. . . . . "I'II'.III.".,rr.,I.I".III.,rr .. I •• II~.tlll 11 . . . ' .... 11 •••• 11 ••••• 1 •• " •• 1 . . . . . . . . . .

сре,l,JlЮ'О ;
reJDI поет
cn 1orь ;-6
иcrОРИЧЕСКИЕ енсации ~ ~)
. . . . . . . . . . . 11 •••• 1 . " ' . ' . . . . , 1111111'" •• " . r I & 11"1' 111'11111'1111'''11111''11'1 1111 ••••• р)'б.lоil-и
... ......, .,.........sc.. ••• ""P'nu.u:. ...,...,. ootrь COI

е А. САММЕРС ~IJI''i "',........ - . . . - - - ",.

""' ~ ................... ~ ..... 10-
*"'" ,ос... пош.
l1IJDr1,. ць
*.,.,...'" ~ .....", 1QrI~ ........". )'ct--
yt'Вeт&IOЩ

Т. МАНГОЛЬД
~<Т"IrO . .ua.......... t'I'tUb08WI."'j otn....,..... wo
1OiII~""'" .pn:_~ J,.QhIcТ'8lt1rbd~
11&10 W. 11
~".c_ ............. r.....,.
. . . . . . . 1 "'11'1 "1'11'1111111 11111 I """1111111 r 1 1 1 ~ 1 ' . & f It fl'"11"'III.'111 "111"'11 "1"1"'11'
ка Тиаар
м '6ТWp
0,....01110 ....
беЗ'Ъ гp~
(три ~ I
груза.).

lJn, СИе"
ы,,......
ари6ы.I.ИВ:
Гооpr'iA .А
t'..IВ.qyь М
в.в. воеШЮi
и6ьuв acr:
cnуюlЦ11Ж
CDIJПo во
r.o.. ~
'[у.оl м.
CI.OIt'().J01

или
чooт.вшn.
теэоп.евп
'l"O1".1 IЩ " ,
aeuo Jd
C:i .0.le6cтв3e

; РАССТРЕЛ,
C."n'TCS,.
I't!Iltepam
POeIlBO-ГЧ
гe.u.. 1:011&1
CIW'O ОЕР:
-.ир" '1ет!
Шtооi:.lll, I

КОТОРОГО
еlПl~rJ)J1
ТWlt1UA, '
&еиiв 8()4
рб!1о с1о ~
ООШ\ТО~
тpen.sro

НЕ БЬ/ЛО
.01J.l,Il..l.ln
Варш.&эсXl
ч.асn вое!
n resep.l
~I
'Iua,Qe, 1
Сканировал и создал книгу - vmakhankov
А. САММЕРС
Т. МАНГОnЬД

ДЕЛО
РОМАНОВЫХ
ее
или

РАССТРЕЛ,
КОТОРОГО
НЕ БЫЛО

Москва
алгоритм
2011
УДК 327
ББК66
С 17

СаммерсА.
С 17 Дело Романовых, или Расстрел, которого не было /
А. Саммерс, Т. Мангольд. - М. : Эксмо: Алгоритм, 2011.-
368 с. - (Исторические сенсации).
ISBN 978-5-699-49782-9
Историю, описанную в этой книге, можно назвать детективом, хотя
она является результатом серьезного журналистского расследования. Де­
сятки книг с 60ЛЬШОЙ убедительностью рассказывали о том, как 60льшеви­
ки расстреляли Царскую семью в подвале Дома Ипатьева. Казалось 6ы, вер­
сия расстрела Царской семьи однозначно доказана. Однако в большинстве
из этих работ в разделе «библиографию, упоминается книга американских
журналистов A.Summers, T.Mangold «The file оп the tsar», изданная в Лондо­
не в 1976 году. Упоминается, и только. Никаких комментариев, никаких
ссылок. И никаких переводов. Даже оригинал этой книги найти нелегко. А
между тем американские журналисты провели собственное расследование
событий, которые проходили в Екатеринбурге и в Перми в 1918 году, и
пришли к неожиданному для читателя выводу, что «факт уничтожения
трупов» на поляне в лесу, о чем так красочно рассказал в своей книге Соко­
лов, - это не более как плод его воображения. В связи с этим вопрос о <<цар­
ских останках», найденных Соколовым в лесу и вывезенных им в коробке в
Европу, приобрел не только спорный, но и скандальный характер. Книга, в
которой американские журналисты рассказывают об этом, да и не только
об этом, никогда не издавалась в России, массовый читатель о ней даже по­
нятия не имеет. Прошло более 40 лет после появления книги американских
журналистов. Но своей актуальности она не потеряла до сих пор.

УДК 327
ББК66

© Самнере А., Манroльд Т., 1976

© Сеиин ю. И., авторизованный перевод,
редакция н предисловие, 2011
© 000 .Алroритм-Иэдат" 2011
ISBN 978-5-69949782-9 © Оформленне. 000 .Издательство 'ЭКСМО', 2011
 КНИГА-ПРИЗРАК

Предисловие nереводчика

Почему погибла царская семья и почему об этом вспом­

нили в 1991 году?
Историю, описанную в этой книге, можно назвать детек­
тивом, хотя она является результатом серьезного журналист­

ского расследования. В ней есть все, что есть в лучших анг­

лийских детективах Конан Дойла, Агаты Кристи, Честертона.
Загадка.
Почти сто лет назад в июле 1918 года из дома, располо­
женного в центре маленького города Екатеринбурга, окру­
женного тройным забором, вооруженной охраной, находяще­
гося под круглосуточным наблюдением английских и немец­
ких агентов, бесследно исчезает целая семья - глава семьи,
его жена и пятеро детей.
Исчезнувшая семья состояла из главы семейства - быв­
шего российского императора Николая 11, его жены, бывшей
российской императрицы Александры Федоровны, и их де­
тей - сына, Великого князя Алексея, и дочерей, Великих кня­
жон Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии.
В 1918 году шла Первая мировая война, начавшаяся в
1914 году. Германская империя, во главе которой стоял кай­
зер Вильгельм 11, двоюродный брат русской императрицы
Александры Федоровны, напала на Англию, во главе которой
стоял король Георг У, двоюродный брат российского импера­
тора Николая 11, и Россию, во главе которой стоял россий­
cKий император Николай 11.
По законам жанра появился и талантливый сыщик, кото­
рый, проведя большую работу и приложив массу усилий, соз-

5
дал версию расстрела Царской семьи в подвале Дома Ипатье­
ва. И распространил эту версию по всему миру. Десятки книг,
сотни исследований, тысячи публикаций с большой убеди­
тельностью рассказывали о том, как большевики расстреля­
ли царскую семью в подвале Дома Ипатьева.
В 1991 году эта волна докатилась до России. Были опуб­
ликованы ранее не известные в Советском Союзе книги Со­
колова, Дитерихса, Вильтона, множество исследований вид­
ных российских и зарубежных ученых. Казалось бы, версия
расстрела царской семьи однозначно доказана.
Однако в большинстве из этих работ, в разделе «библио­
графию) упоминается книга американских журналистов­
«A.Summers, Т. Mangold. The file оп the tsar», изданная в Лон­
доне в1976 году. Упоминается и только. Никаких коммента­
риев, никаких ссылок. Разве только за редким исключением.
И никаких переводов. Даже оригинал этой книги найти не­
легко. Создается впечатление, что книга как бы существует, и
как бы не существует. Книга-призрак.
А между тем американские журналисты провели собст­
венное расследование событий, которые проходили в Екате­
ринбурге и в Перми в 1918 году, и пришли к неожиданным
для массового читателя выводам. Они задались, казалось
бы, очевидным вопросом: «Как можно говорить об убийст­
ве, не имея трупов?» Расследование началось, как в каком-то
приключенческом романе - в библиотеку Гарвардского уни­
верситета пришел человек с зашитым черным мешком в ру­

ках, положил мешок на стол и ушел. На мешке надпись, го­

ворящая о том, что его следует вскрыть только через десять

лет. Библиотечные работники выдержали этот срок, и когда

вскрыли, буквально открыли рты от удивления. Там находи­
лись бумаги написанные старым русским шрифтом, давно
вышедшим в России из употребления.
Это оказалась переписка прокурор а Казанской судебной
палаты Миролюбова Н.И. с прокурором Екатеринбургского
окружного суда Иорданским В.Ф., осуществляющим граждан­
ский надзор за «Царским делом» и копии материалов этого
дела, которое получило название «Расследование Соколова».
Американские журналисты внимательно прочитал и семь
томов следственных материалов по этому делу. Вероятно,

6
они были первыми, кто познакомился с этим «преступлени­
ем века» не по книгам Соколова, Дитерихса и Вильтона, а по
подлинникам следственных материалов. Даже в самом назва­
нии этого дела содержится твердое убеждение в гибели всей
царской семьи:

«ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ СЛЕДСТВИЕ
произведенное судебным следователем
по особо важным делам Н.А. Соколовым
по делу об убийстве отрекшегося от Престола Российско­
го Государства Государя Императора Николая Александро­
вича, Государыни Императрицы Александры Федоровны, Их
Детей: Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, Вели­
Kиx Княжен Ольги Николаевны, Татьяны Николаевны, Ма­
рии Николаевны, Анастасии Николаевны и находившихся
при них: доктора Евгения Сергеевича Боткина, повара Ивана
Михайловича Харитонова, лакея Алексея Егоровича Труппа и
комнатной девушки Анны Степановны Демидовой.
Начато 7 февраля 1919 г.
Окончено 19 ... г» ..

Однако трупов не было, мотивов преступления тоже.

Тем не менее, профессиональный следователь Соколов в по­
становлении от 3 июля 1921 года пишет:
«1. ... при наличии факта уничтожения трупов событие
преступления может быть доказано только установлением
обстоятельств, коими выясняется факт их уничтожения.
2.... Это обстоятельство в широкой форме устанавлива­
ется теми явлениями, кои были констатированы следствен­
ной властью, между прочим, в доме Ипатьева, и на руднике,
где имели место убийство и уничтожение трупом.
Американские журналисты, прочитав попавшие к ним в
руки следственные документы, показали их ведущим судеб­
ным экспертам и пришли к выводу, что «факт уничтожения
трупов» на поляне в лесу, о чем так красочно рассказал в сво­

ей книге Соколов, - это не более как плод его воображения.

В связи с этим вопрос о «царских останках», найденных Со­
коловым в лесу и вывезенных им в коробке в Европу, приоб­
рел не только спорный, но и скандальный характер.

7
 Книга, в которой американские журналисты рассказы­
вают об этом, да и не только об этом, никогда не переизда­
валась в России, массовый читатель о ней даже понятия не
имеет. Прошло более 40 лет после появления книги амери­
канских журналистов. Но своей актуальности она не потеря­
ла до сих пор.

19 августа 1993 года Генеральной прокуратурой было

возбуждено уголовное дело NQ 16-123666 с очень осторожным
названием: «Дело об обстоятеЛЬСТ:8ах гибели членов Россий­
ского императорского дома и лиц из их окружения в 1918-
1919 годах».
Дело было возбуждено по статье 102 Уголовного кодек­
са РФ (предумышленное убийство при отягощающих обстоя­
тельствах). Следствие, так же, как и предыдущее, началось с
безоговорочного признания факта убийства царской семьи,
подтверждаемого только мнениями белогвардейского следо­
вателя Соколова и белогвардейского генерала Дитерихса.
Естественно, что при такой постановке вопроса следст­
вие не обязано было объяснять - почему в материалах бело­
гвардейского следствия соседствуют друг с другом показания
свидетеля, видевшего трупы членов царской семьи, и показа­
ния других свидетелей, видевших членов царской семьи жи­
выми в сентябре 1918 года вПерми.
Оно и не объяснило. Однако следствие однозначно
подтвердило то, о чем писали американские журналисты в

1976 году. Никаких разрубаний плотницкими топорами, ника­

кого сожжения одиннадцати трупов на поляне в лесу не было.
1 октября 1998 года Президиум Верховного Суда вынес
Постановление о реабилитации Романовых. Выписка из это­
го Постановления:
«Факт расстрела членов семьи Романова Н.А. - Романо­
вой А.Ф., Романовой О.Н., Романовой Т.Н., Романовой М.Н.
Романовой А.Н., Романова А.Н.. по решению Уралоблсове­
та подтвержден телеграммой, отправленной 17 июля 1918 г.
на имя секретаря Совета Народных Комиссаров Горбунова
председателем Уралоблсовета Белобородовым для информи­
рования Председателя Президиума ВЦИК Свердлова Я.М» ..
Американские журналисты обнаружили два докумен­
та с подписями Белобородова - расписку о передаче Рома-

8
новых Белобородову и эту самую шифрованную телеграмму,
подписанную также Белобородовым. Они передали оба этих
документа судебному эксперту с просьбой определить иден­
тичность этих подписей. После изучения подписей эксперт
высказал предположение, что они сделаны двумя разными

людьми. Поскольку подпись под распиской сделана Белобо­

родовым при свидетелях, то подпись под телеграммой жур­
налисты признали подделкой. Правда, эта телеграмма и сама
по себе никак не может служить доказательством расстрела
членов семьи Романовых, по той простой причине, что в ней
нет никакого упоминания о членах семьи Романовых, или
упоминания о каком-либо расстреле.
Но это мелочи по сравнению с главным выводом к кото­
рому пришли журналисты: женская часть семьи Романовых,
бывшая императрица Александра Федоровна и ее четыре доче­
ри, действительно были вывезены из Екатеринбурга живыми
и находилась в Перми спустя два месяца, после того как то же
белогвардейское следствие пришло к выводу об их расстреле в
подвале Дома Ипатьева.
Никакой большевистской ложью, никакими «жидома­
сонскимИ>} интригами этот факт объяснить было нельзя, по­
скольку американские журналисты ни к тому, ни к другому

не имели ни малейшего отношения.

Американские журналисты проделали большую рабо­
ту, но, находясь по ту сторону границы с Советским Союзом,
они многого не знали. По-видимому, они даже не видели пол­
ный текст Брест-Литовского договора, заключенного 3 марта
1918 года. А там есть статья 21, из которой следует: «Гражда­
нам каждой из Договаривающихся сторон, которые сами или
предки которых являются выходцами из территорий против­
Ной стороны, должно быть предоставлено по соглашению с
властями этой стороны право на возвращение на родину, из
которой происходят они или предки, в течение десяти лет
после ратифицированного договора.
Лица, имеющие право реэмиграции, должны по их заяв­
лению быть освобождены от принадлежности к государст­
ву, гражданами которого они до си.х пор были. Их письмен­
ным или устным сношениям с дипломатическими или кон­

сульскими представителями страны, из которой происходят

9
они или их предки, не должно ставить никаких препятствий
или затруднений ... »
В соответствии с этим договором советские власти обя­
заны были вывезти Александру Федоровну и ее детей в Гер­
манию. Но без мужа, Николая Романова, который родил­
ся не в Германии, а в России. Это не устраивало Александ­
ру Федоровну, и она отказалась ехать. Но военная ситуация
вокруг Екатеринбурга вынудила большевиков ускорить со­
бытия. Царскую семью вывезли из Екатеринбурга и доло­
жили об этом Советскому правительству. В ГАРФ сохранил­
ся протокол, принятый на заседании Президиума Всероссий­
ского Центрального Исполнительного Комитета от 18 июля
1918 года. На заседании Свердлов зачитал телеграмму, в ко­
торой Уральский Областной Совет доложил о своем решении
относительно Николая Романова и его семьи.
Вот как это решение выглядело в телеграмме, зачитанной
на заседании Свердловым: (( ... по постановлению президиума
областного совета в ночь на шестнадцатое расстрелян Николай
Романов точка семья его эвакуирована в надежное место ... »
ВЦИК, в лице своего президиума, признал решение Ураль­
ского областного Совета прав ильным.
Из обнаруженных материалов ((следствия Соколова» сле­
дует, что из Перми царскую семью вывезли в направлении
Вятки. Куда они дальше делись, неизвестно - возможны лю­
бые варианты, вплоть до того, что они действительно погиб­
ли при эвакуации.

Территория Советской России летом 1918 года сократи­

лась до маленького пятачка, окруженного американскими,

английскими, французскими, японскими, чешскими войска­

ми, которые прятались за Колчаком, Деникиным, Красновым,
и другими русскими патриотами. Рабочие Петрограда гото­
вили к эвакуации женщин и детей, а сами готовились защи­
щать Петроград. Речь шла не только о существовании Совет­
ской России, но и существовании России, как независимого
государства.

Советскому правительству было не до судьбы Царской

семьи, тем более, что Германская империя рухнула, кайзер
бежал в Данию, Брестский договор был аннулирован, и если
они были живы, то были предоставлены сами себе. По этой

10
 причине какие-либо сведения о дальнейшей судьбе Романо­
вых в России, даже в самых секретных архивах вряд ли мож­
но найти.
Логично предположить, что, если кто-либо из Царской
семьи остался жив, то он, или они, попытались связаться со

своими родственниками за границей, через иностранные по­

сольства. И им могли помочь выбраться за границу. Естест­
венно, в обстановке строгой секретности. Следы этого мог­
ли остаться в семейных архивах королевских родственников
Романовых.
Рассказ американских журналистов о Великой княжне
Ольге Николаевне, которую бывший кайзер Вильгельм обес­
печил финансовыми средствами, которая путеЦIествовала по
Европе и умерла в Италии, недавно неожиданно нашел про­
должение.

Газета «Мир новостей», октябрь 2006 года, N!! 40-42 рас­

сказывает (и даже приводит фотографию) о существовании
'на севере Италии, на сельском погосте могилы с надгробной
надписью: «Ольга Николаевна старшая дочь русского царя
Николая 11 Романова». Надпись сделана на немецком языке.
В деле об «Анастасии» немецкий суд не признал Анну Андер­
сон младшей дочерью царя Николая 11 Анастасией, несмот­
ря на выводы экспертов и показания людей, хорошо знавших
Анастасию. Но он не признал ее и как не Анастасию, оставив
вопрос открытым.

Американские журналисты заканчивают свою книгу на­

деждой, что в будущем появятся какие-либо документы, ко­
торые прольют свет в этой истории. Но жизнь показала­
что бы ни случилось, общественное мнение, усвоившее вер­
сию Соколова не без помощи журналистов и политиков, вряд
. ли быстро от нее откажется.
В самом начале эта книга была названа детективом. А хо­
роший детектив должен иметь эффектную концовку. В 1982 го­
ду были опубликованы воспоминания Марии Николаевны,
третьей дочери Николая 11, написанные ею самой в 1980 году*.
Опубликовал их ее внук Алексис де Дурацио, принц Анжуй-

* Олано·Эренья А. Испанский король и попытки спасения семьи Нико­

лая 11. / / Новая и новейшая история No 5 сентябрь - октябрь 1993 r.

11
ский. На сцене появляется еще один родственник, испанский
король Альфонс XIII, непосредственно связанный через свою
жену с королевой Викторией, и, следовательно, с российской
императрицей Александрой Федоровной.
Мадридский двор во время Первой мировой войны был
нейтральным и пытался вмешаться, чтобы добиться от боль­
шевиков вывоза царской семьи в Испанию*. Судя по опубли­
кованным воспоминаниям, его усилия, возможно, оказались

успешными. Мария Николаевна так пишет о своем переезде в

Испанию через Украину: «Утром 6 октября 1918 года в горо­
де Пермь, где мы находились с 19 июля, нас, мою мать и моих
трех сестер, разделили и посадили в поезд. Я приехала в Мо­
скву 18 октября, где Г. Чичерин, кузен графа Чацкого, доверил
меня украинскому представителю ... для отправки в Киев».
К выше написанному следует добавить - копии мате­
риалов следствия, найденные американскими журналистами,
в настоящее время находятся в Государственном архиве Рос­
сийской Федерации, и каждый, кого этот вопрос интересует,
может с ними познакомиться.

• Ферро Марк. Николай П. М .• 1991.

 ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРОВ

в июле 1918 года царская семья бывшего императора Рос­

сии Николая II, включая жену Александру и их пятерых де­
тей, исчезла, находясь в руках большевиков, и больше нико­
гда их не видели. Официально их расстреляли в Доме Ипать­
ева в Екатеринбурге, где они содержались под стражей.
Но за прошедшие пятьдесят восемь лет споры вокруг
этого дела, вызванные незаконченностью его и противоре­

чиями, содержащимися в его материалах, не утихали, и не

утихают, возникают легенды, возникают гипотезы, слишком

далекие от правды, что еще более скрывает правду.

Люди, которые пытались найти эту правду, затратили го­
ды на то, чтобы понять, действительно ли Анна Андерсон
является Анастасией, самой младшей дочерью Николая П,
единственной чудом оставшейся в живых после убийства ее
семьи. Другие публикуют фантастические рассказы о «спасе­
нии» всей семьи.
Но, несмотря на это, история убийства в подвале явля­
ется общепризнанной на том серьезном основании, что не
было никаких надежных сообщений ни о ком из Романовых,
которых видели бы живыми после их исчезновения из Екате­
ринбурга.
Сегодня, для молодого поколения, расстрел Романовых
является символом кровавой революции. И, возможно, са­
мым возмутительным актом цареубийства в истории. Но бо­
лее чем какое-то убийство в наше время, от Сараева до Дал­
ласа, дело Романовых покрыто тайной с самого начала.
Белогвардейские следователи, расследовавшие это дело
сразу же после исчезновения царской семьи, не нашли тру­
пов и не нашли ничего более серьезного, чем несколько пу-

13
левых отверстий в стене подвала и обугленных частей цар­
ской одежды, и драгоценностей, найденных в лесу. Сыщики
нашли только одного свидетеля, который, предположитель­
но, утверждал, что видел царские трупы.

Когда мы начали работу с материалами по этому делу, при

создании документального фильма на Би-би-си в 1971 году,
мы перешагнули грань между архивной историей и живой
журналистикой.
Судебные эксперты исследовали доступные материалы,
специалисты по шифрованию повторно проверяли текст за­
шифрованных телеграмм, специалисты по почерку из Скот­
ланд-Ярда анализировали наиболее важные подписи. По­
степенно тщательный анализ старых материалов показал их
недостатки. Все тайное когда-либо становится явным, как,
например, это было с трупом любимой собачки, принадлежа­
щей императорской семье.
Основное доказательство расстрела всей семьи, извест­
ная шифрованная телеграмма, содержало признаки поддел­
Kи. Хотя мы И нашли много сомнительного в гипотезе рас­
стрела всей царской семьи, наши открытия не приблизили
нас к установлению реальной судьбы царской семьи.
Благодаря финансированию Би-би-си мы получили воз­
можность проехать по всему миру в поисках людей, еще жи­
Byщиx' которые могли бы объяснить несоответствия в мате­
риалах следствия, которых становилось все больше и больше.
Мы искали также бумажных свидетелей, письма и теле­
граммы, статьи и заметки, переписку между королями и ре­

волюционерами в первой половине столетия, премьер-мини­

страми и простыми людьми.

Более чем за три года досье пополнилось донесениями

секретного агента в Париж, материалами министерств ино­
странных дел в Токио, сообщениями о сведениях, получен­
ных из Вашингтона, переданными руководством Дании, ча­
cTHaя телеграмма короля Георга V сестре царицы, вызвавшая
волнение у общественности.
Крохи информации о настроениях Ленина в определен­
ные дни соседствовали с сообщениями о том, что ел на зав­
трак немецкий кайзер. Наши выводы были поддержаны спе­
циалистами-историками, наши предположения о том, что су-

14
ществовала тайна, подтвердились. Но, тем не менее, у нас не
хватало материалов, чтобы сделать окончательный вывод.
Но мы их неожиданно получили, когда нашли свиде­
тельства, которые мы искали с самого начала, и уже отчая­

лись когда либо найти. Это были подлинные материалы бе­

логвардейского следствия, выводы которых, изданные в два­
дцатых годах, распространили по всему миру историю о

расстреле в подвале. Это было, как если бы кто-то, пытаю­

щийся расследовать убийство Кеннеди, вдруг получил доступ
к материалам комиссии Уоррена.
То, что мы нашли по делу Романовых, - это семь томов
подлинных материалов следствия, сообщения агентов, по­
казания под присягой, все на русском языке, со старой рус­
ской транскрипцией, давно забытой. Сразу же стало ясно,
что большие куски следственных материалов были преднаме­
ренно скрыты.

В этих материалах находятся подробные свидетельства,

противоречащие версии расстрела в подвале, утверждающе,

что большая часть семьи Романовых выжила после их исто­

рических «смертельных случаев».

В нашей книге мы пытаемся распутать эту уникальную

тайну и пытаемся слегка приподнять завесу над тем, что слу­
чилось с Николаем, Александрой и их детьми в самый разгар
лета 1918 года.
A.s. Т.
 УЧАСТНИКИ И СВИДЕТЕЛИ «ЦАРСКОГО ДЕЛА~~

Николай Романов - император России 1894-1917 год,

русский царь.
Александра Феодор овна - императрица, урожденная
Аликс Гессенская, русская царица.
Алексей - царевич.
Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия - дочери Николая и
Александры, Великие княжны.
Мария Федоровна (урожденная принцесса Дагмара Со­
фия Доротея).
Императрица-вдова, мать Николая (1847-1928 годы).
Ксения Александровна (Ксения) - Великая княгиня
(1875-1960 годы), старшая сестра Императора Николая.
Ольга Александровна (Ольга) - Великая княгиня (1882-
1960 годы), младшая сестра императора Николая.
Андрей Владимирович (Андрей) - Великий князь
(1879-1976 год), двоюродный брат императора Николая,
проведший собственное расследование по «Делу Анастасии».
Николай Николаевич - Великий князь (1856-1929 год),
Верховный Главнокомандующий в Первой мировой войне (20
июля 1914 года - 23 августа 1915 года).
Ксения Георгиевна - русская княжна, дочь Велико­
го князя Георгия Михайловича, троюродная сестра Великой
Княжны Анастасии.
Аккерман Карл - американский журналист «Нью-Йорк
таймс».

16
 Николая 11. Слева направо: Ольга, Мария, Николай, Александра,

Анастасия, Алексей и Татьяна (1913)

Альвенслебен, граф Ганс Бодо - прусский дипломат, гер­

манский посол на территории Украины, занятой немцами
(l836-?).
Андерсон Анна (ранее называлась Чайковской, позже -
м-с Манахан); предъявляла претензии быть Великой княж­
ной Анастасией (?-1984 год).
Авдеев Александр (1880-1947 год) - первый комендант
Дома Ипатьева.
Бальфур Артур (1848-1930 годы) - министр иностран­
ных дел Великобритании.
Барбара Прусская - герцогиня Мекленбергская (?) - от­
ветчица в германском суде первой инстанции при рассмотре­
нии тождества истицы и младшей дочери Николая П, Ана­
стасии.

Белобородов, Александр (1891-1938 год) - председа­

тель Уральского областного Совета, 1823-1937 годы - нар­
ком внутренних дел РСФСР,

17
 Беседовский, Григорий - бывший советский дипло­
мат, автор воспоминаний «На путях К термидору». Париж,
1930 год, тт. 1-2. .
Боткин Евгений (1865-1918 год) - доктор его импера­
торского величества, домашний врач царской семьи.
Боткин Глеб (?) - сын доктора Боткина.
Боткина-Мельник Татьяна (1901-1985 год) - дочь док­
тора Боткина.
Бьюкенен Джордж (1854-1924 год) - британский посол
в России.
Булыгин Павел (1896-1936 год) - помощник Соколова,
представитель матери царя Марии Федоровны в следствии.
Буксгевден София (1884-1956 год) - фрейлина импе­
ратрицы Александры Федоровны.
Быков Павел (1888-1953 годы) - автор статей, впервые
в Советском Союзе рассказавших об Екатеринбургской тра­
гедии.

Цецилия Прусская (Сесиль), - германская кронприн­

цесса, невестка кайзера, троюродная сестра Николая.
Чемодуров Терентий (1849-1919 годы) - камердинер
царя.

Чичерин Георгий (1872-1936 годы) - нарком иностран­

HbIX дел РСФСР.
Христиан Х (1870-1947 год) - король Дании, двоюрод­
ный брат царя.
Демидова Анна (l878(?)-1918 год) - комнатная девуш­
ка царицы.

Деревенько Владимир (1879-1936 год) - врач, лечив­

ший царевича.
Дитерихс Михаил (1874-1937 год) - белогвардейский
генерал, политический куратор следствия по «Царскому
делу» с января 1919 года.
Долгоруков Александр (?) - белогвардейский генерал на
Украине во время гражданской войны.
Долгоруков Василий (1868-1918 год) - князь, адъютант
царя.

Элиот Чарльз (1862-1931 год) - с 16 августа британ­

ский верховный комиссар в Сибири.

18
 Эрнст Людвиг Гессенский (1868-1937 годы) - Великий
князь Гессенский, брат царицы.
Фридирикс-Эрнст Саксен-Альтенбургский - имел род­
ственные отношения с царской семьей. Сторонник Анны Ан­
дерсон, как Анастасии.
Гайда Рудольф (?) - чешский генерал, командующий ар­
мией на Урале, инициировал вопрос о поиске живых Романо­
ВЫХ вПерми.
Георг V (1865-1936 годы) - король Великобритании,
двоюродный брат, как Николая, так и Александры.
Гиббс Сидней (1876-1963 годы) - английский препода­
ватель Алексея.
Голощекин Шая (1876-1941 годы) - член Уральского
областного Совета, военный комиссар Уральской области.
Горшков Федор - первый, рассказавший о расстреле в
Доме Ипатьева.
Гардинг Пеншурст, Чарльз, l-й барон; заместитель мини­
стра в британском министерстве иностранных дел.
Гофман Макс (1869-1927 годы) - германский генерал,
начальник штаба на Восточном фронте, представитель Гер­
мании при подписании Брест-Литовского договора.
Ирина Луиза Мария (Ирэн) (1866-?) - прусская прин­
цесса, сестра царицы.

Жанен Морис (?) - французский генерал, глава фран­

цузской военной миссии в Сибири.
Джимми - собака Великой княжны Татьяны, труп кото­
рой обнаружен был в шахте.
Иорданский В.Ф. - прокурор Екатеринбургского окруж­
ного суда, осуществлявший в 1919 году надзор за следствием
по «Царскому делу».
Карахан Лев (1889-1937 годы) - секретарь советской де­
легации, подписавшей Брест-Литовский договор в 1918 году.
Керенский Александр (1881-1970 годы) - министр юс­
тиции, затем премьер-министр Временного Правительства в
1917 году.
Харитонов Иван (1873-1918 годы) - повар Царя.
Кирста Александр - начальник уголовного розыска в
Екатеринбурге, помощник начальника Военного контроля в

19
Перми. Расследовал версию пребывания Романовых в Перми
в сентябре 1918 года живыми.
Кобылинский Евгений (1879-1927 годы) - полковник,
начальник отряда охранников царской семьи в Тобольске.
Колчак Александр (1873 - 1920 годы) - адмирал, Вер­
ховный правитель России в Омске.
Кшесинская Матильда (1872-1871 годы) - балерина,
любовница царя до его брака, позже жена Великого князя
Андрея.
Кутузов Александр (?) - заместитель прокурора в Ека­
теринбурге.
Лампсон Мили (лорд Киллерн позже) - британская Де­
ловая палата вПекине.
Ласье Жозеф (1864-1927 годы) - французский офи­
цер, дипломат и журналист, специальный корреспондент «Le
Matin».
Ленин (Владимир Ульянов) (1870-1924 годы) - первый
руководитель Советского государства.
Летемин Михаил (?) - бывший охранник Дома Ипатье­
ва, позже свидетель Соколова.
Лейхтенберг Георг (?) - герцог, кузен царя, у которого
жила Анна Андерсон.
Лейхтенберг Николай (?) - князь, кузен царя и бывший
его адъютант.

Лиед Йонас (?) - норвежский предприниматель в Сиби­

ри. К нему обратилась Британская разведка за консультацией
по поводу спасения царской семьи морем.
Ллойд Джордж (1863-1945 годы) - британский пре­
мьер- министр.

Львов Георгий (1861-1925 годы) - князь, премьер-ми­

нистр Временного Правительства 1917 году, находился в
тюрьме в Екатеринбурге в 1918 году.
Магницкий Н. (?) - заместитель прокурора. Руководил
первоначальными поисками трупов в шахте.

Малиновский Дмитрий (1893-?) - капитан гвардии,

участвовал в офицерской комиссии.

20
 Марков Сергей (1895-n - корнет, связавшийся с Рома­
новыми в Тобольске. Возможно был курьером Великого кня­
зя Гессенского.
Баден Макс т - немецкий генерал, будущий канцлер.
Медведев Павел (1888-1919 годы) - начальник охраны
Дома Ипатьева, главный свидетель Соколова.
Милюков Павел (1859-1943 годы)
- министр иностран­
ных дел во Временном правительстве в 1917 году.
Мирбах Вильгельм (1871-1918 годы) - граф, немецкий
посол в Москве, убит 6 июля 1918 года в Москве.
Миролюбов Н.И.т - прокурор Казанской судебной па­
латы, осуществлял надзор за следствием Соколова со сторо­
ны гражданского судопроизводства.

Маунтбэттен (?) - граф, племянник императрицы Алек­

сандры и главный противник Анны Андерсон, как младшей
дочери царя Анастасии.
Мутных Наталья (?) - сестра личного секретаря Бело­
бородова, основной свидетель присутствия членов царской
семьи в Перми живыми спустя два месяца после того, как
следствие Соколова пришло к выводу об их убийстве в Доме
Ипатьева в июле 1918 года.
Наметкин Александр (?) - следователь по особо важным
делам в Екатеринбурге, первый следователь, начавший рабо­
ту по «Царскому делу».
Никифоров (?) - полковник, начальник белогвардейско­
го Военного контроля вПерми.
Престон Томас (?) - британский консул в Екатеринбурге.
Проскуряков Филипп (1900-1919 годы) - охранник в
Доме Ипатьева. Впоследствии свидетель Соколова.
Радек Карл (1885-1839 годы) - глава Европейского от­
дела советского министерства иностранных дел

Распутин Григорий (1869-1916 годы) - крестьянин,

«старец-проповеднию>, имевший большое влияние на цари­
цу, благодаря способности лечить царевича.
Рее Пауль (?) - датский вице-консул вПерми.
Рицлер Курт (?) - старший советник в немецком посоль­
стве в Москве.

21
 Седнев Леонид (?) - кухонный мальчик Романовых в
Екатеринбурге.
Сергеев Иван (?) - следователь, продолжавший рассле­
дование после Наметкина. Отстранен от работы Дитерихсом.
Шереметевский А.А. (1889-? годы) - унтер-офицер,
участвовал в осушении шахт.

Сигизмунд Прусский (?) - племянник царицы.

Слаутер Гомер (?) - майор, офицер американской раз­
ведки. Сообщил оПарфене Домнине из Екатеринбурга.
Соколов Николай (1882 - 1924 год) - судебный следо­
ватель по особо важным делам. Расследовал дело Романовых
и создал версию расстрела в подвале.

Отец Сторожев (?) - священник, посещавший Романо­

вых в Доме Ипатьева.
Свердлов Янкель (1885-1919 год) - Председатель ВЦИК
и первый глава Советского государства.
Томас Артур (?) - помощник британского консула в Ека­
теринбурге.
Трупп Алексей (1858-1918 годы) - лакей император­
ского семейства.
Троцкий Лев (1879-1940 годы) - военный министр
РСФСР.
Уткин Павел (?) - доктор, осматривавший Анастасию в
Перми в 1918 году.
Владимир (?) - датский принц, дядя царя.
Варакушев Александр (?) - бывший охранник в Доме
Ипатьева. Его свидетельство было проигнорировано Соко­
ловым.

Виктория, маркиза Милфорд Хавен; сестра царицы.

Вой ков Петр (1888-1927 года) - комиссар по снабже­
нию в Екатеринбурге.
Вильгельм II (1859-1941 годы) - германский император
(кайзер).
Якимов Анатолий (1887-1919 годы) - бывший охран­
ник Дома Ипатьева, позже свидетель Соколова.
Яковлев Василий (1868-1938 годы) - «чрезвычайный
комиссар», вывез Романовых из Тобольска.

22
 Ермаков Петр (1888-1952 годы) - комиссар Верх-Исет­
ска (пригород Екатеринбурга).
Юровский Янкель (1878-1938 годы) - последний ко­
мендант Дома Ипатьева.
Цале Херлуф (?) - датский министр, направлен в Бер­
лин датским королевским семейством в связи с «делом Ана­
стасию>

Зиновьев Григорий (1883-1936 годы) - председатель

Петроградского комитета РКП.
 Часть 1
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

КОНЕЦ ИМПЕРИИ

« ... ни один из твоей семьи, т.е. детей

и родных, не проживет дольше двух лет.

Их убьет русский народ».

Распутин. Предсказание царю,

декабрь 1916 г.

Ранний вечер 16 июля 1918, шахтерский город Екатерин­

бург, Россия. В конце жаркого, безоблачного дня Артур То­
мас, помощник британского консула, направляется домой.
Прогулка сопровождается звуками разрывов артиллерийских
снарядов, так как белогвардейцы и чехи продолжают наступ -
ление на город. По пути к консульству Томас всегда I:IРОХОДИЛ
мимо большого особняка, который все в городе называли До­
мом Ипатьева. В этом доме содержал ась бывшая российская
императорская семья, бывший царь, Николай, бывшая цари­
ца и их пятеро детей. Они были заключенными, которых ох­
раняли рабочие одного из Екатеринбургских заводов. Одна­
ко, сегодня казалось что-то случилось - часовые приказали,

чтобы Томас шел по другой стороне улицы. Позднее, когда

ночь уже наступила, его коллега, Томас Престон, британский
консул, из своего окна наблюдал за Домом Ипатьева. Он ви­
дел, как случайных прохожих отгоняли от дома, видел и но­
вые пулеметы, устанавливаемые около места заключения им­

ператорской семьи. В Екатеринбурге был введен комендант­

ский час, и улицы были пустынными.
Около полуночи Виктор Буйвид, крестьянин, живущий
в доме, расположенном напротив Дома Ипатьева, почувство­
вал себя разбитым после бессонной ночи. Он вышел во внут-

24
ренний двор, где его стошнило. Внезапно он услышал глухие
залпы, сопровождаемые отдельными выстрелами, Доносящи­

мися со стороны Дома Ипатьева. Испуганный, он бросил­

ся назад в комнату. Его сосед по комнате спросил его: «Слы­
шал?» Он ответил: «Слышал выстрелы».- «Понял?» - «По­
нял», - ответил Буйвид. После этого мужчины замолчали.
Вряд ли они думали, что эти выстрелы были похорон­
ным залпом, закончившим более чем трехсотлетнее самодер­
жавное правлении династии Романовых.
Но их немногие испуганные слова - первая зарегистри­
рованная реакция внешнего мира на одно из самых мрачных

событий в новейшей истории: расстрел царя Николя 11, его

жены Александры, его маленького сына царевича Алексея и
его четырех дочерей, Великих княжон Ольги, Татьяны, Ма­
рии и Анастасии. То, о чем догадались два российских кре­
стьянина, позже было поддержано историками первой поло­
вины столетия. Это - современное восприятие миром вре­
мени, места и обстоятельств конца династии Романовых.
Тридцатью семью годами ранее Николай наблюдал, как
умирал другой царь. Маленьким мальчиком в матросском
костюмчике, он стоял у подножия императорской кровати
своего дедушки, императора Александра 11, умирающего от
кровотечения.

Этот царь стал жертвой террориста, бросившего бомбу

на санкт-петербургской улице. С оторванными ногами, разо­
рванным животом, искалеченным лицом пятнадцатого царя

Романова принесли в Зимний дворец, где он и умер.

Кровь заливала мраморную лестницу и коридоры.
Для Николая, которому в то время было всего трина­
дцать лет, этот день 1881 года был предзнаменованием его
собственной трагической судьбы; только для него и ни для
кого больше, это был указательный перст на пути к его лич­
ной трагедии и к самому мощному политическому потрясе­
нию, которое знал мир.
Самодержавное правление его дедушки породило появ­
ление могущественной исторической силы, которая уничто­
Жила древнее почитание царя, как <то своей природе обыч­
Ного человека, но во власти и во дворце как самого Бога».

25
 Как ни странно, у Александра 11 было зловещее предна­
чертание; он стал «Царем-освободителем» - освобождение
крепостных, преобразование судебной власти, реформиро­
вание образования, сделавшее его доступным для всех. Но
все это бумерангом обрушилось на самого царя Александ -
ра. Пока самодержавие вело себя относительно спокойно, ре­
волюционеры проповедовали полное уничтожение династии

Романовых.
С этого времени уничтожение самодержавия в России
стало краеугольным камнем революционной политики. Сре­
ди рабочих неустанно велась пропаганда убийства Алексан -
дра 11, что, в конечном счете, и закончилось взрывом на пе­
тербургской улице.
Отец Николая стал теперь царем Александром 111, и в
этом качестве поднял целую волну репрессий, чтобы со­
крушить всю политическую оппозицию. Спустя месяц по­
сле убийства пять молодых террористов, обвиненных в
этом преступлении, были публично повешены, в окружении
войск, священников и иностранных дипломатов. Сотни по­
литических преступников были сосланы в Сибирь, была вве­
дена цензура печати, многие из реформ Александра 11 были
отменены. А роль дворянства была усилена. Появились но­
вые законы, гарантирующие неприкосновенность их огром­

ных состояний и их преобладающее участие в правительстве.

В Санкт-Петербурге высшему обществу было позволено на­
слаждаться роскошью и расточительностью в масштабе, бес­
прецедентном даже для Версаля.
Царь объявил, что он будет править с «верой во власть и
правом на самодержавие». Николаю, теперь наследнику тро­
на, его воспитатель внушал мысль, что «среди ложных по­

литических принципов - принцип равенства людей ... кото­

рый к несчастью свел с ума определенные круги русских».
Некоторые из русских фанатиков попытались убить и Алек­
сандра 111, так же, как был убит его отец. В их числе были
несколько молодых студентов университета, пойманных с са­
модельной бомбой, спрятанной в медицинском учебнике, все
пятеро были вскоре осуждены.
Незначительное, неудавшееся покушение, вероятно, так
и осталось бы не замеченным в российской истории, если бы

26
не личность одного из покушавшихся. Это был Александр
Ульянов, старший' брат человека, которого мир позже знал
как Ленина. Хотя немногие задумывались об этом, но не­
смотря на то, что пока высшее общество танцевало на балах
в Санкт-Петербурге, у Романовых возникали все большие и
все более острые противоречия с народом.
В 1894 почечная болезнь сделала для Александра III то,
что убийцы были не в состоянии сделать. Он умер внезап­
но, в возрасте всего 49 лет, хотя все ожидали, что он будет
управлять в течение еще двадцати лет. Таким образом, моло­
дой человек 26 лет стал царем Николаем 11. Он был вооружен
только знанием языков, любовью к военному делу, и реакци-
0HHыM мировоззрением, вложенным в его голову его полит и -
ческим наставником. Его отец не удосужился рассказать ему
что-либо вообще о делах государства.
И все же теперь он внезапно стал императором и пове­
лителем всей России, имеющим 130 миллионов подданных, и
обладающий территорией, которая покрывала одну шестую
часть поверхности земли. Николай был ошеломлен, восклик­
нув после смерти отца: «Я не готов быть царем. Я никогда не
хотел быть им. Я ничего не знаю о делах управления. Что бу­
дет со мной - и со всей Россией?» Что случилось в действи­
тельности, весь мир теперь знает. Медленно, но непреклонно
в течение 23 лет Николай и Россия вместе с ним двигались по
пути бедствия и хаоса.
С самого начала его царствование сопровождалось дра­
матическими предзнаменованиями. Во время церемонии ко­
ронации в 1896 году тяжелая царская цепь скатилась с плеч
молодого царя и с шумом упала на пол. Немногие кто видел
инцидент, поклялись держать это в тайне, чтобы обществен­
ность не приняла это событие как плохое предзнаменование.
Но никто не мог скрыть бедствие, случившееся на следующий
день, когда сотни людей были убиты и тысячи травмированы
в результате паники, возникшей на Ходынском поле во время
раздачи подарков по случаю коронации Николая 11.
Первая реакция Николая состояла в том, чтобы отменить
дальнейшие празднества в связи с жертвами, но уже не в пер­
Вый раз он послушался плохого совета. Тем же вечером он и
его молодая невеста танцевали, как планировалось на приеме

27
в честь царя. Лучшего подарка для своих политических про­
тивников, использующих в качестве оружия пропаганду, мо­

лодой царь не смог бы и придумать.

Невестой царя была Александра Гессенская, немецкая
принцесса, на которой Николай собирался жениться вопре­
ки воле его родителей. Свадьбу сыграли менее чем через ме­
сяц после похорон его отца; и уже тогда пошел ропот против

«немецкой женщины», которая «прибыла к нам позади гро­

ба». И все же Александра и пять детей, которых она родила,
были единственным постоянным источником счастья царя
Николая. Сначала царица ограничила себя ролью жены и ма­
Tepи' и пара была предана друг другу.
Николай был теоретически самым богатым человеком в
мире с восьмью великолепными дворцами, обслуживающим
штатом в 15 000 человек и собственностью, оцененной в во­
семь - десять миллиардов фунтов. Но, несмотря на их бо­
гатства и несмотря на кризис самодержавия, Николай и его
семья жили относительно простой и спокойной жизнью.
Как царь, Николай искренне пытался управлять хорошо,
и был готов упорно трудиться для того, что он считал полез­
ным для людей. Но он был одинок, далек от своего народа и
связан положением в соответствии с которым, самодержавие

было и остается, единственной возможной системой правле­

ния для России. Спустя год после занятия трона он дал ответ
на умеренный призыв русской интеллигенции к демократи­
ческим изменениям: «... мне известно, что в настоящее время

слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, ув­

лекающихся бессмысленными мечтаниями об участии пред­
ставителей земства в делах внутреннего управления. Пусть
все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному,
буду охранять начало самодержавия так же твердо и неук­
лонно, как охранял его мой незабвенный покойный отец».
Последовавшего за этим - следовало ожидать. По всей
стране пронеслась волна демонстраций и протестов. Прави­
тельство ответило усилением полицейских преследований,
не отличая при этом умеренных либералов от экстремистов.
В ответ усилился террор. Ни император, ни его министры не
чувствовали себя в безопасности. Когда семья РомаНОБрIХ пу­
тешествовала, два одинаковых императорских поезда подго-

28
тавливались для каждой поездки, двигавшиеся по одному и
тому же маршруту, но на расстоянии несколько миль друг от

друга - для того, что бы запутать возможных террористов.

В январе 1905 года тысячи рабочих попытались мирно
пройти к Зимнему дворцу, что бы вручить царю петицию с
просьбой о введении гражданских и политических свобод, и
созыве Учредительного собрания. Но, как только они прибли­
зились к Зимнему дворцу охрана дворца и войска, стали стре­
лять в толпу, хладнокровно убив и ранив сотни людей. Это
было «Кровавое воскресенье» Санкт-Петербурга. И хотя Ни­
колая в это время в городе не было, обвинили именно его.
С этого времени, царь перестал быть «Маленьким От­
цом»*, К которому люди могли обратиться за помощью. Он
стал «Николаем Кровавым», «убийцей души Российской им­
перию>. Вскоре, в результате усиления волнений в обществе,
испуганный Николай был, наконец, вынужден дать России
формальную конституцию, которая предусматривала обще­
ственное собрание (Дума) и наличие кабинета министров.
Это действительно закладывало основы парламентской
демократии в России, хотя У царя и сохранялись широкие
полномочия, в частности - приостановка действия консти­
Tyции по собственному желанию. Но, как раз тогда, когда
Николай сделал первые неуверенные шаги к более прогрес­
сив ной форме правления, его несчастная судьба ударила его
по самому дорогому, по его собственной семье.
После четырех дочерей императрица, наконец, родила
сына Алексея. Но наследник уже с самого рождения был бо­
лен «королевской болезнью» - гемофилией, унаследованной
Александрой от своей бабушки королевы Виктории. Гемофи­
лия препятствует свертыванию крови, а это означает, что ма­

лейший удар или ушиб могли вызвать кровотечение, которое

невозможно было остановить, и сильную боль. С самого дет­
ства Алексей должен был жить от кризиса к кризису, окру­
женный докторами, не способными облегчить его страдание.
Охваченная отчаянием Александра обратилась к Распу­
тину, сибирскому знахарю, обладавшему не только способно­
Стью облегчить страдания Алексея, но и способностью пред-

* Так у авторов. - Ред.

29
сказывать будущее. Раз за разом, когда врачи теряли надежду
на выздоровление царевича, Распутин молился, и состояние
Алексея улучшал ось. Императрица, религиозная и суеверная,
считала, что Распутина послал Бог, что бы спасти ее сына.
Николай также считал, что Распутин был святым че­
ловеком и что он олицетворял собой связь царя с миллио­
нами российских крестьян. Но за стенами дворца Распутин
снискал себе славу пьяницы и гуляки, шокирующего высшее
общество Санкт-Петербурга. По городу быстро распростра­
нились слухи, что среди его любовниц была не только им­
ператрица, но и ее дочери. Это не соответствовало, конечно,
действительности, но слухи распространились по всей Рос­
сии, обретая по пути новые пикантные подробности и раз­
растаясь в неимоверной степени.
Хуже всего было то, что Александра полагал ась на сове­
ты Распутина не только в вопросах, связанных со здоровь­
ем сына. Если он говорил, что какой -то министр или гене­
рал принимал решения или совершал поступки вопреки же­

ланию Бога, Александра тот час же передавала этот совет

своему мужу. Невероятно, но, несмотря на многочисленные
предупреждения, Николай выслушивал эти советы и час­
то следовал им. Пагубное влияние Распутина на Александру
приблизило конец власти Николая.
Однако Романовы продержались у власти первое десяти­
летие в новом веке, и жизнь в императорском дворце про­

текала так, как будто не было никакой угрозы их сущест­

вованию, и неизбежности изменения политического строя.
Регулярно каждую весну все императорское семейство от­
правлялось во дворец в Крыму, разгар лета они проводили в
Прибалтике, затем в охотничьем домике в Польше, а к зиме
возвращались в Санкт-Петербург.
В 1909 году царь приезжал в Англию и встречался там со
своим кузеном и другом, принцем Уэльским, будущим коро­
лем Георгом V. В августе 1909 года на «Штандарте» Николай
II с семьей посетил регату в Англию, на острове Уайт. Король
Эдуард VII устроил в его честь парад королевского флота. Ко­
гда британская королевская яхта «Виктория И Альберт» мед­
ленно проплывала мимо самой мощной по тем временам a~-
мады
броненосцев v
и дредноутов, выстроеннои в три линии,
I

30
на военных кораблях приспускались флаги, гремели в салюте
пушки, оркестры играли «Боже, царя храни!» И «Боже, храни
короля!» На палубе яхты «Виктория и Альберт», прижимая
ладонь к козырьку в приветственном салюте, плечом к плечу

стояли король Эдуард VII и Николай II, а британские моряки

приветствовали их громкими криками «ура!».
В 1912 году другой родственник короля, глава династии
Гогенцоллернов, посетил Россию, чтобы встретиться с Рома­
новыми. Кайзер Вильгельм 11, страстный приверженец абсо­
лютной монархии, в течение многих лет по-отечески давал
своему кузену советы, как вести себя на российском престо­
ле, а также присылал ему свои поздравления и подарки. Яхты
этих двух императоров находились рядом в течение трех

дней, в течение которых королевские особы играли, пили

шампанское, обменивались бесценными подарками.
в 1913 году, несмотря на проблемы, возникающие в Рос­
сии, считая, по-видимому, что все хорошо, и так и останется

дальше, страна отпраздновала трехсотлетнее правление Ро­

мановых, превратив это празднование в захватывающее зре­

лище. Многотысячные толпы людей приветствовали Нико­

лая и Александру, когда они проезжали по улицам города.
для Александры это было доказательством, насколько мини­
стры ее мужа были глупы, опасаясь государственного пере­
ворота. ((Они постоянно беспокоят императора угрозой рево­
люции, - сказала она. - Они должны увидеть нас, и их серд­
цa станут нашими».

Год спустя, когда вспыхнула Первая мировая война, пер­

воначально казалось, что Александра была права. Множест­
во людей, собравшихся перед Зимним Дворцом, с восторгом
слушали царя, поклявшегося, что он никогда не заключит

мир, пока враг находится на российской земле.

В течение ста лет в России не было лучшей возможности
так внезапно и так быстро объединить народ и императора.
Никто, и меньше всего император, не могли, даже приблизи­
тельно вообразить, что случится спустя каких-то три года.
1915 год оказался годом поражений, закончившихся мил­
ЛИонами трупов российских солдат, сложивших свои головы
на полях сражений. Николай допустил фатальную ошибку.
ОН решил, что место царя во главе его войска, уволил пре-

31
восходного главнокомандующего и сам прибыл в полевой
штаб. Александра говорила ему: «Прояви больше самодержа­
вия, мой самый любимый ... Будь хозяином и повелителем».
Но теперь, когда царь находился далеко от столицы, вся сила
власти перешла в руки императрицы и Распутина. По реко­
мендации Распутина был назначен премьер-министр. Мини­
стры, которые выступали против Распутина, или подвергали
сомнению имперскую политику, увольнялись.

Таким образом, от тех, кто в правительстве Николая еще

имел понятие об управлении государством, избавлялись, их
игнорировали и оскорбляли. Царь, конечно, утверждал эти
изменения, но он был слишком далеко от столицы, и мог
управлять только с помощью бесконечных писем своей жене.
Как раз перед Рождеством 1916 года Распутин был убит груп­
пой убийц, но это случилось слишком поздно для того, что­
бы остановить поток событий.
А ситуация в стране достигла предела. Цены на продук­
ты повысились В три раза. Сотни тысяч рабочих стали без­
работными. В городах отчаянно не хватало хлеба. По утрам
возле пекарен собирались длиннейшие очереди. Россия была
уже готова для революции, и все, казалось, понимали это -
все, кроме царя Николая.
К середине января 1917 года и старшие члены его собст­
венной семьи, и иностранные дипломаты, и лояльные члены
Думы предупреждали его о том, что самодержавие под угро­
зой. Он даже отказывался разговаривать на эту тему. Семья
Романовых жила как бы в своем собственном закрытом мире.
В начале февраля император уехал из столицы и возвра­
тился в ставку. В его отсутствие столица погрузилась в хаос.
В Санкт-Петербурге начались волнения среди рабочих, к ним
присоединились и войска. Правительство быстро теряло кон­
троль над городом. Николаю сообщили об этом, но он, каза­
лось, не понимал, насколько серьезной была ситуация. Когда
же он, наконец, попытался вернуться в столицу - восстав­

шие войска заблокировали железнодорожные пути.

Императорский поезд повернул к Пскову, где находился
штаб Северного фронта. И там, на пустынной станции, царь
подчинился единодушному требованию своих генералов. Ве­
чером 15 марта 1917, в поезде, в отдельном купе, император

32
России Николай Романов отрекся от престола. Он передал
трон своему брату, Великому князю Михаилу, который также
отказался от престола день спустя.

В результате хрупкого соглашения между остатками

Думы и лидерами восставших было образовано Временное
правительство. Это был формальный конец династии Рома­
новых и начало многомесячного трагического пути импера­

торской семьи. Вернувшись домой, бывший царь обнаружил,

что он является заключенным в одном из его собственных
дворцов. С Александрой, детьми и крошечным остатком сво­
ей свиты, Николай был лишен связи с внешним миром, нахо­
дясь в сказочном дворце в Царском Селе, в нескольких милях
к югу от Санкт-Петербурга. Романовым было сказано, что это
было сделано для их же собственной безопасности.
И это было действительно так. Пресса, освобожденная от
цензуры, спровоцировала общественную ненависть к царю и
царице, которых обвинили в заговоре с целью возврата тро­
на, предав Россию немцам. Утверждения были полностью
лживы, так как Николай являлся искренним патриотом Рос­
сии и после отречения надеялся, что при новом руководстве

армия будет в состоянии победить Германию. Но опасность

для семьи была реальной. В петроградском Совете рабочих и
солдатских депутатов, давшем название новой системе прав­
ления, шли разговоры о том, что бы отомстить Романовым за
притеснения народа в течение нескольких поколениЙ. Наи­
более резко настроенные члены Совета жаждали крови Ро­
мановых и требовали, чтобы царь и его жена были посаже­
ны в общую тюрьму.
Новый министр юстиции, Александр Керенский так от­
реагировал на эти разговоры: «Я никогда не приму на себя
роли Марата российской Революции. Российская Революция
не прибегнет к мести». Пока Керенский был у власти, Рома­
новы были в безопасности. В течение весны и лета 1917 года,
семья хорошо приспособилась к своему новому положению.
Им разрешили использовать часть большого пар ка, где они
вскопали землю и разбили там огород.
Царь, который всегда любил физический труд, упорно
трудился, распиливая и складывая дрова. Николай видел в
этом иронию судьбы, он тосковал по этому в течение всей

2 Дело Романовых
33
своей жизни. Он никогда не хотел быть царем, не хотел и те­
перь, когда кошмар был закончен. Он всегда завидовал ти­
хой трудолюбивой жизни английского сквайра, очень хотел
проводить время со своими детьми, и арест, казалось, по­

мог и тому, и другому. В будущем ему не суждено было уте­

шиться даже этим. В то время как Романовы копались в сво­
ем саду, в Санкт-Петербург, наконец, вернулись два полити­
чecKиx эмигранта, Ленин и Троцкий.
Прошло четырнадцать лет с того времени, когда веду­
щая партия российского революционного движения раско­
лолась на две части - большевиков, во главе с Лениным, и
меньшевиков, поддерживаемых Троцким. Это решение было
принято группой политических эмигрантов, собравшихся в
1903 году в захудалой церкви в Лондоне. Теперь же, в Санкт­
Петербурге, Ленин лихорадочно работал во главе больше­
вистски настроенного штаба - в особняке, отнятом у быв­
шей любовницы царя прима-балерины Кшесинской. Троцкий
присоединился к нему, разделяя с большевиками идею нис­
провержения старой системы правления. Они пропагандиро­
вали начало реальной революции, которая должна была, все­
таки, начаться, и потребовали отстранения от власти Вре­
менного правительства.

Керенский, уже премьер-министр, предупредил Нико­

лая: «Большевики придут после меня, и затем они возьмут­
ся за Вас». В августе 1917 года правительство решило отпра­
вить императорскую семью в место. где они были бы в отно­
сительной безопасности. В качестве такого места был выбран
Тобольск, город в далекой Сибири. Романовы отправились в
ссылку, подобно многим тысячам их собственных политиче­
ских противников, которых они ссылали в прошлом. В То­
больске они были размещены в губернаторском доме, где
первоначально условия были терпимыми.
После того, как «Октябрьская революция» принесла по­
беду большевикам, Ленин объявил, что с самодержавием по­
кончено. Постепенно царское заключение становилось все
более похоже на жизнь в тюрьме. Дом был обнесен высоким
частоколом, при сильных сибирских морозах ощущался не­
достаток пищи, императорской семье выдали продовольст­
венные карточки. Рацион питания императорской семьи был
сокращен до уровня рациона солдат.

34
 Тобольск (зима 1917).
Слева направо: Ольга, Николай, Татьяна, Анастасия

Восемь тяжелых месяцев спустя, после увеличившегося

давления со стороны эсеров и анархистов, находящихся сре­

ди охраны, а так же большого количества разговоров о заго­

ворах с целью спасения царской семьи, Романовы были вне­
запно снова вывезены - на этот раз в Екатеринбург на Ура­
ле. 30 апреля 1918 года, находясь в поезде, подъезжавшем к
станции, бывший император сказал: «Я бы поехал куда угод­
но, только не на Урал». Он считал, что, судя по газетам, из­
дающимся на Урале, Урал настроен резко против него.
Именно в Екатеринбурге семья Романовых исчезла.
И именно там начинается наше расследование.

35
 РОМАНОВЫ ИСЧЕЗАЮТ

«Нет оснований для беспокойства ... »

Из телеграммы главе большевистского
nравительства из Екатеринбурга,
4 июля 1918 года.

В Екатеринбурге царь и сопровождающие его люди были

переданы председателю Исполнительного комитета Совета
Рабочих и Крестьян Уральской области под расписку, в кото­
рой были перечислены:
Бывший царь Николай Романов
Бывшая царица Александра Федоровна Романова.
Бывшая Великая княгиня Мария Николаевна Романова
Для содержания под стражей в г. Екатеринбурге.
Перечисленный в расписке груз в виде бывшего импе-
ратора всей России привезли вместе с его женой и дочерью
в Дом Ипатьева. Военный комиссар Уральской области Шая
Голощекин, проводил его внутрь с ироническим приветстви­
ем: «Гражданин Романов, Вы можете войти». Царица отмети­
ла дату прибытия на подоконнике ее новой комнаты; выше
даты она нарисовала свастику, которая в 1918 году была сим­
волом удачи. Но свастика не принесла ни счастья, ни удачи
Романовым.
Адъютант бывшего императора, князь Василий Долго­
руков, прибывший вместе с императором, сразу же был от­
правлен в местную тюрьму. Три другие дочери Романова Оль­
га, Татьяна и Анастасия прибыли через три недели вмести со
своим братом Алексеем, болезнь которого задержала осталь­
ную часть императорской свиты.
Когда они добрались до Екатеринбурга, большая часть
свиты была отправлена в тюрьму: генерал Татищев, две фрей­
лины, и камер-юнфера императрицы. Другой группе сопро­
вождающих царскую семью разрешили остаться в Екатерин­
бурге, но не в Доме Ипатьева. Эта группа включала врача
Алексея доктора Деревенько, иностранных наставников Сид­
нея Гиббса и Пьера Жильяра, придворную даму баронессу
Буксгевден. Для царя переход от власти к положению заклю­
ченного был полностью закончен.

36
 ,Расписка, выданная комиссару Яковлеву,

удостоверившая передачу «груза» .

, Екатеринбург был третьим местом заключения Романо­

~Ы!X: в течение года. Шел пятнадцатый месяц ареста. В Екате-
,
Р.цнбурге, центре добывающей области, богатой золотыми и
"

37
драгоценными полезными ископаемыми, находился импера­

торский монетный двор. По иронии судьбы царя охраняли

рабочие этого города, которые когда-то трудились над тем,
чтобы воспроизводить изображение царя на миллионах зо­
лотых монет.

В городе имел ось множество больших белых особняков с

великолепными фасадами и окнами с зеркальными стеклами,
владельцев которых сделали богатыми шахты и торговля ме­
хом. Дом одного из этих торговцев был срочно реквизирован
для размещения царской семьи. Охрана состояла из специ­
aльHo отобранных рабочих местных фабрик. Промышленни­
ку Николаю Ипатьеву дали несколько часов, чтобы освобо­
дить дом. Он уехал к себе на дачу и остался там. Дом Ипатье­
ва сохранился до сегодняшнего дня*.

Дом Ипатьева со стороны Вознесенского проспекта

Это был двухэтажный кирпичный дом с белыми стена­

ми, в центре города. Фасад дома выходил на широкий Возне­
сенский проспект. Почва под особняком имела уклон в сто­
рону Вознесенского переулка так что первый этаж с одной

• По решению Политбюро ЦК КПСС снесен в сентябре 1977 r. при непо·

средственном участии Первого секретаря Свердловского обкома КПСС
Б.Н. Ельцина. - ПрUМ. ред.

38
стороны дома переходил в полуподвал с другой стороны. Ка­
менные сводчатые ворота вели во внутренний двор. Позади
дома была терраса, с которой открывался вид на маленький
сад. Большевики назвали этот дом «Домом особого назна­
чениЯ». Еще до прибытия царя дом был огорожен высоким
забором. Позже был выстроен второй забор, закрывающий
внутренний двор и вход в дом.
Около 50 человек несли охрану, находясь в сторожевых
будках, установленных около главного входа, во внутреннем
дворике и в саду. В окне внизу и на чердаке были установле­
ны пулеметы. Наверху, где располагались Романовы, кругло­
суточно дежурила внутренняя охрана.

Царь, его семья и оставшиеся слуги были размещены в

шести верхних комнатах. Четыре Великих княжны должны
были жить в одной комнате. Царь и царица жили в другой
комнате вместе с больным царевичем. Окна были вскоре за­
мазаны, чтобы заключенные не могли видеть происходящее
снаружи дома. Несмотря на летнею духоту, приказано было
держать все окна закрытыми. В комнаты, где содержались Ро­
мановы был только один вход, возле которого находился ча­
совой и была комендантская, в которой находился комендант
и несколько «товарищей». «Дом Особого назначения» пре­
вратился в неприступную крепость.

Во время екатеринбургского заключения царь отметил

свое пятидесятилетие. Один из охранников Дома Ипатьева
Анатолий Якимов так описывал его в то время: «Царь был
уже не молодой. В бороде у него пошла седина. Видел я его в
гимнастерке, подпоясанным офицерским ремнем спряжкой.
Пряжка была желтого цвета, и самый пояс был желтого цве­
та, не светло-желтого цвета, а темно-желтого цвета. Гимна­
стерка на нем была защитного цвета. Такого же защитного
цвета на нем были и штаны и уже старые поношенные сапо­
ги. Глаза у него были хорошие, добрые, как и все лицо. Во­
обще он производил на меня впечатление как человек доб­
рый, простой, откровенный, разговорчивый. Так и казалось,
Вот он заговорит с тобой и, как мне казалось, ему охота была
поговорить с нами».
В Доме Ипатьева отметила свой 46-й день рождения и
царица Александра. Описывая ее, охранник Якимов отметил

39
неприязнь многих русских к царице-немке: «Царица была,
как по ней заметно было, совсем на Hero не похожая. Взгляд
у нее был строгий, фигура и манеры ее были как у женщины
гордой, важной. Мы, бывало, в своей компании разговарива­
ли про них и все мы так думали, что Николай Александрович
простой человек, а она не простая и как есть похожа на цари­
цу. На вид она была старше ero, у нее на висках была заметна
седина, лицо у нее было уже женщины не молодой, а старой.
Он возле нее казался моложе».
Александра, погруженная в религию, сама страдающая от
сердечных приступов, постоянно переживала за CBoero сына,

которому было все еще плохо. Четырнадцатилетний Алексей

был по-настоящему калекой.
Другой охранник, более сочувствующий семье, сказал от­
носительно Hero: «Бедный Алексей оставался в постели весь
день. Ero отец переносил ero на руках из одной комнаты в
другую. Ero лицо было восковым и прозрачным, и ero гла­
за были грустными как у животного, преследуемого волка­
ми. Все же он улыбнулся мне и пошутил, когда я ему глубо­
ко поклонился».

Почти у всех Великих княжон дни рождения были в раз­

rap лета. В июне Марии исполнил ось девятнадцать.
Она была,
безусловно, самой симпатичной из четырех девочек, с ryCTbI-
ми золотистыми волосами и голубыми глазами. За год дО ЭТО­
ro она попалась на глаза своему английскому кузену, принцу
Луи Баттенбургскому, теперь лорду Моуттбаттену, когда он
посетил императорскую семью в Санкт- Петербурге. Ее фото­
графия находится в ero спальне до сих пор.
Татьяна, достигшая CBoero совершеннолетия в Екатерин­
бурге, больше Bcero походила на свою мать. Худая, властная
девочка, она была естественным лидером этих детей - хотя
не самая старшая. Ольrа старше ее на год, была тихой девоч­
кой, которая любила рисовать и играть на фортепьяно, и, как
ее мать, была чрезвычайно религиозна. Тогда же в июне са­
мой молодой из девочек, Анастасии, исполнилось семнадцать.
Месяц или два ранее, в Тобольске, она выглядела полненькой
коротышкой - не самой изящной в семье. В виде компенса­
ции Анастасия обладала большим чувством юмора и озорст­
вом. У нее была репутация семейного шута.

40
 А жившие в Доме Ипатьева Романовы нуждался в любом
юморе, который мог бы быть в этих условиях. Судьба была
очень жестока для этой семьи, привыкшей к гораздо более
комфортной жизни.
Личный камердинер царя, пожилой Чемодуров, кото­
рый был в доме некоторое время, пережил Романовых. Он
позже так описал обычный день семьи: «Утром семья пила
чай вместе, с черным хлебом, сохранившимся от предыду­
щего дня. Около двух часов - обед, принесенный из мест­
ного Совета: жидкий мясной бульон или жареное мясо или
чаще котлеты ... Все мы обедали за одним столом, по прика­
зу императора».

Но время шло. Еще двое из слуг были увезены в местную

тюрьму, оставив Романовых с домашним врачом Евгением
Боткиным, служанкой Анной Демидовой, поваром Иваном
Харцтоновым, слугой Алексеем Труппом и кухонным маль­
чиком Леонидом Седневым. Увезенные в тюрьму слуги поз­
же были расстреляны - но сначала они рассказали о том, как
охранники вели себя в доме - они начали воровать мелкие
ценности, одежду, обувь.
Царь не мог вынести этого и рассердился. Но ему сказа­
ли, что он был заключенным и уже не мог отдавать прика­
зы. С каждым днем положение ухудшалось. Сначала им дава­
ли двадцать минут на прогулку, затем время было уменьшено
до пяти минут. Физическая работа была запрещена, царевич
был болен ... отношение охранников было особенно унизи­
тельным по отношению к великим княжнам. Им не позволя­
ли пойти в уборную без разрешения и не сопровождаемыми
охранниками. Вечером их заставляли играть на фортепьяно.
Чтобы пойти в уборную, Романовы должны были, выйдя
из своих комнат, пройти через прихожую. По пути они про­
ходили мимо двух часовых, которые грубо насмехались над
женщинами, спрашивая их, куда они идут и для чего. Охран­
ники писали непристойные плохие стишки на стенах дома, и
Романовы видели это.
Вот подобный экземпляр:

Царя русского Николу

За х ... сдернули с престолу.

41
 Если учесть, что девочки были очаровательны, а простые
рабочие, которым в среднем было около двадцати лет, нико­
гда не видели подобных женщин, не было бы удивительным,
возникновение неприятных скрытых сексуальных чувств в

Доме Ипатьева. Ольга и Татьяна вынуждены были играть на

фортепьяно, и мелодии, которых требовали, сильно отлича­
лись от того, что игралось в гостиных. Среди любимых песен
охранников были «Отречемся от старого мира» И «Мы жерт­
вою пали в борьбе роковой».
Комендантом Дома Ипатьева был Александр Авдеев, ко­
торый поощрял плохое отношение к Романовым на первона­
чальном этапе заключения. 35-летний слесарь, участвующий
ранее в национализации фабрики, про изводящей снаряды,
он привел в охрану Дома Ипатьева многих из тех, с кем рабо­
тал. Он имел среди охраны репутацию «настоящего больше­
вика», который приводил в восхищение товарищей рассказа­
ми о том, как большевики уничтожили буржуазию и отобра­
ли власть у «Николая Кровавого».
Хулиган и хвастун, Авдеев имел обыкновение пригла­
шать близких друзей в дом, что бы показать им именитых за­
ключенных и выпивать вместе с ними в комендантской ком­
нате. Когда семья обедала, он находился возле стола и мог
даже брать пищу со стола, по словам Чемодурова, едва не за­
девая царя локтем.

Находясь вне «Дома особого назначения», в атмосфере

растущей напряженности, два иностранных наставника цар­
ских детей, англичанин Гиббс и швейцарец Жильяр, вместе с
придворной дамой баронессой Буксгевден, пытались сделать
хоть что-то для их хозяев. Они неоднократно обращались к
британскому консулу, прося Томаса Престона оказать давле­
ние на большевистские власти.
Сегодня Престон говорит, что он действительно хода­
тайствовал перед местными большевиками, как мог: «Нашей
единственной надеждой было дипломатическое давление.
Я ежедневно посещал Совет... говоря, что британское прави­
тельство заинтересовано ситуацией, в которой находится им­
пepaTopcKaя семья. Меня всегда уверяли, что у них все в по­
рядке со здоровьем, за ними хорошо смотрят, и, разумеется,

что они находятся в безопасности». Беспокойство о благосос-

42
тоянии семьи было часто бессмысленно, поскольку это раз­
дражало местные власти.

Этим двум наставникам и баронессе, в конечном счете,

приказали убраться из города, но врача царевича, доктора
Деревенько, оставили в Екатеринбурге, и разрешили ему из­
редка посещать Дом Ипатьева, чтобы осматривать маленько­
го Алексея.
Благодаря этим посещениям и из-за плохого питания в
Доме Ипатьева, обратились в местный женский монастырь.
С середины июня двум монахиням разрешили регулярно
при носить свежее молоко, яйца и масло, и даже дополнитель­
но мясо и выпечку. В июне, настоятель местной церкви отец
Сторожев вместе с дьяконом был впущен в дом и провел там
церковную службу.
Благодаря редким посещениям священников и их расска­
зам, как очевидцев, известно, что же происходило в доме в

предыдущем решающем месяце и как вели себя царственные

заключенные.

Сторожев рассказывал, что он видел царя, одетого в гим­

настерку защитного цвета, в таких же брюках и высоких са­
погах. На груди у него был офицерский Георгиевский крест;
девочки были в темных юбках и белых блузках и выглядели
веселыми. Их волосы были коротко подстрижены. Алексей
полулежал в кресле на колесиках.

Священник был поражен воодушевлением, с которым

все принимали участие в службе; девочки пели с энтузиаз­
мом, царь поддерживал их глубоким басом. Все это время Ав­
деев, комендант охраны, стоял в углу, наблюдая молча. Свя­
щенники и доктор Деревенько были единственными, кто свя­
зывал семью с внешним миром.

В течение июня в прессе распространились слухи об

убийстве царя. Москва их опровергла. В то же время за ру­
бежом было получено независимое подтверждение того, что
Николай находится в безопасности. Французский офицер­
разведчик перешел линию фронта возле Екатеринбурга и со­
общил это министерству иностранных дел в Париже.
Но в Доме Ипатьева жизнь становилась невыносимой,
поскольку поведение Авдеева становилось все хуже и хуже.
Его запои повторялись все чаще и чаще. Однажды, когда

43
председатель Уральского облсовета захотел его увидеть, ко­
мендант валялся пьяный на полу. Его друзья прикрыли его,
сказав, что он отсутствует. Воровство достигло кульминаци­
онного момента. Имущество императора разворовывалось
мешками и вывозилось на извозчике или на автомобиле.
В конце июня Авдеев обвинял своего помощника в кра­
же золотого распятия, принадлежащего царю. Внезапно, 4
июля, сам Авдеев был вызван по телефону в местный Совет и
тут же был уволен. Высшее местное большевистское руково­
дство появилось в доме и внимательно осмотрело его. Пред­
седатель местного Совета Александр Белобородов объяснил
охранникам, что Авдеев и его помощник арестованы.
Затем он послал телеграмму в Москву: «Авдеев смещен.
Мошки н арестован вместо Авдеева Юровский внутренний
караул весь сменен заменяется другим. Белобородом.
Новый комендант Янкель Юровский, был членом мест­
ного Совета, и местным комиссаром юстиции. История все­
гда называла его главным убийцей Романовых, безжалост­
ным злодеем, которому предназначено было расстрелять им­
ператорскую семью.

Все то, что мы знаем о его прежней жизни и во время

его назначения едва ли говорит о нем, как о стороннике на­

силия. В возрасте приблизительно 40 лет Юровский был сна­

чала часовщиком, а затем открыл маленький фотомагазин в
Екатеринбурге. Во время войны он учился в армейской воен­
но-медицинской школе и служил санитаром в армии; он про­
являл медицинские знания во время посещения Дома Ипать­
ева за несколько недель до его назначения в качестве комен­

данта, когда он прокомментировал опухоль на ноге царевича,

когда Деревянько его осматривал. Он предложил наложить

гипсовую повязку, что бы помочь мальчику.
Позже характеристику Юровскому дал другой екатерин­
бургский доктор, который знал его с 1915 года, когда Юров­
ский работал с ним в качестве помощника хирурга.
Доктор говорил о своем уважении к этому человеку:
«Юровский, оказалось, был квалифицированным, честным и
добросовестным рабочим ... Он был образован и достаточно
начитан, что выделяло его среди его коллег и друзей, кото-

44
рые его знали ... Юровский был добр ко мне, и часто посещал
меня, когда я заболел ... »
И действительно, Юровский, кажется, был более спокой­
ным и более ответственным человеком, чем Авдеев. Москва
больше не должна была опасаться выходок не контролирую­
щего себя человека, способного нанести какой-либо ущерб
романовым в пьяном гневе. Фактически, как только Юров­
ский занял должность коменданта, он быстро восстановил
дисциплину. Воровство прекратилось сразу.
Уже в день своего прибытия Юровский обнаружил, что
кое-кто из друзей Авдеева все еще находился во внутрен­
ней охране. Они были немедленно удалены и заменены де­
сятью специально отобранными охранниками. Новые охран­
ники прошли специальный инструктаж, обедали они вместе
с Юровским в комендантской, спали в комнатах на первом
этаже.

Яков Юровский (1918 г.)

45
 Прежние охранники уже не подпускались близко к се­
мье, и ночью спали в доме, который был расположен через
улицу от дома Ипатьева. Они осуществляли охрану вне дома.
В дом им запрещалось заходить, И тем более, подниматься на
второй этаж. Авдеевские охранники их называли «латыша­
ми», Т.е., выходцами из прибалтийских областей на северо­
западе России.
Солдаты латышских подразделений отличались прекрас­
ным телосложением, а также исключительной дисциплиной.
Они составляли значительную часть большевистской армии.
Но все же новые охранники не были латышами. На стенах дома
были надписи на венгерском или австрийском языках. В июле
1918 года тысячи австро-венгерских военнопленных боролись
на стороне большевиков в Екатеринбургской области.
После реорганизации охраны Юровский занялся безо­
пасностью дома. Когда монахини прибыли с продуктами, он
поинтересовался, кто разрешил такие передачи, и ограни­

чил передачи только молоком, которое предназначалось для

Алексея. Он добавил второй пулемет на чердаке и нового ча­

сового на заднем дворе. Сам Юровский находился в доме
только днем, а его помощник Никулин всегда был там в те­
чение ночи.

у Юровского И его охранников была одна общая особен­

ность: все они появились в Доме Ипатьева из местной ЧК,
организации, которая была создана для борьбы с контрре­
волюцией и спекуляцией. ЧК располагалась в Американской
гостинице, и, начиная с четвертого июля большевистское ру­
ководство в городе встречал ось там регулярно, обычно в но­
мере три, номере Юровского. Бывали там и Белобородов,
председатель Уральского облсовета, человек, которому были
переданы Романовы, глава города Екатеринбурга Чуцкаев,
человек, с которым связывался британский консул по пово­
ду содержания царской семьи; и на следующей неделе к ним
присоединился Шая Голощекин, военный комиссар Ураль­
ской области.
Голощекин был старым революционером, который нахо­
дился в ссылке вместе с Лениным. В начале июля он был вы­
зван в Москву для консультации по военной ситуации, и о
судьбе Романовых.

46
 14 июля он вернулся в Екатеринбург, вооруженный ин­
струкциями руководителей государства. Он прибыл, как раз
тогда, когда Екатеринбург находился в отчаянном положении:
белогвардейские войска, возглавляемые двумя первоклассны­
ми чешскими полками, постепенно окружали город. Больше­
вистские силы беспорядочно отступали, и во время ночных
совещаний, далеко за полночь, комиссары могли слышать
звуки сражений, медленно и неуклонно приближающиеся к
Екатеринбургу.
Чешское наступление резко ухудшило положение Совет­
ской России, находящейся в очень сложной военной ситуа­
ции летом 1918 года. Чехи пытались выбраться из России, че­
рез Дальний Восток, чтобы присоединиться к Союзникам,
борющимся с Германией на Западном фронте. Под давлением
Германии большевики попытались разоружить чехов - и по­
терпели неудачу. Чехи вернулись, объединились с белогвар­
дейцами, и теперь боролись за свой путь на Запад, чтобы со­
единиться с другой белогвардейской российской армией.

Филипп Исаевич Голощекин

47
 К 14 июля падение Екатеринбурга было только вопросом
времени. Большевики в комнате номер три знали это и вы­
нуждены были незамедлительно принимать необходимые ре­
шения. Нужно было определять судьбу Романовых.
14 июля было воскресенье, и утром отец Сторожев вме­
сте с дьяконом снова посетили Романовых, чтобы провести
там службу. Их рассказ об этом посещении был последним
детальным рассказом посторонних людей об условиях жиз­
ни царской семьи в Доме Ипатьева. Священники облачились
в комендантской, вне комнат, в которых жила император­
ская семья. Комиссар Юровский поинтересовался здоровь­
ем священника. Священник ответил, что у него только что
был плеврит. Юровский сказал, что и у него также неприят­
ность с легкими. Потом они вышли к императорской семье.
На сей раз Алексей сидел в кресле-каталке, бледный, но не та­
кой бледный, каким священник помнил его при прошлом по­
сещении. Царица выглядела также бодрее.
Вся семья была одета так же как прежде; но были отличия:
император выглядел несколько по-другому - его борода каза­
лась короче и меньше, как будто он был выбрит по бокам.
Но было кое-что еще.
Волосы Великих княжон, которые священник видел ко­
роткими всего шесть недель назад, казалось, теперь почти

доставали до плеч.

Сторожев отметил и странные обстоятельства, сопровож­

давшие службу: «По чину обедницы положено в определенном
месте прочесть молитвословие «Со святыми упокой». Поче­
му-то на этот раз дьякон, вместо прочтения, запел эту молит­

ву, стал петь и я, несколько смущенный таким отступлением

от устава. Но, едва мы запели, как я услышал, что стоящие по­
зади нас члены семьи Романовых опустились на колени ... Ко­
гда я выходил и шел очень близко от бывших Великих кня­
жон, мне послышались едва уловимые слова: «Благодарю».
Не думаю, что это мне только показалось ... Молча дош­
ли мы с дьяконом до здания Художественной школы, и здесь
вдруг о. дьякон сказал мне: «Знаете о. протоиерей, - у них
там чего-то случилось». Так как в этих словах о. дьякона было
некоторое подтверждение вынесенного и мной впечатления,
то я даже остановился и спросил, почему он так думает. «Да
так. Они все какие-то другие точно. Да и не поет никто».

48
 13 июля 1918 года в доме Ипатьева.

Последняя фотография Великой княжны Анастасии

На следующий день, в понедельник, 15 июля, Юровский

перевел маленького кухонного мальчика, Леонида Седнева из
Дома Ипатьева в дом напротив, где жили охранники.
В тот же день местный профсоюз прислал четырех жен­
щин для уборки комнат в Доме Ипатьева. Как они рассказы­
вали позже, Великие княжны казались очень веселыми, и по­
.м:огали им передвигать кровати. Одна из женщин подслуша­
ла Юровского, разговаривающего с Алексеем о его здоровье.
Когда монахини пришли с молоком, Юровский попросил
принести молоко на следующий день и 50 яиц в корзине. Он
также передал просьбу одной из дочерей императора принес­
ти нитки. Рано утром во вторник 16 июля, сестры принесли
Нитки, молоко и яйца. Два охранника позже свидетельство­
вали, что они видели императорскую семью днем, прогули­
вающуюся как обычно. Тем вечером, поскольку антикомму-
8Истические силы приближались все ближе и ближе к Екате­
ринбургу, был ранний ужин.
Согласно историческим документам Романовы исчезли
ЭТОЙ ночью с лица земли.

49
 СОМНЕВАЮТСЯ И НЕ ВЕРЯТ

«Семья Романовых эвакуирована

в более надежное место»
Большевистское объявление
в Екатеринбурге, 20 июля 1918.

На следующее утро, сразу же после восхода солнца, сест­

ры Антонина Тринкина и Мария Крохалова, две послушни­
цы женского монастыря, отправились как обычно по еще не
проснувшимися улицам Екатеринбурга к Дому Ипатьева, что
бы передать свежее молоко. Но, когда они подошли к «Дому
особого назначения», они поняли: что-то случилось.
Сестра Антонина рассказывала: «Пришли мы, ждали,
ждали, никто у нас не берет. Стали мы спрашивать часовых,
где комендант? Нам отвечают, что комендант обедает. Мы го­
ворим: «Какой обед в 7 часов!». Ну, побегали, побегали, они
и говорят нам: «Идите. Больше не носите». Так у нас и не взя­
ли тогда молоко». Юровский, действительно, отсутствовал.
Его помощник, Никулин был там вместе с некоторыми из ла­
тышей. Охранники позже рассказывали, что они выглядели
озабоченными и подавленными. Впервые за несколько недель
охранникам из внешней охраны было позволено подняться
наверх в Доме Ипатьева.
Стол в комендантской был завален драгоценностями,
принадлежащим царской семье. Один из них позже вспоми­
нал: «Дверь из прихожей в комнаты, где жила царская семья,
по-прежнему была закрыта, но в комнатах никого не было.
Это было ясно: оттуда не раздавал ось ни одного звука. Рань­
ше, когда там жила царская семья, всегда слышалась в их

комнатах жизнь: голоса, шаги. В это же время никакой жиз­

ни не было. Стояла только в прихожей у самой двери в ком­
наты, где жила царская семья, их собачка и ждала, когда ее
впустят в эти комнаты».

Собака, спаниель по кличке Джой, была любимцем Алек­

сея, перед отречением царя. Его взял себе один из охранников.
На расстоянии в восемьсот миль от Екатеринбурга, в
Москве, дипломатический корпус, напуганный как больще-

50
sистским режимом, так и возможностью немецкого вторже­

f{ИЯ в Москву, на некоторое время покинул город. Но британ­

ский генеральный консул Роберт Брюс Локарт остался. Живя
один в элитной гостинице, он вел свою тонкую дипломатиче­
СКУЮ игру.
В среду, 17 июля, Локарт получил сообщение по телефо­
ну от Льва Карахана, помощника комиссара по иностранным
целам. Карахан сказал ему, что царь был казнен. Короткая за­
пись в дневнике Локарта за тот день: «Приказом Троцкого не­
которые из британских и французских чиновников были уво­
lIeHbI за их контрреволюционное отношение к сообщению о
расстреле императора в Екатеринбурге». Консул, возможно,
был первым нероссийским представителем, который услы­
шал эту новость. Конечно, и прежде ходили слухи о расстре­
lIe, но на этот раз, казалось, это было реально.
На следующий день, в четверг, 18 июля, новости были
опубликованы официально. Большевистская пресса опубли­
ковала заявление Исполнительного комитета:
«Председатель ВЦИК Свердлов объявил о телеграм­
ме, полученной по прямому проводу от Уральского област­
ного совета о расстреле бывшего царя Николая Романова:
«Ввиду продвижения контрреволюционных банд к красной
столице Урала и возможности того, что коронованный па­
I!ач избежит народного суда (раскрыт заговор белогвардей­
цев пытавшихся похитить его, найденные компрометирую­
щие документы будут опубликованы) президиум областного
совета, исполняя волю революции постановил расстрелять

бывшего царя Николая Романова виновного в бесчисленных

кровавых насилиях над русским народом. В ночь на 16 июля
1918 года приговор этот приведен в исполнение. Семья Ро­
мановых с содержащимися вместе с ними под стражей в ин­
гересах общественной безопасности эвакуирована из горо­
ца Екатеринбурга»*.

* Молодые сотрудники ВЦИК, которым Свердлов поручил подготовить

сообщение для печати, последнюю фразу в телеграмме заменили на следую­
ЩУЮ: «Жена И сын Николая отправлены в безопасное место». Может быть, они
1I00000ия не имели, что у бывшего царя имеются еще и четыре дочери. А Сверд­
~OB не проконтролировал. Тем не менее, они сильно озадачили не только гене­
рала Дитерихса, но и следователя Сергеева. - Прuм. nереводчuка.

51
 Незадолго до рассматриваемых событий намечал ось пре­
дать бывшего царя суду за все его преступления против на­
рода. Однако текущие события помешали этому.
После того, как президиум Уральского облсовета обсу­
дил военную ситуацию на Урале, он принял решение рас­
стрелять Романова. Центральный Исполнительный комитет,
в лице его президиума, одобрил решение Уральского облсо­
вета, как правильное.

Когда эта информация появилось в московских газетах,

люди отнеслись к ней с безразличием. Брюс Локарт отмечал:
«Их апатия была экстраординарна».
За рубеж информация поступила по радио от радиостан­
ции в Царском Селе, соседствующей с роскошным царским
дворцом. Локарт поспешил послать телеграмму за номером
3399: «Срочно для министерства иностранных дел. Бывший
император России был застрелен ночью 16 июля по прика­
зу Екатеринбургского областного Совета ввиду приближаю­
щейся опасности захвата города чехами. Высшее руководство
в Москве одобрило это решение». Понадобилось десять дней
для того, что бы телеграмма добралась до Лондона. А до это­
го на Западе была только первоначальная версия, переданная
по советскому радио.

Министерства иностранных дел в Европе некоторое вре­

мя молчали, опасаясь - не слухи ли это, подобные тем, кото­
рые распространились по всему миру месяц назад. Несколь­
ко дней колебались и газеты. Дом Ипатьева в Екатеринбурге
все еще был под охраной, хотя было очевидно, что охранять
некого.

Комендант Юровский возвращался в дом несколько раз.

Выдал зарплату охранникам и руководил вывозом вещей из
дома. 19 июля он на извозчике уехал к железнодорожному
вокзалу. Его багаж занимал семь мест, и включал черный ко­
жаный чемодан, запечатанный сургучной печатью.
Спустя двое суток после того, как Москва объявила о
расстреле императора, люди в самом Екатеринбурге все еше
ничего не знали. Происходили более важные события. Город
был окружен чехословацкими и белогвардейскими войсками.
Совет попытался использовать иностранных жителей как за­
ложников. Буржуазию использовали на фронте для рытья

52
oI<onoB, в то время, когда в Екатеринбурге расстрел «контр­
революционером превратился в ночные оргии с расстрела­

ми без суда и следствия. Конкурирующие фракции боролись

с непрерывными пере стрелками на улицах.

20 июля, в то время когда передовые вражеские патрули

находились уже в лесах, окружающих город, Москва отреаги­
ровала, наконец, на кризисную ситуацию. В настоящее время
мы знаем, что передавалось по прямому про воду, посколь­

ку телеграфные ленты попали в руки победивших. Екатерин­

бургские большевики с отчаянием сообщали Москве, что го­
род нельзя удержать далее - город будет сдан. Они также
обсуждали публикацию текста, который был обсужден с Мо­
сквой заранее и который касался Романовых.
Москва ответила: «На совещании в Центральном Испол­
нительном комитете 18-го было решено одобрить решение
Уральского областного совета. Можете публиковать текст».
Результатом было собрание жителей Екатеринбурга в го­
родском театре, на котором была внесена некоторая ясность
относительно судьбы бывшего царя. Военный комиссар Голо­
щекин даже и не пытался скрыть безнадежную военную си­
Tyaцию: «Чехи, наемники британских и французских капита­
листов, уже под городом. С ними бывшие царские генералы.
им помогают казаки - все они думают, что могут снова вер­
нуть царскую власть. Но этого никогда не будет. Мы расстре­
ляли царя!»
Комиссар отмечал, что не было никаких криков, была
зловещая тишина. Он ударился в революционную ритори­
ку, напоминая его слушателям, что Николай был палачом. Он
объяснил, что «Расстрел Николая Кровавого - ответ и стро­
гое предупреждение буржуазной монархистской контррево­
люции, которая пытается утопить революцию рабочих и кре­
стьян в крови».
Все еще не было никакого рева одобрения, возникла ат­
мосфера недоверия. Послышались крики «Покажите нам
тело!» Но у Голощекина не было ни тела, ни чего-нибудь дру­
гого, что можно было бы предъявить. Он добавил, что семья
царя была эвакуирована из Екатеринбурга - но его оборвал
ГОлос, раздавшийся из-за кулис и встреча была быстро закон­
Чена. Когда народ расходился, по словам одного из присутст-

53
вующих чувствовалось, что «было кое-что, что осталось не­
ясным, неопределенным, кое-что осталось недосказанным».

Но еще перед собранием в театре, по городу были рас­

пространены противоречивые слухи об исчезновении импе­
раторской семьи.
За день или два до этого у одного парикмахера на Ека­
теринбургской центральной станции, Федора Иванова, была
любопытный разговор с влиятельным большевиком, желез­
нодорожным комиссаром Гуляевым. Комиссар жаловался на
слишком большое количество работы, которую нужно было
делать, а потом объяснил причину этого - «Сегодня мы от­
правляем Николая». Позже, спрошенный о подробностях, Гу­
ляев сказал, что царя увезли на станцую Екатеринбург 11, ко­
торая находится на некотором расстоянии от города, но под­

робностей не рассказывал.
На следующий день после разговора с Гуляевым, Иванов
разговаривал с военным комиссаром Кучеровым и на этот
раз получил информацию, что Николай, возможно, убит. Ко­
гда он позже встретил их, это было уже после объявления о
расстреле царя, он рассказывал: «Вообще между всеми ими о
судьбе Николая II была большая тайна, и все они в эти дни
были сильно взволнованы. О семье бывшего государя из них
никто ничего не говорил, и я боялся спросить их».
В течение нескольких часов после собрания в театре по
городу были развешаны объявления с сообщением о расстре­
ле царя, в которых содержалась фраза: «Семья Романовых
была эвакуирована из Екатеринбурга в другое, более безопас­
ное место». Вскоре, в городе были замечены большевистские
солдаты, бегающие по улицам и срывающие эти объявления.
Перед тем, как Екатеринбург пал, двое из женщин, кото­
рых приглашали мыть пол на этажах Дома Ипатьева, перед
исчезновением семьи возвратились, чтобы потребовать зара­
ботную плату. Поскольку они не нашли никого из начальст­
ва, они расспросили солдат, находящихся поблизости и те им
объяснили, что дом пуст, потому, что «все уехали в Пермь».
Пермь, находящаяся на расстоянии 200 миль была следую­
щей главной опорной точкой большевиков при отступлении.
К 25 июля, когда Екатеринбург, наконец, был занят чеха­
ми, и еще до того, как большевики покинули город, по горо-
ду начали распространяться шепотом сомнения. /

54
 Война отодвигал ась все дальше и дальше от Екатерин­
бурга, на северо-запад, и белогвардейцы начали расследова­
ние с целью ответа на вопрос, что же случилось со свергну­

TbIM царем и его семьей. Их расследование длилось двена­

дцать месяцев, вплоть до возврата большевиков обратно в
Екатеринбург.
Мечта детектива - быстрое расследование, начавшееся
сразу после совершения преступления, при наличии объек­
тивных свидетелей, по горячим следам, и сохранении обста­
новки, в которой было совершено преступление, для работы
судебных экспертов. Скорость расследования существенна
для успеха раскрытия преступления.

Другое требование - минимум вмешательства властей

в действия судебных органов. Если преступление имеет по­
литический характер, следствию может препятствовать выс­
llIее руководство, давящее на него. Белогвардейское расследо­
вание судьбы Романовых перенесло кошмары субъективных
свидетелей, нарушенную обстановку преступления и непре­
рывное политическое вмешательство.

Хотя расследование в основном закончил ось через год,

прошло еще шесть лет, пока его результаты были опублико­
ваны. Рассмотрением этих материалов занимались не менее
пяти групп следователей. Большая часть этих работ была от­
мечена политической борьбой, отсутствием взаимодействия
между следователями инеэффективностью.
Ради справедливости, следует отметить, что белогвардей­
цы оказались в сложных условиях. Препятствия, возникшие
перед следствием, были далеко не рядовые. Дикая продолжи­
тельная война, ужасные коммуникации; судебная экспертиза
была минимальна, и среди расследующих было много люби­
телей. Но даже в этом случае нельзя не признать неудачным
путь, по которому пошло следствие, занявшись сложным рас­
следованием убийства такой политической важности.
В первые решающие месяцы после исчезновения Романо­
вых все, кто угодно занимались расследованиями в Екатерин­
бурге. Очередной поезд, при бывший в город, казалось, при­
возил еще одного решительного детектива-любителя.
Кроме различных белогвардейских команд, приезжали и
Иностранцы, чтобы провести свое собственное частное рас­
Следование; были и королевские посланцы, посланные род-

55
ственниками императорской семьи, матерью царя, тогда все
еще живущей на юге России, или кузеном царя, королем Анг­
лии Георгом V.
Никто не занимался организацией работы этой толпы
«следователей», каждый из которых работал по собственному
плану, каждый получал свои собственные результаты, каж­
дый стремился доказать свою способность к раскрытию пре­
ступления.

В Екатеринбурге, в том душном июле 1918 года, бело­

гвардейские войска стали первыми, кто начал расследование,
главным образом потому, что гражданское правосудие было
все еще дезорганизовано после недавних боев. Местный во­
енный начальник создал группу, включающую офицеров из
санкт-петербургских частей, российской Военной академии,
которая была переведена большевиками в Екатеринбург.
Многие из офицеров выжили и остались в Екатеринбурге
работать с белогвардейцами. Помимо этого, военные власти
приказали управлению Уголовного розыска заняться рассле­
дованием некоторых дел.

Кроме этих двух групп следователей, и возможно для того,

что бы отдать дань демократии, военные власти попросили,
чтобы местные органы юстиции выделили для работы своего
представителя, который бы работал вместе с военными.
Екатеринбургского прокурора не было в городе, и в каче­
стве этого представителя был назначен следователь по особо
важным делам Александр Наметкин. Несколько дней спустя
вернувшийся в город прокурор решил, что дело о расстреле
царской семьи должно быть полностью гражданским и На­
метки ну поручили официально заниматься им. Образова­
лось три группы, ведущих расследование параллельно.

В первые месяцы после захвата Екатеринбурга в горо­

де царил полный беспорядок. В городе было приблизительно
70 000 человек, взбудораженных как слухами, так и антислу­
хами. Стоял Дом Ипатьева с его осиротевшими комнатами и
с его оставшимися без ответа вопросами.
На данном этапе многие даже сомневались, что сам царь
был застрелен, но все считали, что бывшая императрица и ее
дети были все еще живы и были действительно «эвакуированы
под охраной», как об этом публично объявили большевики.
Возможно, это была правда. /

56
 НАЙДЕНЫ СЛЕДСТВЕПНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Найдите эти бумаги ... Никто не может

восстановить правду, если они отсутствуют.

Уильям Бруке

Мы обнаружили новое свидетельство того, что Романо­

вы не все были уничтожены в Доме Ипатьева. Возможно в
Екатеринбурге были убиты только два члена семьи. Эти фак­
ты были преднамеренно скрыты в то время и находились в
таком состоянии 60 лет. Новый материал объясняет, поче­
му не были найдены тела и почему не рассматривался вопрос
nрезумnции невиновноети.

Анализ материалов следствия также объясняет, поче­

му в разгар гражданской войны для белогвардейских властей
было более выгодно «доказать» убийство всей семьи в Ека­
теринбурге, несмотря на то есть ли для этого веские доказа­
тельства или нет.

Для пропагандистской антибольшевистской компании

нельзя было придумать ничего более лучшего, чем показать,
что все, включая беспомощных детей, умерли как мученики в
руках злодеев большевиков. Этот результат был достигнут за
~eT целостности рассмотрения материалов следствия и за­

крывания глаз на ключевые доказательства, а также, почти

наверняка, с использованием специально запущенной дезин­

формации.
Мы нашли новые свидетельства в официальных бело­
гвардейских отчетах, которые держались в секрете, но никуда
не исчезали. Оригиналы материалов расследования никогда
не публиковались; они отсутствовали с начала двадцатых го­
дов, и не только потому, что они были специально спрята­
ны, но потому, что время прошло, умерли их владельцы, и до­
кументы потерялись. За прошедшие четыре года нам удалось
проследить путь некоторых из отчетов от пыльных чердаков
в Париже до неразобранных архивов в Калифорнии.
Основным источником, признанным во всем мире, ав­
торитетным и честным, в котором были приведены выво­
ды, признанные бесспорными, является не документ, а кни-

57
га, написанная Соколовым, монархистом и последним следо­
вателем, расследовавшим это дело. Его книга, «Расследование
убийства императорской семью>, стала основанием для созда­
ния версии судьбы Романовых.
Когда мы писали нашу собственную книгу, мы поняли,
что нужны более полные материалы, чем книга Соколова.
Мы также хотели понять, как он отбирал свой материал для
книги и что он не включил в нее. Обнаружение оригиналь­
ного семитомного досье, которое Соколов привез из России,
его поиск были необходимы для более полного расследова­
ния судьбы Романовых.
В 1962 году на чердаке парижского антиквара были об­
наружены негативы фотографий, сделанных во время след­
ствия.

Про них уже давно забыли, выглядели они слегка потре­

панными, но все еще были аккуратно перевязаны и прону­
мерованы, в двух деревянных коробках, отмеченных «Н. Со­
колов». Но документация, которая должна была быть при
них, отсутствовала. Генерал Поздничев, бывший царский чи­
новник, живущий в Париже, сказал, что оригинальное досье
было украдено немцами во время Второй мировой войны.
Существовала и другая копия, но она хранилась «в частных
руках». Больше он ничего не сказал.
Соколов вынужден был бежать из Сибири в 1919 году,
вместе с белогвардейцами, находящимися на грани разгрома,
его собственная жизнь была в опасности, и он передал одну
копию следственных материалов, собранных в России бри­
танскому журналисту, Роберту Вильтону из газеты «Тimes».
Мы жили В Лондоне, но решили найти копию Вильтона.
Сначала мы направились в Париж, где он умер. Дом, в кото­
ром он проживал в последние годы, был единственным зда­
нием, не сохранившимся на этой улице. Мы разыскали ста­
рую домовладелицу Вильтона, но она ничем не смогла нам
помочь.

Затем мы дали объявление в личной колонке газеты, в

которой он работал, обращаясь к его родственникам с прось­
бой отозваться. Некоторые из них нам ответили, и рассказа­
ли нам, что вдова Вильтона продала материалы на аукционе
в Сотсби в 1937 году. •

58
 в Сотсби горячо взялись нам помочь и посоветовали для
того, чтобы найти покупателя, поднять старые отчеты в Бри­
TaHcKoM музее. Мы так и сделали и обнаружили, что доку­
менты были проданы братьям Мэгтс Майфэр, торгующим
редкими книгами и рукописями; но, несмотря на то, что с мо­

мента исчезновения Романовых прошло половина столетия,

братья Мэгтс не сказали нам, кто купил у них бумаги. Един­
ственное, на что они согласились, - это написать покупате­

лю от нашего имени письмо и получить разрешение на пере­

дачу нам информации.

Оказалось, что их клиент умер, но его вдова, госпо­
жа Дюшес, была еще жива. Она сказала нам, что ее ПОКОЙ­
ный муж продал бумаги за сумму с четырьмя нулями Бэй­
ярду Килгуру, бывшему председателю телефонной компании
Цинциннати. Мы нашли его больным, не встающим с посте­
ли в Калифорнии, и он сказал, что пожертвовал документы
библиотеке, в Гарвардском университете. Мы написали в эту
библиотеку и, наконец, получили ответ, который был нам ну­
жен: «Вы совершенно правы, предположив, что материалы
находятся у нас». В библиотеке мы и нашли материалы Соко­
лова. Это были те самые материалы, которые он использовал
при написании своей известной книги, и они оказались не­
оценимым источником информации для историков.
Изучение документов показало, что Соколов действи­
тельно тщательно отбирал материал при работе над книгой.
Он выборочно помещал свидетельства, которые поддержива­
ли его версию о том, что вся императорская семья была унич­
ToжeHa в Доме Ипатьева, отметая те свидетельства, которые
только намекали или прямо заявляли, что случилось что-то

другое.

Подтверждение новых свидетельств появилось из друго­

го источника, неожиданно возникшего в обстановке тайны и
мелодрамы, которые непрерывно окружали дело Романовых.
В 1936 году некий иностранец вошел в здание Стэнд­
Фордского университета, держа в руках черный мешок, заши­
Tый грубыми нитками, и попросил ошеломленного архива­
риуса оставить этот мешок у себя при условии «не быть от­
КРЫтым до 1 января 1950 года». И быстро ушел, и никогда
больше не возвращался.

59
 Библиотекари соблюдали это условие, и мешок с запре­
щающей надписью действительно был открыт, как требовала
надпись. Когда его открыли, в нем обнаружилась масса бумаг,
написанных на русском языке с устаревшей транскрипцией,
оказавшихся подлинниками документов, относящихся к уго­

ловному делу об убийстве Романовых.

До нас никто, по-видимому, не изучал их; это были пись­
ма Никандра Миролюбова, российского профессора крими­
Hoлoгии' который был Прокурором В Казани и руководил
всеми судебными организациями в Екатеринбургской облас­
ти. Миролюбов утверждал, что следственные органы инфор­
мировали его о расследовании «царского дела»; к тому же он

обладал правом финансирования следствия.

Там были две папки бумаг Миролюбова. Одна из них со­
держит представительские расходы Соколова и его коррес­
понденцию. Другая содержит переписку между Миролюбо­
вым и его представителем в области, Прокурором Иордан­
ским. В этих письмах приводятся материалы, не упоминаемые
Соколовым.
Прежде, чем оценивать все эти новые материалы и по­
местить их в книге, необходимо возвратиться в душное лето
Екатеринбурга 1918 года и к началу поиска пропавшей импе­
раторской семьи.
 Часть 11
НАЧАЛО РАССЛЕДОВАНИЯ

СВИДЕТЕЛЬСТВА УБИЙСТВА

Мир никогда не узнает о том, что мы

сделали с ними ...
Комиссар Байков,
Екатеринбург, июль 1918 г.

Спустя четыре дня после падения Екатеринбурга бело­

гвардейский офицер, лейтенант Андрей Шереметевский при­
шел к военному коменданту и принес с собой целый набор
удивительных предметов: мальтийский изумрудный крест,
пряжка с императорским гербом, обгоревшие части корсе­
тов, жемчужные серьги, застежки от мужских подтяжек и

другие предметы.

Лейтенант рассказал странную историю. Он сказал, что

он в штатской одежде скрывался в лесах, в районе деревни
Коптяки, приблизительно, в тринадцати милях от Екатерин­
бурга. Начиная с рассвета 17 июля 1918 года деревня была
возбуждена рядом таинственных событий.
Крестьянская семья - Настасья, Николай и Мария Зы­
ковы - отправил ась на телеге в Екатеринбург, когда наткну­
лась на нескольких верховых красноармейцев. Увидев кресть­
ян, всадники подъехали к ним с криком: «Заворачивайтесь
назад!». Один из них для убедительности выхватил револь­
вер и размахивал им над головами крестьян.
Зыковы бросились назад настолько быстро, что их соб­
Ственная телега чуть не опрокинулась, но солдаты, тем не ме­
нее, сопровождали их, размахивая револьвером и крича: «Не
ОГлядывайтесь назад! Будем стрелять!»

61
 Эта новость вызвала волнение в деревне Коптяки, и не­
которые крестьяне отправились в лес, чтобы посмотреть, что
же там происходит. Их сопровождал переодетый белогвар­
дейский офицер, лейтенант ШереметевскиЙ. Группа добра­
лась до бывшего железного рудника, называемого «Ганина
Яма». Но там они были остановлены вооруженными до зу­
бов красноармейцами, которые приказали им возвращаться
назад. Они объяснили крестьянам, что происходят военные
учения. И, действительно, в течение следующих двух дней
крестьяне слышали звуки взрывов в оцепленном солдатами

районе.
Этот участок леса назывался «Четыре брата», из-за че­
тырех сосен, которые когда-то росли там. Теперь это назва­
ние известно всему миру, как Екатеринбург и Дом Ипатьева,
и как похоронный звон напоминает о трагической судьбе им­
ператорской семьи.
Неделю спустя, после занятия Екатеринбурга белогвар­
дейцами, эти крестьяне возвратились к Ганиной Яме. Там они
нашли остатки костров и остатки сожженной одежды, кото­
рая, как это ясно было видно, принадлежала богатым людям.
Были также поломанные драгоценности.
Все знали, что Романовы содержались в тюрьме в Ека­
теринбурге, и крестьяне заподозрили, что произошло что-то
очень плохое. Один из них, как говорят, подняв глаза к небу,
воскликнул: «Милосердный Христос, они могли сжечь живь­
ем целую семью?» Другой крестьянин спустился на веревке в
шахту и обнаружил там палки с обугленными концами, кору,
доски и сосновые иглы, плавающие в воде. Лейтенант Шере··
метевский собрал некоторые из предметов, свидетельствую­
щих о сожжении на кострах вещей, принадлежащих царской
семье и отдал их военным властям в Екатеринбурге.
На следующий день, 30 июля, он привел к Четырем Бра'l'Ь­
ям официальную комиссию, в которую наряду с офицерами
входил следователь по особо важным делам Наметкин. С ни­
ми пришел Чемодуров, камердинер царя в Доме Ипатьевых,
и доктор Деревенько, лечивший Алексея, пережившие время,
когда город находился под властью большевиков.
Наметки н нашел около шахты обгорелую дамскую сумоч­
ку, обгорелые тряпки, шнурки, и куски материи, оторванные

62
от платья. Материя сильно пахла керосином. Были и драго­
ценности - осколки изумрудов и жемчуга, И «сильно загряз­
ненный водянистого цвета и значительной величины камень,
с плоской серединой в белой с мельчайшими блестками опра­
ве, который на экспертизе, выполненной опытным ювелиром,
оказался бриллиантом большой ценности». Было очевидно,
что у всех этих предметов один и тот же источник. Камерди­
нер и доктор подтвердили это. Бесценные находки, разбро­
санные вокруг шахты, принадлежали императорской семье.
Возникли первые серьезные сомнения относительно
большевистского объявления, в котором утверждалось, что
убит был один только царь, а остальные члены семьи эвакуи -
рованы в безопасное место.
В тот же день, заместитель прокурора Кутузов получил
свидетельские показания Федора Горшкова, которые, каза­
лось, подтверждали подозрения, появившиеся у собравших­
cя у Ганиной Ямы. Гражданин Федор Горшков рассказал, что
вся семья Романовых была расстреляна в Доме Ипатьева. Он
сказал, что получил информацию от судебного следователя
Томашевского, который, в свою очередь, получил ее от кого­
то, кто или сам был свидетелем, или был близок к советским
властям.

История Горшкова была получена, в лучшем случае, из

третьих рук, но она остается, по сей день основной истори -
чески принятой версией. Он рассказал: «... вся царская се­
мья была собрана в столовой комнате и тогда им объявили,
что все они будут расстреляны, вскоре после того последовал
залп латышей по царской семье и все они попадали на пол.
Затем латыши стали проверять, все ли убиты, и здесь обна­
ружилось, что княжна Анастасия Николаевна жива, и когда
к ней прикоснулись, то она страшно закричала; ей был нане­
сен один удар прикладом ружья по голове, а потом нанесли
ей тридцать две штыковых раны».
Это утверждение, полученное из большевистского ис­
Точника, формально представлено было прокуратурой следо­
вателю Наметкину как «основание для начала предваритель­
ного расследования».
Наметкин начал работу, поскольку для осмотра Дома
Ипатьева нужен был профессионал. Его сопровождал капи-

63
тан Малиновский, административная комиссия, и снова Че­
модуров и доктор Деревенько. Вместе они сделали тщатель­
ную опись всего, что, казалось, осталось от Романовых, кото­
рые были когда-то самой могущественной семьей в мире.
Наверху лестницы возле императорских комнат Наметкин
нашел пустые блюдца с монограммой императора «Н. 11», и
печь, заполненную жженой бумагой и осколками стекла.
На обоях небрежно было написано: «Комиссар Дома осо­
бого назначения Авдеев». В ванной на полу лежала большая
тонкая простыня с меткой «Императорская корона» и ини­
циалами «Т.Н. 1911», серовато-голубая косоворотка, вязаные
кальсоны, в левом углу, на линолеуме около водопроводных

труб были найдены короткие остриженные волосы. В убор­

ной был беспорядок. Кто-то написал просьбу: «Убедительно
просят оставлять стул таким чистым, каким его занимают».

Были и еще надписи ,на стенах.

В прихожей валялись: пустой аптекарский флакон, ис­
порченная маленькая спиртовка, книги и журналы, облож­
ка и шесть листов иллюстрированного английского журнала
«The Graphio> от 21 ноября 1914 года. И, что интересно, ко­
робка с остриженными волосами четырех цветов, принадле­
жащими, по C1IOBaM Чемодурова, бывшим Великим княжнам,
Татьяне, Ольге, Марии и Анастасии Николаевным.
В комнате Юровского были флакон из-под духов, четы­
ре листка бумаги. с французским текстом, написанным по­
черком царевича, обгорелые конверты с надписью «Золотые
вещи, принадлежащие Анастасии Николаевне» и художест­
венная открытка царицы. Под диваном были найдены кипа­
рисовые четки. Камердинер сказал, что они принадлежали
императрице. В столовой - часы, остановившиеся на 10 без
3 минут; кресло-каталка императрицы все еще стояла мрач­
но в углу; была винная бутылка, отмеченная «Винный noд­
вал дворца».

В комнате Великих княжон на столе были найдены: кни­

ги Новый Завет и Псалтырь, образ Федоровской Божьей Ма­
Tepи; на образе сорван венец, на котором, по словам Чемоду­
рова, была звезда с бриллиантами; «Война и мир» Толстого,
И небольшоЙ клочок бумаги, на котором по-английски на­
писаны действующие лица какой-то английской пьесы, где

64
роли распределены между Анастасией, Марией Николаевной,
Алексеем Николаевичем и Гиббсом. На листике дата «4 фев­
раля 1918 г. Тобольск»; в печи - обгорелые металлические
остатки от рамок для карточек, медальоны, образки, обгорев­
шая бумага.
В комнате, где жили царь и царица вместе с Алексеем,
были найдены книги Чехова и «Рассказы для выздоравли­
вающих» Аверченко. Найдены были бутылка английских ду­
хов, кольдкрем, маникюрные ножницы, вазелин и графин,
все еще наполненный водой.
Валялся также настенный календарь, оторванный только
до 23 июня; Романовы, вероятно, все еще отсчитывали даты
по старому стилю, который отставал на 13 дней от западно­
европейского календаря.
Но даже в этом случае это означало, что последний да­
той, которая привлекла их внимание, было 6 июля, за десять
дней до исчезновения Романовых. Столы и платяные шкафы
в комнатах были пустыми. Было отмечено полное отсутствие
одежды и ботинок.
Доктор Белоградский, участвовавший в осмотре в каче­
стве понятого, сказал: «Общее впечатление, какое оставлял
тогда дом Ипатьева, было вот какое: дом брошен хозяевами,
хозяев в нем нет, в нем хозяйничали чужие люди, уничто­
жившие в печах разные мелкие по величине вещи Августей­
шей семьи, лишь немногие вещи уцелели из мелочи».
Первые заключения, после тщательного шестидневного
поиска в Доме Ипатьева и в районе Ганиной Ямы поступили
от капитана Малиновского, члена офицерской комиссии. Его
соображения, официально зарегистрированные в найденных
нами следственных материалах, послужили толчком для по­

явления новой версии исчезновения Романовых. Капитан

свидетельствовал: «В результате моей работы по этому делу
у меня сложилось убеждение, что Августейшая Семья жива.
Мне казалось, что большевики расстреляли в комнате кого­
нибудь, что бы симулировать убийство Августейшей Семьи,
Вывезли ее по дороге на Коптяки, также с целью симуляции
убийства, здесь переодели ее в крестьянское платье и затем
увезли отсюда куда-либо, а одежду ее сожгли. Так я думал в
результате моих наблюдений и в результате моих рассужде-

з дело Романовых
65
ний. Мне казалось, что Германский Императорский Дом ни­
как не мог допустить такого злодеяния. Он не должен бы был
допустить его. Я так думал. Мне и казалось, что все факты,
которые я наблюдал при расследовании, - это симуляция
убийства».
Свидетельство Малиновского важно, хотя бы потому, что
он принимал участие в расследовании, когда следы были еще
свежими. Он был убежден, что имеет место симуляция, но не
был готов доказать это и поэтому высказывался так офици­
ально. Его намек на «Германский Императорский Дом» явил­
ся, как ни странно, пророческим. Он относился непосредст­
венно к кайзеру Вильгельму П, и, действительно, были осно­
вания для предположения участия Германии в событиях в
Екатеринбурге. Пока наше расследование продолжал ось, Гер­
мания все чаще и чаще стала привлекать наше внимание.

Но белогвардейским чиновникам, которые, в конце кон­

цов, были вынуждены начать следствие, рассуждения Мали­
новского казались ересью. Никаких намеков на связь импе­
раторской семьи с военным врагом России, Герман ией, нель­
зя было допускать; и любой намек сомнения относительно
убийства, даже из серьезного источника, должен был быть
немедленно подавлен.

Именно поэтому подозрения Малиновского не были

приняты во внимание; мы публикуем их впервые. До нас не
дошло мнение по поводу этой версии следователя Наметки­
на, который работал вместе с капитаном Малиновским. У не­
го не хватило времени, чтобы собрать свидетельства, уже не
говоря о том, чтобы сделать какие-либо официальные выво­
ды, поскольку его быстро отстранили от следствия.
Несколько лет спустя последний белогвардейский следо­
ватель Соколов высказывался о Наметкине как о трусе, Ко­
торый боялся искать следы преступления в лесу, поскольку
большевистские войска все еще были рядом.
Действительно у Наметкина была причина бояться, по­
скольку большевистские войска попыталась взять обратно
Екатеринбург уже после того, как следствие началось, и от­
дельные красноармейцы в течение некоторого времени бро­
дили по лесам вокруг города. Все же абсурдно обвинить пер-

бб
вага следователя в трусости, поскольку он пошел к этим Че­
тырем Братьям на разведку среди белого дня,
Группа военных, сопровождавшая следователя Наметки­
на, видела свою главную цель в том, чтобы найти трупы. На­
меткин даже обвинялся в лени и небрежности, но и это не­
обоснованно; за несколько дней своей работы после его на­
значения следователем он тщательно описал обстановку в
Доме Ипатьева, работая так же тщательно, как и на лесной
поляне. Даже Соколов в своей книге вынужден был исполь­
зовать множество страниц из его протокола.

Наметки н не мог защитить свою репутацию, поскольку

он стал первым среди многих, кто умер, в течение того време­

ни, когда проводилось следствие по делу Романовых. По вер­

сии белогвардейцев - он был «пойман большевиками и каз­
нен за то, что расследовал убийство царя и его семью>.
Последнее о Наметкине. Прежде, чем его отстранили от
следствия, он, как и его военные коллеги, допускал и другую

версию, свидетельствующую о том, что императорская семья

уехала из Екатеринбурга живыми.

В течение августа некоторые из тех, кто сопровождал
царскую семью, выжившие и разбросанные, прятавшиеся от
большевиков, начали съезжаться в Екатеринбург. Одним из
первых там появился Глеб Боткин, сын доктора Романовых.
Он оставался в Тобольске, когда семью оттуда вывезли, и те­
перь вернулся в Екатеринбург на поезде, который вез боепри­
пасы, надеясь получить какие-либо известия, прежде всего, о
своем отце.

Первым человеком, с кем он увиделся, был доктор Де­

ревенько, единственный из императорского окружения, ко­
торому большевики позволили свободно остаться в Екате­
ринбурге и регулярно посещать царственных заключенных.
Деревенько тепло приветствовал молодого Боткина, говоря
при этом почти извиняющимся тоном: «Большевики, долж­
НО быть, забыли про меня». Когда Боткин спросил об импера­
торской семье, Деревенько ответил, что Дом Ипатьева пуст,
На стенах подвала следы крови и другие следы убийства. Но,
ЧТо любопытно, он утверждал, что это было только симуля­
ЦJtя И что императорская семья не была убита.

67
 Озадаченный Боткин ушел, чтобы встретиться с коман­
дующим гарнизона князем Кули-Мирза. Князь выражал твер­
дое убеждение, что семья была все еще жива, и показал Бот­
кину несколько секретных сообщений, «согласно которым
императорская семья была сначала перевезена в монастырь в
Пермской области, а позже перевезена в Данию».
Все это происходило в атмосфере растущего убеждения,
что дело не обещает быть простым, и екатеринбургский про­
курор Кутузов теперь искал нового человека для расследо­
вания дела Романовых. Среди немногих оставшихся следо­
вателей он должен был найти человека, политически объек­
тивного, не отягощенного идеями монархизма, и достаточно

опытного, что бы доверить ему такое тонкое дело. Кутузов

решил, что работать должен исключительно способный сле­
дователь, и предложил на выбор три кандидатуры.
Уральский областной суд выбрал Ивана Сергеева, кото­
рому дали должность «следователя по особо важным делам».
О Сергееве лично известно немного, но он не был ника­
ким монархистом. Скорее он был демократом среднего уров­
ня, поддерживающим Временное правительство. Один екате­
ринбургский помощник прокурора, который присутствовал
при приведении Сергеева к присяге, описал его позже как
«самого талантливого следователя областного суда». Это слу­
чилось 7 августа 1918 года. Прошло всего 20 дней, с тех пор
как Романовы исчезли. Новый следователь направился по
еще не остывшему следу.

Следователь Сергеев, который занимался расследовани­

ем в течение следующих шести месяцев, был более или ме­
нее проигнорирован историей, но именно он проделал ос­
новную работу по «Царскому делу»; именно он сопоставлял
почти все материальные свидетельства, которые когда-либо
были найдены, и именно он допросил большинство важней­
ших свидетелей.
Поскольку Сергеев, как и его предшественник, был от­
странен от следствия и исчез при загадочных обстоятельст­
вах, у нас нет полной картины его работы. Но достаточно
проследить за его работой и познакомиться с документами,
оставленными им. Сергеев продолжил работу, начатую На­
меткиным, и действовал так же тщательно и аккуратно.

68
 Поскольку Наметкин успел закончить только осмотр
верхнего этажа Дома Ипатьева, Сергеев начал, с того же мес­
та, где Наметкин кончил. Пока военные занимались осмот­
ром шахты в районе поляны Четырех Братьев, Сергеев за­
JlЯлся полным обследованием первого этажа Дома Ипатье­
ва. Этим он занимался целую неделю. Обследовать надо было
пятнадцать комнат, в которых жили «латыши», охранявшие

романовых в последние недели их заключения, несколько

складских помещений и зал с лестницей, ведущей на второй
этаж, где жили Романовы ...
Сергеев осмотрел все комнаты, но особое его внимание
при влекла комната, с окнами, выходящими на Вознесенскую
улицу, которая производила подозрительное и жуткое впечат­

ление. Это было подвальная комната, ставшая позже печаль­

но известной «расстрельной комнатой», где, согласно истории,
вся семья Романовых и их слуги были застрелены и заколоты
штыками Юровским и его бесчеловечными помощниками.
В действительности эта комната вообще не подвал. По­
скольку Дом Ипатьева установлен на довольно крутом хол­
ме, стены комнаты на первом этаже являются действительно
почти полностью подземными, с их окнами, расположенны­

ми не намного выше поверхности земли. Но эти три комна­

ты со стороны фасада гораздо выше и средняя из них, «рас­
стрельная комната», является почти полностью наземной.
Сергеев описал эту комнату, как комнату со сводчатым
потолком, деревянным полом желтого цвета, и стенами, по­

крытыми полосатыми обоями. На одной стене были неуме­

лые порнографические рисунки, изображавшие царицу вме­
сте с Распутиным. Рисунки были, почти наверняка, сдела­
ны русскими из внутренней охраны, некоторые из которых
жили на первом этаже раньше, когда они находились под ко­
мандой Авдеева.
Окно, выходящее на улицу, было закрыто решеткой, и был
ТОлько один вход, через двустворчатые двери, ведущие из пе­
редней. Напротив входной двери была другая дверь, ведущая
в комнату, превращенную в кладовую. Никакого другого вы­
хода из комнат не было. Это был тупик. Если семья Романо­
ВЬ1Х была приведена в эту комнату, у них уже не было никакого
Цругого выхода оттуда, кроме пути, по которому они пришли.

69
 Сергеев измерил комнату. Ее размер был семнадцать фу­
тов на четырнадцать. Стоит остановиться, что бы вниматель­
но посмотреть на эти размеры.

Согласно свидетельствам, собранным белогвардейскими

следователями, в этой комнате находились 23 человека, пред­
положительно, одиннадцать жертв и двенадцать палачей; но
это значит, что там было так тесно, что и Романовы и пала­
чи стояли практически рядом, даже не считая того, что неко­

торые из жертв, сидевшие на стульях, занимали еще большее

место. В комнате было так тесно, что там неудобно было на­
ходиться всем вместе, не говоря уже о залповой стрельбе из
револьверов.

Во время расстрела, при создавшейся панике сами убий­

цы реально могли перестрелять друг друга. К тому же пули
должны были рикошетом отскакивать от стен и потолка.
Но тогда, как мы увидим это позже, следователь Сергеев
не считал, что вся царская семья была убита в этой комнате.
Однако следователь отметил, что комната действительно со­
держала свидетельства совершенного насилия.

«Расстрельная комната» Ипатьевекого дома

70
 Следует отметить, что следователь Сергеев потратил на
осмотр пять дней, чтобы его никто не смог обвинить в том,
ЧТО он упустил что-то важное. Но тогда возникает подозре­
ние - а не появились ли некоторые свидетельства, отмечен­

ные позже Соколовым уже после осмотра этой комнаты Сер­

геевым.

В стенах, дверях и досках пола следователь нашел, пред­

положительно, в общей сложности, 27 пулевых отверстий, в
некоторых из них еще были пули. Были пулевые отверстия
и в двустворчатой двери, ведущей в комнату, приспособлен­
ную под кладовую, и соответствующие отверстия в стене

этой комнаты. Вероятно, пули, пробив дверь, попали в про­

тивоположную стену. Было также шесть пулевых отверстий в
полу, и еще два в стене под окном. Сергеев вырезал части сте­
ны и пола, в которых сохранились пули. Некоторые были все
еще в полу, а другие упали вниз между дранками стены и са­

мой стеной.
Тщательное исследование Сергеевым пулевых отверстий,
позволило представить ситуацию, в которой они были выпу­
щены. Два соответствующих друг другу отверстия в двери и
ее косяке показали, что дверь в прихожую была открыта, ко­
гда в нее попала одна из пуль. Но, безусловно, самая боль­
шая группа пулевых отверстий была в стене напротив две­
ри; их было шестнадцать, и только три находились не больше
чем на три фута выше пола. Другими словами, если пули, со­
ответствующие этим отверстиям сначала прошли через тела

жертв, то тогда жертвы, должно быть, или стояли на коленях,

или даже лежали на полу.

Осмотр следователя Сергеева не оставил ни малейшего

сомнения, что жертвы действительно были. Он отметил, что
пол и в «расстрельной комнате», и снаружи ее, казалось, был
вымыт; в протоколе было записано: «Пол носит на себе яв­
ственные следы замывки в виде волнообразных и зигзагооб­
разных полос из плотно присохших к нему частиц песка и
мела. По карнизам - более густые наслоения из такой же за­
СОХШей смеси песка и мела~~.
Зловеще выглядит следующее замечание следователя:
«На поверхности пола, между второй и третьей (т.е., выходя­
щей непосредственно на улицу) дверями, наблюдается пятно
красноватой окраски».

71
 К сожалению, никакого ясного понятия о размере «пятна
красноватой окраски» в отчете Сергеева не приводится. Но
химический анализ, которому подвергли пять досок, устано­
вил окончательно, что пятна, действительно, представляют
собой человеческую кровь.
Конечно, в комнате, в которой совершалось убийство,
была кровь, но есть существенное расхождение в том, что и
когда там делалось; этот вопрос мы рассмотрим наряду с вы­

водами белогвардейского следствия. Немые свидетели слиш­

ком ясно рассказали о том, что в зловещей комнате на пер­
вом этаже Дома Ипатьева были расстреляны люди. В сложив­
шейся ситуации естественно прийти к выводу, что жертвами
были именно Романовы.
Но, на всякий случай, если бы у кого-либо появились со­
мнения по этому поводу, кто-то любезно оставил разъясне­
ние на стене под окном. Сергеев нашел две строчки из немец­
кого стихотворения:

Belsatzar var in selbiger Nacht

Von seinen Кnechten umgebracht.

Это - переделанная цитата из стихотворения немецкого

поэта Генриха Гейне. Ее перевод: «Той же самой ночью Валта­
сар был убит его рабами». Оригинальное стихотворение вос­
ходит к истории Ветхого Завета, к зловещему предсказанию
царю Валтасару, презиравшему Бога евреев и убитого собст­
венными слугами. Автор цитаты, найденной в комнате, изме­
нил оригинальный стих, заменив имя «Belsazar», и превратив
его в «Belsatzar». Эта литературная надпись на стене является
весьма любопытной.
Кто написал это? Он должен быть образованным и хоро-\
шо знать немецкую поэзию.

Если большевики приложили массу усилий для того, что­

бы скрыть убийство, то зачем бы они стали откровенничать,
написав на стене немецкое стихотворение, рассказавшее об
убийстве царя его же охранниками? Почему совершив убийст­
ва поздно ночью, они вычистили этажи, пытаясь удалить кро­

вавые следы, постарались избавиться от тел, а затем оставили

надпись, точно рассказывающую о том, что они сделали?

72
 Но, предполагается, есть еще одно основание для выбо­
ра этой, достаточно специфической цитаты. Оно связано с
тем фактом, что некоторые из екатеринбургских большеви­
ков были евреями. Гейне также был евреем, написавшим ори­
гинальный стих о царе-отступнике, оскорбившем Ветхий За­
вет. Таким образом, зловещее предсказание было написано
или евреем, хвастающемся об убийстве царя, или это было
написано кем-то, преднамеренно желавшим, чтобы евреи
были обвинены в смерти императорской семьи?
На той же самой стене была еще одна загадка. Несколько
выше пола была вторая нечеткая надпись, представляющая
четыре символа, которые никто никогда не мог удовлетвори­

тельно объяснить:

Надпись из четырех символов

в Британском музее есть любопытная книга под назва­

нием Жертва, полностью посвященная расшифровке этих
знаков. Автор, ученый, писавший в 1923 году под псевдони­
мом Энель, решил, что три символа были буквой ((Ламед», на­
писанной на трех языках: древнееврейском, самаритянском
и греческом. Так как эти языки были языками, которые ис­
пользовали древние евреи, Энель решил, что автор, нарисо­
вавший упомянутые знаки на стене, также был евреем. Кроме
того, он полагал, что автор писал стоя спиной к стене и рукой
опущенной вниз.
Возможно, и Энель также стоял спиной к стене, когда
Пытался изо всех сил расшифровать эти рисунки. Тем не ме­
нее, увы, современные исследователи считают, что эти рисун­
ки не содержат никакого смысла.
После того, как Сергеев закончил свою работу в ((Рас­
стрельной комнате» и сделал фотографии, он продолжил

73
свою работу в здании Екатеринбургского суда. Тем временем
продолжали поступать, новые свидетельства, и некоторые- из

них свидетельствовали о том, что семья осталась живой. Все

это поступало к Сергееву, но, он, очевидно, не посчитал ни
одно из них достойным доверия. Он получал регулярные со­
общения относительно того, как продвигается поиск на поля­
не в районе Четырех Братьев.
Шахты в этой области были затоплены и офицеры затра­
тили много времени и сил, откачивая воду из подозритель­

ных шахт. Эти операции, и осмотр поверхности вокруг до­

бавили скорее разочарования, вместо того, чтобы добавить
что-либо новое к информации, полученной в самом начале
поисков.

Сергеев составил список найденного:

• палец одного человека
• две части эпидермы {кожа]
• одна сережка
• чья -то вставная челюсть
• части ручной гранаты
• один держатель галстука
• кости птицы
• осколки маленькой стеклянной бутылки
• одна железная пластина от ботинка
• множество кнопок
• один железный совок.
К этому времени наставники императорских детей
Пьер Жильяр и Сидней Гиббс вернулись в Екатеринбург.
Вместе с Чемодуровым и Деревенько они осмотрели най­
денные предметы и официально подтвердили принадлеж­
ность большей части из них царской семье. Деревенько
идентифицировал палец, как безымянный палец, принад-\
лежавший его коллеге доктору Боткину, Чемодуров иденти­
фициpoBaл часть ткани, как лоскут, оторванный от вещево­
го мешка царевича, а Жильяр рассказал историю драгоцен­
ностей, найденных в шахте. Он рассказал, что императрица
и ее дочери хранили свои личные драгоценности в заклю­

чении, несмотря на то, что Романовы испытывали нехват­

ку в деньгах.

74
 После перевода части семьи Романовых в Екатеринбург,
императрица была настолько встревожена поведением Ав­
деева, что послала письмо своим дочерям, которые еще оста­

вались в Тобольске, предупредив их о том, что бы они спря­

тали семейные драгоценности. Под словом ~~лекарства» в
письме подразумевались драгоценности, и великим княжнам

приказано было «позаботиться» о них. В результате, преж­

де чем расстаться с девочками, их горничные несколько дней
занимались тем, что зашивали драгоценности в их лифчики,
в шляпы, и даже в пуговицы. Ольга надела мешочек с дра­
гоценностями себе на шею, а также надела несколько ниток
жемчуга, спрятанные под одеждой. Деньги и драгоценности
были также зашиты в подушки, и Демидова, горничная им­
ператрицы взяла одну из них в Екатеринбург. Гиббс, англий­
ский наставник, оценил общую стоимость этих драгоценно­
стей в 100 000 Е.
Если бы тела семьи были привезены в район Четырех
Братьев, то драгоценности, возможно, выпали бы из одеж­
ды, когда их обыскивали или из разорванного убийцами пла­
тья; это вполне реальное объяснение, если считать, что тру­
пы были в одежде, найденной на поляне.
Но многонедельные поиски многочисленной и высо­
коорганизованной команды лесников, шахтеров, и добро­
вольцев не привели к нахождению каких-либо следов, ука­
зывающих на наличие трупов Романовых. От одиннадцати
трупов остались только отрезанный неизвестно чей палец,
небольшой фрагмент кожи и зубной протез. Так как док­
тор Боткин носил зубной протез, и так как палец, как пола­
гали, был его, то справедливо было бы предположить, что
он мертв.

Но, несмотря на выводы Сергеева, было ясно - присут­

ствие драгоценностей и вещей, несомненно принадлежащих
семье Романовых, ни в коем случае не доказывало, что тела
императорской семьи также были на этой поляне; и во всех
последующих расследованиях белогвардейцев, продолжив­
Шихея в следующем году, трупы Романовых так и не были
найдены ..
И это - один из самых важных моментов расследования.

75
 За те несколько недель, которые прошли после того, как

Сергеев начал свое расследование, у него скопилась масса

устных свидетельств, которые следовало тщательно просеять.

Он знал общепринятую версию убийства в Доме Ипатьева с

самого начала, то есть с того момента, когда она впервые вы­

летела 30 июля из уст Федора Горшкова.

Но это было свидетельство из третьих рук, а перво­
начальным источником, по-видимому, была информация,
полученная от бывшего охранника в Доме Ипатьева Ана­
толия Якимова. По словам его сестры, Якимов пришел до­
мой 17 июля, выглядел потрясенным и испуганным, и ска­
зал ей, что вся императорская семья была убита предыду­
щей ночью. Он сказал, что он «присутствовал при казни»,
но, как это будет показано при рассмотрении последую­
щих доказательств, это не означало, что он видел тела, он

только разговаривал с охранниками, находящимися в ниж­

ней комнате.
Но одного этого свидетельства было недостаточно для
того, чтобы убедить следователя Сергеева, что было убийст­
во; поскольку он одновременно получал и другие доказатель­

ства и сообщения, которые говорили о том, что некоторые из

Романовых, а возможно и все, были вывезены из Екатерин­
бурга живыми.
По информации, собранной тайными агентами, рабо­
тающими за линией фронта, у следователя теперь были не­
которые противоречивые данные о вывозе семьи. Некоторые
из сообщений рассказывали и о маршруте, и об используе­
мом транспорте; они соответствовали самым ранним слухам,

ходившим в Екатеринбурге, и большевистскому объявлению

об эвакуации царской семьи в безопасное место после рас­
стрела царя.

Сергеев был одновременно и озадачен, и старался быть

беспристрастным. Ни один хороший следователь не закроет
дело, пока большая часть свидетельств не укажет на единст­
венно возможный вывод. В октябре, спустя три месяца по­
сле исчезновения Романовых, полной ясности не было. И при
этом следователь не был одиноким в своих сомнениях. Скоро
у него появились единомышленники.

76
 РАССЛЕДОВАНИЕ СЕРТЕЕВА

я не думаю, что все люди, царь, его се­

мья, и те, кто были с ними с ними, были за­
стрелены там.

Следователь Сергеев, комментируя

события в Доме Ипатьева. Декабрь 1918 г.

17 июля поезд с зашторенными окна­

ми покинул Екатеринбург и отбыл в неиз­
вестном направлении; предполагается, что

выжившие члены императорской семьи

были в этом поезде.
Чарльз Элиоm, британский
Верховный комиссар. Октябрь 1918 г.

Сомнения и слухи, циркулирующие в Екатеринбурге, до­

катились до Лондона, где у короля Англии Георга V, кузена
Николая Романова, были личные основания для беспокойст­
ва за судьбу своего кузена и его родственников. Букингем­
ский дворец давно уже признал, что сам царь был мертв,
были официальные траурные мероприятия после того, как
большевики объявили о расстреле Николая Романова в се­
редине июля. Но сообщения британской разведки относи­
тельно судьбы остальной части семьи вызвали беспокойство
в Лондоне.
Первая информация достигла Лондона 29 августа, ко­
гда польский офицер из главного чешского штаба тайно пе­
ресек линию фронта и пришел в штаб союзников в Архан­
гельске. Это был капитан Войткевич, который принес сооб­
щения о военной ситуации от британских, французских и
американских консулов в Екатеринбурге. Войткевич также
принес кое-что, чем никто больше не мог похвастаться в то
время на Западе - первый рассказ очевидца происходяще­
го на поляне Четырех Братьев. Он был с поисковой группой
Наметкина, которая первой посетила этот район, и как не­
которые из офицеров этой группы, он не был убежден в том,
Что он видел.

77
 Его сообщение, переданное в Лондон, гласило: «Предпо­
лагается, что императрица и ее дети в Верхотурье, к северу от
Екатеринбурга, в котором большевики сохраняли власть». Но
два дня спустя, 31 августа, полностью противоположная ин­
формация достигла главы Военной разведки, также из Север­
ной России.
Король Георг V в Виндзорском дворце получил следую­
щую информацию: «Я думаю, что я должен срочно сообщить
следующую информацию для Его Величества. Мы только что
получили очень печальную телеграмму от офицера развед­
ки, служащего под начальством генерала Пула в Мурманске
в том смысле, что существует вероятность, что Императри­
цa России, ее четыре дочери, и царевич были все убиты то­
гда же, как и покойный царь. Информация получена офице­
ром разведки из источника, относительно которого у него не

было никаких причин сомневаться. Очень боюсь, что эти но­

вости, слишком вероятно, подтвердятсю>.

Этому сообщению поверили больше чем сообщению ка­

пиTaHa ВоЙткевича. Король тотчас же написал письмо сестре
русской царицы, немке по национальности, маркизе Миль­
форд Хавен, матери ныне здравствующего лорда Маутбэтте­
на. До сих пор она думала, что Александра и ее дочери все
же пережили Екатеринбург, и она связалась с дружественны­
ми государствами, чтобы договориться об убежище для них.
И вот теперь она получила от короля это письмо:
«Моя дорогая Виктория, я посылаю это письмо с Луи­
зой, которая приедет к Вам завтра, поскольку официально
посылать нельзя. Вкладываю копию письма, которое я полу­
чил от лорда Милнера вчера вечером. Я боюсь грустных но­
востей, которые оно содержит, это будет большой шок и для
Вас, большое горе. Источник, из которого получена эта ин­
формация, оставляет мало сомнений в том, что это соответ­
ствует действительности. '
Мария [королева Мария], и я глубоко сочувствуем Вам в
трагическом конце Вашей дорогой сестры и ее невинных де­
тей. Но, возможно, для нее, кто знает, это будет лучше; воз­
можно после смерти дорогого Никки она не захотела бы жить.
И спасенным красивым девочкам в руках этих ужасных зло­
деев могло бы быть хуже, чем если бы они умерли. Мое серд-

78
це с Вами в этой ужасной трагедии, и мы просим, что Бог по­
мог Вам пережить все это.
Мария шлет Вам свою любовь и наши сочувствия. Если у
меня будут какие-либо новости, я конечно сообщу.
Остаюсь Вашим любящим кузеном, Георг».
В этом письме король Георг V уже попрощался с Рома­
новыми.

Из хорошо осведомленных источников известно, что Бу­

кингемский дворец, во всяком случае, поверил в смерть всей
российской императорской семьи. Но две недели спустя было
получено третье сообщение, на сей раз от его собственного
человека в Екатеринбурге, консула Престона. Его сообщение,
посланное 16 сентября, все еще содержало надежду:
«... 16 июля на совещании Уральского областного Сове­
та рабочих и солдатских депутатов было решено расстрелять
царя, и это было сообщено ему. Это решение было выпол­
нено в туже ночь латышскими солдатами. Не нашли ника­
ких следов трупа. И затем, немедленно после этого, остальная
часть членов императорской семьи была увезена в неизвестном
направлении» .
Таким образом, министерство иностранных дел в Лондо­
не все еще было не уверено в истинной судьбе Романовых.
Противоречивые сообщения, и длительное молчание Моск­
вы о судьбе императрицы и детей, теперь вынудили Лондон
назначить своего собственного следователя, талантливого и
обеспеченного финансов о, что бы его выводы были досто­
верными и категоричными при выяснении рассматриваемо­

го вопроса.

Выбранным человеком был сэр Чарльз Элиот, верховный

комиссар и генеральный консул Сибири, один из двух глав­
ных британских дипломатов в России. Он был назначен на
эту работу в августе 1918 года, и выехал в Россию из Гонкон -
га, где он был вице-канцлером Гонконгского университета.
В 56 лет сэр Чарльз уже был признанным дипломатом
с международным опытом. Он сделал карьеру благодаря ог­
Ромному интеллекту и исключительным лингвистическим
СПособностям.
В колледже Балиол, в Оксфорде, он работал с русским,
Турецким, китайским, финским, и всеми существующими ев-

79
ропейскими языками. В 1900 году во время работы в британ­
ских посольствах в Вашингтоне, на Балканах, Тихом океане
и в России он был посвящен в рыцари. К 1918 году он ото­
шел от государственной деятельности и занялся работой в
Гонконгском университете, но, несмотря на это, он с готовно­
стью принял предложение возвратиться к активной диплома­
тии, особенно в России.
Обосновался он в Санкт-Петербурге. Затем он провел ме­
сяцы, исследуя не отмеченные на карте области Российской
империи, путешествуя по всей Сибири, включая отдаленные
районы, граничившие с Китаем. Его назначение верховным ко­
миссаром заставило его совмещать обязанности главы британ­
cKoй дипломатической службы в России с перемещениями ко­
миссии вне расположения его базы, от Владивостока на Даль­
нем Востоке вплоть до границ европейской части России.
Первоначальная задача сэра Чарльза состояла в том, что­
бы держать палец на пульсе гражданской войны и контроли­
ровать деятельность объединенных сил в Сибири. Начиная с
лета англичане высадили свои войска в северной и дальнево­
сточной России, инициатива, которая должна была привес­
ти к появлению в России тысяч британских, американских,
японских и французских солдат. Однако это явилось неук­
люжей попыткой помочь белогвардейцам в их борьбе против
большевиков, которая преследовала цели, значительно боль­
шие, чем продление гражданской войны. Основной задачей
сэра Чарльза во Владивостоке была подготовка позиций для
появления Союзнических войск. Штаб верховного комиссара
стал центром организации среди военного хаоса.

Сэр Чарльз был известен своим внимательным отношени­

ем к деталям, и своим непроницаемым молчанием; его молодые

подчиненные прозвали его «Сфинксом». Именно он был тем че­

ловеком, которого выбрал Лондон в конце сентября 1918 года,
чтобы, используя в своих интересах его миссию в Сибири, по­
пытаться выяснить, что же случилось с Романовыми.
Сэр Чарльз прибыл в Екатеринбург поездом, в перво­
классном спальном вагоне, в котором он жил и работал. Он,
конечно, встретился с Томасом Престоном, британским кон­
сулом, и, кажется, шокировал его; по сей день сэр Томас так
отзывается о нем: «Самый образованный человек, которого я

80
когда-либо встречал». Сэр Чарльз лично посетил Дом Ипать­
ева и много разговаривал со следователем Сергеевым.
Ни сэр Чарльз, ни следователь Сергеев нигде не писали
о том, что они думали друг о друге, но мы можем предста­

вить степень их взаимного уважения. У них было кое-что об­

щее, поскольку среди талантов сэра Чарльза было знакомст­
во с юриспруденцией на профессиональном уровне.
На Сергеева про извел впечатление один случай. Во вре­
мя посещения Дома Ипатьева сэр Чарльз заметил некую над­
пись на стене на еврейском языке, расшифровка, которой не
поддавалась усилиям исследователей. Высокопоставленный
специальный уполномоченный мог бы мгновенно перевести
ее на русский язык.
Его послали с категорическим требованием - лично все
проверить и сообщить Лондону собственную оценку хода
следствия, содержащую профессиональную оценку действий
следователя непосредственно, а также любые разногласия с
его заключениями.

Мы предполагаем, что сэр Чарльз одобрил работу Сергеева.

5 октября сэр Чарльз отослал первую шифрованную те­
леграмму в Лондон. Из нее следовало, что, несмотря на ста­
рания его и Сергеева, ясности не было никакой: «Тайна ок­
ружает судьбу царя, который, как было объявлено больше­
виками, был расстрелян здесь ночью 16 июля, но некоторые
из самых высоких и хорошо информированных офицеров
сохраняют веру в то, что Его Императорское величество не
убили, а увезли и содержат под немецкой охраной, а история
убийства была придумана для того, чтобы объяснить его ис­
ч:езновение.

Чиновник, назначенный местными властями расследо­

вать преступление, показал мне дом, где была заключена им­
цераторская семья и где Его Императорское величество, как
цредполагается, был убит.
Он отклонил, как выдуманные, рассказы, включая обна­
ружение трупа, признания солдат, которые приняли участие
в убийстве, а с другой стороны, рассказы людей, которые за­
IIВЛяли, что они видели императора после 16 июля ... »
Весьма существенно, что следователь Сергеев твердо по­
ll.aгал, что «признания охранником были сфабрикованы. Ис-

81
тории, которые он услышал об убийствах в Доме Ипатьева,
рассказанные охраной, идентичны были версии, рассказан­
ной Якимовым и его сестрой, версии, которая с тех пор стала
такой же бесспорной, как Евангелие.
Хотя эта история была позже повторена другими пойман­
ными охранниками, важно отметить, что в октябре 1918 года
Сергеев, ведя расследование, считал, что вся история была
сфабрикована.
После того, как срочное зашифрованное сообщение ушло
в Лондон, сэр Чарльз написал полный отчет на пятнадцати
страницах своей собственной рукой, который предназначал­
ся непосредственно министру иностранных дел, г. Бэлфуру.
Этот отчет остается по сей день единственным независи­
мым отчетом, составленным юридически грамотным наблю­
дателем, сделанным на месте расследования и до того, как

следы полностью остыли.

Он начал с предупреждения Лондону: «Пока не питать

больших надежд на спасение непосредственно царя». Он
описал исчезновение императора как «исключительную тай­
ну», но цитировал следователя Сергеева, оценившего вероят­
ность того, что Николай убит как четыре к трем.
Подытожив все, что было известно об условиях содержа­
ния семьи в заключении, он сделал запись своих личных впе­

чатлений от Дома Ипатьева и в особенности от печально из­

вестной подвальной комнаты: «Там было весьма пусто ... На
стене напротив двери и на полу были следы семнадцати пуль
или, если быть более точными, отметки, показывающие, где
части стены и пола были изъяты, для того, чтобы исследо­
вать пулевые отверстия, поскольку эксперты считали целесо­

образным изъять их для экспертизы в другом месте. Они оп­

ределили, что найденные пули были выпущены из браунинга
и что на некоторых из них были пятна крови. Больше следов
крови не было видно. Расположение пулевых отверстий ук-а­
зывало на то, что жертвы были застрелены, когда стояли на
коленях, и что другие пули были выпущены в них, когда они
упали на пол.

Г. Гиббс думал, что они молились перед смертью стоя на

коленях. Нет никаких реальных свидетельств относительно
того, кто были эти жертвы или сколько их было. Предпола-

82
гается только, что их было пять, а именно, царь, доктор Бот­
кин, горничная императрицы и два лакея. Никакие трупы не
были обнаружены, не было никаких следов их сожжения или
уничтожения каким либо другим способом, но, было заявле­
но, что палец, с вросшим в него кольцом, как предполагалось,

принадлежал доктору Боткину.

17 июля поезд с зашторенными окнами оставил Екатерин­
бург и отбыл в неизвестном направлении; nолагаюm, что в нем
были живые членыl императорской семьи. Утверждение больше­
виков - единственное свидетельство смерти царя, и это дает

пищу для придумывания рассказов о спасении его импера­

торского величества. Но, следует признать, что, если импе­

ратрица и ее дети, как полагают, все еще живы, вероятным

может быть и то, что царь находится в том же месте.

Следы в подвальной комнате в Екатеринбурге доказыва­
ют самое большее, что там были расстреляны какие-то неиз­
вестные люди, может быть даже в результате пьяной ссоры.
Но Я боюсь, что другое предположение ближе к истине ...
Есть некоторое свидетельство, что они [большевики]
были очень встревожены самолетом, пролетающим над до­
мом. Возможно, они расстреляли его императорское величе­
ство в приступе гнева и паники. Общее мнение в Екатерин­
бурге было, что императрица, ее сын и четыре дочери не были
убиты, но были вывезены 17 июля на север или запад. История,
что они были сожжены, кажется, возникла из факта обнару­
жения в лесу за городом кучи пепла, вероятно, от большего
количества сожженной одежды. В этой куче был найден ал­
маз, а поскольку одна из великих княжон, как говорили, за­

шила алмаз в пояс своего плаща, предположили, что там была

Сожжена одежда императорской семьи. В доме были найдены
Волосы, как было установлено, принадлежащие одной из кня­
жон. Поэтому кажется вероятным, что императорская семья
Изменила внешность перед их увозом.
В Екатеринбурге я не слышал ничего относительно их
судьбы, но последующие истории об убийстве различных ве­
ЛИКИХ князей и великих княгинь не могут не вызывать пред­
чувствия, которое у меня есть.
Ваш самый послушный, скромный слуга С. Элиот».

83
 Когда это сообщение достигло Лондона, ему прида­
ли первостепенную важность. Чиновник министерства ино­
странных дел сначала предложил, чтобы об этом сообщении
было просто доложено королю, но, кто-то, более старший по
званию, решил: «Это должно пойти К королю в оригинале».
Консул Престон, который всегда был откровенным
сторонником версии убийства, сказал нам в году, что
1971
он был озадачен в связи с сообщением Элиота. Он предпо­
ложил - может быть, у сэра Чарльза «была информация из
других источников». Но, В отличие от верховного комиссара,
Престон не имел никаких определенных оснований, для того,
чтобы расследовать судьбу Романовых, и не проявлял к это­
му никакого интереса. Сегодня он признался, что он даже не
потрудился посетить Дом Ипатьева, хотя он был только через
дорогу от его консульства.

Послание сэра Чарльза Элиота было первым и послед­

ним сообщением выдающегося и квалифицированного бри­
танского наблюдателя, в котором он рассказал о своих пред­
положениях. Если он был прав только в некоторых из своих
сомнений, о которых он рассказал, то принятая версия КО$ца
Романовых может быть пересмотрена.
Основания для альтернативы, которую он выдвигал, при
более подробном и внимательном анализе известных фак­
тов, возможно более серьезны, чем основания для массово­
го убийства. Уже полученные в прошлом, и новые свидетель­
ства, доступные в настоящее время, ПQдтверждают догадку

Элиота относительно того, что женская часть семьи Романо­

вых была увезена из Екатеринбурга живыми скрытно, на но­
вое место жительства. Свидетельства, которые он нашел, на­
столько серьезны, что стоит сделать повторную проверку.

Во-первых, изменение внешности. Фактически, волос,

найденных в Доме Ипатьева, было даже больше, чем упоми­
нал Элиот. Он упомянул только волосы, опознанные, как во­
лосы, принадлежащие только одной из великих княжон, но
следователи в действительности, нашли волосы четырех раз­
ных цветов.

Интересным было то, что камердинер Чемодуров опреде­

ленно утверждал, что они принадлежат каждой из четырех ве­
ликих княжон. Все они находились в коробке, вне комнат, где
жила императорская семья, в вестибюле наверху лестницы.

84
 И это все. Там не было других разбросанных волос, лежа­
щих вокруг в том же самом вестибюле, но не в коробке. Были
также «короткие обрезанные волосы», которые были найдены
лежащими на линолеуме в ванной. Возможно, они принадле­
.жали Романовым, их в то время подстригли как обычно.
Все же священник, посещавший их, отметил, что волосы
у девочек отросли, «достигали почти плеч», и это было толь­
ко за 48 часов до их исчезновения. Стрижка, возможно, сов­
пала с моментом их исчезновения.

Был вопрос и относительно бороды царя. Полковник

Родзянко, чиновник, служащий в британском посольстве, от­
метил в своих записях: «В дымоходе была найдена часть бо­
роды царя. Все это было сохранено». Это, по-видимому, под­
твердил и священник, который заметил, что Николай, каза­
лось, «подстриг кругом бороду».
Подстриг ли царь всю бороду, когда священник видел
его? Многие из мужчин бреют бороду по частям, вместо того,
чтобы побрить ее сразу. Борода Николая была столь же отли­
чительной чертой его внешности в 1918 году, как и борода у
Фиделя Кастро, современного государственного деятеля. Оба
были бы просто неузнаваемы без бород.
Конечно, бритье бороды царя и стрижка волос дочерей
удачно укладываются в предположение, что изменение внеш­

ности известных всей России людей требовалось для прове­

дения секретной операции вывоза их из Екатеринбурга.
Это, однако, не означает, что они просто сбежали; боль­
шевики, возможно, хотели вывезти их, не афишируя этот
факт, поскольку неизвестно, как к этому отнеслось бы насе­
ление города. Хотя всегда считалось, что большевики исполь­
зовали комендантский час ночью 16 июля для того, что бы
скрытно вывезти трупы. Но, возможно, они вывезли не тру­
пы, а живых людей.
Самолет, о котором сэр Чарльз Элиот упомянул, проле­
тавший над домом незадолго до исчезновения семьи, так­
же исчез. О нем нет ни информации, ни объяснений. У обе­
их сторон в гражданской войне действительно были какие-то
самолеты, и чехи, возможно, использовали один из них для
разведки во время наступления на Екатеринбург. Но это вряд
ли играло какую либо роль в вывозе Романовых.

85
 Другое дело упомянутый поезд. Он заставляет вспом­
нить о свидетеле, рассказавшем о двух большевистских ко­
миссарах, обсуждающих вывоз Романовых поездом с Екате­
ринбургского вокзала, а это проходит нитью через большую
часть свидетельств. которые мы должны будем рассмотреть;
даже те, кто позже стали приверженцами «версии» убийства
в подвальной комнате, верили в течение многих месяцев, что
живые Романовы были увезены по железной дороге.
Сергеев разбирался с тем, что же произошло в Доме
Ипатьева, в течение четырех месяцев, но не получил ника­
кой ясности.
Есть два свидетельства, противоречащих тому, что он
утверждал к концу своей работы по этому делу официаль­
но; первое, и более известное - это свидетельство Соколо­
ва. Он сказал: «Мой предшественник, Сергеев, при передаче
дела мне, сомневался в факте, утверждавшим, что вся импе­
раторская семья была уничтожена в Доме Ипатьева вместе с
теми, кто вместе с ними жили. В его сообщении NQ 106, пе­
реданном Высшему командованию 1 февраля 1919 года и ~o­
павшем к генералу Дитерихсу, он заявлял об этом весьма ка­
тегорично».

Мы не нашли подобной информации в материалах Соко­

лова, которое является, как считается, исчерпывающим отче­

том о белогвардейском расследовании в России.

Поскольку существует сомнение в полноте материалов
более поздних белогвардейских следователей, приводим мне­
ние относительно судьбы Романовых, следователя Сергее­
ва, высказанное им в интервью журналисту газеты New York
Tribune Герману Бернстайну, появившемуся Екатеринбурге в
декабре 1918 года.
Вот что он написал о своей встрече с Сергеевым: «Он
(следователь) взял со своего стола большую синюю папку, на
которой была надпись «Дело Николая Романова», и сказал:
«Здесь у меня все материалы по делу Николая Романова ...
я осматривал первый этаж дома, где жила царская семья и
где, как считали, было совершено преступление.
Я не думаю, что все люди, царь, его семья, и те, кто были
с ними, были расстреляны там. Я верю, что императрица, ца­
ревич и великие княжны не были убиты в этом доме. Я пола-

86
гаю, однако, что царь, семейный врач доктор Боткин, два ла­
.кея и девица Демидова были застрелены в Доме Ипатьева».
Следователь Сергеев утверждал категорично, что только
один член императорской семьи, царь, был застрелен в под­
вальной комнате. Приблизительно месяц спустя, 23 января
1919 года, Сергеев был отстранен от следствия. Он исчез со
сцены несколько недель спустя, и, как говорят, был «расстре­
лян большевиками».

БЕЛЫЕ ТЕРЯЮТ ТЕРПЕНИЕ

Если вы не уверены, блефуйте.

Эдмонд Хойл о висте

Обстоятельства, сопровождавшие решение отстранить

следователя Сергеева, были экстраординарны и неэтичны, и
позже вызвали большие подозрения. Это был заказ, который
поступил из правительственной резиденции в сибирской
столице Омске, находящейся в 400 милях восточнее Екате­
ринбурга
В Омске находился штаб белогвардейской военной дик­
татуры, созданной для объединения различных антикомму­
нистических сил. Директория, как себя называла эта власть,
утверждала, что была законным правительством «всей Рос­
СИЮ>, И действительно девять десятых территории России в
текущем 1918 году находилась под властью или белогвардей­
цев, или иностранных войск.
Большевики убежали с Урала, и это было время самой
большой надежды на успешную контрреволюцию. «Верхов­
ным правителем», который возглавлял Омское правительст­
во, был адмирал Колчак, и именно по его требованию Сер­
геева отстранили от следствия по делу Романовых.
НО человеком, который фактически выполнил заказ, был
генерал-лейтенант Михаил Дитерихс, представитель верхов­
Ного командования, которое должно было с этого момента
быть в курсе всего хода следствия. Он приказал, чтобы Сер­
геев передал ему все материалы следствия, а также все доку­
МеНты и вещи, принадлежащие членам Семьи.

87
 Сергеев передал все требуемое к нему в штаб. Это вызва­
ло протест гражданской судебной власти, которая была ос­
корблена вмешательством военных. Остроумов, помощник
прокурора в Екатеринбурге, позже охарактеризовал это как
«незаконное вмешательство военной власти».
Но юристы пошли дальше.
В течение недели после отстранения Сергеева министр
юстиции Колчака Старынкевич послал резкое сообщение ге­
нералу Дитерихсу: «.. Я прошу Вас сообщить мне, на каком
основании Вы изъяли документы, это нарушает законы стра­
ны и усложняет ведение следствия - которое вызывает опре­

деленное беспокойство российской судебной власти. Я про­

шу Вас возвратить документы следователю Сергееву».
Дитерихс не ответил, и гражданская судебная власть
официально назначила прокурора Валерия Иорданского для
надзора за последующими этапами расследования. Хотя его
роль, кажется, была просто символической, поскольку в след­
ствии преобладали интересы штаба в Омске, он действитель­
но осуществлял наблюдение за ходом следствия, и неКО1(О­
рые из его сохранившихся документов были полезны в на­
шем собственном расследовании.
Но, точно так же, как Сергеев и Наметкин, он проработал
не долго. Как и они, он, как говорят, был пойман и убит боль­
шевиками за его участие в расследовании дела Романовых.
Но как получилось, что руководство белогвардейцев,
офицеры, которые рисковали собственной жизнью в смер­
тельной борьбе с большевиками, внезапно заинтересовались
изменением хода расследования судьбы Романовых? Поче­
му заменили следователя в середине его расследования? Во­
енные попыталась оправдать его отстранение, сославшись

на то, что расследование не было формально аккредитовано

Омским правительством. Это оправдание было очевидно аб­
сурдным, так как Омское правительство даже не существова­
ло, когда Сергеев начал работу. Следствие, возможно, могло
быть узаконено одним росчерком пера. Для того, чтобы опре­
делить настоящие причины отстранения Сергеева, мы долж­
Hы обратить внимание на колебания между верой и недове­
рием населения в вопросе убийства царской семьи в момент
его отстранения - начало 1919 года.

88
 Прошло шесть месяцев после исчезновения Романовых,
. 80 сообщения о том, что убийство было симуляцией, про­
должали постоянно поступать. Появлялись совершенно не­
вероятные истории, например, о том, что при расстреле Ни­
Koлaя героически заменил генерал Татищев. Как ни странно,
этот рассказ, кажется, распространял Великий князь Кирилл,
двоюродный брат царя, претендовавший на трон в изгнании
при условии, что царь был мертв.
Но все истории о спасении вызывали неуверенность в
убедительности екатеринбургского расследования, и что дей­
ствительная судьба семьи была скрыта. Это сомнение разделя­
ли люди, которых нельзя было отстранить или легко убедить.
Мать царя, 71-летняя императрица Мария, все еще жила
в южной части России, упорно отказываясь уезжать, пока она
не получит более надежные известия о судьбе своего сына и
его семьи, несмотря на стремительное приближение больше­
виков. в ноябре 1918 года ее посетил полковник Джо Бойл, ра­
ботавший в Союзнической разведке. Сам Бойл получал пись­
ма от его собственных агентов в Екатеринбурге и считал рас­
следование не оконченным.

Что касается императрицы матери, она все еще говори­

ла британским чиновникам, что императорская семья выжи­
ла, когда она наконец уехала на борту британского военного
корабля, посланного королем Георгом V в апреле 1919 года.
Достигнув Мальты, она сказала, что она имела положитель­
ную информацию по этому вопросу и знала, где семья нахо­
дилась.

На Рождество 1918 года, на встрече с дипломатами жур­

налисты также скептически высказывались об истории с
расстрелом. 5 декабря американский посол в Риме, Нельсон
Пейдж, послал телеграмму госсекретарю в Вашингтоне: «Для
Вашей конфиденциальной информации. Я разговаривал в са­
MbIX высоких сферах. Здесь считают, что царь и его семья все
Живы». «Самые высокие сферы» - это итальянская королев­
СКая семья.
Мы обнаружили письмо, написанное женой посла спус­
тя день после того, как эта телеграмма была послана. В этом
ПИсьме госпожа Пейдж упомянула, что королева Италии рас­
Сkазала ей о конфиденциальном разговоре с президентом Со-

89
единенных Штатов, в котором наряду с друтими делами обсу­
ждалась и судьба царя.
Жена посла писала: «Когда Я спросила (королеву), по­
лагает ли она, что царь был казнен, она сказала, что она так
не думает, и при этом она так же не думала, что кто-либо из
царской семьи был убит. в действительности она думала, что
все они - живы».

Италия была тогда монархией, и у королевской семьи

были родственники и в России, и в Германии. Двое из сестер
королевы были женаты на российских великих князьях. Они
имели также родственные связи с принцем Луи Баттенберг­
ским, немецким отцом ныне живущего лорда Моутбаттена.
Телеграмма заставила Вашингтон обратиться в Лон­
дон с просьбой высказать свое окончательное официальное
мнение. В ответе министерство иностранных дел упомяну­
ло «очевидно, сообщения о том, что царь и сын были убиты,
правдивы, но сохраняется сомнение относительно правдиво­

сти сообщения относительно смерти императрицы и ее доче-

ри» (опечатка, «ее дочерей»). i
Пока дипломаты обсуждали различные варианты, жур­
налисты отправились в Екатеринбург. Мы знаем только о че­
тырех, которые определенно посетили этот город, чтобы ра­
зобраться в том, что же произошло с Романовыми.
В 1918 году репортеры не могли просто «прыгнуть» на
борт реактивного самолета и полететь на Урал; из-за войны
они должны были сначала добраться на корабле до восточно­
го побережья, а затем по суше совершить опасную сухопут­
ную поездку по Сибири протяженностью в 3000 миль.
Одним из тех, кто это сделал, был Карл Аккерман, жур­
налист газеты «Нью-Йорк тайме», который был отозван из от­
пуска и отправлен в Екатеринбург, как только новости о том,
что большевики расстреляли Николая, попали на Запад. Ак­
керман, позже ставший деканом Колумбийской школы жур­
налистики, был уважаемым политическим корреспондентом.
Он достаточно скептически относился к рассказам относи­
тельно предполагаемого расстрела в Доме Ипатьева. 28 ноября
под заголовком «Не нашли никаких доказательств расстрела
царя и царской семьи», Аккерман сообщил то, что он назвал
«плохим свидетельством трагедию>, и рассказал о собствен-

90
ном впечатлении: «После моего расследования у меня сложи­
лось мнение, как и у большинства людей здесь, что нет дос­
таточного количества фактов, доказывающих, что семья была
расстреляна. Есть косвенные доказательства, что они могут
все еще быть живыми. Что касается судьбы царя - эта загад­
ка, на которую даже судебное следствие не нашло ответ. Царь
может быть живым, или он может быть мертвым. Кто знает?»
Таким образом, прежде чем 1918 год закончился, было
много свидетельств, предполагающих как вывоз семьи, так и

расстрел. Но, внезапно, прежде чем сомнения превратились в

реальное недоверие к версии расстрела, Омское правительст­
во сознательно начало кампанию с целью убедить весь мир,
что все Романовы мертвы.
Как раз перед отстранением следователя Сергеева бело­
гвардейские чиновники стали рассматривать другие версии
убийства - по крайней мере, столь же невероятные, как лю­
бое из сообщений о выживании. 29 декабря 1918 года фран­
цузский министр иностранных дел, М. Пишон дал француз­
скому парламенту «категорическую» информацию об убийст­
ве императорской семьи. Он сослался на слова князя Георгия
Львова, бывшего премьер-министра Временного правитель­
ства, который, как считали, был заключенным в Екатерин­
бурге в то же самое время, как и царь. Он был освобожден
большевиками, и затем провел некоторое время с белогвар­
дейским руководством в Омске прежде, чем приехать в Па­
риж. Французский министр иностранных дел заявил: «Князь
Львов был в камере рядом с членами императорской семьи ...
Их поместили в одну комнату, заставили сесть в ряд. Всю
ночь их кололи штыками, прежде, чем прикончить утром, од­

ного за другим выстрелами из револьвера; императора, импе­

ратрицу, великих княжон, царевича, придворную даму, ком­

пaHьoHKy императрицы, и всех людей, бывших с император­

ской семьей, так что, по словам князя Львова, комната была
залита кровью».

Несмотря на такой авторитетный источник, у этой исто­

рии были некоторые смущающие непонятности. Князь Львов
был действительно заключен в тюрьму в Екатеринбурге, но
он был в городской тюрьме, на расстоянии больше чем в че­
n'Ipeмили от Дома Ипатьева. Кроме того, в доме не было ни-

91
каких камер. Друг князя Львова, который также был в Ека­
теринбурге, позже пытался объяснить, что французский
министр иностранных дел «очевидно неправильно понял»

прежнего российского премьер-министра. Но незадачливый

князь, кажется, сделал своей привычкой - быть неправиль­
но понятым. «New York Times» сообщила о нем в своих вы­
пусках во Владивостоке и в Японии, что князь Львов дейст­
вительно «содержался В той же самой тюрьме с теми же са­
мыми тюремщиками».

у князя Львова не было репутации выдумщика. Все же,

даже после парижского заявления Пишона он продолжал с
энтузиазмом рассказывать о «свидетельствах», которые, ка­

залось, раскрывали тайну судьбы императорской семьи. Он

рассказывал, что его познакомил с деталями убийства «сле­
дователь, который занимался расследованием убийства», ко­
торый сказал ему: «Девяносто девять шансов из ста, что им­
ператорская семья была уничтожена» и что «он нашел сле­
ды 35 револьверных пуль в стенах комнаты, где семья была
расстреляна». Это показалось немного странным, так как M~I
знаем об интервью Сергеева с Бернстайном, состоявшим­
ся после встречи Львова со следователем, из которого было
ясно, что следователь считал, что в Доме Ипатьева было рас­
стреляно не более двух членов семьи Романовых.
Рассматривая совместно различные сведения об убийст­
ве Романовых, мы находим, что следы неизменно приводят не
к Екатеринбургу, а в белогвардейский штаб·в Омске. Кажется,
что независимо от того, что Сергеев думал, белогвардейским
властям требовалось убедить весь мир в убийстве всей импе­
раторской семьи - а убедительных фактов просто не было.
5 декабря 1918 года французская Секретная служба опуб­
ликовала чудовищную информацию, полученную из офици­
альных источников в Омске: «Они [белые источники] под­
тверждают, что сначала заключенных привязали к стульям,

после чего солдаты подвергли их насилию, особенно великих

княжон ... Молодые девочки были изнасилованы, а царь, в це­
пях, должен был наблюдать эту сцену. После того, как моло­
дые девочки были убиты, царь попросил, что бы его убили,
царица была убита, по крайней мере, без мучений».

92
 29 января 1919 года, спустя всего шесть дней после того,
как Сергеева отстранили от рассмотрения дела, французский
генерал Жанен, возглавляя французскую военную миссию в
Сибири, послал длинное сообщение об убийстве; он еще раз
процитировал высокие источники в Омске, с еще более ужас­
ными подробностями: «Николай 11 был убит выстрелами из
револьверов и винтовок несколькими солдатами, которыми

руководил латыш по имени Бирон, который стрелял первым.

Царевич был болен и едва понимал, что происходило вокруг
него, согласно определенным описаниям. Более того, царевич
ужасался, видя, как его мать и его сестер убивают на его гла­
зах. Императрицу и ее дочерей, которые еще совсем недавно
занимали высочайшее положение, несколько дней насилова­
ли, а затем убили ... Латыш, уходя, как предполагается, сказал
нескольким свидетелям: «Теперь Я могу умереть, у меня была
императрица ... »
Это шокирующее сообщение было послано французско­
му министру в Париж, с просьбой отослать его в Вашингтон и
сообщить мировому дипломатическому корпусу. Так как это
сообщение было отослано самим генералом Жаненом, весьма
вероятно, что его источник в Омске был достаточно близок к
белогвардейскому руководству. То, что мы знаем о политиче­
ских напряженных отношениях в том правительстве, объяс­
няет внезапное появление потока неуклюжих пропагандист­

ских рассказов о массовом убийстве в Доме Ипатьева.

После отъезда Сергеева следствие стало на путь, с кото­
рого уже никогда не сворачивало - путь, который непрерыв­
но вел от первых сырых рассказов к более сложной версии,
выдаваемой за исторический факт.
Верховный правитель, адмирал Колчак, был админист­
ратором, не имеющим никакого определенного политическо­

го цвета, ни красного, ни белого, который свою деятельность

объяснял обязанностями по отношению к России. Он был
лояльным служащим в императорском флоте, был противни­
Хом большевиков, но это не означало, что он не был на сторо­
не восстановления монархии.
Став Верховным правителем, он поставил перед собой не
Только задачу борьбы с большевиками, но и объединение без­
надежно разделенных белогвардейских политических груп-

93
пировок. Бесчисленные фракции колебались от эсеров, про­
тивников монархизма до сторонников восстановления старо­

го режима.

Воинственный антибольшевизм - это было единствен­

ное, что могло бы объединить такие противоположности, но
этого было недостаточно, чтобы их объединить - междо­
усобная вражда оказалась для белогвардейцев фатальной. За­
нятый этими проблемами Колчак, возможно, и позволил бы
следствию Сергеева идти своим путем, если бы не вмешатель­
ство со стороны монархистов.

Для адмирала Колчака принятие решения означало под­

держать настроения, господствующие среди наиболее приви­
легированной и наиболее активной части Белой гвардии, сре­
ди реакционных монархических генералов. Одним из этих
генералов был генерал-лейтенант Михаил Дитерихс, чело­
век, который отстранил от следствия следователя Сергеева.
Самый краткий анализ его характера объясняет, почему его
вмешательство означало конец объективного следствия по
делу Романовых. (
Дитерихс, безотносительно его военных качеств, был на­
полнен религиозным и монархистским фанатизмом, и пола­
гал, что у него была личная божественная миссия спасти Рос­
сию от крушения. Его прозвище среди его чиновников было
«Орлеанская дева в галифе». Генерал Дитерихс смешал в одну
кучу эсеров и евреев, как сосредоточение всего зла, и считал

их предателями, снюхавшимися с большевиками, даже когда

они боролись на антикоммунистической стороне. Антисеми­
тизм, переполнивший книгу Дитерихса о гибели Романовых,
появившуюся в 1922 году, не позволил перевести и напеча­
тать ее в Англии. Книгу сочли фашистской брошюрой. Дите­
рихс был поглощен поисками большевиков и евреев на тер­
ритории, занятой белыми, и разыскивал их. Неудивительно,
что для того, чтобы оправдать отстранение следователя Сер­
геева от следствия Дитерихс прибегнул к клевете.
Сначала он обвинил его в том, что он плохой следова­
тель, и когда он не нашел никаких веских доказательств, под­

тверждавших это обвинение, напал на следователя не как на

следователя, а как на человека. Дитерихс писал: «... Сергеев,
хотя И крещеный, .а все же был еврей, еврей по крови, плоти

94
И духу, а потому отказываться от своих соплеменников никак

не мог. Он отлично видел, что главари советской деятельно­

сти в Екатеринбурге были евреи ... »
Генерал обвинил Сергеева в том, что он, работая на эсе­
ров, фактически нашел способ предупредить большевиков, о
ходе расследования, опубликовав в газетах обращение к каж­
дому, имеющему соответствующую информацию, связаться с
ним. Добавив, что Сергеев не мог таким путем отыскать ре­
альных свидетелей, он обвинял его в «безделье и преступной
халатности». Смысла это не имело, поскольку, как было отме­
чено, именно во время работы этого следователя, исполняю­
щего свои служебные обязанности, были найдены и опроше­
ны все главные свидетели.

Подрыв репутации Сергеева имеет больше смысла, если

мы представим возможное отношение реакционной части
белогвардейцев, таких как Дитерихс, к загадке исчезновения
Романовых.
В течение некоторого времени после исчезновения импе­
раторской семьи, те, кто был наиболее лоялен к царю, распро­
странили легенду, что царь был все еще жив, считая по-види­
мому, что мысль об этом сплотит людей в борьбе. Но к кон­
цу 1918 года эта надежда стала таять; прошла половина года,
как семья исчезла, и здравый смысл, кажется, говорил - если
царь жив, он должен был обнаружиться.
И если белогвардейцы теперь нуждались в некотором
альтернативном способе сделать политический капитал на
исчезновении Романовых, то следователь Сергеев, конеч­
но, не помогал им в этом. Несмотря на все, что он узнал, он
все еще говорил о сфальсифицированных свидетельствах и о
версии, по которой большинство Романовых покинули Дом
Ипатьева живыми.
Белые генералы, включая Дитерихса, казалось, потеря­
ЛИ терпение. Если семья действительно умерла, было бы пус­
той тратой времени разбираться в тонкостях и противоречи­
ях свидетельств. Для белогвардейского руководства все было
Ясно, в их интересах было признать, что вся семья была дей­
СТВительно убита в Доме Ипатьева.
Это был мотив для пропаганды, преследующей две
цели - представить большевиков как бессердечных убийц

95
беспомощных женщин и детей, и в то же время сделать из
Романовых мучеников. Глупые истории, рассказанные кня­
зем Львовом и генералом Жаненом, возможно, были пер­
выми неуклюжими усилиями начать эту черную пропаганду

против большевиков.
Но бездоказательные истории комикса ужасов никого не
убедили бы надолго; было необходимо официальное рассле­
дование, начавшееся с твердого убеждения - все Романовы
умерли в Екатеринбурге - которое доминировало в Омске.
В 1974-м наше расследование привело нас в Лос-Андже­
лес, к пожилому российскому эмигранту по имени Григорий
Птицин. В 1918 году он был белогвардейским офицером, обя­
занности которого заставляли регулярно посещать штаб ад­
мирала Колчака в Омске.
Птиц ин хорошо помнит отказ, который он получил, ко­
гда попытался сообщить о разведывательной информации,
которая вызвала сомнения относительно расстрела в Доме
Ипатьева: «Я сообщил о полученной информации адмиралу,
который сказал, что мы все предполагаем, ч:о царь уБИ1;, и
надеемся, что это остановит все попытки наити его живым.
Нам приказали говорить всем, что он был мертв, и это - то,
что мы продолжали делать». Атмосфера для окончания бело­
гвардейского расследования в Екатеринбурге была неблаго­
приятной.
Но 7 февраля 1919 года генерал Дитерихс объявил о на­
значении третьего и последнего официального следователя,
который с этого времени должен был работать непосредст­
венно с ним. Новым следователем был Николай Александро­
вич Соколов. Более чем через шесть месяцев после Екатерин­
бургских событий ему поручили начать «предварительные
расследованию> .
 Часть 111
СОКОЛОВ

СОКОЛОВ НАЧИНАЕТ СЛЕДСТВИЕ

я здесь излагаю результаты предвари­

тельного судебного расследования. В осно­
ве его лежит закон, совесть судьи и требо­
вания науки права.

Николай Соколов, 1924

Николай Соколов был маленьким, энергичным челове­

ком 36 лет, когда он начал свое расследование. У него были
редкие темные волосы и высокий лоб. Его бледному, скорее
утомленному лицу придавал неуверенность бросающийся в
глаза контраст между одним глазом ярким и внимательным и

другим, пустым иневыразительным.

В действительности это был искусственный стеклянный

глаз, результат несчастного случая на охоте, и это выглядело еще

более странным, потому что он к тому же был поврежден. У не­

го были усы и привычка тянуть или кусать их. Он был очень
возбужденным, и при разговоре приводил в смущение тех, с кем
он разговаривал, расхаживая вдоль и поперек, постоянно поти­

рая руки. Но на официальных встречах он говорил спокойно и

уверенно, взвешивая каждое слово, сгорбившись на стуле почти
вдвое. Соколов изучал право в Харькове, на Украине, и дослу­
ЖИЛся там до «следователя по особо важным делам».
После того, как большевики захватили власть на его ро­
дине, Соколов уехал из своего дома и от семьи, чтобы избе­
жать работы с коммунистами, и отправился в Сибирь, пере­
одевшись крестьянином. Рассказывают, что всю дорогу он
прошел пешком, и гордился этим. Даже сфотографировался
в крестьянской одежде на простеньком фоне в стур;ии.

4 дело Романовых
97
 Следователь Николай Соколов

Соколов был, по выражению Керенского, «верный В выс­

шей степени монархист». Он написал в предисловии своей
книги: «Время настанет, когда национальный лидер вступит­
ся за честь императора. Тогда он будет нуждаться во всем ма­
териале, собранном во время следствия».
К работе Соколова присоединился и другой монархист
капитан Павел Булыгин, молодой офицер, который появил­
ся в Екатеринбурге в том же месяце, когда исчез царь, - с
целью спасти его. В своих воспоминаниях Булыгин расска­
зывал, что он был арестован большевиками в Екатеринбур­
ге, но бежал из тюрьмы, а затем отправился в Крым, прибыв
туда осенью 1918 года. Там он представился матери царя, им­
ператрице Марии Федоровне, и стал начальником ее личной
охраны до декабря, когда императрица отослала его назад в
Екатеринбург, «чтобы попытаться узнать, что же случилось с
императорской семьей».

98
 Булыгин пробирался в Сибирь окольным путем, чуть ли
не через весь мир - единственный безопасный маршрут то­
гда из Южной России. В Омске он явился к адмиралу Кол­
чаку и Дитерихсу - вероятно в соответствии с договорен -
ностью, - потому что Булыгин В своих воспоминаниях от­
метил, что его ждали. Его тут же назначили помощником и
телохранителем Соколова, и он находился вместе с ним до
конца расследования. Как и Булыгин, сам Соколов не верил
в возможность спасения царя. Эти два человека, преданных
бывшему царю, сотрудничали в деле Романовых.
Через некоторое время к Соколову также присоединился
англичанин. Это был Роберт Вильтон, журналист из «Times».
В 1917 году, работая корреспондентом в Санкт-Петербурге,
он поссорился с местными и иностранными журналистами.

Его обвинили в сочувствии самодержавию и в связи с цар­

скими чиновниками.

Перед самой большевистской революцией он возвратил­

ся в Англию, но вернулся в Россию в конце 1918 года с груп­
ПОЙ русских, направляющихся в Сибирь.
Первоначально его роль не была ясной, он просто рабо­
тал в качестве корреспондента «Times», но, все было, конеч­
но, намного сложнее. Послужной список Вильтона, все еще
хранящийся в «Times», показывает, что он находился в Сиби­
ри по заданию британской военной разведки и с одобрения
американского госсекретаря. Бригадный генерал Кокерилл, в
военном министерстве, написал редактору «Times», что «цель
его поездки - политическая», а из документов министерст­

ва иностранных дел следует, что пока Вильтон был в Сибири,

ему послали через правительственные каналы tll00.
Один из самых известных британских агентов в Рос­
сии, Джордж Хилл, позже рассказывал, что Вильтон действи­
тельно был британским агентом. Сейчас известно, что один
из корреспондентов «Times», был связан с разведкой. Одна­
ко Вильтон неожиданно ввязался в конфликт с руководите­
лями британской военной миссии в России, причем так, что
разозлил двух генералов, которые потребовали, что бы Лон­
Дон отозвал его. Генерал Кнокс, британский представитель в
Союзническом штабе в Сибири, был настолько разозлен вме­
lIIательством Вильтона в политические и военные дела, что в

99
июне 1919 года он телеграфировал в Лондон: «Я категориче­
ски настаиваю, что бы г. Бильтон был отозван». Информато­
ры министерства иностранных дел характеризовали Вильто­
на как «неточно описывающего факты», а «Times» даже оха­
рактеризовал своего собственного сотрудника как «не совсем
соответствующего стандарту «Times», как с точки зрения по­
литических взглядов, так и по стилю изложению>.

Бильтон был тесно связан с контрреволюционными рос­

сийскими политиками, и написал перед отъездом в Сибирь:
«Я связан с определенной российской организацией ... и бла­
годаря этому я обладаю исключительными источниками ин­
формации» .
Испортив отношения с британской командой, Бильтон
открыто примкнул К российской контрреволюции, которая в
то время побеждала, став фактически сторонником генера­
ла Дитерихса.
Эти двое разделяли взаимную ненависть к большевизму
и Германии, но, прежде всего, к евреям, ненависть, отражен­
ную в одной фразе из книги Бильтона, которая рассказывала
о судьбе Романовых: «Убийство царя, преднамеренно заплаl
нировано евреем Свердловым (приехавшим в Россию в каче­
стве платного агента Германии) и выполнено евреями Голо­
щекиным, Сыромолотовым, Сафаровым, Бойковым и Юров­
ским, является актом не русских людей, а этого враждебного
захватчика».

Бильтон быстро стал сторонником версии расстрела в

Доме Ипатьева, не дожидаясь окончания следствия. Об его
журналистской объективности лучше всего можно судить
по опубликованному разговору, который у него состоялся с
офицером Джозефом Ласье, представителем французского
парламента, который приехал в Сибирь с французской воен­
ной миссией. Он также проводил расследования судьбы Ро­
мановых и сильно сомневался относительно версии расстре­

ла в подвале.

18 мая 1919 года, между ними был горячий спор на Ека­

теринбургском вокзале, во время которого Ласье выражал
скептицизм, в связи с отсутствием каких-либо трупов.
Бильтон проявил замешательство, ушел на некоторое
время и затем возвратился, и объяснил, что все тела действи­
тельно были уничтожены - огнем и кислотой.

100
 Убедить Ласье не удалось. Тогда Вильтон, еще более ра­
зозлившись, прямо-таки поразил своего слушателя, восклик­

нув: «Командир Ласье, даже если царь и императорская семья

живы, необходимо говорить, что они мертвы!» Спорщики ра­
зошлись, разозленные друг на друга. Вильтон заявил, что он,
ВО всяком случае, собирается убедить весь мир в расстреле
романовых, публикуя статьи об этом в своей газете, «Times».
И он сдержал свое слово. В 1920 году было напечатано
много статей относительно расстрела в стенах Дома Ипатье­
ва, сопровождаемых ядовитыми антибольшевистскими и ан­
тисемитскими комментариями. В своей книге, посвященной
военным репортажам, Филипп Книгтлей (<<Sunday Times»)
пишет о Вильтоне: «... он поставил под сомнение объектив­
ность любого сообщения, по сути войдя в штат одного из бе­
логвардейских российских генералов ... , ясно, что его статьи,
выражающие мнение различных контрреволюционных рос­

сийских элементов, сделала его ценность как военного кор­

респондента фактически нулевой».
Но в 1920 году статьи Вильтона о расстреле Романовых
были популярны. Статьи, и более поздняя книга, основанная
на них, были главными факторами в распространении вер­
сии расстрела Романовых, на территории Великобритании.
После войны Вильтон уже не работал в тесном контакте с Со­
коловым. Такой была атмосфера, и такие были помощники во
время работы Соколова в Екатеринбурге.
Тем не менее он всегда считал себя благородным и не­
зависимым следователем, который не сомневался в прав иль­
ности своего пути расследования. Он начал с того, что по­
требовал увеличения штата и предоставления независимости
расследования. Он хотел, чтобы следствие проходило в со­
ответствии с законом, что уже было нарушено сразу же, как
только генерал Дитерихс отстранил от следствия следовате­
ля Сергеева.
К сожалению, белогвардейское командование не выпол­
нило ни одно из требований Соколова; следствие получило
Только ограниченные денежные ресурсы и позже, когда эти
деньги кончились, следствие велось на деньги, полученные от
матери царя, императрицы Марии Федоровны.
Хотя Соколов работал формально с гражданским мини­
стерством юстиции в Омске, не было никакого сомнения в

101
том, что практически рука армии, в виде генерала Дитерихса,
жестко лежала на его плече.

Соколов, одетый в гимнастерку цвета хаки и тяжелые бо­

тинки, начал работу весной 1919 года в зеленом железнодо­
рожном вагоне третьего класса, номер 1880, который стал его
домом и штабом в течение ближайших месяцев. Возможно,
увлеченный расследованием, он даже не осознавал сложную
политическую ситуацию, в которой он оказался. Находясь
на загроможденном запасном пути в Омске, он начал разби­
paTьcя со всеми материалами, собранными следствием, полу­
ченными от генерала Дитерихса.
Когда Соколов, наконец, опубликовал результаты своего
расследования, спустя пять лет, уже в изгнании, он так оце­

нил свою собственную работу: «Я здесь сформулировал ре­

зультаты успешного судебного расследования. В его осно­
вании находится закон, совесть судьи и требования поиска
правды».

Все же мы теперь знаем, что Соколов фактически решил

вопрос о судьбе императорской семьи прежде, чем он даже наг
чал свою работу. Пьер Жильяр встретился с Соколовым в
Омске через два дня после его назначения и прежде, чем он
уехал в Екатеринбург. Он так описал этот невероятный раз­
говор: «Именно В этот момент я познакомился с Соколовым.
Из нашего первого разговора я понял, что в его голове сло­
жилось твердое мнение и что у него не осталось никаких на­

дежд. Что же касалось меня непосредственно, я не мог ве­

рить в очень многие ужасы. «Но дети, дети?» Я кричал. «Дети
перенесли ту же самую судьбу, как их родители. У меня нет
ни тени сомнения относительно этого». «Но тела?» «Именно
их мы должны искать, именно так мы должны искать ключ

к тайне ... ». Так, на расстоянии в 400 миль от места престу­

пления, даже до того, как был допрошен единственный сви­
детель, беспристрастный следователь уже знал то, что случи­
лось, и как он собирался доказать это.
Спустя семь месяцев после того, как исчезли Романовы,
когда многие люди все еще были убеждены в том, что боль­
шая часть семьи выжила, следствие теперь возглавил чело­

век, настроенный представить происшедшее в Екатеринбур­

ге как убийство.

102
 ПОДОЗРИТЕЛЬНАЯ ТЕЛЕГРАММА

Передайте Свердлову, что все семейст­

во постигла та же участь, что и главу. Офи­
циaльHo семья поги6нет при эвакуации.
Предполагаемая большевистская
телеграмма, 17 июля 1918 г.

Историческое завещание Соколова всегда было единст­

венным авторитетным источником, на котором основыва­

лась вера в то, что вся семья Романовых была расстреляна

большевиками в подвале Дома Ипатьева, а их тела уничто­
жены. Это утверждение приняло форму книги под названи­
ем «Судебное расследование по делу об убийстве Российской
Императорской Семьи» (Judicial Enquiry into the Assassination
of the Russian Imperial РатНу). Само название не оставляет
у читателя никакого сомнения относительно заключения Со­
колова, а книга содержит только те доказательства из всего

собранного материала, которые свидетельствуют о расстре­

ле. В действительности, Соколов опустил массу материала в
своей книге, дающего основание для совсем другого вывода.
И это можно объяснить только одним.
Мы вынуждены предположить, что следователь видел
себя обвинителем, у которого не было никакого интереса
рассматривать свидетельства, противоречащие его мнению,

относительно рассматриваемого дела. Его выводы опирают­

ся на группу из пяти свидетельств, каждое из которых, взя­

тое отдельно, кажется обвинением. Рассматриваемые вместе,

они кажутся непоколебимыми:
(1) найденная телеграмма, в которой сами большевики
1I0дтверждают убийство всей семьи.
(2) Свидетельство человека, утверждавшего, что он ви­
цел трупы всех Романовых после их расстрела.
(3) Большое число драгоценностей, одежды и личных
IIредметов, найденных на предполагаемом месте убийства,
которые были идентифицированы как принадлежащие Рома­
Новым.

(4) Труп любимой собаки Татьяны, найденный там же.

103
 (5) Тот факт, что никого из Романовых никто и никогда
больше не видел живым.
Если работа Соколова должна была быть серьезно под­
вергнута сомнению, то следует внимательно рассмотреть ка­

ждый из этих опорных столбов, поддерживающих его выво­

ды. И если они рухнут, то вместе с ними рухнет и вся исто­
рия Екатеринбургского расстрела.
Сначала главное доказательство расстрела всей семьи -
телеграмма. Она была зашифрована, и было сказано, что она
была оставлена отступающими большевиками на екатерин­
бургской почте, вместе со многими другими сообщениями,
большинство из которых не имело никакого отношения к
делу Романовых. Но, согласно Соколову, она, будучи расшиф­
рованной, оказалась сообщением из Екатеринбурга советско­
му руководству в Москве, посланным 17 июля, в день исчез­
новения императорской семьи.
Без знаков препинания сообщение читалось: «Передай­
те Свердлову что все семейство постигла та же участь что и
главу официально семья погибнет при эвакуации». Соколо~
приводит фотографию телеграфного бланка, с подписью чер­
нилами председателя Уральского областного Совета Алексан­
дра Белобородова.
Не зашифрованным в тексте приводится фамилия адре­
сата - Горбунов, секретарь Совета Народных Комиссаров.
Расшифрованный текст показывает, что Горбунов должен
был передать сообщение Свердлову председателю Всероссий­
cKoгo Центрального комитета.
На первый взгляд, эта телеграмма приводит доказатель­
ства убийства всех Романовых. В письменном виде утвержда­
ется, что с семьей случилось то же самое, что и с главой се­
мьи, т.е. непосредственно царем. Для Соколова телеграмма
была подтверждением большой большевистской лжи, целью
которой было скрыть убийство беспомощных женщин и де­
тей. Следователь привел этот решающий довод в самом кон­
це своей книги. Это должно было помочь отбросить любые,
даже самые маленькие сомнения относительно противоречи­

Bыx свидетельств или показаний неудобных свидетелей. Если

Соколов пытался найти хотя бы один факт, подтверждающий
его версию, тогда он получил то, что ему было нужно.

104
 Текст телеграммы мы должны подвергнуть тщательной
проверке, так же, как это сделал бы офицер разведки, кото­
рому в руки совершенно неожиданно попал вражеский доку­
мент, появившийся в нужное время и в нужном месте.
На русском языке этот расшифрованный текст выгля­
дит так: «Передайте Свердлову что все семейство постигла та
же участь что и главу официально семья погибнет при эва­
куацию>. Очень важным кажется слово «официально». Джон
О'Коннор, американский адвокат, который повторно прове­
рял факты, приведенные в книге Соколова, подчеркивает, что
это слово является существенным, поскольку оно указывает,

что большевиков обманули.

О'Коннор предполагает, что обман был более сложным,
чем тот, о котором говорил Соколов, и задается вопросом -
почему отправитель телеграммы просто не сообщил Москве:
((Скажите Свердлову что казнена вся семья»; он предполага­
ет, что слово ((участь» было шифром внутри шифра, ранее со­
гласованным между Москвой и Екатеринбургом, чтобы об­
мануть любопытных шифровальщиков или кого либо друго­
го, кто мог бы прочитать сообщение.
Если это было так, и некоторые или все Романовых были
вывезены живыми, в соответствии с подготовленным зара­

нее планом, то слово ((участь» имеет другой смысл, говоря,

что царская семья была вывезен в то же место, что и царь.
О'Коннор еще более расширяет эту мысль и утвержда­
ет, что причиной для такой большой таинственности могло
быть то, что случившееся с Романовыми в действительности
было настолько политически чувствительным, что об этом
никогда нельзя будет высказываться.
Возможно, например, Романовы были благополучно вы­
везены большевиками из Екатеринбурга и переданы немцам,
как об этом говорилось сэром Чарльзом Элиотом в его со­
общении. Это было бы очень нежелательным не только для
большевиков, но и для царя, и поэтому - тайна.
Но даже если мы придерживаемся интерпретации теле­
граммы Соколовым, есть кое-что очень непонятное о Екате­
ринбурге, который должен был сообщить Москве, что вся се­
Мья была убита, так же как царь.
Даже Соколов признает, что Москва знала заранее, что
Ожидало Романовых, указывая, что ((судьба императорской

105
семьи была решена в Москве между 4-м и 14 июля, когда Го­
лощекин находился в Москве, в доме Свердлова». Принято
считать, что Голощекин привез в Екатеринбург решение Мо­
сквы относительно того, что нужно сделать с Романовыми.
Если это было так, то зачем Екатеринбург послал эту теле­
грамму 17 июля?
Некоторые историки предполагают, что «экстремисты»
Екатеринбурга взяли дела в свои собственные руки, и убили
всех Романовых не спрашивая Москву и без ее согласия, по­
ставив Москву перед фактом расстрела сначала царя, а затем
царицы и детей. Все свидетельствует против этого.
Напротив, есть вполне достаточные основания считать,
что председатель Уральского Облсовета Белобородов, кото­
рый подписал телеграмму, никогда не принимал решения,
противоречащего Москве даже при рассмотрении менее важ­
ных вопросов, чем судьба царя и его семья. Нельзя предста­
вить, учитывая политическую важность вопроса, чтобы Мо­
сква позволила уничтожить царскую семью без малейшего
согласования заранее. i
Но если Москва действительно знала о плане заранее, и·
если было так важно держать это в секрете, почему Белобо­
родов послал такое подробное сообщение? Были ли Романо­
вы убиты или увезены живыми, было бы проще и более безо­
пасно просто послать сообщение: «Операция с Романовыми,
закончена по согласованию».

Это, в свою очередь, приводит к следующему решающе­

му вопросу. Если большевики хотели сохранить свои дейст­
вия настолько секретными, почему доказательство этого без­
жалостного дела было оставлено среди разбросанных бумаг
на почте, обнаруженных белогвардейским следствием? Что­
бы их нашли? Этот вопрос может относиться и к другим сви­
детельствам в деле Романовых.
Сам Соколов так ответил на этот вопрос: «Все люди обы­
вательской среды, незнакомые с техникой следственного дела
обычно рассуждают по одному шаблону: самое простое пре­
ступление им кажется чрезвычайно загадочным пока оно не
раскрыто, и каждое самое загадочное преступление им ка­

жется чрезвычайно простым, когда оно раскрыто. Обычно и

встречаешься всегда с рассуждением: как преступники могли

106
оставить не уничтоженным такой ценный предмет? Действи­
тельно ли это?».
Соколов готов ответить на этот вопрос применительно
к рассматриваемой телеграмме: «Большевики - люди, и как
все люди, они подвержены всем людским слабостям и ошиб­
кам. Я отдаю им должное. Они совершили преступление, осо­
бенно вторую его часть: уничтожили труппы так тщательно,
как могли. Они лгали, отдаю им должное, умело. Но они ино­
гда переоценивали самих себя и свою осторожностЬ».
Но это утверждение содержит семена своего же собствен­
Hoгo опровержения. Если большевики действительно убили
семью, они не избавлялись от улик так тщательно, насколько
это было возможно - они оставили много улик в шахте, не
оставив ни для кого никаких сомнений, что тела были унич­
тожены, очевидно, там.

Они также оставили откровенные признаки стрельбы в

Доме Ипатьева - включая следы от пуль и пятна крови. Те­
леграмма как раз подтверждает все улики, собранные в Ека­
теринбурге и вокруг него, указывающие только на одну вер­
сию - ту, которую Соколов и курирующий его генерал Ди­
терихс сочли достойной для рассмотрения. В целом, на почте
было найдено 65 сообщений, некоторые из них зашифрова­
ны. Все же, упомянутая телеграмма не похожа на другие, -
она написана почти литературно. Поскольку она выделяется
по многим причинам, и поскольку от этого зависит версия

расстрела, мы решили рассмотреть ее внимательно.

Во французском издании своей книги Соколов отмеча­

ет, что это сообщение одно из многих, которые попались ему
на глаза, заинтересовало его, потому что оно было отослано
в 9.00 утра 17 июля. Его также поразило то, что Екатеринбург
просил у Москвы подтверждение ее получения.
Соколов продолжает: «Даже при поверхностной экспер­
тизе было очевидно, что Белобородов придавал этой теле­
грамме особое значение. Он написал текст непосредственно
на пишущей машинке, подписал его вручную и не поручил
своим служащим отметить ее в книге отправки телеграмм ...
это заняло время и требовалось еще расшифровать это сооб­
щение ... Это задержало мой отъезд из Омска в Екатеринбург,
Что вызвало целый ряд трудностей для моего расследования.

107
 24 февраля 1919 года я передал ее содержание опытному
лицу при Штабе Верховного Главнокомандующего. 28 фев­
раля - в министерство иностранных дел. Результаты были
плачевными. В августе
1919 года я пошел к генералу Жанену,
главнокомандующему союзными войсками, прося, чтобы он
помог расшифровать ее. Его усилия также были напрасны.
В Европе мне удалось найти человека, о котором всегда
было известно как об обладателе совершенно исключитель­
ных способностей и опыта в этой области. Перед революцией
он много лет работал в правительственном шифровальном
отделе. 25 августа 1920 года он получил содержание телеграм­
мы, 15 сентября того же года я имел ее у себя расшифрован­
ной. У него ранее не было ключа к шифру. Именно поэтому,
учитывая жизненную важность этого документа, я должен

рассказать, как расшифровка была сделана.

25 августа 1920 года было абсолютно бесспорно, что
вся императорская семья была убита, и трупы уничтожены.
Большевики заявили, что царь был застрелен, и что его семья
была эвакуирована. Они лгали для мира. Для себя и меЖДУi
собой они должны были говорить правду.
Если в этой непонятной телеграмме они говорили о пре­
ступлении, они должны были, несомненно, использовать сло­
ва, выражающие их основную мысль. Давая эту телеграмму
специалисту, которого я попросил сделать расшифровку, я
сказал ему, для того чтобы облегчить работу, что он, вероят­
но, найдет в этом тексте слова «семья» И «эвакуация». Этот
человек обладал исключительными способностями и значи­
тельным опытом в шифровальном деле».
Таким образом, Николай Соколов, человек, который рас­
сказал о том, что вся семья убита еще до того, как он попал в
Екатеринбург, оказался еще раз в роли провидца. Столкнув­
шись с непонятной телеграммой, содержание которой было
совершенно неизвестно ему, он был в состоянии предполо­
жить, что слова «семья» И «эвакуацию> будут найдены в со­
держании. И удивительно, они нашлись.
Теперь разногласия по поводу предсказания появления
слова «семью> среди той смешанной массы чисел уменьшились,
хотя это можно было бы принять за удачную догадку, кото­
рая подтвердилась. Но вероятность появления предсказанного

108
слова «эвакуация» приближается к нулю. Почему это ключевое
слово должно появиться в неизвестной телеграмме?
Соколов снова ожидает этот вопрос и предоставляет нам
ответ, объясняя свое предвидение. Он скромно объясняет,
что, поскольку сами большевики использовали выражение
«семья была эвакуирована», он был в состоянии ожидать ис­
пользование слова «эвакуация» В каких-либо предложениях.
Однако мы не смогли найти какие-либо материалы боль­
шевиков, когда-либо использующих это точное слово. Самым
близким словом к слову «эвакуацию>, используемом в опуб­
ликованном большевистском заявлении, было слово «от­
правлены» - «Жена, И сын Николая отправлен", в безопас­
ное место».

Мы представили зашифрованную телеграмму и объясне­

ния Соколова эксперту по шифрам, доктору Эриху Хуттен­
хайну. В течение 33 лет он работал в немецком правительст­
ве в качестве главы Аналитического отдела, и он хорошо знал
российские и европейские системы шифровки. Он теперь
удалился от дел, и читает лекции по истории шифра, охва­
тывающей несколько столетий. Он также был удивлен стран­
ным предвидением Соколова: «Если бы Соколов сказал экс­
перту по шифрованию, что тот, вероятно, нашел бы эти два
слова, «семья» И «эвакуация», В расшифрованном тексте, то­
гда, вероятно, он, уже знал все содержание телеграммы за­

ранее». Но доктор Хуттенхайн также, выражал значительное

недоумение в том, что требование Соколова расшифровать
сообщение не было выполнено в течении почти двух лет - с
начала 1919 года, когда к нему в руки попала телеграмма, по
сентябрь 1920 года, когда, наконец, как он говорит, ему уда­
лось расшифровать ее.
Это показалось странным доктору ХуттенхаЙну. Эта сис­
тема шифровки известна практически несколько столетий.
Мы называем ее системой «Многоалфавитной замены» ... Я не
могу себе представить, чтобы белогвардейцы или французы
были не в состоянии расшифровать телеграмму в 1919 году,
тем более, что другие шифрованные сообщения с тем же са­
мым ключом были доступны, и что ключ весьма системати­
чески построен».

109
 Видя такие несогласованности вокруг этого решающе­
го документа, мы задались вопросом: может быть телеграм -
ма была изготовлена в 1920 году, как последняя и отчаянная
мера, для создания убедительности в шатких доказательствах
по данному уголовному делу?
Технически это было бы вполне выполнимо. Но мы были
неправы. В регистрационном листе Соколов указано, что те­
леграмма была среди других, предоставленных Екатеринбург­
ским почтовым отделением следователю Сергееву 20 января
1919 года. К тому же Соколов говорит, что копии шифрован­
ных телеграмм были представлены месяц спустя начальни­
ку разведки белогвардейцев полковнику Злобину. Спустя не­
сколько дней после этого телеграммы были пересланы к А.Н.
Кулькову, руководителю шифровального отдела в Белом рос­
сийском министерстве иностранных дел. Похоже, что и у
Злобина, и у Кулькова были какие-то неприятности с полу­
ченными сообщениями, и они говорят Соколову, что работа
требует большого времени. Нет никаких сведений о том, что

COK~~~ п;:::~:аЛи;::::ф~к:;::~::н;~::~~:е;:~ифроl
вальщика Соколова. В письме из Лондона для «моего дорого­
го Николая Александровича» эксперт написал: «Могут быть
расшифрованы все телеграммы, которые Вы послали мне. Но
только одна из них имеет отношение к вопросу, интересую­

щему Вас, и это - как раз та, о которой Вы думали, то есть

телеграмма от 17 июля». Эксперт подписался «А. Абаза».
Лейтенант Абаза был помощником военно-морского ат­
таше в белогвардейском российском посольстве в Лондоне в
1920 году. Он сделал то, что не смогли сделать другие профес­
сионалы. Вопрос о том, почему раньше не смогли расшифро­
вать телеграмму, так и не получил ответа.

Рассмотрим одну возможность, связанную с таинствен­

ной телеграммой. Может быть, Соколова самого кто-то об­
манул, кто-то, кто приложил большие усилия, чтобы создать
«доказательство» расстрела всех Романовых.
Мы снова возвращаемся к книге Соколова, чтобы еще
раз проанализировать главу, в которой он рассматривает те­
леграммы. Мы обнаружили, что издание на русском языке
1925 года, появившееся через год после французского изда-

110
ния, на которое мы ссылались до сих пор, было сильно от­
редактировано. Во французском выпуске Соколов установил
время получения этой телеграммы следователем Сергеевым
20 января 1919 года. Но в российском выпуске эта дата была
опущена.

Кроме того, абзац, в котором Соколов сделал свой про­

гноз О том, что слова «семья» И «эвакуация», «вероятно», поя­

вятся В телеграмме - полностью исчез из издания на русском

языке. Вместо этого в переделанном и отредактированном

российском издании появление слова «семья», как наиболее
ожидаемого, предсказывает непосредственно дешифроваль­
щик.

Когда российское издание вышло в Германии в 1925 году,

Соколов уже несколько месяцев как умер. Кто-то другой, воз­
можно, считавшийся его покровителем граф Орлов, к тому
времени уже отредактировал книгу

Можно предположить, что удивительно удачное пред­

сказание Соколов относительно слов «семья» И «эвакуация»
посчитали эпизодом, который не выдержит испытание вре­
менем, и его вырезали. Казалось понятным, почему это было
сделано. Но почему вырезали эту дату - дату, когда теле­
грамма первоначально попала в руки следствия - 20 января
1919 гoдa~ Какой смысл был в этом~
Если при рассмотрении телеграммы не подвергать сом не­
}{ию честность и Сергеева, и Соколова, можно сделать пред­
положение, не являющееся абсолютной истиной, но только
возможностью, что телеграмма была фальшивкой, специаль­
но сфабрикованной кем-то еще.
Если рассматривать эту версию, то время появления
этой телеграммы становится крайне важным. 20 января про­
шло всего три дня после того, как следователю Сергееву было
приказано «передать все материалы следствия и веществен­

ные доказательства» генералу Дитерихсу. В течение времени

этой передачи образовался «судебный вакуум» между Сер­
геевым и Соколовым. Если свидетельства каким-то образом
переделывались, то это могло быть как раз в это время, когда
телеграммы находились не в руках следствия, а в руках бело­
гвардейского руководства. Если телеграмма была изготовле­
на, то она является фальшивкой, и следует попытаться найти
признаки, подтверждающие это.

111
 Именно Соколов привлек наше внимание к одной осо­
бенности. Ему показалось странным, что Белобородов под­
писал телеграмму вручную. Это тем более странно, что на
других телеграммах, копии которых сохранились, подпись

была напечатана. Соколов предположил, что эта решающая

телеграмма была подписана вручную просто потому, что она
была исключительно важной.
Мы попытались проверить подлинность подписи Бело­
бородова и нашли другую его подпись. Председатель област­
ного Совета подписал расписку, выданную при передаче им­
ператорской семьи, сразу же после ее прибытия в Екатерин­
бург. Простое сравнение этих двух подписей показывает даже
неопытному глазу, что они сильно отличаются.

Но вопрос не в том, какая подпись подлинная, а какая

фальшивка. В феврале 1918 года большевики ввели новый
российский алфавит, в котором некоторые буквы, используе­
мые в царское время, были признаны устаревшими. Первая
подпись Белобородова, написанная в конце апреля 1918 года,
была написана в старом стиле. Вторая подпись, на телеграМr
ме, была предположительно написана одиннадцать недель
спустя, 17 июля, и написана в подлиннике в новом стиле. Из­
менил бы Белобородов свой стиль письма между этими дву­
мя датами? Возможно, как председатель областного Совета,
он чувствовал, что должен, хоть и поздно, подать пример и

сменить почерк, в соответствии с указаниями, полученными

из Москвы. Но, с другой стороны, беспокоили ли его подоб­

ные мелочи в суматохе гражданской войны? Возможно, если
телеграмма была поддельной, то тот, кто подделал телеграм­
му, думал, что Белобородов изменил свою подпись.
Мы представили эти два документа с их подписями
Максвеллу Фриду, который в течение шести лет возглавлял
подразделение, проводящее экспертизу документов в лабо­
ратории судебной медицины лондонской полиции. Фрид­
один из лучших экспертов почерка в мире. После того, как он
исследовал обе подписи Белобородова, он прислал нам свое
профессиональное заключение.
Он написал: «Я исследовал подписи. Прежде всего, я
сравнил подпись «Белобородов», которая находится в за­
шифрованной телеграмме, и подпись «А. Белобородов», кото-

112
рая была поставлена в документе 2 (расписка, выданная Бе­
лобородовым).
На основе очень ограниченного количества доступного
материала у меня сложилось мнение, что нет признаков того,

что автором каждой из этих подписей является кто-то другой.

Далее я не считаю, что любое сходство между этими подпи­
cяMи больше, чем можно было бы ожидать между подписями
двух других грамотных русских начала двадцатого столетия».

Таким образом, все выrлядит, как если бы эти две подписи

были написаны различными людьми.
Но Фрид еще не закончил. Он добавил, что в двух до­
кументах, которые мы представили, не было «никакого сви­
дeTeльcTBa' достаточного, чтобы предположить, что подпись
«Белобородов» на ориrинале документа 1 была подделкой
или копией подписи «А. Белобородов» на оригинале доку­
мента 2». Другими словами, казалось, не было никакой по­
пытки подделать одну подпись, используя другую как модель.

И все же, если эти две подписи были сделаны различными

лицами, должно быть, подделка была сделана каким-то дру­
гим способом.
Возможно подпись на «расписке» была поддельна, а под­
линной является подпись на «телеграмме». Возможно, чи­
новник на почте написал «подпись» на зашифрованной теле­
грамме просто, чтобы идентифицировать имя отправителя.
Но Соколов настаивает в книге, что Белобородов действи­
тельно «подписал ее собственной рукой».
Затем Фрид указал на некоторую особенность в маши­
нописном тексте зашифрованной телеграммы. Он уверенно
заявил: «Текст состоит из шести печатных строчек, причем
нижние пять строчек и первая строчка напечатаны или в раз­

ное время или на разных машинках. Отступ первой строчки

от края бумаги меньше, чем отступ последующих пяти ниж­
них строчек. Это могло произойти, если валик машинки был
поднят между печатанием первой строчки и печатанием ос­
тальных, или если бумага вынималась из машинки, а затем
снова была вставлена».
Глядя на телеграмму, можно увидеть, то, что утвержда­
ет эксперт: первая цифра закодированного сообщения­
Число 3- сдвинута на одну букву и находится не под буквой

113
«М», а под буквой «О» в первой строчке. Это могло произой­
ти, возможно, если бы бумага вынималась и вновь вставля­
лась в машинку перед печатанием шифрованной части тек­
ста. Нет видимой причины для Toro, что бы делать это при
печатании. Возможно, что служащий почтового отделения
напечатал преамбулу, и затем вынул ее из машинки и передал
Белобородову, или кому-то другому для размещения шифро­
ванной части.
Однако, учитывая подозрительность подписи на теле­
rpaMMe, возможно, что тот, кто подделал телеграмму, полу­

чил телеграфный бланк с уже написанной преамбулой, а за­

тем добавил свое собственное зашифрованное сообщение.
Соколов настаивает, может быть наивно, что Белобородов
подготовил это сообщение лично сам, чтобы избежать любо­
пытства шифровальщиков. Но, если бы это имело место, не
имело смысла уходить из почтовorо отделения, оставив жиз­

ненно важный документ, доступный для любого шифроваль­

щика или белогвардейского следователя,
В заключение Соколов обнаружил книгу исходных д6-
кументов, в которой эта телеграмма не была зарегистриро­
вана. Он объяснил это тем, что телеграмма была повышен­
ной секретности. Но это кажется довольно поверхностным
объяснением. Белобородов часто посылал секретные сообще­
ния, эти сообщения всегда регистрировались в книге исход­
ных документов, но это не означало, что они потеряли свою

секретность. Бросалось бы в глаза, если бы эта известная те­

леграмма была послана и не зарегистрирована. Еще раз спро­
сим: почему не заносят телеграмму в книгу, а затем бросают
ее валяющейся на столе?
Есть более вероятное объяснение относительно Toro, по­
чему та телеграмма была не зарегистрирована, и не внесена
в книгу исходных документов. Если бы телеграмма была бо­
лее поздней подделкой, было бы невозможно позднее вне­
сти ее в уже заполненную книгу. Телеграмма «Белобородова»
была представлена Соколовым в ero книге как главное свиде­
тельство расстрела всей семьи Романовых в Доме Ипатьева, и
что Екатеринбургский Совет и Москва были ответственны за
убийство и за сокрытие трупов.

114
 Никто и никогда не подвергал сомнению этот документ,
но исследование его подлинности предполагает, в лучшем

случае, что документ - достаточно подозрителен, для того,

чтобы использоваться как самостоятельное свидетельство; в

худшем случае это могла быть подделка. Это - плохое сви­
детельство того, что произошло с семьей Романовых - если
это свидетельство вообще.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ОХРАННИКА, ПОКАЗАНИЯ

КОТОРОГО БЫЛИ КЛЮЧЕВЫМИ В РАССЛЕДОВАНИИ

Он лжет как очевидец.

Старая русская поговорка

11 февраля 1919 года, спустя четыре дня после того, как

Соколов был назначен следователем, агент уголовного розы­
g<a по фамилии Алексеев в Перми, в 200 милях к северо-за­
паду от Екатеринбурга арестовал главного свидетеля. Он по­
слал подробное сообщение о том, что арестованный больше­
вик показал и повез пленника в Екатеринбург. Арестованный
служил охранником в Доме Ипатьева. Вот часть того, что он
сказал о той ночи, когда Романовы исчезли: «Когда я вошел в
J<oMHaTY, где находилась царская семья, все они уже были рас­
стреляны и лежали на полу в разных положениях. Около них
было масса крови, причем кровь была густая - «печеночная».
Все, за исключением сына царя Алексея, были, по-видимому,
уже мертвы. Алексей еще стонал. Юровский еще раза два или
три при нем, Медведеве, выстрелил в Алексея из револьвера.
Вид убитых настолько повлиял на него, Медведева, что его на­
чало тошнить, и он вышел из комнаты.

Видел он, Медведев, что таким образом расстреляны

были: бывший император Николай П, супруга его Алексан­
дра Федоровна, сын Алексей, его четыре дочери, доктор Бот­
кин и прислуга: повар, официант, горничная».
Эти слова были, предположительно, про из несены Пав­
Itом Медведевым, 31-летним фабричным рабочим, бывшим
lIачальником внешней охраны в Доме Ипатьева. Люди в Ека-

115
теринбурге помнили его как высокого и общительного чело­
века, с отличительными рыжими усами. Его рассказ, если это
правда, окончательно определяет судьбу Романовых. Три дру­
гих охранника также свидетельствовали о расстреле импера­

торской семьи, но они рассказывали только то, что слыша­

ли от других.

Поскольку Медведев был единственным человеком, ко­

торый действительно видел тела расстрелянных, он стал ос­
новным свидетелем Соколова, к словам которого следует от­
нестись серьезно.

Мы привели здесь большую часть из того, о чем Медве­

дев рассказал 12 февраля 1919 года арестовавшему его Алек­
сееву. Хотя в своей книге Соколов представил рассказ Мед­
ведева как рассказ человека, на которого не оказывалось

никакого давления, в действительности это был рассказ аре­

стованного человека арестовавшему его полицейскому. При­
водим здесь его рассказ, как он содержится в материалах

следствия, опуская только то, что не относится к расстрелу:

«16 июля 1918 года, по новому стилю, под вечер, часов в 7, ~o­
мендант Юровский приказал ему, Медведеву, отобрать у всех
караульных, стоявших на постах при охране дома, револьве­

ры. Револьверов у охраны дома было всего 12 штук, все они

были системы «наган». Собрав револьверы, он доставил их
коменданту Юровскому в канцелярию при доме и положил
на стол. Еще утром в этот день Юровский распорядился увез­
ти мальчика, племянника официанта, из дома и поместить в
караульном помещении при соседнем доме Попова. Для чего
все это делалось, Юровский ему не говорил, но вскоре после
того, как он доставил Юровскому револьверы, последний ему
сказал: «Сегодня, Медведев, мы будем расстреливать все се­
мейство)), и велел предупредить команду караула о том, что,
если команда услышит выстрелы, то не тревожилась бы. Пре­
дупредить об этом команду он предложил часов в 10 вечер.
В указанное время он, Медведев, команду предупредил об
этом, а затем снова находился при доме.

Часов в 12 ночи комендант Юровский начал будить цар­

скую семью. Сам Николай 11, все семейство его, а также док­
тор и прислуга встали, оделись, умылись и приблизительно
через час времени все 11 человек вышли из своих комнат. Все

116
они на вид были спокойные и как будто никакой опасности
не ожидали. Из верхнего этажа дома они спустились вниз по
лестнице, ведущей из ограды дома. Сам Николай 11 на руках
вынес сына Алексея.
Спустившись вниз, ОНИ вошли в комнату, находящуюся в
конце корпуса дома. Некоторые несли с собой подушки, а гор­
ничная несла две подушки. Затем комендант Юровский при­
казал принести стулья. Принесли три стула. К этому времени
в «Дом особого назначения» уже прибыли два члена Чрезвы­
чайнОЙ следственной комиссии, один из них, как он узнал впо­
следствии, был Ермаков, как звать его не знает, родом из Верх­
Исетского завода, и другой, ему совсем неизвестныЙ. Первый
из них, Ермаков, невысокого роста, черноватый, на вид лет ЗО,
бороду бреет, усы черные, говорит - «прирыкивает», второй
роста высокого, белокурый, на вид 25-26 лет.
Комендант Юровский, его помощник и эти два лица спус­
тились в нижний этаж, где уже находилась царская семья. Из
числа охраны находились внизу в той комнате, где была цар­
ская семья, 7 латышей, а остальные три латыша были тоже
внизу, но в особой комнате.
Револьверы были розданы Юровским уже и находились у
семи латышей, бывших в комнате, двух членов следственной
комиссии, самого Юровского и его помощника: всего было
роздано по рукам 11 револьверов, а один револьвер Юров­
СКИй разрешил взять обратно ему, Медведеву.
Кроме того, у Юровского при себе был маузер. Таким об­
разом, в комнате собралось всего 22 человека: 11 подлежащих
расстрелу и 11 человек с оружием, которых он всех назвал.
На стулья в комнате сели супруга Николая II, сам Нико­
лай II и сын его Алексей, остальные стояли на ногах около
стенки, причем все время были спокойны. Юровский, спустя
несколько минут, вышел к нему, Медведеву, в соседнюю ком­
нату и сказал ему: «Сходи Медведев, посмотри на улице, нет
ли посторонних людей, и послушай выстрелы, слышно будет
или нет». Он, Медведев, вышел за ограду и тотчас по выходе
УСлыхал выстрелы из огнестрельного оружия и пошел обрат­
но в дом сказать Юровскому, что выстрелы слышны.
Когда вошел в комнату, где находилась царская семья, то
они все уже были расстреляны и лежали на полу в разных по-

117
ложениях. Около них была масса крови, причем кровь была
густая - «печеночная». Все из них за исключением сына царя
Алексея, были, по-видимому, уже мертвы. Алексей еще сто­
нал. Юровский еще раза два или три при нем, Медведеве, вы­
стрелил в Алексея из нагана, и тогда он стонать перестал. Вид
убитых настолько повлиял на него, Медведева, что его начало
тошнить, и он вышел из комнаты.

Затем Юровский тогда же приказал ему бежать в ко­

манду и сказать, чтобы команда не волновалась, если будут
слышны выстрелы. Когда он пошел в команду, то еще в доме
последовало два выстрела, а навстречу ему попали бегущие
из команды разводящие Иван Старков и Константин Добры­
нин. Последние, встретясь с ним еще на улице у дома, спро­
сили его: «Что, точно ли застрелили Николая П? Вместо него,
чтоб другого не застрелили, а то тебе отвечать приведется, ты
принимал его».

На это он им ответил, что лично видел, что они застреле­

ны, Т.е. Николай и его семья, и предложил им идти в команду
и успокоить, чтобы охрана не волновалась. Видел он, Медве­
дев, что таким образом расстреляны были: бывший импера­
тор Николай П, супруга его Александра Федоровна, сын Алек­
сей, четыре дочери, доктор Боткин и прислуга: повар, офици­
ант, горничная. У каждого было по несколько огнестрельных
ран в разных местах тела, лица у всех были залиты кровью,
одежда у всех также была в крови.
Покойные, видимо, ничего до самого момента расстрела
о грозящей им опасности не знали. Сам он, Медведев, уча­
стия в расстреле не принимал.

Когда он, Медведев, вернулся к Юровскому в комнату, то

Юровский приказал ему привести несколько человек из охра­
Hы и перенести тела убитых на автомобиль. Он созвал боль­
ше 10 человек из караульных, а кого именно, теперь не упом­
нит. Сделали носилки из двух оглоблей от саней, стоявших
во дворе около сарая. К ним привязали веревкой простыню и
таким образом перенесли все трупы в автомобиль.
Со всех членов царской семьи сняли, у кого были на ру­
ках, когда они были еще в комнате, кольца, браслеты и двое
золотых часов. Вещи эти тут же передали коменданту Юров­
скому. Сколько было снято с умерших колец и браслетов, он
не знает.

118
 Все одиннадцать трупов тогда же увезли со двора на ав-
1'омобиле. Автомобиль с трупами был особый грузовик, ко­
торый был доставлен во двор под вечер. На автомобиле этом
с трупами уехали два члена следственной комиссии, один из
коих был Ермаков, а другой, вышеописанных примет, ему не­
известный. Шофер на этом автомобиле был, кажется, Люха­
нов, по фамилии. Человек он среднего роста, коренастый, на
вид более 30 лет, лицо бугревистое (угреватое). Трупы убитых
были положены на автомобиль на серое солдатское сукно и
сверху прикрыли тем же сукном. Сукно было взято в том же
помещении дома, где оно хранилось куском.

Куда были увезены трупы, он, Медведев, достоверно не

знает и никого об этом тогда не расспрашивал.

После увоза трупов из дома, комендант Юровский при­

казал позвать команду и вымыть пол в комнате, где был про­
изведен расстрел, а также вымыть кровь во дворе, на парад­

ном крыльце двора и где стоял автомобиль, что и было сде­

лано охранниками.

Когда это все было сделано, Юровский ушел со двора в

комендантскую в доме, а он, Медведев, удалился в дом Попо­
ва, где жили караульные, и до утра из дома не выходил».

Рассказ допрашиваемого Медведева выглядит убедитель­

ным. Это воспоминание человека, который видел состояние
места преступления, сразу же после расстрела, и видел тру­

пы. Следствие, проводимое по делу Романовых, получило

уже подобное свидетельство, правда более слабое.
В октябре 1918 года, прежде, чем Соколов занял долж­
ность, и задолго до того, как появился Медведев, следова­
тель Сергеев допросил другого бывшего охранника по име­
ни Михаил Летемин. Летемин сам в Доме Ипатьева ночью 16
июля не был, но ему рассказали о произошедшем, когда он
утром пришел на дежурство. Рассказал ему Андрей Стреко­
тин, который утверждал, что во время его дежурства мимо
него прошла семья, и видел сцену расстрела между полуно­
чью и четырьмя часами утра.
Летемин усомнился в рассказанном, сказав, что долж­
НО быть много пулевых отверстий в комнате, больше, чем их
было. Стрекотин ответил: «Почему много? Горничная цари-

119
цы спряталась за подушку, в которую попало много пуль ... »
Летемин сказал, что должно быть много крови, но ему отве­
тили, что кровь ночью вымыли.

у нас также есть показания двух других охранников, Фи­

липпа Проскурякова и Анатолия Якимова, которые были до­
прошены позже Медведева в 1919 году. Проскуряков рас­
сказал, что он напился с другом ночью 16 июля, и Медведев
посадил их под арест в баню, которая находилась через до­
рогу, чтобы они протрезвели. В 3 часа ночи пришел Медве­
дев, разбудил и приказал идти в Дом Ипатьева. В комнатах
стоял как бы туман от порохового дыма и пахло порохом.
В задней комнате, с решеткой в окне, которая рядом с кладо­
вой, в стенах и в полу были пулевые отверстия. Там, где в сте­
нах и полу были пулевые отверстия, вокруг них была кровь.
По приказу Медведева он и другие охранники вымыли полы,
чтобы уничтожить следы крови. Информация о том, что рас­
стреляна вся семья Романовых, была получена Летеминым от
Медведева иСтрекотина.
Четвертое свидетельство было получено от Анатqлия
Якимова, болтовня которого явилась источником самого пер­
вого рассказа о расстреле, еще в июле 1918 гола. Тогда он рас­
сказал своей сестре, которая передала это своему знакомому,
который в свою очередь рассказал человеку по имени Горш­
ков. Горшков передал ее слова и.Д. прокурора Кутузову.
30 июля 1918 года через две недели после исчезновения
Романовых следователь Сергеев определил это свидетельст­
во как «сфабрикованное». Арестованный семь месяцев спус­
тя, Якимов рассказал эту историю снова, на этот раз следова­
телю Соколову. Он сказал, что в ночь убийства он был раз­
бужен в 4.00 двумя товарищами, Клешневым и Дерябиным.
После того, как проснулись другие охранники из внешней ох­
раны, они взволнованно рассказали, что во время своего де­

журства они видели всех Романовых, которых вели расстре­

ливать. Рассказ Якимова интересен тем, что он содержит дета­
ли, в частности он уточняет, как размещались в расстрельной
комнате члены императорской семьи.
В показаниях охранников есть много несоответствий, I:!
частности они слишком подробны, чтобы им безоговорочно
верить. Они отличаются, например, в том, кто и что говорил

120
перед тем, как началась стрельба; они расходятся в показани­
fIX; говоря о времени, когда происходили эти события, сколь­
ко прошло времени с полуночи до рассвета.

Один из свидетелей говорит, что для некоторых членов

императорской семьи были принесены стулья, в то время, ко­
гда другой определенно говорит, что все при расстреле стояли.
Иногда свидетельства становятся настолько противоре­
чащими друг другу, что возникает вопрос, а были ли свидете­
ли там вообще, и сколько реальных фактов содержится в их
свидетельствах.

Один пример - описание горничной Демидовой. Про­

скуряков описывает ее как «лет 40, высокая, худая, смуглая».
Якимов, однако, описывает ее «высокой И крепкой блондин­
кой, в возрасте от 30 до 35 ... »
Конечно, нельзя ожидать, чтобы у охранников была фо­
тографическая память, но, в конце концов, была только одна
девица, и свидетели видели ее ежедневно, в течение несколь­

ких недель.

Иногда, свидетельства могут казаться подозрительными,

если свидетели очень хорошо помнят подробности. Описание
Якимовым сцены убийства - слишком подробное для чело­
'века, который услышал эту историю несколько месяцев назад,
будучи разбуженным рано утром, от двух взволнованных ох­
ранников, наблюдавших за этой сценой через разные окна.
Суд, если бы он состоялся, должен был бы рассмотреть
и свидетельства и противоречия в показаниях. И это заняло
бы не одну неделю.
Но есть одно, решающее обстоятельство - ни один сви­
детель не видел лично сцену убийства, только Медведев ут­
верждал, что он видел трупы. Предполагая, что свидетельства
были «изготовлены», как в случае с шифрованной телеграм­
мой, следует тщательно рассмотреть источники этих свиде­
тельств, и прежде всего показания Медведева. Если мы обра­
тим внимание на время появления этих свидетелей, мы уви­
.1Ufм, что они появились один за другим в то же время, что и
подозрительная телеграмма - когда Сергеева отстранили от
.дела, а Соколов только, что был назначен.
До февраля 1919 года у следствия было только показание
Горшкова, прошедшее через четверо рук (который сказал, что

121
все члены семьи были убиты наверху в столовой), и неубеди­
тельная версия, рассказанная Летеминым (который не был в
Доме Ипатьева ночью и сомневался относительно рассказан­
ного ему на следующий день).
Единственный свидетель, показания которого, действи­
тельно, заслуживают внимания, Медведев, неожиданно появ­
ляется 11 февраля 1919 года, и затем Проскуряков, и позже
Якимов, следуя один за другим в течение марта и апреля. Все
трое были арестованы тем же самым старательным агентом
уголовного розыска Алексеевым.
Свидетельство Медведева появилось в материалах уго­
ловного дела в самое подходящее время, как раз после того,

как генерал Дитерихс прекратил гражданское следствие и за­

брал материалы следствия и вещественные доказательства.
Новые материалы, большинство из которых не опубли­
кованы, рассказывают о подозрительных обстоятельствах,
сопровождающих эпизод с Медведевым, и заставляют пред­
положить, что в его рассказ или вмешались белогвардейские
чиновники, арестовавшие и допрашивающие его, или же он

полностью выдуман.

Во-первых, как Медведев попал в руки белогвардейцев?

Это - очень необычная история. Можно было бы предполо­
жить, что, будучи так глубоко связанным с убийством Рома­
новых, Медведев должен был держаться как можно дальше от
белогвардейцев, которые могут ему за это отомстить. Однако
белогвардейское следствие утверждало, что он поступил как
раз наоборот.
В декабре 1918 года, сражаясь за большевиков под Пер­
мью, Медведев был послан к мосту через реку, стоящему на
пути продвигающихся белогвардейцев. Из ранее неопублико­
ванного рассказа про изводившего арест полицейского Алек­
сеева: «Они [большевики] взяли его к Камскому мосту через
реку Каму под Пермью. Они показали ему устройство, пред­
назначенное для взрыва моста ... Он остался там, пока пра­
вительственные войска не заняли Пермь, что случилось 24
декабря ... Накануне этого дня вечером ему пришло пись­
менное приказание взорвать мост. Часа в 4 дня пришел ко­
миссар, приказавший ему взорвать мост, дав это приказание
под расписку.

122
 Правительственные войска уже приближались к мосту
. СО стороны правого берега и уже начали стрелять с моста по
убегавшим красноармейцам ... Он, Медведев, в это время си­
дел в своем сарае, и ничего не предпринимал, решив не взры­

вать мост и перейти на сторону правительственных войск.

Пробыв в избушке минут 20, он вышел из нее с детонатором
в руке и имевшимся при нем наганом. Было уже темно.
Его обнаружили часовые белогвардейцев, находящиеся
на мосту, окликнув: «Кто идет?». Он ответил, что красноар­
меец. Они приказали, чтобы он подошел к ним ... в числе дру­
гих добровольно сдавшихся красноармейцев, его отправили
в казармы близ Пер ми. В этих казармах он пробыл с неделю
и его в числе других послали в 139-й эвакуационный пункт в
санитарную команду... По поводу расстрела бывшего импе­
ратора Николая II и его семьи он рассказал на эвакуацион­
HoM пункте одной сестре милосердия в перевязочном отделе­
нии, как ее звать и фамилию не знает - рыженькая она, одна
находилась в том отделении».

Таким образом, Медведев, один из усердно разыскивае­

мых преступников, участие которого в убийстве Романовых
было почти бесспорным и грозило ему расстрелом, в случае,
если его поймают, решил сам сдаться своим заклятым вра­
гам, и, сделавши это, он, ничего не боясь, болтал обо всем,
что знал. И все же, именно так это и случилось, согласно ма­
териалам белогвардейского следствия.
Сотрудник уголовного розыска Алексеев, послал свое
длинное сообщение, сразу же после того, как допросил Мед­
ведева, а затем отправился искать медсестру, о которой тот
говорил. Подходящей под описание оказалась Лидия Гусе­
ва. При очной ставке с Медведевым она созналась в том, что
упомянутый выше разговор имел место.
Алексеев послал телеграмму следователю Сергееву в Ека­
теринбург, чтобы тот подготовил специальную камеру для
изоляции Медведева. Он добавил, коротко: «У меня есть важ­
ная информация».
Итак, Медведев, названный в официальной корреспон­
денции как «убийца царя», возвратился снова в Екатеринбург,
на сей раз в оковах. Следователь Сергеев, уже уволенный,
Ожидающий Соколова, который должен был его заменить,

123
провел второй допрос заключенного. Николай Остроумов,
помощник прокурора в Екатеринбурге, позже рассказал об
этом допросе так, что читающий это ясно представлял кар­
тину происходящего:

«При допросе присутствовали всего три человека - он

сам, Сергеев и Медведев. Было, странное, страшное и неза­
бываемое чувство. Медведев, белый как полотно, сидящий
на стуле перед столом, за которым сидел Сергеев. Сознание
того, что он умрет, было написано на его лице. Он знал, что
ничто его не спасет от наказания за цареубийство. Медведев,
низким взволнованным голосом, рассказывал о том, как был
убит император, императрица, больной царевич Алексей, ве­
ликие княжны, и их слуги ... »
Это кажется убедительным при первом прочтении. Но
мы должны понять, что рассказ Остроумова, написанный де­
сятилетие спустя, был частью письма, предназначенного для
того, чтобы убедить сторонников подлинности Анастасии,
появившейся в Германии в двадцатых годах, в том, что на­
стоящая великая княжна была убита в Доме Ипатьева. Kalк
мы дальше покажем, противники «Анастасии» в этом деле
не всегда были последовательны. в письме содержатся наме­
ки на нависшую над Медведевым смертельную опасность и о
том, что он действительно готовился к смерти.
Его смерть не менее подозрительна, чем его предательст­
во. Свидетельство о его смерти в материалах следствия отме­
чено датой - 25 марта 1919 года, после того, как Сергеев, его
допросил; причиной смерти называют сыпной тиф.
На первый взгляд это весьма вероятно - в области в то
время действительно была эпидемия сыпного тифа. Но гене­
рал Дитерихс, который, должен был точно знать, почему он
лишился главного свидетеля обвинения, сказал в 1920 году,
что Медведев умер <ют сердечного приступа» в течение трех
дней после того, как Сергеев его допросил.
Сердечный приступ в возрасте 31 года?
Можно было бы не обращать большого внимания на это,
но другие свидетели утверждают, что разговоры о болезни Мед­
ведева просто скрывали его более мрачный конец. Сэр Томас
Престон сказал нам в 1971 году, что Медведев сознался в своем
участии в преступлении «под пыткой». Николай Белоцерков-

124
ский, бывший начальник Военного контроля в Екатеринбур­
ге, находясь за рубежом, сказал другу в изгнании, что Медве­
дев умер после того, как «я его бил слишком сильно». Конеч­
но, обе стороны в гражданской войне использовали пытку, но
насильственная смерть Медведева не имела никакого смысла,
если он был действительно свидетелем убийства.
Французский офицер Ласье, французский парламентский
представитель, который ездил по Сибири с французской во­
енной миссией, был в Екатеринбурге спустя несколько недель
после смерти Медведева, рассказывал о своих подозрениях.
Ему сообщили распространенную версию, и позже он недо­
уменно писал: «Согласитесь, очень подозрительным является
то, что этот проклятый СЫПНОЙ тиф появился и ЛИШИЛ исто­
риков как настоящих, так и будущих, единственного свидете­
ЛЯ исторического события, которое до сих пор не разгадано?»
Француз не был одинок в своих сомнениях. Серьезную
информацию об истории со смертью Медведева мы получили
из «черного мешка» с документами, которые мы нашли в Ко­
митете по безопасности, в письме от прокурора Иорданского
его начальнику Никандру Миролюбову, прокурору в Казани.
Отстраненный от следствия военными, Миролюбов вни­
MaTeльHo следил за делом со стороны гражданской судебной
власти. Иорданский сообщил ему о смерти Медведева толь­
ко спустя три дня: « ••• спешу поделиться с Вами весьма при­
скорбным сообщением. Несколько дней тому назад заболел
сыпным тифом заключенный в тюрьму по царскому делу
Медведев и 25 марта, находясь уже в тифозном бараке, умер.
Перед тем, как поместить его в тюрьму, камера была при­
готовлена по особым моим распоряжениям. Несмотря на то,
что заболевания не было, была произведена особая обработ­
ка, т.к. в самой тюрьме по другим камерам было много заболе­
ваний ... Медведев умер 25 марта, между тем о смерти его было
сообщено н(начальником) тюрьмы лишь 29 марта за NQ 10, о
болезни же его я не был осведомлен.
Поэтому невольно возникает мысль, не было ли в дан­
HoM случае какое-либо злоупотребление, и не скрылся ли он
при содействии кого-либо. Но это лишь голое предположение.
С этой целью я дал официальное поручение н[ачальнику] про-

125
извести подробное дознание, дав ему по этому поводу личные
указания и затребовав метрическую запись о смерти его.
Между тем, усматривая неправильность действий со сто­
роны н[ачальника] тюрьмы, через тюремного инспектора я
потребовал от него объяснений о причине несообщения мне
или судебному следователю Соколову о положении Медведе­
ва и о замедленности донесения о смерти его.

Неприятно еще то, что, хотя он и был допрошен обстоя­

TeльHo по тем данным, которые имелись в деле, но его нуж­

но было допросить вторично, уже по тем материалам (прото­

колам осмотров вещественных доказательств), которые были
введены в дело следователем Соколовым».
Есть ли хотя бы малейшее сомнение? Письмо содержит
подтверждение роли Медведева, как об этом рассказал следо­
ватель Сергеев, или написал Остроумов, утверждающий, что
он присутствовал при допросе.

Но, как ни странно, Соколов сам внес сомнения в зна­

чимости его показаний для следствия. В Екатеринбурге COI<O-
лов сказал французскому офицеру Ласье, может быть опро­
метчиво, о чем он позже, возможно, сожалел: «Увы, свидетель
умер от сыпного тифа, не продвинув следствие дальше». Чего
стоит теперь полное признание Медведева, предположитель­
но полученное при втором допросе, протокол которого нахо­

дится в материалах белогвардейского следствия?

Возникает даже вопрос, был ли заключенный действи­
тельно Медведевым. Согласно генералу Дитерихсу, Медведев
назвался Бобиковым, когда его арестовали. Не были сдела­
ны фотографии не только Медведева, но и других допрошен­
ных охранников - странное упущение в следствии, которое

тщательно фотографировало вещественные доказательства и

имело фотографа.
В итоге, у нас есть только сообщение Алексеева, темной
фигуры, арестовавшей Медведева, подтверждающее подлин­
ность его признаний. Если это был Медведев, о чем он дейст­
вительно говорил следователю? Старший американский офи­
цер разведки в Сибири, майор Слаутер сказал, что преступ­
ник сначала «притворялся сумасшедшим)).

В марте 1919 года Соколов знал о существовании Медве­

дева и стремился увидеть его как можно быстрее. Но Медве-

126
'дев умер, или, возможно, был убит. У местных белогвардей­
цев не было никакой причины убивать свидетеля перед при­
бытием Соколова, поскольку он, единственный из свидетелей
говорил, что он лично видел истекающие кровью трупы всей
семьи Романовых.
Если они его действительно убили, то есть только одна
причина для этого. Он говорил не то, что кому-то требова­
лось, и должен был быть ликвидирован прежде, чем появит­
ся Соколов. Если бы военные зашли так далеко, что попыта­
лись заменить материалы следствия другими, не поддающи­

мися проверке, то отстранение Сергеева только помогло бы

этому.

Подозрения прокурора Иорданского относительно Мед­

ведева в следствии Соколова рассматривались как удовлетво­
рение «требований поиска правды». Однако, предательство
Медведева, и подозрительная смерть не позволяют считать
ero показания ключевыми в расследовании. Второй столб
расследования Соколова рухнул.

ДРУГИЕ ОХРАННИКИ, ДРУГИЕ ИСТОРИИ

Некоторые из свидетелей утверждают,

что не все из семейства Романовых были рас­
стреляны. Часть была эвакуирована из Екате­
ринбурга ...
Старынкевич, министр юстиции
nравительства Колчака, позже 1918 г.

«Что, точно ли застрелили Николая IП Вместо него, чтоб

другого не застрелили». Такой была первая реакция охранни­
КОВ Дома Ипатьева Ивана Старкова и Константина Добрыни­
Ва, на сообщение Медведева о расстреле семейства Романо­
вых безлунной ночью 16 июля 1918 года.
Хотя они и слышали звуки выстрелов, доносившиеся из
особняка, они отнеслись к новости скептически, с подсозна­
тельным чувством - что-то скрывается. Старков ожидал это­
го, поскольку его заранее предупредили, чтобы он не беспоко­
Ился, если услышит стрельбу. Но пока он сомневался, и даже

127
больше, чем сомневался, другой охранник Проскуряков, а за­
тем и жена Медведева, которые также были допрошены, под­
твердили, что все императорское семейство «было отнято».
После исчезновения Романовых Старков видел в комен­
дантской военного комиссара Голощекина и председателя
Уральского Облсовета Белобородова, двоих, кто, безусловно,
знал правду. Возможно, он подслушал что-то и сделал свои
выводы относительно случившегося, но, если так, то он ни­

кому этого не рассказывал. Как и большая часть свидетелей,

Старков попал в список «убитых на фронте».
Другие охранники давали совершенно другое описание
событий, произошедших в Доме Ипатьева, но Соколов их по­
казания проигнорировал. Так продолжалось до тех пор, пока
мы не обнаружили эти показания в материалах белогвардей­
ского следствия.

Александр Варакушев, бывший механик из Санкт- Петер­

бурга, был не только охранником в Доме Ипатьева, но, так­
же состоял при штабе главного управления Красной Армии в
Екатеринбурге. Он рассказывал о вывозе Романовых из E~a­
теринбурга живыми.
У нас есть протокол допроса его друга Александра Са­
мойлова в сентябре 1918 года: «Я служу кондуктором Ом­
ской железной дороги. В июне и июле сего года, я квартиро­
вал по 2-й Восточной ул., в доме NQ 85, во флигеле, вместе с
красноармейцем Александром Семеновичем Варакушевым, у
коего была сожительница Наталья Николаевна Котова. Вара­
кушев служил в отряде по охране бывшего государя Нико­
лая П. Когда-то летом, еще при большевиках, я, не помню от
кого, узнал, что будто бы умер наследник Алексей Николае­
вич, и спросил об этом Варакушева. Он ответил, что это не­
правда, так как на днях видел его, и он бросал в собаку ка­
мешки. Варакушев говорил еще про Алексея, что он был бо­
лен и совсем не ходил, но потом стал выходить в сад. После
объявления большевиков о том, что они расстреляли бывше­
го государя, я, прочитав об этом в газете, спросил Варакуше­
ва, правда ли это.

Он мне ответил, что сука Голощекин распространяет эти

слухи, но в действительности бывший государь жив. При
этом Варакушев рассказал мне, что Николая и его жену зако-

128
вали в кандалы и в автомобиле Красного креста увезли на во­
кзал Екатеринбург 1, где посадили их в вагон, а затем отпра­
вят в Пермь.
про семью бывшего государя Варакушев сказал, что она
IЮка еще осталась в Доме Ипатьева, но куда ее девают, ни­
чего не говорил. Этот разговор у меня с Варакушевым был в
тот самый день, когда большевики объявили о расстреле Ни­
колая. Во время этого разговора Варакушев предложил мне,
если я желаю, посмотреть Николая на вокзале, но в этот день
я на вокзал не пошел, а за день или два до сдачи города я был
на вокзале Екатеринбург 1 за получением денег, и там я встре­
тил Варакушева. Он мне показал на стоявший на пятом или
шестом пути состав из нескольких вагонов 1и2 класса, впе­
реди них был прицеплен паровоз на парах. А за этим соста­
вом на следующем пути стоял один классный вагон, окна в
котором были или закрашены черной краской, или завеше­
ны черной занавеской. В этом самом вагоне, по словам Вара­
кушева находился бывший государь с женой. Вагон этот был
окружен сильно вооруженными красноармейцами. Вараку­
шев говорил мне, что вагон с бывшим царем должен идти по
горнозаводской линии. Куда отправили этот вагон и когда, я
не знаю, и Варакушева более не видел. Во время наступления
чехословаков нас несколько бригад отправили сначала на ст.
Богданович, а потом на Егоршино, где я, встретив комиссара
Мрачковского, спросил его, куда уехал Варакушев, и, вообще
все бывшие в охране Николая. Он ответил, что они уехали в
Пермь. С Егоршино я вместе с другими бригадами окружным
путем попал в Алапаевский завод, где со своими сослужив­
цами большевиками у меня был разговор про бывшего го­
сударя. Большевики утверждали, что он убит, а я утверждал,
что он жив, и ссылался на Варакушева. За это на меня донес­
ли Мрачковскому. Он вызвал меня к себе и приказал об этом
ничего не говорить, иначе "буду строго наказан».
Этот история, хотя и из вторых рук, была рассказана в
частном порядке другу. Словам Варакушева, видимо, можно
доверять - его имя, действительно, находится в списке ох­
ранников Дома Ипатьева. А если учесть, что по показаниям
свидетелей, он также служил и в центральном управлении

5 Дело Романовых
129
Красной армии, тогда у него вполне могла быть информация,
недоступная дрyrим охранникам в Доме Ипатьева.
Когда британский особо уполномоченный сэр Чарльз
Элиот упоминал о загадочном поезде, стоявшем на станции
Екатеринбург с окнами, ((завешанными черной занавеской»,
то, с большой уверенностью, можно предположить, что он
при этом ссылался на слова Варакушева. Сэр Чарльз Элиот
настолько верил этому источнику, что включил его информа­
цию в свое сообщение министерству иностранных дел.
Дрyrой охранник Дома Ипатьева жил за рубежом це­
лых 50 лет и был неизвестен ни бывшим белогвардейцам, ни
кому-либо друтому до 1964 года. Его обнаружил юрист, уча­
стник знаменитого процесса по делу ((Анастасии», пополнив
им список свидетелей, показания которых имеют ключевое
значение.

В одной из нижних комнат Дома Ипатьева на стене было

нацарапано имя и несколько слов - ((Rudolf Lacher JJ Jagr,
Trient». Это расшифровывалось как Австрийский l-й Импера­
торский Тирольский стрелковый полк, а фамилия относилас:ь
к Рудольфу Пашеру, австрийскому военнопленному, который
обычно помогал коменданту Юровскому п~ хозяйству.
Однако Пашер разочаровал юриста. Он был слишком
скрытным для того, чтобы убедить допрашивающих в том,
что все Романовы были расстреляны. В 1966 году, когда его
вызвали в суд по делу ((Анастасию) в качестве свидетеля, он
произвел впечатление человека, который что-то скрывал,
или, по крайней мере, не все рассказывал.
Он рассказал, что в ночь убийства Юровский запер его в
его комнате, но он все-таки видел семейство Романовых, про­
ходящих внизу, правда, глядя на них через замочную скважи­

ну. Пашер описывал Великих княжон, откровенно рыдающих,

когда они проходили, а затем, после того, как они прошли, че­

рез полчаса, услышал выстрелы. Через некоторое время по­

сле этого, как он утверждал, он видел через окно, как одинна­

дцать ((завернутых в простыни трупов», столько же, сколько

было членов императорской семьи вместе со слyrами, погру­

зили на грузовик, стоявший во дворе Дома Ипатьева.
Утром, когда Юровский его выпустил, он ему сказал, что
заключенные были ((Ликвидированы» и приказал вместе с

130
друтими охранниками навести порядок в комнате после ноч­

ной стрельбы. Однако судья, после двухдневного допроса, не

был уверен в том, что показания Лашера были достаточно
убедительными. Он, например, не поверил в то, что взволно­
ванный человек первым делом начал бы подсчитывать коли­
чество тел, погружаемых на грузовик.

Кроме того, если посмотреть расположение комнаты

Лашнра в нижнем этаже Дома Ипатьева, то, можно придти
к выводу, что из окна комнаты Лашера невозможно было бы
видеть место, где грузился грузовик. Есть странность в ут­
верждении Лашера, когда он говорил об уборке: «Я обнару­
жил только тонкий слой опилок в комнате убийства. Опилки
были не кровавые».
Какими бы ни были показания Лашера в суде, символич­
ным является то, что подобно пьяному Проскурякову и его
другу - он также был заперт в комнате в ту ночь, когда Ро­
мановы исчезли. Это особенно интересно, поскольку Лашер
был не просто крестьянским парнем, завербованным в Крас­
ную армию, а помощником и доверенным лицом комендан­

та. Все, что действительно случилось ночью 17 июля, было

слишком большим секретом даже для привилегированной
части охраны. Всей охране, включая Лашера, впоследствии
сообщили открыто, что Романовы были убиты, однако фак­
ты, почти несомненно, были другими.
Лашер умер в 1973 году, прежде чем мы узнали о его су­
ществовании, оставив два загадочных высказывания. Пер­
вое было сделано и записано юристом, обнаружившим его:
«Я почти верю, что кто-то остался жив». Второе было сдела­
но в суде: «Я хорошо знал русских. Поэтому я молчал».
Соколов даже не подозревал о наличии этого свидете­
ля, но он прекрасно знал о показаниях одного человека из

большевистского руководства Екатеринбурга. Это был док­

тор Сакович, который посещал собрания областного Совета
в качестве комиссара здравоохранения. Попав в плен к бе­
логвардейцам, он рассказал, о том, что Москва предупреди­
ла местные власти, что «за целость б. государя екатеринбург­
ские комиссары отвечают головой». Доктор умер в белогвар­
дейской тюрьме, как и многие другие важнейшие свидетели.
Соответственно, указывалась и причина смерти - тиф.

131
 Юровский, человек, получивший наибольшую извест­
ность, благодаря своему участию в предполагаемом расстре­
ле, сам рассказал о судьбе императорского семейства. Говори­
ли, что он был захвачен и расстреЛян белыми где-то на фрон­
те, поскольку он был комендантом в Доме Ипатьева. Но, по
словам одного британского журналиста, Юровский выжил и
вернулся в Екатеринбург в качестве страхового агента.
Возможно, наиболее важный свидетель, который знал
все, комиссар Голощекин, высказывался относительно рас­
стрела Романовых. По словам Соколова, его пытались найти,
но не смогли поймать. Но это расходится с показаниями Ио­
ана Сипека, который, будучи арестованный большевиками,
находился в Екатеринбурге в июле 1918 года. Его выпустили,
когда город был занят белогвардейскими войсками. Позже он
представлял свою страну в США в качестве секретаря Чеш­
ской комиссии.
В газете New York Times появилась его статья «Бывший
царь все еще жив?». Майор Сипек опроверг выводы, полу­
ченные при осмотре на лесной поляне, и сказал, что Романо­
вых вывезли из Дома Ипатьева на автомобиле живыми. Он
утверждал, что комиссар Голощекин был вскоре захвачен че­
хами и рассказал: «Царь жив, его хорошо спрятали, но я от­
казываюсь говорить где». Сипек думал, что Голощекин сказал
правду, что царь был на этом этапе, по крайней мере, жив. Он
уверял, что большевики использовали его как ценную поли­
тическую пешку. Утверждение серьезное и уникальное, и за­
служивает внимания. Он был в Екатеринбурге, избежал каз­
ни, и был достаточно надежным, чтобы стать посланником в
Соединенных Штатах спустя несколько месяцев.
Возможно, Голощекин действительно был захвачен чеха­
ми и позже выпущен, возможно его обменяли на кого-либо
из чешского руководства, арестованного большевиками. У че­
хов не было намерения непременно казнить его или передать
в руки белогвардейцев; они не были монархистами, они даже
были более демократичными чем Красная армия в то время,
они были больше заинтересованы в том, что бы выбраться из
России, чем в поражен ии большевиков. Голощекину не было
смысла молчать о царе, поскольку речь шла об его собствен­
ной жизни.

132
 Так же в 1918 году нескольких видных арестованных
комМУНИСТОВ настаивали, что члены императорского семей­
ства были все еще живы. Утверждение Варакушева, что их
вывезли на поезде, и подозрение, что их использовали в каче­

стве политической карты, очень похоже на правду. Дальней­

шее наше расследование только подтвердило это. Но все это
никак не укладывалось в версию Соколова, и он все это про­
J{гнорировал.

КРОВЬ, ПУЛИ, ОГОНЬ И КИСЛОТА

в следственной работе нет чудес.

fluколай Соколов, 1924
L · . ~

Результаты осмотра Дома Ипатьева и шахты дали осно-

вание для подтверждения версии Соколова. Нет никакого со­
мнения в том, что кровь и пули, найденные в расстрельной
комнате в Доме Ипатьева, были зловещими свидетельствами,
которые дали прочное основание для возбуждения уголовно­
го дела.

Соколов достаточно разумно подошел к исследованию

этих свидетельств, подробно описывая, что и где было обна­
ружено, исходя из протокола осмотра этой комнаты, прове­
денного ранее следователем Сергеевым.
Соколов утверждал, что его предшественник про пустил
некоторые детали, например четыре дополнительных отвер­

стия, в стене, наиболее поврежденной пулями. Они, как он

утверждал, точно соответствовали форме штыка винтовок,
которые были у русских солдат.
Эксперт, которому он показал найденные пули, сказал,
что большая часть из них была выпущена из русских револь­
веров типа наган. Были также несколько пуль из иностран­
ных пистолетов - три, вероятно, из пистолета браунинг, и,
по крайней мере, одна из автоматического пистолета кольт
калибром 45.
Удивительного в этом ничего нет, поскольку царское
правительство закупало и браунинги и кольты в США во вре­
мя Первой мировой войны. Соколов даже опубликовал фото-

133
графии одиннадцати пуль, о которых было сказано, что они
были найдены в нижней комнате; на них не видно следов со­
прикосновения со стеной или полом, что не является необыч­
ным при ударе пули, летящей с высокой скоростью.
В 1975 году эксперт баллистики Скотланд-Ярда сделал
специально для нас проверку, выстрелив из пистолетов наган

калибром 7.62 и кольт калибром 45 в сосновую доску, подоб­

ную тем, которые покрывали стены в Доме Ипатьева, и обна­
ружил, что они фактически совпадают.
Что касается исследования крови, то Соколов повторил,
сделанные следователем Сергеевым экспертизы крови на дос­
ках, взятых из «расстрельной» комнаты; положительные ре­
зультаты, подтвердившие, что пятна действительно были че­
ловеческой кровью, были получены, по крайней мере, в че­
тырех случаях.

Но Соколов в своих заявлениях о принадлежности крови

пошел намного дальше.

В сообщении, подготовленном по просьбе британского

министерства иностранных дел в 1920 году, следователь ут­
верждал: «Эта стена была обрызгана кровью одной из великих
княжон», И «около поврежденной стены должна быть видна
кровь императрицы». Подобно этому, Соколов, опубликовав
фотографии двух пуль, найденных в полу, категорически зая­
вил, что это как раз те самые пули, которые убили царевича.
Разбираясь с пулями и кровью, Соколов ни секунды не потра­
тил на то, что бы рассмотреть альтернативные пути объясне­
ния их появления в комнате. Его не мучили сомнения и по­
дозрения, беспокоившие Сергеева и сэра Чарльза Элиота.
Соколов сделал категорический вывод: «Таким образом
доказано, что между 17-м и 22 июля 1918 года (день, когда
Ипатьев вернулся в свой дом) в Доме Ипатьева произошло
убийство. Это убийство было совершено в одной из комнат,
находящихся на нижнем этаже. Сам выбор этой комнаты -
достаточное свидетельство для доказательства того, что пре­

ступление было обдуманно заранее.

Как только жертвы появятся в этой комнате, вместе с
убийцами, закрывшими входную дверь, ведущую в прихо­
жую, у них уже не останется никакой надежды, так как вто­
рая дверь вела в кладовую, выхода из которой не было.

134
 Единственное окно с двойными стеклами было закрыто
снаружи прочной железной решеткой; за окном было высокое
ограждение, скрывающее дом полностью. Комната была под­
валом; это был капкан, из которого жертвы не могли убежать.
Я говорю «жертвы», поскольку именно ими они и были.
Фактически, невозможно, что кто-либо добровольно
пришел в эту комнату и получил так много пулевых ранений.
Если императорское семейство и люди, жившие с ними, были
убиты здесь, нет сомнения, что их выманили из их комнат, в
которых они жили, под каким-то лживым предлогом. Наши
законы называет подобные убийства «грязнымИ>»).
Этот тенденциозное утверждение характеризует работу
Соколова с наихудшей стороны - поиск подтверждения его
версии вместо, того, чтобы заниматься расследованием убий­
ства при отсутствии неопровержимых улик, и' при отсутст­
вии жестких фактов. Факты должны говорить сами за себя.
Ау Соколова их не было. Он имел только косвенные улики
расстрела императорской семьи, которые были полезны, но
все же это были только косвенные улики. Он, вероятно, смог
бы вести расследование лучше, если бы понимал, что, имен­
но в этом и состоит слабость его доказательств.
Из работы Соколова ясно, что расследование в Доме
Ипатьева он считал делом второстепенным. Еще до нача­
ла работы он предположил, что разгадка Екатеринбургской
трагедии находится в лесу, на поляне Четырех Братьев, и со­
средоточил свои усилия в этом направлении. Сначала он об­
наружил не больше того, что нашли его предшественники, и
обратился за помощью к генералу Дитерихсу. В результате он
получил возможность для проведения серьезной широкомас­
штабной операции.
Сам генерал приехал из штаб-квартиры в Омске, специ­
ально, чтобы посмотреть за работой; а затем лично ходатай­
СТВовал перед генералом Домонтовичем, белогвардейским
Военным комендантом Екатеринбурга. С такой поддержкой
Соколов занимался раскопками с весны до середины лета
1919 года.
Специальная команда рабочих работала в течение не­
СКольких недель до конца, используя различное оборудова-

135
ние для рытья, веревки и канаты для исследования шахты,

они даже тщательно просеивали песок через сито.

Но этот поиск был повторным, почти все наиболее важ­

ные находки были уже сделаны; вся земля была уже переко­
пана, крутом были отвалы земли, насыпанные первыми ис­
следователями, работавшими в конце лета 1918 года.
Все-таки Соколов находил некоторые новые предметы,
сильно поврежденные и втоптанные в землю, но опознанные,

как принадлежащие императорскому дому. В общем было

найдено 65 предметов, которые изучались ювелирами, порт­
ными, сапожниками, и оставшимися в живых слутами импе­

раторского дома.

Были найдены драгоценности, фрагменты бесценных

жемчутов, осколки изумруда, сапфиров, топазов, и сохранив­
шиеся части золотых браслетов. Все было подвергнуто экс­
пертизе и идентифицировано, и многое было признано ос­
татками драгоценной собственности царицы. Но наиболее
ценной находкой являлся крест из изумрудов, бриллиантов
и жемчута, оправленных в платину. Он, без сомнения, при­
надлежал Александре, так же как и жемчужная серьга с золо­
тым креплением.

Были найдены остатки корсетов, запонки, стекла от пенс­

не, и шесть пар передних планшеток. Эксперты сказали, что
они от довольно дорогих корсетов, возможно, сделанных во

Франции.
Двое из прежней прислути, сопровождающей император­
скую семью, утверждали, что они очень похожи на те, кото­

рые носили великие княжны. И некоторые небольшие секре­

ты императорской спальни становились очень весомым под­
тверждением.

Бывшая сиделка Теглева свидетельствовала: « ... императ­

рица, великие княжны и Демидова всегда носили корсеты.
Только царица иногда снимала свой корсет, когда она надева­
ла офицерский мундир. Обычно она настаивала на том, чтобы
великие княжны непременно носили корсет, и говорила, что

ходить без корсета неприлично». В Доме Ипатьева, со своими

дочерями, окруженная охраной, состоящей из простых кре­
стьян, царица, вероятно, не сильно заботилась о педантичном
следовании моде. Для Соколова имело наибольшее значение

136
то, что количество найденных остатков от корсетов в точно­
сти соответствовало числу шести отсутствующих женщин -
императрицы, ее четырех дочерей и служанки.
В списке Соколова были приняты во внимание и мужчи­
.вы. Была пряжка, которую четверо свидетелей признали по­
хожей на пряжку, которая была на офицерском ремне царя.
Другая пряжка была признана принадлежащей Алексею.
Признали принадлежащими Алексею также обрывки шинели
и вещевого мешка; кусочки свинцовой фольги, монеты, гиль­
зы от пуль, которые посчитали его игрушками.

В жуткий список попали все, кроме доктора Боткина и

двух слуг, Труппа и Харитонова. Но для доктора имелось пер­
сональное и наиболее надежное доказательство - вставная
челюсть, найденная много месяцев назад.
Это была пластина из резины и золота с четырнадцатью
верхними зубами. Протез был забит землей. Соколов считал,
что он выпал изо рта, когда труп доктора тащили по земле.

Были и другие мужские вещи - застежка от воротника, пу­

говицы от мундира и куски мужских подтяжек. Были найде­
ны так же четыре маленьких иконки, несомненно принадле­

жащих императорскому семейству. Одна из них была - икон­

ка святого Николая чудотворца.
Казалось, что доказательств было больше чем нужно, все
указывало на Романовых. Установлено почти без сомнения,
что некоторые части одежды, драгоценности и личные вещи

императорского семейства были порваны, разбиты и сожже­

ны. Если владельцы носили бы эту одежду и драгоценности
во время расстрела, кажется очевидным, что все они умерли.

Но где тела? Соколов имел только палец и два неболь­

ших кусочка кожи, обнаруженных в прошлом году. Хотя док­
тор Деревенько считал, что палец при надлежал его коллеге
доктору Боткину, Соколов и его эксперты утверждали, что он
принадлежит женщине среднего возраста с длинными тонки­

ми пальцами; они считали, что палец был отрезан, а не ото­

рван при взрыве. С этих пор считалось, что это был «палец
царицы».

Было также небольшое число костей, которые Соколов

определил в своей книге как «кости какого-то млекопитаю­
щего». Всего найдено было 42 костных фрагмента со следа-

137
ми разрубания и горения. Соколов показал эти кости мест­
ному доктору, который заявил: «Что же касается костей, то я
не исключаю возможности принадлежности всех до единой
из этих костей человеку. Определенный ответ на этот вопрос
может дать только профессор сравнительной анатомии. Вид
же этих костей свидетельствует что они рубились и подвер­
гались действию какого-то агента, но какого именно, сказать
может только научное исследование ... » До сих пор это утвер­
ждение используется для доказательства факта, что трупы
всех одиннадцати заключенных в Доме Ипатьева были раз­
рублены и сожжены перед тем, как спрятать их в шахте.
Генерал Дитерихс в своей книге упоминает «полностью
сгоревшее ребро» обнаруженное офицерской комиссией, но
сказал, что оно распалось в их руках при попытки очистить

его от пепла. Но Соколов, человек, который фиксировал ка­

ждый найденный предмет и имел доступ ко всем записям, не
упоминает ни о каком ребре. Он указывал «куски сальных
масс, смешанные с землей» и объявлял, что это было сало,
которое при сжигании трупов расплавлялось и вытекало на

землю.

Сам следователь так был обескуражен небольшим коли­

чecTBoM человеческих останков, что громко воскликнул: «Где
зола? Это вопрос; мы обнаружили слишком мало ... » В то вре­
мя, когда следователи прочесывали район поляны Четырех
Братьев, произошел небольшой любопытный инцидент, свя­
занный с свидетелем, на которого Соколов должен был бы об­
ратить пристальное внимание. Следователи, работавшие ра­
нее, обратили внимание на имя, вырезанное на коре березы
«Л.А. Фесенко». Имя привело к его владельцу, молодому гор­
ному инженеру. Он рассказал, что он находился в лесу за не­
сколько дней до предполагаемых убийств и случайно встре­
тил там комиссара Юровского
Юровский расспрашивал Фесенко о состоянии тропин­
Kи, ведущей к поляне Четырех Братьев. Фесенко рассказал.
В середине 1919 года его привели к шахте, где он сидел и
мрачно наблюдал за раскопками белогвардейцев. Однажды
он вдруг воскликнул: «Это выглядит необъяснимым!» Когда
его попросили объяснить, он добавил: «... рассказ О кострах

138
и сожжение тел - это сказки. Посмотрите сами! Как можно
было бы сжечь столько тел и оставить так мало золы?»
Когда Вильтон сказал об этом Соколову, следователь оха­
рактеризовал Фесенко так: «... просто молодой дурак боль­
mевик ... дело в том, что мы надеемся, что он выдаст себя, или
выведет на некоторых убийц. Мы задержали его, но позволи­
ЛИ ходить на свободе. Он крутиться около этого места, пыта­
ясь доказать, что здесь ничего не могло случиться ... Вероят­
но, он здесь и находится по заданию убийц или их подельни­
ков. Вот почему мы позволили ему быть на свободе»,
Был ли прав Соколов, проигнорировав Фесенко? Несо­
мненно, он должен был так думать, когда через несколько
недель после исследования шахты появилось некоторое фи­
зическое подтверждение, которое, казалось, стало заключи­

тельной точкой для тех, кто верил в убийство. 25 июня на

дне шахты был обнаружен труп небольшой собачки. Он поч­
ти сохранился и был признан как труп Джемми, комнатной
собачки, принадлежащей великой княжне Татьяне. Соколов
считал, что это связующее звено. Он считал: «Разгадка сек­
рета Дома Ипатьева находится в шахте». Следователь прочно
стал на путь, который и привел его к окончательным выво­
дам. Ничто уже не смогло бы свернуть его с этого пути.
Два брата, работавших в советском военном гараже, рас­
сказали о том, что ЧК, комиссия по борьбе с контрреволюци­
ей, ночью 16 июля потребовала грузовик в Дом Ипатьева. Со­
колов, лично, прошел тринадцать миль по вероятному следу

этого грузовика от Дома Ипатьева до поляны Четырех Брать­

ев. Этот марафон принес свои результаты - у пере езда 184,
где дорога пересеклась со старой горнозаводской железнодо­
рожной линией.
Сторож на переезде вспомнил, что прошлым летом грузо­
вик с вооруженными солдатами проехал мимо, разбудив его
в середине ночи, и это его удивило, поскольку ни один грузо­

Вик никогда не появлялся возле его дома в это время прежде.

ОН не помнил точно число, когда это было, но, вспомнил, что

это было после того, как деревенские жители из Коптяков,
рассказали ему об охране, установленной в лесу. Совершенно
Точно известно, что Соколов знал о том, что часть леса была

139
огорожена солдатами сразу же после исчезновения Романо­
вых. Теперь все сходилось в одной точке.
Там, где дорога подходила к шахте, она превращалась в
заросшую тропинку, и там, в глубокой колее от грузовика,
Соколов обнаружил разбитые доски и замасленную веревку,
как будто бы грузовик завяз в колее и был извлечен оттуда с
большими усилиями. Лесничий помнил, что следы тяжелой
машины тянулись вдоль всей тропинки, с примятой травой и
сломанными ветками и обрывались у самой шахты.
Были свидетели и возвращения машины. Свидетель ви­
дел грузовик у переезда 184 в ночь на 18 июля, а механик в га­
раже подтвердил, что грузовик вернулся утром девятнадцато­

го. Когда он вернулся в гараж, его кузов носил следы крови.

Проведя тщательное расследование, Соколов связал Дом
И~атьева и шахту, но не СМ9Г объяснить, куда делись полтон­
ны человеческой плоти и костей. Он надеялся, что может по­
лучить ответ из полученной «коллекции» - вещественных
доказательств, найденных в районе шахты, считая их клю­
чевыми. Два крестьянина рассказали, что предшествующим
июлем, они обнаружили недалеко от шахты остатки от ящика
или упаковки и веревки, которыми он был обвязан.
Соколов решил, что он нашел разгадку исчезновения тру­
пов. Он выяснил, что 17 июля в аптекарский магазин «Русское
общество» в Екатеринбурге явился служащий комиссариа­
та по снабжению Зимин и от имени комиссара по снабжению
Бойкова потребовал большое количество серной кислоты. На
следующий день Зимин снова появился с требованием допол­
нительной кислоты. Соколов узнал, что эта кислота была при­
везена к шахте в деревянных бочках, узнал также, что туда же
было привезено большое количество бензина.
Один свидетель видел металлическую бочку с бензином
в кузове грузовика, стоявшего у переезда 184, а сыну смотри­
теля даже удалось получить бутылку бензина от сидевшего
на грузовике солдата. Соколов оценил общее количество бен­
зина, привезенного к шахте, как 131 галлон.
Б кислоте и бензине Соколов увидел решение вопроса
об отсутствии трупов. Тела императорского семейства были
совершенно уничтожены огнем и кислотой. Осталось толь­
ко определить, кто организовал это ужасное действие. Соко-

140
лов нашел свидетеля, который видел Петра Ермакова, воен­
JlOro комиссара Верх-Исетска, на поляне Четырех Братьев ут­
ром 17 июля. Он был среди большевиков, которые отгоняли
ИJlтересующихся местных жителей от района поляны Четы­
рех Братьев. Соколов писал о Ермакове: «В ночь 16 июля он
приехал на шахту на грузовике, обагренном кровью. Возвра­
щался в Верх-Исетск на той же машине с пустыми бочками
из-под бензина». Поскольку Ермаков был местным жителем,
знавшим хорошо район, следователь решил, что именно он
организовывал вывоз трупов Романовых.
Роль главного негодяя была отведена Юровскому, комен­
данту Дома Ипатьева. Его видели около шахты за день или
два до исчезновения императорского семейства. Он интере­
совался - проходима ли дорога для грузовика, сильно загру­

женного «мешками С зерном». Соколов решил, что именно

Юровский не только был ответственным за подготовку рас­
стрела, но и сам руководил уничтожением трупов. Он обра­
тил внимание на пень, стоявший около, как удобное место
для наблюдения за тем, что происходило вокруг. Около пня
Соколов обнаружил скорлупу яйца, лежащую на прошлогод­
ней траве и листьях. Он вспомнил, как Юровский 16 июля
приказал монахиням, которые приносили молоко во время

заключения Романовых, принести также корзину яиц.

Соколову, для которого сейчас все имело свой смысл,
было ясно, что яйца были предназначены для питания рабо­
тавших в этом жутком месте в лесу. Считая, что одной яич­
Ной скорлупы будет недостаточно, чтобы привязать Юров­
ского к шахте, Соколов объявил еще одно ключевое свиде­
тельство его участия - несколько страниц медицинского

руководства, испачканных человеческими экскрементами.

Юровский имел медицинскую подготовку, так что следо­

ватель решил, что именно Юровский использовал эту бумагу
ОКоло шахты. Соколов использовал импровизированную туа­
летную бумагу и для того, чтобы привязать к шахте и другого
большевистского чиновника комиссара Голощекина, который
Побывал в Москве незадолго до исчезновения Романовых.
Соколов говорил, что он обнаружил остатки статьи, вы­
рванной из немецкого издания коммунистической газеты, да­
тированной 26 июня 1918 года и напечатанной в Москве. По-

141
этому, поскольку Голошекин был в то время в Москве, Соко­
лов решил, что он тоже пойман на участии в событиях в лесу.
Самое время было сделать выводы, и Соколов сделал эти
жуткие выводы: «Ранним утром 17 июля, под покровом ноч­
ной тьмы, грузовой автомобиль привез их трупы на рудник в
урочище Четырех Братьев. На глиняной площадке у откры­
той шахты трупы обнажили. Одежду грубо снимали, срывая
и разрезывая ножами. Некоторые из пуговиц при этом разру­
шались, крючки и петли вытягивались. Скрытые драгоценно­
сти, конечно, были обнаружены. Некоторые из них, падая на
площадку, среди множества других оставались незамеченны­

ми и втаптывались в верхние слои площадки.

Главная цель была уничтожить трупы. Для этого, преж­

де всего, нужно было разделить трупы на части, разрезать их.
Это делал ось на площадке. Удары острорежущих орудий, раз­
резая трупы, разрезали и некоторые драгоценности, втоптан­

ные в землю ...

.. .Части трупов сжигались в кострах при помощи бен­
зина и уничтожались серной кислотой. Оставшиеся в телах
пули падали в костры; свинец вытапливался, растекался по

земле ... Сжигаемые на простой земле трупы выделяли сало.

Стекая, оно просалило почву. Разорванные и разрезанные
куски одежды сжигались в тех же кострах .
.. .Заметив некоторые оставшиеся предметы, преступ­
ники побросали их в шахту, пробив в ней предварительно
лед и засыпали их землей. Здесь та же самая картина, что и в
Ипатьевском доме, скрыть от мира совершенное зло».
В своем предисловии Соколов писал: «Никакой истори­
ческий процесс немыслим вне представления прошлого. В на­
шем прошлом - тяжкое злодеяние: убийство царя и его семьи.
Правдивым рассказом я полагал бы послужить моему родно­
му народу. Поэтому и помня слова русского историка, я ста­
paлcя' как ни соблазнительно ярки были мои личные воспо­
минания пережитого, излагать факты, основывались исклю­
чительно на данных строго юридического расследования».

Соколов не мог предвидеть жутких последствий своей

работы, но, некоторый прогноз он сделал: «Я знаю, что пыт­
ливый ум человека задаст много безответных вопросов этому
расследованию)). В этом он был, безусловно, прав.

142
 ПРОФЕССОР КЭМПС РАССКАЗЫВАЕТ

Если свидетельства и не лгут, они все же

могут направить следствие по ложному пути.

Можно, даже получив результаты, быть вве­

денным в заблуждение... как когда-то леди
Макбет помазала кровью спящих конюхов.
Professor Кеnnу

Благодаря работе следователя Соколова

история приобрела зловещий оттенок.
Professor Francis Camps, 1972

Современная судебная наука идет в ногу с развитием но­

вейших технологий - использование группы крови, базы
отпечатков пальцев, инфракрасное просвечивание, элек­
тронные микроскопы, способные превратить пылинку в не­
большой комочек. Соколов ничего этого не имел. Его неза­
конченное расследование постоянно наталкивалось на про­

тиводействие, политические интриги и профессиональную

неподготовленность помощников. В его работе есть чем вос­
хищаться - настойчивость, дотошный допрос, тщательно
оформленная документация. Но, поскольку его работа, по
сути, касается истории и должна была бы окончиться выво­
дами о судьбе Романовых, это предъявляло свои требования
к .расследованию.

Для того, чтобы рассмотреть третье столбовое доказа­

тельство Соколова, мы обратились к человеку, который всю
свою жизнь посвятил тому, чтобы стать величайшим пато­
логоанатомом столетия. Профессор Френсис Кэмпс был па­
Тологом в британском министерстве иностранных дел в те­
чение почти 30 лет, его работа произвела революцию в су­
дебной науке. Работая по нашей просьбе, он потратил целый
:месяц, изучая все доступные материалы по делу Романо­
Вых, включая оригиналы фотографий вещественных дока­
зательств. К счастью много оригинальных негативов Соко­
ЛОВа сохранил ось в London Public Record Offic и в Париже.
у нас были возможности тщательного исследования предме-

143
тов, подобных обломкам досок с пулевыми отверстиями, сле­
дами крови и пуль.

Профессор дал интервью на телевидении. Когда его

спросили, как ему удалось использовать технологии семи­

десятых годов для расследования событий, про изошедших в

1919 году, он ответил: «В конце концов, мы же добились успе­
ха в исследовании пятен на рубашке и камзоле короля Чарль­
за, которые он носил, когда ему отрубили голову, а также при
изучении материалов на Джека Потрошителя, и даже собы­
Tий на улицах Сиднея».
Кэмпс не имел реальных предметов, служащих вещест­
венными доказательствами, но их фотографии были хороше­
го качества, были и другие благоприятные обстоятельства.
Мы приводим его комментарии дословно, так, как мы их за­
писали. Сначала его выводы относительно исследования кро­
ви в Доме Ипатьева:
Мэнголд: «Вы согласны с теми исследованиями?»
Кэмnс: «Да, полностью, да. Единственный вывод, кото­
рый он сделал, это то, что кровь на стенах в Доме Ипатьева
была человеческая, и я думаю, что это бесспорно»
Мэнголд: «Он утверждал, что одно из пятен на полу подва­
ла - это кровь императрицы. Как он может это утверждать?»
Кэмnс: «Он не мог это утверждать. Это - чистая выдум­
ка. Я имею в виду, что существует возможность сравнения
групп крови, но даже если бы мы знали группу крови импе­
ратрицы, и то, мы могли бы говорить только о похожести,
но не о идентификации». [В 1918 году техника сравнения групп
крови еще не существовала. Аргументы профессора Кэмnса от­
носятся также и к утверждению Соколова о том, 'imO кровь на
стене принадлежит одной из великих княжон.]
Мэнголд: «И снова он делает вывод, что количество кро­
ви, обнаруженной в подвале, показывает, что в комнате был
убит не один человек, поскольку от одного человека не могло
быть так много крови, да еще на такой большой площади. Вы
согласны с такой мыслью?»
Кэмnс: «Нет. Небольшая кровь могла вызвать длинные
брызги, кроме того по сделанным сообщениям следы крови
на стенах замывались. Это могло увеличить площадь со сле­
дами крови. Одинаково вероятно, что это или кровь ранен-

144
ного человека, или кого-то, у кого серьезное кровотечение из

носа. Или еще что-то. Кровь могла появиться и в других мес­

тах, если бы человек перемещался по комнате».
Даже если не принимать во внимание мнение профес­
сора, есть основания считать, что появление крови и пуль в

подвале было намеренно сфальсифицировано после начала

белогвардейского следствия, чтобы сделать картину престу­
пnения более убедительной. Рассматриваемые материалы по­
ICaзывают, что и те, и другие свидетельства могли «появить­

сю> спустя какое-то время после начала следствия.

Британский особо уполномоченный сэр Чарльз Элиот,

осмотревший Дом Ипатьева в начале 1919 года, рассказывал,
что некоторые пулевые отверстия были запачканы кровью,
но при этом отметил: «В других местах никаких следов кро­
ви не было видно ... ».
Этот вывод подтвердил и другой независимый наблюда­
тель, нью-йоркский корреспондент New York Times Карл Ак­
керман. Он появился в Екатеринбурге незадолго до того, как
Сергеева заменили Соколовым и рассказывал, что там не
было «... никаких луж крови, И мне кажется сомнительным,
что семь человек умерли такой ужасной смертью, оставив не-
60льшие кровяные следы в пулевых отверстиях инебольшие
кровяные пятна на полу».

Однако ситуация с кровью изменилось после визита Ак­

.кермана. Соколов, посетивший ту же комнату весной 1919 года,
писал: «Сергеев не обратил внимание на пятна крови, кото­
рые я обнаружил на южной и восточной стенах». Сергеев
тщательно проводил свое расследование и подробно описы­
вал увиденное. Он действительно пропустил такие ключевые
детали, как брызги крови? Если Сергеев, как и Соколов, при­
держивался фактов, тогда дополнительная кровь «появилась»
между двумя исследованиями.

Кроме того, интересно, что люди, сотрудничавшие с Со­

коловым, давали свое описание состояния с кровью.
Капитан Булыгин писал: «... крови было так много, что
она даже промочила насквозь пол и испачкала землю под по­
пом. Кровь была на полу каждой комнаты, через которые та­
ЩИли тела. Кровь на воротах, кровь на ступенях перед домом
"'кровь на улице, где стоял в ожидании грузовик».

145
 Роберт Вилътон сказал после посещения дома в 1919 г.:
«Когда, год спустя, Я был в этой комнате, следы тряпки и рас­
творенной водой крови были еще ясно видны ... » Странно то,
что это было через несколько месяцев после того, как доски с
пулевыми отверстиями были изъяты следователем Сергеевым.
Генерал Дитерихс писал об обнаруженной следователями
скатерти с «большими кровяными пятнами, о которых кто-то
вытирал руки». Решающее доказательство в деле, в котором
отчаянно не хватает доказательств преступления; до сих пор

официально следователи не упоминали об этом.

Есть поразительные несоответствия и при рассмотрении
пулевых отверстий. Пьер Жильяр вернулся в Екатеринбург
через месяц после исчезновения Романовых. На этом этапе
он так рассказывал о своем посещении подвала: «Когда Я по­
кидал дом, я не верил, что императорское семейство дейст­
вительно погибло. В комнате, которую я осматривал, было
слишком мало пулевых отверстий, я подумал, что этого не­
достаточно для того, что там было сделано».
Двумя годами позже, в своих книгах, тот же Жиль­
яр описывал ту же комнату, но, иначе: «Я спустился затем в
нижний этаж, большая часть которого была полуподваль­
ная. С величайшим волнением проник я в комнату, которая,
быть может, - я еще имел сомнения - была местом их кон­
чины. Вид этой комнаты был мрачнее всего, что можно изо­
бразить. Свет проникал в нее только через одно, снабженное
решеткой, окно на высоте человеческого роста. Стены и пол
носили на себе многочисленные следы пуль и штыковых уда­
ров. С первого взгляда было понятно, что там было соверше­
но гнусное преступление и убиты несколько человек».
Есть два следующих объяснения противоречия между
этими двумя рассказами. Или у Жильяра было плохо с памя­
тью, или он умышленно лукавил в одном из рассказов. Есть
также третья возможность. После своего первого посещения
Дома Ипатьева в конце лета 1918 года Жильяр остался, чтобы
помогать как Сергееву, так и Соколову в их расследовании.
Если в Доме Ипатьева были найдены новые и убедитель­
ные доказательства, и если некоторые из них были получены
в результате расследования Сергеева - Соколова, тогда вто­
ричный визит Жильяра в комнату убийства мог бы вызвать

146
изменение в значительной степени его реакции, в отличие от
первоначальноЙ.
Кроме того, во втором описании Жильяра упоминаемое
количество пулевых отверстий значительно увеличил ось за
прошедшие недели. Сэр Чарльз Элиот писал, что когда он по­
сетил Дом Ипатьева в октябре 1918 года, Сергеев рассказал
ему, что там было семнадцать пулевых отверстий.
Капитан Мак-Куллейдж, британский офицер развед­
ки, писал после своего визита в Дом Ипатьева в конце лета
1918 года: «Было шестнадцать пулевых отверстий в стене, и
шестнадцать пуль были извлечены из нее белогвардейцами
после того, как они появились в доме»

Но появляется отчет Соколова, количество пулевых от­

верстий увеличивается до 30, в два раза больше, чем в пре­
дыдущих версиях. В действительности Сергеев, как писал
Соколов, насчитал 27 пулевых отверстий. Это хорошо укла­
дывается в версию Соколова. Но тогда как сэр Чарльз Элиот
получил цифру семнадцать? Если, предположительно, инфор­
мация была сфальсифицирована, то, возможно количество
пуль, обнаруженное Сергеевым, было изменено ко времени
появления Соколова.
Полностью противоречат всему этому показания челове­
ка, который видел комнату сразу же после предполагаемого
убийства. Михаил Летемин, 36-летний охранник, арестован­
ный и допрошенный после падения Екатеринбурга, рассказал
Сергееву как выглядела комната менее чем через два дня по­
сле исчезновения Романовых:
«Все то, что Я узнал об убийстве царя и его семьи, меня
очень заинтересовало, и я решил, насколько возможно, про­

верить полученные мной сведения. С этой целью 18 июля я

зашел в ту комнату, где был произведен расстрел и увидел,
что пол был чист. На стенах также никаких пятен я не об­
наружил. В задней стене, на левой руке от входа, я заметил
три дырочки глубиной с сантиметр каждая, и больше ника­
ких следов стрельбы я не видел. Осмотр я производил уже
вечером и торопился, боясь, что кто-либо из начальства за­
метит, что я интересуюсь этим делом. Следов пуль или шты­
KoBыx ударов на полу осмотренной мною комнаты я не заме­
Тил, хотя, повторяю, что осмотр я делал беглый, наспех. Во­
обще следов крови я нигде не обнаружил».

147
 Остальная часть показания свидетеля Летемина является
осторожным рассказом о его работе в Доме Ипатьева. И хо­
тя он рассказал, что он осматривал в спешке, его специфиче­
ские замечания относительно небольшого количества крови
и трех пулевых отверстий могут быть близки к истине.
Мог ли он не заметить 27 пулевых отверстий, о которых
говорил Соколов, или, даже, семнадцать, упомянутых сэром
Чарльзом Элиотом? Соколов при случае ссылается на показа­
ния Летемина, но обычно пропускает это неудобное для него
утверждение.

Независимо от того, как объясняются все эти несоответ­

ствия, фактом является то, что нет неопровержимых дока­
зательств, что были расстреляны одиннадцать человек, тем
более одиннадцать членов императорской семьи вместе со
слугами. По-видимому, понявши это, следователь Соколов
сосредоточил все свои усилия на поиске доказательств в шах­

те, назвав их «сами лучшими, наиболее ценными свидетель­

ствами».

Мы спросили профессора Кэмпса, были ли найденные

предметы, несомненно при надлежащие императорской се­
мье, многочисленные семейные реликвии, драгоценности,
одежда, 40 фрагментов обуви, и найденные остатки от корсе­
тов, доказательством смерти семьи?
Прежде чем он начал рассматривать этот вопрос по
пунктам, он нам рассказал небольшую юридическую прит­
чу: «Если вся моя одежда, и моя трубка и мои часы и туфли
были бы обнаружены в куче на берегу моря, и если бы меня
уже никогда не видели, можно было бы предположить, что я
умер. Любой историк или журналист могли бы легко вооб­
разить историю моего самоубийства. Тем не менее, я через
какое-то количество лет могу вернуться из Парижа, чтобы
существовать вполне реально. Я основываюсь на основопо­
лагающем юридическом принципе - косвенные доказатель­

ства, даже при наличии мотива для смерти, никогда не могут

и не должны быть доказательством смерти.

Многие люди пытались симулировать самоубийство, что­
бы избежать каких-либо проблем. Совсем недавно бежавший
Джон Стонхуз, считался умершим после того, как он исчез во

148
Флориде, оставив на берегу свою одежду; позже он был обна­
ружен скрывшимся в Австралии».
Подобным способом можно симулировать и убийство, и
как мы увидим позже, были мотивы для использования по­
добного варианта в деле Романовых.
Профессор Кэмпс очень сомневался в доказательствах,
полученных Соколовым в районе шахты. Особенно скепти­
чески он относился к частям корсета, которые он изучал по

увеличенным фотографиям: «Планшетки В корсетах должны

были быть повреждены пулями; носить следы от воздейст­
вия огнестрельного оружия. Видите ли, я сомневаюсь в том,
что выпустив множество пуль в человека, можно не повре­

дить что-либо в его одежде».

Конечно, в своей работе в качестве судебного следова­
тещ у профессора были небольшие ВОЗМОЖНЩТИJfаблюдаj:>
следы выстрелов на корсетах; вряд ли кто носит их в наши

дни. Но у него был случай, связанный со стрельбой, произо­

шедший в 1974 году, при вооруженном нападении на пожи­
лую женщину, начальника налоговой службы. В нее выстре­
лили, но ее спасло то, что пуля попала в корсет. Корсет был
поврежден, но дама осталась жива.

Профессор Кэмпс сделал вывод: если на шестерых жен­

щин по сыпался град пуль, очевидно, что некоторые из них

попали выше талии; и, если, как утверждал Соколов, все они

носили корсеты, было бы чудом, если бы хотя одна из пуль не
задела планшетку корсета.

Таким образом, мы не верим, что на каком-либо из най­

денных Соколовым предметов имеются следы выстрелов. Од­
нако появилось сомнение и в том, что шесть комплектов кор­

сетных планшеток действительно были найдены в шахте.

Они не упомянуты в материалах прежних следователей, ра­
ботавших до Соколова, хотя там включены драгоценности и
Вставные зубы. Позже, в 1919 году, во время работы Соколо­
Ва в шахте, это подозрение только усилилось.
Корреспондент New York Times в начале декабря 1918 года
I:'Oворил о том, что корсеты были обнаружены отнюдь не в
районе поляны Четырех Братьев. Интересно то, что он напи­
сал, что их нашли в печи Дома Ипатьева в золе. Большая часть
вещей, принадлежащих императорской семье была сожжена

149
там, чтобы создать видимость сокрытия тел, когда Романо­
вы исчезли. Остатки корсета, найденные в доме, не произвели
бы такого жуткого впечатления, как если бы их нашли около
шахты. Но для того, чтобы запутать следствие, лучшего мате­
риала для создания сценария фальшивого подтверждения со­
крытия трупов на поляне Четырех Братьев не найти.
Профессор Кэмпс не был уверен в том, что для убийц
полностью уничтоживших тела, чтобы скрыть преступление,
было разумным оставить вокруг такие улики, как одежду, об­
рывки обуви, остатки от рюкзака. Профессор не считал себя
достаточно компетентным для того, чтобы проводить экспер­
тизу драгоценностей для продолжения расследования.
Наш бюджет не позволял нам проводить следственный
эксперимент с дроблением, сжиганием и воздействием ки­
слоты на бесценные драгоценности, но профессор Кэмпс об­
ратился к эксперту, который помогал ему в его собственной
полицейской работе - Роберту Вебстеру - консультанту
геммологу. Вебстер провел собственное расследование и не
поверил выводам Соколова о том, что императорские драго­
ценности были повреждены в результате воздействия огня.
Он был озадачен выводами следствия о бриллианте,
принадлежащем императрице. Соколов пишет, что платино­
вая оправа была повреждена огнем, а бриллиант остался не­
вредимым. Вебстер утверждал, что все должно быть наобо­
рот. Платина чрезвычайно устойчива к огню и должна только
слегка пострадать, в то время как алмаз должен был сгореть.
Вебстер подсчитал, что температура при горении долж­
на быть свыше 1000 градусов по Цельсию для того, чтобы это
воздействовало на платину, если это так и было, то, отпадает
необходимость в дальнейшем экспериментальном подтвер­
ждении относительно «драгоценного креста».

Соколов в своей книге писал: «Экспертиза определила:

«Крест хороший, художественной работы. Он, несомненно,
подвергался действию огня. На это указывает вид платины,
и главным образом то, что имеющиеся на одной из его игл
шарик представляет собой сгоревший жемчуг»». Но Вебстер
отмечал, что жемчуг становится коричневым и хрупким при

температуре выше 200 градусов по Цельсию. Если темпера­

тура была в пять раз выше, Т.е. такой, чтобы оставить сле-

150
ды. на платине, тогда жемчуг должен был бы быть полностью
уничтоженным. Но Соколов говорит о сохранившемся «сго­
ревшем жемчуге». Криминалистический анализ Вебстера по­
казывает, что «эксперты» Соколова не были достаточно ком­
петентны, как он полагал, или, может быть, он не правильно
понял их выводы.

Что касается драгоценностей, есть и другие несоответст­

ВИЯ. Соколов пишет о двух золотых цепочках, обнаруженных
в районе шахты и являющихся, предположительно, «... предо­
хранительными, при запирающем механизме браслетов», от­
ломанных при снимании их с запястий мертвой царицы и ее
дочерей. Это было бы правдоподобным, если бы не показа­
ния самого важного свидетеля, очевидца, Медведева.
Он утверждал, что драгоценности были сняты с трупов
еще когда они были в подвальной комнате: «... Со всех членов
царской семьи, у кого были на руках, сняли, когда они были
еще в комнате, кольца, браслеты и двое золотых часов ... » Сви­
детель рассказывал также о разборке найденных драгоценно­
стей в комендантской. На следующее утро, под наблюдением
помощника коменданта, ценности на автомобиле были выве­
зены из дома.

Если большевики тщательно обыскали трупы, и брасле­

ты были сняты со всех трупов еще в доме, то каким обра­
зом их части оказались на лесной поляне в районе Четырех
Братьев?
Для нас, как и для профессора Кэмпса и для жителей
Екатеринбурга, которые слушали объявление большевиков
о расстреле царя, остался вопрос - где трупы? В результа­
тесвоей работы Соколов безоговорочно объявил: найденные
палец, несколько неопознанных костей и «грязный материал,
смешанный с землей», - это все, что осталось от Романовых.
Мы спросили профессора Кэмпса, что он думает об этих не­
счастных человеческих останках, которые он изучал по фо­
тографиям.
Сначала о пальце, который по версии Соколова принад­
лежал царице, хотя доктор Деревенько ранее говорил, что он
npинадлежал его коллеге доктору Боткину.
Мэнголд: Соколов официально определил этот палец как
}'I<азательный палец женщины среднего возраста с длинны-

151
ми тонкими пальцами с тщательным маникюром. Вы соглас­
ны с этим выводом?
Кэмnс: Определенно, нет. Как я понимаю, после его нахо­
ждения прошло какое-то время. Первое, что непонятно, по­
чему палец не сгнил, как это должно было случиться; вто­
рое - если даже, палец и сохранился, он должен быть смор­
щенным. Поэтому, этот палец не может выглядеть, как палец
человека с хорошо ухоженными руками.

Тогда мы показали профессору фотографии царицы, на

которых были видны ее руки. И спросили его, какие выводы
он может сделать, глядя на эти фотографии и сравнивая их с
выводами Соколова.
Кэмnс: Только то, что эти - длинные тонкие пальцы с хо­
рошо ухоженными длинными ногтями. Такие ногти быстро
ломаются.

Мэн.голд: Вы не согласны с выводами Соколова относи­

TeльHo этого пальца? Я поясню. Вы исключаете, что палец
мог хорошо сохраниться?
Кэмnс: Я не думаю, что это был палец, найденный поч­
ти год назад. Я думаю, что и Соколов это понимал, но только
он обладал искусством самообмана в невероятной степени.
Профессор продолжил, сказав, что его рассуждения о
пальце могли бы быть следствием его общего мнения о ра­
боте Соколова. В любом случае, он подчеркнул, никто бы не
смог достоверно определить человека по пальцу, даже, если

бы это был знакомый человек, если бы там не было каких­

либо специфических особенностей.
Мы упомянули о 42 костных фрагментах, обнаруженных
в лесу, и приведенных Соколовым на небольшой фотографии.
Профессор Кэмпс изучал их под микроскопом, и мы спроси­
ли его - неужели это все, что могло остаться от одиннадцати

сгоревших трупов. Он ответил: «Такого не могло быть. Я ду­

маю, что следователи были в одном правы - кости выглядят
так, как будто их резали или пилили. Но определить, челове­
ческие это кости или нет, можно только после соответствую­

щих исследований. Но они не являются не только останками

одиннадцати трупов, но даже останками одного трупа, я ду­

маю». Местный доктор, к которому обратился Соколов, ска-

152
!Jал только, что он «не исключает возможностИ», что кости

могли принадлежать человеку.

Профессор Кэмпс сказал, что, хотя и трудно определить

зто по обычной фотографии, некоторые из них выглядят, как
кости животного; возможно, он видел список найденных на
поляне предметов, в котором, наряду с другими, упоминают­

ся «кости какой-то птицы», а один из видевших сказал, что

()ни похожи на кроличьи.

Обнаружив незначительное количество костей, Соколов

()бъявил, что те, кто до него вел раскопки, обнаружили большее
'1исло костей, но не обратили на них внимание, и просто вы­
бросили их! Материалы следствия свидетельствуют об обрат­
!юм, показывая, что предыдущие следователи отмечали в след­

:твенных материалах любые мелочи, которые были найдены.

В записи за 20 августа 1918 года, следователем Сергеевым
были внесены все предметы, найденные в тот день, вплоть до
'Iастежек для обуви и пуговиц. Если следователь заботился о
:охранении и описании мелких предметов, как он мог выбро­
:ить обгорелые и разрубленные кости, которые могут свиде­
гельствовать о смерти людей?
Основной вывод профессора Кэмпса состоял в том, что,
:оответствующая судебная экспертиза, даже в 1918 году, мог­
l1а бы определить, являются ли кости, найденные Соколовым,
'1еловеческими. Следователь Соколов жаловался на то, что
~падение правительства Колчака помешало провести науч­
fюе исследование найденных костей». Тем временем костные
:>станки попали в Европу и заботу о них взял на себя Соко-
110В, уже находясь в Париже. После того, как он написал фор­
кальную расписку на них и на другие оставшиеся материалы,

:>ни хранились в его спальне в Латинском квартале. Соколов

!\ержал их в шкатулке около четырех лет, в течение которых

:>н вполне имел возможность для исследования, поскольку в

[Jариже были квалифицированные специалисты. Но Соколо­

~a это, кажется, не беспокоило - типичная ошибка человека,
l"\елью которого была критика его предшественников.
Дальнейшая судьба костных останков, пальца и капсул
: кровью из Дома Ипатьева - отдельная и запутанная и не
IlХодит в нашу задачу. Но дело в том, что они впоследствии
I{счезли.

153
 Поклонение героям и мученикам традиционно для Рос­
сии, и следовало ожидать, что костные останки Романовых
где-нибудь хранятся, и им поклоняются изгнанные из Рос­
сии, оставшиеся верными ей"'. Их исчезновение маловероят­
но, поскольку они являются единственным, что осталось от

могущественного известного семейства.

Фотографии сомнительных костных останков были опуб­
ликованы Соколовым во французском издании его книги, но,
что не понятно, не вошли в русское издание, которое появи­

лось несколькими месяцами позже. В тех семейных разбор­

ках, о которых мы теперь знаем, возможно, были члены се­
мьи, которые знали, или, по крайней мере, подозревали, что
останки не подлинные, и сочли более целесообразным, что­
бы они тихо исчезли.
Общим недостатком в деле Романовых являются зияю­
щие дыры в доказательствах обвинения, но это не мешало
Соколову. Он уверял, что в течение двух дней и ночей боль­
шевики с помощью бензина и кислоты полностью уничтожи­
ли одиннадцать трупов. Профессор Кэмпс опроверг это, ска­
зав, что такое было бы невозможно. Он объяснил, исходя из
своего обширного опыта, что сжечь человеческое тело чрез­
вычайно трудно.
Для того, чтобы иллюстрировать свою точку зрения, он
показал фотографии из своей частной коллекции: женщи­
на, чей труп был сначала погружен в парафин и затем был
сожжен. В результате, хотя это и выглядело ужасно, контур
женского тела все еще различался. Профессор объяснил, что
при этом тело сначала обугливается, и это обугливание пре­
дохраняет остальную часть тела от уничтожения.

Он делал множество фотографий, на одной из них жен­

щиHa' которую несколько раз облили бензином, а затем дол-

* Из ответов Главы Российского Императорского Дома Е.И.В. государы­

ни Великой княгини Марии Владимировны на вопросы журнала «Ньюсуик»,
28 июня 2008 года: «Следователь Н.А. Соколов, расследовавший дело о царе­
убийстве в 1918 году, пришел к выводу, что останки царственных мучеников
были уничтожены. Частицы мощей, обнаруженные в шахте, где большевики
первоначально пытались их уничтожить, были вывезены Соколовым и нахо­
дятся в Храме-Памятнике св. Иова Многострадального в Брюсселе». (<<В под­
вале Ипатьевекого Дома», с. 365). - Прuмеч. nереводчuка.

154
го жгли, а на другой тело, находившееся в сгоревшем авто­
мобиле. Тем не менее, оба трупа опознавались как человече­
ские тела.

Но известно, что при кремации тело в течение минуты

превращается в массу золы. Профессор Кэмпс сказал, что
это совсем другое дело. Современная кремация выполняется
в специальных контролируемых условиях, единовременно, в

закрытых газовых печах, при очень высокой температуре.

Что касается похорон на погребальных кострах в Индии,
профессор рассеял наши сомнения относительно праха, ко­
торый опускают в воды Ганга, вместе с обгорелыми частями
трупов, создавая серьезные проблемы для здоровья, по мне­
нию индийских авторитетных специалистов.
Профессор Кэмпс опроверг утверждения Соколова о том,
что серная кислота была бы эффективной при уничтожении
обгорелых останков Романовых. Его мнение подтвердил док­
тор Эдвард Рич из военной академии США Вест-Пойнт, ко­
торый сказал: «У большевиков было всего двое суток, за ко­
торые невозможно было уничтожить сгоревшие или частич­
но сгоревшие трупы. Огонь должен был уничтожить часть
мускулатуры, волос и кожи. Просто лить кислоту на них не
даст больших результатов, кроме обезображивания поверх­
ности ... В университете в Индиане мы пытались растворить
в кислоте различные кости. Были кости ягненка, кости коро­
вы и даже использовали кошку для этой цели. И хотя форма
терялась, для чего требовалось не меньше трех дней, полного
растворения никогда не было».
Манголд: Оставшееся после этого можно было идентифи­
цировать, как остаток от костей? В конце этого было ли дос­
таточно костной структуры останков, чтобы идентифициро­
вать это как костную структуру?
Доктор Рuч: Да.
Манголд: Я уточняю. Распадется ли этот остаток от при­
косновения или нет?
Доктор Рuч: При этом возникает неприятное ощуще­
ние... некоторые части останутся твердыми, другие распа­

дутся.
Манголд: Вы утверждаете, что можно реально уничто­
Жить кости, используя кислоту?

155
 Доктор Рuч: Если было достаточное количество кислоты
и имелась бы подходящая емкость для нее, похожая на гор­
шок людоеда, возможно они и растворили бы их. Но сделать
это в течение трех дней нельзя.
Доктор Рич был увлечен своим экспериментом, проде­
ланным в лабораторных условиях, полным погружением ис­
пытуемых костей в кислоту; он думал, что таким образом он
имитирует то, что происходило на лесной поляне под Екате­
ринбургом.
Все-таки, мы попросили экспертов рассмотреть два ва­
рианта свидетельств уничтожения трупов, высказанных поз­

же Ермаковым и ВоЙковым. Оба из них, как мы увидели, ока­

зались недостоверными, но они показывают, как использо­

вались бензин и кислота. Войков передавал чей-то рассказ:

.«Koгд~ гигантская куча окровщшенных чедовечесюрс oc:raH-
ков и разрубленных частей, ног и головы лежали на поляне,
их полили бензином и серной кислотой и сожгли. Горение
продолжалось 48 часов».
Как профессор Кэмпс, так и доктор Рич утверждали, что
смешивание бензина и кислоты рискованно и может привес­
ти к нежелательным результатам. Горящая серная кислота
выделяет очень опасные испарения. В ситуации около шахты
она должна была быстро вспыхнуть, а затем уйти в землю.
Но самым непонятным в этой истории является, все­
таки, отсутствие среди останков зубов. Не было найдено ни
одного зуба. Зубы являются единственными компонента­
ми человеческого тела, которые практически неразрушимы.

Кроме того, они часто являются единственным доказатель­

ством тождества. Если трупы одиннадцати расстрелянных в
Доме Ипатьева действительные были сожжены на лесной по­
ляне, то, следует принимать во внимание то, что отсутству­

ет около 350 зубов. Соколов игнорирует этот факт, хотя най­

дeHHый зубной протез доктора Боткина превращает в целую
проблему.
Генерал Дитерихс, его политический куратор, объясняет
это тем, что у всех одиннадцати трупов были отрезаны голо­
вы и увезены в Москву. Корреспондент Times Роберт Виль­
тон, человек достаточно умный, чтобы видеть неубедитель­
ность в объяснении отсутствия черепов и зубов, сообща-

156
ет, что один из организаторов, комиссар Юровский взял эти
головы с собой, когда через три дня уехал в Москву. Но это
лишь попытка объяснить сомнительные показания Войкова
и Ермакова.
Оба рассказчика особо говорят, что трупы клали в огонь
вместе с головами.

Ермаков добавил: «Мы должны были поддерживать

огонь в течение долгого времени, чтобы сжечь черепа. Но я
не был удовлетворен костром, и оставшееся было превраще­
но в порошою>. Это утверждение - научная нелепость.
По словам профессора Кэмпса: «Если головы были в огне,
должны были остаться зубы. Зубы очень трудно уничтожить».
Доктор Рич другим своим экспериментом подтвердил мнение
профессора Кэмпса. Он поместил несколько зубов в мензур­
ку, залил их серной кислотой. Продержал их в таком состоя­
нии три недели. И они выглядели как обычные зубы.
Отсутствие черепов и зубов Романовых могло бы создать
затруднение, если бы дело дошло до суда. Череп самого Нико­
лая, например, мог бы быть опознан по его повреждению, по­
лученному при жизни, еще до того, как он стал царем.

Более того, в то время можно было связаться с личным

врачом императора, к которому он обращался в Тобольске и
который мог бы идентифицировать зубы членов император­
ского семейства. Если бы зубы были обнаружены, это ста­
ло бы неопровержимым подтверждением, что все Романо­
вы были убиты. Но зубы не были обнаружены поскольку,
Как мы покажем, все семейство, вероятно, было живо позже
1918 года.
Профессор Кэмпс сделал окончательный вывод относи­
тельно расследования Соколова: «Я совершенно с ним не со­
I'JIaceH. Это - классический при мер расследования, когда
следователь предубежден в отношении определенной вер­
сии. Выводы, которые основаны на предположениях не бы­
вают точными. Эти документы никогда не будут приняты к
рассмотрению в любом законном британском суде, в качест­
ве доказательства убийства. Формально, русское император­
СКОе семейство не умерло. Вся история была создана следова­
телем Соколовым».

157
 ТРУПСОБАКИ

Одиноко, в сером сумеречном мраке,

маленькая собака умерла, пришел ее день.
Rupert Brooke

Однако был один реальный и опознанный труп, кото­

рый, по мнению Соколова, вполне мог компенсировать от­
сутствие человеческих останков. Это был труп собаки Тать­
яны, Джимми, найденный на дне шахты 25 июня 1919 года,
и провозглашенный белогвардейским следствием как досто­
верное доказательство. Убийство этого императорского до­
машнего животного якобы подтверждало убийство и его хо­
зяев. Соколов опубликовал фотографию трупа собаки, сде­
ланную в день его нахождения, на которой - растрепанный,
но определенно опознанный бывшими императорскими слу­
гами труп.

Для следователей собака была ключом, который оконча­

тельно раскрывал тайну.
Но получилось ли это?
Обычно считается, что Джимми был убит вместе с его
хозяевами в подвале Дома Ипатьева, но, протоколы допросов
свидетелей из охраны показывают, что не было никаких упо­
минаний присутствия собаки при расстреле. Мы видели, что
описания сделаны чрезвычайно подробно, следовало ожи­
дать испуганного тявканья собаки, которое не могло не при­
влечь внимания. Нам стало любопытно, почему это не было
упомянуто в протоколах, как это труп собаки не был обнару­
жен при предыдущих поисках в шахте и как сохранился поч­

Tи год после предполагаемой сцены расстрела.

Соколов снял первый вопрос, его поддержал его КОЩlега
Роберт Вильтон, объяснив, что хитрые большевики высыпа­
ли землю на дно шахты, поэтому собаку нашли только тогда,
когда эту землю удалили. Что касается сохранности трупа со­
баки, то Соколов объяснил, что это объясняется низкой тем­
пературой на дне шахты, а Вильтон к этому добавил - «лед
остается на дне глубоких шахт, подобных этой» даже в лет­
ние месяцы.

158
 Оба сделали вывод, что труп Джимми сохранялся в ес­
тественном холодильнике в течение одиннадцати месяцев и

восьми дней. Но, как и в своем предположении о головах Ро­

мановых, вывезенных в Москву, Вильтон не имел основания
говорить о засыпанной в шахту земле, и оба они неправиль­
но понимали вопрос о состоянии льда на дне шахты.

В материалах следствия есть другой рассказ. Когда мы

разбирались в этом старом деле, мы проверили сообщения о
более ранних поисках в шахте в августе и сентябре 1918 года,
которые проводились через несколько недель после исчезно­

вения царской семьи. Они описаны тщательно, и содержат

подробное описание как самой шахты, так и хода проводи­
мых работ.
Александр Шереметевский, который организовал пер­
воначальный поиск, рассказывал, как пришлось откачивать
воду из шахты, в которой, якобы, был обнаружен Джим­
ми, годом позже. Она даже не была «глубокой» - всего 30
футов. Профессиональные шахтеры достигли самого дна­
никакой собаки не было. И, что более интересно, не было ни­
какого льда на дне, только вода.

Все же мы обратились в Отдел зарубежной климатоло­

гии в Лондонской метеорологической конторе, где, к счастью,
имелись записи относительно температуры в области Екате­
ринбурга в 1918-1919 годах. Никакой вечной мерзлоты, ни­
какой замороженной земли там не было. Средняя ежедневная
температура в июле 1918 года была 70 F. и оставалась такой
до середины октября, когда резко упала до средней темпера­
туры 300 F. Это чуть ниже точки замерзания воды, 320 F. По­
года оставалась морозной в течение всей зимы, вплоть до ап­
реля 1919 года, когда она стала повышаться при при ближе­
ции лета.

Чтобы знать, какие условия могли были быть в шахте в

течение того же периода, мы обратились к доктору Тони Бэт­
челор, работавшему в СamЬогпе School of Mines в Корнвилле.
Используя данные, которые мы имели, его собственные зна­
'Иия шахт на той же широте в Канаде, доктор Бэтчелор смог
установить условия, в которых находился труп Джимми.
Если принять, что собака была брошена в шахту в июле
1918 года, то она пролежала в воде почти три месяца, пока в

159
октябре не наступили морозы. Затем была заморожена, лежа­
ла так всю зиму, и снова два месяца лежала в воде до конца

июня 1919 года, когда ее нашли. Другими словами собака ле­

жала в шахте шесть месяцев, из которых пять в общей слож­
ности провела в воде. Доктор Бэтчелор добавил - так как в
этой шахте раньше добывали железо, там в воде должна была
быть высокая степень кислотности.
Если не обращать внимания на фотографии, представ­
ленные Соколовым, и протоколы вскрытия, обнаруженные
в деле, то возникает вопрос, могло ли тело разложиться за

это время или нет? Мы задали этот вопрос профессору Кей­

ту Симпсону, другому выдающемуся патологу министерства
внутренних дел.

Он ответил. На фотографиях, которые он рассматривал

через лупу, было видно лишь незначительное уменьшение ко­
личества шерсти. Только на задних ногах и немного на перед­
них, кажется, отсутствовала шерсть. Если это так, то невоз­
можно, чтобы труп находился в воде первые два-три месяца.
Зимние морозы могли бы сохранить труп, таким, каким он
был к этому времени, но ко времени наступления морозов он
должен был лишиться шерстяного покрова. С человеческим
трупом такие изменения произошли бы дней за десять вес­
ной или осенью, немного меньше летом. Никакой труп со­
баки не смог бы сохранить шерсть, так как это было видно
на фотографии, находясь два-три месяца в холодной воде. Да
еще два месяца после морозного периода - все это противо­

речит тому, что было видно на фотографии.

В протоколе вскрытия, проведенного в Екатеринбурге,
сказано: «Легкие спаявшиеся, синеватого цвета из-за разло­
жения». Профессор Симпсон сказал, что описанное состоя­
ние грудной полости могло быть через неделю или две по­
сле смерти. Он добавил, что описания сердца - «нормальной
величины и плотности ... Желудочки пусты» - не похоже на
сердце, умершее год назад. Оно должно было быть мягким и
выглядеть отвратительно. Профессор отверг выводы следст­
вия о том, что у трупа собаки, умершей в июле 1918 года и
обнаруженного в июне 1919 года желудок, кишки, печень и
мочевой пузырь выглядят нормально. Они первые органы,
которые становятся мягкими и разложившимися, обычно в

160
течение нескольких дней. Наконец, он отметил, что естест­
венная кислотность в воде должна была ускорить разложе­
ние. Другими словами, все это было невозможным для трупа
Джимми, слишком хорошо сохранившегося в своей водяной
могиле в течение почти года.

Что мы должны думать об этом?

Но если в ходе судебного расследования выясняется, что
собака умерла за несколько дней до того, как был обнаружен
труп, то это случилось почти через год после исчезновения

романовых. Но как она была убита и кем?

Вполне правдоподобно, что Джимми был еще жив в
1919 году, и мог быть использованным для введения следст­
вия в заблуждение. Другая домашняя собака Романовых, спа­
ниель Алексея по кличке Джой, был выведен из Дома Ипать­
ева живым. Его видели несколькими месяцами позже на ули­
цe. Он был найден чиновником, работавшим с британской
военной миссией, вернувшимся в Англию, где жил в течение
нескольких лет на ферме около Виндзора. Если одна собака
была оставлена живой большевиками, то почему это не мог­
ло бы случится с другой?
Мы можем попытаться рискнуть и высказать догадку,
кто стоит за всем этим.

В июне 1919 года, когда был обнаружен труп собаки, по­

скольку генерал Дитерихс временно отсутствовал, ответст­
венным за работы в районе шахты, был военный комендант
Екатеринбурга генерал Домонтович. Мы ссылаемся на Ро­
берта Вильтона, который писал: «Когда Домонтович удачно
сделал свое открытие, он немедленно телеграфировал нам».
О роли Домонтовича в деле исчезновения Романовых извест­
но мало, но он появляется в различных документах.

Прокурор Иорданский, письма которого мы нашли сре­

Д.. документов «черного мешка» в Калифорнии, интересовал­
~ не только непонятностями в деле Романовых. В одном из
его про странных писем он рассказывает, как генерал Рудольф
Гойда поручил ему разобраться в вопросе о взяточничестве и
коррупции среди руководящего состава белогвардейцев: «...
Имеются данные о противозаконных действиях при получе­
нии доказательств ... генерала Домантовича».

6 Дело Романовых
161
 Для чешского генерала Гойды это стало полным сюрпри­
зoM. Генерал, как иностранец, связанный с белогвардейцами,
должен был вести себя по отношению к ним дипломатично,
и поэтому хотел, чтобы белогвардейский чиновник подтвер­
дил информацию, полученную им от своих собственных под­
чиненных.

После разговора с прокурором Иорданским, Гойда «взял

со своего стола папку с докладом чешской разведывательной
службы о распространенной среди руководства, включая ру­
ководителей области Постникова и Домантовича, корруп­
ции ... показав мне этот рапорт, он просил посмотреть вни­

мательно сведения о коррупции, но сохранить все это в стро­

гой тайне».
Это не лучшая характеристика для генерала Домонтови­
ча, человека, при участии которого был найден и осмотрен
труп Джимми. Он был близок к генералу Дитерихс у, руково­
дившему поисками на поляне Четырех Братьев, и таким об­
разом, имел возможность подделать свидетельства. Тем бо­
лее, что в июне 1919 года следствию нужен хоть какой-либо
результат, поскольку они были обеспокоены отсутствием
трупов Романовых.
Время шло - белогвардейцы теперь отступали на Ура­
ле; из-за приближения большевиков, Соколов вынужден был
оставить Екатеринбург в течение двух недель после «обнару­
жения» собаки. Нахождение собаки должно было вдохновить
следствие. Но какие могли быть мотивы для такого изворот­
ливого поведения? И кому это было выгодно - большевикам
или белогвардейцам? Ответом может быть то, что обе сторо­
ны, хотя и в разное время, были заинтересованы в поддержа­
нии мифа о расстреле.
Мы предлагаем версию, объясняющую это - версию,
похожую на правду, объясняющую эту загадку. Большевики
почти всех Романовых вывезли из Екатеринбурга живыIи,'
на это у них были политические причины, как это будет по­
казано позже. Подобно следователю Сергееву и сэру Чарльзу
Элиоту, мы думаем, что в Доме Ипатьева были убиты только
слуги императорской семьи, и именно от их тел пытались из­
бавиться в шахте.

162
 То, что зубной протез доктора Боткина был там обнару­
жен, доказывает то, что доктор был жертвой, - вряд ли что­
либо кроме насилия могло сделать так, что бы этот протез
выпал изо рта. Другие при меры показывают, что у большеви­
,ков не было никаких угрызений совести, когда они убивали
императорских слуг; это вполне соответствовало их стремле­

нию уничтожать всех сторонников старого режима.

Но, как только императорское семейство было вывезе­

но живым, были веские причины создать в обществе впечат­
ление, что они были расстреляны. В июле 1918 года у боль­
шевиков на Урале были серьезные проблемы, поскольку объ­
единенная армия чехов и белогвардейцев быстро двигались
к Екатеринбургу. Когда они вошли в Екатеринбург, они дви­
гались через весь город, преследуя отступающих большеви­
ков. Но потом они остановились, чтобы перегруппироваться.
Если бы белогвардейцы знали, что члены императорского се­
мейства были в пределах их досягаемости, они могли бы ор­
ганизовать энергичную атаку Дома Ипатьева, чтобы спасти
их. Так что комиссары Екатеринбурга имели достаточные ос­
нования для того, чтобы создать видимость убийства.
В конце концов, это было совсем не трудно.
Был пустой Дом Ипатьева, со своим зловещим подва­
лом; этого было достаточно, чтобы предположить, что цар­
ские трупы были разрублены и сожжены на поляне Четырех
Братьев. Сначала большевики надеялись обмануть белогвар­
дейцев, сделав тела четырех слуг неузнаваемыми и, разбро­
сать вокруг них обгорелые вещи Романовых. Но «сучок под
ногами» появился, когда операция уже начала проводиться.

Тел было нужно больше - четырех трупов было недостаточ­

но, что бы доказать убийство одиннадцати людей. Никакой
нехватки трупов в Екатеринбурге летом 1918 года не наблю­
далось - «контрреволюционеры» арестовывались и расстре­

ливались каждую ночь.

Считается, что не было найдено никаких трупов в районе

поляны Четырех Братьев, но это неверно. Помощник пр оку­
рора Магницкий, который проводил первые поиски в лесу,
сообщается ясно: «Часто получались сведения, что там-то и
там-то находятся трупы царя и его семьи. Все эти сведения
проверялись опять-таки по мере сил и средств... в «Старых

163
шахтах» нашли пять трупов, но все они принадлежали авст­

рийцам». Пять трупов, обнаруженных в лесу, - не замечен­

ных Соколовым, но, сохранившиеся в документах того вре­
мени. Только он один смог бы ответить, почему он не обра­
тил внимания на эту находку.

Мы знаем, что австрийцы и венгры, бывшие военно­

пленные, несли внутреннюю охрану Дома Ипатьева, они так­
же входили в чк. Может быть, эти пять трупов были трупа­
ми охранников из отряда Юровского? Это могло бы быть гру­
бой попыткой, во-первых, обеспечить дополнительные тела,
во-вторых, избавится от тех, кто мог знать, что случилось в
действительности в Доме Ипатьева в ту ночь, когда исчезли
Романовы.
Но когда дублеры трупов Романовых были найдены, бы­
стро могла бы появиться другая проблема. Даже когда тела
слуг были разрублены и сожжены, была очевидна возмож­
ность опознания их любым компетентным детективом. Ес­
тественно, они намерены были принять меры к тому, что­
бы трупы были признаны трупами императорской семьи.
Комиссары, организовавшие операцию, Юровский и Голоще­
кин, это понимали.

Первый из них имел медицинскую подготовку, а второй

был зубным врачом, и оба знали, что черепа и зубы помо­
гут идентифицировать трупы, особенно в том случае, когда
предполагаемые жертвы были семейством, которое обслужи­
валось самыми лучшими и наиболее известными врачами в
России. Для того, чтобы обман не был немедленно разобла­
чен, нужно было отделить головы реальных жертв.
В конце концов, зачем нужно было, совершив убийство,
тратить время на то, чтобы сжечь и делать неузнаваемыми
трупы императорских слуг, которые не имели никакого поли­

тического или религиозного значения?

На самом же деле там почти не было никаких человече­
ских останков. Возможно, почти все были вывезены, а тела
пяти австрийцев были оставлены неповрежденными. Палец
и вставная челюсть не могли быть достаточным доказатель­
ством расстрела императорской семьи, и большевики доба­
вили «доказательств» насколько это было возможно. У боль­
шевиков в руках была одежда Романовых, так как их пере-

164
одели в другую одежду, которая бы не бросалась в глаза. Эта
императорская одежда была разорвана и сожжена, драгоцен­
ности были разбросаны вокруг, для неопровержимой иденти­
фикации их владельцев. Была также принесена одежда, вме­
сте с другими вещами, из императорского гардероба. Кстати,
это объясняет, почему, в районе шахты оказались вещи, кото­
рых по показаниям свидетелей охранников, в ночь убийства
на Романовых не было. Свидетели рассказывали, что на них
не было верхней одежды; возможно, они не ожидали, что их
куда -либо увезут.
Однако среди вещей, найденных около шахты, были об­
наружены обрывки шинели, остатки от ранца и другие вещи.
Все эти вещи находились среди вещей, бесспорно принад­
лежащих императорской семье, как свидетельство для всего
мира, что императорская семья точно была расстреляна.
Необходимо было убедить всех, что большевики пыта­
лись скрыть то, что они сделали. Они сделали все, чтобы опе­
рация сокрытия трупов была совершенно очевидной, создав
шум в окрестностях, вызвав интерес у местных крестьян к

тому, что они делали в лесу. И они этого добились. Местные

крестьяне, первыми появившиеся в лесу, обнаружили бес­
ценный предмет, валявшийся на земле - изумрудный крест
императрицы, и поняв, что случилось, сообщили о найден­
ном белогвардейцам в Екатеринбург.
Для большевиков, согласно нашей гипотезе, это было
только прикрытие, использующее военную ситуацию. Одна­
ко подобный сценарий удовлетворил не всех, даже среди тех,
кто занимался расследованием на ранней его стадии. В част­
ности капитана Малиновского, заявившему следователю Со­
колову: «В результате моей работы по этому делу у меня сло­
жилось убеждение, что августейшая семья жива. Мне каза­
лось, что большевики расстреляли в комнате кого-нибудь,
чтобы симулировать убийство августейшей семьи, вывезли
ее по дороге на Коптяки, также с целью симуляции убийст­
ва, здесь переодели ее в крестьянское платье и затем увезли

отсюда куда-либо, а одежду ее сожгли ... » Спустя несколько

месяцев, даже услышав показания «свидетелей», следователь
Сергеев думал так же.

165
 Но на Рождество 1918 года дело приняло новый оборот,
который должен был бы позабавить большевиков. Белогвар­
дейское правительство в Омске считало, имея на это причи­
ны, что Романовы мертвы, поскольку о них не было слышно
почти полгода. Генерал Дитерихс и его коллеги монархисты
решили использовать ситуацию в своих интересах, единст­

венно возможным для них путем, Т.е. в качестве пропаганды

против большевиков. Из их уст полились кровавые рассказы

о том, как было вырезано все императорское семейство. Но у
них не было надежных доказательств, чтобы объяснить неко­
торые детали, да и работавший в то время следователь Сер­
геев сильно мешал со своими сомнениями. Поэтому в январе
1919 года белогвардейское руководство заменило его Соколо­
вым, человеком, который должен был сделать необходимые
для них выводы.

Хотя Соколов сам стал возможной жертвой обмана, уста­

новленные факты теперь подтверждали то, что было нужно;
и, поскольку надежных доказательств не было, были исполь­
зованы показания «свидетелей», дающих нужные показания.

КОНЕЦ СОКОЛОВА

Рыцари храбрые пали во прах,

Мечи их давно заржавели,
Но души их светлые на небесах
Средь сонма святых ... мы верим
Капитан Булыгин. 1919 год

В конце лета 1919 года, ситуация на фронте вынуди­

ла Соколова прекратить свое расследование в Екатеринбур~
ге; его отъезд затруднил дальнейшее расследование дела. Это
сильно замедлило его работу, и кто-то из военных расска­
зывал: «При малейшем слухе о том, что большевики двига­
лись к Екатеринбургу, Соколов собрал чемоданы и бросился
в Омск. Мы должны были его задержать и возвратить в Ека­
теринбург. я не могу сообщить Вам, сколько времени было
потрачено на это».

166
 Там была неприличная ссора между следователем и ге­
нералом Дитерихсом; возможно, даже Соколов не полностью
был согласен с генералом. В некоторых документах указыва­
ется, что Соколов, подобно его предшественникам, был от­
странен от следствия на этом этапе. Один местный следова­
тель обратился к адмиралу Колчаку, главе белогвардейского
правительства, с просьбой использовать его влияние для вос­
становления следователя Соколова в должности.
Соколов, в конце концов, оставил Екатеринбург в тече­
ние первой половины июля 1919 года. Сначала он отправил­
ся в штаб-квартиру белогвардейцев в Омске и оставался там
в течение месяца. Затем наступил день, когда он сел в по­
езд вместе со своими материалами, упакованными в обыч­
ный железнодорожный ящик, чтобы отправиться на Даль­
ний Восток.
Его верная тень, капитан Булыгин, описывает сцену, ко­
торая произошла в поезде: «Мы пили чай, обсуждали литера­
туру, в частности поэзию. Общественный прокурор оказался
большим знатоком творчества гр. А.Н. Толстого и прочел нам
«Садко» по памяти полностью. Что касается меня, то я дек­
ламировал стихотворение, строфа из которого стоит эпигра­
фом к этой главе:

Рыцари храбрые пали во прах,

Мечи их давно заржавели,
Но души их светлые на небесах
Средь сонма святых ... мы верим.

Соколов, в полутьме сидевший на диване, поднял свою,

как обычно растрепанную голову из-за привычки вечно тере­
бить темную небогатую шевелюру, и спросил: «Что это, Па­
вел Петрович? Чье? Прочтите еще раз, пожалуйста».
Я повиновался. На несколько минут воцарилась тишина.
«Как красиво ... ». - сказал Соколов».
По пути на Дальний Восток он вышел из поезда в Чите,
штаб-квартире атамана Семенова, который устанавливал
свои законы на территории, которую он занимал. Но там Со­
колова обвинили в том, что он умышленно скрывает инфор­
мацию о том, что царь был все еще жив; к нему настолько

167
враждебно отнеСJIИСЬ, что он стал опасаться за свою жизнь.
И Соколов в панике обратился за помощью к британскому
должностному лицу, капитану Бэйнсмиту, которого мы на­
шли в 1975 году в Корн вилле. Капитан Бэйнсмит вспомнил
о формировании специального поезда, для того, чтобы вы­
везти следователя, который был к тому времени «в нервном и
испуганном состоянии». Начиная с этого момента, материа­
лы Соколова и его драгоценные реликвии - небольшое ко­
личество человеческих останков, драгоценности и разорван­

ная императорская одежда - начали свое неуверенное путе­

шествие в Европу.
Генерал Дитерихс отобрал эти материалы у Соколова еще
в Чите, что закончилось разрывом отношений между ними.
Позднее Булыгин записывал: «Соколов вспылил. Его нервы к
этому времени были в ужасном состоянии, и ему показалось,
что это был заговор с целью изолировать его от материалов
следствия. Я кинулся назад к генералу Дитерихсу, он дал мне
письмо для Соколова, приглашая на разговор. Однако мой
шеф был слишком рассержен, чтобы выслушивать' объясне­
ния. Он порвал письмо, не читая, и сказал, что огорчен ви­
деть, как генерал сделал меня инструментом неправильных

действий. .. Но, безопасность материалов должна быть пре­

выше всего; поезду генерала нельзя было позволить уехать
без материалов следствия. Поэтому я взял все бумаги ... пере­
правил их в поезд Дитерихса ... »
Соколов, возможно, был прав, когда боялся за свои запи­
си. Британские дипломатические записи показывают, что Ди­
терихс держал материалы следствия «готовыми И связанны­

ми, но не подписанными и не опечатанными». Это было иде­

альным временем для того, чтобы их похоронить. Дитерихс
поместил вещественные доказательства в принадлежавшую

царице шкатулку, обтянутую лиловой кожей.

С большим чувством он рассказывал посетителям, что
шкатулка содержала «обгорелые останки, священные на­
циональные реликвии» - обнаруженные на поляне Четырех
Братьев.
Эта шкатулка, в конце концов, была передана британско­
му верховному комиссару в Сибири Милу Лэмпсону, который
В свою очередь передал шкатулку американскому вице-кон-

168
сулу. Американец вез ее через весь Дальний Восток в желез­
нодорожном вагоне «в деревянном ящике, наскоро обвязан­
ном веревкой, под видом багажа эмигранта». Держал он его
под столом, и категорически отказывался кому-либо расска­
зывать, что в нем находилось.

В Харбине Соколов догнал свои чемоданы и попытался

передать свою шкатулку в Англию. Поскольку министерство
иностранных дел долго не отвечало на просьбу Соколова о
визе, Лэмпсон снова телеграфировал: «Соколов нервничает в
ожидании ответа, уверяет, что ему постоянно угрожает напа­

дение со стороны германских агентов. Письмо Соколова мне

представляется несколько истеричным ... Я склонен полагать,
что угрозы с германской стороны существуют только в его
воображении» .
В Великобритании просьба Соколова была отклонена, а
знакомство с корреспонденцией министерства показывает
нежелание короля Георга V связываться даже с последними
останками его друга и кузена.

Чиновника предупредили: «Отправка подобного ящи­

ка в Англию явилась бы источником замешательства и соз­
дали бы затруднительное положение. На следующий день ко­
роль лично переговорил со мной об этом. Если бы нашелся
подходящий русский, мы были бы избавлены от этого». Как
мы увидим в следующей главе - учитывая исключительное
отношение короля к семье Романовых, удовлетворительного
объяснения для подобного его поведения не было.
Что касается шкатулки, надежные свидетели рассказали,
что она, в конце концов, попала к британскому королевско­
му семейству. Достоверность этой истории подтвердил сэр
Томас Престон, который сам слышал ее от короля Георга V
в феврале 1921 года. Рассказывая об этом, Георг V сетовал:
«Останки находились в таком состоянии, что их необходимо
было дезинфицировать, прежде чем к ним можно было при­
коснуться» .
Независимо от этого, информация об останках Романо­
вых и отношении к ним Британского королевского семейства
пришла к нам от бывшего дипломата, который был близким
другом Лэмпсона. Он рассказывал со слов Лэмпсона, что ко­
роль Георг возражал, чтобы останки привезли к ним, и про-

169
сил Лэмпсона «отделаться от них как-нибудь». По его собст­
венной просьбе мы не называем имени друга Лэмпсона, но
он его близкий друг и уважаемый ученый.
Объяснение содержится в комментариях Лэмпсона, ко­
торые он дал своему зятю, лорду Элиоту. Он рассказывал, что
Лэмпсон говорил О перевозке в Англию «предполагаемых ос­
танков царского семейства (включая собаку). У него были со­
мнения». Лэмпсон говорил о том, что в шкатулке, возможно,
содержались останки императорских слуг, но не Романовых.
Это согласуется с нашей гипотезой, и могло бы объяснить
слабый интерес короля к шкатулке.
1921 год. Около трех лет после исчезновения Романо­
вых Соколов жил в иммиграции в отеле «Лафонтен» В Латин­
ском квартале Парижа. С ним в том же отеле были его вер­
ный капитан Булыгин и Пьер Жильяр. Роберт Вильтон, ко­
торый сопровождал Соколова при выезде из России, также
был в Париже. Эта четверка сотрудничала на последних эта­
пах развития следствия, не говоря уже о генерале Дитерихсе,
в написании книг, распространивших версию расстрела цар­

ской семьи.
Но даже в Париже Соколов сталкивался с сомнением и
недоверием. Он сильно расстраивался, если кто-либо ему го­
ворил, что, возможно, царская семья осталась жива. Булыгин
писал: « ... они начали воображать, что все мы были посла­
ны, чтобы разыграть тщательно разработанный обман, что­
бы отвлечь внимание Москвы и дать возможность узникам
бежать».
Тем не менее, Соколов продолжал свою работу, которая
стала главной целью его жизни. Он опросил каждого в Ев­
ропе, кто мог бы дать какую либо информацию - монархи­
cToB' военных руководителей, русских политических деяте­
лей в эмиграции. Некоторые из тех, с кем Соколов хотел бы
говорить, не хотел с ним связываться, в частности придвор­

ная дама баронесса Буксгевден. Вместе с двумя преподавате­

лями Романовых, и доктором Деревенько, баронесса встре­
чалась с иностранными дипломатами в Екатеринбурге летом
1918 года, обсуждая как и чем можно помочь заключенным в
Доме Ипатьева Романовым.

170
 Люди, с которыми Соколов сталкивался, часто расстраи­
вали его своим мнением, не совпадающим с его взглядами,

или ответами, которые его не устраивали. Он не доверял быв­

шим членам российского Временного правительства, считая,
что «Керенский И бывшие члены Временного правительства»
пытались запутать его.

В 1923 году Соколов был еще в Париже, его материалы

не были опубликованы. У него появился руководитель, князь
Николай Орлов, находившийся в родстве с царским семейст­
вом. Орлов покровительствовал ему, помогал расследованию
деньгами, поселил его в своем имении.

Октябрь этого года ознаменовал начало новой причудли­

вой страницы в жизни Соколова. В документах военно-мор­
ской разведки мы обнаружили неприятный рассказ о том,
как Соколов встречался с Генри Фордом, американским ав­
томобильным магнатом. В Соединенных Штатах Генри Форд
участвовал в судебном процессе по обвинению в антисеми­
тизме, начатом группой сионистов, в которую, случайно был
вовлечен Герман Бернстайн, журналист, посылавший сооб­
щения из Екатеринбурга в 1918 году. Форд связался с пред­
седателем Русского Национального общества Борисом Бресо­
лом, и решил, что Соколов и его исследования могли бы быть
ему полезны.

Согласно документам американской разведки, только что

рассекреченным в 1972 году, расследование Соколова ... по­
казывает в результате, что убийство императорского семейст­
ва было спровоцировано евреями и, фактически, было прове­
дено группой палачей, среди которых только трое не были ев­
реями .... оказывается, что Бресол знал о существовании этих
материалов и зная отношение Генри Форда к евреям, зная о
его неограниченных средствах, он решил рассказать об этом
Форду, считая, что последний может это использовать для
антисемитской пропаганды, а монархисты при этом получат
большую популярность во всем мире, включая Россию.
Для укрепления своих позиций в суде, Форд направил од­
ного из своих людей со специальным заданием в Европу, что­
бы привлечь к работе Соколова и найти подтверждение его
документам. В парижской квартире состоялась встреча, в ко­
торой участвовали покровитель Соколова князь Орлов, аме-

171
риканский полковник Лайдиг и бывший корреспондент Times,
которого звали Фуллертон_ Лайдиг сказал, ссылаясь на чело­
века Форда, что у них аналогичное отношение к евреям, и что
Форд может позаботиться о том, чтобы работа Соколова была
опубликована в Америке. Вечеринка закончилась приглаше­
нием Соколова в Фонтенбло и он согласился на участие.
Форд пригласил следователя в Америку, все затраты оп­
лачивались, и Соколов вместе с его покровителем направи­
лись в Соединенные Штаты. По прибытии в Бостон, как Со­
колов, так и Орлов дали интервью прессе. Князь заявил, что
он «приехал В Соединенные Штаты с целью установить воз­
можные связи с автомобильным концерном». Эта связь со­
стоял ась позже в штаб-квартире Форда на русской вечерин­
ке, которую посетил сам Генри Форд.
По сообщению разведки США, переговоры были внезап­
но прерваны в самый критический момент: когда Генри Форд
расспрашивал следователя Соколова и Орлова, он неожидан­
но получил письмо, адресованное ему Великим князем Ни­
колаем, из которого следовало, что передавший письмо имел
крайне важную информацию.
Генри Форд вышел в переднюю, и увидел там челове­
ка, назвавшегося Бородиным, присланного Великим князем,
чтобы сообщить Генри Форду, что он слышал о секретных до­
кументах, полученных Фордом, и захотел сообщить ему, что
они были полностью недостоверны. Форд поблагодарил его
за информацию, но неизвестно, получил ли он какие-либо
документы и было ли продолжено совещание с Соколовым
и Орловым.
Этот инцидент, почти не дающий информации, все же
позднее был объяснен Борисом Бресолом тем, что Великий
князь Николай не хотел обижать французских евреев в Па­
рижском банковском обществе, от которого он получал фон­
ды. Тем не менее это событие вполне могло быть реальным,
поскольку Великий князь незадолго до этого сам отказался
верить доказательствам Соколова и его материалам. Кроме
того, публикации Французского Комитета Двенадцати рас­
сказывают о том, что еще в двадцатые годы Великий князь
утверждал, что его кузен царь Николай был жив.

172
 Хотя Великий князь имел свои собственные политиче­
ские интересы, вынуждавшие его упорствовать в этом во­

просе, к его утверждениям надо относиться серьезно. Он

был командующим русской армией в начале Первой миро­
вой войны, и некоторое время после отречения царя. Он ос­
тавался до своей смерти в 1929 году признанным лидером в
эмиграции и считался кандидатом на русский престол в слу­
чае восстановления монархии. Но в штаб-квартире Форда в
1924 году, предупреждение Великого князя осталось незаме­
ченным.

Один из сотрудников Форда писал: «Документы Соколо­

ва очень похожи на истину, но, конечно, невозможно, утвер­

ждать эти факты без тщательного исследования их содержа­

ния ... » Такое исследование вряд ли нужно было Форду, кото­
рого история никогда не интересовала.

Интерес Форда к Соколову и его бумагам не простирал­

ся далее их использования для антисемитского (mодтвержде­

ния». Он заключил договор с Соколовым, по которому сле­

дователь должен был «установить, что убийство было за­
планировано и выполнено евреями». В тот же день Соколов
передал копию своего дела в архивы Форда. Таким образом,
работа, которая началась в Екатеринбурге, как объективное
юридическое расследование судьбы наиболее сильного мо­
нарха на земле, окончилось примитивной сделкой расистов в
офисе в штате Мичиган.
Приближался конец Соколова. Один из сотрудников
Форда так описывал случившееся дальше: «Когда Соколов
находился здесь, он выглядел очень нервным и очень изму­

ченным человеком. Я поместил его в больницу Форда, чтобы

его осмотрели и определили, что с ним. Они позвали меня и
спросили, что за человека им положили. Я сказал: «Не беспо­
койтесь, это очень важный человек, но он здесь только вре­
менно». Они сказали: «Мы должны посоветовать Вам угово­
рить его остаться здесь пока это возможно, поскольку у это­

го человека очень плохое сердце. Он может умереть в любое

время». Я не хотел, чтобы он умер у нас, так что я поторопил­
ся к Соколову. Мы быстро получили разрешение и нас пусти­
Jlh к Соколову. Я думаю, что он умер через неделю после при­
езда в Париж».

173
 А в это время печаталось французское издание его кни­
ги, но неизвестно, дожил ли он до того, чтобы увидеть его
опубликованным. Не только Великий князь отказался при­
знать работу Соколова, но даже мать царя, императрица Ма­
рия, холодно отнеслась к нему. Хотя она и сделала финансо­
вый вклад в работу Соколова в Сибири, она никогда не хотела
видеть его или его знаменитые материалы. Когда императри­
ца-вдова, находясь в Дании, узнала, что Соколов и Булыгин
хотят посетить ее, она ответила телеграфно: «Попросить Со­
колова и Булыгина, чтобы они не приезжали».
Последние письма Соколова были жалкие. Он писал
Миролюбову, прокурору, который теоретически отвечал
за всю Екатеринбургскую область, и был также в иммигра­
ции: «Я пробыл за границей почти два года. Все полностью
рушиться здесь, я не могу получить фонды ... Я убедительно
прошу Вас, чтобы писали мне и не отказались сообщить, где
теперь Шамарин, Остроумов, Кутузов, Иорданский и все су­
доустройство Екатеринбурга».
Некоторые из упомянутых были давно мертвы - якобы
расстреляны за их участие в расследовании. Соколов знал,
что он тоже умирает; он писал Булыгину: «Старый двигатель
изношен ... работа должна быть закончена ... и это будет кон­
цом ... Почему Вы, дорогой друт, далеко отсюда? Я одинок. Ко­
нец - близко. я боюсь, что мы уже никогда не увидим друт
друта ... Я посылаю Вам свои раскрытые объятия ... ».
Таким был Соколов в ноябре 1924 года, утомленный, раз­
битый человек. Даже как он умер - неизвестно. Некоторые
намекали, что он был отравлен, другие - что он умер как
психически больной человек. Роберт Вильтон был уволен его
газетой и умер во Франции через восемь недель после смер­
ти Соколова. Капитана Булыгина застрелили в Аргентине
где-то в тридцатых - мотив неизвестен. Жильяр дожил до
1962 года, и оставался одним из неутомимых распространи­
телей гипотезы расстрела царской семьи. Выступая свидете­
лем на процессе «Анастасию>, он напутал судью, рассказав,
что он сознательно уничтожил важные документы.

Мы обнаружили могилу Соколова на церковном дво­

ре на юге Парижа. На его надгробном камне была эпитафия
«Правда Твоя - Правда навеки».

174
 НАГРОМОЖДЕНИЕ ЛЖИ

На планетах видны каналы темно­

красного цвета, и когда свет падает на них,

при определенном ракурсе вы можете уви­

деть на них слово «ложь».

Oliver Wendell Holmes в «Истине»

Есть множество официальных способов обманывать лю­

дей. Можно просто замалчивать вопрос, или откровенно
лгать, или прибегнуть к своего рода демагогическим выска­
зываниям, заменяющим истину. Соединенные Штаты, со сво­
ей претензией на наибольшую открытость общества в мире,
просто породили десятилетия лжи и ее бюрократического
прикрытия. Бомбардировка Камбоджи долгое время скрыва­
лась от общественности, несмотря на настороженные глаза
телевизионных и телеграфных агентств. Когда задаются труд­
ные вопросы, государственные представители уклоняются

от истины, подобно тому, как они делали с тайной войной в

Лаосе. Уотергейтский скандал только казался угасшим быст­
ро, на самом деле понадобилось два полных года, чтобы рас­
путать это дело. Это были два года официальной лжи и «не
имеющих никакой законной силы заявлений», в которых ис­
пользовалась вся мощность власти чиновников, и очень ус­

пешно, против целого батальона расследователей. Никсону

удалось увильнуть от участия в суде, и его действительная
роль в Уотергейте никогда не была раскрыта. Уотергейт слу­
чился через десять лет после убийства американского прези­
дента Кеннеди и не бросающихся в глаза споров вокруг это­
го события.
Вновь среди общественности появляется мнение - все
это подозрительно, и чиновники темнят. Лучом света в этой
истории был показ найденной пули - «смертельная пуля ле­
жала на земле - слишком далеко от окровавленной рубашки
Кеннеди, в которую она должна была попасть».
В 1975 году всплыла информация о том, что директор
Федерального бюро расследований Эдгар Гувер приказал,
чтобы его сотрудники уничтожили угрожающее письмо, на-

175
писанное Освальдом за несколько дней до убийства; един­
ственная информация о будущем преступлении была унич­
тожена, агенты были предупреждены об опасности, но это
было умышленно скрыто.
Но официальный обман является новым явлением. Не­
давно мир узнал о «Последнем Секрете», циничной сделке
между Черчиллем, Рузвельтом и Сталиным в конце Второй
мировой войны, по которой два миллиона русских изгнанни­
ков «депортировали» В Советский Союз. Они встретили не­
избежную смерть или попали в сталинскую тюрьму, многие
из них кончали жизнь самоубийством в заколоченных ваго­
нах, в которых союзники отсылали их домой.
Коммунистическая Россия была пионером в искусстве
официальной лжи. Вопиющее переписывание истории и то­
тальное управление системами массовой информации, выну­
дили остальной мир скептически относится к сообщениям из
Советского Союза и к государственному руководству.
В июле 1918 года были определенные основания для вы­
бора Екатеринбурга для официального объявления о расстре­
ле царя. С этого момента советские утверждения относитель­
но судьбы Романовых были последовательны только в полу­
чении из воздуха различных гипотез.

22 сентября 1918 года «Известия» опубликовали но­

вость - рассказ о том, как тело царя было выкопано из моги­
лы в лесу, положено в цинковый гроб, покрытый сибирским
кедром*. «Панихида проводилась в соборе в Екатеринбурге
с почетным караулом, состоящим из высшего военного ру­

ководства». Это было, конечно, басней, хотя бы потому, что

тело Николая никогда не было обнаружено. Эта часть дезин­
формации опровергалась годом позже «судебным сообщени­
ем», которое касалось судьбы остальной части семейства.
Газета «Правда»** сообщала, что 28 человек попали под
суд в Перми по обвинению в убийстве всей семьи Романо-

• Следует отметить, что в центральной официальной советской газете

«Известию> эта статья не появлялась ни 22 сентября 1918 года, ни когда-либо
еще. Впервые эта статья появилась в одной из пермских газет 27 сентября
1918 года со ссылкой на челябинскую газету.
•• Эта статья попала в материалы Соколова не из газеты «Правда», а из
шанхайской газеты, которая ссылалась на газету «Правда». Роберт Вильтон,
упомянув об этой статье в своей книге, не упомянул эту «подробность».

176
вЬ1Х. Среди обвиняемых были три «члена Екатеринбургско­
го Совета», один из которых якобы утверждал, что он орга­
flизовал преступление с целью дискредитирования советской
власти в интересах партии лев. соц.-рев., к которой он при­
flадлежал, политического конкурента Ленина. Четырнадцать
обвиняемых были признаны виновными и приговорены к
расстрелу.

Этот рассказ, включая имена обвиняемых, также был

полным вздором. Фамилии работников ЧК и членов Екате­
ринбургского Совета известны и не совпадают с фамилиями,
приведенными в «Правде». Но у статьи двойное назначение.
Это был первый случай, когда общественность получи­
па информацию об убийстве всех Романовых, и в то же вре­
мя вина за убийство перекладывалась с Московского пр а­
вительства на партию эсеров, у которых был политический
конфликт с большевиками в июле 1918 года. Это вполне сов­
пало с желаниями большевиков нормализовать отношения с
внешним миром.

В Великобритании отвращение к распространяемым слу­

хам об убийстве императорского семейства нагнетало атмо­
сферу антисоветизма, и Москва знала это. В течение двух ме­
сяцев после этой статьи, и после затянувшихся переговоров,
Советская Россия успешно заключила важное соглашение с
Великобританией - первый равноправный договор. Почти
несомненно, рассказ о «Пермском расследованию> повлиял
на процесс улучшения отношений с европейскими странами.
Появление книги Быкова, впервые официально расска­
завшей о событиях в Екатеринбурге в июле 1918 года, при
внимательном рассмотрении, оказывается гораздо сложнее,

чем это кажется на первый взгляд.

История берет свое начало в 1921 году, в Германии.
В этом году следователь Соколов посетил Берлин, где оста­
новился в доме полковника Фрейберга. Однажды ночью его
квартира была ограблена вооруженной бандой русских и не­
мецких коммунистов, налет был хорошо организован - пока
один из них стоял перед дверью, изображая полицейского,
цругие осуществляли ограбление. Когда налетчики покину­
flИ квартиру, они унесли с собой и материалы Соколова. По­
следующее расследование, проведенное в Германии, пришло
к выводу, что бумаги были переданы через Прагу в Москву.

177
 В том же 1921 году Павел Быков, которого Белобородов
называл председателем Уральского Совета, вкратце излОжил
версию убийства в статье, которая вошла в брошюру «Рабочая
революция на Урале», почти совпадающую с версией Соколо­
ва. Он приводил только скудные детали, ничего не дающие
людям, которых интересуют имена, даты и воспоминания не­

посредственных участников. Интересно, что его рассказ был

основан на информации, собранной белогвардейским следст­
вием, настолько, насколько это было удобно для него.
В 1921 году не поднимался вопрос об исчезновении тру­
пов. Но в последующие пять лет продолжали появляться со­
мнения в расстреле, поскольку трупы царской семьи так и не
были найдены. В 1926 году советские авторитетные специа­
листы почувствовали, что настало время сделать, наконец,

какие-то выводы.

И Быков опубликовал свой рассказ еще раз, в книге, на­

званной «Последние дни последнего царя». Книга подтвер­
ждает белогвардейскую версию убийства императорского се­
мейства, и, казалось, объясняет отсутствие человеческих ос­
танков в районе шахты.
Быков писал: «... останки тел после того, как их сожгли,
вывезли на значительное расстояние от шахты и закопали

в болоте, в районе, где добровольцы и следователи не дела­

ли никаких раскопок. Там тела остались и теперь полностью
сгнили». Автор объяснял, что это было сделано для того, что­
бы белогвардейцы, не могли, найдя эти останки, превратить
их в святые мощи.

Ни Быков, ни какой-либо другой советский источник,

никогда не рассказывали о трупе царя, который нашли в
лесу, или о суде над убийцами в Перми. В 1966 году молодеж­
ная газета «Комсомольская правда» пересказала версию Бы­
кова. Современный учебник по истории для средней школы
умалчивает о судьбе Романовых. Царь исчезает из рассказов,
становится «невидимкой», после его отречения в 1917 году.
В 1971 году мы запросили советское министерство иностран­
ных дел о судьбе царской семьи.
После длительной переписки через советское посольство
в Лондоне, нам были присланы выдержки из Советской исто­
рической энциклопедии: «В июле 1918 года, в Екатеринбурге,

178
когда Белая армия угрожала городу, областной Совет принял
решение расстрелять царя Николая П, его семейство и слуг».
В 1974 году советский журнал «Звезда» поднял Екатерин-
6ургский Совет до уровня героев, говоря, что они «решили
проблему удаления Романовых с пути России, чтобы они не
мешали ее будущему, проявив смелость и дерзость, находясь
в кольце из неприятельских войск, окруживших Екатерин­
бург». Что касается трупов, они «рассеяли прах по ветру)).
Это звучит, как выдержка из фантастического рассказа,
который появился на Западе в 1935 году, когда американец,
по имени Ричард Хайлибуртон, вернувшийся из России ут­
верждал, что он разговаривал с Петром Ермаковым, который
участвовал в операции по уничтожению трупов на поляне

Четырех Братьев. Хайлибуртон рассказал, как он доехал до

Екатеринбурга и обнаружил там больного Ермакова: «Ерма­
ков лежал на сыром русском матрасе ... Он говорил с трудом,
из уголка рта текла струйка крови ... Налитые кровью безум­
ные глаза смотрели на меню). В трехчасовом разговоре, Ерма­
ков выступил с признаниями, подобным этому: «Я направил
свой маузер в царицу, только шесть футов разделяли меня от
нее, я не мог промахнуться. Попал ей в рот. Через две секун­
ды она умерла ... )).
Рассказывая об уничтожении трупов возле шахты, убий­
ца хвастал: «Мы не оставили ни кучки пепла на земле ... Я по­
местил банки с пеплом на грузовик и приказал шоферу от­
везти их на гору... я вытряхнул пепел, что бы развеять его по
воздуху... так, что если кто-либо скажет, что он видел Рома­
новых или даже трупы, расскажите ему об этом прахе)).
Повторяем снова - это бессмыслица. Были, конечно,
кучки золы на поляне, но и тут много вопросов. Этот рассказ,
как и подобные ему, превращается в выдумку при более под­
робном рассмотрении. Ричард Хайлибуртон рассказал о раз­
говоре с Ермаковым московскому корреспонденту «Ежеднев­
ных новостей)) в Чикаго, Вильяму Стонеману. Мы разыскали
Вильяма Стонемана в 1971 году, в Парижском бюро, и поин­
тересовались его мнением о Хайлибуртоне и его рассказе.
{{С моей точки зрения, - сообщал репортер, - он был наи­
худшим типом лгуна)). Стонеман объяснил, что Хайлибурто­
на в его поездке по России сопровождал официальный рус-

179
ский переводчик, и они должны были снабжать московских
руководителей уже обработанными «фактами».
Из собрания легенд об убийстве Романовых мы предла­
гаем еще один поучительный рассказ. Через двенадцать лет
после Екатеринбургских событий появились мемуары Григо­
рия Беседовского, включавшие рассказ Петра Бойкова о со­
бытиях в Доме Ипатьева, После войны Бойков стал совет­
ским послом в Польше, а Беседовский был чиновником при
этом посольстве.

Беседовский, позже перебежавший на Запад, рассказывал

в своей книге, как на вечеринке в 1925 году Бойков, пьяный,
вспомнил О событиях в Доме Ипатьева. Рассказ его повторял
версию, ставшую традиционной, за исключением того, что
Бойков признался в своем присутствии в расстрельной ком­
нате в момент расстрела, о чем никогда не упоминалось ни в

одном документе из материалов Соколова и никто не упоми­

нал ранее.

Хотя вряд ли можно было ожидать какую-либо новую

информацию или какие-либо новые детали от одного из уча­
стников рассматриваемых событий, на рассказ Беседовско­
го часто ссылаются как на авторитетный; те, кто так дела­
ет, должны поближе познакомиться с публикациями мисте­
ра Беседовского.
После Бторой мировой войны У него была репутация за­
KopeHeлoгo обманщика, неустанного распространителя лжи­
Bыx историй. Одним из неудачных примеров из его собра­
ния в области эксклюзивных мемуаров было «Мой дядя Ио­
сиф Сталин», где Беседовский рассказал о своем общении с
племянником Сталина, Буде Сванидзе. Сталин не имел тако­
го племянника.

Обладая бессовестной способностью создавать фальши­

вые биографии, Беседовский оправдывался: «Я пишу книги
для идиотов. Как вы думаете, читали бы на Западе мои кни­
ги, если бы я совмещал в них содержание и форму изложе­
ния!» Б настоящее время, ученые считают, что его наиболее
известные «раскрытия» были мошенничеством, а некоторые
считают его агентом органов Советской системы безопасно­
сти. Соколов писал, что в реальной жизни комиссар Бойков
отличался театральными жестами, предназначенных для дам­

ских взглядов.

180
 Когда женщины спросили его о судьбе Романовых в Екате­
ринбурге, он ответил: «Мир никогда не узнает, что мы с ними
сделали». Возможно, но только возможно, что он был прав.
В 1971 году лорд Маунтбэттен, человек, для которого
царь был «дядюшка Ники» рассказал, почему семья приня­
ла известия о смерти царской семьи как факт: «Нам сообщи­
ли, что это произошло, во всяком случае, мы этого ожидали,

у нас не было оснований в этом сомневаться; доказательств

могло и не быть, но в то время никто и не нуждался в них. Во
что еще мы могли верить, как не в самое худшее, что история

и подтвердила? Какая могла быть альтернатива?» Лорд Маун­

тбэттен, который прочитал французское издание книги Со­
колова, допускал, что если в ней не все является несомнен­
HыM' она все-таки убедила его.
Мы показали, что все было гораздо хуже, чем недостаток
материалов, позволяющих закончить следствие: эта изобли­
чающая шифрованная телеграмма, свидетельства человека,
который «видел трупы», свидетельства в Екатеринбурге и на
поляне Четырех Братьев - все это была полная ложь. Дело
Романовых слишком похоже на тайную операцию и попытку
маскировки происшедшего в действительности.
Но что же, все-таки, произошло? Основным доказатель­
ством того, что царская семья была расстреляна в Екатерин­
бурге, было то, что никого из них с тех пор не видели жи­
выми. Фактически за прошедшие годы произошел пересмотр
альтернатив, существует реальный след, по которому, хоть и
с трудом, но, все же можно идти.
 Часть IV
САМОЗВАНЦЫ

ПРЕТЕНДЕНТЫ

Истина может привести в ад. Вся ис­

тория мира показывает, что истина не мо­

жет допускать альтернативы.

Eugene Q'Neill

в этой истории много дерьма.

Генри Киссинджер, 1975

- Когда вы в последний раз видели царское семейство? -

спросил генерал.

- Это было в прошлом году, в Ростове. Я проходил по

Садовой, как вдруг я увидел царя, в его обычной одежде.
Я едва узнал его. Он приветствовал меня; позже я встречал
его несколько раз вместе с царицей и их детьми - ответил
полковник.

Генерал - барон Врангель, командующий белогвардей­

скими войсками в Крыму.
Полковник - отставной офицер из императорской Во­
енной академии.
Время - 1920 год, спустя два года после предполагаемой
смерти семейства Романовых. А полковник рассказывает ге­
нералу Врангелю о том, что все семейство было полностью
живо, и отметил, что царевич подрос. Генерал Врангель впол­
не справедливо посчитал полковника сумасшедшим.

Но рассказ полковника свидетельствовал о безумии не

одного-единственного человека, а, скорее о безумии целой
группы людей, появившемся в тот момент, когда мир узнал о
расстреле царской семьи. Отсутствие трупов создало устой-

182
чивый миф, представлявший какую-то невероятную смесь из
JlИСТИКИ' слухов, легенд и просто лжи.

Мотивы «обнаружению> живых Романовых сложные. Не­

которые - просто хулиганство, в основе других лежат поли­

:rические или коммерческие интересы, некоторые действи­

тельно вызваны психическим расстройством, но могли поя­
виться и благодаря сохранившейся надежде.
Людям нужно видеть тела, или хотя бы фотографии тел.
Не существует никаких мифов об оставшемся в живых Бени­
то Муссолини, поскольку весь мир видел фотографии его, по­
вешенного на фонарном столбе.
Смерть Гитлера не подтверждена с достаточной очевид­
ностью, его правая рука Мартин Борман оставался то ли жи­
БЫМ, то ли нет в течение 28 лет, пока немцы случайно не на­
шли его скелет - и как раз там, где, как историки предпола­

гали, он был убит в 1945 году.

Исчезновение не одного царя, а всей царской семьи вы­
звало взрыв фантазии.
Рассказы о выживших членах царской семьи можно раз­
делить на две группы. Первая группа утверждала, что семей­
cTBo сохранилось в какой-то удаленной и недоступной части
России, другая - то, что они были вывезены из страны, и на­
чали новую жизнь под другими именами где-нибудь еще.
Первая легенда - более традиционная, возникшая рань­
ше, более понятная для населения, заключается в том, что
большевики никогда не позволили бы Романовыми находить­
ся в какой-либо другой стране мира. В хаосе гражданской
войны подобные рассказы возникали, как грибы после дождя.
Некоторые возникли сразу же после исчезновения семьи.
Подобное случилось и в Крыму. Иностранные газеты на­
печатали рассказ очевидца, который видел там царицу и всех
ее детей: «Она выглядела безразличной, тусклой и опусто­
шенной. Дочери - все красивые и полные жизни, только сын
смотрел грустно и выглядел очень плохо... Много раз мои
друзья из любопытства подходили к дому, где они жили впя­
Тером. Дом принадлежал уроженцу России, чей дед был не­
rcецким представителем в России ... Эта невероятное сообще­
l{ие о Романовых было получено от руководителя шведской
ЫУзыкальной группы, попавшей в Россию».

183
 Иногда рассказы выглядели более правдоподобно, как
например рассказ князя Оболенского, служившего в охране
императора, рассказавшего дочери венгерского генерала, на­

ходившейся вместе с ним в поезде:

«Царь И его дети, о которых говорили, что они умерли,
все живы».

«А как же газетные рассказы об их убийстве? - спроси-

ла его спутница. - И где же они?»
«Больше я ничего не могу сказать» - ответил князь.
«На севере или на юге?» - настаивала девушка.
«На севере, может быть, ... не спрашивайте меня боль­
ше ... Я не должен говорить».
Эта женская сплетня сразу же заняла свое место на пер­
вых страницах газет.

Тема эта держалась в течение нескольких лет - все или

кто-то один, остались живыми, в каком-либо монастыре в
России. Французская секретная служба в декабре 1919 года,
среди прочего, опубликовала следующую информацию: «Бес­
спорно, что Николай II и его семейство - живы. В соответ­
ствии с последней информацией, их здоровье находится в хо­
рошем состоянии. Тем не менее, письменные документы, на­
писанные собственным почерком царя или кого-либо из его
непосредственного окружения - отсутствуют, остается без
ответа вопрос, независимо от этого, жив царевич или нет?»
В соответствии с этой информацией и информацией, по­
лученной от других людей, видевших императорское семей­
cTBo, когда оно появлялось, царь изменился - кажется, стра­

дания сделали его моложе. Сегодня он выглядит волевым че­

ловеком, целенаправленным, с огромной религиозной верой,
которая делала его чуть ли не апостолом новой эпохи. Ца­
рица, здоровье которой было подорвано отчаянием и нерв­
ной болезнью, наоборот, была лишена сил и находилась в со­
стоянии коллапса ... То, что Николай II и его семейство были
живы, держится в большой тайне, где они находятся - такая
же тайна; говорят, что они находятся в каком-то монастыре в
России. Французский Комитет Двенадцати уточнил, что ис­
точником был «агент, который был обычно хорошо осведом­
лен, но иногда тенденциозен».

184
 Одна из последних фотографий Николая 11,
сделанная во время его ссылки в Сибирь

Ero информация исходила из Берлина, из источников

близких к генералу Гурко, начальнику pYCCKoro император­
CKoro Генерального штаба до отречения царя, энергично со­
биравшего деньrи и войска для борьбы с большевиками. Кто
бы это ни рассказывал, и чем бы он ни руководствовался,
разговоры о живом царе Николае в 1919 году помогали про­
пагандировать эту компанию.
К тому же был прецедент.

185
 Русские долго верили в то, что сто лет назад предок Нико­
лая, царь Александр 1, симулировал свою смерть и ушел в мо­
настырь. Как ни надуманно это звучит, эта история популярна
и в наше время, даже среди советской интеллигенции. Новая
версия «живого Николая» распространилась даже в большеви­
cTcKoй России, где также появились свои самозванцы.
В 1922 году нью-йоркская газета «Тimes~~ опубликовала
сообщение из Москвы: «Необыкновенный рассказ о выжив­
шей семье русского императора пришел из Пензы, где три че­
ловека заявили, что они являются бывшей императрицей, ее
сыном и ее младшей дочерью, прятавшимися в разных жен­
ских монастырях в течение последних трех лет.

Рассказ начинается с того, что в начале 1919 года в боль­

шой Успенский монастырь пришла странница... Ее величе­
ственное появление, ее благородное поведение, ее сходство
с императрицей привели к тому, что в окрестностях распро­
странилась весть о появлении настоящей императрицы, из­
бежавшей смерти».
«Царица» вскоре соединилась со своими «сыном И доче­
рью», но эти мошенники недолго наслаждались их импера­

торской ролью, так как большевики их арестовали. «Царица»

оказалась дочерью педагога, «царевич» сыном деревенского

священника, а его «сестра» крестьянской дочерью. Все трое

не были даже родственниками; они были приговорены к се­
ми годам тюрьмы.

В ходе нашего собственного расследования, более чем на

50 лет позже, мыI натолкнулись на рассказ о спасении в мона­
стыре. Графиня де 3арнекау, эмигрантка, живущая в Брюссе­
ле, рассказала, что в 1923 году, в их дом в Москве пришла мо­
нахиня и загадочно заявила, что царь и все семейство живы
и живут «где-то около границы». Она попросила, и ей дали,
шерстяные носки, чтобы согревать императорские ноги.
У тех, кто справился с проблемой освобождения царя, оче­
видно, возникла новая проблема - достать носки нужного
размера. Оригинальная выдумка.
А для тех, кого не удовлетворяла версия спасения в мо­
настыре, изготовители этих легенд придумали более правдо­
подобную версию. В 1920 году появился подробный рассказ

186
" том, как Романовы были вывезены из Екатеринбурга жи-
6ЫМИ монархистом, находившимся в охране Дома Ипатьева.
ОНИ проехали на поезде во Владивосток, где видели царицу
If ее дочерей, которые садились на корабль, отплывающий в
Японию.
Даже сейчас еще говорят, что семейство было спря­
гано где-то в Китае и находилось там под британским по­
кровительством, или же «в небольшом японском городе».
В 1920 году говорили также, что женщины Романовы живут
где-то тихо в Англии. Но премия имени барона Мюнхгаузена
IJ 1920 году должна была бы быть вручена автору представ­
!lения, устроенного на борту американского грузового судна.
Капитан корабля был Джон Линд.
После прибытия в Нью- Йорк теплым июньским днем,
;удно было атаковано толпой журналистов Манхэттена, пы­
гавшихся увидеть на борту корабля бывшего царя Николая
[1, который якобы был в команде, состоящей из смазчика,
50цмана, кочегара и его помощника».
Нью-йоркская «Times» писала: «... кто-то из команды
rказал на измазанную в масле фигуру, которая выглядела со­
~ceM не как последний глава Романовых.
- Вы член семьи Романовых? - спросили репортеры.
Представительный смазчик, в испачканной одежде, по­
~лаживал бороду огрубевшей рабочей рукой,
- Я не хотел бы говорить об этом, - сказал он тихо».
Возможно, длинное морское путешествие и солидная
IOрция рома утомили <щаря», и он не был разговорчивым.
В 1926 году Трансальпийское Телеграфное Агентство со­
>6щило: «Серьезная информация позволяет нам утверждать,
ITO царь Николай П жив и тайно находится внебольшом угол­
(е Ривьеры между Францией и Италией. Николай П был толь­
(О ранен во время расстрела ... и был спасен одним из солдат,
(Оторые участвовали в убийстве других членов семьи».
В свете этих рассказов о спасении совсем не удивительно
>ыоo узнать, что в марте 1927 года, почти через десять лет по­
:ле Екатеринбургской трагедии один русский православный
:Вященник в Берлине во время службы провозгласил «здра­
аие его величеству царю Николаю П».

187
 Спустя девять лет, соответственно постаревшее импера­
торское семейство появлялось снова и снова. А. Поль, живу­
щий теперь в Англии, рассказал нам, как в 1936 году Рома­
новы посетили его дом, расположенный около русской гра­
ницы. Он помнил «пять дам и одного джентльмена, которые
принесли икону святого Николая. Отец склонился перед
ними. Царевич был также с ними, ему уже было около три­
дцати лет. Они оставались у нас два дня перед тем, как отпра­
виться в Германию. Царь оставил свою кокарду в знак благо­
дарности за наше гостеприимство».

Среди этих самозванцев, которых было много после

1918 года, царь и царица появлялись редко, их лица были
слишком известны. Императорским детям «повезло» больше:
Ольга, Татьяна, реже Мария и Алексей, и наиболее популяр­
ная в этом отношении младшая дочь Анастасия.
Не со всеми самозванцами есть полная ясность. Женщи­
на, называющая себя Великой княжной Ольгой, старшей до­
черью царя, появлялась в двадцатые годы в разных частях

Европы, а с 1939 года обосновалась в Северной Италии под

именем Марге Будтс. Она рассказывала, что ее спас один со­
чувствующий царской семье офицер, а затем она была пере­
правлена через Владивосток, Китай, затем морем, в Гамбург,
в Германию. Она признавалась, что потребовала от бывшего
кайзера Вильгельма II обеспечения ее финансовой независи­
мости в течение всей жизни.
С тех пор ее жизнь стабилизировалась, у нее появился на­
дежный сторонник принц Сигизмунд Прусский, племянник
кайзера и двоюродный брат реальной Великой княжны Оль­
ги. В интервью, которое дал в своем доме на Корсике, принц
Сигизмунд в 1974 году подтвердил, что он убежден в подлин­
ности «Ольги». Он рассказывал: «У нас было много общих
воспоминаний о событиях, о которых посторонний человек
не мог знать, поскольку они касались только нас двоих».

Когда мы встретились с м-с Будтс В ее итальянском доме

в 1975 году, она отказалась говорить о себе, или о прошлых
событиях. Ничто не говорило о том, что она была Великой
княжной Ольгой, или даже Романовой.
Сын царя Алексей был самым молодым членом семьи,
ему было почти пятнадцать лет когда он исчез. Любой, кто

188
:попытался бы выдать себя за Алексея, должен был бы иметь
в виду, что подлинный Алексей был болен гемофилией. Во
время заточения в 1917-1918 годов Алексей несколько раз
находился при смерти.

Но проблема фальсификации болезни не остановила мо­

шенников. Пьер Жильяр рассказывал, как в июне 1919 года
его вызвал главный белогвардейский генерал для опознания
первого «Алексея»: «Он сообщил мне, что он хочет, чтобы я
посмотрел на молодого мальчика, который называл себя ца­
ревичем. Я действительно знал, что в течение не которого вре­
мени слух о выжавшем наследнике распространился в Омске.
Говорили, что он появился в алтайской деревне. Мне ска­
зали, что население встретило его с энтузиазмом ... школьни­

ки собрали деньги для помощи ему ... почтмейстер преподнес

ему хлеб-соль ... Генерал Д. сказал, что мое заключение долж­
но быть окончательным подтверждением.
Дверь в соседнюю комнату была открыта и я получил
возможность рассмотреть, незаметно для него, молодого че­

iювека, который был больше и полнее цесаревича; на мой

взгляд, ему было от пятнадцати до шестнадцати лет. Своим
матросским костюмом, цветом волос и их прической он из­
далека очень смутно напоминал Алексея Николаевича. Этим,
впрочем, и ограничивалось сходство.

Случай поставил на моем пути первого из бесчисленных

самозванцев, которые, без сомнения, в течение долгих лет бу­
дут служить причиной смут и волнений в невежественной
и доверчивой среде русских крестьян». В конце концов, это
был первый «Алексей» из самозванцев, но было много и дру­
ГИХ В последующие годы.

По крайней мере, двое из них, казалось, хорошо подго­

товились, чтобы быть убедительными. Мы услышали интри­
гующий рассказ об одном из них от Эдмонда Сесила, бывше­
ro политического деятеля из прежнего Колониального коми­
тета. Он столкнулся с «Алексеем» во время своей службы в
Северном Ираке в 1926 году.
Интенсивный перекрестный допрос, которому подверг
мальчика Британский директор CID, потерпел неудачу, а меди­
цинское обследование показало, что он болен гемофилией. Эд­
Монд вспоминает, что дело дошло до самого короля Георга V,

189
но «его величество ... отвергало всякую возможность того, что

молодой человек мог быть царевичем».

Имелось и несколько других Алексеев, но наиболее из­
вестный из них до сих пор живет, и хорошо живет, на Лонг­
Айленде, в Нью-Йорке. В отличие от большинства самозван­
цев, он, по крайней мере, окружен настоящей драмой и на­
стоящей тайной.
В Нью-Йорке Алексей появился холодным рождествен­
ским днем 1960 года после того, как он пересек Европу от Вос­
тока до Западного Берлина, выдавая себя за полковника Ми­
хаила Голеновски, работающего в польской разведке. Он был
принят как важный перебежчик, имеющий ценную информа­
цию. После того, как старший чиновник ЦРУ признал эту ин­
формацию «на сто процентов точной», Конгресс принял спе­
циальное решение - дать ему американское гражданство.

Но вскоре после прибытия в Америку Голеновски изумил

всех, в том числе и ЦРУ, требуя, чтобы его называли «Алек­
сеем Николаевичем, наследником русского императорского
престола, царевичем, русским Великим князем, главой импе­
раторского дома».

По своему обычаю, Нью-Йорк принял Голеновски ра­

душно, как только Нью-Йорк может это делать. Довольно
долго он вызывал устойчивый интерес жителей, телевидение
брало у него интервью, нью-йоркская газета «New York Daily
Mirror» публиковала о нем статьи, как о наследнике русско­
го престола.

В 1971 году мы долго договаривались с ним по телефо­

ну, и, наконец, встретились .. Он оказался плотным человеком
спортивного сложения с большими, как у моржа усами. Он
отказался от телевизионного интервью с нами и сказал, что

он все уже рассказал в письмах, разосланных президенту Ге­

неральной ассамблеи Объединенных Наций, ФБР, и юристам.
Голеновски не привел ни малейших доказательств, что он со­
всем не польский перебежчик.
В 1974 году У нас был конфиденциальный разговор с чи­
новником из ЦРУ об этом человеке и он сказал, что «как И
большинство перебежчиков, он производит противоречивое
впечатление». Но появление Голеновски положило начало

190
компании в Соединенных Штатах, развернутой с целью до­
казать, что все Романовы остались живыми.
В отличие от других компаний, эта добил ась успеха в том
отношении, что привлекла международное внимание иссле­

дователей, репортеров и авторитетных политиков в семиде­

сятых годах требованием к властям Америки иВеликобрита -
нии открыть секретные архивы, содержащие сведения о том,

что все императорское семейство осталось живым после Ека­

теринбурга.
В феврале 1963 года, вскоре после появления на сцене Го­
леновски, госпожа Юджиния Смит из Чикаго пришла в кон­
тору нью-йоркского издательства «Роберт Спеллер и Сыно­
вью>. По словам Спеллера, она была не кем другим, как Вели­
кой княжной Анастасией, и девять месяцев спустя он издал
ее мемуары.

В то же время журнал «Life» напечатал большую статью,

рассматривающую ее претензии, с ее фотографией на облож­
ке. Эксперты по почерку и антропологи сделали категориче­
ский вывод, что она не была младшей дочерью царя. В Лон­
доне мы, на свои собственные деньги, показали экспертам
Скотланд-Ярда фотографии Анастасии и госпожи Смит, и
попросили сравнить их. Сравнение категорически опроверг­
ло утверждения госпожи Смит.
Но Спеллер все равно продолжал считать, что она была
настоящей княжной, и что Голеновски был действительно ца­
ревичем. В канун нового 1963 года он организовал встречу их
обоих и сказал, что они узнали друг друга. Когда мы встретили
Спеллера в 1971 году, он сказал нам также, что Великая княж­
на Мария жила в Польше, и дал нам ее адрес. Когда наш кол­
лeгa в Варшаве нашел ее, она действительно призналась, что
она была сестрой Голеновски и утверждала, что была Мари­
ей. Она показала нам фотографию своего отца «Николая II», и
сказала, что она была вырвана из паспорта после его смерти
в 1952 году. На снимке был бородатый старик в рабочей оде­
жде, предположительно он был сфотографирован в то время,
когда он работал вагоновожатым в Польше.
Мы показали этот снимок экспертам Скотланд-Ярда кото­
рые сравнили его с фотографиями подлинного Николая. Это

191
вызвало у них удивление, и они сказали, что он не мог быть
царем, но вполне мог бы быть польским вагоновожатым.
Нью-йоркское производство Романовых процветало в се­
редине шестидесятых. Журналист Гай Ричардс написал целую
книгу про Голеновеки под названием «Представитель Импе­
рии», В которой он поддерживал сторону польского полков­
ника.

Ричардс, семья Спеллеров, и другие жители Нью- Йорка

объединились и образовали общество защиты Романовых,
посвященное расследованию дальнейшей судьбы последней
Императорской семьи.
К 1970 году их работа вылилась в следующую книгу Ри­
чардса «Охота на царю>. Книга утверждает, что вся семья
была спасена, а на ее обложке был вопрос: «Должна ли быть
переписана история!» Один серьезный рецензент в Велико­
британии, покойный Питер Флеминг написал об этом: «Эту
книгу можно рекомендовать коллекционерам нелепостей ...
Нетрудно разглядеть то, что он [Ричардс] думает, что факт­
это то, во что он хочет верить».

Единственно, что Ричардс хотел, - это убедить своих чи­

тателей, что существует секретное «Дело Романовых», кото­
рое хранится в Агентстве национальной безопасности, куда
оно было передано из Государственного департамента. Осно­
ванием для этого он считал сообщение, отправленное из по­
сольства в 1927 году под названием «Дело Романовых». Мы
нашли этот документ и не нашли в нем никакой тайны, толь­
ко бюрократическое объяснение, которое является только
предположением.

Но и другие люди разделяли желание Ричардса верить

в спасение семьи и вынесли миф в более высокие сферы.
Спустя два месяца после публикации книги Ричардса в мае
1970 года, член британского парламента задал вопрос пре­
мьер-министру Гарольду Вилсону, почему правительство
скрыло документы о Романовых, противоречащие существо­
вавшей ЗО-летней версии. Премьер-министр ответил, что все
документы, касающиеся убийства Романовых, были открыты
для публикации с 1966 года.
Членом парламента, задавшим этот вопрос, был Питер
Бесселл, либерал, и ДlIЯ него этот вопрос явился стартовым

192
выстрелом, давшим начало странной компании, целью кото­
рой была попытка доказать, что Романовы избежали смер­
ти. Поскольку Нью-Йорк плохо знаком с историей, его сло­
ва упали на плодородную почву. По его словам, он был «исто­
риком, который провел обширное исследование европейской
истории ... »
Бесселл - худой мужчина с темным красивым лицом и
решительным уверенным голосом, одевался он как лондонские

консерваторы, а не как щеголи Нью-Йорка. Его близкий друг,

тогдашний лидер Либеральной партии Джереми Торп, описал
его нам, как «делового человека, лояльного и честного».

Спустя месяц, после того, как был задан вопрос о Рома­

новых в парламенте, Бесселл отошел от активной политики,
и занялся бизнесом, имея офисы в Лондоне и Нью-Йорке.
В Соединенных Штатах он сблизился с Гаем Ричардсом, и по­
святил много времени тому, чтобы разобраться в событиях,
которые про изошли в Екатеринбурге.
На рождество 1970 года он опубликовал статью на шес­
ти страницах в Лондонском «Observer», в которой утверждал,
что было секретное дополнение к Брест-Литовскому догово­
ру, по которому большевики обязаны были освободить Ро­
мановых. Он не объяснил, откуда к нему попала эта потря­
сающая информация, но репортер «Observer» вспоминал, что
Бесселл создал «атмосферу сильного запаха тайны».
27 апреля 1971 года в Нью-Йорке он опубликовал статью,
в которой категорически утверждал, что Романовы были спа­
сены потому, что «я знаю, что официальные бумаги, принад­
лежащие бывшим Союзническим силам, доказывающие, что
семья не погибла, недавно стали доступными для знакомст­
ва с ними исследователями версии спасения императорской
семью).

Позже Бесселл вкратце рассказал нам, что ему разреши­

ли доступ к официальным документам с помощью и с одоб­
рения его друга Генри Киссинджера. Он видел эти документы
в Белом Доме и в Организации Объединенных Наций в Нью­
Йорке. В следующие два года Бесселл говорил, что ему разре­
шили посмотреть бумаги, и он сделал сто страниц «пометою)
С фотокопий или оригиналов. Он неоднократно утверждал,
что документы должны быть вскоре опубликованы, в соот-

7 Дело Романовых
193
ветствии с программой рассекречивания президента Никсо­
на. Этого не случилось.
В мае 1973 года Бесселл настоял, чтобы к делу подклю­
чился Джереми Торп. Торп потребовал на заседании парла­
мента от тогдашнего министра иностранных дел, сэра Алека
Дуглас-Хома, чтобы «передать в библиотеку Палаты Общин
письмо лорда Перхурста Хардинга его величеству Георгу V, от
3-го или 5 июня 1919 года, содержащее подробности спасения
и маршрут перемещения бывшего царя Николая II и членов
его семьи». Ему было отказано, поскольку вопрос не касался
современных событий, но, Торп направил письмо министру
иностранных дел. Министр ответил, что такого письма нет в
архивах. Наше расследование относительно «письма Хардин­
га» показало, что это была неуклюжая подделка.
В январе 1974 года Питер Бесселл исчез. Когда мы нашли
его два года спустя в Калифорнии, он начал новую жизнь по­
сле краха своей фирмы. Он дал письменные показания отно­
сительно бумаг Чиверса и письма Хардинга, но не смог под­
твердить, что эти бумаги подлинные, или, даже то, сущест­
вуют ли они вообще. в 1975 году Гай Ричардс привел рассказ
Бесселля относительно рассматриваемых документов еще в
одной своей книге, где категорически утверждал спасение Ро­
мановых.

Наше расследование и мнение историков, с которыми

мы консультировались, показывает, что, в лучшем случае, до­

кументы - часть некоторой схемы дезинформации, появив­

шаяся в конце Мировой войны. А какое мнение доктора Кис­
синджера, человека, который позволил Бесселлю увидеть до­
кументы? Мы попросили одного из своих коллег, чтобы он
задал этот вопрос во время одного из его ближневосточных
перелетов в 1975 году. Сидя в специальном самолете мис­
сии, где-то над Северной Африкой, Киссинджер признался
в знакомстве с Бесселлем, но, сказал, что он не видел его с
1969 года, до того, как бывший член парламента стал гово­
рить о Романовых.
Но что же тогда можно сказать о спасении Романовых и
тех сенсационных документах? «Эта история, - сказал аме­
риканский госсекретарь, - является кучей дерьма».

194
 АННА АНДЕРСОН

Вчера вечером часов в 9 после по­

лудня девушка лет двадцати прыгнула ... в

Ландверский канал с намерением покон­

чить с жизнью самоубийством.
Берлин, полицейское сообщение,
18 февраля 1929 г.

Вода стекала по ее волосам и одежде,

но, она говорила, что она была настоящей
принцессоЙ ... и это подтвердилось.
Ганс Христиан Андерсен.
«Принцесса на горошине»

Сегодня она живет среди роскошных белых домов, рас­

положенных, трехъярусным полукольцом в университетском

городе Чарлотсвилль, Виргиния. Обычная улица - отраже­

ние американского изобилия, но один дом выделяется среди
остальных домов. Это - дом «Анастасии». Запущенный сад,
поросшая ползучими растениями дорожка, ведущая к вход­

ной двери - говорят о том, что посетителей немного, и они

редко захотят.

Дверь открыл Джон Манахан, бывший профессор исто­

рии в Университете, в штате Виргиния. Он женился на «Ана­
стасии» в предполагаемом возрасте 67 лет, что бы дать ей юри­
дическое право на проживание в Америке. Манахан - в свои
пятьдесят - образованный, грузный - стандартный амери­
канец, который мог позволить себе подобный поступок. Меш­
коватый костюм, с пятном от яйца. Когда мы вошли в дом,
профессор немедленно пустился в разговоры на исторические
темы, прерываемые извинениями за состояние дома.

Он сказал, что он готовился целый день к нашему при­

ходу, но, в гостиной все равно был чрезвычайный беспоря­
док. В середине комнаты, совершенно неожиданно - огром­
ный пень, на старых стенах - картины, рассказывающие о
славе императорской России, соседствующие с космически­
ми безделушками и детскими игрушками, над всем этим ви­
сит стойкий запах кошек.

195
 Балкон, который должен был быть местом для отдыха,
засыпан горой картофеля, занявшего большую пластиковую
ванну. Все это, сказал Манахан - сделано ((Анастасией», и
жизненно необходимо. Хотя он и богатый, и хотя это - Аме­
рика, картофель создает запас, как считает его жена, на слу­
чай голодной зимы. Пень напоминает ей время, когда она
жила в Шварцвальде, а на кошках сконцентрирована вся
жизнь ((Анастасии».
Два часа прошли, а мы все еще не видели женщины, из­
за которой мы приехали. Манахан говорил о ней, о Романо­
вых и был искренне убежден, что она действительно являет­
ся младшей дочерью царя Николая 11, Великой княжной Ана­
стасией. Он сказал, что, даже если люди приезжают издалека,
чтобы увидеть ((Анастасию», она отказывается появляться.
Если это так, то нам повезло.
Пройдя по извилистому пути через грязные коридоры
и лестницы, стонущие под весом книг, мы, наконец, увидели

знаменитую претендентку на родство с Романовыми. Неболь­

шая, тонкая фигурка с крашенными под блондинку волосами,
одетая в красную с белым блузку, в ярко-красных хлопчатых
брюках, и золотых парчовых тапочках. Все, что она носит, не­
много велико для нее.

Позже, во время обеда в известном и популярном мест­

ном клубе, она была одета в синтетический плащ, и не сни­
мала его в течение всего обеда. Во время еды она откладыва­
ет мясо из своей тарелки для своих любимых кошек. Мы за­
держиваемся в доме ((Анастасии», поскольку она предлагает
нам отведать ледяных сливок.

Но для журналистики это был потерянный вечер. За

семь часов пребывания с ней, вряд ли нашлось семь минут,
когда мы говорили о ее судебных делах по поводу ее претен­
зий быть подлинной Анастасией, или о событиях в Екатерин­
бурге летом 1918 года, если она была действительно Романо­
ва и принимала участие в одной из набольших драм столе­
тия. Чтобы избежать разговоров о случившемся в прошлом,
((Анастасия» избегала прямого разговора, закрывая свой без­
зубый рот рукой, подобно тому, как она это делала публично
в течение пяти десятилетий. Но во время редких вспышек от­
кровения она ясно говорила о своем тождестве, не делая ни­

каких попыток убедить нас в этом.

196
 Рассказывая об «Анастасию>, следует отметить, что сама
она никогда не стремилась убедить в этом весь мир. Это все­
гда делали другие люди, которые верили ей, которые поддер­
живали ее претензии, чтобы выиграть в суде, или же те, кто
хотел воспользоваться ее воспоминаниями. Единственное,
что мы сделали во время пребывания у нее дома, - погово­
рили с дружелюбной и очень эксцентричной пожилой дамой.
И это - женщина, которая захватывала и удерживала об­
щественное воображение в течение 50 лет своей претензией
быть единственной, оставшейся в живых из Романовых по­
сле Екатеринбурга.
Она - трагическая принцесса, изображенная Ингрид
Бергман в знаменитом фильме, названном ее именем, герои­
Hя нескольких книг и женщина, чьи претензии вылились в

самое большое и запутанное судебное дело столетия. Судеб­

ное дело начиналось в 1938 году и продолжалось с перерыва­
ми до 1970 года. Оно могло бы попасть в Мировой суд в Гаа­
ге. Это не было простым хождением по судам. Такой длитель­
ный процесс не был бы возможен, если бы не было никаких
серьезных оснований для признания ее младшей дочерью по­
следнего российского императора.
В процессе участвовали члены высшей британской и не­
мецкой аристократии, которые оплачивали гонорары адвока­
тов, нанятых для того, чтобы доказать, что она не является
ее императорским высочеством Великой княжной Анастаси­
ей Николаевной. Но не выиграли ни они, ни она.
В 1967 году главный судья Гамбургского Апелляционного
суда заявил, «... что истица, требовавшая признать ее Анаста­
сией Николаевной, российской Великой княжной, не смогла
представить достаточных доказательств для такого призна­

ния ... » С другой стороны, в решении на 700 страницах, один

из членов суда утверждал, что «... нельзя С полной уверенно­
стью говорить о смерти Анастасии в Екатеринбурге, посколь­
ку это не доказано».

В 1970 году дело попало в Федеральный Верховный суд в

Карлсруэ. Подобно своему предшественнику, судья, стоящий
во главе пятерых судей, признал возможность, что она могла
бы быть Анастасией, хотя она и потерпела неудачу. Он под­
держал вердикт Апелляционного суда, но отметил, что это
«не установлено и не опровергнуто», И «неудовлетворитель-

197
но для обеих сторон»: тождество истца с Анастасией не было
установлено, и не было опровергнуто.
Старая дама в Виргинии резко отличается от тех, кто на­
зывает себя «уцелевшими» Романовыми. Она - одна из тех,
чья претензия заслуживает осторожного исследования и к ее

истории имеет смысл отнестись внимательно. А история на­

чалась с полицейского бюллетеня, датированного 18 февраля
1920 года, оформленного через восемнадцать месяцев после
того, как императорская семья исчезла из Екатеринбурга.
«Вчера вечером, часов в 9 после полудня, девушка лет
двадцати прыгнула с Бендлерского моста в Ландверский ка­
нал с намерением покончить с жизнью самоубийством».
Она была спасена полицейским сержантом и помещена
в Елизаветинскую больницу на Лютцештрассе. Никаких бу­
маг или каких-либо драгоценностей у нее не было, она отка­
зывалась рассказывать что-либо о себе, или о мотивах своего
поступка. Уже позже одна из женщин признала ее как «Ана­
стасию», но в течение шести недель, когда она лежала в боль­
нице, она никому не рассказывала о своем происхождении.

30 марта доктора и полиция от казались от попыток погово­

рить с ней и безымянную девушку отправили для наблюде­
ния в психиатрическую клинику в Дальдорфе. Она провела
там два года среди множества психических больных. Боль­
шую часть времени она проводила в постели, избегая всяче­
ских визитеров и не проявляя никакого интереса к происхо­

дящему вокруг нее.

Ее здоровье ухудшалось, и ее вес, который был всего 8

стоунов 9 фунтов, уменьшился на 21 фунт. Во время беско­
нечных расспросов в течение ее пребывания в больнице, она
упорно отказывалась рассказывать о себе, хотя известно, что
некоторые сестры пользовались ее доверием. Если она была
русской, как предполагали власти, и если она появилась в Гер­
мании незаконно, то страх перед репатриацией был бы неко­
торым оправданием ее молчания.

Воскресным утром в марте 1922 года была сделана пер­

вая попытка проникнуть в ее частный мир. Клара Пойтерт,
пациентка этой же больницы, недавно выписавшаяся из нее,
пошла в церковь при русском посольстве в Берлине. Там она
рассказала бывшему царскому офицеру, капитану Николаю
фон Швабе, что она видела членов императорской семьи, ко-

198
гда жила в Москве. И она была твердо убеждена, что видела
среди пациентов в Дальдорфе Великую княжну Татьяну. Ка­
питан фон Швабе рассказал об этом в эмигрантских кругах, и
в приют хлынули толпы посетителей, не подозревавших, что
персонал считал свою пациентку «Анастасией».
Была вызвана баронесса Буксгевден. Она неохотно прие­
хала в Берлин и обнаружила, что пациентка не была готова,
чтобы говорить с ней, или даже показать ей свое лицо. По­
нятно, что реакция баронессы была отрицательной. В резуль­
тате большинство людей из эмигрантских кругов потеряли
интерес к неизвестной, однако были и другие люди, которых
это не остановило.

Барон фон Клейст, бывший провинциальный чиновник

в русской Польше, потративший два месяца на то, что бы
войти в доверие к пациентке, предложил забрать ее в свой
дом. С согласия авторитетных специалистов больницы, жен­
щи на была выписана, все еще безмолвная и замкнувшаяся в
себе. Когда семейный доктор барона осмотрел прибывшую,
его выводы были не утешительными. Она страдала от острой
анемии, было легкое кровоизлияние в легком, в другом лег­
ком обнаружились признаки плеврита. Доктор также отме­
тил, что у нее было серьезное повреждение головы, которое
она получила раньше.

В июне 1922 года, по словам барона Клейста, ему и его

жене удалось поговорить со своей протеже в частном поряд­
Ke. Барон рассказал, что она сообщила им обоим, совершенно
уверенно, о том, что она действительно была Великой княж­
ной Анастасией; что она присутствовала при расстреле им­
ператорского семейства и что она была единственной остав­
шейся в живых. Она спряталась за одну из сестер, также была
ранена, а затем потеряла сознание. Когда она пришла в себя,
она обнаружила, что находится вместе с семьей солдата, ко­
торый спас ее в последнюю минуту от большевиков.
По словам барона Клейста, Великая княжна вместе с
семьей солдата добралась до Румынии, а затем в одиночку до
Берлина.
В другом разговоре, сообщил барон, таинственная де­
вушка сделала добавление к своему рассказу. Она назвала фа­
милию солдата - Александр Чайковский, и сказала, что у нее

199
был ребенок от него, сын, родившийся во время бегства из
России. Чайковский погиб во время уличных беспорядков в
Бухаресте, а ее ребенок был оставлен в сиротском приюте.
Как только барон Клейст рассказал о том, что его подопечная
была Великой княжной Анастасией, эта новость быстро рас­
пространилась в эмигрантских кругах.

Прежняя благодарность барону быстро превратилась

в негодование, когда он позволил приходить людям, чтобы
приставать к ней с вопросами и разглядывать ее, как живот­
ное в клетке. Жизнь продолжалась, сопровождаемая неуве­
ренностью и болезнями.
В июле 1922 года, у нее нарушилось дыхание, появились
боли в легком; она вынуждена была обращаться к врачу по
три раза в день, а также принимать морфий. Доктор расска­
зывал: «... Во сне, она разговаривала по-русски, с хорошим
произношением, но, по большей части, на несущественные
темы». Но пациентка неожиданно почувствовала себя лучше
и убежала из дома.
Период между 1922 и 1927 годами был беспокойным; она
много раз меняла местожительство, попадала из одной боль­
ницы в другую. Хотя неприятности в ее жизни умножались,
она, по-прежнему, оставалась несговорчивоЙ. Ее здоровье
снова ухудшилось, у нее начался туберкулез, который почти
убивал ее. Но за эти пять лет королевские семейства Евро­
пы начали проявлять активный интерес к ней. Ее посетила
принцесса Хейнрих Прусская, сестра царицы и кронпринцес­
са Сесиль Прусская, невестка кайзера Вильгельма.
В 1925 году эта история вызвала замешательство при
дворе в Копенгагене, и мать царя, императрица Мария, жив­
шая там вместе со своей младшей дочерью Ольгой, братом
Марии принцем Вольдемаром Датским, попросила датского
представителя в Берлине Херлуфа Цале разобраться в этом
деле, наконец.

Таинственную незнакомку посетил в больнице Алексей

Волков, бывший слуга царицы. Великая княгиня Ольга так­
же просила Пьера Жильяра и его жену Шуру, которая была
сиделкой при молодой Анастасии, чтобы они пришли и по­
смотрели на нее. Если Жильяр увидит какие-либо признаки,
что больная действительно Анастасия, он должен был сооб­
щить об этом Великой княгине, и та сама приедет.

200
 Самая известная из лже-Анастасий - Анна Андерсон

Когда Жильяр приехал из Швейцарии, пациентка оказа­

лась в таком состоянии, что он посчитал бессмысленным разго­
варивать с ней; но посетители были обеспокоены тем, что они
увидели, и предложили перевести ее в другую больницу, где ей
было бы лучше. Спустя несколько месяцев Жильяры пришли
снова, но на этот раз вместе с ними пришла Великая княги­
ня Ольга. То, что случилось в течение этих встреч, послужило
причиной длительных разговоров, которые они вызвали.
Мы расскажем об этих посещениях позже - но они по­
ложили начало семейному расколу по вопросу тождества та­
инственной женщины и Великой княжны Анастасии.
Последующие годы были заполнены неразберихой и про­
тиворечиями, с тяжелым политическим оттенком. В 1926 го­
ду «Анастасия» должна была выехать в Швейцарию на ле­
чение. Для поездки требовались настоящие документы. Это
было проблемой для женщины, которая по всем бюрократи­
ческим законам не существовала. На этот раз Великая княги­
ня Ольга публично заявила, по совету Пьера Жильяра, что,
неизвестная пациентка в больнице не является ее племянни-

201
цеЙ. Но это не помешало немецкому министерству иностран­
HbIX дел все-таки выдать паспорт, сославшись на «особые
причины» заставившие его так поступить.

Доктор Ратенау, советник министерства внутренних дел,

заметил, что, «... на основе произведенных полицией рассле­
дований неизвестная является, по всей вероятности, дочерью
царя». Это, по-видимому, было вызвано тем, что так счита­
ли доктора и медицинские сестры, люди, которые проводили

много времени с ней.

В июне 1926 года она находилась в Швейцарии, в санато­
рии в Баварских Альпах, куда она переехала из Германии, и
где ее увидела Татьяна Боткина, дочь семейного врача царя.
Мадам Боткина находилась вместе с императорским семей­
cTBoM в ссылке в Тобольске, и была одной из последних, кто
видел Анастасию. Она ожидала, что увидит жалкую мошен­
Hицy' и решила, наконец, закончить эту дискуссию навсегда.

Настоящим сюрпризом для нее оказалось то, что она сразу

почувствовала, что оказалась лицом к лицу с настоящей Ана­
стасией. Вскоре она лишилась малейших сомнений, и с этого
момента стала самой преданной подругой претендентки. Это
было самым важным событием в жизни больной женщины с
тех пор, как она появилась в Берлине, но нападки на нее не
прекращались.

Датский министр Цале, который все еще собирал досье

по этому, запутанному делу для датского королевского двора,

сам начинал верить, что претендентка была настоящей Вели­

кой княжной. Но он понял, что даже с его авторитетом пре­
зидента Лиги Наций, трудно бороться с оппозицией, органи­
зованной наиболее сильными членами семейства, которых
она считала своими родственниками.

В этот момент руководитель объединения белоэмигран­

тов в Берлине обратился к одному из Романовых, Великому
князю Андрею с просьбой провести тщательное расследова­
ние. Как кузен царя и как юрист, получивший образование в
Военной Юридической академии,ОН являлся идеальным вы­
бором для этого; он согласился и приступил к работе с согла­
сия матери царя. Но, как только он попытался собрать на­
дежные факты, он обнаружил, что растревожил осиное гнез­
до оппонентов претендентки.

202
 И главным среди них был родной немецкий брат цари­
цы, Великий князь Эрнст Людвиг Гессенский; он дал понять
Великому князю Андрею, что поддержка претендентки, по
его словам, была бы «рискованной». В одном из своих пи­
сем Андрей так оценил возникшую ситуацию: «... совершен­
НО ясно видно, что они боятся чего-то, что может быть нару­
шено, как будто расследование может открыть что-то неудоб­
ное, или даже опасное для них ... »
Фанатизм врагов «Анастасии» заставлял бояться за ее
жизнь, и для ее сторонников было большим облегчением, ко­
гда в 1927 году герцог Георг Лейхтенбергский пригласил ее в
свой замок в Верхней Баварии. Там здоровье претендентки
улучшилось, но за пределами замка свирепые нападки на нее

продолжались.

Великий князь Гессенский обратился к частному детек­

тиву Мартину Кнопфу, чтобы за несколько дней разобраться
в деле, с которым берлинская полиция не справилась за семь
лет. Кнопф сказал, что претендентка - Франциска Шанцков­
-ская, польская фабричная работница, которая пропала в Бер­
лине в марте 1920 года. Первой его свидетельницей была дочь
прежней хозяйки Франциски, которая заявила, что она при­
знала претендентку как пропавшую девушку.

Наилучшим способом показать, что больная не была

Анастасией - это было показать, что она была кем-то дру­
гим, кто пытался выдать себя за Анастасию. В замке претен­
дентку посетил брат Франциски. Сначала он создал впечатле­
ние, что признал претендентку как свою сестру, но отказался

подписывать письменные показания. Потом он вдруг заявил,

что сходство было только поверхностным. Ее зубы были дру­
гими, ее ноги были больше и совсем не были похожи на ноги
больной, у которой они имели специфичную форму. И гово­
рила она не так, как говорили в его семействе. Усилия, потра­
ченные на то, чтобы создать сходство с претенденткой, были
-потрачены напрасно, но жизнь в замке превратилась в цирко­

вое представление - любопытствующие все шли и шли. Это

оказывало плохое действие на «Анастасию», она становилась
все более раздражительной, и с ней трудно было уживаться.
Ее хозяин не был огорчен, когда в 1928 году ее пригла­
сила посетить Соединенные Штаты в качестве гостя рус-

203
ская княгиня Ксения Георгиевна, троюродная сестра реаль­
ной Анастасии. Когда она приехала в Америку, княгини там
не было, и ее встретила подруга княгини - Энни Б. Джен­
нингс. «Анастасию) предположительно теперь было 27 лет и,
возможно, эта загадочная, измотанная жизнью беженка ста­
ла каким-то разнообразием для Лонг-АЙленда. Она с радо­
стью была встречена высшим обществом, но были также и
те, кто смотрел на нее как на представления цирка Барнума,
или как на товар, который способен принести прибыль в со­
ответствии с традициями этой страны. О ней говорили везде,
легенды в голливудском стиле возникали одна за другой.
Все это вторглось в жизнь женщины, которая не была за­
интересована в гласности и не была способна к какому-либо
общению. Между тем шумиха вокруг ее пребывания продол­
жалась. Появились разговоры о появлении загадочных убийц,
и, поскольку это была Америка, была нанята частная охрана с
пистолетами под мышками, чтобы защищать ее. Шесть меся­
цев в обществе княгини Ксении и ее мужа закончились ссо­
рой. Княгиня неосторожно пообещала организовать встречу
с императрицей Марией, матерью царя, живущей в Копенга­
гене; когда разговоры об этом потерпели неудачу, «Анаста­
сия» обвинила Ксению в том, что та обманула ее.
Их дружба рухнула, и она попала в безответственные
руки Глеба Боткина, сына личного врача царя. Он верил, что
она действительно была младшей дочерью царя, но своей не­
продуманной помощью он только все более и более компро­
метировал ее. Она лишилась финансовой поддержки княги­
ни Ксении, но благодаря русскому пианисту Рахманинову она
могла оставаться в течение четырех месяцев в Гарден-Сити,
Лонг-АЙленд.
10 августа 1928 года для того, чтобы спрятаться от жур­
налистов, она зарегистрировалась под именем «Анны Ан­
дерсою) - именем, которое она будет носить в течение по­
следующих 40 лет. Глеб нашел юриста, Эдварда Фэллоуза, и
с его появлением сага Анастасии стала страшно запутанной,
обросла сложными маневрами, целью которых было получе­
ние легендарного состояния, которое царь, предположитель­

но, хранил в британских и немецких банках.

204
 Хотя Анна Андерсон и не имела никакого понятия о
юридических процедурах или международной финансовой
политике, ее имя теперь было прочно связано с корпорацией
«Гранданар» - акроним Grand Duchess Anastasia Nikolayevna
of Russia. Целью этого сомнительного предприятия являл ось
возбуждение судебного дела для получения предполагаемого
состояния Николая 11, наследницей которого являлась Ана­
стасия Николаевна, и оплата купленных акций людям, вло­
жившим свои деньги в это предприятие.

Организатор этого предприятия, сам Фэллоуз, должен

был бы получить, в случае выигранного дела, одну четверть
от всех полученных средств из суммы до $400.000, которые
могли быть получены из банков, плюс 10 процентов всех де­
нег, получаемых в дальнейшем. Главой корпорации был Глеб
Боткин. Существовало ли состояние Романовых или было вы­
думанным, «Гранданар» явился пропагандистским подарком
для врагов Анны Андерсон и оказал ей помощь в ее деле.
Пока ее делами занимались другие, сама Анна Андер­
сон жила своей жизнью. У нее была неприятная манера от­
носиться ко всем, кто не имел отношения к Романовым, как
к своим слугам. Но теперь, после того, как она пожила с бога­
той Энни Дженнингс, она стала просто деспотичной. Снача­
ла никто не понимал, что она становится психически неурав­

новешенноЙ.
Весной 1930 года ее часто посещала молодая англичан­
ка, назвавшаяся Лилли Коссли-Бэтт, которая утверждала, что
она в действительности вдовствующая графиня Хантингтон,
в настоящее время являющаяся специальным корреспонден­

том газеты «The Тimes». Семейство Дженнингс принимало ее,

не подозревая, что она, делая вид, что помогает их гостье, на

самом деле действовала против нее. Они почти полностью

доверились этой женщине, но в июле «графиня» была разо­
блачена как мошенница, это потрясло Анну Андерсон и при­
вело ее в исступление.

Незадолго до этого ей подарили двух маленьких попуга­

ев, которые значили для нее больше, чем любая человеческая
КОмпания, хотя она всю жизнь любила животных. Теперь в
приступе гнева она нечаянно наступила на одного из них и

205
раздавила его. В результате - истерика, которая продолжа­
лась всю ночь. Ее хозяева, в конце концов, потеряли терпе­
ние и решили отправить «Анастасию» в больницу. Были при­
глaшeHы три доктора, чтобы подписать документ, который
давал возможность, отправить ее в психбольницу, пребыва­
ние в которой стоило достаточно дорого. После того, как ей
привиделась толпа мужчин, врывающихся в ее комнату, Анну
Андерсон связали, посадили в автомобиль и отправили в са­
наторий «Четыре ветра».
Пребывание в «Четырех ветрах» положило конец роман­
тическому образу «Анастасию>, как сказочной принцессы.
В августе 1931 года Анна Андерсон отправилась в другое тай­
ное путешествие - на этот раз из Нью-Йорка, на борту гер­
манского лайнера в каюте NQ 90. Благодаря своим американ­
ским друзьям в Германии, она была помещена в психиатриче­
скую больницу Илтен, около Ганновера.
Можно было бы ожидать, что возвращение в Европу по­
ложит конец насилию над ее характером, положит конец ее

заблуждениям, хотя Анна Андерсон и сказала своим новым

немецким докторам, что она была Анастасией, они не счита­
ли ее сумасшедшей.
Наоборот, директор санатория так писал датскому ми­
нистру Цале: «По нашим наблюдениям, о сумасшествии не
может быть речи ... » Она свободно могла бы оставить Илтен,
если бы захотела, но, поскольку оплата ее пребывания в са­
натории присылалась из Америки, она продолжала оставать­
ся там еще какое-то время. Период, который теперь начался,
был насыщен и новыми спорами, и новыми попытками опо­
знания.

На одного из докторов в Илтоне она произвела такое

впечатление, что он рассказал о своем мнении кайзеру Виль­
гельму во время праздника в Голландии. Результатом было
посещение Анны Андерсон женой кайзера, которая высказа­
ла сочувствие и отнеслась к ней серьезно. Другим ее посе­
тителем был принц Сакс-Альтенбургский, который потерял
своих двоюродных братьев во время революции. Он оставал­
ся советником и защитником Анны Андерсон в течение поч­
ти 40 лет.

206
 Когда она оставила Илтен в июне 1932 года, то вступила
в четвертую фазу своей жизни - тринадцать сравнительно
спокойных лет, и жила как гость европейской аристократии.
Но с ее возвращением в Европу ее враги оживились сно­
ва. Одним из примеров их тактики было сообщение в ново­
стях, что Анна Андерсон призналась, что была в действитель­
ности румынской актрисой. Рассказывали, что какие-то люди
приехали тайно в Екатеринбург и выкопали тела членов им­
ператорского семейства. Скелет Анастасии, подозреваемой
русской, буквально был вынут из шкафа. Адвокат Анны Ан­
дерсон потребовал извинения от газет, которые опубликова­
ли это, а так же за статью, которую опубликовала в сентябре
1932 года «Тhe News ofthe World».
Источником сообщения, по словам газеты, был юриди­
ческий представитель Романовых, живущий в Париже. Три­
дцaTыe годы дали начало, несмотря на собственную апатию
Анны Андерсон, длительной юридической борьбе за ее при­
знание Анастасией.
В 1933 году Берлинский суд выдал сертификаты на на­
следство царя его родственникам. В их число попали сестры
царя Ксения и Ольга, его свояченица графиня Брасова. В Гер­
мании был брат царицы, Великий князь Эрнст Людвиг Гес­
сенский, и его сестра Ирен а, принцесса Прусская. В Англии
была другая сестра, Виктория, маркиза Милфорд Хавен, так­
же участвовавшая в дележе наследства.

Суд в 1937 году дал этим родственникам право разделить

между собой то, что осталось из денег царя в Германии. Там
оставалось каких-то 300 000 рейсхмарок (6000 фунтов стер­
лингов в послевоенной валюте), находившиеся в банке Мен­
цельсона. Один из сертификатов наследства должен был быть
выдан Великой княжне Анастасии, которая умерла, но банк
знал о претензиях Анны Андерсон и написал ей, чтобы пре­
цynредить ее.

Помощь поступила с неожиданной стороны - от выс­

Пlих немецких дипломатов. Альбрехт Бернсторф и доктор
Курт Рицлер, который был главным советником в немецком
Посольстве в Москве, когда Романовы исчезли, порекомендо­
вали доктора Пауля Леверкюена, одного из лучших докторов
Германии. По его совету была написана в 1938 году петиция

207
для изъятия сертификата наследства, которое предполагало
смерть Анастасии. Сумма была небольшой, из-за нее не стои­
ло «ломать копья» - это была просто попытка установить
юридически личность «таинственной незнакомки «как млад­
шей дочери русского царя, а не чтобы разбогатеть.
В 1941 году в Центральном Берлинском суде дело было
проиграно, и его передали в Верховный суд. Но произошла
задержка из-за начавшейся войны; к тому же контору докто­
ра Леверкюена разбомбили; затем, в результате наступления
русских, Анна Андерсон оказалась в зоне, занятой советски­
ми войсками, и боялась за свою жизнь.
Ее спас ее друг принц Фредерик, использовав Красный
Крест, и после того, как она прошла через лагерь для бе­
женцев, она благополучно осела в Шварцвальде, в декабре
1946 года. Но эра, когда она пользовалась гостеприимством
в роскошных домах, почти закончилась. Принц Фредерик, ее
главный защитник, лишился своей собственности, которая
оказалась в Восточной Германии, и сам оказался беженцам.
На свои сильно уменьшившиеся деньги он купил Анне Ан­
дерсон, хижину, ранее служившую армейской казармой в Ун­
терленгенхаргт. Это случилось через четверть века после того
как «Анастасию» вынули из берлинского канала. Личность ее
все еще не была установлена, и пора было начинать новую
жизнь. Но в возрасте 46 лет, как предполагалось, установить
ее личность было трудно.
История Анастасии легла в основу знаменитого Голливуд­
ского фильма. Анна Андерсон за этот фильм получила значи­
тельную сумму денег, часть из них была использована для оп­
латы работы юристов, которые работали на нее бесплатно в
течение двадцати лет. Расходы на создание этого фильма и
эксцентричность предполагаемой его героини, «Анастасии»,
привлекли нежелательное внимание международной прессы.
Журналисты заглядывали в хижину, пытались ее фотографи­
ровать, донимали ее расспросами; повозки, нагруженные ту­

ристами, сновали между Штутгартом и ближайшей железно­

дорожной станцией.
Бывший гость Лонг-Айленда превратился в послевоен­
ного отшельника Шварцвальда. Анна Андерсон избегала вся­
ческих контактов и заперлась в доме вместе с пожилой ком-

208
паньоНКоЙ. Она использовала остатки денег, полученных
после съемки фильма, для того чтобы построить себе неболь-
1lIУЮ «дачу» около своей старой хижины.
В 1960 году был построен маленький домик, оснащенный
современными удобствами. Мебель была подарена немецки­
ми аристократами, почти полностью, включая кровать, кото­

рая принадлежала свекрови королевы Виктории, прабабушки

реальной Анастасии. Но, по привычке, Анна Андерсон про­
должала спать на диване, когда кошки десятками занимали

королевскую кровать. Охраняемая четырьмя свирепыми бор­

зыми, она отгородила себя от внешнего мира. Все ее королев­
ство состояло из клочка земли рядом со старой хижиной, и
она, затратив много сил и энергии, пыталась сделать так, что­

бы он выглядел привлекательным.
Но все же Анна Андерсон не смогла полностью отгоро­
диться от мира. Юридические процедуры, которые, как она
оптимистически представляла, должны были подтвердить ее
личность, работали против нее. Петиция, требующая получе­
ние сертификата на наследство, все еще находилась в суде до
1957 года, хотя она предусматривала раздел между родствен­
никами ничтожной суммы всего в 1000 фунтов.
Само по себе написание такой петиции было неудач­
ным решением, и один из судей Берлинского Апелляционно­
го суда предложил новый подход к делу. Он заявил, что в деле
есть достаточно оснований, чтобы возбудить дело для при­
знания истца Великой княжной Анастасией. Это был совер­
шенно новый поворот в деле. Требовалось, чтобы кто-то вы­
ступил в качестве ответчика. Прошло много времени, мно­
гие из семейства умерли, и участие в этом деле легло на плечи
младших родственников. Список потенциальных ответчиков
Включал детей сестры царицы, Виктории - лорда Моутбэтэ­
на, его сестру греческую принцессу Эндрю и королеву Шве­
ции Луизу.
Юристы Анны Андерсон настояли, чтобы судебный про­
цесс проходил в чисто немецких национальных рамках. По­
этому ответчиком стала одна из родственниц царицы. У этой
дамы было сложное имя - «Барбара, княгиня Кристина Люд­
Bиг Мекленбургская, принцесса Гессенская и Рейнская, прин­
цесса Прусская». Она даже родилась через два года после

209
исчезновения Романовых, но теперь она становилась фор­
мальным обвинителем по делу Анны Андерсон. Со сторо­
ны мужской части семейства обвинение поддерживал принц
Людвиг Гессенский и Рейнский.
15 октября 1957 года они оба появились на заседании Вер­
ховного суда в Гамбурге. Юридические издержки превышали
уже любые деньги, которые могли быть получены в случае по­
ложительного решения, но энергия, с которой выступали оп­
поненты Анны Андерсон, объяснялась совсем не финансовы­
ми интересами. С самого начала судебного процесса оппозиция
использовала все доступные ей средства для дискредитации
Анны Андерсон, используя сомнительных свидетелей, чье по­
ведение и свидетельства не были добросовестными.
Ключевым свидетелем оппозиции, который нанес боль­
шой вред Анне Андерсон, был Ганс Иоганн Майер, австри­
ец, который в 1918 году находился в России в качестве во­
еннопленного. Участие Майера в деле Романовых началось в
декабре 1955 года, когда он связался с Анной Андерсон че­
рез своего друга. Майер рассказывал, что он находился в
доме Ипатьева ночью 16 июля 1918 года, и он мог свидетель­
ствовать в пользу истца, рассказав, как Анастасия избежа­
ла убийства. Для этого он потребовал, чтобы ему платили по
250 фунтов ежемесячно, начиная со дня появления Майера
в суде. А если Анна Андерсон победит в суде, то она долж­
на будет выплатить Майеру единовременно 200 000 фунтов.
Юрист Анны Андерсон отказался от такого предложения.
Майер ушел.
На этом дело могло бы и кончится.
Но в мае 1956 года Майер появился у редактора журна­
ла «7 Tage» и предложил опубликовать серию статей «исклю­
чительной» важности о том, что он, Майер, видел все импе­
раторское семейство лежащим мертвыми в знаменитом под­
вале. Доказательство того, что Анастасия выжила, исчезло,
поскольку Майер представил «документальные доказатель­
ства» расстрела, включая копию постановления большевиков
о расстреле царя. Постановление было подписано председа­
телем областного Совета Белобородовым и комиссаром Го­
лощекиным. На документе слова «и его семейство» были за­
черкнуты вручную, как будто областной Совет в последний

210
момент решил расстрелять только царя. Журнал заплатил
Майеру более чем 400 фунтов. Из-за этих статей противники
Анны Андерсон привлек ли Майера как свидетеля в деле Ана­
стасии. Он подтвердил свои показания под присягой, и суд
их принял. В своем решении против Анны Андерсон в нача­
ле 1957 года судьи дали понять, что они полностью поверили
показаниям свидетеля.

В то время это было ссокрушительным ударом для ист­

ца; но постепенно в отношении Майера возникли сомнения.
Сначала другой бывший военнопленный, Отто Стефан, ска­
зал, что он лично знал Майера, и что тот был обманщиком.
ОН рассказал, что около 1938 года Майер работал поваром и
.не обладал никакими литературными талантами. Поэтому он
попросил помочь ему написать эти мемуары. Стефан вспом­
нил день, когда честолюбивый автор появился с массой под­
дельных русских документов, имеющих отношение к убийст­
ву Романовых; Майер сознался, что они были напечатаны в
Берлине, поэтому и казались новыми, но после того как их
повозили по полу, они перестали так выглядеть. Позже Сте­
фан увидел эти документы после того, как они были опубли­
кованы на страницах журнала в 1956 году.
Появился и другой человек, подвергший сомнению пока­
зания Майера, - Роберт фон Лерх, русский эмигрант, пись­
менно сообщивший представителям Анны Андерсон, что до­
кументы Майера содержат ошибки. Одной из них было ис­
пользование выражения «руководитель Революционного
Штаба», используемого «шеф-поваром» вместо русского «на­
чальнию>. Фамилия «Голочекин» была написана неправильно
по написанию букв и не соответствует подлинной подписи
Голощекина. К тому же орфография не соответствовала ор­
фографии подлинных екатеринбургских документов. Выдум­
Кой оказался и список охранников Дома Ипатьева, участво­
вавших в расстреле царской семьи.
Майер умер в 1957 году, но его показания серьезно по­
Влияли на процесс. И только после того, как дело Анастасии
Попало в Апелляционный суд в Гамбурге в 1964 году, пока­
зания Майера были признаны лживыми. Надеясь на победу,
адвокаты оппозиции охотно верили им. Дело Майера до сих
пор остается загадкой для исследователей истории Романо-

211
вых. Копии его документов до сих пор циркулируют в мире в
качестве доказательства расстрела всей семьи Романовых, на­
пример в книге «Письма святых царственных мучеников из
заточения», опубликованной в 1974 году.
Предполагая, что какое-то состояние Романовых дей­
ствительно существовало, родственники царя при бегали к
чрезвычайным мерам для того, чтобы дело Анастасии было
прекращено. В частности, лорд Моутбэтэн из Великобрита­
нии приложил немало усилий в этом направлении. В 1971 го­
ду он сообщил нам, что он лично потратил тысячи фунтов
на гонорары адвокатов, выступающих против Анастасии Ан­
дерсон; есть и другие примеры весьма пристального отноше­

ния лорда моутбэтэна к этому делу.

Осенью 1958 года, вскоре после того, как дело поступи­
ло в Верховный суд в Гамбурге, лорд Моутбэтэн прочитал в
газетах, что группа, снимающая фильм об Анастасии, долж­
на была при ехать в Германию для того, чтобы поговорить с
Анной Андерсон. Он немедленно связался с генеральным ди­
ректором ВВС, сэром Ианом Джакобом, и выразил возмуще­
ние, что корпорация предполагала снимать такой фильм, и
намекнул, что расходы и юридические формальности берут
на себя его родственники. Он уверил сэра Иана Джакоба, что
не было никаких шансов, что «фрау Андерсон» могла быть
его кузиной, и рекомендовал не связываться с покровителя­
ми «мошенницы».

За два дня лорд Моутбэтэн добился того, что проект

«Анастасия» был отменен. Генеральный директор позже на­
писал ему письмо, в котором поблагодарил его, и отметил,
что дама действительно была мошенницей и что ВВС не хо­
чет иметь ничего общего с ней.
Фактически в письме лорда Моутбэтэна не содержал ось
никаких новых фактов - оно содержало лишь некоторые
преувеличения; но этот инцидент показал, что дело Анаста­
сии даже через 40 лет действовало на нервы людей, находя­
щихся на самом высоком уровне.

Рассмотрение мелких юридических подробностей про­

цесса Анастасии не. входит в задачу нашей книги. Судебное
дело занимало не меньше 8000 страниц - немые свидетели,
ничего не рассказывающие о страстях, сопровождавших npe-

212
rензИИ Анны Андерсон. Но дело не могло продолжаться бес­
конечно. Главные участники, включая саму «Анастасию» -
скоро умерли. Но теперь, когда пыль начала покрывать эти
толстые папки, когда со временем успокоились страсти во­

круг этого дела, наступил момент подвести его итоги, все его

«за» И «против» «Анастасию>.

Во-первых, посмотрим на основных участников, русских
змигрантов и иностранных родственников, участвующих в

[1роцессе опознания. Список достаточно впечатляющий. В ок­

гябре 1928 года двенадцать живых членов семейства Романо­
вых и трое из родственников царицы, подписали совместную

цекларацию, в которой было высказано их «... твердое убеж­

цение, что женщина, теперь живущая в Соединенных Шта­
гах... - не Великая княжна Анастасия Николаевна».
Декларацию подписали сестры царя, как Ксения, так и
Ольга; Великий князь Александр, свояк царя, Великий князь
Эрнст Людвиг Гессенский; две сестры королевы Виктории,
маркиза Милфорд Хавен, и принцесса Хейнрих Прусская.
Утверждение в основном было основано на том, что се­
:тра царя Ольга, посетившая Анну Андерсон, «категорически
Jаявила, что эта женщина не имеет ничего общего с Вели­
кой княжной Анастасией». Это утверждение поддерживалось
rакже баронессой Буксеведен и Пьером Жильяром, также ка­
гегорически отвергшим претензии Анастасии Андерсон. Эти
~видетели все знали реальную Анастасию, так что их мнение
liанесло окончательный удар по Анне Андерсон.
Но при внимательном рассмотрении их утверждение те­
~яет большую часть своей убедительности. Однако предполо­
lКение, что декларация свидетельствовала о том, что семейст­
IЮ Романовых полностью отреклось от Анны Андерсон, - не
:оответствует истине. Когда они подписывали, только двое
IfЗ подписавших действительно видели претендентку. Вели­
mй князь Андрей и принцесса Ксения Георгиевна, признав­
iUие ее, не подписали декларацию. Декларация была опубли­
!Сована всего через три дня после того, как умерла вдовствую­
щая императрица Мария Федоровна. Утверждалось, что ее
)добрение было получено, но любопытно, что, хотя подпи­
:авшиеся приехали в Данию для участия в похоронах, текст

213
был опубликован двумя днями раньше в Дармштадте, в Гер­
мании, на территории Великого князя Гессенского.
Великая княгиня Ольга была действительно крестной
Анастасии и ее любимой тетей, что придавало ее показаниям
большую значимость. в 1925 году она посещала Анну Андер­
сон, несколько раз в течение четырех дней. В своих воспоми­
наниях, опубликованных после ее смерти, в 1960 году она пи­
сала: «Моей возлюбленной Анастасии было пятнадцать, ко­
гда я видела ее последний раз летом 1916 года. В 1925 году ей
должно быть 24 года. Мне показалось, что м-с Андерсон вы­
глядела старше. Конечно, следует учесть все обстоятельства,
и ее длительную болезнь и общее плохое состояние здоровья.
Тем не менее, мое мнение о том, что она не была похожа на
мою племянницу, после моей встречи с ней не изменились.
Нос, рот, глаза были совсем другими. У меня сложил ось впе­
чатление, что она играла какую-то роль. Она почти созналась
мне, что какие-то люди научили, что надо говорить в опреде­

ленных случаях ... »

Это общее отрицание претендентки произвело потрясе­
ние среди ее сторонников, которые считали, что Ольга поки­
Hyлa Берлин с большой неуверенностью, независимо от того,
была ли загадочная пациентка ее племянницей или нет, и ни
в коем случае не отказываясь от ее поддержки.

Однако весьма важная поддержка была получена от Хер­

луфа Цале, датского министра в Берлине, который сопровож­
дал Ольгу во время ее посещения Анны Андерсон. Он вспом­
нил, что Ольга сказала: «Я не могу сказать, что это она, но я и
не могу сказать, что это не она». У нас имеются два докумен­
та, которые довольно убедительно показывают, что последнее
из сказанного ею было правильно, и что сторонники «Ана­
стасии» были правы.
Сначала письмо, написанное Цале самой Великой княги­
ней Ольгой, после того, как она покинула Берлин. В примеча­
нии к письму, 31 октября 1925 года, она писала: «Я имела дол­
гие разговоры с моей матерью и дядей Вольдемаром о нашей
бедной общей знакомой. Не могу сказать Вам, как я располо­
жилась к ней - кто бы она ни была. У меня такое чувство, что
она не та, кем себя считает, но нельзя сказать, что это - не

214
ана, - поскольку есть множество странных инеобъяснимых
фактов (выделено самой Ольгой). Как она себя чувствует по­
сле нашего отъезда? Я послала ей открытку и буду писать ей
время от времени, чтобы она чувствовала, что мы рядом ... »
В американских правительственных архивах мы обна­
ружили и другое подтверждение сомнений Ольги. Это сооб­
щение, поступившее в ноябре 1925 года в Государственный
~епартамент из американской миссии в Копенгагене. Оль­
га после своего возвращения из Германии, где она встреча­
lIacb с «Анастасией», встретилась на брифинге с американ­
ским дипломатом Принцем Джоном. Принц, рассказывая о
реакции ее и ее родственников, сказал: «Ни один из этих лю­
~ей не смог установить идентификацию, но интересно обра­
rить внимание на то, что Великая княгиня Ольга, совершен­
н:о не исключала это тождество ... что она убеждена, что пре­
гендентка не вводит сознательно в заблуждение, поскольку
~й задавалось много вопросов, не соответствующих действи­
гельной истории, она не подтверждала сказанное ей. Наобо­
рот, она поправляла расспрашивающих ее.

Великая княгиня Ольга оставила Берлин, так и не полу­

~ив определенного ответа на вопрос о тождестве [претендент­
ки], хотя Великая княгиня была почти уверена, что претен­
~eHTKa не могла быть Анастасией ... Хотя все еще было сомне­
!fие в тождестве [претендентки], греческий принц Джордж
tIpодолжал оказывать ей финансовую поддержку. Императ­
рица и ее ближайшее окружение были озабочены тем, чтобы
15 прессе не появлялось ничего относительно ведущегося рас­

~ледования».

Несмотря на свою неопределенность, Ольга никогда

50льше не пыталась снова посетить Анну Андерсон. Возмож­
flO, это было ошибкой, поскольку она могла бы узнать, поче­
~y ее «крестная» так сильно изменилась. Профессор Руднев,
шрург, занимавшийся лечением «Анастасии», когда Ольга ее
1I0сетила, писал: «В ее теле не было ни следа жира; ее темпе­
~Typa колебалась около 380, боли У нее настолько сильные,
'(ТО мы вынуждены делать ей восьмикратные инъекции мор­
рия каждые 24 часа. В этих условиях ее внешность совершен­
I{o не годилась для опознания».

215
 Известно, что последнее описание настоящей Анаста­
сии, когда она покидала Тобольск, содержало: «толстенькаю>
И «изрядно толстенькая».

Имеются также проблемы с показаниями Пьера Жилья­

ра. Он посетил Анну Андерсон в 1925 году, и позже написал
книгу, дискредитирующую ее, названную «ЛжеАнастасия».
Он утверждал, что она говорила только по-немецки, язык на­
стоящей Анастасии, русский, якобы не знала совсем, и что
она не узнала фотографии старых икон, которые находились
в Царском Селе. Он посмеялся над рассказом претендентки о
комнате в одном из дворцов, отделанной малахитом. Про это
Жильяр говорил, что это «чистая фантазия». Но это фантази­
ровал сам Жильяр.

Пьер Жильяр СО своими ученицами великими княжнами

Ольгой и Татьяной

216
 Два года спустя после его смерти в 1962 году, были вос­
становлены школьные записи Великих княжон Романовых и
представлены в суде. Обнаружилось, что все девушки знали
немецкий язык. Другой документ, найденный среди собст­
венных бумаг Жильяра - записи, написанные в Тобольске,
ИЗ которых следует, что Анастасия получала по два немецких
письма в неделю.

Что касается «малахитовой комнаты», прежний руково­

дитель судебного архива посвятил ей целую главу в своих ме­
муарах, опубликованных годы спустя после того, как претен­
дeHTKa объявилась. Комната использовалась императорским
семейством для сбора перед выходом на какой-либо прием,
так что Жильяр мог о ней и не знать. Великий князь Анд­
рей так отозвался о преподавателе Романовых в 1927 году:
«Жильяр показал себя мелким лжецом, не понимавшим, что
его собственная ложь обернется против него».
В другой раз Великий князь отмечал, что Жильяр про­
водил много времени в доме брата царицы и получал отту­
да указания. Он предполагал, что Жильяр был частью «хо­
рошей организованной интриги». Великий князь Гессенский
был главным врагом и последовательным противником Ана­
стасии. Но его роль может быть более загадочна, чем загад­
ка самой Анастасии. Он никогда не видел претендентку, но
его сестра Ирена написала после посещения ее в 1922 году:
.еЯ увидела сразу, что она не могла быть ни одной из моих
fIлемянниц. Хотя я и не видела их в течение девяти лет, глав­
ные черты не могли измениться так сильно, особенно форма
ушей, глаза и Т.П» ..
Когда принцесса Ирена встречал ась с претенденткой, по­
следняя была в очень плохой форме, изможденной и беззу­
бой. Но была ли она действительно убеждена, что больная
не имеет никакого сходства с ее племянницей? В 1950 году
IIРИНЦ Фредерик Сакс-Альтенбургский разговаривал со ста­
рой дамой. Разговор был напряженным, дама была сильно
возбуждена. Она быстро ходила по комнате, туда и сюда, то
прижимала руки, размахивала ими, бормоча: «... она похожа,
ОНа похожа, но какое это имеет значение, если это не она?»
Почему Гессенский Дом относился так враждебно к тому,
что претендентка может действительно оказаться Анастаси-

217
ей? Есть одно предположение, почему опознание было не­
удобно для Великого князя. В 1925 году, почти на пороге
смерти, «Анастасия» разговаривала с посетительницей, Смит
Эмми, старшей дочерью мэра Гамбурга, и просила ее пригла­
сить Великого князя, ее «дядюшку Эрню>, К ее постели. Когда
фрейлин Смит покидала больную, она задержалась, чтобы
спросить ее, когда она видела в последний раз своего дядю.
Анна Андерсон ответила совершенно ясно: «Во время войны,
у нас дома».

Все, кто слышали ее, были поражены, такого не могло

быть, по той простой причине, что Германия была против­
ником России на войне, а Великий князь Гессенский был не­
мецким генералом. Но «Анастасия» повторяла свой рассказ и
раздражалась, когда ей противоречили. В то время она была
единственным человеком, кто знал об этом визите.
Смит Эмми пришла в большой герцогский дворец, воо­
руженная массой информации о претендентке. Сначала она
была вежливо принята старшим помощником, сказавшим,
что его хозяин очень заинтересован. Но когда Великий князь
узнал о специфическом интересе, касающемся его визита
в Россию в военное время, он сказал, что он категорически
против того, чтобы быть вовлеченным в эту историю. Позже
суд формально осудил претендентку как мошенницу.
Несмотря на всеобщий скептицизм «Анастасия» настаи -
вала на своей правоте относительно визита, и позже говоря
об этом Херлуфу Цале, датскому министру в Берлине; она до­
бавила, что «дядюшка Эрню> В 1916 году находился в России
с секретной миссией, целью которой была организация сепа­
ратного мира между Россией и Германией. Но что стоило за­
явление неизвестной женщины, лежащей в берлинской боль­
нице, против слова Великого князя, и этот рассказ претен­
дeHTKи был проигнорирован.
Но время внесло свои коррективы в эту забавную исто­
рию об «Анастасию>. В 1953 году принцесса Сесиль сделала
письменное заявление: «Сейчас все уверены, что такого ви­
зита никогда не было. Я утверждаю со слов личного источни­
ка - со слов моего последнего свекра [кайзера], что об этом
визите было уже известно в нашем кругу в то время. По мо­
ему мнению, своим заявлением (о котором я услышала много

218
позже) претендентка доказала, что она, по меньшей мере, об­
ладала хорошим знанием высшей политики и тайных сноше­
ний императорской семью>.
Позже ее рассказ подтверждали множество других сви­
детелей. В 1966 году пасынок кайзера, принц Фердинанд, так­
же свидетельствовал, что кайзер сообщил ему об этом визи­
те, и что он сам разрешил поездку Великого князя, чтобы по­
пытаться заключить сепаратный мир с Россией.
Подтверждение было получено также с российской сто­
роны, от князя Дмитрия Голицына. Он свидетельствовал в
1965 году под присягой, что он действительно видел Велико­
го князя Гессенского во дворце в Царском Селе в 1916 году;
немецкий гость был одет в штатскую одежду, деталь, которая
резко выделялась среди большого числа людей в солдатской
одежде. Царь отказался рассматривать предложение свояка,
и было решено сохранить все это в секрете.
Другой свидетель, принцесса Турна и Таксиса, порту­
гальская инфанта, вспомнила о своем дяде, эрцгерцоге Ио­
зефе Австрийском, рассказавшем о том, что он, как маршал в
австрийском высшем командовании, знал об этом.
Если обратиться к прошлому, заявление Анны Андер­
сон совершенно правдоподобно. В 1916 году немецкое Глав­
ное Командование и немецкое министерство иностранных
дел пытались закончить войну с Россией, устроив там внут­
реннюю революцию. Кайзер был не согласен с этой полити­
кой, он предлагал организовать секретную миссию с целью
защиты государственных и собственных интересов, надеясь
сохранить Россию, как монархическое государство. Это со­
ответствовало его прежней дипломатии типа «монарх - мо­
нарху» в его отношениях с царем Николаем. То, что Виль­
гельм склонялся к заключению сепаратного мира с Россией,
подтверждается и записями в дневнике генерала Гофмана от
27 августа 1916 года: «Кайзер все еще имеет странную надеж­
ду на сепаратные отношения с Россией, не желая ссориться с
царем, нахоДЯщимся по ту сторону Польши ... »
12 декабря 1916 года немецкий кайзер предложил заклю­
ЧИть мирный договор между всеми родственниками, но он
был отвергнут. Но во время дискуссий, которые этому пред­
шествовали, Вильгельм оставался убежденным, что все наде-

219
жды Германии должны были быть связаны с наступлением в
России. Воспоминания Анны Андерсон о тайном визите «дя­
дюшки Эрню) зимой в Россию, проливает свет на двойствен­
ность поведения кайзера.
Позже появилось еще одно подтверждение о секретной
миссии. Это показания очевидца, подробно рассказавшего о
маршруте, по которому Великий князь попал в Россию - из
Северной Германии в Норвегию, затем по суше в Северную
Швецию, затем в Финляндию, которая в то время, входила в
состав Российской империи.
В 1957 году баронесса Мария Пилар фон Пилшо расска­
зала о своем брате дипломате, который организовывал эту
поездку: «Мой брат был хорошо известен недавно умершему
Великому князю Гессенскому. В 1916 году мой брат работал в
качестве советника в русском императорском представитель­

стве в Осло. В течение того периода Великий князь Эрнст

Людвиг Гессенский послал своему представителю в Осло, мо­
ему брату, письмо, прося его помощи в поездке в Россию че­
рез Нараrапdа [пограничный город на шведско-финской гра­
нице]. С помощью моего брата действительно состоялась по­
ездка в Россию ... »
Другие свидетели, среди которых был русский полков­
ник, сопровождавший Великого князя во время его поезд­
Kи в Россию через Финляндию, а также сопровождавший его
помощник, писатель Фриц фон УНРУХ, лауреат Нобелевской
премии, который был преподавателем в Гессенском Доме в
1916 году, дополнили подробностями этот рассказ.
Это объясняет, почему Великий князь Эрнст Людвиг вы­
нужден был держать в секрете эту поездку даже спустя годы
после Мировой войны. В Германии в то время было сильное
монархическое движение, и Великий князь надеялся, что все
восстановится. То, что он находился на враждебной террито­
рии во время войны, и, вероятно, без одобрения Главного не­
мецкого командования, ставило Эрнста Людвига внеудобное
положение. Пропаганда, используемая левыми организация­
ми, могла бы истолковать это как государственную измену.
Все-таки трудно поверить, чтобы Великий князь предна­
меренно отказался от неожиданно оставшегося в живых ре­

бенка своей сестры, Анастасии. Сторонники претендентки

доказывали, что он решил пожертвовать своей «племянни-

220
цей» частично по политическим соображениям, а частично
потому, что было маловероятно, что она долго проживет.
Можно было бы предположить, что Великий князь не ве­
рил, что больная девушка была Анастасией, и решил не зани­
маться расследованием, чтобы избежать дальнейшего обсуж­
дения его посещения России в военное время. Его окруже­
ние, независимо от его желания, непрерывно придумывало

все новые и новые «доказательства» мошенничества.

Непонятно, почему Гессенское семейство вплоть до

1960 года отрицало секретную поездку Великого князя. Вели­
КИЙ князь давно уже был мертвым, и раскрытие этого секре­
та не имело никакого политического значения.

Мы уделили много внимания предполагаемой секретной

поездке князя Гессенского отчасти потому, что она уже ушла
в историю, но и потому, что она имела специфическое зна­
чение для дела Анастасии. Сегодня можно утверждать, что
случайно выданная Анной Андерсон секретная информация
была вполне точной; независимо от того, была ли она Анаста­
сией или не была, у нее был раньше исключительный доступ
к совершенно секретной государственной информации, и она
была первой, кто публично рассказал об этом.
Но было множество людей, которые были убеждены, что
она действительно Анастасия, независимо даже от наличия
такого убедительного доказательства. Анна Андерсон рас­
сказывала о массе случаев, которые действительно происхо­
дили в жизни Царской семьи, и рассказывала подробности
о людях, которых она, якобы, знала, которых обыкновенная
мошенница не смогла бы выдумать, да еще и уверить в этом
других людей. Ничего подобного никогда не было.
Сначала познакомимся с человеком, который расследо­
вал это дело как юрист и отнесся к нему более серьезно, чем
кто-либо другой из Романовых. Великий князь Андрей пре­
данно служил царю Николаю в течение всей войны в качест­
ве адъютанта. Он видел императорских детей чаще, чем се­
стра царя Ольга, которая видела Анастасию только дважды в
течение войны, и в отличие от сестры царицы Ирины, кото­
рая не видела Анастасию после 1913 года.
В январе 1928 года, проведя два дня с Анной Андерсон,
он написал через несколько дней Ольге, которая видела пре-

221
тендентку тремя годами раньше, находящуюся в критиче­

ском состоянии. Реакция Великого князя была настолько по­

ложительной, насколько реакция Ольги была сомневающей­
ся: «30 января по дороге в Америку, ее привезли в Париж, и
я сам отправился туда, чтобы увидеть ее и наконец составить
личное мнение об этой женщине, выяснить кто она, вокруг
которой возникли такие ожесточенные споры, родились та­
кие легенды, и чье имя возбуждает бесконечные дискуссии о
правах и семейные недоразумения?
Я провел с ней два дня. Я внимательно наблюдал за ней
вблизи и должен признать, что Анастасия Чайковская - не
кто иная, как моя племянница, Великая княжна Анастасия
Николаевна. Я узнал ее сразу, и мои дальнейшие наблюдения
только подтвердили мое первое впечатление.

у меня нет никаких сомнений: она - Анастасия. Я толь­

ко сожалею, что ты не хочешь увидеть ее снова, теперь, ко­

гда она успокоилась. Ты бы, конечно, узнала бы ее с такой же

уверенностью, как и я. Ты не знаешь, Ольга, что я пережил за
эти дни, сидя рядом с ней, глядя на бедную Анастасию - та­
кую больную и изможденную. Если бы ты увидела ее прелест­
ную улыбку, по-прежнему детскую, ее полные печали и стра­
дания глаза, твое сердце, как мое, надорвалось бы.
Теперь она уже далеко, в Америке. Мы не скоро ее уви­
дим, если увидим вообще. Какие мысли станут преследовать
ее в этой далекой стране? Одному Богу известно, что они бу­
дут, несомненно, ужасны и печальный вопрос будет терзать
ее; вопрос, на который ей никто не ответит.
Переживет ли Анастасия эти новые испытания? Кто зна­
ет? Но, я буду молить Бога, чтобы она их пережила, чтобы
она поправилась и вернулась к нам из этой далекой страны
не как преследуемое и загнанное существо, но с высоко под­

HяToй головой И достаточной силой духа, чтобы простить

тех, кто принес ей столько горю>.
После свидания в Париже мнение Великого князя Ан­
дрея, без его согласия, попало в прессу. Он никогда не лю­
бил ввязываться в семейные разборки открыто, и не подтвер­
дил сообщения, изложенные в газетных статьях. Так что его
опознание претендентки со временем превратилось просто в

слухи. Но в 1960 году его письмо к Ольге было опубликовано,

222
возможно, по ошибке, старшим сыном Великого князя Вла­
димиром. Он всегда пытался поддерживать нейтралитет, что­
бы не ссориться с Романовыми, которые были враждебны по
отношению к Анне Андерсон.
Позже Владимир попытался уменьшить тот вред, кото­
рый нанесла публикация письма отца. Он опубликовал текст
друтого письма, написанного Андреем той же Великой княги­
}lе Ольге в 1950 году. В этом письме Великий князь предлагает
отказаться от прежних разногласий и утверждает, что он ни­
когда не был полностью уверен в тождестве претендентки.
Но второе письмо было неподписанной копией, тогда
как первое письмо было полностью достоверным, и есть еще
одно подтверждение убежденности князя Андрея. В 1928 го­
ду он писал руководителю Русского Монархического совета
в Берлине: «Я все еще не могу понять, почему ее не признали
раньше. Это совершенно непонятно». Даже после 1950 года,
когда, как предполагалось, он склонялся к неопределенности,

он, фактически не потерял своей веры. Когда его племянни­

цу допрашивали в суде по делу Анастасии, который состоял­
ся в 1956 году, незадолго до его смерти, она утверждала: «Он
пытался убедить меня».
Сложные семейные разногласия в деле Анастасии наи­
лучшим образом демонстрирует любопытный диалог, когда
вдова Великого князя Андрея, Матильда Кшесинская, дава­
ла телевизионное интервью в 1967 году. Это была известная
балерина, которая была любовницей Царя до его женитьбы.
Когда ее расспрашивали о «Анастасию> в передаче француз­
ского телевидения, ей было 95 лет, но она выглядела живой,
JI обладающей хорошей памятью. Ее сын Владимир присутст­
вовал на этом интервью и наблюдал за его организацией. Он
даже подготовил письменно, что должна была говорить его
мать, но в ходе интервью все неожиданно изменилось.
Французский журналист Гильберт Прото, который вел
ЭТО интервью, заявил, что и она, и ее муж Великий князь Ан­
дpeй были введены в заблуждение сходством глаз претен­
дeHTKи и царя Николая, ее давнишнего любовника. Но Ма­
тильда Кшесинская резко поломала сценарий, и когда был за­
дан ключевой вопрос, последовал неожиданный ответ:

223
 Прото: «Принцесса, В 1928 году в Париже вы встретили
женщину, которую тогда называли «Таинственной берлин­
ской женщиной».
Кшесинская: «Я ее как-то видела».
Прото: «И что вы думаете о ней?»
Кшесинская: «Что это была она».
Слышавшие это говорили, что это было сказано тихо, но
твердо; затем последовала ошеломительная тишина, прерван­

ная сердитым криком ее сына: «Нет, нет, вырежьте! Вы долж­

ны вырезать!» Камеры перестали поворачиваться, но магни­
тофоны продолжали работать, записывая продолжение. Вла­
димир, говоривший на русском языке, сказал своей матери:
«Вы должны говорить только то, что написано». Но его пре­
дупреждение опоздало, и его не заметили. Старая дама ниче­
го этого не замечала, и продолжала говорить еще полчаса, ут­

верждая, что претендентка была действительно Анастасией.

Были и другие, кто поддерживал претензии Анны Ан­
дерсон. Принцесса Ксения Георгиевна писала: «Ее голос, ма­
неры, лексика и знание языков вполне соответствовали тому

образу, на который она претендовала. Одним из убедитель­

ных свойств ее личности было внутреннее восприятие ее то­
ждества. Она была всегда сама собой и не давала ни малей­
шего повода заподозрить ее в актерской игре. В этой связи я
наблюдала за ее вкусами, интересами и склонностями, и они
напоминали наше семейство, и наше совместное детство ...
Я твердо убеждена, что претендентка - действительно Вели­
Kaя княжна Анастасия прибывшая из Россию>.
Затем был прусский принц Сигизмунд, сын сестры ца­
рицы Ирины, принц Генрих, брат кайзера. Настоящая Ана­
стасия была его кузиной, и они хорошо знали друг друга с
детства. Здесь также не обошлось без семейных разногласий:
его мать не верила претендентке, а Сигизмунд безоговороч­
но признавал ее. В 1932 году, когда он получил информацию
о том, что к ней нужно относится серьезно, он находился в
Центральной Америке. Принц решил послать в Европу спи­
сок вопросов, которые должны быть заданы Анне Андерсон
какой-либо третьей стороной.
Мы получили некоторые из вопросов, ответы на кото­
рые, по мнению Сигизмунда, должны были свидетельство-

224
вать о подлинности Анастасии. Он спрашивал, что претен­
дентка говорила при их первой встрече, и когда эта встреча
произошла. Она ответила, что это было в 1912 году в Спала,
в императорском охотничьем домике, который находился в
Польше. Ответ был правильным.
Во-вторых, принц спрашивал, где он жил. Анна Андер­
сон отвечала, что он жил на квартире барона Фредерика, ми­
HиcTpa юстиции. Ошибки не было, и Сигизмунд был пора­
жен этим, поскольку это были слишком мелкие факты, кото­
рые не публиковались нигде, и об этом знали только близкие
люди; и не было никаких причин, для того, чтобы кто-либо
запомнил это.

Принц Сигизмунд в конечном итоге сказал, что эти от­

веты и ответы на остальные вопросы удовлетворили его пол­

ностью: «Ответы были вполне правильными и могли быть

даны только самой Великой княжной. Это убедило меня ... ,
что [она] - несомненно русская Анастасия».
Недавно принц подтвердил нам, что он посещал Европу
в 1957 году и встречался с Анной Андерсон. Непосредствен­
ные встречи убедили его, что она была действительно Ана­
стасией. Мы должны отметить, тем не менее, что принц Си­
гизмунд встречался и с Великой княгиней Ольгой и разгова­
ривал с ней. В результате он остался почти единственным в
своей вере.
Кронпринцесса Сесиль была двоюродной сестрой царя
и крестной матерью настоящей Анастасии. Она встретила ее
как ребенка, который в силу обстоятельств не помнил сво­
его прошлого. Впервые Сесиль встретила Анну Андерсон в
1925 году, когда претендентка выглядела очень плохо и пи­
сала об этой встрече: «Я была с первого взгляда поражена ее
сходством с матерью царя и самим царем. Но не видела ниче­
го общего с царицей. Но установить ее идентичность не было
никакой возможности, поскольку она отказывалась разгова­
ривать. Она казалось полностью отключенной, или из-за уп­
рямства, или из-за растерянности. Я не смогла принять ника­
кого решению>.
В 1952 году, после того, как принцесса Сесиль вновь по­
сетила Анну Андерсон, потратив на нее в три раза больше
времени, чем при первой встрече, и увидев ее в лучшем со-

в Дело Романовых
225
стоянии, ее отношение к претендентке изменилось: «Сегодня
Я убеждена - она младшая дочь царя, теперь, когда она по­
старела. Я не только нахожу ее сходство с матерью, но, я чув­
ствую родство с ней, глядя на ее манеры, на ее обращение с
гостями, на ее близкое знакомство и описание людей, с кото­
рыми мы обе были раньше связаны».
Это было абсолютным признанием немецкой кронприн­
цессой личности претендентки. Позже она поздравила пре­
тендентку с днем рождения и послала ей шоколад и открыт­
ку, которая заканчивалась словами: «Благослови Господь,
нежный поцелуй от твоей любящей тети Сесиль».
Из женщины, которую много раз называли мошенницей,
Анна Андерсон превратилась в женщину, к которой относи­
лись С вниманием члены высших немецких семей, кроме тех,
кто формально признал ее, были и другие, которых волнова­
ло ее возвращение из Америки в 1931 году. Была благожела­
тельность со стороны второй жены кайзера, Гермины, кото­
рую называли Феодора, принцессой Реусс, которая наняла ей
знаменитого юриста, и Марианна, принцесса Филиппсшаль
Гессенская, пригласившая остановится у нее, и позже помо­
гавшая ей в юридических делах. Неудивительно, что Анна
Андерсон относилась к кайзеру с уважением.
Ее недоброжелатели воспользовались этим, как доказа­
тельством того, что она совсем не Романова, поскольку царь
Николай разорвал отношения с кайзером после того, как Гер­
мания объявила войну России в 1914 году. Но связь с Виль­
гельмом и немецкое участие в судьбе Романовых нельзя объ­
яснить так просто. Это сложный и серьезный вопрос, кото­
рый следует рассматривать отдельно - мы только отмечаем
принятие Анны Андерсон одним высокопоставленным нем­
цем, который мог знать, что же действительно случилось в
июле 1918 года.
В 1927 году, в самый разгар ожесточенных споров о том,
кем была фрау Чайковская, генерал Макс Гофман, который
был в годы войны начальником штаба и главным предста­
вителем Германии при заключении Брестского мира, заявил,
что он убежден, что претендентка была настоящей Анаста­
сией. Об этом же рассказывал один из людей Гофмана барон
Маенус фон Браун, отец знаменитого ученого, разработчика
немецких ракет, Вернера фон Брауна.

226
 Генерал Гофман умер в июле 1927 года, вскоре после его
заявления, так и не успев встретиться с Анной Андерсон. Он
говорил: «Я могу И не встречаться с ней. Я и без этого все
знаю», как будто он имел информацию, которая была полу­
чена много лет назад. Как один из Высшего командования,
участвовавший в Брестских мирных переговорах с больше­
виками, он мог знать, какие меры были предприняты немца­
ми для спасения Романовых. Но тут мы должны остановить­
ся - опубликованные статьи и воспоминания о судьбе рус­
ского императорского семейства имеют только одну общую
особенность - полное отсутствие информации на эту тему.
Были случаи, когда Анну Андерсон опознали даже не
родственники, а люди, которые в прошлом встречались с

Анастасией и хорошо ее помнили. Одним из них был Феликс

Дассел, офицер, который был ранен в 1916 году, и в течение
нескольких месяцев находился в госпитале Царского Села,
находившимся рядом с царским дворцом. Госпиталь нахо­
дился под покровительством Анастасии и ее сестры Марии,
которые регулярно посещали раненных. У Дасселя были хо­
рошие отношения с ними обоими, и когда он выздоровел, ца­
рица поручила ему охрану дочерей. Когда он узнал о претен­
зиях Анны Андерсон, в Германии в 1927 году, он придумал
план проверки, используя свои знания об этом периоде жиз­
ни Анастасии. Перед встречей с Анной Андерсон он составил
список вопросов и ответов, касающихся деталей жизни в гос­
питале, о которых могли знать только настоящая Анастасия и
Мария. Он сложил все это в конверт и положил этот конверт
в сейф герцога Лейхтенбергского, у которого Анна Андерсон
в это время жила.

При встрече с претенденткой он задавал ей вопросы,

вводя в них преднамеренные неточности, которые она долж­

на была обнаружить и поправить его. Претендентка выдер­

жала это испытание с триумфом. Она правильно определи­
лa значение слова «Mandrifolie», как прозвище Марии. Она
поправила Дасселя, утверждавшего, что бильярдный стол в
Царском Селе был наверху, тогда как он был внизу.
Когда Дассел сказал, что она и Мария приходили в госпи­
таль каждый день, часто с братом Великим князем Алексеем,
она поправила его, сказав, что они посещали госпиталь два-

227
три раза в неделю, и с ними никогда не было Алексея. Решаю­
щим доказательством идентичности для Дасселя явился слу­
чай, когда герцог Лейхтенбергский показал фотографию рус­
ского полковника, которого Дассел очень хорошо помнил.
Вот как он описывал реакцию претендентки на эту фото­
графию: «Больная бросила на меня быстрый взгляд. И я не ус­
пел раскрыть рот, как она рассмеялась. Смех был сдавленный,
слегка отрывистый, но точно такой же. Точно такой же ... Я не
мог усидеть на месте. Я вскочил и опрокинул свой стул.
«Человек С карманами!» - сказала она. «Человек С кар­
манами?» Да, да. У него было, конечно, имя, но, я его забыл.
«Человек с карманами» - Великая княжна Анастасия
сама придумала это прозвище, поскольку этот вояка, невос­

питанный и тупой, с дурными манерами, часто разговаривал

с Великими княжнами, держа руки в карманах ... Вот тут-то я
и понял, что она действительно Анастасия. Я был повержен».
Лили Ден была одной из ближайших подруг царицы, ко­
торая проводила много времени в Царском Селе с 1907 года
по 1917 год и знала настоящую Анастасию очень хорошо. По­
скольку она позже обосновалась в Венесуэле, она не встреча­
ла Анну Андерсон до 1967 года; но, несмотря на прошедшие
40 лет, она признала свою Анастасию, посещая ее по несколь­
ко часов в день, ежедневно в течение недели.

Она показала в суде под присягой: «Я была потрясена

уже при первой встрече, я увидела ее бедное, бледное и смор­
щенное лицо! Первое впечатление было ужасной печали, но,
когда я услышала ее голос ... он был так похож на голос, на
тот, которые я помнила - голос Великой княжны Анаста­
сии ... никто не может имитировать голос и манеру говорить

человека, которого никогда не видел раньше ... Мы говори­

ли об Анне [Анна Вырубова], и она вспомнила много деталей
относительно ее и ее дружбы с императрицей. Она рассказа­
ла о случае, когда императрица была недовольна, и даже сер­
дита на Анну. Это было известно только императрице, Анне,
мне и маленькой Великой княжне, которая была слишком
мала, чтобы понять, что произошло, но запомнила. Мы гово­
рили об офицерах, которых мы обе знали, и она никогда не
ошибалась ...

228
 Она не любила, или не хотела говорить по-русски, неко­
торые слова, которые вырывались у нее, были произнесены
совершенно правильно; русские фамилии, которые упомина­
лись в разговоре, звучали по-русски.

Ее руки напомнили мне руки ее матери ...

Что я могу сказать после того, как я познакомилась с
ней? Я уверена, что не ошиблась в ее тождестве с Анастасией.
В 1957 году Анна Андерсон, конечно могла знать какие-то под­
робности из многочисленных мемуаров, или непосредственно
от людей, которые были там. Но если Анна Андерсон обманы­
вала, то не было никого, кто бы мог обнаружить этот обман.
Мы уже говорили, что Татьяна Боткина, дочь лично­
го врача царя верила в то, что Анна Андерсон была Великой
княжной Анастасией. Она в детстве играла с настоящей Ана­
стасией на борту императорской яхты в 1910 году, позже час­
то встречалась с ней в Царском Селе, и была одной из немно­
гих, кто был с ними при переезде в Сибирь и во время заклю­
чения в Тобольске.
Мадам Боткина, живущая в настоящее время в Париже,
полностью убеждена, что претендентка - настоящая Анаста -
сия. Боткина встретила ее в Германии в 1926 году и расска­
зала о своем впечатлении: «Когда Я увидела ее лицо в мно­
гоквартирном доме, ее глаза, такие синие и полные света, я

сразу узнала Великую княжну Анастасию Николаевну. Рост,

фигура, цвет волос - точно такие же, как у молодой Анаста­
сии ... Глаза, брови, уши - сходство полное».
Мадам Боткина вспомнила как «Анастасия» устала после
их встречи и вечером захотела лечь в пастель. Она хорошо
помнит, как сказала претендентке в 1926 году: «Я раздену Вас
как мой отец обычно раздевал Вас когда Вы были больны ... »
«Да, у меня была корм, - ответила она. И я поверила, что
она узнала меня. Тогда, когда дети царя болели корью, мой
отец укладывал княжон спать и ухаживал за ними как сестра

милосердия. Об этом никто не знал кроме моего отца. Един­

ственно, кто знал об этом, была я. С момента первой встречи
Татьяна Боткина виделась очень часто с претенденткой; она
была единственной, кто не оставлял ее в отчаянии и не по­
кидал ее. Она также является единственным человеком, чья
добросовестность никогда не подвергалась сомнению.

229
 Анастасия, Ольга, Алексей, Мария и Татьяна после кори (июнь 1917)

Трудно объяснить противоположное отношение дру­

гих людей, которые хорошо знали Анастасию, но не верили
претендентке. Те, кто не верил только потому, что существу­
ет мнение каких-то авторитетных лиц, могли и не знать, что

появление живой дочери Романова было не только малове­

роятным, но и для кого-то политически неудобным; поэтому
можно сказать, что даже среди сторонников Анны Андерсон
могли быть и несогласные, и авантюристы.
Большинство свидетелей уже умерли, и вряд ли можно
надеяться, что их показания когда-либо, признают правди­
выми. Но остается научное подтверждение, которое долж­
но, теоретически, привести к беспристрастным и объектив­
ным выводам. Когда «Анастасия» впервые появилась, юриди­
ческая наука находилась в самом начале своего развития. Это
касалось и экспертных проверок свидетельств, и технологии

идентификации личности.
С годами претендентка неохотно согласилась на меди­
цинское обследование, снятие отпечатков пальцев, иссле­
дование образцов почерка, и передачу результатов в немец­
кий суд. Для пациентки было оскорбительным ощупывание
и прокалывание, а также просьбы показать ее шрамы и фо­
тографирование их из разных точек под разными углами. Но

230
все это, в качестве подтверждения, ничего не дало в процессе

многолетней судебной тяжбы.

Отпечатки пальцев могли бы закончить все эти споры,
но отпечатки пальцев настоящей Анастасии, которые можно
было бы сравнить с отпечатками пальцев претендентки, от­
сутствовали.

Кроме отпечатков пальцев наилучшей характеристикой

для идентификации человека могли бы быть зубы, но, как мы
уже упоминали, ни одного зуба не было обнаружено в лесу
под Екатеринбургом, где, как предполагалось, должны были
находиться одиннадцать трупов. Но, тем не менее, какие-то
выводы из состояния зубов претендентки можно было бы
сделать.

Одним из 38 врачей, практикующих в императорском

дворце, был зубоврачебный хирург доктор Сергей Костриц­
кий. Он сопровождал в Сибирь и лечил императорскую се­
мью в Тобольске в 1918 году. В 1927 году, когда он уже жил в
Париже, Кострицкий ответил отказом на приглашение посе­
тить Анну Андерсон в Германии, но ему были представлены
две отливки, сделанные с челюстей претендентки.
Согласно зубному врачу, который лечил Анну Андерсон
в Германии, были очевидные особенности, на которые дол­
жен обратить внимание судебная экспертиза, но Кострицкий
ответил только в общих чертах и дал понять, что он не хочет,
чтобы его привлекли к этому делу.
Пьер Жильяр, к чьим словам мы должны относиться с
осторожностью, учитывая его предубежденность, сказал:
«Эти две гипсовые отливки, расположение зубов и форма че­
люстей не имеют ни малейшего сходства с зубами и челюстя­
ми Великой княжны Анастасии». Учитывая поведение Пье­
ра Жильяра в этом деле, это утверждение нельзя рассматри­
вать как убедительное доказательство. Убежавший из России
Кострицкий не привозил из России никаких медицинских за­
писей, ни каких-либо слепков с зубов. Он должен был дове­
риться своей памяти, не видя зубов Анастасии в течение поч­
ти десятилетия.

Судьи Гамбургского Апелляционного суда не приняли

во внимание заявление Кострицкого, как слишком неопреде­
ленное, чтобы иметь юридическое значение. Они также отме-

231
тили то, что за время, прошедшее с 1918 года, претендентка
потеряла много зубов, и оставшиеся вполне могли изменить
свое положение. У «Анастасии» уже в Германии было извле­
чено шестнадцать зубов. Но ее сторонники утверждали, что
они были выбиты сильными ударами приклада винтовки в
Екатеринбурге. Ее оппоненты говорили, что это было побоч­
ным эффектом при туберкулезе, а другие даже говорили, что
несколько зубов было вынуто специально с целью обмана.
В 1965 году три стоматолога утверждали в Гамбургском
Апелляционном суде, что после прошествии такого количе­
ства лет невозможно определить, что вызвало потерю зубов,
хотя не может быть исключено и насилие.
Короче говоря, зубоврачебная экспертиза не привела
к убедительным результатам. Сторонники Анны Андерсон
всегда утверждали, что претендентка не была убита в Доме
Ипатьева, а была просто ранена штыком винтовки. Анна Ан­
дерсон имела треугольный шрам на одной ноге. Шрам напо­
минает след от острого инструмента, направленного в ногу,

похожего на штык русской армейской винтовки 1918 года.

Есть также шрам над правым ухом, о котором эксперты ска­
зали, что это мог быть след от пули.
Существовало некоторое сомнение в том, что претен­
дентка получила ранение в другое время, не в то, когда ее

могла бы получить Анастасия. Однако некоторые особенно­

сти ее ног были очень похожи на те, которые, как известно,
были у настоящей Великой княжны. Суставы больших паль­
цев обоих ног Анны Андерсон имеют неправильную форму.
Внешне это выглядит так, как будто сустав утолщен и выда­
ется вправо. Это особенность пальцев, называемая медика­
ми - Hallux valgus, встречается у взрослых людей, которые
много ходят или носят неподходящую обувь. Редкостью это
не является, но может быть наследственным заболеванием.
Великая княжна Анастасия ребенком страдала от Hallux
valgus так же, как и претендентка, причем это было наиболее
заметно на правой ноге. Великая княгиня Ольга, рассказывая
в 1959 году о своем визите к ней в Берлине, свидетельствова­
ла: «В моем присутствии Шура [бывшая сиделка] осмотрев­
шая ноги больной, обратила внимание на выступавшее осно­
вание большого пальца правой ноги, и сказала, что это напо­
минает ей ноги Анастасии, которые имели такой же изъян».

232
 Совпадения, если это совпадения, продолжились. Реаль­
ная Анастасия имела некрасивую родинку на плече, кото­
рая была выжжена, когда она повзрослела, чтобы ее не было
видно, когда она надевала бальное платье. Остался неболь­
IПой шрам, но и у Анны Андерсон была такая же метка. Паль­
цы Анастасии были почти одинаковой длины, средний палец
был ненамного длиннее, чем указательный и безымянный.
у претендентки были такие же пальцы.
Позже начались разногласия по делу Анны Андерсон при
исследовании ее почерка. Как сторонники, так и оппоненты пы­
тались доказать, что почерк является неопровержимым свиде­

тельством. Первоначально исследование почерка было сделано

в 1927 году противниками Анны Андерсон в суде - но, резуль­
таты получились не те, что они ожидали. Институт Cornelius,
тогда базирующийся в Баварии, пришел к заключению, что по­
черки претендентки и Великой княжны идентичны. Эта инфор­
мация скрывалась до 1958 года, когда эксперт, проделавший эту
экспертизу, написал адвокату Анны Андерсон.
Наука графология за последние 30 лет превратилась в
цостаточно точную науку, чтобы играть основную роль в сис­
теме доказательств. В тех случаях, когда был недостаток в на­
цежных подтверждениях обвинения, мнение опытных спе­
циалистов по исследованию почерка могло быть решающим.
В 1964 году, в деле Анастасии Гамбургский Апелляцион­
ный суд назначил своего независимого специалиста по по­
черку, фрау Минну Беккер, выдающегося немецкого специа­
lIиста. Ее попросили сравнить почерк Великой княжны Ана­
стасии, претендентки, с почерком Франциски Шанцковской,
крестьянки, которую оппоненты Анны Андерсон пытались
выдать за Анастасию. Беккер обнаружила, что не было ника­
кого сходства между почерком претендентки и той же самой
ШанцковскоЙ. В то же время она обнаружила, сравнив почерк
претендентки и настоящей Анастасии, не менее 137 идентич­
ных признаков. Она говорила, исходя из своего опыта, что
никакие два человека не могли бы обладать настолько похо­
жим почерком. По ее мнению, такое не могло бы случиться
цаже, если бы люди были близнецами. Беккер не колебалась,
заявив, что претендентка, на самом деле, была Великой княж­
ной Анастасией.

233
 Хотя Анна Андерсон и провела некоторое время в ряде
психологических клиник в двадцатых и тридцатых годах, ав­

торитетные медики не поддерживали мнение, что она была

психически ненормальной, и что она умышленно лгала о том,
что она Великая княжна Анастасия.
Доктор Нобель, специалист из одной берлинской боль­
ницы, имевший возможность наблюдать претендентку в те­
чение восьми месяцев, рассказал: «Я хотел бы сказать, что,
по-моему, здесь не идет речь ни о каком сумасшествии, ка­

кого бы типа оно не было. Я, по крайней мере, в течение дли­

тельного времени, никогда не замечал каких-либо следов су­
масшествия пациента, никаких признаков, что она не созна­

ет, что делает.

Хотя ее память и пострадала, возможно, вследствие по­

вреждения головы, и хотя она подвержена меланхолии, по­

моему, здесь нет никакой патологии ... кроме того, с психоло­

гической точки зрения вряд ли возможно, что бы кто-либо, и
по какой-либо причине, выдавал себя за другого человека и
проявлял интерес к своему будущему, независимо от того, ка­
кие у нее были планы».
у врачей создалось впечатление, что ее постоянное
странное поведение могло быть следствием частичной поте­
ри памяти. Доктор Карл Бонхофер, специалист по психопато­
логии, работавший в той же больнице, в своем отчете сказал
в 1926 году: «Если рассматривать ее память вместе с другими
факторами, то, вероятно имеет место частичная потеря па­
мяти, вызванная каким-то стрессом в ее прошлой жизни. По­
дозрение о гипнотическом влиянии кого-то на нее, исключа­

ется, то же относится и к предположению, что она преднаме­

ренно обманывает».
Одним из основных доводов противников в деле Ана­
стасии было то, что претендентка отказывалась говорить на
русском языке. Это казалось большим недостатком, который
противники использовали в качестве одного из основных до­

казательств. Но и этот вопрос оказался не таким простым.

Императорские дети получили образование и говори­
ли между собой в пределах семейства на английском языке.
Они, конечно, знали русский язык и часто разговаривали на
нем со своим отцом, но это был, в основном, второстепен-

234
ный язык, используемый для разговоров с людьми, низши­
ми по положению и дворцовыми слугами. Это было потому,
что царица, будучи немкой, плохо говорила на русском, но,
поскольку признать это было неудобно, говорила на англий­
ском. Сама она говорила на английском очень хорошо, по­
скольку воспитывалась в Англии под наблюдением своей ба­
бушки, Королевы Виктории.
Однако после революции семью заставили говорить на
русском, что бы их раЗI·ОВОРЫ были понятны охране, и это
было использовано для того, чтобы объяснить нежелание
претендентки говорить на русском языке, который к тому же
напоминал ей время, проведенное в заключении. Но некото­
рые из свидетелей утверждали, что она говорила на русском
в первые годы после появления в Берлине.
Одна из них была Эрна Бушхолз, сиделка, говорившая на
русском языке, которая ухаживала за претенденткой с 1920
по 1922 год. Она даже назвала манеру ее произношения «изы­
сканной» речью, которая характерна только для «высокопо­
ставленных семейств». Феликс Дассел, бывший охранник, ус­
тановил, что она действительно могла говорить на русском,
это было совершенно ясно: «Когда мы гуляли по лесу, она
вдруг воскликнула «рыжик», когда она увидела знакомый
гриб. Никто, кроме русских не мог бы произнести это слово
Правильно. Никакой нерусский не может произнести это сло­
во правильно. Ни даже похоже».
Даже Пьер Жильяр писал: «Во время наших визитов пер­
вое, что мы сделали - попробовали говорить с ней по-рус­
ски. Мы видели, что она нас понимает, хотя и с некоторым
трудом ... »
Верный друг Анны Андерсон Татьяна Боткина, объясни­
ла отказ «Анастасии» говорить на русском языке следующим
образом: «У нее детское отношение к жизни, к ней нельзя от­
носиться как к взрослому ответственному человеку, а как к

ребенку. Она не только забыла языки, она потеряла способ­

ность связно говорить, правда, не предумышленно. Даже ко­
гда она рассказывает о своей домашней кошке, рассказ ее
звучит несвязно и малопонятно; она произносит слова не как
это делают немцы. Она перенесла страдания благодаря терпе­
нию, и хотя она говорила, что во время жизни в Сибири она

235
вынесла много страданий, она все же не могла отличить раз­
ницу между восьмью и десятью.

Очевидно у нее была нарушена память, кроме того, у нее

были проблемы с глазами. Она говорила, что забывает, как
определить время и потом учится этому снова, и это с ней
случалось часто. Она говорила, что без постоянной практи­
ки она забывает все. Каждый раз она должна заставлять себя
одеваться, умываться, заниматься шитьем, чтобы не забыть,
как это делать. Недавно она некоторое время не делала запи­
сей, в результате у нее появились затруднения с ЭТИМ».
Без связи с возможными побочными эффектами наси­
лия, сохранил ось высказывание английского преподавате­
ля Гиббса, сказавшего о своей ученице в 1918 ГОДУ, задолго
до появления таинственной женщины в Берлине. Описывая
реальную Анастасию, он так прокомментировал то, что она
медленно обучается: «Кажется, как будто ее умственная дея­
тельность заторможена ... »
Возможно, наиболее важным научным подтверждением
являются выводы антропологов, основанные на тщательном

сравнении анатомических характеристик. Первое исследо­

вание подобного типа было инициировано в 1927 году Пье­
ром Жильяром, который привлек к нему своего друга по Ло­
заннскому университету профессора Марка-Алекса Бисшоф­
фа. Его вывод казался уничтожающим: «Невозможно, чтобы
[претендентка] и Великая княжна Анастасия Николаевна
были идентичны». Однозначный вывод Бисшоффа был с вос­
торгом принят теми членами семейства, которые подписали
в 1928 году декларацию против претендентки.
Но время и юридическая наука разрушали это утвержде­
ние. Основной вывод Бисшоффа базировался на сравнении
фотографий ушей претендентки и настоящей Анастасии.
В 1958 году профессор барон фон Эйкстед из Майсенско­
го университета, установил, что его предшественники, вклю­

чая Бисшоффа, брали для исследования фотографии, сде­

ланные под разными углами, или при другом освещении; в

результате при изучении появились ошибки, связанные с

искажением внешнего вида изучаемого объекта. Он лично
встретился с Анной Андерсон, провел необходимые измере­
ния, сфотографировал ее с таким же углом зрения и с таким

236
же освещением, как на снимках настоящей Анастасии. После
исследования уха барон фон Эйкстед решил, что «это ухо не
свидетельствует против, но наоборот, свидетельствует о то­
ждестве». Этот вывод был сильным доводом в пользу пре­
тендентки, доказав идентичность Анны Андерсон подлинной
Анастасии.
Эта новость могла полностью разрушить позиции про­
тивников Анны Андерсон - именно это и произошло. Гам­
бургский суд не стал доверять предыдущим экспертам, и на­
значил своего собственного независимого эксперта.
С согласия обоих конфликтующих сторон, был выбран
президент Немецкого Антропологического общества про­
фессор Отто Реч, преподававший в Венском университе­
те. Он пользовался международной репутацией, и был луч­
шим в своей профессии. Он потратил месяцы на изучение
сотен фотографий претендентки, настоящей Великой княж­
ны, и всех ее родственников со стороны как отца, так и мате­

ри. Он также посетил Анну Андерсон, и снова произвел из­

мерения, и сделал фотографии. В декабре 1959 года он опро­
тестовал результаты всех более ранних исследований, кроме
утверждений того же барона фон Эйкстед, как некомпетент­
ные. Его обширный анализ заканчивался словами: «Основ­
НОЙ вывод - доказано, что фрау Андерсон - Великая княж­
на Анастасия».
Недавно его мнение было подтверждено выдающимся
современным экспертом в этой области. В 1971 году, Мориц
Фуртмайер, ведущий эксперт в вопросах идентификации за­
падной немецкой полиции, получил тот же результат. Он ис­
пользовал новую, свою собственную систему, основанную на
исследовании формы черепа, которая раз сформировавшись,
сохраняет соотношение размеров различных своих частей до
самой смерти. По его мнению, эта система такая же надеж­
ная, как отпечатки пальцев, и нельзя найти двух лиц которые
были сходны по этим признакам. Эта система уже использо­
tiалась при полицейских расследованиях в Германии и в каче­
стве доказательств в судах.
В случае Анастасии, Фуртмайер также использовал свой
метод идентификации, который давно уже получил междуна­
родное признание, и проверил совпадение результатов, полу-

237
ченных с помощью этой системы и результатов, полученных
полицией с помощью других методов.
Вывод Фуртмайера: «... был проверен и может считаться
доказанным, что м-с Андерсон, теперь живущая в Соединен­
ных Штатах несомненно является Великой княжной Анаста­
сией». Когда мы опросили Фуртмайера в 1975 году, он повто­
рил, что истец благополучно прошел тест, предложенный им,
и повторил, что он убежден в том, что претендентка действи"
тельно является Анастасией.
Пока немецкое судопроизводство медленно приближа­
лось к решению в шестидесятых, сама Анна Андерсон, нахо­
дящаяся, как бы в свете огней рампы, не проявляла никакого
интереса к юридическому судопроизводству. Она отказалась
сотрудничать со своими адвокатами и отстранилась от сво­

их сторонников: «Я хорошо знаю кто я. Мне не нужно дока­

зывать это ни в каком законном суде». В любом случае она не
предприняла ничего.

Но судебные вердикты в 1967 и 1970 годах не смогли вы­

нести однозначно определенное решение. С одной стороны,
судьи решили, что истец не доказал без сомнения, что она
была Великой княжной Анастасией, а с другой - они отка­
зались утверждать категорически, что убийство Анастасии
в Екатеринбурге является строго установленным историче­
ским фактом.
В действительности пять судей Федерального Верхов­
ного суда считали, что Анна Андерсон могла быть на самом
деле настоящей Анастасией. Они приняли свое решение 17
февраля 1970 года, через 50 лет после того, как претендентку
вытащили из берлинского канала. К тому времени Анна Ан­
дерсон обосновалась в Соединенных Штатах и вышла замуж
за американского профессора Джона Манахана. В результате
этого союза она, наконец, приобрела реальную фамилию, и
безопасность, которых ей всегда не хватало. На шестом де­
сятке она тихо переместилась из мира бесконечного униже­
ния, расстройств и споров в самые мирные годы своей взрос­
лой жизни.
Но загадка до сих пор остается загадкой.
Самым большим недостатком ее претензии с самого на­
чала в Берлине было то, что она не рассказала убедительно,

238
как она выжила при расстреле ее семейства в Екатеринбур­
ге. Рассказ о ее чудесном спасении, мелодраматическая исто­
рия с появлением в Румынии, вызывал недоверие и враждеб­
ность. Имелись свидетели, которые свидетельствовали, что
только одна Великая княжна была спасена из Дома Ипатье­
ва, и, что была суматоха возле дома ночью, когда исчезла им­
ператорская семья в 1918 году. Но показания свидетеля по­
бега не убедили немецких судей, не убедили они и нас. Те,
кто знал Анну Андерсон, говорили, что она была очень ще­
петильна в рассказах о семье и никогда не говорила о собы­
тиях 1918 года.
Возможно, что рассказ о побеге, кто бы его ни приду­
мал, просто должен был объяснить появление претендентки
в Германии. Возможно также, что Анастасия, которая, как из­
вестно, была импульсивным и непослушным ребенком, про­
сто убежала от убийц и этим навлекла на семью опасность.
Анна Андерсон призналась Татьяне Боткиной, что на ее со­
вести лежит тяжелое бремя. Что это за бремя, она никогда не
говорила, но если это было связано с судьбой других царст­
венных заключенных, то, может, это и было тем секретом, ко­
торый она не могла или не хотела раскрывать.
Независимо от того, правда это или нет, рассказ о ее «по­
беге» недостаточен для того, чтобы доказать ее тождество.
Можно взять компьютер и посчитать, сколько совпадений
было между Анной Андерсон и настоящей Великой княж­
ной Анастасией. Исследование идентификации, подтвержде­
ние почерка, опознание многими свидетелями - все это го­

ворит, о том, что дело должно быть закончено в пользу пре­

тендентки.

Если кто-либо надеялся использовать претендентку для

умышленного обмана, женщина из берлинского канала ка­
жется маловероятным выбором. Если речь шла о борьбе за
состояние Романовых, то, зачем для этого нужно было вы­
брать такую эксцентричную и больную девушку~ Много ли
самозванцев могли бы вести себя как эта женщина и так дол­
го не быть разоблаченными?
Эту женщину выбрал один из высших немецких аристо­
кратов наследственный Великий князь Сакс-Веймар-Эйзе­
Нах, в качестве крестной матери своего сына и наследника.

239
Подобная честь могла бы быть оказана королевой Нидерлан­
дoB Юлианой.
Перед своей смертью герцог Георг Лейхтенбергский за­
резервировал место для Анны Андерсон в своем фамильным
склепе, что было бы совершенно невозможно, если бы она
была обыкновенной сумасшедшей польской крестьянкой.
После расследования дела Анастасии, проведенного по
поручению королевского семейства Дании, Херлуф Цале ска­
зал: «Я считаю для себя крайне важным, что бы мой королев­
ский дом был бы безупречным в глазах истории. Если русское
императорское семейство хочет, чтобы одна из его родствен­
ниц умерла в сточной канаве, то я не могу ничего сделатЬ».
В 1976 году мы расспросили вдову майора Аллей, кото­
рый в 1918 году был одним из главных британских агентов
разведки, действующих в России. М-с Беатрисса Аллей рас­
сказала нам: «Он верил, что Анастасия жива, поскольку он
знал, что один из семейства был спасен)}.
Следующая информация исходит от помощника британ­
cKoгo агента, майора Вильяма Пиир Гровса. Его сын, Миха­
ил Пиир Гровс, рассказал, что его отец несколько раз ездил
в Германию, чтобы увидеться с Анной Андерсон. В 1964 году
немецкий дипломат выдал информацию, полученную из ред­
кого источника - из Советского Союза. Доктор Гунтер Бок
рассказал в Гамбургском суде, о том, что он узнал в 1926 году,
когда был немецким вице-консулом в Ленинграде. Когда спо­
ры об Анастасии только начались, привлекая международное
внимание, Бок навел справки у одного чиновника из боль­
шевистского руководства, с которым он был в дружеских от­
ношениях. Этот чиновник рассказал, что вся семья Романо­
вых мертва, кроме одной из женщин, которая ушла. Доктор
Бок попытался узнать, была ли сбежавшая Великой княжной
Анастасией, но русский просто пожал плечами и отошел.
Этим большевистским чиновником был комиссар С.
Л. Венстайн, глава Ленинградского отделения министерст­
ва иностранных дел. Он работал вместе с Георгием Чичери­
ным и Георгием Зиновьевым, оба они были членами ВЦИК в
1918 году. Зиновьев, как мы покажем позже, лично был свя­
зан с судьбой Романовых после Екатеринбурга.

240
 Эта глава является просто рассказом о деле Анастасии,
но не новым расследованием претензий Анны Андерсон. Мы
попытались не рассказывать о некоторых заблуждениях и
включили много неопубликованных материалов, не делая ни­
каких выводов. Но мы отмечаем, наконец, что сама претен­
дентка дважды заявляла, что зафиксированный в судебных
документах рассказ о ее спасении не точен. Письменные по­
казания Анны Андерсон были сохранены ее сторонниками,
которые предполагали, что версия Соколова была, в основ­
ном, правильна. Что же случилось в действительности, оста­
лось загадкой.
В шестидесятые годы она говорила принцу Фредери­
ку Сакс-Альтенбургскому: «События в Екатеринбурге отли­
чаются от того, как о них рассказывают. Но если я расска­
жу, как было на самом деле, меня примут за сумасшедшую».
В 1974 году, когда мы были у нее в Виргинии, она вдруг вос­
кликнула: «Не было никакого убийства там... но я не могу
рассказать больше».
 Часть V
КУЗЕН

КОРОЛЬ ГЕОРГ ЗАХЛОПЫВАЕТ ДВЕРЬ

я всегда остаюсь Вашим настоящим

и преданным другом ...
Король Георг V- царю Николаю,
март 1917г.

«Для меня совершенно ясно, что в Екатеринбурге проис­

ходили какие-то неизвестные события, и вероятность того,
что одна из дочерей императора избежала расправы заслужи­
BaeT доверия ... Они чего-то боятся, что может быть наруше­
но, как будто при расследовании может вскрыться, что-то не­
удобное и даже опасное для них ... » Эти слова Великого князя
Андрея, родственника Романовых, к тому же юриста по обра­
зованию, размышлявшего о деле Анастасии, содержат ключ к
тайне настоящей судьбы Романовых.
Под словом «они» Великий князь подразумевал те мощ­
ные силы в Европе, которые объединились, что бы дискре­
дитировать Анну Андерсон. Они приложили немало усилий
в деле Романовых, чтобы закрыть его. Познакомившись по­
ближе с этой историей, Великий князь добавил: «Я совершен­
но убежден, что это расследование выведет меня в Екатерин­
бург, Тобольск, событиям 1917 года и даже дальше». И он был
совершенно прав - истина тесно связана с двумя высокопо­

ставленными родственниками, с их отношением к Романо­

вым задолго до жутких событий в Екатеринбурге.
Когда царь отрекся весной 1917 года, только два ино­
странных государства могли повлиять на его судьбу- Вели­
кобритания и Германия. Из этих двух Германия была против­
ником России в войне в течение трех лет. Поэтому только от

242
одной страны Романовы могли ожидать реальную помощь -
от Великобритании. Она была союзником, с которым царь
непрерывно поддерживал связь в течение всей войны, стра­
на, которая была к тому же должником России.
Романовы, вероятно, никогда не узнали, как Англия от­
ветила им, когда возникла необходимость в ее помощи, мо­
жет это и к лучшему. Поведение Англии было бесчестным, и
началось это с короля Георга V, который вел себя неопреде­
ленно и даже грубо. И только когда жизнь императорской се­
мьи буквально повисла на волоске, Великобритания приня­
ла запоздалые секретные меры для их спасения, о которых и

сейчас мало что известно.

Король Георг и Николай II были двоюродными братьями,
поскольку их матери, две датские принцессы, были сестрами.
Царица к тому же была кузиной Георга, так как ее мать и его
отец оба были детьми королевы Виктории. Король и импера­
тор были не только кузенами, но и близкими друзьями, на­
столько близкими, как могли бы быть близкими главы госу­
дарств, которые значительно удалены друг от друга.

За двадцать три года до того, как Георг отказался дать

убежище бывшему императору России, он приезжал в Рос­
сию на свадьбу Николая и Александры и писал домой: «Я ду­
маю, что Ники счастливый человек, он имеет такую краси­
вую и очаровательную жену... Ники был самым добрым по
отношению ко мне, он - все тот же милый мальчик, каким
был всегда ... »
Два монарха поддерживали тесный контакт в течение
многих лет. В 1909 году, когда русское императорское семей­
cTBo посетило Англию в ПОСJIедний раз, их приглашали прие­
хать снова. Однако, из-за опасности террористических ак­
тов со стороны революционеров-эмигрантов, министерство

внутренних дел высказывал ось против приезда императора в

Лондон. Царь не мог бы даже покинуть свой дом, в котором

он бы жил, тщательно охраняемый полицией в целях безо­
пасности, что было беспрецедентным в то время.
Как только разраЗИJIась война, не могло быть уже ника­
ких дружеских встреч на борту роскошных яхт, но два мо­
нарха обменивались письмами, тем более, что их объединяла
общая борьба против Германии.

243
 Когда новость об отречении Николая достигла Георга
весной 1917 года, его реакция была быстрой и предсказуе­
мой. Через 4 дня, 19 марта он телеграфировал свое соболез­
нование: «События прошлой недели глубоко обеспокоили
нас. Мои мысли - постоянно с Вами, и я остаюсь вашим на­
стоящим и преданным другом, каким, как Вы знаете, я был
всегда». Символично, что Николай так и не получил это дру­
жеское сообщение.
Русское Временное правительство было против того,
чтобы передавать ему эту телеграмму, поскольку это «могло
быть понято неправильно и использовано как повод для аре­
ста». В Лондоне короля вежливо попросили показать содер­
жание этой телеграммы премьер-министру Ллойд Джорджу;
было решено, что ее содержание имеет политический отте­
нок, и британскому посольству в Петрограде было приказано
убедиться в том, что эта телеграмма не была передана.
Все изменилось с тех пор, когда Николай в последний раз
был в Англии. Наступление социализма доносилось до Анг­
лии, начиная с 1917 года. Лондон давно уже был прибежищем
для русских революционеров и анархистов, и многие из них

остались, чтобы способствовать недовольству за границей,

даже тогда, как их товарищи уехали обратно в Россию.
Но и помимо этого британский народ начинал чувство­
вать свою собственную силу, волнения выплескивались на
республиканских съездах в Альберт-холле и на демонстраци­
яx в промышленных центрах, вроде Глазго и Ливерпуля.
Прежде чем война была закончена, возникла проблема в
вооруженных силах; подозревали, что в течение двух лет мог

возникнуть вооруженный мятеж 3000 солдат, марширующих

в Уайт-холле, с возможностью государственного переворота.
И это было на фоне того, что Букингем и Уайт-холл, имели
обязательства перед Романовыми в 1917 году.
В течение многих лет после исчезновения Романовых
считали, что король Георг сделал все возможное, чтобы спа­
сти их, но британское правительство, боясь революции, от­
казалось помогать царю. Но Георг был бессильным конститу­
ционным монархом, способным делать только то, что ему го­
ворили.

244
 В 1971 году лорд Маунтбэттен, ближайший из живущих
родственников царя, находясь в Великобритании, говорил о
роли Георга: «О да, в начале этого периода он обсуждал это с
моей матерью, он очень хотел предоставить им приют здесь,
но правительство, премьер-министр Ллойд Джордж, ссыла­
лись на политические интересы во время войны, я думаю,
что трудно было идти против них ... » Лорд Маунтбэттен, ко­
нечно, говорил честно, но письменные материалы говорят о

другом. Это «настоящий И преданный друг», король Георг, а

не его министры, возражал против предоставления убежища
царю в Великобритании.
Из государственных документов и личных воспомина­
ний возникает картина действительно случившегося - выри­
coBыBaюTcя события, которые могли повлиять на судьбу Ни­
Koлaя II и его семьи. В лондонской драме главными актерами
были король ГеоргV, либеральный министр Ллойд Джордж,
и его министр иностранных дел Артур Белфур. В Петрогра­
де главными были Александр Керенский, министр юстиции
Временного правительства и Павел Милюков, министр ино­
странных дел. Британским послом, действующим в качестве
посредника был сэр Джордж Бьюкенен.
В течение нескольких первых дней после того, как в Ве­
ликобритании была получена информация об отречении
царя, казалось, что серьезно рассматриваются планы спа­

сения царя. Запросили мнение генерала Велькурта Ветерса,

IIИчного друга короля Георга и царя; Ветерс довольно долго
был британским военным атташе в Петербурге и совершенно
правильно предсказал, что умеренный режим Керенского бу­
дет очень скоро заменен экстремистами.

Он сказал, что хорошим способом освобождения было

бы «если бы быстрый миноносец и несколько отрядов бри­
rанских моряков были бы посланы в Финский залив», неда­
lIеко от того места, где Романовы содержались. Дипломатиче­
ский Лондон сделал «предупредительный выстрел».
19 марта Иностранный комитет телеграфировал сэру
Джорджу Бьюкенену, уполномочив его сказать: «Любое наси­
lIИе, причиненное императору или его семье даст прискорб­
Вый эффект и потрясет общественное мнение в этой стра­
ке». Но Временное правительство не хотело причинять ка­
Кой-либо вред Романовым.

245
 В этот же день сэр Джордж Бьюкенен сообщил о предва­
рительном разговоре с министром иностранных дел Милюко­
вым: «... император ... попросил правительство отправить его

в Царское Село, чтобы он оставался там до тех пор, пока оп­

равятся от кори дети, а потом отправить его в порт Романов.
Его превосходительство дал мне понять, разрешение это будет
предоставлено и просил меня это передать. Я знал, что будет
сделано все, что бы отправить Его Высочество в Англию».
На следующий день, даже прежде, чем Лондон ответил на
эту телеграмму, сэр Джордж Бьюкенен сообщил, что русский
министр иностранных дел положительно настаивал на отъез­

де царя и попросил, чтобы Великобритания выслала корабль,

что бы вывезти его из России. Но 21 марта Иностранный ко­
митет дал осторожный ответ, отметив, что пока не было ни­
каких приглашений и высказался, что для царя будет лучше,
чтобы он выехал в Данию или Швейцарию, а не в Англию.
Когда эта новость достигла Милюкова, он сделался «сильно
озабоченным», и задал прямой вопрос: «Хочет ли король И
его правительство предоставить императору убежище в Анг­
лии?» Это прямой вопрос заставил Британию задуматься.
22 марта собрался кабинет, состоящий из премьер-ми­
HиcTpa' министра финансов, юристов лорда Стеймформхэма,
личного секретаря короля и лорда Хардинга, заместителя ми­
нистра в Иностранном комитете. Было принято твердое реше­
ние - Англия должна предложить царю убежище. Это сооб­
щение было передано в Петроград через Джорджа Бьюкенена:
«В ответ на просьбу русского правительства, король и прави­
тельство Его Величества готовы предоставить императору и
императрице приют в Англии на время, пока идет война».
Кабинет чувствовал, что в Англии царю будет безопас­
нее, чем стать пешкой в руках мятежных генералов, которые
свергли его и пытались устроить контрреволюцию, и тем са­

MыM отдать Лондон прямо в руки немцев.

Так что бывший царь мог при ехать в Англию, но Бью­
кенену было приказано поставить условие: «Для того, что­
бы избежать возможных сомнений в будущем относитель­
но причин приюта, оказанного ... Вы должны подчеркнуть,
что приглашение было сделано по инициативе русского пра­
вительства». Другими словами, немного сомнительное «при-

246
глашение», но все-таки приглашение. Было даже немного не­
удобным то, что при богатствах британского королевского
семейства возник финансовый вопрос к Временному прави­
тельству: «Могли бы Вы сообщить о финансовых возможно­
стях императора? Желательно, что бы его величество и его
семья имели достаточные средства жить так, как полагается

жить членам императорского семейства».

Но пока Лондон беспокоился о деньгах, Временное пра­
вительство в России было чрезвычайно обеспокоено тем,
чтобы ускорить удаление Романовых из враждебной по от­
ношению к ним обстановки за пределы России. Когда Ино­
странный комитет узнал об этом, он телеграфировал сэру
Джорджу Бьюкенену (23 марта): «Вы должны немедленно и
безотлагательно потребовать от Русского правительства, что­
бы оно обеспечило безопасный проезд всего императорского
семейства в порт Романов как можно быстрее ... Мы надеем­
ся, что русское правительство обеспечит личную охрану его
величества и его семьи».

Однако, по словам министра иностранных дел, задерж­

ка объяснялась давлением экстремистов, не желающих вы­
пускать царя из России. К тому же были проблемы с болез­
нями. Дети императора болели корью, и отъезд задерживался
до тех пор, пока они не станут чувствовать себя лучше. Одна­
ко задержка оказалась фатальной.
В конце концов, не корь и не экстремисты повлияли на
судьбу Романовых, а его собственный кузен, король Георг.
Британский монарх резко изменил свое решение предложить
убежище своим родственникам в Англии и прекратил всякие
переговоры между Лондоном и Петроградом на эту тему.
30 марта, всего через неделю после твердого британского
решения предоставить приют бывшему российскому импера­
тору, король послал министру иностранных дел Временного
правительства письмо через своего личного секретаря, лорда

Стеймформхэма: «Король много думал о предложении прави­

тельства пригласить императора Николая и его семью прие­
хать в Англию. Вы, несомненно, знаете, что король лично дру­
жит с императором и готов сделать все, чтобы помочь ему в
его тяжелой ситуации. Но его величество не может не выска­
зать сомнений не только из-за опасности рейса, но, и по со06-

247
ражениям целесообразности пребывания императорской се­
мьи в этой стране. Король был бы рад, чтобы доложили об
этом своему премьер-министру, поскольку никакое решение

не может быть принято без российского правительства».

Британское правительство было озадачено этими сооб­
щением короля, и Белфур ответил 2 апреля: «Министры ва­
шего величества понимают трудности, о которых Вы говори­
те в Вашем письме, но они не думают, что если ситуация не
изменится, возможно взять назад свое приглашение, которое

было послано, и они полагают, что король согласится придер­

живаться прежнего решения, которое было послано Советом
министров его величества». Король Георг принял этот аргу­
мент, но неохотно. 3 апреля его секретарь ответил, что если
это желание правительства, то «он должен признать вопрос

улаженным».

Но Георг не сдержал своего слова. В течение недели ко­

роль получил два письма - одно от лорда Кэмока, а другое
от лорда Бересфорда, оба попытались привлечь внимание к
тому, что в обществе установилось мнение против приезда
Романовых в Великобританию. 6 апреля король сделал экст­
раординарный шаг, поручив своему секретарю отправить два
письма министру иностранных дел по одному и тому же во­

просу в тот же день.

Вот что говорилось В первом письме:

«Король С каждым днем становится все более заинтере­
сованным в вопросе приезда императора и императрицы в

страну. Его величество получает письма от различных людей,

известных и неизвестных ему, в которых они пишут, что этот

вопрос обсуждается не только в клубах, но и в рабочей сре­

де, и членами лейбористской партии в палате общин и общее
мнение является отрицательным.

Как Вы знаете, сначала король думал, что присутствие

императорской семьи (особенно императрицы) в стране вы­
зовет некоторые осложнения, и я уверен, что Вы поймете, на­
сколько бестактным это было бы для нашей королевской се­
мьи, которая тесно связана с императором и императрицей.
Вы, вероятно, также знаете, что этот вопрос стал достоя­
нием общественности, и люди или считают, что это инициа­
тива самого короля, или осуждают несправедливую ситуа-

248
:цnю, в которую попадет его величество, если эта договорен­

ijOCTb будет выполнена.

" Король пожелал, чтобы я спросил Вас, не следует ли по­
tlIe консультации с премьер-министром сэру Джорджу Бью­
J(еиену предложить российскому правительству, чтобы оно
~иняло какой-либо другой план относительно будущего
.Места жительства их императорских величеств.
" Искренне ваш Стеймформхэм».
И постскриптум: «Большинство людей, кажется, думает,
ЧТО приглашение было сделано королем, тогда как оно было
,сделано его правительством».
. К концу дня король разволновался еще больше. Он сно-
,
'ИJа позвал секретаря и продиктовал ему второе письмо, ото-

Q.IaHHoe в тот же день Бэлфуру: «Король хочет, чтобы я сно­

JJa написал по поводу того предмета, о котором говорил ось В

рРеннем письме. Он должен просить Вас представить пре-

'.', '

.мьер-министру, который слышит и читает в прессе, что во-

~oc предоставления местожительства в стране экс-импера­
wPy и императрице вызывает сильное неудовольствие в на­

роде и, несомненно, поставит под угрозу положение короля и

I(~левы ... Проинструктируйте Бьюкенена, чтобы он сказал

~илюкову, что оппозиция приезду императора и императри-
4J;tI здесь настолько сильна, что мы должны отказаться от сво­

ero согласия на предложение российского правительства».

Теперь король зашел так далеко, как может зайти кон­
ституционный монарх в споре со своими министрами. Точ­
{са зрения Букингемского дворца была совершенно ясна и на
ЭТот раз сообщение ушло по назначению. В течение двадца­
ти четырех часов министр иностранных дел отправил письмо
короля, написанное его секретарем, добавив: «Нам, вероятно,
придется предложить Испанию или юг Франции, как более
подходящее место для жительства царя, чем Англия».
, Белфур даже попросил секретаря кабинета «проследить
$а тем, чтобы какие-либо действия кабинета не задели само-
1lюбие короля». Он уверен, что премьер-министр не имеет ни
I«Мейшего желания оскорбить короля, и если это произош­
~ ТО только по неосторожности ... Насколько было известно
'Лондоне о царе Николае, он будет обижен.

249
 В России до того момента, когда король Георг изменил
свое решение, у Британии была возможность помочь царю.
Временное правительство говорило о задержке отъезда, пока
письма из Англии не были получены и надеялись, что не бу­
дет никаких требований ускорить отъезд. Это как нельзя луч­
ше устраивало англичан. После 13 апреля о предоставлении
убежища царской семье уже не говорили.
Ллойд Джордж повторил аргументы короля кабинету,
почти слово в слово, не упоминая об их источнике. О прямой
причастности к отказу от приглашения никто не должен был
знать. Бьюкенену была послана телеграмма «лично И строго
секретно» с указанием избегать разговоров оприглашении
царской семьи в Англию, и предлагать вместо этого переезд
во Францию.
Спустя четыре дня лорд Хардинг написал конфиденци­
aльHo лорду Бертье о том, что английский посол в Пари же
спрашивал, согласны ли французы принять царя. Он честно
добавил: «Ситуация представляет значительные трудности
для короля, преданного императору, и не желающего оказы­

BaTь ему холодный прием». Секретарь короля также написал

частное письмо лорду Бертье, задав ему тот же самый вопрос,
намекнув прозрачно, что король Георг был против идеи пре­
доставления убежища русскому императору с самого начала:
«Это было твердое убеждение короля, который никогда этого
не хотел, но правительство согласилось с предложением Ми­
люков а об их приезде в Англию и люди думают, что это была
идея самого его величества».

Нет никакого сомнения насчет отношения англичан к

Романовым, здесь их ждал бы холодный прием.
Лорд Бертье ответил из Парижа 22 апреля: «Мой дорогой
Чарли, я не думаю, чтобы экс-императора во Франции встре­
тили с радостью. Императрица - немка не только по рожде­
нию, но и по своему воспитанию. Она сделала все, что могла,
чтобы заключить мирный договор с Германией. Ее называют
преступницей и сумасшедшей, и бывшего императора, по­
скольку он по своей слабости подчинялся ее указаниям, так
же считают преступником».

Но даже прежде чем было написано письмо лорда Бер­

тье, Англия полностью отказала царю в приезде. В начале мая

250
JC;зр Джордж Бьюкенен конфиденциально сообщил русско­
j&y министру иностранных дел: «... мы не сможем, вероятно,
,'~aTЬ разрешения любому из членов императорского семейст­
.~ на проживание в Англии во время войны».
,:;~ Из-за внутренних разногласий русское Временное пра­
:'Dительство это устраивало, но оно не отказалось от высыл­
:}iи Романовых за границу, и к неприятным намекам британ­
j;ICorO посла не отнеслось серьезно. Через некоторое время,
joгда обстановка слегка успокоилась, русские решили сно­
,'а вернуться к вопросу о предоставлении в Англии убежища
.,WIя царской семьи. По словам Керенского, они снова спроси­
'ф[, когда Лондон смог бы послать крейсер для того, чтобы за­
брать бывшего царя и его семейство. Керенский получил от­
'в'ет из Британии, от сэра Джорджа Бьюкенена, который полу­
qил его из Лондона, и это его потрясло.
Керенский вспоминал: «Я не помню, точно было ли это
,8, конце июня или в начале июля, вызвали Британского по­
;Q.a, который пришел явно обеспокоенный ... Он показал мне
)iисьма от одного из высших чиновников Иностранного ко­
_итета, который был связан со двором. Со слезами на глазах,
fдBa сдерживая свои чувства, сэр Джордж рассказал русско­
'liJYминистру иностранных дел об отказе британского прави­
~ЬCTBa дать убежище бывшему императору России ... я мо­
fcy
сказать определенно, что этот отказ был сделан исключи­
"льно по соображениям внутренней британской политики».
,,",
,,:.i:, Спустя годы, когда этот рассказ появился в воспоми-
',аниях Керенского, поднялась волна отрицаний в Англии.
Црежний премьер-министр Ллойд Джордж, и прежний бри­
танский посол сэр Джордж Бьюкенен, оба выступили против
J(epeHcKoro, утверждая, что Британское предложение пре­
ДОставления убежища бывшему русскому императору всегда
~OOTKpЫTO.
( В 1927 году генерал сэр Альфред Кнокс запросил у Ино­
#q>aHHoro комитета документы, чтобы навсегда уничтожить
try ложь. Иностранный комитет сначала назвал заявление
'J<epeHcKoro ложью, и привел в качестве подтверждения са­
fyю раннюю телеграмму, предлагающую убежище, но игно­
iИруя последующие сообщения об «отказе». Когда бывший
~рвый секретарь британского посольства в Петербурге по­
.j~
IJi
~ ~1
пытался сказать, что он помнит сообщения об «отказе», по­
ступившие в Россию, Иностранный комитет, уличенный во
лжи, сослался на то, что у посла плохая память.

В 1932 году дочь посла Мария Бьюкенен, наконец, раз­

била официальную версию. Она сказала, что отец вынужден
был написать в своих мемуарах ложь, чтобы при крыть про­
изошедшее в действительности. У него не было выбора, как
он сказал дочери, поскольку Иностранный комитет угрожал
лишить его пенсии.

Расследование этого давнего дела можно завершить одной

фразой из бумаг Иностранного комитета: «Я понимаю ... , что
м-р Ллойд Джордж не сам придумал это решение, но кто его
придумал, вряд ли стоит об этом говоритЬ» - сухое историче­
ское примечание о целесообразности королевской власти.
Британское правительство могло закрыть дверь для Ро­
мановых, но это сделал именно король Георг, который за­
хлопнул эту дверь.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЙОНАСА ЛИЕДА

Когда императорская семья была в

То60льске у короля Георга и у других были
планы ...
Великий князь Владимир,
предполагаемый наследник Романова,
1974 г.

Поведение короля трудно объяснить, разве только тем,

что он не понимал, какая реальная опасность угрожала Рома­
новым весной 1917 года. Но время шло, большевики пришли
к власти, и для всех стало ясно, что положение император­

ской семьи стало вопросом жизни и смерти. Можно бы было

ожидать, что это будет отражено в дальнейшей переписке ме­
жду дворцом и министерством иностранных дел, возможно

показывая изменение взглядов.

Но есть необычный и очень невероятный перерыв в пе­

реписке. В течение трех месяцев после того, как предложе­
ние убежища в апреле 1917 года было взято назад, вопрос 06

252
этом предмете исчезает из всей официальной корреспонден­
ции. В 1932 году майор Хардинг, новый королевский секре­
тарь, принял дела и был настолько озадачен, что написал в
r.Iинистерство иностранных дел, интересуясь «перерывами В

переписке».

Министерство иностранных дел нечем не могло помочь,

.jt: Хардинг пришел к выводу: «Кажется необычным, что кор­
~еспонденция перестает поступать к концу апреля и не во­

зобновляется до конца июля, когда поступают сведения о

~сылке императора в Тобольсю>. Это было подтверждено в
1974 году королевским архивариусом Робертом Маккуортом­
Юнгом, который написал: «... боюсь, что мы не сможем объ­
яснить это».

В августе 1917 года отмечается появление одного письма,

]J котором король спрашивает министерство иностранных
дел, верно ли, что Романовы перевезены из Царского Села в
'I'обольск, в Сибири. Сведения о ссылке подтвердились, пере­
рыв в переписке продолжается в течение следующих девяти

~есяцев до мая 1918 года, когда король выражает беспокой­

ство по поводу жизни семьи. После этого снова тишина до
nюля, месяца, когда Романовы исчезли.
Мы можем дать двоякое объяснение этому бумажно­
му феномену. Или король потерял всякий интерес к судьбе
своего кузена, что совершенно невероятно, или же докумен­

WB было значительно больше, но они были изъяты из архи­

~a. Имея горький опыт в этом расследовании, мы склоняемся
ко второму варианту.

Немного людей в Великобритании слышали о «чистиль­

щиках», чиновниках, которые решают, какой материал явля­
ется пригодным для публикации, а что должно быть скрыто.
Все же такие люди существуют - испытанные и проверен­
ВЫе чиновники государственной службы, которые целыми
ЦНями перебирают тонны документов, которые отбираются
каждый год для рассекречивания, в соответствии с 30-летни­
!1m установками.
Как ни странно, их деятельность определяется условия­
МИ «Public Record Acts» от 1958 и 1967 годов, которые были
Созданы для того, чтобы гарантировать получение людьми

253
информации о прошлой деятельности собственного прави­
тельства.

Старые документы находившиеся в Public Record офисе,

просматривались «чистильщиками», как их называли в пра­

вительственных кругах; бумаги, которые могли компромети -

ровать или быть неудобными для отдельных людей или це­
лых отделов, даже, если они относились к первой половине
столетия или касались людей давно умерших, удалялись.
Документы, которые признавались неподходящими для
всеобщего обозрения, передавались в офис лорда Чанкелло­
ра, который должен был решить - сохранить их в тайне или
уничтожить. Что-либо спорное действительно могло достичь
общественности или потому, что это была безопасная ин­
формация, или потому, что кто-то из «чистильщиков» ока­
зался слишком снисходительным .. Отчеты секретных служб,
конечно, никогда не увидят свет. Бумагами королевской се­
мьи занимаются королевские архивариусы, подчиняющиеся

только королю.

Было бы наивностью ожидать, что власти в нашем полу­

скрытом обществе выбросят из шкафов бумажные скелеты,
или некоторые документы ускользнут от «чистильщиков».

Нереально найти в бумагах короля или министерства ино­

странных дел что-либо, проясняющее вопрос, который ко­
гда-то сильно волновал англичан - роль Британии в траги­
ческой судьбе российской императорской семьи.
Система работает против историков, хотя и является иде­
альной защитой для какого-либо сокрытия, от предательства
до простой некомпетентности; на почве, обработанной «чис­
тильщикамю>, слух, как источник «самой точной» И «объек­
тивной» информации всегда будет существовать.
В случае с Романовыми мы должны предположить, что
полная информация о событиях 1917 и 1918 годов, скомпро­
метировала бы или королевское семейство или правительст­
во, или обоих.
Однако мы знаем об одном документе, который, воз­
можно, был изъят из королевской документации. В декабре
1917 года из Тобольска Романовы послали секретно просьбу
о помощи королевской семье в Лондоне. Понимая, что пря­
мое сообщение могло быть перехвачено, царица просила анг-

254
JIИЙСКОГО наставника Гиббса послать скрытно письмо от нее
мисс Маргарет Джексон, бывшей гувернантке, живущей в
Лондоне, которая была одной из ее преподавателей в детст­
ве. Целью этого письма было - помочь людям, которые за­
хотят их спасти, описав расположение комнат в тобольском
доме и даже приложив грубо нарисованный план. В письме
содержалась скрытая просьба передать его британской коро­
левской семье, и Гиббс позднее подтвердил, что это был тща­
тельно замаскированный призыв о помощи.
. Однако мы знаем о письме только потому, что Гиббс со­
хранил его копию; оригинал был отправлен в Лондон через
Петр оград дипломатической почтой, и нет никаких причин,
почему он не был получен в Букингемском дворце. В коро­
левских архивах это письмо отсутствует. Причиной может
быть или беспорядок в архиве, или сокрытие позорного по­
ведения короля, не сделавшего ничего реального в ответ на

просьбу царицы.
Но, возможно, рассматривались и какие-то планы спасе­
ния, следов которых в архивах не осталось. Мы нашли сле­
ды секретных планов спасения царя в документах видного

норвежца, загадочно вызванного в Лондон весной 1918 года

для переговоров с чиновниками, занимающимися информа­
цией. В эту историю оказались вовлеченными высшие поли­
:rические деятели и непосредственно Король Георг V. Резуль­
татов никаких не было, но это показывает, до какой степени
британские учреждения были готовы рассматривать серьез­
ные планы спасения царской семьи.
Норвежец по имени Йонас Лиед был замечательной фи­
гурой. В 1918 году ему было всего 36 лет, но он уже успел сде­
лать выдающуюся карьеру. Большую часть своей службы он
провел в России, в частности в Сибири, где он заработал мно­
ГО денег, занимаясь древесиной и минеральными концессия­
ми. Его бизнес привел его и в политику, и Николай 11, кото­
рому Лиед был лично представлен, предоставил ему почет­
Ное российское гражданство.
Как консул в Сибири, он имел норвежский дипломатиче­
ский статус. Во время Первой мировой войны он предусмот­
рительно налаживал контакты с теми, кто должен был захва- .
тить власть после революции. Позже он стал алюминиевым

255
магнатом, а также основателем советской авиационной про­
мышленности.

Он нашел свое место в истории с Романовыми из-за своей

деятельности в России еще в молодости: в 1913 году он руко­
водил созданием нового торгового маршрута из Сибири в За­
падную Европу и Америку. Со своим британским партнером
Лиед создал сибирское пароходство и производственную фир­
му, обеспечивая транспортировки по речным и морским ка­
налам, которые часто замерзали, из-за чего этот проект внача­

ле сочли непрактичным. Лиед лично путешествовал и иссле­

довал каждую милю своих территорий на пароходах, от самого
северного пункта, выхода в Карское море, и хорошо знал пути
по воде, ведущие на юг к Тобольску В Сибири. Тобольск был
как раз тем городом, где Романовы жили в начале 1918 года, и,
именно в это время Лиед получил вызов в Лондон.
В течение всей своей жизни он вел дневник, большая
часть которого была написана на английском языке и имен­
но из его дневника мы взяли описание того странного эпизо­

да, о котором рассказывается ниже.

«26 февраля 1918 года: «Телеграмма от Армитстеда в Криа

(Осло) с вопросом, смогу ли я, в случае, если он сделает нам
визы, при ехать в Лондон для обсуждения экспедиции из Анг­
лии в Сибирь. Я телеграфировал, что согласен ... »
Четыре дня спустя Лиед уж спешил на пароходе через Се­
верное море в Абердин, и 3 марта записал в дневнике: «При­
был в Лондон. Полковник Браунинг организовал номера в
гостинице «Савойя». Встретился с Армитстедом, обсудил во­
прос об экспедиции. Видел Саула, управляющего компании
«Гудзонов залив»».
Полковником Браунингом, устроившим его в «Савойе»,
был Фредерик Браунинг, старший офицер британской раз­
ведки, бывший личным помощником Мансфильда Кумминга,
возглавляющего МНС, зарубежную ветвь британской секрет­
ной службы, известной теперь как MI6.
Спустя два дня после прибытия в Лондон, Лиед записал
в дневнике: «5 марта: Виделся с Митчеллом- Томпсоном, кото­
рый оказался не слишком полезным. Беседовал с министром
иностранных дел Артуром Белфуром. Завтра увижусь с лор­
дом Робертом Сессилом».

256
 Для норвежского гостя открылись большие возможно­
сти. Белфур действительно был министром иностранных дел,
а лорд Сессил был высшим должностным лицом, связанным
(: делом Романова. Именно он рассматривал проблемы, свя­
занные с королевской семьей, включая постоянные просьбы
о британской помощи от сестры царицы Виктории.
Три дня спустя Лиед встретился с главой военно-мор­
,кой разведки: «8 марта: обедал у сэра Реджинальда Хал­
да вместе с его женой, дочерью и Армитстедом. Что за этим
скрывается?» Йонас Лиед встречается не только с министром
иностранных дел, но и с главным шпионом. Сэр Реджинальд
Халл был начальником отдела и, вполне вероятно, что имен­
но он разрабатывал операцию по спасению Романовых.
Он уже был живой легендой как руководитель Военно­
морской разведки, работая вместе с мнс. Именно империя
Халла создала огромный авторитет, который приобрела бри­
танская разведка в течение Первой мировой войны, который
сохранился и после его смерти. Его личная репутация была
настолько высокой, что о нем говорили как о будущем мини­
стре иностранных дел, он имел большое влияние в высших
сферах.
Халл встречал царя в 1914 году, посетил Россию в звании
капитана, находящегося на службе ее величества вооружен­
ных сил Великобритании королевы Марии, при официаль­
ном посещении кораблями Королевского флота Санкт-Петер­
бурга. В российской столице два судна оставались на прича­
ле, пока команда танцевала в огромном зале и участвовала на

банкете, вместе с императорской семьей. Во дворце Царского

Села Халл представлял царю и царице подчиненных его бра­
та. С политической точки зрения это был прав ильный выбор;
и неудивительно было бы, что бы его привлекли к плану спа­
сения Романовых, не нашлось бы более ответственного и на­
Столько информированного исполнителя.
Находясь в центре власти в Лондоне, Лиед продолжал
встречаться с влиятельными людьми: «13 марта. Пообедал с
Е. Чаклетоном в его клубе «Марлборо»; во время обеда к на­
шему столу подошел принц Уэльский И мы перекинулись с
ним несколькими словами о Сибири».

I Дело Романовых
257
 Неделю спустя Лиед в своем дневнике уже говорит о планах
спасения Романовых, возникших в последнее время: «20 марта.
Виделся с сэром Френсисом Бэркером и Великим князем Ми­
хаилом в доме Уискерса по поводу вывоза Николая 11 из То­
больска через Карское море на скоростном моторном катере,
Сэр Френсис был очень заинтересован, но, попросил, чтобы
я не упоминал его имя в связи с этим делом. В другом офисе
меня познакомили с Майклом (он был директор в J800). ОН
сразу понял, зачем я приехал, но, попросил, чтобы я не упо­
минал его фамилию!»
«Майклом» был Великий князь Михаил Михайлович, ку­
зен царя. Как и для Николая жить в Англии для него было
более удобно, он был выслан из России царем, поскольку он
заключил морганатический брак. И у него не было ни малей­
шего желания помогать родственникам.

«Виккерс» в 1918 году была одной из фирм, занимаю­

щихся поставкой оружия и сделавших миллионы во время
войны, поставляя оружие в Англию и Россию. До революции
одним из ее агентов был никто иной, как Сидней Рейли­
«король шпионов» - один из наиболее известных агентов в
революционной России.
Эта запись в дневнике свидетельствует о появлении пла­
на спасения, о котором Лиед рассказывал другим людям в по­
исках поддержки, поскольку этот план являлся частной ини­
циативой, но нет никаких сомнений в том, что официальные
лица вызывали его для консультаций и относились к нему
серьезно.

Много лет спустя он откровенно рассказывал близкому

другу Ральфу Хевинс, писателю и бывшему дипломату, спе­
циалисту по Скандинавии, корреспонденту газеты в 1939 году.
Он знал Лиеда в течение шестнадцати лет, и он помнил ис­
торию норвежца: «Он рассказывал мне, что его спрашива­
ли в Metropolitan-Vickers (или кто-то оттуда), можно ли при­
чалить британский корабль около его лесообрабатывающего
завода в устье Енисея и перевезти царскую семью в одном из
его грузовых судов из Тобольска вниз по реке. План был ре­
альным. Быстроходный катер должен был плыть на север в
арктические воды, к Новой Земле, чтобы избежать минных
полей и большевистского преследования».

258
 Было ясно, что этот план, родившийся от отчаяния, был
чреват проблемами как военными, так и политическим, хотя
в техническом отношении он был вполне выполним. Март,
за два месяца до таяния льда на реках, был тем временем, ко­
гда Лиед был в Лондоне и когда этот план создавался. С его
знанием маршрута, его влиянием, и его связями в России он
оказался тем самым единственным человеком, который мог
дать совет. По словам Хевинс, план провалился: «Король Ге­
орг поддержал план. Но премьер-министр Ллойд Джордж от­
казался использовать его для спасения царю>. Независимо от
того, почему план был изменен, Ллойд Джордж фактически
убил царя. Лиед всю свою жизнь считал, что на его совести
лежит то, что это план не был осуществлен». Роли в этой дра­
ме полностью изменились. Весной 1917 года именно Ллойд
Джордж считал, что Великобритания должна сохранить пред­
лoжeHиe убежища Романовым, а король Георг требовал взять
назад это предложение. Теперь, поняв наконец смертельную
опасность, в которой оказался его кузен, возможно, привел
доводы в пользу попытки спасения - однако время значи­

тельно уменьшило надежды на успех операции.

Весной 1918 года британское правительство заигрыва­

ло с большевиками, было похоже, что может быть достигнут
какой-то компромисс, и отношения нормализуются. Вмеша­
тельство союзнических антибольшевистских сил задержива­
лось до лета. Ллойд Джордж, возможно, чувствовал, что вме­
шательство в судьбу царской семьи могло раскачать дипло­
матическую лодку, а этого следовало избегать. Король, как
конституционный монарх, должен был подчиниться реше­
нию своего премьер-министра.

Но в другом случае, когда королевский родственник был

захвачен революционерами, Георг действовал совсем по-дру­
гому, как нам рассказал лорд Маунтбэттен: «Он действитель­
но усвоил урок и когда его другой двоюродный брат грече­
ский принц Эндрю (отец принца Филиппа) был арестован и
чуть было не был расстрелян революционерами в Греции в
1922 году, он, лично, послал капитана Талбота и звонил в Ад­
миралтейство, чтобы послать крейсер «Калипсо» в Афины,
вывезти его оттуда. В тот раз он действовал независимо от
правительства, и правительство не возражало».

259
 Мы задали вопрос лорду Маунтбэттену - возможно
ли было, чтобы король с помощью секретной службы про­
вел секретную операцию по спасению Романовых. Он отве­
тил: ((Я не говорю, что это было бы невообразимо. Но, в све­
те отношения правительства и того факта, что король Георг V
был конституционным монархом, это было практически не­
возможно».

В 1974 году мы спросили престолонаследника Романо­

вых Великого князя Владимира, были ли у союзников какие­
либо планы спасения царя. Владимир сначала уклонился от
ответа, но потом признался, что он знал об этом: ((Были пла­
ны, кроме монархистского заговора, в то время как импера­

торская семья была в Тобольске, и они вовлекали Георга V и

других ... »
Безотносительно к тому, что произошло в действитель­
ности, план Йонаса Лиеда вызывал интерес. Спустя четыре
недели после переговоров норвежца с британской разведкой,
царь был быстро перевезен далеко от Тобольска. Это была
одна из серьезных попыток спасти царя, но все это до сих пор

покрыто тайной.

МИССИЯ ЯКОВЛЕВА

Насколько тонка грань между при­

ключением и тяжким испытанием, и побег
из ссылки.

Гарольд НИКОЛСОН,
биограф КОрОЛЯ Георга V

В апреле 1918 года Николай уже второй год проводил в

качестве заключенного. Внешне он выглядел невозмутимым,
окунулся в бесконечную рутину во время холодной зимы в
Тобольске. Он работал насколько мог в саду, проводил беско­
нечные вечера, играя с Александрой в безик или пытался оси­
лить Конан ДоЙля. Но, несмотря на свое самообладание, Ни­
колай, вероятно, уже понял, насколько он был одинок. Связь
с внешним миром была слабой, но царь всегда знал, как жила
его страна во время гражданской войны.

260
 Как будто для того, чтобы заставить его пожалеть об от­
речении, усиление власти большевиков означало, что его соб­
ственной семье угрожала опасность еще больше, чем раньше.
Николай знал, что было несколько монархистских спасатель­
ных заговоров, но, вероятно, он уже понял их безнадежность.
В январе к наблюдающим за Романовым в Тобольске
присоединяется новая неоднозначная фигура. Это был моло­
дой ч:еловек с усами в виде зубной щетки по имени Борис Со­
ловьев, сын священника, обучавшийся в Берлине. Он бало­
вался гипнозом, провел некоторое время в армии. Когда им­
ператорская семья переместилась в Сибирь, он сблизился с
легковерной подругой царицы Анной Вырубовой, и к тому
же женился на дочери Распутина Марии, которая жила неда­
леко от Тобольска. Находясь рядом и ничем не выделяясь из
окружающей среды, он стал как бы сторожевым псом импе­
ратора.

Он вступил в контакт с Романовыми с помощью женщи­

ны, которая приносила хлеб, и поддерживал надежды у импе­
раторской семьи, как только мог. Он организовал так, что царю
шептали: «Поверьте нам, ваше величество!» когда царь стано­
вился на колени во время церковной службы. И, конечно, это
он передал царице, а та рассказала тем, кто с ней находился о
том, что «300 преданных русских» были в городе и только жда­
ли подходящего момента, что бы начать действовать.
Историки считают Соловьева опасным тройным агентом,
оплаченным немцами, чтобы поставлять информацию в сою­
зе с большевиками, играя роль монархистского героя. Лояль­
ные чиновники, прибывшие в Тобольск, были проинструкти­
рованы, чтобы связаться с Соловьевым, и сразу же попадали
в ловушку. По крайней мере, трое из них были захвачены и
расстреляны ЧК, сразу же после того, как они встретились с
Соловьевым и высказали подозрение о его деятельности.
До сих пор усилия помочь императорской семье срыва­
Лись из-за нерешительности и неорганизованности, теперь

же появилось и предательство. Но, на второй неделе апре­

ля 1918 года, действия Соловьева были резко оборваны. Че­
ловек по имени Бронард, присланный сверху якобы для кон­
сультаций, используя откровенный обман, настроил местных
большевиков против Соловьева, и те бросили его в тюрьму

261
по обвинению в контрреволюции. Позднее Бронард был ра­
зоблачен как французский агент, и его драматическое вмеша­
тельство означало окончание опереточной фазы в попытках
спасти Романовых. Это был признак того, что союзники под­
ключились к попытке увезти царя подальше от большевиков
и вообще из Сибири.
22 апреля, как раз после того, как Соловьев был нейтра­
лизован, тихий, засыпанный снегом Тобольск был разбужен
появлением незнакомца во главе 150 всадников. Это был Ва­
силий Яковлев. Тридцати лет, с черными, как уголь волосами,
высокий, неразговорчивый и энергичный, в военно-морской
форме, он производил впечатление образованного и аполи­
тичного человека.

Первое, что он сделал - посетил полковника Кобылин­

ского, который был официально назначен для охраны Рома­
новых, и попросил собрать охранников. С этого момента се­
мья была под охраной солдат, подчиненных большевикам.
Однако к весне 1918 года среди большевиков возникло сопер­
ничество из-за права охранять бывшего императора. И Омск
в Западной Сибири, и Екатеринбург на Урале прислали своих
представителей для охраны.
Омская делегация действовала относительно миролюби­
во, а Екатеринбург прислал отряд красногвардейцев, потре­
бовавших поместить Романовых в «Холм», местную тюрьму.
И именно в этот напряженный момент появился Яковлев. Он
представился как комиссар с чрезвычайными полномочия­
ми, предъявив внушительный мандат, который подтвердил,
что он прибыл от большевистского правительства в Москве.
Яковлев показал три документа, из которых следова­
ло, что он наделен чрезвычайными полномочиями вплоть до
расстрела не подчиняющихся ему. На бумагах были подпи­
си Янкеля Свердлова, председателя советского Центрально­
го Исполнительного комитета, и главы государства Ленина.
Но этого было недостаточно для того, чтобы убедить охрану,
смотревшую на внушительные печати с подозрением. Яковлев
не стал создавать проблему, и оставил их, пусть подумают.
При второй встрече он убедил приехавших из Екатерин­
бурга, настроенных агрессивно против бывшего царя, поми­
риться с командой из Омска, и напряженность уменьшилась.

262
Руководитель екатеринбургской команды резко выражал
протест, ссылаясь на то, что в городе распространились слу­

хи о заговорах с целью спасения царя, и покинул собрание.

После этого Яковлев встретился с комитетом, образованным
охраной и объявил им о цели своей миссии - вывоз Романо­
вых из Тобольска. После его признания, напряженность, ка­
залось, сильно ослабла, и комиссар договорился о встрече с
бывшим императором. Разозленный екатеринбургский пред­
ставитель послал домой сообщение, в котором рассказал о
происходившем в Тобольске.
Попав в губернаторский дом, Яковлев поклонился, на­
звал Николая «ваше величество» и сказал, что он должен
быть готов к отъезду ночью. Бывший царь ответил: «Я отка­
зываюсь ехать». Яковлев предупредил его, что он должен или
взять его силой или оставить свой пост: «В этом случае ко­
митет пришлет менее гуманного человека для моей замены.
Будьте спокойны. Я отвечаю своей жизнью за вашу безопас­
ность. Будьте готовы, мы уезжаем завтра в 4.00».
Яковлев совершенно ясно дал понять, что время являет­
ся существенным; хотя маленький Алексей чувствовал себя
очень плохо для того, чтобы выдержать поездку, Яковлев все
же был настроен ехать немедленно вместе с царем, а за ца­
ревичем приехать позже. Он поклонился и ушел. Следующие
несколько часов императорская семья провела в мучитель­

ных обсуждениях, кто должен ехать вместе с бывшим царем,

а кто должен бы остаться с Алексеем, все еще прикованным к
постели после последнего его кризиса. их решение сильно за­
висело от предположения об истинных намерениях Яковлева,
и от указаний, данных ему.
Императорская семья пыталась разгадать эту загадку.
Кобылинский отметил, что Яковлев сказал, что он вернется
за Алексеем, и подсчитал, что путешествие туда и обратно
займет около одиннадцати дней, включая остановку в пути к
месту предназначения. Предполагалось, что это должна быть
Москва. Тем более что Яковлев сам говорил, что его послала
Москва. Царица, подозревая, что увоз царя преследует какие­
то политические цели, решила поехать с ним, оставив сына

на попечение трех его сестер.

263
 В два часа утра внутренний двор губернаторского дома
был заполнен лошадьми, которых запрягали, санями, и солда­
тами, суетившимися с багажом. В половине четвертого царь,
царица и их дочь Мария вышли, одетые в меховые шубы, что
бы занять места в санях. Царица хотела сесть вместе с му­
жем, но Яковлев не разрешил. Он настаивал, чтобы Николай
сидел непосредственно с ним, а царицу и ее дочь посадил в

другие сани. Все время Яковлев вел себя с большим уваже­

нием к царю, чем другие комиссары из тех, которых Романо­
вы видели.

Один из сопровождавших царя позднее вспоминал: «Он

не только хорошо относился к императору, он был полон вни­
мания и доброты. Когда он увидел, что царь на сильном моро­
зе был одет только в шинель, он воскликнул: «Как! Вы одеты
только в шинель?» «Я всегда ношу только шинель», - отве­
тил царь. «Но это не имеет сейчас никакого значения», - от­
ветил Яковлев, и приказал, чтобы его солдаты принесли шубу
и постелили ее на скамье в санях». Когда царь занял свое ме­
сто, Яковлев приветствовал его.
Ехать нужно было до Тюмени, ближайшей железнодо­
рожной станции. Это была тяжелая 24-часовая поездка, поч­
ти без остановок и по подтаявшему снегу. Несколько раз ме­
нялись лошади, Яковлев двигался так, как будто за ним гнался
дьявол. Он действительно имел врага, того самого руководи­
Teля из Екатеринбурга, которого он разозлил; не контр оли -
руя Яковлева в пути, он становился все более и более подоз­
рительным к его действиям.
ВТioмени его ждал специальный поезд, под парами, го­
товый ехать. После того, как Яковлев посадил Романовых в
поезд, он пошел на телеграф. Он считал, что его перемеще­
ние должно быть секретным, и возил с собой собственного
телеграфиста. Мы не знаем, с кем он разговаривал, но, мож­
но предположить, что он разговаривал с большевистским ру­
ководством в Москве и рассказал об угрозе из Екатеринбурга.
Яковлев разговаривал несколько часов, и когда он вернулся на
станцию, объявил о намерении ехать в Москву, но не через
Екатеринбург, а через Омск. Это требовало отклонения от на­
меченного маршрута на 500 миль, а затем нужно было свер­
нуть к линии, которая проходила к югу от Екатеринбурга.

264
 Яковлев, конечно, сделал все, чтобы обмануть руково­
дство Екатеринбурга. Когда поезд выехал утром в пять часов,
он действительно начал движение в направлении к Екате­
ринбургу, затем вернулся с полностью погашенными огнями
в Тюмень, а потом направился в Омск. Но новость о планах
Яковлева с помощью телеграфа быстро достигла Екатерин­
бурга. Поскольку поезд перемещался в восточном направле­
нии, Екатеринбургский областной совет объявил Яковлева
преступником и предателем революции и просил омских то­

варищей вернуть поезд в Тюмень. Это была гонка за време­

нем, но телеграммы перемещаются быстрее, чем паровозы.
Перед самым Омском Яковлев узнал от железнодорож­
ных рабочих, что враждебный ему комитет уже ждал его. Он
остановился, отцепил паровоз, и, оставив Романовых, въехал
в Омск, чтобы обсудить ситуацию с местными большевика­
ми, и снова воспользоваться телеграфом. Но к этому времени
Яковлев исчерпал весь запас своих хитростей. Перед ним не
было никакой альтернативы, кроме как везти семью в Екате­
ринбург. Поскольку его обвинили в предательстве, ему при­
шлось приложить максимальные усилия, чтобы спасти свою
собственную шею.
Яковлев заявил, что он повиновался приказам, и в дока­
зательство показал телеграфные ленты с записью бесед с со­
ветскими руководителями, показывающие, что у него дейст­
вительно был приказ отвезти бывшего царя в Москву. Пред­
седатель Уральского Облсовета Белобородов и военный
комиссар Голощекин отнеслись к этому скептически, но они
получили то, что хотели. Бывшие царь и царица были запер­
ты в Доме Ипатьева, и Яковлеву разрешили свободно уйти.
Через несколько дней он послал краткое сообщение тем чле­
нам своего отряда, которые остались в Тобольске: «Собирай­
те отряд. Уезжайте. Полномочия я сдал. За последствия не
отвечаю. Яковлев». Две недели спустя, когда Алексей чувст­
вовал себя достаточно хорошо, чтобы ехать, он и его сест­
ры были привезены, чтобы присоединиться к их родителям
в Екатеринбурге.
Яковлев потерпел неудачу, но это была сложная и смелая
операция. Он попробовал увезти царя прямо из-под носа его

265
врагов, и проехал много миль, чтобы сделать это. Но что за
этим скрывалось и кто такой был Яковлев?
Единственная советская книга пробует объяснить все
это, говоря, что Яковлев действительно прибыл как чрезвы­
чайный представитель Москвы, присланный чтобы передать
бывшего царя Екатеринбургу. Но нарушил приказ в середи­
не операции и, «зная, что Романовых ждал расстрел, решил
спасти их, вывести их к Самаре и спрятать временно в го­
рах ... » Другими словами Яковлев превращался в предателя.
Признать это было неудобно для большевиков, и советское
объяснение уклоняется от ответа на множество вопросов.
Не в последнюю очередь - непонятно, как это Москва
рискнула назначить Яковлева ответственным за такую жиз­
ненно важную миссию, если он не был на 100% надежным.
А если он был предателем, то почему?
Наиболее популярное объяснение этой загадки, которое
дают историки - немецкий сценарий. Предполагается, что
кайзер и его правительство были сильно встревожены пер­
спективой международной революции, которая из России
могла распространиться на весь мир. Борясь с революцией,
Германия готовил ась к восстановлению российского импе­
раторского дома. Первым шагом германского посла в России
было сблизится с большевистскими лидерами и заставить их
вывезти царя из опасной Сибири в сравнительно безопасную
Москву. По данной гипотезе, Москва, соглашаясь на это, фак­
тически пошла на гигантский обман.
Яковлеву действительно приказали привезти царя в Мо­
скву, но в то же время предупредили екатеринбургских боль­
шевиков, чтобы помешать выполнению этого плана, так, что
Николай оказался бы, в конце концов, в их руках. Тогда Мо­
сква была бы в состоянии сказать немцам: «Мы старались
изо всех сил», И В то же время убрать царя подальше от Бер­
лина. Яковлев был просто марионеткой.
Эта теория кажется нам неправдоподобноЙ. Прежде все­
го, обман мог быть легко обнаружен, и, вследствие этого, по­
терпел бы неудачу. Действительно, Яковлев был настолько
сильным, что почти вывез бывшего царя из Сибири, а это
могло не устраивать большевиков.

266
 Рассмотрим другую возможность - Яковлев был всего
лишь винтиком в договоре, в соответствии с которым боль­
шевики согласились на вывоз царя за границу, взамен каких­

либо жизненно важных для них уступок со стороны немцев,

или англичан, или тех и других. Предположим на мгновение,
что спасительные договоренности появились на некотором

этапе, но затем они провалились.

Некоторые свидетельства подтверждают это. В частно­

сти, это подтвердил командир отряда, охраняющего царя в

Тобольске, полковник Кобылинский, который присутствовал

при встрече Яковлева с царем. Он и позже казался оптими­
стом и опроверг слух, что царя забирают в Москву для того,
чтобы предать его суду. «Суд!» - воскликнул он. - «Не бу­
дет никакого суда. Из Москвы их повезут в Петроград, затем
в Финляндию, Швецию и Норвегию».
Адъютант царя князь Василий Долгоруков, рассказывая о
поездке в Екатеринбург, говорил своим сокамерникам в Ека­
теринбургской тюрьме, что он верил, что Яковлев «вез царя
в Ригу». В апреле 1918 года в Риге, балтийском городе, нахо­
дились немцы, таким образом, на слова Долгорукова обыч­
но ссылаются, утверждая, что Яковлев был немецким аген­
том, пытавшимся вывезти царя на немецкую территорию. Но
Рига - порт, весьма удобный для вывоза царя, если бы его
хотели увезти в Скандинавию. Это не противоречит плану, о
котором говорил Кобылинский.
Но есть еще большее доказательство роли Яковлева, свя­
зывающее его с вывозом в Англию. После встречи Яковлева с
Николаем в доме, доктор Евгений Боткин торопливо расска­
зал своим детям: «Яковлев наконец объявил, что он приехал,
для того, чтобы вывезти нас всех в Москву... Как ни стран­
но, Советы обещали Германии освободить императорскую
семью. Но немцы побоялись вывезти императорскую семью
прямо в Германию. Было решено, чтобы нас вывезли в Анг­
лию ... » Сын доктора Боткина, Глеб, вспомнил все это подроб­
но, и Англия, кажется, выходит на первое место. Он и его се­
стра Татьяна провели день, упаковывая вещи, в которых они
будут нуждаться в Англии, и мечтали об английском лете с
играми в теннис и долгими ленивыми днями.

267
 Рис. 14. Доктор Е.е. Боткин

Татьяна подтверждает, что после встречи царя с Яковле­

вым все чувствовали себя более счастливыми, определенно
ожидая, что их вывезут за рубеж. Глеб вспоминал, что доктор
Боткин написал этой ночью прощальное письмо: «Это каза­
лось наиболее веселым из всего того, что я слышал от него
после революции. Очевидно, он был совершенно уверен, QTO
мы все действительно отправимся в Англию, и именно на­
шей предстоящей поездке и нашему будущему пребыванию
в Англии большая часть его письма была посвящена ... » Док­
тор Боткин был, возможно, самым уравновешенным челове­
ком среди всего императорского окружения, был преданным
другом царю и был, вероятно, хорошо информирован о раз­
говоре императора с Яковлевым.
Но действительно ли все это был жестокий обман? Кто
же такой был Яковлев? И это остается самым неясным на се­
годняшний день. Соколов считал, что он немецкий агент, но
не привел ничего в качестве доказательства - только любо-

268
J1ытный факт, что тобольский предатель Соловьев отметил
JJ своем дневнике дату, когда операция перешла к Яковлеву.
Другой российский источник описывает Яковлева как быв­
шего дезертира императорского флота, который бежал в Ка­
~aдy в 1905 году. Там он находился под английским влияни­
ем, и возвратился в Россию в 1917 году, после отречения Ни­
колая от престола.

Он, как тогда говорили, был помощником в Чрезвы­

чайной комиссии, назначенной Керенским для расследова­
~ия действий царя; прикрываясь революционными лозунга­
ми против старого режима, он фактически использовал свое
влияние для защиты императорской семьи от прямого наси­
лия. Яковлев, таким образом, был заинтересован в Романо­
вых с самого начала революции, и не было никого лучше, что­
бы послать в Тобольск, если речь шла о вывозе царя за гра­
ницу. Из всего этого следует, что он был британским агентом
с хорошим прикрытием, которое обнаружилось только тогда,
когда операция провалилась. Все это - всего лишь догадки,
но его поведение в Тобольске говорит о его личных симпати­
ях, и о том, что он имел сильных защитников.

Позже, в 1918 году, после того, как союзники вмешались

в войну против большевиков, Яковлев дезертировал из боль­
шевистской страны. Он тогда дал уклончивое интервью од­
ной монархистской газете, в котором, не касаясь подробно­
.стей об его миссии в деле Романовых, пояснил, на чьей сто­
роне были его симпатии: «Уменя сложилось впечатление,
что он [царь] был хорошим человеком, очень религиозным,
и он очень любил семью ... Мы с ним разговаривали о жизни
людей, простых людей, к которым он чувствовал симпатию и
интерес. Царь и царица, а также великая княжна перенесли
поездку мужественно ... Они никогда не жаловалисЬ».
Ясно, Яковлев, кем бы он ни был, был ключевой фигурой
в расследовании судьбы Романовых. Ирония судьбы - он
был пойман, но затем загадочно исчез, прежде, чем его допро­
сили. Из неопубликованных материалов официального досье
теперь известно, что белогвардейские следователи знали точ­
но, что Яковлев был в Белой армии. Военному министру Кол­
чака были сделаны два запроса, которые были опубликованы.
На запросы не было ответа, и только в июне 1919 года, после

269
шестимесячной задержки, военная контрразведка признала,
что они проследили Яковлева и снова потеряли. Их сообще­
ние звучит неубедительно.
Яковлев был арестован по распоряжению генерала Ше­
ника и направлен в Западный военный штаб, а оттуда в Омск,
в соответствии с инструкциями старшего квартирмейстера
в штаб Верховного главнокомандующего. Но, из-за ошибки
конвоиров, Яковлев был передан отряду полковника Зайчека
2 января 1919 года, после этого его следы теряются. Соглас­
но тому же сообщению, Яковлев предложил 500 000 рублей
за свою свободу. Столкнувшись с такой неразберихой, даже
Соколов задался бы вопросом, что же творил ось в Омске, где
его руководитель генерал Дитерихс принимал все жизненно
важные решения в деле Романовых. Это последнее, что из­
вестно о Яковлеве.
Некоторые материалы говорят, что он был убит, сража­
ясь за белых, другие - что он был «застрелен по ошибке».
Ошибки, смертельные несчастные случаи, болезни - все это
вырастает как снежный ком. Яковлев исчезает без следа, дру­
гие свидетели молчат.

Интересно, что британские и немецкие материалы мини­

стерств иностранных дел не содержат никаких упоминаний о
Яковлеве, пока Романовы не исчезли из Екатеринбурга, а за­
тем передают только ссылки. Все же в Англии, во всяком слу­
чае, был момент, когда король Георг V стал беспокоить ми­
HиcTepcтBo иностранных дел запросами о тяжелом положе­

нии своего кузена, и выяснять, что можно было бы сделать

для него.

Все, что было - это всесторонние сообщения диплома­

тов и офицеров разведки, анализирующих загадку единст­
венной зарегистрированной попытки вырвать Романовых
из рук экстремистов. Но в официальных документах вообще
ничего нет.

Французский историк Жан Джакоби признал исчезнове­

ние «Яковлева» как работу «тех мощных сил, которые были
заинтересованы в том, чтобы замести все следы». Молчание в
материалах Уайт-холла и Вильгельмштрассе настолько оглу­
шительно, насколько и неоценимо его значение. И, кажется,

270
что если имелись серьезные политические причины, чтобы
похоронить дело Яковлева, то успех в этом был достигнут.
Когда Романовы были в Екатеринбурге, маловероятно,
чтобы британцы сделали много, чтобы помочь царю. Бри­
танские связи с большевиками уже не имели никакого зна­
чения после высадки британской армии на Севере России -
начальной стадии попытки союзников уничтожить власть
большевиков, растянувшейся на несколько лет. Шансы на ра­
боту по делу Романовых были упущены. Было также малове­
роятно, чтобы Лондон мог организовать операцию спасения.
Царственные заключенные находились в большевистской ци­
Taдeли' которая находилась вне зоны боевых действий. Един­
ственный вариант был - провести операцию типа Джейм­
са Бонда, которую правительство бы одобрило, и от которой
оно могло бы отречься в случае ее неудачи.
у нас нет никаких сведений о том, что какая-либо подоб­
ная операция проводилась, хотя агенты в Екатеринбурге в
июле 1918 года были, и они, возможно, планировали помощь
Романовым. Карл Аккерман связывался с какими-то неиз­
вестными нам людьми, которые наблюдали за Домом Ипать­
ева до того момента, когда семья исчезла. Он даже полага­
ет, что наблюдатели фактически вступили в контакт с царем:
« ... новости передавались и к царю и от царя через чердак

кирпичного дома, который находился через улицу от дома

Ипатьева ... Частный телефон в этом доме был связан с до­
мом одного определенного видного делового человека. Че­
ловек на чердаке и этот торговец сообщались друг с другом
день и ночь, и я помню некоторые секретные фразы, кото­
рые они использовали при разговоре, и если кто-либо слу­
чайно их подслушал, то ничего бы не понял. Когда наблюда­
тель на чердаке дома, который находился через улицу, видел
царя в саду, он звонил «багаж - на станции», и затем сооб­
щения передавались царю».

Майор Сергей Смирнов, офицер, находившийся в Екате­

ринбурге в июле 1918 года, написал почти идентичный рас­
сказ об иностранцах, наблюдавших за Домом Ипатьева. Его
источником был не названный американец, которого он
встретил в то время, и майор узнал от него, что наблюдате­
lIeM на чердаке в доме напротив был британский консул.

271
 Сэр Томас Пр ест он никогда не подтверждал эту исто­
рию, но возможно, что его консульство использовалось, что­

бы наблюдать за домом. В июле, по крайней мере один бри­

TaHcKий офицер тайно находился в его консульстве, так как
Престон пишет в своих мемуарах о «британском офицере в
штатском, который проник через линию фронта от генера­
ла Пула, командующего военными силами, высадившимися в
Архангельске». Престон говорил об этом офицере, как «капи­
тане Джонсе» и сообщил, что его послали для того, чтобы он
связался с наступавшими чехами.

Может, это было совпадением, но имя «Джонс» мимо­

летно упоминалось в сообщении Чарльза Элиота об исчез­
новении императорской семьи в октябре 1918 года; мы не
смогли обнаружить, кем он был или его связь с Романовы­
ми. Если что-либо планировалось, то результатов никаких не
было. Нет сомнения, что все в Лондоне, в том числе и король,
в конце концов, поверили в смерть всей семьи. Когда Томас
Престон возвратился в Лондон и был принят в Букингемском
дворце, король Георг V написал в своем дневнике: «19 фев­
раля 1921. Видел г. Престона, нашего консула в Екатеринбур­
ге, который был там, когда дорогой Никки, Алиса и их семья
были убиты, он рассказал мне много интересного».
Король Георг V был убежден, что вся семья Романовых
была убита, начиная с 1 сентября 1918 года, когда он написал
маркизе Милфорд Хавен, что, почти точно, все были убиты.
В этом же письме он добавил, немного злобно: «Ужасно поду­
мать, что они возможно были бы спасены, если бы W был в
этом заинтересован».

«W» был немецкий кайзер Вильгельм. Как ни странно,

он еще быстрее выступил с взаимными обвинениями, чем
король Георг. 21 июля 1918 год, после того, как большевики
объявили о расстреле царя, официальный немецкий предста­
витель министерства иностранных дел отметил: «Его Величе­
ство сегодня особенно настойчиво говорил о необходимости
использовать сложившуюся ситуацию в целях осуждения по­

ведения союзнических сил, особенно Англии, которые бро­

сили царя, хотя имели возможность обеспечить безопасность
императорской семьи ... Для свергнутого царя, которого Анг­
лия не могла использовать в дальнейшем, ни британское пра­
вительство, ни король, его кузен, ничего не сделали».

272
 Независимо от того, что король Георг сделал или не сде­
лал, чтобы помочь кузену, материалы показывают, что, фак­
тически, кузен Вилли действительно был заинтересован в
спасении свергнутого царя. Он, возможно, предпринимал
для этого какие-то действия.

НЕМЕЦКИЙ СЛЕД

Ни на моих дверях, ни на моих руках

нет крови бедного царя.
Кайзер Вильгельм II, 1935 г.

Немецкое вмешательство как раз и стало той самой кноп­

кой, нажатие на которую привело к случившемуся в Екатерин­
бурге. Ранее мы неоднократно приводили различные намеки
или прямые ссылки на участие немцев. Среди белогвардейцев
в Екатеринбурге были офицеры, убежденные в симуляции
расстрела, которые не верили, что кайзер допустил бы подоб­
ное издевательство над царской семьей. Брат царицы, Вели­
кий князь Гессенский, приложил массу усилий для того, что­
бы дискредитировать самозванку «Анастасию», потенциаль­
но его собственную племянницу, для того, чтобы скрыть свой
собственный неблаговидный политический поступок. Один
из высших чиновников немецкого министерства иностран­

ных дел, дипломат, который в июле 1918 года играл важную

роль в немецком посольстве в Москве, нашел адвоката для
Анны Андерсон, Немецкий генерал Гоффман, подписавший
Брест-Литовский договор с большевиками в 1918 году, при­
знал «Анастасию», сказав загадочные слова: «Мне не нужно
видеть ее. Я это знаю»
И сам кайзер Вильгельм проявил неподдельный инте­
рес, когда один из адвокатов оскорбил «Анастасию», и на­
правил свою жену принцессу Гермину, чтобы посетить ин­
валида в больнице. Это нельзя было бы объяснить какой-то
случайностью или простым любопытством высокопостав­
ленных чиновников, поэтому мы должны были рассмотреть,
какое участие принимали немцы в судьбе Романовых. Кай-

273
зер Вильгельм является, кажется, наилучшим кандидатом на
роль спасителя.

Даже до начала Мировой войны его отношение к Рома­

новым было неустоЙчивым. Вильгельм был упрямым и опро­
метчивым, и недоверие союзников к нему хорошо иллюстри­

ровалось популярным анекдотом. Говорили, что он предла­

гал поделить Европу на сферы влияния, на что отец Николая
царь Александр III охладил его: «Не будь танцующим дерви­
шем, Вилли. Посмотри на себя в зеркало!» Стекло отразило
бы лицо человека с очень неустойчивым характером, иссох­
шей рукой и пристрастием к военной форме.
Кайзер был очень дальним родственником царя Нико­
лая по крови, но родственные связи стали более тесными по­
сле его женитьбы. Жена царя, Александра, была по рожде­
нию немкой, гессенской принцессоЙ. К тому же она, как и
Вильгельм, была внучкой королевы Виктории, что делало их
двоюродными братом и сестрой.
Но внутренние отношения между Гессенским домом и
Прусским семейством кайзера бьmи натянутыми уже целые
поколения. Напряженность не ослабевала с 1866 года, когда
политические изменения, проведенные прусской экспансио­
нистской политикой не только пробудили негодование в Ган­
новере и Дании, но и отдалили Гессен и другие владения. Тем
не менее, Вильгельм поддержал брак Александры и Николая,
но использовал его в собственных целях, чтобы укрепить
связи с новым царем.

Будучи старше Николая на девять лет, он постоянно да­

вал советы, как нужно управлять Россией - советы, которые
способствовали краху России, поскольку Вильгельм был сто­
ронником абсолютной монархии. В Германии кайзер был ти­
пичным самодержцем, и он твердил Николаю, что преданные
русские люди должны безоговорочно верить царю «и покло­
няться ему как святому». Два императора постоянно перепи­
сывались между собой, знаменитое собрание писем «Willy-
Nicky». Последний раз они встретились, когда Вильгельм по­
сетил Россию - этот визит Николай расценивал как успех.
Но, независимо от того, какая дружба между ними суще­
ствовала, все изменилось, когда две большие страны окуну­
лись в Мировую войну, начавшуюся в 1914 году. Пока офи-

274
циальные ультиматумы шли и шли, два императора заклю­

чили свою собственную сделку с помощью длинной серии

телеграмм. До последнего момента оба ссылались на «долгую
И проверенную временем дружбу», как говорил Николай, но
объявление войны потребовало разрыва.
Говоря о Вильгельме, Николай позже сказал французско­
му послу: «Он никогда не был искренним, ни на секунду... в
конце он безнадежно запутался в сетях своего собственного
вероломства и вранья ... Я почувствовал, что между мной и
Вильгельмом все кончилось навсегда ... »
В 1914 году царь был сильно обеспокоен этим разрывом
отношений, но менее чувствительный немецкий сосед этого
даже не заметил. Разрыв достиг такого уровня, что в 1917 году
немецкое правительство помогло большевикам, чтобы осла­
бить Россию и избавиться от военной угрозы с Востока. Так
немецкий «AlI-Нighеst», к которому так долго толкали Нико­
лая, чтобы сохранить самодержавие в России, привел, в ко­
нечном итоге, к унизительному и кровавому краху.

Благодаря Германии царь Николай был свергнут и ба­

ланс сил в мире быстро и сильно изменился. В течение мно­
гих лет после войны в Великобритании сохранялось отрица­
тельное отношение общества к кайзеру, которого обвинили в
том, что он игнорировал плачевное состояние его родствен­

ников, но, возможно, это было далеко от истины.

Если Вильгельм зажег пожар, который уничтожил Дом
Романовых, то существуют факты, говорящие о том, что он
позже пытался их спасти. Вильгельм с его специфическим
.понятием о чести и галантности, вполне мог попытаться это

Сделать. Спустя годы, бежавший в Голландию, он говорил об

этом с выдающимся военачальником генералом Вел куртом
Ветерсом. Генерал знал Кайзера хорошо с момента, когда он
был назначен Британским военным атташе в Берлине. Посе­
щая Вильгельма в Голландии, генерал почувствовал на себе
его ярость по отношению к королю Георгу V, но зато получил
интересную информацию о готовности кайзера помочь царю.
После долгих разговоров в 1935 году генерал решил, что
рассказ кайзера был достаточно важен, чтобы подробно на­
Писать об этом в серии статей. Кайзер затем лично просмот­
рел эти статьи и одобрил их, так что их можно рассматри-

275
вать как санкционированный отчет. Вильгельм заявил, что в
1917 году, когда Временное правительство, достаточно поли­
тически умеренное, пыталось вывезти Романовых из страны,
датский королевский двор обратился к Германии с просьбой
помочь освобождению царя.
Согласно кайзеру «немецкий канцлер приехал из Копен­
гагена с предложением попытаться освободить бедного царя
и его семейство с помощью Германии. Я сказал господину
фон Бетманну (немецкий канцлер): «Как бы я смог сделать
это? Есть две линии фронта между немецкими и русскими
войсками, которые находятся между ним и мной. Тем не ме­
нее, я приказал своему канцлеру, чтобы он связался с прави­
тельством Керенского по нейтральным каналам и заявил ему,
что, если волос упадет с головы русской императорской се­
мьи, то, я буду считать его лично ответственным ... »
Если верить кайзеру этот приказ был сделан в то самое
время, когда Временное правительство Керенского вело пере­
говоры о вывозе императорского семейства в Англию. Виль­
гельм сказал, что одобрил план, и сообщил генералу Ветерсу,
что дал секретную инструкцию своим военным и морским

командующим, чтобы не препятствовать перевозке царя, и

даже в случае необходимости обеспечить его охрану. Гаран­
тии, данные кайзером был подтверждены Керенским, кото­
рый сказал, что Берлин обещал, что немецкие подлодки не
будут атаковать корабль, на котором будет находиться цар­
ская семья. Но главное заключалось в том, что Великобрита­
ния отказалась предоставить убежище Романовым и не по­
слала за ними военный корабль.
В любом случае, немецкое предложение организовать
безопасный переезд в 1917 году, когда, казалось, война от­
резала все пути, могло бы помочь договориться оперевозке,
не говоря уже о попытке провести совместную спасательную

операцию в 1918 году. Это могло бы быть, но не случилось.

Мы знаем, что в начале 1918 года, когда Романовы зимой
находились в Тобольске, группа политических деятелей-мо­
нархистов, отчаявшись в своих усилиях спасти царя, решила

обратиться за помощью к немцам. Это было отчаянным ша­

гом, граничащим с предательством, поскольку Россия нахо­
дилась с Германией в состоянии войны, даже сам царь это-

276
 ГО бы не одобрил. Но консерваторы, включая бывшего мини-
· стра и старшего генерала, решили, что другой альтернативы
не было.
Германия была единственной иностранной державой,
имевшей возможность реально повлиять на большевиков,
которые отчаянно пытались заключить мир с Берлином. Ле­
нин разрешил приехать в Москву немецкому специальному
представителю графу Мирбаху, и российские монархисты ре­
шили обратиться прямо к нему. Рано утром под новый год
они двинулись целой толпой к офису Мирбаха на улице Де­
нежной и попросили оказать немецкое давление на Москву,
чтобы спасти царя.
В документах не содержалось никаких обещаний, но,
один монархист процитировал Мирбаха: «Будьте спокойны.
Мы, немцы, держим ситуацию в руках, и императорская се­
мья находится под нашей защитой. Мы знаем, что мы дела­
ем, и когда придет время, немецкое имперское правительство

· примет необходимые меры».

· Монархисты решили, что этот ответ слишком неопреде­
ленный, и подумали, не обманывает ли их немец. Действи­
TeльHo ли ситуация была у них в руках? Пока они терялись в
догадках, немецкие представители и представители больше­
виков встретились в грязном, заваленном снегом городе, ко­

торый сейчас находится на восточной границе Польши. В ра­

зоренном войной Брест-Литовске Германия и представители
новой власти России медленно двигались к одному из самых
изумительных договоров в истории.

С военной точки зрения Германия, как побеждающая

сторона имела преимущество, но кое-какие козыри имелись

и у большевиков. Чтобы укрепить свое положение в стране,

неустойчивое и ненадежное, им нужен был мир любой це­
ной, и цена за это была отдана прямо астрономическая. По
этому договору, подписанному 3 марта 1918 года, Россия те­
ряла большую часть западных территорий, включая треть
сельскохозяйственных земель, на которых была третья часть
· ее населения, 90 процентов угольных шахт, и половину тяже-
1Iой промышленности.
Немцы надеялись перевести армию с Восточного на За­
падный фронт, чтобы разбить союзников, и одновременно

277
использовать вновь при обретенные территории для постав­
ки жизненно необходимого Германии продовольствия. Не­
мецкая дипломатия назвала Брест-Литовский договор «мир
договоренности и примирения»; более объективный наблю­
датель назвал бы его только как «договор, который устраи­
вает обе стороны». Для русских этот договор означал общее
и беспрецедентное унижение, но это давало Ленину то, что
ему отчаянно не хватало - передышку в войне, чтобы уста­
новить прочную власть большевиков, собрать силы для борь­
бы с внутренними врагами и создать профессиональную ар­
мию для борьбы с внешними.
В течение многих лет упоминалось, что в Брест-Литов­
ском договоре было секретное дополнение, касающееся царя
и его семьи. Это было в солидных газетах, начиная с самого
момента переговоров, и с тех пор цитируется теми, кто ут­

верждает, что императорское семейство не было расстреляно.

Проведенное расследование не подтверждает этого, но ниже
рассказано об этой альтернативной возможности.
В своем заявлении в Иностранный комитет 27 декаб­
ря 1918 года Роберт Вильтон, репортер «Таймс», ссылался на
«предложения, касающиеся их [Романовых] со стороны нем­
цев в Брест-Литовске». Несмотря на свои субъективные ста­
тьи по поводу судьбы Романовых в Екатеринбурге, его рабо­
той было добывать информацию из хорошо осведомленных
источников, в частности, подробности о Брест-Литовском
договоре, и возможно, этот вопрос действительно обсуждал­
ся. На кайзера было слишком похоже - использовать Брест­
Литовский договор для того, чтобы обеспечить безопасность
Романовым. Естественно, что его политические консультан­
ты, сделали все, чтобы не допустить обсуждение этого вопро­
са в печати.

Но только одна информация о подписании Брест-Ли­

товского договора показала общественному мнению победу
Германии и поражение ленинской России. Естественно, как
только договор был подписан, король Дании Христиан обра­
тился к кайзеру с просьбой, чтобы он вмешался безотлага­
тельно в дело спасения от имени Романовых. Вильгельм не
ответил; он полагал, что поднятый шум в Берлине, могли не­
правильно понять в Москве, как желание восстановить само-

278
державие, и, что это могло создать для Романовых еще боль­
шую угрозу. Он напомнил, что нейтральные правительства
Скандинавии должны оставаться нейтральными, а не делать
такие заявления.

Но в его словах промелькнул луч надежды: «Я не могу не

сострадать императорскому семейству с чисто человеческой
точки зрения, и если на это хватит моих полномочий, я буду
считать своей честью убедиться в том, что русское импера­
торское семейство находится в безопасности и ни в чем не
нуждается». Давление на совесть кайзера нарастало по мере
того, как опасность для Романовых становилась все более и
более очевидной.
В апреле 1918 года группа монархистов в Москве сделала
новое и отчаянное обращение, уже не просто к Германии, а
прямо к кайзеру. Бенкендорф, бывший главный маршал быв­
шего императорского дворца, написал, длинное личное пись­

мо графу Мирбаху, с которым он познакомился задолго до

начала войны. Письмо прямо возложило ответственность за
безопасность Романовых на немецкие плечи, и Бенкендорф
настаивал, чтобы письмо было передано лично кайзеру.
Мирбах, который стал теперь официально немецким по­
слом в Москве после Брест-Литовского договора, как расска­
зывают, встретил последнее обращение холодно, прокоммен­
тировав его: «Судьба царя - дело российских людей. Нас ин­
тересует безопасность немецких принцесс, находящихся на
российской территории».
Эти два утверждения - вероятный ключ к той жизнен­
но важной роли, которую Германия сыграла в Екатеринбург­
ских событиях. Берлин не хотел, как считают, перед больше­
виками открыто одобрить монархию, а поднятый шум вокруг
царя мог быть расценен как иностранное вмешательство. Но
Германия могла ходатайствовать о царице, поскольку она
была немецкой принцессоЙ.
Официальные документы показывают, что все случилось
именно так, как выше написано; переписка между Москвой и
Берлином в начале лета 1918 года содержит беспокойство от­
носительно царицы и ее сестры - Елизаветы. 10 мая, через
три дня после получения письма Бенкендорфа, Мирбах на­
писал в Берлин: «У меня есть ... полученное от Народных Ко-

279
миссаров утверждение относительно нашего ожидания, что к

немецким принцессам отнесутся со всем возможным внима­

нием, и ненужные мелкие раздражения, как и угрозы их жиз­

ни, не допустимы. Мое обращение было рассмотрено Кара­

ханом и Радеком [главные большевистские чиновники, рабо­
тающие с иностранцами], которые отнеслись с пониманием и
полной готовностью предотвратить подобные действия».
Между маем и июнем беспокойство усилилось, и требо­
вания распространились на всех Романовых, и они стали бо­
лее «решительными». Но В то время, когда немецкий посол
занимался на дипломатическом фронте, другие немцы дейст­
вовали негласно. Очень долго предполагалось, что Берлин де­
лал много тайных шагов для того, чтобы помочь царю избе­
жать смерти, которые постоянно пресекались. Руководители
немецкого министерства иностранных дел, и Верховного ко­
мандования начали серьезно волноваться, что большевист­
ская революция в соседней России переберется на террито­
рию Германии и расползется по ней. Поощряя большевиков
устроить в России внутренний хаос, они надеялись, что, в
конце концов, в России снова восстановится монархия и Ро­
мановы снова займут трон. После отречения Николая 11 его
возврат был юридически невозможен, но одобрение Романо­
выми любого приемника было желательно.
В последующие недели Берлин должен был поддержать
любого члена семьи Романовых, который подпишет Брест­
Литовский договор, и которого никто не признает. Мысли­
лось, что немцы хотели включить в свою игру и маленько­

го Алексея, сделав его марионеточным царем; хотя Николай

отказался от престола и от имени Алексея, были веские ос­
нования сомневаться, имел ли он право это делать. Послед­
нее, что царь должен был сделать - это изменить свой соб­
ственный документ об отречении, исключающий Алексея из
претендентов на трон. Но это было только частью немецких
проектов, поскольку любое предложение помощи, связанное
с политическими условиями, было явным шантажом, и царь
упрямо отклонял их.

Николай считал постыдным для себя иметь дело с нем­

цами на любых условиях; он оставался патриотом в течение
всего военного времени, он не одобрял Брест-Литовский до-

280
 t'OBOP И был заинтересован, чтобы Россия продолжала вой­
:,ВУ с Германией. Это было ясно всем, кто говорил с ним вес­
ной 1918 года.
Однако немецкие посланники, кажется, упорствуют в
:своих предложениях, и, именно в это время брат царицы Ве­
'JlИкий князь Эрнст Людвиг Гессенский, появляется на сцене.
Это объясняет, почему он позже был настроен против пре­
тендентки, называющей себя Анастасией. Эрнст Людвиг был
очень близок со своей сестрой и отчаянно хотел ей помочь.
Как немецкий генерал он обладал большими возможностя­
t;t:И дЛЯ создания проекта освобождения Романовых, имея не­
обходимые связи, включая связь с кайзером. Беспокоясь за
Александру, он пошел на поступок не просто безнравствен­
ный, но граничащий с предательством, считая, что цель оп­
равдывает средства. Это не просто гипотеза о роли великого
)rерцога, всплывшая многие годы спустя, несмотря на сверх­
~'()eKpeTHOCTЬ.
i. В конце двадцатых, как кузен царя, Великий князь Анд­
,~ей изо всех сил пытался понять отношение Гессена к Анне
;Ьдерсон, но наткнулся на следы тайной деятельности Бер­
'nина относительно царя - и обнаружил, что Эрнст Людвиг
':6ыл глубоко вовлечен в эту деятельность. Он узнал, что мо­
вархистский офицер, лейтенант Сергей Марков связался с
~еликим герцогом Гессенским через немецкое посольство,
,цредложив свои услуги в любом предприятии, которое мог­
:~o бы помочь Романовым.
Полученный ответ был отмечен князем Андреем: «Мар­
j(OB, очевидно, получил личное письмо от Великого герцога
fecceHcKoro, которое должно быть передано царю, и инструк­
Ции для обращения за помощью к двум немецким агентам
8 России, от которых поступали сведения во время войны.
С ИХ помощью он достиг Тобольска ... »
Мы знаем, что Марков действительно добрался до То­
'60льска, и действительно вступил в контакт с императорской
семьей. Что касается роли брата царицы, Андрей прибавил
Зловещее примечание: «...упоминание об его имени в качест­
Ве регента говорило о том, что он знал все. То, что поведение
немцев не было незаинтересованным, не требует никаких до­
kазательств ... » Эта ссылка на Великого герцога Гессенского,

281
как возможного «регента» - потрясающий признак видения
Берлином грандиозного будущего.
Немцы действительно, кажется, мечтали о восстановле­
нии Романовых с марионеточным царем и немецким прокон -
сулом, держащим его в узде. Немцы действительно имели оп­
peдeлeHHый план создать цепь марионеточных монархий в
завоеванных государствах от Балтии до Черного моря. Если
даже только часть сведений князя Андрея была точной, у Ве­
ликого герцога Гессенского были достаточные основания для
того, чтобы скрывать свою деятельность. Фактически нет ни­
каких сведений в документах относительно личного участия
Вильгельма в деле Романовых в те критические весенние и
летние месяцы 1918 года.
Многозначительно, что генерал Ветерс, после разгово­
ра с кайзером, опубликовал свои впечатления об отноше­
ниях немецкого императора с русским царем сразу же после

отречения последнего в 1917 году. Наиболее важный пери­

од 1918 года был опущен полностью. Неотредактированные
впечатления генерала Ветерса были помещены в королевский
архив после его смерти, и до сих пор находятся там. Но, когда
мы сделали запрос в 1975 году, нам отказали, сославшись на
«непреодолимые административные трудности» при оформ­
лении доступа.

Возможная причина для этого может содержаться в пись­

ме, написанном наследником генерала Ветерса в 1945 году,
при передаче документов в Виндзор: «Касается кайзера ... мне
кажется, что документы представляют исторический интерес
и могут вызвать неприятности, если они попадут в посторон­

Hиe РУКИ». Что-то подобное содержится в официальном не­

мецком отчете о роли, которую играл Вильгельм.
Но мы действительно знаем, что в июне 1918 года ему со­
общали и консультировали ежедневно в связи с событиями и
что его брату принцу Генриху было поручено следить за пе­
ремещением царской семьи. Мы раскопали, что произошло
дальше в отношении кайзера, в отрывочных сведениях, ко­
торые были переданы в Лондон в британском дипломатиче­
ском сообщении из Швейцарии 19 июня 1918 года. В нем со­
держатся замечания, сделанные королевой Греции Ольгой,
которая проезжала через Берн, и по пути посетила Берлин.

282
 В Германии она говорила с наследной принцессой Сесиль
',п сказала в британском сообщении: «Наследная принцесса
сказала ей, что царь говорит, что он не хочет быть спасен­
ным Германией никакой ценой. Его отношение сильно бес­
покоит немецкого императора, который проводит бессонные
ночи, скорбя о «судьбе» Романовых». Эта часть королевской
'(:плетни свидетельствует о том, что немцы передали секрет­

ные предложения о помощи арестованному Николаю, кото­

рый нашел в себе смелость отклонить их.
Действительно ли кайзер терял сон из-за того, что слу­
чилось с Романовыми, поскольку это были его родственни­
ки? Появились новые свидетельства, что немецкий импера­
тор предпринимал какие-то реальные действия для них в те
,трагические дни июня и июля. 17 июля 1918 года, когда им­
ператорская семья исчезла из Екатеринбурга, британского
'консула в Женеве, Эдварда Мидлтона, посетили два монар­
.хиста-эмигранта. Они рассказали ему о немецком заговоре,
щелью которого было спасти царя, и вручили ему письмо об
~TOM, предназначенное для британского министра иностран­
{рых дел. Консул их выслушал и написал письмо своим руко­
,водителям в Берн.
,! Письмо содержит серьезную информацию о планах нем­
цев: «Возможно, князь Лейхтенбергский, кузен бывшего царя
'был в Берлине месяц назад. Теперь он возвратился в Рос­
сию ... Очевидно, немцы связались с бывшим царем и пред­
'пожили ему помощь, от которой он, однако, отказался. Бер-
1Iин рассматривает вопрос похищения царя и его семьи и вы-

80З их в Германию, и поинтересовался у швейцарской секции

Лиги «(За восстановление Российской империю>, согласны ли
они на план, предложенный Берлином, чтобы похитить царя
и вывезти его в Германию ... »
Эта драматическая информация поступила в британскую
АИпломатическую миссию в Берлине, а затем шифровкой в
Лондон. Поздно вечером 21 июля она легла на стол минист­
ра иностранных дел лорда Хардинга. Поскольку документ по­
ступил через три дня, после того, как большевики объяви­
ли о расстреле царя, его, возможно, восприняли как дурную
шутку. Лорд Хардинг просто поставил изящную первую бук­
'$у своей фамилии «(Н» на сообщении в знак того, что он его

283
прочитал, а два других чиновника добавили лаконичные­
«Б конце дня» и «Я полагаю, что нет никаких сомнений в том,
что царь убит!»
Но спокойствие Уайт-холла, возможно, не соответство­
вало серьезности сообщения. Такое же сообщение попало в
французскую секретную службу в Швейцарии, и француз­
ский министр иностранных дел отнесся к сообщению аген­
та серьезно. Это говорит о том, что существовал четкий план,
предусматривающий освобождение императорской семьи и
вывоз их в Данию. Бсе понимали, что Романовы находятся в
серьезной опасности, и спасение их невозможно без привле­
чения политических сил.

Французский агент предложил перевезти пленников че­

рез занятую немцами территорию России, а затем через Бал­
тику на борту нейтрального судна. Он уверил Париж, что он
сделает так, чтобы это было «тайно, не оставляя никакого
следа».

Как и в лондонских документах, нет никакого следа, сви­

дeTeльcTByющeгo о дальнейшем развитии событий. Но мол­
чaHиe в документах не отражает действительную реакцию в
Уайт-холле и на набережной Орфей. Сведения были переда­
ны устно; они были получены от двух видных монархистов,
которые еще раньше получили достоверную информацию -
Мориса Познанского, который был коммерческим предста­
вителем в российском посольстве в Берлине перед войной и
Сватовски, дипломата в Бене. Британская военная разведка
сообщала, что они оба находились «под немецким влиянием,
если не на жалованье у немцев». Имея такие связи, они могли
слышать о немецком заговоре относительно царя.

К тому времени, когда информация достигла Уайт-хол­

ла в июле, у немцев был целый месяц, чтобы осуществить
свой план. Существует свидетельство, что такой план БЫJl
разработан, и что спасательная операция фактически нача­
лась. Первое - ссылка на британское сообщение, направлен­
ное князю Лейхтенбергскому, который только что приехал из
России для консультаций в Берлине. Лейхтенберги имели ме­
ждународное влияние, главным образом через их отношения
с главами Швеции, Бадена и России. Они направили в Бер­
лин князя Николая, троюродного брата царя, который дослу-

284
жился до генерала в годы войны, и был адъютантом при шта­
бе. В 1918 году он боролся против большевиков в рядах Бе­
лой гвардии на Дону.
И когда он возвращался из своей таинственной миссии
в Берлине, он по пути останавливался в Киеве, столице за­
нятой немцами Украины. С достаточной уверенностью мы
,находим дальнейшие следы немецкой операции в Киеве Ле­
.жащий на полпути между Западной Европой и российским
центром, Киев был идеальным местом для высших царских
политических деятелей и защитников старого режима. Двое
из таких мужчин были - белогвардейский генерал князь
Александр Долгоруков и киевский предводитель дворянства
Федор Безак.
Со звонка телефона Безака начался удивительный эпи­
зод. Человек на другом конце телефонной линии был один из
главных дипломатов Берлина, работавший на Украине, граф
,ганс Бодо фон Альвенслебен. В 35 лет он осуществлял дели­
катную связь между немецким Верховным командованием и
'марионеточным правительством в Киеве. Онсимпатизиро­
i,вал российским монархистам, потому что в нем текла рос­
;сийская кровь, и он открыто одобрял возвращение Романо­
~ыx к власти.

Альвенслебен позвонил, чтобы предложить Безаку и Дол­

roPYKOMY встретиться для срочного важного разговора. Он
сказал, что у него есть жизненно важная информация. Без­
'I1К согласился. Трое мужчин встретились дома у Безака и раз­
говаривали около часа. Мы знаем, что происходило на этой
срочной встрече от генерала Долгорукова, который подробно
;рассказал эту историю под присягой, три года спустя.
Альвенслебен сразу же объявил, что «кайзер Вильгельм
',хочет любой ценой спасти царя Николая 11 ... » Он сделал не­
/сколько озадачивших заявлений, сказав, что точное местона­
::хождение царя неизвестно, и просил российских чиновников
~попробовать получить надежную информацию. Он сказал,
: ЧТО армейский штаб обеспечит безопасность чиновников, ко­
:topbIe должны будут передвигаться по занятой немцами тер­
ритории .

.' Ничто из этого не имело большого смысла для генерала

~,Долгорукова, который позже рассказывал: «Я чувствовал, что

285
было что-то странное, что-то логически непостижимое в том,
что Альвенслебен говорил - почему нужно было посылать
российских чиновников на поиски царя на враждебной тер­
ритории, когда у немцев была большая агентурная сеть там, и
их официальный представитель, посланный графом Мирба­
хом, мог легко в любой момент получить информацию о ме­
стонахождении царя?»
Недоумение Долгорукова имело основание. Немцы дей­
ствительно имели развитую агентурную сеть на Урале, не­
мецкие агенты были и в самом Екатеринбурге. В течение мая
и июня немецкие представители открыто приезжали в город,

и приветствовались местными большевиками. Жили они в

роскошных вагонах поезда, который стоял на железнодорож­
ной станции. В группе находились немецкие генералы и мис­
сия Красного Креста, которые интересовались военноплен­
ными.

Но относительно российского императора, который на­

ходился в нескольких сотнях ярдов от них, немецкие чинов­

ники имели другие намерения, отличные от заботы о воен­

HoплeHHыx. Корреспондент «Times» сообщил категорически:
«... немецкая миссия прибыла в Екатеринбург в конце мая,
чтобы установить все о жизни жителей Дома Ипатьева ... »
Сведения, находящиеся в американских архивах подтвержда­
ют, что немцы. все еще работали в городе в июле, когда Рома­
новы исчезли.

Таким образом, для главного немецкого дипломата Аль­

венслебена не имело смысла просить белогвардейских чинов­
ников искать, где находятся Романовы. Собственные люди
Берлина в Екатеринбурге могли сообщить об этом гораздо
быстрее, чем российские чиновники, находящиеся на рас­
стоянии более 1000 миль от Екатеринбурга. По каким причи­
нам Германия хотела отвлечь киевских монархистов от этого
вопроса, послав их «поймать журавля в небе», было непонят­
но, и они озадаченные ушли.

Два чиновника действительно прибыли в Екатерин­

бург, но только после того, как императорская семья исчезла.
У Альвенслебена было еще кое-что, что он хотел сообщить, и
что не просто изумило его слушателей, а ошарашило их.

286
 Вот как об этом рассказывал генерал Долгоруков: «... [он]
предупредил нас, что между 16 июля и 20 распространятся
слухи о смерти царя, но они не должны нас тревожить; так

же как и слухи об убийстве царя, которые были в июне, они

будут ложны, но это необходимо по определенным причи­
нам, а, именно, для спасения царя. Я хорошо помню, что при
нашем разговоре с ним, который состоялся 5-го или 6 июля,
граф Альвенслебен назвал точный период, когда ложные но­
вости об убийстве царя распространятся между 16 и 20 июля.
ОН просил держать нашу беседу в тайне и делать вид, что мы
поверили в смерть царя».

Легко вообразить чрезвычайное удивление Долгорукова,

когда пророчество осуществилось: «... между 16-м И 20-м Я чи­
тал в местных газетах, что царь был расстрелян, и что семья
была эвакуирована куда-то ... Я был поражен тем, что Альвенс­
лебен имел такую точную информацию, и конечно не верил га­
зетным сообщениям. Немедленно после прочтения сводки но­
востей я отправился в конференц-зал и встретил там Безака.
Мы все равно решили присутствовать на заупокойной мес­
се в соборе; мне казалось, что многие, возможно даже боль­
шинство, не до конца верили, что грустные новости верны.

Ко мне и к Безаку подходило много людей с вопросами. У нас

было трудное положение. Мы не отрицали, что царь, возмож­
но, спасся. Генерал Скоропадский не присутствовал на мессе в
соборе и провел службу в своем доме, где присутствовал так­
же Альвенслебен. По слухам, Альвенслебен, даже «плакал» В
течение службы. Безак и я поделились друг с другом впечатле­
нием: «Как умело он играет свою роль!»
Спустя несколько дней, далеко на севере, проходила дру­
rая панихида по царю Николаю, в российской церкви в Ко­
пенгагене. Среди присутствующих на похоронах был король
Цании Христиан, датский дядя князя Владимира и глава ино­
странных представителей. Впоследствии произошел неболь­
пюй инцидент, он мог бы быть незначительным, если бы мы
не знали о событиях в Киеве. Царский посол, который все
еще имел аккредитацию в Копенгагене, отвел французского
посланника в сторону и сказал ему, что он и его российские
коллеги полагают, что царь в действительности не был мертв.

287
Объявление о расстреле было только прикрытием для созда­
ния безопасности вывоза царя из России.
Это был как бы отзвук из Киева, и мы рискнем предпо­
ложить, что скрывалось за этим. Французское сообщение о
немецкой спасательной операции со ссылкой на швейцар­
ские источники говорило о Дании, как окончательном пунк­
те, куда должна быть вывезена царская семья. Если бы план
был принят и были приготовления к его выполнению, то кто­
то В Дании должен был быть проинформирован заранее. И в
Киеве, и в Копенгагене те, кто все знал, верили, что все идет
по плану. Но их ожидания были обмануты. Царь Николай и
его семья не появились ни через неделю, ни позже, казалось,

они уже не были живыми.

В Киеве граф Альвенслебен избегал встречи с Безаком
и Долгоруковым после встречи на панихиде, и затем спеш­
но уехал в Берлин. Когда он возвратился в августе, Долгору­
ков встретил его на улице и спросил его о царе. Альвенслебен
сказал, что он сожалеет, но не было возможности что-либо
сделать, и император, очевидно, был убит. Немцы тогда дей­
cTBиTeльHo вели какую-то непонятную игру. Даже при том,
что царь был, вероятно, мертв, Альвенслебен был абсолют­
но точно осведомлен о дате, когда судьба Николая должна
быть, так или иначе, решена. Если он не обладал способно­
стью предвидеть будущее, то он, наверное, имел какую-то ин­
формацию, чтобы сделать свое удивительное пророчество.
Это предполагает наличие нескольких возможностей.
Прежде всего, немцы, зная, что царя хотят убить, и точно
зная когда, попытались обмануть монархистов, сообщив им
о ложности слухов. Учитывая политику Берлина, одновре­
менного заигрывания и с большевиками и с белогвардейца­
ми, поводом, возможно, было попытка избежать краха мо­
нархистских надежд, после получения известий о расстреле
царя. Но предположение, что Берлин знал заранее о расстре­
ле царя, приводит к неприятному заключению - немцы ак­

тивно сотрудничали с большевиками в убийстве царя. Со­

колов, белогвардейский следователь был ярым противником
немцев и использовал отрывок из истории Альвенслебена,
придерживался только этой гипотезы.

288
 Гипотеза эта, возможно, и объясняла политические стра­
сти, кипящие вокруг бывшего царя, но она неправдоподоб­
на. Это никак не объясняет события происшедшие летом
1918 года, и нет никаких поводов, связанных с национальны­
ми интересами. Нет ни малейшего намека на то, чтобы нем­
цы хотели, чтобы Николая убили. Кайзер Вильгельм ничего
подобного не хотел, а немецкое Верховное командование не
имело никаких причин поощрять этот жестокий акт.
Некоторые считали, что, если царь попадет к белогвар­
дейцам живым, то может возобновиться конфликт с Герма­
нией. Но отречение царя было безвозвратным, и белогвар­
дейцы ни при каких условиях не хотели ссориться с немца­
ми. Они были связаны совместной борьбой с большевиками.
Было бы нелогичным думать, что немцы точно знали о пла­
не большевиков убить царя, у них были свои планы. Если бы
немцы знали точную дату расстрела, они, конечно, удвоили

6ысвои «решительные» действия по спасению царя. Поми­

мо этого, это противоречило бы всем дипломатическим дей­
ствиям, которые предпринимала Германия для безопасности
Романовых в течение июня и июля.
Точные знания графа Альвенслебена, вероятно, были
связаны с немецкими планами освободить царя живым. Бри­
.танские и французские сообщения, полученные в середине
:ИЮня из Швейцарии подтверждают это. Альвенслебен, на­
ходясь в Киеве, восточном штабе немецкой армии, возмож­
но, знал о любом плане, связанным с Екатеринбургом. Труд­
нее понять, почему он пренебрег секретностью, рассказав об
этом монархистским лидерам. Это был не случайный разго­
вор, поскольку Альвенслебен сам назначил встречу с Безаком
и генералом Долгоруковым, чтобы дать им ((важную инфор­
мацию». Эта встреча имела бы смысл, если бы операция по
спасению Романовых была бы уже проведена, но говорить об
этом за десять дней, зачем?
Очень важно то, что Альвенслебен и его руководство зна­
·ли, что о расстреле царя будет объявлено, за десять дней до
ТОго, как это случилось. Человек, который имел ключ к этой
загадке, так и сохранил его у себя. Альвенслебен прожил до
1961 года, так и не рассказав о том, что знал. Немецкие архи­
вариусы говорят, что его бумаги были потеряны.

10 Дело POМВHOIIЫX
289
 В мемуарах дрyrих высших немецких дипломатов и сол­
дат о судьбе российской императорской семьи не упоминает­
ся. Но в 1975 году архивариус Альвенслебена напомнил нам,
что осенью 1918 года, когда революция вспыхнула в Герма­
нии, человек, которому кайзер лично поручил обеспечение
безопасности немецкой принцессы и ее детей, был тот же са­
мый граф Альвенслебен.
Независимо от того, что случилось с планами освобо­
ждения царя в последнюю минуту, немцы знали о том, что

было в Доме Ипатьева до того, как это произошло. Их инфор­

мация соответствует результатом нашего анализа материалов

Соколова, свидетельствовавшего о том, что, возможно, рас­

стрелян был только царь.
Британская разведка в Швейцарии сообщила в Лондон
22 июля: «Принц Макс Баден сообщил бывшему российско­
му дипломату здесь, что бывший император расстрелян 16
июля. Согласно моему осведомителю акт был совершен воен­
ными, но не yrоловниками». Это сообщение было отправлено
королю Георгу V, попало :в Уайт-холл без комментариев, поз­
же потонуло в массе дрyrой информации об убийстве в Доме
Ипатьева. Источник не был обнаружен. Принц Макс Баден
был немецким генералом, который стал канцлером Герма­
нии три месяца спустя. Его информация, изображавшая Ни­
колая, стоявшего перед расстрельной командой, внекотором
смысле «законного» военного расстрела, похожа на жизнен­

ную сцену.

Царь умер один - его семьи с ним не было. Но планы

немцев спасти семью Романовых были трагически нарушены.
В результате мертвый царь, его жена и пятеро детей все еще
оставались в руках большевиков. Рано утром 23 июля, кай­
зep Вильгельм позавтракал в императорском поезде, его пе­
редвижном штабе. Он жаловался своим помощникам, что не
сомкнул глаз, и один из них отметил в своем дневнике: «Он
говорил О том, что видел всех своих английских и россий­
ских родственников ... стоявших перед ним, некоторые из них

смеялись над ним».

Беспокойство о тех российских родственниках не давало

спать Вильгельму месяцем раньше. Теперь, когда он знал о не­
удаче своих планов помочь им, его стали мучить кошмары.

290
 МОСКОВСКИЙ БАРТЕР С БЕРЛИНОМ

Преступления - вещь обычная. В них редко

присутствует логика. Но опираться надо именно
на логику. а не на свой жизненный опыт.

Сэр Артур Конан Дойл

Именно Ленин готовил то, что случилось с Романовыми.

Пока кайзер планировал и нервничал, политический гений,
который держал в руках всю императорскую семью, лихора­
дочно работал во дворце, где 22 года назад царь Николай шел
по темно-красному ковру во время коронации. От человека,
брат которого был повешен по обвинению в участии в заго­
воре, целью которого было убийство царя, зависела теперь
судьба императора и его семьи. Они теперь стали картой в
сложном дипломатическом и политическим покере, а Ленин
умел в него играть.

В течение длительного времени после прихода больше­

виков к власти, их не беспокоила судьба Романовых. Когда
Ленин взял власть в свои руки, в ноябре 1917 года, Николай
уже несколько месяцев, как отрекся от трона, стал, по сути

дела, политическим анахронизмом, и находился под замком

в далекой Сибири.
у большевиков были более важные проблемы, которые
нужно было решать немедленно, тем более что положение у
них было неустойчивое, а Россию нужно было как-то вытас­
кивать из войны с Германией. И немедленно.
Царь все еще был «Николаем Кровавым», так Ленин
называл его много раз не только в своих речах, но и в га­

зетных статьях. На заседании политбюро, состоявшемся в

июне 1918 года, этот вопрос был поставлен. Лев Троцкий
предлагал организовать общественный суд с трансляци­
ей для всего народа по радио, с целью разоблачения роли
царя в событиях последнего десятилетия в России. Но Ле­
нин чувствовал, что в той хаотической ситуации, в кото­
рой находилась Россия, это сделать было невозможно, и во­
прос был снят.

291
 К середине июня Ленин знал, что нужно было предпри­
нимать какие-то действия, поскольку военная обстановка
вокруг Екатеринбурга ухудшалась. Объединенные силы че­
хов и белогвардейцев упорно рвались к городу, и советские
войска вряд ли смогли бы им долго противостоять. Возмож­
но, это и был тот самый момент, когда появилось решение
о расстреле царской семьи. Конечно, вопрос о царе не был
главным в политике Ленина, и месть здесь была совсем ни
при чем.

В течение июня в печати появился целый поток сообще­

ний о том, что царь убит, а в самый разгар этой шумихи не­
которые газеты рассказывали, что Николай был застрелен в
поезде, при вывозе его из Екатеринбурга. По другим расска­
зам его убили большевистские солдаты под городом. Истори­
ки утверждают, что эти слухи были запущены Москвой для
того, чтобы проверить, какое ВПечатление произведет смерть
царя на общественное мнение. Если это и было так, то не на­
шлось никого, кто бы мог это подтвердить.
Только после того, как эти слухи распространились по
всему миру, Берзин, Главнокомандующий Красной Армией на
Урале, послал срочное сообщение в Москву о Романовых. Мы
знаем об этом из телеграммы, найденной в Екатеринбургском
почтовом отделении. Она была напечатана на листке серой
бумаги и подклеена к синему телеграфному бланку. Телеграм­
ма была послана 27 июня и адресована Центральному Испол­
нительному комитету Совета Народных Комиссаров, Воен­
HoMy Комиссару и Военному Бюро прессы.
Вот что там было написано:

«Телеграмма 487 Москва из Екатеринбурга

шт. фронта N23190/A
Подана 27/6-го в О час 5 мин
Военная
Три адреса Москва Совнарком
Нарком военного бюро печати ЦИК

Мною полученных Московских газет отпечатано сооб­

щение об убийстве Николая Романова на каком-то разъезде
от Екатеринбурга красноармейцами.

292
 Официально сообщено, что 21/6 мною с участием членов
военной инспекции и военного комиссара Ур. военного ок­
руга и члена всероссийской следственной комиссии произве­
ден осмотр помещения, как содержится Николай Романов с
семьей и проверка караула и охраны все члены семьи и сам
Николай жив и все сведения об его убийстве и Т.д. провока­
ция точка

Главнокомандующий Северо-Урало-Сибирским
фронтом Берзин».

Вероятно, Ленин вмешался лично, чтобы удостоверить­

ся, что с Романовыми все в порядке. Три работника Екате­
ринбургского почтового отделения позже свидетельствовали
о том, что они подслушали разговор по прямому проводу ме­

жду Лениным в Москве и Берзиным в Екатеринбурге, в кото­

ром Ленин «приказы вал, чтобы Берзин взял под свою защиту
всю императорскую семью и не допускал бы никакого наси­
лия по отношению к ним вообще; если бы случилось бы ка­
кое-либо насилие, то Берзин ответил бы за это своей собст­
венной жизнью».
Независимо от того, чем было вызвано беспокойство Ле­
нина в конце июня, не было никакого смысла для него раз­
решить спустя две недели уничтожить семью Романовых без
всяких причин и так жестоко. По-видимому, опираясь на га­
рантии, данные Берзиным, Ленин в интервью, данном для
прессы 4 июля, полностью отрицал слухи о смерти бывшего
царя. Вряд ли может быть простым совпадением, что в тот же
самый день председатель Уральского Совета послал в Москву
следующую телеграмму:

«МОСКВА
Председателю ЦИК Свердлову
для ГОЛОЩЕКИНА.

Сыромолотов как раз поехал для организации дела со­

гласно указаний Центра опасения напрасны точка Авде­
ев сменен его помощник Мошкин арестован вместо Авдеева
Юровский внутренний караул весь сменен Заменяется други­
ми точка. 4558 Белобородов».

293
 Телеграмма Белобородова

Это сообщение о замене охраны в Доме Ипатьева всегда

трактовалось так: пьяный Авдеев был заменен Юровским,
которому доверяли, человеком, на которого можно было бы
положиться для того, чтобы выполнить приказ о расстреле.
Учитывая информацию, приведенную выше, можно предпо­
ложить, что Юровский был назначен, прежде всего, для того,
чтобы заверить Москву, что Романовы находятся в полной
безопасности. Больше не было «причины для тревоги», из-за
того, что дисциплина в Доме Ипатьева совсем развалилась,
что могло бы привести и к оскорблению женщин, и просто к
какому-либо не контролируемому убийству.
Мос·ква организовала контроль - но чем все это долж­
но было закончиться? Белобородов сообщает относительно
Сыромолотова, члена Областного Совета, что он поехал «для
организации дела согласно указаний Центра», но совершенно
неизвестно, каковы были эти указания.
Чтобы понять, каковы были реальные намерения Моск­
вы, необходимо объяснить, внезапное беспокойство Ленина
о судьбе Романовых. Почему он должен быть уверен, что им­
пepaTopcKaя семья находится в безопасности? Создатель Со­
ветской России, конечно, не лежал с открытыми глазами но-

294
чью, волнуясь О Романовых с чисто человеческой точки зре­
ния. Ленин, возможно, и не признавал насилия лично, но он
признавал насилие, которое помогало революции.

В январе 1918 года он публично заявил: «Мы ничего не

достигнем, если мы не будем использовать террор» И· он по­
\:ледовательно использовал массовый террор в отношении
бывших средних и высших СОСЛОвий. Ленин даже похвалил
доктрину экстремиста Нечаева, который требовал уничтоже­
ния всей династии Романовых. Только из этого следует, что
Ленин одобрил бы расстрел царя, и всех великих князей во
имя революции.

Но Ленин отличался от других идеологов своим прагма­

тизмом, пониманием, что политика является искусством воз­

можного. Сама революция представляла борьбу - борьбу

идеалов, но всегда следовало внимательно следить за изме­

нением ситуации. Именно Ленин сказал: «Шаг вперед - два

шага назад ... это случается и в жизни отдельных людей, это
случается и в истории наций ... » О здравом смысле Ленина
говорят его слова, сказанные его коллегам, которые просто

кипели от ярости по поводу немецкого ультиматума во вре­

мя переговоров в Брест-Литовске: «Пришло время положить

конец революционным фразам, и перейти к реальной рабо­
те.,. Чтобы продолжить революционную войну, необходима
армия, а у нас ее нет. Это - вопрос подписания договора те­
перь, или подписания смертного приговора советскому пра­

вительству три недели спустя». Ленин убедил своих товари­

щей, и договор был подписан 3 марта.
Но мир с Германией был хрупким. Несмотря на внутрен­
нюю оппозицию, Ленин умудрился удерживать Берлин, пы­
таясь выиграть время для объединения большевиков в Рос­
сии. Если обратить внимание на время, когда Ленин вспом­
нил о Романовых, в конце июня, и резкие изменения в охране
Дома Ипатьева в то же время, напрашивается вывод, что все
это связано с прагматичностью ленинской политики в отно­
шении Германии. В конце июня, вслед за слухами об убийст­
ве царя, немецкий посол Мирбах интересовался положением
Романовых. Он не говорил об их расстреле, он просто инте­
ресовался их состоянием. Для Ленина это было легким напо­
минанием из Берлина, и касалось только одной из небольших

295
его проблем из всего того количества проблем, которые он
должен был решать.
Человека, который в марте передал немцам треть насе­
ления России, чтобы успокоить немцев, вряд ли особо силь­
но беспокоил вопрос об одной бывшей императорской семье.
Таким образом, тюремные условия в Екатеринбурге были
улучшены. Юровский восстановил дисциплину и немцы мог­
ли быть уверены, что теперь Романовым ничего не угрожает.
Но, как раз тогда, когда из Екатеринбурга пришла теле­
грамма о том, что «нет оснований для беспокойства», серьез­
ные события назревали в Москве, они могли бы порвать тон­
кую нить отношений с Германией, и очень близко подошли
к уничтожению всех мирных инициатив Ленина. 4 июля де­
легаты со всей России собрались в Большом театре на Все­
российский съезд Советов. Впервые Ленин и другие видные
большевики столкнулись с полными ярости противниками
Брест-Литовского договора. Буря: протестов, до сих пор глу­
боко запрятанная, вырвалась наружу и закружилась вокруг
Ленина. Левые эсеры буквально взвыли: «Долой Брест! Ни­
каких отношений с немецкими мясниками!» Среди диплома­
тического корпуса в зале сидел немецкий посол граф Мир­
бах, сидел спокойно, держал себя в руках, хотя зал буквально
орал, требуя его крови.
Два дня спустя он ее получил. Утром 6 июля в кабине­
те Ленина зазвонил телефон и принес ужасные новости. Граф
Мирбах был застрелен в своем посольстве двумя левыми эсе­
рами. Ленин был потрясен и быстро понял, что немцы могли
использовать это убийство как повод для того, чтобы возоб­
новить войну с Россией.
«Возможность этого вполне реальна», - сказал Ленин,
когда услышал эту новость, - «мы должны любой ценой по­
влиять на характер немецкого сообщения в Берлин». Вместе
с Янкелем Свердловым, председателем Центрального комите­
та и его главными экспертами Чичериным и Радеком, он на­
правил в немецкое посольство соболезнование, пытаясь из­
бежать крушения политики в отношениях с немцами.
Позже, в сообщении Уральскому Совету, Свердлов абсо­
лютно ясно показал, насколько близко они стояли к катаст­
рофе: «... после убийства Мирбаха, немцы потребовали, чтобы

296
ИМ позволили прислать в Москву батальон. Мы категориче­
ски отказались И были на толщину волоска от возобновле­
ния войны». Но ожидаемое немецкое вторжение не последо­
вало, поскольку Германия, не имевшая успехов на Западном
фронте, не могла себе позволить втянуться в какие-либо но­
вые приключения в России. Однако, 6 июля и несколько дней
позже Ленин мог этого еще не знать.
С того момента, как телефон принес новость об убийстве
Мирбаха, Ленин понял, что опасность для советской власти
была с двух сторон. В автомобиле по пути к немецкому по­
сольству он повернулся к Свердлову и заметил: «В будущем,
только мы, большевики, сами должны нести бремя револю­
цию>. Ленин должен был теперь защищаться как от внешних
угроз, исходящих от немцев, так и от внутренних, исходящих

от эсеров, как левых, так и правых.

Немецкая угроза продолжалась всего несколько недель,

хуже было с внутренними угрозами, которые не только не
уменьшались, а наоборот, разрастались. Большевики обви­
няли эсеров в организации восстаний против России, борьба
достигла своей кульминации в августе 1918 года, когда в ре­
зультате покушения был тяжело ранен Ленин. Кажется весь­
ма вероятным, что настоящая судьба Романовых находилась
внутри этого кризиса.

Ленин, возможно, чувствовал, что он мог использовать

германские деньги для убийства царя, хотя и неохотно, по­
скольку это было внутреннее российское дело. Но это было
бы полностью бессмысленно. В этот критический период от­
ношений с немцами, ссориться с ними было нельзя - и не
было ничего менее необходимого, чем убийство царицы и ее
дочерей. Было бы безрассудным убивать немецкого посла, не
обращая внимания на повторный запрос Берлина о немец­
кой принцессе и ее дочерях десять дней спустя. Вместо это­
го для Ленина имело смысл вести игру в соответствии с его
характером - сохранять жизнь царицы и девочек в качест­

ве заложников, учитывая, что будущее смотрелось весьма не­

уверенно.

Мы можем оценить его мыслительную силу на примере

Брест-Литовского договора, заключенного несколькими ме­
Сяцами ранее. Ставя под угрозу свое будущее при подписа-

297
нии договора, он уже тогда совершенно ясно выразил свое

отношение к этому своим коллегам: «Я не хочу читать это, и

я не хочу выполнять это, но я вынужден». Ленинский прагма­
тизм вскоре полностью окупился и весьма успешно. В крат­
косрочном итоге Россия была спасена, а через восемь меся­
цев Германия проиграла войну, и ненавистное соглашение
было аннулировано.
В дипломатических отчетах предполагалось, что женщи­
ны Романовых использовались как заложники при подобной
стратегии. Сразу же после появления сообщения об убийст­
ве царя, немцы выступили с протестом, и потребовали гаран­
тий, чтобы остальной части семейства была сохранена жизнь
и с ними обращались гуманно.
Последующие телеграфные обмены между Берлином и
доктором Рицлером, который заменил Мирбаха, показывают,
что Германия, немного посомневавшись, полагала, что жен­
щины Романовых были все еще живы, и продолжала верить
этому еще многие месяцы. Никаких упоминаний о событиях
в районе поляны Четырех Братьев пока не было.
Через день после объявления о расстреле, 19 июля, док­
тор Рицлер запросил руководство в Берлине, должен ли он
делать представления от имени царицы. Ответ был, видимо,
получен, поскольку на следующий день Рицлер посетил Кар­
ла Радека, главу европейского отдела большевистского Ино­
странного Комиссариата; он осудил расстрел царя и преду­
предил относительно продолжения подобных действий.
Ответ Радека вызвал удивление, и был очень важным
для истории. По словам Рицлера: «Радек высказал личное
мнение, что если мы проявляем особый интерес к дамам цар­
ской семьи, которые германской крови то, может быть, уда­
лось бы освободить царицу и царевича. В случае, если ... воз­
никнут какие-либо осложнения с союзниками и нам потре­
буется поддержка при непредвиденных обстоятельствах, мы
должны условно предоставить свободу на гуманитарных ос­
нованиях, царице и царевичу (последний на основании, что
он неотделим от его матери) ... ».
Следуя инструкциям из Берлина, Рицлер посещал Ино­
странный Комиссариат в следующие два дня, 23 и 24 июля.
На этот раз он встречался с наркомом иностранных дел Ге-

298
оргием Чичериным, и снова повторил немецкие требования,
интересуясь настойчиво относительно гарантии безопасно­
сти царской семьи, и услышал от него - «царица была вы­
везена в Пермь». Он уклонился от предоставления любой на­
дежной гарантии, или каких-либо обещаний.
Доктор Рицлер логично подумал, что большевики бле­
фовали, чтобы не ссориться с Берлином. Но могло бы быть
более простое объяснение неуверенности Чичерина: когда
он говорил немецкому послу, что царица, вероятно, была в
Пер ми, он мог и не обманывать. Для связи между городами
.использовался телеграф; телеграфная линия, проложенная
вдоль железной дороги, в июле 1918 года часто разрушал ась
белогвардейцами. 24 июля Чичерин мог быть неуверенным в
том, что происходило; мы теперь знаем, что это был канун
занятия Екатеринбурга белогвардейцами. Большевики были
окружены, еще остававшиеся в городе войска вели отчаян­
ную борьбу. Если когда-либо был день, когда всякая связь
была потеряна, то это был именно этот день. Чичерин, даже
если он знал, что женщины Романовы были на пути из Ека­
'теринбурга в Пермь, не получил подтверждения их безопас­
ного прибытия.
Были и другие причины полагать, что Чичерин говорил
правду. Он прекрасно знал, что у немцев была хорошо разви­
тая агентурная сеть на Урале, которая быстро бы обнаружила
любую советскую ложь.
Если большевики лгали, то они ввязывались в опасную
игру; в течение нескольких недель они должны были под­
тверждать, что Романовы были еще живы, но также исполь­
зовать это в своих целях. Именно комиссар Радек выступил
.с предложением обмена членов семьи Романовых на боль­
шевиков, захваченных немцами. Прошло шесть недель после
того, как императорская семья исчезла из Екатеринбурга, и
Берлин усилил давление, требуя на этот раз не только гаран­
тий безопасности императорской семьи, но и их освобожде­
Ния. Ответ Радека твердо свидетельствовал о том, что Рома­
новы были живы, и большевики намеренны были использо­
вать их в качестве разменной карты.
29 августа он совершенно серьезно предложил «обмен
kмператорской семьи на польского социал-демократическо-

299
го лидера Лео Джогишес, члена группы Спартак, который на­
ходился под арестом в Берлине». Радек сказал, что он немед­
ленно обсудит этот вопрос с Лен иным. Аналогично, Моисей
Урицкий, член центрального руководства, предложил, ис­
пользовать ситуацию для освобождения видного немецкого
революционера Карла Либкнехта, находящегося в тюрьме в
Германии. Эти предложения - самое сильное дипломатиче­
ское свидетельство о том, что императорская семья все еще

была жива. Большевики не отнеслись бы легкомысленно к

освобождению своих товарищей в Германии, особенно, когда
это касалось Карла Либкнехта, который был не только учен и -
ком и давним другом Ленина, но и одним из самых видных
политических деятелей Европы. Ленин очень хотел его осво­
бождения.
Радек был экспертом Кремля по немецкому вопросу, и
также как Ленин, был реалистом. Если бы Романовы были
уже мертвы, не было бы никакого смысла. торговаться с их
защитниками для того, чтобы освободить тех, за кого они хо­
датайствовали. Если бы немцы согласились на это, то это ско­
рее бы походило на современный обмен шпионами через Бер­
линскую стену. Если бы Романовы были убиты в Доме Ипать­
ева, то некого было бы предъявить немцам, а вскрывшийся
обман вывел бы немцев из себя.
Вопрос был уже решен, но вмещалась судьба. Так же, как
и убийство Мирбаха в начале июля затормозило переговоры
о Романовых, так же и новые насилия в Москве отодвинули
вопрос об их освобождении. 30 августа Урицкий был убит по
приговору социал -революционеров, а сам Ленин был тяже­
ло ранен. Женщина по имени Фани Каплан выпустила в него
две пули во время митинга. И в течение долгого времени Ле­
нин находился на больничной койке на краю смерти. Резуль­
татом этого были многочисленные и жестокие репрессии, ко­
торые получили название «Красный террор».
Покушение на Ленина использовалось для оправдания
массовых убийств людей, преступления которых никак не
были связаны с социалистической революцией. По всей Рос­
сии были убиты тысячи людей. Ленин был не в таком состоя­
нии, чтобы руководить государством, остальное руководство
было в растерянности в начале сентября. И, хотя в середине

300
июля считалось, что все Романовы были убиты, в сентябре,
возможно, они были еще живы.
Москва все еще говорила об обмене около 10 сентября,
и немецкий консул был обнадежен: «10 сентября (немецкое
консульство в Москве Берлину). Я снова сегодня говорил с
Радеком относительно вывоза царицы и детей. Как и Чиче­
рин он подтвердил, что в принципе нет возражений, но обмен
р;олжен быть равным. Я упомянул о необходимости избавить
императорскую семью от существующей ситуации, представ­
плющей опасность для них, ОТ которой правительство не мо­
жет их защитить, и вывезти ее в более безопасное место. Ра­
цек пообещал, что он займется этим сразу же. Поскольку его
влияние в правительстве увеличивалось, я надеюсь, что это

обещание будет выполнено». Эти телеграммы показывают,

что немцы не только знали, что Романовы живы и пытались
3аключить сделку, но они знали, где те находятся.

Но вскоре после этого сообщения, новости из Москвы

стали приходить менее обнадеживающие, дни проходили,
большевики стали избегать этой темы, и говорили менее оп­
peдeлeHHo о том, где находилась царица и ее дети. С тех пор
считается, что большевики обманывали немцев, и что вся се­
~ья была убита в Екатеринбурге в июле. Но, как мы ранее
упоминали, Германия имела превосходную разведыватель­
ную сеть на Урале, и Москве было бы сложно ее убедить, что
семья еще жива, если бы это было не так. И действительно,
нет убедительных свидетельств, что немцы получили свое
собственное, независимое подтверждение, что женщины Ро­
мановых пережили Екатеринбург.
Это частная телеграмма, которую принес деревенский
рассыльный в английский загородный дом 27 сентября
1918 года, спустя два с половиной месяца после исчезновения
Романовых. Адресатом была сестра королевы Виктории, мар­
киза Милфорд. После получения известий о расстреле царя
()на сильно волновалась об Александре и ее детях, но, из-за
Войны ей невозможно было общаться с родственниками в
Германии, главой которых был Великий князь Эрнст Людвиг
Гессенский. Теперь же она получила известие от него, пере­
цанное их общей родственницей, наследной принцессой ней­
J'ральной Швеции.

301
 Содержание телеграммы: «Эрни [Великий герцог] теле­
графирует, что он получил известие от двух заслуживающих
доверия источников, что Аликс И все дети живы». Нескольки­
ми днями ранее прямо противоположные сведения, были по­
лучены из другого заслуживающего доверия источника, ко­

роля Георга V. Но в Германии ее брат, вовлеченный винтри­

ги его страны, связанные с Романовыми, имел информацию,
которой у его семьи не было. Как немецкий государственный
чиновник, он имел доступ к секретным источникам. Он упо­
мянул о двух источниках, и они были более убедительными,
чем упоминание о дипломатической переписке из немецко­
го посольства в Москве. Это был почти достоверная инфор­
мация, подтвержденная немецкими сведениями из той части
России, где содержалась царская семья.
Мы ссылаемся на утверждения Сергея Маркова, мо­
нархистского чиновника, который попал в Тобольск весной
1918 года, предположительно, как секретный курьер, который
должен был передать царю немецкие политические предло­
жения о помощи. К июлю 1918 года Марков вернулся в Пет­
роград, когда появились известия о том, что царь, и только

царь, был убит.

Предполагая, что большевики говорили правду, когда
они объявили, что остальная часть семьи была эвакуирована
в безопасное место, Марков попытался помочь оставшимся в
живых. Он решил использовать свои личные контакты с нем­
цaMи' которые у него образовались, когда он был в Киеве, на
занятой немцами территории Украины. Там, в середине ок­
тября, намного позже, чем хорошие новости от Великого гер­
цога Гессенского достигли Англии, он разговаривал с агентом
по имени Адольф Мадженер.
Мы знаем, что Мадженер вместе с другим агентом по
имени Корнель следил за Романовыми в течение нескольких
месяцев, информируя непосредственно Великого герцога Гес­
сенского, который оплачивал его работу. Марков так описал
эту встречу в Киеве: «Господин Мадженер заявил категориче­
ски что императорская семья была жива, но о царе он ничего
не знает, и, в любом случае его вместе с семьей не было.
Он узнал это достоверно из немецких источников в об­
ласти Перми ... В конце 1918 года я познакомился с немецким

302
шпионом, фамилию которого я не помню, но, я достоверно
знаю, что он работал в течение двух с половиной лет во время
войны на связи с Москвой по радиотелеграфу. Он сказал мне,
что его племянник недавно работал в Пермской области и рас­
сказал ему, что императорская семья была бесспорно жива и
постоянно перемещалась в пределах Пермской области ... »
Немцы знали, где находятся оставшиеся в живых Рома­
(новы, частично потому, что шла речь об обмене, а частично
::,потому, что Москва об этом сказала. Ленин сказал немцам,
~nоскольку угроза из Берлина была реальна, что семье сохра­
;;,:нена жизнь; но это была тайна для всех, кроме немногих его
коллег.

Сохраняя жизнь ненавистной «немецкой» царицы и ее

детей по требованию немцев, а затем торгуя их жизнями,
большевики могли вступить в конфликт с теми из своих кол­
лег, кто протестовал против дальнейших уступок Берлину.
Владимир Милютин, один из старейших членов Централь­
ного Исполнительного комитета, предложил не рассказы­
вать о том, что происходит даже самым старейшим боль­
шевикам. Вот его рассказ о том, какие новости о расстреле
царя были сообщены Совету Народных Комиссаров вече­
ром 18 июля 1918 года. «Во время обсуждения проекта за­
';кона о здравоохранении, в середине сообщения Семашко,
Свердлов вошел и сел на стул позади Ильича [Ленина]. Се­
маш ко закончил. Свердлов подошел, наклонился к Ильичу, и
что-то сказал. «Товарищ Свердлов хочет сделать сообщение».
«Я должен сказать, - Свердлов начал в своей обычной мане­
ре, - мы получили сообщение, что в Екатеринбурге решени­
ем областного Совета Николай был расстрелян. Николай хо­
,тел убежать. Чехословаки приближались. Президиум Всерос­
,сийского Центрального Исполнительного Комитета одобрил
,это решение». Установилась тишина. «Позвольте нам теперь
продолжить, чтобы обсудить проект по пунктам в соответст­
';вии с повесткой собрания», - предложил Ильич. Обсужде­
ние проекта продолжилось».

И никакого упоминания о царице и детях. Собравшие­

ся комиссары не только не поинтересовались судьбой цар­
ской семьи, но и вообще равнодушно отнеслись к сообще­
'Нию. Даже Лев Троцкий, в то время военный комиссар, не

303
представлял полную картину случившегося, упоминая в сво­

их книгах о смерти всей семьи Романовых.

В одной из этих книг он утверждал, что Свердлов сказал
ему о расстреле всей семьи, в другой, книге о Сталине, он воз­
лагал всю ответственность за расстрел именно на Сталина.
Однако источник версии о «Сталине» был безнадежно ском­
прометирован. Это был никто иной, как Беседовский, быв­
ший советский дипломат, чьи воспоминания, как мы выше
отмечали, представляли собой не что иное, как художествен­
ный вымысел.
Сам Троцкий признавался в своих письмах, что он не
знал обстоятельства этого дела, поскольку он в это время на­
ходился на фронте: «... Я никогда не интересовался тем, как
был выполнен расстрел, и искренне не понимаю такое любо­
пытство ... мои воспоминания о деле царя довольно фрагмен­
тарны». Ни один МОСКОВСКИЙ чиновник никогда не давал пол­
ный ответ на вопрос об исчезновении Романовых, но те не­
многие, кто хоть что-то говорили, намекали на то, что часть

семьи выжила.

Чичерин, комиссар по иностранным делам, в своем ин­

тервью британской прессе в начале сентября 1919 года сооб­
щил, что царица и ее дети были живы. Правда, в то время
он вряд ли мог сообщить что-либо другое, кроме того, что
он говорил немецким дипломатам. Но четыре года спустя, в
1922 году, один из иностранных журналистов задал прямой
вопрос Чичерину на Генуэзской конференции. Он спросил,
приказывало ли советское правительство убивать дочерей
царя, и были ли наказаны убийцы?
Чичерин ответил: «Судьба четырех молодых дочерей
царя в настоящее время неизвестна мне. Я читал в прессе,
что они находятся теперь в Америке ... обстоятельства это­
го дела еще не до конца выяснены». Возможно, это была все­
го лишь отговорка дипломата.

Трое других видных большевиков, двое из которых были

членами Центрального Комитета, также намекали на то, что
некоторые члены царской семьи выжили. Феликс Дзержин­
ский, создатель ЧК, говорил конфиденциально, что женщи­
ны Романовы не были убиты в Екатеринбурге. Максим Лит­
винов говорил в Копенгагене, что убита только часть семей-

304
ства, а другая осталась жива. Это было в декабре 1918 года,
когда отпала необходимость вести какие-либо дипломатиче­
ские игры с немцами.

Григорий Зиновьев, входящий в коммунистическое руко­

водство, сказал американской прессе по поводу предполагае­
мого убийства, что «только царь был расстрелян, а его семья
живет в безопасности в Сибири, точное местоположение не
называется».

Позже мы увидим, что Зиновьев, по всей вероятности,

был хорошо осведомлен о том, что семья была жива, и точно
знал, где она находится. Он лучше, чем любой другой боль­
шевистский руководитель знал правду о Романовых.
 Часть VI
ПЕРМЬ

КОНЕЦ НИКОЛАЯ

Вся наша древняя история - не боль­

ше чем общепризнанный вымысел».
Вольтер

То, что позже публиковалось в Нью-Йорке, началось в

Омске. «В то время, когда судьба царя обсуждалась в Екате­
ринбурге, городе, в котором царь был расстрелян, я получил
рукопись, описывающую жизнь царя и его испытания при

советской власти, написанную Парфеном Алексеевичем Дом­

ниным, который служил царю камердинером в течение 22 лет
и сопровождал его в изгнании.

Это первый детальный рассказ о жизни Романова, в ко­

тором говорится о том, что царь был расстрелян после того,
как его судил областной Уральский Совет, обвинивший его
в причастности к контрреволюционному заговору против

большевиков и обмене секретной информацией с генерала­

ми Деникиным, Дутовым, Догертом, которые пытались осво­
бодить его.
Домнин был вместе с Николаем до ночи шестнадцатого
июля, когда его судили и увели на расстрел. Он заявил, что
остальные члены императорской семьи были увезены на гру­
зовике, что подтвердила сестра Мария, настоятельница ста­
рого Екатеринбургского монастыря, которая приносила яйца
в Дом Ипатьева. Рукопись Домнина о жизни царя в Екате­
ринбурге - самое серьезное описание, которое я видел и яв­
ляется историческим документом ... »
Этот потрясающий рассказ о расстреле царя и вывозе его
родных живыми был прислан корреспондентом «Нью-Йорк

306
таймс» Карлом Аккерманом из Екатеринбурга в середине де­
кабря 1918 года, когда большинство людей уже потеряло на­
дежду на спасение Романовых. Его сообщение стало одним из
главных документов, бросающих тень сомнения на само со­
бытие расстрела в Доме Ипатьева.
Мы приводим этот рассказ - снеправильной пунктуа­
цией - так как это было приведено в оригинале, напечатан­
HoM Аккерманом на портативной пишущей машинке в ваго­
не поезда Союзнических вооруженных сил, остановившемся
на Екатеринбургской станции.
Мы нашли эту запись, сделанную на пожелтевшем лис­
те писчей бумаги в изодранной папке среди бумаг Аккермана
в Библиотеке Конгресса в Соединенных Штатах. Карл Аккер­
ман не сомневался, что в его руках сенсация. Он три дня по­
тратил, передавая текст в Нью-Йорк, затратив на это астро­
номическую сумму, даже по нынешним временам, в 6000 $.
Он писал своей жене: «В Екатеринбурге ко мне в руки
попала рукопись, содержавшая 3000 слов, рассказывающая о
последних днях царя и его расстрел большевиками. Это изу­
мительная история, одна из самых лучших историй, которые
попадали ко мне в руки».

Каждый иногда делает ошибки, но здесь был журналист

международного класса, сообщавший историю, значение ко­
торой выходит даже за рамки одной из самых уважаемых га­
зет. Даже более, Аккерман был личным другом и доверенным
лицом советника по иностранным делам президента Вильсо­
на в 1918 году, полковника Хауза. По словам Генри Киссинд­
жера, полковник Хауз переписывался с Аккерманом и ценил
его достаточно высоко, чтобы поручить ему посылать поли­
тические сообщения о происходящем в Европе, которые по­
том шифровкой посылались в Белый Дом.
у Аккермана не было никакой необходимости придумы­
вать сенсационную историю, чтобы повысить свою репута­
цию, как журналиста, а при его контактах он не мог позво­

лить выставлять себя полным дураком. Он настолько верил

документам Домнина, что использовал их безоговорочно в
своей книге о поездках по Сибири.
Первая часть полной рукописи Домнина, сохранившая­
ся в бумагах Аккермана, рассказывает о последних днях в

307
Доме Ипатьева, включая и 15 июля. За день до того, как его
расстреляли, царя увезли из Дома Ипатьева в дом, занимае­
мый областным Советом, для поспешного суда. Там ему ска­
зали, что раскрыт новый заговор по его спасению, организо­
ванный белогвардейским казачьим генералом Дутовым; сам
царь обвинялся в том, что он тайно переписывался с генера­
лом Догертом, и ввиду этого, а также предстоящей эвакуации
Екатеринбурга, он должен быть казнен.
Вот последняя часть рукописи, взятая из оригинально­
го неотредактированного английского перевода в его личных
документах: «Позже было доказано, что никто, кроме жены
и его возлюбленного сына, не был допущен попрощаться с
бывшим царем. Николай Александрович, его жена и сын ос­
тавались вместе, пока не появились еще пять красноармей­
цeB с председателем Совета и двумя другими членами Сове­
та, рабочими.
«Наденьте ваше пальто!» - решительно скомандовал
председатель Совета. Николай Александрович, не потеряв­
ший самообладания, начал одеваться, поцеловал жену, сына,
лакея, еще раз перекрестил их, а затем, обратившись к при­
шедшим за ним, громким голосом сказал: «Теперь Я В вашем
распоряжении ... »
Николая Александровича забрали, никто не знал куда, и
он был расстрелян ночью 15 июля группой красноармейцев,
состоявшей из двадцати человек. Перед рассветом председа­
тель Совета снова вошел в комнату, где содержался Николай
Александрович, с ним были красноармейцы, доктор и комис­
сар охраны. Доктор оказал помощь Александре Федоровне и
Алексею Романову. Затем председатель Совета спросил док­
тора: «Можно ли их, наконец, забрать!» - «Да».
«Гражданка Александра Федоровна Романова и Алексей
Романов, готовьтесь, вы будете отправлены отсюда. Вам по­
зволят взять только наиболее необходимые вещи, не более
чем тридцать или сорок фунтов», - сказал председатель. Ста­
раясь взять себя в руки, но пошатываясь из стороны в сторо­
ну, мать и сын вскоре были готовы.
Председатель не разрешил им попрощаться с их люби­
мыми, только торопил их все время ... Александра Федоровна
и Алексей Николаевич сразу же были увезены в автомобиле.
Неизвестно куда».

308
 Окончание рассказа «Домниню> исчезло в атмосфере бес­
порядка и паники, которая возникла в городе, когда больше­
вики эвакуировались из Екатеринбурга. Рассказ Домнина не
стал «историческим документом», как ожидал Аккерман: он
забыл, что расследование «дела Романовых» уже сосредоточи­
лось на проверке версии расстрела всей царской семьи. Доку­
мент мог бы рассматриваться как правдоподобный, если бы
не одно, очень мешающее этому верить, несоответствие. Не
было никого с такой фамилией среди при слуги император­
ского семейства, и никто из при слуги не пережил расстрел в
Доме Ипатьева.
Единственный человек, который мог бы быть Парфеном
Домниным - это камердинер императора Терентий Чемо­
дуров. Хотя Чемодуров действительно был привезен в Ека­
теринбург вместе с Романовыми, в конце мая он заболел, и
был удален из Дома Ипатьева в местную тюремную больни­
цу. Там, по словам французского учителя Жильяра, «о нем за­
были, и он таким образом избежал смерти». Но если камер­
динер находился в тюремной больнице, он никак не мог быть
свидетелем событий в Доме Ипатьева 15-16 июля. А больше
никто из при слуги не подходит под описание «Домнина» Ак­
кермана.

Настоящий камердинер родился в Курской области, в то

время как «Домнин», описанный в «Нью-Йорк таймс», ро­
дился в Костромской, в деревне, которая называлась «Дом­
нино». С другой стороны, есть и какие-то признаки сходст­
ва между этими двумя камердинерами. Обоим, по их словам,
было около шестидесяти, оба говорили, что они долгое вре­
мя служили во дворце царя. И есть одна крошечная зацепка,
чтобы предположить, что, возможно, речь идет об одном и
том же человеке.

в статье, помещенной в «Нью-Йорк таймс», приведено

только имя без отчества. Но, в рукописи Домнина приведено
отчество не как упомянутое ранее «Алексеевич», а как «Ива­
нович» которое действительно было отчеством реального ка­
мердинера Чемодурова. Может быть, пытаясь скрыть лич­
ность свидетеля, он забыл в одном месте изменить отечество.
Это обычная практика журналистов, используемая 50 лет на-

309
зад - для того, чтобы защитить анонимность свидетеля, ис­
пользуется псевдоним.

Если имя «Домнин» использовалось для того, чтобы

скрыть имя реального камердинера, то это замечательно впи­

сывается в реальные факты. Чемодуров также заявлял кате­

горически, что царица и ее дети покинули Екатеринбург жи­
выми. Полковник Кобылинский, офицер, который организо­
вывал охрану и занимался хозяйством в Тобольске, встретив
слугу царя после занятия Екатеринбурга чехами, рассказал:
«... Чемодуров не думал, что семья царя была убита. Он ска­
зал, что Боткин, Демидова и Трупп были убиты, а семья эва­
куирована; он сказал мне, что убивая всех этих людей, сол­
даты симулировали убийство царской семьи, а хозяева дома
были удалены». Ту же самую историю Чемодуров рассказал
двум друтим свидетелям. Гиббс был поставлен в тупик вос­
клицанием старого камердинера: «Слава Богу, дети живы!»
Но даже более чем через месяц после того, как он соб­
ственными глазами увидел подвальную комнату и зловещие

свидетельства в лесу, Чемодуров не изменил своего мнения.

В Тюмени он встретил Жильяра, и его первые слова были:
«Слава Богу, император, ее величество и дети живы, осталь­
ные убиты ... Он сказал мне, что всех переодели в солдатскую
форму и увезли».
Те, кто встречал Чемодурова в это время, решили, что
его слова - последствие болезни, и что вся эта история была
выдумана убитым горем стариком. Соколов целиком опустил
его свидетельство. Человек, прослуживший всего несколько
недель, вряд ли мог придумать все это.

Но даже если кто-то и задумался над его рассказом, то,

как мог Чемодуров/ Домнин рассказывать о последних часах
жизни императорской семьи, если он находился в это время
в тюремной больнице? Возможно, он был освобожден и воз­
вратился в Дом Ипатьева незадолго до конца. Но если так,
то почему большевики не убили его, как они убили друтих
слут? Рассказ настолько отличается от общепринятой версии
о судьбе Романовых, что к нему следует отнестись с большой
осторожностью.

Можно было бы подозревать, что опытному журналисту

Аккерману всучили «утку». Но подтверждение его истории

310
было получено из совсем другого источника - главы воору­
женных сил, офицера американского Экспедиционного кор­
пуса в России. Из письма Аккермана следует, что, направля­
ясь в Екатеринбург, он ехал в одном вагоне с «майором Слау­
тером, американским военным атташе, работавшем с чехами
и американским консулом Екатеринбурга Палмером». Запи­
си в военных отчетах, показывают, что это был майор Гомер
Слаутер, который находился во Владивостоке в качестве во­
енного атташе весной 1918 года. Позже он стал связующим
звеном и офицером разведки, прикрепленным к чешскому
военному штабу на Уральском фронте.
Дальнейший поиск в документах американской разведки,
привел к находке второй копии рассказа Домнина. На этот
раз это был документ на пяти страницах, напечатанный и ан­
HoTиpoBaHHый майором Слаутером. 12 декабря 1918 года его
послали к генералу Вильяму Грейвсу, командующему воору­
женными силами в Сибири, который отправил его к началь­
нику штаба военной разведки в Вашингтоне.
Майор Слаутер снабдил его собственными замечаниями
в конце рассказа Домни на: «Вышеупомянутая рукопись была
получена американским консулом Екатеринбурга, получив­
шим ее из екатеринбургского монастыря, где Парфен Ивано­
вич Домнин оставался в течение нескольких дней после того,
как оставил службу царю и куда он позже вернулся и оста­
вался в течение нескольких недель ... Фактически это - луч­
шее доказательство, которое я видел, имеющее отношение к

кончине и месту нахождению царя и семейства. Все осталь­

ное - слухи и домыслы».

Это сообщение было послано пять месяцев спустя по­

сле исчезновения Романовых. Если это была «утка», то на нее
купились не только Аккерман, но и американский консул, и
главный офицер разведки в Сибири. Консул Палмер умер, его
семья ничем не могла нам помочь, но нам повезло с майором
Слаутером. После Первой мировой войны он стал помощни­
ком руководителя G-2 [военная разведка] и был повышен в
звании до полковника. Поскольку он имел большой опыт в
российских делах, ему предложили дипломатический пост
военного атташе в Москве, когда Соединенные Штаты возоб­
новили отношения с Советским Союзом. В отставке он стал

311
профессором военной науки и тактики в университете шта­
та Айова.
В 1974 году мы разыскали его вдову и сына Джона Слау­
тера, профессора истории. У профессора была старая ар­
мейская сумка, в которой находились бумаги его отца, но
он извинился, что «люди, которые имели доступ к государ­

ственному департаменту и другим файлам или архивам, про­

сматривали некоторые документы, или сообщения и некото­
рые изъяли, объяснив это тем, что они не могут быть опуб­
ликованы из-за государственных интересов». Со дня смерти
отца сумкой интересовались и любители, занимавшиеся се­
мейными исследованиями. Документы, относящиеся к смер­
ти императорской семьи, отсутствовали.
Но вдова полковника Слаутера и его сын действитель­
но вспомнили некоторые детали из того, что он рассказывал

конфиденциально о событиях в Екатеринбурге. Из их пока­

заний следует, что Слаутер имел одно важное преимущест­
во перед другими исследователями - он появился в Екате­
ринбурге раньше, чем большевики покинули город. Бегло
разговаривавший по-русски, он попал в город вместе с чеш­
ским офицером 20 июля, через три дня после предполагаемо­
го убийства императорской семьи, но прежде, чем город был
занят белыми.
Хотя воспоминания его семьи отрывочны, версия Слау­
тера о событиях в Екатеринбурге сильно отличается от об­
щепринятой версии. Вместо того, чтобы быть разбуженным
среди ночи, царь, вероятно, завтракал вместе с семьей, и на
завтрак ел яичницу-болтунью, когда его увели навсегда. Поз­
же, когда уже существовала общепринятая' версия об убий­
стве, майор Слаутер выступил с лекцией, в которой он рас­
сказал о своем пребывании в Сибири, и при этом ясно вы­
сказался, что вся семья была расстреляна. Но он никогда не
придерживался выводов следователя Соколова, который од­
нажды попросил написать комментарий к его работе. Соглас­
но сыну майора: «... отец никогда не разговаривал с ним и
никогда не посылал сообщений Соколову, его лицо станови­
лось непроницаемым, когда спрашивали о нем ... » А пожилая
вдова Слаутера вспомнила, что ее муж, вернувшись из Рос­
сии, сказал ей, что царь и его сын были убиты отдельно от
царицы и девочек.

312
 Снова и снова мы возвращаемся к этой новой версии
кончины царя, встретившего смерть отдельно от жены и до­

черей; свидетельства становятся такими же многочисленны­

ми, как и свидетельства мас<;:ового убийства.
В материалах Соколова мы нашли показания Зинаиды
Микуловой, екатеринбургской гражданки, которая узнала о
смерти царя от большевика, положение которого давало воз­
можность знать правду. Она сказала, что вынуждена была
жить с членом ЧК Константином Коневцевым: «... Он был
мне противен, и я отдалась ему физически, почему и, не ин­
тересуясь их большевистскими делами, не расспрашивала его
об их секретах. Помню, что за день, за два до объявления об
убийстве б. государя императора Коневцев днем, часа в четы­
ре, зашел ко мне на квартиру и сообщил, что большевики б.
государя убили. Мне показалось, что говоря это, у него были
на глазах слезы, и он как-то отвертывался от меня. Он же на
мои вопросы сообщил мне, что его зарыли «там же, верно, во
дворе», что в него было выпущено 52 пули. О семье же госу­
даря Коневцев тогда же сообщил мне, что она увезена в Не­
вьянск. О наследнике сказали, что он умер. Было это 17-го,
т.е. разговор мой с Коневцевым, числа 17 по новому стилю».
Соколов предпочел проигнорировать и это свидетельство.
Другой, более внушительный источник позволяет от­
казаться от версии расстрела. Летом 1918 года датчанин по
имени Пауль Рее был вице-консулом Дании в Перми, к ко­
торой большевики отступили после бегства из Екатеринбур­
га. В 1967 году Пауль Рее, вышедший в отставку и живущий
в Копенгагене, ответил на запрос британского исследователя
об информации по делу Романовых. Он писал: «Моя инфор­
мация о том, где и как погиб царь, отличается от результатов
следствия, проведенного в Екатеринбурге. Я получил инфор­
мацию от одного из тех, кто осудил царя на смерть, а затем

сбежал в Пермь - тогда как следствие началось спустя не­

которое время, после этого, когда виновные ушли на фронт
или просто исчезли из Екатеринбурга .... я уверен, что ново­
сти, которые я получил спустя несколько дней после проис­
шедшего, достоверны во всех деталях ... Царь был застрелен в
лесу около ямы [шахта на поляне Четырех Братьев], куда его
отвезли на автомобиле областного комиссара ... поэтому ис-

313
тория убийства царя - фальшивка». Рее также сказал, что он
имел собственную информацию о судьбе семьи царя.
Но, к сожалению, его письмо никогда не было опублико­
вано, а Рее умер прежде, чем мы узнали о нем. Датское ми­
нистерство иностранных дел утверждает, что оно не имело

никаких официальных сообщений от него, и отослало нас в

датские королевские архивы; это тупик, потому что докумен­

ты, касающиеся королевской семьи или ее родственников, за­

крыты в течение 100 лет.
Источник, который Рее цитировал, не мог бы быть луч­
шe - «от одного из тех, кто осудил царя на смерть». Главные
екатеринбургские комиссары действительно уехали в Пермь
после падения Екатеринбурга в июле 1918 года, и Рее мог бы
встретиться со своим информатором именно там. Они един­
cTBeHHыe из всех, кто знал, что случилось с царской семь­
ей. Рее говорит, что царь был застрелен после того, как его
увезли на автомобиле «областного комиссара», так же, как и
в рассказе Домни на, в котором говорится, что Николай был
увезен «председателем Совета». Это мог быть только Белобо­
родов, председатель Уральского областного Совета, и кажет­
ся вероятным, что он или кто-то из его коллег в руководстве,

действительно сопровождали царя к месту расстрела.

Заключим этот обзор отдельных источников неизвест­
ной советской статьей, самой ранней из всех, которая была
повторена несколькими европейскими газетами восемь дней
спустя после исчезновения Романовых, со ссылкой на «Прав­
ду», как на источник.

Вот что там было написано: «...утром 16 июля бывшего

царя, сопровождаемого двумя вооруженными красноармей­
цами, вывезли из его тюрьмы в район военных действий вне
города, где его ждали более десяти красноармейцев. Предсе­
датель Совета зачитал постановление о расстреле, в ответ на
это бывший царь попросил разрешения увидеть жену, преж­
де, чем его расстреляют, и сказать несколько слов своим де­

тям. В этом ему отказали. Царь, не сопротивляясь, и совер­

шенно поникший, стоял перед красноармейцами, и его рас­
стреляли. Тело бывшего царя увезли на машине».
Эта большевистская информация очень похожа на дру­
гие истории одиночного расстрела. Местоположение - «рай-

314
он военных действий вне города), а мы знаем, что большеви­
ки действительно использовали район· Четырех Братьев для
военных маневров. И опять же присутствие председателя Со­
вета.

Описанная картина в целом соответствует общему стилю

расстрела в то время - заключенные обычно вывозились или
выводились из города, а затем расстреливались в каком-либо
укромном месте в лесу около удобной канавы или шахты. На
этот раз советская версия была вызвана утечкой информа­
ции, просочившейся прежде, чем официальная пропаганди­
стская машина выплеснула поток выдуманной информации
о расстреле Романовых.
Эта и другие истории соответствуют утверждению гене­
рала принца Макса Бадена, что царь был расстрелян красно­
армейцами отдельно от всех. Он утверждал это еще до того,
как кто-либо опубликовал сведения из немецких источников.
Учитывая то, что мы теперь знаем о немецкой причастности,
принц имел серьезные основания для того, чтобы быть хоро­
шо информированным.
Полная версия, изложенная в «Правде)), содержит боль­
ше деталей, включая рассмотрение событий, которые про­
изошли незадолго до расстрела Николая, и которые полно­
стью укладываются в рассматриваемую историю. Царь, как
говорилось в сообщении, был вывезен из Екатеринбурга в се­
редине июня, а затем его снова вернули в город. В то время,
прежде чем он был расстрелян, была попытка покушения на
его жизнь ... «во время которой была брошена бомба)). Если
бы историки когда-либо рассмотрели этот ранний рассказ о
смерти царя, то они, вероятно, отклонили его как больше­
вистскую ложь, или дезинформацию для того, чтобы убий­
ство казалось более законным. Они, возможно, утверждали
бы, что не было никаких подтверждений другими источни­
ками, включая, например, ссылку на историю с брошенной
бомбой. Эксперты сказали бы, что все это просто мусор в ис­
тории, поскольку нет ни одного упоминания об этом во всей
обширной литературе о последних днях жизни царя в Екате­
ринбурге.
Они не правы. Чисто случайно мы нашли упоминание
об этом в частном письме, написанном Паулем Рее, датским

315
вице-консулом своей матери. Он написал его при кратковре­
менном посещении Екатеринбурга, приехав из Перми, где он
жил и работал: «В то время, когда я был там, за забор дома,
где жил царь, была брошена бомба. Было много шума и не­
большие повреждения. Шум и пыль скрыли бросившего че­
ловека, который ушел. На следующий день не было уже ни­
каких следов. Говорили, что наследник царя умер от испуга и
тайно был похоронен, некоторые говорят, на тюремном дво­
ре ... Я думаю, что это устраивало правительство в Екатерин­
бурге. Я не верю, что Алексей умер от испуга».
Независимо от результата, и независимо от повода, ясно,
что случай с бомбой был. Этот случай, должен был бы быть
замечен окружающими, и должны быть разговоры, хотя бы в
течение одного дня, но об этом нигде не упоминается. Даже
Томас Престон не упомянул об этом. Но если те, кто наблю­
дал за домом, не заметили шум, вызванный бомбой, то, воз­
можно, они могли не заметить и вывоз членов императорской
семьи на автомобиле с небольшим сопровождением среди бе­
лого дня? Случай с бросанием бомбы подтверждает рассказ,
приведенный в «Правде», который соответствует, в свою оче­
редь, рассказу Домнина.
Упоминание о том, что царя вывозили из Екатеринбурга
за месяц до его расстрела, является уникальным, но не обяза­
тельно неправдоподобным. «Правда» даже не пыталась объ­
яснить, почему Николай был вывезен временно из города,
но, опираясь на все выше сказанное, можно предположить,

почему это было сделано.

Документы говорят, что это случилось в середине июня,
как раз в то время, как мы знаем, когда кайзер делал послед­
ние предложения, касающиеся немецкой помощи царю. Вре­
менный вывоз Николая, возможно, в этом случае можно
объяснить следующим образом; возможно, большевики ор­
ганизовали встречу между царем и немецкими посланника­

ми - конечно, это должно быть проведено под контролем и

без утечки информации наружу, и, тем более, без какого-то
упоминания об участии Берлина. Это могли бы быть и про­
сто переговоры между большевистским руководством и Ни­
KoлaeM о сроках, когда его могли бы вывезти.

316
 Независимо от повода для переговоров, имело бы смысл
договариваться с царем подальше от любопытных глаз в Доме
Ипатьева, подальше от влияния на него царицы и, естествен­
но, в условиях полной секретности. И только после этого мог­
ли бы быть приняты какие-то окончательные решения.
Учитывая все, что мы узнали, мы можем сформулиро­
вать нашу гипотезу о жизни в Доме Ипатьева в первые две
недели июля 1918 года, которые завершили судьбу царя Ни­
колая.

Как мы знаем, в конце июня, в то время как перегово­

ры с немцами продолжались и в Москве, и возможно в Ека­
теринбурге, комиссара Голощекина вызвали из Екатеринбур­
га в Москву для консультаций. Мы знаем, что он встречал­
cя с председателем Центрального Исполнительного комитета
Свердловым, и, вероятно, виделся с Лениным. Был поднят
вопрос о Романовых, в частности о том, чтобы изменить ох­
рану в Доме Ипатьева и гарантировать соответствующую за­
щиту императорской семье. Но прежде, чем Голощекин уе­
хал домой, немецкий посол был убит. Большевистское руко­
водство испуг ал ось немецкого вторжения в Москву и пошло
на все, чтобы предотвратить это.
Когда Голощекин садился на поезд, едущий в Екатерин­
бург, мы думаем, что он вез с собой приказ Ленина о том, что
Романовым нельзя вредить в настоящее время, во всяком
случае. Голощекин вернулся в Екатеринбург к 14 июля, и мы
знаем, что он, председатель Уральского Облсовета Белоборо­
дов и Юровский вели переговоры далеко за полночь в своем
штабе в Американской гостинице.
На том собрании Голощекин, человек Ленина, вероят­
но, столкнулся с сопротивлением екатеринбургских коллег,
на которых давили противники вывоза царя, считая, что его

следует расстрелять, и, возможно, семью. Момент был кри­

тическим, город готовился к сдаче чехам, требовалось бы­
строе принятие решения. Ленин, возможно, уже обсудил та­
кую возможность с Голощекиным в Москве и был выработан
компромиссный план.
Берлин совершенно определенно настаивал на безопас­
ности немецких принцесс, царицы и ее детей, считая, что
судьба царя - внутреннее дело русских. Таким образом Голо-

317
щекин, от которого требовали расстрелять царя, убедил ево··
их коллег, что было бы безумием убить женщин перед лицом
угрозы немцев. Так или иначе, царь был застрелен, и, вероят­
но, его сын Алексей также, потому что он был наследником.
Но Александра и ее четыре дочери были вывезены из Екате­
ринбурга живыми.
Но как это было сделано? Это была большая тайна в то
время, так что неудивительно, что следов не осталось. Все же
были кое-какие намеки, о которых мы упоминали раньше, а
теперь вставим их на место. Были основательные причины
переодеть семью в какую-либо другую одежду, поскольку их
появление в их элегантной, сшитой на заказ одежде привлек­
ло бы внимание. В любом случае, как мы ранее видели, боль­
шевикам нужна была их повседневная одежда, чтобы инсце­
нировать уничтожение трупов на поляне Четырех Братьев,
где действительно была найдена большая часть одежды Ро­
мановых

Камердинер, Чемодуров, сказал, что семью «переоде­

ли В солдатскую форму и увезли». Имеются также пряди во­
лос разных цветов, найденные в доме, и идентифицирован­
Hыe как волосы, принадлежащие Великим княжнам; девочки
были острижены, очевидно, также в целях маскировки.
Если все это покажется неправдоподобным, то следует
вспомнить, что британский верховный комиссар сэр Чарльз
Элиот написал в своем сообщении: «Кажется вероятным, что
императорская семья была замаскирована перед тем, как их
увезли». Были и другие намеки на то, что, прежде, чем убить
царя и, возможно, его сына, были сделаны приготовления для
того, чтобы вывезти их скрытно. Было свидетельство свя­
щeHHиKa, посетившего их 14 июля, и заметившего, что боро­
да царя стала короче. И есть сообщение полковника Родзян­
ко, что часть бороды царя была найдена спрятанной в дымо­
ходе в Доме Ипатьева, что не было упомянуто Соколовым.
Соколов также не упомянул те отрывки из свидетельств,
которые не укладываются в описание убийства, но, идеально
объясняют наличие маскировки. Молодой охранник Филипп
Проскуряков, рассказал, как Седнев, кухонный мальчик в доме
Ипатьева, который был переведен комиссаром Юровским в со-

318
седний дом, в тот же день, когда семья исчезла, жаловался: «Он
спал на моей кровати, и я говорил с ним ... В то время, когда он
жаловался, что Юровский забрал его одежду».
Какая причина могла бы быть у Юровского забрать всю
одежду у кухонного мальчика, кроме того, как использовать

ее для другого мальчика, а наиболее подходящим для этого

был царевич Алексей. Можно вообразить Николая и его под­
готовку сына к отъезду из Екатеринбурга вместе с семьей, и
только в последний момент узнавшего, что они умрут. Они
умерли, и обезумевшая мать и дочери были увезены, напу­
ганы и, конечно, с очень маленькой надеждой на то, что они
сами останутся живы.

Логично было вывезти семью по железной дороге, тогда

это был практически единственный способ перемещаться по
бескрайним просторам России. В течение нескольких меся­
цев до того, как Романовы исчезли, и после того, говорили,
что они уехали на поезде. Повторяем сообщение сэра Чарль­
за Элиота: «17 июля поезд с опущенными на окнах занавес­
ками оставил Екатеринбург и отбыл в неизвестном направ­
лении, предполагается, что в нем были оставшиеся в живых
члены императорской семьи».
Охранник Дома Ипатьева Варакушев привел своего дру­
га на станцию, и указав на вагон с закрашенными черной
краской окнами, сказал, что в нем были Романовы. Предста­
витель британского консульства, Артур Томас, повторил эту
историю с поездом на Рождество 1918 года.
Мы видели отдельные намеки на расстрел одного царя,
и свидетельства, предполагавшие вывоз части семьи поез­

дом. Но если эти утверждения имеют какие-то основания для

того, чтобы им верить, то куда же большевики увезли Рома­
новых и что случилось с ними потом! Отсутствие ответа на
этот вопрос являл ось основным И решающим недостатком

этой гипотезы.
К тому же, после 16 июля 1918 года никого из Романовых
никогда и нигде не видели живыми. Не было ни малейшего
свидетельства о том, что кто-то пережил Екатеринбург. Одна­
ко свидетели все-таки были найдены, и свидетельство дейст­
вительно существовало. Но они были проигнорированы.

319
 в ПЕРМИ И В ОКРЕСТНОСТИ

Исторические события не должны

рассматриваться с предпочтительных то­

чек зрения, рассматривать надо все версии

происшедшего, даже тогда, когда известна

лишь одна версия.

Джан Беmджеман

8 марта 1919 года, спустя восемь месяцев после исчезно­

вения императорской семьи из Екатеринбурга. Свидетельст­
во Натальи Мутных, медсестры, проживающей в доме 15 по
Загородной улице в городе Перми, данное в процессе ее до­
проса: «Мне случайно стало известно, что семья б. государя
Николая 11: его супруга и четыре дочери из города Екатерин­
бурга были перевезены в Пермь и секретно ночью поселены
в подвале дома Березина, где была мастерская.
Из этого подвала одна из дочерей бежала в сентябре ме­
сяце, была поймана где-то за Камой и увезена в чрезвычайку,
а семья б. государя была перевезена в помещение, где было
расположено Уралснабжение на Покровской улице, оттуда в
женский монастырь, где содержалась, но не в том месте, где
были заключены буржуи. Перед эвакуацией из Перми крас­
ных, недели за две, семья б. государя была увезена по направ­
лению к Вятке.
Быв. государя семью в Перми держали очень секретно и
окарауливали их только областники, коммунисты и видные
члены их партии. Даже есть им приносили ночью.
Я заинтересовалась содержанием семьи б. государя в
Пер ми, воспользовавшись тем, что мой брат Владимир Мут­
ных должен был идти на дежурство в место заключения се­
мьи б. государя, упросила его взять меня с собой и показать
их мне.

Брат согласился, и мы пошли.

Было это в сентябре. В доме Березина мы зашли в под­
вал, и я видела комнату, в которой, при слабом освещении
сальной свечи, различила б. государыню Александру Федо­
ровну и ее четырех дочерей. Были они в ужасном состоянии,

320
но я их узнала. Со мной была тогда Аня Костина, секретарь
Зиновьева: ныне она уехала в Петроград.
Семья же б. государя спрятана в казармах, где-то в де­
ревне».

Это свидетельство, наряду с показаниями других свиде­

телей, категорически утверждает, что все женщины семьи Ро­
мановых содержались большевиками в Перми в конце лета
1918 года или осенью. Свидетели показывают, что они все
еще были там в начале декабря, более чем через четыре меся­
ца после того, как, предположительно, их убили в Екатерин­
бурге. Свидетели утверждают, что заключенные были имен­
но женщинами Романовыми и уточняют, где они находились
вПерми.
Большая часть этих свидетельств находится в оригиналь­
ных материалах Соколова, который прекрасно знал о них; на
каждом документе стоит его подпись, утверждающая эти до­

кументы как доказательства. Но он никогда не использовал

эти материалы.

Свидетельства, подтверждающие присутствие импера­

торской семьи в Перми, мы обнаружили в «черном мешке»,
который мы нашли в Калифорнии - это переписка между
профессором Миролюбовым, прокурором Казанской судеб­
ной палаты и его коллегой прокурором Иорданским.
Большевики находились в Перми до Сочельника
1918 года, после чего он пал под натиском белогвардейской
«Сибирской» армии. Пермь находилась в 200 милях к севе­
ро-западу от Екатеринбурга, население ее составляло около
60 000 жителей. Это была областная столица, находящаяся на
европейской стороне границы между Европой и Азией.
Взятие ее явил ось одной из самых важных побед бело­
гвардейцев на Урале. Пять месяцев назад железнодорожный
путь, связывающий Екатеринбург и Пермь, был единствен­
ной дорогой по которой могли отступать из Екатеринбурга
большевики - и, именно поэтому ее захват стал важнейшей
целью для белогвардейского наступления.
Стратегически захват Перми давал возможность для со­
единения с белогвардейскими войсками на севере России и
открывал дорогу непосредственно на Санкт-Петербург. Когда
Пермь пала, большевики бежали так быстро, что наступав-

321
шим удалось захватить неповрежденными несколько важ­

ных объектов. Один из них был железнодорожный мост че­

рез реку Каму, не взорванный, как нам говорят, потому, что
бывший охранник в Доме Ипатьева Медведев, главный сви­
детель Соколова, отказался выполнить приказ.
Единовременно в Перми белые захватили сотни парово­
зов, тысячи грузовиков и полевых орудий, 30 000 пленных.
Это была главная победа, успокоившая на некоторое время
иностранных наблюдателей, следовавших за белогвардейца­
ми в Пермь.
Британский консул Престон писал: «Звуки боя и яркий
красный свет в небе, вызванный горением некоторых из зда­
ний, наряду с полным отсутствием какой-либо жизни на ули­
цах, казалось, мы видели картину ада, что-то невообразимое» .
Французский офицер разведки писал: «Город полностью
мертв. У немногих жителей, которые встречаются на улице,
желтые лица, выступающие скулы, зеленые губы, измученные
глаза, которые не могут остановиться ни на чем, и в которых

читается абсолютный ужас ... Мертвые маленькие дети».

Одним из генералов, захвативших город, был чешский
генерал, сражающийся на стороне белогвардейцев Рудольф
Гойда. Он был командующим войсками, захватившими Ека­
теринбург летом, и он же укрепил свою военную репутацию
захватом Перми. У Гойды был собственный интерес к судьбе
императорской семьи, возникший еще когда он жил в Доме
Ипатьева после падения Екатеринбурга в июле. Вскоре после
взятия Перми, генералу Гойде поступила информация, побу­
дившая его начать свое собственное расследование судьбы
Романовых.
Как раз в это время белогвардейское руководство твер­
до стало на путь утверждения версии массового убийства в
Доме Ипатьева, перед отстранением от следствия следовате­
ля Сергеева. Гойда решил провести свое собственное рассле­
дование независимо от других следователей.
Пермский окружной прокурор UJамарин впоследствии
писал: «... по приказу генерала Гойды, Военный контроль
проводил секретное расследование убийства императорской
семьи ... полученные результаты не были переданы следова­
телю Сергееву». Следователи, которые работали на генера-

322
ла Гойду, были сотрудниками Уголовного розыска. Из всех
следователей, работавших по этому вопросу, они, вероятно,
лучше всего разбирались в военной ситуации. Многие из со·
трудников Уголовного розыска были гражданскими лицами,
привлеченными к следствию через сеть агентов, которая еще

оставалась от царского министерства внутренних дел. Од­

нако это была военная организация, подведомственная «Во­
енному контролю». Это дало Уголовному розыску реальные
возможности и свободу работать по всей стране, не связы·,
вая себя местными или юридическими границами. Уголов­
ный розыск работал по своему усмотрению, он мог произво­
дить И массовые аресты, мог и засылать собственных агентов
на территорию, занятую большевиками. За несколько меся­
цев 1919 года их расследование нашло свидетельства и дока­
зательства, твердо указывающие на тот факт, что женщины
Романовы были вывезены из Екатеринбурга живыми и нахо­
дились вПерми.
Для того, что бы происшедшее было более понятным, мы
приводим свидетельства не в той последовательности, в ко­
торой они появлялись У военных следователей, а в той, в ко­
торой они действительно происходили. Уголовный розыск
связал Пермь с теми постоянно возникающими рассказами о
поезде, у которого окна были закрыты темными шторами, уе­
хавшем из Екатеринбурга 17 июля. Предположительно, имен­
но на нем большевики вывезли членов царской семьи.
Вот показания Веры Корноуховой, жительницы Пер­
ми: «Когда Я узнала из газет и партийных источников о рас­
стреле бывшего царя в Екатеринбурге, я заинтересовалась
этим, и, чтобы узнать, что случилось 20 июля в Екатерин­
бурге, я обратилась к моему брату Федору Николаевичу Лу­
коянову, который был председателем областной чк. Я обра­
тилась к нему, потому что он занимал высокий и ответствен­
ный пост в Уральской области, и должен был знать, что там
случилось ...
Мой брат сказал, что нелегко говорить о том, что слу­
чилось в середине июля в Доме Ипатьева в Екатеринбурге, и
он просто сказал мне, что бывший царь был убит в Екате­
ринбурге, а остальная часть семьи, включая бывшую царицу,
была вывезена из Екатеринбурга на поезде, который ВЫВО-

323
зил ценности. Среди его вагонов, содержащих ценности, был
один пассажирский вагон, и, именно, в этом вагоне находи­
лась императорская семья. Поезд стоял на Пермской станции
11 и тщательно охранялся. Я не видела этот поезд сама. Я го­
ворю о том, что сказал мне брат. Он никогда не обманывал
меня, поэтому у меня нет причины не верить ему».

Упоминание свидетелем о поезде, везущем «ценности»,

подтверждается тем, что мы знаем о том, как большевики по­
кидали Екатеринбург. Екатеринбург был торговым центром
самой богатой области горнодобывающей промышленности
в России, банки были переполнены драгоценными слитка­
ми, и большевики считали, что город надо удерживать до тех
пор, пока не будет вывезено столько, сколько будет возмож­
но, в Пермь. Свидетель говорит о «ценностях», которые вез
поезд вместе с Романовыми. Часть этих ценностей, возмож­
но, была их личной собственностью. Когда Романовы приеха­
ли в Екатеринбург, их сопровождал целый состав с их имуще­
ством. Возможно, что-то из этого попало в Пермь.
Первый военный комендант в Перми, после ее падения
на Рождество 1918 года, Витольд Римашевский, позже рас­
сказывал, что белогвардейцы захватили «разнообразные и
чрезвычайно ценные вещи» и «использованную женскую
одежду». Он сообщал полковнику Никифорову, новому гла­
ве Военного контроля, что обнаружил - сотрудники контр­
разведки спокойно «освободили» некоторые из этих вещей.
Полковник проследил за этим и собрал их снова, и сообщил
командиру, что «много ценных вещей было найдено во вре­
мя обыска квартир контрразведкой и среди них были вещи,
которые по своей ценности могли принадлежать царской се­
мье. Полковник Никифоров был уверен в этом, держа в ру­
ках уникальную золотую лампу, украшенную драгоценными

камнями».

Никифоров был офицером разведки, который принимал

участие в поиске царской семьи еще в Екатеринбурге. В январе
1919 года он был назначен в Перми главой Военного контроля,
и он мог отыскивать и производить допросы свидетелей.
Часть его сведений была получена от женщины по име­
ни Александра Кривопденова, которая была у него осведоми­
телем, работавшим среди большевиков в городе. В 1920 году

324
она вспоминала: «В середине января 1919 года я была в одном
доме в Мотовилихе (приroрод Перми), где я услышала разго­
вор о нижнем белье Николая П, с коронами и монограммами.
Я спросила, где такое белье было найдено?
Мне сказали: «Конечно, ты знаешь, что императорская
семья была в Перми, и жила в доме Акцизной администра­
ции? Евреи наверняка убили их и разворовали все».
«Но кто видел это нижнее белье?» «Они показали мне
чернявую женщину, которая обыкновенно стирала нижнее
белье для доктора еврея. Я нашла эту женщину, нашла ниж­
нее белье с коронами и рубашки с монограммами, а также
штаны. Она не знала, как звали доктора, но она знала, где он
жил, на Монастырской улице, в доме, принадлежащем Кусар­
кину. Я лично рассказала это Никифорову, поскольку он ин­
TepecoBaлcя императорской семьей, то я должна была расска­
зывать это только ему. В конце января я встретилась с Ники­
фopoBыM В назначенное время.
Он сказал мне: «Посмотрим, что К нам попало», взял
пакет, закрыл дверь и развернул его, и в нем были золотые
вещи и алмазы ... Я была очарована овальными сережками
с большими сапфирами, и другими драгоценными камнями.
Я долго глядела на них, а затем спросила, принадлежали ли
они царице. «Да», - сказал он ...
Полковник Никифоров сказал, что там было ценностей
больше, чем на два миллиона рублей. Я спросила его, отку­
да они. Никифоров сказал, что он не может сказать это в на­
стоящее время, но попросил, чтобы я не бросала дело и про­
должала работать ... »
Эта свидетельница также показала, что расследование
пребывания Романовых в Перми двигал ось слишком медлен­
но; так что однажды полковник Никифоров даже потерял на­
дежду на дальнейшие успехи. Она процитировала его: «Я на­
чинаю отчаиваться. Я знаю о многих слухах, но ничего опре­
деленного и положительного».

Это было примерно в то время, когда он решил пору­

чить расследование главному помощнику начальника Во­
енного контроля, Александру Кирсте. Кирста, основательно
«покопался» В деле, и достиг больших результатов. 8 марта
1919 года, по наводке Кривопденовой, которая была своей в

325
среде большевиков, и перехватив их письмо, Кирста ворвал­
ся в дом 15 по Второй Загородной улице. Одной из прожи­
вающих там оказалась медсестра Наталья Мутных, драмати­
ческие показания которой открыли эту главу.
Кирста не только обнаружил свидетеля, видевшего сво­
им глазами императорскую семью в Перми, но и понял, что
полученная информация нуждается в многократной провер­
ке. В течение последующих трех недель он допрашивал ее не
один, а три раза. Ниже приводятся ее заключительные пока­
зания: «Я часто была у своего брата Владимира Мутных, за­
нимавшего место секретаря в Облсовете Урала, и часто при­
слушивалась к разговору брата с тов. Сафаровым и Белобо­
родовым, они часто упоминали о царской семье.
Из разговоров брата я знала, что сам Николай инаслед -
ник расстреляны и трупы их сожжены за городом Екатерин­
бypгoM, а семья в составе четырех дочерей и Ал. Федоров­
ны вывезены в город Пермь. Слухи об их пребывании были
всевозможные, не знали, чему верить. Но однажды, в сентяб­
ре месяце, я вошла с невестой моего брата Анной Костиной
(секретарь товарища Зиновьева, временно командирована в
Пермь) в Облсовет к брату. Брата там не было, и мы пошли к
нему на караул, эту ночь он был на карауле. Я была очень за­
интересована царской семьей и попросила брата взять меня
в их комнату, показать мне их.

Сидели они в это время в номерах Березина по Обнин­

ской улице в подвальном этаже. Зайдя туда, мне бросились
в глаза бледные, немного изможденные лица молодых жен­
щин. Сколько их было хорошо не помню, но, видела, что об­
становка, в которой они были, была небогатая. Спали они на
тюфяках, без простыней и кроватей, прямо на полу. Слабый
свет сального огарка был единственным светом их квартиры.
Одна из великих княжон сидела и тихо насвистывала. Мне
показалось, что это княжна Ольга, ибо я раньше слышала от
брата, что княжна Ольга одна из боевых дочерей государя.
Я была в одной комнате с ними несколько минут, потом, про­
стясь С Владимиром, мы ушли.
Позднее я узнала, что семья быв. царя переведена в жен­
cKий монастырь под более строгий арест, ибо одна из вели­
Kиx княжон покушалась на побег. Затем, незадолго до эвакуа-

326
ции города Перми, семья была вывезена по направлению на
Глазов.
Работая дальше, из желания узнать более подробно о
царской семье, я стала наводить еще кое-какие справки. Ока­
залось, что приехавшая царская семья сначала жила в доме

Акцизного управления, ул. Обнинской и Покровской, где со­

держалась в хороших условиях и не под очень строгим над­

зором. Когда же одна из княжон (кажется, Татьяна) хотела

бежать, то их перевели в дом Березина в подвал, где я их и
видела. Несмотря на строгий надзор, одна из княжон все же
бежала, но была поймана, и впоследствии она умерла от по­
боев или убита по приказанию Облсовета.
Точно это не установлено (то есть я не знаю). В настоя­
щее время семья жила в 12 верстах от Глазова, а при оса­
де Глазова правит. войсками она была вывезена на Казань.
О дальнейшем ее положении сведений никаких».
Наталья Мутных утверждает, что женская часть импера­
торской семьи находилась в Перми спустя два месяца после
их «смерти» В июле. В своих заключительных показаниях она
не упоминает о царице, но она это сделала в двух предыду­

щих показаниях, 8 марта, о котором мы рассказывали рань­

ше и 2 апреля: «На полу были размещены четыре тюфяка, на
которых лежали б. государыня и три дочери. Две из них были
стриженные и в платочках. Одна из княжон сидела на своем
тюфяке. Я видел, как она с презрением посмотрела на моего
брата. На тюфяках вместо подушек лежали солдатские шине­
ли, а у государыни, сверх шинели, маленькая думка. Караул
помещался в той же самой комнате, где и арестованные».
Свидетельство Мутных является тем более заслуживаю­
щим внимания, что ее брат Владимир Мутных был действи­
тельно, как она и говорила, секретарем в Уральском Совете.
Из писем заключенных в местной тюрьме мы знаем, что
он был более чем простой секретарь, он был личным помощ­
ником Белобородова, который был непосредственно предсе­
дателем Уральского Совета и одним из немногих, кто досто­
верно знал о том, что случилось с Романовыми.
Из исторических материалов известно, что после паде­
ния Екатеринбурга он уехал в Пермь, где он связывался с Мо­
сквой по вопросам, относящимся к высочайшим заключен-

327
ным. Наталья Мутных не могла иметь более авторитетного
источника для своей информации о том, что таинственные
женщины были Романовыми.
Конечно, в Екатеринбурге Соколов никогда не смог бы
найти свидетелей, которые могли бы рассказать о том, какое
влияние оказали на судьбу Романовых Белобородов или Голо­
щекин. Уголовный розыск в лице Александра Кирсты нашел
и других свидетелей, которые поддержали версию, рассказан­
ную Мутных. Германский подданный Иван Гиршфильд, пока­
зал, что, по крайней мере, две великих княжны содержались
в Пермском ЧК в конце августа или в начале сентября.
Почтовый чиновник Сибирев свидетельствовал: «.. .после
падения Екатеринбурга, Великие княжны Ольга и Татьяна
Николаевны с девицей жили в пермском доме; там же нахо­
дилось большое количество собственности, принадлежащей
царской семье, как это было отмечено на коробках ... »
Эти два свидетеля рассказали только о двух заключенных
Романовых, но это, по-видимому, только часть истории. До­
верять их свидетельствам полностью нельзя, поскольку они

получены из вторых рук. Гиршфильд получил сведения от хо­

зяина меблированных комнат, а Сибирев - от одного челове­
ка из Дома Инвалидов.
Но Кирста нашел трех других свидетелей, которые под­
тверждали показания Мутных, они видели также царицу и
ее четырех дочерей всех вместе. Сначала это была Евгения
Соколова, преподавательница истории в средней школе име­
ни Тургенева в Перми, которая показала: «Уже давно я инте­
ресуюсь вопросом о судьбе императорской семьи. В гимна­
зии имени Тургенева, где я преподаю историю и словесность,
учились при совдепии родственники коммунистов, при по­

мощи которых и других лиц мне удалось узнать, что бывшая

государыня и ее четыре дочери, будучи эвакуированы из Ека­
TepиHбypгa, жили в каких-то номерах, что их охраняли вид­
ные коммунисты, не доверяя таковую красноармейцам, силь­
но издевавшимся над семьей».
Это подтверждало свидетельства, но все же это были так­
же вторичные сведения, полученные из различных источни­

ков, включая студентов из семей местных коммунистов. Но

30 марта 1919 года Кирста нашел другого свидетеля; это была

328
Глафира Малышева, жена пермского коммуниста, у которой
нашли салфетки с императорскими монограммами.
Эта женщина рассказала: ((Не помню месяца, но было
так, что мой муж Рафаил Малышев, работавший на заводе
Мешкова, не возвращался домой. Я пошла к своей свекрови
и от нее узнала, что мой муж на дежурстве в доме Акцизного
управления, на углу Покровской и Обнинской улиц, наискось
ломбарда, дом - красный.
Я пошла туда, и в передней первого этажа застала мужа и
с ним еще несколько человек в штатских костюмах, все заво­

дские. Я спросила мужа, что он делает, и узнала от него, что

он на карауле и охраняет дочерей б. государя. Я изъявила же­
лание видеть кого-либо из них, и муж посоветовал мне по­
дождать, пока одна из них спустится вниз сверху, где стояли

их сундуки, и, действительность, вскоре я увидела спускав­

шуюся с лестницы девушку невысокого роста, скорее средне­

го, стриженную, с очками в золотой оправе, волосы светло­

русые с рыжеватым оттенком.

Была худа, бледна, изможденная и на вид больная. Она

быстро прошла мимо меня: я стояла издали и только мель­
ком ее видела. Более об этом у меня с мужем разговоров не
было».
Показания Глафиры Малышевой, как и показания Мут­
ных неоднократно подвергались сомнениям, и она придумала

два объяснения, как к ней попали салфетки Романовых, най­

денные у нее. Сначала она сказала, что их принес домой муж
из Акцизного управления, потрепанные и грязные, посколь­
ку они были выброшены. Позже Малышева, на которую, по­
видимому, оказывалось давление, сказала, что она сама взя­

лa эти салфетки: ((Я подняла их непосредственно с пола тогда,

когда я видела девочку в Акцизном управлении, про которую
мой муж сказал, что это Великая княжна. Салфетки лежали
на полу в коридоре. Мне сказали, что они никому не нужны,
и они были выброшены».
Военные следователи допросили и свекровь Малышевой,
и она подтвердила часть истории: ((Мой сын Рафаил Малы­
шев - коммунист, женат и жил отдельно от меня, но часто

приходил ко мне и помню, что как-то сын Рафаил придя ко

мне, рассказывал, что он сейчас с дежурства, где охранял се-

329
мью б. царя. Недели за две Рафаил уехал из Перми, но куда
и зачем не знаю, ибо он не попрощался со мной. Когда же я
спросила Рафаила где живет царская семья, Рафаил сказал:
«В номерах», но в каких - не назвал».
В итоге мы получили свидетельства, что Романовы были
живы и находились в ПеРМИj первый свидетель Наталья Мут­
ных, которая сказала, что она видела и узнала женщин Рома­
новых, и второй - Глафира Малышева, которая также ска­
зала, что видела одну из Великих княжон, но только потому,
что ее муж, один из охранников, заранее уверил ее, что это

действительно была дочь царя, которую он охранял.

Описание «невысокого роста, скорее среднего, стрижен­
Haя, с очками в золотой оправе, волосы светло-русые с рыже­
ватым оттенком», могло бы соответствовать Ольге. Но свиде­
тельница говорит, что она бросила только беглый взгляд на
«Великую княжну», И у нас нет ничего большего для иденти­
фикации. Однако Мутных, старшая Малышева, и Соколова,
все говорят, что семья жила в «номерах», И Мутных, И Малы­
шева, утверждают, что это было в здании Акцизного управ­
ления.

И Мутных, и Соколова утверждают согласно, что заклю­

ченные были настолько важными персонами, что их охраня -
ли представители руководства большевиков, а не обычные
крестьянские призывники. Мутных при допросе 8 марта ут­
верждала, что: «Быв. государя семью в Перми держали очень
секретно и окарауливали их только областники коммунисты
и видные члены их партии. Даже есть им приносили ночью».
Если семья охранял ась только руководством большеви­
ков, то это сильно затруднило задачу для Уголовного розы­
ска. Все большевистское руководство сбежало из города в де­
кабре 1918 года, поскольку белогвардейцы были уже рядом.
Свидетельство Мутных остается ключевым свидетельст­
вом того, что женщины семейства Романовых находились в
Перми, а один из отрывков ее показаний еще раз подтвержда­
ет, что рассказанная ею история была правдоЙ. Она мельком
упоминает, что пошла в комнаты Берзина для того, чтобы уви­
деть Романовых вместе с «Анной Костиной, секретарем това­
рища Зиновьева». Григорий Зиновьев был одним из тех, из
кого состояло правительство Ленина, был членом Централь-

330
ного Исполнительного комитета, был также специалистом в
немецких делах. Если Москва нуждалась в надежном челове­
ке, который бы организовал, наблюдал, давал инструкции по
содержанию Романовых, то секретарь Зиновьева была наибо­
лее удачным выбором; она была женщиной, она могла следить
за спецификой содержания заключенных женщин, и была в
высшей степени лояльна к Москве. Мы обнаружили эту Анну
Костину, она была на Урале, и, вероятно, в штабе в Перми, в
то самое время, когда Наталья Мутных там ее видела.
Среди фотографий собранных Соколовым, обнаруженных
в Париже, нашлась копия большевистской телеграммы 4852, по­
сланная из Екатеринбурга в Петр оград, от 18 июля 1918 года:

«Петроград Смольный
Зиновьеву

Уральский облсовет и облаком считая совершенно необ­

ходимым участие товарища Костиной специальной ответст­
венной работе оставляет ее поэтому Урале ...
(Подписано) Облсовет»

Другими словами, подписавшиеся, председатель Белобо­

родов и его чиновники, ответственные за судьбу Романовых,
просят помощи Анны Костиной. 18 июля - существенная
дата. Телеграмма была послана буквально на следующий день
после исчезновения Романовых. Характер работы скрывает­
ся за словами «специальная ответственная работа» - тот же
самый большевистский жаргон, который использовался при
задержании императорской семьи в Екатеринбурге.
Адрес «Петроград Смольный Зиновьеву» показывает, что
телеграмма действительно предназначена для Григория Зи­
новьева в Центральном Исполнительном комитете; это было
время, когда правительство переехало в Москву, новую сто­
лицу, кроме Григория Зиновьева, который оставался в Петро­
граде в течение некоторого времени.

Из показаний свидетелей в Перми, более чем вероятно,

что 18 июля товарищ Костина была занята тем, что сопро­
вождала женщин Романовых при переезде из Екатеринбурга
в Пермь; в последующие нескольких недель ее «специальная

331
ответственная работа» заключалась в наблюдении за этими
заключенными в то время, когда Москва торговалась с Герма­
нией по поводу судьбы Романовых.
Неудивительно, что ее начальник, Зиновьев, при обще­
нии с прессой, сказал, что семья царя жива и находится в го­
роде, «местоположение, которого он отказался раскрыть».

Этим городом была Пермь.

Весной 1919 года следователь Кирста ломал голову над
собранными свидетельствами, а в это время история спасе­
ния Романовых вышла на новый виток. Появилась высокопо­
ставленная беглянка, возможно, Великая княжна Анастасия.
Может быть, существенным является то, что это свидетель­
ство получено в начале 1919 года, за одиннадцать месяцев до
того, как в Берлине была вынута из канала женщина, назвав­
шая себя Анастасией.
В Перми свидетели Мутных и Соколова упоминали о
спасении одной из Великих княжон. Мутных говорила о двух
инцидентах - первый, неудавшаяся попытка спасения, воз­
можно, второй дочери царя, Татьяны. Тогда, после того, как
семья была помещена в дом Берзина, одна из девочек Рома­
новых, действительно, попыталась бежать, но ненадолго. По
словам Мутных: «Несмотря на строгий надзор, одна из кня­
жон все же бежала, но была поймана ... »
Это заставило сыщиков поверить и остальному, расска­
занному Натальей Мутных, поскольку это соответствовало
точным и детальным показания м относительно необычной
задержанной женщины, полученным недели за две до пока­
заний Мутных. Восемнадцать свидетелей, рассказы о различ­
Hыx событиях в разных местах раскрывали картину побега
«Анастасии» из большевистского заточения в Перми. Мы ис­
пользовали протоколы допроса этих свидетелей, чтобы вос­
становить события в том же порядке, как они предположи­
TeльHo произошли.

Было много свидетельств об инциденте на запасном пути

железнодорожной линии к северо-западу от Перми. Сначала
свидетельство связиста Максима Григорьева, обычная скуч­
Haя работа которого была прервана захватывающей истори -
ей в один из холодных осенних дней 1918 года. Он не помнил

332
точно число, но другие свидетели утверждали, что это было
21 сентября.
Григорьев заявил: «Под осень, когда было уже холодно­
вато, месяца не упомню, кажется, около 12 часов дня, я на­
ходился на разъезде NQ 57, когда мне сказал кто-то, что крас­
ноармейцы поймали в лесу около разъезда царскую дочь. Ее
посадили в сторожку при разъезде. Я побежал посмотреть.
в сторожке возле печки сидела на стуле девушка лет 18-19
на вид, не плакала, но, видно было, что в кручине. Надета на
ней была юбка, цвета не упомню, и беленькая кофточка, на
груди красные пятна крови, на голове платка не было. Воло­
сы были подстрижены, темного цвета. На лице была кровь,
над бровями синяки, около губ рассечение было. Смотрела
она исподлобья, хмурая, но ничего не говорила. Я заметил,
что нос у нее с горбинкой.
На предъявленных мне фотографических карточках я
признаю вот эту девушку, которая очень походит на виден­

ную мной в сторожке арестованную (свидетелю были предъ­

явлены фотографические карточки царской семьи, открытое
письмо и журнал «Нива» за 1913 год NQ 35, стр. 685 и 1915 года
NQ 33, стр. 621, причем свидетель на всех карточках указал на
великую княжну Анастасию).
В сторожке я пробыл недолго, так как красноармейцы
меня прогнали. При мне они говорили девушке: «Одевайся».
Держали ее в сторожке с час времени, надев на нее шинель и
башлык, увели по полотну железной дороги по направлению
к Камскому мосту. Красноармейцев в сторожке было человек
5-6, а повели девушку двое, остальные же остались. Красно­
армейцы смеялись над ней, особенно, один небольшого рос­
та, который говорил: «Вот попалась», и продолжал смеяться,
когда повели ее: он ушел с девушкой, с другим красноармей­
цем. У нас на разъезде был сторожевой пост, красноармейцы
менялись каждый день новые, я никого из них не знал, ком­
панию не водил».

История, рассказанная связистом, подтверждалась дру­

гим свидетелем, Татьяной Ситниковой: «Осенью было это,
кажется, в воскресение, в лесу у разъезда NQ 37 была задержа­
на молодая женщина и заведена красноармейцами в сторож­
ку у разъезда. Я услыхала об этом, пытал ась войти в сторож-

333
ку И поглядеть на задержанную, но, красноармейцы в середи­
ну не, пускали. Все же я успела взглянуть и увидела в углу у
печки барышню, волосы которой были темные, на носу гор­
бинка, на лице у глаза большой синяк, на белой кофточки у
груди кровь. Сидела та барышня грустная и пугливо глядела
на глазевших на нее. Бывшие возле арестованной барышни
красноармейцы смеялись, очевидно, подтрунивая над той ба­
рышней. Я ей предложила шаньгу, но она отказалась, сказав,
что есть не может. Барышню ту одели в шинель, одели баш­
лык и увели в Пермь, причем, когда арестованная женщина
сидела в сторожке, то, как я слышала, назвалась дочерью го­

сударя Николая П.
Вскоре после того, как увели задержанную дочь б. госу-­
даря, из города пришла рота красноармейцев, а до того по
лесу и вокруг его все время была красноармейская разведка,
и в лес крестьян не пускали.

Одета задержанная была в темную юбку, белую кофточ­

Ky' на ногах были туфли. Когда я ей предложила шаньгу, за­
держанная спросила: «Что мне будет?» ... Насколько я помню,
в Пермь увели великую княжну два красноармейца. Красно­
армейцы были мне незнакомы».
Сын Ситниковой, рядовой 5-го Томского Сибирского
полка Федор Ситников, вместе со своими родителями нахо­
дился на запасном пути около сторожки NQ37. Он подтвердил
рассказ своей матери, и добавил несколько деталей о том, как
была поймана «Анастасия»: «Было это в воскресение в сен­
тябре месяце после праздника Рождества Богородицы, я жил
в то время у своих родных на разъезде NQ37 Пермской дороги.
Часов около 12 дня я увидел красноармейцев и толпившийся
народ у сторожки станции разъезда NQ37.
Подойдя к сторожке, я от бывших здесь красноармейцев
узнал, что они задержали сейчас дочь б. царя Анастасию в
лесу на опушке со стороны станции у горы. Я спросил, как
это произошло, и красноармейцы мне ответили, что они по­
шли в лес пострелять, увидели на опушке шедшую женщину,

крикнули ей, чтобы она остановилась, та женщина побежала.

Тогда они выстрелили, и она упала. После чего они ее задер­
жали и привели вот сюда в сторожку, где она и сидит.

334
 Меня красноармейцы пустили в сторожку, и когда я за­
шел, то увидел сидевшую на нарах, ближе к заднему углу,
против печки, молодую девушку в наброшенной на плечи
шинели, в зеленой юбке, в белой блузке, на которой у груди
была кровь, губа с правой стороны была рассечена от начала
носа, волосы были темной шатенки. Задержанная та женщи­
на говорила, что она Анастасия - дочь б. государя. Бывшие
здесь женщины и моя мать предлагали задержанной великой
княжне хлеб, но она отказалась. Бывшие же здесь красноар­
мейцы смеялись над великой княжной.
Вскоре великую княжну увели два красноармейца к Кам­
скому мосту в вагоны красноармейцев 21 роты, литер «А».
Красноармейцы были не русские, а военнопленные австрий­
цы. Трое было до 27 лет, а двое - 35-33 лет.
Дня через два я спросил красноармейца Уткина Иоси­
фа (откуда он родом не знаю, но у него есть знакомая теле­
графистка ст. Пермь 1 Мария Антонова Лоскутова, она мо­
жет знать), который сказал, что задержанную дочь б. госуда­
ря они держали дня два в вагоне, а затем отправили в Пермь
в чрезвычаЙку. Причем Уткин, смеясь говорил, что это Ана­
стасия Грачева, укравшая шубу, за что ее и задержали. Я по­
лагаю, что в вагонах было совершено насилие, так как всей 21
роте коммунистов литера «А» давали спирт.
Вы сейчас показываете мне снимки, на которых я узнаю
вот эту (указал на великую княжну Анастасию), как на /так!/
женщину, которую я видел задержанной красноармейцами­
австрийцами в сторожке разъезда NQ 37 Пермской дороги».
Были еще три свидетеля, все железнодорожные рабочие,
подтвердившие все или частично, происшедшее на разъезде

NQ 37. Стрелочник Иван Куклин, стрелочник Василий Рябов,

стрелочница Устинья Варанкина, Матрена Куклина, женщи­
на средних лет, также живущая на разъезде, видели девочку в

сторожке, которой красноармейцы предлагали воды.

Было всего 37 свидетелей, допрошенных в конце марта
1919 года, видевших описанный выше эпизод. Большей ча­
стью это были простые крестьяне, обычные люди, свидетель­
ства которых взаимно подтверждаются, что делает эти свиде­

тельства более убедительными.

335
 То, что они рассказали о спасении «Анастасию>, подтвер­
дил свидетель, образованный человек, пермский доктор, ни­
как не связанный с этими свидетелями. Фактически он рас­
сказал конец истории, произошедшей на разъезде, свидетеля­
ми которой были 37 человек. Причем, рассказал за несколько
недель до того, как это сделали остальные свидетели.

10 февраля 1919 года доктор Павел Иванович Уткин, 44

лет, сделал замечательное признание: «В последних числах
сентября 1918 года, проживая в доме Крестьянского позе­
мельного банка на углу Петропавловской и Обнинской улиц,
каковой дом в это же время был занят Чрезвычайной комис­
сии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем,
я, врач Уткин, был срочно вызван в вечернее время, между
5-6 часами, для оказания медицинской помощи.
Войдя в помещение, занятое больной, я увидел следую­
щее: на диване лежала в полусознании молодая особа, хо­
рошо упитанная, темная шатенка, со стриженными волоса­

ми. Подле нее находилось несколько мужчин, среди коих

были Воробцов, Мал ков, Трофимов, Лобов, и ряд других
лиц, фамилии коих мне не известны. Среди всех мужчин
была одна женщина, на вид 22-24 лет, умеренного пита­
ния, блондинка.
Вследствие моей просьбы все мужчины удалились. Жен­
щина же, бывшая подле больной, осталась, мотивируя тем,
что ее присутствие мешать мне, врачу, не может. Я, врач ут­
кин, ясно предугадал, что женщина являлась шпиком.

На вопрос, поставленный мною больной: «Кто вы такая~})

больная, дрожащим голосом и волнующаяся, тихо сказала:
«Я дочь государя Анастасия». После сказанных слов больная
потеряла сознание.

При осмотре больной пришлось обнаружить следующее:

имелась больших размеров кровяная опухоль в области пра­
вого глаза и разрез в несколько сантиметров (1 У2 - 2 санти­
метра) в области угла правой губы. Изменений каких-либо на
голове, груди обнаружить не удалось. В моем желании осмот­
ра половой сферы мне было отказано. Затем я наложил боль­
ной хирургическую повязку и про писал ей внутреннее лекар­
ство, после чего меня попросили удалиться из помещения.

336
 В тот же вечер, около 10 часов, я лично, по своей инициа­
тиве, пришел к больной. Последняя была как бы в бреду, про­
износила отдельные слова и фразы.
После этого посещения больше меня к больной не допус­
кали. После того, когда я наложил больной повязку, послед­
няя, взглянув на меня добрым взглядом, сказала: «Доктор, Я
Вам очень, очень благодарна».»
Позже 14-15 июня 1919 года следователь Соколов по
требованию заместителя прокурора Тихомирова передопро­
сил доктора Уткина и получил более подробный рассказ:
«В сентябре месяце 1918 года, я жил в г. Перми на углу
Петропавловской и Обнинской улиц, в доме Крестьянского
поземельного банка. Это большой дом в три этажа.
В конце первой половины сентября месяца здание бан­
ка стала занимать Чрезвычайная следственная комиссия
по борьбе с контрреволюцией. Она сначала заняла нижний
этаж, где помещался сам банк, а потом стала выселять квар­
тирантов и занимать их помещения. В конце концов, заняли
и мою квартиру, оставив мне одну комнату, где я помещалея

со всей семьей: женой Зоей Александровной и двумя малень­

ким детьми.

В то время, когда я жил в этой одной комнате, прибли­

зительно часов в 5-6 вечера вскоре после 20 сентября, ко
мне пришел какой-то вестовой из чрезвычайки и сказал мне:
«Доктор сию же минуту к Малкову». Малков, как это было
мне известно, был председателем чрезвычаЙки. Я сейчас же
пошел за вестовым.

Он привел меня во второй этаж того же дома в квар­

тирную комнату, где находились большевики, работавшие
в чрезвычайке: Малков, Лобов, Воробцов, Шленов и какие­
то еще другие. Они провели меня в соседнюю комнату. Эта
соседняя комната имеет вид полукруглой комнаты, благода­
ря тому, что одна ее стена, а, может быть, и части двух стен,
примыкающей к этой стене, были полукруглые, образуя дугу.
В этой комнате на кушетке лежала женщина. Я понял, что
меня пригласили к больной. в эту полукруглую комнату со
мной вошли и названные мною деятели из чрезвычайки, а
может быть, еще и другие лица.

12 Дело Романовых
337
 Здесь же находилась какая-то незнакомая мне женщина,
лет 22-24, блондинка, среднего роста и питания. Я помню
общий ее облик и могу указать основные некоторые ее черты
лица: нос у нее был прямой и тонкий, рот небольшой, губы
тонкие, волосы были заплетены и лежали сзади, образуя так
называемую греческую прическу, глаз ее я не помню. Во что
она была одета, я положительно не помню.
Когда я вошел в эту полукруглую комнату, кто-то из во­
шедших со мной большевиков сказал мне: «Потрудитесь ока­
зать помощь». Я стал осматривать лежащую на кушетке жен­
щину. Я помню, что под одним глазом, кажется под левым, у
нее был большой кровоподтек, шедший от угла глаза по ску­
ловой кости. Соответственно ему угол левой губы был рассе­
чен. Это повреждение носило поверхностный характер.
Общее же впечатление было то, что больную, видимо,
побили, ударили кулаком по скуловой кости и поставили ей
под глазом синяк, разорвав в то же время угол рта.

Исследовав замеченные мною повреждения, я стал ос­

матривать ее грудь. На груди знаков насилия у нее не было.
В это время больная, как заметно было, была в бессознатель­
ном состоянии. Она сильно дрожала. В тот момент, когда я
начал производить освидетельствование больной, все быв­
шие в комнате мужчины удалились, осталась одна женщина,

о которой я говорил. Спустя некоторое время после того, как

я приступил к освидетельствованию, больная очнулась и по­
смотрела на меня. Я спросил ее: «Кто вы такая?».
Она дрожащим голосом, но совершенно внятно, отве­
тила мне буквально следующее: «Я дочь императора Анаста­
сия». Я хотел вести освидетельствование дальше и сделал по­
пытку приподнять ее рубашку. Но, женщина, все время на­
ходившаяся тут вблизи меня, крикнула: «Товарищи!» Тут
же вошло в комнату несколько человек, и мне было сказано:
«Доктор, это вашему освидетельствованию не подлежит».
Я принужден был прекратить дальнейшее освидетель­
ствование. Тогда я вошел в соседнюю квадратную комнату
и спросил бумаги, чтобы написать рецепт. Мне дали блан­
Kи доктора Иванова, на которых я выписал для больной йод,
свинцовую примочку, бромистые соли с валерьянкой и пе-

338
ревязочные материалы. Шленов сделал на обороте рецептов
надписи и был кто-то послан за лекарством.
Я вошел в свою квартиру, причем было сказано кем-то
из большевиков: «Сейчас за Вами пришлем». Действительно,
не успел я дома выпить чашку чая, как за мной кто-то опять
пришел из чрезвычаЙки. Я снова отправился к больной. Ле­
карства и перевязочные материалы были уже принесены.
Я обмыл поврежденные у больной места, смазал угол рта
йодом, положил свинцовую примочку И дал микстуру. После
этого я остался у постели больной, чтобы самому дать ей еще
микстуры. Я помню, что приблизительно я пробыл тогда око­
ло нее с час и дал ей микстуры ложки четыре. Вы меня спра­
шиваете, почему я это делал.

Я это делал как врач, по моральным побуждениям. Заве­

дуя при большевиках тюрьмой и арестантскими отделения­
ми, я видел, как они обращаются с больными: лежит боль­
ной арестант, а придешь, его уже нет. Желая получить пол­
ную уверенность, что назначенные ее лекарств ей будут даны,
я оставался около нее приблизительно,· как я говорю, с час.
Больная была в полубессознательном состоянии. Она то от­
крывала глаза, то закрывала.

Женщина, находящаяся при больной и, очевидно, являв­

шаяся «шпиком», все время была безотлучная при больной.
Поэтому я разговаривать с Анастасией Николаевной не мог.
Уходя, я сказал «шпику», чтобы Анастасии Николаевне про­
должали давать микстуру через каждый час.
Приблизительно между 9 и 10 часами вечера я, по своей
собственной инициативе, опять пришел к Анастасии Нико­
лаевне. В квадратной комнате были опять большевики, но их
было уже меньше.
Я прямо заявил, что иду навестить больную, и прошел
беспрепятственно. В комнате с Анастасией Николаевной была
все та же женщина-шпик; я спросил ее: «Хорошо ли чувству­
ет себя больная!».
От этих, очевидно, моих слов Анастасия Николаевна оч­
нулась. Она открыла глаза и посмотрела на меня благодар­
ным взглядом. Я чувствовал, что она глазами своими, мол­
ча, выражает мне благодарность. Я ей сказал: «Ну, пока пей-

339
те. Будет лучше». Анастасия Николаевна в ответ на эти мои
слова протянула руку и сказала: «Я Вам очень, очень, милый
доктор, благодарна».
Утром я снова направился к Анастасии Николаевне.
В квадратной комнате был Шленов и еще какие-то большеви­
ки. Кто-то мне сказал из них: «Больше в Вашей помощи боль­
ная не нуждается».

Так больше и не видал Анастасии Николаевны.

Я так MOry обрисовать ее наружность, Т.е. той именно де­
вушки, которая мне тогда назвалась Анастасией Николаев­
ной. Эта девушка была роста выше среднего, прекрасно упи­
тана, лет 18-19 на вид: по крайней мере, я бы ей вполне дал
эти годы. Она была шатенка. Нос у нее был совершенно пра­
вильный, прямой и имел маленькую горбинку. Глаза у нее
были темные, продолговатые.

Великая княжна Анастасия Николаевна Романова

340
 Формы бровей я не помню. Лоб большой не плоский,
слегка овальный. Рта не могу описать: он у нее все время по­
дергивался. Губы не толстые и не тонкие. Подбородок круг­
лый. На уши не обратил внимания. Шея круглая и короткая.
Волосы были стрижены и не доходили до плеч. Была ли у нее
спереди какая прическа волос, не помню, помню только, что

волосы у нее были стрижены. Она производила прекрасное

впечатление своим лицом, лицо прелестное, и сложена она

была прекрасно. Я хочу сказать, что она не имела не только

никаких патологических с нашей медицинской точки зрения,
недостатков, но и вообще прекрасно была сложена в смысле
гармонии ее линий. Полнота ее нисколько не была чрезмер­
ной в соответствии, например, с ее ростом. Она была замеча­
тельно гармонично сложена. Грудные ее железы были хоро­
шо, но не чрезмерно развиты, и груди ее были в полной гар­
монии с ее наружностью.

Она была в прекрасной из тонкого полотна рубахе. Про­

шивок и кружев на рубахе нигде не было. Ворот рубахи был
довольно низко срезан, так что часть грудей была видна из­
под рубашки.
Поверх рубашки она была покрыта только одной про­
стыней. Простыня была также из тонкого полотна. Меток ни
на рубахе, ни на простыне я никаких не видел. Когда Анаста­
сия Николаевна подала мне руку, я ее руку разглядел: рука
была средняя, упитанная, красивая. Все части руки были ок­
ругленные, пальцы были красивые, средней величины, ног­
ти - подстриженные, совершенно чистые. Был ли маникюр
не заметил.

Когда я уходил домой, прописав Анастасии Николаевне

лекарства, меня кто-то из большевиков спросил: «Что у нее
по-вашему? Что вы у нее находите?» Я сказал: «Душевноболь­
ная. Просто помешалась на мании величия. Отправьте ее в
психиатрическую лечебницу».
Мне на это никто ничего не ответил. Только Шленов на
меня так взглянул, что передать его взгляд довольно мудрено,

знаете. Так я говорил тогда большевикам, конечно, нарочно:

из психиатрической лечебницы она легко могла бы спастись.
Сомнения же в том, что это и была именно дочь государя им­
ператора Анастасия Николаевна, у меня не было и сейчас нет.

341
Какая же цель, знаете, человеку ускорять свою кончину, назы­
Baя себя этим именем, когда кто к ним попадет?
Я тогда основывался на словах больной, на ее мне заявле­
нии. Лично же я никогда при жизни Анастасии Николаевны
не видел: не приходилось мне ее видеть.

Вообще из Августейшей семьи я видел в 1913 году госу­

даря императора, государыню императрицу и Алексея Ни­
колаевича. Из дочерей я тогда видел Татьяну Николаевну и
Ольгу Николаевну. Анастасия же Николаевна, имела, по-мо­
ему сходство с Елизаветой Федоровной, которую мне прихо­
дилось видеть в Москве (в 1913 году я видел Августейшую се­
мью в Москве).
О том, что мне пришлось оказывать помощь Анастасии
Николаевне, я никому положительно тогда не сказал, кроме
жены своей. Ей я сказал и запретил при этом говорить, кому
бы то ни было.
Я действительно говорил ей, и в то же самое время за­
претил ей говорить с кем-либо об этом. Пермь была освобо­
ждена от большевиков 24 декабря.
В конце своих показаний доктор добавил:
«Я прошу Вас исправить показание только в одном отно­
шении: Анастасия Николаевна сказала мне не так, как запи­
сано у Вас: «Я дочь императора Анастасия», а вот как: «Я дочь
государя Анастасия».
Пермские власти посчитали свидетельство доктора Ут­
кина настолько важным, что послали его в Екатеринбург, где
буквально заставили Соколова передопросить его. Соколов
получил показания доктора - но проигнорировал их. Гене­
рал Дитерихс в своей книге косвенно упоминает о показани­
ях доктора Уткина, но отклоняет их, поскольку доктор был
«возбужденным и смущенным». В конце концов, Дитерихс
прибег к своему основному методу работы со свидетелями -
заклеймил доктора, как еврея.
Была ли история, рассказанная Уткиным в действитель­
ности, и участвовала ли в ней Великая княжна Анастасия?
Расследование подтвердило реальность этого события. По­
сле того, как доктор Уткин осмотрел больную, его попросили
написать рецепт для аптеки. Доктор предполагал, естествен­
но, что лекарства будут получены из советской аптеки, хотя

342
бы потому, что она была ближе всего к штабу чк. В действи­
тельности рецепты были найдены в аптеке губернского зем­
ства, менее удобной для штаба чк. Доктор Уткин нашел это
немного странным, но это напомнило ему некоторые детали,

которые он забыл отметить в первоначальном варианте.

Он вспомнил, что писал рецепты после того, как паци­
ентка рассказала, кто она такая. И он был не уверен, на чье
имя следует выписывать рецепты: «... Я тогда же, когда

эти рецепты писал, думал, как же мне поступить? На кого пи­

сать лекарства, на имя Романовой или же нет? Я об этом, на­
сколько помню, спрашивал у большевиков и получил прика­
зание поставить одну какую-нибудь букву. Я поставил на ре­
цепте букву N. В аптеке тогда же и обратили внимание на эти
рецепты, поняли, что это случай необычныЙ».
Формально имя Анастасии было, конечно, Анастасия
Николаевна - «дочь Николая». Это объяснило бы «N».
Кем бы она ни была, пациентка была очень важна для
большевиков, а ЧК была специфическим учреждением, ко­
торое не отличалось вниманием к заключенным, подобным
тому, о котором рассказал доктор Уткин.
Насколько внешность девушки, о которой рассказыва­
лось, соответствовала внешности Анастасии Николаевны,
можно только предполагать. Описания свидетелей, рассказы­
вающих о девушке спустя несколько месяцев, вряд ли можно

считать надежными, однако все они утверждали, что девуш­

ке было восемнадцать-девятнадцать лет. Реальной Анастасии

исполнилось 17 лет в июне 1918 года. Доктор описал глаза его
пациентки как «темные» - подлинная Анастасия имела свет­
ло-голубые глаза.
Волосы таинственной девушки описывались по разному,
как «коричневые» И «темноватые», подлинная же Анастасия
была шатенкой, а некоторые источники говорят даже о тем­
но-рыжем оттенке. Описание цвета волос и глаз может за­
висеть от освещения. Девушку видели в сторожевой будке, а
доктор Уткин видел ее в комнате.
Интересно, что волосы таинственной девушки были под­
стрижены, как, по крайней мере, у двух девушек, которых ви­
дела Наталья Мутных. Волосы, найденные в Доме Ипатьева,
принадлежали четырем Великим княжнам, предполагалось,
что их ПОД стригли перед отъездом.

343
 Доктор Уткин описал свою пациентку, как «несколько
выше среднего роста», хотя Анастасия, как говорили, была
ниже своих сестер. Однако, непонятно, как доктор опреде­
лил ее рост, когда его пациентка находилась в горизонталь­

ном положении и была закрыта простыней.

Доктор Уткин говорил об «округлости своей пациентки»,
и это действительно было характерно для реальной Анаста­
сии. Ее полнота была предметом шуток в семье. Доктор Ут­
кин также отмечает «красивые пальцы пациенткю>. Женщи­
ны Романовых отличались изяществом рук.
Группа свидетелей действительно считала, что таинст­
венная девушка была похожа на Великую княжну Анастасию.
Но используемый метод идентификации был несовершенен
по сравнению с современными методами. Из восьми свиде­
телей случившегося на разъезде NQ 37 четверо лишь бросили
взгляд на заключенную, находящуюся внутри сторожки и не

могли ясно видеть ее лицо.

Но следователь Кирста, опрашивая каждого из четырех,

кто подробно рассмотрел девушку, попросил сравнить ее с
фотографиями царской семьи в журнале «Нива» за 1913-й и
1915 годы.
Стрелочник Куклин свидетельствовал: «Вы показали мне
фотографию этих людей, и я узнаю эту». «Эта» был Анастаси­
ей, как показано на групповой фотографии 1915 года, и Кир­
ста отметил, что свидетель «указал на Великую княжну Ана­
стасию».

Стрелочник Григориев, Татьяна Ситникова, ее сын Федор

Ситников видели эти фотографии по отдельности и каждый
пришел к выводу, что Анастасия похожа на девушку, которую
они видели в сторожке.

Но Федор Ситников сделал очень интересное добавле­

ние к своим показаниям. Он вспомнил, что спустя несколько
дней после этого случая на разъезде NQ37 один красноармеец
сказал ему: «Это Анастасия Грачева, она украла шубу, и по­
этому ее арестовалю>. Все же один из свидетелей определенно
заявил, что когда девушку арестовывали, на ней было «паль­
то из местной ткани» - таким образом она не была поймана
на месте преступления с краденой шубой. Кроме того, сви­
детели по-разному описывают солдат, случайно встретивших

344
беглянку, то ли они стреляли, то ли искали грибы; в любом
случае встреча была случайной.
Если рассматривать другие свидетельства, то, возможно,
красноармеец спутал две разные истории, или же большеви­
ки преднамеренно распространили ложь, чтобы заключен­
ную посчитали самозванкой; есть другие свидетельства, что
в это время были арестованы другие женщины - ни одна из
них не называла себя Анастасией - и, непонятно, кто был
арестован, вместо кого и с какой целью.
Мы знаем об одном из таких случаев из воспоминаний
Сергея Смирнова, офицера, заключенного в пермскую тюрь­
му в конце лета 1918 года вместе с княгиней Еленой Серб­
ской. Он рассказал, что в августе большевики попросили,
чтобы княгиня Елена приехала, чтобы опознать девушку, на­
звавшую себя Анастасией. Когда же она увидела девушку, то
оказалась, что та была просто «проституткой».
В сентябре, приблизительно в то же время, когда произо­
шел инцидент на разъезде, свидетельница по имени Степа­
нида Подорова рассказала Кирсте, что она услышала от двух
других людей, что девушка и мальчик были арестованы в по­
езде: «... девушка, что арестовали в вагоне, дочь б. государя,
бежавшая из Перми из подвала, где их держали ... она была
сильно избита и у нее была рассечена щека. Били ее плетью и
увели в какой-то вагон, стоявший на пути, вместе с мальчи­
ком». Отсюда, видимо, пошел слух, что Великая княжна Ана­
стасия бежала вместе со своим братом Алексеем.
Несомненно, что в это время в Перми большевики на­
стойчиво искали кого-то, очень важного для них. Вряд ли
они приложили много времени и усилий для поисков Вели­
кой княжны, если бы они твердо знали, что она была расстре­
ляна в Екатеринбурге. Тем более, что в руководстве Перми
были те же самые большевики, что «расстреливали» царскую
семью в Екатеринбурге. Особенно, если учесть, что Пермь
была накануне падения и у большевиков были совершенно
другие заботы.
Настоящее столпотворение началось на разъезде NQ37
после того, как туда привели арестованную девушку. Все сви­
детели говорят об этом, а свидетель стрелочник Куклин до­
бавляет, что девушку увели в Пермь в двенадцать часов, а

345
в районе трех часов приехало много солдат, которые стали
обыскивать лес.
Матрена Куклина пояснила: «Как увели ее, в тот же день
из города пришла рота красноармейцев - русских, латышей
и мадьяр. Они стали кого-то искать по лесу, а нам всем с того
времени запрещено было долгое время уходить в лес без раз­
решения, даже с коровами. Искали в лесу дня 3-4».
Латыши и венгры считались лучшими среди большевист­
ских войск, а отвлечение лучших солдат в течение трех дней,
скорее всего, преследовало куда более важную цель, чем по­
иск укравшего шубу.
Для того чтобы поймать беглянку, даже останавлива­
ли поезда. Свидетельница Подорова показала, что на желез­
нодорожной станции: «... был произведен обыск какими-то
красными, которые приехали отдельным паровозом из Пер­
ми и ждали прохода того поезда».

Лучшее подтверждение того, что большевики действи­

TeльHo искали Великую княжну Анастасию, было получено
из безупречного, независимого источника. Шведский пред­
ставитель Красного Креста граф Карл Бонд проезжал в то
время поездом через эти места. Спустя несколько лет он на­
писал письмо об остановке в этой поездке: «В бытность мою
руководителем шведской миссии Красного Креста в Сиби­
ри в 1918 году, я ехал в отдельном железнодорожном вагоне.
В одном месте, название которого я не помню, поезд остано­
вили и искали Великую княжну Анастасию, дочь царя Нико­
лая 11. В поезде, однако, Великой княжны не было. Никто не
знал, куда она деласм.

Кроме поиска Анастасии, сами пермские большевики го­

ворили о ней. Преподавательница истории Евгения Соколо­
ва рассказала не только о том, что женщины Романовы на­
ходились в Перми, но также и о том, что «одна из дочерей
бежала было из номеров и, будучи задержанной в Нижнем
Курье, избита там, препровождена в Пермскую чрезвычайку,
где пробыла около трех дней под охраной коммунистки Ба­
рановой».
Этот случай попытки спастись подтверждался Наталь­
ей Мутных, которая сама видела женщин Романовых, когда
она ходила на улицу Обнинскую; ей помог ее брат, который

346
был секретарем Белобородова: «Бежавшая княжна была пой­
мана за Камой, избита сильно красноармейцами, привезена
в чрезвычайку, где лежала на кушетке за ширмой в кабине­
те Малкова. У постели ее охраняла Ираида Юрганова-Бара­
нова. Потом княжну отвезли в исправительное отделение за
заставой».
Эта женщина-большевик, Юрганова, почти наверняка
была тем «шпиком», который оставался в комнате, когда док­
тор Уткин осматривал свою таинственную пациентку. Кир­
ста нашел одну из ее подруг, телеграфистку по имени Клав­
дия Шилова, и ее описание Юргановой соответствует описа­
нию, данному доктором: «Блондинка, выше среднего роста,
средней полноты, вид сыщицы, разговор отрывистый, пове­
лительный. Она жила вПерми ... »
Шилова также рассказывала: «Моя знакомая ... Ираи­
да Степановна Юрганова ... говорила, что за Камой поймали
дочь б. государя, которая там скрывалась, называясь сестрой
милосердия, поймали великую княжну, имени точно сейчас
не помню ... Юрганова говорила, что задержанную великую
княжну забрала к себе чрезвычаЙка».
Хотя эти сведения и вторичны, тем не менее, эти пока­
зания существенны, поскольку в них рассказывается о боль­
шевистском чиновнике, подтверждающем историю с побегом
Великой княжны. Главный вопрос сегодня, конечно, что же
случилось с «Анастасией» после того, как ее осмотрел доктор
Уткин? Ее следы теряются с того момента, когда один из ру­
ководителей ЧК сказал доктору Уткину: «Больная больше не
нуждается в вашей помощи».
Некоторые могли бы увидеть в этом что-то зловещее, что
для девушки уже все кончено, тем более, что по Перми рас­
пространились слухи, что таинственная арестантка, в конеч­

ном счете, была убита. Но это не более как слухи, больше по­
хожие на дезинформацию.
Если нахождение женщин Романовых в Перми представ­
ляло тайну до сентября 1918 года, то история побега Анаста­
сии только подтверждает это. Слухи о побеге стали предме­
том большого количества сплетен, и большевики, чтобы как­
то остановить любопытствующих, распустили версию о том,
что эта девушка, кем бы она ни была, была мертва.

347
 Но если беглянкой была действительно Анастасия, то,
кажется наиболее вероятным, что, поскольку в сентябре
1918 года продолжались переговоры о сохранении жизни
женщинам Романовых, ей сохранили жизнь. Возможно, ее
присоединили к остальным женщинам, все были снова вме­
сте, и содержались под более строгой охраной.
Конечно, и Наталья Мутных и Евгения Соколова расска­
зали об изменении условий содержания, связанных с ужесто­
чением охраны. Они также сказали Кирсте, как и когда семья
покинула Пермь, где они первоначально находились. Соглас­
но Мутных, семья была вывезена «в женский монастырь под
более строгий арест» после побега одной из них. Они все еще
оставались в Перми до конца 1918 года.
«В то время, когда из Перми стали эвакуироваться боль­
шие учреждения, недели за три до взятия Перми Сибирским
войсками, семья государя была привезена на Пермь 11, а от­
туда на Глазов. Всех их поместили в деревне, вблизи красно­
армейских казарм, не доезжая верст 15-20 до Глазова, при­
чем их сопровождали и охраняли Александр Сивков, Малы­
шев Рафаил и Толмачев Георгий и боевики. Из деревни под
Глазовым повезли их по направлению к Казани и сопровож­
дали указанные три лица».

Евгения Соколова, преподаватель, говоря о деятельно­

сти большевиков, рассказала Уголовному розыску почти точ­
но такую историю: «... когда семью б. государя вывозили из
Перми, то их провожал на вокзал один из коммунистов, се­
мья которого здесь в Перми. Мне известно из тех же источ­
ников, что семья б. государя, Т.е. государыня и три дочери,
эвакуированы из Перми в Глазов, в глухую деревушку, а от­
туда в Москву через Казань ... коммунисты охраняли семью б.
государя в Глазове, боясь издевательства красноармейцев, ко­
торым уже не раз подвергались они». Этот свидетель расска­
зывает только о трех дочерях, потому что она, как и Мутных,
считала, что Анастасия погибла после попытки побега.
Ее дорога лежала от подвала, описанного Мутных, до от­
даленной деревни около Глазова, но это помогает увидеть
особый смысл. Если взглянуть на карту, то, видно, что ехать
из Глазова в Казань через Москву - полная бессмыслица, по­
скольку Казань находится между столицей и Глазовым. Есте-

348
ственно предположить, что это- ошибка секретаря Кирсты,
который должен был написать «через Казань в Москву». Мо­
сква была, вероятно, конечным пунктом назначения для ца­
рицы и ее детей, поскольку Кремль все еще продолжал пере­
говоры.

Третий важный свидетель говорил о переезде Романовых

после Перми и подтверждал первую часть маршрута. Это был
Михаил Соловьев, которого захватили, когда он тайно работал
на территории белых. Его показания важны, поскольку они
независимы от показаний других свидетелей, тем более, что он
работал на самого Белобородова, председателя Уральского Со­
вета, который отвечал за Романовых в Екатеринбурге.
Соловьев свидетельствовал вПерми: «... предлагаю свои
услуги как для освещения Вас о работе коммунистов, так и
для их ловли. Независимо от этого, я прошу принять мои ус­
луги по розыску семьи б. государя, так как мне как коммуни­
сту хорошо известно, что б. государь убит в Екатеринбурге,
о наследнике цесаревиче Алексее не могу сказать, что сдела­
но с ним, что же касается быв. государыни Александры Федо­
ровны и четырех дочерей государя, то мне хорошо известно,
что они из Алапаевска были привезены в Пермь, жили здесь
и перед эвакуацией были вывезены по направлению города
Вятки, где они сейчас, не знаю, но берусь узнать и сообщить
Вам. Показание мое искреннее, и я сознаю, что если я сол­
гу, то понесу наказание. Клянусь выполнять возложенную на
меня ответственную и серьезную работу для родины».
Показания Соловьева совпадают с показаниями Мут­
ных и Соколовой о вывозе из Перми. Он показал, что он знал
о вывозе семьи по железной дороге по направлению к Вят­
ке [старое название города Кирова], первой же станцией на
этом пути был Глазов, упомянутый и Мутных, и Соколовой.
Но, в отличие от них, Соколов говорит, что царица и ее че­
тыре дочери были вывезены из Перми живыми. Это подтвер­
ждает нашу гипотезу, что большевики действовали логиче­
ски и сохранили жизнь Анастасии, несмотря на ее попытку
к бегству.
Но самая большая ценность показаний Соловьева состо­
ит в том, что, он, находясь в контакте с Белобородовым, рас­
сказал о пребывании Романовых в Перми. Свидетель нахо-

349
дился на оставленной большевиками территории, намного
позже, чем ее заняли белые, и его история, если она истин­
на, подтверждает проживание царской семьи живыми задол­
го до начала 1919 года.
Но не могли бы эти новые свидетели появится в резуль­
тате попытки большевиков вести с немцами сложную игру -
уверять немцев, предоставляя соответствующие доказатель­

ства, что царское семейство живо, когда на самом деле они

были расстреляны в Екатеринбурге? Целью, возможно, было,
обмануть немецких агентов в Перми, и таким образом, под­
держивать дипломатические отношения в Москве.
Но так как свидетели фактически видели группу людей,
которых они признали, как «царскую семью», то мы должны

были бы признать, что большевики пошли на то, чтобы ис­

пользовать актеров в качестве дублеров отсутствующих Ро­
мановых, и держали их взаперти в течение нескольких не­

дель, чтобы создать необходимую иллюзию. Это кажется

совершенно невероятным, если учесть выбор времени Перм­
ского эпизода; время, когда он произошел, совершенно ис­

ключает предположение о таком обмане.

После октября Германия перестала быть военной угро­
зой для большевиков или для кого-либо, другого. Война за­
кончилась практически в ноябре. Свидетельства, полученные
в Перми, рассказывают о вывозе Романовых до занятия Пер­
ми белогвардейцами и чехами в период Рождества 1918 года,
часть свидетельств появляется в июне 1919 года, почти че­
рез год после того, как семья исчезла из Екатеринбурга. Ины­
ми словами, свидетельства говорят о том, что члены царской
семьи, находились живыми в Перми, когда у большевиков
уже не было потребности кого-либо обманывать.
К 7 апреля 1919 года Александр Кирста, который собрал
большую часть материалов, свидетельствовавших о том, что
царская семья выжила, сделал ошибку. Он сообщил генера­
лу Гойде: «Я выполнил приказ Вашего превосходительства
относительно выяснения судьбы императорской семьи, ис­
следуя показания свидетелей, доступные в Перми; и теперь,
поскольку Пермь заинтересована, остается проверить неко­
торые детали и некоторые факты, чтобы окончательно закон­
чиTь ту картину, которую я получил».

350
 Кирста стремился закончить работу, но жаловался на то,
что не хватало денежных средств, не хватало людей, часто
использовал свое личное свободное время. Он просил офи­
циальной поддержки, и представил свои предложения по
продолжению поиска Романовых. Зная, что маршрут семьи
Вятка - Москва, он предложил, чтобы его следователи про­
двинулись по этому маршруту как можно быстрее, двигаясь
за наступающими белогвардейскими войсками. В каждом за­
хваченном городе должно было находиться по два детекти­
ва, которые бы занимались подпольной работой под руково­
дством Военного контроля. Они сообщали бы о результатах
своей работы Кирсте, как главному руководителю следст­
вия от главного военного штаба, работающего под надзором
Пермского окружного прокурора Тихомирова. Кирста так­
же надеялся собрать новую информацию, посылая агентов за
линию фронта и в тыл большевистских войск.
Но то, что не мог предвидеть Кирста, это такое разви­
тие событий на фронте, которое сокрушило все надежды бе­
логвардейцев на победу, и вместе с тем уничтожало послед­
ний шанс на успешное окончание расследования дела Рома­
новых.

Неизвестно, участвовал ли начальник Кирсты в рассле­

довании, которое было начато по его инициативе вПерми.
Он, вероятно, получил записку Кирсты, но, поздно, если во­
обще ее получил, потому что в апреле, по иронии судьбы он
был занят захватом Глазова, одного из городов, в котором
Кирста так хотел продолжить следствие. Но это была одна из
последних побед белогвардейцев в этой части России; с этого
момента победная компания на Урале начала превращаться в
поражение для Белой армии.
На территорию, которую белогвардейцы заняли в про­
шлом году, снова вернулись большевики, сумевшие создать
свою собственную Красную Армию. В июне 1919 года бело­
гвардейцы потеряли Пермь. Возможно, этому помогли раз­
ногласия между Гойдой и командующим белогвардейскими
войсками адмиралом Колчаком. В течение месяца после это­
го Гойда был отстранен от командования. По иронии судьбы
именно генерал Дитерихс заменил генерала Гойду в качестве
командующего войсками на Урале.

351
 Дитерихс в течение многих месяцев сделал все что толь­
ко мог, чтобы уничтожить любые версии в истории с Рома­
новыми, кроме версии его назначенца Соколова. Он отстра­
нил от работы Уголовный розыск, и приказал, чтобы Воен­
ный контроль передал все материалы Соколову. Учитывая
все это, вряд ли стоит удивляться, что расследование потеря­

ло независимость. Поскольку поражение Белой армии было

стремительным, Соколов, очевидно, не смог продолжить рас­
следование вПерми.
Но, несмотря на запрещение Дитерихса, мы знаем, что
Александр Кирста упрямо продолжал работать, фактически
один, до самого конца. В июне 1919 года, за четыре дня до па­
дения Перми, он все еще принимал на работу тайных аген­
тов. Кирста, человек, который проделал громадную работу
в деле Романовых, исчезает, оставив после себя документы,
увидевшие свет только через 57 лет. Мы не знаем, что случи­
лось с ним после этого, мы не знаем также судьбу его колле­
ги, полковника Никифорова.
14 июля Белая армия стремительно отступала, большеви­
ки вернули Екатеринбург, почти через год после исчезновения
императорской семьи. Какая-то ирония заключается в том,
что мы имеем документы о расследовании в Перми, благодаря
запрету работы Уголовного розыска генералом Дитерихсом.
Поскольку Военному контролю было приказано передать до­
кументы Соколову, по крайней мере часть из этих документов
осталась в официальных материалах. Мы можем только пред­
полагать, почему Соколов проигнорировал такой важный ма­
териал - но не видим никакой реальной причины.
Все это использовали другие следователи, работавшие
независимо от Соколова под командованием генерала Гойды,
иностранца, у которого были плохие отношения с политиче­
ским куратором Соколова генералом Дитерихсом и адмира­
лом Колчаком.
Уже в иммиграции, окруженный людьми, вроде Роберта
Вильтона, в плену у своих собственных предубеждений, сле­
дователь продолжал твердо держаться своей версии, утвер­
ждающей мученическую смерть всей императорской семьи в
Екатеринбурге. Пермские свидетельства никак не укладыва­
лись в его версию. Так что, хотя они и заслуживали тщатель-

352
ного обдумывания, большего внимания и должны бы занять
важное место в деле Романовых, они были просто выброше­
ны из следствия.

Позже генерал Дитерихс облил презрением Уголовный

розыск, посмеявшись над версией Кирсты, по которой В Ека­
теринбурге был убит только царь. Он был недоволен рабо­
той Кирсты, и утверждал, что в 1918 году следователь был от­
странен от работы по каким-то причинам, «не связанным с
императорским делом». Но он признает, что Кирста плодо­
творно работал при генерале Гойде, и признается, что он знал
о Пермских свидетельствах, но не делал ни малейшей попыт­
ки хотя бы опровергнуть их. Он просто считал, что посколь­
ку это была работа Уголовного розыска, а не Соколова, то эти
свидетельства рассматривать не стоит.

Кирста полностью противоречит и большевику Пав­

лу Быкову, который впервые опубликовал рассказ об Екате­
ринбургской трагедии, использовав версию Соколова. Ссыл­
ка Быкова на Кирсту была комментарием к его собственной
книге и полностью не соответствовала действительности: « ...
Особенно дорогой для монархистских сердец была версия,
созданная Кирстой, что вся семья сбежала из Екатеринбур­
га, переодетая летчиками, и что большевики казнили вместо
них других людей ... »
В одном этом предложении содержится четыре лжи. Рас­
следование Кирсты не представляло никакой ценности для
«монархистских сердец», он не утверждал, что семья сбежа­
ла из Екатеринбурга, нигде в его документах не говорится о
переодевании летчиками или о замене их другими жертвами

при расстреле. Фактически Кирста, в отличие от других во­

енных следователей, работавших по делу Романовых, обратил
внимание на факты, которых они не замечали, чем и заслужил
уважение гражданских областных судебных чиновников.
Тихомиров, прокурор Пермского Окружного суда, при­
сутствующий на допросе многих свидетелей, допрашиваемых
Кирстой, 2 апреля 1919 года в своей записке так оценил ра­
боту, проделанную Кирстой: «Наблюдая за расследованием,
производимым Александром Федоровичем Кирстой по делу
императорской фамилии, будучи посвящен им своевременно
во все детали розыска и дознания, я нахожу способ и пути

353
расследования, избранные А.Ф. Кирстой, единственно пра­
вильными и давшими уже, несмотря на более чем скромные
средства, положительные и неоспоримые результаты (пока­
зания свидетелей, вещественные доказательства: кушетка, ре­
цепты, салфетки).
Поэтому полагаю крайне необходимым дать возмож­
ность А.Ф. Кирсте осуществить разработанный им план рас­
следования и закончить начатые уже розыски, и, со своей
стороны, изъявляю полную готовность продолжить работу с
А.Ф. Кирстой по этому делу, вплоть до окончания ее и задер­
жания всех виновных лиц».

Но этого, как мы знаем, не случилось, и в воздухе повис

большой вопрос: что же случилось с царицей и ее дочерями
после того, как их след потерялся на рельсах железнодорож­

ных путей между Пермью и Вяткой, на пути к Москве?

Но все, что мы знаем, не говорит ни о чем хорошем.
В сентябре 1918 года, после нескольких недель переговоров с
немцами по поводу живой царской семьи, большевики вне­
запно изменили отношение к этому вопросу. 15-го немец­
кое консульство в Москве сообщало в Берлин: «Вчера и по­
завчера я снова связался с Чичериным и Радеком по вопросу
об императорской семье, и мне сказали, что после запроса с
фронта получена информация в том смысле, что связь с крас­
ноармейскими отрядами, которые охраняли царицу и ее де­
тей после их эвакуации большевиками, потеряна и где они
неизвестно ... »
Пять дней спустя в Берлине большевистский посол Иоф­
фе повторил в немецком министерстве иностранных дел
очень невероятную историю о том, что Москва буквально по­
теряла императорскую семью; и добавил небрежно, что они,
возможно, сбежали. В середине октября немцы действитель­
но освободили из тюрьмы лидера немецких революционеров
Карла Либкнехта, но нет никаких свидетельств, что это свя­
зано с делом Романовых. Были короткие сообщения в прес­
се, что царица и ее дети попали в Испанию после перегово­
ров между Москвой и Берлином, но подтверждений не было.
В конечном счете, императорская семья исчезла навсегда
из официальных документов. Московская история о том, что
был потерян след императорской семьи, была явной отпис-

354
кой - были и пермские свидетельства, и независимые немец­
кие сообщения о том, что они оставались живыми в руках
большевиков в течение нескольких месяцев.
Но дата, когда Москва сменила свое отношение к живой
императорской семье - середина сентября - существенна.
Это было время, когда стало уже ясно, что Германия проиг­
рывает войну. Ленин мог позволить себе не думать об импе­
раторской семье. К тому же, наряду с тем, что Германия по­
терпела поражение в войне, на ее территории вспыхнула ре­
волюция. К ноябрю сам кайзер Вильгельм вынужден был
сложить СВОИ полномочия и бежать из Германии.
Если в июле 1918 года семья Романовых была заложни­
ком отношений между Россией и Германией, то их надежды
на то, чтобы остаться в живых с момента, когда они попали
в Пермь, таяли с каждым днем. Все было против них. Граж­
данская война в России была в самом разгаре, большевики
серьезно прибегли к красному террору против белого терро­
ра, никого уже не волновал возврат к монархии, ЧК занима­
лась борьбой с контрреволюцией.
В конце января 1919 года четыре Великих князя были
выведены из своих камер в Петрограде и расстреляны. Вре­
мя совпало с той датой, когда царицу и ее дочерей в послед­
ний раз видели живыми. Мы можем предположить, что Ро­
мановы уже перестали быть кому-либо нужны, а Ленину они
просто стали безразличны. Москва или сама приказала изба­
виться от них, ИЛИ просто предоставила императорских жен­

щин их собственной судьбе.

Даже не зная ничего относительно их судьбы, мы не стал­
киваемся с чем-либо мрачным, вроде традиционной версии
убийства в подвале. Мы не можем утверждать, что все опреде­
ленно умерли, у нас нет для этого никаких доказательств. Воз­
можно, что одна из дочерей спаслась, в соответствии с пока­
заниями, при расследовании в Перми. Возможно, какие-то со­
бытия произошли при пере езде в Москву, и кто-то, возможно,
остался в живых. Если мы предположим, что после ее побега,
раненая Анастасия перевозилась отдельно от остальной части
семьи, то возможно, что именно она осталась в живых.

Сегодня официальная советская историография или

должна предоставить новые материалы, или просто признать

355
Екатеринбургское убийство. Москва имеет серьезные осно­
вания, чтобы скрыть информацию о том, что большая часть
императорской семьи покинула Екатеринбург живыми. Учи­
тывая, что западный мир заинтересован, нет никакого смыс­
ла скрывать, что семья не умерла в Екатеринбурге, а погибла
в другом месте позже.

С точки зрения внутренней политики неудобно было бы

признать, что Ленин сохранил жизнь царице и ее дочерям в
связи с переговорами с немцами, которых он так ненавидел.

Даже после Второй мировой войны, видимо, остаются при­

чины сохранять тайну. В Германии после 1918 года такие уча­
стники этой истории, как кайзер Вильгельм или Великий гер­
цог Гессенский, могли бы выглядеть очень некрасиво, если
бы вскрылась их роль в Екатеринбургских событиях. Оба они
мечтали, хотя и были далеко от реальности, о восстановле­
нии своего прежнего положения. Не принесли бы им ника­
кой пользы их рассказы о планах спасения царя даже только
из гуманитарных соображений, не говоря уже о планах со­
трудничества с царем в немецких политических планах. Ни­
колай, преданный союзниками, отклонил их предложения,
и план провалился. Оскорбленный Берлин был не в состоя­
нии добиться освобождения царицы и детей; немцы в своей
бессердечной дипломатической игре доигрались до того, что
были, совершенно обоснованно, наказаны Лениным.
Для белогвардейцев, разгромленных и выгнанных из Рос­
сии, «убийство» в Екатеринбурге, казалось, было символом
конца их материального господства - мученическая смерть

Романова в руках красных достигла величины мировой ка­

тастрофы.
Традиционная версия гибели императорской семьи была
приемлема для обеих сторон. Она до сих пор остается сим­
волом, исторической запятой, после которой никто не хочет
что-либо изменить.
Возможно, генерал Гойда, который руководил расследо­
ванием в Перми, был ближе всего к разрешению загадки Ро­
мановых. Спустя несколько лет он писал о расследованиях
Соколова: «Я подчеркиваю это... результаты расследования
были, в целом, поверхностны. Ни один факт не был установ­
лен с уверенностью, и все опубликованные отчеты базируют-

356
ся в значительной степени на предположениях... Будущее мо­
жет объяснить эту трагедию лучше».
Мы теперь живем в будущем, о котором говорил Гойда.
Найдено несколько ответов, но они, в свою очередь, порож­
дают новые загадки и новые вопросы. Великий князь Анд­
рей, кузен царя, который провел свое собственное расследо­
вание в деле Анастасии, предусмотрел ограничение для зна­
комства с его обширными материалами. Прежде чем он умер
в 1956 году, он распорядился, чтобы материалы Романовых
были сохранены в тайне, «до опубликования документов не­
мецкого штаба, документов, которые были у кайзера и доку­
ментов, которые были в Кремле». Доступ к кремлевским ар­
хивам остается мечтой исследователя.
Возможно, ответ и существует, несмотря на толпы же­
лающих переписать советскую историю, несмотря на армию

чистильщиков истории, отреставрировавших ее, начиная с

1917 года, несмотря на историков, ползающих по поверхно­

сти истории, несмотря на журналистов, совершенно не зна­

комых с историей, но зато могущих рассказать о ней все.

Может быть, еще осталась горстка современников, ста­
рых революционеров, которые, хотя и в возрасте, но еще жи­

вые и помнят, происходившее в начале века. Если новые фак­

ты когда-либо появятся, то, может, они покажут что-либо
менее трагичное, чем убийство в подвале, или менее экзотич­
ное, чем спасение от смерти семьи Романовых.
Но до тех пор, правда о судьбе Романовых остается бе­
лым пятном в истории, и «ЦАРСКОЕ ДЕЛО» остается не за­
крытым.
 БИБЛИОГРАФИЯ

1. Ackerman, Carl W: Trailing the Bolsheviki, Charles Scribner, New

York, 1919
2. Alexander, Grand Duke: Once а Grand Duke, Cassell, London,
1932
3. Alexandrov, Victor: The End of the Romanovs, Hutchinson, 1966
4. Alferieff, Eugene Е.: Letters of the Tsar's Family from Captivity (in
Russian) - Holy Trinity Monastery, Jordanville, New York, 1974
5. Almedingen, Е. М.: The Romanovs. Three Centuries of an ill-fated
Dynasty, Bodley Head, London, 1966
6. Badia, Gilbert: Le Spartakisme. Les dernieres annees de Rosa
Luxemburg et de Karl Liebknecht, 1914-1919, Paris, 1967
7. Baedegker, Karl: Russia (Handbookfor Travellers), Fascimile of
1914
8. Edition, Аrnо Press, USA, 1971 Balfour, Michael: The Kaiser and
His Times, Crescent Press,London, 1964
9. Barton, George: Celebrated and Famous Mysteries of the Great
War, Page, Boston, 1919
10. Battiscombe, Georgina: Queen Alexandra, Constable, London,
1969 Bentinck, Lady N.: The Ex-Kaiser in Exile, Hodder & S tough ton,
London, 1921
11. Bergamini, David: Japan's Imperial Conspiracy, William
Heinemann, London 1971
12. Bessedowsky, Grigory: 1т Dienste Der Sowjets, Grethlein, Leipzig,
1930
13. Веу, Essad: Devant la Revolution. La vie et la regne de Nicolas П,
Payot, Paris, 1935.
14. Black, М. L.: Му Seventy Tears, Thomas Nelson, London, 1938
15. Le Bolchevisme en Russie (Livre Blanc Anglais), Berger-Levrault,
Paris, 1919
16. Botkin, Gleb: The Real Romanovs, Fleming Н. Revell, New York,
1931

358
 17. Botkin, Pyotr Sergeyevich: Les Morts Sans Tombes, Paris, 1922
18. Bouchard, Robert: Les Dessous de I'Espionage Anglais, Les
Editions de France, Paris, 1929
19. Brinkley, George А.: ТЬе Volunteer Army and Allied Intervention
in South Russia, University of Notre Dame Press, New York, 1966
20. Bruce Logkhart, Sir Robert: Diaries, Macmillan, London, 1973
21. Memoirs of а British Agent, Putnam, London, 1932
22. Bruce Lockhart, Robin: Асе of Spies, Hodder & Stoughton,
London, 1967
23. Buchanan, Meriel: ТЬе Dissolution of an Empire, John Мuпау,
London, 1932
24. Ambassador's Daughter, Gassel1, London, 1958
25. Bulygin, Captain Paul: ТЬе Murder of the Romanovs, Hutchinson,
London, 1935
26. Buxhoeveden, Baroness Sophie: Left Behind: Fourteen Months in
Siberia during the Revolution, Longmans, London, 1928
27. ТЬе Life and Tragedy of Alexandra Feodorovna, Empress of
Russia, Longmans, New York, 1928
28. Bykov, Раи! Mikhail о vich: ТЬе Last Days of Tsardom, Martin
Lawrence,London,1934
29. Article in Arkhiv Russkoi Revolyutsii XVH, Berlin
30. Article attributed to American Naval Intelligence Report, 28 June
1923, Document 20978-321, Navy & Old Army
31. Branch, Military Archives Division, US National Archives
32. Сап Е. Н.: Нistory of Soviet Russia- ТЬе Bolshevik
Revolution,1917-1923, Macmillan, London, 1964
33. Cowles, Virginia: ТЬе Romanovs, Collins, London, 1971
34. Churchill, Winston: ТЬе World Crisis, 1914-1918, Thornton
Butterworth, London, 1921-1923
35. Dallin: ТЬе Rise of Russia in Asia, Hollis & Carter, London, 1950
36. Deacon, Richard: А History of the British Secret Service, Mul1er,
London, 1972
37. А Нistory ofthe Russian Secret Service, Mul1er, London, 1972
38. Dehn, Lili: ТЬе Real Tsaritsa, Little, Brown, Boston, 1922
39. Denikin, А. 1.: Ocherki Russkoi Smuty, 5 vols, Paris, 1921-1926
40. Diterikhs, General Mikhail Konstantinovich: Ubiistvo tsarskoi
sem'i i chlenov Doma Romanovykh па Urale, 2 vols, Vladivostok, Military
Academy, 1922
41. Eliot, John: Fall of Eagles, ВВС, London, 1974

359
 42. Епе! (pseud.), (Mikhail Vladimirovich Skaryatin): Sacrifice,
Brusse!s, 1923
43. Evans, Row!and & Robert D. Novak: Nixon in the White House,
Davis Poynter, London, 1972
44. Fleming, Robert Peter: The Fate of Admiral Ko1chak, Rupert Hart-
Davis, London, 1963
45. Gaida, Rudolf: Moje Pameti, Vesmir, Prague, 1924
46. Gilliard, Pierre: Thirteen Tears at the Russian Court, Hutchinson,
London, 1921
47. Le Tragique Destin de Nicolas II et de saFamille, Payot, Paris,
1921
48. GouLEvrrc Н. А.: Czarism and Revolution, Omni Publications,
California, 1962
49. Gourko, General: Russia in 1914-1918, John Murray, London,
1918
50. Graves, William S.: Americas Siberian Adventure, 1918-1920,
51. Jonathan Саре, London, 1931 Grey, Ian: The Romanovs. The Rise
and Fall of а Russian Dynasty,David & Charles, Devon, 1971
52. Grigg, John: The Young Lloyd George, Eyre Methuen, London,
1973
53. Halliburton, Richard: Seven League Boots, Unwin, London, 1936
54. Harcave: Tears of the Golden Cockerel, Robert Hale, London,
1970
55. Haskell, Arnold: Dancing in Petersburg, The Memoirs of
Kschessinska, Gollancz, London, 1960
56. НШ, Captain George: Go Spy the Land, Cassell, London, 1932
57. Hoffmann, Мах: War Diaries and other Papers, Martin Seeker,
London, 1929
58. Hough, Richard: Louis and Victoria, The First Mountbattens,
Hutchinson, London, 1974
59. Jacoby, Jean: Tsar Nicolas et la Revolution, Arthur Fayard, Paris,
1931
60. Jagow, Kurt: Die Schuld аm Zarenmord, chapter in Berliner
Monatshefte 13, 1935
61. James, Admira! Sir William: The Eyes of the Navy, Methuen,
London, 1955
62. Janin, General Maurice: Ма Mission еп Siberie, Payot, Paris,
1933
63. КаЬп, David: The Codebreakers. The Story of Secret Writing,
Weiden-feld, London, 1961

360
 64. Katkov, George: Russia igij. The February Revolution, Longmans,
London,. 1967
65. Kennan, G. F.: Soviet-American Relations, 2 vols, Faber, London,
1958
66. Kerensky, Alexander: The Crucifixion of Liberty, Arthur Barker,
London, 1935
67. The Road to the Tragedy, Hutchinson, London, 1935
68. La Verite sur le Massacre des Romanov, Payot, Paris, 1936
69. Кnightley, Phillip: The First Casualty - Deutsch, London, 1975
70. Kokovtzoff, Comte: «La Verite sur la Tragidie d:'Ekaterinbourg»,
71. Revue des Deux Monies, 1 October 1929; «Les Responsabilites»,
72. Revue des Deux Mondes, 15 October, 1929
73. Kyril Vladimirovich, Grand Duke of Russia: Му Life in Russia's
Service - Then and Now, Selwyn & Blount, London, 1939
74. Lasies, Joseph: La Tragedie Sibirienne, I:Edition Frangaise
Illustree, Paris, 1920
75. Lied, Jonas: Return to Happiness, Macmillan, London, 1943
76. Luckett, Richard: The White Generals, Longmans, London, 1971
77. Ludendorff, Е.: Му War Memories, 1914-1918, Hutchinson,
London, 1919
78. Lyons, Marvin: Nicholas II The Last Tsar, Routledge & Kegan
Paul, London, 1974
79. Mader: Who's who in the СlЛ, Mader, Berlin, 1968
80. Markov, S. У.: How We Tried to Save the Tsaritsa, Putnam,
London, 1929
81. Massie, Robert К.: Nicholas and Alexandra, Gollancz, London,
1968
82. Maximilian, Alexander F. W: The Memoirs of Prince Мах of
Baden, 2 vols, Constable, London, 1928
83. McCul1agh, Francis: А Prisoner of the Reds, John Murray, London,
1921
84. Melgunov, S.: Sudba Imperatora Nikolaya Ilposle otrecheniya,
Editions La Renaissance, Paris 1931
85. Melnik, Tatiana: Vospominaniya о Tsarskoi sem'i,
Stefanonivich,Belgrade, 1921
86. Montgomery Hyde, Н.: Stalin, The History of а Dictator, Rupert
Hart-Davis, London, 1971
87. Moorehead, Alan: The Russian Revolution, Collins, London,
1958

361
 88. Nicholas П: The Letters of Tsar Nicholas and the Empress Marie,
Nicholson & Watson, London, 1937
89. Nicolas П: Journal Mime de Nicolas П, Payot, Paris, 1925
90. Nicolai, Colonel Walter: The German Secret Service, Stanley Paul,
London, 1924
91. Nicolson, Harold: George the Fifth. His Life and Reign, Constable,
London, 1952
92. Nikolai П: Dnevnik Imperatora Nikolaya П, Berlin, 1923
93. Null, Gary: The Conspirator Who Saved the Romanovs, Pinnacle
Books, New York, 1973
94. O'Conor, John Е: The Sokolov Investigation, Souvenir Press,
London, 1972; Robert Speller & Sons, New York, 1971
95. Orlov, Vladimir: Assassins, Faussaires, Provocateurs, Brucken
Verlag, Berlin, 1929
96. Page, Russell: Thomas Nelson Page, Charles Scribner, New York,
1923
97. Paleologue, Maurice: An Ambassador's Memoirs, 3 vols, Hutchin-
son, London,1923-1925
98. Pares, Sir Bernard: А History ofRussia, Саре, London, 1927
99. Payne, Robert: Life and Death of Lenin, W. Н. Allen, London,
1964
100. The Rise and Fall of Stalin, W. Н. Allen, London, 1965
101. Poggenpohl, Nicholas de Berg: «Le Crime d'Ekaterinburg, 1916-
1917», Revue des Deux Mondes, Paris
102. Ponsonby, Sir Frederick: Recollections of Three Reigns, Eyre &
Spottiswoode, London, 1951
103. Pope-Hennessy, James: Queen Mary, Allen & Unwin, London,
1959
104. Possony, Stefan Т: Lenin. The Compulsive Revolutionary, Allen
&Unwin, London, 1965
105. Preston, Sir Thomas: Before the Curtain, John Murray, London,
1950
106. Pridham, Vice-Admiral Sir Francis: Close of а Dynasty, Allen
Win-gate, London, 1956
107. Radziwill (Princess Catherine): Secrets of Dethroned Royalty,
John Lane, New York, 1920
108. Nicholas П, The Last Tsar, Payot, Paris, 1933
109. Ransome, Arthur: Six Weeks in Russia in 1919, Allen & Unwin,
London, 1919

362
 110. Rasputin, М.: Rasputin, John Long, London, 1929
111. Му Father, Cassell, London, 1934
112. Richards, Grant: ТЬе Last of the War Lords, London, 1918
113. Richards, Guy: Imperial Agent. ТЬе Goleniewski-Romanov Case,
Devin Adair, New York, 1966
114. Hunt for the Czar, Peter Davies, London, 1971
115. ТЬе Rescue of the Romanovs, Devin Adair, Old Greenwich,
Connecticut, 1975
116. Riedel, w.: Die Ermordung des Zaren Nikolaus II und seiner
Familie, Leipzig, 1921
117. Rns, Sergius М.: Уankее Commissar, Robert Speller, New York,
1933
118. Rodney, William: Joe Boyle, Кing ofthe Кlondike, McGraw-Нill
Ryerson, New York, 1974
119. Rodzianko, Colonel Paul: Tattered Banners, Seeley Service,
London,1939
120. Root, Jonathan: Halliburton, ТЬе Magnificent Myth, Longmans,
Toronto, 1965
121. St Pierre, Michel de: Le Drame des Romanovs, Robert Laffont,
Paris, 1967
122. Sakharov, К. У: Belaya Sibir, Munich, 1923
123. Salisbury, Harrison Е.: Russia, Atheneum, New York, 1965
124. Savinkov, Boris: Memoirs of а Terrorist, А. & С. Boni, New York,
1931
125. Scott, J. D.: Vickers-A History, Weidenfeld, London, 1963
126. «ТЬе Secret Documents of Sydney Reilly»: article in Evening
Standard, Мау 1931
127. Semenov, G. М.: Memoirs (Vospominaniya о Sebe, Mysli i
Vyvody), Harbin, 1938
128. Seraphim, Dr Е.: Die Tragodie der Zarenfamilie, KOnigsberg,
1927
129. Seymour, Charles: ТЬе Intimate Papers of Colonel House, Ernest
Benn,London,1926
130. Shub, David: Lenin, Doubleday & Со., New York, 1948
131. Smirnoff, Serge: Autour de I'assassinat des Grands-Ducs, Payot,
Paris, 1928
132. Smythe, J. Р.: Rescuing the Czar, California Printing Со., San
Francisco, 1920

з63
 133. Sokoloff, Nicolas: Enquete judiciaire stir IJ\ssassinat de la Famille
Imperiale Russe, Payot, Paris, 1924
134. Sokolov, N.: Ubiistvo tsarskoi sem'i, Slowo, Berlin, 1925
135. Speranski, Valentin: La Maison а Destination Speciale, Ferenczi
et Fils, Paris, 1929
136. Theen, Rolf, Lenin, Quartet Books, London, 1974
137. Thompson, Sir Basil: The Scene Changes, Gollancz, London,
1939
138. Tisdall, Е. Е. Р.: The Dowager Empress, Stanley Paul, London,
1957
139. Tokoi, Oskari: Sisu, Even through а Stone Wall, Robert Speller,
New York, 1957
140. Trewin, J. с.: Tutor to the Tsarevich, Macmillan, London, 1975
141. Trotsky, Leon: Stalin, Hollis & Carter, London, 1947
142. Trotsky's Diary in Exile, Harvard University Press, 1953
143. The Нistory of the Russian Revolution, Gollancz, London, 1932-
33
144. Troufanov, Sergei (Iliodor): The Mad Monk of Russia, Century,
New York, 1918
145. Tschebotarioff, Gregory: Russia, Му Native Land, МсGгаw-Нill,
London, 1964
146. Varneck and Fisher: The Testimony of Kolchak and other
Siberian Materials, Stanford University and London, 1935
147. Viktoria Luise, Herzogin von Braunschweig: Ein Leben als
Tochter des Kaisers-Gottinger Verlagsanstalt, 1965
148. Viroubova, Anna: Souvenirs de та Vie, Payot, Paris, 1927
149. Volkov, А. А.: Okolo tsarskoi semi, Paris, 1928
150. Walls, Н. J.: Expert Witness: ту thirty years in forensic science,
Long, London, 1972
151. Wallworth, Arthur: WoodrowWilson, 2 vols, Longman, London,
1958
152. Walsh, Edmond: The Fall of the Russian Empire, Williams &
Norgate, London, 1929
153. Waters, General Hely-Hutchinson Wallscourt: Potsdam and
Doom, John Murray, London, 1935
154. Wheeler-Bennett, John W: Brest-Litovsk, The Forgotten Реасе,
March 1918, Macmillan, London, 1963
155. William П: The Kaiser's Letters to the Tsar, Hodder & Stoughton,
London, 1921

364
 156. Му Memoirs, 1818-1918, Gassell, London, 1922
157. Му Early Life, Methuen, London, 1926
158. Wilton, Robert: ТЬе Last Days of the Romanovs, Thornton
Butter-worth, London, 1920
159. Wrangel, General Baron Peter: Always with Honour, Robert
Speller, New York, 1957
160. Xydias, Jean: I.:Intervention Frangaise en Russie 1918 - 1919,
Editions de France, Paris, 1927
161. Yusupov, F. F.: Lost Splendour, Саре, London, 1953

Книги об «Анастасии»

162. Aucleres, Dominique: Anastasia Qui etes-vous?, Hachette, Paris,

1962
163. Кrug von Nidda, Roland (Ed.): Anastasia, Michael Joseph,
London, 1959
164. Воткш, Gleb: The Woman who Rose Again, Fleming Н. Revell,
New York, London, 1937
165. Dassel, Felix: Grossfiirstin Anastasia Lett, Verlagshaus fur
Volksliteratur und Kunst, Berlin, 1928
166. Decaux, Лlain: USnigme Anastasia, La Palatine, Paris, 1961
167. Esgaich, Rene: Anastasie de Russie, la Morte Vivante, Editions
Plan tin, Paris, 1955
168. Gilliard, Pierre: La Fausse Anastasie (Histoire d'une pretendus
grandeduchesse de Russie), Payot, Paris, 1929
169. Nogly, Hans: Anastasia, Methuen, London 1959
170. Rathlef-Keilmann, Harriet von: Anastasia, Payson & Clarke,
New York, 1929
 СОДЕРЖАНИЕ

Книга-призрак (предисловие переводчика) о о о о о о о о о о о о 5

Предисловие авторов о о о о о о о о о о о о о о о о о о о 13
Участники и свидетели «Царского дела» о о о о о о о о о о о о о 16

Часть 10 ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
Конец империи о о о о о 024
Романовы исчезли о о о 036
Сомневаются и не верят 050
Найдены следственные материалы о 057

Часть По НАЧАЛО РАССЛЕДОВАНИЯ

Свидетельства убийства о о о о о о о 061
Расследование Сергеева о о о о о о о 077
Белые теряют терпение о о о о о о о о о о о о о о о 087

Часть IIIо СОКОЛОВ

Соколов начинает следствие о о о о о о о о о о о о о о о о о о 97
Подозрительная телеграмма о о о о о о о о о о о о о о 0103
Исчезновение охранника, показания которого были
ключевыми для расследования о о 0115
Другие охранники, другие истории о о о о о о о о о о о 127
Кровь, огонь и кислота о о о о о о о о о о о о 133
Профессор Кэмпс рассказывает о о о о о о о о о 143
Труп собаки о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о158
Конец Соколова о о о о о о о о о о о о о о о о о166
Нагромождение лжи о о 0175

Часть IY. САМОЗВАНЦЫ

Претенденты о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о 182
Анна Андерсон о о о о о о о о о о о о о о о о о 195

3бб
Часть V. КУЗЕН
Король Георг захлопывает дверь . . . . . . . . . . 242
Деятельность Йонеса Лиеда . . . . . . . . . . . . 252
Миссия Яковлева . . . . . . . . . . . . . . . . . . 260
Немецкий след . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 273
Московский бартер с Берлином . . . . . . . . . . . 291

Часть VI. ПЕРМЬ

Конец Николая .................... .306
в Перми и окрестностях . . . . . . . . . . . . . . .320

Библиография . . . . . . . . . . . . . . .358
 Литературно-художественное издание

ИСТОРИЧЕСКИЕ СЕНСАЦИИ

А. Саммере, Т. Мангоnьд

ДЕЛО POMAHOBblX,
или РАССТРЕЛ, КОТОРОГО НЕ БblЛО

Редактор В. Манягин
ХудожникБ.Протопопов
Художественный редакторА. МаРblчев
Компьютерная версткаА. Кувшинников
Корректор Н. Самойлова

000 «ДЛгоритм-Издат»
Оптовая торговля:
ТД .ДЛгоритм»: 617-0825, 617-0952
Сайт:
http://www.algoritm-izdat.ru
Электронная почта: algoritm-izdat@mail.ru
Интернет-магазин: httр://www.роlitkпigа.гu

000 .Издательство .Эксмо,

127299, Москва, ул. Клары Цвткин, д. 18/5. Тел. 411-68-86, 956-39-21.
Ноте page: _.ekamo.ru E-mail: info@eksmo.ru
Опт081Н1 торroantf книгами .Эксмо»;
000 ... ТД "ЭКСМQIO. 142702, Московская 06л., Ленинский Р-Н, г. Видное,
БеlЮкзменное Ш., д. 1, многоканальный тел. 411-50-74.
E-mail: receptionOeksmo~s8Ie.ru

Подписано в печать 19.10.2011. Формат 84х108 1/32'

Печать офсетная. Уел. печ. л. 19,32.
Доп. тираж 3000 экз. Заказ N2 4102600

Orпечатано с готовых файлов заказчика

в филиале «НИЖПОЛИГРЛФ»,
аЛО «Первая Образцовая типография»
603950, Г.НижниЙ Новroрод, ГПС -123, ул. Варварская, 32.
lS8N 87~8782-8

JlUJ~I>
 Десятки книг с БQl)ЬШОЙ убедительностью
рассказывали о том, как большевики
IIП , .. :.
расстреляли Царскую семью в подвале
Дома Ипатьева. Казалось бы, версия
расстрела Царской семьи однозначно
доказана. Однако американские
журналисты провели собственное
расследование событий, которые
проходили в Екатеринбурге и в Перми
в 1918 году и пришли к неожиданным
для читателя выводу, что «факт
уничтожения трупов» на поляне в лесу -
это не более, как плод воображения.

ВЫСОЧ:АЙillE Уnещенвa.ro Товарищества

, в и н о .lI 1:> ..1 i Я в 'ъ О д е'с с "В.
03l1.:1чt:ннuе 811" О UPII\'I)TOD.lfl e11: JI 1131. САвaro A!'Wtro ~PIW:O
IВ80Гра.&.а. соверШСНIIО 1I&ТJp.UIoll".1. CnOC(\OOn. фраrщрсхИlШ I I ~;;:;;~
IIМ110,.tt.Juи oo...~ РУ_ОIIОJ\С11Ю'I" 11 Jllрllll.lell.iсlПo .IJ.WIIJ:Ъ фРI.R·II~

I IIJac&.II11. tU6цi~J!CТOBlo. рrКО ООAJI!lШl!1.1.

rtn таЕМ'" >I<! "pu"JDOJ\CnO.,.. n .I,..WRX1. ;J.ОВUЪ Шuоаыill,
lr10 TO"ICJ.ill 11""'/1'& ы , ..

I во ФравnlП.

I'ЦВllui\ nреJ.C'ПUIlrIIШ. ,I..UI oЫ~1I Вoii~Q ДОВСКШ"О 11 l\u.-

I UJa Г. >1 . 30.ЮП' ХIШЪ, 11. г. 1)0.-'101' 11& Донr . !;(шwu

!
I
Смоаl.Sl YJ., >е 4-t·1i. T.~~lo l8t

- - --
358.
-- - - - -
1-1

.!•••• m...... """' ........... a.jo ........ om .... SOmiOi.

афlWUIL \ .~ щ........ Uб' ........
. ISBN 978.5-699-49782-9 ) IЮ6св /1.0.'''''''. Tqouol • . . _-~

f '~
J'~~Ш~I!~~~l~l> ~~_
.:..-.:~~:;~ I~ ре ............ ....
~~.t~T~I . ...:tff:tf&~'.~~~ •• s*t.~~~~~.k*....... t •••••:.:::;

<~~~~~'E~! 1'- лА8~ы
-;rfнгъ ~АР-Ь·~~8~~r~-3tМtЛЬНir~ ЫH~ -...,.........