В.

Стил

КОРСЕТ∗

Валери Стил (р. 1955) – директор музея Института технологии

моды (Нью-Йорк). Ее книга впервые была опубликована в 2001 г. под
названием «Корсет: его культурная история»∗∗.
Корсет – самый неоднозначный из существующих предметов
женской одежды. В наши дни он почти повсеместно осужден как ин-
струмент угнетения женщины. Но с ним связано также множество
позитивных коннотаций: социальный статус, самодисциплина, арти-
стизм, приличие, красота, юность и эротическая притягательность
(с. 17).
Согласно данным некоторых исследований, существует «этни-
ческое и гендерное единодушие» относительно пропорций «талия –
бедра». Людям самых разных стран и континентов, как мужчинам,
так и женщинам, наиболее привлекательной представляется женщина
со стройной, но пышной, «с изгибами», фигурой и соотношением
«талия – бедра» около 0,7 (т.е. талия составляет семь десятых объема
бедер). «С точки зрения эволюции это предпочтение функционально,
поскольку такое соотношение свидетельствует о высокой фертильно-
сти и хорошем здоровье. <...> Если наши идеалы красоты <...> в ка-
кой-то степени являются продуктом эволюционного полового отбора,

∗
Стил В. Корсет / Пер. М. Маликова. – М.: Новое литературное обозрение,
2010. – 268 с. – (Б-ка журн. «Теория моды»).
∗∗
Steele V. The corset: A cultural history. – London; New Haven: Yale univ. press,
2001.
208
 Корсет

тогда корсет, возможно, функционировал в качестве искусственного

приспособления, которое акцентировало половую принадлежность
женщин, обделенных наглядными женственными изгибами» (с. 216–
217).
Уже в настенных росписях Крита минойской эпохи (III тысяче-
летие до н.э.) женские фигуры изображены в узких корсажах, обна-
жающих груди. Древние римлянки затягивали груди тканью. Но меж-
ду этими древними одеяниями и европейским корсетом нет сколько-
нибудь отчетливой культурной преемственности. «В отличие от ан-
тичного платья, современная мода, зародившаяся в Европе, была по
преимуществу одеждой, сшитой на заказ, нацеленной на повторение
форм тела» (с. 23). К XV в. европейские модницы перешли на глухую
шнуровку – такое платье лучше сидело и выгоднее подчеркивало
грудь. Именно оно было непосредственным предшественником кор-
сета.
На протяжении XVI в. «портняжная культура» все более отда-
вала предпочтение жесткости и прямоте, а также геометрии форм.
Мужчины из высших сословий не носили собственно корсетов, «од-
нако в своих сильно зауженных камзолах и панталонах с подбитыми
гульфиками также придерживались стиля, в котором ценилась телес-
ная дисциплина» (с. 29). Первые настоящие корсеты датируются пер-
вой половиной XVI в., когда в матерчатые лифы аристократок стали
вставлять более жесткие материалы, такие как пластины из китового
уса. Имеющиеся в музейных собраниях металлические корсеты, да-
тируемые концом XVI в., либо неподлинны (как и сохранившиеся
«пояса верности»), либо представляют собой ортопедические приспо-
собления (с. 22).
В XVII в. на девочек уже в двухлетнем возрасте надевали ми-
ниатюрные корсеты, чтобы укрепить тело и «предотвратить дефор-
мации скелета». Мальчиков до шести лет тоже одевали в корсеты. В
XVII в., несмотря на критику противников корсетов, их продолжали
носить не только во Франции, но и в пуританской Англии. Искусство
изготовления корсетов постепенно переходило в женские руки. Кор-
сеты той эпохи не только приподнимали груди и тесно их сдвигали,
но и придавали им видимость пышности, сопоставимую разве что с
эффектом от ношения «чудо-бюстгальтеров» (с. 40–41). Широкий
кант понизу корсета зрительно расширял бедра, которым дополни-
209
В. Стил

тельную полноту придавал кринолин. Корсет подчеркивал сексуаль-

ную привлекательность женщины, но в то же время воспринимался и
как признак благопристойности, «поскольку держал в узде тело и,
следовательно, страсти» (с. 49).
«Были ли корсеты неудобны? Удобство – понятие относитель-
ное, и на протяжении многих веков ему не придавали особого значе-
ния. <...> Красота требует жертв – тогда это было расхожим убежде-
нием» (с. 43). «Гордость не чувствует боли», – утверждала Джорд-
жиана Кавендиш, герцогиня Девонширская в своем романе «Сильфи-
да» (1778) (с. 44).
Англичанки шнуровались туже француженок, хотя красились
меньше. «Англичане, вероятно, ассоциировали свободное платье со
свободой нравов. Корсеты представлялись видимым признаком мо-
ральной устойчивости, тогда как косметика – ухищрением, иными
словами – безнравственностью» (с. 46). В Англии уже в XVIII в. кор-
сет стал частью гардероба простолюдинок. Корсеты они покупали
поношенными либо изготовляли сами, часто из кожи, заменяя кито-
вый ус тростником или деревом. «Будучи некогда привилегией “бла-
городных”, корсет сохранил свой престиж и после того, как дешевые
подделки взяли на вооружение простолюдинки» (с. 49).
Вторая половина XVIII в. отмечена настоящим бумом антикор-
сетной пропаганды. Прежде всего подчеркивалось, что корсет угро-
жает детородной функции женщины. Сторонники «естественной»
красоты, кроме того, утверждали, что корсет делает женское тело
уродливым.
В 1790-е годы в моду вошло неоклассическое платье с высокой
талией, более простое и свободное; этому силуэту лучше соответст-
вовал короткий корсет. «Теперь все внимание было обращено не на
талию, а на грудь» (с. 54). Однако после 1815 г. жесткий корсет на
костях не только вновь вышел на сцену, но и распространился во всех
слоях общества, а мода на неоклассическое платье без жесткого кор-
сета стала восприниматься как порождение распущенных нравов ре-
волюционной эпохи.
По утверждению историков феминистского толка, корсет орга-
нически связан с «покорным», «мазохистским» идеалом женщины
XIX в. Корсет описывают как «типично викторианскую» часть одеж-
ды, назначением которой было формировать и контролировать образ
210
 Корсет

буржуазной женственности. Но это не так. Мужчины не вынуждали

женщин носить корсет, а авторитеты нередко высказывались против
его ношения. «Нормы одежды насаждались не столько мужчинами,
сколько старшими дамами» (с. 78). «Создавая образ одновременно
неприступной строгости и откровенного сексуального призыва, кор-
сет давал женщине возможность артикулировать свою сексуальную
природу в социально приемлемой форме» (с. 57–58). Считалось так-
же, что корсет скрадывает изъяны фигуры. Идеал, ранее связанный с
«аристократическим телом», трансформировался в женский идеал
красоты, потенциально применимый к женщинам любого сословия (с.
58). Для женщин корсет нередко символизировал мечту о красоте,
любви и счастье. Реклама корсетов внушала, что, переменив корсет
(т.е., в сущности, тело) женщина сможет изменить и свою жизнь
(с. 176).
Некоторые мужчины также носили корсеты. Его ценили воен-
ные, особенно кавалеристы. Корсеты из грубой плотной ткани или из
кожи мужчины носили во время занятий спортом, а тучные мужчины –
чтобы выглядеть стройнее. Хотя на протяжении всего XIX в. пояса и
корсеты для мужчин продолжали рекламировать, эта практика чаще
всего осуждалась как признак женоподобного тщеславия. После
1850 г. мужчины, носившие корсет, обычно оправдывались тем, что
им это необходимо по медицинским показаниям (с. 63).
В XIX в. женские корсеты окончательно переселились под пла-
тье и практически всегда шились из простой белой ткани, т.е. «стали
разновидностью скромного и пристойного нижнего белья» (с. 64).
После 1850 г. во всеобщее употребление вошла стальная застежка
спереди, которая позволила женщине надевать и снимать корсет са-
мостоятельно. В 1861 г. в Париже продавалось 1 млн. 200 тыс. корсе-
тов. В Англии и Америке преобладали корсеты поточного производ-
ства, всевозможных стилей и размеров – обычно от 45 до 76 см в та-
лии (с. 69). Корсет служил предметом множества юмористических и
сатирических гравюр: для рисовальщиков он играл роль заместителя
обнаженного тела.
Торстейну Веблену, автору труда «Теория праздного класса»
(1899), принадлежит знаменитое описание корсета как «увечья, пере-
носимого с той целью, чтобы понизить жизнеспособность женщины и
сделать ее явно и непостоянно непригодной к работе». На самом деле
211
В. Стил

корсеты не мешали женщинам заниматься физическим трудом, и носи-

ли их далеко не только дамы «праздных сословий». К концу XIX в.
очень многие рабочие женщины во Франции, Англии и Америке носи-
ли корсет не только по воскресеньям, но в будние дни (с. 75).
Споры вокруг корсета, по сути, не были спорами между ради-
кальными противниками и радикальными сторонниками его ношения.
Большинство придерживалось промежуточной позиции: против «утя-
гивания» или «злоупотребления» корсетом, но за «умеренное» его но-
шение. И доктора, и широкая публика были убеждены, что женское
тело от природы слабее мужского. Говорили лишь о реформе ношения
корсета, но не о его отмене (с. 79–80).
Главными противниками корсета были многие (но не все) врачи
и многие (но опять-таки далеко не все) феминистки (с. 89). Попытки
ввести в обиход более свободные формы женской одежды сразу же
порождали в умах чудовищные образы разнузданной женской сексу-
альности и социальных вольностей. Несмотря на то, что в массовом
сознании реформаторы одежды ассоциировались с идеями свободной
любви, на самом деле многие из них придерживались весьма пуритан-
ских взглядов. Моду они именовали чудовищем, созданным для «воз-
буждения похоти». «Мораль и медицина часто ступали рука об руку»
(с. 93).
На протяжении всего XIX в. реформаторы одежды безуспешно
пытались придумать приемлемую альтернативу модным идеалам. По-
пытки создать «гигиеничное платье» обычно выливались в вариации на
тему традиционной одежды, вроде более коротких юбок, менее высо-
ких каблуков и «полезных для здоровья лифов» с лямками и завязками
на месте жестких конструкций (с. 95).
Скрывая одни физические недостатки, корсет привносил другие.
Давление корсета сверху вниз приводило к вздутию живота, которое
еще более усугублялось атрофией мускулов спины и брюшного пресса.
В XIX в. женская фигура была более пышной, чем сегодня. Но тонкая
талия – пусть еще и не полностью стройное тело – традиционно ассо-
циировалось с красотой и юностью. В XX в. идеальная фигура посте-
пенно становилась менее округлой и более тонкой, а подкожный жир
начал восприниматься как «неприятное излишество» (с. 97–98).
Корсет называли виновником десятков болезней и врожденных
пороков. Тесный корсет действительно значительно смещает ребра
212
 Корсет

внутрь и вверх, меняя положение внутренних органов. Эксперимен-

тальные исследования показали, что туго затянутый корсет приводит
к уменьшению объема легких в среднем на 9% и затрудняет дыхание
(с. 102). Рассказы об обмороках затянутых в корсет дам, вероятно,
правдивы. Бурно вздымающаяся грудь, которую воспринимали как
сексуально соблазнительную, на самом деле явно свидетельствовала
о затруднении дыхания и, возможно, нехватке кислорода. «Поскольку
“обмирание” ассоциируется одновременно со смертью и с оргазмом,
обмороки, вероятно, способствовали поддержанию романтического,
болезненного идеала женственности» (с. 103–104).
Корсет не мог быть причиной сколиоза. На самом деле здесь
роль корсетов была скорее благотворной. Однако при продолжитель-
ном ношении они действительно ослабляют мышцы спины и живота,
приводя к мышечной атрофии, болям в нижней части спины и возрас-
тающей зависимости от корсета. Женщина, носившая корсет на про-
тяжении многих лет, не может от него отказаться, не испытывая зна-
чительного неудобства. Корсет мог вызывать устойчивые деформа-
ции ребер, особенно если его начинали носить в детстве.
Корсет действительно приносил вред детородной функции ор-
ганизма. Большинство женщин носили корсеты и во время беремен-
ности, а корсет препятствовал росту матки; это приводило к выкиды-
шам и осложнениям при родах (с. 110). Тем не менее врачи, пожалуй,
все же преувеличивали, именуя корсеты «убийцами». «С точки зре-
ния современной медицины крайне маловероятно, чтобы корсеты
приводили к большинству тех болезней, в которых их обвиняют»
(с. 100).
Практически все, кроме некоторых мужчин с мазохистскими
наклонностями, возражали против тугой шнуровки – «утягивания»
корсетов. Между тем благодаря технологическому прогрессу стало
возможно создавать корсеты, ближе прилегающие к телу, и затяги-
вать их туже. Многие женщины «утягивались» на 5–7 см уже естест-
венного объема талии, а иногда – на 10, 12 и даже 15 см (с. 143).
Женщины среднего класса носили более свободную шнуровку дома;
затягивались потуже, отправляясь за покупками или с визитами, а
особенно – отправляясь на бал. Впрочем, в корсете талия не только
физически сдавливалась, но и визуально казалась меньше.

213
В. Стил

Притягательность корсета отчасти связана с его статусом ниж-

него белья: «Эта категория одежды вносит дополнительные оттенки в
традиционную парадигму обнаженного и одетого, поскольку человек
в нижнем белье одновременно раздет и одет» (с. 155). Откровенно
эротическое белье первыми начали носить куртизанки и актрисы, как
на знаменитой картине Э. Мане «Нана» (1877), где дама полусвета
изображена в голубом атласном корсете. «Девяностые годы XIX века
были золотым веком нижнего белья» (с. 169).
К началу XX в. идеальный облик женщины менялся все замет-
нее – «от пышной Венеры к стройной, атлетической Диане» (с. 187).
Модный силуэт постепенно становился более прямым и менее стяну-
тым в талии, однако узким в бедрах. В 1912 г. французский «Журнал
дам и мод» объявил о «победе худобы». «Мода все отчетливее ассо-
циировалась с юностью, поскольку молодые незамужние женщины
становились все более независимыми» (с.196). Корсет стали воспри-
нимать как ортопедическое приспособление для старых и тучных.
В 1920-е годы традиционный корсет постепенно исчез, однако
большинство женщин продолжали носить облегченный корсет, гра-
цию или пояс. «Без грации нет моды», – заявлял Кристиан Диор,
представивший в 1947 г. свою коллекцию «Нового стиля» (с. 207).
Только с конца 1960-х годов белье корсетного типа начало уступать
место другим способам придания телу формы, отчасти – под влияни-
ем субкультуры хиппи и феминистского движения. «Корсет <...> ин-
тернализовался, “вошел в состав тела” посредством диеты, физкуль-
туры и пластической хирургии, иносказательно именуемой “скульп-
турой тела”» (с. 187).
«Когда женщины перестали носить корсет по необходимости
<...> его ношение стало сознательным выбором», но теперь он из
нижнего белья превратился в модную верхнюю одежду. «Корсет, ко-
торый издавна поносили как символ угнетения женщин, отныне был
переосмыслен как расширение женских сексуальных полномочий»
(с. 219). Хотя первыми значение корсета трансформировали панки,
важнейшую роль в его популяризации сыграла поп-певица Мадонна с
помощью французского дизайнера Жана Поля Готье.
К.В. Душенко

214