Женское творчество в «альманашный период»

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЛАСТНОЙ УНИВЕРСИТЕТ
(МГОУ)
На правах рукописи
Чупринова Наталья Викторовна
Женское творчество в «альманашный период» русской литературы
Специальность 10.01.01 –
«Русская литература»
Диссертация на соискание ученой степени кандидата

филологических наук
Научный руководитель:
доктор филологических наук, профессор
ТАТЬЯНА КОНСТАНТИНОВНА БАТУРОВА
МОСКВА – 2016
2
Оглавление
Введение…………………………………………………………………………...3
Глава 1. Творчество женщин-писательниц в литературном процессе 1820-

1830-х годов………………………………………………………………...........18
1.1.Произведения русских писательниц в контексте романтизма……….18
1.2. Женская тема и женские образы в альманашных публикациях..........44
Глава 2. Литературное творчество З.А Волконской на страницах русских

альманахов…………………………………………………………….................68
2.1. Поэтические произведения З.А. Волконской в альманашных
изданиях……………………………………………………………………...68
2.2. Роль альманашных публикаций З.А. Волконской в становлении новой
русской прозы………………………………………………………………..95
Глава 3. Поэтические произведения сестер Н.С. и С.С. Тепловых в

литературных альманахах…………………………………………………......117
3.1. Судьбы сестер Тепловых и биографические мотивы в их поэтическом
творчестве…………………………………………………………………....117
3.2. Художественное своеобразие поэтических созданий сестер
Тепловых……………………………………………………………………..136
3.2.1. «Поэзия сердца» сестер Тепловых на страницах альманахов
первой трети XIX века..............................................................................136
3.2.2. Романтические мотивы и образы в стихотворениях сестер
Н.С. и С.С. Тепловых................................................................................159
Заключение...........................................................................................................180
Список литературы .............................................................................................187

Введение
В современном литературоведении все больший интерес вызывает

исследование «альманашного периода». «Назад тому около четырнадцати лет
русская литература была по преимуществу альманашною. Молодая публика <…>
тем с большим жаром принимала эти книжки, что и сама участвовала в их
составлении»1,  отмечал в 1844 году В.Г. Белинский. Действительно альманахи,
популярные преимущественно в первой трети XIX века, стали особым явлением
для русской литературы. В них можно было встретить произведения лучших
поэтов и писателей эпохи: А.С. Пушкина, В.А.Жуковского, Е.А. Боратынского,
П.А. Вяземского, А.А. Дельвига, Н.И. Гнедича, И.А. Крылова, И.И. Дмитриева,
П.А. Плетнева, и многих других. Кроме известных литераторов, в альманахах
публиковались также менее известные авторы. Альманахи представляли собой
своеобразный «срез» литературной эпохи. «Альманах старался обозреть
современное состояние российской словесности, показать, что она достойна
внимания, и предложить читателям избранные, по возможности лучшие,
новейшие её образцы»2,  отмечает А.И. Рейтблат.
Наиболее значимые явления литературного процесса 182030-х годов
отразились в альманахах. Об этом писал в 1827 году А.С. Пушкин: «Альманахи
сделались представителями нашей словесности. По ним со временем станут
судить о ее движении и успехах»3.
Начало «альманачного периода», о котором писал В.Г. Белинский, было
связано с появлением в 1823 году альманаха «Полярная звезда». Необычный
успех альманаха способствовал тому, что их количество до 1830-х годов
постоянно росло. Все они отличались поэтическими названиями: «Майский
1
Белинский В. Г. Молодик на 1844 год, украинский литературный сборник// Белинский В.Г. Полн. собр. соч. в 13
томах. Т. VIII. Статьи и рецензии 1843-1845. М.: АН СССР, 1955. С. 214.
2
Рейтблат А.И. Как Пушкин вышел в гении. Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской
эпохи. М.: НЛО, 2001. С. 72.
3
Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. Т.6. Критика и публицистика. М.: Государственное издательство
художественной литературы, 1962. С. 269.
4
листок», «Мнемозина», «Русская Талия», «Северные цветы», «Сириус»,

«Урания», «Денница», «Подснежник», «Радуга» и др.
В.Г. Белинский впоследствии предложил классификацию альманахов:
«Одни из альманахов были аристократами, как например, “Северные цветы”,
“Альбом северных муз”, “Денница”; другие  мещанами, как например, “Невский
альманах”, “Урания”, “Радуга”, “Северная лира”, “Альциона”, “Царское село” и
проч.; третьи  простым черным народом, как например, “Зимцерла”, “Цефей”,
“Букет”, “Комета” и т.п. Альманахов последнего разряда не перечтешь  так
много их. Аристократические альманахи украшались стихами Пушкина,
Жуковского и щеголяли стихами гг. Боратынского, Языкова, Дельвига, Козлова,
Подолинского, Туманского, Ознобишина, Ф. Глинки, Хомякова и других модных
тогда поэтов. Эти альманахи издавались или известными литераторами, или
людьми, имевшими большие и прочные литературные связи, – и потому все
знаменитости охотно снабжали их своими произведениями; сочинения же
посредственные или плохие попадали туда для балласта. Альманахи-мещане
преимущественно наполнялись изделиями сочинителей средней руки и только
для обеспечения успеха щеголяли несколькими пьесками, вымоленными у
Пушкина и других знаменитостей, которые бросили в них что-нибудь
залежавшееся в их портфелях, что-нибудь такое, чего бы они и совсем не желали
видеть в печати. Альманахи-мужики наполнялись стряпнёю сочинителей
пятнадцатого класса, горемык, которые за удовольствие видеть себя в печати
готовы были платить деньги»4.
Наиболее исследованными в современном литературоведении являются
«альманахи-аристократы».
В.Г. Белинский датировал завершение «альманашного периода» 1830-м
годом. «Именно 1830 год В. Г. Белинский назвал "роковым" в истории русской
литературы: журналы и альманахи один за другим прекращали свое
4
Белинский В. Г. Молодик на 1844 год, украинский литературный сборник// Белинский В.Г. Полн. собр. соч. в 13
томах. Т. VIII. Статьи и рецензии 1843-1845. М.: АН СССР, 1955. С. 214-215.
5
существование. В это время “Денница” является как лебединая песня

“альманачного периода”»5,  замечает Т.К. Батурова.
Необходимо также отметить определяющую роль А.С. Пушкина и его
ближайших друзей в судьбе русских альманахов. Особенное значение для поэта
имели «Северные цветы», издаваемые А.А. Дельвигом. А.С. Пушкин с самого
начала поддерживал альманах. В каждой из книжек заметен вклад поэта, также
А.С. Пушкин сыграл большую роль в оформлении художественной позиции
альманаха, например, во многих своих литературных оценках постоянный
обозреватель О.М. Сомов опирался на мнение А.С. Пушкина 6 . Необходимо
указать, что «Северные цветы» на 1828 год вышли с портретом А.С. Пушкина на
фронтисписе. Помимо этого, поэт был составителем последнего выпуска
альманаха после преждевременной кончины А.А. Дельвига. В издательской
карьере А.С. Пушкина «Северные цветы» стали предшественником
«Современника».
Несмотря на разнообразие жанров альманашных публикаций, наиболее
значимое место в книжках занимали поэтические тексты. Особенно славился
поэтический раздел «Северных цветов». «Оставим прозу и поспешим отдохнуть в
цветнике поэзии, существеннейшей части “Северных цветов”, ибо здесь найдем
мы прелестные, благоухающие цветы, взлелеянные лучшими нашими поэтами»7,
– писал «Московский телеграф» в 1825 году. На страницах альманахов отразилась
поэзия «золотого века» русской литературы, частью которой была женская
поэзия.
«Жалуются на равнодушие русских женщин к нашей поэзии, полагая тому
причиною незнание отечественного языка: но какая же дама не поймет стихов
Жуковского, Вяземского или Боратынского? Дело в том, что женщины везде те
же. Природа, одарив их тонким умом и чувствительностию самой
раздражительною, едва ли не отказала им в чувстве изящного. Поэзия скользит по
5
Батурова Т.К. Альманахи литераторов пушкинского круга: религиозно-нравственные искания в поэзии и прозе:
дис. … докт. филол. наук. М., 1999. С. 70.
6
Фризман Л. Г. Пушкин и «Северные цветы»// Фризман Л.Г. Северные цветы на 1832 год. М.: Наука, 1980. С. 295-
337.
7
Там же. С. 328.
6
слуху их, не досягая души; они бесчувственны к ее гармонии; примечайте, как

они поют модные романсы, как искажают стихи самые естественные,
расстроивают меру, уничтожают рифму. Вслушивайтесь в их литературные
суждения, и вы удивитесь кривизне и даже грубости их понятия... Исключения
редки» 8 , – так А.С. Пушкин в «Северных цветах» на 1828 год отзывался о
способности женщин воспринимать поэзию. Но уже в 1832 году, занимаясь
изданием последней книжки альманаха, он публикует в «Северных цветах» стихи
Н.С. и С.С. Тепловых, З.А. Волконской, Е.А. Тимашевой. Необходимо
подчеркнуть и восхищение великого русского поэта творчеством Н.А. Дуровой,
чьи мемуары появятся в 1836 году во втором номере «Современника».
А.С. Пушкин оставил несколько положительных отзывов о произведениях
писательницы.
Если вернуться к «альманашному периоду», то стоит отметить, что в это
время журналы, газеты, альманахи публикуют женскую поэзию. Значимым
явлением эпохи становятся женские салоны. Образованному дворянству был
известен салон А.П. Елагиной в Москве, который посещали самые именитые
деятели искусства, философы и общественные деятели. Современники выделяли
также салон З.А. Волконской. В наибольшей степени он был известен
музыкальными и театральными мероприятиями, но в середине 1820-х годов стал
своеобразным московским центром искусств. Его посещали писатели, поэты,
художники, музыканты, актеры, деятели науки. Атмосфера салона была
проникнута служением умственному труду и искусству, проводились
музыкальные и литературные встречи. И центром происходящего была
талантливая хозяйка салона. Здесь формировались и укреплялись отношения
между творческими личностями эпохи, происходили различные литературные
знакомства.
С точки зрения развития женской литературы, знаковым для эпохи
представляется «Дамский журнал» князя П.И. Шаликова, который издавался с
1823 по 1833 год. На его страницах можно было встретить произведения поэтесс,
8
Северные цветы на 1828 год. СПб: В типографии департамента народного просвещения, 1827. С. 209.
7
чьи стихи впоследствии станут известны широкой публике: сестер

С.С. и Н.С. Тепловых, З.А. Волконской, М.А. Лисицыной, А.П. Буниной и многих
других.
Если поначалу произведения женщин-писательниц появлялись на страницах
«Дамского журнала», имевшего большей частью развлекательный характер, то
постепенно их начинают публиковать более серьезные и авторитетные издания.
Таким образом, конец 1820-х – начало 1830-х годов – особый период в русской
литературе, когда женщины-авторы стали заявлять о себе на страницах
альманахов, журналов, издают книги. «В самом деле, с конца 20-х и с начала 30-х
годов количество женщин-авторов возрастает резко, по сравнению с
предыдущими моментами жизни русской литературы. Это бросается в глаза
всякому: это явление можно бы связывать с общим культурным подъемом жизни
русского интеллигентного общества в этот период, коснувшимся, разумеется, и
русской женщины» 9 , – пишет А.И. Белецкий. Подобный скачок в женском
творчестве большинство исследователей связывают с высоким уровнем
образования русских женщин, с их начитанностью. «Не случайны обращения
старых авторов к любезным читательницам, можно с уверенностью сказать, что
долгое время книга у нас в России гораздо чаще встречалась в руках женщин, чем
у мужчин»10, – отмечает А.И. Белецкий.
Помимо образованности, стоит отметить и рост самосознания женщин, их
активность в общественной жизни конца 1820-х годов. Как пишет А.И. Белецкий,
«роль женщины в умственной и эстетической жизни русского общества все
возрастала» 11 . Такая точка зрения подтверждается и словами одной из первых
российских женщин-историков Е.Н. Щепкиной: «В душную пору реакции 30-х и
40-х годов влияние женщин заметно усиливалось; именно в эти десятилетия
духовная личность женщины начала раскрепощаться. Перед дамами света
9
Белецкий А.И. Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы 1830-1860-х гг. Харьков, 1919. РО
ИРЛИ (РI. Оп.2 Ед.хр.44. Л. 62-73). С. 14.
10
11
8
преклонялись, прислушивались к их мнениям» 12 . Немаловажно отметить, что

«освобождение» женщины вполне соответствовало духу романтической эпохи
(позиции эмансипации женщин придерживались йенские романтики), которая,
прежде всего, была ориентирована на свободу личности. Как справедливо
отмечает А.И. Белецкий, «женщина, отстаивающая право свободного
существования своего “я”, должна была заявить это “я” перед обществом,
показать, какие большие человеческие ценности в нем заключаются, утвердить
свое право, бороться за свою личность, доказать необходимость и неизбежность
этой борьбы»13.
Исследовательница И.Л. Савкина отмечает качественные изменения в
ситуации с женской литературой в 1820-1830-е годы: «Начинается бурный
процесс профессионализации писательского труда, складывается журналистика и
книжный рынок. Женщина-писательница перестает быть курьезом или домашней
достопримечательностью и начинает претендовать на определенный статус,
предлагая свои труды журналам и книгоиздателям» 14 . А Н.И. Билевич, автор
одного из первых обзоров о женской литературе, пишет по поводу 30-х годов XIX
века, что «едва ли когда-нибудь столько мыслила и писала русская женщина»15. С
1830-х годов литературное дело становится одной из сфер профессиональной
деятельности женщин 16 . В.Э. Вацуро отмечает по поводу издания первого
сборника стихотворений Н.С. Тепловой: «Теперь поэтессу начинает волновать
судьба сборника: она следит за рецензиями, рассылает книгу московским
литераторам, интересуется читательской реакцией. Ей нужны деньги, и издание
для нее – не только удовлетворение авторского самолюбия, но и средства к
существованию. Это было самосознание не поэта-аматера 10–20-х годов, но
литературного профессионала нового поколения» 17 . Если 1820–1830-е годы
12
Щепкина Е.Н. Из истории женской личности в России. Тверь: Феминист-Пресс, 2004. С. 220.
13
ИРЛИ (РI. Оп.2 Ед.хр.44. Л. 62-73). С. 16.
14
Савкина И.Л. Провинциалки русской литературы (женская проза 30-40-х годов XIX века). - Wilhelmshorst: Verlag
F. K. Gopfert, 1998. - 223 с. URL: http://www.a-z.ru/women_cd1/html/savkina_book.htm
15
Цит. по Савкина И.Л. Указ. соч.
16
Там же.
17
Вацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб.: Академический проект, 2000. С. 403.
9
считаются временем зарождения и становления женского литературного

творчества, то, как отмечает И.Л. Савкина, 1830–1840-е годы – это период, когда в
культурном обиходе появляется понятие «женская литература»18.
Один из издателей альманаха «Полярная звезда» А.А. Бестужев писал: «При
составлении нашего издания г-н Рылеев и я имели в виду более чем одну забаву
публики. Мы надеялись, что по своей новости, по разнообразию предметов и
достоинству пьес, коими лучшие писатели удостоили украсить “Полярную
Звезду”, она понравится многим, не пугая светских людей ученостью, она
проберется на камины, на столики, а может быть, и на дамские туалеты и под
изголовья красавиц»19. Тут же следует вспомнить и первый литературный обзор в
альманахе «Северные цветы» – «Письмо к графине С.И.С. о русских поэтах»
П.А. Плетнева. Уже в названии статьи адресатом заявляется именно женщина. О
просвещенности женщин пишет и И.В. Киреевский: «Распространение
просвещения заметно в ней<в литературе – Н.Ч.> вообще, но в отношении к
женщинам оно заметно несравненно более. Вот уже около десяти лет, как
литература наша растет только в ширину, — и то слава Богу! — между тем
писательницы наши становятся выше.
И давно ли с этим словом — писательница — соединялись самые
неприятные понятия: пальцы в чернилах, педантство в уме и типография в сердце.
Но теперь, с тех пор как некоторые из лучших украшений нашего общества
вступили в ряды литераторов; с тех пор как несколько истинно поэтических
минут из жизни некоторых женщин с талантом отразились так грандиозно, так
пленительно в их зеркальных стихах — с тех пор название литератора стало уже
не странностью, но украшением женщины: оно, во мнении общественном,
подымает ее в другую сферу, отличную от обыкновенной, так что воображение
наше создает вокруг нее другое небо, другой воздух»20.
18
Савкина И.Л. Провинциалки русской литературы (женская проза 30-40-х годов XIX века). - Wilhelmshorst: Verlag
F. K. Gopfert, 1998. - 223 с. URL: http://www.a-z.ru/women_cd1/html/savkina_book.htm
19
Бестужев А.А. Ответ на критику «Полярной звезды», помещенную в 4, 5, 6 и 7 номерах «Русского инвалида»
1823 года // Сын Отечества. 1823. Ч. 83. №4. С. 174-175.
20
Киреевский И.В. О русских писательницах (Письмо к Анне Петровне Зонтаг)// Киреевский И.В. Критика и
эстетика. М.: Искусство, 1979. С. 125-126.
10
Женская литература привлекала внимание именитых писателей. Многие

известные авторы оказывали поддержку женщинам-писательницам. Так, при
помощи П.А. Вяземского в альманахах были опубликованы произведения
А.И. Готовцевой, Е.П. Ростопчиной, Е.А. Тимашевой. Положительную оценку
творчеству А.И. Готовцевой, З.А. Волконской давал и А.С. Пушкин.
В целом женская литература в «альманашный период» находилась скорее на
«периферии», так же на периферии долгое время она пребывала и в литературной
науке. Свидетельством этому является и повесть Н.Н. Рахманного
(Н.Н. Веревкина) «Женщина-писательница» (1837), где в критическом и
пародийном ключе описывается способность женщин к литературному труду.
Наиболее ранние исследования творчества женщин-писательниц отразили
скорее биографический подход, передавали справочную информацию об авторах.
Здесь можно выделить «Библиографический каталог российским
писательницам» 21
С.В. Руссова (1826), справочное издание Н.Н. Голицына
«Библиографический словарь русских писательниц»22 (1889).
Значимым текстом о женской литературе первой трети XIX века
представляется известная статья И.В. Киреевского «О русских писательницах»
(1833), которая представляет собой письмо к писательнице А.П. Зонтаг. В этой
статье критик дал оценку личности и творчества З.А. Волконской,
Е.П. Ростопчиной, Е.Б. Кульман, Н.С. и С.С. Тепловых, Е.А. Тимашевой,
М.Б. Даргомыжской, А.Д. Абамелек, М.А. Лисицыной и К.К. Яниш (Павловой).
В 1847 году появляется обзор Н.И. Билевича «Русские писательницы XIX
века. Период пушкинский». Автор этого труда отмечает развитие женской
литературы в пушкинскую эпоху. «Если русская женщина долго прислушивалась
к литературе пушкинского периода – она, кажется, не только многое переняла, но
многое, может быть, и пересоздала по-своему» 23 , – пишет исследователь. О
женской литературе отзывался также В.Г. Белинский, среди поэтесс пушкинского
21
Руссов С.В. Библиографический каталог российским писательницам. СПб: тип. Мед.деп. М-вавн. дел, 1826. 46 с.
22
Голицын Н.Н. Библиографический словарь русских писательниц. СПб: тип. В.С. Балашева, 1889. 308 с.
23
Билевич Н.И. Русские писательницы XIX века: Период пушкинский//Московский городской листок, 1847. №169.
С. 677.
11
периода критик отмечал особенно З.А. Волконскую, Н.С. Теплову и

Е.П. Ростопчину (статья «Сочинения Зенеиды Р-вой»).
Отношение В.Г. Белинского к женскому творчеству является двойственным.
С одной стороны, он считал, что писательство противоречит природе и
социальной роли женщины: «Женщина должна любить искусства, но любить их
для наслаждения, а не для того, чтобы быть художником. Нет, никогда женщина-
автор не может ни любить, ни быть женою и матерью, ибо самолюбие не в ладу с
любовию...» 24 . Но в статье «Сочинения Зенеиды Р-вой» критик выражает иное
отношение к женской литературе. Он отзывается положительно о творчестве
Е. Ган, которую считает талантливой. В.Г. Белинский делит литературу на
литературу «чувства» (сюда он относит писательниц пушкинской эпохи) и на
литературу «мысли» (проявилась в творчестве Е. Ган).
Существуют более поздние работы, посвященные биографии и творчеству
авторов-женщин. Так, стоит выделить монографию М.А. Гаррис «Зинаида
Волконская и ее время» 25
(1916), посвященную личности и судьбе
З.А. Волконской. В начале XX века попытку классифицировать женскую
литературу XIX века, дать оценку наиболее значимым писательницам и их
творчеству предпринимает А.И. Белецкий. В своей диссертации «Эпизод из
жизни русского Романтизма. Русские писательницы 1830-1860 гг.» (1919) 26 он
рассматривает женское писательское творчество романтической эпохи,
предлагает оригинальную периодизацию женской литературы, дает подробный
анализ произведений Н.С. Тепловой, З.А. Волконской, Е.Н. Шаховой,
А.П. Глинки, Е.П. Ростопчиной, Е.А. Ган, М.С. Жуковой и многих других. Стоит
выделить значительную роль исследовательницы М.А. Сизовой (Дорожкиной),
которая ведет работу по опубликованию диссертации незаслуженно забытого
известного ученого начала XX века А.И. Белецкого.
24
Белинский В.Г. Жертва. Литературный эскиз. Сочинение г-жи Монборн// Белинский В.Г. Полное собрание
сочинений. Т. 1. Статьи и рецензии. Художественные произведения. 1829-1835. М.: АН СССР, 1953. С. 226.
25
Гаррис М.А. Зинаида Волконская и ее время. М.: К.Ф. Некрасов, 1916. 136 с.
26
ИРЛИ (РI. Оп.2 Ед.хр.44. Л. 62-73).
12
В советское время издается сборник «Русские поэтессы XIX века» (1979), в

котором читатель мог ознакомиться с творчеством Е.П. Ростопчиной,
Ю.В. Жадовской, К.К. Павловой и других известных авторов. Но в целом
литературная наука в течение долгого времени мало обращалась к творчеству
писательниц «альманашного периода». Среди наиболее значимых трудов можно
выделить книгу М.Ш. Файнштейна «Писательницы пушкинской поры»27 (1989), в
которой литературовед дал характеристику личности и творчества писательниц,
так или иначе связанных с именем А.С. Пушкина. М.Ш. Файнштейн пишет о
З.А. Волконской, А.П. Зонтаг, К.К. Павловой, Н.С. и С.С. Тепловых, Е.Б. Кульман
и многих других современницах великого поэта.
С 1990-х годов исследователи все больше обращаются к женской
литературе. Стоит отметить книгу В.Э. Вацуро «Пушкинская пора»28, в которой
глава посвящена жизни и творчеству Н.С. Тепловой. Ценность данного
исследования заключается в том, что литературовед сделал глубокий обзор
биографии и произведений поэтессы, основанный на письмах, малоизвестных
стихотворениях Н.С. Тепловой, которые исследователь обнаружил в архиве
М.А. Максимовича. Появились также диссертации, посвященные творчеству
Е.П. Ростопчиной, З.А. Волконской, К.К. Павловой, Е.А. Ган и др. Наиболее
значимыми для настоящего исследования представляются диссертации
Е.В. Изусиной «Лирическая героиня в русской лирике XIX века (на материале
творчества А.П. Буниной, К.К. Павловой, М.А. Лохвицкой)» 29 , О.В. Кирьяновой
«А.П. Зонтаг (Юшкова) – личность и литературная деятельность: феномен
"писательницы для детей"» 30
, Д.Л. Обидина «Особенности романтической
поэтики и женская лирика первой половины XIX века» 31 , Н.В. Шумилиной
«Взаимодействие поэзии и прозы в творчестве Е.П. Ростопчиной и
27
Файнштейн М.Ш. Писательницы пушкинской поры: Историко-литературныеочерки. Л.: Наука: Ленингр. отд-
ние, 1989. 173 с.
28
Вацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб.: Академический проект, 2000. 620 с.
29
Изусина Е.В. Лирическая героиня в русской лирике XIX века (на материале творчества А.П. Буниной,
К.К. Павловой, М.А. Лохвицкой): дис….канд. филол. наук. Орел, 2005.210 с.
30
Кирьянова О.В. А.П. Зонтаг (Юшкова) – личность и литературная деятельность: феномен «писательницы для
детей»: дис. …канд. филол. наук. Краснодар, 2008. 241 с.
31
Обидин Д.Л. Особенности романтической поэтики и женская лирика первой половины XIX века.:дис. … канд.
филол. наук. М., 2007. 252 с.
13
К.К. Павловой»32, В.С. Расторгуевой «Поэзия Е.П. Ростопчиной»33, М.А. Сизовой

«Жанр “светской повести” в русской литературе 1830-х годов: творчество
Е.А. Ган»34, Е.А. Аликовой «Диалоговое начало в русской женской поэзии конца
XVIII – начала XIX в.»35, Д.Г. Николайчук «Грани женского мира в альманахах
Н.М. Карамзина» 36
. Вышла в свет монография Л.И. Шевцовой «Лирика
Е.П. Ростопчиной. Проблемы поэтики»37.
Существует ряд диссертационных исследований, посвященных
З.А. Волконской. Прежде всего, это труд Н.В. Сайкиной «Московский
литературный салон княгини Зинаиды Волконской» 38
, где представлено
творческое взаимодействие З.А. Волконской с известными общественными и
культурными деятелями эпохи (с А.С. Пушкиным, А. Мицкевичем, Н.В. Гоголем
и др.). Также стоит отметить диссертацию А.А. Высоцкого «Киевская Русь в
русском историческом романе 30-х гг. XIX века» 39 , здесь рассматривается
прозаическое произведение З.А. Волконской «Сказание об Ольге» (1836).
Диссертационных исследований, посвященных поэзии Н.С. и С.С. Тепловых,
Е.А. Тимашевой, З.А. Волконской, М.А. Лисицыной, А.И. Готовцевой, на данный
момент нет. И альманашные публикации поэтесс пушкинского периода по сей
день являются мало изучены.
Второй полюс диссертационного исследования связан с историей русских
альманахов. Наиболее значимыми в этом направлении являются труды
Е.Е. Путятина «Перекличка альманахам (1794—1850)» 40
, Я.Л. Левкович
32
Шумилина Н.В. Взаимодействие поэзии и прозы в творчестве Е.П. Ростопчиной и К.К. Павловой: автореф. дис.
… канд. филол. наук. Томск, 2015. 23 с.
33
Расторгуева В.С. Поэзия Е.П. Ростопчиной: автореф. дис. …канд. филол. наук. Ленинград, 1990. 20 с.
34
Сизова М.А. Жанр «светской повести» в русской литературе 1830-х годов: творчество Е.А. Ган: дис. …канд.
филол. наук. М., 2007. 217 с.
35
Аликова Е.А. Диалоговое начало в русской женской поэзии конца XVIII-начала XIX в.: автореферат дис. …канд.
филол. наук. Казань, 2013. с.95-100.
36
Николайчук Д.Г. Грани женского мира в альманахах Н.М. Карамзина: автореферат дис. …канд. филол. наук.
Саратов, 2015. 23 с.
37
Шевцова Л.И. Лирика Е.П. Ростопчиной. Проблемы поэтики. М.: Лермонтовское о-во, 2007. 120 с.
38
Сайкина Н.В. Московский литературный салон кн. Зинаиды Волконской: дис. … канд. филол. наук. М., 2002. 269
с.
39
Высоцкий А.А. Киевская Русь в русском историческом романе 30-х гг. XIX века: автореф. дис. …канд. филол.
наук. Днепропетровск, 1991. 17 с.
40
Путятин Е.Е. Перекличка альманахам: Материалы для библиогр. рус.лит. альманахов и сб. конца XVIII-го и
первой половины XIX-го столетия. (1794 по 1850 г.). Новая-Ушица: тип. Г. Чарковского, 1893.75 с.
14
«Литературные альманахи пушкинской поры» 41 , Н.П. Смирнова-Сокольского

«Русские литературные альманахи и сборники XVIII-XIX вв.»42. В этих книгах
альманах анализируется как культурное достояние, дается характеристика
альманахам пушкинской эпохи, приводится их содержание.
Особое внимание привлекает диссертация Т.К. Батуровой «Альманахи
литераторов пушкинского круга: религиозно-нравственные искания в поэзии и
прозе» 43
. В работе впервые исследуется содержание наиболее известных
альманахов пушкинской поры с точки зрения выражения в них религиозно-
нравственных установок и убеждений авторов. Альманахи рассматриваются
исследовательницей как целостный предмет, связанный с изначальным замыслом
составителя, который организует определенный порядок произведений в книжке.
И сейчас Т.К. Батурова активно занимается исследованием альманахов и
альманашной литературой.
Стоит выделить послесловие В.Н. Аношкиной (Касаткиной) «“Денница”: ее
издатель и сотрудники» к переизданному в 1999 году альманаху «Денница»44. Об
альманахах пишет также Ю.Н. Сытина в диссертационном исследовании
«Художественная проза В.Ф. Одоевского в контексте периодических изданий
первой половины 1830-х годов»45.
Необходимо отметить и монографию В.Н. Аношкиной «Русский романтизм.
В.А. Жуковский, А.С. Пушкин» 46 . В ней проводится глубокое исследование
литературы романтической эпохи на примере двух наиболее значимых фигур –
В.А. Жуковского и А.С. Пушкина. В.Н. Аношкина рассматривает социальные,
философские, духовные и эстетические аспекты русского романтизма, во многом
определившие специфику литературных альманахов пушкинского времени.
41
Левкович Я.Л. Литературные альманахи пушкинской поры: автореф. дис. … канд. пед. наук. Л., 1953. 18 с.
42
Смирнов-Сокольский Н.П. Русские литературные альманахи и сборники XVIII-XIX вв. М.: Изд-во Всесоюз.
книжной палаты, 1956. 163 с.
43
Батурова Т.К. Альманахи литераторов пушкинского круга: религиозно-нравственные искания в поэзии и
прозе:дис. … докт. филол. наук. М., 1999. 375 с.
44
Касаткина (Аношкина) В.Н. «Денница»: ее издатель и сотрудники// Денница: альманах на 1830, 1831, 1834 годы,
изданный М.А. Максимовичем. М.: 1999. С. 331-359.
45
Сытина Ю.Н. Художественная проза В.Ф. Одоевского в контексте периодических изданий первой половины
1830 - х годов :дис. ... канд. филол. наук. М., 2013. 226 с.
46
Аношкина-Касаткина В.Н. Русский романтизм. В.А. Жуковский, А.С. Пушкин. Монография. М.: МГОУ,
2014.399 с.
15
Объект исследования: московские и петербургские литературные

альманахи 1820–1830-х годов.
Предметом исследования являются особенности женской поэзии и прозы,
а также их поэтический диалог на станицах литературных альманахов 1820-1830
годов.
Цель исследования: определить вклад русских альманахов в становление
женского творчества и роль женских художественных произведений в судьбе
отечественных альманашных изданий.
Задачи исследования:
- воссоздание духовной, идейной, культурной атмосферы
«альманашного периода» русской литературы;
- характеристика основных женских сочинений, опубликованных на
страницах литературных альманахов;
- всесторонний анализ поэтических и прозаических произведений
З.А. Волконской, опубликованных в альманахах;
- исследование поэтических созданий сестер Н.С. и С.С. Тепловых на
страницах альманахов.
Актуально изучение забытых литературных имен. Рассмотрение
произведений писателей второго ряда, особенно мало известных современному
читателю женщин-писательниц XIX века, представляет собой значимое
направление филологической науки, обогащает понимание творческих процессов.
Сравнительное сопоставление связей малоизученных авторов с ведущими
литераторами пушкинской поры позволяет увидеть развитие литературы
исследуемого периода в ее многогранности.
Научная новизна исследования: впервые в расширенном объеме
изучается женское литературное творчество на страницах русских альманашных
изданий. В работе анализируются публикации, которые выходили как в самых
известных изданиях, так и в альманахах второго ряда. Данный пласт литературы
остается недостаточно исследованным в современной науке. В диссертации
произведения женщин анализируются в контексте альманашной жизни, женского
16
творчества, а также общелитературных процессов. Кроме этого, проясняются

новые смыслы в художественных созданиях русских писательниц и поэтесс.
Методологическая основа исследования: сравнительный, культурно-
исторический, историко-типологический, биографический методы исследования,
ценностный подход, текстуальный анализ художественных произведений.
Теоретическая значимость диссертации обусловлена необходимостью
глубокого изучения «альманашного периода» русской литературы,
периодических изданий, в которых отразились наиболее яркие тенденции поэзии
1820–1830-х годов. Значимость научной работы определяется и вниманием к мало
исследованному творчеству писательниц этого периода, которые долгое время
пребывали на периферии литературы и литературоведения. Выводы, сделанные в
ходе работы, могут стать важным вкладом в изучение «альманашного периода»
как уникального явления русской культуры, развития женской литературы,
особенностей литературного процесса 1820–1830-х годов.
Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы
диссертации могут и должны быть применены в вузовском преподавании русской
классической литературы – лекционных курсах, спецкурсах, спецсеминарах, а
также в школьном преподавании русской литературы XIX века. Кроме этого,
данный труд может быть использован при комментированном переиздании
произведений пушкинского времени.
Апробация результатов исследования
Основные результаты исследования нашли отражение в 7 научных статьях,
(из них 4 статьи опубликованы в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки
России), а также в докладе на международной конференции «Духовный и
эстетический потенциал русской литературы» (МГОУ, 2013) и в выступлениях на
заседаниях методологического семинара аспирантов кафедры русской
классической литературы МГОУ.
Положения, выносимые на защиту:
1. Альманахи 1820-1830-х годов играли важную роль в
литературном процессе и способствовали развитию и популяризации
17
женского литературного творчества. Альманахи становились своеобразной

«площадкой», на которой женщины-писательницы могли заявлять о себе и
вступать в диалог с другими литераторами той эпохи.
2. Женское творчество стало значимым явлением в литературном
процессе 1820–1830-х годов и отразило как общие тенденции развития
литературы этого периода, так и индивидуальные особенности творчества
конкретных авторов. На страницах альманахов женщины-писательницы
вступают в диалог с А.С. Пушкиным, П.А. Вяземским, И.И. Козловым.
3. Главными ориентирами для женщин-писательниц
«альманашного периода» стало творчество двух наиболее значимых
творцов эпохи – В.А. Жуковского и А.С. Пушкина.
4. В альманашном творчестве З.А. Волконской получает
оригинальное развитие жанр путевых записок. В них нивелируется
традиционное противопоставление «свой-чужой», лейтмотивными
становятся мистическое чувство и религиозные мотивы.
5. В поэзии З.А. Волконской произошло оригинальное
преломление различных тем и мотивов, характерных для романтической
литературы.
6. Лирика сестер С.С. и Н.С. Тепловых выразила духовно-
нравственную глубину «поэзии женского сердца», вобрала в себя наиболее
яркие черты женской литературы указанного периода. Значимыми для
стихотворений Н.С. Тепловой оказываются связи переживаний поэтессы с
реальными внешними событиями, а также романтический разрыв между
земным и небесным. Яркой чертой творчества Н.С. и С.С. Тепловых стал
сестринский диалог, который нашел отражение на страницах альманахов.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав,
заключения, списка литературы, содержащего 190 источников.
18
Глава 1. Творчество женщин-писательниц в литературном

процессе 1820-1830-х годов
1.1.Произведения русских писательниц в контексте романтизма
Характеристики «женщина-писатель», «женщина-поэт» появляются в

русской литературной критике в конце XVIII – начале XIX века. В этот период в
журналах начинают появляться публикации А.Ф. Ржевской, А.И. Вельяшевой-
Волынцевой, княгини Е.Р. Дашковой. Первой русской писательницей принято
считать К.А. Сумарокову. Женщины в XVIII веке реализовывали свой талант в
поэзии, прозе и драматических жанрах. Литературным творчеством занималась и
сама императрица Екатерина II, которая писала записки, басни, комедии, сказки,
эссе и др. Таким образом, к началу XIX века начала зарождаться русская
женская литература.
Рассуждая о женщинах-писательницах XIX века в контексте литературного
процесса, А.И. Белецкий предлагает оригинальную периодизацию. Он делит
писательниц на две группы – одну относит к «чувствительной» эпохе (1820-е–
1830-е годы), а другую – к «романтической» (1840–1850-е годы). К первой группе
исследователь относит творчество прежде всего Н.С. Тепловой, М.А. Лисицыной,
Е.Н. Шаховой, А.П. Глинки, З.А. Волконской. «Литературная деятельность
писательниц первой группы выражается более всего в стихах, по технике своей
выдающих связь с поэтикой Жуковского и других поэтов эпохи
чувствительности: в их творчестве мы найдем лишь предвестия, лишь
разрозненные элементы той "женской" поэтики, которая приобретает цельный
характер в творчестве русских писательниц 40-х-50-х годов» 47 , – отмечает
исследователь.
Ко второй группе А.И. Белецкий относит Е.А. Ган, М.С. Жукову,
Е.В. Кологривову, Е.И. Вельтман, гр. Е.П. Ростопчину и К.К. Павлову. «Вторую
Белецкий А.И. Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы 1830-1860-х гг. Харьков, 1919.
47
НИОР ИРЛИ РАН. Ф. Pl. Оп. 2. №44. С.75.

19
группу можно было бы назвать романтической, по ее связям и отношениями с

русским и западноевропейским романтизмом первой трети XIX-го века» 48 , –
пишет литературовед.
В творчестве писательниц как первой, так и второй группы отражаются
влияния не только В.А. Жуковского, но и А.С. Пушкина и других известных
поэтов эпохи. Неоднозначной кажется и позиция исследователя относительно
Е.П. Ростопчиной. Как известно, ранний период творчества писательницы
приходится на начало 1830-х годов. Так, дебют Е.П. Ростопчиной произошел в
«Северных цветах» на 1831 год, где было опубликовано стихотворение
«Талисман» (1830). И до выхода сборников произведений писательницы в 1840-е
годы ее стихи публиковались в журналах и альманахах, ходили в списках и были
известны и популярны среди московского дворянского общества.
Также весьма ограниченным представляется и круг писательниц, о которых
пишет А.И. Белецкий. Например, литературовед не упоминает имен
А.И. Готовцевой, Е.А. Тимашевой. Но все же подобная классификация
представляется более широкой по сравнению с той, которая была представлена в
статье В.Г. Белинского «Сочинения Зенеиды Р-вой» (1843). Известный критик
писал о «пушкинском периоде» литературы и выделял только четыре имени
женщин-писательниц: «Итак, мы помним, в пушкинский период русской
литературы только четыре женских имени; княгини З.А. Волконской, которой
Пушкин посвятил своих “Цыган”, г-ж Лисицыной, Готовцевой и Тепловой» 49 .
Имен было больше, что подтверждается и обзором И.В. Киреевского, где критик
упоминал, помимо вышеперечисленных авторов, также Е.А. Тимашеву,
А.И. Готовцеву, А.Д. Абамелек, М.Б. Даргомыжскую.
Тем не менее среди критиков и литературоведов XIX и начала XX века
сохранялось отношение к женской поэзии как к литературе «второго ряда». «То
были времена Пушкина, Жуковского, Баратынского: для того, чтобы рядом с
ними заинтересоваться произведениями какой-нибудь Лисицыной, Тепловой или
48
Белинский В.Г. Сочинения Зенеиды Р-вой. Санкт-Петербург. 1843. Четыре части// Белинский В.Г. Полное
49
собрание сочинений. Т. 7. М.: АН СССР, 1955. С. 654.

20
пятнадцатилетней девицы Е. Шаховой – нужны были стимулы в виде фактов, из

ряда вон выходящих. Этими стимулами и явились образы женщин-гениев, вдруг
появившихся в читательском сознании. Так было и на Западе, хотя
хронологического совпадения нет, и факты русской литературы несколько
запаздывают» 50 , – писал А.И. Белецкий. Справедливо отмечает современный
литературовед Е.В. Изусина, что женская поэзия долгое время воспринималась
как «вторичное явление литературного процесса»51.
В этом смысле позиция А.И. Белецкого, как и позиция В.Г. Белинского,
весьма отличается от подхода современных исследователей, которые считают
женскую литературу отдельным и самостоятельным феноменом. В соответствии с
этим литературоведы пишут о тематическом и жанровом своеобразии женской
литературы, исследуют особенности творчества конкретных авторов.
Обращаясь в первой главе к творчеству женщин-писательниц в романтизме,
и прежде всего, к интересующему нас «альманашному периоду», отметим
наиболее значимые имена авторов. Это такие поэтессы и писательницы, как
З.А. Волконская, Н.С. и С.С. Тепловы, М.А. Лисицына, А.И. Готовцева,
М.Б. Даргомыжская, Е.А. Тимашева, А.П. Зонтаг, Е.П. Ростопчина.
Рассматривая их творчество, исследователи отмечают следование
традициям и новаторство.
Так, во многом женская поэзия использовала универсальные темы и
мотивы. В творчестве поэтесс можно найти стихи о Родине, любви, творчестве.
Широта и разнообразие содержания характерны для раннего цикла
Е.П. Ростопчиной «Вдохновенья и мечты»: «Данный цикл словно вбирает в себя
все, что становилось предметом творческой рефлексии Ростопчиной:
романтическая литература, народные песни, происшествия с друзьями, любовь,
музыка. Иногда предметом творчества становится незначительное событие, шире
50
Белецкий А.И. Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы 1830-1860-х гг. Харьков,
1919.НИОР ИРЛИ РАН. Ф. Pl. Оп. 2. №44. С.75.
51
К.К. Павловой, М.А. Лохвицкой): дис. …канд. филол. наук. Орел, 2005. С. 6.
21
– жизненный поток сам по себе, который служит поводом для его поэтического
осмысления и интерпретации»52.
В своих стихах поэтессы «альманашного периода» обращаются к образу
Родины. Приведем выразительные строки из стихотворения Е.А. Тимашевой,
посвященного Оренбургу, откуда поэтесса была родом:
…Приветствую тебя, о родина святая,
Где молодость свою в блаженстве я вела.
В восторге юных лет, на счастье уповая,
Где я для радости родных моих жила…53
(«К Родине»)
В женской поэзии также осмысляется творчество поэта и поэзии в целом,
но осмысление темы имеет свой особенный оттенок. В стихотворении
Е.П. Ростопчиной «Сонет» (1835) поэзия, творчество для лирической героини –
это то, что может дарить силы и вдохновение в тяжелые минуты жизни. И поэзия
оказывается противопоставленной светскому шуму и суете:
Когда в шуме света, в его треволненьи,

Гонясь за весельем, прося наслаждений,
Умается сердце, душа упадет:
Тогда в думе чистой приюта ищу я,

Тогда я мечтаю, и, душу врачуя,
Поэзия крылья и мощь ей дает!..54
«Женская лирика, посвященная проблемам творчества, божественному

дару, характеризуется особым пафосом, так как в ней не только осмыслялись
философские и гражданские аспекты назначения поэзии, но и утверждалось само
право на творчество, на равноправное отношение со стороны собратьев по перу,
на признание общества» 55
, – отмечает исследовательница Е.В. Изусина.
52
Шумилина Н.В. Взаимодействие поэзии и прозы в творчестве Е.П. Ростопчиной и К.К. Павловой: автореф. дис. ...
канд. филол. наук. Томск, 2015. С. 10.
53
Никишова Т.П. Тимашева Е.А.: страницы жизни и творчества// URL:
www.orenport.ru/images/img/1264/Timasheva..doc (дата обращения 08.07.2015)
54
Ростопчина Е.П. Стихотворения графини Ростопчиной. Т.1. СПб.: Издание Придворн. Книгопрод. А Смирдина
(сына), 1856. С. 164.
55
К.К. Павловой, М.А. Лохвицкой): дис. … канд. филол. наук. Орел, 2005. С. 134.
22
Сложность вопроса заметна и в стихотворении Н.С. Тепловой «Совет. К девице

Д-ль», где автор замечает: «Поэзия – опасный дар для девы!»56.
Одной из наиболее популярных в женской лирике оказывается тема любви.
М.А. Лисицына часто пишет о неразделенном чувстве:
Я видела тебя!
И годы тяжкого страданья,
Заботы пламенной душой!
Награда выше ожиданья:
Ах! с чем сравнится жребий мой?57
(«Романс»)
Неразделенная любовь звучит и в ранних стихотворениях
Е.П. Ростопчиной:
Когда б он знал, что пламенной душою
С его душой сливаюсь тайно я!
Когда б он знал, что горькою тоскою
Отравлена младая жизнь моя!
Когда б он знал, как страстно и как нежно
Он, мой кумир, рабой своей любим...
Когда б он знал, что в грусти безнадежной
Увяну я, не понятая им!..
Когда б он знал!58
(«Когда б он знал», 1830)
В творчестве поэтессы встречаются также стихи социально-политической
направленности, которые достаточно редки для женской поэзии
рассматриваемого периода. Например, стоит отметить стихотворение
«К страдальцам-изгнанникам» (1831), в котором отмечаются сходство в
раскрытии основной темы с произведениями А.С. Пушкина «К Чаадаеву» и
«Послание в Сибирь» и в целом пушкинское влияние. Но стихотворение поэтессы
более детально и подробно. Если А.С. Пушкин в «Послании в Сибирь»
характеризует жизнь узников несколькими эпитетами и метафорами («скорбный
труд», «в мрачном подземелье», «мрачные затворы», «темницы рухнут» и др.), то
56
Теплова Н.С. Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860.С. 16-17.
57
Лисицына М.А. Стихи и проза. 1826-1829. М.: тип. Решетникова, 1829. С. 26-27.
58
(сына), 1856. С. 19.
23
Е.П. Ростопчина описывает картину жизни заключенных и говорит о тех, кому

суждено погибнуть в темнице:
Быть может, между вас в сибирских тундрах диких
Увяли многие?.. Быть может, душный плен
И воздух ссылочный – отрава душ великих –
Убили в цвете лет жильцов подземных стен?..
Ни эпитафии, ни пышность мавзолеев
Их прах страдальческий, их память не почтут:
Загробная вражда их сторожей-злодеев
Украсить нам не даст последний их приют59.
(«К страдальцам-изгнанникам», 1831)
Можно также отметить, что более эмоционально по сравнению с
произведением А.С. Пушкина в этом стихотворении выражаются
тираноборческие мотивы, что нашло отражение в большей насыщенности
эмоционально окрашенной лексикой:
Быть может, вам не век стонать в горах ужасных,
Не век терпеть в цепях, с поруганной главой...
Быть может, вами нам ударит час священный
Паденья варварства, деспотства и царей,
И нам торжествовать придется день блаженный
Свободы для Руси, отмщенья за друзей!..
Тогда дойдут до вас восторженные клики
России, вспрянувшей от рабственного сна,
И к жизни из могил вас вырвет крик великий:
«Восстаньте!.. Наша Русь святая спасена!..»60
Свободолюбивые политические мотивы присутствуют и в стихотворении
Е.П. Ростопчиной «Мечта», написанном в 1830 году, но развиваются они в
«женском» ключе. Стихотворение начинается с описания борьбы против тирана.
Но далее речь идет о женщине, ожидающей своего любимого, который участвует
в войне:
А я? Сокрытая во мгле уединенья,
Я буду слезы, страх и грусть от всех таить,
Томимая грозой душевного волненья,
Без способа, без прав опасность с ним делить.
В пылу отчаянья, в терзаньях беспокойства
59
Царицы муз: русские поэтессы XIX - нач. XX вв. Сборник. М.: Современник, 1989. С. 70-71.
60
24
Я буду за него всечасно трепетать

И в своенравии (безмолвного) расстройства
Грустить, надеяться, бояться, ожидать61.
(«Мечта», 1830)
Нельзя не заметить глубины в описании состояния души лирической
героини. Автор отмечает множество чувств, испытываемых женщиной: волненье,
отчаяние, грусть, надежду, страх и др. Еще В.Г. Белинский писал: «<Ж>енщина
лучше, нежели мужчина, может изображать женские характеры, и ее женское
зрение всегда подметит и схватит такие тонкие черты, такие невидимые оттенки в
характере или положении женщины, которые всего резче выражают то и другое и
которых мужчина никогда не подметит» 62 . И здесь важно заметить, что
романтическое миропонимание с его психологизмом оказалось близким
женщинам-авторам. «Сплав мысли и чувства при доминанте лирических
интонаций – так, пожалуй, можно определить то характерное, что следует отнести
к жанровому своеобразию песен, романсов, элегий Ростопчиной» 63 , – пишет,
Л.И. Шевцова.
Раннее творчество Е.П. Ростопчиной, а именно циклы «Вдохновенья и
мечты» (1829-1832), «Давно прошедшее» (1833-1836), Н.В. Шумилина называет
своеобразной «творческой лабораторией» писательницы по освоению
романтических мотивов и жанров 64
. Поэтесса продолжает традиции
В.А. Жуковского и А.С. Пушкина. «В ранний (ученический) период своего
творчества Ростопчина безотчетно следовала господствовавшим тогда (20-е годы)
жанровым канонам и традициям (по преимуществу Жуковского, Байрона,
Пушкина), что вполне объяснимо, так как любой автор, тем более на раннем этапе
своего творчества, вольно или невольно оказывается “наследником”
определенных жанровых традиций»65, – отмечает Л.И. Шевцова. Следование уже
61
Поэты 1840-1850-х годов / Вступ. статья и общая ред. Б. Я. Бухштаба. М.; Л.: Сов.писатель. [Ленингр. отд-ние],
1962. С. 121.
62
Белинский В.Г. Повести Марьи Жуковой// Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 4. Рецензии. М.: АН
СССР, 1953. С. 115.
63
Шевцова Л.И. Лирика Е.П. Ростопчиной. Проблемы поэтики. М.: Лермонтовское о-во, 2007. С. 36.
64
Шумилина Н.В. Взаимодействие поэзии и прозы в творчестве Е.П. Ростопчиной и К.К. Павловой: автореф. дис. ...
канд. филол. наук. Томск, 2015. С. 10.
65
Шевцова Л.И.Указ. соч. С. 52.
25
упомянутым традициям характерно и для позднего творчества поэтессы. «Я

вспоминала, что принадлежу и сердцем и направлением не нашему времени, а
другому, благороднейшему пишущему не из видов каких, а прямо и просто от
избытка мысли и чувства, я вспоминала, что жила в короткости Пушкина,
Крылова, Жуковского, Тургенева, Боратынского, Карамзина, что эти чистые
славы наши любили, хвалили, благословляли меня на путь по следам их – и я
отрешилась… от своей эпохи, своих сверстников и современников, сближаясь все
более и более с моими старшими, с другими образцами и наставниками моими»66,
– писала Е.П. Ростопчина в одном из поздних писем М.П. Погодину. В то же
время в текстах поэтессы появляются индивидуальные ноты. Можно привести в
пример образ моря, который встречается в стихотворении Е.П. Ростопчиной
«Море и сердце» (1834). Л.И. Шевцова сравнивает его с произведениями
А.С. Пушкина и В.А. Жуковского и обнаруживает такую особенность:
«Ростопчина же, обращаясь к мотиву “моря”, создает не элегию, а романс, в
котором образ моря дан как прямая параллель к сердечным переживаниям
лирической героини»67.
Пушкинские мотивы в раннем творчестве Е.П. Ростопчиной отразились и в
стихотворении «Цыганский табор» (написано в 1831 году), где поэтесса
описывает жизнь вольного народа:
Дика гармония полдикого народа
И мрачен и криклив звук громких голосов;
Но дышат в песнях их отвага и свобода,
Наследье кровное их дедов и отцов!68
Но в этом стихотворении в центре внимания автора вновь оказывается
женская фигура – поющая Таня (в описании которой можно обнаружить сходства
с Татьяной Лариной):
Бледна, задумчива, страдальчески-прекрасна,
Она измучена сердечною грозой,
66
Цит. поФайнштейн М.Ш. Писательницы пушкинской поры: Ист.-лит. Очерки. Л.: Наука: Ленингр. отд-ние, 1989.
С. 88.
67
68
(сына), 1856. С. 65-66.
26
На ней видна печаль любови нежной, страстной,

И все черты ее искажены тоской.
О! как она мила! Как чудным выраженьем
Волнует, трогает и нравится она!69
Если перейти к вопросу о жанровом своеобразии произведений женщин-

писательниц 1820-1830-х годов, можно заметить, что они используют жанры,
характерные для литературы этого периода в целом. Прежде всего, речь идет об
элегии, которая встречается наиболее часто в творчестве Н.С. Тепловой («Элегия»
(1860)), Е.П. Ростопчиной («Прости, Кавказ!» (1830), «Певица» (1831),
«Последний цветок» (1835), «Безнадежность» (1836), «Встреча» (1837)),
М.А. Лисицыной («Элегия», (1829)) и др. Для жанра элегии характерено описание
минувшего, а смыслообразующим становится концепт воспоминания. Анализируя
стихотворение «Молодой месяц» (написано в 1829 году), Л.И. Шевцова отмечает
следующее: «Через воспоминанье передаются (“фиксируются”) фазы юной души,
этапы становления личности. Весьма характерно для такой формы изображения
описание состояния, а не действия души, а также отсутствие внешнего адресата
(“объекта”) эстетического воздействия. Думы и ощущения героини обращены к
самой себе и к тем прожитым моментам, память о которых дает пищу для
поддержания поэтической иллюзии реальности былого» 70 . Схожим образом
рассуждает и Н.В. Шумилина, которая отмечает, что традиционный элегический
образ воспоминания в «Молодом месяце» «становится своеобразной
“поэтической формулой” осознания целостности внутренней и внешней жизни
лирической героини»71.
Приведем отрывок из стихотворения:
Какое смутное волненье
В душе рождается моей?
Младого месяца явленье
Все чувства пробудило в ней.
69
Там же.
70
71
Шумилина Н.В. Особенности полифонического лиризма в раннем творчестве Е.П. Ростопчиной// Вестник
Томского государственного университета. 2014. № 381. С. 62.
27
Былое, прошлое теснится

Мне в память с прелестью былой;
В заглохшем сердце шевелится
Воспоминание с тоской72.
Мотив минувшего встречается и в элегических произведениях

Н.С. Тепловой:
Нет! мне не жаль минувших дней,
Дней первой юности моей,
Ни ясно-пламенных желаний,
Живых надежд, блестящих грез
И романтических мечтаний73.
(«Слезы»)
В обоих приведенных произведениях прошлое полно чувств, мечтаний,
идеализируется мир детства. По контрасту прошлое сопоставляется с настоящим,
и в чем-то оказываются схожи финалы стихотворений. Так завершается
стихотворение «Молодой месяц»:
И все, чем сердце прежде жило,
Чем жизни утро льстило мне,
Что в оны дни душа любила,
Теперь я помню, как во сне.
Но ненадолго пробужденье,
Мечта не долго погостит...
Оно пройдет, мое волненье,
Воспоминанье улетит!..74
Более драматично заканчивается произведение Н.С. Тепловой:
Теперь утраты, скорби – те же,
Но слез тех нет, я плачу реже,
И гнет существенных скорбей
Теперь мне вдвое тяжелей75.
Относительно жанра романтической элегии в раннем творчестве
Е.П. Ростопчиной Л.И. Шевцова отмечает, что жанр выполняет функцию анализа
72
(сына), 1856. С. 9.
73
Теплова Н.С. Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860. С. 49.
74
Ростопчина Е.П. Указ. соч. С. 9.
75
Теплова Н.С. Указ. соч. С. 49.
28
подчас очень усложненного состояния, душевных тревог и раздумий лирической

героини 76 . Высказывание вполне применимо и к творчеству других названных
поэтесс.
Популярным в творчестве женщин-писательниц оказываются жанры песни
и романса. И здесь речь также о песенности как характерной черте женского
творчества. Несколько произведений М.А. Лисицыной, Е.П. Ростопчиной
обозначаются как песни и романсы, они отличаются большей интимностью
интонации и чаще всего повествуют о несчастной любви. Для стихотворений
М.А. Лисицыной характерны простота, прямота и искренность чувств:
Все прошло: очарованье
Было пагубный обман,
Жизнь мрачит души страданье,
Грусть на сердце, как туман!77
(«Романс»)
Неслучайно И.В. Киреевский писал о поэтессе: «Один, кажется, “Телеграф”
говорит о ней, и то уже давно, между тем как в стихах ее столько души, столько
поэзии, столько драгоценной сердечной правды, сколько вряд ли найдется у
большей части наших журнальных поэтов вместе взятых. Какие высокие минуты
восторга должна была испытать она, какие мучительные, светлые, невыносимые
минуты вдохновения она должна была вынести, чтобы вырвать из сердца своего
такие глубокие, такие пронзительные звуки! Признаюсь вам: большая часть
столько хваленых французских дам-стихотворцев не производит на меня и
половины того действия, какое стихи г-жи Лисицыной, которые, конечно, имеют
право на почетное место не в одной дамской литературе»78.
В творчестве Е.П. Ростопчиной песенность стала характеристикой стиля
автора. «Главную особенность лиризма Е.П. Ростопчиной можно определить как
лиризм полифонического типа. Он включает в себя песенное начало, которое
соединяется с дневниково-исповедальными интонациями, а также с характерным
76
77
Лисицына М.А. Стихи и проза. 1826-1829. М.: тип. Решетникова, 1829. С. 20-21.
78
эстетика. М.: Искусство, 1979. С. 131.
29
женским мироощущением, носящим по преимуществу сентиментально-

рефлексивный характер»79, отмечает Н.В. Шумилина.
Уже упомянутое стихотворение «Сонет» (1835) начинается с параллелизма
(приема, характерного для фольклорных песен):
Когда непогода в лесу забушует
И ветер ломает вершины дубов,
Зачем голубица так жалко воркует,
Зачем притаилась под лиственный кров?..
Борьба против бури ее утомила,

И белые перья измяты грозой;
Головушку томно крылом приютила
Она, и вкушает желанный покой80.
Образ голубицы, появляющийся в начале стихотворения, предваряет
описание переживаний героини, уставшей от шума света.
Еще более ярко песенное начало выражено в «Простонародной песне»
(1831), «Русской песне» (1831), где доминируют фольклорные мотивы. Ритмика и
образы («тучи черные», «солнце красное») этих произведений соответствуют
фольклорным образцам:
Ловкий молодец, ненаглядный мой.
Не видать тебя горемычной мне!
Разлучили вас бури литые,
Ты один теперь на чужой стороне!
(«Простонародная песня», 1831)
Используя приемы фольклора, женщины-писательницы разрабатывают
жанр литературной сказки. Здесь стоит вспомнить творчество А.П. Зонтаг, чьи
сказки публиковались в альманахах в начале 1830-х годов. Чаще всего это были
переводы или переложения европейских сказок (немецких и французских), но, как
и в творчестве Е.Б. Кульман, очевидна самостоятельность интерпретации.
«Говоря о писательницах наших, первая мысль моя была о той, которой труды —
добро, которая в сочинениях своих ищет не блеска, но пользы, действуя для цели
79
… канд. филол. наук. Томск, 2015. С. 9.
80
(сына), 1856. С. 164.
30
прекрасной, возвышенной так, как другие не умеют действовать для корыстных

наслаждений самолюбия. Но эта писательница… говоря с вами, я не смел
упоминать об ней»81, – так писал И.В. Киреевский об А.П. Зонтаг. Как отмечает
О.В. Кирьянова, А.П. Зонтаг входила в ряд авторов, которые писали для детей
(как и Б.М. Федоров, В.Ф. Одоевский, В.В. Львов, А.О. Ишимова, П.П. Ершов и
др.). Среди женщин-писательниц сюда также могут быть включены
Е.М. Фролова-Багреева («Чтение для маленьких детей» (1828)),
М.Б. Даргомыжская, А.А. Фукс, А.А. Зражевская.
В творчестве А.П. Зонтаг на первый план выходило нравственное начало:
совесть, добродетель. Писательница следовала традициям Г.Р. Державина,
Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского и А.С. Пушкина. Ближайшим наставником
писательницы был В.А. Жуковский, который и сподвигал ее заниматься
переводами детских сказок, воспитанием юношества. Известно, что А.П. Зонтаг
была племянницей В.А. Жуковского. Очевидно, это и объясняет его
наставничество.
Как отмечает О.В. Кирьянова, жанр романтической литературной сказки
появился именно в творчестве А.П. Зонтаг. На данный момент среди
исследователей нет единой точки зрения по этой проблеме, и чаще утверждается,
что родоначальниками данного жанра в русской литературе стали
А. Погорельский и В.Ф. Одоевский.
В чем выражалось своеобразие сказок А.П. Зонтаг? «Переводя сказки Перро
и бр. Гримм, писательница не хотела дословно воспроизводить манеру
рассказчиков. Оставляя в неприкосновенности композицию, дух сказки, она
пересказывала ее по-своему, найдя свой главенствующий стиль и тон – это
материнское, степенное слово, иногда ироничное»82,  замечает О.В. Кирьянова.
Писательница допускала отступления от оригинала, когда вносила в сказки
бытовую зарисовку («Господин и слуга», «Спящая красавица» и др.), пейзажные
81
82
детей»:дис. … канд. филол. наук. Краснодар, 2008. С. 85.
31
описания, нравственные сентенции в финале (наподобие морали в баснях),

авторские отступления, и часто отказывалась от сказочной рамки («жили-были»).
Важным для А.П. Зонтаг представлялось дидактическое начало в сказках: «В
художественном мышлении Зонтаг педагогическая функция сказки определяла
специфику жанра»83.
Многие сказки в переводе А.П. Зонтаг становились более
русифицированными, она вносила в них фольклорные элементы, связанные с
русской культурой. Необходимо отметить специфику сказок, связанную с тем, что
они создавались женщиной-писательницей. «Феномен писательницы в целом –
самовыражение женщины, или женский взгляд на мир, моделируемый в
литературе, но в случае с создательницами произведений для детей появляется
особая артикуляция в сознании авторов: это адресат творчества – ребенок. Дитя –
не только физиологическая, но и духовная рецепция женщины. В самовыражении
писательницы много от материнства, если не на физическом уровне, то на
духовном. Она потенциально стремится “родить” духовную личность,
материнский инстинкт превращает ее в наставницу, педагога и творца»84, – пишет
О.В. Кирьянова. Говоря о детских писательницах, исследовательница также
отмечает: «Феномен “писательницы для детей” – это деятельностная
женственность, трансформирующая материнский потенциал в самовыражение
творческой личности, которое направлено на формирование мира детства в
литературных произведениях и личностное развитие ребенка средствами
литературы»85.
Наконец, стоит отметить, что женщины-писательницы создавали басни.
Так, в «Северных цветах» на 1825 год можно обнаружить басню
М. Даргомыжской «Два червяка». В своем обзоре на публикацию откликнулся
И.В. Киреевский: «Какой-то даме удалось однажды написать «Два червячка», и
83
84
Там же. С. 23-24.
85
детей»:дис. … канд. филол. наук. Краснодар, 2008. С. 24.
32
вот нашлись люди, которые удивляются, как дама, такое нежное, слабое создание,
могла написать “Два червячка”!»86.
Творчество авторов-женщин носило в себе как отпечаток романтического
стиля, так и имело индивидуальное начало. В своих произведениях поэтессы 1820
–1830-х годов передавали тонкие нюансы чувств:
Сердца тяжкое томленье,
Несказанная печаль,
Оскорбленье, сожаленье —
Вас влечет волна забвенья
В неразгаданную даль87.
(Н.С. Теплова «Минувшее», 1837)
Вставать, чтоб целый день провесть наедине

С напрасными и грустными мечтами,
В безжизненной степи, в безмолвной тишине
Считать года потерянными днями,
Не видеть пред собой ни цели, ни пути,
Отвыкнув ждать, забыть надежды сладость
И молодость губить в деревне, взаперти,—
Вот жребий мой, вот жизнь моя и радость!88
(Е.П. Ростопчина «Безнадежность», 1836)
На примере подобных стихотворений можно обнаружить, что поэтессы
обозначают различные эмоциональные проявления, которые и оказываются в
центре внимания в их творчестве. Здесь стоит также добавить, что Л.И. Шевцова
ключевым словом для характеристики жанровых форм в творчестве
Е.П. Ростопчиной считает слово «эхо». «В сущности, вся поэзия
Е.П. Ростопчиной – это эхо чувств уже пережитых и “прожитых” героиней, но
представляющих, однако, немалый интерес и для читателя и для
повествовательницы с точки зрения совершенствования человеческой
86
87
88
(сына), 1856. С. 185.
33
личности» 89 . Стоит сказать, что часто стихи поэтесс называются словами,

означающими чувства (безнадежность, сожаление и т.д.).
Еще В.В. Виноградов отмечал, что для романтического типа творчества
характерна мелодраматическая фразеология. «Этот преувеличенный, почти
гротескный мир человеческих чувств, отношений, явлений повседневного
бытия…» 90
, – отмечает литературовед Д.Л. Обидин. Действительно
художественный мир авторов-романтиков – это прежде всего мир чувств в
максимальном своем выражении, что характерно и для женского творчества:
Я видела тебя!
И слов для чувства не достало,
С тобой весь мир забыла я;
Но тщетно сердце замирало:
Мой друг! ты не видал меня!91
(М.А. Лисицына «Романс»)
Обеты, слезы – все бессильно:
Тебя я в мире не найду, –
Я смерти жду и с смертью жду
Любви священной, замогильной92.
(Н.С. Теплова «Сон», 1832)
…Он говорил – я всей душою
Внимала чудный разговор
И удивлялась, как собою
Он поражал и мысль, и взор:
Его черты ум озаряет,
Душой прекрасной взор блестит
Свободной мыслью удивляет
Высоким чувством он пленит…93
(Е.А. Тимашева «К портрету Пушкина»)
В произведениях поэтесс речь идет также о противоречиях женской натуры
и контрастных чувствах, которые уживаются одновременно в женской душе.
89
90
Обидин Д.Л. Особенности романтической поэтики и женская лирика первой половины XIX века: дис. … канд.
филол. наук. М., 2007. С. 185.
91
Лисицына М.А. Стихи и проза. 1826-1829. М.: тип. Решетникова, 1829. С. 27.
92
Теплова Н.С. Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860. С. 13-14.
93
Цит. по Прийма Ф.Я. А. С. Пушкин. Стихотворение "Я видел вас, я их читал" // Литературный архив. Т. 4. М.; Л.,
1953. С. 11-22.
34
Приведем стихотворение Е.А. Тимашевой «К портрету ***», опубликованное в

«Литературной газете» в 1831 году:
То без речей, то говорлива,
То холодна, то жжет в ней кровь,
То без надежд, то прихотлива,
То всем чужда, то любит вновь.
То вдруг грустна, то взор сияет,
То простодушна, то хитра,
То гонит всех, то привлекает,
То боязлива, то остра;
То ночь не спит, то днем зевает,
То сплин найдет, то всех смешит,
То смерти ждет, то вдаль мечтает,
То в монастырь, то в вальс летит.
Но что виной явлений спорных,
Что так сразить ее могло?
Язык лукавых, лесть притворных,
Любовь, или другое зло?94
(«К портрету ***», 1831)
Как можно заметить, произведение практически полностью состоит из
коротких описаний разного рода эмоциональных состояний.
По поводу эмоциональной составляющей романтических текстов многие
исследователи (например, В.М. Жирмунский, Д.Л. Обидин) отмечают, что для
произведений романтиков характерна некая «смутность», неясность чувств,
состояния внутреннего мира. С этим связаны и различные сравнения («как», «как
будто»), абстракции, тематика мечтаний:
Все прошло: очарованье
Было пагубный обман,
Жизнь мрачит души страданье,
Грусть на сердце, как туман!
(М.А. Лисицына «Романс»)95
Излюбленными поэтическими средствами романтиков являются метафоры
и эпитеты. «Метафорическая объективация эмоционально смутных явлений, в
силу характерных черт самого романтического мировоззрения, является
естественным свойством литературного стиля эпохи романтизма и встречается в
94
Тимашева Е.А. К портрету *** // Литературная газета, 1831, №12. С.96.
95
35
поэтических произведениях практически всех романтиков этого времени» 96 ,

отмечает Д.Л. Обидин. И здесь стоит отметить метафоры-олицетворения,
которые наделяют смутные явления внутреннего и внешнего мира предметными
свойствами и качествами97.
Приведем примеры:
Когда б он знал… в нем смутно пробужденный
Язык страстей еще б заговорил,
И пылких чувств восторг полузабвенный
Его бы вновь согрел, воспламенил…98
(Е.П. Ростопчина «Когда б он знал», 1830)
Как каждый звук твоих речей
Меня влечет в очарованье;
Тревожит дух, волнует грудь,
На сердце падает тоскою…
(Н.С. Теплова «К***», 1830)
Здесь же стоит упомянуть об эпитетах с эмоциональным оттенком, которые
характерны для поэтов-романтиков. Подобного рода эпитеты часто встречаются в
творчестве поэтесс в «альманашный период».
Еще одна романтическая тенденция, которая проявляется в творчестве
женщин-писательниц, выражается в использовании ими природных образов.
«Примета романтического стиля <…> использование вполне реальных,
предметных явлений природы как таковой для объективации человеческих чувств
и смутных, неопределенных состояний душевного мира изображаемого в
стихотворении человека, когда параллельно, в едином контексте дается описание
и душевного состояния и внешне соответствующего ему состояния природного
бытия» 99 , – отмечает Д.Л. Обидин. Наблюдение можно проиллюстрировать
отрывками из стихотворения Н.С. Тепловой:
Придет весна – и сад мой зацветет;
96
Обидин Д.Л. Особенности романтической поэтики и женская лирика первой половины XIXвека:дис. … канд.
филол. наук. М., 2007. С. 82.
97
98
(сына), 1856. С. 20.
99
филол. наук. М., 2007. С. 171.
36
Там буду пить я воздух благовонный,

И в тишине, мечтанью благосклонной,
Ко мне поэзия сойдет.
(Н.С. Теплова «Весна»)
Стоит отметить здесь также стихи Е.П. Ростопчиной, где природа выступает
исключительно для иллюстрации чувств лирической героини. В творчестве
поэтессы нет стихотворений с пейзажной тематикой. Но при этом образы
природы встречаются в большинстве произведений автора. «Горожанка и по
рождению и по воспитанию (Москва-Петербург), сформировавшая свои
убеждения в атмосфере светских гостиных, Ростопчина воспринимала и отражала
природу в своих стихотворениях главным образом как параллель к своим
переживаниям. Как символ гармонии, как средоточие могучих жизненных сил
природа не получила в лирике Ростопчиной самостоятельного изображения»100, 
отмечает Л.И. Шевцова. Например, взаимосвязь между природой и душевным
состоянием лирической героини видна в стихотворении «Осенние листы» (1834):
Сухие, желтые листы,

Предвестники поры печальной,
Вы любы мне!.. Мои мечты
Привыкли к думе погребальной…
(Е.П. Ростопчина «Осенние листы», 1834)
Еще одна примета романтического стиля – двоемирие. В большинстве
стихотворений поэтесс присутствует романтическое двоемирие, которое отражает
разрыв между идеалом и действительностью, противостояние возвышенного и
низменного, небесного и земного. «Категория двоемирия становится
конструктивным элементом в понимании и изображении жизни автором в этот
период, когда “существенности” быта противостоит неосязаемая мечта.
Преодоление этой двойственности видится через обретение родственной души.
Поиски героиней внутренне созвучного ей другого “я” воспринимаются как
сюжетообразующее начало формирующегося в этом цикле романа становления
100
37
личности женщины»101, – пишет Н.В. Шумилина. Главная оппозиция в поэзии

Е.П. Ростопчиной, по мысли Л.И. Шевцовой, – столкновение «фимиама
восторженной души» и «существенности», другие оппозиции в рамках главной:
мечта – мысль, поэзия – проза, вдохновение – существенность, любовь – знание,
день – ночь, женская поэзия – мужская поэзия102.
Идеальный, нематериальный мир является для романтика чем-то истинным.
«И именно этот идеальный, чувственно предполагаемый мир представляется
романтику, избравшему чувство основным критерием миропознания, миром
истинным, единственно полноценным, совершенным и достойным
существования. Приметы именно этого мира ищет он в окружающей его
реальности, и именно его черты пытается воплотить в своем творчестве и
жизни»103, –отмечает Д.Л. Обидин. И в этом смысле мир поэзии представляется
романтикам высшей реальностью. Как справедливо отмечает Д.Л. Обидин,
поэтический мир – это «единственно истинное, настоящее, полноценное
существование среди лжи, искажений, заблуждений и несовершенств
окружающей обыкновенной, а значит – неподлинной, жизни»104. Об этом пишет
Н.С. Теплова в стихотворении «Земное счастье» (1831):
Давно я к жизни равнодушна
И не поклонница сует105.
Через концепцию идеала преломляется и тема любви в творчестве женщин-

поэтесс. Так, Л.И. Швецова отмечает, что «стержневым мотивом всей лирики
Ростопчиной был не столько мотив “женской любви” (хотя он и занимал
существенное место в ее поэзии), сколько мотив личного достоинства одаренной
женской натуры, жаждущей окунуться в манящие и, как кажется ей, кипящие
потоки жизни, однако не за счет отказа от добродетели, а, напротив, – с надеждой
на обогащение, совершенствование своих природных задатков, с надеждой на
101
... канд. филол. наук. Томск, 2015. С. 11.
102
Расторгуева В.С. Поэзия Е.П. Ростопчиной: автореф. дис. …канд. филол. наук. Ленинград, 1990. С. 4.
103
филол. наук. М., 2007. С. 42.
104
105
38
обретение внутренней свободы, права на счастье, возможность достижения

идеала»106. Как замечает Н.В. Шумилина по поводу творчества Е.П. Ростопчиной,
«Любовное чувство осмысляется автором как движение героини от роли,
отведенной ей в социуме, к своему подлинному “я” – женщины и поэта»107.
Стремление к идеальной любви характерно и для произведений
Н.С. Тепловой («Любовь – небес святое слово»). Но в произведениях женских
авторов не раскрываются переживания счастливой любви, а чаще говорится о
любви неразделенной, несчастной или о любовном томлении:
Все прошло, как сновиденье,
Но мне памятно оно;
Мне любви моей томленье
Вместо радости дано!108
(М.А. Лисицына «Романс»)
Часто речь идет о разочаровании, неудавшейся жизни, как, например, в
стихотворении Е.П. Ростопчиной «Прежней наперснице» (1834):
Увидя раннее крушенье
Своей надежды и мечты,
Поверь, – умно искать забвенья
В чаду и шуме суеты!..109
Как и в произведениях многих поэтесс, содержанием стихотворений
Е.П. Ростопчиной оказываются главным образом чувства. За эту особенность в
свое время упрекал автора В.Г. Белинский. Он писал об отсутствии в стихах
Е.П. Ростопчиной «общечеловеческих интересов»: «Графиня Е.П. Ростопчина,
выступившая на литературное поприще с 1835 года, в первых опытах своей
поэтической деятельности обнаружила много чувства и одушевления, при
отсутствии, впрочем, какой бы то ни было могучей мысли, которая проникала бы
собою все ее произведения. То, что в стихотворениях графини Ростопчиной
может иным показаться мыслию, есть не что иное, как отвлеченные понятия,
106
107
108
109
(сына), 1856. С. 132.
39
одетые в более или менее удачный стих. Это особенно заметно в ее последних
стихотворениях (начиная с 1837 года по сие время), в которых нельзя узнать
прежнего стиха даровитой стихотворицы и в которых все мысли и чувства
кружатся, словно под музыку Штрауса, и скачут, словно под музыку модного
галопа, или около я автора, или в заколдованном кругу светской жизни, не выходя
в сферу общечеловеческих интересов, которые только одни могут быть живым
источником истинной поэзии»110.
Стоит отметить, что подобное отсутствие «могучей мысли», концентрация
вокруг «я» лирической героини, раскрытие мира чувств – это общие черты для
писательниц исследуемого нами периода. Неслучайно М.Ш. Файнштейн отмечал
по поводу творчества Е.П. Ростопчиной: «В ее поэзии и прозе нашли отражение и
духовные искания женщин той поры, и события общественно-политической
жизни» 111
. То, что воспринималось В.Г. Белинским как негативная черта
творчества Е.П. Ростопчиной, более поздними исследователями истолковывалось
как нечто особенное и отличительное. «“Высказать себя” – вот основное
направление литературной музы Ростопчиной»112, – пишет М.Ш. Файнштейн.
В приведенных утверждениях В.Г. Белинского также обозначена одна из
тем, которая наиболее ярко звучит именно в творчестве Е.П. Ростопчиной, – это
светская жизнь. Но если, например, в стихах Н.С. Тепловой (как и у
М.Ю. Лермонтова) светская жизнь противопоставлена миру природы как чему-то
более естественному, пробуждающему духовные силы человека, то в
произведениях Е.П. Ростопчиной альтернативой бальной суете становится мир
поэзии, поэтическое вдохновение («Сонет», 1835). Так, литературовед
В.С. Расторгуева отмечает, что в творчестве Е.П. Ростопчиной, в ее концепции
женщины-поэта «переплелись идеальные представления о поэзии как высшей
110
собрание сочинений. Т. 7. М.: АН СССР, 1955. С. 656.
111
Файнштейн М.Ш. Писательницы пушкинской поры: Историко-литературные очерки. Л.: Наука: Ленингр. отд-
ние, 1989. С. 83.
112
40
духовной сфере бытия и о женщине, являющейся посредницей между “мечтой” и

“существенностью”, проводником поэтических начал в действительность»113.
Также исследователи выделяют характерный для творчества поэтессы образ
бала. М.Ш. Файнштейн называет Е.П. Ростопчину салонной поэтессой, в чьем
творчестве господствуют образы балов, маскарадов, шумных светских гостиных.
«Бал сделался для Ростопчиной чем-то вроде “искусственного рая”, причудливым
синтезом быта и бытия, созвучием двух голосов, из которых, говоря ее же
словами, один, “обворожив, на небо увлекает”, другой “к быту земли приковывает
нас”» 114 ,  писал В.Ф. Ходасевич. О значимости образа бала в творчестве
Е.П. Ростопчиной пишет также Н.В. Шумилина, которая отмечает, что бал
«объединяет, концентрирует в себе основные мотивы лирики поэтессы, связанные
с любовью, творчеством, дружеским кругом, и одновременно раскрывает
социальное и экзистенциальное одиночество лирической героини»115.
В.Ф. Ходасевич выделял также другие особенности творчества поэтессы: «В
книгах ее так много похожего на лирический дневник, так много
автобиографических намеков и прямых воспоминаний, столько стихотворений
“на случай”, посвящений, “ответов”» 116 . Н.В. Шумилина называет лирическую
героиню ранних стихотворений Е.П. Ростопчиной «лирическим двойником
автора» 117 . Подобное утверждение вполне соответствует и духу творчества
Н.С. Тепловой, М.А. Лисицыной, А.И. Готовцевой, Е.А. Тимашевой, для
поэтического наследия которых характерен автобиографизм, стихотворения «на
случай», посвящения. Дошедшее до нас большинство стихотворений
Е.А. Тимашевой, А.И. Готовцевой, С.С. Тепловой – это, прежде всего, разного
рода послания, посвящения, которые публиковались в альманахах, журналах или
были написаны в альбом.
113
Расторгуева В.С. Поэзия Е.П. Ростопчиной: автореф. дис. … канд. филол. наук. Ленинград, 1990. С. 2.
114
Ходасевич В.Ф. Графиня Е.П. Ростопчина. Ее жизнь и лирика// Ходасевич В.Ф. Собрание сочинений: в 4 т. Т.2.
Записная книжка. Статьи о русской поэзии. Литературная критика 1922-1939. М.: Согласие, 1996. С. 23.
115
116
Ходасевич В.Ф. Графиня Е.П. Ростопчина. Ее жизнь и лирика// Ходасевич В.Ф. Собрание сочинений: в 4 т. Т.2.
Записная книжка. Статьи о русской поэзии. Литературная критика 1922-1939. М.: Согласие, 1996. С. 17.
117
41
Важная особенность женского творчества, о которой говорят многие

исследователи,  его исповедальность, что отмечалось и современниками.
П.А. Вяземский, который покровительствовал многим женщинам-авторам, писал
А.И. Готовцевой об индивидуальных чертах женской поэзии: «В женских
исповедях есть особенная прелесть. Свой взгляд, свое выражение придают печать
оригинальности и новости предметам самым обыкновенным»118. Исповедальность
характерна для произведений Н.С. Тепловой, М.А. Лисицыной, где раскрываются
тонкие движения женской души. «Обновление традиционных жанровых структур
в лирике Ростопчиной во многом связано с тем, что скрепляющей основой
повествования оказывались переживания и ощущения женской души» 119 , 
отмечает Л.И. Шевцова по поводу творчества Е.П. Ростопчиной. Критик
С.Р. Эрнст относил стихи поэтессы к исповедальному типу лиризма 120
.
«Важнейшая черта романтической лирики поэтессы видится в ее
автопсихологизме, который предполагает тесную связь между биографическими
реалиями и изображением “внутреннего человека” в литературе. Это качество
поэзии Е.П. Ростопчиной раскрывается через дневниково-исповедальные
интонации, имеющие хронологическую маркированность, а также через образ ее
лирической героини, выступающей во многом двойником автора. Хронотоп
лирики Е.П. Ростопчиной отличается камерностью, время в нем
индивидуализировано, подчинено субъективным воспоминаниям героини, что
находит отражение в таких жанрах, как элегия, послание, монолог»121, отмечает
Н.В. Шумилина.
Здесь же стоит отметить, что Л.И. Шевцова относит большинство
стихотворений Е.П. Ростопчиной к жанру, который литературовед обозначает как
«исповедь женского сердца», то есть исповедальность лирики поэтессы
рассматривается как жанрообразующее свойство. По мысли Л.И. Шевцовой,
118
Денница: альманах на 1830, 1831, 1834 годы, изданный М.А. Максимовичем. М.: 1999. С. 85.
119
120
Эрнст С.Р. Каролина Павлова и гр. Евдокия Растопчина// Русский библиофил. 1916. №6, октябрь. С. 16.
121
42
данные стихи напоминают элегии, но «отличаются от них более широким охватом

переживаемых чувств, подробной их характеристикой, отчего аналитический
аспект становится более углубленным, нередко приобретая при этом
философскую окраску»122. Также стихотворения достигают больших объемов по
сравнению с элегиями и романсами, что связано с особенностью поэтессы в
описании переживаний: «в одном и том же стихотворении мы найдем и
отражение чувств поэтессы, и описание условий, при которых эти чувства
зарождаются в душе молодой женщины, и сопутствующие им раздумья о
человеческой жизни вообще и – о жизни одаренной стремлением к нравственному
идеалу аристократки, в частности» 123
. Сюда включаются также описания
природы, описания обстановки и т.д. По сути, упомянутые произведения
Е.П. Ростопчиной представляют собой некий сплав жанров (дневник, элегия, эссе-
размышление и др.).
В стихотворении «Осенние листы» (1834) лирическая героиня повествует от
первого лица о своем внутреннем состоянии:
Люблю я колокол унылый
В вечерний час, вдали сует;
Мое любимое светило
Не солнце пышное, о нет!..
Нет! То луна под покрывалом
Прозрачно-сизых облаков!..
Я в храме древнем, обветшалом
Молюсь теплей; среди лесов
Ищу не тополей красивых,
Не лип роскошных, горделивых, -
Но громом сломанных дубов!..124
В то же время для произведения характерна философская обобщенность, и

читатель понимает, что речь идет не о конкретной личности, но это
общечеловеческие размышления. Например, в финале стихотворения поэтесса
пишет:
122
Шевцова Л.И. Лирика Е.П. Ростопчиной. Проблемы поэтики. М.: Лермонтовское о-во, 2007. С. 29-30.
123
124
(сына), 1856. С. 123-124.
43
Так память первых впечатлений,

Былых надежд, былых волнений
Душа и гонит и клянет,
Когда рой скучных сожалений
Любовь другая изженет!..125
Указанная особенность присутствует и в стихотворении «Три поры жизни»
(1835), где Е.П. Ростопчина описывает три стадии развития женской души.
Написанное от первого лица произведение имеет глубокое философское
содержание. В нем автобиографичность сочетается с обобщенностью
высказываний. В каждой строфе описывается период жизни женщины, и в
последнем предложении делается обобщающий вывод в заключительной строке:
1) «жила я сердцем в оны дни»; 2) «Тщеславьем женским я жила!»; 3) «Я мыслию
теперь живу» 126
. Неслучайно Н.В. Шумилина замечает по поводу лирики
Е.П. Ростопчиной: «Особенность данного типа лиризма видится в
непосредственности переживаний эмоций, эмоциональной сосредоточенности
автора одновременно на бытовых и бытийных проблемах, преломлении
онтологического начала через вещественное, предельно субъективном
осмыслении события»127.
Еще одна характерная особенность женской поэзии – это сильное
религиозное чувство. Анализируя стихотворения Е.П. Ростопчиной «Дума пред
картиной», «Благодарю», С.Н. Брайловский отмечал: «Когда поэтесса
взволнована думами, когда сердце ее сжато тоской, тогда она прибегает к ликам
образов и перед ними изливает свои безотрадные песни» 128 . Здесь можно
вспомнить и стихотворения Н.С. Тепловой, в которых героиня стремится душой к
иному миру, ко встрече с Богом («К счастливице» (1832), «Сон» (1832) и др.).
В заключение стоит отметить такую особенность творчества исследуемых
авторов, которая обозначается словом «женское». Речь идет о том, что в их
125
(сына), 1856. С. 126.
126
Там же. С. 157-158.
127
128
БраиловскийС.Н.Из прошлого отечественной литературы. Измайлов, кн. Горчаков и гр. Ростопчина. Историко-
литературные очерки Сергея Браиловского. Воронеж: тип. В.И. Исаева, 1893. С. 66.
44
произведениях выражается, прежде всего, женское начало, женское

мировосприятие, и оно явно или скрыто противопоставлено мужскому. Речь идет
о сентиментально-рефлексивном начале, которое является отличительной чертой
творчества большинства рассматриваемых поэтесс. Также они размышляли о
предназначении женщины. Например, стихотворение Е.П. Ростопчиной
«Равнодушной» (1830), где поэтесса пишет о женском предназначении. Автор
отвергает мысль об уходе в монастырь и утверждает, что смысл жизни женщины
заключен, прежде всего, в любви и любовь способна изменить всю ее жизнь. И
любовь в миру угодна для Богу:
Не Он ли создал нас, чтоб кротостью, терпеньем
Посланье ангелов в быту земном свершать?..
Не Он ли нам велел быть миру утешеньем,
Мужчине гордому путь трудный облегчать
И от житейских смут в нем сердце охранять?..
Не Он ли одарил нас пламенной душою,
Нам сердце, чувство дал, явил в нас благодать,
И в ум нам дар вложил, как верой и мольбою
Отступников ума с святыней примирять?..
Так!.. мы посредницы меж Божеством и светом,
Нам цель творить добро, нам велено любить,
И женщина, любовь отвергнувши обетом,
Не вправе более сестрою нашей быть!..129
1.2. Женская тема и женские образы в альманашных публикациях
Произведения авторов-женщин становились украшением альманахов, но,

тем не менее, были редкостью на страницах изданий. Обычно публикации
появлялись при дружеском покровительстве редактора или активного участника
альманаха. Например, именно дружеские связи с М.А. Максимовичем позволяли
сестрам Надежде и Серафиме Тепловым публиковаться в «Деннице», в
129
(сына), 1856. С. 32.

45
«Северных цветах», в «Киевлянине». При покровительстве П.А. Вяземского в

«Северных цветах» печатаются стихи А.И. Готовцевой и Е.А. Тимашевой. В
изданиях, которые В.Г. Белинский относил к типу альманахов-«мужиков»
(«Комета», «Венера», «Северное сияние»), публикуются произведения
М.А. Лисицыной и др. К 1833 году в большинстве своем именно через
альманашные и журнальные публикации заявляет о себе ряд поэтесс, что
позволило И.В. Киреевскому написать обзор их творчества. В нем критик
откликался на альманашные публикации писательниц.
Наиболее ранние альманашные публикации авторов-женщин представлены
произведениями М.Б. Даргомыжской и А.И. Готовцевой. Басню
М.Б. Даргомыжской «Два червяка» можно считать одной из самых первых
женских публикаций «альманашного периода». Она опубликована в первом
издании «Северных цветов». В этой же книжке были напечатаны четыре басни
И.А. Крылова: «Муха и пчела», «Богач и Поэт», «Прихожанин», «Лисица и Осел».
Стоит отметить, что жанр басни к 1825 году достиг пика в своем развитии в
творчестве И.А. Крылова. Несмотря на то, что в своем обозрении для первой
книжки «Северных цветов» П.А. Плетнев особенно подчеркивает имена
А.П. Сумарокова, И.И. Хемницера, И.И. Дмитриева и И.А. Крылова, тенденция в
отношении жанра басни была таковой, что с середины 1820-х годов он стал терять
актуальность и популярность. Это демонстрирует и тот факт, что в альманахах
басен становилось все меньше, в обзорах перестали упоминаться баснописцы.
Басня «Два червяка» имеет сходство с баснями И.А. Крылова с точки зрения
стиля, интонации, использования фольклорных элементов. Это проявляется уже с
начала повествования в басне:
Два червяка родные братцы были,
На кустике одном со дня рожденья жили,
Одною пищею питалися они –
И под один листок ползли в ненастны дни130…
Северные цветы на 1825 год. Новое издание. М: В Университетской типографии (М. Катков), на Страстном
130
бульваре, 1881. С. 341.

46
По сюжету судьба впоследствии приводит двух братьев-червяков в сад, где

один занимает высокое дерево, а другой – розовый куст. И тот, который
оказывается на дубе, меняется в характере, начинает гордиться, перестает
говорить с братом. В произведении обличается грех гордыни.
В отличие от большинства басен И.А. Крылова, в произведении
М.Б. Даргомыжской отсутствуют диалоги. В финале «Двух червяков» содержится
мораль:
Глуп гордый наш червяк!
Не видит, что Судьба равно их разделила
И безобидно наградила:
Ему назначила забраться вверх ползком,
А быть по-прежнему все тем же червяком;
Но брату ниже сесть и червем же остаться.
Да цветом розы наслаждаться131.
Если в баснях И.А. Крылова чаще всего мораль достаточно прямолинейна и
точно обозначает суть басни и человеческие пороки, то в произведении
М.Б. Даргомыжской мораль остается иносказательной. Помимо этого, автор
использует образ червяка в нетрадиционном ключе. Как известно, часто в баснях
за тем или иным животным закрепляется некоторое устойчивое свойство
характера. У И.А. Крылова есть несколько басен, где присутствует образ червяка
(«Мальчик и Червяк», «Камень и Червяк», «Сокол и Червяк»). В них червяк чаще
всего несет в себе мудрость и положительные качества, и в этом смысле в
произведении М.Б. Даргомыжской за образом червяка нет четко закрепленных
черт. Автор хочет подчеркнуть, прежде всего, что речь идет о братьях. Помимо
этого, важным оказывается тот момент, что червяк изначально представляет
собой существо ползающее, и он определенным образом функционирует в рамках
вертикали верх-низ. Эта особенность червяка подмечена и И.А. Крыловым в
басне «Сокол и Червяк», где Сокол, «по воздуху носясь» 132 , издевается над
Червяком, который забрался на вершину дерева и качается, уцепившись за ветку.
131
Там же. С. 342-343.
132
Крылов И.А. Полное собрание сочинений. Т. 3. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1946. С. 181.
47
Что касается басни М.Б. Даргомыжской, то здесь верх-низ означает также

положение в социальном смысле, которое в итоге разводит двух братьев.
Басню отличает более явная эмоциональная позиция автора, когда
М.Б. Даргомыжская использует притяжательные местоимения («наш червяк»,
«наших червячков»), уменьшительно-ласкательные формы существительных
(кустик, бедняжки, червячки, деревце). Иногда в повествовании заметны черты
сказочной интонации, и здесь же появляется рассказ от первого лица (что
несвойственно басням И.А. Крылова), авторская позиция поясняется:
Не знаю, долго ли они в разлуке жили;
Но знаю то, что их Судьба вела, вела
И в превеликий сад обоих привела133…
В альманахе «Северные цветы» на 1825 год басня М.Б. Даргомыжской
расположена между «Романсом» А.А. Дельвига и короткой басней
Н.Ф. Остолопова «Кот и Белка». С точки зрения содержания и жанра,
произведение М.Б. Даргомыжской связано с басней Н.Ф. Остолопова. Вот ее
текст:
Не стыдно ль, Васька, все ты спишь:
Грех смертный праздность! –
«Да что в твоем труде?» – Как что? какая разность… –
«Нет, Белка! колесо ты попусту вертишь»134.
Басня написана в характерной диалоговой форме, в традиционном ключе
используется образ белки. В центре басни мысль о праздности и труде и
тщетности суеты (в духе Екклесиаста).
Относительно публикаций М.Б. Даргомыжской стоит также отметить, что в
последующие годы появляются два ее стихотворения в альманахе «Календарь
муз»: соответственно на 1826 год и на 1827 год. Одно из них – «В альбом куму»,
другое – «Стихотворение крестнику Аполлону».
Еще одной поэтессой, чьи стихи публиковались в этот же период (до 1830
года) в альманахах, стала А.И. Готовцева. Известно, что П.А. Вяземский
133
Северные цветы на 1825 год. Новое издание. М: В Университетской типографии (М. Катков), на Страстном
бульваре, 1881. С. 342.
134
48
встретился с поэтессой во время своей летней поездки в Кострому. Он

познакомился с А.И. Готовцевой у Ю.Н. Бартенева, который был директором
училищ в Костромской губернии, философом, масоном, покровителем молодых
талантов. Именно с его помощью вышли в свет стихи А.И. Готовцевой, а
впоследствии он оказал поддержку в публикации произведений и племяннице
поэтессы Ю.В. Жадовской.
Произведения поэтессы А.И. Готовцевой появляются в «Литературном
музеуме» на 1827 год, издании В.В. Измайлова, а также в 1829 году – в
«Северных цветах» при покровительстве П.А. Вяземского. В «Литературном
музеуме» были опубликованы два стихотворения А.И. Готовцевой– «Видение» и
«К П***».
В первом стихотворении звучит тема неземного существования, образ
небесного видения. Поэтесса характеризует его с помощью сравнений:
Я видела тебя! с улыбкою небесной,
Как воздух легкая, как метеор прелестный,
Ты мне мелькнула в тишине135.
Образ неземного существа раскрывается через общее описание («образ
кроткий твой», «в одежде розовой и в блеске красоты»). Видение дарит утешение,
надежду, напоминание о неземной жизни, которая видится автору чем-то
сладостным и желанным:
Я видела тебя! и сладостный привет,
И образ кроткий твой, был не мечта – ответ
Душе моей, тоской томимой,
Разлуки вечной приговор
Смягчала ты улыбкой милой,
Надежду воскрешал твой взор.
Я видела тебя! приникнув с высоты
В одежде розовой и в блеске красоты,
О сладкое очарованье!...
При звуке арфы золотой
Ты прошептала мне свиданье
И радость жизни неземной!136
135
Литературный музеум на 1827 год. М.: Типография С. Селивановского, 1827. С. 162.
136
Там же. С. 162-163.
49
Устремленность к небесному, очарованность идеалом и ожидание жизни

неземной – основная тема творчества Н.С. Тепловой, чьи стихотворения будут
появляться в альманахах с 1830 года.
Еще одно стихотворение А.И. Готовцевой, опубликованное в
«Литературном музеуме» на 1827 год, – «К П***». По своей теме, стилистике и
композиции оно схоже с уже рассмотренным произведением. Так, автор
использует прием параллелизма:
Как ветром занесенный цвет
В пустыне взор увеселяет:
Так образ твой во мраке бед,
Мне радость сладко воскрешает.
Как тихой арфы нежный звук
Понятно к сердцу достигает:
Так голос твой покоит дух,
И бурю в чувствах усыпляет.
Как животворный солнца луч
Поток холодный согревает;
Так тьму моих душевных туч
Твоя улыбка разгоняет137.
Если в предыдущем стихотворении новая строфа начиналась с предложения
«Я видела тебя!», то в этом произведении в начале каждого четверостишия
приводится сравнение, которое иллюстрирует душевное состояние героини. Сами
чувства лирической героини в каждой строфе обозначаются в третьей и четвертой
строках. Эмоциональное наполнение произведения схоже также с предыдущим
произведением – А.И. Готовцева пишет о радости, успокоении, которое приносит
образ того, к кому обращено стихотворение.
Стоит также отметить, что в «Литературном музеуме» на 1827 год сложно
обнаружить взаимосвязи между публикациями. В стихотворных блоках заявлены
произведения различной тематики и жанров, которые соседствуют друг с другом.
Произведения А.И. Готовцевой расположены в двух литературных разделах, и в
каждом случае после стихотворений поэтессы следуют эпиграммы В.Л. Пушкина.
Сложно обнаружить связи между этими разноплановыми текстами. Такая
Литературный музеум на 1827 год. М.: Типография С. Селивановского, 1827. С. 280.

137
50
особенность характерна для альманахов второго ряда, который уступали

альманахам-аристократам по количеству известных имен и качеству
опубликованных произведений. Поэтому в них часто издателям не удавалось
связывать тексты между собой в композиционном ключе.
Наибольшую известность А.И. Готовцевой принесли произведения,
опубликованные в «Северных цветах» на 1829 год. Это два стихотворения, одно
из которых обращено к Ю.Н. Бартеневу, второе – к А.С. Пушкину. Стихотворение
А.И. Готовцевой, посвященное Ю.Н. Бартеневу, проникнуто
автобиографическими мотивами и размышлениями о литературе, о своей
поэтической судьбе и о вдохновении.
В безвестной тишине, забытая всем светом,
Я не хочу похвал, ни славы быть поэтом138 – так начинается стихотворение.
Адресат стихотворения представлен тем, кто стал учителем для поэтессы в
ее движении по творческому пути, помогал пробудиться творческому
вдохновенью и преодолеть стесненье:
Забытый гений мой в стесненьи исчезал;
Но ваш призывный глас ему жизнь нову дал.
И кто, внимая вам, в порыве упоений,
К добру, к изящному не чувствовал стремлений?139
Соприкосновение с искусством видится поэтессе чем-то истинным,
противопоставленным повседневной суете. Общение с адресатом послания
похоже для А.И. Готовцевой на обретение нового мира, отделенного от
остального существования:
Я помню чары сих пленительных бесед,
Когда, забыв пиры, забавы, шумный свет,
Я в храме мудрости душою отдыхала
И сердца пустоту высоким заменяла.
Привет ваш озарял неопытный мой ум,
В порядок приводил хаос незрелых дум
И, трудностей стезю цветами украшая,
Учил и на земле вкушать блаженства рая!
Забуду ль сих минут святую тишину,
138
Северные цветы на 1829 год. СПб., 1828. С. 29.
139
Там же. С. 29-30.
51
Когда преданья лет, седую старину

Вы слуху моему – душе передавали
И новый блеск перу Карамзина давали...140
Как видно из приведенного отрывка, поэтесса использует метафору «храм
мудрости», и в целом путь постижения искусства вызывает в ней благоговейный
трепет. Неслучайно автор обращается к метафорам и эпитетам, которые говорят
читателю о сакральности процесса учения («вкушать блаженства рая», «святую
тишину»).
В заключительных строках стихотворения поэтесса пишет о своем
поэтическом вдохновенье, которое связано с мыслями об учителе и природой:
Так часто, в тишине беседуя с собой,
Я воскрешаю даль минувшего мечтой;
И в сердце разбудив к изящному стремленье,
Вам посвящаю в дар досуг и вдохновенье.
Оно являлось мне весною на лугах,
То в песнях соловья, то в радужных цветах,
То в отблеске луны и в тишине природы,
То в мрачной осени и в бурях непогоды.
Но своевольный гость, являясь, исчезал,
Он в глубине души прибежища искал,
И там, взлелеянный отрадой вспоминанья,
Надеется и ждет – улыбки и вниманья141.
Интерес представляет и другое произведение А.И. Готовцевой,
опубликованное в «Северных цветах» на 1829 год. Именно об этом стихотворении
пишет И.В. Киреевский в своем обзоре, когда говорит «о другой писательнице,
которой таинственное посланье к Пушкину должно было так мучительно и
вместе так приятно волновать самолюбивое любопытство поэта» 142
.
Стихотворение в целом отражало восхищенье поэтессы творчеством
А.С. Пушкина:
О Пушкин, слава наших дней,
Поэт, любимый небесами!
140
141
142
52
Ты век наш на заре своей

Украсил дивными цветами:
Кто выразит тебя сильней
Природы блеск и чувства сладость,
Восторг любви и сердца радость,
Тоску души и пыл страстей?143
Стихотворение является аллюзивным и характеризуется различными
упоминаниями о темах, образах, мотивах творчества великого поэта.
А.И. Готовцева представляет всю многогранность пушкинского таланта:
Кто не дивится вдохновеньям,
Игривой юности мечтам,
Свободных мыслей выраженьям,
Которые ты предал нам?
В неподражаемой картине
Ты нам Кавказ изобразил,
И деву гор, и плен в чужбине.
Черкесов жизнь в родной долине
Волшебной кистью оживил.
Дворец и сад Бахчисарая,
Фонтан любви, грузинки месть
Из края в край, не умолкая.
Гласят поэту славы весть144.
«Таинственная» загадка, о которой упоминает И.В. Киреевский, содержится
в последней строфе стихотворения:
Одно... Но где же совершенство?
В луне и солнце пятна есть!
........................
........................
Несправедлив твой приговор,
Но порицать тебя не смеем:
Мы гению простить умеем
Молчанье выразит укор145.
Упрек, выраженный в этих строках, стал загадкой для А.С. Пушкина. Поэт
написал ответное послание к поэтессе, а в письме к А.А. Дельвигу от 26 ноября
1828 года высказывал свое недоумение: «Вот тебе ответ Готовцевой, черт ее
143
144
Там же. С. 180-181.
145
53
побери!<…> Да в чем она меня и впрямь упрекает? В неучтивостях, или противу

прекрасного пола, или в похабствах, или в беспорядочном поведении?»146.
У современных литературоведов нет окончательного ответа по поводу
загадочного послания А.И. Готовцевой. Высказываются мнения о том, что,
возможно, упреки поэтессы связаны с негативными высказываниями
А.С. Пушкина о женщинах. Например, В.Э. Вацуро предполагает, что
стихотворение напрямую связано с пушкинскими «Отрывками из писем, мыслями
и замечаниями», которые были опубликованы в «Северных цветах» на 1828 год и
содержали критические суждения о женщинах. Литературовед считает, что
А.И. Готовцева полемизирует с поэтом147.
Важно обратить внимание и на то, что стихотворение А.И. Готовцевой и
ответ А.С. Пушкина становятся частью диалога, который развивается на
страницах альманаха. Рядом расположены «Стансы» П.А. Вяземского,
адресованные к А.И. Готовцевой, далее следует послание поэтессы к
А.С. Пушкину, после которого опубликовано ответное послание А.С. Пушкина.
В своем стихотворении П.А. Вяземский обращается к А.И. Готовцевой,
прежде всего, как к одаренной поэтессе и прелестной женщине:
Благоуханием души
И прелестью подобно розе,
И без поэзии, и в прозе.
Вы достоверно хороши148.
По мнению П.А. Вяземского, А.И. Готовцева наделена внешним
очарованием и искренним талантом, которые в сочетании образуют целостную
гармонию:
Дается редкому поэту
Быть поэтическим лицом:
В гостиной смотрит сентябрем.
Кто чародей по кабинету.
Но в вас, любимице наук.
С плодом цвет свежий неразлучен:
146
Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 9. М.: Государственное издательство художественной
литературы, 1962. С. 287.
147
Вацуро В.Э. Северные цветы. История альманаха Дельвига-Пушкина. М.: Книга, 1978. С. 141-142.
148
54
С улыбкой вашею созвучен

И стих ваш, сердца чистый звук149.
Стихотворение А.С. Пушкина, которое завершает данный диалог,
отличается по теме от произведения П.А. Вяземского. Великий поэт пишет,
прежде всего, о красоте и изяществе своего адресата:
И недоверчиво и жадно
Смотрю я на твои цветы.
Кто, строгий стоик, примет хладно
Привет харит и красоты?150
Но в центре внимания А.С. Пушкина остается загадочный упрек
А.И. Готовцевой, на который поэт дает свой ответ:
Горжуся им, но и робею:
Твой недосказанный упрек
Я разгадать вполне не смею.
Твой гнев ужели я навлек?
О, сколько б мук себе готовил
Красавиц ветреный зоил,
Когда б предательски злословил
Сей пол, которому служил!
Любви безумством и волненьем
Наказан был бы он; а ты
Была всегда б опроверженьем
Его печальной клеветы151.
По содержанию этого шутливого стихотворения становится понятно, что
поэт раскаивается в своем упреке женскому полу и размышляет о женском
очаровании, неотвратимости силы любви мужчин к женщинам, которые способны
свести на нет всю критику в адрес прекрасного пола.
Впоследствии стихи А.И. Готовцевой более не публиковались в альманахах,
но косвенно личность поэтессы затрагивалась на страницах «Денницы»
М.А. Максимовича. Так, в «Деннице» на 1830 год появляется отрывок из письма
П.А. Вяземского, адресованного А.И. Готовцевой. Во многом данное письмо
перекликается с упомянутыми «Стансами». П.А. Вяземский выступает в письме в
качестве наставника и призывает поэтессу писать сердцем, быть правдивой,
149
150
151
55
достоверной: «Смею даже советовать вам упражняться постоянно и прилежно:

пишите более и передавайте стихам своим как можно вернее и полнее
впечатления, чувства и мысли свои. Пишите о том, что у вас в глазах, на уме и на
сердце. Не пишите стихов на общие задачи. Это дело поэтов-ремесленников.
Пускай написанное вами будет разрешением собственных, сокровенных задач.
Тогда стихи ваши будут иметь жизнь, образ, теплоту, свежесть»152.
Искренность и правдивость ценны, по мысли П.А. Вяземского, поскольку
многие современные поэты «надевают маски»: «Почему так мало истинно
хороших стихов пишется в наше время, хотя число хороших стихотворцев
нарочито умножилось? Потому, что многие поют фальшиво, не своим голосом, а
подделываясь под чужие голоса. Молодежь, полная надежд и часто суетности,
поет о разочаровании, об усталости жизни, когда вовсе не было от чего устать. В
большей части наших поэтов современных мы не видим лиц, а видим маску,
которую они отлили себе, соображаясь с духом времени и корча господствующее
лицо. Ради Бога не надевайте маски.
Не увлекайтеся заразой повсеместной,
Вы сердца слушайтесь, не моды, не молвы:
И чтоб наверно быть прелестной,
Вы будьте истинны, вы будьте просто вы»153.
В этом же письме П.А. Вяземский дает и «технические» советы, когда
пишет молодой поэтессе об обращении с рифмой, о том, каких писателей и какие
журналы ей читать, что переводить.
Существует ответ на упомянутое письмо, в котором А.И. Готовцева пишет
слова благодарности своему наставнику: «Я робею, не знаю, с чего начать и что
сказать вам<…> все мысли мои начинаются и оканчиваются благодарностью, —
но все, что я ни сказала бы, слишком слабо изобразит ее: она равняется чувству
удивления моего к вам. <…>Я не один раз читала sta, viator! оно воскресило в
памяти счастливую эпоху моей жизни, немногие часы, проведенные вместе с вами
у почтеннейшего Юрия Никитича, который действительно был благодетельным
152
153
56
временем, доставившим мне счастие видеть, слышать вас и получить

впоследствии столько незабвенных знаков воспоминания вашего: портрет, книги
(из числа которых две имею честь препроводить к вам), “Северные цветы”,
“Галатея” и наконец стихи мои, удостоенные столь обязательного внимания, —
все наполняет меня такою благодарностью, которая превышает выражение.
Я с благоговейным вниманием перечитываю письмо ваше и стараюсь
запечатлеть в памяти драгоценные советы, в нем заключающиеся.
Снисходительное внимание ваше ободряет меня к возобновлению некоторых
занятий моих, которые совершенно прекратила продолжительная болезнь и
разные sta, viator! в лучших надеждах моих и желаниях! Пользуясь позволением,
столь обязательно вами мне данным, я повергну к стопам знаменитого духовника
моего первый поэтический грех мой»154.
Имя А.И. Готовцевой на страницах альманахов появляется косвенно, когда
публикуются стихотворения, посвященные ей. Так, в «Деннице» на 1831 год было
напечатано стихотворение Н.М. Языкова «А.И. Готовцевой» («Влюблен я, дева-
красота»). При сравнении данного произведения с посланиями П.А. Вяземского и
А.С. Пушкина заметно несколько отличительных черт. Н.М. Языков обращается к
Анне Ивановне не как к поэтессе, а как к привлекательной женщине. Помимо
этого, посвящение написано в форме фольклорной стилизации:
Влюблен я, дева-красота,
В твой разговор живой и страстный,
В твой голос ангельски прекрасный,
В твои румяные уста.
Дай мне тобой налюбоваться,
Твоих наслушаться речей,
Упиться песнею твоей,
Твоим дыханьем надышаться155.
Также ей Н.М. Языков посвятил стихотворение «Русская песня» («Солнце
красное взошло на небеса…»), которое вышло в альманахе Б.М. Федорова
«Памятник отечественных муз» на 1828 год.
154
Цит. поВацуро В.Э. Северные цветы. История альманаха Дельвига-Пушкина. М.: Книга, 1978. С. 142.
155
57
Таким образом, А.И. Готовцева стала заметным явлением в альманашной

жизни конца 1820-х годов.
С 1830 года количество женских имен на страницах журналов и альманахов
увеличивается. В этот период (начало 1830-х годов) публикуются сестры Н.С. и
С.С. Тепловы, З.А. Волконская, М.А. Лисицына, Е.А. Тимашева, А.П. Зонтаг,
также на страницах «Северных цветов» дебютирует Е.П. Ростопчина.
М.А. Лисицына публиковалась в основном в альманахах второго ряда
(«Комета», «Северное сияние», «Цинтия») и только один раз в «Деннице» на 1830
год. Важно отметить, что М.А. Лисицына также издала в 1829 году сборник
стихов и прозы, а в 1828 году сентиментальную повесть «Эмилий Лихтенберг»
(переиздавалась в 1835 году).
Отличительная черта стихотворений М.А. Лисицыной заключается в
легкости слога, в некоторой незамысловатости и элементах разговорного стиля.
Поэтесса может использовать поговорки, как, например, в стихотворении
«Экспромт. А.Н.Ю.», опубликованном в альманахе «Комета» на 1830 год:
Вот экспромт: его прочтите,
И коль будет он для нас
Не по сердцу, – извините!
Правда вечно колет глаз!156
Содержание стихотворения заключается в размышлениях молодой
женщины о неверности и непостоянстве мужчин:
Много есть мужчин прелестных, –
Это знает целый свет;
Умных, добрых и любезных;
Постоянных только нет!
За ничто обман считают,
И, как в поле ветерок,
Лицемерные ласкают
Каждый аленький цветок.
В вечной верности клянутся
Вдруг в пятнадцати местах
И над теми же смеются,
Кто ждет правды в их словах.
Нынче нравится сердечно,
156
Комета. Альманах на 1830 год, изданный И. Селивановым. М.: Тип. Лазаревых, Ин-та вост. яз., 1830. С. 200.
58
Завтра тоже, да не то;

Их и ненависть не вечна,
И любовь для них ничто!157
Стихотворение отличается семантической и синтаксической простотой. В

нем нет романтических устремлений к идеальному, философских мыслей – смысл
произведения максимально ясен и конкретен.
От этого произведения в содержательном плане отличается стихотворение
«Песня», опубликованное в «Деннице» на 1830 год. Оно написано от первого
лица, и в нем автор размышляет о своем одиночестве в мире людей, пишет о
пережитом горе и страданиях. Также в стихотворении М.А. Лисицыной
появляются элегические мотивы, когда поэтесса размышляет об утраченной
молодости:
Грустно скукою своей
Добрым людям докучать;
Что же делать? не умею
Я печаль мою скрывать.
Людям счастье, людям радость –
Мне же грусть одна дана;
Пронеслася жизни младость,
Будто шумная волна!158
При этом вновь можно увидеть характерный для поэтессы художественный
строй, схожий со стилем народных песен:
Много знала я, видала
В горе сердца моего;
Не видала, не знавала
Только счастья одного.
Безотрадная, с тоскою
Часто спрашивала я:
Где приют мой? Кто родною
В мире назвал бы меня?159
Можно заметить, что поэтесса использует просторечные варианты глаголов
«знать» и «видеть» («видала», «знавала»), параллелизм.
157
Комета. Альманах на 1830 год, изданный И. Селивановым. М.: Тип. Лазаревых, Ин-та вост. яз., 1830. С. 200-201.
158
159
Там же.
59
В видимой простоте стихотворения заключена особая эмоциональность, на

которую обратил внимание И.В. Киреевский в своем обзоре. В каждой строфе
произведения встречаются слова, которые характеризуют, прежде всего,
душевное состояние автора («грустно», «печаль», «грусть», «горе», «тоска» и др.).
И в этом заключается наиболее важная черта поэзии М.А. Лисицыной – сочетание
некоей простоты и эмоциональности. В ее стихотворениях звучат сокровенные
переживания женского сердца – размышления о мужчинах, желание быть
любимой.
Далее коснемся произведений двух поэтесс, чьи творческие судьбы будут
взаимосвязаны, – речь идет о Е.А. Тимашевой и Е.П. Ростопчиной.
Стихотворения обоих авторов появляются рядом в «Северных цветах» на 1831
год, и в каждом случае – при покровительстве П.А. Вяземского. Так, известно, что
стихотворение «Талисман» Е.П. Ростопчиной П.А. Вяземский списал без ведома
поэтессы и отправил в «Северные цветы». Произведение было опубликовано под
псевдонимом «Д…а» (Дарья Сушкова). Стихотворение обрело огромную
популярность среди читателей. «Это были стихи непривычные и необычные:
стихи о тайной и едва ли не запретной любви, написанные двадцатилетней
девушкой»160,– отмечает В.Э. Вацуро. Исследователь также подчеркивает, что в
этом стихотворении содержится значимый для Е.П. Ростопчиной мотив
талисмана, который впоследствии появится в более позднем произведении –
стихотворном романе «Дневник девушки». Данный мотив становится ключевым
для шестой главы романа «Она любит», где поэтесса разъяснит то, что намеками
звучало в «Талисмане»161.
Стихотворение вызвало отклик у И.В. Киреевского, который написал о
Е.П. Ростопчиной в своем обзоре: «Так, без сомнения, вы слыхали об одном из
самых блестящих украшений нашего общества, о поэте, которой имя, несмотря
на ее решительный талант, еще неизвестно в нашей литературе. Немногим
счастливым доступны ее счастливые стихи, для других они остаются тайною.
160
Вацуро В.Э. Северные цветы. История альманаха Дельвига-Пушкина. М.: Книга, 1978. С. 216.
161
Там же.
60
Талант ее скрыт для света, который осужден видеть в ней одно вседневное, одно
невыходящее из круга жизни обыкновенной, и разве только по необыкновенному
блеску ее глаз, по увлекательной поэзии ее разговора или по грации ее движений
может он узнавать в ней поэта, отгадывать в ней тот талисман, который так
изящно волнует мечты»162. Как видно, критик обыграл название стихотворения
Е.П. Ростопчиной в своем отзыве.
В произведении выражена одна из основных тем творчества
Е.П. Ростопчиной – мотив женской любви:
Есть талисман священный у меня.
Храню его: в нем сердца все именье,
В нем цель надежд, в нем узел бытия,
Грядущего залог, дней прошлых упоенье.
Он не браслет с таинственным замком,
Он не кольцо с заветными словами,
Он не письмо с признаньем и мольбами,
Не милым именем исполненный альбом,
И не перо из белого султана,
И не портрет под крышею двойной...
Но не назвать вам талисмана,
Не отгадать вам тайны роковой.
Мне талисман дороже упованья,
Я за него отдам и жизнь, и кровь:
Мой талисман – воспоминанье
И неизменная любовь!163
По поводу этого стихотворения Л.И. Шевцова отмечает, что в нем
выражается «убеждение поэтессы в том, что сохранение чувства любви в чистоте
и ореоле высших нравственных побуждений само по себе может стать залогом
человеческого счастья, хранителем или, как говорит поэтесса, “талисманом”
благополучия и совершенства»164.
В центре стихотворения Е.П. Ростопчиной оказывается символ – талисман.
Автор подчеркивает, что это не украшение, но нечто нематериальное. По сути,
произведение представляет собой разгадывание загадки, женской загадки, об этом
162
163
164
61
пишет и поэтесса («не отгадать вам тайны роковой»). Талисман, олицетворяющий

собой воспоминание и любовь, становится символом женской души, глубоких и
сокровенных переживаний молодой женщины.
Анализируя «Северные цветы» на 1831 год, В.Э. Вацуро предполагает, что
другое стихотворение, размещенное в альманахе, – «Любила я твои глаза…»
(подписано анаграммой «З…я Р…») также принадлежит перу Е.П. Ростопчиной.
Подтверждением этому, по мысли исследователя, служит и тот факт, что данное
стихотворение вместе с поэтическими текстами П.А. Вяземского в цензурной
рукописи переписано одной рукой165.
Следом за «Талисманом» в альманахе опубликовано стихотворение
П.А. Вяземского «Святочная шутка» и «Ответ» Е.А. Тимашевой. Два
произведения находятся между собой в диалоге, что становится ясно из первых
строк, которые представляют собой вопрос и ответ: «Скажите ж, видели ль вы
черта?» (начало стихотворения П.А. Вяземского) – «Нет! черта не видала я»
(начало стихотворения Е.А. Тимашевой). Оба произведения написаны в шутливом
ключе. На «переписку» обратил внимание в своем обзоре и И.В. Киреевский,
который отмечал: «Так как я уже начал говорить о наших сочинительницах, то
мне хотелось бы еще поговорить с вами о той писательнице, которая особенно
замечательна в литературе своею остроумною перепискою с остроумнейшим из
наших поэтов и которая, может быть, не меньше замечательна вне литературы
непринужденною любезностью своего разговора»166.
Стихотворения П.А. Вяземского и Е.А. Тимашевой схожи по смыслу, если
поэт обнаруживает нечто «чертовское» в женщинах, то Е.А. Тимашева
обнаруживает «чертовщину» в мужчинах.
Черт, как ни черт, но все едва ли
Хитрей он женской головы.
Черт хоть уж ладана боится,
И то одно спасенье есть;
Но кто от женщин защитится,
Вацуро В.Э. Северные цветы. История альманаха Дельвига-Пушкина. М.: Книга, 1978. С. 217.
165
166

62
Но женщин как и чем провесть?

Сжигал я ладан перед ними,
Но сердце с ладаном прожег
И я с убытками одними,
А откуриться все не мог167.
Утверждения П.А. Вяземского его адресат парирует с остроумием. Поэтесса
отвечает, что ей не страшны черт и бесы, от которых можно защититься крестом,
но женщины страшатся мужчин. При этом строки стихотворения становятся
ответом на вопросы, заданные поэтом в его «Святочной шутке». Е.А. Тимашева
приводит в шутливом духе различные описания мужчин, узнаваема ситуация
бала:
Тут бес в отставке; аксельбант
Он фраком модным заменяет,
Он раздушен, на шее бант
И в банте бабочка сияет.
Но сколько мелких бесенят
В каданс мазурки повторяют:
«Как вы прелестны! ваш наряд
Все с удивленьем замечают!»168
Оба стихотворения отсылают читателя к непринужденной светской
полушутливой беседе, где собеседники блистают остроумием.
Еще два стихотворения Е.А. Тимашевой были опубликованы в последнем
издании «Северных цветов», подготовленном А.С. Пушкиным в память об
А.А. Дельвиге. В альманах также попали стихотворения сестер Тепловых, о
которых составитель О.М. Сомов писал М.А. Максимовичу: «Поцелуйте за меня
ручки вашим уголовным стихотворицам: они с честию многою приняты и
непременно все их пьесы будут помещены в “Северных цветах”»169.
Помимо произведений З.А. Волконской, в альманахе опубликованы стихи
Е.А. Тимашевой, это два стихотворения: «К застенчивому» и «К незабвенному».
Произведения обращены к мужчинам, что не так часто встречается в женской
лирике. Оба текста отличаются психологизмом, тонким анализом чувств. В
167
168
169
Цит. по Вацуро В.Э. Северные цветы. История альманаха Дельвига-Пушкина. М.: Книга, 1978. С. 243.
63
стихотворении «К застенчивому» автор дает совет застенчивому влюбленному

мужчине:
Не прав ты и судьбу напрасно ты гневишь:
Застенчивость твоя невольно очарует;
Верь: ясно говорит твой взор, когда молчишь,
И выражением сильнее слов волнует.
Когда огонь любви блестит в твоих глазах,
Когда покорен ты душой святому чувству,
О! не завидуй ты холодному искусству
Без цели выражать любовь в пустых словах.
Оставь сей дар другим, доволен будь собою;
Она поймет тебя. К земле потупя взор,
Мечтая о тебе, пленясь твоей душою,
Доскажет сердце ей понятный разговор170.
Важным в описании героя оказывается язык чувств, и по содержанию
стихотворение напоминает «Язык очей» Н.С. Тепловой. Обе поэтессы пишут о
«беззвучном» разговоре, который оказывается более значимым, чем обычный
язык слов. Истинные чувства выражаются взглядом, они находятся в душе. Автор
использует прием антитезы, когда противопоставляет «огонь любви» в глазах
«холодному искусству» выражать любовь в словах. Выраженные в «пустых
словах» чувства становятся менее ценными. В этом стихотворении звучит тема
интуитивного восприятия, характерного для женщины. Интуитивно автор-
женщина понимает чувства «застенчивого», несмотря на то, что тот стесняется их
выражать открыто. Интуитивно, сердцем, возлюбленная лирического героя
поймет его чувства. Здесь вновь, как и в стихотворениях Е.П. Ростопчиной,
Н.С. Тепловой, звучит тема, характерная для женской поэзии. Чувства остаются
скрытыми, спрятанными, герои пребывают в молчании, в то время как говорят
сердца и взгляды.
Другое стихотворение Е.А. Тимашевой, «К незабвенному», также обращено
к мужчине, и в нем автор анализирует свои чувства к адресату:
Прости меня! я не умею
Твой взор небесный позабыть;
И образ милый втайне смею
170
Северные цветы на 1832 год. СПб: в Типографии Департамента Внешней Торговли, 1831. С. 93.
64
Я в сердце пламенном хранить.

Нет! я любовь не называю:
Язык ее страшит меня
Смиренной дружбой обожаю,
О незабвенный друг, тебя.
В простых словах и без искусства
Открою тайну я свою;
Не разбирай, какое чувство
Теперь волнует грудь мою.
Когда тебя я где встречаю,
То к сердцу бросится вся кровь…
Но, милый мой, я точно знаю,
Что это дружба, не любовь.
Поешь ли ты, – воспоминанье
К минувшей радости влечет;
Но верь, сей миг очарованья
И дружба скромная поймет.
Прости же мне души волненья
И тайный вздох, и жар ланит;
Нет! не любви то упоенья,
Но сердце дружбой лишь горит171.
Стихотворение вновь наделено глубоким психологическим посылом. В
центре внимания автора анализ собственных чувств. Женщина проводит границу
между дружбой и любовью. Те чувства, которые испытывает героиня, внешне
походят на любовь, грань оказывается тонкой. Но заглянув в свое сердце, автор
обнаруживает, что испытывает к адресату только дружеские чувства.
Как и в предыдущем стихотворении, чувство описывается через образы,
связанные с огнем («в сердце пламенном», «жар ланит», «горит»). Любовь и
дружба для Е.А. Тимашевой – это нечто сокровенное и истинное, это горение
сердца. Вновь звучит мотив тайны – чувства героини спрятаны, несмотря на то,
что все ее существо проникнуто ими. Косвенно звучит та же тема, что и в
предыдущем стихотворении – чувства испытываются внутренне, а внешне могут
быть выражены либо без слов, либо «в простых словах и без искусства». Когда
чувства переводятся в слова, они словно бы теряют что-то истинное,
171
Северные цветы на 1832 год. СПб: в Типографии Департамента Внешней Торговли, 1831. С. 136-137.
65
превращаются в холодное искусство – вот почему они должны храниться в

сердце.
Анализируя альманахи и творчество женщин-писательниц, стоит обратить
внимание и на творчество еще одного автора – это А.П. Зонтаг. Ее сказка
«Господин и слуга» была опубликована в «Одесском альманахе» на 1831 год.
Несмотря на то, что сказка является переложением с немецкого языка, она
содержит элементы, которые позволяют говорить о наличии индивидуального
начала. Например, для сказок писательницы характерны подробные описания.
Сказка «Господин и слуга» – это русифицированная версия европейской сказки.
Подобный эффект достигается за счет того, что А.П. Зонтаг вводит в текст дух
народности, фольклорные элементы, например, описание нарядов, национальных
блюд, особенностей проведения обрядов. Таким образом, произведения
А.П. Зонтаг представляют собой фольклорную стилизацию. В этом контексте
исследовательница О.В. Кирьянова считает А.П. Зонтаг предшественницей
гоголевской традиции в литературе («Вечера на хуторе близ Диканьки» и др.). «У
Зонтаг в литературных сказках мы находим лишь фрагменты в народном духе,
попытку создать сказку “из мужицкой избы”, которая стала предтечей будущих
шедевров Гоголя и других классиков»172, –отмечает О.В. Кирьянова.
В центре внимания большинства сказок А.П. Зонтаг оказываются семейно-
бытовые отношения. Это связано с тем, что произведения писательницы
наделены серьезным дидактическим началом. Она учила своих маленьких
читателей, прежде всего, нравственности. Так, в «Господине и слуге» содержится
сатира, которая связана с дидактизмом. По поводу данной сказки О.В. Кирьянова
отмечает: «<….>здесь в сатирическом ключе изображено ханжеское семейство
Якова Любина. Но, разрабатывая жанр литературной сказки, писательница
подчиняла сатирическое задание общим дидактико-воспитательным целям,
преимущественно опираясь на средства иронико-юмористической стилистики»173.
172
детей»:дис. … канд. филол. наук. Краснодар, 2008.С. 97-98.
173
Там же. С. 102-103.
66
Выводы по главе:
Таким образом, в 1820-е годы произведения женщин-писательниц
появлялись поначалу на страницах «Дамского журнала», но постепенно
переходили на страницы альманахов, журналов и газет. Конец 1820-х и начало
1830-х годов можно считать особым периодом в русской литературе, когда
женщины-авторы начинают заявлять о себе на страницах альманахов, журналов,
издают книги.
Для «альманашного» периода наиболее значимыми являются имена
З.А. Волконской, Н.С. и С.С. Тепловых, М.А. Лисицыной, А.И. Готовцевой,
М.Б. Даргомыжской, Е.А. Тимашевой, А.П. Зонтаг, Е.П. Ростопчиной (которая в
это время начинает свой творческий путь). Женская поэзия использовала
универсальные темы и мотивы. Нужно отметить, что наиболее редкими для
творчества женщин стали социально-политические темы. Только Е.П. Ростопчина
обращалась к подобной теме. В основном же творчество женских авторов
представляло собой «поэзию сердца».
Писательницы обращаются к жанрам, характерным для литературы этого
периода в целом. Прежде всего, речь идет об элегии, которая встречается
наиболее часто в творчестве Н.С. Тепловой, Е.П. Ростопчиной, М.А. Лисицыной,
З.А. Волконской и др. Для этого жанра характерна тема минувшего, а
смыслообразующим становится концепт воспоминания.
Популярными в творчестве женщин-писательниц оказываются также жанры
песни и романса. И здесь речь идет не только о жанре, а о песенности как
характерной черте женского творчества. Так, несколько произведений
М.А. Лисицыной, Е.П. Ростопчиной так и обозначаются как песни и романсы, они
отличаются интимностью повествования и чаще всего повествуют о несчастной
любви.
Стоит также отметить, что в творчестве женщин-писательниц
разрабатывается жанр литературной сказки, получивший популярность у
романтических авторов. Здесь нужно вспомнить творчество А.П. Зонтаг, чьи
сказки публиковались в альманахах в начале 1830-х годов. Индивидуальное
67
начало сказок писательницы было связано с тем, что она вносила в них
фольклорные элементы, связанные с русской культурой. Наконец, стоит отметить,
что женщины-писательницы обращались также к жанру басни. Так, в «Северных
цветах» на 1825 год можно обнаружить басню М.Б. Даргомыжской «Два
червяка».
Творчество авторов-женщин носило в себе отпечаток романтической
традиции и в то же время имело индивидуальное начало. Главная особенность –
это эмоциональность женской поэзии, именно различные проявления чувств
оказываются в центре внимания авторов. Часто поэтессы обращаются к теме
природы. В большинстве стихотворений присутствует также романтическое
двоемирие, которое отражает разрыв между идеалом и действительностью,
противостояние возвышенного и низменного, небесного и земного.
Особое место отводится любви. Она преломляется в творчестве поэтесс
через концепцию идеала. Стремление к идеальной любви характерно для
произведений Н.С. Тепловой, Е.П. Ростопчиной. Но в произведениях женских
авторов не раскрываются переживания счастливой любви, а в большей степени
говорится о любви неразделенной, несчастной или о любовном томлении. Часто
эта тема связана и с мотивом разочарования, неудавшейся жизни.
Важная особенность женского творчества, о которой говорят многие
исследователи,– его исповедальность. Еще одной характерной чертой женской
поэзии является сильное религиозное чувство.
На страницах альманахов женщины вступают в диалог с именитыми
поэтами. А.И. Готовцева обменивается посланиями с А.С. Пушкиным,
Е.А. Тимашева – с П.А. Вяземским. Таким образом, к завершению «альманашного
периода» женское литературное творчество становится значимым явлением
эпохи.
68
Глава 2. Литературное творчество З.А Волконской на страницах русских

альманахов
2.1. Поэтические произведения З.А. Волконской в альманашных изданиях
З.А. Волконскую можно считать одной из значимых фигур в женской

литературе «альманашного периода». Наиболее ранняя стихотворная публикация
З.А. Волконской – «Портрет» (1830), появившийся в «Деннице» на 1830 год с
припиской «В альбом». Жанр этого стихотворения литературовед М.А. Гаррис
определяла как отрывок 174
. Известно, что произведение было изначально
написано на французском языке, а в альманахе оно было размещено в переводе.
Оригинальное название стихотворения «Portrait de Mickievicz» («Портрет
Мицкевича»), поэтесса написала его в 1828 году в Москве. По предположениям
Н.В. Сайкиной, произведение было приурочено к отъезду А. Мицкевича в
Петербург 175 . Стихотворение удостоилось высокой оценки И.В. Киреевского,
который писал С.П. Шевыреву: «Всего бы лучше, если у нее есть какой-нибудь
портрет вроде ее прекрасного портрета Мицкевича»176.
На момент создания произведения А. Мицкевич находился в Москве и был
частым гостем в салоне З.А. Волконской. Известный поэт был осужден за участие
в польском национально-освободительном движении у себя на Родине, был
выслан из страны и не имел права возвращаться обратно. В России он пребывал с
1825 по 1829 год и был в Москве, в Петербурге, Одессе и в Крыму. Во время
своего нахождения в России А. Мицкевич тесно общался с участниками
декабристского движения, известными русскими поэтами, писателями и
различными общественными деятелями. «Нечего и говорить, что Мицкевич, с
174
Гаррис М.А. Зинаида Волконская и ее время. М.: К.Ф. Некрасов, 1916. 136 с.
175
Сайкина Н.В. Московский литературный салон кн. Зинаиды Волконской: дис. … канд. филол. наук. М., 2002. С.
147.
176
Цит. по Сайкина Н.В.Указ. соч. С. 148.
69
самого приезда в Москву, был усердным посетителем и в числе любимейших и

почетнейших гостей в доме княгини Волконской»177, − писал П.А. Вяземский.
В стихотворении «Портрет» можно почувствовать отголоски дружбы между
А. Мицкевичем и З.А. Волконской. «Княгиня Волконская своей чуткой душой
угадывала страдания оторванного от родины писателя, понимала боль
уязвленного чувства патриотизма. Она умела ценить в нем не только гения
польского народа, но и человека» 178
, − отмечает автор монографии о
З.А. Волконской М.А. Гаррис. Дружба между поэтом и З.А. Волконской
продолжалась и после отъезда А. Мицкевича из России в Западную Европу.
Сохранилось письмо поэта из Карлсруэ от 10 июля 1832 года княгине в Ботцен,
где он выражает беспокойство о ее здоровье. Помимо этого, А. Мицкевич
посвятил Волконской стихотворение «Греческая комната», которое было
написано в доме писательницы в 1827 году. Отправляя ей сборник «Крымские
сонеты», Мицкевич перевел для Волконской на французский язык свое
посвящение, стихотворение называлось «Sonnet à Madame la Princesse Zéneide
Volkonsky» (написано в 1826 году) и было переведено на русский:
«О, поэзия! В тебе нет искусства живописи! Когда я хочу живописать, мои
мысли остаются скрытыми в словах незнакомого (ей) языка, подобно узникам,
выглядывающим из-за железных решеток, которые скрывают и искажают их
черты.
О, поэзия! Ты далека и от искусства певцов, потому что мои чувства не
обладают звуком голоса: они подобны подземным ручейкам, журчания которых
никто не слышит.
О, поэзия неблагодарная! Ты даже не можешь быть выражена и писанием,
ибо я пишу стихи, а ей отдаю только эти листки. Она увидит на них лишь
непонятные знаки, точно ноты неведомой музыки, которая никогда не
зазвучит»179.
177
Цит. по Сайкина Н.В. Московский литературный салон кн. Зинаиды Волконской: дис. … канд. филол. наук. М.,
2002. С. 141.
178
Гаррис М.А. Зинаида Волконская и ее время. М.: К.Ф. Некрасов, 1916.С. 19.
179
Цит. по Гаррис М.А. Зинаида Волконская и ее время. М.: К.Ф. Некрасов, 1916. С. 20-21.
70
В посвящении можно разглядеть тот образ З.А. Волконской, который

сохранился в памяти ее современников. Для многих из них поэтесса была, в
первую очередь, певицей, композитором и музыкальным деятелем, ее называли
«Северной Коринной». Так, П.А. Вяземский писал А.И. Тургеневу 6 февраля
1833-го года: «Дом ее был, как волшебный замок музыкальной феи: ногою
ступишь на порог, раздаются созвучия; до чего не дотронешься, тысяча слов
гармонических откликнется. Там стены пели; там мысли, чувства, разговор,
движение, все было пение»180. Метафоры, связанные с музыкой, пением, звучат
как в произведениях самой З.А. Волконской, так и в вышеприведенном
стихотворении А. Мицкевича или в стихотворении-посвящении слепого поэта
И.И. Козлова («Я арфа тревоги, ты – арфа любви», 1838). А.С. Пушкин называл
поэтессу «царицей муз и красоты» 181 («Среди рассеянной Москвы…», 1827).
П.А. Вяземский вспоминал знакомство княгини и А.С. Пушкина, когда великий
поэт после михайловской ссылки вернулся в Москву в 1826 году: «Княгиня, в
присутствии Пушкина, в первый день знакомства с ним пропела элегию его
“Погасло дневное светило”. Пушкин был живо тронут этим обольщением тонкого
и художественного кокетства. По обыкновению, краска вспыхивала на лице его. В
нем этот детский и женский признак сильной впечатлительности был выражением
внутреннего смущения, радости, досады, всякого потрясающего ощущения»182.
Так или иначе, образ поэтессы был связан в восприятии современников с
музами, с музыкой. В этом контексте весьма понятны строки в стихотворении
А. Мицкевича, где польский поэт пишет о том, что «поэзия далека от искусства
певцов», и в его посвящении можно увидеть только «ноты неведомой музыки,
которая никогда не зазвучит»183.
Прежде чем обратиться к анализу стихотворения «Портрет»
З.А. Волконской, стоит затронуть один момент. В.Э. Вацуро писал о том, что в
русской литературе существует «мифологема Мицкевича». Речь идет о том, что
180
Цит. по Гаррис М.А. Зинаида Волконская и ее время. М.: К.Ф. Некрасов, 1916. С. 36.
181
Цит. по Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 2. М.: Государственное издательство художественной
182
Вересаев В.В. Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник). М.: АСТ, 2012. С. 316.
183
Гаррис М.А. Зинаида Волконская и ее время. М.: К.Ф. Некрасов, 1916. С. 21.
71
приезд известного польского поэта всколыхнул российскую общественность и

образ А. Мицкевича появлялся в литературе 1828-1829-х годов: «Для
формирующегося русского романтического сознания самый образ гениального
поэта-изгнанника становится мифологемой, подобной “мифологеме
Веневитинова”, и его легендарная биография составила содержание нескольких
литературных произведений» 184
, – отмечает В.Э. Вацуро. Таким образом,
произведение З.А. Волконской вписывается в ряд текстов, связанных с образом
А. Мицкевича. Примером такого текста становится стихотворение А.С. Пушкина
«В прохладе сладостной фонтанов» (октябрь-начало ноября 1828):
В прохладе сладостной фонтанов
И стен, обрызганных кругом,
Поэт, бывало, тешил ханов
Стихов гремучим жемчугом.
На нити праздного веселья

Низал он хитрою рукой
Прозрачной лести ожерелья
И четки мудрости златой.
Любили Крым сыны Саади,

Порой восточный краснобай
Здесь развивал свои тетради
И удивлял Бахчисарай.
Его рассказы расстилались,

Как эриванские ковры,
И ими ярко украшались
Гиреев ханские пиры.
Но ни один волшебник милый,

Владетель умственных даров,
Не вымышлял с такою силой,
Так хитро сказок и стихов,
Как прозорливый и крылатый

Поэт той чудной стороны,
Где мужи грозны и косматы,
Вацуро В.Э. Мицкевич в стихах Лермонтова// Вацуро В.Э. О Лермонтове: работы разных лет. М.: Новое
184
издательство, 2008. С. 180.

72
А жены гуриям равны185.

На протяжении долгого времени литературоведы не могли определить
адресата стихотворения А.С. Пушкина, и большинство исследователей видели в
главном герое восточного поэта. То, что стихотворение связано с А. Мицкевичем,
определил Н.В. Измайлов.
Как отмечает В.Э. Вацуро, в данном случае речь идет о пушкинской
концепции образа Мицкевича, которая является романтической: «европейский
романтический поэт перевоплощается в первого среди “сынов Саади”, оставив их
за собой» 186
. Описания Пушкина связаны с «Крымскими сонетами»
А. Мицкевича. А.С. Пушкин отходит от биографической интерпретации образа
польского поэта, а более обращается к творческой ипостаси личности
А. Мицкевича. Биографическая составляющая в пушкинском произведении
выражена, главным образом, в теме «далекой родины». Но в центре внимания
А.С. Пушкина оказываются, прежде всего, поэтический талант и восточный
колорит, характерный для произведений А. Мицкевича. Интерпретация образа
польского поэта в произведении З.А. Волконской содержит различия с
пушкинским текстом. Как отмечает В.Э. Вацуро, стихотворение поэтессы
«содержало уже прямую концепцию личности»187. В чем это выражается?
Уже в начале произведения поэтесса сравнивает А. Мицкевича с
Дж.Г. Байроном («Может быть, подобно Байрону, и он преследуем злобою и
завистью?» 188
). Как известно, А. Мицкевич был поэтом «байронической
ориентации». Помимо этого, З.А. Волконская описывает польского поэта с
помощью байронических художественных приемов и в типично романтическом
стиле. Прежде всего, обращает на себя внимание то, что образ главного героя
построен на контрастах: «Кто сей смертный, коего чело, кажется, увенчано
горестным воспоминанием, даже среди шума веселий! Ужели он одинок на
185
Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 2. М.: Государственное издательство художественной
186
187
Там же.
188
Денница. Альманах на 1830 год, изданный М. Максимовичем. М.: В типографии Августа Семена, при
Императорской Медик. Хирургич. Академии, 1830. С. 114.
73
земле? Нет! Взоры друзей устремлены на него и останавливаются на нем, как бы

он был средоточием их мыслей. Или жизнь ему надоела?.. В глазах его
выражается грусть, в улыбке насмешка» 189 . Противопоставление выражено на
двух уровнях. Один – поэт и общество. Героя снедает мрачное настроение, но он
находится в веселом внешнем окружении. На втором уровне – противоречивость
в состоянии самого героя: его глаза выражают грусть, но он улыбается. Уже в
приведенном отрывке заметно, что стихотворение З.А. Волконской – это, прежде
всего, психологический портрет. Взгляд поэтессы обращен на внутреннее
состояние героя. Она передает тонкие изменения настроения, и в этом смысле
образ героя является не статичным, но живым и подвижным.
Для З.А. Волконской оказывается наиболее значимым именно
биографический аспект в образе А. Мицкевича. Подобная интерпретация
«нанизывается» на известный в романтизме тип героя-изгнанника. «Свою
концепцию личности она <З.А. Волконская – Н.Ч.> проецировала на тип
элегического героя-изгнанника»190, – отмечает В.Э. Вацуро. Такой тип появляется
в «Паломничестве Чайльда-Гарольда», в произведениях самого А. Мицкевича,
особенно в «Конраде Валленроде».
Тема изгнанничества оказывается одной из наиболее важных в
произведении З.А. Волконской: «Но произнесли одно слово, и радость его
исчезла: глаза его неподвижно остановились на том предмете, который они
созерцали; багровая краска вспыхнула на его ланитах... Это быстрое и
торжественное пламя огнедышащей горы! Что же это за могущее слово? Не было
ли оно произнесено какою-нибудь волшебницей при его рождении, и не
переменит ли оно теперь его судьбы?
Я спрашиваю... Кто-то назвал при нем страну чуждую... чуждую для нас,
священную для него... Там его мать отирала первые слезы; там сердце его
впервые любило; там предания лелеяли его гений; там думы и отечество создали в
189
Императорской Медик. Хирургич. Академии, 1830. С. 114.
190
74
нем поэта! – Сколько чувств, сколько воспоминаний, сколько жизни в одном

слове! Юный дикарь, перенесенный в Европу, видит растение своего острова; он
бросается к нему, восклицая: “Отанти! Отанти!”. Он целует его и не может от
него оторваться: так душа чужеземца повторила имя родной земли»191.
В этом отрывке автор описывает чувства человека, оказавшегося далеко от
родной земли. В своей фантазии поэтесса ретроспективно воспроизводит детство
и жизненный путь героя. Можно заметить, что вслед за поэтессой читатель
постоянно словно бы перемещается от внешнего к внутреннему. З.А. Волконская
подмечает изменения внешние, а затем описывает чувства, которые стоят за
видимым. И повествование оказывается весьма эмоциональным. Поэтесса
использует повторы, восклицательные и вопросительные предложения. Помимо
этого, З.А. Волконская обращается к метафорам, когда сравнивает состояние
героя с «быстрым и торжественным пламенем огнедышащей горы». Интересно
заметить, что схожая метафора использовалась П.А. Вяземским для
характеристики таланта А. Мицкевича. Русский поэт писал о том, что в
стихотворении «Греческая комната» чувствуется «огнедышащее извержение
поэзии»192.
Именно родная земля, родной язык видятся З.А. Волконской как нечто, что
подпитывает душу и талант поэта. «Литовский ветр ударил в струны этой
Эоловой арфы! Тогда певец лесов запевает песнь лесов; он открывает свою душу,
он развивает свою думу; он обращается равно ко всем, во всех он видит только
братьев. Выражения его сжаты, но исполнены страсти и силы. Его отечество с
жадностью внимает сим отдаленным звукам; оно собирает его поэтические
вдохновения и гордится сим народным гением, ибо оно всегда и везде озаряет и
воспламеняет его» 193 . В представленном описании заметны также особенности
репрезентации З.А. Волконской образа поэта, ее концепция поэта и поэзии. Автор
191
Императорской Медик. Хирургич. Академии, 1830. С. 115-116.
192
143.
193
75
следует романтическому мироощущению. Как отмечает В.Э. Вацуро,

З.А. Волконская «ориентировалась на тип вдохновенного поэта, созданного
теорией и литературной практикой любомудров, − всеобъемлющего
гармонического органа божества, выразителя национального духа»194. Восприятие
поэта в качестве исключительной личности, в душе которой словно бы
происходит столкновение космических сил, выражается на протяжении всего
«Портрета», например, в следующем отрывке: «Может быть, струны сердца его
оборваны, и, подобно разбитой лире, оно уже не издает никаких звуков? Или, как
тяжкая цепь на рабах, совесть не отягощает ли его мыслей? Но нет: душа его
свободна, чиста; он может без укора смотреть на добродетель; благородный
поступок, великодушие, все, что истинно, все, что прекрасно, пленяет, восхищает
его. Внимает ли он трогательной, но величественной гармонии, он исполняется
святой радости, − святой, ибо она меланхолическая. Тогда покой нисходит на его
взволнованную душу, тогда гений его упоен божественными звуками; тогда он
сам − весь гармония» 195 . По своему духовному устройству поэт словно бы
возвышается над обществом и над миром.
Стоит отметить, что в начале XX века романтический стиль казался
«пафосным». Так, в своей монографии, вышедшей свет в 1916 году, М.А. Гаррис
отмечала: «Для нас странно и необычно звучит в переводе этот возвышенный
стиль посвящения, но он для всех был тогда единственным литературным языком,
а для княгини Зинаиды тем более. В торжественных фразах, обращенных к
Мицкевичу, нет и тени натяжки или неискренности. Так думала, так чувствовала
и так выражалась эта женщина, которую жизнь с первого момента ее рождения и
до последнего вздоха переселила из действительности в мир фантазии и
мечты»196. Действительно, все произведение «Портрет» пронизано романтическим
мироощущением, которое является основополагающим для поэтессы и ее
творчества, а также для А. Мицкевича и его произведений.
194
195
196
76
Если обратиться к альманаху, то увидим, что составитель «Денницы»

М.А. Максимович расположил «Портрет» З.А. Волконской в отдельном разделе в
качестве первого произведения. Следом идет отрывок в прозе неизвестного
автора, без названия. По предположениям Н.П. Смирнова-Сокольского,
«Портрет», как и последующее стихотворение «Прощальная песнь», возможно,
также принадлежит перу З.А. Волконской 197 . Исследовательница Н.В. Сайкина,
ссылаясь на литературоведа И.Я. Канторовича, приписывает это произведение
Каролине Яниш 198
и определяет жанр как «поэтическую прозу» 199
.
Исследовательница также упоминает, что образ луны, возникающий в отрывке,
связан непосредственно с З.А. Волконской: «Волконская в этой лирической
медитации уподоблена земному воплощению Луны, что “несет утешение в сердца
несчастных”. Весь этот фрагмент, словно бы нарисованный прозрачной
акварелью, написан с очевидным благоговением перед адресатом стихотворений
Мицкевича – ведь Каролина Яниш еще надеется связать с ним свою жизнь»200.
Представляется, что данная точка зрения своим обоснованием наиболее близка к
истине.
Если сравнить «Портрет» и следующий за ним отрывок, обнаруживается,
что эти тексты не похожи по тематике, поскольку второй отрывок не является
портретным описанием. Также, возможно, второе произведение написано
женщиной-автором, поскольку повествование в нем ведется от первого лица
женского рода. Оба произведения написаны в прозе, но проникнуты
лиричностью. Во втором тексте описывается характерное для романтических
произведений чувство слияния человека и природы. Перед читателем предстает
ночной пейзаж, в котором все оживает: «Наступала ночь; блестящие звезды
казались вечными взорами ангелов, не смыкающих очей над усыпленными
смертными; быстрый ветр пробежал по долине; и трепещущий лист тихим
197
Смирнов-Сокольский Н.П. Русские литературные альманахи и сборники XVIII-XIX вв. М.: Изд-во Всесоюз.
книжной палаты, 1956.С. 152.
198
2002. С. 251.
199
149.
200
Там же.
77
шепотом сказал ему: “Прости!”» 201

. Лирическая героиня наблюдает за
наступлением ночи. В своей душе она произносит монолог, обращенный к луне,
которая является «предметом песен поэта»202.
Оба произведения, несмотря на непохожесть, объединены внутренним
посылом. Мысль З.А. Волконской словно бы движется от земного к небесному, от
человеческого к божественному. Автор наблюдает за поэтом, вслушивается в его
слова, и за поэтическим творчеством она видит божественный огонь. «Так
огненный столп озарял народ Божий в пустыне; так греческие колонии
переносили отечественное пламя в страны чужие»203, − пишет в заключительных
строках «Портрета» З.А. Волконская. Поэт и его слово для автора становятся
сакральным явлением. Схожим образом во втором отрывке в альманахе
лирическая героиня слышит в голосе природы небесную мелодию: «Устремив
взоры на лучезарное светило, я говорила – и дерева надо мною, освещенные
потоком его сияния, казалось, также тихим голосом разговаривали между собой и
шепотом произносили имя гармоническое. Вдруг среди таинственного молчания
послышались мне отдаленные звуки, небесная, торжественная мелодия, – будто
дух неземной, пролетая в ночи, пел хвалу Вседержителю…Но то было лишь одно
воспоминанье!..» 204 . Для автора природа сакральна, и она становится для
человека словно бы «ступенью» к Богу.
Еще одним стихотворным произведением З.А. Волконской,
опубликованным в альманашных изданиях, стала «Надгробная песнь славянского
гусляра» («Уж как пал снежок…»), которая была напечатана в «Северных цветах»
на 1832 год.
Прежде чем анализировать произведение, необходимо упомянуть несколько
моментов жизни и творчества поэтессы. Как известно, княгиня З.А. Волконская,
урожденная Белосельская-Белозерская, родилась в Дрездене 3 декабря 1792-го
года и первые годы жизни провела в Италии. «Рожденная с душою поэтическою,
201
Денница: альманах на 1830, 1831, 1834 годы, изданный М.А. Максимовичем. М.,1999. С. 82.
202
203
204
78
открытою для всего прекрасного, одаренная талантами самыми редкими,

воспитанная посреди роскоши самого утонченного просвещения, с самого детства
окруженная всем блеском искусств, всею славою художественных созданий, —
она казалась сама одним из самых счастливых изящных произведений судьбы. О
чем другие мечтают издали, что другие разгадывают по слуху, то являлось перед
нею живо и близко. Все редкости европейской образованности, все чудеса
просвещенных земель: и великие художества, и великие художники, и
знаменитые писатели, и лица, принадлежащие истории, и лица, принадлежащие
минуте, — все это быстро и ярко пронеслось перед ее глазами, все это должно
было оставить следы драгоценные на молодом ее воображении, — всем этим она
могла делиться с своими соотечественниками, ставши прекрасною посредницею
между ими и тем, что просвещенный мир имеет самого замечательного…. Но это
не сбылось…»205, – так писал о княгине З.А. Волконской И.В. Киреевский.
Она знала различные европейские языки, но мало владела русским, а
родным для княгини был французский. Русский язык З.А. Волконская начала
изучать самостоятельно в 1820-е годы. Возможно, именно с этим связано то, что
многие исследователи не столь однозначно относятся к писательскому творчеству
З.А. Волконской. «При всем своем таланте она не только не могла создать того,
что удавалось людям гораздо менее даровитым, но она даже не попала в ряды
самых скромных русских писательниц» 206 , – отмечала, например, М.А. Гаррис.
Литературовед объясняла свое видение творческого потенциала З.А. Волконской
тем, что княгиня недостаточно хорошо владела русским языком, чтобы создать на
этом языке что-то значимое.
Известен тот факт, что в 1820-е годы З.А. Волконская увлекалась историей
и одной из важных областей интересов княгини стала история России и
Скандинавии. По поводу исторических изысканий поэтессы ее внучатый
племянник С.М. Волконский писал: «Люди, не имевшие или очень мало имевшие
корней в своей стране, получившие умственное пробуждение с Запада, душою все
205
206
79
же тяготели к родине и желали видеть ее культурно равною другим странам.

Княгиня Зинаида заплатила дань этому влечению в своих писаниях и
музыкальных произведениях»207.
Известно, что 16 октября 1825 года З.А. Волконская была избрана почетным
членом Общества истории и древностей Российских при Московском
университете. Это примечательное событие отразилось в стихотворении князя
П.И. Шаликова, писателя, журналиста и издателя «Дамского журнала». Его
стихотворение называлось «На Избрание Княгини Зенеиды Александровны
Волконской в Почетные Члены Исторического Общества»:
Блестящих дожили времен
Мы в щастливой Отчизны доле:
Прекрасный ныне Феномен
Явился нам в Прекрасном Поле!
Княгиня! лучшею он славою своей
Обязан будет вновь – учености Твоей!208
Одной из причин избрания З.А. Волконской в члены Общества истории и
древностей стал большой интерес княгини к российской истории, выразившийся в
исторической повести «Славянская картина пятого века» («Tableau slave du V-me
siècle»). Произведение, написанное на французском языке, было издано анонимно
в Париже в 1824 году. Оно заслужило похвалу французских критиков.
Единственный отрицательный отзыв последовал от Стендаля, который назвал
произведение З.А. Волконской «экстравагантным (с нравоописательной точки
зрения) вымыслом» 209 . Остальные рецензенты высоко отзывались о повести и
особенно хвалили ее за чистоту стиля. Подобный отзыв, например, был размещен
в «Revue Enciclopedique»: «Это изящное сочинение, в сущности, не роман, не
обычная повесть, а полотно, краски и персонажи которого определенно обладают
чертами исторического правдоподобия. Автор, не пожелавший открыться – мы
сожалеем, что не можем назвать его имя – иностранка, умная и любезная, русская
княгиня (Г-жа З.В.), которая предает свой пол изысканностью и свежестью стиля,
207
Литературное наследство. Вып. 4-6. М.: Журнально-газетное объединение, 1932. С. 480.
208
2002. С. 65.
209
Там же. С. 7.
80
всегда чистого, элегантного, гармоничного – и становится достойной соперницей

нашим французским дамам, наиболее искушенным в искусстве письма. Эрудиция,
столь редкая среди женщин и слишком небрежная порой даже у мужчин,
занимающихся историческими исследованиями, здесь приходит с полезными
материалами на помощь воображению»210.
Сама писательница в предисловии к повести отмечала, что стремилась
«сделать известными некоторые любопытные подробности о славянах пятого
века» и для того решилась «соединить в простой, но довольно новой картине все,
что дошло до нашего сведения о племенах, живших вблизи Днепра: их занятия,
обычаи, нравы, богослужение»211.
В своем произведении З.А. Волконская передает историю любви родителей
основателя Киева Кия – Ладовида и Милиады. В центре внимания писательницы
оказывается конфликт между полянами и древлянами, который соответствует, в
понимании З.А. Волконской, противоборству культуры и варварства. В
произведении заметно влияние просветительских идей. «Приобщение дикаря к
цивилизованному укладу жизни является, согласно Волконской, основой его
нравственного роста»212, – отмечает А.А. Высоцкий.
После своего появления во Франции в довольно скором времени (в 1825
году) повесть была опубликована в России, через год вышло в свет и второе
издание «Славянской картины». Переводом повести занялся П.И. Шаликов,
который впоследствии публиковал отрывки из произведения в «Дамском
журнале». В российской критике повесть получила отзывы в «Северной пчеле»,
«Московском телеграфе», «Сыне отечества». Рецензенты, среди которых были
Ф.В. Булгарин, Н.А. Полевой, Н.И. Греч, благосклонно отзывались о содержании,
что во многом было связано с тем, что, создавая «Славянскую картину»,
З.А. Волконская опиралась, прежде всего, на точку зрения Н.М. Карамзина в
«Истории государства Российского», а также на другие известные источники,
210
27-28.
211
212
Высоцкий А.А. Киевская Русь в русском историческом романе 30-х гг. XIX века: автореф.дис. … канд. филол.
наук. Днепропетровск, 1991.С. 10.
81
например, труды А.Л. Шлецнера, летописи и др. Российские критики повести

высказывали замечания, главным образом, в отношении стиля и качества
перевода, то есть в адрес П.И. Шаликова.
Стоит отметить, что на «Славянскую картину» и на исторические изыскания
З.А. Волконской откликнулись некоторые поэты и писатели. Например, можно
вспомнить стихотворение И.И. Козлова «Плач Ярославны» от 1825 года, которое
было посвящено З.А. Волконской. Стихотворение стало переложением
соответствующего отрывка из «Слова о полку Игореве». Стоит упомянуть и
И.В. Киреевского, который в 1833 году косвенно вспомнит «Славянскую
картину» в своей статье «О русских писательницах». В ней он пишет о
З.А. Волконской как о писательнице, которую Франция отняла у России: «Но, по
крайней мере, кто теперь начинает писать, тот, конечно, начинает писать по-
русски, и, вероятно, уже невозможен более тот пример русского таланта, отнятого
у России французскою литературою, который возбуждает в нас тем больше
сожаления, чем больше мы могли бы ожидать от него для нашей словесности. Не
нужно договаривать, что я разумею здесь ту писательницу, которая передает
французской литературе поэтическую сторону жизни наших древних славян»213.
Историческая деятельность З.А. Волконской привлекла к ней внимание
интеллектуальной общественности. Известно также, что писательница
вынашивала идеи о создании «Русского общества», которое занималось бы
изучением и распространением русской культуры, истории, древностей,
организацией национального музея и публикацией научных трудов по истории
искусства, археологии и др.
Об этом проекте можно узнать из переписки между З.А. Волконской и
филологом швейцарцем А. Мерианом, способствовавшим историческим
изысканиям писательницы. Но это общество так и не было создано, вместо этого
княгиня вступила в уже существовавшее общество, выполнявшее
соответствующие функции в российской культуре.
213

82
Узнав о своем избрании в Общество истории и древностей Российских,

З.А. Волконская писала председателю Общества А.А. Писареву: «Никогда не
была я равнодушна ко всему, что может способствовать славе нашего отечества,
что знаменует благоговение к почтенной его древности, что соответствует об
усердии к его просвещению. Ваше избрание… обращенное членами вашего
общества на склонность мою к археологическим изысканиям, одушевляет меня
новою ревностью к полезным занятиям на том поприще, которое вы
предназначили для благородных своих упражнений» 214 . Среди вдохновителей
писательницы в отношении исторических трудов можно отметить также
президента Российской Академии А.С. Шишкова, с которым З.А. Волконская
состояла в переписке. В письмах она именовала своего собеседника «Нестором
русских наук»215.
Еще одним произведением, свидетельствующим об интересе
З.А. Волконской к исторической тематике, стала повесть «Сказание об Ольге»
(1836), отрывок из которой был опубликован в «Северных цветах» на 1832 год.
Выбор великой древнерусской княгини в качестве центрального героя
произведения был не случаен. 28 января 1826 года Волконская присутствовала на
заседании Общества истории и древностей, и причиной посещения стал доклад
М.П. Погодина о великой княгине Ольге. Историк Н.П. Барсуков отмечает:
«Известно, что святая Благоверная княгиня Ольга особенно чтится в семействе
князей Белосельских-Белозерских <девичья фамилия княгини З.А. Волконской –
Н.Ч.>, и у них в доме хранится древняя ее икона, писанная по семейному
преданию живописцем императора Константина Багрянородного в то самое
время, когда крестилась Ольга в Царьграде, а потому и неудивительно, что
заседание это посетила княгиня З.А. Волконская»216. Схожую мысль высказывал и
А.Н. Муравьев, который писал, что «в ее жилах <З.А. Волконской  Н.Ч.> текла
кровь Рюрикова, и род Белозерских особенно благоговел перед … великою
214
ние, 1989. С. 70.
215
Там же.
216
2002. С. 85-86.
83
просветительницею Руси. (У них в доме даже хранилась ее древняя икона,

писанная по семейному преданию, живописцем императора Константина
Багрянородного) в то самое время, когда крестилась Ольга в Царьграде»217.
Возможно, уже в середине 1820-х годов у З.А. Волконской появилась мысль
о написании произведения о княгине Ольге. Впоследствии в журнале
«Московский наблюдатель» в 1836 году публикуются отрывки из «Сказания об
Ольге». «По красоте описания дохристианской Руси, отточенности слога и
динамике изложения “Сказание об Ольге” – лучшее произведение
писательницы» 218
, – пишет М.Ш. Файнштейн. А М.А. Гаррис отмечала:
«Неоконченная поэма обнаруживает в авторе несомненное литературное
дарование. Яркий и образный язык, красота поэтических описаний; живое
действие – делают ее, пожалуй, лучшим из произведений Зинаиды
Волконской»219.
Предполагается, что произведение создавалось в 1824-1829 годах 220 , оно
было написано на русском и французском языках. Предисловие к
опубликованным отрывкам подготовил М.П. Погодин, который отозвался
положительно о произведении в целом: «Все подробности основаны на глубоком,
отчетливом и совестливом изучении всех источников, какие только предлагает
история, как-то: источников славянских, норманнских, арабских и греческих. К
этому присоединяется живое изучение характера русского народа, всех
подробностей его простой жизни, поверий, обычаев, песен, языка» 221
.
Действительно, при создании «Сказания об Ольге» З.А. Волконская обратилась не
только к труду Н.М. Карамзина, но и к трудам Геродота, А.Л. Шлецера, Ибн
Фадлана, Льва Диакона, Саксона Грамматика и др. Такой тщательный подход
позволил писательнице сделать значительно более точные хронологические
обозначения при описании исторических событий.
217
Высоцкий А.А. Славяне и скандинавы в «Сказании об Ольге» З.А. Волконской// Південнийархів. Філологічні
науки: Зб. наук.праць. Херсон, 2010. Вып. XLIХ. С. 34.
218
ние, 1989. С. 67.
219
220
Высоцкий А.А.Указ. соч. с.34-40
221
Цит. поФайнштейн М.Ш.Указ. соч. С. 67.
84
В центре повествования в произведении оказывается история Ольги

(дочери варяга), которая становится княгиней в Киевской Руси. Помимо
изложения судьбы главной героини, З.А. Волконская представляет широкий
взгляд на жизнь древних славян. Важнейшая особенность произведения –
историческая достоверность описываемых событий. «Сюжет произведения
Волконской тесно связан с зафиксированными в источниках историческими
реалиями, не имеет каких-либо приключенческих, фантастических
отклонений»222, – отмечает А.А. Высоцкий.
Относительно исторических событий З.А. Волконская следует за
концепциями Н.М. Карамзина и М.П. Погодина. Так, V-IX вв. в российской
истории для нее являются, прежде всего, периодом норманского влияния, а
призвание варягов на Русь писательница считает основополагающим событием в
русской истории. Особенность подхода З.А. Волконской заключается в том, что
для нее видение истории связано, прежде всего, с биографией конкретных
исторических лиц, и именно на основании повествования о жизни того или иного
реально существовавшего исторического героя она раскрывает смысл
исторических событий в целом. О таком биографическом подходе к истории
пишет А.А. Высоцкий: «Тесная связь сюжета “Сказания об Ольге” Волконской с
летописной хронологией определяется биографической установкой произведения.
Осмысление в нем узловых моментов русской истории связано с художественным
бытием реальных лиц»223.
Стоит отметить, что один из аспектов содержания произведения – это
противостояние между варягами и местным населением. В «Сказании»
приводятся мнения славян о норманнах. «Что Олег, что Игорь, что хазары, что
угры – ведь всякому плати и служи: Олег тем берет, что на все горазд, куда хитер,
в будущее глядит, чтò мы вперед на дорогу; да и силен: врагов всех под руку взял;
захочет, говорят, гору сдвинет и море ему не страшно словно степное
222
Высоцкий А.А. Киевская Русь в русском историческом романе 30-х гг. XIX века:
автореф.дис. … канд. филол. наук. Днепропетровск, 1991. С. 11.
223
85
раздолье»224, – говорят гости, возвращающиеся домой со свадьбы Игоря и Ольги.

В этой же беседе писательница показывает разницу культур: «Видели как плясали
колдуньи? У меня волос дыбом становится. Экая злость подумаешь? в ноги
прошла. А как запели? словно вещие псы лаяли, беду накликивали»225.
Важным пластом повести становятся летописные реминисценции.
З.А. Волконская упоминает о множестве исторических событий, описанных в
летописях, например, о посещении Руси Апостолом Андреем, о походах на
Византию Аскольда и Дира и др. «Писательница не ограничивается упоминанием
тех или иных летописных происшествий, она стремится к их интерпретации с
точки зрения средневекового человека»226, – отмечает А.А. Высоцкий. При этом
З.А. Волконская следует принципу этнографической достоверности и подробно
описывает традиции, обычаи и обряды, быт. «Здесь игры, гадания колдунов,
бытовой уклад славян и варягов и даже первые христианские проповеди. Богатый
комплекс источников, использованный Волконской, помог ей воссоздать колорит
того времени. “Сказание” свидетельствует о таланте Волконской как литератора и
историка»227, – отмечает М.Ш. Файнштейн.
Часто З.А. Волконская обращается к летописным фразеологизмам и
формулировкам. «Полагая, что современные народные обычаи – не что иное, как
остатки язычества, З.А. Волконская использует этнографический материал для
реконструкции поверий и обрядов предков. Для нее, как и для многих
современников, писавших о прошлом, хозяйственно-бытовые черты народного
уклада не претерпели значительных изменений на протяжении многих веков»228, –
пишет А.А. Высоцкий. Писательница раскрывает жизнь скандинавов в
соответствии с летописными источниками и изображает их как воинов,
завоевателей, торговцев и мореплавателей.
224
Волконская З.А. Сочинения княгини Зинаиды Александровны Волконской, урожденной княжны Белосельской.
Париж и Карлсруэ: придворная тип. В. Гаспера, 1865. С. 78-79.
225
226
227
ние, 1989. С. 67-68.
228
86
Следуя за Н.М. Карамзиным, писательница представляет Олега идеальным

правителем. А.А. Высоцкий отмечает, что в образе Олега «воплотилась авторская
философия монархии»229. Для З.А. Волконской князь Олег – это, прежде всего,
великий деятель, оказавший огромное влияние на укрепление Киевской Руси.
Особенностью «Сказания» является отсутствие описания похода князя Олега на
Царьград. Как отмечает А. А. Высоцкий, изображение такого похода показало бы
скандинавов как захватчиков, жаждущих богатства и такие описания «не
согласовывались бы с идеализированным образом князя»230.
Олег и Игорь – это два контрастных образа в произведении. Если Олег –
хороший правитель, то Игорь показан как человек, равнодушный к судьбе
государства. Его интересуют пиры, беседы, охота, и Святослав похож на Игоря.
Здесь вновь прослеживается взаимосвязь между исторической точкой зрения
З.А. Волконской и Н.М. Карамзина. В трудах последнего Святослав описывается
скорее как воин, жаждущий побед, а не достойный правитель, стремящийся к
процветанию государства. Как правитель и как личность Игорь уступает Олегу. В
этом контексте в произведении образы Олега и Ольги оказываются сближены по
своим характеристикам, оба этих персонажа изображаются в идеальном свете.
Именно Ольга – центральный герой в произведении З.А. Волконской.
«Ольга показана З.А. Волконской как достойная правительница, продолжающая и
развивающая опыт князя Олега» 231
, – отмечает А.А. Высоцкий. Как и
Н.М. Карамзин, З.А. Волконская, характеризуя Ольгу, прежде всего, выделяет ее
мудрость. Другими качествами Ольги являются мужество, смелость, понимание
воинского дела. Важно отметить, что среди всех героев именно образ Ольги
отличается психологизмом. Писательница часто обращается к эмоциям героини,
ее внутреннему состоянию, описывает мимику, жесты, позы и др. Можно
привести в пример описание состояния Ольги, которая наблюдает за Игорем:
«Ольга, неподвижная, в тайном смущении радости, следует взором за своим
229
Высоцкий А.А. Киевская Русь в русском историческом романе 30-х гг. XIX века:
автореф. дис. … канд. филол. наук. Днепропетровск, 1991. С. 11.
230
231
87
молодым Игорем»232. Или отрывок, где описывается грусть Ольги, ожидающей

Игоря, который обещал вернуться за ней и увезти ее в Киев: «Она, по прежнему, в
точности исправляла все дела свои, говорила мало и скрывала тоску от его <отца
– Н.Ч.> взоров. Но ее краски бежали с ланит, и слабый ее голос уже не пробуждал
отголосков озера. Если, в угодность отцу, она затягивала иногда песнь об отъезде,
то частое биение сердца захватывало ей дух, и звуки замирали на устах ее. Так
водопад тяжелый, кипучий, шумно валит на камень, заглушая песни рыбака на
берегу соседнем» 233
. По приведенному отрывку видно, что писательница
обращается к портретным описаниям, к метафоре, чтобы показать внутреннее
состояние Ольги. При этом в произведении Ольга показана как натура
противоречивая, что в целом укладывается в изображение этого исторического
лица летописными источниками. «Чувства и настроения Ольги, нередко самые
противоречивые, не разрушают традиционной трактовки образа, а, скорее,
дополняют ее. Смелость и застенчивость, внешняя сдержанность и
эмоциональность, вера в Судьбу и готовность самой бороться за собственное
будущее, надменность и способность к сопереживанию, гордость и доброта,
деликатность и любопытство, ревность, коварство,  таковы свойства натуры
Ольги»234, – отмечает А.А. Высоцкий.
Два исторических произведения З.А. Волконской («Славянская картина» и
«Сказание об Ольге») объединяет не только схожая тематика, но и общая
проблематика. Писательницу интересует вопрос противостояния славян и
скандинавов, язычества и христианства, варварства и культуры. Если в
«Славянской картине» конфликт раскрывается на примере взаимодействия
Ладовида и Милиады, то в «Сказании об Ольге»  на основе взаимоотношений
Олега, Ольги со славянским населением. Здесь конфликт пронизан
просветительскими мотивами. Но во многом исторические произведения
232
Париж и Карлсруэ: придворная тип. В. Гаспера, 1865. С. 60.
233
234
88
З.А. Волконской написаны в романтической традиции, что проявляется в

писательской точке зрения на героев, в пейзажных описаниях, в стиле.
Как уже было сказано, в «Северных цветах» был опубликован поэтический
отрывок из повести  «Надгробная песнь славянского гусляра». В «Сказании об
Ольге» песня поется на смерть князя Олега. Примечательно, что в «Сказании»
после славянской похоронной песни следует «Норманнская надгробная песня».
Обе песни стилизованы под особенности славянского и норманнского фольклора.
Уж как пал снежок со темных небес,
А с густых ресниц слеза канула:
Не взойти снежку опять на небо,
Не взойти слезе на ресницу ту.
У Днепра над горой, высокой, крутой,
Уж как терем стал новорубленый:
Ни дверей в терему, ни окна светла,
А уж терем крыт острой кровлею.
Кровля тяжкая на стенах лежит,
А хозяин там крепким сном заснул,
Как проснется он,  то куда пойдет?
Как захочет он на бел свет взглянуть,
Пожелает он гулять по граду, 
Ан в глазах земля и в очах земля!
Как прозябнет он,  где согреется?
Сыро в тереме,  а ни печи нет,
И не высохнут стены хладные.
Ах, вы хладные, стены тесные!
Для чего вы тут, для чего у нас?
Зима бабушка! ах, закрой ты их
Своей рухлою, белой шубою!
Ты, млада весна, зеленой фатой!235
Как и в традиционных похоронных причитаниях, поэтесса выбирает форму
лирического монолога. В начале стихотворения З.А. Волконская использует
обычный параллелизм и отрицательный. Также встречаются эпитеты,
характерные для фольклора, например, «бел», «белой», «млада», «зеленой» и др.
На синтаксическом уровне обнаруживаем подхваты («А уж терем крыт острой
кровлею//Кровля тяжкая на стенах лежит»), анафоры (например, «не», «как» и
235
Северные цветы на 1832 год. СПб: в Типографии Департамента Внешней Торговли, 1831. С. 86.
89
др.), инверсии («стены тесные», «кровля тяжкая» и др.). Особенность причитаний

– говорить о покойном, как о том, кто не может выполнить действия,
характерные для живых236. Мертвец в песне З.А. Волконской не может смотреть,
гулять, согреться. Поэтесса использует метафору «терема» и иносказательную
речь, чтобы рассказать о мертвеце. В своей монографии о З.А. Волконской
М.А. Гаррис выражает удивление по поводу «Сказания об Ольге»: «Читая
русский текст “Ольги”, невольно изумляешься тому, как сумела эта “русская
иностранка”, так поздно принявшаяся за изучение родного языка, не только
овладеть русской речью, но и уловить колорит народных творений. Откуда брала
она эти образные сравнения, эти характерные обороты песен и надгробных
причитаний?»237.
«Надгробная песнь славянского гусляра» в альманахе «Северные цветы»
стоит особняком и не связана с предыдущими и последующими произведениями.
Еще одно поэтическое произведение З.А. Волконской, опубликованное в
«Северных цветах» на 1832 год, – это стихотворение «Моей звезде», написанное в
1831 году в Риме:
Звезда моя! свет предреченных дней,
Твой путь и мой судьба сочетавает.
Твой луч светя звучит в душе моей;
В тебе она заветное читает.
И жар ее, твой отблеск верный здесь,
Гори! гори! не выгорит он весь!
И молнии и тучи невредимо

Текут, скользят по свету твоему;
А ты все та ж... чиста, неугасима,
Сочувствуешь ты сердцу моему!
Так в брачный день встречаются два взора,
Так в пении ответствуют два хора.
Звезда души без суетных наград

Преданности, участий сердобольных,
Волнений, слез, младенческих отрад,
236
Ивашова А.А. Образ покойного в русских похоронно-поминальных причитаниях// Сборник конференций НИЦ
Социосфера, 2011. №13. С. 298-300.
237
Гаррис М.А. Зинаида Волконская и ее время. М.: К.Ф. Некрасов, 1916. С. 57-58.
90
Звезда надежд, звезда порывов вольных,

Забот души, сроднившихся со мной,
Звезда моей мелодии живой!
Звезда моя! молю мольбой завета!

Когда в очах померкнувших любя,
Зовущий луч уж не найдет ответа,
Молю, чтоб ты, прияв мой жар в себя,
Светя на тех, кого я здесь любила,
Хранящий взор собою заменила!238
Стихотворение представляет необычное преломление в женской лирике
мотива звезды. В русской литературе символический образ звезды встречается у
многих писателей-романтиков. В частности, в лирике В.А. Жуковского, например,
в стихотворении «Деревенский сторож в полночь» (1818) звезды олицетворяют
собой «свет родимой стороны» 239
, они принадлежат миру небесному в
противоположность миру земному. «Символ звезды у Жуковского соотносится с
образом “таинственного посетителя”, “вестника”, “гения чистой красоты”, на
мгновение приоткрывающего покрывало, отделяющее земной мир от небесного, и
на прощанье зажигающего “прощальную звезду”<…> Лишенное звезд небо в
таком случае означает крайнюю степень безблагодатности, оставленности
земного мира небесным»240, – отмечает литературовед Д.В. Долгушин.
В произведениях А.С. Пушкина образ звезды часто связывается с женской
темой, например, как в стихотворении «Заклинанье» (написано в 1830 году).
Лирический герой в этом стихотворении призывает возлюбленную: «Приди, как
дальняя звезда…» 241 . Образ звезды присутствует также в стихотворении «К
Чаадаеву» (1827), в котором появляется символическая «звезда пленительного
счастья»242, отсылающая читателя к идее свободы.
238
Северные цветы на 1832 год. СПб: в Типографии Департамента Внешней Торговли, 1831. С. 167-168.
239
Жуковский В.А. Собрание сочинений: В 4 т. М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1959. С. 279.
240
Жуковский В.А. Полное собрание сочинений и писем в 20 т. Т. 4. Стихотворные повести и сказки. М.: Языки
славянских культур, 2009. С. 593.
241
Михайлова Н.И. Стихотворение А. С. Пушкина "Заклинание": (Из наблюдений над текстом) // Временник
Пушкинской комиссии. Вып. 26. СПб.: Наука, 1995. С. 95.
242
Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 1. Стихотворения, 1813—1820. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние,
1977. С. 307.
91
Если в этом ряду проанализировать стихотворение З.А. Волконской, можно

заметить, что интерпретация образа звезды поэтессой ближе к видению
В.А. Жуковского. В то же время данный образ в стихотворении «Моей звезде»
сочетает в себе нечто космическое, небесное и личное одновременно. Как и у
В.А. Жуковского, звезда в стихотворении З.А. Волконской – это, прежде всего,
нечто, противопоставленное тьме. Она «свет предреченных дней», и она должна
после смерти лирической героини вобрать в себя ее душевный свет, чтобы
светить на тех, кого любила героиня. Интересно также, что в связи с образом
звезды в произведении Волконской появляется также модальность слуховая – луч
звезды «звучит», это «звезда мелодии живой». Наконец, поэтесса пишет о связи
между душой героини и звездой как о чем-то космическом. Звезда здесь
становится символом всего чистого, светлого, что есть во внутреннем мире
героини, символом ее надежд, порывов. Также звезда оказывается для поэтессы
символом бессмертия души лирической героини. Таким образом, в стихотворении
З.А. Волконской представлена оригинальная интерпретация образа звезды.
Нужно отметить, что в альманахе «Северные цветы» на 1832 год это
произведение размещено после стихотворения Л.А. Якубовича «Зима» и перед
стихотворением «Бесы» А.С. Пушкина. Общим между текстами становится
антропоморфный образ природы, характерный для романтических стихотворений.
Например, Л.А. Якубович описывает зимнюю природу с помощью
соответствующей метафоры: «Лежит, как в саване, земля» 243 . А.С. Пушкин в
своем произведении характеризует состояние природы с помощью олицетворений
(например, «Вьюга злится, вьюга плачет» 244
). Важным представляется
изображение пути. А.С. Пушкин описывает мутное небо, тучи и пишет: «Сбились
мы. Что делать нам!» 245
. Можно наблюдать своеобразную параллель со
стихотворением З.А. Волконской, где звезда является ориентиром.
Как известно, княгиня З.А. Волконская с 1829 года практически безотлучно
жила в Риме и только в 1836 и в 1840 годах ненадолго побывала в России. В
243
Северные цветы на 1832 год. СПб: в Типографии Департамента Внешней Торговли, 1831.. С. 166.
244
245
Там же.
92
период между этими двумя приездами выходит еще одно стихотворение поэтессы
в альманахе «Утренняя заря» на 1839 год. Это произведение, посвященное
слепому поэту И.И. Козлову. На страницах альманаха происходит обмен
посланиями между двумя поэтами.
На с. 193 опубликовано стихотворение З.А. Волконской «И.И. Козлову»:
Ты арфа страданья,
Ты арфа терпенья —
Ты арфа с душой.
Твой дух, твои струны

Поют хор мученья;
Напев их — аминь.
Терпи, моя арфа!

Звучишь ты надеждой,
Пророчишь ты рай!
И ангел скорбящих
Твой голос узнает —
И встретит тебя246.
В центре стихотворения оказывается музыкальная метафора, образ
музыкального инструмента – арфы. Этот образ таит в себе несколько смыслов. С
одной стороны, он отсылает читателя к музыке, столь любимой З.А. Волконской.
С другой стороны, поэтесса делает в стихотворении акцент именно на «звуковой
модальности», что становится понятным, если подумать о том, что автор ведет
«беседу» со слепым собеседником. Стихотворение проникнуто христианскими
мотивами. Поэтесса пишет о страдании, терпении, надежде, о рае. В финале
произведения возникает образ ангела скорбящих. В этом стихотворении
З.А. Волконская пишет об утешении, и ее слова полны сочувствия к своему
собеседнику. Образ ангела встречается также и в стихотворении поэтессы
«Четыре ангела» (написано в 1830 году). З.А. Волконская пишет в нем о четырех
ангелах: об Архангеле Михаиле, об Ангеле-Хранителе, об Архангеле Гаврииле и
об Архангеле Рафаиле:
Утренняя заря. Альманах на 1839 год, изданный В. Владиславлевым. СПб: в типографии III Отделения
246
Собственной Е.И.В. Канцелярии , 1839. С. 193.

93
Четыре Ангела на свете

Хранят наш временный приют
И Богу в Ангельском совете
Молебный хор за нас поют247.
Поэтесса описывает роль каждого из ангелов в человеческом и Божьем
мире. И ее восприятие соответствует православному пониманию: Архангел
Михаил помогает больным и мечом отражает силы ада, Ангел-Хранитель
сопровождает человека с детского возраста, Архангел Гавриил принес весть о
Спасителе, а Архангел Рафаил является «врачом, кормильцем, путником».
Таким образом, в стихотворениях З.А. Волконской можно наблюдать
разделение на земное и небесное, и душа автора оказывается устремленной к
иному миру и к Богу.
Если вернуться к стихотворению-посвящению, то нужно указать, что в том
же альманахе «Утренняя заря» на странице 194 размещено стихотворение
И.И. Козлова, которое стало ответом на послание княгини З.А. Волконской:
Я арфа тревоги, ты — арфа любви
И радости мирной, небесной;
Звучу я напевом мятежной тоски, —
Мил сердцу твой голос чудесный.
Я здесь омрачаюсь земною судьбой,

Мечтами страстей сокрушенный, —
А ты горишь в небе прекрасной звездой,
Как ангел прекрасный, нетленный!248
Поэт использует метафору «арфы», которая присутствовала в
стихотворении З.А. Волконской, то есть в первых строках он словно бы
подхватывает слова своей собеседницы. Но стихотворение И.И. Козлова
принципиально отличается от послания З.А. Волконской. Оно построено на
противопоставлении состояния и настроения поэта и его собеседницы. В
стихотворении З.А. Волконская предстает как жительница иного мира. Поэт
247
248
Утренняя заря. Альманах на 1839 год, изданный В. Владиславлевым. СПб: в типографии III Отделения
Собственной Е.И.В. Канцелярии , 1839. С. 194.
94
противопоставляет свою тоску ее небесной радости. Он себя чувствует земным,

сокрушенным страстями, а ее воспринимает «прекрасной звездой». Стоит
заметить, что схожее восприятие встречается в большинстве стихотворений о
З.А. Волконской. Например, в «Куплетах», написанных на день рождения
княгини 3 декабря 1828-го года П.А. Вяземским, Е.А. Боратынским,
С.Н. Шевыревым, И.Ф. Павловым и И.В. Киреевским, З.А. Волконскую поэты
называют «земли небесный поселенец»249. И здесь же необходимо упомянуть о
том, что схожего плана образ встречается и в более раннем стихотворении
И.И. Козлова – «Княгине З.А. Волконской» (1825):
И помню звук ее речей,
Как помнят что-то дорогое;
Он слышится в душе моей,
В нем было что-то неземное250.
Образ З.А. Волконской в стихотворении представлен, прежде всего, как
образ певицы:
Мне говорят: «Она поет –
И радость тихо в душу льется,
Раздумье томное найдет,
В мечтаньи сладком сердце бьется…251
Автор «воспринимает» княгиню через ее «волшебный голос» и внешнюю
красоту. Поэт восхищен «несравненным» обликом певицы, и его воображение
достраивает неземные видения:
Звезда любви над ней горит,
И – стан обхвачен пеленою –
Она, эфирная, летит,
Чуть озаренная луною252.
Подобный «воздушный» образ в восприятии княгини З.А. Волконской был
во многом типичным для современников.
Завершая параграф, необходимо упомянуть также об одном коротком
стихотворении поэтессы – «На кончину императрицы Елизаветы Алексеевны»,
249
250
251
Там же.
252
95
которое было опубликовано в альманахе «Опыт русской анфологии, или

Избранные эпиграммы, мадригалы, эпитафии, надписи, апологи и некоторые
другие мелкие стихотворения» 1828 года:
Уже мечта Твоя свершилась,
Вторичный брак исполнен Твой:
Ликуй! Ты с Ним соединилась!
Он в храме вечности с Тобой!253
В этом альманахе произведение З.А. Волконской соседствует с короткими
стихотворениями поэтов пушкинской плеяды. Ряд стихов, как и произведение
поэтессы, посвящен чьей-либо кончине. Например, стихотворение
В.А. Жуковского «На смерть семнадцатилетней Эрминии», где говорится о
соединении души умершей с Творцом.
2.2. Роль альманашных публикаций З.А. Волконской в становлении новой

русской прозы
Прозаические произведения З.А. Волконской появляются в альманахе

«Северные цветы» два года подряд, в книжках на 1830 и 1831 год. Оба раза
издатели публикуют путевые записки княгини. Как известно, в конце января
1829-го года З.А. Волконская выехала из Москвы в Петербург, чтобы оттуда
отправиться в Италию. Впечатления от последующего путешествия по Западной
Европе и легли в основу путевых записок.
Прежде чем анализировать тексты З.А. Волконской и выявить их
своеобразие, стоит немного коснуться жанра путешествия, путевых записок и их
места в литературе интересующего нас периода. В.М. Гуминский дает следующее
определение жанру путешествия: «Путешествие – жанр, в основе которого лежит
описание путешественником (очевидцем) достоверных сведений о каких-либо, в
Опыт русской анфологии, или Избранные эпиграммы, мадригалы, эпитафии, надписи, апологи и некоторые
253
другие мелкие стихотворения. СПб: И. Сленин, 1828. С. 20.

96
первую очередь, незнакомых читателю или малоизвестных странах, землях,

народах в форме заметок, записок, дневников, журналов, очерков, мемуаров.
Помимо собственно познавательных, путешествие может ставить
дополнительные – эстетические, политические, публицистические, философские
и другие задачи» 254 . Схожее с предыдущим определение дает и Н.В. Иванова:
«Путевые записки – это жанр художественно-документальной литературы, что
свидетельствует о синтетической природе жанра, в его основе лежит описание
реального или мнимого перемещения в действительном или вымышленном
пространстве путешествующего героя, очевидца, описывающего малоизвестные
или неизвестные отечественные или иностранные реалии и явления, собственные
мысли, чувства и впечатления, возникшие в процессе путешествия, а также
повествование о событиях, происшедших в момент путешествия»255. Характерная
черта жанра заключается в том, что он всегда представляет индивидуальное
переосмысление впечатлений путешественником: «В основе путевых записок
лежит описание перемещения в пространстве путешествующего героя,
повествование о происшедших во время путешествия событиях, описание
впечатлений путешественника, его размышлений по поводу увиденного и
широкий информационно-познавательный план» 256
. Уже в приведенных
описаниях и определениях заметна некоторая «обтекаемость» жанра и его
характеристик. Известный исследователь травелога (путешествий) литературовед
А. Шёнле пишет о трудностях при характеристике жанра путешествия по причине
разнообразия форм, тем и установок257.
Путевые записки З.А. Волконской также невозможно рассматривать без
учета контекста. Большой интерес к Западной Европе появился у русских
путешественников еще в 1790-е годы, на некоторое время он был прерван
войнами с Наполеоном, но впоследствии вновь возобновился. Путевые записки
254
Гуминский В.М. Путешествие// ЛЭС. М.: Сов. Энциклопедия, 1987. С. 314-315.
255
Иванова Н.В. Жанр путевых записок в русской литературе первой трети XIX века (тематика, поэтика): автореф.
дис. ... канд. филол. наук. М., 2010. С. 25.
256
Там же. С. 5-6.
257
Шёнле А. Подлинность и вымысел в авторском самосознании русской литературы путешествий 1790-1840. СПб:
Академический проект, 2004. С. 10.
97
писали люди различных профессий и званий, и сам жанр был популярен среди
читателей.
Но можно отметить две наиболее важные тенденции, проявившиеся в
текстах двух значимых писателей эпохи. Это «Письма русского
путешественника» Н.М. Карамзина, которые начали печататься в «Московском
журнале» с 1791 года и отражали интерпретацию жанра писателем-
сентименталистом. «Карамзин отправился в Европу как молодой человек,
ищущий новых удовольствий. Более всего он ожидал от путешествия развлечения
и если не всегда легкого, но естественного способа подхлестнуть свое
воображение, которое он определяет как побуждение к познанию, опыту или
наслаждению чем-то новым. <…>Движение – это идеальное средство избежать
притупления приятных ощущений, когда они становятся уже привычными.
Поэтому среди всех видов приятного времяпрепровождения путешествие
является наиболее чистой формой» 258 , – отмечает А. Шёнле. В этом смысле
карамзинское путешествие было противопоставлено книге А.Н. Радищева
«Путешествие из Петербурга в Москву» (1790) и отражало эволюцию жанра.
«Короче говоря, огромное влияние Карамзина на современников объясняется
двумя сдвигами парадигмы: представлением о том, что путешествие должно
прежде всего принести путешественнику удовольствие, и концепцией, согласно
которой человеческая личность нуждается в непрерывных новых и приятных
ощущениях»259, – пишет А. Шёнле.
Можно наблюдать, что жанр путешествия оказывается довольно гибким и
меняет свои особенности в зависимости от культурной эпохи. Так, О.М. Скибина
отмечает: «жанр литературного путешествия развивается в тесной связи с
развитием общественной мысли, политической ситуацией и литературным
процессом»260. Об этом пишет также Н.В. Иванова: «Путевые записки как жанр
258
259
Там же. С. 44-45.
260
Скибина О.М. Путевой очерк: синкретизм жанра (на примере русской публицистики XIXвека)// Теория и
история журналистики, 2014. №4. С. 90.
98
реагируют на влияние литературных течений, культурные и иные

преобразования»261.
Второй значимый текст, когда речь идет о жанре путешествия в русской
литературе, – это «Письма к великой княгине Александре Федоровне в 1821 году»
В.А. Жуковского. В них отразились впечатления писателя от заграничного
путешествия в Западную Европу в 1821-1822-х годах, и здесь уже заметна иная
интерпретация жанра, связанная с романтическим мироощущением
В.А. Жуковского. «<П>оэт-романтик увлечен охотой за единичными моментами
самотрансцендентности, которые диалектически противопоставлены
прозаическому существованию»262, – отмечает А. Шёнле.
Как покажет дальнейший анализ, путевые записки З.А. Волконской
наиболее приближены по своим содержательным и стилистическим особенностям
к произведению В.А. Жуковского, хотя в чем-то схожи с карамзинскими
«Записками». При этом в текстах З.А. Волконской заметно также и определенное
своеобразие, связанное с жизненным опытом писательницы и особенностями ее
мировоззрения и художественного стиля.
Первое, о чем стоит сказать, это то, что путевые записки З.А. Волконской в
чем-то нарушали каноны жанра. Н.В. Иванова отмечает: «Основным жанровым
типом путешествий в генетическом смысле слова является путешествие в чужие
земли. Для литературного путешественника место отправления (его Родина) – это,
прежде всего, то место, где складывается состав нравственного бытия
путешествующего героя, тот или иной его литературный образ»263. В этом смысле
путешествие обычно предполагает, что точкой отсчета будет пространство,
родное герою, то есть «свое» пространство, конечный пункт – это «чужое»
пространство. Душа путешественника становится словно бы перекрестком, на
котором пересекаются разные культуры и мировоззрения. Взгляд героя
261
дис. … канд. филол. наук. М., 2010. С. 8.
262
Академический проект, 2004. С. 106-107.
263
дис. … канд. филол. наук. М., 2010. С. 10.
99
складывается таким образом, что изнутри своей культуры он смотрит в чужую,

выводится противопоставление и столкновение «своего» – «чужого». А. Шёнле в
этом случае говорит об «инаковости», которая является основой жанра
путешествия. Литературовед дает следующие пояснения на примере
«Путешествия» А.Н. Радищева: «“Путешествие” открыто драматизирует
конфронтацию с инаковостью, которая лежит в основе жанра травелога.
Воплощающий в себе идеологическое самопонимание элиты, путешественник
встречается с такими явлениями, которые полностью отрицают удобные для него
понятия. Пересекая границы и переживая разочарования, он становится своего
рода средним звеном между двумя символическими системами и поэтому может
перемещаться вперед и назад, играть роль и переводчика, и посредника» 264 .
Фактически многие путешественники оказываются подобными посредниками и
переводчиками, которые описывают определенные явления представителям
«родной» им страны. И здесь стоит сказать, что противопоставление «свой»–
«чужой», характерное для жанра, оказывается нивелированным в путевых
записках З.А. Волконской. Автор не движется в направлении от своей Родины в
«иное» пространство.
Как известно, З.А. Волконская детство провела в Италии, и эту страну также
считала родной для себя. В своей жизни писательница совершила несколько
путешествий из России в Европу и обратно. Например, в 1811-1817-х годах
княгиня с семьей сопровождала императора Александра I во время заграничных
походов. В 1817-1821-х годах жила в Петербурге, затем в 1822 году совершила
поездку в Италию. Наконец, с 1824 года она жила в Москве, откуда и отправилась
в Рим в 1829 году и поселилась там. Для З.А. Волконской это был окончательный
отъезд из России. Впоследствии она только два раза приедет в Россию на
короткое время –в 1836 году и в 1840 году, чтобы увидеться с сыном и мужем.
В каком-то смысле у княгини были две Родины – это Италия и Россия. «Она
любила Россию, но ее инстинктивно тянуло в западную Европу, тянуло в ту
264

100
сторону, где протекло ее детство, и душа ее в своем вечном волнении как будто
желала совместить “холодные снега России” с жарким солнцем и голубым небом
Италии» 265 , – пишет М.А. Гаррис. «Италия, кажется, сделалась ее вторым
отечеством, и, впрочем, — кто знает? Может быть, необходимость Италии есть
общая неизбежная судьба всех имевших участь, ей подобную? Кто из первых
впечатлений узнал лучший мир на земле, мир прекрасного; чья душа от первого
пробуждения в жизнь была, так сказать, взлелеяна на цветах искусств и
образованности, в теплой итальянской атмосфере изящного; может быть, для того
уже нет жизни без Италии, и синее итальянское небо, и воздух итальянский,
исполненный солнца и музыки, и итальянский язык, проникнутый всею
прелестью неги и грации, и земля итальянская, усеянная великими
воспоминаниями, покрытая, зачарованная созданьями гениального творчества, —
может быть, все это становится уже не прихотью ума, но сердечною
необходимостью, единственным неудушающим воздухом для души,
избалованной роскошью искусств и просвещения» 266 , – так писал в своем
знаменитом обзоре И.В. Киреевский. Об этом упоминали и друзья княгини,
посетители ее салона. Так, отъезд З.А. Волконской вызвал множественные
поэтические отклики. В каждом из них заметно противопоставление России и
Италии, «севера» и «юга», холода и тепла.
Об отъезде З.А. Волконской писал Е.А. Боратынский:
Из царства виста и зимы,
Где под управой их двоякой,
И атмосферу и умы
Сжимает холод одинакой,
Где жизнь какой-то тяжкий сон,
Она спешит на юг прекрасный,
Под Авзонийский небосклон
Одушевленный, сладострастный,
Где в кущах, в портиках палат
Октавы Тассовы звучат;
Где в древних камнях боги живы,
265
266

101
Где в новой, чистой красоте

Рафаэль дышит на холосте;
Где все холмы красноречивы,
Но где не стыдно, может быть,
Герои, мира властелины,
Ваш Капитолий позабыть
Для капитолия Коринны267.
Поэт упоминает о печали друзей, расстающихся с Коринной, но
стихотворение завершается оптимистически, поскольку, по мнению друга,
княгиня отправляется «в лучший край и лучший мир»268.
Как соловей на зимние квартиры
Под небо лучшее летит.
Так и она в отчизну сладкой лиры
Воскреснуть силами спешит 269 , – так откликнулся на отъезд
З.А. Волконской Н.Ф. Павлов.
К Риму древнему взывает
Златоглавая Москва,
И любовью окрыляет
Хладом сжатые слова270, – так писал С.П. Шевырев.
Эти стихотворения похожи друг на друга по тематике, настроению. Они
передают ощущения от двух миров, в которых и пребывала душа З.А. Волконской
– России и Италии.
И если в обычных путешествиях герой, получивший множество
впечатлений, с радостью возвращается в родные края, то для писательницы
поездка в Италию становится подобным возвращением к родной земле, а не
познанием чужой культуры. «Я в Италии! Повторяю с поэтом: “Италия, Италия,
оты, приявшая от жребия несчастный дар красоты с роковым венком бесконечных
бедствий, которые, печальная, являешь на челе своем”!» 271
– пишет
З.А. Волконская, находясь у подножья Альп.
267
Париж и Карлсруэ: придворная тип. В. Гаспера, 1865. С. 159-160.
268
269
Там же. С. 163-164.
270
271
102
В путевых заметках писательницы нет позиции «извне», через которую она

смотрела бы на Италию. При этом прослеживаются иногда редкие сравнения
Италии и России: «Какое блаженство стремиться к Италии, удаляться от
холодных ветров, от сухой, песчаной почвы, от ленивой природы Севера! Какое
блаженство дышать весенним воздухом после долгой болезни, ведь и зима –
болезнь, страдание земли... Она так же все краски стирает и превращает в
бледность, она так же иссушает все источники жизни, – и даже слезы жаркие
останавливаются и превращаются в капли ледяные» 272
. Италия для
З.А. Волконской – это, прежде всего, весна, возрождение к жизни от болезни,
возвращение к теплу. Но в то же время путешественница помнит о своей Родине
и, сравнивая Россию и Италию, напрямую обращается к своим читателям,
призывает их к гордости за свое Отечество: «Путешествие – какой изобильный
источник для мыслящего! Там называют горами, что далее пригорки; что здесь
дремучий лес – там редкая роща; то, что там пропасть, здесь долина; что для того
восток, для другого север; для меня отечество, для тебя чужбина; но могут ли
быть края совсем чужие для истинного филантропа? Отечество! Священное имя,
священный край, где над гробницами предков наших раздается наш родной язык.
Отечество! Ты наш родитель, а братья и друзья – всюду, где жизнь пылает и
сердце бьется» 273
. В этом отрывке проявляется романтическое сознание
З.А. Волконской. «Слияние с миром объектов ради того, чтобы быть самим собой
– вот лучшая характеристика той разновидности самомоделирования, к которой
автор прибегает во время своего путешествия. За парадоксом отказа от самого
себя, который оборачивается самооткрытием, скрывается двойственность
рассказчика, определяющая его понимание мира. Он путешествует в поисках тех
моментов, когда может выйти за пределы своей личности и подняться к иному,
более истинному и свободному самосознанию» 274 , – так А. Шёнле описывал
восприятие путешествия по Западной Европе В.А. Жуковским. Для
272
273
274
103
З.А. Волконской характерен схожий масштабный, трансцендентный взгляд на мир

вокруг, что подтверждает и предложение, которым завершается приведенный
выше отрывок из ее путевых записок: «Славянин! Гордись родиной, дари ее
жизнью своею, но простирай руку всем, ибо великое родство соединяет на земле
сердца, любящие бессмертную истину Создателя и красоту Его создания»275. И
здесь необходимо подчеркнуть еще одну особенность текста З.А. Волконской.
Лейтмотивом через путевые записки проходят мистическое чувство и
религиозные мотивы. Писательница видит перед собой, в первую очередь, не
Россию или Италию, но божественные творения, как и В.А. Жуковский, который
в своих заметках записал благоговейные впечатления от рафаэлевской
Сикстинской Мадонны.
В упомянутом контексте (религиозные и мистические мотивы) важным
предметом описания для З.А. Волконской становится природа. Автора мало
интересуют этнографические подробности, обычаи, быт и другие моменты,
которые волнуют путешественников. И главные ее впечатления связаны с
пейзажами, которые она видит вокруг себя. Путевые записки наполнены
природными описаниями.
Наблюдая за горами, лесами, деревьями, писательница восхищается
замыслом Божиим, словно бы соприкасается с духом Творца. И на страницах
путешествия можно встретить множество описаний в духе йенских романтиков.
Взгляд З.А. Волконской от материального устремляется к духовному: «Как богата
мысль Божия, распределившая климаты на земле! Какая пространная
лаборатория, которой Бог есть душа, и попечитель, и художник! Здесь изобильная
роса утоляет иссохшую землю; там хляби небесные растворяются и проливают
вдруг ручьи теплой весенней воды на землю оледенелую, – когда почва песчаных
пустынь, тщетно ожидающая дождя, кажется, готова произнести проклятие на
275

104
небо, – оно обливает ее свежим потоком, который дарует ей снова жизнь и

терпение»276.
Можно заметить, что многие описания в путевых записках плавно
перетекают в философские обобщения. Они становятся частью метафоры: «Как
трудно ехать по каменистой неровной дороге! А тяжелее тому, который
непрестанно смотрит на трудный путь свой, считает все камни, которые могут
ранить его ногу. Взгляни он на синие горы вдали, на гордые скалы, на
извивающуюся крутую дорогу, в которой он спустился, и тогда запыхавшаяся его
грудь вздохнет от чувства и восторга: так поэт, смотря на прошедшие скорби
души, на гонения, на клевету, на невозвратные утраты, находит в них краски
поэзии и красоты, и в мучительном водовороте страдания пьет вдохновение и
славу»277. Подобного рода параллели часто звучат в тексте, и через них можно
понять жизненную позицию З.А. Волконской. Например, писательница пишет о
девственности и пороке, о суевериях и др. Она критикует ученых, которые
отвергают национальные легенды: «Ученые! Не разоряйте народного богатства,
когда ничем не можете заменить его; о том вас просят и отечество и поэзия. Сам
мудрый Герен пишет про ученого Нибура, старавшегося опрокинуть все принятое
до сей поры в Римской истории: “Острота ума не всегда бывает чувство
истины”» 278 . Таким образом, в тексте фигура автора оказывается особенно
значимой, определяющей. Как отмечает Н.В. Иванова, в первой трети XIXвека
«происходит усиление фигуры автора в рамках сюжетной структуры путевых
записок»279. И в путевых записках З.А. Волконской определяющим станет также
авторское настроение. «<О>писания путевых объектов в первую очередь
призваны передать состояние путешественника, его стремления, изменение его
мировоззренческой позиции, духовный рост»280, – пишет Н.В. Иванова.
276
277
278
279
дис. …канд. филол. наук. М., 2010. С. 6.
280
Там же. С. 7.
105
Как уже было упомянуто, важной особенностью произведений

З.А. Волконской являются религиозные мотивы. Путевые записки пронизаны
различными библейскими аллюзиями. Например, природа в Тироле вызывает у
автора евангельские ассоциации: «Вершины гор, освещенные солнцем,
полузакрытые облаками, напоминают о таинственных Синае и Фаворе, как будто
и здесь скрывается для взора недостойного какое-нибудь чудо» 281 . Там же в
Тироле писательнице вспоминается библейское предание о Ное: «Длинные
паутины, развешанные по кустам со всех сторон, обещают селянину продолжение
ясных дней, – но как легко может прерваться его надежда, как тонка нить, на
которой она отдыхает! Как и все надежды смертного, а простой житель полей так
же верит сим вещим предсказаниям, как Ной радуге примирительной»282.
Религиозная тема и тема искусства оказываются тесно связаны в путевых
записках З.А. Волконской. Княгиня была поклонницей искусства и хорошо
разбиралась в нем. «В ней врожденная любовь к искусству. О если бы она в
молодости писала по-русски! У нас бы поняли, в чем состоит деликатность и
эстетизм стиля. Она создала бы у нас шатобрианову прозу» 283
, – писал
С.П. Шевырев.
Путешествие З.А. Волконской содержит множество аллюзий на
произведения живописи. Например, при описании природы Тироля автор
вспоминает творения известных европейских художников и «напоминает»
читателю характерные пейзажи: «Со всех сторон я вижу пейзажи Рюисдаля и
Сальватора Розы. Какое торжество для художника, когда сама природа, творение
Божие, напоминает произведения смертного. Здесь дерево сухое, обросшее мхом,
валится на бодрое и прямое, а там внизу падший пень лежит мостом над
свинцовым зеленым потоком. Тут сосны проникают прямыми своими ветвями
округленную и обширную тень платанов. Лиственницы качают над пропастями
свои пернатые ветви. Древний дуб простирает неровные и голые сучья, темно-
281
Северные цветы на 1830 год. СПб: в Типографии Департ. Народн. Просвещ., 1829. С. 223.
282
283
106
зеленый плющ обвивает гнилой, обширный пень его и, как любовь детей,
согревает, может быть, и удерживает жизнь в лесном старце. Сосны, как щетина,
покрывают скалы от глубины до вершин, а в сырых ущельях журчат и пенятся
водопады» 284 . Описания передают характерные особенности картин Я. Ван
Рейсдаля и Сальватора Розы, где можно увидеть описываемые З.А. Волконской
деревья, горы и водопады. Примечательно, что многие картины Сальватора Розы
представляют собой не просто пейзажи, но развитие библейских и
мифологических сюжетов на фоне европейской природы, схожей с той, которую
описывает в своих путевых записках З.А. Волконская.
Находясь уже в Италии, автор, передавая впечатления от Венеции,
отсылает читателя к картинам Тициана: «Не видны ли краски Тициана в трех
словах баркаролы: dia s'abozza il giorno: уж обрисовывается день»285.
Помимо сопоставлений природы и окружающих явлений с живописью,
путешественница также описывает произведения искусства великих художников,
которые встречает на своем пути. Например, когда З.А. Волконская пишет о
пребывании в Падуе, она упоминает о фресках Джотто в церкви. Отрывок
путешествия похож на очерк об искусстве, поскольку писательница анализирует и
характеризует представленные образы, сравнивает работы Джотто с работами
Микеланджело. Как и ранее образы природы, произведения искусства,
представленные в церкви, вызывают в душе З.А. Волконской философские мысли
о вере, о религии: «Тут какой-то Папа идет на вечное мучение, но, хотя падший,
не теряет привычки своего сана земного: он благословляет другого грешника,
который стоит перед ним на коленях. Глубокая мысль! Сколь часто
благословение руки не соответствует благословению сердца! Сколь часто формы
религии отделены от чувства ея и суть не что иное как пустая пелена, содержащая
один пепел и кости! Но что чувствительнее, святее искреннего, душевного
благословления? Оно падает на главу младенца, как роса на нераспущенный
цветок; он залог примирения и прощения, – и под сенью чистого благословения
284
285

107
даже целые поколения долго цветут и красуются»286. Как видно из приведенного

отрывка, истинная христианская вера связана для З.А. Волконской с
возрождением человеческой духовности.
Различные аллюзии на произведения искусства в путевых заметках не
ограничиваются только картинами великих европейских художников. Автор
упоминает также о балете в отрывке, посвященном Флоренции. Очерк построен
по принципу свободных ассоциаций и воспоминаний, которые плавно перетекают
друг в друга, за счет чего достигается углубление первоначального чувства
писательницы. Вначале автор думает о том, чтобы написать о «впечатлениях
приятных» в письме к другу, но тот находится в печальном состоянии. И далее
следует воспоминание о балете, которое становится переходом к мифу о том, как
жена Титана, живущая в раю, вспомнила о своих братьях, заточенных в Тартаре,
спустилась к ним в подземное царство и протянула им цветы и плоды, но они
только «вздрогнули». Описание мифа представляет собой экфрасис, поскольку
З.А. Волконская пересказывает балет миланского хореографа Вигано, предваряя
это комментарием о таланте создателя этого произведения искусства:
«Молчаливая поэзия его балетов горела духом великого художника, и картины
его живые дышали мыслию глубокою»287.
В этом случае писательница также представляет «живую» картину, пересказ
балета, она иносказательно через произведение искусства передает и свое
настроение, подобное состоянию жены Титана. Возможно, под печальным другом
подразумевалась княгиня М.Н. Волконская, отправившаяся в Сибирь за своим
мужем-декабристом князем С.Г. Волконским. Как известно, М.Н. Волконская
была невесткой З.А. Волконской, и именно в московском салоне З.А. Волконской
проходили проводы княгини в Сибирь. Упоминание о Тартаре,
противопоставление «рая земного» и подземного царства напоминает о рудниках,
в которых приходилось работать осужденным декабристам. Здесь же стоит
добавить, что осужденные декабристы и последовавшие за ними их жены во
286
287
108
многом оказывались в социальной изоляции, становились «мертвыми» для

общества, чему способствовало неодобрительное отношение к ним царя. И в этом
смысле арест декабристов и пребывание их совместно с женами и детьми в
Сибири можно сопоставить с Тартаром.
Необходимо отметить и различные литературные события, воспоминания и
аллюзии, присутствующие в путевых записках З.А. Волконской. Путешествие
начинается с Веймара, родины И.Ф. Гёте. Автор рассказывает о своем посещении
немецкого писателя и приводит большое количество восхищенных сравнений:
«Там я посетила Гете. Такого всеобъемлющего поэта можно сравнить со
старинным, изящным многолюдным городом, где храмы светлого греческого
стиля, с простыми гармоническими линиями, с мраморными статуями, красуются
возле готических церквей, темных, таинственных, с прозрачными башнями, с
кружевною резьбою, с гробницами рыцарей средних веков» 288 . Это была не
первая встреча княгини с немецким гением, она была знакома с И.Ф. Гёте со
временем заграничных походов Александра I. Впервые они встретились в мае
1813 года в Теплице289.
В том, как З.А. Волконская пишет об авторе «Фауста» и «Вертера», заметно
восхищение. Литературовед С.Н. Дурылин отмечает по поводу отношения
З.А. Волконской к И.Ф. Гёте: «Все московское пятилетие Гете был властителем и
ее дум (хотя, быть может, и не самодержавным), как был он пленителем
эстетической совести и мысли окружавшей ее молодежи “Московского
Вестника”»290.
Действительно, И.Ф. Гёте был знаковой фигурой для русских писателей, в
особенности для В.А. Жуковского, как и вообще для поэтов «немецкой» школы
(понятие, предложенное И.В. Киреевским) начала 20-х годов (С.П. Шевырев,
А.С. Хомяков и особенно Д.В. Веневитинов). «Именно как высокий образец
поэта-философа и выдвигается Гете в центр внимания поэтов “немецкой
школы”<…>При этом Гете воспринимается сквозь призму Шеллинга и
288
289
290
109
романтизма, приобретая черты мистического идеалиста» 291

, – отмечал
В.М. Жирмунский.
Немецкий писатель оказал большое влияние на любомудров, или, как их
назвал в свое время А.С. Пушкин, «архивных юношей», которые являлись
частыми посетителями салона З.А. Волконской. Ко времени ее приезда в Веймар
в Германии уже жил Н.М. Рожалин, переводчик «Страданий юного Вертера». Из
писем Н.М. Рожалина можно больше узнать о визите княгини к И.Ф. Гёте. С ними
также был и С.П. Шевырев, приехавший вместе с З.А. Волконской. В таком
составе 12 мая 1829 года они навестили И.Ф. Гёте. Н.М. Рожалина к И.Ф. Гете
пригласила З.А. Волконская в качестве «переводчика Вертера». «Во всяком
случае, я очень счастлив, что, по крайней мере, его видел и что исполнилось мое
давнее желание узнать человека, которого я почитаю величайшим из поэтов, т.е.
из всех поэтов христианских»292, – писал потом А.П. Елагиной Н.М. Рожалин.
В таком контексте стоит сравнить впечатления о Веймаре в путевых
заметках З.А. Волконской и в письмах Н.М. Рожалина к А.П. Елагиной. Вот как
описывал город Н.М. Рожалин: «Из всех немецких городов, мною виденных, это
самый оригинальный: новенький, удивительно чистый, нет ни одного дома выше
чем в три этажа, на улицах почти ни души, и когда вспомнишь, что здесь жили
величайшие умы Германии – Виланд, Гердер, Гете и Шиллер, то невольно
сравнишь его с человеком размышляющим, уединенным, тихим и задумчивым.
Этот городок был некогда Афинами немецкими, и теперь, может быть, в нем
лучшее немецкое общество. Я пробыл там дня полтора всего на все; однако ж
меня успели представить Гете. Он важен, но ласков и еще необыкновенно жив по
своим летам. Физиогномия его прекрасная…»293.
Далее приведем отрывок с описанием Веймара из путевых записок
З.А. Волконской: «В городе старинном все живо, важно, незабвенно: памятники,
книги, здания, мавзолеи рассказывают векам о героях, о великих мужах. В городе
изящном все действует, все парит; ученые углубляются в архивы всех времен;
291
Жирмунский В.М. Гете в русской литературе. Л.: Наука, 1982. С. 128.
292
293
110
художники воображают, животворят; поэты, смотря на вселенную, упиваются

вдохновением и пророчат. В городе многолюдном страсти кипят жизнию; там все
звуки раздаются: там звучат арфы, металлы, гимны, псалмы, народные припевы,
страстные песни – и все звуки сливаются и восходят, как жаркие, благоуханные
пары. В образе сего идеального города вижу я Гёте векового. Над городом блестят
эфирные звезды, и на челе старца горят звезды неугасаемые»294.
Можно увидеть некоторое сходство в описаниях, оба автора воспринимают
Веймар как центр искусств. Но город в описаниях Н.М. Рожалина более
приближен к реальности, чем «идеальный город» З.А. Волконской, которая не
пишет об архитектуре или улицах. Если Н.М. Рожалин ограничивается
сравнением Веймара с Афинами и человеком размышляющим, то З.А. Волконская
представляет эмоциональное описание, она «оживляет» город. По ее мнению, он
населен деятелями искусства и учеными людьми. Характерно и то, что при
описании своих впечатлений писательница многое передает на уровне звука
(такая особенность прослеживается на протяжении всего содержания путевых
записок) – читатель может не только вообразить этот необычный город, но и
«услышать» его. Само описание строится через образ И.Ф. Гёте.
Здесь же стоит отметить, что в путевых заметках тема, связанная с
немецким писателем, появляется еще раз, когда З.А. Волконская рассказывает о
своем пребывании в Виченце. С.Н. Дурылин отмечает, что до встречи в Веймаре с
З.А. Волконской И.Ф. Гёте совершил когда-то путешествие по схожему
маршруту: «Путь Волконской в Италию лежал через те же места, по которым 43
года назад ехал туда Гёте, так же, как и она, искать исцеления от холода и уныния
севера»295. Немецкий писатель оставил также впечатления от своего путешествия,
и при исследовании обнаруживается, что есть общий момент в путевых
впечатлениях И.Ф. Гёте и З.А. Волконской. И.Ф. Гёте записал следующие
впечатления от построек Палладио: «Когда здесь на месте смотришь на эти
чудные здания и видишь, как они уже обезображены узкими, грязными
294
Северные цветы на 1830 год. СПб: в Типографии Департ. Народн. Просвещ., 1829. С. 217-218.
295
111
потребностями людскими, как мало подходят эти прекрасные памятники

высокочеловеческого духа к потребностям прочих людей, то невольно приходит
на мысль, что и во всем остальном бывает точно так же: мало заслуживаешь
благодарности от людей, если желаешь возвысить их духовные потребности,
внушить им высокие понятия о самих себе, дать им почувствовать всю прелесть
истинно благородного бытия» 296
. Схожие соображения заметны и во
впечатлениях княгини З.А. Волконской, и она, пребывая в Виченце, также пишет
о разрушенных памятниках. Но ее философские мысли более оптимистичны и
связаны, прежде всего, с природой, которая способна возрождаться, и здесь
писательница вспоминает косвенно И.Ф. Гете: «В Виченце имя Палладия одно
гремит над будущими развалинами его зданий. Уже валятся украшения, валятся и
камни; в театре, подражающем греческим театрам; пыль поднимается под
стопами любителя художеств; все брошено, все темнеет... Одна вечно младая
природа нежной рукой своей неразлучно обнимает изящные линии, и над
рассекшимися карнизами то веет, то горит. Таким образом малолетний внук
многомыслящего Гёте ласкает его и обвивает главу седую своими детскими
руками»297.
В путевых записках З.А. Волконская часто упоминает различных писателей
и их произведения. Оказавшись в Падуе и увидев Эвганейские горы, она
вспоминает о Петрарке и оживляет перед читателем легенду о любви поэта к
Лауре. Здесь можно провести некоторое сходство с «Записками» Н.М. Карамзина.
Как отмечает А. Шёнле, многие явления, переданные писателем, – это то, что до
этого путешественником было воспринято в книгах, и теперь он это увидел
своими глазами. «Чтобы оживить свои книжные представления, он пытается
увидеть “собственными глазами” то, что описывается в книгах» 298 , – замечает
литературовед. В этом смысле З.А. Волконская «видит», например, историю
Лауры и Петрарки.
296
297
298
112
В Венеции З.А. Волконская упоминает о Дж.Г. Байроне, в Падуе – о Данте.

Писательница сравнивает Тоскану с «вергилиевой эклогой» и передает свои
впечатления в духе Вергилия: «Веселые поселянки, черноглазые, в красивом
убранстве, плетут солому и готовят те легкие шляпы, которые им самим служат
убором, или отправляется в дальние города стран заальпийских. Здесь
набрасывают они легкую тень на смуглое чело маломыслящей поселянки»299.
Еще одна особенность путевых записок З.А. Волконской заключается в том,
что в них явно проявляется интерес писательницы к истории. Некоторые очерки
передают не описание определенного города, но средневековое предание.
Например, впечатления о пребывании в Регенсбурге описаны в форме легенды о
Черном рыцаре, которая воочию предстает перед читательским взглядом. А
впечатления о Флоренции автор передает через описание мраморной статуи
Ниобы и пересказ легенды о Ниобе.
В завершение главы стоит отметить тему, которая лейтмотивом явно или
скрыто проходит через все повествование писательницы. Нельзя не учитывать,
что текст писался женщиной, и в этом смысле ему свойственна особая специфика
– в разных вариациях через все путешествие проходит женская тема и тема
материнства. Например, оказавшись в Бернеке у церкви, посвященной
Богородице, автор задумывается о женском предназначении: «Под горою течет
жемчужная река: так ее называют от жемчугов, которые в ней рождаются.
Заметим сходство лучшего украшения женского с каплями слезными. Не для того
ли сотворены перлы, чтоб и в торжественных нарядах припоминать полу нашему
его назначение?» 300 . В другом отрывке писательница сравнивает венецианский
диалект с лепетом ребенка: «Диалект венецианский мил, как лепетание ребенка, и
наполнен, как он, природною поэзией» 301 . З.А. Волконская задумывается о
чувствах женщин, живущих с великими мужьями: «Таким же образом люди,
живущие всегда с великими мужами, свыкаются с их величием; так вдова
299
300
Северные цветы на 1830 год. СПб: в Типографии Департ. Народн. Просвещ., 1829. С.218.
301
Волконская З.А. Указ. соч. С. 16.
113
великого островитянина ценит себя простою вдовою, а жена альбионского барда

видит в гении, принадлежащем вселенной, собственного мужа, хозяина, угодника
ее домашних причуд»302.
Но наиболее ярким в контексте рассматриваемой темы представляется
финальный эпизод путевых заметок, где представлены миф о Ниобе и смерти ее
детей и история о гибели жены и детей некоего консула во время
кораблекрушения на Черном море. Оба эти рассказа примечательны тем, что
представляют собой, в первую очередь, истории несчастных матерей, которые не
могут спасти своих детей. Так, З.А. Волконская передает эмоциональное
состояние Ниобы, которая ощущает боль своих погибающих детей как свою, и
она хотела бы оказаться на их месте, пожертвовать собою ради своих чад:
«<к>аждая рана на драгоценном теле детей ее<Ниобы–Н.Ч.> ранит глубоко ее
душу, а она, подобно бессмертной, стоит нетронутая, и это одиночество ее
терзает. Ниоба всех ищет, зовет, обнимает взглядом, хотела бы всех спасти, за
всех погибнуть или составить из роковых стрел для себя и для них одну смертную
цепь. О как бы предпочла она смерть Лаокоона!» 303
. З.А. Волконская
психологически передает состояние Ниобы после смерти детей: «Но какая участь
ожидает осиротелую мать после погибели детей? Жить ей нельзя, умереть даже –
мало»304. Иносказательно и достоверно автор описывает также обращение Ниобы
в камень и материнские чувства героини: «<в>опль и нарекания долго текли из
уст измученной матери, как лава кипящая; но вот все погибло, все молчит: уж
стрелы не валятся; и гордая Ниоба стала матерью недвижного семейства... и
замолкла как погасший вулкан: все волнение, весь жар, весь огонь – все истощено
ужасным извержением. Она стоит оцепенелая» 305 . Реальная история, которая
параллельно вспоминается автору, схожа по своему эмоциональному накалу с
описанием мифа о Ниобе: во время кораблекрушения на Черном море мать в
отчаянии обвязывает шалью себя и троих своих детей, чтобы умереть вместе.
302
Северные цветы на 1830 год. СПб: в Типографии Департ. Народн. Просвещ., 1829. С. 226-227.
303
304
305
Там же.
114
«Три ангела земных вознесли ее на небо к Ангелам родным и к Матери

небесной»306, – так завершается эта трагическая история.
В «Северных цветах» на 1830 год был опубликован довольно большой
фрагмент путешествий З.А. Волконской. Но в альманахе на следующий год
появляются только два отрывка путевых записок, описывающие впечатления
писательницы об Италии. Один из них называется «Две певицы», и в нем
описываются две молодые девушки, одна с севера страны, другая – из Рима.
Автор психологически подробно описывает особенности каждой из певиц, манеру
двигаться, петь, особенности голоса. Во втором очерке З.А. Волконская пишет об
Анио. Под пером писательницы город оживает: «Шумный Анио, любимец
живописцев, богатый роскошными водопадами, рождается в горах, усеянных
душистой, златоцветной генистой: то журчит в злачных долинах, под сенью
гибких итальянских тополей, или лесов каштановых, ясенных, дубовых; то вертит
колеса и двигает многосложные машины; то ленится и бушует по разбросанным
каменьям, падшим с вершины скал» 307 . Автор пишет о городе, как о живом
существе, как о человеке и использует для этого, например, глаголы «шепчет»,
«воет», «беседует», «копается», «бежит» и др. Как и другие очерки
З.А. Волконской, этот насыщен различными историческими аллюзиями,
например, писательница упоминает о Нероне, Горации, Меценате, Ариосте и
других известных исторических личностях.
В альманахе путевые записки З.А. Волконской находятся между новеллой
В.Ф. Одоевского «Последний квартет Бетховена» и повестью Тита Космократова
«Монастырь св. Бригитты». Среди сходств между произведениями можно
выделить романтический дух и место действия – все тексты связаны с Западной
Европой. В произведении В.Ф. Одоевского звучит также музыкальная тема, как и
в очерке З.А. Волконской.
306
307
115
Таким образом, в 1820-1830-е годы в альманахах публикуется ряд

произведений З.А. Волконской. Поэтические тексты автора отличаются
психологизмом, например, в «Портрете», посвященном А. Мицкевичу,
З.А. Волконская передает подробно душевное состояние героя и изменения
его настроения. Тексты поэтессы пронизаны романтическими традициями,
и в них заметно романтическое двоемирие, которое проявляется в
разделении на земное и небесное, человеческое и божественное.
Ряд произведений поэтессы связан с ее увлечением русской и
скандинавской историей. Результатом этого увлечения стало «Сказание об
Ольге», поэтический отрывок из которого был опубликован в «Северных
цветах» на 1832 год. Особенность подхода З.А. Волконской в отношении
исторического материала заключается в том, что для нее восприятие
истории связано, в первую очередь, с биографией исторических лиц, и
именно на основании повествования о жизни того или иного реально
существовавшего исторического героя она раскрывает смысл исторических
событий в целом. Также в «Сказании об Ольге» писательницу интересует
вопрос противостояния славян и скандинавов, язычества и христианства,
варварства и культуры.
В стихотворениях З.А. Волконской, опубликованных в альманахах,
находят выражение различные романтические темы и мотивы. Например, в
произведении «Моей звезде» заметна оригинальная интерпретация мотива
звезды поэтессой. Этот образ в стихотворении сочетает в себе нечто
космическое, небесное и личное одновременно.
Важная особенность стихотворений и прозаических текстов
З.А. Волконской – преобладание в них звуковой модальности, что связано с
увлечением поэтессы музыкой. Заметны в ее текстах и христианские
мотивы.
116
В альманахе «Северные цветы» на 1830 и 1831 годы появляются

также прозаические произведения З.А. Волконской в жанре путевых
записок. Они были написаны во время путешествия княгини из России в
Италию. Оригинальность её путевых записок заключается в том, что в них
нет противопоставления «свой» – «чужой», поскольку у автора были две
Родины – Россия и Италия. И в этом смысле поездка в Италию становится
для писательницы возвращением к родной земле, а не соприкосновением с
чужой культурой. «Красной нитью» через путевые записки проходят
мистическое чувство и религиозные мотивы. Писательница видит перед
собой, в первую очередь, не реалии Европы и Италии, но божественные
творения. В упомянутом контексте (религиозные и мистические мотивы)
важным предметом описания для З.А. Волконской становится природа.
Автора мало интересуют этнографические подробности, обычаи, быт и
другие моменты, которые обычно волнуют путешественников. И основные
ее впечатления главным образом связаны с пейзажами, которые она видит
вокруг себя. Путевые записки наполнены природными описаниями. Важно
и то, что религиозная тема и тема искусства оказываются тесно связаны.
Путешествие З.А. Волконской содержит множество аллюзий на
произведения живописи. Еще одна особенность путевых записок
З.А. Волконской заключается в том, что в них проявляется интерес
писательницы к истории. Также лейтмотивом через все повествование
проходит женская тема и тема материнства.
117
Глава 3. Поэтические произведения сестер Н.С. и С.С. Тепловых в литературных

альманахах
3.1. Судьбы сестер Тепловых и биографические мотивы в их поэтическом

творчестве
Как отмечают многие исследователи, одной из наиболее характерных черт

женской поэзии XIX века является ее автобиографичность308. Речь идет не только
о том, что такая поэзия субъективна и сконцентрирована на переживаниях
личности. Творчество женщин-поэтесс и писательниц обнаруживает четкие
взаимосвязи между конкретными событиями жизни автора и его поэтическими
созданиями. В творчестве сестер Надежды и Серафимы Тепловых ясно
прослеживается связь поэзии и реальных внешних событий. Эту взаимосвязь
можно в большей степени увидеть на примере творчества Надежды Тепловой,
поскольку значительное количество ее творений дошло до широкого читателя.
Помимо этого, сейчас известны многие факты жизни поэтессы. Их знание
проясняет и углубляет анализ творчества Н.С. Тепловой. Можно сказать, что
некоторые стихотворения поэтессы невозможно рассматривать в отрыве от ее
биографии.
Надежда Теплова родилась19 марта 1814 года в Москве в купеческой семье.
Она получила хорошее образование, как литературное, так и музыкальное.
Известно, что Н.С. Теплова занималась под руководством известного в свое время
пианиста Шпревица. Стихи писала с 8 лет, а первая публикация ее поэтических
опытов состоялась в 1827 году, когда в журнале «Московский телеграф» (№12)
было напечатано стихотворение «К родной стороне».
Слава и популярность Надежды Тепловой связаны с именем известного
общественного деятеля, историка, ученого, ботаника, этнографа, филолога
Михаила Александровича Максимовича, который покровительствовал сестрам и
308
НИОР ИРЛИ РАН. Ф. Pl. Оп. 2. №44. 546 с.

118
сыграл важную роль в донесении их творчества до широкого читателя. Так,

М.А. Максимович публиковал стихи Н.С. и С.С. Тепловых в альманахах
«Денница», «Киевлянин», издателем которых он являлся.
Пик популярности Надежды Тепловой приходится на начало 30-х годов
XIX века. В этот период она активно публикуется в альманахах, журналах.
Помимо «Денницы», ее стихотворения можно встретить в «Северных цветах»
(1832) и журналах («Дамский журнал», «Московский наблюдатель» и др.).
Но именно стихотворения поэтесс, опубликованные в «Деннице» 1830 года,
приковали к себе внимание всей культурной общественности и принесли
популярность сестрам Тепловым. В альманахе были напечатаны произведения и
Серафимы, и Надежды. Прежде всего, речь идет о стихотворении Серафимы
Тепловой «К***», которое получило широкую известность. Упоминание о
поэтессе можно встретить в письме В.Г. Белинского. В послании к своему брату
Константину критик пишет: «Приложенные же при сем два стихотворения отдай
Катерине Петровне <знакомой В.Г. Белинского–Н.Ч.>; они примечательны тем,
что написаны рукою самих сочинительниц: Тепловой и Лисицыной»309.
Известная история относительно стихотворения Серафимы Тепловой и по
сей день остается загадкой для литературоведов. Вот текст стихотворения:
Слезами горькими, тоскою
Твоя погибель почтена.
О верь, о верь, что над тобою
Стон скорби слышала волна!
О верь, что над тобой почило
Прощенье, мир, а не укор.
Что не страшна твоя могила
И не постыден твой позор!310
Стихотворение изначально было воспринято общественностью как
посвященное судьбе К.Ф. Рылеева. В произведении упоминалась позорная смерть,
а четвертая строка казалась читателям говорящей (известно, что перед казнью
Рылеев содержался в Петропавловской крепости). Стихотворение получило
309
Белинский В.Г. К.Г. Белинскому// Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 11. М.: Издательство Академии
Наук СССР, 1956. С. 64.
310
Теплова С.С.К***//Денница, альманах на 1830 год, изданный М. Максимовичем. М.: В типографии Августа
Семена, при Императорской Медик. Хирургич. Академии, 1829.С. 121.
119
общественную огласку, и им заинтересовалось Третье отделение. Издатель

«Денницы» М.А. Максимович был вынужден объясняться с властями. Он
утверждал, что стихи посвящены памяти некоего утопившегося юноши, и
представил письменное подтверждение от автора, но положения это не спасло.
Так, был лишен места цензор альманаха С.Н. Глинка, что встретило серьезный
сочувственный отклик в обществе (С.Н. Глинку, содержавшегося на гауптвахте, в
первый же день навестило около 300 посетителей).
Уверенность в том, что стихи все-таки посвящены памяти Рылеева,
сохранялась и в дальнейшем. Такое же мнение высказывается и Р.Б. Заборовой311.
Тем не менее, стоит отметить, что в современном литературоведении нет
однозначной точки зрения по этому вопросу, и до сих пор не ясно, было ли
произведение связано с опальным декабристом или нет.
Как известно, стихотворение привлекло пристальное внимание
общественности к Серафиме Тепловой. Так, Н.М. Языков посвятил поэтессе
следующее стихотворение:
Вы знаете, как в хоры сладкогласны
Созвучные сливаются слова,
И чем они могучи и прекрасны
И чем поэзия жива;
Умеете вы мыслью своею

Чужую мысль далеко увлекать,
И, праведно господствуя над нею,
Ее смирять и возвышать....312
(«С.С. Тепловой», 1831)
Обращаясь к известному стихотворению С.С. Тепловой, нельзя не
рассмотреть любопытную гипотезу, выдвинутую литературоведом В.Э. Вацуро. В
статье «Лермонтов и Серафима Теплова» 313 исследователь проводит параллели
между произведением Серафимы Тепловой и творчеством Лермонтова. Так,
311
Заборова Р.Б. Посвящено Рылееву?// Русская литература. М., 1976. №3. С. 56-62.
312
Языков Н.М.К С.С. П-ой// Полное собрание стихотворений/ Вступ. ст., подгот. текста и примеч. К.К. Бухмейер.
М., Л.: Советский писатель, 1964. С. 315-316.
313
Вацуро В.Э. Лермонтов и Серафима Теплова // Вацуро В.Э. Записки комментатора.СПб.:Гуманитарное агентство
«Академический Проект», 1994. 350 с.
120
исследователь видит взаимосвязи между стихотворением С. Тепловой «К***» и

стихотворением «Нищий» (лето 1830 года) М.Ю. Лермонтова и отмечает
совпадение в предложении:
Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою…314
Далее усматривается сходство тематики стихотворения Тепловой с
исканиями М.Ю. Лермонтова этого периода. Известно, что в центре
лермонтовского повествования оказывается герой, являющийся изгнанником в
обществе, и его удел обозначается словом «позор». Единственным светлым
моментом жизни лирического героя, его надеждой оказывается женщина, от
которой герой ждет любви, оправдания и сожаления. Обращаясь к данному
мотиву, В.Э. Вацуро отмечает сходство между творчеством М.Ю. Лермонтова и
сюжетом стихотворения С.С. Тепловой, где оплакивается герой.
Еще одна парафраза обнаруживается и в стихотворении Лермонтова «К***»
(«Когда твой друг с пророческой тоскою», дата не установлена):
И лишь волна полночная простонет
Над сердцем, где хранился образ твой!315
Для сравнения приведем строки из стихотворения С.С. Тепловой:
О верь, о верь, что над тобою
Стон скорби слышала волна.
Гипотеза ученого о параллелях между творчеством двух поэтов кажется
достаточно правдоподобной, если учитывать, какую популярность принесло
С.С. Тепловой стихотворение «К***», и представляется, что М.Ю. Лермонтов был
знаком с этим произведением.
Тем не менее, через несколько лет имя Серафимы Тепловой исчезает со
страниц журналов и альманахов. «Другая писательница уже несколько лет,
кажется, забыла свою лиру. Это тем больше жаль, что и ей также природа дала
дарование не подложное. На минуту только блеснула она на горизонте нашей
314
Лермонтов М.Ю. Нищий («У врат обители святой…»)// Лермонтов М.Ю. Полное собрание стихотворений: В 2
т. Т. 1. Стихотворения и драмы. Л.: Сов.писатель. Ленингр. отд-ние, 1989.С. 139.
315
Лермонтов М.Ю.К *** («Когда твой друг с пророческой тоскою…)// Лермонтов М.Ю. Полное собрание
сочинений: В 5 т. Т.1. Стихотворения 1828-1835. М., Л.: Academia, 1936. С. 170.
121
поэзии…»316, – говорит И.В. Киреевский о С.С. Тепловой в письме к А.П. Зонтаг

от 10 декабря 1833 года.
Стоит заметить, что литературный успех Серафимы Тепловой ограничился,
главным образом, вниманием читателей к упомянутому стихотворению, в то
время как другая сестра, Надежда, добилась больших успехов и известности на
поэтическом поприще. Ее стихотворения публиковались в журналах и альманахах
вплоть до 1840-х годов.
В 1833 году М.А. Максимович способствует изданию сборника
стихотворений Н.С. Тепловой, который получает большое количество
благожелательных откликов. Но со временем Н.С. Теплова публикуется все реже.
Она пишет мало. Возможно, это было связано с изменениями в ее личной жизни.
19 сентября 1837 года Н. Теплова вышла замуж за капитана Николая Степановича
Терюхина. В том же году переиздается сборник ее стихов, но книга не привлекает
к себе внимания критиков. «Я думаю, вам где-нибудь и как-нибудь попалось
объявление о втором издании моей книжки, впрочем, очень неудачном, один
Булгарин отнесся об ней с каким-то постылым снисхождением, а в прочих
журналах просто ничего об ней не упомянуто»317, – пишет в сентябре 1839 года
Надежда Терюхина (бывшая Теплова) своему давнему другу, которого она в
письмах величает просто «кумом», М.А. Максимовичу. Из письма от конца того
же года становится понятно, что поэтессу расстраивает молчание журналистов по
поводу переизданной книги. «Я бы попросила вас даже написать на нее какую-
нибудь рецензию, хоть разбранить ее, но что-нибудь упомянуть об ней, чтобы не
погибла она в реке забвения»318, – пишет Н.С. Теплова М.А. Максимовичу.
В конце 1830-х годов М.А. Максимович, который к этому времени
перебрался в Киев, начинает издавать альманах «Киевлянин» и просит для своего
нового проекта произведений у своей старой знакомой. «Посылаю стишонки, если
они годятся, то поместите их в вашем альманахе, если же нет, то я не буду в
316
317
Цит. по: Вацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб.: Академический проект, 2000. С. 418.
318
Вацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб.: Академический проект, 2000.С. 419.
122
претензии. Существенность и домашние заботы много поглотили меня, и мне

часто думается, что я вовсе не поэт» 319 , – пишет Н.С. Теплова Максимовичу
осенью 1839 года и отправляет своему давнему другу стихотворения «Юноша» и
«Забытье», которые будут опубликованы в альманахе «Киевлянин» 1840 года. В
письмах к Максимовичу того же года Н.С. Терюхина (Теплова) упоминает, что
пишет прозу. Но до нас эти опыты не дошли. Известно также, что в этот период
Н.С. Теплова писала поэму «Жертва любви». Отрывок из нее появился в
«Отечественных записках» в 1842 году.
Впоследствии судьба Надежды Терюхиной (Тепловой) складывается
драматично. В 1845 году она становится вдовой, в 1846 году умирают двое из ее
троих детей. После этого она перебирается жить к своей сестре Серафиме
Пельской (Тепловой). Умерла Надежда Терюхина 16 июня 1848 года в
Звенигороде.
После ее смерти Серафима Пельская много способствовала популяризации
творчества сестры. Так, в 1860 году опять же под покровительством Максимовича
выходит третье издание сборника стихов поэтессы, по поводу которого
появляется отзыв в «Русском вестнике». «Если живое чувство, от которого веет
искренностью, исключающею всякую тень подозрения в искусственности и
желании рисоваться, если мысли, внушенныя светлым религиозным настроением,
смягчающим грустное воззрение на жизнь, отравленную горькими опытами, если
стихи, оживленные неуловимою поэтическою струей, привлекают вас, то
прочтите книжку стихотворений Тепловой, и вы не будете сожалеть о времени,
которое вы им уделите» 320 , – пишет обозреватель М.Н. Логинов о книге
Н.С. Тепловой. Критик также отмечает следующее: «Имя Тепловой когда-то
пользовалось хотя не громкою, но почетною известностию в поэтической плеяде
времен Пушкина. Судьбой ее живо интересовались в лучших литературных
кругах. Талант поэта и личность женщины были одинаково замечательны в
319
320
Логинов М.Н. Стихотворения Надежды Тепловой (Терюхиной)// Русский Вестник. 1861. Т.31. С.918.
123
Тепловой»321. Поэзия Н.С. Тепловой с ее элегически-рефлексивным посылом во

многом утеряла актуальность к 1840-1860-м годам. Серафима Пельская, которая
договаривалась о публикации стихотворений сестры с издателями, писала
М.А. Максимовичу следующее: «Мы такие с ней <с Н.С. Тепловой – Н.Ч.>
старинные, с старинными выражениями, без вашей поправки никуда не пустят в
журнал»322.
Здесь стоит вспомнить и статью В.Г. Белинского «Сочинения Зенеиды Р-
вой» (1843). Говоря о пушкинском периоде русской литературы, критик выделяет
имена четырех женщин-писательниц – З.А. Волконской, М.А. Лисицыной,
А.И. Готовцевой и Н.С. Тепловой. По поводу трех последних В.Г. Белинский
пишет, что в их стихотворениях «проглядывает чувство, особливо в
стихотворениях г-жи Тепловой; это уже большая разница от произведений
прежних стихотвориц: то были плоды невинных досугов, поэтическое вязание
чулков, рифмотворное шитье, а здесь уже проблескивала поэзия» 323 . Но далее
критик задается вопросом: «но может ли быть плодовита поэзия, основанная не на
мысли, а на одном непосредственном чувстве?» 324 . Новое время, по мысли
В.Г. Белинского, требует «мысли», а не чувств. Так, признавая наличие чувств в
поэзии Н.С. Тепловой, В.Г. Белинский по поводу стихотворения «К сестре»
отмечает, что в основе произведения находится «ребяческая мысль».
Если вернуться к статье М.Н. Логинова, стоит обратить внимание, что
поначалу критик дает недостоверную информацию о жизни Н.С. Тепловой.
«Детство ее прошло среди грустной обстановки; бедность удручала ее семейство;
грубые нравы, окружавшие ее, казалось, должны были подавить в ребенке всякое
стремление к миру идеальному, даже всякую наклонность входить в себя и
предаваться размышлениям и чувствам, выходящим из разряда обыденных
помыслов о насущных жизненных потребностях. Странное дело! Утешительное
явление! В этой гнетущей среде успели уцелеть и даже развиться две чистые
321
322
323
собрание сочинений. Т. 7. М.: Издательство Академии Наук СССР, 1955. С. 654.
324
Там же.
124
поэтические натуры, сестры по крови и по духу, связанные узами неразрывной

дружбы, составляющей их лучшее утешение, – Надежда Теплова и сестра ее
Серафима, также писательница» 325
, – пишет М.Н. Логинов. Впоследствии
Серафима Пельская поправит критика, и в следующем номере «Русского
вестника» (10 мая 1861 года) будет опубликована более правдивая информация о
детстве и юности Надежды Тепловой. Читатели журнала узнали о том, что
поэтесса произошла из купеческой семьи, не жила в бедности, получила хорошее
образование.
Подобная недостоверность сведений о женщинах-писательницах являлась
скорее правилом, чем исключением. Подтверждением тому можно считать и тот
факт, что практически ничего не известно о жизни М.А. Лисицыной, несмотря на
достаточную популярность и талант поэтессы. До сих пор исследователи не могут
определить дату ее смерти. Неслучайно Н.И. Греч писал в 1856 году: «С каким
удовольствием начертал бы я вам картину жизни, характера и трудов какой-либо
из прежних русских писательниц! Это было бы и интересно и поучительно, но –
где набрать к тому материалов? У нас нет современных записок тех времен, нет и
преданий. Имена отшедших литераторов мелькают перед нами, как легкие,
неосязаемые тени, а о женщинах-авторах нет и помину»326.
Уже было отмечено, что автобиографичность – это важнейшая черта
женского творчества. Как это выразилось в стихотворениях Н.С. Тепловой?
Если рассматривать публикации поэтессы в альманахах, то стоит выделить
стихотворение «Юноша», напечатанное в «Киевлянине» (1840). Произведение
примечательно тем, что продолжает характерную для лирики Н.С. Тепловой тему
разочарования в жизни, тему разрушенных надежд.
Произведение подразделяется на две части, которые контрастны друг другу.
В первой части описывается образ юноши, вступающего на жизненный путь.
Жизнь им воспринимается как «роскошный пир», герой полон надежд, любовных
мечтаний, желания славы и верит в дружбу. «Ему <юноше – Н.Ч.> знакома жизнь
Логинов М.Н. Стихотворения Надежды Тепловой (Терюхиной)// Русский Вестник. 1861. Т.31. С. 918.
325
Греч Н.И. Первая любовь Виланда (1856)//Современники: Сб. литературных статей русских писателей. Т.1.СПб.,
326
1863. С. 95.
125
лишь светлой стороною» 327

, – замечает автор в финале первой части
стихотворения. Вторая часть произведения построена на контрасте с первой.
Происходит переосмысление и разрушение каждой из упомянутых составляющих
юности:
Но есть пора, есть доля на земли,
Где жизнь не пир роскошный и богатый;
Где дружбы нет, где нет давно любви;
Где все взяла утрата и утрата;
Где бедствие везде, на всех путях;
Где гордые мечты о славе позабыты,
И где сосуд надежд разбитый
Уже давно повержен в прах!328
Отрывок воспроизводит «темную», «обратную» сторону жизни, то, что
скрыто от взора юноши. Подобное настроение перекликается с состоянием души
Надежды Тепловой конца 1830-х годов. Так, в письме от 1839 года поэтесса
пишет М.А. Максимовичу: «Я теперь подобна человеку, брошенному счастливым
случаем на какой-нибудь остров, тогда как товарищи его плавания погибли
жертвою кораблекрушения. Вы не можете вообразить, сколько печальных утрат,
сколько неисполненных ожиданий – все мои родные и друзья уже испытали на
себе железную руку судьбы – “Одних давно уж нет, другие странствуют
далече!..”»329.
Нельзя не отметить две явные аллюзии, связанные с творчеством Пушкина,
в этом письме. Метафора о человеке, оказавшемся на острове, в то время как
погибли его товарищи по плаванью, вызывает ассоциации со стихотворением
«Арион» («Нас было много на челне…», 1826). А последующая цитата («Одних
давно уж нет, другие странствуют далече!..») – это строки из эпиграфа к
«Бахчисарайскому фонтану», которые в перефразированном варианте
встречаются в последней строфе восьмой главы «Евгения Онегина» и завершают
роман. В обоих случаях речь идет о потере близких, разрушении надежд и
327
Теплова Н.С. Юноша // Киевлянин. Книга первая, на 1840 год. Издал Михаил Максимович. Киев: В
Университетской Типографии, 1840. С. 230.
328
Там же.
329
126
одиночестве того, кто остался в живых. Эта тема передается и в стихотворении

«Юноша» с помощью метафоры – разбитый «сосуд надежд». Автор показывает,
что все то, что составляло смысл жизни юноши, разрушено. Не остается ничего,
уничтожены светлые чувства и порывы.
В альманахе «Киевлянин» М.А. Максимович как составитель разместил
стихотворение «Юноша» в поэтическом блоке, в который, входит также
стихотворение «Метель» В. Красова. В этом стихотворении, как и в произведении
Н. Тепловой, звучит тема жестокой судьбы:
Пусть все сгибло в раннем цвете,
Рок мой мрачен и жесток330, – пишет поэт.
В стихотворении Н.С. Тепловой образ рока воплощен в упоминаниях о
бедствиях и утратах, которые ожидают юношу на жизненном пути. Но есть
существенная разница между двумя произведениями. В произведении В. Красова
присутствует мотив надежды, выраженный в финале стихотворения:
Сладко думать мне: на свете
Есть блаженный уголок…
И в полуночи глубокой,
Как спешу к ночлегу я,
Может – ангел одинокой
Молит небо за меня…331
В стихотворении В. Красова ожидание будущего наполнено светлыми чувствами,
в отличие от прошлого. В произведении Н.С. Тепловой именно прошлое
оказывается наполненным надеждами, в то время как будущее воспринимается с
чувством разочарования. Но эти два стихотворения расположены рядом
неслучайно, поскольку они схожи по теме, рефлексивны и отражают
размышления о жизненном пути.
Если рассматривать творчество Н.С. Тепловой в целом (не только
публикации в альманахах), то можно обратить внимание на то, что в
произведениях автора отразились многие значимые события ее жизни. Явно
автобиографическими являются различные послания к родным и друзьям. Здесь
330
Красов В. Метель// Киевлянин. Книга первая, на 1840 год. Издал Михаил Максимович. Киев: В Университетской
Типографии, 1840. С. 229.
331
Там же.
127
можно упомянуть два послания к М.А. Максимовичу. Одно из них 1832 года было
связано с отъездом М.А. Максимовича на Украину. Автор разделяет любовь
своего друга к исторической Родине:
Но миг прекрасный бытия,
Когда предстанут перед вами
Священной родины поля332.
Завершается стихотворение мыслью о дружеской связи и о возможности
встречи двух друзей в дальнейшем:
Дай Бог, чтоб вы, хотя случайно,
Перенесли на север мой
Цветок любезной вам Украйны,
Прекрасный цвет страны родной…333
В перефразированном виде строки из этого стихотворения впоследствии

встречаются в письме Н.С. Тепловой к М.А. Максимовичу от конца 1839 года.
Узнав о болезнях и скорбях своего друга, поэтесса пишет: «Видно, все мои
искренние желания: и свежий уголок покоя, и прекрасный цветок вашей Украйны
– все останутся без исполнения!»334. Такие параллели в письмах свидетельствуют
о том, насколько жизнь и поэзия Надежды Тепловой были связаны между собой.
Еще больше об этом говорят стихи поэтессы, посвященные смерти мужа и
смерти дочери. Первое из них – стихотворение «Сон» датировано июнем 1845
года:
Сбылся зловещий сон: печальное вдовство –
Вот тина, бездна зол и горьких испытаний335, – так начинается «Сон».
В этом стихотворении явственно проступает разделение между земным и
небесным, жизнью и смертью, этим и иным миром. Здесь говорится о возможной
встрече двух любящих в ином мире.
Восприятие лирической героиней загробного мира отсылает к
христианскому пониманию жизни после смерти:
И есть другая жизнь: ее я не страшусь,
332
Теплова Н. С. Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860. С. 37.
333
Там же. С.38.
334
335
128
Хоть, может, для меня она ужасна будет!

С любовью, верою на страшный суд явлюсь,
Когда меня труба последняя разбудит336.
Это подтверждается и мотивом покаяния, который звучит в последних
строках произведения:
Хотела б там я с ним хоть миг пробыть,
Сказать: прости меня! излить все сердца муки,
Всю скорбь земной, безвременной разлуки,
И – вновь расстаться, может быть!337
В этих строках отражаются чувства женщины, переживающей жизненную

драму. В произведении заметны реальная скорбь и тяжесть утрат, понимание
необратимости смерти и ее трагической сущности, которые характерны не для
юной девушки, но для зрелой женщины.
О смерти мужа упоминается еще в одном стихотворении Н.С. Тепловой,
которое датируется апрелем 1846 года, – «Ты миновал, безумья сон…». В центре
стихотворения – чувства женщины, которая вспоминает об умершем муже:
И вот – опять передо мной
Все он, страдалец милый мой
В борьбе со смертью мещет руки,
И нет конца моей тоске,
И горький поцелуй разлуки
Еще не высох на руке338.
Стихотворение отличается психологизмом описаний. Перед глазами
героини встает образ умирающего мужа, затем Н.С. Теплова пишет о «цепи
воспоминаний», связанных с мужем, а далее – об осознании сиротства детей.
Таким образом, произведение представляет собой подробно изложенное
переживание женщины, которая вдруг через некоторое время после смерти мужа
вспомнила про минуты его смерти и не может сдержать тяжелых эмоций,
овладевающих ею.
Еще одно автобиографическое стихотворение – «На смерть дочери» (1846).
В нем поэтесса сравнивает дочь с ангелом:
336
337
Там же.
338
Там же.С.131.
129
О, для чего, мой ангел нежный, милый,

Ты улетел так рано от меня?339
В начале стихотворения автор словно бы обвиняет себя в том, что «ангел»
(дочь) улетел от нее:
О, чем тебя могла прогневать я,
Тебя, которую так много я любила?340
Поэтесса описывает материнские заботы и печали, связанные с уходом за

ребенком. Автор пишет о чувствах матери, которая переживает за больную дочь:
Как часто здесь в объятиях моих,
Лежала ты, недужная, больная,
То радуя, то снова устрашая…341
Состояние матери во время ухода за ребенком – это постоянная смена
радости и страха: радости, когда ребенок чувствует себя лучше, и страха, когда
ребенку становится хуже. Но эти «злые недуги» минули, и мать сталкивается с
еще более грозной и ужасной трагедией – смертью ребенка.
В душе твоей, и кроткой, и благой,
Источник был любви самозабвенной…342,  пишет Н.С. Теплова.
Ребенок воспринимается как Божье создание, существо, словно бы
изначально принадлежащее миру небесному, неземному. Неслучайно автор
пишет:
О нет! тебя не стоил мир земной
И жизнь с ея тревогою презренной343.
Подобное восприятие ребенка характерно для христианского
мироощущения.
В финале стихотворения упоминается также и о смерти сына
Н.С. Тепловой:
Но, улетев, ты вызвала и брата.
О, чем тебя могла прогневать я?
За что еще столь горькая утрата?344
339
Теплова Н. С. Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860. С.132.
340
Там же.
341
Там же.
342
Там же.
343
Там же.
130
В этих строках слышны вся скорбь и эмоциональная беспомощность

женщины, потерявшей своих детей.
Завершается стихотворение словами, передающими чувство фатальности в
душе лирической героини:
Или законы вечные судьбы
На жребиев таинственной скрижали
Мне крест тоски издавна начертали,
И – тщетны ангелов мольбы!345
Автобиографические мотивы содержатся и в последних стихотворениях
Н.С. Тепловой, которые датируются концом 1840-х годов. В биографии сестры,
написанной рукой С.С. Пельской, читаем: «После сего <смерти мужа– Н.Ч.> она
переселилась вместе с тремя детьми к сестре в Дмитров, где началась для нее
жизнь, близкая к небу: уединение, постоянное присутствие при богослужении,
духовное чтение, которое она полюбила еще замужем» 346 . Известно также, что
Н.С. Теплова занималась переложением сочинений Иоанна Лествичника и из
духовной литературы предпочитала сочинения Григория Богослова.
«В 1846-м году в октябре она схоронила двух своих детей – сына 8 лет и
дочь 7-ми, почти в одно время умерших от крупа. В это время она хотела
исполнить давнее свое желание (далее зачеркнуто: идти в монастырь) – посвятить
себя иноческой жизни, но того не случилось. Она по обстоятельствам вместе с
сестрой, матерью и оставшеюся дочерью переселилась в Звенигород, где их
любимым утешением были службы в Савинском монастыре. Дитя сердцем и
нравами, Надежда Сергеевна и после тяжелых скорбей и утрат даже и здесь
находила для себя много радости в красивой горной местности, церковных
песнопениях и светлой чистой жизни,проводимой в кругу
оставшего<ся>семейства, хотя сердце ее раздиралось воспоминаниями» 347 , 
читаем в биографии Н.С. Тепловой, изложенной ее сестрой Серафимой. Эта
трагическая история напоминает жизнь основательницы Бородинского монастыря
344
345
Там же.
346Вацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб.: Академический проект, 2000. С. 426.
347
Там же. С. 426-427.
131
игумении Марии (Тучковой). После смерти любимого мужа в Бородинском

сражении она нашла утешение в Боге. «Сердце мое почуяло Бога, и я научилась
покорности…» 348 ,  писала в одной из своих записок для сына Николая
Маргарита Тучкова. Но женщину ожидала и другая трагедия – в возрасте 15 лет
скончался ее сын Николай. Уже проживая в маленькой усадьбе при Спасо-
Бородинском храме, Маргарита Тучкова писала одной из своих приятельниц:
«Милосердие Господне, его любовь,  вот мое упование, тем и кончу»349. Судьбу
Тучковой можно считать знаковой для женщин не только пушкинской эпохи.
Нечто похожее в художественной форме отразил и И.С. Тургенев в романе
«Дворянское гнездо». После тяжелых жизненных потерь Лиза Калитина выбрала
путь монахини.
Если обратиться к творчеству Н.С. Тепловой указанного периода, можно
отметить ряд стихотворений, развивающих религиозную тему. Например, в
«Вопросе» (1847) проявляется усталость лирической героини от земного
существования. Ей не жаль расстаться с жизнью, но нельзя прогневлять Господа.
Другое стихотворение, «Вербное Воскресенье. В-м М-р» (1847), начинается
следующими строками, которые отражают опыт перенесенных Н.С. Тепловой
страданий:
О, много скорби, много слез
Мне эта жизнь дала;
Но как и что со мной сбылось,
Как столько сил во мне нашлось?...
Я все перенесла!350
Взгляд лирической героини направлен в будущее, в жизнь неземную, и она
слышит пение хора ангелов:
Там в длинных отроки кудрях
Стоят пред алтарем
И держат ваии в руках,
Не мысля о земном.
В них пылкость юношеских лет
348
«Принадлежу всем вам». Жизнеописание игуменииСпасо-Бородинского монастыря Марии (Тучковой). Письма
свт. Филарета Московского к ней. М.: Ксения, 2003. С. 28.
349
350
132
Смиряет Божий страх,

Едва скользит улыбки след
На детских их устах;
И в той обители святой
Всем ласка и приют.
Туда, как бы под кров родной,
Убогий, нищий и слепой
С надеждою идут351.
В жизни земной она вглядывается в окружающий мир и обнаруживает, что
все вокруг проникнуто божественным духом. Например, в стихотворении
«Уединение» сердце автора наполняется любовью к творениям Создателя:
Люблю зеленый дол, люблю я лес пустынный
И прелесть дивную глубокой тишины:
Как здесь душа тиха, как чувства все невинны,
И страсти мелкие в груди укрощены.
….
В Его творении чудесно совершенном
Здесь руку моего я Бога узнаю;
Здесь все мне кажется прекрасным и блаженным,
Отсюда и людей, как братий, я люблю352.
В стихотворении «1-й том творений свв. отец» (1844) отразился опыт
чтения «священных сказаний» Григория Богослова:
Объемлюся твоею чистотою
И духа твоего превыспренный полет
Преследую, любуяся тобою.
Сам Бог в Святом Григории живет!353
Местом действия стихотворений Н.С. Тепловой этого периода становится
монастырская обитель, а героями – священники или монахи. Примечательным
является стихотворение «Да, иноков точно обитель святую…» 354
(1846), в
котором вместе с героиней читатель совершает путешествие по монастырю.
Поначалу Н.С. Теплова описывает реку, где монахи ловят рыбу:
Да, иноков точно обитель святую
Столь много любимую, сердцу родную,
Кругом обтекает река,
351
Теплова Н. С. Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860. С. 125-126.
352
353
354
133
И – ой речка зовется,
И в счастливой речке ведется
Награда трудов рыбака.
Далее следует описание монахов:
Здесь юноши – старцы; а старцы, как дети,
Со взглядом наивным и речью простой,
Но с думой глубокой и жизнью святой355.
Говоря о «юношах-старцах», поэтесса акцентирует внимание на мудрости
монахов. А следующая фраза («старцы, как дети») отсылает к Евангелию и к
известным словам Спасителя: «если не обратитесь и не будете как дети, не
войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:3).
Далее героиня оказывается в храме, где видит человека, чей взор исполнен
«кроткой небесной любви». И когда он читает Священную книгу, то
останавливаются смутные помыслы, «все, что греховно… умолкает».
Также в храме развивается действие стихотворения «Когда во впадине
окна…» (1842). Героиня размышляет о земном и небесном и стремится забыть
тревожный сон жизни. Ее мысль устремлена в божественную обитель, путь в
которую пролегает через покаяние:
Там, там предел и цель желанья!
И, незаметно мне самой,
Из глаз горячею струей
Катятся слезы покаянья356.
Схожая мысль звучала и в более ранних стихотворениях поэтессы,
например, в «Цели» (1835), где автор задумывается о том, почему не
осуществились мечты и энергия пламенной души, способность любить остались
нерастраченными. Героиня приходит к выводу о том, что страдания – путь
очищения души для ее посмертной жизни. Так приходит смирение:
Зачем же мне, с столь пламенной душою,
С столь нежною способностью любить,
Не суждено коварною судьбою
Мои мечты на миг осуществить?
Восторг любви, блаженство и томленье
Зачем же мной не узнаны доселе?
355
356
134
Но краткая минута размышленья –

И вижу здесь таинственную цель:
Что в пламени любезного страданья
Всегда легко очиститься душой;
Моя ж душа в горниле испытанья
И скудных благ и горести земной357.
(«Цель», 1835)
Если в ранних стихотворениях Н.С. Тепловой «там» может быть обозначено
как идеальное место, а христианские мотивы просматриваются «между строк», то
поздняя поэзия проникнута пониманием христианского смысла жизни человека
на земле и соответственным видением посмертного существования. Неслучайно в
сборнике стихотворений Н.С. Тепловой в более поздних произведениях наречие
«там» выделяется курсивом и предстает для читателя как небесная обитель
именно в христианском смысле.
Христианское видение жизни и ее смысла представлено в стихотворении
Н.С. Тепловой «Болит, болит мое земное сердце…» (1843), где героиня
рассуждает об отрешенности от земного. Жизненные страсти предстают для нее
чем-то маловажным, но ее бессмертный дух ничем не ограничен. Намекая на свои
скорби, автор замечает, что ей уже больше нечего терять на земле. Ее мысли и
чувства посвящены переходу из этого мира в иной. Но этот переход видится ей
именно в христианском, православном смысле:
И только я одно боюсь утратить:
К высокому стремленье и любовь,
И на пути задержанной остаться
Губительной завистливою тьмой
С светильником угасшим без елея,
В юродивом бессилии души358.
Мысль о «задержании в пути» отсылает к посмертным мытарствам души.

Считается, что душа человека может быть задержана воздушными бесами. Если
человеку удается прожить жизнь в покаянии, любви к Богу и быть устремленным
357
Теплова Н. С. Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860.С. 51.
358
Там же.
135
сердцем к Всевышнему, то после смерти его душа сразу направляется в неземную

обитель. Но тот, кто проживает жизнь иначе, может быть задержан бесами.
Метафора светильника в стихотворении Н.С. Тепловой отсылает к
евангельской притче о десяти девах, где неразумные девы не смогли попасть в
Царство Божие (Мф. 25: 1-13), потому что у них закончилось масло в
светильниках.
В завершение темы можно привести еще одно стихотворение Н.С. Тепловой
позднего периода– «Жажда молитвы», которое посвящено неизвестному старцу,
где автор просит святого человека помолиться о ее душе:
В твоих горах, в священной той стране,
Где жизнь твоя течет безгрешно и счастливо,
О, помолись о недостойной мне,
Отец благочестивый!
Твоя мольба доступна небесам,

Завиден твой удел смиренный и прекрасный,
Для вас земля цветет обильно там,
Над вами небо вечно ясно!
Как там душа младенчески чиста!

Как ясны для нее и смерть, и искупленье!
Вам чужды наши заблужденья,
И мира грех и суета!
И в этой счастливой, далекой стороне,

Где жизнь твоя течет тиха, трудолюбива,
О, помолись о недостойной мне,
Отец благочестивый!
И чтобы мрак с души мой исчез,

Чтоб сердце вылилось в молитвах умиленных;
Пришли мне ветвь знамения небес
С твоих долин благословенных!359
В этом стихотворении описание обители старца похоже на воплощение рая
на земле. Это место, где люди безгрешны и счастливы, их души чисты, и их
молитва доступна небесам. Земное и небесное предстают здесь в христианском

359
136
смысле. Обычный смертный подвержен заблуждениям, грешен и суетлив. Но,

посвятив себя Богу, человек может обрести рай на земле, стать ближе к небесной
жизни.
По этим произведениям видно, что вера в Бога стала прибежищем Надежды
Тепловой после перенесенных ею страданий, вернула ей смысл существования и
скрашивала последние годы жизни поэтессы.
3.2. Художественное своеобразие поэтических созданий сестер Тепловых
3.2.1. «Поэзия сердца» сестер Тепловых на страницах альманахов первой трети

XIX века
В одном из писем М.А. Максимовичу в начале 1830-х годов Н.С. Теплова

пишет своему близкому другу следующий ответ на его замечания по поводу
поэмы «Жертва любви»: «О “Жертве” я не знаю, как вам сказать. Переправки
ваши хороши для стихосложения, но изменяют мои мысли, например, “мечты
любви” или “любви моей мечтанья” две вещи разные – надеяться любить или
иметь свою любовь и питаться ее мечтами. Я думаю, вы меня понимаете. “О
счастии виновная тоска” – этот стих мне нравился, в особенности я называю
виною желать счастия и предпочитать его самопожертвованию, когда само это
счастие сопряжено с утратою лучшего блага; впрочем, я не знаю, как это
выразить: мое сердце, мои чувствования говорят за меня…»360.
В другом письме от середины апрелямая 1833 года поэтесса замечает по
поводу творчества Н.М. Языкова следующее: «Он тогда будет нравиться
женскому сердцу, когда настроит звучную лиру свою на иной лад» 361. Известно,
что среди современников Н.С. Теплова предпочитала творчество М.П. Погодина.
Так, в письме Максимовичу от осени 1832 года она упоминает о том впечатлении,
360
361
137
которое произвела на нее повесть «Адель»: «Посылаю вам, бесценный кум!

Пов<ести> Погодина с благодарностию за доставление. Я много плакала над
Аделью. Если можно, одолжите мне первую или вторую часть этих повестей»362.
Неудивительно, что Н.С. Тепловой оказалась близка повесть М.П. Погодина, ведь
она отличается исповедальностью и описывает самые сокровенные чувства
главного героя, жизнь его сердца.
И здесь важно отметить, что сама Теплова считала свою поэзию, прежде
всего, «поэзией сердца». «Вы получите здесь и несколько экземпляров моей
книги, если ваши украинцы будут читать их не без удовольствия, если они добры
и понимают поэзию сердца, то я буду совершенно довольна» 363 , – пишет
Н.С. Теплова М.А. Максимовичу в письме от конца 1839 года.
В.Э. Вацуро характеризует творчество поэтессы, прежде всего, как поэзию
«женского сердца»: «Наследница элегической традиции, она решительно не
приемлет яркой эмоциональности и напряжения языковских стихов: ей ближе
самоуглубление, резинъяция, психологические полутона. Эту поэзию “женского
сердца” она культивирует совершенно сознательно…»364.
И, собственно, многими современниками творчество сестер Тепловых
воспринималось как поэзия «женского сердца». Здесь стоит обратить внимание,
например, на точку зрения Н.В. Станкевича по поводу стихотворения
Н.С. Тепловой, выраженную в письме от 1833 года к другу автора послания
А.А. Бееру: «Вот какие стихи могут писать женщины! Она в своей сфере, в кругу
чувства, любви! Разумеется, это не абсолютная красота, – но чтобы стихи
нравились вполне, надобно их в своем понятии соединить с автором-женщиною;
это будет одно, цельное произведение, все неопределенности получат тогда
значение. Главное условие – истина чувства – есть в этих стихах. Она, разумеется,
не Гомер – но я думаю, женщина и не должна иметь подобных претензий»365.
362
363
364
365
Переписка Николая Владимировича Станкевича, 1830-1840. М.: Тип. А.И. Мамонтова, 1914. С. 436.
138
С особой теплотой и восхищением о стихотворениях Н.С. Тепловой

отзывался И.В. Киреевский в 1833 году: «В легких, светлых, грациозно
волнующихся стихах отразились <…> самые яркие, звездные минуты из
весенней, чистой, сердечно глубокой жизни поэтической девушки. <…> Кажется,
здесь все правда, все от сердца, ни одно чувство не выдумано, и в этом отношении
особенно замечательна эта музыкальная исповедь девушки-поэта. Язык ее
чистый, гармонический, иногда мужественно силен, часто необыкновенно
грациозен. Несмотря однако на красивость каждой пьесы, в общем их
впечатлении есть что-то грустное. Все слишком идеальное, даже при светлой
наружности, рождает в душе печаль каким-то магнетическим сочувствием; такова
одинокая, чистая песнь, прослышанная сквозь нестройный, ее заглушающий шум;
такова жизнь девушки с душою пламенною, мечтательною, для которой из мира
событий существуют еще одни внутренние»366.
Схожая мысль прозвучит и от критиков более поздней эпохи, когда
популярность Н.С. Тепловой будет постепенно уменьшаться. Так, в связи с
переизданием сборника стихов поэтессы критик «Северной пчелы» в 1838 году
замечает следующее: «Не причисляем г-жи Тепловой к поэтам гениальным; но
говорим, что она не лишена поэтического дара, и если в произведениях ее нет
сильной, оригинальной мысли, как, например, в стихотворениях Гр.
Р<остопчино>й, зато много, очень много такого чувства, которое читатель
воспринимает вместе с поэтом»367. Таким образом, критики словно вторят друг
другу в том, что касается главной особенности поэзии Н.С. Тепловой. Они
подчеркивают, прежде всего, наличие в ее лирике «чувств».
И действительно, специфика поэзии «женского сердца» предполагает
углубление в чувства. В стихотворениях Н.С. Тепловой читатель не встретит тему
свободы в гражданском ее смысле, как у А.С. Пушкина или М.Ю. Лермонтова.
Нет у поэтессы и творений, в которых она размышляла бы о судьбах Родины или
других социально актуальных темах. Единственный текст, которому можно
366
367
Русская литература. Стихотворения Н. Тепловой // Северная пчела. 1838. №277. 6 декабря. С. 1107.
139
придать публицистический смысл, по крайней мере, по посылу, был написан на

смерть А.С. Пушкина в 1837 году. Но если современник Н.С. Тепловой
М.Ю. Лермонтов откликается на смерть гениального поэта обличением и
называет А.С. Пушкина «невольником чести», то стихотворение поэтессы
передает совсем иное настроение. Вот текст стихотворения:
Смиритеся, отважные мечтанья,
Здесь ничему свершиться не дано!
Великому – предначертанье!
Прекрасному мгновение дано!
Еще твоих мы ждали песнопений, –

Все кончено! твой грозный час пробил,
Наш вековой поэт и гений,
Исполненный могущественных сил!
Так, и тебя судьба не пощадила!

Задумчиво над урною твоей
Главу поэзия склонила:
Кто заменит утраченное ей?
Как важны были начинанья!

Увы! сколь кратко бытие!
Но имя славное твое
Веков грядущих достоянье!368
(«На смерть А.С. Пушкина», 1837)
Примечательно, что только эти стихи и произведение Ф.Н. Глинки
«Воспоминание о пиитической жизни Пушкина» появились в столичной
периодике в связи со смертью великого поэта. Н.С. Теплова не пишет ничего о
причине смерти поэта, нет здесь и осуждения власти или потомков. Поэтесса
отмечает талант Пушкина, а жизнь великого гения видится ей мгновенной
вспышкой прекрасного.
Приведенный пример демонстрирует «камерность» лирики Н.С. Тепловой,
по сравнению с поэзией других современных поэтессе авторов. В ее
произведениях нет социальной актуальности и протеста, но в них глубоко
368Теплова Н. С. Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860. С. 22.

140
раскрываются темы специфически женские, которые остались за пределами

внимания мужчин-поэтов, например, темы отношений сестер, женской дружбы,
предназначения поэтессы и др. Н.С. Теплова пишет о том, что ей близко, что она
хорошо знает, и через ее стихотворения приоткрывается мир чувств и внутренних
переживаний женщины.
Так, именно со стихотворениями Надежды и Серафимы Тепловых в
альманахах начала звучать исключительно женская тема – тема отношений двух
сестер.
Здесь стоит отметить, что дошедшие до нас письма из архива
М.А. Максимовича указывают на то, как сильно сестры были связаны между
собой узами дружбы и творческими исканиями. «Посылаю вам, неоцененный кум
<М.А. Максимович – Н.Ч.>! Деканьки. Мы читали их вчера втроем с
Сеничкой<Серафимой – Н.Ч.> и ее мужем. И пугались, и трогались, и
смеялись» 369 ,  это из письма Н.С. Тепловой М.А. Максимовичу от осени
1832 года. Или отрывок из другого послания: «Сеничка теперь от меня за 200
верст. Д.Ф.<инициалы мужа Серафимы Тепловой – Н.Ч.> определился
почтмейстером в Клин, стихов она не пишет, а в прозе у нее есть кой-что, только
все неоконченное»370(8 сентября 1839 года).
А вот отрывок из биографии Н.С. Тепловой, написанной ее сестрой
Серафимой: «Овдовела в 1845-м году в маие, в один год и месяц с сестрой своей,
верно, по особому промыслу Божию, благоволившему соединить хоть на время
двух сестер, горячо любивших друг друга и разрозненных судьбой. После сего
она переселилась вместе с тремя детьми к сестре в Дмитров»371. Несомненно, в
приведенном фрагменте заметна огромная сила душевной привязанности между
двумя близкими людьми, что проявится и в поэтическом творчестве сестер
Тепловых.
369
Цит. поВацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб.: Академический проект, 2000. С. 403.
370
371
141
Известно, что после смерти сестры Серафима Пельская (Теплова) вначале

пишет письма М.П. Погодину (издателю «Москвитянина»), а впоследствии –
И.С. Аксакову, М.А. Максимовичу. Главная ее цель – чтобы стихи «Надички»
были изданы. Особенные отношения между двумя сестрами отразились в их
творчестве. Не только схожи темы, мотивы стихотворений, но заметно, что на
страницах альманахов между Надеждой и Серафимой происходит своего рода
диалог.
Первые публикации сестер Тепловых в альманахах появляются в «Деннице»
М.А. Максимовича, вышедшей в 1830 году. В этом издании на странице 121
представлено уже упомянутое стихотворение С.С. Тепловой «К***». В том же
номере «Денницы» на странице 141 опубликовано стихотворение Н.С. Тепловой
«Безнадежность»:
Бывало, только залетали

Ко мне минутные печали,
Но мир прекрасен был мечтой;
Теперь тоска с моей душой.
Порою нет и упованья —

Как бы надежды и желанья
Волна морская унесла,
Как будто мир одела мгла...
И мил мне лес угрюмый, дикий,

И кипарис, и повелики,
Холодный камень гробовой
И ветра свист, и бури вой372.
По поводу настроения стихотворения стоит отметить, что оно показательно
для альманаха М.А. Максимовича. «Мотив страдания весьма характерен для
поэтических публикаций “Денницы”. Пессимистические или скорбные ноты,
звучащие в альманахе, вполне соответствовали мироощущению человека 30-х
годов»373,  отмечает Т.К. Батурова.
372
Теплова Н.С. Безнадежность // Денница, альманах на 1830 год, изданный М. Максимовичем. М.: В типографии
Августа Семена, при Императорской Медик. Хирургич. Академии, 1829. С. 141.
373
дис. …докт. филол. наук. М., 1999. С. 156.
142
Несмотря на разность тем, стихотворения сестер похожи. Оба отличаются

минорной интонацией. Первое, что привлекает внимание, – элегическая
направленность каждого произведения. В стихотворении Н.С. Тепловой
отразились характерные черты жанра «унылой» элегии, о чем говорят темы
разочарования и тоски, утраты молодости, меланхолическое настроение,
кладбищенские мотивы («кипарисы», «камень гробовой» и др.). Здесь также
звучит тема желанности смерти, характерная для поэзии Н.С. Тепловой. «В
“унылой” элегии смерть – облегчение после трудного жизненного пути» 374 , –
отмечает литературовед В.И. Козлов. В центре стихотворения – проблема
духовного тупика личности, связанного с потерей надежд и мечтаний, а также
отказ от социального мира и поворот к уединению и «к бездне». «Всякий раз в
такой элегии слышится голос преждевременно охладелого молодого человека»375,
– пишет В.И. Козлов.
Что касается стихотворения С.С. Тепловой «К***», то оно содержит в себе
черты элегии на смерть. В «Безнадежность» и «К***» встречается образ волны
(характерный для элегического жанра). Если в «Безнадежности» упоминания о
море и о волне связаны с разочарованием в жизни и потерей надежд, то в
стихотворении С.С. Тепловой море становится стихией, способной сочувствовать
лирическому герою.
Два этих текста, напечатанных в одном альманахе, говорят о поэтическом
родстве, «созвучии» сестер Тепловых. В некоторых дальнейших их публикациях
можно увидеть поэтический диалог. Наиболее яркий пример – стихотворение
С.С. Тепловой «Сестре в альбом», опубликованное в «Северных цветах» на 1832
год, а также произведение Н.С. Тепловой «К сестре» («Денница» 1834 года). О
творчестве С.С. Тепловой известно довольно мало, поэтому затруднительно
предполагать, существовали ли у нее еще публикации, посвященные сестре. Что
же касается Н.С. Тепловой, то в поэтическом сборнике автора, изданном в 1860
году, опубликованы несколько стихотворений схожего плана – «Сестре» (1831),
374
Козлов В.И. Русская элегия неканонического периода: Очерки типологии и истории. М.: Языки славянской
культуры. С. 92.
375
143
«К сестре. В альбом» (дата не известна). Есть в сборнике стихотворений

Н.С. Тепловой и послание к мужу Серафимы – Д.О. Пельскому, где поэтесса
называет свою сестру «мой первый друг от колыбели». Главная мольба автора
стихотворения к избраннику сестры заключается в том, чтобы:
От этой светлой головы

Уметь прогнать и тень страданья,
Чтоб чистый взор ее очей
Был с каждым днем ясней, ясней,
Чтобы житейские печали
Ее покой не нарушали,
Не волновали сердца ей…376
Нечто схожее звучит и в стихотворении «К сестре» (1831), где автор
проявляет особенную чувствительность к душевному состоянию сестры:
Мила мне преданность твоя,
Твои святые упованья;
Как счастья, жду с тобой свиданья,
Прекрасный ангел бытия!
Но сердцу робкому грустнее;
И мнится все любви моей:
Что будто стала ты бледнее,
Что будто цвет твоих очей
Лишился ясности своей,–
И упадает жизни гений,
И нет ни сил, ни вдохновений!377
Две сестры – это словно единый организм, связанный невидимыми нитями.
И в этом стихотворении одна из сестер по незаметным для других признакам
способна почувствовать тонкости настроения близкого человека.
В другом послании к сестре Н.С. Теплова делится своими самыми
сокровенными переживаниями:
Видала ль ты, как солнце без лучей
В тумане облака сияет?
Видала ль ты, как блекнет цвет полей,
Как бледный клас в долине засыхает,
Недавно сорванный грозой?
И знала ль ты, как сердце изнывает,
376
377
144
Простившися с любимою мечтой?..
Там, там, где вечно море бьет

О скалы дикия волнами,
Тебя твой друг унылый ждет,
На век расставшийся с мечтами,
Испив фиал сердечных мук.
Там жизнь пройдет, как светлое мгновенье,
Как дикой песни полный звук,
Как час святого вдохновенья…378
(«К сестре. В альбом»)
Упомянутые два стихотворения, опубликованные в альманахах «Денница»
и «Северные цветы», содержат схожие темы и мотивы. Приведем текст
стихотворения С.С. Тепловой:
Сестре в альбом
Нам радости небесный гений
Является лишь в редкий час:
И люди милые для нас –
Как Оссиановския тени.
Но добрый путь тебе! Иди

До рубежа земных желаний
С толпой веселою мечтаний,
И все прекрасное найди379.
Произведение представляет собой доброжелательное напутствие близкому
человеку. Заметно противопоставление земного и небесного («небесный гений»,
«до рубежа земных желаний»), что в принципе характерно для поэтического
стиля сестер Тепловых. Настроение стихотворения – это светлое переживание,
отражающее устремленность к возвышенному. Лирическая героиня желает своей
сестре испытать полноту земной жизни и встретиться с прекрасным. Обозначена
и общность двух сестер, отделенная от остального мира («люди милые для нас»).
Две сестры – это единое целое, о чем свидетельствуют местоимения «нам» и
«нас». Остальной мир представлен чем-то более эфемерным и преходящим

378
Теплова С.С. Сестре в альбом //Северные цветы на 1832. СПб: в Типографии Департамента Внешней Торговли.
379
С. 55.
145
(«Оссиановские тени»). Главное желание автора – увидеть сестру веселой,

радостной, чувствующей полноту бытия.
Обратимся к стихотворению Н.С. Тепловой «К сестре», опубликованному в
«Деннице» 1834 года:
К сестре
Когда настанет час желанной
Разлуки с жизнию туманной,
И от земных тяжелых уз
Я равнодушно отложусь:
Мир вечной жизни тихий, ясный
Тогда почиет на челе;
Но пережить тебя ужасно,
Покинуть тяжко на земле!
Тогда в душе, для услажденья
Минуты смертнаго томленья,
Я положу завет святой…
И жди меня в часы полночи,
Когда людей смежатся очи
И месяц встанет над рекой.
Приду на краткое свиданье,
Скажу, чтó я узнала там,
И замогильныя желанья,
И тайну неба передам!380
В приведенном тексте лирическое переживание оказывается более
развернутым по сравнению с первым стихотворением. Как и в произведении
С.С. Тепловой, здесь представлен разрыв между земным и небесным миром.
Мысль о расставании с жизнью вызывает равнодушие у лирической героини.
Рассматривая стихотворение «К сестре» в рамках поэтических разделов
«Денницы» 1834 года, Т.К. Батурова отмечает определенные тематические
взаимосвязи между размещенными в альманахе публикациями. Так, вместе в
одном разделе оказываются указанное стихотворение Н.С. Тепловой и
«Малороссиянке» М.А. Максимовича. Оба стихотворения объединены мотивом
мечты. Но в произведении Максимовича мечтой является реальное и земное. В
стихотворении Н.С. Тепловой – это небесная родина, по которой тоскует душа
Теплова Н.С.К сестре // Денница, альманах на 1834 год, изданный М. Максимовичем. М.: В типографии Августа
380
Семена, при Императорской Медик. Хирургич. Академии, 1833. С. 66.

146
лирической героини. Такое сопоставление земного и небесного – нечто

характерное для альманаха. «Сопоставление двух миров  земного и небесного
любили авторы “Денницы”, оно притягивало и волновало их умы, и всегда
предпочтение отдавалось загадочному будущему, и даже не пугали “минуты
смертного томленья”, разделяющие два мира»381,  отмечает Т.К. Батурова. Образ
духовной родины привлекал поэтов как место, где нет страданий и смерти, а есть
только истинная любовь.
Тема земного существования в творчестве Надежды Тепловой устойчиво
связана с образом темницы, «земных тяжелых уз». Например, этот мотив звучит в
стихотворении «Любовь» (1831): «Я не снесу земных оков»382. И в стихотворении
«К сестре» смерть представляется «желанной» разлукой, а иной мир устойчиво
ассоциируется с чем-то сладостным и прекрасным («Мир вечной жизни тихий,
ясный…»). Самым дорогим человеком для лирической героини оказывается ее
сестра, именно ее «покинуть тяжко на земле». Единство с сестрой, союз двух
сестер – это то, от чего сложнее всего отказаться в земной жизни. Вновь
возникает тема общности двух сестер, их сильной духовной взаимосвязи.
В стихотворении Н.С. Тепловой речь идет о возможной встрече двух сестер,
даже после смерти одной из них, то есть сестринская любовь и дружба
оказываются способны преодолеть законы бытия.
Заметно, что оба стихотворения связаны с поэтическими традициями
В.А. Жуковского. Так, строчка в произведении С.С. Тепловой «как Оссиановские
тени» отсылает к творчеству известного барда Оссиана, оказавшего серьезное
влияние на русских литераторов конца XVIII – начала XIX века. Нельзя не
вспомнить статью Н.И. Гнедича «О вольном переводе бюргеровой баллады
“Ленора”», посвященную балладе В.А. Жуковского «Людмила». Комментируя
следующие строки произведения:
Слышат шорох тихих теней:
381
382
Теплова Н.С.Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860.С. 11.
147
В час полуночных видений,

В дыме облака толпой.
…
Легким, светлым хороводом
В цепь воздушную свились –
Вот за ними понеслись!383,
Н.И. Гнедич замечает: «Эти тени прекрасны, но они совершенно оссиановские
тени, и в русской балладе – залетные гостьи!»384. Литературовед С.Я. Сендерович
обращает внимание на распространенность мотива тени в произведениях
В.А. Жуковского: « <…>мотив тени оказывается в состоянии соединять в себе
такие противоположности, как значение ‘временности, преходящести’ и значение
‘вечности’, символику мира живущих и мира загробного, представление
чувственного покоя и мистического беспокойства»385.
Параллель с творчеством В.А. Жуковского (в частности, с балладой
«Людмила») очевидна и при рассмотрении стихотворения Н.С. Тепловой – в
обоих поэтических текстах важным становится эпизод с явлением умершего
человека. Так, в основе сюжета баллады находится встреча главной героини с
умершим женихом, приводящая к трагическому финалу. На первый взгляд, есть
определенное сходство стихотворения Н.С. Тепловой с произведением
Жуковского, например, в описании фона встречи с умершим. В обоих случаях
встреча происходит в «часы полночи», когда светит месяц («Ты ль? Откуда в час
полночи?»386 , – обращается Людмила к жениху), то есть существует некоторое
совпадение в романтическом фоне встречи.
Также стоит отметить и пушкинские традиции, присутствующие в
стихотворении Н.С. Тепловой «К сестре». По мнению Т.К. Батуровой, в
произведении «выражено стремление прикоснуться к самому непостижимому – к
383
Жуковский В.А. Людмила // Жуковский В.А. Собрание сочинений: В 4 т. Т.2. Баллады и повести М., Л.: Гос. изд-
во худож. лит., 1959. С. 12.
384
Гнедич Н.И. О вольном переводе бюргеровской баллады «Ленора» // http://az.lib.ru/g/gnedich_n_i/text_0210.shtml
385
СендеровичС.Я.Фигура сокрытия. Избранные работы. Том 1. О русской поэзии XIX-XX веков. Об истории
русской художественной культуры. М.: Языки славянских культур, 2012. С. 38.
386
Жуковский В.А. Людмила // Жуковский В.А. Собрание сочинений: В 4 т. Т.2. Баллады и повести М., Л.: Гос. изд-
во худож. лит., 1959. С. 10.
148
жизни души после смерти»387. Исследовательница пишет, что эта тема характерна
для творчества Пушкина и стихотворение Н.С. Тепловой «К сестре» напоминает
пушкинские «Заклинание», «Прощание», «Для берегов отчизны дальной…».
Лирический герой тоскует об умерших и призывает их из загробного мира. «В его
сознании стирается грань между двумя мирами, и поэт, будто не желая мириться
со смертью, переносит чувства живого человека в ирреальную область и
обращается к умершим, как к живым»388.
Но, несмотря на упомянутые параллели, стихотворение Н.С. Тепловой
повествует об иной ситуации. В балладе В.А. Жуковского нарушение границ
между реальным и потусторонним миром приводит героиню к смертельному
исходу, у А.С. Пушкина декларируется невозможность пересечения данной
границы – ее можно преодолеть только с помощью воображения. Что же касается
стихотворения Н.С. Тепловой, подобный контакт с умершим возможен и он
ничем не грозит живому: иной мир не опасен.
Таким образом, в стихотворениях сестер Тепловых очевидны параллели с
творчеством В.А. Жуковского и А.С. Пушкина, но при этом поэзия сестер
отличается оригинальными интерпретациями традиционных мотивов и, прежде
всего, приоткрывает интимный мир женской души и женских переживаний. В
стихотворении Н.С. Тепловой разворачивается более камерная ситуация, и
касается она сестринской дружбы. Даже после смерти оказывается возможной
встреча двух сестер, во время которой одна из них передает секрет, самую
сокровенную тайну бытия – что ожидает человека в загробном мире. Узы любви
двух сестер являются такими же сильными и нерушимыми, как и чувства
влюбленных. Душевная связь двух сестер – это необыкновенно глубокое чувство,
которое способно преодолеть границу между этим и иным миром.
Публикации сестер Тепловых в альманахах отражают, с одной стороны,
творческое родство душ, когда в произведениях оказываются созвучными
жанровое своеобразие, настроения и мотивы. С другой стороны, опубликованные
387
388
Там же.
149
в «Северных цветах» и в «Деннице» два упомянутых стихотворения говорят не

только об общей «основе» поэтического творчества сестер, например, о влиянии
традиций В.А. Жуковского. Прежде всего, оба стихотворения содержат намеки на
особую реальность, отделенную от обычной жизни, – мир сокровенных
переживаний двух сестер. В произведении С.С. Тепловой отсылки к этой
особенной реальности даны более кратко, что может свидетельствовать об
определенном «коде», «языке», специфических переживаниях и реалиях,
понятных только двум столь близким людям.
Можно провести параллели между стихотворением «К сестре» и поэмой
Н.С. Тепловой «Жертва любви». Один из сохранившихся отрывков поэмы
представляет собой письмо главной героини Людвиги к Розе. В поэме не
поясняется, каким образом связаны между собой две девушки – являются ли они
подругами или сестрами. В письме Людвига в завуалированной форме
рассказывает о своих страданиях и незаконной любви к графу Валерио, и
завершается послание следующими строками:
О Роза! мой удел страдать
Безмолвно… жаркими слезами
Все смыто здесь, но ты прочтешь,
Ты сердца исповедь поймешь
С ее несвязными речами!...389
Здесь речь идет о том, что между двумя девушками существует нечто вроде
«тайнописи», и они могут «прочесть» чувства друг друга между строк и понимать
происходящее по намекам. Нечто подобное слышится и в посланиях сестер друг к
другу, которые появляются на страницах альманахов.
Говоря о публикациях Надежды и Серафимы Тепловых в альманахах, стоит
рассмотреть их и в контексте самих изданий. Какое место они там занимают?
В «Деннице» 1830 года стихотворение «К***» С.С. Тепловой расположено
следом за «Прощальной песнью» Н.М. Языкова. В ней главным героем
представлен юноша, который просит не оплакивать его после смерти, но пить ему
«во славу» вино и пропеть «песнь родную»:
389
Теплова Н.С.Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860. С. 86.
150
Когда умру, смиренно совершите

По мне обряд печальный и святой
И мне стихов надгробных не пишите
И мрамора не ставьте надо мной390.
Жизнь мгновенна, преходяща, поэтому ее нужно прожить ярко:
Все тлен и миг! Блажен, кому судьбою

Свою весну пропировать дано,
Чья грудь полна свободой удалою,
Кто любит жизнь за песни и вино!391
Стихотворение «К***» в каком-то смысле вступает в диалог с «Прощальной
песнью», что выражается и в том, что последняя написана от первого лица, а текст
С.С. Тепловой является обращением к умершему юноше. Но автор песни
развивает тему в «мужском» ключе и говорит о «свободной удали». В
стихотворении звучит героический пафос, присутствуют традиционные мотивы
пира, вина и мужской дружбы.
Что касается текста Серафимы Тепловой, то в нем тема смерти юноши
разворачивается в ином ключе. В стихотворении присутствуют героический ореол
и романтические мотивы, но при этом центральной становится тема прощения
юноши.
Помимо этого, главное настроение произведения – минорное, автор
оплакивает безвременно погибшего юношу. Таким образом, в этих двух
стихотворениях словно бы с двух позиций развивается схожая тема, это две
противоположные и в то же время взаимно дополняющие точки зрения, две
возможности чувствования одного и того же – мужской и женский тип
мироощущения. Размещение рядом двух этих произведений имеет значительный
смысл. Издатель словно бы сталкивает два различных взгляда на схожее явление
и дает возможность читателю составить более глубокое впечатление о
содержании обоих произведений.
390
Языков Н.М.Прощальная песнь// Денница, альманах на 1830 год, изданный М. Максимовичем. М.: В типографии
Августа Семена, при Императорской Медик. Хирургич. Академии, 1829. С. 121.
391
Там же.
151
Схожая преднамеренность проявляется и в определенном размещении

стихотворения «Безнадежность» Н.С. Тепловой, следом за которым следуют
«Мариуполь» Д.П. Ознобишина и «На смерть А.А. Р-ой» анонимного автора. В
этой «тройке» произведение Н.С. Тепловой словно бы задает тон остальным
текстам. Во всех стихотворениях в центре внимания оказываются женские
образы. Помимо этого, «Безнадежность» роднит со стихотворением Ознобишина
описание романтического пейзажа, проникнутого переживаниями субъекта.
Третье стихотворение словно бы перекликается с произведением Н.С. Тепловой
меланхолическим настроением и кладбищенскими мотивами.
Еще один важный контекст, в котором стоит рассмотреть стихотворения
Н.С. и С.С. Тепловых в альманахах, – это переклички с произведениями других
женщин-писательниц.
В «Деннице» 1830 года опубликовано также стихотворение близкой
подруги сестер – М.А. Лисицыной «Песня» (1830). В нем звучит тема страдания,
лирическая героиня чувствует себя чужой в обществе:
Люди холодно смотрели,
Даже ласкою своей
Не умели, не хотели
Оживить души моей.
Бог судья им! Без роптанья

Буду век мой горевать
И от тяжкого страданья
Безотрадно изнывать392.
И здесь стоит вспомнить, что альманахи, как отмечает В.Э. Вацуро,
являлись порождением узких, полудружеских кружков393. И одним из таких был
кружок М.А. Максимовича. «Денница» не стала первым изданием, где были
представлены стихи сразу трех молодых поэтесс. Так, уже на страницах
«Дамского журнала» они публиковались вместе.
392
Лисицына М.А. Песня // Денница, альманах на 1830 год, изданный М. Максимовичем. М.: В типографии Августа
Семена, при Императорской Медик. Хирургич. Академии, 1829. С. 135.
393
152
В журнале №5 1828 года появляется стихотворение С.С. Тепловой «Дни

детства», где молодая поэтесса пишет о расставании с юностью:
Куда вы скрылись, детства дни,
Как в море,
Оставив призраки одни
И горе?
Я вас и помню как во сне;
Но милы, дороги вы мне!
Вам на земле уж больше нет
Возврата!
Здесь за утратою вослед
Утрата!
О если б будущего даль
Сулила только мне печаль!
Но пасмурна в моих глазах
Дорога,
И я, в замену мира благ,
У Бога
Прошу лишь радостей былых,
Любезных, памятных, святых!394
(«Дни детства»)
Стихотворение проникнуто минорным настроением, звучит тема
минувшего, тема утрат. Поэтесса использует эпитеты, которые подчеркивают
эмоциональное состояние лирической героини. Также она обращается к
метафорам моря, призраков, дороги, когда пишет о прошлом. Автор находится
словно бы на перепутье между детством и взрослой жизнью, и ее взгляд
поочередно направлен то в прошлое, о котором она чувствует печаль, то в
будущее, куда она смотрит с надеждой.
В указанном номере «Дамского журнала» выходит также стихотворение
М.А. Лисицыной, написанное в форме послания и обращенное к Серафиме
Тепловой «Голубок (К С.С. Т-й)» (1828). Это произведение написано в
характерном для М.А. Лисицыной песенном стиле, образ сизокрылого голубка,
394
Дамский журнал, издаваемый князем Шаликовым. №5. М.: В Университетской Типографии, 1828. С. 257.
153
который спит, становится лейтмотивным для стихотворения, он – символический.

Текст начинается со светлого настроения:
Утро на небе горит,
Веет свежий ветерок;
Все проснулося, – но спит
Сизокрылый голубок.
На траве роса блестит,
Разноцветный мотылёк
Вьется весело, – но спит
Сизокрылый голубок395.
Постепенно происходит смена эмоционального плана, стихотворение
становится все более драматичным («Утро мертвых не живит») и обретает
контуры трагической любовной истории. Поэтесса пишет о свидании, которое не
может состояться. И финал произведения наполнен чувством печали, тоски и
тщетности:
Поздно все: в сырой земле
Сон несчастного глубок;
Но забытую тебе
Пусть напомнит голубок!396
Такое настроение характерно для большинства стихотворений
М.А. Лисицыной, и возможно, оно свидетельствует о некой жизненной драме.
Впоследствии Н.С. Теплова в 1842 году напишет стихи, посвященные

М.А. Лисицыной («В память М.А. Л-ой»):
На празднике у жизни вероломной

Мы были вместе – я и ты.
Бывало, притаясь в твоей светлице скромной,
Мы сердца думы и мечты
И в краски яркие и в звуки облекали,
Стремясь к познаниям, бездействием гнетом,
Мой детский ум горел живым огнем,
И опыты твои меня пугали.
Как бремя жизнь ты за собой влекла,
Знакомая со всей ее тщетою;
395
Дамский журнал, издаваемый князем Шаликовым. №5. М.: В Университетской Типографии, 1828.С. 258.
396
Там же.
154
А я еще надеждами цвела,

Как птичка вешняя носилась над землею,
Мечтала радостно о славе и любви
И плакала, и сердце волновалось,
И фантастически пред мною рисовалось
Так много чудного, прекрасного вдали.
А ты, питомица и жрица вдохновенья,
С твоею нежною и пылкою душой,
Погибла жертвою страстей и заблужденья,
И мрачен след, проложенный тобой!...
О! мир тебе! ты здесь одни страданья
Изведала… В надзвездной вышине
Прости меня, что грусть воспоминанья
С мечтой минувшего проснулася во мне397.
(«В память М.А. Л-ой», 1842)
В стихотворении словно бы раскрывается история двух подруг – старшей и
младшей, где одна делится опытом с другой. «Детский ум» младшей, ее
переполненность надеждами контрастируют с опытом старшей. Из стихотворения
становится понятно, что на долю М.А. Лисицыной выпали многие страдания, а
сама она «погибла жертвою страстей и заблужденья». Это произведение
перекликается с уже упомянутым стихотворением М.А. Лисицыной к
С.С. Тепловой.
Еще один важный момент заключается в том, что в стихотворении
Н.С. Тепловой, посвященном М.А. Лисицыной, возникает, наряду с другими, и
тема женщины-поэта. Н.С. Теплова называет свою подругу «питомицей и жрицей
вдохновения». Эта тема более подробно заявлена в другом произведении
Н.С. Тепловой, которое также является посвящением. Это стихотворение «Совет»
с припиской «К дев. Д-ль», датируемое 1837 годом:
Брось лиру, брось, и больше не играй,
И вдохновенные прекрасные напевы,
Ты в глубине души заботливо скрывай:
Поэзия – опасный дар для девы!
Мечтаешь ли на жизненном пути
След огненный прорезать за собою;
Иль думаешь сочувствие найти
397
155
В толпе, окованной ничтожной суетою?

Иль юная пылает голова
Мечтой похвал и льстивого вниманья,
И рядишь ты, как жертву на закланье,
Твой смелый стих в блестящие слова.
Дитя-поэт! за славой не гонись,
Она ничем нам сердца не согреет;
Иль с долей счастия простись;
Где гордый лавр, там мирт не зеленеет.
Что девственно очувствовала ты,
Что думою осмыслила глубоко,
Брось изредка украдкой на листы,
Да не убьет завистливое око
Твоей возвышенной мечты398.
Стихотворение является интересным примером того, как автор выступает в
качестве опытной женщины-поэта, которая наставляет девушку-поэта, судя по
всему только вступившую на путь творчества. Первая строфа – своеобразное
предупреждением для начинающей поэтессы, и завершается она
предостережением «Поэзия – опасный дар для девы!».
В следующей строфе возникает новая тема – о мечтах женщины-поэта
(«след огненный прорезать за собою»), а также звучит присущая для
романтической лирики тема поэта и толпы. Удел толпы – «ничтожная суета», а
эпитет «окованный» говорит об ограниченности толпы. В этом случае можно
усмотреть своеобразную аллюзию на стихотворение А.С. Пушкина
«В.Ф. Раевскому» («Ты прав, мой друг – напрасно я презрел», 1822), в частности,
на следующие строки:
Я говорил пред хладною толпой
Языком Истины [свободной],
Но для толпы ничтожной и глухой
Смешон глас сердца благородный399.
В целом же тема «ничтожности» толпы и разрыва между поэтом и толпой
соответствует духу поэзии этого периода.
Теплова Н.С.Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860.С. 16-17.

398
Пушкин А.С. В.Ф. <В.Ф. Раевскому> (Ты прав, мой друг – напрасно я презрел…)// Пушкин А.С. Полное
399
собрание сочинений в 16 т. Т.2. Кн.1. Стихотворения 1817-1825. Лицейские стихотворения в позднейших

редакциях. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С. 266.
156
В следующей строфе звучит понимание наставницей чувств начинающей

поэтессы, которая может жаждать похвал и внимания. Порождения души поэта,
его произведения воспринимаются «жертвой на закланье» – это судьба поэзии,
представленной на суд толпы. И дальше вновь звучит предостережение («за
славой не гонись»). И слава здесь оказывается противопоставленной жизни
сердца. Автор высказывает мысль о том, что женщина-поэт приносит в жертву
свое счастье, если хочет посвятить себя поэтической деятельности.
Интересной представляется следующая строка: «Где гордый лавр, там мирт
не зеленеет». Здесь аллегорически показывается, что женщина-поэт должна
выбирать между творчеством («лавр») и любовью («мирт»). В этой строке
обнаруживается аллюзия на стихотворение Е.А. Боратынского «Дельвигу» («Так,
любезный мой Гораций…», 1827):
Гордый лавр и мирт веселый
Кивер воина тяжелый
На главе моей измял400.
Упоминание про лавр и мирт встречается также в стихотворении

Н.С. Тепловой, посвященном М.А. Максимовичу:
О пусть вам этот <год> принесет
Все, что мечты сулили:
Зеленый миртовый венок,
И лавр благоуханный,
И вами пламенно желанный
Покоя светлый уголок401.
(«Ему же», 6 сентября 1831)
Не углубляясь в тему, возможно, стоит предположить, что выбор между
«лавром» (искусством) и «миртом» (любовью) – это скорее удел женщины-поэта
и такой внутренний конфликт, судя по всему, не характерен для мужчины-поэта.
Последние строки стихотворения Тепловой «Совет» в чем-то по смыслу
повторяют начальные. В обоих случаях звучит мысль о том, что творчество
женщины-поэта должно остаться чем-то интимным, тайным («И вдохновенные
400
Баратынский Е.А.Дельвигу («Так, любезный мой Гораций»)// Баратынский Е.А. Полное собрание
стихотворений в 2 т. Т.1. Л.: Советский писатель, 1936. С. 100.
401
157
прекрасные напевы,//Ты в глубине души заботливо скрывай» и «Брось изредка

украдкой на листы»).
В целом стихотворение повествует о непростой судьбе женщины, вставшей
на поэтический путь, о ее трудном выборе (между любовью и искусством), о
реакции непонимания в обществе. Последнее перекликается с письмами
Н.С. Тепловой М.А. Максимовичу. Так, из них становится понятно, например, с
каким трудом был издан первый сборник стихотворений поэтессы. А в письме
1839 года она делится мыслями по поводу негативных последствий своей славы.
«<М>оя литературная известность даже принесла мне много неприятностей.
Знаете ли, что некоторые из здешних дам меня просто ненавидят!» 402, – пишет
Н.С. Теплова.
Если углубиться в специфику лирики поэтессы, то можно обратить
внимание на то, что стихотворения Н.С. Тепловой отличаются эмоциональностью
и психологизмом. Например, в «Сожалении» (1837) автор рассуждает о женщине,
которая играет чувствами мужчины. Если юноша чувствует «сон любви
прекрасный», то женщина отвечает на это игрой и холодной насмешкой. В этой
ситуации автор сочувствует юноше. «Мне жаль его!»403 – так начинается каждая
новая строфа стихотворения.
В произведениях Н.С. Тепловой акцент всегда сделан на субъективном
переживании. В центре внимания автора оказывается определенная эмоция, и
описания жизни, взаимодействия между людьми у поэтессы психологичны. Это
всегда описания с помощью выражения чувств, как, например, в стихотворении
«К***» (1830):
Как чуден блеск твоих очей!
Как сладостно твое дыханье!
Как каждый звук твоих речей
Меня влечет в очарованье;
Тревожит дух, волнует грудь,
На сердце падает тоскою, –
Мне страшно на тебя взглянуть,
402
Цит. поВацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб.: Академический проект, 2000.С. 419.
403
158
Мне страшно встретиться с тобою404.

На протяжении нескольких строк показано, что героиня испытывает целую
гамму сменяющих друг друга чувств – восхищение, очарование, волнение, страх,
тоску… Здесь нет произнесенных слов, нет действий, все сконцентрировано на
душевном состоянии лирической героини. Она очарована, напугана и боится
встретиться взглядом с предметом своего увлечения. Вообще Н.С. Теплову можно
назвать мастером описаний настроения. Например, в стихотворении
«Бессонница»405 объектом ее внимания оказывается смутное состояние мечтанья,
между сном и явью, когда человек не может уснуть и словно останавливается на
грани двух миров.
В другом стихотворении, «Просьбе», речь идет о несчастной любви,
возникает мотив слез:
Возьми, я отдаю тебе
Благоухающие розы,
И собираю в дань судьбе
Давно посеянные слезы 406
, – обращается автор к безымянному
возлюбленному в финале стихотворения.
Стоит отметить, что в произведениях Н.С. Тепловой часто встречается
мотив слез. Слезы в ее стихотворениях – это физическое проявление высшей
степени напряжения чувств. В ранней лирике поэтессы слезы становятся
проявлением несчастной любви или это могут быть светлые слезы, связанные с
мыслями о встрече с иным миром. В позднем творчестве Н.С. Тепловой, с
развитием религиозной темы, в стихотворениях часто упоминаются слезы
покаяния.
Именно с помощью эмоциональных описаний Н.С. Теплова создает в поэме
«Жертва любви» и образ княжны Людвиги, которая должна сделать выбор между
долгом по отношению к семье и любовью. Неслучайно по поводу этого образа
404
405
406
159
В.Э. Вацуро отмечает, что это была «попытка создать объективный женский
характер»407.
В заключение можно привести слова данного исследователя, в которых
содержится характеристика творчества Н.С. Тепловой: «<…> она открывала
читателю духовный мир современной женщины, мир глубокий, драматичный и
замкнутый в себе. То, что он был ограничен областью интимных переживаний,
было косвенным упреком обществу, не допускавшему женщину в социальную
жизнь»408. Комментируя их, но при этом не углубляясь в феминистическое русло,
стоит только отметить, что, возможно, «ограниченность» тематики поэзии
Н.С. Тепловой обусловлена не сколько пассивным положением женщины в
обществе, но и тем, что именно сфера интимных переживаний являлась тем, что
наиболее сильно волновало поэтессу, и была главным предметом интереса ее
поэзии «женского сердца».
3.2.2. Романтические мотивы и образы в стихотворениях сестер
Н.С. и С.С. Тепловых
Некоторые исследователи, анализируя творчество Н.С. Тепловой, приходят

к выводу, что оно родилось на грани двух эпох, которые можно обозначить как
эпохи Жуковского и Пушкина 409
. И если пушкинский отпечаток
преимущественно отразился на форме стихотворений поэтессы (использование
стихотворного ямба, редкость славянизмов), то традиция, идущая от Жуковского,
отразилась, прежде всего, на содержании произведений. Неслучайно В.Э. Вацуро
называет Н.С. Теплову ученицей В.А. Жуковского и отмечает сходство дебютного
творения «К родной стороне» (1827) поэтессы с поэмой «Эолова арфа» (1814).
407
408
409
НИОР ИРЛИ РАН. Ф. Pl. Оп. 2. №44. 546 с.
160
Центральной темой, которая «красной нитью» проходит через творчество

Н.С. Тепловой на протяжении многих лет, является тема романтического разрыва
между «здесь» и «там», между земным и небесным. Она звучит уже в первых
альманашных публикациях поэтессы, например, в уже упомянутом
стихотворении «К сестре», где героиню влечет к себе «мир вечной жизни». В
дальнейшем эта тема получает развитие. Так, в «Северных цветах» на 1832 год
она раскрывается в контексте темы любви:
Любовь – небес святое слово!
Лишь для тебя воскресну вновь.
Меня душей возвысит снова
Одна любовь, одна любовь.
С моей душею утомленной,

Я не снесу земных оков,
И примирит меня с вселенной
Одна любовь, одна любовь.
Меня томит земная келья:

Как дым, взлечу до облаков
И принесу на новоселье
Одну любовь, одну любовь410.
Здесь любовь, в представлении автора, лишена какого-либо земного смысла
или плотского содержания, в стихотворении говорится о любви в высшем смысле
этого слова. Любовь – это то, что способно возвысить душу человека, помочь ей
вырваться из «земной кельи».
Но есть у Н.С. Тепловой и более редкие стихотворения, посвященные
земной любви. Так, относительно этой темы В.Э. Вацуро проводит параллели
между творчеством Н.С. Тепловой и М.Ю. Лермонтова. В 1828-1830-х годах в
поэтическом дневнике Н. Тепловой лейтмотивом проходит тема несчастной
любви. Идеи и образы в ее произведениях оказываются близки к лермонтовским.
Например, стихотворение «Кармелитка», в котором говорится о запретной любви,
410
Теплова Н.С. Любовь// Северные цветы на 1832. СПб: в Типографии Департамента Внешней Торговли. С. 164.
161
имеет сходства с ранними редакциями «Демона» М.Ю. Лермонтова, где Тамара

предстает в образе монахини, волнуемой страстями411.
Приведенное выше стихотворение «Любовь»  одно из ранних в творчестве
Н.С. Тепловой. Впоследствии оптимизм поэтессы, касающийся небесной любви,
сменится во многом разочарованием. Неслучайно С.С. Пельская пишет
М.А. Максимовичу в письме от 19 января 1859 года: «Это сущность всей жизни и
поэзии Надиньки, что мечта о любви полной, нераздельной осталась на дне
сердца»412. Об этом Н.С. Теплова пишет в поздний период своего творчества в
стихотворении, которое также называется «Любовь» (1846). Здесь уже нет
светлого восторга юности и душевного подъема. Лирическая героиня – зрелая
женщина, которая подводит итоги своей жизни:
Мечта моя, мною любимая,
Мечта о любви неделимая
Осталась у сердца на дне.
Земному разделу ее недоступную
Тебе посвящу я, тебе, Неприступному,
И стану любить в тишине,
И душу, доселе неприступную,
Очищу в небесном огне413.
Если в ранних стихотворениях объект любви был обозначен смутно, то
теперь поэтесса конкретизирует его. Ее любовь посвящена Богу, и автор
стремится к очищению души.
Продолжая тему романтического двоемирия, стоит отметить, что иной мир
в стихотворениях Н.С. Тепловой во многом похож на «там» В.А. Жуковского. В
письме к А.П. Елагиной В.А. Жуковский писал: «Блажен, кто может быть вполне
поэтом! Вполне, а не слишком. Если слишком, то поэзия — враг всякого вместе с
людьми... Все, что на милой родине, здравствуй: Там небеса и воды ясны и проч.
Воейков не любит моего там, — да и слишком много его в моих стихах. А как без
него обойтись? Кстати, о там вот еще песня, которая этим словом оканчивается:
411
412
413
162
Кто ж к неведомым брегам

Путь неведомый укажет?
Ах, найдется ль, кто мне скажет,
Очарованное там?414
Или отрывок из другого письма от 1815 года тому же адресату: «Неужели
вечно нам бежать за этим недостижимым там, которое никогда здесь не будет. Из
ваших писем, Анета, заключаю, что вы не совсем довольны своим здесь, что ваше
одно и то же вам надоедает»415.
Но есть некоторые различия в восприятии «там» у Жуковского и у
Тепловой. Так, поэтессой было написано стихотворение «Родина» (1835), но в
нем идет речь не о России, как может показаться из названия. Н.С. Теплова пишет
о небесной родине, и ее мечты связаны с возвращением туда:
Как много буду плакать я,
Когда воскресшею душою
Стряхну оковы бытия,
И вновь предстанут предо мною
Бесценной родины поля416.
Уход «туда» для лирической героини – это словно бы возвращение в давно
знакомое место, по которому она скучала. При этом она представляет, как
умоется водой из ручья или на нее повеет «полей вечерняя прохлада».
В другом произведении, «К счастливице» (1832), автор признается в своей
зависти к умершей «счастливице». Та умерла, холодны ее уста, но теперь ей
доступно то, что простые смертные видят только «в пролетных грезах сна», то,
чего невозможно достичь на земле:
Увы! за что ты счастлива так много?
Скажи, какой обет святой,
Какая чистая мольба к престолу Бога
Принесена была тобой?
…
А знаешь ли, а чувствуешь ли ты,
Что в мире ничьему уделу не ревнуя,
Ни счастию любви, ни блеску красоты,
Одной тебе завидовать могу я?...417
414
Цит. по Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М.: Художественная литература, 1965. С. 66-67.
415
416
163
(«К счастливице», 1832)

Еще одно отличие заключается в том, что в стихотворениях Жуковского
лирический герой, устремленный к небесной жизни, словно бы останавливается
на «пороге» между этим и иным миром. В стихотворениях Н.С. Тепловой
обозначается возможность преодоления запретной границы («К сестре»,
«Родина»). Героиня хочет стряхнуть «оковы бытия», как, например, в
стихотворении «К гению» (1831):
Иду судьбе своей послушна
Дорогой жизненною я
И жду минуты равнодушно
Оковы сбросить бытия418.
В стихотворении «Перерождение» (1835) лирическая героиня
Н.С. Тепловой превращается в воздушное создание и чувствует абсолютную
свободу и слияние с природой:
Смотри, как тлен, мои распались цепи,
Мне радостный отныне жребий дан,
Я беспредельные теперь увижу степи,
Я преплыву безбрежный океан.
Прости! лечу в красе неизъяснимой

Передо мной и небо и земля;
И в мире многое мне стало постижимо,
Теперь совсем другая я419.
В этом стихотворении возникает тема полета, которая отсылает к оппозиции
«верх–низ». Вверху – небо, свобода, идеальное существование, возможность
постижения глубинного смысла сущего.
В противоположность небесной родине, которая предстает в поэзии
Н.С. Тепловой местом желанным и светлым, земное существование («низ») для
автора ассоциируется с темницей. Жизнь кажется ей чередой разочарований,
скорбей, суеты и пустоты. Лирическая героиня признается в своем равнодушии к
417
418
419
164
жизни. Так, в стихотворении «Земное счастье» (1831) представлено видение

земной жизни автором:
Нет, счастья в мире этом нет!
О, сколько пламенных желаний
Горит в доверчивых сердцах;
Но в эту жизнь один лишь шаг –
И сколько слез, скорбей, страданий!
Или томиться суждена
Душа несносной пустотою,
И только грустною мечтою
Поймет, почувствует она,
В чем ей отказано судьбою!
И это жизнию зовут?
Мир это счастьем называет?
Быть может, многие, кто знает,
Себя счастливыми найдут;
Но их восторги, наслажденья –
Или мечта, иль заблужденье,
Или блестящий пустоцвет!
Нет! счастья в мире этом нет420.
Счастье – это нечто недостижимое в пределах земной жизни. Чувства,
которые испытывает человек «здесь», эфемерны, а душа его осуждена тосковать
по более совершенной, идеальной реальности. Характеризуя поэзию
Н.С. Тепловой, В.Э. Вацуро отмечает: «В середине 30-х годов ноты
романтической резинъяции еще усиливаются в ее лирике и яснее становится
узость ее тематического диапазона. Она становится поэтом одной идеи:
неприятия мира “существенного” и стремления к запредельному. Об этом писали
все поэты позднеромантического времени, и как бы ни совершенствовался и ни
крепнул ее поэтический язык, он не мог вывести ее за пределы общего ряда»421.
Другой мотив, который роднит поэзию Н.С. Тепловой с творчеством
Жуковского, – это мотив невыразимого. В.И. Абрамова отмечает характерность
«философии невыразимого» для поэзии В.А. Жуковского. Суть этой философии
исследовательница выражает несколькими положениями:
420
421
165
1) несостоятельность языка переводить чувства в слова,

несоответствие языка – «инструмента описания» – тому, что должно быть
описано;
2) в моменты наивысшего душевного напряжения слова
«теряются», а если приходят, то совсем не те, и лучше от них отказаться;
3) непостижимое умом с легкостью понимается и принимается
сердцем; утверждается не рациональный, а эмоциональный путь познания
мира и тип взаимоотношения с ним422.
«Невыразимым» проникнуто стихотворение Н.С. Тепловой «Весна» (1841),
где автор в лесном пейзаже чувствует отголоски иного мира. О весенних цветах и
лесной тишине поэтесса пишет:
Они заветно нам для чувства открывают
Нездешних радостей таинственный покров,
И что в них сердце понимает, –
Тому ни звуков нет, ни слов…423
(«Весна», 1841)
Такие переживания схожи с чувствами, выраженными в отрывке
В.А. Жуковского «Невыразимое» (1819). Об этом стихотворении литературовед
В.В. Маркова отмечает следующее: « “Невыразимое” – опыт написания
религиозно-эстетического переживания – представляет по сути ситуацию
мистической встречи (мистического контакта, мистической коммуникации)
человека с Абсолютом»424.
При сравнении стихотворения Н.С. Тепловой и отрывка В.А. Жуковского
обнаруживается сходство.
Сие присутствие Создателя в созданье –
Какой для них язык?.. Горé душа летит,
Все необъятное в единый вздох теснится,
422
Абрамова В.И. Мотив «невыразимого» в русской романтической картине мира: от В.А. Жуковского к
К.К. Случевскому: дис. … канд. филол. наук. М., 2007. С. 32.
423
424
Маркова В.В. Поэтика безмолвия в русской литературе 1820-начала 1840-х годов (от «Невыразимого»
В.А. Жуковского к «Мертвым душам» Н.В. Гоголя): дис. … канд. филол. наук. Тюмень, 2005. С. 18.
166
И лишь молчание понятно говорит 425 , – так завершается стихотворение

Жуковского. Как и в произведении Н.С. Тепловой, в финале у Жуковского
декларируется мысль о «молчании» (отсутствие звуков и слов у поэтессы),
неспособности выразить сокровенное с помощью языка. Для стиля поэта
характерна абстрактная лексика, метафоры, что также схоже с художественным
методом Н.С. Тепловой.
В другом контексте тема «невыразимого» звучит в стихотворении
Н.С. Тепловой «Забытье» (1839), опубликованном в альманахе «Киевлянин» 1840
года:
Знаком ли вам тот миг невыразимый –
Души усталой забытьё,
Когда тревоги все промчатся мимо
И в сладкой тишине потонет бытиё…
И взор стремится вдаль без думы и без цели,
Какой-то тайною окованы уста,
Какбы все чувства онемели
И сила воли отнята!
Чудесный миг!...ничто тогда
Души не тронет, не встревожит,
И взволновать ее не может
Ни страх, ни горе, ни беда…426
Здесь в центре внимания автора оказывается необычное, смутное чувство,
когда душа человека лишена тревог и суеты и может соприкоснуться со «сладкой
тишиной», отголоском божественной гармонии. Слова В.И. Абрамовой о
«невыразимом» у Жуковского могут отразить и суть приведенного стихотворения
Н.С. Тепловой: « “невыразимое” у Жуковского – знак краткого, мимолетного
присутствия иномирного, божественного, небесного в земной жизни, знак
узнавания его» 427
. В произведениях Н.С. Тепловой и В.А. Жуковского в
мгновения абсолютного душевного покоя человек может ощутить присутствие
другой реальности.
425
Жуковский В.А.Невыразимое: (Отрывок): («Что наш язык земной пред дивною природой?...») // Жуковский В.
А. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1: Стихотворения. М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит.,1959. С. 337.
426
Теплова Н.С. Забытье// Киевлянин. Книга первая, на 1840 год. Издал Михаил Максимович. Киев: В
427
К.К. Случевскому: дис. …канд. филол. наук. М., 2007.С. 54.
167
Можно заметить, что в стихотворении «Забытье» героиня

сконцентрирована на своем внутреннем мире, и внешние события оказываются
тесно связаны с движениями души. Неслучайно это стихотворение
М.А. Максимович размещает в своем альманахе перед произведением «Ночь»
В. Венедиктова. В стихотворении в центре внимания поэта оказывается состояние
душевной тишины, когда человек способен узреть красоту мира:
Все смолкло. Тишина в чертогах и во храмах;
Ночь над Петрополем прозрачна и тепла428,  так начинается произведение
В. Венедиктова.
Упомянутые два стихотворения различаются. «Ночь» словно бы больше
«направлена вовне», поскольку в произведении описывается ночной Петербург.
«Забытье» «направлено внутрь», и лирическая героиня пытается прояснить свое
необычное состояние, осмыслить его. Но оба произведения объединяет
рефлексивное начало, неспешность и плавность описаний. В одном из них
говорится прямо о состоянии внутреннего мира, а другое разворачивает это
состояние опосредованно, через образ ночного города, в который вглядывается
лирический герой.
В стихотворении «Забытье» Н.С. Тепловой человек оказывается в кратком
контакте с божественным. «”Невыразимое”, наполняющее и преображающее
природу, живущее в душе человека (любовные переживания, муки творчества), –
знак присутствия божественного в земном, бесконечного в конечном» 429 , –
отмечает В.И. Абрамова.
Иначе о «невыразимом» Н.С. Теплова пишет в стихотворении «Язык очей»,
напечатанном в альманахе «Северные цветы» на 1832 год. В этом произведении
поэтесса отмечает бессилие языка для выражения истинных, глубоких чувств:
Как много дум невнятных выражает
Один уныло-долгий взор;
И сей беззвучный разговор
428
Венедиктов В. Ночь// Киевлянин. Книга первая, на 1840 год. Издал Михаил Максимович. Киев: В
429
К.К. Случевскому: дис. …канд. филол. наук. М., 2007.С. 61.
168
Одно лишь сердце понимает.

Язык очей – язык красноречивый.
Внимай ему в час вдохновенный тот,
Когда поэт, мечтой своей счастливый,
Не говорит и не поет430.
Другой важной особенностью поэзии Жуковского является ее элегичность,
что характерно и для лирики Н.С. Тепловой. Элегия – это жанр, которому
поэтесса остается верна на протяжении всего своего творческого пути. При этом
стоит отметить, что к моменту, когда Н.С. Теплова входит в литературу, элегия
постепенно теряет свои позиции и популярность. Еще в 1825 году А.С. Пушкин
иронически отзывался о жанре элегии в стихотворении «Соловей и кукушка»:
В лесах, во мраке ночи праздной

Весны певец разнообразный
Урчит и свищет, и гремит;
Но бестолковая кукушка,
Самолюбивая болтушка,
Одно куку свое твердит,
И эхо вслед за нею то же.
Накуковали нам тоску!
Хоть убежать. Избавь нас, боже,
От элегических куку!431
Но Н.С. Теплова в каком-то смысле была в стороне от «моды», возможно,

потому что изначально дух элегии был близок личности поэтессы. Для ее поэзии
характерна тема тоски по минувшему, мысль о скоротечности бытия, крушении
надежд юности. В письме к М.А. Максимовичу от 18 мая 1840 года Н.С. Теплова
пишет: «Если в минувшем было много нерадостного, то и часы счастия или,
лучше сказать, все цветы первой юности уже невозвратимы. Я не так выразилась
– я затеряла первую мысль. Пушкин справедливо сказал: “Что пройдет – то будет
мило”. Ничто впоследствии не может заменить нам детства и ранней юности»432.
430
Теплова Н.С. Язык очей// Северные цветы на 1832. СПб: в Типографии Департамента Внешней Торговли. С. 54.
431
Пушкин А.С. Соловей и кукушка: («В лесах, во мраке ночи праздной…»)//Пушкин А.С. Полное собрание
сочинений: В 16 т. Т.2, кн.1. Стихотворения 1817-1825. Лицейские стихотворения в позднейших редакциях. М.; Л.:
Изд-во АН СССР, 1947. С. 431.
432
Цит. поВацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб.: Академический проект, 2000. С. 421.
169
Уже в ранних произведениях Н.С. Тепловой звучит тема «минувшего». Так,

в стихотворении с одноименным названием взгляд автора направлен в прошлое.
Для героини многое утеряно, и остались лишь воспоминанья.
От напрасного страданья
Отдохнуло сердце ты,
Отреклося от желанья
И погиб в воспоминаньи
Образ милой мне мечты433, – пишет поэтесса.
В творчестве Н.С. Тепловой есть две классические элегии. Одна из них
незавершенная. Стихотворение «Элегия» начинается с описания весны – «святой
молодости природы», которая навевает лирической героине мысль о юных годах:
Но вы, младенческие годы!
Надежд веселая семья,
Куда навек сокрылись? Где вы
И прелесть сельской простоты,
И милой родины напевы…434
В другой «Элегии» заявлена схожая тема, но развивается она иначе. Смена
времен года навевает автору мысли о скоротечности бытия:
Весна, красавица младая,
Ушла, резвяся и играя;
Вот лето пестрое прошло
И зной полудня унесло435.
Нельзя не отметить сходство в описании весны в стихотворении
Н.С. Тепловой и весенней грозы в произведении Ф.И. Тютчева:
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом436.
Продолжая анализ «Элегии» Н.С. Тепловой, необходимо отметить, что в
стихотворении возникает тема критики высшего света и его нравов – практически
единственная «социальная» тема в творчестве поэтессы:
433
434
435
436
Тютчев Ф. И. Весенняя гроза («Люблю грозу в начале мая...») // Тютчев Ф. И. Полное собрание сочинений и
письма: В 6 т. / РАН. Ин-т мировой лит.им. М. Горького; Ин-т рус. лит. (Пушкин.Дом). Т. 1. Стихотворения,
1813—1849. М.: Издат. центр «Классика», 2002. С. 60.
170
Постылы мне его уставы,

Эгоистические нравы,
Всеохлаждающий расчет…437
Свет отталкивает автора не только своей бездуховностью, но и
искусственностью в сравнении с природой («потешные огни», «поддельные
цветы»). Природа автору представляется носительницей божественного начала,
естественность природы находится ближе всего к иному миру, в который
стремится душа героини:
И часто грудь мою волнует

Тоска по радостям иным…
Так утомленный пилигрим
О дальней родине тоскует;
Так птичка в клетке золотой
Грустит о жизни полевой,
О милой вольности горюет438.
Метафоры в финале элегии («пилигрим», «птичка») подчеркивают тоску по

миру неземному.
В другом стихотворении, «Сознании» (1831), говорится о подведении
итогов всей жизни. Жизнь оказывается роковой ошибкой, ведь лирическая
героиня была рождена для иного:
Известно мне мое предназначенье:
Должна я жить и чувствовать вполне,
Должна ловить минуты вдохновенья
И с думою глубокой в тишине
Здесь созерцать роскошную природу,
И с первобытной чистотой,
Не разлучаяся душой,
Мою счастливую свободу
Восторгам лучшим посвящать
И с пламенным воображеньем
Одно прекрасное сближать.
Но я высокое судьбы определенье
Не научилась понимать.
Вся жизнь моя – ошибка роковая!439
437
Теплова Н.С. Указ. соч. С. 69.
438
171
В некоторых стихотворениях Н.С. Тепловой элегического плана фигурирует

также осень как традиционный символ прощания с юностью и надеждами. Так,
стихотворение «Осень» (1835) начинается с описания тоскливого осеннего
пейзажа, который напоминает героине о тщете ее земного существования:
Я не грущу с природой мрачной, хладной
Все, все теперь в созвучии со мной,
И образ жизни безотрадной
И безнадежности земной!440
Тема минувшего развивается в поздней лирике Н.С. Тепловой, где зрелая

поэтесса подводит итоги жизни:
Хоть светлой радости душа не обретала
Еще на утре бытия;
Но как-то много я от жизни ожидала,
В ней что-то чудное таилось для меня.
Всегда желая чувств и сильных впечатлений,
Как много я ждала душевных наслаждений.
Таясь в самой себе,и внешний мир забыв,
И сердцем предана мечтательности вредной;
Мне стоил жарких слез один мечты порыв,
Звук гармонический, иль чувства призрак бледный.
Но годы протекли, и жизнь с своей тщетой
В печально наготе явилась предо мной441.
(«Жизнь», 1842)
Анализируя романтические традиции в творчестве Н.С. Тепловой,
необходимо выделить также один часто появляющийся образ – образ «гения».
Как известно, многие поэты писали о «таинственных посетителях» (демон – у
Пушкина и Лермонтова, бесенок – у Боратынского и др.). Для Н.С. Тепловой
таким образом становится светлый и прекрасный гений, чародей, идеал.
Изначально этот образ был присущ творчеству В.А. Жуковского. У поэта есть
стихотворение «К мимо пролетевшему знакомому гению» (1819):
Скажи, кто ты, пленитель безымянной?
С каких небес примчался ты ко мне?
Зачем опять влечешь к обетованной,
439
Теплова Н.С. Стихотворения Надежды Тепловой. М.: Тип. С. Селивановского, 1860 С. 53.
440
441
172
Давно, давно покинутой стране?442

…
Какую ж весть принес ты, мой пленитель?
Или опять мечтой лишь поманишь
И, прежних дум напрасный пробудитель,
О счастии шепнешь и замолчишь?
О Гений мой, побудь еще со мною;

Бывалый друг, отлетом не спеши:
Останься, будь мне жизнию земною;
Будь ангелом-хранителем души443.
Образ гения встречается в нескольких стихотворениях Н.С. Тепловой. И
каждое из них перекликается со стихотворением В.А. Жуковского.
В более раннем стихотворении Н.С. Тепловой, «Видении» (1830), гений –
это эфирное создание, житель иного мира, прекрасное существо, способное
вдохновлять поэта. В другом стихотворении, «К гению» (1831), пришелец из
другого мира призван помочь автору слиться с природой и Творцом:
О нет, вотще! без вдохновений
Туманна жизнь, бесцветен путь…
О, возвратись, мой светлый гений,
И облегчи младую грудь,
И помоги мне насладиться
Весенним сладким бытиём,
Дозволь со всей природой слиться,
Дозволь мне пасть перед Творцом!444
В следующем стихотворении встречается другое название гения –
«чародей» («К чародею» 1832):
Давно знакома я с тобой.
Когда-то, в редкие мгновенья,
Не на яву, не в сновиденьи,
Видала светлый образ твой.
Когда с денницею румяной
Я шла тропинкою лесной,
Не ты ли веял надо мной
В одежде сизого тумана?
Не ты ль, как дух, в горах блуждал
442
Жуковский В.А. К мимо пролетевшемузнакомому гению// Жуковский В. А. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1:
Стихотворения. М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1959. С. 332.
443
444
173
В тот страшный час, при громах бури,

Не ты ли тучи гнал с лазури?
Не ты ли в молниях блистал?
Не ты ль мне веял теплотою,
Когда покоилась земля,
Когда пришла я на поля,
Опустошенные грозою?
Не твой ли голос по реке
Порой вечерней раздавался,
Не твой ли образ в ручейке
С сияньем вечера сливался?...
И этот светлый образ, ах!
С тех пор и в грезах, и в мечтах,
И в тайне сердце молодого
Не знаю образа иного445.
Исследователи склонны усматривать в этом стихотворении параллели с
письмом Татьяны А.С. Пушкина. Об этом пишут А.И. Белецкий, М. Вайскопф446.
Сходство становится очевидным, если сопоставить стихотворение Н.С. Тепловой
со следующим отрывком из произведения А.С. Пушкина:
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Проникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?447
Но усматривается и близость к стихотворению Жуковского:
Не ты ли тот, который жизнь младую
Так сладостно мечтами усыплял
И в старину про гостью неземную –
Про милую надежду ей шептал?
Не ты ли тот, кем всё во дни прекрасны

Так жило там, в счастливых тех краях,
Где луг душист, где воды светло-ясны,
Где весел день на чистых небесах?
445
446
«В религиозно-космологическом плане особо примечательно тут стихотворение Надежды Тепловой “К
чародею” (1832), выказывающее, между прочим, сильную зависимость от письма пушкинской
Татьяны»//Вайскопф М. Влюбленный демиург. Метафизика и эротика русского романтизма. М.: НЛО, 2014. С.
596.
447
Пушкин А.С.Евгений Онегин: Роман в стихах // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 5. Евгений
Онегин. Драматические произведения. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1978. С. 62.
174
Не ты ль во грудь с живым весны дыханьем

Таинственной унылостью влетал,
Ее теснил томительным желаньем
И трепетным весельем волновал?
Поэзии священным вдохновеньем

Не ты ль с душой носился в высоту,
Пред ней горел божественным виденьем,
Разоблачал ей жизни красоту?
В часы утрат, в часы печали тайной,

Не ты ль всегда беседой сердца был,
Его смирял утехою случайной
И тихою надеждою целил?
И не тебе ль всегда она внимала

В чистейшие минуты бытия,
Когда судьбы святыню постигала,
Когда лишь Бог свидетель был ея?448
Гений – представитель иного мира. Он обладает чудесной силой, может
утешать в дни страданий и привносит небесное начало в жизнь земных людей. Об
этом Н.С. Теплова пишет в стихотворении «К гению» (1835).
В завершение главы стоит обратить внимание еще на одну важную
особенность стихотворений Н.С. Тепловой – это присутствие большого
количества образов природы и пейзажных описаний.
Описание пейзажа в произведениях Н.С. Тепловой часто близко к
художественной манере писателей-сентименталистов, как, например, в
стихотворении «Свирель»:
Свирель, унылая свирель!
Буди, буди пастушек рано!449
Но чаще всего пейзажные описания отсылают читателя к поэзии
В.А. Жуковского. Так, критики отмечали субъективный характер пейзажей в
произведениях поэта. Например, в 1824 году П.А. Плетнев писал о пейзажах
Жуковского: «<…> всякое чувство облекается какою-то мечтательностью,
448
Жуковский В.А. К мимо пролетевшему знакомому гению// Жуковский В. А. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1:
Стихотворения. М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1959. С. 333.
449
175
которая преображает землю, смотрит далее, видит больше, созидает иначе,

нежели простое воображение. Для такой души нет ни одной картины в природе,
ни одного места во вселенной, куда бы она не переносила своего чувства, и нет ни
одного чувства, из которого бы она не созидала целого, нового мира... Он
настраивает все способности души к одному стремлению: из них, как из струн
арфы, составляется гармония. Вот в чем заключена тайна романтической поэзии!
Она основывается на познании поэтического искусства и природы человека. С
таким направлением поэзии Жуковский соединяет высочайшее искусство
живописи всех картин природы, в которых каждая черта проникнута, освещена
его душою» («Письмо к графине С.И.С. о русских поэтах») 450 .С.П. Шевырев
писал о христианской поэзии применительно к Жуковскому: «<…> природа стала
символом души человеческой», отмечал, что такая поэзия «всеми явлениями
своими окружает его <поэта – Н.Ч.>, как бесчисленными зеркалами, чтобы
отразить ему в них все бесчисленные движения души его...»;«Так, в каждой
картине природы у Жуковского сквозит душа, везде взгляд на даль, на
бесконечность: ни одна всего не досказывает, что в ней кроется, и пророчит еще
более, чем обнаруживает» 451
. А.Н. Веселовский называет пейзажи
В.А. Жуковского «пейзажами души». Г.А. Гуковский соглашается с этим
высказыванием и отмечает, что «Жуковский рисует душу, воспринимающую
природу, а не самое природу, выражает отношение к предмету более, чем
предмет»452.
Как и у В.А. Жуковского, в творчестве Н.С. Тепловой человек и его
переживания оказываются неотделимы от природы:
Люблю луны волшебное сиянье,
И запах лип и легкий шум ветвей,
Люблю забот людских молчанье,
Люблю безмолвие страстей.
Люблю в час вечера унылой флейты звуки,
450
Плетнев П.А. Письмо к графине С.И.С. о русских поэтах// Сочинения и переписка П.А. Плетнева: В 3-х томах/
По поручению Второго отделения Императорской Академии наук издал Я. Грот. Т. 1. СПб: Типография
Императорской Академии наук, 1885. С. 175-176.
451
Цит. по Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М.: Художественная литература, 1965.С. 54.
452
Там же.
176
И слушаю их нежный перелив,

Склонив главу, скрестивши руки,
В груди дыханье притаив453.
(«Флейта», 1835)
В стихотворении нет внешней динамики, но оно «переполнено» чувствами.
Пейзаж и состояние сердца человека оказываются словно бы в слиянии,
отсутствует чувство времени. Лирическая героиня сконцентрирована на своем
внутреннем мире, а природа словно бы дополняет ее чувства и отвечает им.
Но есть у Н.С. Тепловой и произведение, где появляется более динамичный
пейзаж, как, например, в «Высоте» (1831), где автор пишет:
Мне молнии прекрасен вид,
Она над мрачною вселенной,
Как мысль великая, блестит
Души поэта вдохновенной.
Раскаты грома, ветра шум,
И моря бурного биенья –
Все полно чувств, все полно дум,
Любви надежды и волненья!454
В приведенном стихотворении яркость, динамика описания, появление
мотива морской стихии отсылают читателя к творениям М.Ю. Лермонтова.
Таким образом, пейзажные элементы в лирике Н.С. Тепловой вбирают в
себя как сентименталистские так и романтические традиции.
Творчество Надежды и Серафимы Тепловых стало примечательным

явлением «альманашного периода» русской литературы. Мало известно о
произведениях С.С. Тепловой, поскольку до современного читателя дошли только
несколько стихотворений, опубликованных в «Дамском журнале», в «Северных
цветах». Но знаменитое «К ***» сделало молодую поэтессу известной и по сей
день вызывает вопросы у литературоведов, поскольку до сих пор непонятно, в
какой степени произведение связано со смертью К.Ф. Рылеева.
453
454
177
Другая поэтесса, Н.С. Теплова, публиковалась в журналах и альманахах с

конца 1820-х до 1840-х годов. Не только в «Деннице», но и в «Северных цветах»
(1832), в «Дамском журнале», «Московском наблюдателе», альманахе
«Киевлянин» и в других изданиях можно встретить ее произведения.
Еще В.Г. Белинский выделял в творчестве Н.С. Тепловой проблему
«чувства». Именно чувства, переживания лежат в основе стихотворений поэтессы,
неслучайно она называла свое творчество «поэзией сердца». Сфера душевных
переживаний волновала поэтессу и была главным предметом ее творчества.
Произведения Н.С. Тепловой проникнуты психологизмом, способностью уловить
тонкие нюансы настроения.
Еще одной важной особенностью творчества Н.С. Тепловой можно назвать
биографичность. Во многих стихотворениях отразились обстоятельства жизни
поэтессы. Например, из ее произведений читатель может узнать о смерти мужа и
о вдовстве Н.С. Тепловой, о том, как она потеряла своих детей. В 1840-е годы
поэтесса после пережитых жизненных трагедий находит пристанище в вере, и в
стихотворениях этого периода появляются религиозные мотивы. Местом
действия в произведениях становится храм, монастырская обитель, а героями –
священники или монахи.
При рассмотрении основных тем и мотивов творчества Н.С. Тепловой
можно обнаружить, что, с одной стороны, поэтесса была носительницей традиций
В.А. Жуковского и А.С. Пушкина. С другой стороны, в ее творчестве проявилось
и новаторство. Например, одной из главных тем в произведениях Н.С. Тепловой
станет романтическое разделение на «здесь» и «там», «земное» и «небесное».
Другой мотив, который роднит поэзию Н.С. Тепловой с творчеством Жуковского,
– это мотив невыразимого. Как и для поэзии В.А. Жуковского для творчества
Н.С. Тепловой характерна элегичность. Появляется в ее творчестве и часто
встречающийся у русских романтиков образ «гения».
Помимо следования традиции, для творчества поэтессы характерны и
индивидуальные черты. Так, преломление темы «здесь» – «там» проходит в ее
произведениях определенную эволюцию. Если в ранних стихотворениях
178
Н.С. Тепловой «там» может быть обозначено как идеальное место, а христианские
мотивы просматриваются «между строк», то поздняя поэзия проникнута
пониманием христианского смысла жизни человека на земле и соответственным
видением посмертного существования. В сборнике стихотворений Н.С. Тепловой
в более поздних произведениях наречие «там» выделяется курсивом и предстает
для читателя как небесная обитель именно в христианском смысле.
В отличие от «мужской» поэзии, в текстах поэтессы нет социальной
актуальности, патриотической темы или антикрепостнических размышлений.
Некоторые темы являются оригинальными и не встречаются в мужской поэзии,
например, сестринская тема. Глубоко раскрываются темы специфически женские,
которые остались за пределами внимания мужчин-поэтов, например, темы
отношений сестер, женской дружбы, предназначения женщины-поэта и др.
Н.С. Теплова пишет о том, что ей близко, что она хорошо знает, и через ее
стихотворения приоткрывается мир чувств и внутренних переживаний женщины.
Так, именно со стихотворениями Надежды и Серафимы Тепловых в альманахах
начала звучать исключительно женская тема – тема отношений двух сестер. Здесь
стоит обозначить стихотворение С.С. Тепловой «Сестре в альбом»,
опубликованное в «Северных цветах» на 1832 год, а также Н.С. Тепловой «К
сестре» («Денница» 1834 года). В поэтическом сборнике Н.С. Тепловой были
опубликованы также несколько стихотворений схожего плана – «Сестре» (1831),
«К сестре. В альбом» (дата не известна). Таким образом, с подачи Н.С. и
С.С. Тепловых на страницах альманахов развивается сестринская тема,
представлен поэтический диалог двух сестер.
Еще одна оригинальная тема – это тема женской дружбы. Она отражается в
стихотворениях Н.С. и С.С. Тепловых и М.А. Лисицыной, многие из этих
произведений являются посвящениями.
Наконец, стоит отметить и тему предназначения женщины-поэта. Наиболее
ярко она проявилась в стихотворении Н.С. Тепловой «Совет» с припиской «К дев.
Д-ль», датируемом 1837-м годом. В нем звучит формула, актуальная для женской
поэзии: «Поэзия – опасный дар для девы!». Поэтесса развивает характерную тему
179
«ничтожности» толпы и разрыва между поэтом и толпой, что соответствует духу

поэзии этого периода. Но именно женской интерпретацией веет от
высказываемых автором мыслей о том, что женщина-поэт приносит в жертву свое
счастье, если хочет посвятить себя творчеству. Важна мысль о трудном выборе
между любовью и искусством и о непонимании общества.
180
Заключение
На страницах альманахов пушкинской поры обнаруживается серьезный

пласт женской литературы 1820–1830-х годов. Это эпоха, когда творчество
поэтесс и писательниц становится значимым явлением литературы. Наиболее
известными авторами «альманачного» периода являются З.А. Волконская, Н.С. и
С.С. Тепловы, М.А. Лисицына, А.И. Готовцева, М.Б. Даргомыжская,
Е.А. Тимашева, А.П. Зонтаг, Е.П. Ростопчина. Произведения этих поэтесс и
писательниц чаще всего можно встретить на страницах альманахов.
В своем творчестве поэтессы обращаются к темам и мотивам, характерным
для «большой» литературы. Но среди отличий между мужской и женской
литературой необходимо отметить практически полное отсутствие в женских
текстах социально-политической тематики. Женское творчество было камерным и
представляло собой преимущественно «поэзию сердца».
В творчестве писательниц представлено разнообразие жанровых форм.
Среди популярных жанров стоит обозначить элегию, песню, романс. В целом
песенность являлась характерной чертой женской поэзии, в частности, стоит
отметить стихотворения М.А. Лисицыной, Н.С. Тепловой, Е.П. Ростопчиной,
посвященные теме любви.
В женском творчестве встречается также редкий на конец 1820-х годов
жанр басни (М.Б. Даргомыжская), а также жанр литературной сказки
(А.П. Зонтаг).
Для женского творчества во многом было характерно следование
романтическим традициям. Психологизм, обращение к теме природы,
романтическое двоемирие – все эти особенности романтической литературы
отразились также в женском творчестве.
Необходимо отметить характерность для женской литературы темы любви,
которая чаще всего представлена ситуацией неразделенного чувства, любовного
томления, разочарования.
181
Типичные черты женского творчества – исповедальность и явно

выраженное религиозное чувство.
Часто женские тексты на страницах альманахов были представлены в форме
диалогов с более именитыми авторами, например, в альманашных книжках
публиковались взаимные послания поэтесс и А.С. Пушкина, П.А. Вяземского.
Несмотря на общую схожесть тем произведений, у каждой поэтессы
«альманашногопериода» было свое «лицо», свой почерк, свой стиль. Например,
стихи М.А. Лисицыной отличались прежде всего «сердечной правдой»
(И.В. Киреевской), простотой и прямотой. Основные темы ее творчества – это
тема неразделенной любви, женского одиночества, страданий и разочарования.
Поэтесса публиковала свои произведения в основном в альманахах второго ряда и
только один раз в «Деннице» на 1830 год. Также стоит отметить, что именно
М.А. Лисицыной одной из первых среди женщин-литераторов «альманашного
периода» удалось издать сборник своих поэтических и прозаических текстов в
1826 году, а ее повесть «Эмилий Лихтенберг» издавалась два раза – в 1828 и в
1835 годах. Поэтический стиль М.А. Лисицыной отличается легкостью слога,
использованием элементов просторечия, фольклорными мотивами. В них нет
глубокой рефлексии, характерна простота тем, конкретность мыслей, например,
поэтесса пишет о непостоянстве и неверности мужчин. Часто ее стихи похожи на
народные песни, иногда в них могут использоваться поговорки. Но за внешней
простотой отмечается яркая эмоциональность произведений М.А. Лисицыной.
Кроме этого, необходимо отметить, что многие факты указывают на то, что
М.А. Лисицына была подругой сестер С.С. и Н.С. Тепловых. Их дружба чем-то
напоминает творческий союз трех молодых женщин. Три поэтессы вместе
издаются в «Дамском журнале», в «Деннице», они посвящают друг другу стихи.
Одно из поздних стихотворений Н.С. Тепловой посвящено М.А. Лисицыной,
которая в произведении называется «питомицей и жрицей вдохновенья». Она
представлена как более опытная подруга, которая делится своими познаниями с
младшей, неопытной наперсницей, в образе которой автор стихотворения
подразумевала себя. Таким образом, можно говорить о творческом
182
взаимовлиянии группы женщин-поэтесс друг на друга, что проявляется также в

текстах, опубликованных на страницах альманашных изданий.
Значимым явлением становится поэзия Е.П. Ростопчиной, которая начинает
свой творческий путь к концу «альманашного периода». Ее стихотворение
«Талисман» публикуется в «Северных цветах» на 1831 год. Мотив талисмана –
один из значимых для творчества Е.П. Ростопчиной, и в этом произведении
проявляются главные особенности поэтического почерка автора. Для него
характерны тема любви в разных вариациях – запретной, неразделенной. Кроме
того, в произведении видны символизм, стремление к описанию сокровенных
переживаний женской души.
Творчество Е.П. Ростопчиной отличается элегичностью и преобладанием
мотива воспоминаний, мотива минувшего, мотива мечтаний, песенностью, в
стихотворениях часто встречаются фольклорные образы. Произведения
Е.П. Ростопчиной – это типичные романтические тексты, в которых сталкиваются
обыденность и мечта, появляется тема природы для характеристики душевного
состояния лирической героини, показывается ее устремленность к идеальной
любви, психологически тонко описываются чувства женщины.
Еще две значимые фигуры на страницах альманахов – Е.А. Тимашева и
А.И. Готовцева.
Стихотворения Е.А. Тимашевой отличаются разнообразием тематики,
можно встретить тексты поэтессы о родных краях, посвящение А.С. Пушкину. Ее
«женская» поэзия показывает противоречивые особенности и чувства,
характерные для женской натуры. Е.А. Тимашева публикуется в «Северных
цветах», на страницах которых читатели могли прочесть шутливый поэтический
диалог между поэтессой и П.А. Вяземским. Такая «переписка» (И.В. Киреевский)
особенно остроумна, оба автора рассуждают о природе полов в манере легкой
светской беседы. Важная тема стихотворений Е.А. Тимашевой – отношения
мужчин и женщин. В произведениях поэтессы можно обнаружить попытки
проанализировать мужские чувства, описание особенностей того, как проявляют
себя в любви мужчины и женщины, различий между дружбой и любовью.
183
Произведения А.И. Готовцевой публикуются на страницах «Северных

цветов» при покровительстве П.А. Вяземского. Кроме того, ее стихи появляются в
«Литературном музеуме» В. Измайлова. Поэтессу волнуют возвышенные темы,
связанные с неземным существованием, лирическая героиня А.И. Готовцевой
устремлена к небесному, очарована идеалом. Широко известно посвящение
поэтессы А.С. Пушкину, в произведении встречается много аллюзий, связанных с
творчеством великого поэта. А.И. Готовцева восславляет многогранность
пушкинского гения.
Особым явлением в альманашной литературе стало творчество
З.А. Волконской. Для ее стихотворений был характерен психологизм, в них
раскрывался мотив романтического двоемирия. Часть произведении
З.А. Волконской развивала историческую тематику. Это, например, «Сказание об
Ольге», поэтический отрывок из которого был опубликован в «Северных цветах»
на 1832 год. В своих произведениях автор опиралась на труды известных
историков, в частности Н.М. Карамзина, и одновременно с этим передавала
индивидуальный взгляд на русскую и скандинавскую историю. Для
З.А. Волконской история связана прежде всего с конкретными персоналиями.
Изучая судьбы и характеры крупных исторических фигур раннего периода
российской истории, поэтесса выстраивала свою концепцию, представляла свой
взгляд на исторические события. Например, в «Сказании об Ольге»
З.А. Волконская поднимала проблему противостояния славян и скандинавов,
язычества и христианства, варварства и культуры.
Отдельный пласт творчества З.А. Волконской – стихотворения,
опубликованные в альманахах. В них поэтесса развивает различные темы и
мотивы, характерные для романтизма. Эти стихотворения сочетают в себе
масштабность, космизм и одновременно нечто глубоко личное, индивидуальное.
В литературных произведениях отразилась увлеченность З.А. Волконской
музыкой, например, многие описания в стихотворениях поэтессы построены на
звуковых впечатлениях.
184
Еще одна ипостась З.А. Волконской как литератора – это проза. Княгиня
была автором путевых записок, посвященных путешествию из России в Италию.
Эти тексты в чем-то отходят от канонов жанра, например, в них отсутствует
противопоставление «свой» – «чужой», поскольку автор питала чувство любви к
двум своим Родинам – России и Италии. Для путевых записок З.А. Волконской
характерны мистическое чувство и религиозные мотивы. Описывая пейзажи,
культурные достопримечательности, писательница смотрит на предметы и
явления религиозным взглядом и видит в них божественные творения.
Особое место в путевых записках З.А. Волконской занимают описания
природы. Писательница отличается от своих предшественников и современников
тем, что мало интересуется этнографией, обычаями и особенностями европейской
культуры. Для нее природа и искусство наполнены религиозным смыслом.
Центральными становятся историческая тема, женская тема и тема материнства.
Анализ творчества Н.С. и С.С. Тепловых обнаружил сравнительно большое
число альманашных публикаций поэтесс. Наиболее популярны были стихи
Н.С. Тепловой, которые, помимо альманахов, появлялись в журналах и газетах. С
конца 1820-х и вплоть до 1840-х годов можно встретить стихи поэтессы в
альманахах. Основа стихотворений Н.С. Тепловой – эмоции, это «поэзия сердца»,
как ее обозначала сама поэтесса. Наибольший интерес для автора представляли
глубокие переживания женской души, в ее творчестве проявляются тонкие
психологические наблюдения, эмоциональные нюансы.
Характерной чертой поэзии Н.С. Тепловой является биографичность.
Стихотворения поэтессы часто посвящены важным событиям в жизни автора. К
последнему этапу творчества Н.С. Тепловой в ее стихотворениях усиливаются
религиозные темы и мотивы. В них представлено пространство храма и
монастырской обители, священники, монахи, поднимается проблема веры в Бога.
С точки зрения литературных традиций, Н.С. Теплова была
последовательницей направления, обозначенного В.А. Жуковским.
Романтическое разделение на «здесь» и «там», «земное» и «небесное», мотив
невыразимого, образ гения являются характерными для творчества поэтессы.
185
Одновременно с этим наблюдается развитие мотива романтического двоемирия:

на ранних этапах творчества поэтессы «там» – это скорее некое абстрактное
идеальное место, в противовес земному существованию, а на поздней стадии
«там» выделяется курсивом и предстает как небесная обитель.
В поэзии Н.С. Тепловой нет социальной темы или темы Родины,
характерных для поэзии современников. В ее творчестве различаются темы и
мотивы, которые являются оригинальными. Прежде всего это тема сестринских
отношений, женской дружбы, предназначения женщины-поэта и др. Поэтесса
писала о том, что волновало ее, и открывала своим читателям внутренний мир
женщины.
На страницах альманахов развивается тема отношений двух сестер,
сестринской дружбы. В стихотворениях С.С. Тепловой «Сестре в альбом»
(«Северные цветы» на 1832 год), Н.С. Тепловой «К сестре» («Денница» 1834 года)
происходило общение двух сестер, за которой мог наблюдать читатель.
Отдельно стоит выделить тему женской дружбы, которая проявилась в
произведениях Н.С., С.С. Тепловых и М.А. Лисицыной, многие из
опубликованных стихотворений поэтесс являются посвящениями друг другу.
Важной для творчества Н.С. Тепловой оказывается тема предназначения
женщины-поэта. Наиболее ярко она проявилась в стихотворении Н.С. Тепловой
«Совет» с припиской «К дев. Д-ль» (1837). «Поэзия – опасный дар для девы!»–
замечает автор. В этом произведении проявился, с одной стороны, характерный
конфликт между поэтому и толпой, с другой стороны, в стихотворении
прозвучали мысли о самоощущении женщины-поэта, которая должна сделать
выбор между личным счастьем и творчеством, а также столкнуться с
непониманием общества.
Таким образом, альманахи пушкинской поры являются важным источником
при изучении женского творчества XIX века. Через альманашные публикации
можно проследить основные темы и мотивы, характерные для произведений
писательниц и поэтесс первой трети века, узнать больше об их судьбах, об их
186
творческих отношениях, исканиях, индивидуальности, профессиональном

развитии.
187
Список литературы:
Архивы
1. Белецкий А.И. Эпизод из истории русского романтизма. Русские

писательницы 1830-1860-х гг. Харьков, 1919. НИОР ИРЛИ РАН. Ф. Pl.
Оп. 2. №44. – 546 с.
Указатели и справочники
2. Билевич Н.И. Русские писательницы XIX века: Период пушкинский //

Московский городской листок, 1847. – №169. – С. 677.
3. Голицын Н.Н. Библиографический словарь русских писательниц. – СПб:
тип. В.С. Балашева, 1889. – 308 с.
4. Гуминский В.М. Путешествие // ЛЭС. - М.: Сов. Энциклопедия, 1987. - С.
314-315.
5. Женская нота в русской литературе: библиогр. указ. / Сост. Н.В. Осокина. –
Йошкар-Ола: Нац. б-ка им. С.Г. Чавайна, 2012. – 43 с.
6. Путятин Е.Е. Перекличка альманахам: Материалы для библиогр. рус.лит.
альманахов и сб. конца XVIII-го и первой половины XIX-го столетия. (1794
г. по 1850 г.) / Сост. в селе Глебове Подол. губ. гр. Е. Путятин. – Новая-
Ушица: тип. Г. Чарковского, 1893. – 75 с.
7. Пушкинская энциклопедия: Произведения. Вып.1. А-Д. – СПб: Нестор-
История, 2009. – 520 с.
8. Руссов С.В. Библиографический каталог российским писательницам. –
СПб: тип. Мед.деп. М-вавн. дел, 1826. – 46 с.
9. Смирнов-Сокольский Н.П. Русские литературные альманахи и сборники
XVIII-XIX вв. – М.: Изд-во Всесоюз. книжной палаты, 1956. – 163 с.
188
Периодические издания
10.Дамский журнал, издаваемый П.И. Шаликовым / серия журналов 1823-

1833. – М., 1823-1833.
11.Денница, альманах на 1830 год, изданный М. Максимовичем. М.: В
типографии Августа Семена, при Императорской Медик. Хирургич.
Академии, 1830. – 256 с.
Академии, 1831. – 240 с.
Академии, 1834. – 240 с.
14.Киевлянин / Изд. Михаилом Максимовичем. Кн. 1. - Киев: Унив. тип.,
1840-1850. Кн. 1. На 1840 год. - 1840. - 256 с.
15.Киевлянин / Изд. Михаилом Максимовичем. Кн. 1. - Киев: Унив. тип.,
1840-1850. Кн. 2. На 1841 год. - 1841. - 329 с.
16.Комета. Альманах на 1830 год, изданный И. Селивановым. – М.: Тип.
Лазаревых, Ин-та вост. яз., 1830. – 237 с.
17.Литературный музеум на 1827 год. - М.: Типография С. Селивановского,
1827. – 320 с.
18.Опыт русской анфологии, или Избранные эпиграммы, мадригалы,
эпитафии, надписи, апологи и некоторые другие мелкие стихотворения /
Собрано Михаилом Яковлевым. – СПб: И. Сленин, 1828. – 215 с.
19.Северные цветы на 1825 год. Новое издание. – М.: Университетская
типография, 1881. – 360 с.
20.Северные цветы: литературный альманах. – 1825-1832. – СПб.:
Тип.департамента народного просвещения, 1825-1832.
21.Тимашева Е.А. К портрету ***//Литературная газета. – 1831. - №12. - С. 96.
189
22.Утренняя заря. Альманах на 1839 год, изданный В. Владиславлевым. - СПб:

В Типографии Е. Фишера, 1839. – 384 с.
23.Утренняя заря. Альманах на 1840 год, изданный В. Владиславлевым.
Второй год. - СПб: в типографии А. Плюшара, 1840. – 442 с.
Тексты
24."Любовь – небес святое слово! ‥ ": классика русской женской поэзии /

Сост. и авт. предисл.: В. Калугин. – М.: Эксмо, 2011. – 352 с.
25."Прелестный дар, перо поэта…": стихи А. Готовцевой и Ю. Жадовской /
сост. Г. В. Корнилова. - Кострома: Губернский дом, 2005. - 127 с.
26.Баратынский Е.А. Полное собрание стихотворений: В 2 т. Т.1. - Л.:
Советский писатель, 1936. – 550 с.
27.Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 томах. Т. VIII. Статьи и рецензии
1843-1845 - М.: АН СССР , 1955. – 728 с.
28.Белинский В.Г. Жертва. Литературный эскиз. Сочинение г-жи Монборн //
Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 1. Статьи и рецензии.
Художественные произведения. 1829-1835. – М.: АН СССР, 1953. – С. 221-
227.
29.Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 11. - М.: Издательство
Академии Наук СССР, 1956. – 714 с.
30.Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 4. Рецензии. - М.: АН
СССР, 1953. – 669 с.
31.Белинский В.Г. Сочинения Зенеиды Р-вой. Санкт-Петербург. 1843. Четыре
части// Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 7. - М.:
Издательство Академии Наук СССР, 1955. – С. 648-678.
32.В царстве муз: Моск. лит. салон З. Волконской, 1824-1829 гг.. - М.: Моск.
рабочий, 1987. – 573 с.
190
33.Волконская З.А. Сочинения княгини Зинаиды Александровны Волконской,

урожденной княжны Белосельской. - Париж и Карлсруэ: придворная тип.
В. Гаспера, 1865. – 175 с.
34.Вяземский П.А. Записные книжки. (1813-1848). – М.: Изд-во Акад. наук
СССР, 1963. - 507 с.
35.Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика. – М.: Искусство, 1984. -
463 с.
36.Дача на Петергофской дороге. Сборник. - М.: Современник, 1987. – 462 с.
37.Денница: Альманах М. А. Максимовича 1830, 1831, 1834 / Изд. подгот. С.
Н. Лахно и Л. Г. Фризман. - Харьков, 2000. - 320 с.
38.Денница: Альманах. на 1830, 1831, 1834 годы, изданный М. Максимовичем
Сост.: В.Н. Касаткина, Т.К. Батурова, М.А. Розадеева ; Подгот. текста и
коммент.: Т.К. Батуровой, М.А. Розадеевой ; Послесл. В.Н. Касаткиной/. -
М., 1999. – 400с.
39.Жуковский В. А. Собрание сочинений: В 4 т. — М.; Л.: Гос. изд-во худож.
лит., 1959—1960.
40.Жуковский В.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. / Ред.
Коллегия: И.А. Айзикова, Н. Ж. Ветшева и др. Т. 4. Стихотворные повести
и сказки / Сост. и ред. А.С. Янушкевич. – М.: Языки славянских культур,
2009. – 640 с.
41.Крылов И.А. Сокол и Червяк // Крылов И.А. Полное собрание сочинений.
Т. 3. – М.: Гос. изд-во худож. лит., 1945—1946. – С. 181—182.
42.Лермонтов М.Ю. Нищий («У врат обители святой…») // Лермонтов
М.Ю. Полное собрание стихотворений: В 2 т. Т. 1. Стихотворения и драмы.
- Л.: Сов.писатель. Ленингр. отд-ние, 1989. - С. 139.
43.Лермонтов М.Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т.1. Стихотворения
1828-1835. - М., Л.: Academia, 1936. – 302 с.
44.Лисицына М.А. Стихи и проза. 1826-1829. – М.: тип. Решетникова, 1829. -
76 с.
191
45.Переписка Николая Владимировича Станкевича, 1830-1840. - М.: Тип.

А.И. Мамонтова, 1914. – 787 с.
46.Письма женщин к Пушкину / Сост. Л. П. Гроссман. – М.: ТЕРРА, 1997. –
240 с.
47.Повесть временных лет. - СПб.: Наука: С.-Петерб. изд. фирма, 1996. – 667
с.
48.Полярная звезда, изданная А. Бестужевым и К. Рылеевым. Изд. подгот.
В. А. Архипов, В. Г. Базанов, Я. Л. Левкович. – М.; Л.: АН СССР, 1960. –
1016 с.
49.Поэты 1840-1850-х годов / Вступ. статья и общая ред. Б. Я. Бухштаба. – М.;
Л.: Сов.писатель. [Ленингр. отд-ние], 1962. - 567 с.
50.Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. — М.; Л.: Изд-во АН
СССР, 1937—1959. Т. 11. Критика и публицистика, 1819—1834. — 1949. —
540 с.
51.Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 16 т. Т.2. Кн.1. Стихотворения
1817-1825. Лицейские стихотворения в позднейших редакциях. - М., Л.:
Изд-во АН СССР, 1947. – 550 с.
52.Пушкин А.С. Собрание сочинений: В 10 т. – М.: Государственное
издательство художественной литературы, 1959- 1962.
53.Ростопчина Е.П. Поэмы, повести, рассказы и новейшие мелкие
стихотворения графини Е.П. Ростопчиной. СПб.: печ. В. Головина, 1866. –
309 с.
54.Ростопчина Е.П. Стихотворения; Проза; Письма. – М.: Сов. Россия, 1986. –
445 с.
55.Ростопчина Е.П. Стихотворенья графини Ростопчиной. Т.1. СПб.: Издание
Придворн. Книгопрод. А. Смирдина (сына), 1856. – 368 с.
56.Русская романтическая новелла. – М.: Худож. лит., 1989. – 384 с.
57.Сочинения и переписка П.А. Плетнева: В 3-х т./ По поручению Второго
отделения Императорской Академии наук издал Я. Грот. - СПб:
Типография Императорской Академии наук, 1885.
192
58.Теплова Н.С. Стихотворения Надежды Тепловой. – М.: Тип.

С.Селивановского, 1860. – 135 с.
59.Тютчев Ф. И. Полное собрание сочинений и письма: В 6 т. / РАН. Ин-т
мировой лит.им. М. Горького; Ин-т рус. лит. (Пушкин.Дом). Т. 1.
Стихотворения, 1813—1849. - М.: Издат. центр «Классика», 2002. –350 с.
60.Ходасевич В.Ф. Собрание сочинений: В 4 т. Т.2. Записная книжка. Статьи о
русской поэзии. Литературная критика 1922-1939. – М.: Согласие, 1996. –
572 с.
61.Царицы муз: русские поэтессы XIX - нач. XX вв. Сборник. – М.:
Современник, 1989. - 447 с.
62.Языков Н.М. К С.С. П-ой // Полное собрание стихотворений/ Вступ. ст.,
подгот, текста и примеч. К.К. Бухмейер. - М., Л.: Советский писатель, 1964.
- С. 315-316.
Монографии
63.Адрианова-Перетц В.П. Древнерусская литература и фольклор. - Л.: Наука,

Ленингр. отделение, 1974. – 171 с.
64.Ананичев А. Жена генерала. 1812. – М.: Изд-во Московской патриархии
Русской православной церкви, 2013. – 51 с.
65.Анненков П.В. Пушкин в Александровскую эпоху. – Минск: Лимариус,
1998. – 359 с.
66.Аношкина-Касаткина В.Н. Русский романтизм. В.А. Жуковский, А.С.
Пушкин. Монография. - М.: МГОУ, 2014. – 399 с.
67.Безелянский Ю.Н. Вера, Надежда, Любовь…: Жен. портр. - М.: Радуга,
1998. - 477 с.
68.Белозерская Н.А. Княгиня Зинаида Александровна Волконская. - Санкт-
Петербург, 1897. – 36 с.
193
69.Браиловский С.Н. Из прошлого отечественной литературы. Измайлов, кн.

Горчаков и гр. Растопчина: Ист. – лит.очерки Сергея Браиловского. –
Воронеж: тип. В.И. Исаева, 1893. – 116 с.
70.Вайскопф М.Я. Влюбленный демиург: метафизика и эротика русского
романтизма. – М.: Новое литературное обозрение, 2012. - 691 с.
71.Вацуро В.Э.Записки комментатора. СПб: Гуманитарное агентство
«Академический Проект», 1994.
72.Вацуро В.Э. О Лермонтове: работы разных лет. М.: Новое издательство,
2008.
73.Вацуро В.Э. Пушкинская пора. – СПб: Академический проспект, 2000. –
620 с.
74.Вацуро В.Э. Северные цветы. История альманаха Дельвига-Пушкина. – М.:
Книга, 1978. – 287 с.
75.Вересаев В.В. Пушкин в жизни. Системат, свод подлин, свидетельств
современников. - М.: МП "Фирма АРТ", 1992. - 296 с.
76.Гаррис М.А. Зинаида Волконская и ее время. – М.: К.Ф. Некрасов, 1916. –
136 с.
77.Гиллельсон М.И. Молодой Пушкин и арзамасское братство. – Л.: Наука,
1974. – 226 с.
78.Граудина Л.К. Русское слово в лирике XIX века. 1840-1900. Учебное
пособие / Л. К. Граудина, Г. И. Кочеткова. – М.: Флинта: Наука, 2010. – 595
с.
79.Григорьян К.Н. Пушкинская элегия: (Нац. истоки, предшественники,
эволюция). - Л.: Наука : Ленингр. отд-ние, 1990. – 255 с.
80.Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. – М.:
Гослитиздат, 1957. – 414 с.
81.Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. – М.: Художественная
литература, 1965. – 355 с.
82.Жирмунский В.М. Гете в русской литературе. – Л.: Наука. Ленингр., 1982 .
– 558 с.
194
83.Зейферт Е.И. Неизвестные жанры "золотого века" русской поэзии.

Романтический отрывок: учебное пособие. – М.: Флинта: Наука, 2015. - 376
с.
84.Козлов В.И. Русская элегия неканонического периода: очерки типологии и
истории. – М.: Языки славянской культуры (ЯСК), 2013. - 276с.
85.Кравцов Н.И. Русское устное народное творчество: Учеб. для филол. спец.
ун-тов. - М. :Высш. шк., 1983. - 448 с.
86.Литература путешествий: культурно-семиотические и дискурсивные
аспекты: сборник научных работ / под ред. Т. И. Печерской. - Новосибирск:
СИЦ НГПУ "Гаудеамус", 2013. - 591 с.
87.Литература русского предромантизма: мировоззрение, эстетика, поэтика:
монография. - Рязань: Рязанский гос. ун-т им. С. А. Есенина, 2012. - 490 с.
88.Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского
дворянства (XVIII-начало XIX века). – СПб: Искусство-СПБ, 1994. – 398 с.
89.Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин, Лермонтов, Гоголь. –
М.: Просвещение, 1988. – 348 с.
90.Луков В.А. Предромантизм. – М.: Наука, 2006. – 682 с.
91.Манн Ю.В. К истории русского романтизма. – М.: Наука, 1973. – 551 с.
92.Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. – М.: Наука, 1976. – 375 с.
93.Манн Ю.В. Русская литература XIX века. Эпоха романтизма. – М.: РГГУ,
2007. – 510 с.
94.Манн Ю.В. Русская философская эстетика (1820-1830-е годы). – М.:
МАЛП, 1998. – 379 с.
95.Модзалевский Б.Л. Пушкин и его современники. – М.: Книжный клуб
Книговек, 2015. – 589 с.
96.Николаева Е. А. Ментальные смыслы женского литературно-
художественного творчества в России. - Саранск: изд-во Мордов. ун-та,
2005. – 168 с.
195
97.Пашкуров А.Н. Категория возвышенного в поэзии русского

сентиментализма и предромантизма: эволюция и типология. - Казань: изд-
во Казан.ун-та, 2004. – 210 с.
98.Пол. Гендер. Культура: Немецкий и русские исследования. Серия: Вып. 2. –
М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2000. – 264 с.
99.Принадлежу всем вам: Жизнеописание игумении Спасо-Бородин.
монастыря Марии (Тучковой). Письма свт. Филарета Московского к ней. -
М.: Ксения, 2003. – 174 с.
100. Пушкин и Москва / Сост.: Н. И. Михайлова. - М.: Москвоведение и
др., 1999. – 412 с.
101. Рейтблат А.И. Как Пушкин вышел в гении. Историко-
социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. – М.:
НЛО, 2001. – 328 с.
102. Савкина И.Ю. Разговоры с зеркалом и Зазеркальем:
автодокументальные женские тексты в русской литературе первой
половины XIX века. – М.: Новое лит.обозрение, 2007. - 438 с.
103. Сендерович С.Я. Фигура сокрытия: избранные работы: [в 3 т.] / С.
Я. Сендерович. Т. 1: О русской поэзии XIX и XX веков. Об истории
русской художественной культуры. – М.: Языки славянских культур, 2012.
- 598 с.
104. Томашевский Б. Пушкин: [В 2 кн.] / Отв. ред. В. Г. Базанов; АН
СССР. Ин-т рус.лит. (Пушк. дом). — М; Л.: Изд-во АН СССР, 1956—
1961.Кн. 2. Материалы к монографии (1824—1837). — 1961. — 575 с.
105. Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. – М.: Наука, 1969. – 424
с.
106. Файнштейн М.Ш. Писательницы пушкинской поры: Ист.-лит. очерки
– Л. : Наука : Ленингр. отд-ние, 1989. – 173 с.
107. Фаустов А.А. Язык переживания русской литературы: На пути к
середине XIX в. – Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 1998. – 125 с.
196
108. Федоров Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и

время. - Рига: Зинатне, 1988. - 454 с.
109. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма: Очерки о русской
литературе XIX века. – Л.: Наука, 1971. – 293 с.
110. Фридман Н.В. Романтизм в творчестве Пушкина. – М.: Просвещение,
1980. – 191 с.
111. Фризман Л. Г. Семинарий по Пушкину. — Харьков: Энграм, 1995. —
367 с.
112. Фризман Л.Г. Жизнь лирического жанра: Рус.элегия от Сумарокова до
Некрасова. - Москва: Наука, 1973. - 167 с.
113. Черейский Л.А. Современники Пушкина: Документальные очерки. –
М.: ОЛМА-пресс, 1999. – 351 с.
114. Шевцова Л.И. Лирика Е.П. Ростопчиной. Проблемы поэтики. - М.:
Лермонтовское о-во, 2007. – 120 с.
115. Шёнле А. Подлинность и вымысел в авторском самосознании русской
литературы путешествий 1790-1840. – СПб: Академический проект, 2004. –
271 с.
116. Щепкина Е.Н. Из истории женской личности в России. – Тверь:
Феминист-Пресс, 2004. – 295 с.
Статьи и сборники
117. Абрамова В.И. Природа и творчество в стихотворениях

«Невыразимое» В.А. Жуковского и «Осень» А.С. Пушкина// Русская речь. -
2007. - N 5. - С. 7-12.
118. Азадовский М.К. Из материалов «Строгановской Академии».
Неопубликованные произведения Ксавье де Местра и Зинаиды Волконской
// Литературное наследство. Том 33/34. Русская культура и Франция. Кн.
III. – М.: Изд-во АН СССР, 1939. – С. 195-241.
197
119. Аликова Е.А. Диалог человека и природы в идиллиях женщин-поэтов

1770-1820-х гг. // Вестник Бурятского государственного университета.
Литературоведение. – 2012. – Вып. 10. – С. 95-100.
120. Алпатова Т.А. Ф.И. Тютчев в салоне Карамзиных // Ф.И. Тютчев.
Проблемы творчества и эстетической жизни наследия. - М., 2006. - С. 278-
300.
121. Артёмова С.Ю. Поэтическое послание: бытование и смещение жанра
// Вестник ТвГУ. Серия «Филология». Выпуск «Лингвистика и
межкультурная коммуникация». – 2008. – №14. – C. 164-167.
122. Балашова Ю.Б. Формула публицистичности альманаха (от
«Мнемозины» до «Метрополя») // Изв. Урал.фед. ун-та. Сер. 1: Проблемы
образования, науки и культуры. - 2014. - Т. 123, № 1. - С. 6-12.
123. Бочаров И.Н., Глушакова Ю.П. Салон З.А. Волконской как окно в
Европу для Пушкина и его друзей // Россия и Италия. - М., 2000. - Вып. 4. -
С. 109-165.
124. Варзаева М.А. Способы образования «смешанных эмоций» в элегиях
В.А. Жуковского, объединенных мотивами разочарования и мимолетности
юности// Филологические науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов:
Грамота, 2013. – № 1 (19). – C. 39-42.
125. Волович Н.М. «...У княгини Волконскoй на Тверской» // Волович
Н.М. Пушкин и Москва. - М., 1994. - I. - С. 38-86.
126. Высоцкий А.А. Славяне и скандинавы в «Сказании об Ольге»
З.А. Волконской// Південнийархів. Філологічні науки: Зб. наук.праць. -
2010. - Вып. 49. – С. 34-40.
127. Готовцева А.Г., Киянская О.И. Временные заседатели Парнаса: к
истории альманаха «Полярная звезда» // Вестник РГГУ. - 2013. –№ 12(113).
– С.11–33.
128. Греч Н.И. Первая любовь Виланда (1856) //Современники: Сб.
литературных статей русских писателей. - Т I. - СПб. - 1863.
198
129. Гусев Н.В. В.Ф. Одоевский и альманашный тип издания в России

1820-1840-х годов // Вестн. Мос. ун-та. Сер. 10: Журналистика. - 2012. - №
2. - С. 41-53.
130. Евсеева Р.А. Композиция жанра дружеского послания в творческом
воплощении В.А. Жуковского// Вестник ОГУ. – 2004. – 5. – C. 14-20.
131. Заборова Р.Б. Посвящено Рылееву? // Русская литература. - М., 1976. -
№3. - С. 56-62.
132. Ивашова А.А. Образ покойного в русских похоронно-поминальных
причитаниях// Сборник конференций НИЦ Социосфера. - 2011. - №13. – С.
298-300.
133. Канторович И.В. «Самый нежный звук Москвы...»: Салон Зинаиды
Волконской // Новое лит.обозрение. - М., 1996. - N 20. - С. 178-219.
134. Киреевский И.В. О русских писательницах (Письмо к Анне Петровне
Зонтаг) // Киреевский И.В. Критика и эстетика. – М.: Искусство, 1979. – С.
123-132.
135. Литературное наследство. Вып. 4-6. – М.: Журнально-газетное
объединение, 1932. – 1060 с.
136. Логинов М.Н. Стихотворения Надежды Тепловой (Терюхиной) //
Русский Вестник. - 1861. - Т.31. - С.918.
137. Лотман Ю. М. Об альманахах пушкинской поры // Декоративное
искусство СССР. – 1985 . – № 6 . – С. 28-29.
138. Лотман Ю.М. Из размышлений над творческой эволюцией Пушкина //
Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. – Т. 2. – Таллинн: Александра, 1992.
– С. 463-478.
139. Львов А. Северная Коринна // Москоумэгэзин = Moscowmagazine. -
М., 1998. - N 2. - С. 76-78.
140. Майга А.А. Литературный травелог: специфика жанра// Филология и
культура. – 2014. – №3 (37). – С. 254-259.
199
141. Макаров К.В. Эстетика бидермайера в альманахе «Утренняя заря»

(1838-1843) В.А. Владиславлева // Вестн. Том. гос. ун-та. - 2010. - № 339. -
С. 15-18.
142. Мамуркина О.В. Травелог в русской литературной традиции:
стратегия текстопорождения // Филологические науки. Вопросы теории и
практики. В 2-х ч. Ч.2. Тамбов: Грамота, 2013. – №9 (27). – С. 110-113.
143. Михайлова Н. И. Стихотворение А. С. Пушкина "Заклинание": (Из
наблюдений над текстом) // Временник Пушкинской комиссии / АН СССР.
ОЛЯ. Пушкин.комис. — СПб.: Наука, 1995. — Вып. 26. — С. 95—100.
144. Моисеева Л.П. Проблема женской эмансипации в русской литературе
30-40-х годов XIX века // Общественные науки и современность. – 2000. –
№4. – С. 164-171.
145. Осьмакова Н.И. Альманашник из Третьего отделения // Лица. - 1994. -
№ 4. - С. 5-24.
146. Охотин Н. Г. Волконская Зинаида Александровна // Русские писатели.
1800—1917. - М.: СЭ, 1989. - С.468-469.
147. Павляк О. Н. "Согласный круг" В. А. Жуковского // Русская речь. -
2009. - N 6. - С. 3-9.
148. Палий Е.Н. Салон княгини Зинаиды Александровны Волконской //
Исследования некоторых исторических и политических проблем. - М.,
2006. - C. 35-42.
149. Пастушенко Л.М. Становление жанра дружеского послания в русской
поэзии конца XVIII века (М.Н. Муравьев, Н.М. Карамзин) // Вестник
КРАУНЦ. Гуманитарные науки. – 2012. – №2 (20). – C. 78-86.
150. Поплавская И.А., Шумилина Н.В. Творчество Е.П. Ростопчиной и
К.К. Павловой в рецепции писателей и критиков XIX- начала XX в.//
Вестник Томского государственного университета. – Август 2012. – №361.
– C. 17-20.
151. Прийма Ф.Я. А. С. Пушкин. Стихотворение "Я видел вас, я их читал"
// Литературный архив. Т.4. - М.; Л., 1953. - С. 11-22.
200
152. Рамазанова Г.Г. Женская лирика в журнале «Московский

наблюдатель» // Вестник Челябинского государственного университета.
Филология. Искусствоведение. – Вып. 47. – 2010. – №29 (210). – С. 123-126.
153. Рейтблат А. И. Московские альманахи 20-30-х гг. XIX века: авторы и
читатели // Румянцевские чтения: к 240-летию со дня рождения Н.
П. Румянцева: тезисы докладов и сообщений научно-практической
конференции (14-15 апреля 1994 г.). – Ч. 1. – М., 1994. – С. 116–117.
154. Рейтблат А.И. Московские "альманашники" // Чтение в
дореволюционной России. - М., 1995. - Вып. 2. - С. 29-53.
155. Русский романтизм. Сборник статей под ред. А. И. Белецкого. -
Leipzig: Zentralantiquariat, 1974. - 150 с.
156. Рябий М.М. Был ли в истории русской литературы "альманашный"
период? // Современные пути взаимодействия церкви и общества в сфере
образования, науки и культуры. - Ханты-Мансийск, 2004. - С. 290-305.
157. Русская литература. Стихотворения Н. Тепловой // Северная пчела.
1838. №277. 6 декабря. С. 1107.
158. Скибина О.М. Путевой очерк: синкретизм жанра (на примере русской
публицистики XIX века) // Теория и история журналистики - 2014. - №4. –
С. 88-97.
159. Тагирова В.Ф. Дружеское послание в лирике А.С. Пушкина 30-х
годов// Уральский филологический вестник. – 2013. – №5. – C. 8-17.
160. Теребенина Р.Е. Пушкин и З.А. Волконская // Русская литература.
Историко-литературный журнал. – 1975. – №2. – С. 136-145.
161. Фомичев С. А. Катерина Тимашева – поэтесса пушкинской плеяды //
Временник Пушкинской комиссии. – Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. –
Вып. 23. – С. 152–157.
162. Фризман Л. Г. Пушкин и «Северные цветы» // Фризман Л.Г. Северные
цветы на 1832 год. – М.: Наука, 1980. – С. 295-337.
201
163. Фрик Т.Б. Формирование издательской стратегии А.С. Пушкина: от

«Северных цветов» и «Литературной газеты» к «Современнику» // Вестник
Томского государственного университета. – №312. – 2008. – С. 25-32.
164. Шумилина Н.В. Особенности полифонического лиризма в раннем
творчестве Е.П. Ростопчиной // Вестник Томского государственного
университета. – 2014. – № 381. – С. 62-67.
165. Щекина Т. Н. Традиции пушкинского романтизма в поэзии Е.
П. Ростопчиной// Наукові записки Харківського національного
педагогічного університету ім. Г. С. Сковороди. Сер. :Літературознавство. -
2011. - Вип. 4(2). - С. 167-171.
166. Щёкина Т.Н. Философско-религиозная лирика Е.П. Ростопчиной.
Наукові записки Харківського національного педагогічного університетуім.
Г. С. Сковороди. Сер. :Літературознавство. - 2009. - Вип. 1(2). - С. 76-79.
167. Эрнст С.Р. Каролина Павлова и гр. Евдокия Растопчина // Русский
библиофил. - 1916. - №6, октябрь. - С. 17-18.
Авторефераты и диссертации
168. Абрамова В.И. Мотив «невыразимого» в русской романтической

картине мира: от В.А. Жуковского к К.К. Случевскому: дис. …канд. филол.
наук. -М., 2007. - 238 с.
169. Аликова Е.А. Диалоговое начало в русской женской поэзии конца
XVIII-начала XIX в.: автореферат дис. …канд. филол. наук. - Казань, 2013.-
22 с.
170. Балашова Ю.Б. Эволюция и поэтика российского литературного
альманаха как типа издания: дис. …докт. филол. наук. - СПб, 2011. – 438 с.
171. Батурова Т.К. Альманахи литераторов пушкинского круга:
религиозно-нравственные искания в поэзии и прозе: дис. …докт. филол.
наук. – М., 1999. – 375 с.
202
172. Высоцкий А.А. Киевская Русь в русском историческом романе 30-х гг.
XIX века. Автореферат дис. …канд. филол. наук. - Днепропетровск, 1991.-
17 с.
173. Иванова Е.В. Зинаида Волконская: певица, музыкальный деятель,
композитор: дис.... канд. искусствоведения. – СПб., 2008. - 271 с.
174. Иванова Н.В. Жанр путевых записок в русской литературе первой
трети XIX века (тематика, поэтика): автореферат.дис. …канд. филол. наук.
– М., 2010. – 24 с.
175. Изусина Е.В. Лирическая героиня в русской лирике XIX века (на
материале творчества А.П. Буниной, К.К. Павловой, М.А. Лохвицкой):
дис.… канд. филол. наук. - Орел, 2005. – 210 с.
176. Кирьянова О.В. А.П. Зонтаг (Юшкова) – личность и литературная
деятельность: феномен «писательницы для детей»: дис.… канд. филол.
наук. - Краснодар, 2008. – 241 с.
177. Левкович Я.Л. Литературные альманахи пушкинской поры:
автореферат дис. … канд. пед. наук. Л., 1953. – 18 с.
178. Маркова В.В. Поэтика безмолвия в русской литературе 1820-начала
1840-х годов (от «Невыразимого» В.А. Жуковского к «Мертвым душам»
Н.В. Гоголя): дис.… канд. филол. наук. - Тюмень, 2005. – 193 с.
179. Николайчук Д.Г. Грани женского мира в альманахах Н.М. Карамзина:
автореферат дис. …канд. филол. наук. - Саратов, 2015. – 23 с.
180. Обидин Д.Л. Особенности романтической поэтики и женская лирика
первой половины XIX века: дис. канд. филол. наук. - М., 2007. – 252 с.
181. Расторгуева В.С. Поэзия Е.П. Ростопчиной: автореферат дис. …канд.
филол. наук. - Ленинград, 1990. – 20 с.
182. Сайкина Н.В. Московский литературный салон кн. Зинаиды
Волконской: дис. …канд. филол. наук. - М., 2002. – 269 с.
183. Сизова М.А. Жанр "светской повести" в русской литературе 1830-х
годов: творчество Е.А. Ган: дис.… канд. филол. наук. - Москва, 2007. – 217
с.
203
184. Сытина Ю.Н. Художественная проза В.Ф. Одоевского в контексте

периодических изданий первой половины 1830 - х годов: дис.… канд.
филол. наук. – М., 2013. - 226 с.
185. Федосеева Е.Н. Диалогическая основа русской лирики первой трети
XIX века: автореферат дис... доктора филологических наук. – М., 2009. – 42
с.
186. Шумилина Н.В. Взаимодействие поэзии и прозы в творчестве
Е.П. Ростопчиной и К.К. Павловой: автореферат дис… канд. филол. наук. -
Томск, 2015. – 23 с.
Интернет-издания
187. Гнедич Н.И. О вольном переводе бюргеровской баллады «Ленора» //

URL: http://az.lib.ru/g/gnedich_n_i/text_0210.shtml (дата обращения:
24.04.14)
188. Никишова Т.П. Тимашева Е.А.: страницы жизни и творчества// URL:
www.orenport.ru/images/img/1264/Timasheva..doc(дата обращения
08.07.2015)
189. Савкина И.Л. Провинциалки русской литературы (женская проза 30-
40-х годов XIX века). - Wilhelmshorst: Verlag F. K. Gopfert, 1998. - 223 с.
URL: http://www.a-z.ru/women_cd1/html/savkina_book.htm (дата обращения
24.04.2016)
190. Сокольская Л.В. Первые женские журналы для российских
читательниц (конец XVIII - первая половина XIX века) // Библиосфера. -
2006. - №2. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/pervye-zhenskie-zhurnaly-
dlya-rossiyskih-chitatelnits-konets-xviii-pervaya-polovina-xix-veka (дата
обращения: 16.07.2014).

Женское творчество в «альманашный период»

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Женское творчество в «альманашный период»

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ

Чупринова Наталья Викторовна

Женское творчество в «альманашный период» русской литературы

Диссертация на соискание ученой степени кандидата

Глава 1. Творчество женщин-писательниц в литературном процессе 1820-

1.1.Произведения русских писательниц в контексте романтизма……….18

1.2. Женская тема и женские образы в альманашных публикациях..........44

Глава 2. Литературное творчество З.А Волконской на страницах русских

2.1. Поэтические произведения З.А. Волконской в альманашных

2.2. Роль альманашных публикаций З.А. Волконской в становлении новой

Глава 3. Поэтические произведения сестер Н.С. и С.С. Тепловых в

3.1. Судьбы сестер Тепловых и биографические мотивы в их поэтическом

3.2. Художественное своеобразие поэтических созданий сестер

3.2.1. «Поэзия сердца» сестер Тепловых на страницах альманахов

первой трети XIX века..............................................................................136

3.2.2. Романтические мотивы и образы в стихотворениях сестер

Н.С. и С.С. Тепловых................................................................................159

Список литературы .............................................................................................187

В современном литературоведении все больший интерес вызывает

листок», «Мнемозина», «Русская Талия», «Северные цветы», «Сириус»,

существование. В это время “Денница” является как лебединая песня

слуху их, не досягая души; они бесчувственны к ее гармонии; примечайте, как

чьи стихи впоследствии станут известны широкой публике: сестер

преклонялись, прислушивались к их мнениям» 12 . Немаловажно отметить, что

считаются временем зарождения и становления женского литературного

Женская литература привлекала внимание именитых писателей. Многие

периода критик отмечал особенно З.А. Волконскую, Н.С. Теплову и

В советское время издается сборник «Русские поэтессы XIX века» (1979), в

К.К. Павловой»32, В.С. Расторгуевой «Поэзия Е.П. Ростопчиной»33, М.А. Сизовой

«Литературные альманахи пушкинской поры» 41 , Н.П. Смирнова-Сокольского

Объект исследования: московские и петербургские литературные

творчества, а также общелитературных процессов. Кроме этого, проясняются

женского литературного творчества. Альманахи становились своеобразной

Глава 1. Творчество женщин-писательниц в литературном

1.1.Произведения русских писательниц в контексте романтизма

Характеристики «женщина-писатель», «женщина-поэт» появляются в

НИОР ИРЛИ РАН. Ф. Pl. Оп. 2. №44. С.75.

группу можно было бы назвать романтической, по ее связям и отношениями с

собрание сочинений. Т. 7. М.: АН СССР, 1955. С. 654.

пятнадцатилетней девицы Е. Шаховой – нужны были стимулы в виде фактов, из

Когда в шуме света, в его треволненьи,

Тогда в думе чистой приюта ищу я,

«Женская лирика, посвященная проблемам творчества, божественному

Сложность вопроса заметна и в стихотворении Н.С. Тепловой «Совет. К девице

Е.П. Ростопчина описывает картину жизни заключенных и говорит о тех, кому

Я буду за него всечасно трепетать

упомянутым традициям характерно и для позднего творчества поэтессы. «Я

На ней видна печаль любови нежной, страстной,

Если перейти к вопросу о жанровом своеобразии произведений женщин-

Былое, прошлое теснится

Мотив минувшего встречается и в элегических произведениях

подчас очень усложненного состояния, душевных тревог и раздумий лирической

женским мироощущением, носящим по преимуществу сентиментально-

Борьба против бури ее утомила,

прекрасной, возвышенной так, как другие не умеют действовать для корыстных

описания, нравственные сентенции в финале (наподобие морали в баснях),

Вставать, чтоб целый день провесть наедине

личности» 89 . Стоит сказать, что часто стихи поэтесс называются словами,

Приведем стихотворение Е.А. Тимашевой «К портрету ***», опубликованное в

поэтических произведениях практически всех романтиков этого времени» 96 ,

Там буду пить я воздух благовонный,

Сухие, желтые листы,

личности женщины»101, – пишет Н.В. Шумилина. Главная оппозиция в поэзии