Внимание!

1. Статья являются собственностью СОТА, ААТА и УАТА и подлежит распространению только

между членами указанных организаций. Материал статьи может использоваться только членами
выше указанных организаций.
2. Материал должен существовать в формате PDF, копирование только с разрешения
вышеуказанных организаций
3. Данные материалы не могут быть изданы или использованы ни одной из сторон, без
дополнительного согласования с участниками проекта (ААТА, СОТА, УАТА, переводчик,
редактор).
4. С членами организаций заключен контракт на использование (не распространение).
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001
ДЕВОЧКА НА ВЕТРУ: ИСТОРИЯ МИРИАМ
Долорес Мунари Пода
Автор благодарит Робин Фраер (Robin Fryer) и Билла Корнелла (Bill Cornell) за их
теплую поддержку в редактировании и презентации этого случая.
Перевод Марины Крутюк
Редактор Владимир Гусаковский
Введение
Эта статья описывает терапев-
тическое путешествие ребенка млад-
шего подросткового возраста от пер-
вой встречи до завершения лечения.
В терапии, которая следовала методу
транзактного анализа, также были
важны рисунки пациента.
_______
Моя цель в этой статье показать раз-
личные аспекты детской терапии с по-
зиции транзактного анализа, от первич-
ного контракта до прощания. Также, я
должна отметить, что несмотря на про-
щание – последнюю встречу, формаль-
но завершающую терапевтические от-
ношения, когда контракт выполнен, с
детьми ничего на самом деле не завер-
шается, это всегда незавершенная рабо-
та.
Ключевая особенность терапии тран-
зактного анализа состоит в контракте,
непрерывно фокусирующем работу с
целью успешного достижения макси-
мальных изменений. В такой работе,
терапевт и клиент принимают взаимные
обязательства и ответственность, обо-
значенные в контракте, который прида-
ет новый и точно определенный смысл
межличностным стратегиям.
Описание контрактных методов
началось с работ Берна (1961, 1966,
1972). В дальнейшем другие авторы
рассмотрели контрактный процесс с
различных точек зрения (например,
Goulding & Goulding, 1979; James, 1977;
Loomis, 1982; Rotondo, 1986; Schiff и
вливает глубочайший смысл лич-
ностного присутствия в жизни ребенка.
др., 1975; Steiner, 1974). Для описанного
случая особое значение имеет понятие
трехстороннего контракта, предложен-
ное Инглиш (English, 1975) и применен-
ное Сихемом (Sichem, 1991) к терапии с
детьми.
Как правило, детский психотерапевт
должен иметь дело с тремя сторонами:
(1) с ребенком, (2) его родителями или
основными опекунами, (3) другими
людьми, такими как учителя, доктора, и
специалисты, которые играют важную
роль в жизни ребенка. Эти отношения
существуют, конечно, до того как тера-
певт входит в них. Они составляют 1
важную, определяющую систему для
ребенка, и если терапевт хочет достичь
успеха, то он должен их учитывать. Си-
хем (1991) анализировал роли в слож-
ной системе отношений, включающей
ребенка, родителей и значимых третьих
лиц и определял типы контрактов, кото-
рые могут быть заключены с каждым.
Эти контракты гарантируют конструк-
тивную атмосферу ясности и сотрудни-
чества в интересах ребенка.
Когда контракту следуют преданно,
честно, и в духе О-Кейности, он может
значительно уменьшить продолжитель-
ность терапии. Он способствует быст-
рому, безопасному восстановлению
благополучия ребенка и улучшает каче-
ство его будущей жизни. Также, он уси-
ливает личную ответственность взрос-
лых в семейной, школьной и социаль-
ной обстановке, которая потом будет
направлена и на других детей в сообще-
стве. Следовательно, он восстана
Я полагаю, что такой способ исполь-
зования транзактного анализа с ребен-
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001
ком и его родителями, бабушками и де-
душками, учителями, тренерами, докто-
рами, стоматологами и со всеми, кто
вовлечен в жизнь ребенка (кто так или
иначе в нужное время должен узнать о
специфическом контракте) представля-
ет собой цивилизованную реакцию на
моральное разложение и часто встреча-
ющееся насилие, которые могут неза-
метно начаться как результат небреж-
ности, невнимания и поверхностности
со стороны взрослых, иногда включая и
детского терапевта.
Начало
Мой опыт показывает, что первый
шаг терапевтического путешествия
начинается с первого телефонного
звонка, во время которого необходимо
быстро отметить техническую инфор-
мацию (например, кто звонит, каков за-
прос, как запрос представляется и т.д.)
вместе с первыми впечатлениями
(например, тон голоса звонящего, пау-
зы, какое эго-состояние он использует и
т.д.).
В моей практике после этого звонка
следует встреча только с родителями. Я
рассматриваю эту сессию как важный
источник информации, за это время я
получаю непосредственное впечатление
динамики пары, индивидуального ха-
рактера каждого партнера, динамики
семьи в целом и каких-либо недо-
вольств или плохих чувств относитель-
но школы, партнера или других членов
семьи. Если это первое общение с роди-
телями проанализировать внимательно,
то чаще всего обнаруживается опреде-
ленный “семейный сценарий”, который
“сообщается” ребенку с момента зача-
тия и который делает его козлом отпу-
щения в целом сценарии.
На первой сессии родители сообща-
ют терапевту, что за проблема с ребен-
ком. Обычно, она описывается в терми-
нах их отношений с ребенком, которые
могут не соответствовать их желаниям
и ожиданиям (например, ребенок опре-
деляется как “слишком” медленный или
“слишком” активный или “слишком”
пассивный или “слишком” рассеян-
ный). Родители создают и лелеют образ
своего ребенка с момента зачатия. Оба
родителя вкладывают фантазии, ожида-
ния, и надежды в этот образ или идею
еще не рожденного ребенка и представ-
ляют его будущую жизнь. Однако, меч-
ты будущих матерей и отцов редко сов-
падают, поскольку оба стараются вло-
жить в ребенка нерешенные вопросы
своего собственного детского опыта.
Этот процесс происходит с каждым но-
вым рождением, и может рассматри-
ваться как его психологическая сторона.
Даже рождение реального ребенка не
обязательно разрушает проективные
образы родителей. Следовательно,
начинается неизбежный процесс кор-
ректирования воображаемого и реаль-
ного, что ведет к постепенному призна-
нию ребенка в его физической и психо-
логической целостности. Этот хрупкий
баланс подвергается риску, когда роди-
тели не могут справиться со своими
2
детскими ограничениями и затруднени-
ями. Поэтому в такое время они склон-
ны просить помощи у терапевта, кото-
рый может представляться родителям
как “детский ремонтник”. Они надеют-
ся, что терапевт вмешается таким обра-
зом, что ребенок станет соответствовать
их мечтам, и уменьшит тревогу в семье.
Тактичная работа нужна, чтобы помочь
родителям начать процесс преобразова-
ния своих идеальных ожиданий так,
чтобы ребенок постепенно освободился
от их проективных фантазий (которые
рискуют подавить ребенка) и, в свою
очередь, чтобы они направили свою за-
интересованность на реальные события.
Между родительскими архаически-
ми, мифическими надеждами и каждо-
дневной жизнью ребенка лежат тревога,
страх и разочарование целой семьи.
Также терапевт может обнаружить
“скрытое намерение”, которое привело
их на встречу. Часто это намерение
включает глубокую тревогу (например,
“сделать, так чтобы ребенок оправдывал
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001
мечты”), которая замаскирована под
практическую цель (например, успехи в
школе), серьезную и важную, но не та-
кую искреннюю, как может показаться.
Задача терапевта понять, исследовать и
выяснить эти вопросы путем осторож-
ного расспроса при поддержке своей
интуиции.
Встреча с ребенком предложит но-
вую “версию” истории, которая воз-
можно не совпадает с официальной. Те-
рапевту необходимо справиться с тем,
чтобы держать в голове все эти разные
части первичного контракта. Самое
главное, чтобы он мог помочь родите-
лям и ребенку уйти от восприятия ре-
бенка как источника проблем к понима-
нию ребенка как человека полного не-
раскрытого потенциала. Если этот пер-
вый терапевтический шаг сделан осто-
рожно и уважительно – через принятие
и отделение родительских тревог от
детских тревог и потребностей, можно
сделать конструктивную работу и до-
стигнуть хороших результатов.
Для иллюстрации этих идей я опишу
историю Мириам, почти хрестоматий-
ный пример трансформации и терапев-
тического взаимодействия всей семей-
ной системы, начавшегося с терапевти-
ческой работы с ребенком. Как я счи-
таю, именно такой результат должен
быть у хорошей детской терапии.
История Мириам
Я встретилась с Мириам в октябре.
Двенадцатилетняя девочка физически и
умственно активная, с сильным вообра-
жением и любовью к фантазиям. Она
переживала тяжелые времена, которые
беспокоили её и родителей. Она чув-
ствовала неудовлетворенность и одино-
чество, брошенная одноклассниками и
друзьями, которые часто были заняты
другими делами. Ее родители работали
целый день: свою маму она видела око-
ло шести вечера, а папу еще позже. Не-
давний случай привел их ко мне. Во
время глубокой депрессии Мириам по-
думывала о крайнем решении. Ее мама
позвонила мне, напряженная и обеспо-
коенная.
Я встретилась с обоими родителями:
больше всего говорила мама и, понятно,
обвиняла себя. Отец говорил меньше.
Он казался любящим, но не очень до-
ступным эмоционально. Я чувствовала
уважение и сопереживание по отноше-
нию к их искреннему и честному опи-
санию себя. Мы договорились о пяти
сессиях с Мириам. Цель ее родителей
“предложить дочери, которая не против,
время для размышления о себе и ее соб-
ственных заботах” и “рассмотреть их
собственные вопросы и проблемы”.
Обычно пяти сессий с последующими
объяснениями достаточно, чтобы пере-
ориентировать ребенка и его семью в
позитивном направлении.
На первой встрече Мириам расска-
зывала о себе: “Я отличаюсь от других.
У меня есть несколько подруг, но по-
други могут подвести. Я способная. Я
лучшая в своем классе. Я здесь потому,
что мама сказала, что вы можете мне
3
помочь. У меня были ужасные дни со
страшными мыслями”. Ясно, что Мири-
ам “ребенок, который больше не ребе-
нок” (Heimann, 1989, pp. 401-426):
сложности в самовосприятии, утомле-
ние от переживания нового жизненного
этапа, потребность в новых знаках при-
знания, вместо обычных “быть хорошей
в школе, самостоятельной дома” и по-
требность в поглаживаниях из других
источников. Кажется, что Мириам
находится как бы в коконе, еще не гото-
вая или не способная взлететь к новым
жизненным этапам.
Проанализировав в соответствии с
терапией экзистенционального паттерна
(existential pattern therapy, EPT) (English,
1988), направленной на гармонизацию
драйвов выживания, экспрессии и по-
коя, я пришла к выводу, что Мириам
задушена своим драйвом экспрессии,
который закручивается сам на себя и не
может найти пути к более позитивным
целям и планам. Я считаю, что EPT по-
лезна в детской терапии, когда ребенку
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001
нужно восстановить энергию, а также
пересмотреть ригидные или дисфунк-
циональные решения, принятые для
выживания, но отбирающие удоволь-
ствие от любопытства и подавляющие
вкус к контакту, взаимодействию и, ча-
сто, школьному обучению. С помощью
EPT терапевт может найти подходящий
способ, каким ребенок смог бы испра-
вить, восстановить баланс и уравнове-
сить, по необходимости, свой внутрен-
ний мир.
Что касается Мириам, то она живет в
мире, в котором она уже не ребенок, но
пока еще и не взрослый. Это ясно про-
иллюстрировано в первом нарисован-
ном для меня рисунке: Девочка ветра
(Рисунок 1). Рисунок Мириам показы-
вает несгибаемое создание, изображен-
ное сзади, почти что толкаемое ветром.
Мы знаем прогностическую значимость
первого рисунка с точки зрения сцена-
рия клиента: он изображает важные
элементы жизни субъекта, включая его
восприятие себя и мира. Если первый
рисунок содержит главные характери-
стики истории субъекта и демонстриру-
ет почти что психологический портрет,
то таинственная фигура в рисунке Ми-
риам со скрытым лицом представляет
подростка, еще незнакомого для нее са-
мой, защищенного, почти обороняюще-
гося локоном своих волос, толкаемого
ветром подростковых порывов, и пока
неспособного определить свои экзи-
стенциальные цели.
В этой же сессии я прошу Мириам,
не смогла бы она нарисовать “яблоню с
человеком, собирающим фрукты”. Это
типичный рисунок, который я часто
предлагаю пациентам, потому-то он
может показать состояние души челове-
ка (Furth, 1988). Пока она рисовала, Ми-
риам комментировала, “Я сомневаюсь
смогу ли я нарисовать яблоню. Я могу
нарисовать голое дерево, я знаю, что у
яблони есть яблоки, но я чувствую, так
что оно вот такое, голое. Затем я нари-
сую двух девочек. Я всегда рисую по-
друг, возможно потому-то у меня нет ни
4
одной. Моя мама и я, например, подру-
ги. Эти две подруги собирают послед-
ние три яблока упавшие с дерева, чтобы
они не сгнили”.
Смотря на дерево Мириам (Рисунок
2), я была поражена его корнем, раско-
лотым на две части; искривленными,
голыми ветвями; внушительными крас-
ными яблоками (упавшие три красных
яблока похожи на то отравленное ябло-
ко, которое дала ведьма Белоснежке);
преклоненной фигурой, стоящей на ко-
ленях, чтобы собрать яблоки, пока дру-
гая стоит рядом. Слова и рисунок пока-
зывают позицию “отвернуться от себя”,
которую Мириам называет “быть в де-
прессии”. Интересно и ободряюще от-
метить появление цвета в этом и после-
дующих трех ее рисунках (хотя, конеч-
но, цвет не ппередан на репродукции).
На второй встрече Мириам рассказы-
вает мне про свою личность, описывая ее
как “невыносимую”. Она говорит о сво-
их беспокойствах относительного своего
взросления, которое “все еще продолжа-
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001
ется”. По собственному желанию она
рисует мать с ребенком, все также пока-
занную со спины, и все также одетую в
шляпу (Рисунок 3). Руки матери и ре-
бенка тесно соединены. Они направля-
ются к дому, выделяющемуся на откры-
той местности, но с облачком дыма, что-
бы показать тепло внутри. Мириам объ-
ясняет: “Я нарисовала длинную юбку. У
моей мамы длинная юбка (вздох). Одна-
жды я испугалась взрослеть из-за этих
подростков, которые покончили с собой,
выбросившись из окна. Я прочитала это
в газете. Я беспокоилась о взрослении. Я
испугалась, что это может произойти и
со мной. Здесь, как вы видите, для ре-
бенка нелегкая задача держать маму за
руку. Она говорит, “Будь осторожен, не
споткнись. Мне взять тебя на руки?” Ре-
бенок отвечает “Не беспокойся мама. Я
уже вижу камень, нет, спасибо. Я пойду
сам, потому-то теперь я слишком тяже-
лый, чтобы меня нести”. В этом рисунке
следует выделить внимательность и цве-
та, вложенные в одежду матери, в то
время как ребенок остался почти про-
зрачным в мягких тонах черного и бело-
го.
Тут очевидно решение, принятое
Мириам для выживания: “Ты должна
идти сама, видеть камни на своем пути,
и не быть обузой для мамы”. Проблема
в том, что путь Мириам сейчас повора-
чивает, она больше не может найти до-
роги, но и она боится идти одной. Так
много камней, и путь очень сложный и
одинокий.
На третьей встрече она нарисовала
пятилетнюю девочку между двумя ве-
ликанами (Рисунок 4). Девочку назвала
“Маленькая опоздавшая”. Мириам го-
ворит, что ребенок бежит за родителями
и кричит “Подождите меня!” Считаю,
что Берновское описание родителей как
губительных, ужасных людей впечат-
ляюще представлено в этом рисунке.
В этих трех встречах Мириам проил-
люстрировала через свои рисунки –
превосходный изобразительный ин-
струмент, когда нет слов (или они пока
недоступны) – свою нынешнюю психо-
логическую ситуацию: маленькая, оди-
нокая сборщица яблок, незнакомая для
самой себя, открытая ветрам и страхам
и страдающая, неустойчивая в своих
побуждениях. (Согласно терапии экзи-
стенционального паттерна [English,
1988], мы видим заблокированный
драйв экспрессии, драйв выживания в
трансформации и слабый или несуще-
ствующий драйв покоя).
На четвертую встречу Мириам при-
носит ее собственный фотоальбом, со-
держащий снимки от рождения до
настоящего времени. Они показывают
важные моменты ее жизни: этапы, ри-
туалы, важные церемонии, ритуалы пе-
рехода (фотографии с одноклассниками
в конце каждого школьного года), тече-
ние времени ее жизни, членов семьи,
эмоционально значимые отношения,
путешествия. Это записи ее самой и ее
жизни. Это возвращение к своей жизни,
воспоминание с любовью и приведение
в порядок в памяти ее составных частей.
5
Эта история в рисунках, «прямой эфир»,
которым она хочет поделиться со сви-
детелем. Этот свидетель может стать
спасающим свидетелем (Miller, 1988):
веское, надежное присутствие того, кто
сидит рядом и смотрит в ту же книгу,
может разделить пройденные жизнен-
ные этапы. В случае Мириам это жизнь
сверхадаптированной, испуганной, оди-
нокой, достаточно покладистой девоч-
ки, которая убеждена, что она должна
взять на себя груз ответственности за
счастье своей семьи. Это так, как если
бы Мириам открыто показывала через
свои “старые” образы рождение и эво-
люцию своего ложного “я” (Winnicott,
1958), “я” которое может задушить ее,
вводя ее в смертельное отчаяние и пе-
реполняя ее безумным беспокойством.
И это так, как если бы она сравнивала
его со своим реальным “я”, которое
прокладывает путь через новые слова
наших новых отношений.
Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001

6
Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001

7
Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001

8
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001
На пятую встречу Мириам пришла с
большой сумкой заполненной ее
школьными и личными дневниками. Ее
дневники были немного похожи на
спутников в дороге: в них были подписи
и пожелания друзей и учителей вместе с
домашними заданиями, комментариями,
шутками и смешными историями. Так-
же, там были длительные, напряженные
усилия в поиске лучшего варианта соб-
ственной подписи. Для подростка под-
пись является предметом экспериментов
и проб различных стилей, это также об-
ласть перехода: от отчетливой подписи
ребенка к небрежной взрослого с лич-
ностным смыслом самопредставления.
В шесть лет, или даже раньше, ребенок
исписывает лист за листом со своим
именем печатными буквами, это почти
что сообщение миру о своем существо-
вании. Во время подросткового периода
случается более или менее то же самое –
дневники исписаны в различных стилях
и формулировках, но в этот раз именем
и фамилией вместе с подчеркиваниями
и украшениями различных видов. Ко-
нечно, это все является естественным
для подросткового нарциссизма. Мири-
ам создает разные варианты подписи.
Она подписывается своей подписью, а
потом и моей.
По сути Мириам показала мне свою
жизнь, и в этот момент я чувствую, что у
нас установился терапевтический альянс.
Я предложила больше встреч, чтобы у
нас было время для уменьшения ее под-
росткового напряжения и гармонизации
внутреннего мира. На следующей встре-
че с участием ее родителей заключен
формальный контракт на еженедельные
встречи с предложенной Мириам целью
“привести все в порядок прежде чем по-
ступить в старшие классы и встретить
там новые возможности”.
Созвучные Мириам мои чувства
вскоре подтвердились ее рисунком ро-
дового дерева, которое она нарисовала
для объяснения “от кого я произошла” и
“от кого мой характер и идеи о жизни”.
Фактически, Мириам предлагает мне
оригинальную, даже трансгенерацион-
ную сценарную матрицу. Она рассказы-
вает про своего дедушку, который “не
имел успеха в жизненных мелочах, но
вообще был удачлив, выжив, несмотря
на трагические события во время вой-
ны”. Она затем предположила, “поэтому
я тоже буду удачливой в важном. Более
того, я хочу найти порядок в этом хаосе,
который чувствую внутри себя” (ее кон-
тракт становится еще более ясным).
Период терапевтической работы
длится от осени до весны, включая в
себя игры, рассказы о мечтах, и вол-
шебные истории. Например, она создала
рисунок любимой Спящей Красавицы, в
котором ведьма осуждена и даже феи не
выглядят особенно дружелюбными (Ри-
сунок 5). Симпатичная девочка заверну-
та в кокон из синих и зеленых пеленок,
в то время как отец и мать только мель-
кают поблизости, почти не присутствуя
и не защищая. Выбор этой сказки явля-
ется интересным. Спящая Красавица
могла бы стать романтической сказкой о
9
маленькой принцессе, ждущей прекрас-
ного принца, который пройдет через ко-
лючие кусты, растущие вокруг замка, и
разбудит ее поцелуем. В реальности же,
Красавица – подросток, изображенный в
момент перехода от детства к взрослой
жизни. Она укалывает свой палец вере-
теном, которое своим вращением сим-
волизирует процесс взросления. Для
Красавицы время остановилось, когда
она укололась. Для Мириам также вре-
мя остановилось, или она хотела бы,
чтобы это было так.
Мириам задает себе много вопросов,
которые относятся к ее взрослению: Кто
она? Маленькая девочка, которую роди-
тели заставили расти слишком быстро,
и которая теперь почти женщина? Все
так сложно с мальчиками. Что мир хо-
чет от нее? Какие другие пути суще-
ствуют для достижения совершенства?
Кого она должна сейчас радовать? Мо-
жет лучше уйти от этого всего во вре
Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001

10
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001
менный сон, и в тоже время попытаться
создать порядок в неожиданном хаосе
внутри ее тела и эмоций – как заявлено
в ее контракте.
Среди рисунков на этом этапе –
большое дерево, заселенное белками и
птицами. В середине находится гнездо.
Мириам, слегка навязчиво, повторяет
“Все должно быть в порядке. Сначала я
сделаю гнездо”. Это иллюстрирует ее
желание (потребность) в гнезде, которое
идентично теплу и привязанности. Ро-
манини (Romanini, 1997) предположила,
что при использовании с детьми ТА
стоит помнить, что ребенок психологи-
чески узнает себя в эго-состоянии Ре-
бенка, это означает, что рациональность
и проявление воли (функциональный
эквивалент эго-состояния Взрослого)
могут контаминировать естественную
креативность и эмоциональность субъ-
екта (Ребенок в функциональных тер-
минах) скорее, чем наоборот (p. 19).
Возможно, в этом и заключается психо-
логическая ситуация Мириам, началь-
ная причина ее душевного страдания.
Еженедельные встречи продолжают-
ся, а тем временем родители Мириам
решают встречаться с терапевтом, рабо-
тающим с парами, один раз в месяц. Я
также периодически вижусь с ними для
совместного уточнения работы.
Постепенно, по возможности, мы с
Мириам начинаем работу по деконта-
минации. Я использую в нашей работе
следующее:
1. Структурирующего Родителя
для новых форм разрешений, например,
“Ты можешь просить родителей, чтобы
тебя обняли”, “Ты можешь иногда оста-
ваться дома одна”.
2. Заботящегося Родителя для со-
здания теплого, доброжелательного
окружения. Например, Мириам всегда
голодна, и мы вместе кушаем то, что
нам нравится; я держу много вкусной
еды в своем кабинете.
3. Взрослого для сотрудничества
и обсуждения книг, фильмов, комиксов,
журналов для подростков, а также
больших проблем или болезней.
4. Ребенка, чтобы вместе играть в
игры для маленьких девочек. Я внима-
тельно слежу, чтобы эти транзакции
главным образом вели к конструктив-
ным знакам признания.
Это переобучение позитивным зна-
кам признания является “настоящим
первым шагом к аналитическому со-
трудничеству” (Romanini, 1997, p. 22) и
представляет собой реперентинг из Ро-
дителя терапевта или стимулирует са-
мореперентинг из Взрослого и Ребенка
(James, 1974). Все это полезно, чтобы
помочь Мириам восстановить разреше-
ние быть своего возраста, чувствовать
себя хорошо даже как юная женщина,
быть любящей и любимой, а также
“обычно особенной” как и другие, не
быть больше слишком хорошей девоч-
кой, давать себе отдыхать сейчас и по-
том.
Достижение этого этапа можно уви-
деть в Рисунке 6, который говорит сам
за себя и действительно является иллю-
11
страцией самореперентинга, распро-
страненного на все семью. Мать и дочка
доверительно обнимаются на фоне
ландшафта чистой воды и ухоженного
луга. На заднем плане отец идет по тро-
пинке в их направлении. Мириам объ-
ясняет рисунок: “Рисунок без слов. Он
сделан из чувств. Солнце отражается в
воде. Девочка больше не ребенок. Я ви-
жу, что она выше, чем мама. Она остав-
ляет следы за собой. Мама тоже остав-
ляет следы, но они идут издалека от до-
ма со стогом сена. Между домом и сто-
гом сена отец. Он следит за безопасно-
стью. Ограда защищает и ограждает
дом, животных, и сено”. Это элементы
выживания и покоя.
Из-за того, что предподростковое и
подростковое время является ключевым
в развитии, я полагаю, что на терапев-
тах лежит особая ответственность в те-
рапии с детьми этого возраста. “Судьба
подростка значительно зависит от каче-
ства внимания его родителей и других
людей, их заменяющих, включая тера-
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001
певта” (Jeammet 1992, стр.17). В этом
возрасте важно. чтобы терапевт давал
ясную, здоровую информацию (Взрос-
лый-Взрослый), помогал подростку
объединить знания и самоуважение,
подтверждал существующую информа-
цию, укреплял структуру правильного
мышления и принцип реальности, на
время брал на себя те части родитель-
ских функций с подростком (аффектив-
ные и нормативные), с которыми его
родители не справляются. Это не озна-
чает, что терапевт становится замести-
телем родителей, но скорее он обеспе-
чивает для подростка способ включить
то, чего не хватает, и в то же время по-
могает родителям (когда они хотят со-
трудничать) восстановить жизненную
энергию, надежду и доверие (перентинг
родителей).
Во время весенних встреч Мириам
создает нежные рисунки материнства,
такие как два дельфина и вечеринка с
друзьями. Рисунок 7, озаглавленный
“Навстречу будущему” показывает ее
как юную женщину, которая направля-
ется в старший класс школы в Америке.
Школьный год подходит к концу, и
начинаются длинные летние каникулы.
Окончание терапии приближается
Мириам и я снова встретились в ок-
тябре. С ней все хорошо, а ее родители
стали более спокойными и начали луч-
ше понимать себя, свои потребности и
ресурсы. Их индивидуальная и парная
работа также включала полезный само-
реперентинг.
Мириам живая и сияющая, но гово-
рит, что ей все еще необходимо заново
обрести равновесие и стать сильнее,
“особенно с мальчиками”. Эта кристал-
лизация и фаза повторного обучения
является началом завершения терапии.
Я ощущаю близость прощального шага,
но Мириам еще не готова согласиться с
моими наблюдениями и интерпретаци-
ями этого. И, действительно, когда мы
можем сказать, что терапия с ребенком
завершена? Мириам говорит “Я чув-
ствую себя хорошо, когда с вами и у
меня всегда есть что вам сказать”. И как
часто происходит к окончанию анализа,
старые сны и кошмары из нашего дол-
гого знакомства начинают появляться
снова.
По мнению Романини (Romanini,
1997) основа терапии в транзактном
анализе с детьми содержит не что иное
как “разрешение быть ребенком или
подростком” (стр. 5) и, следовательно,
иметь в себе потенциал вырасти и стать
взрослым. Как будущий взрослый, ре-
бенок приобретет способность “стать
самим собой и, следовательно, надеять-
ся, любить и быть любимым, думать и
действовать не под влиянием предопре-
деленных правил”. Кроме того, он по-
лучит “разрешение чувствовать себя
свободно с другими людьми, которые
отличаются” и разрешение “быть вместе
с другими без необходимости соревно-
ваться в своей собственной уникально-
сти и оригинальности” (Romanini, 1997,
p. 27). В соответствии с общей теорети-
12
ческой и методической моделью тран-
зактного анализа, терапия Мириам
успешно достигла контрактных целей,
сформулированных в начале работы.
Если мы посмотрим в исторической
перспективе на идеи о цели анализа, мы
сначала увидим направление мысли, ко-
торое предоставляет приоритет клиенту
и решению его конфликтов. Совсем не-
давно сформировалось точка зрения,
которая уделяет значительное внимание
отношениям между клиентом и тера-
певтом и изменениям внутри этих от-
ношений (например, элементы контакта
и отделения). В настоящее время я
убеждена, что окончание анализа каса-
ется не только клиента и его новых
“разрешений”, но это также относится к
отношениям между аналитиком и кли-
ентом и значения этого опыта в транс-
формационном развитии клиента (DeS-
imone, 1994).
Если способ, которым пара клиент-
терапевт изменяется, является важным,
то критерий окончания терапии не
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001

13

.
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001

решения, моменты, отмеченные, сооб-

щенные и признанные.
Для Мириам все это отображено в ее
рисунках, которые являются основным
ее выразительным средством. Как и в
большей части детской терапии, рисун-
ки Мириам представляют наглядную
карту ее сценария, непосредственную
иллюстрацию ее личной эволюции. Ее
последний рисунок показывает кон-
кретное представление о задуманном ей
и для нее доме, месте для жизни с ее
возможной будущей семьей. На ее по-
следней встрече она создает необычные,
раскрашенные, экспрессивные последо-
вательные рисунки: ждущая девушка
(Рисунок 8), встреча с молодым челове-
ком (все еще несколько локонов волос
прикрывают ее лицо) (Рисунок 9) и мо-
лодая жена со своим ребенком (Рисунок
10). Мы прошли долгий путь от Спящей
Красавицы; сейчас же Красавица про-
будилась к жизни.

14

может быть обозначен априори, это

происходит только внутри этих кон-
кретных отношений. И это еще более
истинно в отношении терапии с ребен-
ком из-за асимметрии взаимоотношений
и дополнительной ответственности те-
рапевта в результате этого. Таким обра-
зом “решение отделения” (Grinberg,
1980) (то есть решение когда закончить
лечение), которое резко стимулирует
контрперенос терапевта, становится
моментом чрезвычайной деликатности.
Терапевт должен тактично оценить же-
лание клиента, осторожные шаги, при-
ближающие этот момент, творческие
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001

ни отчужденности; это как ласка двух

существ; это взаимное доверие и забота.
Даже когда этот дельфин ребенок от-
правится в свой путь, он будет нести
внутри себя это теплое, полное, защи-
щенное чувство”. Эти слова хорошо
подытоживают ее терапевтическое пу-
тешествие от беспокойства слишком
сильного ветра и того, чтобы быть чу-
жим, к удовольствию открытости к сво-
бодной, легкой жизни “по завершении
контракта”, как определила его Мири-
ам.
Если мы еще раз рассмотрим этот
случай со точки зрения терапии экзи-
стенционального паттерна (English,
1988) мы можем с легкостью подтвер-
дить последовательное сбалансирование
драйвов выживания, экспрессии и по-
коя. Точнее сказать, Мириам может
адекватно удовлетворить свою потреб-
ность в жизненном, защищающем, без-
опасном и эмоциональном простран-
стве, в доверительной привязанности и
Последний рисунок Мириам возвра- 15
тился к ранней теме: мать дельфин и ее
ребенок – сейчас оба стройнее, свобод-
нее, и легче чем в предыдущей версии
(Рисунок 11).
Во время последней встречи Мириам
– решительный и уверенный в себе под-
росток, рассматривает все свои рисунки
и раскладывает их по порядку. Она
держит ранний рисунок “Девочка ветра”
и говорит в типичной для нее приятной,
интеллигентной манере выражения себя
(сейчас также и спокойной): “Ветер –
это что-то яростное и холодное. Он
наводит на мысль о свободе, но также
изоляции и одиночестве, открытости без
защиты. Да, ветер делает меня смелой,
но вокруг никого нет. Эта фигура гар-
монична, но замкнута внутри себя. Ве-
тер – это как барьер для постороннего”.
Про дельфинов она говорит, “Это как
находиться в гармонии, что-то мягкое и
доброе, которое обнимает тебя и прида-
ет смелость; что-то, что окутывает тебя
в спокойствие океанского дна. Ты в за-
щищенном месте; здесь нет ни холода,
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001
мирном покое (объятия дельфинов в
безбрежном море), и между тем она
может заново начать движение к ее
творческому, экспрессивному таланту.
Заключение
Я хочу окончить описание этой исто-
рии некоторыми словами из Винникотта
(Winnicott, 1965): “Когда я провожу
анализ, я стремлюсь быть живым, чув-
ствовать себя хорошо, быть вниматель-
ным… Начав анализ, я ожидаю продол-
жить его, пережить его и закончить.
Мне нравится делать анализ, и я всегда
ожидаю его окончания”. Каждый дет-
ский терапевт должен подчеркнуть эти
слова, стремясь убедиться, что его юные
пациенты также будут чувствовать жи-
вость, силу, внимательность и желание
исследовать мир, и что они самостоя-
тельно отправятся в путь, когда наста-
нет время.
16
Долорес Мунари Пода является пси-
хотерапевтом и Предварительным
Обучающим тренером и Супервизором
ТА в своей частной практике в Турине и
Милане, Италия. Она работает с
детьми, родителями и учителями;
также она обучает детскому тран-
зактному анализу в Милане (Специали-
зированная Школа Психотерапии), в
Турине (Туринский Институт Тран-
зактного Анализа), и в Падуе (Специа-
лизированная Школа Клинической Пси-
хологии в Университете Падуи). Пожа-
луйста, присылайте запросы на ре-
принт на адрес: Strada Mongreno
35,10132 Torino, Italy; email: dmunaripo-
da@hotmail.com
 Dolores Munari Poda. «The Girl of the wind : the story of Miriam». TAJ, 31, № 4, October 2001

ЛИТЕРАТУРА:

Berne, E. (1961). Transactional analysis in psychotherapy: A systematic individual and social psy-
chiatry. New York: Grove Press.
Beme, E. (1966). Group treatment. New York: Grove Press.
Beme, E. (1972). What do you say after you say hello?: The psychology of human destiny. New
York: Grove Press.
De Simone, G. (1994). La conclusionedell 'analisi, Teoria e tecnica. [The conclusion of an analytic
treatment: Theory and technique. Rcma: Borla.

English, F. (1975). The three-cornered contract. Transactional Analysis Journal. 5 ,383-384.

English, F. (1987). Power, mental energy, and inertia. Transactional Analysis Journal, 17,91 -98.
English, F. (1988). Whither scripts? Transactional Analysis Journal. 18. 294-303.
English, F. (1992). My time is more precious than your strokes: New perspectives on time structure.
Transactional Analysis Journal. 22,3242.
English, F. (1998). Essere terapeuta [To be a therapist]. Milano: La Vita Felice.
Furth,G. M. (1988). The secret world of drawings: Healing through art. Boston: Sigo Press.
Goulding, M. M., & Goulding, R. L. (1979). Changing lives through redecision therapy. New
York: Brunner/ Mazel.
Grinberg, L. (1980). The closing phase of the psychoanalytic treatment of adults and the goals of
psychoanalysis: The search for truth about oneself. International Journal of Psycho-Analysis, 6125-31.
Heimann, P. (1989). About children and children no longer children. Collected Papers 1942-1980.
London: The New Psychoanalytical Library Institute of Psycho-Analysis.
James, M. (1974). Self-reparenting: Theory and process. Transactional Analysis Journal, 4, 32-39.
James, M., & contributors. (1977). Techniques in transactional analysis for psychotherapists and
counselors. Reading, MA: Addison Wesley.
Jeammet, J. (\992). Psicopatologiadell'adolescente[?sy-chopathology in adolescence]. Roma: Borla. 17
Loomis, M. (1982). Contractingfor change. Transactional Analysis Journal, 12,51-55.
Miller, A. (1988). L 'infanziarimossa [Breaking down the wall of silence]. Frankfurt: Surkamp Ver-
lag.
Romanini, M. T. (1997). Analisi transazicnale con i bambini [Transactional analysis with children].
Quadernodi Psicologia e Analisi Transazionale, 20-21,13-50.
Rotondo, A. (1986). La contrattualitd in analisi transazionale [Contracts in transactional analysis].
Neo-psiche, 8, 48.
Schiff, J. L., Schiff, A. W„ Mellor, K., Schiff, E., Schiff, E., Schiff, S., Richman, D., Fishman, J.,
Wolz, L., Fish-man, C, & Momb, D. (1975). Cathexis reader: Transactional analysis treatment of psy-
chosis. New York: Harper & Row.
Sichem, V. (1991). Le multicontract en therapied'enfants [Multiple contracts in therapy with chil-
dren]. Actualites en Analyse Transactionelle, 60, 147-151
Steiner.C. M. (\91 A).Scripts people: Transactionalanaly-sis of life scripts. New York: Grove Press.
Winnicott, D. W. (1958). Collected papers: Through paediatrics to psycho-analysis. New York:
Basic Books.
Winnicott, D. W. (1965). The maturationalprocesses and the facilitating environment: Studies in
the theory of emotional development. London: Hogarth Press. (Original papers written between 1957-
1963).