкими набегами
(Пазвандоглу, вторжение 1821 г. и т. п.). Переселялись на время или навсе
гда и молдавские бояре, но преимущественно в Бессарабию и Буковину.
Они имели прекрасную возможность убедиться в преимуществах, ко
торыми пользовались местные помещики и, сравнивая их положение с
положением в райях и княжествах, стремились добиться тех же пре
имуществ. Это желание совпадало о тенденцией социально-экономичес
кого развития, которая пробивала себе дорогу с большим трудом, и ус
корить ее развитие можно было только при ликвидации господства
Порты.
Если ознакомиться с проектами реформ, предложенных господ
ствующим классом княжеств на грани ХѴІІІ-ХІХ вв., то хорошо можно
убедиться в сокровенном его желании. Однако боярство прекрасно по
нимало, что уничтожить власть Порты или даже чувствительно осла
бить ее можно только при вмешательстве извне. Из 208 проектов ре
форм, отмеченных в 1769-1830 гг., 93 было направлено России, 36 -
Турции, 14 - Австрии и т .д . Важнейшим требованием реформ было
предоставление свободы торговли, в которой прежде всего было заин
тересовано землевладельческое боярство. В период австро-турецких
войн оно прямо заявляло о своем желании увеличить барщину и пользо
ваться в полной мере трудом своих крестьян. Так, например, во время
войны 1787-1792 гг. валашский диван обратился к австрийскому главно
командующему Кобургу, изъявляя желание бояр владеть целыми селами,
как некогда, и восстановить личную зависимость крестьян. Одновре
менно бояре все чаще требуют увеличения барщины, лишь иногда
превышавшей в Валахии 12 дней я год. Острая борьба между местным
боярством и фанариотами тем временем не прекращалась. Бояре ис
пользовали все средства для свержения фанариотов (любопытно, на
пример, прошение, направленное Порте, по случаю бегства господаря
Караджи в 1818 г., в котором критикуется фанариотская администра
ция и требуется соблюдение старых привилегий страны) и занятия всех
государственных постов.
6. Свержение фанариотского режима произошло лишь в 1822 г. и
было вызвано событиями 1821 г. Однако смещение фанариотских госпо
дарей и их окружения не означало еще уничтожения фанариотской систе
мы управления княжествами, поддерживаемой Портой. Местные господа
ри - И. Стурдза и Г. Гика - были ее ставленниками и не желали, да и
не могли существенно изменить сложившегося положения вещей. В
результате восстаний 1821 г. и последующей оккупации княжеств ту
рецкими войсками значительное число крупных бояр на длительный

срок выехало в Бессарабию, Буковину и Трансильванию. В связи с этим
господари назначили на административные и судебные должности
(нередко крупные) средних и даже мелких бояр, не имевших значи
тельных земельных владений и потому особенно не заинтересованных
в радикальном изменении фанариотской системы управления.
Все это чрезвычайно обострило борьбу между крупным боярством,
с одной стороны, и значительными слоями среднего и мелкого - с дру
гой. Крупные бояре, находившиеся по преимуществу в эмиграции,
представляют зарубежным правительствам ряд проектов реформ в
княжествах. Больше всего подобных проектов было представлено Рос
сии, отношения которой с Турцией, все обострялись. Ряд проектов со
вершенно отчетливо отражал желание крупного землевладельческого
боярства перенести центр эксплуатации крестьянства с государствен
ных налогов на имения бояр. Особенно характерна в этом отношении
обширная докладная записка Б. Штирбея - будущего господаря Вала
хии, представленная русскому консулу в Галаце в декабре 1827 г., где
подробно раскрываются причины реформы Маврокордата, их послед
ствия и излагаются пожелания крупного боярства. Хорошо зная об
этих требованиях крупного боярства, правительство России включило
часть их, в том числе требование о предоставлении свободы торговли
(по существу требование общенациональное), в Аккерманскую конвен
цию 1826 г., но реализовать их удалось лишь после русско-турецкой
войны 1828-1829 гг.
7. Адрианопольский мир 1829 г. был не только важным этапом поли
тического развития Дунайских княжеств, сильно ослабившим их зави
симость от Порты и давшим толчок их политическому возрождению,
но повлек за собой значительную перестройку их социально-экономи
ческой жизни. Органические регламенты Молдавии и Валахии 1831-
1832 гг. были, по существу, детищем Адрианопольского мира и озна
чали не только изменение прежней системы управления, но и прежней
формы феодальных отношений в княжествах.
Трансформация социально-экономической оболочки в княжествах,
происшедшая в результате серии реформ, проведенных под руковод
ством русской администрации, действовавшей в 1828-1834 гг., не из
менила существа феодальных отношений. По-прежнему продолжалась
борьба двух основных антагонистических классов феодального общес
тва - класса крестьян и класса феодалов, использовавшего методы как
экономического, так и, особенно, внеэкономического принуждения. Од
нако центр эксплуатации феодальнозависимого крестьянства был пере
несен с государственных налогов на имения бояр. Конкретные нормы
крестьянских обязанностей в процессе подготовки органических рег
ламентов несколько раз менялись, что было отражением борьбы как
отдельных боярских группировок, так и острой классовой борьбы ме

жду боярами и крестьянами.
Русская администрация в княжествах, как и прежде, поддерживала
крупное землевладельческое боярство, заинтересованное в увеличении
доходности своих обширных имений и, вместе с тем, занятии наиболее
важных государственных постов. Это вызвало, в свою очередь, волне
ния среди мелкого боярства, особенно в Молдавии, где состояние
сельского хозяйства было более благоприятным, чем в Валахии (влия
ние Кючук-Кайнарджийского мира), и где барщина уже была довольно
высока. Дальнейшее ее увеличение не сулило мелким и средним боя
рам таких прибылей, как государственные должности, которые многие
из них занимали после событий 1821 г. Русская администрация, пыта
ясь укрепить свое влияние в княжествах, стремилась соразмерить тре
бования различных слоев населения, однако опора на крупное боярст
во сохранилась. В этих условиях снова происходит изменение типа
феодальных отношений в княжествах. Они вновь приобретают больше
черт, свойственных для западного пути развития феодализма, но про
стого возвращения к тому положению, которое имело место до фана
риотского господства, не происходит. Новые условия, прежде всего
рост буржуазных элементов, наложили неизгладимый отпечаток на со
циально-экономическое развитие княжеств и не позволили возродить
систему крепостного права.
8. Новая форма феодальных отношений в Молдавии и Валахии,
сложившаяся после 1829 г. (до этого она уже стала характерной на Бу
ковине и в Бессарабии), отличалась рядом прогрессивных изменений в
области как производительных сил, так и производственных отношений.
Провозглашение свободы торговли и ее реализация путем укрепления
и расширения экономических связей с капиталистическим Западом при
вела к быстрому росту в княжествах сельского хозяйства, прежде всего
земледелия, которое в скором времени оттесняет на второй план живот
новодство, некогда наиболее важное занятие местного населения. Проис
ходит заметный рост посевных площадей и значительное увеличение
экспорта как продуктов животноводства, так и продуктов земледелия
особенно. Рост производства достигался прежде всего путем эксплуатации
феодальнозависимого крестьянства, увеличения барщины, оброка, сокра
щения крестьянских наделов и т. д. Однако значительные экономические
сдвиги в княжествах после Адрианопольского мира, вызванные ис
пользованием в первую очередь феодальных рычагов эксплуатации,
свидетельствовали о том, что феодальная формация имела еще опре
деленные возможности развития в условиях Молдавии и Валахии.
Новая форма феодальных отношений не была простым возвращени
ем к состоянию да реформы Маврокорцата, хотя между ними имелось
много сходного. Быстрый рост капитализма в Европе, приобщение
Молдавии и Валахии к западному капиталистическому рынку, сильное
сопротивление крестьянства крепостническим устремлениям феодалов

(например, выступления 1821, 1826, 1831 гг.) и т. д. - все это не позво
лило восстановить систему крепостного права. Крепостными остались
только цыгане, значительная часть крестьян была свободной, боль
шинство же находилось на положении феодальной зависимости, со
хранив право перехода, право покупки земли и пр. Заметно упрощает
ся социальная структура крестьянства, упраздняется целый ряд их ка
тегорий, например такие многочисленные, как скутельники, послуш
ники, в результате чего феодальнозависимое крестьянство в социаль
ном плане становится более однородным, чем прежде.
Расширение внешней и внутренней торговли усиливает предпри
нимательские тенденции как среди бояр, так и среди крестьян, что
способствовало имущественной и затем социальной дифференциации.
Обуржуазившийся боярин, буржуа-арендатор, как и деревенский кулак,
в середине XIX в. стали характерными фигурами молдаво-валашского
общества.
К этому времени можно уже говорить о кризисе феодальных отно
шений в целом. Не удивительно, что новая форма феодализма, которая
господствовала в княжествах до 1864 г., то есть примерно 35 лет, уже
через 20 лет показала необходимость слома феодальных порядков в
целом. За эти 20 лет и в Молдавии, и в Валахии прогресс в экономике
был более быстрым, чем за многие предыдущие десятилетия, и в сере
дине XIX в. возможности как экстенсивного, так и интенсивного путей
развития в рамках феодального способа производства в целом были
уже исчерпаны.
9. Характерной особенностью новой формы феодализма в Молда
вии и Валахии было перенесение центра феодальной эксплуатации
крестьян с государственных налогов на имения бояр. По официальным
данным, в Валахии в 1827 г. налоги и повинности со средней крестьян
ской семьи составляли 71 лев 30 пара, обязанности перед боярами - 17
левов 20 пара. В 1832 г. соответственно 33 и 35 левов. По этим же дан
ным, материальное положение крестьян улучшилось, ибо в 1827 г. обя
занности средней семьи перед боярами и государством составляли 89
левов 10 пара, в 1832 - 68 левов. Значительное повышение цен на
сельскохозяйственные продукты на внутреннем рынке в определенной
степени способствовали улучшению материального положения кресть
янства, на чем не могло не отразиться ограждение княжеств от турец
ких и татарских набегов, длительный период мирного времени, сокра
щение обязанностей перед Портой и т.п. Однако сохранение феодаль
ной зависимости крестьянства, усиление их противоречий с боярством
при все большем сокращении крестьянских наделов повлекло за собой
дальнейшее усиление классовых противоречий, отразившееся и на мате
риальном положении крестьян. Государственный аппарат по-прежнему
оставался в руках бояр, прежде всего крупных земельных собственников,
и хотя государственные налоги уже не играли прежней роли, государство

как таковое усиливается. Воссоздается регулярная национальная армия,
укрепляются административные и судебные инстанции, появляются
после 1829 г, и государственные земли, более значительные в Валахии
(Брэила, Джурдну и т.д .) и почти незаметные в Молдавии. В 1852 г.
русский офицер Чемерзин, специально изучавший положение в Молдавии,
заметил, что там «нет земель, принадлежащих правительству».
Несмотря на то, что во главе государственного аппарата находилось
землевладельческое боярство, по мере развития буржуазных отноше
ний в него все больше проникают буржуазные элементы. Вместе с чи
новниками, не имевшими собственных имений, с обуржуазившимся
боярством они создают новую бюрократическую прослойку, которая
способствует определенной самостоятельности государства и нарастанию
его противоречий с боярами-консерваторами, что проявилось в период
аграрной реформы 1864 г. Однако эта определенная самостоятельность
государства в условиях усилившейся борьбы между крестьянами и
феодалами была во многом отличной от тех условий, которые сложи
лись во времена фанариотов, когда имело место противоречие не только
между землевладельческим боярством и государственным аппаратом,
но и между большинством местного боярства и фанариотами, то есть
противоречие носило и социальный и национальный характер.
10. Таким образом, если развитие феодальных отношений в Молда
вии и Валахии происходило как следствие хода внутренних социально-
экономических сдвигов, то соответствующий их тип изменялся под
сильнейшим влиянием внешнего фактора. В отличие от фанариотской
системы, новая форма феодализма в первое время соответствовала ходу
социально-экономического развития княжеств, и здесь внешнее вме
шательство на определенном этапе сыграло в целом положительную
роль. Интересно отметить, что каждая из форм феодальных отношений,
последовательно сменивших одна другую, была менее продолжительной,
чем предыдущая. Первая насчитывала несколько веков, вторая (мы ее
условно можем назвать фанариотской) - более 100 лет, третья (также
условно можно назвать регламентской) - 35 лет. Следовательно, одной
из особенностей последней формы феодализма была также ее сравни
тельная кратковременность, что объяснялось ускорением хода социально-
экономического развития и рядом других внутренних и внешних фак
торов.
Юго-Восточная Европа в эпоху феодализма
( Резюме докладов Кишиневского симпозиума 1973 г.).
Кишинев, 1973, с. 114 - 125.
ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ
" В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ
ДВИЖЕНИИ НА БАЛКАНАХ
( 6 0 - 7 0 ГОДЫ XIX в. )
Социалистическое движение, означавшее подъем общественного

движения на более высокую ступень, зародилось на Балканах в особых
исторических условиях перехода от феодализма к капитализму. Один
из важнейших вопросов, стоящих перед исследователями социалисти
ческого движения в этом регионе, - это вопрос о том, можем ли мы го
ворить о социалистическом движении на Балканах как составной части
международного социалистического движения или только о социали
стических движениях в отдельных балканских странах. В настоящее
время деятельность первых социалистических кружков лучше изучена
в Болгарии, Румынии и Югославии, меньше в Греции, Албании и Тур
ции. Тот факт, что социалистическое движение в Албании не получило
отражения в литературе, объясняется его отсутствием в рассматривае
мый период. Сложнее обстоит с освещением деятельности социали
стов в Турции и особенно в Греции, поскольку вполне можно говорить
о греческом социалистическом движении в 70-х годах XIX в., но напи
сано о нем очень мало и, насколько нам известно, исследователи его
ушли недалеко от известной книги Я. Кордатоса1.
Социалистическое движение зародилось на Балканах уже после по
явления здесь революционного демократизма, начало которого отно
сят к 40-м годам XIX в., и утопического социализма, особенно хорошо
изученного на примерах Румынии (достаточно вспомнить Т. Диаманта,
М. Бэлэчану, И. Елиаде-Рэдулеску, М. Рошковского). Известно о деятель
ности в Турции, Греции, Молдове, Валахии некоторых сенсимонистов,
нашедшей отражение в последнее время в работах французского историка
1 Кордатос Я. История греческого рабочего движения. Изд. 2-е. Афины, 1956 (на греч. яз.).
М. Эмери1. В среде турецких общественных деятелей, как известно,

идеи утопического социализма получили определенное распростране
ние лишь в конце XIX в. и поддерживались группой во главе с поэтом-
гуманистом Тевфиком Фикретом2. В понятие социалистического дви
жения применительно к разным его этапам вкладывается несколько
различное содержание. Если говорить о социалистическом движении
на Балканах последней трети XIX в., то под ним мы понимаем органи
зованную деятельность социалистов, прежде всего революционных,
которые стремились к ниспровержению существующего строя и уста
новлению социального равенства.
На Балканах, как и в других районах Европы, революционный со
циализм начал распространяться первоначально в форме домарксового
социализма и уступил место научному коммунизму несколько позднее.
Особенностью Балкан было то, что промежуточный этап между зарож
дением революционного социализма и более высокой его стадией -
марксистским этапом в социалистическом движении был значительно
короче, чем во многих других странах Европы. Во Франции от движения
«бабувистов» до создания первых французских марксистских органи
заций прошло примерно семь десятилетий, в России от эпохи первой
революционной ситуации до возникновения группы «Освобождения
труда» и группы Благоева - более двух десятилетий. На Балканах подоб
ный этап был еще короче. Это объясняется особенностями балканской
жизни и в этой связи значительной ролью внешнего фактора. Социалис
тическое движение в балканских странах было вызвано потребностями
внутреннего развития, но в государствах, значительно отстававших от
крупных европейских держав и в области политической жизни, и в облас
ти экономики, влияние этих передовых стран было фактором весьма
существенным. Первые балканские социалисты имели уже широкую
возможность использовать опыт своих предшественников, действовав
ших в иных районах Европы.
Вопрос о генезисе социалистического движения на Балканах в целом
в широком плане до сих пор не ставился, хотя отмечалась необходимость
параллельного изучения рабочего движения в балканских странах3,
разрабатывались те или иные проблемы революционного сотрудничес
тва и пр.4. Думается, что зарождение социалистического движения в
1 См.: Emerit М. Diplomates et explorateurs sain-simoniens // Revue d ’histoire moderne et

contemporaine. 1975, t. XXIII, p. 397 - 4 1 5 .
2 ГасановаЭ. Ю. К истории проникновения левых идей в Турцию в последней четверти
XIX в. // Проблемы истории Турции. М., 1978, с. 76 - 78.
3 Милосавлевич П. О некоторых вопросах параллельного изучения рабочего движения
Юго-Восточной Европы // Balcanica, Beograd, 1 9 7 0 ,1.1, с. 165 - 178.
4 ПоплыкоД. Ф. О социальных идеалах балканской революционной демократии в период
перехода от феодализма к капитализму // Проблемы истории и культуры. Балканские исследова
ния. Вып. 2. М., 1976.
Общее и особенное в социалистическом движении на Балканах (60-70 гг. XIX в.) 6 1
какой-нибудь одной балканской стране, например в Сербии, является и

свидетельством возникновения социалистического движения на Бал
канах, но об общебалканском социалистическом движении может идти
речь лишь в том случае, когда социалистическое движение возникает
по крайней мере в нескольких балканских странах и только при опре
деленном сотрудничестве между социалистами этих стран - идейном и
организационном. Мы считаем, что зарождение социалистического
движения на Балканах можно отнести к концу 60-х - первой половине
70-х годов XIX в., когда здесь возник ряд социалистических кружков и
наладились первые связи между балканскими социалистами, имевшие
место также и в Швейцарии, России, Франции и других странах. По
нятно, что участие албанцев в социалистическом движении и социали
стическое движение в Албании - это далеко не одно и то же. Точно так
же как мы не ставим знака равенства между румынским социалистичес
ким движением и деятельностью на территории Румынии эмигрантов-
социалистов из других стран. Известно, какую большую роль в развитии
албанской культуры сыграли албанцы, осевшие в Италии, - так назы
ваемые арбереши. В сочинениях таких арберешей, как 3. Серембе,
Ф. А. Сантори, В. Стратико, хорошо заметны мотивы социального про
теста. Винченц Стратико - автор поэмы «Пролетарий» - был участником
революции 1848 г. и гарибальдийского движения. Он, по-видимому,
был и первым социалистом-албанцем1, и при всем этом социалистиче
ское движение в самой Албании зародилось значительно позднее, чем
в большинстве других районов Юго-Восточной Европы. В Румынии
уже в 60-е годы осело значительное число польских и русских револю-
ционеров-эмигрантов, часть из которых занималась здесь и социали
стической работой. Проводниками революционного социализма стали
и некоторые представители болгарской эмиграции, прежде всего
X. Ботев, но это еще не означало зарождения румынского социалисти
ческого движения. В Трансильвании некоторые румынские деятели
начали принимать участие в социалистическом движении раньше, чем
в объединенной Молдове и Валахии. Однако они сотрудничали в орга
низациях совместно с венграми, немцами, и эти социалистические
кружки не могут рассматриваться как только румынские2.
По времени зарождения социалистического движения на Балканах
четко выделяются две группы стран. К первой относится Сербия, Ру
мыния, Греция, Болгария, где уже в 70-х годах можно говорить о нали
чии социалистического движения, хотя и на самом начальном его этапе,
ко второй - Албания, Турция и Черногория, где социалистическое
1 Европейская поэзия XIX в. М., 1977, с. 61 - 63. 802.

2 D eacA . Internationale Intii §i Rominia. Buc., 1964, p. 254; Copoiu N. Socialismul european
?i mi^carea muncitoreascS din Romania. 1835 - 1921. Buc., 1971, p. 30; Georgescu T. De la revo
lutionary democrat laf&urarii partidului comunist Roman. Buc., 1971, p. 28.
движение зародилось значительно позднее. Это объяснялось прежде

всего уровнем социально-экономического развития, значительно более
слабыми позициями капитализма в трех последних странах. Что же ка
сается Турции, то необходимо сделать несколько оговорок. В Турции,
например в Стамбуле, существовали многочисленные греческие, ар
мянские, болгарские, польские колонии, среди членов которых социалис
тические идеи получили распространение раньше, чем в среде турок.
Еще в начале 60-х годов XIX в. начали обосновываться в Стамбуле и
отдельные представители русского революционного движения (напри
мер, В. и И. Кельсиевы и др.). Поэтому о социалистическом движении
в Турции, хотя и в самом зачаточном состоянии, можно говорить
раньше, чем о турецком социалистическом движении. Вместе с тем
последние исследования свидетельствуют о том, что и среди деятелей
турецкого общественного движения социалистические идеи начали
распространяться еще в конце 60-х - начале 70-х годов. Особенно это
было заметно в среде «новых османов», часть которых надолго обос
новалась на Западе: во Франции, Англии, Швейцарии, Австрии. В ли
тературе отмечается, что такой видный турецкий конституционалист,
как Намык Кемаль с пониманием относился к деятельности социалис
тов и даже выступил в защиту парижских коммунаров1. Три других
представителя движения «новых османов» - Мехмед-бей, Нури-бей и
Решад - находились в начале 70-х годов в Париже и, по некоторым
данным, приняли активное участие в борьбе парижских коммунаров2.
Однако знакомство с социалистическими идеями и даже благожела
тельное к ним отношение еще не означает перехода на социалистиче
ские позиции, поэтому вплоть до конца XIX в. мы не можем назвать
имени ни одного турецкого социалиста, не говоря уже о турецком со
циалистическом движении.
Важный вопрос истории социализма на Балканах - это время перехо
да от простого знакомства с социалистической литературой, формирова
ния социалистических взглядов у отдельных передовых общественных
деятелей к действительному началу социалистического движения, т. е.
к организованной борьбе за утверждение социалистических идеалов.
Понятие «социалистическое движение» предполагает определенную
массовость, наличие более или менее четких целей и задач, реальную
борьбу против других общественных сил. Ознакомление с общественной
жизнью балканских стран нередко позволяет довольно точно проследить
как время, так и место перехода на социалистические позиции тех или
иных балканских деятелей, точно назвать их фамилии. С. Маркович назы
вал «первым социалистом среди сербов»3 Живоина Жуёвича (1838- 1870),
' Гасанова Э. Ю. К истории, с. 71, 80.

2 Петросян Ю. А. Младотурецкое движение, М., 1971, с. 74; Mardin. The genesis o f young
Ottoman Thought. A Study in the Modernization of Turkish Polinicfl Ideas. Princeton (N. J.), 1962, p. 56.
3 Маркович С. Избр. соч.М., 1956, с. 853.
Общее и особенное в социалистическом движении на Батанах (60-70 гг. XIX в.) 63
прожившего всего лишь тридцать два года и действительно много сделав

шего для распространения передовых идей своего времени в Сербии.
Но, как свидетельствуют специальные исследования, относить самого
Ж. Жуёвича к числу социалистов у нас нет достаточных оснований не
смотря на его демократизм и материализм. Ж. Жуёвич, несомненно,
был первым представителем нового демократического направления в
сербском общественном движении, он первым начал увязывать идеи
национального и социального освобождения, но, вплотную подойдя к
социализму,Ж. Жуёвич не смог обосновать свои социальные устрем
ления. Первым социалистом среди сербов в действительности стал сам
С. М аркович1, а Ж. Жуёвича А. Раденич вполне обоснованно назвал
предтечей социализма в Сербии2.
Примерно такой же переход наблюдается в Болгарии, где практически
в то же самое время, т. е. в конце 60-х - начале 70-х годов, намечаются
различия между взглядами В. Невского, JI. Каравелова и X. Ботева,
ставшего первым революционером социалистом среди болгар, поло
жившим начало социалистическому направлению в Болгарии. У
JI. Каравелова, как известно, не было социалистического идеала3, X. Бо
тев же, как и С. Маркович, ставил задачу социальной революции и постро
ения коммунистического общества. В отличие от Болгарии и Сербии
подобное развитие взглядов в Румынии прослеживается значительно
труднее. Мы, например, не можем назвать имени первого румынского
социалиста и перечисляем ряд фамилий, не всегда будучи твердо уве
ренными, что у них не было предшественников. В конце 60-х - начале
70-х годов известен ряд имен румынских общественных ѵ деятелей,
знакомых с идеями социализма: М. Росетти, В. Конта, Г. Пану, Т. Дунка.
Имеются также данные об их причастности к деятельности I Интерна
ционала4. Что касается Б. Флореску, о котором многие годы строились
различные догадки, то современное состояние источников позволяет
причислить его к числу сотрудников социалистов5. Однако у нас нет по
периоду конца 60-х - начала 70-х годов никаких убедительных источ
ников о теоретическом вкладе этих румынских общественных деяте
лей в развитие социалистической идеологии, нет никаких памятников
румынской социалистической мысли этого времени.
1 Карасев В. Г. Сербский демократ Живоин Жуевич. М., 1974, с.308 - 309.

2 RadenicA. О razvoju socijalicke misli u Srbiji u drugoj polovini XIX veka // Materiali naucnog
skupa «Prvoradnicko drustvou Jugoslovenskim Zemljama, Osijek, 1967». Slavenski Brod, 1969, p. 402.
3 Бычваров M , Павлов Д . Философские основы революционно-демократической идеоло
гии в южно-славянских странах // Actes du Premier Congres International des etudes balcaniques
et sud-est europeennes. Sofia, 1969. Vol. IV, p. 223.
^ Georgescu T. Op. cit., p. 28; Deac A. Op. cit., p. 102.
5 Гросул В. Я. Российские революционеры в Юго-Восточной Европе (1859-1874 гг.).
Кишинев, 1973, с. 415 - 416.
Румынские социалистические кружки появились не раньше 1874 г.1,

тогда как интернациональная социалистическая организация или кру
жок, в который входили русские, польские, болгарские и, возможно,
румынские революционеры на территории Румынии, создается в конце
60-х - начале 70-х годов2. Его появление - свидетельство перерастания
деятельности отдельных революционеров-социалистов в движение бо
лее значительных групп социалистов, не игравших, однако, первона
чально значительной роли в общественной жизни страны. Известно,
что такой видный деятель международного революционного движе
ния, как Д. Благоев3, относил начало социалистического движения в
Болгарии лишь к 90-м годам XIX в. Предшествующий период он назы
вал предсоциалистическим движением, а также отдельно рассматривал
деятельность коммунарского течения в революционной партии, преж
де всего останавливаясь на мировоззрении X. Ботева. Последующие
исследователи социалистического движения на Балканах начали при
менять несколько иные критерии оценки развития социалистических
идей и борьбы социалистов в Юго-Восточной Европе, но до сих пор
точные грани начала социалистического движения не установлены. И
это понятно, поскольку выявление их - дело довольно трудное.
Важной чертой развития социалистического движения в Сербии и
Болгарии было то, что вскоре после появления первых социалистов
возникают, с одной стороны, их последователи, с другой - намечается
и определенное размежевание в их среде, выделяются различные тече
ния. Это явление характерно для всех стран Европы. В самом начале
70-х годов в среде значительной сербской студенческой колонии в
Швейцарии намечаются раскол и выявление сторонников С. Марковича
и М. Бакунина. Подобное явление заметно и среди сербских студентов,
обучавшихся в России. В числе первых последователей X. Ботева из
вестны В. Попов, С. Стамболов (проделавший затем значительную
эволюцию вправо). Коммунистические идеалы имел и такой видный
участник болгарского освободительного движения, как Г. Бенковский4.
Все они практически были едины в своих национальных устремлени
ях, но представление о социализме имели различное. Уже на заре ру
мынского социалистического движения заметны определенные разли
чия между бухарестскими и ясскими социалистами.
Социалистическое направление как в Болгарии, так и в Сербии вы
делилось из национально-освободительного движения. Как X. Ботев,
' Мошану А. К. Социалистическое движение в Румынии (середина 70-х - начало 90-х го
дов XIX в.). Кишинев, 1977, с. 14.
^ Гросул В. Я. Генезис революционного социализма на Балканах и российское революци
онное движение М., 1974, с. 13.
3 Благоев Д . Принос към историяга на социализм в България. София, 1976, с. 57-129.
4 Тамже, с. 65 - 66.
Общее и особенное в социалистическом движении на Балканах (60-70 гг. XIXв.) 6 5
так и С. Маркович были не только первыми социалистами на Балка

нах, но. и крупными деятелями национальной борьбы. Национальный
вопрос играл на Балканах огромную роль, и ни один видный социалист
не мог не уделить ему значительного внимания. Национальный вопрос
учитывался социалистами всех балканских районов, но его разрешение
стояло в различных балканских странах на разных уровнях. В Греции,
которая уже получила независимость, или в Румынии, обладавшей
многими ее чертами, этот вопрос был менее острым, чем в Болгарии
или Боснии и Герцеговине. Большое внимание к национальному во
просу стало характерной чертой балканского социалистического дви
жения с самого начала его зарождения и на всех этапах его развития. В
этом отношении в среде социалистов были незначительные отличия.
Не случайно многие румынские социалисты приняли активное участие
в войне против Турции в 1877-1878 гг.1 Одним из руководителей вос
стания в Боснии и Герцеговине стал видный боснийский социалист
В. Пелагич, а также герцеговинцы И. Дреч и И. Лепава, участвовав
шие в движении русских народников, и др. Югославские социалисты
начали принимать участие в подготовке антисултанского восстания на
Балканах еще в начале 70-х годов2.
Большие отличия наблюдались в плане разрешения национального
вопроса, но они приобретут более злободневный характер несколько
позднее. В течение долгого времени среди балканских социалистов
имела хождение идея создания балканской демократической федера
ции, выдвинутая первыми балканскими социалистами.
Много общего было на Балканах и по такому важному вопросу, как
соотношение социалистического и рабочего движения. В литературе
уже отмечалось почти одновременное возникновение рабочего движе
ния в странах Юго-Восточной ЕвропыЗ. Правда, в Албании первые шаги
организованного рабочего движения обозначились лишь в начале XX в.4
Первые выступления пред-пролетариата на Балканах задолго предшест
вовали зарождению социалистического движения. В Турции «Регла
мент о полиции», составление которого относится к 1845 г., «преду
сматривал запрещение и разгон рабочих сборищ и пресечение других
форм борьбы рабочих за улучшение своего положения, среди которых
регламент называл и забастовки»5. На сукноделательной мануфактуре
1 PorfeanuA. Mi^carea socialists §i problemele independenfei, suveranitajii $i unitajii na{io-

nale ( I ) // Revista de istorie, 1977, № 4, p. 632 - 638.
2 См.: Карасев В. Г. К вопросу об участии русских и сербских революционеров в подго
товке восстания в Боснии и Герцеговине в начале 70-х годов XIX в. // Ученые записки Ин
ститута славяноведения. 1966, т 30.
3 Милосавлевич П. О некоторых вопросах, с. 176.
4 Иванова Ю. В. Северная Албания в XIX-начале XX в. М., 1973, с. 24.
5 Новичев А. Д. Зарождение рабочего н социалистического движения в Турции // История
стран Востока. Ученые записки ЛГУ. 1962. Серня востоковедческих наук, № 304, вып. 14, с. 4.
в Почиовалиште (Валахия) первые трудовые конфликты зафиксирова

ны уже в самом конце XVIII - начале XIX в.1, подобные конфликты
отмечены и на разработках соли в Валахии и Молдове и на других
предприятиях2. Однако о выступлениях румынского пролетариата как
класса можно говорить лишь после ликвидации основных феодальных
пут, т. е. после крестьянской реформы в Румынии в 1864 г. Вскоре отме
чаются и первые попытки организации борьбы рабочих и даже появ
ление первых рабочих газет «Типографул ромын» (1865), «Аналеле
типографиче» (1869) и др. Несколько позднее, в 1872 г. создается Все
общий союз рабочих Румынии, также имевший свою газету «Лукрэто-
рул ромын» («Румынский рабочий»). Этот союз может считаться пер
вой сравнительно крупной рабочей организацией в Румынии, правда
еще четко не заявившей о своих классовых интересах, о чем свиде
тельствует факт допуска в состав организации хозяев. Несколько
раньше, в 1871 г., в Турции основывается Общество друзей рабочих3.
Таким образом, самое начало 70-х годов можно рассматривать и как
начало попыток создания рабочих организаций на Балканах. 70-е годы
вошли в балканскую историю и как время активизации стачечной
борьбы. Достаточно упомянуть первую крупную забастовку рабочих
стамбульского арсенала в январе 1872 г., забастовки табачников Буха
реста и портовиков Брэилы, в которой приняло участие более 4 тыс.
человек. Однако в 70-х годах рабочее и социалистическое движение на
Балканах развивалось параллельно. Лишь во второй половине 70-х го
дов начинается сотрудничество рабочих и социалистов.
Появление социалистической прессы является одним из свиде
тельств зрелости социалистического движения. Первая социалистичес
кая газета на Балканах - «Раденик» С. Марковича издавалась с июня
1871 по май 1872 г. Далее С. Маркович редактирует в Крагуевце газету
«Явност» и несколько позднее, в 1875 г., - газету «Освобождение».
Продолжателем дела С. Марковича стал, как известно, Мита Ценич,
его деятельность как издателя приходится уже на 80-е годы4. Первая
греческая социалистическая газета «Эргатис» («Рабочий») начала изда
ваться в 1875 г. в Афинах, о чем широко писала в свое время европей
ская социалистическая печать, называя в качестве ее главного редактора
П. Панаса5, биографические данные которого нам, к сожалению, не
1 Documente privind inceputurile mijcSrii muncitorejti $i socialiste din Romania (1821-878).

Buc., 1971, p. 24.
2 Ibid., p. 39 - 40; 51 - 64.
3 Гасанова Э. Ю. К истории, с. 73.
4 Радении А. Мита Ценич као издавач социалистичких листова 80-тих година у Београду //
Годишньак града Београда, 1962 / 1963, кн. 1Х/Х, с. 361 - 4 1 7 .
5 Bulletin de la Federation Jurassienne de l'Associaton intemanionale de travaileurs, 1875, 14
nov., № 46. p. 3; 1876, 9jan., № 2, p. 3; 1876, 16 jan., № 3. p. 4.
известны. В 1877 г. в Патрасе налаживается издание «Эллинской де

мократии» и затем ряда других греческих социалистических и рабочих
газет1. В Румынии, где еще в 1865 г. появилась газета румынских типо
графов, первая социалистическая газета начала издаваться в мае 1877 г.
Вышло всего три ее номера под названием «Социалистул», четвертый
номер под названием «Кувынтул» («Слово») до сих пор не обнаружен2.
В сентябре 1879 г. в Яссах начала печататься новая румынская социа
листическая газета - «Бессарабия» (вышло 15 номеров). Обе газеты
перестали издаваться в результате вмешательства властей. К числу газет
социалистического характера можно отнести ботевское «Слово бол
гарских эмигрантов», которая выходила в Брэиле (Румыния) в 1871 г.,
и особенно его газету «Знамя» (декабрь 1874 - август 1875 г.), где он
открыто проповедовал идеи социального равенства, национально-
освободительного движения.
Таким образом, именно 70-е годы вошли в историю балканских
стран как время зарождения и дальнейшего развития социалистиче
ской прессы на Балканах. Однако социалистические идеи проповедо
вались не только в собственно социалистических периодических изда
ниях, но и в некоторых других периодических изданиях. Они нашли
определенное отражение в издававшейся в эмиграции Мехмед-беем
газете «Инкиляб» («Революция»), в других турецких газетах, например
«Джериде- и хавадис» («Вестник новостей»)^.
Все известные нам балканские социалистические издания 70-х го
дов стояли на позициях домарксового социализма, хотя издатели их
знали отдельные произведения К. Маркса, были знакомы с идеями
I Интернационала, поддерживали, как правило, Парижскую Коммуну
1871 г. и пр. Точные идейные позиции этих изданий не всегда удается
выявить с полной ясностью, ибо для них порой был характерен эклек
тизм, стремление соединить воедино идеи различных социалистиче
ских авторов4, начиная от наиболее видных социалистов-утопистов до
Бакунина, Чернышевского, Прудона, Лассаля и др. Преломление в
умах первых балканских социалистов международного социалистиче
ского наследия - особая тема, которая еще ждет своего исследователя,
так же как и сопоставление программ балканского социалистического
движения на первом этапе его деятельности.
Большую роль в распространении на Балканах социалистических
идей сыграла эмиграция и прежде всего студенты, обучавшиеся во
многих европейских странах. Россия была местом, где социалистами
стали многие видные деятели из числа южных славян. Один из первых
' Кордатос Я. История, с. 339.

2 Presa muncitoreasS $i socialists din Rominia. Buc., 1964. Vol. I, p. 1, p. 37.
3 Петросян Ю. А. Младотурецкое движение, с. 73; Гасанова Э. Ю. К истории, с. 67 - 69.
4 Amintiri literare despre vechea mi^care socialists (1870 - 1900 ). Buc., 1975. p.78.
сербских социалистов, П. Тодорович, впоследствии писал: «Студенты

из русских школ очень отличались от других молодых сербов, учив
шихся на Западе. Париж дал Сербии пустых фразеров; Вена - полити
ческих шутов; Берлин - особый вид мракобесов и.. . лишь Петербург и
Москва дали несколько ясных умов, людей дела, личностей с прочным
научным развитием, которые приняли за образец рано погибших или
оставшихся мучениками в Сибири Чернышевского, Добролюбова,
Михайлова и др.»1. Сербские и другие социалисты сотрудничали с рус
скими революционерами в Швейцарии2 и других странах Европы. Зна
чительная роль выходцев из балканских стран, большее или меньшее
время проживавших за пределами своей родины, в распространении
социализма в Юго-Восточной Европе характерна для всех балканских
стран и районов. Кроме Болгарии, Сербии, Боснии и Герцеговины, она
свойственна и для Албании, эмигранты из которой осели не только в
Италии, но и в Стамбуле, Софии, Бухаресте3, Турции, Румынии, Гре
ции. Многие греки, как родившиеся за пределами России (П. Аргиро-
пуло), так и ее уроженцы (И. Грамматикати, С. Мандражи, С. Феохари
и др.), приняли активное участие в российском революционном дви
жении. Греческое социалистическое движение было связано со многи
ми странами Европы, но на своем первом этапе находилось, по-
видимому, под доминирующим влиянием анархизма. Не случайно со
циалисты Патраса обратились к Бернскому конгрессу анархистского
интернационала в октябре 1876 г. с письмом и попросили видного в то
время анархиста А. Коста огласить его4. Греческие социалисты в 70 -
80-х годах испытали влияние М. Бакунина, П. Кропоткина5, итальян
ских анархистов6. Более детально идейная жизнь в греческих социали
стических кружках еще плохо известна. Если албанцы начали знако
миться с социалистическими идеями в основном в Италии, а турки - из
западноевропейской литературы, особенно французской, то южные
славяне и румыны более тесно сотрудничали с русскими революционера
ми. Выходцы из России - Н. Зубку-Кодряну, Н. Судзиловский (Руссель),
К. Кац (Доброджану-Геря), В. Ивановский, Жебуневы, Аркадакские и
др. - не только оказали на первых румынских социалистов значитель
ное идейное влияние, но и способствовали организованному оформле
1 Цит. по кн.: Общественно-политические и культурные связи народов СССР и Югосла

вии. М., 1957, с. 1 1 2 - 1 1 3 .
2 Ковачевич Б. Студента у Цириху око године 1870 - први српски социалиста // Кни-
жевност, Београд, 1956, 1, с. 80 - 84.
3 Иванова Ю. В. Северная Албания, с. 22.
4 Bulletin, 1876, 22 oct.,№ 43бр. 4; 1876, 24 dec., p. 4.
5 Кордатос Я. Указ соч, с. 44 - 61.
6 Leon George В. The Greek socialist movement and the First World War : The road to unity.
New York; Guildford, 1976, p. 2 - 3.
нию румынского социалистического движения в Бухаресте, Яссах,

Тульче, Плоешти и других городах Румынии.
Важной особенностью балканского социалистического движения
было то, что оно зародилось в эпоху I Интернационала, влияние кото
рого начало ощущаться на Балканах в конце 60-х - начале 70-х годов1.
Деятельность I Интернационала во многом повлияла на возникновение
социалистического движения в Юго-Восточной Европе, вызванного преж
де всего внутренними потребностями - социально-экономическим раз
витием самих балканских стран. Парижская Коммуна 1871 г., в которой
приняли участие и выходцы из балканских стран, привела к усилению
борьбы европейских правительств против Интернационала. Примеча
тельно, что осенью 1871 г. румынское правительство J1. Катарджиу ра
зослало специальный циркуляр с требованием разыскать секцию Ин
тернационала в Румынии2, секцию, реальное существование которой
до сих пор не доказано. Несколько раньше, в июле 1871 г., великий везирь
Али-паша издал специальный указ, где осуждал парижских коммуна
ров и деятельность I Интернационала, призывал к борьбе против про
никновения их идей в Турцию3. Таким образом, уже в самом начале
70-х годов балканские правительства увидели в социалистическом
движении реальную угрозу для себя и начали против него борьбу. С
этого же времени балканские социалисты усиливают популяризацию
социалистических идей в массах, о чем, например, свидетельствует ряд
статей С. Марковича в «Раденике», посвященных Парижской Коммуне
и I Интернационалу4.
Хотя, как мы уже говорили, при своем зарождении балканское со
циалистическое движение находилось на позициях домарксового со
циализма, имя К. Маркса и Ф. Энгельса и их сочинения становятся все
более известными на Балканах. Начинают налаживаться и первые личные
контакты основоположников научного коммунизма с некоторыми пред
ставителями балканских стран. 10 января 1868 г., например, Ф. Эн
гельс писал К. Марксу о том, что у него находились несколько часов
серб и валах5. Установить имена этих двух посетителей Ф. Энгельса до
сих пор не удалось, так же как и их идейные позиции, но сам факт ви
зита заслуживает большого внимания. Марксистские кружки образу
ются на Балканах уже в середине 80-х годов XIX в., но к тому времени
* Венков И. Първият Интернационал и българските възрождеици // Исторически преглед,

1971, № 2, с. 83 - 92; Vuletic V. Svetozar Markovic i Prva Intemationala // Prilozi za istoriju
socijalizma . Beograd, 1965, кнь. 2, s. 159 - 178 ; D eacA . Op. cit. ; H rislovN . Rapports de la
premiere Internationale dans les Balkans // Etudes historiques. Sofia, 1975, t. VII, p. 265 - 279.
2 Popescu-Pufuri I.. DeacA. La premiere Internationale et la Roumanie. Buc., 1966, p. 1 2 9 -1 3 0 .
3 Гасанова Э. Ю. К истории, с . 72 - 73.
4 См.: Маркович С. Париска комуна и Интернационала. Београд, 1965.
5 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 32, с. 12.
социалистическое движение в этих местах не только разовьется вширь,

но и в тех странах, в которых оно имело место, произойдет и выделе
ние из среды социалистов радикального направления. Это станет ха
рактерным для конца 70-х - начала 80-х годов не только для Сербии и
Румынии, но и для Болгарии, что отражало еще одну черту балканского
общественного движения последней четверти XIX в.
В целом последняя треть XIX в. для Балканского региона характери
зуется зарождением социалистического движения, появлением относи
тельно массового рабочего движения, переходом значительного числа
социалистов-революционеров на позиции марксизма и последующим
все более тесным соединением марксизма с движением пролетариата,
создавшим на рубеже XIX - XX вв. в нескольких балканских странах
свои партии. Сходные социально-экономические и политические условия,
влияние международной обстановки обусловили много общих черт в
развитии социалистического движения. Общего было, несомненно,
значительно больше, чем частного, порожденного степенью экономи
ческого развития, национальными особенностями и географическим
положением.
Исторические и историко-культурные процессы на Балканах.

Балканские исследования. Вып. 7.
М., 1982, с. 7 7 -8 8 .
РЕФОРМЫ И РЕВОЛЮЦИИ
НА БАЛКАНАХ В XIX в.
XIX век вошел в историю балканских народов как век перехода от

феодализма к капитализму, значительного усиления национально-
освободительных движений и становления национальных государств,
как век складывания буржуазных наций. Среди тех важнейших харак
терных черт, которые отличают XIX век, особое место принадлежит
национальным и социальным революциям, а также крупным социаль
ным преобразованиям в результате ряда реформ. Роли реформ и рево
люций в разрешении основных задач, стоявших перед балканскими
народами, их соотношению между собой и степени эффективности в
деле разрешения этих задач и посвящается данная статья. Выявление
этого соотношения, как нам думается, поможет и в вопросе классифи
кации как революционных движений, так и реформ, что, впрочем,
должно стать объектом специальных исследований.
К началу XIX в. Балканы, некогда бывшие колыбелью европейской
цивилизации, с точки зрения развития производительных сил полити
ческого устройства и уровня духовной культуры были наиболее отста
лым регионом Европы.
Однако в конце XVIII - начале XIX на Балканах обозначились ка
чественные изменения, связанные в одних районах в большей степени,
в других - в меньшей с начавшимся развитием капиталистических эле
ментов в результате внутренних социально-экономических сдвигов и под
влиянием передовых капиталистических государств. В XIX в. можно
выделить четыре этапа в решении основных социально-экономических
и национально-освободительных задач, стоявших перед балканским насе
лением различных областей и районов, которые в основном совпадают с
этапами развития балканской политической мысли1. Первый этап охва
тывал приблизительно первую треть XIX и завершился созданием пер
вого независимого национального государства в этом регионе - Греции.
Второй этап продолжался от 1830 до середины 50-х годов, т. е. до Крым-
' ТрайковВ. Идеологически течения и программ в нациоиалио-освободителните движе

ния на Балканите до 1878 године. София, 1978, с. 10.
ской войны. Третий - от середины 50-х годов и до заключения Берлин

ского мирного договора 1878 г. и четвертый - с конца 70-х до конца
90-х годов ХІХв., т.е. до начала эпохи империализма, условной гранью
которого можно считать на Балканах греко-турецкую войну 1897 г.
Данная периодизация охватывает изменения, происшедшие в ходе
как революций, так и в итоге реформ. Реформы столь же закономерны
в мировой истории, как и революции. И те и другие неизбежны, но их
результаты различны по степени широты и глубины своего воздействия
на общественный прогресс. Основоположники марксизма-ленинизма
никогда не отрицали значения реформ, но они видели их ограниченный
характер и неспособность разрешения кардинальных вопросов жизни.
В. И. Ленин дал классическое определение соотношения реформ и рево
люций. Он писал: « Всякая реформа лишь потому и является реформой
(а не реакционной и не консервативной мерой), что она означает извест
ный шаг, « этап» к лучшему. Но всякая реформа в капиталистическом
обществе имеет двойственный характер. Реформа есть уступка, которую
делают правящие классы, чтоб задержать, ослабить или затушить рево
люционную борьбу, чтобы раздробить силу и энергию революционных
классов, затмить их сознание и т. д.»1. В. И. Ленин в этой же работе под
черкнул, что реформа есть «побочный продукт революционной классо
вой борьбы пролетариата»2.
Таким образом, марксисты ни в коей мере не отрицают значения
реформ, отмечая при этом их ограниченный характер. Типологизация
реформ на Балканах является одной из задачи исторической науки, и мы
частично коснемся ее в нашей статье, поскольку в литературе не всегда
проводится различие между реформами и отдельными правительствен
ными актами (указами, постановлениями и пр.) по своему существу к
реформам не относящимся. В статье разбираются как межформацион-
ные, так и внутриформационные революции и реформы нового времени.
Порой трудно дать оценки тем или иным крупным революционным
движениям, иногда встречаются затруднения в их классификации, т. е.
отнесения к разряду революций или, допустим, крестьянским войнам.
Необходимо четко выявлять причины, задачи, движущие силы, резуль
таты и историческое значение революций или других крупных револю
ционных выступлений. Победоносная буржуазная революция требует
наличия всех этих компонентов3. Но, кроме того, существуют и неза
вершенные, потерпевшие поражение революции. Однако при анализе
таких революций столь же необходимо выявление и причин, и задач, и
' Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 15, с. 107.

2 Там же, с. 108.
3 См.: Пориінев Б. Ф. В. И. Ленин о ранних буржуазных революциях // Новая и новейшая
история. 1960, № 2 ■Даниленко Д. И. Социальная революция. М., 1964; Селезнев М. А. Соци
альная революция : методологические проблемы. М., 1971.
Р е ф о р м ы и р е в о л ю ц и и на Б а л к а н а х в X I X в. 73
движущих сил, и результатов, и их реального исторического значения,
как правило заключающегося в прокладывании пути к последующим
существенным преобразованиям.
Типология революций в марксистской литературе разработана зна
чительно лучше, чем типология реформ. Обращение к балканскому ре
гиону представляет значительные возможности как с точки зрения вы
явления соотношения революций и реформ ( прежде всего степени их
эффективности в деле реализации основных задач, стоявших перед
балканскими народами), так и с точки зрения их классификации.
В самом конце XVIII - начале XIX в. на Балканах произошли события,
положившие начало процессам, которым было суждено продолжаться
все XIX столетие. Они отражали борьбу революционного и реформистско
го путей разрешения основных социально-экономических и политических
задач балканского общества. В 1797 г. видный греческий революционер-
демократ Ригас Велестинлис вырабатывает политическую программу
для всех балканских народов, которая предусматривала ликвидацию
османского господства и проведение коренных демократических пре
образований в регионе. Он составил проект конституции будущего го
сударства, которое должно было возникнуть на развалинах Османской
империи и бросил призыв к объединению балканских народов. Более
того, Ригас приступил к реализации своей программы, встав на путь ре
волюционной борьбы1, прерванной ранней его гибелью.
Но уже в самом начале XIX в. развертывается Первое сербское вос
стание - крупнейшее народное движение, равного которому на Балка
нах прежде не было: по своему размаху и задачам оно приближается к
национальной революции. В литературе отмечается, что, после того
как восстание, прежде направленное преимущественно против янычар,
« переросло в национально-освободительное движение против султан
ской Турции, за создание независимого сербского государства, оно
приобрело характер антифеодальной аграрной революции»2.
В тот период происходит конкретная реализация серии реформ,
проведенных как сверху - султанским правительством, так и - в от
дельных балканских районах - местными правителями. На Ионических
островах образуется первая балканская республика нового времени; в
1799 г. здесь вводится первая конституция на Балканах3. Эта респуб
лика находилась под покровительством российского императора и
султана и проведенные реформы осуществлялись совместными уси
лиями представителей русской администрации и местного населения.
Продолжением и развитием этих реформ на Ионических островах яви
* Арш Г. Л. Ригас Велестинлис - греческий революционер-демократ, борец против ос

манского ига ( Его практическая революционная деятельность ) // Балканский исторический
сборник. I. Кишинев, 1968, с. 7 - 8.
2 Советская историческая энциклопедия. Т. 10. М., 1967, с. 1020.
3 Станиславская А. М. Россия и Греция в конце XVIII - начале XIX в. М., 1976, с. 5.
лась введенная там в 1803 г. новая конституция. Впервые в Юго-

Восточной Европе нового времени проводились мероприятия, значе
ние которых выходило за узкоместные рамки.
В конце XVIII - начале XIX в. зарождается турецкий султанский
реформизм. Хотя некоторые турецкие историки, например Т. Тунайя,
относят зарождение вестернизации Турции к началу XVIII в., однако
лишь ко времени царствования Селима III (1789 - 1807) наблюдаются
первые заметные попытки преобразований государственных институ
тов1. Мероприятия Селима были столь многочисленными, что даже
получили название «низам-джедид», т. е. «новая система»2. Турецкий
правительственный реформизм зарождался в сложных условиях борь
бы со сторонниками старого порядка: янычарами, улемами, другими
представителями феодальных слоев, считавшими всякое нововведение
общественного и государственного порядка преступлением против ве
ры3.Коран стал теоретическим оружием турецких консерваторов в
борьбе против любых сторонников преобразований, даже из числа
знати и самого султана. Этот социально-психологический фактор в му
сульманских странах был столь существенным, что его преодоление
потребовало весьма продолжительного времени, и, видимо, потому ту
рецкий реформизм был сколь-нибудь заметным именно в высших кру
гах и лишь во второй половине XIX в. распространился на другие слои
населения.
Однако преодолеть отсталость, прежде всего военную, Османская
империя могла лишь путем реформ, потому реформизм был закономе
рен. В то же время его исторические перспективы были ограниченны
ми, поскольку он был направлен на сохранение Османской империи,
власти султана и феодальных порядков.
Первое сербское восстание привело к временной ликвидации ту
рецкого феодального землевладения и турецкой административной
системы управления в Сербии. Руководители восстания планировали
введение конституции, которой должны были стать « Основания пра
вительства сербского», выработанные деятелями восстания и их рус
скими советниками4.Однако разгром в 1813 г. восстания не позволил
решить эти задачи. В 1815 г. вспыхнуло Второе сербское восстание,
явившееся прямым продолжением Первого. Это восстание позволило
сербам получить особые права в системе Османской империи, но оно
не привело ни к полной ликвидации феодальных порядков, ни к неза
висимости, ни к объединению сербских земель. Буржуазные преобра
1 Желтяков А. Д . К вопросу о вестернизазации Турции в новое время (По концепции ту

рецкого историка Т. Тунайя) // Историография и источниковедение истории стран Азии и
Африки. Л., 1968. Вып. 11, с. 127 - 128.
2 Миллер А. Ф. Краткая история Турции. М., 1948, с. 42.
3 Желтяков А. Д. К вопросу о вестернизации, с. 126.
4 Достян И. С. Россия и балканский вопрос. М., 1972, с. 67.
зования, начавшиеся в Сербии еще во время Первого восстания, не
были завершены и в период Второго восстания, и процесс перехода к
капитализму с помощью реформ растянулся в Сербии на несколько де
сятилетий. Восстания заметно ослабили зависимость сербского народа
от султана; в результате русско-турецкой войны и Адрианопольсого
мира 1829 г. Сербия получила довольно широкую автономию, что спо
собствовало ускорению экономического и культурного развития.
Наиболее значительной революцией на Балканах в первой трети
XIX в. была греческая. Начавшись в 1821 г., она продолжалась почти
десять лет. Эпидаврский органический статут 1822 г. стал первой кон
ституцией новой Греции, которая в соответствии с его постановлениями
становилась независимым государством, были провозглашены буржу
азные свободы и правопорядок. Важной особенностью греческой ре
волюции явилось сочетание национально-освободительной борьбы с
гражданскими войнами, что объяснялось социальной неоднородно
стью лагеря восставших.
Греческая национальная революция победила благодаря напряжен
ной борьбе греческого народа. Существенную роль играла и внешняя
помощь. На последних этапах революции, когда положение Греции
было особенно тяжелым, она получила определенную поддержку со
стороны Англии и Франции и особенно России, добившейся от Турции
признания автономии Греции и прекращения многолетней греко-турец
кой войны. По Адрианопольскому миру Порта признала воссозданное
Греческое государство, а в 1830 г. по постановлению Лондонской
конференции держав Греция стала первым независимым государством
на Балканах.
Из других наиболее крупных народных выступлений первой трети
XIX обращают внимания восстания 1821 г. в Дунайских княжествах.
Восстание этеристов, главным образом греков, под руководством А.
Ипсиланти не имело здесь глубокой опоры в народных массах, хотя и
получило некоторую поддержку молдаван, валахов, болгар, сербов,
албанцев‘.Оно было быстро подавлено турецкими войсками, но по
служило сигналом к крупным выступлениям в самой Греции. Более
широкий размах приобрело восстание в Валахии под руководством
Тудора Владимиреску. Оно носило антифанариотский, антибоярский и
антитурецкий характер2 и приближалось по своему значению к нацио
нальной революции. В буржуазную революцию оно, однако, не пере
росло, поскольку процесс формирования национальной буржуазии
только начался. Восставшие крестьяне, составлявшие основную дви
жущую силу движения, не смогли добиться ликвидации феодальных
порядков.
' ТодоровН. Филики етерия и българите. С., 1965, с. 3 0 - 101.

2 Adaniloaie N. 140 de ani de la rSscoala condusS de Tudor Vladimirescu // Studii, 1961, № 3, p. 5 51.
Условия для буржуазной революции в Валахии еще не созрели, ибо

конфликт между производительными силами и производственными
отношениями не дошел до такой степени, которая требует социального
и политического переворота, т. е. передачи власти другому классу. В
рамках феодального способа производства при соответствующих рефор
мах имелись еще возможности для развития, что и произошло после
Адрианопольского мира 1829 г., когда в Валахии и Молдове наблю
дался довольно значительный экономический подъем1.
1821 год принес Балканам и другой урок. Руководители восстания
Тудора Владимиреску вступили в противоречие с А. Ипсиланти и дру
гими вождями этеристов, в результате чего Владимиреску погиб, а его
отряды были разгромлены турецкими войсками. Такая же участь по
стигла затем и этеристов. Трагический исход обоих восстаний показал
наличие разных национальных задач и свидетельствовал об объектив
ной необходимости сплочения сил разных национальностей в борьбе
против Порты.
В первой трети XIX в. на Балканах имели место выступления и вос
стания и иного плана. Известная, например, длительная борьба против
турецкой центральной власти двух крупных албанских пашей - Мах
муда Бушати и Али Тепелена. Возглавляемое ими движение носило
прежде всего характер феодального сепаратизма, но они, как отмеча
ется в литературе, в некоторой степени отразили и национальные уст
ремления албанского народа2и способствовали усилению антиосман-
ской борьбы албанцев, греков и сербов3. В первые десятилетия XIX в.
произошли на Балканах и выступления менее широкого масштаба, на
пример восстание Э. Влахаваса в Фессалии в 1808 - 1809 гг., движение
болгар в период русско-турецкой войны 1828 - 1829 гг., восстания
1821 и 1827 гг. в Боснии и Герцеговине и др.
Можно с полным основанием сказать, что столь широких и резуль
тативных движений, как в первой трети ХІХв., прежде в балканских
районах не было. Их итогом явилось создание независимой Греции,
автономной Сербии, укрепление автономии Дунайских княжеств,
дальнейшее расшатывание турецкого господства на Балканах в целом.
Эти движения заставили султанское правительство еще больше заду
маться над проведением внутренних реформ. Селим III, неустанно тру
дившийся на ниве реформ и достигший поначалу некоторых успехов,
пал в 1807 г. жертвой заговора реакционеров. Практически все его но
вовведения были отменены, и новый султан Махмуд II вернулся к ним
лишь в 1826 г.
1 ЕтегіІ М. Les paysans roumains depuis le traite d’Andrinople jusqu’a la liberation des terres
(1829 - 1864). Paris, 1937, p. 193 - 217.
2 МилеЛ. К. Освободительное движение албанского народа против турецкого ига в пе
риод Танзимата (30 - 70-е годы XIX в.). Автореф. дис...канд. ист. наук. М., 1961, с. 21.
3 Арш Г. Л. Албания и Эпир в конце ХѴШ - начале XIX в. М., 1963, с. 336 - 343.
В первые десятилетия XIX в. под руководством русской админист
рации были проведены реформы в Дунайских княжествах. Они привели
к принятию первой боярской конституции - Органических регламен
тов, к частичной крестьянской реформе, созданию некоторого подобия
представительного образа правления, воссозданию национальных ре
гулярных армий и пр. При всем этом реформы носили паллиативный
характер. Предоставив некоторые возможности для развития буржуаз
ных отношений, они не отменили, а лишь видоизменили феодальные
отношения (произошла как бы их европеизация) в главной сфере про
изводственных отношений - аграрной, создав, однако, основание для
последующих социальных конфликтов1.
Примечательно, что в то время реформы предприняли и некоторые
мятежные паши. Али-паша также был не против европеизации и даже
независимо от Порты вступал в сношения с европейскими державами.
При нем получила развитие в Албании и окрестных районах чифлик-
чийская система, во многом отражавшая европеизацию феодальных
отношений. Однако подобные процессы на Балканах в первой трети
XIX в. никак нельзя сравнивать по их влиянию на социальные отноше
ния и политическую и экономическую жизнь с крупными народными
движениями. Они способствовали лишь изменению характера феодаль
ных отношений, но не вели к их ликвидации. Эти реформы несколько
укрепляли автономию отдельных районов, в том числе и национальную,
но не могли привести к независимости балканских народов. Реформы
же султанских властей ставили важнейшей задачей консервацию осман
ского господства на Балканах.
После Адрианопольского мирного договора и прекращения русско-
турецкой войны и войны в Греции на Балканах происходит заметный
спад освободительных выступлений. «Спокойствие», однако, было от
носительным и не распространялось на все районы. Наиболее крупным
движением этой поры явилась Валашская революция 1848 г., свиде
тельствовавшая о глубоком кризисе феодализма в этом княжестве. Но
революция не сумела решить важнейший вопрос - аграрный - и была
подавлена объединенными силами внешней и внутренней контррево
люции, крупным валашским боярством, с одной стороны, царизмом и
султанской властью - с другой.
Примечательно, что в начале XIX в. преобразования на Балканах
производились под сильным воздействием французской революции
XVIII в. Подобные выступления Франции, а валашская революция, как
и усиление революционных движений в некоторых других районах
Юго-Восточной Европы, испытали явное влияние революций 1848 г. в
Европе.
1 Гросул В. Я. Реформы в Дунайских княжествах и Россия. М., 1966, с. 6; 315-317; 382-383.

В этот период появляются новые черты в народных движениях. За

метно усилились социальные выступления в тех районах, где задачи
национального характера были в значительной степени решены. Так, в
независимой Греции в ответ на бюрократизацию и увеличение нало
гов, на усиление гнета новых эксплуататорских верхов в 30-х годах
происходит ряд восстаний. Это крестьянские восстания 1834, 1836,
1838 гг., сентябрьское вооруженное восстание 1843 г. в афинских во
инских частях, побудившее короля Оттона, представителя баварской
королевской династии, пойти на принятие новой конституции1.
Не прекращались в 30 - 50-е годы и выступления против реформ
центральных турецких властей. Подобные выступления были и рань
ше, и жертвой одного из них пал султан Селим III, но с 30-х годов ак
тивное сопротивление султанским реформам стало проявляться и в
районах, населенных не только турками. В 1831 г. происходит восста
ние в Боснии под предводительством капитана Гуссейна, затем в Ал
бании2, причем их участники решили пойти на Стамбул с целью вос
становления, как они заявляли, истинной веры. Оба восстания получи
ли отзвук и в других районах. Они носили явно консервативный харак
тер, но, расшатывая османскую систему, они ослабляли зависимость
балканских народов от Порты.
Период до середины 50-х годов отмечен рядом восстаний, различных
по своему характеру и размаху. Кроме уже упоминавшихся движений,
можно, например, отметить албанские выступления 1843 - 1844 и 1847 гг.,
Герцеговинское восстание 1852 - 1863 гг. под руководством JI. Вука-
ловича, поддержанное черногорцами, болгарские восстания в западной
и северо-западной Болгарии в 1835 - 1837 гг., Нишское восстание 1841 г.,
Брэильское 1841 - 1843 гг., Видинское - 1850 г. Ряд крестьянских вос
станий происходит и в Молдавском княжестве, где в начале 1848 г.
складывается революционная ситуация, не переросшая, однако, в ре
волюцию. Значительные социально-политические потрясения проис
ходят в 30 - 40-х годах в Сербии.
Итогом всех этих выступлений было дальнейшее ослабление осман
ской военно-феодальной системы во всех ее звеньях: экономической,
политической и военной. Это побуждало турецких реформаторов во
главе с Решид-пашой предпринимать более энергичные действия по
модернизации государства. Начало новому периоду реформ положил
Гюльханейский хатт-и шериф ( ноябрь 1839 г . ). В историю Османской
империи он вошел под названием танзимата. Танзиматские реформы
касались многих областей социальных отношений, образования, куль
туры, военного дела. Они провозглашали сохранность личности и
имущества. Было несколько упорядочено судебное дело, модернизиро
* Логачев К. И. Греческое общество в 30 - 50-х годах XIX в. // Социальная структура

общества в XIX в. Страны Центральной и Юго-Восточной Европы. М.. 1982, с. 295.
2 История Югославии. М., 1963. Т. 1, с. 363.
ваны вооруженные силы, обновлен административный аппарат1. Вла
сти, осуществлявшие эти реформы, не могли да и не хотели проведе
ния коренных преобразований, и к началу 50-х годов Османская импе
рия продолжала оставаться феодально-абсолютистским государством,
которому в той или иной степени подчинялась значительная часть
Юго-Восточной Европы. Ограничение и затем отмена барщины в 1843
и 1848 г. в Боснии и Герцеговине и признание крестьян лично свобод
ными не были осуществлены на практике. Это наблюдалось и в Алба
нии, и в Болгарии, и в других районах, непосредственно подчиненных
турецкой администрации.
Серия реформ проводилась и в странах, находившихся в вассальной
зависимости от султана. В Сербии сельская и торговая буржуазия в
борьбе против княжеской власти добивается принятия в 1835 г. первой
сербской конституции - так называемого Сретенского устава, которому
предшествовало выступление старейшин, поддержанных народом. Эта
конституция действовала всего полтора месяца и была отменена кня
зем. Через три года была введена новая конституция (Турецкий устав),
одобренная султаном, менее радикальная, чем прежняя, но просущест
вовавшая с некоторыми изменениями до 1869 г.В 1844 г. в Сербии был
принят гражданский законник, т.е. углублялся процесс становления госу
дарственного аппарата буржуазного характера, сохранявшего, впро
чем, многое от феодальных методов управления.
Некоторые реформы проводятся в Дунайских княжествах после собы
тий 1848 г. Они очень поверхностно касались и аграрных отношений.
Ряд мероприятий централизаторского и просветительного характера
проводит правитель Черногории, сохранявшей фактическую независи
мость от Порты, Петр И Петрович Негош. В 1831 г. здесь учреждается
Сенат, затем преобразуются судебные и полицейские органы, оконча
тельно отменяется кровная месть и вводится всеобщий налог, заме
нивший прежние денежные и натуральные налоги. Петр II проводил
эти преобразования, подавляя сепаратистские движения племенных
старейшин.
В Греции еще при правлении Иоанна Каподистрия (1827 - 1831 гг.)
велась работа по централизации власти, что было настоятельно необ
ходимо в условиях борьбы с Османской империей. Во время револю
ции и после нее был в некоторой степени разрешен аграрный вопрос,
но значительная часть земли перешла к новым крупным землевладель
цам, сохранявшим полуфеодальные методы эксплуатации крестьянства
и наемных рабочих. Конституция 1844 г. установила ответственное
министерство, избирательное право с соответствующим имущественным
цензом, двухпалатный парламент, равенство граждан перед законом и
пр. Далеко не все, что обещала эта конституция, претворялось в жизнь,
но в тот период она была наиболее демократической на Балканах, спо
1 НоеичевА.Д. История Турции. Новое время. Т. 111, ч. 2 (1839-1853). Л., 1973. С. 188-198.
собствуя усилению влияния национальной буржуазии. В целом рефор

мы проводившиеся в автономных или независимых от Порты странах
Юго-Восточной Европы, были глубже и осуществлялись успешнее,
чем в самой Турции, и способствовали более быстрому развитию здесь
капиталистических отношений. Первопричиной реформ, однако, были
прежде всего народные восстания.
С началом Крымской войны и вплоть до Берлинского конгресса
1878 г. Балканы вступают в полосу кровопролитных войн и крупных
народных восстаний. Заметно оживилось движение болгар, пытается
выступить на стороне России Греция, которой это помешали сделать
Англия и Франция, усиливаются столкновения на черногорско-турецкой
границе 1 и движение герцеговинцев и пр. Балканские народы считали,
что Крымская война может способствовать усилению национально-
освободительного движения и укреплению их позиций. После нее одна
за другой следуют несколько войн и крупных восстаний против султана.
В 1857 - 1858 и 1861 - 1862 гг. вспыхивают новые герцеговинско-бос-
нийские восстания, сопровождаемые черногорско-турецкими войнами.
В 1866 - 1869 гг. идет борьба между турецкими войсками и критскими
повстанцами, поддерживаемыми добровольцами из других стран, в
том числе балканских, особенно из Греции. Вторая половина 60-х годов
ознаменовалась и активизацией деятельности болгарских повстанческих
чет. В 70-х годах разразилось наиболее мощное Герцеговинско-босний-
ское восстание, продолжавшееся в 1875 - 1878 гг. и положившее нача
ло новому Восточному кризису. В тесной связи с этим восстанием
происходит сербо-черногорско-турецкая война 1876 г., Старозагорское
(1875 г.) и Апрельское восстания в Болгарии (1876 г.), восстания 1875 -
1877 г. в Албании2. В военных действиях русско-турецкой войны 1877 -
1878 гг. участвовали румынские, черногорские, сербские, болгарские, а
также греческие воинские подразделения. Для балканских народов эта
война означала войну за национальное освобождение, и действительно
она привела к независимости Румынии, Сербии, Черногории и воссоз
данию Болгарского государства.
Период с середины 50-х до конца 70-х годов ознаменовался подъе
мом национально-освободительных движений. Но это было время не
только национальных выступлений, приближавшихся по своим зада
чам и масштабности к национальным революциям. Хотя и в меньших
размерах имели место и движения социального характера. Среди них
наиболее значительной была греческая революция 1862 г., разразив
шаяся в условиях резкого обострения и финансового положения страны
и недовольства широких народных масс королевским правительством.
1 Хитрова Н. И. Черногория в национально-освободительном движении на Балканах и

русско-черногорские отношения в 50 - 70-х годах XIX в. М., 1979, с. 111.
2 Сенкевич И. Г. Албания в период Восточного кризиса (1875-1881 гг.). М., 1965, с. 68, 84.
Оттон был свергнут, и на его место был посажен датский принц Георг I,
вынужденный признать новую конституцию 1864 г.
Ряд значительных выступлений социального порядка происходит и
в Румынии: крестьянское движение 1862 г. под руководством М. Мэ-
лэеру, республиканское выступление 1870 г, в Плоешти и др. В Сербии
усиливается борьба консерваторов и либералов и выделяется револю
ционно-демократическое течение во главе с С. Марковичем. Результа
том внутренних потрясений было принятие здесь новой умеренно ли
беральной конституции 1869 г. В этот период на Балканах ощущалось
не только воздействие процессов объединения Германии и Италии, т.е.
влияние движений национально-освободительного характера, но и Па
рижской коммуны 1871 г. Именно в это время в Юго-Восточной Евро
пе ощущается воздействие и российского революционного движения1.
Период 50 - 70-х годов обозначился также рядом реформ. Танзи-
матские преобразования нашли продолжение в новом султанском ре
скрипте (хатт-и хамаюне) 1856 г., не только подтвердившем основные
положения Гюльханейского акта, но и выдвинувшем некоторые новые
задачи. В 1858 г. в Турции были приняты уголовный и земельный ко
дексы, в 1864 г. - закон о вилайетах, т. е. о новых административно-
территориальных единицах, в 1869 г. - гражданский кодекс и т. д. Од
ной из особенностей турецких реформ этого периода было стремление
распространить их и на территории, заселенные нетурецким населением2.
В числе важнейших задач рескрипта 1856 г. было желание предотвратить
национально-освободительные движения посредством новых, ненасиль
ственных методов3. Примером этого явилась деятельность Мидхата-
паши в Болгарии. Другая важная особенность турецкого реформизма
той поры - это появление наряду с правительственным реформизмом,
поощрявшимся и направлявшимся султанами и такими их приближен
ными, как Мустафа-паша Байрактар, Решид-паша, Мидхат-паша, рефор
мизма оппозиционного. Наиболее значительным его течением явилось
движение «новых османов» - первых турецких конституционалистов,
длительное время подвергавшихся преследованиям, благодаря воздей
ствию которых была принята первая турецкая конституция 1876 г.4
Конституция эта, как и многие другие новые установления от имени
султана, осталась мертвой буквой. В целом реформы второго этапа
Танзимата, начавшегося после 1856 г., имели незначительный результат
1 История Парижской коммуны 1871 года. М., 1971, с. 710-723; Гросул В. Я. Российские
революционеры в Юго-Восточной Европе (1859 - 1874 гг.), Кишинев, 1973, с. 499 - 505.
2 О распространении танзиматских реформ на провинции Османской империи см.: Eng-
elhardi Ed. La Turquie et le Tanzimat ou histoire des reformes dans l'empire ottoman. Paris, 1882.
T. l,p . 53, 76, 89, 1 0 5 - 110.
3 Фадеева И. E. Мидхат-паша: Жизнь и деятельность. М.. 1977, с. 18.
4 Петросян Ю. А. Младотурецкое движение (вторая половина XIX - начало XX в.). М.,
1971, с. 8 8 - 9 6 .
как в турецких районах, так и на землях, населенных другими народа

ми; аграрный закон 1858 г. в Боснии и Герцеговине, например, не при
остановил нарастания новых, более мощных выступлений1; преобразо
вания в Болгарии не ослабили возмущения болгарского народа осман
ским господством и пр.
Большое значение имели реформы в автономных или независимых
от Порты землях. Произошло объединение сперва в форме личной
унии, под скипетром князя Александра Иоанна Кузы, а затем и слия
ние Молдавского и Валашского княжеств и образование нового госу
дарства в Юго-Восточной Европе - Румынии. Аграрная реформа 1864 г.
стала условной гранью между феодальной и капиталистической Румы
нией. Ее проведение было вызвано не только экономической необхо
димостью, но и предшествовавшими ей народными движениями, а
также и внешним воздействием ( в частности, реформой 1861 г. в Рос
сии ). В конце 50-х - начале 60-х годов в Румынии осуществляется се
рия административных и прочих реформ, которые увенчала румынская
конституция 1866 г. - конституция буржуазного характера, но, как от
мечают исследователи, не соответствовавшая социально-экономичес
кому устройству страны, сохранявшему значительные феодальные пе
режитки . В Сербии, как уже отмечалось, вводится конституция 1869 г.,
а в Греции - конституция 1864 г. Все эти акты, хотя никогда полно
стью не соблюдались, были несомненно, более действенными, чем ту
рецкая конституция 1876 г. Процесс более быстрого экономического,
социально-политического и культурного развития этих стран в 50 - 70-х
годах не только продолжался, но и усилился.
Конец XIX в. не ознаменовался столь крупными выступлениями,
как греческая революция, сербские восстания или восстания в Болга
рии, Боснии и Герцеговине. Это объясняется тем, что ряд задач нацио
нально-освободительного характера уже был решен, а социальные
противоречия еще не дошли до такой стадии, чтобы вызвать глубокие
революционные процессы.
В Турции, наоборот, устанавливается при Абдул Хамиде (1876 -
1909 гг.) самодержавно-деспотический режим, известный под названи
ем «зулюм» ( тирания ). В основу своей политики Абдул-Хамид поста
вил религиозно-политическую идеологию панисламизма, которую он
пытался использовать как во внутренней политике, в том числе в рай
онах, населенных нетурецким населением, так и во внешней политике,
распространив ее на мусульманское население в нетурецких районах.
Попав в финансово-экономическую кабалу от европейских держав,
султанское правительство не было способно как-либо оздоровить про
' Кондратьева В. Н. Русские дипломатические документы об аграрных отношениях в

Боснии и Герцеговине. М., 1971, с. 38.
2 Мадиевский С. А. Политическая систем а Румынии. Последняя треть XIX - начало XX в.
М., 1980, с. 165.
изводительные силы страны. Оно всячески сдерживало развитие куль
туры и народного образования и не шло даже на незначительные про
грессивные меры, которые одобрялись предшествовавшими султанами.
Правление Абдул-Хамида наглядно показало, что эволюционный путь
развития страны путем частичных реформ для Турции невозможен и
покончить с феодализмом и мракобесием смогут только турецкие рево
люции.
Уже летом 1878 г. один из руководителей «новых османов», Али
Суави бей, предпринимает попытку восстания в Стамбуле с целью
свержения султана, но безуспешно. Движение, направленное на огра
ничение власти султана, однако, не прекратилось. В 80-х годах созда
ется буржуазно-революционная организация « Единение и прогресс»,
среди прочих целей поставившая и задачу союза с угнетенными нацио
нальностями1 - новое явление в истории турецкого освободительного
движения. В 1897 г. члены этой организации устроили первую полити
ческую демонстрацию в Стамбуле. Жестокие преследования не сломили
ее активности: именно представители этой организации, известные
также под названием младотурок, встали во главе первой турецкой ре
волюции - младотурецкой революции 1908 г.
Наиболее примечательными движениями в других районах Юго-
Восточной Европы в этот период были критские восстания 1887, 1895
и 1896 - 1897 гг. под лозунгом объединения с Грецией, боснийско-герце-
говинские восстания 1878, 1879 и 1881 - 1882 гг., направленные против
власти Австро-Венгрии, соединение Восточной Румелии с Болгарией,
вызвавшее также сербо-болгарскую войну 1885 - 1886 гг., движение
Албанской (Призренской ) лиги конца 70-х - начала 80-х годов2; вы
ступления македонских четников, Греко-турецкая война 1897 г. Все
эти события в большей или меньшей степени носили национально -
освободительный характер. Однако известны в этот период и выступ
ления с ярко выраженной социальной направленностью. Таким было
Тимокское восстание 1883 г. в Восточной Сербии, в процессе которого
крестьянское движение сомкнулось с протестом городской бедноты, а
также выступлениями сельской и городской буржуазии. В Румынии в
1888 г. произошло крупное крестьянское восстание; в ряде мест его
поддержали рабочие и представители социалистического движения3.
В Албании наиболее крупное крестьянское восстание происходит в
1884 - 1885 гг.4, а в Болгарии крестьянское движение усиливается в 90-х
годах. Последние десятилетия XIX в. на Балканах ознаменовались
' Миллер А. Ф. Указ.соч., с. 117.

2 Сенкевич И. Г. Албания, с. 132-142; 157-179; Иванова Ю. В. Северная Албания в XIX -
начале XX в. М.. 193, с. 21 - 22.
3 Виноградов В. Н. Очерки общественно-политической мысли в Румынии. М., 1975, с. 247;
Истотия Румынии. 1848 - 1917. М.. 1971, с. 312 - 314.
^ А ри іГ .Л ., Сенкевич И. Г., Смирнова И Д. Краткая история Албании. М., 1965,с. 112-113.
расширением рабочего движения, а также становлением социалисти

ческого движения. Свидетельством его зрелости было образование в
1891 г. Болгарской социал-демократической и в 1893 г. Социал-демокра-
тической партии рабочих Румынии. В 80 - 90-х годах появляются ра
бочие организации в Сербии, руководителями которых были сербские
социалисты, образовавшие в 1903 г. Сербскую социал-демократическую
партию. Таким образом, несмотря на то, что еще не все задачи нацио
нально-освободительного характера были решены, с конца XIX в. уси
ливаются выступления народных масс города и деревни против бур
жуазии и крупных землевладельцев. В конце этого века на Балканах
ощущается влияние немецкой социал-демократии и - чем дальше, тем
больше - российского революционного движения.
Как и прежде, определенные реформы « сверху» проводились в
странах Балканского полуострова, освободившихся от султанского гос
подства. В 1898 г. Порта после нового восстания на острове Крит и
войны с Грецией предоставила административную автономию острову,
что было важным шагом на пути его объединения с Эллинским королев
ством. Рост внутреннего недовольства побудил сербское правительство
в 1888 г. принять новую, более демократическую конституцию1, и, хо
тя реакционные круги в 1893 г. вернули страну к конституции 1869 г.,
движение протеста охватило широкие общественные круги - от рабо
чего класса до либеральной буржуазии; военный переворот привел к
смене династии и возвращению в 1903 г. к конституции 1888 г.
Определенные преобразования в конце XIX в. проводятся в Черно
гории в государственном управлении и административном устройстве
(замена Сената государственным советом, некоторые аграрные преобра
зования, принятие « Имущественного законника Черногории», реоргани
зация вооруженных сил и пр.)2. В Греции некоторые преобразования в
конце XIX в.проводят обе конкурировавшие буржуазные политические
группировки: Трикуписа и Делияниса. X. Трикупис и его сторонник
Феотокис обращали заметное внимание на развитие путей сообщения,
реформирование налоговой, судебной системы, развитие народного
образования. Все эти преобразования вели к определенному укреплению
позиции буржуазии и ликвидации некоторых пережитков феодализма.
Балканские государства превращались в буржуазно - монархические
со значительной степенью зависимости от иностранных держав.
Для крупных социальных потрясений во главе с пролетариатом еще
не созрели предпосылки. В одних странах капитализм развивался по
восходящей линии, в других шло укрепление буржуазных элементов.
Основные задачи социально - экономического и политического ха
рактера в XIX в. решались на Балканах, как правило, революционным
1 История Югославии. Т. 1, с. 497.

2 Там же, с. 520.
путем. Задачи, с которыми эти страны пришли в XX в. - социальное
освобождение, ликвидация монархического строя, освобождение от
засилья капиталистических держав - также подлежали решению именно
путем революции.
Балканская история XIX в., при определенной специфике в области
соотношения реформ и революций, в то же время развивалась в русле
основных закономерностей, присущих всемирно-историческому раз
витию. В XIX в. на Балканах имели место межформационные револю
ции (греческая революция 20-х годов), внутриформационные (грече
ская революция 1862 г.) и незавершенные революции (валашская ре
волюция 1848 г.). Там разворачивались такие крупные освободитель
ные движения, как Первое и Второе сербские восстания, восстание Ту-
дора Владимиреску, Герцеговинско-боснийское восстание 1875 - 1878
гг., Апрельское восстание 1876 г. в Болгарии, в которых крестьянские
войны переплетались с национальными выступлениями и которые в
большей или меньшей степени по своим задачам, характеру и значению
приближались к национальным революциям. XIX век был свидетелем
множества крестьянских восстаний, прокладывавших дорогу револю
ционному разрешению национальных и социальных задач. Вместе с
тем имели место и феодальные мятежи и порой отдельные выступле
ния консервативного характера, которые свидетельствовали о том, что
не всякое движение способствовало социальному и политическому
прогрессу.
Революциям и революционным выступлениям на всем протяжении
XIX в. сопутствовали многочисленные реформы. Выделяются межфор
мационные реформы (крестьянская реформа 1864 г. в Румынии или
реформы в Болгарии после русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг.),
реформы внутри феодального общества, способствовавшие изменению
формы феодализма (реформы после Адрианопольского мира в Дунайских
княжествах), охранительные феодальные реформы, наиболее характер
ные из которых были проведены турецкими султанами. Огромное чис
ло народных движений и проведенных реформ на Балканах в XIX в.
ставит таким образом специальную задачу их последующей четкой
классификации, что должно явиться предметом специальной работы.
Балканские исследования. Вып. 9.

М. 1984, стр. 9 8 - III.
ВЛИЯНИЕ РОССИЙСКОЙ
РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕМОКРА
ТИИ НА РЕВОЛЮЦИОННО-
ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕ
НИЯ В БАЛКАНСКИХ СТРАНАХ
Изучение влияния российской революционной демократии на дру

гие страны как в теоретическом плане, так и революционно- практиче
ском неизбежно порождает ряд важных вопросов по истории самого
российского революционного движения. Применительно к проблемам
революционной демократии возникают вопросы о времени ее зарож
дения, хронологических рамках революционно-демократического этапа,
характера революционного демократизма в России и т. д. Полного
единства взглядов здесь, отнюдь, не достигнуто и уже многие года ведутся
различные дискуссии, то усиливающиеся, то затухающие. В настоящее
время в этой области наблюдается период некоторого затишья, кото
рый позволяет обобщить имеющиеся материалы и точки зреют.
О времени зарождения революционного демократизма в России как
раз царит относительное единство мнений. Подавляющее число иссле
дователей датирует возникновение революционно-демократической
идеологии в России 40-ми гг. XIX в. и характеризуют ее как идеоло
гию крестьянской демократии. К первым революционным демократам
в России относят В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Т. Г. Шевченко,
петрашевцев к др. Значительно сложнее обстоит дело с датировкой рево
люционно-демократического этапа в России. В 30-х-50-х гг. существо
вало довольно четкое противопоставление революционеров-демократов
народникам, что чрезвычайно суживало период деятельности револю
ционных демократов, доводя его только до 70-х гг. XIX в. В 1957 г.
Б. П. Козьмин в своей работе «Русская секция Первого Интернациона
ла» подчеркнул, что «Ленину противопоставление «народников» «ре
волюционным демократам» было чуждо» (с. 23). Это положение
Влияние российской революционной демократии нареволюционно-демокра... 8 7
Б. П. Козьмин еще более обстоятельно проводит в своей известной

статье «Народничество на буржуазно- демократическом этапе освобо
дительного движения в России»1. Соотношение между революционе-
рами-демократами и народниками стало за-тем предметом обсуждения
в процессе нескольких дискуссий. Они были проведены на страницах
журналов «Вопросы литературы», «История СССР», «Вопросы исто
рии», «Вопросы философии». Имели место и специальные конферен
ции по истории народничества в 1959 и 1966 гг. В процессе этих дис
куссий большинство исследователей пришло к выводу об искусствен
ности противопоставления революционеров-демократов революцион
ным народникам, показав, что между ними не было и не могло быть
существенных отличий. В этой связи характеристика народников в
третьем издании «Большой Советской Энциклопедии», публикующей
обычно широко распространенные или даже общепризнанные точки
зрения, существенно отличается от подобной характеристики второго
издания этой энциклопедии (соответствующий том вышел в 1954 г.)
Народничество в последнем издании характеризовалось как идеология и
движение разночинной интеллигенции на буржуазно-демократическом
этапе освободительной борьбы в России в 1861-1895 гг. Эта характе
ристика была дана на основе учета всего ленинского наследия.
В. Й.Ленин неоднократно подчеркивал, что народничество берет начало
от А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского, что оно «это целое миросо
зерцание, начиная от Герцена и кончая Н.-оном»2. Ленин относил на
чало народнического этапа в российском освободительном движении к
1861 г., подчеркивая, что именно в это время в народничестве видны
как либеральная, так и революционная тенденция. В этой связи В. И.
Ленин прямо писал: «Это двоякая, либеральная и демократическая,
тенденция в народничестве вполне ясно наметилась уже в эпоху ре
формы 1861 года»3.
Таким образом при всем отличии революционеров-шестидесятников
от революционеров-разночинцев более позднего времени и те, и другие
являлись революционными демократами. В. И. Ленин, как известно,
датировал второй этап освободительного движения в России, прибли
зительно, 1861-1895 гг. Второй этап этого движения называют также
буржуазно-демократическим, разночинским и народническим. О том
что В. И. Ленин отождествлял эти понятия, в нашей литературе писа
лось уже давно4. Нет, однако, полной ясности, что понимал В. И. Ленин
под понятием «освободительное движение». Ак. М. В. Нечкина считала,
* Исторические записки. Т. 65, М., 1959, с. 191 - 248.

2 Ленинский сборник. Т.Х1Х, с. 237.
3 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 20, с. 165.
4 Захарьина В. Ф. Теоретическая конференция по народничеству // История СССР. 1960,
№ 1, с. 261.
что «термины революционное и освободительное движение у Ленина

идентичны»1. Э. С. Виленская стоит на позициях того, что эти понятия
не совпадают2. Так или иначе, революционное движение было основ
ной составной частью освободительного движения. Нам думается, что
соотношение между освободительным движением и революционным
было примерно в таких же пропорциях, как между буржуазно-демократи
ческим и революционно-демократическим. Поэтому революционно-
демократический этап освободительного движения можно, на наш
взгляд, также датировать 1861-1895 гг., рассматривая его как важней
шую составную часть разночинского или буржуазно-демократического
этапа освободительного движения в России.
Остается, однако, еще один сложный вопрос, недостаточно выяс
ненный в литературе. Это соотношение между революционным и ли
беральным народничеством в 80-х 90-х гг. Многие авторы пишут,
что уже в начале 80-х гг. революционное народничество переродилось
в либеральное. Другие (П. Ткаченко) настаивают на том, что лишь во
второй половине 80-х гг. можно говорить о возобладании либерально
го народничества3, а такой видный специалист по общественному
движению в России, как Ш. М. Левин лишь 90-е гг. считал периодом
господства либерального народничества4. Позднее народничество изучено
еще очень слабо, но если обратиться к материалам словаря «Деятели
революционного движения», то можно сделать вывод, что в 80-е гг.
число участников революционного движения было примерно в полто
ра раза больше, чем в 70-е гг. К сожалению по периоду 90-х гг. этот
словарь не был издан, но хорошо известно существование революци
онных народнических кружков и в эти годы. Н. М. Пирумова еще в
1966 г. подчеркивала: «Неверно утверждать, что народничество 80-90-х
годов выродилось из революционного в либеральное»5. Действительно,
в 90-х гг. существовали такие организации революционные народни
ков, как «Группа народовольцев», партия «Народного права», группа
«Старых народовольцев», «Рабочая партия политического освобожде
ния России», ряд других кружков революционных народников. Озна
комление с конкретными материалами 90-х гг. полностью подтверждает
положение В. И. Ленина о борьбе революционной и либеральной тен
денций в народничестве не только в 60-х гг., но и в конце XIX и даже в
1 Вандалковская М. Г.. Колесниченко Д. А. Дискуссия о внутренней периодизации разно

чинского этапа русского революционного движения // История СССР. 1966, № 4, с. 122.
2 Там же.
3 Ткаченко П. С. О спорных проблемах истории народничества // История СССР. 1963,
№ 6, с. 84.
4 Захарьина В. Ф. Указ. соч., с. 264.
5 Вандалковская М. Г., Колесниченко Д. А. Указ. соч., с. 120.
Влияние российской революционной демократии на революционно-демокра... 89
начале XX вв.1 Даже в 1911 г., характеризуя три основные политиче

ские силы в России, В. И. Ленин относил народников, наряду с трудо
виками и беспартийными левыми, к представителям буржуазной демо
кратии2, и это несмотря на то, что именно В. И. Ленину принадлежат
слова о реакционности народничества, о его вырождении и т. д.
Таким образом, исследуя влияние российской революционной де
мократии на Балканах, мы не можем его сводить только к представи
телям революционной идеологии 40-60-х гг. XIX в., а наряду с ними
необходимо изучать влияние в этом регионе как идеологов, так и рево
люционных практиков второго этапа освободительного движения в
России, то есть с 1861 по 1895 годы.
Воздействие российской революционной демократии на Балканах
объяснялось радом причин объективного и субъективного характера.
Играла свою роль и близость уровня социально-экономического разви
тия, и задачи ликвидации феодальных отношений и их последствий.
Большое значение имело и разочарование в судьбах капитализма в За
падной Европе. К числу немаловажных факторов относятся давние
российско-балканские исторические связи, высокий уровень русской
культуры, все возрастающий авторитет российского революционного
движения во всемирно-историческом масштабе. Сближению россий
ских и балканских революционеров-демократов способствовало и то,
что на Балканах революционно-демократическая идеология зародилась
в 40-х гг. XIX в3.
Вместе с тем, между российской революционной демократией и рево
люционно-демократическим движением на Балканах имелись и опреде
ленные отличия. Практически все деятели революционно- демократичес
кого движения в России, во всяком случае на втором этапе освободи
тельного движения, были также и революционными социалистами. Это
было одной из особенностей революционной борьбы пореформенной
эпохи. Несколько иным было положение на Балканах. Не был социалис
том ни Н. Бэлческу, ни В. Левский, ни Л. Каравелов, причем принад
лежность последнего к революционно-демократическому лагерю явля
ется еще вопросом дискуссионным. Вместе с тем именно одной из за
слуг российской революционной демократии было распространение на
Балканах социалистических идей. Первоначально это были идеи кре
стьянского социализма, социализма утопического, но и в такой форме
эти идеи, несомненно, были прогрессивными4. Разрабатывая концеп
цию русского общинного социализма, А. И. Герцен с самого начала, то
* Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т.20, с. 166.

2 Там же. Т. 21, с. 38.
3 ПоплыкоД. Ф. О социальных идеалах балканской революционной демократии в период
перехода от феодализма // Балканские исследования. М., 1976. с. 72.
4 Застенкер Н. Е. Очерки истории социалистической мысли. М., 1965, с. 27.
есть еще с середины 40-х гг., считал возможным применить ее и по от

ношению к другим славянским народам. В. П. Волгин в свое время
отмечал, что у А. И. Герцена «находим уже в 1843 г. зачатки идеи об
особой роли славянских народов в социальном перевороте»1. Создатели
теории русского общинного социализма, отнюдь, не считали Россию
единственной страной, которая, по их мнению, избежит капиталисти
ческих порядков и перейдет, минуя их, к социализму. К числу стран,
могущих избежать капитализма, они относили и балканские страны,
где они находили общину, в той или иной степени похожую на рус
скую. Русский крестьянский социализм XIX в. вместе с тем ни в коей
мере нельзя отождествлять с русским общинным социализмом. Далеко
не все русские революционные демократы стояли на позициях общин
ного социализма. Не разделяли их Д. Писарев, П. Ткачев, М. Бакунин,
М. Салтыков-Щедрин, да и Н. Чернышевский накануне ареста также
разочаровался в социалистических возможностях общины. На Балканах
можно проследить влияние не только общинного, но и других разно
видностей русского крестьянского социализма.
Одной из причин большого влияния на Балканах идей российских
революционных демократов было и то, что они проявляли большой
интерес к событиям на Балканах, к различным аспектам балканского
вопроса. Внимание В. Г. Белинского к славянам прослеживается уже в
его работах начала 30-х гг2. У А. И. Герцена, как и у Н. Г. Чернышев
ского, по отношению к балканскому вопросу сложилась уже довольно
стройная система взглядов, отражающая их принципиальный подход
как к национальным, так и социальным отношениям на Балканах, к
политике России в этом регионе^ Значительное наследие по балкан
ским проблемам оставили Н. П. Огарев, Н. А. Серно-Соловьевич4,
Д. И. Писарев, М. А. Бакунин, П.JI.Лавров, П.Н. Ткачев и др. представи
тели революционно-демократического лагеря. Известно заметное воз
растание интереса к балканским событиям в 1862, 1866, 1869 гг. и,
особенно, во время Восточного кризиса 70-х гг. В 80-х - первой поло
вине 90-х гг. русская революционная пресса неоднократно обращалась
к балканским событиям. О них писал такой межэмигрантский орган как
«Общее дело», а также «Народная воля», «Вестник Народной воли»,
«Свободная Россия», «Самоуправление» и другие, прежде всего русские
' Волгин В. П. Социализм Герцена Н Герцен А. И. О социализме. М., 1974, с. 18.

2 См. подробнее: Ерихонов Л. Русские революционные демократы и общественная мысль
южных славян в 60 - 70-х годах XIX в. М.. 1950, с. 34 - 36.
3 Дьяков В. А. « Славянский вопрос» и политическая программа Н. Г. Чернышевского //
Проблемы истории общественной мысли и историографии. М.. 1976, с. 132-133; Гросул В. Я.
Н. Г. Чернышевский и балканский вопрос // Чернышевский Н. Г. и современность. М., 1980,
с. 1 4 4 - 1 5 0 .
4 Гросул В. Я. Балканский вопрос во взглядах Н. П. Огарева и Н. А. Серно-Соловьевича //
100-летие освобождения Болгарии от османского ига. 1 8 7 8 - 1978. М., 1978, с. 45 - 62.
Влияние российской революционной демократии на революционно-демокра... 9 1
зарубежные издания той поры. Примечательно, что к балканским со

бытиям обращались и Г. В. Плеханов, и П. Б. Аксельрод еще в то вре
мя, когда они были народниками. Взгляды русских революционеров-
разночинцев на балканские события 80-х - первой половины 90-х гг.
еще в своем комплексе не изучены и находят отражение лишь по от
дельным вопросам (например, в диссертациях С. И. Бочкаревой,
М. Ю. Золотухина, О. В. Павлюченко).
Кроме идейного наследия русских революционных демократов по
балканскому вопросу необходимо учитывать и практическое сотрудни
чество русских революционеров и балканских деятелей, впервые на
ладившееся в сравнительно широких масштабах на втором этапе осво
бодительного движения в России, еще в 1860 г. JI. Мечников вынаши
вал идею создания Славянского легиона, который предполагалось на
править на помощь гарибальдийцам. Необходимость вооруженной
подддержки восставшим турецким славянам считал в том же году и
революционер-герценовец М. Бейдеман. Для непосредственного уча
стия в выступлениях балканских народов выезжают в 1862 г. в Сербию
А. Денисенко, в Грецию А. Гончаренко (А. Гумницкий), в Черногорию
- И. Прянишников. Несколько позднее на Балканах налаживают связи
с местным населением такие участники российского революционного
движения, как Б. Кельсиев, Н. Далматов, П. Ровинский, И. Бочкарев и
др., особенно же активным было участие революционной России в со
бытиях Восточного кризиса 70-х гг., когда на помощь балканским пов
станцам выехали многие десятки русских революционеров. Балканы в
те времена становятся одним из самых главных центров российской
революционной эмиграции. Значительные русские революционные
колонии складываются в Румынии, Болгарии, Стамбуле, а также неко
торых других районах Юго-Восточной Европы.
Ознакомление с идейным наследием и практической деятельностью
балканских революционеров-демократов позволяет выявить степень и
характер влияния российской революционно-демократической идеологии,
Например, в наследии первого балканского революционного социалиста -
С. Марковича исследователи четко выявляют так называемый «рус
ский компонент»1. Биограф С. Марковича И. Скерлич подчеркивал, что
именно влияние русских революционных демократов убедило С. Мар
ковича в «необходимости в сербском народе быть там же, кем был
Чернышевский, Добролюбов и другие в русском народе»2. Именно в
России С. Маркович становится революционным социалистом, причем
среди тех, кто оказал влияние на становление идейных взглядов
1 Карасев В. Г. К вопросу о русском компоненте в формировании мировоззрения Свето-

зара Марковича // Глас Српске академ]е иаука и уметности. Оделенье друштвених наука.
Кнь. 17. Београд, 1973, с. 75 - 83.
2 JoeaH Скерлич. Светозар Маркович. Друго издание. Београд, 1972, с. 127.
С. Марковича, был и Д. И. Писарев1. Русская революционная демокра

тия существенно повлияла на X. Ботева, В. Пелагича2, Е. Лупу и многих
других революционно-демократических деятелей балканских стран.
Примечательно, что это влияние было весьма значительным и на пер
вых балканских марксистов. К. Доброджану-Геря - первый румынский
марксист - приобрел революционный опыт в народнических кружках
юга России. Д. Благоев и В. Живкова, прежде чем стать марксистами,
также участвовали в работе народнических кружков. В первом болгар
ском марксистском журнале «Современный показатель», издававшемся
Д. Благоевым и в котором сотрудничали русские эмигранты-народники,
наряду с популяризацией марксистских взглядов публиковались сочине
ния Н. Чернышевского, П. Лаврова, Ф. Волкова, участвовавшего в 70-х гг.
в работе киевского революционного кружка. Внимание к творчеству
русских революционных демократов проявляла болгарская демократи
ческая пресса и в 80-х и в 90-х гг3. Это же воздействие прослеживается
в прогрессивной румынской, сербской, греческой прессе. Русскую ре
волюционную школу первоначально народнического образца прошли
Н. Габровский, X. Благоев, Г. Кирков, Д. Бакырджиев, С. Гулабчев,
Е. Кочович, М. Николич, А. Банкович и многие другие балканские со
циалисты XIX века.
Революционно-демократическое движение
в странах Восточной Европы второй половины X IX в.
и его роль в развитии интернациональных связей.
Львов, 1985, стр. 139 - 146.
' Карасев В. Г. Д. И. Писарев и Светозар Маркович // Краткие сообщения Института

славяноведения. № 9. М., 1952. с. 24 - 33.
2 См.-.Поплыко Д. Ф. Васа Пелагич и Россия. М., 1983.
3 П оглубкоК .А . Болгарская демократическая печать об освободительном движении в
России ( 80-е гг. XIX в. ) //Исследования по истории стран Юго-Восточной Европы в новое и
новейшее время. Кишинев, 1983, с. 2 4 - 4 5 .
К ВОПРОСУ О КРИТЕРИЯХ
РЕВОЛЮЦИОННОГО
ДЕМОКРАТИЗМА
История революционной демократии, выявление ее социальной

сущности и исторического места впервые стали объектом внимания
именно в нашей стране. В этом одна из особенностей советского общест
воведения, для которого с самого его возникновения был характерен
повышенный интерес к творчеству народных масс, революциям и народ
ным движениям, истории классов и классовой борьбы. Деятельность
революционных демократов - важная составная часть истории рево
люционных движений не только прошлого, но и настоящего. Поэтому
правильное понимание революционного демократизма во многом спо
собствует успешной разработке ряда вопросов теории революций.
В дискуссии, начавшейся на страницах журнала «Новая и новейшая
история», мы видим попытку разобраться не только в проблемах револю
ционного демократизма, но и в более глобальных вопросах революцион
ной теории. Действительно, статья В. А. Дьякова, скромно названная
«Некоторые теоретико-методические вопросы истории революционного
демократизма XIX и XX вв.»1, по существу посвящена важным вопро
сам истории революционной демократии, без разрешения которых
комплексная теория революций будет явно не полной. Их изучение
может стать одним из важных аргументов возобновления работы над
историей революций, столь актуальной в наше время.
В. А.Дьяков - видный историк, чей исследовательский почерк от
личается как стремлением к постановке и решению важных теоретиче
ских проблем, так и многолетними и основательными поисками и об
работкой громадного источникового материала. Он известен прежде
всего трудами по истории России и Польши, где революционная демокра
тия сыграла весьма заметную роль, и нечего удивляться, что именно он -
1 Новая и новейшая история. 1987. № 3.

историк опытный и ищущий - стал инициатором дискуссии по про

блемам методологии революционного демократизма. Являясь главным
образом специалистом по XIX в., В. А. Дьяков обращается также и к
революционным демократиям XX в. И это, конечно, не случайно. На
современном этапе развития исторической науки требуется комплекс
ный подход к изучению революционного демократизма. История XX
в. предоставляет богатый материал для обоснованных наблюдений и
убедительных выводов. Действительно, XX в., век победоносных про
летарских революций, дает множество примеров продолжения рево
люционно-демократических движений. Более того, В. А. Дьяков пол
ностью поддерживает тех советских исследователей, которые видят
революционную демократию в России и в начале XX в. В современной
советской исторической литературе об этом пишут и специалисты по
Востоку1 , и ученые, занимающиеся историей России эпохи империа
лизма2. Таким образом, В. А. Дьяков поддержал и эту точку зрения, с
большим трудом пробивающуюся в нашей литературе, несмотря на
прямые высказывания В. И. Ленина.
К сожалению, наследие тех концепций, которые утвердились в исто
рической литературе с конца 30-х годов, оказалось значительно более
живучим, чем это кажется на первый взгляд. Они привели к искаже
нию ленинского учения об освободительном движении в России.
Больше всех, как известно, не повезло народничеству: его полная и
достоверная история до сих пор еще не написана. Конец 30-х годов озна
чал начало особого внимания в нашей литературе к проблемам револю
ционной демократии, что было вызвано во многом невозможностью
продолжать изучение народничества в том объеме и с той степенью
глубины, которых оно заслуживало. Именно в это время стали утвер
ждать, что «Ленин не отождествляет народников с революционными
демократами)/, - положение, явно противоречившее мнению В. И. Ле
нина. Появился и ряд других штампов, борьба с которыми активно на
чалась лишь после XX съезда нашей партии. Несмотря на многочис
ленные работы по истории революционного народничества, вышедшие
за последние 30 лет, удалось избавиться далеко не от всех искажений,
накопившихся за период с середины 30-х до середины 50-х годов. Од
ним из них является искусственное противопоставление революцион
ных народников 60-70-х годов народникам 80-90-х годов, противо
поставление отнюдь не редкое и для современной литературы. Авторы
солидного труда по отечественной историографии в 1963 г. писали:
«Ленин четко разграничивал два основных периода в истории народ
1 Революционная демократия и коммунисты Востока. М., 1984. с. 160.

2 Колесниченко Д. А. Трудовики в период первой российской революции. М., 1985, с. 5-10.
3 Против исторической концепции М. Н. Покровского. Сборник статей. Ч. 1-я. M.-JT.,
1939, с. 446.
К вопросу о критериях революционного демократизма 95
нического движения - период революционного народничества 70-х годов

и последовавший за ним период либерального народничества»1. Более
того, даже в наши дни в уже упоминавшемся сборнике статей, которому
B. А. Дьяков с полным основанием дает самую высокую оценку, под
черкивается: «К началу 80-х годов революционное народничество ис
черпало свои силы»2. Однако такие утверждения никоим образом не
соответствуют взглядам В. И. Ленина, а возникли из искусственного
противопоставления его работ 90-х годов работам начала XX в.
В 90-х годах В. И. Ленин ставил задачу непримиримой борьбы про
тив народничества, в период революции 1905 г. он твердо проводил
линию на союз революционной социал-демократии с революционной
демократией. Оценивать же народничество необходимо, используя на
следие В. И. Ленина в полном объеме, а оно свидетельствует о том, что
он видел борьбу двух тенденций в народничестве - демократической и
либеральной - с эпохи Крестьянской реформы 1861 г. и до начала XX в.
включительно3 . Обращение же к конкретной истории революционного
движения в России 80 - 90-х годов показывает, что и после глубокого
кризиса народничества начала 80-х годов продолжали создаваться та
кие революционные кружки и организации, как «Группа народоволь
цев», партия «Народного права», группа «Старых народовольцев»,
«Рабочая партия политического освобождения России», кроме того,
организация, в которую входил родной брат В. И. Ленина - А. И. Уль
янов и известная как «Террористическая фракция партии «Народная
воля», и многие другие. Мы можем назвать имена ряда видных деяте
лей революционного движения: Г. Лопатина, М. Натансона, В. Фигнер
и других, десятилетиями находившихся на позициях революционного
народничества.
В 80-90-х годах в кружках революционных народников работали
тысячи революционеров, причем некоторые из них впоследствии стали
выдающимися деятелями Коммунистической партии. Достаточно на
звать имена И. Дубровинского, В. Курнатовского, М. Ольминского,
C. Мицкевича, П. Куделли. Не все исследователи считали, что на смену
революционному народничеству в 80-х годах пришло либеральное на
родничество. В 1966 г. Н. М. Пирумова подчеркивала: «Неверно утвер
ждать, что народничество 80-90-х годов выродилось из революционного
в либеральное»4. О революционных народнических кружках 80-90-х
годов довольно подробно говорится в многотомной истории Украинской
ССР5, а также в ряде других работ, но это пока единичные высказывания,
1 Очерки истории исторической науки в СССР. Т. Ш.М., 1963, с. 116.

2 Революционная демократия и коммунисты Востока, с. 29.
3 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 20, с. 165 - 166.
4 История СССР. 1966, № 4, с. 122.
5 История Украинской ССР. Т. 4. Киев. 1983, с. 482 - 486.
которые еще не стали общепринятыми. Твердое и обоснованное мне

ние В. А. Дьякова о наличии революционной демократии в России не
только в XIX, но и в начале XX в. полностью соответствует и ленин
скому наследию, и конкретному рассмотрению истории российского
революционного-движения. Другое дело, что если отнесение началь
ного этапа революционной демократии в России к 40-м годам XIX в.
будет поддержано подавляющим большинством исследователей, то
конечный - разрыв левыми эсерами союза с большевиками в июле
1918 г. - может породить не только вопросы, но и неодобрение. На наш
взгляд, 6 июля 1918 г. нельзя рассматривать как конец русской рево
люционной демократии, поскольку и после этого действовали такие,
правда, небольшие революционные организации, как «народники-ком
мунисты», «революционные коммунисты», «анархисты-коммунисты» и
другие, стоявшие в большей или меньшей степени на революционно-
демократической платформе. Поэтому, на наш взгляд, мы можем говорить
о русской революционной демократии вплоть до начала 20-х годов XX в.,
т. е. до конца гражданской войны в СССР. Естественно, может воз
никнуть вопрос: имелись ли в стране объективные условия для суще
ствования революционной демократии после свержения самодержавия
и решения после Октябрьской революции аграрного вопроса? Эти меры,
конечно, не могли привести к немедленной ликвидации крестьянской
демократии в России хотя бы потому, что крестьянству и другим соци
альным слоям, питавшим революционную демократию, приходилось
активно бороться против попыток реставрации старых порядков, пре
жде всего помещичьего землевладения.
Другой важной особенностью статьи В. А. Дьякова является при
знание необходимости «перехода к единому комплексному рассмотре
нию марксистско-ленинской концепции революционной демократии, к
дальнейшей разработке конкретного материала всех стран и регионов
на основе этой концепции» (с. 152). Таким образом, В. А. Дьяков со
вершенно прав, когда признает всеобщий характер революционной
демократии, ее всемирно-историческое значение и вместе с тем нали
чие возможностей для выяснения марксистско-ленинской концепции
революционной демократии. В нашей стране опубликовано весьма
значительное число работ, посвященных как отдельным революцион
ным демократам, так и многим теоретическим вопросам революцион
но-демократических движений не только в России, но и в ряде стран
Европы, Азии, Америки, Африки. Уже давно назрела необходимость
обобщения всего собранного фактического материала, его переосмыс
ления и приведения к единому знаменателю, без чего не только исто
рики, но и все обществоведы будут говорить на разных языках.
Многочисленные издания о революционных демократах в разных
странах показывают, сколь большие различия существуют в оценке от
дельных революционных демократов и революционно-демократических
движений в целом. В такой ситуации, как справедливо пишет В. А. Дья
ков, большую роль должна сыграть разработка понятийного аппарата.
В исторической литературе уже многократно высказывались пожела
ния обратить особое внимание на исследование исторической терми
нологии, на издание специального словаря исторических терминов и т. д.,
но, несмотря на острую необходимость в таком словаре, несмотря на то,
что мы на каждом шагу сталкиваемся с недостаточной разработанностью
исторической терминологии, соответствующая работа, по существу,
даже не начата. Подобная картина наблюдается и в той области, кото
рая стала предметом пристального внимания В. А. Дьякова. На совре
менном этапе разработки истории революционной демократии без
четкого выяснения ее сущности и формулировки обоснованного поня
тия вряд ли может идти речь о каком-либо продвижении вперед. Эту
истину глубоко осознал В. А. Дьяков, и поэтому нечего удивляться то
му, что центральной частью его статьи фактически стало выявление
критериев революционного демократизма. Именно эта часть, на наш
взгляд, требует особого внимания и станет предметом дискуссии на
страницах журнала.
В. А. Дьяков выделил три общих критерия, которые, по его мне
нию, «представляются обязательными для революционной демократии
вообще», а также четвертый «не абсолютно обязательный», но «весьма
типичный признак революционного демократизма». Мы позволим себе
подробно остановиться па этих критериях. Прежде всего, нельзя не согла
ситься с тем, что, как пишет В. А. Дьяков, сочетание революционности и
демократизма далеко не всегда превращается в подлинную революци
онную демократию. Это действительно так, если оперировать просто
революционностью и просто демократизмом. Но революционная де
мократия - это продукт определенной эпохи, определенной стадии со
циально-экономического развития. В. А. Дьяков это хорошо осознает,
более того, он призывает к тщательному и всестороннему обсуждению
проблемы формационной привязки революционной демократии и пишет:
«В наиболее типичной обстановке, характерной для Европы и большей
части азиатского материка, революционный демократизм является
представительством интересов крестьянства и других социальных слоев,
ведущих борьбу против феодализма или его пережитков, за установление
общественных отношений последовательно буржуазного характера».
Если привязать революционность и демократизм к эпохе перехода от
феодализма к капитализму, то можно без особого труда попытаться
подойти к понятию революционного демократизма, хотя и довольно
широкому.
Демократизм есть отражение интересов большинства населения, а
поскольку в указанную эпоху большинство населения составляло кре
стьянство, то действительная демократия этого переходного периода
является прежде всего крестьянской. Что же касается наиболее распро
страненной революционности той поры, то она в большинстве своем

также является революционностью крестьянской. Таким образом, кре
стьянский демократизм и крестьянская революционность эпохи пере
хода от феодализма к капитализму не могут не дать ответа и на вопрос
о социальном идеале большинства крестьянской массы. А каков соци
альный идеал крестьянства в этот переходный период, дают ответ со
чинения основоположников марксизма-ленинизма. Это - отнюдь не
социализм, а «крепкий мужик», это - по крайней мере равенство частной
собственности, к которому, как правило, стремятся широкие крестьян
ские массы в эту переходную пору.
Привязка революционности и демократизма к эпохе делает их кон
кретными и способствует выявлению, хотя бы в общих чертах, третьего
важного компонента - социального, без его прямого обозначения. Однако,
осуществив такую привязку, мы отнюдь не исключаем необходимости
специальной разработки социального идеала революционного демо
кратизма. Он давно нуждается в особом внимании и исследовании во
всем своем объеме. Попутно можно сказать, что в разработке нужда
ются и политический идеал, и этический, и религиозный. А что касается
четвертого критерия по В. А. Дьякову, то и здесь необходимо также
исследование, если мы хотим разобраться в революционном демокра
тизме в целом.
Обратимся сначала к выяснению социального критерия, важность
которого не подлежит никакому сомнению. Мнение В. А. Дьяков здесь
вполне определенно. Он считает обязательным критерием для револю
ционного демократизма также и наличие социалистического идеала.
Для подтверждения своего вывода В. А. Дьяков прибегает прежде все
го к помощи известной статьи В. И. Ленина «Демократия и народниче
ство в Китае», вышедшей в 1912 г. Эта статья многократно привлекала
внимание исследователей как российского, так и китайского народничест
ва. Она показывает международный характер народнической идеологии.
Без учета этой статьи нельзя получить полного представления о ленин
ской концепции народничества. Однако ленинская концепция народ
ничества и ленинская концепция революционного демократизма это не
одно и то же. Революционные народники, как мы поняли после неод
нократных дискуссий (а их могло и не быть, если бы не искажения со
ответствующих времен), и революционные демократы на самом деле не
одно и то же. Точнее говоря, революционные народники - это револю
ционные демократы, но революционные демократы не всегда являются
революционными народниками, поскольку последние - революцион
ные социалисты, а революционные демократы отнюдь не всегда разде
ляют социалистические взгляды. В указанной статье В. И. Ленин дает
характеристику китайскому народничеству, которая может быть вос
принята как оценка народничества вообще. Но при этом В. И. Ленин
подчеркивает, что социалистические мечты и проповедь радикальной
аграрной реформы следует рассматривать «в отличие от демократизма,
в добавление к демократизму»', т. е. социалистический идеал совсем
не обязательно должен сочетаться с демократизмом, а может сущест
вовать и без него, однако у народников они как раз сочетаются.
При всей важности этой статьи В. И. Ленина, которая, как мы ви
дим, не подтверждает обязательности наличия утопического социа
лизма во взглядах революционных демократов, она не только не ис
ключает, но, более того, требует обращения и к другим работам осно
воположников марксизма-ленинизма по данной проблематике. Вообще,
чтобы разобраться в сущности революционного демократизма, к нему
необходимы методологический, историографический и конкретно
исторический подходы. Лишь совокупность всех трех этих подходов
может способствовать успешной разработке данной сложной проблемы.
Методологический подход имеет исключительное, несомненно, опреде
ляющее значение. Он требует тщательного изучения наследия основопо
ложников марксизма-ленинизма. Однако в сочинениях К. Маркса и
Ф. Энгельса термин «революционная демократия» не применяется. И
К. Маркс, и Ф. Энгельс упоминают слои, которые близки или даже
совпадают с нашими представлениями о революционной демократии,
но их не называют. Достаточно обратиться к «Манифесту Коммунис
тической партии». Здесь прямо провозглашается принцип объединения
коммунистов с другими демократическими силами: «Коммунисты по
всюду добиваются объединения и соглашения между демократически
ми партиями всех стран»2. Впоследствии на это обратит внимание
В. И. Ленин, отметивший также «особое, оригинальное сочетание раз
личных оттенков буржуазной демократии и различных течений в социа
листическом движении»3. Именно у В. И. Ленина мы находим первое
применение терминов «революционеры-демократы» и «революционная
демократия». Число этих прямых упоминаний значительно большее,
чем приводится в соответствующем справочнике4, и вполне достаточ
ное, чтобы получить представление о том, что понимал под революци
онной демократией В. И. Ленин.
Весьма симптоматично, что этот термин В. И. Ленин фактически
начал применять лишь в 1905 г. И это, конечно, не случайно. Начав
шаяся революция в России с особой остротой поставила вопрос о сою
зе пролетариата и крестьянства, о взаимодействии социал-демократии
и буржуазной демократии. Уже в январе 1905 г. В. И. Ленин на стра
ницах «Вперед» помещает статью «Рабочая и буржуазная демократия»,
показавшую, какое большое значение он уделял этому вопросу в самом

2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.. Т. 4, с. 459.
3 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 9, с. і 79.
4 Справочный том к Полному собранию сочинений В. И. Ленина. Ч. I . М., 1972. С. 557.
100 В. Я. Г р о с у л
начале первой революции в России. Тогда же, в январе, в статье «От

народничества к марксизму» В. И. Ленин применил термин «революци
онно-демократическая интеллигенция». Вскоре он использует термины
«революционно-демократические партии», «революционно-демократи
ческая диктатура пролетариата и крестьянства»1. Несколько позднее, в
марте 1905 г., в работе «Социал-демократия и временное революцион
ное правительство» В. И. Ленин применяет термин «революционная
демократия»2. Тогда же выходит брошюра В. И. Ленина «Революци
онная демократическая диктатура пролетариата и крестьянства», где
встречаются термины «буржуазная революционная демократия» и
«временное революционно-демократическое правительство»3.
В 1905 г. подобные термины В. И. Ленин применяет многократно,
причем, если попробовать определить «центр тяжести», акцент, то он
прежде всего падал на революционность демократии. В октябре 1905 г.
В. И. Ленин писал: «Кто хочет биться за свободу и доказывает делом
свою готовность, тот может быть причислен к революционным демо
кратам»4. Такой подход В. И. Ленина не был случайным и отражал на
кал классовых битв, требовавших усиления революционного натиска.
Но прямые высказывания В. И. Ленина о революционной демократии
в эпоху революции 1905-1907 гг. позволяют определить и другие су
щественные компоненты этого понятия. Они вытекают прежде всего
из глубокого изучения В. И. Лениным движения трудовиков. В. И. Ле
нин относил их к категории революционных демократов5, демократов
крестьянских, и это несмотря на то, что трудовики в своем подавляю
щем большинстве не были социалистами-утопистами. Им, как вырази
телям интересов крестьянства, были присущи утопии другого рода. В
мае 1906 г. В. И. Ленин писал: «Крестьянство облекает свои стремле
ния в форму утопий, т. е. неосуществимых пожеланий, вроде уравни
тельности землепользования при сохранении господства капитала»6.
Изучение наследия В. И. Ленина показывает, что он, считая трудо
виков революционными демократами, тем не менее не относил их к
числу социалистов-утопистов, т. е. это еще один аргумент в пользу того
тезиса, что В. И. Ленин не считал утопический социализм обязатель
ным компонентом взглядов революционных демократов. Такой вывод
вытекает из изучения ленинских работ не только о трудовиках, но и о
других революционных демократах. «Фразы о «социализме» у народ
ников,- писал В. И. Ленин в 1913 г .,- о «социализации земли», уравни
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 9, с. 179 - 189, 193, 282, 297.
3 См. там же, с. 20 - 31.
5 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 13, с. 96 - 97, 145.
6 Там же, с. 144 - 145.
тельности и т. п .- простая словесность, облекающая реальный факт

стремления крестьян к полному равенству в политике и к полному унич
тожению крепостнического землевладения»1 . Еще в 1911 г. В. И. Ленин
отмечал: «Но Чернышевский был не только социалистом-утопистом.
Он был также революционным демократом»2. Это еще одно важное
подтверждение того тезиса, что В. И. Ленин не считал обязательным
компонентом революционного демократизма утопический социализм,
а четко их разграничивал.
Необязательность для революционных демократов утопического
социализма можно усмотреть и в ряде других работ В. И. Ленина, где
он прямо пишет о революционных демократах. В известной биографии
Карла Маркса, которую В. И. Ленин опубликовал в 1914 г., относи
тельно работы К. Маркса в «Рейнской газете» говорится: «Революци
онно-демократическое направление газеты при редакторстве Маркса
становилось все определеннее»3.
«Рейнская газета» издавалась в 1842-1843 гг., и К. Маркс был тогда
революционным демократом. Социалистические взгляды К. Маркс
стал разделять лишь после того, как в октябре 1843 г. переехал во
Францию4. «Рейнская газета» к тому времени уже была закрыта.
В 1917 г. В. И. Ленин упоминает диктатуру революционной демо
кратии и революционного пролетариата во Франции конца XVIII в5. В
то время была лишь одна революционно-демократическая диктатура -
якобинская, но якобинцы не были социалистами-утопистами. Как от
мечается в статье В. А. Дьякова, в том же 1917 г. В. И. Ленин писал о
революционных демократах 1649 г. в Англии и 1789 г. во Франции, т. е.
в период Английской и Великой французской революций, но деятели
этих революций не были социалистами-утопистами. Таким образом,
разбор сочинений В. И. Ленина позволяет сделать вполне определенный
вывод о его взглядах по этому вопросу. В. И. Ленин не только нигде не
говорит о том, что утопический социализм является обязательным
компонентом революционного демократизма, но, более того, по его
работам можно сделать вполне определенный вывод, что он не считал
для революционных демократов социалистический идеал обязатель
ным. Однако у В. И. Ленина есть одно чрезвычайно важное для нас
положение, мимо которого нельзя пройти и которое нуждается в глубо
ком осмыслении и толковании. В сентябре 1917 г., накануне Октябрь
ской революции, в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться»
В. И. Ленин подчеркнул: «В XX веке, в капиталистической стране
1 Ленин В. И.Поли. собр. соч. Т. 22, с. 305.

4 Меринг Ф. Карл Маркс. История егожизни. М., 1957, с. 103 - 106.
См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч.Т. 34, с. 196.
102 В. Я. Г р о с у л
нельзя быть революционным демократом, ежели бояться идти к соци

ализму»'.
В. И. Ленин, таким образом, считал, что революционный демокра
тизм XX в., в условиях победившего капитализма, естественно, отли
чается от революционного демократизма более ранних эпох, что рево
люционный демократизм не является чем-то застывшим, неизменным.
Этот вывод В. И. Ленина позволяет говорить о выделении им разных
стадий, разных форм революционного демократизма в зависимости от
конкретных исторических условий.
В целом изучение той части ленинского наследия, где специально
говорится о революционных демократах и революционном демокра
тизме, позволяет прийти к обоснованным заключениям о ленинской
концепции революционной демократии. В данном случае мы не каса
емся всех работ В. И. Ленина, в которых он пишет о революционной
буржуазной демократии, крестьянской демократии, революционной
мелкобуржуазной демократии, имеющих прямое отношение к интере
сующей нас проблеме, но не всегда дающих возможность сделать одно
значные выводы. Даже изучение только прямого отношения В. И. Ле
нина к революционной демократии позволяет говорить о ленинской
концепции. В общих чертах она заключается в следующем. В. И. Ле
нин видит революционную демократию с Английской буржуазной ре
волюции до начала XX в. включительно. Раскрывая значение термина
«революционная демократия», он пишет, что «быть демократом, значит
на деле считаться с интересами большинства народа, а не меньшинства,
быть революционером значит ломать все вредное, отжившее самым
решительным, самым беспощадным образом»2. В. И. Ленин видит ре
волюционный демократизм не только в России, но на Востоке и на Западе,
что позволяет сделать убедительный вывод о том, что он рассматривает
его как явление всемирно-исторического характера с соответствующими
национальными особенностями. Что касается социального идеала ре
волюционных демократов, то В. И. Ленин различает его разные формы.
Он пишет о крестьянской несоциалистической демократии, такой же,
как в Америке, Франции, Германии3, идеалом которой было экономи
ческое равенство, т. е. эгалитаризм. Он также выделяет и таких рево
люционных демократов, как, например Н. Г. Чернышевский, револю
ционный демократизм которых сочетался с утопическим социализмом.
Таким образом, на основе сочинений В. И. Ленина можно четко разли
чать две формы революционного демократизма - эгалитаристскую и
социалистическую, что уже давно отмечено в советской литературе.
Еще в 20-х годах крупнейший советский специалист по истории со
циалистических учений, академик В. П. Волгин выделял в среде уто-
* Там же, с. 190.

2 Там же, с. 166.
3 См. там же.
/
пистов собственно утопистов-социалистов и эгалитаристов-уравните-

лей1. Его воззрения были взяты на вооружение практически всеми со
ветскими специалистами по истории социалистических учений, но не
которые ученые, занимавшиеся историей революционной демократии,
их не заметили. Итак, мы подошли к историографии вопроса, чрезвы
чайно обширной и требующей специального изучения. Рамки нашей
статьи не позволяют говорить об историографии сколь-нибудь под
робно, но хотя бы в общих чертах мы должны о ней сказать, поскольку
иначе далеко не все в наметившейся дискуссии будет понятно.
Когда с конца 30-х годов в нашей стране началось широкое изуче
ние истории революционной демократии, то особое внимание было
обращено на русских революционных демократов 40-60-х годов, та
ких, как В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Н. А. До
бролюбов. Их стали рассматривать как эталон революционного демо
кратизма, а поскольку русские революционные демократы того време
ни, как правило, были и социалистами-утопистами, то эту черту как
обязательную перенесли на революционный демократизм в целом.
Русским революционным демократам 40 - 60-х годов посвящены ты
сячи работ, и они, конечно, не могли не оказать влияния на общест
венное мнение.
Со второй половины 50-х годов, когда начались новые процессы в
советской исторической науке, они не могли не затронуть и вопросов
трактовки революционной демократии. Началась переоценка старых
точек зрения, что породило ряд дискуссий. Они прошли вскоре после
XX съезда КПСС. В исторической науке начало им положили известные
работы П. С. Ткаченко и Б. П. Козьмина2. В 50-60-х годах состоялось
несколько таких дискуссий, касавшихся прежде всего народничества,
но имевших прямое отношение и к разработке вопросов революционной
демократии. Эти дискуссии нашли отражение на страницах журналов
«Вопросы литературы», «История СССР», «Вопросы истории», «Вопросы
философии». Можно отметить и специальные конференции по истории
народничества в 1959 и 1966 гг. Последняя подобная дискуссия, специ
ально посвященная многим вопросам революционной демократии, со
стоялась в 1984 г. на симпозиуме во Львове. Статья В. А. Дьякова во
многом отражает борьбу мнений на этом симпозиуме, где четко выяви
лись две точки зрения советских историков и философов3.
Обращаясь к советской историографии революционной демокра
тии, оказавшей влияние на историческую науку во многих странах, мы
1 Волгин В. П. Очерки истории социалистических идей. С древности до конца XV111 в.

М.. 1975, с. 253.
2 Ткаченко П. С. О некоторых вопросах истории народничества // Вопросы истории.
1956, № 5, с. 3 4 - 4 5 ; Козьмин Б. П. Русская секция Первого Интернационала. М., 1957.
3 Советское славяноведение. 1986, № 5, с. 1 0 4 - 107.
104 В. Я. Г р о с у л
отмечаем наряду с большим количеством работ по российской рево

люционной демократии довольно значительную историографическую
традицию в области изучения революционных демократий за рубежом.
В. А. Дьяков отметил заслуги наших востоковедов. Но имеется немало
работ и по зарубежной Европе. Известный специалист по истории
Франции А. 3. Манфред в специальном исследовании о выдающемся
деятеле Великой французской революции Ж. П. Марате показывает
его как лидера французской революционной демократии, а издавав
шуюся им газету «Друг народа» - как боевой орган революционной
демократии1. Однако ни Ж. П. Марат, ни другие якобинцы не были со
циалистами-утопистами, и это хорошо показано тем же А. 3. Манфре
дом в специальной работе о природе якобинской власти, где он пишет
о якобинской революционно-демократической диктатуре, революци
онно-демократических органах на местах, о революционно-демократи
ческой природе якобинской власти2.
При всем том, что по проблемам якобинской диктатуры в нашей
литературе высказывались различные точки зрения3, не подлежит ника
кому сомнению тот факт, что революционные демократы периода Вели
кой французской революции не были социалистами-утопистами. Этот
вывод касается не только Марата и Робеспьера, но также эбертистов,
сторонников П. Г. Шометта, «бешеных» - наиболее левого политичес
кого течения революции4 - и даже бабувистов, поскольку их переход к
социализму произошел уже после революции. В. П. Волгин подчерки
вал, что хотя бабувизм возник в обстановке революции, его поворот к
социализму усматривается лишь после переворота 9 термидора5.
Если мы перенесемся из Франции в Италию и обратимся к литера
туре, посвященной итальянским революционным демократам, то среди
них выделится прежде всего исполинская фигура Дж. Гарибальди. Его
деятельность изучена глубоко и всесторонне, но более внимательное
знакомство с его биографией показывает, что он был революционным
демократом без социалистического идеала, хотя положительно отно
сился к парижским коммунарам 1871 г. и 1 Интернационалу6. Изучение
деятельности венгерских революционных демократов эпохи 1848 г.
свидетельствует о том, что они, по- видимому, в какой-то степени раз
1 Манфред А. 3. Марат. М., 1962, с. 215; Его же. Великая французская революция XVIII
века. М., 1956,. 59, 110.
2 Манфред А. 3. О природе якобинской власти // Вопросы истории. 1969, № 5, с. 96.
3 А доА. В. К вопросу о социальной природе якобинской диктатуры // Новая и новейшая
история. 1972. № I, с. 149-157; Проблема якобинской диктатуры // Французский ежегодник.
1970. М., 1972.
4 См. : ЗахерЯ. М. Движение «бешеных». М.. 196І, с. 202.
^ Волгин В. П. Французский утопический коммунизм. М., 1979, с. 5 2 - 6 5 .
6 Невлер В. Дж. Гарибальди. М., і 9 6 і, с. 8, 1 2 2 - 123.
К вопросу о критериях революционного демократизма 1 05
деляли идеи утопического социализма1. К определенному выводу
можно прийти и в процессе исследования революционных событий в
Дунайских княжествах и Трансильвании, где крупнейшие революци
онные демократы - Н. Бэлческу, А. Руссо, Ч. Боллиак - не являлись
социалистами-утопистами, но в определенной степени были знакомы с
их учениями, что и побудило некоторых исследователей утверждать,
что их социалистические идеи носили утопический характер2.
Весьма значительна советская и болгарская литература о болгар
ских революционных демократах. Обратившись к специальной анто
логии, мы убеждаемся, что в ней представлен революционный демо
крат X. Ботев, который одновременно был и социалистом-утопистом, а
также такие деятели болгарского освободительного движения, которые
не имели социалистического идеала3. Если по поводу взглядов JT. Ка-
равелова ведется весьма продолжительная дискуссия, то В. Левского -
последовательного революционного борца и демократа - у нас нет ни
каких оснований исключать из числа революционных демократов по
той лишь причине, что социалистические его взгляды не обнаружены.
Можно обратиться к специальной литературе по революционной
демократии в других странах: Германии, Польше, Югославии, но и ска
занного вполне достаточно для утверждения: далеко не все революцион
ные демократы ХѴІІІ-ХІХ вв. были также социалистами-утопистами.
Как исследование ленинского наследия, так и изучение специальной
литературы свидетельствуют о наличии двух форм, двух типов рево
люционного демократизма, для одного из которых характерен прин
цип уравнительности, а для другого - социалистический идеал.
Необходимо также остановиться на некоторых вопросах конкретно
исторического исследования революционной демократии во всей ее
общности, многообразии и национальных особенностях. В. А. Дьяков
совершенно прав, когда ставит задачу крупного, обобщающего харак
тера. Действительно, революционно-демократические движения имели
всемирно-исторический характер. Это, конечно, не значит, что их можно
усмотреть в любой стране и в любое время эпохи перехода от феодализма
к капитализму. В такой высокоразвитой стране, как Чехия нового вре
мени, революционно-демократическое течение не прослеживается. И
это несмотря на то, что чешская демократия имела выдающегося пред
течу - таборитов, особенно их левое крыло - пикартов, и специалисты
с полным основанием отмечают, что «революционные идеи передовых
борцов Табора намного опередили породившую их эпоху»4.
' Хевеиш М. Л. Мировоззрение венгерских революционных демократов (40-е годы XIX в.).
М.. 1962, с. 1 8 8 - 190.
2 Запорожан Л. Г. Революционный демократизм Молдавии. Валахии и Баната в период
революции 1848 г. Кишинев, 1970, с. 15, 17.
3 Избранные произведения болгарских революционных демократов. М., 1959.
4 Рубцов Б. Т. Исследования по аграрной истории Чехии. ХГѴ - начало ХѴв. М., 1963, с. 353.
106 В. Я. Г р о с у л
В числе важных задач, стоящих перед исследователями,- определе

ние времени и места первоначального зарождения революционного
демократизма. Это отнюдь не простой вопрос. Революционно-демокра
тическая идеология и революционно-демократические движения явля
ются порождением эпохи перехода от феодализма к капитализму. Именно
в эту эпоху, когда социальные революции сочетаются с политическими,
мы можем говорить о революционных движениях и революциях в пол
ном смысле слова. До этого переход от первобытнообщинного строя к
рабовладельческому произошел только в форме социальной револю
ции. В форме социальной революции осуществлен и переход от рабо
владельческого строя к феодальному, хотя Ф. Энгельс, характеризуя
раннее христианство, отмечал: «Христианство, как и всякое крупное
революционное движение, было создано массами»1. Но раннее христи
анство, при всем отражении накала социальных страстей, не ставило
задачи политической революции и больше проповедовало смирение,
нежели борьбу. Вместе с тем еще в эпоху феодализма выделяются дей
ствительно революционные движения. Ф. Энгельс подчеркивал, что
«революционная оппозиция феодализму проходит через все средневе
ковье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде
мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания»2.
Вероятно, на каком-то этапе развития революционных движений еще в
эпоху феодализма необходимо искать зарождение идеологии и практики
революционного демократизма. Обращение к материалам по Нидерлан
дской буржуазной революции XVI в. не позволяет пока выделить в этой
революции революционеров-демократов. Хотя специалисты по этой
проблеме пишут о революционной демократии, революционно-демо
кратическом движении, они же отмечают, сколь невелика была в этой
революции самостоятельная роль народных низов3. На то, на наш взгляд,
есть несколько причин, главная из которых заключалась в сочетании в
Нидерландах национально-освободительной войны с борьбой анти
феодальной, что заметно сглаживало социальные противоречия.
Более острыми были социальные конфликты в том же XVI в. в
Германии, особенно накануне и во время знаменитой Крестьянской
войны 1525 г. Уже в таких организациях, как «Башмак», «Бедный Кон
рад», прослеживаются отдельные существенные черты революционно
го демократизма. Еще более они заметны в деятельности вождя кре
стьянско-плебейских масс Т. Мюнцера. Конечно, тогда еще сильны
были религиозные мотивы, но по сравнению с ранними христианами
' Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 8.

2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 7, с. 361.
3 Чистозвонов А. Н. Нидерландская буржуазная революция XVI в. М., 1958, с. 80, 104,
110, 112, 120. 131, 133. О роли народных низов в истории см.'.РюдеДж. Народные низы в
истории. 1 7 3 0 - 1848. М., 1984.
они значительно менее влиятельны и, самое главное, в XVI в. они не
способствуют укреплению феодализма. По всей вероятности, уже в
XVI в. можно заметить появление революционного демократизма в его
зачаточных формах. В Английской буржуазной революции XVII в. он
находит проявление в движении диггеров (копателей) и левых левел
леров. Специалисты считают диггеров представителями крайне левого
крыла революционной демократии в Английской буржуазной револю
ции'. Хотя диггеры подошли к идее коллективной собственности и
коллективного труда, к примитивному социалистическому идеалу, от
носить их всецело к социалистам-утопистам, по-видимому, нельзя, по
скольку им была больше свойственна тенденция к крестьянской урав
ниловке. Вообще в XVI,. XVII, ХѴШ вв., когда произошли первые и,
можно сказать, главные буржуазные революции, социалистический
идеал был присущ революционной демократии разве что в порядке ис
ключения. И это понятно, потому что буржуазные революции, даже-
буржуазно-демократические, не ставят своей задачей построение со
циализма. Поэтому социалистический идеал не может рассматриваться
как непременное условие революционного демократизма.
Положение заметно меняется после революции 1848 г., когда с осо
бой силой проявились реакционные черты буржуазии. Во второй поло
вине XIX в. социалистический идеал становится все более характер
ным для революционных демократов многих стран. Наглядный при
мер тому - Россия, хотя и здесь не все революционные демократы бы
ли социалистами-утопистами. Достаточно назвать имена таких видных
деятелей первой «Земли и воли», как Н. Обручев и П. Ровинский.
Учитывая все многообразие революционной демократии, мы долж
ны подойти и к понятию революционного демократизма. В литературе
уже существует на этот счет заметная разноголосица2, и сформулиро
вать такое понятие, которое бы устраивало сторонников различных по
зиций, трудно. Причина заключается в тех же самых критериях - они
далеко не всегда совпадают, а нередко и противоречивы. В качестве
рабочей гипотезы можно предложить следующую формулировку рево
люционной демократии: это революционное движение эпохи перехода
от феодализма к капитализму, выражающее интересы широких народ
ных масс, прежде всего крестьянства, а также городской бедноты, и
ставящее цели утопического социализма или абсолютного или относи
* Барг М. А. Народные низы в Английской революции XVII в.М., 1967, с. 3, 7, 105, 266.
2 ІЛинкарук В. И., Пашков А. А., Ассонова Н. Т. К вопросу о марксистском отражении ис
тории революционно-демократической идеологии // Вопросы философии. 1965, № 4, с. 126;
Носов А. В. Утопический социализм и революционный демократизм. Харьков, 1972. с. 107;
Бычваров М., Пат ов Д . Философские основы революционно-демократической идеологии в
южнославянских странах // Actes du premier congr^s international des etudes de sud-est euro-
peenes. IV. Sofia. 1969,p. 215 - 216.
108 В. Я. Г р о с у л
тельного равенства. Она подразумевает существование двух форм,

двух типов революционного демократизма, что и соответствует мето
дологии вопроса и отражению его в литературе.
Комплексное исследование истории революционной демократии
предполагает выяснение и ряда других ее аспектов. К ним относится
детальное рассмотрение ее движущих сил, взаимодействия с другими
прогрессивными общественными течениями эпохи, соотношения
субъективных и объективных факторов в ее выделении и развитии.
По-видимому, в процессе дискуссии найдут подробное освещение и
эти вопросы. Возможно, будет выяснено, когда, где и по какому слу
чаю впервые стали применяться термины «революционная демокра
тия» и «революционный демократизм».
Новая и новейшая история.
1987, № 6, с. 93 - 103.
\
НАРОДЫ РОССИИ
В РЕВОЛЮЦИОННОЙ БОРЬБЕ
. Участие народов России в революционном движении, финалом кото

рого стали три российских революции, и, особенно, Великая Октябрь
ская, было важнейшим последствием их включения в состав Российской
империи вне зависимости от формы этого вхождения. В. И. Ленин
подчеркивал, что «в 1825 году Россия впервые видела революционное
движение против царизма, и это движение было представлено почти
исключительно дворянами»1. А в конце XIX - начале XX в. именно в
Россию переместился центр международного революционного движе
ния. Это был самый настоящий российский феномен, изучением кото
рого занимались и занимаются тысячи исследователей, оставивших
громадное наследие.
В 20-х гг. историк Н. А. Рожков обратил внимание на поток изда
ний по революционному движению и призвал к серьезной разработке
методологии истории революционной борьбы в России2. В этом на
правлении с тех пор была проведена немалая работа, но далеко не все
начинания были завершены или взяты на вооружение историками. Од
ним из самых сложных остается вопрос о терминологии революцион
ного движения. Несмотря на неоднократные призывы к созданию ком
плексного исторического терминологического словаря эта работа даже
не начата. В 60-х гг. в Институте истории было задумано многообе
щающее исследование по истории революций. Одна из важнейших задач
его заключалась в выработке терминологии революционного движения,
но работа над этим трудом была прервана. Поэтому прав эстонский
исследователь Р. Блюм, когда пишет, что «исследование развития по
нятия революция еще ждет обстоятельного марксистского анализа, ко
торый должен раскрыть его социальную детерминацию»3.
* Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 30, с. 315.

2 См.: Рож ковН. А. К методологии истории революционного движения // Красная лето
пись. 1923, № 7.
3 Блюм Рэм. Поиски путей к свободе. Таллин, 1985, с. 9.
В. Я. Г р о с у л
Получилось так, что первенство в разработке понятийного аппарата по

истории революционного движения захватили наши философы. Отнюдь
не принижая значения их работ, следует отметить в них заметный от
рыв от многообразия исторической картины. Достаточно обратиться к
принятому в философской литературе понятию революция. Социальная
революция ими подается как «способ перехода от исторически изжив
шей себя общественно-экономической формации к более прогрессивной»,
«коренной качественный переворот во всей социально-экономической
структуре общества»1. Не говоря о том, что необходимо учитывать не
просто форму перехода, а форму радикального перехода, при такой
формулировке исключается наличие внутриформационных революций,
таких как революции 1830 и 1848 гг. во Франции, как революция 1905 г.
и Февральская революция в России и т. д. Такой подход не позволяет
ответить на вопрос о национальных революциях, являющихся формой
социальных революций.
Термин революция использован классиками марксизма-ленинизма
в трех основных значениях: революционное движение вообще; обы
денное традиционное понятие, существовавшее в литературе; собст
венно марксистское понимание коренных социально-экономических
изменений. В. И. Ленин в статье «Памяти Герцена» писал о трех поко
лениях, трех классах, действовавших в русской революции2. Известно,
что дворянские и разночинские революционеры в революции не участ
вовали, и В. И. Ленин здесь под революцией понимает революционное
движение. Ф. Энгельс назвал революцией Первое сербское восстание,
потому, что так было принято его называть в тогдашней, прежде всего
немецкой литературе. Однако это восстание было по существу народно-
освободительной войной. Поэтому при использовании трудов класси
ков необходим творческий подход к действительным взглядам.
Серьезное значение для изучения революционных движений имеет
правильное определение различных их типов или форм. Речь идет о
соотношении между общественным, освободительным и революционным
движением. ^Общественное движение бывает не только демократиче
ским, но и реакционным, для чего достаточно вспомнить черносотенные
союзы во главе с Дубровиным, Пуришкевичем и Марковым, которые
тоже участвовали в общественном движении. Значительно сложнее
обстоит дело с выяснением соотношения понятий освободительное и
революционное движение Во время дискуссии 1966 г. М. В. Нечкина
подчеркивала, что «термины революционное и освободительное движение
у Ленина идентичны»3. При этом она поясняла, что В. И. Ленин был
вынужден применять термин освободительное, а не революционное
1 Философский энциклопедический словарь. М., 1983, с. 574.

2 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 21, с. 261,
3 История СССР. 1966, № 4, с. 122.
Народы России в революционной борьбе 111
/
движение из-за цензурных сложностей. Однако еще в 50-60-х с М. В. Неч-
киной согласились отнюдь не все исследователи, и были у них вполне
законные основания, поскольку крестьянские восстания, рабочие до
социалистические выступления и национальные движения тоже входят
в систему освободительных движений, но далеко не всегда их можно
оценивать как революционные акции. Не всегда корректно мы исполь
зуем и термин революционер, поскольку революционер это не просто
участник освободительного движения, а сознательный сторонник ре
волюционных преобразований. В. И. Ленин подчеркивал, что «рево
люционер - не тот, кто становится революционным при наступлении
революции, а тот, кто при наибольшем разгуле реакции, при наибольших
колебаниях либералов и демократов отстаивает принципы и лозунги
революции. Революционер - тот, кто учит массы бороться революци
он но...»1.
Ленинское наследие позволяет правильно оценить и характер различ
ных отрядов революционного движения. Отошел в прошлое ожесточен
ный спор о народниках и революционных демократах, и большинство
историков, наконец, признало, что революционные народники тоже
революционные демократы. Однако, порой и сейчас можно встретить
утверждения о том, что в 80-х гг. XIX в. революционное народничество
сменилось народничеством либеральным. Это прямо противоречит ут
верждениям В. И. Ленина, который отмечал, что «двоякая, либеральная
и демократическая тенденция в народничестве вполне ясно наметилась
уже в эпоху реформы 1861 года»2. Эти тенденции в народничестве бы
ли и в XIX и в XX вв., что довольно четко проявилось в деятельности
неонародников эпохи трех российских революций. Те, кто отказывали
революционным народникам 80-90-х гг. в революционности, не заметили,
что они таким образом лишили Россию революционеров. В. И. Ленин
подчеркивал, что в 1894 г. всех социал-демократов в России можно было
пересчитать по пальцам. Однако с перемещением центра революцион
ного движения в Россию появляются многие тысячи революционеров,
ведущие борьбу с царизмом; они создают десятки революционных
кружков и организаций, самую мощную в мире революционную эмиг
рацию. Между тем сторонники отмеченных схем не хотели видеть всех
этих процессов, связанных с революционным движением в России.
В ходе отмеченной дискуссии были затронуты многие аспекты, свя
занные с народниками и революционной демократией. Несмотря на
это, до сих пор не выработано общепризнанное понятие революцион
ной демократии, хотя эта тема и стала предметом специальной дискус
сии (на львовском симпозиуме 1984 г.), которая была перенесена на
страницы журнала «Новая и новейшая история». Важно, однако, то, что
' Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 23, с. 309.

2 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 20, с.
112 В. Я. Г р о с у л
большинство историков, основываясь прежде всего на ленинском на

следии и работах Гинева, Ерофеева, Колесниченко, Ульяновского, в
п р о ц е с с е этих дискуссий пришло к выводу, что российская револю
ционная демократия существовала с 40-х гг. XIX в. до периода граж
данской войны в СССР. Понятие революционной демократии, на наш
взгляд, следует трактовать как революционное движение эпохи пере
хода от феодализма к капитализму, выражающее интересы широких
народных масс, прежде всего крестьянства, а также городской бедноты,
которое исходило из утопического социализма, либо из идеи абсолют
ного или относительного равенства.
Изучение революционных движений находится в тесной связи с ис
следованием национально-освободительных движений. Однако в этой
области в последние годы наблюдается заметный спад в отечественной
историографии. История национально-освободительных движений в на
шей стране нуждается сейчас в решении ряда вопросов методологического
характера. Так, следует четко различать собственно национальные и на
родно- освободительные движения. Испанская реконкиста и борьба
украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого - это не
национально-освободительное движение, а народно-освободительные
войны. Говорить о национально-освободительных движениях мы мо
жем лишь относительно эпохи капитализма, кода уже сформировалась
буржуазия или по крайней мере ее развитие достигло определенного
уровня.
Важной задачей историков является выявление соотношения рево
люционных и национально-освободительных движений. В этой связи
необходимо остановиться прежде всего на участии различных народов
в общероссийском революционном движении, на национальных про
граммах революционеров и на соотношении революционных и нацио
нальных движений. Проследим их на всех трех этапах освободитель
ного движения в России, выделенных В. И. Лениным.
Прежде всего, необходимо отметить, что декабристы, за редким ис
ключением, не ставили задачи участия народа в своем выступлении,
которое мыслилось ими как военный переворот. Народники, при всем
их внимании к народу, смогли привлечь к своей работе лишь незначи
тельное число рабочих и крестьян.
Одной из интересных проблем является вопрос об участии в рево
люционном движении представителей народов нашей страны, что
важно для понимания условий общероссийского революционного дви
жения, которое стало кровным делом всех наций и народностей
России.
Задача выявления национального состава различных кружков и ор
ганизаций на первых двух этапах российского освободительного дви
жения не простая, но и не столь сложная, как это кажется на первый
взгляд. Для ее решения мы прежде всего прибегаем к материалам био-
библиографического словаря «Деятели революционного движения в
России», издававшегося в 20-30-х гг. и переизданного в ГДР в 70-х гг.
Материалы словаря уже неоднократно использовались для различных
социологических расчетов1, но для выявления национального состава
он казался малопригодным. Действительно, прямые указания на на
циональную принадлежность в словаре даются в редчайших случаях,
но мы можем нередко ее определить, руководствуясь другими мате
риалами. Прибегая к ним, можно ответить, что эстонцем был декаб
рист Иоган (Иохан) Анатуин, латышами - известные шестидесятники
Арнгольд и Баллод, белорусом - Николай Судзиловский (знаменитый
Гавайский сенатор), грузином - видный бакунист В. Черкезов и т. д.
Работа по конкретному выявлению национального состава весьма
перспективна и может быть продолжена, но для этого необходимо еще
значительное время. На данном этапе мы пока прежде всего руково
дствовались критериями, давно применяемыми в советской историче
ской демографии. Учитывались фамилия, имя, отчество, место рожде
ния, социальная и религиозная принадлежность, подданство. Конечно,
полной точности добиться в таких условиях, естественно, не удается,
но приблизительные данные тоже небезынтересны.
В первой части упомянутого словаря, в которой отражаются материа
лы дворянского этапа, приводятся справки о 974 участниках революцион
ного движения. Список этот неполный, но из общего числа революционе
ров нами выявлено 178 представителей нерусского населения. Хотя это
довольно приблизительная цифра, но зато более убедительно выглядит
процентное соотношение, поскольку выясняется, что на долю нерус
ских участников движения на дворянском этапе приходилось 18,2%. В
целом же русские составляли примерно 80% участников революцион
ного движения, а соотношение русских и нерусских участников было 4
к 1. Это отнюдь не случайно, ведь на первом этапе дворяне составляли
подавляющее большинство революционеров. По числу участников
движения после русских примерно одинаковыми являются показатели
по трем народностям: полякам (63 чел.), немцам (57 чел.) и украинцам
(44 чел.). Кроме того, нами выявлено также 9 чел. - французы, 7 чел. -
греки, 4 чел. - англичане, 2 чел. - татары, 2 чел. - сербы, 2 чел. -
итальянцы, 2 чел. - евреи, 2 чел. - финны, I чел. - эстонец, 1 чел. -
молдаванин, ] чел. - грузин, I чел. - швейцарец. Всего, таким образом,
выявляется представительство 16 народностей России и зарубежных,
стран. Среди участников движения были выходцы из Украины, Белорус
сии, Молдавии, Эстонии, Поволжья, Кавказа2. Таким образом, уже на
1 Антонов В. С, К вопросу о социальном составе и численности революционеров 70-х

годов // Общественное движение в пореформенной России. М., 1965.
2 Речь идет о грузине-декабристе А. С. Гангоблове, который родился в Петербурге, но не
знал родного языка. См. : Горгидзе М. Грузины в Петербурге, Тбилиси, 1976, с. 321.
дворянском этапе российское революционное движение носило мно

гонациональный характер.
В исторической литературе хорошо показано отношение декабристов
к различным народам нашей страны. К. Рылеев, А. Бестужев, В. Кю
хельбекер, Ф. Глинка, А. Розен, А. Юшневский выразили свои добрые
чувства к различным народам России, а также и к зарубежным наро
дам (грекам, испанцам, итальянцам, американцам). Однако преодолеть
свою национальную и социальную ограниченность они не смогли.
Нельзя также не видеть и значительные различия в их взглядах на раз
решение национального вопроса и проблемы взаимоотношений между
различными народами России. П. Пестель стоял на четких унитарных
и централистских позициях. Он признавал необходимость отделения
Польши от России, но считал, что все народы России в конечном итоге
консолидируются в один народ - русский Н. Муравьев (по крайней
мере в первом варианте своей конституции) стоял на федералистских
позициях и предусматривал деление России на отдельные «державы» и
«области» по географическому принципу. Вместе с тем он рассматривал
их как кооперированную систему, то есть был сторонником политичес
кой федерации.
Значительно отличались от взглядов Пестеля и Муравьева воззре
ния членов Общества соединения славян. Члены этого самого левого
декабристского общества, приблизившиеся к идее народной револю
ции и отрицавшие военный переворот, создали и самую радикальную
декабристскую программу. Они планировали основание федерации
демократических республик, в которую должны были войти как сла
вянские, так и некоторые неславянские страны.
Таким образом, еще в эпоху декабристов выявились два подхода к
построению будущего российского государства - унитарный и федера--
листский, которые проходят через всю историю российского револю
ционного движения вплоть до Октябрьской революции. На всех этих
этапах особую роль играл польский вопрос, далеко выходивший за
пределы внутрироссийских проблем.
В период зарождения общероссийского революционного движения
польское революционное движение било представлено своим нацио
нально-освободительным левым крылом. Противостояние России и
Польши - двух славянских государств - к тому времени насчитывало
почти тысячу лет и проявлялось не только в обычных противоречиях
двух соседних государств, или двух разных религиозных толков. Борьба
за влияние между Россией и Польшей наблюдалась и в общеславянском
масштабе, что прослеживается на примерах истории Болгарии, Сербии,
Чехии и других славянских земель. Затем борьба за лидерство перешла
и в сферу общественного движения. Возникновение собственно рос
сийского революционного движения выдвинуло в повестку дня вопрос
Народы России в революционной борьбе
об отношении к польскому освободительному движению1, которое на

считывало в своих рядах до 60-х гг. XIX в. гораздо больше револю
ционеров по сравнению с русским революционным движением.
Польское движение стало первым национально-освободительным
движением, с которым пришлось столкнуться первым русским рево
люционерам. Четкая позиция и отношение к этому движению была
чрезвычайно важной, что хорошо поняли уже декабристы, которые
пошли на союз с польскими революционерами. Таким образом, самый
первый революционный союз, который заключили русские револю
ционеры, был русско-польский революционный союз 20-х гг. прошло
го века2. Вслед за тем начали создаваться и совместные революцион
ные русско-польские организации: Общество соединенных славян и
Общество военных друзей (первоначально оно возникло в составе Ли
товского корпуса).
Крестьянская реформа 1861 г. положила начало новому этапу рос
сийского освободительного движения. Высказанное В. И. Лениным,
это положение уже давно взято на вооружение советской исторической
наукой. Однако далеко не всегда показывается, сколь значительными
были отличия между дворянскими и разночинскими революционерами
при всей их преемственности. Дворянские революционеры были по
своему характеру буржуазными революционерами, а разночинские в сво
ем подавляющем большинстве были революционерами-демократами.
Если первые колебались между конституционной монархией и респуб
ликой, то вторые в громадном своем большинстве были последова
тельные республиканцы. Отличия проявлялись также в их отношении
к революционной морали, религии и т. д. Но самое главное различие
заключалось в повороте разночинских революционеров к народу и социа
листическому движению. Поэтому в своем подавляющем большинстве
они были революционными социалистами, за которыми закрепилось
название народников.
Рассматриваемый этап имеет свои отличительные черты и с точки
зрения участия в революционном движении представителей различных
народностей. Согласно данным словаря «Деятели революционного
движения», уже в 60-х гг. в России имелось 1600 революционеров, что
более чем в полтора раза превосходит численность революционеров
дворянского этапа. Соответственно возрастает и численность револю
ционеров - представителей нерусского населения (35,56%), что б ы л о .
больше по сравнению с предшествующим этапом на 17,29%. Данные
по народностям России выглядят следующим образом. После русских
первое место занимали поляки (258 чел.), затем шли немцы (106 чел.) и
украинцы (77 чел.). Поляки по своей численности превосходили нем
' Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 25. с. 297.

2 Очерки революционных связей народов России и Польши. 18 15 -19 1 7. М., 1975, с. 46 - 7 1 .
цев и украинцев вместе взятых, что объяснялось событиями польского

восстания 60-х гг. XIX в. Среди революционных деятелей рассматри
ваемого периода были также евреи (27 чел.), грузины (13 чел.), фран
цузы (13 чел.) татары (12 чел.), молдаване (11 чел.), армяне (11 чел.),
греки (6 пел.), англичане (4 чел.), латыши (2 чел.), итальянцы (2 чел.),
кабардинцы (2 чел.), финны (1 чел.), сербы (1 чел.), белорусы (I чел.),
эстонцы (1 чел.), шведы (1 чел. ), осетины (1 чел.). Таким образом, если
по всему дворянскому этапу выявляются представители 16 народно
стей, то в 60-е гг. XIX в. можно говорить как минимум о представите
лях 21 нации. Причем по сравнению с предшествующим периодом
увеличился состав представителей кавказских народностей.
В 70-е гг. XIX в. число участников революционного движения по
сравнению с 60-ми гг. заметно возрастает. По указанному словарю вы
является окало 7 тыс. революционеров, из которых нерусское население
составляло 2488 чел., т. е. более 36 % участников движения, в этот пе
риод второе место после русских занимали украинцы (876 чел.), затем
поляки (497 чел.), евреи (408 чел.), немцы (207 чел.), грузины (102 чел.),
молдаване (43 чал.), белорусы (21 чел.), финны (15 чел.), татары (15 чел.),
эстонцы (14 чел.), французы (11 чел.), литовцы (9 чел.), осетины (9 чел.),,
армяне (9 чел.), сербы (8 чел.), итальянцы (5 чел.), австрийцы (5 чел.)
шведы (5 чел.), азербайджанцы (4 чел.), швейцарцы (4 чел ) латыши (4
чел.), болгары (3 чел.), англичане (2 чел.), караимы (2 чел.), голландцы
(1 чел.), чехи (1 чел.), румыны (1 чел.), балкарцы (1 чел.), кабардинцы
(1 чел.), черногорцы (1 чел.).
Таким образом, в 70-х гг. XIX в. значительно усиливается участие
представителей различных наций в российском революционном дви
жении. К сожалению, по 80-м и 90-м гг. мы не располагаем подобного
рода материалами. Словарь по 80-м гг. вышел только до буквы «3».
Правда, в архиве Октябрьской революции (в 533 фонде Общества по
литкаторжан и ссыльно-поселенцев) есть верстка невышедших частей,
но она неполная. А материалы по 90-м гг. XIX в. выявить пока не уда
ется вообще. Поэтому мы обращаемся к данным персоналий (по пер
вым трем буквам словаря), которые затем сопоставляются с материа
лами словаря социал-демократов. Однако следует иметь в виду, что и
эти данные неполны, так как персоналии социал-демократов кончают
ся на букве «Г». Тем не менее, сопоставление имеющихся материалов
дает возможность сделать некоторые предварительные наблюдения.
В 80-е гг. XIX в. число участников революционного движения в
России увеличивается по сравнению с 70-ми гг. в 1,6 раза. Другими
словами, в эти годы в нем участвовало 11 тыс. человек. В 90-е гг. (точнее,
за пять лет) мы полагаем, что революционное движение было на уров
не 80-х гг., когда вначале был подъем, а затем спад и можно допустить,
что было примерно 5 тыс. чел. участников движения. Всего же за раз
ночинский период получается, таким образом, 24 600 участников
Народы России в революционной борьбе
революционного движения. То есть, по сравнению с дворянским эта

пом (равным по продолжительности разночинскому) происходит рост
числа революционеров примерно в 25 раз. В свете этих цифровых данных
становится еще более очевидной справедливость слов В. И. Ленина о
том, что «шире стал крут борцов, ближе их связь с народом»1.
Почти 25 тыс. из общего числа революционеров освещаемого этапа
примерно 40%, т. е. 10 тыс. человек, были выходцами из нерусского
населения России (хотя это число приблизительное, но оно, на наш
взгляд, в целом отражает действительное положение).
Революционная мысль на разночинском этапе продолжала активно
разрабатывать и проблемы, связанные с национальным вопросом в
России. Наследие революционеров-разночинцев в этой области весьма
значительно и неоднократно привлекало внимание исследователей.
Однако в целом эта проблема в рамках всего этапа еще не решена.
Громадное влияние на настроения деятелей революционного движения
в этот период, как известно, оказали взгляды А. И. Герцена и Н. Г. Чер
нышевского. Национальным вопросом специально занимались М. Баку
нин, Н. Лавров и П. Ткачев и другие видные революционеры той поры.
Среди разночинцев, как и дворянских революционеров, имелись
различные подходы к будущему устройству России. Герцен и Черны
шевский допускали возможность создания федерации. Необходимость
учреждения социалистической федеративной русской республики (с
правом Польши и Литвы на свою независимость) провозглашали изда
тели самой радикальной прокламации 60-х гг. «Молодая Россия». Пра
во на отделение допускали авторы «Программы рабочих членов пар
тии «Народной воли», провозглашавшие создание самостоятельных
местных областей, связанных в один «Общерусский союз». Ряд деяте
лей революционного народничества отстаивал необходимость унитар
ного государства (П. Ткачев, Л. Тихомиров и др.).
Пролетарский этап освободительного движения, ставший венцом
революционной борьбы народов России, внес глубокие качественные
изменения в характер движения и его цели. Однако в существующей
исторической литературе слабо отражены отличия между вторым и
первым этапами, а при освещении двух последних этапов недостаточ
но четко показаны их общие задачи; между тем общая цель заключа
лась в борьбе за ликвидацию пережитков феодализма, свержение са
модержавия и провозглашение политических свобод. Общими были и
задачи построения нового строя, хотя у разночинцев его создание
мыслилось на утопических основаниях. К сожалению, при современ
ном состоянии источников нет возможности подсчитать общее коли
чество сознательных революционеров, участвовавших в движении.
Мы обладаем только двумя выпусками словаря о социал-демократах,
' Ленин В И. Поли. собр. соч.Т.21, с. 261.

11 8 В. Я. Гр О с у Л
где приводятся данные с 80-х гг. XIX в. до 1904 г. Эти данные свиде
тельствуют о том, что в начале XX в. по сравнению с 80-ми гг. XIX в.
примерно в полтора раза увеличивается число участников движения. В
рассматриваемый период на долю представителей нерусского населе
ния падало 39,4%, то есть примерно 40% участников движения. Однако
необходимо подчеркнуть, что словарь социал-демократов не учитывал
социал-демократов Литвы, Польши, Латвии, членов самостоятельных
еврейских социал-демократических организаций, армянских социал-
демократов (по ним предполагалось издать самостоятельные тома, но
этот план не был реализован). Национальный состав революционных
организаций в период между революцией 1905 г. и Октябрьской рево
люцией мы пока не можем определить даже приблизительно. Несо
мненно одно, что в революционное движение втягивались практически
все народы России1.
Материалы VI съезда РСДРП(б) свидетельствуют о том, что в июле
1917 г. насчитывалось 240 тыс. большевиков. В настоящее время вычис
лить национальный состав партии накануне Октября не представляется
возможным, но при объединении усилий историков эта задача может
быть решена по крайней мере в общих чертах. Нам известно лишь, чтб
в состав руководящего органа партии, ее Центрального Комитета на
VI съезде было избрано 21 человек (из них 10 человек русских).
На пролетарском этапе в революционное движение России под
ключились многие новые народы России, представители которых не
участвовали в нем на дворянском или разночинском этапах. В 1912 г.
вступил в партию абхазец Н. Лакоба, в 1915 - казах А. Джангильдин, в
1916 - дагестанец У. Буйнакский; в революционное движение включи
лись мордвин А. Байкузов, чуваш Гаер, представители других народов
страны.
На пролетарском этапе освободительного движения четко выкри
сталлизовалась и национальная программа, основанная на принципах
марксизма-ленинизма. Эти принципы стали равнодействующей двух
основных лозунгов в национальном вопросе - «Пролетарии всех стран,
соединяйтесь!» и права наций на самоопределение. Русские пролетар
ские революционеры, взяв на вооружение теорию марксизма, получи
ли тем самым ключ к пониманию национального вопроса вообще и
национального вопроса в России, в частности2. Важнейшая роль в ре
шении этой задачи принадлежит В. И. Ленину, вставшему на защиту
национально-освободительного движения угнетенных народов России
и других стран.
1 Недавно защищена диссертация о восстании на броненосце «Потемкин», где автор (Н. А. Ка-
рдашов) приводит список повстанцев, указывающий на то, что наряду с русскими в восстании
принимали участие десятки украинцев, молдаван и представителей других народностей России.
2 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 10, с. 267.
Вклад В. И. Ленина в разработку теории национального вопроса

огромен и хорошо отражен в нашей литературе. Однако по вопросу о
структуре будущего государства победившего пролетариата, по степени
учета в нем интереса различных национальностей в этой литературе нет
должной точности. Уже первые российские марксисты еще в 80-х гг.
XIX в. высказали свое отношение к национальному вопросу. Но Г. В. Пле
ханов стал на нейтралистские позиции, тогда как руководитель другой
первой русской марксистской группы Д. Благоев, наоборот, отстаивал
принципы федерализма.
Правильное понимание и решение национального и, естественно,
других вопросов объединило вокруг партии большевиков все народа
нашей страны вне зависимости от того, каким путем эти народа вошли
в состав России. Во время Гражданской войны из рядов этих народов
вышел ряд выдающихся партийных и государственных деятелей, де
сятки высококлассных полководцев, которые способствовали закреп
лению и углублению завоеваний Октября и победе нового обществен
ного строя.
Общность судеб народов СССР: история и современность.

Сборник научных трудов.
М., 1989, стр. 141 - 154.
РЕФОРМЫ И РЕВОЛЮЦИОННОЕ
ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ
В XIX ВЕКЕ
XIX век по его влиянию на историю России характеризуют по-

разному. Довольно распространено мнение о том, что он был веком
реформ в отличие от XX столетия, которое уже прочно вошло в нашу
историю как век революций. Однако реформы, которые следовали од
на за другой, нередко сменяясь контрреформами, проводились отнюдь
не в условиях полной безмятежности, будучи вызваны серьезными со
циально-экономическими потребностями и более или менее массовы
ми народными движениями. В советской литературе широко распро
странилось положение В. И. Ленина о реформах как о побочном про
дукте революционной борьбы. Более того, это положение в целом и, в
частности, реформу 1861 г. называют аксиомой для исследователей-
марксистов . Без сомнения, российский XIX в. представляет особое
значение для историко-лабораторных исследований проблемы реформ
и революций.
Важнейшая стратегическая задача, которую неизменно ставило рос
сийское руководство к началу XIX в. - это принципиальное сохранение
самодержавия и крепостничества. Лишь при этом условии допускались
какие-либо нововведения, призванные приспособить существовавшую
систему к росту производства и противостоять капиталистическому
Западу. Однако система частичных новшеств, полумер, некоторой пе
ремены фасада не могла существенно укрепить экономику и ослабить
сопротивление низов, прежде всего крестьянства. Период позднего
феодализма в России - это время все большего отставания от капита
листического мира, все большего обострения социальных отношений.
В XVIII в., например, Россия занимала первое место в мире и по вы
плавке чугуна, и по его вывозу. Тогда Россия производила третью
1 ПантинИ. К., ПлимакЕ. Г., ХоросВ. Г. Революционная традиция в России 1783-1883 гт

М., 1986. с. 164.
Р еформы и революцион ное движе ние в России в X IX веке 121
часть всей мировой выплавки чугуна. Но к 1860 г. по этому важному

показателю она была оттеснена на восьмое место, уступив Англии,
США, Германии и другим странам. Теряя позиции в этом традиционном
для России предмете вывоза, она еще больше отставала в строительстве
железных дорог, в машиностроении, топливной промышленности. Чем
дальше, тем больше Россия, при всем том, что она оставалась великой
державой, превращалась в аграрный придаток Запада. Всего этого не
могли не видеть господствующие верхи, решившие идти по пути мед
ленного, постепенного переустройства отставшего хозяйства при со
хранении основных атрибутов самодержавия. Осуществляя ту или
иную реформу, царизм пытался демонстрировать заботу об интересах
своего населения, более того, противопоставить Западу, как ему казалось,
эффективное средство противодействия. Не случайно, имея в виду
классовые общества прошлого, В. И. Ленин подчеркивал: «Не было в
истории ни одной важной «реформы», хотя бы и носившей классовый
характер, в пользу которой не приводились бы высокие слова и высо
кие идеи»1. За этими словами и идеями скрывались кровные интересы
господствующего класса, стремившегося сохранись свои привилегии,
не меняя существа крепостнической системы. В этих условиях стрем
ление к консервации старых производственных отношений постоянно
брало верх здравыми голосами в пользу серьезных преобразований.
Однако объективный ход исторического развития диктовал свои зако
ны: «Помещики-крепостники не могли помешать росту товарного об
мена России с Европой, не могли удержать старых, рушившихся форм
хозяйства»2. Объективные потребности пробивали себе дорогу и через
посредство многочисленных выступлений народных масс, протесто
вавших против усиления эксплуатации, чем они противодействовали
стремлению помещиков продолжать эксплуатацию в рамках феодаль
но-крепостнических приемов и побуждали их прибегать к новым фор
мам хозяйствования с привлечением достижений капиталистической
системы. В. О. Ключевский, весьма далекий от революционного дви
жения, отмечая страх дворян-крепостников перед крестьянскими вы
ступлениями, подчеркивал, что «к концу царствования Николая I этот
страх стал как бы наследственным недугом сословия»3.
В нашей статье мы кратко рассмотрим основные реформы, прове
денные в России в XIX в., а также отметим основные народные высту
пления, прежде всего революционные, и попытаемся определить их
международное значение. XIX век в истории России делится как бы на
две неравные части - до и после Крестьянской реформы 1861 г., после
чего начинают историю России капиталистической. В этой связи мы

3 Ключевский В. О. Сочинения. Т. 5. М., 1958, с. 46.
122 В. Я. Г р о с у л
разделим нашу статью на две части, в каждой из которых рассмотрим

основные преобразования и революционные движения соответствую
щей эпохи.
Период до 1861 г. отмечен, в основном, правлением двух, императо
ров - Александра I и Николая I, а также концом царствования Павла I
и началом царствования Александра II. Каждому из них присущ как
ряд сходных, так и отличных моментов, которые становятся особенно
заметными при их конкретном рассмотрении,
Павел I был открытым проводником интересов крепостников-
помещиков, стремившихся распространить систему крепостного права
на все новые и новые территории. Весьма далекий от гибкой системы
приемов его матери Екатерины II, он щедро раздавал дворянам все но
вых и новых крестьян. За пять лат правления им было роздано 600 тыс.
государственных крестьян, тогда как Екатерина II за 34 года своего
царствования раздала 650 тысяч. Однако их обоих отличала глубокая
ненависть и боязнь Французской революции. Если Екатерина заигры
вала с энциклопедистами и подавала себя как просвещенного монарха,
то революция вызвала у нее неприязнь ко всему французскому с соот
ветствующими мерами внутри страны. Павел I правил уже в другое
время и либеральной фразой не отличался. Для борьбы с революцион
ной Францией он послал крупные сухопутные и морские силы и осно
вательно ужесточил режим внутри собственной страны. Он активно и
жестоко боролся против распространения революционных идей, опи
раясь прежде всего на помещиков, в которых он хотел видеть 100 тыс.
бесплатных полицмейстеров. В самом начале века, в 1800 г., он запре
тил ввоз не только иностранных книг, но и нот. Он начал преследовать
даже употребление отдельных, как ему казалось, революционных слов,
в том числе таких как «отечество», «гражданин», закрыл частные типо
графии и пр. Более того, опасаясь какой-либо гласности и борьбы мне
ний, а также минимальной оппозиционности, он пошел по пути огра
ничения дворянского самоуправления1. Указ о 3-х дневной барщине
1797 г. и реформы в армии, предпринятые якобы для ограждения зло
употреблений, практического значения но имели2. Хотя, конечно, и в
деятельности Павла I нельзя видеть одни только неудачи.
Таковы основные мероприятия Павла I, деятельность которого про
низывала неприкрытая реакционность, стремление к консервации кре
постнических отношений и даже их расширение, неуравновешенность
и сумасбродство. Павел I не сумел создать себе опоры в господствую
щих верхах, с одной стороны, из-за своего вздорного характера, с другой,
* Бокова В. М. Либерально-конституционные идеи в России начала XIX века (1801-1812 гг.).

М.. 1991, с. 9 - 1 0 .
2 Ш шьдерН. К. Император Павел Первый. Историко-биографический очерк; История
СССР с древнейших времен до наших дней. Т.ІѴ. М., 1967, с. 56 - 62.
Р еф ормы и революцион ное движение в России в X IX веке 1 23
неумением найти правильный курс в сложившейся трудной междуна

родной и внутренней обстановке. Неудовольствие вызвали и его пре
образования в армии, которую он начал перестраивать на прусский
манер и донимать бесконечными парадами и муштрой, и разрыв с
Англией, с которой имелись тесные экономические связи1, и объек
тивная необходимость координирования более тесных действий про
тив поднимающейся Франции.
Конец Павла хорошо известен. Он был убит своими сановниками с
согласия наследника, его сына Александра I. В заговоре участвовал и
английский посол в России Ч. Уитворт, что свидетельствует об объе
динении против Павла I как внутренних, так и внешних сил, недоволь
ных его политикой и начавших координировать свои действия с опре
деленными заданными целями2.
Сменивший Павла I Александр I пробыл на российском престоле в
пять раз дольше. В его правлении можно выделить несколько этапов,
каждый из которых отличается и некоторыми своеобразными чертами.
Для первого этапа правления Александра характерен уклон в сто
рону реформаторства и даже нередко либерализма. Было несколько
причин для такой политики. Прежде всего российский самодержец не
мог не учесть печального опыта своего отца. Поэтому Александр в
первую очередь пытался заручиться широкой поддержкой господст
вующего класса - дворянства. Все большую роль играл и международ
ный фактор, и необходимость противостояния наполеоновской Фран
ции требовала не только укрепления вооруженных сил, но и выработки
соответствующего идейного оружия не только для внутреннего, но и
для внешнего потребления. Постоянно давал о себе знать и крестьян
ский вопрос, который новый император в самом начале своего правле
ния пытался как-то урегулировать, не нарушая привилегий дворянства.
Некоторые авторы считают, что Александр I был сторонником отмены
крепостного права и введения конституции.’ По-видимому, в начале
своего царствования он к этому склонялся, но затем перешел на другие
позиции, умело скрывая свои истинные цели. Александр I был довольно
тонким дипломатом и мастером длительной интриги. Так или иначе,
его правление заметно отличалось от приемов ото покойного отца и
система охранительства сменилась прозападным реформизмом.
Реформам первых лет царствования Александра предшествовало
обсуждение в так называемом Негласном комитете, состоявшем из
' Семенов Л. С. Россия и Англия. Л., 1975, с. 3 - 6, 19.

2 В современной литературе правление Павла 1 характеризуется как военно-полицейская
и военно-бюрократическая диктатура - Сафонов М. М. Проблема реформ в правительствен
ной политике России на рубеже ХѴШ и XIX вв. Л., 1988, с. 38.
3 Корнилов А. Курс истории России XIX века. М., 1912. Ч. I, с. 98 - 115; Мироненко С. В.
Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в началеХІХ в. М., 1989, с. 229-232.
124 В. Я. Г р о с у л
личных друзей итератора. Они отличались поначалу известным либе

рализмом и предлагали некоторую модернизацию внутреннего управ
ления1. Из предложений членов Негласного комитете было решено
применить весьма немногое. Прежде всего, в соответствии с их поже
ланиями, вводится в России система министерств и Комитет минист
ров (с 1802 г.). Через год издается указ «О вольных хлебопашцах», по
которому помещики получали право отпускать крепостных крестьян
на волю за выкуп и с наделением землей. Число таких крестьян оказа
лось весьма незначительным, но и эта мера вызвала недовольство кре
постников. Несколько расширяются права купцов, мещан и казенных
поселян, которым было разрешено покупать ненаселенные земли. Во
обще Александр поначалу попытался ограничить дальнейшее расши
рение крепостного права. Он не стал следовать примеру своего отца и
раздавать помещикам государственных крестьян, не пошел он и по пу
ти насаждения крепостного права на новых землях, присоединенных к
России, например, в Северном Причерноморье.
Обычно меры Александра I рассматриваются как половинчатые и
незначительные. В целом это действительно так, но не придавать им
никакого значения будет неправильно, особенно, когда речь вдет о ме
роприятиях первых десяти-пятнадцати лет его царствования2. Именно
при Александре произошло оформление либерального направления в
среде господствующего класса, имевшего предшественников и рань
ше, и представленного в 1-ой четверти XIX в. таким видным реформа
тором как М. М. Сперанский, а также Н. С. Мордвиновым, И. Каподи-
стрией, Н. П. Румянцевым, И. Н. Инзовым, П. Д. Киселевым и др. Од
новременно выделяется как противовес им консервативное направле
ние. Один из идеологов консервативных кругов, историк Н. М. Карам
зин в своей записке «О древней и новой России», составленной в 1811
г., выступил против либеральных настроений и осудил сколь-нибудь
значительные нововведения. Александр I поначалу пытается лавиро
вать между либералами и консерваторами, что ему удается не без ус
пеха. Однако первый период его царствования, несомненно, помечен
рядом либеральных черт. Кроме министерств, создается в 1810 г. Го
сударственный совет, хотя и игравший совещательную роль, но для
самодержавной России создававший орган, где производилось обсуж
дение важнейших дел и выработка мнений в результате дискуссий.
Определенное внимание было обращено на укрепление местного са
моуправления. Принимается конституция Финляндии (1809 г.), Поль
ши (1815), «Устав образования Бессарабской области» (1818 г.) - устав
' История СССР. Т. IV, с. 67 - 70.

2 Сироткин В. Г. Борьба в лагере консервативного русского дворянства по вопросам
внешней политики после войны 1812 года и отставка И. Каподистрия в 1822 г. // Проблемы
международных отношений и освободительных движений. М., 1975, с. 3 - 4; 1 6 - 2 2 .
Р еформы и рев олюц ион ное движение в России в X IX веке 1 25
конституционного характера и др., предусматривавшие сохранение не

которых местных особенностей и интересов.
Либерализм Александра в своей основе оказался непрочным, показ
ным и непродолжительным1. Он не оправдал надежд кругов, которые
желали действительной перестройки российской внутренней системы
и не соответствовал интересам большинства помещиков, желавших
сохранить крепостное право. Александр I не мог не понимать настроений
крепостников и не попытаться с ними заигрывать, В опалу попадает
М. М. Сперанский и возвышается такая мрачная фигура как генерал
А. А. Аракчеев. Победа России в войне 1812 г. и в антинаполеоновских
походах, когда народы Европы были спасены от порабощения, были
во многом переломом в настроениях Александра, посчитавшего не
нужным ношение маски либерала. Не надо забывать и значение моти
вов настроенческого порядка. Русское дворянство считало, что именно
оно разгромило крупнейшего полководца Европы - Наполеона и что это
свидетельство силы и его, и российского государственного устройства.
Великая победа внешнеполитического порядка, вызвавшая небывалый
подъем патриотизма,.привела к явному поражению во внутренних делах
сил новации и общественно-культурного прогресса. Александровские
реформы второй половины его царствования больше носили характер
контрреформ. Военные поселении, взятые как пример у Австрии и
Пруссии и затем первоначально введенные в Белоруссии2, во многом
олицетворяют идеалы императора той поры. Муштра и избиения в ар
мии стали напоминать павловские порядки. Особое внимание стало
уделяться религиозному образованию. Ожесточается цензура. Таким
образом, правление Александра I с его лавированием, в конечном итоге,
означало поворот к консерватизму и мистицизму. Реформы его царст
вования носили, в основном, поверхностный характер, и их назначение
состояло не в упразднении самодержавия, а в его укреплении. Не было
также затронуто и здание крепостничества, при всем том, что его сдер
живающий фактор уже довольно хорошо осознавался не только передо
выми кругами русского общества, но и рядом видных чиновников3.
Царствование Николая 1 было как бы апогеем самодержавия. Но
вый царь отказался от какого-либо либерального заигрывания и всю
свою жизнь посвятил укреплению своей личной власти и борьбе не
только с революционными движениями, но и с любой формой вольнодум
ства. Для правления Никакая характерна чрезвычайная централизация
и милитаризация внутреннего управления. Одной из первых его мер
' Ерошкин Н. П. Крепостническое самодержавие и его политические институты (Первая

половина XIX века). М., 1981, с. 32 - 33.
2 Марахов Г. И. Социально-политическая борьба на Украине в 20 - 40-е годы XIX века.
Киев, 1979, с. 33 - 3 6 .
3 См. об этом: Сироткин В. Г. Указ. соч., с. 20 - 21.
126 В. Я. Г р о с у л
было создание пресловутого Ш отделения, призванного охранять са

модержавие и крепостничество. Николай и его министры стремились
законсервировать существующий строй и не допустить какой-либо
существенной модернизации социально-экономических отношений1.
Они, например, не ставили задачи ускорения промышленного развития,
боясь увеличения численности рабочего класса. Об этом прямо говорил
многолетний министр финансов Канкрин, отнюдь не лишенный финан
совых способностей, но осуждавший также строительство железных
дорог «истинного недуга века», которые, как он полагал, «подстрекают
к частым путешествиям без всякой нужды и таким образом увеличивает
непостоянство духа нашей эпохи»2. Реакционный взгляд на общест
венное устройство, следовательно, порождал реакцию и на развитие
производительных сил. Отставание России от стран капиталистического
Запада в период правления Николая 1 еще больше усилилось, во многим
предопределив, поражение ее в период Крымской войны. Хотя про
мышленный переворот в стране начался где-то в конце 30-х - начале
40-х гг., но это было лишь самое его начало, и он затянулся на долгие
десятилетия. Заботясь об армии и превращая страну в казарму, Нико
лай сделал уязвимым самые основы современных вооруженных сил,
ослабив развитие экономики и превращая в боязливых автоматов не
только солдат, но и офицеров, терявших инициативу и смекалку -
важные компоненты суворовско-кутузовской военной школы.
Все старания преградить дорогу капитализму оказывались, однако,
тщетными. Хотя русская денежная система к началу 50-х гг., в связи с
частыми потрясениями на Западе (кризисы, революции), отличалась
заметной стабильностью, ее крепость носила временный и внешний
характер3. Помещичье землевладение неминуемо вело к подрыву эко
номики и в этой связи к ослаблению государственных финансов. Не
одолимо шел процесс ослабления и разорения помещичьих хозяйств,
сопровождаемый закладыванием земель и крепостных крестьян. В
1833 г. было заложено имений на 270 млн. р. серебром, а в 1859 - уже
на 425 млн. р. В 1843 г. в Государственном банке было заложено более
5,5 млн. душ крепостных крестьян, а в 1857 г. уже около 13 млн., при
общем их числе около 24 млн.4
Тридцатилетнее царствование Николая 1 также заполнено серией
реформ и мероприятий. Их назначение прежде всего не в приспособ
лении к развитию буржуазных отношений, а в укреплении феодализма,
1 Ероиікин Н. П. Указ. соч., с. 139.

2 Краткая история СССР. Л., 1972. Ч.І, с. 232.
3 Р ож ковН . Русская история в сравнительно-историческом освещении. Т. 10.Л., 1924, с.
183 - 185.
4 Крестьянская реформа в России 1861 года. Сборник законодательных актов. М., 1954.
с. 6 - 7 .
Реформы и революцио нн ое движение в России в X IX веке 1 27
создании феодально-казарменного порядка с максимальным использо

ванием возможностей феодального способа производства. Николай
выжал из феодализма практически все, что мог. Больше возможностей
уже не оставалось, тем более, что феодализм по-прежнему сочетался с
крепостным правом.
Склонный к внешнему государственному порядку и прежде всего в
целях укрепления дворянского государства, Николай I обеспечил пер
вое издание Свода законов, проведение финансовой реформы; он ог
раничил доступ в состав дворянства представителей других сословий.
В 1826 г., а затем в 1828 г. им вводятся жесткие цензурные уставы, на
правленные против какого-либо свободомыслия. Подобный же харак
тер носил и университетский Устав 1835 г.. призванный установить в
учебных заведениях чуть ли не военные порядки. Все направлялось на
чрезмерную централизацию и создание максимальных возможностей
для личного вмешательства императора во все основные сферы госу
дарственного управления1.
Николай, конечно, понимал важность крестьянского вопроса Даже
руководство III отделения в одном из своих отчетов императору за
1839 г. подчеркивало, что «крепостное состояние есть пороховой по
греб под государством, и тем опаснее, что войско составлено из кре
стьян же»2.
С целью как-то разобраться в крестьянском вопросе и попытаться
пойти по пути его разрешения Николаем, начиная с 1826 г., было соз
дано несколько тайных комитетов по крестьянским делам. Но никаких
кардинальных мер по крестьянским делам осуществлено не было. За
коны, принятые в этой области, ни в коей мере не задевали основ кре
постного права и носили сугубо частный характер. Так, наиболее из
вестный из них, касавшийся крепостных крестьян и вошедший в лите
ратуру как указ об «обязанных крестьянах» от 1842, предусматривал
получение крестьянами личных прав лишь при согласии помещика, а
за установление по договоренности с тем же помещиком повинностей
предусматривалось пользование помещичьей землей. Не случайно что
по этому указу освободилось лишь 24 тыс. крепостных крестьян.
Более масштабный характер носила реформа государственных кре
стьян, которую возглавил генерал П. Д. Киселев. Реформа проводилась
долго и потребовала значительных затрат и создания нового министер
ства, содержание которого с разветвленной сетью чиновников легло на
плечи тех же крестьян. Была усилена государственная опека над ними,
но все же положение государственных крестьян было лучше, чем кре
постных, и тяга последних к переходу в разряд государственных заметно
1 Ерошкин Н. П. Указ. соч., с. 137 - 140.

2 ГАРФ, ф. 109. Оп. 221, д. 16, л. 6 об.; Крестьянское движение 1827 - 1869 годов. М.,
1931, с. 32.
128 В. Я. Г р о с у л
усилилась1. Это имело и определенное идеологическое значение и было

направлено на усиление престижа государства и лично самого импера
тора. Вообще нельзя не учитывать и ту идеологическую обработку
масс, которую проводило правительство Николая наряду с широкой
системой репрессий. Буржуазным революционным идеям оно противо
поставило не только «теорию официальной народности» со знаменитрй
триадой министра народного просвещения С. С. Уварова - «правосла
вие, самодержавие, народность», но и теорию постепенности, бескон
фликтности, законопочитания. Именно в этом русле могли развиваться
тогдашние легальные общественные течения. Николай хорошо пони
мал значение идеологии и разного рода символики. Именно при нем
появился государственный гимн «Боже, царя храни» на слова поэта
В. Жуковского, положенными на музыку композитора А. Львова.
Проводники «теории официальной народности», такие как профес
сора Московского университета М. П. Погодин, С. П. Шевырев, сде
лавшие своим рупором журнал «Москвитянин», осуждали «гнилой За
пад», его передовые идеи и обосновывали спасительную миссию рос
сийского самодержавия2.
Даже относительно прогрессивное течение для николаевских вре
мен, известное под названием западников и в существе своем отвер
гавшее самодержавие и крепостничество, видело спасение России в
постепенном заимствовании через посредство ряда реформ институтов
буржуазного Запада. С позиции «самобытности русского народа» вы
ступали их идейные противники - славянофилы, ратовавшие за посте
пенное упразднение крепостного права, но идеализировавшие общину
и монархию.3
Николаевская централизация прямо затронула и национальные ок
раины, где велась борьба против местных языков и обычаев и прово
дилась насильственная русификация. Были упразднены польская кон
ституция, «Устав образования Бессарабской области», ограничение
прав коснулось и других российских окраин.
Конец николаевщины хорошо известен. Он был закономерен и обу
словлен самодержавным курсом всей первой половины XIX в. Многие
реформы и мероприятия, отвлекавшие в течение полустолетия значи
тельные силы, оказались бесполезными или мало полезными как для
социально -экономического, так и политического развития страны. В
своем большинстве они шли против прогресса и направлялись на
укрепление самодержавия и его опоры - дворянства. Однако нельзя не
* Дружинин Н. М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева. М .-Л., 1946,

1958. Т. 1 - 2 .
2 Рожков Н. Указ. соч., с. 226 - 227, 245 - 247.
^ Литературные взгляды и творчество славянофилов. 1830 - 1850 годы. М., 1978, с. 5 - 9,
65 - 6 6 \Дудзинская Е. А. Славянофилы в общественной борьбе. М.. 1983, с. 240 - 242.
Р еформы и рев олюцион ное движение в Рос сии в X IX веке 129
видеть и некоторых позитивных моментов в ряде реформ. Они позво
ляли лучше понять действительное положение вещей в стране, они,
даже в случае их относительной удачи, показывали ограниченность
реформизма и постепеновщины и ставили более серьезные задачи.
Примечательно, что российский реформизм уже в начале XIX в. вы
шел за пределы страны и порой играл за рубежом более существенную
роль, нежели у себя дома. Основная причина этого заключалась в том,
что в борьбе против буржуазного Запада необходимо было пользоваться
на международном уровне более эффективным оружием, чем у себя в
стране. Получилось так, что при большем или меньшем участии цар
ского правительства за рубежом было проведено несколько реформ, по
своему существу и результатам более радикальных, чем те, которые
проводились в самой России.
Первой из таких реформ была реформа на Ионических островах,
которые получили конституцию и довольно либеральную систему
управления1. Далее следует введение при участии России (после анти-
наполеоновских походов) конституции в ряде германских государств и
в Швейцарии.2 Хорошо известны также реформы, проведенные уже в
николаевское время под руководством генерала Киселева в Дунайских
княжествах3, наметки которых (как и преобразований в Сербии) про
слеживаются еще в правление Александра Г. Известно также благо
приятное отношение правительства России к преобразованиям в Гре
ции и Сербии, превратившихся в конституционные монархии. Причин
такой благосклонности было несколько. С одной стороны, данным пу
тем легче было укрепить в этих странах влияние России, с другой, -
проще осуществить реформы, поскольку не было противодействия
консервативных дворян-помещиков. Всему этому помогало, конечно,
то, что Россия была великой страной и имела большие возможности
влиять на ход международных событий.
Реформы, которые проводились в России, необходимо рассматривать
в комплексе с общей обстановкой в стране, с учетом социально-эконо
мического и политического положения и особенно революционного
движения, имевшего четкую тенденцию к усилению. Выступления
крестьян и даже крестьянские войны были постоянным спутником ис
тории России эпохи феодализма. Господствующий класс научился с
ними бороться, но постоянно испытывал страх перед все новыми и но
1 См.: Станиславская А. М. Россия и Греция в конце XVIII - начале XIX века. Политика
России в Ионической республике 1798 - 1807 гг. М., 1976.
2 Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского Министер
ства иностранных дел. Серия первая. 1801 - 1815 гг. М., 1972. Т. 8. Документы 34, 48, 63, 68,
76, 142, 152, 163, 169, 172, 219.
3 См.: Гросул В. Я. Реформы в Дунайских княжествах и Россия (2 0 -3 0 годы XIX века).
М., 1966.
4 Достян И. С. Россия и балканский вопрос. М., 1972, с. 168 - 177.
130 В. Я. Г р о с у л
выми восстаниями. Формы крестьянских выступлений были различ

ными и нередко для их подавления приходилось прибегать к помощи
вооруженной силы. С 1801 по 1861 г. в стране отмечено более, двух
тысяч крестьянских выступлений. Однако, как отмечал В. И. Ленин,
крестьянские выступления еще не были освещены никаким политиче
ским сознанием1, и в эпоху феодализма их нельзя рассматривать как
осознанное революционное движение. Весьма значительной была ра
зобщенность крестьян, отсутствие солидарности в борьбе между его
различными категориями2.
Историю российского освободительного движения В. И. Ленин начи
нал приблизительно с 1825 г. и связывал с выступлением дворянских
революционеров, хотя первый русский революционер А. Н. Радищев
поднял голос протеста еще в конце XVIII в. Первые декабристские ор
ганизации, Союз спасения и Союз благоденствия возникли соответст
венно в 1815 и 1818 гг.3 Таким образам, декабризм до известного вы
ступления 14 декабря 1825 г. и восстания Черниговского полка имел
почти 10-летнюю историю, обозначившуюся увеличением числа чле
нов декабристских организаций, расширением их географии и усиле
нием воздействия на многие круги российского общества. Декабризм -
явление отнюдь не однозначное. В нем видны различные направления
и программы, представители различных слоев дворянства4. Коренное
переустройство внутренней структуры страны предусматривала знаме
нитая «Русская правда» Пестеля, предполагавшая провозглашение
России республикой и установление представительного строя правле
ния, уничтожение сословий, крепостного права, наделение крестьян
землей. Польше предоставлялась независимость. Иной характер носи
ла конституция Н. Муравьева, которая предусматривала лишь некото
рое ограничение самодержавия и освобождение крестьян почти без
земли, но так же как и конституция Пестеля, передававшая высшую
законодательную власть Народному вече. Конституция Пестеля обсу
ждалась среди членов Южного, а конституция Муравьева среди членов
Северного общества. Были выработаны и другие декабристские про
граммы. Например, на значительно более радикальных позициях, чем
Н. Муравьев, находился видный поэт К. Рылеев и писатели братья Бес
тужевы - члены Северного общества. А на Юге большей решительно
стью отличались требования членов Общества соединенных славян -
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т.20, с. 174.

2 Рахматуллин М. А. Крестьянское движение в великорусских губерниях в 1826 - 1857
гг. М., 1990, с. 255.
3 М. В. Нечкииа выделяет также четыре ранних преддекабрисгских организации, возник
ших после войны 1812 г. // Нечкина М. В. Декабристы. М., 1975, с. 21.
4 Там же, с. 14 - 20.
Р еформы и революцион ное движение в России в X I X веке 13 1
сторонников республики и славянской федерации, и активных адептов

революционных преобразований1.
Для декабристов характерны не только серьезные революционные
планы, но и существенные революционные действия. Это были первые
русские революционеры, выступившие с оружием в руках, причем не
только в Петербурге, но и на Украине, а также в Белоруссии, где они
пытались поднять вооруженное восстание2. Примечательно, что цен
тром действия декабристов была армия, которую царизм рассматривал
как свою надежную опору. Вообще, для той поры выступления в ар
мии не были исключением. В 1819 г. произошло восстание военных
поселян на Украине, известное как Чугуевское восстание. Волнения
военных поселян продолжались и в дальнейшем^. В 1820 г. произошло
волнение в гвардейском Семеновском полку в самой столице. Возму
щения зафиксированы в Камчатским и Охотском полках в 1821-1822
годах4. Эти выступления предшествовали восстанию декабристов и в
определенной степени на них повлияли.
Разгром декабризма повлек за собой спад революционного движе
ния. Однако полного его замирания не произошло. Не все декабристы
были репрессированы. Да и находясь в далекой ссылке, они в боль
шинстве своем не прекратили борьбы. Во второй половине 20-х годов
отмечены такие антицарские выступления, как вольнодумство в Не
жинской высшей гимназии, движение в Харьковском университете,
деятельность польских тайных обществ5. С одобрением в передовых
кругах русского общества была встречена революция 1830 г. во Фран
ции, слухи о которой дошли до ссыльных декабристов. Более того, ряд
молодых людей принял участие с оружием в руках в этой революции
(М. А. Кологривов, М. М. Кирьяков, С. Д. Полторацкий)6.
В конце 20-х - 30-х гг. складываются кружки В. Г. Белинского,
А. И. Герцена и Н. П. Огарева в Москве, а также кружки в Оренбурге,
Владимире, а в 40-х гг. довольно разветвленная организация петра
шевцев в Петербурге, а также Кирилло-Мефодиевское общество в Киеве,
где имелось революционно-демократическое крыло. Произошли высту
пления на национальных окраинах, особенно сильным было Польское
восстание 1830-1831 гг.7 Оказала влияние на Россию и революция
1848-1849 гг. Начинают обращать на себя внимание и волнения рабочих
1 Нечкина М. В. Указ соч., с. 99 - 104.

2 История Белорусской ССР. Минск, 1977, с. 107 - 108.
3 Марахов Г. И. Указ. соч., с. 46 - 49.
4 ИовваИ. Ф. Декабристы в Молдавии. Кишинев, 1975, с .146 - 151.
3 См.: Сергіенко Г. Я. Суспільно-політичний pyx на Украіні після повстання декабристів.
1 8 2 6 - 1850. Киів, 1971.
6 Орлик О. В. Передовая Россия и революционная Франция (I половина XIX в.). М., 1973,
с. 145,
7 Дьяков В. А. Осободительное движение в России. 1825 - 1861 гг. М., 1979, с. 158-199.
132 В. Я. Г р о с у л
За первую четверть XIX в. отмечено 84 рабочих волнения, а с 1826 по

1855 гг. их было более 170.'
При всем том, что царское самодержавие выступило инициатором
Священного союза, и особенно после подавления Венгерской револю
ции и революционных выступлений 1848 г. в Дунайских княжествах,
снискало себе печальную славу жандарма Европы, еще до 1861 г., русское
революционное движение получает определенную международную оглас
ку. Довольно значительные связи имели декабристы с передовыми круга
ми французского общества. Например, видный декабрист М. С. Лунин,
вступивший в Париж в 1814 г. в составе русских войск, вскоре вновь
приезжает во Францию, но уже как член «Союза спасения». Он нала
живает связи с видными деятелями французских прогрессивных кругов,
в том числе с выдающимся социалистом- утопистом А. Сен-Симоном2.
С революционными кругами французского общества установит кон
такты видный декабристский поэт В. К. Кюхельбекер, побывавший в
Париже весной 1821 г. и за свои вольнолюбивые выступления выслан
ный из Франции в Россию по требованию царского посольства. С рево
люционной Францией - в то время центром революционного движе
ния - имели связи и другие декабристы. Они, как известно, сотрудни
чали с греческими этеристами, а также имели связи с рядом выходцев
из Дунайских княжеств3. Непосредственное сотрудничество было на
ложено между декабристами и польскими революционерами.
Особый резонанс имело в Европе само вооруженное выступление
декабристов. Оно тем более впечатляло, что произошло в стране, кото
рая рассматривалась как опора Священного союза и реставрации фео
дально-монархических порядков. В одном из французских журналов -
«Le Mercure du ХІХ-е siecle» В 1826 г. отмечалось: «Мы с удивлением
увидели сидящей на вулкане эту Россию, про которую думали, что она
терпеливо несет ярмо самодержавной власти. Можно было видеть, как
гордые страсти аристократии сомкнулись с народным недовольством,
чтобы, может быть, опрокинуть империю Петра Великого и устано
вить на ее обломках совершенно новый порядок»4.
Примечательно, что прогрессивные французские деятели, выявляя
причины выступления, среди прочего отмечали (например, в «Revue
Encyclopedique»), что передовые люди разочаровались в либеральных
обещаниях Александра I, который не внес в деспотизм никаких пере
1 Краткая история СССР. Т. I, с. 233.

2 Окунь С. Б. Декабрист М. С. Лунин. Л., 1986, с.34.
3 См. подробнее: Иовва И. Ф. Бессарабия и греческое национально-освободительное
движение, Кишинев, 1974; Достян И. С. Русская общественная мысль и балканские народы.
От Радищева до декабристов. М., 1980.
4 АнгранП. Отголоски восстания декабристов во Франции // Вопросы истории. 1952,
№ 12, с. 116.
Р еформы и рев олюцио нн ое движе ние в России в X IX веке 13 3
мен'. Не только во второй половине 20-х гг., но и позднее в Западной
Европе неоднократно писали о восстании декабристов, давая ему раз
норечивую оценку, в зависимости от того, кто об этом писал, но рас
сматривая его как событие, мимо которого пройти невозможно.
Спад революционного движения в России, николаевская реакция не
пресекли революционных связей между русскими и зарубежными дея
телями. За рубежом принимали большее или, меньшее участие в общест
венной деятельности Н. Тургенев, В. Сазонов, И. Головин, В. Печерин,
И. Бакунин. С выездом за границу А. Герцена, а также В. Энгельсона и
Н. Огарева складывается как организованное явление российская рево
люционная эмиграция, сыгравшая большую роль в российском рево
люционном движении и оказывавшая все большее влияние на револю
ционное движение других стран. Однако в эпоху феодализма влияние
российского революционного движения еще не было значительным.
Оно не могло сравниться по силе своего воздействия с самодержавной
реакцией ни внутри страны, ни за рубежом. Оно еще не могло оказать
сильного влияния и на характер и величину преобразований в России.
Путь постепенных и частных изменений, предназначенных прежде
всего для сохранения прежних порядков, был еще более характерным
и желательным для господствующих верхов. Но сила исторического
развития оказалась сильнее и стала особенно ощутимой после Крым
ской войны.
Крымская война бала прежде всего поражением самодержавия и
его главной опоры - дворянства. Царизм потерпел поражение в воен
ной области, которой отдавал неизменное предпочтение и на которую
больше всего надеялся внутри страны и за ее пределами. И хотя это
поражение он потерпел в борьбе с несколькими державами, оно стало
толчком для серьезных размышлений и определенных выводов2.
Именно результаты войны заставили царизм осознать необходимость
социально-экономических преобразований и попытаться предупредить
разрастание массового, в том числе и революционного движения. Ос
новной реформой, которую начал готовить царизм, должна была стать
крестьянская реформа, ибо дальнейшее сохранение крепостного права
стало немыслимым3.В реформировании нуждались и российские кре
постнические нравы, тонко подмеченные французским путешествен
ником маркизом де Кюстином4. При всей едкости его формулировок,
1 Цит. по : Орлик О. В. Указ. соч., с. 103.

2 Левин Ш. М. Крымская война и русское общество // Левин Ш. М. Очерки по истории
русской общественной мысли. Вторая половина X I X - начало XX века. М., 1974, с. 293 - 404;
См. также: Сладкевич Г. Н. Проблема реформы и революции в русской публицистике начала
60-х годов (Полемика вокруг книги М. А. Корфа «Жизнь графа Сперанского») // Револю
ционная ситуация в России в 1 8 5 9 - 1861 гг. М., 1960. Т.І.
3 Рындзюнский П. Г. Утверждение капитализма в России. М., 1978, с. 3 - 4, 284 - 287.
^ Д е Кюстин. Записки о России. М., 1990.
134 В. Я. Г р о с у л
хорошо прослеживались пороки общественных нравов « страны фасадов»,

где правовое сознание подменялось дисциплиной» и господствовало
потрясшее его двуличие. Борьба за реформу нравов хорошо прослежи
вается по русской литературе, искусству, педагогике. С января 1857 г.
началась в верхах подготовительная деятельность по проведению кре
стьянской реформы, которая завершилась лишь через четыре года.
Вокруг реформы шла острая борьба в среде господствующего дво
рянского класса, большинство которого по существу выступало против
ликвидации феодальных порядков. Четко различались стремления поме
щиков нечерноземного центра, более склонных к определенным измене
ниям, и помещиков черноземных губерний, стремившихся оставить у
себя как можно более крупные земельные массивы. Эта борьба нашла
отражение и в правительственных кругах, где такие видные сановники
как В. Панин - министр юстиции, В. Долгоруков - шеф III отделения,
М. Муравьев - министр государственных имуществ - отстаивали по
зиции крепостников. Проводниками реформы в правительственных
кругах стали племянник П. Киселева - Н. Милютин, министр внутренних
дел С. Ланской, генерал Я. Ростовцев и др. В процессе борьбы этих
группировок верх взяли сторонники реформ, поддержанные новым
императором Александром II. Александр, который, будучи наследником,
отличался консервативными взглядами, после Крымской войны был
вынужден стать на позиции отмены крепостного права и проведения
ряда внутренних реформ. Пытаясь оказать воздействие на дворян, он в
своей известной речи в Москве заявил: « Лучше отменить крепостное
право сверху, -нежели дожидаться того времени, когда оно само собой
начнет отменяться снизу...Прошу вас, господа, подумать о том, как бы
привести это в исполнение». Был, однако, определен принцип посте
пенности и половинчатости, а проведение реформы осуществляли в
основном сами помещики, произвол которых был почти бесконтроль
ным. В. И. Ленин подчеркивал, что пресловутое « освобождение» было
бессовестнейшим грабежом крестьян, было рядом насилий и сплош
ным надругательством над ними»1.
Реформа, изложенная в 19 законодательных актах2, уничтожила лич
ную зависимость крестьянина от помещика. Она позволила крестьянам
приобретать недвижимое имущество, заниматься торговлей и промыш
ленностью, участвовать в судебных делах, но они сохраняли связь с по
мещиками прежде всего как собственники земли. Крестьяне, которые
^ Ленин В. И. Поли. собр. соч.Т. 20, с. 173.

2 Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе. 1861 - 1880 гг. М., 1978, с. 19; Оценка
реформы получила различное отражение в литературе. Как «революцию сверху» ее подает
Н. Я. Эйдельман - Революция сверху в России. М.. 1989, с. 25. На наш взгляд, вполне убеди
тельно с ним полемизирует Б. Г. Литвак. Переворот 1861 года в России; почему ие реализо
валась реформаторская альтернатива. М., 1991, с. 276 - 277.
Р еформы и революцио нн ое движение в России в X IX веке 13 5
пользовались помещичьей землей вплоть до ее выкупа, назывались
временно-обязанными и по отношению к ним помещик еще сохранял
широкие полномочия. К февралю 1870 г. временно обязанными были
еще 1/3 бывших помещичьих крестьян, а к началу 1881 г. - более 15%.
Были также проведены крестьянские реформы на национальных
окраинах (Кавказ, Закавказье, Бессарабия), а также реформы удельных
и государственных крестьян1. После этих реформ в России продолжал
существовать класс помещиков как господствующий, державший в
своих руках основные земельные массивы. Крестьяне были вынужде
ны брать землю у помещиков за высокую плату или отработки, мало
отличавшиеся от старого оброка или барщины. Вместе с тем, как от
мечал В. И. Ленин, «после 61-го года развитие капитализма в России
пошло с такой быстротой, что в несколько десятилетий совершились
превращения* занявшие в некоторых странах Европы целые века»2.
Царизм был вынужден провести и ряд других реформ. Так, в 1864 г.
издается Положение б земских учреждениях ( подготовка которого на
чалась еще в 1859 г. )3, создававшихся в губерниях и уездах. Либералы
даже называли земство « кусочком конституции». Но земство решало
вопросы сугубо местного значения - отдельные вопросы хозяйства,
здравоохранения, статистики и образования, несомненно полезные, но
ограниченные. Не случайно В. И. Ленин подчеркивал, что « земство
являлось таким кусочком конституции», посредством которого « рус
ское общество» отманивали от конституции», более того, земство иг
рало роль «орудия укрепления самодержавия посредством половинча
той уступки» .
Во многом походило на земское положение и «Городское положе
ние» 1870 г., на основании которого образуются городские думы и
управы. Проводятся также (в 1864 г.) реформы судебных учреждений -
с установлением всесословных судов, учреждением адвокатуры, ин
ститута присяжных заседателей (для решения уголовных дел). Преоб
разования коснулись и армии, где проводится ряд мероприятий, из ко
торых наибольшее значение имела реформа 1874 г. На смену пресло
вутым рекрутским наборам со сроком службы 20-25 лет, сократить ко
торый долгое время не желали , вводится всеобщая воинская повин
ность, продолжительностью 6-7 лет. Реформы коснулись и сферы на
родного образования.
Таковы основные реформы, проведенные при Александре II. В конце
жизни, назначив фактическим диктатором М. Т. Лорис-Меликова, он
* Дружинин Я. М. Русская деревня на переломе. 1861 - 1880 гг. М., 1978, с. 84 - 113.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 5, с. 65 - 66.
3 Пирумова Я М. Земское либеральное движение. М., 1977, с. 28.
4 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 5, с. 65 - 66.
5 Александров В. А. Сельская община в России (XVII - начало XIX в.). М., 1976, с. 244.
1 36 В. Я. Г р о с у л
допустил еще кое-какие либеральные изменения в отношении к земст

ву, к печати, удалил ненавистного министра народного просвещения
Д. Толстого, упразднил III отделение, функции которого, однако, были
переданы Департаменту полиции. Лорис-Меликов предложил также
ряд других половинчатых планов, которые намеревались передать на
рассмотрение специальной комиссии, носившей совещательный ха
рактер. Этот план, получив предварительное одобрение Александра II,
неправомерно назывался конституцией, В действительности никакой
конституцией это не было1. Убийство Александра II и восшествие на
престал Александра III привели к проведению сугубо репрессивной
политики. Правда, первое время после 1 марта в правительственных
кругах шли дискуссии по поводу дальнейшего курса внутренней поли
тики2. Были силы, которые предлагали план созыва Земского собора.
Но Александр III приблизил к себе наиболее реакционных сановников -
К. Победоносцева, Д. Толстого, ставшего министром внутренних дел и
др. и пошел но пути контрреформ. Одним из вдохновителей реакция
стал близкий к К. Победоносцеву М. Катков3.
Контрреформы затронули и земства, полномочия которых были ог
раничены, и городское самоуправление, также заметно урезанное, и
народное образование - с известными мерами по ограничению допуска ,
в среднюю и высшую школу выходцев из низов. Усилилась борьба
против передовой прессы, стал проводиться ярко выраженный шови
нистический курс на национальных окраинах4. Таким образом в ряде
важнейших направлений внутренней политики страна была отброшена
назад. Вопрос о конституции, который неоднократно поднимался при
Александре II, при его преемнике был окончательно похоронен. Либе
ральные круги еще больше приглушили свои голоса и все силы броси
ли на сохранение того, что было дано при Александре II.
Эпоха реакции 80-90-х гг., конечно, не могла приостановить разви
тия экономики и усиления буржуазии5. Примечательно, что в прави
тельственных кругах, при всем стремлении укрепить позиции помещи
ков, процент лиц, обладающих земельной собственностью, падает. Об
этом наглядно свидетельствуют данные, приведенные в советской ли
тературе с учетом положения в 1854 и в 1888 гг.6 Идет процесс сокра
щения доли помещичьего землевладения. Например, в Черноземном
1 ЗайончковскийП. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880 годов. М., 1964, с. 294-299.

2 Там же, с. 3 0 0 - 315.
3 См.: Твардовская В. А. Идеология пореформенного самодержавия (М. Н. Катков и его
издания ). М., 1978
4 Самбук С. М. Политика царизма в Белоруссии во второй половине XIX века. Минск,
1980 с. 98 - 99.
* См.: ЛаверычевВ. Я. Крупная буржуазия в пореформенной России. 1861 - 1900. М..
1974; Рындзюнский П. Г. Указ соч., с. 2 6 0 - 2 6 1 .
6 Зайончковский П. А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970, с. 116-117.
Р еформы и рев олюцион но е движе ние в России в X IX веке 13 7
центре она сокращается с 1877 по 1905 гг. на 8-9% , а доля крестьян

ской земли в это время увеличилась от 2 до 6% по разным губерниям1.
Хотя обеспеченность усовершенствованными орудиями в помещичьих
хозяйствах была выше, но наблюдалась тенденция к тому, что количество
их у крестьян росло, а у помещиков сокращалось2. Однако эти измене
ния идут чрезвычайно медленно. Продолжают сохраняться значительные
крепостнические пережитки - крупные помещичьи латифундии, ка
бальная аренда с сохранением, например, пресловутой отработочной
системы. Дворяне по-прежнему держат в своих руках большинство
высших должностей3. Вообще, после 1861 г. при всем том, что часть
дворян вошла в состав буржуазии, а некоторые активно участвовали в
революционном движении, по существу в России сохранился класс
феодалов, хотя и заметно модернизированный. Он стал главным сдер
живающим фактором прогресса, примером чему, например, может по
служить оттяжка на ряд лет денежной реформы конца XIX в. Поэтому
реформы, которые перемежались к тому же контрреформами, на могли
решить основные вопросы социально-экономического и политического
характера. Примечательно и влияние внутрироссийских реформ за ру
бежом по сравнению с теми отзвуками, которые они имели в дорефор
менный период. Реформа 1861 г. получила самое широкое отражение в
зарубежной прессе а неоднократно комментировалась на разных уровнях
и в различных странах. Известно, что еще до ее проведения присталь
ное внимание к ее подготовке проявил К. Маркс4. Реформа 1861 г. ска
зала определенное воздействие и на проведение крестьянской реформа
1864 г. в Румынии5, Бессарабский губернатор, например, отмечал: «После
освобождения в 1861 году крестьян с землей весть об этом произвела
влияние в умах царан, которая и распространилась на соседнюю Ру
мынию, правительство которой поспешило в 1864 г. наделить землей
царан»6.
Из реформ, которые были проведены российским правительством
за пределами России во 2-ой половине XIX в., следует отметить пре
образования в Болгарии, носившие довольно радикальный характер.
Они означали создание с помощью русских специалистов гражданской
администрации, вооруженных сил, принятие демократической Тыр-
1 Ж данов А. В. Аграрный кризис конца XIX века в Европейской России. Автореф. д и с...
к. и. н. Лг., 1977, с. 13
2 Анфимов А. М. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881 - 1904. М., 1980, с. 232.
3 Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России. 1861 - 1904. М., 1979, с. 94.
4 Маркс К. Вопрос об отмене крепостного права в России // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.
12; Маркс К. Об освобождении крестьян в России // Там же.
^ Adaniloaie N., B erindeiD . Reform a agrarS din 1864. B u c., 1967, p. 41 - 4 2 .
6 Цит. по: Гросул Я., Будак И. Крестьянская реформа 60 - 70-х гг.ХІХ века в Бессарабии.
Киш., 1956, с. 21.
138 В. Я. Г р о с у л
новской конституция 1879 г. и пр.1 При всем этом влияние России до
реформенного периода на события к внутреннее устройство зарубежных
стран, особенно в Европе, было несомненно большим, нежели после
1861 г. Мы уже упоминали, что Россия - страна самодержавная и фео
дальная - способствовала выработке конституции в Швейцарии, ряде
германских государств, а также, можно добавить, в Кракове, Торне,
Голландии2. Значительно большим было ее влияние на Балканах, в том
числе и при внутренних преобразованиях в этих районах. Кроме реформ
на Ионических островах и в Дунайских княжествах, Россия сыграла
заметную роль в объединении Молдовы и Валахии, в становлении но
вой Греции, укреплении положения в Сербии. После 1861 г. это влия
ние было несомненно меньшим. Особенно малозначительным было
влияние официальной России в последние 20 летХІХ в. И это при всем
том, что развивалась русская наука, литература, искусство, продолжала
активно действовать православная церковь. Влияние же революцион
ной России непрестанно усиливалось.
Период с 1861 но 1895 г. В. И. Ленин называл вторым или по-дру-
гому разночинским этапом освободительного движения в России. Рос
сия за это время познала два значительных революционных подъема,
которые в литературе называют революционными ситуациями (конца
50-х - начала 60-х гг.3 и конца 70-х - начала 80-х гг.4), но которые, одна
ко, не переросли в революции. Значительно увеличилось число активных
участников революционного движения. Более решительными стано
вятся требования революционеров. Наряду с серией тайных кружков в
начале 60-х гг. создается тайное общество «Земля и воля». В эпоху так
называемой 1-ой революционной ситуации усиливается воздействие на
широкие слои населения таких крупнейших деятелей революционного
движения, как А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Н. П. Огарев, Н. А. Доб
ролюбов. Несмотря на все репрессии царского правительства, спады
революционного движения становятся в пореформенный период относи
тельно короткими, во всяком случае, они не идут ни в какое сравнение
с тем периодом, который последовал посла разгрома декабристов.
С каждым пореформенным десятилетием революционное движение
все больше усиливается, чрезвычайно увеличивается революционная
литература и ее влияние как в России, так и за рубежом. В 70-х гг., на
пример, широко издаются сочинения М. А. Бакунина, П. Л. Лаврова,
1 См. : Коротких М. Г. Россия и конституционное строительство в Болгарии 1878 - 1879.

В о р он еж ,1982.
2 Сироткин В. Г. Указ. соч., 14.
3 См.: Революционная ситуация в России в середине XIX века. Под ред. акад. М. В. Неч-
киной.М., 1978.
4 См.: Хейфец М. И. Вторая революционная ситуация в России (конец 70-х - начало 80-х
годов XIX века). М., 1963; Россия в революционной ситуации на рубеже 1870 - 1880-х годов.
М., 1983.
Р еформы и революционное движение в России в X IX веке 13 9
П. К. Ткачева, Н. К. Михайловского. В 80-е годы большой популярностью

пользуются издания Г. В. Плеханова, С. М. Кравчинского, П. А. Кро
поткина. В пореформенный период создается множество кружков и
организаций, способствовавших укреплению революционной традиции.
В 60-х гг. наиболее известными, кроме уже названных, были Харьковско-
Киевское тайное общество, кружок П. Зайчневского и П. Аргиропуло,
организация Н. Ишутина и И. Худякова (известная также как карако-
зовцы). В 70-е годы значительную роль играют кружки чайковцев, долгу-
шинцев, «москвичей» («Всероссийская социально-революционная ор
ганизация»), организация - вторая «Земля и воля», «Черный передел»,
«Народная воля», а также первые рабочие организации - «Южнорос
сийский союз рабочих» (1875 г.) в Одессе, имевший филиалы к Росто-
ве-па-Дону и в Кишиневе1, «Северный союз русских рабочих» (1879 г,)
в Петербурге. В 80-х годах создается «молодая партия «Народной во
ди», террористическая фракция партии «Народная воля», в 90-х гг. -
партия «Народного права», «Группа народовольцев» в Петербурге,
«Группа старых народовольцев» в эмиграции.
Вообще, число кружков, групп и организаций было таково, что од
но их перечисление заняло бы значительное место. Важным явлением
в революционном движении России было создание первых русских
марксистских организаций - группы «Освобождение труда», группы
Благоева в 1883 г., после чего началось широкое распространение мар
ксизма в России и складывание все новых и новых марксистских
кружков. Результатом развития революционного движения в России
первых двух этапов был созданный в 1895 г. В. И. Лениным петер
бургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», ознамено
вавший вступление российского освободительного движения в третий -
пролетарский этап.
В пореформенный период идет интенсивный процесс поисков пе
редовой революционной теории, наиболее правильных основ органи
зационного оформления революционных сил, выработка революцион
ной тактики, наиболее подходящих практических приемов революци
онной борьбы, революционной морали. Русские революционеры пред
принимают массовое «хождение в народ» в 1874 г2., организовывают
ряд кружков в деревне, применяют тактику индивидуального террора3,
который поначалу был явлением вынужденным и необходимым с целью
самообороны. Заметно шире становится рабочее движение, которое
все более руководствуется социалистическими лозунгами. Все большее
' Итенберг Б. С. Южнороссийский союз рабочих. М., 1974.

2 См.: Итенберг Б. С. Движение революционного народничества. Народнические кружки
и « хождение в народ» в 70-х годах XIX века. М.. 1965.
3 Твардовская В. А. Социалистическая мысль в России иа рубеже 1870 - 1880 гг. М.,
1969, с. 2 2 4 - 2 2 6 .
140 В. Я. Г р о с у л
внимание обращает на политическую борьбу и крестьянство, привыч

ная психология которого претерпевает постепенное изменение под
влиянием осмысления «непорядка в государстве»1.
Несравненно возросло международное воздействие российского
революционного движения. Идеи Герцена, Чернышевского, Бакунина,
Писарева получают широкое распространение за рубежом. В отличие
от декабристов, которые получили поддержку передовых кругов Европы,
идеи революционеров-разночинцев не только становятся широко извест
ными, но и оказывают влияние во многих странах Европы. Под их
влиянием формируются взгляды таких видных социалистов как С. Мар
кович, X. Ботев, В. Пелагич, Ф. Турати, Э. Малатеста, Е. Лупу, К. Милле.
В настоящее время мы обладаем достаточной информацией о влиянии
российских революционеров-разночинцев в Сербии, Болгарии, Гре
ции, Румынии, Италии, Испании, Швейцарии, Австро-Венгрии, Бель
гии и других странах. Это влияние все более ощущается и в таких
странах как Франция, Германия, Англия. Примечательно, что извест
ная французская революционерка, участница Парижской коммуны
Луиза Мишель считала русских революционеров чуть ли не эталоном
революционности2. К. Маркс и Ф. Энгельс в 1882 г. пишут, что «Рос
сия представляет собой передовой отряд революционного движения в
Егрогіе»3. Именно в Россию в конце XIX в. перемещается центр револю
ционного движения. Русские революционеры становятся героями про
изведений таких выдающихся писателей, как Ж. Верн, Э. Золя, А. Доде,
Г. Мопассан, М. Твен, Э. Войнич, Д. Голсуорси и др.4 Даже в далёкой
Японии в начале 80-х гг. вышло несколько книг о русских революцио
нерах5. Японская общественность испытала и определенное прямое
влияние русских революционеров. Достаточно упомянуть деятель
ность Льва Мечникова - гарибальдийца и одного из первых русских
анархистов, жившего в Японии. Несколько позднее с деятелями япон
ского общественного движения наладят контакт такие известные рус
ские революционеры как Н. К. Судзиловский (Руссель), А. А. Ваннов-
ский и др. Известно какое большое впечатление на японское общество
оказало покушение Вера Засулич на генерала Трепова и убийство на
родовольцами Александра II . Широко освещала русское революцион
ное движение и зарубежная пресса.
1 ЛитвакБ. Г. Крестьянское движение в России в 1775 - 1904 гг. М., 1989, с. 251.
2 Воспоминания Р. М. Плехановой о жизни Г. В. Плеханова в Париже (1880 - 1881 гг.) //
Новая и новейшая история. 198], № 6, с. 305.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.Т. 19, с. 305.
4 См. подробнее: Троицкий Н. А. Царские суды против революционной России. Полити
ческие процессы 1871 - 1880 гг. Саратов, 1976, с. 326.
5 Там же, с. 326 - 327.
6 ГолъбергД. И. Очерк истории рабочего и социалистического движения Японии (1868 -
1908 гг.). М., 1976, с. 44.
Р еф ормы и рев олюцион но е движение в России в X IX веке 141
Имеющиеся источники позволяют сделать вывод о том, что идей
ное влияние революционной России за рубежом в конце XIX в. было
заметно большим, нежели влияние России царской. Вместе с тем,
оценка серии реформ, проведенных в России в XIX в., позволяет сде
лать вполне определенные выводы. Несмотря на реформы и крушение
феодально-крепостнических порядков, Россия еще была страной само
державной со значительными пережитками крепостничества. Россия к
концу века была единственной страной Европы, не имевшей конститу
ции и представительного образа правления. Более того, нередко
контрреформы отодвигали развитие страны назад. Примечательно, на
пример, мнение одного подцензурного историка - Б. Б. Глинского, от
мечавшего, что после событий 4 апреля 1866 г. (покушение Каракозова
на Александра II) «Муравьев как бы закрепил полицейско-бюрократи-
ческий строй, подыскал ему основание и оправдание и тем самым ото
двинул развитие России почти на сорок лет от той ее фазы, в которую
мы вступили лишь после 17 октября 1905 года»1.
Революционеры отнюдь не отрицали значения реформ. В. И. Ленин
подчеркивал: «Революционеры никогда не откажутся, конечно, от
борьбы за реформы, от захвата хотя бы неважной и частной вражеской
позиции, если эта позиция усилит их натиск и облегчит полную победу»2.
Но практика XIX в. показала, что серия частичных реформ не способна
разрешить основные задачи, стоявшие перед страной - аграрный, на
циональный и прочие вопросы. Единственным путем их решения стала
революция, которая была приближена деятельностью двух поколений
революционеров - дворянских и разночинских. Жизнь того времени
показала, что единственно правильной теорией, которая должна быть
взята на вооружение революционной партией, является марксизм. Именно
под флагом укрепления марксизма развивается российское революци
онное движение конца XIX в. Не случайно еще в 1885 году Ф. Энгельс
писал В. Засулич: «Прежде всего, повторяю, я горжусь тем, что среди
русской молодежи существует партия, которая искренне и без огово
рок приняла великие экономические и исторические теории Маркса и
решительно порвала со всеми анархическими и несколько славяно
фильскими традициями своих предшественников. И сам Маркс был бы
также горд этим, если бы прожил немного дольше. Это прогресс, кото
рый будет иметь огромное значение для развития революционного
движения в России»3. Действительно, еще в конце XIX в. русская ин
теллигенция заняла просоциалистические позиции. Об этом писал в
своей знаменитой речи об А. С. Пушкине Ф. М. Достоевский, авторы
' Глинский Б. Б. Революционный период русской истории ( 1861 - 1881 гг. ). СПб.. 1913.
Ч. I, с. 343.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 36, с. 260.
142 В. Я. Г р о с у л
вышедшего в 1909 г. известного сборника «Вехи», их идейный про

тивник М. Туган-Барановский1, автор выдержавшей несколько изда
ний двухтомной «Истории русской общественной мысли» Р. Иванов-
Разумник, то есть не только члены социал-демократической партии.
Русская идея, таким образом, облеклась в социалистические одежды,
сочетая в себе поиски социальной правды и интернационализма. Овла
дение ею прежде всего большинством интеллигенции, а затем доволь
но широкими массами народа еще до 1917 г. не было случайностью.
Извечный поиск русской правды нашел свое выражение в борьбе за
социальную правду, то есть за социализм.
Российское революционное движение стало социалистическим еще
в эпоху 1861 года, что во многом было результатом заметных издер
жек крестьянской реформы. Еще больше эти издержки способствовали
повороту русской молодежи к революционному методу преобразова
ния существующего строя. Однако русские революции были вызваны
не только половинчатым характером реформ сверху. Одной из их важ
ных причин стало подчиненное положение российской экономики в
общем комплексе мировой экономики. Крупный кризис 1847 г. Россия
почти не ощутила. Это, а также революции 1848-49 гг. стали одной из
причин того, что Николай I не решился на ликвидацию крепостного
права. Не имел сколь-нибудь значительных воздействий на Россию и
циклический кризис 1857 г. Первый из подобных кризисов, оказавших
заметное воздействие на Россию, был кризис 1873 г., но особенно зна
чительным оказался кризис 1900 - 1903 гг., последовавший за эконо
мическим подъемом 90-х гг. Именно после него Россия стала особенно
зависимой от западной экономики и, будучи ее слабым звеном, крайне
болезненно ощущала все неурядицы мировой экономики.
Итогом российского XIX века стал выход страны на новую дорогу,
которая привела ее к трем российским революциям и никакие рефор
мы их предотвратить уже не могли. Все больше возрастало марксист
ское направление в социализме. Даже С. Булгаков, отошедший от мар
ксизма, делал следующие признания в русской легальной печати нача
ла века: «После томительного удушья 80-х годов марксизм явился ис
точником бодрости и деятельного оптимизма, боевым кличем молодой
России, как бы общественным ее бродилом. Он усвоил и с настойчи
вой энергией пропагандировал определенный, освященный вековым
опытом запада практический способ действий, а вместе с тем он ожи
вил упавшую было в русском обществе веру в близость национального
возрождения, указывая в экономической европеизации России верный
путь к этому возрождению»2.В XX век Россия вошла при стремитель
1 Туган-Барановский М. Интеллигенция и социализм // Интеллигенция в России. Сб. ста

тей. СПб., 1910, с. 235 - 2 3 6 .
Булгаков С. От марксизма к идеализму. Сб. статей ( 1896 - 1903 ). СПб., 1904, с. VII.
Р еф ормы и революцион ное движение в России в X IX веке 1 43
ном возрастании в ней идей марксизма, что было результатом неудач

многих реформ и все большего приближения социальных революций.
Массовой опорой русских марксистов все больше становился русский
рабочий класс, численность которого с 1860 по 1900 гг. выросла с 3,2
млн. до 14 млн. человек, то есть почти в 4,5 раза1. Его доля в составе
самодеятельного населения страны стремительно увеличивалась. При
всех позитивных и довольно быстрых процессах промышленного раз
вития, особенно в 90-х гг., а затем в 1908 - 1914 гг., рабочий вопрос
заявлял о себе все больше и больше. Интересно, что еще в конце XIX
века один из крупнейших социологов Европы, председатель Междуна
родного института социологии Максим Ковалевский одну из семи глав
своего труда о российской экономике2 специально посвятил рабочему
вопросу. Он отметил, что « нигде в Европе не существует такой низкой
заработной платы, как в России»3. Русский рабочий получал тогда в 2
раза меньше, чем английский, и в 3 раза меньше, чем американ
ский4.Причем разрыв в зарплате не сокращался, а увеличивался. Нака
нуне Первой мировой войны американский рабочий получал в 4 раза
больше русского, а во время войны еще больше. В 1900 г. месячная
зарплата фабрично-заводского рабочего в России составляла примерно
17 рублей .
Чрезвычайной продолжительностью отличался и рабочий день в
России, который был значительнее, даже чем в Польше6. Лишь в 1897 г.
продолжительность рабочего дня официально была определена в 11,5
часа. Женский труд оплачивался ниже примерно на 30%. Это и ряд
других причин привели к массовому сопротивлению рабочих, одной из
самых распространенных форм которых стала стачка. Если в 1861 г.
отмечено две забастовки, с числом участников не менее 600 человек,
то в 1894 г., в год восшествия на престол Николая II, была уже 41 за
бастовка с числом участников в 26 тыс. чел, а в предвоенный 1913 г. в
России бастовало 1 млн. 200 тыс. человек. Апогей, как известно, при
шелся на 1905 г., когда в Октябрьской всероссийской политической
стачке участвовало около 2 млн. человек7.
Рабочий вопрос вел страну к рабочей революции, поскольку рус
ский пролетариат отличался также большой концентрацией и значи
тельной организованностью. Но этот вопрос породил лишь один из пя
1 Соловьева Л. М. Промышленная революция в России вХІХ в. М.. 1990, с. 24.

2 Ковалевский М. Экономический строй России. СПб., 1900.
3 Там же, с. 185.
4 Там же.
3 Рабочий класс в России от зарождения до начала XX в. М.. 1989, с. 332.
6 Ковалевский М. Указ соч., с. 191.
7 Чернуха В. Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в.
М , 1978, с. 1 1 3 - 1 1 6 .
144 В. Я. Г р о с у л
ти мощнейших общественных процессов, каждый из которых вел то ли

к социальной, то ли к политической революции.
Уже в конце XIX в. в России организовывался довольно широкий
антисамодержавный фронт, который не мог не сформироваться, по
скольку тогда Россия оставалась единственной страной в Европе, ко
торая не имела ни конституции, ни парламента, ни легальных полити
ческих партий. Борьба за элементарные в то время демократические
свободы объединила не только демократов и либералов, но даже и
часть представителей правого лагеря. Любопытно, что главный на
чальник Третьего отделения и шеф жандармов П. А. Шувалов - один
из самых влиятельных сановников императора Александра II, извест
ный англоман и сторонник создания русского лордства, называвшийся
за свою власть Петром IV, был перемещен со своего поста и отправлен
в Лондон, по - видимому, и за то, что выступил с предложением о вве
дении в России конституции. А ведь Шувалов считался в правительст
венных кругах руководителем так называемой « консервативной пар
тии»1.Необходимость свержения самодержавия осознавалась все более
широкими кругами российского общества, тем более, что и в XX в.,
как показали советские исследователи, царизм продолжал руково
дствоваться феодальной идеологией2.
Еще один и самый главный общественный поток, или как раньше
называли узел противоречий, который нельзя было развязать, а нужно
было непременно разрубить, был вызван аграрным, прежде всего кре
стьянским вопросом - основным вопросом России ХІХ-начала XX в.
Этот вопрос был многоаспектным и многослойным и включал в себя
множество сложнейших проблем взаимоотношений крестьян и дворян,
крестьян и государства, государства и землевладельцев, взаимоотно
шений внутри самого многомиллионного крестьянства. Четверть века
тему назад академик Н. М. Дружинин в своей статье о немецком эко
номисте и путешественнике А. Гакстгаузене подчеркивал, что еще в
начале XIX в. среди образованного дворянства и правительственных
кругов выявилось направление, которое стояло на принципах частной
буржуазной собственности на землю и предлагало как бы фермерский
путь развития аграрного сектора3. Это направление в верхах встретило
сопротивление со стороны сторонников поземельной общины, кото
рые имелись в различных кругах русского общества. Правительство
видело в общине не только единицу налогообложения с ее круговой
порукой, но и гарант «против образования пролетариата, как охрани
1 Там же, с. 73.

2 Ананьич Б. В.. Ганелин Р. Ш. Кризис власти в России. Реформы и революционный про
цесс. 1905 - 1917 годы // История СССР. 1991, № 2, с. 104 - 105.
3 Дружинин Н. М. Гакстгаузен и русские революционные демократы // Дружинин Н. М.
Революционное движение в России в XIX в. Избранные труды. М., 1985. с. 438.
Р е формы и революционное движение в России в X IX веке 1 45
тельное начало, которое ставит преграды всяким «разрушительным

теориям»1.
Указ о вольных хлебопашцах от 20 февраля 1803 г. как бы предпо
лагал создание русского «фермерства». Но за все царствование импе
ратора Александра I, то есть до 1825 г., в этот разряд выделилось всего
около 50 тыс. человек мужского пола, что составляло всего менее по
ловины процента крестьянского населения. Борьба вокруг общины
продолжалась весь XIX век. За ее упразднение стоял, например, упо
минавшийся Шувалов, но еще в конце века русские экономисты обра
тили внимание на то, что за разрушение общины в среде самого кре
стьянства стояли, как правило, наиболее зажиточные круги и что наря
д у с процессом разрушения общины в ряде регионов шел и процесс ее
укрепления и даже создания. Среди донских казаков и во многих си
бирских селах наметился переход от подворного владения к периоди
ческим переделам2. Это не всегда влекло за собой создание общины
как таковой, но вынужденное ростом числа сельского населения, оно
по существу создавало систему переделов - одного из характерных
проявлений общинного землепользования.
Обычно основным противоречием в деревне рассматривают столк
новение между крестьянами и помещиками. Не отрицая этого много
векового противоборства, нужно иметь а виду и то, что в дореформен
ные десятилетия XIX в. шел довольно заметный процесс ограничения
крепостного права, рост числа категорий крестьянства, не находив
шихся в крепостной зависимости. Среди этих категорий наиболее мно
гочисленными были государственные крестьяне, составившие к концу
50-х гг. 45,2% земледельческого населения Европейской России. Чис
ленно они превзошли общее число российских крепостных и заметно
лучше их были наделены земельными наделами. Даже в чисто русских
европейских губерниях, старых оплотах крепостничества, в это время
частновладельческие крестьяне составляли около 46%, государствен
ные - 47,3%, а удельные около 6,7% сельского населения.
Для государственных крестьян как до, так и после реформы вопрос
о взаимоотношениях с помещиками практически не стоял, за исключе
нием отдельных случаев помещичьих притязаний. Для них, как и для
другого крестьянства, приобретают все больную значимость взаимоот
ношения в среде самого крестьянства. Все более значительный харак
тер приобретает явление, подучившее впоследствии название второй
социальной войны в деревне, которая коснулась как бывших крепост
ных, так и бывших государственных крестьян и крестьян других кате
горий и разрядов3. Фигура деревенского кулака стала привлекать к се
1 Там же, с. 439.

2 Ковалевский М. Указ. соч., с. 126.
3 Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе, с. 8 - 9.
146 В. Я. Г р о с у л
бе внимание еще в эпоху отмены крепостного права. Один из лучших

знатоков деревни писатель К. Н. Златовратский еще в 1881 г. писал,
что кулаки-мироеды это «детища крепостного права, взрощенные и
взлелеянные им»1. Действительно, двойственность кулачества, с одной
стороны, сохранение им многих черт феодальной эпохи, с другой,
приобретение черт капиталистического предпринимателя хорошо про
слеживалось уже в пореформенное время. В лучшей из исследователь
ских работ, посвященных пореформенному кулачеству и вышедшей в
1898 г., автором которой был Р.Гвоздев2, дана обстоятельная оценка
тех изощренных приемов эксплуатации со стороны кулачества - от
грабительских процентов на ссуду до прямых обмеров со стороны
«благодетелей»1. О чрезмерных, до 30% ссудах писал и М. Ковалев
ский4, а известный деятель финского национального движения, швед
по национальности Конни Циллиакус в начале XX в. подчеркивал, что
«кулаки сделались язвой русской деревни и что «голод сделался в Рос
сии почти хроническим явлением»5. Ситуация складывалась таким об
разом, что даже в урожайные годы значительные массы крестьянства
вынуждены были продавать свой хлеб сразу после уборки, а затем поку
пать его по более высоким ценам у тех же кулаков, нередко пользуясь
их же ростовщической ссудой.
Все это способствовало тому, что чрезвычайно быстро росла доля
беднейшего крестьянства, достигшего в начале XX в. почти двух третей
общего числа крестьянских дворов6. В 1912 г. в Европейской России
было уже почти 32% безлошадных крестьянских хозяйств»7. Хотя за 50
пореформенных лет общие сборы зерновых выросли более чем в полтора
раза8, Россия одновременно оставалась страной голодовок. Максим
Ковалевский также подчеркивал, что «наше крестьянское население
настолько несостоятельно, что почти не потребляет мяса, и сбыт его
ограничивается только городом»9. В 1911 г. голодало 20 млн. человек и
это при том, что в целом росла урожайность и масса товарного хлеба10.
Производство зерна на одного сельского жителя в России было значи
1 Златовратский Н. Очерки деревенского настроения // Отечественные записки. 1881. Т. 4,

с. 207.
2 Гюздев Р. Кулачество - ростовщичество. Его общественно-экономическое значение. СПб.,
1898.
3 Там же, с. 44.
4 Ковалевский М. Указ соч., с. 54.
5 Революционная Россия. СПб., 1906, с. 71 - 72.
6 Ковальченко И. Д. Столыпинская аграрная реформа (Мифы и реальность) // История СССР.
1991, 3 2, с. 68.
7 Там же, с. 66.
® Там же, с.57.
9 Ковалевский М. Указ. соч., с.63.
10 Китанина Т. М. Хлебная торговля России в 1875 - 1914 гг. Л., 1978,'V:. 30.
Р е формы и революцион ное движение в России в X IX веке 14 7
тельно меньшим, чем в Америке, и несмотря на это, Россия в конце

XIX в. вывозила 20% всего урожая, а Америка только 8%'.
Продолжали обостряться отношения крестьянства и с дворянами-
помещиками. Действительно, 30 тыс. крупных помещиков владели 70 млн.
десятин, а 10,5 млн. крестьянских хозяйств располагали земельными
участками лишь на 5 млн. десятин большими. Уже к началу XX в. почти
половина помещичьих земель была заложена и сохранялась за их владель
цами лишь благодаря помощи государства. Кстати, дворяне получали в
банках ссуды из 4%, тогда как крестьянам давали под 7% годовых2.
Если в дореформенное время среди дворян-землевладельцев наиболее
господствующими фигурами были, конечно, не декабристы, которых
было менее 600 человек, а различного рода гоголевские помещики, то
к началу XX в. многие помещики разорились и полностью перестали
заниматься какой-либо экономической деятельностью.
Аграрное переселение, засилье эксплуататоров привели к тому, что
уже в конце XIX г. в России было два миллиона безработных сельско
хозяйственных рабочих.3 Еще более усиливается переселение крестьян
на Восток, а также эмиграция. С 1900 по 1910 гг. Россию покинуло 1,5
млн, человек, переселившихся прежде всего в различные страны Се
верной и Южной Америки.
Еще одним мощным и все нараставшим общественным потоком
стало национально-освободительное движение народов России. Как
известно, к концу века русские составляли лишь 43% населения. Поли
тика русификации в связи с ростом капитализма и соответственно на
циональной буржуазии стала встречать все большее противодействие.
Если в дореформенное время в России было фактически одно сильное
национальное движение - польское, то к концу века можно говорить
не просто о стихийном, а явно организованном армянском, грузинском,
еврейском, финском, украинском и других национальных движениях.
Идет процесс налаживания взаимодействия между ними, создания нацио
нальных партий и кружков. Централизованное руководство национальны
ми районами приходит в противоречие с устремлениями их населения,
и острый конфликт его с самодержавием становится неизбежным.
Важным узлом противоречий, который может быть прямо не вел к
освободительной революции, но в перспективе мог ее породить, была
все возраставшая зависимость России от западного капитала. В. О. Клю
чевский относил начало западного влияния на Россию к XVII в., полагая,
что до этого было лишь общение, а не влияние4. Можно, конечно, дис
1 Ковалевский М. Указ соч., с. 58; По данным М. П. Федорова в 80-х гг. США вывозили
8% всего хлебного сбора, а Россия - 11, 6% - Китаниш Т. М. Указ. соч., с. 43.
2 Ковалевский М. Указ. соч., с. 93.
3 Там же, с. 52.
4 Ключевский В. О. Сочинения в девяти томах. Т.111. М., 1988. с. 241.
148 В. Я. Г р о с у л
куссировать так это было или нет, но несомненно, что именно в XVII в.
это влияние было значительно заметнее, чем раньше. Р. Гвоздев под
черкивал, что «иностранные капиталисты устремились прежде всего в
процесс обмена, ссужая крестьян-кустарей капиталами и тем самым
закабаляя их»1. Действительно, еще в 1646 г. царю Алексею Михайло
вичу подается челобитная от городских торговцев с жалобой на про
никновение иностранных капиталов2.
Фермы экономического проникновения западного капитала были
различными, различной была и взаимосвязь Россия с Западом. Россия,
например, была принуждена участвовать в известной континентальной
блокаде и вообще ее экспорт чем дальше, тем больше попадал в зави
симость от западных рынков. Эта зависимость проявилась задолго до
того, когда Россия стала ощущать пагубное воздействие циклических
кризисов. После разгрома Наполеона, когда политическое влияние
России в Европе и вообще в мире заметно возросло, буквально через
несколько лет разразился самый настоящий кризис русского сбыта. В
связи с повышением пошлин западными странами с 1819 г. прекраща
ется повышение цен на сельскохозяйственные продукты, а с 1820 г.
начинается их понижение3. Это повлекло за собой катастрофическое
понижение русского экспорта, значительную часть которого, начиная с
ХІХв., составляли зерновые. Если в 1817 г. вывоз главных земледель
ческих произведений составлял 143 млн. пудов, то в 1820 г. он равнялся
лишь 38 млн., а в 1824 падает до 12 млн. пудов4.В 3 0 - х гг. положение
изменилось, но, как отмечал академик Н. М. Дружинин, годы этого
острого кризиса не прошли даром: «Они ослабили, а частью и заглу
шили ростки рационализаторских стремлений, которые проявились в
конце XVIII и первых десятилетий XIX в.»5 Одна из первых попыток
американизации России предпринимается в концеХІХв., но она конча
ется неудачей. К. Циллиакус в этой связи подчеркивал: «Последовали
примеру американцев, упустив, однако, из виду, что в Соединенных
Штатах совершенно иные общественные условия и отношения»6.
Естественно, что в заграничном влиянии нельзя видеть только отрица
тельные последствия для российской жизни, но влияние в целом вело к
зависимости. При постоянной нехватке капиталов внешний долг России
стремительно увеличивался. В 1913 г. внешний долг уже превысил 4 млрд.
руб., а за годы Первой мировой войны возрос почти на 7 млрд. руб.,7
1 Гвоздев Р. Указ. соч., с. 8.

2 Там же.
3 Фомин А. О понижении цен на земледельческие произведения^ России. СПб., 1829, с.ѴІІ.
4 Дружинин Н. М. Декабрист Никита Муравьев //Друж инин Н. М. Революционное, с. 41.
5 Там же.
6 Циллиакус К. Указ. соч., с. 173.
7 Советская историческая энциклопедия. Т. 13. М.. 1971, с. 580.
Р еформы и революцион ное движение в Рос сии в X IX веке 149
составив таким образом астрономическую цифру в 11 млрд. руб. Это
действительно была огромная цифра, если учесть, что валовой общест
венный продукт с 1917 г. по конец 80-х гг. возрос почти в 150 раз. Вообще
государственный долг России в начале 1917 г. составил 55 млрд. руб.1
По разным данным иностранные капиталисты контролировали от
20 до 40% русских капиталов, особенно значительным было их влия
ние в частных банках. Но зарубежное влияние было весьма значитель
ным не только в финансово - промышленной и торговой сферах. Оно
влияло и на другие процессы. Еще в конце XIX в. русские экономисты
обратили внимание на низкий процент городского населения в России
и вообще на замедленный рост городов. При этом они подчеркивали,
что «роль города у нас сыграло влияние уже значительно развитого за-
падно-европейского рынка»2.Конечно, не только зависимость русского
сельского хозяйства от зарубежных рынков была причиной тому. Не
нужно забывать и того, что русские промышленные товары находили,
в свою очередь, сбыт на Востоке. Но этот фактор постоянно следует
учитывать и никак не сбрасывать со счетов. В XIX в. процент город
ского населения вырос с 5 до 12%, тогда как в Англии он вырос с 32 до
78%, Франции с 20 до 40, а в США с 4 до 40%3.В начале XX в. урба
низация России была намного меньшей по сравнению как с этими, так
и другими странами - Германией, Бельгией и т. д. При учете иностран
ного фактора необходимо учитывать, что Франция дважды - в конце
XIX и в начале XX в. спасала Россию от финансового краха. Если бы не
эта помощь, крупный социальный взрыв произошел бы значительно
раньше.
В целом учет всех пяти мощных общественных потоков показывает
полную справедливость слов Маркса, сказанных им еще в начале 1870 г.,
после прочтения книги Н. В. Берви-Флеровского «Положение рабочего
класса в России». К. Маркс тогда писал, что пришел к «глубокому убеж
дению, что в России неизбежна и близка грандиознейшая социальная
револю ция...»4 Интересно не только то, что Маркс предвидел гранди
ознейшую революцию, но и то, что он был в этом глубоко убежден.
Даже самое общее ознакомление с узлами российских противоречий
показывает невозможность иной альтернативы. Российскую революцию
невозможно было предотвратить, как нельзя предотвратить извержение
действующего вулкана. Поэтому попытки построить различные варианты
на реформаторской основе, на наш взгляд, лишены каких-либо оснований.
Видеть альтернативу в конституции М. Т. Лорис-Меликова (1881 г.) или
конституции Н. Н. Новосильцева (1820 г.) можно лишь при величайшем
' Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия. М., 1987, с. 168.

2 Гвоздев Р. Указ. соч., с. 5.
3 Советская историческая энциклопедия. Т. 4. М., 1963, с. 556.
150 В. Я. Г р о с у л
воображения и отрешении от реальных процессов, происходивших в

России XIX в. Вообще понятие «конституция Лорис-Меликова» это
историческое недоразумение, поскольку никакой конституции не бы
ло, а речь шла о комиссии представителей с совещательным голосом.
Собственно, и конституция Новосильцева, хотя и внешне носила ха
рактер основного закона и была основательно отработана, также не
может быть признана конституцией, поскольку предоставляла верхов
ную власть императору, а не народу. Но дело не только в этом. Даже
если бы в России была провозглашена конституция, не было в стране
гаранта для ее соблюдения. Власть и прежде всего репрессивный ап
парат находились в руках царя. Что это значило, показали события 3
июня 1907 г. То есть даже после революции 1905 г. царь без труда
смог осуществить государственный переворот, опираясь на Совет объ
единенного дворянства и другие силы.
Изучение основных реформ и общественных движений XIX в. по
казывает, что реформирование страны шло как бы по арифметической
прогрессии, а рост революционного движения - по геометрической.
Конечно, нет таких весов, которые бы позволяли все это взвесить, но
имеются различные методики оценок. Одна из них - изучение числа
участников революционного движения. На дворянском этапе, то есть
за 35 лет - с 1825 по 1861 г. - известно менее тысячи участников об
щероссийского революционного движения (без участников нацио
нальных выступлений). За последующие 35 лет разночинского этапа,
то есть до 1895 г., удается выявить примерно 25 тыс. революционеров1,
а только в партии большевиков летом 1917 г. было уже 240 тыс. членов.
В эсеровской партии было, как известно, 400 тыс. членов. К началу XX в.
Россия стала центром мирового революционного движения и полагать,
что самый главный центр не сможет организовать революцию при воз
растании массовых выступлений, нет никакого основания. Во Франции,
более развитой чем Россия, за менее чем 100 лет было 5 революций, а
Испании в XIX в. тоже 5 революций, в Греции - 3 и т. д. Почему же в
России, с ее огромными противоречиями должен был существовать
иммунитет к революциям?
Задача реальной политики того времени заключалась не в том, что
бы постараться предотвратить революцию, к чему призывали авторы
знаменитых «Вех» - крупные обществоведы, но слабые политики, от
рицательно встреченные не только социал-демократами и эсерами, но
и многими кадетами. А в том, чтобы наилучшим образом подготовиться
к проведению революции. Именно в подготовке, проведении и после
дующей организации революции можно видеть различные альтернативы.
Прежде всего необходимо было наладить тесное сотрудничество револю
' Гѵосул В. Я. Народы России в революционной борьбе // Общность судеб народов

СССР: история и современность. Сб. научных трудов. М., 1989, с. 1 4 6 - 150.
Р е формы и революцион ное движение в России в X IX веке 151
ционных сил. Февральская революция породила такую форму организа
ции революционеров, как комитеты революционных партий и органи
заций. Выборы же в Учредительное собрание дали социалистическим
партиям большинство в 87%. Их умелое взаимодействие позволило бы
свести до минимума издержки Гражданской войны, но блока всех рево
люционных сил не получаюсь. Дело не только в том, что охранка многие
годы вела линию на разобщение революционных организаций. Дело в
том, что наличие разных задач революции, порожденных различными
ее потоками, было порождено и разными социальными слоями. Дейст
вительно, большевистский сен-симонизм, эсеровски-трудовический
эгалитаризм, меньшевистско-муниципальный фурьеризм и стихийный
и научный бакунинско-кропоткинский анархизм, это не только отли
чия программного характера, но и социальных основ движений. Боль
шевики опирались прежде всего на городскую и сельскую бедноту и
солдатскую массу. Наладить блок социалистических партий не удалось,
хотя общая идея социализма создавала хороший знаменатель для преодо
ления разброда по национальным, религиозным и социальным квартирам,
все это привело к большим издержкам революции. Вместе с тем, не
нужно забывать, что включение в движение в начале XX в. широчайших
народных масс, 80% которых были неграмотными, создавало угрозу
новой и страшной пугачевщины. Наличие довольно сильных револю
ционных партий позволило в значительной степени ее избежать. Здесь
также были различного рода варианты, но их изучение это уже задача
другой работы.
Реформы в России X V I - X I X вв. Сб. научных трудов.

М., 1992, стр. 182 - 223.
ЧЕТВЕРТАЯ ПОПЫТКА
Десятилетие «славной» перестройки, получившее уже великое мно

жество различных откликов, со всей настоятельностью ставит вопрос о
выборе путей, который был выдвинут после 1985 года. В том, что не
обходимы преобразования, и преобразования серьезные, не сомневал
ся ни один думающий человек. Было тогда перед страной три основ
ных пути этих преобразований. Первый - перестройка в рамках систе
мы. Второй - использование китайской модели, благо у китайской пе-
ре-стройки уже было семь лет опыта и налицо заметные успехи. И тре
тий путь, о котором поначалу предпочитали молчать, - слом системы.
В 1985 году предложен был первый путь, который осваивался под
лозунгом «больше социализма». По нему шли три\года до 1988-го, и
складывается впечатление, что все делалось, чтобы дискредитировать
возможность этого пути и показать его бесперспективность. Обществу
как бы хотели продемонстрировать, что система пришла в тупик и нет
у нее никаких больше возможностей.
Второй путь - путь китайский - не сочли нужным использовать, с
одной стороны, правильно учитывая серьезную китайскую специфику,
прежде всего крестьянский характер страны и намного меньшую степень
интегрированности экономики. С другой, пожалуй, потому, что все-
таки и там были достигнуты заметные успехи. А цель-то была совсем
другая. Именно потому и пошли по пути слома, назвав это реформой,
хотя реформами всегда считались радикальные преобразования в рам
ках системы. То, что произвели «реформаторы» называется совсем по-
другому. Но об этом предпочитали не говорить. Тот слом, который они
наметили, совершенно не учитывал самый интегрированный на земном
шаре характер нашей экономики и то, что если нельзя из ста лодок
сделать один корабль, то и из одного корабля нельзя сделать ста лодок.
Однако ломать - не строить. Если еще недавно ставили задачу слома
их системы, то сейчас все делалось наоборот. Решили разрушить свою
систему, тем более что у нас всегда с успехом умели бить своих. В
этой области мы не знаем себе равных. Не потому ли крепостное право
в России было уничтожено позже, чем где-либо в Европе?
К десятилетнему «юбилею» уже почти все доломали. Промышленное
производство сократили более, чем в два раза, парализовали сельское
Четвертая попытка 153
хозяйство, душим с большим успехом науку, приканчиваем кинемато
граф, добрались уже до прославленного русского балета. Налицо не
только страшнейший моральный, но и физический износ оборудова
ния, еще немного, и все наше производство превратится в груду ме
таллолома. Цель достигнута. Все сломано. Ну, а что же дальше? Где
капиталы для строительства новой экономики? Где люди с их трудо
выми навыками, поскольку эти навыки тоже стремительно теряются, и
у нас скоро не будет специалистов, способных осуществлять сколько-
нибудь сложные технические операции. Где вообще реальные планы
возрождения, если само слово «план» рассматривается чуть ли не как
матерщинное ругательство?
Возвращаясь обратно в 1985 год, мы должны разобраться среди
прочего в двух основных вопросах, пока нерешенных. Были ли воз
можности преобразований по социалистическому пути и какие изна
чальные задачи ставили авторы перестройки?
О том, что имелись возможности, и возможности колоссальные, для
реформирования системы, нет никакого сомнения. Если бы ничего не
было сделано, а только на одну треть сокращено военное производство
с умелым его трансформированием на мирные рельсы, то и этого было
бы вполне достаточно, чтобы сделать заметный скачок вперед. А усо
вершенствование системы планирования, по которому были сделаны, и
давно, серьезные и квалифицированные предложения. Хотя бы исполь
зование японского и южнокорейского опыта в области планирования,
опыта, свидетельствовавшего о том, что эти страны уже опередили нас -
родину директивного планирования, шедшего когда-то в авангарде
мирового прогресса в этой области.
Имелись дельные и довольно эффективные предложения и по прове
дению денежной и финансовой реформ, которые позволили бы заметно
усовершенствовать систему цен, заработной платы, налогов, определе
ния чистой продукции и т. д. И, конечно, нужно было развязать эконо
мическую инициативу и эффективное трудовое соперничество. Да,
предприимчивость и предпринимательство, но без частной собствен
ности. Утверждение о том, что при социализме невозможно серьезное
трудовое соперничество - это очередная фальсификация. Достаточно
вспомнить, каких больших успехов удалось добиться в области отечест
венного авиастроения. И это при всех наших трудностях, порожден
ных нехваткой капиталов и административном засилии. Всем этим и
другим предложениям, неоднократно высказывавшимся в литературе,
в том числе и на страницах «Правды», необходимо было придать ха
рактер стройной модели, которая вполне могла стать руководством для
серьезных и успешных преобразований.
Но этого сделано не было. Не было сделано потому, что антисоциа
листические силы в руководстве были уже достаточно сильны к середине
80-х годов. Сильны до такой степени, что имели возможность парализо
154 В. Я. Г р о с у л
вать все планы по совершенствованию просоциалистической как эко

номической, так и политической систем. И потому мы неизбежно при
ходим к выяснению вопроса о том, какие задачи ставились изначально.
Какие и кем конкретно? Где был тот изначальный аналитический
центр, который планировал преобразования?
То, что не М. Горбачев поставил задачу перестройки, сегодня не
подлежит сомнению. Он выполнял установки, поставленные раньше, по-
видимому, значительно раньше. Сегодня как-то забыли, что в докладе
К. Черненко еще в начале марта 1984 года были сказаны слова «О необ
ходимости серьезной перестройки системы управления экономикой»1.
Причем о необходимости экономической перестройки в этом докладе
говорилось дважды. Примечательно, что в том же году К. Черненко
заявил и о необходимости ускорения - об ускорении «реальном, фак
тическом, когда ставятся реальные цели и используются реальные
средства их достижения»2. Но что примечательно: два важнейших кита
горбачевской доктрины - перестройка и ускорение, прозвучавшие за
год до этого в устах Черненко, не получили никакого резонанса, а произ
несенные молодым Горбачевым моментально приобрели общемировую
огласку. Еще одно свидетельство того, что неважно то, что говорится,
а важно, кем и в чьих интересах. Пропагандистский аппарат при Гор
бачеве заработал в полную силу, тогда как установки Черненко заве
домо приглушались.
Конечно, не старый и больной Черненко выдвинул эти положения,
хотя справедливости ради нужно сказать, что люди, близко знавшие
предпоследнего генсека, оценивали его как большого труженика и чест
ного человека. Поначалу и у него, и у Горбачева была практически од
на группа помощников, готовившая доклады и тому, и другому. По-
видимому, ее члены смогут сказать, кому в действительности принад
лежат эти установки, хотя важна сама поддержка руководителя. Но не
обходимость серьезных перемен была осознана значительно раньше.
Мы хорошо помним, с какой поспешностью начал осуществлять свои
перемены Ю. Андропов, и опять-таки пропагандистский аппарат под
держивал его в полную силу.
Ю. Андропов вернулся в ЦК всего лишь за несколько месяцев до
того, как стал руководителем страны. Без всякого сомнения, он опирался
в своих планах преобразований не только и не столько на партийный
аппарат, сколько на аналитический центр того ведомства, откуда он
пришел. Какую цель ставил тогда этот центр, точно пока никто не сказал.
Примечательно, что ставший в 1991 году начальником аналитического
управления КГБ Н. Леонов «с удивлением обнаружил, что всеведущий
в глазах противников комитет не имеет единого банка данных по
1 Коммунист. 1984, № 4, с.7.

2 Коммунист. 1984. № 18, с. 15.
внутриполитической и социально-экономической проблематике»1.
Этот тезис соседствует с утверждением о том, что «разведка доклады
вала точно», которое пронизывает всю его книгу воспоминаний. Как
же такое может быть? А неужели подобное положение было и при Ан
дропове? Здесь какие-то неувязки. Банк данных, конечно, имелся, и на
его основе Андропов проектировал свое видение перестройки. Но ка
кую перестройку он планировал, еще предстоит выяснить.
Академик Е. Чазов, весьма близкий к Андропову и несомненный
его сторонник, в книге воспоминаний «Здоровье и власть» подчеркнул,
тот был фигурой загадочной и, таким образом, не до конца раскрытой.
Так или иначе, благодаря Андропову или нет, но в КГБ заметно усили
лись атлантисты типа О. Калугина, которые сделали ставку на ликви
дацию именно нашей системы. Без их помощи массированной атаки на
КПСС организовать бы не удалось. Именно от таких лиц и шли утвер
ждения о том, что ликвидация противостояния систем избавит нас от
ненужных трат и потерь. На первый взгляд вроде бы верное утвержде
ние. Действительно, наши военные расходы по государственному
бюджету были в процентном выражении в два с лишним раза выше,
чем у США. Гонка вооружений, становившаяся тяжелым бременем для
американцев, буквально иссушала бюджет, и проекты звездных войн
могли нас затащить в непомерные траты. Но при этом забыли, что ис
тория человеческой цивилизации - это история противоборства разных
систем. Древний Египет и Абиссиния, античные Греция и Рим и вар
вары, феодализм и капитализм. Это норма человеческого общежития,
проходящая через тысячелетия. Противостояние может быть и в рам
ках одной экономической системы - так возникла первая мировая вой
на, а может быть и межсистемным. Здесь известны разные варианты.
Но нас настоятельно убеждали в том, что, отказавшись от своего есте
ства, мы войдем в цивилизованный мир, который, кстати, во многом
стал таковым благодаря тому, что СССР помог уничтожить колони
альные империи и так напугал капиталистический мир, что заставил
буржуазию отдавать заметную часть средств на нужды трудящихся.
Отсюда начало самобичевания. Но оно, конечно, не было спонтан
ным. К середине 80-х годов в стране образовалась новая партия. Она
может быть названа капиталистической, хотя у нее не было официаль
ного наименования, не было устава и программы, но имелась четкая
цель. Ударным отрядом ее стали средства так называемой информа
ции, которые повели атаку широким фронтом и сыграли роль самых
настоящих отравителей. Многое станет ясным, если мы добавим, что эти
средства основательно экономически подпитывались, то есть откровен
но подкупались. И вот подкупленные средства так называемой инфор
мации выполнили свое назначение, забросив в мозги нашего народа,
1 Правда. 1995. 22 февраля, с. 6.

156 В. Я. Г р о с у л
жившего во многом в тепличных условиях, сотни, тысячи штампов-

удавок. Одним из первых стал тезис о необходимости равенства всех
форм собственности. Тезис не только социально опасный, но и чудо
вищно безграмотный. Как может быть обеспечено равенство рабовла
дельческой, феодальной, капиталистической собственности? Разве может
быть равенство укладов кочевого феодализма, патриархального рабства
и, допустим, социалистического? Попытки хоть как-то прояснить этот
вопрос встречали единодушное сопротивление печати. Чувствовалось,
что все было хорошо скоординировано и направлялось из одного центра.
Но, начав с провозглашения равенства всех форм собственности, «рефор
маторы» постепенно стали молиться только одной - капиталистической,
что и было изначальной целью главных кукловодов.
Объектом остервенелой атаки стал марксизм. С чего обычно начи
налась критика Маркса? С того, что он якобы ошибся в отражении аб
солютного обнищания пролетариата. Сколько стрел было выпущено в
этом направлении? Не счесть. Но вот у нас началось развернутое
строительство капитализма, и что мы получили? Мы получили абсо
лютное обнищание не только пролетариата, но и всего народа. Нищий
народ - это одно из главнейших достижений горбачевской перестройки.
Только за последние девять месяцев, с июля 1994 по апрель 1995 года,
реальная зарплата научных сотрудников Российской академии наук
сократилась в два раза. И так можно пройтись по многим другим кате
гориям тружеников. Критики Маркса посрамили себя даже в этом, на
их взгляд, самом уязвимом положении классика.
Что же их еще не устраивает в марксизме или, точнее, что они счи
тают в нем ненаучным и наносным? Может быть, материалистический
монизм? Но он существует со времен Фалеса и Демокрита и будет су
ществовать всегда. Еще до Гераклита заявила о себе диалектика и тоже
будет существовать всегда. Чувствуя здесь свою слабость, критики
Маркса направили усилия на развенчание формационного подхода, в
обосновании которого роль Маркса действительно колоссальна. Но
разве современная наука не признает первобытно-общинного строя?
Это принято чуть ли не во всех странах. Столь же широко признан и
строй рабовладельческий, и феодальный, и капиталистический. Вспом
ним двухтомный «Современный капитализм» В. Зомбарта, вышедший
в начале века, или опубликованную сравнительно недавно «Динамику
капитализма» Ф. Броделя. Неприятие формационной теории Маркса вы
звано не тем, что у нее имеются свои внутренние трудности, которые
хорошо осознавал сам Маркс и потому выдвинул положение об азиат
ском способе производства. Отрицание формационной теории вызвано
утверждением апологетов капитализма о его вечности, и не случайно
так активно проповедуются теории Маркса Вебера - неокантианца, от
крыто бросившего вызов историческому материализму. Нет ни одного
вечного общественного строя, и капитализм XX века заметно отличается
от капитализма ХѴІІ-го - эпохи Английской революции. Формацион
ная теория Маркса позволяет понять развитие человеческого общества
не только по вертикали, в рамках отдельных регионов, стран, цивили
заций, но и по горизонтали, в рамках всего исторического процесса,
выделяя характерные черты на различных его этапах. Все попытки совре
менных цивилизационщиков противопоставить формационной теории
что-либо равноценное терпят сокрушительное поражение. Даже самые
убежденные сторонники цивилизационного подхода должны были
признать, что от них слишком много требуют.
Ни одно общество не бывает неизменным, и временная победа ка
питализма не оградит его от последующих серьезных испытаний. Дру
гое дело, что значительно сложнее предположить и еще сложнее опре
делить на достаточно научных основаниях, что придет на смену капи
тализму. Но и здесь утверждения Маркса достаточно основательны.
При всех зигзагах и поворотах общественный характер производства
все-таки усиливается. Он охватывает все в большей степени и связь, и
транспорт, и другие сферы деятельности человека. Население земного
шара достигло уже 6 миллиардов человек, увеличившись за столетие в
четыре раза. Человечеству все теснее на нашей не такой уж большой
планете, и, кроме экологических проблем, появляются все новые и новые,
которые предстоит решать сообща. Таким образом, по Марксу общест
венный характер производства требует общественного характера рас
пределения и соответственно общественного характера руководства об
ществом. Эту истину никто не опровергнул, и никакие копания в личном
характере Маркса, его интимных пристрастиях ее не опровергнут. Ни
чего не получится и с обвинением Маркса в якобы аморализме. В самом
официальном документе марксизма «Учредительном манифесте Между
народного Товарищества Рабочих» именно Марксом написаны слова о
необходимости добиваться того, «чтобы простые законы нравственности
и справедливости, которыми должны руководствоваться в своих взаи-
моотошениях честные люди, стали высшими законами и в отношениях
между народами»1.
И в отношении к России Маркс оказался совершенно прав. Именно
oh в начале 1870 года подтверждал, что пришел «к глубокому убежде
нию, что в России неизбежна и близка грандиознейшая социальная ре
волюция»2. Кстати, если бы Франция не спасла Россию от серьезных
финансовых неурядиц в 1887 и 1905 годах, то крупные революцион
ные потрясения наступили бы раньше 1917 года, хотя и революция
1905 года, которой исполняется в нынешнем году 90 лет, также была
довольно значительной.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 16, с. И .

2 Там же. Т. 34, с. 344.
158 В. Я. Г р о с у л
Сегодня Россию хотят разлучить с Марксом. Не только не публику

ются, но даже уничтожаются его сочинения. Еще одна гримаса нынешнего
режима. И делается все это в угоду столь любимому ими капиталистиче
скому порядку, так хорошо понятому Марксом. Но не стоит забывать,
что в наши дни предпринимается отнюдь не первая и даже не вторая, а
четвертая попытка строительства капитализма в России. Первая по
пытка, и самая удачная, поскольку она соответствовала объективному
историческому процессу, имела место до 1917 года. Чем она кончилась,
хорошо известно, и все манипуляции сконструировать альтернативу
революции повисают в воздухе. Альтернативщики так и не объяснили,
почему реформирование страны шло как бы по арифметической про
грессии, а рост недовольства режимом - по геометрической. Если до
реформы 1861 года нам известно не более одной тысячи революционеров,
то за последующие 35 лет их число увеличилось до 25 тысяч, а летом
1917 года в рядах революционных социалистических партий России
был 1 миллион 200 тысяч членов. Чем объяснить, что именно социалис
тические партии стали в стране самыми многочисленными, намного
превосходя партии буржуазные? Более того, выборы в Учредительное
собрание дали революционным партиям поддержку 85% избирателей,
что свидетельствовало о нацеленности народа на революцию и социализм.
Уже в конце XIX века четко обозначилось пять основных общест
венных потоков, каждый из которых вел то ли к социальной, то ли к
политической революции. Это знаменитый русский рабочий вопрос, во
просы аграрный, политических свобод, национально-освободитель
ный, а также вопрос все большего попадания России в зависимость от
западного капитала. Все они и привели к событиям 1917 года.
Вторая попытка строительства капитализма отмечена в годы нэпа.
В стране подняли голову силы, стоявшие за капитализацию, и у них
имелись сторонники за рубежом, в том числе и в среде эмиграции.
П. Милюков, как известно, был противником лобового удара и высказы
вал соображения о мирном перерождении СССР. Эта попытка кончилась
событиями 1929-1930 годов. Можно сколько угодно судить историю,
но нет никакого сомнения в том, что если бы у прокапиталистических
сил были тогда реальные возможности, то они бы не проиграли. Но таких
возможностей у них не было, и прежде всего потому, что поддержки
большинства народа они не получили./
Почти ничего не пишется о третьей попытке капитализации страны,
которая имела место во время Великой Отечественной войны на тер
риториях, оккупированных немецкими фашистами и их союзниками.
При всем том, что германский фашизм ставил задачу отбросить Рос
сию за Урал и там отдать ее на съедение милитаристской Японии, на
захваченных фашистами территориях, подлежащих превращению в
колонию, была предпринята попытка внедрения рыночных отношений.
И эта попытка потерпела провал. Не принял наш народ импортного

капитализма, и в этом один из важнейших источников победы.
И вот сейчас новая, четвертая попытка. В том, что капиталистиче
ской партии удалось в конце 80-х - начале 90-х годов взять верх, необ
ходимо видеть ряд причин объективного и субъективного характера.
Реформирование той системы, которая у нас сложилась к началу 50-х
годов, началось в 1953 году. Вспомним августовскую сессию Верхов
ного Совета СССР и сентябрьский Пленум ЦК КПСС. Необходимость
преобразований, конечно, назрела, но при всех поисках, даже шатани
ях видна четкая линия на усиление товарно-денежных отношений.
Этот процесс требовал сохранения общества по труду, что можно было
достигнуть только при системе твердого объективного контроля, дос
тижениях современной науки и техники. Но такой системы контроля
создано не было, и началось скопление денежных богатств в руках не
многих, причем эти богатства на определенном этапе потребовали сво
его превращения в капитал. Параллельно шел довольно активный про
цесс складывания теневой экономики, которая на определенных этапах
вошла в соприкосновение с зарубежным капиталом, получившим воз
можность оказывать воздействие на внутренние процессы.
Если руководство Советского Союза делало ставку на союз с рабо
чими и освободительными движениями, то зарубежный капитал сделал
ставку на подпольную буржуазию и тесно связанные с нею определен
ные слои бюрократии. Главная опора социализма - коммунистическая
партия - оказалась к концу 80-х годов чрезвычайно ослабленной. Хотя
в партию принимались, как правило, лучшие производственники, в ее
рядах оказалось много инертных членов, а то и группы, внутренне
враждебные социализму. Эта внутренняя враждебность стала откро
венной, когда выяснилось, что руководство партии попало в руки са
мых настоящих диверсантов, взявших курс на капитализацию. Таким
образом, если в Коммунистической партии оказалось много элементов,
коммунистических только по названию, а настоящие коммунисты нередко
были окружены людьми безразличными и бездуховными, то капитали
стическая партия была партией по существу, члены которой хорошо
осознавали свои цели. Этому чрезвычайно способствовало перерожде
ние нашей верхушки, хотя и не повсеместное.
Процесс перерождения начался давно. Еще в 20-годах X. Раковский
подчеркивал, что эти процессы хорошо осознали и идейные противники
большевиков - меньшевики. Один из лидеров меньшевистской эмиг
рации, Ст. Иванович, подчеркивал в 1928 году: «Не силы, коммунизмом
побежденные, а силы, коммунизмом выпестованные, положат конец
его господству. Не «белогвардейцы», «помещики», «монархисты», «эми
гранты» и прочие жупелы коммунистической пропаганды и агитации,
а вот те, которые называются «коммунистами», «комсомольцами»,
«красными командирами», «красными спецами», «сочувствующими»,
160 В. Я. Г р о с у л
«беспартийным активом» и т. п. - вот эти положат конец коммунисти

ческой партии и своему собственному долговременному переодеванию
в дурацкие костюмы коммунизма. Наряду со всякими «красными»
появятся во множестве и «красные предатели», и они-то раньше всех
потеряют веру в элиту эволюции и в утешительный «конечный счет»1.
Перерождение верхушки - процесс, характерный для всех племен и
народов. В нашей стране он произошел прежде всего потому, что боль
шевики получили бесконтрольную власть. Иными словами, бесконтроль
ные товарно-денежные отношения привели к формированию теневой
буржуазии, а бесконтрольная политическая власть привела к перерож
дению этой власти. Правда, пока она находилась в руках тех, кто делал
революцию, не могло быть и речи об отказе от ее идеалов. Поэтому у
противников социализма стояла задача нанесения удара по этим кадрам
и прежде всего по Красной Армии, которая оказалась всех сильней.
Удар по Красной Армии намечался давно, и все попытки такого рода
нужно еще основательно изучить. Надо наконец дать ответ на причины
трех загадочных смертей видных руководителей армии во второй поло
вине 1925 года, когда Г. Котовский ушел из жизни 44-летним, М. Фрунзе -
40-летним, а Э. Склянский - 33-летним. Кто тогда захватил руководство
армией, хорошо известно. Но особый разговор о 30-х годах.
Кажется удивительным, что идеологи капиталистической партии,
захватившие власть в стране в начале 90-х годов, не постарались
вскрыть причины репрессий 30-х. Даже, наоборот, они их всячески за
тушевывают, и на это, конечно, есть своя причина. Примечательно, что
еще в 1988 году, когда лозунг «больше социализма» начал меняться на
лозунг «больше капитализма», при всем том, что были реабилитированы
многие руководящие деятели партии - как «левые», так и «правые», поя
вился новый мотив на слова «все они одинаковые». Получается, что и
великий ученый Н. Вавилов, и писатель И. Бабель, и палач Н. Ежов -
все они одинаковы. А раз все одинаковы, то нет нужды в этом разби
раться. Однако разбираться и наконец разобраться надо.
По официальным данным, в 1936 году было осуждено к высшей
мере наказания более 1100, в 1937 г о д у - более 353 тысяч, а в 1938- м -
почти 329 тысяч человек. То есть в 1937-1938 годах к высшей мере
присуждается почти 700 тысяч человек, в два с лишним раза больше,
чем потеряли США во второй мировой войне. Какая же война и с кем
шла у нас в мирное время?
Ответить на этот вопрос помогает свидетельство из враждебного
лагеря.
Итальянский министр иностранных дел Г. Чиано 1 июля 1941 года
записал: «...Гитлер знает, что большевизм с некоторого времени уже
' Иванович Ст. ВКП. Десять лет коммунистической монополии.Париж, 1928, с. 243.
больше не существует»1. Гитлер, конечно, хорошо знал, что подав
ляющее большинство репрессированных в 1937-1938 годах, в том
числе те, кто присужден к смертной казни, были членами большевист
ской партии, причем не только простыми членами, а ее руководителя
ми. К 1941 году подавляющее большинство большевиков, а под ними
прежде всего понимаются те, кто вступил в партию до Октябрьской
революции, было уничтожено. Собственно большевистской партии
уже не существовало. Во многом была прервана революционная тра
диция, и ошельмованию подверглись не только анархисты, социали
сты-революционеры и меньшевики, но и народники и многие бывшие
лидеры большевиков.
Причины Варфоломеевской ночи 3(М 0-х годов до сих пор не
вскрыты, и, по-видимому, не случайно. Невыгодно. Но разобраться в
ней невозможно без понимания тех противоречий, которые намети
лись в начале 30-х. Между партией, прежде всего ее руководством, и
И. Сталиным. Это противоречие было разрешено путем физического
уничтожения партии, и печальная судьба делегатов XVII съезда - тому
подтверждение. Во время Великой Отечественной войны была факти
чески создана новая партия, в нее вошли люди, которые придали партии
второе дыхание. К середине 80-х они уже были в меньшинстве, и тем
не менее наметилось противоречие между партией и Горбачевым, все
делавшим, чтобы не повторилось нечто подобное октябрьскому Пленуму
1964 года. Если в конце 30-х годов партия была уничтожена физически,
то в конце 80-х - начале 90-х - идеологически и политически.
Для разгрома партии были использованы все резервы вплоть до про
славления власовцев. Примечательно, что в ход пошли и силы, потер
певшие поражение в 1953 году. Не случайно стал подниматься JI. Берия,
которого начали подавать чуть ли не как великого потенциального ре
форматора. Серьезным подспорьем стал национализм всех мастей.
Конечно, имелись и раньше межнациональные шероховатости. Они
не могут не быть в многонациональной стране, заметна была и тенден
ция к их усилению. Но никаких национальных движений не возникло
бы, если бы они не получили поддержку от лидеров капиталистиче
ской партии в Москве. Национальные движения им были нужны как
важный резерв капитализации. Правда, они забыли, что поначалу на
циональные движения выступают как буржуазные, а затем они раска
лываются и выделяется движение недовольных низов.
Возбуждение национальных выступлений в республиках своеоб
разно повлияло на положение русскоязычного населения. Десятиле
тиями оно было опорой социализма, занимая заметные позиции в пар
тийном и советском аппарате, армии, рабочем классе, технической и
научной, интеллигенции. Нагнетание националистического психоза
* Независимая газета. 1994, 7 мая, с. 4.

162 В. Я. Г р о с у л
вынудило значительную часть русскоязычных покинуть свои места, а

те, кто остался, лишившись работы, были вынуждены заняться, среди
прочего, и коммерческой деятельностью. Так в ряде районов русские
общины из опоры социализма превращаются в опору капитализма. Это
тоже входило в планы капиталистической партии. Но уже в настоящее
время назревает конфликт нового качества. На сей раз - против рус
ской буржуазии в республиках. Четвертая попытка капитализации
вступает в новую стадию.
Не нужно, однако, забывать, что русский капитализм начала века
был капитализмом второго эшелона. Сейчас, в конце столетия, он стал
четвертым эшелоном, поскольку Россия по степени капитализации ус
тупает не только странам первого капиталистического эшелона типа
США или Японии, но и таким странам, как Испания, которую можно
отнести ко второму эшелону, и даже Турции - стране третьего эшелона
капитализма. Четвертый эшелон - это колония, в которую мы усилен
но превращаемся. Таким образом, втаскивание России в мировой ка
питалистический рынок и буржуазную финансовую систему - это пре
ступление и перед народом, и перед самой историей.
Поляризация общества усиливается, усиливается не только имуще
ственная, но и социальная дифференциация. Одним из противоречий
сегодняшнего общества является противоречие между мелкобуржуаз
ным сознанием и пролетарским состоянием основной массы. Но это
противоречие временное. Заметен процесс осознания того, что про
изошло со страной и ее народом. Это хорошо чувствуют и господа-
толстосумы, не перестающие перекачивать капиталы за границу. Хотя
с тем, кто стоит за теми 20 или даже 40 миллиардами долларов, кото
рые ежегодно покидают страну, на кого они работают за кордоном и
собираются ли их вернуть обратно, еще нужно хорошенько разобраться.
При наличии почти 120 миллиардов внешнего долга эта беспрепятст
венная утечка, мягко говоря, не может не вызвать удивления. Одно
временно буржуазия хочет иметь не только богатство, но и полную по
литическую власть. Эти люди, которые активно участвовали в разгроме
Советского Союза и под предлогом продвижения вперед почему-то с
каким-то патологическим упрямством навязывают всем феодальную
символику, хотят и властвовать, как феодалы. Нарушена главная уста
новка воинской присяги - защищать Союз Советских Социалистичес
ких Республик, и, с одной стороны, делается вид, что так оно и должно
быть, с другой - подсовываются символы, откровенно чуждые даже
тем капиталистическим принципам, о которых они так любят гово
рить. В. Ленин называл русский капитализм начала века военно
феодальным, похоже, что именно такой капитализм решили устроить в
канун нового тысячелетия.
Пока четвертая попытка капитализации нанесла стране материаль
ный ущерб значительно больший, чем вторая мировая война. Даже
трудно оценить весь урон, который она причинила нашему народу.
Фактически в стране идет гражданская война в скрытых и явных формах.
Составная часть этой войны - борьба за души людей. Капиталистическая
партия фактически вела и ведет линию на их отравление. Выступив
против науки и просвещения, она сеет мистицизм и обскурантизм.
Провозгласив поначалу деидеологизацию, а это установка известной
Миланской конференции 1957 года, она сейчас уже ратует за реидео
логизацию, кстати, объявленную за кордоном еще в 70-х годах. Какую
реидеологизацию предложат капитализаторы, хорошо известно. Из
вестны уже их полнейшая идеологическая беспардонность и откровен
ная безответственная ложь.
Чего только стоят попытки поставить знак равенства между комму
низмом и фашизмом, носящие кощунственный характер по отноше
нию к тем жертвам, которые принес на алтарь победы наш народ!
Но кощунствование продолжается. У фашизма и коммунизма абсо
лютно разные корни. Если фашизм тянет свою родословную от рим
ской идеи, столь конкретно выраженной в «Энеиде» Вергилия и про
возглашающей господство Рима над миром, то корни коммунизма в
значительной степени в раннем христианстве, в ессействе с его кол
лективизмом и интернационализмом. О каком знаке равенства может
идти речь между расизмом и нацизмом и идеей «нет ни эллина, ни иу
дея»? И тем не менее бумага все терпит. Или навязчивая идея двух то-
талитаризмов. Сами фашисты противопоставляли свой тоталитаризм
коммунизму и понимали под тоталитаризмом всеобщий контроль го
сударства в странах господства частной собственности. В СССР же
был провозглашен примат социальной демократии над демократией
политической, примат абсолютно правильный, поскольку он утвер
ждался в интересах простого народа. В интересах его была и теория
марксизма - идеология трудящихся, которая перестала удовлетворять
господствующий слой, поспешивший сбросить с себя марксистские
одеяния, - сдерживавшие его алчные порывы.
Но не надо забывать, что еще в конце прошлого века русская обще
ственная мысль пришла к выводу о том, что русская идея - это идея
наднациональная и надрелигиозная и что адекватное ее отражение -
это идея социальной правды. Всякие попытки противопоставить ей
что-либо равноценное терпят неизменный провал.
Диалог. 1995, № 7, стр. 67 - 72.

РУССКАЯ ИДЕЯ:
ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
Почему растет интерес к русской идее? Думаю, потому, что возникла

потребность всесторонне проанализировать духовный кризис в совре
менном российском обществе. Чем объяснить, что в начале XX века
российское студенчество шло в революцию, а в его конце пошло в
комки? Как сложилась ситуация, что до 40 процентов молодежи (сту
дентов, и старшеклассников) готово покинуть свою страну и навсегда
обосноваться где-то за кордоном?
В XX столетие самодержавие вошло с теми же идейными и полити
ческими установками, которые оно использовало еще в XVII веке, с
четко выраженной феодальной идеологией. Тем самым оно обрекло
себя на полное идейное поражение. Сейчас довольно часто предпри
нимаются попытки реабилитировать последнего российского импера
тора. При этом сознательно скрываются не только основные черты его
характера, но и принципы, которые он предложил стране в период сво
его царствования.
Пожалуй, лучше всего характеризует моральный и политический
облик самодержца его поведение весной 1895 года, когда он только
получил бразды правления. Речь идет о его отношении к так называе
мой фанагорийской истории, к расстрелу забастовщиков в Ярославле
Фанагорийским полком, причем были убитые и раненые. Царь поблаго
дарил военных. Затем последовали Ходынка, 9 января, разгром револю
ции 1905 года, Ленский расстрел. Царь взял на вборужение известную
триаду: православие, самодержавие, народность. Не случайно в центре
стояло самодержавие. О народности упоминалось для обмана.
В XX веке российское самодержавие продолжало опираться на бо
жественное право, но во многих монархиях Европы давно было заяв
лено о праве народном - монархи были поставлены в зависимость от
закона и воли большинства. Россия же и в начале нашего столетия ос
тавалась страной произвола, императорско-чиновничьего беззакония.
В это время на смену старым идеям, оправдывавшим самодержавие,
шла новая идеология. Стержнем ее, мне представляется, была идея со
Р усс ка я идея: вчера, с ег одн я, з а в т р а 165
циальной правды - прямое продолжение традиционной русской идеи.
О сущности русской идеи (еще дохристианской, досамодержавной), по
жалуй, лучше всего сказал Ф. Достоевский. Он заметил, что характерной
чертой русского народа является жажда справедливости. Подобных
взглядов придерживался и философ Н. Бердяев. По его мнению, русская
идея - не рационалистическая, а моральная. Ее основное содержание
заключается в стремлении жить по правде, по совести.
Именно в этом суть русской идеи. Добрая слава (отсюда - славяне) -
важнее любых других выгод. Поэтому несостоятельны попытки вы
дать за характерные черты русской идеологии такие положения, как
«Москва - третий Рим» и подобные. Идея Москвы как третьего Рима -
создание начала XVI века. Она имела церковное происхождение. Кстати,
в XVI веке официальной была не эта идея, а идея, изложенная в «Сказа
нии о князьях Владимирских», где непосредственные корни москов
ских правителей усматривались не в Византии, а в Древнем Риме. Идея
Москвы как третьего Рима побеждает позднее, в XVII веке, и носила
она не народный, а верхушечный характер.
В центре народной русской идеи находилась идея социальной
правды, которая была основательно сформулирована и подана уже в
виде русского крестьянского, а затем и интернационального научного
социализма. Вот почему духовный кризис начала нашего столетия был
временным и преходящим. Народы России сравнительно быстро вос
приняли идеи социализма. Не случайно в 1917 году самые крупные
российские партии стояли на революционных, социалистических по
зициях (хотя и не все последовательно). На выборах в Учредительное
собрание они подучили более 85 процентов голосов избирателей.
Кстати, эти результаты объясняют поражение в дальнейшем белого
движения. В конечном счете деятели белой эмиграции вынуждены бы
ли признать, что за ними не было ни народа, ни мобилизующей идеи.
Белое движение, по мнению отдельных эмигрантов, было самой на
стоящей глупостью.
Все попытки поиска альтернатив Октябрьской революции не могут
быть признаны научными. Если говорить о вариантах, то самым пра
вильным среди них была лучшая подготовка к революции. Революция
была неизбежна. Ее породили противоречия российской действитель
ности и осуществлялась она во имя достижения социальной справед
ливости, в духе идей русской правды. Это обеспечило ей победу.
Иная ситуация сложилась сегодня. Идея социальной справедливости,
основанная на глубинных чувствах народа, на исторической традиции,
подвергалась в последние годы постоянным нападкам, дискредитации.
Это не прошло бесследно. Идейное и нравственное опустошение вело
к разрастанию и углублению системного кризиса в стране. Отсюда и
чудовищная подкупаемость многих людей, их безразличие к судьбам
Родины, мелочность и воинствующий индивидуализм.
166 В. Я. Г р о с у л
Такая ситуация долго продолжаться не может. Уже видны проявле

ния сплоченности здоровых сил. К ним относятся те социальные слои,
которые ставят общее благо выше личных интересов. Решающее слово
в общественных преобразованиях остается за массовыми движениями.
А в широких слоях населения происходят заметные перемены.
В начале века 85 процентов населения России проживало в деревне.
Примерно 2/3 крестьянства составляли бедные и беднейшие слои.
Большинство было пролетарским, это сказалось на характере и ходе
революции. Ныне 70 процентов населения проживает в городах. И не
менее 2/3 горожан стали бедными и даже нищими. Большинство насе
ления российских городов - пролетарии умственного и физического
труда. Они определят будущее России. Одним из основных противоре
чий современной действительности является противоречие между
пролетарским существованием и мелкобуржуазным сознанием. Мел
кобуржуазные иллюзии неизбежно отступят. Это произойдет. Дело
лишь за временем.
Таким образом, новая русская идея будет, конечно, левой, новой
левой идеей. Она сложится в русле традиционного мировоззрения народа.
На протяжении веков все попытки опорочить традиционно народные
взгляды в России терпели поражение. Еще в середине XI века Ярослав
Мудрый хотел использовать русскую идею дл? реализациисобственных
целей. Написанная им «Русская правда» была пронизана желанием навя
зать народу устремления тогдашнего начальства, замешанные на варяж
ской глине. Но все же XI век обеспечил заметные успехи русскости.
Он был не только временем Ярослава Мудрого, но и Илариона с его
«Словом о законе и благодати». Противоречившие народному мировоз
зрению установки правящих кругов были одним из факторов дробления
Древней Руси. Тогда понадобились века собирания прогрессивных
сил. Сейчас это произойдет гораздо быстрее. Новая левая идея, по сути
социалистическая, стучится в дверь. Она будет не игнорированием, а
продолжением и развитием «старой» левой идеи, традиционной русской
устремленности.
ИЗМ. 1 9 % № 3, стр. 78 - 79.

РОССИИСКИИ
КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ РОССИИ
Тема эта, на первый взгляд, представляется парадоксальной. Дейст

вительно, о каком конституционализме может идти речь в государстве,
которое до новейшего времени было лишено конституции и, более того,
известного правительствами откровенно антиконституционными? Даже
такой видный реформатор, как император Александр II, был категори
ческим противником конституции1, подчеркивавшим, что если Россия
получит конституцию, то она распадется. Более того, один из наиболее
влиятельных его сановников, известный как Петр IV ,- П. А. Шувалов
получил отставку, по-видимому, прежде всего потому, что вынашивал
идею конституции, хотя и конституции аристократической2.
И, тем не менее, тема российского внешнеполитического конститу
ционализма отнюдь не нова. Она имеет уже определенную историо
графию, и если обратиться к новейшей отечественной литературе, то в
ней прежде всего выделяются работы 60-х гг. Поначалу проблема изу
чалась на примере отдельных стран. К ним относятся исследования по
истории Ионических островов и Дунайских княжеств3. Сопоставление
политики России в этих двух странах, а также деятельности российского
правительства в Болгарии после русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
позволило выдвинуть положение о конституционалистской политике
России на Балканах в XIX в.4, получившей определенный отзвук в
' Чернуха В. Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в.
Л.. 1978, с. 33, 126, 135.
2 Там же, с. 1 1 3 - 1 1 5 .
3 Станиславская А. М. Россия и Греция в конце XVIII - начале XIX в.: Из истории политики
России на Ионических островах (1798 - 1807) // История СССР. 1960, № 1; Ее же Русско-
английские отношения и проблема Средиземноморья ( 1798 - 1807 ). М., 1962; Гросул В. Я.
Реформы в Дунайских княжествах и Росссия (20 - 30-е годы XIX века). М., 1966.
’ Гросул В Я. О конституционалистской политике России на Балканах // Вопросы исто
рии. 1969, № 8.
168 В. Я. Г р о с у л
литературе1. Однако российский внешнеполитический конституциона

лизм имел не только одно региональное направление. Историки, зани
мавшиеся проблемами Западной и Центральной Европы, обратили вни
мание и на правомерность его констатации и в этих регионах. Одним
из подтверждений такого воззрения стала публикация очередного,
восьмого тома известной документальной серии по внешней политике
России XIX - начала XX в., где были представлены документы периода
после окончания антинаполеоновских войн, свидетельствующие о кон
кретных устремлениях российского правительства в 1814-1815 гг. и
достигнутых результатах в Польше, некоторых германских государст
вах и Швейцарии.
Все шло к тому, чтобы подготовить обобщающую исследователь
скую работу о всем комплексе приемов российского внешнеполитиче
ского конституционализма. В определенной степени эта задача уже
проглядывалась в некоторых работах обобщающего характера2, но
реализации ее не только не последовало, но, более того, в последние
годы даже наметился отход от этой тематики и, собственно, не было
создано сколько-нибудь общего комплексного сочинения на эту тему.
Ситуация складывается таким образом, что заметно тают ряды истори
ков, занимавшихся основательным изучением этих проблем, а попол
нение научного потенциала осуществляется крайне медленно и лишь
частично. Самое же главное заключается в том, что целостного взгляда
на конституционалистскую политику России нового времени за ее
пределами пока нет. Не выявлены главные ее причины, особенности
политических приемов, не показаны общие и особенные методы рабо
ты в тех или иных странах, не подчеркнуты ее результаты как в соот
ветствующих регионах зарубежья, так и в самой России, не увязаны
проблемы внешнеполитического конституционализма и конституци
онные планы внутри самой России. Естественно, что для решения всех
этих задач необходимо написание основательной работы. Мы же огра
ничив их постановкой в самых общих чертах, обращаем прежде всего
внимание читателя на проблемы, собственно, уже давно обозначенные,
но тем не менее забытые и не совсем решенные.
Одна из важнейших особенностей политического развития Запад
ной и Центральной Европы нового времени заключалась в постоянном
проникновении в эти страны новых политических институтов - парла
ментов, политических партий, конституций. Иная тенденция наблюдается
в это время в России. Здесь, наоборот, сословная монархия сменяется
монархией абсолютной, и даже в XVIII в. идет процесс укрепления
1 Достян И. С. Россия и балканский вопрос. М., 1972; Формирование национальных не

зависимых государств на Балканах (конец XVIII - 70 -годы XIX в.). М., 1986.
2 См.: Итоги и задачи изучения внешней политики России. Советская историография.
М., 1981; Внешняя политика России. Историография. Сб. ст. М., 1968.
Крымская война 169
крепостного права. Крепостничество в России упраздняется лишь во
второй половине XIX в., позже, чем где-либо в Европе. В этих условиях,
можно сказать, противоположного политического развития неизбеж
ным было острое противостояние России и Западной Европы и в этой
области. Это противостояние обозначилось с достаточной силой в эпоху
Великой Французской революции.
Но отрицательное поначалу отношение к западным политическим
институтам, и прежде всего к парламентам и конституциям, не означа
ло, что в России не стремились знакомиться с их деятельностью и ка
ким-то образом на них реагировать. В России, которая рассматрива
лась как духовная преемница Византийской империи, были неплохо
знакомы с наследием древнегреческой мысли, акцентировавшей взаи
мосвязь политики и закона, что затем было развито рядом древнерим
ских мыслителей, например, Цицероном, трактовавшим государство
как публично-правовую общность1. В XVIII в. взгляды русских импе
раторов отнюдь не были неизменными. Они прошли ряд этапов, весь
ма примечательных с точки зрения государственного права. Важней
шим законом первой половины столетия в области государственной
власти был Устав Петра Первого о престолонаследии, где все отдава
лось на личное усмотрение императора, высшей волей провозглаша
лась всевластная воля государя. Этот акт был дополнен Манифестом
Екатерины II от 6 июля 1762 г. Манифест, по существу, объявлял са
модержавное самовластье злом, пагубным для государства. Более того,
Екатерина II обещала издание новых законов, которые «указывали бы
всем государственным учреждениям пределы их деятельности»2.
В XVIII в., и особенно в годы правления Екатерины II, в России отме
чен значительный интерес к западноевропейской политической мысли
того времени. Более того, Россия получила возможность вмешиваться
во внутреннюю политическую жизнь ряда европейских стран. Во время
войны за Баварское наследство в октябре 1778 г. прозвучала ультима
тивная нота Екатерины II австрийскому правительству, и под ее давлени
ем, поддержанным Францией, был заключен Тешенский мир 1779 г. -
мирный договор между Австрией и Пруссией. Мир, заключенный при
посредничестве России и Франции, был заметным успехом русской
дипломатии и усилил влияние России в Германии 3. Более того, Россия
в 1779 г. стала гарантом конституции Германской империи4.
1 История буржуазного конституционализма XVII - XVIII вв .М., 1983, с. 32.

2 Ключевский В. О. Курс отечественной истории. Ч. V // Ключевский В. О. Соч. в 9 т. М.,
1989. Т. V, с.5.
3 См.: Мартенс Ф. Ф. Дипломатические акты из архива кн. Н. В. Репнина, относящиеся
до Тешинского конгресса 1779 года // Сборник Императорского Русского Исторического об
щества. Т.65. СПб., 1888.
4 Там же, с. 120, 485 - 4 8 6 ; Краткая история СССР. Ч. I. Л„ 1972, с. 206.
170 В. Я. Г р о с у л
Таким образом, неконституционное правительство становится га

рантом конституции другой страны, причем в то время, когда в самой
России Екатерина II все более отходила от принципа Манифеста 6 июля
1762 г. Созванная в июле 1769 г. «Комиссия об Уложении», которой
Екатерина II направила свой «Наказ», вскоре прекратила свою работу1.
И опять-таки при всем намечавшемся противоречии внешних и внут
ренних политических подходов Екатерина II не была последовательна
и в области внутренней политики, что проявилось, в частности, и в
воспитании своих внуков, прежде всего будущего наследника. К вели
ким князьям Александру и Константину она пригласила воспитателем
швейцарца Ф. Ц. Лагарпа - юриста и педагога, горячего последователя
идей Просвещения, и прежде всего идей французских просветителей-
энциклопедистов. Будущий император Александр I в одном из писем
своему наставнику (1797 г.) подчеркивал, что, когда придет его время
управлять страной, то «тогда нужно будет трудиться над тем, посте
пенно, разумеется, чтобы создать народное представительство, кото
рое, будучи направляемо, составило бы свободную конституцию».
Весьма примечательно, что при этом будущий император обещал
отойти от руководства страной и даже поселиться в каком-нибудь
уголке, «видя процветание своего отечества» 2.
Интересно, что среди самых приближенных лиц молодого Алек
сандра был Адам Чарторыский, активно выступавший против разделов
Польши,- сторонник конституционного правления, успевший побы
вать в Англии и ознакомиться с ее политическим устройством. Екате
рина II была в числе главных участников трех разделов Польши, спо
собствовала упразднению там Конституции 3 мая 1791 г., а ее внук
еще при ее жизни сближается с польским патриотом, конституциона
листом, недавно воевавшим против России.
Однако не Александру I принадлежит первая заслуга проведения в
жизнь идей конституционной дипломатии. По существу, ее зачинате
лем стал его отец, Павел I, определивший курс, во многом сходившийся
с екатерининским. Произошло это в особых исторических условиях,
когда России пришлось вступить в вооруженную борьбу против рево
люционной Франции. Обострение русско-французских отношений
дошло до такой стадии, что в 1795-1796 гг. во Франции обсуждался
вопрос о снаряжении турецкой экспедиции для разрушения Севастополя
и Херсона3. Но французско-турецкого сближения не происходит. Тур
ция в лице французских руководителей увидела для себя серьезную
' См.: Дитятин И. И. Екатерининская комиссия 1767 г. «О сочинении проекта нового

уложения». Ростов н/Д. 1905.
2 Мемуары князя Адама Чарторижского и его переписка с императором Александром I.
Т. 1. М., 1912, с. 136.
3 Станиславская А. М. Россия и Греция в конце XVIII - начале XIX века. М., 1976, с 55.
угрозу, и это понятно, поскольку в 1798 г. французскими войсками за
нимается Мальта, а затем войска Бонапарта проникают в Египет. Тра
диционный противник Турции - Россия становится менее опасным,
нежели Франция. Тем более что Россия была занята польскими дела
ми, и ее отношения с Францией, обостряются все сильнее. В этих ус
ловиях именно Турция обратилась к России в июле 1798 г. с просьбой
направить к ее берегам военную эскадру. И уже 8 сентября 1798 г. рус
ская эскадра, которой командовал адмирал Ф. Ф. Ушаков, вступила в
Дарданеллы и соединилась с эскадрой турецкой1. Начались совмест
ные военные действия объединенных русско-турецких сил против
Франции. Коснулись они и Ионических островов, населенных пре
имущественно греками, к которым союзники обратились со специаль
ными воззваниями, направленными против французов и содержавши
ми ряд предложений по урегулированию положения на островах. Ав
торы воззваний призывали население островов помогать союзникам в
борьбе против Франции и затем установить такой способ правления,
который бы соответствовал их желаниям. Примечательно, что воззвания
союзников поддержал константинопольский патриарх Григорий V, об
ратившийся к островитянам со своими посланиями, в которых призы
вал их оказать помощь союзникам и обещал «свободный выбор формы
правления либо по образцу аристократической республики Дубровник
(Рагуза), либо иного типа» .
Благодаря вмешательству России и при содействии Турции созда
ется и существует в течение 10 лет Ионическая республика - первое
греческое национальное государство нового времени3. Проблема госу
дарственного строя этих островов после изгнания французов приобрела
характер внутренней борьбы между различными слоями ионического
общества. Но она также породила противоречия и между союзниками -
Россией и Турцией. Россия приняла довольно активное участие в вы
работке внутреннего статуса республики. Нельзя сказать, что у России
не было опыта управления другими странами или территориями за ее
пределами. Такой опыт был накоплен и во время русско-турецких
войн, когда создавались гражданские администрации в Молдавии и
Валахии, и на землях, входивших прежде в состав Польши, и в Закав
казье и т. д. Но на сей раз предстояло выработать документы принципи
ально иного содержания. В 1799-1800 гг., т. е. еще в эпоху правления
Павла 1, была составлена конституция под названием «План временного
правления», утвержденная Ф. Ф. Ушаковым. Эта конституция учиты
вала и довольно острую борьбу среди самого населения Ионических
островов, где имело место серьезное противостояние между местным
1 Ее же. Политическая деятельность Ф. Ф. Ушакова в Греции 1798-1800 гг. М., 1983, с. 94.
2 Ее же. Россия и Греция, с. 58.
3 Формирование национальных независимых государств на Балканах, с. 34 - 35.
172 В. Я. Г р о с у л
дворянством - нобилями и высшим духовенством и низами, прини

мавшими активное участие в сопротивлении французам. Под руково
дством русских представителей вырабатывается так называемая Кон
ституция Ушакова 1799 г., в соответствии с которой устанавливались
центральные и местные законодательные, исполнительные и судебные
органы власти. Так, в ней предусматривалось создание Сената, местом
пребывания которого был выбран главный остров архипелага - остров
Корфу, причем Сенат являлся центральным законодательным и испол
нительным органом. Избирался он представителями от каждого остро
ва, причем крупные острова получали больше мест. Наибольшее число
мест закреплялось за островом Корфу. Сенат имел, таким образом,
значительную власть и возглавлялся президентом (им был назначен
граф А. Орио). Выборы же в Сенат, как и в местные органы власти
осуществляли местные дворянские Большие советы. Однако полно
стью власть дворянству, оформившемуся еще в тот период, когда ар
хипелаг входил в состав Венецианского государства, передана не бы
ла. По конституции представители наиболее зажиточных кругов и
предпринимателей, имеющие фиксированный годовой доход, испове
дующие православие и достигшие определенного возраста, получали
дворянство и, таким образом, допускались в Большой совет. Следова
тельно, Большой совет утрачивал свой прежний замкнутый аристокра
тический характер и должен был допустить в свой состав новых лиц,
отношения с которыми у аристократов далеко не всегда были лояль
ными. Более того, пожизненное дворянство и, соответственно, полити
ческие права получали и некоторые жители островов, не отвечавшие
установленному имущественному цензу, но известные своими заслу
гами в науках или искусстве1.
В специальной литературе Конституция Ушакова рассматривается
как относительно либеральная, поскольку она все-таки расширяла со
циальную базу правящей элиты. Кроме потомственного дворянства
появлялось новое дворянство по признаку богатства или умений и зна
ний. Вместе с тем в конституции прямо ущемлялись права работников
физического труда, так как в Большой совет не принимались люди, за
нимающиеся физическим трудом, причем во втором поколении. Это
последнее требование, явно дискриминационное, было включено в
конституцию в соответствии с положениями, бытовавшими в аристо
кратических республиках Венеции и Генуе2.
Ф. Ф. Ушаков не хотел союза исключительно с аристократией, хоро
шо зная реальное положение на островах и общие настроения в широких
массах ионического населения. Его конституция имела явно компро
миссный характер, но включение в состав дворянства выходцев из
' Станиславская А. М. Россия и Греция, с. 63 - 64.

2 Там же, с. 65.
других прослоек создавало российской администрации определенную
опору среди большинства народа. Это вызвало серьезное недовольство
нобилитета, получившее поддержку со стороны Порты. Порта тоже,
естественно, не желала укрепления России на островах, и свой фор
мальный сюзеренитет стремилась превратить в реальное господство. В
этой связи Конституция Ушакова не была одобрена, и в противовес ей
Порта выдвинула другую конституцию, составленную нобилями и вос
станавливавшую их монополию
Конституция эта, называемая Константинопольской, или Византий
ской, была выработана в 1800 г. Но ее внедрение встретило широкое
сопротивление различных неаристократических' кругов ионического
общества '. Сопротивление вылилось в ряд восстаний, и дело дошло до
того, что осенью 1801 г. было созвано собрание народных представи
телей острова Корфу, которое объявило себя временным правительст
вом и разработало новую конституцию, явно противостоявшую Кон
стантинопольской, но вместе с тем и более левую, чем Конституция
Ушакова2.
Русское руководство (а к тому времени Александр I уже сменил
Павла I) было поставлено перед новыми сложными задачами. Их оно
решило в значительной степени путем посылки на острова специаль
ного полномочного представителя. Им стал состоявший на русской
дипломатической службе уроженец архипелага граф Г. Д. Мочениго.
Примечательно, что Мочениго, нобиль по происхождению, придержи
вался во многом других взглядов. В литературе даже промелькнуло
сообщение о его связях с итальянскими карбонариями3. Так это или
нет, но именно ему Александр 1 поручил разработать во взаимодействии
с наиболее видными представителями республики новую конституцию.
Разработка нового проекта конституции и ее принятие заслуживают
пристального внимания, поскольку в дальнейшем нам придется к ней
еще не раз обращаться. Руководство России прекрасно осознавало, что
в международных отношениях недостаточно опираться на вооружен
ную силу. Необходима была и духовная, и социальная опора в тех
странах, где шла напряженная борьба за влияние между различными
державами. На Ионических островах сталкивались политические инте
ресы России, Франции, Турции, Англии. Посланник России в Стамбуле
В. С. Томара в 1802 г. откровенно писал: «Только льстя народу и соз
давая впечатление, что разделяешь его мнение, можно в наши дни
привести его к мыслям более здравым»4. Руководство России хорошо
1 Ее же. Россия и Конституция 1803 г. Республики Семи Соединенных Островов // Меж

дународные отношения на Балканах. Балканские исследования. М.. 1974. с. 44.
2 Ее же. Россия и Греция, с. 1 2 6 - 129.
3 Берти Д . Россия и итальянские государства в период Рисорджименто. М., 1959, с. 340.
4 Станиславская А. М. Россия и Конституция 1803 г., с. 52 - 53.
174 В. Я. Г р о с у л
осознавало важность создания широкой опоры на островах, что подтвер

ждают документы того периода. Сам Александр I наставлял Г. Д. Мочени-
го действовать таким образом, чтобы новую конституцию, новые уч
реждения поддержал «средний класс, ибо именно он сможет лучше
обеспечить их прочность»1. Канцлер А. Р. Воронцов также рекомендо
вал русскому представителю всячески ориентировать на Россию «все
классы жителей и в особенности средний класс, который благодаря
новым учреждениям не потеряет ничего из тех прав и преимуществ,
которые он приобрел»2.
Мочениго совместно с Сенатом республики проводит реорганизацию
органов управления и занимается подготовкой проекта конституции,
который был послан в Петербург и затем доработан в соответствии с
предложениями петербургских властей. Именно этот проект был по
ложен в основу новой конституции. Но необходимо было, чтобы его
утвердил высший законодательный орган республики, а его тогда не
существовало, имелся только орган исполнительной власти - Времен
ный сенат, поэтому нужно было приступить к формированию этого за
конодательного органа.
22 января 1803 г. Сенат издает указ, назначивший выборы в Законо
дательное собрание и в так называемый окончательный Сенат. Выборы
должны были осуществлять дворянские ассамблеи каждого из островов,
причем право избирать получали те лица, которые соответствовали оп
ределенным цензам, прежде всего имущественному. Примечательно, что
для каждого из островов имелся свой имущественный ценз. Вместе с
тем Мочениго как полномочный представитель России на островах по
лучил большую возможность вмешиваться в ход выборов; точного со
блюдения в процессе выборов установок, положенных в их основу, не
было. Сессия Законодательного собрания, или Законодательного корпуса,
открылась 14 октября 1803 г., а через полтора месяца, 29 ноября, Зако
нодательный корпус единогласно утвердил новую конституцию (кстати
сказать, четвертую, считая первой «План временного правления» Уша
кова и третьей - проект конституции, опубликованный в 1802 г. пред
ставителем дворянской оппозиции Н. Сикурсом ди Силласом)3.
Печатный экземпляр этой конституции на итальянском языке хра
нится в Москве в Архиве внешней политики России и давно уже про
комментирован в научной литературе, а также в соответствующих до
кументальных публикациях4. Конституция состояла из 212 статей. Она
определяла государственный строй архипелага как централизованную
1 Там же, с. 48 - 49.

2 Там же, с. 49.
3 Станиславская А. М. Россия и Греция, с. 188.
4 Внешняя политика XIX и начала XX в. Документы Российского Министерства иностран
ных дел. Сер. 1. 1801 - 18) 5 гг. Т. I. М., I960, с 706 - 727.
аристократическую республику. Греческий язык провозглашен в ней
государственным, православие - господствующей религией; господству
ющим сословием стало конституционное дворянство, т. е. как потомст
венные, так и новые дворяне. Законодательная власть передавалась Зако
нодательному корпусу в составе 40 человек, а исполнительная - Сенату
во главе с принцем или князем, избиравшимся Законодательным кор
пусом на два года. Именно князь Сената являлся фактическим главой
государства. Объявлялась независимость суда, гарантировалась неприкос
новенность личности и собственности1. Иначе говоря, хотя конститу
ция была аристократической и в ней применялся термин «конституци
онное дворянство», но в ней также нашел отражение принцип разделе
ния властей и, вообще, явно заметно влияние буржуазных принципов
того времени. При этом важно подчеркнуть, что влияние самодержав
ной России в принятии конституции было определяющим.
Сама конституция была задумана в российском Министерстве ино
странных дел, в частности, одним из ее инициаторов был видный русский
дипломат А. Я. Италинский; написал ее текст Мочениго совместно с
русскими и ионическими деятелями, редакторскую работу провели
А. Р. Воронцов и А. Чарторыский, бывший в то время одним из руко
водителей российской внешней политики. Непосредственно руководил
всем этим лично Александр I. Поэтому можно вполне согласиться с
мнением тех специалистов, которые считают конституцию «порожде
нием правительства Александра I»2.
При ее разработке использовались политические приемы, к кото
рым впоследствии неоднократно будет прибегать российское прави
тельство. Прежде всего это - учет настроения местного населения, по
пытка получить массовое доверие, опираясь, впрочем, на авторитетные
социальные слои; разработка первого варианта проекта, его доработка
в российских правительственных верхах; проведение этого проекта
через соответствующий верховный орган, определенным образом по
добранный, и, конечно, учет общих настроений того времени в области
государственного строительства. Не случайно специалисты усматри
вают много общего между Конституцией 1803 г. на Ионических остро
вах и французской конституцией 1795 г.3
Конституция 1803 г. не была, таким образом, самостоятельным тво
рением ионического общества. К тому же она подлежала утверждению
султаном и русским императором, который являлся гарантом Респуб
лики Ионических островов. Сама республика находилась в прямой зави
симости от внешних сил и была упразднена после Тильзитского мира
1807 г. и передана Франции.
1 Станиславская А. М. Россия и Конституция 1803 г., с. 5 2 - 53.

2 Там же, с.56.
3 Там же, с. 58.
176 В. Я. Г р о с у л
Реформы на Ионических островах, Конституция Ушакова, затем

Конституция 1803 г. были первым опытом конституционной россий
ской дипломатии. Он был предпринят еще при Павле I и затем успеш
но продолжен при Александре 1. Особенностями политической жизни
на Ионическом архипелаге было не только укрепление позиций России
в этом регионе, но и налаживание конкретного сотрудничества с рядом
деятелей ионического общества. Из них наиболее яркой фигурой ока
зался И. Каподистрия - один из руководителей Ионической республики,
еще в марте 1804 г. по указу Александра I получивший русский чин
коллежского советника, а с мая 1808 г. перешедший на русскую госу
дарственную службу1. Каподистрия становится вскоре одним из вид
ных деятелей русской внешней политики, сыгравшим заметную роль в
выработке и последующем претворении в жизнь конституционных
проектов за пределами России.
В начале XIX в. вторым балканским регионом, где нашло отраже
ние проведение этой конституционной дипломатии, стала Сербия, дав
но уже потерявшая свою государственность. Одним из побудительных
моментов так называемого Первого сербского восстания, которое от
дельные исследователи воспринимают как национальную революцию,
было стремление воссоздать свою, сербскую государственность. Прав
да, белградский пашалык обладал некоторыми автономными правами,
в 1796 г. несколько расширенными2. Но в целом недовольство серб
ского населения все более нарастало и в начале 1804 г. вылилось в
мощное вооруженное движение, которое возглавил Георгий Петрович
Черный, известный больше как Карагеоргий.
Повстанцы решили наладить политические связи с иностранными
державами, прежде всего с Австрией и Россией, чью поддержку они
намеревались получить. Правительство Австрии в то время решило за
нять нейтральную позицию в сербско-турецком противостоянии. По-
иному складывались отношения Сербии с Россией. В сентябре 1804 г.
была направлена в Россию первая сербская делегации которую, по
словам одного из ее членов, направила «вся нация в качестве полно
мочных представителей... чтобы при нынешнем ее положении просить
покровительства» у русского царя3.
Между положением на Ионических островах и ситуацией в Сербии
была существенная разница. Архипелаг был занят русскими войсками,
и на нем находился русский гражданский представитель, наделенный
большими полномочиями. Сербия же была охвачена войной, и ника
1 Арш Г. Л. Каподистрия и греческое национальное движение. 1809 - 1822 гг. М., 1976,
с. 1 4 - 1 5 .
2 Формирование национальных независимых государств на Балканах, с. 95.
3 Грачев В. П. Балканские владения Османской империи на рубеже XVIII - XIX вв. М.,
1990, с. 143.
ких русских войск там не было. Более того, даже связь ее с Россией в
начале восстания была чрезвычайно затруднительной. Решение сербов
послать полномочную делегацию было совершенно добровольным.
Делегаты просили прежде всего о реальной военной и финансовой по
мощи, что должно было укрепить движение повстанцев. Российское
руководство запросило мнения специалистов по балканским делам и
на основе их мнений Чарторыский предложил план финансовой и ди
пломатической поддержки восставшим сербам. План этот получил одоб
рение Александра I и начал проводиться в жизнь1.
Но, что весьма примечательно, сербская делегация тогда в Петер
бурге обсуждала не только финансовые и военные вопросы, но и во
просы государственного устройства Сербии, характер ее верхов органа
власти. Видный русский общественный деятель, в то время близкий к
Александру I, В. Н. Каразин предложил учредить центральный орган
автономной Сербии под названием Правительствующего сената2, ко
торый и был вскоре создан. Важно также и то, что в начале первого
сербского восстания только Россия из крупных держав выступала за
создание сербского автономного государства, информировав об этом
ряд правительств, в том числе и Турцию. Эта линия проявилась еще
летом 1804 г. По-видимому уже тогда среди ряда предводителей сер
бов возникла идея использовать в своем внутреннем устройстве поло
жения Конституции Ионических островов 1803 г.
Сербские представители неоднократно консультировались с офици
альными российскими властями по вопросу о государственном устройстве
Сербии. Это сотрудничество заметно усилилось с началом русско-турец
кой войны 1806-1812 гг., когда русские войска заняли Дунайские кня
жества и приблизились к районам сербского восстания. Важным этапом
в сербско-русском сотрудничестве стало прибытие в конце июня 1807 г.
в Сербию уполномоченного российского Министерства иностранных
дел маркиза Ф. О. Паулуччи. Совместно с предводителями сербского
восстания разрабатывается специальный документ, известный в лите
ратуре как конвенция Карагеоргия - Паулуччи, предусматривавшая
самые тесные сербско-русские отношения. По этой конвенции Россия
не только должна была стать покровительницей Сербии, но и обязалась
послать туда «способного землеустроителя», который бы «в приличный
порядок народ привел, землю сербскую расположил и по нравам наро
да конституцию устроил». И, что особенно интересно, введение этой
конституции, назначение военных и гражданских властей должно было
производиться от имени русского императора3.
1 Там же, с. 149.

2 Там же, с. 176.
3 Первое Сербское восстание 1804 - 1813 гг. и Россия. Ки. I : 1804 - 1807 гг. М., 1980,
с. 3 8 6 - 3 8 7 .
178 В. Я. Г р о с у л
Таким образом, необходимость принятия сербской конституции

была официально признана в сербско-русском документе 1807 г. Но
Россия не ограничилась только провозглашением принципов государ
ственного устройства нового сербского политического образования и
оказанием ему дипломатической и финансовой поддержки. В Сербию
был направлен русский дипломат К. К. Родофиникин, который прибыл
туда в августе 1807 г. и совместно с сербами приступил к разработке
проекта государственного устройства Сербии. Проект Родофиникина
предусматривал усиление влияния Сената, причем путем ограничения
власти верховного вождя. Он также предполагал создать в Сербии со
словный строй, что явно носило искусственный характер. При этом во
всех действиях русского представителя, как и в практике, применен
ной на Ионических островах, присутствовало стремление усилить
влияние в этом регионе России. Впрочем, проект Родофиникина не
получил поддержки в Петербурге, но оказал влияние на выработку но
вого устройства страны.
Нужно учесть, что не все сербские руководящие деятели были сто
ронниками укрепления законности и усиления власти Совета, за кото
рые ратовал Родофиникин. Законное правление затрагивало интересы
отдельных воевод и старейшин и, в частности, самого Карагеоргия. В
руководящих сферах произошел раскол и выделились две группиров
ки. Одну из них во главе с Карагеоргием составляли многие воеводы,
ориентировавшиеся на Австрию. Другая группировка с четкой ориен
тацией на Россию ратовала за расширение прав Совета и, соответст
венно, за ограничение прав Карагеоргия1.
Осенью 1808 г. в связи с приближением новых переговоров с Портой
русское правительство должно было вновь определить свою позицию по
государственному устройству Сербии. 2 ноября 1808 г. Родофиникин
представил в этой связи свою новую записку. Она была дополнена
примечаниями командующего русской армией в Молдавии и Валахии
А. А. Прозоровского. Документ был изучен самим Александром I. В
соответствии с высказанными в нем предложениями Сербия должна
была стать конституционной монархией с наследным князем, но
власть его предполагалось ограничить Советом или Сенатом2.
Идеи русской конституционной дипломатии нашли некоторое от
ражение в деятельности сербской Скупщины в январе 1811 г. Однако
по так называемому конституционному акту 1811 г. Правительствую
щий совет заметно утрачивал свои прежние функции. Явно усиливает
ся власть Карагеоргия, который, собственно, сам назначал этот совет.
Произошло это в условиях, когда Россия предпочитала не вмешивать

2 Достян И. С. Указ. соч., с. 70.
Крымская война 1 79
ся в процесс формирования сербских властей1, но сербский вопрос по

стоянно присутствовал в процессе урегулирования русско-турецких
отношений и нашел свое отражение в условиях Бухарестского мирного
договора 1812 г., в одной из статей которого Порта обязывалась за
ключить с сербами специальное соглашение, предоставив им право
самим управлять внутренними делами, но при этом сербы оставались
подданными султана и должны были платить ему дань2.
Задачи конституционной русской дипломатии на Ионических ост
ровах и в Сербии имели, таким образом, определенные различия. Роль
России в создании Конституции 1803 г. была заметно значительнее. В
Сербии Россия в этом плане была более активной до 1808 г., затем
предпочла, чтобы сербы больше сами занимались своими внутренними
делами, поскольку иначе пришлось бы всерьез вмешаться в борьбу
внутрисербских политических группировок. Вместе с тем во внешне
политических делах Россия всячески помогала сербам, что позволяло
им решать свои внутренние вопросы. Находясь в условиях постоянной
войны, сербы предпочли укрепить силы национального лидера, огра
ничив полномочия Совета. Вместе с тем конституционный акт 1811 г.
был несомненным прогрессом по сравнению с тем, что было до 1804 г., и
в этом проявилась общая роль русской конституционной дипломатии.
Эта дипломатия, по существу, формировалась на Балканах, но
весьма значительный опыт, полученный здесь, впоследствии будет ис
пользован в других регионах. Правда, после 1812 г. в связи с антина-
полеоновскими войнами основное внимание российского правительст
ва, естественно, было переключено на боевые действия. Внешнеполи
тический конституционализм, нашедший применение на Балканах,
был во многом идейным оружием в борьбе против наполеоновской
Франции и вообще против идей, которые шли с Запада. Александр I
хорошо это осознавал и считал необходимым учитывать «дух време
ни». Но после разгрома Наполеона Александр I вновь вернулся к ме
ханизму конституционной дипломатии уже в отношении других евро
пейских регионов.
О целенаправленности такой политики говорят различные доку
менты российского происхождения. Одним из них, наиболее красно
речивым, является приложение к рескрипту Александра I послу в Лон
доне X. А. Ливену от 15(27) декабря 1814 г. В нем среди прочего гово
рилось: «Прежняя европейская система была ниспровергнута револю
цией, т. е. влиянием новых мнений на нравы и устаревшие порядки,
расшатанные злоупотреблениями. Революции никогда не отступали.
Последствия революции наших дней, изменившие отношения внутри
* Формирование национальных независимых государств на Балканах, с. 109 - 111.

2 Достян И. С. Указ. соч., 73.
180 В. Я. Г р о с у л
государств, уже не могут быть уничтожены и смениться внезапным

возвратом к прежним установлениям»1.
Таково было мнение всесильного тогда императора, правившего
страной, победившей самого крупного полководца того времени - На
полеона Бонапарта. Он прекрасно осознавал положение вещей и есте
ственно, что при проведении политики реставрации он не допустит ее
полного возвращения к тому, что было до 1789 г. Первой страной, уст
ройством которой надо было заняться после разгрома Наполеона, была
Польша. Отношение к ней в России было хорошо известно, и факт
поддержки поляками Наполеона мог быть использован для сугубо ре
прессивных мер и, конечно, для ликвидации любых ростков польской
государственности. Однако российское правительство поступило ина
че, применив и здесь принципы конституционной дипломатии.
Примечательно, что Россия приняла участие в выработке конститу
ционных уставов не только для тех районов Польши, которые вошли в
состав России после окончания войск с Наполеоном, но и для Кракова
и Торна (Торуня), которые стали камнем преткновения для Пруссии,
Австрии и России. Эти три державы договорились о создании особой
комиссии для урегулирования спорных вопросов. Русскими официаль
ными представителями был составлен ряд документов, которые оказали '
в последующем влияние на работу этой комиссии. Гр. А. К. Разумовским
была составлена для находившегося на русской дипломатической
службе барона И. О. Анстета «Памятная записка об учреждении ко
миссии по устройству Польши». Среди прочего там было сказано, что
А. А. Чарторыский должен представить «проекты конституции воль
ных городов Кракова и Торна»2.
В декабре 1814 г. А. А. Чарторыский представил специальную обшир
ную записку, где, в частности, излагались его воззрения об устройстве
двух вольных и нейтральных городов - Кракова и Торна. Нет сомнений
в том, что сам Чарторыский действовал в соответствии с предначерта
ниями императора Александра I. Об этом прямо говорит следующая
фраза: «Ради основания этих двух государств император пошел на тер
риториальные жертвы, и ему угодно рассматривать оба города как го
сударства, созданные им самим. Поэтому он живо заинтересован в их
упрочнении и процветании. Предлагаемые основные положения их
конструкции имеют целью обеспечить им эти выгоды, упрочив в то же
время их спокойствие и предоставив им свободу в таком объеме, какой
был бы совместим с поддержанием необходимого порядка и с интере
сами соседних держав»3. Чарторыский обращал также внимание на не
обходимость принятия должных мер для соблюдения прав этих двух
' Внешняя политика России XIX и начала XX века. Т. VIII. М., 1972, с. 145 - 146.
2 Там же, с. 636.
3 Там же, с. 161 - 162; 165.
городов, так как они обычно нарушаются при окружении малых стран
большими государствами1.
Записка Чарторыского вместе с другими документами, в том числе
и инструктивным письмом Разумовского, была передана Анстету, ко
торый был назначен комиссаром от России в Особую комиссию по
устройству польских дел. Комиссия эта наряду с другими делами
должна была выработать проекты конституции двух вольных городов.
Таким образом, русский представитель в комиссии получил четкие ин
струкции по выработке конституции Кракова и Торна, и в том случае,
если мнения представителей Пруссии и Австрии будут «решительно
расходиться с намерением императора», рекомендовалось обратиться
прямо к нему2.
Таким образом, русские представители, а в комиссию кроме Анстета
вошел также И. Шанявский, получили четкие инструкции по выработке
конституций этих двух вольных городов. В начале января1815 г. Чарто-
рыским был составлен проект конвенции по поводу этих двух городов,
который стал основой будущего договора, а также проект конституции
вольного города Кракова. Что касается Торна, то России пришлось от
казаться от первоначального плана и согласиться с включением этого
города в состав Пруссии. Краков же с прилегающими территориями
провозглашается вольным городом под протекторатом трех держав -
России, Австрии и Пруссии - и получает конституцию, которая в качест
ве приложения входит в договор между ними. Дополнительный договор
о Кракове, его округе и конституции был подписан Россией, Австрией
и Пруссией в Вене 21 апреля (3 мая) 1815 г.3
Примечательно, что написанный Чарторыским проект конституции
Кракова подвергся затем незначительным поправкам и дополнениям.
Роль России в подготовке краковской конституции была весьма значи
тельной, можно сказать, определяющей, поскольку Чарторыский был
тогда представителем ее правительства, имевшим уже достаточный
опыт в проведении ее конституционной дипломатии как на Ионичес
ких островах, так и в Сербии. Хорошо известно также, что именно
Александр I вопреки настояниям К. Метгерниха добился предоставления
Кракову статуса вольного города и конституции. Меттерних, наоборот,
был противником конституции4. Против польской конституции высту
пал и такой видный прусский государственный деятель, как Г. Штейн,
некоторое время проживавший в России. В специальной записке, направ
ленной Александру 16 октября 1814 г., Штейн подчеркивал, что пре
' Там же, с. 162, 165.

2 Там же, 637.
3 Мартенс Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными
Державами. Т. ІІІ.СПб., 1876, с. 3 59 - 378.
4 Там же, 644.
182 В. Я. Г р о с у л
доставление Польше конституции создает внутренние трудности для

России и, вообще, как он полагал, польский народ не созрел еще для
нее1.
Имеющаяся на сегодня документальная база достаточно убедительно
свидетельствует о том, что инициатива создания польских конституций
принадлежала российскому руководству. Несколько по- иному обстояло
дело в связи с обретением конституций рядом немецких государств, а
также с вопросом об общегерманской конституции. Все эти проблемы
заявили о себе вскоре после вступления русской армии на территорию
Германии и особенно в ходе Венского конгресса и вскоре после его
окончания. При обсуждении вопросов восстановления Пруссии и воз
можных при этом территориальных проблем возник и вопрос о кон
ституции, который породил определенную дискуссию и поначалу был
отложен2. Затем в специальной записке под названием «Статьи, по кото
рым русские уполномоченные должны получить инструкции» от 28 ян
варя ( 9 февраля) 1815 г., вышедшей из недр российского правительства,
подчеркивалось, что разрешение проблем принца Вюртембергского
связано и с территориальными и конституционными вопросами. Что
же касается политического устройства Германского союза, то в этой
записке подчеркивалось: «Вмешательство русского кабинета в констй-
туционные вопросы Германии было лишь косвенным»’. Но тем не ме
нее это вмешательство отнюдь не отрицалось. Примерно летом 1815 г.
в инструкции Александра I русскому посланнику в Бадене подчерки
валось: «Прусский и австрийский дворы сейчас заняты составлением
плана федеративного устройства Германии. Льщу себя надеждой, что
он будет основан на принципах справедливости. В этом случае я могу
лишь пожелать, чтобы все государи искренне присоединились к сис
теме, призванной дать Г ермании силу и навсегда гарантировать ее от
возвращения французского господства, жертвой которого она была
столь долго»4. В целом «принципы справедливости» по Александру I не
совсем ясны, но не следует забывать, что еще 1 февраля 1815 г. Штейн
выражал надежду на то, что Россия поддержит «федеративную консти
туционную систему»5.
Об отношении Александра I к общегерманской конституции можно
судить и по его инструкции посланнику России в Баварии Ф. П. Палену,
причем в ней подчеркивалась заинтересованность России «в тесном
единении между всеми членами Германской конфедерации»6. Вообще,
1 Там же. с. 112 - 113.

2 Там же, с. 183, 184.
3 Там же, с. 189.
4 Там же, с. 384.
5 Там же. с. 184.
6 Там же, с.391. Подробнее о германском конституционализме того времени см.: Кизя-
ковский В. В. Становление конституционализма в Германии (1815 - 1849). М., 1981.
период после антинаполеоновских войн характерен для германских госу
дарств принятием ряда конституций в тех или иных из них. К наиболее
ранним германским конституциям нового времени относятся конститу
ция Саксен-Веймара 1816 г., Баденская 1818 г., Вюртембергская 1819 г.,
Майнингенская 1824 г. При этом две из них были приняты в Вюртем
берге и Бадене, где правили монархи, состоявшие в кровном родстве с
Александром I, с которыми он поддерживал самые тесные семейные
связи. Его мать, Мария Федоровна, урожденная София Доротея, была
сестрой вюртембергского короля Фридриха I. Супруга же самого Алек
сандра I, Елизавета Алексеевна, урожденная Луиза Мария-Августа,
была сестрой великого герцога Баденского Карла Людвига. Оба мо
нарха, родственники русского императора, прекрасно знали о его прокон-
ституционных настроениях и сыграли определенную роль в выработке
и принятии этих конституций. Роль же в этом самого Александра I -
вопрос особый, требующий специального исследования.
Имела Россия также самое прямое отношение и к устройству после
антинаполеоновских войн Швейцарии и Франции. Швейцарские пред
ставители еще в мае 1814 г. отметили особую заслугу российского им
ператора в признании союзными державами принципа независимости
и нейтралитета Швейцарии, а также его роль в политической реорга
низации альпийской республики1. Конечно, немаловажным фактором
были личные отношения Александра I и Лагарпа, но главное - это со
ответствовало принципам российской дипломатии того времени. Так
сложилось, что устройством послевоенной Швейцарии непосредствен
но занимался российский посланник в этой стране И. А. Каподистрия,
также имевший опыт конституционной дипломатии. В одном из доне
сений русскому императору, относящемуся к 22 сентября 1814 г., Каподи
стрия подчеркивал: «Вопрос заключается не в том, чтобы дать Швейцарии
конституцию. Она у нее есть... Недостатки этой конституции зависят
только от вопросов, возникающих в связи с территориальными спорами
между членами конфедерации. Коль скоро эти вопросы будут решены,
швейцарцы поймут необходимость усовершенствовать и легко усовер
шенствуют свой федеральный пакт, а также конституции кантонов»2.
Роль России в швейцарских делах того времени заключалась прежде
всего в поддержке нейтралитета и независимости этой страны и сохране
нии конституционного образа правления, хотя швейцарская конституция
все более обретала консервативные формы3. Дипломатические предста
вители России в Швейцарии - И. А. Каподистрия, а затем и П. А. Крю-
денер (поверенный в делах в Швейцарии в 1815-1826 гг.) оказали свое
влияние на политическое положение этой своеобразной республики.
' Внешняя политика РоссииХІХи начала XX века. Т. VIII, с.81 - 87.

^ Там же, с. 112.
3 Nouvelle histoire de la Suisse et des Suisses. Т. II. Lausanne, 1983. p. 175, 233 - 237.
184 В. Я. Г р о с у л
Хорошо известно, что в условиях, когда русская армия находилась

на территории Франции и Александр I оказывал огромное влияние на
нового короля Людовика XVIII, Франция получила новую конститу
цию - Конституционную хартию 4 июня 1814 г. Примечательно, что не
без влияния России король, обнародовавший эту конституцию, поста
рался в ней совместить принципы английской политической системы с
принципами эпохи наполеоновской Франции. Не без влияния России
Людовику XVIII пришлось примириться с некоторыми достижениями
постреволюционной Франции и гарантировать индивидуальные права
граждан. Вместе с тем Хартию в литературе относят к документам
мнимого конституционализма1.
Таким образом, и в отношении ряда стран Центральной и Западной
Европы (а кроме перечисленных можно упомянуть Нидерланды, Нор
вегию и др.2) прослеживается определенная система, определенная по
литика, вполне вписывающаяся в общие принципы конституционной
дипломатии российского правительства. Более того, принцип консти
туционализма заметен и внутри самой России. Посланник в Штутгарте
Ю. А. Головкин в своей записке от 21 июня 1814 г. под названием «О
правомерности и необходимости восстановления конституции в неко
торых немецких государствах» подчеркивал, что если не будет преоб
разований в Германии, то «она рискует навлечь на себя все беды сред
невековья и феодализма», и предлагал «восстановить отдельные кон
ституции»3. Это не было, конечно, только мнением одного русского
дипломата, а соответствовало настроениям российского самодержца. В
самой России, помимо Польши конституционное устройство получила
присоединенная в 1809 г. Финляндия. Автономию получает и Бессара
бия, где с 1818 по 1828 г. действовал «Устав образования Бессарабской
области», носивший конституционный характер4. Более того, даже на
востоке страны в 1822 г. принимается «Устав о сибирских киргизах»,
распространенный на обширные территории и известный также как
«Степная конституция».
Казалось, что все шло к получению конституции самой Россией. В зна
менитой варшавской речи императора Александра I от 15 марта 1818 г.
прямо говорилось о его желании дать конституцию всей стране и о
том, что он об этом давно думает5. Эта речь, получившая отражение в
1 МедушевскийА. Н. Конституционная монархия в России // Вопросы истории. 1994, № 8, с. 32.

2 Сироткин В. Г. Борьба в лагере консервативного русского дворянства по вопросам
международных отношений и освободительных движений. М., 1975, с. 10.
3 Внешняя политика России XIX - начала XX века. Т.VIII, с. 54.
4 BoldurA. Autonomia Basarabiei sub stSpanirea ruseascS in 1812 - 1828. Studii. Chi$in3u,
1929; ГросулЯ. С. Автономия Бессарабии в составе России (1812 - 1828 гг.) // ГросулЯ. С.
Труды по истории Молдавии. Кишинев, 1982.
5 Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. М., 1989, с. 157.
Крымская войно 185
печати, была восприняла в обществе со всей серьезностью, тем более
что вспоминался манифест императора от 12 марта 1801 г., где он брал
обязательства управлять народом «по законам и по сердцу своей пре
мудрой бабки» и не раз указывал на то, что главным недостатком, ко
торый страдал русский государственный порядок, был «произвол на
шего правления»1. Действительно, такая конституция готовилась, и ее
проект был завершен под руководством одного из ближайших к импе
ратору людей - Н. Н. Новосильцева. Хотя этот проект не может счи
таться конституцией в полном смысле этого слова, поскольку там под
черкивалось, что «государь есть единственный источник всех в импе
рии властей гражданских, политических, законодательных и воен
ных»2, - даже такой документ не был принят императором, и после
1820 г. явно заметен его отход от внутреннего конституционализма.
О причинах такой новой политики в литературе имеются разные
точки зрения3. Но не нужно забывать, что после наполеоновских войн
Александр I использовал различные политические приемы. Принцип
конституционализма сочетался с принципом легитимизма, и первое
время между ними имелся определенный баланс, хотя второй принцип,
пожалуй, был сильнее. После 1820 г., после революций начала 20-х гг.,
в том числе и Греческой революции, в политике Александра I явно во
зобладали идеи Священного союза. И здесь не все выяснено до конца.
Дело не только в идеологической приверженности императора, все бо
лее высказывавшего свою склонность к мистицизму. Александр I явно
опасался остаться в одиночестве перед объединенным фронтом западных
держав. Тем более что в экономической области такое наступление по
следовало примерно с 1817 г. Так, за 1817-1824 гг. русский экспорт
сократился в 12 раз4. Это резкое падение можно расценить как самую
настоящую экономическую войну. Как отмечал академик Н. М. Дру
жинин, «аграрный кризис послужил хозяйственной базой, на которой
развивалась и крепла общеевропейская политическая реакция»5. Эта
реакция внутри России привела к отставке одного из виднейших пред
ставителей российской конституционной дипломатии - И. Каподистрии,
хотя, конечно, нужно учесть и влияние на это решение императора
Греческой революции6.
1 Ключевский В. О. Указ. соч., с. 194.

2 Мироненко С. В. Указ. соч., с. 196.
3 Подробнее о конституционных планах Александра I см: Сафонов М. М. Проблема реформ в
правительственной политике России на рубеже XVIII и XIX вв. Л., 1988; Мироненко С. В.
Указ. соч.; Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и общественное мнение
России в начале XIX века. Саратов. 1982.
4 См.: Фомин А. И. О понижении цен на земледельческие произведения в России. СП., 1829.
5 Дружинин Н. М. Декабрист Никита Муравьев И Дружинин Н. А/.Революционное дви
жение в России в XIX в. М., 1985, с. 42.
6 Сироткин В. Г. Указ. соч., 39 - 47.
186 В. Я. Г р о с у л
Вплоть до 1905 г. ни один русский император больше не обещает

своему народу конституции; более того, антиконституционная направ
ленность даже усиливается, вплоть до известного заявления Николая II
о «бессмысленных мечтаниях». Во многом другая судьба ожидала рус
ский внешнеполитический конституционализм. Он то усиливался, то
ослабевал, но так и не был снят с вооружения. После разгрома Напо
леона и увлечения устройством Центральной и Западной Европы рус
ская дипломатия все больше обращает свои взоры на столь привычные
для нее Балканы. Интересно, что в сентябре 1814г. Каподистрия сделал
доклад Александру I, где высказался за воссоздание республики Иони
ческих островов и восстановление Конституции 1803 г.1 Действительно,
есть сведения о выступлении России в защиту ионических жителей2, но
острова перешли под покровительство Великобритании. Явно заметно
влияние конституционной русской дипломатии и в других странах регио
на. Эти конституционалистские устремления хорошо прослеживаются в
Сербии. По мнению сербских историков, идеи, высказанные русской
дипломатией в 1820 г., это идеи введения в Сербии конституционного
устройства, ограничения власти князя Сенатом. И эти идеи получили
свою реализацию несколько позднее в Уставе (Конституции) 1838 г.3
Но наиболее крупная работа в рамках конституционной диплома
тии была проделана в те годы в Дунайских княжествах. К тому же 1820
г., накануне переговоров с Портой, относится разработка новых планов
российского правительства относительно Дунайских княжеств, в кото
рые входило и составление новых «финансовых регламентов», и рас
ширение прав Диванов, и ряд других усовершенствований внутреннего
устройства княжеств4. Через несколько лет в условия Аккерманской
конвенции, заклю-ченной между Россией и Турцией, был включен
пункт, который предусматривал составление «общего для каждого кня
жества устава, который немедленно приведен будет в действие»5. В
1827 г. были даже созданы в Молдавии и Валахии комитеты по выра
ботке нового статута, которые провели кое-какую работу6, но были
вынуждены ее прервать в связи с началом новой русско-турецкой войны.
Собственно, подобные же комитеты возобновили свою работу во время
той же войны - летом 1829 г.
Примечательно, что так же, как и на Ионических островах, в разработ
ке проектов будущего устройства княжеств приняли участие некоторые
1 Внешняя политика России XIX - начала XX века. Т. VIII, с. 112.

2 Там же, с. 50, 1 1 7 - 1 1 8 .
3 Достян И. С. Указ. соч., 172.
4 Там же, с. 174 - 175.
5 Ю зефович Т. Договоры России с Востоком политические и торговые. СПб., 1869, с. 69.
6 Filitti I. Framanterile politice $i sociale in Principatele romane de la 1821 panS la 1828. Buc.,
1932, p. 1 4 0 - 146.
русские сановники. В их числе был весьма близкий к Александру I, а
также к И. Каподистрии А. С. Стурдза. Но в основу работы были по
ложены так называемые «Инструкции Дашкова» - материал, состав
ленный видным русским юристом Д. В. Дашковым. Он учитывал мно
жество различных проектов и предложений как местных жителей, так
и русских специалистов. Новый толчок получил в своей работе этот
комитет после окончания войны и заключения Адрианопольского ми
ра 1829 г., предусматривавшего создание в княжествах учреждений,
которые будут осуществлять их управление1.
Технология выработки и легитимизации новых законов, которые
должны быть положены в основу управления княжествами, во многом
походили на то, что было некогда на Ионических островах. Комитет
завершил свою работу и послал ее результаты в Петербург, куда также
выехала делегация от Валахии и Молдавии. Этот проект был рассмот
рен в российской столице и затем вернулся в княжества. Как и на Ио
нических островах, здесь встал вопрос о создании специального пред
ставительного собрания для принятия этих законов. Экстраординарные
ревизионные собрания были созданы как в Валахии, так и в Молдавии;
состояли они из представителей от областей княжеств, причем предсе
дателем собраний в обоих княжествах был русский генерал П. Д. Ки
селев - полномочный руководитель местных органов власти во время
нахождения в Дунайских княжествах русских войск. Иначе говоря,
преобразования в этих странах осуществлялись под руководством рус
ской администрации и в условиях присутствия русских войск, как это
было и на Ионических островах.
Результатом работы Экстраординарных собраний в княжествах и
стали так называемые Органические регламенты - собственно первые
конституции Молдавии и Валахии, принятые собраниями в 1831 -1832 гг.
Слово «конституция» предпочитали не упоминать2. Уже была другая
эпоха, и новый русский император, Николай I, во многом изменил по
литике своего старшего брата. Если Александр I не раз призывал к
учету «духа времени», то в 30-х гг. была уже и другая мода, и другая
политика. Поэт М. А. Дмитриев в одном из наиболее крупных журналов
России - «Телескопе» - прямо выступал против следования «духу вре
мени», и это вполне соответствовало установкам российского руковод
ства тех лет. В 1828 г. упраздняется «Устав образования Бессарабской
области»; хотя Бессарабия еще пользуется некоторой автономией, но
была она уже существенно урезана, а после польского восстания лик
видируется польская конституция. Эта конституция заменяется Орга
' Юзефович Т. Указ соч., с. 84.

2 Слово «конституция» упоминается в некоторых подготовительных документах, например,
в первом проекте, принадлежащем перу А. С. Стурдзы и относящемуся к сентябрю 1828 г. Во
втором его проекте этот термин уже не применяется. СМ.: ИРЛИ, ф. А. С. Стурдзы (ф. 288 ),
оп. 2, д. 21 б.
188 В. Я. Г р о с у л
ническим статутом Королевства Польского 1832 г. Но если польский

Органический статут был заметным шагом назад по сравнению с дей
ствовавшей до этого конституцией, то Органический регламент для
Дунайских княжеств означал несомненный прогресс во многих облас
тях внутренней жизни этих стран.
Органические регламенты провозгласили принцип разделения вла
стей и определили сферу деятельности административных, судебных,
военных органов власти. Главой исполнительной власти являлся гос
подарь, который объявлялся также верховным главнокомандующим и
делил законодательную власть с Обычным собранием, а также мог
влиять на деятельность судебных органов. Так называемое Обычное
собрание представляло собой некоторое подобие однопалатного пар
ламента, т. е. по регламенту княжества получали начатки парламента
ризма. Право же выбора господаря имело Общее экстраординарное
собрание, так что наследственной власти господари не имели и в зна
чительной степени походили на президентов. В состав Обычного соб
рания входили только крупные бояре и высшее духовенство. В Вала
хии оно насчитывало только 43 человека. Экстраординарное собрание
для выборов господаря, предусматривавшее общий состав из 190 депу
татов, устанавливало более широкий состав и давало места представи
телям городов, т. е. торговой прослойке, ремесленникам и т. д .
Органические регламенты (а их нужно рассматривать в совокупно
сти с общим комплексом реформ, которые проводились в княжествах в
тот период, когда там находились русские войска, т. е. в 1828-1834 гг.)
были апогеем конституционной дипломатии эпохи Николая I. После
этого конституционалистская политика России за пределами своей
страны заметно ослабевает. Но нельзя говорить о ее полном прекра
щении. Следует иметь в виду роль России в становлении независимой
Греции и устройстве ее политических институтов. Если роль России в
принятии Эпидаврского статута 1822 г. почти не прослеживается, а это
была первая конституция Греции, то новая конституция, принятая в
мае 1827 г., в которой исследователи усматривают влияние американ
ской конституции 1787 г. и английских политических институтов , была
принята в период активизации политики России на Балканах и замет
ном усилении требований России по отношению к Греции. Именно в
1827 г. первым президентом Греции избирается И. Каподистрия, многие
годы находившийся на русской дипломатической службе и известный
как один из главных проводников конституционной дипломатии. С
приездом Каподистрии в Грецию там заметно усилилось русское влия
ние, в том числе и на политическое устройство страны. Каподистрия в
1827 г. побывал в Петербурге и имел несколько встреч с Николаем I
' См. : Regulamentele organice ale Valahiei §i Moldovei. Buc., 1944.

(его пребывание в России получило официальное оформление в соот
ветствующих документах)1.
Правда, прибыв в Грецию в январе 1828 г., Каподистрия приоста
навливает действие Конституции 1827 г. и идет по пути усиления лич
ной власти, что подсказывалось условиями тогдашней войны с Турци
ей2, но Россия и в то время не отказывалась от участия в конституци
онном строительстве в Греции, тем более, что именно русско-турецкая
война 1828-1829 гг. стала решающей в приобретении Грецией незави
симости. Еще нуждается в исследовании выявление позиции России по
отношению к греческим конституциям 1844-1864 гг. Лучше известна
российская конституционная политика по отношению к Сербии.
Благодаря Адрианопольскому миру 1829 г. Сербия приобрела довольно
широкую автономию, а Россия в соответствии со статьей VI получала
право покровительства Сербии. Известно отношение России к Сретен
скому уставу 1835 г. - отношение не совсем благоприятное, а также
конкретное участие русских дипломатических представителей, в част
ности, генерального консула в Молдавии и Валахии П. И. Рикмана, в
конституционном строительстве в Сербии 30-х г г / Это участие было
довольно активным, и неоднократно внутренним устройством Сербии
занимались различные государственные деятели России. Известно
также, что в 1838 г. российское посольство в Стамбуле настаивало на
том, чтобы турецкое руководство в самые ближайшие сроки решило
вопрос о сербском регламенте. Такой регламент под названием устава
Сербии был подписан турецким султаном Махмудом II в декабре 1838 г.4
В создании этой сербской конституции Россия приняла довольно заметное
участие, тем более что нужно учитывать весь комплекс работ, произве
денных русскими специалистами после Первого сербского восстания.
В распоряжении исследователей имеются и другие материалы о пози
ции русских властей по отношению к конституционному строительству
на Балканах, в том числе и в Турции, например, по отношению к турецкой
конституции 1876 г.5 Существуют материалы об отношении России к
устройству Крита после восстания 1866-1868 гг.6 и принятия Органичес
кого статута острова 1868 г. Значительную роль сыграла Россия в созда
нии и становлении государственных учреждений Черногории7. Но, конеч

3 Там же, с. 126.
4 Там же, с. 131.
5 Петросян Ю. А. Младотурецкое движение. М., 1971, с. 79 - 102; Фадеева И. Л. Соци
альные доктрины в идеологии и политике Османской империи. М., 1985, с. 123 - 130.
6 СенкевичИ. Г. Русская дипломатия в первые месяцы Критского восстания 1866-1868 гг. //
Балканский исторический сборник. I., с. 76 - 94.
? Xumpoea Н И. Черногория и национально-освободительные движения на Балканах и
русско-черногорские отношения в 50 - 70-х годах XIX века. М., 1979, с. 5 8 - 6 7 , 85 - 91.
190 В. Я. Г р о с у л
но, вершиной конституционной дипломатии XIX столетия стало участие

русских представителей в конституционном устройстве Болгарии.
В литературе хорошо показаны различные аспекты участия России в
воссоздании болгарской государственности и в государственном строи
тельстве в Княжестве болгарском и в меньшей степени в Восточном
Румелии1. Однако почти не прослежена конкретная преемственность в
проводимой работе, которая была все-таки органически связана с тем
опытом, который обрело русское правительство в предшествующее
время. В седьмой статье Сан-Стефанского прелиминарного мирного
договора от 3 марта 1878 г. записано следующее: «Собрание именитых
людей Болгарии, созванное в Филиппополе (Пловдиве) или в Тырнове,
выработает до избрания князя под наблюдением российского император
ского комиссара устав будущего управления по примеру того, как было
сделано в 1830 г. после Адрианопольского мира в Придунайских княжест
вах»2. Этому положению до его обсуждения и включения в международ
ный договор предшествовала довольно значительная и многотрудная
работа русских специалистов, которые неоднократно обсуждали про
блемы будущего устройства Болгарии. В их числе был ряд российских
государственных деятелей, таких как князь В. А. Черкасский, который воз
главил русское гражданское управление в Болгарии, и военный министр
России Д. А. Милютин. По-видимому, Милютин, племянник П. Д. Кисе
лева, руководившего реформами в Дунайских княжествах, был первым,
кто предложил использовать в болгарских преобразованиях опыт Дунайс
ких княжеств. Он же сыграл заметную роль в назначении В. А. Черкас
ского главой гражданской администрации в Болгарии3.
После предварительных контактов с Милютиным Черкасский состав
ляет обширную записку, где были намечены основные направления
деятельности русского управления в Болгарии. Записка была завершена
31 октября 1876 г.4, а 16 ноября император Александр II утверждает
инструкцию русской гражданской администрации, в которую почти без
изменения вошли предложения Черкасского5. Примечательно, что между
инструкциями 1876 г. и предписаниями кануна русско-турецкой войны
1828-1829 гг., данными первому русскому полномочному руководителю \
местной администрации в Дунайских княжествах Ф. П. Палену, было мно- j
го общего. Накануне приезда в Болгарию, находясь в румынском городе
Плоешти, В. А. Черкасский в одной из своих записок Милютину под
1 См.: Козьменко И. В. Руската дипломация и формированного на българската держав-

ност след Освобождениет. София. 1982; Петербургский проект Тырновской конституции
1879 г. / Публикация И. В. Козьменко // Исторический архив 1949, № 4, с. 184 - 324.
2 Международные отношения и внешняя политика СССР. Сб. документов. М., 1967, с. 7.
3 Переписку Д. Милютина и В. Черкасского см.: ОР РГБ, ф. 327, раздел II, папка 10, д. 50.
4 Овсяный Н. Р. Русское управление в Болгарии в 1877 - 1879 гг. Т. 1 . СПб., 1906, с. 152—
158. Прил.
5 Там же, с. 1 6 1 - 1 6 3 .
черкивал, имея в виду будущее устройство Болгарии: «Болгарское кня
жество должно считаться совершенно отдельным от России, но должно
первоначально состоять под ее протекторатом. Самостоятельная его
жизнь должна быть подготовлена таким же статутом, какой был создан
в 1829-1830 гг. графом Киселевым для румынских княжеств»1.
На различных этапах деятельности российской администрации в
Болгарии опыт киселевских реформ использовался различным образом.
Он применялся и для построения гражданской русской администрации
и для руководства ее деятельностью. Как авторитетный пример он ис
пользовался и в международном плане2, тем более что П. Д. Киселев
впоследствии был хорошо известен как дипломат. Примечательно также,
что процесс разработки Органического устава Болгарии почти полно
стью повторял принципы, разработанные при подготовке и принятии
Органических регламентов, во многом, в свою очередь, примененных
еще на Ионических островах. Так же, как и прежде, проект Основного
закона был первоначально составлен на месте, затем отослан в Россию,
где он был рассмотрен русскими сановниками. В Петербурге была соз
дана специальная комиссия под председательством кн. С. Н. Урусова,
которая подробно изучила представленный проект и внесла некоторое
количество поправок. Точно так же, как некогда комиссия под предсе
дательством Д. В. Дашкова, тоже работавшая в Петербурге в 1830 г.,
вносила поправки в проект будущего Органического регламента3.
Важное сходство заключалось и в том, что вначале приняли консти
туцию, а затем рассматривали вопрос об избрании князя. Тырновская
конституция в Болгарии, принятая 16 апреля 1879 г. Учредительным
собранием, имевшая в качестве одного из первоначальных проектов
Органический устав, разработанный комиссией во главе с русским
специалистом С. И. Лукьяновым, существенно отличалась от прежних
конституций, в составлении которых принимала участие Россия. Если
раньше конституционные уставы, поддержанные Россией в различных
странах, все-таки были уставами во многом феодального характера, то
Тырновская конституция при всем том, что она предусматривала для
Болгарии наследственную конституционную монархию, была одной из
самых передовых конституций того времени, поскольку в ней провоз
глашалось всеобщее избирательное право для мужчин с 21 -летнего воз
раста, вводились прямые выборы, провозглашались равенство граждан
перед законом, неприкосновенность личности, право собственности,
народное собрание объявлялось законодательным органом и т. д.4
1 Подробнее см.: Коротких М. Г. Разработка и принятие Тырновской конституции Бол

гарии 1879 года. Воронеж, 1978.
2 АВПРИ, ф. Главный архив. Политотдел, д. 2 ( 1878 ), л. 273.
3 Гросул В. Я. Реформы в Дунайских княжествах, с. 244.
4 Коротких М. Г. Россия и конституционное строительство в Болгарии (1878 - 1879).
Воронеж, 1982 с. 1 0 8 - 1 2 9 . О роли России в конституционном устройстве Восточной
192 В. Я. Г р о с у л
В целом рассмотрение основных результатов конституционной ди

пломатии России позволяет сделать вполне определенные выводы об
этой политике как вполне целенаправленной и довольно стабильной.
Эти результаты еще не изучены в полной мере и могут быть дополнены
новыми материалами. Но и при современном состоянии историогра
фии можно сделать вывод о том, что ни одна держава не участвовала в
новое время в непосредственном конституционном строительстве за
пределами своей страны в такой степени, как Россия. При этом следует
учитывать, что конституционная дипломатия была составной, но от
нюдь не главной частью общего комплекса внешней политики страны,
выполняя в целом подсобную роль в решении главных внешнеполити
ческих задач Российской империи, сохранившей абсолютную монар
хию вплоть до начала XX столетия.
Отечественная история.
1996. № 2 , стр. 1 6 6 -1 8 0 .
Румелии см.: Манолова М. Г. Русия и конституционное устройство на Източна Румелия. Со

фия, 1976.
истоки
ТРЕХ РУССКИХ РЕВОЛЮЦИЙ
Русские революции никогда не были обделены вниманием иссле

дователей. Существует большая источниковая база и весьма обширная
литература о них. Изучались предпосылки, ход, последствия, между
народное значение и многое другое. Мы же обращаемся, прежде всего,
к их истокам, как бы к далеким их предвестиям, получившим наи
меньшее отражение. Естественно, каждый автор по-своему рассматри
вает эти истоки, и несомненно, есть те, кто напрочь их отрицает, считая
революции вообще и революции в России, в частности, лишь резуль
татом случайных стечений обстоятельств. Но революции происходили,
и разбираться в причинах этого явления необходимо, и поскольку мы
считаем, что есть не только их ближние, но и дальние (а могут быть и
очень отдаленные) подступы, прежде всего нужно было найти точку
отсчета, с которой процессы становятся особенно заметными и, порой,
необратимыми. Таким путем мы и подошли к событиям, которые от
стоят от революционного Октября более чем на 100 лет.
* * *
Поездка императора Александра I в Англию не привлекает особого

внимания нынешних авторов. Иным было отношение к ней свидетелей
тех событий, заинтересованно следивших за действиями и передвиже
ниями русского самодержца. Для вечного путешественника, исколе
сившего тысячи километров по многим странам Европы, пребывание
на берегах туманного Альбиона было необычным и даже несколько
таинственным. Это первая поездка в Англию русского царя со времен
Петра 1. Но первый раз на островах оказался безвестный монарх, он
прибыл чуть ли не инкогнито, и больше как ученик и турист, нежели
политический деятель. Александр же явился в зените славы как глав
ный победитель врага Англии номер один - Наполеона, и устроена ему
была восторженная встреча.
2 (14) июня 1814 г. в Оксфордском университете происходило тор
жественное собрание, на котором Александру вручали диплом доктора
194 В. Я. Г р о с у л
права. Уже привыкший к почестям и даже восхвалениям, русский мо

нарх как бы в порыве скромности сказал университетскому ректору,
что не заслужил этого докторского диплома, поскольку не участвовал
в соответствующем диспуте. Но ректор оказался находчивым и курту
азным. Он произнес слова, которые тогда комментировали многие из
дания Европы и Америки: «Государь, Вы выдержали такой диспут
против угнетателя народов, какого не выдерживал ни один доктор пра
ва во всем мире»1.
Но пребывание Александра I в Англии сопровождалось не только
приемами и восторгами. Случилось многое, что и сегодня заслуживает
особого к нему обращения и тщательного изучения. Перед приездом
императора в Лондон туда отправилась его любимая сестра - великая
княгиня Екатерина Павловна. Она успела обосноваться в этой стране и
предстать перед английской общественностью и правительством не
только как любопытствующий странник.
Великая княгиня играла далеко не последнюю роль в русской полити
ческой жизни. В посттильзитской России, когда явно падал авторитет
Александра I, ее прочили в новые русские императрицы. Во всяком
случае об этом подробно писал французский посол А, Коленкур2. Ека
терина Павловна слыла женщиной мужественной, активной и чрезвы
чайно увлеченной политическими делами. Она была решительной про
тивницей М. М. Сперанского и способствовала его падению. Вместе с
тем, она была весьма близка к Н. М. Карамзину, и именно она заказала
ему «Записку о древней и новой России», ставшую краеугольным камнем
российского политического консерватизма3.
Казалось, что один из руководителей русской консервативной «пар
тии» должен был стремиться к налаживанию максимально близких от
ношений с английскими консерваторами, тем более, что они уже дол
гое время находились у власти и направляли внешнюю и внутреннюю
политику своей страны. Но русская великая княгиня повела себя иначе.
Она оказывала всяческое внимание деятелям оппозиции, особенно ви
гам - английским либералам. В частности, она сблизилась с их лиде
рами - лордами Г. Голландом и Ч. Греем, - что вызвало негодование
английских правящих кругов4.
1 Цит. по: Шилъдер Н. К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. Изд. 2.
Т. III. СПб.. 1905, с. 244.
2 Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории России в первой чет
верти XIX века. М. - JI.. 1947, с. 221.
3 Бижерянов И. //.Великая княгиня Екатерина Павловна. СПб., 1888, с. 36; Погодин М.
Николай Михайлович Карамзин по его сочинениям, письмам и отзывам современников. Ч. II.
М., 1866, с. 59 - 68.
4 Николай Михайлович. Переписка императора Александра I с сестрой великой княгиней
Екатериной Павловной. СПб., 1910, с. X.
Истоки трех р усских рев олюций 195
В литературе такое поведение Екатерины Павловны приписывается

ее пылкости и впечатлительности. Не отрицая роли характера великой
княгини, нельзя не видеть в ее поведении и четко проводившуюся по
литическую линию императорской фамилии в целом. Не случайно им
ператор по приезде в Лондон демонстративно поселился не в специ
ально выделенном для него дворце, а в доме, где уже располагалась
его сестра. Этот шаг Александра вызвал определенное недовольство
английской правящей верхушки. И затем, пишет один из лучших зна
токов александровской эпохи Н. М. Романов, после приезда государя в
Англию «недоразумения продолжались в течение всего пребывания;
никакого сближения между монархами не произошло, к великому
огорчению русского посла; цель путешествия в политическом отноше
нии не была достигнута, и оно привело к обратным результатам. Тор
жествовали лишь многочисленные враги России, как Меттерних, лорд
Кастлри и другие»1.
Великий князь Николай Михайлович приписывает это поведению
несдержанности великой княгини, успевшей повлиять на брата. Может
быть, Екатерина Павловна и была после смерти мужа несколько не
уравновешенной, но Александр, если хотел, умел ставить сестру на ме
сто, чему есть немало примеров. Но почему-то не захотел. Он тоже
встречался с вигами и всячески подчеркивал свое к ним расположение.
Более того, в беседе с Ч. Греем он высказался за создание в России
«благонамеренной оппозиции» и даже попросил помощи вигов, решив
ших, что русский самодержец вознамерился создать в России парламент2.
Н. М. Романов, описывавший поездку Александра в Лондон, видел
в ней и начало пресыщения царя славой и успехами . Но поступки бра
та и сестры имели, по-видимому, более серьезные основания. Прежде
всего они были, наверняка, согласованными. Явно прослеживается их
нацеленность на сближение с либеральной оппозицией и несогласие с
правительством консерваторов. Александр сознательно не скрывал
этого. Складывается впечатление, что ему нравилось разыгрывать роль
либерала и, более того, ему хотелось выдвинуться в вожди междуна
родного либерализма. В общественном мнении он предстал как самый
либеральный, самый справедливый и человечный среди монархов
крупнейших держав. Понятно, другим монархам это амплуа россий
ского самодержца не очень нравилось, они явно проигрывали в борьбе
за поддержку общества, и нечего удивляться постепенному созданию
антироссийской коалиции.
Противоречия между союзниками были во время войны с Наполеоном
и при подготовке Парижского мирного договора, подписанного 30 мая
1 Там же.
2 Шильдер Я. К. Указ. соч., с. 244.
3 Николай Михайлович. Переписка императора Александра 1, с.ХІ.
196 В. Я. Г р о с у л
1814 г. А после посещения Александром I Лондона, подчеркивают

специалисты, трещина, возникшая в отношениях между Россией и
Англией, углубилась. Результатом этих противоречий и стало подпи
сание 22 декабря 1814 г. (3 января 1815 г.) секретного соглашения
Англии, Австрии и Франции, направленного, впрочем, не только про
тив России, но и против Пруссии1. Высадка Наполеона расстроила но
вую коалицию и способствовала преданию гласности закулисных пла
нов недавних союзников. Все это хорошо известно и неоднократно
комментировалось историками международных отношений. В центре
внимания обычно стоит изучение политических взаимоотношений. Но
противоречия были значительно шире и многообразнее. Они затрону
ли и идейно-моральную сферу, и отношения экономического и соци
ального плана. Ни подписанный затем Венский договор, подводивший
итоги шумного Венского конгресса, ни основание Священного союза,
к которому Англия не присоединилась, не сгладили всех противоре
чий. И только их анализ позволяет объяснить последующие политиче
ские решения.
Изучение дипломатических документов той поры со всей очевид
ностью позволяет говорить о стремлении правительств западных дер
жав толкнуть Россию на путь реакции. Они не были расположены к
российскому внешнеполитическому конституционализму, нашедшему
отражение в ряде стран, где при содействии России принимались кон
ституции2. Им явно не нравился либеральный ореол русского царя, а,
соответственно, и русского правительства. Особенно усердствовали
австрийские власти. Император Франц в беседе с русским дипломатом
Ю. А. Головкиным высказывал свое неудовольствие конституциями и
призывал дать отпор разного рода смутьянам3. Бурную деятельность
развернул фактический руководитель австрийского правительства
Меттерних, постоянно запугивавший российское руководство опасно
стью революции4. Несомненно, что европейская реакция толкала Рос
сию на путь репрессий и твердолобого консерватизма. Тем самым во
одушевлялись консервативные силы и внутри самой России.
Но особое значение имело общеэкономическое положение Европы,
менее изученное под углом зрения реванша реакционных сил. В 1815 г.
английский парламент принял новый хлебный закон, поддерживаю
щий интересы землевладельцев-лендлордов5. Это означало заметное
* ЗакЛ . А. Монархи против народов. М., 1966, с.36.

2 Гросул В. Я. Российский конституционализм за пределами России // Отечественная ис
тория.1996, № 2, с. 166 - 180.
3 Внешняя политика России ХІХи начала XX века. Т. 2 ( X ). М., 1976, с. 268.
4 Там же, с. 79.
5 Семенов Л. С. Россия и Англия. Экономические отношения в середине XIX века. Л.,
1 9 7 5 ,0 .4 .
Истоки трех р усски х ре волюций 197
повышение таможенных пошлин на ввозимый хлеб. Конечно, учиты
вались прежде всего интересы английских латифундистов, преимуще
ственно ориентировавшихся на консервативную партию. Но принимая
закон, английский парламент, в котором преобладали консерваторы,
не мог не понимать, что эта акция будет направлена и против России -
крупнейшего хлебного экспортера. Видимо, Александр 1 не случайно
еще в 1814 г. пытался заигрывать с английскими либералами и стояв
шей за ними промышленной буржуазией, придерживавшихся других
экономических ориентаций и ратовавших за понижение или даже уп
разднение таможенных пошлин.
После разгрома Наполеона восторжествовала именно землевла
дельческая аристократия. Но ее триумф оказал немедленное воздейст
вие и на другие страны. Рыночные цены на хлеб стремительно меня
ются и в Германии, и в других западных странах, и результатом этой
политики было понижение втрое цен на хлеб на международном рын
ке. В свою очередь, это понижение сокращает размеры русского экс
порта в период с 1817 по 1824 гг. в 12 раз1. Это было равносильно эко
номической катастрофе, и причиной ее некоторые авторы считают не
только результат экономических процессов начала века, но и акт соз
нательной экономической политики, направленной против интересов
России. Один из богатейших людей России В. А. Кокорев писал о настой
чивой финансовой войне Европы против России, в результате которой,
по его утверждению, «мы потерпели от европейских злоухищрений и
собственного недомыслия полное поражение нашей финансовой силы»2.
В самой же России был введен фритридерский тариф 1816 г., в
принятии которого, по мнению специалистов, главную роль сыграла
Англия3, Этот тариф, как и фритридерский тариф 1819 г., отрицательно
сказался на ряде отраслей русской промышленности и нанес большой
ущерб внешней торговле. Вообще, на Англию к середине XIX в. при
ходилось до 40% российского экспорта и более четверти российского
импорта4. Она была главным торговым партнером России, и от взаимо
отношений с ней во многом зависело здоровье российской экономики.
Сразу после войны с Наполеоном это здоровье резко пошатнулось,
причем до такой степени, что в стране разразился самый настоящий и
довольно длительный аграрный кризис, сменившийся экономическим
оживлением только в 30-е гг. после Адрианопольского мира 1829 г.
1 См. подробнее: Фомин А. О понижении цен на земледельческие произведения в России.

СПб., 1829.
2 Кокорев В. А. Экономические провалы с 1837 года. М., 1887, с. 2.
3 Страхова Н. П. Внешнеторговая политика российского правительства после Венского
конгресса. 1 8 1 5 - 1822. М., 1 9 8 3 ,с. 19.
4 Нифонтов А. С. Внешняя торгоаля России во времена Восточной войны 1853-1856 гг. //
Проблемы социально-экономической истории России. Сб. стетей. М., 1971, с. 73.
198 В. Я. Г р о с у л
Как подчеркивал академик Н. М. Дружинин, «истекшие 15 лет обо

стренного кризиса не прошли даром для аграрного предприниматель
ства: они ослабили, а частью и заглушили ростки рационализаторских
стремлений, которые проявились в конце XVIII и в первых десятиле
тиях XIX в.» И далее историк подчеркнул, что этот кризис произвел в
российских господствующих верхах усиление узкокрепостнической
точки зрения и что он «послужил хозяйственной базой, на которой
развилась и крепла общеевропейская политическая реакция»1.
Без понимания глубоких экономических процессов того времени
трудно разобраться в социальных отношениях и в той политике, кото
рую проводили после 1815 г. правительственные круги и прежде всего
сам Александр I. Изменившиеся условия ослабили свободное пред
принимательство, нанесли удар по идеям конституционализма и пар
ламентаризма и, подчеркивал Н. М. Дружинин, именно с 1820 г. спа
дает волна дворянского либерализма. Как образно писал Б. Г. Литвак,
«Русь-тройка... вовсе не мчалась, а еле-еле тащилась по укатистой до
роге истории, теряя инерцию могучего толчка, связанного с народным
подвигом в Отечественной войне 1812 г...»2
В 1818 г. в своей варшавской речи Александр I обещал дать России
конституцию (об этом широко писали западные газеты). А уже в 1820 г.
была положена под сукно «Государственная уставная грамота Россий
ской империи», во французском оригинале звучавшая как «Конститу
ционная хартия Российской империи», так называемая конституция
Н. Н. Новосильцева, заказанная императором Александром. Если в те
чение ряда лет император стремился ограничить крепостничество и
даже заявлял о необходимости его упразднения, стимулируя составле
ние своими сановниками (в том числе Аракчеевым!) ряда проектов ли
квидации крепостного права России, а его указ о «вольных хлебопаш
цах» даже рассматривался как наметки к фермерскому пути России, то
после 1820 г. ситуация заметно изменилась. 3 марта 1822 г. император
утвердил мнение Государственного совета «Об отсылке крепостных
людей за дурные поступки в Сибирь на поселение». Этот закон не
только не ограничивал крепостнических устремлений помещичьих
кругов, но впервые за 21 год правления Александра I явно расширял
права помещиков и расширял так, что некоторые исследователи рас
сматривали его как апогей крепостничества3. В значительной степени
этот указ перечеркнул всю многолетнюю работу по ликвидации крепо
1 Дружинин Н. М. Декабрист Никита Муравьев // Дружинин Н. М. Революционное дви

жение в России. М.. 1985. с. 41 - 42.
2 Там же. с. 43; Литвак Б. Г. Переворот 1861 года в России: почему не реализовалась ре
форматорская инициатива. М., 1991, с. 5.
3 Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале
XIX в. М.. 1989, с. 2 2 0 -2 2 1 .
Истоки трех русских революций 199
стничества, и дальнейшее укрепление крепостнических отношений по

лучило юридическую подпорку.
Особые полномочия передаются временщику А. А. Аракчееву, под
вергаются настоящим гонениям университеты, шельмуются наука,
просвещение. И вполне можно говорить о наступлении в России эпохи
реакции. Еще недавно Александр I неоднократно призывал прислуши
ваться к «духу времени», в 1819 г. в первом номере «Духа журналов»
помещена статья, получившая широкий общественный резонанс, под
названием «Дух времени», где говорилось о преимуществах парла
ментского строя перед строем абсолютистским , а через пару лет с
этим «духом времени» начинается самая настоящая война. Новый ми
нистр просвещения России - адмирал А. С. Шишков - в записке царю
писал о «нравственном разврате под названием духа времени» и необ
ходимости решительной борьбы с ним. И император поддержал эту
просьбу министра2.
Троппауский конгресс Священного союза, состоявшийся в октябре-
декабре ] 820 г., продемонстрировал коренное изменение взглядов рус
ского императора. Н. К. Шильдер подчеркивал: «С Троппауского кон
гресса решительно началась новая эра в уме императора Александра и
в политике Европы. Государь вполне отрекся от прежних своих мыс
лей»3. Если еще недавно, во времена Венского конгресса, русский царь
даже вызвал на дуэль К. Меттерниха, то в 1820 г. Меттерних был по
ражен внезапной переменой взглядов русского самодержца, поведав
шего ему: «Вы не понимаете, почему я теперь не тот, что прежде, я вам
это объясню. Между 1813 годом и 1820 протекло семь лет, и эти семь
лет кажутся мне веком. В 1820 году я ни за что не сделаю того, что со
вершил в 1813 г. Не вы изменились, а я. Вам не в чем раскаиваться; не
могу сказать того же про себя»4.
1820 г. - один из важнейших зигзагов русской истории, недоста
точно изученный и полностью не оцененный. Причин поворота было
несколько, но лишь учитывая комбинацию внутренних и внешних
факторов этой новой линии русского императора, можно разобраться в
ее причинах и ее дальнейших последствиях. Причем причины изучены
несколько лучше, чем последствия, поскольку в учете последующих
судеб России очень трудно тщательно взвесить все факторы социаль
но-экономического, внутриполитического, международного, психоло
гического и прочего планов. Руль государственного корабля повернул
его ход резко вправо, и хотя даже в августе 1825 г., буквально накану
не своей кончины, Александр I в беседе с Н. М. Карамзиным говорил о
1 Предтеченский А. В. Указ соч., с. 378.

2 Записки, мнения и переписка адмирала А. С. Шишкова. Т. 2. Берлин, 1870, с. 164-165.
3 Шильдер Н. К. Указ. соч. Т. 4. СПб., 1905, с. 182.
4 Там же, с. 1 8 2 - 183.
200 В. Я. Г р о с у л
своем твердом намерении дать России основные законы, т. е. консти

туцию 1, это были всего лишь слова. Русские реалии были совсем дру
гими. Среди деятелей идеологической реакции складывалась новая
идеологическая установка, довольно четко изложенная одним из ее
проводников - Д. П. Руничем. После упомянутых событий он написал:
«Русский народ еще не вышел из детства. С ним еще нельзя говорить о
свободе. Быть может, его толкали слишком насильственно на путь ци
вилизации»2. Тезис о том, что русский народ и вся Россия еще не доз
рели до современных институтов, вообще до свободы, стал одним из
самых распространенных в стане консерваторов и проигрывался неод
нократно на всех этапах истории русского общества. Совсем недавно
этот тезис не мог найти серьезной поддержки в верхах и получить
сколько-нибудь широкое распространение. После 1820 г. ситуация из
менилась коренным образом. Консерватизм и реакция переходят в ре
шительное наступление. Не случайно именно в 1820 г. был сослан в
свою первую ссылку А. С. Пушкин и неслучайно именно к этому году
относится изменение его политических настроений, причем до такой
степени, что некоторые исследователи считают, что к весне 1820 г. от
носится пушкинский замысел цареубийства^.
Проводниками новой, по существу реакционной, установки стано
вятся даже не закоренелые консерваторы, а лица, еще недавно считав
шиеся либералами. Изменение их взглядов было, как правило, самым
решительным и, практически, противоположным. Они становятся ан
тизападниками, поборниками воинствующей религиозности, реши
тельными противниками конституций, парламентов, гражданского
общества. Одним из наиболее видных представителей этого нового
поколения оборотней-обскурантов был некогда весьма близкий сотруд
ник М. М. Сперанского М. М. Магницкий, человек, как считали хоро
шо знавшие его мемуаристы, довольно умный и знающий. И вот свой
ум и знания он поставил на службу своеобразной русской инквизиции,
культивируя крайнюю нетерпимость и устраивая гонения на людей
даже довольно умеренных взглядов, преподававших в русских универ
ситетах. Н. Греч, сам заметно поправевший и ставший впоследствии
одним из активных проводников теории и практики «официальной на
родности», в своих мемуарах записал: «Едва ли можно поверить, чтобы
нечто подобное могло случиться в XIX веке, в царствование Алексан
дра»4.
' Леонтович В. В. История либерализма в России. 1762 - 1914. М., 1995, с. 115.
2 Из записок Д. П. Рунича // Русская старина. Т. 105. СПб., 1901, № 3, с. 626.
3 Пугачев В. В. Пушкинский замысел цареубийства весной 1820 г. и декабристы // Инди
видуальный политический террор в России. XIX - начало XX в. М., 1996, с. 10.
4 Греч Н. И .Записки о моей жизни. СПб., 1886, с. 297; Riasanovsky N. V. Nicholas and offi
cial nationality in Russia, 1825 - 1855. Berkley and Los Angeles, 1961, p. 186 - 187.
Истоки трех р усски х р еволю ци й 201
Радикальный поворот вправо породил и радикальную оппозицию
слева. До 1820 г. ранние декабристские организации вряд ли можно
считать отчетливо революционными, хотя и тогда среди декабристов
были люди крайних взглядов. Так называемый Московский заговор
1817 г. выявил в среде декабристов террористические настроения, на
цареубийство согласны были пойти И. Д. Якушкин, Н. М. Муравьев,
A. Н. Муравьев, Ф. П. Шаховской и другие декабристы1. Но в целом,
существовавший в то время Союз спасения стоял на позициях освобо
ждения крестьян от крепостной зависимости и выдвигал требование
конституционной монархии. Как отмечается в литературе, за десять
лет от момента создания первых декабристских организаций и вплоть
до выступления 14 декабря 1825 г. декабристская идеология прошла
большой путь развития2. Важным этапом на этом пути стал 1820 г. Ян
варское совещание 1820 г. в Петербурге показало явный сдвиг новой
декабристской организации Союза благоденствия влево, конечной целью
была признана борьба за русскую республику и, поскольку сохранение
дома Романовых рассматривалось как серьезная угроза существованию
планируемой республики, вновь поднимался вопрос не только о царе
убийстве, но, фактически, о политической революции3.
Поэтому первая половина 20-х гг. может считаться зарождением
российского революционного движения. Это мнение разделял не только
B. И. Ленин, но и многие авторы другой ориентации, обращавшиеся к
истории России задолго до 1917 г. Кадетский историк А. А. Корнилов
подчеркивал, что «период с 1821-1825 гг., несомненно, уже период
вполне определившейся реакции в правящих сферах, период отчаяния
общества, а вместе с тем и период уже начавшегося революционного
движения, довольно острого, хотя и подпольного, но во всяком случае
выставившего вполне определенные политические идеалы»4.
Первая четверть XIX столетия в России - время формирования трех
основных общественно-политических направлений. Александр I стал
фактическим отцом российского либерализма, поскольку он породил
М. М. Сперанского, а не наоборот. В противовес либерализму немед
ленно формируется и политический консерватизм, который вдохновили
вдовствующая императрица Мария Федоровна, брат царя Константин
Павлович и его сестра Екатерина Павловна. И как реакция на резкий
поворот вправо возникает левый радикализм - русское революционное
движение, испытавшее несомненное влияние западных идей и запад
ных революций. И все-таки внутренние сдвиги в зарождении револю
ционной методы были определяющими.
1 Декабристы. Биографический справочник. М., 1988, с. 210; Иечкина М. В. Декабристы.

М.. 1975, с. 31.
2 Дьяков В. А. Освободительное движение в России. 1825 - 1861 гг. М.. 1929, с. 71.
3 Нечкина М. В. Указ. соч., с. 44 - 4 5 .
4 Корнилов А. Курс истории России XIX века. Часть I . М., 1912, с. 77.
202 В. Я. Г р о с у л
Правый политический марш звучал в России 35 лет, более трети ве

ка, века заметно убыстрившегося общественного и технического про
гресса, и в нем нельзя не видеть причин социальной и политической
консервации страны, еще при Петре I стремительно бросившейся пре
одолевать вековую отсталость от передовых стран тогдашнего мира.
Николай I по своей натуре большой труженик, неплохо разбиравшийся
в технике, постоянно бравший руководство страной на себя, все-таки
был одним из ведущих деятелей европейской реакции. Он прекрасно
понимал необходимость ликвидации крепостного права и в середине
30-х гг. обязал генерала П. Д. Киселева написать проект освобождения
русских крепостных, поскольку «пора, пора отпустить их на волю»1.
Но при нем они воли так и не получили. Реформа государственных
крестьян, Указ 2 апреля 1842 г. об обязанных крестьянах, сокращение в
1834 г. рекрутской повинности с 25 до 20 лет, некоторые преобразования
крестьянской части на окраинах, например, инвентаря Д. Г. Бибикова в
Юго-Западном крае или Нормальный контракт 1846 г. в Бессарабии не
смогли изменить облик российской деревни. Разрыв в экономическом
развитии между Россией и странами Запада за эти 35 лет увеличился.
Промышленная революция в Англии, начавшаяся примерно в 1760 г.,
завершилась к 1840 г., когда в России она только начиналась. Некоторые
авторы (П. Г. Рындзюнский и др.)2 относят ее к более позднему сроку.
Ф. Бродель подчеркивал: «Когда придет подлинная промышленная ре
волюция XIX в., Россия останется на месте и мало-помалу отстанет».
Не так обстояло дело в XVIII в., когда, по словам Дж. Блюма, русское
промышленное развитие было равным развитию остальной Европы, а
порой и превосходило его3. Действительно, если в конце XVIII в. Рос
сия находилась на первом месте по производству чугуна - важного во
енно-стратегического материала, - то к 1861 г. она откатилась на вось
мое место и производила его в 12 раз меньше Англии. Россия резко ус
тупала по железнодорожному строительству, и длина железных дорог
в том же году была в 10 раз меньшей, чем у маленькой Англии. Страна
чрезвычайно отставала в области машиностроения, топливной про
мышленности, морского флота и в ряде других отраслей промышлен
ного производства, а также в сельском хозяйстве в целом. Заметно
превосходя США по численности населения, Россия в начале 80-х гг.
XIX в. производила промышленной продукции в 8,4 раза меньше, чем
эта молодая страна Нового света4.
* Смирнова-Россет А. О. Автобиография ( неизданные материалы ). М., 1931, с. 154.

2 По мнению А. М. Соловьевой, промышленная революция в России хронологически ох
ватывала период 50 - 90-х годов XIX в. // Соловьева А. М. Промышленная революция в Рос
сии в XIX в. М.. 1990, с. 268.
3 Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм ХѴ-ХѴПІ вв.
Т. 3. М., 1992, с. 478.
4 Россия и мировой бизнес: дела и судьбы. СПб., 1996. с. 7.
I
Истоки трех р усских р еволю ци й 203

Лишь проигрыш в Крымской войне, войне очень сложной, шедшей
не на одном фронте и с несколькими противниками, в условиях почти
полной международной изоляции, стал веским аргументом в пользу
ликвидации крепостнических порядков. К тому времени Россия оста
валась единственной страной Европы, где существовало крепостное
право. Однако ни этот аргумент, ни такая позорная исключительность
страны отнюдь не стали доводами в пользу серьезных преобразований
для господствующего в стране землевладельческого дворянства. Его
норов и интересы хорошо были известны русским самодержцам XVIII—
XIX вв. Они хорошо знали о его роли в дворцовых переворотах и
столь же отлично осознавали его заинтересованность в сохранении
крепостнических порядков. Еще Екатерина II при подготовке своего
«Наказа» столкнулась с неприкрытой дворянской оппозицией, когда
предполагала специально остановиться в этом документе на крестьян
ском вопросе. Один из первых, кто ознакомился с проектом «Наказа» в
рукописи, был известный писатель А. П. Сумароков. Вот его замеча
ния: «Сделать русских крепостных людей вольными нельзя: скудные
люди ни повара, ни кучера, ни лакея иметь не будут и будут ласкать
слуг своих, пропуская им многие бездельства, дабы не остаться без
слуг и без повинующихся им крестьян, ради усмирения которых по
требны будут многие полки; непрестанная будет в государстве междо
усобная брань»1.
Следует согласиться с мнением специалистов, основательно изу
чавших крестьянский вопрос во времена Екатерины и подчеркивав
ших, что Екатерина быстро капитулировала перед реакционной оппо
зицией дворянства2. Ее быстрая капитуляция объяснялась прежде все
го преобладающим перевесом крепостнических сил. Это была сила,
столкновение с которой было смерти подобно. Под влиянием консер
вативных кругов «Наказ» Екатерины и принял свой окончательный
вид, вид ущербного документа, в котором отсутствовало главное. XI
глава, имевшая какое-то отношение к судьбе низших слоев населения
тогдашней России, не получила даже собственного названия. Глава со
стоит из общих фраз, на первый взгляд не имевших прямого отноше
ния к русской действительности. Но отдельные положения двух мне
ний не вызывают. Вот, например, 250 пункт XI главы «Гражданское
общество, как и всякая вещь, требует известного порядка. Надлежит
тут быть одним, которые правят и повелевают, а другим, которые по
винуются»3.
1 Соловьев С. М. Сочинения. Кн. XIV. М., 1994, с. 32.

2 Дружинин Н. М. Просвещенный абсолютизм в России // Абсолютизм в России (ХѴТІ -
XVIII вв.). М, 1964, с. 432.
3 Наказ императрицы Екатерины II, данный комиссии о сочинении проекта нового Уло
жения. Под. ред. Н. Д. Чечулина. СПб., 1907, с. 74.
204 В. Я. Г р о с у л
Едва вступив на престол в марте 1801 г., Александр I обещал пра

вить «по законам и по сердцу своей премудрой бабки» и прямо заявлял
о «произволе нашего правления», обещая на место личного произвола
деятельно водворять строгую законность1. Он тоже встретился с серь
езной оппозицией, с решительным отпором высших сановников импе
рии проекту, в котором они усматривали всего лишь тенденции, бла
гоприятствующие освобождению крестьян2. Николай I не решился на
подобные проекты и, хотя при нем была проведена большая работа по
кодификации законов, с безудержным российским произволом так и
не было покончено. Сохранилось любопытнейшее письмо славянофи
ла И. С. Аксакова, который во время Крымской войны вступил в мос
ковское ополчение и вместе с ним проделал долгий путь от Москвы до
Бессарабии. В ноябре 1855 г. он послал из бессарабского городка Бен
деры письмо родным, где имеются следующие примечательные слова:
«Ах, как тяжело, как невыносимо тяжело порою жить в России, в этой
вонючей среде среди грязи, пошлости, лжи, обманов, злоупотребле
ний, добрых малых - мерзавцев, хлебосолов-взяточников, гостепри
имных плутов... В моем воображении предстал весь образ управления
всей махинации административной... В военном ведомстве воровство в
тысячу раз сильнее, чем в гражданском... Чего можно ожидать от стра
ны, создавшей и выносящей такое общественное устройство, где надо
солгать, чтобы сказать правду, надо поступить беззаконно, чтобы по
ступить справедливо, надо пройти всю процедуру обманов и мерзо
стей, чтобы добиться необходимого, законного!»3
Но ни проигрыш в Крымской войне, который был прежде всего по
ражением дворянства, руководившего армией и администрацией, ни
очевидные изъяны управления и всего государственного устройства не
стали аргументом для крепостнических сил. Землевладельческое дво
рянство было категорически против ликвидации крепостничества и
феодализма. Об этом в 1858 г. писал К. Маркс в специальных статьях
по вопросу об освобождении крестьян в России4. Его наблюдения пол
ностью подтверждаются данными III отделения, которое внимательно
следило за общественными настроениями, в том числе и в среде дво
рянства. В годовом отчете отделения за 1857 г. четко отражено беспо
койство многих дворян, их страхи перед упразднением крепостного
права. В ликвидации их власти над крестьянами они усматривали
«уничтожение дворянства»5. В отчете за 1858 г., где говорилось о под
1 Ключевский В. О. Сочинения. Т. V. М., 1989, с. 194.

2 Мироненко С. В. Указ. соч, с. 141 .
3 Иван Сергеевич Аксаков в его письмах. Т. III. Письма 1851-1860 годов. М., 1892, с. 205 -
207.
4 Маркс К.. Энгельс Ф. Соч., Т. 12, с. 605 - 608, 671 - 675.
5 ГАРФ, ф. 109, оп. 85, д. 22 ( 1857 г . ), л. 77.
Истоки трех русск и х революций 205
готавливающейся реформе, подчеркивалось, что «большая часть по
мещиков смотрит на это дело как на несправедливое, по их мнению,
отнятие у них собственности и как на будущее их разорение»1. После
Крымской войны многие помещики устремились за рубеж, где просажи
вали огромные суммы, вместо того, чтобы вкладывать их в производст
во2. В это время, кстати, А. И. Герцен применил термин «новые русские»
(«новый русский»), понимая под ним таких людей как И. С. Аксаков,
т. е. людей новой формации, сторонников прогресса3.
Чрезвычайно важной особенностью российской истории стал тот
факт, что переход к новым, буржуазным отношениям произошел мирным,
эволюционным путем. Многие современники видели в этом преиму
щество России над странами Запада, пришедшими к победе капита
лизма через революции. Н. А. Милютин, один из наиболее активных
деятелей Крестьянской реформы 1861 г., действительно много сделав
ший для ее осуществления, находясь в 1862 г. в Париже, подчеркивал,
что «лучше потерять несколько десятин земли, чем сложить голову на
плахе, как французское дворянство, что русское правительство, имея
пример французский перед собой, нашло разумным им воспользовать
ся, чтоб оградить для будущего то самое дворянство, которое ныне
кричит и жалуется»4.
Однако, как показала жизнь, это уничтожение русского дворянства
было не отменено законами общественного развития, а лишь отложено,
хотя и на полстолетие. Французская революция XVIII в. действительно
была очень кровавой, породила она и значительную эмиграцию, которая
определяется в 130 тыс. человек. Потери убитыми во время Американ
ской революции XVIII в. составляли 4 тыс. человек, при населении
страны в 1780 г. 2,8 млн.5 Однако и во время этой революции была
очень значительная эмиграция так называемых лоялистов, т. е. тех, кто
поддерживал Англию. Их было 100 тыс., что при тогдашней численно
сти американского населения составляло довольно заметный процент
населения (3,6%) и что было больше, чем дала эмиграция после Ок
тябрьской революции в России в 1917 г. (всего 1% населения).
В России после Крестьянской реформы 1861 г. полностью сохрани
лось более чем 100 тыс. дворян-душевладельцев, т. е. страна вошла в
свою капиталистическую стадию, сохранив феодальный класс. Известно,
что по X ревизии 1858 г. в России было 107 тыс. дворян-душевла-
дельцев, из которых 14 тыс. владели более 1 тыс. крепостных. В 1897 г.
1 Там же, д. 23 ( 1858 г . ), л. 123,

2 Мещерский В. П. Мои воспоминания. Ч. 1 (1850 - 1865 гг.). СПб., 1897, с. 432.
3 Герцен Л. И. Собрание сочинений. Т. XXVI. М., 1962, с. 154.
4 Захарова Л. Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856 - 1861. М.,
1984, с. 2 3 0 - 2 3 1 .
5 American History: A Survey. Fifth Edition. N.Y., 1979, p. 393.
206 В. Я. Г р о с у л
в Российской империи насчитывалось 1 853 184 потомственных, лич

ных дворян и классных чиновников с семьями1.
Землевладельческое дворянство постепенно теряло свои земли, и
если сразу после реформы оно владело около 80 млн. десятин земли,
то в 1905 г. за ним осталось только 53,2 млн. десятин, но это равнялось
62% всей частновладельческой земли. Колоссальные земельные вла
дения, включавшие лучшие земли империи, причем с постоянно воз
растающей ценой за каждый гектар. Сохранение крупного помещичье
го землевладения было не просто феодальным пережитком, оно явля
лось характерной особенностью русского экономического строя, вли
явшего не только на экономическую жизнь огромной страны, но и на
ее политическое устройство. Дворяне по-прежнему занимали основные
позиции в руководстве армии, а также в центральных и губернских
администрациях, они имели свою корпоративную организацию, зако
нодательно оформленную «Жалованной грамотой» 1785 г., которая
оказывала прямое воздействие на местную власть. Примечательно, что
эта организация не претерпела серьезных изменений вплоть до 1917 г.2
Если бы в самом дворянстве не было внутренних противоречий, то его
власть была бы значительно большей. По случаю столетия «Жалован
ной грамоты» князь В. П. Мещерский оставил следующие воспомина
ния, свидетельствующие о наличии в самом дворянстве антидворян-
ской «партии». Один из лидеров русских консерваторов подчеркивал:
«Почти в каждой губернии, где было русское дворянство, велась борь
ба Алой и Белой розы, и к печали и сраму этого дворянства, следует
сказать, что во времена, когда появился государев манифест россий
скому дворянству, по случаю столетнего юбилея дворянской грамоты
почти во всех губерниях дворянство было материально разорено и ду
ховно мертво, вследствие того, что почти везде победа оставалась за
партиею либеральною в дворянстве, т. е. антидворянскою»3.
Но разобщенность дворянства, значительная часть которого действи
тельно тяготела к либералам, составляя их ядро, а часть дворянской мо
лодежи шла в революционное движение и в 60-х гг., не повлияла на
существование мощной силы в лице землевладельческого дворянства,
которое продолжало оставаться феодальным классом и которое сталки
валось, с одной стороны, с многомиллионным крестьянством, а с другой -
нарождавшейся буржуазией в лице кулаков, ростовщиков, арендаторов,
а также промышленников и торговцев, склонных к покупке и использо
ванию земель, что получило название «оземеливания» буржуазии4.
' КорелинА. П. Дворянство в пореформенной России. 1861 - 1904. М., 1979, с. 42 - 44.
2 Там же, с. 132; О российском дворянстве эпохи 1861 г. см. также: EmmonsN. The Rus
sian landed gentry and the peasant emancipation o f 1861. Cambridge, 1968.
3 Мещерский В. П. Указ. соч. Ч. 3 ( 1881 - 1894 гт.). СПб., 1912, с. 241.
4 Боханов А. Н. Крупная буржуазия России. М., 1992, с. 161 - 168.
Истоки трех русск и х рев олюций 207
Крестьянин зависел не только от помещика. Картина сельской Рос
сии была более многообразной и сложной. Прежде всего, не следует
забывать, что накануне реформы 1861 г. не крепостные составляли
большинство крестьянского населения страны. По данным 1858 г. они
уступали государственным крестьянам, которых было более 47% кре
стьянского населения русских губерний (крепостные - 46%, а удель
ные - 6,7%)’. Для государственных крестьян проблема взаимоотноше
ний с помещиками не была актуальной, за исключением тех случаев,
когда их земли оказывались по соседству с землями крупных помещи
ков. Новые реформы государственных крестьян, проведенные в 1866 и
1886 гг., были таковы, что размеры их земельных наделов были больше,
а выкупные платежи меньше, чем у помещичьих крестьян2. Поэтому
развитие капиталистических отношений в государственной деревне
шло несколько быстрее, нежели в бывшей помещичьей.
Но и в государственной, и в помещичьей, и в удельной и прочей де
ревне шел процесс прогрессирующего размежевания в крестьянской
среде, достаточно освещенный в литературе прошлого века. И. Гурвич,
издавший первоначально свою книгу на английском языке, в 90-х гг.
прошлого века подчеркивал: «Мы видим, как с экспроприацией слабых
дворов и концентрацией общинной земли в руках немногочисленных
сильных съемщиков наши «хозяйственные мужички» трансформиру
ются в крестьянскую буржуазию, наподобие французского крестьянства
после великой революции или американских мелких фермеров-работо-
дателей»3. О банкирах-кулаках в начале 70-х гг. в Подольской губер
нии оставляет свои заметки один из путешественников4. Но конечно,
лучшей книгой о кулачестве прошлого века остается работа Р. Гвоздева,
подробно рассмотревшего этот вопрос и показавшего происхождение
кулачества из эпохи крепостного права, прежде всего из ростовщиков,
скрывавших, однако, свои богатства, опасаясь покушения на них по
мещиков и государства5. Кулак, как подчеркивал Г воздев, «ломал все,
что ни попадалось ему под руку, ломал без зазрения совести, не справ
ляясь ни с традициями, ни с старой моралью общинного строя, вырос
шего на почве натурального самопотребительского хозяйства. Это был
разрушитель, вечно готовый разрушать ради удовольствия личных ут
робных интересов»6.
В государственной деревне противоречия между кулаком и други
ми общинниками были даже сильнее, чем в бывшей помещичьей, где
1 Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе. 1861 - 1880 гг. М., 1978, с. 9 - 10.
2 См. Дружинин Н. М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева. Т. 2. М., 1958.
3 Гурвич И. Экономическое положение русской деревни. М.. 1896, с. 214.
4 Гросул-Толстой П. JI. Очерки Юго-Западного края. СПб.. 1873, с. 30.
5 Гвоздев Р. Кулачество - ростовщичество. Нго общественно-экономическое значение. СПб.,
1898, с. 22 - 23.
6 Там же, с. 3.
208 В. Я. Г р о с у л
еще сохранялись и все более обострялись противоречия между крестья

нами и дворянами-землевладельцами. К. Циллиакус, ссылаясь на стати
стика Слонимского, отмечал в своей книге, переведенной с немецкого
языка в 1906 г., что крестьянин из шести дней четыре работает на каз
ну и на кулака, тогда как сам он и его семья должны были довольство
ваться заработком от остальных двух дней1. А Н. Н. Златовратский в
1881 г. писал, что кулаки-мироеды - «детища крепостного права,
взрощенные и взлелеянные им»2. Ростовщичество глубоко проникло в
сельскую жизнь, приобретая, порой, и национальные особенности. В
Юго-Западном крае в качестве арендаторов и ростовщиков все боль
шую роль играют местные евреи3, что придавало экономическим от
ношениям и межнациональный характер, тем более, что большая часть
помещиков здесь была поляками.
Российская деревня второй половины XIX - начала XX вв. - конгло
мерат различного рода проблем. Вплоть до 1 января 1907 г. крестьяне
участвовали в выкупной операции, что сдерживало возможности улуч
шения собственного хозяйства. Появление крупных арендаторов среди
крестьян повлекло систему пересдачи земли, что, как писал П. Г. Рын-
дзюнский, стало орудием эксплуатации односельчан4. Все это в совокуп
ности чрезвычайно обострило взаимоотношения в деревне. Голодовки
были обычным явлением XIX - начала XX вв. К наиболее крупным из
них периода николаевского царствования относят голодовки 1833, 1845—
1846, 1851, 1855 гг. В 1867-1868 гг. особенно памятным был смоленский
голод, в 1872 г. разразился первый самарский голод, обрушившийся на
губернию, считавшуюся житницей России. Голод 1891 г. поразил уже
29 губерний, накануне его наиболее значительными для той поры были
голодовки 1880 и 1885 гг. Известны голодовки 1892, 1897-98 гг.; 1901,
охватившая 17 губерний; 1905, затронувшая уже 22 губернии, а также
голодовки 1906-1908 и 1911 гг.5Недоедание было характерной чертой
русской деревни.
Повседневный быт русского крестьянина в 1829 г. описал А. Фомин.
Характерный, как он подчеркивал, и для сельского, и даже городского
ремесленника «ржаной хлеб низкого качества, дурно выпеченный, ка
ша - предмет роскоши, квас только по названию или вовсе его нет, так
же как огородной зелени и овощей; белье и обувь грубые и грязные;
' Циллиакус К. Революционная Россия. Возникновение и развитие революционного дви

жения в России. СПб., 1906, с 171 — 174.
2 Златовратский Н. Очерки деревенского настроения // Отечественные записки. 1881, № 4,
с. 207.
3 Гросул-Толстой П. Л. Указ. соч, с. 25 - 26.
4 Рындзюнский П. Г. Утверждение капитализма в России. 1850-1860 гг. М.. 1978, с. 129.
5 ЯкушкинН., ЛитошенкоЛ. Голод// Новый энциклопедический словарь. Т. 14. СПб., [б.г.],
41; Сенчакова Л. Т. Крестьянское движение в революции 1905 - 1907 гг. М., 1989, с. 14.
Ист оки трех р усских рев олюций 209
скот неопрятный, мелкий, дурно выкормленный, рет для него и стой-
лов, нет домашних птиц...»1
Последующие десятилетия мало изменили эту безрадостную картину.
Хотя постепенно положение немного улучшалось, питание станови
лось лишь несколько разнообразнее, в целом же ситуация в деревне
имела тенденцию ко все большему социальному напряжению. Уже к
концу XIX в. четко обозначилось крестьянское перенаселение, причем
не только в Центральной России2. Поскольку, как писали К. Циллиакус
и другие авторы, «кулаки сделались язвой русской деревни»3, обостри
лись противоречия в среде самих крестьян, где выделилось богатое
меньшинство и бедное большинство. Сохранилось противоречие и
между всем крестьянством и дворянами-землевладельцами. П. Г. Рынд-
зюнский - один из лучших знатоков русского XIX в., подчеркивал:
«сохранившееся на всем протяжении эпохи капитализма огромное по
мещичье землевладение, наследие феодальных времен, губительно от
зывалось на хозяйственном состоянии народа и на экономическом
прогрессе страны»4. Урожайность росла крайне медленно и за 50 по
реформенных лет она выросла всего в 1,5 раза; большие сложности
были у крестьян с обеспечением рабочим скотом, более 30% крестьян
ских хозяйств были безлошадными, причем тенденция к увеличению
таких хозяйств хорошо прослеживается на конкретных данных по тем
или иным уездам Центральной России5. Комплексный учет всех кре
стьянских хозяйств привел исследователей к выводу о том, что почти
две трети российского крестьянства относилось в начале XX в. к кате
гории бедных и беднейших6. Учитывая тот факт, что в начале этого ве
ка в деревне проживало 85% населения страны, характерной, типичной
фигурой российского общества стал крестьянин-бедняк. Именно он
должен был рано или поздно заявить о себе. Примечательно, что в се
редине 60-х гг. около 31 % крестьянских выступлений было связано с
борьбой за землю, а 43% - против платежей (податей и повинностей).
В конце 90-х гг. соотношение уже было соответственно 81 и 10%7.
И при всем этом, страна голодовок, страна бедных крестьян была
на мировом рынке главным экспортером зерна, долгие годы опережала
по этому показателю любое европейское государство и лишь в конце
XIX в. встретила серьезного конкурента в лице США. Но изучение
' Фомин А. Указ. соч., с. 18.

2 Анфимов А. М. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881 - 1904. М., 1980, с. 23.
3 Циллиакус. К. Указ. соч., 172.
4 Рындзюнский П. Г. Указ. соч., с. 123.
5 Разумов Л. В. Расслоение крестьянства Центрально-промышленного района в конце
XIX - начале XX века. М., 1996, с. 322 - 323.
6 Ковальченко И. Д. Столыпинская аграрная реформа (Мифы и реальность) // История СССР.
1991, № 2 , с. 57, 6 6 - 6 8 .
7 Литвак Б. Г. Указ. соч., с. 199.
210 В. Я. Г р о с у л
сравнительных данных по экспорту хлеба по этим двум странам при

вело исследователей к очень грустным заключениям. В 80-х гг. Соеди
ненные Штаты вывозили всего лишь 8% своего хлебного сбора, тогда
как Россия - 11,6%‘, в 90-х гг. США по-прежнему поставляли за рубеж
8% своего сбора, тогда как Россия довела его почти до 20%, т. е. выво
зила за границу пятую часть своего хлеба2. Следует заметить, что ти
ражируемый в печати тезис о том, что «Россия кормила весь мир» мо
жет считаться несомненно гиперболизированным. Имея более 150 млн.
человек населения к 1914 г. и вывозя пятую часть зерна, Россия, таким
образом, могла кормить дополнительно лишь около 30 млн. Это насе
ление такой страны, как тогдашняя Италия.
Известное выражение министра финансов И. А. Вышнеградского
«недоедим, но вывезем»3 свидетельствовало и о том, какую огромную
роль играл хлебный экспорт для России, а также о полном пренебреже
нии к нуждам простого народа, ставшем одной из причин страшного
голода 1891 г. Борьба за валюту любой ценой, характерная уже для
XIX в., имела очень серьезные последствия не только для экономического
развития страны, но и для ее последующей судьбы. Одним из последствий
экономического кризиса 20-х гг. стал отказ многих помещиков от модер
низации своих хозяйств. Катастрофическая экономическая ситуация
побудила Академию наук объявить конкурс на лучшую работу, которая
бы помогла выйти из сложившегося труднейшего положения. По резуль
татам этого конкурса победителем стал малоизвестный чиновник
Александр Фомин, среди прочего, бросивший серьезный упрек в адрес
крепостного права и наряду с другими предложениями заметивший:
«Переход большого числа лиц из состояния земледельцев в состояние
ремесленников и торговцев мог бы усилить народонаселение городов, и
чрез умножение среднего состояния, доставлять сбыт земледельческим
произведениям; но города в России находятся или в неподвижном состоя
нии, или в упадающем; число купцов и купеческие капиталы уменьшают
ся, число мещан тоже»4. Таково было наблюдение 1829 г.
Изменение ситуации и последовавший с 30-х гг. стремительный рост
экспорта хлеба имел несколько примечательных результатов. С одной
стороны, у России был весьма низкий остаток хлеба на душу населения. В
конце XIX в. в пудах это выражалось так: США - 66,9, Дания - 50,0, Канада
- 47,0, Аргентина - 33,8, Франция - 30,2, Германия - 24,2, Россия - 22,4 \
* Китанина Т. М. Хлебная торговля в 1875 - 1914 гг. Л., 1978, с. 43.

2 Ковалевский М. М. Экономический строй России. СПб., 1899. с. 53. Вместе с тем, по
производству сельскохозяйственной продукции на душу населения Россия уступала многим
странам // Россия и мировой бизнес: дела и судьбы, с. 8.
3 Русский рубль. Два века истории. ХІХи XX вв. М., 1994, с. 105.
4 Фомин А. Указ соч., с. 15.
5 Китанина Т. М. Указ. соч., с. 42.
Истоки трех р усских револю ци й
С другой - усиливавшаяся зависимость от хлебного экспорта стала

важным сдерживающим фактором в росте российских городов. Его
рекомендовал еще коллежский советник А. Фомин, но реализовать ре
комендацию не удалось. Как было давно подмечено, «роль города у нас
сыграло влияние уже значительно развитого западно-европейского
рынка»1. Городское население в России росло чрезвычайно медленно.
В 1800 г. при общей численности населения почти в 40 млн. человек,
городское население составляло лишь 4%. Любопытно, что и в США в
это время при населении 5,3 млн. человек в городах проживало лишь
4%. Но уже через сто лет главный хлебный конкурент при общей чис
ленности населения в 85 млн. человек достигает 40% населения в городах,
тогда как Россия всего 15%, т. е. в 2,7 раза меньше.
Города относятся к числу важнейших показателей развития циви
лизации. Один из виднейших представителей французской школы Ан
налов Ф. А. Бродель в этой связи оставил следующее примечательное
соображение: «Можно сказать, что города и деньги породили совре
менный мир, но возможно, в соответствии с правилом обратимости,
столь ценимым Жоржем Гурвичем, и заявление о том, что дух совре
менности, динамика жизни человеческих масс способствовали экспансии
денег и создали растущую тиранию городов. Города и деньги являются
одновременно и двигателем, и показателем развития; они вызывают
изменения и указывают на них. Но при этом они также являются их
следствием»2. И по уровню развития городов, и по накоплению капи
талов Россия заметно отставала от капиталистического Запада. По
этим показателям разрыв между ними увеличивался. При 15% город
ского населения в России в 1900 г. в Англии этот показатель равнялся
78, в Германии - более 54, во Франции - 40.
Сравнительно медленный процесс роста городского населения, его
заметно малый процент стали одной из важнейших причин аграрного
перенаселения и довольно высокой эмиграции из страны. Это особен
но ощущалось при понижении доходности крестьянского земледелия.
Если в 1881-1885 гг. 20 пудов (это количество рассматривалось как
годовая норма потребления) ржи стоили 17 руб. 20 коп., то в 1896-1900 -
11 руб. 80 коп.; овса соответственно 14 руб. 40 коп. и 11 руб. 40 коп.; пше
ницы - 21 руб. 40 коп. и 16 руб. 40 коп3. В конце XIX - начале XX вв.
доходность крестьянских хозяйств постоянно снижалась и способство
вала разорению крестьян или тех, кто стремился сочетать работу в городе
и деревне. Крестьяне и так заполонили российские города, и их доля сре
ди городских жителей оставалась довольно высокой, процент крестьян
1 Гвоздев Р. Указ соч., с. 5.

2 Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск, 1993, с. 21.
3 Рындзюнский П. Г, Крестьяне и город в капиталистической России второй половины
XIX века. М.. 1983, с. 18.
212 В. Я. Гр о с у л
в городах постоянно возрастал. С 1858 по 1897 гг. количество кресть-

ян-горожан возросло в 4,6 раза, тогда как прочих жителей городов лишь
в 1,5 раза. В результате этого удельный вес крестьян в городах возрос с
20,2% в 1858 до 43,5% в 1897 г. К началу XX в. почти половина горо
жан по сословной принадлежности были крестьянами1.
Города, таким образом, были переполнены крестьянами, но деревня
продолжала их выталкивать, и это, с одной стороны, понижало стоимость
труда, с другой - порождало эмиграцию и отходничество в другие
страны. С 1900 г. по 1910 г. Россию покинуло 1,5 млн. человек, напра
вившихся прежде всего в Северную и Южную Америку. Существовала
и такая форма сезонного отходничества как временное перемещение за
рубеж на те или иные работы, прежде всего сельскохозяйственные.
Когда разразилась Первая мировая война, в Германии были вынуждены
остаться сотни тысяч сельскохозяйственных рабочих из России. Самая
большая по территории страна мира, толкала на эмиграцию и отходни
чество в страны намного ее меньшие, но способные оплачивать труд,
как правило малоквалифицированный, русских работников. Медленный
рост городов сдерживал повышение квалификации, рост производи
тельности труда. И это при том, что в России пореформенной поры
было два промышленных скачка, один из которых наблюдался в 90-е гг.
XIX в., другой - после революции 1905-1907 гг. Благодаря им доля
России в мировом промышленном производстве возросла с 1,72% в
канун реформы 1861 г. до 3,14% в 1913 г., в канун Первой мировой
войны . Но этого было крайне недостаточно, поскольку, занимая пятое
место в мире по промышленному производству, Россия по численно
сти населения в два-три раза превосходила страны, входившие в пер
вую четверку. Уровень производительности труда в промышленности
по сравнению с США падал. В 1860 г. производительность труда рус
ского промышленного рабочего была в 1,5 раза ниже, чем в США.
Почти через 50 лет, в начале XX в. она стала уступать США в 3,5 раза3.
Соответственно была ниже и зарплата русского рабочего.
О бедности русского человека по сравнению с жителями Запада
весьма своеобразно писал историк С. М. Соловьев: «...русский человек,
по отношению к остальной Европе, стал похож на человека с маленькими
средствами, но случайно попавшего в высшее, богатейшее общество, и
1 Там же, с. 212 - 213. Как отмечается в литературе, «рост населения сводил почти на нет
успехи российской индустриализации» // Россия и мировой бизнес, с. 8.
2 Переход от феодализма к капитализму. М., 1969, с. 107. Существуют и несколько иные
сведения о доле России в мировом промышленном производстве, в соответствии с которыми
она составляла в первой половине 80-х гг.ХІХ в. 3,4%, а в 1913 г. - 5,3 % // Россия 1913 год.
Статисто-документальный справочник. СПб., 1995, с. 51.
3 Пантин И. К., Плимак Е. Г., Хорос В. Г. Революционная традиция в России. 1873 -
1883 гг. М., 1986, с. 41; По производству чугуна на душу населения в 1913 г. Россия более
чем в 10 раз уступала Германии и США // Россия 1913 год, с. 52.
Истоки трех р усских рев олюций 213
для поддержания себя в нем он должен тянуться, жить не по средст

вам, должен отказывать себе во многом, лишь бы быть прилично оде
тым, не ударить лицом в грязь в этом блестящем дорогом ему общест
ве»1. Тяжелейшее положение русского труженика получило подробное
отражение в вышедшей в 1869 г. книге В. В. Берви-Флеровского «По
ложение рабочего класса в России». Тремя десятилетиями позднее
значимость рабочего вопроса в стране была такова, что М. М. Кова
левский в своей книге «Экономический строй России» был вынужден
выделить специальную главу, которая так и называлась «Рабочий во
прос». В ней показана тесная связь многих рабочих с земледелием,
возрастание доли женского и детского труда, изнурительная роль
штрафов, антисанитария, скученность, плохое питание и т. д. и т. п.
Как отмечал М. Ковалевский, многократно бывавший и даже прожи
вавший за рубежом, «нигде в Европе заработная плата не стоит так
низко, как в России»2. И далее, ссылаясь на исследования фабричных
русских инспекторов, он подчеркивал, «что английский рабочий, как и
американский, зарабатывает в два и три раза больше, чем русский»3.
Россия отличалась и особенно продолжительным рабочим днем, он
был даже больше, чем в Польше (в то время составная часть России).
Большинство фабричных рабочих работало с 5 утра до 8 час. вечера с
1,5-2-часовым перерывом. Таким образом, в конце столетия рабочий
день длился 13-13,5 часов. Самый длинный в Европе рабочий день с
самой низкой заработной платой сопровождался чрезвычайным произ
волом хозяина. По словам М. Ковалевского, «трудно было бы дать бо
лее широкое выражение произволу хозяина. В каждый данный момент
он может прогнать рабочего, который не нравится ему, под предлогом
ли неповиновения, дурного поведения, или просто дурного мнения о
его работе»4.
Законодательное ограничение продолжительности рабочего дня в
1897 г. 11,5 часами на практике не соблюдалось. И после принятия этого
закона рабочий день в России был заметно длиннее, чем в западных
странах. В Англии, США, Дании и Норвегии он был равен 9-10 часам,
а во Франции, Германии, Швеции - 10 часам5. Несмотря на некоторый
рост номинальной и даже реальной заработной платы, как свидетельству
ют специальные исследования, у большинства рабочих России зарплата
была ниже прожиточного минимума6. Разрыв же в заработной плате
русских и западноевропейских и североамериканских рабочих увеличи
вался. Чрезвычайно медленно менялся и рацион питания рабочих. По
* Соловьев С. М. Избранные труды. Записки. М., 1983, с. 339.

2 Ковалевский М. М. Указ соч.., с. 112.
3 Там же.
4 Там же, с. 118.
5 Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. М., 1989, с. 317.
6 Там же, с. 333 - 334.
214 В. Я. Г р о с у л
свидетельству исследовавших его ученых, пища рабочих юга состояла

в основном из хлеба и картофеля, редко употреблялось сливочное масло,
из жиров преобладало сало и растительное масло. Рабочие очень мало
употребляли мяса, что сказывалось на организме горняков и металлистов,
занимавшихся интенсивным трудом. Недостаток рационального питания
влек за собой изнашивание организма и преждевременную потерю тру
доспособности1. Все это сопровождалось традиционным российским
произволом. Николай Тургенев, вернувшись с лекции профессора Цве
таева в 1808 г., записал в дневнике его слова о том, что нигде «не ока
зывают более презрения к простому народу, как у нас в России»2.
Произвол хозяев заводов и фабрик перемежался с произволом адми
нистрации тем более тягостным, что на зарвавшегося администратора
редко можно было найти управу. По свидетельству генерала Д. Ники
форова, описывавшего московские нравы второй половины XIX в.,
«полиция в большинстве случаев состояла из служебных отбросов, ко
торые не только тайно, но даже явно брали взятки, не стесняясь ни
общественным мнением, ни тысячью глаз, смотрящих на это беззако
ние3. По мнению изучавшего систему правительственного аппарата
России П. А. Зайончковского, наиболее широко процветало в середине
XIX в. взяточничество и воровство в губернской администрации4. Хо
тя, как отмечает исследователь, «всеобщее мздоимство» и «лихоимст
во» почти не находят своего отражения в официальных документах, в
том числе во всеподданнейших отчетах III отделения, даже в них чи
новничество отмечается как «наиболее развращенное морально»5.
Крестьянская реформа 1861 г. и следовавшие за ней реформы со
хранили не только феодальный господствующий класс, но и российский
управленческий аппарат. Волокита и крючкотворство, подчинение че
ловека бумажке, рвачество и коррупция, бравшие свое начало еще со
времен средневековых приказов, в самом «лучшем» виде перешли из
России феодальной в Россию капиталистическую. Но и бюрократия,
естественно, не оставалась полностью неизменной. В ней прослежива
ется ряд новых, довольно важных черт, отличавших ее от управленче
ского аппарата прежних времен. Хорошо заметен его стремительный
численный рост. По подсчетам П. А. Зайончковского, в конце XVIII в.
общее число чиновников в России составляло 15-16 тыс. человек, и,
следовательно, один чиновник приходился на 2250 жителей. В 1851 г.
в стране было уже 74 тыс. чиновников, и один чиновник приходился
' Там же, с. 344.

2 Нечкина М В. Указ. соч., с. 16.
3 Никифоров Д . Москва в царствование императора Александра II. М.. 1904, с. 24.
4 Зайончковский П. А. Указ. соч., 143.
5 Граф А. X. Бенкендорф о России в 1827 - 1830 гг. (Ежегодные отчеты III отделения и
корпуса жандармов) // Красный архив. 1929. Т. 6 ( 37 ), с. 141 - 169.
Истоки трех р усски х революций 215
на 929 человек. В 1903 г. общее количество чиновников составляло
уже 385 тыс. человек, и один чиновник приходился на 335 человек. За
XIX столетие, с учетом роста численности населения удельный вес чи
новников увеличивается в семь раз1, а общее их количество в 25 раз.
Параллельно с ростом численности чиновничества растет и его си
ла, укрепляется его самостоятельность. Это особенно проявилось в пе
риод реформы 1861 г., когда императорская власть, опираясь на аппа
рат, смогла осуществить давление на землевладельческое дворянство.
Подмечено, что несмотря на значительную долю дворянства в среде
правящей бюрократии, у него имелись и свои специфические эконо
мические интересы. Еще с XVIII в. сословно-бюрюкратические верхи
предпочитали накопление денежного капитала, причем наживали его
как легальными, так и нелегальными путями. Поэтому, в отличие от
поместного дворянства, они были в большей степени заинтересованы в
развитии товарно-денежных отношений. Среди них имелись значи
тельные силы, желавшие развития отечественных мануфактур и фабрик,
и соответственно, ограждения отечественного производства от зару
бежной конкуренции, что выражалось в проведении покровительст
венной таможенной политики. Землевладельческое дворянство было
заинтересовано в потреблении более дешевых иностранных товаров и
в экспорте своего сельскохозяйственного сырья. Вторая группа дворян
была настроена откровенно антипротекционистски2.
В пореформенное время высшая бюрократия проводила госкапитали-
стическую политику, т. е. насаждала капитализм сверху. Складывалась
довольно противоречивая картина. Феодальный по своему составу и
методам действий аппарат насильно проводил политику государствен
ного капитализма, причем так, что в России складывалось крупнейшее
в мире государственно-капиталистическое хозяйство, важнейшим компо
нентом которого было железнодорожное хозяйство3. Между государст
венным капитализмом и частным капиталом имелись свои противоречия
и проблемы, точно так же как имелись противоречия между госкапита
лизмом и помещичьим хозяйством. Как отмечал один из лучших знатоков
российских политических институтов Н. П. Ерошкин, «буржуазно-поме-
щичья государственность оказалась обреченной на гибель»4. Таким
образом, конфликт в верхах не только не затухал, но имел тенденцию
ко все большему обострению, что заметно ослабляло господствующие
круги. Противоречия между дворянством и буржуазией и в начале XX
1 Зайончковский П. Л. Указ. соч., с. 221.

2 Гиндин И. Ф. Социально-экономические итоги развития российского капитализма и пред
посылки революции в нашей стране // Свержение самодержавия. Сб. статей. М., 1970, с. 71-72.
3 Там же, с. 73.
4 Ерошкин Н. П. Крепостническое самодержавие и его политические институты (Первая
половина XIX века). М., 1981, с. 227.
216 В. Я. Г р о с у л
в. были довольно значительными. Даже в период Первой мировой

войны, как известно, весьма обострившей внутрироссийские проблемы,
один из идеологов русского дворянства, видный психиатр П. И. Кова
левский подчеркивал: «Прежние помещики, имея рабов, своею кровью
защищали отечество, нынешние капиталисты не желают жертвовать
своею кровию. Они не прочь на боевом поле видеть дворян и крестьян,
но не для защиты нации, а для защиты своих капиталов»1. Среди рус
ских дворян имелись довольно значительные антикапиталистические
слои, по-разному видевшие перспективы развития страны. В начале
XX в. были и те, кто видел идеал в прошлом, в дореформенной России.
В 1902 г. в специальной записке, направленной на имя Николая II,
В. П. Мещерский решительно осуждал политику правительства после
1861 г. и представлял ее как цепь сплошных ошибок2. В стане консер
ваторов были и более резкие выступления против реформы. В феврале
1901 г., когда отмечалось ее сорокалетие, «Московские ведомости» на
зывали Положение 19 февраля 1861 г. жестокой ошибкой кабинетных
теоретиков, подражавших пресловутой свободе Запада и обнаружив
ших за 40 лет свою совершенную непригодность3.
Отношение к реформе 1861 г. четко противопоставило позиции
различных общественно-политических течений. Резкая критика в ее
адрес раздавалась в среде крайних консерваторов, считавших ее ошиб
кой, тогда как более умеренные консерваторы предпочитали писать о
преждевременности реформы. Левые силы критиковали реформу как
запоздалую и половинчатую, в то время как в либеральной печати чем
дальше, тем больше проводится идея «Великих реформ». Но и среди
либералов не было полного единства. Весьма критично относился к
реформе 1861 г. крупнейший русский историк С. М. Соловьев, одним
из первых описавший распространение после реформы «в ужасающих
размерах» пьянства4. И это после того, что накануне реформы в стране
развернулось небывалое по своему размаху трезвенное движение, ох
ватившее значительные пространства страны5.
Повальное пореформенное пьянство не смогли приостановить ни
административные меры, ни пропаганда церкви. Вообще, православная
церковь в то время сама переживала кризис, и о ее проблемах писали
многие современники, например Ф. М. Достоевский. Моральный вес
церкви падает, в ее среде заметно возрастающее брожение, носившее
различный характер. Отмечены противоречия между выходцами из
' Ковалевский П. И. Психология русской нации. Б. м. и г., с. 11.

2 Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в 1902 - 1907 гг. Л., 1981 , с. 69 .
3 Волин М. С. Сорокалетие крестьянской реформы в русской печати // Проблемы истории
общественной мысли и историографии. М., 1976, с. 93 - 9 4 .
4 Соловьев С. М. Избранные труды, с. 342 - 343 .
5 Революционная ситуация в России в середине XIX века. М., 1978 , с. 134 - 141.
Истоки трех русск и х ре волю ций 217
духовной среды и крестьянства и дворянами. Серьезным свидетельст

вом кризиса церкви стало брожение и даже откровенные бунты в цер
ковных учебных заведениях как средних, так и высших - духовных
академиях1. Прослеживается отставание и в области богословия, его
подчиненность зарубежному, например немецкому, богословию2. С
увеличением проблем самодержавия его неразрывность с православ
ной церковью ослабляла позиции церкви, которая пытается усилить
свою самостоятельность. Когда 17 апреля 1905 г. был издан указ о ве
ротерпимости, правительство, как свидетельствуют исследователи, не
просчитало его последствий. Начался массовый переход из правосла
вия в католицизм, мусульманство и протестантство . Руководство пра
вославной церкви было не готово к такому ходу событий. Привыкшая
к многолетнему покровительству, православная церковь не выдержи
вала конкуренции с другими конфессиями и теряла паству.
Обострявшиеся религиозные проблемы имели прямую связь с раз
раставшимся национальным вопросом. Самым крупным националь
ным движением в России XIX в. было польское, выразившее себя в та
ких выступлениях как восстания 1830-1831 и 1863-1864 гг. В начале
XX в. заявили о себе украинское, грузинское, армянское и другие на
циональные движения, становившиеся все более и более организован
ными. Кроме общих причин, способствовавших заметному накалу
межнациональных противоречий, были и несомненные просчеты в на
циональной политике. Русификация, которая имела и позитивные чер
ты, поскольку приобщала представителей различных народностей к
русской культуре, нередко проводилась насильственным путем и при
носила больше вреда, чем пользы.
В 70-х гг. XIX в. были закрыты сотни молдавских православных
церквей и уничтожены церковно-богослужебные книги на молдавском
языке. Как писал один из исследователей этой проблемы Н. Н. Дурно
во, «в начале 1870-х годов наше духовное ведомство ополчилось на
всегда верных и преданных нам молдаван...» И далее: «молдавский на
род в Бессарабии, благодаря насильственной русификации был обра
щен в орду темных и немых рабов, не знающих грамоты...» Эти акции
заметно ослабили прорусские симпатии в Молдавии и проложили до
рогу к иннокентиевщине начала XX в. Примерно такие же издержки
русификации наблюдались и в Грузии, где также проводилась полити
ка ущемления грузинского языка и грузинской церкви5.
' См.: Титлинов Б. В Молодежь и революция. История революционного движения среди

учащейся молодежи духовных и средних учебных заведений. 1860 - 1905 гг. Л., 1925.
2 ГАРФ. ф. 550, on. 1, д. 435, л. 8 об - 9.
3 Русское православие: вехи истории. М., 1989, с. 397 - 398.
4 Русская панславистская политика на православном Востоке и в России. М., 1908, с. 6, 10.
^ Там же. с. 12 - 17.
218 В. Я. Г р о с у л
Самостоятельным вопросом был в России и еврейский. Жозеф де

Местр, бывший посланником сардинского двора в России в начале
XIX в., обратил внимание на то, что большинство евреев сконцентри
ровалось в России, и это может повлечь за собой будущие конфликты1.
Обострение еврейского вопроса замечается в начале 80-х гг., и погромы,
которые тогда происходили, связывают с деятельностью тогдашнего
министра внутренних дел Н. П. Игнатьева. Именно с этого времени
начинается массовая эмиграция евреев преимущественно в США. Цир
куляр нового министра внутренних дел Д. А. Толстого предписал вла
стям не допускать повторения таких беспорядков, и временно ситуация
успокоилась2. Но в XX в. Россия вошла как страна множества еврейских
погромов, что, среди прочего, привело к напряженным отношениям
между рядом международных еврейских организаций и царским пра
вительством, и к влиянию этих организаций на общественное мнение и
руководство ряда стран, в том числе и США. Правительство США сде
лало представление России, что вызвало недовольство в разных россий
ских инстанциях и во многих провинциальных земствах, в частности^
Действительно, некоторые внутренние вопросы постепенно перераста
ли в международные. У России имелись не затухающие территориальные
проблемы с Австро-Венгрией, Румынией, Турцией и другими странами.
В конце XIX в. произошла переориентация российского правительства
на союз с Францией4, усилилось противостояние с Германией и Австро-
Венгрией. Территориальное расширение страны к началу XX в. прекра
тилось, более того, Россия продала по весьма низкой цене Аляску, а затем
в результате неудачной Русско-японской войны понесла территориальные
потери на Дальнем Востоке. За немногим более полустолетия Россия,
некогда сильнейшая держава Европы и Азии, терпит поражение в трех
войнах: в Крымской, Русско-японской и, фактически, в Первой мировой.
Особенно заметно усиление экономической зависимости страны от
зарубежного капитала. Поначалу в этом отношении Россия была теснее
связана с Германией. Но протекционистский курс российского прави
тельства и недовольство германского руководства франко-русским
сближением привело к тому, что в 1887 г. германский канцлер О. Бисмарк
организовал противодействие облигациям русских займов, размещав
шихся главным образом на немецком фондовом рынке. Германские власти
самым неприкрытым образом стремились обанкротить русскую казну
и запретили своим государственным кредитным учреждениям выдавать
* Ж озеф де Местр. Петербургские письма. 1803 - 1817. СПб., 1995; Шебунин А. Н. Ев

ропейская контрреволюция в первой половине XIX века. Л., 1925, с. 116.
2 Мещерский В. П. Указ. соч. Ч. 3, с. 48, 100.
3 Подольское губернское земство. Стенографический отчет. Первая очередная сессия
1912 г. Каменец-Подольск, 1912, с. 301 - 3 0 2 .
4 См.: Рыбаченок И. С. Союз с Францией во внешней политике в конце XIX в. М., 1993.
Истоки трех русских ре волюций 219
ссуды под залог русских ценных бумаг, объявленных ненадежными.
Сброс русских бумаг привел к падению их стоимости, что было явным
свидетельством подчиненного положения русских финансов.
Россию спасла Франция. Французские финансисты не только по
могли России, но и сами заработали крупные суммы, тогда как немец
кие держатели понесли большие убытки. Кредитная зависимость Рос
сии от Германии была ликвидирована1, но была заменена зависимо
стью от Франции. Нехватка капиталов была хронической и сопровож
дала Россию постоянно. Если бы не очередная помощь России со сто
роны Франции, в 1905 г. осуществившей новое вливание капиталов, то
страну ожидали бы более крупные потрясения. Внешний долг, однако,
постоянно возрастал. В. И. Ленин в 1916 г. подчеркивал, что четыре
страны - Англия, Франция, США и Германия - имели почти 80% все
мирного финансового капитала. И отмечал: «Почти весь остальной мир,
так или иначе, играет роль должника и данника этих стран - междуна
родных банкиров, этих четырех «столпов» всемирного финансового
капитала»2. К числу этих должников и данников относилась прежде
всего Россия. В 1914 г. внешние государственные займы страны со
ставляли 4,6 млрд. руб. (из них - Франции 3 млрд.), гарантированные
железнодорожные займы - 1,5 млрд. руб. (из них на Германию прихо
дилось больше всего - более 0,5 млрд. руб.), что же касается военных
кредитов за 1914-1917 гг., то они составляли более 7,2 млрд. руб.3
Таким образом, долги страны исчислялись поистине колоссальными
суммами. Для сравнения можно отметить, что все ресурсы Государст
венного банка России в 1914 г. составляли 1,2 млрд. руб., вклады же в
государственных сберегательных кассах - 1,7 млрд. руб., собственные
капиталы акционерных коммерческих банков в этом году - 0,8 млрд.
руб., а их вклады и текущие счета - 2,5 млрд. руб.; собственные же ка
питалы обществ взаимного кредита и городских банков составляли
всего лишь 0,2 млрд. руб., а их вклады и текущие счета - 0,8 млрд.
руб.4 В начале XX в. «российские банки откровенно проявляли свои
претензии на руководство экономической жизнью»5, но сами они, как бы
ни дискутировался этот вопрос в литературе, несомненно находились в
подчинении у иностранных банков. Тезис о полуколониальной зави
симости дореволюционной России, широко распространенный в 20-х гг.
нынешнего века, в настоящее время не разделяется многими специали
стами, но впервые прибегнув к заграничным государственным займам
в XVIII в., российское правительство в начале XX в. существовать без
1 Русский рубль, с. 106 - 107.

2 Ленин В. И. Поли. собр. соч. 1.21, с.358.
3 Бовыкин В. И. Россия накануне великих свершений. К изучению социально-экономи
ческих предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1988, с. 132.
4 Тамже, с. 8 0 - 8 1 .
5 Там же, с. 78.
220 В. Я. Г р о с у л
них уже не могло. По различным данным, иностранные капиталисты

контролировали от 20 до 40% русских капиталов, причем особенно
значительным было их влияние в частных банках. Освобождение от
долгов не могло не волновать как правительство, так и российскую
общественность. Проникновение иностранных капиталов становилось
все более интенсивным и нередко приобретало характер колонизации
страны, поскольку, среди прочего, приводило к усиливавшемуся ис
пользованию природных и людских ресурсов страны. Поэтому борьба
против крупного отечественного и иностранного капитала была одной
из задач надвигающейся революции. Тем более, что из самой России шел
нарастающий отток внутренних накоплений и, если в 1911 г. из страны
ушло 182 млн. руб., то в 1912 г. уже 332, а в 1913 - 578 млн. руб1.
Положение о том, что Россия XIX - начала XX в. стремительно
преодолевала давнее историческое отставание от стран Запада, далеко
не всегда подтверждается обращением к конкретным фактам. Известна
широчайшая безграмотность населения страны, и факт вхождения
страны в XX в. почти с 80% неграмотного населения не мог не озада
чивать. Можно привести множество примеров роста числа школ, гимна
зий, реальных и прочих училищ, высших учебных заведений. Но сами
эти показатели говорят далеко не обо всем. Сравнение с другими странами
совсем не в пользу России. Если обратиться к данным о числе негра
мотных на 1000 рекрутов в 1875, 1894 и 1911 гг., то в Германии будут
следующие показатели - 24; 3,8 и 0,2, в Швейцарии - 46; 38 и 5, в Ни
дерландах - 123; 65 и 14, во Франции - 161; 87 и 33, в Италии - 520;
403 и 306, В России - 784; 708 и 6172. Таким образом, если в Первую
мировую войну германские солдаты вступили поголовно грамотными,
то в России большинство армии состояло из неграмотных солдат. Осо
бенно разительны темпы ликвидации неграмотности по названным
странам. С 1875 по 1911 гг. в Германии сократилась неграмотность
солдат в 100 раз, в Швейцарии и Нидерландах - в 9, во Франции в 5
раз, в Италии на 37%, а в России только на 25%. Журнал «Вестник
воспитания» в 1906 г. предсказывал, что при тех темпах ликвидации
неграмотности в России для достижения полной грамотности мужчин
понадобится 180 лет, а женщин - 280 лет.
Такова картина по одному из важнейших показателей уровня раз
вития цивилизации. Российское правительство об этом хорошо знало,
и нельзя сказать, чтобы оно равнодушно воспринимало такую ситуа
цию. Но даже краткий обзор действий императорской России в XIX -
начале XX в. позволяет сделать вполне убедительные заключения.
Александр I - победитель Наполеона, - начавший как реформатор и,
1 Яхимович 3. П. Великий Октябрь и всемирно-исторический процесс // Вопросы исто

рии. 1987, № 10, с. 6; Россия 1913 год, с. 36.
2 Рубакин Н. Грамотность/ / Новый энциклопедический словарь. Е. 14 Б.г„ с. 710.
Истоки трех р у с с к и х револю ци й 221
можно сказать, как либерал, кончил всепроникающей аракчеевщиной.
Николай I свое царствование провел под лозунгом последовательного
охранительства и традиционализма. Александр II, несомненно самый
крупный реформатор на русском престоле после Петра I, осуществил
свою главную реформу через шесть лет после воцарения, а уже через
несколько лет хорошо знавший его князь В. П. Мещерский писал о
разочарованности царя реформами1. Александр II стал реформатором
поневоле, под влиянием объективных факторов. Но свои действия он
сочетал с усиливающейся репрессивной системой. Насилие над мос
ковскими студентами в 1857 г., совершенное полицией, правительство
осудило. А в 1861 г. полиция и охотнорядцы устроили самое настоящее
побоище студентов Москвы у гостиницы «Дрезден» («битва под «Дрез
деном»), и оно не получило нареканий со стороны властей. Это был
год не только реформы 1861 г., но и расстрелов бездненских и кандеев-
ских крестьян, массовых арестов петербургских и московских студентов.
В 1862 г. был арестован Н. Г. Чернышевский, состоялся «Процесс 32»,
массовые аресты сопровождали все царствование царя-реформатора2-
При Александре II аресты и осуждения по политическим мотивам бы
ли более частыми и многочисленными, чем при его отце Николае I.
Александр II был категорическим противником конституции и при нем,
несмотря на различного рода реформы, российский режим считался
самым жестким в Европе, что продолжилось и при его сыне Александ
ре III. Это было засвидетельствовано и иностранными авторами, напри
мер, американцем Джорджем Кеннаном. Он писал, что русские револю
ционеры «самые мужественные и самые великодушные типы мужчин
и женщин, каких я когда-либо знавал»3.
Этих людей тысячами ссылали в самые отдаленные уголки импе
рии, вынуждали эмигрировать и царь-реформатор, и его сын Алек
сандр III, еще более ужесточивший политический режим страны после
трагических событий 1 марта 1881 г., когда народовольцы убили им
ператора. В литературе многократно высказывались мнения о другом
пути России, если бы не это покушение. На этих позициях стоял и ру
ководитель белого движения генерал А. И. Деникин. В своих воспоми
наниях он писал: «Нет сомнения, что самодержавно-бюрократический
режим России являлся анахронизмом. Нет также сомнения, что эволю
ция его наступила бы раньше, если бы не помешало преступление, со
вершенное в 1881 году революционерами-»народниками», убившими
императора Александра ІІ-го, и накануне привлечения представителей
1 Мещерский В. П. Указ. соч.Ч. 1, с. 434 - 435; Литвак Б. Г. Указ. соч., с. 284 - 285.
2 Троицкий Н. А. Царские суды против революционной России. Политические процессы
1871 - 1880 гг. Саратов; его же. «Народная воля» перед царским судом (1880-1894). Саратов,
1983.
3 Кеннан Д. Сибирь и ссылка. Ростов н/Д. Б.г. Т. 2, с. 628.
222 В. Я. Г р о с у л
народа (земств) к государственному управлению. Это преступление на

четверть века задержало эволюцию режима»1.
Если генерал Деникин осознавал самодержавно-бюрократический
режим страны как анахронизм, то это должен был понимать и сам им
ператор, если же он этого не понимал, то тогда не соответствовал сво
ему положению и не представлял реальной ситуации в стране. Дейст
вительно, события 1 марта 1881 г. были не ординарными. Было над
чем задуматься, у властей имелись основания для колебаний. Но кто
мешал приступить к преобразованиям, допустим, через три - четыре
года, или в 1894 г., когда престол занял Николай II? В публичной речи
на приеме депутатов различных слоев общества 17 января 1895 г. Ни
колай II категорически выступил против любого ограничения само
державия. Слова царя о «бессмысленных мечтаниях» по поводу пред
ложения конституции обошли всю Россию. Но, пожалуй, в большей
степени широкие слои общества поняли, что представляет собой но
вый царь, на другом примере. В апреле 1895 г. вспыхнула стихийная
стачка на Большой мануфактуре в Ярославле. Власти привлекли про
тив забастовщиков стоявший неподалеку Фанагорийский полк, кото
рый открыл огонь по рабочим. И за десять лет до массового расстрела
9 января 1905 г. молодой царь Николай II объявил благодарность «мо-
лодцам-фанагорийцам», стрелявшим в рабочих2.
В. О. Ключевский говорил, что это будет последнее царствование
на Руси. Еще не было ни Ленского расстрела, ни революции 1905 г., ни
Златоустовской бойни 1903 г., ни Ходынки, но крупнейший историк
России уже все понял. Что касается 9 января, то его очевидцы и много
позднее подчеркивали: «Такой поступок царя восстановил против него
всех, даже ярых монархистов, а главное - простой народ, который всегда
смотрит на царя, как на любящего свой народ отца, и предполагал, что
все беды, все несчастья происходят только от окружающих царедворцев,
которые из личных выгод скрывают все от царя, а стоит царю все уз
нать, и станет все хорошо»3. Царь усилил репрессивную систему прав
ления, которая стала показателем не силы, а слабости самодержавной
России. Можно сколько угодно спорить о том, была ли Россия парла
ментской монархией, существовала ли в России конституция, но точку
в этих спорах ставят события 3 июня 1907 г., показавшие, кто в стране
имел реальную власть, и хочет ли царь ограничения своих полномочий.
(Кстати, Думу надо рассматривать в сочетании с Государственным со
ветом, низводившим парламентские функции - законодательные,
представительные и контрольные - почти до минимума.) Вереница
кровавых подавлений была важнейшей причиной того, что в феврале
' Деникин Л. И. Путь русского офицера. М., 1990, с. 180.

2 Рабочий класс России, с. 460.
3 Квятковская Ю. А., Раиікович М. П. Воспоминания. Париж, 1937, с. 22.
Истоки трех р у с с к и х революций 223
1917 г., как отмечено в литературе, за царя «не вступился никто»1. В
начале XX в. самодержавие исчерпало свои реформаторские возмож
ности, и преобразование страны должно было перейти к другим силам.
А сил таких было две. Одну из них представляло так называемое об
щество - промежуточный слой, находившийся между самодержавны
ми верхами и народными массами, и сам народ.
Общество не было единым и делилось на множество различных
группировок и течений, среди которых обычно выделяют три наиболее
крупные и влиятельные. Эти направления, проявившиеся еще в эпоху
Александра I, - консервативное, либеральное и леворадикальное -
проходят через все XIX столетие и выходят в XX.
Консервативное направление, зародившееся как организованное
направление в годы александровского либерализма в качестве проти
вовеса ему, выдвинуло из своей среды известных идеологов, к кото
рым относились Н. М. Карамзин, М. Н. Катков, К. Н. Победоносцев и
др. Это направление фактически отстаивало интересы землевладельче
ского дворянства с его нежеланием отказаться от крепостного права в
начале XIX в. и со стремлением всячески сохранить свои земельные
богатства. И политически, и идеологически консерватизм сохранял
много феодальных черт и был, конечно, направлением обреченным.
Несмотря на попытки консервативных мыслителей К. Н. Леонтьева или
Л. А. Тихомирова, резко выступавшего против политической и социаль
ной демократии2, обновить теоретический арсенал консерватизма, он
более столетия оставался неизменным. Триада, заложенная в «Записке
о древней и новой России» Карамзина, - самодержавие, православие,
отечество, - была затем лишь несколько изменена, приобретя поднов
ленную формулу «официальной народности» - православие, самодер
жавие, народность. Собственно, с этой установкой в XX в. вошло не
только самодержавие, но и обслуживавший его консерватизм, который
нередко был слит с этим самодержавием. XIX в., при том, что его
обычно называют веком реформ, был, с точки зрения политической
теории и практики России, скорее консервативным, чем либеральным.
В XX в. и консерватизм, и самодержавие вошли с принципами феодаль
ной идеологии. Н. А. Бердяев в 1904 г. подчеркивал: «На эволюции
Розанова мы еще раз убеждаемся в окончательном духовном банкрот
стве русского консерватизма, в невозможности у нас какой бы то ни
было консервативной идеологии»3. И хотя Бердяев рано списывал со
счетов русских консерваторов и их идеологию, поскольку были живы
В. Мещерский, Л. Тихомиров, С. Шарапов, и им на смену шли деятели
* Булдаков В. П. Имперство и российская революционность ( Критические заметки ) //

Отечественная история, 1997, № 1, с. 46.
2 Тихомиров Л. Демократия либеральная и социальная. М.. 1896.
3 Бердяев Н. Судьба русского консерватизма //Киносценарии. М.. 1989. № 5, с. 166.
224 В. Я. Г р о с у л
типа В. Пуришкевича, определенным образом перегруппировавшие кон

сервативные силы после 1905 г., будущего это направление не имело.
Отцом русского либерализма как организованного направления, по
существу, был сам Александр I, и его представляли такие столпы госу
дарственной администрации как М. М. Сперанский, Н. А. Милютин, а
также К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин, П. Н. Милюков и др. Казалось бы,
русский либерализм обслуживал передовую, капиталистическую идею, и
ему суждено возрастающее влияние на широкие слои населения. Однако
прочной социальной поддержки он не получил. Для главной фигуры
тогдашней России - бедного крестьянина - капиталист, который пред
ставал в виде кулака, арендатора, ростовщика, был не меньшей опасно
стью, нежели столь привычный для него помещик, с которым взаимо
отношения были даже несколько проще, чем с прижимистым и везде
сущим сельским буржуа. Примечательно, что в начале XX в. русский
консерватизм, несмотря на то, что в состав этого направления входил и
такой великий писатель как Ф. М. Достоевский, не имел почти никако
го международного политического влияния и был предназначен для
внутреннего потребления. Русский же либерализм носил характер до
гоняющей, подражательной идеологии и за пределами России имел
воздействие не большее, чем консерватизм. В самой России лозунг «Впе
ред, к победе капитализма!» в начале XX в. имел незначительное число
сторонников. Не поддерживала его и великая русская литература.
Третье общественно-политическое направление - русский левый
радикализм заявил о себе тоже при Александре I, и в 20-х гг. можно
говорить о зарождении русского революционного движения как внут
ренней потребности русского общества и как о реакции на резкий по
ворот в 1820 г. Российское революционное движение зародилось в
верхах, его представителями были дворяне, нередко из довольно родо
витых семейств. Но будучи изначально дворянским, русское револю
ционное движение в первое время отчетливо ставило задачи буржуаз
ной революции. Лишь в конце 40-х гг. XIX в. в нем заметны ростки
новой идеологии, которая получила название русского (крестьянского,
общинного) социализма. Примечательно, что к нему пришло почти
одновременно несколько деятелей русского освободительного движе
ния - А. И. Герцен, М. А. Бакунин, М. А. Фонвизин и некоторые пет
рашевцы. Появление теории русского крестьянского социализма сви
детельствовало о неудовлетворенности ее создателей еще господство
вавшими тогда феодальными порядками и вероятным переходом стра
ны к нежеланному ими капитализму.
Тот факт, что эта теория стала преобладать в русском революцион
ном движении сразу после Крестьянской реформы 1861 г., не мог быть
случайностью и свидетельствовал о решительном неприятии его дея
телями капиталистического пути развития страны. Сумма коллизий
социального, национального и политического характера, накапливав
Истоки трех русск и х революций 225
шихся в пореформенный период, вела к усилению этой идеологии во
все более широких слоях русского общества, что свидетельствовало о
наличии для нее благодатной почвы. Русское революционное движе
ние развивалось в крайне неблагоприятных политических условиях, в
рамках многолетнего подполья, нелегальщины и, тем не менее, рост
его был постоянным и весьма значительным. Если исходить из извест
ного положения о трех этапах российского освободительного движе
ния, то за первые 35 лет (1825-1861 гг.) исследователи выявили около
1 тыс. деятелей революционного движения (по данным В. А. Дьякова -
951 человек1, по нашим подсчетам - 9742, не считая участников поль
ского освободительного движения.
За следующие 35 лет (1861-1895 гг.) удалось выявить примерно 25
тыс. деятелей русского революционного движения3, произошел рост в
25 раз. Но еще более стремительно возросло число участников рево
люционного движения позже. Только летом 1917 г. в левых революци
онных организациях и партиях состояло примерно 1 млн. 200 тыс. чле
нов, причем наиболее многочисленной была партия эсеров. Всего же
участников" революционного движения с 1895 по 1917 гг. было значи
тельно больше. Их число увеличивалось фактически в геометрической
прогрессии, что не могло быть фактором случайности и отражало за
кономерности развития русского общества. Если учесть, что городское
население росло лишь в арифметической прогрессии, а ликвидация не
грамотности еще медленнее, то на каком-то временном отрезке между
ними должен был произойти острый конфликт. Он и вылился в три
русские революции начала XX в.
Русский левый радикализм не был абсолютно цельным и неразделен
ным общественно-политическим направлением. В нем прослеживается
несколько течений, из которых наиболее значительными были социально
революционное, социал-демократическое и анархистское. Социально
революционное течение поначалу было представлено деятелями народ
нического плана и строило свои концепции на неприятии русского капи
тализма. Один из видных представителей либерального крыла русского
народничества В. П. Воронцов развитие капитализма в России рассмат
ривал как явление вредное, регрессивное и искусственно насаждаемое
правительством4. При том, что народнические концепции шли вразрез
с реальными процессами в стране, в них нашли отражение и некоторые
верные наблюдения. В. П. Воронцов, признавая позитивные достижения
капитализма на Западе, считал, что в России сконцентрировались отри-
*Дьяков В. А. Указ. соч., с. 56.

2 Гросул В. Я. Народы России в революционной борьбе // Общность судеб народов
СССР: история и современность. Сб. научных трудов. М., 1989, с. 146.
3 Там же, с. 150.
4 Балуев Б. П. Либеральное народничество на рубеже XIX - XX веков. М.. 1995, с. 55-68.
226 В. Я. Г р о с у л
дательные стороны международной, капиталистической эволюции хозяй

ства, что страна будет находиться в подчиненном положении, и потому
русский капитализм не может быть движущей силой ни в экономике, ни
в политике. Он считал, что капиталистическим путем Россия не сможет
достичь должной степени промышленного развития1.
Вступившие в полемику с народниками молодые русские социал-демо-
краты, увидевшие реальные плоды русского капитализма, рассматривали
его как явление неизбежное, но временное, которое сменят другие от
ношения антиэксплуататорского характера. Русские социал-демократы
взяли за основу учение К. Маркса и считали его вполне применимым для
своей страны. Интересные свидетельства оставил С. Н. Булгаков - видный
религиозный философ. В 1904 г. он писал: «После томительного удушья
80-х годов марксизм явился источником бодрости и деятельного опти
мизма, боевым кличем молодой России, как бы общественным ее броди-
лом. Он усвоил и с настойчивой энергией пропагандировал определенный,
освященный вековым опытом Запада практический способ действий, а
вместе с тем он оживил упавшую было в русском обществе веру в бли
зость национального возрождения, указывая в экономической европеи
зации России верный путь к этому возрождению»2.
Именно представители леворадикального направления разработали
наиболее приемлемую для большинства крестьянства, выступавшего
против частной собственности на землю3, аграрную программу. Они
же разработали и наиболее устраивавшую нерусское население страны
национальную программу, основанную на лозунге права наций на са
моопределение и принципе федерализма, первоначально принятого
партией эсеров. Социал-демократы создали программу по рабочему
вопросу, соответствующую требованиям рабочего класса. Левая Россия
предложила и новую форму государственного устройства в виде рес
публики Советов еще в 1905 г., организовав 62 Совета, тесно связан
ных с традициями сельской общины и волостных сходов. Примеча
тельно, что даже в рядах послеоктябрьской эмиграции, в целом весьма
поправевшей, были слои, прежде всего сменовеховцев и евразийцев,
видевшие в русской революции очистительную бурю, которая одна
«могла вывести Россию к новой жизни и которой необходимо поэтому
подчиниться»4.
I 1 См.: Воронцов. Судьбы капитализма в России. Спб., 1882; Его же. Судьба капитали
стической России. СПб., 1907.
2 Булгаков С. От марксизма к идеализму. Сб. статей ( 1896 - 1903 ). СПб., 1904, с.VII.
3 См.: СенчаковаЛ. Т. Приговоры и наказы российского крестьянства. 1905 - 1907 гг. Ч.
I - II. М., 1994.
4 Омельченко Н. А. Русский опыт. Революция 1917 года в России и политическая практика
большевизма в общественно-политической мысли российского зарубежья (1917 - начало
1930-х г г .). М.. 1995, с. 37.
Истоки трех русск и х рев олюций 227
Вместе с тем, в целом русское общественное движение было раско
лото не только на три основные общественно-политические направле
ния. Четкие различия обозначились и внутри каждого из них. Причины
этих расколов были различными. Если обратиться к левому направлению,
то между большевиками, сен-симонистами, эсерами-эгалитаристами,
меньшевиками-фурьеристами и анархистами-антиэтатистами имелись,
конечно, и серьезные теоретические различия. К ним добавились органи
зационные разногласия и, конечно, постоянная работа охранки, делавшей
все для разобщения сил левого фланга1. Все это привело к распаду ко
митетов революционных организаций после Февральской революции2
и стало источником затянувшейся Гражданской войны. Хотя нужно
отметить и более ранние попытки объединения левых и левоцентрист
ских организаций и партий. На Парижскую конференцию в сентябре
1904 г. было приглашено 18 революционных и либеральных организа
ций, но приглашение приняли лишь 83. Уже тогда было ясно, что объ
единить революционеров и либералов не удастся. И в этих условиях
свою судьбу постепенно предпочитают самостоятельно решать до
вольно широкие народные массы.
Собственно, очередной общественный подъем отмечается еще с
1891 г., толчком к которому стал сильный голод, а поводом - ряд об
щественных акций. Особенность этого подъема в том, что он не имеет
аналогов в российской истории по своей продолжительности и степени
вовлечения различных людских потоков. Подъем продолжался с 1891
до революции 1905-07 гг. включительно. Он сопровождался небыва
лым ростом рабочего движения, прежде всего стачечной борьбой. Ес
ли в 1881-1890 гг. было учтено примерно 450 различных выступлений
рабочих, то лишь в 1901 г. было 353 стачки, а в 1903 г. этих стачек бы
ло уже 13824. Мировой аграрный кризис и стремительное падение цен
на хлеб при завышенных земельных ценах5 больно ударили по кресть
янству, и вызвали небывалое за все пореформенное время крестьянское
движение. Генерал А. И. Деникин писал: «Деревня с 1902 и до конца
1907 года, в особенности в Поволжье и Прибалтике, поджогами и раз
граблением помещичьих имений и захватами их угодий пыталась разре
шить исключительно аграрную проблему - крестьянского малоземелья,
значительно осложненную низким уровнем земледельческой культуры»6.
* См.: Менщиков Л. Охрана и революция. Ч. 1, М., 1925; Агафонов В. К. Заграничная охран

ка. Пг„ 1918. О различных типах социализма и отличия их от эгалитаризма см.: Волгин В. П.
Очерки истории социалистических идей до конца XVIII в. М.. 1975; Его же. Очерки истории
социалистических идей. Первая половина XIX века. М., 1976.
2 Дружинин Н. М. Воспоминания и мысли историка. Изд. 2, доп. М., 1979, с. 27.
3 Шацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905 - 1907 гг. М.. 1985, с.
235. 237.
4 Рабочий класс России, с. 582 - 583.
5 Гиндин И. Ф. Указ. соч., с. 73.
6 Деникин А. И. Указ. соч., с. 171.
228 В. Я. Г р о с у л
Крестьянское восстание, начавшееся весной 1902 г. в Полтавской и

Харьковской губерниях, охватило 174 сельские общины и повлияло на
многие другие губернии страны. Не случайно около тысячи крестьян
было предано суду1. Это восстание произошло за три года до револю
ции 1905 г. Октябрьской революции 1917 г. тоже предшествовало ши
рокое крестьянское движение того же года. В этих условиях нечего
удивляться тому, что участники рабочего и крестьянского движений
предпочли объединиться не с консерваторами и либералами, стремив
шимися к совместным выступлениям, а с деятелями леворадикального
направления, уже давно проводившими агитацию в народе. Как отме
чается в литературе, во время выступления 1902 г. стало заметно изме
нение отношения крестьян к студентам-революционерам, в которых
они увидели своих союзников2.
Примечательно, что и за рубежом деятели русского революционно
го движения имели значительно большую общественную поддержку,
нежели русские либералы и консерваторы. В международном анархи
стском движении лидерами были русские революционеры - М. Баку
нин, П. Кропоткин, В. Черкезов. Давнее и основательное влияние в
различных левых зарубежных организациях имели народовольцы3, а
затем и социалисты-революционеры; русские социал-демократы зани
мали серьезные позиции во II Интернационале и оказывали заметное
влияние на развитие теории марксизма. В защиту русских революцио
неров открыто выступали выдающиеся писатели - В. Гюго, Ж. Верн,
Б. Шоу, О. Уайльд, М. Твен и др. Марк Твен с восхищением писал о
русских революционерах, подчеркивая при этом: «Какое величие души!
Я думаю, только жестокий русский деспотизм мог породить таких людей!
По доброй воле пойти на жизнь, полную мучений, и в конце концов на
смерть только ради блага других - такого мученичества, я думаю, не
знала ни одна страна, кроме России. История изобилует мучениками,
но кроме русских, я не знаю таких, которые, отдавая все, совсем ниче
го не получали бы взамен»4.
Несмотря на то, что царское правительство с каждым годом увеличи
вало расходы на борьбу с революционным движением, всячески пресле
довало его деятелей, вес и влияние революционной России с каждым
годом возрастали. В условиях, которые создавались для социальной и
политической революции, верх могла взять лишь общественная сила,
основательно к этой революции подготовившаяся. И поэтому нужно
было не преграждать дорогу революции, что было бессмысленно, а дей
ствительно к ней готовиться. И подготовились к ней именно левые силы,
1 См. Крестьянское движение 1902 г. М. - П., 1923.

2 Литвак Б. Г. Крестьянское движение в России в 1775 - 1904 гг. М., 1989, с. 298.
3 См. подробнее: Троицкий Н. А. народная воля, с. 313 - 348.
4 Цит. по: Степняк-Кравчинский С. М. В лондонской эмиграции. М. 1969, с. 298.
Истоки трех русск и х револю ций 229
имевшие более привлекательные программы, наладившие связи в массах
и обладавшие организациями и партиями. Любопытно, что в середине
ноября 1916г. великий князь Михаил Михайлович направил из Лондона
письмо Николаю II, где писал: «Я только что возвратился из Бэкингем-
ского дворца. Жоржи [английский король Георг] очень огорчен поли
тическим положением в России. Агенты Интеллидженс Сервис, обычно
очень хорошо осведомленные, предсказывают в России революцию. Я
искренне надеюсь, Ники, что ты найдешь возможным удовлетворить
справедливые требования народа, пока еще не поздно»1.
После Февраля 1917 г. именно деятели революционного движения
пользовались наибольшим доверием в народе, и не случайно выборы в
Учредительное собрание дали левым партиям более 85% поддержки. В
России не было альтернативы революции. Тот факт, что мировая исто
рия знает примерно 100 различного рода революций, свидетельствует
об их объективности и неодолимости, и Россия с противоречиями, более
значительными, чем в Англии или во Франции накануне их буржуазных
революций2, не была и не могла стать исключением. Именно Россия
породила самую грандиозную революцию XX столетия, и даже такие
авторы как Ричард Пайпс, откровенно заявивший о своих либерал-кон-
сервативных взглядах, вынуждены были признать русскую революцию
«бесспорно самым значительным событием настоящего столетия»3.
Один из деятелей послеоктябрьской эмиграции, профессор В. В. Зень-
ковский в свое время подчеркивал: «Даже до 1917 г. многие сознавали
в России великую ее внутреннюю неустроенность, чувствовали, что
нам предстоят великие испытания. Теперь, когда эти испытания насту
пили, для нас ясно, что они не явились случайными, что они давно гро
зили нам, хотя мы и обольщались нашим благополучием»4.
і Отечественная история. 1997, № 6, с. 3 4 - 5 4 .
1 Боханов А. Н. Сумерки монархии. М., 1993, с. 244. 15 января 1917 г. великий князь Алек
сандр Михайлович писал Николаю II: «Недовольство растет с большой быстротой и чем
дальше, тем шире становится пропасть между Тобой и Твоим народом» // Архив русской
революции. № 5 - 6. М., 1991, с. 335.
2 С м .:Б аргМ А., Черняк Е. Б. Великие социальные революции XVII - XV111 веков. М.,
1990; Поршнев Б. Ф. Роль социальных революций в смене формаций // Проблемы социально-
экономических.формаций: историко - типологические исследования. М., 1975.
3 Пайпс Р. Русская революция. Ч.І. М., 1994, с. 5, 7.
4 Зеньковский В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских
мыслителей. Изд. 2 . Париж, 1955, с. 274; В этом отношении мысли и настроения В. Зеньков-
ского, практически, не отличались от размышлений П. Н. Милюкова, также писавшего о не
избежности революции ввиду «известной слабости сцепления» (Милюков П. Почему русская
революция была неизбежна? // Русская идея. В кругу писателей и мыслителей русского зару
бежья. Т. П. М., 1994, с. 1 1 9 - 128 ).
ЗАРОЖДЕНИЕ
русского ПОЛИТИЧЕСКОГО
КОНСЕРВАТИЗМА
В новейшей литературе уже неоднократно писалось о консервативных

волнах, которые охватывали человеческое общество в новое и новей
шее время. Таких волн называют пять - от реакции на Реформацию и
Английскую революцию XVII в. и вплоть до последней волны, которая
началась в 70-х гг. нынешнего столетия и докатилась до 90-х. Вот эта
последняя волна и вызвала новый, весьма значительный интерес к
консервативной идеологии и практике как в зарубежной, так и в отече
ственной литературе1. Интерес к тематике зарубежного консерватизма
заметен уже в начале 80-х гг. С годами он все возрастал и затем породил
пристальное внимание к консерватизму отечественному, изученному
крайне фрагментарно и непоследовательно. Нельзя сказать, что вообще
ничего не делалось в этой области. При всем ослаблении интереса к
консерватизму в советское время, выходили отдельные работы о таких
консервативных мыслителях, как М. Щербатов, Н. Карамзин, М. Катков,
К. Победоносцев, К. Леонтьев, Л. Тихомиров и др. Но, во-первых, коли
чество работ явно не соответствовало общей значимости консерватив
ного движения в старой России, и, во-вторых, обычно исследования
касались взглядов и, в меньшей степени, конкретной деятельности
отдельных консерваторов, тогда как течение в целом оставалось неох
ваченным и неисследованным.
Учитывая тот факт, что консервативное направление в обществен
ном движении было одним из наиважнейших направлений подобного
рода, а нередко, самым влиятельным и многочисленным, можно с пол
ной определенностью говорить о неадекватном отражении русского
общества в новое время, его неполноте и даже искаженности. История
1 Галкин А. А.. Рахшмир П. Ю. Консерватизм в прошлом и настоящем. М., 1987; Гаджи-

ев К. С. Консерватизм; современные интерпретации. М., 1990; Современный консерватизм.
М., 1992; Рахшмир П. Ю. Эволюция консерватизма в новое и новейшее время // Новое и но
вейшая история, 1990. № 1 и др. См. также: «Американский
Зарождение русского политического консерватизма 231
русского политического консерватизма нуждается в основательном и

всестороннем изучении как в целом, так и по ряду его составляющих.
К числу слабо разработанных и довольно спорных проблем относится
вопрос зарождения русского политического консерватизма и его особен
ностей на различных исторических этапах. Именно этот вопрос является
темой настоящей статьи, вылившейся в самостоятельное исследование
в процессе подготовки специальной монографии о русском консерва
тизме XIX в.
На всем протяжении человеческой цивилизации можно выделять
различного рода консервативные настроения и даже консервативные
круги, но бытовой или даже социальный консерватизм еще не составля
ли консерватизма политического, зарождение которого относят только
к периоду Нового времени, когда были созданы соответствующие госу
дарственные институты, прежде всего появились конституции, парла
менты, политические партии, стимулировавшие устойчивые политичес
кие силы с устоявшимися политическими взглядами и политическими
действиями. Так получилось, что именно Англия является лучшей ис
торической лабораторией для изучения различных политических пар
тий - либеральных, радикальных, рабочих, социалистических и в том
числе и консервативных.
Политический кризис в Англии в 1673 г. стал как бы отправным
моментом появления зародышей двух крупнейших политический пар
тий туманного Альбиона. Именно в этом году обострилась вражда ме
жду так называемой партией двора, отстаивавшей принцип божест
венного происхождения королевской власти и, как тогда называли,
«партией страны ратовавшей за подчинение короля воле парламента и,
прежде всего, законам Англии. Именно от партии двора берет свое на
чало движение тори - будущих английских консерваторов, ратовавших
тогда за сохранение королевских прерогатив. «Партия страны», партия
укрепления прав парламента вскоре стала называться вигами, а впо
следствии либералами. Таким образом, английский политический ли
берализм и английский политический консерватизм могут считаться
порождением второй половины XVII столетия.
В XVII - XVIII вв. Англия выдвинула ряд политических мыслителей,
заложивших фундамент мировой доктрины политического консерва
тизма. К ним относятся Р. Филмер, Т. Гоббс, Д. Галифакс, В. Блэкстон,
Э. Берк и другие1, оказавшие заметное воздействие на консервативных
мыслителей многих стран, в том числе и России. Вместе с тем, система
исторических критериев не отличается абсолютной точностью и поэтому
попытки установления начал русского политического консерватизма
1 См. подробнее: История буржуазного конституционализма. XVII - XVIII вв. М., 1983;
Гарбузов В. Н. Консерватизм: Понятие и типология. Историографический обзор // Политичес
кие исследования, 1995, № 4; О. German F. British Conservatism. London, 1926.
232 В. Я. Г р о с у л
не могут не быть дискуссионными и носят более или менее приблизи

тельный характер. Автор специальной книги по истории русского ли
берализма В. В. Леонтович начинает его историю с 1762 г., то есть с
того времени, когда русский престол получила Екатерина II - супруга
российского императора Петра III, право на престол которой было,
впрочем, довольно сомнительным. При этом В. Леонтович оговарива
ется и подчеркивает, что и царствование императрицы Елизаветы «в
каком-то смысле можно назвать либеральной эпохой»1. Действительно,
придворный консерватизм при Елизавете был не меньшим, чем при
Екатерине, и, более того, уже при Елизавете заметны определенные
черты «просвещенного абсолютизма», достаточно обратиться к извест
ному проекту П. И. Шувалова2 и ряду конкретных действий этого царст
вования, например, основанию Московского университета3.
Конечно, царствование Екатерины II было продолжением начал, за
ложенных Петром I, который, как подчеркивал В. О. Ключевский,
«своими понятиями и стремлениями близко подошел к идее правового
государства4. Оно нашло свое выражение уже в манифесте от 6 июля
1762 г., который может рассматриваться как своеобразная политиче
ская программа. Этот манифест стал не только инструментом критики
свергнутого императора, но в нем имеется прямой укор самовластью,
самому строю российского государства. Тот же Ключевский подчер
кивал, что еще никогда сама власть России так откровенно не осужда
ла существовавшие порядки и не обещала узаконить такие государст
венные учреждения, которые положат конец порокам5. Одним из важ
нейших документов того времени, вокруг которого шла заметная по
литическая борьба был «Наказ» Уложенной комиссии, составленный
самой Екатериной.
Многие исследователи подчеркивали значительную внутреннюю
борьбу вокруг «Наказа» и прежде всего тех разделов, которые касались
крестьянского вопроса. Далеко не все известно и сегодня, но не под
лежит сомнению нежелание землевладельческого дворянства посту
питься своими привилегиями. Именно здесь прежде всего проявился
дворянский консерватизм, причем столь значительный, что побудил
императрицу внести заметные коррективы в свои первоначальные на
метки. И если к 60-м гг. XVIII в. мы относим предысторию русского
либерализма, то с не меньшим основанием мы можем видеть здесь и
истоки русского консерватизма Нового времени.
' Леонтович В. В. История либерализма в России. 1762 - 1914. М. 1995, с. 27.

2 Шмидт С. Проект П. И. Шувалова 1754 г. «О разных государственных пользы спосо
б а х » / / Исторический архив. 1962, № 6 , с. 1 0 0 - 118.
3 Сам Петр III высоко оценивал эту деятельность Елизаветы. См. Манифест о вольности
дворянства 18 февраля 1762 г. // «Столетие безумно и мудро». М., 1986, с. 285.
4 Ключевский В. О. Сочинения в девяти томах. Т. IV. М., 1989, с. 329.
^ Там же, с. 328.
И «Наказ», и деятельность Комиссии по уложению дают определенный
материал для выявлениях этих консервативных деятелей, имена которых
порой преподносят весьма неожиданные сюрпризы. Еще С. М. Соловьев,
разбирая «Наказ» и комментарии к нему, обратил внимание на позицию
одного из самых крупных русских писателей того времени А. П. Сума
рокова, весьма приближенного к Екатерине, получившего возможность
ознакомиться с «Наказом» в числе первых.
Замечания Сумарокова - это реакция справа, реакция противников
ряда существенных оснований этого документа. Любопытно, что Су
мароков выступал против решения вопросов большинством голосов.
По его мнению, «большинство истину не утверждает, утверждает мне
ние великий разум и беспристрастие»1. Но особенно поражает аргу
ментация Сумарокова против отмены крепостного права. Он разразил
ся на этот счет гневной тирадой, обнажившей истинные воззрения это
го даровитого стихотворца.
Вот они, собственноручные замечания Сумарокова: «сделать русских
крепостных людей вольными нельзя: скудные люди ни повара, ни кучера,
ни лакея иметь не будут и будут ласкать слуг своих, пропуская им многие
бездельства, дабы не остаться без слуг и без повинующихся им крестьян,
ради усмирения которых потребны будут многие полки; непрестанная
будет в государстве междоусобная брань, и вместо того, что ныне поме
щики живут покойно в вотчинах («и бывают зарезаны отчасти от своих» -
заметила Екатерина), вотчины их превратятся в опаснейшие им жили
ща, ибо они будут зависеть от крестьян, а не крестьяне от них. Примечено,
что помещики крестьян, а крестьяне помещиков очень любят, а наш
низкий народ никаких благородных чувствий не имеет»2.
Пример Сумарокова еще раз свидетельствует, что политический
консерватизм отнюдь не чужд знаниям, внешнему лоску, даже вы
дающимся заслугам в военной, гражданской или культурной областях.
Для того периода, периода позднего феодализма важнейшими крите
риями политической ориентации было, конечно, отношение к соци
альной и внутриполитической структуре общества и, прежде всего, от
ношение к крепостному праву. Это тот важнейший вопрос, который
четко выяснял истинные интересы, хотя несколько позднее будут и не
которые исключения.
Екатерининский «Наказ» уже на подступах к Комиссии об уложении
достаточно чутко уловил настроения в верхних слоях российского об
щества, которые были откровенно консервативными. Именно тогдашние
консерваторы не только не позволили начать разрешение коренного во
проса русского общества того времени, но даже не пожелали его поставить
для последующего обсуждения. Изучение работы Комиссии об уложении
1 Соловьев С. М. Сочинения в восемнадцати книгах. Кн.ХІѴ . М., 1994, с. 31.

2 Там же, 32.
234 В. Я. Г р о с у л
показывает, что дело не в отдельных закоренелых крепостниках как

М. Щербатов и И. Вяземский1. Почти все дворянские депутаты Комис
сии были с ними заодно и такой состав свидетельствовал о твердой
консервативности дворянского представительства в Комиссии. Лишь
два дворянина - Г. Козельский и Г. Коробьин критиковали крепостные
порядки и выдвигали предложения по ограничению крепостного права.
Но при этом следует подчеркнуть, что ни один из депутатов, а их все-таки
было более полутысячи, не поставил задачи упразднения крепостного
права. Более того, крайне правые депутаты по существу выступили
против преобразований Петра 1, а поскольку Екатерина II постоянно
подчеркивала свое преклонение перед первым русским императором и
демонстрировала продолжение именно его политического курса, то
оппозиция, таким образом, выступала и против нее самой. Эта ультра
консервативность проявилась по ряду вопросов, прежде всего в дис
куссии о правах дворянства, выявившая противоречия и в его рядах,
что дало основание В. О. Ключевскому говорить о «двух дворянствах»2.
Родовитое дворянство открыто ополчилось против известных указов
Петра I допускавшего в ряды дворянства выходцев из других сословий
за их заслуги по службе. Настроение этих слоев дворянства четко из
ложил в будущем известный историк М. М. Щербатов, вскоре выдви
нувшийся в число главных ораторов дворянских представителей и как
идеолог крайне правых. Он по существу противопоставил себя служилому
дворянству, получив открытую поддержку ряда своих сторонников.
Изучение деятельности М. Щербатова дает значительную пищу для
рассуждений по поводу истоков русского политического консерватизма.
Щербатов - это не заскорузлый, малограмотный крепостник-помещик.
Он получил разностороннее и по тем временам достаточно глубокое
домашнее образование, может считаться одним из самых образованных
русских людей своего времени. Он владел не только французским, обыч
ным в то время языком дворянских салонов, но и немецким и итальянским
языками, имел познания в естественных науках и медицине, обладал
персональной библиотекой - одной из самых крупных библиотек в Рос
сии. К тому же он приобрел опыт военной и гражданской службы и за
рекомендовал себя и как публицист и историк исследователь.
М. Щербатов - категорический противник равенства людей, сторонник
крепостничества и сильной государственной власти, оппонент прави
тельства справа, с позиций родового дворянства. Это не примитивный
и ослепленный властолюбец. Его выступления в Комиссии хотя и бы
ли данью увлеченности и даже запальчивости, однако не были лишены
убедительной принципиальности и вместе с тем рассудительности.
* Белявский М. Т. Представительство крестьян в Уложенной комиссии 1767 - 1768 гг.

Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М, 1963, с. 323.
2 Ключевский В. О. Указ соч.Т. V, с. 87 - 88.
Зарождение русского политического консерватизма 23 5
Щербатов отнюдь не противник всех петровских преобразований и,
например, в дискуссии с купцами бросает им обвинение в том, что они
не выполнили наставление Петра I и не учредили конторы в других го
сударствах. Он, конечно, патриот и сторонник укрепления экономиче
ской мощи своего государства. То есть его консерватизм, нередко
крайний, не лишен движения в сторону прогресса, но только в том
случае, если это не нарушает интересов господствующей прослойки, к
которой принадлежит сам Щербатов.
Уже после окончания работы Комиссии М. Щербатов счел, необхо
димым написать ряд публицистических произведений, в том числе самое
из них известное - «О повреждении нравов в России», неоднократно
уже комментировавшееся в литературе , и главная направленность ко
торого заключалась в резкой критике политики тогдашнего правитель
ства и нравов придворной среды. Это сочинение М. Щербатова может
быть признано одним из важнейших документов, составленных на пути
становления русского политического консерватизма. Это подлинный
дворянский консерватор, с устоявшимися нормами и предубеждениями,
сторонник незыблемости моральных оснований, почитатель старины,
понимаемой, однако, с четких позиций того же консерватизма.
Это сочинение следует рассматривать в сочетании с другими произ
ведениями М. Щербатова, которые дают представление о всей совокуп
ности взглядов этого дворянского консерватора конца ХѴШ столетия.
Еще в 1784 г. он создает утопический роман «Путешествие в землю
Офирскую», где можно усмотреть его идеал государства, опирающегося
исключительно на дворянство, государства явно полицейского, основан
ного на труде подневольных производителей, самых настоящих рабов.
Это была первая русская социальная утопия, которую в литературе ок
рестили «феодальным социализмом» Щербатова2, этого, по словам
А. И. Герцена, «предславянофила».
Щербатовское наследие позволяет сделать довольно убедительные
выводы об идейных основаниях зарождавшегося русского консерва
тизма, отнюдь не чуждого просвещению и заботе о благе Отечества.
Как и в каждом политическом течении, имеющем соответствующую
социальную базу, русский консерватизм не был сложен из одного
только негатива. У него имелась своя, довольно основательная ниша и
среди особых забот консерваторов: наряду с утверждением незыбле
мости социальных и экономических отношений выдвигаются вопросы
морали и патриотизма. Эти два столпа русского консерватизма будут
прослеживаться на протяжении всей его последующей истории вплоть
до новейшего времени, и в них во многом заложена определенная при
' О повреждении нравов в России князя М. Щербатова и путешествие Радишева. Факси

мильное издание. М., 1985. Комментарии, с. 31 - 3 5 .
2 Федосов И. А. Из истории русской общественной мысли XVIII столетия. М., 1967, с. 235.
236 В. Я. Г р о с у л
тягательность политического традиционализма для довольно широких

кругов населения, не только дворянства.
Консервативная модель все-таки была основана на религиозных осно
ваниях, на долговременных местных обычаях. Консервативный патрио
тизм также отдавал дань не заботам о прогрессе Отечества, во всяком
случае не прогрессе в первую очередь, а опять-таки доминировала уста
новка на соблюдение традиций предков и неприятие разных заморских
премудростей. Притягательность суждений таких консерваторов, как
Щербатов, усиливалась его личными данными - человека несомненно
заинтересованного, честно озабоченного не только своими личными
проблемами, но и судьбами страны. Зарождавшийся русский консерва
тизм обладал собственной рецептурой, которую он предлагал с убеж
денностью в своей правоте.
Он, вместе с тем, был весьма разнолик и находил проявление в раз
личных сферах общественной жизни. Особого внимания заслуживает
консерватизм церковный, где также обозначилась оппозиция справа. В
значительной степени она объединяла противников церковной реформы
Петра I, а затем и ряда других мероприятий. Церковный консерватизм
проявился и в резкой оппозиции к светской власти, к усилению светской
идеологии и науки, материальному ослаблению церкви. Одним из вид
нейших представителей этого церковного консерватизма был митропо
лит ростовский и ярославский Арсений Мацеевич, ратовавший за вос
становление патриаршества, призывавший к удалению светских чинов
из Синода и всячески отстаивавший интересы монашества1. Выступая
против мероприятий светских властей, затрагивавших материальные
интересы церкви, он демонстрировал свои последовательно крепост
нические взгляды2.
Протесты Арсения Мацеевича заметно встревожили правительст
венные сферы, поскольку они вызывали одобрение со стороны высшего
духовенства. В защиту церковных имений выступает открыто митрополит
тобольский Павел Конюшкевич3. То есть в годы правления Екатерины
II можно говорить о своеобразной церковной фронде, носившей кон
сервативный характер. В среде церковных деятелей той поры заметны
открытые выступления против светской науки, вольномыслия. К их
числу относился и такой приближенный к императорской фамилии на
ставник будущего императора Павла I, как московский митрополит
Платон, видевший главное средство против распространения вольно
мыслия в развитии духовного обучения. Платон, епископ Дмитрий Се
ченов и другие представители высшего духовенства последовательно
1 См. : Попов М. С. Арсений Мацеевич и его дело. СПб., 1912.

2 Русское православие: вехи истории. М., 1989, с. 284.
3 Там же, с. 284 - 285.
защищали феодальный общественный строй, полностью поддерживая

в этом отношении политику тогдашнего правительства1.
Сменивший Екатерину II Павел I вошел в русскую историю как
олицетворение самого реакционного, деспотического правления. Дес
потизм Павла не давал возможности для какой-то борьбы мнений, и
общественные направления, которые обозначились при Екатерине,
оказались невостребованными, сегодня при имеющейся документаль
ной базе прослеживаются не без значительного труда. Иная картина
складывается при новом императоре - Александре I, получившем пре
стол в марте 1801 г.
При всех сложностях понимания истинных намерений Александра I
сегодня с учетом большого источникового материала нет возможности
отрицать тот факт, что Александр I, получив престол, исповедовал и,
видимо искренне, идеи либерализма. Именно он был первым либера
лом на русском престоле2, хотя этот либерализм был ограниченным,
непоследовательным и продолжался не все царствование. Новейшие
исследования показывают, что в первые годы своего правления Алек
сандр I не только обдумывал, но и предпринимал определенные действия
как по упразднению крепостного права, так и по введению в России
конституции3, хотя конституция предполагалась, конечно, октроиро
ванная и не лишавшая монарха верховной власти. Молодой император,
получив престол, по существу стал отцом русского правительственно
го либерализма - именно он, а не М. М. Сперанский, который сам был
порождением александровского правления. Группировки, сложившие
ся в стране в начале нового царствования, уже нашли различные тол
кования в специальной литературе. Обычно разделяются так называе
мые молодые друзья, то есть ближайшие сподвижники Александра I -
Н. Н. Новосильцев, П. А. Строганов, А. Чарторыский, В. П. Кочубей, и
та группировка, которую нарекли «екатерининскими стариками». Если
первые олицетворяли откровенный либеральный курс молодого импера
тора, то состав второй группировки, в которую входили Н. П. Румянцев,
Г. Р. Державин, Д. П. Трощинский, П. В. Завадовский и др., был более
пестрым. В нее входили и сторонники конституционализма и откро
венные традиционалисты-консерваторы.
Эти две группировки уже получили подробное освещение в литера
туре, также как достаточно основательно отражены их истинные цели и
административная практика. «Молодые друзья», которых Г. Р. Держа
вин и его сопартийцы из екатерининской группировки, кстати, немало
' Грацианский П. С. Политическая идеология русского самодержавия во второй половине

ХѴШ в. // Политико-правовые идеи и институты в их историческом развитии. М.. 1980, с. 28.
2 ПыпинА. Н, Общественное движение в России при Александреі. СПб., 1908, с. 3.
3 Мироненко С. В. Самодержавие и реформы в России .. Политическая борьба в России в
начале XIX в. М., 1989, с. 66 - 67, 147.
238 В. Я. Г р о с у л
между собой отличавшиеся, окрестили «якобинской шайкой»1, были

на поверку заметно правее, чем сам Александр I, подталкивавший их к
существенным преобразованиям.
Но, кроме этих двух группировок, часто больше отличавшихся по
возрасту, нежели по своим политическим взглядам, можно выделить
еще как минимум две «партии», игравшие заметную роль в тогдашней
политической жизни страны. Еще видный юрист А. Д. Градовский в
своей магистерской диссертации показал наличие наряду с двумя вы
шеупомянутыми, еще одной группировки - «канцелярской», или «бю
рократической партии», одержавшей, по мнению автора, победу в той
борьбе за преобладание2. Четвертая «партия», также уже отмеченная в
литературе и больше всего нас интересующая в силу задач нашей темы,
составилась из противников либерального курса императора3, людей
идеи, в отличие от «канцелярской партии», думавшей только об админи
стративном преобладании и теплых местечках. Эта четвертая «партия»,
тоже не отказывавшаяся от высокого положения на административной
лестнице, обозначилась сразу же, как, говоря словами поэта, наступило
«дней александровых прекрасное начало». Это была партия убежденных
консерваторов, представленная такими именами, как А. С. Шишков,
А. А. Беклешев, Д. П. Рунич и уже упомянутый екатерининец Г. Р. Дер
жавин, а также ряд других довольно видных деятелей, разделявших их
убеждения или настроения.
Александровский либерализм породил и александровский консерва
тизм, в начале, скорее всего, - как антиалександровский, а затем все-таки
именно как александровский. Это тем более важно, что для уяснения
существа основных политических группировок нужно хорошо пони
мать как настроения самого императора, так и взгляды императорского
семейства, где сложились и свои либералы, и свои консерваторы. Им
ператорская фамилия - это прекрасная лаборатория для понимания
борьбы политических идей различного плана, тем более, что они там
излагались, как правило, более искренно и заинтересованно, чем в
придворных кругах, отличавшихся заискиванием и приспособленчест
вом. В стране с абсолютной властью монарха настроения его фамилии
дают чрезвычайно обильную пищу для понимания планов и поступков
придворных политических группировок и их актива за пределами
дворца, министерств и вообще столицы. В этом своеобразном внутри
семейном императорском парламенте, где изложение взглядов произ
водилось значительно более свободно, чем в любом государственном
' Корнилов А. А. Курс истории России XIX века. Ч. 1. М., 1912, с. 113.
2 Градовский А. Д .-Высшая администрация России XVIII столетия и генерал-прокуроры.
СПб., 1866, с. 2 7 8 - 2 8 0 .
3 Сафонов М. М. Проблемы реформ в правительственной политике России на рубеже
XVIII иХІХ вв. Л., 1988, с. 9.
учреждении, вскоре выделилось крыло, чем дальше, тем больше со
противлявшееся реформаторскому курсу.
И по своему характеру, и по своим политическим установкам значи
тельно отличался от своего царственного брата великий князь Констан
тин Павлович, бывший долгое время наследником престола. Он с детства
отличался упрямством, вспыльчивостью, непостоянством, пренебре
жением к знаниям. Лагарп был им недоволен и нередко на него жало
вался. С детства очень увлекавшийся военными играми, он пошел по
воинской части и поначалу, участвуя в Итальянском походе Суворова,
подавал немалые надежды на этом поприще. Но большого полководца
из него не получилось. Он был буквально подавлен авторитетом Напо
леона и после Бородино и падения Москвы впал в панические настрое
ния до такой степени, что был отослан из армии, вступив в противоречия
с Барклаем де Толли. Он отстаивал идеи мира с Наполеоном, будучи
представителем так называемой французской партии.
Был он человеком несдержанным, даже грубым. Эти качества про
явились во время его управления Польшей, где он с самого начала
подвергал язвительным насмешкам польскую конституцию1, кстати, -
одно из творений его брата. Впоследствии он категорически выступил
против намеченных комитетом 6 декабря 1826 г. довольно крупных
реформ, откровенно подчеркнув свой традиционализм и охранитель
ные начала. В первой трети XIX в. Константин Павлович был одним из
основных столпов русского консерватизма, откровенно воодушевляв
шим различные консервативные круги.
Была близка к консервативной «партии» и вдовствующая императри
ца Мария Федоровна, известная покровительница женского образова
ния. Необходимо отметить, что у нее и ее дочери Екатерины Павловны
сложились натянутые отношения с супругой Александра I Елизаветой
Алексеевной - несчастной женщиной, потерявшей двух своих мало
летних дочерей и так и не родившей мальчика. Елизавета Алексеевна
не выполнила одного из своих главнейших предназначений и не дала
супругу наследника, и это наложило серьезный отпечаток и на ее судь
бу и на взаимоотношения с императорской фамилией. Питая искреннее
чувство к своему мужу, она постепенно начала ощущать его холодность
и отчуждение. Блеск императорского двора сконцентрировался вокруг
Марии Федоровны. Поскольку до 1812 г. двое младших ее сыновей были
еще очень молоды и на политику особого влияния оказывать не могли,
как и пять дочерей Павла, то получается довольно любопытная расклад
ка сил в самой императорской фамилии. К консервативной «партии»
относились Константин Павлович, Мария Федоровна, Екатерина Пав
ловна. Елизавета же Алексеевна, обычно во всем поддерживавшая
супруга, находилась в уединении и в прямом и в переносном смысле.
1 Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. Т. Ш.СПб., 1904. с. 319.

240 В. Я. Г р о с у л
Правда, она много читала и через нее Александр узнавал многое из того,
что не успевал прочитывать сам. Но его супруга, выбранная ему в жены
самой Екатериной, все-таки противостояла трем другим более активным
членам императорского дома. Хотя связей у нее в общественных кругах
было намного меньше, чем у других членов императорской фамилии,
однако и она не была лишена влияния и поддержки.
Из членов внутренней императорской консервативной «партии»
особого внимания заслуживает любимая внучка Екатерины II и люби
мая сестра Александра I - Екатерина Павловна. Женщина внешне кра
сивая, обаятельная, даже обворожительная, она обладала сильным, как
иногда писали, мужским умом1, довольно обширными знаниями и ши
рокими связями. Она выступала в качестве покровительницы литера
туры и пользовалась вниманием многих поэтов и писателей, нередко,
как например Г. Державин, В. Жуковский, посвящавших ей свои про
изведения. Екатерина Павловна была, однако, очень честолюбива и ак
тивно вмешивалась в политику, используя при этом расположение к
ней ее царствовавшего брата, весьма ей доверявшего.
Так получилось, что обаятельная и чрезвычайно влиятельная пред
ставительница императорской фамилии стала одним из важнейших
форпостов именно консервативной «партии». При всей ее близости к
Александру I она не была сторонницей кардинальных преобразований
и всячески ратовала за укрепление самодержавия. В борьбе против
«партии» либералов она прежде всего конфликтовала со Сперанским,
который (об этом говорят имеющиеся материалы) явно отвечал ей вза
имностью, то есть, как мог, вел борьбу против прекрасной принцессы.
К Екатерине, как и позднее к Анне Павловне, сватался великий На
полеон. Непрочь был получить ее руку австрийский император Франц,
но эта рука все-таки поначалу была отдана Георгию Ольденбургскому,
ничем особым не отличавшимся, но отвечавшего своей супруге пол
нейшей преданностью и выполнявшего все ее пожелания. Он стано
вится генерал-губернатором Новгородской, Тверской и Ярославской
губерний, и честолюбивая Екатерина Павловна основывает в Твери
блестящий салон, собиравший многих выдающихся людей и ставший
одним из важнейших оплотов консервативной «партии». Интересны
ближайшие ее знакомые. К ним относился А. Б. Куракин, некогда один
из самых приближенных к Павлу лиц, друживший с ним в детстве, Ф.
В. Ростопчин, тоже бывший фаворит Павла, лишь в 1801 г. попавший
в опалу и сосланный в Москву. Ф. Ростопчин - убежденный крепост
ник - был одним из лидеров консервативной «партии». Именно через
него, родственника Н. М. Карамзина по первой жене, и происходит
сближение Карамзина с Екатериной Павловной.
1 Божерянов И. Н. Великая княгиня Екатерина Павловна. СПб., 1888. с. 66.

Н. М. Карамзин, восторженно приветствовавший вступление на
престол нового императора, был к нему приближен и в 1803 г. получил
от него специальный заказ на написание истории России, за что стал
получать пансион как государственный служащий. В конце 1809 г. во
время пребывания Александра 1 в Москве состоялась кратковременная
беседа его с Карамзиным. И здесь, на балу, происходит встреча исто
рика с Екатериной Павловной. Великая княгиня осыпала Карамзина
ласками и далее, как пишут в литературе, последовало неожиданное1, а
в действительности вполне закономерное приглашение в Тверь, где
Екатерина Павловна основывает свой салон. Это приглашение было
естественным этапом на пути складывания консервативной «партии»,
ожесточившей свое наступление на М. Сперанского и сторонников ре
формирования России. Такая мощная идеологическая сила, четко зая
вившая о своих противоречиях со Сперанским2, выработавшая собст
венную программу укрепления и сохранения самодержавия в России,
не могла не быть затребована консервативной «партией», не имевшей
в своих рядах деятелей столь крупного калибра, как Сперанский.
Именно Екатерина Павловна, хорошо ознакомившись со взглядами
Карамзина, поручила ему написание специальной записки3, предназна
ченной для императора, где бы были изложены не только историче
ские, но и политические взгляды. В феврале 1811 г. Карамзин привез
записку в Тверь, пробыл там в течение двух недель и несколько дней
читал ее великой княгине и ее супругу. Нет сомнения в том, что Екате
рина Павловна полностью разделяла идеи этой записки, но цель ее за
ключалась прежде всего в воздействии на самого императора.
«Записка о древней и новой России» стала одним из краеугольных
камней идеологической доктрины царского самодержавия нового вре
мени и представляет собой также самый выдающийся памятник заро
ждавшегося русского политического консерватизма. Целые поколения
русских консерваторов находили в ней свою опору и пищу для раз
мышлений и последующей развития своих взглядов. В Записке Карам
зин предстает как убежденный сторонник самодержавия и крепостного
права. Не кто иной, как сам Карамзин, записал следующие слова: «Мне
кажется, что для твердости бытии государственного безопаснее пора
ботить людей, нежели дать им не во время свободу, к которой надобно
готовить человека исправлением нравственным»
Если несколькими словами отразить смысл карамзинской Записки, то
его можно выразить словами «самодержавие, православие, отечество».
1 Эйдельман Н. Последний летописец, М., 1983, с. 64.

2 См.: Завитневич В. 3. Сперанский и Карамзин как представители двух политических
течений. Киев, 1907.
3 Пивоваров Ю. С. Время Карамзина и «Записка о древней и новой России» // Карамзин
Н. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М.,
1991, с. 9.
242 В. Я. Г р о с у л
Самодержавие, конечно, на первом месте. Не случайно историк под

черкивает: «Самодержавие есть палладиум России». Но, поднимая са
модержавие, Карамзин всячески отстаивает и интересы дворянства,
которое называется им «братством знаменитых слуг великокняжеских
или царских». Карамзин - откровенный защитник дворянства, но он же
всячески отстаивает и интереса духовенства. Целостное представление
о государственном устройстве России Карамзин рисует следующим
образом: «Дворянство и духовенство, Сенат и Синод, как хранилища
законов, над всеми государь, единственный законодатель, единствен
ный источник властей, - вот основание Российской монархии, которое
может быть утверждено или ослаблено правилами царствующих»1.
Кружок Екатерины Павловны, главным идеологом которого стано
вится Карамзин, был лишь одним, хотя и главным центром формиро
вавшегося русского политического консерватизма. Были и другие
кружки и группы, как в столицах, так и в провинции, объединявшиеся
единым стремлением не допустить радикальных преобразований в
стране, намечавшихся императором и его ближайшим в то время сто
ронником - М. Сперанским. Одним из столпов консервативной «пар
тии» становится адмирал А. С. Шишков, тоже сторонник идеологии
самодержавия и православия, противник отмены крепостного права,
но решительный противник Карамзина в области словесности. К нов
шествам литературно-языковым он относится крайне отрицательно и
свои антикарамзинские воззрения изложил еще в 1803 г. в специаль
ном трактате под названием «Рассуждения о старом и новом слоге
российского языка», к которому в следующем, 1804 г. добавил специ
альное «Прибавление». А уже через несколько лет, в 1811 г., когда бы
ла составлена карамзинская Записка, выходят его «Рассуждения о
любви к Отечеству», имевшие довольно широкий резонанс.
А. С. Шишков, ставший членом Российской академии еще в 1796 г.
возглавит ее в 1813 г., но еще до того, как он станет президентом ака
демии, в 1807 г. создает литературное общество под названием «Беседа
любителей русского слова». Формально «Беседа» заявляет о себе в
1811 г., но фактически она берет свое начало именно в эпоху Тильзита2,
объединив не только противников Карамзина и сторонников старой
русской словесности, но и людей, имевших весьма четкие политические
воззрения. В «Беседу» входили не только такие эпигоны классицизма,
как А. С. и Д. И. Хвостовы, А. А. Шаховской, С. А. Ширинский-Шах-
матов. Сама «Беседа» собиралась в доме у одного из крупнейших
' Выдержки из записки цитировались по: Карамзин Н. М. Записка о древней и новой Росии
в ее политическом и гражданском отношениях. М., 1991.
2 Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории России в первой чет
верти XIX в. М.-Л., 1957, с. 232.
Зарождение ру сского политического консерватизма 243
поэтов страны Г. Р. Державина1. В ее состав входили лучший баснописец

страны И. А. Крылов, откровенный антизападник, хотя и не разделявший
увлечения Шишкова архаизмами. Членом «Беседы» был известный
поэт Н. И. Гнедич, близок к ней был и поэт и видный литературовед
А. Ф. Мерзляков.
Поэтому будет совершенно неправомерно считать, что «Беседа»
объединила только ретроградов и литературных ничтожеств. Давать
такое односложное объяснение состава «Беседы» будет неправильным,
и на это уже обращено внимание в современной литературе2. Старо
славянские слова и обороты считались ими необходимым, непремен
ным компонентом возвышенного стиля, столь важного в то предгрозо
вое время и лучшим приемом для составления од, еще не вышедших из
моды в начале XIX в.
Борьба между шишковистами и карамзинистами в области литера
туры была столкновением между традиционалистами и реформаторами
языка, но в политической области это - противостояние в рамках одного
консервативного лагеря. Ни по вопросу о крепостном праве, ни во
взглядах на государственное устройство принципиальных противоречий
между Карамзиным Шишковым не было. Поэтому не случайно несколь
ко позднее между ними произойдет и сближение на личной почве.
Салон Екатерины Павловны и близкий к нему Карамзин со своим
московским окружением, двор Марии Федоровны в Павловске, где груп
пировались все недовольные, кружок Шишкова в Петербурге не огра
ничивал тогдашние консервативные силы. Они были значительно бо
лее многочисленными и разноплановыми. Известны консервативные
взгляды Д. Рунича, Беклешева, А. Куракина и др. Вместе с тем суще
ствовало несколько разновидностей дворянского консерватизма. Одна
из них может быть названа течением аристократического конституцио
нализма, тоже консервативного по своему существу, но отличавшегося
по своим целям и от карамзинистов, и от шишковистов. Видным пред
ставителем этого течения был посол России в Англии С. Р. Воронцов,
которого Н. К. Шильдер причислял, хотя и безосновательно, к сторон
никам политического застоя3. С. Воронцов относился к числу наиболее
образованных русских сановников, обладая большим политическим
опытом и хорошим знанием английской политической системы. При
мечательно, что Воронцов считал наиболее подходящим для России то
устройство, которое существовало от Петра I до Екатерины II, таким
образом, негативно оценивал преобразовательскую деятельность после
60-х гг. XVIII в. Воронцов - последовательный апологет дворянства,
1 Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мне

ние в началеХІХ века. Саратов, 1982, с. 78.
2 Карпец В. Муж отечестволюбивый. Историко-литературный очерк. М., 1987, с. 22.
3 Шильдер Н. К. Император Александр Первый, Т. I, с. 53.
244 В. Я. Г р о с у л
полагавший, что ослабление его равнозначно подкапыванию под осно

вания трона. Он видел в дворянстве ближайшего посредника между
государем и народом1.
С. Воронцов, как и его брат А. Р. Воронцов, были единодушны
необходимости обеспечения за аристократическим дворянством мак
симальной власти. В сильном дворянстве оба брата видели оплот про
тив возможных революционных движений. А. Воронцов в своей за
писке, представленной Александру I, выступает по существу с пред
ложением ввести в стране аристократическую конституцию, предна
значенную закрепить господство именно высших дворянских кругов2.
Аристократический конституционализм стал одной из разновидностей
зарождавшегося дворянского политического консерватизма, получив
шего в дальнейшем определенное продолжение (например, в консти
туции П. Шувалова).
По-видимому, до 1812 г. Александр I был сторонником значитель
ных преобразований и являлся чуть ли не самым последовательным
либералом в стране. Но его либерализм - это либерализм правящего
политика, хорошо осознававшего политические цели страны и ее возмож
ности. В своей внутренней политике он довольно скоро стал отходить
от исключительной опоры на молодых друзей и попытался постепенно
оттеснить их от государственного руля, последовательно создавая им
различного рода противовесы. Одним из противовесов стал А. А. Арак
чеев, затребованный из запасников в 1803 г., роль которого с каждым
годом становилась все более значительной. Будущий оплот самой ре
шительной реакции был все-таки воздвигнут самим Александром в
пору казалось бы его безбрежного либерализма.
Усиление консервативного лагеря весьма заметно и по перегруппи
ровке сил в среде литераторов. В эпоху все более нависавшей внешней
угрозы всякие разговоры о преимуществах Запада отходили на второй
план и наибольшее распространение получает патриотическая тема.
Аустерлиц и Тильзит заставили широкие дворянские круги задуматься о
будущем своей страны. Это приводит к усилению позиций А. С. Ш иш
кова. К нему приближаются такие видные драматурги как М. В. Крю
ковский, автор знаменитой трагедии «Пожарский», В. А. Озеров, автор
трагедии «Дмитрий Донской» и др. К патриотическим литераторам
консервативного плана может быть отнесен и писатель С. Н. Глинка,
тоже бывший офицер, наладивший с 1808 г. издание журнала «Русский
вестник». Журнал издавался в Москве и носил откровенно антифран-
цузскую направленность. Свою опору эти литераторы видели прежде
всего в рядах провинциального дворянства, также выдвинувшего своих
идеологов, к числу которых, например, относят О. А. Поздеева, участ
1 Архив князя Воронцова. Кн. 11, с. 39 1 .

2 Архив князя Воронцова. Кн. 29 , с. 451 - 47 0 .
вовавшего еще в подавлении восстания Е. И. Пугачева. Поздеев всячески
проводил мысль о незыблемости крепостничества и необходимости
опоры на дворянство. Он категорически выступал против конституции,
просвещения русских крепостных, проводя идеи самой откровенной
реакции и выражая тем самым настроения широких кругов провинци
ального дворянства1.
Внутрироссийские консерваторы, сплачивая свои ряды, наладили
тесный контакт с многочисленной французской и немецкой эмиграци
ей в России, все более склонявшейся к реакции. В России проживали в
то время Жозеф де Местр, Т. Фабер и другие видные идеологи евро
пейского консерватизма, всячески способствовавшие, наряду с Шатоб-
рианом и другими мыслителями консервативного плана, складыванию
консервативного климата в России. Именно Т. Фаберу и аббату Могену
было поручено издание с 1813 г. официозной газеты, выходившей в
Петербурге на французском языке под названием «Беспристрастный
Консерватор».
Консерватор стал человеком уважаемым в обществе и не без влия
ния консервативных кругов столиц и провинции Александр I решился не
только на отставку, но и на ссылку М. Сперанского. Пошатнулись также
позиции его сторонников той поры - Н. С. Мордвинова, М. JL М аг
ницкого, О. П. Козодавлева и других представителей либеральной
«партии». Вместо Сперанского государственным секретарем становится
А. С. Шишков, и это назначение стало еще одним свидетельством уси
ления влияния консерваторов. Консервативная «партия» сплотила свои
ряды, одержав весьма внушительную победу над либералами. Первую
победу в XIX в., свидетельствовавшую о том, что политический кон
серватизм в стране не только стал реальностью, но и самой влиятель
ной силой.
Вестник Российского гуманитарного научного фонда.

1997, № 1, с. 21 -33.
* Сироткин В. Г. Борьба в лагере консервативного русского дворянства по вопросам

международных отношений и освободительных движений. М., 1975, с. 23.
СОЦИАЛИЗМ
СТАРЫЙ И НОВЫЙ
Кто победит идеологически, тот победит и политически. Это старая

истина и поэтому нечего удивляться, что любым значительным поли
тическим переворотам предшествовала основательная идеологическая
подготовка. И так называемая пресловутая деидеологизация, которая
впервые заявила о себе на Западе еще в 50-х гг. тоже была идеологичес
кой подготовкой, как и сменившая ее в 70-х гг. на том же Западе реи
деологизация. Любая идеология ставит перед собой задачу правильно
уяснить современную ситуацию и в соответствии с ней создать кон
цепцию будущего с учетом прежде всего интересов тех или иных со
циальных групп, которые эти группы стремятся выдавать за общена
циональные. Нынешняя России не представляет исключения.
Можно сколько угодно спорить о том является ли сейчас Россия
капиталистической страной, но не подлежит сомнению и чудовищная
имущественная и, практически, уже социальная поляризация, и нали
чие заметного слоя населения, который живет по капиталу, как и еще
больших слоев, способных жить лишь по труду. Верхи каждодневно
твердят о некой рыночной экономике, которая, как они заявляют, уже
построена, и упрямо не хотят использовать термин капитализм. Но нынче
экономика менее рыночная, чем в 1985 г., когда была провозглашена
так называемая перестройка. Причем и в области внешнеэкономиче
ских, и в области внутриэкономических связей. Рыночная экономика
это, прежде всего, эквивалентная экономика. Правда, полной эквива
лентности никогда не бывает. Всегда есть те или иные области, требую
щие соответствующей подпитки. И с развитием цивилизации число таких
областей увеличивается. И, тем не менее, эквивалентность - первейшее
условие рынка и она в 1985 г. была большей нежели сейчас.
Тогда не могло быть и речи, чтобы страну покидали десятки мил
лиардов долларов без соответствующей компенсации. Из страны бук
вально выжимают соки и это называют рынком. Столь же не рыноч
ными предстают и внутриэкономические связи. Огромные долги по
С оциализм ст ары й и новый 247
невыплаченной зарплате, которые с каждым днем все возрастают, хорошо
известны и прямо бросаются в глаза. Менее известны диспропорции в
оплате труда, а также пенсии. О какой рыночной экономике можно гово
рить, если плата за один и тот же труд колеблется в десятки раз. И о
каком рынке можно говорить при все увеличивающемся рэкете, корруп
ции и разных других формах внеэкономического принуждения, которые
в 1985 г. были многократно меньшими? Растет диспропорция в оплате
и по сравнению с развитыми капиталистическими странами. В 1985 г.
советский профессор получал зарплату в 7-10 раз меньшую, чем аме
риканский, сегодня уже в 25-30 раз, и это при том, что тогда цены на
наши товары была значительно ниже мировых, а сегодня, нередко,
выше. Стипендии студентов в настоящее время в 5-10 раз ниже, чем в
80-х годах. И при всем этом страна капитализируется, постепенно по
падая в четвертый капиталистический эшелон, считая, что в первом
эшелоне находятся страны типа США, во втором - Испании, в третьем -
Турции. В 1917 г. Россия находилась во втором эшелоне капитализма
и, тем не менее, наши предки от капитализма отказались, имея пять с
половиной десятилетий его интенсивного развития и довольно длитель
ный период предкапиталистической истории. Французский посол в
России Сегюр еще в конце XVIII в. писал о русской буржуазии, кото
рая приветствовала Французскую революцию. В старой России было
многочисленное купеческое сословие, хорошо знакомое с рыночными
законами, да и многие помещики разбирались в особенностях рынка
получше многих современных предпринимателей. И при всем этом
старая Россия от капитализма отказалась. Можно многократно утвер
ждать о крестьянском ее составе, об отсталом земледелии и т. д., и т. п.
Но нельзя забывать, что очагами революции стали обе столицы, два
вполне капиталистических города, входившие в первую десятку круп
нейших городов мира.
Никакие разговоры о заговоре группки большевиков не могут за
слонить реальных общественных настроений 1917 г. Еще весной этого
года выборы в городские думы большинства крупных городов страны
дали революционно-социалистическим партиям примерно 80% мест. А
выборы в Учредительное собрание в ноябре 1917 г. дали им уже более
85% голосов. Кстати, во многих городах власть перешла к Советам
еще до Октябрьской революции. Это все реалии 1917 г., когда наибо
лее популярной фигурой русского общества был революционер и со
циалист, побеждавший на выборах без всякого труда. Таков был ореол
вокруг его имени Тогда Россия осмысленно отказалась от капитализма,
хорошо зная его и видя пагубность для страны.
В общемировом масштабе капитализм породил широкое недовольство
особенно после Французской революции. Именно это недовольство
вызвало появление социализма как особой и довольно целостной доктри
ны. До этого были лишь мечты о лучшем обществе. XIX век породил
248 В. Я. Г р о с у л
основательные социалистические концепции. Еще до Маркса можно

говорить о появлении социалистической концепции как учения об осо
бой системе - экономической, социальной, политической, с соответст
вующей моралью, правом и т. д. Несомненно, что самый основатель-
ньй вклад в создание социализма как системы внес А. Сен-Симон. Он,
впрочем, еще допускал наличие частной собственности. Но его ученики,
так называемые сенсимонисты, прежде всего С.-А. Базар впервые
сформулировали лозунг уничтожения эксплуатации человека человеком
и прямой путь к этому они видели через ликвидацию права частной
собственности, которую предполагалось заменить правом труда и спо
собности. Именно французский социализм, прежде всего сенсимо
низм, и стал одним из трех важнейших источников марксизма.
Можно говорить о различных вариантах или моделях социализма -
«христианском», «феодальном», «истинном» и пр., но все они созданы
для затуманивания того противопоставления, которое существует ме
жду социализмом и капитализмом. Даже в пособиях прошлого века
четко отмечались три основных характерных черты социализма, как
бы «три социалистических кита». Первое, это замена частной собст
венности общественной. Второе - регулируемая экономика, способная
ликвидировать анархию производства и третье - подлинная свобода
человека, которая означает прежде всего упразднение эксплуатации
человека человеком. Таковы важнейшие принципы социализма как
системы. Но все это сложилось поначалу как теория. Практика социа
листического строительства, прежде всего в нашей стране, внесла оп
ределенные коррективы в эти условия. Прежде всего она потребовала
разнообразия форм собственности. И сегодня, в соответствии с про
граммой КПРФ, коммунисты отстаивают сочетание государственной,
коллективной и индивидуальной собственности. Это основа воззрений
современных коммунистов по проблемам собственности.
Что же касается частной собственности, то нынешние коммунисты
ее допускают, именно допускают, а не отстаивают, считая, что на оп
ределенном временном отрезке она может быть только вспомогатель
ной, при господстве собственности общественной. В этой связи следу
ет сказать, что тезис «о равенстве всех форм собственности», который
у нас получил хождение десять лет тому назад с легкой руки известных
личностей не только социально опасен, но и с научной точки зрения
безграмотен. Не может быть равенства рабовладельческой, феодаль
ной, капиталистической и, тем более, социалистической собственно
сти. Не может быть равенства уклада кочевого феодализма и патриар
хального рабства. Это все пустые разглагольствования.
Необходимо четко и ясно сказать о каких укладах и о какой форме
собственности идет речь, еще раз подчеркнув, что коммунисты отстаи
вают интересы подавляющего большинства народа, у которого нет и
не будет частной собственности. Поэтому коммунисты по-прежнему
отстаивают преимущественно общественную форму собственности на
орудия и средства производства. Никаких компромиссов здесь быть не
может.
Что касается второго основания социализма - регулируемой эконо
мики, то еще в начале 20-х гг. молодая советская экономическая наука
выступила за органическое сочетание рыночного и планового начал,
но при господстве плана. И сегодня к этому ничего добавить, с точки
зрения социалистической теории, нельзя. Другое дело, что в современ
ной России план полностью отброшен и тем самым была стимулиро
вана самая настоящая растащиловка, которая привела к небывалому
удару и по производству, и по нормальному распределению, Необхо
димо немедленное возвращение к плану, основанному на всех дости
жениях современной науки и практики. Нас и в этом отношении уже
опередили многие страны. Но план должен сочетаться с рынком. В
этом и заключается все искусство современного экономического регу
лирования. Мы уже дожили до того, что нам кровно необходим план
восстановления народного хозяйства, как в 1945 г. И пока еще есть
специалисты способные его составить нужно немедленно обратиться к
их услугам.
Третий «социалистический кит» - ликвидация эксплуатации чело
века человеком столь очевиден, что об этом боятся заикнуться даже
самые оголтелые сторонники капитализации. Проповедь воинствую
щего индивидуализма уже захлебнулась, и пытаясь протащить свой
любимый капитализм сторонники нью-социализма фактически доби
ваются социального регулирования в рамках капитализма. В этом и
состоит принципиальная разница между ними и коммунистами, кото
рые ратуют за социализм как систему, а не за подачки в рамках капи
талистических отношений.
Социальное регулирование в рамках капитализма было довольно
значительным пока существовал и все расширялся лагерь социализма.
Сейчас, когда по нему нанесен чувствительный удар, это социальное
регулирование явно слабеет, что и привело к усилению движения ле
вых сил во многих зарубежных странах.
Утверждения о том, что советский социализм себя исчерпал тен
денциозны и неосновательны. Сложный социалистический механизм
начали смазывать капиталистическими маслами, которые в наших ус
ловиях стали превращаться в песок и начались поломки одной лопасти
за другой, а затем и всего агрегата. Поначалу можно было принять все
го лишь две меры. Прежде всего сократить военное производство про
центов на тридцать, направив соответствующие ресурсы на укрепление
сферы услуг, которая у нас заметно отставала. И второе - побудить
жен начальников ходить в обычные магазины. Эти две меры дали бы
заметное улучшение уровня жизни народа, который бы избежал всех
своих нынешних мытарств вплоть до вымирания Но нет, стали воспевать
250 В. Я. Г р о с у л
частную собственность, как будто рыночные отношения могут зиж

диться только на этой форме собственности. Произошла самая настоя
щая подмена принципов и понятий, еще раз подтвердившая положение о
возрастании манипуляторства в современном капитализме. Уничтожена
идея общего дела, десятилетиями объединявшая наш народ.
Тезис В. И. Ленина о загнивании капитализма в XX веке в свое
время неправильно поняли и ошельмовали. «Нам бы такое загнивание»
- говорили многие. Но процессы, которые Ленин подметил в начале
века не приостановились. Они развиваются дальше, приобретая и не
которые новые черты. Заметно возрастает роль вторичных, не подкре
пленных капиталом, акций, увеличивается удельный вес кредита и все
это не влечет за собой укрепления системы. Манипуляторский, спеку
лятивный характер капитализма воочию проявляется и в политической
сфере. Сколь значительную роль играет манипулирование сознанием мы
смогли убедиться на примере нашей страны. Складывается парадок
сальная ситуация, когда пролетарское состояние сочетается с мелкобур
жуазным сознанием. Люди, которые еле-еле сводят концы с концами
идут и голосуют за своих поработителей. Таковы российские реалии
конца XX века. Но так долго продолжаться не может. Тот московский
абсентеизм, который проявился на выборах в Московскую думу (почти
70% избирателей не явились на выборы) есть свидетельство отхода
москвичей от власти, но еще не отражает подключение к оппозиции. Это
только начало процесса. Не случайно противники социализма все явст
веннее делают ставку на так называемую третью силу, за которой стоит
тот же капитализм, стремящийся вновь таким путем обмануть народ.
Постепенно возрастает неудовлетворенность новой системой и тот
факт, что даже по данным такой проправительственной газеты как
«Аргументы и факты» 70-75% населения недовольны своим положе
нием есть прежде всего отражение недовольства властями. Тем более,
что эти власти все более сращиваются с денежными мешками. Еще
Ленин в начале 20-х гг. чуть ли не больше всего опасался слияния бю
рократии с буржуазией. Это была одна из причин свертывания нэпа в
1929 г. Опасения Ленина подтвердились в 90-х гг. Но если бюрократия
все более капитализируется, хотя среди чиновников тоже есть немало
недовольных, то рабочий класс, наоборот, все более и более поворачи
вается в сторону социализма. Не случайно акции протеста 9 апреля
почти в тысяче населенных пунктов прошли преимущественно под
красными знаменами. Вновь прокладывает себе дорогу идея социальной
правды, наднациональная и надрелигиозная, ибо национализм и церковная
идеология показали свою полную неспособность решить главные задачи
страны Разыгрывание православной карты привело к использованию
карты мусульманской. И если в Татарстане недавно было 30 мечетей,
то сейчас их там более 700. Создается мусульманский духовный класс,
Какая дальнейшая перспектива - предположить нетрудно.
Ставка на то, что старшее поколение вымрет и коммунисты поте
ряют опору оказалась битой. Это наглядно продемонстрировали и в
Молдавии, и на Украине, где заметен стремительный рост коммуни
стических партий. Чем дальше, тем больше коммунистов начинает
поддерживать среднее и молодое поколения. Именно они решат во
прос кто кого, поскольку у нас в России главное только начинается.
Коммунист. М., 1998, № 4, стр. 121 —126.

ИСТОРИЯ РОССИИ:
РАСПАДЫ И ВОССОЕДИНЕНИЯ
Одна из особенностей национальных историографий заключается в

том, что объектами особого внимания и популяризации являются, как
правило, периоды взлетов и побед и в значительно меньшей степени
изучаются времена спадов и поражений, т. е. годы национального по
зора. Это особенность, пожалуй, всех национальных школ как Запада,
так и Востока. Но времена неудач и лишений нередко весьма продол
жительны, и их недостаточный учет влечет за собой явно искаженное
представление об историческом процессе. Поэтому нечего удивляться,
что история распадов нашей страны в ее комплексе не была предметом
основательного научного изучения и соответственно социологического
анализа и синтеза.
Распады известны практически всем великим державам, причем не
только в древние времена. Распадались и Англия, и Франция, и Ита
лия, и Китай, и Болгария, и Греция. Более 100 лет назад, в 60-е годы,
распались и Соединенные Штаты Америки. Одни государства распа
лись навсегда, другие знали времена не только распадов, но и возрож
дений. В этом отношении, с учетом этих двух процессов, история России
может стать благодатной «лабораторией» для исторических изысканий.
Эта статья - первый подход к более основательному историческому
исследованию.
Если считать верной гипотезу об Анатолии как прародине индоев
ропейцев, их последующий ход на восток, расщепление на территории
Ирана с выделением нескольких групп, одна из которых (арии) ушла в
Индию, другая осталась в Иране, а третья, обогнув Аральское море,
ушла на запад, то, видимо, предки славян представляли собой арьергард
индоевропейцев, ушедших в Европу. Но, будучи арьергардом, предки
славян через определенное время превращаются в авангард сопротив
ления восточным «волнам» - многим народам и племенам, шедшим со
стороны Восточной и Центральной Азии в течение нескольких тысяче
летий. То, что славянству, несмотря на многочисленные удары, удалось
История России: расп ады и воссоединения 253
выстоять, говорит о его чрезвычайной живучести и внутренней силе, в
том числе и духовной, ибо без духовной силы не может быть и физи
ческой устойчивости. Учитывая, что среди восточных славян христи
анство начало распространяться только в X в., следует признать, что и
прежняя религия, по крайней мере тысячу лет, с тех пор как славяне
были известны в мировой литературе, достаточно хорошо их «обслу
живала» и способствовала укреплению духа народа. Не случайно ака
демик Б. А. Рыбаков подчеркивает: «Греческое христианство застало в
980-годы на Руси не простое деревенское знахарство, а значительно
развитую языческую культуру со своей мифологией, пантеоном глав
ных божеств, жрецами и, по всей вероятности, со своим языческим ле
тописанием 912-980 гг.»1
Государственность у славян возникает во второй половине первого
тысячелетия, несколько позднее, чем у народов Южной и Западной
Европы, но достаточно давно, чтобы говорить о значительной государ
ственной традиции. Государство Само, Великоморавская держава,
Болгарское государство, которое уже в VIII в. было по преимуществу
славянским, Польское государство, Сербское княжество, Древнерус
ское государство, не говоря уже о древних славиях, зачатках государ
ственности у славян, - все это показатель не только государственной
потребности, но и государственной способности.
Древнерусское государство изначально было европейским государ
ством, и таковым оно было не только в силу своего географического
положения или потому, что населялось светловолосым и говорящим на
индоевропейском языке народом, но и в силу весьма близкой к осталь
ной Европе материальной культуры и исторических традиций. Важной
особенностью Древнерусского государства было то, что в отличие от
других великих европейских государств - Англии, Франции, Испании,
Генуэзской и Венецианской республик, империи Карла Великого - оно
не имело сколь-нибудь значительной морской границы. Это было го
сударство внутри континента, имевшее соседей не только со всех че
тырех сторон, но и по всему кругу, что требовало круговой обороны и
проведения особой дипломатии. Можно сказать, с самого своего заро
ждения Древнерусское государство должно было проводить свою осо
бую национальную политику. А если обратиться к тому, как хорошо
первый летописец знал соседей русов (он перечисляет чудь, мерю, му
рому, весь, мордву, зоволоцкую чудь, пермь, печору, ямь, угру, литву,
зимеголу, корсь, сетголу, ливь, ляхов, пруссов, волохов и т. д.2), то
можно сделать убедительный вывод о понимании им различий между
соседями русов и о необходимости эти различия учитывать.
1 Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М., 1987, с. 5.

2 Полное собрание русских летописей. Л., 1926. Т. I, вып. 1, с. 270 - 280.
254 В. Я. Г р о с у л
Древнерусское государство было все-таки многоэтничным государ

ством. Более того, гвардией киевских князей были черные клобуки, а
гвардией новгородцев - карелы. Не говоря уже о том, что варяги играли
большую роль в армии, в государственном аппарате, да и вообще в
создании государства. Именно они пригласили греков в качестве духов
ных учителей и способствовали распространению христианства. Но,
как отмечал еще С. М. Соловьев, сын священника, хорошо знавший
историю церкви, «даже в самом Ростове христианство распространя
лось очень слабо»1, и это после крещения при Владимире. Конечно,
основная масса русского населения и особенно волхвы рассматривали
христианство как религию иноземцев. Не случайно, как пишется в ле
тописи, многие восстания на протяжении всего XI в. возглавлялись
волхвами. Вообще упоминания о волхвах тянутся до XVIII в.
Процесс проникновения христианства на Русь был довольно проти
воречивым. С одной стороны, как показывают исследования, в шкале
ценностей русского народа, по изучению пословиц и поговорок, на
первом месте стоит верность правде2. Не случайно изначальной рус
ской идеей, по-видимому, следует считать Русскую правду, не те тек
сты, которые были разработаны при Ярославле Мудром и ярославичах,
что было «подлаживанием» под народную традицию, а именно пред
ставление народа о справедливости. В этой связи несомненно был прав
Ф. М. Достоевский, когда писал, что важнейшей чертой русского на
рода является стремление к справедливости и, более того, жажда ее. В
этом отношении учение Христа соответствовало натуре русского чело
века. Но более основательное ознакомление с Новым, да и со Старым
заветом порождало и противодействие. Славяне с их особым культом
предков не могли не обратить внимание на следующие слова Священ
ного писания: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не
мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с
отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги
человеку - домашние его» (Матфей, 10, 38). У Луки это сказано, пожа
луй, еще более рельефно (Лука, 14, 77)3.
Уже одно это не могло не затруднить распространение христианства
у племен восточных славян, чрезвычайно почитавших своих предков.
Поэтому ни при Владимире, ни при Ярославле нельзя еще говорить о
глубоком и широком проникновении нового учения на земли, приле
гавшие к Днепру и Волхову. Государство восточных славян было созда
но примерно за 100 лет до принятия христианства, а его первый распад
последовал приблизительно через 100 лет после его принятия. Сказать,
1 Соловьев С. М. Сочинения. М., 1988. Кн. 1. С. 178.

2 Полищук Н. С. Русская идея: вчера, сегодня, завтра // Изм. 1996, № 3, с. 86 - 87.
3 Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового завета: Юбил. изд., посвящ. ты
сячелетию крещения Руси. М., 1988. с. 1023 - 1024, 1108 - 1109.
История России: ра с п а д ы и воссоединения 255
что этот распад был порожден феодальной раздробленностью, будет
крайне недостаточно. У распада был ряд серьезных причин различного
характера. Это был и разлад в духовной сфере, ибо христианизации
подверглись прежде всего верхи, тогда как низы еще были в значи
тельной степени приверженцами старой религии. Это было результа
том серьезного социального размежевания и среди прочего привело к
столкновению вечевого, выборного начала с идеей князя - «помазан
ника божьего». Институт общины решительно сопротивлялся процессу
феодализации. Но распаду содействовали и некоторые другие факторы
внутреннего и внешнего порядка. Все-таки в XI в. еще были заметны
отличия, можно сказать даже этнического характера, между различными
восточнославянскими племенами, во всяком случае между словенами и
вятичами, проживавшими на севере, и, допустим, южанами-тиверцами,
разделенными 2 тыс. км. Различия видны даже по материальной культуре1.
Одним из факторов распада был внешнеполитический. Если X век -
это в значительной степени век внешних войн, походов на Византию,
Хазарию, Болгарию2, то вторая половина XI в. - эта эпоха войн оборо
нительных, прежде всего против нового сильного врага - половцев.
Этот внешний фактор приобретает все большую значимость, до такой
степени, что отдельные русские князья становятся союзниками полов
цев и вместе с ними воюют против других русских княжеств.
Первый распад Древнерусского государства привел к усилению ве
чевого начала и укреплению местных традиций, что нередко соответ
ствовало племенным обычаям. Но этот распад сделал русские земли
чрезвычайно уязвимыми перед внешним противником и превратил
русские княжества в еще более континентальные образования. Заметно
усиливается также восточная ориентация в политике большинства князей
и крайне ослабляются связи с морскими путями. Нельзя говорить о
полном прерывании связей между княжествами. Они сохранялись, хотя
и ослабли. Достигались и определенные объединения, хотя бы в форме
межкняжеских съездов, из которых наиболее известен Любеческий
съезд 1097 г. Эти связи и все нараставшая внешняя опасность сделали
первый распад относительно непродолжительным, и примерно через
50 лет его удалось временно преодолеть.
Новое объединение было результатом как военных успехов, кото
рые на время прекратили набеги половцев, так и дипломатического
искусства, прежде всего князя Владимира Мономаха. При Владимире
Мономахе (1113-1125) и его сыне Мстиславе (1125-1132) удалось
объединить примерно 70% древнерусских земель и воссоздать единое
государство (приблизительно на 20 лет). Но после смерти Мстислава
Древнерусское государство окончательно распадается. Причины второго
' См. : Седов В. В. Славяне. Историко - археологическое исследование. М., 2002.

2 СкрынниковР. Г. Войны Древней Руси //Вопросы истории. 1995, № 11/ 12, с. 24 - 38.
256 В. Я. Г р о с у л
распада были практически те же, что и первого. Но последствия были

более трагическими. Россия оказалась беззащитной перед приходом
татаро-монголов, и пройдут сотни лет, прежде чем удастся вновь со
брать русские земли. Длительность и основательность распада, однако,
сопровождались включением русских княжеств в систему нового евра
зийского государства, подобного которому прежде не было. Евразий
скими были и Крито-Микенское государство, и империя Александра
Македонского, имевшая также и африканские владения, и Римская
империя, и Тюркский каганат. Татаро-монгольское государство было
наиболее крупным и относительно продолжительным по времени су
ществования, оно включало большинство русских земель. Именно в
его составе удалось наладить определенное сосуществование двух
крупных религий, христианской и мусульманской, и создать в этой
связи некое надрелигиозное начало. Православным иерархам удалось
найти общий язык с татарскими ханами, более того, последние некото
рое время раздумывали над тем, не принять ли и им христианство.
Распространение мусульманства, известного волжским булгарам, в
общем комплексе татаро-монгольской империи было более поздним,
что облегчило религиозное сосуществование.
Воссоздание Руси в форме Московского государства в ХІѴ-ХѴ вв.
стало в значительной степени преемственностью этого евразийского
конгломерата, и сама Московская Русь также становится евразийской
державой в XVI в.
Новый, уже третий, распад страны произошел тогда, когда она на
бирала силу и уже превратилась в европейскую державу. Это случи
лось на взлете страны и кажется случайным и неестественным. Но он
был непродолжительным и объясняется, как и прежние два, комбина
цией внутренних и внешних причин. Расширение Московского госу
дарства происходило в значительной степени вооруженным путем. Таким
путем были включены и новгородские земли, и Тверское княжество, и
ряд других территорий. Собственно, вооруженный путь складывания
централизованных государств был характерен для Англии, Франции и
Испании. Для России он не был исключением. Исключением не была и
своя российская фронда, заключавшаяся в сопротивлении процессу
централизации со стороны определенных боярских кругов. Быстрое
расширение территории страны вело к тому, что в состав единого госу
дарства попадали земли со своими уже сложившимися в течение сотен
лет обычаями. На стыке ХѴІ-ХѴІІ вв. произошел как бы социальный
перегрев. Крестьянство выступало против усилившегося процесса за
крепощения, свои требования выдвигали казачество, дворянство, бояр
ство, города. В стране царило всеобщее недовольство, что привело к
ослаблению идейной сцепки и психологическому дискомфорту. Упало
чувство патриотизма. Например, Борис Годунов, один из первых русских
царей, понявший необходимость сближения с Западом, посылает туда
История России: р а сп а д ы и воссоединения 257
на учебу 18 человек, и ни один из них не возвращается. Пренебреже
ние интересами родины - одна из важнейших причин Смуты. Отсюда
и истоки интервенции польской и шведской, и нарушение управления
страной в целом, и ее новый распад.
Хотя этот распад длился несколько лет, да и сама Смута продолжа
лась немногим более 10 лет, он показал непрочность государственной
системы и необходимость ее значительной перестройки. Последующее
300-летнее правление Романовых дает богатую пищу для изучения но
вых приемов управления и дальнейшего расширения страны. Оно шло
тремя основными путями: путем воссоединения земель (Украина), за
воевания (Сибирь, Средняя Азия, Северный Кавказ), присоединения в
соответствии с пожеланиями населения (Бессарабия). Россия превраща
ется в самое крупное по территории государство со множеством регио
нальных и национальных особенностей, требовавших умелого сочетания
централизованного начала и учета местной специфики. В течение трех
веков Россия была одной из самых великих держав земного шара, оказы
вавшей значительное влияние на мировую политику. Важной особенно
стью расширения ее пространств было включение тех или иных новых
территорий через определенный переходный период, в течение кото
рого учитывались местные особенности, а затем, как правило, следовало
распространение на них общероссийских законов. Это в перспективе
вело к ликвидации колониальной зависимости и, как правило, к созда
нию единого управленческого организма сверху донизу.
Факт существования такого типа империи не подразумевал ее по
следующего распада, хотя русские в конце XIX в. составляли всего
43% населения страны. Но при этом нужно добавить, что на 56 млн
русских приходилось 22 млн украинцев и 6 млн белорусов, многие из
которых мало отличались по своему самосознанию и образу жизни от
русских. Народности, вышедшие из единого древнерусского корня, со
ставляли подавляющее большинство населения страны. В конце XIX в.
прекратился территориальный рост страны и даже, более того, после
довало ее сокращение (продажа Аляски, потери во время русско-япон
ской войны). Создавалась возможность для усиления интенсивных
факторов развития. Но переход к ним методами капиталистического
развития породил ряд новых и практически неразрешимых проблем.
Как известно, во всемирно-историческом масштабе переход от феода
лизма к капитализму означал переход власти от земельной аристокра
тии к городской элите. Примерно такой же процесс характерен и для
России. Но здесь земельная аристократия, представленная прежде всего
100 тыс. бывших душевладельцев, не была уничтожена и продолжала
проводить политику в собственных интересах. Именно она задержала
отмену крепостного права, превратила Россию в аграрный придаток
Запада и приостановила урбанизацию и индустриализацию страны.
258 В. Я. Г р о с у л
Выходцы из ее среды по-прежнему возглавляли армию, но так по

лучилось, что за последние 50 лет правления династии Романовых
страна проиграла три войны: Крымскую, русско-японскую и фактически
первую мировую. Влияние земельной аристократии начало падать, но
она продолжала вести борьбу, в том числе и с буржуазией. Это проти
востояние как-то мало отражается в современной литературе. Одним
из идеологов дворянства был видный психиатр начала XX в. профессор
П. И. Ковалевский, занимавшийся социальной психологией. Во время
первой мировой войны он издал книжку «Психология русской нации»1,
где среди прочего писал: «В последнее время и у нас в России выдви
гается новое вредное начало - капитал... Для банковских деятелей,
спекулянтов, кулаков, составителей синдикатов нет ни нации, ни ро
дины, ни государства. Для них - только капитал. Для капитала нет ни
чести, ни гордости, ни блага нации. Капитал интернационален и кос
мополитичен». И несколько далее этот идеолог дворянства подчерки
вает: «Прежние помещики, имея рабов, своею кровию защищали оте
чество. Нынешние капиталисты не желают жертвовать своею кровию.
Они не прочь на боевом поле видеть дворян и крестьян, но не для за
щиты нации, а для защиты своих капиталов»2.
Столкновение между дворянством и буржуазией было лишь одним,
отнюдь не главным, противоречием начала XX в. Но именно капита
лизм проложил дорогу к новому распаду страны. Он породил мощные
национальные движения, которые особенно усилились после револю
ции 1905 г.
Как и прежние три распада, новый распад России, на сей раз об
ширного евразийского государства, также был обусловлен глубокими
социальными причинами, значительным внешним фактором (прямой
иностранной интервенцией), к которым добавились многочисленные
национальные движения. Имел место и серьезный кризис в духовной
сфере. Изучение материалов Русской православной церкви показывает
наличие многочисленных выступлений в духовных семинариях и ака
демиях, противоречия среди иерархов, кризис богословия, а после ука
за о веротерпимости от апреля 1905 г. - и неспособность православия
бороться с другими религиозными учениями.
Из трех главных общественно-политических течений России наи
более подготовленным к испытаниям начала XX в. оказалось левое
движение, собственно уже давно готовившееся к подобного рода по
трясениям. Политический либерализм, политический консерватизм и
левый радикализм стали реалиями русской жизни в эпоху Александра I.
Эти три течения проходят через весь XIX в. и выходят в век XX, зна
чительно поменяв между собой расстановку сил. Так получилось, что
' Ковалевский П. И. Психология русской нации .Б.м и г., с 11.

2 Там же.
История России: расп ады и воссоединения 259
русский консерватизм, представленный именами М. Щербатова, Н. Ка
рамзина, А. Шишкова, М. Каткова, К. Леонтьева, К. Победоносцева,
Л. Тихомирова и др., практически не оказал никакого идейного влия
ния на учения мирового консерватизма. Входивший в это направление
великий писатель Ф. Достоевский влиял на западных мыслителей не
своими политическими построениями, а как психолог и гуманист. Рус
ский консерватизм, замешанный на самодержавии, национализме и
православии, не мог иметь сколь-нибудь заметное влияние за рубежами
России, за исключением некоторых балканских районов.
И русский либерализм, представленный именами М. Сперанского,
Б. Чичерина, К. Кавелина, М. Ковалевского, П. Милюкова, оказался
все-таки учением догоняющим и подражающим. Его влияние на уче
ния мирового либерализма не было значительным. Иная судьба была
уготована мыслителям левого русского направления.
Историки разных школ сходятся на том, что русское революцион
ное движение зародилось в начале 20-х годов. XIX в. На этих позициях
стояли не только В. И. Ленин и В. Богучарский, но и кадетский историк
А. Корнилов и официальный историограф монархист Н. К. Шильдер.
Уже А. И. Герцен, видный представитель этого направления, считался
одним из выдающихся европейских публицистов. М. Бакунин и П. Кро
поткин возглавили международный анархизм, Г. В. Плеханов стал одним
из лидеров II Интернационала. В. И. Ленин возглавил Интернационал
Коммунистический, а Л. Троцкий - IV Интернационал. Меньшевики
были в числе виднейших лидеров Социалистического Интернациона
ла, создав учение демократического социализма. Новый распад России
по сравнению с четырьмя другими был самым кратковременным, он
последовал в 1917-1918 гг., и уже в 1921 г. более 90% территории
страны было вновь воссоединено. В 1922 г. был применен новый
принцип соединения - принцип советской федерации. Вообще же новый
распад был ликвидирован как вооруженной рукой, так и применением
новой идеи - социальной правды, завлекательность которой объяснялась,
с одной стороны, ее близостью к принципам традиционной Русской
правды, с другой, - ее надрелигиозностью и надэтничностью.
Новая евразийская страна, СССР, характерна не только попыткой
строительства особой социально-экономической системы, но и склады
ванием новой психологической и исторической общности - советского
народа, народа нового типа, что отнюдь не было уникальным явлением,
поскольку многоэтническими являются и американский, и современный
австралийский, и бразильский народы. Когда маршал Г. К. Жуков на
известном параде в июне 1945 г. говорил о победе в войне советского
народа, никто тогда эти слова под сомнение не брал. Любопытно, что
после трех славянских народов, давших в войне наибольшее число Героев
Советского Союза, - русских, украинцев, белорусов, сразу шли народы,
260 В. Я. Гр о с у л
не имевшие никаких славянских корней и даже никогда не исповедо

вавшие христианства, - татары, евреи, казахи.
Новый распад страны последовал через 70 лет и был вызван при
мерно той же причиной, что и распад предыдущий. Этой причиной
стал капитализм, толчок развитию которого был дан так называемой
перестройкой 1985 г. Советская система, в идеале основанная на соци
альной и производственной демократии, не отменила товарно-денежных
отношений. Эти отношения, оставшиеся без объективного регулирова
ния и надлежащего финансового и политического контроля, привели к
скоплению денежных и прочих богатств в руках немногих, которые на
определенном этапе потребовали их превращения в капитал. В этом
причина неудачи перестройки, которая, начавшись под лозунгом
«больше социализма», переросла в реалии «больше капитализма». По
литическая надстройка не только не сдерживала, но в значительной
степени поощряла такое направление процесса. Объясняется это уже
давно начавшимся перерождением значительной части советской пра
вящей элиты. Еще в 1927 г. один из лидеров СССР X. Г. Раковский,
подчеркивал, что большевик 1917 г. не узнал бы себя в большевике
1927 г. Не узнал бы потому, что получил бесконтрольную власть.
Перерождение правящей элиты предполагали и противники боль
шевиков, их прежние соратники по социал-демократии - меньшевики.
Вот что писал один из их лидеров, Ст. Иванович, оказавшийся в эмиг
рации: «Не силы, коммунизмом побежденные, а силы, коммунизмом
выпестованные, положат конец его господству. Не «белогвардейцы»,
«помещики», «монархисты», эмигранты и прочие жупелы коммуни
стической пропаганды и агитации, а вот те, которые называются «ком
мунистами», «комсомольцами», «красными командирами», «красными
спецами», «сочувствующими», «беспартийным активом» и т. п. - вот
эти положат конец коммунистической партии и своему собственному
долговременному переодеванию в «дурацкие костюмы» коммунизма.
Наряду со всякими «красными» появятся во множестве и «красные
предатели», и они-то раньше всех потеряют веру в. .. утешительный
«конечный счет»«'.
Не нужно думать, что капиталистические традиции были порушены
сразу после революции 1917 г. и гражданской войны. Это прекрасно
знали руководители советского государства. Один из них, нарком фи
нансов Г. Я. Сокольников, в 1925 г. подчеркивал, что под покровом
коммунистического хозяйства сплошь и рядом продолжают существо
вать феномены жизнерадостного капитализма, которые отнюдь не чув
ствуют себя под этим покровом, как под смертным саваном»2.
1 Иванович Ст. ВКП: Десять лет коммунистической монополии. Париж, 1928, с. 43.
2 Сокольников Г. Я. Финансовая политика революции. М., 1925. Т. 1, с. 74.
История России: р асп ады и воссоединения 261
Бесконтрольные товарно-денежные отношения на определенном
этапе привели к усилению теневой экономики, а бесконтрольная поли
тическая власть - к перерождению значительных слоев правящей вер
хушки. Это стало почвой переворота конца 80-х - начала 90-х годов
XX в. Союзником этих сил на начальном этапе стали воссозданные
национальные движения.
Межнациональные шероховатости всегда существовали и не могли
не существовать в такой многонациональной стране, как СССР, но они
были намного слабее, чем в канадском Квебеке или в бельгийской
Валлонии. Известно, что межнациональные противоречия в СССР
имели некоторую тенденцию к усилению, но в самом начале 80-х го
дов никаких национальных движений не было и ни о каком нацио
нальном вопросе в масштабах всей страны говорить не приходилось.
Эти национальные движения возродились после 1985 г., и симптомами
их возрождения были якутская и алма-атинская истории. Однако глав
ным источником возрождения национальных движений стала Москва
с ее уклоном в сторону капитализма. Примечательно, что во время ре
ферендума 17 марта 1991 г. именно в Москве был самый низкий про
цент (50%) проголосовавших за СССР.
Новый распад страны стал результатом изменения общественного
строя, обострения социальных, а затем и национальных противоречий.
Но он был также комбинацией действий как внутренних, так и внеш
них сил. Среди специалистов нет единства в вопросе, какие факторы
оказались определяющими. Одни отдают предпочтение внешним, дру
гие - внутренним. Пока нет «весов» и достоверного источникового ма
териала для точного ответа на этот вопрос, но нет сомнения в наличии
обоих факторов. И в этом отношении пятый распад страны похож на
предыдущие четыре.
В этой связи естественно напрашивается вопрос: существует ли
возможность пятого воссоединения страны? Вопрос этот больше из
области футурологии, но, по нашему разумению, наличие на этом ев
разийском пространстве 100 наций и народностей не позволяет создать
здесь такое же количество национальных независимых государств. Те
же государства, которые созданы, показывают, что имеются значи
тельные силы, которые не просто стараются способствовать их суве
ренности, но скорее всего, хотят превратить их во враждебные госу
дарства. Это пример с Прибалтикой, Украиной, не говоря уже о том,
что между самими республиками сложились довольно значительные
противоречия. Получилось так, что советский народ стал народом разде
ленным, разделенными стали и его составные компоненты - русский,
украинский и другие народы. Эта разделенность требовала и будет
требовать решения весьма обострившихся проблем разобщенности се
мейств и народов. И эта задача, пожалуй, даже более важная, нежели
262 В. Я. Г р о с у л
парализация экономических связей и разрушение сверхинтегрирован-

ной советской экономики. Вопрос объединения стоит и будет стоять, и
он, несомненно, будет решен, поскольку соответствует интересам
большинства населения. Другое дело - формы и методы его решения,
что требует особого обсуждения и моделирования.
Россия в X X веке.
Проблемы национальных отношений.
М., 1999, с. 1 4 5 - 154.
В. И. ЛЕНИН
КАК ГЕОПОЛИТИК
Старая дореволюционная Россия покоилась на системе император

ской, самодержавной власти с многочисленными сословиями, главными
из которых были дворянство и духовенство. Но эта конструкция серь
езно подтачивалась неодолимым движением капитализма, входившим
в острейшее противоречие с феодальными политическими и идеологи
ческими реликтами, сохранявшимися в стране и в начале XX столетия.
Одна из важнейших особенностей российской действительности заклю
чалась в том, что переход к буржуазным отношениям в ней свершился
путем реформ, позволившим сохранить феодальный класс, как светский,
так и духовный. Сохранились все 107 тысяч душевладельцев, то есть
владельцев крепостных крестьян, и в дальнейшем пытавшихся держать
в своих руках важнейшие политические и экономические рычаги госу
дарства.
Без понимания этой важнейшей особенности русской истории трудно
понять последующие переломные события. Не только В. И. Ленин, но
и ряд других авторов, принадлежавших к разным общественно-полити
ческим лагерям, справедливо подчеркивали, что 1917 г. был порожден
1905-м, а тот, в свою очередь, - 1861 г. Сама по себе аграрно-кре-
стьянская реформа, ее неизбежные последствия повлекли за собой тот
ход исторического процесса, который и сегодня привлекает внимание не
только специалистов-историков, но и политиков. Сохранение феодаль
ного класса консервировало и его узкоклассовые интересы, а также
действия, которые он совершал не только в XIX, но и в XX веке. После
1861 г. было предпринято три крупных дворянских реванша, которые
наложили сильнейший отпечаток на русские реалии своего времени.
Первый из таких дворянских реваншей произошел после событий
1 марта 1881 г. и вылился в серию акций, которые многие исследова
тели рассматривают как эпоху контрреформ. Второй дворянский ре
ванш осуществлен 3 июня 1907 г., когда император Николай II, опира
ясь на «Совет объединенного дворянства», совершил так называемый
264 В. Я. Г р о с у л
третьеиюньский переворот, ознаменовавший поражение революции

1905-1907 гг. И третий крупный дворянский реванш был предпринят
во время гражданской войны, вылившись в белое, или так называемое
добровольческое движение. Таким образом, борьба между дворянст
вом и буржуазией продолжалась все пореформенные десятилетия и
вошла в XX век, чрезвычайно ослабляя государство и стимулируя си
лы революционного социализма.
Естественно, нельзя все дворянство причислять к реакционным си
лам. Все было значительно сложнее. Из их среды вышло немало круп
ных российских предпринимателей. Именно представители дворянства
активно участвовали в российском революционном движении в 20-х и
60-х гг. прошлого века. Но не эти дворяне руководили государством и
сдерживали поступательное историческое развитие страны.
Так получилось, что наиболее последовательным противником не
только буржуазного либерализма, но и дворянского консерватизма
стал дворянин и по линии отца, и по линии матери - Владимир Ильич
Ульянов (Ленин). В его колоссальном литературном наследии не уда
лось найти термина «геополитика». Но именно Ленин может считаться
крупнейшим геополитиком своего, да и не только своего времени.
Геополитиком может быть лишь широко образованный человек, мыс
литель, обладающий даром предвидеть будущее, опираясь на науку.
Известно, что ленинский мозг обладал колоссальными возможностя
ми. Владимир Ильич за считанные минуты прочитывал (а не просто
просматривал) крупную монографию. Затем по памяти он цитировал
заинтересовавшие его места. В. И. Ленин мог осваивать информацию
из литературы почти на 20-ти языках и быть в курсе важнейших дос
тижений общественной, политической мысли. Он был великим масте
ром анализа и синтеза, что позволяло ему предпринимать, как правило,
оптимальные решения. Л. Троцкий, отношения которого с Лениным,
как известно, не всегда были безоблачными, впоследствии вспоминал,
что и Ленин делал ошибки, но он их совершал значительно реже, чем
кто-либо. Владимир Ильич, несомненно, обладал особым политичес
ким чутьем, происхождение которого еще нуждается в тщательном
изучении специалистами. Троцкий подчеркивал, что Ленин выехал за
границу «как потенциальный вождь, и не вождь «вообще», а вождь той
революции, которая нарастала, которую он чувствовал и осязал».
Для Ленина как геополитика и прежде всего как геостратега была
характерна многолетняя нацеленность на неизбежность русской рево
люции. Эта долговременная установка «работала» все тридцать доок
тябрьских лет его революционной деятельности. Да, он предчувство
вал русскую революцию, но он же ее открыл, обосновал, вычислил на
основе владения марксистской диалектикой. Здесь он шел вслед за
Марксом. Известно, что Маркс, который никогда в России не был, еще
в 1858 г. заявил, что дворянство выступает против предполагаемой
В. И. Л е н и н к а к г е о п о л и т и к 265
крестьянской реформы в России, а в начале 1870 г. предсказывал неиз
бежность грандиозной социальной революции в России.
Владимир Ульянов вошел в революционное движение семнадцати
летним студентом-первокурсником и первое время был близок к на
родникам бланкистского направления. Его родная сестра А. Ульянова
(Елизарова) вспоминала, что он питал всегда большое уважение к ста
рым народовольцам. Следовательно, Владимир Ильич вошел в рево
люционное движение еще до того, как стал марксистом, не ведая об
убежденности Маркса в неизбежности русской революции. После
дующее знакомство с сочинениями Маркса и Энгельса еще более ук
репило его в правильности избранного пути. Установка на неизбеж
ность русской революции подтвердилась впоследствии самой истори
ей. Не препятствовать революции, не сдерживать ее, а, наоборот, овла
деть ситуацией, подготовиться к революции - такой подход Ленина-
революционера отличал его от ряда лидеров других политических на
правлений России.
В. И. Ленин не только видел неизбежность русской революции, но
и представлял ее огромное международное значение. В январе 1905 г.
он подчеркивал: «Низвержение царизма в России, геройски начатое
нашим рабочим классом, будет поворотным пунктом в истории всех
стран, облегчением дела всех рабочих всех наций, во всех государст
вах, во всех концах земного шара». Революция 1905 г. была весьма
крупной, широкоохватной революцией, масштабы которой сегодня
как-то недооцениваются и прямо замалчиваются. Совсем по-другому
она оценивалась хорошо осведомленными ее современниками. Вот,
например, еще не опубликованные дневниковые записи одного из
крупнейших представителей русской православной церкви Арсения
Стадницкого, бывшего в 1917 г. одним из трех главных претендентов
на пост русского патриарха. 3 октября 1905 г. он записал: «Душевная и
мысленная анархия, эпидемически распространяющаяся, угрожает нам
полным хаосом разрушения, на нас надвигается такой грозный ванда
лизм, который встряхнет Россию хуже татарщины и надолго, если не
бесповоротно, вычеркнет ее из совместной жизни народов».
Руководители государства и церкви боялись революции и по-
своему старались ее предотвратить. Ленин же видел в революции спа
сение и возрождение России, возрастание ее международной роли. Это
была одна из важнейших геостратегических установок Ленина, установок
на самостоятельный путь России, на отказ от безудержного подражания
и преклонения перед другими странами. Он не без иронии говорил о
том, что Россия «всегда носит старомодные и выкинутые Европой
шляпки».
Разработка Лениным теории русской и вообще мировой революции -
центральное звено его геостратегии. По поводу его утверждения о воз
можности мировой революции, как известно, существовало и сущест
266 В. Я. Г р о с у л
вует немало спекуляций. Но эта линия была отнюдь не безоснователь

ной. Вспомним, что за несколько лет были разрушены четыре империи
и пали монархия Романовых в России, Гогенцоллернов в Германии,
Габсбургов в Австро-Венгрии и Османов в Турции. И пали они не са
ми по себе, а в результате четырех буржуазных революций в разных
странах. Возникли Баварская, Венгерская, Словацкая, Финляндская
советские республики, не говоря уже о советских республиках на тер
ритории старой России. Советы создавались и в Германии, и в Авст
рии, и даже в Ирландии. Обстановка небывалого революционного
подъема в то время вполне позволяла рассчитывать на большую цепь
революций во многих странах.
Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что постановка
вопроса о мировой революции стимулировала создание коммунисти
ческих партий во многих странах. В. И. Ленин еще 1 ноября 1914 г.
публично призвал к созданию нового, пролетарского интернационала,
свободного от оппортунизма. В апреле 1917 г. он настаивает, чтобы
партия большевиков стала называться Коммунистической партией.
Коммунистические партии создавались во многих странах.
На Первом конгрессе Коминтерна в марте 1919 г. было представлено
35 партий и групп из 30 стран мира, а в Пятом конгрессе, состоявшемся в
год кончины Владимира Ильича, участвовало уже 46 компартий, 4 других
рабочих партии и 10 международных организаций, представлявших в
общей сложности 49 стран. К моменту созыва последнего, Седьмого
конгресса Коминтерна в 1935 г. действовало уже 76 коммунистических
партий и групп. Это мощное коммунистическое движение сыграло ог
ромную роль в борьбе с фашизмом и его разгроме во Второй мировой
войне. Создание системы компартий и их организованная борьба с
фашизмом являются убедительным доказательством жизненной силы
стратегических установок В. И. Ленина.
Важной составной частью содержания ленинской геополитики яв
ляется вопрос «Ленин и теория войн». История неопровержимо дока
зала глубокую научность ленинского вывода о неизбежности войн при
капитализме и еще более агрессивном характере его на стадии импе
риализма. После Первой мировой войны Ленин, как известно, неодно
кратно писал о приближении новой мировой войны. Эта геостратеги
ческая установка нацеливала молодую советскую власть, партию и на
род на высокую бдительность, на планомерное укрепление обороно
способности страны, на постоянную готовность к защите первого в
мире государства, избравшего социалистический путь развития. К этой
цели вела и ленинская тактика мирного сосуществования со странами
капитализма. Без этого нельзя было восстановить экономику страны,
создать индустриальную базу, обеспечить подъем сельского хозяйства,
преобразовать город и деревню.
В. И. Л е н и н ка к г е о п о л и т и к 267
Вторая мировая война началась всего лишь спустя семь лет после
смерти В. И. Ленина. Правда, нам упорно навязывают западную пе
риодизацию войн, по которой вторая мировая война началась 1 сен
тября 1939 г. Но это противоречит реальным историческим фактам. А
именно: мир начал втягиваться в новую войну нападением Японии на
Китай в 1931 году. Затем была итало-абиссинская война, гражданская
война в Испании, где сражались не только испанцы, аншлюс Австрии,
захват Чехословакии, нападение Италии на Албанию, Хасан, Халхин-
Гол (в действительности, советско-японская война). Все эти войны
входят в систему Второй мировой войны. Так что пожар войны полы
хал еще до 1 сентября 1939 г.
Важное геополитическое значение имела и трактовка Лениным та
кого особого типа войн, как войны экономические. Экономические ба
талии столь же характерны для истории человеческого общества, как и
бесчисленные вооруженные столкновения. Экономические войны вела
и Россия, вели и другие страны против России. В 1887 г. в своей книге
об экономических провалах России один из богатейших людей страны,
старообрядец поморского толка В. А. Кокорев отмечал: «Наше эконо
мическое и финансовое обнищание образовывалось целыми десятками
лет и дошло до того, что теперь никакие новые системы займов не мо
гут направить нас на путь общего довольства и благосостояния. Вместе
с этим было бы уже окончательно пагубно предаваться полному от
чаянию, а лучше взглянуть без колебаний и робости прямо в глаза
причинам, породившим угнетающие нас обстоятельства. Финансовая
война против России настойчиво ведется Европою с начала 30-х гг.;
мы потерпели от европейских злоухищрений и собственного недомыс
лия полное поражение нашей финансовой силы».
В. И. Ленин неоднократно обращался к различным проблемам эко
номического положения России, ее огромного внешнего долга и финан
совой зависимости от западных стран. Еще в 1914 г. он подчеркивал,
что «не только маленькие государства, но и Россия, например, целиком
зависят экономически от мощи империалистического финансового ка
питала, «богатых буржуазных стран». В. И. Ленин не только констати
ровал, но и отмечал возможности избавления России от все возрас
тавшей зависимости от ее западного капитала. Освобождение народа
России от финансового закабаления Запада и внутренних экплуатато-
ров он теснейшим образом увязывал и с освобождением других стран.
Он также категорически выступал против того, чтобы Россия господ
ствовала над каким-либо зарубежьем. Его выводы базировались на
анализе реальных общественно-экономических процессов и прежде
всего ситуации в рамках тогдашнего капитализма.
Не Ленин первым ввел в научный оборот понятие империализма, не
он был его первым исследователем, но именно он внес в изучение им
268 В. Я. Г р о с у л
периализма наиболее весомый вклад. В отличие, например, от К. Каут

ского он увидел в империализме не просто определенного вида поли
тику, а фазу, ступень, стадию развития мирового капитализма. Кстати,
первое издание книги об империализме носило название «Империа
лизм, как новейший этап капитализма». Выявленные Лениным основ
ные черты империализма не потеряли своей актуальности и в наше
время. Более того. Актуальность его исследований с каждым годом
становится все более значимой. Возьмите хотя бы раскрытие Лениным
роли финансового капитала и финансовой олигархии. В речи на Вто
ром конгрессе Коминтерна в 1920 г. он заявил, что финансовые магна
ты «на деле превращали даже самые свободные республики в финан
совые монархии». Паразитирующий характер империализма, его став
ка на силу отнюдь не миф, а реалии сегодняшнего дня. «...При капита
лизме, - говорил В. И. Ленин в августе 1915 г., - невозможна иная ос
нова, иной принцип дележа, кроме силы».
В. И. Ленин был убежден, что империализм является последне
стадией капитализма, что ему должна наследовать другая формация,
другой общественный строй. Каким будет этот строй, Владимир Ильич
не сомневался. В апреле 1917 г. он заявил: «От капитализма человече
ство может перейти непосредственно только к социализму...» Мы рас
сматриваем это положение как важнейшую геостратегическую уста
новку даже сейчас, когда социализм на постсоветском пространстве
потерпел временное поражение, а апологеты капитализма утверждают,
что он вечен...
Придя к выводу о неизбежности смены капитализма социализмом,
В. И. Ленин исследует различные элементы механизма этого перехода.
В качестве одного из них он видит партию нового типа. Стратегиче
ская линия на повышение роли партии как организатора и вдохновите
ля обустройства жизни по-новому оправдала себя, хотя и не обошлось
при ее реализации без ошибок и извращений.
В начале XX столетия столкнулись два подхода к строительству
русской государственности нового и новейшего времени: принцип ли
беральной или политической демократии и принцип демократии соци
альной, которая нашла свое выражение в советской форме. Советская
форма имела глубокие русские корни и основывалась как на традициях
сельской и волостной демократии в деревне, так и на базе стачкомов в
городах. В. И. Ленин самым решительным образом выступил против
буржуазной политической системы в пользу системы советской, клю
чевым звеном которой стала компартия с ее принципами народности,
социальной правды и справедливости.
25 октября 1917 г. власть взял в свои руки Военно-революционный
комитет и передал ее Второму съезду Советов, который создал испол
нительный орган - Совнарком. Ядром новой политической системы
стала коммунистическая партия. Такой подход не таит в себе подмену
В. И. Л е н и н к а к г е о п о л и т и к 269
Советской власти партией. Строительство Советского государства опи
ралось с самого начала как бы на четыре главных основания, предложен
ных самим В. И. Лениным. Первый принцип исходил из известного
лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» - принцип интерна
ционализма. Второй принцип вобрал в себя лозунг - право наций на
самоопределение. Третий принцип, к которому В. И. Ленин пришел не
сразу, - советский федерализм, а четвертый можно назвать принципом
советизма, формирования советского народа как психологической и
исторической общности. В сочетании все эти четыре принципа состав
ляют суть ленинской национальной политики. Из них наименьшее по
нимание в последнее время вызывает принцип федерализма, который
некоторыми авторами рассматривается чуть ли не как ошибочный.
В этой связи следует сказать, что Ленин изначально был централи
стом, продолжателем известной традиции в русском революционном
движении, представленном такими именами как П. Пестель, П. Ткачев,
Г. Плеханов. В феврале 1903 г. В. И. Ленин в одной из статей в «Искре»
писал, что «не дело пролетариата проповедовать федерализм и нацио
нальную автономию». Даже в декабре 1914 г. Ленин пишет: «... мы
безусловно, при прочих равных условиях, за централизацию и против
мещанского идеала федеративных отношений». Но, как всегда, скру
пулезно изучая жизнь, вскоре Ленин приходит к заключению, что в
многонациональной России без развития федерализма не обойтись. На
изменение взглядов В. И. Ленина решающее воздействие оказали
мощные национальные движения в России после революции 1905 г.,
начавшееся, по существу, медленное расползание империи. Не учиты
вать этого было нельзя. Вне федерации в стране, где русские составля
ли 43% населения, не удалось бы найти согласия с широкими инона
циональными массами.
В одном из писем к И. Ф. Арманд от 30 января 1917 г. Ленин опи
сывает беседу с одним из бежавших пленных, находившихся в герман
ском лагере. Большинство пленных были украинцами. Узнав, что
большинство из них не желают отделения от России, Ленин испытывает
несомненную радость и высказывает надежду, что Россию не постиг
нет судьба «австрийского типа» развития. При этом он не отказывается
от лозунга «свободы отделения», то есть права наций на самоопреде
ление. В 1922 г., когда столкнулись два подхода к формированию со
ветской государственности, Ленин решительно становится на позиции
создания именно союзного государства. Он выступает против сталин
ского плана включения других, уже самостоятельных республик в состав
РСФСР. Не поддержали план И. В. Сталина не только представители
Грузии, но и Украины, при нейтральной позиции Белоруссии.
Правильность ленинской стратегии была подтверждена всем ходом
становления советского многонационального государства. В кратчайшие,
по меркам истории, сроки была воссоздана великая страна с новой
270 В. Я. Г р о с у л
системой хозяйствования, развитой наукой и культурой, сильной ар

мией, высоким международным авторитетом. В Советском Союзе бы
ли реализованы многие идеи прогрессивных мыслителей мира. На
пример, к идее регулирования экономической жизни с целью ликвида
ции хозяйственной анархии, кризисов и поляризации общества при
шли еще социалисты старших поколений. Одним из них был немецкий
профессор социал-демократической направленности Карл Баллод. Он
еще в 1898 г. издал книгу о государстве будущего, которая была пере
ведена и издана в России первый раз сразу после революции 1905 г., а
затем ее расширенное и дополненное издание вышло в переводе на
русский язык в 1920 г. с послесловием автора, специально обращен
ным к русскому читателю. Ленин обратил внимание на эту книгу и на
то, что ее автор составил научный план социалистической перестройки
всего народного хозяйства Германии. В Германии план профессора
повис в воздухе и остался работой одиночки. Такие ученые как К. Бал
лод, Д. М. Кейнс, уделявшие внимание плановой экономике, были
единицами в научном мире. Создание плановой экономики было осу
ществлено в СССР и позволило обеспечить мощный производствен
ный потенциал в невиданно короткие сроки. Геополитическое значе
ние советской плановой экономики было осознано во времена круп
нейшего мирового кризиса конца 20-х - начала 30-х гг., и в период
Второй мировой войны, и в процессе послевоенного строительства,
сопряженного с небывалой гонкой вооружений.
Значение опыта строительства экономики первого в мире социали
стического государства, в ходе которого были реализованы многие
стратегические задумки В. И. Ленина, не отрицает и даже не умаляет
то обстоятельство, что в процессе так называемых «перестройки» и
«реформ» были разрушены и Советский Союз, и социалистическая
экономика. Контрреволюционный переворот, осуществленный в 1991 г.
демороссами под предводительством Ельцина и по указкам забугор
ных и прежде всего американских недругов СССР и России, вверг
страну и весь российский народ в глубочайший кризис. Насаждение
дикого капитализма привело к обнищанию абсолютного большинства
населения, к вопиющему социальному неравенству, к разрушению
промышленности, сельского хозяйства, системы образования, здравоохра
нения, науки и культуры. В этих условиях не только коммунисты, но и
многие здравомыслящие люди обращаются к произведениям В. И. Ле
нина, к его учению о природе капитализма, о путях перехода к социа
лизму и выхода из кризисов.
Будучи убежденным в неизбежности смены капитализма социализ
мом, В. И. Ленин исследовал разные пути перехода к социализму: то
через государственный капитализм, то используя опыт капиталистических
трестов, то ссылался на практику организации почтовой службы. Он
был против волюнтаристского подхода к этому сложному процессу,
В. И. Л е н и н к а к г е о п о л и т и к 2 71
выступал больше сторонником не административного, а экономиче
ского социализма, что особенно подтвердила практика начала 20-х гг.
Уже после Февральской революции, осознавая, что революция пере
ходит от первого этапа ко второму, который должен дать власть про
летариату и беднейшим слоям крестьянства, Ленин ставит задачу не
непосредственного введения социализма, а переход к контролю со
стороны Советов за общественным производством и распределением
продуктов. В это же время он указывает на невозможность «введения»
социализма партией пролетариата в стране мелкого крестьянства, пока
подавляющее большинство населения не пришло к осознанию необхо
димости социалистической революции. На Апрельской конференции
Ленин подчеркивает: «Мы не можем стоять за то, чтобы социализм
«вводить» - это было бы величайшей нелепостью. Мы должны социа
лизм проповедовать».
По Ленину, принципиальное, стратегическое значение в революции
имеет решение проблемы частной собственности на землю. В нынеш
них условиях этот вопрос вновь поставлен правящим режимом на по
вестку дня. Ленин великолепно разбирался в различных аспектах аг-
рарно-крестьянского вопроса в России и никаких иллюзий по поводу
частной собственности на землю не питал. В крайне тяжелых эконо
мических условиях после гражданской войны он разрабатывает и на
чинает реализацию новой экономической политики (нэп). Об этом
опыте ныне говорят не только коммунисты.
Принципиально важным в геостратегических разработках В. И. Ле
нина является вопрос о банках. В его труде «Империализм, как высшая
стадия капитализма» есть специальный раздел «Банки и их новая роль».
Доказывая необходимость национализации банков в России, В. И. Ле
нин неоднократно обращает внимание на то, что национализация бан
ков и конфискация вкладов - это не одно и то же. В сентябре 1917 г., в
«Грозящей катастрофе..,», он выделяет специальный раздел под назва
нием «Национализация банков», где подчеркивает: «Если национали
зацию банков так часто смешивают с конфискацией частных имуществ,
то виновата в распространении этого смешения понятий буржуазная
пресса, интересы которой состоят в обманывании публики». Владимир
Ильич видит в национализации банков прежде всего установление
действенного контроля, устранение различного рода незаконных ма
нипуляций по утайке имущества и доходов. При этом он отдает себе
отчет в том, что «русский капитал есть отделение всемирной «фирмы»,
ворочающей сотнями миллиардов рублей и носящей название «Англия
и Франция». Его позиция на разрыв кабальных отношений с зарубеж
ными кредиторами была четкой и определенной.
Автор этой статьи осознает, что ему удалось выделить лишь некото
рые геостратегические открытия и наработки В. И. Ленина, которыми
272 В. Я. Г р о с у л
богато его научное и политическое наследие. Практически не затрону

тыми остались его последние работы: «О кооперации», «Как нам реор
ганизовать Рабкрин», «Странички из дневника», «Лучше меньше да
лучше», которые содержат и предостережения от поспешности в дос
тижении победы социализма, и новые подходы к его строительству со
образно реально складывающимся условиям.
В настоящее время изучение великого теоретического наследия
В. И. Ленина и его деятельности как геополитика чрезвычайно важно.
Оно поможет коммунистам, всем патриотам оценить сложившуюся си
туацию, увидеть пути и возможности социалистического возрождения
страны, объединения во имя этой цели всех прогрессивных сил обще
ства.
Диалог.
1999, № 3; Мысль.
Кишинев, 1999, № 2(6), стр. 3-7;
Коммунист.
Кишинев, Ns 15 (135), 15 апреля 1999
uNs 16 (136), 22 апреля 1999.
МОНАРХИИ ВОСТОЧНОЙ и
ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ.
ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ
(XIX СТОЛЕТИЕ)
В XIX в. Восточная и Юго-Восточная Европа вошли, имея лишь
две монархические системы - российскую и османскую. Все осталь
ные монархии в этих регионах (Австрия относится к Центральной Ев
ропе) были уже упразднены и трудно было сказать, появятся ли они
когда-нибудь. Давно уже не существовало Римской империи, Хазар
ского каганата, Болгарского царства, Сербского королевства и даже
королевства Польского, хотя русский царь, среди прочих титулов, но
сил и титул короля Польского. Не существовал и ряд других монархий,
некогда известных на этих просторах от Карпатских до Уральских гор
и от Ледовитого океана до Средиземного моря.
Российская империя вступила в XIX в„ все более расширяя свои
территории, увеличивая численность своего населения, выйдя на пер
вое место по этому показателю в Европе. Российская монархия, еще в
XVII в., несомненно, сословная, в XVIII в. становится абсолютной, и в
начале XIX в. этот абсолютизм отнюдь не ослабевал. Социально-
политические процессы в России в это время заметно отличались от
тех, что происходили на европейском Западе. Если там шли по пути
развития парламентов, конституций, формирования политических пар
тий, если там побеждали буржуазные отношения и постепенно прихо
дило к власти третье сословие, то в России усиливалось крепостное
право и не только не вводились конституции и парламенты, но, порой,
казалось, что русский самодержец больше деспот, чем цивилизован
ный монарх. Он рассматривался как «помазанник божий», но эта дек
ларация «божественности» его происхождения основательно подкреп
лялась силой карательного аппарата, приобретавшего все более значи
тельные размеры1.
' Ерошкин Н. П. Крепостническое самодержавие и его политические институты ( Первая

половина X IX века ). М., 1981, с. 29.
274 В. Я. Г р о с у л
Для российской монархической системы и в XIX в. был характерен

сословный строй с его многочисленным и разветвленным дворянст
вом, духовенством, купечеством. Было место в этой системе и для
наиболее многочисленной части населения страны - крестьянства. Как
писал в 1885 г. С. М. Степняк-Кравчинский, «крестьянство, состав
ляющее огромную часть русского народа, все еще проникнуто предан
ностью идеальному царю - порождению собственной фантазии и все
еще верит, что близок час, когда он изгонит помещиков из страны и
раздаст их земли своим верным крестьянам»1. И при всем этом русская
монархия испытывала значительные трудности. Весь XVIII в. был свя
зан с рядом дворцовых переворотов, свидетельствовавших о непроч
ности системы. Последним из них считается переворот 1801 г., хотя и
в восстании декабристов 1825 г. можно видеть определенные черты
попыток дворцового переворота. В XVIII в. на престоле, в основном,
находились женщины, две из которых - Екатерина I и Екатерина II, в
жилах которых не текла кровь правящей династии Романовых, собст
венно, не имели законных прав на царствование. Примечательно, что и
после переворота 1801 г. супруга убиенного Павла I, императрица М а
рия Федоровна, тоже заявляла свои претензии на престол . Она, как и
мать ее супруга - Екатерина II, тоже была немкой и похоже, что немцы
стали рассматривать русский престол как свой собственный. Тем более,
что сами русские цари по крови были больше немцами, чем русскими.
Укрепление абсолютизма отнюдь не исключало определенных ре
форм и попыток приноровиться к «духу времени». Это уже хорошо
прослеживается по начальным годам правления Александра I, заяв
лявшего о необходимости конституции и освобождения от крепостно
го права3, но затем, примерно с 1820 г. резко повернувшего вправо.
Наследовавший ему его брат Николай I о конституциях предпочитал
не говорить, тем более о конституции русской, а об отмене крепостного
права хотя и вел иногда разговоры, но в чрезвычайно узком кругу лиц.
Таким образом, к 1861 г. Россия оказалась единственной страной в Евро
пе, где еще существовало крепостное право. При всем заметном развитии
третьего сословия Россия накануне реформы оставалась абсолютной
монархией, монархией феодальной, хотя и ощутившей определенную
европеизацию, особенно со времени Петра I. Однако говорить о том,
что абсолютизм пронизал всю страну сверху донизу, будет не совсем
правильно. Между верховными учреждениями, учреждениями средне
го звена на уровне губерний и уездов и устройством в самом низу на
уровне деревни и села были не только заметные, но и принципиальные
1 Степняк-Кравчинский С. М. Россия под властью царей. М.. 1965, с. 31.

2 Фонвизин М. А. Сочинения и письма. Т. II. Иркутск, 1962, с. 144, 373 - 374.
3 См.: Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в нача
ле XIX в. М., 1989.
Монархии Восточной и Юго-Восточной Европы. Общее и особенное 275
отличия. Внизу существовали традиции общины, действовал мир, то

есть сельский круг с его древними традициями крестьянской демократии.
Как писал С. М. Степняк-Кравчинский, «нет ничего более удивительного,
чем контраст между установлениями для сельчан и учреждениями,
призванными блюсти жизнь высших слоев общества. Первые являются
по существу демократическими и республиканскими; последние зиж-
дятся на имперском деспотизме и строжайших принципах бюрократи
ческой власти»1. Рано или поздно эти принципы должны были столк
нуться, что и произошло особенно остро в начале XX в.
Другой монархией, существовавшей в соседнем регионе - регионе
Юго-Восточной Европы, - была монархия Османов-султанов, начав
ших править еще с конца XIII в. Для этой монархии тоже была харак
терна самодержавная власть и, говоря о ситуации в начале XIX в.,
можно отметить, что и в Османской империи существовала абсолют
ная монархия. Одновременно турецкие султаны носили также титул
халифов, то есть были главой духовной власти. Впрочем, здесь не бы
ло какого-то разительного отличия от России, где царь в начале XIX в.
также был главой церковной власти, хотя и не носил какого-либо спе
циального церковного титула.
В османской монархии существовала необычная для европейских
монархий система наследования. Власть находилась в руках Османов,
но она не всегда переходила от отца к сыну и преимущественно отда
валась самому старшему из Османов. В России же в соответствии с
«Актом о порядке престолонаследия» 5 апреля 1797 г. престол перехо
дил только по мужской линии по праву первородства2.
В первой половине XIX в. в Османской империи правило четыре
султана. Селим III, получивший власть в 1789 г., был свергнут с престола
в 1807 г., а затем (в 1808 г.) умерщвлен. Сменивший его Мустафа IV,
сын султана Абдул-Гамида I, правил только в 1807-1808 гг. и был на
сильно низложен и казнен по повелению нового султана - его брата
Махмуда II, правившего с 1808 по 1839 г. Ему наследовал его сын, шест
надцатилетний Абдул-Меджид, правивший до 1861 г. Таким образом,
двое из четырех турецких султанов первой половины XIX в. были насиль
ственно свергнуты и убиты, один Махмуд II скончался после тяжелой и
продолжительной болезни в возрасте 54 лет’, а Абдул-Меджид умер в
возрасте 38 лет. При всей формально неограниченной власти султанов,
фактически, эта власть была отнюдь не всесильной и в начале XIX в.
зависела в значительной степени от янычарского корпуса, мусульманского
духовенства и гарема. Хотя в 1826 г. Махмуду II удалось ликвидиро
вать янычарский корпус, но как ему, так и другим султанам приходилось
1 Степняк-Кравчинский С. М. Указ. соч., с. 35.

2 Еришкин Н. П. Указ. соч., с. 28.
3 Новичев А. Д . История Турции. Ш.Новое время. Ч. 2 ( 1839 - 1853 ). Л., 1973, с. 42.
276 В. Я. Г р о с у л
считаться с интересами духовенства и гарема, принимавших активное

участие в политической жизни империи. Это были своеобразные огра
ничители его личной власти, сложившейся в условиях так называемого
восточного феодализма. Исследователи отмечают и некоторое «само
ограничение» султанской власти после Гюльханейского хатта 1839 г.,
что выразилось прежде всего в частичном усилении судебной власти1.
Султаны первой половины XIX в. очень отличались между собой по
степени своих способностей, характерам и образованию. Трое из них -
Селим III, Махмуд II и Абдул-Меджид могут быть отнесены к катего
рии султанов-реформаторов и сторонников, в той или иной степени,
вестернизации Турции. Лишь Мустафа IV, возведенный на престол яны
чарами, вошел в историю как человек жестокий и слабохарактерный и
вроде бы никакими стремлениями к преобразованиям не отличался.
Впрочем, не известно, как бы он себя повел, если бы продержался на
престоле еще некоторое время. Слишком сильны были объективные
причины для будущих трансформаций, чтобы можно было ими пре
небрегать долгое время. Причины эти были не только внутренние, но и
внешние, и касались они не только Турции, но и России. Конец XVIII в.
интересен, среди прочего, и тем, что монархии как системе правления
довольно четко стала противопоставляться другая форма государст
венного устройства. Речь идет о республике. Нельзя сказать, чтобы
Россия и Турция совсем не были знакомы с такого рода системами
правления. В России в свое время были Новгородская и Псковская
республики, а Турция в течение длительного времени сталкивалась с
Венецианской итальянской республикой. Но то были феодальные го
сударства. В конце XVIII в. во весь голос заявили о себе республики
буржуазные. Если Американские Соединенные Штаты пока казались
далекими и малопроявлявшими интерес к Европе, то совсем другую
роль играла Французская республика.
Влияние Французской революции было намного сильнее, чем Аме
риканской, больше рассматривавшейся как война за освобождение от
Англии, с которой не только у России, но и у Турции имелись свои
противоречия.
Французский посол в России Сегюр отмечал влияние Французской
революции на русское общество и подчеркивал, что она вызвала энту
зиазм среди купцов, мелких торговцев, буржуазии и части образован
ного общества2. Но революционная Франция в своем продвижении на
Восток Европы пошла по пути нового государственного строительства
в тех местах, куда вступали французские войска, и нередко предпочи
тала создание новых республик. Был создан ряд таких, так называемых
дочерних республик, некоторые из которых, например, в Италии находи
1 ДулинаН. А. Танзимат и Мустафа Решид-паша. М., 1984, с. 131.

2 Цит. по: Итенберг Б. С. Россия и Великая французская революция. М., 1988, с. 12.
Монархии Восточной и Юго-Восточной Европы. Общее и особенное 2 77
лись в непосредственной близости от Османской империи и получили
определенное число своих сторонников на Юго-Востоке Европы, где
давно мечтали об освобождении от османского господства. Особенно
заметны прореспубликанские настроения в среде греков, проживавших^
не только в самой Греции, но и во многих странах Европы. Именно из
их среды вышел знаменитый Ригас Велестинлис, основатель первой
«Этерии» в Вене и автор проекта Греческой республики.
Не без влияния политики Французской республики совместными
усилиями России и Турции, объединивших усилия в борьбе против На
полеона, на Ионических островах была создана «Республика семи со
единенных островов» со своей конституцией. Но не республиканское
строительство стало характерно для новых государств Юго-Восточной
Европы, тем более, что сама Франция перешла к созданию за своими
пределами различных монархических государств. С республиканскими
идеями во французских верхах было покончено. И на Балканах, в но
вых создающихся государствах также побеждают монархические на
строения.
Складывание монархических режимов в государствах, постепенно
освобождавшихся от господства Порты, не могло быть случайным.
Было несколько причин установления именно монархической формы
правления. На Балканах еще шел процесс перехода от феодализма к
капитализму и были еще очень сильны феодальные традиции. К тому
же, как отмечалось, в то время республики еще были редчайшими ис
ключениями и во всех окружающих Балканы государствах, оказывав
ших на них заметное влияние, существовали монархические системы
правления. Великие державы также желали, чтобы в Юго-Восточной
Европе не было серьезных демократических преобразований, и пред
почитали республикам монархии. Интересно, что и среди широких на
родных масс имелись не только республиканские, но и монархические
настроения. Наличие своего царя, короля или князя рассматривалось
ими как атрибут независимости, свободы и национальной гордости.
Однако новые балканские монархические режимы отличались и рядом
особенностей, отражавших веление времени. Во-первых, для них стали
характерны конституционные устройства, хотя борьба вокруг консти
туций велась долгие годы. Во-вторых, они имели те или иные учреж
дения представительного образа правления. То есть балканские мо
нархии уже к середине XIX в. в определенной степени отражали инте
ресы нарождающейся буржуазии, позиции которой еще больше уси
лятся после Крымской войны. Это можно основательно уяснить, пе
рейдя к конкретным событиям на Балканах первой половины века.
В начале XIX столетия в состав Османской империи входи-ли неко
торые европейские области, которые обладали государственностью.
После победы над турецкими войсками в 1796 г. можно говорить о
фактической независимости Черногории, хотя султаны считали эту
278 В. Я. Г р о с у л
страну своим владением. Сохраняли свою государственность княжества

Молдавия и Валахия. Во главе Черногории еще с конца XVII в. стояли
правители из рода Негошей. Основатель династии Данило Негош был
еще в 1697 г. избран митрополитом, и первые черногорские правители-
владыки, таким образом, объединяли светскую и духовную власть. В
первой половине XIX в. Черногорией правили три представителя ди
настии Негошей: Петр I, Петр II и Данило. При них шел процесс пре
вращения владык в монархов, монархов феодальных. Данило (1851-
1860), получив поддержку России, провозгласил себя в 1852 г. князем
и преобразовал Черногорию в светское государство1. Примечательно,
что Петр II был племянником Петра I, а Данило - племянником Петра II.
С 1860 г. в Черногории начал править Николай - племянник Данило.
Несколько по-другому обстояло дело в Дунайских княжествах. В
средние века господари Молдавии и Валахии были феодальными мо-
нархами-верховными собственниками земли, верховными судьями, глав
нокомандующими и т. д. Примерно до середины XVI в. они избирались
верхушкой феодалов по наследству от отца к сыну, затем начинается
продажа престолов Портой, а с 1711 г. устанавливается фанариотский
режим, когда престолы княжества стали продаваться грекам-фанариотам.
Фанариотский режим сохранялся до 1822 г. В XIX в., то есть за два с
небольшим десятилетия, на престоле Молдавии, как и Валахии, было
по шесть фанариотских господарей. Срок их правления был, таким об
разом, очень непродолжительным. К тому же в любое время они по
повелению султана могли быть заменены другими правителями. Есте
ственно, при всем их внешнем величии и весьма значительной власти
внутри княжеств, они не могут считаться монархами в полном смысле
этого слова. После ликвидации фанариотского господства в княжествах
восстанавливается правление местных господарей. До 1859 г., когда
произошло объединение княжеств, в Молдавском княжестве правило
три господаря, в Валахии - четыре. Срок их правления официально, в
силу постановлений ряда международных договоров, несколько меняется.
Сначала он был установлен в семь лет, затем (по Адрианопольскому
миру 1829 г.) - пожизненно, а в 1849 г., по решению Балта-Лиманской
конвенции, снова в семь лет. Причем, если после Адрианопольского
мира господари выбирались соответствующими собраниями из пред
ставителей высших кругов боярства, церкви и буржуазии, то по Балта-
Лиманской конвенции они должны были назначаться султаном по со
гласованию с русским правительством. Господари, таким образом, про
должали оставаться подобием монархов, будучи ограничены сроком
правления и отсутствием передачи власти по наследству.
) 1 Хитроава Н. И. Черногория в национально-освободительном движении на Балканах и

русско-черногорские отношения в 50 - 70-х годах XIX в.М., 1979, с. 86 - 87.
Монархии Восточной и Юго-Восточной Европы. Общее и особенное 2 79
В первой половине XIX в. произошло складывание монархических
режимов еще в двух балканских странах. Речь идет о Сербии и Греции.
Первое, а затем и Второе сербские восстания привели к выделению
двух видных руководителей повстанцев, которым суждено было создать
две конкурирующие сербские династии. В 1808 г. повстанческий Пра
вительствующий совет, а затем в 1811 г. и скупщина провозгласили
Карагеоргия наследственным верховным сербским предводителем, вож
дем сербского народа1. Но затем он был вынужден покинуть Сербию, и
с 1815 г. во главе сербских повстанцев стал Милош Обренович, который
на скупщине в ноябре 1817 г. был объявлен наследственным князем
Сербии. Примечательно, что это право было признано султаном, и мож
но говорить о создании в Сербии монархической системы. Хотя в 1839 г.
Милош был на довольно длительное время изгнан из Сербии, ему на
следовал до 1842 г. его сын Михаил, а с этого года до 1858 г. сербским
князем становится сын Карагеоргия Александр. Таким образом, в первой
половине XIX в. в Сербии создается монархический режим во главе с
туземным князем. Особенностью этого княжества стала многолетняя
борьба двух местных династий, продолжавшаяся и в XX в.
Несколько по-другому обстояли дела в Греции, где борьба широких
народных масс против османского господства в конечном счете привела
к созданию греческого королевства. После убийства в октябре 1831 г.
первого греческого президента И. Каподистрия, лишь в августе 1832 г.
было решено пригласить греческим королем представителя баварской
династии Виттельсбахов Оттона, прибывшего в Грецию в январе 1833 г.
Особенность Греции заключалась не только в том, что она стала пер
вым на Балканах королевством нового времени, но и в том, что пре
стол на Балканах получил иностранец, принадлежавший к другой вере.
До 1822 г. в Дунайских княжествах правили греки-фанариоты, тоже
иностранцы, но они были православными. Иная картина наблюдалась
в Греции. Но этот греческий прецедент отнюдь не будет исключением
в регионе Юго-Восточной Европы. Пройдет некоторое время, и ино
странные монархи появятся и в других балканских странах.
Таким образом, ко времени начала Крымской войны монархиче
ские режимы в той или иной форме существовали на Балканах не
только в самой Турции, но также в Греции, Сербии, Молдавии, Валахии
и Черногории. После Крымской войны национально-освободительные
движения в Юго-Восточной Европе еще больше усилятся. Они чем
дальше, тем больше входят в противоречие с османским правлением,
пытавшимся максимально сохранить свое господство. Во второй половине
XIX в. в Османской империи правило четыре султана, трое из которых
были насильственно свергнуты со своих престолов (Абдул-Хамид II в
* Формирование национальных независимых государств на Балканах ( конец XVIII -3 0 -е

годы XIX в .). М., 1986, с. 108.
280 В. Я. Г р о с у л
1909 г.). Для их правления, за исключением весьма непродолжитель

ного царствования Мурада V в 1876 г., было характерно стремление к
некоторой модернизации страны, но с удержанием реальной власти в
своих руках и предотвращения распада империи. 23 декабря 1876 г. в
Турции даже была провозглашена конституция', которая во многом
осталась мертвой буквой, будучи несколько укреплена в 1908 г. Не во
зымел никакого действия и предусматривавшийся конституцией двух
палатный парламент.
Если во второй половине XIX в., при всем заметном влиянии стран
Запада2, в турецкой монархической системе не наблюдается никаких
существенных изменений, то значительно более заметными были
трансформации в других районах Балканского полуострова. В 1859 г.
на престолы обоих Дунайских княжеств был избран один господарь -
Александр Куза, свергнутый, однако, в 1866 г. Борьба различных господс
твующих группировок привела к приглашению в Румынию иностранного
монарха, которым стал Карл из династии Гогенцоллернов-Зигмарингенов.
Вскоре новый господарь, а с 1881 г. - король становится крупнейшим ру
мынским землевладельцем и одним из крупнейших капиталистов3.
Несколько раньше, чем Куза в Румынии, в 1862 г. был свергнут
восставшими греками король Оттон. Новым греческим королем был
приглашен сын датского короля Кристиана IX Георг4, представлявший
на Балканах династию Глюксбургов. Примечательно, что в 1867 г. Георг
сочетался браком с Ольгой Константиновной, дочерью великого князя
Константина Николаевича, и таким образом греческая королевская ди
настия породнилась с династией Романовых.
В 60-х гг. между Грецией и Румынией можно проследить многие
общие черты. И там, и здесь правили приглашенные монархи-ино
странцы, исповедовавшие другую веру, чем большинство населения
страны, принадлежавшее к православию. В обоих странах принимаются
новые конституции, в Греции - в 1864 г., в Румынии - в 1866, и оба го
сударства приобретают характер конституционных наследственных
монархий, с парламентом и политическими партиями. Обе страны стали
носить название королевств и были полностью независимы от турецкого
султана (Румыния - с 1877 г.). При всей острой борьбе политического
характера, которая наблюдалась и в Румынии, и в Греции, здесь намети
лась определенная политическая стабильность, когда речь идет о поло
жении монархов и их династий. Во всяком случае, положение пришлых
правителей было более прочным, нежели судьба местных князей Сер
бии, где продолжалась борьба представителей местных династий.
* Фадеева И. Е. Мидхат-паша. Жизнь и деятельность. М., 1977, с. 87.

2 ШереметВ. И. Османская империя и Западная Европа. Вторая треть ХГХ в. М., 1986, с. 263.
3 Tufui Gh., Рора М. Hohenzollernii in Rominia. Buc., 1962, p.5.
4 Iorga N. Istoria statelor balcaniuce in epoca moderns. Buc., 1916, p. 276.
В 1858 г. в Сербии был свергнут решением скупщины Александр
Карагеоргиевич, и в страну вернулся Милош Обренович, скончавшийся
в 1860 г. Затем до 1868 г. вновь правил его сын Михаил, которого сме
нил Милан Обренович, объявленный в 1882 г. королем. Сербия, таким
образом, стала третьим балканским королевством, независимым от
Османской империи. В 1889 г. Милан был вынужден отречься от пре
стола в пользу своего сына (и сына своей жены Натали Кешко, дочери
полковника русской службы) - Александра, который правил до 1903 г.
и был убит в результате заговора, приведшего к власти династию Ка-
рагеоргиевичей. Следовательно, и вторая половина XIX в. вплоть до
1903 г. была связана со свержением Александра Карагеоргиевича, Милана
Обреновича, убийством Михаила и Александра Обреновичей. Неодно
кратно возникали конфликты и между сербской короной и скупщиной,
шла борьба вокруг сербских конституций. 1869 г. была принята умеренно
либеральная конституция, которая была заменена конституцией 1888 г.,
более радикальной, но она действовала недолго и в 1894 г. была вновь
заменена конституцией 1869 г. Еще одна конституция была принята в
1901 г. Монархический режим очень трудно прививался к Сербии, и
вся история сербских монархов нового времени связана не только с
борьбой двух династий, но и со все возраставшими противоречиями
между монархами и широкими массами населения страны.
Во второй половине XIX в. появилась еще одна балканская монархия.
Речь идет о воссоздании болгарского государства и приглашении на
княжение иностранного принца. Им стал Александр Баттенбергский,
второй сын Александра Гессенского и его морганатической супруги,
графини Юлии Гауке, получившей в 1858 г. титул принцессы Баттенберг.
Александр Баттенберг был приглашен на болгарский престол, поскольку
устраивал руководства ряда европейских держав. Будучи прусским офи
цером, он являлся племянником русского императора Александра II и
родственником английской королевы. Эти родственные связи, однако,
не помогли ему, и он прокняжил лишь с 1879 до 1886 г. и в результате
заговора был вынужден покинуть болгарский престол. Начались поиски
нового монарха, и на болгарский престол был приглашен представитель
династии Кобургов - Фердинанд, сын принца Августа Саксен-Кобург-
Гота. Фердинанду I Кобургскому удалось продержаться на болгарском
престоле значительно дольше, чем его предшественнику. С 1908 г. он
стал болгарским царем, но в 1918 г. был вынужден отречься от престо
ла и выехать в Германию.
Вторая половина XIX в., таким образом, отмечена ликвидацией в
Юго-Восточной Европе молдавской государственности и, вместе с
тем, воссозданием государственности болгарской, приобретением не
зависимости Румынией, Сербией и Черногорией. Накануне XX в. в
этом регионе Европы, кроме султана, было еще пять монархов, трое из
которых были королями - в Греции, Румынии, Сербии, двое носили
282 В. Я. Г р о с у л
титул князя - в Болгарии и Черногории. В начале XX в. болгарские

князья стали царями и, следовательно, была восстановлена средневе
ковая болгарская традиция, а Албания и Черногория становятся
королевствами.
XIX век стал, таким образом, веком воссоздания большинства бал
канских монархий. Они стали непременными атрибутами балканской
политической системы, играя то большую, то меньшую роль в вопро
сах экономики, политики, культуры. Для всех балканских монархий,
исключая султанскую власть, характерен переход от феодальных монар
хий к монархиям буржуазным, хотя практически во всех балканских
странах сохранялись, в большей или меньшей степени, пережитки
феодализма. Балканские монархии пытались выступать арбитрами между
господствовавшими социальными группами. Как правило, это были
крупные землевладельцы и крупные торговцы. Но чем дальше, тем
больше начинает играть роль торговая и промышленная буржуазия,
интересы которой все более и более начинают выражать различные
балканские монархии. Буржуазия и крупные землевладельцы пытаются
использовать монархические режимы в борьбе против течений левого
радикализма, также зародившихся в XIX в. и выдвигавших свержение
монархий в числе важнейших своих лозунгов.
Для балканских государств второй половины XIX в. было характерно
некоторое забегание вперед надстроечных институтов по сравнению с
базисом. Их конституции были нередко скопированы с конституций
более развитых европейских государств и поэтому в полной мере не
соответствовали социально-экономическому устройству общества. В этой
связи были также постоянными несоответствия между положениями
конституций и реальными действиями монархов. Довольно сложными
были также взаимоотношения между монархами и парламентами.
Особая страница в истории балканских монархий - это их взаимо
отношения с великими державами. Внешнеполитическая ориентация
балканских монархий неоднократно менялась и к началу XX в. соот
ветствовала разделению европейских государств на два блока. Харак
терным было противоречие между ведущими политическими партиями
и монархами, нередко склонявшихся к разным внешнеполитическим
лагерям. Эта зачастую разная внешнеполитическая ориентация особенно
проявилась в начале XX в., в канун Первой мировой войны.
Вообще получилось так, что по степени развития своих политичес
ких институтов, их соответствию западным, новые балканские монар
хии заметно опередили не только Турцию, но и Россию, то есть те две
страны, где существовали монархические системы в начале XIX в. За
весь XIX преобразования в области политической системы России были
чрезвычайно незначительными. Еще при Александре I, который гово
рил, что Россия - это страна произвола, были учреждены министерства
и Государственный совет. Но при Николае I, осуществлявшим коди
фикацию законов, центр тяжести переносится на собственную его им
ператорского величества канцелярию, то есть усиливается роль импе
раторской власти.
Реформы Александра II, способствовавшие заметным изменениям в
области социальной и укрепившие позиции капитализма, при всех
преобразованиях в области суда и армии, учреждении земств и т. п. не
привели к созданию буржуазной политической надстройки. В 1865 г.
Александр II прямо заявил, что если дать России конституцию, то она
распадется на куски1. Пробыв 26 лет на престоле, Александр II отнюдь не
упразднил самодержавия. Последующая реакция при Александре III, как
писал П. А. Зайончковский, привела к огромному распространению адми
нистративного произвола, которому покровительствовали Александр III и
его ближайшее окружение2. И как подчеркивал другой автор - Ю. Б. Со
ловьев, для правящих верхов было характерно общее стремление, «избе
гая реорганизаций и перемен, свести управление к решению текущих
дел в рамках неизменного во всех основных чертах порядка»3.
С такими установками приступил к управлению страной и новый
император - Николай II, при котором продолжала проводиться в жизнь
известная формула «православие, самодержавие, народность». Приме
чательно, что Николай II был сыном Дагмары Датской (Марии Федоров
ны), из династии датских Глюксбургов и в этом отношении в 60-х гг.
было сделано примечательное исключение (после многочисленных
браков с немецкими принцессами), отнюдь не случайное, поскольку до
того как Дагмара стала женой Александра III, она была невестой дру
гого наследника русского престола, его старшего брата Николая Алек
сандровича, скончавшегося в 1865 г. В XX в. Россия, таким образом,
вошла с феодальной идеологической установкой, которая не могла не
входить в противоречие со все более развивавшимся капитализмом.
Самая сильная и в экономическом, и в военном отношении страна
Восточной и Юго-Восточной Европы вступила в новый век с самой
отсталой политической системой. Но самовластие вверху по-прежнему
сочеталось с известной сельской и волостной демократией и это, на
первый взгляд, незаметное противоречие закончилось победой в начале
века именно последней, трансформировавшейся в систему Советов. Тогда
русская традиционная демократия одолела ростки европейской буржуаз
ной демократии, которые в 1917 г. погибли вместе с самодержавием.
Если в XIX в. оба региона вышли имея две монархические системы,
то начале XX в. в Восточной и Юго-Восточной Европе было уже 8 мо
нархий (в Албании, Болгарии, Греции, России, Румынии, Сербии, Тур
ции, Черногории), но последующая их жизнь оказалась недолговечной.
1 Татищев С. С. Император Александр U. Его жизнь и деятельность. Т. 1. СПб., 1903 , с. 534 .

2 Зайончковский П. Л. Российское самодержавие в конце ХІХстолетия. М., 1970 , с. 4 3 0 .
3 Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX века. Л., 1973 , с. 1 1 3 - 1 14 .
284 В. Я. Г р о с у л
Первыми пали как раз те монархии, которые существовали в начале

XIX в,, то есть в России и Турции. Большинство же из них было уп
разднено в 40-е гг., а последней в 1974 г. в результате референдума
была ликвидирована монархия в Греции.
Россия и мировая цивилизация.

М., 2000, с. 230 - 243.
ПЯТЬ ДВОРЯНСКИХ
РЕВАНШЕЙ
Русский консерватизм был ориентирован прежде всего на сохране

ние существующих социальной, политической и в меньшей степени
экономической систем. В процессе работы над книгой «Русский кон
серватизм XIX столетия» мы, ее авторы, пришли к выводу, что зарож
дение отечественного консерватизма следует искать на стыке XVIII и
XIX вв. Только в эпоху Александра I консерватизм стал оформляться
как политическое течение, тогда как применительно к более раннему
времени можно говорить лишь об отдельных консервативных мысли
телях и тенденциях. Следует, правда, учитывать, что некоторые мате
риалы эпохи Павла I до нас не дошли, так что генезис консерватизма,
по-видимому, корректнее отнести именно к рубежу столетий.
Какова социальная основа русского консерватизма, в какой среде и
в чьих интересах он создавался? Нельзя не признать, что база консер
ватизма была очень четкой и определенной. Это - землевладельческое
дворянство, т. е. те 107 тыс. душевладельцев, которые жили в эпоху
крестьянской реформы. Поэтому русский консерватизм изначально
был не просто дворянским, но еще и крепостническим. И это можно
проследить вплоть до 1917 г. Даже в начале XX в. такие осколки кре
постничества, как В. П. Мещерский, сожалели о проведенных Алек
сандром II реформах.
Это обстоятельство наложило серьезный отпечаток на самую суть
русского консерватизма. Да, он, конечно, испытал влияние зарубежных
мыслителей - Берка, Шатобриана, де Местра. Можно проследить даже
испанское влияние, хотя в общем отечественный политический кон
серватизм - это явление доморощенное, глубоко укорененнное в Рос
сии. У русского консерватизма существовала своя ниша; среди отстаи
ваемых им ценностей важнейшими были патриотизм, традиционная
русская мораль и религия. Отечественный консерватизм декларировал
свой путь, но он был, однако, лишь повторением того, что происходи
ло в Европе столетием ранее.
286 В. Я. Г р о с у л
Следующий вопрос, который хотелось бы затронуть, касается исто

рического значения русской консервативной идеологии. XIX век, не
смотря на все реформы, - это век консерватизма. И именно консерва
торы стали «виновниками» не менее чем пяти дворянских реваншей,
приостанавливавших развитие страны. Эти реванши имели место на
разных этапах русской истории, начиная еще с Екатерины II, когда
группа консерваторов выступила против ее Наказа, а точнее против так
называемой «крестьянской статьи», касавшейся самого важного тогда
в России вопроса - вопроса о крепостном праве. Под влиянием кон
сервативных сил императрица почти полностью исключила эту статью
из текста Наказа. А. П. Сумароков, Г. Р. Державин... - такие славные
имена. Но и они были инициаторами первого дворянского реванша.
Второй относится к 1820 г., когда произошло резкое поправение
политики Александра I. Я считаю, что это был стратегический просчет
достаточно умного человека. Александр I сыграл огромную роль в раз
громе Наполеона, немало сделал для развития России. Но в 1820 г. он
не выдержал напора консерваторов, которые за несколько лет до этого
приветствовали удаление М. М. Сперанского - одного из самых круп
ных либеральных реформаторов XIX в. Затем последовал решитель
ный внутриполитический поворот, на много лет отодвинувший прове
дение крестьянской реформы. Бунт Семеновского полка, первые из
вестия о тайных сходках декабристов, революционные события в Ис
пании, Италии, Греции заставили Александра I положить под сукно
конституционный проект Н. Н. Новосильцева и несколько проектов
аграрной реформы, разработанных по его собственной инициативе.
Третий дворянский реванш датируется периодом после 1881 г. В
настоящее время оспаривается само существование контрреформ, но,
на мой взгляд, стремление однозначно решить этот вопрос свидетель
ствует лишь о схематизме мышления некоторых историков. В 1880—
1890-е гг. были и контрреформы, и реформы, а в целом это был новый
реванш, за которым примерно через 15 лет последовал еще один -
третьеиюньский переворот 1907 г. Наконец, последняя попытка ре
ванша того же самого землевладельческого дворянства, но уже лишен
ного земли, - это известное Белое движение, когда бывшие царские
офицеры пошли против солдат.
Конечно, и существо, и формы русского консерватизма дореволю
ционной эпохи менялись. Все зависело от времени, места и эпохи.
Можно, хотя и с оговорками, утверждать, что в начале XX в. Россия
стала капиталистической страной. В то время появился и буржуазный
консерватизм, который, к сожалению, очень слабо изучен. Какая мечта
была у русского купца? Стать дворянином. Буржуазный консерватизм
не был самостоятельным, он во многом вписывался в традиционный
русский консерватизм, идеологом которого следует считать прежде
Пять дворянских реванш ей 287
всего Н. М. Карамзина с его триадой «Самодержавие - Православие -
Отечество». Главное в ней, как мне представляется, - самодержавие,
хотя С. С. Уваров и поставил позже на первое место Православие. Рус
ский консерватизм был неотделим от самодержавия, и это стало одной
из причин его жестокого поражения.
С другой стороны, я не могу согласиться с Н. А. Бердяевым, который в
1904 г. писал, что идейного консерватизма в России уже не существует.
Было возрождение консерватизма после Первой русской революции.
Крупнейшие русские мыслители разрабатывали консервативные кон
цепции и в эмиграции. Однако если говорить о месте русского консер
ватизма в истории мировой консервативной мысли, то нельзя не при
знать, что Н. М. Карамзин и К. П. Победоносцев, Н. Я. Данилевский и
К. Н. Леонтьев, которого я считаю крупнейшим мыслителем среди
отечественных консерваторов, почти никакого влияния на нее не оказали.
Любопытно, что то же самое можно сказать и о русском либерализме.
Не случайно в зарубежных сводных трудах по истории либерализма и
консерватизма русские мыслители практически не упоминаются. Дру
гое дело - социализм, где русские - лидеры анархизма, социал-демокра
тии, коммунистического движения - по праву занимают первые позиции.
Сегодня Россия - это страна на задворках мировой экономики, ми
рового прогресса. В ближайшее время вслед за экономической мы мо
жем потерять и политическую независимость. В этих условиях поя
вился определенный социальный заказ, в соответствии с которым не
обходимо создать консервативную партию, чтобы законсервировать
существующую разруху. В этом я вижу принципиальное отличие кон
серватизма XIX в. от современного «консервативного» направления,
не имеющего социальной основы, без которой любое политическое
движение обречено на провал.
Отечественная история.
2001, № 3, с. 11 0-111.
ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ
РОССИЙСКОГО ПОЛИТИЧЕС
КОГО КОНСЕРВАТИЗМА
НОВОГО ВРЕМЕНИ
Российский политический консерватизм долгое время не был объ

ектом особого внимания обществоведов. Не пользовался он этим вни
манием ни до революции 1917 г., ни после. Хотя, если взять советское
время, то нельзя говорить о полном забвении этого политического направ
ления. Изучались труды таких консервативных мыслителей, как Н. М. Ка
рамзин, М. Н. Катков, К. Н. Леонтьев, Л. А. Тихомиров, М. М. Щербатов.
Исследовались некоторые органы консервативной прессы. Например,
еще в 20-х гг. будущий академик Н. Н. Дружинин издал обстоятельное
исследование о «Журнале землевладельцев» - органе преимуществен
но консервативного характера, а В. А. Скороспелова в 1975 г защитила
диссертацию об одном из важнейших органов пореформенного консер
ватизма - газете «Весть». Отдельными проблемами русского консерва
тизма занимались такие советские историки, как В. А. Твардовская,
С. Л. Эвенчик, М. С. Симонова и другие исследователи.
Заметный интерес к деятелям консервативного толка проявлялся в
русской послеоктябрьской эмиграции, а также историками, философа
ми, литературоведами США, Г ермании, Франции и других зарубежных
стран. Однако сводных монографических трудов по историй русского
политического консерватизма не существовало, и вообще не были ис
следованы многие проблемы истории этого мощного политического
направления. Ситуация заметно меняется с конца 80-х гг., и как бы
симптомом этого поворота стала публикация после большого переры
ва статьи Н. А. Бердяева «Судьба русского консерватизма», впервые
изданной еще в начале XX в.
Поворот отечественных исследователей к истории политического
консерватизма объяснялся рядом причин, Прежде всего, конечно, ис
Характерные черты российского политического консерватизма 289
следовательскими задачами, Задачи науки требовали основательного

изучения одного из трех важнейших общественно-политических на
правлений страны, без которого понимание многих сторон жизни было
неполным или даже искаженным. Эта задача стояла давно, но в конце
80-х гг. она стала реализуемой. Кроме того, этому способствовала общая
обстановка в мире той поры, поскольку была уже в полном разгаре, так
называемая, пятая консервативная волна (считая первой реакцию на
Английскую революцию и Контрреформацию), начавшаяся в конце
70-х гг. с победой английских консерваторов во главе с М. Тэтчер, а
затем и приходом к власти в США республиканцев во главе с Р. Рей
ганом. Изучение этой пятой консервативной волны усилило внимание
к английскому и американскому консерватизму и заодно потребовало
изучения консерватизма вообще. И еще одна причина заметного инте
реса к консервативной тематике в современной России заключается в
призывах отдельных политиков и обществоведов к созданию в России
крупной консервативной партии, работа по созданию которой прово
дится в настоящее время.
Наше внимание привлекает российский политический консерва
тизм, нового времени то есть до Октябрьской революция 1917 г., кото
рый уже к настоящему времени изучается многими исследователями
не только в Москве и Петербурге, но и в Перми, Воронеже, Ростове на
Дону и многих других российских исследовательских центрах. Уже
проведены специальные дискуссии и выявлены различные мнения по
ряду кардинальных вопросов зарождения, становления и дальнейшей
эволюции консерватизма в России. Еще раз подчеркиваем, что речь
идет именно о политическом консерватизме, который возникает в кон
кретных политических и социально-экономических условиях.
Один из вопросов, который породил публичную дискуссию, заклю
чается в определении начального этапа русского политического консер
ватизма, Так получилось, что он тесно связан с определением времени
возникновения русского либерализма - вопросом, также носящем дис
куссионный характер. Автор первой обобщающей монографии по ис
тории русского либерализма В. В. Леонтович относит его возникнове
ние ко времени правления Екатерины II и, даже более того, датирует
1762 г. Он пишет о либеральной программе Екатерины II и собственно,
кроме нее и А. Н. Радищева, говоря об этом времени, больше ни о ком
не упоминает1. Однако отдельные либеральные высказывания и мысли
еще не есть либерализм как течение, к тому же если обратиться к эпохе
Екатерины II, то большинство деятелей, которых относят к либералам,
были или сторонниками крепостного права или, по крайней мере, не
были его противниками, и об их либерализме, конечно, говорить не
1 См.: Леонтович В. В. История либерализма в России. 1762 - 1914. М., 1995, с. 27.
290 В. Я. Г р о с у л
приходится. Быть сторонником Просвещения еще не значит быть по

литическим либералом.
То же самое можно сказать о консерваторах. Традиционализм и ох
ранение существующего государственного порядка существуют столько,
сколько существует государство, но консерватизм как соответствующее
мировоззрение и действо зародился в определенное время, в эпоху пе
рехода от феодальных порядков к буржуазным. Поэтому в России
можно поначалу говорить об отдельных консерваторах или даже пред-
консерваторах, к которым в XVIII в. относят М. М. Щербатова или,
допустим, церковного деятеля Арсения Мацеевича. Политическим
консерватором называют видного государственного деятеля и историка
В. Н. Татищева В. О. Ключевский1. Лишь позднее можно говорить о
зарождении консерватизма как течения. Авторы первого обобщающе
го труда о русском консерватизме относят его зарождение ко времени
Александра I, как реакцию на александровский либерализм начала его
царствования2. Не все согласились с оценкой молодого Александра I как
либерала, некоторые философы выступили против, приводя аргументы
того, что либералы - сторонники Александра I - это люди, которые
«не вышли за рамки скромного политического реформаторства»3.
Однако, прежде чем вступить в дискуссию, следует оговорить кри
терии, которые позволяют определить характерные черты либералов и
консерваторов в конкретных русских условиях начала XIX в. Что считать
главными критериями? Мораль, отношение к религии, принципы воспи
тания и т. д. Мы считаем, что главное - это отношение к социально-эко
номическому и политическому устройству страны. Это все-таки основа
всего общества и государства. Сообразуясь с реалиями начала XIX в.,
главнейшими вопросами были отношение к крепостному праву и кон
ституции страны. Именно отталкиваясь от этих двух главнейших в то
время вопросов, и следует отделять консерваторов от либералов.
Исходя из этого, нужно признать, что получив престол, Александр I
вполне недвусмысленно заявил о необходимости ликвидации крепост
ного права и введения в России конституции. На этот счет имеются
многочисленные исследования, которые подтверждают установки мо
лодого императора4. Они были, несомненно, либеральными и так оце
ниваются многими современниками. Один из весьма осведомленных
1 См.: Ключевский В. О. Соч.: В 9 т. М., 1989. Т. 7, с. 182.

2 См.: Гросул В. Я., Итенберг Б. С., Твардовская В. А., Шацилло К. Ф., Эймонтова Р. Г.
Русский консерватизм ХІХстолетия. Идеология и практика. М., 2000, с. 34 - 65.
3 Пустарников В. Ф. Либеральный консерватизм и либерализм в России XIX - начала
XX в.: различия и сходства // Либеральный консерватизм: История и современность. М.,
2001, с. 14.
4 См.: Мироненко С. В. Самодержавие и реформы, Политическая борьба в России в нача
ле XIX в. М., 1989: Сафонов М. М. Проблема реформ в правительственной политике России
на рубеже XVIII и XIX в.Л., 1988.
авторов Н. И. Греч писал: «Да и кто из тогдашних молодых людей был
на стороне реакции? Все тянули песню конституционную, в которой
запевалою был император Александр Павлович»1.
Именно реакция на либерализм Александра 1 и привела к зарождению
политического консерватизма, причем в условиях второй консервативной
волны, зародившейся в ответ на Великую французскую революцию.
Интересно отметить, что противодействие реформистскому курсу им
ператора проявилось прежде всего в императорской фамилии. Вдовст
вующая императрица Мария Федоровна, сестра императора - Екатерина
Павловна, брат - Константин Павлович воспротивились новаторству
Александра 1 и стали своеобразным центром сплочения консерватив
ных сил. Тверской салон Екатерины Павловны играл особую роль в
собирании консервативных сил, и, как хорошо известно, Екатерина
Павловна сознательно приблизила к себе видного историка Н. М. Ка
рамзина, которому заказала записку, ставшую по существу одним из
важнейших документов российского политического консерватизма.
Поначалу хождение «Записки» было весьма ограниченным, и она
была известна лишь узкому кругу консервативных деятелей, да самому
императору. Тем не менее, ее идеи были отражением взглядов россий
ского консервативного лагеря начала XIX в. В ней выражен протест
консервативного дворянства против александровских преобразований и
категорическое нежелание отмены крепостного права. Карамзин всячески
стремится доказать, что освобождение крестьян не принесет облегче
ния ни помещикам, ни крестьянам. Он, собственно, не против освобо
ждения в принципе, но предлагает его отложить на далекое будущее.
При этом Карамзин решительно выступает за укрепление самодер
жавия и даже подчеркивает: «Самодержавие есть Палладиум России».
Если несколькими словами выразить смысл карамзинской «Записки»,
то он может быть подан следующими установками: «Самодержавие,
православие, отечество». Самодержавие у него стоит на первом месте2.
Эта охранительная установка вскоре станет краеугольным камнем идео
логической доктрины царского самодержавия в России. По существу
произойдет смыкание консервативных установок и правительственной
идеологической линии. Произойдет это несколько позднее, когда будет
смещен один из крупнейших столпов российского либерализма -
М. М. Сперанский и император все более и более будет склоняться
вправо. Примечательно, что вместо Сперанского будет поставлен один
из идеологов консерваторов адмирал А. С. Шишков, и можно говорить
о победе консервативных сил во внутренней политике страны.
1 Греч Н. И. Записка о моей жизни. СПб., 1886, с. 446.

2 С м.; Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и граждан
ском отношениях.М, 1991.
292 В. Я. Г р о с у л
«Беседа любителей русского слова», созданная в 1807 г., представ

лявшая собой литературное общество, именно Шишкова имела своим
неформальным лидером. В «Беседу» входили Г. Р. Державин, И. А. Кры
лов, Н. И. Гнедич и ряд других российских литераторов. Они объеди
няли сторонников старой русской словесности и были противниками
Карамзина в области языкознания, но в политическом плане Карамзин
и Шишков входили в единый и довольно мощный лагерь консерватив
ного дворянства. Центрами этого направления, кроме тверского салона
Екатерины Павловны и «Беседы» Шишкова, был двор Марии Федоров
ны в Павловске, московский кружок Ф. В. Ростопчина и С. Н. Глинки.
С ними смыкалось консервативное провинциальное дворянство, реши
тельно выступавшее против отмены крепостного права и вообще
сколь-нибудь серьезных преобразований.
Вообще русский политический консерватизм начала XIX в. был,
прежде всего, порождением настроений и взглядов российского земле
владельческого дворянства. Он стремился к консервации общественно -
политического устройства страны, ее хозяйственной системы и господ
ству православной религии. Он, однако, имел тесные связи с зарубеж
ными консервативными силами (прежде всего среди французских и
немецких эмигрантов) и достаточно хорошо был знаком с западными
консервативными идеями. Российские консерваторы не только способ
ствовали свержению Сперанского и его сторонников, но немало сделали
для резкого политического поворота Александра I вправо в 1820 г., хотя
еще в 1818 г. в своем выступлении в Варшаве император обещал соз
дать в России такие же учреждения, как в Польше.
Интересно в этой связи складывание еще одной разновидности русско
го политического консерватизма, отличавшейся и от карамзинистов, и
от шишковистов, а именно течения аристократического конституцио
нализма. Его представителями в начале XIX в. были братья С. Р. и
А. Р. Воронцовы. А. Воронцов предлагал ввести в стране аристократи
ческую конституцию, предназначенную закрепить господство высших
кругов дворянства1. К этому консервативному течению впоследствии
примкнет один из влиятельнейших политических деятелей эпохи Алек
сандра II - П. А. Шувалов.
Резкий поворот вправо в 1820 г. по существу привел к слиянию
правительственных кругов с консервативным политическим течением.
Чрезвычайное влияние приобрел временщик А. А. Аракчеев. После кон
чины Александра I и отставки Аракчеева, однако, консервативный
курс не был сменен, и консервативные установки будут характерны
для всего периода правления императора Николая I. При нем получает
1 См.: Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории России первой

четверти XIX века. Л., 1957, с. 221 - 228.
окончательное оформление новая идеологическая доктрина самодер

жавия, во многом базировавшаяся на построениях Карамзина, но с оп
ределенными изменениями. Триада министра Николая I С. С. Уварова
- «православие, самодержавие, народность» приобретает характер
официальной политики и получает название «официальной народно
сти». Интересно, что Уваров, в отличие от Карамзина, ставит на первое
место не самодержавие, а православие.
Теория официальной народности является специфически русской
разновидностью консервативной мысли, ставшей на долгие года, по
существу, до конца самодержавия в России идейной опорой россий
ских охранителей. Ее проводниками были Н. И. Греч, Ф. В. Булгарин,
О. И. Сеньковский, С. П. Шевырев, М. П. Погодин., Н. А. Иванов и др.
Однако к середине XIX в. можно говорить и о консерватизме прави
тельственном, допускавшем определенные реформы, и о консерватизме
направленном на безоговорочное отстаивание самодержавно-крепост-
нических порядков. К его представителям относят графа В. Н. Панина,
князя М. В. Друцкого-Соколинского, а также, например, одного из руко
водителей III Отделения, то есть российской тайной полиции, JI. В. Ду
бельта. Выделяют также консерватизм, испытавший влияние идеологии
Просвещения, то есть консерватизм как бы западного типа, к предста
вителям которого относят поэта В. А. Жуковского, а также ряд санов
ников как бы переходного от либерализма к консерватизму типа -
В. П. Кочубея, М. А. Корфа, Н. С. Мордвинова, П. А. Валуева, либера
лов эпохи Александра I, но затем в большей или меньшей степени по
правевших1.
Вообще в оформлении русского политического консерватизма ус
матривают заметное влияние православной церкви, мощного центра
лизованного иерархического государства и настроения сознательного
неприятия западноевропейской культурно-религиозной традиции. При
всей определенной связи русского консерватизма с западным, он был
несомненной реакцией на вестернизацию России, особенно со времен
Петра I, а также на революции, прежде всего в Западной и Централь
ной Европе2.
Окончание Крымской войны, подготовка и затем проведение Кре
стьянской реформы 1861 г., а также и ряда других реформ, не могли не
оказать влияния на практическую деятельность консерваторов, а также
на их идеологию. Консервативные круги, опиравшиеся на довольно
многочисленное землевладельческое дворянство, в принципе, были
против сколь-нибудь значительных реформ. Но поскольку император
1 См.: Гросул В. Я., Итенберг Б. С., Твардовская В. А., Шацилло К. Ф.. Эймонтова Р. Г .
Указ. соч., с. 182 - 183.
2 См.: МинаковА. Ю., Алленов С. Г. Предисловие к кн.: Консерватизм в России и мире:
прошлое настоящее. Сб. научн. тр. Воронеж, 2001. Вып.І, с. 4 -5 .
294 В. Я. Г р о с у л
Александр II назвал непременным условием будущих преобразований

отмену крепостного права, то основное внимание они акцентировали
на земельном вопросе и проявили максимум усилий для сохранения
максимума земельных владений в руках помещиков.
В различного рода комитетах и комиссиях, в высших правительст
венных структурах представители консервативного дворянства вели
борьбу за сохранение собственных позиций и, более того, за укрепление
непосредственного влияния на правительство и экономическую жизнь
страны. Консервативные деятели пропагандировали идеи сильной России,
укрепления ее внешнеполитического могущества. В своих сочинениях
консервативные мыслители проповедовали великодержавность и нацио
нализм и даже идеи исключительности и избранности России. 60-е гг.
стали временем оформления многих идей консервативных политиков
и мыслителей по вопросам внешней политики. Известный славянофил
И. С. Аксаков, все более правевший, подчеркивал, что «Россия всегда
будет не своя Западу»1. В 1869 г. публикует свою книгу «Россия и Ев
ропа» Н. Я. Данилевский, где также проводились идеи противопостав
ления России и Европы. Он доказывал, что мир славянский идет на
смену миру германо-романскому, и призывал к объединению всех сла
вян вокруг России.
Иные идеи были характерны для К. Н. Леонтьева. Он выдвигает
свою теорию византизма, пропитанную настроениями антибуржуазности
и откровенного изоляционизма. Он, однако, предлагает сближение со
всеми православными народами - с греками, румынами, православными
славянами. Не исключает он и связей с народами Востока. К 60-70-ым гг.
также относится творчество видных представителей консервативного
лагеря М. Н. Каткова, К. П. Победоносцева, В. П. Мещерского, Р. А. Фа
деева и ряда других мыслителей консервативного лагеря. При всем
сходстве их основополагающих доктрин, между ними было немало от
личного.
Это отличие было даже между столь близкими М. Катковым и К. По
бедоносцевым. Катков все-таки был более прямолинейным и не призна
вал никаких компромиссов и полумер. Победоносцев придерживался
более гибкой тактики, признавал, обходные пути и допускал компро
миссы2. В эпоху Александра II консерватизм поначалу находился в
обороне и затем, перегруппировав свои силы, смог выдвинуть из своей
среды ряд влиятельных идеологов, которые подготовили новый поворот
вправо, гак называемую эпоху контрреформ, которая началась после
убийства Александра II и вступления на престол его наследника Алексан
1 Аксаков И. С. Соч.: В 7 т. М.. 1886. Т. 7, с. 19.

2 См.: Твардовская В. А. Идеология пореформенного самодержавия ( Катков и его изда
ния ).М„ 1978, с. 268.
дра III. Произошел своеобразный дворянский реванш, и вновь землевла

дельческое дворянство заметно усиливает свои позиции. Чувствительно
усиливается влияние консервативных изданий, к старым консервативным
идеологам примыкают новые, в том числе и некогда видный народо
волец J1. А. Тихомиров.
Консервативные авторы резко выступают не только против рево
люции, но и против либерализма. Они ратуют за укрепление государ
ства, которое, естественно, должно защищать интересы дворянства,
бичуют дух либерализма, занесенный с Запада, выступают за укрепле
ние религии, за реорганизацию на ее основе образования и воспитания,
осуждают интеллигенцию, винят ее в отрыве от народа. Объектом их
критики становятся реформы 60-х гг. Все наиболее видные консерва
тивные деятели ратовали за укрепление самодержавия. По-прежнему в
изданиях многих консерваторов проводятся идеи самобытного пути
России.
Довольно противоречивым было отношение консерватизма к об
щине. Если в 60-е гг. один из важнейших органов консерватизма газета
«Весть» проводила идеи уничтожения общины с целью ослабления
крестьянской организации и тем самым укрепления позиций помещи
ков, то уже в 80-х гг. отношение консервативных кругов к общине ме
няется и большинство его деятелей, наоборот, ратует за сохранение
общины, поскольку таким путем они пытались противодействовать
укреплению все более усиливавшихся конкурентов помещичьего хо
зяйства - кулаков.
Таким образом, в последние десятилетия XIX в. российский кон
серватизм в очередной, уже в третий раз за XIX в., меняет свое обли
чье. Это не был уже консерватизм, защищавший крепостное право, но
не был и консерватизмом с допущением реформ, как это наблюдается
в конце 50-х - начале 60-х гг. Н. Бердяев утверждал, что в XX век кон
серватизм вошел, не представляя собой идейного направления как та
кового и что он полностью утерял своих собственных мыслителей1.
Однако это было не совсем так. В начале XX в. еще жили и творили
такие консервативные мыслители, как В. Мещерский, Л. Тихомиров,
С. Шарапов, К. Победоносцев, к которым присоединяются затем быв
ший либерал П. Крушеван, а далее В. Пуришкевич и ряд других поли
тических деятелей подобного толка.
Революция 1905-1907 гг. выявила заметную поляризацию русского
общества и показала, что еще были у консерватизма и реакции опреде
ленные резервы, которые спасли тогдашнее самодержавие. Политиче
ский консерватизм теряет преимущественно дворянский характер, втя
гивает в свои ряды буржуазию, часть крестьянства и даже рабочего
I См.: Бердяев Н. Судьба русского консерватизма // Киносценарии. М., 1989. № 5, с. 164.

296 В. Я. Г р о с у л
класса1. Часть из них вступает в различные правые партии и союзы.

Однако среди правых не было единства. Были сторонники возвращения
к порядкам, существовавшим до издания Манифеста 17 октября 1905 г.,
так называемые «дубровинцы» (от их руководителя врача А. И. Дубро
вина). Но имелось также и направление «обновленцев», признававшее
новые реалии России после революции. Тем не менее, поменяв тогда
четвертый раз свое обличье, русский консерватизм имел в целом и
много такого, что объединяло разные его отряды. Для него характерна
прежняя линия на сохранение самодержавия, укрепление в еще боль
шей степени связей с православной церковью, воинствующий шови
низм, четкая направленность против либерализма и в еще большей
степени против революционных социалистических партий.
Однако после заметного оживления консервативных сил с 1905 по
1908 годы следует их упадок до 1915 г. Летом 1915 г. предпринимается
попытка новой их мобилизации, но уже былой силы они не приобре
тают, поэтому с началом Февральской революции они не смогли про
тивостоять революционному лагерю»2. Во время Гражданской войны,
а затем эмиграции наблюдается новая перегруппировка консерватив
ных сил, но об этом уже разговор особый. Страну они уже потеряли.
Вестник славянских культур.

М., 2002, № 5 - 6 , с. 52 - 58
' См.: Репников А. В. Русский консерватизм: вчера, сегодня, завтра // Консерватизм в

России и мире, с. 14.
2 Подробнее о консерватизме начала XX века см.: Степанов С. А. Черная сотня в Росси
// 1905 - 1914 гг. М., 1992; РаскинД. И. Идеология русского правого радикализма в конце
XIX - начале XX вв. // Национальная правая прежде и теперь. Историко-социологические
очерки. СПб., 1992. Ч. 1; Кирьянов Ю. И. Правые партии в России 1 9 1 1 - 1 9 1 7 . М.. 2001.
НА ПУТЯХ К НАУКЕ ОБ
ОБЩЕСТВЕ(ОТ АНРИ ДЕ СЕН-
СИМОНА К КАРЛУ МАРКСУ)
Стремление понять человеческое общество и внутренние его зако

ны столь давнее, что даже трудно сказать, к какому времени следовало
бы отнести его начало. Похоже, что еще к первым этапам возникнове
ния общества как такового. Но в огромной массе трудов об обществе,
появившихся в обозримом прошлом, особая роль принадлежит периоду
с 10-х до 50-х гг. XIX в., когда учение об обществе действительно ста
новится на научную основу. Это не означает, что не было попыток ос
мысления феномена общества в более раннее время. Но носили они по
преимуществу религиозный, мифологический или чисто эмпирический
характер. Даже в эпоху Возрождения общество в представлениях гу
манистов еще было лишено собственного исторического измерения.
По мнению исследователей, в английском языке понятие «общество»
(society) как нечто отличное и, главное, более емкое в сравнении с по
нятием «государство» (state) возникает под влиянием событий Англий
ской революции середины XVII в.'
Но лишь в XIX в. произошел тот скачок, который позволил говорить
о настоящей революции в понимании общества. Не случайно огромное
внимание к этому периоду в специальной литературе и, среди прочего,
стремление найти конкретную связь между Сен-Симоном и Карлом
Марксом. Еще в 1933 г. видный отечественный специалист по истории
социалистических идей В. П. Волгин публикует в журнале «Борьба
классов» статью под названием «От Бабефа к Марксу», где, среди про
чего, обращает внимание на две черты, сближающие учение Сен-Симона
с историческим материализмом. Подчеркнув, что существеннейшую
часть учения Сен-Симона составляет философия истории, В. П. Волгин
отмечает эти две черты. Прежде всего, это последовательный детер
і
1 1 Барг М А. Эпохи и идеи. Становление историзма. М., 1987, с. 226.
298 В. Я. Г р о с у л
минизм - учение о закономерности исторического процесса, а в связи с

этим историческое предвидение, основанное на понимании законов
исторического развития. И, во-вторых, элементы диалектики, которые
усматривает Волгин в сен-симонистском построении истории с его ис
торическими системами, в пределах которого человечество развивает
ся до тех пор, пока эти системы из формы развития не превращаются в
препятствие развитию, в свою очередь тоже затем разрушающихся с
тем, чтобы дать место новым формам, соответствующим уровню, дос
тигнутому человечеством, и обеспечивающим его дальнейший рост'.
В. П. Волгин подчеркнул весьма существенные точки соприкосно
вения между этими идеями и взглядами Маркса на исторический про
цесс и исторические формации. Конечно, подчеркивал исследователь,
в своем развитии к историческому материализму Маркс отталкивался
прежде всего от Гегеля, но, как он пишет, «переворачивая» филосо
фию Гегеля «с головы на ноги», Маркс мог в ряде моментов опереться
на сен-симонизм»2.
О Сен-Симоне и сен-симонизме существует обширная литература, и
тот же В. П. Волгин к ней обращался неоднократно. В 1961 г. он издает
специальную книгу под названием «Сен-Симон и сен-симонизм», затем
переизданную в 1975 г., где специально останавливается на историче
ской теории Сен-Симона, теории, по его словам, явно идеалистической
Здесь Волгин вновь возвращается к критериям Сен-Симона и его кон
цепции прогресса, в соответствии с которой доказывалось превосход
ство каждой последующей общественной системы над системой, ей
предшествовавшей. Далее в той же работе рассматривается, как Сен-
Симон применяет эти положения к разъяснению конкретных истори
ческих явлений3.
Однако, обращаясь к наследию Сен-Симона, можно найти в нем и
множество других интересных составляющих. Среди них - подход к
пониманию стадиального характера развития. Сен-Симон показывает,
как за стадией теологической, охватывающей античное и феодальное
общества, следует стадия метафизическая, а за этой последней - стадия
позитивная, причем, если на первой стадии господство принадлежало
священникам и феодалам, а на второй - юристам и метафизикам, то на
третьей - ученым и промышленникам. Основными ступенями прогрес
са Сен-Симон считал переход от первобытного идолопоклонства к по
литеизму и основанному на нем рабству, а затем смену политеизма
монотеизмом христианской религии, что привело к феодально-со
словному строю .
* Волгин В. П. От Бабефа к Марксу // Волгин В.П. Статьи и выступления. М.. 1979. с. 62-63.
2 Там же, с. 62.
3 Волгин В. П. Сен-Симон и сен-симонизм // Волгин В. П. Очерки истории социалистиче
ских идей. Первая половина XIX в. М., 1976, с. 155.
4 Кан С. Б. История социалистических идей / до возникновения марксизма /. М., 1963, с. 110;
Застенкер Н. Е. Анри де Сен-Симон // История социалистических учений. М., 1962, с. 208 - 227.
На путях к науке об обществе (От Анри де Сен-Симона к Карлу Марксу) 299
Показывая прогрессивный характер рабовладельческого строя пе

ред первобытнообщинным, Сен-Симон пишет о том, что если раньше
пленника-раба просто съедали, то при рабовладельческом строе его
побуждали работать на своего хозяина, и это, конечно, было заметным
прогрессом Последователи Сен-Симона - сен-симонисты, прежде все
го С. А. Базар и Б. П. Анфантен, пошли дальше. Сен-Симон в своем
идеальном обществе все-таки сохранял частную собственность, классы
предпринимателей и рабочих, предпринимательскую прибыль. Более
того, он не предусматривал обобществления средств производства, ра
товал за ликвидацию капиталистической анархии, но не за ликвида
цию капитализма как такового, за мирный переход к планируемому
новому обществу. Сен-симонисты в книге «Изложение учения Сен-
Симона» систематизировали и дополнили учение своего учителя, создав
довольно цельную систему его и своих взглядов. Ими была отражена
смена эксплуататорских строев, когда рабов сменили крепостные, а
последних - наемные рабочие. Именно они впервые формулируют лозунг
«уничтожения эксплуатации человека человеком». В отличие от Сен-
Симона, они призывали к ликвидации права частной собственности и
провозгласили принцип труда и способности. Этот принцип уже был
вполне социалистическим и гласил: «Каждому по способности, каждой
способности -по ее делам». Но, как и Сен-Симон, они являлись сторонни
ками постепенного и мирного перехода к новому, справедливому строю.
И Сен-Симона, и сен-симонистов интересует, прежде всего, судьба
самого многочисленного и самого бедного класса, т. е. они уже подо
шли к пониманию классовой борьбы. Ф. Энгельс усматривает ее уже в
работе Сен-Симона «Женевские письма» 1802 г. и даже характеризует
это представление французского мыслителя как гениальное открытие1.
Особое внимание классиков марксизма привлекли «Новая промыш
ленная система», «Новое христианство» да и другие работы Сен-Симона.
Не случайно в исследованиях о Сен-Симоне отношение к нему К. Маркса,
Ф. Энгельса, В. И. Ленина получает специальное отражение2.
Сен-Симон повлиял не только на классиков марксизма-ленинизма,
но и на ряд других мыслителей иной ориентации, также стремившихся
создать науку об обществе. Учениками Сен-Симона были не только
Базар и Анфантен, ряд других сен-симонистов. Учеником его был и
Огюст Конт, и исследователи не без основания пишут, что с 1817 по
1824 гг. Конт был учеником и сотрудником Сен-Симона3.
В 1824 г. между ними произошел разрыв, и Конт впоследствии не
только станет открещиваться от своего учителя, но даже давать ему
нелестные характеристики. Но реалии опровергнуть было трудно. Конт
1 Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке // Маркс К. и Энгельс Ф. Избранные

произведения в трех томах. Т. 3. М., 1986, с. 134.
2 Кучеренко Г. С. Сен-Симонизм в общественной мысли XIX в. М., 1975, с. 31 - 41.
3 Там же, с. 287.
300 В. Я. Г р о с у л
прошел школу Сен-Симона, но далее пошёл другим путем. Он стал

одним из основоположников позитивизма и социологии. Речь идет
прежде всего о его «Курсе позитивной философии», публиковавшемся
с 1830 по 1842 гг., а также о «Системе позитивной политики», издан
ной в 1851-1854 гг. Конт разделял идею Сен-Симона о трех стадиях
интеллектуальной эволюции человека и человечества: первая - теоло
гическая, вторая - метафизическая, подготавливающая последнюю
стадию - позитивную или научную, на которой, по Конту, и возникает
наука об обществе. Позитивизм - это средняя линия между эмпириз
мом и мистицизмом, и, по его мнению, ни наука, ни философия не мо
гут и не должны ставить вопрос о причине явлений, а только о том, ка
ким образом они происходят. Контизм стал направлением буржуазной
философии и социологии и противостоял сенсимонизму как системе
социализма, хотя и утопического. Не случайно К. Маркс, как правило,
высоко оценивавший Сен-Симона, был иного мнения о Конте. Он писал:
«В качестве партийного человека я занимаю решительно враждебную
позицию по отношению к контизму, а как человек науки очень невы
сокого мнения о нем»1.
В развитие теории стадиального развития человечества Конт, по
существу, ничего нового не внес по сравнению с Сен-Симоном. Вме
сте с тем, такой видный русский социолог как С. Н. Южаков писал, что
обобщения Сен-Симона были важны для истории науки, но особенно
потому, что были непосредственными предшественниками взглядов
Конта, которого он считал творцом научной социологии и который
первым употребил термин «социология», воспринятый и такими ис
следователями как позитивист Г. Спенсер2.
Спенсер, по существу основоположник органической школы, считал
основным законом общественного развития закон выживания наибо
лее приспособленных обществ. Он отстаивал также теорию эволюции,
которая, однако, не была способна объяснить качественные изменения
в развитии общества. Спенсер считал революцию «болезнью» общест
венного организма и был противником социализма. Вместе с тем, он,
как и Сен-Симон, был сторонником историзма, вносил его в этногра
фию, психологию, историю религии. Но и Спенсер все-таки не избавил
общественную науку от гадательности, о которой говорил тот же Сен-
Симон. Он прямо писал, что наука о человеке была «лишь гадательной
наукой» и задача состоит в том, чтобы возвести ее «на степень наук,
основанных на наблюдении3.
Но и в эпоху Сен-Симона, можно сказать, создавалась наука, осно
ванная на наблюдении, которая позволяла заметно продвинуться в по
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 33, с. 189 - 190.

2 Южаков С. И. Социологические этюды. СПб., 1891. Т. 1, с. 3; Т. 2, СПб., 896, с. 31.
3 Сен-Симон А. Избранные сочинения. Т. 1, с. 1 6 6 - 167.
На путях к науке об обществе (От Анри де Сен-Симона к Карлу Марксу) 3 О1
нимании стадиального развития. Шотландский философ А. Фергюсон

ещё в 1767 г. публикует свою книгу «Опыт истории гражданского об
щества, затем переведённую на русский язык и опубликованную в Пе
тербурге в 1817-1818 гг., где на основе богатого этнографического ма
териала подробно охарактеризовал первобытнообщинный строй как
определенный этап в развитии человечества. Позднее классики мар
ксизма называли этот строй «первобытным типом кооперативного или
коллективного производства», который был результатом слабости от
дельной личности, а не обобществления средств производства1.
Ещё в первой половине XIX в. особый вклад в понимание рабовла
дельческого строя внес французский историк Анри Валлон. Особенно
следует отметить его трехтомную «Историю рабства в античном ми
ре», вышедшую в 1848 г. и опубликованную в СССР на русском языке
в 1941 г. И труды Фергюсона, и труды Валлона являются классически
ми и были признаны в мировой науке еще до выработки Марксом
формационной теории. Еще более ранним было понятие феодализма,
хотя в него вкладывалось разное содержание - юридическое, идеоло
гическое или политическое. Но, во всяком случае, уже с Ф. Гизо, одно
го из создателей теории классов, дававшего феодализму политико
юридическое определение, стали изучать и экономические его основы,
показывать условный характер землевладения, феодальную иерархию,
вассально-ленную систему. К середине XIX в. понятие феодализма
было уже достаточно основательно наполнено, и при всех дискуссиях
терминологического характера он, конечно, понимался как особый
строй. Сам Ф. Гизо испытал влияние Сен-Симона, который в свою оче
редь с одобрением встретил работу Г изо, где популяризировались его,
Сен-Симона, взгляды2.
Гизо испытал влияние именно идей классовой борьбы, усмотрен
ные им у Сен-Симона. Он же показал историческую роль буржуазии в
борьбе против феодализма. Хотя, как известно, Г изо впоследствии от
казался и от теории классовой борьбы, и от своей прежней историче
ской концепции и пришел к осуждению революции как таковой
Понимание того, как на смену феодализму пришел другой строй,
было выработано на основе изучения практики Английской и, особен
но, Великой французской революции. Противопоставление этого строя
феодализму хорошо просматривается в трудах мыслителей самого на
чала XIX в. Другое дело, что сам термин «капитализм» более позднего
происхождения и даже более позднего, чем термин «социализм», - по-
видимому, впервые примененным Пьером Jlepy в 1834 г. Но понима
ние именно нового строя, пришедшего на смену феодализму, оформ
ляется ещё до работ Карла Маркса.
' Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19. с. 404.

2 Кучеренко Г. С. Указ. соч.. с. 316 - 317.
302 В. Я. Г р о с у л
Таким образом, взгляд на исторический процесс как на смену ста

дий возник задолго до Карла Маркса. Здесь можно привести и приме
ры из древних мыслителей, но не будем уходить столь далеко. Кстати,
еще задолго до Сен-Симона выходит в 1725 г. знаменитая книга
Джамбаттисты Вико «Основания новой науки об общей природе на
ций», где автор .по-своему пытался сформулировать законы истории,
выдвинув положение о том, что история человечества подчиняется та
ким же незыблемым законам, как и мир природы. Причем эти законы
объявлялись им вечными. Он же трактует положение о ступенях раз
вития человеческого рода, начиная от первобытного, звериного со
стояния, и затем показывает смену трех исторических фаз. Вико, таким
образом, проповедовал теорию циклизма.
Следовательно, марксизм возник на определенной стадии развития
мировой науки. Но Маркс прежде всего подходит к истории человече
ства с материалистических позиций и впервые вводит в оборот мате
риалистическое понимание истории. Он последовательный детерми
нист, и детерминизм основывается им на учении о производительных
силах и производственных отношениях. В соответствии с его учением,
изложенным уже в предисловии к его знаменитой работе «Критика по
литической экономии», издание которой датируется январем 1859 го
да, четко подчеркивается: «Способ производства материальной жизни
обусловливает социальный, политический и духовный процессы жиз
ни вообще». И далее определяет качественно иной подход к оценке яв
лений по сравнению со своими предшественниками: «Не сознание лю
дей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие опреде
ляет их сознание». Далее Маркс показывает причины социальной ре
волюции как результат глубоких противоречий между производитель
ными силами и производственными отношениями
В небольшом предисловии к упомянутой работе К. Маркс несколько
раз упоминает термин «общественная формация» и использует его парал
лельно с термином «способ производства». Более того, он уже пишет о
разных способах производства и даже их именует: «В общих чертах,
азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, спосо
бы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи эконо
мической общественной формации. Буржуазные производственные
отношения являются последней антагонистической формой общест
венного процесса производства... Поэтому буржуазной общественной
формацией завершается предыстория человеческого общества»1.
Итак, в «Критике политической экономии» К. Маркс использует тер
мин «общественная формация» («Gesellshaftsformation») и термин «эконо
мическая общественная формация» («okonomishe Gesellshaftsformation»).
Некоторые исследователи считают, что это не одно и то же2.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 13, с. 5 - 9 .

2 Иноземцев В. Л. Очерки истории экономической общественной формации. М.. 1996, с. 30-32.
На путях к науке об обществе (От Анри де Сен-Симона к Карлу Марксу) 303
Но нас интересует сам термин «формация», взятый К. Марксом из

геологии как показатель приверженности автора к циклической теории
развития истории, но уже понимаемой совсем по-другому, чем у дру
гих циклистов. Маркс - поклонник стадий. Собственно, это можно ус
мотреть и в его более ранних работах. По-видимому, впервые термин
«формация», судя по русским изданиям его сочинений, используется в
«Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта», напечатанном в 1852 г., где
уже в начале говорится о буржуазном обществе во Франции как новой
общественной формации1.
Проходит шесть лет, и в письме к Ф. Энгельсу от 2 апреля 1858 г.
он вновь возвращается к этому термину, но во множественном числе,
говоря о «всех общественных формациях»2.
И лишь потом последовало знаменитое Предисловие.
Термин «формация» или «экономическая формация» К. Маркс не
однократно использует в своих сочинениях, в том числе и в «Капитале»,
что можно рассматривать как устойчивый взгляд классика и его неос
поримую приверженность как стадиальному развитию человеческого
общества, так и тому, что капитализм он рассматривал отнюдь не как
последнюю ступень развития человечества.
Сложнее обстоит дело с количеством формаций по Марксу. Многие
его интерпретаторы ставят знак равенства между способом производ
ства и числом формаций в Предисловии, называя азиатскую, антич
ную, феодальную и буржуазную формации. В этом отношении идет
давний спор. Маркс, как известно, писал также и об архаичной обще
ственной формации, или, по-другому, говоря его же словами, о пер
вичной формации. Он упоминает и вторичную формацию3.
В этой связи Б. Ф. Поршнев писал, что «первичная или архаичная
формация - это первобытнообщинный строй; вторичная формация -
это общества, основанные на эксплуатации; коммунизм в этой связи
выступает как третичная формация4.
Но, подчеркивая наличие «трехчленки», тот же Б. Ф. Поршнев -
крупный специалист по французскому феодализму, отнюдь не отрицал
и «пятичленки». Деление истории общества на пять формаций широко
распространилось не только в советской исторической науке, но и в
зарубежной. Очень многие исследователи признавали и признают су
ществование первобытнообщинного строя, рабовладельческого, фео
дального, капиталистического. В русской литературе еще до 1917 г.,
даже в изданиях широкого использования, - например, во 2-ом издании
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 8. с. 120.

2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.Т. 29, с. 259.
3 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19, с. 404, 413, 419.
4 Поршнев Б. Ф. Периодизация всемирного исторического прогресса у Гегеля и Маркса //
Философские науки. М., 1969, № 2, с. 60.
304 В. Я. Г р о с у л
энциклопедии Брокгауза и Эфрона - писалось, что «капитализм есть

известный строй социально-экономических отношений, тот строй, ко
торый господствует в настоящее время в большей части европейских и
северо-американских государств»1.
Накануне революции признание наличия капитализма в России
стало уже общепринятым. Работы же Н. П. Павлова-Сильванского, не
говоря уже о русских марксистах, свидетельствовали о наличии в ис
тории русского общества особого феодального периода его развития,
который рассматривался им как однотипный с феодальным строем За
падной Европы. Опять-таки, не только русские революционные мар
ксисты, но и такой беспартийный в то время историк, как будущий
академик-античник А. И. Тюменев, издает в 1907 г. не где-нибудь, а в
Петербурге, «Теорию исторического материализма».
Во второй половине 80-х гг. XX в. в СССР было предложено, наряду
с изучением формационной теории, преподавать и другие методологи
ческие подходы. В конечном счете пресловутый плюрализм закончил
ся фактическим запретом в средней и высшей школе даже упоминания
формационного подхода. В чем дело? Да в том, что появились «теоре
тики», считающие капитализм вечным. Но ничего вечного на свете не
бывает - не только в соответствии с подходами Маркса, но и Сен-
Симона, Вико и, вообще - в соответствии со здравой логикой. По кон
цепции же Маркса общественный характер производства требует об
щественного характера распределения и, соответственно, обществен
ного руководства обществом. Изменился ли общественный характер
производства, уменьшился ли он в связи с компьютеризацей? Это осо
бый вопрос, тема большой дискуссии, но вечного ничего нет, и к тому
же противники формационного подхода ничего убедительного ему не
противопоставили.
Мысль. Кишинев. 2002, № 3 ( 1 7 ) , стр. 12 -15;

Политическое просвещение. 2002, № 6 ( 1 2 ) , стр. 101 - 108.
1 Новый энциклопедический словарь. Т. 20. СПб., б.г., с. 819.

НАУЧНЫЙ ИЛИ «СУДЕБНЫЙ»
ПОДХОД К ИСТОРИИ?
Интерес в обществе к учебникам по отечественной истории обост

ряется не впервые. Здесь прослеживается некая периодичность, но ны
нешняя полемика - особая, и ее аналоги в нашем прошлом подыскать
трудно. Как известно, новые учебники сменили давно опробованную
учебно-методическую литературу, складывавшуюся не одно десятиле
тие. Прежде, как правило, был один типовой учебник, сейчас же име
ются десятки учебников по истории России, охватить которые у учите
ля и тем более учащегося нет никакой возможности. Произошел пере
ход от сверхунитаризма к сверхплюрализму. Особенно большие про
блемы порождают учебники по XX столетию. И проблемы эти вызы
ваются не столько разнобоем в оценках и подходах, который можно в
них обнаружить, сколько определенной унификацией, подсказанной не
потребностями науки или задачами популяризации родной истории, а,
наоборот, заметной заданностью и терминологическими и идеологиче
скими штампами.
Со школьной учебной литературой я сталкивался как преподава
тель, работающий со студентами младших курсов и подготовительного
отделения одного из московских вузов, а также на семинарах для учи
телей Москвы и Подмосковья. Приходилось мне и давать отзывы на
несколько рукописей современных учебников, а до этого - учебников
1970-1980-х гг. Обильную пищу для размышлений дала мне работа в
составе комиссии по взаимному рецензированию отечественных и за
рубежных учебников. Говоря о комиссии, следует отметить принципы
оценки, которые лежали в основе ее деятельности. Прежде всего это
точность излагаемых фактов, желательность корректного отношения к
зарубежным народам и установка: «Вы проповедуете свой патриотизм,
мы проповедуем свой». В свое время эти принципы не подлежали ни
какому сомнению. Но в последнее десятилетие ситуация кардинально
изменилась. Многие наши учебники по истории XX в. подменили
принцип воспитания отечественного патриотизма настоящей войной
против собственной истории. Судебный подход к истории возобладал
над подходом исследовательским. В итоге все учебники по XX в. более
306 В. Я. Г р о с у л
или менее решительно осуждают почти целое столетие нашей истории.

При этом дело здесь не только в авторах, а в определенном государст
венном заказе, ибо любой учебник - это союз автора и заказчика (го
сударства), в котором именно заказчик играет определяющую роль.
Мне хорошо известен трехтомник, подготовленный сотрудниками
Института российской истории РАН. Он, на мой взгляд, лучший, да и
большинство школьников, во всяком случае в Москве, занимаются по
нему. Я знаком с учебником И. И. Долуцкого, а также с учебниками
В. Г. Хороса, А. С. Орлова, М. Н. Зуева, приходилось мне видеть и
некоторые другие учебники и пособия, вышедшие в последние годы.
Прежде всего хотелось бы остановиться на методологии истории.
Мы хорошо помним, как в конце 1980-х гг. раздались первые призывы
к тому, чтобы наряду с формационной теорией знакомить школьников
и с другими подходами. Против этого никто особенно не возражал.
Однако в результате формационный подход был полностью исключен
из учебников последнего десятилетия, и сегодня школьники уже не
имеют о нем представления. Такая ситуация и отход от проблем мето
дологии в целом еще в середине 1990-х гг. стали предметом дискуссии,
развернувшейся на страницах журналов «Новая и новейшая история» и
«Вопросы истории». В результате ее большинство историков пришло к
выводу о необходимости использования разных методологий, в том
числе и формационной теории. Но авторы учебников эту дискуссию
проигнорировали, и в известной мне современной методической лите
ратуре для школ о формационном подходе нет ни слова.
В чем же дело? Шотландец А. Фергюсон еще до рождения К. Мар
кса считал первобытнообщинное общество особым строем. Француз
А. Валлон еще в 1848 г. издал свой труд «История рабства в античном
мире», где подошел к пониманию рабовладельческого строя. Что каса
ется феодализма, то как особый тип общественных отношений его
признавали давно. После блестящих работ Н. П. Павлова-Сильванского
и представителей советской школы медиевистов почти никто уже не
отрицает и наличия феодализма в России, довольно схожего с фео
дальным строем в Западной Европе. В науке было принято также по
нятие восточного феодализма, для которого, в частности, характерна
особая роль государства. Ни один серьезный исследователь не станет
отрицать и правомерности выделения капитализма как особого строя.
Все это было широко известно еще до К. Маркса, выдвинувшего концеп
цию формаций. Почему же от этой концепции отказались? На мой взгляд,
потому, что появились силы, которые считают капитализм вечным.
Отказавшись от формационного подхода, наша методическая лите
ратура была отброшена на 100 лет назад. Практически во всех учебниках
отсутствует понимание общественно-экономического строя. По сравне
нию с учебниками, действовавшими до конца 1980-х гг., кардинально
изменилось отношение к революции вообще и к русским революциям
Н а у ч н ы й или « с у д е б н ы й » п о д х о д к и с т о р и и ? 307
в частности. Революции стали выглядеть как аномальные отклонения

от естественного хода исторического развития, а то и как трагедии. В
настоящее время известно более 100 революций, произошедших в раз
ных странах за последние 5 веков. Таким образом, революции проис
ходили примерно каждые 5 лет. Говорить при этом об их случайности,
неорганичности просто нелепо. С таким же успехом можно не заме
чать и различных природных явлений. История знает и революции, и
реформы, и застой, и регресс, и задача историка - не закрывать глаза
на одни явления, акцентируя внимание на других.
Особая атака идет на Октябрьскую революцию в России. Она объ
является то случайной, то результатом действия кучки большевиков.
Ее стали называть переворотом, не разъясняя глубинных и даже лежа
щих на поверхности причин этого события. Между тем, не говоря уже
об аграрной, рабочей, национальной проблемах в России, каждая из
которых вела к самостоятельной революции, не следует забывать об
щественную атмосферу 1917 г., когда самыми многочисленными пар
тиями оказались партии революционные и социалистические, побеж
давшие на всех выборах 1917 г. - в Советы, городские думы, профсоюзы,
в Учредительное собрание, где они получили более 85% мест. Неверно,
что народные массы не желали социализма. Эгалитаристское настрое
ние народа не подлежит сомнению. Это же уравнительное настроение
было характерно и для периода нэпа, и оно сыграло далеко не послед
нюю роль в его свертывании. Почти все учебники об этом умалчивают,
как не показывают они и стремительного полевения русского общества
в начале XX в. Полное игнорирование общественных настроений при
водит к искажению реальной исторической картины той поры.
Нельзя не отметить и другого важного недостатка современной учеб
ной литературы. В учебники внедрен ряд терминологических штампов,
которые искажают адекватное понимание исторического процесса. К
таковым можно отнести характеристику СССР как «империи». Этот
публицистический прием, сыгравший немалую роль в разрушении го
сударства, совершенно не соответствует тому социальному и полити
ческому строю, который существовал в нашей стране. СССР был одной
из 19 федераций, известных в то время на земном шаре. Во всех регио
нах страны было одинаковое административное устройство при наличии
национальных республик и областей и абсолютно одинаковые законы.
Окраины нередко жили лучше, чем Центр в экономическом отношении.
Такой же неосновательный терминологический штамп связан с
проведением во многих учебниках идеи об «эпохе застоя». Хронологи
ческие рамки ее указываются по-разному. Но дело даже не в этом, а в
том, что никакого экономического застоя в СССР не было. Один из
лучших знатоков советской экономики, многолетний руководитель
Госплана СССР Н. К. Байбаков, подробно описавший нарастание нега
тивных явлений в экономической жизни страны, категорически отри
308 В. Я. Г р о с у л
цает существование застоя. По его мнению, можно говорить о падении

темпов, но тем не менее ежегодный прирост промышленной продук
ции в СССР был большим, чем в капиталистических странах, за ис
ключением Японии. Он отказывается считать застойными даже 1981—
1985 гг1. Действительно, производство электроэнергии в СССР с 1960
по 1985 гг. выросло в 5 раз. Население за 18 брежневских лет выросло
на 40 млн человек. Все познается в сравнении, и авторам учебников
стоило бы, учитывая нынешнее стремительное сокращение населения
России, несколько по-иному расставить акценты. Особенно широко
употребляется в последнее время термин «тоталитаризм». Между тем
фашизм и советская система, которые хотят приравнять друг к другу,
имели совершенно разную социально-экономическую природу. Совет
ский социализм был отрицанием капитализма, тогда как фашизм был
его порождением.
Еще одна проблема связана с периодизацией российской истории
XX в. Желание преуменьшить значение Октябрьской революции про
является и в том, что 1917 г. перестал считаться важнейшей хроноло
гической гранью. Но начиная с этого времени мы имеем дело уже с
другой страной, другим государством, другой идеологией, да и с другим
народом. Несомненно, 1917 г. - много более важная веха, нежели 1900 г.
Столь же неосновательна и периодизация Второй мировой войны,
которую начинают с 1 сентября 1939 г., хотя когда-то в советской ли
тературе была принята другая дата - 1936 г. Вторая мировая война бы
ла процессом, который начался с нападения Японии на Китай в 1931 г.
и затем дополнился войной Италии с Абиссинией, гражданской вой
ной в Испании, где на стороне фашистов сражалось более 300 тыс.
иностранных солдат, прежде всего итальянских и немецких. Аншлюс
Австрии, растерзание Чехословакии, нападение Италии на Албанию,
Хасан, Халхин-Гол и другие события подобного рода также произош
ли еще до 1 сентября 1939 г. Последнюю дату нам навязали, чтобы по
казать, что СССР виновен в развязывании войны в такой же мере, как
фашистская Германия.
Крайне неудовлетворительно показаны в учебниках внутренние и
внешние причины разрушения СССР. В этой области накоплено зна
чительное количество фактов, требующих своего обобщения. Все это,
впрочем, лишь часть замечаний, которые вызывает у меня чтение
школьных учебников по истории России XX в. Учебник В. П. Дмит-
ренко, В. Д. Есакова и В. А. Шестакова я все-таки считаю лучшим, но
и он, на мой взгляд, требует серьезной доработки.
Отечественная история. 2002, № 3, с. 1 6 - 19.
1 Байбаков Н. К. Сорок лет в правительстве. М., 1993, с. 220 - 2 2 1

РОССИЙСКИЕ
РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ: КТО ОНИ?
Участие народов России в революционном движении, финалом ко

торого стали три революции, и особенно Октябрьская, было важнейшим
последствием их включения в состав Российской империи. В. И. Ленин
подчёркивал, что «в 1825 году Россия впервые видела революционное
движение против царизма и это движение было представлено почти
исключительно дворянами»1. В конце XIX - начале XX в. именно в
Россию переместился центр международного революционного движе
ния. Это был самый настоящий российский феномен, изучением кото
рого занимались и занимаются тысячи исследователей, оставивших
громадное наследие.
В 20-х гг. XX в. историк Н. А. Рожков обратил внимание на поток
изданий по революционному движению и призвал к серьёзной разра
ботке методологии истории революционной борьбы в России2. В этом
направлении с тех пор была проведена немалая работа, но далеко не
все начинания были завершены или взяты на вооружение историками.
Одним из самих сложных остаётся вопрос о терминологии революци
онного движения. Несмотря на неоднократные призывы к созданию
комплексного исторического терминологического словаря, эта работа
даже не начата. В 1960-х гг. в Институте истории АН СССР было за
думано многообещающее исследование по истории революций. Одна
из важнейших задач заключалась в выработке терминологии револю
ционного движения, но работа над этим трудом была прервана. Прав
эстонский исследователь Р. Блюм, который пишет, что «исследование
развития понятия революция ещё ждёт обстоятельного марксистского
анализа, который должен раскрыть его социальную детерминацию»3.
Сложилось так, что первенство в разработке понятийного аппарата по
истории революционного движения захватили наши философы. Отнюдь
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч.Т. 30, с. 315.

2 См.: Рож ков И. А. К методологии истории революционного движения // Красная лето
пись. 1923, № 7.
3 Блюм Рэм. Поиски путей к свободе. Таллии, 1985, с. 9.
310 В. Я. Г р о с у л
не принижая значения этих работ, следует отметить их заметный от

рыв от многообразия исторической картины. Достаточно обратиться к
принятому в философской литературе понятию революция. Социальная
революция ими подаётся как способ перехода от исторически изжив
шей себя общественно-экономической формации к более прогрессивной,
«коренной качественный переворот во всей социально-экономической
структуре общества»1. Не говоря о том, что необходимо учитывать не
просто форму перехода, а форму радикального перехода, при такой
формулировке исключается наличие внутриформационных революций,
таких, как революции 1830 и 1848 гг. во Франции, как революция 1905 г.
и Февральская революция в России и т. д. Такой подход не позволяет
ответить на вопрос о национальных революциях, являющихся формой
социальных революций.
Термин революция использован классиками марксизма-ленинизма в
трёх основных значениях: революционное движение вообще; обыденное
традиционное понятие, существовавшее в литературе; собственно марк
систское понимание коренных социально-экономических изменений.
В. И. Ленин в статье «Памяти Герцена» писал о трёх поколениях, трёх
классах, действовавших в русской революции2. Известно, что дворян
ские и разночинские революционеры в революции не участвовали, и
В. И. Ленин здесь под революцией понимает революционное движение.
Ф. Энгельс назвал революцией Первое сербское восстание потому, что
так было принято его называть в тогдашней, прежде всего немецкой,
литературе. Однако это восстание было, по существу, народно-освободи-
тельной войной. Поэтому при использовании таких работ необходим
творческий подход к выяснению действительных взглядов.
Серьёзное значение для изучения революционных движений имеет
правильное определение их различных типов или форм. Речь идёт о
соотношении между общественным, освободительным и революцион
ным движением. Общественное движение бывает не только демокра
тическим, но и реакционным. Достаточно вспомнить черносотенные
союзы во главе с Дубровиным, Пуришкевичем и Марковым, которые
тоже участвовали в общественном движении. Значительно сложнее обсто
ит дело с выяснением соотношения понятий освободительное движение
и революционное движение. Во время дискуссии 1966 г. М. В. Нечкина
подчёркивала, что «термины революционное и освободительное движе
ние у Ленина идентичны». При этом она поясняла, что В. И. Ленин был
вынужден применять термин освободительное движение, а не револю
ционное движение из-за цензурных сложностей1. Однако ещё в 1950—
1960-х гг. с М. В. Нечкиной согласились отнюдь не все исследователи.
1 Философский энциклопедический словарь. М., 1983, с. 574.

2 См.: Ленин В. И.Указ. соч. T.21, с. 261.
3 История СССР. 1966. № 4. с. 122.
Р о с с и й с к и е р е в о л ю ц и о н е р ы : кто они? 311
У них были вполне законные основания, поскольку крестьянские вос

стания, рабочие досоциалистические выступления и национальные
движения тоже входят в систему освободительных движений, но дале
ко не всегда их можно оценивать как революционные акции. Не всегда
корректно мы используем и термин революционер, поскольку револю
ционер - это не просто участник освободительного движения, а созна
тельный сторонник революционных преобразований. В. И. Ленин под
чёркивал, что «революционер - не тот, кто становится революционным
при наступлении революции, а тот, кто при наибольшем разгуле реак
ции, при наибольших колебаниях либералов и демократов отстаивает
принципы и лозунги революции. Революционер - тот, кто учит массы
бороться революционно»1.
Отошёл в прошлое ожесточённый спор о народниках и революци
онных демократах, и большинство историков наконец признали, что
революционные народники тоже революционные демократы. Термин
революционные демократы, кстати, применялся и в официальных ма
териалах, например в «Отчете III отделения» за 1863 г.2 Однако порой
и сейчас можно встретить утверждения о том, что в 80-х гг. XIX в. ре
волюционное народничество сменилось народничеством либераль
ным. Это прямо противоречит утверждениям В. И. Ленина, который
отмечал, что «двоякая, либеральная и демократическая тенденция в
народничестве вполне ясно наметилась уже в эпоху реформы 1861 года»3.
Эти тенденции в народничестве были и в XIX, и в начале XX в., что
довольно чётко проявилось в деятельности неонародников эпохи трёх
российских революций. Те, кто отказывал революционным народни
кам 80-90-х гг. XIX в. в революционности, не заметили, что они таким
образом лишили Россию революционеров. В. И. Ленин подчёркивал,
что в 1894 г. всех социал-демократов в России можно было пересчи
тать по пальцам.
Однако с перемещением центра революционного движения в Рос
сию появляются многие тысячи революционеров, ведущих борьбу с
царизмом. Они создают десятки революционных кружков и организа
ций, самую мощную в мире революционную эмиграцию. Между тем
сторонники отмеченных схем не хотят видеть всех реальных процес
сов, связанных с революционным движением в России.
В ходе отмеченной дискуссии были затронуты многие аспекты, свя
занные с народниками и революционной демократией. Несмотря на
это, до сих пор не выработано общепризнанное понятие революцион
ной демократии, хотя эта тема не раз обсуждалась, в том числе на
страницах журнала «Новая и новейшая история». Важно, однако, то,
* Ленин Б. И. Указ. соч.Т. 23, с. 309.

2 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 28 ( 1863 г . ), л. 402 об.
3 Ленин В. И. Указ. соч. Т. 20, с. 165.
312 В. Я. Г р о с у л
что большинство отечественных историков в процессе дискуссий

пришли к выводу, что российская революционная демократия сущест
вовала с 40-х гг. XIX в. до периода послеоктябрьской гражданской
войны. Понятие революционной демократии, на наш взгляд, следует
трактовать как революционное движение эпохи перехода от феода
лизма к капитализму, выражавшее интересы широких народных масс,
прежде всего крестьянства, а также городской бедноты, и исходившее
из идей утопического социализма либо идей абсолютного или относи
тельного равенства.
Изучение революционных движений находится в тесной связи с ис
следованием национально-освободительных движений. Однако в этой
области в последние годы наблюдается заметный спад в отечественной
историографии. История национально-освободительных движений в
нашей стране нуждается сейчас в решении ряда вопросов методологи
ческого характера. Так, следует четко различать собственно нацио
нальные и народно-освободительные движения. Испанская реконкиста и
борьба украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого -
это не национально-освободительные движения, а народно-освободи
тельные войны. Говорить о национально-освободительных движениях
мы можем лишь относительно эпохи капитализма, когда уже сформи
ровалась буржуазия или, по крайней мере, её развитие достигло опре
деленного уровня.
Важной задачей историков является выявление соотношения рево
люционных и национально-освободительных движений. В этой связи
необходимо остановиться прежде всего на участии различных народов
в общероссийском революционном движении, на национальных про
граммах революционеров и на соотношении революционных и нацио
нальных движений. Проследим их на всех трёх этапах освободи
тельного движения в России, выделенных В. И. Лениным.
Прежде всего, необходимо отметить, что декабристы, за редким ис
ключением, не ставили задачи участия народа в своём выступлении,
которое мыслилось ими как военный переворот. Народники, при всём
их внимании к народу, смогли привлечь к своей работе лишь незначи
тельное число рабочих и крестьян.
Одной из интересных проблем является вопрос об участии в револю
ционном движении представителей народов нашей страны, что важно
для понимания условий общероссийского революционного движения,
которое стало кровным делом всех наций и народностей России.
Задача выявления национального состава различных кружков и орга
низаций на первых двух этапах российского освободительного движения
не простая, но и не столь сложная, как это кажется на первый взгляд.
Для её решения мы прежде всего прибегаем к материалам биобиблио-
графического словаря «Деятели революционного движения в России»,
издававшегося в 20-30-х гг. XX в. Материалы словаря уже неоднократно
Р о с с и й с к и е р е в о л ю ц и о н е р ы : кт о о н и ? 313
использовались для различных социологических расчётов1, но для выяв
ления национального состава он казался малопригодным. Действительно,
прямые указания на национальную принадлежность в словаре даются в
редчайших случаях, но мы можем нередко её определить, руководствуясь
другими материалами. Прибегая к ним, можно отметить, что эстонцем
был декабрист Иоган (Иохан) Анатуин, латышами - известные шестиде
сятники Арнгольд и Баллод белорусом - Николай Судзиловский (знаме
нитый «Гавайский сенатор»), грузином - видный бакунист В. Черкезов
и т. д. Работа по конкретному выявлению национального состава весьма
перспективна и может быть продолжена, но для этого необходимо ещё
значительное время. На данном этапе мы пока прежде всего руковод
ствовались критериями, давно применяемыми в исторической демогра
фии. Учитывались фамилия, имя, отчество, место рождения, социальная
и религиозная принадлежность, подданство. Конечно, полной точности
добиться в таких условиях, естественно, не удаётся, но приблизительные
данные тоже небезынтересны.
В первой части упомянутого словаря, в которой отражаются мате
риалы дворянского этапа, приводятся справки о 974 участниках рево
люционного движения (по данным В. А. Дьякова - 951 )2. Список этот
неполный, но из общего числа революционеров нами выявлено 170
деятелей, представителей нерусского населения. Хотя это довольно
приблизительная цифра, но зато более убедительно выглядит процент
ное соотношение, поскольку выясняется, что на долю нерусских уча
стников движения на дворянском этапе приходилось 18,27%. В целом
же русские составляли примерно 80% участников революционного
движения, а соотношение русских и нерусских участников было 4 к 1.
Это отнюдь не случайно, ведь на первом этапе дворяне составляли по
давляющее большинство революционеров. По числу участников дви
жения после русских примерно одинаковыми являются показатели по
трём народностям: полякам (63 человека), немцам (57 человек) и укра
инцам (44 человека). Кроме того, нами установлено: 9 человек - фран
цузы, 7 - греки, 4 - англичане, 2 - татары, 2 - сербы, 2 - итальянцы, 2 -
евреи, 2 - финны, 1 - эстонец, 1 - молдаванин, 1 - грузин, 1 - швейцарец.
Всего, таким образом, выявляется представительство 16 народностей
России и зарубежных стран. Среди участников движения были выход
цы из Украины, Белоруссии, Молдавии, Эстонии, Поволжья, Кавказа3.
Таким образом, уже на дворянском этапе российское революци-онное
движение носило многонациональный характер.
,і •
_______________
■I'
,, 1 См.: Антонов В. С. К вопросу о социальном составе и численности революционеров 70-
Xгодов // Общественное движение в пореформенной России. М., 1965.
2 Дьяков В. А. Освободительное движение в России 1815 - 1861 гг. М., 1979, с. 56.
3 речь идет 0 грузине-декабристе А. С. Гангоблове, который родился в Петербурге, но не
знал родного языка. См.: Горгидзе М. Грузины в Петербурге. Тбилиси, 1976, с. 321.
314 В. Я. Г р о с у л
В исторической литературе хорошо показано отношение декабри

стов к различным народам нашей страны. К. Рылеев, А. Бестужев,
В. Кюхельбекер, Ф. Глинка, А. Розен выразили свои добрые чувства к
различным народам России, а также и к зарубежным народам (грекам,
испанцам, итальянцам, американцам). Однако преодолеть свою нацио
нальную и социальную ограниченность они не смогли. Нельзя также
не видеть и значительные различия в их взглядах на разрешение на
ционального вопроса и проблемы взаимоотношения между различны
ми народами России. П. Пестель стоял на чётких унитарных, центра-
листских позициях. Он признавал необходимость отделения Польши
от России, но считал, что все народы России в итоге консолидируются
в один народ - русский. Н. Муравьев (по крайней мере, в первом вари
анте своей конституции) стоял на федералистских позициях и преду
сматривал деление России на отдельные «державы» и «области» по
географическому принципу. Вместе с тем он рассматривал их как коопе
рированную систему, т. е. был сторонником политической федерации.
Значительно отличались от взглядов Пестеля и Муравьева воззрения
членов «Общества соединённых славян». Члены этого самого левого
декабристского общества, приблизившиеся к идее народной револю
ции и отрицавшие военный переворот, создали и самую радикальную
декабристскую программу. Они планировали основание федерации
демократических республик, в которую должны были войти как сла
вянские, так и некоторые неславянские страны.
Таким образом, ещё в эпоху декабристов выявились два подхода к
построению будущего Российского государства - унитарный и феде
ралистский, которые проходят через всю историю российского рево
люционного движения вплоть до Октябрьской революции. На всех
этих этапах особую роль играл польский вопрос, далеко выходивший
за пределы внутрироссийских проблем.
В период зарождения общероссийского революционного движения
польский революционный процесс был представлен своим националь
но-освободительным левым крылом. Противостояние России и Поль
ши - двух славянских государств - к тому времени насчитывало почти
тысячу лет и проявлялось не только в обычных противоречиях двух
соседних государств или двух разных религиозных толков. Борьба за
влияние между Россией и Польшей наблюдалась и в общеславянском
масштабе, что прослеживается на примерах истории Болгарии, Сер
бии, Чехии и других славянских земель. Затем борьба за лидерство пе
решла и в сферу общественного движения. Возникновение собственно
российского революционного процесса выдвинуло на повестку дня во
прос об отношении к польскому освободительному движению', кото
рое насчитывало в своих рядах до 60-х гг. XIX в. гораздо больше рево
люционеров по сравнению с русским революционным движением.
1 См.: Ленин В. И. Указ. соч.Т. 25, с. 297.

Польское движение стало первым национально-освободительным

движением, с которым пришлось столкнуться первым русским рево
люционерам. Чёткая позиция и отношение к этому движению были
чрезвычайно важными, что хорошо поняли уже декабристы, которые
пошли на союз с польскими революционерами. Таким образом, самый
первый революционный союз, заключённый русскими революционерами,
был русско-польский революционный союз 20-х гг. XIX в.1 Вслед за
тем начали создаваться и совместные революционные русско-польские
организации: «Общество соединённых славян» и «Общество военных
друзей».
Крестьянская реформа 1861 г. положила начало новому этапу рос
сийского освободительного движения. Однако далеко не всегда пока
зывается, сколь значительными были отличия между дворянскими и
разночинскими революционерами при всей их преемственности. Дво
рянские революционеры были по своему характеру буржуазными ре
волюционерами, а разночинские в подавляющем большинстве были
революционерами-демократами. Если первые колебались между кон
ституционной монархией и республикой, то вторые в громадном своём
большинстве были последовательными республиканцами. Отличия
проявлялись также в их отношении к революционной морали, религии
и т. д. Но самое главное различие заключалось в повороте разночин
ских революционеров к народу и социалистическому движению. По
этому в своём большинстве они являлись революционными социалис
тами, за которыми закрепилось название народников.
Рассматриваемый этап имеет свои отличительные черты и с точки
зрения участия в революционном движении представителей различных
народностей. Согласно данным словаря «Деятели революционного
движения» в России уже в 1860-х гг. имелось 1600 революционеров;
эта цифра более чем в полтора раза превосходит численность револю
ционеров дворянского этапа. Соответственно, возрастает и числен
ность революционеров - представителей нерусского населения до
35,56%, что было больше по сравнению с предшествующим этапом на
17,29%. Данные по народностям России выглядят следующим обра
зом. После русских первое место занимали поляки (258 человек), затем
шли немцы (106 человек) и украинцы (77 человек). Поляки по своей
численности превосходили немцев и украинцев вместе взятых, что
объяснялось событиями польского восстания 1863-1864 гг. Среди ре
волюционных деятелей рассматриваемого периода были также евреи -
27 человек, грузины - 13, французы - 13, татары - 12, молдаване -11,
армяне - 1 1 , греки - 6, англичане - 4, латыши - 2, итальянцы - 2, ка
бардинцы - 2, финны - 1, сербы - 1, белорусы - 1, эстонцы - 1, шведы
' См.: Очерки революционных связей народов России и Польши. 1815 - 1917. М., 1975,
с. 4 6 - 7 1 .
316 В. Я. Г р о с у л
- 1, осетины - 1 человек. Таким образом, если по всему дворянскому

этапу выявляются представители 16 народностей, то в 60-е гг. XIX в.
можно говорить о представителях как минимум 21 нации. Причём по
сравнению с предшествующим периодом увеличился состав предста
вителей кавказских народностей.
В 70-е гг. XIX в. число участников революционного движения по
сравнению с 60-ми гг. заметно возрастает. По указанному выше слова
рю выявляется около 7 тыс. революционеров, из которых нерусских
было 2498 человек, т. е. более 36% участников движения. В этот пери
од второе место после русских занимали украинцы - 876 человек, за
тем поляки - 497, евреи - 408, немцы - 207, грузины - 102, молдаване -
43, белорусы - 2 1 , финны - 15, татары - 15, эстонцы - 14, французы - 1 1 ,
литовцы - 9, осетины - 9, армяне - 9, сербы - 8, итальянцы - 5, авст
рийцы -5, шведы - 5, азербайджанцы - 4, швейцарцы - 4, латыши - 4,
болгары - 3, англичане - 2, караимы - 2, голландцы - 1, чехи - 1, ру
мыны - 1, балкарцы - 1, кабардинцы - 1, черногорцы - 1 человек.
Таким образом, в 70-х гг. XIX в. значительно усиливается участие
представителей различных наций в российском революционном про
цессе. К сожалению, по 1880-м и 1890-м гг. XIX в. мы не располагаем
подобного рода материалами. Словарь по 1880-м гг. вышел только до
буквы «3». Правда, в Государственном архиве РФ (в фонде №533 Об
щества политкаторжан и ссыльнопоселенцев) есть вёрстка невышед
ших частей, но она неполная. А материалы по 90-м гг. XIX в. выявить
пока не удаётся вообще. Поэтому мы обратились к данным персоналий
(по первым трём буквам словаря), которые затем сопоставляются с ма
териалами словаря социал-демократов.
В 80-е гг. XIX в. число участников революционного движения в
России увеличивается по сравнению с 1870-ми гг. в 1,6 раза. Другими
словами, в эти годы участвовал в движении 11 тыс. человек. Мы пола
гаем, что в 1890-е гг. революционное движение было на уровне 1880-х
гг., когда вначале происходил подъём, а затем спад и, как можно до
пустить, насчитывалось примерно 5 тыс. участников движения. Всего
же за разночинский период 24 600 человек участвовали в революцион
ной деятельности. То есть по сравнению с дворянским этапом (равным
по продолжительности разночинскому) число революционеров воз
росло примерно в 25 раз. В свете этих цифровых данных становится
ещё более очевидной справедливость слов В.ИЛенина о том, что «ши
ре стал круг борцов, ближе их связь с народом»1.
Примерно 40%, т. е. 10 тыс. человек, из общего числа революцио
неров разночинского этапа были выходцами из нерусского населения
России (хотя это число приблизительное, но оно, на наш взгляд, в це
лом отражает действительное положение).
' Ленин В. И. Указ. соч.Т. 21, с. 261.

Р о с с и й с к и е р е в о л ю ц и о н е р ы : кт о он и ? 317
Революционная мысль на разночинском этапе продолжала активно

разрабатывать проблемы, связанные с национальным вопросом в России.
Наследие революционеров-разночинцев в этой области весьма значи
тельно и неоднократно привлекало внимание исследователей. Однако
в целом эта проблема в рамках всего этапа ещё не решена. Громадное
влияние на настроения деятелей революционного движения в этот период,
как известно, оказали взгляды А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского.
Национальным вопросом специально занимались М. Бакунин, Н. Лавров,
П. Ткачёв и другие видные революционеры той поры.
Среди разночинцев, как и среди дворянских революционеров, име
лись различные подходы к будущему устройству России. Герцен и
Чернышевский допускали возможность создания федерации. Необхо
димость учреждения социалистической федеративной русской респуб
лики (с правом Польши и Литвы на свою независимость) провозгла
шали издатели самой радикальной прокламации 1860-х гг. «Молодая
Россия». Право на отделение допускали авторы «Программы рабочих
членов партии «Народная воля», провозглашавшие создание самостоя
тельных местных областей, связанных в один «Общерусский союз».
Кое-кто из деятелей революционного народничества отстаивал необходи
мость унитарного государства (П. Ткачев, Л. Тихомиров и другие).
Пролетарский этап освободительного движения, ставший венцом
революционной борьбы народов России, внёс глубокие качественные
изменения в характер движения и его цели. Однако в существующей
исторической литературе слабо отражены отличия между вторым и
первым этапами, а при освещении двух последних этапов недостаточно
чётко показаны их общие задачи; между тем общая цель заключалась в
борьбе за ликвидацию пережитков феодализма, свержение самодержа
вия и провозглашение политических свобод. Общими были и задачи
построения нового строя, хотя у разночинцев его создание мыслилось
на утопических основаниях. К сожалению, при современном состоянии
источников нет возможности подсчитать общее количество сознательных
революционеров, участвовавших в движении. Мы обладаем только
двумя выпусками словаря «Деятели революционного движения» о социал-
демократах, где приводятся данные с 80-х гг. XIX в. до 1904 г. Эта дан
ные свидетельствуют о том, что в начале XX в. по сравнению с 80-ми гг.
XIX в. примерно в полтора раза увеличивается число участников дви
жения. В рассматриваемый период доля представителей нерусского
населения составляла 39,4%. Однако необходимо подчеркнуть, что
словарь социал-демократов не учитывал социал-демократию Литвы,
Польши, Латвии, членов самостоятельных еврейских социал-демократи
ческих организаций, армянских социал-демократов. Национальный состав
революционных организаций в период между революцией 1905 г. и
Октябрьской революцией мы пока не можем определить даже прибли
318 В. Я. Г р о с у л
зительно. Несомненно одно: в революционное движение втягивались

практически все народы России .
Материалы VI съезда РСДРП (б) свидетельствуют о том, что в июле
1917 г. насчитывалось 240 тыс. большевиков. В настоящее время вы
числить национальный состав большевистской партии накануне Октября
не представляется возможным, но при объединении усилий историков
эта задача может быть решена, по крайней мере, в общих чертах. Нам
известно лишь, что в состав руководящего органа партии, её Централь
ного Комитета на VI съезде был избран 21 человек, из них 10 человек -
русские.
На пролетарском этапе в революционное движение России под
ключились многие народы России, представители которых не участво
вали в нём на дворянском или разночинском этапах. В 1912 г. вступили
в партию абхазец Н. Лакоба, в 1915 г. - казах А. Джангильдин, в 1 9 1 6 г .-
дагестанец У. Буйнакский; в революционное движение включились морд
вин А. Байкузов, чуваш Т. Таер, представители других народов страны.
На пролетарском этапе освободительного движения чётко выкри
сталлизовалась и национальная программа, основанная на принципах
марксизма-ленинизма. Эти принципы стали равнодействующей двух
основных лозунгов в национальном вопросе - «Пролетарии всех стран,
соединяйтесь!» и «Право наций на самоопределение». Русские проле
тарские революционеры, взяв на вооружение теорию марксизма, полу
чили тем самым ключ к пониманию национального вопроса вообще и
национального вопроса в России в частности2. Важнейшая роль в ре
шении этой задачи принадлежит В. И. Ленину, вставшему на защиту
национально-освободительного движения угнетённых народов России
и других стран.
Вклад В. И. Ленина в разработку теории национального вопроса
огромен и хорошо отражён в нашей литературе. Однако по вопросу о
структуре будущего государства победившего пролетариата, по степе
ни учёта в нём интереса различных национальностей в этой литературе
нет должной точности. Уже первые российские марксисты еще в 80-х гг.
XIX в. высказали своё отношение к национальному вопросу. Но Г. В. Пле
ханов стал на нейтралистские позиции, тогда как руководитель другой
первой русской марксистской группы Д.Благоев, наоборот, отстаивал
принципы федерализма.
' Имеется специальная диссертация о восстании на броненосце «Потемкин», где автор

(Н. А. Кардашов ) приводит список повстанцев, указывающий на то, что наряду с русскими в
восстании принимали участие десятки украинцев, молдаван и представители других народ
ностей России. О национальном составе народнического движения см.: Троицкий Н. А. Кре
стоносцы социализма. Саратов, 2002, с. 121 - 122.
2 См.: Ленин В. И. Указ. соч. Т. 10, с. 267.
Правильное понимание и решение национального и других вопро

сов объединило вокруг партии большевиков все народы нашей страны
вне зависимости от того, каким путём эти народы вошли в состав Рос
сии. Во время гражданской войны из этих народов вышли ряд выдаю
щихся партийных и государственных деятелей, десятки высококласс
ных полководцев, которые способствовали закреплению и углублению
завоеваний Октябрьской революции.
Преподавание истории в школе.

2003. № 6, стр. 2 6 - 3 3 .
О НЕКОТОРЫХ СОЦИАЛЬНЫХ И
НАЦИОНАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМАХ
СОВЕТСКОГО СОЦИАЛИЗМА
Разгром СССР уже породил обширную литературу, где по - разно

му трактуется эта поистине крупнейшая геополитическая катастрофа
XX столетия. В этой литературе, которая постоянно умножается, сло
жились уже различные подходы и мнения, нередко противоположные
толкования и выводы. Полемика касается выявления внутренних и
внешних причин разрушения СССР, соотношения объективных и
субъективных факторов этого явления. По нашему мнения решающую
роль в разгроме СССР сыграл вопрос о власти, а именно, кто возглавит
Советский Союз в начале 80-х гг. после смерти JI. И. Брежнева, 18 лет
руководившего страной. В настоящее время, когда уже подняты до
вольно значительные пласты разного рода источников можно сказать,
что были реальные альтернативы горбачёвскому курсу на свертывание
Советской власти и ликвидации курса на дальнейшее развитие соци
альной системы, существовавшей к середине 80-х гг. Без всякого
сомнения, если бы после кончины Брежнева было учтено его мнение и
был назначен на пост руководителя партии В. В. Щербицкий, то не по
следовал бы отказ от социалистического строительства. Первым кто
заговорил о том, что Брежнев собирался стать председателем партии, а
на пост генерального секретаря её предложить Щербицкого заговорил
В. В. Гришин, хотя и в несколько предположительном плане1, затем
это нашло подтверждение в специальных исследованиях, прежде всего
В. Легостаева и Ю. Изюмова2. Зная последующие позиции Щербицкого,
его высказывания и действия, исследователи пришли к заключению о
существовании существенной альтернативы горбачёвскому курсу.
Другой альтернативной фигурой Горбачёву был Г. В. Романов, 80-етие
которого было недавно отмечено и который является членом КПРФ, то
1 Гришин В. В. От Хрущева до Горбачева. М.. 1996, с. 61.

2 Легостаев В. Генсек Кровавый // Завтра. 2001, №№ 9, 10; Изюмов Ю. Тайна последней
ночи Брежнева // Досье Гласности. 2000, № 4. с. 8 - 9.
О некоторых социальных и национальных проблемах советского социализма 3 2 1
есть остался коммунистом, что также верное свидетельство того, что и

при нём не было бы ничего подобного горбачёвской «перестройке».
Но, считая вопрос о власти важнейшем в последующем курсе партии и
страны в целом, нельзя не видеть и объективных процессов и сил, ко
торые, при несомненных достижениях советского социализма, несли в
себе антисоветский, антисоциалистический заряд. Таких сил было, по
крайней мере, несколько. Это, в первую очередь, теневая экономика,
откровенный криминал, коррумпированная бюрократия и тлеющий и,
порой, явный национализм - родовые болезни нового строя.
Теневая экономика существовала все годы от 1917 до 1991 гг. Она
прослеживается и в годы «военного коммунизма», и при нэпе, и впо
следствии, на определённых этапах то, усиливаясь, то ослабляясь.
Нарком финансов СССР Г. Я. Сокольников в 1925 г. писал: «В дейст
вительности под покровом коммунистического хозяйства сплошь и рядом
продолжают существовать феномены жизнерадостного капитализма,
которые отнюдь не чувствуют себя под этим покровом, как под смерт
ным саваном».1
Отнюдь не вся буржуазия в процессе Гражданской войны эмигри
ровала или была уничтожена. Покинули страну в основном крупные
представители буржуазии, да и то не все. Основная масса средней и
мелкой буржуазии осталась и затем получила возможность решительно
активизироваться при новой экономической политике, то - есть после
1921 г. Именно она мечтала о капиталистическом реванше и возврате
страны на капиталистический путь. Вообще в стране было четыре по
пытки капитализации. Одна из них имела место до 1917 г. и носила зако
номерный, объективный характер, познав десятилетия капиталистичес
кого развития, завершившиеся несомненной победой капиталистичес
ких отношений. При всех феодальных пережитках, при той значитель
ной силе дворянства, да и традиционного духовенства, Россия 1917 го
да была всё - таки капиталистической страной, хотя и страной второго
капиталистического эшелона, всё больше попадавшего в зависимость
от западного капитала. Но всё - таки капитализм в России был обре
чён, ибо сталкивался с самого своего начала с мощными антикапита-
листическими силами не только со стороны массы рабочих и крестьян,
но и в некоторых верхних слоях российского общества. Психология
большинства населения оставалась антикапиталистической и этот ан
тикапитализм хорошо прослеживается и в 1917г., и до него. Питирим
Сорокин прямо писал: «В 1917 году социализм стал религией боль
шинства масс.... Маркс и другие идеологи стали божествами...»2. При
мечательно, что не кто иной, как видный представитель российских
1 Сокольников Г. Я. Финансовая политика революции. Т. 1. М.. 1925. с. 74.

2 Сорокин П. Н. Голод и идеология общества // Квинтсистенция. Философский альманах.
М., 1990, с. 398.
322 В. Я. Г р о с у л
правых, министр внутренних дел страны, П. Н. Дурново хорошо знавший

положение дел в Российской империи ещё в феврале 1914 г. писал, что
в России «народные массы, несомненно, исповедуют принципы бес
сознательного социализма»1.
Таким образом, первая попытка утверждения капитализма в России
столкнулась с сильнейшим противодействием и при всём том, что ка
питализм в России победил, в конечном итоге ему была уготована иная
судьба. Вторая попытка капитализации страны происходит в годы нэпа,
когда имелись вполне реальные силы, ратовавшие за торжество капита
листических отношений, но и они столкнулись с мощным противодейст
вием, в том числе и с психологией эгалитаризма довольно характерной
для значительных слоев советского общества, хорошо прослеживаемой
по различным источникам той поры и получивших отражение в совре
менной литературе2.
Новая, уже третья по счёту попытка создания капиталистических
отношений приходится на время Великой Отечественной войны, когда
на оккупированных территориях, нередко, превращенных в самые насто
ящие колонии немецких, румынских, венгерских и прочих фашистов,
поднимали голову про капиталистические силы, пытавшиеся вести хо
зяйство на капиталистической основе. И опять - таки и эта попытка
потерпела сокрушительное поражение3.
Сейчас предпринята четвёртая попытка капитализации страны пока
приведшая к небывалым экономическим и социальным издержкам.
Но, конечно, роль теневой экономики в её осуществлении, несомненно,
велика, хотя решающую роль в капитализации верхов играла политика
верхов. Капитализм в СССР с середины 80-х гг. начали строить сверху,
но при активной поддержке теневой экономики, ибо накопление круп
ных денежных богатств потребовало своего превращения в капитал.
Эта теневая экономика тщательно изучалась за рубежом и именно
там, в Лондоне в 1986 появилась на русском языке специальная книга
о судебных процессах в СССР по экономическим делам4. Технология
внешнеэкономических преступлений и их деятели стали предметом
пристального внимания западных спецслужб, уделявшим им немалое
место в своих планах борьбы против СССР. Не случайно в литературе
с полным основанием пишут о том, что президент США Рейган заме
1 Дурново П. Н. Докладная записка Николаю II, поданная в феврале 1914 г. // Красная

новь. 1922, № 6 (1 0 ) , с. 196.
2 См.: Соколов Л. К. «Создадим единый фронт борьбы против нэпа». ( Анализ общест
венных настроений конца 20-х годов по письмам и откликам рядовых советских граждан ) //
НЭП: завершающая стадия, соотношение экономики и политики. М., 1998.
3 См.: Окороков Л. В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой
войны. М., 2000; Д робязго С., Каращ укЛ. Восточные легионы и казачьи части в вермахте.
М., 1999.
4 См.: Эмильсон И. Судебные процессы по экономическим делам в СССР. Лондой. 1986.
О некоторых социальных и национальных проблемах советского социализма 323
тил, что самый верный и надёжный путь разрушения социалистиче

ской системы это разрушение её изнутри, используя её собственные
недостатки: «русские должны сами развалить свою крепость. А наша
задача - помочь им сделать это как можно быстрее и основательнее»1.
В этих планах внешней силы теневой экономике, как можно по
нять, уделялось большое внимание. Как и откровенному криминалу.
Этот криминал, прежде всего уголовный мир, был довольно силён,
причём до такой степени, что, как отмечается, в литературе, видный
политический деятель дореволюционной России, деятель правого, мо
нархического толка - В. В. Шульгин, находясь в заключение с 1945 по
1956 гг.2, впоследствии говорил о своём потрясении, испытанном кон
тактами с этими прослойками общества, силу которых он раньше не
представлял.
Третья антисоциалистическая сипа это коррумпированная бюрокра
тия. Вообще опасность бюрократизации и бюрократии как таковой за
метил ещё В. И. Ленин, опасавшийся, среди прочего, слияния бюро
кратии с нэпманами. Но опасность и будущую эволюцию бюрократии
видел не только Ленин. Её видели даже в далёкой эмиграции. Один из
деятелей меньшевистской эмиграции Ст. Иванович в книге, изданной в
Париже в 1928 г. писал: «Не силы коммунизмом побеждённые, а силы
коммунизмом выпестованные положат конец его господству. Не «бело
гвардейцы», «помещики», «монархисты», «эмигранты» и прочие жупелы
коммунистической пропаганды и агитации, а вот те, которые называ
ются «коммунистами», «комсомольцами», «красными командирами»,
«красными спецами», «сочувствующими», «беспартийным активом» и
т. п: - вот эти положат конец коммунистической партии и своему соб
ственному долговременному переодеванию в дурацкие костюмы ком
мунизма». Наряду со всякими «красными» появятся во множестве и
«красные предатели» и они то раньше всех потеряют веру в улиту эво
люции и в утешительный «конечный счёт»3. Акцентируем внимание на
то, что эти слова были напечатаны не в 1991, а в 1928 г.
Значит, было, что-то заложено ещё в то время и эти семена, которые
должны были произрасти необходимо было хорошенько изучать, а не
закрывать на них глаза, ссылаясь на пресловутую секретность. Прежде
всего, это, конечно, бесконтрольная власть, безответственность, внут
ренняя духовная пустота, они способствовали возрастанию силы и
численности коррумпированной бюрократии. В настоящее время наи
более крупной работой по истории русской взятки является книга
польского историка Анджея Хвальба о российской коррупции. Прило
' Цит. по: Шевелуха В. С. В мире науки и политики. М., 2002, с. 282 - 283.
2 См.: КирьяновЮ . Шульгин В. В. // Политические партии России. Конец XIX - первая
треть XX века. Энциклопедия. М., 1996, с. 789.
3 Иванович Ст. ВКП. Десять лет коммунистической монополии. Париж, 1928. С. 243.
324 В. Я. Г р о с у л
жением к книге является глава Йозефа Смаги по истории коррупции в

СССР, где говориться о связях теневой экономики в СССР, которая
так и называется подпольным капитализмом, с властью. Автор при
этом делает вывод о том, что «современный российский капитализм
носит на себе отрицательное пятно незаконного происхождения»1.
Опять таки и эта книга выходит за рубежом, на сей раз в 1995 г., а в
стране, ей посвященной таких исследовательских работ нет, хотя и
имеются публицистические работы типа книги С. Говорухина о вели
кой криминальной революции, журналиста А. А. Мухина или работа
орловского экономиста В. А. Ларкина2.
И ещё одна значительная антисоциалистическая сила - это скрытый
и даже явный национализм. Декларация и Договор 1922 г. были, на
наш взгляд, оптимальным вариантом создания государства нового типа.
Однако их положения не всегда чётко выдерживались, к тому же шли
сложные процессы межнациональных отношений. В такой стране как
СССР, где проживали десятки наций, не так легко было выдерживать
ровные взаимоотношения между нациями. Шероховатости были и не
могли не быть, но заметна была тенденция к их усилению. Нельзя сказать,
чтобы советское руководство их не замечало, оно их видело и пыталось,
как - то смягчить. Главное, это то, что к началу 80-х гг. национального
вопроса в стране не было, национального именно как антагонистичес
кого. Наряду с ростом шероховатостей шёл и процесс межнациональ
ных браков, свидетельствовавший о сближении наций. Существовали
браки армяно-азербайджанские, русско-латышские, украинско-молдавские
и т. д. Каждый 6-ой брак к 80 - м годам был межнациональным. Уси
ливались позиции русского языка. В 1989 г. его знали 81,4 % населения
страны. В этих условиях главное зависело от продолжения правильной
политики страны. Не препятствовать развитию каждой нации, но и
способствовать их сближению.
Советский народ как историческая, психологическая и социальная
общность был реалией. И об этом говорили и специальные социологи
ческие исследования (см. работы Гущина). Но курс на капитализацию
страны привёл к небывалому взрыву национализма, который поощрялся
из центра, ибо в национальных движениях видели резерв этой капита
лизации. Начинается разбредание народов по национальным и религи
озным квартирам. Действительно все националистические движения
были антисоциалистическими и сыграли свою разрушительную роль.
Широкие трудовые массы ничего от этих движений не выиграли. Опять -
1 ХвальбаА. Империя коррупции в России и Королевстве Польском в 1861 - 1917 гг.

Краков, 1995 ( на польском я з .), с. 395.
2 Говорухин С. Великая криминальная революция. М., 1993; Мухин А. А. Российская ор
ганизованная преступность и власть. История взаимоотношений. М., 2002; Ларкин В. А. Куда
завели реформы Россию. Как ее спасти? Орел. 1998.
О некоторых социальных и национальных проблемах советского социализма 325
таки выиграла теневая экономика и коррумпированная бюрократия, в

данном случае национальная.
Говоря об этих негативных антисоциалистических процессах, мы
считаем необходимым также отметить, и другие глобальные процессы.
Исходя из положения об исторических ритмах и циклах, обращают на
себя внимание крупные циклы то полевения, то поправения психоло
гии масс. Социальная психология, её изучение позволяет отметить сле
дующие большие сдвиги. После реакции 80-х гг. XIX в. с 1891 г.
наступает после большого голода в России, длительный период, при
мерно в 50 - 60 лет, полевения настроений в стране, когда весьма по
пулярными становятся принципы эгалитаризма. В рамках этого цикла
произошли три русских революции, свёртывание нэпа, преобразования
30-х годов, победа в Великой Отечественной войне. Но после этого
цикла, где - то в самом начале 50-х гг., имеет место другой процесс, в
рамках советского социализма. Идёт процесс поправения настроений.
Он во многом был связан с тем, что народ устал от мобилизационной
экономики и, вообще, от мобилизационное™ и, конечно, хотел мира,
спокойствия и лучшей жизни. Симптомом такого настроения стал сен
тябрьский пленум ЦК КПСС 1953 г., где Хрущёв выдвинул принцип
материальной заинтересованности, который как бы противостоял
принципу идейности и подвижничества, характерных для более раннего
периода.
Конечно, не только сам Хрущёв стал на такие позиции. В 1953 году у
него ещё не было всей полноты власти. Это было мнение большинства
руководства партии и государства, которое соответствовало мнению
или, точнее, настроению широкой массы народа. К тому же следует
добавить, что И. В. Сталин ещё в 1934 году говорил об уравниловке,
как о буржуазном предрассудке. В рамках этого цикла, также продолжав
шегося примерно лет 50 заметна тенденция вещизма, накопительства,
вообще склонность к обогащению. В рамках этого цикла происходит
так называемая косыгинская реформа, с её признанием прибыли при
социализме и пр. В рамках этого же цикла происходит и горбачёвская
«перестройка», слом советской системы, и ставка на капитализацию
страны. Но этот цикл поправения в настоящее время прекращается.
Начинается новый цикл - полевения. Хотя по данным 2002 г. самыми
престижными профессиями в России являются профессии предприни
мателя, коммерсанта, а затем юриста, экономиста, бухгалтера, а про
ститутка по престижности на 12 месте, политик на 19, а учёный на 22
(в США для сравнения на первом месте по престижности - учёный, на
втором врач, а предприниматель на 18)', но вместе с тем за последние
10 лет резко упал авторитет богатых. Это хорошо показали исследования
1 Аргументы и факты. 2003, № 6, с. 26.

326 В. Я. Г р о с у л
профессора В. И. Староверова1. По данным ВЦИОМа в начале 1992 г. в

России сторонники государственного планирования (социализма) состав
ляли 28%, а в 2002г. уже 56%2. Новый процесс полевения настроений
масс становится реальностью. Становится непопулярным национализм
и это создаёт предпосылки для сближения республик СНГ, что опять-
таки сегодня зависит от вопроса о власти, Именно от того, кто сегодня
получит власть и как ею распорядиться зависит судьба целых наций и,
конечно, идея советского народа может и должна получить своё новое
дыхание.
Политическое просвещение.
2003, № б (18), стр. 126-132;
Конец предыстории человечества:
социализм как альтернатива капитализму.
Омск, 2004, стр. 1 0 0 - 102.
' См.: Староверов В. И. Распад социально-структурной организации российского общества //

Политическое просвещение. 2001, № 4 ( 5 ), с. 86.
2 Правда. 4 - 5 февраля 2003 г.
ЗАРОЖДЕНИЕ
РУССКОГО ОБЩЕСТВА
Слово «общество» в русском языке используется в нескольких

смыслах. Нас же интересует то его понимание, которое вкладывает в
это слово представление об обществе как об особом социальном орга
низме, находящемся между властью и народом. Именно так понимали
общество в конце XIX - начале XX вв. Между обществом и обществен
ностью ставили тогда знак равенства, хотя полного тождества между
ними не было. Общество тогда особенно противопоставлялось власти
и считалось невозможным хоть какое-либо вписывание общественности
в правительственные структуры.
Однако в чистом виде не бывает ни общества, ни власти. Поэт
А. С. Пушкин будучи чиновником Министерства иностранных дел, а
затем камерюнкером как бы был причастен ко власти, но он, все-таки,
был прежде всего представителем общества и таких примеров можно
привести еще довольно много. И при всем этом, общество, конечно,
отличалось от власти и противостояние между ними заметно усилива
лось, пока не привело к острым коллизиям на стыке XIX и XX столе
тий. Конфликт между обществом и властью, несомненно, приблизил
три революции. И Февральская революция 1917 г. во многом счита
лась революцией общества. Этот процесс в свое время очень хорошо
осознавался и, например, В. О. Ключевский в своем дневнике от 4 ян
варя 1902 г. сделал следующую запись: «В настоящую минуту прави
тельство и общество в России находится между собой в отношении
двух враждебных сторон, воюющих за власть. Общество всякими спо
собами, в разнообразных формах старается дать почувствовать прави
тельству, что хочет, требует властного участия в управлении; прави
тельство с прикрытой откровенностью дает почувствовать обществу
свою решимость отстаивать полновластие самодержца»1.
Один из крупнейших историков страны В. О. Ключевский по сущес
тву поставил важную исследовательскую задачу изучения истории
1 Ключевский В. О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968, с. 471.

328 В. Я. Г р о с у л
русского общества, задачу не решенную по сей день. И это несмотря

на великое множество частных работ по тем или иным эпизодам исто
рии общества, по общественной мысли и общественному движению.
К числу важнейших, можно сказать, кардинальных вопросов истории
общества в России следует отнести его генезис, самое начало его
функционирования, без чего, собственно, вся история общества будет
непонятной, неполной, деформированной. К вопросам зарождения об
щества обращался ряд исследователей, дававших свое, нередко, весьма
отличное от коллег толкование. Это можно проследить по работам таких
видных исследователей как Н. Д. Чечулин, А. А. Кизеветтер, В. А. Мяко-
тин, П. Н. Милюков и ряда других историков, филологов, правоведов1.
Чечулин усматривает зарождение общества во второй половине XVIII в.,
Кизеветтер видит его раньше, а И. С. Аксаков, создатель специальной
концепции общества, развернутой им в начале 60-х гг. XIX в., связывает
зарождение этого общества с деятельностью Петра I. При всех отличиях,
которые можно усмотреть в работах отечественных обществоведов
специально или попутно занимавшихся генезисом русского общества,
большинство из них видят его зарождение именно в XVIII столетии.
Но XVIII век слишком насыщен разного рода событиями, чтобы не
попытаться с большей степенью достоверности определить появление
такого феномена как общество. И. С. Аксаков вполне определенен и
недвусмыслен в этом отношении. Он четко писал: «В представлении
нашем о допетровской Руси нет и места обществу, да и вообще нет
места, всем этим вопросам»2. Не только Аксаков, но и большинство
других исследователей при зарождении общества обращали внимание
на политические и культурные факторы, а также рассматривали их с
позиций общественной психологии, порой даже в социальном плане.
Но связь появления общества с заметными экономическими сдвигами
обычно уходила у них на задний план. Даже В. О. Ключевский при
всем его большом интересе к экономической истории не видит в освобо
дившихся от обязательной государственной службы дворянах ни класса
сельских хозяев, ни руководителей русского народного хозяйства. По
его словам «помещики из землевладельцев постепенно превратились в
душевладельцев и полицейских управителей своих крестьян»3. И некото
рые современные исследователи после отмены обязательной государст
1 Чечулин Н. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII века. Истори

ческий очерк. СПб., 1889; Кизеветтер А. Русское общество в восемнадцатом столетии. Рос
тов-на-Дону, 1904; Мякотин В. А. Из истории русского общества. Этюды и очерки. СПб.,
1902; Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры в 3-х томах. Том 3. Национализм
и европеизм. М., 1995.
2 Цит. по: Цимбаев Н. И. И. С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России.
М., 1978, с. 178.
3 Ключевский В. О. Сочинения в 9 - ти т. Т. V. М., 1989. с. 140.
Зарож дение р у с с к о го общ ест ва 329
венной службы интересы дворянина, особенно в среде чиновной вер
хушки, более связывают со служебной карьерой нежели с поместным
бытом1. Однако специальное изучение настроений дворянства приво
дит к выводу о том, что подавляющее большинство дворянства желало
уйти от обязательной государственной службы и превратить условное
землевладение в безусловное. Безземельное же чиновничество всяче
ски стремилось к земельным приобретениям и, например, практика
XVII в. показывает как приказной люд стремился к обогащению и
прежде всего к концентрации в своих руках земельной собственности,
преимущественно крупной2.
Укрепление помещичьего хозяйства, рост его продуктивности,
связь с внутренним и внешним рынком за счет использования крестьян
ского труда стали экономической основой создания русского общества.
Причем не только в провинции, но и в городе. В провинции как бы
микрокосмосом общества становится помещичья усадьба, в городе -
дворянский двор. И те и другие жили преимущественно за счет доходов
от сельского хозяйства. Отсутствие экономической основы не позволило
бы создать общества XVIII в., на зарождение которого повлиял и ряд
других факторов.
Кроме экономической основы, существовали и основы социального
характера. Речь прежде всего идет о консолидации дворянства, все более
чувствовавшего свою силу. Традиционная аристократия княжеского
или боярского происхождения постепенно сливается со служилым, а
затем и землевладельческим дворянством. Это объединенное дворянство
получает свою особую организацию, став четко выраженным сословием
со своими сословными интересами. Дворянские собрания при всей их
зависимости от администрации, все-таки были определенной формой
общественной самодеятельности и, вообще, общественной жизни.
На складывание общества повлияли и другие обстоятельства. Среди
них настойчивая вестернизация, особенно характерная для ХѴІІІ в.,
была, отнюдь, не на последнем месте. Она повлияла на усиление светс
кого характера общества - расширение светского образования, светской
науки, светской литературы, в частности, на создание русской перио
дики - газет и журналов, ставших в значительной степени проводни
ками общественного мнения.
Существенно изменился образ жизни прежде всего верхних слоев,
которые меняют одежду, свой облик, а затем и язык. Если еще в 30-х гг.
XVIII в. из иностранных языков как языков обучения и общения на
первом месте стоял немецкий язык, то во второй половине века господ
1 Марасинова Е. И. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII

века ( По материалам переписки ). М., 199, с. 209.
2 См.: Демидова И. Ф. Служилая бюрократия в России XVU в. и его роль в формирова
нии абсолютизма. М., 1987.
330 В. Я. Г р о с у л
ствующее положение занимает французский язык, который становится

непременной составляющей дворянского общества. Верхние слои дворян
ства, особенно столичного уже к концу XVIII в. русскому языку нередко
предпочитали французский и появились примеры, когда на этом языке
лучше говорили, чем на том языке, который считался их родным.
Переход на другой язык общения во многом завершил становление
другой культуры, культуры резко отличавшейся от культуры крестьян
ства, мещанства и купечества. Дворянское общество четко различалось
уже от других сословных организаций и по своим внешним данным, и
по внутренней наполненности - по своему мироощущению и мировоз
зрению. Различия в социальной структуре общества в XVIII в. не только
не сглаживаются, а, наоборот, усиливаются, что было чревато буду
щими социальными конфликтами.
Однако общество как таковое, зародившись как своеобразная, в по
давляющем своем большинстве, дворянская среда, не было только
дворянским. Ситуация была все-таки сложнее и многообразнее. Даже в
XVIII в. не было оно ограждено от других социальных элементов.
Нельзя полностью отрицать причастности к обществу духовенства, ку
печества и даже крестьянства, в том числе и крепостного, разумея под
ним определенный отряд крепостной интеллигенции.
Но все-таки при своем зарождении как в столицах, так и в провин
ции русское общество этого нового типа было в подавляющем своем
большинстве дворянским, носило четкий корпоративный характер и
поначалу не только не было оппозиционным власти, а именно властью
и создавалось. Роль самого Петра I в его зарождении и последующем
становлении была огромной и многогранной. Он способствует тому,
что русское общество стало более открытым, более связанным с Запа
дом. Его реформы также способствовали вовлечению в общественную
жизнь женщин, прежде всего женщин из высшего света, и эта причаст
ность женщины к общественной деятельности стала одной из харак
терных черт формировавшегося общества.
Интересно, что проводя свои многочисленные реформы Петр I в
официальных документах подчеркивал, что руководствуется при этом
«общим благом». Как отмечается в современной литературе, этот тер
мин вошел в обиход еще в XVII в. и, например, фигурировал в сочине
ниях Ю.Крижанича, а также в указе царя Федора Алексеевича об от
мене местничества в 1682 г. При Петре I понятие «общего блага» ис
пользуется уже в 90-е гг. XVII в. и присутствует в царском манифесте о
приглашении иностранцев в Россию от 1702 г 1. В современной литера
туре также отмечается протестантское происхождение этой концепции,
1 Агеева О. Г. «Величайший и славнейший более всех градов в свете.. .град святого Петра»
Петербург в русском общественном сознании начала XVIII века. СПб.. 1999, с. 44.
Зарож дение р у с с к о го общ ест ва 33 I
весьма популярной в тогдашнее время1. Вообще, впервые в русской

общественной мысли происходит осознание общественного долга,
стоящего перед каждым членом общества2.
Слово общество в XVIII в. было в России весьма распространенным
и прослеживается и по официальным документам, и по частной пере
писке, и в художественной и публицистической литературе, в том числе
и в периодике. Именно в XVIII в. появляются понятия дворянского и
городского общества, тогда же создаются и первые общественные орга
низации носившие в своем названии обозначение общества, например,
«Вольное экономическое общество», «Общество любителей русской
словесности», «Общество, старающееся о печатании книг» и др.
В письменном наследии русских царей, пожалуй, больше всего ис
пользовала понятие общества Екатерина II, причем как в официальных
документах, так и полуофициальных и частных. В «Манифесте импе
ратрицы Екатерины II о свободном поселении иностранцев в России»
от 4 декабря 1762 г., то есть вскоре после ее вступления на престол,
пишется, что иностранцы могут «...поселясь в России, пожить спокойно
и в благоденствии, на пользу свою и всего общества»3. Несомненно,
здесь слово общество используется в широком его понимании, как на
селение в целом.
В таком же понимании использует она слово общество и в своем
«Наказе». Например, высказывая свое мнение по поводу смертной каз
ни, она подчеркивает: «...в обыкновенном состоянии общества смерть
гражданина не полезна... Я здесь говорю: в обыкновенном общества
состоянии...»4 Используется слово общество и в отдельных наказах
присланных с мест. Так, в наказе депутату от дворянства г.Кадыя от
мечается, «что же принадлежит до рассуждения в обществе, о том вам,
выбранному от нас депутату, поступать по присяжной должности и по
точной силе законов Ее Императорского Величества»5.
Под обществом в последнем случае разумеется собственно сама
«Комиссия об уложении» 1767 г., для которой был составлен и «Наказ»
Екатерины II, и наказы с мест. Термином общество широко пользуется
и один из депутатов этой Комиссии - М. М. Щербатов, в частности, в
написанной им книге «О повреждении нравов в России». Неоднократно
упоминает об обществе знаменитый баснописец И. А. Крылов. В «Письмах
1 Анисимов Е. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке. М„

1999, с. 44.
2 Черная Л. А. Проблема человеческой личности в русской общественной мысли второй
половины XVII - начала XVIII века. Автореферат дисс. канд.ист. наук. М., 1980, с. 20.
3 Под стягом России. Сборник архивных документов. М., 1992, с. 408.
4 Наказ императрицы ЕкатериныІІ, данный комиссии о сочинении проекта нового Уло
жения. Под ред. Н. Д. Чечулина, СПб., 1907, с. 71
5 Сборники русского исторического общества. Т. IV, с. 351 - 353.
332 В. Я. Г р о с у л
из журнала «Почта духов», которые относятся к 90-м гг. XVIII в. он

пишет о том, кто может называться в обществе честным человеком. В
этих же «Письмах» Крылова имеется и такая фраза «... искусство при
творяться учеными - вот одно достоинство, приличное благородному
человеку и которое делает его милым в глазах общества!»1. В таком же
плане, в понимании, конечно, светского общества Крылов пишет и не
сколько далее.
К XVIII в. относится в русской литературе и упоминание гражданс
кого общества. О нем пишет никто иная как Екатерина II. В 250 пункте
X главы ее «Наказа» можно прочитать следующие слова: «Граждан
ское общество, как и всякая вещь, требует известного порядка. Надлежит
тут быть одним, которые правят и повелевают, и другим, которые по
винуются»2. В другом понимании, а именно общество в понимании
среды отличной от верхов и низов прослеживается в письмах литера
торов XVIII в. 1 мая 1757 г. А. П. Сумароков сообщал И. И. Шувалову:
«Я время провожу вместо сочинения драм,, милостивый государь, в
одних только бесполезных двору и обществу беспокойств/ах/...» Не
сколько позднее, 30 марта 1761 г. Сумароков пишет тому же Шувалову
«не давайте меня за услуги общества и за пользу, учиненную мною по
российскому языку, графу Сиверсу мучить»4. Под обществом здесь,
естественно, разумеется высшее общество, знакомое с драматургией
Сумарокова. В таком же смысле общество упоминается и в письмах
некоторых других русских литераторов5.
Источники XVIII в. дают множество других упоминаний об обще
стве в самых различных смыслах, но изучение их в комплексе позво
ляет сделать вывод и о постепенном осознании общества как самого
себя, пока еще, конечно, как высшего общества. Сам же процесс скла
дывания общества как такового шел как бы на двух уровнях. Прежде
всего формировалось столичное общество, а затем, с некоторым, хотя и
не очень большим опозданием формируется общество провинциальное.
Существует представление об особом петербургском обществе, как об
обществе первого европеизированного города России. Во многом это
так, но Петр начинал с того, что пытался прежде всего европеизировать
Москву, в которой имелись определенные для того предпосылки.
Москва уже столетиями жила по своим законам, диктуя их всей
стране. Она при всех особенностях русском истории, все-таки не была
замкнутым городом, совершенно не связанным с другими странами.
1 Крылов И. А. Письма из журнала «Почта духов» // Избранные произведения русских

мыслителей второй половины XVIII века. Т. 1. М., 1952, с. 308, 363, 367, 387.
2 Наказ императрицы Екатерины 11. с. 74.
3 Письма русских писателей XVIII века. Лг„ 1980, с. 71.
4 Там же, с. 91.
5 Там же, с. 240, 304. 328.
Зарож дение р у с с к о го общ ест ва 333
Постоянно существовала связь с Востоком и Югом, то есть, например,
с татарами, наложившими свой отпечаток на жизнь города. Но не было
непроницаемой стены и для контактов с Западом и Севером, откуда
прибыли в XVI в. первые английские мореходы.
Шли в Москве и свои внутренние процессы, приводившие к общест
венным связям нового типа. Считается, что первый кабак в Москве
был построен в 1552 г. при Иване Грозном. В 1626 г. в Москве сущест
вовало 25 кабаков, а в 1775 г. на 200 тыс. жителей города был уже 151
кабак. Почти через 100 лет, в 1866 г. в Москве насчитывалось уже 1248
кабаков1. Это был особый мир, со своими традициями, дурной и не
всегда дурной славой. Многие кабаки имели свои названия. Одно время
над ними были гербы и по праздникам вывешивались знамена, флаги
или вымпела. По свидетельству большого знатока старой Москвы
И. К. Кондратьева «кабак это был клуб простого народа, где велись беседы
по целым дням и ночам»2. Существовали кабаки царские, монастыр
ские, боярские3 и в них, нередко, встречались люди разных сословий.
При всех колоссальных негативах этих заведений там шла своя общест
венная жизнь повседневная и неумолимая. Там сообщались последние
новости, совершались сделки, устраивались места свиданий. Общест
венный характер приобретают постепенно бани, кулачные бои и разно
го рода праздники. Они приводили к скоплению большего или меньшего
числа народа, нередко, связанного отнюдь не церковными узами.
Своей особой жизнью жили в Москве иноземные слободы, первая
из которых возникла в Замоскворечье еще в первых десятилетиях XVI в.
Всего было известно семь иноземных слобод4, среди которых заметную
роль играла Немецкая слобода, оказавшая особое воздействие на Петра I.
Немецкая слобода культивировала иной образ жизни нежели та, которая
была характерна для остальной Москвы. Она сыграла свою роль в распро
странении в России ряда ремесел и других занятий. Пастор И. Г. Грегори
основал в Немецкой слободе училище при кирке, где обучались дети
как лютеранского, так и православного вероисповедания. Именно Гре
гори основывает в Москве первый театр, где еще в сентябре 1672 г.
устраивается первое представление5.
Примечательно, что на представлениях театра Грегори присутство
вал не только царь Алексей Михайлович, но и царица с царевичами и
царевнами. С этого во многом начинается история русского театра, кото
рому будет суждено сыграть заметную роль в жизни русского общества.
' Кондратьев И. К. Седая старина Москвы. М.. 1996, с. 444 - 446.

2 Там же. с. 446.
3 Петрищев А. Из истории кабаков в России. П г,- М., 1917, с. 5 - 9.
4 См.: Снегирев В. Л. Московские слободы. Очерки по истории Московского посада ХГѴ -
XVIII вв. М.. 1956.
5 См.: История русского драматического театра. Т. 1. М., 1977.
334 В. Я. Г р о с у л
Немецкая слобода сыграла заметную роль и в развитии русской меди

цины. За Лефортовским мостом через Яузу, на Лефортовской площади
устраивается Военный госпиталь, при котором затем создается Хирур
гическая ш кола1. Содержание госпиталей станет вскоре одним из важ
нейших направлений общественной деятельности.
Именно в Москве, а, отнюдь, не в Петербурге был устроен первый в
России бал. Произошло это 19 февраля 1699 г. в Лефортовском дворце,
где была прощальная аудиенция бранденбургского посла, которая за
вершилась пиром с участием женщин. Среди прочего, были устроены
танцы. Если учесть, что до этого на общественные собрания женщины
не допускались и даже на свадьбах женщины и мужчины сидели в раз
ных комнатах, это было знаменательным событием в русской повсе
дневной жизни. Петр 1 ввел новые праздники, стал устраивать маска
рады, народные гулянья, широко праздновал победы русского оружия
в Северной войне. Победы под Полтавой, Лесной, Калишем стоят в
числе первых светских праздников, отмечавшихся соответственно 27
июня, 28 сентября, 18 октября2.
В Москве, после возвращения из-за границы Петр 1 стал вводить
европейские мундиры и кафтаны, отменять старинную одежду, тради
ционные усы и бороду. Соответствующий царский указ 1700 г. прежде
всего был распространен на Москву3. При всем том, что Петр I под
держивал православие в России, он являлся сторонником веротерпи
мости и при нем представители других религий, прежде всего протес
тантизма, почувствовали себя свободнее. Католический пастор Глюк в
той же Москве в 1703 г. основывает школу для обучения русских
юношей, получив значительное денежное вспомоществование выде
ленное по личному повелению русского царя. Своими действиями,
особенно после подавления стрелецкого восстания, Петр 1 стремился
показать неприязнь к прошлому и поддерживал начала новой жизни в го
сударстве, экономике, армии, духовной культуре и повседневном быту.
Однако, хотя европеизация Москвы прослеживается раньше и
именно там положено начало созданию нового общества, этот процесс
шел значительно быстрее в другой столице, в Петербурге. Именно там
этот процесс был более быстрым и глубоким. Петербург в большей
степени чем Москва и другая Россия ощутил на себе петровскую поли
тику открытости. Новый город вскоре ставший столицей, собственно,
и выполнял свою важнейшую функцию вестернизации страны в целом,
испытывая при этом и ряд серьезных трудностей. Русский народ, как
писал С. М. Соловьев, «должен был иметь дело с учителями из чужих
живых и сильных народностей, почему юный народ, долженствовавший
1 Кондратьев И. К. Указ. соч., с. 438.

2 Захарова О. Ю. История русских балов. М., 1998, с. 5 - 6.
3 История Москвы. XII - XV11I века. Т. 1. М., 1997, с. 373.
Зарож дение р усского общества 335
заимствовать у них плоды цивилизации, осужден был гнаться за ними

без отдыха, с страшным напряжением сил»1.
Петербург сыграл особую роль в введении новых праздников, пере
ходе на новый календарь, в организации общественных развлечений.
Он был признан и в значительной степени сыграл эту роль в повсе
дневном просвещении прежде всего верхних слоев, а затем и в опреде
ленной степени всего народа. Светская культурная жизнь Петербурга
сыграла весьма значительную роль в становлении общества как тако
вого, повлияв на страну в целом.
Петровские ассамблеи, введенные после его очередного возвращения
из за границы по указу 1718 г. стали проводиться три раза в неделю с
четко определенным временем начала и отъезда гостей. Время приезда
было установлено от 4 до 5 часов, время отъезда до 10 часов вечера.
Был четко определен и порядок собраний в частных домах и лица, ко
торые в них участвовать не могут То есть с самого начала были преду
смотрены и соответствующие запреты для отдельных категорий насе
ления. По указу определялось: «В ассамблеи могут приходить: чинов
ные особы, все дворяне, известнейшие купцы, корабельные мастера и
канцелярские служители с женами и детьми»2. Интересно, что допус
кались не только жены, но и дети соответствующих прослоек населения,
допущенных для участия в ассамблее.
После перевода в 1712 г. столицы в Петербург число светских
праздников заметно увеличивается и складывается их новая система -
светский праздничный календарь. Как отмечают специалисты, вся эта
новая система светских праздников была особенностью прежде всего
петербургской общественной жизни’. Это приводило к увеличению
времени, которое затрачивалось на светскую культурную жизнь Петер
бурга, причем учитывались и церковные праздники, и то время, которое
было занято непосредственно работой.
Новым явлением в жизни русского общества стало посещение му
зеев, например, первого из них - Кунсткамеры, затем общественной
библиотеки, зимнего сада. В крупное мероприятие было превращено
катание невской флотилии - буерного флота, в котором активное уча
стие принимала петербургская знать4.
Все эти сборища стали элементами складывания нового общества,
начинавшего жить по новым законам, по новому календарю и по но
вым обычаям. Зарождались новые формы общения. И хотя, порой, они
приобретали дикий характер, в целом имели место и многие позитивные
1 Соловьев С. М. Публичные чтения о Петре Великом // Соловьев С. М. Сочинения в во

семнадцати книгах. Книга XVIII/
2 Захарова О. Ю. Указ. соч., 7.
3 Агеева О. Г. Указ. соч., с. 252 - 253.
4 Там же.
336 В. Я. Г р о с у л
изменения. Как подчеркивал В. О. Ключевский, все эти изменения во

внешности, в одежде, обучении, новой службе «входили составными
частями в один общий и широкий план - образить, облицевать русских
людей внутри и снаружи по подобию просвещенных народов, дать их
наружности, управлению, мышлению и самому общежитию склад, не
отчуждающий, а сближающий с европейским миром, с которым исто
рическая судьба связала русский народ»1.
Все более усиливавшийся светский характер нового общества на
шел свое отражение и в создании нового печатного шрифта, так назы
ваемого русского гражданского шрифта, введенного в 1708 г. для пе
чатания книг не духовного содержания. Не случайно первой книгой
набранной этим шрифтом стало пособие по геометрии и землемерию,
лично выверенное Петром I. Все более увеличивающееся количество
издаваемых книг, как оригинальных, так и переводных, набиралось
новым шрифтом и получило широкое распространение прежде всего в
высших слоях общества. За новым шрифтом вскоре последует и созда
ние гражданской литературы, основателем которой считают А. Д. Кан
темира. Много позднее, Н. В. Гоголь писал: «Уже в то время, когда
Ломоносов настраивал свою лиру на высокий лирический лад, князь
Кантемир находил пищу для сатиры и хлестал ею глупости едва начи
навшегося общества»2.
Новое, прежде всего петербургское общество, требовало и новых
правил общения, которые были изложены в переводной книге в 1717 г.
под названием «Юности честное зерцало, или показание к житейскому
обхождению». В книге проповедовались разного рода добродетели и
добрые поступки, ставшие важнейшими правилами как вести себя в
обществе и при дворе. В соответствии с этими правилами молодой
дворянин должен был быть обучен языкам, танцам, верховой езде,
фехтованию, красноречию, знанию книг и т. д. Благородные молодые
дворянки должны были иметь 20 добродетелей.
Хотя дворянство в этом пособии противопоставляется деревенским
мужикам, по мнению В. О. Ключевского, Петр I был выше сословных
предрассудков и работал на пользу всего народа, но потом высшее рус
ское общество повернуло все в пользу одного господствующего сословия
и обособило его от других классов, особенно от крестьян и холопов.
По словам Ключевского, «ничтожная немецкая книжонка недаром стала
воспитательницей общественного чувства русского flBopHHHHa»J. При
Петре I она выпускалась три раза и затем ее переиздавали многократно.
Уже на петровских ассамблеях не только устраивались танцы, в ко
торых участвовали и женщины, но существовали комнаты для игры в
' Ключевский В. О. курс русской истории // Ключевский В. О. Сочинения в девяти томах.

Т.ІѴ . М., 1989, с. 229.
2 Гоголь И. В. Избранные места из переписки с друзьями. М., 1993, с. 204.
3 Ключевский В. О. Указ. соч., с. 231 - 232.
Зарож дение р усск ого общества 337
шашки и шахматы, имелась комната для курения, еще не очень при
вычного на Руси. Карты также еще не были распространены. Порой
танцы, игры и курение происходили в одном помещении, что порож
дало различные неудобства, создавая повышенный шум, копоть, даже
смрад. На ассамблеях предлагались различного рода напитки, в том
числе и крепкие, и прочие угощения.
На ассамблеях не только играли и пили. Они были не просто танце
вальными вечерами. Здесь толковали о текущих делах, они выполняли
роль биржи, клуба, приятельского журфикса1. Посещение ассамблей
для дам и кавалеров из высших слоев было обязательным и буквально
на глазах менялись не только одежды, но повадки и манеры. Праздни
ки устраивались и летом, и зимой и вскоре стали непременной харак
терной чертой высшего общества. Новые праздники, балы, гулянья
были лишь одним из элементов складывавшегося нового общества,
общества столичного. По сравнению с провинцией здесь наблюдалась и
лучшая внешняя обстановка, распространяется любовь к чтению, особое
внимание стало обращаться на воспитание детей, естественно, в евро
пейском духе. Вообще, как писал Н. Чечулин, наблюдается «большая
общественность, большее разнообразие жизни; тут встречаем рядом, в
пестром смешении, и крайнее уже увлечение новым, и упорную еще
защиту старого; новое общество формируется тут в борьбе противопо
ложных крайностей...»2
Уже в последние годы правления Петра I, как свидетельствуют
иностранные наблюдатели, петербургский двор не уступал по внешно
сти любому германскому. Еще в начале века иностранцы могли застать
Петра в каком-нибудь московском кабаке, где он устраивал бурные ор
гии. В 20-х гг. господствовал придворный званный обед, с довольно
строгим этикетом, появились официозные журфиксы у наиболее вид
ных членов петербургского света. Те же иностранцы, побывавшие в
Париже и Берлине и затем приехавшие в Петербург, отмечали, что уже
в 20-х гг. петербургские дамы не уступали ни немецким, ни француз
ским ни в светских манерах, ни в умении одеваться, краситься и при
чесываться3. Хотя во времена Петра I музыкальные занятия еще не бы
ли модными и из русских светских дам только княгини Кантемир,
Черкасская, а также графиня Головкина умели играть на фортепиано,
все более распространяются концерты в Петербурге, а также в Москве4.
Как писал П. Милюков, «светское житие» начинает складываться в такую
же бессознательную традицию, какою было «духовное житие» до пет
ровских реформ5.
' Там же, е. 230.

2 Чечулин И. Русское провинциальное общество, с. 54.
3 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 3. М., 1995, с. 190.
4 Захарова О. Ю. Указ. соч., с. 8.
э Милюков П. Н. Указ. соч., с. 210.
338 В. Я. Г р о с у л
Петербург, поглотив часть московского населения, порой, насильно

переведенного Петром I, на пути создания нового общества вскоре за
метно опередил Москву. Москва становится как бы оппозиционной,
недовольной и традиционалистской, далеко не всегда воспринимая пе
тербургские новшества. Д. И. Фонвизин уже во второй половине века
ощутил воздействие петербургского общества с его критическим от
ношением к старым порядкам и старой вере, но приехав в Москву, бы
стро утерял вольтерианские настроения, столкнувшись здесь с явно
другим настроем. Не случайно уже в «Бригадире» он сатирически изо
бразил дворянские нравы, с их пристрастием ко всему французскому.
Французская мода и французский язык все более пронизывают выс
ший свет. В XVIII в. процесс размежевания двух культур все более
усиливается и можно говорить о существовании в России культуры
низов и культуры верхов. С культурой верхов и было тесно связано
формирующееся русское общество.
Столицы не были единственной средой, где шел довольно стреми
тельный для XVIII в. процесс становления этого общества. Он также
затронул и провинцию, в которой создается новая ячейка этого общес
тва, а именно - дворянская и купеческая усадьба. Считалось, что эта
усадьба была порождением XVIII столетия. Однако последние иссле
дования дают нам достаточно убедительный материал о ее складывании
еще в XVII в. Они показали отличие между понятиями «усадьба» и
«феодальный двор» и на конкретном материале продемонстрировали
процесс складывания усадебных комплексов как постоянного места
жительства, выносившегося за пределы села или деревни, обращаясь к
данным уже второй половины XVII в.1 Изучены изменения не только в
хозяйственной деятельности, в типе самих построек и в культурной
жизни еще на рубеже XVII - XVIII вв., что напрямую связано с процес
сом «обмирщения» и становления «новой» культуры, в связи с заметным
интересом проявившимся в области духовной культуры, с определенной
тягой к светской науке, литературе, искусству. Подмечено стремление
богатых землевладельцев уже в последней трети XVII в. следовать за
царским примером и летняя резиденция Алексея Михайловича в Измай
лове привлекает их взоры и прямо влияет на их собственные загородные
поместья. Владельцы поместий, а также крупных боярских вотчин
стремятся к возведению каменных хором и каменных храмов2.
Более того, как отмечают исследователи, обращение к началу XVIII в. к
Европе привносит на русскую почву сложившееся там оптимистическое
мировоззрение на достижимость счастья в земной жизни. Поэтому
' Кузнецов В. И. Дворянская усадьба XVII столетия // Русская усадьба. Сборник. Вып. 1 (17).
Москва - Рыбинск, 1994, с. 83 - 84.
2 Дворянская и купеческая усадьба в России XVI - XX. Исторические очерки. М., 2001
с. 266.
Зарож дение русского общества 339
усадьбы петровского времени как бы открыты миру и вместе с тем ра
циональны и скуповаты в декоре. Усадьба дочери Петра - Елизаветы -
открыта, активно взаимодействует с внешним пространством и в ее
оформлении отражается динамизм, стремление к роскоши. Еще не
сколько позднее усадьба претерпевает новые изменения и рождается
новый феномен - возникновение русской усадебной культуры1.
Уже с конца XVII в. владельцы сельских усадеб начинают посте
пенно ориентироваться на новую для них - светскую культуру, культу
ру своего сословия, тесно связанного с абсолютизмом2. Вместе с тем,
эти новые явления проявляются пока еще в единичных имениях и не
были характерны для боярства и дворянства в целом. Обязательная
гражданская и военная служба не позволяли подавляющему большин
ству представителей дворянского сословия, еще находившегося в ста
дии становления, превратить свои дома в настоящие усадьбы и путем
объединения усилий с другими усадьбами создать новое сельское об
щество. В литературе даже было принято говорить о закрепощении в
России не только низов, но и верхов. Ни кто иной как А. А. Кизеветтер
писал, что при Петре I государственное закрепощение высшего обще
ственного класса не ослабилось, а усугубилось3.
Долгое время было принято писать о ликвидации этого «закрепо
щения» лишь после Указа о вольности дворянства в 1762 г. Петра III,
которого затем не только сбросили с престола, но и ликвидировали. В
действительности, процесс ухода дворянства в свои поместья был по
степенным и довольно длительным и прошел несколько этапов. Уже в
1726 г. было разрешено отпустить по домам две трети офицеров и ря
довых из шляхетства для приведения в порядок своих деревень. Более
того, столица при Петре II переносится снова в Москву и туда возвра
щается часть переселенных прежде москвичей4, явно приблизившихся
к своим усадьбам. Следующий важный этап на этом пути - известный
указ Анны Иоанновны от 31 декабря 1736 г., по словам С. М. Соловьева,
«составивший эпоху в истории русского дворянства в первой половине
XVIII века»5, что подтверждают и последние специальные исследования6.
По мнению А. А. Кизеветтера, «...со второй половины XVIII века
начинается в нашей истории процесс раскрепощения общества, про
цесс образования под покровом обширного государственного союза -
* Байбурова Р. М. Русская усадьба XVIII в. как отражение внугреннего мира современ

ников // Русская усадьба, с. 96 -9 7 .
2 Дворянская и купеческая сельская усадьба, с. 267.
3 Кизеветтер А . Русское общество, с. 11.
4 МилюковП. Н. Указ. соч., 188.
5 Соловьев С. М. Сочинения. Книга X. М., 1993, с. 456 - 457.
6 Петрухинцев Н. Н. Царствование Анны Иоанновны: проблемы формирования внутри
политического курса. Рук. докт. дис. М., 2001, с. 15.
340 В. Я. Г р о с у л
самодеятельных общественных союзов, развивающихся по своим

внутренним мотивам, преследующих самостоятельные задачи»'. Указ
31 декабря 1736 г., вводивший обязательную службу с 20 лет и на срок
до 25 лет, освободивший от службы по болезни и ранениям, конечно
способствовал возвращению в имения определенной части дворянства,
но решающим, конечно, был указ 1762 г. В сочетании с положением о
губерниях, а затем с жалованной грамотой дворянству от 1785 г. Еще
Чечулин, собравший значительный материал об этих процессах, по
считал необходимым обратить внимание и на роль Семилетней войны,
когда годами «чуть ли не все молодые русские дворяне, которыми бы
ла наполнена армия во всех чинах, побывали за границей, увидели там
совершенно новую жизнь, более развитое общество, имели под рукой
обширную литературу, сделавшуюся им теперь доступною, и пользо
вались ею, узнали новые, лучшие способы хозяйства...»2
Эти заграничные инъекции, известные и раньше, например, во время
Северной войны, когда части русской армии побывали в Прибалтике и
Польше, но сейчас они были более основательными и результативными.
Тот же Чечулин дал подробное описание русской провинциальной
жизни и в первой, и во второй половине XVIII в., собрав довольно значи
тельный материал. Он показал, что в малых городах население состояло
из мелких купцов, мещан и небольшого числа низших приказных3. Тог
дашние же сельские усадьбы по своей величине и устройству мало от
личались от крестьянских изб и, как правило, состояли из двух комнат,
разделенных сенями, из которых одна служила зимним, а другая летним
жильем или для поселения гостей. Сени, впрочем, были огромными и
служили кладовыми и прочими помещениями., Простоте жилищ соот
ветствовал и образ жизни дворян. Простой хотя и обильной была еда,
бесхитростными забавы и игры. Помещики вели почти уединенную
жизнь, между собой виделись редко и довольно часто враждовали между
собой, поскольку не были четко разграниченными их владения, хотя в
целом гостеприимство было законом. В тех случаях, когда приезжали
гости, характер бесед был посвящен хозяйству, охоте, сравнительно
отдельным поездкам, перемежаясь с пресными шутками. Язык был да
леким от литературного и нередки были словечки, которые в пристой
ной компании применять бы не полагалось4.
Значительные изменения наблюдаются в 60-70-х гг. Происходит
становление нового эстетического направления русского классицизма,
все более распространяется просветительская философия о главенстве
разума, гармоничности человеческой личности, явно заметна ориентация
1 Кизеветтер А. Указ. соч., с. 15.

2 Чечулин Н. Русское провинциальное общество, с. 55.
3 Там же, с. 28.
4 Там же, с. 33.
Зарож дение русского общества 341
на культуру античного мира. Это сочетается с принципами хозяйствен

ной практики направленной на решительное увеличение собственного
производства. Представление о личной независимости, все большее
освобождение от опеки государства определяют специфику повседнев
ного поведения провинциального дворянства, формировавшего новый
тип культуры1. Если еще недавно отсутствие постоянного общения в
культурной среде порождало и особый тип личности - людей угрюмых
и нелюдимых или, наоборот, горячих и вспыльчивых, то возвращение
в усадьбы людей еще относительно молодых и повидавших мир, посе
тивших зарубежные страны, внесло в повседневность провинции ди
намизм и веселость. В 60-70-е гг. жизнь провинции становится более
общественной. Как пишет Н. Чечулин, «вновь поселившиеся помещики
значительно увеличили число провинциального дворянства, принесли
с собой и сообщили и прежним помещикам большую привычку к об
ществу, большую потребность во взаимном общении; круг знакомств
необходимо становился шире и знакомые чаще виделись между со
бою; вошло в обычай раза три-четыре в год выезжать из своих домов и
недели в две-три объехать всех знакомых на довольно значительном
расстоянии»2.
Меняется отношение к прошлому и появляется стремление идти в
ногу со временем, не отставать от соседа, привить детям чувство
изящного, соответствующего новым вкусам. В деревнях и селах у про
винциальных дворян постепенно появляются собственные библиотеки,
их хозяева читают книги не только на русском, но и на иностранных
языках. Начинаются споры на литературные и философские темы, идет
обмен мнениями о политической жизни. Недавно прибывшие со служ
бы дворяне еще, нередко, своими мыслями были там, в своих полках,
коллегиях, прочих государственных учреждениях. Дошло уже до того,
что в провинции стали выписывать газеты и журналы, незнание их
встречалось с осуждением. Все чаще и чаще становится нормой посе
щение Петербурга и Москвы, где делались значительные покупки,
среди приобретаемых предметов нередко были книги и журналы.
Губернская реформы привела к тому, что в городах стало больше
дворян и местное городское общество все больше старается подражать
столицам. В больших домах, обычно у губернатора устраиваются балы
и представители местного общества не только играют в карты, танцу
ют и участвуют в разного рода играх, но и ведут разговоры о политике,
литературе и искусстве. Явно замечается проявление умственных ин
тересов, вплоть до занятия наукой - ботаникой, астрономией, физикой.
В провинции широкое распространение получают визиты, сочетав
' См.: Минц С. С. Социальная психология российского дворянства последней трети

ХѴІІІ-первой трети XIX вв. в освещении источников мемуарного характера. М., 1981.
2 Чечулин Н. Указ. соч., с. 58 - 59.
342 В. Я. Г р о с у л
шиеся с обменом мнениями не только по хозяйственным вопросам, но

и о политике, литературе, даже философии.
Строительство больших домов из камня, разведение садов, парков,
привлечение музыкантов1, званные обеды на десятки гостей, модная
одежда, распространение карет привело к большим тратам и, как след
ствие, усиление требований к крестьянам2. Стремление жить как все
приводило, порой, к жизни выше средств, к разорению. Это была обо
ротная сторона этого процесса приобщения к цивилизации. Все более
усиливается карточная игра, принявшая характер эпидемии. Карты -
новый источник разорения. Распространение получает разного рода
коллекционирование, прежде всего дорогих предметов искусства, тоже
требовавших значительных трат3.
XVIII век - век создания и становления нового общества стал и ве
ком дальнейшего наступления на права крестьян. Известно, что обык
новенно барщина занимала половину всего крестьянского рабочего
времени, но нередко она достигала четырех-пяти дней. В апреле и сен
тябре рабочий день составлял 11-13 часов, а в летние месяцы - 14-16
часов4. Это была крестьянская плата за требования дворян-помещиков
и его своеобразный вклад в становление дворянского общества. По
мещики, однако, не были заинтересованы в разорении крестьян. Суще
ствовала и система ссуд, и создание помещиками запасных хлебных
магазинов и совместные крестьян и помещиков помощи погорельцам и
т. д.5 Но не случайно, что именно в первой половине 70-х гг. происхо
дит самое крупное в истории восстание Е. И. Пугачева. Это была реак
ция на наступление дворянства, прозвучавшая очень серьезным звон
ком предупреждения. В какой-то степени он был услышан, но не всеми
и не навсегда. К концу XVIII в. при всех значительных изменениях в
дворянском обществе во многих свидетельствах очевидцев отмечается
падение нравов в высшем обществе. Правда, Н. Чечулин специально
изучавший этот вопрос считает это явным преувеличением и доказы
вает, что нравственность XVIII в. была не ниже других времен. Но не
только известная книга М. Щербатова, но и ряд других свидетельств
показывают в области нравственности колебания и в лучшую, и в
худшую сторону. Элементы развращенности в обществе находят отра
жение во многих источниках. Это еще одна часть издержек общест
венного прогресса. Несомненно также и падение роли церкви и рели
гиозности общества в XVIII в.
1 Греч А. Н. Музыка в русской усадьбе // Русская усадьба. Вып. 4 (20). М., 1998, с. 171-179.
2 Чечулин Н. Указ. соч., 90.
3 Дворянская и купеческая сельская усадьба в России, с. 282.
4 Кизеветтер А. Русское общество, с. 32.
^ Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса.
М., 1998, с. 4 2 4 - 4 2 5 .
Зарож дение р усского общест ва 343
Еще С. М. Соловьев, сам вышедший из духовной Среды и хорошо
знавший ее, писал: «в XVIII веке смотрели на религию с презрением и
не могли не радоваться унизительному состоянию служителей рели
гии»1. Такая тенденция объяснялась несколькими причинами. Петр I,
несомненно, ослабил роль высшего духовенства. Не случайно в широ
ко задуманном заговоре, в центре которого стоял царевич Алексей,
принимали участие и многие духовные лица2. Антидуховные, антицер-
ковные выпады прослеживаются и в тогдашней литературе. Исследо
ватели давно обнаружили их и в сочинениях А. Д. Кантемира, осудив
шего «русское высшее духовенство», и в сатире М. В. Ломоносова
«Гимн бороде», где известный ученый выступал не только против ста
рообрядцев, но и официального православного духовенства, которое
под «покровом святости» было врагом знания и прогресса. Как известно,
эта сатира обратила внимание Синода и Ломоносов привлекался к цер
ковному суду за дерзость и свободомыслие. На этом суде он вступил в
полемику со своими судьями, но все-таки сатира его была сожжена3.
Вместе с тем, отношение властей и общества к церкви в XVIII в. было
довольно сложным и неоднозначным. Тот же Соловьев упоминал о
принятии Петром I самых действенных (Соловьев писал действительных)
мер для поднятия материального благосостояния белого духовенства4.
Твердую ориентацию власти на сохранение традиционной православ
ной религиозности и усиление контроля за ее соблюдением отмечают
и исследователи изучавшие петровскую эпоху в наше время5. Но осо
бенности тогдашней религиозности были налицо, заметно было и ум
ножение числа богохульств прослеженных на основе изучения архивов
специально наблюдавших за этим карательных органов.
В Тайной канцелярии и Тайной экспедиции Сената число так назы
ваемых «богохульных» дел умножилось. То что ими занимались орга
низации политического сыска : не случайно, поскольку богохульство
тесно связывало с борьбой против существующего строя в целом. Про
стой народ видел связь церкви с государством, с властью и освещение ею
крепостного права. Не случайно, как отмечал еще В. О. Ключевский,
даже в Комиссии по Уложению требовали расширения крепостного
права «классы, его не имевшие, например, купцы, казаки, даже духов
ные, к их стыду»6. В комиссии представители церкви не только не вы
' Соловьев С. М. Мои записки // Соловьев С. М. Сочинения в восемнадцати книгах. Кн.

XVIII. М., 1995, с. 540.
2 Церковь в истории России (XI в. - 1917 г.). Критические очерки. М., 1967, с. 171.
3 Сиповский С. М. Этапы русской мысли. Пг„ 1924, с. 37 - 39.
4 Соловьев С. М. История России с древнейших времен // Соловьев С. М. Сочинения. Кн.
X1I.M.. 1993, с. 243.
^ Агеева О. Г. Указ. соч., с. 3 15.
6 Ключевский В. О. Курс русской истории. Т. 5, с. 127.
344 В. Я. Г р о с у л
ступали против крепостного права, но добивались его расширения. Та

кие настроения духовных лиц не могли не замечаться в народе и сле
довала соответствующая реакция не только по отношению к церкви,
но и к религии.
Как не без основания отмечают исследователи специально зани
мавшиеся проблемами антицерковного протеста любое «богохульное
дело» несло в себе социальный протест, вплоть до того, что иногда бо
гохульство приобретало и политическую окраску. По их данным к
концу XVIII в. богохульству были подвержены практически все слои
населения и как писал в 1792 г. митрополит Новгородский и Санктпе-
тербургский «многие епархии, особливо нижегородская, до того доходят,
что церкви лишаются своих приходов»1.
Даже в XVIII в. в России еще было довольно популярно язычество,
точнее некоторые его составляющие. В 1737 г. Синод обеспокоенный
массовостью языческих обрядов строго предписывал их искоренять.
Это, конечно, свидетельствовало о неглубоком распространении хри
стианства и в XVIII столетии2. Отнюдь, нельзя говорить в этом столе
тии и о каком-то глубоком уважении к служителям культа. Как отме
чал Чечулин даже в семидесятых годах встречаются еще отзывы о
сельских священниках, совпадающих с отзывами о них Посошкова и
Татищева, «что от них «несет навозом» и что они совсем от пахотных
мужиков неотменны»3.
В XVIII в. шел еще один своеобразный процесс. По мере того как
помещики все более приобретали светский облик, заметно повышали
образование и свое, и своих детей, все более европеизировались и
предпочитали, нередко, французскую речь, священники, тоже, впро
чем, не остававшиеся на одном месте, заметно утратили свое влияние в
помещичьих семьях и «стали сами смотреть на дворян скорее как на
господ, чем на равных, ездили к ним не в гости уже, а на поклон; дво
ряне со своей стороны, стали относиться к духовенству как к низшим,
а не как к равным»4. Этот процесс стал достаточно заметным в русской
провинции и явился одной из особенностей складывавшегося провин
циального общества.
Свои особенности в этом отношении наблюдаются и в столичных
городах. В литературе отмечается иное положение двора и царской семьи
в Петербурге, нежели в Москве и в плане их религиозности, поскольку
участие в религиозных действиях перестает быть стержнем, основой
1 Кауркин Р. В. Антицерковный протест как одна из форм социального протеста народ

ных масс во второй половине XVIII в. в России // Феодализм в России. Тезисы докладов и
сообщений. М., 1985, с. 2 1 0 - 2 1 1.
2 Анисимов Е. Дыба и кнут, с. 26.
3 Чечулин Н. Указ. соч., с. 38.
4 Там же, 39.
Зарож дение р усского общества 345
официальной придворной жизни. Происходит формирование нового
подхода к религиозным обычаям предков. Особенностью петербург
ского общества было и ослабление законопочитания, и исчезновение
слепой веры в чудеса, и падение веры в святых мощей, хотя почитание
святых продолжалось. Но внимание акцентируется всего лишь на не
скольких святых, прежде всего на Александре Невском и Андрее Пер
возванном. При Петре I резко сокращается число официальных кано
низаций, меньше стали соблюдаться посты1. Все это новые черты фор
мирующегося петербургского общества. В Москве этот процесс был
более замедленным. Но и там, при всей московской оппозиционности,
тоже наблюдаются те же тенденции, но с заметным опозданием.
Там, однако, более сильным было традиционное боярство, но оно
было ущемлено Табелью о рангах 1724 г., лишившись своих прежних
привилегий. Это повлекло за собой и появление их идеологов, таких
как Б. И. Куракин, отстаивавших фамильные привилегии и сокрушав
шихся по поводу ослабления роли «первых фамилий» прежде всего
княжеских. Но и раньше их первенство было тоже относительным. Не
случайно современный историк пишет, понимая общество расшири
тельно, «...русское общество многие века состояло не из иерархии гос
под, а из иерархии холопов, попиравших один другого»2.
Профессор Сергей Александрович Никитин

и его историческая школа. М., 2004, с. 85 - 104.
1 Агеева О. Г. Указ. соч., с. 316 - 321.

2 Анисимов Е. Россия без Петра. СПб., 1994, с. 147, 186.
ВЛАСТЬ И
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ
В РОССИИ ХѴІІІ-ХІХ ВЕКОВ
В теории общественное мнение противостоит или, во всяком слу

чае, не является адекватным общественным настроениям, а также мол
ве или слухам1. Общественное мнение предполагает более устойчивые,
долговременные взгляды на те или иные животрепещущие вопросы
общественного характера. На практике не так просто отделить мнение
от настроения, точно так же, как не достаточно четко различаются
мнение общественное и мнение народное, находящие соответствую
щие толкования в литературе. Мнение светского общества и мнение
безграмотных народных низов это не одно и тоже, и конкретное изу
чение их показывает, с одной стороны, некоторое совпадение тематики
слухов, с другой - их чрезвычайное отличие. То, что будоражило об
щество, нередко не было даже известно в народных глубинах.
Общественное мнение - это прежде всего мнение общества, зарож
дение которого мы вслед за Н. В. Гоголем, И. С. Аксаковым и рядом
других русских мыслителей связываем с эпохой Петра I, с его преобра
зованиями. Именно с тех пор мы можем говорить о светском обществе
как особом социальном организме, особой прослойке между властью и
народом. Однако не все, что не власть и народ, есть общество. Обще
ство предполагает также и общественную деятельность в различных
* Гольцендорф Ф. Общественное мнение. СПб., 1895; ГрушинБ. А. Мнение о мире и ми

мнений. М., 1967; ЕруновБ. А. Сила общественного мнения. Л., 1964; Игитханян М. X. Сила
общественного мнения. М., 1962; Парыгин Б. Д. Общественное настроение. М., 1966; Сте
фанов Н. Н. Общественното настроение: Съшность и формиране. София, 1975; Тард Г. Об
щественное мнение и толпа. СПб., 1902; ТощенкоЖ. Т., Харченко С. В. Социальное настрое
ние. М.. 1996; Birladeanu V. Opinia publics i?i spune cuvintul. Buc., 1965 ; Bogardus E. The
making o f public opinion. N.Y.,1951; Sauvi A. L’opinion publique. P. 1956; S to etzeiJ , Girard A.
Les sondages d ’opinion publique. Paris, 1973; ZallerJ. K. The nature and origins o f mass opinion.
Camb., 1992.
Власть и общественное мнение в России Х Ѵ Ш - Х І Х веков 34 7
формах. Нередко в литературе ставят знак равенства между понятиями

«общество» и «общественность», но и здесь нет полного слияния, по
скольку общественной деятельностью могут заниматься и представи
тели власти, и представители народа. Со времен Павла I за связь с об
ществом, по существу, отвечали императрицы, но нет никаких основа
ний относить их к представителям общества.
В своем развитии русское общество за два столетия проделало замет
ную эволюцию, изменившись и в социальном плане, и в плане идейном.
Изначально основой общества было неслужилое дворянство, а в канун
XX в. его составила уже довольно многочисленная интеллигенция. Если
в 1700 г. известно 23 тыс. сельских дворянских усадеб, то в 1895 г. их
было 61 тыс. и спад их числа отмечен только после 1905 г .1 По данным
всероссийской переписи населения 1897 г., одних только частных препода
вателей было 68,2 тыс. человек, а лиц интеллигентных профессий, состо
явших на службе у частных лиц, насчитывалось более чем в 3 раза больше
владельцев сельских дворянских усадеб - около 205 тыс. человек2.
Одна из первых отечественных исследовательниц общественного
мнения М. К. Цебрикова около 100 лет тому назад, отмечая наличие
общественного и народного мнения, писала, что единого обществен
ного мнения нет в России и вообще нигде, кроме как у стран перво
бытных и замкнутых для цивилизации. В странах более развитых, по
ее же словам, нет и не может быть единодушия и рядом существует
несколько мнений, причем каждое из них называет себя обществен
ным мнением3.
Русское общественное мнение возникает с зарождения общества
как такового, т, е. с XV111 в., и оно в своем комплексе еще не изучено и
может стать темой специальной монографии. Пока никто так много не
писал об общественном мнении этого столетия, как П. Н. Милюков.
Мнение это он понимает расширительно, видит его и до эпохи Петра I,
но время Екатерины 11 в его развитии было, по мнению Милюкова,
особенно значимым. Не случайно один из разделов его «Очерков по
истории русской культуры» носит название «Первые расхождения об
щественного мнения с властью», а другой - «Общественное мнение
становится независимым»4. Оба эти раздела касаются годов правления
Екатерины И.
' Дворянская и купеческая усадьба в России XVI - XX вв. Исторические очерки. М.,
2001, с. 49.
2 См.: ЕрманЛ, К. Состав интеллигенции в России в конце ХІХи начале XX в. // История
СССР. 1963, № 1.
3 Цебрикова М. Общественное мнение // На славном посту (1860-1900). СПб., 1906, с. 342 -
351.
4 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры . В 3 т. М., 1995. Т. 3. Национа
лизм и европеизм, с. 282, 337.
348 В. Я. Г р о с у л
Народная молва и мнение общества нередко совпадали. Одним из

таких общих мнений служили слухи о царских особах XVIII в. Мнения
были разные, порой противоречивые, но достаточно широко распростра
ненные. Историк Е. Анисимов приводит весьма многочисленный и ко
лоритный материал. По его наблюдениям, постоянную пищу народной
молве давали легенды о «подменности» Петра I, о волшебном «спасении»
юного Петра II, о трагической истории Петра III, свергнутого собст
венной женой1.
По данным политического сыска в XVIII в. не было ни одного рус
ского монарха, о котором бы не ходили негативные слухи. Шел про
цесс разрушения сакральности русских императоров, процесс, харак
терный для всех европейских стран заката феодализма. В народном
сознании, практически, не существовало ни одного порядочного и
доброго монарха. В сознании народа монархия Романовых за 300 лет
своего правления так и не сумела утвердиться как легитимная и авто
ритетная властв2. В XVIII в. более 70 лет престол занимали женщины и
этот женский уклон встречал в общественном мнении, как правило,
негативную оценку. Объяснялось это и положением женщины в то
время, и проблематичностью законности их власти. Подвергалась со
мнению власть каждой из императриц - от Екатерины I до Екатерины II,
включая и Анну Иоанновну, и Елизавету Петровну. Екатерину I назы
вали безродной иностранкой, Анну Иоанновну прозвали немкой, Ели
завету Петровну обвиняли в свержении законного царя Ивана Антонови
ча, Екатерину II —в свержении мужа - законного императора Петра III,
и недопущении к престолу более законных претендентов - сына Павла
и Ивана Антоновича.
Симпатию вызывали императоры-страдальцы - тот же Иван Антоно
вич, проведший многие годы в тюрьме, безвинно пострадавший ребенок,
убитый при трагических обстоятельствах; затем убитый, как говорили
в народе, женой-злодейкой Петр III с его склонностью ко всему прусскому
и чрезвычайно неустойчивой нервной системой, характерной для Гол-
штинской династии, при жизни имевший прозвище черта и шпиона.
Многочисленные слухи, ходившие по стране, вызывали повышен
ное внимание к ним со стороны самих царствующих особ. Особенно в
этом отношении характерны действия Екатерины И, обращавшей при
стальное внимание на общественное мнение и разговоры в народе.
Тайная экспедиция при ней занимает в общей системе власти прочные
позиции, а ее руководитель С. И. Шешковский ведал этим снискавшим
себе мрачную известность учреждением 32 года. Тайная экспедиция
повседневно следила за настроениями в обществе и народе и постоянно
докладывала о них Екатерине II. Уже вскоре после того как Екатерина
1 Анисимов Е. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII в. М., 1999,
с. 43 - 44.
2 Там же, с. 66.
Власть и общественное мнение в России ХѴІІІ-ХІХ веков 349
II получила престол, 4 июня 1763 г. издается Указ, известный как «Ма
нифест о молчании» или «Указ о неболтании лишнего», направленный
на борьбу с разного рода слухами. Указ неоднократно предавался огла
ске, и его нарушители подвергались преследованию полицией и Тайной
экспедицией1.
Екатерина II, пожалуй, первая императрица, придававшая работе с
общественным мнением особое значение. По ее заданию Шешковский
вел специальные беседы с дамами высшего света и предостерегал их
от разного рода пересудов2. Очень тщательно собиралась информация
во время восстания под руководством Е. И. Пугачева, когда страна на
полнилась слухами о счастливом возвращении Петра III, который яко
бы прибыл для наказания своей супруги-изменницы.
Эти слухи не только широко распространялись простым народом, а
проникали и в высшее общество, где далеко не всегда знали истинное
положение вещей и, вольно или невольно, становились распространи
телями слухов. Нет никакого сомнения в желании Екатерины II найти
полное взаимопонимание с обществом, более того, ее действия в первое
время после получения престола направлены на укрепление общества
как такового, на развитие общественных начал в России. Комиссия для
выработки нового Уложения 1767 г. должна была отразить настроения
во многих сословиях России.
Изучение материалов Комиссии представляет широкие возможности
для уяснения тогдашних общественных настроений и определения
наиболее ярких представителей тех или иных общественных групп. В
рамках работы Комиссии проявил себя как последовательный защит
ник интересов консервативных кругов русского общества М. М. Щ ер
батов. Екатерина II - инициатор создания Комиссии (хотя вопрос о
выработке нового Уложения неоднократно ставился и раньше) -
встретилась с иными настроениями общества еще на подходе к ее об
разованию. Собственно уже тогда проявилось ее противоречие с обще
ством. Дебаты в самой Комиссии не были ей по душе, и, пользуясь на
чалом новой русско-турецкой войны, на которую ушла часть избран
ных депутатов, она фактически прекратила деятельность Комиссии.
Впоследствии Екатерина пойдет по пути прямых репрессий против
представителей общества - Н. Новикова, А. Радищева и др. Как писал
В. Н. Бочкарев, «расправляясь так сурово с малейшим проявлением не
зависимого общественного мнения, Екатерина уничтожила ту неболь
шую группу русской интеллигенции, которая, вполне сознательно от
носясь к французским событиям, могла в той или иной степени выра
жать свое сочувствие революционному перевороту»3.
1 Там же, с. 89.

2 Осьмнадцатый век. Исторический сборник. М., 1969. Т. 1, с. 107.
3 Бочкарев В. Н. Русское общество Екатерининской эпохи и Французская революция //
Отечественная война и русское общество. М., 1911. Т. 1, с. 62.
350 В. Я. Г р о с у л
Екатерина II, как никто другой из русских правителей XVIII в., ра
ботала с общественным мнением, но не были чужды этому делу и дру
гие императоры. Петр I, обнаруживший «полное пренебрежение к об
щественному мнению», в отличие от фаворита Софьи В. В. Голицына1,
боявшегося его, все же не был индифферентен к разного рода слухам.
Не случайно в 1715 г. он издает специальный указ о «Трех пунктах», в
соответствии с установками которого всячески поощрялось доноси
тельство. Более того, в 1722 г. Синод публикует свой указ, в соответст
вии с которым священник мог нарушить тайну исповеди, если в ней
будет замечен состав преступления2.
При Петре I заметно расширились связи с зарубежными странами,
прежде всего с западными. Русское общество становится более откры
тым, но это не означало исчезновения разного рода запретов. Пресле
довались противники петровских преобразований и, конечно, не было
изгнано из правовых документов положение об измене Отечеству, на
оборот, служение ему возводилось в разряд первейших добродетелей.
Внимание к общественным настроениям не было чуждо и Петру I, бы
ло оно характерным и для последующих царствований. Специальный
указ о наблюдении за общественными настроениями был подписан реген
том Бироном в 1740 г. По приказу Бирона на улицы Петербурга засыла
лись агенты с целью подслушивать толки народа, прежде всего полити
ческого свойства. В октябре 1740 г. Бирон предписывал С. А. Салтыкову
секретным образом наводить сведения, «что в Москве между народом и
прочими людьми о таком нынешнем определении говорят и не приходят
ли иногда от кого о том непристойные рассуждения и толкования»3.
Уже после начала Французской революции, наставник будущего
царя Александра I, священник Самборский, писал графу Н. И. Салты
кову: «Вольноглаголение о власти самодержавной почти всеобщее и
чувство, устремляющееся к необузданной вольности, воспламенив
шееся примером Франции, предвещает нашему любезнейшему Отече
ству преужаснейшее кровопролитие»4.
Активную борьбу с крамолой, в том числе и с разными слухами,
поведет и Павел I5. Общественное мнение по отношению к нему тоже
не было неизменным. Когда он был наследником и его характер еще
не претерпел заметных изменений к ухудшению, отношение к нему
народа и общества было достаточно благоприятным. Известно всеоб
щее сочувствие к нему москвичей, когда он приехал в первопрестоль
ную вместе со своей первой супругой. После 30 лет он превращается в
1 Милюков П. Н. Указ соч., с. 141.

2 Анисимов Е. Дыба и кнут, с. 154, 180.
3 Там же, с. 251.
4 Бочкарев В. Н. Указ. соч., с. 57.
^ Клочков М. В. Павел и Франция // Отечественная война и русское общество. Т. 1, с. 66.
Власть и общественное мнение в России Х Ѵ Ш -Х ІХ веков 351
задумчивого, угрюмого, желчно настроенного человека. Он стал под
вержен гневным вспышкам, слухи о которых поползли по Петербургу,
а затем и по всей России. Эти слухи «вредили общему мнению о вели
ком князе»1. Это общее мнение распространялось в обществе, прибли
женном ко двору, затем доходило и до простого народа.
Как свидетельствовали очевидцы, в момент кончины Екатерины
Петербург, после Парижа и Лондона, «был самою оживленною, самою
изящною европейской столицей». Это было мнение иностранцев, отме
чавших и внешний блеск, роскошь и хороший вкус петербургского
высшего общества2. С воцарением Павла произошло внезапное изме
нение облика российской столицы. Последовали многочисленные за
преты, которые касались и моды, и даже словоупотребления. По указу
1797 г. одни слова предписывалось не употреблять, другие заменять.
Слово «врач» заменялось словом «лекарь» - замена странная и никакого
отношения к политике не имевшая. Слово «пособие» заменялось словом
«помощь», а слово «граждане» заменялось словом «обыватели». По
следняя замена, во всяком случае, понятна. Не нужно было молодому
императору граждан. Но не нужно было ему и общество, в этом одна
из наиболее четких линий новой языковой реформы. Павел запретил
слово «общество» и ничем его не заменял3. Как отмечает один из наи
более информированных его биографов Е. С. Шумигорский: «Павел
был убежден в безличии русского народа и в необходимости для него
немецкой указки, поддерживаемой строго и мелочно дисциплиниро
ванной военной силой»4.
Различного рода слухи, устойчивые мнения о власть предержащих
и об императорской фамилии составляли значительную часть обществен
ных настроений, входивших в формировавшееся общественное мнение.
Оно также складывалось и по отношению к основным событиям то
гдашней России, сменявшимся одно за другим и нередко получавшим
неоднозначную трактовку в том же самом обществе. Одним из круп
нейших событий XVIII в. были петровские преобразования, отношение
к которым проходит через все это столетие и дебаты по которым не
прекращаются и по сей день. Реформирование нередко проводилось
насильственно и, как пишут некоторые исследователи, «приняло ха
рактер террора»5. Многие испуганно наблюдали за каскадом преобра
зований и усматривали в них только издержки, которых, действительно,
1 Шумигорский Е. С. Императрица Мария Федоровна (1759 - 1828). Ее биография. СПб.,

1892. Т. 1, с. 270, 397.
2 Шилъдер Н. К. Император Павел Первый. Историко-биографический очерк. СПб., 1901,
с. 466.
3 См.: Русская старина. 1871, № 2; Клочков М.В. Указ. соч., с. 66.
4 Шумигорский Е. С. Указ. соч., с. 106.
^ Кизеветтер А. А. русское общество в восемнадцатом столетии. Ростов н/Д, 1904, с. 8-9.
352 В. Я. Г р о с у л
было немало. Как пишет А. А. Кизеветтер: «...многие русские люди,

оторопев от этого вихря непривычных впечатлений, начали уже серь
езно подумывать: «да подлинно ли это настоящий царь сидит у них на
престоле, не подменили ли его немцы, когда он ездил в свое загранич
ное путешествие». Другие, более решительные люди прямо высказы
вали мысль, что вместо него на Русь приехал под его именем сам ан
тихрист!»1.
Трудно даже сказать, как распределялось тогда общественное мне
ние и сколько было за Петра, а сколько против. Недовольных было
очень много и, говоря о раздвоении общественного мнения, можно до
пустить, что при жизни Петра его больше осуждали, чем поддерживали.
С. М. Степняк-Кравчинский, известный революционер-народник, по
давая в своей книге Петра как великого реформатора и поддерживая
его преобразования, записал следующее: «Царь, применивший к церк
ви насилие, царь, окруженный еретиками, одетый в немецкое платье,
который мало того, что сам остриг бороду, но и заставил так поступить
своих придворных, - такой царь не мог, конечно, внушить своим под
данным того восхищения, какое они с готовностью выражали его
предшественникам. Петра даже объявили антихристом»2.
Кизеветтер подчеркивает, что железная диктатура Петра не благо
приятствовала взаимным трениям образовавшихся в стране внутренних
партий, однако эти «партии» хорошо прослеживаются и, более того,
наметились еще до Петра, примерно с середины XVIII в. Противники
петровских преобразований получили возможность опереться на недо
вольство русского дворянства принудительной службой и на его стрем
ление к превращению в привилегированный общественный класс3.
Говоря о борьбе в обществе по отношению к петровским реформам,
мы не можем не отметить столкновение мнений и интересов по отно
шению к каждой из конкретных петровских реформ. Например, замет
ный раскол произошел в обществе и народе по отношению к новой
столице России, построенной где-то на отшибе, хотя и вблизи от моря.
В народе и в высших кругах общества вырабатывалось свое, неофици
альное отношение к новой столице. И. Г. Фоккеродт, член прусского
посольства, посетивший Петербург, обратил внимание на то, что пуб
лично те, с кем ему приходилось встречаться, расточали похвалы в ад
рес преобразований Петра I, но, лишь сблизившись с этими же самыми
людьми, можно услышать из их уст совсем другую песню. Прежние
восхваления сменяются ненавистью русских к Петербургу4, и можно
1 Там же.
2 Степняк-Кравчинский С. М. Россия под властью царей. М., 1965, с. 67.
3 Кизеветтер А. А. Реформа Петра Великого в сознании русского общества // Русское
богатство. СПб., 1896, № 10, с. 22.
4 Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век. М., 1914. Ч. 1, с. 171 - 173.
Власть и общественное мнение в России ХѴ ІП-Х ІХ веков 353
услышать от них и о ненависти, в свою очередь, Петра к Москве, кото

рую он чуть ли не готов сравнять с землей.
Борьба вокруг оценки реформ Петра 1 не завершилась с уходом им
ператора из жизни. Она охватывает все царствования XVII1 в. и сле
дующее столетие. Тенденция, однако, была такова, что культ Петра I
сложился после его смерти. Критика «повреждения нравов», которую
мы находим у М. М. Щербатова, не может рассматриваться как полное
неприятие Петра и его реформ. Щербатов прямо писал: «Не непри
ятель был Петр Великий честному обществу; но хотел чтобы оно без
убыточно каждому было»1. В других своих трактатах Щербатов нис
колько не противник Петра, более того, он пишет трактат в защиту
Петра, против нападок на его память со стороны обер-прокурора Сената
Неклюдова, а также и другой, не столь апологетический, но где пороки
и самовластие Петра, его личные недостатки объясняются и даже из
виняются уровнем нравственного развития тогдашнего общества.
Нельзя рассматривать как антипетровские и сатирические журналы
Н. И. Новикова и известные записки И. Н. Болтина. Эти публицисты и
историки антизападного направления высоко оценивают деятельность
Петра I, хотя и подвергают критике его отдельные мероприятия, отме
чая некоторые ошибки и просчеты. Они проложили путь сочинениям,
способствовавшим аналитическому подходу к деятельности первого
российского императора. В начале XIX в., как отмечается в литерату
ре, в отражении эпохи Петра, точнее его самого, начинает господство
вать восторженный панегирик2.
Отношение к петровским преобразованиям пронизывает общест
венное мнение всего XVIII в. Таких проблем, волновавших общество
столь продолжительное время, было не очень много. Как правило, об
щественное мнение возникало по поводу текущих проблем, решение
которых способствовало его переключению на другие проблемы.
Глобальная проблема XVIII в., пришедшая из прошлого столетия и
перекинувшаяся в следующий век, - это вопрос о крепостном праве. В
рассматриваемый период шел процесс его укрепления, и общество,
общество преимущественно дворянское, не могло не выразить к нему
своего отношения. Говорить о расколе общества по поводу крепостно
го права в XVIII в. еще не приходится3. Подавляющее большинство
высшего общества было его сторонником и никаких послаблений в
этом отношении не делало. Дворянство в своей массе хотело его укреп
ления, а Комиссия для разработки Уложения отразила намерения иметь
1 О повреждении нравов в России князя М. Щербатова и Путешествие А. Радищева. Фа

ксимильное издание. М.. 1985, с. 21.
2 Кизеветтер А. А. Реформа Петра Великого, с. 32 - 37.
3 См.: Болебрух А. Г. Крестьянский вопрос в передовой общественной мысли России
(конец XVIII - первая половина XIX в.). Автореф. д и с ... доктора ист. наук. М., 1988.
354 В. Я. Г р о с у л
своих крепостных и в среде купцов, мещан, казаков и даже церкви.

Многие известные просветители, ревнители литературы, искусства,
науки были убежденными крепостниками и иначе себя не мыслили.
Призывы к ограничению, а тем более к отмене крепостного права в
среде авторов XVIII в. были единичными. В. О. Ключевский смог най
ти тому лишь некоторые примеры в литературе или служебной прак
тике того времени. Он подчеркивает стремление И. Т. Посошкова к за
конодательной нормировке отношений крестьян и их владельцев, хотя
против крепостного права как такового Посошков не выступал. Обра
тил внимание Ключевский на деятельность Анисима Маслова, обер-
прокурора Сената, неоднократно заявлявшего о бедственном положе
нии крестьян и выступавшего за ограничение помещичьего произвола'.
В защиту крепостных крестьян подает свой голос и известный сатирик
А. Д. Кантемир, особенно в своей V сатире, но это еще не выступления
против крепостного права. Даже С. Е. Десницкий, который в своих
трудах осуждал крепостничество, и, например, в предисловии к пере
воду книги Т. Боудена «Наставник земледельческий», вышедшей в
1780 г., писал о том, что крепостническая система, отсутствие покро
вительства крестьян со стороны государства служат основными пре
пятствиями к развитию сельского хозяйства в России, в своей записке
для Уложенной комиссии не был до конца последовательным2.
Среди деятелей российского общества XVIII в. число категорических
противников крепостного права было крайне ограниченным. К ним
относятся чиновник Г. Попов^, А. Н. Радищев, хотя и он своих крепо
стных не отпускал. Можно сказать, что в тогдашнем обществе господ
ствовали крепостнические настроения. Это общество все-таки было в
подавляющем своем большинстве обществом крепостников, точно так
же как многие просвещенные умы Древней Греции относились к кате
гории рабовладельцев.
Кстати, между самими дворянами заметны значительные отличия.
По данным ревизий, в 20-х годах XVIII в. помещики, владевшие менее
20 душами мужского пола, составляли 59,5% всех душевладельцев.
Через 50 лет процент таких помещиков составил 59%, т. е. процент
мелких помещиков на протяжении всего столетия практически оставался
неизменным, тогда как процент среднепоместных и крупнопоместных
за этот период возрастает с 8,7 до 16% всех помещиков4. Мелкие по
* Ключевский В. О. Сочинения в 9 т. М., 1989. Т. 4, с. 288 - 289.

2 Десницкий С. Е. Представление об учреждении законодательной, судебной и наказа-
тельной власти в Российской Империи // Избранные произведения русских мыслителей вто
рой половины XV111 в. М., 1952. Т. 1, с. 3 2 0 - 322, 672.
3 Голикова Н, Б. Органы политического сыска и их развитие в XVII - XV111 вв. // Абсо
лютизм в России (XVII - XV111 в в .). М., 1964, с. 269.
4 Цит. по: Фаизова И. В. «Манифест о вольности» и служба дворянства в XV111 столетии.
М., 1999, с. 4 8 - 4 9 .
Власть и общественное мнение в России ХѴІІІ-ХІХ веков 35 5
мещики, как известно, особенно цеплялись за свои права и категориче

ски выступали за сохранение крепостного права. Они составляли по
давляющее большинство провинциального общества. Но и крупные
помещики не спешили избавляться от своих крепостных. Н. М. Карам
зин владел тысячью крепостных, но считал это малым и писал о своем
бедственном положении и необходимости получать оклад за государ
ственную службу в качестве историографа.
Даже А. Я. Поленов, подавший в 1766 г. свою записку на запрос
«Вольного экономического общества» и оказавшийся в числе пяти удо
стоенных награды (из 160 сочинений), при всех резких нападках на
крепостное право и описании бедственного состояния крестьян, все-таки
ограничивается упорядочением отношений крестьян и помещиков и
отмену крепостного права не предлагает1. Поэт и драматург В. В. Кап
нист, который, по словам его дочери, «был любим всеми и по справед
ливости назывался всегда душою общества2, в 1783 г. пишет «Оду на
рабство», где выступает против закрепощения вольных украинских
крестьян, а в 1786 г. - «Оду на истребление звания раба». Последняя
была реакцией на указ Екатерины II от 15 февраля 1786 г., запрещавший в
прошениях именоваться «рабом», а вместо того использовать слова
«верноподданный» или «всеподданнейший». За это Капнист получил от
Екатерины табакерку со своим именем, осыпанную бриллиантами, но
душевладельцем Капнист оставался по-прежнему. Лишь С. И. Гамалея,
близкий к Новикову, отказался принять за службу 300 душ крестьян, за
что получил в литературе прозвище масона-антикрепостника .
На протяжении XVI11 в. общественное мнение можно проследить и
по ряду других важнейших событий того времени. Одним из них была
Великая французская революция, которая не могла не породить реак
цию и в далекой России. Известно, что падение Бастилии вызвало в
столице России взрыв общественного энтузиазма4. Весть об этом со
бытии быстро распространилась по Петербургу. Свое одобрение вы
ражали купцы, мелкие торговцы и, как пишет французский посол в
России Сегюр, буржуазия и часть образованного общества. По его
словам, люди разных наций - французы, русские, датчане, немцы, анг
личане, голландцы - на улицах поздравляли друг друга, обнимались,
словно их самих избавили от тяжелой цепи, висевшей на них.
1 Поленов А. Я. О крепостном состоянии крестьян в России //Избранные произведения,

М., 1953. Т. 2, с. 7 - 29, 549 - 550.
2 Капнист-Скалон С. В. Воспоминания // Записки и воспоминания русских женщин
ХѴІІІ-первой половины XIX в. М., 1990, с. 286.
3 Соколовская Т. Русское масонство и его значение в истории общественного движения
(XVIII - и первая четверть XIX столетия). СПб., 1915, с. 36; Лонгинов М. Н. Новиков и мос
ковские мартинисты. М., 1867.
4 Семенова А. В. Великая Французская революция и Россия (конец XVIII - первая чет
верть XIX в.). М., 1991, с. 12.
356 В. Я. Гросул
Исследователи отмечали проникновение с 80-х годов в Россию ради
кальных течений французской общественной мысли до такой степени,
что властителями дум молодого поколения становились Руссо, Мабли,
Реналь. Более того, некоторые русские молодые люди приняли непосред
ственное участие в событиях Французской революции. Два князя Голицы-
на с оружием в руках участвовали в штурме Бастилии. Граф А. А. Стро
ганов, впоследствии один из ближайших друзей Александра I, вместе
со своим воспитателем французом Ж. Роммом чуть ли не ежедневно
ходил в Версаль на заседания Национального собрания. Строганов всту
пил в число членов двух радикальных клубов - Якобинского и «Друзей
закона». Имеются свидетельства французского посланника в России Жене,
что некоторые русские плакали от радости, узнав о принятии Людовиком
XVI конституции 1791 г. С. Н. Глинка, еще будучи кадетом, переводит
на русский язык «Марсельезу». В. П. Кочубей, по его собственным при
знаниям, в начале революции был ее ревностным сторонником1.
Отношение к Французской революции было лишь одним из эпизо
дов, вокруг которых складывалось общественное мнение международ
ного плана. Известно отношение общества к многочисленным войнам
XVIII в., например к русско-турецким войнам. Но все-таки внутренние
проблемы будоражили общество в большей степени, и в XIX в. оно
вышло, имея несколько крупных проблем, влиявших на общественное
мнение. Это отношение к царствующей фамилии, которое неизбежно
выводило на вопрос государственного устройства, крестьянский и дво
рянский вопросы. Внимание к общественному мнению как таковому,
осознание его роли в жизни общества и государства уже постепенно
обозначается, но оно особенно проявится в самом начале XIX в., сразу
после вступления на престол Александра I, во многом как реакция на
павловское правление.
В начале XIX в. по России ходили и анонимные записки. В одной
из них, составленной на французском языке, под названием «Проект
обращения к императору», отмечалось «беспримерное в России отчу
ждение общественного мнения от мнения правительственного» и, при
всем одобрении первых лет правления императора, высказывались надеж
ды на преобразования2. Автора другой анонимной записки, направленной
непосредственно императору, удалось выявить. Им оказался В. Н. Ка-
разин, излагавший целую программу действий и ратовавший за доверие
к общественному мнению, т. е. к обществу3. Известно, как взволновало
1 Бочкарев В. Н. Указ. соч., с. 56 - 59.

2 Дружинин Н. М. Социально-политические взгляды П.Д. Киселева // Вопросы истории.
1946. № 2/3. с. 36; Акульшин П. В. П. А. Вяземский Власть и общество в дореформенной Рос
сии. М., 2001, с. 30.
3 Шильдер Н. К. Император Александр 1. Его жизнь и царствование. СПб., 1904. Т. 2, с.
324 - 330.
Впасть и общественное мнение в Росс ии ХѴІІІ-ХІХ веков 357
это письмо самого императора, приблизившего к себе его автора. Настро

ения Александра I той поры, т. е. начала его правления, были хорошо
известны, и это повлияло на создание видными сановниками ряда про
ектов, где значительное внимание уделялось учету или укреплению
роли общественного мнения. В 1802 г. М. М. Сперанский составил
свою записку «О силе общего мнения», в которой писал, что общее
мнение, или «дух народный», представляет собой внутреннее убеждение
большей части людей. И далее Сперанский отмечал, что: «Нужно изъяс
нить пользу общего мнения и необходимость управлять им»1. О необ
ходимости общего мнения Сперанский рассуждает и в записке 1803 г.
М. М. Сперанский в то время был представителем власти. Его ан
типод Н. М. Карамзин больше представлял общество, чем власть. В
своем журнале «Вестник Европы», начавшем выходить с 1802 г., он,
однако, также ратовал за необходимость общественного мнения и, бо
лее того, писал о том, что все правительства убедились в важности
общественного мнения, чувствуют нужду в любви народной и необхо
димость истребить злоупотребления2.
Поэт П. Вяземский, планируя после 1812 г. издание своего журнала,
предполагал при его помощи «действовать на общее мнение». О необ
ходимости быть «вожатым мнения общественного» он пишет и в од
ной из статей начала 20-х годов3. Когда начали распространяться не
благожелательные слухи о генерале М. С. Воронцове, командовавшем
русским корпусом, стоявшим во Франции в 1815-1816 гг., то он с болью
записал следующие слова: «...на что мне чин, коли с оным было бы
стыдно показаться сослуживцам моим? Вне службы все чины равны»4.
В послепавловский период осознание роли общественного мнения
характерно и для самого общества, и для ряда представителей власти.
Во всяком случае, сам Александр 1 в первые годы правления этому не
препятствовал.
Однако общественное мнение не было неизменным и по отноше
нию к новому императору. Его оценки менялись в зависимости от ус
пехов и неудач русского оружия, внешней и внутренней политики.
Часть помещичьего дворянства стала выражать недовольство уже по
сле подписания указа о вольных хлебопашцах 1803 г., усмотрев в нем
ограничение поместной системы и линию на создание экономического
конкурента в лице свободного крестьянина. Еще более значительный
ропот, порой прорывавшийся открыто, вызывали неудачи в первых
непосредственных столкновениях с Наполеоном. Петербургское обще
ство, в первые годы правления Александра весьма расположенное к
1 Сперанский М. М. Проекты и записки. М. - Д., 1961, с. 80.

2 Цит. по: Корнилов А. А. Курс истории России XIX в. М., 1912. Ч. 1, с. 120.
3 Акульшин П. В. П. А. Вяземский. Указ. соч., с. 38, 83.
4 Сборник Императорского Русского исторического общества. СПб., 1890. Т. 73, с. 802.
358 В. Я. Г р о с у л
веселой и открытой жизни, постепенно меняет к нему свое отношение.

Общественное недовольство обнаруживается при оценках действий
главнокомандующего Беннигсена и затем затрагивает самого Алексан
дра. Известно письмо Марии Федоровны от 18 апреля 1806 г., направ
ленное Александру, где она, учитывая складывавшиеся общественные
настроения, указывает на недостатки его правления и прежде всего -
на неудачную внешнюю политику1.
Об отчаянии русских патриотов по поводу неудачного для России
Тильзитского мира писалось неоднократно. Описывались и неблаго
приятные общие условия (тогда Россия вела несколько войн - с Тур
цией, Персией и кавказскими горцами), но сам факт поражения больно
ранил самолюбие русского человека. Привыкшие к победам русского
оружия, не только члены общества, но и верхи не скрывали своего не
удовольствия. Ф. Булгарин в связи с этим писал: «Но главное в том,
что наше народное самолюбие было тронуто и что война с Англией не
могла побудить энтузиазма, не представляя никаких польз и видов и,
лишая нас выгод торговли. Вот, что породило общий ропот»2.
Слухи, распространяемые «здешними французами», Александр 1
называет нелепыми разглашениями и своевольствами, пишет о презре
нии к министерству и неуважении законов, которые, по словам Рос
топчина, «погашают преданность и любовь ко мне народов»3.
Александр 1 явно встревожен, его волнует «погашение преданности
и любви», волнует его и распространение слухов о вольных крепост
ных, которые передал ему тот же Ростопчин, более того сообщивший
об ожидании Бонапарта, который эту вольность им даст. После Тиль
зита эти слухи многократно усиливаются. Представитель Франции в
России Савари даже пишет о крайней непочтительности отзывов рус
ской молодежи о своем императоре и возможности нового дворцового
переворота, который эта молодежь имела намерение совершить. При
чем о возможности заговора против Александра 1 Савари писал неод
нократно. О недовольстве русских поражениями писал и шведский по
сол в Петербурге граф Стединг, особенно акцентировавший внимание
на резком падении авторитета императора. Он при этом добавлял, что
о перемене царствования говорят не только в частных, но и в публичных
собраниях и военные настроены не лучше, чем остальные подданные
императора. Он же передавал слухи о желании отстранить от власти
мужскую линию царствующего дома и возвести на престол Екатерину
Павловну4. Но поражения в битвах, и особенно Тильзит, действитель
1 ГАРФ, ф. 663, on. 1, д. 123, л. 5 об. - 6.

2 Воспоминания Фаддея Булгарина. СПб., 1847. Ч. 3, с. 333.
3 Цит. по: Предтеченский Л. В. Очерки общественно-политической истории России пер
вой четверти XIX в. Л.. 1957, с. 218.
4 Там же, с. 219 - 220.
но способствовали таким зигзагам общественного мнения, которые от

ражали уже недовольство самим императором. Недовольство либе
ральным курсом императора первых лет его царствования нередко на
правлялось на главного реформатора - Сперанского. Его отставкой
Александр I хотел разрядить настроения консервативных кругов обще
ства, и, несомненно, это ему удалось. Любопытно, что во время ауди
енции у царя К. Нессельроде, имевшего хорошие отношения со Спе
ранским и в день опалы известного реформатора выразившего по это
му поводу глубокое сожаление, поскольку император лишил себя пре
данного, верного и ревностного слуги, Александр I ответил ему сле
дующими словами: «Ты прав, но именно теперешние обстоятельства и
могли вынудить у меня эту жертву общественному мнению»1.
Сперанский был брошен на растерзание дворянскому общественному
мнению, и эту меру в консервативных кругах встретили с восторгом:
она заметно подняла авторитет императора в их среде. Недовольных
этой мерой было немного, хотя в их числе были М. Б. Барклай-де-Толли,
А. И. Михайловский-Данилевский, будущий герой Бородино - генерал
А. В. Воейков и др. Если в данном случае Александр 1 пошел навстре
чу общественному мнению в деле ссылки одного из самых светлых
умов страны, человека ревностно трудившегося над ее преобразованием,
то несколькими месяцами позднее он пошел навстречу тому же общест
венному мнению и назначил главнокомандующим действующей про
тив Наполеона армии М. И. Кутузова. Негативное отношение импера
тора к старому полководцу было хорошо известно, но его одолевали с
разных сторон. 6 августа 1812г. Ростопчин писал Александру 1 : «Мос
ква желает, чтобы командовал Кутузов и двинул Ваши войска... Я в
отчаянии, что должен послать Вам это донесение, но его требует от
меня моя честь и присяга»2. Такие же настроения господствовали и в
Петербурге. Об этом писал сам Александр Екатерине Павловне 12 сен
тября: «В Петербурге я нашел умы всех за назначение старого Кутузова
в главнокомандующие. То было общее требование. Зная этого челове
ка, я сначала не желал этого, но когда письмом от 5 августа Ростопчин
засвидетельствовал мне, что вся Москва желает, чтобы Кутузов ко
мандовал, так как Барклай и Багратион к этому не способны, я не мог
поступить иначе, как выбрать из трех генералов, одинаково малоспо
собных быть главнокомандующими, того, на которого указывал общий
голос»3. На роль общественного мнения в назначении Кутузова Алек
1 Семевский В. И. Падение Сперанского // Отечественная война и русское общество. М.,

1912. Т.2,с. 241.
2 Цит. по: Кизеветтер А. А. Ф. В. Ростопчин // Кизеветтер А. А. Исторические отклики.
М., 1915, с. 129.
3 Там же, с. 129 - 130; Переписка императора Александра 1 с сестрой Велнкой княгиней
Екатериной Павловной. СПб., 1910, с. 87.
360 В. Я. Г р о с у л
сандр I указывал и в беседе со своим генерал-адъютантом Е. Ф. Кома

ровским. В ней прямо были сказаны следующие слова: «Публика же
лала его назначения, я его назначил. Что же касается меня, то я умы
ваю руки»1.
Итак, император вынужден был уступить «общему желанию». Значит,
оно было очень сильно, и не учитывать его не мог даже самодержец.
Общее желание или общественное мнение сыграли, таким образом, в
том тревожном 18 12 году как минимум дважды решающую роль в
принятии решений кардинального свойства. Как известно, в 1812 г. не
только Ростопчин был за назначение Кутузова, к этой мысли склонял
ся и поддержал ее А. Аракчеев2. Решительно повлияв на усиление роли
общественного мнения, Александр I был вынужден учитывать его в
своей политике нередко против своей воли. Похоже, что после Тильзита
Александр стал побаиваться его и в этом одна из причин укрепления
позиций Аракчеева, который все более и более противопоставлялся
обществу и выполнял своеобразную роль громоотвода. Александр ста
рался отвести от себя негодование или даже ропот общества и пере
вести его на своего самого главного фаворита.
Кизеветтер, отмечая очередное возвышение Аракчеева в 1808-1809 гг.,
решающим моментом в этом видит «страх Александра перед опасно
стью общественного брожения». Только Аракчеев сможет сдавить
своей железной рукой порывы общественного недовольства: «Вот к
чему сводится вера Александра в Аракчеева и вот почему эта вера
вспыхивала с особенной силой каждый раз, когда Александру начина
ло чудиться общественное возмущение» .
1812 год передает различные оттенки общественных настроений в
разных кругах общества и народа. Чрезвычайное напряжение сил, со
стояние общественной активности, когда решалась судьба страны, да
ют самые тонкие нюансы проявления общественных чувств. Н. А.
Троицкий писал, что на деле дворянство и сам царь боялись и тормо
зили народную войну, «высказав больше испуга, чем героизма»4.
Бояться было чего, поскольку в вооруженном народе они видели
антипомещичью силу, способную пойти затем против самих душевладель-
цев. Ф. Ростопчин прямо говорил: «Мы еще не знаем, как повернется
русский народ»5. Вместе с тем, хотя число крестьянских возмущений
против помещиков было заметно больше, чем в предшествующие не
сколько лет, антинаполеоновская борьба крестьян была искренней и
1 Шилъдер Н. К. Император Александр Первый. СПб., 1905. Т. 3, с. 98.

2 Томсинов В. А. Временщик (А. А. Аракчеев). М., 1996, с. 167, 172.
3 КизеветтерА. А. Император Александр I и Аракчеев // Кизеветтер А. А. Исторические
очерки. М., 1912, с. 387.
^ Троицкий Н. А. 1812:Великий год России. М., 1988, с.2 1 0 .
5 Глинка С. Н. Записки. СПб., 1895, с.255.
самоотверженной. В целом и мнение народа, и мнение общества прак
тически совпадали, но палитра действий была очень разноцветной. Не
случайно будущий декабрист С. Г. Волконский, бывший в 1812 г. фли
гель-адъютантом, говорил царю о мужественном поведении крестьян и
малодушии не проявившего себя на деле дворянства1. Много нарека
ний было и в адрес духовенства, часть которого пошла по пути сотруд
ничества с Наполеоном2.
Конечно, можно привести примеры антипатриотизма, малодушия, а
то и прямого предательства, но обший порыв народа и общества дать
достойный отпор нашествию не подлежит сомнению. Общественное мне
ние было в пользу сопротивления и победы. На протяжении всего XIX в.
трудно найти такой пример национального единения, как 1812 год3.
Победа в трудной войне 1812 г., а затем в сложных заграничных
походах способствовала новому резкому возрастанию авторитета
Александра I. При некоторых минутах смятения он показал себя твердым
и последовательным политиком, а к концу сражений с Наполеоном и
неплохим полководцем. Как писал С. М. Соловьев, «великое решение
царя и народа достигло своей цели: к концу 1812 года ни одного воо
руженного врага не оставалось на Русской земле»4. Роль обществен
ных настроений в этой победе была весьма значительной, и все их ню
ансы еще следует основательно изучить в специальном исследовании.
Вскоре после окончания антинаполеоновских войн последовал им
ператорский документ от 1 января 1816 г., который носит название
«Манифест высокомонаршей признательности народу за оказанные в
продолжении войны подвиги». Народ здесь понимается расширительно,
и признательность ему императора была несомненной и, можно сказать,
искренней. Но этот акт был уже отражением политики, направленной
на будущее, политики укрепления самодержавия5. Ситуация складыва
лась отнюдь не в пользу императора, еще недавно купавшегося в лучах
славы. В современной литературе не без основания отмечается «разлад
Александра с общественным мнением и особенно с армией после
окончания военных действий, вызванных нежеланием правительства
проводить либеральные реформы»6.
О состоянии общественного мнения свидетельствуют планы декаб
ристов. Известный свод А. Д. Боровкова, составленный по повелению
1 Волконский С. Г. Записки . СПб.. 1901, с. 193.

2 Троицкий Н. А. Указ. соч., с. 215 - 216.
3 Жаринов Д. А. Первые впечатления войны: Манифесты // Отечественная война и рус
ское общество. М., 1913. Т. 3. с, 170 - 180; Сивков К. В. Война и цензура // Там же. М., 1915.
Т. 5, с. 121 - 129; Война и русская журналистика // Там же, с. 130 - 193; Троицкий Н. А.
Фельдмаршал Кутузов: Мифы и факты. М., 2002, с. 160.
4 Соловьев С. М. Император Александр I: Политика. Дипломатия // Соловьев С. М. Сочи
нения.М., 1996. Кн. 17. Работы разных лет, с. 411.
^ Русское православие. Вехи истории. М., 1989, с. 318 - 319.
6 Ячменихин К. М. Алексей Андреевич Аракчеев // Российские консерваторы. М., 1997, с. 40.
362 В. Я. Г р о с у л
самого Николая 1 на основании показаний декабристов уже после вос

стания, дает представление о намерениях не только членов тайных
обществ, но и более широких кругов. Свод Боровкова выражал обще
ственное недовольство глубоким расстройством всех сторон прави
тельственной системы. Главный вывод о деятельности центрального
аппарата - это торжество произвола буквально во всех отношениях.
Декабристы обратили внимание и на положение крестьян, и на состояние
государственного хозяйства, и на ряд других сторон жизни русского
общества того времени, где они усматривали серьезные злоупотребления1.
Свод А. Д. Боровкова конечно неполный, но и то, что в него было
включено, свидетельствовало об отражении декабристами общенацио
нальных задач. Не случайно, в случае победы они планировали вклю
чение в состав своего правительства М. Сперанского, П. Киселева, Н.
Мордвинова, А. Ермолова, тех представителей правительственного ла
геря, которые лучше других ощущали «дух времени» и необходимость
известных перемен2.
Декабристы повлияли на деятельность и некоторых легальных об
ществ тогдашней России. Не без их воздействия устав литературного
объединения «Арзамас» выдвигал главной целью пользу Отечества,
состоящую в образовании общего мнения3.
В 20-х годах внимание всего общества привлекли крупные между
народные события. Прежде всего это была греческая революция, а
также ряд революционных событий в других регионах Европы, к кото
рым относились и революции на Пиренейском и Апеннинском полу
островах. Н. И. Греч по этому поводу писал: «Революция греческая, а
потом испанская и итальянская, встречали в России, как и везде, рев
ностных друзей и поборников»4.
События Восточного кризиса 20-х годов, прежде всего греческая
революция, а также ситуация в Дунайских княжествах взбудоражили
общественное мнение больше других международных дел. Об этом
свидетельствует и русская публицистика этого времени. Эти события
отражались и в «Сыне Отечества», и в «Отечественных записках», и в
«Вестнике Европы», и в других периодических изданиях России5. Особое
внимание балканским событиям уделяли «Сын Отечества», основанный
Н. И. Гречем и придерживавшийся в то время либерального направле
1 Кизеветтер А. А. Внутренняя политика в царствование императора Николая Павловича //

Кизеветтер А. А. Исторические очерки, с. 423 - 425; Декабристы. Отрывки из источников /
Сост. Ю. Г. Оксман. М.-Л., 1926. с. 1 - 9 .
2 Семенова А. В. Временное революционное правительство в планах декабристов. М.,
1982, с. 176.
3 Цит. по: Дружинин Н. М. Декабрист Никита Муравьев // Дружинин Н. М. Революцион
ное движение в России в XIX в. М., 1985. с. 77.
4 Греч Н. И. Записки о моей жизни, СПб., 1886, с. 446.
5 Доетян И. С. Русская общественная мысль и балканские народы. От Радищева до д е
кабристов. М.. 1980. с. 160; См. также: Ариі Г. Л. Этеристское движение в России. М., 1970.
Власть и общественное мнение в России XV1I 1-XIXвеков 3 63
ния, и «Вестник Европы», руководимый М. Т. Каченовским и отли
чавшийся прокрепостническими взглядами.
«Сын Отечества» подробно информировал и о движении греков, и о
восстании валахов под предводительством Тудора Владимиреску, и о
ситуации в Болгарии и в целом на Балканском полуострове. Заслуживает
большого внимания «Обозрение 1821 г.», опубликованное этим жур
налом1. Русская журналистика передавала настроения общества, зани
мавшего прогреческие позиции, точнее даже позиции в пользу балкан
ских народов, и требовавшего вмешательства России для оказания им
помощи. Эти настроения были характерны как для России, так и для
стран зарубежной Европы, но там они были не столь повсеместны2.
Некоторое затухание этих общественных настроений заметно с 1822 г.3,
но и после этого русское общественное мнение нельзя характеризовать
как антигреческое. Не нужно забывать, что взрыв общественных
чувств в 1821 г. произошел в период резкого уклона вправо правитель
ственного курса и в определенной степени может рассматриваться как
антиправительственный. Из-за отношения к событиям на Балканах в
конечном итоге произошло столкновение общественной и правитель
ственной линий. Общественное мнение оказалось не в пользу царя.
Собственно, жалобы на жесткий и несоответствующий настроениям
общества курс были заметны и раньше. В 1820 г. даже А. И. Михай-
ловский-Данилевский, довольно близкий к Александру I, вынужден
был написать: «Мы, бедные русские литераторы, находимся в самом
жалком положении, ибо не имеем право печатать то, что желаем, не
смеем умствовать о политических предметах... Мы должны или безус
ловно хвалить; или молчать. Как часто бывает мне досадно, читая в
иностранных книгах упреки, делаемые нам насчет бедности нашей
словесности, но пусть снимут узду, нас удерживающую, и мы... станем
скоро наряду с европейскими писателями»4. О том, чтобы «сняли узду»
мечтали не одни представители будущего декабризма. Притом что уз
да после 1820 г. еще более стянулась, т. к. Александр 1 внимательно
относился к позиции общества. В том же году, узнав о деятельности
Союза благоденствия, Александр I отнесся к нему весьма настороженно:
«Ты ничего не понимаешь, - говорил он одному из своих придворных, -
эти люди могут кого хотят возвысить и уронить в общем мнении»5.
Противостояние между общественным мнением и императором, как
правило, в скрытых формах в 20-е годы заметно усиливается. Общество
1 Сын Отечества. 1822. Ч. 76, № 12, с. 1 9 3 - 2 1 3 ; № 13, с. 241 - 2 4 9 ; № 16, с. 4 9 - 6 5 .

2 См.: ProusisTh. Russian society and the Greek revolution. De Kalb:Northern Illinois Univ.
Press, 1994.
4 1812 год...Военные дневники. М., 1990, с. 303.
5 Цнт. по: Нечкина М. В. Декабристы. М., 1975, с. 39.
364 В. Я. Г р о с у л
явно не принимало аракчеевщину, и, как писал историк А. А. Корнилов,

«между государем и мыслящим обществом вырывается настоящая
пропасть, - исчезает последняя надежда в обществе добиться мирным
путем ослабления гнета и правительственного произвола»1.
Правление Николая I было, собственно, продолжением политики
его брата образца начала 20-х годов. В целом обстановка николаевско
го царствования не была благоприятной ни для развития общества, ни
для усиления общественного мнения. Ни то, ни другое, однако, задавить
не удалось. Это было результатом объективного развития страны. Как
писал С. М. Соловьев, даже генералы боятся общественного мнения2.
С самого начала царствования Николая I правительство внимательно
следило за общественным мнением и старалось им руководить, направ
лять в нужное русло. Яркий пример тому - стремление руководства
страны создать в народе и в обществе негативный образ декабриста и
представить события 14 декабря 1825 г. как выступление врагов народа,
только и мечтавших о захвате власти. Благодаря различным манипуля
циям, через прессу, через искусственно раздуваемые слухи, через своих
агентов царские власти довольно широко распространили в народе
мысль о том, что декабристы - это помещики, которые выступили против
желания нового царя предоставить крестьянам волю и возжелали ис
требить всю царскую семью3. Тем не менее, крестьянское движение
продолжало возрастать. Если за первые 25 лет, с 1801 по 1825 г., было
190 выступлений, потребовавших 25 вводов команд, то за вторые 25 лет,
т. е. с 1826 по 1850 г., было отмечено 463 выступления с 74 вводами. А
только за 10 лет с 1851 по 1860 г. было 472 выступления, потребовав
ших 66 вводов4.
Это вынудило власти принять соответствующие меры. В Манифе
сте от 12 мая 1826 г., который рассматривается в литературе как пер
вое обращение императора к народу, имелось требование под угрозой
жестоких наказаний немедленно прекратить всякие толки о свободе3.
Наблюдение за общественным мнением (l'opinion publique) было пору
чено III отделению, и в первых же его отчетах на французском языке
имелся раздел о его состоянии. Эти отчеты датируются 1827-1830 гг.6
' Корнилов А. А. Указ. соч. с. 266.

2 Соловьев С. М. Мои записки для детей моих, а если можно, и для других // Соловьев С. М.
Избранные труды. Записки. М., 1983, с. 313.
3 Кудряшов К. В. Народная молва о декабрьских событиях 1825 г. // Бунт декабристов.
Л., 1926, с. 3 1 6 - 3 1 7 .
4 ЛитвакБ. Г. Крестьянское движение в России в 1775 - 1904 гг. М., 1989, с. 1 1 6 - 1 1 7 .
5 Рахматуплин М. А. Крестьянское движение в великорусских губерниях в 1826-1 857 гг.
М., 1990, с. 168.
6 ГАРФ, ф. 109, оп. 223, д. 1, л. 3, 23, 64, 98; Пер. на рус. яз. См: Граф А. Х.Бенкендорф о
России в 1827 - 1830 гг. ( Ежегодные отчеты 111 отделения и корпуса жандармов ) // Красный
архив. М.-Л., 1929. Т. 36 ( 37), с. 1 3 8 - 174; 1930. Т. 1 ( 3 8 ) , с. 1 0 9 - 147.
В следующем за ними отчете имелся раздел «Обозрение происшествий
ji общественного мнения в 1831 г.», но далее это название раздела реши
ли несколько изменить, и он стал называться «Обозрение расположения
умов и различных частей государственного управления в 1832 г.»1. С
таким названием раздела и с подразделом «О расположении умов» царю
предоставлялись отчеты III отделения с 1832 по 1837 г. Затем название
раздела вновь меняется и формулируется «Обозрение духа народного и
разных частей государственного управления в 1838 г.» с подразделом
под названием «О духе народном»2. В следующем году название вновь
меняется и императору представляется «Нравственно-политический
отчет за 1839 г.», с подразделом «Извлечение из общего мнения и слу
хи, доносящиеся в публике»3.
Такие нравственно-политические отчеты, как составная часть общих
отчетов III отделения, составлялись с 1839 по 1850 г. С 1851 г. такой
раздел уже отсутствует. Казалось, что в нем нет необходимости, хотя
наблюдения за состоянием общественного мнения производились и,
например, в отчете за 1855 г. было написано: «Наблюдение за общим
духом народным, во время настоящего тяжкого испытания (Крымской
войны - В. Г.), приводит к самому утешительному заключению...»4 Эти
«утешительные заключения», по-видимому, были причиной тому, что
специальные разделы об общественном мнении, а затем и нравствен
но-политические отчеты посчитали излишними. Лишь с 1859 г. вво
дится специальная рубрика под названием «Нравственно-политическое
обозрение», которое и призвано было давать информацию о состоянии
общественного мнения. Произойдет это уже при другом императоре -
Александре II, когда общественное мнение, действительно, значитель
но оживилось. В 1860 г. эта рубрика уже называется «По наблюдению
за нравственным состоянием жителей»5, а в 1861 г. - «Нравственно
политическое обозрение за 1861 год»6, т. е. вернулись к нравственно
политическим отчетам 1830-1850 гг.
И изучение отчетов III отделения, и ряд других материалов, отра
жающих общественное мнение той поры, свидетельствуют о том, что и
в годы николаевского царствования крестьянский вопрос оставался
важнейшим вопросом страны. Он был многоаспектным и касался не
только ликвидации крепостного права7, а имел прямой выход и на другие
категории крестьянства, например государственных крестьян, крестьян
1 ГАРФ, ф. 109, оп. 223, д. 1, л. 159.

2 Там же, д. 3, л. 151.
^ Там же, д. 4, л. 80.
4 Там же, д. 20, л. 1 об.
5 Там же, д. 25, л. 161.
6 Там же, д. 26, л. 167.
^ См.: БолебрухА. Г. Указ. соч.
366 В. Я. Г р о с у л
удельных, колонистов и т. д. О стремлении крестьян к обретению сво

боды отчеты III отделения говорят неоднократно вплоть до известного
вывода о крепостном состоянии как пороховом погребе под государством.
В отчете за 1840 г. писалось: «Мысль крестьян о свободе год от году
угрожает опасностью будущие времена России»1. В 1842 г. III отделение
вновь пишет о том, что уничтожение крепостного состояния в России
составляет постоянный предмет толков и опасений помещиков2. В от
чете за 1847 г. подчеркивалось: «В течение прошедшего года главным
предметом рассуждений во всех обществах была непонятная уверен
ность, что Вашему величеству (т. е. Николаю I - В. Г.) непременно
угодно дать полную свободу крепостным людям»3.
В отличие от XVIII в. в это время уже было немало противников
крепостного права в среде самого дворянского общества. Решительными
противниками крепостного права были западники и славянофилы. В
1839 г., когда еще славянофильство находилось в стадии формирова
ния, А. С. Хомяков в узком кругу своих единомышленников характе
ризовал крепостное право как наглое нарушение всех законов, как
мерзость рабства. Близки к такому же восприятию крепостного права
И. С. и К. С. Аксаковы и другие славянофилы4. Более того, один из
славянофилов - В. А. Черкасский - в своих имениях проводит работу
по ликвидации личной зависимости своих крестьян и только за 10 лет,
с 1847 по 1857 г., у него выкупилось более половины крестьян, полу
чив личную свободу и соответствующие участки земли5.
Достаточно хорошо известно отношение к крепостному праву и
виднейших представителей западничества: Т. Грановского, И. С. Тур
генева и др., сближавшее их в этом вопросе со славянофилами. Еще
более радикально была настроена та часть западников, которые полу
чили в литературе название революционеров-демократов. Н. П. Огарев
освободил часть своих крестьян с землею6. Последовательными про
тивниками крепостного права были А. И. Герцен7, М. А. Бакунин,
В. А. Энгельсон8.
Тем не менее, они не составляли в николаевское время большинство
общества, не они были главными источниками формирования обществен
ного мнения. Это мнение было в основном консервативным, а консерва
торы стремились сохранить существовавшее положение без каких-либо
* ГАРФ, ф. 109, оп. 223, д. 5, л. 137 об.

2 Там же, д. 7, л. 172 - 172 об.
3 Там же, д. 12, л. 144 - 147 об.
4 Уланов В. Я. Славянофилы // Великая реформа. М.. 1911. Т. 3, с. 179 - 180.
^ Дудзинская Е. А. Славянофилы в общественной борьбе. М., 1983, с. 75 - 76; Гросул В. Я.
Владимир Александрович Черкасский // Российские либералы. М., 2001, с. 164.
6 Батуринский В. П. Западники 40-х годов // Великая реформа. Т. 3, с. 202.
7 См.: Смирнова 3. В. Социальная философия А. И. Герцена. М., 1973.
8 См. : Энгельсон В. А. Статьи. Прокламации. Письма. М., 1934.
существенных изменений. Помещики-экономисты обосновывают свои
взгляды теоретически, выступая в печати или в рамках тех или иных
общественных мероприятий. Так, помещик Дурасов 28 ноября 1842 г.
зачитал свой доклад в Вольном экономическом обществе на тему
«Взгляд на положение крестьян в России и сравнение их с классом ра
бочего народа в иностранных государствах», где доказывал, что «про
славленная вольность» на Западе отнюдь не служит к экономическому
благополучию крестьянства1. Еще до этого, в 1835 г., чиновник Мини
стерства внутренних дел Пассек подает записку, в которой заявляет,
что большинство дворян против отмены крепостного права, поскольку
не может свыкнуться с мыслью о возможности эффективно владеть
землей и иметь хорошую прислугу при отсутствии крепостного права2.
В начале 50-х годов ряд органов русской прессы начал буквально вос
певать крепостное право и вообще благоденствие России под скипет
ром православного царя3.
В правительственных сферах в 3 0 ^ 0 - е годы лишь отдельные са
новники высказывались за реформы, большинство иерархов Русской
православной церкви и в конце 50-х годов принадлежало к числу несо
чувствующих реформе4, большинство же общества было в то время
консервативно, и нет оснований относить его к радетелям за крестьян
скую реформу. А. А. Кизеветтер, который специально изучал роль рус
ского общества в реформе 1861 г., обращаясь к времени царствования
Николая I, привел обширную цитату из Г. Успенского, суть которой
заключалась в том, что «надо постоянно бояться - это корень жизнен
ной правды»5.
Аграрно-крестьянский вопрос обсуждался в разных слоях общества,
и это обсуждение было хорошо известно в правительственных кругах,
которые особенно ему не препятствовали. Ужесточение происходит
только после 1848 г. Иное дело - изменение политического устройства
страны, конституция, представительные учреждения, политическая
свобода. Само общество больше желало политической свободы, неже
ли отмены крепостного права. Тем не менее, говорить об этом было
сложнее, чем о крестьянском вопросе, русский конституционализм за
30 лет правления Николая 1 прослеживается слабее, чем в предшест
вующее царствование.
* Мелъгунов С. П. Эпоха «официальной народности» и крепостное право // Великая ре

форма. Т. 3, с. 8.
2 Бочкарев В. Н. Дворянские проекты по крестьянскому вопросу при Николае I // Вели
кая реформа. Т. 3, с. 8.
3 Мелъгунов С. П. Указ. соч., 14 - 15.
4 Мелъгунов С. П. Митрополит Филарет - деятель крестьянской реформы // Великая ре
форма. М., 1911. Т. 5, с. 158.
Кизеветтер А. А. Русское общество и реформа 1861 г. // Великая реформа. М., 1911. Т. 4,
с. НО.
368 В. Я. Г р о с у л
То, что К. Аксаков записал в своей записке Александру II: «сила

власти - царю, сила мнения - народу», славянофилами вынашивалось
и много раньше. Не случайно, в литературе это называется известной
славянофильской политической формулой .
В целом в высших кругах заметен уход в себя, и эти настроения отра
зил отчет III отделения за 1843 г. В нем отмечено, что высшее общество,
позволявшее себе в прежние времена рассуждать о действиях прави
тельства, гласно хваля или порицая принимаемые им меры, стало укло
няться от подобных суждений и хранит ко всему какое-то равнодушие.
Далее написано, что то же самое заметно и в других слоях общества,
до такой степени будто все поражены какой-то апатиею2. В 1847 г. уже
в другом отчете посчитали нужным записать: «Вообще, в прошедшем
году, нежели когда-нибудь, общественное мнение порицало меры пра
вительства: в особенности роптали при слухе об уничтожении чинов и
несколько вооружились против воспитания, которое дается юношеству
в учебных заведениях Министерства просвещения»3. Конечно, трудно
сказать, сколь широко эти частные вопросы затронули общество, но
важна констатация наличия общественного мнения и его некоторого
оживления.
Вообще, если Александр I считал нужным опираться на обществен
ность, во всяком случае в начале своего царствования, то для Николая I
характерна иная линия поведения. Новый общественный подъем, на
чавшийся в середине 50-х годов, во многом походил на начало XIX в.,
но был более результативным в проведении соответствующих реформ.
Еще в ноябре 1855 г. по случаю 50-летия сценической деятельности М.
С. Щепкина - гордости русского театра - в Москве состоялся банкет,
собравший до 300 человек, прежде всего представителей московской
интеллигенции. И вот на этом банкете, состоявшемся еще до заверше
ния Крымской войны и заключения мирного договора, К. С. Аксаков
встал и произнес тост «в честь общественного мнения». Как писал сво
ему сыну И. С. Аксакову присутствовавший на банкете С. Т. Аксаков:
«Две секунды продолжалось молчание и разразилось криком и громом
рукоплесканий. Все встали со своих мест, чокались, обнимались, не
знакомые знакомились с Константином... Ни музыкой, ни тостом в
честь искусства и театра не могли унять хлопанья и крика»4.
Тост К. С. Аксакова принял характер откровенной демонстрации
московского общества. Он получил широкий резонанс и по-разному
воспринимался в самом обществе и в правительственных верхах. Гене
рал-губернатор Москвы А. А. Закревский, отличавшийся известными
* Корнилов А. А. Указ. соч. Ч. 2, с. 93.

2 ГАРФ, ф. 109, оп. 223, д. 8, л. 214 - 214 об.
3 ГАРФ, ф. 109, оп. 223, д. 12, л. 149 об.
4 Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1900. Ки. 14, с. 444 - 445.
консервативными взглядами, выразил свое неудовольствие и не позво
лил сообщить об этом событии в московской печати. Не встретило оно
поддержки и в высших сферах Петербурга. Любопытно, что и запад
ники поначалу с настороженностью отнеслись к инициативе Аксакова
и, вообще, к этому щепкинскому торжеству. К. Д. Кавелин в связи с
этим писал М. П. Погодину: «Щепкинский обед тоже тревожит здесь
всех и служит предметом сильных разговоров. Если все так было, как
рассказывают, то нельзя не пожалеть, что Аксаков поторопился тос
том»1. Речь шла, таким образом, не о принципиальном несогласии с
аксаковским тостом, а только о его своевременности. Кавелин явно
преувеличивал, когда писал, что тревога охватила всех. Все-таки на
обеде присутствовало 300 человек и их поддержка или, во всяком слу
чае, поддержка большинства, значила многое.
Западники были не меньшими, чем славянофилы, сторонниками
общественного мнения и, как тогда уже говорили, гласности. Весьма
показательна «Записка о письменной литературе» того же К. Д. Каве
лина, опубликованная в одном из герценовских изданий в 1856 г. Среди
прочего Кавелин там писал: «Станем ли мы прислушиваться к общест
венному мнению, мы услышим одно: требование гласности; станем ли
мы читать более или менее детальные статьи рукописной литературы,
мы увидим одно: требование гласности. Теперь же самые факты ука
зывают на нее, как на единственное средство против явного зла»2.
Еще до этой работы Кавелина в полный голос заговорил его адре
сат М. П. Погодин, ранее известный как видный деятель «официальной
народности», но заметно полевевший уже во время Крымской войны.
Едва взошел на престол новый император Александр II, как Погодин
направил ему свою записку под названием «Царское время», где среди
прочего писал: «Определить, в какой степени может быть допущена
гласность, в видах предохранения правительственных и прочих реше
ний от произвольности и учреждения над ними новой необходимой
инстанции - бдительного общего мнения, без которого само прави
тельство остается часто во тьме»3.
О необходимости формирования общественного мнения пишет в
далеком Лондоне и А. И. Герцен. В «Колоколе» за I августа 1857 г. он,
уже почувствовав определенные изменения в верхах, выражался весь
ма определенно: «Мы не только накануне переворота, но мы вошли в
него. Необходимость и общественное мнение увлекли правительство в
новую фазу развития, перемен, прогресса»4. По Герцену, не только осоз
нанная верхами необходимость, но и общественное мнение вынудили
* Там же, с. 444.

2 Голоса из России. Лондон, 1856. Вып. 1, ч. 1, с. 60.
3 Барсуков Н. П. Указ. соч., с. 28.
4 Герцен А. И. Революция в России // Колокол. 1857. 1 авг., № 2, с. 11.
370 В. Я. Г р о с у л
правительство обратиться к реформам. Общество пришло в движение,

и сила его мнения была уже довольно ощутимой. Это, действительно,
признавалось большинством, но были отдельные голоса предостере
жения и скептицизма.
Один из оставшихся в живых декабристов, человек умудренный
жизненным опытом и суровыми испытаниями, так и не пожелавший
вернуться из далекой Сибири, - И. И. Горбачевский - позволил себе
иметь другое мнение. В своих воспоминаниях он проводил следую
щую идею: «Я не верю никакой гласности в печати, не верю успеху ни
в чем, не верю обещанной свободе»1. Горбачевский хорошо знал ад
министративные порядки и непрекращающийся произвол властей, но
его скептицизм в ту пору был редчайшим исключением. Большинство
деятелей общества выражали надежды и среди прочего видели обще
ственное мнение и желали его расширения. Явные сдвиги влево можно
проследить и в материалах, исходивших из кругов, не отличавшихся
заметным либерализмом. А. В. Никитенко в своем дневнике оставил
следующую запись: «Я полагаю необходимыми для России всякие
улучшения, считая главными началами в них: гласность, законность и
развитие способов народного воспитания и образования...»2
Требование гласности овладело довольно широкими кругами общес
тва. В «Голосах из России» Герцена оно выходит на первое место. В
«Письме к издателю» К. Кавелин и Б. Чичерин рассматривали гласность
как чуть ли не единственное средство против явного зла3. Там же
Н. А. Мельгунов проводит мысль о том, что одна гласность способна
оградить от беззаконий правосудия, избавить от лести, лжи и лицемерия,
поднять и облагородить людей4. Борьба общества за гласность, за общест
венное мнение очень хорошо осознавалась властями. Их положение
было двойственным. С одной стороны, бюрократия прекрасно пони
мала, что гласность явно была направлена против нее самой, против
злоупотреблений чиновничества, с другой - она лучше других знала о той
поддержке, которую ей оказывали на самом верху, пытаясь добиться
проведения самой главной реформы того времени - крестьянской.
В отчете III отделения за 1858 г. прямо говорилось: «Таким обра
зом, в минувшем году два главных предмета вводили в соблазн и в
проступки, хотя и не собственно политические, но требовавшие наблю
дения постоянного, именно преобразование быта крестьян и общест
венное мнение»5. Никогда прежде, при всем внимании к общественному
мнению, III отделение не ставило его на такую высоту.
1 Горбачевский И. И. Записки, письма. М., 1963, с. 201,

2 Никитенко А. В. Дневник. М., 1955. Т. 2, с. 64.
3 Голоса из России, с. 60.
4 Там же, с. 145.
5 ГАРФ, ф. 109, оп. 223, д. 23, л. 118 об. \
Власть и общественное мнение в России ХѴІІІ-Х/Х веков 371
Не только для предреформенного, но и для пореформенного време
ни роль общественного мнения была несомненной, о чем довольно часто
высказывались публично. Одни авторы, такие, как П. Щебальский,
Б. Чичерин или И. А ксаков1, придавали ему большое значение, а такие
- как Р. Фадеев - отмечали «отсутствие сложившихся мнений и обще
ственных органов, способных установить взгляды большинства и вы
ражать их с достаточным весом»2.
Что же касается основных проблем, будораживших это обществен
ное мнение, то накануне реформы, да и после нее, ни одна из них не
была по своей значимости сравнима с крестьянским вопросом. Она
приобрела общенациональное значение, обсуждалась в различных со
циальных кругах. Но в общественном мнении не было единства по
этому важнейшему вопросу в России. Различия между общественно-
политическими направлениями - консервативным, либеральным и ра
дикальным, особенно революционно-демократическим, были отнюдь
не в деталях, а по существу. Но объективно с народными пожеланиями
все больше сближались программы участников левого направления, и
с каждым десятилетием это становилось все более заметным.
Вторым важнейшим вопросом, как отмечалось в упоминавшемся
отчете III отделения за 1858 г., было общественное мнение. Фактически,
это было не мнение как таковое, а усиливавшееся стремление широких
кругов общества к свободе слова и печати не ради самих по себе, а с
целью ограничить произвол администрации. Это противодействие бю
рократии сближало все три главных общественно-политических на
правления страны намного больше, нежели крестьянский вопрос. Все
они, действительно, ратовали за свободу самовыражения, но ставили
при этом разные цели. Антибюрократический налет хорошо заметен
по материалам, которые публиковались в герценовских «Голосах из
России». К. Кавелин и Б. Чичерин в «Письме к издателю» прямо писа
ли об алчной, развратной и невежественной бюрократии, видя в ней
прямого врага России и называя ее тиранией нового рода3. Там же
Н. Мельгунов выступает против чиновничества и ратует за ограничение
произвела бюрократии4. Это ограничение он усматривает в расширении
гласности. Интересно, что в публикациях того времени бюрократия
противопоставляется императору. Во многом это было так, поскольку
в предреформенное время царь был настроен на реформирование
страны, с чем были согласны далеко не все представители не только
1 ЭймонтоваР. Г. Идеи просвещения в обновляющейся России ( 5 0 - 60-е годы XIX в . ).

М., 1998, с. 260; Чичерин Б. Н. Различные виды либерализма // Опыт русского либерализма.
Антология. М., 1997, с. 38.
2 Дудзинская Е. А. Славянофилы в пореформенной России. М., 1994, с. 224 - 225.
^ Голоса из России, с. 1 3 - 1 7 .
4 Там же, с. 89.
372 В. Я. Г р о с у л
верхних, но и средних слоев бюрократии. Вообще, бюрократию отде

ляли и от народа, и от общества, и от самодержавия. Причем ее резко
бичевали не только в публицистике, но и в художественной литературе,
и в различных общественных местах1.
Буквально все беды страны видели в бюрократии славянофилы и
едко бичевали ее. А. И. Кошелев посвящает борьбе против бюрокра
тии специальную главу в своей брошюре «Какой исход для России из
нынешнего ее положения?»В ней бюрократия, назначенная, по словам
автора, самим царем, предстает как нечто совершенно «самостоятельное,
столько же вредное для государства, сколько гибельное и ненавистное
для России и даже для того сословия, из которого она исходит». Главное
для бюрократа - это статус-кво, увековечение своих выгод. «Пресечь
бюрократию постепенно нельзя, надобно пресечь корень зла, а это
можно совершить только через кровавые революции или посредством
благовременного искреннего и полного единения царя с народом»2.
Настроения против бюрократии сливались и с недовольством деятель
ностью силовых структур государства, являвшихся составной частью
бюрократии. Особенное недовольство вызывала деятельность полиции.
Собственно, и раньше полицией, и московской, и петербургской, были
крайне недовольны. Даже в отчете III отделения за 1832 г. об этом пи
салось прямо и недвусмысленно - о нескончаемых жалобах на поли
цию Петербурга, причем, как там отмечалось, жалобах правильных3. С
тех пор ничего не изменилось, и генерал Д. Никифоров, уже описывая
московскую полицию пореформенной поры, подчеркивал, что эта «по
лиция в большинстве случаев состояла из служебных отбросов, которые
не только тайно, но даже явно брали взятки, не стесняясь ни общест
венным мнением, ни тысячью глаз, смотрящих на это беззаконие»4. По
мнению П. А. Зайончковского, наиболее широко процветало в середине
XIX в. взяточничество и воровство среди губернской администрации.
Хотя, как отмечает исследователь, «всеобщее мздоимство» и «лихоимст
во» почти не находят своего отражения в официальных документах5.
Исследования последнего времени подтвердили широчайшее распро
странение в России коррупции, существование целой системы взяток,
принявших организованные формы6. В связи с этим, общественное
мнение второй половины XIX в. было реакцией на чиновничий произ
1 Христофоров И. А. Аристократическая оппозиция Великим реформам. Конец 1850 -

середина 1 8 7 0 - х годов. М., 2002, с. 176.
2 Цит. по : Дудзинская Е. А. Славянофилы, с. 225.
ЗГАРФ . ф. 109, оп. 223, д. 1, л. 171 об.
4 Никифоров Д. Москва в царствование императора Александра II. М., 1904, с. 24.
5 Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М.,
1978, с. 143.
6 Писарькова Л. Ф. К истории взяток в России ( по материалам «секретной канцелярии»
кн. Голицыных первой половины XIX в . ) // Отечественная история. 2002, № 5, с. 33 - 49.
Власть и общественное мнение в России ХѴІП-ХІХ веков 3 73
вол, и результатом такого массового настроения было усиление стрем

ления к правовому, гражданскому обществу. В эту эпоху все большей
популярностью пользуются конституционные идеи, значительную
роль в популяризации которых сыграла либеральная журналистика и
профессура.
В записке министра народного просвещения А. В. Головнина, по
данной царю в 1862 г., отражаются различные мнения в обществе по
поводу государственного устройства.
Министр писал: «Вообще все приверженцы всех вышеуказанных
учений прежде всего требуют полной свободы слова для изложения
своих мнений и к достижению этого направлены все их усилия»1.
При всех отличиях, замеченных Головниным в обществе, он четко
выделяет то общее, что их всех объединяло. Это требование свободы
слова. Но были и другие, общие для большинства представителей об
щества, точки зрения. Они касались, как уже отмечалось, отношения к
бюрократии. Отношения негативного, и это недовольство администра
тивными структурами охватило не только левых и либералов, но и
консервативные слои общества. Последние в предреформенное время
и несколько позднее активно критиковали деятельность правительства
и шли с ним на прямой конфликт. Антибюрократические тенденции
хорошо просматриваются в брошюре В. П. Орлова-Давыдова, требовав
шего сохранить за дворянством все привилегии и именно ему желав
шего поручить разрешение крестьянского вопроса2.
III отделение обратило внимание на повышенно критический под
ход тогдашней печати к деятельности администрации как в центре, так
и на местах. В отчете за 1861 г. оно писало: «Утвердившаяся в наших
периодических изданиях гласность и общественные мнения касаются
наиболее мелких злоупотреблений и чиновников; но иногда осуждению
подвергаются начальники губерний и другие значительные лица»0. Там
же писалось о критическом отношении к некоторым историческим ли
цам, например к Петру I, о нерасположенности писателей к аристокра
тии, чинам и внешним отличиям и о том, что они ратуют за уравнение
прав и сближение всех сословий, но одновременно проявляют живей
шую заботливость о простолюдинах.
Литература и периодическая печать стали проявлять большое внима
ние к естественным наукам, а также к политической экономии и вообще
экономике, прививая вкус к этим вопросам своим читателям. С. Н. Южа-
ков, несомненно один из крупнейших социологов страны, впоследст
вии вспоминал: «Экономические вопросы тогда заслонили собою все
' Эймонтова Р. Г. Идеи просвещения...Приложения, с. 397.

2 Захарова Л. Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856 - 1861. М.,
1984, с. 184.
3 ГАРФ. ф. 109, оп. 223, д. 26, л. 63 об.
374 В. Я. Г р о с у л
остальные; политическая экономия стала оракулом общественного

мнения»1. Этот интерес к науке отметило и III отделение, обратившее
внимание на развитие политической экономии и философии. Состави
тели соответствующего отчета не преминули отметить, что «в этом, за
служивающем уважения стремлении также скрывается своего рода
зло. В журналах наших появились статьи, проникнутые духом социа
лизма и материализма»2.
Многие органы прессы устанавливают своего рода диктат. Если
А. В. Никитенко в своем дневнике писал о духе нетерпимости и стра
сти к умственному и нравственному деспотизму так называемого пе
редового общества, то нечто подобное утверждает и М. Гершензон в
самом начале XX в. Он подчеркивал: «Нигде в мире общественное
мнение не властвует так деспотически, как у нас, а наше общественное
мнение уже две трети века неподвижно зиждется на признании этого
верховного принципа: думать о своей личности - эгоизм, непристой
ность; настоящий человек лишь тот, кто думает об общественном, ин
тересуется вопросами общественности, работает на пользу общую»3.
В эту эпоху общественное мнение в стране заявило о себе как никогда
прежде. Будировалось множество проблем, но после 1861 г., все-таки
на первое место в обществе вышла проблема государственного устрой
ства, политических свобод, построения правового, гражданского общест
ва4. Проблема конституции будировалась в разных слоях общества, во
всех трех главных общественно-политических направлениях. Когда
вышли прокламации под названием «Великорусе», в трех номерах в
июне, сентябре, октябре 1861 г., то III отделение, естественно, не могло
не обратить на них внимание. Характеризуя последний номер, III отде
ление писало: «В 3-м № говорилось исключительно о средствах ввести
у нас конституционное правление. Хотя мысли о последнем распро
странены у нас в довольно сильной степени между дворянством, уче
ными и в молодом образованном поколении, но упомянутые воззвания
особенного впечатления и беспорядков не произвели нигде»5.
Общественное мнение формировалось и по ряду внешнеполитичес
ких проблем. Здесь не всегда взгляды общества совпадали с реальной
политикой правительства России. Так, различные подходы выявились
по итальянскому вопросу. Правительство и новый министр иностран
ных дел А. М. Горчаков не поддержали поначалу итальянское нацио
нально-освободительное движение, тогда как значительные слои рус
' Южаков С. Н. Социологические этюды. СПб., 1896, Т. 2, с. 13.

2 ГАРФ, ф. 109, оп. 223, д. 26. л.63 об.
3 Гериіензон М. Исторические записки ( о русском обществе ). М., 1910, с. 154.
4 Алафаев А. А. Русский либерализм и самодержавие. М., 2000, с. 131 - 158.
5 ГАРФ, ф. 109. оп. 223, д. 26, л. 47 об.
ского общества оказали ему свое сочувствие!, а некоторые русские моло

дые люди вступили в отряды Д. Гарибальди или оказывали ему другие
формы поддержки. Русское общество активно откликнулось на события
в Юго-Восточной Европе в начале 60-х годов. Не осталось оно равно
душным и по отношению к войне Севера и Юга в США, но по этому
вопросу между обществом и правительством не было серьезных разно
гласий. И те, и другие поддерживали северян2. Особое внимание рус
ского общества вызвали события на Балканах во время Восточного
кризиса 70-х годов, в период самостоятельной поддержки движения
балканских народов, и во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг.,
когда общество и правительство действовали воедино. После войны и
Берлинского мирного договора 1878 г. между частью общества и вер
хами вновь возникают проблемы3.
В отчете III отделения за 1863 г. отмечалось следующее: «Общест
венное мнение, до сих пор не существовавшее в России, успело в по
следние годы образоваться, окрепнуть и теперь сознает свое значение4.
Составители этого раздела, однако, забыли об отчетах конца 20-х годов,
где общественному мнению придавалось особое значение, но они отра
жают переход от времени Николая I к эпохе Александра II, когда обще
ственное мнение, действительно, никто уже не мог отрицать и власти
приходилось с ним считаться.
Эпоха после 1 марта 1881 г. с четким поворотом правительственного
курса вправо не могла не сказаться на состоянии общественного мнения
и на отношении к нему правительственных верхов. Еще совсем недав
но, в конце 70-х годов, и даже в 1880 г. ситуация была совсем иной.
В. П. Мещерский передавал содержание своего разговора с М. Т. Лорис-
Меликовым, состоявшегося в 1880 г., и в нем, среди прочего, этот че
ловек, получивший огромную власть, говорил: «Теперь время такое, -
продолжал Лорис, - что нельзя не прислушиваться к общественному
мнению: нельзя допускать крамолы, но надо избегать проявления дес
потизма»5. Но уже летом 1881 г. стали распространяться слухи о том,
«что правительство желает восстановить времена царствования импе
ратора Николая I» и в официальных материалах писалось о «все еще
тревожном настроении общества»6.
1 См.: Объединение Италии в оценке русских современников. К 100-летию объединения Ита

лии. М., 1961; Берти Д. Россия и итальянские государства в период Рисорджименто. М., 1959.
2 См.: ИвановР. Ф. Гражданская война в США ( 1861 - 1865 ). М., 1960.
3 См.: ГросулВ.Я. Революционная Россия и Балканы (1874-1883). М., 1980; ХевролинаВ. М.
Революционно-демократическая мысль о внешней политике России и международных отно
шениях. Конец 60 - начало 80-х годов XIX в. М., 1986.
4 ГАРФ, ф. 109, оп. 223, д. 28, л. 399 об.
5 Мещерский В. П. Мои воспоминания. СПб., 1898. Ч. 2, с. 453.
6 ГАРФ, ф. 102, оп. 249, д. 1 ( 1881 г . ), л. 68 - 68 об.
376 В. Я. Г р о с у л
Нельзя сказать, чтобы сразу после убийства Александра II или после

Манифеста 29 апреля самодержавие объявило войну обществу и обще
ственному мнению. Процесс шел постепенно, но настоятельно, и атмо
сфера сгущалась как бы продвижением мелких тучек, которые все
больше и больше заслоняли и раньше не очень-то летнее солнце. Чем
дальше, тем больше появляются свидетельства, похожие на те, что
можно было встретить в описаниях конца николаевского царствова
ния. Когда-то И. С. Аксаков направил потрясающее по силе письмо из
Бендер 23 ноября 1855 г., письмо, привлекшее внимание многих ис
следователей и свидетельствующее о чрезвычайно тягостном впечат
лении, которое произвело на молодого славянофила знакомство с то
гдашней российской действительностью. Проходит более 30 лет, и за
день до своей кончины уже ветеран славянофильства чуть ли не до
словно передает свои настроения давнему знакомому, деятелю полтав
ского земства Г. П. Галагану. 26 января 1886 г. И. С. Аксаков писал:
«Как трудно живется на Руси!.. Есть какой-то нравственный гнет, ка
кое-то чувство нравственного измора, которое мешает жить, которое
не дает установиться гармонии духа и тела, внутреннего и внешнего
существования. Фальшь и пошлость нашей общественной атмосферы
и чувство безнадежности, беспроглядности давит нас»1.
А. Корнилов писал, что еще с 1866 г. настроение общества было
чрезвычайно угнетенным, но после прихода в правительство Д. Тол
стого он уже пишет о «новом дворянском реакционном направлении»,
которое стало проводить правительство во внутренних делах2. А. Ки-
зеветтер, передавая тогдашние настроения мыслящей интеллигенции
Москвы, пишет о настроениях тяжелой подавленности, какой-то ник
чемности существования, суженности жизненного горизонта. Что ка
сается правящей бюрократии, то, по Кизеветтеру, «она привыкла пре
небрегать этим элементом государственной жизни и ставить ни во что
роль общественного мнения»3.
Действительно, буквально за несколько лет происходят разительные
изменения в курсе правительства. Еще недавно Лорис-Меликов считал
невозможным не прислушиваться к общественному мнению, а новое
руководство страны, вспомнив николаевские времена, решило его ни
во что не ставить. Однако действительная картина в этой области была
более сложной. Усиление позиций консервативного дворянства, прежде
всего землевладельческого, усиливало и роль требований этой прослойки
общества. Именно к нему повернулись правительственные верхи, когда
обратились к «обществу» за содействием в борьбе с «крамолой».
' Цимбаев Н. И. И. С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978,

с. 176.
2 Корнилов Л. А. Курс. ..Ч. 3. М., 1914, с. 140, 297.
3 КизеветтерА. А. На рубеже двух столетий. М., 1997, с. 33, 3 8 ,4 4 . 116, 144, 153.
Власть и общественное мнение в России ХУІІІ-ХІХ веков 3 77
Активность консервативного дворянства еще более усилилась, ко

гда оно убедилось в настроениях нового царя. Александр III и в своей
речи во время коронации в мае 1883 г., и в рескрипте от 21 апреля 1885 г.
стремился поддержать дворянское сословие как первенствующее сре
ди других. Он высоко оценивает его заслуги и обещает ему помощь в
сохранении его привилегий. Он заверяет в своей поддержке дворянст
во и в экономической сфере, и в армии, и в местном управлении, и в
суде, вообще подчеркивая его первенствующее место. И как ответная
реакция, как результат внимания монарха к дворянству следуют мно
гочисленные адреса дворянских собраний по случаю опубликования
этого рескрипта, давно оцененного как сигнал к общему наступлению
дворянской реакции1.
Дворянский реванш набирал силу, и сотрудничество дворянства и
правительства все более усиливалось. Д. Толстой в беседе с императором
Александром III прямо заявил, что реформы прошлого царствования
были ошибкой и поэтому задача министра внутренних дел заключается
в парализации сил, оппозиционных правительству2. Само назначение
Толстого было с негодованием встречено как либералами, так и демо
кратами, и с большим воодушевлением в консервативных кругах, где
оно приветствовалось и Катковым, и Мещерским'’. Общественное мнение
после назначения Толстого раскололось, но консерваторы ликовали.
Таким образом, произошло слияние консервативного общества и пра
вительства.
Формируя общественное мнение, консервативные идеологи вели
активную борьбу не только против радикального лагеря, но и против
либералов, в которых они видели порой даже большее зло. Они резко
нападали на основы буржуазной демократии, бичуя конституционализм,
парламентаризм, гражданские свободы. Однако сломить либералов не
удалось даже в трудные для них 80-е годы. Несмотря на ухудшавшуюся
ситуацию, либеральные издания продолжали поддерживать своих сто
ронников, по-своему формировать общественное мнение. Речь идет о
«Русских ведомостях», «Русском курьере», «Московском телеграфе»,
«Стране», «Порядке», «Вестнике Европы» и других либеральных газе
тах и журналах. П. А. Зайончковский даже писал, что в то время
«единственным выразителем общественного мнения, рупором полити
ческой мысли являлась периодическая печать: газеты и толстые жур
налы»4. Единственными они, конечно, не были, существовали и другие
1 Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России. 1861 - 1904 гг. Состав, числен

ность, корпоративная организация. М., 1979, с. 55.
2 Зайончковский П. А. Российское самодержавие в конце ХІХстолетня. М., 1970, с. 64—65.
3 Степанов В. Л. Дмитрий Андреевич Толстой // Российские консерваторы. М., 1997, с.
261 - 262; Мещерский В.П. Мои воспоминания. Ч. 3, с. 291.
4 Зайончковский П. А. Российское самодержавие, с. 273.
378 В. Я. Г р о с у л
источники формирования общественного мнения. Это и художествен

ная литература, и распространение слухов, и театр, и церковь, и другие
общественные места. Но роль периодической печати, действительно,
была особой. Несмотря на цензурное засилие, печати удавалось под
нимать вопросы, волновавшие русское общество.
Либералы продолжали формировать общественное мнение по ряду
злободневных вопросов русской жизни. Из них первейшее место за
нимал крестьянский вопрос. Примечательно, что и в 1882 г. один из
публицистов «Вестника Европы» положительно оценивал известные
«Письма из деревни» А. Н. Энгельгардта, где автор ратовал за уничто
жение помещичьего хозяйства. Сам автор - Арсеньев - выступал за
содействие переходу земель в руки крестьян, а также за поднятие ум
ственного уровня народа путем общения его с интеллигенцией. Прак
тически все либералы признавали крестьянское малоземелье, но по-
разному видели средства его ликвидации1.
Если на рубеже 1870-1880-х гг. либералы пытались говорить с властью
от имени общества2, то затем они как бы уходят внутрь себя. Редко кто
из них позволял себе открыто выступать против правившего режима, но
молчание отнюдь не было согласием. Известный монархист С. С. Оль
денбург на этот счет оставил следующее свидетельство: «Но произошли
ли за царствование императора Александра III действительные пере
мены в настроениях образованных классов? Интеллигенция притихла,
смолкла, враждебность исчезла с поверхности, но, тем не менее, она
осталась. Все меры царствования встречали глухую, по внешности
сдержанную, но непримиримую критику. Болезнь оказалась только за
гнанной вглубь»3.
Несмотря на явную реакцию начала 80-х и последующих годов,
продолжали по-своему воздействовать на общественное мнение и пред
ставители радикального крыла русского общества. Их возможности
были намного слабее, чем у консервативных кругов и даже, чем у либе
ралов. К демократическим органам печати относились «Отечественные
записки», редактировавшиеся М. Е. Салтыковым-Щедриным. На стра
ницах этого журнала выступали также Н. К. Михайловский, с которым
он начал сотрудничать еще с декабря 1869 г., Г. 3. Елисеев, С. Н. Кри
венко, С. Н. Южаков, А. Э. Эртель, М. К. Цебрикова, А. Н. Энгельгардт
и другие публицисты и писатели левого направления. Вплоть до за
крытия журнала в 1884 г. он пользовался значительным авторитетом
среди своих сторонников и вызывал неприязнь, особенно среди кон
серваторов и реакционеров. В сентябре 1881 г. Б. Маркович писал
' Ллафаев А. А. Российский либерализм и самодержавие, с. 36 - 37.

2 Секиринскѵѵ С. С. Русский либерализм от 40-х к 80-м годам XIX в. (Идеи, люди, среда).
Автореф. дис....д-ра ист. наук. М., 199, с. 32.
3 Ольденбург С. С. Царствование Николая I I . М., 1992, с. 32.
Власть и общественное мнение в России Х Ѵ Ш - Х І Х веков 379
М. Каткову, что журнал «прямо, не стесняясь нисколько, подбивает своих

читателей на смуту, признает героями Желябовых и К0. Целые книжки
журналов подбираются статья к статье в этом смысле»1.
После 1 марта и «Отечественные записки» должны были учитывать
новый дух времени. К числу изданий, куда прорывались журналисты
демократического направления, относилось и «Русское богатство».
Этому журналу повезло. Начав выходить в 1876 г., он продолжал изда
ваться до 1918г.
Едва Александр III взошел на престол, как «Русское богатство» от
кликнулось специальной рецензией на первое русское издание книги
ф . Гольцендорфа «Роль общественного мнения в государственной
жизни». Это был своеобразный повод выступить от имени общества и,
отталкиваясь от сочинения известного немецкого криминалиста, вы
сказать свое мнение о роли общественного мнения. Автор рецензии
В. О. Португалов, некогда активный член Харьковско-Киевского тайного
общества, отметил подверженность общественного мнения чрезмер
ной произвольности. В этом он видел и его неоспоримое могущество,
и его печальную слабость. По его мнению, ни всеобщее избирательное
право (суффраж универсель), ни даже печать не могут служить безус
ловно верным выражением общественного мнения. «Совсем наоборот,
- пишет Португалов, - весьма и весьма нередко все эти органы могут
выражать мнения, идущие вразрез и с общественными интересами, и с
общественным мнением»2. Далее Португалов продолжает: «... это по
тому, что общественное мнение заслоняется другими факторами, не
сравненно более могущественными по своим материальным средст
вам». Представляя книжку Гольцендорфа, Португалов позволил себе
не согласиться только с одним ее выводом, а именно с утверждением
его о том, что пресса в большинстве случаев создает общественное
мнение. По Португалову, пресса лишь высказывает выработанное или
сложившееся в обществе мнение, мнение уже готовое, и прессе редко
удается переделать или переиначить его. Будущее, по Португалову,
вполне принадлежит общественному мнению, «которое для полноты
своего идеального развития и совершенства, нуждается несомненно в
прогрессивном развитии самого общества»3.
Демократической направленностью отличались и журналы «Дело»,
«Московский телеграф», «Русский курьер»4. Русские левые, в отличие
от консерваторов и от либералов, выступали также на страницах бес
1 Тетинский М. Ф. «Отечественные записки» (1868-1884). Южно-Сахалинск, 1966, с. 329.

2 Русское богатство. 1881, № 6, с. 94.
■ 3 Хам же, с. 96.
4 См.: Есин Б. И. Демократический журнал «Дело». М., 1959; Алексеев Б. А. История рус
ской журналистки ( 1860 - 1880 гг. ). Л., 1963; Зайончковский П. А. Российское самодержа
вие, с. 283.
380 В. Я. Г р о с у л
цензурной печати, нередко выходившей за границей. «Общее дело»

издавалось все 80-е годы. «Народная воля», печатавшаяся в Петербурге
и Москве, выходила до 1885 г. Известны и другие издания бесцензур
ного характера: «Знамя», «Зерно», «Листок «Народной воли», «Черный
передел» и др. В специальной записке Департамента полиции от 24 авгу
ста 1883 г. отмечались характерные особенности периодической печати
в целом, с ее тенденцией к республике, коммунизму и атеизму и, как
там писалось, «называя свои издания органами общественного мнения,
они путем такого обмана стараются возбудить к себе доверие публики
для проповеди ложных теорий и средств борьбы с правительством»1.
Одним из инструментов воздействия на общественное мнение, кото
рым традиционно пользовались радикальные слои общества, были раз
личного рода листовки. В 1881 г. было выпущено 77 таких листовок, в
1885 - 5, а в 1890 - 32. Достигнув своего апогея в 1881 г., листовочная
кампания затем постепенно спадает и, дойдя до своего минимума в
1885 г., далее то возрастает, то падает2. Интересно, что в 80-е годы замет
но увеличивается количество листовок, прямо направленных к обществу.
Их стало заметно больше по сравнению с 60-ми и 70-ми годами.
Как и раньше, общественное мнение формировалось не только во
круг внутриполитических и вообще внутренних дел страны, но опре
делялось и проблемами внешней политики и международных отноше
ний. Довольно активно высказывались мнения в печати и в повседнев
ной жизни о последствиях русско-турецкой войны 1877-1878 гг., о со
бытиях на Балканах середины 80-х годов, в частности о сербско-
болгарской войне, об обострении отношений России с Болгарией и по
следующем прерывании между ними дипломатических отношений.
Внимание печати постоянно привлекают отношения между Россией и
Германией, между Россией и Францией и т. д. В начале 80-х годов на
родовольческая печать неоднократно писала о возможности нападения
Германии на Россию3. Много внимания уделялось англо-российским
противоречиям, в частности в Средней Азии, и в целом политике Рос
сии в Средней Азии. Постоянно обращалась русская печать к ситуации
в Австро-Венгрии и взаимоотношениям с ней России. В современной
литературе отмечены внешнеполитические концепции российского
консерватизма, идеи в области внешней политики российского либера
лизма и либерального народничества, а также позиции по этим вопро
сам революционной демократии4. В этой литературе подчеркивается,
что вторая половина XIX в. характеризуется резким усилением внимания
1 ГАРФ, ф. 102, оп. 249, д. 3 ( 1883 г . ), л. 300 - 300 об.

2 См.: Сводный каталог русской нелегальной и запрещенной печати XIX в. Листовки. М.,
1977. Ч. 3, с. 6 0 - 113.
3 Хевролина В. М. Указ. соч., с. 211.
4 История внешней политики России. Вторая половинаХІХ в. М., 1997, с. 302 - 343.
общественности к вопросам внешней политики и международных от

ношений1.
Новый этап усиления роли общественного мнения и общества как
такового относится к началу 90-х годов. Одним из событий, оказавшим
большое воздействие на общественный подъем того времени, стал го
лод 189 Г г. и продолжение его в следующем 1892 г. Он сразу нашел
отражение в печати и породил полемику даже по такому, казалось бы,
ясному вопросу, оказывать ли голодающим губерниям помощь или
нет. Однако консервативная пресса здесь, особенно поначалу, заняла
свою особую позицию. Флагман консервативной журналистики от
крыто выступил против движения помощи голодающим. Речь идет о
«Московских ведомостях», где вышел ряд материалов, видевших в
этом движении политическую подоплеку. Но после того, как прави
тельство признало необходимость такого движения и сам наследник
престола возглавил Комитет по оказанию помощи голодающим, тон
консервативной прессы заметно изменился. Общественное мнение еще
больше укрепилось в необходимости развертывания именно обществен
ной самодеятельности, и говоря словами М. Цебриковой, общественное
мнение2 было в подавляющем большинстве в пользу тех подвижников
из общества, которые вели трудную повседневную борьбу с голодом.
Но политическая подоплека, скорее всего даже политическая со
ставляющая в общественном движении по борьбе с голодом, конечно,
имелась, и она хорошо прослеживается при изучении содержания лис
товок той поры. Из восьми известных листовок 1891 г. - четыре, т. е.
половина, были посвящены голоду и могут рассматриваться то ли как
политические намеки, то ли как памфлеты. В одной из таких листовок
дается откровенная критика правительственной политики и даже со
держится призыв к созыву земского собора в целях предотвращения
революционного взрыва. В другой вскрываются причины голода 1891
г. и имеется призыв к изменению государственного строя3.
Из 18 известных листовок 1892 г. семь были посвящены вопросам
голода, а две тяжелому положению рабочих. Эти листовки исходили
из левых кругов общества. Автор одной из листовок Н. К. Михайловский,
описывая тяжелое положение миллионов голодающих, выступил с
призывом к созыву выборного народного представительства, в котором
видел единственный выход из катастрофического положения страны.
Авторы другой подобной прокламации прямо писали, что «причина голо
да, от которого умирают крестьяне, не столько неурожай, сколько без
божный грабеж дворян, купцов и чиновников». В листовке, подписанной
«мужицкие доброхоты» и автором которой был, по-видимому, Н. М. Ас-
1 Там же, с. 342.

2 Цебрикова М. Общественное мнение, с. 341.
3 Сводный каталог...Листовки. Ч. 1,с. 1 1 3 - 1 1 4 .
%
382 В. Я. Г р о с у л
тырев, после изложения причин обнищания крестьянства и голода 1891

г. содержался призыв к народу надеяться не на царя, а на свои собст
венные силы. Эта листовка была отпечатана в типографии Группы на
родовольцев. В этой же типографии была набрана и листовка с призы
вом сбора пожертвований для оказания помощи голодающим. Таким
образом, радикальные слои общества не только использовали события
того времени для критики правительственной политики и самодержав
ного устройства, но и принимали непосредственное участие в оказании
помощи голодающим.
Движение по борьбе с голодом породило весьма редкое явление -
формирование общего общественного мнения, когда, практически, все
слои общества, и левые, и либеральный центр, и консерваторы, а также
и власть, считали необходимым сконцентрировать максимальные уси
лия по оказанию помощи голодающим. Но это движение вновь вывело
на тот же крестьянский вопрос, который не ушел из повестки дня и по
стоянно привлекал внимание общества. В связи с этим, нельзя согла
ситься с воспоминаниями А. А. Кизеветтера, писавшего, что в области
крестьянского вопроса в то время господствовал штиль. Но и здесь
Кизеветтер несколько себе противоречит, поскольку пишет об образо
вании при Министерстве внутренних дел, которое тогда возглавлял
Дурново, специальной комиссии для пересмотра законов о крестьянах.
Комиссия эта была создана в 1893 г., но при Горемыкине прекратила
свою работу1.
В формировании общественного мнения по крестьянскому вопросу
участвовало не только общество как таковое. Здесь можно усмотреть и
влияние на него правительственной политики и настроений самого
крестьянства, высказывавшегося на сельских и волостных сходах. От
голоски этих высказываний порой проявлялись и на страницах печати,
и даже в художественной литературе - в сочинениях Л. Толстого,
Г. Успенского, В. Короленко и других писателей, достаточно хорошо
знавших жизнь деревни. Не остались бесследными в среде крестьянст
ва и попытки сближения с ним деятелей «хождения в народ». Л. Дейч
поначалу считал свою работу в народе безрезультатной, но затем, че
рез много лет, узнал о том, что как раз наоборот - эту его работу среди
крестьян хорошо запомнили2. Имеется и ряд других свидетельств о не
безрезультатном «хождении в народ» в середине 70-х годов. М. Попов
также вспоминал: «Ведь было констатировано в 1902-1903 гг. работаю
щими в деревнях Саратовской губернии, что пропаганда 70-х годов оста
вила следы в деревнях и облегчила их последующую деятельность»3.
1 Кизеветтер А. А. На рубеже двух столетий, с. 152, 232.

2 Дейч Л. Г. За полвека. М., 1922. Т. 1, ч. 2, с . 120.
3 Попов М. Из моего прошлого // Минувшие годы. СПб., 1908, № 2, с. 185.
Власть и общественное мнение в России Х Ѵ Ш -Х ІХ веков 383
В 90-е годы внимание общества привлек и дворянский вопрос, к
которому были равнодушны низы, но который, кроме общества, также
затронул и правительственные верхи. Разразилась довольно острая поле
мика в печати, и дискуссия затронула почти все дворянское общество.
Эта полемика в печати, отражавшая состояние общественного мнения
по дворянскому вопросу, показала всю его запутанность и неразреши
мость. Крупное землевладельческое дворянство противопоставлялось
среднему и мелкому, столичное петербургское - провинциальному,
бюрократия, где было немало выходцев из дворян и далеко не всегда
антидворянская, - провинциальным ее слоям. Вопрос запутывался и,
несмотря на его многократное рассмотрение в верхах, по существу
оказался неразрешенным. Как пишет Ю. Б. Соловьев, «широкая
дворянская реконкиста была очевидной химерой»1.
Левые круги общества мало интересовались полемикой либералов
и консерваторов2. Их больше интересовал другой вопрос, зарождав
шийся на их глазах, а именно - рабочий вопрос. У левых не было зна
чительных возможностей для его отражения в прессе легальной. Более
свободно он освещался в различных эмигрантских изданиях, прежде
всего социал-демократической ориентации, а в самой России он боль
ше трактовался в нелегальных листовках, число которых в 1899 г. дос
тигло почти 700, причем большинство из них было направлено непо
средственно к самим рабочим.
Сам рост рабочего движения, все большее обращение к ним левых
кругов общества не могли не повлиять и на другие круги общества,
обращавшего внимание на возрастание рабочего вопроса в стране. Не
случайно М. Ковалевский посвящает рабочему вопросу в России одну
из глав своей известной книги об экономическом строе России. Все
это повлекло за собой и обращение к этому вопросу правительствен
ных структур. Как известно, до 1897 г. рабочий день в России не огра
ничивался никакими законами и только усиление рабочего движения и
сформировавшееся по рабочему вопросу общественное мнение, что
обычно как-то не учитывается при характеристике борьбы за сокраще
ние рабочего дня, привели к принятию известного закона 1897 г. о за
прете на рабочий день свыше 11,5 часов3. Тем не менее, с острейшим
рабочим вопросом страна вошла и в XX в.
Еще одним вопросом, будоражившим общество, был студенческий
вопрос. Он также был многоаспектным, да к тому же не новым, восходя
еще к середине XIX в. Активность студентов с десятилетиями не ослабе
вала, хотя были и подъемы, и спады студенческого движения, но в целом
оно было величиной постоянной. Вообще причины студенческого
1 СоловьевЮ . Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX в. Л.. 1973, с. 195.

2 Подробнее о дворянском вопросе см.: Там же, с. 252 - 274, 377.
3 Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. М., 1989, с. 316 - 317.
3 84 В. Я. Г р о с у л
\
движения, его ход и результаты давно изучены в отечественной лите-
ратуре. Показаны тяжелые материальные условия большинства сту
дентов, изменение социального состава студенчества. В частности, в
начале XX в. в Московском университете малообеспеченные студенты
составляли 54,3% от всего студенчества этого вуза. Достаточно доско
нально изучены различные студенческие стачки, в том числе и второй
половины 90-х годов, когда число их заметно увеличивается. Памят
ными остались демонстрации и стачки по поводу смерти курсистки
М. Ф. Ветровой и д р .1 Различного рода бунты прокатились даже по ду
ховным учебным заведениям - духовным семинариям и духовным
академиям, что вызвало тревогу у духовных властей и правительства2.
Результатом всего этого стал поток различного рода нелегальных лис
товок, посвященных студенческим делам.
Настроения студенчества в 90-е годы явно левели. Это был вынужден
признать и К. П. Победоносцев в беседе с А. А. Киреевым в сентябре
1900 г., говоривший: «Вообще, все молодое поколение, все мыслящее стано
вится враждебным правительству. Число его сторонников уменьшается»3.
Авторитет самодержавия, несомненно, падал, и это хорошо про
слеживается в те же 90-е годы, находя отражение в общественном
мнении. Негативные высказывания в адрес царя и императорского се
мейства прослеживаются давно и хорошо видны еще в XVIII в. Впо
следствии в этом отношении заметны спады и подъемы недовольства.
Так, в отчете III отделения за 1867 г. отмечено возбуждение 256 дел
против особы императора, что было на 113 больше, чем в 1866 г.4
Александр III не был популярен в обществе, за исключением консерва
тивных кругов. Еще меньше было расположено общественное мнение
в пользу Николая II. Противные ему настроения общества начали на
растать буквально с первых месяцев его правления. Одна из первых
листовок, направленных против Николая II, так и называлась «Новый
царь», и в ней, отпечатанной в Лондоне от имени Союза русских со-
циалистов-революционеров, содержался прямой призыв к борьбе с са
модержавием. Эта листовка была оттиском из журнала «Русский рабо
чий» и распространялась еще до нашумевшей речи царя от 17 января
1895 г. перед депутатами от дворянских обществ, земств, городов и ка
зачьих войск, где он зачитал текст, написанный Победоносцевым,
произнеся слова о бессмысленных мечтаниях по поводу конституции,
заявив также, что он будет охранять начало самодержавия твердо и не
уклонно, как охранял его Александр III.
' Ушаков А. В. Революционное движение демократической интеллигенции в России.

1 8 9 5 - 1904. М., 19 7 6 ,с. 1 1 8 - 141.
2 ГАРФ, ф. 550, on. 1, д. 511, л. 7 об. - 8, 13, 1 5 - 1 6 .
3 Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство, с. 147
4 ГАРФ, ф. 109, оп. 223, д. 32, л. 17 об.
Эта речь получила в стране сильнейший резонанс и, как писал
А. Кизеветтер, «вызвала в широких общественных кругах чрезвычайное
раздражение»1. Одна из первых листовок по этому поводу, озаглавлен
ная «Группа социалистов-революционеров русскому обществу», начи
налась словами «Свершилось! Правительство бросило России почти
беспримерный по наглости вызов» и в этой листовке, отпечатанной в
далеком Екатеринбурге, содержался призыв к революционной борьбе
против самодержавия за социализм2.
На эту речь общество откликнулось множеством листовок и прокла
маций, авторами которых были не только деятели революционного дви
жения, но и представители либеральных кругов общества. П. Б. Струве
принадлежит прокламация «Открытое письмо Николаю II», неодно
кратно перепечатывавшаяся. Она начиналась следующими словами:
«Вы сказали свое слово, и оно разнесется теперь по всей России», и
далее говорилось, что император бросил вызов русскому обществу и
теперь очередь за обществом, оно даст ему свой ответ. Монархист
С. С. Ольденбург пишет примерно так же: «Русское образованное об
щество, в своем большинстве приняло эту речь, как вызов себе»3.
Антицарские настроения нашли отражение в различного рода вы
сказываниях против царя и его фамилии. По данным министра юсти
ции, только в 1897 г. из 1167 произведенных политических дознаний
по этой категории было зафиксировано 878 дел4.
В 1895 г., еще до речи царя, вышел ряд листовок, носивших и анти-
царский характер, и, вместе с тем, направленных к обществу. Одна из них
под названием «Письмо к обществу», подписанная словом «Интеллигент»,
содержала оценку студенческих волнений в Московском университете
в декабре 1894 - январе 1895 г. как следствия самодержавного строя и
заканчивалась призывом к объединению интеллигенции5. Еще больший
резонанс вызвали апрельские события в Ярославле, где вооруженной
силой - десятью ротами Фанагорийского полка - была подавлена за
бастовка на мануфактуре А. А. и М. С. Карзинкиных, в результате чего
были человеческие жертвы. Современные исследователи отмечают по
этому поводу: «Известие о выступлении на мануфактуре Карзинкиных
стало достоянием широких кругов общественности как в России, так и
за рубежом. Активно обсуждалось поведение «хозяина земли Русской»
Николая II, который телеграфировал командиру Фанагорийского полка:
«Спасибо молодцам фанагорийцам за стойкое и твердое поведение во
время фабричных беспорядков. Николай»«б.
1 Кизеветтер А. А. На рубеже двух столетий, с. 144.

2 Сводный каталог...Листовки. Ч. 1, с. 132.
3 Ольденбург С. С. Указ. соч.,с. 46.
4 ГАРФ, ф. 102, оп. 253, д. 30, л. 3.
5 Там же, л. 134.
6 Рабочее движение в России...Вып. 1, с. 145.
386 В. Я. Г р о с у л
Эта история тоже приобрела общероссийское звучание и способст

вовала дальнейшему падению престижа императора. Через год, 18 мая
1896 г., произошла катастрофа на Ходынском поле в Москве в дни коро
нации Николая 11, вызвавшая повсеместное возмущение деятельностью
царских властей и ставшая очередным ударом по авторитету императора.
Таким образом, авторитет царя в широких кругах общества был подор
ван уже в середине 90-х годов. Не случайно В. О. Ключевский отрица
тельно отнесся к речи Николая II от 17 января и в доверительной бесе
де произнес следующие пророческие слова: «Попомните мои слова:
Николаем II закончится романовская династия: если у него родится
сын, то он уже не будет царствовать»1.
Стойкое негативное отношение в обществе к императору все более
выливалось в антисамодержавные чувства и стимулировало борьбу за
политические свободы. Попытки властей прибегнуть к методам 1881 г.
не давали позитивного результата, тем более, что правительство явно
недоучитывало изменившееся настроение общества. Усиление репрессий
еще более ожесточало общество до такой степени, что возобновление
в самом начале XX в. террористических методов вызывало одобрение
даже среди определенных кругов либералов2. В 90-е годы заметно воз
растают различные национальные движения. Если прежде правительству
по преимуществу приходилось иметь дело с польским национально-
освободительным движением, то в это время к нему присоединяются и
ряд других национальных движений: армянское, литовское, еврейское,
татарское, украинское, финское и т. д / Эти движения4, в свою очередь,
влияли на формирование общественного мнения, в том числе и в рус
ских общественных кругах, все более осознававших накал усиливав
шегося противостояния общественных сил и самодержавия. Не слу
чайно несколько позднее, в 1902 г., в программном документе «От
русских конституционалистов» подчеркивалось: «Все общество требу
ет от власти в один голос - серьезной политической реформы, и «Ос
вобождение» рассматривает себя как орган этого единогласного на
стойчивого общественного мнения»5.
Либералы хотели рассматривать себя как носителей общественного
мнения, хотя еще в феврале 1890 г. В. И. Засулич в «Социал-демократе»
1 Кизеветтер А. А. На рубеже двух столетий, с. 145.

2 Боханов А. Н. Великий князь Сергей Александрович // Российские консерваторы. М.,
1997, с. 325.
3 ГАРФ, ф. 102, оп. 226, д. 11, ч. 1, 2, 3, 5; ГАРФ, 102, оп. 253, д. 12.
4 См.: Дякин В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма XIX - начала
XX в. (К постановке проблемы) // Дякин В. С. Был ли шанс у Столыпина ? Сб. ст. СПб., 2002,
с. 53 - 9 4 .
^ Российские либералы. Кадеты и октябристы ( Документы, воспоминания, публицистика).
М., 1996, с. 26.
с заметным элементом критики в их адрес писала: «Ведь ваши консти
туционалисты обречены рассчитывать единственно на «силу общест
венного мнения». А дело известное, что на всех и каждого всего силь
нее действует мнение ближайшего наиболее симпатичного ему обще
ственного круга»1.
Конечно, воздействие круга было весьма значительным, но на об
щественное мнение влияла, прежде всего, объективная обстановка в
стране; и она способствовала возникновению ряда других более или
менее важных вопросов, вокруг которых складывалось общественное
мнение или в целом всего общества, что в конце XIX в. было редким
исключением, или каких-то его составляющих. Если, например, взять
вопросы внешней политики, то в 90-е годы, как и в 80-е, да и раньше,
весьма актуален был вопрос «поиска союзников». Он был весьма ост
рым и для российской дипломатии и вообще политики правительства,
но он находил и довольно основательное отражение в печати и будо
ражил различные слои общества. В частности, особенно активно деба
тировался тогда вопрос, кому отдать предпочтение - Германии или
Франции?2
В числе важных внешнеполитических вопросов, получивших резо
нанс в обществе, была политика России в Средней Азии, на Балканах,
на Дальнем Востоке. Долговременному обсуждению подвергался и сам
принцип, характер международных отношений. Б. Н. Чичерин, например,
выдвинул идею нравственной внешней политики, которая должна ос
новываться как на свободе одного человека, так и отдельных народов.
Для славянофилов нравственным было то, что совершалось в интересах
своего народа. М. М. Ковалевский напрямую связывал демократичес
кую форму правления с внешней политикой, утверждая, что демокра
тия в большей степени является гарантией мира, чем аристократия или
цезаризм3. Вместе с тем, когда царское правительство 12(24) августа
1898 г. выступило с предложением собраться на конференцию для об
суждения вопроса о предотвращении войны и гонки вооружений и такая
конференция, действительно, собралась в Гааге с мая по июль 1899 г.,
чем весьма гордилось правительство, общество эти меры встретило
весьма прохладно. И не потому, что общество было «болотом», как го
ворил о нем А. П. Чехов, а из-за нежелания видеть у самодержавия
что-либо позитивное. С. С. Ольденбург в связи с этим писал: «Русское
общественное мнение в течение всего периода от ноты 12 августа до
^ Засулич В. И. Революционеры из буржуазной среды // Засулич В. И. Избр. произведения.

М., 1983. с. 150.
2 Хевролина В. М. Власть и общество. 1878 - 1894 гг. Борьба в России по вопросам внеш-
ней политики. М., 1999, с. 106 -1 2 0 .
3 Там же, с. 203 - 205.
388 В. Я. Г р о с у л
окончания Гаагской конференции проявляло довольно слабый интерес

к этому вопросу»1.
Острейшей критике подвергали внешнюю политику представители
левых кругов общества, особенно представители революционного
движения. В начале 80-90-х годах они неоднократно трактовали рус
ско-болгарские отношения, подавая их как образец коренных пороков
внешней политики самодержавия. Резкой критике они подвергали
среднеазиатскую политику, да и вообще нередко подавали политику
правительства как агрессивную2. В свою очередь, многие идеологи
консерватизма поощряли активное проникновение России в Среднюю
Азию и на Дальний Восток и ратовали за восстановление былого
внешнеполитического могущества России. Консервативный лагерь и в
90-е годы поддерживал внешнюю политику правительства, но позволял
его критику «справа». Среди правых было также больше сторонников
прогерманского курса, т. е. противников конфронтации с Германией3.
В целом, и по внешней политике были весьма серьезные разногласия
между тремя основными общественно-политическими течениями, при
всем том, что каждое из них не только по своему понимало потребно
сти дальнейшего развития страны, но и желало представить себя в ка
честве подлинного радетеля за ее интересы.
Усиление общества как такового, его нараставшее противостояние
власти, его обращение к народу не могли не повлечь за собой и попыт
ку осмысления такого феномена, как общественное мнение. Это хоро
шо сознавали многие деятели общества: историк В. О. Ключевский,
юрист Б. Н. Чичерин, писатель Л. Н. Толстой4. Подобный интерес за
метен по различным материалам 90-х годов, и, как нередко бывало в
российской повседневной практике, он нашел отражение и в возрос
шей популярности иностранной литературы, потребовавшей организа
ции ряда переводных изданий. В 1895 г. в Петербурге вторым, более
расширенным изданием выходит книга Гольцендорфа «Общественное
мнение»5, а в 1902 г. книга Г. Тарда «Общественное мнение и толпа».
Выходит и ряд других работ, переводных или отечественных, среди
которых уже упомянутая статья М. К. Цебриковой, явно свидетельст
вовавших о самой проблеме общественного мнения и отражавшей но
вый этап развития российского общества.
1 Ольденбург С. С. Указ. соч., с. 101.

2 История внешней политики России. Вторая половина XIX в., с. 339 - 341.
3 Там же, с. 319; История внешней политики России. Конец XIX - начало XX в. М.,
1997, с. 400.
4 Ключевский В. О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968, с. 471-472;
Чичерин Б. Конституционный вопрос в России // Опыт русского либерализма. Антология. М.,
1997, с. 75.
5 В. О. Португалов еще в 1881 г. обратил внимание на ее первое русское издание, помес
тив рецензию в «Русском богатстве». 1881, № 6, с. 93 - 96.
Власть и общественное мнение в России XVIII—XI X веков 3 89
В XX столетие Россия вышла со все более оживлявшимся общест

венным мнением, подогревавшимся, с одной стороны, как бы вечными
вопросами и, с другой стороны, новыми вопросами, рожденными
сравнительно недавно. К «вечным» относились крестьянский, дворян
ский, а также вопрос о государственном устройстве и политических
свободах. К ним добавились рабочий, студенческий и национальный.
Как отмечал в 1914 г. В. И. Ленин, «нерешенными остаются вопросы,
решенные 200 и 100 лет тому назад Европой»1. Заслугой российского
общественного мнения было их дебатирование и это вело к конфликту
между обществом и властью. Нерешение «вечных», а также и новых
вопросов эволюционным или реформистским путем подводило к ре
шению их путем революционным, что и привело к трем русским рево
люциям начала XX в.
Труды Института российской истории.

Вып. 5. М., 2005, с. 118 -165.
«*
* Ленин В. И. Поли. собр. соч.Т. 25, с. 15.

ВЛАСТЬ И ИНТЕЛЛЕКТ
В НОВОЙ ИСТОРИИ РОССИИ
Проблему «власть и интеллект», видимо, следует понимать в двух

основных смыслах: прежде всего как наличие интеллекта у самой вла
сти и как противопоставление и противостояние власти и интеллекта
вне ее и борьба между ними.
Важнейшими функциями государственной власти является приня
тие решений, связанных с управлением страной, и их реализация. Ес
тественно, что и то, и другое требует определенного интеллектуально
го уровня, особенно если речь идет о поиске оптимального решения. В
силу этого власть стремится включить в свой состав наиболее подго
товленные для своего функционирования интеллектуальные силы, но
при этом отнюдь не всегда носители верховной власти стремятся ок
ружать себя самостоятельно мыслящими, волевыми и нравственно
чистыми исполнителями, особенно если эта власть безответственна и
бесконтрольна и носит, как это было в императорской России, само
державно-абсолютистский характер, часто нарушая выработанные ею
же самой законы. Ее носителям зачастую свойственны лихоимство,
коррупция, произвол. Недаром в народе говорится, что «власть портит
человека», и что если нужно проверить человека, ему нужно доверить
власть. Ведь власть - это еще и особое психологическое состояние че
ловека, где рациональное нередко сочетается с иррациональным, а по
рывы страстей и бурные эмоции могут возобладать над разумом.
Новая история России может быть использована как хорошая лабо
ратория для изучения как наличия интеллекта в самой власти, так и
взаимоотношений власти и интеллектуалов. Ю. М. Лотман отметил
позитивную роль российской бюрократии в решении повседневных
государственных дел, но подверг ее критике за то, что ее роль в духов
ной жизни страны была ничтожной и она не создала ни своей культуры,
ни своей нравственности, ни своей идеологии1. Однако оценивать власть
I См.: Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянств

(XVIII - начало XIX века ). СПб., 1994.
и ее главную составляющую - бюрократию следует, исходя из ее ос

новного назначения, которое состоит в том, чтобы управлять и принуж
дать1, а не создавать духовные ценности. Впрочем, когда речь идет о рус
ской административной системе, не нужно забывать, что А. С. Пушкин
был чиновником Министерства иностранных дел, а несколько позднее -
камер-юнкером. А. Д. Кантемир, А. С. Грибоедов, Ф. И. Тютчев были
видными дипломатами. Многие годы провел на дипломатической
службе и известный философ К. Н. Леонтьев. Можно перечислить и
других деятелей русской культуры, состоявших на военной службе
(М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой, Д. В. Давыдов). Среди выдающихся
русских полководцев тоже было немало эрудитов и интеллектуалов -
А. В. Суворов, М. И. Кутузов, М. Б. Барклай де Толли и др. Обширными
познаниями и выдающимися интеллектуальными способностями отли
чались такие русские государственные деятели, как М. М. Сперанский,
Н. А. Милютин, А. М. Горчаков, М. X. Рейтерн, Н. X. Бунге, С. В. Вит
те. Говоря о них, никак нельзя противопоставлять власть интеллекту, а
интеллект - власти. Что касается руководителей верховной власти, то в
Новое время прежде всего выделяются Петр I и Екатерина II. Нельзя
отнести к категории посредственностей ни Александра I, ни Николая I.
Первый был искусным дипломатом, ставшим к концу войн с Наполео
ном и опытным военным деятелем. Николай I отличался несомненной
глубиной ума и немалой работоспособностью. Остальные монархи
России XVIII - начала XX вв. заметно уступали им по своим природным
данным, в том числе и Александр II - отец реформ 1860-1870-х гг.,
получивший хорошее домашнее образование.
Вместе с тем необходимо постоянно иметь в виду тот факт, что само
державие и бюрократия - это не одно и то же. Бюрократия - это особый
мир, где прослеживаются свои позитивные и негативные традиции, с
круговой порукой, писаными и неписаными законами, своими спосо
бами борьбы за существование. Как-то один из исследователей, обра
щаясь ко времени Александра I, подчеркнул, что в России всегда брала
верх «канцелярская партия» . Действительно, бюрократия была мощной
силой, которую в Новое время характеризовал стремительный количест
венный рост. Численность чиновников к 1857 г. возросла до 119.3 тыс.
человек. Затем этот процесс несколько замедлился, и число чиновни
ков со 129 тыс. в 1880 г. увеличилось к 1897 г. до 144.5 тыс. человек3.
Непременным атрибутом функционирования бюрократии была кор
рупция, нередко приобретавшая изощренные формы. Ее полная картина
1 Си*.: Таненбаум В. О. Государство: система категорий. Саратов, 1971, с. 105.

2 Градовский А. Д . Высшая администрация России XVIII столетия и генерал - прокуро
ры. СПб., 1866, с. 2 7 8 - 2 8 0 .
3 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.).
СПб., 2000. Т. 2, с. 2 0 0 - 2 0 1 .
392 В. Я. Г р о с у л
еще не описана, но имеющаяся литература позволяет сделать вполне

определенные выводы1. При этом самодержцы неплохо знали нравы
российского чиновничества и его истинные устремления. III отделение
императорской канцелярии подало в конце 1840-х гг. справку о взяточ
ничестве среди губернаторов, в соответствии с которой из 55 губернато
ров не брали взятки лишь трое - весьма состоятельный Н. Е. Писарев,
бывший декабрист А. Н. Муравьев и сын А. Н. Радищева - А. А. Ра
дищев2. Сам Николай I взяточничество отнюдь не поощрял, но и ника
ких радикальных мер для борьбы с ним принять был не в силах. Тем
не менее он допускал определенные проблески общественного мнения,
направленные против разного рода злоупотреблений, и история с гого
левским «Ревизором» служит тому подтверждением. Слова царя:
«Всем досталось, но мне больше всех», несомненно, делали ему честь.
Характерно, что Н. В. Гоголь был здесь не одинок. И «Ревизор», и
знаменитая трилогия А. В. Сухово-Кобылина, и ранняя поэзия Некра
сова отражали настроения довольно широких кругов русского общества
николаевской поры. В художественной форме они еще как-то могли
(хотя и крайне редко и не без серьезных трудностей) предаваться гласно
сти, но при всем своем желании навести в империи порядок Николай I
до самой своей смерти предпочитал не давать простора общественному
мнению. По-видимому, перед смертью он кое-что понял в этом плане,
но было уже поздно. И реакция на его смерть показывает негативное
отношение к нему самых различных общественных групп.
Николай I сделал ставку на поддержание бюрократического начала,
но чиновникам, учитывая невысокий уровень их нравственности, он не
очень-то доверял. Глава государства укрепил позиции Собственной его
императорского величества канцелярии, создав в ней знаменитое III
отделение, которому было вменено в обязанность следить за разными
структурами государственного управления и за обществом. В провинции,
как отмечается в современной литературе, чиновник стал важнейшей
фигурой, оттеснив на второй план сословную знать за исключением
немногих ее представителей, находившихся на государственной службе3.
Вместе с тем именно на годы николаевского царствования приходится
«золотой век» русской поэзии. Николай поощрял развитие точных наук
1 См.: Неклюдов А. Н. Взяточничество и лихоимство // Юридическая летопись. 1890, № VI;

Морякова О. В. Система местного управления в России при Николае I. М., 1998, с. 88, 187,
192; Писарькова Л. Ф. К истории взяток в России (по материалам «секретной канцелярии»
кн. Голицыных первой половины XIX в.) // Отечественная история. 2002, № 5, с. 33 - 49.
Наиболее крупной работой по истории коррупции в России является монография польского
историка А. Хвальбы: ChwalbaA. Imperium korupcii w Rosji i Krolestwie Polskim watach 1861 -
1917. Krakow, 1995.
2 Троицкий H. А. Россия в XIX веке. М., 1997, с. 112.
3 Морякова О. В. Указ. соч., с. 4.
и инженерного дела, причем престиж инженера поднялся при нем на
небывалую прежде высоту. Тем не менее, когда император скончался,
дочь поэта, А. Ф. Тютчева имела все основания написать в своих вос
поминаниях: «Дай Бог, чтобы новый император каждому отдал долж
ное, особенно же мыслящей и образованной части общества, которая
была так придавлена и так мало пользовалась доверием в последнее
царствование»1. Ведь в конечном счете Николай I превратил Россию в
огромную казарму, и для него повиновение было выше размышления,
так что интеллектуальный уровень власти в целом при нем начал па
дать, а интеллект все больше перемещался за ее пределы, в общест
венную среду.
Этот процесс имел как объективные, так и субъективные причины.
Быстрыми темпами росло население страны, более пестрым становил
ся его национальный, конфессиональный и социальный состав. В Рос
сии стремительно развивался капитализм, интенсивно шел процесс ур
банизации, росла грамотность населения. С другой стороны, идеологи
ческим знаменем правящего режима оставалась феодальная, по сути,
карамзинско-уваровская триада с акцентом на самодержавие, освя
щенная авторитетом верховной власти и внедрявшаяся во все сферы
общественной и культурной жизни страны. Заметно снизился и интел
лектуальный уровень двух последних российских императоров, что
повлияло на подбор министров и высших сановников. Несмотря на
достаточно высокий образовательный уровень высших и средних чи
новников, на службе их интеллект все больше отступал на второй план
перед показным чинопочитанием, демонстрацией лояльности по от
ношению к начальству и особенно к верховной власти, равнодушием к
реальным результатам управленческой деятельности. В то же время
конец XIX в. (особенно после голода 1891-1892 гг.) и начало нового
столетия ознаменовались в России пробуждением общественной ини
циативы, на каждом шагу вступавшей в конфликт с патриархально
попечительской, сугубо традиционалистской политикой власти.
Собственно говоря, общество в России во многом было создано са
мой властью. Начало ему положили реформы Петра I, причем образо
ванное общество находилось как бы между властью и народом, между
управленцами и непосредственными производителями. Впоследствии
И. С. Аксаков определил общество как думающую, умственную, т. е.
образованную часть народа. Государство же, по его мнению, вне зави
симости от монархической или республиканской формы осуществляло
свои функции на основе бюрократических порядков и поэтому не могло
существовать без опоры на силу и принуждение2. Таким образом, со
1 Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. Воспоминания. Дневник 1853 - 1855. М.,
1990, с. 193.
2 Аксаков И. С. Полн. собр. соч. T.2 . М., 1886, с. 26 - 27.
гласно Аксакову, общество - это мозг нации, его интеллект. И если
поначалу его социальной основой было неслужилое дворянство, то
впоследствии его место заняла интеллигенция. В 1700 г. были извест
ны 23 тыс. сельских дворянских усадьб, в 1895 г. 61 тыс., и лишь после
1905 г. началось сокращение их числа1. По данным же всероссийской
переписи населения 1897 г., одних только частных преподавателей в
стране было 68,2 тыс. человек, а лиц интеллигентных профессий, со
стоявших на службе у предпринимателей и помещиков, насчитывалось
около 205 тыс. человек, т. е. более чем в три раза больше числа вла
дельцев сельских дворянских усадьб2.
Российское общество, естественно, не было однородным, в нем шла
острая идейная борьба различных течений и направлений. Почувство
вав свою силу, оно все чаще устанавливало и свои нормы поведения.
По этому поводу А. В. Никитенко счел необходимым записать в дневни
ке следующее: «Дух нетерпимости и страсть к умственному и нравст
венному деспотизму составляют язву нашего так называемого передо
вого общества»3. Примерно то же самое записал несколько позднее и
М. О. Гершензон: «Нигде в мире общественное мнение не властвует
так деспотически, как у нас...» В России отчетливо прослеживались
три главных общественно-политических течения - консервативное,
либеральное и леворадикальное, в том числе и революционное. Характер
но, что тот же Гершензон именно к моменту возникновения полемики
между В. Г. Белинским и Н. В. Гоголем относил раскол в русском об
ществе на социально-политическое и индивидуально-нравственное на
правление, причем представителями последнего и были великий рус
ский критик и придерживавшийся правых взглядов великий русский пи
сатель3. Однако все общественные направления сближал четкий анти
бюрократический настрой, и нередко консерваторы критиковали пра
вительство резче, чем либералы и даже левые. Противостояние обще
ства и власти наметилось давно, оно хорошо заметно еще в полемике
между Екатериной II и Н. И. Новиковым, а Никитенко в марте 1827 г.
счел необходимым записать следующее: «У нас нынче подозрительно
смотрят на все, что делается соединенными силами и имеет хоть тень
общественного характера»6.
Противостояние общества и власти то усиливалось, то ослабевало,
имея тем не менее общую тенденцию ко все большему обострению.
* Дворянская и купеческая усадьба в России XV] - XX в. Исторические очерки. М., 2001, с. 49.
2 Ерман Л. К. Состав интеллигенции в России в конце XIX и начале XX в. // История
СССР. 1963, № 1, с. 37.
3 Никитенко А. В. Дневник в 3 т. Т. 2. М., 1955, с. 232.
4 Гершензон М. Исторические записки (о русском обществе). М., 1910, с. 154.
^ Там же, с. 120.
6 Никитенко А. В. Указ. соч.Т. 1. с. 207.
Поэтому В. О. Ключевский записал в своем дневнике в начале января
1902 г.: «В настоящую минуту правительство и общество в России на
ходятся между собою в отношении двух враждебных сторон, воюющих
за власть»1. И подобных свидетельств сохранилось великое множество2.
Конец XIX - начало XX вв. характеризует значительное обострение
отношений между властью и обществом. Во многом это означало кон
фликт между самодержавной властью и интеллектом страны. И если
преобразования 1860-1870-х гг. произошли, прежде всего, по инициа
тиве самих «верхов», то после 1905 г. реформы были уже буквально
вырваны у них обществом и народом, причем они уже не могли удов
летворить ни власть, ни общество, ни народ. Государственная дума и
Государственный совет составили две палаты псевдопарламента, а ос
новные законы 1906 г. были псевдоконституцией. Борьба власти и об
щества продолжались. Как пишет один из современных авторов,
«власть и общественность вели как бы, если прибегнуть к военной
терминологии, встречный бой, два «штурма»3.
Отечественная история. 2005, № 4, с. 44 - 47.
1 Ключевский В. О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 2003, с. 478 - 480.
2 См. подробнее: Гросул В. Я. Русское общество XVIII - XIX веков. Традиции и новации.
М., 2003, с. 4 7 8 - 4 8 0 .
3 Шевырин В. М. Власть и общественные организации в России ( 1 9 1 4 - 1 9 1 7 ) . М., 2003,
с. 95.
t
МОЙ ОТВЕТ ОППОНЕНТУ
Недавно в интернете я случайно наткнулся на очень странное на

звание одного материала. Название гласило следующим образом -
«Восемнадцатое брюмера Владислава Гросула» и не могло не при
влечь моего внимания, поскольку Владислав Гросул это - я и, понача
лу, пока я видел только название, мне казалось, что речь идет о каком-
то розыгрыше или шутке. Действительно, кто мог предложить мне
роль Наполеона IV как не шутник или выдумщик? Но как только я
вышел на сам материал, то оказалось, что речь идет о неком подобии
рецензии на мою последнюю книгу «Русское зарубежье в первой по
ловине XIX века. Я уже не молодой человек и на мои книги вышли де
сятки рецензий в разных странах, начиная еще с середины 60-х гг., но
ничего подобного раньше мне встречать не приходилось.
Автор рецензии - В. А. Мильчина начинает с того, что ей не понра
вилось применение мною давно известного со времен Карла Маркса
приема, когда переворот будущего Наполеона III называется переворо
том 18 брюмера, по примеру того, что было сотворено еще в 1799 г.
его дядюшкой Наполеоном I. Я еще продолжал считать, что рецензент
шутит, но оказалось, что это далеко не так. Рецензент решила запре
тить мне использование этого словосочетания, хотя не может не знать,
что о втором 18 брюмера известно любому историку нашей страны.
Она всерьез начала поучать автора, который не одно десятилетие чита
ет курсы зарубежной истории и истории мировой культуры и ежегодно
рассказывает своим студентам о французском республиканском кален
даре, который существовал до 1805 г. Рецензенту явно не нравится то,
что «налицо плоды очень прочного усвоения наследия Маркса и она
заподозрила в человеке, который написал эту книгу скрытого марксиста.
Это очень не нравится автору рецензии, и именно с данного эпизода
она решила начать свой погром. Я должен разочаровать госпожу
Мильчину и прямо ей говорю, что я не являюсь скрытым марксистом, я
марксист явный и применял и буду применять слова «второе 18 брюмера
в своем курсе, когда я читаю специальную лекцию о революции 1848
г. во Франции и рассказываю о событиях 1851 и 1852 гг.
Чтобы дать госпоже Мильчиной дополнительный материал для обви
нений сообщаю, что когда в известные годы в России многие так назы
ваемые обществоведы бросились врассыпную подальше от марксизма,
я, наоборот, написал несколько работ в защиту формационного подхо
да и материалистического монизма. Кстати, я достаточно хорошо зна
ком и с другими методологическими подходами, начав изучать их в
семинаре Б. Ф. Поршнева еще в начале 60-х гг. Поршнев, как известно,
был крупнейшим специалистом по истории Франции, даже более
крупным чем госпожа Мильчина, которая специализируется в области
русско-французских культурных связей. Кстати, не могу не заметить,
что французский язык я начал осваивать еще до рождения моего гроз
ного оппонента, а к русскому зарубежью проявил интерес еще в своей
статье 1962 г., посвященной одному из деятелей лондонской колонии
А. И.Герцена - М. С. Бейдеману. Госпожа Мильчина тогда, насколько
мне известно, только училась читать и писать и, видимо, увлекалась
исполнением пионерских песен.
Итак, автор рецензии называет конфузом использование мною бле
стящей работы К. Маркса об известных событиях во Франции. Но это
только начало. Госпожа Мильчина видит крамолу и в том, что я назвал
Видока префектом парижской полиции, тогда как я должен был его
именовать беглым каторжником. Да, когда-то Видок был осужден, но в
историю он вошел не как каторжник, а как чуть ли не самый знамени
тый французский сыщик, сыщик реальный, а не надуманный как Ш ер
лок Холмс или Пуаро. Он, действительно, работал затем в парижской
полиции, дослужился до начальника сыскной бригады полиции и по
этому нечего удивляться тому, что русские офицеры с ним контактиро
вавшие во Франции, рассматривали его как префекта полиции и никакой
дистанции огромного размера, как пишет рецензент, они не замечали.
Далее госпожа Мильчина перескакивает почти на 500 страниц, ви
димо найдя еще один убийственный для автора книги материал. Речь
идет о немецкой писательнице Елизавете Арним, которую автор книги
называет Беттиной. Да, Беттина им упоминается раз двадцать, называ
ется так, потому что таким образом ее именуют русские знакомые, как
в переписке, так и в своих мемуарах. Более того, могу сказать, что так
ее именуют и немецкие авторы, достаточно убедиться в этом на одной
из немецких работ, на которую я ссылаюсь на стр. 536 и которая в пе
реводе с немецкого звучит «Беттина фон Арним и Россия». В крайнем
случае можно обратиться к справочной литературе. Еще сто лет тому
назад во втором издании Брокгауза и Ефрона - «Новом энциклопеди
ческом словаре» можно прочитать следующие слова - «Арним, Елиза
вета фон А. (1785 - 1859), немецкая писательница, более известная под
девичьим именем Беттины Брентано «Курсив, кстати, не мой, а авто
ра словаря (Т. 3, с. 683). Итак, Е. Арним была известна как Беттина и ни
кой отсебятины автор книги сюда не привнес, это уже давняя литературная
традиция. Например, Я. М. Неверов в воспоминаниях о Т. Н. Грановском,
описывая встречи на дому у Фроловых, заметил : «Тут мы познакоми
лись с знаменитою Беттиною, Вернгагеном, Мендельсоном Бартольди,
профессорами: Ганцом, Вердером и другими знаменитостями» (Рус
ское общество 30-х годов XIX в. Люди и идеи. Мемуары современни-
ков.М., 1989, с. 348). Неверов пишет о Беттине, а не о Е. Арним, потому
что так было принято называть писательницу в их кругу. И поскольку
Беттина упоминается в книге много раз, именно потому находит отра
жение и в именном указателе, где в скобках указано также - Арним.
Ничего смертельного здесь нет. Ведь в книге говорится и о ее муже А.
Арниме, и о ее брате К. Брентано. Никакой путаницы здесь быть не
может.
Кстати, в своем курсе по истории мировой культуры я читаю спе
циальную лекцию по немецкой литературе первой половины XIX в.,
где уделяю значительное место немецким романтикам. Это можно
прочесть и в изданной мною программе по данному курсу, где есть
раздел под названием «Немецкий романтизм» Так что с немецкой ли
тературой я все-таки знаком, думаю, не меньше, чем специалистка по
эстетике французских романтиков госпожа Мильчина, внесшая в свою
рецензию дух менторства и беспардонности.
Далее в той же рецензии идет такая мелкота, по поводу которой
можно разве что пожать плечами. По правде говоря, мне стало стыдно
за рецензента. Неужели у госпожи Мильчиной так много лишнего
времени и так мало здравого смысла, что она позволяет себе такое не
уемное блохоискательство? Зачем это нужно? Естественно, чтобы по
казать как в книге много ошибок, в действительности, нередко мни
мых и надуманных самим рецензентом. Рецензент явно спешит, чтобы
упредить других и сформировать негативное общественное мнение во
круг новой книги. Опять-таки, зачем? Это что, уязвленное самолюбие,
социальный заказ или и то, и другое вместе взятое? Но и здесь она
просчиталась. На монографию уже появилось много откликов, а на
книжном рынке цена на нее всего лишь за несколько месяцев возросла
в три раза.
На каком-то этапе оппонентша все-таки спохватилась, почувство
вала, что излишне придирается, но потом все-таки эти придирки стала
оправдывать тем, что том пухлый, набит разными сведениями, беско
нечным перечислением людей и т. п. Неужели человек, который счи
тает себя исследователем не понимает как трудно, порой, было собрать
эти сведения, ведь речь идет о людях живших, нередко, далеко от России
и на сбор материалов о них уходили годы. Действительно, иногда све
дений не очень много, но уже сам факт упоминания о заграничном
проживании того или иного героя имеет значение. Я мог не найти не
обходимых подробностей, а следующий исследователь их может об

наружить, отталкиваясь от той или иной фамилии. Пример Иринарха
(Я. Д. Попова), который рецензент решила использовать как свиде
тельство того, что Гросулу нечего о нем сказать, крайне неудачный.
Как раз об архиепископе Иринархе, прожившем большую жизнь, ска
зать можно многое. Он был видным церковным деятелем и автором
примечательного сочинения «О положении православной церкви в
Греции». Но в своем разделе о русском церковном зарубежье, первом в
светской литературе исследовании такого рода, на что обратили вни
мание другие читатели, но, конечно, не госпожа Мильчина, я, естест
венно, не мог сказать все. О некоторых говорится больше, о других
меньше, а о третьих имеются лишь упоминания. Никакой унификации
здесь нет и быть не может, но и это не нравится рецензенту. Ей, вооб
ще, все не нравится. Не нравится даже применение слова прелестная
по отношению к графине Н. J1. Соллогуб. Но, во-первых, не я первым
применил это слово, а ее знакомый А. И. Кошелев, во - вторых, никакого
неприличия в этом слове нет, достаточно обратиться к любому толково
му словарю русского языка. Прелестный это - исполненный прелести,
пленительный, возбуждающий восхищение. Но госпожа Мильчина
бросилась защищать честь графини лишь бы еще раз подчеркнуть не
достаток книги и в очередной раз попала впросак. Чего не бывает во
гневе. Ведь рецензент не анализирует содержание, а ведет войну с кни
гой и ее автором.
Не нравится ей и то, что я упомянул о встрече С. Д. Полторацкого с
известным русским дипломатом А. И. Рибопьером, причем следует за
тем целый каскад вопросов выдвинутых рецензентом, как говорится,
ни к селу, ни к городу. Главное выразить недовольство. Недовольство
выражается и тем, что Гросул не сказал о Жозефе де Местре как о по
сланнике Сардинского королевства в России. А зачем он должен был
об этом говорить? Мильчина даже не знает, что именно Гросул в книге
«Русский консерватизм XIX столетия» - первой сводной работе о рус
ском политическом консерватизме, подробно пишет о де Местре и о
его дипломатической миссии, миссии человека представлявшего ли
шенного владений сардинского короля. По Мильчиной Гросул вообще
сам не знает толком зачем он приводит те или иные сведения. Ну, по
нятно, забыл посоветоваться с таким великим мастером книготворче-
ства как госпожа Мильчина. В качестве примера недопонимания мате
риалов им же самим собранных и приведенных в книге берется князь
П. Б. Козловский. Но Мильчина и здесь идет по пути натяжек и иска
жений. Если бы автор плохо относился к этому герою, он бы не воз
вращался к нему несколько раз и не писал о том, что он был «признан
одним из умнейших людей эпохи, в которой ум не особенная редкость»
(с. 347). Мильчина также противница родственных связей Пушкина и
поэта Мятлева, восклицая при этом : «Гросул даже поэта Мятлева за
писывает в дальние родственники Пушкина». Но не Гросул изобрел
это родство. О нем пишется в вышедшем в 1999 г. четвертом томе био
графического словаря «Русские писатели 1800-1917», с. 196.
Не нравится госпоже Мильчиной и гражданская позиция автора
книги, и патриотизм декабристов, и подвижничество Герцена и Огаре
ва. Вообще, она против большого внимания к ним, допуская, как и в
других случаях, натяжки и преувеличения. Она считает, что Герцену и
Огареву посвящена третья часть книги, тогда как, в действительности,
не более десяти процентов. И вот такие преувеличения или преумень
шения в разы характерная особенность этой псевдорецензии. Да, Гер
цену и Огареву уделяется большое внимание и не случайно. Именно
им принадлежит заслуга создания российской политической эмигра
ции как организованного течения и они стали центром притяжения для
многих русских людей оказавшихся за границей. К тому же, в послед
ние годы внимание к ним заметно поубавилось и автор книги решил
рассказать о них с учетом современного состояния источников. Но
госпоже Мильчиной душевно ближе прожигатель жизни князь Тюфя-
кин. Она явно обиделась за него, отметив, что он в книге лишь упоми
нается.
Пытаясь уличить автора книги в многочисленных ошибках, В. Миль-
чина сама их плодит одну за другой. Вот ее слова о Д. Ливен: «... кня
гиня Ливен переехала в Париж не в 1839-м, а в 1835 г., и в салоне ее
никоим образом не проповедовались» идеи легитимизма» (с. 332-333),
поскольку главным человеком там был Г изо, не имевший никакого от
ношения к легитимизму, но зато имевший к самой княгине Ливен от
ношение гораздо более близкое, чем получается по Гросулу: Гизо был
не «завсегдатаем» салона Ливен, а «возлюбленным хозяйки». В одной
этой фразе оппонент допускает сразу несколько ошибок и натяжек.
Достаточно обратиться к самой книге, где на стр. 118, пишется, что
«интересна не только ее жизнь в Лондоне, но и в Париже, куда она пе
реселится в 1835 г.». Гизо, действительно, становится завсегдатаем са
лона Ливен, что нисколько не противоречило их известному сближе
нию. Описывая зарубежное пребывание Ливен, я привлекаю ряд ис
точников и литературных изданий, в том числе и специальную статью
Н. П. Таньшиной «Княгиня Ливен и Франсуа Гизо», на которую ссы
лаюсь несколько раз. Все мои источники приведены в книге, оппонент
же впротивовес не противопоставляет ничего. Она даже не обратила
внимание на то, что о близости Ливен и Гизо я специально пишу на
стр. 497 и привожу там сравнение Ливен с Лолой Монтес. Не я также
сочинил сведения о связи Ливен и Г изо с легитимистами. Об этом го
ворится в литературе, которая цитируется в книге. Литература вполне
репрезентативная. Но если этого мало, могу привести выдержку из
справочного издания. Там в статье о Гизо дословно пишется следую

щее: «В 1838 г. он примкнул к коалиции, составившейся против Моле
из легитимистов, части доктринеров, левого центра и династической
левой» (Новый энциклопедический словарь. Т. 13, с. 481).Человек, ко
торый считает себя специалистом по Франции должен был об этом
знать и не бросать необоснованных обвинений в адрес автора, кото
рый, прежде чем писать, мобилизовал многочисленные источники и
литературу. Рецензент, как можно понять, не всегда сильна и по своей
Франции, а я должен держать в поле зрения все континенты, поскольку
мои герои действуют в самых различных странах. Но Мильчина это
сознательно замалчивает.
Рецензент не может отрицать гигантского (по ее словам) собранного
материала книги и массу упомянутых людей. Но и здесь она находит
основания для недовольства. Оказывается книга не может быть исполь
зована в качестве справочника. А разве автор составлял справочник, а
не писал монографию? Мильчина упорно ухватилась за упомянутое в
аннотации слово энциклопедия, сознательно закрыв глаза на то, что
там пишется не об энциклопедии а о «своеобразной энциклопедии».
Госпожу Мильчину не устраивает и структура монографии, мешающая
ее использовать в качестве справочника. Должен ее разочаровать и в
этом отношении. У меня сохранился рабочий план монографии, где при
сутствуют не только главы и параграфы, но и фонарики. Их около ста и
поэтому, я не стал их включать в опубликованное содержание, но
мысленно придерживался этой композиции при написании тех или
иных разделов. Спокойный читатель, а не злопыхатель, способен их
заметить без всякого напряжения. Например, в параграфе «Путешест
вия и путешественники» впервые в историографии эти путешествия
рассматриваются с точки зрения соответствующих общественно-поли
тических течений. В начале параграфа подается небольшая вводная
часть, а затем идет рассказ о тогдашних левых представителях русско
го общества, затем о русских либералах, прежде всего славянофилах и
западниках, потом автор переходит к проводникам теории «официаль
ной народности» и консерваторам. Заключает этот параграф внутрен
ний раздел о тех путешественниках, которых автор не смог отнести к
какому-либо общественно-политическому направлению. Всего пять
фонариков, которые спокойно прослеживаются и без того, чтобы их
специально обозначать. И подобный принцип деления характерен и
для всех других параграфов. Нужно только спокойно читать, а не за
ниматься крохоборством. Но Мильчина, ухватившись за фразу о том,
что ряд путешественников «трудно причислить к представителям какого-
либо идейного направления», сразу же строит свою систему. Оказыва
ется, бедный Гросул явно не знает, что делать с такими персонажами.
А у меня абсолютно другое мнение. Такие люди были и замалчивать
эту категорию путешественников я не могу.
Под обстрел попадают и сразу три параграфа второй главы. Мильчи-
на брезгливо пишет о них, категорически подчеркивая, - «далее следует
уже одна политика». Не политика, госпожа Мильчина, а общественное
движение и, в какой-то степени, политическая история. К Вашему све
дению политическая история такая же наука, как история экономики,
культуры и социальных отношений. По-видимому на филологическом
факультете Вас этому не учили. В этих параграфах сообщается ряд не
известных прежде архивных материалов, с интересом встреченных
нашими латиноамериканистами, специалистами по истории США, а
также Италии, Польши и Германии. Никакой политики они там не уз
рели, а увидели результаты многолетних поисков, в том числе и по
разработке трофейных архивных дел из РГАСПИ, вывезенных из Гер
мании и до меня практически никем не изучавшихся. Обратили они
внимание и н ар яд других архивных находок. Но В. Мильчиной они не
интересны и не понятны. Не разумеет она различий между исследова
тельской работой историка и филолога. Это же все-таки разные науки.
По одной из важнейших задач монографии, которая заключалась в вы
явлении конкретных деятелей русского зарубежья, на что ушли годы и
годы, рецензент не смогла добавить ни одного имени. Ни одного.
Представляю, какие последовали бы громы и молнии, если бы ей уда
лось обнаружить хотя бы двух-трех неведомых мне представителей
русского зарубежья. Но она никого не нашла, проявив полное бесси
лие. И это при том, что в этой области имеются определенные резервы
и, кстати, прежде всего по проживанию русских людей во Франции.
Пренебрежение к этим параграфам, составляющим почти 150 стр., ви
димо, объясняется также и тем, что она там не нашла столь любимых
ею опечаток и неточностей. Раз нечего предъявить автору, значит, не
суть интересно.
У госпожи Мильчиной иная цель, хотя она признает: «Автор проде
лал большую работу, изучил огромную литературу, работал в архивах
«. Вот так, работал в архивах. Могу при этом доверительно сообщить
рецензенту, что в архивах я работаю с 1958 г. и не просто работаю, а
основательно штудировал и штудирую горы источников. Далее рецен
зент даже позволила себе написать следующие слова: «Гросул выбрал
действительно важную тему, и можно только сказать ему спасибо за
то, что он продемонстрировал масштабы русского присутствия в Ев
ропе в первой половине XIX века ( кстати, он касается и жизни рус
ских на других континентах, но, разумеется, Европа занимает в книге
самое большое место)».
Это все подлинные слова рецензента, но Мильчина не была бы
Мильчиной, если бы за этим не последовали новые боксерские удары
по корпусу книги. Автор, оказывается, компрометирует важную тему
своим стилем изложения. И далее госпожа Мильчина вновь вовлекается
в привычную для нее сферу блохоискательства, фиксируя пример не
так расставленных запятых или не так написанное слово. Гросул, по ее
словам, путает послов с посланниками. Похоже оппонентша читала
другую книгу. Разве можно было не заметить целого раздела о русских
дипломатических представителях в разных странах (с.99-157) - целых
58 страниц, где подробнейшим образом говорится о послах, посланни
ках и поверенных в делах, также как и о генеральных консулах, консу
лах и вице-консулах. Кстати, в своих лекциях я много лет подряд рас
сказываю студентам о Конвенции 1815 г. по определению старшинства
дипломатических представителей, и тут появляется госпожа Мильчина
и начинает меня поучать.
В конце своего творения Вера Аркадьевна Мильчина делает роковой
вывод, книгу, оказывается, надо было писать иначе (курсив В. Миль-
чиной). Интересненькое дело, нелюбезный ей Гросул, который намно
го старше ее по возрасту и которого она упрямо поминает без инициа
лов, называет просто научным сотрудником, хотя он является главным
научным сотрудником, то-есть сознательно принижает (то же самое,
что назвать полковника капитаном), является автором 11 индивиду
альных и 12 коллективных монографий. Сама же она, насколько мне
известно, опубликовала только одну книгу, претендующую на назва
ние монографии, да и та, представляет собой сборник статей. Другими
словами, у рецензента нет опыта издания монографических исследова
ний. И при этом по поводу уже вышедшей книги она позволяет себе
давать назойливые советы и делать категорические заключения судеб
ного характера. Поистине лучше всех играет в футбол тот, кто сидит
на трибунах.
В этой монографии, которая тесно связана с предыдущей книгой
автора «Русское общество XVIII - XIX веков», поскольку в ней, собст
венно, идет речь о русском обществе за рубежом, имеется 703 страницы,
фигурирует почти три тысячи героев, дается более двух с половиной
тысяч сносок и в подготовке которой, говоря словами самой В. Миль-
чиной, мобилизован «материал поистине гигантский», естественно, не
могло не быть опечаток, неточностей и даже ошибок. Такие большие
работы без этого не бывают. Даже Мильчина позволила себе записать
следующие слова - «за это автору большое спасибо», когда речь идет о
выявлении большого числа русских за границей (вообще, та ли это
Мильчина произносит слова благодарности?). Естественно, автор не
мог, да и не собирался учесть все издания выходящие на данную тему.
Есть пределы физических возможностей. Например, для написания не
скольких страниц о пребывании за границей Ф. И. Тютчева автору
вполне достаточно той литературы, которую он привлек, хотя в целом
по этому пребыванию написано значительно больше. Такая же картина
складывается и по ряду других видных деятелей культуры и науки.
У меня есть и ряд других серьезных замечаний в адрес этой рецен
зии. Но укажу еще одно. Рецензент бросает автору упрек в том, что об
условиях выезда за границу и о количестве людей туда направлявших
ся автор пишет только в Заключении. И здесь она тоже серьезно оши
бается. Это один из важнейших вопросов книги и я к нему возвраща
юсь неоднократно. Уже в начале первой главы на протяжении трех
страниц я впервые в литературе на основе архивных материалов при
вожу статистические данные о количестве выезжавших за рубеж по
годам с указанием их сословной принадлежности (дворяне, мещане,
купцы, крестьяне). Упоминаются здесь и те, кто выезжал за рубеж на
долго, и те, кто находился там короткое время (с. 23 - 25). И позднее
говорится об изменении условий выезда и количестве выезжавших за
рубеж и после революций 1830 и 1848 гг., и после 1856 г.(с. 172, 268,
651-652 и др.). Как можно было это не заметить? Или автор плохо чи
тала книгу, или сознательно искажает ее содержание.
Ставя вопрос о русском зарубежье XIX в., В. Мильчина так и не от
ветила, почему при наличии сотен книг по русскому зарубежью XX
столетия, первая книга о зарубежье предшествовавшего века вышла
только сейчас. Почему эта задача раньше даже не выдвигалась. Миль
чина сознательно мельчит, уводит читателя от главного, от важнейших
проблем книги. Могу прямо сказать, что до меня русское зарубежье
первой половины XIX века представлялось бесформенной массой и
считалось в исследовательском плане неподъемным. Я предложил
свою систему исследования, другие могут предложит иную. Первым
всегда трудно, не только потому, что нужно искать неведомые пути и
источники, но и потому, что идущие за ним вторые, третьи, десятые,
сотые, нередко, заявляют о себе методом критики и даже критикантства.
Видите ли, первый не заметил, а я узрел, первый пропустил, а я нашел,
первый, вообще, плохо думал, а я соображаю как надо. Ну и сообра
жайте, на двоих, на троих, на сколько угодно. Желаю удачи. Только не
превращайтесь в литературных киллеров. Это не очень эстетично. С
подлинным верно
В. Я. Гр
www. Kommunar-press. ru.
2009г.
г
О ПЕРИОДИЗАЦИИ ВСЕМИР
НОЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
ИСТОРИИ
Без обоснованной периодизации история как наука теряет одну из

важнейших своих особенностей1. При всей своей неизбежной условно
сти, закономерной относительности периодизация исторического про
цесса влечет за собой необходимость вычленения наиболее характер
ных его периодов, хронологических отрезков, призванных отразить
наиболее существенные этапы жизни человеческого общества. Перио
дизация невозможна без четко выделенных критериев и требует пре
дельной объективности, построенной на той или иной методологии.
Но обращение к всемирной историографии показывает, как на протя
жении тысячелетий менялись исследовательские подходы, как одна
периодизация сменяла другую, какие имелись различные зигзаги и по
вороты, как внедрялись спекулятивные подходы и как, вообще, теку
щая социально-политическая обстановка влияла на конкретные исто
рические труды и проводимые в них идеи, в том числе и композици
онного характера. И тем не менее без периодизации всемирной исто
рии, без периодизации национальной, региональной, родовой, семей
ной истории историческая наука существовать не может. Даже при
большом желании, избегнуть встречи с проблемами периодизации не
удается ни одному историку, стремящемуся дать ответ на вопросы да
лекого или близкого прошлого. Необходимость убедительной перио
дизации диктуется, порой, непроизвольно, ибо она органически входит
в систему принципа историзма - принципа особого научного мышле
ния, предохраняющего исследователя от субъективизма, пожалуй,
главного врага подлинно исторической науки. Более того, избежать
проблем периодизации не могут и те историки, которые проповедуют
1 Сокращенный вариант данной статьи опубликован в журнале «Отечественная исто

рия». 2007, № 3 , с. 1 2 2 - 139.
концепции индетерминизма, случайности, хаотичного нагромождения
исторического материала.
Геродот с его известными религиозно-этическими воззрениями, с
его верой в решающую роль в человеческой жизни неумолимого рока
попытался объять в своих изысканиях три с лишним предыдущих сто
летия. Геродот специально не вырабатывает своих хронологических
подходов, но, скорее всего, непроизвольно выделяет отдельные периоды
истории как родной Греции, так и стран Востока, прежде всего Персии.
В поле зрения Фукидида, находилась фактически, только Пелопонесская
война, то есть его интересовал значительно меньший, чем Геродота
период. Но Фукидид дает и периодизацию этой войны. Он, видевший
главнейшую задачу историка в «отыскании истины»1, в отличие от Геро
дота, особое внимание уделяет критической оценке источников, выяв
лению причин и поводов исторических событий, показу объективных
факторов. Не отрицая существования божественных сил, он отвергает
непосредственное вмешательство богов в исторические события. Являясь
современниками, Геродот и Фукидид олицетворяли собой разные ме
тодологические подходы, хотя понятия не имели о методологии как
таковой.
Особый разговор о Полибии, считавшем историю наставницей жизни
и требовавшем от историка хорошего образования и большого личного
опыта - государственного и военного. Полибий - автор первой всеобщей
истории средиземноморской цивилизации, притом, что само понятие
«цивилизация» ему еще неведомо. В поле его зрения находятся III и II вв.
до н. э., но конкретную фактуру он подает последовательно от одной
олимпиады до другой. Параллельно он излагает свою концепцию о
смене государственных форм, уделяя большое внимание выявлению
причинно-следственных связей. Собственно от Полибия и идет поня
тие «всеобщая история». Он же стал важнейшим связующим звеном
между греческой и римской историографиями, хотя среди своеобраз
ных посредников между ними были и такие крупнейшие сочинители
как Плутарх, тоже грек по национальности. Плутарх смотрел на исто
рию как на средство исправления нравов и в своих «Сравнительных
жизнеописаниях» подчеркивал, что пишет не историю, а биографии2.
Плутарх, как давно заметили исследователи, был глубоко проникнут
религиозным чувством. Бог у него - начало всего доброго, материя же
в его представлениях основа всего злого. Но, не ставя задачи писать
историю, он ее постоянно отражал, делил на этапы, достаточно обра
титься к жизнеописанию Фабия Максима, где подробно рассказывается
о войне Рима с Карфагеном.
1 Фукидид. История. М., 1915. Т. 1, с. 16.

2 Соболевский С. И. Плутарх // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в трех томах.
М., 1961. Т. I, с. 4 6 4 - 4 6 5 .
О периодизации всемирной и отечественной истории 407
При всей зависимости римской исторической науки от греческой,

нельзя не видеть ее определенного прогресса в самом Риме. Даже в
письмах Плиния Младшего (отнюдь, не в историческом сочинении, но
в прекрасном историческом источнике) их автор предстает как историк.
Не случайно Титиний Капитон и другие знакомые Плиния уговаривали
его заняться историей1. Древнеримские тексты свидетельствуют о глу
боком интересе римлян к историческим знаниям, а исторические ис
следования, среди прочего, показывают, как их авторы стремились к
упорядочению этих знаний, приданию им некой системы. Гай Крисп
Саллюстий, живший в I в. до н.э., человек, обладавший большим жиз
ненным опытом и многое повидавший на своем веку, стал историком
уже в относительно зрелом возрасте. Автор «Югуртинской войны», «Ис
тории» в 5-ти книгах (сохранившейся, однако, в нескольких фрагментах),
он не ставил перед собой задачи выработки периодизации своих сочи
нений. Но, описывая эпоху упадка римского общества, которое ему
приходилось наблюдать самому, он переходил к сравнениям и, невольно,
передавая характеры своих героев, выделял этапы римской истории.
«Римский Геродот» Тит Ливий, живший на стыке старой и новой
эры, посвятил написанию «Римской истории от основания города»
почти 50 лет. Из 142 книг его главнейшего сочинения сохранилось все
го 35. Содержание, хотя и весьма краткое, остальных его книг известно
по трудам других авторов, цитировавших или, по крайней мере, упоми
навших многотомник Тита Ливия. Особенность периодизации истории
этого известного римского автора заключалась в том, что он применил
принцип изложения истории Рима по годам от его основания до 1 в. до
н. э. Первые 10 книг были доведены до 3-й Самнитской войны, то есть
до 293 г. до н.э., известны также с 21 по 45-ю книги, где изложение римс
кой истории доводится до 168 г. до н.э., до покорения Римом Македонии.
Другие книги до нас не дошли и содержание их известно в самых об
щих чертах. Тем не менее можно с полным основанием отнести Тита
Ливия к сторонникам хронологического подхода к периодизации истории,
который сочетался с выделением этапов по наиболее значительным
датам римской истории. Но не Тит Ливий был основателем чисто хроно
логического подхода. У него были далекие и близкие предшественники,
В Древнем Египте было принято деление по годам правления фараонов,
в Афинах - архонтов, в Риме - консулов, а затем и императоров. Сам
Тит Ливий во многом заимствовал материал у римских анналистов, но
у него имелись и свои, пользуясь современным понятийным аппаратом,
методологические подходы, строившиеся на изучении изменений мо-
рально-этических устоев римского общества. По его мнению, именно
1 Письма Плиния Младшего. М., 1984. Письма 1 - X, с. 88.

нравственные достоинства древних римлян, их здоровый повседневный
быт стали источником возникновения римского могущества1.
Тацит, творивший уже на стыке I и II вв. и немало повидавший и
переживший на своем веку, в отличие от Тита Ливия, бывшего сторон
ником республики, хотя, отнюдь, не выступавшего против императора
Августа, стал апологетом Римской империи. Он доказывает неизбеж
ность ее появления, подавая империю как более прогрессивный этап
развития римского общества по сравнению с изжившей себя Римской
Республикой. Но Тацит видит противоречивость исторического разви
тия вообще и своей страны в частности и, оправдывая новый строй,
отражает не только положительные черты римских императоров, но и
живописует их как жестоких тиранов, преследующих лучших людей
Рима. Для Тацита, таким образом, характерны диалектический подход
к истории, понимание закономерностей ее развития, выделение этапов
исторического процесса. Все это образует своеобразный новый, не ха
рактерный для прошлого, подход к периодизации римской истории.
Аппиан - историк II в. н.э., по происхождению грек, но живший в
Риме и ставший римским гражданином, позднее поселил в Египте. Ап
пиан стал автором «Римской истории» в 24-х книгах, написанной на
греческом языке2. Его масштабное творение, посвященное истории Рима
с самого основания до начала II в., интересно, среди прочего, и своими
методологическими подходами и своеобразной периодизацией римской
истории. В основу периодизации многотом ника положены крупней
шие войны Рима на протяжении всей его истории, известной автору.
Первая книга была посвящена древнейшему периоду, далее говорилось о
завоевании Римом Италии и войне с галлами. Потом следовало описание
военных действий в Сицилии, Иберии, против Карфагена и т. д. По
следние войны, которые описал Аппиан, были посвящены походам
императора Траяна. Им были посвящены 23-я и 24-я книги его истории.
Но особенность той периодизации, которую предложил этот римский
историк, заключалась не только в этом его подходе. Хронологический
подход, уже внедрившийся в античную литературу, он сочетал с подходом
этническим. В ряде томов своей истории он рассказывает об истории тех
народов, которые были завоеваны Римом. В начале шел исторический
очерк той или иной страны и ее народа, а затем собственно следовало
описание их покорения римскими войсками. Таким образом, хотя по
названию многотомник Аппиана был посвящен истории Рима, по су
ществу он представлял собой одну из первых всеобщих историй, под
чиненных его своеобразной периодизации.
Рим выдвинул и ряд других авторов, заметно обогативших историчес
кую науку, - Катона, Цицерона, Юлия Цезаря, Диодора Сицилийского,
1 См.: Ливий Т. Римская история от основания города / Пер. с лат. Под ред. П. Адрианова.
М., 1 8 9 2 - 1899. Т. 1 - 6 .
2 См.: Аппиан. Гражданские войны. Пер. с лат. / Под ред. С. А. Жебелева . Л., 1935.
Страбона, Светония Транквилла, Апулея, Диона Кассия, Геродиана,

Аммиана Марцеллина, Евтропия, Орозия, Зосиму и др. Даже знамени
тый римский поэт Публий Овидий Назон внес свой вклад в развитие
исторической науки, и его известные «Письма с Понта» относятся к
числу важных исторических источников. Исследователь творчества
Овидия М. J1. Гаспаров, справедливо подчеркнувший, что «всякая пе
риодизация условна», обратил внимание на то, что у Овидия без мифо
логических параллелей «не обходится ни одна тема и почти ни одно
стихотворение»1. Не обходится Овидий и без исторических паралле
лей. Не обходятся без них и два других представителя «золотого века
римской поэзии», то есть «века Августа» - Вергилий и Гораций.
Особый разговор о периодизации истории у Блаженного Августина.
Августин, с одной стороны, принадлежит к эпохе античности, с дру
гой, как бы органически вписывается в средневековую традицию, на
формирование которой оказал сильнейшее влияние. Выходец из рабо
владельческой среды, воспитанный на античной литературе, становит
ся одним из крупнейших христианских богословов. Проповедник
принципа, что «перед верой меркнут все достижения разума», он вы
двигает свое понимание исторического процесса. В круг его воззрений
входит изучение динамики человеческой личности и динамики обще
человеческой истории. По его представлениям, история человечества
это - непрестанная борьба божьего царства с царством сатаны, по-
другому, - борьба праведников и Церкви с земным государством. Не
что подобное можно встретить и у Плутарха и других античных авто
ров, но Августин под религией разумеет христианство. Он выступал с
теократических позиций, за подчинение светской власти Церкви, при
чем, по его представлениям, Церковь должна владычествовать над ми
ром. В одном из важнейших своих сочинений «О Граде Божьем» он
видит источник исторического процесса в акте божественной воли
Творца и выдвигает свою теорию мировой эволюции. В его периоди
зации истории большую роль играет учение о предопределении.
Именно он развивает провиденциалистское понимание исторического
процесса как пути к божьему царству, оказавшее громадное воздейст
вие на последующую, причем не только средневековую историогра
фию. Он же предлагает и свою периодизацию всемирной истории, ко
торую он разделил на шесть периодов: первый от сотворения мира до
всемирного потопа и шестой - с рождения Иисуса Христа2.
Мы остановились на наследии античных историков не только потому,
что в нем усматривают зарю мировой историографии, но и потому что
проблемы с которыми сталкиваются сегодняшние исследователи зароди
1 Гаспаров М. Л. Овидий в изгнании // Публий Овидий Назон. Скорбные элегии. Письма

с Понта. М., 1979, с. 189, 217.
2 См.: Герье В. И. Блажеииый Августин. М., 1910. Ч. 1.
лись уже тогда. Уже в греко-римской историографии к периодизации
истории применялись соответствующие методологии, равнодействующая
которых заключалась в отделении фактов от вымысла и безусловном
требовании достоверности исторического материала, поисках общих
черт и, вместе с тем, отличий в истории различных стран и народов,
общего, особенного и повторяющегося в истории, необходимости видеть
за внешним течением истории внутренние побудительные мотивы, по
исках причин исторических событий, последовательной объективности,
четком разграничении истории и мифологии, признании историческо
го прогресса, - вообще, в трезвом, предельно реалистическом взгляде
на ход мировой истории1. По отношению к периодизации истории, при
всех отличиях между различными историческими сочинениями хорошо
заметны хронологический, проблемный и даже стадиальный подходы.
В нашу задачу не входит подробное рассмотрение сочинений после
дующих авторов, уделявших внимание периодизации истории. Оста
новимся на них в самых общих чертах. В Средние века историческая
мысль претерпела определенный регресс по сравнению с античной
эпохой. Были, однако, тогда и определенные достижения историографии.
В Средние века весьма популярной была периодизация истории по че
тырем монархиям. Она, например, получила отражение в «Хронике»
Оттона Фрейзингенского, где изложены события мировой истории до
1146 г., и в других его сочинениях. Отгон Фрейзингенский, продолжатель
августиновской традиции борьбы земного и божественного начал, пред
рекает грядущий конец земного мира2. Собственно концепция Оттона
Фрейзингенского не была оригинальной. Исследователи давно показа
ли, что у истоков концепции четырех мировых монархий был труд
греческого историка Ѵ-ІѴ вв. до н.э. Ктесия - «Персия». В этом труде
проводится мысль о трех мировых монархиях - Ассирийской, Мидий-
ской и Персидской. Затем к этим трем монархиям была добавлена чет
вертая - Македонская, и эта концепция четырех монархий получила
распространение ко II в. до н.э. У пророка Даниила, в его библейской
книге этого периода, то есть в Ветхом Завете, они фигурируют как
Халдейское, Мидийское, Персидское и Греко-Македонское царства.
Попав в Рим, эта концепция дополнилась положением о Римской мо
нархии. В работе римского историка Помпея Трога, написанной на
стыке старой и новой эры отмечены Ассирийская, Персидская, Маке
донская и Римская империи. Именно эта концепция четырех или даже
пяти монархий затем попадает в христианскую историографию и про
! Семенов Ю. И. Философия истории. От истоков до наших дней: основные проблемы и

концепции. М., 1999, с. 57 - 63.
2 Касьянов Э. И. К вопросу о всемирно-исторической концепции Оттона Фрейзингенско
го // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 1964.
Вып. 2, с. 27.
слеживается в IV и V вв. у Иеронима, а затем у Павла Орозия, ученика

Августина, жившего приблизительно в 380-420 гг. Среди многих хри
стианских авторов той эпохи распространялись мнения о том, что
Римская империя будет последним государством на земле, и его унич
тожение приведет к торжеству Царства Божьего1.
Подразделение всемирной истории на эпохи четырех монархий прочно
утвердится затем в средневековой европейской историографии. Здесь к
этим монархиям относили ассиро-вавилонскую, мидо-персидскую, греко
македонскую и римскую. Отгон Фрейзингенский, таким образом, дейст
вительно не был в этом отношении оригинален. Но он, во-первых, яв
лялся автором всемирной истории, охватывавшей обширный период, а
во-вторых, именно его труду преимущественно противопоставили свои
воззрения гуманисты ХѴ-ХѴІ вв. При этом, конечно, нельзя закрывать
глаза на сочинения других средневековых авторов. Была своя традиция
у византийских историков, свои воззрения предлагали и некоторые
церковные историки Западной Европы. Там пробивает себе дорогу перио
дизация по трем «мировым эпохам», в соответствии с тремя ипостасями
Божественной Троицы. Первый этап по этой периодизации занимал
период от Адама до рождения Христа и подавался как время Бога-Отца.
После этого следовало время Бога-Сына. Третий же период назывался
эпохой Святого Духа, в соответствии с которым должна восторжество
вать вечная справедливость. Эта концепция не поддерживалась офици
альными церковными властями, и историки-гуманисты противопоста
вили свои труды прежде всего концепции четырех монархий.
Гуманистам принадлежит великая заслуга в создании светской науки,
в решительном разрыве с феодально-теологической трактовкой исто
рического процесса. Именно они первыми выдвигают понятие «Сред-
невековье»(тесііит aevum), противопоставляют его Античности, а также
заявляют о начале новой истории. Понятия древней, средней и новой
истории, исходящие от гуманистов вошли во всемирную историографию
и распространились, хотя и не сразу, почти по всем странам мира. Жан
Боден, выдвинувший положение о складывании общества независимо
от воли человека, под влиянием естественной среды, отстаивавший
идею общественного прогресса, издает в 1566 г. свою знаменитую
книгу, где фигурирует деление исторического процесса на древнюю,
среднюю и новую историю2. Уже в XVII в. эта периодизация стала
широко известной и популярной в западноевропейских университетах.
Сложности возникали, однако, при определении конкретных дат, раз
деляющих эту триаду. В вышедшем в 1685 г. в университете в Галле
учебнике Келлера всемирная история делилась на древнюю до Кон
1 Семенов Ю. И. Указ. соч., с. 63.

2 См.: Бодэн Ж . Метод легкого познания истории / Пер., вступ. ст., примеч. М. С. Бобковой.
М., 2000.
стантина Великого, средневековую - до 1453 г., то есть до падения
Константинополя и новую - после 1453 г. Эта периодизация была до
вольно распространенной, но впоследствии ей противопоставлялись и
другие. Различного рода предложений было великое множество. В истори
ографии США распространилась начальная дата новой истории - 1492 г.,
то есть так называемое открытие Америки X. Колумбом. Вообще, в
истории Америки эта дата переломная и занимает особое место и в
учебниках по истории С Ш А 1.
Гуманисты вкладывали в свою периодизацию всемирной истории
особый смысл. Например, исходный момент ноцой истории они усмат
ривали в зарождении светской науки и культуры в эпоху Возрождения.
Нередко за начало новой истории принимается распространение гума
низма и Реформация. Вообще, единой точки зрения не было и среди
гуманистов. Но их важный вклад в историческую науку заключался не
только в предложении новой периодизации, но, например, в утверждении
концепции цикличности, что мы находим в трудах Н. Макиавелли,
Ф. Гвиччардини, Ф. Патрици и, особенно, Д. Вико, жившего на стыке
XVII—XVIII вв. и основательно разработавшего концепцию историчес
кого круговорота. Вико предложил и свою периодизацию всемирно-исто
рического процесса. По Вико исходным пунктом развития являлось
первобытное звериное состояние, время, когда, собственно, еще не было
истории. Далее, один за другим следуют «век богов», еще до создания
государства, «век героев» - эпоха феодализма и жестокой борьбы феода
лов и плебейства и «век человечества» - время республик, господства
разума и расцвета. Далее, по Вико, за этими тремя стадиями, следует
упадок и история начинается сначала. Концепция Д. Вико, однако,
предполагает развитие каждого нового круга на более высоком уровне.
В целом, Вико - сторонник человеческого прогресса2.
Вообще, в становлении истории как науки роль мыслителей X V II-
XVIII вв. весьма велика, в силу обострившейся борьбы против фео
дальных порядков, влияния ранних буржуазных революций в Европе,
прежде всего Английской и Великой французской. Просветители этой
эпохи выдвинули требование написания всеобщей истории человече
ства исходя из новых принципов, в которые входили сравнительное
описание истории, рассмотрение человека как части природы, идея не
прерывного прогресса, признания единства судеб всего человечества.
Они обратили большое внимание на изучение природно-географичес-
кой среды, и от преимущественно политической истории, которая
обычно находилась в поле зрения их предшественников, призывали
' Current R. Л'., Williams Т. Н„ FreidelF, American History: A Survey. Fifth Edition. N.Y., 1979,
p. 6 - 1 0 .
2 См.: ВикоД. Основания новой науки об общей природе наций / Вступ. ст. М. А. Лиф-
шица. М., 1940.
О периодизации всемирной и отечественной истории 4 13
обратиться и к экономическим проблемам, истории культуры, истории

идей. Именно в это время возникает и понятие «цивилизация». Поначалу,
еще в XVII в. появляется термин «цивилизованный», прослеживаемый,
например, в трудах Р. Декарта и Б. Спинозы, затем, уже во второй по
ловине следующего, XVIII в., впервые стало использоваться слово
«цивилизация»1.
Видный представитель этой эпохи, один из идеологов Просвещения -
И. Г. Гердер свой главный труд «Идеи к философии истории человечест
ва», в котором по словам автора тема его - «история человечества, фи
лософия истории»2, предлагает читателю довольно сложную историчес
кую конструкцию. Его книга состоит из четырех частей и двадцати
книг плюс план заключительного тома, неосуществленных 21-25 книг.
Не периодизация истории интересует в первую очередь немецкого исто
рика. Главное место в ней занимает проблема законов общественного
развития. Несомненный сторонник общественного прогресса, Гердер
видит и его различные зигзаги и повороты и отнюдь не относится к
безбрежным оптимистам. Его периодизацию приходится буквально
выискивать, но внимательное прочтение его книги позволяет понять ее
и то, что периодизации он уделял далеко не последнее место. Гердер в
своем исследовании изучает историю стран Древнего Востока и про
являет себя как убежденный противник европоцентризма. Он последо
вательно исследует эпоху античности и далее переходит к истории
феодализма, которую доводит до XIV в. Интересно, что у него Средне
вековье рассматривается как закономерный этап в развитии человечества.
Здесь он входит в противоречие со взглядами многих мыслителей
Просвещения, видевших в Средних веках досадный регресс. По Гердеру
феодализм был не только закономерным этапом развития истории, но
и этапом прогрессивным. Заголовок одного из разделов его книги зву
чит следующим образом - «Роду человеческому суждено пройти через
несколько ступеней культуры и претерпеть различные перемены, но
прочное благосостояние людей основано исключительно на разуме и
справедливости»3.
Младшим современником Гердера был французский мыслитель А. де
Сен-Симон. Он вошел в историю больше как социалист-утопист, хотя
утопизм его, отнюдь, не намного больше чем у других, поскольку эле
менты утопизма, большие или меньшие, можно усмотреть у любого
даже самого трезвого мыслителя. Да, Сен-Симон был социалистом и
очень крупным, оказавшим большое влияние на последующие поколения
сторонников этого учения. Но он был и социологом и историком, пред
ложившим и свои методологические подходы к истории, и собственную

2 Гердер И. Г. Иден к философии человечества. М., 1977, с. 8.
ее периодизацию. В поле зрения Сен-Симона как историка присутст
вуют, прежде всего, древняя, средневековая и новая история. Но он,
отнюдь, не закрывал глаза на историю первобытной эпохи. Доказывая
прогрессивность рабовладельческого строя по сравнению с первобыт
ным, он подчеркнул, что если раньше пленника просто съедали, тогда,
как при рабовладении его заставляли работать на себя. В этом Сен-
Симон видел несомненную прогрессивность нового строя. Вообще,
каждую новую общественную систему Сен-Симон рассматривает как
более прогрессивную, чем предыдущая. Следующим этапом по Сен-
Симону должно быть общество построенное на расцвете науки и инду
стриальных производительных сил, что должно было привести к изо
билию и удовлетворению всех основных потребностей личности с
торжеством принципа распределения по способности. Это учение Сен-
Симона было дополнено его учениками, прежде всего С.-А. Базаром и
Б.-П. Анфантеном, известными как сен-симонисты (хотя с учениками
Сен-Симона не так все просто и были среди них люди разных ориен
таций)1, выдвинувшими лозунг уничтожения частной собственности и
эксплуатации человека человеком и принцип «каждому по способно
стям, каждой способности - по ее делам». Одновременно они замену
частной собственности видели в торжестве не только права способно
сти, но и права труда. К новому строю они стремились перейти посте
пенным и мирным путем2.
Сен-Симон и сен-симонисты создали новую стадиальную концеп
цию, в которой просматривается пять больших этапов развития чело
веческой истории: первобытный, рабовладельческий (политеизм),
феодально-сословный, промышленный с наемным трудом и будущий
этап человеческой истории, который должен был быть построен на
полном уничтожении эксплуатации человека человеком. Создавалась,
таким образом, пятизвенка или пятичленка всемирного-исторического
процесса. Последний этап, который еще должен был наступить, ни у
самого Сен-Симона, ни у его учеников социализмом не назывался.
Этот термин в их сочинениях не фигурирует. По всей вероятности, его
впервые, в 1834 г., использует бывший сен-симонист и в дальнейшем
считавший себя продолжателем дела Сен-Симона Пьер Леру3, который
ввел этот термин в своей статье «Об индивидуализме и о социализме».
То что такой термин впервые появляется у учеников Сен-Симона не
вызывает удивления, удивительно то, что термин «социализм» появился
1 Кучеренко Г. С. Сен-Симонизм в общественной мысли XIX в. М., 1975, с. 76 - 77.

2 Волгин В. П. Сен-Симон и Сен-Симонизм // Волгин В. П. Очерки истории социалисти
ческих идей. Первая половина XIX в. М., 1976, с. 145 - 219; Застенкер Н. Е. Анри де Сен-
Симон // Застенкер Н. Е. Очерки истории социалистической мысли. М., 1985, с. 225 - 243;
Кучеренко Г. С. Указ. соч.
3 Волгин В. П. Пьер Леру - один из эпигонов Сен-Симонизма // Волгин В. П. Очерки, с. 220.
раньше термина «капитализм», хотя слово «капитал» в соответствую
щем понимании существовало уже давно, а капитализм насчитывал
столетия. По мнению исследователей, термин «капитализм» раньше
всех, по-видимому, применил Луи Блан1, первое крупное сочинение
которого «Организация труда» было опубликовано в 1839-1840 гг.
Наблюдения Сен-Симона и сен-симонистов строились на учете
имевшегося тогда фактического материала. Еще в 1767 г. шотландский
исследователь А. Фергюсон публикует свою работу под названием
«Опыт истории гражданского общества», где на основе богатого этно
графического материала подробно описал первобытно-общинный
строй. Этот строй автор охарактеризовал как первобытно коммунисти
ческий с коллективным производством и потреблением. Параллельно
шло исследование рабовладельческой эпохи, получившее особое от
ражение в трехтомном труде французского историка Анри Валлона
под названием «История рабства в античном мире», вышедшем в 1848 г.
Мировая наука в значительной степени «догоняла» наблюдения Сен-
Симона и его учеников, и не случайно от этих построений оставался
буквально один шаг до созданной К. Марксом и Ф. Энгельсом теории
формаций.
Термин «формация» был взят Марксом и Энгельсом из геологии и
придавал не только новую форму, но и новое содержание стадиальной
теории. Ими был применен материалистический подход к пониманию
истории. Есть возможность проследить как развивались эти взгляды
еще до «Капитала», от их известных сочинений «Немецкая идеология»,
«Нищета философии», «Манифест Коммунистической партии» до по
воротной работы «К критике политической экономии», написанной в
конце 50-х годов XIX в., где К. Маркс развивает учение о соотношении
производительных сил и производственных отношений и подчеркивает,
что «ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются
все производительные силы, для которых она дает достаточно простора,
и новые более высокие производственные отношения никогда не появ
ляются раньше, чем созреют материальные условия для существования
в недрах самого старого общества». Здесь же Маркс говорит о способах
производства, упоминая азиатский, античный, феодальный и буржуаз
ный, которые относились им к «прогрессивным эпохам экономической
общественной формации». Положение об азиатском способе производ
ства затем вызвало дискуссии2, но последователи Маркса и Энгельса,
опираясь на их наследие, впоследствии выдвинули положение о пяти
социально-экономических формациях. В данном случае они отталки
вались от наследия классиков марксизма, где говорилось, что «буржуаз
ной общественной формацией завершается предыстория человеческого

2 См.: Никифоров В. Н. Восток и всемирная история. М., 1977.
общества»1, и ее сменит коммунистическая формация, основанная на
общественной собственности на средства производства и на товарище
ском сотрудничестве свободных от эксплуатации трудящихся. Ф. Эн
гельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и
государства» не применяет понятия «азиатский способ производства»
и вводит понятие «первобытнообщинного строя». Марксом и Энгель
сом было также выдвинуто положение о двух фазах коммунизма.
Наследие классиков марксизма было положено в основу периоди
зации исторического процесса их последователями в разных странах,
особенно в Советском Союзе. Параллельно с марксистской периодиза
цией появляются и в большей или меньшей степени распространяются
другие хронологические и методологические подходы самого различного
плана. Количество содержащих их сочинений столь велико, что даже
простое перечисление исследовательских подходов как таковых заняло
бы значительное место. Упомянем лишь наиболее распространенные
направления.
Одним из таких направлений стал так называемый цивилизацион
ный подход. Его название произошло от понятия «цивилизация». По
следняя, по мнению его сторонников, следовала на смену варварству.
Затем «цивилизация» стала применяться в совокупности с термином
«культура», и в этом плане следует выделить книги известного фран
цузского историка Ф. Г изо «История цивилизации в Европе» и «Исто
рия цивилизации во Франции». Из наиболее видных сторонников под
хода можно отметить Ж. А. Гобино, выделившего десять цивилизаций,
Г. Рюккерта, Н. Я. Данилевского, Ф. Бэгби, исследовавшего девять «глав
ных» цивилизаций и 29 «периферийных», К. Квингли, выделившего в
развитии цивилизаций семь стадий. Среди них следует назвать и рабо
ты современного автора С. Хантингтона, находящего (в своей нашу
мевшей статье «Столкновение цивилизаций?»2) в современном мире до
7 крупных (западно-христианскую, восточно-христианскую, исламскую,
буддистско-конфуцианскую, японскую, латиноамериканскую и афри
канскую) и ряд мелких цивилизаций и предсказавшего конфликт меж
ду ними. Особенно следует отметить в этом направлении работы анг
лийского историка А. Тойнби не столько поддержанного на Западе,
сколько в нашей стране. Тойнби, автор 12-томной книги «Постижение
истории», поначалу был сторонником циклизма, затем от него отходит3.
К числу важнейших вопросов его многотомника относятся следующие:
почему возникают цивилизации, почему и как они развиваются и по
чему в итоге погибают. Он предложил две классификации цивилизаций.
В соответствии с первой он насчитал 31, а в соответствии со второй -
' Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.Т. 13, с. 5 - 9.

2 Hantington S. Clash o f Civilisation ? 11 Foreign Affairs. Summer. 1993.
3 См.: Тойнби А. Д ж . Постижение истории. М., 1991
34 цивилизации, выделяя в них и так называемые недоразвившиеся и
окаменевшие. По представлениям Тойнби, человечество движется от
локальных цивилизаций к единой всечеловеческой цивилизации, ко
нечной всеобщности. Вообще Тойнби неоднократно менял свои под
ходы к цивилизациям, и количество их у него колебалось от 100 до 13.
Один из оппонентов Тойнби, английский историк Р. Дж. Коллингвуд,
отнюдь, не марксист, более того, идеалист, признавая «невероятную
эрудицию» Тойнби, его тонкую историческую интуицию, критикует
своего земляка, по его словам, с двух сторон. Во-первых, по мнению
Коллингвуда, у Тойнби «сама история, исторический процесс разделе
на резкими границами на отдельные взаимоисключающие части, при
этом отрицается непрерывность процесса, та непрерывность, в резуль
тате которой каждая часть истории прекращается и входит в другую».
Второе главное замечание заключается в том, что «процесс как целое и
историк тоже противопоставлены друг другу». В результате, по Колин-
гвуду, «прошлое, вместо того, чтобы жить в настоящем, как это имеет
место в истории, мыслится как мертвое прошлое, каким оно является в
природе»1.
Замечания Коллингвуда могут быть обращены и ко многим другим
сторонникам цивилизационного подхода. Последние испытывали
серьезнейшие трудности при отражении исторического процесса по
его «горизонтали», но и в подаче развития цивилизаций по «вертика
ли» они сталкивались с рядом трудностей. Акцентируя внимание на
той или иной цивилизации, они, нередко, отрешались от историческо
го многообразия и постоянно встречались с различного рода сложно
стями, подбирая объективные критерии для определения той или иной
цивилизации. Они явно проигрывали сторонникам формационной тео
рии при создании четкой схемы исторического процесса, хотя и у тех
были свои проблемы. Признавая то, что в чистом виде не может суще
ствовать ни одна из формаций прошлого, эти историки не всегда учи
тывали всю сложность исторического процесса, пытаясь вычленять
главное, порой, пренебрегая особенностями. Тем не менее, отрешаясь
от крайностей той или иной теории, следует признать научность и того,
и другого подхода. Не случайно именно они стали главными в XX в.,
наложив свой неизгладимый отпечаток на конструирование и соответст
вующих периодизаций. В той или иной степени они нашли отражение
при написании известных «всемирных историй» В. Онкена, И. Пфлуг-
Хартунга и В. Гетца в Германии, Э. Лависса и А. Рамбо, Л. Альфана и
Ф. Саньяка, Г. Глотца, Э. Кавеньяка, Ж. Пиренна во Франции, трех се
рий так называемой Кембриджской истории в Англии, из которых 12
томов были посвящены древней истории, 8 - средневековой и 14 - но
вой истории и др.
1 Коллингвуд Р. Д ж . Идея истории. Автобиография. М., 1980, с. 152 - 158.

Но кроме формационного и цивилизационного подхода в историчес
кой науке нового и новейшего времени имеется и ряд других. Свои
подходы были у Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, М. Вебера, сторонников
экономического, биологического или географического детерминизмов,
проводников концепции индустриального общества или сторонников
многофакторного, по другому плюралистического, а также и других
подходов, каждый из которых приводил к конструированию своей
собственной периодизации. Не имея возможности остановиться на
них, отсылаем читателя к капитальной монографии Ю. И. Семенова
«Философия истории», где многим из них уделяется соответствующее
место.
Об отечественной исторической науке в полной мере можно гово
рить лишь с начала XVIII в. Ни в коей мере не умаляя исторических
трудов более раннего периода, начиная с «Повести временных лет» и
вплоть до «Скифской истории» А. И. Лызлова, следует признать особую
роль в возникновении светской исторической науки именно XVIII в. В
это время русские исследователи-историки активно используют дос
тижения иностранных специалистов, уделяют внимание особенностям
исторического процесса в самой России. Особый путь России или, по
крайней мере, особенности ее истории подчеркивались многими рус
скими историками. Генерал И. Н. Болтин, вступивший в полемику с
французским автором по истории России Леклерком, подходит к созда
нию особого учения о «месторазвитии» столь понравившегося Екатери
не II и где он объяснял силу России особенностями ее географической
среды1. В XIX в. свои концепции об особенностях русской истории
выдвигают славянофилы, Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев и другие рус
ские мыслители. Особенности русской истории видели и исследователи-
марксисты. Хорошо известно на этот счет высказывание Г. В. Плеханова,
писавшего, что «в историческом развитии России... есть особенности,
очень заметно отличающие его от исторического процесса всех стран
Европейского Запада и напоминающие процесс развития великих вос
точных деспотий. Причем, - чем весьма значительно осложняется во
прос, - особенности эти сами переживают довольно своеобразный
процесс развития. Они то увеличиваются, то уменьшаются, вследствие
чего Россия как бы колеблется между Востоком и Западом».
Особенности русской истории показываются уже в первых собст
венно исследовательских трудах ей посвященных. Если зарождение
русской гражданской литературы связывают с именем А. Д. Кантемира,
то появление первого научного труда обобщающего характера по русской
истории тоже относится к той же эпохе, и автором его был В. Н. Татищев.
И русская гражданская литература, и история как наука, таким образом,
зарождаются в особых условиях, созданных петровскими преобразова
' Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. М.. 1995. Т. 3, с. 429 - 431.
ниями. Татищев получил по тем временам неплохое образование и

имел солидный жизненный опыт, обратив на себя внимание Петра I. В
своей «Истории Российской с самых древних времен», он не только
пытается разобраться в закономерностях человеческого общества, но, ос
новываясь на своих методологических подходах, типично рационалисти
ческих, выдвигает собственное понимание исторического процесса с по
зиций «умопросвещения». Татищев был первым в отечественной исто
рической науке, кто дал общую периодизацию истории своей страны.
Первый этап ее, который Татищев называет господством единовла
стия, он определяет 862-1 132 гг., то есть доводит его до кончины сына
Владимира Мономаха - Мстислава, после чего, по Татищеву, наступа
ет новый этап феодальной раздробленности лишь временно и не пол
ностью преодоленный этими великими князьями. Этот новый этап
русской истории Татищевым характеризуется как нарушение едино
властия и обнимает 1132-1462 гг. Третий этап, охарактеризованный
Татищевым как восстановление единовластья, по его мнению, начина
ется с 1462 г., то есть с начала правления ИванаІІІ1.
Татищев был убежденным сторонником самодержавия, и эта уста
новка не могла не оказать влияния на его периодизацию истории. Сам
же труд Татищева оказал заметное воздействие на последующие рабо
ты по истории России. Ни в коей мере не умаляя роли исследований
М. В. Ломоносова, делившего русскую историю на шесть периодов,
М. М. Щербатова и других исследователей истории России, мы усмат
риваем следующий этап в разработке периодизации русской истории в
известном многотомнике Н. М. Карамзина. Его издание было знамена
тельным событием в отечественной историографии и свидетельствовало
о выходе исследования истории России на новый уровень. Уже в пре
дисловии Карамзин показывает особое значение отечественной исто
рии по сравнению со всемирной, подчеркивая: «Если всякая История,
даже и неискусно писанная, бывает приятна, как говорит Плиний: тем
более отечественная». И несколько далее: «...личность каждого тесно
связана с отечеством: любим его, ибо любим себя... имя Русское имеет
для нас особенную прелесть: сердце мое еще сильнее бьется за Пожар
ского, нежели за Фемистокла или Сципиона. Всемирная История вели
кими воспоминаниями украшает мир для ума, а Российская украшает
отечество, где живем и чувствуем»2.
Там же, еще в Предисловии, Н. М. Карамзин дает свою трактовку
периодизации истории России. Сделал он это довольно своеобразно,
обратившись к периодизации русской истории, сконструированной
А. Л. Шлецером, к которому он относится с большим пиететом. Как
пишет Карамзин, в соответствии с этой периодизацией, история России
1 См.: Татищев В. Н. История Российская в 7 томах. М. - Л., 1962 - 1968.

2 Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1989. Т.1, с. 14.
от 862 г. до Святополка должна быть названа рождающейся, от Яро
слава до монголов (у Карамзина Моголов) - разделенною, от Батыя до
Ивана III - угнетенною, от Ивана III до Петра Великого - победонос
ною и от Петра до Екатерины II - процветающею. И далее Карамзин
вступает в полемику с немецким историком, называя его периодиза
цию более остроумной, чем основательной. Карамзин отвечает своему
предшественнику по пунктам. Век Владимира он считает веком могу
щества и славы, а не рождения. Государство, по Карамзину, делилось и
до 1015 г. Переходя к третьему периоду по Шлецеру, Карамзин высту
пает против включения в один период времени великого князя Димит
рия Александровича (сына Александра Невского) и Димитрия Донско
го. При первом из них, по Карамзину, господствовало безмолвное раб
ство, а при втором - победа и слава. И, касаясь четвертого периода по
Шлецеру, Карамзин счел нужным отметить, что век самозванцев «оз
наменован был более злосчастием, нежели победою». Пятый период
Шлецера Карамзин оставил без комментариев.
Отрешаясь от того, насколько карамзинская критика Шлецера была
обоснованной, перейдем к той периодизации, которую предложил сам
автор «Истории государства Российского». Он подразделил эту исто
рию на три периода и прямо заявил, что такое деление не только лучше
и истиннее, но и скромнее. Первый период по Карамзину называется
древнейшим и охватывает он время от Рюрика до Ивана III, второй -
средний - от Ивана 111 до Петра I и третий - новый - от Петра I до
Александра I. Каждому из этих периодов, называемых эпохами, автор
Дает соответствующую характеристику. Первую эпоху он называет
системой уделов, вторую характеризует как единовластие, третью по
дает как изменение гражданских обычаев1. Такова у Карамзина самая
общая периодизация российского исторического процесса. Не говоря о
подаче им предыстории Древнерусского государства, следует отме
тить, что далее он предпочитает периодизацию по правлениям князей,
и первый том охватывает время от Рюрика до конца правления Влади
мира. Последний, 12-й, том истории Карамзина был доведен до 1611 г.
История Карамзина имела уже при жизни автора огромный резо
нанс, но уже тогда у нее появились критики в лице А. С. Пушкина, де
кабриста Н. М. Муравьева, Н. А. Полевого, явно противопоставившего
свою шеститомную «Историю русского народа» «Истории государства
Российского», и др. Появились затем и иные работы по русской истории,
где предлагались свои периодизации. Не закрывая глаза на труды
М. П. Погодина, Н. И. Костомарова и других русских историков, особое
внимание, конечно, следует уделить периодизации истории в трудах
С. М. Соловьева, несомненно, самого крупного отечественного исто
рика XIX в.
' Там же, с. 21.

Как и Полевой, Соловьев противопоставляет свою историю исто

рии Карамзина, ставшей уже официальной и признанной лично Нико
лаем I. Но что примечательно, первый том истории Соловьева вышел в
1851 г., еще при жизни этого русского императора, и в этом первом
томе Соловьев демонстрирует свое, весьма оригинальное, отношение к
периодизации отечественной истории. В начале «Предисловия» он сле
дующими словами излагает свое кредо по этому вопросу: «Не делить, не
дробить русскую историю на отдельные части, периоды, но соединять
их, следить преимущественно за связью явлений, за непосредственным
преемством форм, не разделять начал, но рассматривать их во взаимо
действии, стараться объяснять каждое явление из внутренних причин,
прежде чем выделить его из общей связи событий и подчинить внеш
нему влиянию, - вот обязанность историка в настоящее время, как по
нимает автор предлагаемого труда»1. Далее Соловьев, в целом харак
теризуя русскую историю, выделяет разные ее этапы, отмечая особен
ности страны со второй половины XII в., обращает внимание на переход
родовых отношений между князьями в государственные, останавливается
на значении событий конца XVI - начала XVII вв., дает оценку первым
Романовым и отмечает тесную связь российского XVII в. с первой поло
виной XVIII, подчеркивая, что разделять их нельзя. И затем он выделяет
период со второй половины XVIII в. и до современных ему событий.
Такова общая периодизация русского исторического процесса в «Пре
дисловии» к многотомнику Соловьева. Непосредственное знакомство с
каждым из его томов, в целом доведенных до 1775 г. позволяет вы
явить и детали периодизации в многотомнике. Автор уделяет большое
внимание предыстории создания государственности и сочетает проб
лемный подход с хронологическим. Особое место отводится у Соловьева
датам правления князей и царей, но автор не обходит при этом и так
называемых переходных периодов. Специальные главы он посвящает
событиям, произошедшим при внуках Ярослава Мудрого (1093-1125 гг.),
борьбе между сыновьями Александра Невского (1276-1304 гг.), а пе
риоду правления В. Шуйского им посвящены две главы.
Соловьев останавливается на периодизации русской истории не только
в своем многотомнике, но и в ряде других работ. Интересно, что в боль
шой статье под названием «Август Людвиг Шлецер» он касается уже
упоминавшейся периодизации Шлецера, называя знаменитым «разде
ление на периоды, которое так долго господствовало и провозглашалось
с университетской кафедры, разделение на пять периодов». Перечисляя
их, Соловьев подчеркивает, что «с такого чисто внешнего деления по
необходимому закону должна была начаться наука»2. Сам Соловьев
выступает против внешнего деления и провозглашает примат внутреннего
' Соловьев С. М. Соч. М., 1988. Кн. I.T. 1 - 2, с. 51.

2 Соловьев С. М. Соч. М., 1995. Кн. XVI, с. 309 - 310.
422 В. Я. Г р о с у л
развития и необходимость изображать характеры действующих лиц в

соответствии с той эпохой, в которой они проживают. Он критикует
Шлецера за эту периодизацию, но с других позиций нежели Карамзин.
Возвращается Соловьев к проблемам периодизации истории России и
в «Учебной книге русской истории», которую в хронологическом плане
доводит до 1850 г.
Естественно, никак нельзя миновать подходов к периодизации в
трудах В. О. Ключевского, ставших вершиной русской дореволюцион
ной мысли в отечественной истории. Интересно, что в своем известном
«Курсе русской истории» Ключевский первую лекцию посвятил мето
дологии истории, а во второй довольно подробно останавливается на
периодизации, связывая ее со славянской колонизацией Восточной
Европы. По Ключевскому «переселение, колонизация страны были ос
новным фактом нашей истории, с которым в близкой или отдаленной
связи стояли все другие ее факты»1. Он выделяет период с VIII по XIII в.
и характеризует его как Русь Днепровскую, городскую, торговую. Да
лее следует период с ХШ до середины XV в., названный историком
Русью Верхневолжской, удельно-княжеской, вольно-земледельческой.
Новый период по Ключевскому - с середины XV До второго десятилетия
XVII вв., по его словам, это Русь Великая, Московская, царско-боярская,
военно-землевладельческая. И, последний, четвертый период в его
курсе датируется началом XVII - половиной XIX в. и называется
всероссийским, императорско-дворянским. Вновь перечисляя эти
периоды, в которых, по его словам, «отразилась смена исторически
вырабатывавшихся у нас складов общежития»2, Ключевский выделяет
1) днепровский, 2) верхневолжский, 3) великорусский, 4) всероссий-
скій та была новая периодизация русской истории, заметно отличав
шаяся от предыдущих периодизаций A. JT. Шлецера, Н. М. Карамзина,
С. М. Соловьева. Исследователи наследия Ключевского уже давно об
ратили на нее внимание и подчеркнули, что в отличие от своих пред
шественников он решительно порвал с традицией рассматривать исто
рию России по царствованиям, когда в основу периодизации ставилось
политическое начало. Ключевский выводит становление государства
из жизненной практики народа и его сознания3. Конечно, Ключевский
не избегнул истории царствований наиболее видных монархов. Оста
навливается он и на царствовании Петра I, Екатерины II, Павла I,
Александра I, Николая I, Александра II, но в основе изложения исто
рического материала все-таки находится его четырехзвенная периоди
зация, к которой он затем неоднократно возвращается и дает дополни
тельные характеристики. Оценивая, например, последний, четвертый
' Ключевский В. О. Соч в 9 т. М., 1987. Т. I, с. 50 - 51.

2 Там же, с. 53.
3 Александров В. А. Послесловие // Ключевский В.О. Соч. Т. I, с. 368.
период своего курса и датируя его более точно - 1613-1855 гг., харак
теризует его не как один из периодов нашей истории, а как «всю нашу
новую историю»1. Он, таким образом, выделяет начало царствования
Александра II, а не реформу 1861 г.
Как и С. М. Соловьев, В. О. Ключевский останавливался на пробле
мах периодизации и в других своих работах. Особо следует отметить
три момента общего исторического процесса в лекциях по «Методоло
гии русской истории», где он излагает свое представление о всемирно-
историческом процессе2. Вообще, говоря о периодизации отечествен
ной истории, нельзя не упомянуть и отечественных специалистов по
всемирной истории. Всеобщей историей занимались и Соловьев и, хотя
и в меньшей степени, Ключевский. Но была и плеяда историков зару
бежья, которую нельзя не принимать во внимание, поскольку они тоже
оказывали влияние на историков России. Не имея возможности подроб
но остановиться на их трудах и их подходах к периодизации истории,
мы не можем не остановиться на Т. Н. Грановском, несомненно, круп
нейшем русском всеобщнике XIX в.
Открывая курс своих лекций, Грановский, демонстрирует свою пе
риодизацию новой истории и кратко останавливается на основных эта
пах всемирной истории - древней и средневековой. Он подчеркивает,
что будет заниматься в этом курсе лекций историей 3-х последних сто
летий, называемых новой историей и прямо пишет, что рубежом между
новой и средневековой историей принято считать открытие Америки и
начало реформационного движения в Германии. Далее он уточняет,
«следовательно, последними годами XV и первыми XVI столетия начи
нается эпоха, к изучению которой мы приступим»3 и останавливается
на характерных особенностях новой истории по сравнению со средней
и древней, подчеркивая их глубокое различие. Он, таким образом, по
следовательно раскрывает существенные различия между средневековой
и древней историей и затем между новой и средневековой, приводя
соответствующие аргументы в пользу своей концепции4.
Исследования по отечественной истории оказали значительное
влияние на учебно-методическую литературу России. Причем, необхо
димо отметить и появление учебников, где параллельно подавалась как
всеобщая, так и русская история. Пожалуй наиболее популярным из
этой серии был учебник И. И. Беллярминова, подготовившего также
учебные пособия и по древней истории, и по всеобщей, и по русской,
выходившими многими изданиями. Больше всего изданий выдержал
его «Элементарный курс всеобщей и русской истории», вышедший в
' Ключевский В. О. Соч. в 9 т. М., 1988.T. III, с. 5.

2 Ключевский В. О. Соч. в 9 т. М. 1989. Т. IV,с. 62 - 66.
3 Грановский Т. Н. Лекции по истории средневековья. М., 1986, с. 5.
4 Там же, с. 5 - 10.
1911 г. 39-м изданием. Неизменно, уже на обложке сообщалось: «Преж
ние издания, рассмотренные Ученым Комитетом Министерства Народно
го Просвещения, рекомендованы для употребления в виде руководства
для мужских и женских гимназий, реальных, городских и уездных
училищ». Беллярминов начинал свой учебник с древней истории и в
последних изданиях доводил изложение исторических событий до на
чала XX в. Текст по всеобщей и отечественной истории он подавал по
следовательно: в начале шел материал по Древнему Египту, переселе
нию народов и падению Рима, которые он относил к древней истории.
При этом историк подчеркивал: «Падением Западной Римской империи
оканчивается древняя история. События, совершившиеся после падения
Западной Римской империи до открытия Америки (476-1492), входят в
среднюю историю; события же, следовавшие за открытием Америки и
до настоящего времени, составляют предмет новой истории»1.
К русской же истории Беллярминов приступил после подачи мате
риала по Византии, арабам, германцам и южным славянам. Этот раз
дел у него называется «Начало русского государства - утверждение
христианства». Беллярминов начинает изложение Русской истории с
восточных славянских племен и доводит его до княжения Юрия Все
володовича. Далее автор переходит к событиям в Западной Европе и
вновь возвращается к истории России уже в ХІІІ-ХѴ вв., подобными
чередованиями заполнена вся его книга. В целом материал по истории
России по своему объему преобладал над историей всех других зару
бежных стран вместе взятых.
Говоря об учебно-методической литературе дореволюционной России,
следует отметить, что авторами учебников были такие крупные россий
ские историки как С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, М. М. Богослов
ский, С. Ф. Платонов и др. Но так получилось, что наиболее распро
страненными учебниками как по всеобщей, так и российской истории
стали учебники Д. И. Иловайского, выдержавшие десятки изданий. К
Иловайскому еще до 1917 г. сложилось несколько ироничное отношение.
Широко был распространен термин «иловайщина», и имя его еще при
жизни стало нарицательным. Даже в дореволюционных справочных
изданиях он характеризовался как автор тенденциозный, консерватив
ный и крайне националистический2. Но Иловайский получил специ
альное историческое образование в Московском университете, учился
у Грановского и Соловьева, сам был историком-исследователем. Из
вестен он трудами по истории Рязанского княжества, своим пятитом
ником «История России» и другими работами, и его наследие еще в
' Беллярминов И. Элементарный курс всеобщей и русской истории // Учебники дорево

люционной России по истории. М., 1993, с. 59.
2 См.: Иловайский Д. И. II Новый энциклопедический словарь. СПБ., б.г. Т. 19. с. 2 1 4 - 215.
советское время послужило темой специальной диссертации1. Еще

большее внимание было обращено к нему в последние годы.
Кстати, было обращено внимание и на периодизацию истории по
Иловайскому. При этом отмечено, что он нигде не выражал свои взгляды
по основным вехам русской истории. Но его наследие позволяет пред
ставить его схемы русской истории, в соответствии с которыми I в. до
н.э. - IX в. н.э. относились к периоду предыстории Руси. Период начи
нался с роксоланов, которых Иловайский относил к предкам русских.
Он даже проповедовал так называемую роксоланскую теорию. Далее у
Иловайского шел киевский период - Х-ХІІ вв., владимирский - XII—
XIII в., московско-литовский - ХІѴ-ХѴ вв., московско-царский - XVI
- конец XVII в. (в него входила Смута, которую он определял 1603—
1613 гг.), то есть до царствования Петра I2.
Если обратиться к одному из учебников Иловайского по русской
истории, например, к «Кратким очеркам русской истории», которые в
1875 г. вышли уже пятнадцатым изданием, то он их начинает с древ
нейшей истории, но началом русской истории называет IX в.3 Далее у
него идут разделы под названием «Развитие удельно-веческой систе
мы», охватывающий 1113-1212 гг., «Монгольское иго» с 1224 по 1340
г. и другие разделы с соответствующей периодизацией. Последние
разделы этого учебника Иловайский соотносил с царствованиями, пы
таясь показать характерные черты правления Павла I, Александра I,
Николая I. Иловайского почти не интересовали проблемы мето
дологии, и он практически не учел наработки в этой области таких
видных русских методологов как Н. И. Кареев, А. С. Лаппо-Данилев-
ский, М. М. Хвостов, Л. П. Карсавин и др., без трудов которых уже
нельзя было обходиться в исследованиях начала XX в., в том числе и
при выделении соответствующей периодизации не только всеобщей,
но и отечественной истории.
Учебники и учебные пособия в России того времени носили офици
альный или официозный характер. Но существовала и литература иного
плана, выходившая из среды противников царского режима. Печатались
эти издания обычно или нелегально, или за пределами страны. Если и
были исключения, то довольно редкие. К таким исключениям относятся,
например, известные «Исторические письма» П. Л. Лаврова, изданные
легально. В 1917 г. вышло их пятое издание4. Эта, в основном, бесцензур
^ Колосова Э. Исторические взгляды Д. И. Иловайского и Н. П. Барсукова. Автореф. дис...

канд. ит. наук. М., 1975.
2 Дурновцев В. А., Бачинин А. Н. Ученый грызун: Дмитрий Иванович Иловайский // Исто
рики России. XVIII - начало XX века. М., 1996, с. 375.
3 Иловайский Д. Краткие очерки русской истории // Учебники дореволюционной Рос
си и..., с. 183.
4 Лавров П. Л. (Миртов П.). Исторические письма. Пг., 1917.
ная литература также заслуживает внимания. Видный революционер-
народник С. М. Степняк-Кравчинский в 1885 г. издает за границей на
английском языке свою книгу «Россия под властью царей», переведен
ную на русский язык уже позднее. Особое внимание заслуживает ее
первая часть под названием «Развитие самодержавия», где имеется де
вять проблемных глав. В ней особое внимание уделялось истории об
щины, вечевому началу, русским республикам, к которым автор отно
сил не только Новгородскую республику, но и республику украинских
казаков - Запорожскую Сечь . Периодизацию русской истории Степ
няк-Кравчинский специально не выделяет, о ней можно узнать при
прочтении его работы. В XI и XII вв., по его мнению, на Руси преобла
дал ультрадемократический строй, который в течение трехсот или че
тырехсот лет превратился в деспотизм, а в XIII и XIV вв., опять-таки
по его мнению, наблюдается период наибольшего развития московского
самодержавия2. Останавливается Степняк-Кравчинский и на других эта
пах русской истории, высоко, например, оценивая реформы Петра I.
Были и другие книги подобного характера, не представлявшие осо
бой научной ценности, но отличавшиеся иными подходами, нежели
подцензурная литература. Одну из таких книг под названием «Расска
зы из русской истории» подготовил известный народник, впоследствии
эсер J1. Э. Шишко. Как и книга Степняка-Кравчинского, она носит по
пулярный характер, но более объемна и в еще большей степени наце
лена на изучение жизни простого народа. Автор в большей степени,
чем его предшественник придерживается хронологического подхода и
начинает изложение исторического материала с эпохи зарождения Руси.
Проблемно-хронологический подход он сочетает с изложением истори
ческого прошлого по царствованиям. Настрой этой книги явно антисамо-
державный. Антимонархическими выпадами заканчивает J1. Шишко
свое сочинение: «И вот, при Николае I Россия заплатила за свое самодер
жавие эту дорогую цену, точно также, как при Николае II она заплатила за
свое самодержавие еще более дорогой и кровавой Японской войной»3.
Литература подобного плана в самой России тогда имела ограничен
ное хождение, но и она привлекает внимание не только своей оппозици
онной направленностью, но и тем, что именно продолжением подоб
ной традиции станут многие исторические издания, вышедшие после
1917 г. Мы специально не разбираем издания эмиграции, где оказались
многие профессиональные историки, по-своему трактовавшие пробле
мы периодизации всемирной и отечественной истории4. На учебно
методическую литературу в СССР они не оказали, да и не могли оказать,
1 Степняк-Кравчинский С. М. Россия под властью царей. М., 1965, с. 44.

2 Там же, с. 47 - 48.
3 Шииіко Л. Рассказы из русской истории. М.. 1991, с. 354.
4 См.: Пашуто В. Т. Русские историки эмигранты в Европе. М.. 1992.
практически, никакого влияния. В центре нашего внимания находится

историческая литература, издававшаяся внутри страны. Эта литература,
ставшая называться советской, отнюдь, не была полным отрицанием
прежних работ по истории. Кстати, многие видные советские историки
получили специальное историческое образование еще до Октябрьской ре
волюции 1917 г. - В. П. Волгин, Н. М. Дружинин, Н. М. Лукин, С. Д. Сказ-
кин, М. Н. Тихомиров и другие. Еще задолго до Октября в России стала
появляться марксистская историческая литература, а затем и выделив
шиеся из нее большевистские издания. До революции выходили истори
ческие труды М. Н. Покровского, М. С. Ольминского, Ю. М. Стеклова и
других видных большевиков. Еще в 1907 г. выпустил свою работу под
названием «Теория исторического материализма» будущий известный
советский античник А. И. Тюменев. Значительное внимание истории
уделял Г. В. Плеханов, и его периодизации всемирной и отечественной
истории можно посвятить специальную работу. Примечательно, что его
книга о материалистическом подходе к истории вышла легально в Пе
тербурге в 1895 г. В ней Плеханов, ссылаясь на Маркса и Энгельса, пи
сал, что «критерием идеала служит экономическая действительность»1.
Плеханов - сторонник формационного подхода к истории - дейст
вительно, уделял значительное внимание ее периодизации, более того,
обращаясь к «Истории немецкой национальной литературы» Г. Клуге,
он дает свой комментарий семи периодам истории этой литературы с
древнейших времен. Критикуя это деление, Плеханов счел необходи
мым сделать следующее замечание: «Нам оно кажется совершенно эк
лектичным (курсив Г. В. Плеханова. - В. Г.), то есть построенным не
на основании одного принципа, что является необходимым условием
всякой научной классификации и деления, а на основании нескольких,
несоизмеримых принципов»2. Весьма важное замечание не только для
понимания подходов самого Плеханова, но и для любых попыток под
линно научной периодизации. Неоднократно обращался к проблемам
истории и В. И. Ленин, о чем имеется и соответствующая литература1.
В этих и других исследованиях, а также и в соответствующих указателях4
можно найти ответ и на вопросы об отношения Ленина к проблемам
периодизации. Историю России эпохи феодализма Ленин подразделял
1 Плеханов Г. В. (Я Бельтов). К вопросу о развитии монистического взгляда на историю.

М., 1938, с. 138.
2 Плеханов Г. Очерки по истории материализма. М., 1938, с. 136.
3 См.: Маслов И. И. Ленин как историк партии. Л„ 1964; Найденов М. Е. В. И. Ленин и
отечественная история ( Формирование ленинской концепции русского исторического про
цесса ) // История СССР. 1965, № 2; Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1963.
Т. 3; Покровский М. О. Ленин и история // Борьба классов. 1931; Ростунов И. В. И. Ленин и
военная история // Военно-исторический журнал. 1960. № 4; Сахаров А. М. В. И. Ленин о со
циально-экономическом развитии феодальной России // Вопросы истории. 1960, № 4 и т. д.
4 Справочный том к Полному собранию сочинений В.И. Ленина. М., 1972. Ч. 1, с. 207.
на три основных этапа. Первый - Древняя Русь, второй - Средние века,
или эпоха Московского царства, и третий этап - новый период русской
истории, который он начинал примерно с XVII в. Как важный этап в
развитии русского общества Ленин рассматривал преобразования Петра I,
неоднократно обращался к реформе 1861 г. и к переходу от феодализма
к капитализму в России. Широкое распространение получила ленин
ская периодизация российского освободительного движения, которое
он делил на три периода, его теория империализма и т. д.
Труды Плеханова и, особенно, Ленина оказали сильнейшее влияние
на советскую историческую литературу. Без учета их сочинений теря
ется ключ к пониманию этой литературы. Но, обращаясь к советским
изданиям по периодизации истории, отнюдь, нельзя говорить о господ
стве полной унификации. Все-таки сохранялись разные направления и
в рамках единой марксистской методологии с ее формационным под
ходом. М. Н. Покровский свою «Русскую историю в самом сжатом
очерке», первые две части которой вышли в 1920 г., строил на основе
своих прежних, еще дореволюционных исследований, особенно на
своем многотомнике. В этом издании, однако, большее внимание было
уделено анализу капиталистического развития страны с присущим для
Покровского особым вниманием к торговому капиталу и к истории ре
волюционного движения. Следует также иметь в виду и тот факт, что
взгляды Покровского не были неизменными и претерпевали опреде
ленное развитие. Для периодизации Русского феодализма заслуживает
внимания соответствующая его статья .
Иные подходы к периодизации можно заметить в трудах Н. А. Рожко
ва, как и Покровский закончившего Московский университет и отно
сившегося к кругу профессиональных историков. Главный труд Рожкова -
«Русская история в сравнительно-историческом освещении» в 12-ти то
мах, выходившая с 1918 по 1926 г. События русской истории пред
ставляются там параллельно с историей других стран. Исторический
процесс историк подает как поступательный, в котором можно просле
дить чередование органических и критических эпох, причем под пер
выми он понимает эпохи, отмеченные эволюционными изменениями, а
под вторыми - изменениями революционными. В поле его зрения нахо
дится первобытное общества, затем общество дикарей и далее родовое
и племенное общество. Обращаясь к истории Руси, племенное общество
историк усматривает у восточных славян в ѴІ-Х вв. Феодальную револю
цию на Руси он видит в Х-ХІІІ вв., русский феодализм как таковой - с
XIII по середину XVI вв., а «дворянскую революцию» Рожков датирует
в России с середины XVI по 1725 г., период же дворянского господ
ства - с 1725 по начало XIX в. И последний этап периодизации исто
1 Покровский М. О русском феодализме, происхождении и характере абсолютизма в Рос

сии // Борьба классов. 1931. № 2.
рии России по Рожкову - буржуазно-демократическая революция и
капитализм - с 20-х годов XIX в. до 1917 г.
Это была самостоятельная историческая схема, которая дополня
лась социологическими подходами весьма характерными для автора1.
Одни тома у него посвящались зарубежной истории, другие русской.
Например, 9-й том носил подзаголовок «Производственный (аграрный
и промышленный) капитализм в Западной Европе и внеевропейских
странах», а десятый - «Разложение старого порядка в России в первой
половине XIX века». Первая часть 4-го тома называлась «Дворянская
революция в России» и вызывала внутреннее противодействие уже од
ним этим названием. Уже в первых строках этого тома автор писал:
«Четвертый период русской истории охватывает 175 лет - с половины
XVI века, начало формально-самостоятельного правления Ивана Гроз
ного, до конца первой четверти XVIII века, т. е. до смерти Петра Вели
кого. Это - период дворянской революции»2. Упомянутый, последний
или, по-другому, шестой этап истории России в XIX и в начале XX
столетия он характеризует как историю демократической революции,
видя в нем именно такой исторический смысл3.
В послеоктябрьский период были и другие подходы к периодизации,
в том числе и к периодизации русской мысли. Одну из них предложил
профессор В. В. Сиповский, провозглашавший примат бытия над соз
нанием, но, вместе с тем, подчеркивавший: «Итак, «ортодоксальный
материализм», в лице его творцов и идеологов, не отрицает за «над
стройками» роли факторов, воздействующих на жизнь»4. Сиповский
признает значение в русской истории христианства, более того, пишет
о его решающей роли в истории русской интеллигенции. При этом он
посчитал необходимым отметить следующее: «Поворотным пунктом в
истории нашего самосознания является Пушкин...»5.
В 1920-е годы полной унификации исторических подходов, в том
числе и по проблемам периодизации, не было. Когда, например, Об
щество историков-марксистов достигло в 1929 г. 345 членов, работали
в СССР академик С. Ф. Платонов - откровенный монархист, давший
свою, трехзвенную периодизацию Смуты, академик Ю. В. Готье, пред
ложивший свою периодизацию ранних периодов истории человечества
вплоть до возникновения Древнерусского государства, член-коррес
пондент АН СССР А. В. Пресняков - сторонник позитивистской социоло
1 Волобуев О. Н. А. Рожков - методист-историк // Уч. зап. Московск. обл. пед. Ин-та. М.,
1965. Т. 121.
2 Рож ков Н. Русская история в сравни тельно - историческом освещении ( основы соци
альной динамики ). Пг.-М., 1922. Т., ч. I, с.5.
3 Там же. Т. 10, с. 5.
4 Сиповский В. В. Этапы русской мысли. Пг.. 1924, с. 6.
5 Там же, с. 11.
гии, впрочем, после 1917г. проявивший интерес к российскому революци
онному движению. Отнюдь не марксистами были и академики Д. М. Пе-
трушевский (директор Института истории РАНИОН), М. М. Богословский
и другие. В 20-30-е годы в стране выходили различные исторические
журналы - «Историк-марксист», «Каторга и ссылка», «Борьба классов»,
«Исторический журнал», «Летопись революции», «Красная летопись»,
«Красный архив», «Кандальный звон» и пр., на страницах которых вы
ступали разные авторы. Наряду с Институтом истории Коммунистиче
ской академии существовали Институт истории РАНИОН и Историко
археографический институт АН СССР, результатом объединения ко
торых в 1936 г. стал Институт истории АН СССР.
О серьезных попытках унификации исторической науки в СССР
можно говорить лишь в 30-х годах. Связано это было и с известными
партийными постановлениями, где имелись и указания по периодиза
ции истории1, и с подготовкой к большой войне, и с серьезными внут
ренними изменениями в стране. В это время обращается особое вни
мание к преподаванию гражданской истории как в школах, так и в ву
зах. В связи с этим в 1934-1935 гг. издается журнал «История в сред
ней школе», в 1936 гг. журнал «История в школе», преемником кото
рых уже в 1946 г. станет журнал «Преподавание истории в школе», из
дающийся по настоящее время. Значительное внимание было уделено
подготовке учебников и учебных пособий по гражданской истории и
истории партии, где бы проводились соответствующие духу времени
установки. В 1937 г. вышел «Краткий курс истории СССР» для на
чальной школы, подготовленный авторским коллективом под руково
дством видного историка-аграрника, участника декабрьского восста
ния 1905 г. в Москве А. В. Шестакова. Свою значительную лепту в
унификацию исторических знаний внес и известный «Краткий курс ис
тории ВКП(б)».
Однако при всех попытках создания твердых схем полной унифика
ции в области периодизации достигнуть не удавалось. И именно в эту
эпоху разразилась наиболее масштабная дискуссия по проблемам перио
дизации отечественной истории, которая когда-либо проводилась в нашей
стране. Начало ее было положено статьями К. В. Базилевича и Н. М. Дружи
нина, посвященных периодизации истории СССР периода феодализма и
капитализма, опубликованных на страницах журнала «Вопросы истории»2.
Всего по проблемам периодизации в журнал из разных городов страны
1 Сталин И., Киров С., Жданов А. Замечания о конспекте учебника новой истории // Ста
лин И. Соч. М.. 1997. Т. 14, с. 44; Сталин И. Об учебнике истории ВКП (б) // Сталин И. Соч.
Т. 14, с. 2 1 0 - 2 1 3 .
2 Базилевич К. В. Опыт периодизации истории СССР феодального периода // Вопросы
истории. 1949, № 11, с. 65 - 90; Дружинин Н. М. О периодизации истории капиталистичес
ких отношений в России // Вопросы истории. 1949. № 11, с. 9 0 - 106.
поступило тогда 30 статей, из которых 21 была опубликована. Была

также проведена специальная научная сессия в Академии обществен
ных наук при ЦК ВКП(б), и эти проблемы также дебатировались на
сессии в Институте славяноведения АН СССР по истории Польши, в
Институте истории АН СССР и его Ленинградском отделении. Дис
куссия получила резонанс в Болгарии, Чехословакии, Польше, ряд ее
статей был переведен на иностранные языки - чешский, польский, не
мецкий, японский. Ничего подобного не было ни раньше, ни позже.
К. В. Базилевич предложил свою общую и внутреннюю периодиза
цию феодального периода России, заявленную им «по признаку разви
тия производительных сил и производственных отношений»1. Историк
предпринимает попытку датировки начального этапа феодального пе
риода в истории страны, выделяет ряд внутренних этапов, отмечает,
например, систему феодальных полугосударств, обращает внимание на
феодальную войну времен Василия Темного, определяет в качестве пере
ломного внутреннего рубежа 80-е годы XV в., подчеркивая его важную
роль в образовании русского централизованного государства. Следую
щий, третий период истории России эпохи феодализма К. В. Базилевич
определяет концом XV - концом XVII в., характеризуя его как время
зарождения и развития товарно-денежных отношений (денежная рента) и
далее датирует с конца XVII в. начало «нового периода» истории России.
Несколько менее подробно характеризовал Базилевич события XVIII в.
В откликах на статью Базилевича выявились и разные подходы, и
разные периодизации, предложенные авторами ряда других статей, а
также высказаны и многие частные замечания. В связи со смертью в
марте 1950 г. сам Базилевич не имел возможности подвести итог дис
куссии и ответить своим оппонентам. Итоговую статью по периодиза
ции феодального периода истории России опубликовали В. Т. Пашуто
и Л. В. Черепнин, не согласившиеся ни со схемой Базилевича, ни со
схемой Смирнова2, изложенной последним в отдельной статье3. Бази
левичу они бросили ряд упреков, подчеркнув, что он, фактически, по
строил свою периодизацию на принципе ренты. В заключении своей
статьи соавторы предложили свою периодизацию истории России эпо
хи феодализма, разбив ее на три периода. Первый период, названный
ими раннефеодальным, они датировали IX - началом XII в., второй -
период развитого феодализма - XII - началом XVII в. и третий - период
позднего феодализма - началом XVII в. - 1861 г. Второй период они
разделили также на две части, первая из который состояла из шести
1 Базилевич К. В. Указ. соч., с. 89.

2 Пашуто В.. Черепнин Л. О периодизации истории России эпохи феодализма // Вопросы
Истории. 1951, № 2 , с. 53.
3 См.: Смирнов И. И. Общие вопросы периодизации истории СССР // Вопросы истории.
1950, № 12.
этапов, а вторая - из трех. Третий период также ими делился на две
части, но они ограничились лишь его характеристиками без выделения
каких-либо этапов1.
Н. М. Дружинин выступил на этой дискуссии как с постановочной,
так и с итоговой статьями. Их основной темой была периодизация ис
тории русского капитализма. В первой статье процесс созревания ка
питалистического уклада, который он датировал 1760-1861 гг., делил
ся на три промежуточных периода: первый - с 1760-х годов до 1789 г.,
второй - с 1790 по 1825 г. и третий - с 1826 до 1861 г. В основу своего
деления Дружинин положил сдвиги социально-экономического харак
тера и особенности классовой борьбы, направленной против разла
гающегося феодального строя2. Эти же подходы он применил и к эпо
хе после 1861 г., который он также разделил на три периода. Первый в
соответствии с его построением охватывал время с 1861 по 1882 г.
второй - с 1883 по 1900 г. и третий - с 1901 по 1917 г.3 Важнейшим
явлением первого пореформенного периода Дружинин считал замену
принудительного труда свободным трудом в промышленности и сель
ском хозяйстве. Во второй период, по его мнению, фабрика оконча
тельно побеждает мануфактуру, а в сельском хозяйстве капиталисти
ческая система наемного труда стала преобладать над феодальными
«отработками». Третий период - это период империализма с соответ
ствующими его чертами. Дружинин называет его военно-феодальным
империализмом. Автор обращает внимание и на возможность более
дробного деления истории русского капитализма, демонстрируя его
соответствующими конкретными примерами4.
В другой своей статье по проблеме периодизации, Дружинин с уче
том всех высказанных мнений, с одной стороны, отвечал своим оппо
нентам, с другой - уточнял свою позицию. Он остановился на важных
проблемах «дробления» и «соединения» исторических периодов и
подчеркнул, что «наибольшие споры развернулись вокруг вопроса, ка
ким моментом следует датировать начало капиталистического уклада,
то есть того периода, когда феодальные производственные отношения
стали «непреодолимой» преградой, оковами для развития производи
тельных сил и производственных отношений нового общества?»5. По
вопросу начальной даты капиталистического уклада, действительно,
выявился чрезвычайный разброс мнений - одни его относили к XVII в.,
другие к началу XIX, третьи, склонявшиеся к XVIII в., тоже не были
1 Пашуто В.. Черепнин Л. Указ. соч., 78 - 80.

2 Дружинин Н. М. О периодизации истории капиталистических отношений в России //
Дружинин Н. М. Социально-экономическая история России. М., 1987, с. 152.
3 Там же, с. 159.
4 Там же, с. 1 6 6 - 167.
5 Дружинин И. М. О периодизации истории, 183.
абсолютно едины, выделяя то середину века, то 60-е годы, то последнюю
его треть, то его конец. В этом была заложена другая острая дискуссия
советской исторической науки, начатая еще раньше, в 1947-1948 гг. -
о так называемом раннем или более позднем генезисе капитализма в
России. Впоследствии представителями первого были А. А. Преобра
женский. Е. И. Индова, Ю. А. Тихонов, а второго - И. Д. Ковальченко
и J1. В. Милов. Каждое из этих направлений имело также своих сто
ронников и противников.
Н. М. Дружинин дал также ряд пояснений в пользу своей периодиза
ции, при этом подчеркнув: «Дискуссия показала, что сложная проблема
периодизации истории СССР может быть разрешена только общими уси
лиями специалистов, изучающих различные общественные формации»1,
то есть он выступал последовательным сторонником формационного
подхода. Собственно никто против этого подхода в дискуссии не вы
ступал, и им пронизана заключительная редакционная статья журнала,
в которой подводились общие итоги дискуссии. В ней отмечались оп
ределенные достижения дискуссии, например, обсуждение принципов
периодизации, стремление определить более крупные и более дробные
периоды каждой формации, обмен мнениями по генезису феодализма и
капитализма, выявление особенностей русского феодализма и капита
лизма. Отмечалось также, что ІХ-Х вв. н.э. в истории славянских народов
являются отнюдь не временем начала дофеодального периода, истоки
которого могут быть отнесены к ѴІІ-ѴІІІ, а, может быть, к Vi—VII вв.2
Отмечался также отрыв отечественной истории от мировой, более того,
такой отрыв назывался крупным недостатком дискуссии. Примечательное
единодушие было высказано разве в том плане, что 1800 г. не может
служить вехой между двумя этапами возникновения капиталистических
отношений. Вместе с тем, подчеркивалось, что лишь по некоторым из
крупных вопросов истории страны «в процессе дискуссии наметились
более или менее общие точки зрения». Подчеркивались значительные
разногласия между историками и необходимость пересмотра сущест
вовавшей тогда периодизации, сложившейся в годы критики взглядов
«школы» Покровского, не отвечавшей потребностям научно-исследо-
вательской работы и преподаванию истории в средней и высшей школе3.
Дискуссия также со всей убедительностью показала, что общепринятая
или широко принятая периодизация может быть лишь результатом на
учного компромисса, своеобразным общественным договором.
Эта дискуссия способствовала утверждению советской периодиза
ции, что получило свое разрешение при подготовке многотомников по
1 Там же, с. 200.

2 Об итогах дискуссии о периодизации истории СССР/ / Вопросы истории. 1951. № 3, с. 56.
3 Там же, с. 54.
«Всемирной истории», «Истории СССР», «Советской исторической
энциклопедии», «Очерков истории исторической науки в СССР». Была
отработана общая периодизация всемирно-исторического процесса, в
соответствии с которой переход от рабовладельческого строя к фео
дальному имел место в V в., то есть после падения Римской империи,
новая история датировалась серединой XVII в. - после Английской ре
волюции, а новейшая история, понятие вошедшее в употребление в
XX в., в соответствии с советской периодизацией начиналась с 1917 г. -
после Октябрьской революции. Но и после утверждения этой схемы
разработка проблем периодизации и тесно связанных с ней вопросов
методологии не прекратилась1. Следует также отметить поиски в об
ласти методологии истории в трудах Б. Ф. Поршнева, предложившего
использовать наряду с пятизвенной формационной системой также и
трехзвенную, М. А. Барга, Ю. И. Семенова и др. Привлекает также
внимание и специальная статья Б. Ф. Поршнева о проблемах периоди
зации2. Нередко вносились поправки и сравнительно частного харак
тера. Например, в рамках известной дискуссии о генезисе капитализма
в России в IV томе многотомного академического издания «История
СССР», давалась периодизация от середины 90-х годов XVIII в. до се
редины 50-х годов XIX в., то есть в плане политической истории пе
риодизация начиналась с правления Павла I3, и это порождало вопрос
о том, чем эта веха убедительнее 1800 г., от которого открещивались
во время упомянутой дискуссии.
В целом периодизация всемирной, да и отечественной истории на
формационной основе к середине 80-х годов XX в. достаточно устоя
лась. Но уже в годы так называемой перестройки, поначалу как бы не
взначай, подспудно, ненавязчиво было предложено опробовать и дру
гие подходы. Лозунг плюрализма был уже выдвинут и пользовался
'См.: Жуков Е. М. О периодизации всемирной истории // Вопросы истории. 1960; Он же.

Очерки методологии истории. М., 1980; Дьяков В. А. Методология истории в прошлом и нас
тоящем. М., 1974; Бородай Ю. М . Келле В. Ж.. Плимак Е. Г. Наследие К. Маркса и проблемы
теории общественно-экономической формации. М., 1974; Проблемы социально-экономичес
ких формаций. М., 1975; Никифоров В. Н. Указ. соч.; Философия и методология истории (Сб. ст.).
М., 1977; Косолапое В. В. Методология и логика исторического исследования. Киев, 1977;
Социально-экономические формации. Проблемы теории. М., 1978; Жуков Е. М., Барг М. А.,
Черняк Е. Б.. Павлов В. И. Теоретические проблемы всемирно-исторического процесса. М.,
1979; К еш е В. Ж., Ковальзон М. Я . Теория и история. М., 1981; БаргМ .А . Категории и методы
исторической науки. М., 1984; Периодизация всемирной истории (учебное пособие). Казань,
1984; ИвановВ. В. Методология исторической науки. М., 1985; Ковальченко И. Д . Методы
исторического исследования. М., 1987; Вариантность прошлого: методологические аспекты.
М., 1989; Могильницкіш Б. Г. Введение в методологию истории. М., 1989.
2 Поршнев Б. Ф. Периодизация всемирно-исторического прогресса у Гегеля и Маркса //
Философские науки. Научные доклады высшей школы. М., 1969, № 2, с. 56 - 64.
3 История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1967.T. IV,с. 7.
большой популярностью. Было решено предложить испробовать плю
рализм и в методологии. И через несколько лет советская методология
подверглась остракизму. Порушена была и отечественная периодизация,
буквально выстраданная советскими историками и, кстати, имевшая
хождение и нередко понимание за рубежом. Была взята на вооружение
книга К. Р. Поппера «Нищета историцизма», где объявлялась война не
только формационному, но и любому другому стадиальному и линей
ному подходу к истории и которую поспешили первести на русский
язык1. Опомнились вроде бы тогда, когда наступила чуть ли не пол
нейшая анархия и в методологии, и в периодизации.
Действительно, поначалу был отмечен заметный поворот в сторону
изучения цивилизационных подходов, который вполне мог быть объ
яснен потребностями исторической науки и желанием выйти из под
влияния одной методологии. Хотя марксизм отнюдь не был чужд про
блеме цивилизации как таковой2, к теории цивилизаций и цивилизаци
онному подходу обратились исследователи прежде известные своим
формационным подходом3. Один из них, М. А. Барг, отметив то, что
формационное объяснение «не может претендовать на глобальность и тем
самым на «исчерпывающий» его характер», также подчеркивал: «Перио
дизация истории, базирующаяся на типологии цивилизации, рассматри
вает каждую цивилизацию как неповторимый культурно-исторический
тип общества и привносит в понятие исторического прогресса элемент
относительности»4.
Но по мере применения цивилизационного подхода к периодизации
всемирной и отечественной истории исследователи и методисты стали
ощущать все новые и новые проблемы. Той четкости и определенно
сти, которая наблюдалась при формационном подходе, не получалось
и наиболее ищущие историки стали ощущать потребность в подлинно
научных основах для изучения исторического процесса. Это стало
причиной проведения двух дискуссий, органически между собой свя
' Popper К., The poverty o f historicism. L., 1967 ; Поппер К. К. Нищета историцизма. М., 1993.
2 См.{Цивилизация и культура в историческом процессе. М.. 1983; Цивилизация как
проблема исторического материализма. М., 1983. Ч. 1 - 3; Цивилизация и исторический про
цесс. М., 1983; РейснерЛ. И. «Цивилизация» и «формация» в обществах Востока и Запада //
Азия и Африка сегодня. 1984, № ;, с. 22 - 25;
3 Б арг М. А. О категории «цивилизация» // Новая и новейшая история. 1990, № 5, с. 25 -
40; Он же. Цивилизационный подход к истории. Дань конъюнктуре или требование к науке //
Коммунист. 1991, № 3, с. 27 - 35; Он же. Категория «цивилизация» как метод сравнительно-
исторического исследования ( Человеческое измерение ) // История СССР. 1991, № 5. с. 70 -
85; Цивилизации. М., 1992 - 1993. Вып. 1 - 2; Ерасов Б. С. Проблемы теории цивилизаций //
Новая и новейшая история. 1995, № 6, с. 181 - 187; Шемякин Я. Г. Проблема цивилизаций в
советской научной литературе 60 - 80-х годов // История СССР. 1991, № 5. с. 86 - 103; Гуре
вич А. Я. Теория формаций и реальность истории// Вопросы философии. 1990, № 1 1 ; Альтер
нативные пути к цивилизации / Под. ред. Н. Н. Крадина и др. М., 2000.
4 Б арг М. Цивилизационный подход к истории, с. 29, 35.
436 В, Я. Г р о с у л
занных. Первая из них касалась проблем методологии, вторая - перио

дизации всемирной истории. В обеих дискуссиях особую роль сыграл
журнал «Новая и новейшая история». В 1994 г. на его страницах была
опубликована статья И. Н. Ионова - искреннего и убежденного циви-
лизационщика, пришедшего к цивилизационному подходу, отнюдь, не
по воле моды. По-видимому, именно к такому исследователю решила
обратиться редколлегия журнала. Изложив проблемы теории цивили
заций, автор по-существу сделал следующий откровенный вывод: «Вы
слишком многое от нас требуете»1. Кстати, И. Н. Ионов стал автором
учебника для средней школы, где он попытался применить к истории
России именно цивилизационный подход2.
Статья И. Н. Ионова породила дискуссию в области методологии
истории. С основательной статьей выступил академик И. Д. Коваль-
ченко. Подчеркнув, «что цивилизационный подход, интегрируя в себе
другие подходы и методы исторического исследования, открывает ши
рокие возможности для их углубления», он выступил за применение и
других подходов3, которые он определил как историко-ситуационный
и историко-ретроспективный. Ковальченко призвал к синтезу теорий,
подходов и методов и конкретно-научных концепций. Участие в этой
дискуссии приняли и академик-юрист В. Н. Кудрявцев4 и ряд других
исследователей. К дискуссии тогда фактически примкнул и журнал
«Вопросы истории», поднявший близкие вопросы5. Приняли участие в
дискуссии и философы, которые провели свои «круглые столы», опуб
ликовав соответствующие материалы и подчеркнув, что формацион
ный подход сохраняет свои позиции в исторической науке6. К подоб
ным выводам пришли они и во время «круглого стола», проведенного
в конце 1995 г. в Институте философии РАН, результаты которого
также были опубликованы в печати. На этом обсуждении В. Г. Федотова
прямо заявила, что «стадиальные характеристики, выражающие степень
развития общества или нахождение его на определенной стадии разви
тия человечества, по-прежнему сохранились и признаны в мире» . Она,
1 Ионов И. Н. Теория цивилизаций: этапы становления и развития // Новая и новейшая

история, 1994, № 4 - 5, с. 33 - 50.
2 Ионов И. Н. Российская цивилизация IX - начало XX века. Учебник для 10-11 классов
общеобразовательных учреждений. М., 2001.
3 Ковачьченко И Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. За
метки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995, № 1, с. 31 - 32.
4 Кудрявцев В. Н. Об особенностях методологии социальных и гуманитарных наук // Но
вая и новейшая история. 1995, № 3, с. 3 - 7.
5 Ланда Р. Г. Восток: цивилизация, формация, социум // Вопросы истории. 1995, № 4, с.
47 - 56; Черняк Е. Б. История и логика ( структура исторических категорий ) //Вопросы исто
рии. 1995, № 10, с. 29 - 43.
6 См.: Актуальные проблемы теории истории // Вопросы философии. 1994, № 6.
7 Федотова В. Г. Методология истории сегодня //.Новая и новейшая история. 1996, № 6, с. 60.
таким образом, взяла под защиту формационный подход, но отметила

также необходимость его дополнения цивилизационным подходом,
подчеркнув при этом: «Методологической базой всемирной истории
должен стать принцип единства стадиального и цивилизационного» . С
мнением В. Г. Федотовой, а также со статьей И. Д. Ковальченко, практи
чески, согласились и другие участники этого «круглого стола» (В. Ф. Ма
монов, К. А. Зуев, И. А. Желенина), отмечая при этом кризис истори
ческой науки и сложности у формационного подхода.
Если учесть, что наряду с трудами участников этой дискуссии про
должали выходить специальные труды, посвященные формационному
подходу или напрямую, или в значительной степени2, то можно сказать,
что в отечественной обществоведческой литературе и после 1991 г. не
было полного отхода от изучения этого подхода. Наука продолжала
существовать, она пошла одним путем, а учебно-методическая литера
тура, как правило, - другим. И подтверждением тому стала другая дис
куссия того времени, непосредственно посвященная проблемам перио
дизации, тесно связанная с дискуссией о методологии истории.
Еще в процессе обмена мнениями особое внимание было уделено
статье Б. Д. Козенко и Г. М. Садовой, которая была признана центральной
в этой дискуссии. Ее авторы категорически выступили как против при
зывов отказаться от периодизации вообще, так и от тезиса «сколько ис
следователей - столько периодизаций». Обращаясь к периодизации новой
и новейшей истории они приходят к выводу, что три периода формаци
онной истории почти полностью совпадают с тремя периодами развития
мировой цивилизации (при этом они подчеркивают совпадение в общем
формационного и цивилизационного подходов) и далее эти периоды
выделяют. Первый из них, который назван ими периодом формирования
капитализма и буржуазной цивилизации, то есть первый период новой
истории, датируется 1640-1649 с одной стороны, и 1789-1815 гг., с дру
гой. Соответственно второй период они располагают между 1789-1815 и
1914 гг. Называют они его периодом победы и утверждения капитализма
и началом перехода от стадии промышленного капитализма свободной
конкуренции к империализму. И третий период - период новейшей
истории они начинают с 1914-1923 гг. Он у них называется периодом
становления и расцвета современного капитализма и сосуществования
его с социализмом, периодом кризиса мировой цивилизации3.
Статья Б. Д. Козенко и Г. М. Садовой, в целом, вызвала одобрение
специалистов по всеобщей истории. Но при ее обсуждении выявился и
1 Там же, с. 61.

2 Иноземцев В. Очерки истории экономической общественной формации. М., 1996; Гобо-
зовИ. А. Введение в философию истории. М., 1999; СеменовЮ. И. Указ. соч.; Коломийцев В. Ф.
Методология истории ( От источника к исследованию ). М., 2001.
3 Козенко Б. Д., Садовая Г. М. О периодизации новой и новейшей истории в свете совре
менных трактовок // Новая и новейшая история. 1993, № 4, с. 96.
довольно значительный разброс мнений. Примечательны, например,

выступления псковских историков, посвятивших этой проблеме спе
циальный «круглый стол». На нем высказывались разные соображения
и по началу новой истории, и по грани 1789-1815 гг., и по началу но
вейшей истории, в частности, началом новейшей истории предлагалось
считать окончание Первой мировой войны, то есть 1918 г.1 В целом
дискуссия в журнале «Новая и новейшая история» за 1993-1997 гг. вы
явила два подхода к началу новейшей истории. В соответствии с мне
нием одних авторов, это начало следует отнести к 1917 г., а по мнению
других - к 1918 г. Всего лишь один год, но он отражал разные методо
логические подходы и, конечно, отражал принципиальный характер
дискуссии. В общем, дискуссия как дискуссия. Кое в чем мнения сов
падали, но, нередко, высказывались и разные соображения, даже про
тивоположные. Но это научные дискуссии. В учебной литературе кар
тина сложилась более пестрая и, можно сказать, удивительная. Многие
десятки учебников и учебных пособий несли отпечаток весьма различ
ных мнений их авторов, страдая явной несогласованностью. Хотя
множество учебников - это плохо, но было бы еще хуже, если бы был
один учебник, построенный на ложных схемах. И, тем не менее, исто
рическое хозяйство оказалось явно неорганизованным, хотя многих
нестыковок вполне можно было бы избегнуть.
Как уже отмечалось в литературе, в процессе многочисленных об
менов мнениями выявились три основные точки зрения по поводу на
чала новой истории. Первая - Английская революция XVII в., вторая -
Великая французская революция, третья - Великие географические откры
тия и начало Реформации, то есть конец XV - начало XVI в.2 Ничего
нового здесь не было, эти соображения высказывались и раньше и по
лучили отражение в отечественной науке. Однако, основная борьба
развернулась не в этой области, а прежде всего, вокруг стыка новой и
новейшей истории. И вот здесь и сложилась весьма пестрая картина,
которую можно пронаблюдать, обратившись к последним учебникам
по новой и новейшей истории. Министерский учебник для вузов по
новой истории доводил изложение событий до окончания Первой ми
ровой войны, то есть до ноября 1918 г.3 А другой, тоже министерский
учебник, но по новейшей истории изложение событий начинал с 1900 г.4
В учебнике по новейшей истории для средних школ (тираж 150 тыс. экз.!),
' «Круглый стол». Проблемы периодизации новой и новейшей истории// Новая и новей
шая история. 1995, № 1, с. 77 - 84.
2 ЯзьковЕ. Ф. История стран Европы и Америки в новейшее время ( 1918 - 1945 ). Курс
лекций. М., 1998, с. 7.
3 Новая история стран Европы и Америки. Второй период / Под редакцией И. М. Криво-
гуза и Е. Е. Юровской. М., 1998, с. 3, 252.
4 Новейшая история стран Европы и Америки. XX век: В двух частях. Ч. 1. 1900 - 1945 /
Под ред. А. М. Родригеса и М. В. Пономарева. М., 2001, с. 6.
также одобренном министерством, за начало новейшего времени брался

1914 г.1, с 1914 г. начинают новейшее время и авторы министерского
учебника по истории славян2, а в учебном пособии видного специали
ста по новейшей истории Е. Ф. Язькова - с 1918 г.3 В учебнике по об
ществоведению, рекомендованном министерством, где подробно рас
сказывалось о цивилизациях и их смене, лишь упоминается термин
«формации»4, без их перечисления. Говоря же довольно подробно о
«революции» в России на рубеже XVII—XVIII вв., то есть о петровских
преобразованиях, опять-таки лишь упоминалась революция 1917 г.,
даже без соответствующего ее названия5.
О 1917 г. как о начале новейшей истории не говорится ни в одном
современном учебнике по зарубежной истории, хотя его роль отмечалась
и в дискуссии по периодизации и, например, в монографии Ю. И. Семе
нова, предложившего свою периодизацию мировой истории6. Б. Д. Ко-
зенко и Г. М. Садовая в упоминавшейся статье, говоря об Октябрьской
революции, подчеркивали, что «всемирно-историческое значение этой
революции не может быть оспорено» . Близок к ним по оценке этой
революции и Е. Ф. Езьков, отметивший: «...существовавшая с давних пор
социалистическая идея, вновь выдвинутая в 1917 г. Октябрьской револю
цией, сыграла важнейшую роль в общественном прогрессе в XX в.8
Отказ от 1917 г. в учебных пособиях объяснялся известными при
чинами, прежде всего разрушением СССР. Отказались и от важнейшей
характеристики новейшей истории как противостояние двух систем -
капиталистической и социалистической. Но это настроение диктова
лось состоянием момента. Биполярный мир лишь ненадолго сменился
однополярным и затем превратился в многополярный. А социалисти
ческая система все-таки сохранилась. В Китае - второй экономике мира,
в ближайшее время могущей стать первой, все-таки проживает 1,3 млрд
человек, к 100 млн человек приближается население социалистическо
го Вьетнама, о необратимости социализма на Кубе заявляет кубинское
руководство и нельзя не видеть заметного «покраснения» Латинской
Америки. Так называемая четвертая консервативная волна, начавшаяся в
конце 70-х годов и связанная с именами М. Тэтчер, Р. Рейгана и Д. Буша-
1 К редерА . А. Новейшая история. 1914 - 1945 гг. Учебник экспериментальный для сред
ней школы. IX - X класс. М., 1994, с. 5.
2 История южных и западных славян. Т. 2. Новейшее время / Под ред. Г. Ф. Матвеева и
3. С. Ненашевой. М., 1998, с. 3.
3 Язьков Е. Ф. Указ. соч., с. 5 - 6.
4 Человек и общество. Учебное пособие для учащихся 10-11 классов общеобразователь
ных учреждений / Под ред. Л. Н. Боголюбова, А. Ю. Лазебниковой. М., 1998, с. 178.
5 Там же.
6 Семенов Ю. И. Указ. соч., с. 280 - 284.
7 Козенко Б. Д., Садовая Г. М. Указ. соч., с. 94.
8 Язьков Е. Ф. Указ. соч., с. 26.
440 В. Я. Г р о с у л
старшего, сменилась сначала либеральной, а сейчас и левой волной.

Левая идея, пережив испытания 80-х - 90-х годов, с начала XXI в. вновь
заявила о себе, и эти изменения уже отражены не только в публици
стике, но и в научной литературе . А. А. Галкин даже утверждает, что
«социальное и политическое поле приложения левых ценностей не
только сохранилось, но, в ряде случаев, стало еще шире, чем прежде»2.
Во всяком случае, главнейшая характеристика новейшей истории как
противостояния капитализма и социализма, доминировавшая в совет
ской литературе, отнюдь, не потеряла своей актуальности, и предла
гающиеся вехи - 1900 и 1914 гг. никак не подходят для начала этой
эпохи. Никаких структурных изменений социально-экономического и
политического плана они не внесли. Их внесло окончание Первой ми
ровой войны, когда пали четыре монархии, прямо повинные за ее на
чало и сменившиеся рядом республик.
Говоря же о периодизации новой и новейшей истории, считаем ее
крайними датами с одной стороны, 1649 г., с другой - 1917-1918 гг. Ее
можно разделить на три периода, первый до 1789 г., второй до 1870 г.
и третий до начала новейшей истории. Новая история - это история
победы и становления третьего сословия, то есть буржуазии и ее исто
рия - это история капитализма. Великие географические открытия и
Реформация еще не привели к господству буржуазии. Нидерландская
революция, прежде всего являлась войной за независимость, и победа
буржуазных отношений носила тогда все-таки региональный характер.
Другое дело Английская революция, давшая сильнейший толчок для
всемирного промышленного развития и выдвинувшая Атлантическую
цивилизацию на передовые позиции, сменив тем самым Средиземно-
морскую цивилизацию, до этого господствовавшую несколько тысяче
летий. Термин капитализм, как бы его не пытались изгнать, является
термином мировой литературы3. И новейшая история это период про
тивостояния и сосуществования социализма и капитализма. Новейшая
история также может быть разделена на три периода - 1917-1945 -
первый, 1945-1991 - второй и третий - после 1991 г. Этапы понятные
и не нуждающиеся в дополнительной характеристике. Все они тесно
связаны с историей нашей страны.
Переходя же к учебникам и учебным пособиям по истории Отечес
тва, отметим их чрезвычайно большое число и не меньшую хроноло
гическую пестроту, чем у учебников по истории зарубежной. Наиболее
распространенный из них министерский трехтомник отличается осно
1 Галкин А. А. Пути и перепутья левой идеи // Новая и новейшая история. 2006, № 4, с. 35 - 49.
2 Там же, с. 49.
3 См.: Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск, 1993; Сорос Д. Кризис мирового
капитализма. Открытое общество в опасности. М., 1999; Луж ков Ю. М. Развитие капитализ
ма в России. 100 лет спустя. М., 2005.
вательностью, но и для него характерна определенная хронологическая
нестыковка. Уже в первом его издании второй том завершался условно
1900 г., а третий том, фактически, начинался с 1917 г. Вообще в ряде
учебников наметилась тенденция начинать новейшую историю страны
с 1900 г. Но учебники и пособия и по сей день разные. К разряду доб
ротных можно отнести учебник А. А. Преображенского и Б. А. Рыбакова
по истории России для 6-7 классов, и где исторические события в хро
нологическом плане излагаются до XVIII в. включительно2. В упоми
навшемся учебнике И. Н. Ионова изложение материала доводится до
1917 г., и его автор при этом применяет термины «Февральская револю
ция» и «Октябрьский переворот». Не он один. Попытались даже взять
в союзники В. И. Ленина, как-то применившего по отношению к Ок
тябрю термин переворот, но он разумел под ним не верхушечный, а
революционный переворот. Вообще, Ленин уже днем 25 октября 1917 г.
на заседании Петроградского совета заявил о том, что в России произошла
революция, а на другой день, в «Докладе о земле» именно Ленин при
менил термин «вторая, Октябрьская революция»’. Попытка заменить
революцию на переворот относилась к одному из штампов, который
стремились навязать отечественной исторической науке. Как и штамп
о двух тоталитарных системах, выдвинутый немецким экономистом
В. Репке еще в 1945 г. в его книге «Германский вопрос»4, хотя ни кто
иной как каудильо Ф. Франко противопоставлял тоталитаризм комму
низму, а У. Черчилль в октябре 1939 г, то есть после «Советско-герман
ского договора о ненападении от 23 августа 1939 г.» говорил, что лучше
коммунизм, чем нацизм»5.
Справедливости ради следует заметить, что не все учебники и
учебные пособия попали под влияние этого штампа. В пособии, подго
товленном преподавателями Российской экономической академии им.
Г. В. Плеханова одна из трех его частей называется «Советский период в
российской истории», и первый же ее раздел Носит название «Октябрь
ская революция 1917 года в России: проблемы и оценки»6. Специальный
раздел «Октябрьская революция и политика большевиков в первые годы
советской власти» имеется и в пособии под редакцией В. В. Керова7.
' См.: Буганов В. И., Зырянов П. И. История России: конец XVII - XIX век. Учебник для
10 классов общеобразовательных учреждений. М., 1995; Дмитренко В. П., Есаков В. Д.. Ш ес
таков В. А. История Отечества. XX век. Учебное пособие для общеобразовательных учебных
заведений. 11 класс. М., 1995.
2 См.: Преображенский А. А., Рыбаков Б. А. История России. Учебник для 6 - 7 классов
общеобразовательных учреждений. М., 1997.
3 Ленин В. И. Полн. собр. соч.Т. 35, с. 14 - 27.
4 АбушА. Ложный путь одной нации. К пониманию германской истории. М., 1962, с. 284.
5 Ржешевский О. Знали: отступать придется //П оиск. 2006, № 24 ( 890 ), 16 июня. с. 16.
6 История России / Под ред. Ш. М. Мунчаева. М., 1993, с. 211 - 234.
7 Краткий курс истории России с древнейших времен до начала XXI века / Под. ред. В.В.
Керова. М., 2004. с. 587 - 602.
442 В. Я. Г р о с у л
Подобный раздел под названием «Октябрьская революция, ее особенно

сти и историческое значение» имеется и в допущенном министерством
учебнике для негуманитарных вузов под редакцией JI. И. Ольштынс-
кого, подготовленного с формационно-цивилизационных позиций1.
Вне зависимости от оценки Октябрьской революции она была важ
ным переломным этапом в истории страны. Появилась другая страна, с
другим названием, с другой социальной структурой и политическим
устройством, с другой культурой, да и с другим народом, не случайно
вскоре заговорили о советском народе как о психологической и исто
рической общности. Все попытки представить советский период в чер
ном свете носят не исторический характер и вызывают прямое противо
действие многих исследователей и методистов. Не случайно некоторые
из них считают «революцию в России началом формирования нового
типа цивилизации - цивилизации свободных тружеников и свободных
народов»2 или издают специальные книги о советской цивилизации,
такие как двухтомник С. Г. Кара-Мурзы’.
С 1917 г., несомненно, следует начинать новейшую истории России.
Что же касается ее новой истории, то и тут существуют различные мнения
среди историков. Историю русского Нового времени обычно начинают
с 1861 г., но о действительной победе капиталистических отношений
можно говорить разве что с 90-х годов XIX в. Не случайно такой крупный
знаток русской экономики как В. П. Воронцов в своей работе 1882 г.
«Судьбы капитализма в России» отрицал наличие русского капитализ
ма, а в другой работе «Судьба капиталистической России», вышедшей
уже в 1907 г., вынужден был признать его наличие. Новая история Рос
сии и история победившего капитализма в России не одно и тоже. В об
щемировом масштабе это так, но Россия как догоняющая страна имела
большую специфику. Интересно в этом отношении вспомнить известную
полемику Н. М. Дружинина с П. Г. Рындзюнским. Павел Григорьевич
считал, что промышленному перевороту обязательно должен предшест
вовать переворот социальный и поэтому относил его к периоду после
1861 г. Николай Михайлович признавал приоритет социального перево
рота, но подчеркнул, что это правило действует во всемирно-историческом
плане. Россия же как страна догоняющая имела возможность исполь
зовать достижения более передовых стран еще на стадии феодализма.
Поэтому он относил начало промышленного переворота уже к концу
30-х годов XIX в.4
' Курс отечественной истории IX - XX веков. Основные этапы и особенности развития

российского общества в мировом историческом процессе / Под ред. Л. И. Ольштынского. М..
2005, с. 2 5 4 - 2 7 4 .
2 Там же. с. 271.
3 К ара-М урза С. Г. Советская цивилизация. М., 2001. Кн. 1 - 2.
4 Рындзюнский П. Г. Вопросы истории русской промышленности в XIX в. // История
СССР. 1972, № 5, с. 40 - 58; Он же. Мануфактура и фабрика в экономической истории Рос
Новое время в России, конечно, наступило раньше 1861 г. Но убе
дительную точку отсчета найти очень нелегко. Одного наемного труда
здесь мало, параллельно развивались и крепостнические отношения.
Поэтому надо начинать не только с выявления капиталистического ук
лада, но и с заметного ограничения крепостничества. Павел I подписал
указ о трехдневной барщине, но параллельно раздал 500 тыс. крестьян
в частные руки. Он боролся с «духом времени» и даже запретил ис
пользовать такие слова как «гражданин», «общество» и т. п. Не с него
начинается новая история в России. Значительно больше подходит
время с 1801 г. Последовал указ о свободных хлебопашцах, прекраща
ется раздача населенных земель частным лицам, запрещается жестокое
обращение с крепостными. Сам Александр I неоднократно призывал
прислушиваться к «духу времени» и быть либералами и он, действи
тельно, первое время был либералом на русском престоле. Не случайно
в послевоенное время в некоторых пособиях по истории СССР новое
время начинали с 1801 г. Заметное внимание этому уделяется в учебнике
И. Н. Ионова1, хотя следует подчеркнуть немалое отличие либерализма
молодого императора от действий Екатерины II. Екатерина раздала част
ным лицам 850 тыс. крестьян. Тут до либерализма очень далеко. Так что,
на наш взгляд, новое время в России это период с 1801 по 1917г.
По поводу периодизации имеются и некоторые, на первый взгляд,
частные замечания. Никак нельзя согласиться с утверждением о начале
Второй мировой войны с 1 сентября 1939 г. В отличие от Первой миро
вой войны, которая была одномоментным актом и датируется 1 августа
1914 г. начало Второй мировой войны было процессом и на это уже
было обращено внимание и в современной литературе2. Но в пособиях
для учащихся с этой позиции выступает разве что учебник под редакци
ей JI. И. Ольштынского3. После войны в советских учебниках начало
Второй мировой войны относили к 1936 г. - поскольку военные дейст
вия, разворачивались, в Азии, Африке, Европе (в Испании шла не только
гражданская война, но там также столкнулись силы иностранного фа
шизма и демократии). Кстати, И. В. Сталин в отчетном докладе на
сии XIX века (Ответ академику Н. М. Дружинину ) // Известия Северо-Кавказского научного

центра высшей школы. Сер. обществ. Наук. 1975, № 1, с. 30 - 3 6 \ Дружинин Н. М. К вопросу
о генезисе капитализма в России // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей
школы. Сер. обществ. Наук. 1974, № 1, с. 3 - 13; Он же. Еще раз о дореформенной промыш
ленности России ( Ответ П. Г. Рындзюнскому ) // Известия Северо-Кавказского научного цен
тра высшей школы. Сер. обществ, наук. 1976, № 2, с. 19 - 33.
1 Ионов И. Н. Российская цивилизация, с. 202 - 206.
2 Гросул В. Я. Научный или «судебный» подход к истории ? // Отечественная история.
2002, № 3. с. 19; Бандура Ю. И. Вторая мировая война : о какой войне идет речь // Вопросы
истории. 2003, № 3, с. 172 - 174; [Никифоров Ю. А. ] Война и миф // Поиск. 2006, №38 (904),
22 сентября, с. 14.
3 Курс отечественной истории IX - XX веков, с. 385 - 389.
444 В. Я. Г р о с у л
XVIII съезде партии 10 марта 1939 г., в самом его начале, подчеркивал:
«Уже второй год идет новая империалистическая война, разыгравшая
ся на громадной территории от Шанхая до Гибралтара и захватившая
более 500 миллионов населения»1. Признавая дату 1 сентября мы, фак
тически, признаем равную ответственность за развязывание Второй
мировой войны и за фашистской Германией, и за СССР. Но реалии
были совсем другие. Война, действительно, уже шла.
Таким образом, пренебрежение к научной периодизации может нас
завести очень далеко. Можно обратиться и к другим проблемам внут
ренних периодизаций, но это все-таки особый вопрос. Периодизация -
это не излишество и не прихоть. Но искания последних двадцати лет
не всегда были плодотворными. Порой они уводили от истины, хотя на
наш взгляд, показали, как основательно и глубоко была продумана
отечественная периодизация и всемирно-исторического процесса, и
нашей истории в отечественной литературе, существовавшей к сере
дине 80-х годов XX в. Отечественные историки должны набраться му
жества и признать, что ничего более совершенного, чем предложили
советские исследователи в области периодизации они не нашли. Блуд
ный сын должен вернуться к родному очагу. Попперы и прочие подоб
ного рода иноземцы не могут служить для нас указом. Погоня за модой
привела к слишком большим издержкам, в том числе и к исторической
безответственности. Отечественная история, как отмечал Н. М. Карам
зин, а до него М. В. Ломоносов, особенно тонкая материя, играющая
воспитательную роль и призванная формировать патриотов своей
страны.
Труды Института российской истории.
Вып. 8. М., 2009, с. 26 - 69.
1 Сталин И. В. Соч. Т. 14, с. 290.

ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ
В НАСЛЕДОВАНИИ
ДОСТИЖЕНИЙ д у х о в н о й
культуры
Когда говорят о наследовании тех или иных достижений в области

культуры, то обычно подразумевают конкретные области духовной
сферы - литературу, изобразительное искусство, музыку, реже фило
софию, религию, мораль. Более того, как правило, называют реальные
достижения, известных авторов, нередко отрешаясь от общей культур
ной обстановки и доминантной системы взглядов в обществе. Вместе с
тем, общий мировоззренческий подход, целостная культура философ
ского мышления оказывают приоритетное воздействие не только на
восприятие тех или иных достижений культуры, но и на их порожде
ние как явление инновационного порядка1. Система взглядов может
быть как стимулом для развития культуры, так и её тормозом, ставя
нередко искусственные плотины для духовного прогресса.
На протяжении длительного исторического развития человечество
в целом или его отдельные общественные группы неоднократно меня
ли общие мировоззренческие подходы, разрывая связь с прошлым или
в той или иной степени его перерабатывая. Так, старозаветный прин
цип «око за око» христиане заменили качественно иным подходом -
принципом левой или правой щеки, то есть непротивлением злу насили
ем, что означало христианскую революцию в мышлении. Не случайно
Фридрих Энгельс называл раннее христианство революционным дви
жением. Но затем следует установление средневекового мышления,
известного догматизмом подходов, то есть догматическим образом
мышления, что продолжалось довольно долго, но не могло быть вечным.
1 См.: Кучмаева И. К. Социальные закономерности или мпеханизмы наследования куль

туры. М., 2006.
446 В. Я. Г р о с у л
Ренессанская философская мысль стала противостоять мышлению

средних веков. Это мысль адогматическая, и она уже оставила откры
тым вопрос о познании безусловной истины, ведя речь о возможном,
допуская различные предположения и мнения, требуя их учёта и, соб
ственно, отрицая претензии на абсолютную истину.
А далее следует эпохальная картезианская революция, новая рево
люция в мышлении, произведённая Р. Декартом и изложенная в его
«Рассуждении о методе», вышедшем в 1637 году, но к чему он подо
шёл ещё в ноябре 1619 года в процессе его трёх провидческих снови
дений. Декарт породил новое мышление, мышление нового времени.
Он создал новую науку, новую философию и если Ф. Бэкон взывал к
опыту и наблюдению, то Декарт обратился к разуму и самосознанию.
Он отказался от принятия каких-либо суждений на веру и требовал
достоверного знания. Знаменитое Cogito Декарта - первое достоверное
суждение, которое заложило фундамент новой науки, означало про
движение человечества по пути дальнейшего прогресса прежде всего в
области мышления, мышления не скованного предрассудками'. Оно
также дало толчок в борьбе за освобождение личности от всякого рода
пут. Не случайно именно в рамках этой парадигмы следует понимать
известное утверждение нашего выдающегося критика В. Г. Белинского:
«...для меня теперь человеческая личность выше истории, выше общес
тва, выше человечества».
Но и на этом поступательное развитие человеческого разума не ос
тановилось. Революции в мышлении не прекратились. Одной из таких
революций стал марксизм. Достаточно обратиться к его пониманию
бытия - той философской категории, которая обозначает реальность,
объективно существующую вне и независимо от сознания человека.
По Марксу, именно бытие определяет сознание, а не наоборот, и это
было новой революцией в мышлении, хотя отнюдь не всё человече
ское общество взяло этот подход на вооружение. В 8-м тезисе «Тези
сов о Фейербахе» К. Маркс подчёркивал: «Общественная жизнь явля
ется по существу практической. Все мистерии, которые уводят теорию
в мистицизм, находят своё рациональное разрешение в человеческой
практике и в понимании этой практики»2.
Человеческая практика - чрезвычайно многогранная и многоуров
невая собственно и решает судьбу духовной культуры. Эта практика
может поддержать новые достижения, но может и отринуть их и даже
уничтожить. Большой знаток московской старины И. К. Кондратьев
как-то остановился на истории кремлёвского Архангельского собора.
Собор был заложен в 1333 году и окончен за один год, будучи освящён
митрополитом Феогностом. Но через 117 лет, в 1450 году был повержен
' См.: Асмус В. Ф. Декарт. М., 1956; ЛяткерЯ. А. Декарт. М.. 1975.
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Т. 3, с. 3 - 4.
Традиции и новации в наследовании достижений духовной культуры 447
громовым ударом и сильным ветром, а в 1475 году сгорел, был как-то
подправлен и так существовал до 1505 года. Иван 111 приказал разо
брать его до основания и на его месте заложить новый собор, который
был построен в 1509 году и с тех пор, лишь с небольшими изменения
ми существует до наших дней'. Конечно, новое здание собора и про
сторнее, и основательнее, но с точки зрения старины и первозданно-
сти, больший интерес для историков и архитекторов представляло на
чальное здание. Но каков был изначально Архангельский собор - один
из главных кремлёвских соборов мы сегодня не знаем. Как сам он, так
и его изображение и даже план для потомков потеряны.
Существует, однако, немало примеров утери ряда культурных дос
тижений и затем их новое обретение. Классическим примером такого
плана является творчество И. С. Баха. Он был забыт и лишь благодаря
стараниям Ф. Мендельсона-Бартольди возвращён изумлённой публике.
Исполнение в 1829 году по инициативе и под руководством Мендель
сона «Страстей по Матфею», пролежавших в архиве более ста лет,
способствовало «открытию» творчества Баха и, как пишет известный
музыковед В. Конен, это «явилось началом «возрождения Баха», то
есть широкого движения передовых музыкантов за изучение забытых
и неизвестных рукописей гениального классикаХѴІІІ столетия2.
Другой отечественный историк музыки Б. Левик обратил внимание
на творчество сына И. С. Баха - В. Ф. Баха, которого называет гени
ально одарённым музыкантом, наиболее талантливым среди трёх сы
новей композитора, тоже музыкантов. Как пишет Б. Левик, В. Ф. Бах
«вёл непоседливую, беспорядочную жизнь. Безалаберное отношение к
собственным рукописям было главной причиной того, что значитель
ная часть его творческого наследия утеряна. Он даже распродавал ру
кописи некоторых сочинений своего отца»3. Трудно себе представить,
что было бы с наследием Баха, если бы не находка Мендельсона. На
него мог бы натолкнуться другой композитор, но, находясь в архиве,
оно могло быть уничтожено пожаром, военными действиями или даже
ликвидировано невежественным архивариусом, освобождавшим место
для других, более важных по его мнению рукописей.
Мы привели лишь несколько примеров исчезновения или обрете
ния тех или иных памятников культуры. Но их, в целом, великое мно
жество. Была уничтожена знаменитая Александрийская библиотека,
по-видимому, лучшая библиотека своего времени, хранившая уни
кальные античные рукописи, нередко, в одном экземпляре. С другой
стороны, находка кумранских рукописей, случайная находка ценнейших
памятников библейской эпохи, к которым люди не имели доступа почти
1 Кондратьев И. К. Седая старина Москвы. М., 1996, с. 71 - 72.

2 Конен В. История зарубежной музыки. Вып. 3. М., сч. 291 - 292.
3 Левик Б. История зарубежной музыки. Вып. 2. М., 1961, с. 60
448 В. Я. Г р о с у л
две тысячи лет, приковала к себе внимание не только специалистов.

Многие рукописи удалось обнаружить, дешифровать и сделать достоя
нием мировой общественности. Удалось вернуть и многие памятники
древнеегипетской цивилизации. Многие, но далеко не все, точнее
меньшинство, поскольку подавляющее большинство папирусов было
уничтожено. Благодаря таланту Ж. Ф. Шамполиона, основателя научной
египтологии перед изумлённым человечеством предстала мощная мно
говековая культура, о существовании которой даже не подозревали.
Ещё более неожиданной стали результаты дешифровки хеттского
письма. В Египте всё-таки были пирамиды, которые хоть что-то гово
рили, во всяком случае были свидетельством культурного прошлого. С
хеттами было всё сложнее. Исследователь истории хеттов В. Замаровский
пишет: «Далеко за горизонтом греческой истории лежит империя хеттов,
самая таинственная империя древних веков, погибшая задолго до рож
дения нашего календаря. И не только погибшая, а до недавнего времени
совсем забытая - ещё в большей мере, чем легендарная Атлантида!»1
О хеттах не говорится ни слова ни в греческих, ни в римских источ
никах. Они под именем хеттеев упоминаются лишь в Ветхом Завете. И
вот, благодаря человеческому гению, только в конце XIX века удалось
доказать, что в Передней Азии наряду с египетской и ассиро-вавилон
ской существовала ещё третья великая держава-хеттская. Были не
только собраны многие памятники материальной культуры хеттов, но
и дешифрована их письменность, позволившая разобраться во многих
этапах истории этого до недавнего времени загадочного народа. Более
того, было выявлено, что хеттская империя не была строго централи
зованным государственным целым, подобным Египту, а представляла
собой союз почти автономных государств, во главе которых стояли на
следственные правители из местных родов или царские братья2.
Хеттское царство, которое, как считают исследователи, было осно
вано около 1800 года до нашей эры и просуществовало приблизитель
но до 1190 года, полностью не исчезло. Лишь в 717 году до нашей эры
ассирийцы захватывают последнюю хеттскую крепость Каркемиш.
Таким образом, с хеттами связано не менее тысячи лет нашей истории.
Им принадлежит великая историческая заслуга в создании своеобраз
ного культурного моста между Месопотамией и Грецией, более того,
между Азией и Европой. Кстати, родиной греческой классической
культуры была не материковая Греция, а малоазиатское побережье,
место стыка с культурой хеттов. А этруски перенесли эту культуру в
Италию, кельты в Среднюю и Западную Европу. И этим не ограничи
вается значение наследия хеттов в мировой культуре. Она повлияла и
на страны Востока. И при всём этом лишь в конце XIX века маленькая
' Замаровский В. Тайиы хеттов. М., 2000, с. 5.

2 Там же, с. 264.
\
доля культуры хеттов стала доступна изумлённым исследователям. По

сей день делаются в этой области всё новые и новые находки и наши
знания всё более и более расширяются.
Вообще, благодаря Анатолии, где жили хетты, наука обогатилась,
можно сказать, чрезвычайно. Как пишет Д. Мелларт, один из крупней
ших специалистов по археологии Передней Азии, «можно без излишнего
преувеличения сказать, что Анатолия, долго рассматривавшаяся как
варварская окраина «полумесяца плодородных земель», теперь должна
считаться наиболее развитым центром неолитической культуры на
Ближнем Востоке»1. Действительно, здесь обнаружены остатки неоли
тической цивилизации, позволившие сделать вывод о неолитической
революции.
Мы привели лишь несколько примеров того, что человечество не
только теряет на протяжении всей своей многотысячелетней истории,
но всё-таки возвращает большее или меньшее из того, что было утеря
но. Не так всё трагично с точки зрения сохранения и наследования
культурных достижений. Хотя, конечно, в целом утраты колоссальны
и над многими историческими загадками учёные бьются многие годы
и не могут их решить. Достаточно обратиться к загадке Атлантиды. И
всё-таки, находок много и они отнюдь не малозначительны. Достаточ
но обратиться к наследию индейцев Америки, особенно к культуре ин
ков и ацтеков.
У нас в России уже существует трёхсотлетняя традиция охраны па
мятников культуры. Основы её были заложены ещё при Петре I. Именно
при нём, при его личной инициативе памятники истории привлекают
особое внимание государства, происходит их документальное оформ
ление, постановка на учёт и организация их сохранения. По петров
скому указу от 13 февраля 1718 года предписывалось собирать старин
ные предметы и хранить их. В том же году им был подписан указ о
создании кунсткамеры. Собственно именно с этих указов начинается
законодательная работа по охране памятников старины.
Однако лишь через сто с лишним лет создаётся специальная струк
тура в системе государственных органов, которая специально занима
лась вопросами культурного наследия. В это время, то есть во второй
половине XIX - начале XX века принимаются специальные законода
тельные акты по сохранению памятников древности и заметно активи
зируется общественность, причём не только научная2. Вопреки расхожему
мнению о пренебрежении к судьбе памятников и вообще культурного
наследия после Октябрьской революции, необходимо отметить значи
1 Мелларт Д ж . Древнейшие цивилизации Ближнего Востока. М., 1982, с. 79.

2 См.: Ж уковЮ . И. Становление и деятельность советских органов охраны памятников
истории и культуры. 1 9 1 7 - 1 9 2 0 . М., 1989.
450 В. Я. Г р о с у л
тельную работу в этом направлении и после 1917 года1. В годы Совет

ской власти исследователи выделяют различные этапы в области охраны
памятников, разработку государственной системы в этой области, ко
торая включала в себя концептуальную разработку, законодательное
обеспечение, формирование соответствующих органов в центре и на
местах. Что касается судьбы памятников религиозной культуры, то она
определялась господствовавшей в стране идеологией и политикой в
отношении религии и Церкви2. Были здесь и большие потери, хотя ис
следователи выделяют разные этапы и в области церковной политики.
Несомненное отличие от того, что было раньше, прослеживается в пе
риод после 1964 года.
В плане охраны памятников выделяют в современной литературе и
период с середины 80-х годов XX века3. Заметно изменение отношения
к церковным памятникам, но и современный этап в этой области не
является лишь отражением поступательного развития. С одной стороны,
идёт реставрация многих храмов или даже целых комплексов, например,
известного Царицыно в Москве, с другой, в той же Москве продолжа
ется процесс разрушения памятников, который пока никак не удаётся
остановить. Таким образом, продолжается борьба разных тенденций.
Диалектический закон отрицания продолжает действовать, хотя отри
цание отнюдь не означает разрушения. В области конкретных памят
ников можно привести разные примеры, но не нужно забывать, что
разрушение памятника, даже при его реставрации, это безвозвратно
потерянная ценность, и согласие на этот акт должно приниматься по
сле тщательного взвешивания всех за и против.
Да, прогресс человечества несомненен. Нельзя согласиться с рас
хожим утверждением о том, что история никого, никогда ничему не
научила. Если бы было так, то человечество до сих пор находилось бы
на стадии палеолита. Достаточно обратиться к примеру племён в бас
сейне реки Амазонка, хотя и они находятся отнюдь не в состоянии
вечного застоя. Прогресс несомненен, и человечество прошло путь от
примитивной орды к современным формам общественного устройства.
Когда-то поступательное развитие от первобытно-общинного строя к
рабовладельческому определялось, среди прочего тем, что положили
конец людоедству. Пленника, вместо того чтобы съедать заставляли
работать на хозяина, то есть рабовладельца. Вместе с тем, несмотря на
' См.: РаботкевичА. В. Государственная политика в области охраны памятников куль

туры в России в XVIII - начале XX века. Автореф. д и с .. ..канд. ист. наук. М., 1999.
2 Кудрина Т. А. Культурное наследие в коніексте государственно-церковных отношений:
к истории формирования системы охраны памятников истории и культуры // Государство,
религия, церковь в России и зха рубежом. Информационно - аналитический бюллетень. № 2
(23), М., 2000, с. 67.
3 Там же, с. 67, 75 - 79.
Традиции и новации в наследовании достижений духовной ку’л ьтуры 451
очевидный общественный прогресс, как отмечают в литературе, «при

митивное» существует не только в прошлом, но и в настоящем, внутри
цивилизованного общества; внутри нас самих» ‘.
Духовная культура многообразна и, фактически, безбрежна. Трудно
удержать в памяти одного человека не только всё, но даже сколько-
нибудь значительную часть её достижений. Но есть сферы, которые
должны привлекать внимание буквально всего человечества. К ним
относится культура общения в самом широком смысле этого слова2.
По большому счёту культура общения - это важнейший вид культуры,
если под ней понимать взаимоотношения не только между отдельными
людьми, но и целыми народами и странами. Обычно культуру общения
или культуру повседневности сводят к этикету, личностной морали,
каждодневным контактам в обществе. В действительности, это культу
ра многосложная и многоэтажная. От неё, собственно, зависит мир на
земном шаре. Как правило, специальная научная дисциплина, которая
получила название конфликтологии сводит столкновения между отдель
ными нациями и общественными группами к политическим, социальным,
экономическим причинам. Не отрицая этих причин, более того, при
знавая их главными в возникновении человеческих конфликтов на
массовом уровне, нельзя не учитывать и проблем элементарного чело
веческого общения. Особенно они важны для предотвращения кон
фликтов между отдельными личностями, возникающими каждодневно
по самым различным причинам, а то и без причин.
«Война и мир» - эпопея великого русского писателя Льва Толстого, -
по мнению знаменитого французского писателя Андре Моруа, да и не
только его, лучший роман из всех тех, которые когда-либо увидели
свет. Но в этом романе Толстой дал самую ёмкую и, можно сказать,
самую убедительную периодизацию мирового исторического процесса.
Война и мир, мир и война - такова история межчеловеческих отноше
ний. Сколько существует человеческое общество, столько существуют
войны, но сколько оно существует, существует и мир. Положить конец
войнам пока не удалось и сейчас, в канун 2009 года на земном шаре идёт
несколько войн, может быть и небольших, но всё равно кровопролит
ных, и никто не может дать гарантий, что этих войн может стать меньше,
и будут они с меньшим количеством человеческих жертв.
Манеры, этикет и всё с этим связанное уходят на задний план по
сравнению с задачами построения всеобщего мира - давней мечты че
ловечества. Но есть надежды, что культура великого человеческого
общения наконец охватит и эту сторону, несомненно духовной культу
ры. И в этой области имеется давняя традиция. Но имеется и не менее
1 Марков Б. В. Культура повседневности. М. - СПб., 2008, с. 23.

2 См.: КучмаеваИ. К. Культура общения: этикет и стиль. Программа спецкурса. М., 2002.
давняя традиция массовых конфликтов. Обе эти традиции воспроизво
дят себя несмотря на то, что традицию мира постоянно восхваляют и
публично поддерживают и даже законодательно оформляют, тогда как
традицию вооружённых конфликтов, наоборот, постоянно осуждают,
причём нередко официально.
Человеческая мораль, которая лежит, или, точнее, должна лежать, в
основе каждодневного человеческого общения за незначительными
отличиями сегодня почти повсеместно одинаковая. Аналоги христиан
ских заповедей можно найти во многих религиях и они отнюдь не чу
жды и людям нерелигиозным. Все знают эталоны нравственности, но
отнюдь не все их соблюдают. Более того, в этой области, в области
культуры повседневности, в области культуры каждодневного обще
ния традиция намного сильнее новаций. Тем и сильна нравственность,
что она не позволяет менять саму себя на всевозможные, порой безот
ветственные, нововведения без основательной многократной проверки
на прочность.
Ещё античные мыслители поставили вопрос о том, что есть благо.
Ответы на этот вопрос были разными и в то время, и позднее, и даже
сегодня, когда вроде бы накоплен огромный источниковый материал о
человеческом опыте. Но почти никто не утверждал, что благо есть злб
и почти никто не прославлял антизаповеди. Это хорошая основа для
компромисса, для установления подлинно нормальных отношений не
только между отдельными людьми, но и целыми нациями. Несомненно
крупный немецкий философ М. Хайдеггер ещё в своей работе 1927 го
да под названием «Бытие и время» ставил вопрос о смысле бытия и ут
верждал, что этот смысл забыт традиционной европейской философи
ей . Смысл бытия он видел в рассмотрении человеческого бытия, при
чём именно время, по его мнению, должно рассматриваться как самая
существенная характеристика бытия. Европейскую философскую тра
дицию Хайдеггер пытается переосмыслить, потому что она, как он ут
верждал, рассматривала чистое бытие как нечто невременное.
В дальнейшем во взглядах Хайдеггера просматривается известная
эволюция, давно отмеченная в литературе. Философия позднего Хай
деггера характеризует современность как утрату. Более того, по его
мнению, утрат оказалось много. Он писал об утрате места - дома, ро
дины, материнского языка. У Хайдеггера оказалось немало последова
телей2 , но он всё-таки оказался слишком категоричным. Борьба тен
денций, борьба традиций и новаций не прекратилась и никогда не пре
кратится. Развитие культуры, с одной стороны, было направлено на
изменение мира человеческих отношений, с другой - на его консерва
цию. Борьба тенденций прослеживается и в этой сфере. В одни периоды
1 См.: Габитова М. Человек и общество в немецком экзистенционализме. М., 1972 .

2 Марков Б. В. Указ. соч., с. 347 .
доминирует одна направленность, в другие - другая. Не случайно в ли

тературе выделяют различные поведенческие типы, подмеченные ещё
в античные времена. «Консервативная поведенческая модель сводится в
целом к преобладанию отрицательной реакции на индивидуализацию,
к стремлению сохранить в незыблемости (или с незначительными из
менениями) прежние структуры, в том числе и структуры сознания»'.
Выделяют и другие поведенческие типы, например динамический.
Между этими типами идёт вечная борьба, причём не только идейная,
но и политическая.
И роль культурной традиции в этой борьбе играет огромную роль.
Традиция так же объективна и позитивна, как новация. По словам
И. К. Кучмаевой «по причине распада в сознании людей ключевого
представления о традиции (от лат. - передача, повествование), которая
изначально не мыслилась вне связи между индивидами, сегодня можно
утверждать, что это понятие нередко утрачивает всякий положительный
смысл, символизируя отчуждение между людьми»2. Традиция кровно
необходима, она обеспечивает связь времён, поколений, культур. Без
традиции культура существовать не может, она, собственно, перестаёт
быть культурой как таковой.
Но социальные революции, различного рода реформы, междуна
родные контакты с другими, поначалу как бы чуждыми, культурами
ослабляют роль традиции. За незыблемость традиции обычно ратуют
жрецы и часть аристократии3, как правило, большая. В настоящее вре
мя их причисляют к элите. Но, не говоря уже о том, что концепция
элит, в которой есть нечто зоологическое, крайне уязвима, невольно
напрашивается вопрос, что же это за элита, если она тормозит про
гресс? С другой стороны, не всё новое есть прогрессивное, и, может
быть отброшено другим новым, более совершенным, поистине ценным
и необходимым для человека.
С точки зрения идеала, следует сохранить всё богатство человече
ской культуры, даже антикультуру, даже наследие такой зловещей
гримасы человеческого деяния как фашизм. Его надо сохранить, чтобы
другим было неповадно, чтобы любой человек видел к чему приводит
человеческая злость, безответственность и инстинкт насилия. Но со
хранить всё невозможно да и, не нужно.
Кризисы человеческого сознания происходили неоднократно. Один
из самых памятных - это кризис идей Просвещения, разразившийся в
эпоху после Великой Французской революции конца XVIII века, пер
вый значительный кризис новоевропейской культуры. Он привёл к
значительной консервативной волне и выдвинул перед этой культурой
1 ПетрухинцевИ. И. XX лекций по истории мировой культуры. М., 2001, с. 60.

2 Кучмаева И. К. Культура общения, с. 5.
3 Петрухинцев И. Н. Указ. соч„ с. 61.
454 В. Я. Г р о с у л
ряд сложных задач. На следующем этапе развития культуры многие из

этих задач были решены, во всяком случае новоевропейская культура
сделала значительный шаг вперёд.
Но далее последовали и другие консервативные волны, затронув
шие и новейшее время. Последней по времени стала консервативная
волна конца 70-х - начала 90-х годов XX века, которая привела к раз
рушению Советского Союза - крупнейшей геополитической катастрофе
XX столетия. Эта консервативная волна поставила новые задачи перед
духовной культурой. Не все из этих задач решены и по сей день, более
того не все из них по-настоящему осмыслены. Но что не подлежит ни
какому сомнению, так это необходимость отказа от какого-либо спеку
лятивного подхода к достижениям духовной культуры. Сочетание ос
мысленной, многократно проверенной, добротной духовной традиции
с основательными благотворными, очищающими новациями не под
лежит никакому сомнению. В этом отношении нет ничего нового и
общечеловеческие ценности действительно ещё прочнее займут своё
достойное место в шкале достижений человечества.
Стиль наследования культур.

М., 2009, стр. 1 5 2 - 161.
/
у ИСТОКОВ РОССИЙСКОЙ
ОБЩЕСТВЕННОСТИ
В 1903 г. в Петербурге вышли воспоминания видного общественно

го деятеля и издателя Лонгина Пантелеева, которые носили название
«Из ранних лет». Написание и издание мемуаров в то время было де
лом обычным, но воспоминания Л. Ф. Пантелеева сразу привлекли к
себе особое внимание читающей публики. Они не были ординарными,
поскольку в них писалось о русском общественном движении и приво
дились такие факты, которые обычно цензура не пропускала. Пантелеев
писал о событиях 60-х гг. и сообщал интересные подробности о Н. Г. Чер
нышевском, М. Е. Салтыкове-Щедрине, П. Л. Лаврове и других общест
венных деятелях, некогда бывших властителями дум российской оппо
зиционной молодежи. Естественно, что воспоминания Пантелеева за
няли особое место в тогдашней мемуарной литературе и на них был
опубликован ряд обстоятельных рецензий. В одной из них, принадлежа
щей А. Г. Фомину подчеркивалось, что воспоминания Пантелеева дают
«ценный материал будущему историку русской общественности»1.
По-существу в этой рецензии ставилась задача написания истории
русской общественности и, казалось, что эта задача может быть в бли
жайшее время реализована если и не самим В. О. Ключевским - пер
вейшим отечественным историком того времени, то его учениками -
М. М. Богословским, А. А. Кизеветтером или Н. Д. Чечулиным, прояв
лявшими особый интерес к истории русского общества и уже известных
рядом публикаций в этой области. Однако специальная монография по
истории русского общества появилась лишь через сто лет2 и причины
такого запоздания до сих пор не выяснены. С изданием этой моногра
фии интерес к истории русской общественности, отнюдь, не ослабел и
появилась необходимость тщательного исследования многих сторон
жизнедеятельности русского общества, к которым, например, относится
1 Литературный вестник. СПб., 1904, № 8, с. 261.

2 Гросул В. Я. Русское общество ХѴІІІ-ХІХ веков. Традиции и новации. М., 2003.
456 В. Я. Г р о с у л
и общественная самоорганизованность. При этом общественные орга

низации не могут быть поняты без обращения к истории самой обще
ственности. История же общественности в свою очередь требует кон
кретного обращения к понятийному аппарату, прежде всего к поняти
ям «общество» и «общественность».
Видный отечественный этнолог и философ Ю. И. Семенов подчер
кивает, что понятие «общество» «является самым важным не только
для исторической науки, но для всех вообще общественных наук». Он же
подчеркивает существование не одного понятия общества, а нескольких
и отмечает использование термина «общество» в философской, социо
логической и исторической литературе по меньшей мере, в пяти, хотя и
связанных между собой, но все же разных смыслах1. Далее Ю. И. Семе
нов подробно рассматривает эти пять понятий, начиная с общества как
простой совокупности людей2. Но и этими пятью понятиями не огра
ничивается применение слова общество. Оно используется значительно
шире, и относительно России необходимо специальное рассмотрение
его использования в прошлые времена, прежде всего как оно начало
применяться и по какому поводу.
А. А. Алексеев, специально изучавший происхождение слова «об
щество», отмечает, что до XVIII в. оно применялось крайне редко и в
русском языке испытало влияние греческих и латинских текстов. В
XVIII в. оно поначалу означало общность, всеобщность, а затем, к~ак
ни удивительно, соответствовало понятию государство. А. А. Алексеев
также впервые выявил и применение в России термина «гражданское
общество», причем не где-нибудь, а в «Арифметике» Л. Магницкого,
отпечатанной в 1703 г.3 В XVIII в. под обществом разумелись и народ,
и государство, и человечество в целом, но постепенно под обществом
стало разуметься светское общество. Уже в письмах литераторов этого
столетия прослеживается точка зрения на общество как на промежу
точное звено между правительством и народом. Общество прежде всего
явно отделяется от двора и правительства4. Общество это не служба,
это другое начало.
Значительно позднее, чем слово общество, в самом конце XVIII в. в
литературном наследии русских писателей можно найти и слово «об
щественность». Оно не столь многозначно как термин общество, но
тоже применялось в нескольких смыслах. Как отмечается в литературе,
' Семенов Ю. И. Философия истории. От истоков до наших дней: основные проблемы и

концепции. М., 1999, с. 16.
2 Там же, с. 16 - 23.
3 Алексеев А. А. Из истории общественно-политической лексики петровской эпохи // Про
блемы литературного развития в России первой трети ХѴШ века. XVIII век. Сб. 9. Л., 1974, с.
3 1 3 -3 1 4 .
4 Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980, с. 71, 91. 240, 304, 328.
У истоков российской общественности 457
слово «общественность» в 1789 г. применил А. Н. Радищев, разумея
под ним прежде всего общественное мнение1. Примерно в это же самое
время, в письме от 31 июля 1789 г., о «духе общественности» писал из
Германии Н. М. Карамзин, разумея под ним сотрудничество и взаимо
помощь между евреями Франкфурта, по его мнению развитом более,
«нежели в другом народе». Через несколько дней, 6 августа Карамзин
пишет уже о «мудрой связи общественности»2, понимая под ней связи
между народами, то есть общественные связи. Пройдет, однако, опре
деленное время прежде чем между одним из понятий «общества» и
одним из понятий «общественности» будут ставить знак равенства.
Особое внимание к истории русского общества, создание специаль
ной концепции или теории русского общества может быть отнесено
лишь к началу 60-х гг. XIX в., когда начала выходить славянофильская
газета «День», издателем которой был И. С. Аксаков. 16 февраля 1862 г.
в этой газете выходит статья видного московского юриста, профессора
Московского университета В. Н. Пешкова под названием «Что такое
общество и что значит земство?». Следующие две статьи Пешкова -
горячего сторонника общины и самоуправления - по этой теме выхо
дят 24 февраля и 10 марта. В них Пешков представлял народ, общество
и государство как единый организм, но общество рассматривал как
сердце этого организма, сообщающего всем жизнь. Пешков выступил
за ликвидацию сословий, подчеркивая при этом, - «сословия, имею
щие в виду свои частные интересы, должны уступить место обществу,
с его земскими делами и его общественным правом». Пешков - откро
венный апологет общественного начала, выступил также противником
вмешательства государства в земские дела, видя в этом гарантию раз
вития и охранения земского общества3.
Вслед за Пешковым публикует ряд своих статей по проблемам об
щества И. С. Аксаков. По его мнению, общество вышло из самого на
рода, но является народом самознающим, поскольку в нем совершается
сознательная, умственная деятельность этого народа. При этом силу
общества Аксаков видит не только в его уме и образовании, но и в его
нравственных качествах. Он считал, что общество играет особую роль
в формировании общественного мнения и, вообще, Аксаков ратует за
полную свободу слова и доказывает, что стеснение ее опасно для само
го государства, если оно эти стеснения допускает. Именно И. Аксаков
сконструировал известную социальную триаду «власть, общество, на
род», впоследствии взятую на вооружение В. О. Ключевским и други
ми историкам, триаду заметно изменившую понимание расстановки не
1 Туманова А. С. Общественность и формы ее самоорганизации в имперской России конца

XVIII - начала XX века // Отечественная история. 2007, № 6, с. 52.
2 Карамзин Н. М, Письма русского путешественника. Л., 1984, с. 93.
3 Цимбаев Н. И. И. С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978. с. 179.
458 В. Я. Г р о с у л
только социальных, но и политических сил. Аксаков при этом призна

вал инициативу общества, его авангардную роль в стране и неизбеж
ность последующего возрастания его роли.
Развивая свою концепцию общества, И. Аксаков, естественно, об
ратился к вопросу о времени его зарождения и дает на этот счет четкий
ответ. Русское общество, по его мнению, зародилось при Петре I. До
этого общества в России он не видит. Естественно, что и Пешков, и
Аксаков вкладывали в понятие общества особый смысл, видя в нем
соответствующий социальный организм. Вместе с тем, Аксаков прямо
отмечает ведущую роль государства в зарождении общества. Он пи
шет: «Государство не щадило расходов на воспитание общества в на
правлении и в духе, соответствовавшим государственным целям. Ко
нечно, ни одно общество в мире не стоило таких издержек казне, как
Русское общество! Нигде, впрочем, и не давалось ему свыше, от казны,
воспитания! От кабаков и увеселительных домов до Академий наук и
разных храмов музам - все это содержалось на казенные деньги, на ка
зенный счет, казною, ради государственной надобности. Так началось
и шло развитие русского общества»1.
Важно отметить, что теория общества И. С. Аксакова была поддер
жана Ю. Ф. Самариным, Н. П. Гиляровым-Платоновым, В. А. Елагиным.
Один из видных славянофилов - Ю. Самарин писал о статьях Аксако
ва по вопросам общества как о превосходных и высказывал удивление,
как это никто из них, то есть славянофилов, не догадался осветить эту
сторону вопроса»2. Концепция И. Аксакова оказала заметное воздейст
вие и на другие круги русского общества. Ее можно проследить не
только в наследии славянофилов, но и в сочинениях представителей
левых кругов, да и вообще в трудах различных русских мыслителей и
общественных деятелей.
Аксаков, таким образом, начинает историю русского общества с
петровских времен и более того подчеркивает: «В представлении на
шем о допетровской Руси нет и места обществу, да и вообще нет места
всем этим вопросам»3. Таким образом, Аксаков усматривает в общест
ве результат петровских преобразований. Он не развивает свою мысль,
не приводит соответствующих доказательств, он декларирует, но эта
декларация подтверждается конкретным изучением тех процессов, ко
торые имели место в эпоху Петра I. Конечно, мы не можем не видеть
определенных проявлений зарождения общества еще в допетровское
время, но эти процессы становятся заметно более четкими именно при
1 Аксаков И. С. Как начиналось и шло развитие русского общества // Аксаков И. С. У

России одна-единственная столица.. .М., 2006, с. 243.
2 Цимбаев Н. И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли
XIX века. М., 1986, с. 219.
3 Цимбаев Н. И. И. С. Аксаков, с. 178.
У истоков российской общественности
нем. Они прежде всего нашли отражение в усилении светского начала

бытия1, которое определялось не только насаждением зарубежных
норм и порядков, но имели глубокую социально-экономическую подо
плеку. Русское поместное дворянство в условиях повышения спроса на
сельскохозяйственную продукцию все более стремится к самостоя
тельному занятию хозяйством. Это стремление входит в противоречие
с проводимой политикой на обязательную военную или гражданскую
службу и проходит через все восемнадцатое столетие. Собственно, еще
реалии XVII века показывают как приказной люд стремился к обога
щению и прежде всего к концентрации в своих руках земельной собст
венности, преимущественно крупной2.
Не подлежит сомнению желание дворянства как сословия и класса
превратить условное землевладение в частное, а посему значительная
его часть стремилась уйти от обязательной государственной службы.
Служилое сословие постепенно превращалось в организатора произ
водства, производства пока еще феодального, но от которого шла, мо
жет быть не совсем прямая, но все-таки дорога к новому экономиче
скому укладу - укладу капиталистическому. При всех былых дискус
сиях о генезисе капитализма в России, появление буржуазного уклада
именно в XVIII в. не подлежит сомнению. И этот уклад порождали не
только купцы и другие предприниматели, но и хозяйствующие поме
щики, хотя и в меньшей степени, чем в Англии, но все-таки в опреде
ленной степени. Помещик дает установку на проведение сельскохо
зяйственных работ, выбор сельскохозяйственных культур, он все
больше руководит реализацией произведенной крестьянами продук
ции. Но крестьяне в России в значительной степени были крепостными
и усиление крепостничества - характерная особенность этого столетия.
С одной стороны, усиливаются товарно-денежные отношения, с дру
гой - эксплуатация крестьянства как барщинного, так и оброчного.
Укрепление помещичьего хозяйства, рост его продуктивности за
счет использования крестьянского труда стало экономической основой
создания русского общества. В провинции как бы микрокосмосом об
щества становится помещичья усадьба, в городе - дворянский двор. И
те, и другие жили преимущественно за счет доходов от сельского хо
зяйства. Отсутствие экономической основы не позволило бы создать
общества XVIII в. Но на зарождение его повлиял и ряд других факто
ров, прежде всего фактор социального плана. Идет процесс консоли
дации дворянства, все более чувствовавшего свою силу, что находило,
среди прочего, отражение в той первостепенной роли, которое дворянство
играло в государственных переворотах этого столетия. Традиционная
' Каган М. С. Град Петров в истории русской культуры. СПб., 2006, с. 71 - 80.
2 Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании аб
солютизма. М., 1987, с. 117.
460 В. Я. Г р о с у л
аристократия княжеского или боярского происхождения постепенно

сливается со служилым, а затем и землевладельческим дворянством.
Это объединенное дворянство получает особую организацию, став
четко выраженным сословием со своими корпоративными интересами.
Дворянские собрания, при всей их зависимости от администрации, все-
таки были определенной формой общественной самодеятельности, и,
вообще, общественной жизни. При этом, ни в коем случае нельзя пре
увеличивать общественное начало в дворянских собраниях и, вообще,
дворянства.
Государство все-таки играло ведущую роль в развитии сословий, а
дворянство превратилось «из социальной группы служилых людей в
правящий класс, костяк бюрократического аппарата и армии»1. Но одно
временно, дворянство стало также и основой для общества или общест
венности. Значительную роль в этом сыграла петровская вестерниза
ция, и в этом отношении, конечно, И. С. Аксаков был абсолютно прав.
Вестернизация повлияла на усиление светского характера общества.
Она нашло свое отражение в расширении образования, расширении
его светского начала, появлении светской науки и литературы, литературы
гражданской, которая поначалу еще уступает литературе церковной, но
затем все более и более ее заменяя, пока гражданская литература не
станет господствующей в среде дворянства, а затем и всего народа. В
России появляются собственные газеты и журналы, ставшие в значи
тельной степени проводниками общественного мнения.
Происходит заметное изменение самого образа жизни господствующего
сословия, менявшего одежду, свой облик, а затем и язык. Поначалу ши
рокое распространение получает немецкий язык, а затем и французский,
господствовавший в высших слоях дворянства примерно полтора столе
тия. Усиление французского языка хорошо заметно уже в годы правления
Елизаветы Петровны, стремившейся переделать свой двор на манер
французского. Не случайно ее особое внимание к реляциям посла России
в Париже - А. Д. Кантемира, признанного основателя русской граждан
ской литературы. Биограф Кантемира - В. Стоюнин даже подчеркивал:
«Таким образом, он является первым посредником в перенесении к
русскому двору французокого этикета, который имел влияние на при
дворные нравы русских вельмож»2. Примечательно, что много позднее
Н. В. Гоголь писал: «Уже в то время, когда Ломоносов настраивал
свою лиру на высокий лирический лад, князь Кантемир находил пищу
для сатиры и хлестал ею глупости едва начинавшегося общества» .
* Марасинова Е, Н. Власть и личность. Очерки русской истории XVIII в. и ее роль в фор

м и р ован и и абсолютизма. М., 1987, с. 117.
2 Стоюнин В. Князь Антиох Кантемир в Париже // Вестник Европы. 1880. Т. IV, с. 612.
3 Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями. М., 1993, с.204.
У истоков росси й ской общественности 461
Гоголь, таким образом, тоже относил зарождение общества к первой
половине XVIII в.
Французский язык перекинулся и в общество, первоначально в
высшее, а затем и в другие его слои до такой степени, что не знать этот
язык стало неприличным. Употреблением французского языка, дворянство
явно отделилось не только от простого народа, но и от духовенства и
купечества. Французская мода и французский язык все более влияют
на высший свет. Если еще в 1733 г. из 245 русских кадетов сухопутно
го шляхетского корпуса немецкому языку обучалось 237, а француз
скому только 51 (некоторые изучали два языка), то во второй половине
столетия ситуация решительно изменилась в пользу французского языка1.
Писатель Д. И. Фонвизин в своем «Бригадире» сатирически изобразил
дворянские нравы, с их пристрастием ко всему французскому. У него
были для этого немалые основания, но французская школа имела и не
мало позитивного. Французский литературный язык, благодаря клас
сикам XVII в. и деятельности Французской академии, достиг уже не
малого совершенства. Он позволял не только знакомиться с богатой
французской литературой, но и тоньше выражать сложные понятия,
лучше разбираться в мировой философии и науке. Он также способст
вовал «подтягиванию» русского языка, его усовершенствованию, все
большему созданию богатого литературного языка.
Вместе с тем, шел процесс размежевания двух культур, и уже в
XVIII в. можно говорить о существовании в России двух культур -
культуры низов и культуры верхов. С последней и было тесно связано
формирующееся новое русское общество. В значительной степени ме
няется и сама культура общения, вообще культура повседневности.
Переход на другой язык завершил становление культуры, резко отли
чавшейся от культуры основной массы русского населения. Дворян
ское общество стало четко отличаться от других сословных организа
ций и по своей внешности, и по внутреннему содержанию, то есть по
мироощущению и мировоззрению. Различия в социальной структуре
общества в XVIII в. не только не сглаживаются, но, наоборот, усили
ваются, что было чревато будущими социальными конфликтами.
Вместе с тем, нельзя не учитывать и того, что европеизация заметно
коснулась и сферы производства. Если в XVII в. в России имелось всего
лишь несколько мануфактур, то только в первой четверти следующего
столетия их было построено 178, в том числе 89 государственных и 89
частных. На мануфактурах постоянно рос процент вольнонаемных ра
ботников. В 1767 г. их было 39,2%, в 1804 - 47,9%, в 1825 - 54,4%.
Значительное развитие получило судостроение. Только на Петербургской
верфи в 1715 г. работало более 10 тыс. человек2. Мануфактуры строились,
' Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 3. М., 1995, с. 210.

2 Павленко Н. И. История металлургии в России ХѴШ в. Заводы и заводовладельцы. М.,
1962; Вопросы генезиса капитализма в России. Сб. ст. Л., 1960; Лященко П. И. История иа-
462 В. Я. Г р о с у л
прежде всего, по примеру голландских и английских, то есть мануфак

тур тех стран, где уже победили капиталистические отношения. Они
возводились нередко под руководством иностранных специалистов,
присутствие которых в России тоже накладывало свой отпечаток на
образ жизни окружающего населения, прежде всего дворян, купцов,
промышленников.
Зарождаются новые формы общения, повлиявшие на складывание
нового общества, которое стало жить по новым законам, новому ка
лендарю и по новым обычаям1. Введение всех этих порядков, нередко,
проходило под давлением сверху, приобретая, порой, дикие формы, но
Петр I был в своих установках весьма последовательным, и долговре
менное его царствование, действительно, стало целой эпохой, нало
жившей неизгладимый отпечаток на последующую русскую историю.
Как подчеркивал В. О. Ключевский, все эти изменения во внешности, в
одежде, обучении, новой службе «входили составными частями в один
общий и широкий план - образить, облицевать русских людей внутри
и снаружи по подобию просвещенных народов, дать их наружности,
управлению, мышлению и самому общежитию склад, не отчуждаю
щий, а сближающий с европейским миром, с которым историческая
судьба связала русский народ»2.
Парики, бритые бороды, европейская одежда, то есть индивидуальные
изменения, которые последовали после царского указа 1700 г., сочетались
с изменениями широкого плана, которые приводили к внедрению в
России европейских светских обычаев и приличий. Изменения прежде
всего начались в Москве. Именно здесь, в то время когда она еще была
столицей, 19 февраля 1699 г. в Лефортовском дворце был устроен первый
в России бал с участием женщин. На этом балу пир сочетался с европей
скими танцами, к которым настороженно относились не только право
славная церковь, но и значительные круги консервативного дворянства.
Если учесть, что до этого бала на общественные собрания женщины не
допускались и даже на свадьбах женщины и мужчины сидели в разных
комнатах, то февральский бал еще конца XVII в. может рассматриваться
как знаменательное событие русской повседневной жизни. Женщина
становится непременной составной частью зарождавшегося нового
общества, опять-таки общества светского. Балы без них были немыс
лимы, более того, женщины становятся их украшением3.
родного хозяйства СССР. Т. 2. М., 1956: История России XV1I1 - XIX веков. Под ред. ак.
РАН Л. В. Милова. М., 2006, с. 49 - 61.
* Муравьева О. С. Как воспитывали русского дворянина. М., 1995, с. 10, 101 - 102: Чер
ная Л. А. Проблема человеческой личности в русской общественной мысли второй половины
XVII - начала XV111 века. Автореф. д и с ... канд. ист. наук. М., 1980, с. 2; Панченко А. М. Рус
ская культура в канун петровских реформ. Л„ 1984, с. 183 - 184.
2 Ключевский В. О. Курс русской истории // Сочинения в девяти томах. Т. IV. М., 1989, с. 229.
3 См.: Захарова О. Ю. История русских балов. М., 1998; Колесникова А. Бал в России:
XVIII - начало XX века. СПб.. 2005.
Петр I ввел новые праздники, праздники светские, он стал устраи
вать маскарады, народные гулянья, широко праздновал победы рус
ского оружия в Северной войне. Победы под Лесной, Полтавой, Ка-
лишем стали первыми светскими праздниками, отмечавшимися по по
велению Петра I, соответственно, 27 июня, 28 сентября, 18 октября.
Европеизация России началась с Москвы. Кстати, именно в Москве
пастор И. Г. Грегори устраивает при кирхе в Немецкой слободе учи
лище, где обучались дети как лютеранского, так и православного ве
роисповедания. Грегори принадлежит и заслуга создания в Москве
первого театра, где первое представление устраивается еще в 1672 г.
Немецкая слобода культивировала иной образ жизни, не характерный
для остальной Москвы. Хорошо известно ее воздействие на самого
Петра I, и начало вестернизации, в значительной степени, можно при
писать именно ей. Вообще, следует иметь ввиду все иноземные слободы
Москвы, первая из которых возникла еще в начале XVI в. Всего из
вестно семь таких слобод. Что касается Немецкой слободы, то до XVII. в.
она располагалась между будущей Маросейкой и Чистыми Прудами,
но после Смуты, при Михаиле Федоровиче, когда неприязнь к инозем
цам усилилась, ее расположили между Яузой и Земляным валом1.
Но хотя европеизация Москвы прослеживается раньше и именно там
было положено начало созданию нового русского общества, этот процесс
шел значительно быстрее в другой столице, в Петербурге. При этом
нельзя забывать о том, что сам Петр I был по рождению москвичом, и,
вообще, москвичи сыграли важнейшую роль в основании и строительстве
Петербурга. Туда переехала часть московского населения, которое нередко
переводили в Петербург насильно. На пути создания нового общества он
опередил Москву. Москва становится как бы оппозиционной, недоволь
ной, традиционалистской, поскольку ее жители далеко не всегда воспри
нимали петербургские новшества. В Петербурге процесс создания нового
общества был не только более быстрым, но и глубоким. Он в большей
степени, чем Москва и вся другая Россия, ощутил на себе петровскую
политику открытости. Новый город, вскоре ставший столицей, выполнял
важнейшую функцию вестернизации страны в целом, испытывая при
этом и ряд серьезных трудностей. Русский народ, как писал С. М. Соловь
ев, «должен был иметь дело с учителями из чужих живых и сильных
народностей, которые не останавливались, но шли быстро в своем раз
витии, почему юный народ, долженствовавший заимствовать у них
плоды цивилизации, осужден был гнаться за ними без отдыха, с страшным
напряжением сил»2.
1 Ковригина В. А. Немецкая слобода и ее жители в конце ХѴП-первой четвертиХѴІІІ в.

М., 1998; Домашнева Н. А. Немецкая слобода на Яузе (1652 - 2002). М., 2002; Снегирев В. Л.
Московские слободы. Очерки по истории Московского посада XIV - XVIII вв. М., 1956; По
Москве. Прогулки по Москве и ее художественным и просветительным учреждениям. М., 1917.
2 Соловьев С. М. Публичные лекции о Петре Великом // Сочинения. Кн. XVU1 .М.. 1995, с. 48.
464 В. Я. Г р о с у л
Петербург сыграл особую роль во введении новых праздников, пе

реходе на новый календарь, в организации общественных развлечений.
Он был призван и в значительной степени сыграл эту роль в повсе
дневном просвещении прежде всего верхних слоев, а затем и в опреде
ленной степени всего народа. Светская культурная жизнь Петербурга
оказала значительное воздействие на становление общества как тако
вого, повлияв на страну в целом.
Петровские ассамблеи, введенные после его очередного возвраще
ния из-за границы по указу 1718 г., стали проводиться три раза в неде
лю с четко определенным временем начала и отъезда гостей. Время
приезда было установлено от 4 до 5 часов, время отъезда до 10 часов
вечера. Были четко определены и порядок собраний в частных домах,
и круг лиц, которые в них участвовать не могут. Таким образом, с са
мого начала были предусмотрены и соответствующие запреты для от
дельных категорий населения. По указу определялось, что «в ассамб
леи могут приходить: чиновные особы, все дворяне, известнейшие
купцы, корабельные мастера и канцелярские служители с женами и
детьми»1. Для участия в этих ассамблеях допускались не только жены,
но и дети соответствующих прослоек населения.
После перевода в 1712 г. столицы в Петербург число светских
праздников заметно увеличивается и складывается их новая система -
светский праздничный календарь. К уже указанным трем праздникам
добавляются новые ежегодные военные даты: 24 июля - Гангут-
Гренгам; 9 августа - Нарва; 30 августа - Ништадтский мир; 11 октября -
Шлиссельбург; 30 ноября - орден св. Андрея Первозванного. Кроме
того, отмечались и так называемые царские дни: день коронации Петра
1-25 июня по старому стилю, день царского бракосочетания - 17 марта,
тезоименитство и дни рождения царя и Екатерины I (30 мая, 29 июня;
5 апреля, 24 ноября ). Новая система светских праздников, специальный
светский праздничный календарь являлся особенностью прежде всего
петербургской общественной жизни.
Все это приводило к увеличению времени, которое затрачивалось на
светскую культурную жизнь Петербурга, причем учитывались и церков
ные праздники, и то время, которое было занято непосредственной ра
ботой. Четко фиксировались не только дни, но и нередко часы работы,
службы, а также развлечений. Ассамблеи в Петербурге нельзя было
собирать в периоды постов, они, а также развлечения, порой перено
сились на воскресные дни и тем самым представление о них как о днях
отдыха получает новый смысл. Новым явлением в жизни русского об
щества стало посещение музеев, например, первого из них - Кунсткамеры,
затем общественной библиотеки, Летнего сада. В крупное мероприятие
1 Захарова О .В. Указ. соч., с. 7.

У истоков российской общественности 46 5
было превращено катание невской флотилии - буерного флота, в кото

ром активное участие принимала петербургская знать1.
На петровских ассамблеях устраивались не только танцы, в которых
участвовали и женщины, но существовали комнаты для игры в шашки
и шахматы, имелась комната для курения, еще не очень привычного на
Руси. Карты поначалу не были распространены, хотя проникли в Россию
еще в XVII в. из Польши, как полагают, в Смутное время. Вплоть до
середины XVIII в. использовались только привозные карты, поэтому
карточная игра еще не могла быть широко распространенной. Но затем
увлечение карточной игрой становится в обществе чуть ли повальной2.
Порой танцы, игры и курение происходили в одном помещении,
что порождало различные неудобства, создавая повышенный шум, ко
поть, даже смрад. На ассамблеях предлагались различного рода напит
ки, в том числе и крепкие, и прочие угощенья. Но на ассамблеях не
только играли и пили. Они были не просто танцевальными вечерами.
Здесь толковали о текущих делах, они выполняли роль биржи, клуба,
приятельского журфикса3. Посещение ассамблей для дам и кавалеров
из высших слоев было обязательным и буквально на глазах менялась
не только одежда, но и повадки, манеры. Многие дамы научились тан
цевать и в числе их особым умением отличались дочь царя Елизавета
Петровна, княжна Черкасская, Мария Кантемир, графиня Головкина и
Долгорукая. За непосещение ассамблей следовало наказание и не-
явившихся дам заставляли не где-нибудь, а в Сенате выпивать значи
тельные порции вина и водки.
Праздники устраивались и летом, и зимой и вскоре стали непре
менной характерной чертой высшего общества. Но эти праздники, балы,
гулянья были лишь одним из элементов складывавшегося общества,
общества поначалу столичного. По сравнению с провинцией, здесь на
блюдалась и лучшая внешняя обстановка, распространялась привычка
к чтению, особое внимание стало обращаться на воспитание детей, ес
тественно, в европейском духе. Вообще, как писал Н. Чечулин, наблю
дается «большая общественность, большее разнообразие жизни; тут
встречаем рядом, в пестром смешении, и крайнее уже увлечение но
вым, и упорную еще защиту старого; новое общество формируется тут
в борьбе противоположных крайностей...»4.
1 Агеева О. Г. «Величайший и славнейший более всех градов в свете...» - град святого

Петра. Петербург в русском общественном сознании начала XVIII века. СПб., 1999, с. 252-253.
2 Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII -
начало XIX века). СПб., 1997, с. 140 - 163; Розенталь И. С. И вот общественное мненье! Клубы
в истории российской общественности. Конец XVIII - начало XX вв. М., 2007, с. 39 - 46;
Елисеева О. Жизнь благородного сословия в золотой век Екатерины. М., 2008, с. 219-229.
3 Ключевский В. О. Указ. соч., с. 230.
4 Чечулин И. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII века. Истори
ческий очерк. СПб., 1889, с. 54.
466 В. Я. Г р о с у л
Все более усиливавшийся светский характер нового общества нашел

свое отражение и в создании нового печатного шрифта, шрифта граж
данского, введенного в 1708 г. для печатания книг недуховного содер
жания. Не случайно первой книгой, набранной этим шрифтом, стало
пособие по геометрии и землемерию, лично выверенное Петром 1. Все
более увеличивавшееся количество издаваемых книг, как оригинальных,
так и переводных, набиралось новым шрифтом и получало широкое
распространение прежде всего в высших слоях общества. За новым
шрифтом вскоре последует и создание гражданской литературы, по
степенно вытеснявшей в обществе литературу церковную.
Новое, прежде всего петербургское общество требовало и новых
правил общения, которые были изложены в переведенной в 1717г.
книге под названием «Юности честное зерцало, или показание к жи
тейскому обхождению»1. В книге проповедовались разного рода доб
родетели и добрые поступки, ставшие важнейшими правилами, как се
бя вести в обществе и при дворе. В соответствии с этими правилами
молодой дворянин должен был быть обучен языкам, танцам, верховой
езде, фехтованию, красноречию, знанию книг и т. д. Благородные мо
лодые дворянки должны были иметь 20 добродетелей.
Уже в последние годы правления Петра I, как свидетельствовали
иностранные наблюдатели, петербургский двор не уступал по внешно
сти любому германскому. Если еще в начале века иностранцы могли
застать Петра в каком-нибудь московском кабаке, где он устраивал
буйные оргии, то в 1720-х гг. господствовал придворный званый стол с
довольно строгим этикетом, появились официозные журфиксы у наиболее
видных членов петербургского света. Те же иностранцы, побывавшие
в Париже и Берлине и затем приехавшие в Петербург, отмечали, что
уже в это время петербургские дамы не уступали ни немецким, ни
французским ни в светских манерах, ни в умении одеваться, краситься
и причесываться2. Хотя во времена Петра I музыкальные занятия еще
не были модными и из русских светских дам только княгиня Кантемир,
Черкасская, а также графиня Головкина умели играть на фортепиано,
все более распространяются концерты в Петербурге, а также в Москве3.
Как писал П. Милюков, «светское житие» начинает складываться в та
кую же бессознательную традицию, какое было «духовное житие» до
петровских реформ4. Усиливается интерес к человеческому «естеству»,
к пониманию человека как личности, начинает оформляться и новое
отношение к поведению человека в обществе и государстве, происходит
1 Романович-Словатинский А. А. Дворянство в России от начала ХѴІІІдо отмены крепо

стного права. СПб.. 1870, с. 75.
2 Милюков П Н. Указ. соч., с. 190.
3 Захарова О. Ю. Указ. соч., с. 8.
4 Милюков П. Н. Указ. соч., с. 210.
осознание общественного долга, стоявшего перед каждым членом обще
ства. Главным в поведении члена общества становится жизнь по «достоин
ству человеческому»1. Идет процесс, хотя и постепенный, углубления, ус
ложнения индивидуальности, формируется новый позитивный идеал2.
Столицы не были единственной средой, где шел довольно стреми
тельный для XVIII в. процесс становления нового общества. Он также
затронул и провинцию, где создается своеобразная общественная
ячейка, а именно дворянская и купеческая усадьба . Собственно, начали
они зарождаться еще в XVII в. , но в следующем столетии они значи
тельно увеличиваются. Меняются формы хозяйственной деятельности
помещиков, тип самих построек, культурная жизнь помещичьих се
мейств. Это связано с «обмирщением» и становлением «новой» куль
туры, вызванной, в свою очередь, заметным интересом к духовной
культуре, к светской науке, литературе, искусству5. Подмечено стрем
ление богатых землевладельцев уже в последней трети XVII в. следо
вать за царским примером и летняя резиденция Алексея Михайловича
в Измайлове привлекает их взоры и прямо влияет на их собственные
загородные поместья. Владельцы поместий, а также крупных боярских
вотчин, стремятся к возведению каменных хором и храмов6.
Как отмечает Ю. А. Тихонов, «помещичье имение в России XVII—
XVIII вв. являлось не столько обособленной территориальной едини
цей (чему мешали разбросанность, чересполосица земельных угодий
внутри и вне вотчины), сколько самостоятельной и во многом самодос
таточной социальной организацией любого дворянского владения (и
крупного, и среднего, и мелкого). Территориальная и административная
общность имения, его хозяйственная целостность, бытовое устройство
цементировались и обеспечивались разного рода отношениями между
владельцами и крестьянами»7. Действительно, речь идет о социальной
1 Черная Л. А. Указ. соч., с. 19 - 20, 23.

2 Марасинова Е. Н. Власть и личность, с. 335, 349.
3 Дедюхина П. И. Культура дворянской усадьбы // Очерки русской культуры ХѴШ века.
4 . 4 . М., 1990, с. 2 2 0 - 2 5 1 .
4 Кузнецов В. И. Дворянская усадьба XVII столетия // Русская усадьба. М. Рыбинск, 1994.
Вып. 1 ( 1 7 ) , с. 83 - 8 4 .
^ Краснобаев Б. И. Основные черты и тенденции развития русской культуры в XVI11 в. //
Очерки русской культуры XVIII века. М., 1985. Ч. 1, с. 23 - 24; ПѵшкаревЛ. Н. Своеобразие
русской культуры последней трети XVIII века - времени Екатерины Второй // Русская куль
тура последней трети XVIII века - времени Екатерины Второй. Сб. ст. М., 1997, с. 4 - 5.
6 Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI - XX вв. Исторические очерки
. М.. 2001, с. 266; ДубинскаяЛ. Г. Поместное и вотчинное землевладение Мещерского края
во второй половине XVII в. // Дворянство и крепостной строй России XVI - XVIII вв. М.,
1975, с. 133-134: ТихоновЮ. А. Подмосковные имения русской аристократии во второй по
ловине ХѴН - начале ХѴШ в. // Дворянство и крепостной строй Р оссии..., с. 157 - 158.
7 Тихонов Ю. А. Дворянская усадьба и крестьянский двор в России 17 и 18 веков - сосу
ществование и противостояние. М., 2005, с. 414.
468 В. Я. Г р о с у л
организации. Вместе с тем, вестернизация привносит на русскую почву

сложившееся на Западе оптимистическое мировоззрение на достиже
ние счастья в земной жизни. Поэтому усадьбы петровского времени
как бы открыты миру и вместе с тем внешне рациональны и в декора
тивном плане скуповаты. Усадьба Елизаветы Петровны открыта, удачно
вписывается в окружающий ландшафт, в ее оформлении отражается
динамизм, стремление к роскоши. Еще несколько позднее усадьба пре
терпевает новые изменения и рождается новый феномен - возникно
вение русской усадебной культуры1.
Уже с конца XVII в. владельцы сельских усадеб начинают посте
пенно ориентироваться на новую для них светскую культуру, культуру
своего сословия, тесно связанного с абсолютизмом2. Усадьба все более
становилась непохожей на двор даже самых зажиточных крестьян. В
привычный усадебный облик вплетались не только хозяйственные, но
и культурно-бытовые заимствования из городской жизни3. Однако эти
новые явления проявляются пока еще в единичных имениях и не были
характерны для боярства и дворянства в целом. Обязательная граждан
ская и военная служба не позволяли подавляющему большинству
представителей дворянского сословия, еще находившегося в стадии
становления, превратить свои дома в настоящие усадьбы и путем объеди
нения усилий с другими усадьбами создать новое сельское общество.
В литературе даже было принято говорить о закрепощении в России не
только низов, но и верхов. А. А. Кизеветтер писал, что при Петре I го
сударственное закрепощение высшего общественного класса не осла
билось, а усугубилось4. Он в этом отношении не одинок. До него эту
мысль проводил А. А. Романович-Словатинский, а сравнительно не
давно и М. Раев5. О закрепощении и последующем освобождении рус
ского дворянства писали и в зарубежной литературе6.
Вообще, теория всеобщего закрепощения сословий, характерная
для представителей русской государственной школы в исторической
науке, недавно была подвергнута специальному анализу в монографии
Е. Н. Марасиновой7. Само утверждение о закрепощении дворянства,
вообще, о закрепощении всех, размывает реальную социальную картину.
Получается, что закрепощенными были и дворяне, которые продавали и
покупали крестьян, и сами крестьяне, которые, естественно, не торговали
' Байбурова Р. М. Русская усадьба XVIII в. как отражение внутреннего мира современ
ников // Русская усадьба. Вып. 1 ( 17 ), с. 96 - 97.
2 Дворянская и купеческая усадьба, с. 267.
3 Тихонов Ю. А. Дворянская усадьба, с 417.
4 Кизеветтер А. А. Русское общество в восемнадцатом столетии. Ростов-на-Дону, 1904, с. 11.
5 Романович-Словатинский Л. А. Указ. соч., с. 147.
6 См.: Jones R. Е. The Emansipation o f the Russian Nobility: 1762-1785 . Princeton (N. J.), 1973.
7 Марасинова E. H. Власть и личность, с. 1 5 - 1 9 .
дворянами, а, наоборот, чем дальше, тем больше на них работали. Дол

гое время было принято писать о ликвидации этого «закрепощения»
лишь после Указа о вольности дворянства в 1762 г. Петра 111, которого
вскоре устранили. В действительности, процесс ухода дворянства в
свои поместья был постепенным и довольно длительным. Он прошел
через несколько этапов. Уже в 1726 г. было разрешено отпустить по
домам 2/3 офицеров и рядовых из шляхетсва для приведения в порядок
своих деревень. Более того, столица при Петре 11 переносится снова в
Москву, и туда возвращается часть переселенных прежде москвичей1,
явно приблизившихся к своим усадьбам. Следующий важный этап на
этом пути - известный указ Анны Иоанновны от 31 декабря 1736 г., по
словам С. М. Соловьева, «составивший эпоху в истории русского дво
рянства в первой половине ХѴШ века»2, что подтверждают и послед
ние специальные исследования3.
По мнению А. А. Кизеветгера, «со второй половины ХѴШ века на
чинается в нашей истории процесс раскрепощения общества, процесс
образования под покровом обширного государственного союза самодея
тельных общественных союзов, развивающихся по своим внутренним
мотивам, преследующих самостоятельные задачи»4. Указ 31 декабря
1736 г., вводивший обязательную службу с 20 лет на срок до 25 лет,
освободивший от службы по болезни и ранениям, способствовал воз
вращению в имения определенной части дворянства, но решающим,
конечно, был указ 1762 г., в сочетании с положением о губерниях, а
затем и с Жалованной грамотой дворянству от 1785 г.
Еще Н. Чечулин, собравший значительный материал по этой теме,
обратил внимание и на роль Семилетней войны, когда «чуть ли не все
молодые русские дворяне, которыми была наполнена армия во всех
чинах, побывали за границей, увидали там совершенно новую жизнь,
более развитое общество, имели под руками обширную литературу,
сделавшуюся им теперь доступною, и пользовались ею, узнали новые,
лучшие способы хозяйства...»5 Эти западные влияния происходили и
раньше, например, во время Северной войны, когда части русской ар
мии побывали в Прибалтике и Польше. Но теперь они были более ос
новательными и результативными.
Тот же Чечулин дал подробное описание русской провинциальной
жизни ХѴШ в., собрав довольно значительный материал. Он показал,
что в малых городах население состояло из мелких купцов, мещан и
' Милюков П. Н. Указ. соч., с. 188.

2 Соловьев С. М. Соч. Кн. X, с. 456 - 457.
3 Петрухинцев Н. И. Царствование Анны Иоанновны: проблемы формирования внутри
политического курса. Автореф. д и с ... д-ра ист. наук. М., 2001, с. 11.
4 Кизеветтер А. А. Русское общество, с. 15.
5 Чечулин Н. указ соч., с. 55.
470 В. Я. Г р о с у л
небольшого числа приказных лю дей1. Тогдашние же сельские усадьбы

по своей величине и устройству мало отличались от крестьянских изб
и, как правило, состояли из двух комнат, разделенных сенями, из кото
рых одна служила зимним, а другая - летним жильем или для поселе
ния гостей. Понятно, что больших приемов в таком жилище устраи
вать не было никакой возможности. В таких домах явно не могло со
бираться сколь-нибудь многочисленное общество.
Сени, впрочем, были огромными и служили кладовыми и прочими
помещениями. Простоте жилищ соответствовал и образ жизни дворян.
Простой, хотя и обильной была еда, бесхитростными забавы и игры.
Помещики вели почти уединенную жизнь, между собой виделись ред
ко и довольно часто враждовали между собой, поскольку не были чет
ко разграниченными их владения, хотя в целом гостеприимство было
законом. В тех случаях, когда приезжали гости, характер бесед был
довольно ограниченным и касался хозяйства, охоты и сравнительно
отдаленных поездок. Беседы сопровождались пресными шутками.
Язык был далек от литературного и нередки были словечки, которые в
пристойной компании использовать не полагалось2.
Несколько позднее, когда на престоле уже находилась Екатерина II, в
системе межличностных отношений наблюдаются заметные изменения.
Если при Елизавете Петровне офранцуживание высших кругов русского
общества носило больше внешний характер, то при Екатерине оно за
метно повлияло и на идейную сферу. Происходит становление нового
эстетического направления русского классицизма. Распространяется
просветительская философия о главенстве разума, гармонии человеческой
личности, явно заметна ориентация на культуру античного мира. Это
сочетается с принципами хозяйственной практики, направленной на
быстрое увеличение собственного производства. Представление о лич
ной независимости, все большее освобождение от опеки государства
определяют специфику повседневного поведения провинциального
дворянства, формировавшего новый тип культурыЗ.
Если в начале века отсутствие постоянного общения между людьми
порождало и особые типы личности - людей угрюмых и нелюдимых
или, наоборот, горячих и вспыльчивых, то возвращение в усадьбы лю
дей еще относительно молодых и повидавших мир, посетивших другие
страны, внесло в повседневность провинции динамизм и веселость.
Провинциальное и столичное общество постепенно становятся единым
целым, и можно говорить о появлении общероссийской общественно
1 Там же, с. 28.

2 Там же, с. 33.
3 См.: Минц С. С. Социальная психология российского дворянства последней трети ХѴПІ -
первой трети XIX вв. в освещении источников мемуарного характера. Автореф. д и с ... канд.
ист. наук. М., 1981.
сти с ее определенными чертами. Ее представители непосредственно

не входят в систему власти, но и, тем более, не являются непосредст
венными производителями. При всех условностях этой новой социаль
ной реальности, она представляла собой уже новое качество.
Славянство, растворенное в крови... Сб. ст.

М., 2010, с. 9 9 -1 1 6 .
КАРЛ МАРКС И
ФОРМАЦИОННЫЙ ПОДХОД К
ИСТОРИЧЕСКОМУ ПРОЦЕССУ
Представления исторического циклизма заметны еще в Древнем Егип

те, Вавилоне, Древнем Китае. Значительно позднее, во 2-ом веке до н. э.
греческий историк Полибий попытался придать им системный харак
тер, выступив со своей концепцией исторического круговорота. Хотя
из 40 книг его «Истории» сохранились лишь первые пять, а остальные
или утеряны, или сохранились в отрывках, есть возможность реконст
руировать исторические схемы этого античного автора. Отталкиваясь
от греческих Олимпиад, он первую форму государственного устройст
ва видит в царской власти. Далее, по его мнению, наступает тирания, а
за ней к власти приходит аристократия. Но и она не вечна, перерождаясь
затем в олигархию, которую в свою очередь свергает народ, устанав
ливающий демократию. Демократия также существует ограниченное
время и перерождается в охлократию, а на смену ей приходит едино
личная власть. Далее все идет по пути нового круговорота.
Эту концепцию Полибий, при написании своей всеобщей истории,
оперировавший материалом из истории Греции, Македонии, Малой
Азии, а также Сирии, Египта, Карфагена, Галлии и Рима, изложил в 6-ом
томе своей истории, подав исторические циклы в форме смены государ
ственных форм, а также особо выделив в истории человечества роль
судьбы. Судьба по мнению Полибия направляет исторические события
к определенной цели. При этом Полибий важнейшую задачу историка
видит не столько в отражении исторических событий, сколько в их
объяснении, в выявлении их причин и взаимосвязи между собой1.
Полибий - ярко выраженный циклист, сторонник исторического
стабильного развития, но он в своей концепции излагает лишь формы
1 Полибий. Всеобщая история. Т. 1. М., 1890; Полибий. Всеобщая история. Т. 1 - 2,

СПб., 1995.
Карл Маркс и формационный подход к историческому процессу 473
государственного устройства поэтому собственно история человече

ского общества, социальные институты им напрямую не подаются и о
них можно только догадываться. Развитие концепции исторического
циклизма последует несколько позднее и, что весьма примечательно,
его можно проследить не только по наследию мыслителей Запада, но и
Востока. Собственно на эту сторону исторического циклизма уже дав
но обратили внимание исследователи, в том числе и отечественные,
например, автор примечательной монографии «Философия истории»,
видный этнолог Ю. И. Семенов Своеобразную теорию исторического
циклизма создает арабский историк и социолог Ибн Халдун, уроженец
Туниса живший в XIV в. К главной своей работе под названием «Книга
назидательных примеров» он предпослал введение, где изложил свое
учение об основных закономерностях исторического развития общества.
Кстати, именно Ибн Халдун выдвинул идею о трудовой природе стои
мости, на пять веков опередив А. Смита и Д. Рикардо.
Согласно учению Ибн Халдуна государство в своем развитии про
ходит через пять фаз и, вообще, история как таковая это вечный круго
ворот. Одна династия сменяет другую, но особое внимание мыслитель
уделяет хозяйственной деятельности человека и по его мнению первой
формой жизни человека было кочевничество. Лишь через некоторое
время появляются города, где развивается торговля и ремесло, но где
также начинается разложение и порча нравов. На последней - пятой
фазе происходит старение династии и ее дряхлость приводит в конеч
ном итоге к гибели в результате завоевания. Вообще, по мнению Ибн
Халдуна, в среднем династия существует всего 120 лет. И затем одну
династию сменяет другая. И так один цикл сменяется другим, но уже
на новой основе. Поэтому по Ибн Халдуну можно говорить о поступа
тельном развитии человеческого общества'.
В Европе в свою очередь можно выделить ряд видных циклистов. Од
ним из них был Николо Макиавелли, родившийся на 137 лет позже Ибн
Халдуна. Макиавелли известен прежде всего своим учением о государе-
диктаторе и идей о необходимости объединения Италии для чего он счи
тал допустимым любые методы. Но наследие Макиавелли представляет
большой интерес для тех, кто занимается периодизацией истории и
стремится раскрыть социальные пружины исторического процесса. Не
случайно К. Маркс относил Макиавелли к числу тех мыслителей, которые
«...стали рассматривать государство человеческими глазами и выво
дить его естественные законы из разума и опыта, а не из теологии»2.
В своей «Истории Флоренции» Макиавелли четко пишет о цикличес
ком развитии государств. По его мнению «все государства обычно из со
1 Бациева С. М. Историко-философское учение Ибн Халдуна // Советское востоковеде’

ние. М., 1958. № 1.
2 Маркс К. и Энгельс Ф . Соч., изд. 2-е. Т. 1, с. 111.
стояния упорядоченности переходят к беспорядку, а затем от беспорядка

к новому порядку»1. Еще до этого, в своем «Государе» Макиавелли
вплотную подошел к проблеме типологии социоисторических орга
низмов, а в других тоже ранних работах разделял концепцию кругово
рота форм государственного устройства, солидаризируясь с Полиби
ем2. Близок по своим взглядам к Макиавелли его современник и зем
ляк видный итальянский историк и политический деятель Ф. Гвиччар
дини. Он автор целостной «Истории Италии», то есть истории не от
дельных итальянских государств, а всей страны, демонстрируя при
этом свои подходы к пониманию истории, среди прочего, хорошо
осознавая периоды исторического подъема, а затем упадка и смерти3.
К числу итальянских циклистов может быть отнесен и еще один
итальянский историк, гуманист и философ Ф. Патрици. В 1560 г. он
выпустил свою работу «Десять диалогов об истории», где по своему
изложил законы природы как о процессах зарождения, развития, упад
ка и гибели и, как он писал, этим законам подчинено и общество, и го
сударство. Государство по его мнению зарождается прежде всего в
форме города, затем он перерастает в подлинное государство, превра
щается далее в империю, которая, достигнув зрелости, клонится к
упадку и затем, в конце концов, рушится4.
Продолжая рассказ об итальянских циклистах эпохи раздробленн-
ности Италии, естественно, нельзя не остановится на наиболее выдаю
щемся из них - Джамбаттисте Вико, создавшем подробно разработанную
теорию исторического циклизма из всех тех, которые существовали к
его времени. Эта теория была изложена в его книге опубликованной в
1725 г. под названием «Основания новой науки об общей природе на
ций». Собственно в основной своей мысли он не был оригинален. Как
и некоторые его предшественники он считал, что человечество подчи
няется тем же законам, что и природа. Но он подчеркивал, что все на
роды, где бы они не проживали, к каким расам они бы не относились,
все они проходят одинаковые ступени развития. Изначальная стадия
развития по Вико это звериное состояние, время еще доисторическое,
когда люди, собственно, были животными, но затем последовала вера
в бога и началось развитие. Это развитие вылилось в три исторические
фазы. Первая - «век богов», по другому - догосударственный период, во
время которого появляется семья с особой ролью отца, оседлый образ
жизни, возникает собственность, зарождается религия, изобретается
1 Макьявелли Н. История Флоренции. Л,, 1973, с. 175.

2 Семенов Ю . И. Философия истории. М., 1999, с. 65.
3 Самаркин В. В. К вопросу о формировании политических взглядов Франческо Гвиччар-
дини // Вестник Московского университета. Серия 9. Исторические науки. М., 1960, № 5, с.
42 - 60.
4 Семенов Ю . И. Указ. соч., с. 66.
Карл Маркс и формационный подход к историческому процессу 4 75
письменность, вырабатываются основы права. Следующая фаза по Ви
ко это «век героев», с господством аристократии, феодализма, крова
вых стычек между феодалами и плебсом. И лишь затем возникает «че
ловеческий век», при котором начинается время народных республик,
гуманной монархии, когда расцветают города и наступает господство
разума. Но на этом история человечества по Вико не кончается. Далее
следует упадок и возвращение к варварству, а затем общество прохо
дит новый круг. Важно то, что у Вико каждый новый цикл начинается
на более высокой стадии, чем прежде и его стадиальная теория сочета
ется с теорией прогресса человечества1. Как известно, К. Маркс знал и
высоко оценивал эту книгу Вико, видел в его лице предшественника
идей Ф. А. Вольфа и Б. Г. Нибура.
Макиавелли, Гвиччардини, Патриции, Вико это лишь наиболее вид
ные представители итальянского циклизма. Свои циклисты были и в
других странах: в Великобритании (У. Мойл, А. Смит, Д. Далримпл,
Г. Хоум) Франции (А. Тюрго, Ф. Кенэ, Ж. Кондорсе), Германии (И. Г. Гер-
дер), России (С. Е. Десницкий). Собственно можно без труда увеличить
и число стран, и количество сторонников стадиального развития из
вестных до Маркса, но мы остановимся лишь еще на двух из них. Пер
вый - французский мыслитель, социалист А. Сен-Симон. Сен-Симон
привлекает наше внимание прежде всего как циклист-социалист, как
ученый уделявший огромное внимание экономической деятельности
людей. Одновременно он объяснял развитие общества сменой одних
доминирующих в нем философско-религиозных и научных идей другими.
Вообще, он сторонник идей общественного прогресса и в истории ви
дит поступательное развитие. Начальный этап человеческого общества
он называет первобытным состоянием или, по-другому, первобытной
эпохой, затем он отмечает переход к политеизму с характерным для
него рабством. Это по Сен-Симону античная эпоха. Далее политеизм
сменяется христианским монотеизмом и феодально-сословным строем.
А потом, как пишет Сен-Симон, с XV века наступает новая эпоха, для
которой характерен кризис феодальной богословско-сословной системы и
возникновение научного мировоззрения, утвердившегося Французской
революцией ХѴШ в. Это по словам мыслителя эпоха нового времени.
Отмечая объективный характер революции и ее позитивное значение
Сен-Симон, вместе с тем, считает, что революция уклонилась от пра
вильного пути созидания именно научно обоснованного общества и
нуждается в исправлении. В этой связи Сен-Симон и строит свой план
правильного общественного устройства, которое он называет «про
мышленной системой». По-существу Сен-Симон и его последователи -
Базар и Анфантен будущее устройство общества видят как общество
1 См.: Вико Д ж . Основания новой науки о обшей природе наций. М. - Киев, 1994.
социалистическое. Не случайно именно сен-симонисты ввели в оборот

формулу по «труду и способности», а один из них - Пьер Леру впервые
использует в 1834 г. термин «социализм», противопоставляя его инди
видуализму'.
И еще один домарксов циклист, который привлекает наше внимание
это шотландский мыслитель и этнограф А. Фергюсон, еще в 1767 г.
опубликовавший книгу под названием «Очерк истории гражданского
общества». Он прежде всего выделяет трехзвенную периодизацию исто
рии, то есть делит ее на три основных периода - период дикости, период
варварства и период цивилизации2. Фергюсон примечателен также
тем, что разработал историю первобытного коммунизма, придав ей вид
особой концепции. Он, изучая дикость и варварство, фактически, при
ходит к выделению особого общества, общества первобытного. Отсюда
был уже один шаг к пониманию первобытнообщинного строя. По Фер
гюсону, широко использовавшему этнографические наблюдения, это
первобытно коммунистический строй с коллективным производством и
потреблением. Фергюсон, таким образом, проложил дорогу к пониманию
первой в истории человеческого общества социально-экономической
формации.
Мы выделили лишь некоторых представителей исторического цик-
лизма, с сочинениями которых Карл Маркс был хорошо знаком и ко
торые, без сомнения, повлияли на становление его представлений об
истории человечества. До Маркса был разработан и соответствующий
понятийный аппарат. Первобытнообщинный строй, рабовладельческий
строй, античность, цивилизация, феодализм, социализм, коммунизм,
капитализм - все эти понятия существовали еще до того, как Маркс и
его сподвижник и соавтор Ф. Энгельс начали разрабатывать концеп
цию формационного подхода к истории общества. И, вместе с тем, они
совершили качественный переход к созданию новой теории цикличе
ской интерпретации человеческой истории. Собственно, именно они
создали обществоведение как науку. Идея этапов человеческой исто
рии, отличающихся соответственными формами собственности впер
вые выдвигается Марксом и Энгельсом в середине 40-х гг. XIX в. в их
совместном сочинении «Немецкая идеология». Далее она проходит через
известные труды «Нищета философии» и «Манифест Коммунистической
партии», написанные в 1847 г. Затем, в 1849 г. следует «Наемный труд и
капитал», а в 1851 г. «18-е брюмера Луи Бонапарта», где впервые Марксом
вводится понятие «общественная формация». Наиболее полное отражение
эта концепция находит в поистине гениальном предисловии марксовой
работы «К критике политической экономии», написанной в 1858-1859 гг.
1 См.: Волгин В. П. Очерки истории социалистических идей. Первая половина X IX в. М.,

1976; Кучеренко Г. С. Сен-Симонизм в общественной мысли X IX в. М., 1975.
2 Токарев С. А. История зарубежной этнографии. М., 1978, с. 57.
и далеко не сразу понятой даже такими видными деятелями немецкого

рабочего движения как В. Либкнехт, И. Микель, Ф. Лассаль1.
Несмотря на значительное число предшественников, концепция
Маркса принципиально отличается от их построений и может быть
признана вполне оригинальной. Весьма оригинально уже само понятие
общественной формации (Gesellschaftformation). Как отмечают иссле
дователи, термин формация в двенадцати случаях из двадцати восьми
употреблялся К. Марксом и Ф. Энгельсом с прилагательным «экономи
ческая» («okonomische Gesellschaftsformation»)2. До Маркса и Энгельса
это понятие существовало в геологии, но именно Маркс его впервые
применил по отношению к всемирно-историческому процессу и выделил
несколько формаций последовательно сменявших одна другую. Маркс,
конечно, сторонник исторического прогресса, но в отличие от предшест
венников он этот прогресс прежде всего видит в экономической сфере
и создает оригинальнейшее учение о соотношении производительных
сил и производственных отношений.
«Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разо
вьются все производительные силы, для которых она дает достаточно
простора и новые более высокие производственные отношения никогда
не появляются раньше, чем созреют материальные условия их сущест
вования в недрах самого старого общества». Вроде бы Маркс здесь
выступает как традиционный циклист, сторонник общественного про
гресса и, вместе с тем, здесь появляется принципиально новый подход.
Маркс выступает как открыватель основных законов развития челове
ческого общества. Маркс создает совершенно новое, подлинно рево
люционное учение о развитии общества. Поэтому не без основания,
исследователи марксизма еще при жизни Маркса подчеркивали, что
теория Маркса, марксизм как таковой явилась методологической осно
вой для превращения истории в подлинную науку.
При этом необходимо отметить переработку Марксом огромного
конкретно-исторического материала, к изучению которого он приступил
еще в молодые годы. При подготовке своей докторской диссертации
он привлек значительное количество источников по античной истории.
Его тетради с выписками в Крейцнахе, Париже, Брюсселе, относящиеся
к первой половине 40-х гг. демонстрируют широкий исторический
кругозор молодого Маркса. Непосредственная оценка исторических
событий содержится уже в его публицистике того же времени. Он обра
щается к трудам многих историков как далекого прошлого, так и своего
времени и дает высокую оценку исследованиям Ваксмута, Вико, Грина,
Гюлиха, Коббета, Макиавелли, Маурера, Моргана, Тьерри, Шлоссера и
других историков. Вместе с тем он обоснованно и с глубоким знанием
1 Меринг Ф. Карл Маркс. История его жизни. Издание второе. М.. 1990, с. 254.
2 Иноземцев В. Очерки истории экономической общественной формации. М., 1996, с. 30.
исторической конкретики критикует буржуазную историческую науку.

Достаточно обратиться к его разбору известной брошюры Г изо «Почему
удалась английская революция?». В предисловии ко второму изданию
«Восемнадцатого брюмера Луи Бонапарта» он обнажил тенденцию
буржуазной историографии к прямой апологетике буржуазного общества,
упоминая «так называемых объективных историков»1.
Маркс прежде всего изучал историю капитализма, подчеркнув его
заслуги в быстром развитии производительных сил, более того он от
метил убыстрение всех общественных процессов при капитализме.
При этом отметил и противоречия капитализма, его неустойчивость,
анархию производства, периодические циклические экономические
кризисы. Он вскрыл ограниченность капитализма, эгоистичность бур
жуазии как господствующего класса этого строя, неизбежность замены
капитализма более высоким, более прогрессивным строем. Именно
предсказание Марксом неизбежного появления новой общественной
формации и породило множество его противников в среде буржуазии,
всячески искажающей и очерняющей его учение.
В упоминавшемся предисловии «К критике политической экономии»
Маркс писал: «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и
современный буржуазный, способы производства можно обозначить,
как прогрессивные эпохи экономической общественной формации.
Буржуазные производственные отношения являются последней антаго
нистической формой общественного процесса производства, антагони
стической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антаго
низма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов;
но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные
силы создают вместе с тем материальные условия для развития этого
антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией заверша
ется предыстория человеческого общества»2.
Это место породило многочисленные комментарии в литературе и,
собственно, привело к появлению формационной теории как таковой.
Именно оно стало толчком и научным обоснованием знаменитой пяти-
членки. Первая формация вычленялась не без труда, и не без дискуссий.
В СССР, как известно, прошло две специальные дискуссии по азиатскому
способу производства. Первая еще в 1929-начале 30-х гг., вторая - в
60-х-70-х гт.3 Среди советских исследователей, действительно, имелись
такие, кто рассматривал азиатский споособ производства как еще одну
формацию. Однако публикация рукописи Маркса «Формы предшествую
щие капиталистическому производству» показала, что под азиатским
способом Маркс, отнюдь, не разумел отдельную формацию, а видел на
1 М аркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 16, с. 375.

2 Там же. Т. 13, с. 7.
3 См.: Никифоров В. Н. Восток и всемирная история. М., 1977.
Востоке свои особенности. Уже позднее Б. Ф. Поршнев обратившись к
наследию К. Маркса и Ф. Энгельса, вполне резонно показал, что под
азиатским способом производства следует понимать первобытнооб
щинный строй, поначалу известный классикам марксизма-ленинизма
преимущественно на азиатском материале1.
В более поздних своих работах К. Маркс ничего не пишет об азиат
ском способе производства, не оперирует этим термином и Ф. Энгельс.
Оно и понятно, к тому времени уже накопился большой этнографический
материал о первобытных народах. Чего только стоили исследования
американского этнографа и историка первобытного общества J1. Г. Мор
гана. Хорошо известно, что Маркс и Энгельс внимательно изучали на
следие Моргана. Маркс составил «Конспект книги Льюиса Г. Моргана
«Древнее общество», а Энгельс подчеркнул, что «Морган в границах
своего предмета самостоятельно вновь открыл марксово материалис
тическое понимание истории...»2. Современная наука, действительно,
работала на формационную теорию Маркса. Понятие о первобытно
общинном строе прочно вошло и в исследовательскую, и в популяр
ную, и в методическую литературу.
Не без дискуссий шло и применение концепции о рабовладельче
ском строе. К моменту появления первых работ Маркса наибольшей
известностью по истории античности пользовались труды немецкого
историка Б. Г. Нибура, основной труд которого «Римская история» в
трех томах выходил с 1811 по 1832 гг. Нибур показал смену родового
общества обществом с государственной организацией. Он пишет о
рабстве, развивает свою теорию происхождения плебеев в результате
завоевания римлянами латинских племен. Значительно дальше пошел
в изучении рабства французский историк А. Валлон, издавший в 1848
г. трехтомную «Историю рабства в античном мире». Валлон предметно
показал роль рабского труда в античное время как в экономике, так и,
вообще, в жизни античного общества. Собственно говоря, у Валлона
можно усмотреть понятие рабовладельческого строя3. Все это хорошо
знал Маркс. В дальнейшем изучение Древней истории обогатилось
трудами Т. Моммзена, Г. Масперо, Б. Мейснера, Э. Мейера, У. Л. Уэ-
стермана и многих других исследователей, в которых можно найти
ценнейший материал о рабстве в различных древних обществах. Дале
ко не все они видели господство рабовладения в древнем мире, но
конкретный материал говорил сам за себя.
В советской историографии тоже шли жаркие дискуссии о характе
ре производства в Древнем мире, роли рабства, о рабовладельческой
1 Поршнев Б. Ф. Периодизация всемирно-исторического прогресса у Гегеля и Маркса //

Философские науки. М., 1969, № 2, с. 60.
3 Гросул В. Я. На путях к науке об обществе (От Анри де Сен-Симона к Карлу Марксу) //
Марксизм. Прошлое, настоящее, будущее. М., 2003, с. 243.
формации как таковой. Постепенно советская историческая наука

пришла к пониманию рабовладельческой формации, при всем том, что
исследователи хорошо знали конкретику и видели особенности раз
личных регионов земного шара. Если через первобытнообщинный
строй прошло все человечество, то рабовладение стало основой производ
ства далеко не везде. Имело место сосуществование различных укладов,
но в этой связи возникал вопрос о передовых и отстающих регионах и
их роли в общемировом прогрессе. Б. Ф. Поршнев в уже упоминав
шейся статье вполне обоснованно писал о передовой линии, то есть о
странах, которые шли в авангарде и определяли соответствующую
формацию. Римская империя с ее особой ролью рабства занимала ог
ромные пространства и оказывала заметное влияние и на пограничные
регионы Запада и Востока, откуда она, среди прочего, черпала значитель
ную часть своих рабов. Все это давало основание историкам-марксистам
выделять рабовладельческую формацию как особый строй. При этом
они прекрасно знали об особенностях различных стран и регионов,
многие из которых не прошли через стадию рабовладельческого строя,
но, нередко, знали работорговлю, сохранившуюся в некоторых местах
вплоть до XX века.
Новые дискуссии о рабовладельческом строе начались в России в
начале 90-х гг. XX в. во многом в связи с выходом очередной книги
известного специалиста по Древнему Востоку И. М. Дьяконова1, неко
гда сторонника рабовладельческой формации. На сей раз маститый ав
тор пересмотрел свои прежние взгляды и прямо заявил о том, что во
обще никогда и нигде не существовало рабовладельческой формации,
хотя в период античности и были периоды, во время которых рабы иг
рали ведущую роль в производстве2.Отвергая марксистскую формаци
онную теорию с ее известной пятичленкой, Дьяконов, в свою очередь,
предложил свои восемь фаз исторического развития, то есть тоже вы
ступил как циклист, но антимарксист.
Убедительной критике подверг книгу И. М. Дьяконова в специальной
рецензии Ю. И. Семенов. Он признал своеобразие стран Древнего Восто
ка, но не согласился с отрицанием марксистского формационного подхода
и, в частности, с тем, что не было рабовладельческой формации. Отнюдь
не все исследователи как России, так и в других странах отказались от
формационного подхода и, в частности, от понимания рабовладельчес
кого строя. Вообще, заметно возросло число сторонников циклов и
ритмов в истории3
Свои проблемы имеются и при изучении феодальной формации.
Термин «феодализм» существовал еще в XVIII в. Но в какой степени
1 Дьяконов И. М. Пути истории. М., 1994; 3-е изд. М.. 2010.

2 Там же, с. 7.
3 См. : Этнографическое обозрение. М.. 1996, № 2.
Карл Маркс и формационный подход к историческому процессу 4 81
он был всеобщим? Поначалу феодализм видели только в Западной Ев

ропе, но по мере освоения конкретного материала, сопоставления его,
изучения общего и особенного, становилось ясным, что феодализм
был более широким явлением. Например, феодализм в России видели не
только историки-марксисты XX века. Еще в конце XIX в. о феодализме
в России писал в своих статьях Н. П. Павлов-Сильванский, выпустив
ший несколько позднее свои книги «Феодализм в удельной Руси» и
«Феодализм в древней Руси». Действительно, в России было условное
и безусловное землевладение, крепостное право, сословия, практиче
ски, те же орудия труда, прежде всего сельскохозяйственная техника,
что и на Западе. Да, слабо была развита система вассалитета, имевшаяся
лишь во взаимоотношениях великих и удельных князей, но не это
главное в феодализме. Вассалитет то есть иерархическая структура
рассматривался как чуть ли не наиболее характерное явление в феода
лизме лишь определенной группой западных исследователей и то в
определенное время. Впоследствии феодализм стали рассматривать
как систему прежде всего земельных отношений и личной зависимости
крестьянина от феодала. Свои особенности имелись и на Востоке, но
постепенно вошел в употребление и термин «восточный феодализм» с
его характерными чертами - большой роли государства, господством
централизованной ренты, заметным преобладанием оброка над барщиной,
медленным развитием частной собственности на землю, отсутствием,
как правило, крепостного права, но наличием феодальной зависимости
низов от верхов, большой роли религии и церкви1.
Сегодня можно с полным основанием говорить о том, что феодализм
в разных его формах распространился на значительные пространства
земного шара, заметно большие чем раньше охватывал рабовладельче
ский строй. Планетарный характер приобрел и капиталистический
строй, хотя, опять-таки, он соседствует с другими способами произ
водства, вплоть до того, что и к настоящему времени сохранились
племена родового строя. Ни одна формация не существует в чистом
виде. Как правило она соседствует с другими формациями, несет в се
бе пережитки прошлого. Вместе с тем, Маркс, прежде всего в своем
«Капитале» исследовал не просто английский капитализм, как наибо
лее продвинутый в его время, но капитализм вообще, выявив его су
щественные черты. Вообще, каждая формация имеет свои особенности
требует своего самостоятельного изучения. С другой стороны, иссле
дователь вооруженный общей теорией формаций, то есть формацион
ным подходом, видит весь процесс всемирно-исторического развития,
имеет возможность предсказывать ближайшие и далекие перспективы.
I Поршнев Б. Ф. Феодализм и народные массы. М., 1964; Гуревич А. Я. Проблемы генези

са феодализма в Западной Европе. М.. 1970; Общее и особенное в историческом развитии
стран Востока. М., 1962.
482 В. Я. Гросуп
Как писал В. И. Ленин, Маркс в «Капитале» показал «...всю капита
листическую общественную формацию как живую - с ее бытовыми
сторонами, с фактическим социальным проявлением присущего производ
ственным отношениям антагонизма классов, с буржуазной политической
надстройкой, охраняющей господство класса капиталистов, с буржуаз
ными идеями свободы, равенства и т. п., с буржуазными семейными
отношениями»1.
Понятие капитализма как особого социально-экономического строя
широко вошло в литературу и мы уже обращали внимание, что оно
употреблялось в русской дореволюционной печати, приведя пример со
2-м изданием известной энциклопедии Брокгауза и Эфрона2, где писа
лось, что «капитализм есть известный строй социально-экономических
отношений, тот строй, который господствует в настоящее время в
большей части европейских и северо-американских государств» . И се
годня капитализм господствует на большей части обитаемого земного
шара. И, вместе с тем, капитализм соседствует с другой социально-
экономической системой, системой социализма.
Разрушение социализма в Восточной Европе не привело к его пол
ному исчезновению. Социалистическая система сохранилась в Китае,
Вьетнаме, Кубе, Северной Корее, Лаосе, Камбодже. О своих намерениях
строить социализм заявили правительства нескольких стран Латинской
Америки. Примечательно также то, что официальное название Ливии -
Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия, а госу
дарства Шри-Ланка - Демократическая Социалистическая Республика
Шри-Ланка. В Индии коммунисты находятся у власти в штате Западная
Бенгалия, где проживает почти 100 млн. человек и в штате Керала. У
власти находятся коммунисты в Молдавии, республике Кипр, Непале.
Не получилось и с попытками известных политических сил изъять
термин «капитализм» из употребления. Его используют в названиях
своих книг даже такие авторы как Д. Сорос, Ю. Лужков4 и др., весьма
далекие по своим взглядам от коммунистов. Правда, Лужков, исполь
зующий термин «капиталистическая формация» пишет о том, что ка
питализм нашел в себе силы к эволюции и в результате реформ не
только не погиб, но пошел дальше в своем развитии. На этом основании
он пишет о несбывшемся пророчестве Маркса5. Однако, не следует
спешить с подобного рода выводами. Несомненно прав В. А. Вазюлин,
когда подчеркивает: «...эпоха К. Маркса и Ф. Энгельса имеет много
существенно общего с современной эпохой. При всех изменениях ка
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 1. М., 1958, с. 139.

2 Гросул В. Я. Указ. соч., с. 244.
3 Новый энциклопедический словарь. Т. 20. СПб., б.г., с. 819.
4 Сорос Д. Кризис мирового капитализма. М., 1999; Л уж ков Ю . Развитие капитализма в
России. М., 2005.
5 Л уж ков Ю . Указ. соч., с. 6 6 - 7 1 .
Карп Маркс и формационный подход к историческому процессу 483
питализма, он, по своей сущности, все-таки остается капитализмом, и
отсюда теоретические достижения К. Маркса, скажем, в «Капитале»,
сохраняют свое значение»1.
Существо капитализма с его неудержимой погоней за прибылью,
действительно, не изменилось несмотря на огромный научно-технический
прогресс и дальнейшее развитие производительных сил. Сохранилась
анархия производства, экономические и прочие кризисы. Капитализм
не избавил человечество от захватнических войн, от борьбы за источ
ники сырья и рынки сбыта, от бедности, голода, эксплуатации. Не
нужно также забывать, что современный капитализм империалисти-
чен, о чем с полным основанием говорят и самые последние исследо
вания по капитализму2. Спекулятивный характер капиталистической
системы все более усиливается, все более усиливается отрыв мировой
финансовой системы от реального сектора экономики, мир наводнен
реально не обеспеченной долларовой массой. Гигантская финансовая
пирамида может в любой момент рухнув и увлечь за собой экономику
всех стран долларовой зоны3.Чрезвычайно возросли долги капитализма
и прежде всего самой крупной его страны США. Существуют у капита
лизма и многие другие проблемы. Все это делает актуальной теоретичес
кие концепции Маркса о необходимости организованной, плановой
экономики, Однако такой экономике активно мешает частная собст
венность и те, кто является ее обладателями. На определенном этапе
человеческого развития они становятся тормозом прогресса всего чело
веческого общества, особенно если учесть все усиливающийся разрыв
между богатыми и относительно богатыми странами, где проживает
всего 20% населения и остальным миром, миром большинства. Ремонт
капитализма здесь не поможет. На смену ему должен наступить другой
строй, другая общественно-экономическая формация, но именно ее
противники, в руках которых находится власть в странах капитала
всячески отрицают формационную теорию Маркса. И, тем не менее,
авторитет его велик и будет возрастать и в дальнейшем. Напомним,
что по социологическим опросам проведенным таким престижным
агентством как Би-би-си именно Карл Маркс был назван самым вы
дающимся мыслителем второго тысячелетия нашей эры4.
Учение Маркса XXI век. Капитал. Формации. Противоречия.
М., 2010, стр. 181 - 192.
1 История и реальность: Уроки теории и практики. Сборник. М., 1995. с. 7 - 8.

2 П аренти М. Власть над миром. Истинные цели американского империализма. М., 2006;
Черная книга капитализма. М., 2007; Фостер Д. Б. Откровенный империализм - «бремя белого
человека»... М., 2007.
3 Клоцвог Ф. Н. Кризис современной мировой системы и пути его преодоления // Марк
сизм. Прошлое, настоящее, будущее, с. 70.
4 Аргументы и факты. 2003, № 48, с. 17.
ПРОБЕМЫ МЕТОДОЛОГИИ
ИСТОРИИ В СОВРЕМЕННОЙ
РОССИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
В советской обществоведческой литературе, как известно, господ

ствовал формационный подход к историческому процессу. Так про
должалось до конца 80-х гг. XX в. пока ревнители объективности и
демократии в науке не заявили, что нужно дать свободу и другим ме
тодологическим подходам. Истинная цель такой установки была видна
невооруженным глазом, но, как говорится, не успели оглянуться и
формационный подход, практически, был выброшен из подавляющего
большинства учебников и методических пособий. Такова дорога объ
ективности. Кто же руководил таким методологическим переворотом?
Никаких решений исторических съездов или конференций не было,
никто не устраивал и социологических опросов историков. Взяли и
решили, решили где-то там наверху, где утвердили новые символы, не
посоветовавшись с народом, как и во многом другом.
Примечательно, что в атаке на марксизм приняли участие и публи
цисты, и исследователи так называемого левого направления. Многие
годы вел борьбу с историческим материализмом публицист С. Г. Кара-
Мурза, которому дал обстоятельный и предметный ответ питерский
философ и экономист В. Я. Ельмеев1. Неподдельное удивление вызвало
заявление известного философа А. А. Зиновьева, когда он объявил себя
сторонником коммунизма, но не марксизма.
Отмена формационного подхода в подавляющем большинстве
школьных и вузовских учебниках и пособиях последовала параллельно
со сменой общественного строя в стране, также произведенного, отнюдь,
не в результате референдума или прочего совета с народом. Смена об
щей идеологической парадигмы привела и к смене методологии, но
произошло это таким образом, что само слово методология на каком-то
1 Великий Октябрь и социализм XX I века. СПб., 2008, с. 231 - 242.

Проблемы методологии истории в современной российской литературе 4 8 5
этапе стало чуть ли не бранным. За этим последовал откровенный ме

тодологический хаос, приведший к смятению умов и к потере прежних
мировоззренческих установок, но далеко не к созданию новых. Хаос
этот был управляемый причем не только сверху, но и из-за пределов
страны. Были предприняты попытки порождения новых кумиров. Ими,
как правило, стали философы-эмигранты, на изучение наследия кото
рых устремились сотни российских гуманитариев. Но затем мода на
эмигрантов несколько поослабла и в качестве мировоззренческих мет
ров стали называться различные западные светила обществоведения.
Это западничество господствует в российских верхах и сегодня, хо
тя разразившийся кризис, который явился не только финансово-
экономическим, но и системным, должен был поубавить пыл
отечественных западнофилов. Примером может послужить речь
президента Российской Федерации Д. А. Медведева на Ярославском
мировом политическом форуме 10 сентября 2010 г. В этой речи, кроме
имен нескольких лидеров зарубежных стран участников форума,
упомянуты лишь два ученых, оба западных, упомянуты как большие
авторитеты. Один из них Сеймур Липсет, а другой Карл Поппер. Не
ставя перед собой задачи подробной характеристики наследия этих двух
представителей западного обществоведения, нельзя не отметить их
политической и мировоззренческой эволюции. Сеймур Мартин
Липсет, сын выходцев из России, проделал эволюцию от троцкизма к
неоконсерватизму и стал одним из идеологов последней
консервативной волны, последовавшей в 70-80-е гг. прошлого века.
Карл Раймунд Поппер, выходец из Австрии, обосновавшийся в Англии,
также начинал как левый философ. Но, хотя у него есть отдельные
позитивные высказывания о К. М арксе1, перешел от социал-
демократизма к активному антимарксизму, к отрицанию объективных
законов общественного развития, критике историцизма, опубликовав
свою ставшую широко известной книгу «Нищета историцизма». Оба
они, таким образом, перешли на службу к буржуазии и стали апологетами
капйаняивмяумиры современного российского президента, произнес
шего в своей речи также и следующие слова: «Именно в XX веке под
лозунгом поддержки так называемого «простого человека» и создава
лись самые худшие диктатуры». О каких диктатурах идет речь можно
догадываться, а что касается простого человека, то, видимо, им заниматься
не следует. Естественно, слова президента соответствуют настроениям
современных российских верхов и ожидать от них поддержки форма
ционной теории не следует. Не соответствует она их мировоззрению.
Отрицание формационного подхода объясняется, отнюдь, не каким-то
пренебрежением к теории исторического циклизма зародившегося еще
во времена античности и получившей в дальнейшем развитие в трудах
1 Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2. М., 1992. с. 98.

итальянского мыслителя Д. Вико и французского социалиста А. Сен-

Симона. И с существованием первобытно-общинного строя и даже ра
бовладельческого, по которому шли известные дискуссии, и, конечно,
феодального и капиталистического многие буржуазные исследователи
согласны. Их не устраивает пятая формация, формация коммунистиче
ская. То есть, другими словами, они считают капитализм вечным, бо
ясь смотреть правде в глаза, ибо ничего вечного не бывает.
Об этом свидетельствуют и современные настроения, отмеченны
заметным полевением взглядов не только в Латинской Америке, но
даже в Европе. Настоящий фурор произвел известный опрос общест
венного мнения, который организовал недавно в Германии Институт
исследований общественного мнения. Согласно этому замеру 88% оп
рошенных выступили против капитализма и за замену его более со
вершенным строем. Еще до этого, известный российский философ
В. С. Семенов обратил внимание на то, что нынешний римский папа
Бенедикт XVI во второй своей энциклике «Спасенные в надежде» от
9 декабря 2007 г. отметил, что К. Маркс был «талантливым мыслите
лем». К. Маркс, по словам Бенедикта XVI, «описал ситуацию своего
времени и с большими аналитическими способностями указал путь к
революции». При этом Карл Маркс «очаровал и все еще очаровывает
многих»1. Эти слова были произнесены римским папой в самом начале
нового экономического кризиса, когда еще многие его не осозновали.
Вместе с тем, трудно представить себе выступление в подобном роде
кого-либо из современных российских политических лидеров.
Реальное политическое положение оказывает воздействие на рабо
ты обществоведов. В России это привело к торжеству антидетерми
низма, субъективизма, волюнтаризма в исторической науке, с кото
рым, однако, не все смирились. Еще до августовских событий 1991 г.
количество работ по проблемам цивилизаций и цивилизационому под
ходу заметно увеличилось. Появились тогда и специальные исследова
ния по выявлению соотношения формационного и цивилизационного
подходов. Справедливости ради нужно подчеркнуть и то, что этой те
матики не были чужды советские обществоведы и до так называемой
перестройки, то есть до 1985 г. Например, востоковед Л. И. Рейснер
еще в 1984 г. опубликовал подобного рода статью2. Эти моменты на
ходят определенное отражение в монографии Б. Г. Могильницкого, в
целом посвященной природе исторического познания^ А латиноаме-
1 Семенов В. С. Малоизвестные творческие разработки Карла Маркса о революции, соци

ализме и человеке // Учение Маркса. X X I век. Капитал. Формации. Противоречия. М., 2010,
с. 351 - 3 5 2 .
2 Рейснер Л. И. «Цивилизации» и «формация» в обществах Востока и Запада // Азия и
Африка сегодия. 1984, № б, с. 22 - 25.
3 Могилъницкий Б. Г. О природе исторического познания. Томск, 1978.
риканист Я. Г. Шемякин издает в 1991 г. историографический обзор о
проблемах цивилизации в советской научной литературе 60-80-х гг.1
Там он, среди прочего, писал: «Заметим, что, строго говоря, проблема
соотношения формационного и цивилизационного аспектов историче
ского развития, приобретшая особую остроту в наши дни, возникла
отнюдь не сегодня. Она встала очень остро в советской науке в конце
50 - начале 60-х гг.. ,.»2.
В доперестроечное время проблемы соотношения формационного и
цивилизационного порождались задачами развития самой историче
ской науки, ее исследовательскими потребностями. В конце 80-х - са
мом начале 90-х гг. ситуация была уже совсем другой. Шел слом об
щественного строя и его сокрушителям нужна была соответствующая
идеология. Поэтому в это новое время можно наблюдать появление
как работ чисто научного характера, так и публикаций политизирован
ных, но уже в другой окраске нежели в советское время. Журнал «Во
просы философии» в 1989 г. провел круглый стол по теме «формации
или цивилизации?»3. По проблеме цивилизации выходит в том же году
и специальная книга4, а Б. Г. Могильницкий издает свою новую моно
графию по методологии истории5. Уже тогда вышел ряд статей по этой
тематике, из которых мы упомянем лишь некоторые, принадлежащие перу
Л. Б. Алаева, Б. С. Ерасова, А. Я. Гуревича, Э. А. Позднякова, М. А. Барга,
В. Студенцова6. Широко стали публиковаться в переводе на русский
язык сочинения английского историка А. Тойнби, которые стали пода
вать чуть ли не как эталон для исторических исследований.
Однако следует подчеркнуть, что сам Тойнби, убежденный цивили-
зационщик, неоднократно менял свои подходы к цивилизациям, и ко
личество их у него колебалось от 100 до 13. Один из оппонентов
Тойнби, английский историк Р. Дж. Коллингвуд, отнюдь не марксист,
1 Шемякин Я. Г. Проблема цивилизации в советской научной литературе 60 - 80-х годов

//История СССР. 1991, № 5, с. 8 6 - 103.
2 Там же, с. 88.
3 Формации или цивилизации ? (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии.
1989, № 10, с. 3 4 - 5 9 .
4 Цивилизация: теория, история и современность. Отв. ред. Л.И.Новикова. М., 1989.
5 Могильницкий Б. Г. Введение в методологию истории. М., 1989.
6 Алаев Л. Б., Ерасов Б. С. Формация или цивилизация? // Народы Азии и Африки. 1990,
№ 3, с. 46 - 58; Гуревич А. Я. Теория формаций и реальность истории // Вопросы философии.
1990, № 3. с. 31 - 43; Поздняков Э. А. Формационный и цивилизационный подходы // Миро
вая экономика и международные отношения. 1990, № 5. с. 49 - 60; Барг М. А. О категории
«цивилизация» // Новая и новейшая история. 1990, № 5, с. 25 - 40; Его же. Категория «циви
лизация» как метод сравнительно-исторического исследования (человеческое измерение ) //
История СССР. 1991, № 5, с. 70 - 86; Студенцов В. Общецивилизационный и формационные
подходы: скептический взгляд // Мировая экономика и международные отношения. 1991, № 6.
с. 52 - 57.
признавая «невероятную эрудицию» Тойнби, его тонкую историчес

кую интуицию, критикует своего земляка, по его словам, с двух сторон.
Во-первых, по мнению Коллингвуда, у Тойнби «сама история», исто
рический процесс разделена резкими границами на отдельные взаимо
исключающие части, при этом отрицается непрерывность процесса, та
непрерывность, в результате которой каждая часть истории прекраща
ется и входит в другую». Второе главное замечание заключается в том,
что «процесс как целое и историк тоже противопоставлены друг другу».
В результате, по Коллингвуду, «прошлое, вместо того, чтобы жить в
настоящем, как это имеет место в истории, мыслится как мертвое
прошлое, каким оно является в природе»1.
Тем не менее цивилизационный подход стали рассматривать как
единственно правильный и открыли для него широкую улицу для по
пуляризации. Но получилось так, что в начале 90-х гг. многие обще
ствоведы отошли от формационного подхода, а к какой-либо другой
методологии не пришли. Уже в 1992-1993 гг. историки обратили вни
мание на создавшееся положение и призвали к проведению соответст
вующих дискуссий и наведению определенного порядка не столько в
исследовательской, сколько в методической литературе.
Одним из инициаторов специальной дискуссии по проблемам мето
дологи выступил журнал «Новая и новейшая история», вначале предос
тавивший возможность отдельным историкам изложить свои взгляды
на проблемы цивилизации и опубликовавший статьи В. М. Хачатурян,
Е. Б. Черняка и др.2 Далее, уже в рамках дискуссии, прежде всего было
предложено высказаться И. Н. Ионову, известному стороннику цивили
зационного подхода, пришедшему к нему, отнюдь, не по конъюнктур
ным соображениям и в дальнейшем известного как автора школьного
учебника под названием «Российская цивилизация»3. Ионов выступил
с обстоятельной статьей по теории цивилизаций, где, фактически, был
вынужден сделать чистосердечное признание: «Вы слишком много от
нас требуете»4. Этими словами он ответил на упреки сторонников
формационного подхода, обвинявших цивилизационщиков в отсутст
вии стройности и четкости в их построениях.
Вскоре к дискуссии подключился академик И. Д. Ковальченко, кото
рый в том же журнале поместил основательную статью по проблемам
1 Коллингвуд Р. Д ж . Идея истории. Автобиография. М., 1980, с. 152 - 158.

2 Хачатурян В. М. Проблемы цивилизации в «Исследовании истории» А. Тойнби в оцен
ке западной историографии // Новая и новейшая история . 1991, № 1; Черняк Е. Б. Цивилиза
ции и революции // Там же. 1993, № 4.
3 Ионов И. Н. Российская цивилизация IX - начало X X века. Учебник для 10-11 классов
общеобразовательных учреждений. 4-е издание. М., 2001.
4 Ионов И. Н. Теория цивилизаций: этапы становления и развития // Новая и новейшая
история. 1994, № 4 - 5, с. 33 - 50.
теоретикометодологических проблем исторических исследований. Коваль-
ченко, который уже в этом журнале выступал по проблемам методологии1,
признал научность и формационного подхода, и цивилизационного и
призвал к применению их в исторических изысканиях, естественно под
разумевая то, что оба этих подхода получат интерпретацию и в учебно-ме
тодической литературе. В том же журнале была также помещена и статья
академика-юриста В. Н. Кудрявцева , посвященная вообще методологии
социальныхи гуманитарных наук в целом, а затем и статья Б. С. Ерасова
по проблемам теории цивилизаций3, а также ряд других статей4.
Свою работу в этом же направлении вел и другой исторический
журнал - «Вопросы истории». В 1995 г. там сначала выходит статья
Р. Г. Ланда о цивилизации, формации, социуме на примерах стран
Востока5, а затем и статья Е. Б. Черняка, специалиста по западным
странам. Статья Черняка была посвящена проблеме истории и логики,
структуре исторических категорий6. Еще до этого журнал провел две
дискуссии по проблемам теории истории. Первая из них состоялась 29
октября 1991 г., а вторая 12 января 1994 г. То что между этими двумя
дискуссиями был промежуток немногим более двух лет объясняется
чрезвычайной остротой проблемы и глубокими потребностями исто
рической науки, тесно связанными с событиями начала 90-х гг.
В первой из этих дискуссий приняло участие одиннадцать профес
сиональных историков. И если дать концентрированную оценку этой
дискуссии, то наиболее характерными, на наш взгляд, следует при
знать следующие слова В. А. Дьякова, выступившего против противо
поставления формационного подхода цивилизационному. По его мне
нию «они не исключают, а дополняют друг друга. Цивилизационный
подход дает возможность лучше понять взаимодействие материальных,
духовных и иных компонентов истории. Но и в формационном подхо
1 Ковалъченко И. Д . Теоретико-методологические проблем исторических исследований.

Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995, № 1, с. 3 - 33;
См. также: Ковалъченко И. Д . Многомерность исторического развития. Типология, периоди
зация, цивилизационный подход // Свободная мысль. 1995, № 10.
2 Кудрявцев В. Н. Об особенностях методологии социальных и гуманитарных наук // Но
вая и новейшая история. 1995, № 3, с. 3 - 7.
3 Ерасов Б. С. Проблемы теории цивилизаций // Новая и новейшая история. 1995, № 6, с.
181 - 187.
4 Смоленский Н. И. О разработке теоретических проблем исторической науки // Новая и
новейшая история. 1993, № 3; Могилъницкий Б. Г. Некоторые итоги и перспективы методоло
гических исследований в отечественной историографии // Там же: Хвостова К. В. К вопросу
об историческом познании // Там же. Ланда Р. Г. Восток: цивилизация, формация, социум //
Вопросы истории. 1995, № 4, с. 47-56.
5 Ланда Р. Г. Восток: цивилизация, формация, социум // Вопросы истории. 1995, № 4, с.
4 7-56.
6 Черняк Е. Б. История и логика ( структура исторических категорий ) // Вопросы исто
рии. 1995, № 10, с. 29 - 43.
де первоначально была заложена идея соединения различных элемен
тов исторического процесса, а не только соотношения производитель
ных сил и производственных отношений»1.
В дискуссии 1994 г. приняли участие 14 историков и философов.
Выявился заметный разброс мнений. Но даже те, кого можно отнести к
антиформационщикам, отнюдь, не призывали к полному отбрасыванию
марксизма. При этом академик И. Д. Ковальченко, участвовавший и в
этой дискуссии, прямо призвал: «И социально-классовый, и формаци
онный подходы должны найти свое место в методологии истории»2.
Известный философ Ю. К. Плетников подчеркнул: «В историческом
познании формационный подход логично соединяется с цивилизаци
онным»3, а другой философ - В. Н. Шевченко заметил «Представляется,
что марксова формационная концепция может стать частью более ши
рокого видения исторического процесса»4. Античник В. И. Кузищин
заключил свое выступление следующими словами: «Материалистиче
ское понимание истории, даже потеряв свои официальные домини
рующие позиции, занимает и будет занимать одно из мест в многоцветьи
исторических учений, и целый ряд ее элементов, особенно в анализе
социально-экономических отношений, будет в той или иной форме ин
корпорирован в общее здание современной историографии и методологии
истории»5. А востоковед Р. Г. Ланда, разумея марксизм, подчеркнул:
«Нельзя отрицать прежнюю методологию полностью»6.
Параллельно эти же проблемы нашли отражение и на страницах
журнала «Вопросы философии», где особо следует отметить статью
В. М. Межуева по взаимоотношению философии истории и историче
ской науки7, а также, например, в журнале «Восток», где вышла статья
Л. Б. Алаева о материалистическом понимании истории^.
Возвращаясь к дискуссии на страницах журнала «Новая и новейшая
история», следует отметить, что ее итоги были подведены несколько
позднее, в 1996 г., когда еще раз была предоставлена возможность выска
заться ряду историков9. К ним относились Н. И. Смоленский, Ю. И. Се
1 Актуальные теоретические проблемы совремеииой исторической науки // Вопросы ис

тории. 1992, № 8 -9 . с. 163.
2 Актуальные проблемы теории истории. Материалы «круглого стола» (12 января 1994 г.) //
Вопросы истории. 1994, № 4, с. 61.
3 Там же, с. 69.
4 Там же, с. 72.
5 Там же, с. 84.
6 Там же, с. 87.
7 Межуев В. М. Философия истории и историческая иаука // Вопросы философии. 1994, № 1.
8 Алаев Л. Б. Материалистическое понимание истории в обороне // Восток. 1995, № 2, с.
41-49.
9 Методологические поиски в современной исторической науке // Новая и новейшая ис
тория. 1996, № 3, с. 75 - 90.
менов, В. И. Кузищин, Л. Б. Алаев1. Выступивший первым главный

редактор журнала, академик Г. Н. Севостьянов, остановившийся как на
дискуссии в журнале «Вопросы истории», так и в своем журнале, отметил:
«Большинство исследователей считает, что методология К. Маркса
нуждается в усовершенствовании и обновлении, избавлении от уста
ревших догм, доктрин и идеологизации»^. Таким образом, ни о каком
отбрасывании теории марксизма как таковой речь не шла. Более того,
если уж быть точными, не методология К. Маркса нуждалась в избав
лении от догм, доктрин и идеологизации, а построения разного рода
его интерпретаторов.
Историки участвовавшие в дискуссии призвали к применению раз
личных подходов к историческому процессу, а также к сохранению
материалистического понимания истории. Н. И. Смоленский подчеркнул,
что подавляющее большинство участников дискуссии в ряде журналов
отталкивается от материалистической теории, но, вместе с тем, отметил
формирование средствами массовой информации и публицистами нега
тивного восприятия марксизма3. При этом, он подчеркнул, что «обще
историческая теория (философия истории) возможна и необходима»4.
Ю. И. Семенов также отметил гонения на марксизм после августа 1991 г.
Он открыто взял под защиту марксистскую теорию, подчеркнув: «В
действительности материалистическое понимание истории представ
ляет собой не выдумку двух невежд, как это пытаются представить
наши «демократические» публицисты и вслед за ними и некоторые ис
торики и философы, а итог длительного развития мировой философско-
исторической мысли». Более того, по его словам, «цивилизационный
подход» (кавычки Ю. И. Семенова) не идет ни в какое сравнение с
марксистским подходом и «неудивительно, что все разговоры об этом
подходе представляют собой переливание из пустого в порожнее»5.
Показав некоторые изъяны советской исторической науки, В. И. Кузи

щин, следующий участник дискуссии, отметил: «Материалистическое по
нимание истории, на мой взгляд, органически присуще любому историку,
работающему с подлинными историческими фактами, с исторической
1 Смоленский Н. И. Теоретический плюрализм и проблемы исторической науки. Методо

логические поиски в современной исторической науке // Новая и новейшая история. 1996, №
3, с. 76 - 79; Семенов Ю. И. Материалистическое понимание истории: недавнее прошлое,
настоящее, будущее // Там же, с. 80 - 81; Кузищин В. И. О некоторых принципиальных поло
жениях методологии истории // Там же, с. 84 - 87; Алаев Л. Б. Где тонко - там и прорвалось!
// Там же, с. 88 - 90.
2 Методологические поиски, с. 75.
3 Смоленский Н. И. Теоретический плюрализм с. 76 - 77.
4 Там же, с. 78.
5 Семенов Ю. И. Материалистическое понимание, с. 8 0 - 81.
492 В. Я. Г ро сул
реальностью»1. И несколько далее, этот известный историк-античник
подчеркнул: «Поэтому исследования, опирающиеся на обновленное
материалистическое понимание истории, столь же правомерны и могут
быть столь же плодотворными, как и те, которые будут исходить из
концептуальных установок модернизированного Макса Вебера, поло
жений культурной антропологии или историософии Фернана Броде
ля»2. Еще один участник дискуссии J1. Б. Алаев, при всей критике мар
ксистского наследия, все-таки заметил: «Но теории цивилизационного
подхода до сих пор нет. Очевидно, что лишь полное и органическое
слияние формационного (стадиального) и цивилизационного (регио
нального) подходов может дать полезную для историков теорию исто
рического процесса»3.
Таким образом, большинство историков-профессионалов участво
вавших в этих специальных дискуссиях не выступало против маркси
стского анализа и после известных событий 1991 г. Совсем по другому
вели себя соответствующие высшие инстанции, а также руководители
ряда исторических центров. Когда через год после дискуссии в журна
ле «Новая и новейшая история» вышел в свет сборник «Материалы на
учных чтений памяти академика И. Д. Ковальченко», где покойный
академик назывался убежденным марксистом и где ряд статей носили
явно марксистский характер, это встретило резкую отповедь главного
редактора журнала «Вопросы истории» А. А. Искендерова. Особое
негодование последнего вызвала фраза одного из авторов сборника
(J1. В. Милова), писавшего: «Как вы ни крутите, но сегодня, на на
стоящий момент, социальной онтологией, не имеющей конкурентов,
остается все-таки марксистская теория»4. Любопытно, что несколькими
годами до этого в том же журнале «Вопросы истории» было опубликовано
письмо в редакцию днепропетровского историка С. И. Жука по поводу
одной из статей А. Я. Гуревича5. В ней автор письма, останавливаясь
на изданиях западных историков, трактовавших кризис современной
исторической науки как прежде всего обострение противоречий между
так называемой новой и старой историей, писал: «Невозможно понять
формирование и эволюцию «новой исторической науки», отрицая зна
чение марксизма в этом процессе (как это делает Гуревич)»6.
Свою четкую политику проводило Министерство образования. Как
подчеркивается в литературе, «в конце 1990-х годов цивилизационный
1 Кузищин В. И. О некоторых принципиальных положениях, с. 84.

2 Там же, с. 87.
3 Алаев Л. Б. Где тонко, с. 89.
4 Искендеров А. Что скрывается за «новыми» парадигмами истории ? // Вопросы исто
рии. 1998, № 4 , с. 175.
^ Гуревич А. Я. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. 1991,
№2-3.
^ Ж ук С. И. Одномерна ли история ? Вопросы истории. 1992, № 8 - 9, с. 186 - 187.
подход активно лоббировался Министерством образования и настоя
тельно рекомендовался для использования во всех общеобразователь
ных учреждениях страны»1. Но еще до этого количество работ по ци
вилизационному подходу увеличивалось поистине в геометрической
прогрессии. Еще в 1992-1993 гг. под редакцией М. А. Барга выходят
первые два тома статей под названием «Цивилизации», впоследствии
продолженные2. Известны также и другие книги по проблемам циви
лизаций и цивилизационному подходу. Кроме учебника И. Н. Ионова
можно отметить и другие его книги по проблемам цивилизаций3, а
также совместно с В. М. Хачатурян монографию по теории цивилизаций
от античности до конца XIX в.4 Отдельно от Ионова Хачатурян подго
товила и издала учебное пособие для учащихся старших классов по ис
тории мировых цивилизаций с древнейших времен до начала XX века5.
Известна также монография Е. Б. Черняка о цивилиографии как науке о
цивилизации^, а также ряд других книг о проблемах цивилизации. К ним
относится, например, учебное пособие для студентов Б. С. Ерасова7,
лекции по истории цивилизаций8, учебные пособия по истории миро
вых цивилизаций9 или по цивилизационному подходу10 и пр.11 Порой
1 Шнирельман В. Российская школа и национальная идея // Неприкосновенный запас.

М., 2006, № 6 ( 50 ).
2 Цивилизации. Под. ред. М. А. Барга. М., 1992 - 1993. Вып. 1 - 2 ; Цивилизации. Вып. 3.
Под ред. А. О. Чубарьяна. М .,1995. Вып. 4, М., 1997.
3 Ионов И. Я ., Хачатурян В. М. Российская цивилизация и истоки ее кризиса. М., 1994;
Его же. Методологические проблемы изучения российской цивилизации и русская философ
ская традиция. М., 2002; Его же. Цивилизационное сознание и историческое знание; Про
блемы взаимодействия. М., 2007.
4 Ионов И. Я , Хачатурян В. М. Теория цивилизаций от античности до конца XIX в.
СПб., 2002.
5 Хачатурян В. М. История мировых цивилизаций с древнейших времен до начала X X
века. Учебное пособие для 1 0 - 1 1 кл. М., 1996.
6 Черняк Е. Б. Цивилиография. Наука о цивилизации. М., 1996.
7 Ерасов Б. С. Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. Учебное пособие для
студентов вузов. М., 2001.
8 История цивилизаций ( Конспект лекций ). М., 2000.
9 Фортунатов ів. М. История мировых цивилизаций. Материалы к учебному пособию.
СПб., 1997; Яковец Ю. В. История цивилизаций. Учебн. издание. М., 1995.
10 Цивилизационный подход к истории: подходы и перспективы развития. Воронеж,
1994; Моисеева А. П., Колодий Н. П. и др. Цивилизационный подход к развитию общества.
Философия. Курс лекций. Учебное пособие для студентов вузов. М., 1997; Шнирельман В. А.
Цивилизационный подход как национальная идея. Национализм в мировой истории. М.,
2007; Сенявский А. С. Цивилизационный подход в изучении российской истории X X века:
некоторые теоретико-методологические аспекты//Россия и мировая цивилизация. Под. ред.
А. Н. Боханова и др. М., 2000.
1 1 Семенникова Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. Брянск, 1995; Современ
ные теории цивилизаций (Реферативный сборник). Отв. ред. М. М. Наринский. М., 1995; Срав
нительное изучение цивилизаций мира ( Междисциплинарный подход ). Отв. ред. К. В. Х вос
това. М.. 2000; Яковец Ю. В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М.. 2001; КіягинН. В.
проблема цивилизаций трактовалась параллельно с изучением формаций1.
По этой последней проблеме вышел также и ряд специальных статей2.
Число статей по цивилизациям или цивилизационному подходу вышед
ших за последние двадцать лет столь значительно, что все их даже трудно
перечислить. Отметим лишь те, с которыми нам удалось ознакомиться3.
Политика сверху особенно сказалась на подготовке кандидатских и
докторских диссертаций. В соответствующем разделе посвященном
методологии работы, будь то по историческим проблемам или по другим
направлениям обществоведения упоминания о диалектико-материали-
стическом подходе стали буквально единичными. Притом, что количество
защищаемых диссертаций исчисляется тысячами. Диссертанты стали
явно подстраховываться, опасаясь осложнений в Ученых советах или
даже в ВАКе.
Но общая политика после 1991 г. не привела к полному исчезнове
нию работ по методологии в целом и к полной ликвидации всяких
упоминаний о формационном подходе. Об этом подходе говорится в
некоторых программах для студентов вузов4, а также и в специальных
пособиях и исследованиях. У В. В. Высоковой, издавшей свою программу
по новой истории в Екатеринбурге в 2003 г. можно прочитать: «Фор
Происхождение цивилизаций (социально-философский аспект). М., 1996; Прокофьева Г. П.

Становление категории «цивилизация» как универсальной единицы анализа исторического
процесса. Автореф. ди с... канд. философ, наук. Хабаровск. 2001.
1 Формация или цивилизация ? Сборник статей и материалов. Под. ред. В. И. Овсянни
кова. М., 1993.
2 РейснерЛ. И. Историческое общество как единство формационного и цивилизационного
начал // Цивилизации. Вып. 1. М., 1992; Бромлей Н. Я. К вопросу о соотношении понятий
«цивилизация» и «формация» ( Полемические заметки ) // Там же; Келле В. Ж. Соотношение
формационного и цивилизационного подходов к анализу исторического процесса // Цивили
зация. Вып. 2. М., 1993; Ковалев А. М. Еще раз о формационном и цивилизационном подхо
дах // Общественные науки и современность. М., 1996, № 1; Плетников Ю. К. Исторический
процесс : соотношение формационного и цивилизационного подходов //Обновление России:
трудный поиск решения. Вып. 7. М., 1999.
3 Ионов И. Проблема сравнительного изучения цивилизаций в национально - историче
ском контексте // Цивилизации. Вып. 2. М., 1993; Его же. Теория цивилизаций и эволюция
научного знания // Общественные науки и современность. 1997, № 6; Его же. Теория цивили
заций на рубеже XXI века // Общественные науки и современность. 1999, № 2; Его же. Циви
лизационные образы России и пути их оптимизации // Общественные науки и современность.
2009, № 3; Новикова Л. И. Цивилизация как идея и как объяснительный принцип историче
ского процесса // Цивилизации. Вып. 1. М., 1992; Фролов Э. Б. Проблема цивилизаций в ис
торическом процессе // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. История.
СПб., 2008; Ерасов Б. С. Цивилизация: смысл слова и определение термина // Цивилизации.
Вып. 4. М., 1997; Слодзевский И. В. Эвристические возможности и пределы цивилизационно
го подхода // Там же; Каспэ С. Российская цивилизация и идеи А. Дж. Тойнби // Свободная
мысль. 1997, № 2.
4 ГросулВ. Я. Всеобщая ( новая и новейшая ) история. М., 2001, с. 1, И ; Вьісокова В. В.
Новая история стран Европы и Америки. Часть 1. Екатеринбург, 2003.
мационный и цивилизационный подходы в толковании Новой истории
стран Запада. Марксистская концепция Новой истории стран Запада»1.
Имеются также специальные учебные программы по теории и методоло
гии истории. Одну из них в 2008 г. издал В. В. Тихонов. В этой программе
предусматривается ознакомление студентов с теорией марксизма, на
ряду с другими теориями общественного развития2.
Вышли также отдельные пособия учебно-методического характера
специально посвященные проблемам методологии. К ним относятся книги
В. Н. Сидорцова, О. М. Медушевской и М. Ф. Румянцевой3, Н. И. Смо
ленского4, отдельное пособие М. Ф. Румянцевой по теории истории5 и
др., а также ряд изданий на русском языке подготовленных белорус
скими исследователями6. В 1995-1996 гг. издает в трех частях в Волгогра
де свое пособие по социальной философии и социологии Л. Е. Гринин7.
Уже в первой части автор пособия прямо писал: «Сам я считал и считаю
огромным вкладом Маркса и Энгельса в философию истории анализ
экономического фактора, исторический подход к явлениям, попытку
научной периодизации истории и многое другое. Учитывая, что за Марк
сом стоят Гегель, А. Смит, Риккардо, Сен-Симон и другие выдающиеся
умы, вряд ли стоит отказываться от марксизма «не глядя», лишь по по
литическим мотивам. В нашей стране не одно поколение ученых
выросло на нем, усвоило его дух и метод, терминологию и проблема
тику. Почему же нам не иметь эту философскую школу? Разумеется
творческую, а не догматическую»8.
Напоминаю, что эти слова исследователя из далекого от Москвы
Волгограда были сказаны в 1995 г. А в следующем, 1996 г. в третьей
части своего пособия он четыре главы посвятил четырем общественно
экономическим формациям. Им он предварил довольно обширное вве
дение по общественно-экономическим формациям, называя их «при
вычным и достаточно удачным термином»9.
' Высокова В. В. Указ. соч., с. 2.

2 Тихонов В. В. Теория и методология истории. Учебное пособие. М., 2008, с.З.
3 СидорцовВ. Н. Методология истории: Количественные методы и информационные тех
нологии. Учебно-методическое пособие. М., 2003; Медушевская О.М., Румянцева М .Ф.
Методология истории. Учебное пособие. М., 1997.
4 Смоленский Н. И. Теория и методология истории. Учебное пособие для вузов. М., 2007.
5 Румянцева М. Ф. Теория истории. Учебное пособие для вузов. М., 2002
6 Методология истории. Учебное пособие для студентов вузов. Минск, 1996; Методоло
гические проблемы истории. Под общ. ред. В. Н. Сидорцова. Минск, 2005.
7 Гринин Л. Философия и социология истории: некоторые закономерности истории чело
вечества (Опыт философско-социологического анализа всемирно-исторического процесса).
Пособие для студентов по социальной философии и социологии. Часть I - Ш.Волгоград, 1995.
8 Там же. Часть I, с. 6.
9 Там же. Часть Ш, с. 12.
496 В. Я. Г росул
Кроме ряда учебных пособий после 1991 г. вышли и специальные

монографии как специально по проблемам общественных формаций,
так и по методологии истории. Автор одной из подобных монографий
В. Л. Иноземцев прежде всего обращается к марксовой теории общест
венных формаций, показывая ее методологические основы. Он также
говорит о социальных и политических революциях и описывает азиатский,
античный, феодальный и капиталистический способ производства. Но,
признавая марксистское учение об общественных формациях, Инозем
цев при этом подчеркивает: «Капиталистический способ производства
не может быть сменен новым способом производства революционным
образом; никакие политические потрясения не смогут устранить фун
даментальные основы той экономической системы, на которой он ба
зируется»1. Автор, отнюдь, не объявляет капиталистический способ
производства вечным. Он только считает, что «человечество не обла
дает сколь-либо разработанными принципами построения новой общ
ности». Их разработку, как можно понять автора, он видит по всей ве
роятности в далеком будущем2.
В 1999 г. издает свою фундаментальную книгу по философии истории
видный методолог и этнолог Ю. И. Семенов. Рассматривая историчес
кий процесс как таковой, обращаясь к многочисленным его истолкова
телям прошлого и настоящего, он два раздела своей монографии по
свящает марксизму. Первый из них носит название «Марксистская
теория исторического развития». Второй - «Материалистическое пони
мание истории и проблема основы общества и движущих сил истории».
Ю. И. Семенов цитирует слова известного американского историка
Бернарда Бейлина, писавшего в 1982 г.: «Взгляд с позиций марксизма
остается мощной силой в осознании прошлого, каков бы ни был под
ход в истории...»3.
Ю. И. Семенов остановился на марксовой схеме развития и смены
общественно-экономических формаций и особо подчеркнул, что капи
тализм К. Маркс рассматривал как последнюю антагонистическую
общественно-экономическую формацию, за которой должна последовать
коммунистическая»4. И далее автор подробно останавливается на по
нятии общественно-экономическая формация, отмечая при этом: «Каж
дая конкретная общественно-экономическая формация представляет
собой определенный тип общества, выделенный по признаку социально-
экономической структуры»5. Специально пишет Ю. И. Семенов и об
1 Иноземцев В. Очерки истории экономической общественной формации. М., 1996, с. 337.

2 Там же, с. 343 - 344.
3 Семенов Ю . И. Философия истории. От истоков до наших дней: основне проблемы и
концепции. М., 1999, с. 77.
4 Там же, с. 78.
5 Там же, с. 79.
открытии Марксом социальной материи и о соотношении между бытием
и сознанием, подчеркивая при этом, что «единственным материали
стическим видением истории является марксистское ее понимание»1.
В том же году, когда вышло первое издание книги Ю. И. Семенова
было опубликовано учебное пособие «Философия истории» под редакцией
известного философа А. С. Панарина. Наше внимание прежде всего
привлек третий раздел этого пособия под названием «Проблемы исто
рического познания», особенно вторая глава этого раздела, которая на
зывается следующим образом: «Формационный и цивилизационный
подход к истории pro et contra». В ней поначалу отдельно характеризу
ется теория формаций и теория цивилизаций, показываются сильные и
слабые стороны этих двух теорий. При этом авторы подчеркнули, что в
отличие от формационного подхода «единой цивилизационной теории
как такой не существует» и несколько далее они подводят итог: «Таким
образом, методологию формационного подхода рано списывать со сче
тов». И несколько далее они пишут: «Задача, следовательно, состоит в
том, чтобы модернизировать формационное течение, очистить его от
идеологических напластований, усилить его цивилизационное звучание»2.
Интересно, что в этом пособии даже есть специальный параграф под
названием «О возможных путях модернизации формационного подхода».
Следовательно авторы пособия - преподаватели МГУ не только не от
брасывают формационную теорию, но считают необходимым ее совер
шенствование. При этом они не отбрасывают и теорию цивилизаций,
видя и в ней определенное рациональное зерно.
В 2001 г. издает свою книгу по методологии истории В. Ф. Коломий-
цев. Там он рассматривает вопросы генезиса методологических проблем
истории, размышляет о методе исследования, но особое внимание уделяет
дискуссии по теории исторической науки. Останавливаясь на различных
теориях истории, автор счел необходимым подчеркнуть следующее:
«К. Маркс и Ф. Энгельс впервые представили общество как продукт
исторического развития, как динамично развивающуюся структуру, а
теорией классовой борьбы вывели историю из хаоса случайностей»3.
Далее автор подчеркивает, что многие западные ученые признают цен
ность взглядов К. Маркса на исторический процесс и, среди прочего,
пишет: «в ответ на огульное обвинение марксизма К. Поппером в том,
что это «система догм» английский философ М. Корнфорт указывает,
что, напротив, - это «рациональная научная дисциплина»4.
1 Там же, с. 192; Через несколько лет Ю. И. Семенов переиздал эту свою работу несколько
под другим названием. См: Семенов Ю . И. Философия истории (Общая теория, основные
проблемы, идеи и концепции. От древности до наших дней). М.. 2003.
2 Философия истории. Учебное пособие. Под ред. проф. А. С. Панарина. М., 1999, с. 198-203.
3 Коломийцев В. Ф. Методология истории (от источника к исследованию). М., 2001, с. 117.
4 Там же, с. 135 - 136.
Различные вопросы методологии истории нашли отражение и в ряду
других работ вышедших после 1991 г. Активно ими занимается философ
И. А. Г обозов. В 2003 г. он издал учебник по социальной философии, а
в 1999 второе издания своего труда о введении в философию истории.
Известная также его статья о соотношении цивилизационного и форма
ционного подходов к истории1. Значительное внимание методологии
истории и, в частности, формационному подходу уделяется на Марксис
тском семинаре при Институте философии РАН, результатом чего ста
ла публикация нескольких специальных сборников статей. В сборнике
посвященном 185-летию со дня рождения Карла Маркса и вышедшем в
2003 г. имеются ряд статей о марксовом понимании человеческого об
щества2, а в сборнике приуроченном к 190-летию основателя научного
коммунизма выделен специальный раздел под названием «Формации».
В этом разделе помещены четыре статьи специально посвященных
проблемам формаций и роли К. Маркса в обосновании этой теории^.
Теория о социально-экономических формациях трактуется и в других
трудах вышедших после 1991 г. Так, она находит отражение в книге
Н. И. Осадчего «Общество», вышедшей в 2003 г.4 Среди прочего, автор
отмечает «презрительное и недалекое отношение части интеллектуа
лов и чиновников к наследию Маркса»5. Продолжает активно работать
в этой области сибирский методолог Б. Г. Могильницкий. В 90-е гг. он
выпустил ряд статей по проблемам методологии6, а совсем недавно, в
2008 г. он опубликовал в Томске обширный курс лекций по истории
1 Гобозов И. А. Цивилизационный и формационный подходы дополняют друг друга //

Диалог. 1997, № 3; Его же. Введение в философию истории. 2-е изд., перед., доп. М., 1999;
Его же. Социальная философия. Учебник. М.. 2003.
2 Гросул В. Я. На путях к науке об обществе ( От Анри де Сен-Симона к Карлу Марксу )
// Марксизм. Прошлое, настоящее, будущее. М., 2003, с. 240 - 245; Глядков В. А. Вечное и
преходящее в марксизме// Там же, с. 277 - 284; Гриффин Л. А. Классический марксизм и
проблемы общественного развития // Там же, с. 285 - 290; Антонов Е. А. Марксовское пони
мание человеческого общества // Там же, с. 326 - 330.
3 Д робанА . Т. Теория формаций - бессмертный вклад Карла Маркса в науку // Учение
Маркса XX I век. Капитал, Формации. Противоречия. М., 2010, с. 167-189; Гросул В. Я. Карл
Маркс и формационный подход к историческому процессу // Там же, с. 181 - 192; Ацюков-
ски й В .А . Эволюция общественно-экономических формаций и особенности построения со
циализма // Там же, с. 193 - 206; Григорьев Н. К. Марксизм: проблемы смены формаций
//Там же, с. 207 - 213.
4 Осадчий Н. И. Общество. Социально-философские очерки. М., 2005.
5 Там же, с. 185.
6 Могильницкий Б. Г. Историческое познание и историческая теория // Новая и новейшая
история. 1991, № 6; Его же. Некоторые итоги методологических исследований в отечественной
историографии // Там же. 1993, № 3; Его. Историческая наука и проблемы гносеологии // Россия
в X X веке. Историки мира спорят. М., 1994; Его же. В поисках новой парадигмы: последние
работы И. Д. Ковальченко // Материалы научных чтений памяти академика И. Д. Ковальчеико.
М., 1997 и др.
Проблемы методологии истории в современной российской литературе 499
исторической мысли XX века1. Там же в Томске и тоже недавно вышла

интересная, хоть и небольшая, статья Е. С. Кирсановой о современных
методологических поисках в исторической науке, где говорится об ут
рате историками интереса к мировоззренческим проблемам2. Еще до
этого была опубликована специальная статья об общественно-эконо-
мических формациях А. В. Харламенко и Е. Н. Харламенко3. Ряд статей
по методологии советского общества публикует брянский историк
Ю. В. Журов4. Можно отметить статьи и других историков, например
статью А. Н. Сахарова о новых подходах в российской исторической
науке, где упоминаются и проблемы марксизма5 или статью М. В. Нови
кова и В. В. Швецова о кризисе методологии исторической науки6. Порой
защищаются диссертации о наследии Карла Маркса, крайне редкие по
сле 1991 г., но весьма примечательные7, а также по проблемам истори
ческого циклизма8. Нельзя, естественно, обойти вниманием и специ
альные научные конференции по теории исторической науки и ее ме
тодам. Материалы одной из таких конференций были опубликованы в
2008 г.9, как и отдельные труды по марксизму, где упоминается и тео
рия формаций10.
Рамки нашей статьи не позволяют остановиться и на ряде других
работ по проблемам методологии истории, которые вышли в последние
двадцать лет. Но и сказанного достаточно, чтобы опровергнуть мнение о
почти полном забвении проблем методологии или крайне незначительном
числе изданий по этой теме. Ситуация более сложная и разнообразная.
1 Могильницкий Б. Г. История исторической мысли XX века. Курс лекций. Вып.III. Исто

риографическая революция. Томск, 2008.
2 Кирсанова Е. С. Современные методологические поиски в исторической науке и исто
рический опыт национальных историографий // Вестник Томского государственного универ
ситета. История. Томск. 2009, № 2 ( 6 ), с. 60 - 62.
3 Харламенко А. В., Харламенко Е. Н. Общественно-экономические формации как ступени
становления всемирной истории // Логика истории и перспективы развития науки. Труды
международной логико-исторической школы. Вып. 1. М., 1993. с. 106 - 119.
4 Ж уров Ю. В. Проблемы методологии истории. Брянск, 1996.
5 Сахаров А. Н. О новых подходах в российской исторической науке // История и исто
рики. 2002. Историографический вестник. М., 2002.
6 Новиков М. В., Швецов В. В. Трансформация общества и кризис методологии историче
ской науки // Ярославский педагогический вестник. Ярославль, 2007. Т. 1, с. 74 - 78.
7 Талашова Н. С. Культурно-исторический опыт античности в научной и общественно-
политической деятельности Карла Маркса. Автореф. ди с... д. и. н. Казань, 1998.
8 Сапронов М В. Цикличность исторического процесса. История. Теория. Методология.
Автореф. дис...канд. ист. наук. Челябинск, 2003.
9 Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век. Материалы международной на
учной конференции. Отв. ред. Л. П. Репина. М., 2008.
* 0 Дьяченко В. И. (Верин). Азбука марксизма. Утопия или наука? Теория и практика ком
мунизма. М., 2007, с. 1 8 7 - 189.
500 В. Я. Г р о с у л
Да, труды по методологии истории выходят и, отнюдь, не в малом ко

личестве. Почти во всех из них речь идет о марксистской методологии.
Большинство этих авторов высоко оценивают вклад К. Маркса в мето
дологию истории и, вообще, в обществоведение. Проблема, однако, не
в этом, проблема в том, что как метко заметил Н. И. Осадчий, презри
тельное и недалекое отношение части интеллектуалов и чиновников, а
если быть точнее, то это не часть а подавляющее большинство чинов
ников, наложили свой отпечаток на общую политику и в том числе по
литику в области образования. Это привело к тому, что сейчас редко
можно встретить студента, который может сказать что такое общест
венно-экономическая формация, сколько их было и кто является соз
дателем формационной теории исторического процесса. Справедливо
сти ради нужно подчеркнуть и то, что и с цивилизационным подходом
студенты знакомы очень плохо. Вообще в головах студентов и школь
ников господствует методологический хаос, что, видимо, было глав
ной задачей тех, кто проводил политику в данной области.
Осторожно, история.
М., 2011, с. 4 - 2 3 .
ПРИНЦИПЫ
СОЗДАНИЯ СССР
Регулирование межнациональных отношений в России было акту

альным еще в момент создания русского государства. Такова особен
ность страны, населенной разными этносами, с которыми необходимо
было договариваться по поводу выбора оптимальной формы взаимо
отношений. Так продолжалось веками. Дореволюционная Россия была
страной где, буквально, с каждым десятилетием шел процесс усиления
национальных движений, в принципе, ставивших вопрос о целостно
сти страны и государства. Если в XIX в. на ее территории имелось од
но крупное национальное движение - польское, то уже в конце этого
столетия довольно заметно заявили о себе украинское, армянское, гру
зинское, литовское и другие национальные движения. Еще в мае 1900 г.
редактор «Санкт-Петербургских новостей» - Э. Э. Ухтомский подчер
кивал, что «Россия расшивается по всем швам»1. Даже противники
применения по отношению к России понятия «национального гнета»
все-таки признают его наличие в житейском смысле2. Новый этап уси
ления национальных движений прослеживается во время и, особенно,
после революции 1905 г. и, далее, последовал очередной этап их уси
ления в 1917 году. Как известно, украинская Центральная рада была
создана 4 (1 7 ) марта 1917 г., а на следующий день, 5 марта Временное
правительство приветствовал Белорусский национальный комитете,
возглавляемый Р. СкирмунтомЗ. Тогда же, в начале марта в Ташкенте
основывается «Шура-и-ислам» и число подобного рода организаций в
то время все более возрастало.
Естественно, что в связи с усилением национальных движений ни
одна крупная российская политическая партия не могла обойтись без
собственной программы по национальному вопросу. Об этом, кстати,
1 Богданович А. Три последних самодержца. М., 1990, с. 253.

2 Булдаков В. П. Хаос и этнос. Этнические конфликты в России. 1917 - 1918 гг. Условия
возникновения, хроника, комментарий, анализ. М., 2010, с. 10 - 11.
3 Там же, с. 175.
502 В. Я. Г р о с у л
уже имеется специальная литература1.Свою рецептуру разрешения наци

ональных проблем предложило и российское революционное движение,
буквально, с самого его зарождения. В эпоху декабристов выявились и
свои централисты, наиболее характерной фигурой которых был П. Пес
тель, и сторонники федерации по территориальному принципу (Н. Му
равьев), и те, кто ратовал за федерацию национальностей. К последним
относились члены Общества соединенных славян. И в дальнейшем
среди деятелей революционного движения были, и федералисты, к ко
торым относились А. Герцен, Н. Чернышевский, М. Бакунин, и цен
тралисты, представленные П. Ткачевым, Г. Плехановым и другими ру
ководителями общественного движения..
Россия - очень сложная по своему составу страна. Она весьма раз
нонациональна, разноконфессиональна и разногеографична. Подобрать
единую идеологию к ней чрезвычайно сложно и историческая практика
показала, что в принципе русская идея должна быть наднациональна и
надконфессиональна. И такая идея была разработана в конце XIX -
начале XX в. Этой идеей оказалась идея социальной правды, то есть
социализма, во многом ставшей дальнейшим развитием изначальной
русской идеи о необходимости господства правды и справедливости.
Питирим Сорокин в свое время писал, что в 1917 г. социализм стал рели
гией русского народа. Но это не исключало необходимости выработки
и специальной программы по национальному вопросу. Большевизм с
самого своего зарождения по этому вопросу опирался прежде всего на
принципы интернационализма и права наций на самоопределение. В
первой программе партии социал-демократы прямо заявляли о своей
борьбе против национализма. Большевики, однако, изначально явля
лись противниками федерализма и Ленин открыто против него высту
пал, о чем неоднократно писалось в литературе2. И. Сталин как один из
главных разработчиков национальной программы большевиков также был
противником федерализма. В своей статье, опубликованной в «Правде»
28 марта 1917 г. и которая так и называлась - «Против федерализма»
Сталин выступил против соответствующей статьи, опубликованной в
эсеровской газете «Дело Народа», где отстаивалось «федеральное госу
дарство». Сталин не просто не соглашался с утверждением эсеровского
1 Национальный вопрос накануне и в период проведения Великой Октябрьской социали

стической революции. Вып. I - II. М., 1964; Гилилов С. В. В. И. Ленин - организатор советс
кого многонационального государства. М., I960; Бурмистрова Т. Ю., Гусакова В. С. Нацио
нальный вопрос в программах и тактике политических партий в России 1905 - 1917 гг. //
1905-1917 гг. М., 1976; Программы политических партий России. Конец XIX - начало XX в.
М., 1995; История национальных политических партий России. М.. 1997; Россия в XX веке..
Проблемы национальных отношений. М., 1999.
2 См.: Тадевосян Э. Советский федерализм: теория, история, современность // История
СССР. 1991, № 6 .
Принциаы созд ания С С С Р 503
автора, но выступал против него весьма воинственно, подчеркивая,

«что неразумно добиваться для России федерации, самой жизнью об
реченной на исчезновение»1. Впоследствии, как известно, Сталин при
знал ошибочность этой своей позиции при новой публикации этой статьи.
Но именно в 1917 г. хорошо прослеживается изменение позиции на
проблему федерации В. И. Ленина. 29 апреля (12 мая) 1917 г. на Апрель
ской конференции РСДРП(б) Ленин подчеркивал: «Мы хотим братского
союза всех народов. Если будет Украинская республика и Российская
республика, между ними будет больше связи, больше доверия. Если
украинцы увидят, что у нас республика Советов, они не отделятся, а
если у нас будет республика Милюкова, они отделятся»2.
В резолюции Апрельской конференции по национальному вопросу
четко говорилось о признании за всеми нациями входившими в состав
России права на свободное отделение и образование самостоятельных
государств и, вместе с тем, призывалось не смешивать право на отделе
ние с целесообразностью отделения. Там же подчеркивалось: «Партия
требует широкой областной автономии, отмены надзора сверху, отмены
обязательного государственного языка и определения границ самоуправ
ляющихся и автономных областей на основании учета самим местным
населением хозяйственных и бытовых условий, национального состава
населения и т. п.». В этой резолюции отвергались культурно-националь-
ная автономия, привилегии каких-либо наций и подчеркивалась необ
ходимость слияния в единых организациях рабочих различных нацио
нальностей как средство борьбы с международным капиталом и бур
жуазным национализмом3.
Таким образом, на Апрельской конференции прозвучала идея союза
советских республик и широкой областной автономии в совокупности с
другими базовыми положениями русских марксистов по национальному
вопросу. В целом программа большевиков по этому вопросу получила
свое дальнейшее развитие. Вообще, в «Материалах по пересмотру пар
тийной программы» Ленин остановился на важнейших положениях
будущей Конституции российской советской республики, отнеся к ним
и необходимость областного самоуправления, право каждого гражда
нина получать образование и объясняться на родном языке при отмене
обязательного государственного языка, право на свободное отделение
и на образование своего государства за всеми нациями. При этом Ленин
подчеркивал: «Республика русского народа должна привлекать к себе
другие народы или народности не насилием, а исключительно добро
вольным соглашением на создание общего государства»4.
* Сталин И. В. Сочинения. Т. 3. М., 1946, с. 25.

2 Ленин В. И. Поли. собр. соч.Т. 31, с. 436 - 437.
3 Там же, с. 439 - 440.
Недостаточность дофевральской программы большевиков по на
циональному вопросу, в частности неприятие федерализма или поли
тической автономии было отмечено еще в 1917 г. и позднее1. Сама
практика национальных движений подсказывала и новые положения,
которые входили в общую программу большевиков по национальному
вопросу»2. Еще весной (в мае) 1917 г. Ленин в «Наказе выбираемым по
заводам и по полкам депутатам в Совет рабочих и солдатских депута
тов», останавливаясь на позиции большевистской партии в националь
ном вопросе, подчеркивал, что необходимо предоставить право «всем
народам без изъятия решить вполне свободно, хотят ли они жить в от
дельном государстве или в союзном государстве с кем угодно»3.
Летом 1917 г. Ленин, резко критикуя политику Временного прави
тельства в области национальных отношений и, в частности, категори
чески не соглашаясь с его действиями по отношению к Финляндии и
Украине, вновь подчеркивал, уже на 1-ом Всероссийском съезде Советов:
«Это - политика, которая представляет надругательство над правами
народности, терпевшей мучения от царей за то, что дети их хотят говорить
на родном языке. Это значит бояться отдельных республик. С точки зре
ния рабочих и крестьян это не страшно. Пусть Россия будет союзом
свободных республик»4. Таким образом Ленин все больше и больше
утверждался в мысли не только о необходимости, но и возможности
будущего устройства России как союза республик. «Союз республик»
это термин весны-лета 1917 г. Союз республик разумелся В. И. Лениным
как союз свободных или по-другому, советских республик. Именно в
1917 г. Ленин утвердился в необходимости советского федерализма и
было тому несколько причин.
Национально-освободительное движение в России 1917 г. не было
единым и однотипным, как не была простой общая ситуация в этом году.
После периода полной растерянности, примерно в конце августа 1917 г.
оживляются как в самой России, так и за рубежом даже монархисты,
планировавшие вернуть на престол Николая II5. Обычно выделяют две
формы национально-освободительного движения. Это разделение на
буржуазно-националистическое и революционно-демократическое, дейст
вительно, имело место. Но подобного деления национальных сил, все-
таки недостаточно для детального учета национальных особенностей
на российских окраинах. Среди представителей так называемых на
ционалов можно выделить как сторонников централизаторской, даже
ассимиляторской установки, то есть людей перешедших на российские
1 Ж уравлев В. В. Национальный вопрос в программах общероссийских политических

партий начала XX века // История национальных политических партий в России, с. 88.
2 Басалай А. Развитие наций и их взаимоотношений в СССР. М., 1998, с. 107 - 108.
3 Ленин В. И. Полн. собр. соч.Т. 32, с. 41.
4 Там же, с. 286.
5 Иоффе Г. 3. Великий Октябрь и эпилог царизма. М., 1987, с. 188 - 189.
шовинистические позиции (П. Крушеван, В. Пуришкевич и др.), так и

сторонников отделения от России во что бы то ни стало. Третьим тече
нием в национальном движении стали федералисты, заявившие о себе
еще в XIX в. В этих условиях большевистская партия должна была оп
ределиться, с каким из течений национального движения наладить
тесный контакт или, вообще, отказаться от непосредственных связей с
различными народами страны. Недоучет настроений национальных
окраин неизбежно привел бы к поражению.
Естественно, что большевики не могли поддерживать ни централи
стов ассимиляторов, ни сторонников отделения, за исключением разве
что Польши и Финляндии. Поэтому установка на сотрудничество с феде
ралистами была единственно правильной. Федералисты, то есть сторонни
ки Российской федеративной республики среди деятелей национальных
движений в 1917 г. составляли большинство, и это еще раз подчеркивало
правильность решений большевистской партии. Кроме того, нельзя
было не учитывать, что партия эсеров, самая крупная по численности
российская политическая партия 1917 г. уже внесла в свою программу
принцип федеративизма. Вскоре после революции 1905-07 гг. в этой
партии был провозглашен принцип автономии и федерализма даже в
ее организационной структуре. В Грузии, вообще, была своя Партия
социалистов-федеративистов, сотрудничавшая с эсерами и анархистами и
поддерживавшая Временное правительство, полагая, что оно даст Грузии
территориальную автономию. К федерализму склонились также Россий
ская радикально-демократическая партия и Трудовая народно-социалис
тическая партия, представленные во Временном правительстве. При
мечательно, что к идее федерации затем пришел и ряд видных после
октябрьских эмигрантов .
Таким образом, практика 1917 г. привела большевиков к необходи
мости федерализма. В «Декларации прав трудящегося и эксплуатируе
мого народа» от 12(25) января 1918 г. провозглашалось: «Советская
Российская Республика учреждается на основе свободного союза сво
бодных наций, как федерация Советских национальных республик»2.
Собственно, это было первым законодательным утверждением Рос
сии как федерации, федерации советской.
Вообще, уже к Октябрьской революции 1917 г. у большевистской
партии имелась довольно четко разработанная программа по нацио
нальному вопросу. Она прежде всего строилась на принципе интерна
ционализма («Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»), принципе права
наций на самоопределение вплоть до отделения и принципе федерализма
или союзного государства. В то время это был оптимальный вариант
1 Коваленко В. И., ФедякинА. В. Проблемы федерализма в идейных исканиях мыслите

лей русского зарубежья // Русское зарубежье. Сб. ст. Вып. Первый. М., 2011, с. 7 - 33.
2 Образование Союза Советских Социалистических Республик. Сб. док. М., 1972, с. 32.
50 6 В. Я. Гросул
построения взаимоотношений с многочисленными народностями огром

ной страны под названием Россия. Большевистская партия, которая в
конце 1917 г. по своему социальному составу состояла на 60% из рабочих,
а по национальному составу более чем на 66% состояла из русских,
сумела привлечь на свою сторону значительные массы нерусского насе
ления страны. Не случайно так называемые националы дали Красной
Армии ряд выдающихся командиров: И. Вацетиса, М. Фрунзе, Г. Гая
(Бжишкяна), А. Иманова, В. Киквидзе, А. Корка, Г. Котовского, Ю. Коцю
бинского, С. Лазо, А. Немитца, А. Пархоменко, Р. Сиверса, С. Тимошенко,
И. Уборевича, Я. Фабрицииуса, Н. Щорса, И. Якира и др. Ни белые, ни
розовые (меньшевики и эсеры), ни зеленые, ни черные (анархисты)
столь видных командиров, представлявших различные народности
страны не дали. И в этом одна из причин победы большевиков и в Ок
тябрьской революции, и в Гражданской войне поскольку нужно было
создать, причем в кратчайшие сроки, новую армию в чрезвычайно
сложных условиях1.
Однако интервенция и Гражданская война наложили свой отпечаток
и на национально-государственное строительство. Н а ряде окраин вре
менно победили буржуазные силы, которые пошли по пути создания
независимых от Страны Советов буржуазных государств. Примечательно,
что первым международным договором Советского государства был до
говор с Финляндией от 1 марта 1918 г. о признании ее независимости2.
11 (24) января 1918 г. объявила о независимости Украинской народной
республики украинская Центральная рада, тогда же объявляет о неза
висимости Молдавской республики Сфатул цэрий. 25 марта объявила
об отделении Белоруссии от Советской России Белорусская рада, еще
9 марта провозгласившая независимую Белорусскую народную респуб
лику. 26 мая провозглашается независимая Грузинская демократическая
республика и т. д. Когда же на территориях этих стран восстанавливается
или устанавливается Советская власть, то независимость республик, уже
советских, сохранялась. Например, 7 декабря 1918 г. за подписью Ленина
выходит «Декрет Совета Народных Комиссаров о признании незави
симости Эстляндской Советской Республики». В первом же пункте
этого декрета заявлялось: «Российское советское правительство признает
независимость Эстляндской Советской Республики. Высшей властью
Эстляндии Российское советское правительство признает власть Советов
Эстляндии, до съезда же Советов - власть Совета Народных Комисса
ров Эстляндии, возглавляемого его председателем тов. Анвельтом»3.
1 Молодцыгин М. А. Красная армия. Рождение и становление 1917 - 1920 гг. М., 1997, с.
203 - 206.
2 Булдаков В. П.. Кулешов С. В. История образования СССР и критика ее фальсификато
ров. М., 1982, с. 93.
3 Образование Союза Советских Социалистических Республик, с. 65.
Принципы созд ан ия ССС Р 507
Известный документ о соединении сил советских республик, преж
де всего в военной области от 1 июня 1919 г. был союзом независимых
республик. В этом документе прямо подчеркивалось: «Военный союз
всех упомянутых советских социалистических республик должен быть
первым ответом на наступление общих врагов. Поэтому, стоя вполне
на почве признания независимости, свободы и самоуправления трудя
щихся масс Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии и Крыма и исходя как
из резолюции Украинского Центрального Исполнительного Комитата,
принятой на заседании 18 мая 1919 г., так и предложения советских
правительств Латвии, Литвы и Белоруссии - Всероссийский Центральный
Исполнительный Комитет признает необходимым провести тесное
объединение»1. В это же время, в июне 1919 г. в статье «Великий по
чин»2 В. И. Ленин упоминает о судьбе миллионов людей «объединен
ных сначала в одно социалистическое государство, потом в Союз Со
ветских республик».
И в дальнейшем независимость советских республик, поначалу
имевших, среди прочего, и своих дипломатических представителей в
ряде стран, неоднократно не только признавалась, но и подчеркивалась
правительственными органами РСФСР. Между ними заключались со
ответствующие договора как договора независимых республик. На
пример, 16 января 1921 г. заключается договор между РСФСР и БССР, в
котором признавалась независимость и суверенность каждой из договари
вающихся сторон3. 3 июля 1921 г. в «Резолюции пленума Кавказского
бюро ЦК РКГТ(б) об отношениях между Закавказскими советскими
республиками и РСФСР» писалось: «Признать необходимым проведение
в жизнь независимости кавказских республик (Грузии, Азербайджана
и Армении)...»4.
За рубежом старались культивировать тезис о новом «завоевании»
Кавказа. Но что любопытно, лондонская «Тайме» от 2 - го января 1920 г.
писала, что 90% населения Дагестана и 60% населения Азербайджана с
нетерпением ждут большевиков5. Вообще, одна из причин победы
большевиков в Гражданской войне заключалась в правильной нацио
нальной политике. Это хорошо поняли и их политические противники.
В 1921 г. на совещании эмигрантов - бывших членов Учредительного
собрания, обсуждавших планы восстановления старой России, один из
выступавших - Исханов заявил: «Припомните историю антибольшевист
ского движения. Деникин занимал половину России, Колчак подошел к
Казани и мечтал въехать победоносно в Москву, и в один прекрасный
1 Там же, с. 103.

2 Ленин В. И. Поли. собр. соч.Т. 39, с. 23 - 24.
3 Образование Союза Советских Социалистических Республик, с. 168 - 170.
4 ЦК ВКП (б) и национальный вопрос. Кн. 1. 1918 - 1933 гг. М., 205. с. 47.
5 Цит. по: Булдаков В. П., Кулешов С. В. Указ. соч, с. 134.
день оба были уничтожены без большого труда, потому что они оба
игнорировали национальный вопрос»1.
Когда М. Н. Тухачевский и И. Т. Смилга, находясь на Западном
фронте, издали приказ, который затрагивал суверенитет народов, то
Ленин написал для отправки им телеграмму, где излагалось постанов
ление Политбюро ЦК РКП (б), сурово осуждавшее их поведение, как
бестактное и подрывавшее политику партии и правительства2.
Вместе с тем, после окончания Гражданской войны вопрос регулиро
вания отношений между республиками оставался одним из важнейших не
только в области внутренней политики молодых советских государств,
но и внешней. Одним из свидетельств тому стала специальная «Резолюция
X съезда РКП (б) об очередных задачах партии в национальном вопросе»
от 15 марта 1921 г. Она стала результатом специального обсуждения на
съезде национальных отношений по докладу И. В. Сталина «Очередные
задачи партии в национальном вопросе». В этой резолюции четко про
слеживается линия на сближение советских республик, отдается пред
почтение федерации, хотя республики называются независимыми, и
объявляется борьба против двух уклонов - шовинистического и нацио
налистического3. Резолюция Х-го съезда РКП (б) по национальному
вопросу сыграла весьма значительную роль на пути дальнейшего госу
дарственного строительства, создания страны нового типа.
Впереди, однако, предстояли еще значительные трудности, которые
объяснялись борьбой интересов центра и окраин, различным понимани
ем основ строительства будущего государства, то в форме федеративно
го государства, то в форме союза государств, вплоть до конфедерации.
Эти разные взгляды особенно проявились в 1922 г. Серьезные вопросы
возникли уже при подготовке объединенной советской делегации на
международной конференции, которая состоялась в апреле-мае 1922 г.
Еще 13 января 1922 г. во французских Каннах Верховный Совет Антанты
принял решение о созыве международной экономической и финансовой
конференции, на которую, среди прочих стран, решили пригласить
также и Россию4. Как известно, единая советская делегация представляла
там интересы всех советских республик - Азербайджанской, Армянской,
Белорусской, Бухарской, Грузинской, Украинской, Хорезмской и Даль
невосточной республик.
5 января 1922 г. Политбюро ЦК РКП (б) принимает решение образо
вать при НКИД комиссию под председательством Г. Чичерина в составе
М. Литвинова, Г. Сокольникова, А. Иоффе, А. Лежавы и Н. Крестин-
1 Цит по: Гилилов С. Указ. соч., с. 82.

2 Там же, с. 83.
3 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 2. Изд. 8-е.
М., 1970, с. 2 4 6 - 2 5 6 .
4 Документы внешней политики СССР. Т. V., 1961, с. 58.
ского. Позднее комиссия была расширена1. Уже 10 января Чичерин в
письме к Молотову сообщает о заседании комиссии 9 января, где был
выдвинут чрезвычайной важности вопрос о включении братских рес
публик в РСФСР к моменту конференции»2. Поставленный вопрос, ес
тественно, был далеко не ординарным. Проблем, действительно, было
много, ибо речь шла о независимых республиках. Еще одна из проблем -
активная деятельность за рубежом эмигрантских правительств. Когда
начнется конференция в Генуе, представители этих правительств всячески
добивались у западных государств допуска к участию в ней в качестве за
конных правительств Грузии, Армении, Азербайджана и, наоборот,
недопущения в работе конференции представляющих эти республики
Б. Мдивани, А. Бекзадяна, Н. Нариманова3.
Не позднее 13 января 1922 г. И. Сталин составляет членам Полит
бюро ЦК РКП (б) записку о составе и полномочиях советской делега
ции на европейскую конференцию и подчеркивает при этом, что
«встает вопрос о наших независимых республиках (как советских, так
и ДВР). На конференции впервые придется столкнуться с вопросом о
границах РСФСР и о юридических взаимоотношениях между незави
симыми республиками и РСФСР». Далее, ссылаясь на возможные
сложности, которые могут возникнуть при взаимоотношениях с ино
странными представителями, а эти сложности, по его мнению, могут
возникнуть при вопросе о границах РСФСР и юридических взаимоот
ношениях между независимым республиками и РСФСР, Сталин ставит
задачу объединения республик. При этом он подчеркивает: «Считаясь
с обрисованной выше нежелательной перспективой и исходя из необ
ходимости установления единства дипломатического фронта, некото
рые товарищи предлагают добиться в кратчайший срок объединения
всех независимых республик с РСФСР на началах автономии»4.
Сталин полностью разделял точку зрения «некоторых товарищей» и
необходимость для ее реализации серьезной подготовительной работы.
Он ратовал за единую делегацию на конференции поддержанную всеми
полномочными представителями советских республик. При этом в не
большой его записке термин независимые республики фигурирует пять
раз. То есть Сталин, отнюдь, не отрицал существования советских не
зависимых республик. Сложности дипломатического характера, однако,
отмечены не только в этой записке. Внимание привлекает письмо
руководителя украинского правительства X. Раковского - В. Молотову
1 Нежинский Л. Н. У истоков большевистско-унитарной внешней политики (1921-1923 гт.) //

Отечественная история. 1994. № 1, с. 96.
2 Несостоявшийся юбилей. Почему СССР не отпраздновал своего 70-летия? М., 1992, с. 87.
3 Хармандарян С. В. Сплочение народов в строительстве социализма ( Опыт ЗСФСР ).
М., 1982, с. 50.
4 Несостоявшийся юбилей, с. 88.
от 28 января 1922 г. по поводу составленного Г. Чичериным проекта
объединения иностранной политики советских республик.
Проект Чичерина, в случае его принятия, Раковский оценивает как
«величайшую политическую ошибку»1. Он даже писал, что «на самом
деле проект Чичерина формально упраздняет независимые советские
республики». При этом Раковский, отнюдь, не отвергал необходимости
явиться на Генуэзскую конференцию единой делегацией И, вообще,
ратовал за единую иностранную политику советских республик2. Не
сколько позднее, уже на XI съезде РКП (б), проходившем с 27 марта
по 2 апреля 1922 г. еще один руководитель Украинской республики
Н. А. Скрыпник обратил внимание съезда на доклад В. И. Ленина, где
Украина была отмечена как независимая республика и подчеркнул поя
вившуюся административную и формально-бюрократическую тенденцию
как по отношению к Украине, так и других национальных республик,
тенденцию направленную на ликвидацию их государственности3.
Собственно идея включения других республик в состав РСФСР не
была новой. Еще в середине 1919 г. заместитель председателя Реввоенсо
вета республики Э. М. Склянский официально предлагал объединить все
независимые советские республики в единое государство путем включе
ния их в состав РСФСР4. Тогда, в условиях расширения Гражданской
войны это вопрос открыто не мог быть ни поставлен, ни обсужден на
местах, тем более, что Советская власть была упразднена и в Прибалтике,
и на Украине, и в Белоруссии, и в Закавказье. Там утвердились буржуаз
ные республики, и если бы этот план Склянского стал известен, то был
бы использован в борьбе против национальной политики советского
правительства. В 1922 г., когда Советская власть в этих регионах была
восстановлена, независимость республик всячески подчеркивалась.
Этот факт признания суверенности советских республик обязательно
необходимо учитывать в связи с появлением известного плана «автоно-
мизации» в 1922 г., когда шла работа по созданию СССР, и предпо
лагалось включение в состав РСФСР остальных независимых республик.
Получалось, таким образом, что суверенность других республик упразд
нялась и это давало основания для обвинения российского советского
руководства в экспансионизме и нарушении прежних договоренностей.
Обычно пишут, что этот план не поддержало грузинское руководство,
в действительности, он не получил поддержки также и украинского, и
белорусского руководства. В литературе даже подчеркивается, что
«большинство республик не поддержало плана «автономизации»5.
1 Там же, с. 89.

2 Там же, с. 9 0 - 9 1 .
3 Одиннадцатый съезд РКП (б) март-апрель 1922. Стенографический отчет. М., 1961, с. 37,
7 2 - 75, 115.
4 История России XX - начала XX] века. Под ред. Л. В. Милова. М., 2006, с. 348.
5 История национально-государственного строительства в СССР 1917 - 1978. Изд. 3-е. Т.
1. М., 1979, с. 21.
Именно оппозиция этому плану в республиках встревожила Ленина
и побудила его составить принципиально иной план будущего по
строения СССР. В рамках этого плана создается Комиссия ЦК РКП (б)
от 6 октября 1922 г. «по вопросу о взаимоотношениях между РСФСР и
независимыми республиками». И в тот же самый день, 6 октября Пленум
ЦК РКП (б) принял и специальное постановление «О взаимоотношениях
РСФСР с независимыми Советскими Социалистическими Республиками».
Независимость республик подчеркивалась, таким образом, настоятельно.
Комиссия в целом провела свою работу под влиянием рекомендаций
Ленина и подготовила основу для будущих решений. Декларация и
Договор от 30 декабря 1922 г., принятые на I съезде Советов СССР со
стоявшегося в Москве, стали конституционными документами создан
ного Союза Советских Социалистических Республик и получили под
держку во всех республиках. С одной стороны создается единое госу
дарство, с другой сохранялся союз республик, имевших по закону право
выхода. Создана была как бы двухэтажная федерация, десятилетиями
доказывавшая свою состоятельность. С самого ее создания признавалась
и ее международная значимость, как пример для других народов1. На
протяжении этого времени к трем фундаментальным принципам совет
ской национальной политики был добавлен также и принцип советского
народа как исторической, социальной и психологической общности2.
Не все было гладко и после 1922 г. Разные точки зрения выявились
и при подготовке первой Конституции СССР. Так, некоторые предста
вители Украины (X. Г. Раковский, Н. А. Скрыпник) вообще отрицали
термин «конституция» и предлагали назвать ее «договором между со
юзными республиками», вычеркнув из проекта Конституцию фразу о
том, что республики «объединяются в одно союзное государство». Их
предложения сводившиеся к созданию из Советского Союза не феде
рации, а конфедерации не встретили поддержки большинства руково
дителей партии3.
Интересно, что при подготовке второй Конституции СССР в 1936 г.
были предложения или внести поправку в 17-ую статью, или ее совсем
исключить, то есть исключить статью, где говорилось о сохранении за
союзными республиками права на свободный выход из СССР. Сталин,
делавший доклад об этой Конституции на Чрезвычайном VIII Всесо
юзном съезде Советов 25 ноября 1936 г., категорически выступил про
тив этого предложения. Он тогда подчеркнул: «СССР есть доброволь
ный союз равноправных Союзных республик. Исключить из Консти
туции статью о праве свободного выхода из СССР - значить нарушить
добровольный характер этого союза. Можем ли мы пойти на этот шаг?
1 Ж уков Ю. Первое поражение Сталина 1917 - 1922 годы. От российской империи - к

СССР. М., 2011, с. 617.
2 Гросул В. Я. Образование СССР ( 1917 - 1924 г г .). М., 2007, с. 194.
3 Гилилов С. Указ. соч., с. 197.
Я думаю, что мы не можем и не должны идти на этот шаг»1. Таким об
разом, Сталин не считал принципы построения СССР ошибкой, как
это иногда подается в современной литературе2.
В стране, в которой насчитывались десятки наций и народностей
нелегко было регулировать межнациональные отношения. Сохраня
лись определенные коллизии, например, некоторые территориальные
проблемы. Но в целом основы национальных отношений были доста
точно прочными. К принципам интернационализма, права наций на
самоопределение вплоть до отделения и федерализма со временем
действительно добавился и принцип советского народа. Этот новый
принцип особенно заговорил о себе во время испытаний Великой Оте
чественной войны. В своих выступлениях и приказах, начинания с вы
ступления по радио 3 июля 1941 г. и до известного тоста 24 мая 1945 г.
на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии,
Сталин неоднократно использует термин «советский народ», причем
на приеме им был провозглашен тост «за здоровье нашего советского
народа, и прежде всего русского народа»3.
Осознание себя как советского народа различными нациями СССР
подтверждалось последующими социологическими опросами, как и
советский патриотизм4. Не случайно именно против советского народа
был направлен прежде всего удар недругов СССР. Один из видных
идеологов США 3. Бжезинский, выступая осенью 1991 г. по россий
скому телевиденью, заявлял, что советского народа нет, а есть только
русские, украинцы, грузины и т. д. В начале 80-х гг. XX в. в СССР
прослеживались две тенденции в национальных отношениях. С одной
стороны, усиление межнациональных шероховатостей, связанных с
наличием некоторых национальных неудовлетворенностей - недостаточ
ное использование национальных языков, территориальные проблемы,
недовольство в расстановке национальных кадров. С другой, шел не
сомненный процесс сближения наций, выражавшийся в том, что более
82% населения страны знали уже русский язык, как язык межнациональ
ного общения, а двуязычие, как известно, имело и социальное значение5.
Кроме того, шел процесс увеличения межнациональных браков, дос
тигший к 80-м гг. 15%. Поэтому многое зависело от того, как умело
будут регулироваться межнациональные отношения в СССР.
Конкретная практика в этой области в эпоху так называемой пере
стройки продемонстрировала не только неумение регулировать меж
национальные отношения, но и стремление к их обострению. Главная
' Сталин И. В. Сочинения. Т. 14, с. 140.

2 Ж уков Ю. Указ. соч., с. 585 - 589.
3 СтапинИ. В. Указ. соч., с. 58, 94, 102, 130, 147, 151, 168, 220, 228.
4 Советский народ - новая историческая общность людей. М., 1975, с. 404.
5 Проблемы двуязычия и многоязычия. М., 1972, с. 4 - 5.
Принципы созд ания ССС Р 51 3
их причина заключалась в смене общественного строя, при которой
подняли голову националистические силы. Советская система нацио
нальных отношений, которая была рассчитана на советские инстру
менты руководства страной, где господствовала общественная форма
собственности на орудия и средства производства и где руководящая
роль в руководстве страной принадлежала компартии, менялась, а за
тем сменилась другой системой, при которой советские принципы на
циональных отношений уже не смогли действовать. В этих условиях и
произошел распад страны. Никакой вины людей создававших СССР в
свое время здесь не было. Свою задачу они решили. На стыке 80-х -
90-х гг. XX в. при разрушении советской системы наивно было пола
гать, что советские принципы национальных отношений будут дейст
вовать автоматически. Межнациональные отношения обострились и
привели к ряду серьезных конфликтов. Тем не менее, всесоюзный ре
ферендум 17 марта 1991 г., проведенный в большинстве республик
СССР показал, что более трех четвертых его участников стояли за со
хранение СССР. Даже в тех шести республиках, где центральные рес
публиканские комиссии референдума не были созданы, многие сотни
тысяч людей высказались за сохранение СССР.
Однако, СССР все-таки был разрушен вопреки мнению подавляю
щего большинства населения СССР. Народ в целом желал сохранения
своей страны и то, что это желание было не случайным и долговре
менным свидетельствуют социологические опросы 2006 г. В связи с
15-летием СНГ в декабре 2006 г. были проведены опросы населения в
России, Украине, Белоруссии, Казахстане. 68% населения Российской
Федерации заявили о том, что они сожалеют о ликвидации СССР. В
Белоруссии, Казахстане, Украине около 60% опрошенных также выра
зили сожаление в связи с ликвидацией СССР. 60% сожалеющих об
СССР было зафиксировано во время социологического опроса в авгу
сте того же года в Молдавии по случаю 15-летия независимости рес
публики. Прошло 15 лет со времени ликвидации СССР, заметно сме
нился состав населения, но большинство народа высоко отзывается о
той стране, что была создана 85 лет тому назад. Нам не известны мате
риалы на сегодняшний день, но они навряд ли отличаются от тех, что
были получены пять лет тому назад. Естественно, что при таком высо
ком проценте сожалеющих о ликвидации Советского Союза есть ре
альная возможность пропаганды сближения народов и заключения но
вого соглашения между ними, в основу которых, на наш взгляд, могут
быть положены конституционные документы 1922 г.
Политическое просвещение. 2012, № 5, с. 45 - 58.
Х ро н о л о ги ч ес к и й у ка за тел ь
ОПУБЛИКОВАННЫХ ТРУДОВ
В. Я. ГРОСУЛА
1962
1. Михаил Бейдеман /Днестр ( Нистру). № 8 ( на рус. и молд. яз). Соав
тор А. С. Кидель
1963
2. О соотношении животноводства и земледелия в Дунайских княжест
вах в начале XIX в. // Ученые записки КГУ. № 65.
1964
3. Молдаво-валашские добровольцы в русско-турецкой войне 1828-
1829 гг. и роль России в воссоздании национальных армий в Дунайских
княжествах // Ученые записки КГУ. № 73.
4. Два неизвестных проекта молдаво-валашской конституции (1828-1829
гг.) // Известия АН МССР. № 8.
5. Реформы в Дунайских княжествах и Россия (1826-1834 гг.): Автореф.
дис... канд. ист. наук. М., 23 с.
1966
6. Реформы в Дунайских княжествах и Россия (20-30-е годы XIX века).
М., Наука, 408 с.
1967
7. Переходные формы феодальной эксплуатации крестьян в Молдавии
XVIII - начала XIX в. (Кто такие скутельники?) // Известия АН МССР. № 2.
Соавторы П. Г. Дмитриев и П. В. Советов.
8. Оценка реформ 20-3 0-х годов XIX в. в Молдавии и Валахии в рус
ской и зарубежной дворянско-буржуазной историографии // Прошлое и на
стоящее. М.
1968
9. Из рукописного наследия Михаила Бейдемана (Поэма «Ванюша») // Из
вестия АН МССР. № 1. Соавтор А. С. Кидель.
10. Крепостное право, крепостное состояние или только феодальная за
висимость: К вопросу о личных отношениях между крестьянами и боярами
в Молдавии и Валахии // Балканский исторический сборник. I. Кишинев.
Хронологический указатель опубликованных труд ов 5 15
11. Предисловие // Там же.
12. Сохраним памятники архитектуры // Вечерний Кишинев, № 186.
13. Новая работа о русско-румынских отношениях в период образования
румынского государства. Рец. на кн.: Чертан Е. Е. Русско-румынские отно
шения в 1859-1863 годах. Кишинев, 1968.
14. Отв. ред. : Балканский исторический сборник. I. Кишинев.
1969
15. Россия и формирование румынского независимого государства. М.,
Наука, 268 с. Соавтор Е. Е. Чертан.
16. О конституционалисткой политике России на Балканах // Вопросы
истории. М., № 8.
17. Чл. редкол.: Русско-румынские и советско-румынские отношения.
Сб. статей. Кишинев.
1970
18. Польская политическая эмиграция на Балканах в 40-е - начале 50-х гг.
XIX в. // Балканский исторический сборник. II. Кишинев.
19. Абаза // Молдавская советская энциклопедия. Т. 1. Кишинев (на модд. яз.)
20. Адрианопольский мир 1829 г. // Там же.
21. Аккерманская конвенция 1826 г. // Там же.
22. Бантыш-Каменский Д. Н. // Там же.
23. Бантыш-Каменский Н. Н. // Там же.
24. Бейдеман М. С. (Соавтор А. С. Кидель ) // Там же.
25. «Бессарабия» // Там же.
26. Брешко-Брешковская Е. К. // Там же.
27. Бэлэчану М. // Там же.
28. Бем Ю. // Там же.
29. Варзарь В. Е. // Там же.
30. Отв. ред. : Балканский исторический сборник. II. Кишинев.
1971
31. Михаил Рошковский и его работа об аграрной реформе в Румынии //
Проблемы социально-экономической истории России. М.
32. Невыясненный эпизод из биографии Г. В. Плеханова // Кодры. Ки
шинев, № 12.
33. Россия и восстание Тудора Владимиреску // Аврора, Бухарест, № 10
(на рум. яз.).
34. Российские революционеры на Балканах в период польского вос
стания 1863-1864 гг. // Известия АН МССР. № 2.
35. Владимиреску Т. // Молдавская советская энциклопедия. Т. 2. Ки
шинев (на молд. яз.).
36. Воронцов М. С. // Там же.
37. Гредескул Н. А. //Там же.
38. Дическул Л. А. // Там же.
39. Дическул (семья) // Там же.
40. Донич (семья) // Там же.

41. Дружинин Н. М. // Там же.
42. Летопись дружбы. Рец. на кн.: КопанскийЯ. М. и др. Листая летопись
дружбы. Кишинев, 1971. Соавтор И. И. Маринеску.
1972
43. Украинская революционная эмиграция на Балканах // Украинский
исторический журнал. Киев. № 3. (на укр. яз.).
44. Историки советских республик 50-летнему юбилею образования СССР
// История СССР. № 6. Соавторы Н. Е. Бекмаханова, В. С. Долгов и др.
45. Зданович Г. Ф. // Молдавская советская энциклопедия. Т. 3. Киши
нев (на молд. яз.).
46. Инзов И. Н. // Там же.
47. Ипсиланти А. // Там же.
48. Каподистрия И. // Там же.
49. Кассо Л. А. // Там же.
50. Киселев П. Д. // Там же.
51. Кленовский Н. С. //Там же.
52. Костюрин В. Ф. // Там же.
53. Реферат монографии С. Я. Афтенюка «Ленинская национальная поли
тика Коммунистической партии и образование советской государственности
молдавского народа» // Советская литература о национально-государствен
ном строительстве СССР. М.
54. Рец. на кн. : Из истории общественно-политической и философской
мысли в Молдавии. Кишинев, 1971. // Вопросы философии. М., № 6. Соав
тор А. Д. Мазьілу.
1973
55. Российские революционеры в Юго-Восточной Европе (1859-1874 гг.).
Кишинев, Штиинца, 540 с.
56. Зарождение российской революционной эмиграции в Юго-Восточной
Европе // Балканский исторический сборник. III. Кишинев.
57. Изменение формы феодальных отношений в Молдавии и Валахии и
ее особенности (первая треть XIX в.) // Юго-Восточная Европа в эпоху
феодализма. Кишинев.
58. Рец. на кн.: Достян И. С. Россия и балканский вопрос. М., 1973 //
Новая и новейшая история. М., № 2.
59. Рец. на кн.: Поглубко К. А. Очерки истории болгаро-российских ре
волюционных связей (60-70-е годы XIX в. Кишинев, 1972 // Советское сла
вяноведение. М., № 5.
60. Отв. ред. .Балканский исторический сборник. III. Кишинев.
1974
61. Деятели польского освободительного движения в Юго-Восточной
Европе (первая половина 60-х гг. XIX в.) // Балканские исследования. М.
62. Генезис революционного социализма на Балканах. М., 25 с.
Хронологический указ атель опубликованных трудов 517
63. Генезис революционного социализма на Балканах и российское рево
люционное движение (резюме) // III международный конгресс по изучению
Юго-Восточной Европы. Т. I. История. Бухарест ( на фр. я з.).
64. О балканских связях русских «якобинцев» (70-е годы XIX в.) // Бал
канский исторический сборник. IV. Кишинев.
65. Ленин в моей судьбе // Комсомольская правда, № 47.
66. Ликостомо // Молдавская советская энциклопедия. Т.4. Кишинев (на
молд.яз.).
67. Мавродин В. В. // Там же.
68. Мангоп // Там же.
69. Литература по истории советских республик (1972-1973 гг.) // Ис
тория СССР. № 6. Соавторы Н. Е. Бекмаханова и др.
70. Рец. на кн. : Внешняя политика России XIX и начала XX века. Т. 8.
М., 1972 // Советские архивы. М., № 3.
71. Рец. на кн.: Тодоров Н. Балканский город ХѴ-ХІХ веков. София, 1972 //
Вопросы истории. М., №11.
1975
72. Советский народ - новая историческая общность людей. М. ( Кол
лективная монография).
73. Подолия // Молдавская советская энциклопедия. Т.5. Кишинев ( на
молд. яз.).
74. Покутье // Там же.
75. Дунайские княжества // Там же.
76. Органические регламенты //Там же.
77. Литература по истории советских республик (1972-1973 гг.) // История
СССР. № 1. Соавторы Н. Е. Бекмаханова и др.
78. Рец. на кн.: Залыьикин М. М. Внешняя политика Румынии и румыно
русские отношения. 1875-1878 //Новая и новейшая история, № 6.
1976
79. Межславянские революционные общества начала 70-х гг. XIX в. //
Из истории экономической и общественной жизни России. М.
80. Генезис революционного социализма на Балканах и российское рево
люционное движение (О существовании на Нижнем Дунае секции первого
Интернационала) // Балканские исследования. М.
81. Сажин М. П. // Молдавская советская энциклопедия. Т. 6. Кишинев
(на молд.яз.).
82. Скальковский А. А. // Там же.
83. Третьяков Л. П. // Там же.
84. Трощанский В. Ф. //Там же.
85. Рец. на кн. : ДрагневД. М. Сельское хозяйство феодальной Молдавии
(конец XVII - начало XIX вв.).Кишинев, 1975. // История СССР, № 3.
1977
86. Попытки основания русских революционных типографий на Нижнем
Дунае в 60-70-х гг. XIX в. // Федоровские чтения 1975 г. М.
87. Историки советских республик навстречу юбилею Великого Октября //
История СССР. № 6. Соавторы Н. Е. Бекмаханова, Н. Ф. Бугай и др.
88. Турский К. М. // Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд. Т. 26. М.
1978
89. Революционная Россия и освободительное движение на Балканах в
70-х годах XIX в. // Новая и новейшая история. М., № 2.
90. Балканский вопрос во взглядах Н. П. Огарева и Н. А. Серно-Соловьеви-
ча // 100-летие освобождения Болгарии от османского ига. 1878-1978. М.
91. Российские революционеры в сербско-черногорско-турецкой войне 1876
г. // Русско-турецкая война 1877-1878 гт. Балканские исследования. Вып. 4. М.
92. Основные проблемы историографии народов СССР ( дооктябрьский
период ) // Изучение отечественной истории в СССР между XXIV и XXV
съездами КПСС. Вып. 2. Дооктябрьский период. М. Соавторы Ю. В. Анд-
рюшайтите и др.
93. Член редкол. : Формирование молдавской буржуазной нации. Кишинев.
1979
94. Кельсиев В. И. // Славяноведение в дореволюционной России. Биб
лиографический словарь. М.
95. Формирование русско-турецкой границы по Бухарестскому миру 1812
года // Формирование границ России с Турцией и Ираном. XVIII - начало
XX вв. Ч. II. М.
96. Формирование русско-турецкой границы по Адрианопольскому миру
1829 г. и Парижскому трактату 1856 г. //Там же.
97. Формирование русско-турецкой и русско-румынской границы по
Берлинскому трактату 1878 г. // Там же.
98. Восточный кризис 1875-1878 гг. в освещении советской историогра
фии // Комплексные проблемы истории и культуры народов Центральной и
Юго-Восточной Европы. М.
99. Резюме доклада «Социалистическое движение на Балканах в 60-х -
70-х гг. XIX» // Четвертый международный конгресс по Юго-Восточной
Европе. Анкара, 13-18 августа 1979 г. Анкара, 1979 ( на англ.яз.).
100. Восточный кризис 70-х годов XIX в. // 100 лет освобождения бал
канских народов от османского ига. М.
1980
101. Революционная Россия и Балканы (1874—1883 гг.). М., Наука, 336 с.
102. Н. Г. Чернышевский и балканский вопрос // Чернышевский и со
временность. М.
103. Миссия высокой ответственности // Контемпоранул (Современ
ник). Бухарест, № 33 (1762) ( на румын, я з .).
104. Рец. на: Сводный каталог нелегальной и запрещенной печати XIX
века. Листовки // История СССР. № 1.
105. К истории молдо-славянских связей. Рец. на кн. : Мохов Н. А. Очер
ки истории формирования молдавского народа. Кишинев, 1980 // Советское
славяноведение, № 5. Соавтор М. Н. Губогло.
Хронологический указ атель опубликованных трудов 519
106. Рец. на кн.: Восточный вопрос во внешней политике России. Конец
XVI - начало XX вв. М., 1978. // Новая и новейшая история, №6. Соавтор
В. Волков.
107. Рец. на кн. : Революционная ситуация в России в середине XIX ве
ка. М., 1978 // Вопросы истории, № 12. Соавтор И. И. Минц.
108. Отв. ред.: Чертан Е. Е. Великие державы и формирование румынс
кого независимого государства. Кишинев
1981
109. 95-летие академика Н. М. Дружинина // Вопросы истории. № 1.
Соавторы Б. А. Рыбаков, И. Д. Ковальченко.
1982
110. Общее и особенное в социалистическом движении на Балканах
(60-70-е гг. XIX в.) // Исторические и историко-культурные процессы на
Балканах. Балканские исследования. Вып. 7. М.
111. Классы и сословия Дунайских княжеств в I пол. XIX в. // Социаль
ная структура общества в XIX в. Страны Центральной и Юго-Восточной
Европы. М.
112. Предисловие к монографии Я. С. Гросула «Автономия Бессарабии в
составе России (1812 - 1828 )» // Гросул Я. С. Труды по истории Молдавии.
Кишинев.
113. Комментарии к сборнику работ Я. С. Гросула // Там же.
114. Выступление на XV международном конгрессе исторических наук
// Материалы XV международного конгресса исторических наук. Бухарест
(на франц. язы ке).
115. Якобинцы-русские // Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд. Т. 30.
Соавтор В. А. Твардовская.
116. Советская Молдавия. Краткая энциклопедия. Кишинев (на рус. яз.).
См. статьи: Абаза; Адрианопольский мир 1829 г. ; Аккерманская конвенция
1826 г.; Бантыш-Каменский Д. Н.; Бантыш-Каменский Н. Н.; Бейдеман М. С.;
Варзарь В. Е.; Воронцов М. С.; Дическул; Дическул Л. А.; Донич; Ипсгоіанти А.;
Костюрин В. Ф.; Мангоп; Покутье; Третьяков Л. П.; Трощанский В. В.
117. Отв. ред.: Тарасов О. Ю. Первый президент. Кишинев.
118.Отв. ред. ЧервенковН. Н. Политические организации Болгарского
национально-освободительного движения во второй половине 50 - 60-х гг.
XIX в. Кишинев.
1983
119. Знамя - институту // Вопросы истории. М. № 4. Соавтор А. П. Но
восельцев.
120. Истоки международных связей группы «Освобождение труда» //
История СССР. М. № 6.
121. Революции и реформы на Балканах в XIX веке // Балканские ис
следования. Вып. 9. М.
122. Послесловие П Гельман Л. 3. Михаил Негрескул. Кишинев.
123. Отв. ред.: Гельман Л. 3. Михаил Негрескул. Кишинев.
1984
124. Отважный революционер В. Ф. Костюрин // Советская Молдавия.
3 января. № 2 (15160).
125. Международные связи группы «Освобождение труда» // Группа
«Освобождение труда» и русское общество. М.
1985
126. Влияние российской революционной демократии на революционно-
демократические движения в балканских странах // Революционно-демокра
тическое движение в странах Восточной Европы второй половины XIX в. и
его роль в развитии интернациональных связей. Львов.
127. Ралли-Арборе 3. К. // Молдавская энциклопедия литературы и ис
кусства. Т. 1. Кишинев ( на молд. я з .).
128. Рец. на: трехтомник сочинений А. Г. Шлихтера // Вопросы исто
рии, № 8. Соавтор В. П. Дмитренко.
129. Член редкол.: Формирование молдавской буржуазной нации. Ки
шинев ( на молд. яз.).
1986
130. Российско-балканские революционные связи в странах Западной
Европы (1883-1895)// Социально-экономическое развитие России. М.
131. Румыния // Формирование национальных независимых государств
на Балканах. М. (Коллективная монография ). Соавтор Е. Е. Чертан
132. Революционное движение на Украине, в Белоруссии и в Молдавии
// Новейшая историография союзных республик. М.
133. Рец. на кн. : Мадиевский С. А. Политическая система Румынии. М.,
1984.
134. Член редкол. Формирование национальных независимых государств на
Балканах. М.
1987
135. Русские революционеры в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. //
Этюд балканик. София. № 1.
136. К вопросу о критериях революционного демократизма // Новая и
новейшая история, № 1.
137. Рец. на кн. : Виноградов В. Н. Великобритания и Балканы: от Венс
кого конгресса до Крымской войны. М., 1985.
1988
138. Российская революционная эмиграция на Балканах в 1883-1895 гг.
М., Наука, 295 с.
139. Русская нелегальная пресса о болгарских событиях 1883-1895 гг. //
Втори международен конгресс по българистика. Доклади. България след
Освобождение ( 1878 ). София.
Хронологический указатель опубликованных трудов 521
140. Христиан Георгиевич Раковский (революционер, дипломат, публи
цист) // Новая и новейшая история. М., № 6.
141. Общее и особенное в революционно-демократических движениях
России и зарубежных славянских стран // Великий Октябрь и зарубежные
славянские страны. Тезисы. Минск.
142. Межнациональные отношения в молдавской советской историо
графии // Историография национальных отношений в СССР. М.
1989
143. Балканские монархии XIX века // Материалы к VI Международно
му конгрессу по изучению Юго-Восточной Европы (София, август 1989 г.).
История, этнография. М.
144. Балканские монархии XIX века // Шестой международный конгресс
по изучению Юго-Восточной Европы. История. 1. (название тома на франц.
яз.). София.
145. Участие балканских революционеров в российском освободитель
ном движении (1883-1895 г г .) // История СССР. № 3.
146. История с историей // Советская Молдавия. 20 июня. № 144 (16800).
Соавтор А. В. Антосяк.
147. Латиница: вымысел и правда // Рыбницкий металлург. 30 июня. № 32
( 228-229 ). Соавтор В. Н. Стати.
148. Еще раз об истории, или плюрализм по-кишиневски // Советская
Молдавия. 27 июля. № 172 (16827).
149. Два историка о двух общих явлениях // Софийские новости. 6-12
сентября. № 36 (596).
150. Советская историография революционного движения (1825-1895)
на Украине, в Белоруссии и Молдавии // Проблемы историографии наро
дов СССР 70-х - начала 80-х годов. Депонировано в ИНИОН АН СССР.
31.05.89. № 38150.
151. Народы России в революционной борьбе // Общность судеб наро
дов СССР: история и современность. М.
152. Автономия Приднестровья : историческое обоснование // Трудовой
Тирасполь. 16 декабря.
153. Приднестровская автономия : историческое обоснование // Един
ство. 1 декабря.
154. Рец. на кн. : Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Кондратьев В. С.,
Сусоколов А. А. Этносоциология. //Вопросы истории. М., № 12.
155. Отв. ред.: СабанчиевХ.-М. А. Пореформенная Балкария в отечест
венной историографии. Нальчик.
1990
156. Необходимо трезвомыслие // Московские новости. № 1 (495).
157. Российское революционное движение в отражении балканской
прогрессивной прессы (1883-1895 гг.) // Исторические записки. М. Т. 118.
158. Газета «Общее дело» о событиях в Юго-Восточной Европе (80-е
годы XIX в.) // Революционеры и либералы России. М.
159. Наше родное Поднестровье // Знамя победы. Бендеры. 24 мая.
160. Шрапнелью по истории // Единство. Июль. Соавтор В. Бурлуй.
161.0 терминах «молдавский народ» и «молдавский язык» // Ленинское
знамя. Рыбница. 18 сентября. № 112 (11276); 20 сентября. № 113 (112277);
22 сентября. № 114(11278).
162. Язык - враг мой! // Поиск, 9-15 ноября. № 45 (80); Перепечатано в
«Днестровской правде», № 282 ( 7387 ), 1 декабря.
163. Автономия Приднестровья : историческое обоснование// Трудовой
Тирасполь. № 1 (октябрь ).
1991
164. О терминах «молдавский народ» и «молдавский язык». Тирасполь.
57 с. ( на русском и молд. я з.)
165. Куда толкают Молдову экстремисты? // Ветеран, Январь, №2(158). Со
авторы А. Антосяк, М. Новохацкий, А. Бежан, М. Найда, Л. Ридель, Г. Штирбул.
Перепечатано в «Заре Приднестровья», № 13 (75). Дубоссары, 29 января 1991.
166. Скажи Союзу «да» (Раздумья о референдуме) // Черемушки. Март.
167. Наша справка // Там же.
168. Еще одно возвращенное имя: Христиан Раковский // Ревистэ де ис-
торие а Молдовей. № 1 ( 5 ) .
169. Балканы. Корни кризиса // Молдова и мир. Кишинев. Октябрь-ноябрь.
170. Рец. на кн.: Россия и болгарское национально-освободительное дви
жении. 1856-1876. Т. 1.4. 1-2. София, 1987. // История СССР, № 1.
1992
171. А завтра была война? // Поиск. 4-10 апреля. № 15 ( 153 ).
172. Каждый шел своим путем // Правда. 20 июня. № 83 (26837 ).
173. Берег левый, берег правый // Труд. 27 июня. № 98 (216222 ).
174. Корни кризисов и альтернатива миру // Молдова и мир. Кишинев.
175. Н. М. Дружинин-ученый, человек, гражданин // Экономическая и
общественная жизнь России нового времени. Первые Дружининские чте
ния. Т. 1. М.
176. Приднестровский феномен // Российское информационное агентство.
Август.
177. СССР: живы корни державы/ / Правда. 30 декабря. № 199(26953).
Соавторы М. С. Джунусов и др.
178.Реформы и революционное движение в России в XIX в. // Реформы
в России. XVI - XIX вв. М.
179. Молдова // Гия дель мундо (Справочник мира). 1993-1994. М
видео ( на испан. яз. ).
180. Рец. на кн.: Дружинин Н. М. Избранные труды. М. // Вопросы ис
тории. № 2.
1993
181. Была ли альтернатива Октябрю? // Изм. Нижний Тагил. № 2 ( 3 ) .
182. Надеюсь, согласие будет достигнуто... // Днестровская правда. № 132—
133.
183. Отв. ред. : Шемякин А. Л. Радикальное движение в Сербии: зарож
дение, становление, первые шаги ( 1875-1883 ). М.
184. Отв. ред. : Посольские книги по связям Молдавии с Россией. 1684 г.
1690-1691 гг. Кишинев.
1994
185. Российская политическая эмиграция в США в XIX в. // Новая и но
вейшая история. № 2.
186. Деятели российской политической эмиграции на Балканах конца
XIX в. // История. Культура. Этнология. Доклады российских ученых к VII
Международному конгрессу по изучению Юго-Восточной Европы. Сало
ники, сентябрь 1994. М.
187. Исповедь А. Н. Назарова // Изм. Нижний Тагил. № 1 (5).
188. Архив митрополита Арсения Стадницкого как источник по исто
рии русской и румынской православных церквей // Ежегодник института
истории «А. Д. Ксенопол». Яссы. Т.XXXI, 1994 ( на рум. я з .).
189. Отв. ред. Русский рубль два века истории ХІХ-ХХ вв. М.
1995
190. Годы испытаний // Правда Москвы. № 20.
191. Профессор Ю. В. Пирковский // Там же. № 20.
192. Четвертая попытка // Диалог. М., 1995, № 7; перепечатана в журн.
«Коммунист», М., 1995, № 2.
193. «Наука принуждения» // Дрептатя. Справедливость. № 9-10 (40).
Соавтор А. В. Антосяк и др.
194. Молдавия // Энциклопедия для детей. История России. Т. 5, ч.І. М.
195. Молдавия в составе России и СССР // Россия и ближнее зарубежье. М.
196. Христиан Раковский и группа «Освобождение труда» // Тоталита
ризм и антитоталитарные движения в Болгарии, СССР и других странах
Восточной Европы ( 20 - 80-е годы XX века ). Материалы международной
научной конференции. Харьков 2 1 - 2 3 сентября 1993 г. Том второй, Харь
ков, 1995.
197. Рец. на кн. Югославия в огне. Обзор документальных сборников,
посвященных югославским событиям // Новая и новейшая история. № 4.
1996
198. Очерки истории Тамани. М., ИНСАН, 224 с. Соавтор Н. Ф. Бугай.
199. Последнее собирание Союза // Правда России. 11 апреля. № 13 (69);
Правда. № 55 (27701 ).
200. Пятое собирание Союза // Экономическая газета. Апрель. № 15-16.
201. Стратегия и тактика коммунистов // Правда России. 25 апреля. № 15
(61); Правда. № 63 (27709). Соавторы Р. И. Косолапое и др.
202. Зарубежный и русский консерватизм XIX столетия // Общественная
мысль, политические движения и партии России. Брянск.
524 В. Я. Гросуп
203. Русский конституционализм за пределами России // Реформы в
России XIX и XX вв. Франкфурт-на-Майне ( на нем. я з .).
204. Академик Н. М. Дружинин - человек-легенда. // Тарих. Махачкала.
№ 2-3.
205. Русская идея: вчера, сегодня, завтра // Изм. Екатеринбург. № 3. Со
авторы В. Ф. Грызлов и др.
206. Российский конституционализм за пределами России // Отечест
венная история. № 2.
207. Гласул Басарабией (Голос Бессарабии) // Политические партии России.
Конец XIX - первая треть XX века. Энциклопедия. М.
208. Кувынт Молдовенеск (Молдавское Слово) (газета) // Там же.
209. Кувынт Молдовенеск (Молдавское Слово) (журнал) // Там же.
210. Молдавская национал-демократическая партия // Там же.
211. Молдавская национальная партия // Там же.
212. Молдавская прогрессивная партия // Там же.
213. П. Д. Киселев // Российские реформаторы. М.
214. Византизм Константина Леонтьева // Revue des etudes Sud-Est eu-
ropeenne. Bucure§ti. № 3—46.
215. Отв. ред.: БекмахановаН. E. Россия и Казахстан в освободитель
ном движении. Последняя четверть XVIII - первая половина XIX века. М.
216. Член, редкол.: Атлас. Приднестровская Молдавская республика.
Тирасполь.
1997
217. Зарождение русского политического консерватизма // Вестник Рос
сийского гуманитарного научного фонда. М., № 1.
218. Искусство // История Москвы. Т. 2. Москва - век девятнадцатый..
Глава VIII. М.
219. Общественное противоборство/ / Там же. Глава XVI.
220. Москва литературная // Там же. Глава XIX.
221. Культура // Там же. Глава XIX.
222. Москва в истории Отечества. К 850-летию города. Соавторы: Ю. С. Бо
рисов и А. Л. Хорошкевич.
223. Мосты должны иметь прочные основания // Деловая газета. Кишинев.
5 сентября.
224. Чего добивается г-н Брухис и его кишиневские покровители? // Земля и
люди. 27 сентября, № 38 (260); 3 октября, № 39 (281) (на молд. и рус. яз.).
225. О терминах «молдавский народ» и «молдавский язык» // Гласул
Молдовей. 19 августа, № 30 (63); 23 августа, № 34 (67) (на молд. яз.).
226. Трехтомная история столицы // Вестник Российской Академии наук.
М., Т.76. № 8. Соавторы Ю. А. Борисов, А. Л. Хорошкевич, В. Л. Янин.
227. Истоки революционного Октября // Изм. Ектеринбург. № 3 (14).
228. Русофилы и русофобы в истории Молдавии // Россия и страны
ближнего зарубежья. Внешнеполитические ориентиры. М.
229. Национальные окраины Российской империи. Становление и разви
тие системы управления. М. Коллективная монография. Соавторы С. Г. Агад-
жанов и др.
230. Истоки трех русских революций // Отечественная история. № 6.
231. Отв. ред. :История Москвы. Т. 2. Москва - век девятнадцатый. М.
232. Отв. ред.: Бабилунга Н. В., Бомешко Б. Г. Страницы родной исто
рии. Тирасполь. РИОПИНО.
1998
233. Социализм новый и старый // Коммунист. М. № 4.
234.Вместе мы сильнее // Правда.29-30 сентября, № 104 (27923). Соав
торы А. Куваев и др.
235. Преддверие революционного Октября // Изм. Екатеринбург. 19
№ 4(19).
236. Русофилы и русофобы в истории Молдавии // Ежегодный истори
ческий альманах Приднестровья. № 4 ( 19 ).
237. Альтернативы великому Октябрю не было // Диалог. М., №11.
238. Молдавское Приднестровье в годы екатерининских русско-турец
ких войн // Век Екатерины : Россия и Балканы. М.
239. Рец. на кн.: Князъкий И. О. Славяне, волохи и кочевники Днестровско-
Карпатских земель (конец IX - середина XIII в.) // Отечественная история. №5.
1999
240. Освободительное движение в России : современный взгляд или при
верженность традициям? // Отечественная история. № 1. соавторы Б. С. Итен-
берг и др.
241. В. И. Ленин как геополитик // Диалог. №3. Перепечатано в «Мысль»
Кишинев, № 2 (6) и в «Коммунисте»,.Кишинев, №15 (135), 15 апр. и в № 16
(136), 22 апр.
242. Что в имени твоем? (О происхождении названия Молдова) // Ком
мунист. Кишинев. № 31 (151), 20 авг.
243. Открытое письмо комментатору ОРТ // Правда Москвы., № 159.
244. Приднестровье - казачий край. Страницы истории // Казачьи вести.
Тирасполь. № 7 (22 ), 18 июня.
245. История России : распады и воссоединения // История России в XX
веке. Проблемы национальных отношений. М.
246. Молдавская государственность: традиции и современность // Мысль.
Кишинев, № 3 (7 ).
247. Рец. на сб. документов: Русская военная эмиграция 20-40-х гг. Док.
и материалы. Т.І.Ч. 1-2, М., 1998 // Отечественная история. № 3.
2000
248. Предисловие // Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и
практика. М.
249. Зарождение российского политического консерватизма // Там же.
Глава I.
250. В эпоху реформы 1861 года ( 1856-1866 г г . ) // Там же. Глава II.
251. Заключение // Там же.
252. Русофилы и русофобы в истории Молдавии // Литературная Рос
сия. № 26 (1950).
253. Говорят коммунисты столицы// Правда России. №34 (265), 6-12 сент.
254. Переломное XVIII столетие (1699-1793 гг.) // История Приднест
ровской Молдавской республики. Т. I. Тирасполь. Глава V.
255. Общественно-политическое движете XIX столетия // Там же. Глава X.
256. Монархии Восточной и Юго-Восточной Европы. Общее и особенное //
Россия и мировая цивилизация. М.
257. Консерватизм истинный и мнимый // Россия в условиях трансфор
маций. М.
258. В. И. Ленин как геополитик (Расширенный вариант) // Изм. Екате-
ринбург.№ 4 ( 2 8 ) .
259. Агапия // Православная энциклопедия. Т.1. М.
260. Алба-Юлия, епископия // Там же.
261. Молдавия // Русское население национальных окраин России. XVII-
XX вв. М.
262. Славянство начало отделяться от своих корней // ДАН. Подгорица.
№ 664. 17 дек.(на серб. яз.).
263.Отв. ред.: Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и прак
тика. М. 2000.
264. Отв. ред.: История Приднестровской Молдавской республики. Т. I.
Тирасполь. РИО ПГУ, 2000
2001
265. Международные связи российской политической эмиграции во 2-
ой половине XIX века. М. РОССПЭН, 407 с.
266. Карагаш - минувший и нынешний ( История одного приднестров
ского села ).М., ИРИ РАН, 315с.
267. Молдаване в Москве в XIX - XX вв. // Национальные диаспоры в
Москве. М.
268. Долгий путь русского консерватизма // Наука в России. М.
269. Россия и формирование национальных регулярных армий Молда
вии и Валахии // Вопросы истории. № 5.
270. Русская военная эмиграция 20-40-х годов (Расширенный вариант) //
Диалог. М.
271. Пять дворянских реваншей // Отечественная история. № 3.
272. Еще раз о Котовском // Коммунист. Кишинев. № 29 (245), 20 июля.
273. Владимир Александрович Черкасский // Российские либералы. М.
274. Амфилохий Хотинский // Православная энциклопедия. Т. II.
275. Анастасий Кримка//Там же.
276. Молдавия сегодня // Политическое просвещение. № 4 (5).
277. Арборе // Православная энциклопедия. Т. III. Соавтор Ене Ионел.
278. Арнота // Там же.
279. Афанасий Ангел // Там же.
280. Афанасий Миронеску // Там же.
281. Программа курса «Всеобщая история» ( новая и новейшая ). М.
282. В центре внимания - актуальные проблемы. Рец. на кн.: Плетншов Ю. К.
Будущее - социализм. Новые черты современной эпохи. М., 2001 // Поли
тическое просвещение. № 2 (3).
283. Отв. ред. \ История Приднестровской Молдавской республики. Т. 2.
Ч. 1 и 2. Тирасполь.
2002
284. Вино причастия // Экономическая газета. № 11 (388), март.
285. Митрополит Арсений Стадницкий - историк румынской и молдав
ской православных церквей // Новая и новейшая история. № 1.
286. Научный или «судебный» подход к истории // Отечественная исто
рия. № 3.
287. Сын Котовского // Коммунист. Кишинев. № 53 ( 328 ), 12 июля и
№ 54 (329), 17 июля.
288. О современных учебниках по отечественной истории. Век ХХ-й. //
Политическое просвещение. № 4 (10).
289.Молдавский прорыв // Правда России. № 41 (372).
290. Басараби-Констанца // Православная энциклопедия. Т. IV.
291. Предисловие // БоговидА. С. «Черноморское казачье войско (1991—
2001 годы )». Тирасполь.
292. На путях к науке об обществе ( От Анри де Сен-Симона к Карлу
Марксу). Мысль. Кишинев. № 3 (17); Марксизм. Прошлое, настоящее, бу
дущее. М., 2003.
293. Из поколения романтиков и тружеников // Югославянская история
в новое и новейшее время. М.
294. Характерные черты российского политического консерватизма но
вого времени // Вестник славянских культур. № 5-6.
295. Лондонская колония русских революционных эмигрантов и Кропо
ткин (70-80-е годы XIX в.) // Труды международной научной конференции
посвященной 150-летию со дня рождения П. А. Кропоткина. М. Вып. 4.
296. Роль религии в формировании южнославянских наций (Рец.) II Во
просы истории. № 4.
297. Российская военная эмиграция: год 1923-й (Рец.) И Военно-исто
рический журнал. № 12; Диалог.2003, № 2.
298. Рец. на кн.: Игнатьев Н. П. Походные письма 1877 года. Письма Е. Л. Иг
натьевой с Балканского театра действий. // Отечественная история. № 6.
299. Рец. на кн.: Курс отечественной истории. ІХ-ХХ вв. Под ред. Л. И. Оль-
штынского. М., 2002 II Буревестник. № 10-11 (47-48).
2003
300. Русское общество XVIII - XIX веков. Традиции и новации. М.,
2003, 517.
301. Есть ли у молдаван своя история? (По страницам книги В. Стати
«История Молдавии») // Коммунист. Кишинев № 5 (355), 7 февраля, № 6
(356), 14 февраля (на рус. и молд. яз.).
302. Возвращение на Дунай // Военно-исторический журнал. № 4.
303. Обсуждение журнала/ / Политическое просвещение. № 3 ( 1 5 ) .
304. Предисловие к книге Р. Удлера «Годы бедствий. Воспоминания
узника гетто». Кишинев.
305. О некоторых социальных и национальных проблемах советского
социализма // Коммунист. Кишинев. № 29 (379), 25 июля; Политическое
просвещение. № 6 ( 18 ).
306. Исторические предпосылки возникновения большевизма // Буреве
стник. М. 2003. № 7 ( 56 ), июль.
307. У каждого брата своя хата // Независимая Молдова. № 160 (3108),
13 авг.
308. Российские революционеры : кто они ? // Преподавание истории в
школе. М., № 6.
309. Библия ( румынская и молдавская ) // Православная энциклопедия.
Т. V. Соавтор А. Морару.
310. Бистрица ( жен. монастырь ) // Там же.
311. Бистрица ( муж.монастырь ) // Там же.
312. Бихорская епископия // Там же.
313. Блаж // Там же.
314. Есть ли у молдаван своя история ? (По страницам книги В. Стати
«История Молдавии») /Расширенный вариант/ // Ежегодный исторический
альманах Приднестровья. Тирасполь. № 7.
315. Вековой юбилей большевизма. М., ИТРК. 207 стр. Коллективная
монография.
316. Бранкович Д. // Православная энциклопедия. Т. VI.
317. Брату// Там же.
318. Брынковени // Там же. Соавтор М. Власе.
2004
319. Фельдмаршал М. И. Кутузов. Кто следующий? // Военно-историчес-
кий журнал. № 3. Соавтор В. Т. Иминов.
320. Об организаторской и агитационно-пропагандистской работе в пери
од выборной кампании 2004 года // Информационный бюллетень ЦК КПРФ.
321. М. И. Кутузов и его критики // Отечественная история. № 2. Соав
тор В. Т. Иминов.
322. Молдавские будни // Правда столицы. М., № 37, апрель
323. Веверица // Православная энциклопедия. Т. VII.
324. Где лево, где право? // Мысль.Кишинев. № 2 ( 24 ).
325. Молдавская осень. Правда. № 108 (28722), 8 октября ; Перепечата
но в Коммунист..Кишинев. № 36 ( 434 ).
326. Не только жена... // Еврейское местечко. Кишинев. № 36 ( 57 ).
327. Зарождение русского общества // Профессор Сергей Александрович
Никитин и его историческая школа. Материалы международной научной
конференции. М.
328. Молдаване // Живописная Россия. М., № 6.
329. Приднестровье // Молдавия. Современные тенденции развития. М.
Соавтор Г. С. Гузенкова.
330. От Чаушеску до Илиеску // Правда. № 134 ( 28748 ), 26-29 ноября.
331. На путях к Первой русской революции // Политическое просвеще
ние. № 5 (23 ).
2005
332. Становление российского политического консерватизма // Препо
давание истории в школе. № 1.
333. Русский консерватизм после Крымской войны (1856-1859 гг.) // От
Древней Руси к новой России. М.
334. Власть и интеллект в Новой истории России // Отечественная ис
тория. № 4.
335. Российская историография перестройки // Коммунист. Кишинев.
№ 36 ( 482 ).
336. Приднестровье как контактная зона XVIII столетия (Особенности
административного устройства) // Исторический альманах Приднестровья.
№9.
337. Предисловие к книге Р. Я. Удлера «Годы бедствий. Воспоминания
узника гетто». Питтсбург-Кишинев, 2005 ( на англ я з .).
338. Вознесения Господня. Гыржавский мужской монастырь // Право
славная энциклопедия. Т. IX.
339. Свое знамя нельзя опускать // Правда. № 116 (28877), 18-19 октября.
Перепечатано в Коммунист, Кишинев. № 45 ( 491 ), 28 окт. 2005.
340. Особенности хозяйственной деятельности населения Северо-Запад
ного Причерноморья на стыке XVIII - XIX веков // Двухсторонняя комиссия
историков Российской Федерации и Румынии. Констанца.
341. Русский анархизм после Бакунина // Михаил Александрович Баку
нин. Личность и творчество. Вып. III. М.
342. Это не примирение, а разобщение // Правда. № 132 ( 28893 ), 25-28
ноября.
343. Гавриил Банулеско-Бодони // Православная энциклопедия. Т. X.
344. Отечественная историография перестройки // Политическое про
свещение. № 5.
345. Терроризм: сущность, причины и формы проявления // Политиче
ское просвещение. № 5. Соавторы В. И. Илюхин, Ю. П. Иванов и др.
346. Кантемир А. Д. // Общественная мысль России XVIII - начала XX
века. Энциклопедия. М.
347. Общее дело //Там же.
348. Пнин И. П. // Там же.
349. Энгельсон В. А. // Там же.
350. Южаков С. Н. // Там же.
351. Власть и общественное мнение в России ХѴІІІ-ХІХ веков // Труды
Института Российской истории. Вып. 5.
352. Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Ми
нистерства иностранных дел Российской Федерации. Комментарии. М.
353. The approach to history: scholary or judgmental // Russian History in
classrooms and Textbooks // Russian Studies in History. Spring, 2005. 43, № 4.
354. Рец. на кн.: Туманова А. С. Самодержавие и общественные органи
зации в России. 1905-1917 годы. Тамбов, 2002 // Отечественная история.
№ 6.
530 В. Я. Г р о с у л
2006
355. О языковой ситуации и языковой политике на территории прежнего
СССР // Политическое просвещение. № 2. Соавторы В. М. Алпатов и др.
356. Две войны Александра Твардовского // Отечественная истории. № 3.
357. Молдавская проблема в контексте истории русско-украинских отно
шений в ХѴІІ-ХѴІІІ вв. // История русско-украинских отношений в XVII-
ХѴШ веках.( К 350-летию Переяславской Рады ). Бюллетень. Вып. 2. М.
358. О монографии В. Степанюка «Государственность молдавского на
рода». Кишинев, 2006 // Коммунист. Кишинев. № 28-29, 32 июля.
359. История румынской православной церкви в отечественной литерату
ре второй половины XIX - начала XX в. // Новая и новейшая история. № 4.
360. Парижский конгресс 1856 г. и формирование новой Юго-Западной
границы России // Русин. Кишинев. № 2 (4).
361. Декабристы и эмиграция // Отечественная история. № 6.
362. Митрополит Арсений (Стадницкий). Дневник. 1880-1901. I. Ком
ментарии. М.
363. Особенности хозяйственной деятельности населения Северо-Запад
ного Причерноморья на стыке ХѴІІІ-ХІХ веков // Ежегодный историчес
кий альманах Приднестровья. Тирасполь. № 10.
364. Российские правительства в XIX веке ( персональный, социальный
и профессиональный портрет ) // Гегемонии прошлого: румынские и евро
пейские эволюции. Бухарест ( на рум. языке ); Материалы Двусторонней
комиссии истории ков России и Румынии. М., 2007 ( на рус.языке).
2007
365. Образование СССР ( 1917-1924 г г .). М. ИТРК, 215 с.
366. Черная книга капитализма. М. ИТРК, 213 с. Соавторы В. М. Алпа
тов, А. И. Донченко, А. Т. Дробан, С. П. Костриков, И. И. Янчук.
367. Не забыть, не простить. О «Черной книге капитализма» // Правда.
№ 54 (29107 ), 25-28 мая.
368. О периодизации всемирной и отечественной истории // Отечест
венная история. № 3.
369. Русские участники зарубежных революций первой половины XIX
века // Новая и новейшая история. № 4.
370. X. Г. Раковский и социал-демократическое движение в России
(конец XIX - начало XX в. // Связь веков. Исследования по источникове
дению истории России до 1917 года. М.
371. На путях к Первой русской революции // Сто лет спустя... М.
37 2 .1 съезд Советов СССР // Политическое просвещение. № 4.
373. СССР: год рождения 1922-й // Правда, № 142 (29195 ), 21-24 дек.
374. Гросул Я. С. // Большая российская энциклопедия. Т. 8.
375. «Круглый стол» ученых, посвященный 85-летию образования СССР //
Правда, №145 ( 29198 ), 28-31 дек.
376. Досифей // Большая российская энциклопедия. Т. 9.
377. Дружинин Н. М. // Там же.
Хронологический указ атель опубликованных трудов 53 1
378. Димитрий Сулима // Православная энциклопедия. Т. XV.
379. Октябрьская революция : истоки, ход, результаты // Вестник Ленинс
кого мемориала. Вып. 9. Ульяновск; Марксизм и современность. Киев, № 3^4.
380. Досифей // Православная энциклопедия. Т. XVI.
381. Правительства России в XIX веке (персональный, социальный и
профессиональный портрет) // Материалы двусторонней комиссии истори
ков России и Румынии. М.
382. Формирование СССР: истоки, последствия, перспективы // Эконо
мическая и философская газета. № 47-48 от 30 ноября 2007.
383. Рец. на кн.: Виноградов В. Н. Балканская эпопея князя А. М. Гор
чаков. М., 2005 // Новая и новейшая история. № 1.
384. Отв. ред.: Шорников П. М. Молдавская самобытность. Тирасполь.
2008
385. Русское зарубежье в первой половине XIX века. М., РОССПЭН,
703 с.
386. Остановить фальсификаторов социалистических завоеваний //
Правда, № 8 ( 29106 ), 25-28 января.
387. «Круглый стол», посвященный 85-летию образования СССР // По
литическое просвещение. № 1 (42). Соавторы И. И. Мельников и др.
388. Октябрьская революция: истоки, ход, результаты (Расширенный
вариант) // Октябрьская революция известная и неизвестная. М.
389. «И имя его, и дело переживут века» // Правда. № 45 (29243), 25-26
апреля. Соавторы Д. Г. Новиков и др.
390. Бессарабия // Экономическая история России. Энциклопедия. Т. I. М.,
391. Власть и общество в России в 90-х гг. XIX. Начало противостояния //
Раздвигая горизонты науки. М.
392. О периодизации отечественной и зарубежной истории // Труды Ин
ститута российской истории. М. Расширенный вариант.
393. Иван Подкова // Большая российская энциклопедия. Т. 10.
394. Иоанн водэ Грозный // Большая российская энциклопедия. Т. 11.
395. Ипсиланти А. // Там же.
396. Ипсиланти К. // Там же.
397. Международная конференция «Крымская война 1853-1856: Кон
фронтация различных цивилизаций» // Отечественная история. № 3. Соав
тор Л. Е. Горизонтов.
398. Дискуссии о проекте новой редакции Программы КПРФ // Инфор
мационный бюллетень КПРФ. № 3 ( 1 1 3 ) .
399. Традиции молдавской государственности // Statul moldovenesc:
continuetatea devenirii §i consolidarii. Chisinau, 2008.
400. Октябрьская революция в ряду других революций Запада и востока //
Музейный сборник Государственного музея-заповедника «Горки Ленин
ские». Вып. 11. М.
401. О нашем молдавском языке // Время. Кишинев, 5 сентября, № 116.
402. Византизм Константина Леонтьева // Revista de istoriea Moldovei.
Chisinau, № 2 ( 74 ).
532 В. Я. Г р о с у л
403. Русские в Евразии XVII - XIX вв. М. Соавторы Трепавлов В. В.,

Бекмаханова Н. Е., Булгаков М. Б. и др., 478 с.
404. Историческая периодизация. Дискуссии в советской и современной
историографии // Преподавание истории в школе. № 6.
405. История мировой культуры. IV часть. Культура нового времени
(От Великой Французской революции до Первой мировой войны ). М.
406. С В. И. Лениным даже сравнивать некого // Правда. № 97 (29295),
9 - 1 0 сентября
407. Я молдаванин, несмотря на московский говор // Русское слово.
Кишинев, № 41 ( 205 ), 17 октября.
408. Житийная литература в Молдавии и Румынии // Православная эн
циклопедия. Т. XIX.
409. Рец: Русская военная эмиграция 20-40-х годов. Документы и мате
риалы. Т.4. У истоков «Русского общевоинского союза». 1924 г. // Вопросы
истории. № 10.
410. Гаагская конференция 1899 года. Рец. на Рыбаченок И. С. Россия и
Первая конференция мира 1899 года в Гааге. М., 2005 // Военно-истори
ческий журнал. 2008, № 4.
411. Отв. ред.: Козлов С. А. Аграрная рационализация в Центрально
черноземной России в пореформенный период (по материалам экономичес
кой печати). М., ИРИ РАН
2009
412. Конец телешулерству. Победил Ленин! // Правда, 13-14 января, № 1
(29343).
413. Как создавался СССР // Преподавание истории в школе. № 1.
414. Красные генералы Гражданской войны // Военная интервенция и
Гражданская война в России (1918 - 1920 годы). М.
415. Мой ответ оппоненту // www.Kommunar-press.ru.12 марта.
416. Образование СССР и современность // Политическое просвещение.
№ 5 (52).
417. Российские дипломатические представители на Балканах в первой
половине XIX в. // Леонид Михайлович Иванов. Личность и научное наследие
историка. Сб. ст.; X конгресс по изучению стран Юго-Восточной Европы
(Париж, 24 - 26 сентября 2009). Доклады российских ученых (Дипломати
ческие представители России на Балканах в первой половине XIX века).
СПб.
418. Российская политическая эмиграция в Румынии во второй полови
не XIX в. // Российская эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточ
ной Европе. Вторая половина XIX - первая половина XX в. М.
419. Традиции и новации в исследованиях достижений духовной куль
туры // Стиль наследования культуры. М.
420. Адрианопольский мир 1829 г. и княжества Молдавия и Валахия //
Война, открывшая эпоху в истории Балкан. К 180-летию Адрианопольского
мира. М.
421.0 периодизации всемирной и отечественной истории // Труды Ин
ститута российской истории. Вып. 8. М.
Хронологический указат ель опубликованных трудов 53 3
2010
422.В.И. Ленин стоял у истоков образования СССР // Правда, № 26
(29513), 1 6 - 17 марта 2010
423.Когда началась Вторая мировая война? Обзор отечественной лите
ратуры // Великая Отечественная война (1941 - 1945 годы). М.
424.И.В. Сталин и проблемы российского федерализма // Сталин и со
временность. М.
425.Российская общественность в эпоху реформ 60 - 70-х гг. XIX в. // В
«интерьере» Балкан. В честь Ирины Степановны Достян. М.
426.Ленин и русская революция // Завтра столицы. Апрель (специаль
ный выпуск).
427.Когда началась Вторая мировая война // Новая и новейшая история.
№ 3.
428. Карл Маркс и формационный подход к историческому процессу
Учение Маркса XXI век. Капитал. Формации. Противоречия. М.
429. Жаркое молдавское лето. Референдум приближается - противостоя
ние все более усиливается // Советская Россия, № 91 (13453), 26 августа.
430.Загадка Ивана Прянишникова // История и обществознание для
школьников, № 2. М.
431. У истоков российской общественности // Славянство, растворен
ное в крови... М.
432. И. В. Сталин и национальный вопрос // Политическое просвеще
ние, № 6. Соавторы И. В. Карпеев, И. И. Мельников и др.
433.Правдистам от историка // Правда, № 143 (29630), 28 - 31 декабря.
2011
434. Проблемы методологии истории в современной российско
ратуре // Осторожно, история. М.
435. С. М. Киров - символ советской эпохи // Правда, № 34 (29664), 5 -
6 апреля. Соавторы В. В. Трушков и др.
436. Российский внешнеполитический конституционализм и Балканы
(XVIII - XIX века) // Новая и новейшая история. № 2.
437. Русская эмиграция в Румынии // Магазин историк. Бухарест, № 4
(529). Бухарест ( на рум. языке ).
438. Надо идти вперед с нашими знаменами // Независимая Молдова,
№ 101 ( 1049 ), 20 июля.
439. Крестьянский вопрос в общественном мнении России накануне
реформы 1861 года // Великая крестьянская реформа 1861 года и ее влияние
на развитие России. М.
440. Красные генералы Гражданской войны // Российская история. № 4
(вариант).
441. Российская общественность накануне XX столетия // Работы ХѴ-й
сессии Двусторонней комиссии историков Румынии и России. Клуж.
442. В. И. Ленин и образование СССР // Социалистический идеал и ре
альный социализм: Ленин, Троцкий, Сталин. М.
534 В. Я. Г р о с у л
443. Комиссия 6 октября 1922 года и ее роль в образовании СССР //

Мастер и наука. Памяти Е. Г. Гимпельсона. М.
444. Нашим принципам они ничего противопоставить не могут // Правда
Москвы, № 28, 12 октября.
445. Русское общество и Крымская война // The Crimean War 1853 - 1856.
Warszawa.
446. Общественность России в годы правления Екатерины II и Павла I //
Феномен идентичности в современном гуманитарном знании. М.
447. Самоорганизация российской общественности в последней трети
XVIII - начала XX в. М. Кол. моногр. Соавторы А. С. Туманова и др.
448. Архивы ІІІотделения и Департамента полиции России как источ
ники по истории российской эмиграции в Румынии // Les relations de la
Russie avec les roumains et avec le sud-est de Г Europe. Bucure^ti.
449. «Лихоимство есть цель всех служащих...» О злоупотреблениях мест
ных властей в Рязанской губернии накануне крестьянской реформы 1861 г. //
Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России.
№ 1.
2012
450. Власть и общество в эпоху Крестьянской реформы 1861 г. // Власть и
общество в истории России. М.
451. Бухарестский мир 1812 г. и формирование новой Юго-Западной
границы России // Присоединение Бессарабии к России в свете многовеко
вого молдо-российско-украинского сотрудничества. Кишинев; Молдавский
журнал международного права. Кишинев.
452. У истоков Бессарабской автономии в составе России // Вестник
Российского университета дружбы народов. № 1.
453. Генезис бессарабской автономии в составе России (К 200-летию
присоединения Бессарабии к России) // Славяноведение. М., № 3.
454. От «бермудского треугольника» в центре Европы к территории
развития // «Аспекты 2000» № 16 (603). Киев, 20 - 26 апреля.
455. Рындзюнский П.Г. // Московская энциклопедия. Т. I. Книга 4. М.
456. Тридцать лет во главе академической науки республики. К 100-летию
со дня рождения Якима Гросула // Независимая Молдова, №97 (1225), 21
сентября. Соавторы В. И. Царанов, А. А. Чеботарь.
457. Яким Гросул - первый президент Академии наук Молдовы (К сто
летию со дня рождения) // Электронная обработка материалов. Кишинев.
Т. 48, № 5.
458. Russian Society and Crimean War // Russian Studies in History. Vol. 51,
№ 1. Summer 2012.
459. Дискуссия о российском крепостном праве и его последствиях//
Российская история, № 5. Соавторы В. Б. Перхавко, Ю. А. Петров и др.
460. Принципы создания СССР // Политическое просвещение. № 5.
461. Образование СССР ( 1917 - 1924 ). 2-е изд.М.
462. Принципы создания СССР.[Вариант] // 90 лет СССР. М.
463. Общественные настроения в России во время Отечественной вой
ны и Заграничных походов // Российская история. № 6.
Хронологический указ атель опубликованных труд ов 535
464. Реинтеграционные и дезинтергационные процессы на территории
прежнего СССР // Политическое просвещение, № 6.
465. Крестьянский вопрос в общественном мнении России накануне
реформы 1861 г. // Труды Института российской истории. Вып. 10.
466. Чего хотели крепостные крестьяне России накануне реформы? //
Материалы научной конференции «Наше наследие. История и культура
русской провинции», посвященной 150 - летию отмены крепостного права
в России. Музейный сборник. Вып. 15.
467. Российский внешнеполитический конституционализм на Балканах
в новое время [Вариант] // Россия и Балканы в течение последних 300 лет.
Юбилейное издание, посвященное трехсотлетию черногорско - русских
отношений 1711-2011. Подгорица - Москва.
468. Надежды и устремления крепостных крестьян России накануне
реформы 1861 г. // Отмена крепостного права в России. М.
469. О терминах «молдавский язык» и «молдавский народ» 2-е изд.
470. Кантакузино Шербан // Православная энциклопедия. Т. XXX.
471. Кантемиры // Православная энциклопедия. Т. XXX
472. Николай Платонович Огарев. Лекция на сайте «Культурное насле
дие». Дек.
473. Рец. на кн. Молдаване. М., 2010 // Этнографическое обозрение. М.,
№ 2.
2013
474. Общественное мнение в России XIX века. М., АИРО, 560 стр.
475. Формирование СССР: история, последствия, перспективы // Реин
теграция братских народов постсоветских республик - историческая необ
ходимость современности. М.
476. Капитализм себя исчерпал // Правда Москвы, № 1 (87), 11 января.
478. От Союзного договора к Конституции Союза // Правда, № 3 (29921),
1 5 - 1 6 января.
479. Мины закладывали позже // Литературная газета. № 2-3 (6400), 23 -
29 января.
480. «Мина замедленного действия» // Правда Приднестровья, №5 (350),
21 февраля. Соавтор В. Н. Яковлев.
481. Общественные настроения в России по крестьянскому вопросу нака
нуне реформы 1861 г. // Icea. Revue de l’institute des langues et cultures d’Europe
et d ’Ameriques. 1861-2011: reflexions sur Pabolition du servage en Russsie.
Paris, 2013, № 17.
482. Каким был подлинный Котовский?// Правда, № 35 (29953), 2-3 апреля.
483. Этномы «волохи», «молдаване», «румыны» и происхождение их в
истории (на молдавск. языке).Кишинев.Соавтор В. Н. Стати.
484. Великая Октябрьская Социалистическая Революция. Лекция. You
Tube. 02.22.2013.
485. Октябрьская революция в России в ряду других революций нового
времени // Международный славянский институт. Научно-практическая
конференция, посвященная 95-летию Великой Октябрьской социалистичес
кой революции (Современное прочтение истории). М.
536 В. Я. Г р о с у л
486. Из воспоминаний об отце // Воспоминания о Якиме Сергеевиче

Гросуле. Кишинев.
487. Бухарестский мир 1812 г. и формирование новой Юго-Западной
границы России // Vecinataîi §1 ziduri romane $1 ru§i (secolele XVII - XXI).
Bucure^ti [Вариант ].
488. Полководец Михаил Фрунзе // Правда, № 77 (29995), 23 - 24 июля.
489. Имена, которыми должна годиться Молдавия // Пульс недели,
№ 25 - 26 (465 - 466), 24 июля.
490. Большевизм и современность // Правда, № 82 (30000), 2-5 августа;
Информационный бюллетень ЦК КПРФ, № 3 (135). М. Соавторы В. В. Труш-
ков и др.
491. Фарисейство разрушителей // Правда, № 97 (30015), 6 - 9 сентября.
492. Антиох Кантемир - дипломат Петра I // Освободительная война
1703 - 1711 гг. и дипломатия Петра I. СПб.
493. Судьба РАН - это поле классовой борьбы // Правда, № 107 (30025),
1 - 2 октября.
494.Слово о Ленине. Лекция.ѵѵтѵ.уойіЬе.сот/ wath?v=lm-yTNX4psu, 22
апр. 2013; kprf.ru/history/soviet/ 117739.html 23 апр. 2013; www.kp-pmr. ru>
2013, апрель 22.
495. Ответ Жириновскому о СССР.YouTube, 03.01.2013.
496.90 лет создания СССР.Лекция. YouTube. 03.01.2013.
497. Forma{iunile militare moldovene^ti in timpul r^zboiului nordic // In me
morial! Acad. Florin Constantiniu. Smerenie. Pasiune. Credinfa. (на румынск.
язы ке).Бухарест.
498. Отечественная война 1812 года и судьба Дунайской армии // Эпоха
1812 года в судьбах России и Европы. М.
499. Рец. на сб. док.: Москва и Отечественная война 1812 г. // Россий
ская история. 2013, № 6.
500. Власть и общество в России XIX века // Российская государствен
ность: опыт 1150-летней истории. М. 2013.
2014
501. Труды по теории истории. М. АИРО, 554 стр.

502. Бои на молдавском историческом поле // Политическое просвеще
ние, № 1.
503. Приближение большой войны в общественном мнении России конца
XIX века // Война и мир в новой и новейшей истории России. М.
У казатель имен
А Али-паша 69, 77
Абаза 515, 519 Али Суави бей 83
Абдул Меджид 275, 276 Алленов С. Г. 293
Абдул Хамид 82, 83, 275, 279 Алпатов В. М. 530
Абуш А. 441 Альфан JT. 417
Август Саксен-Кобург-Гота 281 Аммиан Марцеллин 409
Агаджанов С. Г. 524 Амфилохий Хотинский 526
Агафонов В. К. 227 Ананьич Б. В. 144
Агеева О.Г. 330, 335, 343, 345, 465 Анастасий Кримка 526
Агриропуло П. 139 Анатуин И. 113, 313
Аксаков И. С. 204, 205, 294, 328. 346. 366, Ангел Афанасий 526
368,369,371,376, 393, 394,457,458,460 Андрей Первозванный, св. 345
Аксаков К. С. 366, 368 Андропов Ю . 154, 155
Аксельрод П. Б. 91 Ангран П. 132
Акульшин П.В. 356, 357 Андропов Ю . В. 154, 155
Алаев Л. Б. 487, 490-492 Андрюшайтите Ю. В. 518
Алафаев А. А. 374, 378 Анисимов Е. 331, 344, 345, 348, 350
Александр I, имп. 22, 23, 122, 124, 125, Анна Иоановна 339. 348, 469
129, 132, 145, 170, 173-187, 193-199, Анна Павловна, в. кн. 240
201, 204, 220, 223, 224, 237-241, 243- Анстет И. О. 180
245, 256, 258, 274, 282, 285, 286, 290- Антонов B .C . 113,313, 498
293, 350, 356-361, 363, 368, 391, 420, Антосяк А. В. 521-523
422, 425, 443 Анфантен Б. П. 299, 414, 475
Александр II, имп. 122, 134-136, 140, 141, Анфимов А. М. 137, 209
144, 167, 191, 214, 221, 281, 283, 285, Анчуков И. А. 24
294, 365, 368, 369, 372, 375, 376, 391, Аппиан 408
422, 423 Апулей 409
Александр III, имп. 134, 136, 221, 283, Аракчеев А. А. 125, 198, 199, 244, 292,
295, 377-379, 384 360, 361
Александр Баттенбергский 281 Аргиропуло П. 68, 139
Александр Гессенский 281 Аркадакские 68
Александр Иоанн Куза 82, 280 Арманд И. 269
Александр Карагеоргиевич, кн. 279, 281 Арнгольд 113, 313
Александр Македонский 9, 256 Арним Е. (Брентано Б.) 397
Александр Михайлович, в. кн. 229 Арнота 526
Александр Невский 345, 420, 421 Арсений Стадницкий, мит. 527. 530
Александр Обренович 281 Арсеньев 378
Алексанну Г. 50 Арутюнян Ю . В. 521
Александров В. А. 135, 422 Арш Г. Л. 73, 76, 83,176,362
Алексеев В.А. 379, 456 Асмус В. Ф. 446
Алексей Михайлович 148, 333, 338, 467 Ассонова Н. Т. 107
538 У к а з а т е л ь имен
Астырев Н.М. 381 Беннигсен 358
Афтенюк С, Я. 516 Берви-Флеровский В. В. 149, 213
Ацюковский В. А. 498 Бердяев Н. А. 165, 223, 287, 288, 295
Берия Л. 161
Б
Берк Э. 231, 285
Бабель И. 160 Берти Д. 173. 375
Бабеф 297, 397, 398 Бестужев А. 114
Бабилунга Н. В. 525 Бестужев-Рюмин 24
Багратион, ген. 359 Бестужевы 130
Базар С. А. 248, 299,414, 475 Бестужевы А. 114, 314
Базилевич К. В. 430, 431 Бжезинский 3. 512
Байбаков Н.К. 307. 308 Бибеску Г. 15, 44
Байбурова Р. М. 339, 468 Бибиков Д. Г. 202
Байкузо в А. 118, 318 Бирон Э. И. 350
Бакунин М. А. 64. 67, 68, 90, 117, 133, 138, Бисмарк О. 218
140,224, 228.259, 317, 366, 502, 529 Благоев Д. 60, 64, 92, 119, 139, 318
Бакырджиев Д. 92 Блан Л 414
Баллод К. 1 13,270,313 Блэкстон В. 231
Балуев Б. П. 225 Блюм Р. 109, 202, 309
Бандура Ю. Н. 443 Бовыкин В. И. 219
Банкович А. 92 Богданович 501
Бантыш-Каменский Д. Н. 515, 519 Боговид А. С. 527
Бантыш-Каменский Н. Н. 515, 519 Боголюбов JI. Н. 438
Банулеско-Бодони Г. 529 Богословский М. М. 424, 430, 455
Барг М. А. 48, 107, 229, 297. 434, 435. 487, Боден Ж. 411
493 Божерянов И. Н. 194, 240
Барклай-де-Толли М. Б. 239, 359, 391 Бойку JI., рум. историк 46
Барсуков Н. П. 368, 369, 425 Бокова В. М. 122
Бартольди 398 Болебрух А.Г. 353, 365
Басалай А. 504 Боллиак Ч. 105
Батуринский В. П. 366 Болтин И. Н. 353, 418
Бах В. Ф. 447 Бомешко Б. Г. 525
Бах И. С. 447 Борисов Ю. С. 524
Бациева С. М. 472 Боровков А. Д. 361, 362
Бачинин А. Н. 425 Бородай Ю. М. 434
Бежан А. 522 Ботев X. 61, 63, 64, 92, 105, 140
Бейдеман М. С. 91, 397, 514, 515, 519 Боуден Т. 354
Бейлин Б. 496 Боханов А. Н. 493
Бекзадян А. 509 Бочкарев В. Н. 347, 349, 350, 356, 367
Беклешев А. А. 238, 243 Бочкарев И. 91
Бекмаханова Н. Е. 516-518, 524, 532 Бочкарева С. И. 91
Белинский В. Г. 86, 103, 131, 394, 446 Боханов А. Н. 206, 229, 386, 493
Беллярмннов И. 424 Бранкович Д. 528
Белявский М. Т. 234 Брату 528
Бем Ю . 515 Брежнев JI. И. 320
Бенедикт XVI 486 Брентано Б. (Арним Е.) 397
Бенкендорф А. X. 214, 364 Брентано К. 398
Бенковский Г. 64 Брешко-Брешковская Е. К. 515
У к а за т ел ь имен 539
Бродель Ф. 158, 202, 211, 440, 492 Власе М. 528
Брокгауз, 304, 397, 482 Влахавас Э. 76
Бромлей Н. Я. 494 Водовозова Е. Н. 44
Брухис 524 Воейков А. В . 359
Врынковени 528 Войнич Э. JI. (Буль JI.) 140
Бугай Н. Ф. 518, 523 Волгин В.П. 90, 102-104, 227, 297, 298,
Буганов В. И, 441 414, 427, 476
Будак 137 Волин М. С. 216
Буйнакский У. 118. 318 Волков В. 519
Булгаков М. Б. 532 Волков Ф. 92
Булгаков С. Н. 142, 226 Волконский С. Г. 361
Булгарин Ф, В. 293, 358 Волобуев О. 429
Булдаков В. П. 223, 501, 506, 507 Вольф Ф. А. 475
Бунге Н. X. 391 Воронцов А. Р. 174, 175, 244, 292
Бурлуй В, 522 Воронцов В. П. 225, 226, 442
Бурмистрова Т. Ю. 502 Воронцов М. С. гр.. 357, 515, 519
Буш-ст. 440 Воронцов С. Р. 243, 244, 292
Бушати Махмуд 76 Воронцов 226
Бычваров М. 107 Вукалович JI. 78
Бэгби Ф. 416 Высокова В. В. 494
Бэлческу Н. 89, 105 Вышнеградский И. А. 210
Бэлэчану М. 59, 515
Вяземский П. А. 234, 356, 357
В Г
ВавиловН. 160
Габитова М. 452
Вазюлин В. А. 482
Габровский Н. 92
Ваксмут 477
Гаджиев К. С., 230
Валон А. 306
Г аер 118
Валуев П. А. 293
Гай Г. 506
Вандалковская М. Г. 88
Гакстгаузен А. 144
Ванновский А.А. 140
Галаган Г. П. 376
Варзарь В. Е. 515, 519
Галанова Э. Ю. 60, 66, 69
Василий II Темный 431
Галифакс Д. 231
Вацетис И. 506
Галкин А. А. 230, 440
Вебер М. 156, 418, 492
Гамалея С. И. 355
Велестинлис Ригас 73, 277
Венков И. 69 Гангоблов А. С. 113, 313
Вергилий 163, 409 Ганелнн P. III. 144
Верн Ж. 140, 228 Гарбузов В.Н., 231
Вернаген 398 Гарибальди Дж. 375
Ветрова М. Ф. 384 Гасанова Э. Ю. 66, 69
Вико Дж. 302, 304, 412, 474, 475, 477, 486 Гаспаров М. JI. 409
Виленская Э. С. 88 Гвиччардини 412, 474
Вилконсон У. 24 Гвоздев Р. 146, 148, 149, 207, 211
Виноградов В. Н. 8, 15, 83, 520, 531 Гегель Г. 298, 495
Витте С. Ю . 391 Гельман JI. 3. 519, 520
Владимир, кн. 254, 420 Георг, кор. греч. 280
Владимир Мономах 255, 419 Георг I 81, 229
Владимиреску Т. 35, 75, 76, 85, 363, 515 Георгий Ольденбургский 240
540 У ка за т ель имен
Георгий Св. 40 Горчаков А. М. 374, 391, 531

Гераклит 156 Готье Ю. В. 429
Гердер И. Г. 409, 413, 475 Градовский А. Д. 238, 391
Геродиан 409 Грамматикати И. 68
Геродот 407 Грановский Т. Н. 366, 398, 423, 424
Герцен А. И. 86, 87, 89, 90, 103, 110, 117, Грацианский П. С. 237
131, 133, 138, 140, 205, 224, 235, 259, Грачев В. П. 176
310, 317, 366, 369, 370, 397, 400, 502 Грегори И. Г. 333, 463
Гершензон М. О. 374, 394 Гредескул Н. А. 515
Герье В. И. 409 Г рей, лорд 194
Гетц В. 417 Грекул Ф. А. 20
Гизо Ф. 301. 400, 401. 416, 478 Греч Н. И. 200, 291, 293, 342, 362
Гика Г., господарь 54 Грибоедов А. С. 391
Гилилов С. 502, 508, 511 Григорий V, патр. конст. 171
Гиляров-Платонов Н. П. 458 Григорьев Н. К. 498
Гимпельсон Е. Г. 534 Грин 9, 477
Гиндин И. Ф. 215, 227 Гринин JI. И. 495
Гитлер А. 160, 161 Гриффин Л. А. 498
Глинка С. Н. 244, 292, 315, 356, 360 Гришин В. В. 320
Глинка Ф. 114, 314 Гросул В. Я. 6-11, 34, 37, 42-46, 50, 63,
Глинский Б. Б. 141 64, 77, 81, 90, 129, 137, 150, 167, 184,
Глотц Г. 417 191, 196, 207, 208, 225, 290, 293, 366,
Глядков В. А. 498 375, 395, 396, 399-403, 443, 455, 479,
Гнедич Н. И. 243, 292 482,494, 498,511
Гоббс Т. 231 ГросулЯ. С. 40, 184, 519, 530, 534, 536
Гобино Ж. А. 416 Гросул-Толстой П. JI. 207, 208
Гобозов И. А. 498 Грушин Б. А. 346
Говорухин С. 324 Грызлов В. Ф. 524
Гоголь Н. В. 336, 392, 394, 460, 461 Губогло М. Н. 518
Годунов Борис 256 ГузенковаТ. 528С.
Голикова Н. Б. 354 Гулабчев С. 92
Голицын В. В. 350, 372, 392 Гурвич 207, 211
Голланд Г. 194 Гуревич А. Я. 435, 481, 487, 492
Головин И. 133 Гусакова С. С. 502
Головкин Ю. А. 184, 196 Гуссейи. кап. 78
Головкина, гр. 337, 465, 466 Гущин 324
Головнин А. В . 373 Гюго В. 228
ГолсуорсиД. 140 Гюлих 477
Гольдберг Д. И. 140
Гольцендорф 346, 379, 388 д
Гончаренко А. (А. Гумницкий) 91 Давыдов Д. В. 373, 391
Гораций 409 Далматов Н. 91
Горбачев М. С. 154, 161, 320 Далримпл Д. 475
Горбачевский И. И. 370 Даниил 411
Горбозов И. А. 437 Данилевский Н. Я. 287, 294, 359, 363,
Горгидзе М. 113, 313 418, 425
Горемыкин И. JI. 383 Даниленко Д. И. 68
Горизонтов JI. Е. 531 Данило Негош 274
Указа т ель имен 541
Дашков Д. В. 187, 191 227, 288, 356, 362, 427, 430, 432, 433,
Дедюхина П. Н. 467 519, 522, 524. 530
Дейч Л. Г. 382 Друцкой-Соколинский, кн. 293
Декарт Р. 413, 446 Дубельт Л. В. 293
Делянис 84 Дубинская Л. Г. 467
Демидов А. 33 Дубровин 110, 310
Демидова Н. Ф. 329, 459 Дубровинский И. 95
Демокрит 156 Дубровский С. М. 20
Деникин А. И. 221, 222, 227, 507 Дудзинская Е. А. 128, 366, 371, 372
Денисеико А. 91 Дулина Н. А. 276
Державин Г. Р. 237, 238, 240, 243, 286, Дунка Т. 68
292 Дурасов 367
Десницкий С. Е. 354, 475 Дурново П. Н. 217, 322, 382
Джангильдии А. 118,318 Дурновцев В. А. 425
Джунусов М. С. 522 Дьяков В. А. 90, 93, 94, 96-98, 101, ЮЗ-
Диамант Т. 59 105, 131,201,225,313,434,489
Диодор Сицилийский 408 Дьяконов И. М. 480
Дион Кассий 409 Дьяченко В. И. 499
Дитмарс 3 6 Дюркгейм Э. 418
Дитятин И. И. 170 Дякин В. С. 386
Дическул Л. А. 519
Дмитренко В. П. 308, 441, 520 Е
Дмитриев М. А 187 Евтроний 409
Дмитриев П. Г., молд. ист. 29, 37, 50, 514 Ежов Н. 160
Дмитрий Александрович, кн. 420 Екатерина 1, имп. 274, 282, 348, 359, 479
Дмитрий Дорнской 420 Екатерина II, имп. 122, 169, 170, 203,
Доброджану-Геря К. 68, 92 232-234, 237, 240, 274, 286, 289, 292,
Добролюбов Н.А. 68, 91, 101, 138 331, 332, 347-350, 391, 394, 420, 422,
Доде А. 140 443, 470, 534
Долгов В. С. 516 Екатерина Павловна, в. кн. 194, 195,
Долгоруков В. А., кн. 134 201, 239-243, 291. 359
Долуцкий И. И. 306 Елагин В. А. 458
Домашнева Н. А. 463 Елиаде-Рэдулеску И. 59
Донич 516, 519 Елизавета Алексеевна 183,239,465
Донченко А. И. 530 Елизавета Петровна, имп. 232, 339, 348,
Досифей 530, 531 465, 468
Достоевский Ф. М. 141, 165, 216, 224, Елисеев Г. 3. 378
254, 259 Елисеева О. 465
Достян И. С. 74, 129, 132, 168, 178, 179, Ельмеев В. Е. 484
186, 189, 362, 363, 516, 533 Ельцин Б. Н. 270
Драгнев Д. М. 20, 517 Ене Ионел 526
Дреч И. 65 Ерасов Б. С.. 435 . 487, 493, 494
Дружинин Н. М. 442, 443, 516 Ерман Л. К. 347, 394
Дробан А. Т. 5, 11, 498, 530 Ермолов А. 362
Дробижева Л. М. 521 Ерошкин Н. П. 126, 127, 215, 273, 275
Дробязго С. 322 Ерунов Б. А. 346
Дружинин Н. М. 44, 46, 50, 128, 134, Есаков В. Д. 308, 441
135, 144, 145, 148, 185, 198, 203, 207, Есин Б. И. 379
542 У казат ель имен
Ж Зырянов П. Н. 441
Жаринов Д. А. 361 И
Жданов А. В. 137, 430 Иван Антонович, имп. 348
Жебуневы 68 Иван III 419, 420
Желенин И. А, 437 Иван IV Грозный 333, 429
Желтяков А. Д. 74 Иванов В. В. 434
Желябов Н. 378 Иванов Л. М. 532
Живков В. 92 Иванов Н. А. 293
Жириновский В. В. 536 Иванов Р. Ф, 375
Жуевич Ж. 62, 63 Иванова Ю. В. 65, 68, 83
Жук С. И. 492 Иванов Ю. П. 529
Жуков Г. К. 259 Иванович Ст. 159
Жуков Е. М. 434 Ивановский В. 68
Жуков Ю . Н, 449, 511, 512
Иванов-Разумник Р. 142
Журавлев В, В. 504
Иванович Ст. 159, 160, 260, 323
Журов Ю . В. 499
Ивановский В. 68
Жуковский В. А. 128, 240, 293
Игитханян М. X. 346
3 Игнатьев Н. П., гр. 218, 527
Игнатьева Е. Л. 527
Заблоцкий-Десятовский А, П., 18
Иероним 411
Завадовский П, В, 237
Изюмов Ю . 320
Завитневич В. 3. 241
Илларион 166
Заичневский П. Г. 139
Илиеску И. 528
Зайончковский П. А. 136, 214, 215, 283,
Иловайский Д. И. 424, 425
372, 377, 379
Илюхин В. И. 529
Зак Л, А, 196
Иманов А. 506
Закревский А. А. 368
Иминов В. Т. 528
Залышкин М, М. 517
Индов Е. И. 433
Замаровский В, 448
Инзов И. Н. 124, 516
Запорожан Л. Г. 105
Иноземцев В. Л. 302, 437, 477, 496
Застенкер Н. Е, 89, 298, 414
Иоанн Каподистрия 79, 176, 183, 184,
Засулич В. 140, 141, 387, 406
186, 189, 245, 279
Захарова Л, Г. 205, 373
Захарова О. Ю. 334, 335, 337, 462, 464,466 И овваИ. Ф. 131, 132
Захарьина В. Ф. 87, 88 Ионов И. Н. 436. 441, 443, 488, 493, 494
Захаряиу А, 20 Иоффе А. 508
Захер Я. М. 104 Иоффе Г. 3. 504
Зданович Г. Ф. 516 Ипсиланти А. 76, 81, 516, 519, 531
Зеньковский В. В. 229 Ипсиланти К, 531
Зиновьев А. А. 484 Искандеров А. А. 492
Златоврацкий Н. Н. 146, 208 Италинский А. Я. 175
Золотухин М. Ю. 91 Итенберг Б. С. 139, 276, 290, 293
Золя Э. 140 Ишутин Н. 139
Зомбарт В. 158, 168 К
Зосима 409 Кавелин К. Д. 224, 259, 369, 371
Зубку-Кодряну Н. 68 Кавеньяк Э. 417
Зуев К. А. 437 Каган М. С. 459
Зуев М. Н. 306 Калугин О. 155
У каза т ель имен 543
Кан С. Б. 298 Кеннан Дж. 221
Кантакузино Шербан 535 Керров В. В. 442
Кантемир А. Д. 336, 337. 343, 354, 391, Кидель А. С. 514, 515
418, 460, 529, 535, 5536 Кизеветтер А. А. 328, 339, 340, 342, 351-
Капнист В. В. 355 353, 359, 360, 362, 367, 376, 382, 385,
Каподистрия И. А. 79, 124, 176, 183, 184, 386, 455, 468, 469
186, 187, 189, 245, 279,516 Киквидзе В. 506
Кара-Мурза С. Г 442, 484 Киреев А. А. 384
Каравелов Л. 63, 89, 105 Кирков Г. 92
Карагеоргий 176-178, 279 Киров С. М. 430, 533
Караджа 28, 32, 54 Кирсанова Е. С. 499
КаразинВ. Н. 177,377 Кирьяков М. М. 131
Каракозов Д. В. 151 Кирьянов Ю . И. 296, 323
Карамзин Н. М. 124, 194, 199, 209, 223, Киселев П. Д. 17, 39, 42, 44, 45, 124, 127,
230, 240, 241, 259, 287, 288. 291, 419- 128, 129, 134, 190, 191, 121, 202, 207,
422, 444, 457 356, 362, 516, 524
Карасев В, Г. 63, 65, 91 КитанинаТ. М. 146,147,210
Каращук А. 322 Кленовский Н. С. 516
Кардашов Н. А. 118, 318 Клоцвог Ф. Н . 483
Кареев Н. И. 425 Клочков М. В. 350, 351
Карзинкины А. А. и М. С. 385 Клуге Г. 427
Карл Гогенцоллерн 280 Ключевский В. О. 10, 121, 147, 169,
Карл Люжвиг, герц, баден. 183 185, 204, 222, 232, 234, 290, 327, 328,
Карпеев И. В. 533 336, 343, 354, 386, 388, 395, 422-124,
Карпец В. 243 455, 457, 462, 465
Карсавин Л. П. 425 Клягин Н. В, 493
Каспэ С. 494 Коббет 477
Кассо Л. А. 516 Кобург 54
Кастлри 210 Ковалев А. М. 494
Касьянов Э. И. 410 Ковалевский М. М. 143-147, 210, 213,
Катаев И. М. 23 259,383,385,387
Катарджиу Л. 69, 73 Ковалевский П. И. 216, 258
Катков М. Н. 136, 223,230, 259,288,294, Коваленко В. И. 505
377, 379 Ковальзон М. Я. 434
Катон 408 Ковальченко И. Д. 146, 209, 281, 433,
Кауркин Р. В. 344 434, 436, 488, 490, 492, 498, 519
Каутский К. 268 Ковачевич Б. 68
Кац (Доброджану-Геря) К. 68 Ковригина В. А. 463
Каченовский М. Т. 363 Когэлничану М. 40, 44
Квингли К. 416 Козельский Я. 234
Квятковская Ю. А. 222 Козенко Б. Д. 437—4-39
Кейнс Д. М. 270 Козлов С. А. 532
Келле Е. М. 434, 494 Козловский П. Б. 399
Келлер 411 Козодавлев О. П. 245
Кельсиев В. И. 62, 91, 518 Козьменко И. В. 190
Кельсиев И. И. 62 Козьмин Б. П. 86, 87, 103
Кемаль Н. 62 Кокорев В. А. 197, 267
Кенэ Ф. 475 Коленкур А.-О. 194
544 Указат ель имен
Колесниченко Д. А. 87, 94 Кристиан IX 280
Коллингвуд Р. Дж. 417, 487, 488 Кропоткин П. А. 68, 139, 227, 237, 259,
Кологривов М. А. 131 270, 527
Колодий Н. П. 493 Крушеван П. 295, 505
Коломийцев В. Ф. 437, 497 Крыжановский К. П. 24
Колосова Э. 425 Крылов И. А. 243, 292, 331, 332
Колумб X. 412 Крюденер П. А. 183
Колумбяну С., рум. историк 29, 32, 50 Крюковский М. В. 244
Комаровский Е. Ф. 360 Ксенопол А. Д. 523
Кондратьев В, С. 521 Ктесий 411
Кондратьев И. К. 333, 334, 446, 447 Куделли П. 95
Кондратьева В, Н. 82 КудрииаТ. А. 450
Кондорсе Ж. 475 Кудрявцев В. Н. 436, 489
КоненВ. 447 Кудряшов К. В. 364
Константин Николаевич, в. кн. 280 Кузищин В. И. 490, 491
Константин Павлович 201, 239, 291 Кузнецов В. И. 338, 467
КонтО. 299, 300 Кулешов С. В. 506
Конта В. 63 Куракин А. Б. 240, 243, 345
Конюшкевич П. 236 Курчатовский В. 95
Копанский Я. М. 516 Кутузов М. И. 359, 361, 391, 528
Кордатос Я. 59, 67, 68 Кучеренко Г.С. 299, 301, 414, 476
Корелин А. П. 206, 377 Кучмаева И. К. 443, 445
Корк А. 506 Кюстин А. 133
КорниловА. А. 123, 201, 238, 259, 357, Кюхельбекер В. 114, 132,315
364, 368, 376 Л
Корнфорт М. 497
Лаверычев В. Я. 136
Коробьин Г. 39, 234
Лависс Э. 417
Короленко В. Г. 382
Лавров П. Л. 90, 92, 117, 124, 13 8, 317,
Коротких М. Г. 138, 191, 192
332, 425, 444, 455, 475
Корф М. А. 133, 172, 173, 293
Лагарп Ф. Ц. 170, 183, 197, 239, 255
Корфус И. 32, 46
Лазебникова А. Ю. 439
Косолапое Р. И. 434, 523
Лазо С. 506
Коста А. 68
Лакоба Н. 118, 318
Костомаров РГ. И. 420
Лаппо-Данилекский А. С. 425
Костриков С. П. 530
Ланда Р. Г. 436, 489, 490
Костюрин В. Ф. 516, 519, 520
Ланской С. 134
Котовский Г. И. 160, 506, 526, 527, 535 Ларкин В.А. 325
Коцюбинский Ю. 506 Лассаль Ф. 67, 477
Кочович Е. 92 Левик Б. 447
Кочубей В. П. 237,293, 356 Левин Ш. М. 88, 133
Кошелев А. И. 372, 399 Левский В. 63, 89, 105
Кравчинский С. М. (Степняк-Кравчинс Легостаев В. 320
кий С.) 139, 227, 274, 275, 352, 426 Лежава А. 508
Краснобаев Б. И. 467 Леклерк 418
Кредер А. А. 439 Ленин В. И. 6, 9, 26, 33, 35, 48, 72, 86-
Крестинский Н. 508 89, 94-96, 98-102,109-112, 115, 117-
Кривогуз И. М. 438 121, 130, 134,135, 138, 139, 141, 162,
Крижанич Ю . 330 201, 219, 250, 259, 263-271, 309-312,
Указа т ель имен 545
314, 316, 318, 323, 389, 427,428, 441, Макиавелли Н, 9,412, 424,435,473,474,
482, 502-504, 506-508, 510, 511, 517, 477, 487—489, 492, 498-500
525, 526, 532, 533, 536 Малатеста Э. 140
Леонов Н. 154 Мамонов В.Ф. 437
Леонтович В. В. 200, 232, 289 Мангоп 519
Леонтьев К. Н. 223, 230, 259, 287-289, Мандражи С. 68
294, 391, 418, 524, 531 Манолова М. Г. 192
Лепава И. 65 Манфред А. 3. 104
Лермонтов М. Ю. 391 Марасинова Е. Н. 329, 460, 467, 468
Леру П. 414. 476 Марат Ж. П. 104
Лепава И. 65 Марахов Г. И. 125, 131
Лешков В. Н. 457, 458 Маринеску И. И. 516
Либкнехт В. 477 Мария Федоровна, имп. 183, 200, 206, 239,
Ливен Д. 179, 400 243, 246, 281, 283, 291, 292, 298, 358
Ливий Т. 407, 408 Марков 110, 310, 451, 452
Липранди И. П. 32, 33 Маркович С. 62-66, 69, 81, 91, 92, 140,
Липсет С. 485 378
Литвак Б. Г. 134, 140, 198, 209, 221, 228, Маркс К. 8, 26, 27, 48, 49, 67, 69, 99, 101,
364 106, 137, 140, 141, 149, 156-158, 204,
Литвинов М. М. 508 226, 248. 264, 265, 297, 298. 300. 302-
Литошенко Л. 208 303, 306, 396, 415, 416, 427, 434, 446,
Логачев К. И. 78 473, 475, 477—479, 481-483, 485, 486,
Ломоносов М. В. 336, 343, 419, 444, 460 496, 500, 527
Лонгинов М. Н. 355 Мартенс Ф. Ф. 169, 181
Лопатин Г. 95 Маслов Н. Н. 427
Лорис-Меликов М. Т. 135, 136, 149, 150, Масперо Г. 479
375, 376 Матвеев Г. Ф. 438
Лотман Ю. М. 390, 465 Маурер 477
Лужков Ю. М. 440, 482 Махмуд II 76. 82, 189, 198, 275, 276,
Лукин Н. М. 427 287, 288
Лукьянов С. И. 192, 206 Мацеевич Арсений 236, 255, 290, 310
Лунин М. С. 132 Мдивани Б. 509
Лупу Е. 92, 140 Медведев Д. А. 485
Лызлова А. И. 418 Медушевский О. М. 184, 495
Львов А. 127 Межуев В. М. 490
Людовик X V III 184 Мейснер Б. 479
Ляткер Я. А. 446 Мелларт Д. 449
Лященко П. И. 461 Мельгунов С. П. 367
М Мельгунов Н. А. 370, 371
Мельников И. И. 531, 533
Мабли 356
Менщиков Л. 227
Мавродин В. В. 517
Маврокордат К. 14, 15, 19-21,244,38, Мерзляков А. Ф. 243
44, 52-56 М естрЖ . 218, 245,285,399
Магницкий Л. 456 Меттерних 181, 199, 210
Магницкий М. М. 200, 204, 245 Мехмед-бей 62, 67
Мадиевский С. А. 82, 520 Мечников Л. 97, 148
Мазылу А. Д. 516 Мещерский В. П. 205, 209, 210, 216, 218,
Македонский Александр 8 223, 285, 294, 302, 375, 377, 387
546 Указа тель имен
Мидхат-паша 81, 87 Мордвинов Н. С. 124, 245, 293, 362
Микель И. АП Морузи Ал., господарь 21, 28
Милле JI. К. 76, 140 Морякова О. В. 392
Миллер А. Ф. 74, 83 Мохов Н. А. 518
Милов Л. В. 342, 433, 462, 492, 510 Мочениго Г. Д. 173-175
Милославович П. 60, 65 Мошаиу А. К. 64
Милош Обренович 275, 281 Мстислав, ки. 419
Мильчина В. А. 396-398, 400-404 Мунтян М. П. молд. историк, 36, 50
Милюков П. Н. 158, 170, 224, 229, 239, Муравьев 151, 214, 332, 413
275, 328, 337, 346, 347, 350, 356, 366, Муравьев А. Н. 392
418, 461, 466, 469, 490, 527 Муравьев М. 134
Милютин Д. А. 134, 190, 191,205,391 Муравьевы. М. 114, 131, 148, 185,214,
Милютин Н. А. 134, 205, 224 314, 362, 420, 442, 502
Минаева Н. В. 185, 243 Муравьева О. С. 461
Минаков А. Ю . 293 Мурад V 280
Минц И. И. 519 Мустафа IV 275, 276
Минц С. С. 341, 470 Мустафа-паша Байрактар 81, 87, 276
Минчаки М. Я. 30, 31 Мухин А. А. 324
Миркович Ф. Я. 16, 46 Мэлэеру М. 81, 86
Мироненко С. В. 185, 198, 204, 237, 274, Мякотин В. А. 328
290 Мятлев 400
Миронеску А.526 Н
Миронов Б. Н. 391
Назаров А. Н. 523
Михаил Михайлович, в. ки. 229
Найда М. 522
Михаил Обренович, кн. 279, 281
Найдеиов М. Е. 427
Михаил Федорович 463
Наполеон I Бонапарт, имп. 125, 148,
Михаил Храбрый 47
179. 180, 193, 195-197,220, 239,240,
Михайлов М. Л. 68
282, 286, 358, 359, 361, 396
Михайловский Н. К. 148, 378, 381, 398,
Наполеон III 396
401
Нариманов Н. 509
Михайловский-Даиилевский А. И. 358,
Наринский М. М. 493
363, 369
Натансон М. 95
Михайловский Н. К. 139, 390, 393
Неверов Я. В. 398
Михалков Н. С. 10
Невлер В. 104
Мицкевич С. 95
Негрескул М. 519, 520
Мишель Луиза 150
Негулеску П. 50
Могеи, аб. 245
Нежинский Л. Н. 509
Могильницкий Б. Г. 434, 486, 487, 489,
Нейгебауэр, ием. Историк 36
498
Неклюдов А. Н. 353, 392
Моисеева А. П. 493
Некрасов Н. А. 346
Мойл У. 475
Немитц А. 506
Молодцыгин 506. А. 506
Ненашева 3. С. 439
Молотов В. М. 509 Нессельроде К. 359
Моммзен Т. 479 НечкинаМ. В. 87, 94, 108, 130, 131,
Монтес Л. 400
138, 201, 214, 310, 111, 324, 363
Мопассан Г. 140 Нибур Б. Г. 475, 479
М орару А. 528 Никитенко А. В. 370, 374, 394
Морган Л. Г. 477, 479 Никитин С. А. 345, 528
Ук аза т ель имен 547
Никифоров В. Н. 415, 434, 444, 478 Оттон 83, 86, 291, 292, 410, 427, 428
Никифоров Д., геи. 214, 372, 430 Оцетя А., ак. 16,45, 46
Николай I, имп. 47, 122-127, 142, 187, 189,
П
202, 204, 221, 274, 282, 292, 293, 364,
368, 375, 391-393, 420, 422, 425. 426 Павел I, имп. 23, 122, 123, 170, 236, 237,
Николай II, имп. 186, 216, 222, 229, 263, 274, 285, 350, 351, 422, 425, 434, 443,
283. 384-386, 504 534
Николай Михайлович, в. ки„ см. Рома Павленко Н. И. 461
нов Н. М. Павлов В. И. 434
Николай Негош 274 Павлов Д. 63, 107
Николау В., рум. ист. 40, 44 Павлов-Сильванский Н. П. 302, 306, 481
Николич М. 92 Павлюченко О. В. 91
Нифонтов А. С. 197 Пайпс Р. 10, 229
Новиков Д. Г. 531 Панарин А. С. 497
Новиков Н. 349, 353, 355, 394 Панас П. 66
Новиков М. В . 499 Пален Ф. П. 32, 183, 191
Новикова Л. И. 487, 494 Панин В. Н„ гр. 134, 293
Новичев А. Д. 65, 79, 275 Пантелеев Л. Ф. 455
Новосельцев А. П.51, 519 ПантинИ. К. 120, 212
Новосильцев Н. Н. 149, 150, 185, 198, Пану Г. 63
237, 286 Панченко А. М. 461
Паренти М . 483
Новохацкий М. 522
Н осовА . В. 107 Пархоменко А . 506
Парыгин Б.Д. 346
Нури-бей 62
Пассек 367
О
Патрици Ф. 412, 474
Обренович М. 279, 281 Паулуччи Ф. О., марк. 177
Обручев Н. 107 Пашков А. А. 107
Овидий 409 Пашуто В. Т. 51, 426, 431, 432
Овсяный Н. Р. 191 Пелагич В. 65, 92, 140
Огарев Н. П. 90, 131, 133, 138, 366,400, Перхавко В. Б. 534
518, 535 Пестель 114, 130, 269. 314, 502
Озеров В. А. 244 Петр I Великий 8, 38, 132, 169, 193, 202,
Окороков А. В. 322 221, 232, 234-236, 243, 274. 278, 293,
Оксман Ю. Г. 362 328, 330, 332-339, 343, 345-348, 350,
Окунь С. Б. 132 353, 373, 391, 393. 419, 420, 422, 425,
Ольга Константиновна, в. кн. 280 426, 428, 429, 449, 458, 462, 463, 466,
Ольденбург С. С. 378, 385, 387, 388 468
Ольденбургский Г., ки. 240 Петр 1 Негош 274
Ольминский М. 95, 427 Петр II Петрович Негош 79, 278
Ольштынский Л. И. 442, 444, 527 Петр II. имп. 339, 348
Омельченко Н. А. 226 Петр III, имп. 232, 339, 348, 469
Онкен В. 417 Петрищев А. 333, 339
Орио А. 173, 185 Петров Ю . А. 534
Орлик О. В. 131, 133 Петров Ф. Н. 45
Орлов А. С. 306 Петросян Ю. А. 62, 67, 81, 189
Орлов-Давыдов В. П. 373 Петрухинцев Н. Н. 339, 453, 469
Орозий 409,411 Петрушевский Д. М. 430
Осадчий Н. И. 498, 500 Печерин В. 133
548 У казат ель имен
Пивоваров Ю. С. 241 Прокофьева Г. П. 493
Пиренн Ж. 417 Прудон П. Ж. 67
Пирковский Ю. В. 523 Прянишников Иван 97,533
Пирумова Н. М. 88, 95, 102, 135 Пугачев Е. И. 245, 342, 349
Писарев Д. И. 90, 92, 96-98, 147, 410 Пугачев В. В. 200
Писарькова Л. Ф. 372, 392 Пуришкевич В. 110, 224, 295, 310,505
Платон, др. гр. ист. 406 Пустарников В. Ф. 290
Платон, митр. 236 Пушкарев Л. Н. 467
Платонов С. Ф. 424, 429 ПушкинА. С. 141,200, 327, 391,399,401,
Плетников Ю. К. 490, 494, 526 420, 429
Плеханов Г. В. 91, 119, 139, 140, 259, Пфлуг-Хартунг И. 417
269, 318, 418, 427, 428, 442, 502, 515 Пыпин А. Н. 237
Плеханова Р. М. 140 Р
Плимак Е. Г. 120, 212, 434
Плиний Мл. 407 РаботкевичА. В. 450
Плутарх 409 Раденич А. 63, 66
Пнин И. П. 529 Радищев А.А, 392
Победоносцев К. П. 136, 223, 230, 259, Радищев А. Н. 130, 132, 235, 289, 349,
287, 294, 295, 384 353, 354, 362, 392, 457
Поглубко К. А. 516 Раду Россети 26
Погодин М. П. 128, 194, 293, 368, 369, 420 Раев М. 468
Подкова И. 531 Раевский В .ф . 23
Поздеева О. А. 244 Разумов Л. В. 209
Поздняков Э. А. 487 Разумовский А. К. 180
Покровская М. О. 427 Раковский X. Г. 159, 260, 509-511, 521-
Покровский М. Н. 427, 428 523, 530
Покутье 519 Ралли-Арборе 3, К. 520
Полевой Н. А. 420 Рамбо А. 417
Поленов А. Я. 355 Раскин Д. И, 296
Полибий, греч. ист. 406, 472 Рахматуллин М. А. 130, 364
Полищук Н. С. 254 Рахшмир П. Ю. 230
Полторацкий С. Д. 131, 399 Рашкович М. П. 222
Помпей Трог 411 Рейган 289, 322, 440
Пономарев М. В. 439 Рейснер Л. И. 435, 486
Поплыко Д. Ф. 60, 89 Рейтерн М. X. 391
Попов В. 64 Реналь 356
Попов Г. 354 Репина JI. П. 499
Попов М. С. 236, 382 Репка В. 440
Попов Я. Д. 399 Репников А. В. 296
Поппер К. Р. 435, 485, 497 Репнин Н. В. 169
Португалов В. О. 379, 388 Решад 62
Поршнев Б. Ф. 72, 229, 303, 397, 434, Решид-паша 81, 87
479-481 Ржешевский О. 441
Посошков И. Т. 354 Рибопьер А. И. 399
Предтеченский А. В. 194, 199, 242, 292, Ридель Л. 522
358 Риккардо Д. 472, 495
Преображенский А. А. 433, 441 Рикман П. И. 189
Пресняков А. В. 430 Робеспьер М. 104
Прозоровский А. А. 178 Ровинский П. 91, 107
У казат ель имен 549
Родофиникин К. К. 178 Сегюр 247, 276, 355
Родригес А. М. 439 Секиринский С. С. 378
Рожков Н. А. 109, 126, 128, 309, 428, 429 Селезнев М. А. 68
Розен А. 114, 3 14 Селим III 73, 76, 275, 276, 287, 288
Розенталь И. С. 465 Семевский В. И., рус. историк 36, 270, 359
Романов Н. М. 194, 195, 210 Семенникова JI. И. 493
Романов Г. В. 320 Семенов В. С. 486
Романович-Словатинский А. А. 466, 468 Семенов JI. С. 123, 196
Росетти М. 63 Семенов Ю. И. 410, 411, 413, 415, 418,
Ростовцев Я. 134 434, 437, 439, 456, 473, 474, 480, 490,
Ростопчин Ф. В. 240, 292, 358-360 491. 496, 497
Ростунов И. 427 Семенова А. В. 355, 362
Рошковский М. 59, 515 Сенкевич 80, 83, 190
Рубакин Н. 220 Сен-Симон А. 6, 132, 248, 297-302, 304,
Рубцов Б. Т. 105 413—415, 475, 479, 486, 495, 498, 527
Румянцев Н. П. 124, 237 СенчаковаЛ. Т. 208, 226
Румянцева М. Ф. 495 Сеньковский О. И. 293
Рунич Д. П. 200, 238, 243 Сенявский А. С. 493
Руссо 105, 356 Сергиенко Г. Я. 131
Рыбаков Б. А. 253, 262, 441, 519 Серембе 3. 61
Рыбаченок И. С. 218, 532 Серно-Соловьевич Н. А. 90, 518
Рылеев К. 114, 130, 314 Сеченов Д . , еп. 236
Рындзкшский П. Г. 133, 136, 202, 208, Сивере 332, 506
209,211,443,534 Сивков К. В. 361
Рюде Дж. 106 Сидорцов В. Н. 495
Рюккерт Г. 416 Сикурс ди Силлас Н. 174
Рюрик 420 Симонова М. С. 288
С Сиповский В. В. 429
Сабанчиев Х.-М. А. 521 Сиповский С. М. 343
Савари 358 Сироткин В. Г. 124, 138, 184, 186
Садовая Г. М. 437, 438 Сказкин С. Д. 48, 427
Скальковский А. А. 5 17
Сажин М. П. 517
Сазонов В. 133 Склянский Э. 160
Скороспелова В. А. 288
Салтыков-Щедрин М. Е. 90, 378, 455
Салтыков С. А. 350 Скерлич И. 91
Скирмунт Р. 501
Самарин Ю . Ф. 458
Самаркин В. В. 474 Склянский Э. 172, 510, 534
Скороспелова В. А. 288
Самборский, свящ. 350
Самбук С. М. 136 Скрынников Р. Г. 255
Сантори Ф. А. 61 Скрыпиик Н. А. 510, 511
Саньяк Ф. 417 Сладзевский И. В. 494
Сапронов М. В. 499 Сладкевич Г. Н. 133
Сафонов М. М. 123, 185, 238, 290 Смага И. 324
Сахаров А. М. 427 Смилга И. Т. 508
Сахаров А. Н. 499 Смирин М. М. 19
Светоний 408 Смирнова 3. В. 366, 43 I
Святополк 420 Смирнова Н. Д. 83
СедовВ. В. 255 Смирнова-Россет А. О. 202
550 Указатель имен
Смоленский Н. И. 489. 490, 495 Стурдза А. С. 10, 187
Смит А. 473, 475, 495 Стурдза И. 28 33, 54
Снегирев В. Л. 333, 463 Стурдза С. 22, 23, 29 -
Соболевский С. И. 406 Суворов А. В. 239, 391
Советов П. В., молд. историк 13, 28. 37, Сухово-Кобылин А. В. 392
50,514 Суворов А. В. 239
Соколов А. К. 322 Судзиловский (Руссель) Н. 68, 113. 140,
Соколовская Т. 355 313
Сокольников Г.Я., 260, 321, 508 Сулима Д. 531
Соллогуб Н. Л. 399 Сумароков А. П. 203, 233, 286, 332
Соловьев С. М., 203, 212, 213, 216, 233, Сусоколов А. А. 521
254, 283, 334, 335, 339, 343, 361, 364, Сухово-Кобылин А. В. 392
420-424, 463, 469 Т
Соловьев Ю. Б. 216, 283, 383, 384
Тадевосян Э. 502
Сольвьева А. М. 143, 202
Тайер Т. 318
Сорокин П. Н. 321, 502
Талашова Н. С. 499
С орос Дж. 440, 482
Таненбаум В. О. 391, 394
Софья, царевна 350 Иван Иван
Таньшина Н. П. 400
Спенсер Г. 300, 418
Тарасов О. Ю. 519
Сперанский М. М. 124, 125, 133, 194,
ТардГ. 346,388
200, 224, 237, 240-242, 245. 259, 286,
Татищев С. С. 283, 290, 344, 418, 419
291, 357, 359, 362, 391
Тацит 408
Спиноза Б. 413
Твардовская В. А. 136, 139, 288, 290,
Стадницкий А. 265
293, 294
Сталин И. 161, 269, 325, 430, 444, 502,
Твардовский А. Т. 530
503, 508, 509, 511, 512, 533
Твен М. 140, 228
Стамболов С. 64
Тепелен Али 76
Станиславская А. М. 73, 129, 167, 170,
Теплинский М. Ф. 379
172-175
Тимошенко С. 506
Староверов В. И. 326
Титлинов Б. В. 217
Стати В. Н. 521,527, 528, 535 Тихомиров Л. 1 17, 223, 230, 259, 288,
Стединг 358
295,317, 427
Степанов С. А. 296 Тихонов В. В . 495
Степанов В. Л. 377 Тихонов Ю. А. 433, 467, 468
Степанюк В. 530
Ткачев П. Н. 90, 11 7, 139, 269, 317, 502
Степняк-Кравчинский С. М. 228, 274, Ткаченко П. С. 88. 103
275, 352, 426 Тодоров Н. 75, 517
Стефан Великий 12 Тодорович П. 68
Стефанов Н.Н. 346 Тойнби А. 416, 417, 487, 494
Столыпин 209, 386 Токарев С .А . 475
Стоюнин В. 460 Толстой Д. А., гр. 136, 145. 146, 218,
Страбон 409 230, 376, 377, 395-397
Стратико В. 61 Толстой Л. Н. 382, 388, 391, 402, 408,
Страхова Н. П. 197 411,450, 473
Строганов А. А. 237, 356 Томара В. С. 187
Строгановы 23 Томсинов В. А. 360
Струве П. Б. 384 Тощенко Ж. Т. 346
Студенцов В. 487 Трайков В. 71
Ук аза т ель имен 55
Траян, имп. 408 Федоров М. П. 147
Трегіавлов В, В. 532 Федосов И. А. 235
Трепов 151 Федотова В. Г. 437
Третьяков JI. П. 5 17, 519 Федякин А. В. 505
Трикупис X. 84 Фейербах 446
Троицкий Н. А. 140, 221, 228, 318, 360, Феогност, митр. 446
361, 392 Феотокис 84
Троцкий Л. 259, 264, 533 Феохари С. 68
Трощанский В. Ф. 517, 519 Фергюсон А. 301, 306, 414, 415, 476
Трощинский Д. П. 237 Фердинанд I Кобург 281
Трушков В. В. 533, 536 Фигнер В. 95
Туган-Барановский М. 142 Фикрет Т. 60
Туманова А. С. 457, 529, 534 Филмер Р. 231
Тунайя Т. 74 Флореску Б. 63
Туратн Ф. 140 Фостер Д. Б. 483
Тургенев И. С. 366 Фогт 47
Тургенев Н. И. 133, 214 Фоккеродт И. Г. 352
Турский К. М. 5 18 Фом инА. 148, 185, 197, 208-211,455
Тухачевский М. Н. 508 Фонвизин 224, 274, 338, 461
Тьеррн 477
Фортунатов В. М. 493
Тэтчер М. 289, 440
Франко Ф. 441
Тюленев А. И. 304
Франц, имп. 196, 240
Тюменев А. И. 427
Фридрих I 183
Тюрго А. 475
Фридрих II 22
Тютчев Ф. И. 391, 393, 403
Фролов Э. Б. 494
У Фрунзе М. 160, 506, 536
Уайльд О. 228 Фукндид 406
Уборевич И. 506 X
Уваров С. С. 128, 287, 293 Хайдеггер М. 452
Удлера Р. 527, 529 Халдун, ибн 473
Уитворт Ч. 123 Хантингтон С. 416
Уланов В. Я. 366 Харламенко А. В. 499
Ульянова А. И. 95 Харламенко Е. Н. 499
Ульянова А. (Елизарова) 265 Хармандарян С. В. 509
Урусов С. Н., кн. 191 Харченко С.В. 346
Успенский Г. 367, 382 Хачатурян В. М. 488, 493
Ухтомский Э. Э. 501 Хвальба А. 323, 324, 392
Ушаков А. В. 384 Хвостов 242, 425, 489, 493
Ушаков Ф. Ф. 171-173, 176 Хвостова К. В. 51
Уэстерман У. Л. 479 Хевеши М. И. 105
Хевролина В.М. 380, 387
Ф
Хейфиц М. И. 138
Фабрициус Я. 506 Хвостова К.В. 51
Фадеев Р. 294, 371 Хитрова Н. И. 80, 190
Фадеева И. Е. 81. 189, 280 Хмельницкий Б. 312
Фаизова И. В. 354 Хомяков А. С. 366
Фалес 156 Х орос В. Г. 120, 212, 306
Федор Алексеевич 330 Хорошкевич А. Л. 524
552 Указат ель имен
Хоум Г. 475 Швецов В. В. 499
Христофоров И. А. 372 Шебунин А. Н. 218
Хромов П. А. 34 Шевелуха В. С. 323
Хрущев Н. С. 320, 325 Шевченко В. Н. 490
Худяков И. 139 Шевченко Т. Г. 86
ц Шевырев С. П. 128, 293
Царанов В. И. 534 Шевырин В. М. 395
Цветаев, проф. 214 Шемякин A. JI. 523
Цебрикова М. К. 347, 378, 381, 388 Шемякин Я. Г. 435, 487
Цезарь Ю . 408 Шеремет В.И. 280
Ценич М . 66 Шестаков В. А. 308, 430, 441
Циллиакус Конни 146, 148, 208, 209 Шешковский С. И. 348, 349
Цимбаев Н. И. 328, 376, 457, 458 Шильдер Н. К. 122, 194, 195, 199, 243,
Цицерон 169, 408 259, 351, 356, 360
Ч Шинкарук В. И. 107
Чазов Е. 155 Ширинский-Шахматов С. А. 242
Чарторыйский А. 170, 175, 180, 237 Шишко JI. Э. 426
Чаушеску Н. 528 Шишков А. С. 199, 238, 242, 243-245,
Чеботарь А. А. 534 259, 291, 292
Червенков Н. Н. 519 Шлоссер 477
Черепнин JI. В. 51,431,432 Шлецер А. Л. 419, 420, 422
Черкасская 337 Шлихтер А. Г. 520
Черкасский В. А. 190, 191, 366, 526 Шмидт С. 232
Черкезов В. 113,228,313 Шнирельман В. 493
ШомеггП. Г. 104
Черная J1. А. 331, 462, 467
Черненко К. 154 Шорников П. М. 531
Чернуха В. Г. 143, 167 Ш оу Б. 228
Чернышевский Н. Г. 67, 68, 87, 90-92, 103, Штейн К. Г., бар. 181, 182
Штирбей Б. 55
117, 138, 140,221,317, 455, 502,518
Черняк Е.Б. 229, 434, 436, 488, 489, 493 Штирбул Г. 522
Чертан Е. Е. 515, 519, 520 Шувалов П. А., гр„ шеф жанд. (1870)
Черчилль У. 441 144, 145, 167, 232, 292
Чечулин Н. Д. 203, 328, 331, 337, 340- Шувалов П. И. 232, 244, 332
344, 455, 465, 469 Шуйский В., кр. 421
Чехов А. П. 387 Шульгин В. В. 323
Чиано Г. 160 Шумигорский Е. С. 351
Чимерзин 59 щ
Чипэяну 42 Щепкин М. С. 368, 369
Чистозвонов А. Н. 106 Щебальский П. 371
Чичерин Б. Н. 224, 259, 370, 371, 387, Щербатов М. М. 230, 234-236, 259,288,
388, 501, 508-510 290, 331,342,349,353,419
Чубарьян А. О. 493 Щербицкий В. В. 320
Ш Щ орс Н. 506
Шанявский И. 181 Э
Шарапов С. Ф. 223, 295 Эвенчик JI. С. 288
Шатобриан 285 Эйдельман Н. 134, 241
Шаховской Ф. П., А. А. 201, 242 Эймонтова Р. Г. 290, 293, 371, 373
Шацилло К. Ф. 227, 290, 293 Элиад П., рум. историк 45
У казат ель имен 553
Эмери М., франц. историк 20, 45, 60 Corfus I. 42, 43, 47, 48
Эмильсон И. 322 Current R. N. 412
Энгельгардт А.Н. 378 Daly J. 135
Энгельс Ф. 26-28, 47-49, 69, 71, 99, 101, Deac A. 61, 63, 69
106, 112, 135, 140, 141, 152, 157, 161, Eliade P. 45
204, 209, 265, 273, 299, 302, 307-310, Emerit M. 20, 45, 60, 76
312, 320, 366, 379, 415, 416, 428, 429, Emmons Т. (Эммонс H.) 206, 305, 349
441, 445, 446, 460, 461, 473, 476, 481, Engelhardt Ed. 81
489, 491-494. 498, 511, 514 Filitti I. C. 14, 186
Энгельсон В. А. 133, 322, 529 German F. 231
Эртель А. Э. 378 Girard A. 10, 346
Эфрон 304. 482 Gleason J. Y. 126
Ю Georgescu T. 61, 63
Южаков С. Н. 300, 373, 374, 378, 529 Hantington S. 416
Юзефович Т. 186 Hristov N. 69
Юлия Гауке 281 Iancovici S. 46
Юровская Е. Е. 439 Iorga N. 280
Юшневский A. 114 Jones R. E. 468
Leon G. B. 68
Я
Leonard C. 269
ЯзьковЕ. Ф. 438, 439 Lowell A. W. 10
Якир И. 506 Martin A. 56
Яковец Ю . В. 493 M c N a lly R . 126
Яковлев В. Н. 535 Monas S. 134
Якушкин Н. 208 Nicolau V. 17
Якушкин И. Д. 201 Otetea A. 13, 21, 30
Янин В. JI. 524 Platon Gh. 2 1
Яичук И. И. 530 Popa M.
Ярослав Мудрый 166, 254, 420, 421 Popescu-Pujuri I. 69
Яхимович 3. П. 220 Porfeanu A. 65
Ячменихин К. М. 361 Prousis Th. 120, 363
Radenic A. 63
AdSniloae N. 40, 75, 137 Regnault E. 13, 44
Berindei D. 40, 137 Rosetti R. 25
BirlSdeanu V. 346 Sauvi A. 10, 346
Birladeanu V. 10 Sturdza-$cheanu D. C. 15, 21
Bogardus E. 10, 346 Survey A.
Boicu L. 17, 46 Squire P. S. 135
Boldur A. I 84 Stahl H. 12
Bujomeanu Gh. 42 Stan A. 17, 46
Cadot M. 473 Stroetzel J. 10, 346
Chwalba A. 392 Tufui Gh. 280
Cipaianu G. 43 Wcislo F. 269
Columbeanu S. 29, 32 Wilkinson W. 24
Copoiu N. 61 Zaller J. R. I I , 346
Corbet Ch. 127
Серия «А И РО - М он ограф и я»
В. Я. Гросул
Труды
по теории истории
Дизайн обложки К. Струков
Ответственный за выпуск А. Г, Макаров
Подписано в печать с оригинал-макета 22.04.2014.

Формат 60 х 90 1/16. Бум. офс.
Уел. печ. л. 35. Тираж 300 экз. Зак. 2442
Отпечатано способом ролевой струйной печати
в ОАО «Первая Образцовая типография»
Филиал «Чеховский Печатный Двор»
142300, Московская область, г. Чехов, ул. Полиграфистов, д. 1
Сайт: www.chpd.ru, E-mail: sales@chpd.ni, т/ф. 8(496)726-54-10
AHO НИЦ «АИРО-ХХІ»

107207, Москва, Чусовская ул., д. 11, к. 7.
Телефон: (8-917) 547-84-24. e-mail: andmak@airo-xxi.ru
http: www.airo-xxi.ru
"Книги издательства «ЯМРО-ХХІ»
2010
А. В. Посадский. От Царицына до Сызрани: очерки Гражданской войны на Волге. -

М.: А И РО-ХХІ; ГПИБ. 2010.-412 с.
A. Д. Цыганок. Война на Кавказе 2008: русский взгляд. Грузино-осетинская война
8-13 августа 2008 года. - М.: АИРО-ХХІ, 2010. - 328 с.
И. Б. Каргина. Горечь полыни. Пропавший в «Поднятой целине». - М.: АИРО-
X X I. 2010.-216 с.
Россия и Германия в X X веке. В 3-х томах. Том 1: Обольщение властью. Русские и
немцы в Первой и Второй мировых войнах; под ред. Карла Аймермахера. Ген
надия Бордюгова, Астрид Фольперт. - М.: АИРО-ХХІ, 2010. - 1024 с.
Россия и Германия в X X веке. В 3-х томах. Том 2: Бурные прорывы и разбитые на
дежды. Русские и немцы в межвоенные годы; под ред. Карла Аймермахера,
Геннадия Бордюгова, Астрид Фольперт. - М.: АИРО-ХХІ, 2010. - 896 с.
Россия и Германия в X X веке. В 3-х томах. Том 3. Оттепель, похолодание и управ
ляемый диалог. Русские и немцы после 1945 года; под ред. Карла Аймермахера,
Геннадия Бордюгова, Астрид Фольперт. - М.: АИРО-ХХІ, 2010. - 1032 с.
B. В. Барабаш, Г. А. Бордюгов, Е. А. Котеленец. Образы России в мире. Курс лек
ций. - М .: АИРО-ХХІ, 2010.-296 с.
Национальные истории на постсоветском пространстве - И / Под редакцией Ф.
Бомсдорфа, Г. Бордюгова, - М.: Фонд Фридриха Науманна, АИРО-ХХІ, 2010-
372 с.
А. Л. Носович. Красный Царицын. Взгляд изнутри. Записки белого разведчика. -
М.: А И РО-ХХІ, 2010. - 96 с.
Э. Б. Гурвич. Взгляд в настоящее прошлое. Фрагменты семейной хроники Николая
Ивановича Бухарина. - (Серия «А ИРО - первая публикация») - М.: АИРО-ХХІ,
2010. - 176 с. + 56 с. илл.
Загадки и тайны «Тихого Дона»: двенадцать лет поисков и находок. - М.: «АИРО-
X X I», 2010.-400 стр.
Е. В. Суровцева. Жанр «письма вождю» в советскую эпоху (1950-е - 1980-е гг.). -
М.: А ИРО-ХХІ, 2010. - 128 с. (Серия «АИРО - монография»).
Мировой кризис и Япония / Рук. проекта Э. В. Молодякова. - М.: АИРО-ХХІ,
2009.-256 с.
Виктор Кригер. Российские немцы вчера и сегодня. Народ в пути; перевод с ием.
И. Черемушкинского.
А. В. Венков. «Тихий Дон»: источниковая база и проблема авторства. Часть 1-я. В
поисках автора. Часть 2-я. Авторы «Тихого Дона». - М.: А И РО-ХХІ. 2010 г. -
884 с.
Япония: полвека правления либерал-демократов / Рук. проекта Э. В. Молодякова. -
М.: АИРО-ХХІ. 2010-284 с.
Япония 2010. Ежегодник. - М.: «АИРО-ХХ1», 2010. - 320 с.
Н. К. Веселовская. Воспоминания выездного врача скорой помощи (1940 - 1953).
Редакция и предисловие А. Г. Макарова. Серия «А ИРО - первая публикация»
под редакцией Г. А. Бордюгова. М.: АИРО-ХХ1. 2010. - 184 с.
Г. А. Бордюгов. Октябрь. Сталин. Победа. Культ юбилеев в пространстве памяти. -
М.: АИРО-ХХ1, 2010. - 256 с.; (Серия «Историческая политика и политика па
мяти в СССР, Р Ф и СН Г »).
Пётр Баратов. «И с Москвой золотоглавой Вышеград заговорил...». Из опыта чеш
ского либерализма. 1870-1880-е годы. Под ред. Г. А. Бордюгова. - М.: АИРО-
X X I, 2010. - 240 с. - (Серия «А ИРО - Первая монография»),
С. Б. Веселовский Семейная хроника. Три поколения русской жизни / Подготовка
текстов, составление А. Г. Макарова. - М.: АИРО-ХХ1. 2010. - 480 с.
2011
Стивен Коэн. Жизнь после ГУЛАГа. Возвращение сталинских жертв / Перевод

Ирины Давидян. - (Серия «АИРО - первая публикация в России»)
3. С. Бочарова. Российское зарубежье 1920-1930 х гг. как феномен отечественной
истории.
И. Б. Белова. Первая мировая война и российская провинция. 1914 - февраль
1917 г.
А. А. Куренышев. Он слышал музыку полей... Жизнь и деятельность Алексея Гри
горьевича Дояренко ученого, педагога, общественного деятеля, музыканта.
1874-1958 гг.
Е. В. Суровцева. Жанр «письма царю» в X IX - начале X X века.
Г. А. Бордюгов. «Войны памяти» на постсоветском пространстве
Г. А. Бордюгов, В. М. Бухараев. Вчерашнее завтра: как «национальные истории»
писались в СССР и как пишутся теперь.
3. С. Бочарова. Российское зарубежье 1920-1930 х гг. как феномен отечественной
истории
Р. А. Медведев. «Тихий Дон». Загадки и открытия великого романа.
Научное сообщество историков России: 20 лет перемен; под ред. Геннадия Бордю
гова.
Исторические исследования в России - III. Пятнадцать лет спустя / Под редакцией
Г. А. Бордюгова
Япония. Ежегодник 2011.
Япония: опыт модернизации / Рук. проекта Э. В. Молодякова.
А. Д. Цыганок. Русский взгляд на израильские войны: Вторая Ливанская - 2006 и в
секторе Газа - 2009.
2012
Г. А. Бордюгов. Ожидаемая революция не придет никогда. Массовые протесты

конца 2011 - начала 2012 года на фойе гражданского противостояния X X века.
- М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 176 с.; (Серия «Историческая политика и политика
памяти в СССР, Р Ф и С Н Г »).
Власть и общество в истории России. Сб. ст. - М. АИРО-ХХІ. 2012. - 208 с.
A. Г. Ложкин. Интервенция, аннексия и советизация во внешней политике СССР:
историко-правовые аспекты новейших исследований / А. Г. Ложкин. - М.: АИРО-
X X I, 2012. - 416 с. - (АИ РО - Монография»).
Юрий Штридтер. Мгновения. Из сталинской Советской России в «Великогерман
ский рейх» Гитлера. Воспоминания о детстве и юности (1926-1945). С после
словием Карла Аймермахера / Перевод В. А. Брун-Цехового. - (Серия «А ИРО -
первая публикация в России») - М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 480 с.
B. В. Агеносов. Избранные труды и воспоминания. - М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 704 с.
+ 72 с. илл.
А. А. Куренышев. Сельскохозяйственная столица России. Очерки истории Московского
общества сельского хозяйства (1818-1929 гг.). - М.: А И РО-ХХІ, 2012. - 404 с.
Т. А. Филиппова. «Враг с востока». Образы и риторики вражды в русской сатириче
ской журналистике начала X X века / Предисловие В. И. Шеремета. - М.: АИРО-
X X I, 2012. - 384 с. - (А И РО - Монография»),
A. Н. Соломатин. Основы подготовки журналистов для работы в районах военных
действий и экстремальных ситуациях. Программа курса лекций. Курс апроби
рован на Отделении журналистики Филологического факультета РУДН в 2011-
2012 гг. - М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 32 с.
B. Э. Молодяков. Россия и Япония в поисках согласия (1905-1945). Геополитика.
Дипломатия. Люди и идеи. - М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 656 с. + 16 с. илл. (Серия
«А ИРО - Монография»),
Синто: память культуры и живая вера. - М.: А ИРО-ХХІ. 2012. - 236 с.
Япония: события 11 марта 2011 года. Итоги и уроки / Рук. проекта Э. В. Молодя-
кова. - М., АИРО-ХХ1. 2012-224 с.
Япония 2012. Ежегодник. - М.: «А И РО-ХХІ», 2012. - 450 с.
Эльгена Васильевна Молодякова. К 75-летию со дня рождения. Биобиблиографи-
ческий указатель. Под ред. Г. А. Бордюгова и И. Л. Тимониной. - М.: АИРО-
X X I, 2012.-120 с . + 8 с. илл.
Чермен Касаев. Мой край, мои земляки / Предисловие и составление А. Ч. Касаева. -
М.: АИРО-ХХІ, 2012.-184 с.
А. Д. Цыганок. Военные под Российским флагом: русский взгляд. 1991-1993 / Пре
дисловие С. А. Филатова. - М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 432 с.
А. Д. Цыганок. Интервенция С Ш А и НАТО в Ливии и ее последствия для Сирии,
Ирана, Кавказа: русский взгляд / Предисловие М. А. Гареева. - М.: АИРО-ХХІ,
2012.-448 с.
Норман Неймарк. Геноциды Сталина. - М.: АИРО-ХХІ, 2011. - 176 с.; (Серия
«А ИРО - Первая публикация в России»),
Н. В. Кравчук. Загадка Чернобыльской катастрофы. (Опыт независимого исследо
вания). - М.: А И РО-ХХ І, 2011.-104 с.
B. Г. Шаповал. История сел Дунилово и Горицы. От неолита до современности. -
М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 208 с. ил. - (Серия «А ИРО - Российская провинция»),
C. С. Михайлов. Погост Николо-Шатур: История мещёрского прихода. М.: Рус. дерев
ня; АИРО-ХХІ (Б. тип.), 2012. - 104 с.: ил. Б, тир. (Б-ка альм. «Мещёра-край»).
Мещёра-край: альм. по истории и культуре Мещерского края / Ред.-сост. С. С. Ми
хайлов; Независимая ассоц. исследователей Зап. Мещёры «Гуслиц. перекрё
сток». М.; Рус. деревня; АИРО-ХХІ (Б. тип.), 2012, Вып. 2. - 214 с,
90 лет СССР. Сб. ст. - М. АИРО-ХХІ. 2012. - 268 с.
Г, М. Семенцев. Донцы. Из истории донского казачества. - М.: АИРО-ХХІ, 2012 г. -
180 с.
Федор Крюков. Православный мир старой России. - М.: А И РО -ХХ І. 2012. - 200 с.
Федор Крюков. Картинки школьной жизни старой России. - М.: АИРО-ХХІ. 2012. -
328 с.
Федор Крюков. Эпоха Столыпина. Революция 1905 года в России и на Дону / Пре
дисловие и составление А. Г. Макарова. - М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 362 с.
A. В. Макутчев. «Приговор окончательный, обжалованию не подлежит,..»: революци
онные трибуналы в Советской России в годы Гражданской войны / А. В. Макутчев;
под ред. Г. А. Бордюгова. - М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 256 с. - (Серия «А ИРО -
Первая монография»),
Светлана Лурье. Imperium (Империя - ценностный и этнопсихологический под
ход). - М.: АИРО-ХХІ, 2012. -272 с. - (АИРО - Монография»),
Алексей фон Лампе - военный агент барона Врангеля в Венгрии. Сборник доку
ментов. - М.: АИРО-ХХІ, 2012. - 320 с. - («АИРО - первая публикация»),
2013
Между канунами. Исторические исследования в России за последние 25 лет / Под

ред. Г. А. Бордюгова. - М.: АИРО-ХХІ, 2013. - 1520 с.
Идущий впереди. К 90-летию Гейдара Алиева. - М.: Вестник Кавказа; АИРО-ХХІ,
2013.-368 с.
Современное медиаиространство Азербайджана. Под ред. Г. Бордюгова. Предисл.
А. Рагимова, - М.: А И РО-ХХІ, 2013. - 416 с. + 36 с. илл.
Д. В. Стрельцов. Япония: политическая модернизация эпохи Хэйсэй. - М.. АИРО-
X X I, 2013,-296 с,
B. Я. Гросул. Общественное мнение в России X IX века. - М.: А ИРО-ХХІ. 2013. -
560 с. - (АИРО - Монография»),
Евреи. История по Брокгаузу и Бухарину. Издание 2-е, дополненное. - М., «АИРО-
X X I». 2013 г .-384 с.
«... ведь не бехнадежность перед нами» Переписка Николая Бухарина и Надежды
Лукиной. 1811-1914. 1922. / Предисл. Ст. Коэн, вступ. ст. Ж. Артамонова, сост.
и ком. Ж. Артамонова и Е. Суботта. - М.: А И РО-ХХІ, 2013. - 320 с.
Две родины Стивена Коэна. Сост. Г. А. Бордюгов, Л. Н. Доброхотов. - М.: АИРО-
X X I, 2013.-224 с. + ил.
Крестьянский фронт гражданской войны 1918-1922 гг. Сборник статей и материа
лов. - М.: А И РО -ХХ І, 2013. - 740 с.
Брюсов Валерий. В эту минуту истории. Политические комментарии. 1902-1924 /
Составление, вступ. статья В. Э. Молодякова - М.: АИРО-ХХ1, 2013. —312с. +
4 с. илл. (Серия «А ИРО - первая публикация»),
Фёдор Крюков. На Германской войне. На фронте и в тылу. - М.: «АИРО-ХХІ».
2013 г.-548 с.
Мельтюхов М. И. Красная армия и несостоявшаяся революция в Германии (1923 г.). -
М.: АИРО-ХХІ, 2013. - 216 с. - (АИРО - Монография»),
Суворова Л. Н. Нэповская многоукладная экономика: между государством и рын
ком. - М.: АИРО-ХХІ, 2013. - 304 с. - (Серия «АИРО - Первая монография» /
под ред. Г. А. Бордюгова).
Фирсов Фридрих. 34 года в Институте марксизма-ленинизма. Воспоминания исто
рика. - (Серия «А ИРО - первая публикация») - М.: АИРО-ХХІ, 2013. - 480 с. +
32 с. илл.
Чекин С. Н. Старый Буян, Самара, Печорлаг. Повествование врача Трудникова. /
Состав.итель и автор предисловия JI. С. Чекии. - М.: АИРО-ХХІ, 2013. - 296 с.
+ 8 с. илл. (Серия «А И РО - первая публикация»),
Япония. Ежегодник 2013. - М.: «АИРО-ХХ1», 2013. - 412 с.
Япония в Азии: параметры сотрудничества. / Рук. проекта Э. В. Молодякова. - М.:
А И РО -ХХ 1. 2013 - 312 с.
A. Ю. Каратеев. Авиационные инженеры: подготовка кадров с высшим авиатехни-
ческим образованием в России и ССС Р (1909-1945 гг.) под ред. Г. А. Бордю
гова. - М.: АИРО-ХХІ, 2013. - 368 с. - (Серия «А ИРО - Первая монография»),
Л. А. Посадская. Советская повседневность в художественных текстах (1920-е -
1990-е годы ) (Серия «А ИРО - монография»), - М.: А ИРО-ХХІ, 2013,- 184 с.
Мещёра-край: Альм, по истории и культуре Мещерского края / Гл. ред. С. С. Ми
хайлов. М.: Рус. деревня; АИРО-ХХІ. 2013. Вып. 3. - 320 с.: ил. (серия «АИРО
- Российская провинция»),
«Невольник чести. Путь и судьба Владимира Полютова», . - М.: А ИРО-ХХІ, 2014.
- 152 с. + 52 с, ил,
2014
B. В. Агеносов. Восставшие из пепла. Антолгия писателей ДиПи и второй эмигра

ции. - М .: А И РО-ХХІ, 2014. - 736 с.
Русский мир в X X веке. В 6-ти томах. Под редакцией Г. А. Бордюгова н А. Ч. Касаева.
Предисловие А. М. Рыбакова.-М.: АИРО-ХХІ; СПб.: Алетейя, 2014.
М. Н. Мосейкина. У истоков формирования Русского мира. X IX - начало X X века.
Том 1. - 392 с. + илл.
3. С. Бочарова. Феномен зарубежной России 1920-х годов. Том 2. 408 с. + илл.
3. С. Бочарова. Русский мир 1930-х годов: от расцвета к увяданию зарубежной
России. Том 3. - 336 с. + илл.
А. В. Антошин. На фронтах Второй мировой и «холодной» войн: русские эмиг
ранты в 1939 - начале 1950-х гг. Том 4. - 376 с. + илл.
А. В, Антошин. От Русского Монмартра - к Брайтон-Бич: эволюция Русского
мира в 1950-е - начале 1980-х гг. Том 5. - 376 с. + илл.
Г. А. Бордюгов, А. Ч. Касаев. Русский мир и Россия: формирование нового типа
отношений. 1986-2000 гг. Том 6 - 352 с.
Война и мир в новой и новейшей истории России (К 100-летию начала Первой ми
ровой войны). - М.: А И РО-ХХІ, 2014. -252 с.
Всё остается людям. Анатолий Котеленец: к 100-летию со дня рождения. Состави
тели: Е. А. Котеленец, Т. А. Котеленец, О. Б. Беляков. М.: АИРО-ХХІ, 2014, -
112 с. + 28 с. илл.
Л. В. Совинский. В зеркале времени. - М.: АИРО-ХХІ, 2014. - 592 с. + 32 с. илл.
КНИГИ
издательства «АИРО» можно приобрести
в следующих магазинах:
Магазин «Фаланстер»: Малый Гнездниковский пер., 12/27

Тел. (495) 749-57-21; 629-88-21
«Книжная лавка историка»: Большая Дмитровка, 15
Киоск РОССПЭН в ИНИОН РАН: Нахимовский пр., 32
Киоск РОССПЭН в ИРИ РАН: ул. Дмитрия Ульянова, 4
Магазин-салон «Нина»: Ул. Волхонка, 2 (Ин-т языкознания РАН)
Магазин «Русское зарубежье»: Нижняя Радищевская, 2
Тел. (495)915-27-97
Магазин «Русская деревня»: Глинищевский пер., 6
Тел. (495) 650-60-31
Или заказать на сайте издательства:

www.airo-xxi.ru

Grosul V Ya Trudy Po Teorii Istorii

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Grosul V Ya Trudy Po Teorii Istorii

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Владислав

Главный научный сортдуник Института

Геннадий БОРДЮГОВ Руководитель

Андрей МАКАРОВ генеральный директор

Сергей ЩЕРБИНА арт-директор

Карл АЙМЕРМАХЕР Рурский университет в Бохуме

Дмитрий АНДРЕЕВ Журнал «Политический класс», МГУ им. М. В. Ломоносова

Дитрих БАЙРАУ Тюбингенский университет

Дьердь БЕБЕШИ Печский университет

Владимир БЕРЕЛОВИЧ Высшая школа по социальным наукам, Париж

Бернд БОНВЕЧ Рурский университет в Бохуме

Ричард БУРГЕР INTAS. Брюссель

Харуки ВАДА Фонд японских историков

Людмила ГАТАГОВА Институт российской истории Ра Н

Пол ГОБЛ Фонд Потомак

Габриэла ГОРЦКА Центр «Восток-Запад» Кассельского университета

Андреа ГРАЦИОЗИ Университсі Неаполя

Никита ДЕДКОВ Центр развития информационпогѵ, общества (РИО-Центр)

Ричтрд ДЭВИС Бирмингемский университет

Стивен КОЭН Принстонский, Нью-йоркский университеты

Алан КАСАЕВ РИА «Новости»

Джон МОРИСОН Лидский университет

Василий МОЛОДЯКОВ Университет Такусёку, Токио

Июрь НАРСКИЙ Южно-Уральский государственный университет

Норман НЕЙМАРК Стэнфордский университет

Дональд РЕЙЛИ Университет Северной Каролины на Чапел Хилл

Борис СОКОЛОВ Российский государственный социальный университет

Такеси ТОМИТА Сейкей университет, Токио

Татьяна ФИЛИППОВА Российский исторический журнал «Родина»

Дизайн обложки К. Струков

В. Я. Гросул. Труды по теории истории. / [Текст]. - М.: АИРО-ХХІ,

Масштаб возможностей и достижений ученого - специалиста исто­

1 Гросул В. Я. Реформы в Дунайских княжествах и Россия (1826-1834 гг.). Автореф. ди с...

были проведены в княжествах в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX в. В

1 Виноградов В. Н. Д в у гл а в ы й российский орел на Балканах 1683 - 1914.М., 2010, с. 251.

1 Ключевский В. О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968, с. 471.

Общественному мнению в России XIX в. посвящена и специальная

Доктор философских наук,

Сейчас сквозь призму происшедших изменений легче будет обратиться

1 Об особенностях в каждом из княжеств см.: StahJ Н. Contribu{ii la studiul satelor dev&l

' Подобной же точки зрения придерживается и П. В. Советов ( см. П. В. Советов. Пути

Молдавии и Валахии ее увеличение происходило крайне медленно. В

1 Filittil. С. Principatele romane de la 1828 la 1834. Ocupa(ia ruseascfi Regulamentul orga­

прежним законом в Валахии. В Молдавии по сравнению с законом

тиводействие среди бояр и арендаторов. Отсюда и увеличение числа

1 Миркович - Молдавскому правительственному совету, 18 августа 1833 г., г. Яссы ( Ясский

в Дунайских княжествах после регламента было установлено крепост­

* Имеется немало данных, свидетельствующих о переходе крестьян особенно в города

статьях, касающихся административных распоряжений, в пользу народа,

Реформы в Дунайских княжествах и Россия

1 Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время.Т. I. СПб., 1882, с. 390.

Историки-исследователи неоднократно останавливались на вопросе

например, внимание советских историков вновь привлекли реформы

отношения между крестьянами и боярами. В случае, если нам удастся

* См., например, OfeteaA. Considera(ii asupra trecerii de la feudalism la capitalism in

других материалов приводит нас к противоположному выводу. При

1 ИРЛИ, ф. 288, оп. 2, д. 21, л. 1 - 2 .

таким образом, если кто-то уходил, то общая сумма не уменьшалась и

' ИРЛИ, ф. 288, оп. 2, д. 21, л. 3 об.

положения крестьян Молдовы, то интересно отметить, что среди зако­

' Положение крестьян и крестьянское движение в Бессарабии (1812—1861). Сборник до­

княжеств всегда имели возможность (au avut sloboda ѵоіе) перехода с

1 Insemnare pentru mutarea ре la ora$e a locuitorilor с1йса$і, celor ce au patenturi §i altele //

Масштаб возможностей и достижений ученого - специалиста исто

1 Filittil. С. Principatele romane de la 1828 la 1834. Ocupa(ia ruseascfi Regulamentul orga

в Дунайских княжествах после регламента было установлено крепост

положения крестьян Молдовы, то интересно отметить, что среди зако

' Положение крестьян и крестьянское движение в Бессарабии (1812—1861). Сборник до

ны также многочисленные злоупотребления бояр по отношению к за

русской администрации в княжетвах Палену донесение, в котором писа

вий, их слуги, горожане, как правило, приписывались к месту житель

обычно возвращались в прежнее состояние. Вместе с тем следует от

1 Подробнее об институте скутельничества см. В. Я. Гросул, П. Г. Дмитриев, П. В. Сове

тью господствовать. Среди ряда тенденций того периода одной из наи

кто имел земли в других имениях, кто не получал положенного зако

крестьян (сШса§і1ог) по сравнению с прошлым, избавления от насиль

* Их высказывания отнюдь не единичны. Так, в уже упоминавшейся записке о свобод

робного изучения этого вопроса и при наличии достаточно веских до

лись фактически, а затем были оформлены юридически1. Под крепост

I. Своеобразие развития феодальных отношений в различных стра

характерной особенностью возобновившейся в начале 60-х годов дис

Идя первоначально по тому же феодальному пути, который был ха

Бессарабия); большинство земельных владений на Буковине принад

отдельных боярских группировок, так и острой классовой борьбы ме

прожившего всего лишь тридцать два года и действительно много сделав

так и С. Маркович были не только первыми социалистами на Балка

в Почиовалиште (Валахия) первые трудовые конфликты зафиксирова

известны. В 1877 г. в Патрасе налаживается издание «Эллинской де

1 Цит. по кн.: Общественно-политические и культурные связи народов СССР и Югосла