Проспер Буассонад

ОТ НАШЕСТВИЯ ВАРВАРОВ
ДО ЭПОХИ

ОО~РОЖ~tНUЛ
 Р. Boissonnade

LIFE AND WORK

INMEDIEVAL
EUROPE
 Проспер Буассонад

---~fifи.,..~.- ----

ОТ НАШЕСТВИЯ ВАРВАРОВ
ДО ЭПОХИ

so~rО]1~DtООЛ
Жизнь и труд
в средневековой Европе

Москва
ИЗДАТЕЛЬСТВО
UЕНТРПОЛИГРАСР
УДК 94(4)
ББК 63.3(0)4
Б90

Оформление художника
и.А. Озерова

Проспер Буассонад
Б90 От нашествия варваров до эпохи Возрождения.
Жизнь и труд в средневековой Европе / Пер. с англ.
И.А. Петровской. - М.: ЗАО Издательство Центр­
полиграф, 2010. - 383 с.

ISBN 978-5-227-02157-1
в своей работе французский историк, профессор П. Буассонад ана­
лизирует причины возникновения и формирования на протяжении де­
сяти веков (у-ху вв.) феномена европейской цивилизации, которая
возникла на пепелище Римской империи, возродила и в тяжелой борьбе
отстояла основные ценности и культурные институты просвещенного
человечества. Автор дает яркую и впечатляющую картину раннесредне­
вековой Европы, где под влиянием Церкви изменяется отношение к
труду и государству. ОН объясняет, что такое общинно-корпоративное
устройство средневековой (темной) Европы, в каком виде существовала
в этот период промышленность и почему земля почиталась главной цен­
ностью. ПО мнению Буассонада, носителями ОСНОВНЫХ ДУХОВНЫХ и куль­
ТУРНЫХ традиций были крестьяне, а важнеЙШИМ'элементом развития
Европы в X-XIII вв. стали возникновение третьего сословия и форми­
рование единых национальных государств.

УДК 94(4)
ББК 63.3(0)4

© ПереВQД, ЗЛО «ИздатеЛЬСТВQ

ЦеНТРПQлиграф,), 2010
© ХУДQжествеННQе QфQрмление,
ЗЛО «ИздатеЛЬСТВQ
ISBN 978-5-227-02157-1 ЦеНТРПQлиграф,),2010
 Книга 1
Труд в христианскои Европе
в эпоху раннего Средневековья.
Период вторжении, разрушения
экономики и попыток

ее восстановления.

V-XBB.
-------- ----vv~ --------

ГЛАВА 1
Рuмская Европа u варварская Европа
в начале Темных (CpegHUX) веков'. -
Общесmвенный u экономuческuй уклаg
захваmчuков

С V в. начался долгий - длиной в тысячу лет - период,

известный под названием Средние века, в течение которо­
го ПРОИЗОIIШи одни из величайших общественных и эконо­
мических изменений за всю историю труда. Этот период
начался с катастрофы: Римская империя (Западная Рим­
ская империя. - Ред.) погибла в результате вторжения на
ее земли и расселения на них варварских народов. Это бед­
cTBиe' которого никто не мог предвидеть, имело важней­
шее значение для истории, потому что едва не привело к

полному уничтожению цивилизации. К счастью для ново­

го мира, ростки которого должны были взойти на разва­
линах старого, порядок, установленный Римом, не исчез
полностью, и новые государства раннего Средневековья
выросли на его остатках, которые стали для них прочным

фундаментом.
Римская империя (с 395 г. - Западная Римская и Вос­
точная Римская империи. - Ред.) - конгломерат земель,
площадь которого была больше 3 миллионов квадратных
километров, - в начале этого периода еще занимала при­

мерно четверть Европейского материка, в том числе его

самые плодородные области - Грецию, Македонию, Мё-

1 Раннее Средневековье с IV по Х в. иногда называют Темными

веками. (Пер.)

7
зию (входившие в начале V в. в префектуру Иллирия),
Фракию (земли на востоке Балканского полуострова и Ду­
нае), а также Малую Азию, земли в верховьях Тигра и Ев­
фрата, Сирию, Палестину, Египет и Киренаику, входившие
в Восточную префектуру, - земли этих двух префектур с
395 г. стали землями Восточной Римской империи; на за­
паде в Западную Римскую империю входили префектура
Италия (Италия, Паннония, Реция и Северная Африка без
Западной Мавритании) и префектура Галлия (Галлия, Бри­
тания, Испания и Западная Мавритания (Тингитана) в Се­
верной Африке). На севере граница империи проходила по
Дунаю и Рейну, а на острове Великобритания между усть­
ями рек Форт и Клайд (вал Антонина). За ее пределами,
на остальных трех четвертях Европейского континента
продолжало царить варварство (несколько упрощенный
взгляд. - Ред.). В отношении цивилизации Римская импе­
рия (с 395 г. - две империи), где народ недавно принял
христианство, породившее в нем стремление к более высо­
кой нравственности, сделала такой шаг вперед, подобного
которому человечество не делало никогда. В ней впервые
бьша создана система управления, которая поставила же­
лание одного человека ниже законов и обеспечила государ­
ственной власти и единому государству победу над анархи­
ей древних городов-государств. (Такая система управления
бьша создана все же раньше - во времена Римской респуб­
лики, а во времена империи часто личность императора

оказывалась выше правил и законов. - Ред.) В Римской

державе бьшо создано первое крупное политическое объ­
единение из многих миллионов свободных людей, «братьев
и родственников римского народа», которые начиная со

11 в. имели одинаковые права, подчинялись одним и тем

же законам, пользовались одними и теми же гражданскими

свободами и бьши защищены беспристрастным правосуди­

ем от любой стоящей над ними власти, кроме власти госу­
дарства. Жители империи возвысились, под влиянием бла­
городных идей стоицизма и христианства, до понятий о
том, что все люди - братья, а человеческое общество -
объединение всех цивилизованных народов. Империя не­
сла власть порядка и мира и обеспечивала безопасность тех
народов, которыми правила. Таким образом, бьш проделан
изумительный труд - общество и экономика продвинулись

8
по пути прогресса так далеко, что результаты этих усилий
не могли исчезнуть полностью в последующие годы.

Повсюду, особенно в городах, пышным цветом цвела

общественная жизнь - и продолжала цвести и в IV в. Су­
ществовали сотни городов, где жизнь многих людей бьmа
легка и приятна; эти города были украшены дворцами,
общественными площадями, цирками, театрами, храмами,
в них функционировали горячие источники, общественные
бани, рынки. Чистая вода подавалась по акведукам - ино­
гда за десятки километров. Все значимые города бьmи за­
щищены крепостными стенами с башнями. Великолепие
столичных городов - Константинополя (построенного на
месте греческого Византия), Рима, Милана (Медиолана),
Равенны, Никеи, Никомедии (в Медиолан, Августу Тре­
веров (Трир), Никею и Никомедию часто переносились
резиденции императоров), а также Фессалоники (совр. Са­
лоники), Трира, Арля, Лиона (Лугдуна) и многих других -
бьmо беспримерным, в нем соединились роскошь и циви­
лизация. Сельская местность изобиловала поселками (vici)
свободных мелких землевладельцев и изящными домами -
одновременно и местами для веселого отдыха, и укреплен­

ными замками, где жили хозяева крупных имений, прово­

дившие лето в своих обширных владениях (villae). Несмотря
на то что население империи медленно сокращал ось и это

обескровливало ее в последние полтора столетия ее су­

ществования, империя только в Европе насчитывала более
тридцати миллионов жителей и вызывала зависть у окру­
жавших ее варваров (численность населения всей Римской
империи в период расцвета во 11 в. н. э.
- 60 миллионов,
затем было падение, но в первой трети IV в. население им­
перии снова достигло 55-60 миллионов. - Ред.). Хотя по
структуре римское общество оставалось аристократиче­
ским, верхние слои общества не были закрытыми кастами:
любой гражданин мог возвыситься и оказаться в числе
знатных благодаря своим воинским заслугам, богатству или
деятельности на общественных должностях. Существование
по-прежнему многочисленного среднего класса, который
состоял из мелких землевладельцев, купцов и ремесленни­

ков - таких людей называли mediocres (средние. - Пер.)

или honorati (почтенные. - Пер.), - способствовало сохра­
нению в обществе того своеобразного равновесия, которое

9
центральная власть с трудом поддерживала за счет знати,

крупных землевладельцев и высших чиновников. В городах

и в сельской местности свободный труд ремесленников,
крестьян-арендаторов и поденных рабочих существовал ря­
дом с полусвободным трудом работников в государствен­
ных мастерских и колонов в больших поместьях. Сословие
независимых ремесленников и их объединения (collegia)
были признаны и пользовались уважением; они входили в
официальную иерархию граждан наравне с торговым со­
словием - купцами (mercalores) , которые были организо­
ваны по тому же принципу. Хотя империя страдала из-за
существования ленивого и жалкого городского пролета­

риата (неимущие, лишенные средств производства свобод­

ные граждане, не работая многие годы, требовали «хлеба и
зрелищ» - бесплатное продовольствие, бани и посещение
цирков. Не путать с «пролетариатом» марксистов - наем­
ными рабочими фабрик и заводов. - Ред.), увеличения
числа бедняков и суровости порядков, которые были уста­
новлены для бедных и низших, в двух направлениях был
достигнут прогресс, имевший первостепенное значение.
Под влиянием философии стоиков и христианского учения
и еще в большей степени под давлением экономической
необходимости рабство - отживавшая свой срок непро­
дуктивная форма трудовых отношений - почти полностью
(в значительной степени. - Ред.) исчезло, уступив место
труду свободных ремесленников в городах и колонов в
сельских округах. Огромное множество людей получило
если не полную, то хотя бы половинчатую свободу. При­
надлежность к сословию колонов стала нормой среди сель­
ского населения, и это прокладьшало путь средневековому

крепостному праву. В IV В. ряды колонов пополнило мно­

жество людей из городов, и благодаря этому земледельцы
получили права римских граждан, личную свободу, пра­
во пользования землей, безопасность и уверенность в за­
втрашнем дне.

Несмотря на экономический кризис, порожденный вра­

жескими вторжениями в 111 в. и чрезмерными налогами,
римская Европа в начале V в. все же была богаче материаль­
ными благами, чем любая другая часть мира. Некоторые ее
области, например Греция и расположенная на полуострове
часть Италии, тяжело пострадали от убыли населения, войн

10
и перемен в экономике, но многие другие части империи не

имели себе равных по плодородию, уюту и благосостоянию

жителей. В особенности это было верно для Македонии,
Фракии, Далмации, Северной Италии, Испании, Галлии и
Британии. Аммиан Марцеллин отметил, что в целых про­
винциях - например, вАквитании - почти не было бед­
няков. За четыре столетия Рим сумел превратить ту часть
Европы, которая подчинялась его законам, в подобие пче­
линого улья, где каждый бьш занят производител:ьным тру­
дом. Империя изменила даже внешний вид этих земель: леса
были в значительной степени вырублены, болота осушены,
земли распаханы. Плуг и лопата победили дикую природу.
Разведение скота, выращивание зерновых, возделывание
технических растений, плодовых деревьев, винограда и олив
достигли высочайшей степени развития, а римская колони­
зация охватывала все более обширную территорию. Про­
мышленное производство достигло невиданных ранее

результатов в области добычи полезных ископаемых и ме­

таллургии, а также в ткачестве и в изготовлении изделий из
кожи, керамики и стекла. Началось разделение труда. Воз­
никла и достигла процветания мелкая городская промыш­

ленность в форме мастерских; наряду с ней существовали

старое домашнее производство (которое она затмила собой)
и новая, только зарождавшаяся, капиталистическая про­

мышленность. И наконец, торговля, которая активно ве­

лась даже накануне вторжений, и этому способствовало воз­
никновение более сложных инструментов коммерческой
деятельности, разработка инструментария кредитной де­
ятельности, развитие речного транспорта, строительство

великолепной сети дорог общей длиной более 90 тысяч миль

(почти 145 тысяч километров) и постройка крупных портов.
«С каждым днем мир становится лучше ухоженным и более
богатым. Всюду идет торговля, всюду есть города», - писал
один враг римского общества.
Чего же в таком случае не хватило империи, чтобы отбить
новое нападение варваров? Только правительства, которое
не бьmо бы сковано жесткими бюрократическими требова­
ниями, замедлявшими ведение дел; только правящего клас­

са, который бы лучше осознавал свои обязанности и свою

роль в обществе; только меньшего числа наемников в вой­
сках, только больше гражданского самосознания, и чтобы

11
это чувство не было так испорчено безразличием к полити­
Ke и вырождением самих граждан. Другие общества столкну­
лись с этими же бедами, но уцелели благодаря коренным
реформам (а также напряжением всех сил при столкновении
с внешним врагом. Когда выбор между жизнью и смертью,
свободой или рабством предельно ясен. - Ред.). Империя
(Западная Римская. - Ред.) не смогла или не захотела таких
изменений - и потерпела поражение от варваров. Но циви­
лизация, которую она создала, оставила глубокий след, ко­
торый не дал Европе остаться варварской навсегда.
Среди различных народов, населявших варварский мир,
наименьшее значение имели урало-алтаЙские. Одна их
часть - северные и восточные угро-финны - состояла из
кочевых и оседлых племен, живших в полосе лесов и болот,
которая занимает половину современной России, от Север­
ного Ледовитого океана до верхнего течения Волги. Эти пле­
мена не участвовали в тех вторжениях, о которых сейчас
идет речь. Другая часть состояла из народов Восточной и
Центральной Азии. Эти гунны, авары, булгары, хазары, пе­
ченеги (патцинаки), мадьяры (венгры) и монголы были в
большинстве случаев только разрушителями. Свирепые и
жестокие, знавшие только кочевую жизнь и не имевшие ни­

чего, кроме своих стад, они добывали себе средства к суще­

ствованию в первую очередь войной и грабежом. Они объе­
динялись в орды - союзы племен, из которых каждое могло

вывести на поле боя примерно две тысячи воинов, а сами

племена состояли из сотен патриархальных семей. Управля­
ла ими знать, состоявшая из вождей или царей (ханов, кага­
нов или судей), которые указывали своему народу, куда идти.
У этих народов-хищников была какая-то жажда все разру­
шать. Их мужчины считали для себя позором не убить врага,
а в торжественных случаях пили из черепов тех, кого побе­
дили, и вешали на шеи своим коням полосы человеческой
кожи в качестве трофеев. Эти народы были, как, по утверж­
дению летописцев, сказал повелитель гуннов Аттила, «бича­
ми Божьими»). Куда бы они ни пошли, они оставляли после
себя только развалины, и от их вторжений не осталось ниче­
го, кроме воспоминаний о разрушении - диком и глупом.
Влияние славянских народов оказалось гораздо более
глубоким и не таким вредным. Эти народы индоевропей­
ского (арийского) происхождения до того времени жили в

12
безвестности на просторной Восточно- Европейской рав­
нине, в основном как оседлые племена, пока не были за­
брошены великими вторжениями гуннов на поросшие ле­
сом вершины Карпат, как на крепостные башни. (Об этом
говорят оставленные в страшной спешке многочисленные
поселения славян, например на верхней Висле, а также
большое количество кладов этого времени в Повисленье и
на Волыни. Славяне уходили не только в Карпаты, но и на
север - в Полесье и дальше (вскоре, в VI в., они дошли и
до района Москвы (курганы у села Беседы). - Ред.) Спу­
скаясь оттуда, славяне с V по VII в. расселились на землях,
опустевших после ухода германцев и угро-финнов, - на
территории современной России (они занимали примерно
пятую часть ее, от Двины до Днепра и больших озер), на
равнинах возле Вислы, где сейчас находится Польша (рай­
он верхней Вислы, Волыни и Приднепровья (район Киева
и Переяслава-Хмельницкого) и полоса земель далее на во­
сток (верховья Сейма - совр. Курск И др.) - земли, где
славяне были всегда - со времени своего относительного
обособления в едином индоевропейском (арийском) мас­
сиве около 1500 г. до н. э. - Ред.), вдоль всего южного
побережья Балтийского моря, в Судетах и даже в Северной
Германии, которая из Германии стала Славией, в Богемии
(Чехии) и Моравии. На юге они заселили земли по Дунаю,
Каринтию и Словению, Хорватию до берегов Адриатики и
даже переправились через реку Саву, когда целый рой
сербских племен заполнил Мёзию и Македонию. Славяне
оттеснили на территорию между своими землями и вос­

точным побережьем Балтики другие, тоже индоевропей­

ские, племена - пруссов, ливов И литовцев, которые до

сих пор оставались в бездействии.

Эти не похожие один на другой народы тогда еще не до­
росли до понятия о государстве. Они были объединены в
общины из нескольких семей (такая группа семей называ­
лась задруга, двориче или вервь), в каждое из которых входи­
ло от тридцати до сорока человек, а эти общины, особенно
у южных славян, в некоторых случаях объединялись в более
крупные группы. Такое объединение называлось братство
и бьmо аналогично римским gentes (родам. - Пер.) и грече­
ским фратриям. У славян, которые были ближе к патри­
архальному строю, чем германцы, каждая семья жила под

13
властью вождя или старейшины. Имущество принадлежало
всей семейной общине и было неделимым и неотъемлемым.
Работали все вместе. Прав на наследство и частную соб­
ственность у них не было. Все считалось общим, даже ме­
бель и иные вещи, сделанные кем-то одним. Существовала
старинная славянская поговорка: «Куда бы корову ни увели,
телится она всегда дома». Все члены семьи имели одинако­
вое право пользоваться плодами труда каждого из них. Каж­
дая семейная группа заботилась о больных, стариках и хо­
зяйствах, которые возникли в результате отделения от нее.
Такой деревенской общины, как у германцев, не бьuю. Бьши
только объединения задруг, племена (волости, роды, жупы),
бесчисленные маленькие кланы, каждый со своим именем
или прозвищем. Во главе каждого племени стояли его рели­
гиозные, гражданские и военные вожди, которым помогали

советами старейшины и собрание свободных членов племе­

ни. Они владели имуществом, лесами и пастбищами, кото­
рые через определенные промежутки времени перераспре­

делялись между членами племенной общины. Основная

масса населения состояла из свободных людей, которые
очень ревниво оберегали свою независимость и все имели
равные права. Они не признавали над собой никакого на­
чальства, кроме своих выборных вождей, которые не имели
никаких привилегиЙ. И заставляли работать на себя римских
колонов, которых обнаруживали на занятой земле, и рабов,
которых добывали путем войны, пиратства или торговли.
Хотя они уже достигли в своем развитии стадии оседло­
сти, у них не было городов, а только поселки-убежища (ко­
торые назывались словом «город»). Эти поселки были кру­
глыми по форме, их окружали деревянные или земляные
ограды, рвы или частоколы с одним входом, а вокруг такой
ограды веером располагались крестьянские дома и сады.

Обычно славяне жили на расстоянии друг от друга в раз­

бросанных по местности усадьбах (называвшихся словом
«деревня»), но иногда селились вместе в больших поселках
или деревнях, вытянутых по форме, где дома стояли вдоль
дорог или троп. Эти люди знали только натуральное до­
машнее хозяйство: каждая семья и каждое племя были вы­
нуждены сами производить для себя все необходимое. Зна­
чительная часть их территории, особенно на северных,
восточных и южных равнинах, была занята болотами или

14
водой. Эти места были обильны рыбой, и славяне, а также
латыши добывали ее там в больших количествах. Обширные
леса, в основном дубовые, но также буковые, где росли и
береза, клен и сосна, значительная часть которых была не
тронута человеком, занимали четыре пятых тех обширных
земель, где жили славяне. На своих землях эти племена охо­
тились на диких зверей - оленей, ланей, зубров и медведей,
а также ловили пушных зверей. Славяне собирали мед диких
пчел, а на открытых пространствах, горных пастбищах и тра­
вянистых лугах пасли большие стада крупного рогатого ско­
та, овец и табуны лошадей, как и кельты, балты, италики и
другие индоевропейцы, держали много свиней (и любили
свинину, особенно окорок и сало. - Ред.). Славяне счита­
лись хорошими скотоводами, а как земледельцы были ода­
реннее германцев: те заимствовали у них лемех. (Из группы
особенно близких индоевропейских народов (славяне, гер­
манцы и балты) германцы дольше всех хранили нравы арий­
ских кочевых пастушеских племен, которые в 3-2-м ты­
сячелетиях до н. э. колонизовали Центральную Западную и
Южную Европу, а также, частично, Ближний Восток, придя
сюда из степей и лесостепей между Днепром и Южным Ура­
лом. Восточная часть арийских племен (от Южного Урала до
Алтая и далее), продвигаясь на юг, заселила Среднюю Азию,
Иран и Индию, часть продвинулась в Центральную Азию (ко­
торая долго еще была «белой») и в Северный Китай (где поз­
же возникла, при смешении пришлой по генезису культуры
яншао с местными МОНГОЛОИДНЫМИ племенами культуры лун­

шань, первая китайская цивилизация Шан (Инь) (ок. 1520-

1030 до н. Э., легендарные даты 1766-1122 до н. э.). - Ред.).
Хотя славяне были знакомы только с экстенсивными мето­
дами земледелия, они уже выращивали зерновые культуры на

плодородной земле этих местностей и обычно снимали уро­

жай втрое больше, чем бьvIO посеяно. Они бьши хорошо зна­
комы с техническими растениями, например со льном и ко­

ноплей, но ремесла, за исключением кузнечного дела и

ткачества (а также гончарного дела. - Ред.), бьши у них в за­
чаточном состоянии, и нигде продукция ремесла не изготав­

ливалась для продажи на рынке вне семьи и племени.

Товары для торговли славяне доставляли на спинах лю­

дей или вьючных животных по примитивным тропам или на
лодках вниз по рекам, но торговля шла активно только по

15
соседству с Византийской империей. Заменой денег славя­
нам часто служили шкурки выдр и горностаев; но чаще все­

го они просто меняли товар на товар. Тем не менее славяне

позволяли чужеземцам (гостям) (в оригинале славянское
слово gost. - Пер.), приезжавшим для торговли, жить в осо­
бом помещении, состоявшем из нескольких построек с дво­
ром посередине - гостином дворе (в оригинале эти же слова,
только написаны латиницей: gostinny dvor. - Пер.). А с УН в.
У славян появилось много больших рынков - в городе
Юлин, иначе Винета, на острове Волин в Померании (поль­
ское поморье. - Ред.); в Новгороде, Смоленске, Ленчице
(Поморье) и Киеве. Но славяне не отличали торговлю от
грабежа. Для них купец и разбойник было одно и то же, и
торговый склад часто бывал разбойничьим логовом (tоvшу).
На Балтике они жили пиратством, среди русских - граби­
тельскими набегами или данью, которую вожди силой брали
с местного населения и использовали для своей выгоды.
Жизнь этих славян бьша еще примитивной, как у первобыт­
ных народов: они жили иногда в пещерах или в землянках

(это когда сгорали избы. - Ред.) и довольство вались самой

грубой пищей. Беспечные и расточительные, они постоянно
страдали от голода (типичные западноевропейские басни о
славянах. - Ред.). Грубые, драчливые и безжалостные к сла­
бым (такими в гораздо большей степени бьши германцы. -
Ред.), они бьши так далеки от того миролюбия, которое при­
писывают им легенды (свидетельства путешественников и
античных географов. - Ред.), и поэтому постоянно воевали.
Этот неугасающий огонь сражений все время поддерживали
враждующие между собой семьи и племена - просто из-за
любви к войне и необходимости грабить. Русский летописец
Нестор и византийские историки свидетельствуют, что эти
пастухи, лесные жители и пахари прекрасно умели устраи­

вать засады и разбойничать на море, таиться в лесах и пере­

секать вплавь большие реки, великолепно стреляли из лука
и метали отравленные дротики. Только под влиянием хри­
стианства славяне стали цивилизованными.

Германцы, их соседи и родственники, продвинулись по

пути цивилизации не дальше, чем они. Эти люди - смесь
различных типов, как темноволосых низкорослых брахице­
фалов, так и рослых долихоцефалов со светлыми волоса­
ми - то есть далеко не такой чистый расовый тип, как о них

16
часто пишут (поскольку некоторое смешивание с доарий­
ским населением Европы все же происходило. - Ред.), - к
тому времени уже примерно тысячу лет жили на туманных

берегах северных европейских морей. Одна из ветвей этого

семейства народов - готы покорили коренное население,
жившее там еще в бронзовом веке, в том числе финнов Юж­
ной Скандинавии, а потом отправились путем варягов по
Днепру и добрались до великих степных равнин Восточной
Европы, [де и поселились вестготы и остготы. У себя за спи­
ной, на берегах Балтики готы оставили скандинавов, англов
и ютов, а также вандалов. К второй ветви германцев, тевто­
нам, принадлежали многие народы, жившие от Северного
моря до Рейна и верховьев Дуная: саксы, фризы, лангобар­
ды, бургунды, баварцы, тюринги, франки и алеманны (ала­
маны). Во 11 в. эти варварские племена, населявшие столь
обширные земли, все вместе насчитывали всего около 2 или
3 миллионов человек, а в конце IV в. - около 4 миллионов.
Самое многочисленное племя, остготы, насчитывало не бо­
лее 800 тысяч человек, вестготов было 200 тысяч, а франков,
бургундов и лангобардов еще меньше. Непрекращающиеся
войны, голод, нужда и тяжелый труд, а также обычай под­
кидывать или убивать нежеланных младенцев и высокая
смертность мешали росту численности этих плодовитых по

природе народностей. Германцы, как правило, не знали по­

нятий «нация» И «государство» И объединялись только во
временные союзы или военные конфедерации. Единствен­
ными постоянными сообществами у них были племена, ко­
торые насчитывали каждое от 1О до 12 тысяч человек, а сами
племена складывались из деревенских общин, семей, а так­
же родственных групп (genealogiae, propinquitates), которые,
возможно, объединяли родственников-воинов; жили гер­
манцы в нескольких тысячах округов (pagi, gauen). Помимо
иллюзорной власти королей, единственной подлинной си­
лой была власть военных вождей, выборных военачальников
и предводителей воинственных банд, вокруг которых соби­
ралась добровольная свита (comitatus) из клиентов, которые
разделяли судьбу своего покровителя в счастье и в несчастье.
Наследственной знати не было, существовала лишь масса
свободных людей, которые собирались, чтобы обдумать об­
щие дела и выбрать королей, военных вождей и деревенских
старост (ptincipes).
17
 Это буйное демократическое общество, в недрах кото­
рого формировалась военная аристократия, сохраняло жиз­
неспособность благодаря патриархальной, основанной на
кровном родстве семье. Все члены семьи были солидар­
ны друг с другом, все жили вместе (младшие не отделялись
от старших) и совместно владели неотчуждаемым имуще­
ством. В такой семье могло быть от 50 до 500 человек, гла­
ва семьи имел над ней абсолютную власть (mundium), ко­
торая распространялась на женщин, детей и родственников
со стороны отца и матери. В этой среде развивалось не­
равенство, порожденное общественным разделением труда.
Особого сословия священнослужителей (как, например,
друидов у кельтов) не было, а знатные люди были выше
массы свободных людей лишь богатством, которое обеспе­
чивало им почет, или особыми полководческими способ­
ностями. Обычными занятиями знати и свободных герман­
цев бьmи охота, участие в делах деревенской общины или
племени и, в первую очередь, война. Труд все германцы
считали низким занятием и оставляли - так же как до­

машнее хозяйство - на долю либо подневольным служан­

кам (аnсШае), либо малочисленным рабам (mancipia), цена
которых была равна стоимости одного коня или несколь­
ких быков, либо - когда дело касалось обработки пах от­
ных земель - поручали подневольным земледельцам, lites
или a/dions, которых было мало так же, как мало бьmо са­
мой возделанной земли. (Вот автор и раскрьm коренные
отличия между славянами и их менее цивилизованными

родственниками германцами. - Ред.)

Хотя германцы в своем развитии уже достигли стадии
оседлости, большинство из них остались верны примитив­
ным патриархальным формам общественного строя. Преоб­
ладающей формой имущественных отношений у них была
коллективная собственность племени, округа или деревни,
называвшаяся mark или allmend. В число общих земель вхо­
дили не только пустоши, болота и пастбища, но также луга
и пашни. Один немецкий ученый обнаружил следы племен­
ной собственности в 190 округах (pagi) Древней Германии,
но собственность деревенских общин имела гораздо боль­
шее значение. Земля принадлежала сообществу свободных
людей. Они все бьmи ее совладельцами и имели одинаковое
право пользоваться ею и временно проживать на ней. Толь-

18
ко эти совладельцы имели право распоряжаться своей зем­
лей, предварительно собравшись все вместе и посоветовав­
шись друг с другом. Они же совместно выполняли на своей
земле роль нынешних администрации и полиции. В лесах,
на вересковых пустошах, в болотах и на пастбищах каждый
из совладельцев мог рубить дрова, охотиться на диких зве­
рей, собирать мед диких пчел и выгонять свой скот пастись
под присмотром общего пастуха. Каждый мог приводить
своих коров или кобыл на случку к общему быку или жереб­
цу, пользоваться общим прудом, колодцем и дорогой. Луга
весной огораживали и делили на участки по числу семей, а
после сенокоса открывали эту ограду и позволяли там па­

стись скоту всех членов общины.

Лучшие земли оставляли под пашню и делили на рав­
ные по ценности продольные полосы (gewanne). Пахотные
земли включали в себя три больших массива полей - под
озимые и яровые культуры и земли под паром. Каждый год
или раз в несколько лет участки полей перераспределяли
между семьями. Один ученый, который глубоко изучил
этот вопрос, отмечает, что каждая деревенская община
включала в себя от 1О до 40 семейных хозяйств и каждому
хозяйству выделяли по жребию примерно 30 акров земли
(12 с лишним гектаров). То есть община могла возделывать
до тысячи акров (свыше 400 гектаров), и каждый надел
включал в себя полосы из всех трех полей. Иногда дере­
венские общины объединялись в более крупные союзы,
которые назывались «сотни», занимали территории от при­

мерно 75 до 800 квадратных миль (от около 200 до более

2 тысяч квадратных километров) и объединяли от 16 до
120 семей для совместного пользования теми общими зем­
лями, которые не были распределены между семьями.
Имущество семьи состояло из права на общие земли и
из выделенных по жребию участков пашни, на которые
каждый член общины имел равные права. Все это вместе
составляло семейный надел (hu/e, тanse) , размер которого
колебался от 30 до 100 акров (от 12 с лишним до 40 с лиш­
ним гектаров). Большую часть надела обрабатывали, а
оставшуюся землю держали под паром. У франков это на­
зывалось салическая земля (terra aviatica), а у англосаксов
ethel. Скот и плуг также принадлежали этому «семейному
кооперативу», члены которого жили общиной и совместно

19
пользовались тем, что производили с помощью своего иму­

щества. Выросщие сыновья не отделялись от родительской

семьи, чтобы создать новую; приданое дочерям тоже не
давали. Существовали только части единого целого, ко­
торые распределялись между сыновьями и хозяйствами.
Частной собственностью были оружие, скот, еда, мебель и
деревянный дом с маленькой усадьбой при нем.
В области экономических отнощений этому обществен­
ному строю соответствовало простое натуральное хозяйство.
Германцы умели только собирать то, что можно было до­
быть не трудясь, и возделывать землю самыми примитивны­
ми экстенсивными способами. Больщинство из них жили
простой жизнью рыбаков, охотников и пастухов под сумрач­
ным небом, в постоянной борьбе с сыростью и холодом. На
суровых морских берегах, среди болот, на отмелях и поймах,
которые затапливались разливщейся рекой или яростным
нагоном морских вод, а также приливами, под частыми дож­

дями и в обычном здесь тумане племена ютов, англов, фри­

зов и саксов жили рыболовством и охотой. Надев предохра­
няющую от брызг одежду из тюленьей кожи, они спускали
в прибрежную воду морей лодки из щкур, натянутых на пле­
тенный из ветвей каркас, или длинные, выдолбленные из
одного дерева ладьи. Земли германцев, которые лежали в
глубине материка, были преимущественно дикими и без­
людными. Это бьш край вересковых пустошей и бескрайних
лесов, на четыре пятых своей площади укрытый зеленым
покровом из дубов, сосен и буков. Его, как и девственные
леса Северной Америки, пересекали медленные реки, по
которым плыло множество упавших деревьев, и населяли

дикие звери. По нему ходили охотники и добытчики M~дa

диких пчел, а свинопасы приводили в дубовые леса стада
свиней кормиться желудями и лесными орехами. Пастьба
скота на пастбищах, лугах и лесных опушках бьша основным
занятием германцев. Они имели табуны лошадей, стада
крупного рогатого скота, овец и коз. Из-за лени и невеже­
ства германцы получали очень небольшие урожаи пшеницы,
ржи, овса, ячменя, бобов, чечевицы и льна со своих полей,
которые обрабатывали мотыгами и плугами с деревянными
лемехами (это, видимо, скорее соха. - Ред.). Земля быстро
истощалась и начинала давать совсем плохие урожаи, по­

тому что германцы только давали ей отдых, оставляя каждый

20
участок раз в три года под паром, но не удобряли навозом.
К тому же регулярное перераспределение участков мешало
усовершенствованиям в земледелии. Сады и виноградники
были только у тех германцев, кот.орые жили по соседству с
империей. Ремесла находились в зачаточном состоянии, их
продукция предназначалась лишь для семьи или местного со­

общества и удовлетворяла только элементарные жизненные

потребности. Такой работой обычно занимались женщины и
рабы: это они мололи зерно на ручных мельницах, варили
пиво, пряли и ткали шерсть и лен, необходимые для каждого
хозяйства. Но у нескольких германских народов бьmи свобод­
ные ремесленники, например плотники у бургундов. Только
немногие изделия - фризские сукна, тюрингские и саксон­
ские льняные ткани и плащи - производились в количестве

достаточном для торговли. Кроме того, в Германии бьmи со­

ляные шахты и рудники, где добывали железную руду. И те и
другие разрабатывались примитивными способами, а метал­
лы, полученные обычным методом, бьmи такой редкостью,
что люди иногда продолжали пользоваться каменными ин­

струментами и каменным оружием. Гончарные изделия у гер­

манцев были только грубые, и лишь в обработке бронзы и
изготовлении украшений из золота германские ремесленники
делали первые попытки быть художниками.
Эти варвары торговали с соседними народами, в первую
очередь с римскими купцами, у которых германцы на бе­
регах Рейна и Дуная покупали вино, воинское снаряжение
и оружие в обмен на охотничью добычу и продукты ското­
водства. Но германцы почти не знали, что такое кредит и
деньги, и просто меняли одну вещь на другую. Торговля
была в этих краях опасным делом. Здесь, где пиратство и
постоянные воинские набеги считались законным спосо­
бом добыть то, QTO слишком мало производишь сам, купец­
чужеземец, который вдруг казался германцам врагом или
просто подозрительным человеком, мог лишиться жизни

или по меньшей мере товаров.

Германцы во многом остались подобными хищным зве­
рям. Они жили среди лесов и болот семейными группами,
запершись в своих деревнях, хуторах, крестьянских домах

или хижинах, которые были окружены рвами, оградами и

частоколами, охранялись злобными псами и бьmи скрыты
завесой из деревьев в густых лесах или стояли на высотах -
21
на холмах или островах. Города вызывали у германцев от­
вращение, и потому они имели не больше ста крепостей, где
можно бьmо укрыться в случае опасности. Германцы носили
шерстяные или льняные рубахи и штаны, а поверх них пла­
щи из звериных шкур, ходили босыми и разрисовывали себя
грубыми узорами. Некоторые из них, например герулы, де­
лали себе татуировку на лице. Питались эти люди молоком,
сыром и мясом, иногда запивая пищу пивом. Будет у них еда
или нет - зависело от удачи на охоте, от того, много ли

пищи дало скотоводство, и от урожая. Голод истреблял эти

народы или выгонял их на тропу войны. Несмотря на склон­
ность к хвастовству и чрезмерную гордость, эти люди иногда

становились дисциплинированными, верными, храбрыми и

привычными к опасности, но нужда, опасности и неста­

бильность их жизни развили в германцах скупость, буйство,

грубость, презрение к слабым и побежденным, кровожад­
ность и жажду причинять страдания другим. Каждый нена­
видел каждого, и прощение было невозможно. Германцы
были суеверны и невежественны, вспыльчивы и свирепы,
как дикие звери, которых мучат страдания и голод. Кроме
мощного давления необходимости, их толкала на войну за­
висть, возникавшая при виде благ имперской цивилизации.
Жизнь в империи казалась такой чудесной, легкой и при­
ятной по сравнению с тем полным риска существованием,
которое вели их народы в течение многих тысячелетий. И как
раз в то время, когда варвары уже теряли способность сдер­
живать свои желания, римский мир становился все более
сонным, вялым и равнодушным ко всему. Вторжения стали
ударами, пробудившими его от этой сладкой дремоты.

ГЛАВА 2
Вторженuя u созgанuе варварских
королевств в христианскоа Европе. -
Разрушенuе римского общественного
u экономuческого строя fV-VII вв.)

До этого Римская империя почти 600 лет противостояла

постоянному давлению варварских племен с помощью пре­

красной сети крепостей и укрепленных лагерей, в которых

несла охрану регулярная армия из 400 тысяч легионеров. В

22
конце концов Рим поверил в свою непобедимость и бес­
смертие. В 111 в. империя отбила мощнейшее нападение
(готов, скифо-сарматов и др. из Причерноморья на Бал­
канский полуостров и Малую Азию; Сасанидского Ирана
на Ближний Восток; франков, маркоманов, алеманнов и
саксов на Галлию, Италию и побережье Британии. - Ред.),
подобного которому не бьmо со времен вторжения на ее
земли галлов (ок. 387 ИЛИ 390 до н. э.), тевтонов и кимвров
(105-101 до н. э.); И после 50 лет борьбы Аврелий, Клав­
дий и Диоклетиан сумели восстановить военную мощь им­
перии. Но уже началась та политика, которая считалась
находчивостью и ловкостью, а на самом деле бьmа близо­
рукостью. Она позволила зданию римской государствен­
ности пропитаться чужеродными элементами, которые

лишили его прочности и в итоге погубили. Множество вар­

варов были допущены в провинции как поселенцы, варва­
ров из любого народа принимали и поодиночке, и целыми
отрядами на службу в легионы под именем союзников (/а­
eti, joederati). Большое число военнопленных в качестве
колонов возделывали землю в крупных поместьях. «Варва­
ры работают за нас, сеют за нас и сражаются за нас», -
писал Проб. Эта мера была опасна: она поддерживала у
жителей ослабшего государства иллюзию того, что оно
сильно и ИМ ничто не угрожает, усугубляла нехватку па­
триотизма, которого и так было недостаточно у большин­
ства, ослабляла дисциплину в обществе, уменьшала бди­
тельность и энергию.

Тысячи варваров, живших теперь в империи, никак не

могли быть хорошими защитниками цивилизации, к кото­
рой у них, конечно, не было ненависти, но с которой была
лишь очень слабая связь. Ведь новые, успешные вторжения
варваров в V в. не были вызваны их ненавистью к цивили­
зации. Захватчики были просто очередной волной тех, кто
искал убежища в империи, и вначале они просили всего
лишь дать им в ней скромное место. В истории поселения
варваров в империи жестокие вторжения бьmи исключени­
ем, и если они случались, то их вызывала нужда или стол­

кновения с другими народами за пределами империи. Как

правило, будущие наследники империи являлись как во­
оруженные просители и были счастливы, если получали
земли и колонов за то, что будут служить Риму как сол-

23
даты. Но беспорядок, порожденный продолжавшимися
200 лет вторжениями - как мирными, так и насильствен­
ными, в итоге уничтожил если не всю империю, поскольку

ее восточная половина выдержала эти удары, то по мень­

шей мере ее западную половину с центром в Риме, которая

оказалась не способна сопротивляться с такой же силой,
как Восток со столицей в Константинополе (построенном
в IV в. Константином на месте древнегре;fеского Визан­
тия. - Ред.).
Великое переселение народов началось в конце IV в. и
продолжалось до конца УI в., а в некоторых случаях и позже.
Началось с того, что западные гунны, изгнанные с берегов
Аральского озера (так у автора. - Пер.), напали на готскую
империю, существовавшую на берегах Черного моря, уни­
чтожили ее и, ведя с собой остатки по коренных ими герман­
ских и славянских (а также иранских и угро-финских. -
Ред.) народов, вынудили часть готов (BecтroToB) искать
убежища на землях Восточной империи - 11 Мёзии и Фра­
кии, где их приняли как союзников. Вскоре эти неудобные
союзники попытались увеличить свою территорию и осно­

вать свои поселки в Италии, но Феодосий отбросил их на­

зад, разбив в битве при Аквилее (394). (Сначала готы,
испытывая голод, подняли восстание и в 378 г. под Адриа­
нополем уничтожили римскую армию - погиб император
Валент и 40 тысяч римских воинов. - Ред.) После этого, под
властью слабых преемников этого великого императора,
обессилевшая и разделенная в 395 г. на две части империя
перенесла один за другим два тяжелейших удара - два ве­
ликих вторжения. Первое из них, когда в империю ворва­
лись 200 тысяч свевов, вандалов и бургундов, Стилихон
остановил у Фьезоле в 406 г., а вторым бьuIO нападение вест­
готов, которых он же разгромил у Полленции. (Сначала
Стилихон в 402 г. разбил вестготов Алариха 1 у Полленции,
а затем в 406 г. у Фьезоле (близ Флоренции) - ocтrOTOB,
свевов, вандалов, аланов, сар матов и др. Радагайса, который
бьш пленен и убит. Однако в 408 г. защитник империи Сти­
лихон был казнен по наущению придворных императором
Гонорием. - Ред.)
Галльские провинции и Испания, оставшиеся без защи­
ты, бьши затоплены, словно наводнением, полчищами дру­
гих германских племен. После смерти Алариха 1, который

24
с третьей попытки разграбил Рим и Италию в 410 г., Запад
получил короткую передышку. Римское правительство,
следуя правилам традиционной политики, позволило вест­
готам поселиться в Аквитании и ~ районе Нарбона, а поз­
же и в Испании (415-446). Бургунды же получили разре­
шение поселиться в Палатинате (Пфальце), а позже - в
Савойе. Рипуарским франкам были выделены (400-436)
земли на левом берегу Рейна рядом с их родственника­
ми, салическими франками, которые уже жили на римской
территории на берегах реки ЭЙссел. В тот момент казалось,
что Восток находится в большей опасности, чем Запад, по­
скольку тогда же возникла великая империя гуннов, про­

стиравшаяся от Каспийского моря до Дуная и Альп. Им­

ператорам даже пришлось платить ей дань (434-435). Но
победам гуннов пришел конец: в Галлии, в сражении на
Сене или на Марне (451) (на Каталаунских полях. - Ред.)
гуннов и их союзников (германцев и др.) совместными уси­
лиями разгромили римляне и их союзники германцы и

аланы под командованием Аэция. (И снова спаситель- За­

падной Римской империи, на этот раз последний, бьm уси­
лиями правящих дегенератов ликвидирован - Аэция в
454 г. отравили по приказу Валентиниана 111, выросшего и
укрепившегося во власти под опекой этого великого пол­
ководца и дипломата. Тем самым выродившаяся правящая
верхушка Западной Римской империи сама вырыла себе
могилу; в 476 г. все бьmо кончено - один из варварских
военачальников, Одоакр, лишил последнего римского им­
ператора Ромула (по иронии судьбы носившего то же имя,
что и основатель державы) знаков императорского досто­
инства. - Ред.) Смерть Аттилы (454) избавила Европу от
гуннской угрозы, но не защитила от новых захватчиков -
остготов, аланов, лангобардов, славян, булгар и авар (с У
по УН в.), которые постепенно опустошили земли по Ду­
наю, Иллирию, Мёзию, Грецию и даже Фракию. Однако
мощь и хорошая организация войск Восточной империи
позволила ей продержаться (и даже наступать при Юсти­
ниане) до времени правления Ираклия, дружески прини­
мая некоторых захватчиков как союзников, а остальных

отбрасывая назад до среднего течения Дуная. Но Западная

империя стала добычей варваров. На северо-западе пират­
ские шайки англов, ютов и саксов покорили романизиро-

25
ванных кельтов Британии и основали здесь свою гептар­
хию - семь маленьких королевств. В Восточной Галлии
бургунды создали государство в Швейцарии и долинах
Соны и Роны (434-531). На юге вестготы заняли все зем­
ли вплоть до Луары, а также Прованс и всю Испанию
(462-480). На севере франки расселились по Бельгии, а
потом с помощью римской церкви основали первую вели­
кую варварскую империю Запада (486-521). Италия, кото­
рой их влияние не достигало, пережив проникновение на
ее землю врагов в 406 и 410 П., теперь перенесла еще че­
тыре вторжения - нападения вандалов и аланов Гейзериха,
в 429-439 П., захвативших Северную Африку с Карфаге­
ном (455), гуннов Апилы (452), герулов Одоакра (457-476)
и остготов Теодориха (493) - а затем, после короткого пе­
риода правления византийских императоров, восстановив­
ших в Италии власть прежней империи, уничтожив госу­
дарство остготов, стала добычей лангобардов (568-584).
Таким образом, Западная империя перестала существо­
вать де-факто с 476 г., но формально варвары называли
себя наследниками власти Рима в Западной Европе, при­
знавая, чаще на словах, главенство императора в Констан­
тинополе.

Почти все перечисленные банды захватчиков и союз­

ников вначале хотели только жить в империи, под опекой
Рима и под сенью его всеми почитаемого имени. Почти все
они объявляли себя союзниками, солдатами и защитника­
ми Рима. Чтобы добиться послушания от римского народа,
они появлялись на людях в облике римских должностных
лиц - как magistri militum, консулы и патриции, причем
знаки своих римских званий надевали поверх своих соб­
ственных нарядов варварских вождей. Эти короли и князья
правили с помощью старой бюрократической системы и
при поддержке старой римской аристократии и церкви.
Но через 100 лет или чуть позже они признали бесполез­
ность притворства, и оно стало им надоедать. Варварские
правители были сильны раболепием романизированных
народов и уверены в том, что власть у них сохранится, пока

они будут сохранять то безраздельное военное господство,

которое уступил варварам Рим.
Поэтому они не замедлили показать, каковы они на са­
мом деле, и тогда цивилизованный мир испытал губитель-

26
ные последствия смены власти, от которой был не в силах
защититься, и стали по-настоящему ощущаться разруши­

тельные результаты варварских завоеваний.

Первым из этих результатов б'Ыло искажение понятия
«государство». Варварские монархии - странные сочета­
ния римского деспотизма и власти германских князей -
три столетия задыхались в объятиях вождей своих воинских
банд, ставших предводителями буйной аристократии. Они
позволили развалиться римской административной систе­
ме, которая бьmа подобна крепким доспехам, а сами ока­
зались не в силах предотвратить ужасающую анархию, ко­

торая почти привела к распаду западного общества. Мир

выиграл при этом от исчезновения римского абсолютизма
и римской налоговой системы, но на много столетий ли­
шился всех благ, приносимых порядком и долгим миром.
К счастью для цивилизации, романизированное населе­
ние и по численности, и по социальному развитию на­

столько превосходило захватчиков, что в основной части

Европы варварская колонизация оказалась лишь тонкой
прослойкой, под которой сохранился мощный слой жизни,
оставшийся после господства римлян. Древние народы -
латиняне и другие италики, кельты, иберы, фракийцы, ил­
лирийцы и эллины, различия между которыми настолько
сгладились за годы империи, что образовал ась единая об­
щая культура, быстро ассимилировали, поглотили или из­
менили своих новых соседей - славянские, германские и
даже азиатские народности. Правда, от контакта с этими
соседями они потеряли значительную часть своей циви­
лизованности, но все же остались хранителями римского

наследия, прежде всего в области религии. Что касается

варваров, то некоторые из них, например ругии, остготы,

свевы и вандалы, исчезли, не оставив следа. Германцы, бул­

гары и славяне в Восточной Римской империи почти сразу
же эллинизировались. На юго-западе только аристократы,
потомки прежних завоевателей, продолжали считать себя
лангобардами (в Италии) и вестготами (в Испании), но от
германской колонизации остались только еле заметные
следы, причем лишь в части областей - на севере Испа­
нии, в герцогствах Беневенто и Сполето, Тоскане и Север­
ной Италии. Галлия южнее Луары тоже почти не сохрани­
ла следов германского владычества, от которого какое-то

27
время страдала. Остались небольшие следы саксов на по­
луострове Котантен и в области Мен (к югу от Нормандии)
и бургундов в двух Бургундиях И Западной Швейцарии.
Только на севере и северо-востоке Древней Галлии и на
римских землях по Дунаю германская колонизация оста­
вила более глубокий отпечаток, но даже здесь его глубина
была очень разной в разных случаях. Франки, саксы и фри­
зы заселили Нидерланды, Фландрию, Булонский округ и
Артуа, но валлоны, потомки римлян, сохранили за собой
долины Самбры и Мёза (Мааса). Романо-кельтское насе­
ление Эльзаса и Палатината, подобно им, сохранило преж­
ние, латинские и галльские, основы своего жизненного

уклада, несмотря на вторжение аламаннов (алеманнов), а

в Англии то же сделали бритты, несмотря на толпы англов
и саксов, которые буквально затопили их землю. Только на
правом берегу Рейна, на берегах Майна, на Дунае и в Цен­
тральных Альпах германские колонизаторы - аламанны и
баварцы - стали хозяевами, и тевтонское варварство вос­
торжествовало, а остатки романизированного населения

сохранились лишь в нескольких разделенных большими

расстояниями местах.

Но хотя вторжения и на Западе, и на Востоке мало по­

влияли на этническую основу древней Римской империи,
они стали катастрофой для римского общества и римской
экономики. На долю человечества редко выпадали такие
несчастья, как тогда. Народные массы понесли большие
потери при смене хозяев. Верхние и средние слои прежне­
го римского общества были уничтожены военнОЙ грозой
или ограблены варварами, а их уцелевшие представители
смешались с завоевателями. Собственность - вся или часть
ее - переходила в руки новых владельцев. На Дунае и Рей­
не германцам мало было занятых ими государственных зе­
мель и брошенных хозяевами имений, и они конфискова­
ли дома и земли у всех частных владельцев. В Британии
случилось то же самое: там англосаксы полностью ограби­
ли бриттов. В Бельгийской Галлии, от Рейна до Северного
моря, франки, бывшие «гости» (hospites) империи, при­
своили себе государственные имения, которыми пользова­
лись только как арендаторы, и поселились на покинутых

или незанятых землях, не про водя насильно бесполезные

границы между своими владениями и землями галло-рим-

28
лян. Во всей этой обширной части древней империи рим­
ское поместье, vil/a, уступило место германской деревен­
ской общине, называвшейся (иn, weil/er или doif. В других
областях империи - в Галлии и Аквитании, Испании и
Италии - бургунды, вестготы, герулы, остготы применяли
или изменяли в свою пользу те права, которые Римское
государство признавало за своими защитниками. В каче­
стве «гостей» они просили, во исполнение ... официального
закона гостеприимства, не только дома и места для посе­

ления, но также определенную часть всех земельных вла­

дений и того, что в них производилось. Вестготы и бургун­

ды таким образом потребовали и захватили по закону две
трети крупных имений имперского государства и аристо­
кратов империи, оставив лишь одну треть в полной соб­
ственности крупных римских землевладельцев. Таким же
образом они заставили римлян уступить им две трети са­
дов, виноградников, скота, рабов, колонов и домов. Преж­
ние хозяева и новые владельцы, называвшиеся «гостями»

или совладельцами (consorfes) , жили рядом в одних и тех

же поместьях и делили доходы с них между собой в про­
порции, установленной законом. Лесами и пастбищами
они пользовались совместно. Поскольку германцев было
не очень много, этот способ взимания воеНliОЙ добычи
применялся без труда, оставлял мало следов и причинял
страдания лишь малому числу землевладельцев. В Италии
такое взимание добычи применялось еще мягче: у римлян
требовали лишь третью часть земли и доходов с нее, но
герулы своей грубостью вызвали ненависть к этой мере.
Однако сменившие герулов Одоакра более умные остготы
Теодориха сумели сделать ее приемлемоЙ. Они в качестве
«гостей» забирали себе, действуя через чиновников казна­
чейства, треть денежных и натуральных доходов с государ­
ственных земель и с крупных частных владений, которые
были им выделены. Но с появлением лангобардов все из­
менилось: этим грубым захватчикам мало было поселиться
самим вместе с семьями в имениях крупных римских зем­

левладельцев, которых они убивали во множестве, и в зе­

мельных владениях церквей, которые они грабили. Ланго­
барды, кроме этого, еще заставляли выживших латинян
платить новым германским «гостям» треть урожая с земель,

которые те арендовали. Так произошло великое перерас-

29
пределение собственности на Западе. Оно пошло на поль­
зу земельной аристократии, в составе которой преобладали
германцы, смешавшиеся с ассимилированными римляна­

ми, но повредило сословию свободных мелких собствен­

ников, численность и влияние которых, естественно, стали

очень быстро уменьшаться. С тех пор как перестала суще­

ствовать империя, поглощение крупным, принадлежащим

аристократу, поместьем соседних с ним земель все больше

становилось нормой. Вторжения дали таким владениям но­
вые силы, позволившие им выжить и расшириться. Одно­
временно с этим на цивилизованном Западе, где гений
римлян добился преобладания индивидуальной собствен­
ности, возродились примитивные формы землевладения -
коллективная собственность деревни и семьи.
Германцы принесли в империю вовсе не демократиче­
ские принципы свободы и равенства, а, наоборот, угнетение
бедного богатым, а слабого сильным. Они подчинили народ
олигархической власти своих вождей, сделав этих вожаков
воинских банд хозяевами сразу и людей и земли. Рим пере­
плавил в одно целое все сословия и вошедшие в империю

народы и уравнял их перед своими законами. Германцы же,

согласно своим обычаям, установили полнейшее неравен­
ство между народами своих варварских государств. В Галлии
существовало целых семь разных законодательств для ее жи­

телей в зависимости от их происхождения - отдельные сво­

ды законов для галло-римлян, салических франков, рипуар­
ских франков и франков-хамавов, бургундов, вестготов и
алеманнов. Различные слои общества также бьmи отделены
один от другого словно высокой стеной: к каждому из них
применялось свое уголовное право, причем к высшим со­

словиям проявлялась постыдная мягкость, а к низшим вар­

варская жестокость, людей низкого звания можно бьmо на­

казывать увечьем и пыткой. Одинокая в своей гордости
аристократия постаралась закрыть низшим путь наверх по

общественной лестнице: знатный человек, вступивший в

брак с человеком иного сословия, лишался своего высокого
звания. Варвары не осмеливались на открытые попытки по­
работить свободных по рождению германцев, которые жили
рядом с своими вождями на землях империи. В сильно
романизированных округах Южной Галлии, Испании и
Италии они даже позволили существовать небольшому ко-

30
личеству свободных мелких собственников римского про­
исхождения. Но новые варварские аристократы начали вез­
де и постоянно различными тайными уловками отнимать у
простых свободных земледельцев их землю и личную свобо­
ду. А практически полное исчезновение центральной вла­
сти, когда господином был тот, кто силен, облегчало им
задачу. Во всех областях, где преобладали германские по­
селения, прежний римский класс землевладельцев исчез:
они бьши либо убиты, либо обращены в рабство. В Британии
англосаксы превратили тех бриттов, которым они сохранили
жизнь, в колонов или сельских рабов. Во всей Бельгийской
Галлии, в бассейнах Рейна и Дуная, те свободные жители
галло-римского происхождения, которые уцелели после рез­

ни и не покинули этот край, бьши вынуждены возделывать

землю в поместьях и крестьянских хозяйствах завоевателей­
германцев как полурабы (tributarii) и пополнили ряды преж­
них колонов. Так варвары решили проблему рабочих рук в
сельском хозяйстве и смогли жить в праздности за счет тру­
да прежних римских владельцев земель и земледельцев.

В кельтской Галлии, Испании и Италии такая судьба по­

стигла меньшую часть прежнего свободного населения, но
по мере укрепления власти варваров доля порабощенных
стала повсюду одинаковой. Например, лангобарды в полу­
островной Италии уравняли всех свободных людей, даже
священников, с римскими и германскими колонами.

В христианской империи возникновение сословия ко­

лонов бьшо при ее законах шагом вперед в общественном
развитии, но в годы правления варваров это сословие сде­

лалось отсталым общественным учреждением, которое не

уменьшало, а, наоборот, увеличивало зависимость челове­
ка. Римские законы обеспечивали колону личную свободу
и постоянное проживание на земле, которую он возделы­

вал, а варварские законы и обычаи приравняли колона к

крепостному, то есть к несвободному, человеку и крабу,
служащему в городском или усадебном доме, которого
можно бьшо оторвать от семьи и переселить из одного име­
ния в другое. С другой стороны, крепостных перестали от­
личать от рабов, и положение тех и других стало одинако­
во непрочным. В Римской империи перед ее гибелью
рабство уже исчезало, но в течение трех столетий после
варварских вторжений оно возродилось и стало очень бы-

31
стро распространяться. Постоянные войны и набеги, на­
стоящая охота на людей, подобная той, которая и сейчас
еще продолжается в Центральной Африке (автор писал это
в конце XIX - начале хх в., когда арабские купцы, уже
после отмены рабства в Америке, продолжали в большом
количестве покупать у африканских вождей и царьков
местных чернокожих рабов для мусульманских стран. -
Пер.), поставляли на невольничьи рынки тысячи мужчин
и женщин по невероятно дешевой цене. Уголовное зако­
нодательство варваров увеличивало число этих несчастных,

приговаривая виновных к рабству за самые мелкие про­

ступки. С другой стороны, преобладающее большинство
населения жило в такой нищете, что для очень многих от­
чаявшихся людей рабство бьшо чем-то вроде убежища. В
результате всего этого большая часть того римского насе­
ления, которое пощадили победители в Британии, на Ду­
нае и Рейне, даже в Галлии и Бельгии, а также в Италии
(в период господства лангобардов), была обращена в раб­
ство. Домашних слуг для себя знать добывала таким же об­
разом, а часть работы по возделыванию земли и уходу за
стадами была поручена отрядам рабов (servi rustici, mаn­
cipia). Эти люди, которых снова приравняли к животным и
предметам, были прикованы к своему ужасному положе­
нию законами: законодательство затруднило и сделало бо­
лее редким освобождение рабов и запретило браки между
свободными людьми и рабами. Закон снова дал господам
власть над жизнью и смертью своих рабов, а рабов оставил
беззащитными перед бесчеловечной жестокостью и звер­
ской яростью господ. Перечисление жестоких наказаний,
которые угрожали рабам, - лишение ушей, носа, глаз,
языка, рук, детородных органов - занимает целые разделы

в варварских сводах законов и заставляет читателя содрог­

нуться. В этом случае человечество очень далеко ушло от

гуманизма, следы которого оставались в римских законах

о рабстве 11 - IV вв.
Все гарантии сохранения жизни и собственности, кото­
рые давала человеку умирающая античная цивилизация,

исчезли при анархии, которую со~дали варвары. Даже в

остготах, вестготах и франках, которые долго жили в им­
перии и уже наполовину романизировались, вдруг просну­

лась свирепость их предков, и эти «гостю> превратились в

32
разнузданных убийц. Аларих 1и его люди в Беотии, Атги­
ке, Фессалии и Македонии убивали местных жителей, уво­
дили их женщин и скот. Даже Сальвиан, епископ Марселя
(р. ок. 390 - ум. ок. 484), который известен своими по­
хвалами варварам, написал: «Для шiс нет ни мира, ни бе­
зопасностИ». Другой современник этих событий, Проспер
Аквитанский, около 416 г. восклицал: «Уже десять лет, как
мы оказались под мечами вандалов и готов; наш народ по­

гиб, они убивают даже детей и юных девушею>. В VI в. та­

кие же преступления совершали германцы из Австразии
(восточная часть государства франков, которая иногда ста­
новилась самостоятельным государством. - Пер.) в Оверни
и Аквитании. Те германцы, которые не соприкасались с
римской цивилизацией, были еще свирепее. Англы, юты и
саксы были дикими кровожадными зверями, и перед тем,
как отплыть от берега, они обычно убивали каждого деся­
того из своих пленников. В Британии они вели себя так
жестоко, что романо-кельтские аристократы бежали в Ар­
морику (Бретань), спасаясь от смерти, а множество бритгов
были убиты. Алеманны запомнились жителям Западной
Европы своей жестокостью не меньше, чем гунны. Банды
воинов, которые вор вались в Италию и Галлию во время
великого вторжения 406 г., сеяли далеко вокруг себя ужас
своими жестокими делами. Город Августу Треверов они
превратили в бойню, псы и хищные птицы пожирали го­
лые тела его жителей - мужчин и женщин. ВАквитании
и Испании христиан и христианских священнослужителей
избивали, заковывали в цепи и сжигали живыми. Всюду
при разграблении городов происходило надругательство
над женщинами. Захватив Рим, вестготы Алариха, отдыхая
в тени, заставляли пленных сенаторских сыновей и доче­
рей, попавших к ним в гаремы, подносить им фалернское
вино в золотых кубках. После каждого похода захватчики
расширяли женские половины своих домов. Один совре­
менник тех событий свидетельствует, что в течение всей
второй половины V в. «лес мечей косил италийскую знать,
как пшеницу». Позже, в VI в., лангобарды перешли в сво­
ей дикой жестокости все пределы.
«Убить человека для них - ничто, - утверждал Павел
Диакон (р. ок. 720-?; лангобардский историк из знатного
лангобардского рода. До завоевания лангобардского ко-

2 п. Буассонад 33
ролевства Карлом Великим (773-774) служил при дворе
короля лангобардов Дезидерия, позже перешел на службу к
Карлу Великому. Основной труд: «История лангобардов».­
Ред.). - Подобно вынутому из ножен мечу, эти свирепые
полчища несли гибель, и люди падали, как колосья пшени­
цы, срезанные серпом». На Востоке повсюду было то же
ужасное зрелище: в Македонии, Фессалии, Греции, Илли­
рии, Эпире и дунайских провинциях вторгавшиеся банды
гуннов, сарматов, германцев, славян, а позже тюрок убива­
ли мужчин и уводили женщин и детей. Остготы топорами
отрубали руки крестьянам в Паннонии, славяне распинали
на крестах вниз головой и земледельцев и ремесленников,
которых захватывали в плен, а потом расстреливали их так,

что все тело бьmо утыкано стрелами. (Это из описания втор­

жения русов в 860 и 941 п. в окрестности Константинополя,
здесь бесчинствовали не столько славяне, сколько их пред­
водители варяги - по наущению Хазарского каганата, ко­
торому Юго-Восточная Русь подчинялась с 830-х (с пере­
рывом в конце 800-х - начале 900-х гг.) до уничтожения
Хазарии в 965 г. Святославом. Славяне, конечно, вторгаясь
в империю, тоже грабили, но не зверствовали, как герман­
цы, гунны и тюрки. - Ред.) На всем полуострове там, где
раньше стояли деревни, белели кучи костей: жители бьmи
перерезаны или умерли от голода.

Разрушать и грабить варварам бьmо так же приятно, как

убивать и насиловать. Оттуда, где они проходили, они уно­
сили все, оставляя позади только пламя пожара и зловещие

развалины. По свидетельству святого Иеронима (р. ок. 340;

выдающийся деятель христианской церкви, перевел Биб­
лию с греческого на латинский язык, за что и канонизиро­
ван. Ум. 420. - Пер.), за 406-416 п. варвары уничтожили
все признаки цивилизации от Альп до Пиренеев и от оке­
ана до Рейна. Епископ французского города Ош (на юге
Аквитании в Гаскони) написал: «Вся Галлия горела в одном
костре». То же говорит в своей поэме Проспер Аквитан­
ский: «Божьи храмы бьmи преданы огню, монастыри бьmи
разграблены. Если бы волны океана затопили поля Галлии,
они нанесли бы меньший урон». Он описывает и самих
вестготов - как они грабят римские виллы, уносят сере­
бро, мебель, уводят скот, делят между собой драгоценности
и пьют вино. Когда они во времена поэта Сидония Апол-

34
линария (471-475) проходили через Овернь, их свитой, по
его словам, были «огонь, меч и голод». В первой трети V в.
святой Иероним, проезжая по италийским провинциям по­
сле тогдашних вторжений, не видел почти ни одного цело­
го дома или возделанного поля. Если такое позволяли себе
полуцивилизованные люди, легко можно себе представить,
как вели себя совершенно дикие вандалы, гунны, алеман­
ны, англосаксы и лангобарды. Алеманны в романизиро­
ванных округах на Рейне и Дунае наполняли свои повозки
доверху мебелью, нарядными одеждами и даже камнями из
стен вилл, а то, что не могли увезти, сжигали. Гунны уни­
чтожали все, оставляя за собой пустыню. Вандалы грабили
так старательно, что название этого народа стало обозна­
чать свирепых разрушителей, англосаксы заслужили такую
же репутацию. Герулы своими набегами довели Италию до
нищеты, а лангобардов Павел Диакон (сам лангобард, но
уже цивилизованный. - Ред.) называет «народом воров»,
всегда с одинаковой легкостью готовым на убийство и раз­
бой. В то же самое время, когда варварам удалось создать
постоянные поселения, постоянные войны между короля­
ми и народами, племенами и отдельными общинами и се­
мьями продлевали жизнь этих обычаев, которые так губи­
тельны для непрерывной и продуктивной общественной и
экономической жизни. Во время таких военных действий,
как поход войск Австразии на Овернь и Аквитанию в УI в.,
все, что еще оставалось от прежнего про цветан ия страны,

исчезало под грубыми руками варваров, которые сжигали

урожай, срубали плодовые деревья, вырывали виноградные
лозы, опустошали амбары и погреба, угоняли толпы плен­
ных и стада домашнего скота - то есть сеяли вокруг себя
опустошение и смерть. Иногда дошедшее до предела от­
чаяние заставляло крестьян взяться за оружие: так, в V в.
испанские багауды сопротивлялись свевам и вестготам. Но,
как правило, сопротивления не было, потому что народ
знал: оно бесполезно.
В этом обществе, которое бьmо полностью отдано в жерт­
ву произволу грубой силы и ничем не сдержанному варвар­
ству, экономическая жизнь увядала, и порой казалось, что
она угасла окончательно. Объем сельскохозяйственных ра­
бот был мал из-за гибели огромного числа мужчин от рук
захватчиков, из-за походов за рабами, голодных лет и эпи-

35
демий, которые стали почти регулярными. Безопасность
становилась все меньшей, из-за этого люди потеряли охоту
заниматься производительным трудом, и повсюду на Западе
и на Востоке появились большие пространства пустой зем­
ли, необитаемой и невозделанноЙ. Во всех документах упо­
минаются эти опустевшие земли - ereтi, vastinae, solitudines,
/оса invia. От Испании V в., по словам летописца Идация,
осталось «только имя». По всей Нарбонской области кре­
стьянские дома лежали в развалинах, и нельзя было разли­
читьдаже мест, где раньше бьmи виноградники и оливковые
рощи. Арморика ц значительная часть Гельвеции снова ста­
ли дикими и безлюдными, а Северная Галлия, как свиде­
тельствует Салическая Правда, тоже бьmа полна брошенных
земель. Готский хронист Иордан описывает опустевшие ду­
найские провинции, где «не бьmо видно ни одного пахаря»,
а Прокопий - такие же безлюдные поля Балканского по­
луострова, которые, по его словам, бьmи «похожи на Скиф­
скую пустыню». Кент, сегодня одно из самых оживленных
мест в мире, похожее на муравейник, после англосаксонских
вторжений бьm узкой полосой обитаемой земли на границе
обширных лесов и безлюдных земель. Лес снова воцарился
на бывших пашнях и покрывал значительную часть Галлии,
Британии, Рейнланда, земель Дуная, Северной Испании и
Центральной Италии. Фландрия, которая позже стала «од­
ним большим городом», тогда бьmа болотистым лесным кра­
ем. Болота бьmи повсюду: в низинах Нидерландов, в вос­
точных графствах Англии, в океанской и средиземноморской
Галлии, в долинах рек По, Арно и Тибр и вообще в боль­
шинстве речных долин. Варвары - германцы не умели ни как
следует ухаживать за скотом, ни разводить его, и скот по­

стоянно нес большие потери от ящура. Земля, которую пло­

хо обрабатывали новые хозяева, ничего не знавшие о рим­
ских научных приемах сельского хозяйства, теперь давала
лишь неустойчивые урожаи. Германская система совмест­
ной обработки земли с периодическим перераспределением
участков, введенная на части бывшей территории империи,
только увеличила это зло. Часть земель, которые могли бы
давать богатый урожай, например тех, где росли плодовые
сады, виноградники и посевы сельскохозяйственных рас­
тений, бьmи в тех провинциях, куда эти культуры завезли
римляне, заброшены.

36
 Тем не менее те несчастные и нищие люди, которым
удалось уцелеть, укрывались в полях и в больших имениях,
которые были защищены рвами и частоколами или насы­
пями из земли и камней или же 'под защитой старых рим­
ских поселков (vici), которые могли служить убежищем
мелким сельским хозяевам. Натуральное хозяйство снова
стало господствующим укладом, и жизнь сосредоточилась

в деревенских округах, где предпочитали жить варвары.

Гибель городов, которые бьVIИ центрами греко-римской

цивилизации, нанесла смертельный удар промышленной
экономике. Варвары с особой свирепостью уничтожали те
города, в которых развились и продолжали существовать са­

мые процветающие отрасли промышленности и братства

ремесленников. Повсюду завоеватели разгоняли население
городов и уничтожали все, что могло быть напоминани­
ем о цивилизованной жизни, - храмы, церкви, базилики,
театры, цирки. Здания и памятники ждала одна и та же ги­
бель в огне, и множество до сих пор процветавших городов
Запада и Востока теперь исчезло навсегда. Одни только гун­
ны уничтожили семьдесят городов в западных и иллирийских
епархиях. Славяне разорили и опустошили города Иллирии,
Дакии и Дардании. В придунайских областях исчезли Мар­
кианополь и Ратиария в Мёзии, Сисция, Сирмий и Аквин­
кум (Буда) (римский город Аквинкум, развалины которого
находятся возле нынешнего Будапешта. - Пер.), Карнунт,
Виндобона (Вена) и Эмона в Паннонии, Вирун, Ював (Зальц­
бург), Лаури в провинции Норик; Курия В Реции (сейчас это
город Кур в Швейцарии. - Пер.), Августа Винделиков (Аугс­
бург). В рейнских провинциях в течение V в. бьVIИ уничто­
жены Аврелия Аквенсис (Ахен), колония Ульпия Трояна
(Ксантен), колония Агриппина (Кельн), Новиомаг (Утрехт),
Могонтиак (Майнц), Борбетомаг (Вормс), Аргенторат
(Страсбург), Августа Треверов (Трир), Августа Рауриков (Ба­
зель) и Новиомаг (ШпаЙер). В Бельгийской Галлии были
разрушены города Адуатука (Тонгерен), Торнакум (Турне),
Дурокортор (Реймс) и Диводур (Мец). В Британии создан­
ные римлянами процветающие маленькие города Лондиний
(Лондон), Эборак (Йорк), КамулоДун (Колчестер), Дуроверн
(Кентербери), Вента Иценорум (Норидж), Аква Солис (Бат)
превратились в груды развалин. В кельтской Галлии от гель­
ветского города Авентикум (совр. Аванш в Швейцарии) не

37
осталось камня на камне, и так же полностью бьша разру­
шена Юлиобона, важный город в устье Сены. Австразийцы
сожгли Тьер и Бриуд, аланы - Валенцию (Валенсию), вест­
готы - Бурдигалу (Бордо). В Испании свевы уничтожили
Эмериту Августу (Мериду), вандалы - Гиспал (Севилью) и
Новый Карфаген (Картахену), вестготы - Астурику Августу
(Асторгу), Палланцию (Паленсию) и Бракару (Брагу), в Тар­
раконе (Таррагоне) уцелела только половина построек. В
Италии вандалы обошлись с сицилийскими городами Па­
нормо (Палермо), Сиракузами, Катаной (Катанией) и Тав­
ромением (Таорминой) так, что в конце VI в. те еще не ожи­
ли. В Северной Италии следовавшие одно за другим
вторжения вестготов, гуннов, герулов, остготов, австразий­
цев и лангобардов привели к полному или частичному раз­
рушению Аквилеи, Конкордии, Одерцо, Эсте, Тревизо, Ви­
ченцы, Падуи, Мантуи, Кремоны, Популониума, Фермо,
Озимо, Сполето, части цизальпинских, лигурийских и то­
сканских городов, а также многих городов в Кампании и
других местах. Горожане в ужасе бежали на острова, в леса
и горы. Современник тех событий написал: «Теперь тот, у
кого есть хлеб, может называть себя богатым». У тех остат­
ков прежних жителей, которые возвращались обратно и се­
лились среди развалин, соседями были дикие звери. Сам
Рим, три раза разграбленный в V в. И пять раз взятый штур­
мом в VI, бьш лишь тенью прежней великолепной столицы
империи: во времена римского папы Григория 1 Великого
(папа в 590-604 п.) там было всего 50 тысяч жителей - в
двенадцать раз меньше, чем когда-то. За разваливающимися
стенами этих городов-призраков и на их наполовину опу­

стевших улицах продолжало кое-как выживать небольшое

число жалких ремесленников - все, что осталось от преж­

них процветавших ремесел. Большая часть тех земель, с ко­

торых исчезли дома и жившие в них люди, бьша занята паш­
нями и садами. Промышленная деятельность прекратилась,
были утеряны даже традиции античной промышленности.
Запад вернулся к примитивной экономической жизни пер­
вобытных народов.
Среди этого всеобщего распада коммерческая деятель­
ность сузилась до простой торговли продовольствием и
предметами первой необходимости. Крупномасштабная
внутренняя и внешняя торговля, которая так блестяще раз-

38
вивалась во времена империи, теперь не могла существо­

вать. Средств, которые необходимы, чтобы двигать вперед

коммерческое дело и облегчать его ведение, не было. Зем­
ля снова стала единственным капиталом, а ее продукция

служила средством обмена. Меновая торговля - прими­

тивный вид торговли, который был в ходу у германцев, -
возродилась в бывшей Римской империи (в западной ее
части), где теперь деньги стали редкостью, а кредитование
прекратилось. Прекрасные римские дороги, которые никто
не чинил, приходили в негодность, мосты рушились, им­

перская почта перестала существовать, и почтовых станций

больше не было. Быстрое передвижение по дорогам стало
невозможным. Всюду было опасно: грабители нападали на
путников и купцов в лесах и у переправ через реки и боло­
та. Из-за разбойничьих шаек, которые бродили по всей
стране, поездки стали опасными, и люди передвигались по

дорогам лишь собравшись в караван и в сопровождении

вооруженной охраны. Порты пришли в упадок, моря ки­
шели пиратами, морская торговля стала такой же ненадеж­
ной, как и сухопутная. Большинство крупных транспорт­
ных компаний распалось, и кораблестроители разорились.
Один писатель V в. пишет: «Тот, кто раньше снаряжал
шесть больших судов, теперь счастлив, если владеет Bceto
одним маленьким кораблем».
Беда и нужда царили повсюду - и в городах, и в дерев­
нях. Множество нищих жалобно просили милостыню перед
дверями церквей, возле замков в больших имениях и у ко­
ролевских дворцов. Именно из этих несчастных Формиро­
вались банды преступников, которые действовали в огром­
ном количестве повсюду. В 410 г. в Риме было не меньше
14 тысяч людей, которые жили милостыней. «Несчастные
мы, несчастные!» - сокрушенно писали Сальвиан в V в. И
Григорий 1 Великий в VI в. Все акты тогдашних консулов
и переписка государственных деятелей того времени звучат
как эхо одного долгого горестного крика. «Кажется, мир
пришел к концу», - жаловался Григорий 1. И действитель­
но, смерть мощными взмахами своей косы уничтожала
огромное количество людей, уцелевших после вторжений.
Многие из тех, кто спасся от меча и огня, умерли от лише­
ний и голода или стали жертвами природных бедствий,
которые теперь обрушились на человечество. В Норике,

39
Галлии, Испании и Италии годы вторжений были и годами
голода. Даже в мирное время и Восток и Запад боялись,
что еды не хватит. У всех на устах бьmа поговорка: «Все,
что угодно, лишь бы не голод» (<<Cuncta fame leviora mihi»).
Но голод возвращался регулярно - после засух и наводне­
ний, после опустошений, устроенных воинственными бан­
дами. Иногда он оказывался таким ужасным, что бывали
случаи людоедства. В VI в. голод бьm особенно частым -
по сути дела, постоянным, и всего лишь в один голодный
год (536) только в одной провинции Центральная Италия
умерло от голода 50 тысяч крестьян. В 556 г. даже Восток
испытал ужасы голода - и это в победоносное царство­
вание Юстиниана. (Автор не упомянул так называемую
Юстинианову чуму 541-543 п. - тогда, а также в последу­
ющие 50 лет в Средиземноморье и в примыкающих регионах
умерло около 100 миллионов человек. - Ред.) Эпидемии,
дизентерия, тиф и азиатская чума довершали губительный
труд голода. Все эти болезни процветали в V в. И еще боль­
ше во второй половине v1 в. И В VII в., особенно в Бри­
тании и Италии. В Ирландии, Уэльсе и англосаксонских
королевствах погибло от третьей части до половины насе­
ления. В Оверни (571) в одно воскресенье 300 человек упа­
ли мертвыми только в одной церкви. В Риме Григорий 1 за
один час увидел на улицах восемьдесят человек в пред­

смертных судорогах. С 552 по 570 г. Восточную империю

опустошала бубонная чума; в 746 и 747 гг. она появилась
там снова и перекинулась на Сицилию и Калабрию. С эти­
ми эпидемиями может сравниться по губительной силе
только Черная смерть XIV в. (страшная эпидемия чумы в
Европе в 1346-1351 П., когда умерло только в Европе
24 миллиона - 1/4населения. - Пер.). Из-за плохого физи­
ческого состояния людей среди них стали частыми нервные
болезни, проказа и антонов огонь (гангрена, заражение
крови. - Пер.). Истощение лишало людей плодовитости,
отчего уменьшилась рождаемость. В результате всех этих
несчастий население и Запада и Востока (имперских зе­
мель) в те годы сократилось до одной из самых малых ве­
личин за всю христианскую эпоху. Дунайские, рейнские,
британские и галльские области, где во II в. жило более
30 миллионов человек, лишились, по всей вероятности, по­
ловины или даже двух третей населения. Паннония, Но-

40
рик, Реция, Гельвеция, Бельгия, Британия, Испания, Се­
верная и Центральная Италия пострадали особенно сильно,
а Балканский полуостров, возможно, еще больше. Совре­
менники этих событий и на Западе, и на Востоке все оди­
наково описывают опустошенный мир и ощущение одино­
чества и заброшенности, которое это зрелище оставило в
их душах.

Некоторые из них даже думали, что дожили до конца

света, предсказанного в Священном Писании.
Бедствие действительно было огромным и в материаль­
ном, и в духовном отношении, и казалось, что после него

невозможно никакое возрождение. Жизнь, которая была

цивилизованной, была отброшена назад к варварству. Не
было уважения ни к труду, ни к уму. Господствовала сила,
и шайки воинов безжалостно эксплуатировали западное
общество. Вожди и их дружинники, составлявшие меньшин­
ство населения, жили войной и грабежом и угнетали не­
счастных колонов и рабов, населявших их имения, копили
награбленную добычу, наполняли свои гаремы девушками,
конюшни лошадьми и псарни гончими, а свое свободное
время заполняли пирами, охотой, собачьими боями и же­
стокими упражнениями в воинском деле. Знать и свободные
люди держались в стороне от разрушенных городов, а жили

на своих виллах, в семейных усадьбах или в хуторах на краю

огромных общественных лесов, как и следовало жить празд­
ным и грубым захватчикам. Низшие трудовые слои населе­
ния, которые работали на них, терпели все опасности, ко­
торые угрожают человеку в неупорядоченном анархическом

обществе, где сила - единственный закон. Праздность, глу­

пость, грубое поведение, невежество, легковерие и жесто­
кость варваров заняли место строгого порядка в делах, веж­

ливости, культуры и относительной гуманности римлян.

Исчезло уважение к слабым, к крестьянам, к женщинам и
детям. У вторгшихся захватчиков не было ни дисциплины,
ни морали, которые могли бы сдерживать их, и они просто
прибавили пороки цивилизации к варварской развращен­
ности. Они не только не возродили мир, но едва не уни­
чтожили цивилизацию навсегда. Они уничтожили упорядо­
ченные общества Запада, но смогли только заменить их
анархией. Они не принесли с собой свободу, а восстановили
рабство; не уменьшили классовые различия, а установили

41
нОвые границы между различными слоями общества; не
улучшили положение низших классов, а ухудшили его; не

помогли развитию экономики, а полностью разрушили эко­

номическую деятельность, потому что всюду несли с собой

беспорядок, грабеж и разрушение. Они не создали ничего,
а уничтожили много и на несколько столетий остановили
прогресс. Поселения варваров на захваченных землях были
одним из самых больших известных в мире шагов назад и в
общественном порядке, и в труде. Единственным полезным
результатом вторжений бьшо то, что они дали наиболее бла­
городным душам энергию и стремление действовать. В ка­
честве ответной реакции на варварство это породило ряд
попыток вернуться к традициям римского правления и раз­

будило от сна погруженную в мистические размышления

церковь, которая спасла остатки потерпевшей крушение ци­
Bилизaции. На Востоке римское государственное здание
устояло против бури и смогло служить образцом для под­
ражания и основой при восстановлении общества и трудо­
вой деятельности. На Западе дух и учреждения Рима при­
спосабливались к новой среде и позже, в конце Средних
веков, вдохновили тех, кто пытался возродить экономику и

общество.

ГЛАВА З

Восточная Римская империя

и восстановление экономики

и общественной жизни в Запаgной Европе

с V по Х в. - Заселение новых земель
и сельскохозяйственное произвоgство. -
Разgел имущества и классовь/U состав
сельского населения в Восточной Европе

В продолжение шести первых столетий этого периода

Восточная Римская империя со столицей в Константино­
поле являлась убежищем для цивилизации и потому смог­
ла создать такую систему организации труда, которая была
стабильнее и мощнее любой другой. Эта империя была
лучше защищена своим географическим положением и ар­
мией, систему организации которой она почти полностью
унаследовала от Римского государства и усовершенствовала

42
сама, и потому в течение тысячи лет отражала все нападе­

ния варваров, а ее изумительная жизнестойкость позволя­

ла ей залечивать раны после поражений. Когда вражеский
меч отсек от империи ее земли в Африке, в Сирии, на Ду­
нае и на Западе, а позже и в Египте, Сирии и Палестине,
на Дунае, сосредоточение сил на меньшей территории по­
могло империи стать крепче. В течение 600 лет она успеш­
но оборонялась от тьмы и разрушения, временами при­
ходила в упадок, но каждый раз возрождалась в блеске
нового процветания, и самый замечательный из этих пе­
риодов возрождения продолжался более 300 лет, с VIII (ко­
гда были разгромлены арабы) по ХI в. (когда империя
потерпела тяжкое поражение от турок-сельджуков при

Манцикерте (Маназкерте). Цивилизация Восточной Рим­

ской империи, изысканная и утонченная, дала ей силы в
достаточной мере окультурить варварское население Вос­
тока, стать учительницей варваров Запада и избежать анар­
хии, с которой постоянно должен был бороться Запад. В
ней раньше, чем где-либо еще, был вновь создан народ ис­
тинно эллинского типа - не единый по происхождению и
языку, как у эллинов, но по меньшей мере объединенный
общими политическими и религиозными учреждениями,
полный горячей любви к своей стране и жаждавший славы
и величия для своего государства. Под заботливой властью
сильного и просвещенного правительства, которому слу­

жил хорошо организованный корпус администраторов, и

под защитой мощной религиозной и военной системы Во­
сточная Римская империя стала поощрять восстановление
и развитие всех видов экономической деятельности.
Один из византийских императоров Х в. писал: «Для со­
хранения государства нужны две вещи - сельское хозяй­
ство и военное искусство». По этой причине заселение
опустевших сельских местностей и поощрение приезжа­
ющих осваивать эти земли крестьян-переселенцев стало

одной из первоочередных забот для византийцев, которые

так же, как римляне, считали землю основным источником

богатства и власти. Восточная империя могла по праву гор­

диться тем, что решила эту задачу гораздо раньше Запада.
Этот успех был достигнут благодаря методам освоения зе­
мель, которые она по большей части получила в наследство
от Рима и продолжала при менять со скрупулезной точ-

43
ностью. В фемах (провинциях) были основаны многочис­
ленные военные поселения, где жили солдаты, которые

возделывали выделенную им за несение военной службы

землю (позже такая система успешно применялась в Рос­
сии - казачьи войска и военные поселения. - Ред.) в по­
рядке военной службы. Империю возрождали даже члены
христианских еретических сект - манихеи, якобиты, пав­
ликиане, которых переселили из Армении и Малой Азии
во Фракию и в Грецию. В УН в. 12 тысяч сирийских аван­
тюристов из Ливана - мирдиты - были поселены во Фра­
кии, Пелопоннесе и Эпире. При необходимости освобож­
дали рабов, как сделал один император для заселения
пустовавших земель Южной Италии. За 500 лет во всех
европейских округах империи были размешены тысячи ко­
лонов варварского происхождения. Некоторые из них бы­
ли германцами, например готы во Фракии и вИллирии,
гепиды, герулы и лангобарды в Паннонии между Дравой и
Савой; некоторые семитами - арабы и египтяне, другие -
персы, армяне и аланы - были арийской ~acы. При
необходимости обращали в христианство пленников тюрк­
ского происхождения, и те тоже становились хлебопашца­
ми. Например, в Мессении возле Навари на (Пилоса)
поселили аваров, в Акарнании, в окрестностях Акциума -
булгар, в Восточной Македонии - 14 тысяч тюрок и других
тюрок - вокруг озера Охрид. Но большинство переселен­
цев, занятых в сельском хозяйстве, состояло из славян.
Только в одном случае Юстиниан 11 поселил 70 тысяч плен­
ных славянского происхождения в бассейне реки Стримон
(Струма) и в Восточной Македонии.
Часть Фракии тоже бьша заселена варварами-славянами,
которые дали Византии великого императора Василия 1 Ма­
кедонянина. Они переселялись с севера, из-за Дуная целыми
племенами и родами, и за 500 лет славян стало так много,
что они ассимилировали армян, персов, тюрок и азиатских

греков, которые тоже были переселены в этот край. В VI в.

было время, когда Македония называлась Славенией (Сло­
венией). Южная Фессалия, область Пинда, Аттика и в пер­
вую очередь Пелопоннес вновь наполнились людьми благо­
даря этим славянским колониям, и именно по этой причине
один из императоров в Х в. признал, что вся Морея (Пело­
поннес) стала славянским округом. Так же бьшо на юге Ита-

44
лии. Византия совершила великий труд - переплавить в
единый народ этих колонистов, которые еще не имели на­
ционального сознания, и эллинизировать их, обратив в
православие. От этого слияния многих различных народов
родилась обновленная молодая греческая нация, и в это же
время снова забил источник сельскохозяйственного труда.
Существует множество свидетельств того, что в Х в. Визан­
тийская (Восточная Римская) империя снова бьmа одной из
самых населенных стран континента.

Так поощрялось возделывание земли и развитие сель­

скохозяйственного производства. Доля заброшенных зе­
мель уменьшилась, и императоры энергично боролись за
возделывание владельцами сельских имений (своих зе­
мель). В первую очередь они объявили, что землевладель­
цы, которые оставляют свои земли без обработки, должны
отказаться от этих земель. Затем, BVI в., была установлена
эпuбола - дополнительный налог с землевладельцев на пу­
стующие земли. Владельцы пахотных земель стали ответ­
ственны за уплату налогов и с невозделанных земель брали
очень большой налог, чтобы хозяева бьmи вынуждены об­
рабатывать их. Эпибола просуществовала до Х в. И даже
была снова введена позже. Но возрождение сельского хо­
зяйства на Востоке произошло в основном благодаря труду
гражданских и военных поселенцев, а не из-за этих при­

нудительных мер. В мирной теперь империи земледелие

очень скоро принесло огромные выгоды, и государство

и землевладельцы - крупные и мелкие - с одинаковым

усердием начали пожинать плоды своих трудов. После не­

скольких периодов упадка империя - а внутри ее в первую

очередь Фракия, Македония, Фессалия, Греция и Южная

Италия - действительно достигла богатства и процвета­
ния, особенно с VIlI по XI в., христианский Восток воз­
родил традиции греческой и римской сельскохозяйствен­
ной науки. В Х в., который для имперского Востока был
золотым, а для Запада железным, бьmи написаны трактаты
о земледелии и скотоводстве. Многие более совершенные
виды земледелия, за которые мы обычно воздаем хвалу ара­
бам, - например, ирригация, улучшенные методы лесовод­
ства, выращивание винограда и технических растений - на
самом деле имеют сирийско-византийское происхождение.
(Дикие арабские кочевники, громя культурнейшие регионы

45
Восточной Римской империи, Сасанидского Ирана и
Северо-Западной Индии, постепенно многое усвоили {и
присвоили). Затем эти достижения (точнее, остатки от по­
грома) попали в диковатую еще Западную Европу. - Ред.)
Именно Византия при императорах Исаврийской династии
дала миру первый образец земельного кодекса (Nomoi
georgikoi) и заложила основы мудрого административного
управления сельским хозяйством.
Нигде сельскохозяйственное производство не было та­
ким высокоразвитым и таким сбалансированным, как в Вос­
точной Римской империи. Византийские провинции, земля
которых тогда сохраняла гораздо большую часть своего рас­
тительного покрова, чем теперь, - особенно Динарское на­
горье, Балканы (Стара-Планина), Пинд, Лукания и Ка­
лабрия - были покрыты отличными лесами. Князья и
аристократы имели великолепные парки, в лесах заготавли­

вали дерево для построек. На Черном море и Адриатике, в

Эгейском и Ионическом морях процветало рыболовство.
Повсюду бьши хорошо развиты свиноводство и овцеводство,
особенно в лесных местностях и на нагорьях. Крупный ро­
гатый скот разводили на равнинах Фракии, Мёзии, Маке­
донии, Беотии, Элиды, Мессении и Южной Италии. Импе­
раторы и крупнейшие землевладельцы считали для себя
делом чести иметь племенных жеребцов и выращивать ло­
шадей беговых и армейских пород; особенно знамениты
были кони из Фракии и Пелопоннеса. Греческий мед полно­
стью сохранил свою прежнюю славу. Фракия, Македония,
Фессалия, Мессения, Апулия, Сицилия и Кампания остава­
лись богатейшими житницами Европы. Ни одна христиан­
ская страна не могла соперничать с Восточной империей в
отношении плодовых садов, и из империи активно вывози­

ли на продажу миндаЛь, лимоны, апельсины, фиги и вино­

град, выращенные на островах Эгейского моря, в континен­
тальной Греции и в Южной Италии. Ароматные лесбосские,
самосские, греческие и сицилийские вина бьши знамениты
на весь мир. Восточная империя бьша также на первом месте
по культивированию красящих растений и лекарственных
трав, а также по выращиванию шелковицы и разведению

шелковичных червей. Именно сельскохозяйственное про из­

водство давало ей большую часть того богатства, которое в
Средние века вызывало у всех восхищение и зависть.

46
 Это экономическое возрождение упрочило в Восточной
империи римский принцип собственности - частную соб­
ственность, на которую ее владелец имеет все без исключе­
ния права, а количество общей собственности - государ­
ственной и коллективной - постоянно уменьшалось.
Земельные владения императора и казны, приобретенные в
результате завоеваний, конфискаций, лишений наследства
и перехода незанятых земель к государству, бьmи часто очень
обширными; но их становилось меньше из-за беспредель­
ной щедрости императоров по отношению к церкви и по­
стоянной раздачи земельных участков военачальникм и сол­
датам. Вначале городским общинам (города и курии), а затем
и бесчисленным сельским общинам, объединенным вокруг
поселков - центров своих округов (metrocome), - эти по­
селки стали преемниками прежних городов - стало очень

тяжело отстаивать свою землю от изобретательного казна­

чейства и (причем в первую очередь) от духовенства и круп­
ных землевладельцев. Тем не менее благодаря энергии и
упорству общины сумели сохранить часть тех общих лесов,
полей и лугов, которые были очень нужны для беднейших
масс сельского населения.

Несмотря ни на что, земля очень быстро сосредоточи­

валась в немногих руках. Крупные имения увеличивались
еще больше, что шло на пользу церкви и аристократии.
Восточноримское духовенство, которое было очень бога­
тым уже в IV В., безмерно увеличило свои земельные бо­
гатства в раннем Средневековье благодаря набожности
князей, аристократов и иных верующих, а также путем за­
хвата земель у беззащитных общин и индивидуальных вла­
дельцев и с помощью умного управления своим имуще­

ством.

Патриархаты, 57 митрополичьих кафедр, 49 архиепи­

скопств, 54 епископства, бесчисленные монастыри, часов­
ни, молельни, церкви и даже простые «лавры», то есть жи­

лища отшельников, получили свою часть выгоды от этого

огромного расширения церковных владений, собственники

которых имели огромные привилегии; притом эти владения

освобождались от части государственных налогов и были

непереходящими и неотчуждаемыми. Духовенство даже ухи­
трилось получить для церкви право взимать с крестьян сбо­
ры (каноны) деньгами и натурой, и были составлены по-

47
дробные списки этих сборов, называвшиеся бревuарuu ИЛ,I
полиптиха. Богатство церкви постоянно увеличивалось.
Иногда оно употреблялось для полезных дел - религиозной
пропаганды, благотворительности или для прогресса наук и
искусств, но и для обеспечения праздной и роскошной жиз­
ни церковной касте, которая утверждала, что правила церк­
ви запрещают ее служителям заниматься ручным трудом.

Богатство только укрепляло фанатизм и жажду власти в этом

сословии, которое всегда стремилось создать в государстве

свое государство и уклониться от налоговых и военных обя­

занностей, лежащих на гражданском населении. Лучшие
императоры, исаврийские и македонские, так хорошо осоз­
навали эту опасность, что принимали энергичные меры про­

тив расширения крупных церковных владений, запрещали

частным лицам передавать имущество в руки священнослу­

жителей и монахов, отбирали у духовных лиц имения, кото­

рыми те завладели незаконно, запрещали им приобретать
недвижимость и пытались обложить церковные имения на­
логами на общих основаниях, передав часть из них в ведение
светских властей и раздав эти земли военным. Византийское
государство на словах хранило верность прежнему принци­

пу: церковь - только временная хранительница земель, ко­

торыми она владеет, и правительство имеет право брать из

этого огромного хранилища для нужд общества сколько за­
хочет и когда захочет. Но в действительности это государ­
ство очень заботилось о том, чтобы сохранить хорошие от­
ношения с грозной и могучей церковью, и потому часто
закрывало глаза на то, что делало духовенство. В результате
церковь смогла забрать в свои цепкие руки большую часть
земель империи. Так были созданы огромные имения - на­
пример, те, которыми владели 62 византийских монастыря.
Монастырь Неамони, где было 500 монахов, владел пятой
частью острова Хиос; монастырь Патмос владел всем одно­
именным островом и еще землями на Крите; три знамени­
тые монашеские общины на горе Афон обогатились множе­
ством даров, в том числе земель; а прославленное аббатство
Монте-Кассино имело поместья по всей Южной Италии, и
его настоятель был равен князьям Беневенто, Капуи и Спо­
лето. Церковные имения были крупными центрами земле­
делия и имели большой штат, куда входили администрато­
ры, инспекторы (sacellarii) , сборщики налогов, казначеи

48
(logothetai), управляющие (oeconoтoi) и дьяконы. Централь­
ные здания таких имений бьши обнесены крепостными сте­
нами, кроме того, в имениях были больницы, гостиницы,
погреба и ремесленные мастерс~ие, вокруг которых жили
населявшие эту церковную землю колоны.

Наряду с крупными церковными имениями после того,

как закончился кризис V-VI ВВ., возникли крупные име­
ния аристократов. Это увеличение собственности светских
владельцев происходило по мере того, как высшие граж­

данские и военные должностные лица - экзархи и стратеги,

вскоре объединенные под общим названием архонты, -

учились извлекать выгоду из своей административной
власти и начинали видеть для себя пользу и почет в том
же, в чем их видели главы знатнейших местных семей и
богатые землевладельцы (P/ousioi, potentes, dynatoi), чье вли­
яние на общественную жизнь их имений бьшо очень вели­
ко. Высшие чиновники, обогащенные дарами влиятельных
особ, не только забрали в свои руки государственную
власть, но и стали наследственными собственниками по­
жалованных им земель. Они увеличивали размеры своих
владений и число зависимых от них людей, заставляя тех,
кто находился под их управлением, принимать их покро­

вительство или просить о нем и становиться их клиентами.

А влиятельные особы стремились прибавить официальное

господство и права, которые оно дает, к фактической вла­
сти над жителями своих имений. Постепенно на Востоке
так же, как на Западе, образовалась территориальная знать,
власть которой была основана на владении крупными име­
ниями, называвшимися тass8?, которые начиная с царство­

вания Льва УI (lX в.) выделялись в земельном реестре как

отдельный разряд земельных владений. Земельные владе­
ния аристократов постоянно увеличивались в результате

брачных союзов, покупок, захвата государственных и об­

щинных земель или малых владений, а также за счет рас­
ширения территорий, находящихся под покровительством,
которое легко превращалось в зависимость для мелких

землевладельцев, оказавшихся в долгах или вынужденных

искать покровительства; в итоге в руках аристократов ока­

залось почти столько же земли, сколько у церкви. Импе­

раторы боялись тех последствий, которые разрастание этих
крупных имений знати могло оказать на их собственную

49
власть и на общество в целом, и потому прилагали осо­
бенно большие усилия, чтобы замедлить этот процесс; в
особенности это относится к императорам Исаврийской и
Македонской династий. Исаврийцы в VIII в. в своем Зе­
мельном кодексе запретили покровительство и объявили
недействительным незаконный захват земли у мелких вла­
дельцев. Македонцы запретили отчуждение имений более
мелких владельцев с их согласия в пользу крупных земле­

владельцев, объявили недействительными договоры, заклю­

ченные в результате обмана или насилия, и даже отменили
в связи с этим действовавшее сорок лет предписание при­
знавать насильственные захваты земли законными. Они
снова запретили покровительство и объявили недействи­
тельными все приобретения, которые нанесли ущерб госу­
дарству или военным поселенцам, получившим землю в

дар от него. Императоры стойко защищали интересы цен­

тральной власти и средних слоев общества, которым угро­
жали мятежи знатнейших аристократов.
В то время, когда происходила эта борьба, казалось, что
аристократия вот-вот будет сломлена. Но аристократы,
воспользовавшись политическими кризисами и слабостью
власти при некоторых императорах, восстановили свое мо­

гущество. Им не удалось, как западным феодалам, стать

независимой силой; у них никогда не было ни такой же
иерархии, ни характерных для Запада понятий «феодаль­
ный договор», «сюзерен», «вассал», «феодальная повин­
ность», И они официально остались зависимыми от цен­
тральной власти. Однако к концу раннего Средневековья
они добились почти полного суверенитета в своих поме­
стьях. Крупный византийский землевладелец бьm господи­
ном в своих землях и имел право судить живущих на них

крестьян. Правительство добивалось выполнения своих

указов через него, и он постоянно старался стать из пред­

ставителя императора кем-то вроде местного князя. По­

кровительство и благодарность обеспечивали ему клиентов,
а благодаря пожалованию земель, которое применялось в
империи повсюду, он имел даже вассалов. Он продолжал
захватывать земли тех мелких владельцев, которые отказы­

вались стать его клиентами, и даже приводил с собой на

службу императору отряд солдат и офицеров, из которых в
Х в. образовалось новое сословие рыцарей (kaballarioi), ко-

50
торым знатнейшие аристократы предоставляли земли в об­
мен на военную службу.
Таким образом, византийские аристократы, хотя и не
имели политической независимости, в полной мере обла­
дали той социальной и экономической властью, которую
давало обладание землей и значительным числом поддан­
ных или вассалов. Не только в Малой Азии, которая была
главным средоточием аристократии, но и в европейских
провинциях знатнейшие князья - например, Фоки, Скли­
ры, Ботаниаты, Дуки, Комнины, Палеологи, Враны и Кан­
такузины - имели огромные земельные владения. Иногда
эти земли представляли собой много отдельных имений,
иногда - один земельный массив. Уже в V в. знатная го­
спожа по имени Паула была хозяйкой города Никополя (у
совр. города Превеза. - Ред.) в Эпире. Через 500 лет после
нее один знатнейший византийский аристократ имел не
меньше 60 имений и в них 600 быков, 100 упряжек для плу­
гов, 880 лошадей и 18 тысяч овец. Знатная женщина по
имени Даниэлис только в Пелопоннесе имела восемьдесят
тassa?; у нее были огромные стада скота и целая армия ра­
бов, 3 тысячи которых она могла освободить одним рос­
черком пера. Когда она отправлялась в путь, то брала с
собой 300 носильщиков для своих носилок. У нее были
огромные запасы денег, дорогой посуды и драгоценных
украшений. Короче говоря, она, видимо, была настоящей
царицей Мореи. Такие люди, как евнух Василий (очевид­
но, имеется в виду первый министр нескольких византий­
ских императоров IX в. евнух Василий Лекапен, внебрач­
ный брат императора Василия Болгаробойцы, которого
брат-император в конце концов отстранил от власти, как
опасного соперника в управлении страной, и сослал в мо­
настырь. - Пер.) и Симеон Ампелий, в ту эпоху были так
же знамениты, как в наши дни американские миллионеры.

В этом мире знатнейших можно было обнаружить гордых,

честолюбивых, буйных князей, ученых мужей, хороших ад­
министраторов, выдающихся полководцев, а порой даже
пламенных патриотов, воодушевленных религиозными и

монархическими идеалами. Это была истинная элита, ко­

торая намного превосходила аристократию Запада по уров­
ню культуры, уму и политическому таланту. Византийские
аристократы предпочитали жить, если это позволяли их

51
придворные или военные обязанности, в своих имениях и
надзирать за работой своих крестьян среди своих вассалов
и солдат, в окружении целой толпы слуг. Их дома с боль­
шими комнатами и отдельной женской половиной - гuне­
кеем представляли собой наполовину дворцы, наполовину
крепости, бьmи изящно украшены, просторны и очень кра­
сивы; в этих домах хозяева охотно соблюдали закон госте­
приимства и были щедры к своим гостям. Именно дома
они выставляли напоказ всю свою роскошь - вышитые

одежды, золотые блюда, драгоценные камни, эмали, цен­

нейшие шелка, столы, которые гнулись под тяжестью ку­
шаний, конюшенные дворы, полные породистых лошадей
и прекрасных повозок. Умственные наслаждения они лю­
били не меньше, чем радости охоты и путешествия, упое­
ние боя или гордость быть правителем. В общем, они бьmи
очень одаренным сословием, которому не хватало только

открытости, высокой нравственности и прямодушия.

Низшая знать тоже жила в своих имениях, средних или
малых по размеру и обеспеченных всем необходимым на
хорошем среднем уровне. Эти землевладельцы добивались
процветания своих имений собственными стараниями и
трудом малого числа слуг, причем работали тяжело и эко­
номили на всем, на чем могли. Таких «деревенских дво­
рян», как Кекавмен (годы рождения и смерти неизвестны,
автор (предполагаемый) трактата о военном искусстве ХI в.
«Стратегикон». - Ред.), автор очень любопытных «Вос­
поминаний», в Восточной империи бьmо совсем не мало.
Они имели большие семьи, горячо любили землю и полу­
чали с нее хорошие доходы. «Выращивайте зерно, виноград
и скот, и будете счастливы», - любил говорить мудрый
Кекавмен. Этим людям бьmа не по вкусу жизнь при дворе;
настоящее удовольствие они получали от семейной жизни,
от хозяйских трудов в своих сельских имениях и от проч­
ных добродетелей - почитания Бога и благотворительно­
сти. Именно это сословие аристократов, состоявшее из
высшей и низшей знати, бьmо вторым после церкви по ак­
тивности в жизни общества.
Несмотря на усиление земельного могущества церкви и
знати, мелкие свободные хозяйства продолжали существо­
вать, и в Восточной Римской империи им удавалось выжить
гораздо легче, чем на Западе, - в значительной степени бла-

52
годаря уравновешенности византийского общества. Наряду
с городской буржуазией, которая владела более или менее
крупными участками земли в пригородах, в империи суще­

ствовал и целый средний класс свободных деревенских жи­

телей, владельцев земельных участков, которые по-прежнему
имели в собственности значительную часть земель страны.
На первом месте среди них бьmи солдаты (stratiotai) , кото­
рым государство пожаловало как феодальное владение или
бенефиций участки земли из своих владений или из завое­
ванных или конфискованных поместий, а за это наложило
на них и их потомков-мужчин обязанность нести военную
службу. На Пелопоннесе было около 3 тысяч таких феодаль­
ных владений, а всего в империи их в Х в. насчитывалось
58 тысяч. Эти маленькие поместья оставались собственно­
стью государства, но мелкие военные держатели наделов

имели право пользования своей землей и могли либо обра­

батывать ее сами, либо управлять ее обработкой. Держатель
терял свое поместье, только если переставал выполнять свои

воинские обязанности, бьm приговорен к наказанию за по­

зорное преступление или плохой обработкой уменьшил
стоимость своей земли. Этим людям было запрещено от­
чуждать свои поместья, но они могли передавать их членам

своей семьи и, по сути дела, имели права собственности на

свои земли.

Следующими после землевладельцев-военных были дру­

гие мелкие свободные собственники - те, кто имел в сво­
ей полной собственности вещи, сады, поля, виноградники
и луга, из которых извлекали выгоду в одиночку, или при

помощи колонов, или же в союзе с издольщиками, которые

получали треть того, что производилось В поместье. Эти

собственники были обязаны платить налоги государству,
десятину церкви, а иногда еще и несколько сборов мест­
ным знатным людям. Они имели право пользоваться об­
щими лесами и пастбищами и, объединяясь в сельскохо­
зяйственные общины, сами управляли своими делами на
общих собраниях и через своих старшин (priтates) под кон­
тролем императорских инспекторов. Государство высоко
ценило их как самых послушных налогоплательщиков и

лучших солдат и защищало от незаконных захватов имуще­

ства и от насилия со стороны чиновников и высшей знати.

Если у такого собственника возникали трудности, мешав-

53
шие ему спокойно пользоваться своей землей, государство
предоставляло ему юридическую помощь и прилагало мно­

го сил, чтобы вернуть тому человеку несправедливо отня­

тое имущество. Оно предоставляло таким владельцам пра­
во преимущественной покупки (protiтesis) при продаже
имущества, принадлежавшего людям их же сословия, и

даже обеспечивало передачу их земель, если не было пря­

мых наследников, родственникам по боковой линии (cog-
nates). В ходе долгой борьбы императорской власти не­
сколько раз удавалось спасать эти два сословия - военных

бенефициариев и мелких свободных собственников - от

непрекращающихся посягательств духовенства и аристо­

кратии. Исаврийские и македонские императоры успешнее

остальных восстанавливали и частично освобождали от
угнетения свободную собственность, а потому она просу­
ществовала на Востоке на 400 лет дольше, чем на Западе.
Лишь гораздо позже, после бесчисленных бедствий, неис­
коренимое упорство крупнейших светских и церковных
землевладельцев взяло верх над сопротивлением мелких

независимых собственников земли, и только в ХI в. боль­

шинство держателей военных бенефициев пожелали стать
вассалами крупнейших земельных аристократов. Свобод­
ные же крестьяне гнулись под тяжестью государственных

налогов, жили под постоянной угрозой со стороны своих

могушественных соседей, часто бьши в долгах, не имели ни
капитала, ни кредита. Они были не в состоянии преодолеть
кризис производства и повысить доходность своих земель.

Поэтому они обнищали, превратились в класс «бедняков»

(penetes) и один за другим были вынуждены смириться сна­
чала с потерей свободы своей земли, а затем с потерей соб­
ственной свободы. От многочисленного среднего класса,
который 500 лет был мускулами государства и лучшим ору­
дием сельскохозяйственного труда, уцелел лишь малый
остаток.

К концу раннего Средневековья подавляющее большин­

ство сельских жителей Восточной империи были колонами
или крепостными. В то время, когда мелкие свободные
землевладельцы постепенно слабели и наконец покори­
лись, многочисленные вначале формы свободного труда
тоже исчезали одна за другой. Наемные или поденные
сельскохозяйственные рабочие (тistotai) , которые в У и

54
VI вв. еще нанимались на работу в крупные и даже малые
поместья за плату (misthos), быстро исчезли при новом со­
стоянии общества, когда землевладельцы стали предпочи­
тать услуги более прочно привязанных к месту земледель­
цев и удерживать работников долгосрочными договорами
на своей земле и в зависимости от себя. По этой же при­
чине все реже и реже оказывались нужными фермеры­
арендаторы и свободные издольщики, связанные с владель­
цем земли временным договором аренды, по которому ему

выплачивали за аренду половину или треть дохода с земли.

Они так же, как поденные рабочие, были вынуждены уйти

в города или пополнить ряды колонов и крепостных.

Правда, в это же время стало исчезать и сельское раб­

ство. Хотя время от времени таких рабов приобретали у
работорговцев и государственная власть временно терпе­
ла это, этот вид рабства был дискредитирован кампанией,
которую вели против него во имя христианской церкви и
достоинства человеческого рода епископы, монахи, импе­

раторы, знатные люди и мыслители - наследники гумани­

стической или религиозной традиции IV в. К тому же ре­

зультаты труда рабов были намного хуже, чем других видов
труда. Законы империи запрещали свободным людям до­
бровольно идти в рабство и позволяли рабам вступать в
брак со свободными людьми, при этом заключение такого
брака само по себе становилось освобождением от рабства;
кроме того, они освобождали рабов, вступивших в ряды
духовенства, и тех, кто поступил в армию, запрещали про­

дажу рабов и признавали за ними право на личную соб­

ственность. Законодательство поощряло освобождение ра­
бов и увеличивало количество таких освобождений. Рабами
теперь могли быть только домашние слуги. Но и при том,
что законы уничтожили все различия между вольноотпу­

щенником (libertus) и свободнорожденным человеком иn­

genuus), очень мало людей, родившихся в рабстве, сумели
добиться полной свободы; правда, она не дала бы им ни­
каких средств стать действительно экономически незави­
симыми. А вот толпы колонов и крепостных (adscriptitii)
очень увеличились за счет бывших рабов.
Нужно сказать, что этот слой колонов и рабов состоял
из очень разных элементов. Там были впавшие в нужду
мелкие свободные землевладельцы, наемные сельскохозяй-

55
ственные рабочие, издольщики, фермеры-арендаторы,
освобожденные рабы - всех их вынуждали заключить на
жестких условиях договор о зависимости от землевладель­

ца, если они желали добывать себе пропитание, обрабаты­

вая землю. Сословие колонов, которое уже сформирова­
лось в последние века существования Римской империи,
включило в себя большинство населения в Восточной
Римской империи и становилось все многочисленнее, по­
скольку его пополняли новые люди - несостоятельные

должники, бродяги, которых закон прикреплял к имениям,

неимущие бедняки, безземельные чужаки (advenae) , по­
смевшие поселиться на чужих землях, военнопленные, рас­

пределенные между государственными и частными име­

ниями. Колонов записывали в реестры, чтобы государство

могло взимать с них положенные налоги. В хозяйстве зем­
левладельца в перечнях инвентаря числятся хозяйственные
книги для каждого имения. Колоны, поселенные на земле,
обрабатывали ее, не имея на нее никакого права, и плати­
ли значительную часть доходов с этой земли ее владельцу
как cens, то есть подать, а также сборы деньгами и натурой,
которые назывались каноны. Но за это они получали право
постоянного пользования землей, которую возделывали;
это право они могли передать или оставить в наследство.

Тем не менее внутри сословия колонов выделились две

категории земледельцев. Те, кто входил в более любимую
властями категорию, в первые столетия Средних веков
продолжали называться колонами, обладали большинством
прав свободных граждан - например, могли свободно за­
ключать брак независимо от места жительства, имели все
права мужа и отца и право составлять завещание. Менее
любимые земледельцы-полурабы, известные под названия­
ми adscriptitii и enapographoi (что означает «приписан­
ные». - Пер.), которые очень скоро бьши включены в со­
словие крепостных (servi rustici или paroikoi), уже имели
помехи или значительные ограничения в отношении брака
и передачи другим лицам своих земельных наделов и лич­

ной собственности, при этом увеличилось число их обязан­

ностей, они были прикреплены к земле, но не имели ни­
каких гарантий, что господин не переселит их в другое
место. Постепенно и колоны, несмотря на запреты, вклю­
ченные в Сельский кодекс (VIII в.), потеряли право по-

56
кидать поместье. Они приблизились по положению к
<<приписанным» adscriptitii, и в течение IX и Х вв. эти две
категории колонов слились в один класс крепостных. Тог­
да и появилось классическое крепостное право с его харак­

терными признакам и - обязанностью земледельца жить на

данном участке земли и возделывать его и обязанностью
землевладельца не прогонять такого пользователя с земли

и не повышать платежи. В Восточной империи в конце

раннего Средневековья еще оставались земледельцы, сто­
явшие выше крепостных, - колоны, которые назывались

тortitai. Их шшожение было до некоторой степени похоже

на положение западных вилланов. Они сохранили часть
прав свободного человека: могли уйти со своего земельно­
го надела, у них нельзя было отобрать землю, которой они
пользовались в течение 30 лет и больше, и они платили
собственнику земли только десятую часть урожая. Но такие
земледельцы составляли незначительное меньшинство в

сравнении с огромной массой крепостных, называвшихся

paroikoi, и почти все жители сельских округов принадлежа­
ли именно к этой второй категории. Крепостные должны
были выплачивать фиксированные сборы и выполнять
строго определенные повинности - и все же ничто не ме­

шало господину незаконно увеличить это лежавшее на них

бремя или жестоко обращаться с ними. Более того, они

были обязаны работать на барщине, то есть возделывать
господские земли, а также выполнять иные повинности, в

том числе являться с телегами для перевозки господских

грузов.

На Востоке преобразования в сельскохозяйственном

труде были такими же, как на Западе, и были вызваны дей­
ствием тех же самых социальных и экономических сил. Но
исчезновение мелких свободных собственников земли здесь
было далеко не таким быстрым и полным, и возникнове­
ние крепостного права компенсировал ось исчезновением

рабства. У крепостного права тоже были противовесы -

право земледельца на постоянное пользование наделом и

стабильность сельской жизни. В остальном мы имеем мало

данных о материальных и моральных условиях жизни зем­

ледельческого населения Восточной Римской империи.

Похоже, что они были очень разными в разные периоды -
очень тяжелыми в первые 200 лет раннего Средневековья

57
и более легкими и сносными в его остальные 300 лет. Эти
условия также зависели от землевладельца. Как правило,
крестьяне-арендаторы в церковных и государственных

имениях были лучше защищены и имели привилегии, ко­

торые вряд ли существовали на землях аристократов. Ви­
зантийские крестьяне иногда селились по нескольку семей
рядом, создавая деревню (choria), иногда жили поодиночке
на фермах и хуторах (aroi, argiridia), иногда же обитали в
укрепленных поселках (castra), откуда люди и скот каждое
утро выходили на поля. Они довольствовались домами из
грубо сложенных камней, глины или тростника. Основой
их скудного питания, помимо хлеба, были молоко, сыр,
овощи и фрукты; к этому они добавляли рыбу и, когда мог­
ли, немного мяса. Их умственный кругозор бьm узок. Глав­
ным в их жизни были религия, суеверия, необходимость
добывать себе хлеб насущный и заботы семейной жизни.
Крестьяне бьmи довольны такой судьбой, если им не при­
ходилось слишком тяжело страдать от войн и природных
бедствий и от алчности казны и землевладельцев. В Визан­
тии именно их дисциплинированный труд под руковод­
ством государства, осознававшего свою роль опекуна, га­

рантировал порядок и спокойствие в обществе, а также

способствовал освоению земель и росту производства, ко­
торые обеспечивали экономическое доминирование Во­
сточной Римской империи.

ГЛАВА 4
Промышленная и mорговая гегемония
Восmочноu империи в раннем CpegHeBeKoBbe

Промышленность и торговля тоже внесли свой вклад в

создание экономического господства Византии и ее обо­
гащение: ведь городская экономика, которая в странах За­
пада была полностью разрушена, в Восточной Римской
империи осталась цела и даже продолжила свое развитие.

Промышленность на Востоке бьmа для своего времени

гораздо более передовой, чем на Западе, и сосредоточива­
лась в городах. Правде, в сельских имениях аристократов
и церкви были мастерские, где работали подневольные
мужчины и женщины. Некоторые из них, например ма-

58
стерская в имении Даниэлис в Патрасе, даже производили
предметы роскоши, пурпурные ткани, тонкие сукна и ков­

ры, а мастерские крупнейших монастырей иногда специа­

лизировались, под руководством монахов, на прикладных

искусствах - создании мозаик, украшении рукописей ми­

ниатюрами и выполнении росписей. Более того, очень
многие деревенские семьи, свободные и несвободные, за­
нимались в своих хозяйствах ремеслами, и этого было до­
статочно для удовлетворения основных потребностей
повседневной жизни. Но городская промышленность, ко­
торая так низко пала на Западе, на Востоке выжила и про­
цветала. Городская промышленность состояла из малень­
ких мастерских, принадлежавших предпринимателям или

свободным ремесленникам, и крупных государственных

мануфактур, на которых трудились рабочие из семей, где
сыновья были вынуждены наследовать профессию отцов.
Имперские законы, или новеллы, а также составленный в
Х в. сборник полицейских правил, называвшийся Книга
префекта (Константинополя), свидетельствуют о том, как
многочисленны и деятельны были в крупных городах им­
перии профессиональные корпорации-цехи (systemata), на­
следницы профессиональных объединений (collegia, artes,
scolae) римской эпохи. В цехи объединялись и промыllен-­
ные рабочие, и торговцы; нотариусы упоминаются рядом
с банкирами, менялами и ювелирами, торговцы пряностя­
ми рядом С мясниками, рубщиками свинины и пекарями.
Владельцы гостиниц, торговцы винами, торговцы скотом
и торговцы рыбой оказались по соседству с торговцами ло­
шадьми и рыбаками, а парфюмеры и изготовители све­
чей - с кожевниками и изготовителями мыла. Самые
многочисленные из этих корпораций объединяли людей,
связанных с текстильной промышленностью, - продавцов
шелка-сырца, прядильщиков шелка, красильщиков шелка,

шерсти и сукон, торговцев сирийскими тканями и прочими

тонкими материями. Другие профессии - например, сле­
сари, мельники, маляры, мастера обработки мрамора и из­
готовители мозаик - были объединены в союзы низшего
разряда, не имевшие привилегиЙ. Корпорации существо­
вали в первую очередь у тех, кто имел отношение или к

роскоши, или к предметам первой необходимости. Кроме

того, существовали императорские мануфактуры, которые

59
работали лишь для того, чтобы обеспечивать потребности
армии и императорского двора.

Привилегированные, то есть официальные цехи и сво­

бодные искусства, занимали в крупных городах особые
кварталы. В Константинополе это были, например, цен­
тральная улица и окрестности форума. Мастерская и лавка
были объединены, как на арабском рынке-суке и на леван­
тийских базарах. Эта часть города постоянно была полна
движения и шума. Государство часто предоставляло при­
вилегии ремесленникам и купцам. Моряков, изготовителей
пергамента и красильщиков, работавших с пурпуром, оно
освобождало от военной службы, а большинство ремеслен­
ников были освобождены от части налогов. Все цехи име­
ли свои монопольные права, свои собрания, своих глав и
должностных лиц и свои братства. Стать мастером мог
лишь тот, кто уплатил высокий денежный сбор, прослужил
положенное время в качестве ученика и доказал свое про­

фессиональное мастерство. Но за государственные приви­

легии цехи расплачивались тем, что находились под стро­

жайшим контролем государства. Константинополь был

раем, но в этом раю, кроме монополии и привилегий, по­
всюду были правила, которые полагал ось соблюдать. Все
официальные корпорации находились под властью префек­
та города, который управлял приемом новых членов, и
должны были подчиняться установленным администраци­
ей правилам, которые в мельчайших подробностях указы­
вали, каким образом члены цеха должны зарабатывать свой
хлеб: администрация предоставляла каждому цеху право
закупать сырье и регулировала его отношения с иностран­

ными торговцами, то есть ограничивала количество поку­

пок, устанавливала цены, дни и места продажи и разре­

шенный мастерам размер прибыли. Этим же предписаниям

обязана бьmа следовать и мануфактурная промышленность:
так обеспечивалось необходимое качество товаров. Госу­
дарственные инспекторы ходили по мастерским и лавкам

и осматривали товары и бухгалтерские книги. Время от

времени власти даже пытались установить максимум зара­

ботной платы и фиксированные цены на предметы роско­

ши. Этот губительный эксперимент был впервые проведен
при Юстиниане, а потом повторен еще несколько раз. Го­
сударство - навязчивый покровитель инедоверчивый сле-

60
дователь - старалось регулировать все стороны жизни кор­

порации и не оставляло места для экономической свободы.

Однако члены цехов бьmи свободными людьми, граждана­
ми, обладателями монополий и. привилегий, которые за­
щищали их от конкуренции и обеспечивали им спокойную
жизнь и уважение собратьев. Ради этого они покорно под­
чинялись И послушно исполняли чрезмерные требования
императорского казначейства или утомительные капризы
администрации.

Несмотря на свои недостатки, этот режим бьm мощной

защитой для городской промышленности и обеспечивал
высокий уровень мастерства ее работников. Однако он бьm
почти недоступен для прогресса и бьm менее жизнеспособ­
ным и сильным, чем тот порядок, который возник на За­
паде в ХН в. благодаря росту свободы. (Автор преувели­
чивает. Византийские ремесленники, как и торговля и
государство в целом, превосходили при прочих равных

условиях западноевропейские. Но слишком много бед об­

рушилось на Восточную Римскую империю - начиная с
ХI в. и до ее героической гибели в 1453 г. - Ред.) Кроме
того, благополучие Востока обеспечивалось развитием, по­
мимо официальных цехов, многочисленных независимых
союзов, которые охватывали основную массу мелких ре­

месленников и торговцев, объединения таких союзов су­

ществовали в огромном множестве больших и малых го­
родов. В таких объединениях было больше свободы для
индивидуальной инициативы и свободного труда, посколь­
ку они должны бьmи исполнять только основы экономи­
ческого законодательства. И корпорации, инезависимые
союзы активностью и профессиональным мастерством
обеспечивали промышленности Восточной Римской импе­
рии первое место в мире.

За 600 лет профессиональное мастерство и разнообразие

форм деятельности сделали Византию первой и не имею­
щей соперников промышленной страной мира. Ее рабочие
ТРУДИЛИСЬ и для внешнего, и для внуТреннего рынка и обе­
спечивали товарами не только Восток, но и Запад. Самых
блестящих результатов они достигали в производстве пред­
метов роскоши, в котором проявляли выдающуюся изобре­
тательность и чувство изящного. Промышленность импе­
рии в то время находилась на том месте, которое сейчас

61
занимает французская, и при этом не испытывала трудно­
стей, создаваемых конкуренцией. Восточная Римская им­
перия была знаменита многочисленностью и высоким
уровнем работы мануфактур, выпускавших ценнейшие тка­
ни, главным образом шелка и тонкие сукна. Именно на
имперских фабриках изготавливались те великолепные
пурпурные, фиолетовые, желтые и зеленые, часто украшен­
ные узорами и вышивкой, иногда затканные золотыми или
серебряными нитями материи, из которых шили облачения
для религиозных обрядов и парадные одежды для светских
церемоний - те ткани, которые жадно стремились полу­
чить правители, высшие церковные иерархи и богачи всей
Европы. Однотонные шелка, изумительные ткани нежней­
ших окрасок, поражавшие разнообразием своих изяшных
и сложных текстур, императорский пурпур, золотые и се­
ребряные сукна, изделия с золотым шитьем, парчовые тка­
ни, тонкие шелка, балдахины, просторные одежды с вы­
резными рукавами, а также многие другие ткани, полосатые

или с примесью металлических нитей или козьей шерсти,

и изделия из них наполняли ризницы церквей и изящные
комнаты аристократов. Именно в византийские мастерские
мужчины приходили за изящной отделкой для одежды, ор­
наментами и галунами. Рынок этих товаров был огромным,
и экспортная торговля ими шла так активно, что центры

их производства - Константинополь, Фессалоника, Па­

трас, Коринф, Афины и Фивы имели славу подобную той,
которую сегодня имеют Париж и Лион. Изготавливались
также, преимущественно в Патрасе, красивые и высоко­
качественные шерстяные ткани, богато украшенные вы­
шивкой, а в Понте, Македонии и Неаполе было развито
производство льняных тканей высокого качества. Визан­
тийцы были большими мастерами в изготовлении ковро­
вых тканей. Их драпировки из парчовых или узорчатых
материй, орнаменты на которых отличались редким совер­
шенством, их ковры с узором, изображавшим шкуру лео­
парда, обработанные ими кожи, окрашенные в пурпур тка­
ни - все эти изделия не имели себе равных, и на них был
спрос повсюду.

Восточные римляне, несомненно, были мастерами в

горном деле и металлургии и разрабатывали месторожде­
ния железных, медных и свинцовых руд в Малой Азии и

62
Восточной Европе. Они отправляли в средиземноморские
страны мрамор из Проконнеса (остров Мармара в Мрамор­
ном море. - Ред.), Аттики, Фессалии, Лаконии и с остро­
вов Эгейского моря, соль из соленых болот Южной Италии
и Мёзии. У них бьши оружейные мастерские в Фессалони­
ке, Никополе Эпирском, на остров Эвбея, в Афинах, Фи­
вах и на Пелопоннесе, в которых они изготавливали луки
и стрелы, копья и доспехи, иногда с красивой гравировкой
и иными украшениями. В Константинополе (в оригинале
автор упорно употребляет название ВизантиЙ. На месте
этого древнегреческого города император Константин в
326 г. заложил великий город, названный его именем, куда
в 330 г. была перенесена столица Римской империи. -
Ред.) и Фессалонике они имели мастерские, где появлялись
на свет прекрасные алтари и раки для мощей, церковные
престолы и кресты, священные сосуды, кадила, далматики

(узкая верхняя одежда с широкими рукавами. - Пер.),

украшения, сверкающие рубинами и жемчугами, драгоцен­
ная посуда и всевозможные изделия из серебра. С VI в.
ромеи (так называли себя жители империи) подняли ис­
кусство эмали на величайшую высоту, и их украшения с
перегородчатой и выемчатой эмалью вскоре широко разо­
шлись по миру. Их граверы и литейщики работали с брон­
зой, которую инкрустировали серебром. Так бьши созданы
те декоративные пластины, фонтаны и монументальные
ворота, восхитительные примеры которых сохранились в

храме Святой Софии в Константинополе, в Павии и в

Риме. Их мастера-косторезы изготавливали из слоновой
кости очаровательные ларцы, диптихи (в данном случае -
две соединенные между собой таблички для записей, часто
украшались иконами. - Пер.) и переплеты для Евангелий,
все в самом изысканном вкусе. Они достигли беспример­
ного совершенства во всех прикладных искусствах - рабо­
те с цветным стеклом, филиграни и эмали по стеклу, мо­
заике, изготовлении изделий из фарфора. Из их мастерских
в Константинополе, Фессалонике, Равенне и Южной Ита­
лии выходили подлинные шедевры. В конце концов эти
мастера изящества стали снабжать мир всеми возможными
предметами роскоши, благовониями, папирусом, рукопи­
сями, псалтырями, украшенными и иллюстрированными

Евангелиями. Как сделать или украсить эти предметы, зна-

63
ли только в их мастерских. Это промышленное превосход­
ство не меньше, чем приобретенное сельскохозяйственным
трудом богатство, помогло византийцам так долго сохра­
нять господство в торговле.

В раннем Средневековье Восточная Римская империя

действительно была монополисткой в международной тор­
говле христианских стран, центром которой оставалось
Средиземное море. Константинополь (после захвата в
1453 г. турки назвали его Стамбул) стоял на пересечении
всех великих торговых путей Западной Азии и Европы,
морских и сухопутных, к тому же в нем были постоянно
действующая система морского и сухопутного транспорта
и совершенные методы обмена, которых не хватало Западу.
Таким образом, империя была в состоянии завозить и экс­
портировать товары и вести морскую торговлю, так что ее

коммерческая деятельность достигала такого масштаба, ко­

торый бьm невозможен для тогдашних западных государств.
В течение 600 лет продолжалось ее ни с чем не сравнимое
процветание; и в ХI в. рынок и таможенные сборы только
в одном Константинополе приносили в казну империи
ежегодно 7 миллионов 300 тысяч золотых безантов (при
весе каждой монеты 3,2 грамма это 23,36 тонны золота,
стоимость которого в начале 2010 г. - около 850 милли­
онов долларов. - Ред.).
Тем не менее большим препятствием для развития тор­
говли была политика государства в области коммерции,
подсказанная властям устаревшими традициями или нало­

говыми причинами. Правительство было монополистом в

торговле некоторыми товарами, в первую очередь зерном

и шелком. Оно запрещало экспорт многих товаров, напри­

мер, дорогих текстильных товаров и драгоценных металлов,

а также большого числа иностранных изделий. Другие из­

делия - например.. марсельские сорта мыла - были об­
ложены огромными пошлинами на импорт. Существовали
также экспортные пошлины. Взимали также налоги с по­
купок И продаж, совершенных внутри страны. По своей
природе эти налоги были скорее фискальными, чем эко­
номическими, но были огромной трудностью для людей
из-за их многочисленности, вред от которой еще усилива­
ли своим поведением сборщики. Однако самой большой
ошибкой Восточной Римской империи было то, что она,

64
по сути дела, полностью отдала экспортно-импортную тор­

говлю В руки иностранцев, вместо того чтобы поощрять

усилия в этом направлении своих подданных, становив­

шихся все менее деятельными. Императоры считали, что

таким образом внушат тем иностранцам, которых нужды
коммерции приводили на берега Босфора, уважение к ве­
личию и богатству своей столицы, а на самом деле нера­
зумно прокладывали путь для коммерческого развития за­

падных варваров, которых они одновременно презирали и

боялись. В долгосрочной перспективе имперские власти

парализовали коммерцию своей страны, ограничили ее ро­
лью пассивного маклера и одновременно осчастливили

молодые коммерческие народы, служившие посредниками

ромеям. Византийские политики нУЖДались в иностранцах,

но в то же время не доверяли им. Например, они привет­
ливо встречали их освобождением от налогов и привиле­
гиями, но заставляли их соперничать друг с другом тем, что

обращались с ними неодинаково. Византийская власть изо­

бретала все новые инспекционные меры, формальности,
конфискации, льготы, сборы и раздражающие иностранцев
указы, направленные против них, но не могла истощить их

терпение, в основе которого лежала любовь к наживе.

И все же, несмотря на близорукость экономической по­
литики властей и на эти строгие законы, которые про­
водила в жизнь целая армия таможенных чиновников и

судей, коммерция Восточной Римской империи была в не­

которых отношениях организована лучше, чем в западных

странах, и структура ее торговли была хорошо приспо­

соблена для развития. С начала Средних веков она ввела
международные деньги, золотой стандарт: безант (визан­
тин, солид), золотая монета Византии, образец хорошей
денежной единицы, стоимость которой почти никогда не
изменялась, была стандартной монетой на всех рынках
мира. Хотя законодательные запреты и запутанность зако­
нов создавали помехи кредитным операциям, а дача денег

взаймы под проценты считалась (под влиянием церкви)

почти ростовщичеством, византийские коммерсанты мог­
ли, благодаря обилию движимого имущества, брать ссуды
по умеренным ставкам от 8 до 12 процентов, а в Х в. - по
еще более низким, чего не бьmо в остальной Европе. Закон
ограничивал процентную ставку, но не существовало по-

3 П. Буассонад 65
стоянных ограничений на размер ссуды. Количество и зна­
чимость менял и банкиров в Константинополе, где их кор­
порация имела большую силу, являются достаточными
показателями того, что рынок денег в этом городе был
очень развит. Византийцы раньше итальянцев начали ис­
пользовать переводные векселя или равнозначные им кре­

дитные записи. Движение на сухопутных дорогах было

активным; старые римские дороги на Балканском полу­
острове и в Южной Италии были отремонтированы или
доделаны, было построено или достроено бесчисленное
множество мостов на реках; на караванных путях устроены

колодцы, резервуары для воды и укрытия для людей. Юсти­

ниан необдуманно упразднил общественную почтовую
службу, но это бьшо исключением, обычно же византийцы
заботились о транспорте. Они привлекали на большие яр­
марки в Константинополе и Фессалонике купцов со всего
мира, которые получали ценные льготы и привилегии.

Хотя ромеи установили утомительную систему правил на

рынках, они все же обепечили безопасность и постоянство
коммерческих сделок. Хотя иностранные купцы были обя­
заны жить в особых отведенных им кварталах под надзо­
ром властей, а некоторым из них, например русским, раз­
решал ось находиться в империи лишь короткое время,

большинству купцов было позволено жить в ней постоян­

но, объединяться в привилегированные компании и иметь
своих консулов. Даже болгары получили выгоду от этой
благосконности властей. Итальянских коммерсантов, под­
данных империи, приезжавших из Амальфи, Неаполя,
Гаэты, Венеции или Генуи, Византий принимал еще ра­
душнее: им было разрещено иметь свои конторы в портах.
С того времени венецианцы имели свой квартал возле Зо­
лотого Рога, а генуэзцы в Галатее (на другой стороне за­
лива Золотой Рог. - Ред.). Важные льготы и привилегии
облегчали их деятельность.
Проводя умную и активную политику, власти стреми­
лись открыть иностранные рынки если не для византий­
ских торговцев, из которых никто, кроме сирийцев, не
имел охоты покидать родину, то по крайней мере для ви­
зантийской торговли, для чего бьшо заключено много до­
говоров с другими странами. Империя знала, как содержать
в порядке и обустраивать свои порты, как организовывать

66
работы по обслуживанию кораблей, погрузку и разгрузку.
Она поощряла морскую торговлю, практиковала страховку
судов и грузов и выдачу займов под их залог, а ее коммер­
ческое законодательство было благоприятным для объеди­
нения судовладельцев в компании, члены которых делили

между собой доходы и убытки. Византийский Морской ко­

декс, составленный Львом 111, - это были приспособлен­
ные к новым условиям древние законы острова Родос -
был первым сводом правил торговли, господствовавших в
средневековом христианском мире. Именно вслед за Кон­
стантинополем и по его примеру в XI в. составили сбор ни -
ки своих законов и правил итальянские республики Трани
и Амальфи. Византийский торговый флот, куда охотно шли
служить жители островов и побережья Эгейского моря, с
давних пор привыкшие плавать по морю, был хозяином
Средиземного моря, и в этих водах его флаг был виден по­
всюду. Бдительная полиция боролась с морским разбоем,
охраняя море от далматинских, варяжских и мусульман­

ских пиратов.

Таким образом, Восточная Римская империя была в

центре мощнейшего и самого активного в цивилизованном
мире движения товаров и денег. Из нее расходились по
Востоку и Западу сначала через посредство колоний сирий­
ских купцов, которые стали предками левантийцев, затем
через жителей Амальфи, венецианцев, генуэзцев и армян,
плоды византийской земли и продукция византийских ма­
нуфактур - прекрасные шелка, тонкие сукна, ювелирные
изделия, резные изделия из слоновой кости, изящные вещи
из стекла, чаши из оникса, вазы, украшенные гравировкой
и эмалью, мозаики, фрукты, тонкие вина, другие товары
высшего сорта и предметы роскоши. Через посредство ви­
зантийских коммерсантов, чью торговлю питали товарами
караваны со всех концов Азии и Африки, а также через
арабских и тюркских купцов, которые с разрешения импе­
раторов жили в Константинополе, Европа получала драго­
ценные товары из Малой Азии, Месопотамии и Ирана, из
Индии и с Дальнего Востока, из Египта и из африканских
стран - пряности, благовония, драгоценные камни, редкие
металлы, сандаловое дерево, мускус и камфару, шелк­
сырец и хлопок, шелковые и тонкие шерстяные материи,

муслиновые ткани и ковры. Империя рано начала заклю-

67
чать облегчающие эту торговлю соглашения с мусульман­
скими странами. Из варварских окрестностей Каспийского
моря, из Средней Азии, с Волги и с Днепра через грече­
скую республику Херсонес или даже непосредственно от
варяжских, булгарских, тюркских и хазарских купцов (ав­
тор забьm про славянских - особенно из городов на пути
«из варяг в греки». - Ред.), которых Византия зазывала на
берега Босфора, Константинополь получал множество при­
родных продуктов - зерно, соленую рыбу, воск, шкуры
скота, меха, мед, икру, звериные шкуры, янтарь, а также

рабов. С VIII в. славянские, булгарские и мадьярские тор­

говцы толпами съезжались в Фессалонику и Константино­
поль по рекам и большим торговым дорогам, чтобы про­
давать свои лен, мед, соленую рыбу, скот, шкуры, кожи,
меха, железо. Из Италии, Германии, Испании и Галлии в
порты и на склады империи прибывали необработанные и
обработанные металлы, необработанная шерсть, конопля­
ные и льняные ткани, грубые шерстяные товары и грубые
ковры. Все эти потоки товаров вливались на обширную
территорию империи, как бесчисленное множество при­
токов в море, и усиливали великое движение коммерции,

происходившее внутри ее границ.

Жизнь в портах била ключом. Именно торговля вместе с

промышленностью поддерживала эту городскую жизнь, ко­

торую сохранила как привилегию только Восточная Римская

империя. Империя была полна больших промышленных и
торговых городов, улицы которых изумляли своим оживлен­

ным движением приезжих с Запада. Самым большим из всех

был Константинополь, прекраснейший город тогдашнего
мира, «владыка всех остальных городов», как назвал его,

восхваляя, Виллардуэн (перед тем, как разграбить вместе с

другими горе-крестоносцами в 1204 г. - Ред.), и «богатей­
ший в мире город, который владеет двумя третями всех бо­
гатств мира», по словам Робера де Клари. Константинополь
бьm торговым складом мира; корабли и караваны шли к его
стоянкам, а на рынках его главных улиц лежали грудами

плоды труда всего мира. Его набережные и доки бьmи пере­

полнены товарами. Целый лес мачт поднимался над этими
набережными - столько кораблей стояло вдоль них, и во
всех кварталах города бьmо тесно от наполнявшей их массы
людей. В этом городе, родине богатства и роскоши, укра-

68
шенном всеми дарами цивилизации, жил миллион людей -
такого большого человеческого скопления не было больше
нигде за всю историю Средних веков. И среди них было це­
лых 70 тысяч варваров. Это был космополитический город,
левантинский в своей основе (прежде всего - греческий. -
Ред.). Но это не вредило его облику: он оставался изящным
и роскошным, и в нем коммерция соседствовала с культом

ума и искусства. У империи были и другие города, равных

которым не было в остальном христианском мире, - Гера­
клея, Селимбрия, Родосто на побережье Фракии; Фессало­
ника, второй по значению город и порт империи и, по сви­
детельству крестоносцев, «один из самых сильных и богатых
городов христианского мира», где жило 500 тысяч человек;
Негропонте, Афины, Патрас, Навплия и Коринф в Греции;
Корфу, Дураццо, Авлона, Никополь у входа в Ионическое и
Адриатическое моря; не говоря уже о Херсонесской респуб­
лике в Крыму и о городах Далмации, например Рагузе и
Сполето, которые находились под протекторатом Визан­
тии. Во внутренних областях Балканского полуострова про­
цветали Адрианополь и Филиппополь. Власть Восточной
Римской империи принесла благополучие городам Южной
Италии - Бари и Регию (Реджо-ди-Калабрия), Таренту (Та­
ранто) и Салерно, Бриндизи и Неаполю, которые соперни­
чали один с другим в богатстве и процветании, и прежде
всего городу Амальфи, который с IX по XI в. господствовал
в Западном Средиземноморье. И наконец, именно под бла­
готворной властью Византийской империи Венеция, внача­
ле скромный поселок рыбаков, за 600 лет стала царицей
Адриатики и средиземноморской торговли, наследницей
великолепия Равенны.
Во всех городах жила, занимая место ниже аристократии,
состоявшей из сенаторов, высших должностных лиц и круп­
ных землевладельцев, которые выставляли напоказ всю ро­

скошь изящной и утонченной жизни, активная и умная бур­

жуазия, в которую входили банкиры, промышленники и
купцы. Эти буржуа, вместе с умелыми и жаждавшими за­
работка мастерами-ремесленниками и мелкими торговцами,
составляли средний класс, который бьm одной из главных
сил византийского общества и обогащал его своим трудом.
Численность этого класса непрерывно увеличивалась. Он
занял место curiales римской эпохи, исчезнувших во время

69
бедствий VI в., а в Х и ХI ВВ., объединив свои интересы с
интересами земельной аристократии, очень охотно селив­
шейся в городах, он добился для себя участия в муниципаль­
ном правлении, выбирал своих представителей (judices, boni
hoтines) в городскую администрацию и получил экономиче­
ские и финансовые привилегии. Этот класс имел все недо­
статки, присущие тем, кто постоянно борется за прибыль,
но мог также проявлять такие мощные социальные добро­
детели, как трудолюбие, бережливость, простоту и раз­
меренность жизни, благотворительность. Низший слой ре­
месленников, объединенный в цехи и братства, вместе со
средним классом бьm жизненной силой византийских горо­
дов. Именно этим людям была обязана своей славой про­
мышленность Восточной Римской империи. Они были
умны, усердно работали и знали себе цену. Жители империи
видели, как Лев 111 Исавр (р. ОК. 675 - ум. 741; император в
717 -7 41 ГГ., основатель Исаврийской династии. Представи­
тель малоазиатской военнослужилой знати, выдвинулся как
военачальник в борьбе с арабами. В 717-718 ГГ. отбил на­
падение арабов, в третий раз осаждавших Константинополь.
Позже вытеснил арабов из Малой Азии. Нанеся им тяжелое
поражение при Акронионе (740 г.). - Ред.) надел на себя
венец императоров и основал династию. Цеховая жизнь до
некоторой степени прививала им любовь к независимости
и учила солидарности.

Авторы, которые описывают жизнь этих простых труже­

ников из мастерских, изображают их бойкими и веселыми
людьми, которые часто острят, любят удовольствия, доволь­
ны малым, очень ценят свою семейную жизнь, бывают по­
переменно буйными и послушными, скептичными и на­
смешливыми, набожными и фанатичными, подвижными и
экспансивными и всегда легко позволяют правителям вести

себя, куда те хотят, если эти правители могут обращаться с

ними без грубости и дают им много дешевой еды и развле­
чений. Только в Константинополе и Фессалонике этот низ­
ший класс - честные в глубине души и усердные труже­
ники, которые иногда проявляли даже что-то вроде

утонченности, ума и благородства чувств, - страдал от кон­

такта с тем пролетариатом бездельников и авантюристов,
представители которого в огромном количестве наполняли

преступный мир этих больших городов. Именно пролета-

70
рии, буйные паразиты, которые из трусливых становились
мятежными, затем кровожадными и, наконец, свирепыми,

создали византийским горожанам ту дурную славу, от кото­

рой они страдали очень долго. На самом же деле процвета­
ние промышленности и торговли в обществе Восточной
Римской империи было настолько же плодом труда свобод­
ных городских ремесленников, насколько созданием умной
буржуазии и государства, которое защищало труд. Крупные
землевладельцы и правители, которые покровительствовали

освоению земель, свободные крестьяне и колоны, выбивав­

шиеся из сил, возделывая землю, купцы, своим трудом раз­

вивавшие торговлю, мастера и простые ремесленники, ко­

торые гордились добрым именем и большой активностью

своих мастерских, - все они помогли Восточной Римской
империи сделаться богатейшим государством в мире с до­
ходом, достигавшйм 600 миллионов франков, что равно се­
годняшним 6 миллиардам, и казначейством, чей резерв мог
составлять от 2 до 4 миллиардов, государством, чья слава так
долго бьmа ослепительной для народов Запада.

ГЛАВА 5
Влияние византийской цивилизацuu
на экономику и общество Востока и 3anaga

Восточная Римская империя перед тем, как начался ее

упадок, оказала выдающиеся услуги цивилизации: она воз­

родила разрушенную вторжениями Италию. Романья, Пен­

таполис (Анкона и Римини), Истрия, Венеция, Сицилия и
в первую очередь Великая Греция (это древнее название
Южной Италии, где с начала античной эпохи были грече­
ские колонии. - Пер.) благодаря империи снова стали
оазисами богатства на разоренном варварами полуострове.
С помощью дипломатии и военного превосходства, а еще
больше - деятельности своих миссионеров и престижа
своей культуры Византия совершала в варварском мире
Востока то же дело распространения цивилизации, которое
раньше выполнил Рим в западном мире. Она цивилизова­
ла этих варваров, привела их к христианству и при этом

научила пользоваться преимуществами упорядоченного и

плодотворного труда. Она сделала греческими и славянски-

71
ми прежние римские земли - влахов в Эпире (влахи, или
валахи, - в Средние века название говорившего на восточ­
нороманских языках народа. Влахи на Дунае стали пред­
KaMи румын. - Пер.), Южной Албании, Акарнании, Фес­
салии и в Пинде, хотя так и не смогла отучить многих из
новых жителей этих земель от привычки к разбою и не убе­
дила перейти от пастушеской жизни к земледелию. Импе­
рия не удержала албанцев от возвращения к дикой и при­
митивной племенной жизни, но, по крайней мере, сумела
поднять до цивилизованного существования народы вели­

кой славянской общности народов, для которой стала ис­

тинной учительницей. Она распространила свою циви­
лизацию среди славян Дакии, которые, смешавшись с
колонами-латинянами, стали будущими румынами, а также
среди славян Моравской державы (Великоморавская дер­
жава, Моравское княжество - сильное славянское государ­
ство IX-X вв. В 905-906 гг. бьmо разгромлено венграми,
полностью истребившими или ассимилировавшими славян
на территории современной Венгрии (до того - славян­
ской) и поработившими словаков. На оставшихся незави­
симыми землях Моравского княжества (Силезия, Южная
Польша, земли сербо-лужицких славян, Чехия) образовал­
ся ряд государств, в частности Пражское княжество - ядро
Чешского государства. - Ред.), которых византийские апо­
столы Кирилл и Мефодий в IX в. обратили в греческую
веру, и среди словенцев в Паннонии и Норике. Позже у
моравов и словенцев византийское влияние было вытесне­
но влиянием Запада, но византийская цивилизация уцеле­
ла у славянизированных румын в Трансильвании.
Именно византийская культура с УН по Х в. восторже­
ствовала над варварством сербов, поселившихся на берегах
Дуная и Савы и в горах Далмации, Черногории, Боснии, в
Расе (Нови-Пазар) на границе бассейна реки Вардар; эта
культура пришла к славянам Моравского государства. Имен­
но Византийская империя обратила их в православие, и под
ее влиянием сербские и хорватские роды, объединенные в
племена-союзы (такой союз и назывался словом «племя», у
автора - р/еmе. - Пер.) и в территориальные общины­
волости (у автора тоже volost. - Пер.) под началом мелких
вождей-жупанов (jupans), ставшие вассалами басилевса, су­
мели объединиться в государства. Глава такого государства

72
именовался «великий жупаю>, и в Х в. эти великие жупаны
получали от императоров титул князя, дуки (то есть герцо­
га. - Пер.), консула или царя. Они создавали себе двор по
образцу византийского, окружая себя аристократами, кото­
рые назывались архонтами или графами и баронами и бога­
тым и уважаемым духовенством. В это же время произошли
изменения в семейной общине-задруге, и наряду с прими­
тивными формами земельной собственности, землями пле­
мен и семей, появились индивидуальная земельная соб­
ственность - земли, пожалованные своему владельцу в дар,

как в Риме или Византийской империи. Вначале более или

менее однородная масса пришельцев расслоилась при со­

прикосновении с исконными местными земледельцами,

большая часть которых при новых хозяевах перешла из ко­

лонов в более низкое сословие крепостных. Оседлая жизнь
и соседство империи привели к частичному преобразова­
нию экономического уклада южных славян: некоторые из

них вели пастушескую жизнь в горах или разбойничали на

морском побережье, но другие стали отличными скотовода­
ми, крестьянами и виноградарями. Теперь, когда государ­
ство стало более мирным и стабильным, эти сельские жите­
ли, незнакомые с городской жизнью, стали увеличиваться
так быстро, что в Х в. Сербо-Хорватия имела примерно
2 миллиона жителей.
Византия привела к цивилизованной жизни и другие на­
роды. В Мёзии жили болгары, грубые и свирепые юрки, ко­
торые в УН в. (659) явились из южнорусских степей и по­
селились на обоих берегах Дуная, под влиянием Византии
приняли православие (864-865) и ославянились очень бы­
стро, причем до такой степени, что перешли на славянский
язык. Эти грозные налетчики, преобразованные влиянием
Византии, стали такими же, как славяне, - отказались от
тюрбанов, штандартов из конских хвостов и власти мелких
военных вождей, стали носить византийскую одежду и ко­
пировать византийские общественные учреждения. Они
создали деспотическую монархию, их верховный правитель
(хаган, коган, хакан) провозгласил себя царем, и в начале Х в.
тогдашний болгарский царь основал царство, часть которо­
го была расположена на Балканах, а часть за Дунаем. Он
соперничал с тогдашним басилевсом так успешно, что тот
после отчаянной борьбы был вынужден уничтожить его.

73
Столицей Болгарского царства был город Преслав (первой
столицей первого Болгарского царства была Плиска (до
893 г.), Преслав бьm столицей в 893-972 гг. - Ред.), и там
болгарский царь не очень умело подражал роскоши визан­
тийского двора. Болгарские аристократы, которые называ­
лись боляды и бояре и были, как в Византии, должностными
лицами и крупными землевладельцами, роднились через

браки со знатными византийскими семьями и получали гре­

ческое образование, а духовенство Болгарии образовало не­
зависимую церковь, греческую по обрядности, которая тоже
стала владеть значительной частью земель страны. Римские
колоны были здесь низведены до звания крепостных. При
этом псевдогреческом правлении в стране пышно расцвело

сельское хозяйство. Одна летопись, составленная в Х в., сви­

детельствует, что эллинизированная Болгария «изобиловала
всеми благамИ», в особенности зерном, скотом и солью, и
отмечает, что ее население увеличилось в огромной степени
(multitudo magna et populus multus) (на латыни это значит
«большое множество людей и многочисленный народ». -
Пер.), хотя в этой стране и нет городов. Болгары, над чьими
деревенскими манерами византийцы смеялись, БОгатели от
торговли с Венгрией и с Греческой (Восточной Римской)
империей, откуда получали вина, фрукты и золото, выши­
тые одежды, жемчуг и диадемы. Византийцы, попадавшие в
их укрепленные поселки, например в Охрид, много раз ви­
дели, какие огромные богатства накопили эти полуварвары,
с таким почтением относившиеся к греческой цивилизации.
Даже мадьяры в Х в. были близки к тому, чтобы поддаться
обаянию Византии, с которой постоянно поддерживали от­
ношения (совершали набеги, пока не были разгромлены.
Тот же конец ждал венгров в 955 г. при Аугсбурге в Южной
Германии, где бьmи взяты в плен и повешены их король и
знать, - это способствовало успокоению буйного народа. -
Ред.); лишь позднее, в ХI в., влияние Запада привязало их к
латинской цивилизации.
И наконец, за Дунаем, на Великой сарматской равнине,
язычники-славяне, покоренные скандинавами и взявшие

себе их имя в его славянской форме (варяги, русы), в Х в.

приняли решение повернуться лицом к Византии, которую
они до этого напрасно пытались уничтожить в походах 907
и 945 п. (походы 860, 907, 941 и 944 п. - Ред.). Варяги осно-

74
вали первые русские государства в Новгороде, Смоленске и
Киеве (первые государственные образования на Руси появи­
лись задолго до варягов. Об этом см. подробно, например, в
трудах академика Б.А. Рыбакова, в частности в работе «Рож­
дение Руси» (М.: ЛиФ-принт, 2003. - Ред.). Они объедини­
ли славянское население под властью своих военных вождей
и преобразовали прежнюю патриархальную знать в новую
военную аристократию - бояр и comitatus (это слово ла­
тинского происхождения, означает «окружение» или «со­

провождение». Имеется в виду свита из приближенных вас­

салов, которые сопровождали короля и давали клятву

охранять его. - Пер.) вождя, называвшихся дружина (в ори­

гинале - записанное латиницей русское слово druzhina. -
Пер.). Однако варяги не могли цивилизовать Россию (в силу
более низкого уровня развития. - Ред.), а только организо­
вали на русских землях систему широкомасштабного ограб­
ления местных жителей, превратив разбой едва ли не в
коммерческое предприятие (скандинавы называли Русь Гар­
дарикой - страной городов, существовавших задолго до их
прихода. - Ред.). С местных жителей они брали дань нату­
рой, а приезжих грабили на море. Византийская империя
постепенно привела их к цивилизованной жизни. Она брала
варягов на службу в качестве наемных воинов и открывала
для них свои рынки, предлагая в качестве приманки посто­

янные торговые связи. Со времени царствования императо­

ра Льва VI, который правил в IX в. (в 886-912 п. - Ред.),
империя стала посьшать на Русь миссионеров, и в конце Х в.
(в 988-989 п.) они приняли христианство. После этого
Россия стала полуцивилизованной страной со странной
смесью германских (автор несколько преувеличивает влия­
ние скандинавов - уже во втором-третьем поколениях они

полностью ославянились. - Ред.) и византийских государ­

ственных учреждений. Первое государство, в котором рус­
ские племена слились в один народ, возникло при Ярославе
Великом (р. ок. 978, вел. князь в 1019-1054 п.), который
носил греческие титулы. Его власть еще была наполовину
скандинавской, и окружавшая его знать - гриди и бояре -
иногда напоминает комитатус немецких королей, а иногда
византийскую аристократию. Была создана церковь с теми
же литургией и традициями и так же богатая землями, как
церковь Греческой империи. Патриархальный уклад слабел,

75
число свободных людей уменьшалось, и простые мужики
((ничтожные люди») становились все более зависимыми,
подобно византийским колонам. Общество сделалось ста­
бильным; общинная собственность стала индивидуальной,
в Русском государстве развивалась культура, оно богатело за
счет активной торговли с Византией, с которой заключило
несколько соглашений, отменивших старые варварские
обычаи. За последующие два столетия византийская циви­
лизация так глубоко пропитала молодую христианскую Рос­
сию, что оставила в этой стране нестираемый след.
Таким образом, Восточная Римская империя в течение
раннего Средневековья выполняла задачу первостепенной
важности. Получив наследство Рима, она преумножила его.
Империя оставила глубокий след во всех отраслях труда.
Она сумела колонизировать христианские земли Восточной
Европы, цивилизовала варваров и призвала их к мирному
плодотворному труду. Она дала мощный импульс всем ви­
дам экономической деятельности и подняла на величай­
шую высоту процесс создания богатства. В области обще­
ственных отношений империя добилась лишь частичного
успеха в защите свободного труда и свободной собствен­
ности от эксплуатации и незаконного захвата аристократи­

ей, но все же отменила рабство и всеми силами старалась

поддерживать средний класс - и городской, и сельский.
Таким образом, она бьша в авангарде цивилизации и несла
дальше ее великие традиции. Именно в Восточной Рим­
ской империи Запад прошел часть уроков той школы, в
которой он готовился, в свою очередь, выполнять свою за­
дачу в деле распространения цивилизации.

ГЛАВА 6
Деяmельносmь церкви и zocygapcmBa
по реорганизации mpyga и воссmановлению

экономики и общесmвенной жизни Запаgной

Европы в Темные века

в течение тех столетий, которые последовали за вторже­

нием варваров и их расселением в захваченных землях, хри­

стианский Запад тяжелым и подчас незаметным трудом вос­

станавливал свои общество и экономику. Это была долгая

76
работа, на пути которой было множество трудностей, и успех
ее был только частичным, но она подготовила великий рас­
цвет западной цивилизации в середине Средневековья.
Попытки восстановления осуществлялись иногда новы­
ми правительствами, но в большинстве случаев церковью
и различными слоями западного общества. Идея государ­
ства, почти забытая во время вторжений, снова возникла в
странах Запада. Германские королевства, после того как их
правители необдуманно позволили разрушиться государ­
ственной системе Римской империи, сами начали изучать
сохраненные церковью и частью аристократии римские

традиции, чтобы создать прочный каркас для будущего но­

вого общества, которое можно бьmо бы постепенно создать
впоследствии. Неистребимая склонность народов раннего
Средневековья к делению на части и предпочтению мест­
ных интересов интересам всей страны была, таким обра­
зом, уравновешена минимумом власти и единства. Запад­
ные государства, как могли, переплавили в одно целое

германские учреждения и римские принципы иерархии и

администрации, чтобы установить для своих подданных

порядок, необходимый для восстановления производитель­
ных сил. Эти усилия бьmи непоследовательными, непосто­
янными и чередовались с периодами анархии, но оказались

достаточно действенными и привели к частичной реорга­

низации христианского Запада с УН дО середины IX в. Этот
труд, который старались довести до конца самые умные из
варварских королей, спас их имена от забвения. Его на­
чали Эврих (Эйрих) Вестготский в Аквитании и Испании
и Гундобад в Бургундии в V в.; франкские правители Хлод­
виг, Брунгильда и Дагоберт в VI и УН вв. и в первую оче­
редь Теодорих Великий и его остготы в Италии в начале
VI в. Недавно принявшие христианство лангобардские ко­
роли Аутари (Автарис), Ротари и Лиутпранд с большим
успехом продолжили их дело в VII и VIH вв., и вестготские
короли Испании пытали сделать то же самое после своего
перехода в христианство в конце VI в. Но династия Каро­
лингов, и в первую очередь Карл Великий, распространили
результаты этого труда на весь Запад. И наконец, в Англии
своей деятельностью в этом направлении заслужили себе
добрую славу некоторые преемники первых христианских
королей - например, Эгберт и, в первую очередь, Альфред

77
Великий. Из всех христианских стран Запада только Ир­
ландии не хватило сил для шага вперед от политического

господства кланов и родовых союзов к идее государства, и

эта слабость системы правления позже стала одной из при­

чин угасания блестящей цивилизации этой страны. Во всех
остальных странах были образованы наследственные мо­
нархии с тенденцией к централизации власти, которые
пытались вернуть общество в состояние покоя и упорядо­
ченности, при котором труд только и может приносить

хорошие результаты. Необходимость иметь власть в 800 г.

привела к восстановлению Западной Римской империи (во
всяком случае, название франкский король Карл Великий,
захвативший и Италию, восстановил, короновавшись в
Риме. - Ред.), и это пошло на пользу Карлу Великому и
Каролингам, главным распространителям идеи государства.
В определенном смысле восстановление Западной империи
освятило труд, совершенный западными правителями в те­
чение двух веков ради стабильности общества.
Западные правительства были вынуждены дать полную
волю влиянию аристократии и пережиткам германских

общественных учреждений, но все же, вдохновленные рим­

скими и христианскими принципами, они совершенство­

вали свое правосудие, добивались единообразия законов и

вносили улучшения в законодательство, реорганизовывали

свою полицию и пытались заменить семейную или личную

кровную месть действиями властей, карающих за престу­
пление. Они старались установить в обществе мир, по­
ощряя слияние различных групп, из которых состояли

народы Запада. Они стремились везде возродить интеллек­

туальную культуру. Варварские короли, наследники Рима
и служители идеи римской церкви, оказывали поддержку
завоеванию языческих стран, повторному освоению земель

Запада переселенцами и восстановлению численности его

населения. Они всеми находившимися в их распоряжении
силами поощряли труд в своих имениях, пытались спасти

свободное землевладение, зашищали колонов и крепост­

ных. Некоторые из этих правителей - Каролинги и англо­
саксонские короли - даже очертили что-то вроде контуров

системы помощи неимущим. Их заботливое поощрение

распространялось на все стороны производства. Они ста­
рались вновь сделать государство богатым, возвращая

78
людей на сельские земли и поддерживая работы по улуч­
шению сельского хозяйства и превращению бесплодных
земель в плодородные. Свои имения они превращали в об­
ра'зцовые поместья - такими бьmи, например, виллы Кар­
ла Великого. Они принимали предупредительные меры
против расточительной вырубки лесов. Развитие промыш­
ленного производства они также поощряли и пытались -
как делал тот же Карл Великий - добиться, чтобы в их
имениях бьmи самые лучшие мастерские. Но самое боль­
шое внимание они уделяли восстановлению коммерческой
деятельности, так как считали ее самым надежным спосо­

бом обогащения своих государств. Вот почему Теодорих,

Ротари, Лиутпранд, вестготские и англосаксонские короли,
Каролинги (и в первую очередь Карл Великий) так заботи­
лись о восстановлении и обеспечении безопасности дорог,
реорганизации сухопутного и морского транспорта, вос­

становлении рынков, ярмарок и портов, защите как про­

давцов, так и потребителей товара, возобновлении чеканки

денег, защите коммерсантов своей страны от чрезмерной
конкуренции со стороны иноземцев, о развитии как вну­

тренней, так и внешней торговли. Западным государствам

не хватило только последовательности и твердости в вы­

полнении решений, чтобы римская традиция одержала но­

вую триумфальную победу в области труда. Но их короли
смогли лишь наметить контуры той работы, которую дру­
гие люди продолжили через 300 лет после них.
Деятельность западной церкви оставила более глубокий
след, поскольку бьmа методичнее и реже прерывалась. Цер­
ковь - наследница римской традиции власти и воплощение
античной цивилизации в ее преобразованном христианской
религией виде - предложила Западу единственную упоря­
доченную и стабильную государственную систему, в которой
власть сочеталась со свободой, единственное объединяющее
начало, которое действительно жило в душах людей, - общ­
ность верований и христианские принципы общественной
жизни. Под непрерывным, методичным и дальновидным -
особенно со времени Григория Великого - руководством
римских пап, при поддержке государства Меровингов и Ка­
ролингов и в сотрудничестве с целой армией монахов и мис­
сионеров - аквитанцев, ирландцев, англосаксов и фран­
ков - церковь в течение 400 лет обратила в свою веру, один

79
за другим, множество народов - вестготов и бургундов, ко­
торые были христианами арианского толка, кельтов Ирлан­
дии и Уэльса, салических франков, англосаксов и герман­
цев-язычников. Так она основала провинции новой,
христианской латинской империи и придала Западной Ев­
ропе тот облик, который она сохраняла до конца Средних
веков. Церковь не только расширила границы возрожденной
цивилизации до Эльбы и Горной Шотландии, но и оказала
решающее влияние на восстановление экономики и обще­
ственной жизни Запада. Священники и монахи, которые
занимали видное место среди хозяев земельных владений,
стали и сами привлекать сельских жителей на свои земли и
удерживать их там, давая свободу большому числу рабов и
делая более прочным положение крепостных. Церковь, тру­
дясь для поддержания мира в обществе, установила право
убежища для святых мест и ограничила право христиан на
кровную месть. Она поддерживала усилия королей по уни­
чтожению анархии, разбоя и вражды между семьями. Цер­
ковь увеличила количество благотворительных учрежде­
ний - больниц, лазаретов и богаделен. Она облагородила
семейную жизнь и подняла женщин на более высокое место
в обществе, запретив языческое многоженство, выступая
против нарушений морали и обеспечивая признание закон­
Hыx прав женщин при дележе наследства. И наконец, она
стала приобщать варварское общество Запада к цивилиза­
ции, реорганизовав школы и систему образования.
В области экономики действия церкви дали еще больший
результат. С первых дней своего существования она не пере­
ставала провозглашать, что обязанность трудиться - это за­
кон, данный людям Богом. В уставах монашеских орденов
эта обязанность была записана как одно из основных по­
ложений, и ее должны были исполнять все члены ордена.
Кроме того, жизненные потребности и необходимость вести
хозяйство в принадлежавших ей больших имениях застави­
ли церковь взять на себя руководство освоением сельскохо­
зяйственных земель, в котором она сыграла важную роль.
И мистические идеалы, и практика жизни привели руково­
дителей церкви к необходимости осваивать пустующие зем­
ли, возделывать уже освоенные и проявлять инициативу в

применении усовершенствованных способов обработки

земли. Ради всеобщих и классовых интересов епископы и

80
монахи поддерживали возрождение промышленных центров,

реорганизовывали производство продукции в своих мастер­

ских, стремились оживить торговлю и способствовать ее раз­

витию, даже непосредственно участвовали в ее организации.
При мер церкви и правителей государства служил стимулом
для светской аристократии и свободных простолюдинов. Ни­
кто не оставался на месте, и это всеобщее движение уносило
Запад по новым путям и подталкивало к полному восстанов­
лению той экономической деятельности, которую уничтожи­
ли вторжения варваров. Под руководством, а иногда и при
неПQсредственном участии тех классов, которые были элитой
общества в странах Запада, массы рядовых людей стали
скромными орудиями этой восстановительной работы.

ГЛАВА 7
Аграрный характер экономuкu запаgных
xpucmuaHCKUX стран. - Первая попытка
заселенuя пустующuх земель. -
Сельскохозяйственное проuзвоgство u новое
заселенuе земель с VII по Х в.

Основная часть восстановительной работы бьша связана

с землей, которая стала почти единственным источником
капитала в обществе, где преобладало натуральное хозяй­
ство. Центром всего цикла производства и потребления
была земля, поскольку люди той эпохи почти все необхо­
димое для жизни получали от нее. Земля обеспечивала то­
варами торговлю, которая велась только между маленькими

разрозненными группами людей. А от ее развития зависели

уже начинавшиеся тогда прогресс экономики и эволюция

общества. Освоение земель было великим делом тех столе­

тий, которые последовали за вторжением и расселением
варваров. И если бы события экономической жизни зани­
мали в истории положенное им место, это освоение счита­

лось бы одним из важнейших фактов истории последних

четырех Темных веков, поскольку оно определило направ­
ление эволюции средневекового общества.
В конце VII в. снова возникла необходимость в той ци­
вилизаторской работе, которую когда-то выполняли рим­
ляне, и новые государства, вобравшие в себя дух Рима,

81
возобновили ее. Эту политику вели Теодорих Великий в
Италии, лангобардские короли УП и VIII вв., короли Уэс­
секса и Альфред Великий, Каролинги (особенно Карл Ве­
ликий). Они, как говорил Орозий (ок. 380 - ок. 420; рим­
ский историк, священник, автор труда «История против
язычников» В 7 книгах, доказывающего, что христианство
явилось спасением для человечества. - Ред.) о короле ост­
готов, стремились «повернуть варваров лицом к плугу» И

научить их «ненавидеть меч». Они звали землевладельцев

обратно в их поместья и сами подавали пример заботы о
земледелии. Они старались удержать народ на селе. Они
поощряли освоение пустующих земель тем, что освобож­
дали их от налогов и предоставляли тем, кто осваивал та­

кие земли, право собственности или постоянного пользо­

вания на эти земли. Они поселяли на пустующих землях
колонов и при возили на новые места целые общины и пле­
мена для освоения земель, заброшенных после прежнего
опустошения, или целинных земель варварских стран. Так,
в IX в. переселенцы-готы из Испании (очевидно, бежавшие
от арабов. - Ред.) заселили Септиманию (Нижний Ланге­
док), а в Х в. колонисты из Галлии заселили Каталонию
(отвоеванную Карлом Великим у мусульман). Галло-рим­
ские и франкские иммигранты начали осваивать всю Гер­
манию, расселившись от Рейна до Эльбы и от Альп до ду­
ная, тысячи колонистов германского происхождения стали

заселять Алеманнию, Западную Нейстрию, Австрию и

Штирию, а в Гессене и Тюрингии селились славяне (по­
могавшие Карлу Великому в его войне с саксами. - Ред.).
Военная колонизация в пограничных районах - марках
облегчала развитие гражданской колонизации: войска по­
могали переселенцам заново осваивать опустевшие земли.

И та и другая разновидность колонизации были велением

времени, особенно в эпоху Каролингов, и обе внесли боль­
шой вклад в преобразование Запада.
Еще больший результат дала колонизация земель цер­
ковью, и в первую очередь монашескими орденами. Епи­
скопы часто первыми применяли нововведения, улучша­

ющие сельское хозяйство: Герман Парижский сажал

виноградные лозы, а Елевферий, епископ города Лизье,
жил вместе со своими полевыми работниками. В УН в. ду­
ховенство Реймса, желая, чтобы церковные земли были

82
обработаны, позвало на них поселенцев. Западное монаше­
ство не следовало созданному в Восточной Римской им­
перии идеалу монаха-созерцателя (автор преувеличивает.
Православное монашество в большинстве, помимо молитв
и пр., много трудилось. - Ред.), и большинство людей, из
которых оно состояло, не желали жить в городах. Поэтому
отшельникам, которые расселились по сельским местно­

стям, была поставлена задача возделывать землю. Это дви­

жение одержало решающую победу, когда два великих ре­
форматора монашества, итальянец Бенедикт Нурсийский
(VI в.) И ирландец Колумбан (VII-VIII вв.), объединили
монахов, своих последователей, в мощные сообщества, со­
брали их в больших монастырях и предписали им как пра­
вило ручной труд в ограниченном или неограниченном
размере как обязанность, данную Самим Богом, и как
средство для умерщвления плоти. Чтобы изгнать празд­
ность, «врага ДУШИ», Бенедикт Нурсийский назначал своим
монахам шесть или семь часов ручной работы в день, и с
тех пор они стали известны всей Европе под названием
«монахи-труженики» (monachi /aborantes). Колумбан требо­
вал, чтобы его монахи работали, пока окончательно не вы­
бьются из сил, и заявлял: «Пусть они уходят отдыхать, раз­
давленные усталостью, и спят стоя». Кроме того, этот
аскетический идеал хорошо соответствовал потребностям
экономики. Монахи, поселившиеся в лесу или на пустоши,
чтобы жить общиной, по необходимости должны были рас­
пахивать там землю. Поэтому бенедиктинцы носили за
поясом кривой садовый нож для обрезки деревьев - знак
своего обычного заНЯТlfя. Колумбана, когда он шел куда­
нибудь, всегда сопровождал отряд лесорубов. Возле Рейм­
са монах Теодульф 22 года постоянно пахал землю плугом,
и после его смерти этот плуг хранился как предмет покло­

нения в церкви Святого Тьерри. Знаменитый монах-ре­

форматор VIII-IX ВВ., Бенедикт Аньянский, обрабатывал
землю и жал хлеб вместе со своими монахами. Широкие
просторы вересковых пустошей, заброшенных земель и ле­
сов, которые знатные и благочестивые дарители жертвова­
ли церкви, эти святые первопроходцы сразу же начинали

окультуривать, и в этом им помогали отряды крестьян,

знавших, что в тени монастыря они и сами найдут себе

более легкую и безопасную жизнь. На лесных полянах, на

83
островках твердой земли среди болот и вокруг родников
монахи строили сперва хижины из ветвей, потом деревян­
ные или каменные здания. Они осушали земли, срубали
деревья, выкорчевывали пни и создавали на месте леса луга

и поля, иногда даже виноградники и плодовые сады. В те­

чение 800 лет монахи упорно и со строгой последователь­
ностью осушествляли первое сельскохозяйственное освое­
ние земель Запада.
Даже с учетом того, что жития святых содержат много
преувеличений, бесспорно, что роль монашества была очень
важной. В Испании монашеская колонизация была слабо
развита из-за того, что этому помешало вторжение арабов,
но в остальных христианских странах Запада она дала вели­
колепные результаты. В Италии - где-то на опустевших или
заболоченных равнинах, а где-то в горах - возникли аббат­
ства Монте-Кассино, Субиако, Фарфа, Сан-Винченцо в
Вольтурно, Полироне, Новалезе, Лено, Помпоза и главное
из них - Боббио, каЖдое из которых стало маленьким цен­
тром культуры. Монахи из Ирландии, Острова святых, ко­
торые создали последний из этого списка итальянских мо­
настырей, галло-романская Аквитания и Англия, которая
была полна усердных новообращенных христиан, напере­
гонки одна с другой засевали земли Запада поселениями
своих трудолюбивых монахов и этим оказали цивилизации
такую услугу, которая никогда не будет забыта. Ирландия,
острова Шотландии и берега Уэльса были освоены насель­
никами крупных монастырей, таких как Бангор и Айона.
В англосаксонских королевствах расчистка и обработка зе­
мель в больших масштабах бьша впервые предпринята мо­
настырями в Джарроу, Кроуленде, Рамси, Эвешеме и Гла­
стонбери. В Галлии начиная с УI в. монахи построили
80 монастырей в долинах Соны и Роны, 94 меЖдУ Пиренея­
ми и Луарой и 54 меЖдУ Луарой и Вогезами. Количество этих
святых учреЖдений увеличилось за 400 лет с 228 в начале
УН в. до 1108 в конце Х в. И С КаЖдым из этих монастырей
связаны воспоминания о расчищенных землях и основан­

ных деревнях, названия которых до сих пор свидетельствуют

об их ПРОИСХОЖдении. Великое множество центров сельско­

го хозяйства было создано вокруг крупнейших аббатств, та­
ких как Монте-Маджоре и Анъян, Сен-Гилем в Пустыне и
Муассак, Солиньяк и Шарру, Сен-Мексан и Анисон, Сен-

84
Бенуа-на-Луаре и Сен-Месмен, Сен-Вандрий и Жюмьеж,
Сен-Рикье и Корби, Люксей и Ремиремон. Северная Галлия
и Бургундия, Алеманния, Франкония и Швабия были ко­
лонизированы под управлением благочестивых миссионе­
ров - Амандуса, Элигия, Колумбана, Галла, Эммерана. Мо­
настыри Сент-Омер, Сен-Бертен, Сен-Пьер-де-Ган, Эльнон,
Сен-Трон, Ставело, Мальмеди, Прюм, Эхтернах, Сен-Юбер,
Мурбах, Виссенбург, Хагенау, Рейхенау, Сен-Галл, Кемп­
тен, Эберсберг, Эриссен, Святого Петра в Зальцбурге и мно­
гие другие были первыми центрами аграрной колонизации
в своих округах. В бывшей языческой Германии, которую
обратили в христианство Винфрид (святой Бонифаций) и
его ученики, роль монахов была еще активнее. Именно там,
вокруг Фульды, Фрицлара, Гамельна, Эрфурта, Марбурга,
Корвея и других монастырей была всерьез организована ра­
бота по освоению и улучшению земель Германии. Монаше­
ская колонизация совместно с официальной гражданской и
военной колонизацией раздвинула границы цивилизации до
Эльбы, Дуная и Северного моря (у Эльбы и Дуная это со­
провождалось истреблением и онемечиванием живших здесь
славян - этот процесс «продвижения цивилизации» длился

с переменным успехом сотни лет. - Ред.).

Такая деятельность получала сильную поддержку также
от крупных землевладельцев, которые, особенно в эпоху Ка­
ролингов, стремились с помощью освоения новых земель

повысить стоимость и доходность своих имений. Еще более

плодотворным был труд малоизвестных, но очень целе­
устремленных и решительных участников этой работы -
целой армии мелких свободных землевладельцев и кресть­
ян-первопроходцев, роль которых очень долго получала

неверное толкование и лишь недавно получила правильное

освещение. Под защитой королей, епископов и крупных

землевладельцев, а часто даже по собственной инициативе
эти скромные труженики отправлялись на поиски никем не

занятых и не обрабатываемых земель или участков леса, ко­

торые им было разрешено взять себе, чтобы работать на них.
Еще чаще они пользовались существовавшим тогда законом,
по которому каждый, кто начинал возделывать землю, при­
надлежащую деревенским общинам и другим коллективным
владельцам, становился собственником этой земли (aprisio
bifang). Они вырубали в лесу топорами просеки (roden, as-
85
sarts) и начинали обрабатывать землю на этих вырубках.
Чтобы удобрить землю, они собирали пни, стволы деревьев,
ветви кустарников в огромные кучи и сжигали их. Плугом и
лопатой они уничтожали молодые побеги от оставшихся в
земле корней. Они делали насыпи и проводили по ним до­
роги через болота, осушали болота с помощью канав. Ино­
гда эти люди даже, как было во времена Карла Великого, с
помощью государства укрепляли берега рек, например Луа­
ры; так были наполовину укрощены буйные водные потоки
в Италии, Галлии и Фландрии. Возможно, в отдельности это
были сравнительно малые труды, но о том, как интенсивно
они велись, свидетельствует огромное количество существу­

ющих на Западе географических названий, возникших в то

время и сохраняющих память об этих вырубках, осушитель­
ных канавах и укрепленных берегах, с помощью которых
короли, монахи, крупные и мелкие землевладельцы, свобод­
ные, полусвободные и подневольные первопроходцы впер­
вые с начала Средних веков стремились вернуть плодород­
ные земли Европы из бесплодия и одичания в культурное
состояние.

Результаты, правда, не всегда соответствовали усилиям,

и сельскохозяйственное производство росло далеко не с
той же скоростью, что усердие и пыл поселенцев. Вторже­
ния врагов в IX и Х вв. (прежде всего венгров и арабов. -
Ред.) были одной из причин, уменьшивших эффект от всех
перечисленных здесь работ. Но главной причиной их не­
достаточной эффективности следует считать само господ­
ство в экономике натурального хозяйства. Такая система
слабо стимулировала активность тружеников, поскольку
при ней было достаточно самых простых способов обра­
ботки земли, и не могла создать условий для роста произ­
водства из-за малого размера потребительских рынков.
Традиции примитивной аграрной экономики в западном
обществе были по-прежнему сильны: люди надеялись по­
старому собирать с земли то, что про изводит природа, ис­
пользовать леса, вести хозяйство старыми способами пасту­
шеской экономики, ничего в них не меняя. Значительная
часть земель Европы - в Ирландии, на побережье Англии,
в Нидерландах и Нижней Германии, а также вдоль побере­
жий Пикардии, Нижнего Пуату и Ломбардии, представляла
собой болота. Равнины были полны болот, и по-прежнему

86
существовали огромные вересковые пустоши - пустынные

равнинные земли, поросшие кустарником дроком и вере­

ском, которые в разных странах назывались по-разному -

commons, velds, boschen, houten, loos, hermes, gastinnes, гаnсе­

raies, e'pinaies. Эти пустоши занимали значительную часть
Ирландии, Уэльса и Шотландии, треть Англии (вместе{; бо­
лотами), большие участки территории Нидерландов, Север­
ной и Южной Германии, часть Швейцарии, центральную
(расположенную на плоскогорье) часть Франции, Армори­
КУ, Южную Аквитанию и Центральную Италию. В грамотах
того времени постоянно упоминаются эти невозделанные

земли, которые составляли значительную часть территории

в крупных поместьях.

Все христианские народы Запада добывали важную часть

средств к существованию, ловя рыбу в реках или в прибреж­
ных водах морей. Они умели использовать плотины и за­
пруды для ловли рыбы, а во времена Каролингов землевла­
дельцы - монахи и сеньоры - устраивали в своих имениях

рыбные пруды и садки. Короли и знатнейшие аристократы

могли продавать рыбу со своих вилл. Жители берегов Ла­
Манша, Северного моря и Атлантики ловили сельдь, лосося,
омаров и бельдюгу и даже отваживались охотиться на тюле­
ней, морских свиней (морское животное подотряда зубатых
китов, длина тела 1,8 метра, вес до 80 килограммов. - Пер.)
и китов. Рыбаки Средиземноморья продолжали ловить тун­
ца и других рыб, характерных для их моря. Повсюду рыба
была важной составной частью пищи.
Несмотря на вырубку лесов, они покрывали, словно
плащ, большую часть земель Запада. Ирландия, Уэльс,
Корнуолл и Горная Шотландия, теперь не имеющие этого
покрова, в то время были покрыты густыми лесами из дуба,
бука, сосны и ели. В этих краях в болотах до сих пор мож­
но найти стволы деревьев. Кельтская поэзия полна очаро­
ванием этого изначального древнего леса. Почти вся Ар­
морика (Бретань) была огромной чащей, и память об этом
увековечена в освященных временем сказаниях о лесе Бро­
селианд (Броселиан). Треть Англии была покрыта огром­
ными лесами, которые доходили до Суссекса и Дорсета и
захватывали даже нижнюю часть долины Темзы, полно­
стью окружая эту реку. Из этих лесов выходили стаи вол­
ков, которые еще в IX в. нападали на деревни. Равнины

87
Фландрии и Нидерландов сейчас выглядят совершенно
голыми, но дО ХI в. значительную их часть занимали леса -
houtlands, которые доходили до огромных лесных масси­
вов - Арденнского леса и лесов плато ЭйФель (знаменито­
го Леса угольщиков (foret Charbonniere) из легенды. Вогезы,
Хардт и Централыtая Германия тоже бьши покрыты леса­
ми, в которых колонизация расчистила лишь маленькие

участки, а великий Герцинский лес простирался даже за

границу Богемии (Чехии), и вряд ли в нем вообще велись
хоть какие-то вырубки деревьев под поля. В Галлии, судя
по всему, две трети территории еще были покрыты лесом
во времена Карла Великого, и похоже, что даже в округах
с большим количеством возделанных земель леса занимали
от трети до половины территории округа. От гряды Аргонн
до Альп и Пиренеев и от океана до Юры были одни леса,
среди которых лишь изредка встречались возделанные

поля. Лес вернул себе отвоеванные у него ранее земли в

Северной и Восточной Испании, на значительной части
территорий Северной, Центральной и Южной Италии.
Охранные законы уже защищали леса от огня и от опусто­
шения пользователями. Карл Великий пытался перейти к
рациональному ведению лесного хозяйства: начал регули­
ровать рубку леса и давал указания по поводу обрезки де­
ревьев. Лес поистине играл важнейшую роль в экономике
той эпохи. Он давал людям дерево для построек и дрова,
смолу, большинство вещей, необходимых для освещения
домов, и плоды своих деревьев и подлеска. Под его тени­
стыми кронами огромные стада свиней рылись на земле,
отыскивая желуди. Охота, которая вначале была правом
всех свободных людей, но которую знати обычно уда вал ось
присвоить только себе, в изобилии поставляла к столу
крупную и мелкую дичь. В лесах бьшо множество медведей,
кабанов, оленей и таких животных, которые сегодня ис­
чезли, - например, туров и зубров, а под покровом леса в
речках жили бобры. Часть продовольствия для крупных
имений в те дни добывалась путем охоты.
Еше одним мощным источником средств к существова­
нию было скотоводство. Большинство кельтов, аглосаксов
и других германцев и после того, как стали цивилизован­

ными, остались в первую очередь скотоводами. Типичный

англичанин IX в. был пастухом, а не моряком: в одном

88
округе на побережье Девоншира мы насчитываем 1168 сви­
нопасов и только 17 рыбаков. В Ирландии скот ценился
выше, чем земля, и богатство человека определялось коли­
чеством его коров. В Центральной Германии скот еще в
VII в. был единицей расчета, заменявшей деньги. Везде,
кроме приморских и альпийских округов, богатых травя­
ными лугами, орошаемые луга с хорошим поливом (prata)
были редкостью, а господствовали пастбища (pasqua) и об­
щинные земли. Поэтому крупного рогатого скота и лоша­
дей было особенно много в тех местностях, где к ним была
благосклонна природа, и на специально выделенных для
них землях крупных имений. Боевых коней, племенных
жеребцов и быков выращивали старательно и бережно. Ло­
шади, которых было меньше, чем ослов, стоили очень до­
рого - в Галлии цена коня равнялась третьей части или
половине цены раба. Мелкого скота было много: он не тре­
бовал таких больших затрат, как крупный, и больше под­
ходил для примитивного сельского хозяйства. Свиней раз­
водили для еды, овец ради шерсти, коз ради мяса и шкур,

домашнюю птицу как еду для господского дома, пчел ради

меда, заменявшего сахар, и ради воска, свечи из которого

тогда бьши самым дорогим и изысканным средством осве­

щения. Одна большая монашеская община - Сен-Жер­
мен-де-Пре - имела 7720 свиней, другая, Боббио,
5 тысяч.
В IX в. на одной императорской вилле было 200 ягнят,
120 баранов и овец, 150 молодых овец, 160 поросят и 5 хря­
ков, 17 ульев, 30 гусей, 80 цыплят и 22 павлина, а на дру­
гой - стадо из 100 коз. В Англии количество крупного
рогатого скота по сравнению с мелким бьшо 8 процентов
и только иногда повышалось до 50 процентов. В Испании
было сделано несколько усовершенствований в орошении
земель. Монахи и королевские управляющие обустраивали
луга, увеличивали поголовье скота и даже усовершенство­

вали отбор животных для скотного двора, а также крупно­

го и мелкого скота, но это бьши исключения. Запад тогда
не имел ни капиталов, ни тучных пастбищ, ни удобного
транспорта, ни больших рынков и потому еще не владел
более прогрессивными формами эксплуатации земли.
Правда, один способ повышения плодородия почвы -
удобрение ее мергелем - бьш известен уже во времена Кар­
ла Великого, однако навоза, который действительно необ-

89
ходим для увеличения плодородия, на фермах было мало,
поскольку мало было крупного скота. Как правило, приме­
нялась трехпольная система земледелия, при которой земля
отдыхала под паром каждый третий год, а не каждый второй.
Это был большой шаг вперед, но недостаточный для того,
чтобы создать угрозу господству экстенсивного земледелия,
из-за которого земля по-прежнему быстро истощалась и
приносила только малые урожаи. В кельтских, англосаксон­
ских и германских странах землю часто обрабатывали со­
вместно, используя при пахоте мощную упряжку, которая

принадлежала сразу нескольким людям. Но из сельско­

хозяйственных инструментов, как правило, применялись
только мотыга, борона и примитивный деревянный плуг.
В сельской местности часто нельзя было про везти груз на
двухколесной телеге, и грузы переправляли с места на место
на спинах людей, ослов или лошадей. На германском и кель­
тском Западе продолжала существовать система обязатель­
ного общинного земледелия, когда участки через опреде­
ленный срок перераспределялись между пользователями.
Римские научные методы ведения сельского хозяйства были
известны только в немногих крупных поместьях и в имени­

ях, при надлежащих монахам. Тем не менее выращивание

зерновых культур в кельтских и германских странах наращи­

валось. Жители Запада выращивали в основном рожь, из

которой бедняки пекли свой хлеб, а также полбу (группа ви­
дов пшеницы) и пшеницу, менее распространенную, чем два
первых злака, а также овес для скота и ячмень для варки

пива. Резкие перепады в размерах урожая при недостаточ­

ном количестве посевов в сочетании с трудностями пере­

возки часто приводили к голоду. К тому же возделанные

поля, а также сады, в том числе плодовые, и виноградники

занимали очень мало места по сравнению с пастбищами,

лесами и зарослями кустарников и пустошами.

Тем не менее в последние четыре столетия Средневеко­

вья стали заметно распространяться садоводство и цветовод­

ство, выращивание плодовых деревьев и виноградарство - в

основном под влиянием монастырей и управляющих круп­

ными поместьями, принадлежавшими правителям. Жители
кельтских стран выращивали яблони и груши. В южных гер­
манских странах появились сады и посадки плодовых дере­

вьев, где, как в римские времена, выращивали горох и бобы,

90
немного распространенных цветов, немного лекарственных

трав и обычные плодовые деревья. Виноградная лоза, кото­

рую распространяли короли, знатные люди и монахи, вер­

нула себе часть своих прежних владений и осмелилась про­

никнуть даже в Ирландию. С VIiI в. ее сажали на берегах
Мозеля, Рейна и Дуная, а в IX в. вина из Вормса и Майнца
имели много потребителей в этих краях. Во франкском го­
сударстве потребности местного населения привели к тому,
что виноградники стали сажать даже в Нейстрии (Северо­
Западная Франция с Парижем. - Ред.). Бургундия в УП в.
была уже известна винами района современного департа­
мента Kot-д'Ор, а области Сентонж и Нарбон и окрестности
Бордо, а также Испания и Италия вернули себе прежнюю
славу. Возделывание технических культур стало повсемест­
ным, поскольку в каждом поместье их выращивали для сво­

их нужд. На Западе самым распространенным из них был

лен, в тех больших поместьях, где были мастерские, часто
выращивали растения-сырье для красок - марену (сырье
для красной краски, а также, в зависимости от методов
окраски, получения других цветов - бордо, оранжевого,
фиолетового, коричневого, синего, канареечно-желтого и
др. - Ред.) и, особенно, вайду (для синей краски. - Ред.).
Аквитания и Северная Испания поставляли красильные
растения в большом количестве, но все же намного меньше,
чем нужно, чтобы считать это их специализацией. Сельско­
хозяйственное производство на Западе в то время, несмотря
на стимулировавшую его колонизацию, всегда осуществля­

лось в малом масштабе, в соответствии с размером малых

местных сообществ, которые были почти единственными,
кто им занимался. Но уже перед вторжениями норманнов
начался подъем сельского хозяйства, который свидетель­
ствовал, что оно медленно двигал ось вперед. Достойные до­
верия свидетели сообщают, что сельское хозяйство процве­
тало в Ирландии в конце IX в., в Рейнланде, Галлии и
Италии при Каролингах и даже в Испании в течение части
периода правления вестготов (пока пришедшие сюда в 711-
718 гг. новые погромщики, арабы и их спутники, не опусти­
ли Испанию снова. - Ред.).
Еще одним свидетельством этого частичного и кратко­
временного возрождения бьmо восстановление прежней чис­
ленности населения в части стран христианского Запада в

91
УII-Х вв. Понемногу разные народы сливались в один:
кельты и англосаксы, германцы и галло-римляне, вестготы

и иберо-латиняне, лангобарды и италийцы перемешались

между собой, соответственно, в Британии, Галлии и Ис­
пании. Правда, в большей части Запада, и в первую оче­
редь в Галлии, Испании и Италии, германский элемент
был легко ассимилирован. Потоки эмигрантов и пересе­
ленцев преобразовали некоторые местности, например Ар­
морику (Бретань), рейнские и саксонские округа. Несмотря
на различные бедствия, которые продолжали обрушиваться
на людей, хотя и не так часто, несмотря на эпидемии и
голодные годы, низкий уровень рождаемости и среднее ко­
личество свадеб, население Западной Европы постепенно
опять увеличивалось. В Ирландии было столько жителей,
что они эмигрировали в Шотландию и Западную Бретань
и участвовали в их заселении. В Англии (не считая четырех
северных графств) в XI в. было всего 1 миллион 500 тысяч
жителей, но в Германии сельские области стали такими
многолюдными, что в течение Х в. количество деревень
между Рейном и Маасом увеличилось в три раза. Галлию
во времена Карла Великого населяло от 8 до 9 миллионов
человек. В лангобардской Италии в VIII в. мир, по словам
Павла Диакона, «привел К тому, что люди умножились, как
колосья пшеницы». Именно это сделало возможной ту пер­
вую сельскохозяйственную колонизацию Запада, которая
была, в некотором смысле, предвестницей подобного же
великолепного движения, имевшего место в ХII и XIII вв.

ГЛАВА 8
Эволюция института собственности
на Запаgе с V/I по Х В. - YnagoK старых
форм влаgения землей. - Прогресс
В развитии больwих имений. - Гонения
на мелкую собственность и на сословие
свобоgных простолюgинов

Колонизация пустых земель и не который прогресс сель­

скохозяйственного производства оказались выгодны в пер­
вую очередь верхним слоям западного общества. А суще­
ствовавшие в некоторых частях христианского Запада

92
вольные общины, члены которых совместно владели землей,
постепенно теряли либо все свои владения, либо их часть.
С УН по Х в. коллективная собственность выдержала
целый ряд тяжелых ударов, от которых племена и деревен­
ские общины пострадали даже больше, чем семейные об­
щины. Собственность племени или рода - примитивная
форма коллективизма в сельском хозяйстве уцелела только
в кельтских странах - Ирландии, Уэльсе и Шотландии.
Земля Ирландии в УН в. еще принадлежала 184 племенам
или кланам, каждый из которых владел территорией до­
статочной, чтобы пасти от 3 тысяч до 9 тысяч коров. Эти
земли делились на 552 округа, называвшиеся carrows, каж­
дый из которых имел площадь от 525 до 1050 акров (от
212,5 до 425 гектаров), а каждый такой округ, в свою оче­
редь, делился на четыре четверти, и в каждой четверти
было четыре семейных земельных владения. Так же как в
Шотландии и Уэльсе, члены ирландского клана владели
землей совместно и бьmи едины в дни мира и в дни войны.
Внутри клана были свои маленькие цари, свои вожди и их
клиенты, но у любого человека в личной собственности
были только его домашние вещи, и каждый имел лишь
право пользования на свою часть племенных земель. Вере­
сковые пустоши, леса и пастбищные земли находились в
общем пользовании, а пахотные земли через определенные
промежутки времени распределялись на определенный
срок между группами семей. Сохранялись даже пережитки
древнего совместного владения скотом в интересах клана,

хотя к УН в. стада уже стали частной собственностью. В

каждом округе Ирландии его свободное население жило
коммунами в огромных деревянных постройках, защищен­
Hыx земляными укреплениями и разделенных на три про­

хода. В этих домах люди жили вместе и ели все вместе,

сидя на скамьях, и все свободные семьи округа спали там
на постелях из тростника. Но даже в этих краях, где
удаленность от других стран способствовала сохранению
примитивных форм цивилизации, основы племенной соб­
ственности вскоре поколебало возникновение крупных
имений племенных вождей (pencenedl) и знатных людей
(uchelwrs или machtiern), а также появление обширных зе­
мельных владений кельтской церкви и возникновение се­
мейной собственности.

93
 На всем христианизированном германском Западе упа­
док коллективной собственности шел гораздо быстрее. В
Англии, как показал Виноградов, нет никаких следов кол­
лективной собственности англосаксонских племен, в это
время уже сформировавших свои государства, или коллек­
тивной собственности жителей шuра, то есть округа. Самое
большее, что можно найти, - несколько признаков обще­
го владения землей у жителей «сотни» - маленькой адми­
нистративной единицы и несколько пережитков племен­
ного строя в тех местностях, где было кельтское влияние.
Однако везде уцелела существовавшая у германских наро­
дов с давних пор коллективная собственность жителей по­
селка. Леса, пастбища, вересковые пустоши и болота по­
прежнему оставались не разделенными между членами

деревенской общины, которые все имели одинаковые пра­

ва собственности и пользования на них. Луга и пахотные
земли делились на участки, и луга часть года были огоро­
жены, а поля не имели оград. Каждый свободный член об­
щины имел право на определенное количество фарлон­
гов - длинных полос земли площадью примерно в 1 акр
(0,40469 гектара); границы между фарлонгами отмечались
разделительными полосками торфа, и такая межа называ­
лась balk. Таким образом, каждая семья пользовал~сь оди­
наковой долей засеянных земель и земель, лежащих под
паром. После того как хлеб был собран и трава для сена
скошена, эти поля открывали для скота всех семейных
групп, как весь год были открыты для всех общие пастби­
ща. Все члены сельской общины возделывали землю со­
вместно одними и теми же способами; чтобы пахать, в плуг
запрягали от восьми до двенадцати быков. Доля коллектив­
ной собственности англосаксонской деревни по сравнению
с другими формами быстро уменьшалась по мере того, как
создавались имения короля и знатных господ, которые тре­

бовали себе леса и общие земли, а деревенским общинам

оставляли только старые способы кооперативной обработ­
ки земли и периодическое перераспределение полей.
Германия еще решительнее порвала с коллективизмом
в земледелии: в ней больше не было племенной собствен­
ности, и она постепенно отказывалась от коллективной
деревенской собственности, называвшейся марка. Эту соб­
ственность сокращали, с одной стороны, законное при-

94
своение земель по праву распахивания опустевших терри­

торий, а с другой - добровольное отчуждение с согласия

деревенских общин и незаконный захват деревенских зе­
мель правителя ми и крупными землевладельцами, и нако-,

нец она совершенно исчезла во всех германских областях

от Эльбы до Рейна и Шельды. С тех пор у деревенских об­
щин были только значительные земли, находившиеся в
общем пользовании (allтends). В тех областях Галлии, Ис­
пании и Италии, где система марки когда-то была создана
и смогла закрепиться, она не смогла выжить и оставила

после себя в качестве следов лишь совместное пользование

членами общины ее землями, некоторые права пользо­
вания - например, право каждого общинника временно
жить в открытом поле и иногда в совместной вспашке зем­
ли. Крестьяне романских народов по-прежнему бьши зна­
комы только с государственной собственностью, которая
перешла в руки королей, и общей собственностью свобод­
ных жителей поселков (vici), значение которой со временем
становилось все меньше.

Семейная собственность в ее примитивных формах не

подверглась такому полному разрушению, но ее изменили

индивидуалистическое в своей основе римское право и

влияние экономической необходимости, которая вела лю­
дей к индивидуальной частной собственности. Однако в то
же время семейная собственность вернула себе за счет кол­
лективной собственности племени и деревни часть того
значения, которое потеряла под давлением индивидуаль­

ной собственности, и потому ее позиции пошатнулись не

так сильно. Семейная собственность, которая вначале рас­
пространялась на домашние вещи, скот, сад и дом, а также

на право временного пользования пахотными наделами (у

кельтов они назывались tate, у англосаксов hide, а у герман­
цев hu/e), размером от примерно 40 до 120 акров (от 16,2
до 48,6 гектара), которые перераспределялись через более
или менее постоянные промежутки времени, в конце кон­

цов бьша распространена и на эти наделы, и бывшие поль­

зователи теперь стали их постоянными владельцами.

Семейная собственность увеличилась также за счет опу­

стевших земель, возрожденных к жизни семейной общи­
ной и ставших теперь частной собственностью. Но в то же
время старая семейная собственность (у англосаксов ethel,
95
другие названия terra aviatica, sa/ica), неотчуждаемая и при­
надлежащая совместно всем мужчинам данной группы
родственников - женщины не входили в число совладель­

цев - собственность, которую обрабатывали совместно и

которой пользовались все сообща, эта старинная собствен­
ность, еще в VI в. существовавшая в кельтских и герман­
ских странах, пере несла ряд ударов под влиянием инди­

видуализма римской цивилизации. С VII по IX в. В этих

странах отец получил право назначить наследника, делить

и дарить семейную землю. Составление завещаний стало

общепринятой нормой. Женщины и девушки получили
право на долю в наследстве, причем даже на часть насле­

дуемой земли. Было разрешено, в определенных границах,

отчуждение семейных земель.
Так принцип частной индивидуальной собственности
возникал и распространялся среди новых народов. Частные
владения, возникшие в результате деления или наследо­

вания земель, увеличивались за счет личного труда своих

хозяев, в результате так называемых «приобретений» и осо­

бенно за счет заброшенных земель, заново освоенных тру­
жениками-переселенцами. Такая .земля получила варвар­
ские названия - в Англии bookland, в Германии и Галлии
alod, но в своей основе была такой же, как прежнее римское
земельное владение - possessio или sors, на которое его ин­
дивидуальный владелец имел все права. Теперь старый рим­
ский принцип восторжествовал над примитивной точкой
зрения, долгое время сохранявшейся у галлов и германцев
Эта тенденция передавать собственность на единствен­
ный источник богатства - землю от коллективных вла­
дельцев - племени, «сотни», деревни или семьи - отдель­

ным людям была благоприятна в первую очередь для тех

социальных слоев, которые имели тогда политическую и

общественную власть. Обладание землей стало уделом тех,

кто при разделении труда в обществе завладел функциями
управления, имел богатство, реальную силу и духовную
власть. В первую очередь новые правители государств, ко­
роли и князья различного происхождения, создали для себя
огромные имения. В кельтских странах они забирали в
свои руки земли, оставшиеся без наследников, третью часть
всей военной добычи, в том числе завоеванных террито­
рий, и земли племен. В германских же странах они приоб-

96
ретали значительную часть земель путем завоевания, судеб­
ных решений, присвоения части земель деревенских общин
и марок, захвата земель, принадлежавших ранее Римскому
государству. Подобное происходило на всех бывших тер­
риториях Римской империи. Таким образом новые власти
часто становились владельцами трети земель страны, а в

лангобардской Италии они в течение короткого времени

владели даже половиной ее земель. Правда и то, что во всех
этих странах правители растратили все эти богатства, но и
в IX в. сохранявшиеся у них остатки еще производили впе­
чатление своим великолепием. В это время девятая часть
земли Апеннинского полуострова была королевским вла­
дением, а государи из династии Каролингов имели 100 по­
местий в Ломбардии, 205 в Пьемонте и 320 вАлеманнии,
Баварии, Тюрингии и Остмарке. Сотни тысяч квадратных
миль земли в странах Запада находились в руках королей.
В основном это бьши леса и заброшенные земли, но среди
них было и много возделанных земель.
Наряду с крупной земельной собственностью правителей
век за веком увеличивалась и крупная земельная собствен­
ность церкви. Церковные владения росли постепенно - не­
много в одном месте, немного в другом - и складывались

из щедрых пожертвований королей, знати и даже более низ­

ких сословий, а также из освоенных земель. Существуют
ясные свидетельства того, что в IX в. треть земель христиан­
ского Запада принадлежала церкви, хотя она и пострадала
от секуляризации, которую проводили первые Каролинги,
и от частых захватов ее земель могущественными предста­

вителями светской знати. Английские короли могли одним

взмахом пера одарить сорок аббатств, разделив между ними
десятую часть своих королевских имений. В христианской
Германии аббатства и епископства были просто задаре­
ны землями. Прюм имел 2 тысячи крестьянских хозяйств,
119 деревень и 2 обширных леса, Фульда - 15 тысяч карукат
земли, Тегернзее - 12 тысяч карукат, Сен-Галл - 160 тысяч
арпанов (1 арпан равен 3424 квадратным метрам, то есть
0,34246 гектара) земли. Аббатству Лорш принадлежали 2 ты­
сячи крестьянских хозяйств и 2 больших леса, Гандерсхей­
му - 11 тысяч карукат земли, Герсфельд имед 1702 поместья.
Многие монастыри имели от тысячи до 2 тысяч карукат зем­
ли, а у епископств Аугсбергского, Зальцбургского и Фрай-

4 П. Буассонад
97
зингенского было в собственности от тысячи до 1600 кре­
стьянских хозяйств. По словам одного короля из династии
Меровингов, «все богатство бьmо роздано церквям». Карл
Великий преподнес церквям Германии 72 дара, Людовик
Благочестивый - 600 даров, а два первых Оттона 1541. На
бывших землях империи церквям и монастырям повезло
ничуть не меньше. Один епископ Лангра владел целым
графством. Аббатство Сен-Реми в Реймсе имело 693 поме­
стья, а Сен-Жермен-де-Пре 1727 поместий, общая площадь
которых бьmа 150 тысяч гектаров. Монастырь Сен-Вандрий
поблизости от Руана в конце УН в. имел 1727 крестьянских
хозяйств и 10 тысяч подданных, а в IX в. 4824 имения. Аб­
батство Святого Мартина Турского управляло более чем
20 тысячами крепостных. В Италии епископство Болонское
имело под своей властью 2 тысячи крестьянских хозяйств, а
владения папского престола бьmи похожи на обширное го­
сударство, земли которого бьmи разбросаны по значитель­
ной части Запада.
Земельное богатство светской аристократии бьmо осно­
вано на сочетании незаконных захватов общинной соб­
ственности, насилия по отношению к мелким землевла­

дельцам, давления на правителей государств и освоения

пустых земель. Ее могущество увеличивалось уже при Рим­
ской империи, а в Темные века перешло все границы. Зе­
мельная аристократия восторжествовала на всем Западе -
от кельтских стран, где uchelwers и machtiern создали себе
обширные имения из племенных и семейных земель, до
романских государств, где старая и новая знать слились

вместе и обогатились, отобрав собственность у недально­

видных королей и мелких землевладельцев, ряды которых
ослабли. В Англии знатные люди - эрлы, таны и олдерме­
ны - так успешно создавали себе богатые усадьбы, что в
ХI в. небольшое число знатнейших семей смогло завладеть
двумя третями английской земли. В Германии в VIII в. гер­
цог Баварский имел 276 крестьянских дворов в одном
округе и 100 в другом. В ней же глава знатнейшего семей­
ства Вельфов в Х в. имел 4 тысячи крестьянских дворов.
Было подсчитано, что средний размер крупного римского
поместья в Галлии бьm 900 гектаров, а крупное поместье
эпохи Меровингов имело площадь от 1800 до 2600 гекта­
ров. Кроме того, у одного владельца обычно бьmо несколь-

98
ко таких поместий. Во времена Каролингов земли аристо­
кратов часто находились в нескольких разных местностях.

Таким путем галло-римские, вестготские и лангобардские

аристократы первого и второго ранга сумели завершить

себе на пользу процесс концентрации земельной собствен­

HocTи, начатый в предыдущем периоде.
Владение землей дало сообществам, семьям и отдель­
ным людям, сумевшим стать ее монопольными собствен­
никами, такую большую власть, что эти процессы привели
к формированию новой знати, не похожей ни на герман­
скую, ни на римскую, но соединившую в себе черты, за­
имствованные у обеих.
Почти на всем Западе, от кельтских до германских и
романских стран, уменьшалось число тех, кто бьm знатен
потому, что родился в определенном народе или опреде­

ленной семье, но земельная аристократия, под разными

названиями, увеличилась в числе и начала сливаться со

служилой аристократией - слоем знати, состоявшим из

людей, которые иногда имели очень низкое происхожде­
ние, но находились на службе у короля, и с аристократией
крупных чиновников, которым было поручено осуществле­
ние функций власти, но которые постепенно превращали
свои временные должности, с которых их могли отозвать,

в наследственные. Так, ирландские, уэльские и армори­

канские uchelwrs, pencenedls, cinnidls, machtiern, baires (вла­
дельцы коров), англосаксонские таны, эрлы иолдермены,
франкские и галло-римские edelings, antrustions, nobiles, pro-
ceres, optimates, герцоги и графы, вестготские и испанские
nobiliores, gardings, judices, герцоги и графы, лангобардские
и итальянские gasindes, gastaldes, герцоги и графы - все
они образовали единый класс знатнейших и крупнейших
землевладельцев, «великих людей» (seniores, optimates, pro-
ceres, potentes), который заменил и римское сословие сена­
торов, и прежнюю германскую и кельтскую знать. Ниже их
и у них на службе были их доверенные люди, приближен­
ные и воины ifamilia, maisnie, comitatus, truste), поднятые их
покровительством на такую высоту, что в Германии, Ни­
дерландах, Италии, а в течение короткого времени в Гал­
лии тоже случалось, что простые слуги, ministeriales, часто
рабы, бывали приняты в благородное сословие. Иногда до­
бровольно, а иногда поневоле, иногда вопреки желанию

99
королей, а иногда при их содействии аристократия, взяв на
себя ту функцию защитника, которую в цивилизованном
обществе осуществляет для индивида государство, подчи­
няла себе средних и мелких землевладельцев, предоставляя
им покровительство, распространяя среди них обычай бла­
годарности и беря их на службу как вассалов. Так была
создана целая иерархическая система поместий и свобод­
ных зависимых людей, которым крупные землевладельцы
давали защиту на условиях взаимного обмена услугами и
предоставления покровительства, а вассалам поместий
(beneficia или precaria). Первоначально эти поместья да'ва­
лись временно или же покровитель имел право расторгнуть

соглашение и забрать землю у вассала, но очень скоро они

стали передаваться по наследству. И наконец, в той части
Запада, где государство, уступив свои привилегии, лиши­
лось атрибутов власти над обществом (администрации, по­
лиции, судебной системы, права собирать налоги и вести
в бой войска), крупный землевладелец стал не только вы­
сокопоставленным чиновником, но и чем-то вроде госуда­

ря в своем поместье. Именно тогда, над режимом господ­

ства сеньоров, который сделал людей экономически и
социально зависимыми от земельной аристократии, был
надстроен феодальный режим, который в IX и особенно в
Х в. В конце концов дал аристократии верховную полити­
ческую власть по меньшей мере во Франции и Северной
Испании, но не дал в Германии, Италии и Англии.
Таким образом, аристократы-землевладельцы, которые
уже были хозяевами значительной части земель, за 400 лет
стали хозяевами людей, живших на этой земле. Огромные
земельные поместья бьmи действительно прочной основой
их власти. Такое поместье в своей основе оставалось еди­
ным целым, несмотря на разделы, которые отрывали от

него куски, и в самом своем названии хранило память о

главном владельце. Оно называлось villa, тassa, curtis, sal-

tus, sala, /undus или тanor и было маленьким королевством,
почти маленьким миром, которым управлял хозяин - вла­

делец поместья, имевший в его пределах абсолютную власть

и державший в своих руках все необходимое для экономи­
ческого существования. В поместье порядок, основанный
на иерархии функций и разделении труда, обеспечивал
удовлетворение всех нужд и господ, и их подданных. В

100
центре поместья возвышалось жилище сеньора - наполо­

вину замок, наполовину деревенский дом (palatium, fronho/,

salho/, castellum, hall), который часто бьm окружен стеной
или частоколом. Эта постройка была довольно грубой в
кельтских и германских странах, но уже более изящной и
уютной в романских. Для жизни в поместье господина и
его домашних было предусмотрено все необходимое: цен­
тральный дом окружали сельскохозяйственные постройки,
конюшни, кладовые, погреба, амбары, мастерские. Здесь
была даже часовня для духовной жизни, о которой помни­
ли так же, как о жизни тела.

Наиболее совершенной организация экономической

жизни была в крупных монастырских имениях, а также в
крупных поместьях императоров или королей. В первом из
этих случаев, когда под властью идеала, подобного комму­
нистическому, устав ограничивал индивидуализм и все мо­

нахи были равны при распределении труда и его продуктов,

царила суровая дисциплина, когда каждому были определе­
ны задача и вознаграждение в соответствии с принципами

общества, где и труд, и потребление осуществляются коопе­

ративно. Управлением каждой хозяйственной службой за­
ведовал келарь, управляющий имением, настоятель или
старший священник. У каждого монаха и каждого мона­
стырского подданного было свое дело. Садоводы, земле­
дельцы, рыбаки, лесники, свинопасы, пастухи, пасшие ко­
ров и пастухи, пасшие овец, работали под началом старшин,
которые назначались отдельно для каждого рода занятий.
Ко всему относились очень бережно - к урожаю, орудиям
для обработки земли, железным инструментам, даже к ста­
рой одежде и старой обуви. В крупных королевских име­
ниях, например в тех аквитанских поместьях, к которым

относился знаменитый капитулярий (указ. - Пер.) Карла

Великого De Villis, порядок был такой же, но менее строгий.
В этих случаях доверенные лица (judices, majores) или управ­
ляющие начальствовали каждый над одним или нескольки­
ми поместьями и имели в своем подчинении особых началь­
ников для каждой службы и для всех живших на этой
территории монастырских подданных. Крупное лангобард­
ское хозяйство с его гастальдом, массарuем и доместиком и
германский hof с его майером или фогmом представляют со­
бой ту же самую картину. Повсюду на Западе одинаковость

101
потребностей приводила к возникновению одинаковых ор­
ганов управления крупными поместьями.

Земли крупного имения делились на ряд наделов, где

трудились крестьяне-держатели, которым бьша доверена их
обработка (te"a indominicata), и ту часть, которую владелец
возделывал сам. Она называлась господской землей (domini-
сит, (егга dominicata). В эту господскую часть входило не
только ядро поместья - центральные земли, где стоял го­

сподский дом, но и другие участки на других более или ме­

нее удаленных от центра территориях. Господские земли
обрабатывались трудом крепостных, которые жили вокруг
центрального замка, или же силами колонов И. крепостных,

получивших от господина отдельные наделы. Например, аб­

батствоСен-Жермен-де-Пре, которое выделило 6471 гектар
своей земли как собственную господскую часть и еще
17 112 гектаров раздало своим колонам и крепостным, об­
рабатывало первую часть силами арендаторов, живших на
второй части, требуя с них три дня работы в неделю. Обыч­
но в господскую часть входили пахотные земли, луга и леса.

Например, в Верьере господская земля состояла из 300 гек­

таров пашни, 95 арпанов виноградников и 60 арпанов лугов,
не считая большого леса, а в Витри-ан-Оксеруа господская
земля была примерно такого же размера. Вот каким образом
крупный землевладелец обеспечивал себе подавляющее
большинство нужных ему жизненных благ. В Боббио го­
сподская часть аббатства в IX в. давала монахам 2100 бочек
зерна (одна бочка такой категории могла вмещать в себя от
238,5 до 530 литров жидкости или сыпучего товара. - Пер.),
2800 фунтов растительного масла, 1600 телег сена и большие
количества сыра, соли, каштанов и рыбы. Это аббатство
имело много скота, главным образом свиней. Все продо­
вольственные продукты - зерно, мясо, растительное масло,

молоко, вино и все необходимое для жизни сырье - шерсть,

лен, древесина, а также большая часть необходимых про­
мышленных изделий производились на господской земле
или поступали в виде арендной платы от держателей господ­
ских наделов. Даже владелец имения и его домашние по­
лучали пищу, одежду и все необходимое с господской части
своей земли. Сам Карл Великий и его семья жили так.
И наконец, крупные имения бьши центрами обществен­
ной жизни высших слоев общества. Именно в них жили

102
знатнейшие люди страны - иногда в грубых и неукрашен­
ных деревянных домах, как было в Англии и Ирландии,
иногда же - как было в романских странах - в каменных
домах, где ожили традиции древней роскоши, в какой-то
мере измененные германским варварством. Эти знатнейшие
заполняли свое СуШествование неистовой плотской жизнью,
охотой и обильной едой, чередуя их с более утонченными
развлечениями. Такая жизнь была характерна для всех ари­
стократических сословий полуцивилизованных эпох. Во
времена Каролингов только элита общества была способна
понять, что такое интеллектуальные наслаждения. Для
остальных аристократов чисто материальная чувственная

жизнь во всех своих обличьях оставалась единственным и

самым высоким идеалом, который они могли постичь.
Эта грубая, свирепая и честолюбивая сельская аристо­
кратия, которая в своих больших имениях подчинила труд
дисциплине и низвела его до крепостничества, упорно и на­

стойчиво уничтожала мелкие свободные земельные владе­

ния: их существование мешало аристократам расширять

свою власть; к тому же независимость мелких землевладель­

цев уменьшала авторитет аристократов. Долгое время сво­

бодные мелкие землевладельцы на Западе оставались доста­
точно многочисленными и потому были самостоятельной
общественной силой, с которой бьmи вынуждены считать­
ся и короли, и аристократия. Галльские cyтrys, ирландские
fines, арморикские boni viri, англосаксонские ceorls, герман­
скиеfгilingеn, бургундские тinofledes, галло-римские ingenui
(свободные собственники земли), вестготские allodiales, лан­
гобардские ahriтanns, итальянские priтi hoтines, bozadores-
все они имели между собой много общего. Первой общей
чертой был малый размер их земель - в Англии и Германии
он был не более 120 акров, то есть около 50 гектаров (такое
владение называлось hide или hufe), а галло-римские усадьбы
были еще меньше. Однако мелкий землевладелец был на
своей земле таким же абсолютным владыкой, как аристократ
в своем поместье, называвшемся villa или curtis. Он имел
право пользоваться всеми землями, которыми владела гер­

манская деревенская община или которые находились в

пользовании общины жителей галло-римского поселка. Его
имущество и сам он были неприкосновенны и находились
под особой защитой обычаев и законодательства. Он имел

103
право носить оружие, он сидел на судейском месте среди
равных себе, его звали на собрания. Он, совместно с сосе­
дями, управлял делами своей деревни или поселка как член
общего совета, и такие советы существовали даже в роман­
cкиx странах. Но он вызывал досаду и ненависть у крупного
землевладельца, чьи земли бьmи расположены вперемешку
с его собственными, потому что из-за его владений аристо­
крат не мог округлить свое поместье. В VIII в. всего в одном
округе - Зальцбургском - 237 малых имений оказались та­
ким образом зажаты среди 21 церковного поместья, 17 име­
ний вассалов и 12 крупных владений герцога. Когда все
остальное покорно склонялось перед великим высоко­

родным владельцем большинства местных земель, свобод­

Hый по происхождению и независимый по натуре мелкий
землевладелец, гордо живший со своей семьей в своей ма­
ленькой деревне на своем независимом клочке земли или в
римском поселке, осмеливался высоко держать голову и

смотреть своему могущественному соседу в глаза. Поэтому

на всем Западе мелкие землевладельцы сражались не на
жизнь, а на смерть с крупной земельной аристократией.
И этот средний класс, который истребляли войны, посколь­
ку он бьm обязан участвовать в них, разоряло тяжелое бремя
государственных налогов, поглощавших почти весь доход-, и

плохо защищала королевская власть, которая ради собствен­

Hыx интересов была бы должна опираться на него, но не
всегда осознавала, что это нужно делать, мужественно за­

щищался. В Италии и Галлии он в V и VI вв. бьm уже в упад­

ке, но в VIII в. сумел возродиться, а в империи Каролингов
стал многочисленным и влиятельным. В последовавший за
этим период центральная власть отреклась от него. Слабость
преемников Карла Великого вынудила свободных мелких
землевладельцев отдаться под покровительство аристокра­

тов, что бьmо оформлено Мерсенским капитулярием 847 г.

(так назывался указ, сделавший вассальные отношения обя­
зательными. - Пер.), и удар, который нанесли мелким вла­
дельцам последовавшие вторжения врагов, принес крупным

землевладельцам той эпохи, предшественникам хозяев ка­

питалистических латифундий, почти полную победу. Но эта
победа досталась им нелегко. Мы можем прочесть о том, как
мелкие свободные владельцы земель объединялись в союзы
(гильдии) для совместной защиты; как они поднимали мя-

104
тежи во многих местах, восставали против земельной ари­
стократии и за это оказывались вне закона управителей,
которые считали, что защищают общественный порядок.
Мелкие свободные земельные ВЛадения, захваченные ари­
стократами или отнятые ими по закону, в конце концов ста­

ли частью крупных поместий либо были превращены в за­

висящие от крупного поместья бенефиции или nрекарии.
Тем не менее маленькие островки свободного землевладения
сумели выстоять всюду, где природа и сила традиции замед­

ляли благоприятный для аристократии процесс концентра­

ции земель. В Нижней Саксонии, Фризии, германских мар­
ках, приморской Фландрии, в альпийских и пиренейских
областях, в Аквитании и Южной Галлии, в северных и вос­
точных графствах Англии, в Испанской марке франкского
государства (Пиренеи и район Барселоны. - Ред.) и в не­
скольких частях Италии мелкие землевладельцы остались
свободным и гордым, но бессильным меньшинством среди
многих тысяч людей, которые оставались покорными или
которых заставили покориться.

ГЛАВА 9
ЗависиМblе сословия сельских жителей
на Запаgе. - Экономический
и обществеННblЙ строй их жизни
и основные характеристики их положения

(с VII по Х в.)

Основная масса населения христианского Запада с УН по

Х в. жила за счет земли, которую эти люди обрабатывали, но
не были ее владельцами, однако бьши соединены с ней до­
статочно прочной связью. На вершине этого сословия зем­
ледельцев, не владевших землей и зависевших от аристокра­
тов, находились люди, которые сохранили личную свободу
и могли распоряжаться более или менее значительной ча­
стью продуктов своего труда. В некоторых местах, главным
образом в Галлии, еще сохранялось небольшое число сво­
бодных сельскохозяйственных наемных рабочих - послед­
ние остатки ушедшей эпохи. Чаще, но все же внебольшом
количестве мы обнаруживаем крестьян-арендаторов или из­
дольщиков, арендовавших землю на более или менее долгий

105
срок на основе добровольного договора с владельцем, или
же с переселенцами, заново возделывавшими заброшенные
земли (hOtes), которые по положению стояли выше основной
части деревенского населения. Такими были в кельтских
странах владельцы маленьких животноводческих ферм,
арендовавшие инвентарь у крупных землевладельцев, - мо­

лочные фермеры, как называл их Сибом (Фредерик Сибом

(1833-1912), английский историк. Его основной труд -
«Английская сельская община» (1883). Отрицал наличие
свободной сельской общины в раннем Средневековье,
доказывая, что община, якобы всегда находившаяся под
властью крупного собственника, переживала лишь развитие
от рабства к крепостничеству. - Ред.), а также те из кресть­
ян, кто арендовал землю на семь лет (арендаторы in saerath),
и менее свободные арендаторы-издольщики иn daerath), ко­
торые продавали свои услуги как колоны и вносили аренд­

ную плату своей продукцией.

К этому же разряду относились в Германии Х в. незави­
симые земледельцы (hбrigеn), которые в определенном смыс­
ле бьUIИ предшественниками вилланов следующего периода
и составляли в то время примерно половину сельского на­

селения. Крестьяне этого разряда, в который частично вош­

ли переселенцы-колонисты, а частично прежние колоны,

получили право если не владеть землей, то по крайней мере

пользоваться участком земли, при надлежащей их господину,
платили они за это не слишком большие фиксированные
налоги, выполняли ограниченный объем работ и имели га­
рантии, установленные в их соглашениях и освященные

традицией и обычаем. На севере Галлии свободные ферме­

ры-арендаторы почти исчезли, так что в имениях аббатства
Сен-Жермен-де-Пре было всего восемь хозяйств свободных
земледельцев (ingenui) и 2851 хозяйство колонов и полукре­
постных (/ides). Но в других областях Галлии, в Турени, Анжу,
Мэне и Провансе, они продержались дольше - до того вре­
мени, когда крупные землевладельцы решили, что им вы­

годнее полагаться лишь на труд колонов и крепостных.

На всем христианском Западе была признана необходи­

мость, чтобы поощрить освоение новых земель, давать осо­
бые преимущества тем, кто распахивает заброшенные поля;
таких колонистов называли hospites или hl3tes (первое сло­
во латинское, второе французское, произошедшее от него.

106
Оба в данном случае значат «гость». - Пер.). Такие пере­
селенцы бьmи даже в больших поместьях, где колонизация
продвинулась достаточно далеко. В Се-Жермен-де-Пре мы
обнаруживаем 71 такого человека, а в Невиль-Сен-Ваасте
(на севере Франции. - Пер.) 37 и только 28 колонов. Зе­
мельный надел такого hospes - «гостя», конечно, во многих
случаях мог быть легко отобран у него по желанию хозяи­
на, и этот «гость» платил те же сборы, что и колон, но, как
правило, имел особые преимущества. В IX и Х вв. В Галлии
не бьmи редкостью свободные крестьяне (/iberi, ingenui, rus-
tici), арендовавшие землю по договору, который предусма­
тривал с их стороны лишь очень малую плату (cens), размер
которой колебался от трети до всего лишь двенадцатой ча­
сти произведенной продукции. На церковных землях тоже
были арендаторы, договор которых (precarium) предусма­
тривал что-то вроде постоянной аренды и бьm выгоден для
них. В Англии в Х в. существовал похожий разряд зависи­
мых крестьян, которые находились под судебной властью
(soc) крупного землевладельца, но платили ему лишь не­
большие налоги и сохраняли личную свободу, а также пра­
во покинуть поместье своего сеньора. Их называли soc-
таnn; liberi, allodiarii или villani; и последнее из этих
слов - «вилланы» - стало обозначением этого сословия
на всем Западе во всю эпоху феодализма. В Италии, где в
начале VII в. в некоторых частях страны еще можно бьmо
встретить свободных земледельцев (conductores) , в конце
концов одержала верх форма крестьянской зависимости,
аналогичная положению галло-римских, англосаксонских

и германских вилланов. Начиная с лангобардского периода

сословие свободных земледельцев и арендаторов, которые
назывались тassari liberi или livellarii, постоянно увеличи­
валось - иногда благодаря долгосрочной аренде (она на­
зывалась fitto или eтphyteusis) , иногда благодаря аренде на
5 лет, называвшейся precaria, или на 20 лет по договору,
называвшемуся livello. Такие арендаторы имели (так же,
как свободные мелкие землевладельцы, называвшиеся у
лангобардов ahriтanns) право присутствовать на собрани­
ях, могли покинуть поместье после того, как кончался срок

аренды. Они платили ежегодно фиксированную арендную

плату (сапоп) натурой или деньгами, обычно эквивалент­
ную третьей части произведенного ими продукта, а также

107
отбывали две или три недели барщины в течение года и
уплачивали еще несколько небольщих сборов. В Боббио
насчитывалось целых 300 таких свободных крестьян-mа­
nentes, в числе которых бьmи старики-крепостные и воль­
ноотпущенники, не имевшие права покинуть имение. Чем
сильнее ощущал ась необходимость в освоении новых зе­
мель, тем увереннее росла численность этого сословия mа­

nentes, то есть вилланов.

Непосредственно ниже их на общественной лестнице
какое-то время продолжала существовать масса колонов,

из которых более удачливых ожидало повышение до вил­

лана, а менее удачливых - падение в крепостные. Этот
разряд земледельцев существовал в кельтских странах, где

колон назывался taeog, а также в англосаксонских и герман­

ских странах, где он назывался cotter, bordar, tributarius, Ii-
dus, a/dion. Иногда такой человек имел только хижину и
крошечный участок земли - так было у тех, кто назывался
cotter или bordar. Иногда же он возделывал участок боль­
ший по размеру - так было с большинством арендаторов
этого разряда. В принципе он был лично свободен - на­
зывался свободным человеком (ingenuus) , а наделы, кото­
рые обрабатывали такие арендаторы, именовались manses
ingenuiles. В IX в. эти Iides, tributari или со/оn; еще составля-
·ли значительную часть сельских жителей. В Германии в
поместьях Аутсбургского епископства было 1041 manses in-
genuiles и 466 рабских крестьянских хозяйств, а в поместьях
аббатства Лорш из 38 крестьянских хозяйств было 20 сво­
бодных. В Сен-Жермен-де-Пре было 2 тысячи хозяйств
колонов и только 851 хозяйство крепостных.
Положение этого сословия ухудшилось. Колон не имел
никаких политических прав, а значит, только числился сво­

бодным. Как правило - исключением были кельты, - ко­

лон теоретически имел право носить оружие и жаловаться в

суд даже на своего господина, но на деле то, что он напря­

мую зависел от землевладельца, превращало эти права в ни­

что, так что колон не имел никаких гражданских привиле­

гий, способных помочь ему против владельца земли, на

которой жил, и тот бьm для него господином и повелителем.
Этому господину колон был обязан платить большие сборы,
подушный налог, который мог называться и «подушная по­
дать», и налог на землю (называвшийся agrier, champart, ter-
108
rage) , который выплачивался деньгами или натурой и мог
составлять от трети до десятой или двенадцатой части до­
хода с земли. Колон платил положенные по обычаю налоги
за право пользования землями, лесами и пастбищами в той
части поместья, которую господин не сдавал арендаторам, и

возделывал своим трудом эту господскую землю. В Боббио,

например, колоны (тassarii) были обязаны отработать на
аббатство 5 тысяч человеко-дней в год. Но у колона, несо­
мненно, бьmи и некоторые преимущества. Он мог создавать
семью, заключать законный брак и распоряжаться своим
«запасом» личных вещей. Он вел независимую жизнь на
своем особом наделе (c%nia, тanse) , а не под началом
управляющего. Его семья имела полное право наследования
(sors, hereditas) его надела. Его арендная плата бьmа фикси­
рованной и, что самое главное, выплачивалась натурой, как
предпочитают платить крестьяне. Похоже, что иногда эта
платабьmа умеренной, и бьmо доказано, что в Сен-Жермен­
де-Пре в IX в. она не превышала 17 франков за гектар. Что
касается работ на барщине, их объем бьm фиксированным,
и иногда они занимали всего 12 или 14 дней в году. Но хотя
колон и не всегда бьm угнетен, он бьm подневольным чело­
веком, постоянно вынужденным подчиняться другим, и не

имел защиты от господина на случай, если тот станет об­

ращаться с ним как тиран. Господа и в самом деле стали
облагать колонов налогами и посылать на барщину, когда и
как хотели, и случаев, когда положение колона становилось

неотличимым от положения сельского раба, бьmо больше,

чем примеров иного рода.

В IX и Х вв. эти два сословия слились в одно сословие

крепостных крестьян.

Даже рабство, которое возродилось к новой жизни за два

века вторжений, стало изменять форму и исчезать в течение
последних четырех столетий Темных веков. Точно так же,
как нехватка рабочих рук и потребности сельскохозяйствен­
ной колонизаuии принудили землевладельuев прикрепить
колонов к земле, стало необходимо удержать на земле рабов
и поощрять их за труд, повышая их положение в обшестве.
Более того, христианство, которое признает достоинство за
каждым человеком и провозглашает равенство всех людей
перед Богом, подрывало основы рабства. Правда, войны,
нищета, неправедный суд и гражданское законодательство

109
продолжали пополнять ряды рабов по рождению и суще­
ствовали невольничьи рынки и работорговцы. Несмотря ни
на что, людей, приравненных к скоту, было много, так что
цена на рабов все время понижалась и упала так низко, что
в 725 г. рабыни и дети-рабы стоили от 12 до 15 золотых мо­
нет. В Ирландии взрослая рабыня стоила столько же, сколь­
ко три молочные коровы. Представители всех слоев обще­
ства, имевшие право владеть землей, - короли, аристократы,
епископы, прочие духовные лица, монахи, свободные про­
столюдины - владели рабами. Было даже выгодно быть ра­
бом в королевском поместье ifascelanus) или в церковном
имении (servus ecclesiasticus), поскольку у таких рабов было
определенное положение в обществе и некоторые неболь­
шие привилегии. Но все же положение раба вначале было
очень тяжелым; на него не распространялись гражданские

права, он не имел законной семьи, не был хозяином ни сво­

ей жены, ни своих детей, ни своего имущества. Раб был за­
числен в одну категорию с домашними животными, и в вар­

варские времена с рабами обращались так, что при виде

этого содрогнулся бы любой современный человек. Но под
влиянием экономической необходимости, которая делала
все дороже жизнь и труд раба, и под воздействием тех еван­
гельских правил благочестия, которые проповедовали рели­
гиозные лидеры, рабство стало менее суровым. Продажа
рабов была упорядочена или запрещена, их жизнь стали
охранять религиозные или гражданские законы, рабы были
допущены до священства (к причастию), и это было при­
знанием того, что раб тоже имеет душу и является лично­
стью. В моральном отношении рабы стали более ценными,
поскольку бьmо торжественно объявлено, что они и их го­
сподин - сыны одного и того же Бога, а значит, наравне с
хозяином будут вознесены или наказаны на том свете. Брак
раба и некоторые из его семейных прав были признаны.
у раба появились зачатки гражданского положения. Его
право на движимую собственность также было признано,
поскольку ему было разрешено владеть «запасом» личного
имущества. Рабу был обеспечен субботний отдых, а его хо­
зяев учили, что они обязаны быть его благодетелями.
В этот период значительное большинство рабов стали
земледельцами (servi rustici, mancipia, аnсШае, орегаги, mas-
sarii) или сельскохозяйственными рабочими. Некоторые из

110
них, объединенные в отряды, возделывали землю в господ­
ской части имения или ухаживали за господским скотом.
Они назывались servi поп casati. Но в IX и Х вв. большинство
рабов относились к разряду, который назывался servi casati,
curtisani, тansionarii, hobarii, то есть жили на наделах в раз­
ных частях большого поместья в хижинах, которые давал им
господин, желавший заинтересовать их работой на земле и
избавиться от необходимости кормить их. Обеим этим кате­
гориям, но в первую очередь второй, освобождение прино­
сило в качестве первой выгоды личную свободу. Христиан­
ская церковь - что делает ей честь - употребила все свое
могущество, чтобы помочь освобождению рабов, и объяви­
ла их освобождение самым богоугодным из добрых дел ве­
рующего. Папы, епископы и монахи старались положить
конец рабству, а их пример вдохновлял королей и аристо­
кратов. Более того, в ходе осуществлявшейся в то время
огромной работы по освоению земель даже обладатели
больших состояний не замедлили понять, что обещание дать
свободу может быть мощным стимулом для труда. Вот по­
чему во всех странах Запада становилось все больше случаев
освобождения рабов в разной форме - по официальному
акту в присутствии короля, или в церкви, или же простым

письмом-вольной. Между теми, кто был отпущен на волю

разными путями, не было никаких различий, кроме назва­
ния: один назывался libertus или roтanus, другой lides. Осво­
бождение рабов не привело к появлению нового разряда
землевладельцев или нового сословия вольноотпущенников,

потому что освобожденные оставались под покровитель­

ством своего господина, прикрепленные к земле и обязан­
ные оказывать ему в виде оплаты многие услуги, однако для

них это все же бьша половина свободы, и, прежде всего, оно

ускорило образование нового общественного класса - кре­
постного крестьянства, в котором в конце концов слились

опустившиеся на ступень ниже колоны, вольноотпущенни­

ки и сельские рабы.
Старое слово servi (на латыни означавшее «рабы»), пре­
вратившись в средневековое ser/s «<крепостные» по-ан­
глийски и по-французски. - Пер.), стало, по сути дела,
обозначать весьма многочисленный новый класс, стояв­
ший на одну ступень выше рабов. Большинство земледель­
цев и скотоводов попали в это сословие, и это большин-

111
ство было таким подавляющим, что на всем христианском
Западе слова servus и rusticus, то есть «крепостной» И «кре­
стьянин», обычно употреблялись как синонимы. «Двор»
колона, вольноотпущенника-лида и раба, которые вначале
были разными видами крестьянского хозяйства, в итоге
стали одинаковыми: с них взимались одни и те же налоги,

арендные платы, услуги и барщинные работы, а их аренда­

торы должны были исполнять одинаковые обязанности и
находились под властью одного и того же господина и по­

велителя - владельца земли, на которой жили.

Независимо от того, что бьшо написано в законах, толь­
ко силой обычая и под действием того же чувства собствен­
ной выгоды, которое заставляло владельцев имений наре­
зать свою землю на участки, чтобы лучше эксплуатировать
ее руками мелких арендаторов-крестьян, крепостное со­

стояние было распространено на основную часть деревен­

ского населения. Каждый крепостной получил надел, на­
зывавшийся в разных странах по-разному - в одних hoba,
hufe, hide, в других manse, mas, meix - площадь надела мог­
ла быть разной, но в Галлии и Германии составляла от 10
до 30 гектаров: такой размер был необходим, чтобы надел
мог про кормить семью. В крупных имениях все больше и
больше земли разрезали на крестьянские наделы. В IX в.
аббатство Сен-Жермен-де-Пре имело 1646 крестьянских
хозяйств, крупное поместье Маренго в Италии - 1300, а
Боббио в разное время - от 30 до 3 тысяч. В итальянском
имении curtis могло быть от 20 до 6500 крестьян в зависи­
мости от того, в каком округе оно находилось. Крестьян­
ская семья состояла в среднем из четырех или пяти чело­

век. По мере того как увеличивалось число наделов, размер

надела уменьшался.

Земледелец жил со своей семьей в своем доме или хи­

жиHe среди распаханных полей, виноградников и лугов,
которые он обрабатывал, и в таком месте, откуда ему были
легко доступны леса и пастбища, которыми ему разреша­
лось пользоваться. Так возникал союз капитала и труда,
владельца земли и земледельца, который оказывался вы­
годен для обоих. Владелец гарантировал земледельцу право
пользоваться таким количеством земли, которого хватало,

чтобы последний мог прокормить себя и свою семью. Зем­

левладелец предоставлял обитателям своего поместья пра-

112
во пользования при надлежавшими ему лесами и пастбища­
ми. Он молол их зерно на своей мельнице, выжимал сок
из их яблок, оливок и винограда на своем прессе, он чинил
или изготавливал их инвентарь в своей кузнице и варил им
пиво из их ячменя на своей пивоварне. То есть господин
предоставлял в распоряжение крестьян дорогие орудия и

механизмы, которые они сами не могли бы изготовить или

построить для себя. Господин был обязан кормить кре­
стьян во время голода, он оказывал им содействие в делах
духовных - строил часовню и нанимал священника для

службы в своем сельском приходе. Господин защищал сво­

их подопечных от нападения извне своей военной силой и
своим правосудием. Крепостной же, хотя не был хозяином
своего участка, имел право бессрочно пользоваться им, то
есть его нельзя было прогнать с земли, и после смерти кре­
постного его семья наследовала его надел, даже если глава

семьи был казнен по приговору суда. На этом наделе, ко­

торый иногда даже назывался так, как раньше называлось
малое по размеру свободное владение (sors, hereditas, alo-
dium), обеспечивал ось надежное и безопасное существова­
ние, поскольку не прикрепленный к земле простолюдин в
те времена был всего лишь стоящим вне закона бездомным
бродягой, уделом которого были рабство или голод. Если
господину было выгодно держать у себя крепостную семью,
чтобы та обрабатывала надел, который без нее не приносил
бы урожая, то и крепостной семье было не менее выгодно
оставаться на этой земле, где эти крепостные родились,
которую их труд делал плодородной и которая давала им
средства к существованию. На этом наделе крепостной соз­
давал себе семейный очаг, благословенный церковью, и его
дом был таким же неприкосновенным и священным, как
дом свободного человека, поскольку был основан на не­
расторжимости христианского брака. Крепостной был ра­
вен своему господину перед Богом, а если был отпущен на
волю, то имел возможность стать священником или мона­

хом, а тогда мог подняться даже выше господина. Во вре­

мена Людовика Благочестивого (778-840; франкский им­
ператор в 814-840 п.) сын козопаса был епископом в
Реймсе, а это епископство было первым среди епископств
Галлии. Жена крепостного крестьянина стала матерью­
христианкой, находившейся под защитой в период своего

113
материнства и свободной почти от всех барщинных работ:
вместо барщины ей бьmо позволено делать для господина
работу на дому или платить деньги. Теперь крепостной мог
жить вместе со своими женой и детьми, которые работали
рядом с ним и принадлежали сначала ему, а уж потом го­

сподину. Если крепостной строго выполнял все приказы,

всегда подчинялся тем, кто стоял выше его и вовремя пла­

тил, что положено, он мог жить на своем наделе в относи­

тельной безопасности. Поднятый на более высокий уро­

вень в моральном и матеРl1альном отношении, владелец

своего дома и почти владелец земли, которой он пользо­

вался и часть плодов которой оставлял себе, он по-насто­
ящему узнал ценность своего труда. Крепостное право по
сравнению с рабством бьmо большим прогрессом в эконо­
мике и в общественной жизни. Но это было всего лишь
переходное и неустойчивое состояние, несовершенный
строй, при котором землевладельцы часто эксплуатировали
крестьян по своему произволу.

В действительности широкие массы подневольных людей

и теперь были туго скованы прочными цепями, что было
очень .выгодно землевладельцам. Законы гражданского пра­
ва на крепостных не распространялись, и крепостной по­
прежнему бьm только предметом, находящимся в собствен­
ности, - homo in potestate (на латыни это значит «человек
подвластный». - Пер.), как его называли. У него не было
официального статуса, для закона он не существовал. Его
можно бьmо, как скотину из господской части имения, про­
дать, обменять, передать другому владельцу вместе с землей
и скотом. Члены семьи крепостного, как приплод домашних
животных, могли быть отняты у него, и он не имел от этого
никаких гарантий. Чтобы жениться, крепостному требова­
лось согласие господина, и он мог владеть только своим

движимым имуществом, несколькими головами скота и тем,

что зарабатывал сам, однако мог передать все это своим де­
тям только с разрешения господина. Этот господин бьm его
единственным представителем в суде и имел над крепост­

ным безграничную власть. По сути дела, требования земле­

владельца к его крестьянам бьmи ограничены только его же
собственной выгодой. А ведь он жил именно за счет кре­
стьян. Например, в Прюме аббатству для пропитания бьmи
нужны 6 тысяч бушелей зерна, 4 тысячи больших бочек

114
вина, 20 тысяч яиц, лен, который брали с крестьян в каче­
стве налога (600 фунтов в год) и домашняя птица (600 го­
лов), и все это поставляли арендаторы. Только благодаря их
труду вырастал урожай в господской части имения. В Прю­
ме они отрабатывали на аббатство 70 тысяч человеко-дней
и пере возили для него 4090 телег груза. Правда, было
отмечено, что в некоторых имениях, принадлежавших мо­

настырям, крепостной земледелец платил за аренду земли

всего лишь от 10 до 23 франков за гектар. Но похоже, кре­
стьяне редко добивались для себя таких условий. На деле же
господин имел полную свободу требовать с них все новые и
новые арендные платы, барщинные работы, положенные по
обычаю сборы за пользование лесами или пастбищами, сбо­
ры на оказание гостеприимства, работы, мелкие обязан­
ности, подушные налоги и налоги на наследство. Этот про­
извол господского правления, к тому же ужесточенный
доверенными лицами господ, слишком часто приводил к

тому, что крепостное право вырождалось в режим, мало от­

личавшийся от прежнего рабства.

Существование сельских жителей в этот период Сред­
них веков оставалось очень неустоЙчивым. Это была гру­
бая и суровая жизнь, почти такая же, как во времена вар­
варства. В кельтских странах крестьяне жили в хижинах,
сделанных из ветвей, или в жилищах, которые были на­
стоящими норами, и лишь изредка на хуторах (trefs). Зем­
ледельцы-англосаксы предпочитали жить группами в по­

селках (tuns) , где у каждого был свой деревянный дом

(ham), отделенный от соседних священными границами -
прадедовскими дубами, которые украшены фигурами зве­
рей или шестами, воткнутыми в землю посреди болота. На
этом участке крестьянин жил в своей грязной хижине, где
вместо мебели было нечто сделанное из палок, а полом
была утоптанная земля, полуварварской жизнью бок о бок
со своими животными и почти так же, как они. В герман­
ских странах континентальной Европы крестьяне иногда
жили группами в более или менее крупных деревнях (dor-
/еn), в которых дома располагались вдоль дорог и которые
были окружены общинными землями, а иногда в хуторах
(weiller, villaria) , разбросанных по огромному имению. В
некоторых местностях - во Фризии, в Нидерландах, на
землях салических франков, алеманнов и бойев - они

115
предпочитали отдельную ферму (hof, heiт, huis), защищен­
ную прочными дверями и забором из крепких досок, а по
ночам - еще и злыми собаками. Такой «фермерский» дом,
как правило, стоял в тени высоких деревьев возле какого­

нибудь ручья. Дом строили иногда из дерева, а иногда из

бута, он имел квадратную форму и бьш обставлен грубыми
деревянными стульями и скамьями. Хлевы и амбары бьши
смежными с общей комнатой, где жила вокруг очага вся
семья. Отверстия в крыше хватало для того, чтобы пропу­
скать внутрь свет и выпускать из жилища дым.

Даже в Галлии поселки (vici) и скопления людей в цен­

тре большого имения (Уillа) где-то с VIII, а где-то с IX в.
уступили место множеству деревень и хуторов даже там, где

за два столетия до этого бьшо известно всего лишь от 50 до

65 поселений. Их названия были образованы от имен свя­
тых - в память о монахах-основателях - или по имени

владевшего ими господина путем прибавления характерно­

го суффикса (court, уШе, inge, ingen, villier, villard). На зна­
чительной части галло-римской территории по-прежнему
преобладали отдельные фермы, особенно в горных мест­
ностях и в бывших кельтских округах. Повсюду крестьяне
жили в лачугах (pisi/ia, tuguria) из веток или глины, иногда
из камня, в которых предметов мебели бьшо мало, да и те
грубые. В Италии, где свирепствовала малярия и имелась
большая береговая линия, удобная для пиратства, старые
поселки (vici) были покинуты, но возникло бесчисленное
множество маленьких деревень на возделанных заново

бывших заброшенных землях и много новых поселков. Ча­

сто они группировались вокруг крепостей, которые имели
сторожевые башни: жители таких поселков поневоле долж­
Hы были избегать жизни в одиночку.
Повсюду деревенские жители делали свою одежду из ими
же обработанных льна или шерсти или из шкур животных,
которых крестьяне выращивали или убивали на охоте. Пла­
щи, рубахи и штаны из льняной ткани или грубого сукна и
шкуры - этого им было достаточно. Обычно крестьяне ко­
ротко стригли волосы или брили голову. Законы требовали
этого от них, потому что длинные волосы были отличитель­
ным признаком свободного человека. Они носили шерстя­
ные или меховые шапки, часто ходили босиком, а если обу­
вались, то лишь в самые грубые башмаки. Пища у них была

116
простая и скудная. Овсяная мука у кельтов, ячменный хлеб,
хлеб из смеси ржи, ячменя и овса или из бобов у англосак­
сов, ржаной и изредка пшеничный хлеб в романских странах
были основой еды крестьян; к этому они добавляли молоко,
сыр и сливочное масло, с KOTOpbIM жителей Германии по­
знакомили их романские соседи. Из мяса им были знакомы
только свинина или бекон, а говядины и баранины они ели
мало. Зато свежая и соленая рыба и особенно овощи на кре­
стьянском столе появлялись часто. В кельтских и даже в
галло-римских землях крестьяне пили пиво, а также сидр Ifз

диких яблок. В собственно романских странах крестьяне

пили воду или легкое вино из остатков собранного вино­
града. Так жили многие поколения людей, совершенно не
заботясь о гигиене, страдая от всех кожных болезней, к ко­
торым при водит ее отсутствие, и от различных эпидемий­
лихорадок, оспы, тифа, чумы, дизентерии. Повседневная
жизнь этих людей постоянно была полна трудностей. В их
маленьком замкнутом мире даже самое малое снижение уро­

жая приводило к голоду И ухудшало и без того тяжелые ма­

териальные условия их жизни.

Привычки этих низов средневекового обшества были

еще грубее, чем у его верхов. Драки, убийства, кровная
вражда между семьями, нападение на людей и попытки за­
хватить чужое имущество, физическое насилие над женщи­
нами и детьми - все это происходило среди низов так же

часто, как и среди знати. Крестьянин той эпохи обычно

был грубым, распущенным, мстительным, коварным и
склонным к обману. На его натуре продолжало сказывать­
ся влияние рабства, да и крепостное право вовсе не учило
людей высокой нравственности. Только религия, широко
распространившая свое влияние благодаря появлению
множества новых сельских приходов, могла бы поднять
крестьянина над его инстинктами, если бы она сама слиш­
ком часто не сводилась - и у народа, и у аристократии -
к суевериям или к внешней обрядности и не смешивалась
с массой пережитков язычества. Невежество крестьян было
огромным, хотя монахи и епископы пытались их просве­

щать, а крепостных иногда даже допускали в монастырские

и епископские школы. Главным источником надежды на

будущее улучшение нравственности сельских жителей было
глубокое чувство солидарности внутри деревенской семьи,

117
которая была единой и дисциплинированной группой,
школой верности и труда, а также существование коопера­
тивных объединений семей, деревень или поместий (соn­
sorteria, vicinia, condoтa). На всем Западе эти объединения
оказывали одно другому помощь при обработке полей,
освоении новых земель и при защите крестьянства и инте­

ресов деревни. Именно в этих маленьких сплоченных об­

ществах низшие слои населения сельских округов учились

ответственности, трудолюбию, а также энергичному и на­

пряженному ведению жизненных дел, готовясь к свободе.
В последние столетия Темных веков преграды на пути к
ней казались такими прочными, что, несмотря на проис­
ходившие прогрессивные перемены, в глубине сельского
мира западных стран не прекращалось волнение. У беспо­
койной и склонной к насилию части крестьянского населе­
ния такая жизнь - прикрепление к земле, полное отсутствие

путей к более независимой жизни и постоянное подчинение

чужой воле, так часто вырождавшейся в тиранию, - выз-­
вала раздражение и мрачную досаду. Отсюда возникали то
пассивное сопротивление и та враждебность (pravus exces-
sus), которые крепостные иногда противопоставляли воле
своих господ, и отсюда же возникла та эпидемия побегов,
которая заставила некоторых из них покинуть наделы. В
хартиях нередко упоминаются земли, с которых ушли те, кто

их возделывал (servi absarii). Эти беглецы выходили на боль­

шую дорогу, объединившись в шайки нищих и бродяг, хотя
были приняты очень строгие законы о возвращении беглых:
их приводили обратно в цепях и сурово наказывали. Отсюда
же берут начало и те случаи коварной мести, ксгда слабый
расправлялся со своим угнетателем, - отравления и убий­
ства, которые закон напрасно пытался предотвратить. И на­
конец, отсюда же возникли те тайные общества, братства,
гильдии, stellungen, которые власть запрещала и которые
бьши организационной формой для бунтарских движений и
крестьянских восстаний. А эти восстания в УIII и IX вв.
вспыхивали через различные промежутки времени повсю­

ду - в Италии, Галлии, Фризии, Фландрии, Саксонии.

В этих случаях шайки крепостных крестьян, а также кре­
стьянок, которые бьши даже более жестокими, чем их муж­
чины, нападали на поместья сеньоров, грабили, жгли,
пытали, убивали всех без различия и без жалости, пока же-

118
стокие репрессии не заставляли их на какое-то время снова

стать покорными. Глухое недовольство, иногда прорывав­

шееся во внезапных вспышках ярости, за которыми следо­

вали долгие периоды бессилия и покорности, постоянно

бурлило в этом сельском мире, для которого крепостное
право было лишь временным состоянием на пути к свободе
и большему благополучию - этим вечным желаниям на­
рода, которые так медленно осуществляются.

ГЛАВА 10
Промыwленное проuэвоgство на Запаgе
в послеgнuе столетия Темных веков.
Частuчное возрожgенuе 2ороgской
экономuкu

в этом западном обществе преобладало натуральное хо­

зяйство. Основой жизни было сельскохозяйственное про­
изводство, а промышленное производство и обмен товаров
за пределами поместья занимали лишь небольшое и строго
ограниченное место.

Промышленность ограничивалась удовлетворением са­

мых насущных потребностей и не имела своей целью об­
служивание внешних или далеко расположенных рынков.

Она была лишь придатком к сельскому хозяйству. Для на­

чала вспомним, что в каждой семье каждый член семейно­
го сообщества в зависимости от своего пола, возраста и
возможностей старался изготавливать изделия, необходи­
мые для обслуживания простейших жизненных потребно­
стей. Крестьянин строил свой дом, делал себе мебель, чи­
нил свой плуг и упряжь; его жена и дочери пекли хлеб,
пряли шерсть или лен и ткали одежду. Вряд ли ему могло
что-то понадобиться в мастерских поместья. Сырье для из­
делий производила та же семья, которая изготавливала их,
и каждый член семьи использовал как потребитель часть
того, что создавал своим трудом как производитель. При
таком экономическом укладе не бьmи нужны ни специали­
зация, ни сложные инструменты, ни капитал.

Следующей по сложности формой промышленного про­

изводства было производство в крупном имении. Там уже
могли существовать разделение и специализация труда, но

119
продукция изготавливалась лишь для одной группы людей,
только более крупной, чем семья, а стремления поставлять
произведенное на рынки за пределы имения не было. Эко­
номические потребности имения были так просты, что мас­
штаб промышленной деятельности внутри его бьm невелик.
Кроме того, работники были рабами или крепостными, ко­
торых заставлял трудиться старательно только страх наказа­

ния и никакая личная выгода к работе не побуждала. Они

получали от других рабов сырье, которое выросло в том же
имении, так что при этой системе не было ни предприни­
мателей и капиталистов, которых надо вознаграждать, ни
заработной платы, которую надо выплачивать, ни затрат и
продажных цен, которые надо учитывать. Иногда работник
трудился в одиночку; в этом случае он отдавал своему госпо­

дину часть своих изделий в качестве налога-оброка (cens).

Иногда он трудился вместе с другими работниками в господ­
cKoй мастерской. Его ценность для господина и для закона
зависела от того, насколько сложным было его ремесло;
поэтому ювелир, кузнец, мельник, ткач или вышивальщица

относились к высшему разряду крепостных тружеников.

В каждом крупном имении был свой штат таких работ­

ников; они перечислены в знаменитом Капитулярии о вил­
лах (пе Villis) Карла Великого, в монастырских грамотах и
распоряжениях. Этих ремесленников размещали в мастер­
ских - мужских (саmегае) и женских (gynaecia, sereonae) и
объединяли в группы под началом мастеров, называвшихся
ministeriales или magistri - таких же крепостных по рожде­
нию, как они сами. На императорской вилле количество
ремесленных рабочих могло достигать нескольких сотен, по­
скольку на ней надо бьmо выполнять все работы, требовав­
шие организации по промышленному типу - помол муки,

выпекание хлеба, варку пива, ловлю рыбы, выращивание

птицы, плотничьи работы, столярные работы, ткачество,
прядение, изготовление веревок и канатов, изготовление

седел и сбруи (работа шорников), стирка белья и изготовле­

ние мыла, были даже мастерские ювелиров и художников,
рисовавших там, где необходимо, герб господина. Женщины
главным образом пряли и ткали лен и шерсть, которые они
окрашивали в ярко-синий или ярко-красный цвет, а также
изготавливали и вышивали одежду и изделия из тканей.
Обычно в имении, каким бы маленьким оно ни было, бьmи

120
свои печники, пекари, мясники, пивовары, ткачи, сукнова­

лы и красильщики, несколько ювелиров и в первую очередь

необходимые на селе кузнецы, а также сапожники и швеи.

Такая структура достигала наивы~шего совершенства в мо­
настырских имениях, где монахи - начальники служб
управляли работниками различных специальностей, произ­
водившими все необходимое для жизни. Епископские по­
местья имели такой же штат работников.
Кроме того, в монастырских имениях монахи могли ор­
ганизовать настоящие школы искусства и ремесел для тех,

кто обучался трудным профессиям, именно в этих школах

обучались художники (artifices), которых отличали от ремес­
ленников. В этом отношении пользовалось большой извест­
ностью аббатство Солиньяк в провинции Лимузен; как раз
там и работал знаменитый золотых дел мастер Элигий (осно­
ватель монастыря в Солиньяке. Жил в УН в. Вначале был
ювелиром и был хорошо известен при дворе тогдашнего ко­
роля франков. Основал также женский монастырь в Пари­
же. В конце жизни был епископом сперва города Тура, а
позже города НуаЙона. - Пер.). Более того, некоторые аб­
батства стали промышленными центрами, где специализа­
ция труда была развита еще сильнее. Например, в Корби
бьmо только четыре главных мастерских со штатом из два­
дцати восьми работников, большинство которых были за­
няты самыми необходимыми ремеслами, а аббатство Сен­
Рикье в IX в. уже образовало вокруг себя настоящий
промышленный город, где собрались оружейники, шорни­
ки, переплетчики, сапожники, мясники и сукновалы, при­

чем мастера каждого ремесла жили на особой улице. Такой

же передовой для того времени порядок бьm в городке Ситьё
(теперь Сент-Омер), зависевшем от аббатства Сен-Бертен.
Ради поощрения крепостных ремесленников для них были
установлены фиксированные налоги, как и для их собрать­
ев-крестьян. Иногда их освобождали от уплаты налога на
наследство с их небольшого имущества - такой налог на­
зывался mainmorte. При таком уровне организации промыш­
ленного производства в имении мастерские уже могли про­

изводить столько продукции, что ее небольшой излишек

можно было предлагать на продажу.
В условиях конкуренции с семейными промыслами и
промышленностью в поместьях городские мастерские, по-

121
терявшие к тому же свои рынки, слабели и исчезали; они
выжили только в некоторых ремеслах и некоторых мест­

ностях, где еще сохранялись остатки римской цивилиза­

ции. В эпоху Каролингов этот вид ремесла стали возрож­
дать, но как-то неуверенно, и этот процесс не пошел

далеко. Римские ремесленные цехи, называвшиеся co/legia

opificuт, почти везде были распущены, оставшиеся жить в
городах ремесленники были обращены в крепостных и те­
перь платили налоги епископу или аристократу - владель­

цу земель. Однако очаги свободного ремесленного труда

еще существовали в некоторых округах Галлии, Испании и
в первую очередь Италии. В Неаполе в начале УН в. еще
существовали гильдии ремесленников - например, изго­

товителей мыла; в Равенне в VIII в. была основана гильдия

рыбаков. Ремесленники города Комаккьо (в Италии. -
Пер.) имели полную свободу уйти работать из одного горо­
да в другой, а также могли приобретать и продавать землю.
В последние два столетия Темных веков появились также
ремесленники, которые жили в промышленных городах

(vici), например в Сен-Рикье или Корби, но выросли в

имениях или деревнях (castra), расположенных за предела­
ми имений. Эти господские ремесленники - некоторые из
них были свободными, а некоторые полусвободными - ча­
сто были приезжими, которых позвали работать туда, где
было нужно их ремесло, и платили только несколько на­
логов деньгами или натурой. Таких людей мы можем об­
наружить среди тогдашних жителей Суасона, Сент-Омера,
Корби, Сен-Рикье, Комаккьо, Нонантолы и Брешии. При­
езжие мастера занимались самыми разными ремеслами:

среди них были чеканщики денег, портные, сапожники,

медники, золотых дел мастера, кузнецы, каменщики, ткачи

и оружейники.
Во всех этих многочисленных разновидностях - семей­
ной, поместной, свободной и полусвободной - промыш­
ленное производство оставалось пассивным и малоизмен­

чивым. Оно удовлетворяло только простые потребности

земледельческого или скотоводческого общества и произ­
водило предметы первой необходимости. Только во време­
на Каролингов под влиянием возрожденной монастырями
римской традиции и по примеру восточной (византийской)
и арабской (возникшей на основе разгромленных и погло-

122
щенных халифатом земель Византийской империи и Саса­
нидского Ирана, а также вестготской Испании. - Ред.)
цивилизаций промышленность Запада на короткое время
очнулась от сна.

Уже доведенные до совершенства греко-римские техно­

логии были, как правило, забыты. В некоторых частях За­
пада - к примеру, в Англии - мололи только на ручных
мельницах. В других - например, у испанских вестготов -
водяные мельницы сохранились. Единственным полезным
ископаемым, добыча которого велась более или менее ак­
тивно, бьша соль - предмет первой необходимости. Ее до­
бывали выпариванием из морской воды на берегах всех мо­
рей от Северного до Средиземного, больше всего возле
городов Ба и Геран в Нижнем Пуату, а также в болотах во­
круг Нарбона в нижнем течении реки По, и еще из вод со­
леных источников в Центральной Германии, в окрестностях
Зальцбурга, в Лотарингии и в Бургундии, а кроме того, из
соляных озер возле города Кардона в Каталонии. Но боль­
шинство железных, свинцовых и оловянных рудников За­
пада бьши заброшены, поскольку сложные технологии до­
бычи руды, применявшиеся в Римскую эпоху, были забыты.
Только во времена Каролингов и Оттонов была предпри­
нята слабая попытка снова начать разработку рудников Цен­
тральной Европы. Использовались несколько минеральных
источников, в основном в Сардинии и в бассейне реки Мёз
(Маас); в Ахене покровителем источников бьш Карл Вели­
кий. В примитивных маленьких литейных мастерских -
других тогда не бьшо - знали очень мало о рудах и обработ­
ке металлов, и дО ХН в. В производстве железа не произошло
никакого прогресса. Этот металл бьш такой редкостью, что
в одном из имений Карла Великого можно было отыскать
всего два топора, две лопаты, два бурава, один топорик и
один рубанок. Один хандредвейт (то есть 100 фунтов, что
равно примерно 45 килограммам. - Пер.) железа тогда сто­
ил в пятьдесят раз дороже, чем в конце XIX в., и кузнец бьш
самым уважаемым из ремесленников. Наряду с ним первым
среди ремесленного сословия считался оружейник, и бур­
гундские мастера приобрели некоторую известность в этом
деле. Нагрудник стоил шесть быков или двенадцать коров,
перевязь для меча - три, шлем - шесть, меч - семь, а уди­

ла стоили дороже, чем лошадь.

123
 В мастерских поместий или монастырей и в каждой се­
мье изготавливали для одежды лишь достаточно грубые
льняные и шерстяные ткани. В женских мастерских и жен­
ских монастырях делали вышивки на одежде, но все изящ­

ные и роскошные материи поступали с византийского Во­

стока. Разве что во Фризии во времена Каролингов среди
свободных крестьян, которые использовали как сырье
шерсть своих овец, возникло промышленное производство

сукон, которые в течение 300 лет поступали на коммерче­

ские рынки Запада. К IX в. несколько ремесленников соз­
дали такое производство в МаЙнце. Сохранилось неболь­
шое число городских мастерских по производству льняных

тканей, прежде всего в Меце, Трире и РеЙмсе.

Среди всех видов промышленной деятельности больше
остальных преуспевали главным образом ремесла, про из­
водившие предметы роскоши. Ремесленники, занимавши­
еся этим, работали для клиентов малочисленных, но имев­
ших монополию на богатство - правителей, знатнейших
аристократов, первых лиц церкви и монастырей. Именно
ради удовлетворения их потребностей были организова­
ны - в первую очередь в аббатствах и иногда в городах -
мастерские архитекторов или каменщиков, скульпторов,

изготовителей мозаик, живописцев, стекольщиков, золотых

дел мастеров, мастеров эмали, которые строили или укра­

шали церкви, дворцы и виллы сеньоров. Роскошь, которая

вначале, во времена Меровингов, была грубой и полувар­
варской, в эпоху Каролингов под влиянием Восточной
Римской империи стала изысканной, прежде всего в Гал­
лии и Италии. Архитекторы сооружали здания по визан­
тийским образцам, и отсюда возник романский стиль в
архитектуре. Итальянские и галло-романские художники
приезжали в Германию и Англию и привозили С собой тра­
дицию строительства каменных зданий, отчего строитель­
ство из камня в этих странах называлось «итальянская ра­

бота» (opus italicum). Скульпторы возродили пришедшее в

упадок искусство создания орнаментов и украшали ими

крестильные купели и саркофаги. Создатели мозаик и ху­

дожники, писавшие фрески для украшения дворцов и мо­
настырей, появлялись во все большем количестве. Ита­
льянские и галло-римские стекольные мастера несли свое

искусство от одного монастыря к другому. В городах еще

124
осталось небольшое число изготовителей фарфора (так у
автора. Видимо, имеется в виду изящная керамика типа
фаянса. - Ред.). Самыми процветающими из прикладных
искусств Запада были ювелирное и эмалевое, поскольку
они снабжали церкви алтарями и раками для мощей, а со­
стоятельных людей золотыми и серебряными украшения­
ми и посудой. Это искусство процветало одновременно в
Ирландии, Англии, Галлии, Испании и Италии. Его прак­
тиковали в городах, в крупных имениях и особенно в мо­
настырских мастерских, прежде всего в Солиньяке в про­
винции Лимузен и поблизости от Парижа в монастыре
Сен-Дени, основателем которого бьm знаменитый Элигий
(святой Элуа НуаЙонскиЙ). Там ремесленники работали не
только с драгоценностями, но и со стеклом и гранатом,

которые они вставляли в золотую оправу (verroterie cloison-

nее) и с эмалью, которой они инкрустировали металлы.
Граверы по хрупкому камню, мастера обработки бронзы,
резчики по слоновой кости и малочисленные чеканщики
денег тоже старались воспроизвести на Западе приемы ви­
зантийского искусства. И наконец, многочисленные ху­
дожники, собранные в ирландских, английских, француз­
ских, немецких и итальянских монастырях, - прежде

всего в Айоне, Арме, Джарроу (Ярроу), Линдисфарне, Сен­

Мартен-де- Туре, Реймсе, Сен-Дени, Фульде, Сент-Галле
(Санкт-Галлене) и Боббио, - переписывали рукописи,
украшая их миниатюрами или золотыми буквами на пур­
пурном фоне, для книжных собраний правителей, еписко­
пов или монастырей. Однако все эти разнообразные худо­
жественные ремесла были недостаточно мощными для
того, чтобы породить настоящую промышленность, кото­
рая работает для больших рынков и способна обеспечивать
товарами широкомасштабную торговлю.
Коммерция, которой вторжения варваров нанесли тяже­
лый удар, с УН по IX в. оживилась, но лишь в небольшой
степени. Торговля была малоуважаемым занятием, что ха­
рактерно для всех эпох отступления цивилизации, когда

коммерция - это только посредничество, и потому обще­

ство не осознает ее истинную ценность. Купца в дни Каро­
лингов не так уж редко считали паразитом или ловким об­
манщиком. Больщинство продукции потреблялось там же,
где производил ось, так что во многих случаях торговец был

125
не нужен. Торговля часто сводилась к простому обмену при­
родными продуктами, цену которых устанавливал закон,

словно они были деньгами. Торговца не отличали от земле­

дельца, и производители сами торговали непосредственно

друг с другом. Например, было специально отмечено, что

англосаксонские законы не выделяют торговцев в отдель­

ную категорию. На тогдашней стадии развития цивилизации

вмешательство торговли было нужно только для приобрете­
ния товаров, которые семейное или поместное хозяйство не
могло произвести само, - то есть чтобы получить редкие
произведения природы или человеческих рук, а это были
предметы роскоши, слишком дорогие для бедноты, состав­
лявшей основную массу потребителей в странах Запада.
Только во времена лангобардов и Каролингов это положе­
ние изменилось благодаря тому, что стало легче поддержи­
вать связь с Византийской Римской и Арабской (халифатом)
империями, а также благодаря работе мастерских в крупных
поместьях, которые могли выставлять на продажу неболь­
шой излишек своей продукции. Государи и церковные ор­
ганизации до некоторой степени защищали торговлю и пы­
тались совершенствовать и регулировать ее, наказывая

скупщиков, повышавших цену, спекулянтов и ростовщиков,

ограничивая законами экспорт некоторых товаров, напри­

мер зерна, и фиксируя цены на другие. Но это нерегулярное

и порой неуклюжее вмешательство действовало слабо, а
иногда даже вредно влияло на тогдашнее кратковременное

непрочное возрождение торговли.

Тем не менее процесс образования класса коммерсантов

шел - правда, медленно и неуверенно. Постепенно наряду
с «оседлой» торговлей в пределах одной местности или
одного большого края развивалась разъездная торговля,
которой занимались странствующие купцы и мелкие
торговцы-разносчики. Благодаря торговле предметами ро­
скоши возникли зачатки международной торговли: торгов­
цы добирались пешком с Запада в Византийскую империю
и к арабам и обратно; огромная прибыль компенсировал",
им большой риск В эпоху Каролингов существовали даже,
кроме простых розничных торговцев и разносчиков, опто­

вые торговцы (negotiatores), такие как упомянутые в вест­

готском законодательстве торговцы левантинскими то­

варами или торговцы дорогими предметами роскоши

126
(mercemanni cariorum гегuт mercatores), о которых говорится
в других текстах. Они уже имели свой склад (doтus) в Па­
риже,. а в других местах - например, в Сен-Рикье и Вер­
де не .- по целой улице, не считая лавок (stationes) и лотков
на рынках. Они объединялись в союзы, иногда называвши­
еся гильдиями, для совместной защиты против насилия и
для того, чтобы страховать друг друга на случай войны, не­
законного захвата их имущества грабителями или властью
или пожара. Торговцы везли товар на своих кораблях в со­
ставе каравана судов или на своих возах в составе обоза и
останавливались на ярмарках или в своих складах (emporia)
в главных портах или в местах главных остановок на сухо­

путных торговых путях. Они брали с собой доверенных по­

мощников или рабов, даже путешественников и просто
прохожих. Служители церкви, которым было запрещено
торговать, охотно давали торговцам поручения, а правите­

ли, в особенности те, чьи земли находились за Рейном,

давали им вооруженную охрану. Более того, купцы имели
право вооружаться пикой и мечом. Они нередко получали,
чаще всего у вестготов и франков, налоговые или юриди­
ческие привилегии - разрешение жить и торговать где­

либо, гарантии безопасности или льготы при определении

суммы таможенных пошлин. Среди этих торговцев было
много уроженцев восточных стран, византийцев и сирий­
цев, которые имели настоящие колонии в Италии, Испа­
нии и Галлии, прежде всего в Равенне, Марселе, Нарбоне,
Бордо, Туре и Париже. Бьmи среди торговцев и евреи, ко­
торые проникали даже в самые дальние области кельтских
стран, продавая пряности и покупая рабов; больше всего
еврейских торговцев - целые толпы - бьmи в городах Ис­
пании, Лангедока и Прованса, а некоторые жили даже в
Париже, Клермоне и Орлеане. Уроженцы Запада тоже ста­
ли участвовать в крупномасштабной торговле. С VI в. на
ярмарках в Сен-Дени появились купцы-лангобарды, а в
IX в. венецианцы получили от Карла 111 Толстого приви­
легии по известному указу 883 г. Галло-римские купцы
тоже начали рисковать, торгуя с Ирландией, Германией и
славянскими странами, а жители Фриз ии стали хозяевами
торговли с Рейнландом и Нидерландами.
Эта крупномасштабная торговля принесла с собой и по­
ложила начало системе кредитования. Несмотря на церков-

127
ный запрет, евреи давали деньги под проценты, и их при­
меру следовали даже служители церкви, пользуясь теми

периодами времени, когда к ростовщичеству относились

терпимо. В Испании были известны займы под залог судна

или судна с грузом - то, что позже стало называться бод­
мерея. Валюта, которая вначале была большой редкостью и
во многих случаях состояла только из запаса прежних рим­

ских монет, немного увеличилась в числе, когда короли на

всем Западе заново оборудовали монетные мастерские и

начали чеканить свои монеты, которые назывались су. Та­
кое су сначала могло быть золотым или серебряным; на­
чиная со времени Каролингов чеканились только сере­
бряные су, которые и стали стандартными деньгами. Его
действительная ценность была равна 4,3 франка, а относи­
тельная колебалась от 28,3 франка до 43,5 франка. Но по­
скольку драгоценные металлы были редкостью, металличе­
ских денег в обороте было слишком мало, и людям часто
приходилось менять товар на товар. Хотя варвары стали
пользоваться римскими мерами длины и веса, в западных

государствах в этом отношении царил такой беспорядок,

что в государстве Каролингов слово muid стало означать
меру емкости, равную английскому хогшеду, то есть в два
раза больше, чем означало римское слово modius, от кото­
рого оно произошло; а 1 фунт весил от 327 до 400 граммов,
что создавало большие возможности для обмана.
Римские способы пере возки грузов больше не существо­
вали. Имперская почта в Италии была на короткое время
восстановлена Теодорихом, но в Галлии исчезла с VI в. Ка­
ролинги пытались с помощью принудительного труда вос­

становить и поддерживать в хорошем состоянии обветшав­

шие из-за отсутствия ремонта римские дороги. И они, и
вестготские короли официально устанавливали, какой долж­
на быть ширина дорог, и поместили их под охрану закона
так же, как судоходные реки. Но эти указы власти долгое
время не исполнялись, так что дороги и тропы были предо­
ставлены самим себе. Доставка грузов из одного места в дру­
гое была медленной и трудной. Их переправляли на спинах
людей или вьючных животных или на тяжелых телегах, за­
пряженных быками или лошадьми. Как в первобытные вре­
мена, реку как средство пере возки часто предпочитали до­

роге. Монахи и купцы с большой охотой пользовались

128
речными путями, и по рекам Галлии и Южной Германии
плавали постоянные флотилии судов, имевших свои при­
стани (portus). Но активное движение по всем этим путям
было невозможно из-за пришедших в упадок дорог, недо­
статочно хорошего содержания рек, большого количества
таможенных сборов и постоянной угрозы нападения раз­
бойников.
Тем не менее в нескольких областях Запада коммерция
ожила, хотя была слаба. По долинам Роны, Рейна, Дуная,
Майна, Шельды и Мёза (Мааса) прибывали товары с вос­
тока и с юга. По этим же путям и через альпийские пере­
валы сырье из Центральной и Северной Европы - янтарь,
шкуры и меха, а также рабы попадали в Верхнюю Италию.
Торговцы встречались на ярмарках, которые часто устраи­
вались во время паломничества. Ярмарка в Труа была из­
вестна с У в., а ярмарка в Сен-Дени, называвшаяся Ленди,
была основана в УН в. (629 г.) и четыре месяца в году со­
бирала огромное множество торговцев. В Нидерландах
появились ярмарки в городах Торхаут и Месен. По сосед­
ству с аббатствами и крупными городами были организо­
ваны еженедельные рынки. Морская торговля оживилась,
и, чтобы воспользоваться ее выгодами, торговцы шли на
риск, поскольку им постоянно угрожали пираты. Эта тор­
говля разбудила от сна даже Атлантический океан и Ла­
Манш и ворвалась в Северное море. Чтобы приобрести у
галло-римских торговцев соль, вина, растительное масло,

льняные ткани и сукна из Галлии, кельты из Ирландии и

Уэльса отважно отправлялись в море на своих обтянутых
кожей рыбачьих лодках и в свою очередь привозили в кон­
тинентальную Европу шкуры и соленое мясо. Но объем
этой торговли был ничтожно мал, так же мало торговали и
англосаксы, которые стали совершенно сухопутными людь­

ми, повернулись к морю спиной и позволили фризам и

галло-римлянам монополизировать торговлю между их

островом и материковой Европой, куда они посылали шку­

ры и необработанные металлы - свинец, олово и медь. А
фризы, наоборот, предвосхитили будущую -судьбу Нидер­
ландов - изобрели тип корабля с широкой палубой (hogge),
который был особенно хорошо приспособлен для северных
морей, и сделали свои порты Дорстад и Слёйс центрами
торговли с оживленной коммерческой деятельностью, и

5 П. Буассонад 129
торговали от Балтики до устья Сены. В Ла-Манше и Ат­
лантике галльские порты Булонь (где Карл Великий вос­
становил маяк), Квентовик в устье реки Канш в графстве
Понтьё и в первую очередь Руан, Бордо и Нант все актив­
нее поддерживали деловые связи с Нидерландами, Британ­
скими островами и Испанией.
Но подлинным центром крупномасштабной торговли
оставалось Средиземноморье. Оно бьшо истинным посред­
ником между полуварварским Западом и Востоком - опло­
том цивилизации. Оно бьшо естественным путем для тор­
говли предметами роскоши, которая тогда бьша гораздо
сильнее развита, чем все остальные виды торговли. По
Средиземному морю в порты Восточной Испании и Юж­
ной Галлии, в особенности Нарбон, Марсель и Арль, а так­
же в порты лангобардской Италии поступали шелковые и
хлопчатобумажные ткани и выделанные кожи из Восточ­
ной Римской империи и арабских халифатов, сукна и ков­
ры из Лаодикеи (совр. Латакия в Сирии на побережье Сре­
диземного моря. - Ред.) и Антиохи и (совр. Антакья на юге
Турции. - Ред.), лен и папирус из Египта, вина из Сирии
и Кипра, благовония из Аравии, пряности, жемчуг и дра­
гоценные камни с Дальнего Востока и из Индии и слоно­
вая кость из Африки. Восстановленные связи с Левантом
больше никогда не прерывались, и именно их постоянство
через два столетия привело к великому возрождению в об­
ласти движимого имущества.

Первым результатом этого оживления промышленной и

коммерческой деятельности было частичное возрождение
городской жизни. На бывших римских землях многие горо­
да (oppida, civitates) воскресли для новой жизни на своих же
развалинах. Большинство из них были лишь бледными те­
нями по сравнению с собою прежними, но некоторым удач­
ное положение на перекрестках естественных путей помогло
вновь обрести часть былого процветания. Кроме того, во
многих областях Запада возникли, под покровительством
епископской власти, новые города, из-за чего названия епи­
скопства и соответствующего города стали синонимами. В
укрепленных стенами усадьбах (castra), которых становилось
все больше и название которых использовали также для обо­
значения городов, тоже возникло огромное количество ма­

леньких населенных пунктов. По их подобию многие цен-

130
тры имений (vil/ae) , где под защитой укрепленных оград
селилось все больше подданных владельца имения, стано­
вились ядрами городской жизни. Именно благодаря им го­
рода позже стали называться vilZes или vilZs. Но главными
силами в этом процесс е были промышленность (ремесла) и
торговля, которые создавали - в первую очередь в равнин­

ной части Западной Европы, а также возле больших дорог и

рек - промышленные поселки, склады, рынки, стоянки

(portus), которые привлекали к себе население и становились

началом более крупных городов. У таких поселений еще не
было особого имени, в разных странах их называли urbes,
curtes, oppida, castra, burgs, burchs, и такими же неясными
бьmи еще их характеристики.
Разница в скорости возрождения городской жизни в
точности соответствует глубинным различиям между запад­
HыMи странами в возрождении промышленности и торгов­

ли. В кельтских округах, где господствовали пастушеский

уклад жизни и примитивная экономика, не было городов,
и даже торговля играла там такую малую роль, что в Уэль­
се рыночное право появилось только перед англо-норманд­

ским завоеванием. В англосаксонской Англии было лишь

большое количество укрепленных поселков (burghs) и очень
мало мест торговли (ports). Самые многолюдные англий­
ские города Лондон и Уинчестер (Винчестер) насчитывали
не больше 8 тысяч жителей, а общее количество городских
жителей в 1060 г. бьmо равно всего 166 тысячам (в том чис­
ле от 11 до 25 тысяч свободных горожан) из 1 миллиона
500 тысяч населения. В Северной и Центральной Германии
многочисленные крепости (burgs) и королевские города
(urbes regiae), основанные в IX и Х ВВ., были лишь нена­
много крупнее обычных укрепленных усадеб, и жили в них
крестьяне-солдаты (milites agrarii). Поселения, возникшие
вокруг монастырей и мест жительства епископов, - такие,
как Бремен, Гамбург и Магдебург, - бьmи еше очень малы.
Городская жизнь развивалась главным образом там же, где
она пустила корни в германскую почву при римлянах, - в

землях, через которые протекают Шельда, Маас, Мозель и

Рейн. Здесь в IX и Х вв. выросли Гент, Камбре, Льеж, Ма­
астрихт, Ахен, Трир, Мец, который бьm столицей Австра­
зии, Кельн, Майнц, Вормс, Шпайер, Базель и «многолюд­
ный» Страсбург. Этот край бьm самой богатой и активной

131
частью империи Каролингов. Городское возрождение здесь
так же, как на Майне и Дунае, было связано с возрожде­
нием коммерции.

На пересечении рек с дорогами, идущими с Альп, с Вос­

тока и из Центральной Европы, выросли Вюрцбург, Аугс­
бург, Пассау иРатисбона (Регенсбург. - Пер.); это были
«места встречи купцов и производителей товара», если ве­
рить писателю, посетившему их в 887 г. В Галлии тоже на
главных торговых путях были построены заново города
Туль, Верден, Аррас, Суасон, Париж, Реймс, Лион, Вьен,
Орлеан, Тур, Пуатье и Тулуза. В вестготской Испании про­
цветали Сарагоса, Картахена, Валенсия, Кадис, Севилья и
в первую очередь Толедо, поразивший своим великолепием
арабских завоевателей. Но быстрее всего города возрожда­
лись на полной жизни и движения родине античных горо­
дов - в Италии, где они возникали возле крепостей, рядом
с местами ярмарок (mercata) или еженедельных рынков
ifora), в окрестностях (suburbia) монастырей и на местах
римских городов. Первое место среди этих восстановлен­
ных городов занимал Милан, в их число входили Верона,
Падуя, Модена, Болонья и Пиза, а рядом с ними вырас­
тали новые центры - например, Феррара и Павия.
Но, несмотря на все это, городская жизнь оставалась
слабой, даже в Италии, потому что вся подлинная полити­
ческая, общественная и экономическая деятельность в то
время была сосредоточена в крупных сельских имениях.
Вот почему лишь очень малая часть населения жила в го­
родах, население которых в Х в. насчитывало в среднем от
тысячи до 1500 человек, и самые многолюдные из которых
во Франции и Германии насчитывали всего от 7 до 8 тысяч
жителей (в это же время население многих городов на Руси
было существенно большим. - Ред.). Город, который в
давние времена был тесно связан с сельской местностью в
единый округ (civitas), теперь существовал сам по себе. Та­
кая жизнь бьmа прозябанием, город бьm похож на большую
деревню и от этого, если бьm старинным и римским, вы­
глядел словно карлик в доспехах великана. Город стал и
жить по-сельски: между его домами располагались сады,

виноградники и пашни. От деревни его отличало лишь то,

что у города бьmи крепостные стены с воротами и башня­
ми (в Милане их было 310) и что внутри его стояли дворцы-

132
крепости или старинные римские здания, превращенные в

крепости, и многочисленные церкви, а рядом лежали раз­

бросанные по земле развалины античных памятников.

Вдоль извилистых улиц, которые бьmи каменистыми, гряз­
ными или пыльными, стояли деревянные или глинобитные
дома под соломенными крышами - темные и дымные жи­

лища без труб и без окон. В пригородах жили жалкие и

несчастные люди - ремесленники и мелкие торговцы. Их
жизнь была монотонной и мрачной.
В этих городах не было ни политического, ни законода­
тельного единства. Административную и судебную власть, а
также функции контроля над экономикой оспаривали один
у другого могущественные соперники - высшие должност­

ные лица, графы, герцоги или судьи, управлявшие городом

из крепости (caslruт), или же епископы - хозяева города,
если он бьm центром религиозной жизни, или даже владель­
цы замков или иные феодалы, имевшие здесь укрепленные
дворцы или башни. Автономные римские органы власти,
суды и советы перестали существовать. Лишь в немногих
центрах бьmи организованы, под контролем представителей
верховной власти, собрания знатных людей, землевладель­
цев или свободных жителей-мужчин (vicini, ahriтanns) ,
которые участвовали в управлении тородом. Однако боль­
шинство жителей такого города - ремесленники, купцы,
садоводы, земледельцы - практически не отличались по

своему положению от своих деревенских соседей. Они так

же, как сельские жители, бьmи превращены в вилланов или
крепостных и должны бьmи выполнять те же повинности.
Так аграрная экономика душила экономическую жизнь го­
родов или своими законами не давала ей набраться сил.
Как раз в то время, когда на Западе началось экономиче­
ское возрождение, произошел новый кризис, который оста­
новил этот процесс и едва не уничтожил рожденную в таких

муках новую цивилизацию. Скандинавские пираты - нор­

манны - возобновили злое дело прежних германцев и про­
должали его в течение почти 100 лет (с 830 по 911 г.) - уби­
вали или обращали в рабство местных жителей, сжигали
города, грабили и разоряли земли христианской Германии,
Нидерландов, Западной Франции, Шотландии, Ирландии и
Англии. На востоке мадьяры - родичи гуннов и аваров
(мадьяры-венгры другого происхождения, нежели тюрки,

133
авары и гунны (ядро гуннов тюркское, позже конгломерат
племен). Ближайшие родичи венгров - ханты и манси, из
Зауралья венгры и пришли. - Ред.) - опустошали земли по
Дунаю, Центральную Европу, Северную Италию и восток
Франции. На юге сарацины - так называли берберских и
арабских пиратов - совершали грабительские набеги на
острова и побережье Италии, а также на Прованс и фран­
цузскую область Дофине. Но в этот раз они столкнулись с
организованным сопротивлением. Новое сословие феодаль­
ных воинов стало мощной стеной на пути последнего вар­
варского вторжения. В Х в. скандинавы были обращены в
христианство и основали постоянные поселения во Фризии,
на севере Шотландии и в северной части Англии, в Нидер­
ландах и (в 911 г.) во французской провинции Нейстрия, где
они стали защитниками христианской цивилизации. Мадь­
яры (венгры), которых остановил Отто н 1 (912-973; герман­
ский король в 936-973 ГГ., с 962 г. - император Священной
Римской империи; в 955 г. разбил венгров на реке Лех. -
Ред.), образовали христианское королевство в Венгрии. Са­
рацины бьmи отброшены на острова. К концу 950-х гг. но­
вая опасность была в основном устранена. Почти везде - за
исключением Ирландии и Шотландии, которые вернулись
к варварству, - новая родившаяся на Западе цивилизация
бьmа спасена, и началась эпоха феодализма.
Чтобы возникло это новое общество, потребовалось
600 лет тяжелых усилий. Казалось, что катастрофа, вызван­
ная падением Задной Римской империи, непоправима:
гибель империи отбросила человечество (Западную Евро­
пу. - Ред.) назад к худшим временам его истории, уни­
чтожила все виды производства, возродила рабство, заме­
нила порядок анархией, а богатство бедностью и отдала
мир на милость грубой силы варваров. Но, к счастью, на
Востоке Восточная Римская империя смогла остановить
возврат к прошлому и разрушение всего и вся. Она дока­
зала своим примером, что, если бы не вторжения, и на За­
паде бьmа бы возможна нормальная эволюция, из римских
учреждений мог бы возникнуть новый порядок, родивший­
ся В недрах самой античной культуры. Эта империя первая
остановила продвижение вторгшихся захватчиков, в тече­

ние восьми столетий сохраняла на своей территории силь­

ную государственную власть и под ее охраной уберегла от

134
гибели полученную в наследство блестящую цивилизацию,
единственной хранительницей которой оставалась. Она
снова освоила заброшенные сельскохозяйственные земли
и возродила сельскохозяйственное производство. Она не
смогла предотвратить усиление аристократии и увеличение
числа крупных земельных владений, но, по крайней мере,
оберегала права центральной власти и защищала мелкую
собственность. Она сумела сохранить часть среднего клас­
са - мелких землевладельцев и городских свободных ре­
месленников, а также крупные объединения торговцев и
промышленников. Она не смогла помешать возникнове­
нию крепостного права, но все же прилагала усилия в деле

искоренения рабства. Она развила до высокой степени

промышленность и торговлю и превратила свою часть хри­

стианской Европы в ни с чем не сравнимый мировой центр

богатства и цивилизации.
На долю христианского Запада выпал более тяжелый и
медленный труд, в котором было меньше блестящих успе­
хов. В странах этого региона лишь немногие гениальные
правители бьmи в состоянии частично и на короткий срок
восстановить власть государства, причем область их де­
ятельности была ограничена. Церковь, чьи замыслы были
шире и осуществлялись с меньшими перерывами, действо­
вала успешнее. Папы и монахи возобновили дело Рима и
стали трудиться для распространения христианской циви­
лизации, которая очень много унаследовала от римской.
Благодаря им и самым умным представителям аристокра­
тии и народа Запад смог подняться из развалин, которые
оставили после себя азиатские, германские и славянские
варвары. Первая попытка освоения земель позволила сно­
ва возделать часть заброшенной земли и возродить сель­
скохозяйственное производство. Примитивные формы соб­
ственности - собственность племени, деревенской
общины и большой патриархальной семьи - все больше
вытеснялись другими, лучше стимулировавшими экономи­

ческую деятельность, - например, частной собственно­

стью, которая могла при надлежать либо одному человеку,
либо семье. Но этот процесс на христианском Западе был
ослаблен противодействующей силой - расширением
крупных имений. Аристократы захватили землю, а мелкие
свободные землевладельцы от этого пострадали. Отсутствие

135
сильной центральной власти позволяло могущественным
организациям, например церкви и военному сословию,

вместе с землей захватить и власть и распространить на

всех ту систему отношений покровительства и вассальной
зависимости, из которой врзник феодальный строй. Так
миллионы людей оказались в подчинении у нескольких
тысяч. Для бывших свободных землевладельцев и бывших
колонов это было падением. Но можно предположить, что
для большинства остальных жителей тогдашнего Запада это
было улучшением их судьбы. Рабство было почти полно­
стью уничтожено, и множество людей, которые не знали
иного способа прокормить себя, кроме обработки земли,
перешли в крепостное состояние, которое им было гораздо
легче терпеть, чем древнее рабство. А крупные землевла­
дельцы таким путем получили возможность использовать

свой капитал - землю, почти монопольными собственни­

ками которой они были. Первый этап был пройден под
влиянием сил, имевших почти полностью экономический
характер. Крестьяне - огромная масса людей - избави­
лись от унизительного рабства и приобрела два бесценных
сокровища - отношение к себе как к личности и постоян­
ный дом. Но условия их существования, которое по-преж­
нему было тяжелым, ничем не предвещали эпоху освобож­
дения, которая наступила для крестьян через 200 лет.
Несмотря на господство аграрной экономики, характер­
ное для Запада в период раннего Средневековья, сделала
первые робкие шаги к возрождению и экономика движи­
Moгo имущества. Сформировались региональные рынки, и
даже было положено начало международной торговле. В
поместьях правителей и монастырей и в воскресших горо­
дах оживало промышленное производство. Возродившему­
ся миру христианского Запада был нужен лишь каркас,
достаточно прочный, чтобы не дать ему снова скатиться в
варварство, и новый рычаг, свобода, чтобы привести в дей­
ствие скрытые в нем силы. До сих пор в истории труда
первой по пути прогресса шла Восточная Римская импе­
рия, теперь эта роль перешла к Западу, где возникло пол­
ное жизненных сил новое общество. Великим делом Ви­
зантии было сохранение древней цивилизации, Западу же
судьба предназначила создать его собственную цивилиза­
цию, более великую, чем все ее предшественницы.
 Книга 11
Реставрация экономики,
освобождение труда и новые
достижения в промышленности

с середины Х до середины XIV в.

- - - - - - - - ~VV~ - - - - - - - -

ГЛАВА 1
Феоgальный cmpou на Запаgе. - Правящuе
классы u влаgенuе землей

Первый период Средних веков оставил Западу в наслед­

ство новый политический, общественный и экономический
строй, который полностью оформился к Х в., а достиг рас­
цвета в следующие 300 лет. Этот строй, который мы на­
зываем феодализмом, в течение примерно 400 лет был
своего рода каркасом для трудовой деятельности.
Один тогдашний публицист - Адальберт, епископ горо­
да Лан, - достаточно ясно сформулировал его основной
принцип - разделение социальных функций. Он написал:
«Дом Божий, который люди считают единым, состоит из
трех частей: некоторые в нем молятся, некоторые сражают­
ся, а некоторые работают». Чтобы два первых сословия -
духовенство и воины - могли выполнять свой благородный
труд, они должны бьши быть единственными владельцами
единственного существовавшего тогда капитала - земли,

которая только и могла обеспечить им господство, которое

они обязаны иметь согласно своему естественному предна­
значению, и обеспечить им экономическую независимость.
Остальные сословия должны считать счастьем для себя, что
те, кто защищает их духовно и материально, разрешают им

хотя бы пользоваться продуктами этого капитала. Их труд -

только законная плата за покровительство, которое оказы­

вают им владельцы земли.

Во время распада империи Каролингов и бедствий, вы­

званных последними вторжениями, такое разделение труда

внутри общества действительно казалось в какой-то степе-

139
ни разумным. Именно церковь спасла и продолжала хра­
нить цивилизацию. Именно воины, связанные между со­
бой обязанностями вассала, из которых главной была
военная служба, - «солдаты» (milites), как в Средние века
назывались феодалы-рыцари, спасли христианский Запад
от полного распада. Они внесли хотя бы частичные поря­
док и организованность в общий беспорядок. Феодальный
договор тогда был полезной и необходимой формой обще­
ственного договора, и повсюду на христианском Западе
феодальная система, родившаяся из вассальных отноше­
ний, поручительства перед покровителем и покровитель­
ства, которые были формами солидарности и защиты, за­
няла место слабого или отсутствующего государства и
стала выполнять его задачи по управлению страной, либо
получив на это мандат (<<привилегию») верховной государ­
ственной власти, либо присвоив себе этой право силой.
В то же время военное и духовное сословия подвели под
свою общественно-политическую власть крепкий экономи­
ческий фундамент. Они сумели забрать в свои руки землю
стран Запада. Их идея самым логичным образом выражена
в известной двуединой формуле французского феодального
законодательства. Ее первой частью было утверждение: «Нет
господина без земли», и из него естественным образом сле­
довала вторая часть: «Нет земли без господина». Таким об­
разом, земли, а также должности и денежные выплаты стали

собственностью одних лишь правящих классов. Должност­

ные функции и государственные посты стали приравнивать­
ся к поместьям, предоставляемым в пользование пожизнен­

но или на определенное число лет (бенефициям), а потом

бьши уподоблены наследственным званиям. Вместе они об­
разовали новую категорию собственности - феодальное по­
местье (фuеф), иначе феод или лен, которая стала прочной
основой состояний представителей этих сословий. Феодаль­
ный строй установился на всем Западе - правда, в каждой
из западных стран он бьш немного изменен более ранними
местными традициями и особенностями местного обще­
ственного строя. Французская разновидность феодализма,
самая логичная из всех, завоевала Англию, Северную Ис­
панию, Королевство обеих Сицилий и Левант, а его менее
развитая немецкая форма приспособилась к уже существо­
вавшим учреждениям Нидерландов и севера Италии.

140
 Феодальный строй во многих отношениях бьm несовме­
стим со старыми формами собственности - и с коллектив­
ной собственностью деревни, и со свободной индивиду­
альной собственностью. И та и другая препятствовали его
продвижению и ускользали от е'го монопольной власти.
Повсюду общие земли, которые когда-то принадлежали
племенам или деревенским общинам и назывались марки
в Англии и Германии, allmends в других германских стра­
нах, communia в латинских странах, были, как правило,
владениями частных лиц или знатных господ. То, что че­
ловек имел право собственности на земли, расчищенные
им от леса, приводило к постоянному сокращению общин­
ных земель и расширению за счет их владений светских и
церковных феодалов или незнатных арендаторов послед­
них, которые осваивали эти земли и отдавали господину в

качестве арендной платы часть полученной с них продук­

ции. В большинстве случаев господа просто объявляли об­
щинные земли своей собственностью и разрешали общи­
нам полусвободных и крепостных крестьян пользоваться
ими, но уже как арендованными - за плату.

Тем не менее даже во времена наивысшего расцвета

феодализма существовало в германских странах, прежде
всего в Нидерландах, Швейцарии и некоторых частях Гер­
мании, небольшое число деревенских общин, сумевших
сохранить часть общих земель - последние следы коллек­
тивной собственности деревни и владеть ими до XV в.
Феодальный строй, распространяясь, уничтожал также
мелкое и среднее свободное землевладение. На большей
части Франции, в Рейнланде, Нидерландах, Англии, Ита­
лии и Испании свободные земельные владения, обычно
носившие название аллод, поневоле бьmи преобразованы в
фиефы, поскольку крупному местному феодалу бьmи не по
душе такие земли, с которых он не имел права получить ни

арендную плату, ни услуги живущих там людей, на которые

не имел ни судебных, ни полицейских прав. Каждая такая
свободная земля была неприкосновенным инезависимым
государством посреди поместий такого сеньора. Феодаль­
ные власти старались запугиванием, угрозами, убеждением
и силой добиться, чтобы эти независимые владения исчез­
ли, превратившись в феодальные фиефы. В Германии, Ис­
пании и Италии феодалы добились лишь частичной по-

141
беды, но в Англии, Нидерландах и Франции действовали
успешнее.

В Германии свободных земельных владений стало мень­

ше в Рейнланде, но их много уцелело в Швейцарии, Тироле,
Верхней Баварии, Швабии, Тюрингии, Саксонии, Фризии
и Голштинии, где с Х по ХН в. деревенские общины были
сильны, а феодальный порядок сравнительно слаб. Там по­
прежнему существовали крестьяне, державшие свою землю

независимо от государя (schafJenЫiren, blergelden), и некото­

рые из них, называвшиеся Iechnbauern, могли даже приоб­
ретать фиефы, а другие были настоящими независимыми
государями на своих землях, и эти земли назывались sonnen-
lehnen - «феоды солнца». Эти свободные мелкие владельцы
сельских земель (jreie Ьаuеrn) подчинялись только королев­
скому правосудию и имели суды, состоявшие из равных им

по происхождению судей, где председателем бьUI представи­

тель короля, называвшийся amtmann, и имели право носить
оружие, как дворяне. В Северной Испании деревенские об­
щины лесников и пастухов, укрывшиеся в долинах диких

тогда Пиренеев, были собственниками своих лесов и паст­

бищ, заключали одна с другой договоры, объединялись в
федерации и союзы и действовали на своих территориях как
независимая власть. В баскских провинциях Алава, Гипускоа
и Бискайя, а также даже в Кастилии существовали большие
территории (behetrias), населенные свободными крестьяна­
ми - собственниками своих земель, которые приняли ре­
шение отдаться под покровительство господина, но сохра­

нили право выбирать себе господина из определенной семьи

или среди всех, среди кого им бьUIО угодно делать выбор, и
меняли покровителя когда им было угодно. Даже в других
частях Северной Испании можно было обнаружить группы
свободных землевладельцев. Как правил(), они бьUIИ вынуж­
дены покориться и принять покровительство местного фео­
дала (patrocinio), согласиться оказывать ему почет и выпол­
нять некоторые услуги в качестве платы, однако сохраняли

право сменить покровителя. Как и во Франции, большин­

ство этих землевладельцев вошли в число вассалов. В Ита­
лии тоже кое-где существовали свободные землевладель­
цы - они уцелели прежде всего в Ломбардии и Тоскане, где
их называли ahrimanns, и в обеих Сицилиях, где норманны
(нормандцы) называли их по-французски alleutiers. Вероят-

142
но, республика Сан-Марино когда-то была одним из таких
аллодиальных земельных владений. Тем не менее во всех
этих странах, и даже в Германии, значение феодальной зе­
мельной собственности постоянно возрастало, а значение
малых и средних земельных владений падало, и они часто
были вынуждены, чтобы выжить, принять покровительство
сеньора, то есть стать наполовину феодальными.
В других частях Запада, где феодализм был лучше орга­
низован или мелким землевладельцам было труднее бороть­
ся, борьба обычно кончалась их поражением. Во Франции
отдельные аллоды сохранились в Нормандии, где сохрани­
лось воспоминание о них - легенда о королевстве Ивето, а
«лен С правами поселка» (tenure еn bourgage), видимо, был
формой свободной собственности, и другой такой формой
была собственность подвассалов. То же самое происходило
в Ниверне, Бретани, Оверни и особенно вАквитании -
Гюйене (Гиени), Гаскони, Беаре, Бигоре, а также в Дофине
и Лангедоке, где владельцы аллодов иногда объединялись в
оборонительные союзы. В Нидерландах, Зеландии, Голлан­
дии, Фризии, приморской части Фландрии и Восточном
Брабанте свободное землевладение продолжало существо­
вать благодаря энергичным усилиям жителей этих мест, мо­
ряков и первопоселенцев и их уединенному положению сре­

ди болот и зарослей. Но во всех остальных странах победу

одержала феодальная собственность - так, как она победила
в Англии после ее завоевания нормандцами, хотя это бьmо
лишь завершением работы, начатой в англосаксонскую эпо­
ху. В 1086 г. в нормандской описи земель, получившей на­
звание Книга Судного дня, было отмечено всего 44 531 сво­
бодный землевладелец среди 1 миллиона 500 тысяч жителей
англо-нормандского королевства. Только четверть из этих
свободных людей были обязаны отбывать военную службу -
повинность, обычно лежавшую на свободной земле. Осталь­
ные расплачивались за свои наделы легкими услугами и

даже небольшим объемом работ, хотя так же, как дворяне,

бьши обязаны принять землю как пожалование и дать клят­
ву верности. На рубеже XIII в. на всем Западе стало заметно,
что абсолютная свобода этих малых владений подходит к
концу. Аллодиальное владение по своему положению при­
ближались либо к имению дворянина, либо к крестьянской
земле (terre roturiere), на которую уже бьшо похоже тем, что

143
с ним были связаны некоторые повинности, лежавшие и на
крестьянах.

Таким образом, концентрация земельной собственности

и большей части продуктов труда в руках военного сословия
и духовенства является характерной чертой феодального
строя. Самую видную роль в обогащении за счет захвата зе­
мельной собственности сыграла церковь. Путем незаконно­
го присвоения королевских имений и прав верховной власти
и еще больше благодаря дарам благочестивых христиан и
приобретению заброшенных земель по праву расчистки она
приобрела основную часть земель Западной Европы и пре­
красно сумела извлечь из всего этого наибольшую пользу.
Епископы и аббаты заняли места в феодальной иерархии,
добровольно или вынужденно приняли большинство фео­
дальных обязанностей и осуществляли права государей по
отношению к своим подданным. Они терпеливо устраняли
ущерб, который наносили их имуществу насилие светских
владык и секуляризации, время от времени проводимые

правителями. Правда, у церкви были и земли, не похожие

на фиефы, - те, которые бьmи подарены с формулировкой
«для служения Богу»; такое дарение называлосьfгаnkаlтоin.
Они бьmи в принципе свободны от арендных плат и услуг;
считал ось, что духовенство держит их только для служения

Богу, но на практике они скоро были включены в феодаль­

ную иерархию, поскольку крупные феодалы имели на этих
землях права судьи и покровителя. Кроме того, у церкви
было много имений - настоящих фиефов, не относившихся
к категорииfгаnkаlтоin, и их площадь была значительной.
В Англии некоторые епископы имели фиефы, поставлявшие
в войска по шестьдесят и более рыцарей, а это было много;
помимо этого, значительная часть земель Англии и Ирлан­
дии принадлежала англо-нормандской церкви. В Германии
добрая половина земли была в собственности у церкви.
«Епископы владеют здесь всем», - написал один француз­
ский король в ХН в. Например, Рейнланд был, согласно
знаменитой поговорке, не чем иным, как «улицей священ­
ников». В Нидерландах епископства и все двадцать семь бе­
недиктинских аббатств были в числе крупнейших землевла­
дельцев. Во Франции некоторые аббатства имели более
]00 тысяч гектаров земли, и были епископы - к примеру,
епископ Лангрский, которые держали в ленном владении

144
целое графство. В Испании, где церковь с течением времени
получала все больше даров и короли отдавали ей треть иег­
cias reales) всех завоеванных ими земель, аббатства и епи­
скопства владели обширными ТеРРИТОРИЯМИ; и земли ар­
хиепископа Сантьяго имели длину границ не меньше чем
24 мили (38,5 км). В Ломбардии церковь владела третьей ча­
стью всех земель, епископ Асти держал 100 тысяч арпанов
земли; епископ Флоренции имел в собственности 200 зам­
ков, а аббатство Фарфа 132; епископ Болоньи имел 2 тысячи
крестьянских наделов и поместий. На всем Западе доля зе­
мель, перешедших к церкви, составляла, видимо, от трети

до половины всей земли.

Даже верховные правители были вынуждены занять
определенное место в рамках феодальных отношений, и их
собственные поместья, на которых была основана немалая
часть их власти над обществом, стали феодальными. Эти
государи были далеко не так хитроумны, как духовные
лица, и в результате отчуждений и дарений часто теряли
часть своего земельного богатства, в котором постоянно
происходили изменения. Иногда - например, в англо­
нормандской Англии - их власть была так велика, что они
могли создать большой запас резервных земель. В Англии
в 1085 г. в него входили примерно 1422 крупных имения,
а в ХН в. К ним была добавлена большая часть земель Ир­
ландии, не считая лесов, пустошей, земель, оставшихся без
наследника и конфискованных земель мятежных вассалов.
Таким образом, в 1188 г. английская королевская семья
имела с этих владений один из самых больших среди евро­
пейских государей годовой доход - 750 тысяч фунтов стер­
лингов, а французским королям их имения, несмотря на
умелое ведение хозяйства в них, давали в год 6 миллионов
турнейских фунтов! дохода.
А вот как обстояли дела в других странах. В Королевстве
обеих Сицилий был период времени, когда короли-нор­
манны (родом из Нормандии) смогли собрать такие зе­
мельные ресурсы, которые сделали их вторыми по богат­
ству среди западных государей. Испанским государям было
легко создать себе путем завоевания такие же поместья;
они получили название rea/engos. Но владения государей

I Турнейский фунт стоил примерно четверть фунта стерлингов.

145
так же, как владения крупных феодалов, очень часто со­
кращались из-за постоянной отдачи земель в качестве фи­
ефов или из-за того, что дворяне-держатели небрежно
управляли ими. Особенно ярким примером этого были та­
кие многочисленные вначале поместья (konigshufen, reichs-
gйter) немецких королей. Немецкие правящие династии
имели в своем распоряжении такое богатство - и растра­
тили его весьма недальновидно.

Остальные земли Запада были поделены между дворяна­

ми. В эту часть земель входили все фиефы, а фиеф был в
первую очередь земельным владением, хотя должностные

функции или должности, пенсии или постоянные доходы

тоже жало вались в качестве фиефов. Земля дворянина в
принципе предоставлялась ему на определенных условиях и

могла быть у него отобрана, потому что тот, кто пожаловал,

сохранял преимущественное право (dominium) на нее. Но
очень скоро вассалы приобрели право передавать землю дру­
гому лицу и даже отчуждать ее при соблюдении определен­
ных условий, гарантировавших выполнение вассалом его
денежных и военных обязанностей. Вассал принимал по­
жалованную ему землю на символической церемонии ввода
во владение и становился ее хозяином, а за это платил лишь

формальную арендную плату. После XI в. начали составлять

акт о передаче земли (aveu) и вести реестр пожалованных
владений. Во Франции и в тех странах, где господствовал
феодальный строй французского образца, - к примеру, в
Англии, Королевстве обеих Сицилий и Испанской марке
(Каталонии), - считалось, что вся земля страны охвачена
системой фиефов (феодов). В других местах - например, в
Италии - для признания земли фиефом был нужен под­
тверждающий документ. Принцип передачи фиефов по
наследству тоже утвердился на севере и в центре Италии
позже, чем во Франции, когда в Павии бьша принята импе­
раторская конституция. В королевстве Кастилия лишь часть
феодальных владений (honores, terras de sefiorio) были поме­
стьями, похожими на французские фиефы, а из остальных
земель многие (tenencias, encomiendas, mandaciones) были
переданы своим хозяевам королями во время Реконкисты в
пожизненное пожалование, которое могло быть отменено.
В Германии, где правление Каролингов оставило глубокий
след, для передачи вассалом в другие руки его фиефа, кото-

146
рый здесь назывался лен, по-прежнему бьuю много ограни­
чений. Лен оставался неотчуждаемым и неделимым, и право
наследовать его имели только прямые потомки по мужской
линии. Он приравнивался к имению аристократа, только
если бьш пожалован воину или должностному лицу, и фран­
цузское правило «нет земли без господина» не существовало
ни в германском, ни в итальянском законодательстве. И на­
конец, в Германии существовали арендованные или пожа­
лованные земли более низкого разряда, чем лен. Такая зем­
ля называлась eigen или dienstgut; она облагаласьсборами, от
которых лен был свободен и которые в некоторых отноше­
ниях были похожи на налоги, взимавшиеся во Франции с
земель, арендованных крепостными.

Земельное владение дворянина делилось между множе­

ством совладельцев. Феодальная система была основана на
более или менее сложной иерархии сюзеренов и вассалов,
объединенных узами почета и верности, принесенной при­
сягой и обязанностями, определенными в договоре. Госпо­
дину были нужны воины, а получить их он мог, только
пожаловав им часть своей земли. За право требовать с вас­
сала, чтобы тот служил в его войске, присутствовал при его
дворе, оказывал ему помощь, которая могла понадобиться
господину в трудную минуту жизни, предоставлял госпо­

дину и его свите жилье и содержал их, когда они находи­

лись в пути, господин был обязан передать вассалу часть

своей земли, достаточную, чтобы тот мог прокормиться И
вооружиться сам и содержать свою семью. Единственным
мощным источником экономического могущества аристо­

кратов были их огромные земельные владения. Но такое

владение всегда дробилось на части, потому что сюзерен
постоянно должен был укреплять свои войска, а сделать
это он мог только одним путем - раздавая воинам лены.

Каждый раз, приобретая вассала, он терял часть своей зем­

ли. Небольшие суммы денег, которые сюзерен получал от
вассала при передаче или продаже этой земли или при дру­
гих подобных обстоятельствах, на практике далеко не ком­
пенсировали доходы с земли, которые сюзерен терял каж­

дый раз, когда создавал новый лен.

Таким образом, в результате расширения территории
феодализма постоянно увеличивалось число дворян-земле­
владельцев. Во Франции помимо примерно сорока крупных

147
фиефов (это бьши герцогства и графства) существовала мас­
са имений, где сеньорами бьши владельцы замков, виконты,
поверенные и рыцари. В начале ХН в. тогдашний герцог Ак­
витанский повел в Крестовый поход 12 тысяч таких дворян.
Только беднейшие дворяне, эсквайры, не имели земли. В
Нидерландах крупный феодальный владетель, герцог Бра­
бантский, имел не менее 3 тысяч вассалов. Ниже таких знат­
нейших аристократов (potentes) на общественной лестнице
располагал ось весьма многочисленное военное сословие

(ordo militaris), состоявшее из баронов, виконтов, владельцев

замков и рыцарей, не говоря уже о целой толпе мелких зем­
левладельцев (ministeria/es), которые вели жизнь деревенских
дворян в своих укрепленных каменных сельских домах. В
Германии ниже восьми герцогов и аристократов первого
разряда, куда входили графы, ландграфы, маркграфы, бург­
графы и ландсфогты, на общественной лестнице располага­
лось процветающее сословие свободных рыцарей ifreie гШег).
В 1180 г. Фридрих Барбаросса смог собрать целых 40 тысяч
таких рыцарей и 75 князей на Совет в МаЙнце. Армия Гер­
манской империи в ХН в. обычно насчитывала 30 тысяч ры­
царей и 100 тысяч дворян, включая безземельных и других.
Кроме того, в состав германского дворянства входила еще
одна многочисленная группа, которой не было во Фран­
ции, - ministeria/es, то есть полукрепостные дворяне. Их
можно бьшо отчуждать и передавать вместе с их землей, они
платили mortuariuт, но их служба и должности поднимали
их на такой высокий уровень, что они могли при обретать
свободные земли и даже крепостных. Только в двух стра­
нах - Англии и Королевстве обеих Сицилий - существова­
ло четко определенное сословие дворян-землевладельцев. В
Англии было всего 1400 баронов первого разряда, держав­
ших свои земли, полученные от короля, и девять из них дер­

жали от 100 до 793 усадеб каждый. Затем шли рыцари, число

которых уменьшилось с 7871 в 1088 г. до примерно 5 тысяч
в конце ХН в. Самым низшим разрядом были держатели
земли, служившие в войске пешими воинами. В Южной
Италии при Нормандской династии бьш составлен офици­
альный Каталог Баронов, согласно которому там существо­
вало 4233 дворянина, и в основном это бьши вассалы вто­
рого разряда (milites, barones, minores). В Центральной и
Северной Италии знатнейшие феодальные семейства, на-

148
пример правители Вероны, Монферрата и Эсте, возвыша­
лись над толпой вассалов и подвассалов, а ниже этой толпы
здесь тоже сушествовало служилое дворянство - чиновники

каролингского типа, известные под названием тasnadores, и

было время, когда они владели третьей частью земель То­
сканы. Что касается испанских королевств, то сами условия,
в которых они развивались, а также то, что там постоянно

появлялись новые земли, отвоеванные у мусульман, при­

вели к росту численности землевладельцев-дворян, начиная

с феодалов первого разряда, которые назывались «богатыми

людьми» (ricos hoтbres, тagnates, optiтates), которые в Ара­
гоне были почти равны по силе королям, и кончая дворяна­
ми второго разряда, которые иногда назывались inJanzones,
подвассалы (valvassores, vasallos) или рыцари (caba//eros), а
иногда, как в Италии, тasnaderos. Таким образом, несколь­
ко сот тысяч воинов и чиновников завладели землей стран
Запада или, по меньшей мере, получили более или менее
крупные участки этой земли в качестве феодов.
Земельные владения дворян иногда были крупными по­
местьями, но гораздо чаще, то есть у дворян второго разряда,

которых бьmо намного больше, поместья бьmи среднего раз­

мера или малые. А вот поместья королей и церкви, наобо­
рот, почти все можно отнести к разряду крупных, хотя они

редко находились все в одной местности, а обычно были

разбросаны по всей стране. Дворяне первого разряда могли
владеть большим числом усадеб или поместий. Так, в Ан­
глии поместья одного знатного барона состояли из 793 ферм
или земельных наделов, разбросанных по двадцати граф­
ствам. В Италии некоторые знатнейшие аристократы имели
по 11 тысяч крестьянских хозяйств, а об одном аристократе
ХI в. известно, что он имел 90 тысяч гектаров земли. Другие
держали от 500 до 600 крестьянских хозяйств, и даже рим­
ские папы в одном округе имели группу поместий, занимав­
шую 78 541 гектар. Но лишь меньшинство дворян бьmо так
сильно своими обширными землями, а большинству при­
ходилось довольствоваться менее крупными владениями,

хотя даже они благодаря тому, что земля была дешевле, чем
сейчас, были крупнее сегодняшних средних и мелких име­
ний. В Дофине, например, в фиеф входило от трех до две­
надцати крестьянских хозяйств. В Англии существовали
фиефы, состоявшие из трех или четырех усадеб, или из зе-

149
мель трех или четырех деревень. В те времена, когда большие
поместья постепенно делились на части из-за пожалования

их земли в качестве феодов и ее отчуждения различными пу­

тями, малые и средние феоды делились на части в результа­
те деления или смены владельца. Средние и малые поместья
рассыпались на бесчисленное множество маленьких владе­
ний, среди которых в Пуату и Сентонже бьmи «имения», со­
стоявшие всего из пятой части одного крестьянского хозяй­
ства. В Королевстве обеих Сицилий нередко встречались
четверть, пятая часть или седьмая часть рыцарского поме­

стья. В Нидерландах далеко не редкостью бьmи деревенские

дворяне, которые сами шли за плугом, жили как крестьяне и

отличались от них только буйством и свирепостью.

Тем не менее некоторые поместья и теперь имели все ха­
рактерные признаки крупных имений предыдущей эпохи.
Их лучше всего сравнить с плантациями, возникшими в
XVIII и XIX вв. на новооткрытых землях или в колониях или
с обширными поместьями русских аристократов перед от­
меной крепостного права. В середине Средних веков держа­
тели этих больших поместий - князья, епископы, монасты­
ри и верхний слой аристократии - делили их на группы,
которые в разных странах назывались по-разному. Такими
были немецкий fronhof, английский таnог, эльзасский со­
logne, французский praediuт или terra fiscalis, в названии ко­
торой сохранилась память о временах Каролингов, когда
группа усадеб называласьfisс, и итальянский curtis, который
соответствовал французскому фиску или тassa. Прежняя
vШа больше не существовала, и это слово обозначало только
более или менее обширную территорию. У каждой группы
земель был свой центр - одна из резиденций господина,
замок. Часто этот замок бьm всего лишь грубой постройкой
из необработанных камней, окруженной земляной оградой,
как укрепленный крестьянский дом, но в крупных поме­
стьях знатнейших феодалов замок бьm внушительной груп­
пой зданий, центром которой был донжон, где жили гос­
подин со своей семьей и его сторонники - военные и
гражданские люди. Замок сменил виллу в роли господского
дома. Первоначально его строили из дерева, потом из камня
и с течением времени укрепляли с все большим искусством.
Он бьm одновременно крепостью и экономическим центром
поместья. В нем находились погреба и амбары с продоволь-

150
ствием и иными припасами на случай несчастья и скот в
хлевах. На территории замка иногда находились сады, тес­
нившиеся под стенами или даже внутри стен, технические

постройки, например прессы для выжимания винограда и

печи, а также хозяйственные службы. Подобным же образом
выглядели и крупные аббатства, которые были также укре­
плены и снабжены башнями, но часто имели внутри стен
огромные хранилища для зерна, амбары и хлевы. В них со­
хранялась прежняя система хозяйственного управления, ко­
торое осуществляли специализированные службы (ministeria)
под контролем землевладельца или аббата. Крупные свет­
ские феодалы поручали организацию таких служб высоко­
поставленным чиновникам - главному управляющему, ко­

менданту, камергеру и дворецкому. Иногда - например, в

Нидерландах - такие феодалы даже имели целую армию
чиновников-нотариусов, которые передавали их приказы.

В каждом крупном земледельческом центре обычно были

более низкие по рангу служащие господина или аббата -
управляющие имениями, мэры, ecoutetes (так в некоторых
областях Нидерландов назывались судьи. - Пер.), бейлифы
(управляющие делами или имением. - Пер.), gastaldes, про­
восты (полицейские начальники) или судьи, которые руко­
водили работами. Иногда им помогал в этом штат специали­
стов - лесников, охотников, старших свинопасов, старших

конюхов и прочих старшин различных сельских работ. Они

руководили обработкой земель имения, собирали произве­
денную в нем продукцию в центральных зданиях и занима­

лись общей организацией всего хозяйства в поместье.

Земля каждого крупного поместья, не считая феоды, от­
резанные от него для вассалов, состояла из двух неравных

частей - господской земли и наделов свободных и кре­

постных крестьян. В первую часть входили все земли, ко­
торые господин возделывал сам. В некоторых западных
странах это, как правило, была треть обрабатываемой зем­
ли. Иногда господская земля достигала размера 130 и даже
140 гектаров, и ее пахали большими упряжками из восьми
быков. Господин возделывал ее с помощью барщины -
трудовых повинностей, которые его арендаторы - и сво­
бодные, и крепостные - были обязаны бесплатно выпол­
нять для него. В эту господскую часть земли поместья
могли также входить частные виноградники, луга, рыбные

151
пруды и леса, но, как правило, это были необработанные
земли, пастбища, вересковые пустоши и леса, на которые
господин имел право собственности. Она оставалась не­
делимой, и господин на определенных условиях позволял
своим подданным пользоваться ею.

Средневековые феодалы бьmи плохими администратора­

ми, и мало кто из них был способен сам вести хозяйство на
своей земле. В то же время они были расточительными и
недальновидными. Например, чтобы повысить свои доходы
и выжать все, что можно, из земли, которая могла из-за это­

го стать бесплодной, феодалы - что вполне естественно -

старались увеличить количество арендаторов, в качестве

платы за аренду господин получал с них больше денег и про­

дуктов, чем мог бы иметь, если бы возделывал свою часть
земли сам. Поэтому все сильнее проявлялась тенденция к
членению крупных имений на маленькие фермы, которые
господин отдавал в аренду крестьянам-держателям. Во
Франции и на севере Испании такие фермы назывались
manses, bordes, condamines, cabanes, quintanes, meix, c%nges,
casaux, в Германии hufen и c%nicae, в Италии massae, mas-
sarizie, casalini или corticelli. В отличие от вассала, получав­
шего от четырех до восьми таких ферм, держатель обычно
получал только одну, но с экономической точки зрения его
услуги и вносимые им платы были более важным доходом.
Именно поэтому, как правило, две трети земель усадьбы,
особенно в Англии и Италии, обрабатывались свободными
или крепостными держателями в виде наделов.

Таким образом, каждое большое имение представляло

собой отдельный самодостаточный организм, способный
обеспечить потребности одного феодала-землевладельца.
Феодал вел жизнь воина и главы государства. Его обще­
ственная роль «наследственного жандармО», которая по­
зволяла ему вести в значительной степени паразитическое
существование, оставалась возможной лишь благодаря
тому, что он владел землей и раздавал ее в качестве феодов
и наделов. Феоды давали ему военную силу, а наделы эко­
номическую. В конечном счете феодальная система опира­
лась на порядок, который в обмен на защиту, часто иллю­
зорную, отдавал трудящиеся слои общества на милость его
праздным слоям, а землю не тем, кто ее обрабатывал, а
тем, кто сумел ее захватить.

152
 ГЛАВА 2
Экономическиu и общественныu поряgок
в сельских областях Заnаgа
в раннефеоgальную эпоху

Рядом с меньшинством, которое владело землей, суще­

ствовали миллионы людей, не имевших никаких прав соб­
ственности: именно в таком положении оказалась огромная

масса сельского населения Запада. Почти непреодолимая

преграда отделяла их от сословия землевладельцев. Все кре­
стьяне в большей или меньшей степени были зависимыми
людьми (hбгigеn, как говорили в Германии), все они счита­
лись просто орудиями для эксплуатации имения-виллы

(vi//a), потому и назывались вилланами, все считались ниче­

го не стоящими с общественной точки зрения, их уважали
только за их экономическую ценность.

Однако не все крестьяне относились к одной И той же

категории. Среди них были свободные и полусвободные
земледельцы, которые отличались от крепостных и послед­

них рабов. По одну сторону были, если пользоваться фран­

цузскими терминами, свободные вилланы (villainsjrancs), а
по другую крепостные вилланы (villains seifs). Это деление
в различных вариантах существовало на всем Западе, кро­
ме Англии, где после нормандского завоевания все вилла­
ны стали одинаково крепостными. Но в Германии свобод­
ным вилланам соответствовали свободные земледельцы,
называвшиесяjгеiеn landsassen,jreie hintersassen, и полусво­
бодные крестьяне, вероятно потомки вольноотпущенни­
KOB-lites предыдущей эпохи (halb jreien, meier). В Эльзасе
такие же крестьяне - держатели наделов, которые получа­

ли землю в аренду и назывались censitaires от названия сво­

ей арендной платы cens, упоминаются также и под на­
званием coloni (/andsiedeln). Они по своему положению
немного похожи на нидерландских laeten, испанских villa-
nos, pecheros иjuniогеs и итальянских coloni sedentes, mаnеn­
tes и fictaiuoli. Во Франции они составляли очень много­
численное сословие крестьян-земледельцев и назывались

roturiers (ruptuarii). Обычно их объединяли с крепостными

под общим названием вилланы (villain rustici, pagesii, nativi)
или подданные (homines de potestate, hommes de paeste), но
их отличали от крепостных, добавляя слово jranc, то есть

153
«свободный». Отличительными признаками свободного
виллана были, во-первых, личная свобода и, во вторых, на­
личие у него договора на аренду предоставленной ему зем­
ли. В принципе он был таким же свободным человеком,
как дворянин, но на деле его свобода была сильно ограни­
чена. Некоторые вилланы, например кастильские juniores,
сохранили право менять место проживания, но большин­
ство не имели права покинуть свой надел без разрешения
господина. Вилланы не имели ни одного из тех политиче­
ских прав, которые отличали дворянство от других сосло­

вий и возвышали его над ними. Только в очень редких,

исключительных случаях кто-то из вилланов получал во

владение феод или был посвящен в рыцари. С точки зре­

ния высших сословий между крестьянином-арендатором,
даже если он был свободным человеком, и дворянином­
землевладельцем не было ничего общего. К свободным и
крепостным крестьянам они относились с одинаковым

презрением. На практике свободный виллан был почти так

же прочно, как крепостной, прикреплен к тому обществен­
ному положению, в которое Судьбе было угодно его по­
ставить.

Но все же земля свободного виллана была на одну сту­

пень выше в общественной иерархии, чем земля виллана­
крепостного. у свободного было преимущество - договор,
которого никогда не имели крепостные. Надел свободного
был отделен четкой границей от феода, но не менее четкая
граница отделяла его от надела крепостного виллана. Как и
феод, надел свободного виллана был у своего хозяина толь­
ко в пользовании, а настоящим его собственником оставал­
ся господин. Некоторые земли - например, в Германии -
предоставлялись в полную собственность и без обязанности
нести военную службу. Обычно свободные вилланы возде­
лывали свои наделы согласно подлинным или мнимым до­

говорам, носившим разные названия - Ьаих а cens, precaires,

mainfermes, champarts и comp/ants, условия которых могли
сильно различаться в разных случаях. Иногда земля предо­
ставлялась на определенное число лет или пожизненно,

иногда в наследственную аренду. Иногда виллан по догово­

ру становился почти полным собственником своей земли:
такой бьmа в Лангедоке постоянная аренда, называвшаяся
/ocatairie perpetuelle, в Лимузенской марке metairie perpetuelle,
154
в Бюже, Савойе и Дофине a/bergement, на севере Франции и
в Бельгии mainjerme, в Ниверне и Оверни bordeZage, а в Нор­
мандии - феодальная ферма (fiefferme). и наконец, суще­
ствовали арендные договоры, которые связывали владельца

и фермера более тесной связью - обеспечивали фермеру не

фиксированную арендную плату - cens, а меняющуюся
долю (champart) от годовой продукции хозяйства виллана.
Когда владелец поместья приглашал на свою землю кре­
стьян, готовых расчистить ее от леса, он заключал с ними

нечто вроде договора об аренде, которая в этом случае на­

зывалась hostise; как и в случае champart, он устанавливал для
себя меняющуюся арендную плату (cens) за предоставлен­
ную землю или дом. Все разновидности вилланских аренд­
ных договоров можно объединить в две большие категории.
Некоторые из них - precaires, emphytheoses, jieffermes, сеn­
sives, compZants - гарантировали землевладельцу фиксиро­
ванную арендную плату и истинное владение землей. Дру­
гие - champarts и hostises - обеспечивали ему определенную
часть дохода, как современная испольщина (metayage).
Свободные крестьяне, которые возделывали эти земли,
не были обязаны за это оказывать их владельцу почет или
нести для него сторожевую службу, но должны были вы­
плачивать ему часть своего дохода в виде фиксированной
или меняющейся арендной платы, которая обычно в пер­
вом случае называлась cens (по-немецки zins, по-испански
pecho, по-итальянски jitto), а во втором champart. Они не
были землевладельцами в строгом смысле этого слова: в
большинстве случаев земля была у них в бессрочном поль­
зовании; если пользоваться средневековой терминологией,
они имели собственность на пользование, но не полную
или прямую собственность. В некоторых краях - напри­
мер, в Эльзасе - крестьянин получал прибыль от улучше­
ний в обработке земли (jus paZae, что значит «право ло­
паты»), если считалось, что их осуществил именно он. Во
Франции compZanteur совместно с собственником владел
землей, на которой разбил свои посадки. Первоначально
земля виллана бьша только пожизненно арендуемым неот­
чуждаемым наделом, но вскоре договоры и обычаи пре­
вратили крестьянской надел в такое же наследственное
владение, как дворянский феод. Виллан был настоящим
собственником своей земли, несмотря на повинности, ко-

155
торыми был обременен. Большинство свободных вилланов
Запада могли передать наделы своим детям как настоящее
наследство, заплатив только налог, который во Франции
назывался double cens, relief, rachat, mопаШе, в Испании /ис­
tuosa, в Нидерландах и Германии mortuarium, besthaupt или
vinicopium. Этот сбор платили наследники, когда вступали
во владение наследством. Землю свободного виллана мож­
но было и отчуждать, уплатив за это другие налоги (lods е!
ventes). Виллан имел право делить ее на любое число частей
и обрабатывать как желал, если не был обязан платить
champart со своего урожая. В большинстве случаев ему был
выгоден фиксированный размер налогов, которые можно
было собирать только в установленное время; они состоя­
ли в основном из продуктов, выращенных на его земле,

и расходы по их сбору господин брал на себя. Дополни­

тельные денежные сборы были малыми. Отдав господину
арендную плату деньгами (cens, oublies) или натурой (cham-
parts, agriers, terrages), виллан оставался законным владель­
цем оставшейся части своего дохода.
Среди вилланов были даже арендаторы с большими
привилегиями. Такими бьVIИ свободные вилланы-сеnsitаiгеs
монастырей и церквей, которых называли /aeten, cerocensu-
a/es, homines ecc/esiastici, homes de sainteur в Германии и
Франции и abadengos в Испании. Такими же были censi-
taires правителей, например испанские rea/engos. Основная
масса сельских жителей завидовала им. Их арендная плата
была меньше, и оттого, что в нее входил воск для церков­
ных свечей, эти арендаторы получили название cerocensu-
ales (на латыни это значит «облагаемые восковым нало-'
гом». - Пер.) Они выполняли мало полевых работ, при
вступлении в брак платили только легкие налоги и были
не только свободны от требований светского господина, но
и лучше защищены от войны и голода. Но большинство
свободных вилланов, хотя и носили звание свободных лю­
дей и были свободны от предписаний договора и обычая,
не имели ни права носить оружие для самозащиты, ни, как

правило, возможности поменять .место проживания или

сменить господина. Они были отрезаны от политической

жизни общества, потому не имели по-настоящему дей­
ственных гарантий против угнетения. Господин не обладал
«полным правом пользования» такими вилланами - это

156
признал в ХIII в. знаменитый юрист Пьер де Фонтен. Но
ничто, кроме совести господина, не гарантировало вилла­

ну, что тот не будет злоупотреблять своими правами сеньо­

ра. В спорах между господином и вилланом единственным
судьей бьm Бог. Если феодал по своему произволу брал до­
полнительные налоги со свободного крестьянина, это бьmо
только моральным проступком - нарушением заповеди

«не укради», которое губило душу господина. Но что эта

угроза значила по сравнению с требованиями себялюбия
или алчности? Против произвола феодалов не было ника­
кого средства. Поэтому случалось, что свободный виллан,
несмотря на обычай, часто бьm обязан выполнять для го­
сподина те или иные работы, платить ему налог натурой,
монопольные сборы, пошлины - все множество граби­
тельских поборов, которые в то время называли вымога­
тельством, mа/tбtеs, дурными обычаями, и вынужден был
терпеть огромное число злоупотреблений, которые время
в конце концов узаконивало и которые еще больше увели­
чиBaли обязанности свободного арендатора.
Свобода виллана бьmа полурабством, но все же она была
гораздо лучше крепостной зависимости. Именно крепост­
ные в Х, ХI и даже ХН в. преобладали среди основной массы
трудового населения Запада. Правда, в это сословие кре­
постных бьmи объединены прежние категории - h6tes, воль­
ноотпущенники, c%ni, co//iberti, личные и домашние рабы.
Весь человеческий капитал, которым французские феодалы
могли распоряжаться при эксплуатации господской земли в
своих поместьях, состоял из этих hommes de corps - крепост­
ных мужчин и женщин, с которых сеньор мог когда угодно

взимать налог и осуществлять над ними «право мертвой

руки» (mainmorte) (то есть лишать их права распоряжаться
своим имуществом. - Пер.). Их называли иногда questaux,
иногда «люди, чье тело - феод господина» (hommes /iges du
corps), податные люди (hommes de capitation), поскольку они
платили подушную подать, или местные уроженцы (nativi).
В англо-нормандской Англии в Книге Судного дня были
объединены в одну категорию, подобную французскому и
нормандскому крепостному сословию, 109 тысяч вилланов,
имевших пару быков и от 13 до 15 акров земли, 90 тысяч
коттеров и бордаров - крестьян без пахотной упряжки,
имевших только хижину и около 5 акров земли, и 25 тысяч

157
рабов, трудившихся в сельском хозяйстве. Эти англо-нор­
мандские вилланы, низведенные до положения крепостных,

с XI по XIII в. составляли более трех четвертей населения

Англии. В Германии было много таких же по положению в
обществе крестьян, которые назывались leibeigenen, eigen-
leute, несвободные (unfreien) , слуги (knechte, servi, hoтiness
ргорги), поскольку были собственностью других людей. В
Нидерландах они получили название hagastalds, что значит
«данники», а в Испании были известны под многими на­
званиями - solariegos в Кастилии иНаварре, collazos в На­
варре, villanos de parada в Арагоне, pageses de reтensa (кре­
стьяне, прикрепленные к земле) в Каталонии. В Италии
девять десятых сельского населения составляли земледельцы

из этого сословия; здесь они назывались подданными (vas-

sali hoтines, hoтines) либо как в древности - aldions, coloni
или censiles.
Как бы ни назывались крепостные, их сословие везде
пополнялось одними и теми же способами: в него попада­
ли дети, родившиеся у крепостных, свободные люди, всту­
пившие в брак с крепостными, те, кто просто жил на зем­
ле, предназначенной для крепостных, а также пленные,
захваченные во время войн между феодалами, и те, кто был
зачислен в крепостные по приговору суда. Случалось даже,
что люди дарили крепостных или отдавали своих детей в
качестве крепостных церкви или монастырю. Более того,
бывало, что человек сам предлагал себя в крепостные, на­
дев на шею веревку и прикрепив ко лбу мелкую монету.
Так возник целый разряд крепостных, которые назывались
oblates - «принесенные В. дар». Насилие, нищета, благо­
честие - все увеличивало число крепостных, и на рубеже
ХII в. часто бывало так, что огромные массы людей могли
получить дом, клочок земли и хлеб насущный, только со­
гласившись стать крепостными или униженно попросив об
этом, даже если не родились в крепостном состоянии.

Однако у крепостной зависимости были разные уровни,

и существовала целая иерархия крепостных. В самом низу
этой иерархической лестницы находились домашние кре­
постные (vernacu/i) или ремесленники (орегаги), которых в
Англии называли просто вилланами. Они мало отличались
от прежних рабов - не имели собственного дома, а вырас­
тали и потом жили в доме своего господина и выполняли

158
наименее почетные работы в доме. Постоянно находясь в
господской усадьбе, они все время терпели оскорбления и
незаслуженные обиды. Эти домашние слуги, с которыми
жестоко обрашались и избивали за малейшую провинность,
бьmи чем-то вроде пролетариата среди крепостных - экс­
плуатируемые озлобленные люди, которые, как античные
рабы, надеялись только на побег из ненавистной тюрьмы, где
их держали в неволе. Но на вершине той же лестницы были
привилегированные крепостные крестьяне, например col-
liberts в восточных провинциях Франции, в Иль-де-Франс и
Ниверне. Их семьи нельзя бьmо разлучать, и к ним, вероят­
но, не применялисьfоnnагiаgе' и право мертвой руки (main-
morte). Самыми счастливыми бьmи королевские и церковные
крепостные, которые жили в имениях правителей либо на
землях обычного или монашествующего духовенства и име­
ли все юридические права. Их труднее бьmо отдать другому
господину, продать или обменять, и они бьmи обеспечены в
материальном отношении. Им бьmо гарантировано благопо­
лучие, которого не бьmо у обычных крепостных.
Основная масса крестьянства - обычные крепостные -
находилась посередине между бесправными людьми внизу
и привилегированными наверху. Они несли те же повин­
ности и находились в одинаковом положении.

Единственным отличием такого крепостного от раба

было то, что обычай или закон признавал крепостного
юридическим лицом. Кроме того, поселившись на выде­
ленном ему наделе, крепостной мог иметь дом, семью и
даже движимое имущество, и как раз таким бьmо положе­
ние большинства крепостных. Но они ни в коем случае не
могли свободно распоряжаться собой. Они считались не­
обходимой частью сельскохозяйственного капитала - его
экономическим обеспечением. Утрата семьи крепостных
была для господина таким же убытком, как утрата части
его скота, - возможно, большим убытком. Поэтому кре­
постным людям-скотам бьmо запрещено покидать землю,
которую они возделывали, под страхом наказания. Куда бы
они ни бежали, их могли схватить и вернуть на прежнее

I Налог, который крепостной крестьянин или крепостная кре­

стьянка платили, вступая в брак с человеком из поместья другого го­
сподина. См. об этом далее.

159
место проживания; это право господина называлось suite
или рагее. Крепостного можно было завещать, продать или
обменять вместе с землей, на которой он жил. Он не имел
права являться в суд или давать показания в суде, в осо­

бенности по делам, касавшимся свободных людей. Кре­

постным был закрыт доступ в духовное сословие. В Англии
их не допускали в присяжные. Лишь в редких случаях кре­
постному удавалось получить разрешение покинуть имение

при условии, что он по-прежнему будет платить налоги и

сборы, взимаемые лично с него, или же уйти со своего на­
дела и взять с собой часть имущества, которое он смог на­
копить.

Еще одним, не менее суровым, ограничением свободы

крепостных был запрет на вступление в брак с кем-либо не
из поместья его господина, порожденный опасением, что
дети от таких браков не будут принадлежать господину.
Для такого брака крепостному крестьянину или крепост­
ной крестьянке нужно было получить разрешение госпо­
дина и, под страхом наказания и конфискации имущества,
уплатить сбор, называвшийся jorтariage. Существовали
определенные правила, по которым господин мужа и го­

сподин жены делили между собой крепостную семью. И

наконец, ни один крепостной не имел права собствен­
ности. Аренда надела крепостным в корне отличалась от
аренды надела свободным вилланом. Во втором из этих
случаев земля предоставлялась на основе нерасторжимого

договора, а в первом - на основании одного лишь желания

господина и по соглашению, которое всегда могло быть

расторгнуто. Для свободного крестьянина условия аренды
и взимаемые с него платежи были фиксированы, для кре­
постного господин мог их изменять по своему желанию, то

есть ухудшать условия и увеличивать платежи, когда хотел.

Арендованный надел свободного виллана становился на­

следуемым и отчуждаемым, как настоящая собственность,
но надел крепостного никогда не считался его собственно­
стью даже в смысле пользования. В принципе такой надел
не наследовался и не отчуждался, то есть крепостной не
мог распорядиться им - обменять, продать или завещать.
Ради того, чтобы земля была хорошо возделана, господа
все же разрешали крепостному передавать по наследству

надел, который он обрабатывал, поскольку такой крестья-

160
нин лучше трудился. Но крепостной мог передать надел
только своему прямому наследнику, а тот должен был за­
платить налог - выкуп за право мертвой руки (mainmorte),
которым была обременена эта земля. Этот налог был слов­
но нестираемый знак принадлежности человека к крепост­
ному сословию, и потому крепостного называли mainmort-
аЫе - «подлежащий праву мертвой РУКИ».
И наконец, на крепостном крестьянине лежало еще одно
бремя, от которого закон избавлял свободного виллана: кре­
постной раз в год платил подушную подать (capitalis сеn­
sus) - налог, взимавшийся с него лично. Этот налог был мал
(во Франции он бьш равен всего 4 английским пенсам), но
он бьш видимым внешним знаком принадлежности к само­
му подневольному слою общества, как раньше оброк в Рос­
сии. Крепостной платил еще один знак подчиненности -
взимавшийся также с него лично сбор, называвшийся (аШе.
Этот сбор назывался также queste, tolte, налог по требованию,
вынужденный заем, и размер его зависел от воли господина,
который таким путем мог по своему капризу распоряжаться
всем движимым имуществом крепостного - единственной
собственностью, которую крепостной мог иметь. Первона­
чально то, что этот налог уплачен, отмечалось примитивным

способом - надрезом на деревянной табличке-бирке, раз­

деленной на две половины. Одну половину брал себе сбор­
щик, другую - плательщик налога. (Вероятно, отсюда и
возникло название (аШе: это слово по-французски может
значить и «резание,>, И «бирка,>. - Пер.). И наконец, госпо­
дин мог в любое время и при любых обстоятельствах вызвать
к себе крепостного для работы на себя. Крепостной бьVI обя­
зан во время таких барщинных работ - по-французски они
назывались corvees (corporis angariae, operae), - которые де­
лились на обычные и сверхурочные (perangariae), обрабаты­
вать господскую часть земли, пере возить на телеге продук­

цию господского хозяйства, участвовать во всех полевых и

строительных работах, которые проводил его господин. Кре­
постного могли направить на работы по ремонту замка, за­
ставить конвоировать преступников, чинить дороги и мосты

или участвовать в обороне крепости. Теоретически он сам,

его труд и плоды его труда целиком принадлежали господи­

ну. Таковы бьши повинности, лежавшие только на крепост­

ном крестьянине.

6 П. Буассонад 161
 Но существовали и многие другие повинности, по кото­
рым с него требовали больще, чем с других подлежавщих
этим же повинностям вилланов. Эти платежи, которые ино­
гда выплачивались деньгами, но в больщинстве случаев на­
турой, назывались champarts, comp/ants или пощлинами, со­
стояли из зерна, вина, скота, домащней птицы, воска,
подарков в определенные дни года (sa/utes) и сборов за поль­
зование неразделенными землями господского владения.

Крепостной так же, как виллан, должен бьm признавать ба­

налumеmы (то есть монопольные права) господина на печь,
мельницу и пресс для выжимания сока из винограда. Часто
он бьm вынужден признавать исключительное право госпо­
дина охотиться и иметь голубятню, а также исключительное
право господина продавать свои виноград и вино раньще

всех (оно называлось banvin). Вилланы и крепостные бьmи

обязаны служить своему господину, словно главе независи­
мого государства, военную службу или платить вместо нее
налоги. Они должны бьmи вносить дополнительные налоги,
называвшиеся «помощь», по случаю посвящения в рыцари

или свадьбы детей господина, для его выкупа из плена или

для возмещения расходов, которые он понес во время Кре­
стового похода. Точно так же они бьmи должны обеспечи­
вать его жилищем, едой и другими нужными вещами (prise)
и содержать его и его спутников (procuration). Еще крепост­
ные платили господину за право пользоваться дорогами и за

право бывать на рынках, на ярмарках и в портах. Если у

феодального сеньора бьmи свои полиция и суды, они также
находили предлоги для штрафов и конфискаций. Имущие
слои общества, за исключением духовенства и правителей,
не знали здоровых методов управления экономикой и не по­
нимали, что для них лучший способ повысить доход со сво­
их земель - защитить крестьянина, который создает этот
доход. Для них и еще больше для их грубых и алчных служа­
щих - мэров, провостов, бейлифов, амманов, из которых
многие получили свои должности по наследству, - масса

сельских жителей, которых можно было эксплуатировать

как угодно, бьmа только стадом двуногих скотов. На этих
скотах, по мнению служащих, можно бьmо пахать, пока они
не надорвутся, только ради сиюминутных интересов.

Не делал ось никаких попыток усовершенствовать про­

изводственные процессы в крестьянском хозяйстве. Фео-

162
далы не были знакомы с научным ведением сельского
хозяйства и презирали земледельческий труд. Им не при­
ходило на ум поощрять крестьянина за лучший результат
или помочь ему получить с земли-больший урожай. Вилла­
ны, предоставленные самим себе, без руководства, совета
и поддержки, без капитала, имевшие слишком мало скота
и несовершенные орудия труда (иногда только лопату, за­
ступ и деревянный плуг), продолжали обрабатывать свои
наделы затратными методами экстенсивного земледелия.

Они не понимали, что такое севооборот, не знали, что

можно восстановить плодородие земли, засеяв ее корне­

плодами или травами, слишком экономно расходовали на

удобрение навоз. Они слишком усердно следовали обычаю

оставлять землю под паром и сжигать сорняки. В пер­
вые два столетия этого феодального периода освоение но­
вых сельскохозяйственных земель шло медленно. Б6льшая
часть земель Запада по-прежнему бьmа занята вересковыми
пустошами, болотами и лесами. Зерновые культуры, вино­
градники и технические культуры занимали лишь ее малую

часть. В хлевах по-прежнему стоял главным образом мел­

кий скот, и пастбищ по-прежнему было больше, чем лугов
(которые выкашивали, заготавливая сено). Вилланы, за­
пертые в тесных границах поместья, где для них не было
достаточно сильных побудительных причин, чтобы повы­
шать продуктивность своего хозяйства, производили лишь
самое нужное для своего господина и самое необходимое
для выживания своей семьи.
Надел виллана бьm, как правило, достаточно большим,
хотя его размер зависел от плодородия почвы. В Эльзасе
этот размер в среднем был равен 30 акрам, в Германии со­
ставлял от 20 до 180 акров, в Англии от 15 до 30 акров и
лишь в исключительных случаях достигал 50 акров - сред­
него размера наделов во Франции и на остальном Западе.
К этому нужно добавить, что крестьянин участвовал в
пользовании пустошами, пастбищами и лесами, принад­
лежавшими деревенской общине или господину. Но в не­
которых странах, например в Англии, в Германии и на вос­
токе Франции, пахотные земли были разделены на узкие
полосы, которые обрабатывались одинаковыми для всех
способами. Это правило, а также сильное дробление (mог­
cel/ement) имений и наделов в других местностях, вызван-

163
ное новым принципом равных долей, очень затрудняло
работу земледельца и препятствовало улучшениям в сель­
ском хозяйстве. К тому же ничто не побуждало виллана
увеличивать стоимость его земли, поскольку он не бьш ее
хозяином, и ему было непросто передать или продать ее
кому-либо, отдать ее в чужие руки по своему желанию или
хотя бы спокойно собирать с нее плоды своих же трудов.
Ничто не побуждало его осваивать приемы интенсивного
земледелия, поскольку он не имел никакой возможности
распорядиться дополнительным урожаем, который получил
бы благодаря этому. При феодальном строе землевладелец
бьш вовсе не партнером крестьянина, а паразитом, всегда
грубым и капризным, для которого любое улучшение по­
чвы надела было предлогом, чтобы потребовать новый на­
лог. Отбирая у вилланов так много плодов их труда, что
половина их стараний пропадала напрасно, феодал лишал
их охоты проявлять инициативу и этим еще в зародыше

уничтожал в них всякую жажду деятельности. Поистине,

главной изначальной ошибкой феодалов бьшо то, что они
эксплуатировали крестьян вместо того, чтобы помогать им
эксплуатировать землю.

Но и при такой неразумной экономической организа­

ции сельское хозяйство в первый период западного феода­
лизма все же обеспечивало крестьянам некоторые из эле­
ментарных жизненных потребностей. В обществе, где
жизнь человека почти всецело зависела от плодов земли,

миллионы людей могли жить лишь благодаря тому, что

пользовались участками этой земли, монопольными вла­
дельцами которой были сословия феодалов. Виллан, при­
крепленный к земле, дававшей ему жизнь, уже не бьш, как
всегда бьши рабы, существом без дома и корней, которое
перебрасывают из одного имения в другое, у него был свой
домашний очаг - хижина и семья. Он был свободен от
тревог, которые выпадают на долю наемного труженика, -
не мучился от безработицы, не искал себе работу. Земли
бьшо много, и каждый земледелец мог быть уверен, что по­
лучит часть ее в аренду как свободный человек или как
крепостной. Виллан не мог быть собственником своего зе­
мельного капитала, но по крайней мере бьш уверен, что за
свой труд получит часть доходов с этого капитала. С другой
стороны, господину тоже бьшо выгодно предоставить зем-

164
ледельцу право хотя и не собственности, но неограничен­
ного пользования землей: тут интересы господина совпа­
дали с интересами крестьянина. Землевладелец, ревниво
оберегавший то, что имел, оставлял себе право собствен­
ности на землю и значительную часть доходов, которые она

приносила, но виллан - единственный, кто своим трудом

обеспечивал непрерывное поступление этих доходов, -
получал по формальному договору или по молчаливому
соглашению право бессрочного пользования, не менее
ценное, чем полная собственность. Он мог передать свой
надел наследникам, хотя для этого и было много препят­
ствий. Ему даже удавалось получить разрешение продать
или обменять свой надел. Эта разновидность пользования
была шагом на пути к произошедшему позже возникнове­
нию крестьянской собственности. А пока она не сформи­
ровалась, виллан-пользователь был до не которой степени
независимым на своем наделе и мог обрабатывать его как
желал. От него требовалось лишь одно - точное испол­
нение своих обязанностей. И наконец, при экономике, в
которой преобладало натуральное хозяйство, земледелец
напрямую получал пользу от продуктов своего труда, по­

скольку сам потреблял или оставлял себе все, что остава­

лось у него после уплаты всех сборов и платежей.
Хотя положение вилланов не было определено в зако-'
нодательстве, эти люди, по крайней мере, жили под охра­
ной договора с господином или обычая, который фикси­
ровал или почти фиксировал их обязанности и признавал
их права. Это прочное положение было достигнуто не без
труда, и существовали ограничения на действие таких за­
конов и обычаев. Но по мере того как необходимость осва­
ивать новые земли становилась все острее, жизнь почти

насильно заставила всех феодалов пойти на эти уступки -

ради их же собственных интересов, связанных с улучшени­
ем принадлежавших им земель. Таким образом, вилланы
добивались все более строгой фиксации размера взима­
емых с них платежей; в конце концов это заметно улучши­
ло их положение, но к началу ХI в. лишь немногие из них
смогли добиться таких условий.
Они по-прежнему не имели прямого доступа к земель­
ному капиталу, но уже могли благодаря бережливости и
изобретательности при обрести движимый капитал - день-

165
ги, скот и остаток урожая с земли. С тех пор как это стало
возможно, даже среди крепостных появились слои труже­

ников, которые жили в относительном достатке. Несмотря

на все обычаи и предрассудки, вилланы не были полно­
стью лишены возможности изменить свое положение. Ино­
гда за какой-либо подвиг виллана производил и в дворяне.
Чаще бывало, что виллан благодаря своему уму становился
служителем церкви. Свободный виллан мог улучшить свое
положение, сменив господина, и даже крепостного, несмо­

тря на все правила обработки господской земли, трудно

бьшо удержать на наделе против его воли. Потребность в
рабочих руках была так велика, что с этого времени фео­
далы начали делать попытки привлечь самых трудолюби­
Bыx и энергичных тружеников особыми преимуществами
и лучшим обращением. Некоторым вилланам освобожде­
ние позволило подняться на одну ступень выше в иерархии

низших классов. Самые хитрые и находчивые люди из ни­

зов пробрались даже в ряды чиновной знати.
Виллан мог не иметь защиты от произвола своего госпо­
дина, но обычно был защищен от нападения жестоких и
деспотичных соседей. В этом случае власть господина бьша
для крестьянина в некоторой степени защитой. Это не бьшо
похоже на ту постоянную безопасность, которую труд обе­
спечивает людям в современном обществе, но все же и при
феодализме минимум безопасности был обеспечен. Фео­
дальный строй, по сути дела, бьш порожден общественной
необходимостью, договором о безопасности, по которому
воин защищал крестьянина, а тот за это оказывал ему по­

лезные услуги. Господин в своих владениях брал на себя за­

щиту своих арендаторов от военного нападения, борьбу с
преступностью и административные функции. Могло слу­
читься, что он часто оказывался грубым и капризным за­
щитником, но хотя бы ради своей выгоды старался выпол­
нять свои обязанности так, чтобы не уменьшить количество
и ценность своего человеческого капитала. Верно то, что
феодал не делился с подданными своими политическими
правами и старательно следил за тем, чтобы их зависимость
от него в этом отношении не уменьшалась. Но возникли и
утвердились обычаи, которые по-немецки не зря назывались
проявлением мудрости, опыта или традиции (weisthumer);
они требовали уважения к крестьянам, и это гарантировало

166
земледельцу минимум привилегий, которые не осмеливался
отнять у него даже господин. Например, в Англии крестья­
нин, терпевший притеснения от своего господина, мог по­
дать на него жалобу в королеВСКl:fЙ суд. В Германии кресть­
янину было разрешено уходить с полевых работ, чтобы
помочь рожающей жене. Во многих местностях крестьян
кормили, когда они работали на господской земле имения,
а иногда даже давали им за этот труд небольшую плату. На
всем Западе крестьянам было разрешено объединяться в
союзы для совместной обработки земли и борьбы с преступ­
никами. Крестьянина звали на собрания жителей его дерев­
ни, когда надо было установить правила выпаса скота, ис­
пользования лесов и вод; наконец, его могли выбрать членом
поместного суда, который решал дела равных ему крестьян.
Жизнь под властью феодального сеньора не была адом, в
котором виллан должен был оставить всякую надежду. Хотя
она была тяжела для крестьян, для них было открыто не­
сколько дверей в лучшее будущее.
И все же в первые два столетия своего господства фео­
дальный строй был весьма суровым. Среди феодалов встре­
чались добрые и милосердные господа вроде графа Жерара
д'Орильяка, который был канонизирован церковью, и
умные правители, например герцоги Нормандские и графы
Фландрские и Анжуйские, но большинство феодальных
землевладельцев бьmи требовательными и капризными хо­
зяевами, неспособными сдерживать свои буйные страсти.
Они любили хвастливо заявлять, что за свои отношения с
подданными они обязаны давать отчет только Богу, а со­
весть феодала была для них слабой защитой; к тому же ими
не всегда руководили соображения разумного эгоизма.
Феодалы не понимали, что более либеральный обществен­
ный порядок, чем тот, который обычно существовал в их
имениях, мог быть для них выгоден. Всеми возможными
способами феодал сдерживал хозяйственную деятельность
своих подданных. Он никогда не понижал взимаемые с них
сборы, он обременял земледельцев бесчисленным множе­
ством налогов, что мешало лучшему использованию земли.

Крестьяне не могли распоряжаться ни своим временем, ни

продукцией, КОТОРУЮI они производили на своих наделах,
и даже пользоваться общинными землями они могли, толь­
ко подчинившись жестоким и оскорбительным ограниче-

167
ниям. Господин навязывал крестьянам тяжелые для них
монополии в обмен на услуги и не советовался с кресть­
янами, когда определял размер этого вознаграждения. На
каждом шагу крестьянин сталкивался с распоряжениями

(bans) своего сеньора, которые ограничивали крестьянскую

инициативу. Он должен был покорно смотреть на то, как
его посевы уничтожали кролики из господских кроличьих

садков и голуби из господской голубятни или дикие звери,

которых берегли для господской охоты. В любой момент
он мог по требованию господина отдать ему свои телеги,
свой скот или свое продовольствие согласно «праву взятию>
(droit de prise) или разориться, обеспечивая жильем и едой
господина и его чиновников согласно законам гостепри­

имства (gfte) и обеспечения (procuration). Он не мог свобод­

но купить или продать что-либо. Постоянная опека госпо­
дина лишала крестьянина охоты трудиться.

Именно поэтому существование крестьян и в матери­

альном, и в духовном отношении было до ХН в. весьма
непрочным, даже несчастным. Были, конечно, местности,
где их жизнь бьmа сносной, например Рейнланд, Аквита­
ния, Фландрия, часть Северной Франции и средиземно­
морскийюг, но, как правило, в первые 150 лет эпохи фео­
дализма на Западе она была мрачной. Вилланы, жившие
отдельными семьями на своих фермах илИ же, что бывало
чаще, объединенные в тысячи деревень, которые возникли
на поделенных на куски землях античных вилл, либо, как
часто бывало на юге, собравшиеся в маленьких укреплен­
ных поселках, существовали день за днем в условиях, ко­

торые были очень близки к неуюту и нищете. Основная

масса земледельцев состояла из бедняков, которые гнулись
под бременем поборов и повинностей и не имели никакой
возможности улучшить свою повседневную жизнь. Их жи­
лищем бьmи лачуги с соломенными крышами и полом из
утоптанной земли, в которых почти не было мебеЛ11:. И та­
кими крестьянские дома оставались в течение многих сто­

летий. Шерстяная или льняная одежда крестьян бьmа гру­

бой, еда недостаточной. Один моралист, живший в начале
ХН в., писал, что виллан никогда не пьет вино из своего
винограда и не съедает ни кусочка хорошей пищи; ему еще
очень везет, если он может оставить себе свой черный хлеб
и часть сливочного масла и сыра.

168
 S'i/ а grasse oie ои lа ge!ine,
Un gastel de bIanche farine,
А son seigneur tot lе destine J•

Крестьянин мог оставить себе лишь самое необходимое.

Согласно социальным законам того времени, как говорил
епископ Адальберт, крестьянин был обязан прежде всего
снабжать имущие слои общества «деньгами, едой и одеж­
дой», а другой благочестивый публицист, Этьен де Фужер,
был согласен с ним в том, что дело виллана - пахать зем­
лю и растить скот ради пользы его господ.

Саг cheva!ier et clerk, sans [аillе,

Vivent de се qui (гауаillе2•

Плохие методы обработки земли, грабительские поборы

господ, разбой и войны между феодалами, природные бед­
ствия - ящур у скота, наводнения, засухи, неурожай - все
беды словно сговорились между собой, чтобы сделать тяже­
лее жизнь тружеников на Западе. Поскольку крестьяне не
умели разумно расходовать свои запасы и поскольку каж­

дый из них был замкнут в границах того поместья, где жил,

голод был для Запада едва ли не характерным бедствием.
Этот зловещий слуга смерти двигался быстро и опустошал
земли, через которые проходил. Во Франции между 970 и
1100 гг. было не меньше шестидесяти голодных лет. В Ан­
глии еще сохранились предания об ужасном голоде в 1086 и
1125 п. Все страны Западной Европы по очереди страдали
от этого ужасного бедствия, которое почти поголовно уни­
чтожало население целых округов и возрождало в людях на­

выки первобытной животной жизни. Кроме того, лишения

и отсутствие гигиены увеличивали число эпидемий чумы и
проказы. Однако возможность для крестьян жить семьями
и благоприятные условия для поселения семей на земле по­
зволяли быстро восполнить урон, и, несмотря на нищету и
нужду, население росло, причем так, что его прирост нару-

I Если у него есть жирная гусыня

Или курица или пирог из белой муки,
Все это предназначено его господину
(перевод со средневекового французского языка мой. - Пер.).
2 Потому что рыцарь и духовное лицо
Живут за счет того, кто трудится
(перевод со средневекового французского языка мой. - Пер.).

169
шал равновесие между производством и потреблением жиз­
ненно необходимой продукции. Но такая плодовитость ста­
ла новой бедой для тех стран, где у несчастных жителей не
было возможности освоения новых земель и тем самым
улучшения своего материального положения.

Нравственное состояние сельских жителей было, воз­

можно, еще хуже. Большинство из них смотрели на свою
жизнь с мрачной покорностью. Виллан, вынужденный
опираться только на свои силы, в своем одиночестве на­

ходил утешение только в своей семье, в деревенской общи­

не и в обрядах и преданиях христианской веры, с которы­
ми крестьяне знакомились в тысячах приходов, созданных

по всему Западу. Но в нем так же, как и в его господах,

продолжал жить дух прошлого, который не угас от про­
свещения и наделял западного крестьянина всеми харак­

терными чертами предков - невежеством, суеверием, гру­

бостью в поступках и манерах, жестокостью и склонностью

к насилию. Подавляющее большинство вилланов и кре­
постных имело склонность к низкому обману. Это было
печальное наследие предыдущих веков угнетения, к кото­

рому феодальный строй только прибавил свое (такое же)

наследство. Никто не старался воспитывать низшие слои
общества или внушить им чувство человеческого достоин­
ства. Аристократическое общество, презиравшее вилланов,
не было настолько мудрым, чтобы обращаться с ними как
с людьми и этим сделать их лучше. Несмотря на то что
проповедники в своих проповедях и богословы в своих со­
чинениях иногда цитировали евангельские изречения о

том, что все христиане равны перед Богом, сословия, вла­

девшие землей, полагали, что Бог дал им священное право
господства над вилланами и крепостными, а потому счи­

тали виллана ниже вьючного скота. В XI в. во Франции

крепостной стоил 88 су, а лошадь 100. Даже церковь толь­
ко советовала господину быть милосердным к крепостным,
а крепостному - повиноваться приказам господина и ува­

жать его. Но в- душах феодальных сеньоров не было добро­

ты и справедливости, за которые крестьяне могли бы их
любить. Господин, живший за счет виллана, отвечал ему
на это только грубостью и презрением. По словам одного
служителя церкви, жившего в то время, для господина

было удовольствием топать ногами на крестьянина, кри-

170
чать на него, издеваться над ним, и этот господин, незна­

комый с чувствами беспристрастия и жалости, правил с

помощью насилия и устрашения.

Землевладельческие сословия, эти неумелые организато­

ры труда, распространяли вокруг себя ненависть. Они по­
родили в крестьянах бунтарский дух, который то скрыто, то
явно угрожал мощной социально-экономической системе,
на которой был основан феодальный строй. Так же, как во
времена Каролингов, и по тем же причинам, которые теперь
действовали еще сильнее, сельские жители в Х и ХI вв. не
всегда были согласны покорно терпеть навязанную им тя­
желую жизнь. Они пытались изменить свое слишком часто
невыносимое существование путем бегства или переселения
в другое место, о чем явно свидетельствует суровость зако­

нов, в которых идет речь о поимке беглых крестьян. Иногда

вилланы уходили от господина, чтобы предложить свой труд
в качестве поселенцев на невозделанных землях более до­
брым или более здравомыслящим господам. Иногда им уда­
валось, скрыв свое общественное положение, устроиться на
жительство в поместье другого феодала, и, если им удавалось
прожить на новом месте год и один день, их уже нельзя бьmо
вернуть назад. Иногда они присоединялись к группам бого­
мольцев, шедших поклониться какой-нибудь святыне, и под
этим предлогом искали лучшей жизни в другом месте. Ино­
гда они пополняли собой шайки бродяг, которыми были
переполнены дороги, - людей без дома и господина, стояв­
ших вне закона, которые обитали в лесах или в ущельях гор,
оберегая свою свободу, скрываясь после грабежей. Порой
виллан тайно обдумывал какую-нибудь коварную месть и
часто за много лет жестокого обращения мстил одним же­
стоким поступком - убийством, нападением из засады или
отравлением. В литературе, предназначенной для высших
сословий, общим местом стал совет остерегаться крепост­
ных. Считалось, что крепостной способен на что угодно.
Иногда положение крестьян становилось таким бедствен­
ным, что они решались на открытое восстание, и тогда вне­

запно вспыхивали бунты, похожие на восстания рабов в

античную эпоху. Эти жакерuu - буйные мятежи людей, по­
терявших надежду, - чаще всего возникали, видимо, из-за

злоупотребления правом мертвой руки, ограничением права

пользования общинными землями и произвольным требо-

171
ванием платежей с вилланов. Летописцы той эпохи редко
считали эти мятежи достойными упоминания в своих хро­
никах и отметили только самые крупные - мятежи в Сак­
сонии, Фризии и Голландии, восстания 1095 г. в Нидерлан­
дах и Франции и 1008 г. в Бретани и восстание в Нормандии
в начале XI в. Именно его через 100 лет обессмертил в своих
стихах Вас, который, используя литературный вымысел,
вложил в уста восставших крестьян нечто вроде сельской
«Марсельезы» - песню, очень энергичную по тону и содер­
жавшую очень смелые требования равенства. На самом же
деле крестьянские восстания сопровождались пожарами и

резней, восставшие действовали наугад, не имея никакой

программы и не объединившись в союз, и это кончалось
всегда одинаково - высшие сословия, придя в себя, сразу
же со зверской жестокостью и безжалостно подавляли мя­
теж. Так, в частности, закончилась нормандская жакерия,
подавленная зловещим палачом, аристократом Раулем де
Фужером. Но сила не могла остановить эти крестьянские
волнения, которые, по свидетельству самых проницатель­

ных тогдашних наблюдателей, продолжались и в начале

ХН в. Они были предвестниками великого социально-эко­
номического переворота, который через 200 лет перевернул
всю систему труда.

ГЛАВА 3
Роль церкви u 20cygapcmBa
в преобраэованuu проuэвоgсmвенных
оmношенuй

Для стимуляции трудовой активности и прогресса в об­

ласти труда первым необходимым условием было, чтобы в
обществе сформировалась сила, которая имела бы власть,
стала опекуном трудящихся масс и могла обеспечить им
необходимые защиту и порядок.
Уже в течение 200 лет было видно, что феодальная госу­
дарственная система не имеет сил, чтобы выполнить это
условие. Она была создана под влиянием обстоятельств, для
отражения ближайших угроз и давала слишком много воли
силе и алчности тысяч мелких местных правителей, у кото­
рых не было ни веры в Бога, ни почтения к закону. Несо-

172
мненно, эта феодальная система внедрила в средневековое
общество некоторые прогрессивные принципы. Феодальная
цивилизация заменила - в первую очередь во Франции, от­
куда она распространилась на весь Запад, - прежнее греко­
римское понятие всемогущего государства, имеющего абсо­
лютную власть над людьми, новым понятием - принципом

политического союза, основанного на свободе и взаимных

обязательствах друг перед другом людей, добровольно объ­
единившихся согласно договору. Это возрождало в людях
чувство человеческого достоинства и пробуждало энергию
каждой отдельной личности, учило их преданности и добро­
вольной дисциплине, укрепляло веру и верность сюзере­
нов и вассалов друг другу. Под влиянием церкви военное
понятие «рыцарь» было преобразовано; церковь стала для
верхов общества учительницей нравственности и просвети­
тельницей, пыталась заставить силу служить праву, гаран­
тировать общественное спокойствие и защитить трудящиеся
массы от насилия и анархии. В верхних слоях общества воз­
никли рыцарские добродетели - человечность, галантность,
порожденные смягчением нравов. Но это преобразование
феодального общества дало лишь незначительный резуль­
тат. Оно мало повлияло на положение подчиненной части
общества, и первые 200 лет существования феодального
общества свобода, по сути дела, бьmа только у дворян. По­
нятия «свободный» (liber) и «барон» или «рыцарь» (miles)
долгое время бьmи синонимами. Чувство равенства, суще­
ствовавшее в феодальном обществе, все представители ко­
торого, вплоть до самых низших, считали друг друга равны­

ми, всегда распространялось только на высшие сословия.

Низшие сословия, огромная масса тружеников, по-прежне­

му были презираемы, и даже возникновение понятия «ры­
царское благородство» почти ничего не изменило в отноше­
ниях между феодалами и их вилланами.
По сути дела, феодальному государству вообще никогда
не удавалось эффективно выполнять опекунскую функцию
официальной власти, то есть быть постоянным и просве­
щенным защитником труда. Это государство, порожденное
страхом перед вторжениями врагов и необходимостью в за­
щите от анархии, делало для своих подданных чуть больше,
чем многолетняя военная диктатура, то есть имело все не­

удобства, которые бывают у деспотического режима, осно-

173
ванного на грубой силе. Вместо порядка она имела только
плохо упорядоченную иерархию, которая создавала лишь

путаницу, а свободный характер феодального договора не

позволял положить конец этому отсутствию дисциплины.

Несколько сот тысяч мелких местных правителей, в равной

степени буйных и грубых, которым прислуживали их алчные
поверенные, одновременно невежественные и неразборчи­
вые в средствах, угнетали и раздражали низшие классы сво­

ей тиранией, которая часто была всего лишь узаконенной

разновидностью разбоя. Недостаточно подробное и непо­
следовательное налоговое законодательство позволяло фео­
далам превратить произвол и вымогательство в систему.

Один живший в ту эпоху служитель церкви заявил: «Госпо­

да стараются остричь со своих подданных шерсть, а потом

пожрать их самих». Даже суд оказался в руках феодалов и

стал не учреждением, гарантирующим общественное спо­
койствие и беспристрастие, а средством для вымогательства,
которое имело целью эксплуатацию человека, находившего­

ся под юрисдикцией феодала, то есть должно было до преде­

ла нагрузить подданного сборами и конфискациями. Хуже
всего было, что вилланам негде было искать защиты от этих
злоупотреблений власти, которые к тому же отягчались от­
сутствием организованной полиции и множеством войн
между феодалами.
Поскольку настоящей, правильной системы государ­
ственного управления странами не было, у феодала был
только один способ заставить кого-либо уважать его власть
или его права - взяться за оружие. Поэтому война шла
непрерывно - угасала в одном месте, но сразу же вспыхи­

вала в другом. Она обычно приходила в тысячи феодаль­

ных владений этих маленьких государств вместе с весной
и летом и приносила с собой все ужасы разорения, пожара
и убийства. Хижины превращались в пепел; урожай сжи­
гали, скот убивали или угоняли, виноградники и фрукто­
вые деревья срубали или вырывали с корнем, мельницы
разрушали; оскверняли даже церкви. Если крестьяне йе
могли укрыться в глубине лесов, их хватали, обирали, пы­
тали, калечили, вешали. Иногда им отрубали руки и ноги
или подвешивали над огнем. Пленным выкалывали глаза,
женщин насиловали, а потом отрезали им груди. После та­
ких «подвигов» пустели целые провинции. Нередко за дол-

174
гой феодальной войной следовал голод, завершавший ее
разрушительный и смертоносный труд. Именно эта неспо­
койная ot:)CTaHOBKa - постоянные войны и грабежи - в
течение 200 лет была главной причиной застоя в земледе­
лии и бедности народных масс. В сущности, феодал-воин
легко становился разбойником и опускался до грабежа.
Один трубадур в начале ХН в. сказал: «Честь (дворянина)
в том, чтобы красть и грабить».
Поэтому, пока феодальный строй сохранял всю свою
силу, в западном обществе не было порядка - элементар­
ной потребности любого общества и стимула для прогресса
в земледелии. Феодалы, не имевшие никакого представле­
ния о настоящем управлении экономикой, отняли у труда
всякую возможность совершенствоваться или долгое время

быть свободным. Лишь после того, как наряду с возрождав­

шимися монархиями возникли крупные централизованные

феодальные государства, средневековое общество стало дви­

гаться к более счастливому будущему. С ХI в. в Нормандии,
Аквитании, Анжу и Фландрии, затем в Барселонском граф­
стве, Австрийской и Бранденбургской марках само Феодаль­
ное общество произвело на свет правителей, которые в
согласии с монархиями Франции, Германии, Англии, На­
варры, Кастилии, Арагона и Королевства обеих Сицилий
возродили традиции верховной власти государства - вер­
шителя правосудия, защитника порядка и интересов обще­
ства. Великие политики и администраторы, среди которых
были Вильгельм Завоеватель, Генрих Н Плантагенет, Фи­
липп11 Август, Людовик IX Святой, германские императоры
Генрих 11 и Генрих 111, Фридрих Барбаросса, Фридрих 11
Швабский, Рожер 11 Сицилийский, испанские короли Аль­
фонс УН и Хайме 1, снова построили каркас сильной граж­
данской и военной администрации и начали работу по
ослаблению власти феодалов, чтобы поставить интересы на­
ции выше индивидуальных и местных интересов. Повсюду
они в первую очередь стремились восстановить порядок,

объявив перемирие, которое в некоторых краях, например

в Нормандии, называлось герцогским, в других, например
во Фландрии и Каталонии, графским, а еще в некоторых,
например во Франции, Германии, Кастилии и Королевстве
обеих Сицилий, - королевским. Они много раз принимали
меры, чтобы ограничить, а затем запретить феодальные вой-

175
ны И запретить ношение оружия, пытаясь превратить анар­

хическое воинственное общество своего времени в мирное

и упорядоченное. Таким образом, они заложили фундамент
национальной экономики и, преодолевая много препят­
ствий, начали устанавливать новый государственный строй,
область действия которого была шире, чем у прежнего госу­
дарства, основанного на феодальной экономике, а потому
неспособного подняться над местными интересами.
С этого времени государства, которые возглавлял вер­
ховный правитель или монарх, имели более или менее
определенную экономическую политику, целью которой
были защита труда в его многочисленных разновидностях,
создание для него благоприятных условий, поощрение про­
изводства и товарообмен. Короли и крупные феодалы были
в числе самых страстных вдохновителей и организаторов
освоения новых сельскохозяйственных земель. Часто эти
государи защищали сельское население от злоупотребле­
ний, характерных для власти феодальных сеньоров. Они
даже способствовали смягчению или отмене крепостного
права - иногда в своих собственных имениях, но чаще за
их пределами. Повсюду власти начали издавать законы,
которые защищали сельское хозяйство, препятствовали за­
хвату скота и орудий крестьянского труда, поощряли осво­
ение земель для сельского хозяйства и запрещали уни­
чтожение лесов, чтобы это освоение не зашло слишком
далеко и не стало злом. Некоторые правители - например,
графы Фландрские, герцоги Нормандские и короли обеих
Сицилий - создавали образцовые фермы и конные заво­
ды, внедряли в сельское хозяйство своей страны новые
культуры или, как делали короли Кастилии, издавали за­
коны о развитии скотоводства и предупредительных мерах

против ящура. Они были просвещенными защитниками

всех проявлений возрождения промышленности, производ­
ства и торговли в городах и корпораций ремесленников, а
также поощряли разработку рудников. Иногда, как в Ко­
ролевстве обеих Сицилий, правители даже предвосхищали
экономический строй позднейших монархий, создавая на­
стоящие государственные мануфактуры. Масштаб их по­
литики был шире, чем у феодальных правительств, и они
направляли все свои усилия на развитие оборота и обмена
товаров. Купцам не только была обеспечена безопасность,

176
им давалось множество льгот и привилегий, были защище­
ны интересы внешней торговли. В своих странах эти пра­
вители создавали ярмарки и рынки, имевшие особые при­
вилегии, улучшали пути сообщения на море и на суше,
ограничивали количество применявшихся единиц мер и

весов, которых было очень много, а иногда, например в

Англии и Франции, даже пытались ввести единую систему
таких единиц. Они пытались развить кредитование и в то
же время карали тех, кто им злоупотреблял. Они давали
иностранным банкирам разрешение основать банкирские
дома, регулировали размер процентных ставок и курсы ва­

лют. Правители ограничивали оборот денег, выпущенных

феодалами, и способствовали движению финансовой си­
стемы к единообразию, добиваясь преобладания в обороте
денег, выпущенных верховной властью, а иногда оставляя
право чеканить деньги только за собой. Впервые за много
сотен лет Англия, Королевство обеих Сицилий, Фландрия,
Геннегау (графство, ныне провинция, на территории ны­
нешней Бельгии, по-французски Эно. - Пер.), Франция
(во времена Людовика IX Святого) имели монеты строго
определенного веса, отчеканенные из чистого металла. Но
все же было больше случаев, когда правитель не мог от­
казаться от привычной практики времен владычества фео­
далов и уничтожал результаты своей более просвешенной
экономической политики налоговой политикой, которая
изобиловала злоупотреблениями и представляла собой на­
громождение мешающих ограничений и непоследователь­
ных указов о таможенных пошлинах. Экономика нацио­
нального масштаба, интересы которой представляли эти
властители, с трудом искала свой путь в хаосе феодализма,
из которого еше не полностью выделилась.

В этот период на первом плане бьmа деятельность церк­

ви, которая по непрерывности, мощи и масштабу превос­
ходила то, что делали светские правительства. Имея у себя
перед глазами весь христианский Запад в целом, церковь
создала на его территории первую международную эконо­

мику и попыталась защитить труд системой постановлений,

направленных на повышение его эффективности. Папский
престол и французские монашеские ордены возглавили эту
восстановительную работу. Вдохновленные идеалистиче­
скими представлениями о религии, которые проповедовали

177
монахи, великие средневековые папы от Григория УП дО
Иннокентия 111 сумели отчасти освободить церковь от на­
детых на нее феодалами пут, в которых она задыхалась, и
отважно направили ее на путь прогресса. В сотрудничестве
с монахами клюнийского и цистерцианского орденов они
возродили понятие власти и идею общности интересов всех
христиан Запада и попытались установить в феодальной Ев­
ропе порядок и общественное спокойствие. Церковь помо­
гала монархиям снова укрепиться, выступая в этом случае в

роли опекуна монархической власти, что бьmо полезно в те

времена. Ее ученые возродили традиционное христианское
и римское представление о государстве, оберегающем тру­
довую часть населения и защитнике коллективных интере­

сов. Церковь насаждала на всем Западе одни и те же основы

христианской цивилизации, про возглашала труд необходи­
мым и достойным и бьmа единственным обществом, кото­
рое было открыто для низших сословий, в ней сын виллана
или ремесленника мог возвыситься и быть увенчанным епи­
cKoпcKoй митрой И даже папской тиарой: ведь бывший сви­
Hoпac Николас Брейкспир стал папой (под именем Адри­
ан IY). В этот период Средних веков церковь, имевшая
прочную духовную и земную власть, которую осуществляли

люди из верхов общества, занявшие свои должности в ре­

зультате выборов, обладавшая централизованной системой
управления и имевшая на своей службе массу монахов, ко­
торых со временем становилось все больше, по праву заслу­
живала честь называться ведущей силой общественного и
экономического прогресса и материальной цивилизации.
Здесь она вела всех за собой так же, как в области интеллек­
туальной и моральной цивилизации.
Папы и советники, монахи и прочие служители церкви
пытались отрегулировать феодальную систему - смягчить
феодальные нравы и внушить феодалам более высокие
идеалы с помощью понятия «рыцарство». Они пытались
очистить феодальную систему управления от злоупотребле­
ний и делали попытки прекратить эксплуатацию феодала­
ми подданных. Латеранский собор 1179 г. имел смелость
осудить произвольное взимание налогов, а в ХIП в. неко­
торые францисканцы поощряли движение против уплаты
налогов, назначенных сеньорами, и поддерживали осво­

бождение крестьян и жителей малых городов. Священники

178
и монахи, сами страдавшие от жестокости феодалов, часто
объединялись с народом против них. Для церкви идеалом
было хорошо организованное общество, где люди могут
трудиться в безопасности, и она желала охранять это обще­
ство. Кроме того, с ХI в. она начаЛа миссионерское движе­
ние, которое имело лишь частичный успех, но которым она
все же поистине могла гордиться, - борьбу за ограниче­
ние, регулирование и даже запрет военных действий. При
поддержке пап и верховных правителей стран французская
церковь, пропагандистка стольких великодушных идей,
распространила на весь Запад Божий Мир и Божье пере­
мирие. Эти два установления полностью запрещали воен­
ные действия феодалов в течение части года - в Рожде­
ственский пост, Великий пост и религиозные праздники,
а также каждую неделю со среды до утра понедельника.

Гражданское население - священнослужители, купцы,

крестьяне, а также их имущество теперь находились под

охраной религии, и это должно было защитить их от же­

стокости и алчности солдат. Для надзора за соблюдением
этих полезных правил бьmи основаны вооруженные отряды
(они назывались pLlixades, что значит «братства миротвор­
цев» или «братства РЯСЫ»), члены которых принимал и при­
сягу. Тех, кто нарушал общественный порядок или мешал
людям трудиться, ожидало осуждение церкви, лишение

Святого причастия или даже отлучение. У церкви не хва­

тило власти для того, чтобы подкрепить эти благородные
идеи реальной силой, но она заслуживает похвалы за то,
что, по крайней мере, указала путь монархической государ­
ственной власти, которая позже выполнила этот великий
общественный труд, осуществив замысел духовенства.
Помимо этого, церковь давала народным массам мощ­
ную моральную и духовную защиту - доспехи Веры. Она
создавала все новые и новые школы и университеты как

для народа, так и для малого числа избранных и распро­

страняла в других странах свое учение, на которое имела

исключительное право. Именно церковь создала высшее

образование. На профессорских кафедрах в умах докторов
ее наук родилась политическая экономия. Там обсуждались
вопросы, касавшиеся организации труда, происхождения и

границ собственности, индивидуального или общинного

владения имуществом, заработной платы и справедливой

179
цены, роли торговли и денег. При изучении этих важных
проблем бьmа проявлена величайшая научная смелость, и
отвлеченная мысль богословов и каноников не признавала
никаких границ в рассуждениях. Но практичный ум усми­
pял дерзость теоретика-разума, в чем убедились в конце
XIII в. монахи нищенствующих орденов, когда возымели
намерение стать сторонниками коммунизма и уравнитель­

ного анархизма.

Своей общественной деятельностью церковь старалась

облегчить существование тружеников, бедняков, больных
и пленных, создавая с помощью мирян все новые дома

призрения, больницы (которые по-французски могли на­

зываться тaisons Dieu - «дома Бога»), лепрозории и об­
щества для выкупа пленных. Благотворительность - хри­
стианская форма общественной солидарности - была
объявлена обязанностью христианина и стала поправкой к
праву собственности. В области экономики церковь в то
время играла важнейшую роль, поскольку в ней способ­
ность к организаторской деятельности соединилась с ши­
ротой ума и идеализмом содружества самых талантливых
людей того времени. Ее поместья привлекали к себе людей
отовсюду из-за того,. что в них применялись более совер­
шенные, чем где-либо еще, технологии сельского хозяйства
и положение крестьян было лучше. «Жить у подножия кре­
ста» было хорошо, если только человек подавлял в себе
всякое стремление к независимости. Именно в церковной
среде появились первые признаки жалости к труженикам:

богословы и проповедники, в том числе Ив Шартрский

(знаменитый епископ города Бове и позже города Шартра,
жил в конце ХI - начале ХII в., знаток канонического за­
конодательства, объявлен святым. - Пер.), Жоффрей де
Труа, Рауль Ардан (известный ученый, богослов-мирянин
этой же эпохи. - Пер.), Морис де Сюлли (знаменитый
епископ Парижа, жил в ХН в. По его инициативе построен
собор Парижской Богоматери. - Пер.), заговорили о том,
как ценен для общества труд смиренных бедняков, и про­
возгласили, что крепостной и свободный человек изна­
чально равны перед Богом и Его таинствами, хотя в своих
проповедях и учили вилланов послушанию. Они осуждали
тех, кто притеснял бедняков, а некоторые даже высказы­
вались против крепостного права.

180
 Духовенство, сословие любителей традиций и охраните­
лей феодального строя, не имело охоты предоставлять кре­
стьянам политическую и социальную свободу, но подало
при мер к улучшению жизни крестьян в экономическом от­

ношении. Служители церкви с невероятной энергией про­

двигали вперед освоение сельскохозяйственных земель на
Западе, и французские монастыри заслужили вечную благо­
дарность потомков за то, что бьmи впереди всех в этом тру­
де. Церковные поместья были центрами, где развивалась
наука о сельском хозяйстве, совершенствовались лесовод­
ство и скотоводство, создавались образцовые фермы, дела­
лись попытки выращивания новых культур, возрождалось и

получало стимул к дальнейшему развитию сельскохозяй­

ственное производство. Именно на землях церкви и в тех
городах, которые находились под властью епископов, воз­

никло профессиональное разделение труда, появились пер­

вые достаточно совершенные промышленные технологии,

первые школы искусства и ремесел. И здесь же впервые ра­

бочие начали объединяться в организации. В течение трех
столетий именно монастыри в первую очередь учили одно
поколение за другим разнообразным высшим формам про­
мышленного производства - изготовлению предметов ро­

скоши, ковроткачеству, вышиванию, работе с эмалью, юве­

лирному делу, изготовлению изделий из фарфора и стекла,
архитектуре, скульптуре, живописи. Из школ Муассака,
Сен-Савена, Сен-Дени, Фоссановы, Кьяравалле, Сен-Галля
(Сент-Галлена) и многих других монастырей вышли ремес­
ленники, которые научили своих современников сложным

приемам прикладных искусств. И наконец, церковь рано

стала способствовать развитию новой разновидности богат­
ства, основанной на движимом имуществе. Она создавала
благоприятные условия для того, чтобы купцы собирались
и объединялись вокруг центров ее владений - как город­
ских, так и сельских. Церковь старалась сделать перевозку
товаров безопасной и предоставить для них транспортные
средства, организуя под своим покровительством первые

союзы для починки дорог и мостов и создавая первые служ­

бы для пере возки грузов на дальние расстояния по дорогам

и рекам. Она поощряла организацию рынков и ярмарок и
пыталась карать или уничтожать варварские обычаи, ко­
торые мешали развитию морской торговли, - например,

181
пиратство, ограбление разбитых судов и устройство кораб­
лекрушений ради такого грабежа. Хотя церковь имела склон­
ность считать торговую деятельность бесплодной, а торгов­
лю деньгами оценивать как ростовщичество, она первая

создала резервный капитал, ввела систему депозитов, кре­

дитования и банковских операций, провозгласила мудрый
принцип стабильности монетной системы и стала участво­
вать в крупных коммерческих предприятиях. Говоря корот­
ко, церковь соединила государства христианского Запада
узами подлинной международной солидарности и этим под­
готовила почву для возрождения и развития денежной эко­
номики, которая должна была дать труду такую широкую
область действия и такую свободу, каких у него еще никогда
не бьшо.

ГЛАВА 4

Возникновение gенежноu экономики

и развитие торговли на Запаgе с cepegUHbI
Х go cepegUHbI XIV В.

с тех пор как кратковременное экономическое возрож­

дение в эпоху Каролингов закончилось неудачей, натураль­
ная или поместная экономика становилась все прочнее.

В первые два столетия феодальной эпохи экономика движи­

мого имущества, или денежная экономика, для которой ис­
точником является торговля, имела лишь очень малое зна,

чение. Роль денег бьша очень мала, а богатством бьши земля

и получаемая с нее продукция. В этом чисто сельскохозяй­
ственном обществе, на которое земельная аристократия на­
дела жесткий каркас своей власти, экономическая жизнь
переживала застой. Феодальное государство бьшо устроено
так, что препятствовало коммерческой деятельности, а не
помогало ей. Более того, все слои общества неверно пред­
ставляли себе роль торговли и для общественного мнения
торговец по-прежнему бьш паразитом, спекулянтом, ростов­
щиком, а движимое богатство - результатом обмана и гра­
бежа, а не труда. При этом в экономике крупного поместья
у торговли было лишь узкое поле деятельности. Каждая
группа населения сама производила все необходимое для ее
существования, и торговля имела дело лишь снебольшим

182
числом природных продуктов или изделий - излишками
производства, торговля которыми происходила там же, где

их произвели. Товар обычно продавали за наличные деньги,

а часто примитивно меняли на другой товар. Кто-нибудь
обменивал лошадь на мешок зерна, отрез сукна на меру
соли, фунт перца на пару башмаков. Сушествовали только
местные рынки, которые располагались у ворот замка или

монастыря или в окрестностях соседнего города. Отсутствие

безопасности, анархия, многочисленные сеньориальные
монополии и пошлины, малое количество транспортных

средств и трудности пере возки товара, беспорядочное мно­

жество разнообразных единиц мер и весов, а также денег,
несовершенство кредитных инструментов - все это препят­

ствовало обороту товаров.

Потребление иностранных товаров было таким малым,
а способы их приобретения столь неудобными, что на За­
паде, за исключением нескольких регионов - Италии,
Южной и Северной Франции, Фландрии, Рейнланда и не­
скольких областей на Дунае, - еще не было особого со­
словия местных купцов (тercatores) - посредников между
производителем и потребителем. Это сословие состояло
почти исключительно из иностранцев и даже не христи­

ан - евреев, которые существовали на периферии феодаль­

ного общества и торговали в первую очередь предметами
роскоши и драгоценными металлами или отдавали деньги

в рост, удовлетворяя потребности аристократии. Как пра­

вило, они не торговали на одном месте, а ходили и ездили

по дорогам, как нынешние разносчики, но на более даль­

ние расстояния, или ездили с караванами из страны в стра­

ну на ярмарки, которые феодалы организовывали при

хорошей погоде по случаю какого-нибудь религиозного
праздника. Но, несмотря на привилегии, предоставленные
этим выездным собраниям торговцев, купца, как любого
иностранца, считали непрошеным гостем-чужаком, «ино­

земцем». Его товары и корабли могли быть арестованы или

конфискованы, и он сам мог оказаться под арестом соглас­
но законам о праве правителя на выморочное имущество,

бесхозное имущество и имущество, уцелевшее при кора­

блекрушении. Согласно праву репрессалий, торговцу угро­
жали все виды мести и возмездия, которые феодал, на чьей
земле он находился, считал себя вправе применить к фео-

183
далу, своему врагу, чьим подданным был купец. Ни на
море, ни на суше не было безопасности для людей этого
рода занятий, так что торговцы по необходимости были
авантюристами, и только жажда прибыли давала им сме­
лость для того, чтобы продолжать столь опасную жизнь.
В конце ХI в. сочетание нескольких благоприятных об­
стоятельств избавило торговлю от враждебного отношения
окружающих. Великое движение жителей Запада в чужие
страны, организованное церковью для распространения

христианской веры среди язычников и защиты христиан­

ского мира от мусульман, на два с половиной столетия вы­
рвало западные страны из их первоначальной изоляции. На
севере и востоке Европы благодаря действиям римских пап
возникли и стали доступны для торговли новые провинции

мировой империи христианства - Скандинавия, Венгрия,

Богемия (Чехия), Польша и области на побережье Балтики.
На юге и юго-востоке, на земле, отвоеванной у мусульман,
возникли христианские государства в Испании, Португа­
лии, Сицилии и Сирии (а также в Палестине. - Ред.), и во
время Крестовых походов торговцы шли следом за кресто­
носцами. Великие святыни Франции, Испании, Италии и
Востока привлекали толпы верующих, и тqрговцы шли
вместе с паломниками. Новым полем для торговой дея­
тельности в странах Запада стали не только берега север­
ных морей, но и Средиземное море, которое снова стало
великим торговым путем между молодыми государствами

Западной Европы и древними богатыми и цивилизованны­

ми землями, которые в то время находились под властью

либо Арабской, либо Византийской империи (после битвы

при Манцикерте (Маназкерте) (1071) и взятия Антиохии
(1084) в Малой Азии и в Леванте укрепились турки-сель­
ДЖУКИ. - Ред.). Как молодое растение, полное горячим как
огонь юным соком, протягивает во все стороны новые по­

беги, так молодой феодальный мир посылал своих людей

вперед, во все стороны на поиск новых мест для поселе­

ний, где все эти люди - дворяне, служители церкви, кре­

стьяне и купцы - надеялись добыть себе богатство и сча­
стье. Теперь торговля получила сильнейший стимул для
развития, так как все обстоятельства были благоприятны
для нее - защита, которую давали ей феодальные и монар­
хические государства, заинтересованные в увеличении сво-

184
их ресурсов, возникновение городов-республик, чье про­
цветание было связано с прогрессом торговли, развитие
сельскохозяйственного и промышленного производства,
которое все больше расширяло область и увеличивало чис­
ло видов ее деятельности, создание новых рынков и боль­
ших ярмарок и даже преобразования в жизни общества,
вызывавшие потребность в новых удобствах или предметах
роскоши. Коммерция расцвела так пышно, как никогда
раньше, такой мощной коммерческой деятельности не
было даже в лучшие периоды античной эпохи, когда поле
деятельности у торговли было гораздо шире.
Теперь у новой экономики были свои общественные
учреждения, подходящие именно для нее. На ее основе
возникли четко отделенные одно от другого сословия и

различные формы общественной организации. Над уров­

нем мелких производителей-крестьян и местных ремеслен­
ников, по-прежнему продававших свои товары напрямую

потребителю, возник более высокий уровень, на котором

вел свои дела торговец-профессионал (negotiator, тerca­
tor) - посредник, чьим главным занятием была покупка и
перепродажа товаров. Первоначально в этом торговом со­
словии бьши смешаны, с одной стороны, крупные купцы
и организаторы перевозок, а с другой - разносчики и мел­
кие розничные торговцы. Оно было разнородным по со­
ставу, и те, кто входил в него, часто не знали покоя, по­

скольку торговцы жили главным образом в окрестностях

городов и на перекрестках дорог или рек, где их защищало

особое «право торговца (jus тercatoruт). Прошло не так уж

много времени, и ряды торгового сословия пополнили го­

родские капиталисты и менялы.

Внутри этого сословия, возникшего из неравенства в бо­

гатстве или из разделения труда, началось деление на груп­

пы. Большинство торговцев перестали странствовать с места

на место. Возникла городская мелкая торговля, отличав­
шаяся и от крупной торговли национального или междуна­
родного масштаба, которую осуществляла элита сословия, и
от разъездной торговли, которой занимались кочевники.
Центром этой городской торговли были, кроме городов,
пригороды и городские округа, а происходила она на рынке

каждый день или раз в неделю. На нем торговец предлагал

на продажу - либо под открытым небом на площади, либо

185
в рыночном зале, либо, чаще всего, в своей лавке или на
своем лотке - те местные товары, которые были необходи­
мы для удовлетворения основных жизненных потребностей,
а иногда также привозные товары, в первую очередь зерно,

вино, рыбу, скот и мясо, дрова, шерсть, лен, воск и товары,

изготовленные здесь же на месте. Так возникали и быстро
развивались различные виды торговли местного уровня,

особенно торговля продовольствием и одеждой. Такая тор­

говля развивалась рядом с ремеслами, продукция которых

продавалась напрямую потребителю, и конкурировала с

торговлей через посредников. Выше этого уровня оседлых
розничных торговцев - на еще более высоком уровне - на­
ходил ось меньшинство из должностных лиц и богатых тор­
говцев (тeliores, divites), которые монополизировали опто­
вую торговлю. Эти две группы едва терпели странствующих
торговцев, разносчиков и «иноземцев», а также «перекуп­

щиков», то есть розничных торговцев, и подчиняли их стро­

гим ограничениям. Но городская коммерция, при ее огра­

ниченном масштабе, малых ресурсах, не слишком больших
запасuх и к тому же скованная суровыми правилами, не за­
нималась крупными операциями.

Именно по этой причине крупные торговцы ~ те, кто

торговал пряностями, галантереей, шкурами и мехами, ор­
ганизаторы перевозок, судовладельцы и банкиры - органи­
зовали торговлю нового рода, с более широкой областью
охвата, то есть в масштабе всей страны и в международном
масштабе. Такие купцы специализировались на торговле
предметами роскоши, пряностями, тонкими тканями, меха­

ми и сырьем для мануфактур, а также занимались кредит­

ными операциями и организацией таких торговых пред­
приятий, которые требовали использования больших
капиталов, но и приносили большие прибыли. Поэтому куп­
цы, бравшиеся за коммерческие дела этого рода, часто
объединяли свои ресурсы и делили между собой риски при­
бьmи. Христиане начали вытеснять евреев из этой крупно­
масштабной коммерции, и ведущее положение в ней скоро
заняли итальянцы. Они организовывали коммерческие об­
щества с ограниченной ответственностью, в которых объе­
динялись вместе капиталисты, купцы и их агенты. С сере­
дины ХН в. они служили посредниками между народами
христианского Запада и народами Востока. Предприимчи-

186
вые, изобретательные, хитрые, порой неразборчивые в сред­
ствах, эти уроженцы Ломбардии, Генуи, Лукки, Сиены и
Флоренции посьmали свои купеческие караваны на ярмар­
ки, создавали одну коммерческую компанию за другой и
один склад за другим и были чем -то вроде королей коммер­
ции в Центральной Италии, Франции, Испании, Англии и
на юге Германии. В 1292 г. в Париже бьmо шестнадцать ита­
льянских торговых фирм. Процветающие колонии итальян­
ских купцов сушествовали в Неаполе, Барлетте, Ниме, Мон­
пелье, Лондоне и многих других городах. Итальянские
купцы - ломбардцы, как их называли, - 200 лет бьmи ис­
тинными хозяевами международной торговли.
Вскоре купцы Каталонии, Прованса и Лангедока тоже
объединились для участия в этой торговле, а торговцы из
Северной Франции, из области вокруг Парижа, Нормандии
и Пикардии, а также из Фландрии и Рейнланда с конца Х! в.
объединились в гильдии, то есть общества для взаимной за­
щиты, похожие на Сент-Омерскую гильдию (1072-1083).
Вскоре они начали создавать мощные союзы федеративного
типа, которые назывались ганзы, а в ХН и ХН! вв. эти купе­
ческие федерации приобрели огромное могущество. Одна
такая Ганза, целью которой бьmо облегчить ведение торго­
вых дел на ярмарках Шампани, вначале состояла из семна­
дцати городов, а в конце своего существования охватывала

шестьдесят городов Шампани, Пикардии, Геннегау (Эно),

Фландрии, Франции, Нормандии и Брабанта. Сушествовала
также Лондонская ганза, столицей которой бьm Брюгге. Она
включала в себя тоже семнадцать городов, в числе которых
бьmи Ипр и Лилль, а ее задачей бьmо регулирование торгов­
ли, в первую очередь торговли шерстью, с Британскими
островами. По этому же образцу бьm создан знаменитый не­
мецкий Ганзейский союз, задачей которого было монопо­
лизировать торговлю северных стран с Западом. В Англии
тогда же возникла Компания торговцев главным товаром
(Merchants of the Staple, 1267), объединившая английских
торговцев- экспортеров сливочного масла, сыра, соленого
мяса, шерсти и металлов на главные оптовые рынки (кото­
рые тоже назывались stap/es) в Кале, Брюгге, Антверпене и
Дордрехте.
Достойны похвалы работы по восстановлению дорог,
речных путей и транспортных средств, предпринятые в не-

187
которых случаях по инициативе крупных феодалов, но в
основном по инициативе городских правительств, купече­

ских компаний, церкви и центральных правительств. Во

Франции появились первые королевские шоссе, а в Коро­
левстве обеих Сицилий, Германии и Нидерландах бьши про­
ложены военные или национальные дороги (heerstraten).
Церковь организовывала религиозные братства мостострои­
телей, которые назывались Братья-понтифики (по-француз­
ски Freres Pontifs); самое знаменитое из них было основано
французским пастухом из горной области Виваре - святым
Бенезе, у которого позже появились подражатели в Италии.
Благотворный дух соревнования в течение трех столетий
увеличивал число деревянных и каменных мостов, и как раз

в этот период были построены мосты Авиньона, Пон-Сент­

Эспри, Лиона, Парижа, Тура, Лондона, Стратфорда, Фло­
ренции и испанской Валенсии. Шла война против разбой­
ников, и была сделана попытка расчистить непроходимую
чащу пошлин и платежей. Главные дороги континентальной
Европы, которые соединяли Италию, Францию и Централь­
ную l:вропу и шли через Женеву, пере валы Мон-Сени, Сен­
Бернар, Сен-Готард, Шплюген и Бреннер, наполнились
купеческими караванами, и то-же произошло с дорогами в

долинах Роны, Рейна, Мааса, Шельды, Сены, Луары и Га­

ронны, которые вели в западную часть Европы или же через
перевал Ронсеваль через Западные Пиренеи либо через кот­
ловину Сердань через Восточные Пиренеи - в Испанию.
Речной транспорт был развит еще больше, чем сухопутный,
из-за его более высокой скорости и большой грузоподъем­
ности: одно речное судно могло перевезти столько груза,

сколько 500 вьючных животных. Судоходные реки были

улучшены с помощью плотин, наклонных плоскостей и
шлюзов-ворот: шлюзы с камерой тогда еще не были изо­
бретены. С помощью очень разных по типу речных судов, в
том числе малого размера, многочисленные транспортные

компании-ганзы, например Союзы водных торговцев Пари­

жа, нижнего течения Сены и Руана, созданные в 1315 г.,
перевозили все виды продукции и товаров. Вся речная си­
стема Запада, от Гвадалквивира, Эбро и По до рек Северной
Германии, стала, особенно с ХП в., сетью торговых путей с
очень интенсивным движением. «Ярмарочные» города, то
есть речные порты, например Кремона, Арль, Ньор, Дуэ,

188
Мехелен (Малин), Дуйсбург, Кельн, Франкфурт, Регенс­
бург, развивались благодаря этой активной навигации. Ста­
раниями церковных или городских торговых объединений
или даже государства были созданы первые более или менее
регулярно работавшие транспортные службы, пере возившие
пассажиров в каретах, письма с помошью курьеров и товары

на возах. Почтовая служба появилась в Италии в ХН в., а в

Германии - около 1237 г. На горных перевалах выросли го­
стиницы и убежища - такие, как те, которые основал в Аль­
пах святой Бернар из Ментоны. Путешествия становились
все легче и быстрее. Теперь грузовые возы могли перевез­
ти груз из Парижа в Геную за тридцать пять дней. Курьеры
банков доезжали от Флоренции до Неаполя за пять или
шесть дней, а купеческие обозы с охраной - за десять или
двенадцать.

Коммерция нашла неизвестное ей раньше средство осво­

ения новых территорий - увеличение количества денег - и
выпускаемых, и находящихся в обороте, а также новое
учреждение - кредит. Именно благодаря этому денежная
экономика развивалась, вытесняя варварскую экономику

бартера и натурального обмена. Она возникла в Италии и

Нидерландах и 01Туда распространилась на другие страны
Запада. Запасы металлов постепенно увеличивались благо­
даря торговым связям с Востоком и разработке месторожде­
ний драгоценных металлов. Некоторые просвещенные пра­
вительства, например в купеческих республиках Италии, в
Королевстве обоих Сицилий и королевстве Англия, в граф­
стве Фландрия и, на короткое время, вправление Людови­
ка IX Святого во Франции, проводили мудрую политику
стабильной денежной системы, которая очень благоприятна
для развития торговли и является полной противоположно­
стью губительной привычке менять денежную единицу и
иметь много разновидностей одной и той же единицы, ко­
торая сохранялась в большинстве государств. Норманнские
(происходившие из Нормандии) короли Южной Италии и
купеческие республики Флоренция и Венеция, усвоившие
опыт Византии, а также графы Фландрии, короли Англии,
Франции и Кастилии и Гогенштауфены в Германии, учив­
шиеся у итальянцев, - все они выпускали либо золотые мо­
неты - тари, цехины, дукаты, су, марабутины, мараведи,
либо серебряные монеты - денье, динары, турнуа, паризи,

189
имевшие постоянную стоимость и всегда одинаковое соот­

ношение составных частей в сплаве, из которого сделаны. В

особенности золотые монеты, в перечень которых надо еще
добавить византийский безант (номизма), очень способство­
вали прогрессу международной торговли, дав Западу почти
неизвестный до этого способ платежа.
ДО XI в. существовали только примитивные виды кре­
дита - единственные, которые подходили для натуральной
экономики, в которой не было ни активного производства
для рынка, ни широкого распространения торговли. Тогда
были известны только займы для использования или по­
требления, которые люди брали для удовлетворения про­
стейших жизненных потребностей, - то есть займы нату­
рой и займы под залог. Церковь считала, что брать любые
про центы за такой кредит - ростовщичество. Но нужды
торговли и промышленности привели к появлению займов
для производства, когда данный взаймы капитал служил
заемщику для расширения его предприятия и увеличения

прибылей. С этих пор стало трудно соблюдать старые стро­

гие правила, и было придумано много различных способов,
чтобы обойти их. Например, требование процента в дого­
воре ~крывали, указав, будто капитал больше, чем в дей­
ствительности, или делали это с помощью всевозможных

компенсационных платежей, начислявшихся главным об­

разом за любую задержку в возвращении займа.
Даже знатоки канонических церковных правил, продол­
жая запрещать как ростовщичество взимание процентов с

займов, предназначенных для потребления или использо­

вания (которые, впрочем, становилось трудно отличить от
остальных видов займа), вслед за святым Бонавентурой и
Иннокентием IV, признали законной плату за капитал,
вложенный в коммерческие или промышленные предпри­
ятия, если преднриятие связано с риском (damnum еmег­
gens) или заимодавец временно лишался возможности
пользоваться своим капиталом (/uсrum cessans). Нам извест­
но, что в XIII в. папы, преследуя ростовщиков, в то же
время брали под свое покровительство итальянских банки­
ров - предоставляли им защиту в церковных судах и угро­

зой религиозного осуждения заставляли должников возвра­

щать им займы. Позже светские юристы XIV в. вслед за
Бальдусом провозгласили законность договоров, предусма-

190
тривающих взимание процента, а затем и всех займов под
проценты.

Тем временем, чтобы избежать громогласных угроз

церкви или процесса в медлительном церковном суде, кре­

дит стали предоставлять на новых условиях, и так возник­

ли формы кредита, лучше приспособленные к потребно­

стям коммерции, - например, продажа с правом выкупа

или с гарантией, ссуды под ценные бумаги с правом их вы­

купа или под пожизненную ренту, займы под залог недви­
жимости и, в первую очередь, ссуды на условиях товари­

щества на вере, под обеспечение в виде металлических

денег либо золотых или серебряных слитков, а также займы
под залог судна или судна вместе с грузом - последний
вид ссуды применялся в крупных морских коммерческих

предприятиях. С ХIII в. процентная ставка в ведущих ком­

мерческих странах, например в Италии и Южной Герма­
нии, упала до 10, 12 или 17 процентов для коммерческих
предприятий, а в других странах, например в Англии и
иногда во Франции, поднялась до 15, 20, 25, 43, 50 и даже
80 процентов.
Бумажные деньги, которые уже бьmи в обращении у ви­
зантийцев и арабов, появились и на Западе через посред­
ство итальянцев, южнофранцузских торговцев, каталонцев
и фламандцев в виде кредитных и платежных писем -
предшественников современных чеков, а также в форме
переводных векселей и «ярмарочных» векселей, позволяв­
ших торговцу не платить наличными. На крупных ярмар­
ках была введена система расчетов путем оплаты или за­
чета долгов, в которой платежи могли быть отсрочены и
существовало комиссионное вознаграждение за них. С по­
мощью этих средств торговлю можно бьmо вести на гораз­
до более обширной территории.
Обменом денег и банковскими операциями стал зани­
маться особый слой людей - менялы и банкиры. Первые
должны бьmи определять соотношение между бесчислен­
ными монетами того времени, и их роль стала уменьшать­

ся по мере увеличения оборота бумажной валюты. А вот

значение вторых все возрастало. Предоставив евреям об­
служивать простой народ и играть главную роль в предо­
ставлении займов под обеспечение или залог, что было
рискованно и оттого невозможно без получения процент-

191
ных платежей (сумма которых иногда доходила до 80 про­
центов), а потому считалось ростовщичеством, навлекало
на заимодавцев ненависть народа и обращало против них
алчность правителей; христианские заимодатели повсюду
объединялись и внедряли новые формы кредитования. Ря­
довые менялы-евреи становились жертвами ВЫСЬVIки, кон­

фискации или резни, а христианские банкиры-аристократы

процветали в аббатствах, в тысячах торговых домов
рыцарей-храмовников и, главным образом, в бесчисленных
конторах ломбардцев и кагорцев.
Орден храмовников (тамплиеры), имевший деловые свя­
зи по всему Востоку и по всему Западу, осваивал крупные
операции с международным капиталом в то же время, что и

итальянские банкиры, но итальянцы вступили в состяза­

ние с рыцарями, одолели их и в 1307 г. завладели большей
частью коммерции ордена. Торговые города Италии, кото­
рые с ХН в. стали активно выполнять функцию посредников
между левантинской торговлей и торговлей стран Запада,
объединились, чтобы поставить все разнообразные формы
кредита на службу коммерции. Во всех городах центральной
и северной частей полуострова - в Венеции, Кремоне, Бо­
лонье, Пьяченце, Парме, Асти, Кьяри, Генуе, Лукке, Сиене,
Пистойе, Риме, Пизе, Флоренции - возникали одна за дру­
гой компании купцов-банкиров. Первоначально они состо­
яли из членов одной семьи или из граждан одного и того же
города и скоро стали объединяться в союзы и картели для
борьбы между собой за рынки или для господства на рын­
ках. В их распоряжении была мощь объединенного капита­
ла, которую обеспечивало заключение союза, и сильная гиб­
кая организационная система, и потому они раскинули сеть

своих агентств от Сирии и Кипра до Северной Африки и

Западной Европы. Почти 300 лет христианский мир был
обязан считаться с этими могущественными капиталистами
из Ломбардии, Тосканы или Кагора (Каора), поскольку без
этих семей - Риккарди, Барди, Перуцци, Скали и других им
подобных - стало невозможно вести крупномасштабные
торговые операции. С середины ХIII в. первое место среди
них занимали флорентийцы, затмевавшие своих конкурен­
тов из Сиены и Лукки.
Этих людей было огромное множество и в Леванте, и в
странах Запада, а их экономическая деятельность была та-

192
кой же непрерывной, как разнообразной. Они имели от­
деления своих компаний в Акре и Фамагусте, в Южной
Италии, а также во Франции, где они полностью господ­
ствовали на ярмарках Шампани и Парижа, в котором име­
ли шестнадцать торговых домов. Они были хозяевами фла­
мандского рынка в Брюгге и английского рынка в Лондоне.
а также проникали в Центральную и Северную Европу.
Они занимались и собственной оптовой торговлей, и тран­
спортным делом, и торговали как товарами широкого по­

требления, так и предметами роскоши. Они покупали и

продавали зерно, вино, растительное масло, пряности, са­

хар, сырье, например дерево, шерсть, шелк, хлопок, лен,

коноплю, металлы, краски, а также лекарства, промышлен­

ные товары, например шерстяные изделия, льняные и

хлопчатобумажные ткани, обработанные металлы и кожу,

стеклянные изделия, произведения искусства и картины.

Они организовывали пере возку грузов по суше и по морю.

Они занимались территориальным и морским страховани­
ем. Они возглавляли или организовывали крупные про­
мышленные и коммерческие предприятия. Они получали
деньги по пере водным векселям и погашали долги. Они от­
крывали текущие счета и решали торговые дела с помощью

трансферта или клиринга. Они выставляли и акцептовали

переводные векселя. Они, вместе с рыцарями-храмовни­
ками, первыми создали депозитные и учетные банки и ор­
ганизовали государственный и частный кредит. Они при­
нимали в депозит деньги и ценные предметы с условием

возвратить их по требованию вкладчика и выдавали кви­

танции. Они выдавали заем не только под векселя, но и
под закладные на недвижимость и под товары, по ставкам

от 4 до 175 процентов. Их клиентурой были все богатые

или хотя бы обеспеченные слои общества, а также корпо­
рации. Среди их должников были муниципальные респуб­
лики, например Флоренция и Генуя, коммуны, например
Руан, а также епископы и аббаты. В XIII в. архиепископ
Кельнский был должен итальянским банкирам больше
40 тысяч фунтов стерлингов, а каждый французский и ан­
глийский епископ был должен им много сотен фунтов. Са­
мые могущественные правители того времени - графы
Фландрии и Шампани и герцоги Бургундские - занимали
у них крупные для того времени суммы денег. Папы, им-

7 п. Буассонад 193
ператоры, короли Неаполя, Франции и Англии были у них
в долгу. Всего за один год они ссудили королю Франции
Карлу IV около 2 миллионов франков. Они дали взаймы
240 тысяч фунтов стерлингов Эдуарду 1и более 400 тысяч
Эдуарду 111, который в 1340 г. был должен им уже около
1 миллиона 400 тысяч фунтов стерлингов, «стоимость це­
лого королевства», и был вынужден объявить себя банкро­
том, поскольку другого выхода не бьшо.
Эти защищенные властью римских пап банкиры, чье
положение было прочным благодаря их христианской вере
и мощной организации, получали от правителей привиле­
гии и льготы и даже влияли на политическую жизнь с по­

мощью растущего могущества денег. Они предлагали папам

и королям все ресурсы своей организации для формирова­
ния налоговой системы, поставляли им администраторов и
финансовых агентов. Ловкие, находчивые и совершенно
неразборчивые в средствах, они оказывали ценные услуги
в дипломатических делах. Богатство обеспечивало им вы­
сокое, а по сути дела даже господствующее положение в

обществе, особенно в итальянских коммунах и в высших

слоях европейского общества. Этому обществу они приви­
ли привычку К щедрости и даже роскоши и интерес к на­

укам и искусству, а по отношению к простому народу вели

себя со всем высокомерием, характерным для нуворишей.

Они дали среднему классу стран Запада первые уроки ком­
мерции и кредита, дерзко проложили новые пути для тор­

говли и открьши новое широкое поле для экономической

деятельности. Народ, с которого они, по французской по­
говорке, «стригли шерсть и сдирали шкуру», их ненавидел,

правители то преследовали, то обирали, то использовали в

своих целях, и все же они заняли свое место, став одной
из необходимых составных частей нового общества.
Торговля шла не только на ежедневных и еженедельных
рынках городских и сельских округов, где происходил об­
мен местных продуктов на рыночных площадях или в спе­

циальных зданиях, хотя таких рынков с каждым годом ста­

новилось все больше и всюду для них строили здания.

Коммерческая деятельность происходил а также на ярмар­
ках, высокая активность которых стала характерной осо­
бенностью этого периода Средних веков. К этим ярмаркам
много дней шли по дорогам длинные караваны, в которых

194
объединялись купцы всех национальностей. Тяжело нагру­
женные возы сопровождала вооруженная охрана, вместе с

которой ехал и сам хозяин с копьем и щитом. Правители

государств так обогащались благодаря ярмаркам, что госу­
дарственная власть спешила предоставить им особое по­
кровительство, различные виды защиты и привилегии -
например, полную свободу торговать и освобождение от
самых обременительных налогов. Церковь благословляла
ярмарки, брала их под свою защиту и открывала их рели­
гиозными церемониями. Существовали особые суды для
поддержания порядка на ярмарках и обеспечения справед­
ливости сделок, похожие на те, что были прикреплены к
знаменитым ярмаркам Шампани, и дела в этих судах рас­
сматривали канцлеры или хранители ярмарок. В диплома­
тических соглашениях предусматривались охранные грамо­

ты для купцов, чтобы купцам было легче приходить на

заседания такого суда. Находясь в помещении суда, они
пользовались таким же правом убежища, как в святом ме­
сте, и были ограждены от права государства забирать в каз­
ну выморочное имущество и преследовать граждан враж­

дебной страны, а также от всех других видов преследования.

Ради купцов власти однажды отменили сборы, которыми
облагались продовольственные продукты и жилые помеще­
ния. На самых знаменитых из этих ярмарок встречались
коммерсанты из всех стран Востока и Запада. Каждая стра­
на старалась организовать свои собственные ярмарки. В
Англии ярмарочным городом стал Стаурбридж, в Германии
Ахен, Франкфурт и Констанц, в Нидерландах Лилль, Ме­
сен, Ипр и Брюгге, в Кастилии Севилья и Медина-дель­
Кампо, в Италии Бари, Лукка и Венеция.
Но главным образом они процветали в Франции, на пе­
рекрестке дорог, которые вели во все крупные области За­
пада, особенно в Ниме, Бокере и Бордо, Шалон-сюр-Сон,
Кане, Руане, Корби и Амьене. В этом отношении были зна­
мениты по всему миру две французские провинции - Иль­
де-Франс и Шампань. Каждый год с 11 по 24 июня (это вре­
мя называлось Ленди) толпы торговцев съезжались на
равнину Сен-Дени. Еще больше купцов приезжал о на круп­
нейшие ярмарки Шампани, которые проводились раз в год,
одна вслед за другой, с января по октябрь, и каждая длилась
от шестнадцати до пятидесяти дней. Эти ярмарки проис-

195
ходили в Ланьи, Бар-сюр-Об и, в первую очередь, в Про­
вене и Труа.
Шампанские ярмарки имели огромное значение со второй
половины ХН в. до середины XIV в. Встречи коммерсантов
на этих равнинах верхней Сены и Марны, где пересекались
великие европейские пути, соединявшие средиземномор­
ские страны с землями, расположенными вдоль побережий
Ла-Манша и Северного моря или на берегах Рейна и Роны,
привлекали оптовых торговцев и мелких странствующих

продавцов из всех народов Европы - от левантинцев, италь­

янцев и испанцев до фламандцев, немцев, англичан и шот­
ландцев, не говоря уже о самих французах. На этих ярмарках,
обладавших драгоценными привилегиями и находившихся
под особой защитой церкви и графов Шампанских, купцам
бьши гарантированы и безопасность передвижения по стра­
не, и безопасность сделок. Караванам предоставляли про ВО­
дников и охрану, любого, кто попытался бы помешать дви­
жению направлявшихся туда путников, ожидало церковное

наказание, нечто вроде коммерческого отлучения. Пользо­

вание привилеГИЯМI1 и порядок обеспечивала официальная
организация под управлением канцлера или стража ярмарок

(garde des !oires) , которым помогали шерифы, нотариусы,

маклеры, оценщики, зазывалы, носильщики и стражники­

«сержанты». Ярмарки были священными местами между­

народной торговли, где товары продавались и покупались
выгоднее благодаря более низким тарифам и где всем раз­
новидностям коммерции бьша предоставлена полная свобо­
да. Купцы любой национальности и даже любой веры бьши
здесь недоступны для оскорбительных и жестоких прав на
выморочное имущество и на преследование купцов из враж­

дебной страны, на казнь за долги и на физическое ПРИНУЖ­

дение. Здесь они свободно могли заключать сделки любого
рода, даже денежные. Печать стража ярмарок гарантиро­
вала подлинность заключенных ими контрактов, и тексты

этих контрактов составляли нотариусы, подчиненные канц­

леру. Правосудие здесь тоже было особое - быстро брав­

шееся за дело и скоро его решавшее, приспособленное к их
нуждам.

По этим причинам в города Шампани приходили много­

численные купеческие караваны. Среди приезжавших куп­
цов преобладали итальянцы и фламандцы, объединявшиеся

196
под властью своих консулов или под властью старшин, ко­

торых называли капитанами. Здесь они находили множество

огромных многоэтажных погребов (настоящие подземные
города!) и галереи, похожие на восточный крытый рынок
сук, крыши которых опирались на мощные столбы - так что
им было где разместить огромные груды своих товаров. То­
вары распаковывали в течение восьми дней после открытия
ярмарки. Затем начиналась торговля, причем согласно уста­
новленному расписанию, которое называлось деления, в
первые двенадцать дней продавались и обменивались все­
возможные ткани, шерстяные изделия, шелка, муслины,

хлопчатобумажные ткани, ковры, сукна с Востока и Запада.

Затем сержанты кричали «Hare! Hare!» «<Кончай торговлю!»).
После этого начиналась ярмарка кож, шкур и мехов. Она
продолжалась восемь дней и закрывалась таким же образом.
За эти два отрезка времени совершалось бесчисленное мно­
жество сделок в торговле лошадьми, скотом, винами, зер­

ном, сельдями, солью, жиром, салом и прочими товарами,

продаваемыми на вес (avoir du poids), а также сырьем -

шерстью, льном, коноплей, шелком-сырцом и прежде всего
красящими веществами, лекарствами, пряностями и саха­

ром. На эти ярмарки приходили закупать нужные товары

толпы клиентов - оптовые и розничные торговцы, разнос­

чики и обычные покупатели от феодалов и жителей посел­

ков до крестьян.

Самой необычной и характерной особенностью этих

больших собраний было то, что на них можно было не
только открыто вести крупную международную торговлю

товарами, но и торговать самими деньгами. Кредитные

операции здесь можно было осуществлять совершенно сво­
бодно. На двенадцатый день даже начиналась ярмарка ме­
нял и банкиров. В течение четырех недель они держали на
ярмарке свои прилавки или столики, мешочки с деньгами

и весы, чтобы взвешивать слитки и монеты, а в течение

еще пятнадцати дней они занимались погашением долгов
и проверкой счетов, накопившихся с начала ярмарки.
Существовали специальные курьеры (coureurs de hare),
разносившие адресатам указания банкиров и банковских до­
мов, сообщения об обменных курсах и курсах валют, тратты
(чеки) и распоряжения о платежах. В последние две недели
появлялись «курьеры по платежам», которые сообщали

197
представителям банков, какая сумма должна быть собрана
или выплачена. Выдавалось огромное количество займов,
поскольку в эти дни их было разрешено предоставлять, а
процентная ставка по ним колебалась от 6 до 30 процентов,
и принимал ось много платежей не только от купцов, но и от
дворян-должников, живших по всему Западу. Законы раз­
решали заимодателю подать жалобу в суд на непослушного
должника и взыскание долгов.

Переводные векселя, которые назывались «ярмарочные

письма», выдавались и оплачивались и при необходимости
скреплялись официальной печатью. Практиковались пере­
уступка долгов, клиринг и отсрочка платежа до другой яр­
марки. Именно здесь возникла первая крупная междуна­
родная биржа и бьш открыт первый международный рынок
продуктов. В продолжение всего времени ярмарок на них
толпились люди со всех концов мира. Они толкали друг
друга на улицах городов Шампани, останавливались у лот­
ков, проталкивались один мимо другого, чтобы попасть на
представления шутов и жонглеров, теснились в кабачках,
которые бьши полны женщин легкого поведения. Следует
отметить необычную терпимость: на ярмарках были раз­
решены азартные игры, и за незаконные удовольствия не

полагал ось никакого наказания тому, кто не занимался

ими профессионально.
Во всех отношениях ярмарки обладали невероятной
притягательной силой, и их расцвет был одним из важней­
ших шагов на пути прогресса западной торговли. Они со­
единяли разные сословия и народы и способствовали уста­
новлению мира в христианской Европе. Они открьши путь
для идей коммерческого законодательства, которые были
шире, чем концепции гражданского права. Они выводили
торговлю на уровень целой страны и международный уро­
вень и этим порождали в людях дух предприимчивости.

Они во многом способствовали прекращению экономиче­

ской изоляции, в которой Запад жил во время раннего
Средневековья, на них начался неудержимый процесс фор­
мирования денежной экономики.
Морская торговля, которая бьша очень слабой в первые
пять столетий Средневековья, стала развиваться со времени
Крестовых походов и переживала прогресс, подобный тому,
который происходил в сухопутной торговле благодаря яр-

198
маркам. Плавание по морям стало легче, поскольку Запад
стал чем-то вроде единой христианской республики и по­
тому, что западные народы проникли в страны Севера и Ле­
ванта. Судоходство стало более активным и менее опасным.
Ненавистное торговцам право юi разбитые суда, позволяв­
шее отобрать у владельца принадлежащий ему груз, если тот
находился на потерпевшем крушение корабле, бьmо отме­
нено в Италии, Каталонии, Франции и Англии. Было огра­
ничено и упорядочено применение патентов, которые раз­

решали нападать на суда жителей какой-нибудь страны,

делая судовладельцев ответственными за провинности их

соотечественника или группы соотечественников. Были со­

ставлены сборники морских законов - например, кодекс
города Трани и Марсельский кодекс, сборники обычаев
Тортосы и Барселоны, Олеронские свитки (свод законов,
который стал основой морского права многих европейских
стран, в том числе Англии и Франции. Составлен в ХН в. на
французском острове Олерон в Бискайском заливе. - Пер.)
и Законы Висбю (сборник морских законов, составленный
в конце XIV в. под влиянием Олеронских свитков в городе
Висбю на острове Готланд. Также стал одной из основ евро­
пейского морского права. - Пер.), которые регулировали
вооружение кораблей, работу лоцманов, морские риски и
портовые сборы. Для защиты торговли и для разрешения
возникающих в связи с ней судебных споров бьmи созданы
особые суды - морские консульства на кораблях, обычные
консульства, морские суды, mercanzie, и адмиралтейские
суды в приморских городах. Появились морские страховые
полисы, по которым в страховом случае выплачивалась сто­

имость кораблей и груза, а правительства западных стран

объявили войну пиратам, однако эта война шла неравномер­
но - то сильнее, то слабее, а потому власти не всегда имели
успех, хотя временами действовали очень энергично.
В это же время началось строительство маяков и были
приняты меры для поддержания в хорошем состоянии пор­

тов. Шло строительство верфей, главным образом в Вене­

ции, Генуе, Марселе и Барселоне. Наряду с малотоннажны­
ми судами кораблестроители спускали на воду транспортные
корабли грузоподъемностью от 500 до 600 тонн (ussiers), ко­
торые могли перевозить от 1 тысячи до 1500 пассажиров.
Для защиты торговли государства Запада создавали свои

199
первые флоты. Самыми сильными флотами обладали Вене­
ция, Пиза, а также Генуя, которая в 1293 г. имела 200 кора­
блей с 25 тысячами моряков. Каталонцы создавали свой
флот в XIII веке, французские короли из династии Капетин­
гов делали это тогда же, и в результате Франция имела сна­
чала 118, а позже 200 кораблей и на них 20 тысяч моряков.
Быстро развивалось морское судовождение благодаря ис­
пользованию компаса. Он был заимствован у арабов (точ­
нее, у моряков с подвластных арабам земель, у сирийских
мореплавателей. - Ред.) и усовершенствован сицилийскими
моряками, которые первыми догадались закрепить магнит­

ную стрелку на вращающемся стержне. Итальянцы и ката­

лонцы составили первые карты морей. Хотя навигация про­
должалась только шесть месяцев в году, весну и лето, она

приобрела огромные размеры, несмотря на высокую цену

фрахта, на непоследовательность и постоянные изменения
налоговых законов и обычаев.
Интересы коммерции заставляли государства заключать
друг с другом первые торговые соглашения и даже вынуж­

дали христиан первыми начинать переговоры о заключении

соглашений с мусульманами. Власти приморских стран до­

бивались, чтобы их подданным предоставляли виностран­
ных городах отдельные кварталы для проживания и склады,

а иногда, как в Леванте, и судебные привилегии, за соблю­

дением которых должны бьmи следить консулы и старшины,
а также охранные грамоты и гарантии безопасности. Госу­
дарства, где была развита коммерция, уже вели между собой
жестокую экономическую борьбу, которая часто определяла
основное направление их политики. Торговля стала теперь
одним из великих источников богатства, и потому в нее шли
самые энергичные и сообразительные представители наро­
дов Запада. Средиземное море, которое тысячу лет было
колыбелью цивилизации, снова стало центром самой актив­
ной коммерческой деятельности, оттеснив с первого места
путь по Дунаю, который связывал жителей Запада с визан­
тийским Востоком в Средние века. Крестовые походы пре­
вратили это море в «латинское озеро», где могли без всяких
ограничений соперничать между собой итальянские респуб­
лики и города Прованса, Лангедока и Каталонии. Республи­
ки разместили конторы своих торговых домов во всех го­

родах Леванта, в Египте, в Киликии (Малой Армении), на

200
Кипре, в Константинополе, Барселоне, Нарбоне, Монпелье,
Арле, Сен-Жиле, Марселе. Больше всех обогатились Генуя,
Пиза и Венеция, которые наживались на перевозке по морю
крестоносцев и паломников или на торговле восточными

товарами. Их жители отправлялись в Александрию, Тир,

Фамагусту, Трапезунд и Константинополь за пряностями,
сахарными сладостями н сладкими винами, лекарствами и

красителями, жемчугом и драгоценными камнями, духами

и изделиями из фарфора, шелками и тканями с золотыми и

серебряными нитями, муслинами и хлопчатобумажными
материями, коврами, стеклянными изделиями, оружием из

дамасской стали и ювелирными украшениями, поступавши­

ми с Востока. На Черном и Каспийском морях они скупали
зерно, рыбу, шкуры и, несмотря на запреты, даже рабов, ко­
торыми тоже торговали. Они привозили в Левант продук­
цию Запада - зерно, шерстяные изделия, льняные ткани и
необработанные металлы.
Венеция своим величием была обязана торговле. Этот
город на островах в лагуне возник еще в V в., но возвысился,
когда подчинил своей власти Адриатику (1002) и добился в
1082 г. хартии о привилегиях, которая дала его гражданам
право в течение 100 лет беспошлинно торговать в землях,
подвластных Восточной Римской империи. В 1204 г. (когда
горе-крестоносцы 4-го Крестового похода захватили по на­
ущению Венеции Константинополь. - Ред.) Венеция созда­
ла обширную колониальную империю на островах Эгей­
ского моря, овладела ключами от Дарданелл и Босфора и
попыталась забрать в свои руки не только торговлю с Леван­
том, но и торговлю на Черном и Азовском морях, где она
основала контору своих купцов в городе Та на (в устье реки
Дон близ совр. города Азов), и попыталась начать плодо­
творную торговлю с Дальним Востоком, послав туда для раз­
ведки торговых путей своих путешественников, из которых
самым знаменитым стал Марко Поло.
Генуя также основала фактории от Корсики до города
Кафы (совр. Феодосия (Феодосией была и с vl в. до н. э.
(основание) дО XIII в.), где генуэзцы и евреи, а с 1475 г.
турки занимались работорговлей - скупали оптом захва­
ченных татарами на русских землях пленников, а затем

пере продавали в страны Средиземноморья и Ближнего и

Среднего Востока. Всего в период с середины XHI в. до

201
1770 - начала 1780-х гг. (ликвидация последнего осколка
Золотой Орды - Крымского ханства) через Крым, в основ­
ном через Кафу, было вывезено на продажу от 4 до 7 мил­
лионов рабов (в основном русских, в том числе украинцев).
Именно прекращение притока рабов отсюда после утверж­
дения господства на Черном море Османской империи
(1453-1475) привело западноевропейцев к необходимости
поиска рабов в Африке, что сильно стимулировало Вели­
кие географические открытия. - Ред.) на краю Великой
Русской равнины, обосновалась на Хиосе, а в 1261 г. стала
господствовать в торговле с Византией, где ее СОЮЗЩ1КИ,
семья Палеолог, сумели восстановить Византийскую импе­
рию (изгнав крестоносцев из Константинополя). Она спо­
рила с Венецией за рынки Леванта, а за рынки Северной
Африки и Испании с жителями Пизы и в конце концов
победила пизанцев. Генуя построила себе флот на Каспий­
ском море, пыталась монополизировать торговлю с Росси­
ей и выжать в свой карман доходы от значительной части
торговли со Средней Азией. Венецианцы и генуэзцы при­
обрели на этой торговле огромные богатства, но во второй
половине ХН в. бьmи вынуждены очень неуклюже ·отка­
заться от своей доли в этой торговле и уступить ее купцам
из Прованса, Лангедока и Каталонии.
На востоке и в центре христианской Европы Испания,
Западная Франция, Нидерланды и Германия упорно рас­
чищали себе места в ряду коммерческих государств, и каж­
дое из этих мест становилось все больше. Во всех этих краях
и сухопутная, и морская торговля приобрела невиданный
прежде размах. Купцы непрерывным потоком двигались по
двум великим международным торговым путям. Один из
этих путей - по реке По, затем через Альпы и по Дунаю -
связывал Геную и Венецию с Веной, Аугсбургом, Нюрнбер­
гом и Констанцем, другой - по Роне и Соне - соединял
средиземноморскую и левантинскую (то есть государства
крестоносцев в Леванте. - Ред.) Европу с Западной Европой
через коммерческие центры Шампани, Иль-де-Франс и
Фландрии, а по рекам Маас и Мозель даже с рейнскими зем­
лями. Морские пути Атлантики, на которых в раннем Сред­
невековье было так мало народу, теперь оживились и на­
полнили радостной жизнью порты Галисии и Бискайи, через
которые в страны Запада отправляли соль, вино, раститель-

202
ное масло, свинец, олово и железо. Но главным бьmо то, что
стали активно работать французские порты. В ХН в. ожил
Бордо, одновременно с ним развивалась Байонна и была
основана Ла-Рошель. Нант, Руан; Онфлёр и Дьеп тоже обо­
гатились благодаря торговле с Британскими островами и
Нидерландами. Соль, зерно, вино, мед" фрукты, шерсть, ко­
нопля, воск и французские льняные ткани активно обмени­
вались на шерсть, шкуры, необработанные кожи, жир, со­
леное мясо, медь, свинец и олово из Англии и изделия
фландрских мануфактур. Вскоре преимущества такой тор­
говли привлекли внимание итальянцев, и те в начале XIV в.
тоже установили торговые связи с Нидерландами с помо­
щью венецианских галер, которые раз в год отправлялись в

Слёйс, порт города Брюгге.

Англия, которой бьmо достаточно богатства, имевшегося
у нее как у привилегированной сельскохозяйственной стра­
ны, еще не предчувствовала свою будущую судьбу торгового
государства. А вот Германия пыталась стать сильной на
море. Торговые города севера страны, из которых самым
активным был Любе к, объединились в великий союз, из­
вестный под названием Ганза, в ХН! в. (1241 г.). Они желали
стать монополистами на двух морях, которые христианские

народы Запада лишь недавно открыли для себя, - Северном

и Балтийском. По этим морям купцы доставляли в страны
Запада рыбу и, что было важнее всего, сырье - лес, жир,
деготь, шкуры, кожу и меха, приобретенные в обмен на про­
дукцию, произведенную в Леванте, и на товары из Южной
и Западной Европы.
За 250 лет торговля вышла далеко за те пределы, которых
достигла в античную эпоху, преобразовала христианскую
Европу и произвела настоящий переворот в истории труда.
Создав множество новых рынков, она способствовала
развитию промышленного и сельскохозяйственного произ­
водства. Прежняя экономика, где хозяйственная жизнь бьmа
ограничена пределами поместья, бьmа вынуждена изменять­
ся и становиться открытой для прогресса. Рост потребления,
возникновение связей с другими странами, рост объемов и
усложнение структуры движимого имущества - все это за­

ставляло владельцев земельного капитала приспосабливать­

ся к новым условиям экономической жизни, распахивать
новые поля и стараться увеличить доход со своих земельных

203
владений путем освоения остававшихся нетронутыми зе­
мель, чтобы спастись от разорения, которое постоянно угро­
жало беспечным или недостаточно предприимчивым зем­
левладельцам. Промышленные мастерские стали действовать
активнее: теперь они работали не только на местный рынок,
но также на рынки регионального и национального уровня,

а иногда даже для международного рынка. Торговля толкала

промышленность вперед, снабжая ее капиталом, сырьем,
заказами и путями сбыта продукции, и этим развивала одно­
временно предприимчивость и разделение труда.

Возникла и становилась все мощнее новая сила - дви­

жимый капитал. Она изменила природу торговли и обо­
рота товаров, заменила натуральную экономику денежной,
придала экономическим отнощениям величайщую гиб­
кость, огромное разнообразие и необычайную щиро:гу и,
путем накопления коммерческих прибылей, способствова­
ла возникновению, возрождению и постоянному росту мо­

бильных и высокодоходных разновидностей богатства. Эта

сила открыла путь формам экономической деятельности,
которые были намного выще всех форм феодальной эко­
номики, и в то же время усиливала торговые и промыш­

ленные слои общества, которые становились соперниками

феодалов, а иногда и равными феодалам. Именно благо­
даря этому плодотворному движению рабочие и крестьяне,
которые теперь были необходимыми орудиями экономиче­
ского прогресса, смогли осознать, как велика их сила, и

добиться для себя свободы. Это преобразование экономи­

ки и общества христианского Запада в значительной мере
было результатом коммерческой революции, которая на­
чалась в конце XI в. потом шла все быстрее.

ГЛАВА 5
Возрожgенuе промыwленносmu
на xpucmuaHCKOM Запаgе в nepuog расцвеmа
Среgневековья

В период раннего феодализма (Х и XI в.) промышлен­

ная деятельность находилась еще в зачаточном состоянии.

При господствовавшем в то время натуральном поместном

укладе экономики редко проводилось различие между тру-

204
дом ремесленника и трудом крестьянина, и промышлен­

ный труд бьш ограничен пределами семьи или поместья.

Существовали только две разновидности промышленного
производства - домашнее (семейное) и поместное (в круп­
ных имениях).
В первом случае каждая семейная группа старалась из­
готовить необходимые вещи для себя и не закупать ничего
на стороне. Вторым способом правящие слои общества -
землевладельцы и духовенство - получали для себя това­
ры, изготовленные многочисленными группами крепост­

ных работников разных профессий, для которых их занятие

бьшо наследственным в семье, - это были мельники, пе­
кари, пивовары, ткачи, портные, кожевники, сапожники,

каменщики, плотники, кузнецы, гончары, оружейники и

даже золотых дел мастера. Например, пекари из имений,
при надлежавших капитулу (то есть братии. - Пер.) собора
Святого Павла в Лондоне, должны бьши поставлять для его
каноников (то есть соборных священников. - Пер.) 40 ты­
сяч буханок хлеба в год, а пивовары этих же имений по­
ставляли соборному священству 67 800 галлонов пива. Как
крепостной земледелец должен бьш платить господину за
аренду земли натурой и услугами, так и крепостной ремес­
ленник был обязан выполнять для господина работу по
своему ремеслу или платить ему налог готовыми изделия­

ми. При таком порядке промышленное производство было

вынуждено выпускать мало продукции и оставалось чуж­

дым прогрессу, поскольку не существовало индивидуаль­

ной выгоды, способной его стимулировать. Существовали

также, отдельно от господствующего промышленного про­

изводства в мастерских поместий, остатки сословия город­

ских ремесленников, особенно в Италии и Франции. Они
работали в при городах или в черте города. Но здесь так же,
как и в сельской местности, ремесленник бьш подневоль­
ным человеком и находился под властью феодала; у него
было мало клиентов и узкое поле деятельности.
С ХI в. началось, под влиянием многих факторов, ко­
ренное прогрессивное преобразование структуры промыш­
ленного производства. Самое сильное влияние оказал
подъем денежной экономики и торговли: он дал и посред­
никам, и ремесленникам то, чего у них раньше не было, -
капитал, достаточное количество сырья и широкие рынки.

205
Поэтому вначале купцов и ремесленников часто объединя­
ли в одну категорию «торговцев» (mercatores). Именно в тех
областях Запада, где снова возникла торговля, промышлен­
ность также получила первый импульс к возрождению, и
города, ставшие колыбелью для коммерции, также стали
питательной средой и для промышленного производства,
которое вырвал ось из сонных феодальных имений. В тече­
ние многих веков промышленность развивалась в форме
городского производства, которое с этих пор затмевало со­

бой и домашнее, и поместное производство, привлекало в

свои мастерские сельских тружеников и привело к огром­

ному увеличению числа ремесленников.

В это же время расширялся круг потребителей товаров

и поле деятельности для обмена, а это стимулировало рост
производства в мастерских. И в мирное, и в военное время
Запад через коммерцию, через путешествия, через Кресто­
вые походы знакомился с методами промышленного про­

изводства и с более совершенными византийскими и му­

сульманскими формами организации промышленности. Он
прошел эту школу и вскоре сравнялся со своими учителя­

ми, а в некоторых случаях превзошел их. Италия и Фран­

ция, в свою очередь, стали великими инициаторами и дви­

жителями прогресса и промышленной революции. Этой

революции способствовали также умные действия монахов
(в особенности из французских орденов), правителей и гО­
родских правительств.

Изменились даже орудия производства. Все шире ис­

пользовалась сила ветра и воды, и в некоторых отраслях

промышленности наряду с ручным трудом стала приме­

няться механизация. Ручной труд достиг высокого уровня

мастерства в текстильном производстве и в художествен­

ных ремеслах, которые часто достигали ни с чем не срав­

нимого совершенства благодаря старательному обучению

работников и высокому уровню исполнения. _
Самыми активными отраслями промышленного про из­
водства в этой городской среде были те, которые можно
объединить под названием мелкое ремесленное производ­
ство. Стал формироваться особый класс людей, не зависев­
ших от какого-либо имения, отличавшийся от класса зем­
ледельцев. Эти люди обладали техническими знаниями и
жили за счет своего ремесла, которое в Средние века на-

206
зывали их искусством. При таком экономическом укладе
ремесленник (который на английском и французском язы­
ках назывался artisan от слова art - искусство) иногда ра­
ботал один, а иногда вместе с несколькими помощниками
в своей мастерской. Он был главой своего предприятия и
выбирал себе профессию свободно, в зависимости от своих
способностей. Но главным было то, что он работал на ры­
нок - для жителей всего города или всего края, а не толь­
ко господина и господского поместья. Выплачивая опреде­
ленные денежные сборы своим бывщим господам, такие
ремесленники покупали этим право распоряжаться трудом

своих рук. Ремесленник был собственником своих инстру­

ментов и изготовленной им продукции.
Они занимались своим ремеслом в разных условиях.
Иногда ремесленник работал дома один или вместе с члена­
ми своей семьи над заказами, выполнение которых не тре­
бовало узкой специализации. Эта приспособленная к усло­
виям города разновидность домашней промышленности
справлялась с удовлетворением потребностей узкого круга
потребителей. Но рядом с домашней промышленностью
развивался наемный труд, и феодалы позволяли увеличи­
ваться числу наемных работников, чтобы получать с них на­
логи. Этот труд бьш организован более независимо. Ремес­
ленник работал по заказу сдельно или поденно в своем
помещении или в чужом доме, материалы ему присылали

заказчики, но инструменты были его собственные. Ему не

бьши нужны ни капиталы, ни посредники: заказчик сам пла­
тил ему деньгами или натурой. У него не всегда бьша работа,
но, по крайней мере, он был совершенно свободен и брал
всю плату за работу себе. Однако ни домашние, ни наемные
рабочие не занимались тем активным производством това­
ров для рынка, а эволюция средневековой экономики шла
так, что именно такое производство становилось необхо­
димым. Поэтому значение и домашнего, и наемного труда
уменьшил ось: они отступили перед новой разновидностью
производства, где работники трудились в мастерских. На­
звание этой новой индустрии - craft - позже стало обозна­
чать в английском языке любую мелкую городскую про­
мышленность и теперь переводится как «ремесло».

В этой индустрии мастерских ремесленник становился

мелким предпринимателем. Центром его деятельности бьша

207
принадлежавшая ему мастерская, в которой он работал вме­
сте с помощниками - членами своей семьи или небольшим
числом учеников или спутников (compagnons). Он владел
всеми средствами производства: во-первых, у него был
капитал - сырье и инструменты, которые он получал или

приобретал у других, а во-вторых, был труд, который он

предоставлял себе сам при поддержке небольшого числа по­
мощников. Из-за своего скромного размера такое предпри­
ятие обходил ось без заемного капитала, и поэтому ремес­
ленник мог сам пользоваться всей продукцией, которую
создавал его труд. Иногда ремесленник работал по договор­
ной цене для клиентов, которые давали ему заказы, иногда
работал на местный или региональный рынок, а изготовлен­
ный товар либо выставлял на прилавке перед мастерской,
либо сам нес на рыночную площадь, либо продавал напря­
мую купцу. Он никогда не производил больше, чем обычно
мог продать, и потому его прибыль была невелика. Но зато
она была стабильной, и он не делил ее ни с кем. По этой
причине именно такая разновидность ремесла оказалась

наиболее привлекательной для основной массы ремеслен­

ников, когда они освободились от феодалов. Благодаря ей
ремесленники, как говорит красочная немецкая поговорка,

«создали себе золотое поле» и смогли дать выход энергии,

которую породили в их душах личная выгода и свобода.
В форме свободного ремесла труд в Средние века стал
производительным и разнообразным. Он легко расширял­
ся, когда этого требовало развитие специализации или
нужды рынка. Он мог разделиться на столько отдельных
профессий, сколько требовали технология производства и
спрос. Например, в ХIII в. только в шерстяной промыш­
ленности было двадцать пять профессиЙ. Но разделение и
спеаиализация труда вовсе не вели, как в наше время, к

концентрации производства. В Средние века оно лишь уве­

личивало число мелких городских мастерских, не изменяя

их природу и не представляя угрозы для структуры малень­

ких мастерских. Таким образом, прогресс промышленности

осуществляло мНОжество индивидуальных предприятий,
которые возникали повсюду и непрерывно увеличивали

производство. Они обеспечивали потребителей хорошо из­

готовленными товарами по ценам, по-прежнему высоким,

но все же доступным для них. Мелкой промышленности и

208
сословию городских ремесленников в тот период Средних
веков выпала честь осуществить великолепное промыш­

ленное развитие и проложить путь крупной промышлен­

ности нового времени.

Однако с ХПI в. стала возникать и сама крупная про­

мышленность - в малом числе специализированных отрас­

лей промышленного производства, в местах, где была раз­

вита крупная международная торговля, - в Нидерландах,
Италии и Северной Франции. Именно там появились пер­
вые предприятия - работавшие на международный рынок
суконные мануфактуры в Генте, Ипре, Лилле, Дуэ, Амьене
и Флоренции, шелкоткацкие мастерские в Венеции и ма­
стерские по изготовлению медных изделий в Динане (город
в Бельгии на реке Маас. - Пер.). Богатые предприниматели
и даже могущественные корпорации стали действовать в том
же направлении. Так, например, поступила в Тоскане гиль­
дия Arte di Caliтala, которая в ХП и ХIП вв. была монопо­
листкой в приобретении английской шерсти и поступавших
из Фландрии и Северной Франции сукон-полуфабрикатов.
Члены этой гильдии доделывали, окрашивали и подготав­
ливали эти ткани, а затем отправляли их на все рынки Сре­
диземного моря. Так же делал и флорентийский союз куп­
цов и производителей, известный под названием Arte della
Lana (Гильдия шерсти. - Пер.), который соперничал с Ка­
лuмалой и организовал на берегах реки Арно все разнообраз­
ные виды производства шерстяных изделий.
В других странах крупнейшие купцы - во Фландрии и
Брабанте они назывались poorters или соотаnnеn - обеспе­
чивали условия для работы мастерских ремесленникам­
одиночкам. В Ипре 140 торговцев тканями обеспечивали
работой целый промышленный округ. Иногда - как это
было в Амьене и в рейнских городах - в торговле тканями
существовали, наряду с крупными коммерсантами, более
мелкие посредники (gewandschneiders). Во Флоренции шер­
стяное дело приобрело такую сложную структуру, что кро­
ме торговцев тканями, которые вели коммерческие дела с

мануфактурами, существовали особые продавцы шерсти

(/anivendoli) , которые покупали шерсть оптом, промывали
ее и продавали в розницу, и продавцы камвольной пряжи
(staтauioli), продававшие шерсть, которую они перед этим
пряли, били и чесали.

209
 Зарождавшаяся таким образом крупная промышлен­
ность, была ли она сложной или простой по структуре, во
всех случаях отличалась от мелкой промышленности не­
сколькими характерными признаками. Ее предприятия еще
не бьши фабриками и заводами. Купцам-предпринимателям
для ведения дел было достаточно иметь контору в своем
доме, где было несколько счетоводов, слуг и посьшьных, И
один склад для сырья и готовых товаров. Однако в этой про­
стейшей форме крупной промышленности капитал уже
отделился от труда. Купец-предприниматель бьш единствен­
HыM владельцем материалов, иногда предоставлял инстру­

менты и всегда распоряжался заказами. Только он покупал

и продавал изготовленный товар. Рабочие - прядильщицы
и прядильщики, чесальщики, ворсильщики, ткачихи и тка­

чи, красильщики - бьши всего лишь орудиями производ­

ства в руках этого капиталиста, который платил им, руково­
дил ими и по своей воле ускорял, замедлял или останавливал
работу. С этого времени рождавшаяся на свет крупная ин­
дустрия оказывала на общество далеко не самое полезное
влияние, однако она обеспечила сильный и быстрый рост
тех видов производства, в которых возникла.

Происходивший в эти три столетия подъем в промыш­

ленности, которая шла по следам поднимавшейся торгов­
ли, распространился на все отрасли производства от до­

бычи и переработки полезных ископаемых к мануфактурам

и от предметов первой необходимости к предметам роско­
ши. Чтобы иметь в обращении достаточно денег для новой
денежной экономики, люди опять начали разрабатывать
золотые и серебряные рудники, возрождая старые методы
добычи или опытным путем открывая новые. Золотоиска­
тели добывали отполированные водой крупицы золота из
речного песка в Альпах, Севеннах (невысокие горы на юге
Франции. - Пер.) и Пиренеях.
Особенно много золотого песка они добывали в Роне,
Рейне и По. Они брались за разработку шахт с серебряными,
свинцовыми и содержащими серебро медными рудами в
Верхней Италии, Тоскане; Сардинии, Калабрии, Верхнем
Арагоне, Дофине, Савойе, Оверни, Вивере, Эльзасе, Дерби­
шире, но наибольшее значение имели шахты в горах Фих­
тельгебирге, Эрцгебирге (Рудные горы) и Гарце. Наступили
счастливые дни для немецких рудничных городов - Фрай-

210
берга, Аннаберга и Гослара, жители которых в совершенстве
знали горное дело. Горняки искали и разрабатывали пласты
пород, содержавшие металлические руды. Железорудные
рудники работали в немецких Гарце, Вестфалии и Штирии,
в английском Суссексе, нидерландском Намюре, француз­
ских Нормандии, Верхней Шампани, Дофине, Берри, Верх­
нем Пуату и Перигоре, испанской Бискайе, в итальянских
Бергамо и Калабрии, на острове Сицилия и в первую оче­
редь на острове Эльба, где возникли первые горнодобыва­
ющие компании.

Свинец поступал на Запад из Дербишира, а Корнуолл

был почти монопольным поставщиком олова, хотя пример­
но с 1240 г. с ним соперничала Чехия. Англия и Германия
выгодно использовали свои медные рудники, Испания -
шахты с ртутными рудами возле города Альмаден, заново
открытые в ХIII в., а Италия - слои серы и квасцов возле
городов Вольтерра и Поццуоли и на острове Искья. Гра­
нильщики и шлифовальщики посылали людей за редкими
прекрасными камнями в Пиренеи, Овернь и Астурию. В
Италии, в Пиренеях, в Турне, Геннегау, Брабанте, Верхней
Бургундии, Иль-де-Франс, окрестностях города Кан и в
Вестфалии были каменоломни, из которых архитекторы по­
лучали камень для сооружавшихся везде огромных зданий.
Жители Запада начали осознавать, какую ценность пред­
ставляют для них каменноугольные шахты, хотя еще про­

должали использовать растительное топливо. В Ньюкасле и

Дареме, в Геннегау, но в первую очередь в Льежском бас­
сейне, Нижнем Лангедоке и Сентонже добыча каменного
угля оказалась рентабельной. Эксплуатация мелких соляных
озер, соляных источников и солончаков достигла невероят­

но высокого уровня. За 600 лет в окрестностях Зальцбурга

было добыто 10 миллионов тонн соли. Продукция соляных
озер в Лимбурге, Швабии, Лотарингии и Франш- Конте удо­
влетворяла значительную часть потребности Европы в соли.
Но в первую очередь соль для европейских потребителей до­
бывали из солончаков в окрестностях Нанта, Нижнем Пуа­
ту и Сентонже, и с конца ХIII в. все больше торговых флотов
из Северной и Западной Европы стало приходить в эти края.
На юге Португалия, Испания, область нижнего течения реки
По и Королевство обеих Сицилий снабжали солью среди­
земноморский рынок.

211
 Хотя металлургия мало продвинулась вперед в использо­
вании руд и выплавке и обработке металлов, поскольку име­
ла в своем распоряжении только растительное топливо (дре­
весный уголь), примитивную плавильную печь, молот и
руки кузнеца, под действием необходимости металлургиче­
ское производство шло вперед огромными шагами. Малень­
ких кузниц становилось все больше, и они возникали во всех
местностях, где были условия, необходимые для их рабо­
ты, - лес, руда и быстрая река. Иногда эти мастерские даже
работали на экспорт. Изготовители шлемов, доспехов, щи­
тов, мечей и другого оружия процветали в Италии - в Ми­
лане, Павии, Венеции, Лукке, Флоренции и Неаполе; в Ис­
пании - в Толедо, Валенсии и Сарагосе; во Франции - в
Гиени (Гюйене), Перигоре, Пуату, Дофине, Лангедоке и в
Лионе и его окрестностях; в Германии - во Франконии,
Саксонии, Штирии и Каринтии. Много металлургических
заводов было в Барселоне, Вике (город в испанской про­
винции Каталония. - Пер.), Лериде, Жероне (город в Ката­
лонии. - Пер.), но прежде всего в БискаЙе. Так же обстояли
делав альпийских областях Италии, Франции и Германии,
в восточных и центральных французских провинциях, на
землях возле Мааса и в Центральной Германии. Все больше
приобретали известность литейные мастерские Лотарингии.
Испанская Валенсия была известна умелыми мастерами­
медниками, а мастера из Динана и Юи (город в Бельгии на
реке Маас недалеко от Льежа. - Пер.) выпускали в своих
мастерских прекрасные изделия из желтой меди, которые
расходились по всей Европе и в честь Динана получили на­
звание динандри. Область вокруг города Шатору, Овернь,
Бре и Верхняя Шампань начали производить ножи, Па­
риж - изделия из железа и меди. В Германии, Франции и
Италии изготавливали кованые изделия из железа, скобяные
и слесарные изделия. В XIII в. великий французский худож­
ник Виллар де Оннекур (это был знаменитый архитектор,
который стал известен потомству своим альбомом рисун­
ков. - Пер.) изобрел часы с гирями и спуском и этим под­
готовил будущий прогресс часового дела.
Огромный шаг в своем развитии сделали пищевые от­
расли промышленности и большинство обрабатывающих
отраслей, а также отрасли, про изводившие предметы роско­
ши и произведения прикладных искусств. Это показывает,

212
каким мощным было движение богатства на тогдашнем За­
паде и какой сильной была там коммерческая активность.
Городские изготовители продовольственных изделий - их
предприятия относились к разряду мелких мастерских -
стали многочисленными и довели разделение труда до вы­

сочайшей степени. В сельских местностях было изобилие

мельниц, поскольку всюду умели использовать силу воды,

а с ХН в. появились И ветряки. В 1086 г. Книга Судного

дня отметила 5 тысяч водяных мельниц только в одной Ан­
глии, а в ХН! в. в одном лишь пригороде Ипра существовало
120 ветряных мельниц. В более крупных городах корпора­
ции мясников, пекарей, изготовителей выпечки, владельцев
харчевен и множества им подобных стали многочисленны­
ми и сильными союзами. Итальянцы уже производили на
экспорт сухари для моряков и пироги. Каталония, Галисия,
Англия и Нидерланды экспортировали соленую еду, а Флан­
др ия и Англия пиво. Были основаны первые мануфактуры
по изготовлению сахара, варенья и сиропов в подражание

таким же производствам у арабов, в Провансе, вАндалусии

и Восточной Испании.
В изготовлении тканей, мебели, украшений и произве­
дений искусства Запад стал соперником, а вскоре и удач­
ливым покорителем Востока. Завоевание огромного рынка
промышленных товаров начали суконные мануфактуры. В
этой области ведущее положение заняла Италия, которая
отняла у Византийской империи монополию на производ­
ство тонких тканей. Существуют данные, что с ХН в. В Ми­
лане было 60 тысяч рабочих этой отрасли; там действовала
знаменитая гильдия Uтiliati «<Смиренные». - Пер.), и эта
деятельность распространилась на Венецию, Болонью, Мо­
дену и Верону. В Вероне к 1300 г. производилось 30 тысяч
штук сукна в год, не считая чулок и шапок. Лукка, Сиена,
Пиза, Палермо и Неаполь, в свою очередь, тоже организо­
вали мастерские, но их вскоре превзошли мануфактуры
Флоренции, где в ХН в. Arte di Caliтala начала обработку
сукон, импортированных с Запада, и где в ХII! в. могуще­
ственная Шерстяная гильдия (Arte della Lana) организовала
крупнейшую мануфактуру по производству тонких сукон И
стала экспортировать ее продукцию во все страны христи­

анского мира. К 1306 г. город на реке Арно производил в

год в своих 300 мастерских больше 100 тысяч штук шерстя-

213
ного сукна общей стоимостью миллион золотых флоринов.
В 1336 году треть населения Флоренции (30 тысяч работ­
ников) жила за счет этой промышленности, ежегодный до­
ход от которой оценивали в 1 миллион 200 тысяч золотых
флоринов.
С ХН в. С Италией начали соперничать Нидерланды.
Фландрия и Брабант стали крупными промышленными цен­
трами, где ткали шерстяные сукна, и слово «фламандец»
приобрело значение «ткач». Сент-Омер, Дуэ, Лилль, Брюгге,
Камбре, Валансьен, Лувен (Лёвен), Сен- Трон (Синт­
Трёйден), Юи, Маастрихт, Ипр и Гент отправляли на круп­
нейшие рынки Востока и Запада свои тонкие ткани, саржи,
«брюнетки», полосатые, однотонные или смешанные ткани,
окрашенные в яркие тона - зеленые, красные, синие и фи­
олетовые, которые всюду пользовались огромным спросом.

В Ипре в 1313 г. мануфактуры увеличили объем своего про­

изводства до 92 500 штук ткани. В Генте за станками для
изготовления сукон работали 2300 ткачей. В этой промыш­
ленности видное место занимала также Франция, и произ­
водство сукон стало самым важным видом ее промышлен­

ной деятельности. Оно процветало в Пикардии в Амьене и

Сен-Кантене, в Иль-де-Франс - в Бове, Шартре, Санлисе,
Сен-Дени и Париже; в Шампани - в Провене (где в XIII в.
работало3200 ткацких станков), Реймсе, Шалоне и Труа; в
Нормандии - в Руане, Эльбёфе, Павийи, Монтивилье, Дар­
нетале, Берне, Онфлёре, Верноне, Омале, Лез-Андели и
Кане; в Центральной Франции - в Бурже, в Лангедоке - в
Тулузе, Каркасоне, Нарбоне, Безье и Монпелье, которые
начинали экспортировать свои изделия в Левант. Ткани из
Руссильона и Каталонии, Нижнего Арагона и Валенсии ста­
ли соперничать с такими же изделиями Южной Франции. В
германских странах прославились шерстяные мануфактуры
Базеля, Страсбурга, Кельна, Аугсбурга и Магдебурга, а так­
же алые сукна из Регенсбурга и Пассау. Фламандцы и фран­
цузские цистерцианцы принесли это искусство в Северную
Германию. Оно стало распространяться даже в Англии, ко­
торая в XIII в. экспортировала саржи из Стамфорда.
На основе маленьких семейных мастерских стали воз­
никать мануфактуры, работавшие со льном и коноплей.
Они работали очень активно, поскольку все шире распро­
странялось ношение льняного белья, и торговле было НУЖ-

214
но все больше льняного полотна. Жители Южной Италии
и Каталонии научились у арабов (здесь: собирательное на­
звание подданных мусульманских стран, образовавшихся
после распада халифата. - Ред.) и византийцев изготавли­
вать тонкие льняные ткани. Эта отрасль процветала во
Франции - в Шампани, Нормандии, Мэне, Иль-де-Франс
и Бургундии, и льняные ткани из этих земель экспортиро­
вались во все страны христианского мира.

В Нидерландах мануфактурное производство стало пе­

реселяться из сельских округов в города Фландрии. В Гер­
мании Кельн, Сент-Галлен, Швабия, Франкония и Тюрин­
гия соперничали с французскими городами и провинциями.
Наварра, Гипускоа и, в первую очередь, Бретань произво­
дили отличную парусину. Появились даже первые хлопча­
тобумажные ткани, которые назывались муслины или фу­
стианы. Это были подражания изделиям византийцев и
арабов, а изготавливали их в Италии, в испанской Вален­
сии, в лангедокском Каркасоне и в провансальском Арле.
Народы Запада похитили у жителей Востока и тайны из­
готовления шелковых тканей. Уже в XI в. их стали произ­
водить в Лукке, в ХН, благодаря Рожеру 11, - в Палермо.
Примеру этих городов в ХIII в. последовали Лучера, Реджо,
Неаполь, Венеция и Флоренция, а в начале XIV Цюрих.
Христианская Испания унаследовала арабские шелковые
мануфактуры в Альмерии, Валенсии, Картахене, Хаэне (го­
род вАндалусии. - Пер.) и Севилье. Западные красильщи­
ки - итальянцы, французы и фламандцы - стали успешно
соперничать с восточными. Изготовление ковров переста­
ло быть монополией арабов и византийцев. Испанские го­
рода Куэнка и Чинчилья стали продолжателями сарацин­
ских традиций этого ремесла. Во Флоренции началось
изготовление многоцветных ковров и ковриков. Ковры с
низкой основой впервые были сотканы в мастерских Пуа­
тье и Лиможа, а потом сделали богатыми мастерские Па­
рижа, Реймса, Амьена, Арраса и Лилля. Наряду с коврика­
ми местного типа появились «турецкие» ковры С бархатным
ворсом, а позже - в начале XIV в. - ковры С высокой
основой. Вышивание стало по-настояшему художествен­
ным ремеслом. Византия, законодательница мод, в ХНI в.
была свергнута с этого престола (после разгрома кресто­
носцами 4-го Крестового похода в 1204 г. - Ред.). Ее место

215
заняли Италия и Франция, но главным законодателем в
моде стал Париж.
Изготовлением изделий из мехов, шкур и кожи занима­
лись во многих местностях, где процветали дубление и вы­
дeлKa кож, особенно в Италии, Франции и Германии, Раз­
витие этого ремесла привело к открытию бесчисленного
множества мастерских. Самые прославленные изготовите­
ли меховых изделий на продажу работали в Париже, седел,
сбруи и обуви - в Париже, Флоренции, Неаполе, Вален­
сии, Кордове, Сарагосе и Барселоне, а изделий из позоло­
ченной кожи - в Кордове и Венеции, а также в Королев­
стве обеих Сицилий и во Франции.
На Западе постепенно возникало промышленное кора­
блестроение. Французские, итальянские и фламандские сто­
ляры унаследовали от византийцев искусство изготовления
мебели, и точно так же в ХIII в. итальянские и испанские
мастера мозаичных и керамических работ сменили грече­
ских (византийских) в Палермо, Пезаро, Лучере, Валенсии,
Толедо, Севилье, Калатаюде (город в Испании к юго-западу
от Сарагосы. - Пер.) и на острове Мальорка. Во Франции
возникли стекольные мастерские, где изготавливали обыч­
ное стекло; жители Венеции уже в XI в. похитили у визан­
тийцев секрет изготовления зеркал и художественного стек­
ла, а в 1292 г. основали знаменитые мастерские в Мурано.
В этот же период парижские и итальянские резчики по сло­
новой кости превзошли своих византийских предшествен­
ников.

И наконец, в художественных ремеслах Запад тоже обо­

гнал Восток и стал лидером как по оригинальности замыс­
лов, так и по объему производства. В этой области, по обще­
му признанию, всех превзошла Франция. Она наполнила
христианский мир восхитительными зданиями в романском
и готическом стилях, скульптурами, настенными росписями

и изделиями из цветного стекла. Ее мастера ремесел, обу­

ченные в сотнях мастерских не только в аббатствах и горо­
дах, но и в сельских округах, приезжали во все страны, а за

ними следовали тысячи обычных ремесленников, и своей

работой они доказывали превосходство французской инду­
стрии (opus jrancigenum). Именно Франция дала христиан­
скому миру шедевры ювелирного искусства, изделия с вы­

емчатой (champ/evees) и перегородчатой (c/oisonnees) эмалью

216
(непревзойденными мастерами изделий с перегородчатой
эмалью и других были ювелиры Руси - до разгрома страны
монголо-татарами Батыя в 1237-1241 п. - Ред.) и богато
украшенные миниатюрами рукописи. Эта страна была го­
спожой не только искусств, но и наук. В ней бьvю бесчис­
ленное множество мастерских, где изготавливали пергамент

и пере писывали рукописи, пока эти дорогостоящие средства

передачи мысли от одного человека к другому не были вы­

TecHeHы новым дешевым веществом, облегчившим распро­
странение трудов человеческого разума, - то есть были соз­
даны мануфактуры, производившие бумагу. Они возникли,
вместе с мануфактурами по производству тканей из хлопка,
как подражание арабам в ХIП в. в Палермо, Хативе (город в
Испании к югу от Валенсии. - Пер.) и Валенсии, а позже в
различных французских провинциях.
Деятельность преобразовала западный мир. Многочис­
ленные художники и ремесленники создавали, возрождали

или развивали разнообразные виды промышленных работ,

отняли первенство в промышленной области упришедших
в упадок стран - Византии и мусульманских государств
Востока и дали Западу новые источники богатства. Так
торговые и промышленные слои западного общества вы­
шли на арену истории. Теперь они были готовы завоевать
себе место в обществе, соответствующее их новой, все бо­
лее важной роли в нем.

ГЛАВА 6
Освобожgение торговых и промыwленных
сословий. - ИХ роль В возрожgении гороgов
на запаgе с ХI по XIV В.

Первым последствием того, что торговля и промышлен­

ность воскресли и стали развиваться, было возрождение
городской жизни. С середины Х дО XIV в. это движение
распространилось очень широко, и именно в этот период

были созданы или родились заново почти все города хри­

стианской Европы. Множество старых римских городов
поднялось из развалин, так как они обычно стояли на
крупных торговых путях. Под защитой монастырей и мощ­
но укрепленных замков почти каждый день возникали

217
новые поселки; так появились на свет примерно 420 из
500 французских городов. Многие из них бьmи просто цен­
трами имений (vi//ae), удостоенными звания «город», когда
вокруг них были построены стены. Другие возникли при
освоении новых земель как поселки колонистов и называ­

лись villes neuves (новые города), villes franches (свободные

города), bQurgs neufs (новые поселки. - Пер.), sauvetes (без­
опасные места. - Пер.) или bastides (укрепленные город­
ки. - Пер.). Этот процесс возрождения был таким мощ­
ным, что не только те страны, где все время продолжала

существовать городская жизнь, - например, Италия и

Южная Франции, но и весь Запад покрылся городами. В
Германии их бьmо целых 3 тысячи - правда, большинство
оставались всего лишь укрепленными деревнями - burgs.
В Англии было 275 городов. Возрождение и распростране­
ние на новые территории городской жизни, которая по­
лучила такой тяжелый удар в годы раннего Средневековья,
было тесно связано с формированием и прогрессом про­
мышленных и коммерческих классов общества.
Первоначально купцы и ремесленники жили на положе­
нии зависимых людей в маленьких городках феодальной
эпохи, где часто едва можно бьmо насчитать тысячу жите­
лей; причем обычно этому городку приходилось склоняться
перед властью нескольких соперничающих хозяев - еписко­

па, аббата, графа, наместника или местного феодала. Эти

горожане были объединены в службы ifaтiliae), обязанные
выполнять работу для феодала-владельца этих мест и для его
служащих. Они жили рядом с церковью или около дворца
своего графа или местного феодала, рядом с мелкими слу­
жащими, домашними крепостными слугами; даже земле­

дельцы и садовники могли быть их соседями. Но торговцы

были более легки на подъем, поскольку этого требовало их
занятие, более склонны к риску по своему характеру, а ино­
гда даже были иностранцами или имели подозрительное
происхождение. Поэтому они предпочитали жить в приго­
роде, который располагался вдоль дороги или реки. У обо­
чины или на берегу они ставили свои лавки и дома и окру­
жали их частоколом или забором, который примыкал к
ограде замка. Именно эти купцы бьmи тем прогрессивным
слоем общества, который добыл городам свободу. Уже в
XI в. они иногда обогащали города своей активной торгов-

218
лей - так бьmо, например, в Верхней Италии, на Дунае,
Рейне, Маасе, Шельде и на берегах Средиземного моря. Так
выросли Венеция, Милан, Пиза, Амальфи, Генуя, Нарбон,
Монпелье, Арль, Амьен, Сен-Кантен, Валансьен, Камбре,
Гент, Брюгге, Кельн, Вормс, Шпайер, Страсбург, Аугсбург
и Регенсбург. Эти купцы часто организовывали водные пе­
ревозки, отчего и получили в Нидерландах название poorters,
и занимались, наряду с торговлей, банковскими операция­
ми. Богатейшие из них образовали торговую аристократию
и назывались «именитые граждане» (meliores). Иногда этот
высший слой купечества бьVI многочисленным - например,
в Кельне было 600 именитых граждан. Некоторые из них
выдавали дочерей за рыцарей. В Италии они настолько при­
близились по своему положению к дворянскому сословию,
что иногда их принимали в ряды дворянства. В Венеции из
крупнейших торговцев было образовано сословие патрици­
ев, и в их числе бьVI сам дож. Повсюду торговцы старались
завоевать себе то положение в обществе, на которое им по­
зволяло надеяться их богатство. Как во время всех подобных
кризисов в истории труда, коммерческая и промышленная

деятельность по мере того, как создавала богатство, порож­

дала и необходимость в свободе.
Более того, требования экономики, которые побуждали
купца или ремесленника расширять его дело, вскоре стали

несовместимы с его крепостным состоянием. Феодальная

система, не позволявшая торговцу и производителю ни

иметь собственность, ни обладать гражданскими свободами

и свободой торговли, так туго связывала труд своими огра­
ничениями, что он не мог проявить свою жизненную силу.

Своими налоговыми законами, тиранией и анархией фео­

дальный строй препятствовал развитию торговли и де­
ятельности мастерских. Он даже не обеспечивал порядок
и безопасность, необходимые для прогресса экономики.
Именно по этой причине купцы, которых в период между
1004 и 1080 п. стали называть буржуа (burgenses), посколь­
ку обычно они жили в пригородах и новых кварталах укре­
пленных городов (burgs) , стали добровольно объединяться
в союзы, чтобы обеспечить себе защиту, которой не могла
им дать феодальная власть. Эти союзы носили разные на­
звания - гильдии, ганзы, братства, благотворительные
общества, общества для устроения праздников, но всегда

219
имели своего главу, секретарей и чиновников, собрания,
взносы и казну. Они не были политическими организа­
циями. В них объединялись, давая при вступлении торже­
ственную клятву, крупные и мелкие торговцы, чтобы поль­
зоваться выгодами взаимопомощи в делах религии и

благотворительности и при защите общих экономических

интересов. У такого союза бьш общинный дом, иначе на­
зывавшийся ратуша, в котором собирались его члены. Союз
вел дела, касавшиеся рынков, доков, портов и кораблей,
организовывал караваны и вооруженное сопровождение

для них, гарантировал возмещение ущерба в случае кражи,

повреждения или утраты, иногда даже заключал коммерче­

ские соглашения с феодальным правительством. Купцы­

члены гильдий были в то время гораздо смелее, чем ремес­
ленники, чьи братства тогда имели еще только религиозные
задачи, и намного смелее, чем зарождавшиеся профессио­
нальные союзы, которые робко создавались внебольшом
числе профессий с разрешения местного феодала и под
контролем его чиновников. Ремесленники и рабочие еще
не имели ни богатства, ни сплоченности, ни широты кру­
гозора, которые были у купцов. Именно купцы разработа­
ли замысел общей для них про граммы освобождения и с
успехом осуществили ее, добившись триумфа благодаря
слаженности, обдуманности и энергичности своих дей­
ствий. Именно купеческие гильдии начали бой, руководи­
ли им и одержали победу.
Это движение началось в ХI в. в тех западных странах, где
возрождение коммерции дало торговому сословию возмож­

ность применить власть, которая у него бьша, и силу духа,

чтобы разбить оковы. Купцы-патриции и поддерживавшая
их масса мелких торговцев и ремесленников, опираясь то на

папу и духовенство, то на мелкое дворянство, пользовались

разногласиями, которые существовали внутри сословия фе­

одалов, и сталкивали разные группы этого сословия одну с

другой. В Венеции купцы в 976 г. свергли монархическую

власть дожа, в Милане (в результате четырех восстаний с
987 по
1067 г.) - власть архиепископа, в Пьяченце (1090), в
Лоди (1095), в Кремоне (1095), Виченце, Болонье, Павии,
Лукке, Генуе - власть феодальной аристократии. В Про­
вансе и Лангедоке рыцари и купцы совместно вели насту­
пление на власть сеньоров. В Марселе купеческое братство

220
Святого Духа подняло мятеж в квартале моряков и про воз­
гласило в своем городе консульскую власть и муниципаль­

ную автономию. Во Франции в городах Ле-Мане (1069),

Нуане (1027), Корби, Амьене (1030) произошли восстания
горожан, добивавшихся права свободно торговать. В Бове
(1074-1099) войну против епископа вели красильщики. В
Камбре (1057-1076) и Кельне богатые купцы вели отчаян­
ную борьбу против архиепископа. На этом начальном этапе
большинство таких синдикалистских революций (так мы
можем их назвать) потерпели поражение, но было и не­
сколько случаев успеха. Иногла - например, в Сен-Кантене,
Дуэ, Аррасе и Сент-Омере - гильдии удавалось завоевать
свои первые свободы мирным путем. С XI в. в Италии, Юж­
ной Франции и Беарне купеческое сословие некоторых го­
родов добил ось права участвовать в политической жизни
через выборы местного дожа, консула или епископа или
принимать участие, с правом совещательного голоса, в ра­

боте городских властей и управлении финансовыми делами

города. В большинстве западных стран купцы по-прежнему
не имели гражданских и политических прав, но добились
освобождения от налогов, экономических привилегий и,
прежде всего, особого законодательства (jus mercatorum) (на
латыни это значит «купеческое право». - Пер.) для решения
дел, связанных с торговлей, что избавляло купцов от капри­
зов местного правосудия и особого перемирия - «городско­
го мира», который все торжественно клялись соблюдать и
который обеспечивал безопасность самим купцам и их иму­
ществу.

Но этих уступок было недостаточно. Поэтому в ХН и

XHI вв. купцы и рабочие объединились в большие союзы
федеративного типа, среди которых бьши и действовавшие
открыто, и тайные. Эти союзы назывались paix, communes,
communia, conjurationes. Напрасно церковь устами своих зна­
токов канонического права и святых Ива Шартрского и Бер­
нара из Клерво пыталась преградить путь этим союзам ра­
бочих, имевшим, по словам историка Гвиберта (Губерта)
Ножанского, «отвратительное новое название». Напрасно
феодалы-бароны, а иногда даже монархи пытались остано­
вить эту революцию суровыми, а часто даже жесточайшими
репрессиями. Движение за свободу.повсюду одержало более
или менее полную победу - иногда мирными, иногда на-

221
сильственными средствами. Торговые и промышленные
слои общества, используя разногласия между своими про­
тивниками, в одном городе объединялись с мелкопоместны­
ми феодалами против крупных феодалов, в другом выступа­
ли вместе с церковью или королевскими властями против

феодальных порядков, в третьем шли вместе со сторонни­

ками феодальных порядков против церкви. Пользуясь ха­
рактерной для феодальных властей жаждой денег, купцы
покупали у власти хартии свободы. Иногда наиболее умные
люди из тех, кто стоял у власти, даже уступали своим под­

данным часть своих прав в надежде, что освобождение уве­

личит производительность их труда.

Но во многих городах насилие сыграло роль повивальной

бабки при рождении свободы и нового общества, объеди­
ненного в коммуны. В Ломбардии и Тоскане буржуазия и
народ под предводительством отважных миланских купцов

завоевали себе независимость лишь в результате кровопро­

литной борьбы против аристократов и императорской вла­
сти. Трудовое население Лангедока и Прованса, а также
городов Арля, Марселя, Нима, Каркасона, Авиньона, Безье,
Монпелье и Тулузы сумело сбросить феодальное иго только
в результате нескольких восстаний. По инициативе фран­
цузских и итальянских купцов в некоторых местностях Ис­
пании, в частности в городах Сантьяго-де-Компостеле, Луго,
Саагуне; в итальянском Орвието народ восстал против цер­
ковных властей. В ХН в. ветер революции пронесся llOЧТИ
по всем городам Запада. В 1134 г. город Пуатье, где тогда
были развиты и торговля, и промышленность, попытался
объединиться с другими городами провинции Пуату в феде­
рацию итальянского образца. Многие города пытались за­
щитить свое экономическое будущее, восставая против про­
извола своего господина - феодала или монарха. Так
случилось в Камбре в 1127 г., Компьене в1128 г., Амьене в
1113 и
1177 ГГ., в Орлеане и Мант-ла-Жоли в 1137 г., в Везле
и Сансе в 1146 г., в Реймсе в 1144 г., а на севере и востоке
во фламандских и рейнских городах - Генте, Турне, Льеже,
Шпейере, Вормсе, Кельне, Майнце, Трире. Даже Лондон
попытался объявить себя коммуной в 1141 г. Иногда эта ре­
волюция принимала форму беспощадной и трагической
классовой войны. В Лане буржуа и крестьяне убили своего
кровожадного и развратного епископа. В Везле и Сансе бо-

222
гатые бургундские купцы избавились от алчных угнетателей­
аббатов путем убийства. Упорство и энергия этих торговцев
и ремесленников в борьбе за свободу не имели себе равных.
В Лане эти люди брались за оружие три раза, в Везле пять,
а в Туре двенадцать. Победа коммун, завоевавших себе сво­
боду, показала, насколько сильными могут теперь быть со­
юзы горожан, если они объединяются, как в этих случаях,
твердо решив доказать свое право на работу инезависимую
жизнь.

Движение за свободу городов бьшо вызвано такими на­

стоятельными потребностями общества и экономики, что
одержало победу на всем Западе. Но это вовсе не значит,
что оно принимал о везде одну и ту же форму и что оно
сделало всех жителей городов в одинаковой степени неза­
висимыми. В тех странах, где монархические и феодальные
правительства сохранили или приобрели достаточно боль­
шую власть, коммерческим и промышленным сословиям

пришлось довольствоваться гражданскими и экономиче­

скими свободами и малым количеством административных

свобод. Такие права предоставляли, например, Лоррисская,
Бретейльская и Бомонская хартии, по которым жили 380 го­
родов Франции, Англии и Нидерландов. Относительно
больше свободы бьшо предоставлено поселкам с большим
буржуазным населением. Они получили хартии типа руан­
ской Etablisseтents, но не получили политической автоно­
мии. В Германии при Гогенштауфенах, во Франции при
Капетингах, в Англии при Плантагенетах и в Королевстве
обеих Сицилий под властью англо-нормандских монархов
городское население смогло отвоевать себе лишь минимум
свободы. В Италии, Южной и Северной Франции и Ни­
дерландах лишь немногие города - те, где коммерческая

деятельность достигла наибольшего развития, - добились

полной независимости и образовали настоящие государ­
ства, равные старым феодальным государствам, - буржу­
азные республики. Но все же основные результаты этой
борьбы коммун за независимость, которую, быть может,
можно назвать первой синдикалистской революцией, все
же принесли большую пользу той массе горожан, которая
зарабатывала себе на жизнь своим трудом, торговлей или
промышленным предпринимательством. Впервые в исто­
рии тысячи людей - возможно, десятая часть всего насе-

223
ления Запада - завоевали себе равноправие и гражданскую
свободу - преимущества, которыми в античную эпоху и в
Темные века пользовалось лишь ничтожное меньшинство.
Впервые массы городских тружеников, от крупнейшего
коммерсанта до наемного рабочего, стали членами свобод­
ного объединения - союза горожан, имевшего записанные
в законе права и четко определенные привилегии.

В этот период города из бледных теней стали полно­

кровными живыми организмами. Молодые и сильные, они
жадно стремились напитаться новыми силами, причем в

первую очередь такими, которые бы работали на экономи­

ку. Городское сообщество, то есть община жителей-буржуа,
горячо желавших добыть себе человеческий капитал, то
есть рабочие руки, предоставляла свои права и привилегии
крепостным и вилланам, ремесленникам и торговцам, ко­

торые укрывались за стенами города. Она могла иметь на

это законное право, которое называлось «право приема»

(droit d'accueif). Чтобы получить все без исключения при­

вилегии, которыми пользовались жители города, человеку

было достаточно прожить в этом городе год и один день,

вступить в брак в этом городе или же иметь там имущество,
способное служить гарантией в суде. Гарантией мог быть
свободный, то есть только ему принадлежащий, а не арен­
дованный у феодала, участок земли, который мог стоить
дешево, или взимаемая с кого-то арендная плата. Сообще­
ство не отвергало даже тех приезжих, которые не имели

денег и привозили с собой только свои сильные руки. В

южных странах оно принимало в свои ряды также рыца­

рей, которые не презирали буржуазию так, как это делали

высшие слои воинского сословия. По сути дела, городское
сообщество относилось с подозрением, причем обоснован­
ным, лишь к малому числу людей - к представителям тех
сословий, чьи интересы были противоположны его соб­
ственным, то есть феодалам и представителям духовенства,
которых оно официально лишало прав горожанина. Это
был союз, созданный для самозащиты. Поэтому городское
сообщество требовало от тех, кто в него входил, абсолют­
ной верности, которая подтверждалась торжественной
клятвой - в обмен на драгоценные права, которые оно им
предоставляло прежде всего в области практических инте­
ресов, и на независимость, которую оно давало их труду.

224
По м е щик . Начало ХУI в.
Генуэзские банкиры. Конец XVI в.
Изготовление стекла. ХУ в .
Майский день во фламандском городе. Начало ХУI в.
В с пашка земли , сев и боронование . Начало XVI в.
«Бурж~. Корабль Жака Керра. XV в.
Городская ратуша в Ипре. С фотографии , снятой перед Первой мировой войной
Сбор урожая . Начало XVI в.
 Согласно самому первому закону каждого города, все
его граждане в принципе были равноправны. Из этого пло­
дородного семени в большей степени, чем из равноправия
феодалов, которое они про возглашали внутри своего со­
словия, развилась средневековая демократия, мать всех со­

временных демократий. В союзе горожан никому не раз­

решалось иметь особые привилегии. Более того, городской
ремесленник или торговец был лично свободным челове­
ком. «Городской воздух делает человека свободным», - го­
ворилось В немецкой пословице. В городах еще оставались
крепостные или вилланы - так было, наприм~р, в Шартре,
но они жили не на собственно городской земле, где обита­
ли члены сообщества, а в той части города, которая оста­
валась под властью сеньора. Но город настолько был тер­
риторией свободы, что и эта его часть называласьfгаnсhisе
(это значило «привилегированное или свободное место». -
Пер.), а потому ее житель был, по сути дела, свободным
человеком. Следовательно, он обладал всеми правами, ко­
торые дает гражданская свобода. Он мог жениться сам и
женить или выдавать замуж своих детей по своему жела­
нию, мог свободно ходить и ездить по миру, уходить и воз­
вращаться, когда пожелает, распоряжаться своим имуще­

ством и самим собой, приобретать движимое инедвижимое

имущество, владеть им, отчуждать его, обменивать, про­
давать, завещать и оставлять в наследство без всякого кон­
троля со стороны сеньора. Его земли можно было передать
другому владельцу, отдать в аренду или заложить - одним

словом, их легко было реализовать, что облетчало коммер­

ческие операции. Вот почему имущество горожан часто
ценилось выше, чем имущество феодалов, на которое было
наложено множество ограничений, усложнявших любой
договор, где речь шла об отчуждении или закладе. Горожа­
не имели право свободно торговать и стали хозяевами на
городских рынках. Здесь им уже не мешали монополии,
сборы, право на продажу вина (banvin), право гостеприим­
ства и содержания, пошлины, службы, барщины и приви­
легия сеньора покупать товары в кредит - все помехи,

которые раньше так сильно задерживали развитие торговли

и производства. Сила денег помогала горожанину опроки­

нуть преграды, которые феодальная власть поставила на
пути свободной торговли. Он добивался привилегий, кото-

9 П. Буассонад 225
рые позволяли ему быстро получать деньги с должников, и
гарантии, которые положили конец самоуправству фео­
дальных судов, которые прежде принимали решения и на­

значали наказания как им было угодно. Иногда горожанин

покупал себе свободу от этого суда и переходил под юрис­
дикцию суда городской коммуны. Почти повсюду горожа­
не добились от властей освобождения от части налогов и
уменьшения другой их части. Кроме того, они заставили
власти реформировать и упростить порядок слушания дел
в суде, а также гражданское и уголовное законодательство.

Они добились принятия простых и логичных законов о

долгах, залогах, закладных и коммерческих операциях, а

также создания средств для быстрого выполнения судебных

решений по таким делам, что бьmо необходимо для их ком­
мерческих предприятий. И наконец, горожане внушили
всем, и особенно феодалам, в случае необходимости при­
меняя для этого силу, уважение к городскому миру, необхо­
димому для безопасности экономических отношений. Они
объявили, что в пределах города запрещены сражения меж­
ду феодальными семействами, ввели строгие правила,
охранявшие покой на рынках, ярмарках и больших доро­
гах. Они добились торжества крайне необходимых для ку­
печеских и промышленных обществ принципов равенства,
свободы и порядка и защитили эти принципы священным
символом - каменным крестом, который стоял в каждой
деревне и бьm видимым знаком новых прав буржуазии.
Городские сообщества на Западе имели разную степень
политической свободы. Большинство из городов - те, в ко­
торых бьmо много жителей-буржуа, и те, которые бьmи цен­
трами освоения земедь, главным образом во Франции, Юж­
ной Италии, Англии, Испании и Германии, бьmи обязаны
признавать верховную власть сюзерена, который предостав­
лял им привилегии, оформленные хартиями, которые и
бьmи законным основанием для существования городского
сообщества. По такому правилу жили Париж, Лондон, Руан,
Бордо, Палермо, Мессина и тысячи маленьких городов. На­
ходясь под контролем чиновников, назначенных властью,

которая предоставила городу свободы, - эти чиновники но­

сили разные названия: бейлифы, провосты, судьи, шерифы,
ecutetes, corregidors - городская община во главе со своими
представителями, которые назывались pairs, jurats или

226
олдермены, что значит «старшины», все же имела много не­

зависимости в делах управления городом, в выборе долж­

ностных лиц, в финансовых делах и, прежде всего, в эко­
номических вопросах, что удовлетворяло ее основные

потребности. .
В других краях - в Северной и Центральной Италии, на
юге и севере Франции, в Нидерландах уже в ХН в., а в рейн­
ских и дунайских землях Германии с ХIII в. - появились
города-республики, почти суверенные государства, которые
назывались коммуны, villes de consulat или вольные города,
которые приобрели большую силу. Эти городские сообще­
ства управляли собой сами через генеральные ассамблеи,
собрания представителей, сенаты, большие и малые советы
или суды старшин и с помощью выборных должностных
лиц, которые назывались мэры,juгаts, консулы или старши­
ны. Коллективные органы власти этих городов были так же
независимы, а их члены так же горды, как феодальные го­
судари, и так же ревниво оберегали свою свободу, как они.
Но как в укрепленных поселках и центрах освоения зе­
мель, так и в консульских городах и коммунах коммерче­

ские и промышленные сословия сумели добиться своей

основной цели - признания своих прав на объединение в
добровольный союз равноправных людей. Такой союз объ­
единял всех купцов, ремесленников и домохозяев, как бо­
гатых, так и бедных, и имел коллективно полный или
частичный суверенитет, который предоставила ему фео­
дальная власть. Все жители города поручали осуществление
этой власти своим представителям и в случае, если олигар­
хия пыталась править от их имени, и в случае, если они

непосредственно участвовали во всех делах города. Управ­

ление городом осуществлял ось от имени всего сообще­
ства - universitas - горожан. Все сообщество купцов и
торговцев вносило, в качестве прямых и косвенных нало­

гов, свою долю в городскую казну и удовлетворяло требо­

вания администрации и должностных лиц и потребности
обороны. К нему же принадлежали руководство и рядовой
состав городской милиции. Торговцы и купцы были осно­
вой политического могущества города, а их экономическая
деятельность бьmа гарантией завоеванных ими свобод.
Таким образом, под романтической позолотой, которой
покрыта история средневековых коммун, сквозь шум жизни,

227
бурлившей внутри городских стен, на площадях, вокруг ко­
локолен и ратуш, и среди всей яростной борьбы партий,
оспаривавших одна у другой власть, становится ясно видна
единая, непрерывная и реалистичная политика городских

государств. Эту политику почти всегда понимали неверно,

поскольку структура этих государств была недостаточно
изучена. Кто бы ни управлял сообществом горожан -
буржуа-патриции, демократическая власть или собрания, в
которые входили представители разных слоев городского

населения, все эти сообщества имели одни и те же цели,

ради которых и вели борьбу за свободу. Горожане с неуто­
мимой энергией и жесткой логикой оберегали и расширяли
свои экономические привилегии, обогащали свое сообще­
ство с помощью организованного труда, чтобы обеспечить
силу и величие своего муниципального государства. Именно
для достижения этих практических целей они и боролись
против официальных властей того времени - королей и
крупных светских и духовных феодалов. Чтобы лучше обе­
регать эти завоевания, горожане даже отказывались от своей
исключительности и объединялись в братства и лиги с дру­
гими городами. Так поступили города Ломбардии и Тоска­
ны, 62 города в Рейнланде, 67 фламандских городов, 32 го­
рода в Леоне и Галисии и приморские Кантабрии. Своими
действиями они оберегали свободы и экономическое про­
цветание обширных областей. Как правило, эти правитель­
ства были ревностными патриотами своего города и отли­
чались эгоистичным партикуляризмом. Такая страсть к
максимальной автономии была порождена неизменной вер­
ностью коммерческим и промышленным интересам своего

городского сообщества, на соблюдении которых бьшо осно­

вано могущество муниципального государства. Они были
выразителями идей и тенденций про изводящих классов
общества, которые бьши теперь суверенными или по мень­
шей мере имели частичный суверенитет.
Однако наибольшей властью эти городские сообщества,
поселки, центры освоения земель и коммуны обладали в
экономических делах. И размер этой власти поражает исто­
рика. Было сделано все, чтобы торговая и промышленная
буржуазия получили набор привилегий, монополий и за­
конов, который увеличил бы мощь труда, расширил терри­
торию торговли и способствовал росту богатства. Причем

228
это касалось всех слоев буржуазии, от беднейших до бога­
тейших. Буржуазное государство заботилось о том, чтобы
привлечь иммигрантов, которые помогали ему своим тру­

дом, своими изобретениями и своим драгоценным капита­

лом, и стимулировало сельскохозяйственное освоение но­
вых земель вокруг городов, чтобы те обеспечивали города
продовольствием. Оно работало только ради выгоды со­
ставлявших его людей и совершенно не считалось с права­
ми соседних или враждебных ему сообществ. По этой при­
чине оно само безжалостно уничтожало власть сеньора,
чтобы заменить ее собственной властью. Оно подчиняло
себе крестьян соседних с городом округов, препятствовало
занятию торговлей и ремеслами вне стен города и устанав­
ливало жесткие ограничения для конкуренции со стороны

иностранцев «<иноземцев»), подозревая, что те хитростью

отнимают у горожан часть вознаграждения за их труд. Этим
иностранцам было запрещено торговать в розницу. Они
находились под строгим надзором, бьmи обязаны находить
себе поручителей. Для них действовали многочисленные
регулирующие постановления, запреты и дифференциаль­
ные платежи. Каждый город создавал себе нечто вроде сфе­
ры влияния на суше и на море и не допускал в ее пределы

никаких соперников. При необходимости дорогу конку­

ренту преграждали с помощью военной силы. Так посту­
пали венецианцы, пизанцы, генуэзцы, флорентийцы и
фламандцы. Если муниципальное государство пропускало
кого-то через свои ограничения или вообще снимало их,
оно получало за это договоры или соглашения о дружбе и
сотрудничестве на таких условиях, при которых не отчуж­

далось ни одно из его основных прав.

РаЗБитие торговли и производства было постоянной

целью городской политики. Для этого коммуна прилагала
большие усилия, чтобы привлечь предпринимателей и тру­
жеников привилегиями, а после этого самым ревнивым об­
разом хранить секреты их дела. Она присвоила себе «право
на основной продукт», то есть считала себя вправе задержи­
вать продовольствие и сырье, которые провозили через ее

территорию, или покупать их на выгодных для себя услови­

ях. Она добивалась для себя монополий в области транс­
порта, закупок и торговли. Правительство города получало
право покупать и продавать от имени членов городского со-

229
общества и предоставляло служащим и ремесленникам как
привилегию право заниматься ремеслами и объединяться в
корпорации. Для торговцев и промышленников оно созда­
вало порты, торговые ряды, рынки, дороги, иногда каналы,

а также службы пассажирских и транспортных перевозок.

Оно поощряло организацию банков и стабилизировало вы­
пуск денег. Оно защищало членов городского сообщества,
их интересы и товары за пределами своей территории.
Городские власти считали, что коммерческая и промыш­
ленная деятельность должна осуществляться только для бла­
га всего сообщества горожан. Поэтому правительство с
помощью свода особых правил фиксировало размеры зара­
ботных плат и цен, порядок приобретения сырья, определя­
ло, какие технологии должны быть стандартами для ману­
фактурного производства, и устанавливало порядок продажи
товаров на открытом рынке. Так оно старалось помешать
созданию монополий и вредной для общества спекуляции,
мошенничеству, боролось с анархией в производстве и тор­
говле. Этими мерами оно поддерживало в городе своего рода
экономическое равенство и увеличивало эффективность
своих действий, направленных на благо городского обще­
ства. Эти власти не забывали и об интересах потребителеЙ.
Правительство, регулировавшее рынок, могло дать кому­
либо из них преимущественное право на покупку какого­
либо товара; кроме того, оно старалось гарантировать, что
все сделки заключаются честно и открыто, и старалось бес­
перебойно обеспечивать городские массы дешевой едой.
Эти меры бьmи главнейшей частью политики городских
властей, у которых экономические интересы всегда были
на первом месте, и давали великолепные результаты. Имен­
но забота правительств об экономической политике делала
средневековые города полными жизни центрами прогрес­

сивной деловой активности. Большинству из них она при­

несла богатство благодаря росту производительности труда,
который теперь получил свободу, почет и защиту. Она при­
влекала народ в города, увеличивая их население. Города,
обогащенные коммерцией и промышленностью, вновь на­
полнились жизнью и движением, как в прошедшие време­

на, - так, например, произошло в Королевстве обеих Си­

цилий, в Центральной и Северной Италии, в Восточной
Испании, на юге и севере Франции, в Рейнланде и в Ни-

230
дерландах. Снова появились города с большим населением.
В ХН в. В Палермо насчитывалось около полумиллиона
жителей, в XIII во Флоренции их было 100 тысяч, в Вене­
ции и Милане более 100 тысяч, в Асти 60-80 тысяч. Париж
насчитывал 100 тысяч жителей в конце ХН в., а в конце
ХIII их было примерно 240 тысяч. В Дуэ, Лилле, Ипре,
Генте, Брюггежило примерно по 80 тысяч человек, в Лон­
доне 40-45 тысяч. С этих пор примерно десятая часть жи­
телей Запада обитала в городах, где ярко расцвела новая
жизнь. Промышленные и коммерческие слои населения,
создавшие эту жизнь, бьmи великими мастерами в искус­
стве управления и как правители оказались гораздо талант­

ливее, чем феодальное сословие. Именно здесь проходил

школу жизни тот слой администраторов, который давал
монархическим правительствам самых полезных чиновни­

ков. В первую очередь они ясно осознавали те экономиче­

ские интересы, на которых основаны богатство и счастье
государств. Но эти купцы и ремесленники также призна­
вали величие своей маленькой муниципальной родины, где
они сумели добыть себе свободу и могущество, и заботи­
лись о том, чтобы она оставалась великой. Благодаря им
появилась на свет новая городская цивилизация, которая

ярко проявила себя во всех областях - общественной, ин­

теллектуальной и художественной. На ее почве вырос
богатый урожай - многочисленные благотворительные
учреждения и центры учености и даже литература, вдох­

новленная, по сути дела, буржуазным взглядом на мир. В

городах распространялся благородный дух соревнования,
которому мы обязаны очень многими полезными для об­
щества достижениями и произведениями искусства. Благо­
даря ему возникли рыночные площади и торговые ряды,

порты, мосты, набережные, фонтаны, ратуши, колокольни,

соборы и церкви, которыми каждый город старался укра­
сить себя и на которых бьm склонен ставить свою метку.
Освобождение миллионов представителей коммерческих
и промышленных сословий - творцов этого чудесного
подъема городской жизни - было одним из важнейших со­
бытий истории человечества. Городские коммуны, создан­
ные купцами и ремесленниками, заняли место в обще­
ственной и политической иерархии рядом с феодальными
владениями. С этих пор коммуна была для Запада и для

231
всего человечества одним из самых активных орудий про­
гресса и свободы. А для коммерческих и промышленных
слоев населения она стала структурой, в которую они мог­
ли объединиться, чтобы создать свою сильную организа­
цию. Кроме того, благодаря коммуне они могли улучшить
условия своей жизни и впервые добиться признания своей
ценности и ценности своего труда.

ГЛАВА 7
CmpYKmypa и условия жизни коммерческого
и промыwленного сословия на Запаgе
с ХI по XIV в.

Коммерческие и промышленные слои населения объеди­

нились, чтобы завоевать себе свободу. После победы они на­
чали уточнять очертания нового порядка и создавать каждый
свои организационные структуры. Теперь их союзы стали
законными, но те, кто туда входил, разделились на резко от­

личавшиеся одна от другой группы согласно своим есте­

ственным склонностям. Богатейшие члены союза образовы­
вали патрициат, то есть самую настоящую аристократию, а

городские массы одновременно с ними создавали широкую

демократию из ремесленных союзов и корпораций, где для

вступления требовалась торжественная клятва.
Примерно полтора столетия, а в некоторых случаях и
дольше патрициат занимал главное место. Он был разным
по составу в разных странах. В Италии и на юге Франции
представители низшей знати, то есть рыцари (milites), взяли
на себя руководство работой по освобождению городов и,
пользуясь этим, захватили контроль над муниципальными

правительствами в большинстве из них. Эти рыцари имели

и сельские поместья, и дворцы крепости на территории го­

рода. Такой дворец строился из огромных каменных блоков

и был увенчан высокими квадратными башнями. Его ,укра­
шали площадки и стены с бойницами, пройти через которые
можно было только через узкие двери (ворота), запертые
железными засовами и цепями. Во Флоренции, Болонье,
Милане, Авиньоне и многих других южных городах их гор­
дые башни поднимались до самого неба, символизируя
господство патрициев. Таких аристократов было 1500 во

232
Флоренции, 800 в Милане, а Пиза, по преданию, могла гор­
диться тем, что в ней их бьшо не менее 10 тысяч. Эти знат­
нейшие горожане, объединенные в военные союзы (societa
d'armi), интересовались только своими интересами земле­
владельцев и своей враждой с другими такими же семьями.
Они нарушали жизнь коммуны уличными боями, а для тру­
довых слоев населения были жестокими тиранами. Но в не­
которых коммерческих городах, например в Венеции и Ге­
нуе, патриции, составившие себе состояние на торговле,
правили мудро и проявляли при этом умеренность.

В других городах, по большей части в Кастилии, мелко­

поместное дворянство вступало в союз с буржуазией и дели­
ло с ней общественное и политическое влияние. В Германии
патриции из дворян слились в одно сословие с верхами бур­
жуазии. В Северной Франции и Нидерландах сословие го­
родских патрициев было поглощено другими сословиями
ИЛИ, что случалось чаще, уничтожено, иногда путем межсо­

словных браков, иногда посредством суровых мер против

феодалов. Но на большей части Запада понятие «сословие
патрициев» означало то же, что «крупная буржуазия», то есть
союз крупных предпринимателей, организаторов перевозок,
крупнейших промышленных капиталистов, судовладельцев,
менял и банкиров, а также богатых городских землевладель­
цев и рантье. Этот союз, в котором господствовала купе­
ческая и промышленная аристократия, существовал офи­
циально, на законных основаниях. Обычно он назывался
гильдия или ганза, иногда братство. Уже в начале своего су­
ществования такие союзы стали олигархическими. В неко­
торых английских городах союз знатных горожан едва на­
считывал 200 членов, а в Генте в XIII в. объединял глав
всего 39 семей. Члены сословия буржуазных патрициев или
гильдии знатнейших горожан называли себя большими
людьми города (majores, principes, optimates, proceres) или до­
стойными людьми (bons hommes, prud'hommes, '1Onores). С
течением времени они образовали настоящие ДИ, астии, ко­
торые назывались lignaiges в Северной Францин и Нидер­
ландах, paraiges в Меце, gesch/echfer в Германии, honrats в
Каталонии. Новичок мог попасть в их число только по пра­
ву рождения или если обладал большим состоянием, при
условии что не занимался ручным трудом; кроме того, он

должен был заплатить несколько крупных вступительных

233
взносов. Гильдии, ганзы и братства не допускали в свои
ряды мелких торговцев и никого из ремесленников. Сооб­
щество патрициев было закрытой корпорацией, члены ко­
торой были объединены торжественной присягой и общно­
стью интересов. Они строго соблюдали дисциплину под
властью выборных администраторов союза, которые назы­
вались «консулами», «купеческими капитанами», провос­

тами, смотрителями или эшевенамu. Эти начальники - на­

пример, провост продавцов воды в Париже, граф ганзы в
Брюгге или shildrag и Ипре - имели помощников - совет
старшин, или prud'hoттes, которых было двадцать четыре в
Париже и от двадцати до двадцати четырех в английских
гильдиях. У гильдии бьUI свой штат секретарей и казначеев,
писцов, стражников и служащих; свое здание для собра­
ний - ратуша или зал собраний горожан, финансовые ре­
сурсы, состоявшие из пожертвований их членов или из дру­
гих налогов, казна, бюджет, который позволял ей вносить
платежи, гарантируя их общими доходами, собрания, на ко­
торых обсуждались ее дела и составлялись ее правила, празд­
нества и банкеты, которые помогали укрепить солидарность
ее членов. Она обеспечивала признание своих льгот и эко­
номических и юридических привилегиЙ. Она имела свои
суды, а иногда свой герб. Так сообщество патрициев сдела­
ло гильдию орудием своей власти.
Буржуа, образовавшие патрициат, так сильно вьщеляв­
шийся из общей массы горожан, воспользовались своей вла­
стью, тесной сплоченностью, природной одаренностью,
которую уже проявили, руководя движением за свободу го­
родов, и приобретенным богатством, чтобы присвоить себе
исключительное право на управление городской коммуной
и экономическое господство в ней. Во многих городах они
лишили генеральную ассамблею или парламент, орган вла­
сти коммуны, всякой возможности активно действовать и
часто устраняли оттуда мелких буржуа и ремесленников.
Они захватили контроль над советами, магистратами и су­
дами и всегда имели склонность превращать муниципаль­

ные должности в наследственные посты, словно это были

феодальные владения. Патриции гордо называли себя «вла­
стителями города» и желали превратить эту власть над го­

родским государством в свою собственность, во владение

только своей касты. Иногда, как было в Венеции, им удава-

234
лось связать·судьбу остальных классов с судьбой патрициев.
В большинстве городов они плохо приспосабливались к из­
меняющейся обстановке, но по крайней мере они почти
всюду обладали истинным чувством величия и общих инте­
ресов муниципального государства. Они энергично отста­
ивали независимость городов от правителей, феодалов и
церкви. Их воодушевлял горячий патриотизм, и они завое­
вали коммунам высокое место в феодальном мире. Во внеш­
ней политике ими руководила твердая решимость обеспе­
чить городу, который они представляли, экономическое
превосходство. Часто именно они закладывали основы мо­
гущества своего города. Эти патриции обладали глубоким
пониманием бесчисленного множества сторон и явлений
жизни. Они освободили города от феодальных оков и орга­
низовали замечательную систему административных, нало­

говых и военных учреждений и выборных должностей.

Они умели управлять. Деспотическими мерами они уве­
личивали количество коммунальных хозяйственных служб,
коммерческих и промышленных предприятий, дорог, ка­
налов, доков, торговых рядов, портов, объем работ по обо­
роне и украшению города, число школ, больниц и сирот­
ских приютов. Повсюду они способствовали развитию наук
и искусств в городах. Они помогали городским коммунам
обогатиться и подготавливали победу светского мировоз­
зрения над церковным. Эти патриции-буржуа были выше
феодалов в искусстве управления, но равны им в высоко­
мерии и тирании. Они чувствовали себя замкнутой кастой
и так же верили в свою исключительность, были так же
горды, так же ревниво оберегали свои ряды от чужаков, как
дворянство. Они угнетали трудовые слои населения и втя­
гивали города в рискованные военные предприятия. Слиш­
ком часто их политика требовала р зорительной роскоши,
и тогда они расточали запасы ком ,уны, давили народ тя­

желыми налогами, доводили города до банкротства и своим

деспотизмом вызывали революции.

В экономике и в общественной жизни их тирания бьша

еще более невыносимой. За услуги, которые патриции ока­
зывали городу, развивая производство и обмен товаров, они
требовали дорогую плату в виде монополий и привилегий,
которые они себе присваивали. Гильдии и ганзы захватили
контроль над внешней торговлей и над самыми прибьшьны-

235
ми видами коммерции и допускали туда только своих членов

или тех, кому желали разрешить ведение такого дела. В Ан­

глии гильдии даже захватили розничную торговлю некото­

рыми товарами - например, сукнами и шкурами. Во Фло­

ренции только гильдия Калимала имела право ввозить и
продавать иностранные сукна. Каждая ганза имела моно­
полию на какие-либо средства транспорта или на какой­
либо вид торговли. В одном случае это был речной транс­
порт, в другом торговля шерстью или сукнами. Часто гильдия
владела мерами веса и длины и сдавала их в аренду, про во­

дила аукционы, взимала пошлины и брокерское вознаграж­

дение, предоставляла судам лоцманов и рекламировала то­

вары. Она строила конторы, набережные и доки и взимала

денежные сборы для своих надобностей. Патриции редко
бывали настолько благоразумны, чтобы предоставить на­
родным массам долю в прибылях своих предприятий. На­
против, они сознательно жертвовали интересами мелких

торговцев и ремесленников ради собственной выгоды.

Они не только старались отстранить этих простых горо­
жан от участия в общественной жизни города, но и пользо­
вались своей захваченной властью для того, чтобы привести
трудовые слои населения к покорности. Они запрещали це­
ховые братства ремесленников и отказывали им в праве на
объединение в союз и на забастовку, угрожая нарушителям
запретов изгнанием или смертью. Они провозгласили, что
труд обязателен для всех. Известны случаи, когда патрици­
анские олигархии заключали соглашения о взаимной вы­
даче неблагонадежных ремесленников. Будучи хозяевами
городских советов и магистратур, могли по своей воле уста­
навливать длину рабочего дня, уровень заработной платы,
цены на продовольствие, подчинять суровой дисциплине
торговлю и ремесла и обнародовать или пересматривать
уставы корпораций.
В некоторых городах, в первую очередь в тех, где появи­
лась крупная промышленность, богатейшие купцы и пред­
приниматели, пользуясь своей властью, регулировали усло­
вия труда и административное управление ПРОИЗВОДСТВОМ

так произвольно, что, по сути дела, превратили рабочих в

рабов.
Олигархи-патриции высокомерием и выставлением на­
показ своего богатства в конце концов и вывели из терпения

236
народные массы. В северных городах богатейшие буржуа
охотно называли себя эсквайрами и damoiseaux (так на фран­
цузском языке назывался молодой дворянин, еще не посвя­
щенный в рыцари. - Пер.); повсюду они присваивали себе
почетные звания, а иногда превосходили в роскоши старин­

ную аристократию. «Сейчас именно торговля приносит бо­

гатство», - сказал богатейший коммерсант-кожевник из
Базеля своему гостю, императору Рудольфу Габсбургу. При
торжественных въездах правителей стран в города они об­
ращали на себя внимание роскошными нарядами, что было
отмечено в 1236 г. в Кельне, когда 1800 виднейших пред­
ставителей буржуазного сословия города приветствовали не­
весту Фридриха 11. Буржуа давали своим дочерям большее
приданое, чем обычно давали дворяне, и строили себе боль­
шие каменные дома, иногда с башнями и бойницами навер­
ху. Брунетто Латини (итальянский и французский писатель,
видный общественный деятель Флорентийской республики.
Жил в XlII в., бьm другом Данте. - Пер.) восхищается до­
мами французской буржуазии: «Их прекрасные покои, в ко­
торых они радуются и наслаждаются, велики, просторны и

украшены росписямИ», а вокруг покоев раскинулись сады из

плодовых деревьев. Один сатирик из Шампани написал:

«Они живут по-дворянски. Они носят одежды достойные
королей и держат ястребов-тетеревятников и перепелятни­
ков и соколов». Их жены в своих великолепных нарядах
были похожи на королев, как не без досады сказала короле­
ва Франции Жанна Наваррская, супруга короля Филиппа IV
Красивого, увидев 600 именитых гражданок города Брюгге
из торгового сословия. За их столами огромное количество
пищи запивалось самыми дорогими винами, причем на стол

выставлялась напоказ во всем своем великолепии серебря­

Haя посуда. Они подражали дворянам и охотно выставляли
себя напоказ на TYPI-f' t>ax так же, как делали это во время
праздников и процс~сий. Зрелище этой роскошной жизни
дразнило и выводило из себя народ, которому приходилось
тяжело от деспотической власти патрициев; их наглое пре­
зрение к народу и их нападки на честь и достоинство про­

стых людей еще больше ухудшали это положение. Так па­

триции навлекали на себя ненависть мощных объединений,
а именно свободных ремесленных союзов и корпораций, об­
разованию и развитию которых они не могли помешать.

237
 Мелкие торговцы, мелкие мастера и ремесленники уже
образовали, с разрешения церкви, объединения для бого­
угодных дел и взаимопомощи, которые назывались братства
или благотворительные общества. Наряду с ними существо­
вали, прежде всего в тех отраслях, которые производили то­

вары первой необходимости, объединения работников по

профессии, созданные с согласия властей феодального
сеньора. Так происходило в Париже, Шартре, Этампе, Пон­
туазе, Дуэ, Сен- Троне (Синт- Трёйдене), Базеле, Страсбурге
и Кобленце с ХI и первой половины ХН в. Были и редкие
случаи, когда в городах уцелели старые римские или визан­

тийские корпорации; такими были scholae в Риме иРавенне.

Но эти примитивные союзы, находившиеся под непрерыв­
ным наблюдением и имевшие очень мало привилегий и
монополий, были не слишком сильны. В коммунальной ре­
волюции они играли лишь роль дополнительной гири на
чаше весов.

Общее освобождение, благодаря которому народные

массы в городах получили гражданскую и экономическую

свободу, способствовало распространению среди трудовых

С)"lOев городского населения движения за объединение в
союзы. Это движение развивалось так быстро, что вскоре
союз работников стал нормальной формой их организации
для выполнения работы. Существовали две разновидности
таких объединений - свободный союз и клятвенная кор­
порация. Первая преобладала в большинстве городов За­
пада: их старые и новые власти смирились с существова­

нием этих организаций, которые представляли меньшую

опасность для их господства, чем корпорации. Свободный
союз пользовался монополией на продажу и ПРОИЗВОДСТВО
и гарантировал выполнение профессиональных обязанно­
стей в той мере, в которой они были совместимы с общи­
ми интересами. В такие союзы объединял ась основная мас­
са мелких торговцев и ремесленников. Эта организация
развивала у своих членов любовь к честному и независи­
мому труду и обеспечивала им личную свободу и достоин­
ство, но не была привилегированной ассоциацией и по­
тому не могла играть роль оппозиции по отношению к

правящим сословиям. Эти сословия сохраняли права на

охрану порядка и на правосудие и имели полную полити­

ческую власть над свободными рабочими союзами.

238
 Понемногу, несмотря на подозрительность и сопротив­
ление государственной власти (короля, церкви, феодала или
буржуазного патрициата), народные массы начали органи­
зовывать другие объединения - клятвенньtе корпорации, в
которые вступали самые сильные или активные меньшин­

ства. Политически, экономически и социально эти корпо­

рации были гораздо активнее свободных союзов. Их число
увеличивалось по мере того, как труд народных масс ста­

новился основой процветания городов. Иногда на основе

решения, принятого в интересах города или правящей вер­
хушки его населения, иногда в результате настойчивых тре­
бований группы рабочих, свободные и даже зависимые
рабочие союзы стали преобразовываться в клятвенные объ­
единения. Такие корпорации носили разные названия - fra-
ternites, confreiries, frairies, metiers jures, scuo/e, paratica, arti,
ntestieri, gremios, zunjte, ремесленные гильдии. Некоторые из
них состояли из одного объединения, другие (arti, zuпjte)
были федерациями союзов - такой, например, была гиль­
дия Arte de//a Lana di Са/imа/а. С середины ХН дО середины
XIV в. XIV в. в Венеции
их становилось все больше. В начале
бьmо 58 таких корпораций, в Мантуе
- 21, в Генуе - 33, в
Болонье - 20, в Бергамо - 18, в Парме - 24, в Падуе - 36,
в Павии - 25, во Флоренции - 21. В Париже, где около
1180 г. их бьmо всего 12, во времена Людовика IX Святого
их было уже 100. В начале XIV в. в Амьене их бьmо 26, в
Пуатье - 18, в Кельне - 26, в Трире - 20, в Магдебурге-
12, во Франкфурте-на-Майне - 14, в Страсбурге - 15. В
большинстве немецких городов среднее количество корпо­
раций бьmо от 12 до 15. Там, где господствовали патриции,
Н"-Iример в Нидерландах, клятвенные корпорации возникли
, )авнительно поздно. Профессиональные союзы легче все­
го добились положения привилегированных организаций в
пищевой, строительной и текстильной промышленности, то
есть в производстве товаров первой необходимости.
Часто и представители аристократических профессий,
где умственный труд преобладал над ручным, например
нотариусы, врачи, аптекари и золотых дел мастера, объеди­
нялись в корпорации, причем делали это рано, и их кор­

порации даже входили в число самых уважаемых. Такими

бьmи arti maggiori во Флоренции. В других случаях такими
привилегированными союзами становились те профессио-

239
нальные объединения, члены которых сумели внушить
обществу уважение к себе тем, что быстро богатели, и те­
перь использовали свой плутократический престиж, - на­
пример, гильдии банкиров, менял и владельцев крупных
мануфактур. И наконец, когда некоторые профессии, на­
пример выпекание хлеба, переставали быть семейными или
домашними, объединениям их представителей тоже удава­
лось вступить в ряды корпораций.
Свободные ремесленные союзы и клятвенные корпора­
ции, союзы на общих законодательных основаниях и при­
вилегированные союзы, в которые объединялись коммер­
ческие и промышленные слои населения, в значительной
степени способствовали организации трудящихся масс. В
них городские труженики учились солидарности и дисци­

плине под руководством свободно избранных начальников

и под властью уставов и законов, которые составили они

сами, а все городское население дополнило поправками.

Эти объединения выстраивали их в мощную иерархиче­

скую структуру, основанную на профессиональном мастер­
стве, и обеспечивали им независимость и достоинство
труда. Именно союзы и корпорации давали работнику воз­
можность пользоваться плодами его труда тем, что добива­
лись отмены или ограничения старинных прав феодальных
сеньоров и гарантировали своим членам экономическое

равенство. И в свободном ремесленном союзе, и в корпо­

рации доступ к званию мастера и праву заниматься торгов­

лей был открыт для любого, кто мог дать гарантии соблю­
дения норм нравственности и технического мастерства.

В эту золотую пору Средних веков для того, чтобы стать

мастером, было достаточно отслужить положенное время в
качестве ученика, пройти испытание (на соответствие), ко­
торое в те дни было простым и практичным, или даже про­
сто предъявить свидетельство о том, что, по общему мне­
нию, ты считаешься умельцем в своем деле, затем внести

несколько не очень больших вступительных взносов и

устроить за свой счет не очень дорого стоивший обед или
праздник; часто соискатель даже не должен был платить
взносы и не нес никаких расходов.

Между рядовым ремесленником, которого называли

«странствующий подмастерье», и мастером была лишь та
разница, которую создает небольшое и часто временное раз-

240
личие в имущественном или общественном положении.
И тот и другой проходили одно и то же профессиональное
обучение. Подмастерье мог стать мастером в день, когда же­
нился на дочери одного из мастеров, или в любое время,
когда ему удавалось накопить небольшую сумму, необходи­
мую для того, чтобы начать собственное дело. Странству­
ющий подмастерье был волен работать как хотел; он был
связан лишь соглашением, заключенным на определенный
срок, содержавшим определенные гарантии и устанавливав­

шим взаимные обязательства. Мастер и подмастерье в по­

вседневной жизни были товарищами. У подмастерья бьшо
свое место в его ремесле, он участвовал в выборе должност­
ных лиц и мог воспользоваться моральной и материальной
помощью ремесленного братства. Свободное или клятвен­
ное объединение, в которое он входил, признавало и защи­
щало его индивидуальность. Там подмастерье находил под­
держку, а не помехи, и благодаря членству в объединении
его личность становилась более свободной и уважаемой. Ре­
месленный союз оказывал будущему мастеру и будущему
подмастерью одинаковые благодеяния - давал и тому и дру­
гому профессиональное образование, то есть место ученика.
Срок ученичества мог быть разным (от двух до восьми лет)
в зависимости от того, насколько трудной бьша профессия,
но обучение всегда бьшо серьезным и эффективным. Ученик
находил в мастере сурового и строгого наставника, который
обучал его тщательно и по-мужски. Качество этого обучения
бьшо таким, что трудовое население городов никогда, ни в
какую эпоху не было лучше подготовлено технически для
выполнения своей работы.
Каждая из этих трех групп - мастера, подмастерья и
ученики - была автономна, свободно управляла своими
делами и по собственной воле подчинялась требованиям
экономической и общественной дисциплины, необходимой
для ее мощи и престижа. Практика самоуправления выра­
ботала у них привычку к свободе, чувство ответственности
и гражданские добродетели. Клятвенные корпорации, а
иногда даже свободные союзы ремесленников имели ас­
самблеи, парламенты или палаты, в заседаниях которых
участвовали мастера, а иногда и подмастерья, права кото­

рых, однако, были в большей или меньшей степени огра­

ничены. Они составляли законы, касавшиеся их общих

241
дел, выбирали администраторов и контролировали их дея­
тельность. Эти администраторы, которые в разных местах
назывались по-разному - jures, prud'hommes, baillis, смо­
трители, rewards, gardes, esgardeurs, veedores, majorats, кон­
сулы, ректоры, podestats, викарии, дожи, иногда имели гла­
ву, который мог носить разные титулы - приор, проконсул,
магистр, mауеиг de banni'ere, capmeister. Они принимал и по­
лицейские меры и управляли финансами и судом своего
союза при помощи советников, синдиков, казначеев, сче­

товодов, агентов, писцов или секретарей, судебных при­

ставов или эсквайров, сержантов и посыльных. Они по­
сещали мастерские и рынки, назначали наказания и

штрафы, приводили мастеров к присяге и председатель­

ствовали на церемониях и празднествах. Их выбирали раз
в год, и они осуществляли свою власть в интересах всего

сообщества, от которого получили полномочия.

Союз бьm юридическим лицом, то есть мог подать иск в
суд, владеть движимым и недвижимым имуществом, рента­

ми, местами собраний (которые назывались ратушами,

особняками, steuben, scuole, parloirs), а иногда даже иметь
лавки и промышленные предприятия. Он имел законное и
всеми признанное место в городской коммуне. Что касалось
религии, он строил собственную часовню и с любовью укра­
шал ее. На витражах этой часовни могла быть изображена
эмблема ремесла ее прихожан; так сделали в Шартре и Бур­
же. у союза бьmи документы, подтверждавшие его права и
хранившиеся в его архивах, была печать, были эмблема и
герб с ее изображением - точно так же, как у господина­
феодала и у коммуны. Когда союз поднимал свой штандарт
или знамя, на полотнище можно бьmо увидеть изображение
святого - покровителя союза и атрибутов ремесла, которым
занимались. У плотников это был топор, у сапожников
шило, у золотых дел мастеров золотая чаша, крест или ко­

рона, а у изготовителей сукна - агнец Божий, окруженный

красно-желтым сиянием, на синем фоне. Так труженики,
используя как средство свою солидарность, провозгласили

и завоевали себе право на благородство.

Городские рабочие так же, как другие классы общества,
завоевали себе привилегии. Как купец был государем в сво­
ей гильдии, а феодал в своем феоде, так же мастер и ремес­
ленник были правителями в своем ремесле. Они имели

242
монополию на него. В эпоху, когда свободный труд только
создавал свою организационную структуру, было полезно,
чтобы область деятельности представителей каждой профес­
сии была точно определена: это предотвращало напрасную
трату производительных сил и обеспечивало спокойное су­
ществование производителям. К тому же такие монополии
были совсем не строгими. Они гарантировали мелким тор­
говцам и ремесленникам привилегии на местном рынке, но

в нее вносило изменения совместное существование свобод­

ных и клятвенных цеховых союзов, существование домаш­

ней промышленности, которая все же выжила, разрешение

иностранцам конкурировать в определенные дни и, нако­

нец, признание за верховной властью - королем, сеньором

или правителями города - права провозглашать свободу
труда. Этой властью время от времени без колебаний поль­
зовались короли, например Филипп IV Красивый, и комму­
ны, в том числе французские и итальянские.
Монополия порождала бесконечные судебные процессы
по искам одной корпорации к другой: было трудно опреде­
лить границы области деятельности для каждой из них. Са­
пожники спорили с башмачниками, изготовители сбруи с
изготовителями седел, кузнецы-мастера ковки лезвий с из­
готовителями рукоятей, торговцы текстильными товарами с
торговцами, продававшими дорогие ткани, и еще многие со

многими другими. Более того, монополия в этот период не

останавливала соревнование, поскольку корпорации еще не

приобрели ту косность взглядов и консервативность, кото­

рые были характерны для них позже. Соперничество между
городами заставляло ремесленные союзы в каждом из них

совершенствовать свою работу и внимательно следить за

тем, как она выполняется. По техническому мастерству и
совершенству отделки работа средневековых ремесленников
во многих отношениях выигрывает при сравнении с изде­

лиями их современных собратьев по профессии.

Каждый союз ремесленников в пределах, установленных
властью сеньора или города, занимался примирением ин­

тересов производителей и потребителей. Правила корпора­

ции были подсказаны их создателям не только эгоистиче­
скими интересами ее членов, но и большой заботой о чести
своей профессии, а также о равенстве и солидарности в
обществе. Правила или уставы ремесленных корпораций

243
безжалостно карали всех виновных в плохой работе, мо­
шенничестве, небрежности или нечестности в работе. С
помошью сложной системы про верок, контроля и товар­
ных знаков они гарантировали публичность производства
и продажи товара и честность сторон при заключении сде­

лок. Они, правда, не искоренили мошенничество и не

полностью уничтожили злоупотребления, но все же умень­
шили их. Корпорации также старались оберегать нрав­
ственность своих членов, не допуская в свои ряды сомни­

тельных личностей и нежелательные элементы и требуя от

городских тружеников соблюдения правил нравственности,
религии и человечности. Они ставили себе задачу поддер­
живать среди мастеров нечто вроде равенства и для этого

запрешали им заниматься более чем одним ремеслом, пе­

реманивать друг у друга подмастерьев или заказчиков или

путем различных уловок, которых существовало много, до­

биваться для себя монополии или заниматься спекуляцией.

Каждый должен был получать за свой труд справедливое и
выгодное вознаграждение. Такие правила замедляли обра­
зование крупных состояний, зато делали возможным чест­
ное распределение прибылей. Даже права подмастерьев
бьши признаны: мастер были обязан давать своему подма­
стерью работу, причем оказывать ему в этом предпочтение
перед иноземцами или другими мастерами города, и не до­

пускать, чтобы ему приходилось конкурировать с дешевым

женским трудом. Впервые профессиональные союзы свои­
ми действиями создали добровольную дисциплину, уста­
новили справедливую иерархию, определили права и обя­
занности трудовых слоев общества и, дав им свободу,
научили их также достоинству и чувству ответственности.

Новая общественная сила, несравнимая по мощи ни с

одной другой, обогатила своим появлением мир.
Все такие объединения - свободные и клятвенные,
союзы и корпорации - с течением времени становились

все более грозными крепостями, из которых народные мас­

сы выступали в поход, чтобы завоевать политическую
власть. Городские демократии достаточно быстро поняли,
что их гражданские свободы и экономические привилегии
полностью зависят от милости эгоистичных и капризных

верховных правителей города - короля, феодального сень­

ора или патрициата. Широкие привилегии, которые когда-

244
то были даны этим правителям, позволяли им отменить
или ограничить автономию ремесленных союзов и дейст­
вовать во вред их материальным интересам. А городские
труженики страдали еще и от угнетательских, рискованных

и необдуманных действий группы привилегированных лиц,

управлявших городом. Именно народные массы несли на
себе основное бремя общих обязанностей, из их среды на­
бирали людей в полицию, стражу и дозор, а также в те от­
ряды, которые тогда соответствовали нынешним пожарным

бригадам. Это массы платили самые большие налоги и слу­

жили в военном ополчении. Своим трудом, своими день­
гами и своей кровью массы укрепляли могущество и жиз­
неспособность городских государств, а имели право лишь
на очень малое участие в управлении ими.

Поэтому с XlII в. в ремесленных союзах началось и ста­

ло усиливаться движение за демократию, которое часто

принимало форму революционной борьбы. Целью этого

движения было лишить сословие патрициев - выходцев из
дворянства или из гильдий - монополии на политическую
власть, а программа была завоевать часть власти или моно­
польно всю власть над городом. Средствами этой борьбы
были забастовки (takehans) , союзы работников и, в конце
концов, вооруженные восстания. Это движение распро­
странилось по всем странам Запада. Во Франции со второй
половины XIII в. забастовки, подготовленные корпорация­
ми или братствами, вспыхивали повсюду, особенно в про­
мышленных округах. В Бове в 1233 г. мэр этого города и
местные менялы подверглись оскорблениям и жестоко­
му обращению, и король должен был отправить в тюрьмы
1500 мятежников. В Провене иРуане (1280-1281) ремес­
ленники подняли восстание против торговцев текстильны­

ми товарами, и мэр столицы Нормандии был при этом

убит. В Париже в 1295 и 1307 гг. союзы рабочих вели себя
так угрожающе, что король Филипп IV Красивый был вы­
нужден их распустить. В Кастилии, Арагоне и Каталонии,
прежде всего в Кордове и Убеде (1312-1332), городские
патриции-дворяне (caballeros) должны были выслушивать
шумные требования народа. Во Франции, так же как в Ис­
пании и Англии, королевская власть оказалась достаточно
сильной для того, чтобы положить конец злоупотреблени­
ям олигархов, удовлетворить часть демократических требо-

245
ваний народа и восстановить порядок под своим управле­
нием. Она дала народу гарантии, льстила честолюбию
городских тружеников, развивая клятвенные корпорации,

и (как было в Амьене) открыла простым ГОРQжанам доступ

в советы и муниципальные магистратуры.

В тех странах, где у центральной власти не было воз­

можности для таких действий, демократическая революция
была гораздо мощнее. В рейнских и дунайских областях
Германии, в Ульме, Франкфурте, Нюрнберге, Майнце,
Кельне, Страсбурге и Базеле произошла яростная борьба,
в результате которой патриции были в конце концов вы­
нуждены уступить управление городами корпорациям. В
Нидерландах это движение было особенно сильным. Сто­
ронники демократии из ремесленных союзов, бедняки ре­
месленники - их называли povre peuple или klauwaerts -
применили все возможные способы борьбы - коалиции,
забастовки, называвшиеся takehans, восстания, союзы с
крупной феодальной знатью, графом Фландрским и гра­
фом Геннегау, чтобы свергнуть деспотическую власть гиль­
дий, которые назывались Leliaerts и опирались на поддерж­
ку короля Франции. В Льеже (1253) союзы ремесленников
восстали против власти провостов и епископа. В Динане
(1255) медники, а в Юи (1299) ткачи выступили против
гильдий купцов-предпринимателей. В Турне (1281) и по­
всюду в Геннегау (1292) ткачи и другие ремесленники бо­
ролись против патрициев. С 1275 г. во Фландрии открыто
шла революция. В Генте, Брюгге и Дуэ граф помогал ре­
месленникам подорвать авторитет патрициата. Повсюду эта
борьба сопровождалась беспощадным насилием с обеих
сторон. И представители крупной буржуазии (majores), ко­
торые любили называть себя «достойными людьми» (goden) ,
и ремесленники, которых они называли «жалким сбродом»
(minores, gwaden), казнили и изгоняли своих противников.
В течение примерно 30 лет, с 1297 по 1328 год, по Флан­
дрии прокатилась волна страшных революций. Фламанд­
ские союзы ремесленников, воодушевленные стремлением

к демократии и городским патриотизмом, подняли восста­

ния в Ипре, Дуэ, Генте, Лилле, Брюгге и Ауденарде. Они

устроили резню французов, получившую название Брюгг­
ская заутреня, в мае 1302 г., и одержали блестящую победу
над французским рыцарским вйоском в битве при Куртре

246
11 июля 1302 г. Ткач Конинк (п. Конинк - предводитель
только что упомянутого восстания-«заутрени» в Брюгге. -
Пер.) бросил вызов самому могущественному государю
христианской Европы - Филиппу IV Красивому, и этот
король, несмотря на свой реванш при Мон-ан-Певеле
(18 августа 1304 г.), был вынужден вступить в переговоры
с демократической властью Фландрии (1305). Эта револю­
ция была успешной, и народ завоевал то, чего законно тре­
бовал. В Нидерландах монополия патрициата была отме­
нена, и союзы ремесленников добились допуска своих
делегатов и руководителей' в советы и магистратуры. Эти
союзы отменили ставшие злоупотреблениями чрезмерные
привилегии гильдий, провозгласили свободу торговли и до­
бились всей полноты власти в управлении экономикой.
Они добились права судить своих членов, и наемный труд
стал свободным. Они заменили штрафами крайне суровые
наказания - смертную казнь, изгнание и другие, которыми

патриции раньше карали ремесленников за профессио­

нальные ошибки. Они дали ремесленникам право свободно
покупать сырье и продавать изготовленную продукцию на­

прямую покупателям. Для рабочих крупных промышлен­

ных предприятий Фландрии завоевание политической сво­
боды стало средством экономического освобождения.
Кроме Нидерландов, эта революция больше нигде не
добилась таких больших результатов. На юге Франции и в
Италии это движение даже имело больше успеха в разру­
шении анархической тирании патрициев-дворян, чем в
установлении демократической власти трудящихся.
В этих странах простой народ (тinutus populus, тediocres,
тinores) заключал союз с богатыми буржуа из ведущих кор­
пораций, а иногда, как было в Провансе, даже с духовен­
ством против власти высокомерных и заносчивых феодаль­
ных сеньоров, владевших городами. Союзы (arti) и братства
ремесленников испробовали все возможные средства для
борьбы - тайные соглашения, забастовки в отдельных ре­
меслах и даже общую забастовку (например, в Болонье),
заговоры, уличные бои - чтобы захватить политическую
власть. Повсюду popolani создавали свои ополчения во гла­
ве с «народными капитанами» и объединялись под руко­
водством вождей - приоров и старшин ремесленных сою­
зов (arti), чтобы про гнать дворян из правительства, советов

247
и магистратур. Главными аренами этой драматичной борь­
бы были Милан и Брешиа (1200-1286), Реджо (Реджо­
нель-Эмилия. - Ред.), Пистойя, Пиза (1254), Генуя (1257-
1270), Сиена и Ареццо (1283) и, главным образом, Болонья
(1257-1271) и Флоренция (1250-1293). Сословие патри­
циев-дворян вышло из нее побежденным, значительно
поредевшим после репрессий и погромов и разоренным
конфискациями. Победившая коалиция буржуазии и демо­
кратии закрыла им доступ в советы и на государственные

должности и сделала занятие ремеслом обязательным усло­

вием для получения политических прав. Она вручила ши­
рокие властные полномочия «народным капитанам» или

гонфалоньерам - начальникам народного ополчения, а со­

веты отдала приорам и ректорам ремесленных союзов.

Правительство и ассамблеи оказались под влиянием народ­

ных масс, но, как правило, уступленные политические пра­

ва получали т<>лько arti minori. Простые люди, работавшие

по найму, остались вне гражданского общества.
На юге ФРЫiЦИИ революция была такой же по характеру
и принесла столько же пользы низшим слоям демократиче­

ского общества. В Марселе (1213), Авиньоне (1225), Арле

(1225), Ниме (1272), Каркасоне (1226) и Монпелье (1246)
союзы ремесленников сумели, в некоторых случаях путем

восстания, пробиться в советы и парламенты, а иногда даже

в магистратуры. Нигде, кроме Нидерландов, простой народ,
который в то время бьш совершенно не способен исполнять
общественные обязанности, не получил пользы от захвата
или раздела муниципальной власти энергичными демокра­
тическими слоями городского населения. Но для основной
массы трудящихся эта победа была естественным и закон­
HыM дополнением к усилиям, которые они приложили для

своей организации, и к роли, которую они играли в обеспе­

чении процветания экономики городов.

Освобождение торговых и промышленных сословий и

увеличение их роли в жизни общества привели к значитель­
ному улучшению их положения. Став хозяином себя самого
и своего труда, городской труженик - мастер или подма ...
терье - мог направить по любому пути свою готовность к
новым начинаниям и свои силы. Под опекой и защитой сво­
бодного союза ремесленников или клятвенной корпорации
и под охраной муниципальных законов он и его труд бьши

248
одновременно свободными и надежными. Только меньшин­
ство трудящихся, состоявшее из наемных рабочих зарождав­
шейся крупной промышленности, было лишено преиму­
ществ такой организации. Во Фландрии, в Тоскане, на
севере Франции и повсюду, где крупные предприниматели
брали в свои руки распределение работы и управление про­
цессом труда, они суровыми мерами превратили находив­

шихся у них на службе подмастерьев и мелких мастеров в

наемных рабов. Они раздавали заказы и сырье кому и как
хотели, они были единственными покупателями и продав­
цами произведенной продукции и навязывали одинаково
мастерам и подмастерьям произвольные условия и тирани­

ческие правила. С помощью умело разработанной системы

авансов они превращали этих рабочих в своих должников,
чтобы держать их в зависимости, платили им лишь столько,
чтобы рабочие не умерли от голода, а иногда даже выдавали
зарплату натурой согласно произвольно установленным це­
нам, что позже стали называть «зарплата товарами».

К счастью, этот пролетариат на тогдашнем Западе бьm не

слишком многочисленным. Основная масса трудящихся го­
рожан работала в «мелкой» промышленности, входила в
союзы ремесленников, и эти организации бьmи для них опо­
рой их независимости и гарантией материального благопо­
лучия. Добровольное объединение в подчиненный дисци­
плине союз делало их настолько сильными, что они были
недосягаемы для капризов и деспотизма старых феодальных
властей. Союз охранял их от излишней конкуренции, без­
работицы и перепроизводства, от паразитирующих на чужом
труде посредников, от махинаций спекулянтов и эксплуата­
торов. Мастера и подмастерья могли трудиться, не трево­
жась о завтрашнем дне. Они были уверены, что найдут в
своей маленькой мастерской применение для своего хорошо
налаженного труда, а на городском рынке покупателей для
своей продукции. Уставы ремесленных союзов позволяли
любому претендовать на звание мастера и устанавливали
удачное равновесие между правами и обязанностями каж­
дого человека. Они до определенной степени поддерживали
равенство в производстве и распределении благ, не позво­
ляли мастерам накапливать большие состояния и обеспечи­
вали стандартный для того времени уровень жизненных благ
широким слоям населения. Подмастерье, который шел на

249
рыночную IUющадь наниматься, был уверен, что найдет себе
работу либо на день, либо на неделю, либо на более долгий
срок. Ему не надо бьшо бояться, что конкуренты - чуже­
земцы и женщины, которые занимаются тем же ремеслом, -
переполнят рынок своими услугами. Правда, работа была
тяжелой, и рабочий день - например, в Париже - продол­
жался в некоторых ремеслах от 8,5 до 16 часов, а в других от
11 до 14 часов. Но если вычесть из этого срока время, от­
веденное на еду, работа обычно продолжалась от 8 до 13 ча­
сов. Работа по ночам бьша, как правило, запрещена, а если
разрешалась, то оплачивалась в большем размере. Много­
численные праздники, занимавшие минимум четверть года,

обеспечивали ремесленнику отдых.

Размеры зарплат нельзя бьшо изменять внезапно, и они
очень точно соответствовали расходам на жизнь. У подма­
стерьев заработки бьши ненамного меньше, чем у их масте­
ров. Например, в Лондоне в XIV в. мастер по укладке чере­
пицы, в зависимости от времени года, зарабатывал в день от
4,5 до 5,5 денье, а его подмастерье от 3 до 3,5. Во Франции
в конце ХIII в. мастер-каменщик и мастер-кровельщик по­
лучали за один день работы столько же, сколько наследники
их ремесла в начале XIV в., то есть 2 франка, а помощник
мастера в этих ремеслах - 50 солей. В Страсбурге мастер­
плотник летом зарабатывал 2 франка 60 солей без питания.
Зарплата учеников и женщин бьша, как правило, на две тре­
ти меньше, чем у мастеров. Этих денег хватало на покупку
товаров первой необходимости. Было подсчитано, что в го­
родах Северной Франции на реальную годовую зарплату на­
емного ремесленника можно бьшо купить от 19 до 30 гекто­
литров зерна, а на его дневную зарплату 1,9 килограмма
говядины, 1,7 килограмма бекона или от 2,8 до 6 литров
вина. В ХIII в. ремесленник мог купить 1 гектолитр гороха
по цене от 4,5 до 11,42 франка, овцу по цене от 3 до 4,5 фран­
ка, свинью по цене от 6 до 12 франков, цыпленка по цене от
32 до 50 солей, дюжину яиц по цене от 11 до 12 солей, ки­
лограмм масла по цене от 43 до 65 солей, а гектолитр вина
по цене от 5 до 15 франков. К тому же неженатые подмас­
терья и ученики обычно жили в доме мастера и ПТ'~· .. rlCb за
его столом.

Похоже, что трудящиеся слои населения в этот период

Средних веков жили в достатке. Их жизнь бьша простой и

250
обычно не давала им возможности соблазняться роскошью.
Как правило, они довольствовались простой едой - ово­
щами, бобами, выпечкой из теста, хлебом, супом и разумным
количеством мяса. Большие кугежи с изобилием вина и пива
они устраивали только в дни праздников и собраний. В от­
ношении жилья они не были привередливы. Во Франции
они теснились в деревянных или глинобитных домах с рос­
писью на фронтонах и покрытым изразцами фасадом, верх­
ние этажи которых выступали над нижними так далеко, что

нависали над улицей и почти смыкались с такими же этажа­

ми противоположных домов. На первом этаже у мастеров
бьша мастерская, которая одновременно бьша и рабочим по­
мещением, и лавкой. Обычно все мастера одного и того же
ремесла жили рядом в одном и том же квартале и каждая

улица называлась в честь живущей на ней ремесленной кор­

порации. В те часы, когда в мастерских шла работа и про­
давал ась продукция, покупатели шли по темным узким ули­

цам среди прилавков, укрытых навесами, над которыми

висели скрипучие вывески. Пешеходы, лошади и кареты

толкали и давили домашних животных, особенно свиней,
которые бегали здесь же среди куч грязи. Кричали со всем
жаром, на который бьши способны, ремесленники и торгов­
цы всех родов - от хозяина кабачка и повара, продававшего
соусы, до плетельщика, чинившего корзины, и старьевщи­

ка, скупавшего изношенную одежду.

Семьи, обитавшие в таком квартале, часто жили в при­

митивной простоте: их комнаты, которых было мало, бьши
очень скудно обставлены - несколько сундуков и столов и
различная утварь. Одержда подмастерьев и мелких мастеров
бьша сделана из прочных шерстяных или льняных тканей и
стоила дешево. Однако по мере того, как жизнь становилась
легче, у народа развивалась любовь к удобствам и уюту. Опи­
си и реестры, относящиеся к ХIII и первой половине XIV в.,
и сохранившиеся до наших дней налоговые документы той
эпохи свидетельствуют о том, что некоторые горожане этого

разряда накопили небольшие состояния и что городские

труженики прилагали некоторое старание, чтобы купить бо­
лее сытную еду и более изящные предметы обстановки, в
том числе оловянную посуду, льняные скатерти и одежду из

менее грубых тканей, причем и выбор тканей стал разно­

образнее. Все стали носить нижнее белье. Гигиена сделала

251
большой шаг вперед, о чем можно судить по большому ко­
личеству общественных парных бань и по наличию ванн в
частных домах.

Нравственность трудовых слоев населения тоже значи­

тельно улучшилась. Конечно, городские труженики были
грубыми и внешне, и в душе, и их поступками руководили
животные чувственные желания. Эти люди любили кабаки,
азартные игры и пьяные застолья. Их упрекали в склонности
на все ворчать, а иногда в наглости, лени или нечестности.

Часто они были развратными, и в отношениях между по­

лами нравственность была низкой. Но в целом нравствен­
ность трудовых сословий сделала огромный шаг вперед.
Мастера и подмастерья приобрели добродетели, которые
дает свобода. Они горячо любили независимость, в их душах
жило чувство равенства и справедливости. Общее для них
всех членство в ремесленных союзах сближало этих людей
не меньше, чем общая простота условий жизни. Короче го­
воря, среди них не бьmо ни капиталистов, ни пролетариев.
В те дни в мире труда царила гармония, и единственными
врагами этого мира были феодальные власти и патрициат.
Ремесленник чувствовал себя индивидуальностью и знал,
насколько ~елика его ценность как работника. У ремеслен­
ников развилось новое чувство - понимание достоинства

труда. Ни в одну эпоху не бьmо такого количества умных и

высокотехничных мастеров, среди которых многие даже

были настоящими художниками. Целая армия мастеров­

ремесленников, ваятелей, как тогда называли скульпторов,
живописцев, художников-мнииатюристов, резчиков по сло­

новой кости, гончаров, вышивальщиков, резчиков по дере­

ву, мастеров по эмали, золотых дел мастеров и оружейников
подняла ремесла на уровень искусства. Уставы корпораций
внесли свой вклад в создание и поддержание традиций чест­
ности и верности.

у этих невежественных народных масс возникло желание

больше знать о мире. Ремесленники охотно посылали своих
детей в школы и университеты, и уже зазвучали вечные жа­
лобы верхов общества о том, что опасно дарn- j народу об­
разование и позволять людям покинуть сословие, в котором

они родились. Чтобы удовлетворить эти интеллектуальные

потребности горожан, бьmо создано целое литературное на­
правление - эпические и романтические сказания, которые

252
декламировали на улицах сказители, называвшиеся по­

французски жонглерами, и просто уличные певцы; религи­

озные представления и веселые комедии, называвшиеся

soties сатирические куплеты, которые по-французски назы­

вались фаблио (jabliaux), баллады и лирические или насмеш­
ливые песни. Горожане любили праздники, торжественные
выходы знатных особ, процессии, маскарады и еще один вид
великолепных зрелищ - состязания рыцарей и турниры.
Союзы и корпорации ремесленников участвовали в пышных
государственных церемониях; перед их рядами несли знаме­

на союзов и знаки их ремесла; высшие должностные лица

этих союзов при этом бьmи одеты в блестящие форменные

одежды. У городских тружеников бьmи очень развиты брат­
ские чувства друг к другу и благотворительность. Воплоще­
нием этого были их братства, которые по-французски могли
называться amitie's (содружества. - Пер.), больницы и орга­
низация помощи больным, вдовам и сиротам. Такую же со­
лидарность они проявляли, когда объединялись, чтобы за­
щищать свои интересы и треб6вать свои права. Их вера в
Бога, наивная и иногда мистическая, учила их считать цер­
ковь домом народа. Поэтому они украшали их часовнями,
красивыми окнами, живописью и скульптурами. В этих
церквях у них бьmи святые-покровители, в них они отмеча­
ли свои праздники, а иногда в них же представляли свои

пьесы. Бывало религиозное чувство так воодушевляло горо­

жан, что рождало у них дерзкие еретические мечты. Тогда
возникали секты - вальденсы (секта внутри католической
церкви, существовала в конце XII-XVI вв. на юге Франции
и севере Италии, а также в Германии, Чехии и Швейцарии,
названа в честь своего основателя Пьера Вальде, богатого
купца из Лиона. - Пер.),/гаtiсеlli (тоже секта внутри католи­
цизма, существовала в XIII-XV ВВ., отделилась от франци­
сканцев. - Пер.) и лолларды (подобное этим двум религиоз­
ное движение в Англии в конце XIV - начале XV в. - Пер.),
которые, под видом религиозной реформы, стояли за корен­
ное преобразование всего общественного строя.
Немногих столетий свободы и процветания оказалось
достаточно, чтобы в городах Запада родился новый мир.
Впервые труд занял ведущее место в обществе и добился
признания своей власти. Реабилитированные торговцы и
ремесленники вырвались из крепостной неволи и стали

253
свободными людьми. И более того, они стали равны зем­
левладельцам, рыцарям и духовным лицам. Гордая богатая
буржуазия и независимый народ, объединенный в союзы,
были новой силой, соперничавшей с феодальным сослови­
ем и церковью. Их мощь была основана на высокой обще­
ственной и экономической ценности тружеников - тех,
кого раньше по большей части презирали и в античном
аристократическом обществе, и в военном и аграрном об­
ществе Темных веков и начального периода феодализма.
Трудящиеся массы не только сумели завоевать себе граж­
данские и политические свободы, но и смогли, доброволь­
но подчинив дисциплине себя и свои союзы, сделать чест­
ность и достоинство труда своей традицией. Эти массы
дали не имеющий себе равных импульс развитию всех про­
изводительных сил и завоевали для большинства своих
представителей стабильность, безопасность, независимость
и комфорт. Их действия превратил и прежде угнетаемого и
презираемого крепостного в свободного, пользующегося
почетом и уважением ремесленника нового мира.

ГЛАВА 8

ПРОс.!ресс В освоении НОВЫХ земель

и В сельскохозяйсmвенном произвоgсmве
и прогрессивное развиmие сельского

населения запаgа с ХI ПО XIV В.

с ХI в. до середины XIV в. земледельческое население

Запада выполнило поистине величественный труд, кото­
рый доказал, что освобождение земледельцев было оправ­
данно. Великое дело освоения новых земель, попытки ко­
торого были сделаны в эпоху Каролингов, через полтора
столетия было начато снова и завершено этими тружени­
ками. Производство развилось в огромной степени, и За­
пад снова был заселен. Ни в один период истории не было
примера, чтобы такое великое предприятие было залvмано
и осуществлено с такой полнотой и таким успехом, - раз­
ве что в наши дни, когда европейская цивилизация начала
завоевывать новые миры. (Это было во времена, когда жил
и писал автор, умерший в 1935 г.) В настоящее время «но­
вые миры», бывшие колонии, осуществляют демографиче-

254
скую экспансию в старую Европу, которая на глазах одно­
го поколения меняет свое лицо (а что последует за этим,
можно видеть на примерах волнений в Париже, того, что
произошло в Косове, и др. - Ред,). Это было одно из важ­
нейших событий истории, хотя историки умолчали о нем.
В конце Темных веков из-за недавних вторжений, по­
стоянного безвластия и войн, недостаточного количества
труда и его инертности и из-за преобладания примитивных
форм экономики б6льшая часть земель Запада бьmа занята
лесами, пустошами и болотами. В Италии, за исключением
Королевства обеих Сицилий, и в христианской Испании
бьmа возделана только очень малая часть земель. Половина
или больше территории Франции, две трети Нидерландов и
Германии и четыре пятых Англии были невозделанными
землями. Чтобы разбудить дремлющий сельский мир Запа­
да, был нужен социально-экономический переворот, вы­
званный подъемом торговли и промышленности. Нужды
потребления и торговли стали толчком, побудившим к осво­
ению новых земель и все землевладельческие сословия, ко­

торые желали сохранить свои доходы, и земледельцев, ко­

торых побуждала к этому надежда улучшить свою жизнь

трудом. Вся элита тогдашнего общества возглавила это дви­
жение. В частности, церковь объявила освоение новых зе­
мель богоугодным делом, чем увеличила и свое влияние, и
свое богатство. Она благословляла эти работы, запрещала
мешать их ОСуШествлению и часто сама становил ась их ини­

циатором. Французские монашеские ордены заслужили бла­

годарность цивилизованного человечества за тот успех, с

которым они вели этот мирный крестовый поход. В те дни

2 тысячи клюнийских монастырей, 3200 цистерцианских
аббатств и бесчисленные монастыри картезианцев, премон­
странтов (норбертинов) и траппистов стали местами сбора
для тысяч первопроходцев, которые расчищали, распахива­

ли и осушали землю Запада. Правители феодальных и мо­

нархических государств - например, короли Англии, Ка­
стилии, Арагона и Королевства обеих Сицилий, германские
императоры Швабской династии, французские короли из
династии Капетингов, графы Фландрии и немецкие марк­
графы - часто поощряли эти работы по освоению земель.
Городские коммуны также создавали благоприятные усло­
вия для этой работы, а иногда даже делали ее обязательной,

255
а богатые буржуа, особенно нидерландские, вкладывали в
нее свои капиталы. И деревенские массы - тысячи перво­
проходцев (hOtes, advenae, sarfores), без которых бьшо бы не­
возможным это дело, давшее богатство и счастье средневе­
ковой Европе, - наконец завершили этот необходимый труд.
Так без лишней шумихи осуществлялась огромная про­
грамма по защите земли от набегов свирепой воды, освое­
нию побережий, приречных земель и болот и расчистке зем­
ли от пустошей и лесов. В Англии началось осушение болот
на берегах Северного моря. В Нидерландах море похитило у
людей пятую или шестую часть земли. С XI по XIII в. оно не
менее тридцати пяти раз вело наступление на сушу, создавая

заливы Зёйдер-Зе, Долларт и Хонт (Западная Шельда). За

одно вторжение оно затопило 3 тысяч квадратных киломе­
тров суши и за 100 лет погубило более 100 тысяч людей. Те­
перь аббатства, правители, буржуа и крестьяне объедини­
лись в союзы для постройки плотин и осушения земли
(wateringues) под руководством плотинных старшин (djik и
тoergrajen). Истратив сумму равную семи с половиной мил­
лиардам франков, за пять столетий они построили из проч­
ных каменных глыб, привезенных из Скандинавии и Цен­
тральной Германии, мощную «золотую стену», которая
выдерживала яростный натиск моря на расстоянии от при­
морской Фландрии до Фризии, и под ее защитой были сно­
ва возделаны плодородные польдеры. Только к северу от реки
Маас так было отвоевано у воды 19 тысяч гектаров суши.
Инженеры (zandgrajen) остановили продвижение дюн с по­
мощью посадок ивняка. Дренажные каналы и насосы, на­
ходившиеся под присмотром wateringues, изгнали воды моря
и рек из целых округов, и на месте этих вод стали процветать

богатые фермы (shorren), где одинаково хороши были паст­

бища и урожаи, крупный рогатый скот и овцы. Рядом с ними
существовала и масса засеянных зерном земель (granges),
разделенных на прямоугольные поля, границы которых

бьши отмечены крестами. Половина Нидерландов и треть

Бельгии поднялись таким образом и~ Ulу6ины вод И болот.
ВНижней Германии фризы вместе с фламандцами и сак­
сонцами построили похожее укрепление из плотин против

разливов Северного моря, которое словно резцом выкроило

бухту Яде бузе н и затопило более 6 тысяч квадратных кило­
метров побережья между островом Тексель (Турсхеллинг) и

256
полуостровом Ютландия. Они превратили в плодородные
сельскохозяйственные земли (koge, marschen) так называе­
мые mоогеn - заболоченные и затопляемые земли Шлезви­
га, Голштинии и окрестностей Бремена. Между Эльбой и
Одером они преобразовали далекие 'от моря болотистые зем­
ли в большие поместья (kбnigshujеn), расположенные в виде
параллельных полос вдоль границ Бранденбургской марки.
В XIII в. с помощью немецких поселенцев (осуществляя
здесь, как и между Эльбой и Одером, геноцид и онемечива­
ние славянского населения, а в Восточной Пруссии местных
пруссов ликвидировали поголовно. - Ред.) они создали на
затопляемых паводками землях нижнего течения Вислы и
Пруссии те великолепные аллювиальные пашни, которые
теперь являются гордостью этих мест, werder Мариенбурга,
Эльбинга и Данцига. Во Франции похожую работу выпол­
няли монашеские ордены, в том числе тамплиеры и цистер­

цианцы, а также союзы крестьян. Так были осушены и

завоеваны низинные и болотистые земли Сент-Омера и
окрестностях Кале, mo/ieres (влажные земли) в Башане и в
Макентерре в Пикардии, болотные топи района Ко, устья
рек Сены, Див (река в Нормандии. - Пер.), Нижнего Ко­
тантена, района Доль, части побережья Бретани и низовьев
Луары, Нижнего Пуату, Нижнего Лангедока и Нижнего
Прованса, а во внутренних областях страны такие же земли
в Нижней Оверни, Лимани, «мокрой» Шампани и в Аргон­
не. В низовьях Роны союзы levadiers построили дамбы, а в
болотах провинции Пуату были построены длинные ряды
дамб, называвшихся bots, и при них устроена сеть шлюзов и
каналов. В Нижнем Руссильоне в XIII в. бьmа осушена зна­
чительная часть болотных топей.
В Верхней Италии коммуны, правители, цистерциан­
ские аббатства и крестьяне объединились для строитель­
ства плотин и регулировки течения По, Ламбро, Минчо и
Бренты, для осушения болот вокруг Мантуи, Феррары,
Кремоны, Лоди, Милана, Касале-Монферрато, Болоньи, а
также земель в окрестностях Равенны. Народы Испании и
полуостровной Италии, снова взяв на вооружение римские
методы научной гидравлики и подражая арабским техно­
логиям, получили просто сказочные результаты в Сердани,
Руссильоне (области Сердань и Руссильон сейчас являются
частью Франции, но по своей истории и культуре имеют

10 П. Буассонад 257
больше обшего с испанской провинцией Каталония, по­
тому упомянуты в этом перечне. - Пер.), Каталонии, Ара­
гоне, Кастилии, на Балеарских островах, в окрестностях
Валенсии, в королевстве Мурсии и Андалусии, а также на
Ломбардской равнине, в Тоскане и на Сицилии. Самыми
выдающимися из этих работ бьvIИ дамбы и водохранилища
в Восточной Испании и знаменитый Навильо-Гранде (по­
итальянски это значит «Большой канал». - Пер.) в Лом­
бардии, построенный между 1179 и 1257 п. Этот канал,
орошавший водами озера Лаго- Маджоре территорию пло­
щадью более 35 тысяч гектаров, сделал плодородными зем­
ли по берегам рек Ольо, Адды и По.
Еще большими оказались результаты величественного и
целеустремленного труда по расчистке земли от кустарни -
ка и леса, которая шла на всем Западе в продолжение трех
с половиной столетий. Ни в одну эпоху освоение земель
для нужд сельского хозяйства не происходило так дисци­
плиHиpoBaHHo и не велось с таким воодушевлением. Ты­
cячи первопроходцев, которых манили обещания дать им
свободу и собственность, собирались по призыву монахов,
прелатов, правителей, феодалов и коммун, чтобы про­
ложить путь плугу И мотыге. Они сжигали кустарники,
подлесок, лесные заросли, прорубали в лесах просеки то­
порами, выкорчевывали пни. Вся эта процедура в целом
называлась assarting. В результате изменился облик всего
Запада, и особенно Германии. В ее бескрайних лесах, сре­
ди которых были такие, где миссионер в XI в. мог ехать
верхом пять дней подряд, ни встретив ни одного человека,
первопроходцы вырубали поляны (roden) и просеки (schwen-
den), создавали крупные крестьянские хозяйства вдоль всех
дорог или, как в Австрии, Силезии и Моравии, фермы на
опушках лесов (waldhufen); а на северных равнинах и юж­
ных плато основывали города и поселки. От берегов Бал­
тийского и Северного морей до Центральных Альп, от Вис­
лы до Рейна и Вогезов они прошли через леса и пустоши
Северной, Центральной и Западной Германии, Австрии,
Швейцарии и Эльзаса, создав огромное множество новых
сельскохозяйственных имений. Географические названия,
в которых есть компоненты reut, rode, wald, heim, loh, holz,
hagen, brand, schwend, красноречиво свидетельствуют о том,
как велико бьшо их значение и на какой обширной терри-

258
тории они возникли. По сути дела, сельское хозяйство в
Германии начинается с этой прекрасной эпохи.
То же можно сказать и об Англии, где с ХН по XIV в.
освоение новых земель монастырями, правителями и

крестьянами дало такой результат, который можно было

бы назвать шедевром. Наступление на леса было таким
мощным, особенно на юге, юго-востоке и в центре страны,
что от древнего леса, когда-то покрывавшего всю Брита­
нию, осталось лишь несколько разрозненных клочков. Ве­
ликобритания, прежде одна из наиболее густо покрытых
лесами стран Запада, стала так же, как Нидерланды, одной
из самых безлесных в результате труда первопроходцев.
Весьма многочисленные названия городов и деревень,
кончающиеся суффиксами den, holt, word,lalt, hurst, свиде­
тельствуют о том, каким мощным бьшо это движение. Наи­
более эффективным этот труд был в Нидерландах. Пусто­
ши, называвшиеся wastines, заросли, называвшиеся velden,
огромные леса, еще покрывавшие более трех четвертей это­
го края, исчезли в Голландии, Брабанте, Геннегау и, пре­
жде всего, во Фландрии. Их место заняли пашни и луга,
окруженные дренажными рвами, живыми изгородями и

рядами деревьев. 95 процентов фламандских деревень воз­

никло в это время. Суффиксы sart, rode, kerche в их назва­
ниях везде напоминают о проделанной в давние времена
работе, благодаря которой равнина, покрытая заболочен­
ными лесами и зарослями кустарника, стала самой краси­
вой сельскохозяйственной страной Запада.
Во Франции цистерцианцы, премонстраты, картезианцы
и тамплиеры вместе с самыми мудрыми из феодалов и при
поддержке огромного множества крестьян превратили по­

крытые до этого огромными лесами провинции - Артуа,

Пикардию, Понтье, Иль-де-Франс, Нормандию, «мокрую»
Шампань, Морван, Верхнюю Бургундию, области возле
Мааса и Вогезы, Бретань, Пуату, земли вдоль Луары, Акви­
танию и юго-восток - в поля, луга и пашни. Огромная ра­
бота по расчистке земель продолжалась в течение трех веков
и создала нынешний облик сельской Франции. В христиан­
ской Испании, которая была очень отсталой по сравнению
с Испанией мусульманской, интенсивное освоение новых
земель, которое вели монахи и правители при помощи целой
толпы иммигрантов французского происхождения и людей,

259
избавленных от мусульманского ига (их называли мозара­
бы), привело к исчезновению значительной части лесов и
кустарников, пустошей (hermes, yermos) и заброшенных зе­
мель (despoblados) в Руссильоне, Сердани, Каталонии, Ниж­
нем Арагоне, Галисии, Старой и Новой Кастилии, Наварре
и Бискайе~ она же Васконгадес. Особенно отличались упор­
ством в борьбе с неплодородной почвой каталонские
крестьяне, которые, как говорилось в пословице, «делали

хлеб из камней». И наконец в Италии не только в обеих Си­

цилиях, но также и в северных и центральных землях лес

рухнул под ударами топора первопроходцев. Невозделанные

земли бьmи распаханы или орошены, и в конце XIII в. никто
не смог бы узнать в этой стране ферм, виноградников и по­
саженных деревьев наполовину необитаемый лесной край
концаХ в.
Страны Запада обязаны своим экономическим господ­
cTBoM' а также великолепным развитием и высокой эффек­
тивностью своего сельскохозяйственного производства
именно этой великолепной работе - освоению новых зе­
мель. Оно про славило христианский Запад, и ведущую
роль в нем играла Франция - ее монашеские ордены, пра­
вящие династии и эмигранты. Запад возобновил и продол­
жил труд Римской империи.
Гигантский по силе трудовой порыв имел место, по сути
дела, во всех отраслях сельскохозяйственного производства.
Жители Запада стремились извлечь всю возможную пользу
из всех источников природного богатства, чтобы удовлетво­
рить все более возраставшие нужды потребления.
Наряду с примитивными рыбными промыслами на мор­
ских побережьях и берегах рек монахи и крупные феодалы
разводили рыбу в далеких от воды местностях, используя
для этого водохранилища и пруды-садки. Возникли и ста­
ли быстро развиваться глубоководные морские рыбные
промыслы, очень выгодные для нидерландских моряков,

фламандцев и англичан. На Балтике и в северных морях

они ловили тресковых рыб, макрель и, что было важнее
всего, сельдь - основную пишу низов общества. В Ла­
Манше и Атлантике нормандские, бретонские, баскские и
галисийские рыбаки добывали кита, лосося, сардину, ми­
ногу и дельфина. На побережьях Пикардии, Нижнего Пуа­
ту и Ониса (область близ Ла-Рошели (ист.). - Ред.) бьmо

260
организовано разведение устриц на отмелях и выращива­

ние мидий. Жители западной части Средиземноморья ло­

вили тунца и добывали кораллы и губки.
Несмотря на все вырубки, в большинстве стран Запада
сохранил ось столько лесов, что дичь, добытая на охоте, ко­
торая бьша привилегией верхов общества, по-прежнему со­
ставляла значительную долю пищи. Были приняты поста­
новления, заботливо оберегавшие эту дичь от истребления,
законы об уходе за лесами и рощами, о посадке деревьев и
их вырубке через большие промежутки, а также постановле­
ния, которые ограничивали злоупотребления правом на вы­
пас скота в лесах и на пастбищах. Диким зверям бьша объ­
явлена беспощадная война, и в некоторых странах, в том
числе в Англии, бьши полностью уничтожены волки. Среди
областей и стран Запада лучше всего сохранили свое лесное
богатство Германия, Франция, восточные области Нидер­
ландов и Южная Италия. На севере леса использовали как
источник золы, поташа, воска, меда диких пчел, звериных

шкур и мехов; и повсюду в лесах добывали топливо для до­

машних очагов, кузниц и стекольных мастерских, а также

дерево для построек. Бревна стали сплавлять по рекам, осо­

беннов Нидерландах и Франции. Их связывали в плоты и
отправляли вниз по рекам на деревенские лесопилки и го­

родские лесные склады, необходимые для постройки судов

лесоматериалы поступали на верфи тоже по рекам или по
морю. На юге выращивали пробковый дуб.
Большой импульс получило скотоводство. Один англо­
нормандский автор сочинений по сельскому хозяйству, жив­
ший в XIII в., писал: «Если на вашей земле пасется доста­
точное количество скота, она принесет вам доход в три раза

больше, чем если вы будете возделывать ее». Фермеров уже

не удовлетворяли обычные пастбища из-за существовавших
ограничений на право пасти там скот; поэтому они стали
улучшать луга путем орошения, и многие из этих лугов ста­

ли давать второй укос сена, что раньше было редкостью. В

Нидерландах появились первые посевы кормовых трав. На
основе приобретенных опытным путем знаний возникла ве­
теринария, однако она бьша бессильна остановить ящур, и
эта болезнь скота в те времена распространилась так, что
наводила ужас. В эту же эпоху бьши проведены первые опы­
ты по скрещиванию и акклиматизации пород. Бьши органи-

261
зованы образцовые фермы. Монашеские ордены и богатые
буржуа начали вкладывать капиталы в скотоводство, заклю­
чать договоры на откорм скота и на превращение земель в

луга. Однако в силу традиции и из-за нехватки денег у по­

давляющего большинства населения мелкий скот по-преж­
нему был на первом месте в сельском хозяйстве. В неко­
торых нормандских поместьях в 1307 г. было от 900 до
1500 овец и от 180 до 200 свиней, но лишь от 100 до 140 го­
лов крупного рогатого скота и меньше 100 лошадей.
Свиней разводили все, а многие держали и коз. Обыч­
ной домашней птицы было очень много, а в XIII в. к ней
добавились акклиматизированные цесарки, которых назы­
вали гвинейскими или индийскими курами. Часто можно
бьmо увидеть также павлинов и фазанов, причем фазанов
называли «лиможскими петухами». Везде разводили пчел,
и пчеловодство оказывало людям огромные услуги: мед

был заменой сахара, а воск использовали для освещения.

Из всех пород мелкого скота самыми ценными считались
овцы. На западе Франции уже была широко известна по­
рода овец с особенно нежным мясом, которая называлась
nресале (presa/e') (от французских слов рге sa/e - «соленый
луг». - Пер.) (оттого, что эти овцы паслись на соленых бо­
лотах). Овцеводческие фермы бьmи построены во всех об­
ластях Нидерландов, в Германии и Франции бьmи миллио­
ны овец, шерсть которых пользовалась большим спросом
как сырье для обычных или менее тонких сортов сукна, а
мясо бьmо любимой пищей народа. Жители Испании и Юж­
ной Италии имели огромные стада овец, которых пастухи
перегоняли с горных пастбищ на равнинные, и эти овцы
тоже высоко ценились за шерсть и мясо. Англия тогда бьmа,
как сейчас Австралия, огромной овцефермой, которая про­
изводила лучшую в мире тонкую шерсть. Не меньше поло­
вины тех доходов, которые эта страна имела со своей земли,
она получала благодаря овечьи стадам, а пошлины на шерсть
составляли пятую часть ее национального дохода. В Артуа
были сделаны попытки акклиматизировать кашмирских
тонкорунных овец, в Испании - магрибских (из Северной
Африки) мериносов, в Южной Италии - овцематок и бара­
нов из Берберии (Северной Арфики).
Крупный скот играл более важную роль, чем раньше,
особенно в больших имениях. Для нужд торговли и войны

262
бьmи созданы конные заводы, где скрещивали местные по­
роды лошадей с иностранными. В Германии, Нидерландах,
в районе Булони, в Нормандии и Ломбардии разводили бо­
евых коней (destriers), а в Англии" Гаскони, Испании и Юж­
ной Италии - верховых лошадей под седло. Пуату, Прованс
и Испания специализировались на разведении мулов. Ослов
можно было увидеть повсюду, это было главное вьючное
животное народа. Жители альпийских областей повысили
качество своего прекрасного местного скота. Нижняя Гер­
мания, Нидерланды и Фландрия обогатились, улучшив ка­
чества своих фризских и фламандских коров. Англия и Ир­
ландия, как сейчас Аргентина и Соединенные Штаты,
получали большой доход от ЭI<Cпорта бекона, ветчины, сала
и жира, на которые они перерабатывали часть своих много­
численных стад; так же поступали жители Руссильона и Се­
верной Испании. Франция и Верхняя Италия имели пре­
красные породы тяглового и мясного скота; их сорта сыра и

масла уже полыовались большим спросом.

Все шире применялись более сложные формы земледе­
лия, особенно в области выращивания зерновых, поскольку
эта отрасль должна была удовлетворить потребности расту­
щего населения, и зерновые выращивали везде, чтобы спра­
виться с угрозой голода, который всегда мог случиться в
масштабах одной местности из-за трудности передвижения
по дорогам и из-за малого размера урожаев, которые в Сред­
ние века были где в четыре раза, а где и в семь' раз меньше
нынешних. Элита земледельческого сообщества - это в
основном были члены монашеских орденов и итальянские,
фламандские и англо- нормандские специалисты по сельско­
му хозяйству - старалась возродить методы древнеримской
сельскохозяйственной науки. На ней и на собственном опы­
те они основали новую сельскохозяйственную науку, кото­
рая уже умела достигать заметных результатов. К раститель­
ным удобрениям они с течением времени добавляли все
больше навоза, особенно в Нидерландах. В Англии приду­
мали способ удобрять землю, строя на ней загон и держа в
нем овец в течение двух недель. Бьmи, главным образом во
Франции, попытки улучшить почву дополняющими удобре­
ниями - мелом, мергелем, золой, торфом и известковым
песком. Правда, на большей части Запада по-прежнему при­
менялся экстенсивный метод земледелия с принудительным

263
чередованием культур (трехлетняя ротация и пары). Но в
некоторых местностях - в Нидерландах, на севере Франции
и на юге Италии - возникло интенсивное земледелие, при
котором не было ни года под паром, ни насильственного
чередования, а происходило чередование культур, то есть

земля использовалась непрерывно, а ее плодородие поддер­

живалось с помощью удобрений или бобовых культур, ко­

торые культивировались каждый третий год. Наряду с мо­
тыгой и лопатой применялся плуг с железным лемехом,
который позволял глубоко вспахивать землю и делать это
иногда семь или восемь раз подряд. Такой плуг тянула мощ­
ная упряжка лошадей или быков. Так крестьяне Запада, ко­
торых направляли просвещенные специалисты сельского

хозяйства, начинали свою упорную и плодотворную борьбу

за обогащение почвы.
Главной областью их деятельности было выращивание
зерновых культур, которые растили все и везде. Ко ржи,
ячменю, овсу и просу добавилась «сарацинская пшеница,),
то есть гречиха. Пшеницу выращивали на экспорт на бога­
тых глинистых почвах Рейнланда, Нидерландов и Западной
Франции, а также на полях (campos) Кастилии, Ломбардии,
Кампании, Апулии и Сицилии. Центральные и юго-во­
сточные графства Англии в 1314 г. произвели два с поло­
виной миллиона четвертей зерна. В ХН и ХН! вв. в Ниж­
нем Арагоне, Нижней Ломбардии и Сицилии научились
выращивать рис. Под влиянием французских монашеских
орденов, итальянцев и испанцев большой шаг вперед сде­
лало рыночное садоводство и плодоводство. Помимо обыч­
ных овощей выращивали завезенные с Востока - шалот,
артишок, шпинат, эстрагон и баклажаны. Страны Среди­
земноморья, где плодородие садов поддерживалось с по­

мощью орошения, снабжали и обучали остальной Запад.

Италия, Восточная Испания и юг Франции, полные пыш­
но цветущих плодовых садов, обеспечивали остальной хри­
стианский мир апельсинами, абрикосами, фигами (ин­
жиром), гранатами, лимонами и миндалем. Выращивание
оливковых деревьев получило широкое распространение на

Сицилии и в Тоскане, Кастилии, Нижнем Арагоне и Ниж­

ней Каталонии, а также на всем востоке Испании; из этих
местностей оливковое масло отправляли на экспорт по все­
му миру.

264
 Повсюду продавались орехи и каштаны, растительные
масла, миндаль и сливы из Южной Италии и с низмен­
ностей Апеннинского полуострова, Прованса и Нижнего
Лангедока, Оверни, Ангумуа, Ажена, Турена и Дофине, а
Нормандия и Пикардия экспортировали яблоки, которые
в то время еще не использовались в таком количестве для

изготовления сидра. Восточная Испания и Лангедок тор­

говали изюмом, который успешно соперничал с греческим.
Виноградники стали, наряду с зерном и скотом, одним из
крупных источников богатства для Запада. Монашеские
ордены выращивали виноград, крестьяне и землевладель­

цы также объединялись для его посадки. Виноградники

появились даже в таких местностях, где природные усло­

вия совершенно не были благоприятными для них, напри­

мер в Нидерландах, Англии, Германии, на севере Франции,
где с них можно было получать лишь непостоянный и не­
полноценный урожай. Они были созданы или успешно
восстановлены в областях по Рейну и Мозелю и на склонах
низких гор во Французской Швейцарии и в графстве Бур­
гундия. Во Франции они росли прекрасно и стали для нее
одним из двух главных источников дохода в земледелии, а

вторым было зерно. Виноградники Верхней Бургундии,

района Суасона, в Лимани, долине Луары, в анисе, Лан­
гедоке, у Авиньона и на холмах вдоль берегов Роны стали
известны во всей Европе. В 1330 г. только из одного порта
Бордо были вывезены произведенные в Гюйене (Гиени)
вина на сумму 50 тысяч фунтов стерлингов, а Ла-Рошель
экспортировала от 30 до 35 тысяч больших бочек вина. В
виноделии с Францией могли соперничать только Испа­
ния, Португалия и Италия. В этих странах расширение ви­
ноградников шло в огромных масштабах с ХН в., и вскоре
их вина вытеснили из употребления самые знаменитые гре­
ческие и кипрские сорта.

И наконец, возрождение промышленности привело к

значительному развитию промышленного растениеводства.

На Сицилии, в Испании и в Провансе делались попытки

выращивать сахарный тростник, в Арагоне, Каталонии и в
районе Альби (на юге Франции. - Пер.) небезуспешно вы­
ращивали анис и тмин. Начали приобретать свою славу
плантации хмеля в Рейнланде и Баварии. В Нормандии, Ни­
дерландах и СевеРfЮЙ Франции началось выращивание мас-

265
личных растений для освещения и употребления в пищу.
Повсюду на Западе на самых лучших почвах стали выращи­
вать лен и коноплю; этим занимались в Германии и Англии,
в Нидерландах, Франции, Испании, а также в Верхней и
Нижней Италии. На Сицилии, в Калабрии и в Базиликате
(область на юге Италии. - Пер.) делались попытки аккли­
матизировать хлопчатник из Леванта и индиго. Южная Ита­
лия и Восточная Испания в трудной борьбе отняли у Вос­
тока монополию на выращивание шелковиц (тутовых
деревьев) и разведение шелковичных червей. В Бургундии,
Нормандии и Испании выращивали ворсянку (трава, шиш­
ки которой применялись для наведения ворса при оконча­
тельной отделке шерстяных тканей. - Ред.), а в Верхней
Италии, Южной и Северной Франции, Нидерландах и Гер­
мании возделывали красильные растения - вайду, марену
и шафран, обогативший в первую очередь аквитанские зем­
ли - районы Альби и Лораге, которые именно поэтому бьши
изображены в сказках и шуточных рассказах как царство
изобилия и лени под названием Кокейн или Кокань.
Таким образом, великолепный труд умных руководите­
лей и масс сельского населения Запада принес плоды. Ре­
зультатом освоения новых земель, которое стало одним из

наиболее достойных славы достижений Средневековья,

стала возделанная земля христианских стран Запада. Это
освоение способствовало переходу к западным странам
того экономического доминирования, которым раньше об­
ладал Восток, и обеспечило им такое процветание, подоб­
ного которому не было раньше, большее, чем даже в Рим­
скую эпоху. Основная часть Италии и Испания стали
теперь очень богатыми благодаря сельскохозяйственному
производству. Но Франция затмила обе этих страны. Она
стала, как писал Фруассар (французский летописец и поэт
XIV в., сын небогатого горожанина, вероятно ремесленни­
ка. - Пер.) раньше 1345 г., «прекраснейшим царством в
мире после Царства Небесного, богатым и смелым, кото­
рое изобилует богатыми и могущественными людьми,
имеющими большое имущество». Англия, которую циви­
лизовали нормандцы, в ХIII в. считалась счастливым пло­
дородным островом, где растут все плоды земли (terra
/егах, insula praedives). Но самой великой победой перво­
проходцев при освоении земель бьшо превращение Нидер-

266
ландов и Германии из диких полуварварских областей,
которыми они были в Х в., в богатые страны, способные
соперничать с ведущими сельскохозяйственными центра­
ми христианского мира. Благодаря переселению на новые
места французов, фламандцев, фризов и многодетности
крестьян-первопроходцев Запад, обезлюдевший в резуль­
тате вторжений различных завоевателей, был снова засе­
лен людьми в необычайно короткий срок - 300 лет. Если
обо всем Западе можно судить по Англии, то население
западных государств за это время удвоилось. В 1086 г. чис­
ло ее жителей достигало 1 миллиона 200 тысяч, а к 1340 г.
в английских графствах (не считая Уэльс и западные зем­
ли) насчитывалось 2 миллиона 355 тысяч жителей. В Ни­
дерландах, которые были почти безлюдными в Х в., теперь
жило еще больше народу, и среднее количество жителей в
одной нидерландской деревне равнял ось 1500 - в три раза
больше, чем в большинстве деревень и поселков осталь­
ного Запада. Часть Германии между Рейном и Одером в
Темные века бьша чем-то вроде Дальнего Востока в Евро­
пе, теперь же ее заселили смелые и стойкие первопроход­
цы. Плотность населения в рейнских и дунайских землях
постоянно росла; население области между Рейном и Мо­
зелем с Х по XIII в. увеличилось в три раза. Испания за­
лечивала раны, полученные в непрерывной войне против
иноверцев. Еще счастливее оказалась Италия: она шаг­
нула вперед так далеко, что в XIV в. насчитывала около
1О миллионов жителей, а в Королевстве обеих Сицилий по
переписи населения 1275 г. числилось 1 миллион 200 ты­
сяч жителей - в два раза больше, чем в Новейшее время.
И наконец, Франция, обогнавшая все остальные страны
Запада, достигла рубежа в 20-22 миллиона жителей (от 38
до 41 человека на квадратный километр), а это почти
столько же, сколько было в XVIII в. Перед эпидемией
Черной смерти (чумы) эти шесть государств Запада вместе
насчитывали около 60 миллионов жителей - вдвое боль­
ше, чем на рубеже IV-V вв.
Итак, великий труд по освоению новых земель не про­
сто увеличил материальное богатство, но и значительно
увеличил людские ресурсы. Более того, этот труд привел к
коренным переменам в распределении и стоимости земель­

ной собственности, а также в положении сельских масс.

267
 ГЛАВА 9
Измененuя В cmOUMocmu u распреgеленuu
земельноu собсmвенносmu u ОСВОбожgенuе
сельского населенuя cmpaH 3anaga
с Х' по XIV В.

Влияние движения за освоение земель вместе с возник­

новением и развитием денежной экономики привело к на­
стоящему перевороту в прежней феодальной сельскохозяй­
ственной экономике.
Первым результатом этих процессов был значительный
рост стоимости земли и доходов с нее. Цены на заново осво­
енные земли за несколько столетий сделали огромный ска­
чок вверх и обогатили тех хозяев, которым хватило мудро­
сти, чтобы возделать эти земли и при этом оставить их в
своей собственности. Было доказано, что, например, в до­
линах Рейна и Мозеля земля с конца Темных веков стала
дороже в среднем в семь раз, часто в десять, а иногда в щест­

надцать и даже в двадцать раз. В Руссильоне одно поместье

в XI в. стоило 100 су, а в XIII - 3 тысячи су. Во Франции
стоимость гектара пахотной земли значительно повысилась
уже к ХН в., а в XIII в. увеличилась еще в два раза, и то же
самое произошло с лугами, виноградниками и лесами. Для
пахотной земли эта цифра достигала 222 франков, а для дру­
гих земель 616,636 и 104 франка соответственно. Одновре­
менно росли, вместе с повышением стоимости сельскохо­

зяйственной продукции, и арендные платы. Во Франции за

время с 1200 по 1335 г. цена гектолитра зерна поднялась
с 3,80 до 8,56 франка, а цена гектолитра вина с 5,12 до
25,66 франка. Бык, которого в первом упомянутом здесь
году продавали за 21 франк, во втором стоил 52 франка; овца
в начале этого же периода стоила 3 фанка, в конце стала
стоить 4,50 франка, свинья стала стоить 12 франков, а вна­
чале стоила 6 франков, сливочное масло стало стоить
0,65 франка за килограмм, а стоило 0,45 франка, курица -
0,5 франка, а стоила 0,32 франка. Расчеты, которые выгля­
дят достоверными, показали, что рента за землю во Фран­
ции в первой трети XIV в. составляла от 5 до 8,5 процента.
Значительная часть этого прироста капитала и дохода
досталась крупным землевладельцам, но мелкие землевла­

дельцы и земледельцы тоже имели в нем свою долю про-

268
порционально размеру их хозяйств. В целом можно ска­
зать, что движение за освоение новых земель бьшо полезно
в основном для частной собственности и для крупных ко­
ролевских или церковных имений, а не для феодальных
поместий, которые постепенно дlJобились на части, к вы­
годе буржуазии и крестьян.
Таким образом, коллективная собственность и собствен­
ность Феодалов-сеньоров стали главными жертвами этой
мирной аграрной революции. Первая из них уменьшилась
во всех государствах Запада, кроме тех областей Британских
островов, которые были населены кельтами и где ее часпiЧ­
но сохранили для пользы кланов, и произошло это в резуль­

тате освоения новых земель, поскольку оно плохо совме­

щалось с неделимостью и периодическими переделами,

неблагоприятными для возделывания земли. Иногда фео­

далы-землевладельцы незаконно присваивали все общие
земли или строили на них ограды, которые ограничивали

людям доступ туда. Иногда восстановленная королевская

власть объявляла, что имеет на эти земли неотъемлемое
право как высшая власть в государстве. А иногда ими за­
владевали крестьяне, которые сумели разделить ее между

собой и взять в частную собственность или заново начали

обрабатывать ее. В коренных германских странах, Нидер­
ландах, Англии и Германии, прекратился периодический
передел пахотных земель. Деревенские общины часто от­
чуждали неразделенные земли. От прежнего коллективизма
в деревне сохранились лишь разрозненные остатки в виде

общих земель или пустошей, marches или deveses, состояв­

шие в основном из земель непригодных для обработки.
К этим землям крестьяне могли, с согласия государства и
феодалов-землевладельцев, по-прежнему применять те пра­
ва, которые давал им обычай.
Однако и собственность феодалов-сеньоров тоже оказа­
лась под ударом. В то самое время, когда военное сословие
пытал ось стать закрытой наследственной кастой военных,
его земельная собственность, главная основа его обществен­
ного влияния, уменьшалась. Во многих западных странах
это сословие вместе с политическими привилегиями поте­

ряло некоторые связанные с этими привилегиями источни­

ки дохода, например право вершить правосудие. Но главны­

ми причинами печального перелома в судьбе феодальной

269
собственности были все же общественные и экономические
процессы. В большинстве государств «благородные» земли,
которые вначале были неотчуждаемыми и неделимыми, ста­
ли и отчуждаться, и делиться, даже на очень мелкие части.

В Италии феодальные поместья разрезали на куски для

семи, десяти, а иногда ста наследников. В Лангедоке на
одном феоде иногда жили пятьдесят дворян. Бедность вы­
нуждала многих владельцев таких земель постепенно избав­
ляться от них. К тому же расточительность и безумное мо­
товство представителей феодального сословия, их любовь к
роскоши и рискованным военным предприятиям, их ссоры

и судебные процессы уже давно вынуждали их применять

разорительные средства получения денег, например займы
под залог имений или под арендную плату за земли, что бы­
стро привело к окончательному отчуждению их поместий.
С другой стороны, феодалы, обычно неопытные в ком­
мерции, не знали, как получить выгоду от повторного осво­

ения заброшенных земель, которое происходило у них на

глазах, или от роста цены на землю и получаемую с нее про­

дукцию. В большинстве случаев они ограничивались тем,

что расчищали свою землю от леса и освобождали своих
арендаторов в обмен на арендную плату или фиксированный
налог. Часто они даже ставили условие, чтобы часть этого
налога, называвшегося cens, выплачивалась деньгами, день­

ги же обесценивались. Чтобы не заниматься самим таким

беспокойным и трудным делом, как обработка земли, фео­
далы охотно сдавали свои поместья в аренду и в результате

ради удовлетворения сегодняшних нужд приносили в жерт­

ву свое будущее. В Нормандии, например, с ХН в. дворян­
ские поместья стали исчезать: феодальное землевладение
было погребено под слоем денежных арендных выплат, ко­
торые на деле означали передачу поместий крестьянам. А
там, где господствовала городская буржуазия, она начинала
войну не на жизнь, а на смерть против феодалов и в итоге
отбирала у них земли. Крестьяне также стали все чаще пы­
таться силой захватить господскую землю и пользовались
тем, что у дворян часто были утрачены письменные доку­
менты, подтверждавшие их право на землю, чтобы узако­
нить такой захват. Королевские суды, особенно во Франции,
одобряли такие действия. На всем Западе (за исключением
Англии, где мелкопоместные дворяне перестали быть со-

270
словием рыцарей, они смешались с мелкими свободными
землевладельцами) и отказались от военного дела ради
управления своими поместьями, чем спаслись от бедности -
основная масса дворян выродилась в нуждающееся, а иногда

полуголодное сословие, такие дворяне владели только жал­

кими остатками прежней сеньориальной земельной соб­

ственности, которые были слишком малы, чтобы прокор­
мить своих владельцев.

В Италии одна часть дворянства занялась промышленно­

стью и торговлей и таким образом спаслась от разорения, но
другая, которая оказалась не в состоянии приспособиться К
новым условиям, едва сводила концы с концами, а некото­

рые ее представители впали в настоящую нищету. В Сиене

в ХIII в. люди видели, как потомки древних аристократиче­
ских семей просили милостыню. В Испании многих дворян
постигла такая же участь. Самые мудрые из тамошних город­
ских дворян (caballeros de vШа) допустили в свои ряды земле­
дельцев и преуспевающих ремесленников и вместе с ними

образовали влиятельный слой городского населения. Во

Франции дворяне вели жалкое существование на маленькую
арендную плату своих censitaires или бьmи вынуждены идти
на службу к королю или аристократам. То же самое произо­
шло в Нидерландах; в некоторых приходах земель этого ре­
гиона, в первую очередь в Брабанте, число рыцарей упало с·
шестидесяти до одного или двух и перестал существовать це­

лый разряд низших дворян - так называемые ministeria/es. В

Германии новое дворянство, возникшее в результате объеди­
нения рыцарей и ministeria/es, прозябало и вело жалкую жизнь.
Иногда эти дворяне смешивались с крестьянами; большая
часть их жила грабежом. Немецкий дворянин бьm мужиком
(junker) или, что еще хуже, разбойником (raubritter).
Однако элита воинского сословия, аристократы, смогла
сохранить и даже увеличить свои земли. Во Франции суще­
ствовали уделы и аристократия первого разряда, в Королев­
стве обеих Сицилий бьmи бароны, в Испании - олигархия
из 380 победоносных валенсийских дворян, богатые феода­
лы Арагона и гордые дворяне Кастилии. В Германии бьmи
князья, герцоги, маркграфы, бургграфы, графы-палатины,
имевшие и политический суверенитет (landesherrschaft), и
территориальные владения (grundesherrschaft). В Англии
были крупнейшие бароны и феодалы-землевладельцы. Все

271
они старались увеличить и сохранить, иногда с помощью

майората и запрета на отчуждение и подвассальные отноше­

ния, значительную часть доставшейся им земельной соб­
ственности. Но в целом феодальная собственность на За­
паде утратила свое прежнее господство.

Государство же старалось восстановить свои владения. В

некоторых случаях оно увеличивало их площадь за счет за­

воеванных земель как в Испании, Королевстве обеих Сици­

лий и Англии, в других - за счет конфискаций или вымо­
рочных земель, и благодаря своему участию в освоении
новых земель, как во Франции, Нидерландах и в некоторых
областях Германии. Во время своего наивысшего могуще­
ства императоры Священной Римской империи имели под
своей властью огромные имперские поместья (reichsgйter) на
пространстве от Средиземного моря до Балтийского моря,
и в 1180 г. доход с них составлял внушительную сумму -
6 миллионов талеров. Во Франции происходило примерно
то же: при Филиппе 11 Августе земельные владения фран­
цузских королей увеличились вдвое, а доход с них достиг в
438 тысяч парижских ливров, а в 1325 г., при Карле IV, вы­
рос до 525 тысяч ливров (примерно 12 миллионов франков).
Однако размер государственных земель не был постоянной
величиной: он все время менялся в результате залогов, от­
чуждений, дарений, щедрости или слабости государей и со­
кращался из-за постоянных незаконных захватов. Напри­
мер, после Великого междуцарствия в 1280 г. площадь
императорских земель уменьшилась на две трети.

Западная церковь проявляла больше упорства и настой­

чивости в политике и имела больше успеха в администра­
тивных делах, а потому продолжала увеличивать свои зе­

мельные владения. Правда, старые монашеские ордены,

например Клюнийский (который пришел в упадок), или не­
достаточно экономные должностные лица церкви или капи­

тулы иногда своей беспечностью и необдуманным расточи­

тельством подвергали опасности труд своей корпорации,
которая терпеливо собирала в своих руках поместья. Но, как
правило, церковь получала прибыль и постоянно увеличи­
вала свою территориальную власть, пользуясь освоением

новых земель, главной пропагандисткой которого она была,

набожностью верующих, которые осыпали ее подарками, и
увеличением движимых капиталов - от их прироста духо-

272
венство тоже смогло получить свою долю, которую затем

часто вкладывало в землю. Новые религиозные ордены -

цистерцианцы, картезианцы, премонстраты, тамплиеры,

тевтонские рыцари и меченосцы - заняли места среди

крупнейших землевладельцев христианского мира. Цистер­

цианцы превратил и свои фермы, которые назывались gran-
ges, в великолепные поместья, вызывавшие восторг и

возмущение одновременно, и их собственные капитулы

признавали, что любовь к имуществу распространилась сре­
ди них как зараза (1191). В ХШ в. 13 тысяч рыцарей-тамп­
лиеров могли гордиться тем, что владели 1О тысячами кре­
стьянских хозяйств, а аббатство Прюм могло похвалиться
тем, что имело 1466 поместий. Тевтонские рыцари завладе­
ли землями Пруссии (огнем и мечом, вырезав местных прус­
сов. - Ред.), а рыцари-меченосцы - другими землями на
Балтике (таким же способом, но резали и подчиняли литов,
эстов, земгалов и др. В 1234 г. меченосцев разбил новгород­
ский князь Ярослав Всеволодович, в 1236 г. при Сауле -
литовцы и земгалы. Остатки ордена в 1237 г. слились с Тев­
тонским орденом; прибалтийское ответвление последнего
получило название Ливонского ордена. - Ред.). Цистерци­
анское аббатство Лас-Хельгас возле Бургоса владело земля­
ми шестидесяти четырех селений.
Капитулы и епископы соперничали с монахами. Архи­
епископы Кельна, Майнца и Трира завладели имперскими
поместьями; архиепископ Рижский присвоил себе полови­
ну земли Ливонии, архиепископ Толедо получал со своих
имений 80 тысяч дукатов. Даже нищенствующие ордены,
францисканский и доминиканский, по словам одного их
члена, Джакопоне ди Тодди, быстро «прогнал И бедность на
небеса», чтобы получить свою долю земного богатства. За­
воевания позволили церкви получить четвертую часть зе­

мель Кастилии и пятую часть земель Англии. Несмотря на

свою глубокую веру в Бога, правители государств в одних
случаях к началу XIII в., в других к началу XIV стали пы­
таться ограничительными мерами остановить это превра­

щение земель Запада в монопольную собственность цер­

ковных организаций. В этом случае право мертвой руки,
по которому организация - юридическое лицо владела

имуществом без права его отчуждения, стало в конце кон­

цов угрозой для светского государства.

273
 Даже новые силы, возникавшие в средневековом обше­
стве, почувствовали привлекательность земельной соб­
ственности как источника богатства. Городские коммуны
при любой возможности создавали себе более или менее
крупные поместья, покупая земли или захватывая их у фе­
одалов. Затем эти поместья увеличивались за счет после­
дуюших приобретений и освоения новых земель. У этих
коммун были крестьяне-подданные и крестьяне-арендато­
ры (называвшиеся в Италии contadini, а в Германии pfahl-
burgen) , которых они защищали и работой которых руко­
водили. Город Арль, например, владел крупным земельным
владением, несколькими замками, землями, виноградни­

ками, а также прудами в области Камарг (область на Сре­

диземноморском побережье Франции, в дельте реки Роны.
Это край болот и каналов. - Пер.).
Буржуа тоже стремились войти в число дворян-земле­
владельцев. Это удавалось легко: они тратили значительную
часть капитала, приобретенного в торговых или промыш­
ленных предприятиях, на покупку отчужденных дворянами

имений или при обретали невозделанную землю и начинали

ее расчищать. С этого времени начался медленный переход
земли в сельских местностях в руки среднего класса. Кроме
того, и масса сельского населения впервые получила пользу

от движения за освоение новых земель и свое собственное

освобождение: крестьяне добились для себя права собствен­
HocTи или почти собственности на тот земельный капитал,
который им до этого было суждено только заставлять пло­
доносить, трудясь ради чужой выгоды.
Так происходило событие первостепенной важности, ко­
торое, по сути дела, изменило структуру западного общества
и всего человеческого общества: земледельческие сословия,
то есть девять десятых населения Запада, получили доступ к
свободе и более обеспеченной жизни. Впервые в мировой
истории крестьянские массы сумели так же, как массы го­

родских тружеников, добиться признания общественной

ценности ручного труда и труженика-земледельца.

Их освобождение произошло отчасти благодаря уравни­

тельным традициям христианской религии и римского за­
конодательства. Иногда вилланов даже освобождали «во
имя Христа, Который выкупил всех людей из ига рабства,),
как сказано в одной хартии 1233 г., или «ради спасения

274
души» отпускавшего их на волю господина, как сказано во

многих актах. Часто бывало и так, что короли и юристы

провозглашали неотчуждаемое право человека на свободу,
основанное на природном равенстве людей. Так сделали
французские короли из династии Капетингов - Людо­
вик УН в 1170 г. и Людовик Х В 1315 г., и так же высказал­
ся знаменитый законовед Бомануар. Но эти возвышенные
побуждения, как правило, влияли лишь на небольшое чис­
ло просвещенных правителей или использовались как не
вполне удачное прикрытие для более земных причин. На
самом деле движение в пользу освобождения крестьян при­
обрело такую неудержимую мощь в силу целого ряда по­
требностей экономики и общества.
Появление денежного богатства представляло серьезную
угрозу для экономического господства состояний, основан­
ных на владении землей. Чтобы сохранить и увеличить стои­
мость своей земли и доходы с нее, землевладельцам было
нужно в первую очередь удержать на ней крестьян, увеличить
объем их трудовой службы, не дать крепостным уходить в
города, привлечь новых поселенцев и, наконец, обеспечить
крестьянский труд тем вознаграждением и тем гарантиями,
в которых ему раньше было отказано. Текст некоторых хар­
тий содержит почти открытое признание этого. В одной из
них сказано, что цель освобождения крестьян - «увеличение
числа» земледельцев. Во многих других говорится, что сво­
бода предоставляется им «для выгоды (ad utilitatem) владель­
цев и для улучшения поместий (ad emendationem villarum»).
Часто срочная и настоятельная нужда в деньгах заставля­
ла феодала освобождать вилланов. Господин продавал им их
свободу за серебряные монеты, которые получал либо все
сразу, либо в виде ежегодной арендной платы, чтобы рас­
платиться с кредиторами, чтобы иметь средства на собствен­
ную роскошную жизнь и на рискованные военные пред­

приятия или чтобы обеспечить себе постоянный доход без

всяких хлопот. Например, в Шампани (1248), в Тулузском
округе, в районе Альби (1298) и даже в поместьях королей
из династий Капетингов и Плантагенетов обязательное
освобождение крепостных было финансовой мерой и при­
носило больше пользы феодалам, нежели арендаторам.
Политические соображения тоже способствовали движе­
нию за освобождение крестьян. Короли в ХН в. обычно

275
бьши против освобождения крестьян в королевских имени­
яx' они очень охотно помогали стать свободными крестья­
нам из поместий, принадлежавших феодальным сеньорам
или церкви, чтобы ослабить власть своих соперников-фео­
далов. Церковь сначала отнеслась к идее освобождения
крестьян весьма враждебно, так же как раньше к освобож­
дению ремесленников, поскольку ближайшим результатом
превращения крестьян в свободных людей бьшо уменьшение
ее доходов. Но позже, когда стало заметно, что крестьянская
свобода представляет собой мощный рычаг для освоения
или улучшения земель в ее собственных огромных поме­
стьях, она постепенно перешла к поддержке этой идеи. Го­
родская буржуазия поддерживала освобождение сельских
жителей всей своей силой, и коммуны решительно выска­
зывались в пользу крестьян против своих постоянных про­

тивников - дворян и духовенства. Первое, что делали го­

родские буржуа после собственной победы, особенно в
Италии, - провозглашали свободу сельских арендаторов на
основании прав человека, принадлежащих ему неотъемле­

мо, несмотря на «обман или насилие», на которых основано

крепостное право, и сами играли ведущую роль в этом осво­

бождении. Наконец даже землевладельцы осознали, что для

сохранения своего господства в обществе им надо исполь­
зовать это неудержимое движение в собственных интересах,
то есть превратить предоставление свободы сельским труже­
никам в новый источник прямой или косвенной выгоды.
Это был верный путь, это был новый способ вернуть себе
власть, которую им уже не помогали удержать ни традиция,

ни знатное происхождение, ее должен бьш возвратить почет,

который мог им дать богатство.
В любом случае сопротивляться вскоре стало невозмож­
но или опасно, поскольку с ХН в. во всех сельских мест­
ностях Запада начались народные волнения. Крестьяне
твердо решили быть свободными и для этого не останав­
ливались ни перед какими жертвами, не поддавались ни на

какие хитрости и принудительные меры. Иногда они пред­

лагали своим нуждающимся в деньгах господам большие
суммы денег и за накопленные в течение многих лет сбе­
режения покупали себе хартию об освобождении. Иногда
они незаконно присваивали себе привилегии духовенства,
чтобы уйти из-под юрисдикции светских феодалов. Иногда

276
крестьяне крали или сжигали грамоты, согласно которым

сеньоры были их господами, или с помощью бесчисленно­

го множества уловок оспаривали истинность прав своего

феодала. Но еще чаще они напоминали о привилегиях, ко­

торые имели согласно обычаям; угрожали покинуть землю
господина и уйти в соседний город или в королевские по­
местья, где крестьяне были свободны. И наконец, они так
же, как буржуа и ремесленники, пускали в ход непобеди­
мое оружие - объединялись в союзы. Эти объединения
назывались сельские союзы, братства, confreries или conju-
rations. Их члены давали торжественную клятву. Они боро­
лись против светских или церковных феодалов - своих
господ и, чтобы вырвать у них свободу, устраивали насто­
ящие крестьянские бунты, во время которых сжигали го­
сподские замки и жестоко расправлялись со своими угне­

тателями. Во всех западных странах, от Королевства обеих

Сицилий до Германии, в тот период произошло много та­
ких мятежей, но летописцы обычно считали ниже своего
достоинства упоминать о них в хрониках. Однако они со­
общили потомству о тех мятежах, которые произошли во
владениях церкви. В Кастилии было восстание в Саагуне,
в области Руссильон - в Арле, в Париже - восстание про­
тив капитула собора Парижской Богоматери; то же самое
случилось в аббатствах Корби, Святого Мартина Турского,
Се н-Дени и Везле, а также в епископствах Суасонском и
Ланском. Этого достаточно, чтобы увидеть, что крестьянин
так же, как городской простолюдин - roturier, мог силой
завоевать себе независимость, преодолев слепое сопротив­
ление тех, кто отказывался ее дать.

Это движение началось в Х! в. с ряда соглашений, во

многих случаях заключенных индивидуально, которые чет­

ко определяли обязанности виллана и облегчали их выпол­

нение. Затем оно приняло более широкий масштаб: появи­
лись коллективные соглашения, в которых участвовали

большие группы сельских жителей. В ХН и ХН! вв. такие

договоры стали нормой. Типичные хартии, или обычаи,
стали применяться в качестве образцов. Так, соглашения,
заключенные жителями Лорриса в области Гатине, Бомона
в Аргонне, послужили примером для порядка 600 деревень
и поселков во Франции и Люксембурге, соглашение, под­
писанное в Бретейле (Бретёйе), стало образцом в Норман-

277
дии и Англии, соглашение из Флюме - во Французской
Швейцарии, из Фрайбурга - в Германии, из Монса - в
Нидерландах, а соглашения из Сантьяго и Логроньо - В
Испании. К долгосрочным видам аренды, которые называ­
лись Ьаuх emphyteotiques, наследственной арендой фермы
или Ьаuх а complant и предоставлением hostise, то есть «го­
стевого приглашения» для освоения земли, которое давало

индивидуальным земледельцам особые преимущества при

аренде надела, добавились общие свободы, признанные в
Jueros, законах, обычаях или хартиях и предоставленные
тысячам поселенцев на заново освоенных землях. Эти люди
объединялись и создавали поселки, которые стали назы­
ваться «новыми» ИЛИ «свободнымИ» городами - villes
neuves, villes Jranches, sauvetes, bastides, salvetats, bourgs neuJs,
bourgs Jrancs. Их можно обнаружить на всем Западе под
этими ИЛИ подобными им названиями.
В этих городках, имевших официально установленную
ограду и защищенных рвами с водой ИЛИ прочными стена­
ми, под охраной своих церквей и креста, символизировав­
шего Божье перемирие, крестьяне находили убежище для
своей новорожденной свободы. Основная часть Италии, в
первую очередь Тоскана и Ломбардия, а также Кастилия,
Наварра, баскские провинции, Западная Франция, Нидер­
ланды и немецкий Рейнланд были первыми областями, где
сельское население получило привилегии и где с ХН или
ХПI в. освобождение шло особенно быстро. Восточная и
Центральная Франция, Королевство обеих Сицилий, Ара­
гон и Каталония, а также Восточная Голландия, Северная и
Центральная Германия и Англия шли вслед за ними, но мед­
леннее. Но в общем основная часть сельского населения За­
пада почти завершила свое освобождение к середине XIV в.
Между условиями, на которых жителям разных мест
предоставили эту свободу, была большая разница. Где-то
свобода была очень большой, где-то она была ограничена
со всех сторон. Иногда уступки были сделаны все сразу,
иногда по частям. Но в общем освобождение давало
крестьянам драгоценные для них гарантии, как бы они ни
были получены - еn Ыос (по-французски это значит «це­
ликом». - Пер.) или по частям.
Первым полезным последствием этих новых законов
бьmа личная свобода. Крестьянин отныне мог распоряжать-

278
ся собой. Теперь законы и обычаи признавали, что человек
родился свободным и долже~ оставаться свободным, что он
не может быть ничьей собственностью. Хартии «новых го­
родов» даже шли по этому пути так далеко, что объявляли
личность виллана неприкосновенной. Право господина на
принуждение исчезло или бьmо ограничено. Бьmа провоз­
глашена свобода выбора места жительства, и господин боль­
ше не мог насильно rtривести обратно крестьянина, ушед­
шего из его поместья, если этот крестьянин заранее уведомил

его об этом, отдал ему часть своего движимого имушества и

нашел себе замену или уплатил особый налог. Ограничения
на вступление в брак либо были отменены, либо преодоле­
вались путем уплаты особых сборов или заключения дого­
воров между господами (traites d'entrecours). Биллан был при­
знан юридическим лицом; он мог подать иск в суд и был так
же, как его жена и дети, защищен законом от жестокого об­
ращения. Крестьянам было дано право завещать свое дви­
жимое и недвижимое имущество; а там, где сохранилось

право мертвой руки (тainтorfe) , его иногда успешно обхо­

дили с помощью ряда юридических хитростей, как в Оверни
и Ниверне, но чаще это право покупали, а затем отменяли
или заменяли легким денежным налогом - например, в Ни­
дерландах такой налог был равен 12 пенсам. Таким же об­
разом были отменены самые неприятные права господина в
области наследования - например, право на «лучшую дви­
жимость», которое в Германии, Англии и Нидерландах по­
зволяло господину завладеть половиной крестьянского на­
следства. Почти везде вилланы теперь могли свободно
отчуждать, обменивать, продавать или завещать любое свое
имущество.

Закон защищал собственность освобожденных крестьян.

Он часто запрещал конфискацию или захват их земледель­
ческих орудий, скота, урожая или предметов домашней
обстановки. Как правило, отменялись все несправедливые
налоги, которые назывались «вымогательством» или «дур­

ными обычаями», а также все налоги, связанные с крепост­

ным состоянием, и в первую очередь - подушная подать.

Иногда за них уплачивали выкупной сбор, а иногда нет.

Другие платежи - сборы натурой, которые бьmи разно­
видностью арендной платы, cens, chaтparfs, terrages, в неко­
торых случаях бьmи частично выкуплены, но чаще их размер

279
фиксировали или их преобразовывали в денежные арендные
платежи. В этом случае они становились легче для крестьян
по мере того, как росли их доходы с земли, а деньги обес­
ценивались. Десятины, принудительные дары и пошлины
стали фиксированными или же были преобразованы или
ограничены. Произвольная барщина (corvee) в одних случа­
ях была отменена, в других ее смягчили или заменили де­
нежными налогами. Чаще всего бьmо ограничено количество
рабочих дней и продолжительность рабочего дня вилланов,
трудившихся на барщине, и оговорены условия их работы.
В Бове крестьяне, от которых господин имел право требо­
вать работу на барщине (corvee), должны были трудиться на
него три дня в году на пашне и еще один день в году на дру­

гих работах; правда, этот случай был исключением. Во мно­

гих местностях господин должен был кормить работавших
на него крестьян за свой счет. Талья, иначе queste, то есть
земельный налог, размер которого бьm произвольным, была
в одних случаях отменена, а в других заменена фиксирован­
ным подушным налогом или «налогом С очага», который
был пропорционален богатству крестьянина и взимался со­
гласно постоянной и не слишком высокой ставке. Дополни­
тельная «налоговая помощь» крестьян господам бьmа умень­
шена, отменена, превращена в фиксированный платеж или
ограничена определенными условиями. То же произошло и
с монополиями феодальных сеньоров, когда-то так вредив­
шими экономической свободе крестьян.
Сельское население стран Запада получило коммерче­
ские привилегии и право свободно торговать на своих яр­
марках и рынках. Крестьяне получили гарантии, что при
определении размера и веса предметов будет использовать­
ся только одна, установленная правилами, система мер и

весов, а в некоторых случаях добились и применения одной

системы денежных единиц. В Центральной Франции они
добились права на охоту, ловлю рыбы и свободное пользо­
вание кроличьими садками. Они добились признания сво­
их предписанных обычаем преимущественных прав на об­
щие земли, а иногда даже получали разрешение считать

своей собственностью земли, которые расчистили для себя

от леса. Разорительные для крестьян привилегии, которы­
ми обладал их господин в силу своих суверенных прав, -
например, его право пользоваться их гостеприимством

280
(gfte, a/bergue), его право требовать от них еду и нужные
вещи (prise) и их обязанность содержать его и его спут­
ников (procuration) - были заменены единовременными
выплатами или ограничены. Были уменьшены военные
обязанности вилланов по обороне мест, где они жили, и
крестьянам было разрешено заменить их единовременным
платежом или денежными рентами. То же произошло с по­
лицейской СЛУ-lКбой, которую они были обязаны нести во
владениях своего сеньора и которая называлась sauveтent.
В дополнение к этим гражданским и экономическим сво­
бодам сельские жители завоевали административные и по­
литические привилегии, защищавшие их от произвола фео­
дального суда, его денежных требований и его чиновников.
Часто крестьяне заявляли, что будут подчиняться только
одному суду - такому, в котором дела будут рассматривать­
ся на месте присяжными из числа людей их сословия или их
старшин (boni hoтines, notarii) согласно установленным пра­
вилам. Эта процедура защищала крестьян от произвольных
арестов, конфискаций и чрезмерных поборов. Они получи­
ли право быть отпущенными на поруки, укрыться в святом
месте, обращаться в вышестоящие суды и жаловаться в суд
на самого господина. Иногда, особенно в новых деревнях и
поселках, возникших на недавно освоенных землях, кресть­

яне вмешивались в выбор чиновников своего сеньора -

бейлифов, провостов или подестатов. Но чаще всего они
ограничивались тем, что добивались подписания хартии
о признании за ними права собираться на деревенские и
окружные собрания для обсуждения своих дел и назначения
своих должностных лиц - prud'hoттes, мэров, провостов,
консулов, судей, jurats, инспекторов (veedores), которых
крестьяне наделяли теми или иными полицейскими и судей­
скими полномочиями, поверенных, которым была поручена
защита крестьян в судах, низших служителей, стражников,
лесничих, деревенских старост, рядовых лесников, на кото­

рых лежала обязанность обеспечивать соблюдение местных

законов, носивших название bans. Сельские общины имели
свое имущество, свои общинные земли, свои церкви и боль­
ницы. Они участвовали в управлении приходами. Иногда
они достигали еще более высокого положения - получали
полные политические права. Так было в некоторых областях
Северной Франции и Фландрии, в долинах Альп и Пирене-

281
ев, и там эти общины объединялись в настоящие коммуны
(universitates) и даже в союзы (такими, например, были her-
mandades в Северной Испании) или в конфедерации, такие
как объединение лесных кантонов Швейцарии (1291-1350).
Это освобождение крестьян, которое избавило от нево­
ли гораздо больше людей, чем освобождение городов, было
одним из величайших событий в истории. Оно дало огром­
ным массам деревенского населения ценнейшие при виле­
гии, которых оно никогда не имело раньше. Впервые для
жителей сельской местности была торжественно провоз­
глашена и стала существовать на деле личная свобода и
свобода заключать договор. Крестьяне завоевали значи­
тельную часть свободы распоряжаться своим трудом. У
крестьянина теперь было законное место в обществе, где
его признали ценным человеком; а почувствовав себя не­
зависимыми, крестьяне вскоре ощутили и свою силу. Де­
ревенские массы перестали быть покорными стадами и
стали группами людей, гордых своей свободой и полных
решимости заставить всех уважать их права. В истории
крестьянства началась новая эпоха, и условия жизни сель­

ских жителей стали лучше, чем были когда-либо раньше.

ГЛАВА 10

Органuзацuонная cmpYKmypa u положенuе

сельскuх слоев общесmва на Запаgе
с Х" по XIV в.

в сельских округах Запада так же, как в городах, осво­

бождение народа и освоение новых земель привело к обра­
зованию новых слоев общества и стало причиной возникно­
вения общественных классов, отличавшихся от тех, которые
были характерны дЛя предыдущей эпохи. Стали возникать
различия между свободными крестьянами-землевладельца­
ми, censitaires, арендаторами, которые платили налоги и не
были владельцами своей земли, хотя пользовались частью
прав владельца и их можно назвать «полусобственниками» ,
и помощниками и организаторами обработки земель. На­
ряду с крепостным правом и даже рабством - пережитками
прежнего социально-экономического строя - возник класс

наемных сельскохозяйственных рабочих.

282
 Верхушка крестьянской массы стала настоящей буржуа­
зией, сельским «третьим сословием». Эти деревенские бур­
жуа добились полного права собственности на свою землю
и даже покупали на свои сбережения земли у дворян. Они
проталкивали своих детей в ряды духовенства и на адми­
нистративные посты у правителей государств и у крупных
феодалов. Очень скоро они добились и богатства, и уваже­
ния. Именно к этому слою крестьянства принадлежали те
мелкие землевладельцы в Германии, которые назывались
«крестьяне - владельцы феодов» (lehnbauern), а также мно­
гочисленные в южных немецких областях крестьяне, осво­
божденные от уплаты (cens,jreizinsen, parleute) , и поселенцы­
первопроходцы на расчищенных от леса землях, которые

стали наследственными владельцами своих земель (erb-

pachter). Они часто объединялись в одну группу населения
с чиновничеством, с деревенскими дворянами (knechte) и
даже с сословием рыцарей (ritterstand). Такая же элита су­
ществовала в Нидерландах. Во Франции и Фландрии не­
которые из таких привилегированных крестьян сумели

проникнуть в ряды дворянства, как бывший крепостной

Сен-Бенуа-сюр-Луар, который в ХН в. стал одним из са­
мых известных рыцарей в Бургундии.
Но чаще всего они были родоначальниками .духовных
лиц, чиновников и городских буржуа, деревенскими «пе­
тухами по походке», которые, как сказано в одной тогдаш­
ней сатире, имели «пастбища, и земли, и большое имуще­
ство». В Испании, особенно в Руссильоне, если кто-то из
них исполнял должность управляющего или судьи у своего

сеньора, то ездил на коне, как дворяне, и ел пшеничный

хлеб. В Англии мелкие землевладельцы-крестьяне - среди
которых были и потомки тех, кто в прежнюю эпоху полу­
чил землю в обмен на услуги по ее обработке, и новые сво­
бодные собственники - присягали на верность непосред­
ственно королю, заседали в судах присяжных и в судах

своего графства, приближаясь по своему положению к мел­

копоместным дворянам, которые вели такую же трудовую

жизнь, как они. «Крестьянин так близко подошел к при­

дворному, что царапает большим пальцем ноги его пят­
ку» - эту английскую поговорку сохранил для нас Шек­
спир. Образование и развитие этого среднего класса мелких
землевладельцев-крестьян, обеспеченных или даже бога-

283
тых, было характерной чертой этого периода и в значитель­
ной мере стало результатом освобождения крестьян.
Однако основным и гораздо более многочисленным
слоем крестьянства на Западе бьши вилланы-арендаторы,
называвшиеся также censitaires, которые сум~ли получить,
под разными названиями, большинство гражданских сво­
бод, но по-прежнему были обязаны выполнять многочис­
ленные повинности и не были полными собственниками
своей земли. Земля, которую возделывали эти арендаторы,
оставалась собственностью ее прежнего владельца, и его
право собственности подтверждалось арендной платой
(cens), которую они вносили. Но большинство привилегий
истинного собственника перешло к арендаторам, и так они
стали почти владельцами наделов, которые обрабатывали.
Именно арендаторы обладали основными правами соб­
ственности - например, правом наследования, дарения,

продажи и отчуждения; они также могли заложить или за­

вещать свою землю. Они могли не бояться выселения, если

вовремя вносили арендную плату, размер которой стал
фиксированным и бьш четко определен в индивидуальном
или коллективном договоре. К этому разряду крестьянства
в западном мире принадлежали миллионы сельских жите­

лей, чье положение определялось множеством весьма раз­

нообразных соглашений и арендных договоров.
В Германии такие крестьяне назывались h6rigen. С по­
мощью права лопаты (jus ра/ае) они часто становились, по
сути дела, полными владельцами освоенных ими земель,

хотя формально были ее постоянными арендаторами по до­

говорам долгосрочной или наследственной аренды (егЬ­
pachten). Господа не могли ни отказаться допустить такого
пользователя на арендованный им надел, ни забрать такое
крестьянское имение обратно в свои руки. В Нидерландах к
такому же результату привело предоставление земель в бес­
срочную аренду (bek/emregt). В Англии арендаторы добились,
чтобы их наследственное пользование земельными наделами
было признано законом, и стали называться копигольдера­
ми, то есть «держателями по списку», имея в виду хранив­

шуюся у них копию соответствующего судебного решения -

список со свитка-оригинала. Из них и образовался этот
разряд арендаторов, такой многочисленный, что до самого
недавнего времени они держали в своих руках треть земель

284
Британии. Во Франции суть этого же процесса, то есть пере­
ход земли в руки крестьян, была скрыта под множеством
внешних личин - всевозможных соглашений и арендных
договоров с разными условиями и под разными названиями;

но все они в итоге передавали земледельцу подлинные пра­

ва собственности в обмен на арендную плату - cens. По­

стоянная аренда (aforamento) в Португалии и контракт (/i-
veZlo) на предоставление земли при условии платы за аренду
(jitto), который стал обычным в Италии, действовали так же.
При итальянской системе крестьянин даже имел право
оставлять себе доход, который раньше его господин получал
с наследства (по-французски такой доход назывался lods et
ventes). Владелец имел лишь преимущество при покупке в
случае продажи земли и сохранял название владельца лишь

потому, что через более или менее долгие промежутки вре­

мени требовал от арендатора повторно заключить с ним до­
говор. Так, медленно и постепенно, происходило одно из
самых важных событий в истории - переход истинных прав
собственности в новые руки под видом долгосрочной или
наследственной аренды, пока не исчезли последние следы
прежнего подчинения.

Крестьянская земельная собственность, которая возник­

ла теперь в этой лишь слегка замаскированной форме,
структурно оставалась такой же, как в феодальную эпоху.
Она состояла из малых по размеру наделов, часто - из раз­
бросанных на расстоянии одна от другой полос земли, ко­
торые становились все меньше вследствие обычая делить
землю поровну между наследниками или в результате про­

даж и отчуждений. В Германии средний размер надела -

hufe, который колебался от 14 до 120 акров, с начала ХIII в.
уменьшился на три четверти. В Англии свободный кресть­
янин-землевладелец или арендатор «по списку» редко имел

больше одной виргаты земли (30 акров). Часто его участок

земли был в два раза меньше, а немало было и наделов раз­
мером всего в 4,5 акра, к которым добавлялась полоска луга.
В Пикардии крестьяне, имевшие быков, имели, как прави­
ло, около 30 акров земли. Дробление наделов зашло так да­
леко, что в Руссильоне некоторые сельские земельные вла­
дения - bordes включали в себя от 16 до 62 наделов, а в
Пикардии земледельцы, которые называли haricotiers, объ­
единялись по нескольку человек для обработки своих на-

285
делов: те были слишком маленькими, и упряжка быков не
могла на них работать. В Италии коммуны на ее севере
должны были принять меры для восстановления малых зе­
мельных владений путем обмена участков.
Вскоре после освобождения крестьян стали возникать
новые группы деревенского населения - люди, которые ра­

ботали на земле, но не бьши ни мелкими свободными зем­

левладельцами, ни арендаторами, - censitaires. Вначале они
составляли лишь незначительное меньшинство сельских

жителей. В него входили арендаторы земли, испольщики

(metayeurs) и наемные сельскохозяйственные рабочие.
Система аренды земли позволяла крестьянам с независи­
мым и энергичным характером, которые имели небольшой
капитал и очень желали сохранить свою свободу, получать
доходы с арендованной земли и оставлять себе б6льшую их
часть, а за это отдавать фиксированную арендную плату вла­
дельцу земли. Владелец же оставался полным собственни­
ком сданной в аренду земли, мог участвовать в увеличении
ее стоимости и избавлял себя от рисков, которым подверга­
ется тот, кто обрабатывал землю сам, и от разочарований,
которые часто приносила система замещающих платежей.
Возникнув, аренда земли получила наибольшее распростра­
нение в областях с самым передовым сельским хозяйством -
в Италии в ХН в., в Нидерландах, Северной Франции, Ка­
талон ии и Руссильоне в XHI. Но на большей части Запада
она до начала XIV в. распространялась медленно.
Такая система бьша спекулятивным предприятием, и ею
пользовались не только крестьяне, но и городские буржуа.
Они брали на себя риск обрабатывать поместья феодалов
и церкви на условиях, что будут поддерживать угодья в хо­
рошем состоянии, вводить полезные улучшения и выпла­

чивать владельцу определенную часть произведенной про­

дукции или ее стоимость. В Италии эта плата называлось
сапоп. Ее размер в Тоскане мог составлять от трети для зер­
новых до десятой или одиннадцатой части для вина, оли­
вок и фруктов. Иногда владелец земли предоставлял фер­
меру часть скота и семян и дополнительных работников
для сбора урожая и для молотьбы. Он должен был запла­
тить фермеру возмещение за незаработанную прибыль,
если тот значительно улучшал землю. Землевладелец и
арендатор заключали договор только на короткий срок -
286
год, два или три года, но в интересах обеих сторон боль­
шинство аренд продолжал ось от шести до двадцати девяти

лет, а договор несколько раз заключался на три года, что

соответствовало оставлению земли под парами при трех-

летнем севообороте. '

Наряду с такими арендными соглашениями и прослой­
кой арендаторов земли внутри крестьянства появились
арендные договоры аренды-испольщины (metayage) и еще
один разряд крестьян - испольщики (metayers). Система
свободного временного сотрудничества земледельца и вла­
дельца земли позволяла крестьянину свободно распоря­
жаться своим трудом после того, как закончится срок кон­

тракта, а землевладельцу свободно распоряжаться своей

землей без риска лишиться ее. Этот способ обработки зем­
ли (mezzadria) , вместе с социальной группой занятых им
земледельцев, возник в ХН в. В Тоскане и Центральной
Италии, а в последующие два столетия распространился по
всему центру и северу полуострова. В это же время его
можно бьшо обнаружить в Провансе, Каталонии и Руссиль­
оне, а позже - в Центральной и Западной Франции и в
Нормандии, где система испольщины - metayage исполь­
зовалась при расчистке земель, во Фландрии с 1220 г., а
также в окрестностях Трира и в Рейнланде.
Эта система позволяла крестьянам-беднякам, не имев­
шим своего надела или не желавшим терять свободу, навсег­
да привязав себя к выделенной им земле, отдавать свой труд
в обмен на определенную долю полученной с земли про­
дукции. Землевладелец предоставлял им капитал в виде
участка земли, давал инвентарь, семена, удобрения, сено и
солому, оплачивал расходы по содержанию построек и по­

ловину расходов на сбор урожая, молотьбу и веяние зерна.

Испольщик, metayeur, предоставлял владельцу земли свой
труд, ухаживал за скотиной, выполнял барщинные работы и
пере возил грузы по указанию землевладельца и отдавал вла­

дельцу земли часть своих доходов натурой. Хотя в слове «ис­

польщик» корень тот же, что в слове «половина», эта доля в

Италии часто устанавливалась в пределах от трети до всего

лишь одной десятой и была равна половине только для
фруктов. Кроме того, испольщик подносил владельцу земли
обязательные дары - яйца, домашнюю птицу и сыр. Но
крестьянин имел право на весь выращенный им мелкий

287
скот, свиней и иную домашнюю скотину. Его можно было
выселить только за дурное поведение, но это происходило

лишь в редких особых случаях, так что он мог пользоваться

прибылью с арендованной земли в течение всего срока дей­
ствия договора, а этот срок мог составлять от двух до пяти

лет или даже от двенадцати до двадцати девяти лет. С этих

пор стала часто применяться и еще одна разновидность

ограниченного сотрудничества - аренда скота, называв­

шаяся bail а chepte/, когда крестьяне и землевладельцы, объ­

единившись, совместно покупали скот и делили между со­

бой доходы от скотоводства. Особенно такая аренда была

распространена вКаталонии, Руссильоне и Провансе.
И наконец, существовал еще один слой общества -
сельскохозяйственные наемные рабочие, земледельцы­
поденщики и домашние слуги. Он начал формироваться
одновременно с сословием городских наемных рабочих, по
мере того как освобождение крепостных уменьшало воз­
можности землевладельцев использовать бесплатный или
дешевый труд подневольных работников на барщинных
работах - corvees, а рядом с системой аренды «по списку»)
(копигольд) развивалась система обработки земли самим
владельцем в форме сельскохозяйственного предпринима­
тельства. Количество наделов, которые можно было сдать
в аренду, уже не соответствовало спросу, поскольку посто­

янно росло число крестьян, которые получили свободу, но

больше не имели доступа к земле или же предпочитали
оставаться полностью независимыми и никак не привязы­

вать себя к земле, а зарабатывать себе на жизнь, отдавая

внаем свой труд. Образование социальной группы кресть­
ян-поденщиков можно отметить в Италии с ХН в., и чем
ближе был XIV в., тем больше их становилось на всем За­
паде. В полуостровной Италии их называли braccianti, pi-
menti или «обработчики земли» (laboratores 'еггагum), в На­
варре - villanos asaderos, в Лангедоке и Провансе - brassiers,
на западе Франции - hotteurs и bezocheurs, в Англии - la-
bourers, а в Нидерландах - koppers.
Часто они, как немецкие kotsaten, фламандские и валлон­
ские cossates и английские cotters, имели хижину, маленький
клочок земли и несколько голов скота, но бьши вынуждены
наниматься на работу, чтобы получить необходимые им для
жизни дополнительные средства. Многие другие не имели

288
вообще никакого земельного капитала и жили лишь на пла­
ту, которую получали за свой труд. Но все они, на каких бы
условиях ни нанимались - поденно или сдельно, имели

огромное преимущество: они могли свободно распоряжать­

ся собой, имели право торговаться о размере платы и отда­
вали свой труд внаем лишь на короткое время.
Более прочным, но менее независимым было положе­
ние другого слоя наемных рабочих, который начал форми­
роваться в это же время, а именно работников в хозяйстве
(servientes, valets). Все чаще и чаще землевладельцы, кото­
рые сами занимались обработкой своей земли, нанимали
необходимых для работы на ней людей (personnel) среди
свободных людей, как совершенно не имевших собствен­
ности, так и имевших ее. Так нанимали - на месяц или,
чаще, на год, раз за разом продлевая договор, волопасов,

возчиков, козопасов, пастухов и пастушек для овец, сви­

нопасов и девушек-служанок. В Нормандии были слуги,

нанимавшиеся к одному хозяину девять лет подряд. Они
очень сильно зависели от землевладельца, который имел
над ними огромную власть и даже судил их, почти как аб­
солютный господин-феодал в прежние времена. Но все же
их подчинение никогда не было таким полным, чтобы его
можно было считать потерей свободы.
Мелкие землевладельцы, копигольдеры или censitaires,
арендаторы земли и испольщики - metayeurs, и сельскохо­
зяйственные наемные рабочие - вот общественные группы,
из которых теперь состояло сельское население Запада.
Одни из них были богаче, другие беднее, но все они были
свободными. Однако их превращение в свободных людей
произошло не полностью и не последовательно. Крепостни­
чество и рабство - свидетельства того, что прошлое упорно
не желало исчезать и общественные установления, которые,
возможно, считались уже не существующими, продолжали

существовать, а иногда даже возрождались. Во всей Север­

ной Германии те ее прежние жители - славяне и пруссы,
кого завоеватели оставили в живых, превратились в новое

сословие крепостных (tides, smurdes), «ничтожных людей»,

которых презирали и с которыми жестоко обращались. На
Британских островах развитие англо-нормандского феода­
лизма и частичное разрушение племенного строя часто обо­
рачивалось ужесточением крепостного права и его рас про-

11 п. Буассонад 289
странением на весь народ для кельтов Шотландии, Уэльса и
Ирландии. В Нидерландах, а также в Арагоне и Верхней Ка­
талонии по-прежнему существовали крепостные. В обла­
стях, только что упомянутых во вторую очередь, крепостное

право для нескольких категорий христиан, которые называ­

лись тezquinos, pageses de reтensa, и для мусульман (ejaricos)
было настолько суровым, что еще в XIII и XIV вв. законы
там признавали право господ «обращаться с ними хорошо
или плохо согласно своему желанию» (jus тaltractandi).
Хотя в странах Пиренейского полуострова и в Королев­
стве обеих Сицилий к евреям и мусульманам часто относи­
лись благосклонно, предоставляли им определенную сте­
пень автономии и давали им права на собственность,
случал ось и так, что некоторых из них понижали до поло­

жения крепостных и применяли к ним право мертвой руки -

тainтorte. Даже во Франции, где крепостное право в основ­
ном исчезло, право тainтorte кое-где сохранилось в
Иль-де-Франс, в окрестностях Тулузы, в Бретани, но глав­
ным образом в Дофине, Шампани, Лотарингии и части цен­
тра страны. Правда, это крепостничество, связанное с зе­
мельным наделом и предписывавшее уплату специальных

налогов на наследство, оставляло земледельцу основные

гарантии гражданской свободы и прочности его существо­

вания. Но эти смягченные формы крепостничества сущест­
вовали только в наиболее цивилизованных странах. В боль­
шинстве остальных стран положение крепостных оставалось

очень тяжелым - правда, там они были лишь меньшин­

ством. Было положение и хуже крепостничества: в среди­
земноморских областях Испании, Италии и Франции в ре­
зультате войн и коммерции частично было восстановлено
рабство, хотя оно не достигло прежних масштабов.
Тем не менее в целом можно сказать, что материальные
условия жизни сельских слоев общества за эти три с поло­
виной столетия, несомненно, стали гораздо лучше. Значи­
тельное число крестьян сумело создать себе вполне ком­
фортные условия жизни, а некоторые стали состоятельными
людьми. Большинство из них, став фактическими владель­
цами своей земли, смогли получить выгоду от повышения
цен на сельскохозяйственную продукцию и от роста стои­
мости земли. Иногда их прибьшь бьша даже больше, чем у
ее формального владельца, чьи руки были связаны обычая-

290
ми, которые устанавливали фиксированный размер аренд­
ных платежей, часто вносившихся в денежной форме. Счи­
талось, что censitaires, то есть основная масса земледельцев
Франции, оставляли себе на собственные нужды две трети
доходов с земли. Распространение системы аренды земли
также служит доказательством того, что коммерческое веде­

ние сельского хозяйства имело преимущества, которые при­

влекали инициативных крестьян, а условия испольщины­

metayage, видимо, сделали партнерство в сельском хозяйстве

прибыльным для тех, кто предпочитал такой род деятель­
ности.

Что касается наемных сельскохозяйственных рабочих, то

нет сомнения, что большинство из них - например, поден­
щики в Италии и Испании - входило тогда в число самых
бедных, даже неимущих сельских жителей. Как правило,
они, по крайней мере вначале, получали очень низкую пла­
ту за свой труд. В Тоскане в ХIII в. они зарабатывали 2 денье
зимой и 3 денье летом, когда их нанимали на один день. В
Англии им платили от 1 до 2,5 денье на прополке и жатве и
от 6 денье за акр на других работах. Женщинам платили со­
всем мало - пенни в день. Но вскоре поденщикам помог
постоянный рост цены труда. В Англии примерно к 1330 г.
труд подорожал примерно на одну пятую, и работники, кро­
ме заработной платы, получали еще премии, получившие
название «любезности». В Пуату около 1307 г. носильщики
корзин и рабочие на виноградниках получали от 8 до 9 денье
в день без еды, а лесорубы от 10 до 12 денье. Во Франции
средняя зарплата достигла этого значения в первой половине
XIV В., а в Х в. работник на сборе урожая получал только
полпенни. Таким образом, к 1348 г. цена труда, очевидно,
удвоилась. Затем она поднялась еще выше и теперь находи­
лась в пределах от 3 до 2 су 6 пенсов, а это бьmа почти по­
ловина цены труда горожанина и почти такая же зарплата,

как у сельских работников в начале XIX в. Слугам жилось

еще лучше, потому что они бьmи защищены от безработицы
и хозяин обеспечивал их едой и жильем, организовывал осве­
щение этого жилья и стирку их одежды, а также давал им

часть этой одежды. В Каталонии и Руссильоне слуги зараба­

тывали от 25 до 75 су в год, а во Франции до 1348 г. от 5 до
7 франков в год. Если учесть разницу в стоимости денег, это
столько же, сколько они получали в первой четверти XIX в.

291
 С тех пор как странами стали править монархи, стало
меньше войн между феодалами и разбоя. Меньше стало и
голодных лет: во Франции в ХIII в. их было в шесть раз
меньше, чем в Х (10 против 60). В обществе еще не начал­
ся разгул чрезмерной конкуренции, и поэтому не было
крупных экономических кризисов. Жизнь бьmа простой.
Все это способствовало росту благосостояния сельских
масс Запада.
Никогда раньше материальные условия жизни крестьян
не были такими благоприятными, а позже такие условия
можно было найти лишь в середине XIX в. Возникло
огромное число новых деревень, поселков, маленьких сел,

усадеб и ферм и множество приходов. Во Франции их ко­

личество после этого не увеличивалось в течение 500 лет,
а в некоторых ее областях за последующие века даже умень­
шилось. Крестьяне жили иногда группами под защитой
живых изгородей или построенных из земли и щебня стен
со сторожевыми башнями, а иногда селились на расстоя­
нии друг от друга вдоль дорог, посреди своих полей, возле
своего колодца, родника или пруда или укрывали свои

дома в какой-нибудь долине или роще. Их дома, постро­

енные иногда из дерева, а иногда из земли, камней или
щебня и в редких случаях из кирпичей или вырубленные
как пещеры в мягком камне известняковых холмов, обыч­
но имели всего один этаж. Крыши были сделаны из со­
ломы или черепицы; стекол в окнах и дымовых труб не
было. Дома были темны, грязны, полны дыма и ценились
так низко, что в конце Х в. деревенская хижина стоила все­
го от 8 до 10 су. Семья теснилась в малом числе комнат,
которые бьmи почти не отделены от хлевов и амбаров. Ме­
бели бьmо мало, а состояла она из кроватей с соломенны­
ми матрасами, столов, табуретов, массивных скамей, сун­
дука, похожего на более поздние дорожные, обычного
четырехугольного сундука и посуды, которая обычно бьmа
глиняной, а у более зажиточных крестьян оловянной или
медной. Однако по мере того, как удобства жизни стано­
вились доступней, описи имущества стали отмечать увели­
чение количества посуды в сельских домах и появление в

них более удобной мебели, оловянных мисок и даже сере­

бряной столовой посуды. Крестьянин мог осветить эту об­
становку только смоляными свечками или еще более при-

292
митивными средствами, поскольку фунт сальных свечей
стоил столько, сколько он зарабатывал за день. Но согре­
вался он по-королевски: так много было дров и так деше­
во они стоили.

Одевался крестьянин просто' - в одежду из шерсти и

льна, которые он производил в своем хозяйстве, пряли его
жена и дочери, а ткал он сам или ткач из соседней деревни.
Обычно льняную одежду крестьянин носил в будни, а по
воскресеньям и в праздники, конечно, надевал наряд из

шерсти или смешанной полушерстяной-полульняной тка­

ни. Один такой наряд стоил ему от 4 до 20 су. В XIII в.
блуза пастуха быков стоила 3 су 4 денье. Он часто ходил
босиком, но если желал обуться, то мог купить себе пару
башмаков или сабо за цену от 7 до 8 денье, а башмаки,
сапоги или чулки из коровьей шкуры или выделанной
кожи по цене от 18 денье до 4 су (1325 г.). В качестве меха
он использовал овчины, а также шкуры кроликов, зайцев
и лис. Но женщины-крестьянки начали уделять внимание
своей одежде и имели немного украшений, а становясь за­
житочнее, крестьяне с особой гордостью копили в своем
доме запас нательного и постельного белья, что было очень
полезно с точки зрения гигиены.

Но самые значительные изменения к лучшему произо­

шли в пище крестьян. Она наконец стала обильной и сыт­
ной, хотя и не сделалась разнообразнее. Помимо овощей,
молока, сыра и фруктов крестьянин ел хлеб из ржи и яч­
меня, а в XIII и XIV вв. даже пшеничный хлеб. К этому он
добавлял много свежей и еще больше соленой рыбы, бе­
кон, свежую или соленую свинину, немного говядины, ба­
ранину и чем дальше, тем больше домашней птицы. Сель­
ские округа Фландрии и Англии были просто переполнены
мясом. Вилланы использовали мало пряностей, но много
соли, а вместо сахара у них было много меда. В северо­
западных странах они пили пиво, сваренное из ячменя или

пшеницы, и эль; сидр все еще оставался питьем беднейших

из бедных. Во французских, немецких и латинских землях
крестьяне пили много вина; привычка пить его в деревен -
ских кабаках распространилась далеко за пределы этих
стран по всему Западу.
Долгое время крестьяне были такими неряшливыми, что
авторы сатир - jabliaux охотно заявляли, что вонь навозной

293
кучи - любимый запах мужика, и описывали виллана как
«вонючее существо, родившееся из ослиного навоза».

(Здесь - явное отличие германцев от славян, которые всег­

да были чистоплотнее и с древности любили парную баню. -
Ред.) Но в ХН и еще больше в XHI в. обычай мыться в горя­
чей и холодной воде распространился в сельских округах; в
крестьянских домах часто бьmи ванны (лохани и т. п.), а в
деревнях общественные бани. Для борьбы против заразных
болезней бьmо основано бльшое число лазаретов, которые в
Англии составляли пятую часть всех больниц. Медицина и
хирургия дошла до деревенских округов, и в XIV в. в посел­
ках часто можно бьmо найти профессиональных хирургов, а
иногда и аптекарей. Сельские жители Запада в те дни вы­
глядели тяжеловесными и неуклюжими, за что сатирики на­

зывали их «уродливыми скотами», но сильными и закален­

ными благодаря жизни на свежем воздухе и физической

нагрузке; а часто, особенно в Англии, Франции и Фландрии,
их переполняло грубое чувственное веселье.
В этой новой для них жизненной среде, где у них бьmи
свобода и уют, сельские жители приобрели также свой соб­
ственный моральный облик, черты которого постепенно
становились яснее. Вкусы у них бьmи далеко не изыскан­
ные, но эти люди бьmи веселыми и деятельными, любили
отдых в кабачках, праздники, танцы, а иногда также игру
в кости и другие азартные игры. Они любили слушать на
зеленом деревенском лугу песни бродячего певца из тех,
которых называли в одних странах менестрелями, а в дру­

гих жонглерами. В дни ярмарки селяне с изумлением смо­

трели на фокусника - жонглера в нынешнем смысле это­
го слова или на знахаря. Они жадно слушали проповедь
странствующего монаха или сплетни торговца-разносчика,

который был для них живой газетой. От своего крепост­

ного прошлого крестьяне унаследовали грубость и нечест­
ность. Сексуальная мораль у них бьmа на низком уровне,
они очень мало уважали женщин и видели в женщине

только мать своих детей и товарища в труде. Они были ску­

пыми, суеверными и доверчивыми, но уже приобрели те
общественные добродетели, которые сделали их одной из
сил, возрождавших средневековые государства. Те люди из
других сословий, которые смеялись над крестьянами,
именно благодаря крестьянам всегда имели на столе хлеб,

294 с<
который не сеяли, и могли жить в праздности за счет пло­
дов труда, на который сами не были способны. Крестьяне,
привязанные душой и сердцем к кормившей их земле, из­
бавили ее от бесплодия и своим потом оплодотворили по-
чву Запада. .
Они относились К религиозным властям с уважением, но
без раболепия и при случае умели противостоять церкви,
когда она уделяла слишком много внимания своей земной
власти. Понемногу их умы пробудились от сна, и крестьян­
ский ум, дерзкий и насмешливый, скоро дал о себе знать в
Италии, Франции, Нидерландах и Испании. Неприхотли­
вые и медлительные персонажи фаблио быстро научились
ценить выгоды образования и сумели сделать свои умы сво­
бодными, а некоторые из них отдали своих детей в школы.
В некоторых странах, например во Франции, деревен­
ский народ стал общительным. Повсюду крестьяне бесчис­
ленным множеством дел в пользу бедных доказывали, как
велико их милосердие, а их могучее чувство солидарности

ярко проявил ось в таком же бесчисленном множестве соз­

данных ими семейных объединений и союзов для вспашки
земли, разведения скота и взаимной защиты. Деревенская
элита даже оказалась способной на великодушие, верность,
отвагу и щедрость, и не раз крестьянин по благородству
сердца оказывался равен дворянам. Эти люди, особенно в
Англии и Нидерландах, стали чувствовать свою значимость.
В одной песне того времени говорилось: «Когда фламанд­
ский крестьянин пьян, он думает, что весь мир принадле­
жит ему». Вилланы перестали быть смиренными; теперь
они рассуждали, спорили и в споре защищали свои инте­

ресы. Так возникла новая сила. Сначала средневековое

общество даже не подозревало, как велика ее мощь, но эта
сила, медленно и постепенно проявляя себя, в корне из­
менила западный мир. Она дала начало неудержимому ро­
сту материального богатства, удобства жизни и благосо­
стояния. Впервые огромные массы сельских жителей
узнали не только что такое свобода, но и что такое при­
ятная сторона жизни. Они одарили освободившее их обще­
ство своим сокровищем - деревенскими добродетелями,
то есть трудолюбием, бережливостью, предусмотритель­
ностью и энергией, которые стали прочнейшими опорами
западной цивилизации.

295
 ГЛАВА 11
Конец экономического главенсmва
Восmочной Римской империи на BocmoKe.
CmpYKmypa mpyga и ее эволюция
В славянских, маgьярских (венгерских),
румынских и CKaHgUHaBcKUx госуgарсmвах
(с Х' по XIV В.)

В течение первых шести столетий Средневековья вели­

кой обителью цивилизации и главной мастерской по соз­
данию цивилизованных народов была Восточная Римская
империя. Но когда закончился XI в., ее роль была завер­
шена, и Запад отнял у нее первенство. Его деятельность
стала более мощной и охватила как раз те области, где
раньше господствовало влияние Византии.
И действительно, Восточная Римская империя станови­
лась все слабее. В XI в. она потеряла Южную Италию, затем
утратила Малую Азию - главный источник своих солдат и
моряков и своего богатства. Она медленно умирала от ис­
тощения, несмотря на все усилия ее властей при новых им­
ператорах из династии Комнинов. Их правление в ХН в.
бьmо последней вспышкой ее яркой славы, но слабость им­
перии бьmа уже очевидной, и постепенно она лишилась того
главенства, которое до этих пор имела благодаря силе своих
политических, административных, финансовых и военных
учреЖдений. Разгромленная латинянами (крестоносцами
4-го Крестового похода) в 1204 г. и восстановленная Палео­
логами в 1261 г., империя агонизировала еще в течение дол­
гих 200 лет. У нее больше не было ни администрации, ни
денег, ни армии, ни даже того морального единства народа,

которое когда-то ПОРОЖдал патриотизм ее жителей.

Социальное и экономическое могущество перешло от
государства к сословию феодалов, в которое входили круп­
ные землевладельцы, епископы и монахи, захватившие в

свои руки земли империи. Императорские поместья, кото­

рые Комнины на короткое время восстановили с помощью
конфискаций, завоевательных походов и секуляризации
церковных земель, вскоре оказались в руках солдат в каче­

стве пожалованных воинских феодов (pronoiai), или пере­

шли в собственность церкви в качестве подарков, или даже
достались аристократам. Именно аристократы господство-

296
вали в империи, и к концу ХI в. они образовали сословие
территориальных феодалов, подобное такому же сословию
на Западе. Это сословие, образовавшееся в результате объ­
единения старой территориальной аристократии с новой
чиновной знатью, называлось archontes, dunatoi, sebastades,
priтates и toparchs и создало себе в Греции, Македонии и
Фракии огромные поместья путем получения уступок от
императорской казны, незаконного захвата земли мелких
свободных землевладельцев, наследования и покупки. По­
степенно они подчинили своему влиянию местные органы

государственной власти, окружили себя вассалами (stratio-

tai, kaballarioi) и стали вредны для государства из-за своего
буйного нрава. Одновременно с ними свяшенники и мо­
нахи, обходя императорские постановления, которые бьmи
приняты с целью помешать образованию неотчуждаемых
поместий, обогатились за счет даров государства и частных
лиц инезаконного присвоения земель, а также благодаря
мастерству, с которым они обрабатывали свои земли. Кон­
чилось это тем, что в конце ХН в. церковь стала владели­
цей большей части земельных ресурсов империи. Кроме
того, церковь была освобождена от большинства государ­
ственных налогов и, став богаче государства, получила
право осуществлять некоторые функции власти.
Но тот средний класс, чей энергичный труд был одним
из главных источников силы империи, - деревенские мел­

кие буржуа и свободные крестьяне (chorites, eleutheroi, еи­

tourgoi, тesoi) - утонул в волнах феодализма, хотя сначала
боролся и на короткое время добliЛСЯ для себя частичной
местной автономии под управлением выборных начальни­
ков (deтogerontes, epitropoi, proestai, phylarchs) и сохранения
за собой общинных земель. В ХIII в. масса сельского на­
селения Восточной Римской империи была понижена до
положения вилланов (тoteles), сохранивших личную сво­
боду, но находившихся в зависимости от archontes, или, что
бьmо еще хуже, до положения крепостных (paroikoi), при­
крепленных к земле и обязанных платить ее владельцу на­
лог на землю (сапоп), треть урожая и треть унаследованно­
го имущества в качестве налога на наследство, а также

работать на него два дня в неделю, без военной службы,

подушного налога и других тяжелейших государственных
поборов. В то самое время, когда вилланы Запада подни-

297
мались к свободе и благосостоянию, их собратья на Во­
стоке падали в пропасть рабства и нищеты, становились
угрюмым стадом и потом даже не поднимали головы, ког­

да над ними проносилась, как туча, власть очередного из

множества различных хозяев, которые приходили, правили

короткое время и уходили.

Пока центральная власть оставалась достаточно сильной,

то есть дО ХН в., это движение общества вспять мало влияло
на сельскохозяйственное производство, которое по-преж­
нему имело высокую продуктивность. Разведение скота,
возделывание злаков, виноградников, плодовых деревьев и

промышленных растений продолжали процветать еще

100 лет. Путешественники, например Идриси (арабский
географ и путешественник ХН в. - Пер.) и Вениамин из Ту­
делы (раввин из города Тудела на севере Испании, совер­
шивший в ХН в. паломничество в Святую землю и оста­
вивший об этом знаменитые путевые записки. - Пер.),
продолжали восхвалять изобилие «всех продуктов ПРИРОДЫ»
В «Романии» (так называлась Восточная Римская империя,
когда существовала, Византией ее стали называть западные
ученые после того, как ее не стало. - Пер.). Но после смут­
ного времени, которое началось, когда перестала существо­

вать династия Комнинов, и войн, которые империи при­

шлось вести с латинянами (крестоносцами), болгарами и
турками, процветанию сельских областей пришел конец.
В XIII в. государство, когда-то восхищавшее жителей За­
пада, стало вызывать у своих соперников презрение и жа­

лость, а земли у него было недостаточно для нужд даже того

населения, которое уцелело от опустошительных бедствий.
В предыдущем веке Византия еще имела многочисленную
городскую буржуазию и активную промышленность. Визан­
тия еще бьmа чудом света, средоточием богатства и велико­
лепия, чьим блеском быстро начали восхищаться крестонос­
цы и где, по словам ВилларДУэна, бьmи собраны «все богатства
мира». Город Салоники (Фессалоника), уже разграбленный в
1185 г., тем не менее показался этому сельскому барону «од­
ним из сильнейших и богатейших городов христианского
мира». Но это бьmи последние отблески великого огня, кото­
рый с каждым веком горел все слабее. Вскоре западная про­
мышленность отняла у Востока его давние и прибьmьные
монопольные статьи дохода. Прежние корпорации, которые

298
когда-то давали силу торговому и промышленному сосло­

виям, навлекли на себя подозрения деспотической власти

императоров и перестали сушествовать. Экономическая ак­
тивность бьша уничтожена чрезмерными требованиями каз­
начейства и конкуренцией с иностранцами.
Торговля полностью перешла в руки венецианцев, гену­
эзцев, пизанцев, каталонцев и купцов из Прованса и Ланге­
дока. «Италия врывается в Византию на всех парусах», -
писал Никелас. После возвращения Палеологов к власти
настоящей хозяйкой торговли стала Генуя, хотя с ней со­
перничала Венеция. «Она закрывает для римлян (то есть для
жителей Византии, которая официально называлась Вос­
точной Римской империей. - Пер.) все торговые пути», -
отметил один византийский историк. В городах, например
в Салониках и Адрианополе, ремесленники воевали с бога­
тыми горожанами, и эти междоусобные войны до конца раз­
рушили процветание городов. Империя, которая в течение
какого-то времени владела «двумя третями всех богатств
мира» и экономически господствовала над ним, меньше чем

за 200 лет потеряла и свое богатство, и свое главенство.

Вместо нее лидером цивилизации стал Запад. Француз­
ские бароны принесли западный феодализм в Романию
(захваченные ими византийские земли), в том числе Архи­
пелаг (острова Эгейского моря) и Грецию. В XIII в. они на
короткое время вернули материальный достаток в Ахайю
(область на севере Пелопоннеса. - Пер.), но не сумели
уберечь эти области от анархии и, как правило, только
ускоряли разорение управляемых земель.

Но в Центральной и Восточной Европе Запад лучше вы­

полнил свою цивилизующую роль, иногда при этом воз­

обновляя и продолжая то, что начал Восток. В ХI в. варо­

ды, жившие на этих обширных землях, - славяне, румыны
и мадьяры (венгры) по большей части еще не прошли ста­
дию варварства и примитивной экономики. Они жили охо­
той, рыболовством и разведением скота. Сельское хозяй­
ство у них было слабо развито, а в торговле они знали
только ее простейшие формы. Городов у них, по сути дела,
не бьшо. (Автор необъективен. Только на Руси в ХI в. было
около 100 больших и малых городов, к ХIII в. - около 300.
Домонгольская Русь в ХI - первой трети XIII в. была бо­
гатым и сильным по тому времени государством (хотя и

299
раздробленным на княжества). Правители Византии, Вен­
грии, Польши, Германии, Франции, Норвегии и др. стре­
мились к династическим связям с русскими князьями

(вспомним дочерей Ярослава Мудрого, одна из которых

стала королевой Франции). Могучее развитие Руси было
остановлено на взлете страшным моноголо-татарским на­

шествием и последовавшим за ним игом. - Ред.) Некото­

рые из них, например сербы, болгары, русские и влахи, то
есть румыны, были обращены Византией в христианство и
испытали ее влияние, на смену которому с ХН в. пришло
влияние Запада. Другие, например мадьяры (венгры), хор­
ваты, чехи, словаки и поляки, приняли христианство от

западных апостолов и пришли к цивилизованному суще­

ствованию под благоприятным влиянием самого Запада.

Греческие миссионеры и купцы расселились по всем Бал­
канам, а французские монахи, итальянские купцы и, в пер­
вую очередь, множество колонистов - ремесленников,

солдат и торговцев немецкого происхождения - проникли

в Центральную Европу.
Деятельность византийцев по освоению новых земель по­
могла болгарам и южным славянам разрабатывать их при­
родные ресурсы, но такая же деятельность жителей Запада
значительно превзошла ее по мощи и влиянию. Именно бла­
годаря западным поселенцам, толпами приезжавшим из

Германии и Нидерландов, а также французским монахам

Богемия (Чехия), Моравия, Словения, Венгрия, Трансиль­
вания, Польша, Литва, Пруссия и Ливония начали ту вели­
кую работу по расчистке от леса и заселению своих земель
(насчет Польши и Литвы автор заблуждается. - Ред.), ко­
торая стала выдающимся событием в истории этих стран и
областей в эпоху Средних веков. По призыву королей, епи­
скопов и аббатств тысячи энергичных западных крестьян -
которых часто сопровождали чиновники (тinisteriales) или
деревенские дворяне, желавшие добыть себе поместья, а
также священнослужители, желавшие получить бенефи­
ции, - вырубали леса, осушали болота и основывали мно­
жество селений или «новых городов». К несчастью, они не
желали иметь ничего общего с местным населением. Они
добились для себя не только свободы, но и привилегий, ко­
торые часто бьmи слишком большими, а потому прошло со­
всем немного времени, и на них стали смотреть как на па-

300
разитов; не зря чехи прозвали немецких колонистов «вшами».

Иногда колонисты даже истребляли прежних жителей, ко­

торые бьши еще язычниками, огнем и мечом, как было в
Восточной Пруссии, или порабощали их, как в балтийских
провинциях. И все же их пример обычно становился стиму­
лом для народов, среди которых они поселились. Например,
на юге славяне и болгары освоили земли Македонии, влахи­
румыны - Дунайскую равнину, мадьяры - Верхнюю Вен­
грию и некоторые кантоны Трансильвании, когда-то кельто­
латинской области. Поляки освоили равнины между Одером
и Вислой и Днепром (поляки не освоили, а захватили древ­
нерусские земли до Днепра, население которых осталось
прежним, русским (будущие украинцы и белорусы). - Ред.)
и между Карпатами и Балтийским морем (между Карпатами
и Балтийским морем западнославянские племена селились
со 2-го тысячелетия до н. э. на юге до второй половины
l-го тысячелетия н. э. на севере. - Ред.), а русские начали
расселяться на восток и на север, оттесняя финские племе­
на. (Этот процесс шел с V-VI ВВ., К XIII в. русские земли
простирались уже далеко на север - до Белого и Баренцева
моря, в Финляндии шла борьба со шведами, на северо­
востоке русские продвигались к Уралу. - Ред.) Это расселе­
ние, часто не признаваемое традиционной историей, мед­
ленно преобразовало экономику Восточной Европы.
К прежним отраслям хозяйственной деятельности -
простейшим формам сельскохозяйственного производства,
рыболовству, охоте на пушных зверей, разведению круп­
ного и мелкого скота, которые по-прежнему господствова­

ли в этих областях, освоение новых земель позволило до­

бавить в большем объеме выращивание пшеницы, которое
процветало в Болгарии, Венгрии, Польше и Пруссии, ви­
ноградарство и садоводство, которые заимствовали и раз­

вили южные славяне, венгры и чехи, а также выращивание

технических культур - льна и конопли, получившее новый

мощный стимул. Население в этих странах и областях, осо­
бенно на землях по берегам Эльбы и Дуная, увеличилось
настолько, что в XIII в. его плотность была там почти та­
кой же, как в германских странах. Развивалась и торгов­
ля - по мере того, как создавались государства и возника­

ли необходимые порядок и безопасность. Привилегии

привлекали на эти земли купцов с Запада и Востока и по-

301
ощряли их деятельность. Началась чеканка металлических
денег. Евреи организовали предоставление кредитов, а
вслед за ними явились итальянцы, которые основали бан­
ковские компании в некоторых из этих стран. Великие
речные пути - Эльба, Одер, Висла, Днепр и Дунай - бьmи
использованы для пере возок. Становилось все больше
странствующих торговцев, и огромные караваны станови­

лись для жителей Восточной Европы посвящением в меж­

дународную торговлю на ярмарках, организованных в

Лейпциге, Франкфурте-на-Одере, Бреслау, Праге, Крако­

ве, Киеве и Новгороде. Сухопутные дороги, особенно на
юге, снова стали такими же оживленными, как в прошлом.

Сербское королевство и, в первую очередь, славянская ку­

печеская республика в Рагузе (Дубровник. - Ред.) снова
привели в рабочее состояние две римские дороги, которые
связывали области на Адриатике с Грецией и Мраморным
морем. На этих дорогах была организована почтовая служ­
ба и склады, называвшиеся фактории. В центре был открыт
великий путь, соединявший Северную Германию через Че­
хию и Венгрию с Востоком. В XIII и XIV вв. возникли ком­
мерческие центры, в том числе Прага, Будапешт, Вратис­
лав (он же Бреслау) (теперь Вроцлав. - Пер.), Гданьск (он
же Данциг), Краков, Рига, Полоцк, Новгород Великий, в
котором бьmо 100 тысяч жителей и 190 банковских контор,
Киев, который соперничал с Константинополем своими
400 церквями, банковскими конторами и 8 рынками, а на
юге - Рагуза. Между этими новыми странами и государ­
ствами Востока и Запада возникли активные деловые от­
ношения, основой которых бьm обмен природных продук­
тов на промышленные товары.

Наряду с примитивными формами производственной

деятельности - домашней и семейной, в эти недавно от­
крывшиеся для цивилизации страны были, под влиянием
жителей Запада и византийцев, принесены ее более прогрес­
сивные формы, и в только что возникших городских центрах
(напомним, что скандинавы еще в IX в. называли Русь Гар­
дарикой - страной городов. В это время «только что воз­
никли» города Запада - на руинах римских городов. - Ред.)
стали появляться мастерские мастеров-ремесленников, а в

областях, где имелись месторождения полезных ископае­

мых, возникла крупная промышленность. Рудокопы и ино-

302
странные капиталисты, главным образом немцы, итальянцы
и жители Рагузы, начали разрабатывать шахты с содержащей
серебро свинцовой рудой в Сербии, Бос нии и Венгрии и
пласты пород, содержащих ртуть и медь, в Рашской области
(область, где бьmо основано Сербское королевство, названа
так в честь реки Рашки, на которой стоял ее главный город;
теперь он называется Нови-Пазар. - Пер.), добывать сере­
бро и олово в Чехии, железо, медь и каламин (кремнистая
цинковая руда. - Пер.) в сербских, польских и чешских зем­
лях и соль из мелких соленых озер в Трансильвании и Вели­
кой Польше. Они создали первые металлургические пред­
приятия в Сербии, Силезии, Моравии и Чехии. Из Византии,
Франции и Италии приезжали художники, которые знако­
мили эти народы с архитектурным мастерством и приклад­

ными искусствами. Но и торговля, и эта развивающаяся

промышленность не были настолько крупными, чтобы дать
развитию городской экономики толчок, хотя бы отдаленно
сравнимый по силе с тем импульсом, который раньше по­
лучила экономика Восточной империи и Запада.
В экономическом отношении Восточная Европа остава­
лась в первую очередь огромной зоной сельского хозяйства,
где города бьmи ненамного крупнее, чем сторожевые крепо­
сти, а внешне выглядели как большие деревни. Только на
крупных торговых путях ВЫРОСЛЦ первые действительно го­
родские центры, которые ожидало блестящее будущее, -
Рагуза, Буда и Пешт, Прага, Вроцлав, Данциг (Гданьск),
Рига, Новгород и Варшава (основанная в XIII в.), Кенигс­
берг и Львов, Киев и, наконец, Москва, передовой оплот
Европы, основанный в ХII в. (Автор забьm другие русские
города этого региона - Владимир, Ростов, Суздаль, Тверь,
Рязань, Нижний Новгород и др., в тени которых Москва
была дО XIV в. А настоящим форпостом стал Великий Устюг
(первое упоминание, как и Москвы, в 1147 г.), родина рус­
ских землепроходцев С.И. Дежнева, ЕЛ. Хабарова, В.В. Ат­
ласова. - Ред.) Городская буржуазия в этих странах не бьша
ни многочисленной, ни влиятельной - то ли из-за своего
иностранного происхождения (это только в Чехии, отчасти
в Венгрии. На Руси, в Польше и др. в основном свои «орга­
низаторы производства», только ростовщичеством по тра­

диции занимались евреи. - Ред.), то ли из-за того, что

область действия городов была узкой. По сравнению с сель-

303
ским населением они оставались, как было сказано о Поль­
ше, «каплями масла», разбросанными по поверхности
огромного океана (на Руси бьша несколько иная картина­
Гардарика. - Ред.).
Тем не менее преобразования в политической и эконо­
мической жизни этих стран привели к глубоким изменени­
ям их общественного строя - ускорили исчезновение кол­
лективной собственности племен у большинства этих
народов и привели к изменению характера старой общей
собственности семей. Семейная собственность уцелела как
социальная структура и сохранила свои характерные чер­

ты - совместный общий труд, распределение поровну про­

изведенного продукта и власть главы семейства, но пере­
стала быть неотчуждаемой и неделимой. Ее приобретенная
часть могла быть отчуждена, и было признано право де­
лить, продавать и даже отдавать в другие руки недвижи­

мость семьи и саму землю, а также право распоряжаться

имуществом по завещанию и право женщин быть наслед­

ницами, если нет наследников-мужчин. Частная собствен­
ность увеличивалась за счет семейной и племенной. Коро­
ли и князья спешили создавать себе обширные поместья,
населенные земледельцами. Они завладели большей частью
лесов и пустошей и предъявляли права на богатства недр
своей страны, но не могли уберечь свои земельные владе­
ния от незаконного захвата и отчуждения. Церковь из по­
даренных, освоенных и приобретенных земель терпеливо
создавала себе огромные владения, занимавшие в некото­
рых странах, например в Венгрии, Чехии, Польше и Рос­
сии, половину или даже две трети всей земли. Возникла
аристократия, в большинстве случаев не закрывавшая до­
ступ в свои ряды чужакам и не наследственная. Она со­
стояла, с одной стороны, из прежних племенных вождей,
а с другой - из богатых землевладельцев, чиновников, во­
енных и приближенных правителя. Она все быстрее стано­
вилась похожа по структуре в Балканских странах на ви­
зaHTийcкyю знать, а в остальной Европе, даже в России, на
западную феодальную знать. Она имела свои аллоды (такие
же, как французские а//еих) и феоды, поместья, похожие
на английскую усадьбу, французскую segneurie или немец­
кое grundherrscha/t, поделенные на участки, которые обра­
батывали крестьяне.

304
 ~елкая свободная собственность и сословие мелких
землевладельцев-крестьян, которые до ХIII в. играли очень
важную роль в этих странах, оказались в подчинении у

этих новых сил - королевской власти, церкви и феодалов.

Новое зависимое положение крестьян было таким, как у
византийских колонов или западных вилланов, то есть зем­
ледельцу оставили личную свободу и право бессрочного
пользования землей, но лишили его собственности на зем­
лю и обязали платить подушный налог и арендные пла­
тежи, а также выполнять трудовые повинности. В таком
положении находились те массы сельского населения, ко­

торые назывались тeropsi и kтetons у сербов, словенцев,

поляков и чехов, drabans в Румынии, udvornici в Венгрии,
мужики и смерды в России. Некоторые из побежденных в
войне или обедневших сельских жителей даже опустились
еще ниже - были превращены в крепостных под влиянием
заимствованных из Германии или Византии представлений
о правах аристократии. В Болгарии, Сербии и Словении
obrotsi, atroesi и pariki были уподоблены византийским
paroikoi. В Венгрии, Чехии, Польше и России с ХIII в. не­
прерывно шаг за шагом распространялось крепостное пра­

во. Сельское рабство под влиянием идей христианства и

лучшего понимания экономической выгоды полностью ис­
чезло в Хорватии и стало редкостью в Венгрии, Чехии и
Польше, но в более отсталых странах, например в Литве и
России, оно сохранилось и даже распространилось шире.
(Повторимся, вплоть до монголо-татарского нашествия
Русь не отставала в своем развитии от других европейских
стран, а своих ближайших соседей, таких как Литва, Поль­
ша, Венгрия, Валахия, превосходила. - Ред.)
На юге и в центре, то есть у сербов, валахов (будущих
румын и молдаван), хорватов, чехов и поляков, сельское
население, жившее некомпактно в рассеянных по стране

селах и деревнях, частично получило пользу (хотя гораздо

меньшую, чем крестьяне на Западе) от выгодных сторон
освоения новых земель и от распространения христианской
цивилизации. Восточнее, в России, крестьяне по-прежнему
оставались людьми, недалеко ушедшими от азиатского вар­

варства (старая песня западных ученых. - Ред.). Повсюду

эпидемии и налетавший чаще, чем они, голод, а также по­
прежнему суровые общественные порядки делали их жизнь

305
неустойчивой и тяжелой, хотя неуверенность в завтрашнем
дне уменьшалась благодаря мощной солидарности, кото­
рую укрепляли старые коммунальные порядки и учрежде­

ния в семье и деревне.

На севере Европы свободные Скандинавские государ­

ства начали знакомиться с цивилизованной жизнью только
в Х или XI в., когда стали христианскими. До этого их жи­
тели, норманны, делились на ряд племен и жили в основ­

ном за счет морского разбоя. Экономический и обществен­

ный строй их жизни был почти таким, как у древних
германцев, их родственников. Норманны так же, как и
остальные германцы, мало занимались земледелием и до­

бывали себе средства к существованию рыболовством, охо­

той, использованием своих лесов и скотоводством. Одна
часть земли принадлежала племенам, а другая деревенским

общинам, причем члены общины совместно пользовались

неразделенной землей. Частная собственность бьша только
у семей. Каждая семейная группа совместно владела семей­
ным имуществом, которое называлось odhal. Это имуще­
ство не отчуждалось и передавалось только мужчинам; оно

состояло из собственного и приобретенного имущества

семьи и включало в себя только дом (topt) с оградой вокруг
него и расчищенную от леса землю (отит). В Дании каж­
дое такое патриархальное земельное владение обычно име­
ло площадь около 36 акров. Остальная земля семьи со­
стояла из ряда длинных узких полос, которые деревенская

община каждый год распределяла по жребию. Измеряли

эти полосы бросками молота или топора или же с помо­
щью веревки. В Швеции в одной деревне двадцать семей
делили таким образом 5600 полос земли. Вокруг каждой
деревни (Ьу) располагались пастбища и леса.
Эти энергичные свободные люди (не менее, если не бо­
лее энергичными и свободными были в то время русские
люди. - Ред.) - моряки, рыбаки, пастухи, лесные жители,
скотоводы и крестьяне жили в суровом климате на обшир­
ной полупустой территории, значительная часть которой
была покрыта лесами, болотами и вересковыми пустошами.
Их было немногим больше миллиона во всем этом краю,
который бьш вдвое больше Франции. В Дании, самой на­
селенной из этих земель, в VIII в. было 550 тысяч жителей,
а в Х в. 900 тысяч. Большинство из них были свободными

306
людьми, и в Дании в IX веке 200 тысяч таких людей занима­
ли 12 тысяч землевладений. Они были свирепыми по натуре
и не склонными к труду, жили за счет войны или охоты и
признавали над собой только вла~ть королей, племенных
вождей (jarls), знатных людей (adelings) и объединенных в
дружину (по-латыни comitatus) воинов (huskarls, landemen),
но эти правители не имели никаких привилегий и стояли
выше обычных свободных людей только благодаря богат­
ству, в силу традиции или благодаря исполняемой долж­
ности. Обработка земли и уход за скотом были поручены
рабам - потомкам коренного населения, военнопленным,
осужденным преступникам или несостоятельным должни -
кам. Скандинавы долгое время жили на стадии варварства,
а из-за кровожадной религии Одина их общество было
вдвойне варварским. Эти «морские королю> своими пират­
скими набегами наводили ужас на христианскую Европу и
несли опустошение и смерть повсюду - от Днепра до по­
бережья Испании. В Х в. они основали новые поселения в
Западной Европе и России. И наконец, они создали на се­
вере первые прочные государства - три королевства, а

именно Швецию, Норвегию и Данию.

Приняв христианство, что далось им не без труда, скан­
динавы попали под влияние западной цивилизации, кото­
рое принесли им англосаксонские, немецкие и французские
монашеские ордены. Первым полезным следствием такого
развития было заселение новых земель. По призыву прави­
телей и монахов крестьянские артели начали защищать пло­
тинами низменные поережья Зеландии и Ютландии, осу­
шать болота и превращать их в луга, создавать на реках
рыбные промыслы и водяные мельницы. Деревенские об­
щины и организованные монахами поселения со всех сто­

рон повели наступление на необозримые леса Скандинавии

и создали скотоводческие фермы с большими стадами ко­
ров, одиночные усадьбы, где селились первопроходцы - в
основном это бьшо на севере и востоке, и деревни поселен­
цев. Деревни назывались в Дании thorpes, в Норвегии soeters,
а в Швеции bodas. Датская равнина, полуостров Ютландия,
остров Зеландия, остров Фюн в Дании, Южная Швеция,
Скания (область на юге Швеции. - Пер.), Остроготия (уста­
ревшее название шведской провинции Эстергётланд. -
Пер.), Нерикия (устаревшее название шведской провинции

307
Нерке. - Пер.) Вермланд и Уппланд (области в Швеции.­
Пер.) были освоены в первую очередь и скоро покрылись
лугами и пашнями.

Норвежские и шведские первопроходцы решительно

проникали в центральные и южные области полуострова -
Свеаланд (область в центре Швеции, где возникло Швед­
ское государство. - Пер.), Далекарлию (устаревшее на­
звание горной области в Швеции, нынешнее название
которой - Даларна. - Пер.), Норланд (Норрботтен) и Фин­
марк (область на крайнем севере Норвегии, за Северным
полярным кругом. - Пер.), где до Х в. жили кочевые племе­
на финнов и лопарей, которых теперь поселенцы оттесняли
все дальше. В бескрайних лесах скандинавы повсюду рас­
ставили - сначала вдоль побережья, потом в глубине стра­
ны - скотоводческие фермы и лагеря лесорубов. Вскоре - в
хн и ХНI вв. - датчане даже усыпали множеством своих
одновременно военных и земледельческих поселений земли
славян-ободритов в Мекленбурге и Западной Померании и
земли эстов (совр. эстонцы) на восточных берегах Балтики.
Шведы же освоили Аландские острова, Ингрию, Карелию и
Финляндию (Ингрия, она же Ижорская земля, издревле
была освоена новгородцами и подчинялась Господину Ве­
ликому Новгороду, а затем Русскому государству, захвачена
шведами только в конце ХУI В., окончательно освобождена
русским царем Петром 1 Великим в начале XVIII в., здесь он
построил Санкт- Петербург; Карелия также была освоена,
начиная с Х-ХI ВВ., новгородцами, в Финляндии долго шли
войны между Новгородом и Швецией, которая постепенно
овладела этой страной. - Ред.) и построили там деревни,
жители которых бьши свободными крестьянами. Норвежцы
тогда же создали рыболовные промыслы вдоль всего побе­
режья Биармии до Белого моря. (Автор ошибается - побе­
режье Мурманского полуострова освоили русские (помо­
ры). - Ред.)
Помимо этого они использовали природные богатства
озер, рек и морей - добывали китов, треску и тюленей на
севере, а на Балтике лосося и сельдь. Леса, по-прежнему
обильные и просторные, несмотря на вырубку, давали им
древесину, деготь, поташ, золу и меха диких зверей, кото­
рые скандинавы поставляли в страны Запада. Были созда­
ны образцовые фермы, в основном в поместьях ордена

308
цистерцианцев, и методы скотоводства стали более совер­
шенными. В Дании выращивали сильных боевых и тягло­
вых лошадей, а также крупный рогатый скот; то же делали
в Швеции и Норвегии. Скандинавия была так же, как и
Англия, одним из самых активных центров экспорта сли­
вочного масла, сыра, жиров, сала и крепких шкур. Даже в
хлебопашестве был сделан шаг вперед, несмотря на при­
менение экстенсивных методов - трехлетний севооборот
с парами, обязательное периодическое перераспределение
полей и совместная обработка земли. Применение в каче­
стве удобрений навоза и торфа распространил ось шире,
появились железный лемех и глубокая вспашка земли. В
Южной Швеции, особенно в Скании, и в Дании крестьяне
выращивали рожь, овес, ячмень и пшеницу. Цистерцианцы
принесли в эти края садоводство и более совершенные ме­
тоды сельского хозяйства. Больше земли стали отводить
под лен, коноплю и хмель.

Возникла постоянная торговля, а в ХН в. появилась и

денежная экономика. С XI в. Дания стала выпускать сере­
бряные монеты (rixdales) в подражание Германии. Но дви­
жимого имущества было относительно немного, а кредит
был редкой и дорогой услугой. В XHI в. официальная про­
центная ставка все еще была от 10,5 до 20,5 процента. Тем
не менее внутри Скандинавских стран были проложены
дороги и организовано судоходство. В Дании и Норвегии
были созданы национальные флоты, и их активность была
такой, что скандинавы бьши хозяевами торговли на Балти­
ке, в северных морях и на Северном Ледовитом океане,
пока эту торговлю не погубила ганзейская монополия.
Скандинавские страны даже установили торговые связи
напрямую с Западом иЛевантом.
Наряду с прежней семейной и домашней промышлен­
ностью в недавно основанных городах - Тронхейме (997),
Бергене, Копенгагене (1168), Роскилле, Оденсе, Лунде,
Висбю (большой порт на острове Готланд), Стокгольме
(ХIII в.), Кальмаре, Норрчёпинге, Або (Турку) - возникли
мастерские и союзы ремесленников, а также купеческие

гильдии по образцу немецких. В Швеции были созданы

первые металлургические предприятия - небольшие куз­
ницы рядом с месторождениями медных и железных руд,

которые открыли и начали разрабатывать скандинавские и

309
немецкие рудокопы в Даларне. И наконец, Франция дала
Скандинавским государствам их первых архитекторов и
родоначальников их прикладных искусств.

Однако Скандинавия так же, как Восточная Европа,

оставалась в первую очередь краем, где господствовало на­

туральное хозяйство. Правда, частная собственность бы­

стро заняла место коллективной, и племена потеряли свои
неделимые земли, а земли деревенских общин стали мень­
ше в результате отчуждений, разделов между владельцами,
которые открыто становились собственниками своей части
земли, и присвоения земель теми, кто их расчистил. Даже
семейная собственность могла быть разделена между сона­
следниками, которыми могли быть даже женщины. Но из­
за большого количества лесов и не возделанных земель
общинные земли оставались обширными и занимали при­
мерно половину территории Швеции и Норвегии. Короли
создавали для себя большие поместья и объявляли себя
владельцами рыбных промыслов и рудников. Священство
и монашествующее духовенство завладели большей частью
присвоенной земли. В Лунде был архиепископ, который
один владел тремя четвертями острова Борнхольм и окру­
гом Орхус (на полуострове Ютландия). Была создана ари­
стократия по образцу немецкого рыцарства, которая обес­
печила себя феодами, старалась стать наследственной и
захватила значительную часть земли.

Однако этим феодалам не удалось уничтожить сословие

мелких крестьян-землевладельцев, которое оставалось мно­

гочисленным и влиятельным до XIV в. почти во всей Скан­

диHaBии - за исключением Скании и Дании, где они ока­
зались в положении подобном положению вилланов, а
иногда смешивались с бывшими рабами, которым христи­
анство дало свободу. Тогда же в Скандинавии появились
арендаторы земли и свободные поденные рабочие. При та­
ком общественном строе Скандинавские страны сумели
достичь не которого прсщветания. Материальные условия
жизни там стали лучше. В этих странах было мало нищих,
и население там росло. В Дании оно почти удвоилось, И В
середине XIII в. там в одних только сельских округах было
1 миллион 500 тысяч жителей. В шести епископствах Шве­
ции в 1320 г. число жителей достигало 384 тысяч, рядом со
старыми деревнями - bys было построено множество но-

310
вых деревень (thorpes), не считая одиночных ферм (gaardes)
и хижин (siШегs). ДО XIV в. массы сельского населения
Скандинавии, чья жизнь была простой и грубой, видимо,
имели некоторый достаток и пользовались широкими об­
щественными свободами на местном уровне. Семейная
жизнь оставалась большой силой, и возникало все больше
всевозможных союзов - религиозных, благотворительных
и экономических. Скандинавия не достигла такой высокой
степени развития, как Запад, но, подобно Восточной Ев­
ропе, достигла под благодатным влиянием латинской, не­
мецкой и христианской цивилизации такого процветания,
которого не знала в эпоху варварства и равного которому

не имеет даже в современную эпоху (автор имеет в виду

конец XIX - начало хх в.; с тех пор Скандинавские стра­
ны в своем развитии в течение ХХ в. заняли одно из пер­
вых мест в мире как по доходу на душу населения, так и

(прежде всего) по качеству жизни. - Ред.).

Таким образом, в истории труда первые три с половиной
столетия Средевековья были одним из тех важнейших пе­
риодов, во время которых произошли некоторые из важней­
ших прогрессивных преобразований в человеческом обще­
стве. Этот процесс превзошел даже труды Римской империи
и результаты всей Античной эпохи. В Восточной, Северной,
Центральной и Западной Европе варварский мир был по­
корен и цивилизован двумя действовавшими совместно
силами - христианской религией и новой западной циви­
лизацией (Русь от западной цивилизации успешно отбива­
лась - разбив шведов в Невской битве (1240), немецких
рыцарей в Ледовом побоище (1242), при Раковоре (1268) и
во многих других битвах. Высокую цивилизацию Русь взяла
вместе с православием в слабеющей Восточной Римской
империи и стала ее наследницей - Третьим Римом (а Чет­
вертому, как было сказано, не бывать). Двуглавый орел,
символ империи, стал с конца xv в. символом России. -
Ред.). После периода раннего феодализма, который бьm вре­
менем топтания на месте, необходимым для организации
военной структуры средневекового общества и для его за­
щиты от угрожавших ему новых захватчиков, после двух

столетий, в течение которых аристократия и духовенство

присвоили себе исключительное право на владение землей,
превратили всех крестьян в вилланов и крепостных и надели

311
на сельское население ярмо дорого обходившейся ему за­
щиты, заря возрождения взошла над христианским миром,

который наконец перестал жить в изоляции.

Могучий поток ТОРГОВЩ1 снова начал течь и стал больше,
чем прежде. Огромный прorресс в развитии торговли привел
к возникновению денежной экономики, преобразованию
промышленности, зарождению буржуазии и городской ци­
Bилизaции. Торговое и промышленное сословие впервые
объединились, чтобы завоевать себе свободу и даже приви­
легии. Впервые трудящиеся массы завоевали себе место в
обществе, достойное их ценности для общества и их роли в
экономике. Они стали поистине сильными благодаря своим
мощным союзам и достигли таких независимости и достат­

ка, которых не знали раньше. С другой стороны, БЫiIО не­

обходимо обрабатывать землю так, чтобы получить от нее
все, что только возможно; поэтому параллеЛЬНQ с великим

делом возрождения промышленности и торговли, которое

сопровождалось освобождением городского населения, шло

еще одно великое дело - освоение новых земель и освобож­
дение сельских жителей, изменившее облик Европы.
Общество стало производить больше различных благ, и
это позволило людям значительно увеличить число своих
поселений. В начале XIV в. христианская Европа обнови­
лась настолько, что ее народы увеличивались в числе и по­

всюду основывали новые города и деревни, ее население

стало вдвое больше, чем бьшо в европейских провинциях

Римской империи, и достигло 60 или даже 70 миллионов
человек. Никогда за всю свою историю человеческий труд
не имел таких далекоидущих результатов. В эти дни стало
можно увидеть то, чего не могли даже представить себе все
предыдущие поколения, - толпы свободных людей, кото­
рые пользуются правами человека и дышат новым воздухом

свободы, завоеванием этой свободы и своей разносторон­

ней деятельностью пробуждали в себе энергию, развивали
все свои ресурсы силы и инициативы и, прежде всего, на­

слаждались радостями жизни, поскольку их быт еще был

настолько простым, что был лишен экономической не­
прочности современного общества.
 Книга 111
Конец Средневековья,
рождение капитализма

и национальнои экономики.
Век революции (1340-1453)
-------- ~ifif~ --------

ГЛАВА 1
Полиmические, общесmвенные
и gемографические mpygHocmu позgнего
Среgневековья, зарожgение национальноu
экономики (1340-1454)

В последнее столетие Средних веков - от начала и до

конца Столетней войны - в долгих и тяжелых родовых му­
ках рождалась новая Европа. Повсюду, от Запада до Вос­
тока, различные народы сталкивались один с другим и ста­

новились сильнее от этой жестокой борьбы. На Востоке и

Юго- Востоке азиатское варварство снова перешло в насту­
пление на христианский мир и подчинило своей власти
значительную часть Восточной Европы. Гражданские и ре­
лигиозные войны увеличивали беспорядок и прибавляли
свои бедствия к тем, которые были созданы конфликтами
между народами и расами. В это же время прежние поли­
тические и социальные силы потеряли свою мощь. Цер­
ковь, развращенная богатством и ослабленная ересями,
эгоистично отгородилась от остального мира, смирилась с

ролью паразита, отказалась от роли авангарда христианско­

го общества и перестала продвигать экономику по пути

прогресса. (На Руси православная церковь стала главной
силой, способствовавшей сохранению национального на­
следия, консолидации сил, разгрому монголо-татар на реке

Воже (1378), в грандиозной Куликовской битве (1380) и, в

конечном счете, свержению ненавистного ига (1480). -
Ред.) Повсюду становилось заметнее, что феодализм все
больше утрачивает качества, необходимые в искусстве
управления страной, и способен лишь постоянно возрож-

315
дать анархию и продлевать ее существование. Он потерял
свой престиж в битвах при Креси (1346), Пуатье (1356),
Никополе (1396) и Азенкуре (1415) и в Гуситских войнах
(1420-1433). Феодалы стали всего лишь придворными ари­
стократами, которые состояли на службе у правителей сво­
их стран и жили лишь за счет эксплуатации своих аренда­

торов или, что еще хуже, за счет грабежа и разбоя.

Городская буржуазия, которая становилась все сильнее в
Нидерландах и в Центральной и Северной Италии в XIV в.
и в Германии до конца xv в., имела больше политического
ума. Но муниципальные правительства уже были не в со­
стоянии обеспечить одинаковую безопасность всем различ­
ным социальным группам, которые находились под их за­

щитой. Более того, патриотизм по отношению к родной

коммуне бьш ослаблен социальной борьбой, которую теперь
ничто не сдерживало. Горизонт городской жизни сузился, и
коммуны, которые в предыдущий период бьши знаменосца­
ми освобождения и прогресса, стали в конце концов сторон­
ницами партикуляризма и тирании в области экономики.
Склонностью к охране своих исключительных привилегий
и монополий и к чрезмерному регулированию они противо­
стояли развитию новых, более крупных обществ.
Вместо умирающей старой феодальной экономики и на
более высоком уровне, чем приходившая в упадок город­
ская, была создана и стала развиваться экономика нацио­
нальная. Ее каркасом были монархические государства, в
которые постепенно превратились прежние местные суве­

ренные владения. Неуверенно и медленно нащупывая свой

путь, государство под влиянием норм римского права и под

давлением необходимости осознавало, особенно на Западе,

свои права и обязанности по отношению к обществу. В
Нидерландах, Франции, Италии, Испании, Англии, а ино­
гда и в других частях Европы верховные правители имели
определенную экономическую политику и проводили ее в

жизнь не всегда последовательно, но с каждым днем все

более активно. Их власть и престиж часто зависели от того,

как они это делали. Итальянские правители, бургундские
герцоги и некоторые французские короли из династии Ва­
луа, например Карл У, заслужили часть своей популярно­
сти и завоевали часть своего могущества именно этими

мерами. Целью этой политики было увеличение богатства

316
страны, расширение всех видов коммерческих предприятий
и удовлетворение нужд народа. Она должна была поддер­
живать нужное соотношение между производством и по­

треблением, стимулировать первое и обеспечивать потреб­

ности второго. Чтобы осуществить эти цели, королевская
власть пытал ась создать централизованные учреждения,

опираться на поддержку среднего класса, подчинить себе

церковь, феодальную аристократию и коммуны и лишить
их экономических привилегий или поставить под свой
контроль. Она не только пыталась поддержать или восста­
новить порядок и общественное спокойствие, создавая ад­
министративный аппарат, суды, финансы и регулярные
армии, но и вмешивалась - когда с большим, когда с
меньшим постоянством; иногда с более удачными, иногда
с менее удачными результатами - в организацию произ­

водства и в отношения между трудовыми сословиями.

Эта власть оказывала поддержку освоению новых земель,

работам по строительству плотин и набережных и осушению
земель и истреблению диких зверей, примеры чему можно
найти в истории Испании, Италии, Нидерландов, Франции
и Португалии. Она старалась сохранить воды, леса и иные
природные богатства своих стран с помощью законодатель­
ства, которое препятствовало их расточительной эксплуата­
ции, поощряла расчистку пустошей и привлекала пересе­
ленцев. В одних случаях, например в Испании, она пыталась
развить скотоводство, а в других - выращивание высоко­

урожайных культур, например риса в Италии; и везде она

поощряла выращивание зерновых культур. В Нидерландах
правители из Бургундского герцогского дома создали благо­
приятные условия для развития промышленности в сель­

ской местности и защищали эту промышленность от не же­

лавших относиться к ней терпимо городов. Государи стран
заботились о том, чтобы постоянно иметь в сельских округах
большой резерв рабочих рук и низкие цены, и потому ста­
новились на сторону землевладельцев против сельскохозяй­
ственных наемных рабочих, отвечая на бегство и требования
этих рабочих увеличением налогов и принудительными ме­
рами. Но в то же время они оказывали поддержку освобож­
дeHию крепостных (например, в Испании) и почти всюду
принимали достойные похвалы меры против восстановле­
ния крепостного права.

317
 Повсюду королевские законы запрещали налагать арест
на плуги и рабочий скот крестьянина, а иногда также и на
семена и еду, необходимую ему, чтобы жить. Часто эти за­
коны временно освобождали земледельцев от налогов, что­
бы побудить их к труду. Монархическое государство ста­
ралось обеспечить массы сельских жителей защитой от
злоупотреблений его собственных чиновников и, прежде
всего, от произвола прежних феодальных властей. Фран­
цузский король Карл V (Мудрый) даже пошел в этом от­
ношении так далеко, что разрешил крестьянам бить тех
королевских чиновников, которые попытаются бесплатно
пользоваться своим правом забирать у них телеги и сено
для государственных надобностей. В Чехии Карл IV (ко­
роль Чехии Карл 1 (р. 1316, король в 1346-1378 п.), став­
ший также императором Священной Римской империи под
именем Карла IY. - Ред.) объявил, что все крестьяне, по­
страдавшие от несправедливых требований своих сеньоров,
могут жаловаться непосредственно ему, а он гарантирует

им защиту. Королевская власть стала наблюдать за тем,

чтобы налоги и трудовые повинности крестьян не были
чрезмерными. Она разрешила сельским жителям требовать
у господ возврата воровски отнятых общинных земель и
обращаться к королевскому правосудию за помощью про­
тив злоупотреблений со стороны феодалов. Однако при
этом королевская власть заботливо следила за тем, чтобы
привилегированные слои общества сохранили свои основ­
ные права. Ее экономическая политика вовсе не была ре­
волюционной. Как правило, эти меры были робкими и не­
решительными: так сильно эта власть желала сохранить

нечто вроде непрочного равновесия между различными

группами своих подданных - между любовью к традициям

и любовью к прогрессу.
Те же принципы были приняты для зарождавшейся на­
циональной экономики в области промышленности и ком­
мерции. Увеличить ресурсы государства, повышая про­
изводительность мастерских и оборот промышленных
товаров, чтобы усилить власть центральных органов госу­
дарства над торговыми и трудящимися слоями общества,
но в то же время помогать деятельности этих слоев и давать

им привилегии - вот какими были истинные мотивы дей­

ствий верховных правителей. В большинстве стран такие

318
государи брали на себя инициативу в реорганизации или
создании промышленности, поддерживали добычу полез­
ных ископаемых и строительства металлургических пред­

приятий. Они приглашали из других стран предпринима­

телей и рабочих, которые могли БыI развить в их государстве
новые отрасли промышленности - например, производ­

ство шелковых тканей во Франции, тонких сукон в Англии

и тканей из смеси шелка и шерсти в Италии. Под их по­
кровительством бьши созданы мастерские по изготовлению
изделий из стекла и фарфора и, в первую очередь, художе­
ственные промыслы и производство предметов роскоши в

итальянских государствах, во Франции, в Нидерландах и

Чехии. Монархическое государство не полностью отнима­
ло контроль над промьшшенностью у более старых обще­
ственных сил, особенно у городов, но все больше ставило
признание уставов ремесленных объединений и ввод в дей­
ствие указов экономического характера в зависимость от

подчинения своей власти. Иногда, чтобы обойти запреты

злоупотреблявших СВQИМИ монопольными правами корпо­
раций, оно объявляло свободу занятия профессией, то есть
разрешало любому знающему свое дело ремесленнику «бла­
гонадежно заниматься трудом или торговлей», как объявил
французский король Иоанн 11 Добрый в своем указе 1351 г.,
а Ричард II Английский в указе 1394 г. Но в другое время,
после кризисов, королевская власть, напротив, поощряла

создание привилегированных корпораций, чтобы создать

условия для возрождения производства. Она даже стала
присваивать себе право разрешать ремесленникам работать
независимо, вне корпорации, выдавая им для этого коро­

левские патенты на звание мастера. Она взяла под свой

контроль весь мир рабочих, свободных ремесел и клятвен­
ных корпораций, регулировала структуру их организаций
и требования их дисциплины, осуществляла верховный
надзор за их администрацией и полицией, навязывала им
своих наместников, когда ей это было нужно, и налагала
на них налоговые и военные обязанности. Как представи­
тельница общегосударственных интересов, эта власть при­
нуждала промышленность и торговлю соблюдать правила
производства и продажи, при необходимости вмешивалась
в их дела и запрещала объединения мастеров, сговор меж­
ду владельцами предприятий и монополии, а также союзы

319
и братства рабочих и устанавливала фиксированные зар­
платы и цены. Таким образом, возник своего рода неосо­
знанный государственный социализм, который с каждым
днем становился все сильнее и проявления которого позже,

уже в современную эпоху, усилились в огромной степени.

Королевская власть заботилась о прогрессе торговли ни­
чуть не меньше, чем о прогрессе производства, и усердно

укрепляла, с большим или меньшим успехом, позиции обе­

их этих отраслей. С помощью привилегий она поощряла
создание коммерческих союзов, благодаря чему объедини­
лись, например, во Франции оптовые торговцы тканями и
купцы, приезжавшие на реку Луару, в Англии возникли
союзы торговцев основным товаром и купцов-авантюри­

стов, а в Германии - Ганзейский союз (в Ганзейский союз

входили города не только Германии, но и других стран -
от Брюгге на западе, Бергена на севере до Великого Нов­
города на востоке. - Ред.). Разрываясь между аристокра­
тическими предрассудками и национальными интересами,

государи иногда запрещали, а иногда (как делали короли

из династии Валуа) разрешали дворянам заниматься тор­
говлей. Как правило, они настолько хорошо осознавали,
как сильно торговое сословие, что часто брали его в со­
юзники своего правительства. Они словно пытались раз­
глядеть в полумраке очертания своей экономической по­
литики, но видели их еще смутно. Они понимали, что
мощная кредитная система необходима, и все же иногда,
отступая перед народными предрассудками и устаревшими

требованиями канонического законодательства, запрещали

дачу денег взаймы под проценты, которую путали с ростов­
щичеством, и периодически принимали суровые меры про­

тив евреев и ломбардцев.

Иногда некоторые из них - например, Карл V Фран­
цузский, английские Плантагенеты и герцоги Бургунд­
ские - догадывались, какие большие преимущества дает
стабильная денежная система, но порой уступали обман­
чивым соблазнам старых представлений о налогах и пыта­
лись заработать на обесценивании денег; Иоанн 11 Добрый
сделал это восемнадцать раз за один год. Как правило, они
пытались добиться, чтобы в стране была в ходу лишь одна
система денежных единиц, помешать вывозу драгоценных

металлов и валюты из своей страны, регулировать обмен

320
валют и внести немного порядка в хаотичную феодальную
экономику. Они также пытались, главным образом во
Франции и Англии, в приказном порядке ввести единую
систему мер и весов. Они видели, что им нужно поддержи­
вать в хорошем состоянии и улучшать дороги, и сделали
прокладку и ремонт дорог одной из главных функций и
привилегий центральной власти. Они создавали благопри­
ятные условия для судоходства внутри своей страны и ока­
зывали поддержку компаниям, занимавшимся речными

перевозками, искореняли выраставшие у феодальных сень­

оров, словно сорняки, налоги на подданных; в умах этих

государей возник первый замысел государственных маги­

стральных дорог, а в Италии, Германии и Франции в кон­
це Средних веков возникли даже государственная почтовая
служба и служба пассажирских перевозок.
Королевская политика в области коммерции, проводив­
шаяся нерешительно и неопытными людьми, была движе­
нием на ощупь между запретами, защитными мерами, при­

вилегиями и монополиями, с одной стороны, и свободной

конкуренцией - с другой.
Государственное вмешательство в механизм торговли
оставалось ограниченным настолько, что вызывало раздра­

жение, непоследовательным и противоречивым, но все же

имело одно достоинство: оно способствовало созданию и

процветанию рынков и ярмарок, торговых и военных фло­
тов, открывало для купцов иностранные рынки с помощью

торговых договоров, привлекало иностранных торговцев и

дало толчок развитию плодотворных коммерческих связей.

Однако в те годы, когда всю Европу охватил социально­
политический кризис, к которому добавился и сильный де­
мографический кризис, национальная экономика не смогла
дать весь тот урожай, на который была способна. Причиной
второго кризиса - нехватки населения - были большие
войны, которые обескровили христианский мир, нападения
разбойничьих банд и крайности религиозного фанатизма. В
разоренных областях голод случался чаще, чем когда-либо
раньше. Особенно страшную память оставили о себе голод­
ные 1343 г. в Австрии и 1351, 1359 и 1418 п. во Франции. В
последний из них в Париже погибло от голода 100 тысяч че­
ловек, по двадцать или даже тридцать несчастных парижан

сразу умирали от голода на мусорных кучах, и волки при-

12 п. Буассонад 321
ходили и ели их трупы. Землетрясения колебали почву, и
одно ИЗ НИХ В 1347-1348 п. уничтожило тридцать малых по­
селков в Каринтии; а в Нидерландах море с удвоенной силой
возобновило свои губительные атаки. Но самым худшим из
всего были опустошительные эпидемии проказы и тиф; все
эти недуги свирепствовали среди народа, уже ослабленного
нуждой и горем.
Самая знаменитая из этих эпидемий, получившая на­
звание Черная смерть, бьmа вызвана бубонной чумой, за­
несенной из Азии; эта болезнь опустошила по очереди все
страны Европы с 1348 по 1350 г. и унесла в могилу две
трети населения Центральной Италии; треть или половину,
а в некоторых случаях две трети жителей Ломбардии, Се­
верной Испании, Франции, Англии, Нидерландов и Гер­
мании и половину или треть жителей Скандинавских и
восточноевропейских стран. Особенно жестоко пострадали
города. Венеция потеряла две трети населения, Болонья
четыре пятых, Флоренция от 80 до 100 тысяч человек,
остров Мальорка 30 тысяч, Нарбон 30 тысяч, Париж более
50 тысяч, Страсбург и Базель по 14 тысяч человек каждый,
Вена 40 тысяч. В Сарагосе каждый день умирало по 300 че­
ловек, в Авиньоне по 400, в Париже по 800, в> Лондоне
по 200. Болезнь наносила все новые удары то в одной мест­
ности, то в другой. Девять раз она возникала в Италии, где
уничтожила 4 тысячи крестьян в 1399 г., четыре раза в Ис­
пании с 1381 по 1444 г., шесть раз во Франции с 1361 по
1436 г., и ее последнее возвращение стоило жизни 5 тыся­
чам парижан. Она пять раз приходила в Англию с 1361 по
1391 г., и есть данные, что в 1382 г. она уничтожила пятую
часть населения этой страны, в том числе 11 тысяч жителей
Йорка. С 1363 по 1391 г. чума снова пронеслась по Герма­
нии и Польше, и за один год от нее умерли 30 тысяч чело­
век во Вроцлаве, 20 тысяч в Кракове и от половины ДО двух
третей жителей Силезии. Для Европы это было бедствие,
сравнимое с последней мировой войной (автор, умерший
в 1935 г., имеет в виду Первую мировую войну, в которой
погибло около 10 миллионов человек. - Ред.), а возможно,
даже большее. Насколько можно подсчитать, от этой эпи­
демии умерло от 24 до 25 миллионов человек. Она привела
к такой нехватке рабочих рук, какой ни разу не бьmо пре­
жде, а эта нехватка вызвала целый ряд тяжелейших эконо-

322
мических и социальных кризисов, которые продолжались

половину столетия. Труд был дезорганизован, и к беспо­

рядку, вызванному великими переменами в устройстве го­
сударств и в обществе, добавился беспорядок, вызванный
уменьшением человеческих ресурсов и производительной
силы европейских народов.

ГЛАВА 2
Преобразованuе U прогресс европейской
mорговлu U промыwленносmu в конце

CpegHux веков

Несмотря на эти кризисы и «болезни роста», европей­

ская коммерция продолжала развиваться в последнее сто­

летие Средневековья, что шло на пользу главным образом

тем государствам, которые меньше всего задел удар чумы,

и тем, которые быстрее остальных поднялись из руин,

оставленных войнами и эпидемиями. Именно тогда заро­
дилась та структура, согласно которой позже бьша органи­
зована коммерция в современном обществе. Несмотря на
глубоко укоренившиеся предрассудки относительно ком­
мерции и предпринимательства, нужды потребления и ро­
скоши, а также увеличение прибылей от коммерческих
операций стали мощными стимулами для торговых госу­
дарств и областей - Италии, юга Франции, Восточной Ис­
пании и Португалии, Нидерландов и Германии.
Крупная международная торговля становилась все жиз­
неспособнее и инициативнее. Ее структура стала сложнее,
она все больше освобождалась от оков городской экономи­
ки и занималась по преимуществу оптовыми операциями

и поставкой товаров по заказу. Были организованы новые,

более или менее многочисленные союзы, во многих случа­
ях по принципу долевого участия. Иногда их коммерческая
деятельность имела узкие рамки, иногда они занимались

сразу несколькими видами торговли, иногда - даже бан­

ковской деятельностью и валютными операциями. Они
пришли на смену прежним гильдиям, структура которых

была слишком жесткой и не позволяла им перейти с уров­

ня местных или региональных сделок на более широкий
простор. Такими были английские компании, шесть купе-

323
ческих корпораций Парижа, флорентийские arti тaggiori и,
в первую очередь, флорентийская гильдия Калимала, фран­
цузская федерация торговцев тканями, английские компа­
нии торговцев основным товаром и купцов-авантюристов,

ганзы транспортников и экспортных торговцев Франции,

Германии и Пруссии. Самое знаменитое из таких объеди­
нений, немецкий Ганзейский союз, в 1360 г. охватывал
52 города, а с 1450 по 1500 г. - от 80 до 90 городов (уже
говорилось ранее, этот союз включал не только германские

города - от Брюгге до Великого Новгорода. - Ред.).

Под влиянием именно этих крупных торговцев, зани­
мавшихся экспортной торговлей или транспортными пере­
возками, был усовершенствован механизм торговых опе­
раций. Стало больше источников информации о таких
операциях - руководств и трактатов о коммерции, валют­

ных операциях и юриспруденции, а также путевых заметок.

Возникла двойная бухгалтерия и система торговых марок,

которые можно было предоставлять кому-то и передавать.
Крупная буржуазия наняла себе на службу целую армию
писцов, носилыциков, курьеров, комиссионеров, перевод­

чиков и гонцов. Ее представители создавали на местах сво­

их деловых встреч, то есть на биржах, великолепные особ­
няки: такие здания до сих пор существуют в Генуе, Венеции,
Пальме, Валенсии, Брюгге. Эти крупнейшие коммерсанты
имели своих представителей при дворах государей и свой
собственный суд, который бьш быстрее, чем обычный. Они
разработали специальное купеческое право, которое заняло
место канонического права и бьшо ближе, чем оно, к граж­
данскому законодательству.

Крупная буржуазия работала над тем, чтобы улучшить

пути сообщения. Благодаря ее заботам старые дороги бьши
отремонтированы, и в xv в. их длина бьша равна 25 тыся­
чам километров в одной только Франции. Теперь Запад
был хорошо обеспечен дорогами, и сообщение со Среди­
земноморьем через альпийские пере валы стало надежным
и удобным. В XIV в. обозы с товарами добирались из Па­
рижа в Неаполь через перевал Мон-Сени всего за тридцать
пять дней. В Италии, Нидерландах, Франции и Южной
Германии были созданы службы пере возок и почтовые
службы. Речное судоходство организовывали крупные
транспортные компании, которые углубляли и размечали

324
буями русла рек и создавали речные порты. В Ломбардии
были изобретены первые шлюзы с затворами и бьUI открыт
первый судоходный канал, соединивший Балтийское море
с Эльбой. По одной только Луаре за год перевозились то­
вары общей стоимостью 9 миллионов франков.
Война (Столетняя война 1337-1453 гг. - Ред.), конечно,
подорвала жизненные силы французских ярмарок, особенно
в Шампани. Но другие ярмарки продолжали процветать в
Италии, Швейцарии, Германии и Испании, но прежде все­
го во Флоренции, где каждый год совершались сделки на
общую сумму 15 или 16 миллионов франков, а также в Же­
неве, Франкфурте и Брюгге. Несмотря на хаос в таможенной
системе и на большое число сохранявшихся при тогдашнем
общественном строе старых исключительных прав, отноше­
ние к колониям иностранных купцов бьUIО уважительное и
благосклонное. Государства заключали между собой ком­
мерческие соглашения. Во всех цивилизованных странах
распространялся денежный уклад экономики, и было под­
считано, что в то время от 15 до 40 процентов всех коммер­
ческих операций совершал ось в денежной форме и что в
xv в. общая сумма денег, находившихся в обращении на За­
паде, достигла миллиарда франков. Анархия в системе
денежных единиц уменьшалась по мере того, как рас про­

странялось использование крупных металлических и между­

народных монет, флоринов и итальянских дукатов, которые

чеканились по единому и неизменному стандарту.

Теперь стало очень мало желающих взять заем по залог

или на короткий срок под очень большие проценты, и до­
минирование ломбардцев и евреев в этой области стало
близиться к концу, когда monts de piete (благотворительные
фонды, выдававшие займы нуждающимся горожанам в об­
мен на ценную вещь и при этом под умеренные проценты.

Начальный капитал для фонда жертвовали богатые хри­

стиане (фонд должен был противостоять ростовщикам­
евреям). - Пер.) и народные банки, возникшие в Италии
и Германии, проделали брешь в их монополии. Повсюду
распространились менее обременительные виды кредита -
например, займы на основе сотрудничества с ограничен­
ной ответственностью или совместные займы, а также ссуда
под товары или под оборотные ценные бумаги. Переводной
вексель стал гибким средством коммерческого оборота де-

325
нег, что позволило купцам и банкирам выполнять коммер­
ческие операции, не перевозя с места на место слитки зо­

лота и серебра, и сделать мобильной стоимость подлежащих

обмену товаров. В Италии и Германии коммерсанты по­
лучали кредиты по ставке от 4 до 10 процентов, тогда как
евреи и ломбардцы запрашивали от 20 до 86 процентов.
Мощные итальянские банковские компании - флорентий­
ские, сиенские, луккские, венецианские, ломбардские,
пьемонтские и генуэзские - покрыли Европу сетью своих
контор и широко распространили уже очень развитую бан­
ковскую систему, деятельность которой далеко не ограни­
чивалась одними обменными операциями, а постоянно
охватывала все новые области - взыскание налогов, пре­
доставление займов коллективным или индивидуальным
заемщикам на основе договора, депозитные операции, опе­

рации с текущими счетами, оплата долгов, учет векселей.

Испанские, немецкие, французские и фламандские банки­
ры объединились в союзы, созданные по подобию уже су­
ществовавших в Италии. Возникли даже первые государ­
ственные банки в Венеции, Генуе, Барселоне, Страсбурге,
Нюрнберге, Франкфурте, Гамбурге и Аугсбурге.
Торговля деньгами окончательно стала одной из жиз­
ненно необходимых отраслей европейской экономики.
Увеличились масштабы морской торговли, несмотря на
препятствия, которые создавала ей таможенная система, и
на сохранившиеся пережитки прежней феодальной эконо­
мики. Было упорядочено применение репрессалий, созда­
ны морские суды или суды адмиралтейства, ограничена
выдача каперских свидетельств. Была сделана попытка ис­
коренить пиратство там, где оно было исконно местным
злом, организовывались конвои из боевых кораблей для
сопровождения торговых флотов. По примеру итальян­
ских городов, в том числе Венеции, которая тогда имела
3300 кораблей и на них 36 тысяч моряков, западные го­
сударства строили свои флоты. Барселона и Балеарские
Острова имели 660 кораблей и судов и 30 тысяч моряков,
а Франция одно время держала на море 200 больших во­
енных кораблей с 20 тысячами матросов.
Теперь коммерсанты стран Запада начали открывать мир.
Наука о мореплавании стала более совершенной, использо­
вание компаса стало повсеместным, морская картография

326
сделала шаг вперед благодаря трудам венецианцев, генуэз­
цев и каталонцев. На Западе стало известно об огромных
ресурсах Московии (Русского государства. - Ред.), Цен­
тральной и Восточной Азии. Итальянцы посылали своих
торговых агентов даже в далекий Судан. Испанцы и нор­
мандцы в XIV в. исследовали берега Африки и открыли Ка­
нарские острова (Канарские острова, открытые еще в антич­
ное время (карфагенянами и др.), вторично бьши открыты
итальянскими экспедициями 1312 и 1341 гг. - Ред.). Пор­
тугальцы в ХУ в. открыли Сенегал, Азорские острова и
острова Зеленого Мыса, Конго и побережье Гвинеи, моря­
ки из Дьепа добрались до Берега Слоновой Кости, а бретон­
цы до Ньюфаундленда (Ньюфаундленда и других земель в
Северо-Восточной Америке начиная с около 1000 г. дости­
гали скандинавы из Гренландии. - Ред.). Это уже было на­
чало того великого движения, которое позже открыло За­
паду чудеса Индии и Нового Света.
Главным центром мировой коммерции оставалось Сре­
диземноморье, а главное место в ней занимала Италия.
Венеция сменила Византию (после погрома 1204 г., орга­
низованного Венецией. - Ред.) в роли величайшего в мире
склада товаров, и венецианцы считались «хозяевами золо­

та всего христианского мира». В начале ХУ в. они каждый

год ввозили с Востока товары общей стоимостью 10 мил­
лионов золотых дукатов; больше трети этого импорта по­
ступало из Индии, и только в Египте венецианцы закупали
товаров на сумму равную миллиону фунтов. Следующие
после них места занимали жители других итальянских го­

сударств - Генуи и Флоренции, которые торговали на Чер­

ном море и в Архипелаге (островах Эгейского моря. -
Ред.), в Западной Азии и Северной Африке, получая от
этой торговли огромную прибыль. (Значительную роль в
этой торговле играла торговля рабами, прежде всего плен­
никами, захваченными татарами на Руси и в землях Вели­
кого кяжества Литовского (бывших древнерусских). - Ред.)
Помимо этого они вели торговлю и со странами Запада,
где в XIV и xv вв. они создали множество торговых контор
в Лионе, Париже, Руане, Лондоне, Брюгге, Антверпене и
многих других городах. Торговали они также и с удаленны­
ми странами Центральной и Восточной Европы. Рядом с
итальянцами испанцы и португальцы готовились к той ве-

327
ликой роли, которую они позже сыграли в эпоху географи­
ческих открытий. Барселона, Парма и Валенсия соперни­
чали за главенство в торговле на Средиземном море и в
Африке. Каталонцы, кастильцы, баски и португальцы
основали фактории на всех побережьях Атлантики от Ла­
Рошели до Брюгге и Лондона, а также внутри континен­
тальной Европы.
Франция, где коммерция была разрушена Столетней
войной, отставала, но начиная со времени правления Кар­
ла VIII к ней вернулась ее удивительная жизненная сила. Эта
страна восстановила коммерческие связи со всеми странами

Европы и, благодаря Жаку Кёру (французский коммерсант,

финансист и видный государственный деятель xv в., совет­
ник короля Франции Карла УН. - Пер.), возобновила тор­
говлю с Левантом. Даже Англия наконец пробудилась от сна
и, предчувствуя свою судьбу великой торговой страны, после
долгого упорного труда создала торговый морской флот,
оборудовала свои порты в Лондоне, Бристоле, Гулле (Халле)
и Ньюкасле и стала развивать торговлю со своими владе­
ниями в континентальной Европе (после 1453 г. остался
только город Кале), а также с Нидерландами, Герман ией и
северными государствами.

Нидерланды и Германия стали оспаривать у Италии го­

сподство над миром коммерции. Первая из этих двух стран,
пользуясь своим выгодным положением на перекрестке

больших международных торговых путей, почти монопо­

лизировала пере возку товаров между севером и югом и вос­

током и центром Европы. Брюгге, центр всей этой деятель­

ности, соперничал с Венецией по мощи бурлившей в нем
торговой жизни и по красоте зданий; в 1435 г. 100 кораблей
приходили в его порт каждый день, и он ослеплял весь мир
своим богатством и великолепием. Антверпен, благодаря
своим льготам и расширению Шельды, начал процветать,
перетянул к себе всю торговлю Брабанта, а с 1442 г. стал
угрозой для главенства Брюгге; на севере Нидерландов
порты Мидделбург, Фиссинген, Роттердам и Амстердам за­
няли место старых торговых гаваней Хардвика и Дордрехта,
подготовив путь для будущих «морских перевозчиков».
Германия, где коммерческая жизнь развилась довольно
поздно, благодаря своему врожденному упорству сумела за­
воевать видное место среди коммерческих стран. Она при-

328
влекла значительную часть европейской торговли на свои
сухопутные дороги и большие реки. На Рейне союз 60 реч­
ных городов создал флот из 600 кораблей; рейнские купцы
так же, как фламандцы, богатели за счет организации пе­
ревозок. Так было в «золотом городе» Страсбурге, Франк­
фурте-на-Майне и, в первую очередь, в Кельне. Дунайские
города, благодаря торговым связям с Востоком, Италией и
Левантом, достигли такого процветания, какого никогда не
имели раньше. Ульм ежегодно получал от этой торговли
доход в полмиллиона флоринов; еще более активные Аугс­
бур г и Нюрнберг «держали весь мир в руках», как слишком
восторженно заявляла немецкая поговорка.

На севере, востоке и западе Тевтонская ганза создала

себе настоящую империю и заставила Германию повер­
нуться лицом к морской торговле. Этот союз бьш основан
в 1241 г. как добровольное объединение нескольких торго­
вых городов Нижней Германии, главным из которых был
Любек, а через полтора века объединял около ста городов
в четырех округах, называвшихся «кварталы», от Судет до
Балтики и от Шельды до великих озер России. Эта могу­
щественная федерация, которая имела четыре столицы -
Кельн, Брауншвейг, Любек и Данциг и в которую входили
все главные торговые города Нидерландов, Германии и
Восточной Европы, в том числе Амстердам, Бремен, Гам­
бург, Магдебург, Штеттин, Бреслау, Кенигсберг и Рига (а
также Великий Новгород, один из главных городов Гаизы
(в Новгороде имелась контора Ганзы, помимо него - в
Бергене, Брюгге и Лондоне. - Ред.), была настоящим ку­
печеским государством. В ней были свои законодательные
собрания и генеральные ассамблеи, которые принимали и
обнародовали свои указы и постановления (recessen), свои
налоги, казна, суды и даже герб. Она вела активную, ино­
гда даже высокомерную дипломатию, заключала коммер­

ческие договоры и добилась того, что ее флаг стал известен

и уважаем всюду. Она основала в России, Скандинавии,
Польше и Фландрии свои фактории - настоящие крепости
с гарнизонами, а также создала товарные склады, при ко­

торых жили торговцы - члены федерации или служащие

(например, в Бергене их было две или три тысячи), кото­
рые подчинялись строжайшей дисциплине и были полны
своеобразного непреклонного купеческого патриотизма. Ее

329
торговый флот, моряки которого были прекрасно обучены,
был военным флотом, корабли которого обеспечивали без­
опасность караванов и беспощадно боролись с пират­
ством.

Ганза стала суровой школой, в которой Германия обуча­

ла своих матросов и исследователей. Она установила мир на
северных морях, основала там первые большие порты и до­
билась преобладания единообразного коммерческого зако­
нодательства. Она пыталась установить единую систему мер
и регулировать деятельность бирж. Но ее идеалом было не­
что вроде экономического империализма, грубого и эгои­
стического, который не считался с интересами более слабых
народов и всегда был готов растоптать их законные права, а
в Бергене, Новгороде и Лондоне стал для них разновидно­
стью тирании. В этих городах ганзейцы старались монопо­
лизировать всю торговлю и уничтожить национальную ком­

мерцию Скандинавии, России и Англии, чем вызвали к себе

ненависть, которую ничто не могло погасить.

Так Западная Европа, продолжая свой прежний труд,

развивала торговлю повсюду - на суше и на море, добави­
ла к ее средиземноморскому направлению еще два - ат­

лантическое и в северных морях - и этим предвосхитила

ту новую структуру великих торговых путей, которая окон­

чательно сложилась в современную эпоху.

Кроме того, ближе к концу Средних веков началась новая

промышленная революция, вызванная прогрессом кредит­

ных операций, торговли и потребления. Повсюду наряду с

продолжавшей действовать - и широко распространенной,
особенно в местностях, где преобладало натуральное хозяй­
ство, - мелкой промышленностью, продукция которой про­
изводилась на дому у работников или в больших поместьях,
распространялась мелкая городская промышленность с ма­

стерскими, свободными ремесленными союзами и клятвен­

ными корпорациями. Она неоспоримо господствовала во
всей Европе, особенно на Западе.
Но крупная промышленность, которая в предыдущем пе­
риоде начала свои завоевания, в эту новую эпоху продолжи­

ла их, и уже с большим успехом. Лучше приспособленная к

требованиям национальной и международной экономики,
более способная обеспечивать товарами крупные рынки,
более прибыльная для ищущих выгоды капиталистов, она

330
шаг за шагом расширяла область своей деятельности - на­
чала с производства сукон, затем охватила рудники, потом

металлургические предприятия, гончарные мастерские, сте­

кольные заводы, книгопечатные типографии. Иногда она

использовала уже существующие организации и нанимала

на службу рабочих-одиночек или ремесленников, объеди­

ненных в союзы и корпорации, после чего начинала отда­

вать им приказы и регулировать их работу. Иногда ее пред­

ставители организовывали настоящие фабрики - такие, как
ткацкая фабрика в Амьене, где в 1371 г. работали 120 ткачей,
или типография в Нюрнберге, на которой в 1450 г. труди­
лись 120 печатников. Под ее влиянием была создана новая
сельская промыщленность, недоступная для правил и пре­

пятствий, созданных городским правительством и системой

гильдий. Крупные предприниматели помогали этому про­
цессу, потому что в сельской местности им было легче на­
вязывать свои условия, увеличивать или сокращать произ­

ВОДСТВО по своему желанию и проще уменьщить свои

расходы, поскольку запросы у работавших на них крестьян

бьши меньше, Для крестьян же ремесло, даже если они за­
нимались им лишь от случая к случаю, стало занятием на то

время, когда у них не было работы в поле, и дополнитель­

ным источником средств к существованию, дававшим ощу­

тимую прибавку к их доходам. Вскоре сельская промыщлен­

ность достигла про цветан ия в большинстве европейских
стран; особенно она развилась в Нидерландах, Франции,
Германии, Англии и Чехии, под руководством крупных
предпринимателей и купцов. Она делила с городской про­
мышленностью производство во многих отраслях, а иногда

даже переманивала к себе из городов производство шерстя­

ных тканей и кружев, многие металлургические отрасли,
производство стеклянных изделий и бумаги, добычу иско­
паемых и металлургическое производство, а городам оста­

вила в основном производство основных видов продоволь­

ствия и одежды, строительные отрасли и производство

предметов роскоши.

Промышленные технологии стали гораздо более спе­

циализированными и совершенными. В достаточно боль­
шом числе отраслей, особенно в текстильной и суконной,
был достигнут значительный прогресс в специализации
производства. Область действия для изобретательных умов

331
стала шире, и механизация производства увеличила про из­

водительность человеческого труда. Сила воды уже до это­

го преобразовала некоторые производственные операции,
например дробление зерна и переработку масличных куль­
тур (получение растительного масла). Теперь она все чаше
применялась для валяния сукон, дубления кож и изготов­
ления различных деревянных изделий, а также для изго­
товления бумаги. Эту же силу использовали для откачки
воды из соляных шахт и рудников, для поднятия на по­

верхность, с помощью специальных механизмов, каменно­

го угля и руд, их обогащения и отмывания в кучах, для их

сортировки на скользящих столах и измельчения в дробил­
ках. Вода приводила в движение молоты, которые формо­
вали металл, и шлифовальные камни, которые превращали
его в инструменты. Тогда же люди научились регулировать
поток воздуха в кузнечных мехах и благодаря этому до­
бились в своих печах с верхним и нижним дутьем более
высокой и постоянной температуры, что позволяло про из­
водить больше металла. Они также научились лучше ис­
пользовать энергию растительного и ископаемого топлива

в кузницах, на стекольных заводах и в гончарных мастер­

ских; в Штирии И Германии были построены первые до­

менные печи, которые были гораздо мощнее прежних ка­
талонских и шведских печей. В соляной промышленности
были созданы установки для выпаривания соли и органи­
зована дистилляция. Это растущее применение механизмов
и технических нововведений и обеспечило промышленно­
сти последнего столетия Средних веков ее уже упомянутое
превосходство.

Запад продолжал усиливать свое промышленное господ­

ство над Востоком, и этому не смог помешать даже вре­
менный упадок французской индустрии. Германия, Нидер­
ланды, Испания и даже новые области Запада соперничали
между собой в промышленной активности, особенно силь­
но в горнодобывающей, металлургической и текстильной
промышленности. Людям было уже недостаточно добывать
золото, промывая речной песок, и они взялись за разработ­
ку золотоносных жил в горных породах Богемских гор
(Рудные горы, Чешский лес и др.), Карпат, гор Каринтии
и Трансильвании. Из первых в этом перечне месторожде­
ний в течение 100 лет бьmо добыто золота на общую сумму

332
20 милилонов франков, а последние приносили королю
Венгрии 100 тысяч флоринов в год. И прежде всего по­
всюду возникли серебряные рудники. Серебряную руду и
свинцовую руду с примесью серебра добывали в Италии,
Франции, Швеции, Венгрии, Польше и, в первую очередь,
в Эльзасе, горах Гарца, Саксонии, Чехии и Тироля.
До открытия Перу и Мексики именно саксонские, чеш­
ские и тирольские рудники снабжали Европу серебром,
спрос на которое становился все больше. Рудники Шварц­
вальда за 200 лет выдали металла на 40 миллионов фран­
ков, шахты во Фрайберге и Аннаберге (Саксония) выдава­
ли от 1300 до 20 тысяч килограммов продукции в год, а
рудник в Кутна-Горе, чешском Потоси, за три столетия
выдал целых 2 миллиона килограммов. Во всех частях За­
пада, точнее, в самых счастливых округах Италии, Фран­
ции и Нидерландов процветали каменоломни, где добыва­
ли мрамор и известняк для построек.

В Италии, Испании, Португалии и, прежде всего, во

Франции активно использовалась морская соль, и лагуна
Комаккьо (Вали-ди-Комаккьо к югу от устья реки По. -
Ред.) поставляла на экспорт 40 тысяч грузов соли в год.
Солончаки Сентонжа, нижнего Пуату и Бретани обеспечи­
вали солью значительную часть Запада. От соляных шахт в
горах Трансильвании короли Бorемии (имеются в виду ко­
роли Венгрии, которая при Матьяше Корвине (1458-1490)
включала в себя Трансильванию, Австрию, большую часть
Штирии, Моравию, Силезию и Лаузиц. - Ред.) получали
доход в 100 тысяч флоринов ежегодно, а от подобных же
шахт в Польше и Галиции Ягеллоны получали около
100 тысяч талеров.
Люди разыскивали и более активно разрабатывали же­
лезные рудники в Италии, Бискайе, Франции и Германии,
свинцовые рудники в Бретани, горах Гарца, Девоншире и
Корнуолле, медные рудники в Англии и в Германии, где
шахты Мансфельда выдавали от 8 тысяч до 30 тысяч хан­
дредвейтов продукции в год. В Швеции с 1347 г. началась
разработка Коппарберга, а в Венгрии добывались в шахтах
медь и сульфаты. В Корнуолле и Девоншире добывали все
больше олова и все больше его экспортировали, в основ­
ном в Антверпен, и доход от его продажи в этот город до­
стигал 2 миллионов франков. Оловянные рудники в сак-

333
сонском Альтенберге и богемском (чешском) Оберграупене
(близ совр. города Теплице у Рудных гор) повысили свою
производительность в четыре раза, в итоге они стали вы­

давать миллион тонн руды в год и соперничать с рудника­

ми Англии. В Польше добывали каламин (кремнистая цин­

ковая руда. - Пер.) и селитру, в Испании - ртуть, в
Тоскане и Римском (папском) государстве - квасцы. Жи­
тели Запада стали лучше осознавать ценность каменного
угля, и начались разработки его месторождений вокруг
Ньюкасла, Льежа, Ахена и Дортмунда. Были предприняты
усилия для подготовки к использованию в широких мас­

штабах итальянских, французских, немецких и чешских

минеральных и горячих источников.

Прогресс в обработке металлов и в военном искусстве

стал стимулом для развития металлургии. С помощью до­
менных печей впервые стало возможно увеличить про из­
водство чугуна, заставить плавильное производство работать
непрерывно от восьми до двадцати пяти недель в году и вы­

плавлять чугун непосредственно в печи. Германия, первая в

горном деле, заняла первое место и в крупной металлурги­
ческой промышленности, а французские металлургические
предприятия, когда-то так процветавшие, теперь пришли в

упадок. Было создано большое число кузниц: они возникли

в Италии и Северной Испании, в Геннегау, Намюрском
округе, в Льеже, в немецких и Скандинавских странах. Ис­
пользование прокатного стана и гидравлического молота

преобразовало про катку и ковку и облегчило обработку ме­

таллов. В Германии и на востоке Франции стало больше за­
водов по отливке колоколов и пушек. Итальянские и не­
мецкие литейщики достигли высокой степени совершенства
в изготовлении художественных изделий из чугуна и бронзы.
Изготовление оружия и необходимых для войны материалов
процветало в итальянских, испанских, французских и не­
мецких и льежских мастерских. Нюрнберг был известен
своими слесарными и скобяными изделиями, а также часа­
ми, которые у местных мастеров получались лучше, чем у

французских. Французы изобрели медную про волоку , зато

немцы возродили изготовление острых инструментов, гвоз­

дей и железной проволоки, оставив Италии почти полную

монополию на изготовление медалей и чеканку денег, а ни­
дерландским мастерским в Динане, Мехелене (Малине) и

334
Дуэ (сейчас Дуэ во Франции. - Ред.) - на изготовление из­
делий из меди и олова.
Текстильная промышленность обогащала в первую оче­
редь Италию. В этой стране изготовлением тонких или
крашеных сукон на экспорт занимались в Неаполе, Пизе,
Сиене, но главным образом - во Флоренции, Милане и
Венеции. Флоренция в начале xv в. имела 300 мануфактур
и 30 тысяч рабочих, в ней ткали 100 тысяч штук материи в
год, и 16 тысяч из них продавали в Леванте. Только одна
из ее купеческих компаний, Калимала, получала с продаж
300 тысяч золотых флоринов дохода. В Миланской области
на суконных мануфактурах 60 тысяч рабочих изготавлива­
ли самые прекрасные тонкие сукна на своем полуострове.

Мастерские Каталонии, Балеарских Островов и Фландрии

соперничали с итальянскими, а жители острова Мальорка
экспортировали каждый год сукна общей стоимостью
16 тысяч флоринов. Война погубила большинство фран­
цузских мастерских (немного жизненных сил они сохрани­
ли только в Лангедоке, Берри, Бретани и Пикардии), но во
Фландрии и Брабанте XIV в. был временем наивысшего
процветания тонкосуконных мануфактур. Когда в XV в.
этому производству стали угрожать повышение цен и не­

хватка английской шерсти, его заменили другим - изго­

товлением тканей из расчесанной шерсти, целиком или с
примесью других волокон. Эти ткани на английском языке
получили название bayes and sayes (по-французски bourget-
terie и sayetterie) , и их производство заняло место прежней
умиравшей отрасли и стало развиваться с изумительной
быстротой от Пикардии до Нидерландов, спасая города и
сельские округа Фландрии и Брабанта от разорения. Гер­
мания же стала изготавливать из своих местных грубых со­
ртов шерсти сотни тысяч штук грубого сукна, производство
которого велось от Силезии и Вестфалии до Рейна. И на­
конец, Англия создала в окрестностях Нориджа (Норуича)
свою первую крупную промышленность - производство

тонких сукон И грубых тканей типа бобрик и камвольных

тканей, экспорт которых меньше чем за век вырос с 5 ты­
сяч до более 80 тысяч штук.
Роскошь становилась доступнее, и это способствовало
успехам шелкоткачества в Италии, которая унаследовала
от Византийской империи главенствующее положение в

335
этой отрасли. Из мастерских Сицилии, Калабрии и, глав­
ным образом, Лукки, Сиены, Флоренции и Генуи, а также
Венеции, в которой насчитывалось 3 тысячи рабочих этой
отрасли, поступали шелковые нити, золотые и серебряные
ткани; вышитые материи, узорные парчовые ткани, сатины

и бархаты, в которых любили щеголять богачи. В Катало­

нии и Валенсии изготавливали легкие шелка. Восточная
Испания и Италия, несмотря на попытки Парижа, Цюри­
ха и Базеля соперничать с ними, сохранили нечто вроде
монополии в этой прибыльной отрасли.
Изготовление тонких льняных тканей тоже было специ­
альностью итальянцев; этим занимались главным образом
в Милане и Венеции. Белье среднего качества и скатерти
производили в Каталонии, Шампани, Лангедоке и Нор­
мандии; парусину в Бретани и испанской Галисии. На се­
вере Франции и в Нидерландах изготавливали те знамени­
тые ткани из льняных нитей, которые прославили Камбре,
Мехелен, Брюссель и Голландию. В сельских округах Гер­
мании производили грубые ткани из льна и конопли; в
Ульме производили от 20 до 60 тысяч штук такой ткани в
год. Началось производство новой разновидности тканей,
которые делали из привозного левантинского хлопка. Эта
новая ткань получила название бумазея и была в большой
моде. Основными центрами ее производства были Милан
и Венеция (где этим занимались 16 тысяч ткачей), Катало­
ния, а также два города в Германии - Аугсбург и Ульм, где
6 тысяч ткачей производил и 350 тысяч штук этой ткани.
Аррас в Артуа, Ауденарде и Турне во Фландрии, Брюс­
сель и Энгиен (Анген) в Брабанте (Анген сейчас находится
в бельгийской провинции Эно. - Ред.) были всемирно из­
вестными центрами ковроткачества, которое из этих горо­

дов распространилось в Париж, Венецию и Феррару. В

этих городах изготавливали также прекрасные кружева.

Венеция ежегодно получала более 100 тысяч дукатов до­

хода от экспорта своих изделий из позолоченной кожи.
Париж соперничал с Венецией в изготовлении изделий из
меха. В Италии было начато производство химической и
фармацевтической продукции, а также сладостей и сиропов
по образцу тех, которые делали на Востоке.
Французские, фламандские и немецкие краснодерев­
щики, итальянские, каталонские и валенсийские гончары,

336
итальянские инкрустаторы, венецианские и чешские сте­

кольные мастера соперничали один с другим в своем ис­

кусстве. Архитектура, живопись, скульптура и ювелирное

искусство в эти годы Раннего Возрождения совершали чу­
деса, предвещавшие Возрождение XVI в. Бумажные фабри­
ки начали выпускать тот новый материал, на котором в
начале xv в. картографы реализовали плоды своего талан­
та, а переписчики рукописей упражнялись в усердии, пока
не возникла сначала ксилографическая печать с подвиж­
ными деревянными буквами, появившаяся в Лиможе (1381)
и Антверпене (1417), а затем книгопечатание современно­
го типа с применением металлических символов, которое

изобрел Гутенберг (1436-1450).

В этом средневековом обществе, которое теперь при­
ближалось к своему концу, промышленность развивала
лихорадочную деятельность по всем направлениям, умно­

жая количество источников богатства и увеличивая силу

трудовых классов.

ГЛАВА 3

Изменения в организационнои структуре

коммерческих и промыwленных сословии. -
ropogcKue революции и прогресс гОроgов
в конце CpegHUx веков

в те дни, когда коммерция и промышленность совер­

шали этот поворот на новый курс, первоначальное един­
ство коммерческих и промышленных сословий, уже сильно
подорванное в предшествующий период, было окончатель­
но разрушено. Наверху образовалось растущее меньшин­
ство буржуа-капиталистов; в середине возникла мелкая и
средняя буржуазия, состоявшая из мастеров, объединенных
в свободные ремесленные союзы и корпорации, ниже на­
ходились рабочие, которые медленно обособлялись от со­
словия мелких мастеров, а в самом низу наемные рабочие
крупной промышленности и присоединившееся к ним под­
крепление в виде различных случайных элементов, то есть
новый городской пролетариат.
Теперь капиталистическая буржуазия, малочисленная,
но всемогущая в силу своего богатства, бьmа организован-

337
ной и росла. В Базеле из 30 тысяч жителей эти капитали­
сты составляли всего 4 процента. В Венеции, богатейшем
городе Запада, такими капиталистами были всего 2 тысячи
патрициев, каждый из которых обладал доходом от 200 до
500 тысяч франков. Но они держали в своих руках основ­
ную часть богатства своих городов. Например, во Фрайбур­
ге 37 горожан владели 50 процентами всего движимого и
недвижимого имущества, и потому больше трети его жите­
лей не имели никакого имущества. Буржуа-капиталисты
бьши в состоянии стать наравне с земельной аристократи­
ей и даже превзойти ее. Флорентийский банкир купеческо­
го происхождения Козимо де Медичи в 1440 г. оставил
после себя состояние размером в 225 тысяч золотых фло­
ринов - больше, чем имели французские удельные князья.
Банкир из Лукки Дино Рапонди однажды ссудил герцогу
Бурryндскому 2 МИJШиона франков, а знаменитый торговец
дорогими тканями Жак Кёр, казначей короля Франции
Карла УП, скопил капитал размером в 27 МИJШИОНОВ фран­
ков - правда, его богатство все же было меньше, чем у
суnеринmенданmа Пьера Реми, который во времена Филип­
па VI (р. 1293, король в 1328-1350 П., первый из династии
Валуа) имел, как полагают, состояние в 57 миллионов. Во
второй половине xv в. купцы-капиталисты из Нюрнберга
и Аугсбурга «стоили» каждый от 3,5 до 5 МИJШИОНОВ фран­
ков; часть этих денег бьша накоплена в первой половине
того же века, когда некоторые из них имели доходы от

10 до 15 тысяч флорщюв; именно тогда возникла власть

буржуазных династий - Фуггеров, Баумгартнеров, Хох­
штеттеров и Херватов.
Своего успеха они добились благодаря деловым способ­
ностям, активности или дерзости, а также предприимчиво­

сти, которая побуждала их старательно выискивать любые

возможные источники прибыли. Они накапливали деньги,
сдавая в аренду свою землю, завладели большинством го­
родских домов, а в Венеции в 1420 г. суммарная стоимость
всех жилых зданий составляла капитал примерно в 100 мил­
лионов франков; они покупали земли и феодальные по­
местья в сельской местности. Но в первую очередь их обо­
гащали банковские, коммерческие и промышленные
предприятия. Через посредство своих союзов эти капита­
листы бьши хозяевами кредита и денег и даже начали вы-

338
манивать сбережения у частных лиц, обещая увеличить
полученную сумму. Они монополизировали крупную меж­
дународную коммерцию, торговлю продовольственными

продуктами и предметами роскоши, а также зерном, ви­

ном, скотом и пряностями. Они спекулировали необходи­

мым для промышленности сырьем и промышленными то­

варами, а также салом, поташом, дегтем, деревом, шкурами,

мехами, хлопком, шелком, шерстью и, кроме всего этого,

шерстяными, шелковыми и бумазейными тканями, покры­

валами, дорогими видами тканей и мылом. Они занима­
лись разработкой рудников, создавали металлургические и
текстильные мануфактуры, и повсюду вложенный ими в
дело капитал приносил плоды.

Эти великие дельцы, мастера управления деньгами чув­

ствовали себя «гражданами мира» и не были привязаны к
узким интересам какого-либо одного города. Наоборот,
они с радостью становились доверенными лицами королей
и иных правителей стран и были самыми лучшими помощ­
никами абсолютной монархии, служа которой они служили
собственным интересам. Часто они окружали себя велико­
лепием и роскошью, перенимая образ жизни высшей ари­
стократии. Венецианские патриции, Жак Кёр и семейство
Портинари в Брюгге жили во дворцах или усадьбах, кото­
рые были достойны князей и даже монархов. Они с гор­
достью выступали в качестве меценатов и были в числе
умных пропагандистов Возрождения. Но они нарушили
покой средневековой экономики и внесли в нее пагубные
методы: безжалостную спекуляцию, сговоры и монополии,
даже картели, полнейшую неразборчивость в средствах и
презрение ко всем нравственным нормам. Их упрекали в
том, что они (как было сказано на заседании одного из не­
мецких законодательных собраний) «лишают мелкую тор­
говлю и торговлю среднего размера всякой возможности
заработать», или в том, что они, как написал о Жаке Кёре
один его современник, «делают бедными тысячу достойных
купцов, чтобы обогатить одного человека». Своими улов­
ками и неудачами, которые не причиняли никакого ущер­

ба «их богатству», они, как жаловался автор одного тогдаш­

него памфлета, разрушили весь честный труд и всю честную
торговлю. Они разрушили прежний гармоничный обще­
ственный уклад городов, поколебав или уничтожив его тем,

339
что сделали одной видимостью защитные меры, выполне­
ния которых он требовал. Они принудили значительную
часть населения, занятого в промышленности и торговле,

подчиниться их власти. В некоторых видах работ они стали

настоящими диктаторами, и они участвовали в создании и

развитии тех грозных бедствий, которые неразрывно свя­

заны с наемным трудом и существованием того городского

пролетариата, который они оставили в наследство совре­

менному миру.

Борьба, сопровождавшая тогда рождение капиталистиче­

ской буржуазии с ее духом приобретательства, не была такой
сильной, какой стала в последующие века; но так было лишь
благодаря той силе, которую многочисленность и объедине­
ние в союзы давали мелкой и средней буржуазии. Это со­
словие, куда входили мелкие городские собственники,
основная масса чиновников и, в первую очередь, торговцы

и мастера-ремесленники, составляла наибольшую часть на­

селения в большинстве городов; например, в Базеле -
95 процентов жителей. Они довольствовались скромным
состоянием: в Германии xv в. буржуа из среднего класса
часто имели от 2 до 1О тысяч флоринов. В Базеле пятая часть
населявших его буржуа имела в среднем от 200 до 2 тысяч
флоринов, а треть этих буржуа, в том числе многие ремес­
ленники, - от 30 до 200 флоринов. Во Франции буржуа этой
категории обычно давали дочерям приданое, стоившее от
500 до 2 тысяч франков. Этот многочисленный слой обще­
ства состоял из людей не очень склонных к риску, но часто
имевших достаточно независимый характер. О нем очень
заботилось государство, которое часто делало его союзни­
ком в делах правления и поручало его представителям зна­

чительную часть обязанностей по управлению городами,

когда допускало к участию в нем людей из народа.
По сути дела, именно этот слой населения вносил в об­
щество драгоценные свойства - жизнестойкость и стабиль­
ность. Его представители никогда даже на мгновение не за­
медляли свой труд, и в мелкой коммерции и мелкой
промышленности каждую минуту возникали новые профес­
сии. Во Франкфурте-на-Майне, например, в xv в. было
191 ремесленный союз, и только в металлургии таких союзов
бьшо 18; в Ростоке подобных союзов бьшо 18.0, в Вене и Ба­
зеле по 100. Даже в тех городах, где, как казалось, полностью
340
господствовала крупная промышленность, например в

Ипре, ей бросала вызов мелкая промышленность, в которой

было занято 48,4 про цента рабочих, а на суконных ману­
фактурах 51,6 процента. В подавляющем большинстве го­
родов большинство жителей входили в объединения рабо­
чих мелкой промышленности; во Франкфурте, который
может служить типичным примером, эти союзы охватывали

84 процента работающего населения, а в крупной промыш­

ленности работало только 14 процентов горожан.
Эта организация труда, которая обеспечивала трудовым
слоям населения независимость, достоинство и справедли­

вые условия труда, оставалась преобладающей и сохранила

свои отличительные особенности. Мелкие ремесла господ­
ствовали потому, что для них не были нужны ни большой
капитал, ни дорогостоящие инструменты, они давали про­

из водителю возможность самому пользоваться всеми плода­

ми собственного труда и до не которой степени обеспечива­

ли равенство в распределении коллективной деятельности
между ремесленниками. Большинство городского трудяще­
гося населения было объединено в свободные ремесленные
союзы, которые не требовали от вступающего ни создать
шедевр, ни долгое время пробыть учеником и управлялись
только с помощью простых правил, которые не мешали, а,

напротив, способствовали тому, чтобы продукция ремеслен­

ников была дешевой, а их репутация хорошей. До середины
ХУ в. крупные города, например Бордо, Лион иНарбон,
жили именно при таких порядках, и даже в городах, где су­

ществовали клятвенные корпорации, свободные союзы мог­

ли объединять тружеников половины всех профессий (как в
Пуатье) или двух третей (как в Париже и Рене).
Тем не менее в этот период все быстрее росло количе­
ство клятвенных, то есть привилегированных корпораций.
В одних случаях это считал ось нужным, чтобы стимулиро­
вать недостаточно активных тружеников, в других это бьш
подходящий способ регулировать промышленность и тор­
говлю, научить рабочих дисциплине или использовать их
как источник налогов и солдат для правительства. Такие
корпорации в это время появились в Франции в Туре, Бе­
зансоне, Рене и многих других городах, в Дуэ, Турне и
большинстве городов Нидерландов, Англии, Германии,
Италии и Испании, а оттуда это движение распространи-

341
лось на остальную Европу. Во Франкфурте за 100 лет их
количество увеличилось с 14 до 28, в Вене с 50 до 68, в
Лондоне с 48 до 60, а в Венеции с 59 до 162. Даже прежние
корпорации делились на части, давая начало новым клят­

венным союзам. В некоторых странах корпоративная струк­

тура получила такое широкое применение, что там возник­

ли корпорации скрипачей, слепых, нищих и даже бродяг и

куртизанок. Создавались федерации или союзы профес­
сиональных объединений - такие, как, например, базель­
ский safran, объединявший 100 ремесленных союзов, брат­
ство портных в графстве Гогенцоллерн или nations и liden
нидерландских городов. Даже в маленьких городках и по­
селках возникли привилегированные корпорации. Клят­
венные корпорации не полностью раздавили своей мощью
свободные ремесленные союзы, однако в огромной степе­
ни расширили границы своего господства.

На некоторые стороны жизни общества этот режим про­

должал оказывать то полезное влияние, которое существо­

вало в предыдущий период. Он внес свой вклад в формиро­

вание традиций честности и профессионального мастерства,
стабильности и общественного равновесия в мире труда. Но
в корпорациях быстро развились те эгоизм, исключитель­
ность и даже мертвая рутина, которые в конце концов про­

питывают собой любое привилегированное сообщество. Из­

за этого монополия и регуляция в них достигли высочайшей
степени, и увеличил ось число судебных разбирательств меж­
ду соперничающими профессиональными объединениями.
Они ненавидели и преследовал и любой независимый труд,
чересчур педантично учитывали в своих правилах каждую

мелочь. Они создали свою следственную полицию и стали

чем-то вроде крепостей с привилегиями вместо стен и гар­
низоном из работодателей, которые были в союзах мень­
шинством. Опрометчивая политика муниципальных и цен­
тральных властей давала корпорациям возможность под
различными фальшивыми предлогами увеличивать число
предприятий, вредных для общих интересов.
Позже положение дел еще ухудшилось: в мире труда на­
чались разногласия. В каждом центре богатые или могуще­
ственные корпорации старались подчинить себе менее удач­
ливые или менее сильные. Во Флоренции старшие гильдии
(major arts) стали угнетателями для средних (midd/e arts) и еще

342
более для младших гильдий (minor arts). В Лондоне двенадцать
крупных «ливрейных» компаний, обладавшие гербами, ко­
торые их члены имели право изображать на своей парадной
одежде, называвшейся ливрея, отделились от пятидесяти
ремесленных союзов, не имевши'х такого права. В Париже
шесть купеческих объединений, в том числе союз торговцев
тканями и союз торговцев дорогими материями, преврати­

лись в аристократию, а в Базеле то же самое сделали her-

renzun/te - корпорации «господ». Даже внутри каждой клят­
венной корпорации старшие по возрасту мастера старались
сосредоточить управление корпорацией в своих руках и не
допускать к власти молодых. Например, в Лондоне 114 ма­
стеров, известных как Ливрейная часть Компании пивова­
ров, управляли 115 других.
Эти настроения, столь враждебные свободе и так отли­
чавшиеся от духа предыдущей эпохи, особенно ярко про­
являлись В отношениях между мастерами и рабочими
мастерских или подмастерьями. Во многих ремесленных
союзах рабочие были лишены всех почетных прав и обя­
занностей и низведены до роли немых участников собра­
ний. И, что было еще хуже, им был закрыт путь к званию
мастера, которое его обладатели сделали своей собствен­
ностью. Оно могло быть передано от отца к сыну, было
доступно зятьям мастеров и богатым странствующим под­
мастерьям, но недоступно для бедняков. По этой причине
шедевр, то есть экзамен на профессиональное мастерство,
стал обязательным, а его условия сознательно делали слож­
ными. Все эти правила и еще одна дополнительная труд­
ность - большой вступительный взнос или обязанность
устраивать дорогостоящие праздники - имели своей целью
не допускать к званию мастера основную массу рабочих.
В Брюсселе простого лудильщика попросили заплатить
300 флоринов за разрешение открыть свою мастерскую.
Этапы, которые соискатель должен был пройти, чтобы
стать мастером, становились все многочисленнее и длин­

нее, и стажировка в качестве ученика подмастерья стала

обязательной; иногда они продолжались целых двенадцать

лет, и этот срок сокращали только сыновьям мастеров.

Подмастерья и ученики сдавали экзамены, платили всту­

пительные взносы и другие сборы, что давало мастерам
деспотическую власть над ними. Все соединилось для того,

343
чтобы удерживать массы рабочих в этом безвыходном по­
ложении ради пользы малого числа привилегированных

особ, которые получали вознаграждение за их труд. Только

в свободных ремесленных союзах и в нескольких корпора­
циях по-прежнему бьши правилом жизнь коммуной, скром­
ный размер предприятия и малое число подмастерьев и
учеников; там продолжали существовать прежние сердеч­

ные отношения и равноправие членов союза. Но всюду, где

монополистическая политика мастеров одерживала побе­
ды, подмастерья вступали в конфликт с мастерами или
объединялись в отдельную общественную группу, интересы
которой отличались от интересов их нанимателей. Правила
гильдий служили теперь только средством, чтобы надеть на
рабочих невыносимо тяжелое ярмо, - не разрешали им
работать ни на кого, кроме их хозяина, у которого они на­
ходились в жесткой зависимости, не признавали за ними
законного права ни на какую прибавку к зарплате (так, на­
пример, произошло после эпидемии Черной смерти) и
предоставляли им лишь скромное место на собраниях в
ремесленных союзах и даже в братствах.
Подмастерья, страдавшие сразу и от оскорбления их че­
ловеческого достоинства, и от ущемления их интересов,

решили, что их собственные корпорации, соперничающие

с гильдиями, станут для них гарантиями свободы, равен­
ства и справедливости, а также средством защиты, которую

им больше не давал привилегированный ремесленный

союз. В последнее столетие Средних веков стали возникать
довольно многочисленные гильдии подмастерьев, которые

во Франции получили название compagnonnage (товарище­

ство. - Пер.), а в Германии bruderschaften (братства. -
Пер.). Эти союзы рабочих были основаны и часто получали
официальное признание под предлогом богоугодных дел,
благотворительности или профессионального обучения.
Порой их создавали без разрешения, и тогда это были тай­
ные общества, где были в ходу загадочные обряды. Они
вырьпiались за пределы жестких рамок одного города и
охватывали целые области и страны, образовывали (напри­
мер, в Рейнланде) настояшие федерации и заключали :меж­
ду собой договоры о союзе и взаимопомощи.
Эти новые объединения облегчили для своих членов при­
обретение профессиональных навыков, организуя их пере-

344
езды из одного города в другой или из одной страны в дру­
гую, а также учебные поездки по всей Франции или по всей
Германии, которые во второй из этих стран иногда продол­
жались целых пять лет. У них повсюду бьши помощники, с
которыми они переписывались, и они могли обеспечить ра­
бочих жильем и работой на справедливых условиях. При не­
обходимости они могли заставить мастеров заключать до­
говоры на выгодных подмастерьям условиях; иногда выгоды

такого союза бьши доступны даже для женщин. Союзы под­

мастерьев имели своих чиновников, совет организации,

членские взносы, казну, праздники и пиры, даже свою по­

лицию и тайные встречи членов союза, примерно такие, как

у «вольных каменщиков» - союзов строителей, которые ста­
ли прародителями масонских лож, то есть с романтичными

обрядами приема в союз, клятвами и тайными знаками, по­

средством которых члены союза передавали друг другу со­

общения. Более того, члены этих союзов бьши нетерпимы к

чужакам, считали себя избранными и боролись против не­
зависимых рабочих (которых французы прозвали «лисами»
И «дикарями»), чтобы принудить их к вступлению в свой
союз. Они заявляли, что только они имеют право распреде­
лять подмастерьев по рабочим местам, устанавливать усло­
вия работы и размер зарплаты. Таким образом, они создали
что-то вроде чернового варианта Первого рабочего интер­
национала, рядом с которым существовало бесчисленное
множество других местных групп, братств, confreries, кото­
рые имели в основном религиозные задачи, но могли быть
использованы рабочими для организации взаимопомощи и
обороны, хотя церковь и государственная власть не одобря­
ли это, а иногда и запрещали.

Некоторые из рабочих мелкой промышленности, несмо­

тря на объединение подмастерьев в организации, бьши вы­
нуждены согласиться навсегда остаться подчиненными,

жили под управлением своих мастеров и принимали ту зар­

плату, которую им навязывали правила гильдии или по­

становления городских властей. Эти люди пополняли ряды

городского пролетариата, но главным элементом этого

класса все же были наемные рабочие крупной промышлен­

ности.

Эти рабочие крупных предприятий теперь стали более

многочисленными, чем в предыдущую эпоху, и господство

345
над ними крупных предпринимателей было сильнее, чем
когда-либо раньше. Предприниматель раздавал им заказы
по своему усмотрению, покупал изготовленную ими про­

дукцию, платил им нищенскую зарплату, которой хватало,

только чтобы не умереть от голода, обязывал их брать часть
зарплаты натурой по произвольно установленным ценам и
держал их в зависимости от себя с помощью умело рас­
считанной системы авансов, которая втягивала их в долги
и оставляла беззащитными перед кризисами перепроизвод­
ства и безработицей. Поэтому такие пролетарии были
людьми всегда неспокойными и недовольными; это недо­
вольство находило выход в забастовках или заключении
союзов, которое сопровождалось бойкотами, если оказы­
валось невозможно ни умиротворить рабочих с помощью
третейского суда, ни подавить их выступление силой. По­
этому же происходили попытки восстаний и революций,
которые не один раз приводили к беспорядкам и кровопро­
литию в городах. Обычно пролетариат добивался лишь
кратковременного успеха, который к тому же был омрачен
насилием, нетерпимостью и тиранией. В конце концов по­
беда оставалась за теми силами, которые традиционно за­
щищали порядок и привилегии мастеров.

В это же время стали развиваться два присущих про­

летариату зла - бродяжничество и нищенство. Целые тол­
пы недовольных своей жизнью рабочих перебирались из
одной страны в другую в поисках заработка. Именно так
20 тысяч рабочих из Нормандии во время Столетней войны
эмигрировали в Бретань, другие нормандские рабочие до­
брались даже до Германии, множество фламандских рабо­
чих пересекало Ла-Манш или Рейн, а немецкие рабочие
расходились по Италии, Франции и Англии. В это же вре­
мя преобразования в промышленности и становившаяся
все сильнее, как ни мешали этому правила гильдий, кон­
куренция СО стороны женщин и сельских жителей, которых
предпочитали нанимать крупные предприниматели, а так­

же иностранцев, стали причинами кризисов занятости -

длительных периодов безработицы, породившей нищенство
среди пролетариата. Толпы оставшихся без работы рабочих
и других несчастных бедняков наполняли беднейшие квар­
талы и предместья городов в таком огромном количестве,

что во Флоренции было 22 тысячи нищих, или же шли из

346
города в город, прося милостыню. Во Франции их называ­
ли quemans или quafmans.
Так в средневековую жизнь в ее завершающие годы про­
крались две силы, нарушившие ее равновесие, - капитализм

вверху и пауперизм внизу; к счастью, область их действия

еще была ограниченна. Основная часть промышленных и
коммерческих слоев общества, за исключением капитали­
стической буржуазии, с одной стороны, и пролетариата, с
другой, жили в условиях более близких к достатку, чем к
бедности, - по меньшей мере, в тех странах, которые не
страдали от войны или других кризисов. У представителей
средней и мелкой буржуазии часто были небольшие состоя­
Hия. Организация мелкой промышленности всегда способ­
ствовала стабильности и гарантировала большинству ремес­
ленников и мелких мастеров некоторый достаток. Даже
рабочие при таком строе продолжали получать пользу от
правил, которые защищали их от конкуренции, обеспечива­
ли им право на труд и оберегали от переутомления.
Более того, рабочие получили выгоду от всеобщего по­
вышения зарплат - в результате нехватки рабочих рук после
великих эпидемий, - которому были бессильны помешать
все указы правительства. В Италии и Испании новые зар­
платы имели размер от двух до трех прежних. Средняя днев­
ная зарплата итальянского рабочего увеличилась от 0,41 до
1,54 франка. Власти Франции указом от 1350 г. безуспешно
попытались ограничить повышение зарплаты третьей частью
ее прежней величины и ограничить дневную зарплату стро­
ителей пределами от 16 до 32 денье, в зависимости от вре­
мени года - зимы или лета. Этот указ был таким неудачным,
что в Пуатье плотники, которые в 1349 г. зарабатывали 2 су,
стали в 1422 г. получать 5 су, в 1462 г. 6 су, а в Париже стро­
итель в 1450 г. получал эквивалент 4,6 франка - столько же,
сколько наемный рабочий из того же союза зарабатывал в
середине XIX в. В Англии рабочие этой же профессии за­
рабатывали в день 6 вместо 3 денье, а другие получали 5,5
вместо 3,5 денье. Торольд Роджерс утверждает, что реальная
зарплата английского рабочего тогда бьmа вдвое больше, чем
в ХН или ХУН в. В Германии зарплаты в некоторых группах
профессий в течение ХУ в. поднялись С 13 до 25 денье, а ло­
дочник на Рейне зарабатывал в день целый флорин. В Вест­
фалии и Эльзасе номинальная и реальная зарплата стали

347
равны, то есть работнику в точности хватало его зарплаты,
чтобы оплатить расходы на жизнь.
Для мастеров и рабочих мелкой промышленности в
большинстве стран материальные условия жизни остались
по меньшей мере комфортными. В Италии, Нидерландах
и Германии они даже были очень благоприятными: эти
страны быстро преодолевали последствия кризиса населе­
ния и экономически бьvIИ более процветающими, чем дру­
гие области Запада. Как и в предыдущий период, наемные
рабочие крупной промышленности жили в нищете, в лачу­
гах и предместьях городов, мастера и подмастерья мелкой
торговли и промышленности были достаточно обеспе­
ченными людьми, и главная составная часть достатка -
пища - у них, видимо, имелась если не в изобилии, то в
большом количестве, в особенности это касается Рейнлан­
да, Фландрии и Англии. Во Франкфурте в ХУ в. потребле­
ние мяса достигало величины от 125 до 150 килограммов
на человека в год - столько же, сколько в начале XIX в.
Один тогдашний путешественник отметил, что в Нидер­
Л\lндах и Англии «от излишней еды и излишнего питья
умирает больше людей, чем от мук голода». В городах ни­
когда не было большего количества праздников и кабач­
ков, большего пьша в азартных играх и большей моральной
распущенности; во Флоренции и в Венеции было от 12 до
14 тысяч проституток. Никогда городское население не
было и более легким на подъем, более готовым к солидар­
ности и благотворительности, более склонным радушно
принимать новые идеи, которые скрытно распространя­

лись среди масс в облике религиозной реформы. И никог­

да оно не осознавало так ясно свои права и не действовало
с такой дерзостью ума и силой характера, когда желало от­
стоять эти права и добиться победы.
Последний из Средних веков - это в первую очередь и
главным образом век великих городских революций. Хотя
в предыдущем периоде под давлением рабочих обществен­
Hый строй В городах Запада, как правило, претерпел из­
менения, сделавшие его более демократичным, народ по­
прежнему далеко не был господствующим элементом
городского населения. Иногда - как было в Германии -
патрициату удалось сохранить часть своей власти; ино­
гда - например, во Фландрии - демократия рабочих

348
должна была разделить власть с буржуазией; иногда - на­
пример, во Франции - буржуазный слой чиновников и
купцов или мастеров главных ремесел становился правя­

щим слоем в городе; иногда - как было в Чехии - долж­

ности чиновников в городах забирали в свои руки пред­
ставители среднего класса не местного происхождения (то
есть немцы. - Ред.); иногда же, как было во Флоренции,
крупная и мелкая буржуазия объединялись и изгоняли про­
летариат из городского правительства.

Низшие классы желали воспользоваться широкими при­

вилегиями, которые имели органы городской власти, об­
легчить себе бремя налогов и военных повинностей, кото­
рые буржуазия предпочитала взваливать на их плечи, а не
нести сама, и помешать капиталистам и буржуа изменять
условия труда по собственному желанию. Поэтому низы по­
ставили себе целью завоевать политическую власть. Правда,
они не всегда ограничивались тем, что требовали равнопра­
вия и справедливого суда от коммунальной администрации;
много раз они мечтали о синдикалистском правительстве,

классовом господстве, диктатуре пролетариата, которая бы

осуществлялась ради них за счет других слоев общества. Вот
откуда жестокий, насильственный и трагический характер
большинства этих городских революций; некоторые из них
даже бьmи всего лишь вспышками слепой народной ярости,
вызванной ненавистью или нищетой.
Повсюду, от Востока до Запада, во второй половине
XIV в. поднимался этот сильнейший революционный ура­
ган. В Салониках (Фессалонике) в 1342-1352 п. моряки и
ремесленники установили что-то вроде красного террора,

который принял форму резни и грабежей; и в течение де­

сяти лет богачи (archonfes) , землевладельцы, промышлен­
ники и духовенство жили под этим гнетом. В Италии за­
вязалась борьба между жирными и тощими, то есть между
крупной буржуазией из мастеров и капиталистов, с одной
стороны, и плебеями (мелкими ремесленниками и проле­
тариями) - с другой. В Королевстве обеих Сицилий коро­
левская власть прекратила эту борьбу тем, что закрьmа ре­
месленникам доступ в городские правительства. Но в Риме
народный трибун, мечтатель Кола ди Риенци попытался
(1347) при поддержке народа свергнуть власть дворян­
патрициев; а в Болонье (1376), Генуе (1339) и Сиене (1355-
349
1370) народные массы пытались стать полными хозяевами
городских органов власти. Во Флоренции наемные рабочие
крупной индустрии, которых называли picco/ini (малые
люди. - Пер.) или pop/ani (простолюдины. - Пер.), лишен­
ные политических прав, вначале объединились вокруг дик­
татора - французского авантюриста Готье де Бриена, гер­
цога Афинского (1342). Затем, когда их заставил пойти на
крайние меры закон от 1371 г., лишивший их всякой на­
дежды выплатить долги предпринимателям, они организо­

вали знаменитое восстание чомnu (это слово означает «че­

сальшики шерсти». - Пер.). Под руководством умного и
энергичного чесальшика шерсти Микеле Ландо они заста­
вили буржуазию принять их в число официально признан­
ных гильдий, называвшихся arti, предоставить их предста­
вителям места в правительстве, освободить от юрисдикции
доверенных лиц крупных промышленников и провозгла­

сить отсрочку на двенадцать лет платежей по долгам для

всех наемных рабочих. Но скоро восставших увлекли за со­
бой экстремисты, и рабочие провозгласили анархическую
кровавую диктатуру одного пролетариата, который они по­
чтительно называли Божий народ. Этим они вызвали к
жизни реакцию, которая уничтожила пролетарскую рево­

люцию за несколько недель (июль 1378 г.). Единственным

результатом этих беспорядков было то, что итальянская
буржуазия бросилась в объятия просвещенных деспотов,
которые стали называться князьями и в xv в. установили
мир в коммунах - благодаря тому, что поработили их.
Но нигде в этих революционных чувствах не было тако­
го мистического пыла, такого стремления распространить

свои идеи в других странах и такой ожесточенности в борь­

бе за удовлетворение классовых требований трудящихся и
за диктатуру трудового народа, как в Нидерландах. Там
сотни тысяч людей с неукротимой энергией и выдающейся
отвагой (которые были запятнаны отвратительными край­
ностями) боролись против дворянства, духовенства и, в
первую очередь, против буржуазии за победу своих идеа­
лов. Они мечтали об имущественном равенстве всех людей
и об уничтожении всякой иерархии и власти, кроме власти
людей, живущих трудом своих рук. Первый подобный опыт
был уже осуществлен в Ипре и Брюпе (в 1323 и 1328 п.)
во время жакерии в при морской Фландрии под предводи-

350
тельством двух рабочих, Вильгельма (Гийома) де Декена и
Якоба (Жака) Пейта, которые объявили войну всем бога­
чам и священникам и правили с помощью террора, пока

буржуазия, объединившись с дворянством, не разгромила

восставших возле Касселе (1328). Вторую попытку, более
длительную и еще более мощную, предпринял красноречи­
вый и отважный трибун, сам принадлежавший к крупной
буржуазии, - торговец тканями Якоб ван Артевельде. До­
бившись союза между рабочими и частью буржуазии, он
сумел осуществить свой план - установил господство Ген­
та во Фландрии при помощи английского короля (1338-
1345). Но вскоре его опередили в гонке за власть ткачи с
их демократией, которым не терпелось установить правле­
ние одного лишь рабочего класса. Их диктатура, начатая
восстанием, в котором Артевельде погиб, использовала как
методы принудительные займы, резню, конфискации и
грабеж. Она настраивала рабочих против рабочих и заста­
вила суконщиков (которые бьши побеждены 2 марта 1845 г.)
выйти в бой против ткачей. Кончилось это падением дик­
татуры (13 января 1349 г.), против которой объединились
государи, дворяне, духовенство, крестьяне, буржуа и мел­
кие ремесленники. Часть побежденных эмигрировала в
Англию; остальные стали готовить реванш и сделали по­
пытки вернуться к власти - одну в 1359 г. и другую, глав­
ную, в 1378 г.
На этот раз рабочее движение в Генте едва не получило
огромный отклик на Западе, и гентские рабочие чуть бьшо
не развязали мировую революцию. Руководители Гента
старались установить чисто рабочую диктатуру, разорить и
уничтожить буржуазию и поднять подмастерьев против ма­
стеров, наемных рабочих против крупных предпринимате­
лей, крестьян против феодалов и духовенства. Пишут, что
они замышляли истребить всю буржуазию, за исключением
детей шести лет и младше, и то же сделать с дворянством.
Рабочие Гента, которые были хозяевами Фландрии, под
началом двух предводителей - Филиппа ван Артевельде и
ткача Акермана - четыре года заставляли дрожать от страха
официальные правительства. Этому кошмару положила ко­
нец битва при Розебеке в конце ноября 1382 г., в которой
погибло 26 тысяч пролетариев. Ни одно другое движение
не достигало такого размаха, но вспышки народных вос-

351
станий в Льеже в 1330 и 1343 гг., в Лувене в 1340 Г., в
Брюсселе в 1359, 1366 и 1368 гг. и в Брюгге в 1359, 1366,
1367 гг. показывают, как упорно трудящиеся Нидерландов
не желали расстаться с надеждой на обновление общества.
В xv в. территория этого движения понемногу уменьши­
лась до Брюгге и двух главных центров, Гента и Льежа, и
в этих городах его окончательно подавила власть верховных

правителей.
В остальной Европе, особенно на Западе, мечты трудя­
щихся были не такими дерзкими. Эти слои населения огра­
ничивались тем, что с большим или меньшим успехом тре­
бовали себе место в органах городской власти или пытались
реформировать структуру городского правительства. На­
пример, в Германии ряд восстаний - в Кельне (1396),
Страсбурге (1346-1380), Регенсбурге, Вюрцбурге, Бамбер­
ге, Ахене, Хальберштадте, Брауншвайге, Магдебурге, Лю­
беке, Ростоке и Штеттине - заставил буржуа-патрициев
отказаться от монополии на власть и дать гражданские

должности представителям ремесленных союзов. В этих

городах был по-настоящему либеральный режим. В Испа­
нии же крупные буржуа - «почтенные граждане» ее вос­
точных городов Паламоса, Фигераса, Барселоны, Валенсии
и Пальмы - были вынуждены (после упорного сопротив­
ления) смириться и поделиться властью с ремесленниками
(тenestrals) , в Кастилии ремесленное сословие не смогло
отвоевать гражданские должности у дворян и богатых бур­
жуа. В Чехии и Польше, Франции и Англии демократи­
ческие городские правительства в большинстве случаев
пришли в упадок - так случилось в Париже, Реймсе, Ру­
ане, Вердене, Монпелье и Ниме - или же лишь с трудом
удерживали немногие из своих прежних завоеваний, как
было в Амьене и Лондоне.
К тому же коммерческим и промышленным сословиям
обычно не удавалось дать городам стабильные и беспри­
страстные учреждения власти. Рабочие-демократы или
буржуа-аристократы имели в своих душах только одно об­
щее чувство - муниципальный патриотизм, который часто
побуждал ее с достойным восхищения усердием хранить
автономию, величие и славу их городов. Но повсюду, кро­
ме тех городов, где было установлено смешанное прави­
тельство, для администрации был характерен кастовый

352
эгоизм, совершенно противоположный чувству справедли­
вости и истинному равенству. Они добивались монополь­
ного владения властью и должностями то от имени бур­
жуазии, то от имени народа. Их деспотическое правление
в одних случаях было направлено против богатой буржуа­
зии, в других действовало во вред ремесленникам и наем­
ным рабочим. Сами рабочие, когда одерживали верх, тоже
не ограничивались подавлением буржуазии, но разрывали
в клочья и друг друга. Каждый класс во время своего прав­
ления учитывал одни только собственные интересы, а по­
тому старался руководить трудом и регулировать производ­

ство, иногда распределяя богатства страны так, чтобы было

выгодно именно ему. В буржуазной и в пролетарской сре­
де проявлялись одни и те же склонность к интригам и жаж­

да власти. Буржуа при распределении муниципальных

должностей часто давали богатству преимущество перед
талантом, а пролетарии слепо верили самым недостойным
авантюристам и самым лживым демагогам. В Париже они
провозгласили своим вождем скорняка, в Генте уличного
певца, а в Льеже мостильщика улиц. Ни то ни другое со­
словие не умело поддерживать порядок и честность в сво­

их делах.

О том, чтобы преодолеть узость своих взглядов, порож­

денных прежней городской экономикой, они тоже даже не
думали. У них бьmа лишь одна идеальная цель - сохранить
и расширить привилегии лишь одного их города и различ­

ных групп его населения. Поэтому они были готовы за­

щищать свои коммерческие и промышленные монополии

даже силой оружия. Брюгге объявил своим исключитель­

ным правом торговлю шерстью и пряностями в Нидерлан­
дах, Гент - торговлю зерном, а Мехелен - солью и рыбой.
Экономическое соперничество сталкивало в борьбе Вене­
цию и Геную, Брюгге и Слёйс, Гент и Брюгге, Мехелен
(Малин) и Антверпен, Дордрехт и Амстердам, Париж и
Руан. Иногда город стремился создать себе только ему под­
властную территорию - область его колониального или
коммерческого господства. Так Гент, Ипр и Брюгге посту­
пи.пи во Фландрии, Генуя в Лигурии, Флоренция в Тоска­
не, Венеция в Ломбардии, а Барселона в Каталонии. По­
всюду города подчиняли себе соседние с ними сельские
территории и старались превратить живших там крестьян

13 П. Буассонад 353
в своих послушных поставщиков, при этом запрещая им

заниматься какими бы то ни было ремеслами, оберегая

права союзов городских ремесленников.

Этим города открьmи путь для власти верховных прави­

телей, которая вторглась в их жизнь и занялась восстанов­
лением порядка и социального равновесия в городах, но

для этого взяла их под более или менее строгий контроль.

Однако и эта новая власть, в свою очередь, спровоцирова­
ла новый ряд революционных выступлений своей склон­
HocTью становиться на сторону богатых слоев городского
общества, насильственными изменениями налоговой по­
литики городов и произволом своих администраторов. Са­
мыми знаменитыми из этих восстаний стали те, которые
произошли в крупных городах Франции и Нидерландов. В
Париже в 1356 и 1358 п. восстание, вождем которого бьm
богатый торговец тканями Этьен Марсель, получило под­
держку главным образом от торговой буржуазии и гильдий
ремесленников, которые оказали помощь в знаменитый
день 22 февраля 1358 г. и под влиянием которых бьmи со­
ставлены некоторые статьи великого декрета о реформе,
который стал попыткой искоренить злоупотребления ко­
ролевской администрации.
Через 22 года, в 1379-1382 П., новое восстание с цен­
тром в Париже пронеслось, как смерч, от Лангедока до
Пикардии, от Монпелье, Каркасона и Безье до Орлеана,
Санса, illалона, Труа, Компьеня, Суасона, Лана, Руана,
Амьена, Сен-Кантена и Турне. Городские сословия, устав­
шие от деспотизма королевской власти в налоговых и
административных делах, снова атаковали центральную

власть. Это движение потерпело неудачу, ответом на него

стало наступление на политические привилегии ремеслен­

ных гильдий, а в некоторых городах, например в Амьене,

представители гильдий были уволены с главных муници­
пальных должностей. В Безье сорок ткачей и из числа тех,
кто работал сам, бьmи повешены, а в Париже и Руане вла­
сти сурово обо шлись с гильдиями ремесленников. Третья
попытка - парижская революция 1438 г. - закончилась
возвращением к власти рабочей демократии, на короткое
время заключившей союз с буржуазией, и привела к новой
попытке административной реформы - Кабошьенскому
ордонансу - указу, который не дал ожидаемых результатов

354
из-за гражданской войны и террора, вождями которого
были мясник Кабош (по его имени восставшие получили
прозвище «кабошьены». - Пер.) и палач Капелюш (1413-
1418). В итоге центральное правительство одержало победу,
и после этого буржуазия в городских коммунах стала му­
дрее, а простолюдины-ремесленники - немного спокойнее,
а потому им бьmо оставлено право определять направление
городской политики. То же самое произошло в Нидерлан­
дах, когда герцоги Бургундские подавили последние пар­
тикуляристские восстания в Генте (1431, 36, 48), Льеже и
Динане (1408,66,68). Итак, Средние века приближались к
концу, и в итоге городская экономика везде, кроме Герма­
нии, исчезла, а национальная восторжествовала.

Но, несмотря на революции и междоусобные конфлик­

ты, торговая и промышленная экспансия была так сильна,
что городская жизнь не только не пришла в упадок, а, на­

оборот, наполнилась новой силой. На Востоке Константи­

нополь, Фессалоника (Салоники) и Афины сияли послед­
ним блеском своей славы. Франция, пострадавшая от войн
с Англией, все же имела большие и жизнеспособные горо­
да, в том числе Париж (где в xv в. было 300 тысяч жите­
лей), Лион, Бордо, Реймс, Руан и Амьен. В Центральной
Европе Прага имела около 100 тысяч граждан; общее чис­
ло жителей Лондона достигло 35 тыся'!; Испания изобило­
вала маленькими городами, Барселона, королева испанских
городов, насчитывала 60 или даже 70 тысяч жителей, а Ва­
ленсия и Пальма по количеству населения ненамного усту­
пали ей.
Однако главными центрами городской жизни были, с
одной стороны и в первую очередь, Италия, где Венеция,
имевшая 190 тысяч жителей, и Флоренция, в которой их
было 100 тысяч, лишь незначительно опережали Милан и
Геную и были первыми среди 120 других городов, больших
и малых; а с другой - Нидерланды, где, помимо Брюгге со
100 тысячами жителей, был Гент, видимо имевший их
80 тысяч, и Ипр с 40 тысячами. Фландрия выглядела как
«один большой город» - настолько преобладало в ней го­
родское население. В Брабанте горожане составляли не
менее четверти всех жителей. Это время стало золотым ве­
ком и для городских республик Германии, из которых глав­
ными бьmи Кельн с 40 тысячами жителей и целая группа

355
городов, где, как правило, насчитывалось от 5 до 20 тысяч
человек населения, - Базель, Страсбург, Аугсбург, Нюрн­
берг, Регенсбург, Вена, Констанц, Шпейер (Шпайер),
Трир, Франкфурт, Майнц, Магдебург, Эрфурт, Любек и
Бреслау (Вроцлав).
Города, в первую очередь западные, охватила благород­
ная страсть к состязанию друг с другом. Они украшали
себя великолепными памятниками, дарили себе множество
благотворительных учреждений, развивали образование
всех уровней - и больше, чем когда-либо до этого, рас­
тили в своих стенах литературу и науку, благодаря чему
сыграли видную роль в литературном и художественном

возрождении XIV и xv вв. Благодаря экономической ак­

TиBHocTи буржуазного и рабочего классов городская циви­
лизация перед тем, как угаснуть под давлением националь­

ной экономики и монархической власти, последний раз

вспыхнула великолепным блеском, который предвещал ве­
личественное сияние современной цивилизации.

ГЛАВА 4
TpygHOCmU колонuзацuu
U сельскохозяuственного проuзвоgства.
Измененuяв распреgеленuu земельноu
собственностu U в положенuu сельскuх
групп населенuя в конце CpegHux веков.
Крестьянскuе' восстанuя

Для сельского хозяйства конец Средних веков был вре­

менем резких контрастов. Некоторые страны и области, на­
пример Восточная Римская империя, Богемия (Чехия) и
Венгрия, стали более бедными и менее населенными, другие
же, например Швеция, Ирландия и Шотландия, были не в
состоянии выйти из бедности. Франция, самая процвета­
ющая страна Запада, стала, по словам Петрарки (1360), «гру­
дой развалин». От Луары до Соммы не бьmо ничего, кроме
«невозделанных полей, которые заросли ежевикой и кустар­
ником», как сказал епископ Тома Базен в 1440 г., когда треть
территории страны осталась необработанноЙ. Но в других
странах и областях, которым повезло больше, землю про­
должали использовать с максимальной отдачей. В Италии

356
было продолжено укрепление берегов реки По от места ее
слияния с рекой Ольо. Ряд болот (po/esine, corregie) в Лом­
бардии и Тоскане бьm превращен в обработанные польдеры,
от каналов Навильо- Гранде и Навильо- Интерне бьmи про­
ведены оросительные каналы и канавы, не считая каналов

Мартезана, Панарелло и Кьяро, и поля Ломбардии и Моде­

ны стали плодородными. Такие же работы бьmи проведены
в Восточной Испании.
В Нидерландах продолжал ась постройка сооружений
для защиты от моря, которое в 1377 и 1421 п. поглотило
девяносто поселков и увеличило залив ЗёЙдер-Зе. В конце
xv в. были укреплены плотины и отвоевано 1100 квадрат­
ных километров польдеров. От Вислы до Немана под
покровительством Тевтонского ордена было ускорено соз­
дание пашен-wегdег. В Венгрии при королях Анжуйской
династии и в Польше при Ягеллонах активно велась рас­
чистка земель от леса, и то же происходило на прибалтий­
ских землях, занятых скандинавами. И наконец, на вос­
токе купцы из Новгорода и великорусские монахи и
крестьяне из Московии (Русского государства. - Ред.) про­
двигались через болота и леса, выполняя великий труд по
освоению финских и татарских земель, который сделал
Россию хозяйкой огромной территории между средним те­
чением Волги, Северным Ледовитым океаном и Обью
(1363-1489). (Западная Сибирь была подчинена только в
1582-1598 П., но уже в 1639 г. русские [москвитяне] вы­
шли к Тихому океану. - Ред.)
Народ предпочитал «поворачиваться лицом» К самым
выгодным видам производства, следовать за колебаниями
спроса и изменениями ситуации на иностранных рынках и

действовать исходя из природных возможностей каждого

края. Жители приморских стран и областей северо-запада
и севера Европы - норвежцы, англичане, шотландцы, ган­
зейцы, нидерландцы - получали все больший доход от
своих рыбных промыслов, особенно от добычи сельди -
главной пищи народа. В Нидерландах этим были заняты
40 тысяч судов, к тому же эта страна извлекала пользу из
нового, изобретенного голландцем Виллемом Бейкельцо­
ном (ум. 1397), способа хранения этой любимой рыбы на­
родных масс, который облегчал ее экспорт, - упаковки
сельдей в бочонки и бочки. От норвежского Нордкапа до

357
испанской Галисии моряки выслеживали и добывали ки­
тов, тюленей и, в первую очередь, треску, которую они ис­
кали даже возле далекого Ньюфаундленда, далее давая
Гольфстриму нести к Европе их суда.
Англия постепенно лишалась своих лесов, но в это же
время Нидерланды, Италия и Испания, а также северные,
восточные и центральные земли Европы получали все боль­
ше пользы от своих лесных ресурсов. В Италии и Англии
государи и феодалы увеличивали число своих конных за­
водов. Разведение вьючных, боевых и беговых лошадей про­
цветало в местностях, богатых травяными лугами, и также
процветало разведение крупного рогатого скота в альпий­
ской зоне - такие западные страны снабжали остальную
Европу мясом, беконом и салом. В Нидерландах бьm изо­
бретен откорм скота репой и бобовыми растениями. Нехват­
ка рабочих рук после эпидемии Черной смерти в сочетании
с тем, что для разведения овец требовалось сравнительно
мало труда и «небольшие расходы», с растущим спросом на
шерсть и высокими ценами на нее, привело к преимуще­

ственному развитию одной из разновидностей пастбищного

скотоводства, а именно овцеводства. В большинстве евро­
пейских стран оно снова стало весьма распространенным, а
в Центральной Италии, Кампании, Кастилии и Верхнем
Арагоне и, наконец, в Англии овцеводство даже сильно по­
теснило выращивание зерновых. В Испании в xv в. круп­
нейшее объединение овцеводов, которое называлось Места,
сосредоточило в одних своих руках 2 миллиона 694 тысяч из
10 миллионов овец, которых имели тогда жители Пиреней­
ского полуострова. В Англии крупные землевладельцы име­
ли стада овец численностью от 4 до 25 тысяч голов: этот вид
сельского хозяйства привлекал их тем, что бьm в десять, а то
и в двенадцать раз доходнее, чем выращивание зерна. В
1400 г. англичане экспортировали 130 тысяч тюков тонкой
шерсти весом 364 фунта каждый, а это очень большая циф­
ра, и стали хозяевами на рынке шерсти, оттеснив с первого

места испанцев.

Новые же страны, напротив, стали уделять больше вни­

мания выращиванию зерна. Пруссия, Польша и Венгрия
именно в те годы вошли в число крупнейших про изводи -
телей зерна, встав в один ряд со старыми центрами его
производства, например с Францией. В Нидерландах и Ан-

358
глии, где применялись интенсивные методы земледелия,

фермерам удавалось получать урожай семь к одному вместо

четырех к одному. В богатых странах Запада стали разви­
ваться плодоводство, цветоводство и лесоводство; именно

в те дни приобрели известность фламандские цветоводы и

мастера по выращиванию саженцев из Нюрнберга и Аугс­
бурга. Виноградарство, проявлявшее тенденцию сосредо­
тачиваться в отдельных местностях, развивалось в Италии,
Испании, Франции, Рейнланде и Венгрии. Итальянские и
испанские вина пришли на смену винам с византийского
Востока (захваченного турками), а французские сохраняли
свою популярность. В начале ХУ в. Бордо по-прежнему
экспортировал от 28 до 30 тысяч бочек вина в год. Про­
гресс промышленности способствовал выращиванию тек­
стильных и красильных растений.
Падение производства в одной части Европы уравно­
вешивалось его ростом в другой ее части. Рост цен на про­
дукцию сельского хозяйства бьш благоприятен для разви­
тия земельной собственности в тех местностях, которые
обладали необходимыми преимуществами. Во Франции,
страдавшей от войны, цена земли с 1325 по 1450 г. пони­
зилась в два раза, а в Нормандии даже упала до необычно
низкого уровня - с 325 до 23 франков за гектар; но в го­
сударствах герцогов Бургундских, а также в Италии, Ан­
глии, Нидерландах, Южной Германии и Восточной Испа­
нии земля, наоборот, стала дороже.
Продолжался распад земельной собственности. Его
можно сравнить с расколом глыбы вдоль трещин, образо­
вавшихся в предыдущий период. Коллективизм в сельском
хозяйстве окончательно исчез даже в германских странах.
В большинстве случаев единственными его следами были
общинные земли, площадь которых по-прежнему была
большой в Скандинавских странах, Восточной и Централь­
ной Европе и гористых местностях Запада - таких, напри­
мер, как Северная приальпийская Италия, где общинам
принадлежала шестая или седьмая часть всей террито­
рии, - и даже на севере Испании. Земли повсюду были
огорожены, и основная часть их присвоена другими вла­

дельцами. Продолжали увеличиваться крупные земельные

владения государства, высшей аристократии и церкви. Го­
судари повсюду старались снова создать себе огромные

359
личные владения. В Московии они требовали себе три пя­
Tыx всех земель, а в Молдавии и Валахии - всю землю
страны. Во Франции короли из династии Валуа, несмотря
на свою щедрость, получали с государственных земель до­

ход в 4 миллиона ливров, а герцоги Бургундские получали

с земель своего государства 160 тысяч золотых экю. В Ан­
глии короли из Йоркской династии в 1460 г. завладели пя­
той частью земель. Но эти суверены были не в состоянии
сохранить свою собственность целой и постоянно отрезали
от нее куски для церкви и аристократов.

Несмотря на приняты е везде меры, чтобы помешать

расширению действия права мертвой руки, земельные вла­
дения церкви приобрели чудовищный размер, а потому
возбуждали аппетит алчных светских феодалов и вызывали
у них желание секуляризировать эти земли. В Королевстве
обеих Сицилий, а также в Центральной и Северной Италии
духовенство в xv в. владело двумя третями, а иногда и че­
тырьмя пятыми земли; в Венецианском государстве зе­
мельный капитал духовенства стоил 129 миллионов экю. В
двух Кастилиях церковь, которой принадлежало от трети
до пятой части всей земли, имела доход в 10 миллионов
дукатов. В разоренной войной Франции церковь так успеш­
но восстановила свои земельные богатства, что за 50 лет
они выросли с четверти до половины всей земли этой стра­
ны, а доход, который церковь получала со своих земель,
бьm больше, чем у государства, а именно 5 миллионов тур­
нейских ливров (100 миллионов франков). Доход англий­
ского духовенства бьm в двенадцать раз больше, чем у ан­
глийского короля, и оно владело такой же частью земель
страны, как французское. В Германии, Скандинавских
странах и Восточной Европе эта величина достигала трети,
половины или даже двух третей.
Меньшинство населения - крупные феодалы, бароны,
землевладельцы, магнаты, суверенные правители феодаль­
ных земель (landesherren) иногда имели огромные поместья,
которые они в Испании и Англии называли словом «госу­
дарство» (estados, estates). Иногда их земли состояли из
многих частей, а иногда представляли собой единое целое.
В Италии один аристократ из рода Колонна в xv в. имел
97 феодов и 150 тысяч вассалов; в Кастилии аристократ из
рода Виллена имел 30 тысяч арендаторов-цензuтарuев и

360
доход в 100 тысяч дукатов; один из герцогов Орлеанских
имел доход в 540 тысяч ливров, а один из герцогов Анжуй­
ских - 400 тысяч; один из семейства де ла Тремуйль -
336 тысяч, один из Роганов - 280 тысяч. В Англии лорд
кромвель получал со своих земельных владений 66 тысяч
фунтов стерлингов, а каждый из немецких князей имел
земли, дававшие в среднем 240 тысяч марок дохода, то есть
десятую часть того дохода, который позже получал импе­
ратор Карл V. Но все они бьmи только очень незначитель­
ным меньшинством. Основная масса дворян в большинстве
стран - исключений было очень мало, и в их числе Ан­
глия - не занимал ась обработкой своих земель, а отдавала
свои поместья одно за другим в чужие руки, чтобы запла­
тить долги или свести кониы с концами.

Обычно их преемниками в этих случаях становились

богатые буржуа, которые трудились, чтобы составить себе
состояние на земле с помощью договоров копигольда, ина­

че называвшихся accensements, и освоения новых земель, а

также путем покупки. Они владели прекрасными фермами,
которые были хорошо обеспечены скотом, - такое хозяй­
ство, например, было у канцлера д'Оржемана в Гонесе
(1358). Иногда они даже соперничали с круШ:IЫМИ феода­
лами: Жак Кёр имел двадиать пять поместий, а канцлер
Николя Ролен был одним из крупнейших землевладельцев
Бургундии. Бладелен, казначей Филиппа 11 Доброго, упо­
требил значительную часть своего состояния на осушение
польдеров. Средние и низшие слои буржуазии и даже го­
родские ремесленники, следуя примеру этих великих бур­
жуа, жаждали владеть землей и приобрели много земельных
наделов; так же поступали и коммуны. В итоге один тор­
говец дорогими материями из Лондона в xv в. оставил в
наследство своим детям несколько сельских усадеб, а в
Йорке повар, кузнеu и красильщик имели земельную соб­
ственность. Такие случаи были еще чаще во Франuии, в
Нидерландах, Италии и Рейнланде, где среди горожан не
бьmо ни одного человека, даже бедняка, который не мечтал
бы о маленьком земельном владении и деревенском доме.
Среди сельских слоев общества стран Запада тоже уве­
личивалось число мелких землевладельцев, хотя в Восточ­
ной и Северной Европе, где раньше они бьmи очень мно­
гочисленны, их стало меньше. На западе Европы возникло

361
сельское третье сословие, которое иногда - как в Цен­
тральной и Северной Италии - пользовалось поддержкой
государственных властей, которые предоставляли ему пре­
имущественное право на покупку недворянских земель.

Во Франции крестьяне так жаждали владеть землей, что

в XIV и xv вв. В некоторых ее провинциях в 60 процентах
случаев перехода земли от одного владельца к другому но­

вым хозяином становился крестьянин. В итоге крестьяне­

землевладельцы взяли в свои руки пятую, а в некоторых

местностях даже третью часть земель этой страны. Правда,

крестьяне могли создать только очень малые по размеру

земельные владения, а крестьяне-собственники, имевшие

от 10 до 50 гектаров земли и несколько упряжек быков, в
некоторых областях составляли не больше шестой части
всего крестьянского населения. В Англии эти свободные
крестьяне-землевладельцы, чьи веселые лица оживают для

нас на страницах сочинений Чосера (Джефри Чосер - са­

мый знаменитый английский поэт, жил во второй поло­
рине XIV в. - Пер.), жили в поместьях, средний размер
которых равнялся 80 акрам, которые давали им доход при­
мерно 20 фунтов в год. В немецком Рейнланде мелкие по­
местья собственников-крестьян имели размер не больше
чем от 20 до 30 акров каждое. Большинство мелких
землевладельцев-крестьян имели лишь небольшой доход,
но и он постоянно был под угрозой из-за все большего дро­
бления имений. В Рейнланде, например, размер крестьян­
ского земельного владения за рассматриваемый период
уменьшился на три четверти. Крестьянам приходилось упо­
треблять все свое упорство и всю бережливость, чтобы их
маленькие сельские имения не распались на части, и по­

тому они все же укрепляли целостность своих владений и

расширяли их границы.

Основная масса сельского населения в то время состоя­

ла из арендаторов-цензитариев, которые были не полными
собственниками, а только бессрочными пользователями
земли. На западе Европы они завоевали себе свободу, и ее
больше никто не осмеливался ставить под сомнение. В Ан­
глии количество несвобод-ных крестьян едва достигало
1 про цента всего крестьянства. Во Франции священным
правилом было, что каждый француз родился свободным.
В Нидерландах эшевены (члены городской управы. - Пер.)

362
Ипра гордо заявили, что они «никогда не слышали, чтобы
при них говорили о людях крепостного состояния или о

крепостных по праву мертвой руки». Снова оживился и

стал распространенным натуральный обмен; так произо­
шло, например, во Франции после Столетней войны и во
всех местностях, где на селе преобладала старинная очень
трудоемкая система неспециализированного смешанного

хозяйства. Свободные цензитарии или копигольдеры к

концу Средних веков обрабатывали в некоторых частях
Франции пять шестых земли, а в Англии треть. Чаще всего
им удавалось добиться выгодных для себя условий догово­
ра, и потому он обеспечивал этим людям, помимо различ­
ных гражданских свобод, большинство прав истинного
собственника, например право отчуждения земли и право
передачи ее по наследству, а также ограничивал объем тру­
довых повинностей и размер выплат.
Но даже на Западе в обществе и экономике шли эволю­
ционные процессы, неблагоприятные для этих крестьян.
С одной стороны, землевладельцы, духовенство, феодалы и
горожане, пользуясь смутными временами в жизни обще­
ства, пытались увеличить обязанности своих арендаторов
или взять назад гарантии и привилегии, которые были пре­
доставлены арендаторам раньше, - иногда владельцы земли

даже угрожали крестьянам, что вернут их в состояние вил­

ланов или крепостных. С другой стороны, владельцы земли

лишали вилланов той стабильности, которой всегда отлича­
лась их жизнь. Дело в том, что все новые приемы ведения
сельского хозяйства - пастбищное скотоводство вместо
смешанного хозяйства, испольщина, или ведение хозяйства
на арендованной на короткий срок земле, или ведение хо­
зяйства в поместье самим владельцем вместо прежней арен­
ды земли крестьянами (accensement) - делали присутствие
долгосрочных арендаторов-цензитариев в поместье менее

необходимым. Скоро такие арендаторы стали просто вредны

для всех крупных землевладельцев, поскольку те желали уве­

личить свои доходы и понизить стоимость труда. Поэтому

были сделаны попытки изгнать их с наделов. Любая воз­
можность - временные трудности крестьян, их неспособ­
ность исполнять условия договора, обнищание или уход с
надела - использовались владельцем земли для того, чтобы
забрать надел обратно в свои руки. На всем Западе, особен-

363
но в Англии, значительное число цензитариев и арендаторов
копигольда бьши таким способом лишены земли, которую
обрабатывали, и пополнили ряды сельскохозяйственных на­
емных рабочих или пролетариата.
В Западной Европе, где такое движение назад уже было
невозможно из-за более высокого уровня нравов и циви­
лизации, из крестьян-цензитариев образовались новые
слои общества: кто-то из них стал возделывать землю сам
или на партнерских условиях вместе с другими крестьяна­

ми, а кто-то пытался заработать себе на жизнь продажей

своего труда.

Обработка земли как коммерческое предприятие - по­

французски это называлосьfегmаgе, по-английски tenant-
farming - стала спекулятивной операцией, и этим делом
активно занялись богатые буржуа, которые заключали до­
говор на обработку земель церкви и аристократии или ста­
новились администраторамиfегmеs generales - так по-фран­
цузски назывались обширные поместья, принадлежавшие
частным лицам или корпорациям. Вскоре самая предпри­
имчивая часть сельского третьего сословия почувствовала,

что эта система хозяйствования ей нравится, и наряду с эти­

ми крупными фермерами по договору стало появляться все
больше мелких договорных фермеров, которые обрабатыва­
ли меньшие по площади поместья. В Италии, Нидерландах,
немецком Рейнланде, Англии и Франции, где эта практика
стала повсеместной в провинциях Парижского бассейна, в
Шампани, Пикардии и районе Орлеана, а также на востоке
страны новый вид земельной аренды сделал большой шаг
вперед и применялся в двух формах - земледельческая
аренда и аренда скота (второй вид аренды назывался во
Франции bail d cheptel, а в Италии socida). Договор аренды
второго типа заключался на один год или, иногда, на сроки

от трех до пяти лет. Договор аренды первого типа иногда

был ПО)l\изненным, в некоторых случаях его заключали с
одним или несколькими поколениями семьи арендатора, но

возникла тенденция к заключению таких договоров на мень­

шие сроки - 70 лет в Англии, от 30 до 50 во Франции и от

6 до 29 в Италии. В одних случаях размер арендной платы,
которую вносил фермер, бьш фиксированным, в других этот
размер изменялся в зависимости от производительности

фермы, а сумма бьша больше или меньше в зависимости от

364
условий соглашения. В Провансе плата по таким договорам
составляла всего четвертую или даже восьмую часть дохода

с земли, а во многих других областях Франции равнялась

3,13 или 2,33 процента дохода. В Англии же, где с xv в. фер­
меры были в первую очередь крупными скотоводами, эта
цифра непрерывно увеличивалась, что обогащало и земле­
владельцев, и арендаторов.

Кооперативное фермерство (тezzadria, colonat partiaire,

тetayage) в некоторых областях распространилось еще
шире, чем земельная аренда нового типа, особенно в Ита­
лии, на юге и западе Франции, в Восточной Испании и
Рейнланде. Коллективный метод был доступнее для кресть­
ян, не имевших капитала, а иногда давал им заметные

преимущества, если спрос на рабочие руки превышал их

предложение и было нужно распахать невозделанные или
плохо возделанные земли. В Провансе и Италии бьши ис­
польщики (подобные французским тetayers), которые
должны были платить за аренду только пятую, четвертую
или десятую часть продукции своего хозяйства или же вно­
сить арендную плату, сумма которой изменялась от года к
году в зависимости от урожая. Но чаще арендаторы долж­
ны были платить владельцу земли ровно половину доходов
с нее, так что экономическая зависимость от землевладель­

ца у испольщика была гораздо сильнее, чем у обычного

арендатора земли нового типа, по-французски jerтier. В
Тоскане испольщикам бьшо запрещено покидать арендо­
ванную землю и переселяться в города, не расплатившись

вначале с долгами, и дисциплинарная власть владельца

земли над ними мало отличалась от той, которую раньше

имели землевладельцы-феодалы над свободными виллана­
ми. Правда, испольщик-теtауег отдавал свою свободу в
чужие руки лишь на короткий срок - один год или, в не­
которых случаях, на более долгий, например в Провансе на
десять лет. Но с другой стороны, он не имел ни стабиль­
ного существования прежнего цензитария, ни привилеги­

рованного положения независимого фермера.

Различные виды сельскохозяйственного наемного труда
к концу Средних веков распространились еще шире, чем
аренда земли под обработку и испольщина-теtауаgе. Ряды
свободных поденных рабочих, которые появились в преды­
дущем периоде, пополнились за счет изгнанных с преж-

365
них мест цензитариев и крестьян, у которых не было дру­
гих средств к существованию, кроме продажи своего труда,

а также других земледельцев, таких как немецкие kossaten

и английские cotters, чьи крошечные наделы (иногда раз­
мером всего 3 или 4 акра) были слишком малы, чтобы их
прокормить. Нанимаясь поденно, по неделям или для вы­
полнения определенной работы, эти рабочие - brassiers,
varlets, пахари, работники в земледельческих хозяйствах
(так их называли в различных странах) - часто запраши­
вали за свои услуги высокую цену, когда рабочих рук ста­
новилось мало после какой - нибудь большой эпидемии -
например, после Черной смерти. Но, хотя они были
свободными, они все же подчинялись суровым правилам.
В Италии, Франции, Испании и Англии существовали дра­
коновские законы, такие как уставы итальянских городов,

французский ордонанс 1350 г. и знаменитые английские

Статуты о пахарях (1350-1417), которые предусматривали
наказание в виде больших штрафов и даже заключения в
тюрьму для всех, кто отказывался работать, разрешали при­
водить их насильно, а иногда даже надевать на них цепи,

если они уходили с места работы, запрещали им переезжать

на другое место жительства или обучать сыновей ремеслу,
а также фиксировали размер их заработной платы. Теоре­
тически наемные рабочие были свободными людьми, но
это не помешало государственной власти связать их по ру­
кам и ногам железными законами, которые она считала

себя вправе навязать им, и из когтей этого законодатель­

ства им удавалось вырваться, лишь когда срочная потреб­
ность в рабочей силе заставляла работодателей капитули­
ровать.

Прислуги, работавшей 13 домах и крестьянских хозяй­

CTl3aX, тоже стало больше. Эти слуги, которых нанимали на
месяц или на год, имели более прочное положение и бьvIИ
защищены от безработицы и от повышения цен на товары
первой необходимости, поскольку хозяева предоставляли им
одежду, еду и жилье. Но в те времена свободу домашних
слуг, хотя они и работали на основе добровольного догово­
ра, очень сильно ограничивали авторитарные традиции про­

шлого, согласно которым слуга должен был работать у

хозяина до тех пор, пока не получит разрешения уйти, а хо­
зяин мог даже подвергать своих слуг телесным наказаниям.

366
 И наконец, самые недисциплинированные и склонные
к риску, а также наименее способные к труду и наименее
изобретательные элементы общества стали сельским про­
летариатом, подобным городскому пролетариату, и так же,
как городские пролетарии, часто делались бродягами и ни­
щими. Средневековое общество оставило в наследство со­
временному миру эти два зла, которые потом стали еще

сильнее, и грозная проблема нищеты стала на селе такой

же острой, как в городах.
Имело место даже настоящее движение назад - вред­
ких случаях на западе Европы и в огромном количестве
случаев в ее центральной, северной и восточной частях.
Крепостное право, которое находилось в таком упадке, что,
казалось, вот-вот должно было исчезнуть, снова окрепло,
когда стала ощущаться нехватка рабочей силы. В тех менее
населенных областях Западной Европы, где оно еще суще­
ствовало, понадобилось преодолеть огромные трудности,
чтобы окончательно уничтожить его. А на огромной части
Европейского континента оно укрепил ось и стало распро­
страняться на север и восток.

На западе крепостничество выжило в смягченной форме

под названием права мертвой руки, под действие которого
подпадала земля крепостного, но не он сам. Оно упрямо
цеплялось за жизнь во Фриули, Монферрате, Пьемонте,
Арагоне, на Балеарских Островах и в Верхней Каталонии,
в Лимузене, Шампани, Ниверне и многих местностях на
востоке Франции, а также в Люксембурге, Намюре, Дрен­
те (провинция в Нидерландах. - Пер.), Гельдерсе и за ре­
кой Иссель; под его действием еще находился 1 процент
сельского населения Англии. В испанских государствах
трудолюбивое мусульманское население, которое называ­
лось тudejares, а также евреи, которые в предыдущем пе­
риоде (при правлении мусульман) имели значительные
привилегии, теперь бьши закрепощены.
Но в основном возрождение крепостного права проис­
ходило в остальной Европе, где ему способствовал рост
влияния феодальных сословий. На севере Германии, в пер­
вую очередь в Померании, Мекленбурге и Бранденбурге, и
даже в австрийских землях, Штирии, Каринтии и Карни­
оле (Крайна в Словении. - Ред.) не только славянское на­
селение, но и большое число вилланов (h6rigen) иного про-

367
исхождения (пришлые немцы. - Ред.) попало в крепостное
состояние (/eibeigenschajt). Часто одного того, что человек
жил на крепостной земле, оказывалось достаточно, чтобы
он потерял свободу. «Человек становится крепостным даже
от воздуха», - говорилось в немецкой пословице. Крестья­
не, которых таким путем превратили в крепостных, отняли

у них старинные утвержденные обычаями права и общин­

ные земли, были доведены до того, что, как говорилось в
бранденбургской поговорке, желали долгой жизни лоша­
дям помещика-юнкера, чтобы он не захотел ездить верхом
на своих арендаторах.

В Венгрии, Трансильвании, Польше и Дании сельское

население, среди которого когда-то преобладали свобод­
ные крестьяне, было закрепощено аристократами-захват­
чиками. В Сербии, Румынии и Болгарии, а также в бывшей
Восточной Римской империи свобода крестьян была уни­
чтожена подобным же образом, земледелец этих стран упо­
добился византийскому paroikos и стал самым нищим и
несчастным крестьянином в Европе, предшественником
турецкого rayah (стадо, быдло по-турецки).
Только в Московии требования, предъявляемые освое­
нием новых земель, смогли удержать сельских жителей в
условиях подобных положению виллана или колона. Рус­
ское крепостничество - современное изобретение. Но с
другой стороны, московиты (русские, великороссы. -
Ред.), литовцы и поляки обращали в рабов всех своих плен­
ных - язычников и мусульман, финнов, татар или турок.
(Автор передергивает. Пленных «сажали на землю», делая
их, естественно, зависимыми людьми. Со временем они,
как правило, ассимилировались и становились в Литве ли­
товцами, а в России русскими. - Ред.) В это же время воз­
родилась торговля рабами на юге Европы, в Италии и Ис­
пании, и даже во французских провинциях, расположенных
на побережье Средиземного моря, которое иногда давало
землевладельцам значительное число полевых работников.
В рабство продавали «басурманов» - так называли ино­
верцев, в первую очередь мусульман. (Большое количество
рабов продолжало поступать из Причерноморья, в основ­
ном из генуэзской Кафы (Феодосии), в 1475 г. она была
захвачена турками, продолжившими подлое дело итальян­

цев, рабами здесь по-прежнему становились пленники, за-

368
хваченные во время набегов татар на русские и литовские
(древнерусские) земли. - Ред.) На Мальорке таких рабов
было 20 тысяч - большое число, и в итальянских статутах
сохранились свидетельства о ТОМ,что в Сицилии, Тоскане,
Венеции и Истрии рабский труд много раз применяли,
чтобы восполнить недостаток свободного труда.
Многочисленные кризисы, которыми был отмечен ко­
нец Средних веков, порождали то анархию и нишету, то
столкновения между владельцами земель и земледельцами

или между аристократами и крестьянами, которым угрожа­

ло закрепощение, и вызвали в сельском мире такое лихо­

радочное движение, подобное тому, которое тревожило

города. Вторая половина XIV в. и, в меньшей степени, пер­
вая половина xv в. были временем постоянных восстаний,
причем обычно У'восставших не было ни какой-либо про­
граммы, ни единства, ни направления действий. Это были
просто анархические кровавые всплески боли и ненависти
народа.

Таким было, в частности, знаменитое восстание фран­

цузских крестьян, «жаков», как их прозвали дворяне, ко­

торые смеялись над ними, презирали их и довели до от­

чаяния своим произволом. Весной 1358 г., после того как

разгром в битве при Пуатье (1356) пошатнул престиж дво­
рянства, крестьяне севера Франции, НормаНдИИ, Иль-де­
Франс, Пикардии, Брие, Восточной Шампани и окрест­
ностей Суасона восстали под предводительством бывшего
солдата Гийома Каля, сожгли сотни замков, захватили, гра­
бя и поджигая, а иногда и убивая, обширную территорию
и даже вызвали симпатию к себе у мелкой буржуазии Ру­
ана, Санлиса, Амьена, Мо и самого Парижа (с 28 мая по
16 июня). Восставшие жестоко обращались со всеми, у
кого не было мозолей на руках, но в конце концов вос­
стание было жестоко подавлено. Англичане, которые в те­
чение короткого времени бьши хозяевами Западной Фран­
ции, грабили там сельские местности и вызвали в Мене,
Котантене и Нормандии крестьянские восстания, самое
известное из которых возглавлял крестьянин Кантепи
(1424-1432), и залили землю этих областей кровью.
Другие сельские революции имели более ясную и порой
более социалистическую направленность, чем француз­
ские. В Испании крепостные (pageses de remensa) Верхней

369
Каталонии с 1395 по 1479 г. три раза поднимались с ору­
жием в руках против своих угнетателей - дворян и духо­
венства и в итоге добились для себя свободы благодаря
вмешательству королевской власти. Крестьянам (joreros)
Мальорки повезло меньше. Несмотря на четыре восстания
(1391-1477), самым известным из которых руководил зем­
леделец по имени Торт Баллестер, они не смогли ни по­
мешать буржуазии завладеть сельскими землями, ни до­
биться лучших условий труда для цензитариев и поденных
рабочих. Некоторые были убиты или покинули свою стра­
ну, остальным пришлось покориться.

В Нидерландах крестьянское восстание в приморской

Фландрии, которое продолжалось с 1322 по 1328 г., уже име­
ло все характерные признаки классовой войны. Эту войну
свободные крестьяне, находившиеся под угрозой закрепо­
щения, повели против дворян, и она сопровождалась не­

слыханным насилием с обеих сторон. Сельские жители бьши

побеждены, но все же сумели упрочить свою свободу. После
этого они стали поддерживать власть государя против горо­

дов, таким образом усилив свое влияние, и добились права

на существование для сельской промышленности. Но даль­
ше к востоку в области Льежа в 1458 г. произошло странное
восстание, участники которого, получившие название clup-
pelslagers, сделали своим знаменем лемех крестьянского плу­
га и носили лемехи на своих шапках. Они жаловались на
злоупотребления феодального правосудия и на налоги.
Две самые необычные сельские революции - восстание
английских земледельцев и восстание крестьян в Чехии.
Английское крестьянское восстание было вызвано жесто­
кими законами, которые обязывали земледельцев и ремес­
ленников работать за фиксированную плату и запрещали
им менять род занятий. Пламя этого восстания раздували
своими проповедями священники-бедняки, последователи
учения Виклифа (Джон Виклиф - знаменитый английский
богослов и церковный реформатор. Считал, что человек
получает все, что имеет, как бы в аренду от Бога - как
крестьянин землю от феодала, и делал из этого выводы:
церковь не должна владеть собственностью, а у остальных
людей собственность в идеале должна быть общей; греш­
ник же не имеет права ничем владеть. - Пер.). Джон Болл
и Джек Строу, вилланы, недовольство которых вызвали

370
трудовые повинности, присоединились к этому движению,

а правительство тем, что ввело градуированный подушный

налог, тяжелый для бедных слоев населения (1377-1380),
разожгло пламя грозной войны, которая заставила дрожать
каждого владельца собственности.' Деревенский ремеслен­
ник и бывший солдат по имени Уот Тайлер стал вождем
восставших, и под его руководством они подняли против

властей все восточные и юго-восточные графства страны и

даже часть ее севера. Строу и Болл были теоретиками этой
революции. Во имя Библии они проповедовали захват иму­
щества дворян, духовенства и буржуазии, отмену крепост­
ного права и всех общественных различий, равенство всех
званий и общность имущества. Но на деле восставшие не
имели ни общей программы, ни единой линии поведения.
В одном месте они ограничивались тем, что отменяли тру­
довые повинности и уничтожали оградыt' а в другом по­
зорили себя грабежом и анархическими действиями. На
короткое время они стали хозяевами Лондона и короля Ри­
чарда 11 (13-14 июня 1880 г.), но поверили обещанию
освободить крестьян особой хартией, сложили оружие, и
всего через несколько дней восстание бьшо подавлено, а за
этим последовали кровавые репрессии. Королевская власть
была удовлетворена тем, что отменила вырванные у нее
силой уступки, и ограничилась лишь тем, что казнила вож­
дей революции; но у нее не всегда хватало сил для того,
чтобы остановить слепую реакцию. Спокойствие установи­
лось на 60 лет. Кроткое восстание кентских крестьян во
главе с авантюристом Джэком Кэдом (12 июня 1450 г.) не
было таким мощным, как восстание 1380 г., хотя и вызва­
ло сильные волнения в Лондоне.
Еще более дерзким, гораздо более долгим и более широ­
ким по масштабу было гуситское восстание, которое было
частично религиозным, а частично общественным движени­
ем. Под предлогом религиозной реформации, которую про­
поведовал Ян Гус, и национального движения против не­
мецкой аристократии чешские крестьяне, объединившись с
низшим слоем дворянства, под предводительством двух зна­

менитых воинов, Яна Жижки (умер в 1424 г.) и Прокопа

Большого (погиб в 1434 г.), 20 лет (1417-1437) господство­
вали в Центральной Европе. (Не совсем верно. Армия табо­
ритов начала громить интервентов в 1420 г., в 1427-1432 гг.
371
ходила в дальние походы за пределы Чехии, но в 1434 г. та­
бориты бьmи разгромлены у Липан чашниками (умеренное
крыло гуситов, прекратившее борьбу). Отдельные отряды
таборитов продолжали борьбу (Ян Рогач - до 1437 г.). Табор
бьm захвачен чашниками только в 1452 г. - Ред.) Они ввели
пуританскую демократию и провозгласили равенство всех

людей, освобождение сельских областей от ярма феодализма

и секуляризацию имущества духовенства. Но эта демократия
погубила себя сама тем, что попала под влияние крайне ра­
дикальной секты таборитов, которые предписывали абсо­
лютное уничтожение всех общественных различий, будь это
разница в богатстве, происхождении или уме, полную эман­
сипацию женщин, отмену частной собственности, брака и
семьи - по сути дела, всю систему коммунизма. Гуситское
восстание, покинутое местной буржуазией и низшим дво­
рянством, которые вначале поддерживали его, было раз­
громлено в битве при Липанах, и его поражение расчистило
путь для феодальной реакции и крепостного права.
Оно породило сильнейшее волнение в сердце Европы.
Это возбуждение перекинулось на восток Франции, а также
и главным образом в Германию, где произошли неудачные
восстания крестьян в Саксонии, Силезии, Бранденбурге,
Рейнланде (1432), а также в Каринтии, Штирии и далекой
Трансильвании (1437). И наконец, в Скандинавских странах
свободные крестьяне Швеции в союзе с местным дворян­
ством и под предводительством Энгельбректсона успешно
восстали против введения в их стране крепостного права

(1434-1436) (а также, и прежде всего, против датского го­

сподства и короля-иноземца Эрика Померанского. - Ред.)
и даже взяли в свои руки бразды правления, но в Дании три
крупных крестьянских восстания с 1340 по 1441 г. только
сделали еше тяжелее ярмо, надетое немецкими аристокра­

тами на датских крестьян, и те сначала бьmи превращены в

вилланов, а затем оказались в жесточайшей крепостной за­
висимости.

Таким образом, похоже, что в основной части Европы, в

результате описанных здесь социальных перемен, бедствий
войны или эпидемий, положение сельских слоев общества
ухудшилось, в особенности на севере, в центре и на востоке
Европейского континента и даже в некоторых странах его
западной части - Шотландии, Ирландии, Наварре, Арагоне

372
и, в первую очередь, во Франции. Большинство француз­
ских провинций было разорено, население этой страны
уменьшилось наполовину, и даже Лангедок, находившийся
далеко от театра военных действий, потерял треть своего на­
селения. Во времена Карла УН епископ Лизье описал ужа­
сающую нищету северных провинций, где истощенные,
измученные крестьяне в лохмотьях бродили среди забро­
шенных полей. Англичанин Фортескью в 1450 г. хвалился
противоположностью между нищетой земледельцев в пло­
дороднейшей стране мира и благополучием крестьянства по
другую сторону Ла-Манша.
Но в нескольких европейских странах положение в
сельских областях было лучше - например, в Чехии перед
Гуситскими войнами и в Польше при Казимире Великом
(Казимир IV Ягеллончик (1427-1492) - литовский вели­
кий князь (с 1440 г.) и польский король (с 1447 г.), сын
Владислава Н ЯгаЙло. Вел активную внешнюю политику -
отвоевал в 1454-1466 п. у Тевтонского ордена Восточное
Поморье с Гданьском, его старший сын Владислав стал ко­
ролем Чехии (1471), а затем и Венгрии (1490). Не смог
захватить Новгород и Псков - его опередил Иван IП. -
Ред.) и Ягеллонах. Однако наибольшего успеха в сохране­
нии и увеличении своего прежнего процветания добились
в первую очередь Италия, Испания, Нидерланды, Герма­
ния и Англия, где различные группы сельского населения,
как правило, жили в некотором достатке и с некоторым

комфортом. Даже поденные рабочие получили пользу от

повышения зарплат, которые в Италии, а также во Фран­
ции, Англии и Германии выросли в два или три раза. В
Англии они требовали оплату своего труда обязательно
деньгами и чтобы было только пять рабочих дней в неде­
лю. В рейнских и дунайских землях зарплата сельскохозяй­
ственного рабочего за один день была такой, что он мог
купить на нее свинью или овцу, от 7 до 9 фунтов мяса или
пару башмаков, а на деньги, которые зарабатывал за год
слуга, можно было купить быка или двенадцать овец. В
Англии мелкие землевладельцы-крестьяне, которые назы­
вались йомены или франклины, и мелкие фермеры-арен­
даторы часто имели доход от 70 до 80 фунтов в год и по­
сылали своих сыновей учиться в колледжи. Материальные
условия жизни стали еще лучше - если не в отношении

373
домов и мебели в них, то хотя бы в одежде и особенно в
пище, которой сельские округа Англии, Фландрии и Рейн­
ланда бьmи богаты и даже обильны.
Одним из самых ярких показателей процветания сель­
ских округов было быстрое восстановление прежней чис­
ленности населения в этих счастливых странах. С 1450 по
1500 г. население Италии, этой «полной красоты приятной
земли», увеличилось с 9 до 11 миллионов человек, из кото­
рых треть жила в Королевстве обеих Сицилий, больше трети
в Верхней Италии и десятая часть в Тоскане. Кастилия на­
считывала 7,5 миллиона жителей, Каталония и Руссильон
300 тысяч, а весь Пиренейский полуостров около 10 мил­
лионов. Южные Нидерланды, увидев которые все восхища­
лись сказочным плодородием их земли и процветанием на­

рода, были домом для 2 миллионов человек, из которых

половина жила во Фландрии и Брабанте. В Англии снова
было 2,5 миллиона жителей, как перед Черной смертью, и
ее крестьяне входили в число самых процветающих в запад­

HoM мире. Чехия потеряла в Гуситских войнах полмиллиона

из 3 миллионов своих жителей, но Германия в xv в. имела
около 12 миллионов населения и в следующий раз достигла
такого процветания только через три с половиной столетия.
Прогресс этой части Запада позволил Западной Европе со­
хранить то экономическое главенство в области сельского
труда, которое она уже завоевала.

Именно в этом направлении уже в современную эпоху

пошел дальше тот эволюционный процесс, который по­
немногу коренным образом изменил судьбу трудящихся
слоев общества; зарождение и развитие этого процесса яв­
ляются, возможно, самыми важными событиями в истории
Средних веков.
------- ~ifif~ -------

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

История труда в Средние века началась с гораздо более

мощного потрясения, чем то, которым закончился этот пе­

риод. Завершающий удар был лишь несчастным случаем в

процесс е роста, а пер во начальный едва не остановил раз­
витие цивилизации. Вторжения варваров стали началом
поистине великого бедствия. За 200 лет здание христиан­
ской Римской империи, где труд рос и процветал под за­
щитой порядка, на Западе было разрушено от крыши до
фундамента, а на Востоке под него бьm сделан опаснейший
подкоп. Повсюду лежали развалины, анархия пришла на
смену порядку, а власть силы - на смену власти закона.

Производство во всех его формах остановилось, драгоцен­

ные богатства, накопленные предыдущими поколениями,
были утрачены, прогресс экономики и общества прекра­
тился. Эти варвары были только слепыми разрушителями,
и их единственным полезным влиянием было лишь то, что
их действия вызвали спасительную реакцию у тех немногих
избранных, которые сохранили традиции и остатки циви­
лизации.

Эти немногие возобновили труд Рима на Востоке. Во­

сточная Римская империя стала для варваров преградой,
которая долго оставалась неприступной, вернула народ к
земле, дала мощнейший импульс освоению новых земель,
коммерции и промышленности, снова открыла источники

богатства, отменила рабство, при крепила людей к земле и

снова разожгла едва тлевший до этого огонь в очаге циви­
лизации. За четыре столетия она цивилизовала варварское
население Восточной Европы и стала учительницей Запада,

375
который бьm отброшен на половину пути назад, к варвар­
ству. Сам Запад выполнил задачу, которая не так широко
известна, но его труд принес много плодов - ОI",ганизовал

первую сельскохозяйственную колонизацию, которая рас­

ширила границы нового христианского мира до Эльбы и
равнинной Шотландии. Он старался возродить - в рамках
натуральной и усадебной экономики - экономическую
деятельность, заменил рабство крепостным правом и так
же, как Восточная Римская империя, поселил основную
массу населения в крупных поместьях, где их существова­

ние было стабильным и относительно безопасным. Но он

бьm не в состоянии влить в торговлю, промышленное про­
изводство и городскую экономику столько жизненных сил,

сколько дала им его восточная соперница.

Повсюду возникла аристократия, которая завладела

основной частью земель, и большая часть земли перешла от
коллективных собственников к индивидуальным. На Вос­
токе эт@й аристократии не удалось в полной мере получить
политическую власть, общественное влияние и экономиче­
ское главенство. На Западе она сосредоточила в своих руках
все виды власти и стала классом феодалов. Каста священ­
нослужителей и военных, которая спасла народ от опасно­
сти во время последних вторжений в IX и Х ВВ., принесла
победу новой разновидности организации труда - феодаль­
ной экономике, которая выросла, как из семени, из эконо­
мики предыдущего периода и была во всех отношениях
такой же угнетательской. Феодалы провозгласили, что обе­
спечат народным массам защиту, и во имя этой защиты при­
ковали людей к земле или мастерским, объявили, что станут
регулировать все виды деятельности, распределяли плоды

труда по своему усмотрению и надели на народ тяжелое

ярмо капризной тиранической власти, при этом, по обязан­

ности, обеспечивая им минимум материальных благ. Через
два столетия христианский мир вырвался из изоляции, в ко­
торой его удерживали тысячи местных правителей с их узким
кругозором, и границы феодальной экономики стали ло­
маться во всех направлениях.

За этим последовала золотая пора Средневековья, один

из прекраснейших периодов в истории человеческого тру­
да, которая продолжалась 250 лет (с ХН по XIV в.). Ком­
мерческая деятельность возобновилась и усилилась в

376
огромной степени; то же произошло с индустриальным
производством, и эти две отрасли дали мощнейший толчок
рювитию движимой собственности и городской жизни.
Трудовые слои населения, ЖИВШИ(f главным образом в го­
родах, заставили работать непреодолимую силу, свои рево­
люционные союзы и с их помощью добились и свободы, и
власти. Они защитили промышленное производство, слов­
но прочной броней, свободными ремесленными союзами
и клятвенными корпорациями. Впервые миллионы осво­
божденных тружеников узнали, что такое грозная сила
единства, добились признания ценности своего труда для
общества и достигли такого материального и нравственно­
го уровня, которого не знали их предки.

По их примеру и под давлением собственных новых по­

требностей сельские слои общества, которые своим совмест­
ным трудом обеспечили успех одного из величайших дел за
всю историю человечества - земледельческой колонизации
христианской Европы, тоже добились освобождения и за­
воевали себе все те гражданские и экономические свободы,
которых они раньше бьmи лишены. Они начали завоевывать
себе доступ к владению собственностью, улучшили свои
жизненные условия и часто достигали достатка и благопо­
лучия. Их привлекли в качестве участников к работе мест­
ной администрации, и они поднялись выше в общественной
иерархии. И наконец, западная цивилизация, взяв на себя
роль, которую ослабевший Восток уже не мог исполнять
(после разгрома Константинополя, учиненного западными
варварами в ходе так называемого 4-го Крестового похода в
1204 г. - Ред.) , преобразовала по своему подобию экономи­
ческий и общественный строй молодых стран Центральной,
Северной и Восточной Европы - новых провинций хри­
стианского мира. (Домонгольскую Русь, которая ориен­
тировалась на Византию, западная цивилизация не пре­
образовывала, а позже Русское государство развивал ось
самостоятельно, сражаясь с представителями западной ци­
вилизации - Швецией, Ливонским орденом, Польшей и
Литвой (одновременно отбиваясь от наследников Золотой
Орды). - Ред.)
Но в последние 100 лет Средних веков прочности ново­
го общественного устройства, в котором труд процветал,
стал угрожать кризис. Нации и государства боролись меж-

377
ду собой, вновь возникла анархия, и в этой обстановке
общественных беспорядков национальная экономика поль­
зовалась наследством феодальной и городской экономики.
Ужасные природные бедствия, которые уничтожили поло­
вину населения Европы, на короткое время создали не­
хватку рабочей силы. Первоначальное единство городских
слоев общества все больше разрушал ось. Образование и не­
прерывный прогресс капиталистической буржуазии, меж­
дународной коммерции и крупной промышленности уско­
рили развитие промышленного производства и торговли,

но породили грозные проблемы наемного труда и нищеты.

Интересы мастеров-ремесленников и интересы их подма­
стерьев разошлись, и из-за этого ремесленные союзы стали

противостоять один другому. В городах бушевала классовая

война: там происходили революции, целью которых где-то
были реформы, которые бы уничтожили злоупотребления
властей, где-то захват власти, а где-то еще установление
нового общественного строя. Постепенно все эти револю­
ции угасли, и центральная власть восстановила порядок.

В части Европы повышение заработной платы и увеличе­

ние богатства позволило народным массам, мелким масте­
рам и рабочим сохранить или вернуть себе процветание,
существовавшее в предыдущем периоде.

В это время сельскохозяйственная колонизация прекра­

тилась в некоторых странах и областях, которые терзали
война и анархия, но медленно продвигалась вперед в
остальных. Производственная деятельность иногда меняла
русло и направлялась по новым путям. Земля окончатель­
но перешла во владение государства, крупных землевла­

дельцев, буржуазии, а небольшая ее часть - даже в руки

крестьян; класс феодалов тем временем беднел, а кресть­
яне-цензитарии стали почти владельцами земли, получив

часть прав на нее. Крепостное право отжило и исчезло в

самой цивилизованной части Европы, но снова возникло
в других ее частях. В сельской местности возник проле­
тариат и появилась проблема нищеты. Во многих местах
вспыхнули крестьянские восстания - слепые бунты, вы­
званные нишетой, или отчаянные попытки изменить об­
щество; это были непоследовательные инеэффективные
проявления отчаяния сельских масс. Тем не менее спокой­
ствие установилось снова. В некоторых более счастливых

378
странах и областях Запада сельские области процветали так
же, как города. Но в большей части Европы на обществен­
ном горизонте было темно, и мир труда жил в тревоге на­
кануне новых потрясений, которые уже в современную
эпоху задержали приход трудящихся к власти.
Однако основные контуры работы, которую осуществила
средневековая цивилизация, оставались неизменными с ее

начала и до конца. За это тысячелетие две трети земли Ев­

ропы были колонизированы, ее население удвоилось, сель­
скохозяйственное производство значительно увеличилось,
индивидуальная собственность в ее различных формах при­
шла на смену примитивной системе племенной, деревен­
ской и семейной собственности. Буржуазия и сельские слои
общества сами стали владельцами земельного капитала.
Движимое имущество, благодаря усилению торговли, снова
стало развиваться и разошлось по рукам огромного множе­

ства собственников. Но главнейшим фактом той эпохи, ко­

торый делает ее незабываемой и важной, было завоевание
свободы городским и сельским населением.
Впервые народные массы перестали быть всего лишь
«стадами» - без собственных прав и своих мыслей. Они
стали объединениями свободных людей, которые горди­
лись своей независимостью, осознавали ценность и досто­
инство своего труда и благодаря работе своих умов могли,
сотрудничая во всех областях - политической, экономи­
ческой и общественной, выполнять те задачи, на которые
аристократия считала способной только себя. Благодаря их
стараниям не только производительные силы общества
увеличились в сто раз, но произошло возрождение обще­
ства благодаря постоянному приливу новой сильной крови.
Таким образом, был лучше обеспечен социальный отбор.
Именно благодаря преданности и силе духа этих средневе­
ковых народных масс нации осознали себя единым целым:
именно они принесли победу национальному патриотизму,
точно так же, как в прошлом их предки были пламенными
патриотами своего города или деревни. Крестьянская де­
вушка из Лотарингии (то есть Жанна д'Арк. - Пер.) своим
мученичеством спасла первую из великих наций, француз­
скую, а ведь Франция стала самой блестящей обителью
цивилизации именно в Средние века. Эти люди стали сол­
датами первых армий современных государств и оказались

379
лучшими воинами, чем феодальное рыцарство. И самое
главное - именно они подготовили появление демократии

и оставили в наследство трудящимся массам свои инстру­

менты власти - принципы свободы и объединения в сою­

зы. Труд, который люди когда-то презирали и недооцени­
вали, стал властью, мощнее которой нет в мире, и его
социальная ценность признается со временем все больше.
Эта первостепенная по своему значению эволюция нача­
лась именно в Средние века, и как раз это делает Средне­
вековье, которое так часто неверно понимали и которое

было так наполнено запутанной, но необыкновенно мощ­

ной деятельностью, самым важным временем во всемирной
истории труда перед великими переменами, произошедши­

ми в XVIlI и XIX вв.

------- -.;("Vif~ -------

ОГЛАВЛЕНИЕ

КНИГА 1

Труд в христиаиской Европе в эпоху раииего Средневековья. Период

вторжений, разрушения экономики и попыток ее восстановления.
V-XBB.

Глава J. Римская Европа и варварская Европа в начале

Темных (Средних) веков. - Общественный
и экономический уклад захватчиков .............................. 7
Глава 2. Вторжения и создание варварских
королевств в христианской Европе. -
Разрушение римского общественного
экономического строя (у- VII вв.) ............................... 22
Глава З. Восточная Римская империя и восстановление
экономики и общественной жизни в Западной
Европе с V по Х в. - Заселение новых земель
и сельскохозяйственное производство. - Раздел
имущества и классовый состав сельского
населения в Восточной Европе .................................... 42
Глава 4. Промышленная и торговая гегемония
Восточной империи в раннем Средневековье ............. 58
Глава 5. Влияние византийской цивилизации
на экономику и общество Востока и Запада ............... 71
Глава 6. Деятельность церкви и государства
по реорганизации труда и восстановлению

экономики и обещственной жизни Западной

Европы в Темные века .................................................. 76
Глава 7. Аграрный характер экономики западных
христианских стран. - Первая попытка заселения
пустуюших земель. - Сельскохозяйственное
производство и новое заселение земель

с VII по Х в .................................................................... 81
381
Глава 8. Эволюция института собственности на Западе
с УН по Х в. - Упадок старых форм владения
землей. - Прогресс в развитии больших
имений. - Гонения на мелкую собственность
и на сословие свободных простолюдинов ................... 92
Глава 9. Зависимые сословия сельских жителей
на Западе. - Экономический и обшественный
строй их жизни и основные характеристики
их положения (с УН по Х в.) ...................................... 105
Глава 10. Промышленное производство на Западе
в последние столетия Темных веков. - Частичное
возрождение городской экономики ........................... 119

КНИГА 11
Реставрация экономики, освобождение труда и новые достижения
в промышленности с середины Х до середины XIV в.
Глава 1. Феодальный строй на Западе. -
Правящие классы и владение землей ........................ 139
Глава 2. Экономический и общественный порядок в сельских
областях Запада в раннефеодальную эпоху ............... 153
Глава З. Роль церкви и государства в преобразовании
производственных отношений ................................... 172
Глава 4. Возникновение денежной экономики и развитие
торговли на Западе с середины Х
до середины XIV в ....................................................... 182
Глава 5. Возрождение промышленности на христианском
Западе в период расцвета Средневековья .................. 204
Глава 6. Освобождение торговых и промышленных
сословий. - Их роль в возрождении городов
на Западе с XI по XIV в .............................................. 217
Глава 7. Структура и условия жизни коммерческого
и промышленного сословия на Западе
с XI по XIV в ............................................................... 232
Глава 8. Прогресс в освоении новых земель
и в сельскохозяйственном производстве
и прогрессивное развитие сельского населения

Запада с XI по XIV в ................................................... 254

Глава 9. Изменения в стоимости и распределении
земельной собственности и освобождение
сельского населения стран Запада с XI по XIV в ...... 268
Глава 10. Организационная структура и положение сельских
слоев общества на Западе с ХН по XIV в ................... 282
Глава 11. Конец экономического главенства Восточной
Римской империи на Востоке. - Структура труда
и ее эволюция в славянских, мадьярских

(венгерских), румынских и Скандинавских

государствах (с XI по XIV в.) ...................................... 296
382
 КНИГА III
Конец Средневековья, рожденне капитализма и национальной
экономики. Век революций (1340-1453)
Глава J. Политические, общественные и демографические
трудности позднего Средневековья, зарождение
национальной экономики (1340-1454) ..................... 315
Глава 2. Преобразование и прогресс европейской
торговли и промыщленности в конце

Средних веков ............................................................. 323

Глава З. Изменения в организационной структуре
коммерческих и промыщленных сословий. -
Городские революции и прогресс городов в конце
Средних веков ............................................................. 337
Глава 4. Трудности колонизации и сельскохозяйственного
производства. - Изменения в распределении
земельной собственности и в положении сельских
групп населения в конце Средних веков. -
Крестьянские восстания ............................................. 356

Заключение .................................................................................. 375

 Проспер Буассонад

ОТ НАШЕСТВИЯ ВАРВАРОВ
ДО ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
ЖиЗНЬ и труд в средневековой Европе

Ответственный редактор л.и. Глебовекая

Художественный редактор и.А. Озеров

Технический редактор Н.н. Должикова

Корректор м.г. Смирнова

Подписано в печать 13.05.2010.

Формат 84 х 108'/". Бумага типографская. Гарнитура <.Ньютон>.
Печать офсетная. Уел. печ. л. 20,16.
Уч.-изд. л. 21,59 +вклейка =
22,02.
Тираж 3 000 экз. Заказ NQ 401201 О

ЗЛО .Издательство Центрполиграф.

Москва, 1-я ул. Энтузиастов, 15
111024,
Е-МЛ1L; CNPOL@CNPOL.RU
WWW.CENTRPOLIGRAF.RU
Отпечатано в ОЛО «Нижполиграф.
603006, Нижний Новгород, Варварская ул., 32