Татарова, Г. Типологический Анализ в Социологии Как Диагностическая Процедура

Федеральный научно-исследовательский социологический центр
Российской академии наук

Институт социологии
ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ
АНАЛИЗ
В СОЦИОЛОГИИ
КАК ДИАГНОСТИЧЕСКАЯ
ПРОЦЕДУРА
Москва 2023
УДК 316
ББК 60.506
Т43
Утверждено к печати Учёным советом ФНИСЦ РАН
Рецензенты:
чл.-корр. РАН Ж. Т. Тощенко (ФНИСЦ РАН)
д-р социол. наук, профессор Е. А. Гришина (РГГУ)
Авторский коллектив:
Г. Г. Татарова (введение, гл. 2, 3, заключение),
Н. С. Бабич (гл. 1),
Г. П. Бессокирная (гл. 3), А. В. Кученкова (гл. 4)
Типологический анализ в социологии как диагности-

Т43 ческая процедура : [монография] / Г. Г. Татарова, Н. С. Бабич
[и др.] ; отв. ред. Г. Г. Татарова, А. В. Кученкова ; ФНИСЦ
РАН. – М. : ФНИСЦ РАН, 2023. – 358 с.
ISBN 978-5-89697-408-6
DOI 10.19181/monogr.978-5-89697-408-6.2023
EDN LSRSFV
В монографии рассматривается эволюция представлений

о типологическом методе в социологии, место типологи-
ческого анализа как метаметодики в структуре социологи-
ческой методологии, направления развития этой области
исследований, «методологические ловушки», возникаю-
щие в исследовательских практиках. Предлагается тех-
нология типологического анализа для диагностики произ-
водственной ситуации на промышленных предприятиях.
Анализируется эвристический потенциал логико-комбина-
торных методов в типологическом анализе, предлагаются
методические решения для их использования на практике.
Монография адресована исследователям, интерес кото-
рых к сфере теоретико-методической рефлексии в эмпи-
рической социологии повышен.
УДК 316
ББК 60.506
ISBN 978-5-89697-408-6 © Татарова Г. Г., текст 2023

© Бабич Н. С., текст 2023
© Бессокирная Г. П., текст 2023
© Кученкова А. В., текст 2023
© ФНИСЦ РАН, 2023
2
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
ГЛАВА 1. ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД

В СОЦИОЛОГИИ: СТАНОВЛЕНИЕ
И ВЕКТОРЫ РАЗВИТИЯ . . . . . . . . . . . . . . . 13
1.1. Функциональный подход к направлениям
развития типологического метода . . . . . . . . . . . 14
1.2. Метод идеальных типов как инструмент
объяснения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 21
1.3. Концепция типологических операций
как многофункциональный подход . . . . . . . . . . . 43
1.4. Направления развития типологического
метода в контексте функции построения
теорий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57
1.5. Кластерный анализ как метод сжатого
описания данных . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74
1.6. К результатам эволюции типологического
метода в социальных науках . . . . . . . . . . . . . . 84
ГЛАВА 2. ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

КАК ЭЛЕМЕНТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ
МЕТОДОЛОГИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88
2.1. Методологическое знание в эмпирической
социологии: амбивалентность факторов
развития . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91
2.2. От инвентаризации к интеграции инстру-
ментального знания . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103
2.3. Востребованность «типологического
поворота» в эмпирической социологии . . . . . . . . 116
2.4. «Методологические ловушки» в процессе
создания архитектоники типологического
анализа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 128
2.5. Основания для сравнения исследовательских
практик типологического анализа . . . . . . . . . . 143
3
Оглавление
ГЛАВА 3. ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

КАК ТЕХНОЛОГИЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ
ДИАГНОСТИКИ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ
СИТУАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 156
3.1. Определение основания типологии.
Эмпирическая база исследования . . . . . . . . . . . 160
3.2. Типообразующие признаки.
Индексы для типологического анализа . . . . . . . 167
3.3. Формирование базовой группы
типообразующих признаков.
Процедура классификации рабочих . . . . . . . . . . 187
3.4. Поиск управляемых факторов и выявление
типологических синдромов . . . . . . . . . . . . . . 198
3.5. Устойчивость факторных и кластерных
измерений в процессе реконструкции
социальных типов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 212
ГЛАВА 4. ЛОГИКО-КОМБИНАТОРНЫЙ ПОДХОД

КАК НАПРАВЛЕНИЕ РАЗВИТИЯ
ТИПОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА . . . . . . . . . 223
4.1. Эвристический потенциал
логико-комбинаторных методов
в типологическом анализе . . . . . . . . . . . . . . . 226
4.2. Конструирование классификационных
признаков как процедура
логико-комбинаторного подхода . . . . . . . . . . . 242
4.3. Стратегия совместного применения
в типологическом анализе . . . . . . . . . . . . . . . 260
4.4. Разбиение объектов на классы по степени
близости к «идеальным типам» . . . . . . . . . . . 276
4.5. Типологические синдромы в нечётких
классификациях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 293
ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 311
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Вопросник для интервью . . . . . . . . . 314
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Инструкция для интервьюера . . . . . . 326
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 329
Сведения об авторах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 358
4
ВВЕДЕНИЕ
Внимание исследователей к типологическому методу как
инструментальному средству социального познания перио-
дически усиливается. По мнению авторитетных методоло-
гов, в современных реалиях наблюдается востребованность
«типологического поворота» в социальных науках. В ситу-
ации превалирования в эмпирических исследованиях кор-
реляционного мышления по сравнению с типологическим
мышлением, этот поворот предполагает обращение к ком-
плексу проблем социологической методологии. В их числе:
эволюция представлений о «типологическом методе» в со-
циологии; направления развития этого метода; способы
повышения эвристического потенциала; рефлексия о «ка-
чественной однородности» как о методологической проблеме
эмпирической социологии; обобщение накопленного теоре-
тико-методического знания и уточнение понятийного аппа-
рата; обсуждение «методологических ловушек», возникаю-
щих в исследовательских практиках; разработка техноло-
гии использования типологического подхода в различных
исследовательских ситуациях и др. Постановке и решению
такого рода проблем посвящена эта монография.
Понятийное поле типологического метода социального
познания включает концепты: типологизация, типизация,
тип (социальный, идеальный, реальный, модальный, скон-
струированный, гипотетический, эвристический, эмпири-
ческий), типология, типологическая группировка, типо-
логический анализ. Авторы монографии исходят из того,
что ключевую роль в эмпирической социологии играет по-
нятие «типологический анализ». Во-первых, для обозначе-
ния особого вида исследовательской стратегии проведения
эмпирического исследования (типологического), опираю-
щегося на математические методы многомерного анализа.
Во-вторых, для обозначения особого языка анализа или ме-
таметодики анализа данных со специфической языковой
и логической структурой, позволяющей сконструировать
в определенной исследовательской ситуации частную (ло-
кальную) методику проведения типологического анализа.
В-третьих, для выделения специфической диагностической
процедуры на основе реконструкции социальных типов как
объектов социального управления/социального контроля.
В отечественной социологии с позиции развития теории
типологического метода имеет смысл выделить несколь-
5
Введение
ко публикаций, важных для обоснования замысла данной

коллективной монографии.
Коллективная монография «Типология и классифика-
ция в социологических исследованиях»1 была посвящена
в основном проблемам математической формализации по-
иска знаний о социальных типах в контексте построения
содержательной типологии на основе разного класса ма-
тематических методов многомерного анализа. В ней обоб-
щается существующий на тот период опыт, обозначаются
проблемные поля типологического подхода в эмпирических
социологических исследованиях.
В монографии «Типологический анализ в социологии»2
обосновывается, что в рамках поиска знаний о типах клю-
чевым понятием является «типологический анализ» (как
методологическая процедура, вид анализа, исследователь-
ская стратегия); предлагается логическая схема ее реализа-
ции, которая дает социологу возможность структурировать
конкретную задачу, а также выбрать те или иные мето-
ды сбора и анализа эмпирических данных. Одна из глав
книги посвящена типологическому анализу времяпрепро-
вождения. На этом примере иллюстрируется целый ряд
теоретико-методических положений.
Работа «Основы типологического анализа в социологи-
ческих исследованиях»3, написанная в жанре учебного по-
собия для магистратуры, по сути, является монографией,
в которой предложено дальнейшее развитие идей, заложен-
ных в предыдущих изданиях. В ней рассматриваются сю-
жеты, связанные с языком эмпирического социологическо-
го исследования; со структурой особо обозначаемой области
знаний – методология анализа данных; с классификацией
исследовательских практик анализа данных. Типологичес-
кий анализ трактуется как метаметодика и особый язык
анализа данных. В книге предлагается система языковых
1
Типология и классификация в социологических исследованиях /
Отв. ред. В. Г. Андреенков, Ю. Н. Толстова. М.: Наука, 1982. 296 с.
2
Татарова Г. Г. Типологический анализ в социологии. М.: Наука,
1993. 103 с.
3
Татарова Г. Г. Основы типологического анализа в социологических
исследованиях. Учебное пособие. М.: Изд. Дом «Высшее Образование
и Наука», 2007. 236 с.
6
Введение
конструктов, логически непротиворечивая, достаточно пол-

ная и открытая для дополнений. Этот понятийный аппарат
можно применять в различных ситуациях, не исключая
и те, в которых исследователь анализирует данные, суще-
ствующие в виде текстов. Логика использования понятий
типологического анализа иллюстрируется на примере ре-
шения двух классов задач (первый – случай жесткофор-
мализованных данных, второй – слабоформализованных
данных).
Особое внимание в этой работе уделяется различению
понятий «тип» и «типологический синдром», разделению
системы понятий на экзогенные и эндогенные понятия,
а также выделению так называемых основных понятий
типологического анализа (априорная типология, осно-
вание типологии, ядро предмета типологии, типообразую-
щие признаки), особенность которых в многозначной
эмпирической интерпретации и в том, что они являются
«мостиком» между теоретическими и математическими
языковыми конструктами.
Замысел данной коллективной монографии связан
с дальнейшим развитием теории типологизации в эмпи-
рической социологии и обобщением результатов исследо-
ваний сотрудников Института социологии ФНИСЦ РАН.
Развитие типологического метода происходит в основном
в направлении расширения исследовательских практик и
технологий применения, разработки алгоритмов многомер-
ной классификации, кластеризации. Отечественные иссле-
дователи советского периода проблемам типологического
метода в социологии уделяли особое внимание, вписывая
их в более широкий контекст – повышения эффективно-
сти математической формализации в социологии. Развитие
идей типологизации в методологическом ракурсе неслучай-
но привело к тому, что ключевым понятием в рефлексии
о теоретико-методических проблемах применения типо-
логического метода в эмпирической социологии является
типологический анализ. Смысловая нагрузка возможных
его дефиниций в широком смысле сводится к тому, что
в социологической методологии эта категория служит для
обозначения процесса (процедуры) поиска знаний о сущест-
вовании социальных типов как качественно однородных
латентных образований. В узком смысле, исходя из задач
7
Введение
социологического обеспечения процессов принятия управ-

ленческих решений, типологический анализ может трак-
товаться как инструмент социологической диагностики
наряду с другими. Понятие «типологический анализ» как
социологическая категория меньшего объема, чем понятия
«тип» и «типология», что создает более благоприятные ус-
ловия, во-первых, для введения дефиниций и их эмпиричес-
кой интерпретации (операционализации). К примеру, по-
пытки философского осмысления понятия «тип» приводят
к выводу о том, что «…находясь «внутри» той или иной
установки и пытаясь окончательно решить вопрос о при-
роде и гносеологическом статусе типа, исследователь стал-
кивается с парадоксом его неопределимости»4. Во-вторых,
трактовка типологического анализа, сопряженная именно
с областью «методология анализа социологических дан-
ных», представляется перспективной с позиции развития
теории типологизации. Составные элементы этой области
описываются в терминах: виды (типы) социологических
данных; языки анализа данных; восходящая/нисходящая
стратегии анализа; метаметодики анализа данных (типо-
логический, факторный (факториальный), причинный);
классы исследовательских практик анализа данных. Изу-
чение взаимосвязей между элементами методологии ана-
лиза социологических данных приводит к обозначению
векторов дальнейшего развития социологической методо-
логии в целом. Структурно монография состоит из четы-
рех глав.
Первая из них посвящена эволюции представлений о ти-
пологическом методе в социальных науках, опираясь на
функциональный подход, суть которого заключается в от-
ражении оппозиции «тип как средство познания» – «тип
как цель познания» в процессе выделения векторов станов-
ления и развития метода. И тогда вся эволюция типологи-
ческого метода предстает как различные попытки обосно-
вания этого качественного сущностного различия, т.е. как
стремление к переходу от формальных классификаций к со-
держательным, от классификационного к типологическому
4
Москвитин А. Ю. Типология в социальном познании: философско-
методологический анализ. Монография. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Изд-
во СПбГУСЭ, 2013. С. 63.
8
Введение
анализу. Итогом этой эволюции в современных реалиях

является, с одной стороны, попытка глубокого укоренения
типологий в теоретических представлениях – в анализе не-
числовых данных, с другой – преимущественно эмпиричес-
кий подход, основанный на «извлечении» знаний о типах
из числовых данных – кластерный анализ. В этой связи
особое внимание уделено методу идеальных типов как ин-
струменту объяснения, функции построения теорий в рам-
ках концепции типологических операций, а также клас-
терному анализу как методу сжатого описания данных.
В завершение Главы 1 предлагаются результаты контент-
анализа зарубежных публикаций (статьи в профессиональ-
ных журналах), позволяющие оценить место проблематики
типологического метода в социальных науках.
Основным выводом по материалам первого раздела моно-
графии становится утверждение о том, что содержательные
трудности, с которыми сталкиваются все рассмотренные
пути развития типологического метода, оказываются не-
разрешенными в их рамках. Можно говорить о том, что
здесь существует большое поле для работы, в том числе
интеграции достижений российской социологии. В част-
ности, намеченные пути развития типологического метода,
по-видимому, требуют выхода за пределы собственно фор-
мальных процедур типологизации, рассмотрения социо-
логического исследования с метаметодических позиций,
в качестве единого процесса измерения, анализа и интер-
претации данных.
Вторая глава монографии представляет собой рассмо-
трение типологического анализа как элемента социологи-
ческой методологии: как особого языка анализа данных;
как вида метаметодики анализа данных – инструмента
создания частных (локальных) методик его проведения;
как средства концептуализации в эмпирических исследо-
ваниях; как диагностической процедуры – основания при-
нятия управленческих решений. В этой связи Глава 2 по-
священа рассмотрению особенностей общих факторов раз-
вития методологического знания, без осмысления которых
невозможны обобщения, относящиеся к типологическому
методу. Это относится к необходимости перехода к инте-
грационному этапу в развитии методологического знания;
к востребованности в современных реалиях «типологичес-
9
Введение
кого поворота» в социальных науках; к «методологическим

ловушкам» (опасностям), возникающим в процессе созда-
ния архитектоники типологического анализа; к основа-
ниям для сравнения исследовательских практик (возмож-
ных и существующих).
В этом разделе монографии анализируется тот блок во-
просов социологической методологии, который крайне
скудно представлен в научной литературе. Некоторые ут-
верждения, носящие аксиоматический характер или став-
шие таковыми, выделены особо для удобства читателя.
Исследовательские практики по апробации языковой
и логической структуры типологического анализа на
различных предметных полях представлены в Главе 3
и Главе 4.
Третья глава посвящена обоснованию и описанию тех-
нологии проведения типологического анализа для социо-
логической диагностики производственной ситуации на
примере реконструкции социальных типов среди рабочих
промышленных предприятий. Предложенные в ней мето-
дические решения удовлетворяют условиям социологичес-
кой контекстуальности (цель, ради достижения которой
модель выстраивается, специфика источника информации
и исходных для анализа эмпирических данных и др.).
Структурными элементами предложенной технологии яв-
ляются: апробация модели измерения «идентификации
с предприятием» в качестве основания типологии; опреде-
ление классификационных признаков посредством приме-
нения комплекса методов многомерного анализа для фак-
торизации исходных переменных; проведение разбиения
объектов (носителей социальных типов) на отдельные клас-
сы; переход от классификации к типологизации; методная
триангуляция при поиске управляемых факторов. Это те
факторы, которые, с одной стороны, влияют на идентифи-
кацию работников с предприятием, а, с другой стороны,
являются основой для принятия управленческих решений
с целью изменения типологической структуры работников.
Для рабочих промышленных предприятий в современных
условиях в качестве базовых типообразующих признаков
выступают: удовлетворенность работой на предприятии,
корпоративная солидарность, результативность работы.
Они образуют трехмерное пространство и представляют со-
10
Введение
бой трехкомпонентную модель для измерения «идентифи-

кации с предприятием».
Поиск управляемых факторов трудовой деятельности
рабочих включает процедуру поиска баланса/дисбаланса
между реальной производственной ситуацией (оценками
различных аспектов нынешней работы) и притязаниями
к работе. Приведенные эмпирические обоснования свиде-
тельствуют о том, что при переходе к анализу элементов
производственной ситуации по типологическим группам
рабочих, выявленным по характеру идентификации с пред-
приятием, наблюдается существенное повышение инфор-
мативности показателей баланса/дисбаланса.
Предложенную процедуру типологического анализа
можно использовать и при реконструкции социальных ти-
пов других массовых профессиональных групп работников
промышленных предприятий (например, линейных руко-
водителей, специалистов) и выявлению управляемых фак-
торов их трудовой деятельности.
Четвертая глава отражает совокупность теоретико-
методических проблем, возникающих в процессе примене-
ния особого класса математических методов многомерного
анализа – класса логико-комбинаторных методов – для
целей типологического анализа. В них заложен оригиналь-
ный подход к постановке задач многомерной классифика-
ции, основанный на использовании языка математической
логики. К ним относятся: КСА («качественный сравни-
тельный анализ», qualitative comparative analysis, QCA),
предложенный Ч. Рейджином (Ch. Ragin) и ДСМ-метод (на-
званный в честь Джона Стюарта Милля, JSM-method), раз-
работанный отечественным исследователем В. К. Финном.
Выбор этого класса методов неслучаен, ибо с точки зре-
ния типологического анализа они направлены на изучение
неоднородности объектов по характеру взаимосвязи между
целевым (зависимым) показателем и независимыми, на
поиск комбинаций значений независимых переменных,
детерминирующих одно и то же значение целевой пере-
менной, характерное для определенной подгруппы объек-
тов. Логико-комбинаторные методы приводят к выделению
пересекающихся классов; они не предполагают разбиение
объектов на подгруппы, максимально различающиеся по
«поведению» целевого признака; исходят из поэтапного
11
Введение
объединения близких, схожих случаев на основе сравне-

ния описывающих их комбинаций значений переменных.
Специфика логико-комбинаторных методов в качестве ин-
струментальных средств типологизации позволяет гово-
рить об этих методах как представляющих одно из воз-
можных направлений развития типологического анализа.
Особое внимание в Главе 4 отводится основным процеду-
рам реализации логико-комбинаторных методов и их мето-
дической специфике в качестве инструментов классифика-
ции; предлагается технология формирования классифика-
ционных признаков при обращении к логико-комбинатор-
ному подходу; обосновывается необходимость комплексно-
го применения различных логико-комбинаторных методов
при решении задач типологического анализа; раскрывается
алгоритм разбиения объектов на классы по степени близос-
ти к так называемым «идеальным типам»; демонстриру-
ются возможности метода КСА с использованием нечётких
множеств в выявлении «типологических синдромов».
Над монографией работали: Н. С. Бабич (глава 1),

Г. П. Бессокирная (глава 3), А. В. Кученкова (глава 4),
Г. Г. Татарова (введение, глава 2, глава 3, заключение).
Будем весьма признательны за все замечания и рекомен-

дации, присланные на имя авторов в Институт социологии
ФНИСЦ РАН (Федеральный научно-исследовательский со-
циологический центр Российской академии наук).
12
ГЛАВА 1
ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД В СОЦИОЛОГИИ:
СТАНОВЛЕНИЕ И ВЕКТОРЫ РАЗВИТИЯ
Глава 1. Типологический метод в социологии
Типологический метод, как любой общенаучный ин-

струмент, основывается на весьма абстрактных категори-
ях, разбор которых необходимо произвести прежде, чем
говорить о методе самом по себе. Это касается, в первую
очередь, категории «типа» и «типического». «Типическое»
как абстрактное понятие можно рассматривать через такие
другие абстракции, как «особенное», с наибольшей полно-
той выражающее «всеобщее»5. Согласно этому пониманию,
типологический метод представляет собой совокупность
оптимальных способов поиска общего в особенном. Они
реализуются в виде научных обобщений, отвечающих на
вопрос «кто?» или «что?» относительно каждого из мно-
жества объектов, входящих в область анализа6. Как не-
трудно видеть, эти ответы могут быть разбиты на два боль-
ших множества: использующие существенные и несуще-
ственные признаки. Изменение существенных признаков
меняет природу описываемых ими объектов, а изменение
несущественных – не влияет на эту природу. Тем самым
первые из них, в отличие от вторых, имеют какое-то отно-
шение к объективной структуре описываемых ими вещей.
Поэтому первое множество обобщений часто называется
«естественными классами»7, естественными в том смысле,
что они сами по себе реально существуют в окружающем
мире, независимо от того, выделяем мы их или нет. Второе
же множество обобщений, использующее несущественные
признаки, представляет собой «неестественные классы»
в том смысле, что их существование целиком зависит от
условности, принятой «здесь и сейчас». Возвращаясь к по-
ниманию «типического» как «особенного», с наибольшей
полнотой выражающего «всеобщее», можно заметить, что
5
Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. 2-е изд. М.: Рольф,
2001. С. 122.
6
Мейен С. В. Основные аспекты типологии организмов // Журнал
общей биологии. 1978. №4. С. 495-508.
7
Армстронг Д. М. Универсалии. М.: Канон+, 2011. С. 48-54.
13
критерий полноты подразумевает использование именно

существенных, а не случайных признаков, то есть типоло-
гический метод должен опираться на естественную в ука-
занном выше смысле классификацию.
Полнота всеобщего подразумевает также и многомер-
ность наблюдения за особенностями изучаемых объектов.
В самом деле, «белый лист бумаги» и «белый человек» –
объекты, образующие класс, описываемый одномерным
признаком цвета. Он в достаточной степени независим от
наблюдения и существенен для обоих объектов (его изме-
нение приведет к изменению их природы), чтобы считаться
«естественным». Но никто не станет утверждать, что объ-
единение белого листа и белого человека в одну категорию
«белых предметов» со сколько-нибудь удовлетворительной
полнотой выразит их общность, так как по большому ко-
личеству других признаков они будут совершенно различ-
ны. Итак, для адекватного схватывания общности объектов
требуется одновременное сочетание многих существенных
признаков. Именно поиск таких сочетаний можно без оби-
няков признать задачей типологического метода. В настоя-
щей главе будут кратко описаны основные пути, которыми
исследователи в разное время пытались решать эту задачу.
Но сначала необходимо провести некоторую систематиза-
цию того, какие цели могут преследоваться при ее реше-
нии. Потому что качество любого решения любой задачи
зависит от того, для чего оно в итоге служит.
1.1. Функциональный подход к направлениям

развития типологического метода8
Постановка вопроса «для чего?» в отношении метода
научного исследования требует ответа в виде указания на
функции, которые метод выполняет в научном познании.
8
В данном и следующих разделах Главы 1 частично использованы
материалы статьи (Бабич Н. С. Функции типологического метода в со-
циологии // Теория и практика общественного развития. 2012. № 11.
С. 84-89) и диссертации (Бабич Н. С. Эволюция типологического метода
в западной социологии XX века: автореф. дисс. канд. соц. н. М., 2010.
28 с.).
14
1.1. Функциональный подход к направлениям развития типологического метода
Очевидно, что каждый достаточно общий метод может вы-

полнять разные функции, которые могут систематизиро-
ваться по разным основаниям. Для упорядочения функ-
ций, которые играют типологии в социальных науках, мы
воспользуемся бинарной оппозицией «типы как средства
и как цель познания»9. Это противопоставление позволя-
ет построить диапазон, ограниченный полюсами «чистых»
целей и средств социального исследования. Находящейся
на полюсе целей можно признать функцию разработки ти-
пов как объектов социального управления10. Это распро-
страненная область применения типологий, которые раз-
рабатываются в задачах, связанных с сегментированием
потребителей, таргетированием избирательных кампаний,
отбором персонала и т.п.11. С одной стороны, эта функция
реализуется в социологическом исследовании, но с дру-
гой – типы в качестве собственно объектов управления уже
не могут быть средством исследования, так что здесь мы
имеем крайнюю точку воображаемого диапазона.
Для того чтобы некоторая схема успешно использова-
лась в управлении, она должна эффективно сохранять-
ся и распространяться. Поскольку классификация – это
один из наиболее частых способов организации хранения
информации, типологические конструкции могут лучше
многих других играть роль социальной памяти в науке
и управлении12.
Реализация функции памяти становится целесообразной
тогда, когда есть, что запоминать. Конечным продуктом
науки является теория, объясняющая положение дел в не-
котором сегменте реальности. Роль типологий в теоретизи-
ровании настолько велика, что в социальных науках они
9
Татарова Г. Г. Основы типологического анализа в социологиче-
ских исследованиях. М.: Высшее образование и наука, 2007. С. 50-55.
10
Татарова Г. Г. Основы типологического анализа … . С. 32-34.
11
Гантер Б., Фернхам А. Типы потребителей: введение в психогра-
фику. СПб.: Питер, 2001; Newman B. The marketing of the president:
political marketing as campaign strategy. L.: Sage, 1994; Exploring the
limits in personnel selection and classification / ed. by J. Campbel, D. KnaP.
Mahwah: Lawrence Erlbaum, 2001.
12
Розов М. А. Проблемы эмпирического анализа научных знаний.
Новосибирск: Наука, 1977. С. 192-195.
15
часто рассматриваются как особая форма теорий13. С другой

стороны, классификационные задачи в целом ряде случаев
могут быть оценены как неявно содержащие в себе задачу
построения теории14. В обоих вариантах типологический
метод служит инструментом теоретизирования в силу того,
что помогает упорядочивать наблюдения реальности.
Важнейшая функция типологии в рамках построения
теории, обеспечивающая осмысленное упорядочение реаль-
ности, – объяснение. На эту функцию указывает М. Бун-
ге, который отмечает «опознание или включение в класс»
в качестве одной из разновидностей непричинного объяс-
нения15. Его общая формула «А является B, следовательно,
оно является С», подразумевает включение одного класса
объектов (в данном случае B) в другой (класс C). Впрочем,
как было показано выше, тип должен рассматриваться ско-
рее как элемент структуры причинно-следственных связей.
Поэтому объяснительная функция типологического метода
может быть лучше раскрыта через так называемую «кон-
фигуративную» или «рецептурную» причинность. Причин-
ный рецепт – сочетание переменных, которое требуется для
получения данного конкретного результата16. Для этого
подхода характерно внимание к тому, что даже небольшое
изменение «ингредиентов» может привести к совершенно
другим последствиям по сравнению с ожидаемыми17.
Рассмотрение типологий как элементов структуры при-
чинно-следственных связей позволяет осуществлять про-
верку теоретических положений на основе ограниченного
набора наблюдений18. Этот результат достигается благодаря
13
Doty D. H., Glick W. H. Typologies as a unique form of theory build-
ing: towards improved understanding and modeling // Academy of Manage-
ment Review. 1994. №2. P. 230-251.
14
Розова С. С. Классификационная проблема в современной науке.
Новосибирск: Наука, 1986. С. 196.
15
Бунге М. Причинность. М.: Издательство иностранной литерату-
ры, 1962. С. 339.
16
Ragin C. Redesigning social inquiry. Fuzzy sets and beyond. Chicago:
University of Chicago Press, 2008. P. 109.
17
Aus J. P. Conjunctural causation in comparative case-oriented re-
search // Quality and Quantity. 2009. №2. P. 180.
18
Kluver H. Typological method // Methods in social science: a case book /
ed. by S. A. Rice. Chicago: University of Chicago Press, 1931. P. 176-185.
16
выдвижению и проверке предсказаний. Теория может быть

убедительно подтверждена или опровергнута на основе даже
одного наблюдения тогда, когда относительно него сделан
достаточно точный прогноз. Характерным прогнозом, кото-
рый может быть выдвинут при разработке типологии, явля-
ется предсказание о существовании объектов, обладающих
заранее заданными характеристиками. Основываясь на
теоретических соображениях, исследователь может клас-
сифицировать доступные ему наблюдения так, что станут
очевидными «пробелы» в данных, появятся пустые класси-
фикационные ячейки. Этот прием называют «изобретением
при помощи деления» (invention by subdivision)19. С помо-
щью типологий также можно выдвигать проверяемые ги-
потезы о том, что множество переменных образует только
небольшое число реально существующих комбинаций, то
есть делать предсказания о несуществовании20.
Следующая функция, выводимая из принятого опре-
деления типа – описание реальности. Так как различие
между естественными и искусственными классификаци-
ями определяется большей «объясняющей способностью»
первых21, их постепенное развитие и кристаллизация озна-
чает повышение адекватности научной картины мира. При
этом реализуется и важная социальная функция науки по
противостоянию ложным типологиям, выдвигающим не-
законные претензии относительно различий, которые на
самом деле не имеют значения, и игнорирующим важные
несходства22. Примером подобного противостояния может
служить борьба с так называемой «расовой теорией».
Структуры реальности обнаруживаются исследователем
не непосредственно, а путем упорядочения и анализа ин-
формации. Поэтому организацию опыта также можно на-
звать одной из функций типологического метода. Она тем
19
Dubin R. Theory building. N.Y.: Free Press, 1969. P. 78.
20
Stinchcombe A. L. Constructing social theories. Chicago: University
of Chicago Press, 1987. P. 43-47.
21
Bryant R. Discovery and decision: exploring the metaphysics and
epistemology of scientific classification. Madison: Fairleigh Dickinson Uni-
versity Press, 2001; Andersen H. The development of scientific taxonomies //
Model-based reasoning: science, technology, values / ed. by L. Magnani &
N. Nersessian. N.Y.: Kluwer Academic, 2002. P. 95-111.
22
Sayer A. Realism and social science. London: Sage, 2000. P. 83.
17
более важна, что донаучный опыт категоризации социаль-

ного мира легко вторгается в исследовательский процесс,
создавая смещения и предубеждения. Например, хорошо
известно, что психологи в объяснении поведения, в сред-
нем, склонны совершать те же ошибки классификации
личностей, что и обычные люди23. Кроме того, любые на-
блюдатели фиксируют более тонкие различия в близких им
сферах социальной жизни24: рабочий делит других рабочих
на несколько категорий по уровню квалификации, но от-
носит к одной группе учителей и врачей, а академический
ученый, наоборот, детально дифференцирует интеллекту-
альные занятия, но не различает градации физического
труда. Отсюда рождаются социально-профессиональные
классификации, которые содержат, с одной стороны, ка-
тегории «специалист без руководящих функций с высшим
образованием» и «специалист без руководящих функций
со средним специальным образованием», а с другой – ка-
тегорию «рабочий (в том числе мастер, бригадир), в том
числе в сельском хозяйстве». Для того чтобы не впадать
в такого рода смещения фокуса и требуется осуществлять
организацию опыта на основе систематических процедур
типологизации.
Наконец, последняя функция рассматриваемого диапа-
зона – это упрощение описания данных. Она создает пред-
посылки для организации опыта, отсекая всю нерелевант-
ную для данного момента информацию. Например, много-
образные ответы на целый ряд вопросов о работе и досуге
могут быть сжаты до нескольких типов бюджета времени.
Функция упрощенного описания данных, по-видимому, яв-
ляется вторым полюсом, так как представляет собой сред-
ство научного познания в чистом виде. Ведь ни в каком
исследовании сокращенное описание данных само по себе
не может рассматриваться как цель.
Резюмируя, приведем функции типологического метода
в порядке их восхождения от средства к цели социального
исследования.
23
Kunda Z., Nisbett R. The psychometrics of everyday life // Cognitive
Psychology. 1986. №2. P. 195-224.
24
Boltanski L., Thevenot L. Finding one's way in social space: a study
based on games // Social Science Information. 1983. № 4/5. P. 631-680.
18
1. Сокращенное описание данных.

2. Организация опыта.
3. Описание реальности.
4. Предсказание.
5. Проверка гипотез.
6. Объяснение.
7. Построение теорий.
8. Функция социальной памяти.
9. Разработка типов как объектов социального управления.
Рассмотрев функции типологий, мы можем задаться
следующим вопросом: какими средствами достигается их
реализация? На общенаучном уровне эти средства оказы-
ваются не очень многообразны. Их основу составляет фор-
мальная логика, восходящая к аристотелианскому деле-
нию понятий. Вот как, например, это описывает А. Л. Суб-
ботин: «Естественные группы как эмпирические обобщения
устанавливаются в результате сравнительного изучения
объектов классифицируемого множества и их свойств, тща-
тельного анализа и оценки важности того, в чем они сходны
и различны. При этом группа обыкновенно обособляется
на основании каких-то черт яркого сходства ее объектов,
их отличия от прочих объектов и уже затем подвергает-
ся специальному изучению в целях выяснения того, ка-
кие же признаки необходимо и достаточно характеризуют
эту группу»25. Иными словами, речь идет о привычном для
социологов представлении изучаемых явлений в таблицах
вида «объект-признак» с последующим разбиением объек-
тов по комбинациям значений признаков. Но уже Л. Вит-
генштейн, анализируя описания такого типа деятельности
как «игра», пришел к выводу, что невозможно обнаружить
признаки, общие для всех игр без исключения, и тем самым
однозначно отделяющие этот тип деятельности от других.
Ученый отмечал: «мы видим сложную сеть подобий, на-
кладывающихся друг на друга и переплетающихся друг
с другом, сходств в большом и малом»26. Эту ситуацию
Л. Витгенштейн описывает термином «семейное сходство»,
которое позволяет объединять в одну группу объекты, име-
25
Субботин А. Л. Классификация. М.: Институт философии РАН,
2001. С. 63.
26
Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. I. М.: Гнозис, 1994. С. 111.
19
ющие друг с другом разнообразные связи, но такие, что

каждый объект имеет связь хотя бы с одним другим членом
группы, и через это с группой в целом – как это и проис-
ходит в семьях.
Распространенность таких сетевых «семейных сходств»
в окружающем мире, особенно в мире социальном, ведет
к тому, что более эффективной во многих случаях ока-
зывается не аристотелианский подход к классификации,
а когнитивная система, «встроенная» в наше сознание
и восприятие, работающая по принципу прототипических
обобщений27. Она позволяет определять класс не через на-
бор признаков, значения которых разбивают множество
объектов, а через указание на «типичных представителей».
В естественном языке каждый класс состоит из неравно-
правных объектов, например, для жителей России среди
множества «птиц» элемент «воробей» обладает гораздо бо-
лее высокой «прототипичностью», чем элемент «пингвин».
Это означает, что при размышлении о птицах, их описании
и т.п. россиянин будет с гораздо большей вероятностью опе-
рировать образом воробья, чем пингвина. Представитель
социальной науки, в свою очередь, говоря о капитализме,
будет придавать этому термину смысл скорее английского,
чем перуанского капитализма.
Естественность прототипических классификаций объ-
ясняет ту легкость, с которой исследователи в течение
всей истории науки выделяли различные типы социаль-
ных объектов в качестве «показательных примеров». Но
совсем другая картина вырисовывается в отношении обос-
нования типологий. Именно оно традиционно составляло
основную трудность для социологических исследований.
Соответственно, и попытки развития типологического ме-
тода были направлены на преодоление этой трудности. Мы
рассмотрим их в хронологическом порядке, уделяя вни-
мание тому, какая из функций оказывалась центральной
в каждой из таких попыток, задавших определенные на-
правления развития.
27
Rosch E. Prototype classification and logical classification: the two
systems // New trends in conceptual representation / ed. by E. Scholnick.
Hillsdale: Lawrence Erlbaum Associates, 1983. P. 73-86.
20
1.2. Метод идеальных типов как инструмент объяснения
1.2. Метод идеальных типов как инструмент

объяснения
Хронологически первой значимой дискуссией, посвящен-
ной типологическому методу в социологии, стало обсужде-
ние природы и функций идеальных типов, вдохновленное
Максом Вебером. Согласно одному из его наиболее подроб-
ных определений, идеальный тип «создается посредством
одностороннего усиления одной или нескольких точек зре-
ния и соединения множества диффузно и дискретно суще-
ствующих единичных явлений (в одном случае их может
быть больше, в другом – меньше, а кое-где они вообще отсут-
ствуют), которые соответствуют тем односторонне вычленен-
ным точкам зрения и складываются в единый мысленный
образ. В реальной действительности такой мысленный образ
в его понятийной чистоте нигде эмпирически не обнаружи-
вается; это – утопия»28. К идеально-типическим образовани-
ям относятся такие понятия, как «экономический обмен»,
«ремесло», «капитализм», «церковь», «секта», «христиан-
ство», «средневековое городское хозяйство» и т.п.
Из всех понятий веберовской социологии именно иде-
альные типы послужили поводом для наибольшего числа
дискуссий и разногласий29. В научном сообществе отсут-
ствует консенсус даже по поводу самой природы и назначе-
ния метода идеальных типов: «Нет согласия относительно
того, являются ли идеальные типы понятийными формами,
методологическими инструментами или теориями»30. По
одной версии они служат для создания релятивистского31
или, по крайней мере, культурно обусловленного32 образа
28
Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-поли-
тического познания // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс,
1990. С. 390.
29
Runciman W. G. Critique of Max Weber's philosophy of social sci-
ence. Cambridge: Cambridge University Press, 1972. P. 33.
30
Martindale D. Sociological theory and the ideal type // Symposium
on sociological theory / ed. By L. Gross. N.Y.: Harper & Row, 1959. P. 57.
31
Bravo V., Dias-Polanco H., Michel M. A. Teoría y realidad en Marx, Dur-
kheim y Weber. Décima edición. México: Juan Pablos Editor, 1997. P. 22-32.
32
Sadri A., Sadri M. Weber and the Straussian charge of relativism // Max
Weber matters: interweaving past and present / ed. by D. Chalcraft, F. Howell,
M. Lopez Menendez & H. Vera. Aldershot: Ashgate, 2008. P. 301-310.
21
социальной реальности, своеобразной попыткой сочетать

индивидуализирующий метод с целями генерализации33,
или, если рассматривать эту проблему в иной системе коор-
динат, субъективистский акцент на ценности с требованием
объективной методологии исследования34, связать познаю-
щего субъекта с объектом35. По другой версии, идеальные
типы, напротив, помогают преодолеть релятивизм36. Соглас-
но одним авторам, обсуждаемый метод был для М. Вебера
главным инструментом причинного анализа в социологии
и фундаментальным понятием всех социальных наук37.
Другие указывают на то, что понятие идеального типа не
занимало в веберовской социологии значительного места,
а было лишь частным решением некоторых очень специфи-
ческих проблем, возникавших в неокантианской методо-
логии38. Некоторыми последователями М. Вебера его метод
представлялся едва ли не единственным средством преодо-
ления проблем, возникающих при попытках применения
естественнонаучных стандартов к исследованию социаль-
ной реальности39, и основой социологического познания во-
обще40. Немало было написано и о том, что в них раскрывает-
ся некая «особая» логика образования понятий41, трудности
33
Wilson H. T. The vocation of reason: studies in critical theory and
social science in the age of Max Weber. Leiden: Brill, 2004. P. 20-23.
34
Allen K. Max Weber: a critical introduction. London: Pluto Press, 2004. P. 76.
35
Koshul B. B. The postmodern significance of Max Weber’s legacy.
New York: Palgrave Macmillan, 2005. P. 105-117.
36
Bruun H. H. Weber on Rickert: from value relation to ideal type //
Max Weber Studies. 2001. № 2. Pp. 138-160; Eliaeson S. Max Weber’s
methodology: an ideal-type // Journal of the history of the behavioral sci-
ences. 2000. №3. P. 241-263.
37
Lachmann L. M. The legacy of Max Weber. Berkeley: Glendessary
Press, 1971. P. 26.
38
Burger T. Max Weber’s theory of concept formation: history, laws
and ideal types. Durham: Duke University Press, 1976. P. 117.
39
Rex J. Typology and objectivity: a comment on Weber's four socio-
logical methods // Max Weber and modern sociology / ed. by A. Sahay. L.:
Routledge, 1971. P. 17-36.
40
Rex J. Sociology and the demystification of the modern world. Lon-
don: Routledge, 1974. P. 65.
41
Hadorn G. H. Webers Idealtypus als Methode zur Bestimmung des
Begriffsinhaltes theoretischer Begriffe in den Kulturwissenschaften //
Journal for general philosophy of science. 1997. №2. P. 275-296.
22
которой – отражение неустранимых противоречий самой

социальной реальности42. С другой стороны, такой выдаю-
щийся социолог, как Пауль Лазарсфельд, считал, что кон-
цепция идеальных типов породила большой объем исследо-
ваний (преимущественно терминологических) потому, что
немногочисленные методологические замечания М. Вебера
противоречат друг другу и не имеют никакого отношения
к действительному содержанию его работ43. Некоторые со-
циологи даже объявляли это решение откровенно вредным,
поскольку оно вносит путаницу в процесс нормальной на-
учной идеализации44. С точки зрения критиков, М. Вебер
не вполне четко различал общие (родовые) понятия и иде-
альные типы45 и вообще неправильно понимал, каким об-
разом работает научная абстракция46.
Не присоединяясь ни к одной из сторон в этой обширной
дискуссии, мы постараемся выделить практические аспек-
ты применения метода идеальных типов, чтобы оценить их
возможности и ограничения в социологических исследова-
ниях. Но так как сам М. Вебер о процедуре создания иде-
альных типов написал очень мало, нам придется, в основ-
ном, обращаться к его интерпретаторам и продолжателям.
Прежде всего, рассмотрим объяснение причин внутрен-
них противоречий метода идеальных типов. П. П. Гайденко
и Ю. Н. Давыдов возводят эти причины к существованию
в веберовской концепции двух серьезно отличающихся
разновидностей идеальных типов: исторических и социо-
логических47. Эти разновидности иногда рассматриваются
42
Cahlman W. Ideal type theory: Max Weber's concept and some of its
derivations // Sociological Quarterly. 1965. №3. P. 268-280.
43
Lazarsfeld P. Philosophy of science and empirical social research //
Logic, methodology and philosophy of science / ed. by E. Nagel, P. Suppes
& A. Tarski. Stanford: Stanford University Press, 1962. P. 464.
44
Lopreato J., Alston L. Ideal types and the idealization strategy //
American Sociological Review. 1970. № 1. Pp. 88-96.
45
Rogers R. E. Max Weber’s ideal type theory. New York: Philosophical
Library, 1969. P. 78-90; Outhwaite W. Concept formation in social science.
L.: Routledge, 1983. P. 124-125.
46
Ойкен В. Основы национальной экономии. М.: Экономика, 1996.
С. 331-333.
47
Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность: социология
Макса Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991. С. 44-50.
23
также как этапы осмысления метода Максом Вебером48.

По М. Веберу задача истории состоит в установлении кау-
зальных связей между индивидуальными конфигурациями
исторических событий, для чего и служат исторические
(генетические) идеальные типы. Социология же должна
устанавливать общие правила протекания событий безот-
носительно к их пространственно-временной локализации.
Поэтому идеальные типы как инструменты социологиче-
ского исследования должны быть более общими и, в отли-
чие от генетических идеальных типов, могут быть названы
«чистыми идеальными типами». При этом «генетические»
идеальные типы отличаются от «чистых» только по степе-
ни общности. Первые служат средством выявления связи,
которая имело место только один раз, в то время как вто-
рые – средством выявления связи, существующей всегда.
Как отмечает В. Шлюхтер, идеальные типы – это такие
понятийные конструкции, которые, строго говоря, имеют
значение только в науках о действии, так как последние
стремятся к выводу универсальных правил протекания
действия49. С такой точки зрения трудности, связанные
с рассматриваемым методом, происходят оттого, что он
служит М. Веберу методологическим принципом как со-
циологического, так и исторического познания. В результа-
те индивидуализирующая и генерализирующая тенденции
веберовских исследований переплетаются и переходят друг
в друга. Постольку, поскольку немецкий социолог склонен
подвергать единичные факты каузальному анализу, он вно-
сит в историческое исследование элемент генерализации.
И наоборот, отказываясь от установления социологических
законов, заменяя их выведением всего лишь типических
связей, М. Вебер «смягчает» социологию индивидуализи-
рующими элементами.
Рассмотренное объяснение противоречивости метода
идеальных типов кажется правдоподобным, но оно ставит
48
Weinert F. Weber’s ideal types as models in social sciences // «Verste-
hen» and humane understanding / ed. by A. O’Hear. Cambridge: Cambridge
University Press, 1996. P. 73-93.
49
Шлюхтер В. Действие, порядок и культура: основные черты
веберианской исследовательской программы // Журнал социологии
и социальной антропологии. 2004. №2. С. 34.
24
новый интерпретационный вопрос. М. Вебер, несомненно,

был знаком с аристотелианской логикой классификации
и вполне мог на нее сослаться или использовать «по умол-
чанию». Зачем было акцентировать внимание на каком-то
особом подходе, который оказался внутренне противоре-
чивым и во многом запутывающим? Т. Бургер высказы-
вает гипотезу о том, что М. Вебер использовал идеальные
типы для фиксации градуальных признаков, в то время
как неокантианская логика допускала лишь определение
принадлежности социально-исторического объекта тому
или иному понятию (т.е. только номинальные измерения)
и не позволяла работать со степенями выраженности этого
понятия. Т. Бургер пишет: «Поскольку ему были недоступ-
ны приемлемые концептуальные формы для того, что он
хотел сказать, Вебер вынужден был изменять реальность,
к которой относились понятия. Таким образом, идеальные
типы – это общие понятия, которые описывают не элемен-
ты, общие для феноменов одного класса в эмпирическом
мире, но элементы, общие для них в мире воображаемом,
в утопии. Этот утопический мир сконструирован так, чтобы
«характерные» и «значимые» элементы, присутствующие
в эмпирическом мире лишь в некоторой степени, стали об-
щими элементами в мире воображаемом»50. Идеальный тип
в таком случае служит своеобразным эталоном для измере-
ния сразу нескольких переменных, то есть задает много-
мерное пространство типообразующих признаков. Любой
релевантный эмпирически обнаруживаемый социальный
феномен может быть размещен в этом пространстве в за-
фиксированной относительно идеального типа позиции. Эта
интересная гипотеза, однако, сталкивается с фактом того,
что М. Вебер не был чужд опросным методам и статистичес-
кому анализу, предполагающему составление таблиц вида
«объект-признак»51. То есть говорить о том, что он нахо-
дился в плену неокантианской логики, было бы преувели-
чением. Тем не менее, метод идеальных типов, пусть и не-
явно, противопоставляется формальным аристотелианским
50
and ideal types. Durham. P. 123.
51
Lazarsfeld P. F., Oberschall A. R. Max Weber and empirical social
research // American Sociological Review. 1965. № 2. P. 185-199.
25
классификациям. Сам М. Вебер пишет об этом: «… до сих

пор еще бытует мнение, будто задача психологии заклю-
чается в том, чтобы играть для отдельных «наук о духе»
роль, близкую математике, расчленяя сложные явления
социальной жизни на их психические условия и следствия
и сводя эти явления к наиболее простым психическим фак-
торам, которые должны быть классифицированы по типам
и исследованы в их функциональных связях. Тем самым
была бы создана если не «механика», то хотя бы «химия»
социальной жизни в ее психических основах… Допустим,
что когда-либо, будь то с помощью психологических или
любых иных методов, удалось бы проанализировать все из-
вестные и все мыслимые в будущем причинные связи яв-
лений совместной жизни людей и свести их к каким-либо
простым последним «факторам», затем с помощью неверо-
ятной казуистики понятий и строгих, значимых в своей за-
кономерности правил исчерпывающе их осмыслить, – что
это могло бы значить для познания исторически данной
культуры или даже какого-либо отдельного ее явления,
например, капитализма, в процессе его становления и его
культурном значении? В качестве средства познания – не
более и не менее чем справочник по соединениям органичес-
кой химии для биогенетического исследования животного
и растительного мира… для понимания действительности
нам важна констелляция, в которой мы находим те (гипо-
тетические!) «факторы», сгруппированные в историческое,
значимое для нас явление культуры, и… если бы мы захо-
тели «каузально объяснить» такую индивидуальную груп-
пировку, нам неизбежно пришлось бы обратиться к дру-
гим, столь же индивидуальным группировкам, с помощью
которых мы, пользуясь теми (конечно, гипотетическими!)
понятиями «закона», дали бы ее «объяснение»52.
Итак, речь идет не столько о логических или методиче-
ских ограничениях, сколько о характере материала. Так как
он предполагает историческое понимание локальных ситуа-
ций, формальная классификация, берущая общезначимые
признаки, оказывается «внешней» и неспособной уловить
смыслы социальной жизни. Но если мы отказываемся от
52
Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-по-
литического познания // Вебер М. Избранные произведения. С. 372-373.
26
объект-признакового подхода, то какая схема классифика-

ции остается в нашем распоряжении? По-видимому, про-
тотипическая. Эту особенность, сведение типологического
метода к повседневной типизации, уловил А. Шюц. Науч-
ное познание социального мира, с точки зрения А. Шюца,
является типизирующим по своей сути, поэтому идеальные
типы служат необходимым фундаментом социологии, кото-
рая замещает людей, наблюдаемых в качестве акторов на
социальной арене, куклами, созданными ею самой имен-
но с помощью конструирования идеальных типов53. «Со-
гласно этому пониманию, сущность идеально-типической
конструкции заключается в утверждении в качестве ин-
вариантных определенных мотивов в пределах области ва-
рьирования соответствующего самоистолкования, в ходе
которого действующее сейчас-здесь-так Я интерпретирует
свою деятельность (поведение)»54. В схеме, предложенной
А. Шюцем, социолог наблюдает определенные явления вну-
три социального мира, вызванные человеческой деятельно-
стью, и начинает создавать идеальный тип таких событий.
Затем он соотносит с этими типическими актами типиче-
ские потому-что и для-того-что мотивы, конструируя пер-
сональный идеальный тип. В результате получается модель
социального мира, которая содержит все релевантные эле-
менты социального события, выбранного для дальнейшего
исследования55. Но истоки этой модели следует искать в по-
вседневном опыте социолога. Все идеальные типы так или
иначе конструируются на основе материала, взятого в обы-
денном мышлении, которое подвергается анализу, чтобы
отсеять релевантный для социологической постановки во-
проса материал56.
Сползание идеальных типов в использование повседнев-
ных типизаций кажется существенным недостатком мето-
53
Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по фе-
номенологической социологии. М.: Фонд «Общественное мнение», 2003.
С. 111.
54
Шютц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М.: Российская
политическая энциклопедия, 2004. С. 999.
55
Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки
по феноменологической социологии. С. 111-112.
56
Шюц А. Мир, светящийся смыслом. М.: Российская политическая
энциклопедия. С. 692.
27
да, грозящим открыть путь в социальную науку бытовым

предрассудкам. Поэтому были предприняты неоднократные
попытки придать идеальным типам более формализован-
ный или абстрактный характер. Так, Г. Беккер предложил
считать их антецедентами социологических гипотез вида
«если Т, то Q»57. «Т» в данном случае обозначает описание
идеального типа некоторого социального феномена, а «Q» –
присущие ему социальные действия или связанные с ним
события. Причем отношения между «Т» и «Q», как пра-
вило, носят не необходимый, а вероятностный характер,
т.е. более корректная запись социологической гипотезы,
включающей идеальные типы, выглядит так: «если Т, то,
с вероятностью р, Q». Где вероятность p определяется эм-
пирическим путем. Тем самым, Г. Беккер согласовал свою
концепцию и с утопическим характером идеального типа,
и с замечанием М. Вебера о том, что «идеальный тип –
не «гипотеза», он лишь указывает, в каком направлении
должно идти образование гипотез»58. К примеру, идеаль-
ный тип традиционного действия задавал направление для
формирования гипотетических суждений следующего вида:
если действие традиционно («если Т»), то в большинстве
случаев («с вероятностью р>0,5») субъект будет посту-
пать также, как поступал раньше («событие Q»).
Интерпретация Г. Беккера получила развитие в работе
философа и методолога К. Г. Гемпеля. Для того чтобы про-
яснить понятие «идеальный тип» он, прежде всего, срав-
нивает метод М. Вебера с двумя другими процедурами ти-
пологического метода. С точки зрения К. Гемпеля, наряду
с «идеальными» типами, в социальных науках также при-
меняются «классифицирующие» (classificatory) и «экстре-
мальные» (extreme)59 типы. К классифицирующим относят-
ся систематические упорядочения объектов, разбиения их
на множества по любому признаку. Их логическая форма
ничем не отличается от обычной классификации, которая
57
Becker H. Through values to social interpretation. N.Y.: Greenwood
Press, 1968. P. 261.
58
Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-по-
литического познания // Вебер М. Избранные произведения. С. 389.
59
Hempel C. G. Aspects of scientific explanation and other essays
in the philosophy of science. N.Y.: Free-press, 1965. Pp. 159-161.
28
задается высказываниями «а принадлежит Т» или «а не

принадлежит Т».
Экстремальные типы используются в случае, когда не-
возможно построить аккуратно разграниченные множества
объектов. Они служат всего лишь эталонами для сравнения
и задают полюса некоторого плохо измеряемого признака.
Тем самым экстремальные типы дают возможность сфор-
мулировать высказывания вида «а ближе к Т, чем b». Ска-
жем, исследователь часто не имеет возможности присвоить
точные значения по классической психологической шкале
«экстраверсия-интроверсия». Но при сравнении с этало-
нами экстраверта и интроверта нескольких наблюдаемых
субъектов, они могут быть упорядочены и, соответственно,
расположены на разном расстоянии от полярных точек.
Идеальные типы для К. Гемпеля, в отличие от класси-
фицирующих и экстремальных, не столько группируют со-
циальные феномены, сколько объясняют их, достигая тем
самым уровня теоретических обобщений. Развивая в этом
направлении подход Г. Беккера, К. Гемпель замечает, что
внутренняя структура «Т» в случае идеального типа также
должна содержать гипотезы, поскольку он задается множе-
ством признаков, между которыми необходимо установить
некоторую связь60.
Именно предположения о существовании отношений
между признаками превращают формулу Г. Беккера из
единичного высказывания в теоретическое объяснение со-
бытия или действия «Q». Сам идеальный тип в таком слу-
чае становится полным аналогом более или менее частной
теории в естествознании. Так, пример с традиционным
действием должен подвергнуться примерно следующей
переформулировке, расширяющей основания гипотетиче-
ского суждения: если действие исполняется в знакомой
субъекту ситуации («если Т1»), цель действия в этой си-
туации уже успешно достигалась («и Т2»), а сам субъект
склонен к повторению успешных действий («и Т3»), то
в большинстве случаев («с вероятностью р>0,5») субъ-
ект будет поступать так же, как поступал раньше
(«событие Q»).
60
Hempel C. G. Aspects of scientific explanation and other essays
in the philosophy of science. P. 171.
29
Можно провести параллель между трактовкой идеаль-

ных типов, предложенной К. Гемпелем, и его же концепци-
ей общих законов в истории. С его точки зрения, утверж-
дение о том, что множество событий является причиной
объясняемого события Q, равнозначно утверждению, что,
согласно определенным общим законам, упомянутое мно-
жество событий регулярно сопровождается событием Q61.
Тогда верно и обратное: можно сказать, что множество со-
бытий является причиной объясняемого события Q только
в том случае, если удается указать общие законы, связы-
вающие «причины» и «следствия».
Элементы теоретических обобщений вносятся и в интер-
претацию идеальных типов, развиваемую Ф. Рингером62.
Он полагает, что М. Вебер добился унификации истори-
ческого и социологического подходов, разработав уни-
кальную методологию «единичного причинного анализа»
(singular causal analysis). Восходящая к немецкому юристу
Крису, эта концепция особенно отчетливо высвечивается
в двух способах рассуждения:
1) если происходит отклонение от обычного хода собы-
тий, то это отклонение приписывается изменению
обычных условий этих событий;
2) если положение вещей остается постоянным на протя-
жении некоторого периода времени, а затем изменя-
ется, эта перемена уверенно возводится к появлению
нового фактора, повлиявшего на ситуацию.
В формулировке самого М. Вебера «единичный при-
чинный анализ выглядит так: «Первая и наиболее важная
[абстракция] состоит в том, что мы, исходя из реальных
каузальных компонентов события, мысленно представляем
себе один или некоторые из них определенным образом из-
мененными и задаем вопрос, следует ли при измененных та-
ким образом условиях ждать тождественного в «существен-
ных» пунктах или какого-либо иного результата»63. Иными
61
Гемпель К. Логика объяснения. М.: Дом интеллектуальной книги,
1998. С. 16-31.
62
Ringer F. Max Weber’s methodology: the unification of the cultural
and social sciences. Cambridge: Harvard University Press, 2000.
63
Вебер М. Критические исследования в области логики наук о куль-
туре // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 470.
30
словами, отклонение действительности от идеального типа

расценивается М. Вебером не как концептуальная погреш-
ность, но как обязательная предпосылка для социологичес-
кого исследования. Причинное объяснение в нем достигает-
ся путем сравнения реальных событий с некоторыми чисто
гипотетическими их вариантами. «Для того чтобы понять
природу реальных причинных связей, мы конструируем
связи нереальные»64.
Но возможность сравнения реальных и гипотетических
последовательностей событий оказывается зависимой от со-
держания той реальности, которую пытаются схватить в иде-
альном типе. Так, С. Элиаесон указывает на то, что не любые
признаки поддаются «акцентированию»65. В частности, не
может быть «односторонне усилена» рациональность со-
отнесения целей и средств. Отклонения от логики означают
просто отсутствие таковой, следовательно, идеальный тип
«рационального действия» не может быть включен в схему
«единичного причинного анализа» на тех же основаниях,
что, например, «средневековое городское хозяйство».
Достаточно полную «инструкцию» по созданию идеаль-
ных типов можно найти, например, в исследовании Т. Бур-
гера66. В его представлении работы М. Вебера описывают
некоторую последовательность процедур при формулиров-
ке идеального типа.
1. Социолог выбирает универсальное суждение, которое
утверждает, что в определенной социальной ситуации
люди решают действовать в соответствии со специфи-
ческим принципом поведения. Такое суждение (ги-
потеза «А») – индуктивно установленное обобщение,
отражающее то, что во всех известных случаях воз-
никновения ситуации люди решали действовать в со-
ответствии с данным правилом.
2. Исследователь конструирует в уме ситуацию того
вида, который используется в гипотезе «А». Он опре-
деляет ее особенности до некоторой степени, задавая
64
Там же. С. 483.
65
Eliaeson S. Max Weber’s methodologies. Interpretation and critique.
Cambridge: Polity Press, 2002. P. 148.
66
and ideal types. P. 160-162.
31
характеристики. Это происходит через идеализацию,

абстракцию признаков известных ситуаций требуемо-
го вида.
3. Исследователь, с помощью гипотезы «А» определяет,
как люди повели бы себя в ситуации, описанной на
этапе 2.
4. Исследователь формулирует классы ситуации 2, при-
сваивая ее общим характеристикам определенные
значения.
5. С помощью «номологической» гипотезы «А» иссле-
дователь выводит в уме определенные действия, кото-
рые произошли бы, если бы акторы были помещены
в каждую из ситуаций, упомянутых в 4, и определяет,
каковы будут результаты этих действий.
Конфигурация действий и их результатов в п.3 – это,
собственно, и есть идеальный тип, п.1 и п.2 – базовые
допущения, на которых он основан. Сравнение действий
в п.5 позволяет выводить взаимосвязи, которые часто
представляются как социологические или экономические
«законы».
Модификация идеальных типов под названием «кон-
структивных» была предложена Г. Беккером. Первоначаль-
но она предполагалась как простая терминологическая за-
мена отягощенному метафизическими коннотациями «иде-
альному типу», но впоследствии это вербальное различие
усилилось: Г. Беккер стал рассматривать конструктивный
тип как имеющий приближения в реальности67. В его мето-
дологической концепции идеальный тип соответствует по-
нятию «объективной возможности» (objective possibility),
в то время как конструктивный – понятию «объективной
вероятности» (objective probability). Если первое предпола-
гает только последовательность и непротиворечивость опи-
сания (то есть логическую возможность), то второе – реали-
зуемость на эмпирическом уровне, существование аппрок-
симаций, объектов «почти полностью данного типа». Тем
самым идеальный тип понимается как чисто логическая
модель, получаемая с помощью идеализации, в то время
как конструктивный тип – это модель, получаемая путем
абстракции и схематизации.
67
Becker H. Through values to social interpretatio . P. 261.
32
Наибольшее теоретическое развитие метод конструк-

тивных типов получил в работах Д. Маккинни, который
дал следующую дефиницию: «Конструктивный тип – это
целенаправленный спланированный отбор, абстракция,
комбинация и (иногда) подчеркивание набора критериев,
имеющих эмпирические референты, которые служат осно-
вой для сравнения в эмпирических случаях»68. Конструк-
тивные типы представляют собой мост между теорией и эм-
пирическими наблюдениями.
Д. Маккинни со своим соавтором А. Керкхоффом пред-
ложил алгоритм создания таких мостов69. Он состоит из
восьми шагов.
1. Описание проблемной ситуации.
2. Ознакомление с данными по проблемной ситуации.
3. Выдвижение гипотез об отношениях и последователь-
ностях событий.
4. Описание эмпирических регулярностей и сведение их
к типу.
5. Помещение типа в пространство признаков.
6. Применение имеющихся теорий и принципов для
предварительного создания объяснительных схем
функционирования типа.
7. Эмпирическая проверка типа.
8. Интерпретация результатов.
Еще одним продолжателем веберовских идей выступил
Ж. Гурвич, теоретические построения которого неизменно
содержали обширные и подробные описания идеальных ти-
пов социальных феноменов и вариантов их рассмотрения.
Типологии были основным предметом и, одновременно, ме-
тодом в его исследованиях. Например, социологию знания
он определял как «изучение функциональных взаимосвя-
зей, которые могут быть установлены между разными типа-
ми, отличающимися формами внутри этих типов, различ-
ными системами знания, и, с другой стороны – социальны-
ми рамками, такими как глобальные общества, социальные
классы, отдельные социальные группировки и различные
68
McKinney J. C. Constructive typology and social theory. New-York:
Appleton-Century-Crofts, 1966. P. 3.
69
McKinney J. C., Kerckhoff A. C. Toward a codification of typological
procedure // Sociological Inquiry. 1962. №1. P. 128-135.
33
проявления социальности»70. Собственная версия метода

идеальных типов, развивавшаяся Ж. Гурвичем, получила
название «диалектического гиперэмпиризма». Социоло-
гическое применение диалектики становится возможным
и эффективным постольку, поскольку она проявляется
в трех аспектах: как характеристика социальной реаль-
ности, метод научного познания этой реальности и во вза-
имодействии между объектом познания и наукой71. «Гипер-
эмпиризм» – вторая составляющая концепции Ж. Гурви-
ча – предполагает, во-первых, отказ от заранее принятой
философско-теоретической позиции в изучении общества,
во-вторых, рассмотрение социальной реальности как бес-
конечно разнообразной и изменчивой, в-третьих, требо-
вание подхода к обществу как «тотальности»72. Принцип
рассмотрения «тотальности» общества реализуется посред-
ством стремления к одновременному учету всех уровней
социальной реальности, во всех ее аспектах и процессах.
По Ж. Гурвичу, любые социальные структуры являются
«относительными связными сцеплениями характеристик
специфических групп и глобальных обществ, которые в них
представляют специфические иерархии»73, то есть репре-
зентируют одновременно сразу несколько уровней реальнос-
ти. Они и требуют соответствующего многопланового рас-
смотрения. Методология диалектического гиперэмпиризма
принимает во внимание четыре научных метода: генера-
лизирующий, систематизирующий, сингуляризирующий
и типологический74. Именно типологический метод (кото-
рый, по Ж. Гурвичу, состоит в разработке качественной
дискретной типологии) используется социологией. Он за-
нимает промежуточное положение между генерализациями
естественных наук, систематизацией частных социальных
наук и индивидуализацией истории и этнографии. «Хотя
70
Gurvitch G. The social frameworks of knowledge. Oxford: Blackwell,
1971. P. 16-17.
71
Гурвич Ж. Диалектика и социология. Краснодар: Кубанский госу-
дарственный университет, 2001. С. 220-225.
72
Gurvitch G. L'hyperempirisme dialectique // Cahiers internationaux
de Sociologie. 1953. Vol. 15. P. 3-33
73
Gurvitch G. Determinismes sociaux et liberte humaine. Paris: PUF,
1955. P. 100.
74
Gurvitch G. Traité de sociologie. T. 1. 2-ème éd. Paris: PUF, 1962. P. 10.
34
этот метод и генерализирует до определенной границы, но

лишь для того, чтобы лучше выявить специфичность типа.
В конструировании различных типов как функции много-
образия реальных социальных рамок и их структур этот
метод сингуляризирует до определенного пункта, но снова
для того, чтобы лучше выявить повторяющиеся рамки»75.
В современной социологии наибольшую известность по-
лучила версия метода идеальных типов, развивающаяся
У. Герхардт. Эмпирическим базисом для ее методических
разработок служат детально изученные биографические
истории (как правило, связанные с заболеваниями). Со-
циологический анализ подобного материала часто встает
перед проблемой генерализации. Исследователю требует-
ся каким-то образом, на основе углубленного знакомства
с небольшим числом случаев, высказать более или менее
общие соображения о социальных структурах и процессах.
По мнению У. Герхардт, именно метод идеальных типов
позволяет достигать приемлемого уровня общности в вы-
водах, следующих из немногочисленных, но детальных
наблюдений76. Они должны рассматриваться не как абсо-
лютно уникальные события, а как представители некото-
рых типов, описание которых составляет сущность метода
У. Герхардт. Реализация метода включает три основных
шага: 1) реконструкция кейсов; 2) выбор парадигматиче-
ских (прототипических) кейсов; 3) объяснение кейсов77.
На первом шаге каждый случай, описанный при помо-
щи интервью или включенного наблюдения, разбивается на
множество признаков, по которым он может быть подвергнут
сравнению с другими случаями. Осуществляется взаимное
упорядочение кейсов, разрабатывается их предварительная
группировка. Описание случаев может быть как формали-
зованным, так и «мягким», текстуальным. Соответственно,
75
Gurvitch G. The spectrum of social time. Dordrect: D.Reidel Publish-
ing company, 1964. P. 8.
76
Gerhardt U. Ideal type and the construction of the life course: A new
look at the micro-macro link // Society and biography: interrelationships
between social structure, institutions and the life course / ed. by A. Wey-
mann & W. R. Heinz. Wienheim: Deutscher Studien Verlag, 1996. P. 27.
77
Gerhardt U. Ideal type // The Sage encyclopedia of social science re-
search methods / ed. by M. S. Lewis-Beck, A. Bryman and T. Futing Liao.
Thousand Oaks: Sage Publications, 2004. P. 471.
35
и группировка производится не только на основе однозначно

устанавливаемого сходства, но и «по смыслу».
На втором шаге в каждой предварительно определен-
ной группе выделяется наиболее «чистый» случай, кото-
рый служит для создания дескриптивного идеального типа.
На этом этапе появляется возможность не просто разделить
и сравнить кейсы, но и получить некоторое представление
об однородности групп и силе их различий путем сопостав-
ления парадигматических случаев между собой и с члена-
ми соответствующих групп. Поскольку описание кейсов
не полностью формализовано, метод идеальных типов по-
могает решить задачи, аналогичные тем, что возникают
при статистической группировке и оценке различий. Тем
самым, на втором шаге алгоритма достигается предвари-
тельное качественное понимание структуры данных.
Третий этап – создание «структурных» идеальных ти-
пов, которые не только описывают эмпирическое распре-
деление кейсов, но и объясняют его. Основной инструмент
на этом шаге алгоритма – сравнение максимально похожих
и максимально различных случаев, которые теперь нетруд-
но обнаружить. Объяснение того, какие социальные струк-
туры стоят за обнаруживаемыми сходствами и различиями,
и есть результат исследования, то есть искомый идеальный
тип. Применительно к биографическому материалу он мо-
жет объяснять, каким образом индивидуальная конфигу-
рация условий обеспечивает дополнительные шансы для
конкретного человека или содержит непредвиденные для
него риски78.
После создания набора идеальных типов возникает не-
обходимость в проверке их валидности. У. Герхардт пред-
лагает использовать для этого три приема, почерпнутые
ею у М. Вебера: «испытание знанием» (Wissensprüfung),
«мысленное вычитание» (Fortdenken) и «опытную провер-
ку» (Erfahrungsprobe)79.
78
Gerhardt U. The use of Weberian ideal type methodology in qualita-
tive data interpretation // Bulletin de Methodologie Sociologique. 1994.
№ 45. P. 117.
79
Gerhardt U. Typenbildung // Handbuch Qualitative Sozialforsc-
hung / Hrsg. von U. Flick. Grundlagen, Konzepte, Methoden und Anwendu-
ngen. München: Psychologie Verlags Union, 1991. S. 437.
36
«Испытание знанием» заключается в том, что каждый

идеальный тип должен быть подвергнут сравнению со всеми
уже опубликованными результатами исследований. В био-
графических исследованиях для этого достаточно просле-
дить, какие выводы об эволюции каждого случая следуют
из его принадлежности к тому или иному типу80. Если они
реалистичны с точки зрения здравого смысла и не противо-
речат данным других исследований, «проверку знанием»
можно считать состоявшейся.
Процедура «мысленного вычитания» состоит в том, что
все черты, составляющие идеальный тип, последовательно
(поодиночке или группами, в зависимости от их структур-
ных отношений) исключаются из описания, после чего си-
стема типов проверяется на состоятельность. Ее основные
характеристики должны измениться, причем в худшую
сторону. Например, некоторые типы, разделение которых
представляется оправданным, могут слиться. Это показа-
тель того, что мысленно вычтенные признаки существенны.
Тем самым все составляющие типологии контролируются
с точки зрения их необходимости для описания имеющихся
эмпирических данных.
«Опытная проверка» осуществляется там и тогда, где
и когда на основе идеальных типов можно сделать прогно-
зы относительно последствий развития описываемых ими
явлений. В идеале такие прогнозы должны проверяться
повторным исследованием, использующим идентичный ин-
струментарий. Но во многих случаях целесообразно также
составлять прогнозы «задним числом», исходя из состоя-
ния дел в прошлом, чтобы использовать текущую ситуацию
для проверки качества типологии.
К. Кирхгесслер, соавтор У. Герхардт по ряду работ,
предложил дополнить описанные процедуры еще двумя:
мысленным экспериментом и «оценкой по множеству то-
чек» (multipoint elicitation)81. Мысленный эксперимент
помогает определить адекватность идеального типа путем
представления таких ситуаций, в которых он мог бы отсут-
80
Gerhardt U. Gesellschaft und Gesundheit Begründung der Medizin-
soziologie. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1991.
81
Kirchgassler K. Validity – the quest for reality in quantitative and
qualitative research // Quality & Quantity. 1991. №3. P. 285-295.
37
ствовать или, наоборот, являлся бы преобладающим и т.п.

«Оценка по множеству точек» по своему принципу совпа-
дает с «опытной проверкой», однако предполагает контроль
не только предсказанных результатов, но и всей истории
развития явления, которая должна совпадать с предсказа-
ниями, сделанными по методу идеальных типов.
Еще одним значительным современным исследователем,
развивающим традицию идеальных типов, является У. Ку-
картц. Разработанный им метод «кейс-ориентированной
квантификации» отталкивается от практики исследова-
ний несколько иного рода. Если для У. Герхардт основ-
ным видом данных были биографические истории, получа-
емые посредством неформализованных интервью, то кейс-
ориентированная квантификация возникла для решения
проблем, связанных с анализом большого количества от-
крытых вопросов. Отправной точкой для идей У. Кукарт-
ца в конце 80-х гг. послужило исследование профессио-
нальной карьеры выпускников Свободного университета
Берлина, в ходе которого обнаружилось, что разнообразие
занятий и мест работы выпускников делает бессмысленной
разработку закрытий к большинству вопросов82.
Случаи, когда исчерпывающее перечисление вариантов
ответов превратило бы анкету в увесистый том, отнюдь
не редкость в эмпирических социологических исследова-
ниях. И традиционным выходом из ситуации является
открытая форма вопроса. Однако получаемый в резуль-
тате большой массив слабо формализованных данных
представляет ограниченную ценность, так как, с одной
стороны, не позволяет применять статистические методы
анализа, с другой – содержит слишком мало детальной
качественной информации о каждом отдельном случае,
чтобы служить источником для обобщений по принципам,
аналогичным тем, что предложены У. Герхардт. Поэтому
исследователям, работающим с открытыми вопросами,
часто приходится идти на сближение либо с количествен-
ными (путем применения всевозможных кодификаторов),
либо с качественными (расширяя свободу интервьюера
82
Kuckartz U. Computer und verbale Daten. Chancen zur Innovation
sozialwissenschaftlicher Forschungstechniken. Frankfurt/Main: Peter
Lang, 1988.
38
и респондента) методами анализа. Кейс-ориентированная

квантификация, как ясно из названия, представляет со-
бой вариант первого пути. Она является ничем иным как
детально разработанной процедурой кодирования ответов
на открытые вопросы.
Кейс-ориентированная квантификация основана на
идеях М. Вебера и А. Шюца относительно идеаль-
ных типов как средства «методически контролируемой
типологизации»83. К первому автору восходят разделяе-
мые У. Кукартцем представления о типе как о гипотезе
особого рода84, ко второму – использование когнитивно-
го процесса типизации как базовой техники, общей для
повседневного и научного мышления85. Предполагается,
что применение указанных двух принципов способствует
эффективной разработке кодификаторов, так как процесс
отнесения того или иного фрагмента текста к определенно-
му коду по своей сути является типизацией. В большинстве
исследований, использующих открытые вопросы, типиза-
ция происходит стихийно, на основе естественных ког-
нитивных способностей человека. Кейс-ориентированная
квантификация является результатом методической реф-
лексии относительно этих способностей, базирующейся на
концепции идеальных типов.
Типологический анализ по У. Кукартцу включает два
этапа, которые обозначаются как кодирование, соответ-
ственно, первого и второго уровня. На каждом шаге воз-
можно возвращение к уровню исходного текста, с тем, что-
бы изменить описание данных, предложить новую пере-
менную и т.п.
Первый уровень квантификации заключается в изуче-
нии материала с целью поиска его «субъективных значе-
ний», герменевтического анализа. На этом этапе различ-
ным сегментам текста приписываются коды, основанные на
83
Kuckartz U. Case-oriented quantification // Computer-aided qualita-
tive data analysis: theory, methods and practice / ed. by U. Kelle. Thousand
Oaks: Sage, 1995. P. 158.
84
Kuckartz U. Ideal types or empirical types: the case of Max Weber’s
empirical research // Bulletin de Methodologie Sociologique. 1991. № 31.
P. 44-53.
85
Kuckartz U. Einführung in die computergestützte Analyse qualitati-
ver Daten. 2 Aufl. Wiesbaden: VS Verlag 2007. S. 97-98.
39
личном понимании скрытых в них смыслов, достигаемом

при помощи прочтения всего текстового массива интерпре-
татором. Согласно М. Веберу и А. Шюцу, эти смыслы могут
рассматриваться как общезначимые, если исследователь
опирается на понимание социальных действий, основани-
ями которого служит его опыт общего с другими обитате-
лями того же жизненного мира.
Коды, разработанные интерпретатором, группируются
в тематические категории. Их сравнительный анализ по-
могает определить сходства и различия между отдельными
случаями (в роли которых обычно выступают записи, отно-
сящиеся к индивидам), их своеобразие и взаимоотношения
между категориями. Должным образом осуществляемое
кодирование первого порядка – трудоемкий и длительный
процесс, требующий внимания и погружения в материал.
Он может быть разбит на семь шагов86.
1. Транскрипция текстов.
2. Интерпретация текстов, относящихся к отдельным
кейсам.
3. Сравнение текстов, относящихся к отдельным кей-
сам.
4. Разработка категорий и субкатегорий (кодов).
5. Группировка фрагментов текста, относящихся к од-
ним и тем же кодам.
6. Сравнение текстовых фрагментов, объединенных од-
ним кодом, разработка углубленной интерпретации
каждого кода.
7. Сравнительный анализ интерпретаций кодов, опреде-
ление отношений между ними.
В ходе кодирования второго уровня создаются перемен-
ные, которые отражают структуру выявленных прежде
кодов. Все фрагменты текста, относящиеся к кодам одной
переменной, анализируются на предмет определения ее
характеристик (размерность, дискретность или непрерыв-
ность). После этого появляется возможность каждому тек-
стовому фрагменту присвоить набор числовых значений,
отражающих его положение на соответствующих шкалах.
Оцифрованные таким способом данные в дальнейшем ис-
пользуются для статистического анализа.
86
Kuckartz U., Kelle U. Case-oriented quantification. P. 160.
40
Алгоритм кодирования второго уровня включает восемь

этапов87.
1. Тематическое объединение кодированных фрагментов
текста.
2. Анализ категорий с точки зрения их свойств и «из-
мерений» (Dimensionalisierung, dimensionalization),
которые определяют различия между кейсами.
3. Определение переменных, отражающих измерения
категорий, и позволяющих упорядочивать коды.
4. Проверка правильности кодировки всех фрагментов
текста. При необходимости – их перекодирование или
изменение интерпретации категорий.
5. Определение типа шкалы и смысла шкальных значе-
ний для каждой переменной.
6. Формулировка инструкций и образцов для числового
кодирования.
7. Кодирование текстовых фрагментов в каждом кейсе.
8. Ввод числовых значений, соответствующих перемен-
ным для каждого кейса.
Из описания алгоритмов видно, что оцифровка каче-
ственных данных на конечных этапах с необходимостью
приобретает черты сильно формализованной процедуры.
Поэтому она может быть наиболее эффективно осущест-
влена при помощи программного обеспечения. В случае ти-
пологического анализа У. Кукартца это последовательно
сменявшие друг друга пакеты программ MAX, WinMAX
и MAXQDA. На вход им могут подаваться не только ответы
на открытые вопросы, но и расшифровки фокус-групп, ин-
тервью и т.п. Все эти виды данных в конечном итоге приво-
дятся к числовому виду, поэтому, фактически, программы
У. Кукартца являются инструментами для качественно-ко-
личественного анализа, во многом сходного с традицион-
ным контент-анализом текстов88. Результаты квантифика-
ции могут быть экспортированы в статистические пакеты
в виде таблиц «объект-признак». Отсюда следует, что метод
У. Кукартца лучше всего подходит для анализа данных
87
Kuckartz U., Kelle U. Case-oriented quantification. P. 164.
88
Maietta R. C. MAXQDA 2007: Resources for mixed methods re-
search // Journal of Mixed Methods Research. 2008. №2. Pp. 193-198.
41
о совокупности респондентов89. Но получаемые типы могут

обобщать не только индивидов, но и ситуации, действия,
установки и т.п., если в качестве кейсов избрать соответ-
ствующие наблюдения.
По завершении квантификации появляется возмож-
ность применения статистических методов анализа, пре-
жде всего, кластерного90. Он играет в подходе У. Кукартца
роль дополнительного средства интерпретации сконструи-
рованных кодов. Вычисляя матрицы расстояний и рассма-
тривая разные варианты статистической группировки, ис-
следователь оказывается способен достичь более глубокого
понимания взаимоотношений между тематическими кате-
гориями. Так, отбрасывая переменные одну за другой и на-
блюдая за тем, как изменяются кластеры, можно оценить
важность различных «измерений», в пространстве которых
размещаются кейсы.
Завершая обзор развития метода идеальных типов
от возникновения до современности, выскажем несколько
наблюдений. Прежде всего, заметим, что рождение мето-
да в противопоставлении, пусть и неявном, подходу, ос-
нованному на формальных классификациях, наложило на
него неизгладимый отпечаток. Суть «идеальных типов»
оказалась тесно связанной с выбором из знакомых иссле-
дователю объектов некоего «прототипа» и приданию это-
му прототипу статуса абстрактного эталона, соотнесение
с которым позволяет объяснить индивидуальные действия
или исторический процесс. Такой подход корреспондирует
с классификациями, лежащими в основе образования по-
нятий естественного языка, а потому, как тонко уловил
А. Шюц, тесно связывает идеальные типы с повседневны-
ми типизациями. Возможно, попытки преодоления этого
родства привели к некоторой невнятности как процедур
теоретического конструирования, так и процедур эмпири-
ческой проверки, которая преследовала метод идеальных
типов на протяжении всей его истории. В конечном итоге,
такие современные социологи, как У. Герхардт и У. Ку-
89
Weitzman E. A., Miles M. B. Computer programs for qualitative data
analysis: A software sourcebook. Thousand Oaks: Sage, 1995. P. 129.
90
Kuckartz U. Einführung in die computergestützte Analyse qualitati-
ver. S. 237-242.
42
1.3. Концепция типологических операций как многофункциональный подход
картц, развивающие метод идеальных типов, стали в яв-

ном виде апеллировать к отбору прототипов и типизациям,
основанным на здравом смысле. Это означает, что разно-
образные алгоритмы построения идеальных типов служат
скорее риторическими фигурами для исследователей, кото-
рым требуется обосновать не очень чёткие типологические
конструкции. В этом случае объяснения, получаемые с по-
мощью идеальных типов, оказываются убедительными не
столько из-за своих логических достоинств, сколько из-за
включенности в «качественный» нарратив. Такой подход
представляет безусловную познавательную ценность, одна-
ко он остается в неформальном импрессионистском поле
и оставляет место для более фундированных формальной
логикой подходов.
1.3. Концепция типологических операций

как многофункциональный подход
Наиболее систематизированная альтернатива линии
развития идеальных/конструктивных типов в социоло-
гии была предложена Паулем Лазарсфельдом, который,
как уже отмечалось, критически относился к методоло-
гическому наследию М. Вебера. Эту альтернативу можно
кратко обозначить как «концепцию типологических опе-
раций» или «пространства свойств». Она была выдвинута
в 1937 г. в статье «Некоторые замечания о типологических
процедурах в социальном исследовании»91 и в дальнейшем
детализировалась и дополнялась в ходе сотрудничества
П. Лазарсфельда с А. Бартоном. Немногочисленные пуб-
ликации, содержащие обзор современного состояния ти-
пологического метода в социологии, уделяют концепции
типологических операций много внимания и указывают
на ее важность92.
91
Lazarsfeld P. F., Boudon R. Some remarks on typological procedures
in social science // On social research and its language / ed. by R. Boudon.
Chicago: The University of Chicago Press, 1993. Pp. 158-171.
92
Bailey K. D. Typologies and taxonomies: an introduction to clas-
sification techniques. London: Sage, 1994. Pp. 17-33; Kluge S. Empirisch
begrundete Typenbildung. Opladen: Leske+Budrich, 1999. S. 92-109.
43
Основные идеи П. Лазарсфельда в области типологичес-

кого метода восходят к трактату К. Гемпеля и П. Оппен-
гейма «Понятие типа в свете новой логики». Его авторы
ставили своей целью дополнить методический аппарат со-
циальных наук строгой интерпретацией «сравнительных»
и «качественных» понятий. Предметом их интереса были,
в первую очередь, такие психологические типы, как «кон-
ститутивные» темпераменты Кречмера. По мнению К. Гем-
пеля и П. Оппенгейма, формальная логика, имевшаяся
в распоряжении психологов, допускала лишь «жесткие»,
однозначные понятия, под которые любой объект либо
подпадает, либо не подпадает. Эти понятия они называли
«классами» и определяли как «одноместные предикаты»93,
которые описываются формулой «х есть у».
Такие логические основы классификации, как прави-
ла деления понятий, разрабатывались именно для одно-
местных предикатов, которые представляют собой обра-
зец предельно упрощенного описания действительности.
Известно, например, что согласно правилам деления по-
нятий, нельзя расклассифицировать все целые числа на
кратные двум, кратные трем, кратные пяти и т.д., потому
что в данном случае классы пересекаются94. Но столь же
хорошо известно, что группировка целых чисел по при-
знаку кратности выполняет важные функции и постоянно
применяется любым человеком, имеющим дело с арифме-
тикой. Иными словами, на практике успешно использу-
ются понятия более гибкие, чем классы, определяемые
одноместными предикатами. Например, не являются вза-
имоисключающими знаменитые типы реакции на органи-
зационные неудачи, выделенные А. Хиршманом: выход,
голос и верность95. Это обстоятельство, через некоторое
время, было отмечено самим автором96. Именно такие
93
Hempel C. G., Oppenheim P. Der Typusbegriff im Lichte der Neuen
Logik: Wissenschaftstheoretische Untersuchungen zur Konstitutions-
Forschung und Psychologie. Leiden: Sithoffs, 1936. S. 23.
94
См., например, Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник.
М.: Наука, 1975. С. 465.
95
Хиршман А. О. Выход, голос и верность: реакция на упадок фирм,
организаций и государств. М.: Новое издательство, 2009.
96
Hirschman A. O. Essays in trespassing. Economics to politics and
beyond. Cambridge: Cambridge University Press, 1981. P. 212.
44
более гибкие понятия и попытались описать К. Гемпель

и П. Оппенгейм.
Кроме одноместных предикатов, которые можно также
называть «свойствами», в логике существуют многомест-
ные предикаты, или «отношения». Например, бинарные
отношения описываются формулой R(x,y), т.е. «x нахо-
дится к y в отношении R». По утверждению К. Гемпеля
и П. Оппенгейма, типология и есть описание множества
объектов, сделанное при помощи многоместных предика-
тов97, описывающих результаты сравнения по некоторому
набору признаков с использованием отношений «больше-
меньше», «раньше-позже» и т.п.
Использование отношений позволяет упорядочивать
объекты по степени их приближения к некоторому экс-
тремальному значению или располагать их между двумя
противоположными полюсами. Причем упорядочивать
с помощью типологии возможно даже то, что нельзя из-
мерить. Примером здесь служит расположение минералов
по степени твердости98. Кроме того, классификация за-
дает однозначное разбиение множества объектов, в то
время как типология может просто обозначать их от-
носительное положение в некотором пространстве при-
знаков. «Существенное различие между классом и типом
состоит в том, что класс относится к дискретным поняти-
ям, в то время как тип – к понятиям непрерывным или
«переменным»99.
Использование непрерывных переменных в конструи-
ровании типов, приводящее к выделению некоторых об-
ластей значений, легло в основу концепции «пространства
свойств» П. Лазарсфельда. Если принять, что типология
является набором отношений между объектами, то каждое
такое отношение («больше-меньше», «раньше-позже», «ре-
97
Forschung und Psychologie. S. 12.
98
Так называемая «шкала Мооса», в которой более твердым считает-
ся минерал, который царапает поверхность другого, а сам не может быть
им поцарапан.
99
Forschung und Psychologie. S. 21.
45
же-чаще») должно определяться каким-то достаточно чет-

ко выраженным признаком – типообразующим критерием.
Тогда основой любой типологии, в конечном итоге, служит
набор всех возможных сочетаний критериев. Если иссле-
дователь имеет дело с небольшим числом признаков, то
множество их комбинаций может быть изображено в виде
системы координат (для признаков высоких уровней из-
мерения) или перекрестной таблицы (для низких уровней).
Табличное или геометрическое изображение множества
сочетаний представляет определенный инструмент, помо-
гающий выделять более и менее теоретически интересные
типы – «пространство свойств» (property space). Дальней-
шее наполнение клеток таблицы эмпирически определен-
ными частотами позволяет ставить вопросы о причинах
различий в распространении тех или иных комбинаций.
Однако полное множество сочетаний служит все-таки «сы-
рым» материалом, предварительным этапом в построении
типологии.
Следующим этапом должна быть «редукция» (reduction)
пространства свойств, сокращающая число их комбинаций.
В случае, если исследователь уже располагает типологи-
ей, он может на ее основе построить пространство свойств.
В терминах П. Лазарсфельда это будет называться «суб-
струкция» (substruction), что можно перевести как «фун-
дирование», «заложение основ».100 Выведение нескольких
взаимно превращающихся пространств называется «транс-
формация». Редукция, субструкция и трансформация и со-
ставляют совокупность типологических операций. Рас-
смотрим эти процедуры более подробно.
Редукция. «Под редукцией понимается такая класси-
фикация, в результате которой различные комбинации
попадают в один класс»101. Ее необходимость обусловле-
на простой невозможностью практического использования
слишком дробных типологий. Так, анализ эмпирических
100
В русском языке термин «субструкция» применяется в строитель-
стве и означает конструкцию, поддерживающую снизу какую-либо часть
архитектурного сооружения.
101
Lazarsfeld P., Barton A. Qualitative Measurement in the Social Sci-
ences. Classification, Typologies, and Indices // The Policy Sciences / ed.
by D. Lerner & H. Lasswell. Stanford: Stanford University Press, 1951.
P. 173.
46
распределений не имеет смысла, если к каждому типу от-

носится всего несколько наблюдений.
Сокращение числа комбинаций может производиться по
разным основаниям, поэтому П. Лазарсфельд102 выделяет
три вида редукции:
1. Функциональная (functional). Существует некоторое
соотношение между двумя признаками, которое со-
кращает возможности комбинаций.
2. Произвольная числовая (arbitrary numerical). Этот
тип редукции сокращает число комбинаций за счет
придания большего веса некоторым признакам (пред-
ставляющимся исследователю наиболее показатель-
ными).
3. Прагматическая (pragmatic). Сокращение числа ком-
бинаций производится, исходя из задач исследования.
Функциональная редукция основана на тесной связи
между какими-либо критериями типологии. Эта связь по-
зволяет исключать заведомо пустые сегменты пространства
свойств. Например, если в государстве в течение многих
лет проводится дискриминационная политика, и женщи-
нам запрещено получать высшее образование, критерии
«пол» и «наличие высшего образования» оказываются
функционально связаны. Их комбинация поэтому может
быть легко редуцирована. Для мужского пола имеет смысл
оставить ячейку, соответствующую высшему образованию,
а всех женщин необходимо будет объединить в одну обра-
зовательную группу.
Нулевая наполняемость некоторых ячеек может быть
известна априори, на основе теоретических соображений
и здравого смысла, или, наоборот, может обнаруживаться
только после получения данных. Правомерно, следователь-
но, различать «логическую» и «эмпирическую» функцио-
нальные редукции103.
Произвольная числовая редукция происходит тогда,
когда типообразующие признаки получают разные веса,
которые затем суммируются. Основой принятия решения
102
Lazarsfeld P. Some remarks on typological procedures in social sci-
ence . P. 160-161.
103
Elman C. Explanatory typologies in qualitative studies of interna-
tional politics // International Organization. 2005. № 2. P. 305-307.
47
о числовой редукции обычно служат не теоретические сооб-

ражения, а уже полученные эмпирические данные, в част-
ности, распределение типологизируемых объектов в про-
странстве свойств.
Прагматическая редукция вступает в силу тогда, когда
определенные комбинации признаков не имеют отношения к
вопросам, решаемым в исследовании. Очевидно, что при не-
которых благоприятных обстоятельствах можно разработать
систему социологических типов любой степени детальности.
Но в большинстве случаев сколько-нибудь сложная типоло-
гия только затрудняет анализ данных. Различия должны
игнорироваться, если они нерелевантны, поэтому типы, ко-
торые не интересуют исследователя, должны объединяться
либо между собой (образуя категорию «прочее»), либо с ре-
левантными типами (если для этого есть достаточные осно-
вания). Так, если в исследовании ставится задача изучения
факторов получения высшего образования, соответствующий
типообразующий признак должен сводиться только к двум
градациям (наличие/отсутствие высшего образования).
А. Бартон104 приводит еще одну процедуру, которую
можно рассматривать как способ редукции – «упрощение
осей пространства свойств» (simplification of the dimensions)
или, иными словами, сокращение градаций. Ясно, что кри-
терий ординального уровня измерения, содержащий пять
градаций, может дать больше комбинаций, чем критерий
дихотомический. Поэтому, если преднамеренно и осознан-
но снижается дробность измерения типообразующих при-
знаков, тем самым производится сокращение типологии.
По своей сути эта процедура очень близка к прагматиче-
ской редукции. В самом деле, превращение пятибалльной
ординальной шкалы в дихотомическую можно представить
как построение индекса, разбивающего пять значений на
два. На практике такое преобразование осуществляется не
само по себе, а исходя из целей исследования, то есть явля-
ется прагматической редукцией. Тем не менее, нельзя ис-
ключать волюнтаристское упрощение. Поэтому процедуру,
предложенную А. Бартоном, можно рассматривать как опе-
104
Barton A. H. The concept of property-space in social research //
Language of social research / ed. by P. F. Lazarsfeld and M. Rosenberg.
New York: Free Press, 1955. P. 45.
48
рацию, в значительной степени пересекающуюся с прагма-

тической редукцией, хотя логически не тождественную ей.
В. Капекки раскрывает логику разных видов редукции
при помощи составления четырехклеточной таблицы, об-
разуемой пересечением двух признаков: а) использования
эмпирических результатов и б) применения математиче-
ских методов (см. табл. 1.3.1)105.
Таблица 1.3.1
Классификация видов редукции по Капекки
Используются ли Используются ли эмпирические результаты?

математические
методы? Да Нет
Да Функциональная Сокращение градаций
Нет Произвольная числовая Прагматическая
Логические пересечения типологических операций на-

кладываются на их повсеместное одновременное приме-
нение. Так в известном методе «логического квадрата»,
использованном, в частности, для построения индекса
удовлетворенности работой106, можно наблюдать сочетание
функциональной и прагматической редукции.
Вопрос «В какой мере Вы довольны своей работой?» (пяти-
членная шкала) дополняются двумя контрольными: «Хотели
бы Вы перейти на другую работу?» («да», «нет», «не думал»)
и «Если бы Вы временно не работали и могли выбирать новое
место работы, вернулись бы на прежнюю работу?» («да»,
«нет», «не знаю»). При построении пересечения всех вариан-
тов ответов, получается пространство признаков в виде таб-
лицы, клетки которой соответствуют типам удовлетворенно-
сти работой (см. табл. 1.3.2). Цифрами в ней закодированы
ранжируемые по степени удовлетворенности работой группы
опрошенных от «максимально удовлетворенных» (1) до «мак-
симально неудовлетворенных» (5). В данной кодировке (3) обо-
значает нейтральную группу, а (6) – противоречия в ответах.
105
Capecchi V. Linear causal models and typologies // Quality and Quan-
tity. 1967. №1. P. 118.
106
Здравомыслов А. Г., Ядов В. А. Человек и его работа в СССР и после.
М.: Аспект-Пресс, 2003. С. 69-73; Ядов В. А. Стратегия социологическо-
го исследования. М.: Омега-Л, 2009. С. 228-230.
49
Схема конструирования индекса
Хотели бы Вы перейти на другую работу?

Нет Не думал Да
В какой мере
Вас устраивает Предположим, что по каким-то причинам Вы
Ваша нынешняя временно не работаете. Вы бы вернулись на прежнее
работа? место работы?
Не Не Не Нет
Да знаю Нет Да знаю Нет Да знаю
Работой вполне 1 2 6 2 2 6 6 6 6
доволен
Скорее доволен,
чем не доволен 2 2 3 2 3 3 6 3 6
работой
Трудно сказать,
не знаю, безраз- 3 3 3 3 3 3 3 3 3
лично
Скорее не дово-
лен, чем доволен 6 3 6 3 4 4 3 4 4
работой
Совершенно не 6 6 6 6 4 4 6 4 5
доволен работой
Проанализируем этот индекс в терминах типологичес-

ких операций. Сведение 45 ячеек таблицы всего к 6 типам
представляет собой пример редукции. Выделение ранжиро-
ванных уровней удовлетворенности относится к прагмати-
ческой ее разновидности, так как преследует целью упро-
стить объект для его дальнейшего изучения. Приписывание
некоторым клеткам значения 6 является примером функ-
циональной редукции. Признаки так логически связаны
между собой, что комбинации в этих клетках невозможны
или неправдоподобны.
Типология аномии Р. Мертона представляет собой зна-
менитый пример неявной редукции (неосознанной или не-
артикулированной). Как известно, в основе этой типологии
лежит представление о противоречиях между ценностями,
определенными культурой как законные средства дости-
жения целей и приемлемые для той же культуры (инсти-
туционализированные). Достижение цели незаконными
средствами называется отклоняющимся, или девиантным,
50
поведением. Мертон предложил типологию форм индиви-

дуального приспособления к культуре107.
В табл. 1.3.3 представлены пять типов адаптации, со-
стоящих из различных сочетаний принятия или отрица-
ния целей и средств их достижения. Знак «+» означает
принятие, знак «-» – отрицание, знак «±» – отрицание
и замену.
Типология форм индивидуального приспособления
Формы приспосо- Институционализиро-

Культурные цели
бления ванные средства
1. Конформность + +
2. Инновация + -
3. Ритуализм - +
4. Бегство - -
5. Мятеж ± ±
Первый тип адаптации – конформность – представляет

собой наиболее обычную и приемлемую модель поведения.
Инновация возникает, когда индивид, принимая и разде-
ляя определяемые культурой цели, не выполняет нормы,
регулирующие их достижение. Этот тип адаптации уже
относится к девиантному поведению. Ритуализм состоит
в отказе от цели или ее низведении до того уровня, на ко-
тором желания могут быть удовлетворены доступными за-
конными средствами. Бегство отличается отрицанием как
целей, одобряемых обществом, так и институциональных
средств их достижения. Пятый тип адаптации – мятеж –
означает выход людей за рамки социальной структуры,
попытку ее изменить.
Неявная редукция, присутствующая в этой типологии,
была отмечена В. Капекки108 и связана с вариантом «отвер-
жения и замены», обозначаемым как «±». Эта модель пове-
дения присутствует только в типе «мятежа» и только в виде
107
Мертон Р. К. Социальная теория и социальная структура. М.:
АСТ, 2006. С. 254-277.
108
Цит. по: Blalock H. M. Theory Construction. Englewood Cliffs: Pren-
tice Hall, 1969. P. 31.
51
отвержения и замены как целей, так и средств. Между

тем логично предположить, что ± может сочетаться также
и со знаком «+» и со знаком «-». Тем самым строгий анализ
мертоновской типологии показывает, что в ней пропущены
4 ячейки, которые приводятся в табл. 1.3.4. Обнаружение
«скрытых ресурсов» столь известной типологии представ-
ляет собой пример полезности достаточно простых, но стро-
гих процедур, предложенных П. Лазарсфельдом.
Дополнительные формы индивидуального приспособления
Формы Институционализированные
Культурные цели
приспособления средства
6 ± +
7 + ±
8 – ±
9 ± –
Субструкция. Предложение П. Лазарсфельда поме-

щать типологию в подобное «логическому квадрату» или
аналогичное системе координат аналитической геометрии
пространство признаков сегодня выглядит трюизмом. Но
оно было важным шагом развития типологического метода
в социологии. До того момента не ставился с такой ясно-
стью вопрос о необходимости описания полной типологии
в каждом конкретном случае. Методы М. Вебера и Г. Бек-
кера позволяли не только ограничиваться отдельными ти-
пами, но часто даже оставлять их без обоснования. В ре-
зультате в 30-х – 40-х гг. типологический метод стал все
более прочно связываться с произволом, а результаты его
применения восприниматься как условность109.
Неудивительно, что П. Лазарсфельд придавал большое
значение построению полной типологии на основе отдель-
ных типов и обозначил его специальным термином «суб-
струкция». Практически эта процедура представляет собой
восстановление пространства признаков «задним числом».
109
Адорно Т., Невитт Сэнфорд Р., Френкель-Брюнсвик Э., Левин-
сон Д. Дж. Исследование авторитарной личности. М.: Академия иссле-
дования культуры, 2001. С. 265.
52
Она начинается не с произвольного комбинирования кри-

териев, а с анализа уже существующей, но неполной типо-
логии, что частично снимает проблему выбора релевантных
признаков.
В ходе субструкции важно лишь правильно идентифи-
цировать те критерии, которые лежат в основании анали-
зируемых типов. Если это удается сделать, то получаемое
пространство признаков не нуждается больше в специаль-
ных обоснованиях. Конечно, вопрос его релевантности та-
ким способом не столько решается, сколько отодвигается
в другую фазу исследования (образования фрагментарной
типологии), но в случае с уже проверенными и «работаю-
щими» типами он, по крайней мере, становится второсте-
пенным. Кроме того, в тех случаях, когда типы берутся
из повседневной социальной категоризации, то есть яв-
ляются «конструктами первого порядка», включаемыми
в исследование на правах социологических понятий, их
эксплицируемые основания не требуют доказательств ре-
левантности.
Само по себе включение каких-то критериев в «есте-
ственную установку» повседневной деятельности делает
их существенными с социологической точки зрения. Тем
самым, субструкция позволяет устанавливать и анализиро-
вать связи между типологическими конструктами первого
и второго порядка, давая тем самым интерпретацию обы-
денным категоризациям. Иными словами, она представля-
ет собой ценный инструмент качественного социологичес-
кого анализа, даже если последний не ставит своей целью
разработку типологий.
Независимо от того, имеет ли исследователь дело только
с научными или также с повседневными категориями, суб-
струкция позволяет добиться более глубокого понимания
образованных типов. Происходит это за счет следующих
преимуществ ее применения:
1. Выявляются группы, которыми исходная типоло-
гия пренебрегала. Они могли остаться незамеченными по
стечению обстоятельств, и тогда их обнаружение служит
приросту знания. Если же эти типы игнорировались или
считались несуществующими по другим причинам, то
приросту знания служит анализ таких причин. Они могут
быть, например, идеологическими (когда некоторые соци-
53
альные группы стигматизируются вплоть до отрицания их

существования), структурными (когда они не могут воз-
никнуть из-за сочетания социальных факторов) и т.д. Вы-
явление «пропущенных ячеек» становится особенно полез-
ным и важным, когда процедура субструкции применяется
к широко известным и признанным типологиям.
2. Реконструированное пространство типообразующих
признаков зачастую позволяет осуществить более деталь-
ное различение даже исходных типов. Благодаря субструк-
ции становится ясно, какие комбинации из множества воз-
можных сливались в рамках неполной типологии.
3. Субструкция может служить не только для анализа
существующих типологий, но и для образования новых,
когда исследователь имеет в наличии обширный материал,
только интуитивно упорядоченный в типы. В этом случае
реконструкция пространства признаков служит для фор-
мализации интуитивных представлений и выбора между
различными вариантами типологии.
Перечисленные преимущества были продемонстриро-
ваны П. Лазарсфельдом и его последователями в первую
очередь на примере типологий, развитых в рамках теоре-
тической социологии. Так, в статье, вводящей определе-
ние субструкции, она иллюстрируется анализом типологии
семейного авторитета, предложенной Эрихом Фроммом110.
Им была разработана типология авторитарных семейных
отношений во время работы над проектом Института
социальных исследований, составлявшего ядро извест-
ной Франкфуртской школы. В соответствии с теоретиче-
скими принципами этого социологического направления
Э. Фромм предложил выделять четыре типа авторитарной
ситуации в семье
1. Полный авторитет (vollständige Autorität).
2. Простой авторитет (einfache Autorität).
3. Мятеж (Rebellion).
4. Недостающий авторитет (fehlende Autorität).
110
Fromm E. Sozialpsychologischer Teil // Horkheimer M., Fromm E.,
Marcuse H. Studien uber Autoritat und Familie. 2 Aufl. Lüneburg: Klam-
pen, 1987. S. 77-135.
54
Авторитарные ситуации в семье: полная типология
Использование авторитета Принятие авторитета детьми

родителями Высокое Среднее Низкое
Высокое 1 2 3
Среднее 4 5 6
Низкое 7 8 9
На основании анализа вопросника, использованного

Э. Фроммом, П. Лазарсфельд выделил два типообразую-
щих признака: «использование родительского авторитета»
и «принятие родительского авторитета», имеющие по три
градации каждый.111 Соответственно, полная типология ав-
торитарных ситуаций в семье описывается девятью комбина-
циями (табл. 1.3.5). В ходе дальнейшего анализа оказалось,
что четыре типа, рассмотренные Э. Фроммом, не находятся
с ячейками таблицы полной типологии во взаимно однознач-
ном соответствии. Иными словами, один тип из франкфурт-
ского исследования может соответствовать одному или двум
типам пространства признаков, выделенного субструкцией.
Наложение двух типологий представлено в табл. 1.3.6.
Авторитарные ситуации в семье: типология Э. Фромма
Использование авторитета Принятие авторитета детьми

родителями Высокое Среднее Низкое
Высокое Полный авторитет
Мятеж
Среднее Простой авторитет
Низкое Недостающий
7 9
авторитет
Можно видеть, что три из четырех выделенных Э. Фром-

мом типов покрывают сразу две ячейки в пространстве при-
знаков. То есть исходная типология использовала не все за-
ложенные в нее ресурсы различения авторитарных ситуаций.
Априорно невозможно сказать, является ли данное обстоя-
111
Заметим, что в рассматриваемом примере и сами признаки, и их
число градаций являются результатами работы с конкретным вопросни-
ком. Ни то, ни другое не следует из логики субструкции как таковой.
55
тельство недостатком. В каждом конкретном исследовании

это становится ясно после анализа распределения типологи-
зируемых объектов по комбинациям признаков. Так или ина-
че, неучтенными Франкфуртской типологией остаются две из
девяти комбинаций. Их анализ также представляет интерес
для углубления знаний об авторитарных ситуациях в семье.
А. Бартон делает вывод: «Субструкция может быть ис-
пользована как инструмент научного открытия. Она указы-
вает на логическую возможность существования детей, же-
лающих авторитета, который, однако, над ними не довле-
ет – комбинация 7. Обнаружение таких сочетаний ставит
вопросы для дальнейших исследований»112. Это замечание
перекликается с простой и остроумной трактовкой, кото-
рую дал операциям редукции и субструкции М. Дэвис113. Он
приводит несколько форм утверждений, делающих теорию
интересной в глазах научной общественности: «Явления,
кажущиеся разнородными, на самом деле имеют одну осно-
ву»; «То, что кажется одним явлением, на самом деле состо-
ит из набора разнородных элементов». По мнению М. Дэ-
виса, редукция – процедура для выдвижения утверждений
первой формы, а субструкция – второй формы.
При дальнейшем анализе процесса субструкции нельзя
не заметить, что его точная воспроизводимость не кажет-
ся гарантированной. Разные исследователи, реконструируя
пространство признаков для одних и тех же типов, вполне
могут прийти не только к отличающимся формулировкам,
но и к различным наборам признаков. Это прямое следствие
невозможности полной формализации субструкции. Для
того чтобы его учесть, П. Лазарсфельд вводит еще одну про-
цедуру – «типологическую операцию трансформации». Она
дает возможность согласовать интерпретации пространства
признаков.
Трансформация – это такой анализ системы типов, при
котором в результате субструкции выделяется простран-
ство признаков, отличающееся от послужившего основой
112
Barton A. H. The Concept of Property-Space in Social Research.
P. 53.
113
Davis M. S. That's interesting! Towards a phenomenology of sociol-
ogy and a sociology of phenomenology // Philosophy of the Social Sciences.
1971. № 1. P. 315-316.
56
1.4. Направления развития типологического метода
для редукции анализируемой системы типов114. Иными

словами, это пересмотр (дополнение, сокращение или из-
менение) оснований типологии, с сохранением самой ти-
пологии. В ходе «трансформации» меняется пространство
признаков, но не теоретические значения их сочетаний.
Чтобы прояснить эту процедуру, необходимо ответить на
два вопроса: «Почему такое частичное изменение типоло-
гии возможно?» и «Какие цели оно может преследовать?».
На первый взгляд, изменение типообразующих критериев
должно с необходимостью приводить к преобразованию по-
строенной на их основе типологии. Это правило было бы вер-
ным, если бы типы как социологические понятия получали
свое значение строго на основании задающих их признаков.
Такое условие ставил неопозитивистский подход к типоло-
гиям, исходивший из возможности изобретения идеального
языка. Однако в реальности происходит нечто другое.
Значение понятий, которыми маркируются социологи-
ческие типы, зависит от множества факторов. В их число
входят другие понятия теории, в рамках которой строится
типология, и контекст ее практических приложений. Благо-
даря разнообразию семантических влияний, типы способны
получать некоторую автономию от собственных логических
определений. Ярким примером здесь может служить судьба
понятия «среднего класса». Этот стратификационный тип
не всегда выводится из какого-то пространства признаков
(т. е. из развернутой теории стратификации), напротив,
новые пространства часто создаются специально под него.

в контексте функции построения теорий
Исследователи, попытавшиеся развить концепцию ти-
пологических операций, главным образом, искали пути ее
использования в построении теорий. В отличие от современ-
ных веберианцев, которые разрабатывали эмпирическую
технику конструирования идеальных типов, последователи
П. Лазарсфельда уже имели в своем распоряжении конкрет-
114
Lazarsfeld P., Barton A. Qualitative Measurement in the Social
Sciences Classification, Typologies, and Indices. P. 180.
57
ные методики и поэтому сталкивались с другой задачей – по-

казать, каким образом типологические операции могут да-
вать нетривиальные и теоретически значимые результаты.
Ближе всего к методологической традиции, идущей от
П. Лазарсфельда, стоит попытка интеграции социологиче-
ских типологий с теоретизированием, осуществляемым на
основе системного подхода, предпринятая Кеннетом Бэй-
ли. Он был одним из первых популяризаторов кластерного
анализа в социологии и в течение последней четверти ХХ в.
оставался ведущим мировым авторитетом в области соци-
ологической классификации и типологии. Его разработки
начинались с анализа типологических операций в терми-
нах бинарных оппозиций, разделяющих все типологии по
полюсам «эвристические – эмпирические» и «монотети-
ческие – политетические».
Разделение типологий на «эвристические» и «эмпири-
ческие» было введено в 1947 году Робертом Уинчем. Он
пытался преодолеть господство умозрительных конструк-
ций путем применения статистических методов типологи-
зации115. Согласно Уинчу, эвристические типологии отли-
чаются от эмпирических по следующим признакам:
1) эвристические типологии выводятся из теорий;
2) их цель состоит в подтверждении точки зрения ис-
следователя;
3) такие типологии представляют собой произвольные
искажения эмпирических феноменов, производимые
путем усиления отдельных характеристик;
4) в исследовательском цикле они располагаются на эта-
пе между формулировкой теорий и их проверкой.
Соответственно, эмпирические типологии напрямую вы-
водятся из данных, не подкрепляют позицию исследовате-
ля, а только обобщают его наблюдения, описывают скорее
средние, чем экстремальные значения признаков и про-
изводятся на этапе между эмпирическим исследованием
и формулировкой теории.
Нетрудно видеть, что предложенное Уинчем разделение
направлено в первую очередь на критику (хотя и весьма
умеренную) идеальных типов. Это именно они представля-
115
Winch R. F. Heuristic and empirical typologies // American Socio-
logical Review. 1947. №1. P. 68.
58
ют собой результаты усиления отдельных характеристик.

И именно они нуждаются в дополнении эмпирическими
методами типологизации. Однако в ходе последующего ис-
пользования противопоставление эвристических и эмпири-
ческих типов потеряло даже этот небольшой оценочный
оттенок, и в работах К. Бэйли эвристические типы уже не
рассматриваются как обладающие какими-то недостатками
по сравнению с эмпирическими.
Бинарная оппозиция «монотетических – политетиче-
ских» типологий была предложена в одной из основопола-
гающих работ по статистической классификации – моно-
графии Р. Сокала и П. Снита «Принципы численной таксо-
номии». Авторы считали, что «Основная идея монотетичес-
ких групп состоит в том, что они формируются на основа-
нии жестких и последовательных логических делений, так
что обладание уникальным набором признаков необходимо
и достаточно для принадлежности к определяемой этим на-
бором группе»116. Типы, выделяемые монотетическим спо-
собом, характеризуются практически полной идентично-
стью включаемых в них объектов, но, разумеется, только
в отношении набора типообразующих признаков.
Политетической называется типология, в которой необ-
ходимого и достаточного набора признаков нет, а попада-
ние объектов в какую-то группу определяется их общим
сходством, а не точным совпадением характеристик. Поли-
тетические типы могут демонстрировать значительную
внутреннюю неоднородность по отдельным типообразую-
щим признакам.
Типологии, создаваемые в социологических исследова-
ниях, практически никогда не относятся к одному из по-
люсов рассмотренных бинарных оппозиций в чистом виде.
Очевидно, что любая теоретизация так или иначе опира-
ется на эмпирические факты, даже когда постулируется
максимальная абстракция, как в случае с идеальными ти-
пами М. Вебера. В то же время отбор данных в эмпиричес-
ком исследовании не происходит в теоретическом вакуу-
ме, а направляется явно или неявно тяготением социолога
к определенным научным школам. Необходимость и доста-
116
Sokal R. R., Sneath P. H. A. Principles of numerical taxonomy. San
Francisco: Freeman, 1963. P. 13.
59
точность определенного набора типообразующих признаков

с трудом может быть соблюдена даже при максимально
строгом логическом делении социальных феноменов.
К. Бэйли показывает, что эвристические типы с боль-
шой вероятностью обладают свойством монотетичности,
в то время как эмпирические типы обычно политетичны117.
Редукция пространства признаков и получение компакт-
ной типологии из множества всех возможных комбинаций
означает переход от монотетичности к политетичности118.
В получаемой таким способом типологии объекты уже не
обладают абсолютно одинаковыми свойствами; их группи-
ровка основывается на приблизительной оценке сходства.
В зависимости от способа оценки, принадлежность объек-
тов к тем или иным типам может меняться.
Теоретически устанавливаемые логические деления до-
статочно легко удовлетворяют требованиям жестких и по-
следовательных критериев группировки, образующих
уникальный набор, необходимый и достаточный для при-
надлежности к определяемой группе. Множество всех воз-
можных комбинаций типообразующих признаков, по сути
дела, и есть идеальная монотетическая типология, так как
любой классифицируемый объект может быть размещен
в ней однозначным образом, и все объекты в одной груп-
пе обладают абсолютно одинаковыми свойствами. Однако
такое множество обычно довольно велико и демонстрирует
стремительный рост по мере повышения числа признаков.
Именно этим обусловлена необходимость редукции – при-
ведения количества типов к разумному и аналитически по-
лезному уровню.
Критерием разумности является возможность исполь-
зования типологии в эмпирических исследованиях. Но
при этом возникает одна логико-методологическая пробле-
ма. Предшественники К. Бэйли – М. Вебер, К. Гемпель,
Д. Маккинни, Х. Блэйлок и многие другие – различали
117
Bailey K. D. Monothetic and polythetic typologies and their relation
to conceptualization, measurement, and scaling // American Sociological
Review. 1973. № 1. P. 18–33.
118
Bailey K. D. Polythetic reduction of monothetic property space: the
approaches of Lazarsfeld and Guttman // Sociological Methodology / ed. by
H. Costner. San Francisco: Jossey-Bass, 1972. P. 83-111.
60
и противопоставляли эмпирический и теоретический уров-

ни конструирования типологий. Наблюдается противоре-
чие с логикой типологических операций, включавших вы-
явление не заданных изначально типообразующих призна-
ков (субструкцию) и изменение всего пространства свойств
(трансформацию). Следовательно, подход П. Лазарсфельда
оказывался шире традиционной дихотомии «теоретическо-
го-эмпирического». Чтобы решить эту проблему119, К. Бэй-
ли предложил трехуровневую модель измерения, которая
связывает теоретические концепты (Х) с эмпирически на-
блюдаемыми показателями (Х’) при помощи индикаторов,
являющихся «операциональными определениями» теоре-
тических концептов120.
К. Бэйли утверждает, что теоретические понятия уров-
ня Х всегда существуют только в уме исследователя, эмпи-
рические феномены Х’ – только в качестве объектов или
процессов реального мира, а связывают их индикаторы,
которые являются результатом «наложения» понятий ис-
следователя на реальный мир121. Таких «наложений» мо-
жет быть сколь угодно много, но все они должны соот-
носиться и с эмпирическим, и с теоретическим уровнем.
Тогда типологические операции можно интерпретировать
как инструменты разработки уровня Х’’ на основе Х, т.е.
дедуктивное связывание теоретического и эмпирического
уровней. Вариантом индуктивного связывания (разработ-
ки Х’’ на основе Х’) К. Бэйли называет «обоснованную
теорию»122, которая будет рассмотрена ниже.
Определение места, которое занимает концепция ти-
пологических операций в процессе измерения, позволяет
указать также на ее роль в социологическом теоретизиро-
119
Необходимо отметить, что решение, предложенное Бэйли, затра-
гивало не только вопросы конструирования типологий, но и теорию соци-
ологических измерений в целом. Однако происхождение трехуровневой
модели можно уверенно возводить именно к работе ее автора над про-
блемами типологического метода.
120
Bailey K. D. Three-level measurement model // Quality and Quantity.
1984. №3. P. 235-236.
121
Bailey K. D. Philosophical foundations of sociological measurement:
A note on the three level model // Quality and Quantity. 1986. №4. P. 330.
122
Bailey K. D. Typologies and taxonomies: An introduction to classifi-
cation techniques. P. 32.
61
вании. Но прежде чем ее рассмотреть, необходимо остано-

виться на теоретическом контексте, который определяется
спецификой типологического метода.
По мнению К. Бэйли, языки социологической типоло-
гии и классификации содержательно и формально близки
к языку системного анализа. Он указывает на наличие, как
минимум, шести точек соприкосновения между типологи-
ческим методом в социологии и общей теорией систем123.
1. Дихотомия естественных и искусственных объедине-
ний объектов исследования.
2. Наличие концептуального и эмпирического уровней
исследования.
3. Проблема пересекающихся групп. И в типологи-
ческом методе, и в теории систем находит применение
концепция «нечётких множеств».
4. Противопоставление одноуровневого и иерархическо-
го рассмотрения набора объектов.
5. Проблема границ. И в типологическом методе, и в си-
стемном анализе первый шаг к достижению резуль-
тата состоит в том, чтобы специфицировать границы,
соответственно, между типами и системами.
6. Дихотомия синхронии/диахронии. Как типы, так
и системы могут располагаться и синхронно и диахрон-
но, однако оба направления исследований подверга-
ются критике за предпочтение статики динамике.
Перечисленные признаки имеют, так сказать, «внеш-
ний» характер, очевидный для стороннего наблюдателя.
Они свидетельствуют о сродстве типологического метода
и общей теории систем, однако не объясняют его. Вероятно,
наиболее глубоким основанием для сближения этих двух
направлений является их первоочередной интерес к про-
блеме упорядочения социальных феноменов. К. Бэйли ука-
зывает на то, что говорить о существовании социальных
систем можно тогда, когда максимально сокращена энтро-
пия124. Это значит, что там, где отсутствует возможность
выделения типов, нет и социальных систем, и наоборот.
123
cation techniques. P. 75-76.
124
Bailey K. D. Sociology and the new systems theory: Toward a theoretical
synthesis. New York: State University of New York Press, 1994. P. 138-139.
62
Проводимая К. Бэйли параллель также затрагивает раз-

личение и противопоставление «абстрактных» и «конкрет-
ных» систем, которое впервые было рассмотрено биологом
и психологом Джеймсом Миллером. Конкретной системой,
по Миллеру, является системно функционирующий мате-
риальный объект, в то время как абстрактные системы –
это всего лишь описание отношений, оторванное наблю-
дателем от реальной совокупности объектов (т.е. умозри-
тельная схема)125. Классическая социология, в основном,
стремилась к построениям второго рода, и Толкотт Пар-
сонс, столкнувшись с идеями Д. Миллера, недвусмыслен-
но высказался против «конкретных» систем126. К. Бэйли,
напротив, отдает им предпочтение. С его точки зрения,
абстрактные системы в социологии сталкиваются с целым
рядом таких проблем, как трудность определения границ
и исключение индивидов из анализа127. Поэтому абстракт-
ность объявляется К. Бэйли одной из ключевых ошибок
классической теории социальных систем128.
В описанном теоретическом контексте становится более
понятной возможная роль типологических операций. Обес-
печивая связывание эмпирического и концептуального
уровней измерения, они служат для конкретизации тео-
рий социальных систем, «привязки» их к совокупностям
существующих в действительности объектов. Процедуры
редукции, субструкции и трансформации позволяют стро-
ить такие типологии, которые отражали бы порядок эмпи-
рической реальности, а не только логическое соотношение
понятий. Тем самым, результаты применения типологичес-
кого метода на теоретическом уровне рассуждений могут
оказываться релевантными для теории социальных систем.
Но в вопросах анализа эмпирических данных К. Бэйли от-
дает приоритет не подходу П. Лазарсфельда. Естественным
аналогом общей теории систем в данном случае он считает
125
Miller J. G. Living systems. New York: McGraw-Hill, 1978.
126
Parsons T. Concrete systems and «abstracted» systems // Contempo-
rary Sociology. 1979. № 5. P. 696-705.
127
Bailey K. D. Abstracted versus concrete sociological theory // Behav-
ioral Science. 1981. № 4. P. 313-323.
128
Bailey K. D. Systems theory // Handbook of sociological theory / ed.
by J. H. Turner. N.Y.: Plenum publishers, 2002. P. 382.
63
кластерный анализ или, несколько более широко – чис-

ленную таксономию129. Более того, кластерный анализ, по
мнению К. Бэйли, – единственный метод, позволяющий
адекватно конструировать типологии при большом коли-
честве переменных130, что является естественной ситуацией
эмпирических системных исследований.
Следующим направлением развития идей П. Лазарс-
фельда стала «обоснованная теория» (grounded theory).
Это понятие, которое трудно поддается краткому опре-
делению и даже адекватному переводу на русский язык.
Энциклопедические статьи описывают его как метод,
состоящий из систематических, но гибких процедур ин-
дуктивного конструирования теоретических положений,
сфокусированного на сравнительном анализе качествен-
ных данных131. Из приведенной дефиниции видно, что
специфика метода почти целиком заключается в деталях
его процедур. Ни общая индуктивная ориентация, ни по-
гружение исследователя в данные не являются уникаль-
ными для обоснованной теории. Она отличается от других
направлений качественных исследований тщательно про-
работанными инструкциями по кодированию и упорядо-
чению наблюдений, в том числе их типологизации по
образцу, восходящему к П. Лазарсфельду, К. Гемпелю
и П. Оппенгейму.
В работах представителей обоснованной теории трудно
найти ссылки на концепцию типологических операций.
Едва ли не единственное исключение составляет моногра-
фия одного из основоположников «grounded theory» Б. Гле-
зера «Теоретическая чувствительность», в которой приво-
дится описание редукции и субструкции как средств созда-
ния типов132. Эта терминология в дальнейшем практически
не используется ни самим Б. Глезером, ни его соавторами
129
Bailey K. D. Systems as clusters // Behavioral Science. 1985. № 2.
P. 98-107.
130
Bailey K. D. Constructing typologies through cluster analysis // Bul-
letin de Methodologie Sociologique. 1989. №25. P. 17-28.
131
Charmaz K., Bryant A. Grounded theory // The Sage encyclopedia
of qualitative research methods / ed. by L. Given. Vol. 1. Los Angeles: Sage
Publications, 2008. P. 374.
132
Glaser B. G. Theoretical sensitivity: advances in the methodology
of grounded theory. Mill Valley: Sociology Press, 1978. P. 66-68.
64
и последователями. Однако многие сторонние наблюдате-

ли отмечают несомненный параллелизм между известной
в обоснованной теории процедурой анализа категориаль-
ных измерений (dimensionalization) и типологическими
операциями133. Эти замечания тем более справедливы, что
Б. Глезер был студентом П. Лазарсфельда и, по-видимому,
находился под его сильным влиянием134. Поэтому преем-
ственность между концепцией типологических операций
и одним из основных методов конструирования типологий,
используемых в обоснованной теории, можно считать уста-
новленной, хотя и с оговорками.
Анализ «категориальных» измерений наиболее подроб-
но рассматривается в версии обоснованной теории, при-
надлежащей Ансельму Страуссу. С его точки зрения, этот
анализ является одним из шагов так называемого «от-
крытого кодирования», которое представляет собой созда-
ние исходного понятийного аппарата, с которым работает
аналитик135. Конструированию измерений предшествуют
этапы «наклеивания ярлыков» (присвоение названия на-
блюдаемым феноменам), распознавания категорий (групп
ярлыков) и называния категорий136. Очевидно, что «анализ
измерений» в обоснованной теории начинается примерно
в тех же условиях, что и субструкция в концепции П. Ла-
зарсфельда. В обоих случаях берется некоторая типология
(система ярлыков, объединенных в категории), построен-
ная на основе «здравого смысла» и социального опыта ис-
следователя. Требуется понять, какие переменные стоят
за этой системой категорий. Отличие методов А. Страусса
и П. Лазарсфельда состоит в том, что первый пытается ал-
горитмизировать процесс субструкции. В новой версии она
133
См., например, Miles M. B., Huberman A. M. Qualitative data analy-
sis: an expanded sourcebook. 2nd ed. Newbury Park: Sage, 1994. P. 184;
Kelle U., Kluge S. Vom Einzelfall zum Typus. Fallvergleich und Fallkon-
trastierung in der qualitativen Sozialforschung. Opladen: Leske und Bu-
drich, 1999. S. 78; Seale C. The quality of qualitative research. London:
Sage, 1999. P. 91.
134
Charmaz K. Constructing grounded theory: a practical guide through
qualitative analysis. L.: Sage, 2006. P. 7.
135
Страусс А., Корбин Дж. Основы качественного исследования: обо-
снованная теория, процедуры и техники. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 53.
136
Там же . С. 53-59.
65
предстает не просто результатом творчества, а системати-

зированной исследовательской процедурой.
Субструкция в обоснованной теории осуществляется ме-
тодом последовательного отыскания различий между фено-
менами одной категории. Рассмотрим пример, приводимый
А. Страуссом137. Он описывает исследование практик при-
менения медицинского оборудования, в рамках которого
может быть описана категория «связь машина-тело». Рас-
сматривая ее, аналитик должен сформулировать некоторое
первоначальное различие, которое может быть подтверж-
дено или опровергнуто в дальнейшем исследовании. Осно-
ванием здесь может служить, прежде всего, субъективное
представление о наиболее существенных аспектах катего-
рии. Интерпретация наблюдений, опирающаяся на лич-
ный опыт и знания, служит отправной точкой, к которой
допускается множество возвращений с целью пересмотра
и уточнения. Примечательно, что типологии, сконструи-
рованные Б. Глезером и А. Страуссом без привлечения ти-
пологических операций, могут быть подвергнуты субструк-
ции, которая показывает их неполноту138.
В примере А. Страусса первоначальное различие фор-
мулируется как «машины, которые связаны с кожей па-
циента (внешним образом), и машины, которые связа-
ны с внутренними органами». Оно задает два измерения
(dimension): внутреннюю и внешнюю связь. Для каждого
из них, в свою очередь, может быть найдено существен-
ное различие. Это называется «построение субизмерений»
(subdimensionalizing). Скажем, по поводу внешней связи
у аналитика должен возникнуть целый ряд вопросов. Не
причиняют ли некоторые ее виды боль? Являются ли они
надежными? Являются ли они неудобными? Те вопросы,
которые оказываются релевантными, демонстрируют свое
соответствие данным и описательную силу, образуют новые
измерения. Любое из них (боль, надежность, неудобство)
можно представить в виде некоторой упорядоченной шка-
лы, чаще всего дихотомической. Рассматриваемые в сово-
137
Strauss A. L. Qualitative analysis for social scientists. Cambridge:
Cambridge University Press, 1987. P. 14-16.
138
Hammersley M., Atkinson P. Ethnography: principles in practice.
London: Routledge, 1983. P. 183-184.
66
купности, шкалы представляют собой, фактически, то же

самое, что и пространство свойств.
Дальнейшая работа с типологией в рамках обоснованной
теории заключается в том, чтобы обнаружить ее примеры.
Эта задача решается систематическим поиском кейсов, на-
правляемым знаниями исследователя о рассматриваемых
феноменах, иными словами, «теоретической выборкой»139.
В отличие от выборок массовых опросов, она не может обес-
печить наполнение ячеек типологии. Поэтому редукция
оказывается затруднена. Тем не менее, редкие типы ока-
зывается возможным объединять (с другими или между
собой), используя информацию о времени поиска и сооб-
ражения здравого смысла.
Создание метода «обоснованной теории» Б. Глезером
и А. Страуссом послужило одним из важных толчков
к развитию качественной методологии и привлекло по-
вышенное внимание к проблеме соотношения теории
и метода в социологических исследованиях. Одним из
результатов этого в конце 80-х гг. стал новый подход
к конструированию пространства свойств, предложенный
Ч. Рейджином140. В его работах рассматривались зако-
номерности, выражаемые в виде сочетания переменных,
вызывающих наступление определенных событий. Подоб-
ные закономерности получили название «конфигуратив-
ной причинности» (configurative causation). Ч. Рейджин
рассматривал пространство свойств как инструмент, по-
зволяющий в ходе качественного анализа описать и сум-
мировать конфигурации набора кейсов141 без использо-
вания статистических техник, обычно применяющихся
для решения той же задачи, но требующих сравнительно
больших выборок142.
139
Страусс А., Корбин Дж. Основы качественного исследования: обо-
снованная теория, процедуры и техники. С. 150-153.
140
Краткий обзор идей Рейджина см. также в работе Рейджин Ч.,
Берг-Шлоссер Д., Де Мер Ж. Политическая методология: качественные
методы // Политическая наука: новые направления / под ред. Р. Гудина,
Х.-Д. Клингеманна. М.: Вече, 1999. С. 736-737.
141
Ragin C. Fuzzy-set social science. Chicago: University of Chicago
Press, 2000. P. 67-82.
142
См., например, Capecchi V. Some examples of classification and
causal analysis // Quality and Quantity. 1973. №1. P. 131-156.
67
Идея конфигуративной причинности, как уже говори-

лось, может быть объяснена при помощи метафоры рецеп-
та. В качестве инструмента для конструирования типоло-
гий в форме «причинных рецептов» Ч. Рейджин предложил
использовать «таблицы истинности»143. Обычно они стро-
ятся в соответствии со структурой некоторого составного
высказывания и задают все комбинации значений входя-
щих в него простых высказываний (логических перемен-
ных). В последнем столбце приводится значение истинно-
сти составного высказывания. Однако в конструировании
типологии требуется решить обратную задачу – вывести
составное высказывание на основе знания о том, при каких
значениях логических переменных оно оказывается истин-
ным. В последний столбец в данном случае вносятся данные
о наличии/отсутствии искомого результата.
Задача тривиально решается при помощи вставки опера-
тора «или» между всеми последовательностями значений,
приводящими к результату. Получаемая таким способом
длинная формула затем подвергается сокращению на осно-
ве логических правил, сходных с теми, что лежат в основе
дизайна экспериментов144. Например, если выяснено, что
комбинации факторов Abc и AVc дают событие Q, то в три-
виальной форме описание конфигуративной причинной свя-
зи будет выглядеть так: «Если Abc или AVc, то Q». Логи-
ческие правила подсказывают, что второй фактор в данном
случае не влияет на исход «эксперимента». Независимо от
того, принимает он значения b или V, результатом оказы-
вается Q. Это значит, что связь может быть описана проще:
«Если Ac, то Q».
Под влиянием идей Ч. Рейджина в конце 90-х гг. была
сформулирована концепция «типологической теории» или,
в более осторожной терминологии, «объясняющей типо-
логии». Ее основными авторами выступили политологи
А. Джордж и А. Беннетт, написавшие монографию «Кейс-
стади и разработка теории в социальных науках», кото-
143
Ragin C. The comparative method: moving beyond qualitative and
quantitative strategies. Berkley: University of California Press, 1987.
P. 154-160.
144
Ragin C. The Comparative Method. Moving Beyond Qualitative and
Quantitative Strategies. P. 93-94.
68
рая содержит главу, посвященную различию между «объ-

ясняющей» (explanatory) и «типологической» (typological)
теориями145. Первая описывает механизм протекания ка-
кого-либо процесса (например, социализации личности),
в то время как вторая рисует картину параметров процесса
с зависящими от них результатами (т.е. условий социа-
лизации и получающихся впоследствии типов личности).
Достаточно полно специфицированная типологическая те-
ория задает независимые переменные и содержит гипотезы
относительно того, как и при каких условиях они образуют
сочетания, влияющие на зависимые переменные. Такие со-
четания и называются «типами».
Используя типологический метод, исследователи часто
стремятся не только обнаружить причинно-следственные
отношения, но и установить, являются ли те или иные фак-
торы необходимыми и/или достаточными для возникнове-
ния социальных феноменов146. Необходимыми условиями
для социального феномена Q являются такие, без которых
Q заведомо не может существовать, а достаточными – та-
кие, при которых Q заведомо существует. Объясняющие
типологии предполагают возможность определения разных
сочетаний условий, при которых, тем не менее, достигает-
ся один и тот же результат; это называется «эквифиналь-
ностью» (equifinality)147. Таким образом, «типологическая
теория» ориентирована на поиск достаточных сочетаний
условий. В этом состоит суть идеи «конфигуративной при-
чинности».
С точки зрения А. Джорджа и А. Беннетта, типология,
в отличие от типологической теории, необязательно со-
145
George A. L., Bennett A. Case studies and theory development
in the social sciences. Cambridge: The MIT Press, 2005. P. 233-262.
146
Bloombaum M. A Contribution to the theory of typology construc-
tion // Sociological Quarterly. 1964. №2. Pp. 157-162; Basu A. K., Kenyon
R. Causality and typology: alternative methodological solutions in theory
and practice // The Pacific Sociological Review. 1972. №4. P. 425-441. См.
также выше обсуждение монотетической и политетической типологии.
147
Bennett A., George A. L. Case studies and process tracing in his-
tory and political science: Similar strokes for different foci // Bridges and
boundaries: historians, political scientists, and the study of international
relations / ed. by C. Elman & M. Elman. Cambridge: MIT Press, 2001.
P. 138.
69
держит комбинации переменных, несущих теоретическую

нагрузку148. Конечно, такую ситуацию в чистом виде труд-
но себе представить, потому что любая переменная может
играть определенную роль в заданной научной концепции,
но в данном случае речь идет о смысле типообразующих
признаков в том наборе теоретических положений, который
используется в конкретном исследовании. Добиться полной
спецификации на основе только эмпирических наблюдений
очень сложно. Это ведет, с одной стороны, к тому, что раз-
вернутые типологические теории, основанные на приклад-
ных исследованиях, редки, а с другой стороны – к немало-
важной роли дедуктивного (или, в другой терминологии,
«эвристического») подхода. А. Джордж и А. Беннетт пишут
о циклах эмпирической и теоретической работы в постро-
ении типологий149. В сменяющих друг друга этапах разви-
тия типологического метода могут применяться подходы,
отличающиеся не только стратегией анализа данных (вос-
ходящей или нисходящей), но и другими особенностями.
Так, К. Элман предлагает различать три вида типологий:
описательные, классифицирующие и объясняющие150 (см.
табл. 1.4.1). Последние, вместо того, чтобы фокусироваться
на каком-то определенном историческом или социальном
объекте или процессе, скажем, британской внешней поли-
тике, должны попытаться объяснить ее как реализацию
некоторого типа действий, например, такого, который при-
сущ зрелой парламентской демократии в отношении дру-
гой парламентской демократии. Даже если тип представлен
единственным событием, можно найти соответствующую
ему комбинацию причинных переменных, тем самым про-
изведя некоторые теоретические обобщения и даже пред-
сказания на будущее. Именно в них и заключается смысл
построения типологической теории.
Возможности прогнозирования и объяснения развития
событий обусловливают эффективность объясняющих ти-
пологий при исследовании «темпоральных», связанных
148
in the social sciences. P. 234.
149
in the social sciences . P. 213.
150
Elman C. Explanatory typologies in qualitative analysis. P. 297.
70
с течением времени и истории эффектов151. Это мнение

основано на опыте макросоциальной периодизации, вклю-
чающем в себя десятки исторических типологий обществ,
наиболее известной из которых является марксистская те-
ория общественно-экономических формаций.
Особенности разных видов
152
типологий по Элману
Типологии
Особен-
ности Классифи-
Описательные Объясняющие
цирующие
Направле- Определение Делает предсказания, ос-
ние анализа составных нованные на комбинациях
понятий (ти- Относит на- различных значений теоре-
пов) для ис- тических переменных. По-
блюдения
пользования в мещает наблюдения в реле-
к типам.
качестве опи- вантные ячейки для оценки
сательных ха- того, насколько данные со-
рактеристик. ответствуют теории.
Вопросы, К какому
на которые Как составля- Если моя теория правиль-
типу отно-
ется данный сится данное ная, что я должен ожидать
отвечает тип? наблюдение? увидеть? Вижу ли я это?
Пример Согласно нормативному ва-
Являются рианту теории демократи-
ли Велико- ческого мира152, какое по-
Что такое пар- британия и ведение в международной
ламентская Германия политике ожидается между
демократия парламент- двумя зрелыми парламент-
в противопо- скими или скими демократиями? Сог-
ложность пре- президент- ласуются ли отношения
зидентской? скими демо- между Германией и Вели-
кратиями? кобританией с этим пред-
сказанием?
151
Bennett A., Elman C. Qualitative research: recent developments in case
study methods // Annual Review of Political Science. 2006. № 1. Pp. 466-467.
152
Теория демократического мира («democratic peace theory») – вос-
ходящая к Иммануилу Канту идея о том, что либеральные демократии
не склонны к войне друг с другом. Современные исследования в этом
направлении ведутся с начала 70-х гг. ХХ в., в том числе, в направлении
корректного определения того, что такое в данном контексте «либераль-
ная демократия» (см., например: Ray J. L. Does democracy cause peace? //
Annual Review of Political Science. 1998. №1. P. 27-46). Исторические
данные достаточно убедительно подтверждают теорию демократического
мира, поэтому можно говорить о том, что она представляет собой один из
примеров успешных типологических теорий.
71
Рассмотрение типов как этапов некоторого процесса су-

щественно расширяет возможности объяснения их приро-
ды, так как каждый последующий этап оказывается гене-
тически связанным с предыдущим и выводимым из него на
основе логики данного процесса153. Однако для того, чтобы
эти возможности реализовались, описание типов должно со-
держать описание эндогенных причин развития процесса154,
что не всегда возможно. Следовательно, историческая пе-
риодизация не должна автоматически рассматриваться как
объясняющая типология, тенденция к чему прослеживает-
ся в социальных науках155.
Идея типологической теории в некоторых аспектах
вплотную приближается к модели «охватывающего зако-
на», выдвинутой К. Гемпелем. Но А. Джордж и А. Беннетт
считают, что типологическая теория отличается большей
исторической конкретностью, соотнесенностью с конечным
и определенным набором событий156. Будучи всего лишь
набором «причинных рецептов», типологическая теория
теряет в общности по сравнению с «охватывающим зако-
ном», однако выигрывает в плане ресурсов, необходимых
для ее подтверждения.
Предполагается, что сильной стороной объясняющих
типологий является возможность делать обобщающие вы-
воды о взаимодействии переменных, основываясь на не-
большом количестве наблюдений157. Это преимущество
прямо отсылает к функции экономии, обеспечиваемой ти-
пологическим методом. А некоторые энтузиасты считают
эту функцию для него определяющей. С их точки зрения,
типологический метод, прежде всего, должен отвечать на
вопрос: «Какого рода вариации необходимо использовать
153
Nowotny H. The use of typological procedures in qualitative macro-
sociological studies // Quality and Quantity. 1971. № 1. P. 24.
154
Штомпка П. Социология социальных изменений / пер. с англ.
под ред. В. А. Ядова. М.: Аспект Пресс, 1996. С. 41-43.
155
Lenski G. Societal taxonomies: mapping the social universe // Annual
Review of Sociology. 1994. № 1. Pp. 1-26.
156
George A. L., Bennett A. Case studies and theory development in the
social sciences. P. 7.
157
Bennett A., Elman C. Complex causal relations and case study meth-
ods: the example of path dependence // Political Analysis. 2006. № 14.
Pp. 250-267.
72
для получения причинных выводов на основе небольшого

количества наблюдений?»158. И концепция П. Лазарсфель-
да, очевидно, предлагает некоторый ответ.
Обсуждение типологической теории в социологии не
ограничивается перечислением ее достоинств. Так, К. Эл-
ман замечает, что использование типологических операций
может быть чревато двумя полярными в отношении друг
друга опасностями: реификацией и «переименованием за-
гадок» (puzzle relabeling)159. К разновидностям реификации
он относит возникновение впечатления о том, что опреде-
ления и наименования типов являются самостоятельны-
ми объяснениями. Такое впечатление понятно и весьма
вероятно, так как отнесение какого-то объекта к опреде-
ленной категории является распространенным приемом
упорядочения внешнего мира в повседневной жизни. Но
исследователь не может удовлетворяться объяснением вида
«х совершает y потому, что принадлежит к типу T», если
отсутствует теория, описывающая закономерности, свой-
ственные y в контексте Т. О реификации, следовательно,
можно говорить тогда, когда типологическая теория недо-
статочно разработана (т.е. остается на уровне типологии),
и, несмотря на это, используется в качестве объяснения.
Опасность «переименования загадок», наоборот, связа-
на с чрезмерным разрастанием объясняющих конструк-
ций, сопровождающим попытки интегрировать в теорию
наблюдения, которые ее опровергают. При осуществлении
типологических операций, особенно субструкции и транс-
формации, обычно достаточно легко выделить новый тип
для любого «отклоняющегося» случая. Часто для этого
приходится вводить дополнительные измерения простран-
ства свойств. Но не существует никаких формальных кри-
териев для остановки такого процесса, и он, если перестает
управляться здравым смыслом, приводит к теориям, не-
пригодным для эмпирической проверки в силу сложности
их структуры. Таким образом, концепция типологических
158
Gerring J. Case study research: principles and practices. Cambridge:
Cambridge University Press, 2007. P. 168.
159
Elman C. Explanatory typologies in qualitative analysis // The Sage
handbook of case-based methods / ed. by D. Byrne & C. Ragin. London: Sage,
2009. P. 126.
73
операций, отталкивающаяся от необходимости формализа-

ции, во многих своих аспектах возвращается к тем самым
повседневным основаниям типизаций, которые характер-
ны и для метода идеальных типов.
1.5. Кластерный анализ как метод сжатого

описания данных
Относительные неудачи в преодолении неясных основа-
ний метода идеальных типов и возврат к этой неясности в ре-
зультате «сопротивления материала» в линии развития кон-
цепции типологических операций предопределили массовое
обращение социологов к внешне более понятному и стро-
гому способу выделения типов – кластерному анализу160.
Сегодня под этим термином подразумевают широкую со-
вокупность достаточно разнородных, хотя и объединенных
общей идеей статистических алгоритмов, предназначенных
для автоматизированной группировки наблюдений в одно-
родные относительно какого-то набора показателей классы
(кластеры)161. Входными данными для таких группировок
обычно служат матрицы близости – квадратные табли-
цы, в которых представлены меры различия или сходства
между всеми возможными парами объектов в многомерном
пространстве признаков. В них могут использоваться коэф-
фициенты корреляции, Евклидово расстояние, вероятность
совместного попадания объектов в некоторые группы и т.п.
При таком понимании кластерный анализ действитель-
но выглядит перспективным методом поиска типов, ведь
он на систематической формализованной основе решает
задачу поиска устойчивых сочетаний признаков. Неяс-
160
Бабич Н. С. Контент-анализ популярности типологического ме-
тода в западной социологии XX в // Социология: методология, методы,
математическое моделирование. 2008. №27. С. 30-47.
161
См., например, Gordon A. D. Classification. 2-nd ed. Boca Raton:
Chapman and Hall, 1999; Everitt B. S., Landau S., Leese M. Cluster analy-
sis. London: Arnold, 2001; Kaufman L., Rousseeuw P. J. Finding groups
in data: an introduction to cluster analysis. 2nd ed. Hoboken: Wiley, 2005;
Gan G., Ma C., Wu J. Data clustering: theory, algorithms, and applications.
Philadelphia: Society for industrial and applied mathematics, 2007; Xu R.,
Wunsch D. Clustering. Oxford: Wiley, 2009.
74
1.5. Кластерный анализ как метод сжатого описания данных
ность процедур образования идеальных типов заменяется

статистическим алгоритмом, а содержательные трудности,
которые стали камнем преткновения для типологических
операций, сводятся к отбору и формализации существен-
ных признаков. Кроме того, применение кластерного
анализа в современных условиях обладает подкупающей
простотой. Развитие электронно-вычислительной техники
способствовало его включению во все универсальные па-
кеты статистических компьютерных программ, и на сегод-
няшний день, при наличии, например, данных массового
опроса, кластеризация может быть произведена буквально
нажатием двух-трех кнопок.
Современное понимание кластерного анализа сложилось
в начале 1970-х гг., когда последовательно вышли три по-
священных ему влиятельных монографии162. Все они следо-
вали подходу, предложенному десятью годами ранее в ру-
бежной работе биологов Р. Сокала и П. Снита «Принципы
численной таксономии»163.
На сегодняшний день термин «кластерный анализ» яв-
ляется обобщающими понятием для довольно обширного
множества подходов. Способы представления объектов,
меры близости, алгоритмы кластеризации, критерии ва-
лидности и приемы интерпретации решений в изобилии
представлены в литературе по кластерному анализу. Их
общее количество и число возможных комбинаций не под-
дается даже приблизительному подсчету. Однако суще-
ствует некоторый «базовый набор» алгоритмов, описание
которых считается более или менее обязательным для
обобщающих работ по кластерному анализу. Он сложился,
по преимуществу, еще в начале 1970-х гг., во время консо-
лидации взглядов, и с тех пор вошел в общеупотребимые
статистические пакеты компьютерных программ. Именно
этот набор в основном используется в социологических
исследованиях. Кратко рассмотрим основные группы этих
алгоритмов.
162
Anderberg M. R. Cluster analysis for applications. New York, Aca-
demic Press, 1973; Everitt B. S. Cluster analysis. New York: Wiley, 1974;
Hartigan J. A. Clustering algorithms. New York: Wiley, 1975.
163
Sokal R. R. Principles of numerical taxonomy / R. R. Sokal,
P. H. A. Sneath. San Francisco : Freeman, 1963. 359 p.
75
Иерархические агломеративные алгоритмы. Класте-

ризация в иерархических агломеративных алгоритмах на-
чинается с отнесения каждого объекта в свой отдельный
кластер. Затем наиболее близкие в заданном смысле клас-
теры попарно объединяются в более крупные, образуя
вложенные друг в друга классы. На последнем шаге вся
совокупность рассматривается как один кластер. Типич-
ным представителем этой группы является метод одиноч-
ной связи (ближайшего соседа). В нем расстояние между
двумя кластерами определяется как минимальное из всех
расстояний между наблюдениями, взятыми попарно из од-
ного и второго кластера. На первом шаге каждый объект
рассматривается как отдельный кластер, на последнем –
вся выборка объединяется в один кластер. По-видимому,
метод был впервые предложен группой польских исследо-
вателей164 и впоследствии открыт заново независимо друг
от друга Снитом165 и МакКвитти166.
Метод полной связи (дальнего соседа), описанный еще
в 1948 г.167, как следует из его названия, представляет со-
бой противоположность предыдущему. Расстояние между
двумя кластерами определяется как максимальное из всех
расстояний между наблюдениями, взятыми попарно из
одного и второго кластера. Метод невзвешенной средней
связи (UPGMA) – правило объединения, которое было
предложено Сокалом и Миченером в одной из пионерских
работ в области кластерного анализа168 в качестве средства
164
Florek K., Lukaszewicz J., Perkal J., Steinhaus H. & Zubrzycki S. Sur
la liason et la division des points d’un ensemple fini // Colloquium Math-
ematicum. 1951. № 2. P. 282–285.
165
Sneath P. H. A. The application of computers to taxonomy // Journal
of General Microbiology. 1957. № 1. P. 201–226.
166
McQuitty L. L. Elementary linkage analysis for isolating orthogonal
and oblique types and typal relevancies // Educational and Psychological
Measurement. 1957. № 2. P. 207–229.
167
Sorensen T. A Method of establishing groups of equal amplitude
in plant sociology based on similarity of species content and its application
to analyses of the vegetation on danish commons // Biologiske Skrifter.
1948. № 4. P. 1-34.
168
Sokal R. R., Michener C. D. Statistical method for evaluating sys-
tematic relationships // University of Kansas science bulletin. 1958. №38.
P. 1409-1438.
76
преодоления недостатков методов одиночной и полной свя-

зи. Правило заключается в том, что на очередном шаге
иерархической процедуры сливаются те наборы объектов,
для которых наблюдается минимальное среднее расстояние
между всеми парами объектов в них.
Метод взвешенной средней связи (WPGMA, метод Мак-
Квитти) был впервые рассмотрен Сокалом и Миченером
вместе с предыдущим, но получил широкую известность
(особенно в социальных науках) после независимой работы
МакКвитти169. Разница с невзвешенной средней связью сос-
тоит в том, что здесь в качестве весового коэффициента ис-
пользуется число объектов, содержащихся в кластере. Это
позволяет использовать метод при наличии предположения
о кластерах разных размеров.
Предложенный Андербергом170 метод средней внутри-
кластерной связи состоит в подсчете среднего расстоя-
ния для всех пар объектов не только между кластерами,
но и внутри них. Расстояние между кластерами А и Б оце-
нивается по тому, каково будет среднее расстояние между
всеми объектами в объединенном кластере АБ. Наиболее
близкие в этом смысле подгруппы объединяются на оче-
редном шаге иерархической кластеризации. Из принципа
действия ясно, что метод средней внутрикластерной свя-
зи позволяет получить сравнительно гомогенные группы
объектов.
Метод Уорда, разработанный, как и следует из его наз-
вания, Дж. Уордом в 1963 г.171, основывается на модели
дисперсионного анализа. Он объединяет пары кластеров по
следующему принципу:
 сначала для каждого кластера вычисляется среднее
значение каждой переменной;
 затем подсчитывается сумма квадратов евклидовых
расстояний от отдельных наблюдений, принадлежа-
щих данному кластеру, до кластерного среднего;
169
McQuitty L. L. Similarity analysis by reciprocal pairs for discrete and
continuous data // Educational and Psychological Measurement. 1966. № 4.
P. 825-831.
170
Anderberg M. R. Cluster analysis for applications. P. 139.
171
Ward J. Hierarchical grouping to optimize an objective function //
Journal of the American Statistical Association. 1963. № 301. Pp. 236-244.
77
 объединяется та пара кластеров, при слиянии кото-

рой получается наименьший прирост общей суммы
квадратов расстояний.
Ланс и Уильямс в 1967 г. предложили обобщение ие-
рархической кластеризации в виде единого алгоритма,
варьирующего ряд величин: расстояние между кластером
или объектом и кластером, а также параметры, которые
определяют конкретный вид группировки способов172.
С точки зрения применения кластерных алгоритмов
преимущество формулы Ланса и Уильямса заключается
в том, что с ее помощью можно задавать практически
бесконечное число разных вариантов иерархической
агломерации.
Иерархические дивизимные алгоритмы. В противо-
положность агломеративным методам, дивизимные иерар-
хические алгоритмы начинают кластеризацию, описывая
весь массив объектов как один кластер, который затем раз-
бивается на последовательно вложенные друг в друга по-
степенно уменьшающиеся подгруппы. На последнем шаге
каждый объект рассматривается как отдельный кластер.
Эта группа методов гораздо менее развита и популярна, по
сравнению с агломеративной кластеризацией, что связа-
но с гораздо большей вычислительной сложностью. Если
в агломеративных алгоритмах отправной точкой расчетов
служит набор всех возможных пар объектов, то в диви-
зимных анализ должен начинаться с набора всех возмож-
ных разбиений совокупности объектов. Очевидно, что вто-
рое число намного превосходит первое и легко достигает
астрономических масштабов. Например, всякий, кто рас-
полагает совокупностью из n объектов, сталкивается с 2n-1-1
вариантами разбиения ее на два кластера. Для того чтобы
избежать перебора этого огромного количества разбиений,
алгоритм DIANA (Divisive Analysis)173 использует следую-
щую последовательность шагов:
172
Lance G. N., Williams W. T. A General theory of classificatory
sorting strategies. I. Hierarchical systems // Computer Journal. 1967.
№ 1. Pp. 373-380. См. также: Уиллиамс У. Т., Ланс Д. Н. Методы
иерархической классификации // Статистические методы для ЭВМ /
Под ред. М. Б. Малютова. М.: Наука, 1986. С. 282-284.
173
Kaufman L., Rousseeuw P. J. Finding groups in data: an introduction
to cluster analysis. P. 253-279.
78
1. Находится объект, демонстрирующий максимальные

отличия от всех остальных. Он становится первым
членом новой подгруппы J. Если наблюдается не-
сколько объектов с одинаково большими отличиями,
среди них случайным образом выбирается один.
2. Для объекта i, не входящего в подгруппу J, вычисля-
ется расстояние до нее и до всех остальных оставших-
ся вне подгруппы объектов (образующих группу I).
Объект, демонстрирующий максимальную близость
к J, присоединяется к ней.
3. Шаг 2 повторяется до тех пор, пока разность расстоя-
ний d(i,J) – d(i,I) для любого объекта i не станет от-
рицательной. Таким образом, исходная совокупность
разбивается на два кластера.
4. Выбирается кластер с наибольшим диаметром (макси-
мальным расстоянием между двумя объектами, вхо-
дящими в него), к нему применяются шаги 1-3.
5. Шаг 4 повторяется до тех пор, пока число кластеров
не сравняется с числом объектов совокупности.
Второй известный дивизимный алгоритм – MONA
(Monothetic Analysis)174, предложенный Кауфманом и Ра-
уссеу, предназначен для кластеризации объектов, опи-
сываемых только дихотомическими признаками. В этом
случае естественным подходом представляется последо-
вательное разбиение исходной совокупности по значени-
ям дихотомических признаков. Тот факт, что на каждом
шаге такого разбиения используется только один признак,
и послужил основанием называть данный подход моно-
тетическим анализом.
Итеративные методы. Наряду с иерархическими ал-
горитмами, широкое применение находят методы, оптими-
зирующие некоторую функцию качества разбиения в ходе
многократного повторения одних и тех же шагов (итераций).
Наиболее популярным из них является метод k-средних.
Данный метод возник независимо в работах целого ряда
ученых из различных областей в 1950-х – 1960-х гг.175. Су-
174
Kaufman L., Rousseeuw P. J. Finding groups in data: an introduction
to cluster analysis. P. 280-311.
175
Bock H. H. Clustering methods: a history of k-means algorithm // Se-
lected contributions in data analysis and classification / ed. by P. Brito,
79
ществует множество его вариаций, отличающихся деталя-

ми, но общий принцип один. На первом шаге алгоритма
формируется набор кластеров вокруг случайным образом
отобранных k объектов. После этого вычисляются центро-
иды всех кластеров. Затем каждый объект рассматривается
на предмет того, нет ли среди центров других кластеров
такого, который был бы расположен ближе к этому объ-
екту, чем центр его собственного кластера. Если такой на-
ходится, то объект переносится в соответствующий кла-
стер. После переноса центроиды вычисляются заново, и все
действия повторяются. Метод k-медиан аналогичен методу
k-средних, за исключением того, что вместо средних ариф-
метических используются медианы.
Алгоритм Шпэта основан на перемещении объектов
между кластерами, в ходе которого идет поиск минималь-
ного значения суммы расстояний всех объектов внутри
каждого кластера176. Алгоритм начинает работу со слу-
чайного разбиения и осуществляет «обмен объектами»
до тех пор, пока целевая функция (сумма расстояний)
не достигает некоторого неизменного на протяжении ряда
шагов минимума. К сожалению, алгоритм не гарантирует
того, что полученный минимум является глобальным (т.е.
что выбрано наиболее удачное разбиение из всех возмож-
ных), поэтому программные реализации метода Шпэта
обычно осуществляют несколько запусков, с разными
стартовыми разбиениями, после чего выбирают наилуч-
шее решение.
Самоорганизующиеся карты Кохонена (SOM, Self-
Organizing Maps) – метод, созданный в конце 1970-х –
начале 1980-х гг. и завоевавший широкую популярность
в рамках так называемого «нейросетевого» подхода к ана-
лизу данных177. Под «нейронными сетями» в нем понима-
ются статистические модели, по аналогии со структурой
P. Bertrand, G. Cucumel & F. De Carvalho. Berlin: Springer, 2007. Pp. 161-
172.
176
Spath H. Cluster dissection and analysis. New York: Halsted Press,
1985. P. 149.
177
См. Кохонен Т. Ассоциативная память. М.: Мир, 1980; Дебок Г.,
Кохонен Т. Анализ финансовых данных с помощью самоорганизую-
щихся карт. М.: Альпина, 2001; Kohonen T. Self-organizing maps. 3rd
ed. Berlin: Springer, 2001.
80
мозга построенные из простых, соединенных между собой

элементов («нейронов» или «процессоров»), которые по-
лучают и отправляют сигналы178. Анализ данных в ней-
ронной сети осуществляется за счет изменения структуры
связей между ее элементами, происходящего в процессе
«обучения»179. Отсюда следует, что, в целом, нейросетевой
подход может рассматриваться как вариант классифика-
ции с учителем (т.е. аналог дискриминантного анализа180),
и большинство разработанных в его рамках алгоритмов не
подходят для кластеризации, так как требуют наличия об-
учающей выборки. Самоорганизующиеся карты Кохонена
представляют собой одно из немногих исключений181.
В методе SOM каждый нейрон представляет собой
n-мерный вектор, где n определяется числом признаков
(размерностью исходного пространства). Обучение состоит
из последовательности коррекций векторов, представляю-
щих собой нейроны. На каждом шаге обучения случайно
отбирается один из объектов анализируемой совокупности,
а затем производится поиск наиболее похожего на него
нейрона. Схожесть обычно рассматривается как близость
в евклидовом пространстве. После того, как найден нейрон-
победитель, производится корректировка структуры сети.
Координаты победителя и нейронов-соседей в сетке пере-
мещаются в направлении координат объекта.
Таковы некоторые популярные алгоритмы кластерного
анализа. Предпринятое рассмотрение их, несмотря на свою
краткость и неполноту, позволяет составить общее пред-
ставление о разнообразии этих алгоритмов, неоднородности
и, порой, сложности лежащих в их основе предположений,
а также потенциально весьма большом количестве стати-
стически обоснованных классификаций, которые могут
быть получены на одном и том же наборе социологических
данных. Это позволяет сделать несколько выводов относи-
178
Abdi H., Valentin D., Edelman B. Neural networks. London: Sage,
1999. P. 1.
179
Хайкин С. Нейронные сети: полный курс. 2-e издание. М.: Вильямс,
2006. С. 89-171.
180
Abdi H., Valentin D., Edelman B. Neural networks. P. 19.
181
Каллан Р. Основные концепции нейронных сетей. М.: Вильямс,
2001. С. 80-107.
81
тельно возможностей и ограничений кластерного анализа

в построении социологических типологий.
Во-первых, простота и строгость применения этого ме-
тода оказывается обманчивой, так как она скрывает исто-
рическое своеобразие его развития и, главное, сложную
внутреннюю структуру. Кластерный анализ по несколь-
ким основаниям отличается от рассмотренных ранее ли-
ний конструирования типологий. Он представляет собой
очень широкий набор очень разных процедур, разработан-
ных авторами из разных предметных областей (статистики,
биологии, лингвистики и т.п.). Многие процедуры имеют
нескольких авторов, а некоторые были неоднократно «пе-
реоткрыты» исследователями в разных областях, в связи
с чем в 1970-х – 1980-х гг. возникла серьезная проблема
(не до конца исчерпанная и сегодня) взаимного перевода
терминов, обозначающих одни и те же методы кластери-
зации в разных дисциплинах182. При этом границы набора
процедур, относящихся к кластерному анализу, весьма раз-
мыты. Наконец, широкий и не до конца определенный набор
алгоритмов, называемый «кластерным анализом», почти це-
ликом и достаточно поздно заимствован социологами183. Он
был предложен и развился в рамках практических прило-
жений других наук и только после этого вошел в практику
социологических исследований.
Во-вторых, социология, осуществляя заимствование кла-
стерного анализа, столкнулась с алгоритмами, не вполне
соответствующими особенностям ее объекта184. Современ-
ное понимание кластерного анализа восходит к работам био-
логов-таксономистов, и это обстоятельство наложило отпеча-
ток на соответствующие модельные предположения. В них
заложен подход к объектам кластеризации как образцам
биологических видов, препарированных и разложенных на
столе перед исследователем. Они не вступают друг с другом
в какие-либо контакты, а отношения между ними просле-
182
Blashfield R. K., Aldenderfer M. S. The literature on cluster analy-
sis // Multivariate behavioral research. 1978. №3. P. 271-295.
183 Bailey K. D. Cluster analysis // Sociological methodology / ed. by
D. R. Heise. San Francisco: Jossey-Bass, 1975. P. 59-128.
184
Bailey K. D. Sociological classification and cluster analysis // Quality
and Quantity. 1983. № 4. P. 251-252.
82
живаются только в абстрактном признаковом пространстве.

Очевидно, эта модель не вполне подходит для типологизации,
например, членов социальной группы, особенности статусов и
ролей которых как раз и складываются из взаимных (причем
асимметричных) отношений. Также проблемы могут возни-
кать при попытках применения кластерного анализа к со-
циальным структурам, чьи функциональные отличия плохо
поддаются формализации в виде признакового пространства,
так как структуры демонстрируют эмерджентные свойства185.
Например, во всех рассмотренных алгоритмах кластеризации
по умолчанию предполагается формальная равноценность кри-
териев разбиения на разных шагах алгоритма. Но эта равно-
ценность является достаточно сильным предположением, нео-
бязательно выполняющимся в социальных системах. Так, при
развитии социальной стратификации на каком-то уровне бла-
госостояния может упасть значимость финансового капитала
как стратифицирующего признака и возрасти значимость
капитала социального или культурного. Условно говоря,
миллиардер с одним миллиардом отличается от миллиар-
дера с двумя миллиардами несопоставимо меньше, чем от
нищего, хотя в обе стороны формально различие одинаково
и составляет ровно один миллиард.
В-третьих, кластерный анализ, если даже и позволяет
находить устойчивые сочетания признаков, принципиаль-
но не облегчает задачу их отбора в качестве существен-
ных, а во-многом, наоборот, усложняет ее. Так как свойства
переменных, в зависимости от алгоритмов кластеризации,
могут очень сильно влиять на результат, один и тот же ла-
тентный признак, эмпирически измеренный разными спо-
собами, может давать совершенно разные разбиения объек-
тов на типы. Перемножение способов измерения на количе-
ство доступных алгоритмов, если еще учесть возможность
использования разных мер близости, дает сотни и тысячи
возможных типологий, без какого-либо надежного ориен-
тира в выборе между ними. Таким образом, теоретическая
подготовка социологического исследования (операционали-
зация понятий, выбор размерности шкал и т.п.), предпо-
185
Блау П. М. Различные точки зрения на социальную структуру и их
общий знаменатель // Американская социологическая мысль: Тексты /
под ред. В. И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 8-29.
83
лагающего применение кластерного анализа, как правило,

производится в столь же трудной и запутанной ситуации,
какая сопровождает методы идеальных типов и типологи-
ческих операций.
1.6. К результатам эволюции типологического

метода в социальных науках
В целом, эволюция типологического метода в качестве
способа выделения сущностно различных по своей приро-
де типов может быть представлена как совокупность по-
пыток процедурного обоснования этого различия, т.е. как
стремление к переходу от формальных классификаций
к содержательным, от классификационного к типологичес-
кому анализу. Итогом этой эволюции на сегодня является,
с одной стороны, попытка глубокого укоренения типологий
в теоретических представлениях – в анализе качественных
данных и построении типологических теорий, а с другой –
преимущественно эмпирический подход, основанный на
«извлечении» типов из количественных данных – кластер-
ный анализ. В той степени, в которой тот и другой подход
решают задачу поиска сущностных различий, они пред-
ставляют собой направления типологического анализа.
Существенные проблемы, присутствующие во всех вы-
деленных направлениях развития типологического метода,
при подведении итогов заставляют задать вопрос о том, на-
сколько они вообще востребованы социологией, насколь-
ко влияют на нее. Попытаемся ответить на этот вопрос,
проследив распространенность реализаций типологическо-
го метода с помощью контент-анализа потока социологи-
ческих публикаций. В качестве корпуса текстов, образу-
ющего этот поток, может быть использован электронный
архив научных публикаций JSTOR (https://www.jstor.org),
содержащий основные научные журналы по социологии
на английском, а также некоторые на других европейских
языках (всего 152 наименования) с глубиной полнотек-
стового поиска до XIX века. Учитывая даты выхода ра-
бот М. Вебера, в качестве нижней границы анализа можно
установить 1900 г. Верхней границей может быть взят се-
годняшний день (но для большинства журналов в архиве
84
1.6. К результатам эволюции типологического метода в социальных науках
она не превышает 2018 г., поэтому последние публикации

представлены менее репрезентативно). Единицей анализа
в нашем исследовании выступят термины поисковых за-
просов, позволяющие идентифицировать популярность об-
ращения к типологиям. Единицей счета – статьи.
Распространение «типологий» в социологических публикациях
Встречаемость поисковых Относительная

Годы терминов частота типологий,
soc* typolog* в%
1900-1904 835 0 0,0
1905-1909 1 038 0 0,0
1910-1914 1242 0 0,0
1915-1919 1219 0 0,0
1920-1924 1728 1 0,1
1925-1929 2434 2 0,1
1930-1934 2797 3 0,1
1935-1939 3 279 12 0,4
1940-1944 3511 36 1,0
1945-1949 3898 63 1,6
1950-1954 4782 135 2,8
1955-1959 5425 300 5,5
1960-1964 6610 497 7,5
1965-1969 8769 771 8,8
1970-1974 11188 1013 9,1
1975-1979 13474 1152 8,5
1980-1984 14357 1303 9,1
1985-1989 15145 1325 8,7
1990-1994 16107 1308 8,1
1995-1999 16580 1584 9,6
2000-2004 17182 1500 8,7
2005-2009 19513 1688 8,7
2010-2014 20998 1915 9,1
2015-2022 16144 1523 9,4
85
Результаты контент-анализа показывают вполне ожи-

даемое нарастание потока социологических публикаций
(за 120 лет увеличившегося более чем в 20 раз), измеря-
емого частотой социологических статей, использующих
слова с корнем «soc-». Термины с корнем «typolog-» на-
чинают встречаться в социологических публикациях, ар-
хивированных в JSTOR только в 20-е гг., но их популяр-
ность неуклонно растет, пока к 1970-м гг. не выходит на
некоторое «плато». И уже 50 лет упоминание типологий
встречается примерно в каждой десятой социологической
статье. С одной стороны, это свидетельствует о том, что
метод занял в науке свое достаточно прочное место. Но
с другой – может быть признаком некоторого «застоя»,
отсутствия прорывов, которые бы оживляли интерес к ти-
пологическому методу. Учитывая описанные выше непре-
одоленные проблемы, второе объяснение представляется
более правдоподобным.
Все, что было сказано до сих пор, относилось преиму-
щественно к «мировой», то есть, фактически, западной со-
циологии. Но отдельные итоги развития типологического
метода могут быть подведены и для социологии отечествен-
ной. Типологические построения в ней исторически имели
важное значение, о чем говорят концепция культурно-исто-
рических типов Н. Я. Данилевского186, «типологические
курсы по истории государственного быта» Н. И. Кареева187,
да и вся дискуссия о классификации общественно-эконо-
мических формаций в марксистско-ленинской социологии.
Однако, в силу известных исторических обстоятельств,
советская социология вынуждена была почти с нуля и в до-
статочно трудных условиях развивать методику эмпири-
ческих исследований, осваивая мировые (прежде всего,
западные) достижения. И в этом освоении немаловажны-
ми вехами стали прикладные работы по типологии образа
жизни, семьи, профессий, бюджетов времени, потребления
и т.п., охватившие широкий спектр содержательных задач.
Их методический опыт был обобщен в ряде публикаций,
отразивших быстрое повышение уровня советской эмпири-
186
Данилевский Н. Я. Россия и Европа. СПб.: Н. Страхов, 1889.
187
Кареев Н. И. Государство-город античного мира. СПб.: Тип. М.
Стасюлевича, 1910.
86
1.6. К результатам эволюции типологического метода в социальных науках
ческой социологии188. Но из-за вновь наступивших истори-

ческих трудностей достигнутые отечественными исследо-
вателями-эмпириками результаты оказали малое влияние
на развитие мировой социологии. Тем не менее, учитывая
то обстоятельство, что содержательные трудности, с ко-
торыми сталкиваются все рассмотренные пути развития
типологического метода, оказываются неразрешенными
в их рамках, можно говорить о том, что здесь существует
большое поле для работы, в том числе интеграции достиже-
ний российской социологии. В частности, намеченные пути
развития типологического метода, по-видимому, требуют
выхода за пределы собственно формальных процедур типо-
логизации, рассмотрения социологического исследования
с метаметодических позиций, в качестве единого процесса
измерения, анализа и интерпретации данных.
188
Применение факторного и классификационного анализа для
типологизации социальных явлений / Науч. ред. Т. И. Заславская,
Б. Г. Миркин. Новосибирск: ИЭиОПП СО АН СССР, 1976; Елисеева
И. И., Рукавишников В. О. Группировка, корреляция, распознавание
образов. М.: Статистика, 1977; Типология и классификация в социоло-
гических исследованиях / Отв. ред. В. Г. Андреенков, Ю. Н. Толстова.
М.: Наука, 1982; Перекрест В. Т. Нелинейный типологический анализ
социально-экономической информации. Л.: Наука, 1983; Айвазян С. А.,
Бухштабер В. М., Енюков И. С., Мешалкин Л. Д. Прикладная статисти-
ка: классификация и снижение размерности. М.: Финансы и статистика,
1989; Татарова Г. Г. Типологический анализ в социологии. М.: Наука,
1993; Ростовцев П. С., Костин В. С. Автоматизация типологического
группирования. Новосибирск: ИЭ и ОПП СО РАН, 1995.
87
ГЛАВА 2
ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КАК ЭЛЕМЕНТ
СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ
Глава 2. Типологический анализ как элемент социологической методологии
Теория типологического метода в социологических ис-

следованиях требует постоянного внимания с позиции ос-
мысления возможных направлений развития. В контексте
перманентно присущих социологии состояний «кризиса»
и «поворотов», «моды» на теории и методы в социологичес-
кой методологии существует опасность потери накоплен-
ного, относящегося к разряду вечного знания в отличие от
ветхого189.
Развитие типологического метода происходит в основном
в направлении расширения исследовательских практик
и технологий применения, разработки алгоритмов много-
мерной классификации, кластеризации. Отечественные ис-
следователи советского периода проблемам типологическо-
го метода в социологии уделяли особое внимание, вписывая
их в более широкий контекст – повышения эффективности
математической формализации в социологии. Разработки
70-80-х гг. отражены в обзоре Ю. Н. Толстовой190 и пред-
ставлены в коллективных монографиях191.
Развитие идей типологизации в методологическом ра-
курсе привело автора этих строк к тому, что ключевым
понятием в рефлексии о теоретико-методических пробле-
мах применения типологического метода в эмпирической
189
Метафора вечное-ветхое позаимствована из выступлений
Д.Г. Подвойского, в частности, из его интервью Б. Докторову. Подвой-
ский Д. Г. «…Я живу в 114 году ХХ века» URL: http://web.archive.org/
web/20160826162528/http://socioprognoz-ru.1gb.ru/files/File/2014/
PodvoiskiyD(1).pdf (дата обращения: 23.08.2022).
190
Толстова Ю. Н. Математические методы в социологии // Социо-
логия в России / Под ред. В. А. Ядова. М.: Изд-во Института социологии
РАН, 1998. С. 83-89.
191
Типология и классификация в социологических исследованиях /
Отв.ред. В. Г. Андреенков, Ю. Н. Толстова. М.: Наука, 1982. 296 с.;
Анализ нечисловой информации в социологических исследованиях. М.:
Наука, 1985. 222 с.; Интерпретация и анализ данных в социологических
исследованиях. М.: Наука, 1987. 256 с; Математические методы анализа
и интерпретация социологических данных. М.: Наука, 1989. 173 с.
88
социологии является типологический анализ192. Смысло-

вая нагрузка возможных его дефиниций в широком смысле
сводится к идее о том, что в социологической методологии
эта категория служит для обозначения процесса (проце-
дуры) поиска знаний о существовании социальных типов
как качественно однородных латентных образований.
В узком смысле, исходя из задач социологического обеспе-
чения процессов принятия управленческих решений, типо-
логический анализ может трактоваться как инструмент со-
циологической диагностики наряду с другими193. Понятие
«типологический анализ» как социологическая категория
меньшего объема, чем понятия тип и типология, что созда-
ет более благоприятные условия, во-первых, для введения
дефиниций и их эмпирической интерпретации (операцио-
нализации). Попытки философского осмысления понятия
«тип» приводит к выводу о том, что «…находясь «внутри»
той или иной установки и пытаясь «окончательно» решить
вопрос о природе и гносеологическом статусе типа, исследо-
ватель сталкивается с парадоксом его неопределимости»194.
Во-вторых, трактовка типологического анализа, сопряжен-
ная именно с областью «методология анализа социологичес-
ких данных», представляется перспективной с позиции
развития теории типологизации. Составные элементы195
этой области описываются в терминах: виды (типы) со-
циологических данных; языки анализа данных; восходя-
щая/нисходящая стратегии анализа; метаметодики анали-
за данных (типологический, факторный (факториальный),
причинный); классы исследовательских практик анализа
данных. Изучение взаимосвязей между элементами мето-
дологии анализа социологических данных приводит к обо-
значению векторов дальнейшего развития этой области.
192
Татарова Г. Г. Основы типологического анализа в социологи-
ческих исследованиях. М.: Изд. дом «Высшее образование и наука»,
2007. 236 с.
193
Щербина В. В. Рационализирующие диагностические управлен-
ческие социальные технологии. М.: Новый хронограф, 2018. 416 с.
194
Москвитин А. Ю. Типология в социальном познании: философ-
ско-методологический анализ. Монография. 2-е изд., испр. и доп. СПб.:
Изд-во СПбГУСЭ, 2013. С. 63.
195
ческих исследованиях. С. 24.
89
Перед автором данной главы стоит сложная задача. С од-

ной стороны, существует потребность в повторении некото-
рых высказанных в работе «Основы типологического анали-
за в социологических исследованиях» положений, утвержде-
ний, обоснований как не утративших своей актуальности.
С другой стороны, появляется опасность самоплагиата196.
В этой ситуации для обозначения направлений дальнейшего
развития теории типологизации в эмпирической социоло-
гии выбрана стратегия «хождения по мукам» собственного
творчества и по тем публикациям, которые корреспонди-
руют с проблематикой типологизации, но опубликованы
после 2000 г. Первая монография «Типологический анализ
в социологии»197 была предназначена узкому кругу специа-
листов в области многомерного анализа в социологии. Вто-
рая книга (издана впервые в 2004 г., затем в 2007 г.) напи-
сана в жанре учебного пособия для студентов магистратуры
и аспирантуры, но, по сути, является также монографией.
Представления о векторах развития теории типологи-
ческого метода познания социальной реальности (теории
типологизации в социологии) выпукло обозначаются, если
опираться на две составляющие. Первая – исследователь-
ские практики по апробации языковой и логической струк-
туры типологического анализа на различных предметных
полях (в этой монографии результаты такого рода пред-
ставлены в Главе 3 и Главе 4). Вторая составляющая – рас-
смотрение типологического анализа как элемента социоло-
гической методологии: как особого языка анализа данных;
как вида метаметодики анализа данных – инструмента соз-
дания частных (локальных) методик его проведения; как
средства концептуализации в эмпирических исследовани-
ях; как диагностической процедуры – основания принятия
управленческих решений.
В этой связи Глава 2 посвящена рассмотрению особенно-
стей общих факторов развития методологического знания,
196
Кулешова А. В. По лезвию бритвы: как самоцитирование не
превратить в самоплагиат / А. В. Кулешова, Ю. В. Чехович, О. С. Бе-
ленькая // Научный редактор и издатель. 2019. № 4(1–2). С. 45–51.
DOI: 10.24069/2542-0267-2019-1-2-45-51.
197
Татарова Г. Г. Типологический анализ в социологии. М.: Наука,
1993. 103 с.
90
2.1. Методологическое знание в эмпирической социологии
без осмысления которых невозможны никакие обобщения,

относящиеся к типологическому методу; обоснованию не-
обходимости перехода к интеграционному этапу развития
методологического знания; востребованности в современ-
ных реалиях «типологического поворота» в социальных
науках; «методологическим ловушкам» (опасностям), воз-
никающим в процессе создания архитектоники типологи-
ческого анализа; основаниям для сравнения исследователь-
ских практик (возможных и существующих) применения
типологического метода.
2.1. Методологическое знание в эмпирической

социологии: амбивалентность факторов
развития198
Периодически возобновляющиеся обсуждения трудно-
стей и вызовов, стоящих перед социологией как наукой,
чаще всего принимают форму споров о грядущем, очеред-
ном или перманентном кризисе социологической теории199,
о состоянии «языка» социологии200. Вопросы о том, про-
грессировала ли социология201 и какие опасности несет мода
198
В основе этого раздела частично представлены материалы статьи:
Татарова Г. Г. Методология эмпирической социологии: амбивалент-
ность факторов развития // Социология: методология, методы, матема-
тическое моделирование. 2008. № 27. С. 5-29.
199
Девятко И. Ф. Социологическая теория: старые трудности, новые
вызовы // Социологические исследования. 2021. № 10. С. 3-11; Дуди-
на В. И. «Пересборка социологии: цифровой поворот и поиски новой
теоретической оптики // Социологические исследования. 2021. № 11.
С. 3-11.
200
Тощенко Ж. Т. О понятийном аппарате социологии // Социологи-
ческие исследования. 2002. № 9. С. 3-16; Подвойский Д. Г. Языки соци-
ологии: многоголосие или какофония // Новые идеи в социологии / Отв.
ред. Ж. Т. Тощенко. 2013. М.: ЮНИТИ-ДАНА. С. 67-79; Медведев В. А.
Проблема понятийных оснований социологического исследования // Со-
циологические исследования. 2004. №6. С. 143-146.
201
Бэр П. Социология остановлена // Социологические исследова-
ния. 2020. № 9. С. 3-15; Campbell C. Has Sociology Progressed? Reflections
of an Accidental Academic1. Cham: Palgrave Macmillan, 2019. 152 р.
91
на теории в социологии202; дискурсы о направлениях мета-

теоретизирования в социологии203 и методологических по-
воротах, число которых множится204, в равной мере важны
и для обозначения направлений развития инструменталь-
ной части социологической методологии.
Под методологией на уровне эмпирической социоло-
гии понимаем рефлексию (учение) относительно инстру-
ментальных средств (социологических методов), включая
и логические схемы умозаключений, используемые в со-
циологических теориях. При этом сами социологические
теории, в которых такого рода методы используются, могут
считаться и идейно устаревшими. Макроуровень понима-
ния методологии включает в инструментальные средства
и специальные социологические теории, микроуровень –
только методы сбора, анализа и интерпретации данных.
Наша трактовка методологии относится к мезоуровню205.
Ситуация в области теоретической социологии негатив-
ным образом отражается на методологии эмпирической со-
циологии, особенность которой не только в том, что она
тесно связана со всеми предметными полями, но и в уни-
версальности накопленных в ней знаний, использование
которых обеспечивает методологическую культуру эмпи-
рических исследований. Отсутствие должного внимания
к факторам развития может привести в перспективе к по-
нижению доверия к социологии как науке в целом, а также
202
Гофман А. Б. О модах в современной теоретической социологии //
Социологические исследования. 2013. № 10. С. 21-28.
203
Иванов Д. В. Тренд метатеоретизирования в современной социоло-
гии // Социологические исследования. 2017. № 11. С. 3-10. Иванов Д. В.
Ворчание «стариков», нытье «молодых» и прогресс социологии // Соци-
ологические исследования. 2022. № 2. С. 3-11;
204
Кравченко С. А. Сложный социум: востребованность поворотов
в социологии // Социологические исследования. 2012. № 5. C. 19-29;
Кравченко С. А. Востребованность «поворота ригидности» для устойчи-
вого развития: контуры концепции // Социологические исследования.
2021. № 10. С. 12-22; Романовский Н. В. Современная социология: де-
терминанты перемен // Социологические исследования. 2009. № 12.
С. 26-35; Платонова С. И. «Четвертая парадигма» научных исследова-
ний и социогуманитарные науки // Журнал социологии и социальной
антропологии. 2020. № 23(3). С. 7–24.
205
К одной из возможных классификаций методов социологического
исследования обратимся в следующем разделе этой главы.
92
невозможности использования накопленного в методоло-

гии знания на практике.
Особое место в ряду факторов развития методологиче-
ского знания занимает группа факторов, которые носят
амбивалентный характер, что становится наглядным
при обращении к специфике функционирования профес-
сионального социологического сообщества как особого
вида реальности. Его существование, деятельность и по-
требности являются базовым фактором развития методо-
логии. Сообщество неоднородно, включает разных по типу
исследователей, которые могут быть выделены по раз-
личным основаниям206 и, в частности, в зависимости от
их представлений о методологическом знании (оценки
состояния методологии, факторов ее развития, возмож-
ностей использования), а также от степени включенности
в производство такого знания. Парадоксальным образом
факторы развития методологического знания приобрета-
ют в ряде случаев негативные аспекты для исследовате-
лей, но для каждого типа в разной степени.
К первому типу отнесем методологов и методистов – тех
исследователей, которые на основе поисковых исследова-
ний (тестирования вопросов, апробации различных инстру-
ментальных средств и, в том числе, методов измерения
и математического анализа данных) производят знание
теоретико-методического характера. Они сторонники
«методной модернизации», расширения совокупности ме-
тодов, комплексного их применения, когнитивного анализа
вопросников и др. Каждый из них по-своему видит раз-
витие методологического знания. Второй тип – социоло-
ги, проводящие массовые опросы, масштабные по задачам
и объему. Они активно используют методологическое зна-
ние (в ряде случаев порождают его). Массовый опрос дик-
тует свои правила, и применение методологического зна-
206
В частности, в размышлениях по случаю 15-летнего юбилея журна-
ла «Социология: методология, методы, математическое моделирование»
В. А. Ядов (со ссылкой на Г. С. Батыгина) пошутил, что отечественные
социологи по аналогии с тремя породами собак, делятся «на служебные,
охотничьи и декоративные». Представители «четырехэмной области» от-
несены к третьей породе. См. Ядов В. А. Размышления по случаю юбилея
журнала // Социология: методология, методы, математические модели.
2005. № 20. С. 6.
93
ния происходит по достаточно усеченной схеме. Социологи

этого типа мыслят признаками207, их в большей степени
интересуют реакции на социальные явления, адекватность
(когнитивная, коммуникативная) эмпирических индикато-
ров, репрезентативность выборок и др. В концептуальную
схему исследований редко закладывается логика анализа
и объяснительные модели, а результаты представляют со-
бой метаописания. Исследователям этого типа присуща
в большей степени рефлексия о социальных проблемах, чем
о социологических (профессиональных). Третий тип – это
исследователи, работающие в основном в рамках качествен-
ной методологии. Специалисты в сфере глубоких интерпре-
таций, поиска новых методов сбора информации, способов
анализа текстовой информации. Вне зависимости от ана-
литической триангуляции текстов различного вида глубин-
ных интервью, для них субъективизм интерпретаций не-
избежен. Четвертый тип – специалисты по математичес-
кому моделированию208 (сетевому, имитационному) и при-
менению математических методов многомерного анализа.
Для них в приоритете также методная модернизация, но
в части адекватности математической формализации. За-
частую особенностью «модельеров» является дистанциро-
вание от проблем измерения показателей. Пятый тип –
модальный по «потреблению» инструментального знания.
Социологи этого типа конструируют исследования на осно-
ве логики подражательного поведения, глубокая научная
рефлексия им несвойственна, они не могут воспользоваться
методологическим знанием в достаточной мере. Мода на
методы возникает в большей степени именно среди этой
группы исследователей.
Выделенные (в упрощенной форме) типы носят идеаль-
ный характер, но они достаточно наглядны как для ос-
мысления факторов развития методологического знания,
их позитивного или негативного влияния на уровень мето-
207
Толстова Ю. Н. Математическая логика, теория измерений и со-
циологическое «мышление признаками» // Социология: методология,
методы, математическое моделирование. 1998. № 10. С. 122-141.
208
Одна из последних работ в этой области: Михайлов А. П., Петров А. П.
Математические модели системы «человек-общество». М.: Физматлит,
2022. 456 с.
94
дологической культуры исследований, так и анализа рас-

пространенности методологической травмы209. Это поня-
тие было предложено автором для обозначения ситуации:
растерянности исследователей перед обилием

социологических теорий, методологий, методов
и в процессе принятия решений о выборе средств
познавательной деятельности.
Травма соотносится со всеми типами исследователей,

но в основном ее испытывают «потребители» методологи-
ческого знания. Понятие травмы – социологическая аб-
стракция и, возможно, лишено полноты содержания, но
адекватно смыслу, что и является целью210 образования по-
нятий в социологии211. Методологическая травма являет-
ся разновидностью культурной травмы212, специфическим
образом проявляющейся в социологическом сообществе.
На индивидуальном уровне ее испытывают исследователи
в разной степени, включая и ситуацию «не испытывают»,
если исходить из субъективных представлений (исследова-
телей первого, третьего и четвертого типов). В любом слу-
чае она носит латентный характер, на уровне вербального
поведения редко артикулируется. Для наших целей важен
209
Татарова Г. Г. Методологическая травма социолога. К вопро-
су интеграции знания // Социологические исследования. 2006. № 9.
С. 3-12.
210
Вряд ли такая цель правомерна в рамках эмпирических социо-
логических исследований. Разработка концептуальной схемы любого
исследования предполагает не только введение системы понятий, но
и их экспликацию для перехода к эмпирически интерпретируемым
конструктам.
211
Вебер М. Основные социологические понятия // Теоретическая
социология: Антология / Сост., общ. ред., пер с нем. С. П. Баньковской.
Часть I. М.: Книжный дом «Университет». 2004. С. 92-93.
212
Например, П. Штомпка выделяет три уровня культурной трав-
мы: уровень индивидуальных биографий, коллективные травмы (утрата
групповой идентичности), исторические см.: Штомпка П. Социология.
Анализ современного общества / Пер. с польск. С. М. Червонной. М.: Ло-
гос, 2005. С. 477. Последняя разновидность относится к ситуации, когда
травме подвергаются целые сообщества (от этнических групп до челове-
чества в целом).
95
коллективный и исторический уровни (по терминологии

П. Штомпки). С последним из этих уровней соотносится
и теория травмы, активно разрабатываемая с позиции ин-
формационного взрыва и травмы постмодерна213. В этом
смысле методологическая травма – психологический фе-
номен, связанный с пониженной смысловой чувствитель-
ностью (человек не успевает за человечеством, социолог
не успевает за социологией). Это в равной мере относится
ко всем типам исследователей и проявляется, прежде все-
го, в методологическом анархизме, в понятийном реляти-
визме, в изяществе жонглирования понятиями, где иногда
теряется смысл оппозиции: «означающее-означаемое».
Культурная травма214 создается самим обще-

ством, а методологическая – самим профессио-
нальным социологическим сообществом.
Практическая целесообразность понятий «методоло-

гическая травма», «типы исследователей» важна для ар-
тикуляции относительно новых факторов развития мето-
дологии, проистекающих из необходимости интеграции
методологического знания, опираясь на базовый концепт
«язык социологических исследований»215, о чем пойдет речь
в следующем разделе главы.
Среди факторов развития методологического знания раз-
личаются те, которые влияют непосредственно и опосре-
довано. К первой группе относятся те факторы, которые
вытекают, прежде всего, из научного интереса исследова-
телей первого типа и обусловлены перманентным состоя-
нием конструирования проблем в структурных элементах
213
Эпштейн М. Информационный взрыв и травма постмодерна //
Информационное общество: экономика, власть, культура. Хрестоматия.
Том II. Новосибирск: Новосиб. гос. техн. ун-т, 2004. С. 183-196.
214
Александер Дж. Культурная травма и коллективная идентич-
ность // Социологический журнал. 2012. № 3. С. 5–40.
215
Paul F. Lazarsfeld on Social Research and its Language / Ed. by
R. Bouton. Chicago & London: University of Chicago Press, 1993; Баты-
гин Г. С. Лекции по методологии социологических исследований. М.:
РУДН, 2008. С. 50-55. Татарова Г. Г. Основы типологического анализа …
С. 7-21.
96
методологии, предопределяя экстенсивное либо интенсив-

ное развитие методологического знания. Негативность этих
процессов для большинства социологов связана с тем, что
социолог не успевает за социологией (в смысле методоло-
гией). Как ни странно, это относится и к исследователям
первого типа (специалисты по фокус-группам не являются
таковыми в области массовых опросов, а по сетевым мето-
дам – в области имитационного моделирования).
Большинство факторов развития методологического
знания носит опосредованный характер, влияя на непо-
средственные и увеличивая число структурных элемен-
тов методологии как целостного образования. Обратимся
к тем факторам, которые носят амбивалентный характер
по последствиям для социологического сообщества в целом
и рассмотрим основные из них.
Атомизация проблемного поля. Под этим фактором по-
нимаем не столько расширение социологических (профес-
сиональных), а сколько круга социальных проблем и ви-
дов реальности (интернет-сообщества, новые молодежные
и религиозные движения, цифровизация, пандемия и др.).
С одной стороны, такое расширение приводит к появлению
новых и усложнению известных моделей объяснения со-
циальных феноменов, и, как следствие, в практику социо-
логических исследований вводятся оригинальные методы.
Новые концептуальные модели дают импульсы развития
структурным элементам методологии и это, безусловно,
позитивный аспект этого фактора. С другой стороны, не-
обоснованное тиражирование частных методологий, исхо-
дя из тезиса, что каждая предметная область уникальна
и имеет собственную методологию, замыкание на «своих» –
безусловно, негатив. Атомизация ведет к «фракционали-
зации» социологического сообщества как особой формы
групповой идентичности. Это не столько локализация от-
дельных частей сообщества, сколько замыкание на «своих»
и неприятие «других», «чужих», а также желание сохра-
нить монополию на предметную область. Фракционность
приводит к тому, что знания из одной предметной области
социологии с трудом пробиваются в другие области. Как ни
парадоксально, процесс междисциплинарного проникнове-
ния знаний протекает намного быстрее и легче, чем внутри
социологии, не исключая и методологию эмпирической со-
97
циологии. Возможно, это связано с тем, что в роли позна-

вательных средств социолога выступают самые разнообраз-
ные методы из разных областей науки. Большинство мето-
дов, применяемых социологом, носит междисциплинарный
характер, но это не исключает социологической специфики
их использования. Восторг одних исследователей (первого,
третьего, четвертого типов) от увеличения числа методов не
разделяется другими (второй, пятый тип).
Понятийная модернизация. Она имманентно присуща
всем типам исследователей, включая и первый. Разумеется,
введение новых концептов, усложнение моделей изучения
различных феноменов, привлечение новых исследователь-
ских программ (по Лакатосу) – безусловный позитивный
фактор. Понятийная модернизация способствует развитию
методологического знания, ставя задачи эмпирической ин-
терпретации новых концептов, в частности – «цифровые
следы», такого популярного в последние годы. Что касается
негативного аспекта, то он связан с чрезмерным расшире-
нием объема понятий. Как известно, и упрощение, и чрез-
мерное расширение ведут к вырождению понятий. Новые
концепты вводятся как метафоры, исследователи порой
ими жонглируют, теряется их смысловая чувствитель-
ность. Зачастую «видение» социальных проблем заменяет
их глубокое изучение. В ряде случаев это сопровождается
таким негативным явлением как «иллюзорность претензий
на полипарадигмальность».
Проблема существования «эпистемологической ди-
леммы». Речь идет о выборе исследовательской позиции
исходя из того, что в одном случае знание о мире не зависит
от социальной позиции и интеллектуальных запросов по-
знающего субъекта, и тогда общая теория и универсальное
знание существуют; в другом – знание оказывается под воз-
действием представлений познающего субъекта, и в резуль-
тате возможно только релятивистское и партикуляристское
знание. Дж. Александер обосновывает необходимость по-
иска присутствующего разума для определения судьбы
общей социологической теории и разрешения проблемы
существования опасности эпистемологической дилеммы.
В идеальном случае специфика двух исследовательских по-
зиций на эмпирическом уровне описывается посредством
оппозиций:
98
 микроуровень – макроуровень описания и объяснения

изучаемых феноменов;
 в одном случае индивид как социальный тип уника-
лен, в другом – является лишь носителем информа-
ции о социальном типе и отсюда взаимозаменяемость
индивидов при формировании выборки;
 одни исследователи – профессионалы в сфере интер-
претаций, а другие - в умении конструировать вопро-
сы и проводить измерения;
 в одном случае возникает опасность локальности вы-
водов, а в другом – глобальности.
Перечень можно продолжить, но противостояние мето-

дологических подходов будет существовать всегда, несмо-
тря на ориентации на микс-стратегии216 проведения ис-
следований. Это противостояние не представляет опасности
для развития методологии как целостности при условии
методологической толерантности исследователей. Оно
включает не только принятие «другого», понимание права
на его существование на уровне социального поведения,
но и установку на возможность использования языковых
конструктов другого в своем творчестве.
Математизация социологии. Как ни парадоксально,
и в этом направлении возникают негативные аспекты. Пре-
жде всего, это относится к моде на методы217. Социологи
увлекаются использованием то методов факторного анали-
за, то кластерного анализа, то логистической регрессией.
При этом игнорирование вопросов адекватности приводит
к описаниям без глубоких обобщений и ссылкой в одном
случае на «мир такой, каким мы его видим», а в другом –
на «мир такой, каким хочется его видеть». В первом слу-
чае можно говорить о диагностике без модели, во втором –
на модели. Возникает логика кнопочного моделирования,
когда синтаксис преобладает над семантикой, а нагляд-
216
Савинская О. Б. Концептуальные представления о стратегиях
«смешивания методов» (mixed methods research): этапы развития и со-
временные дискуссии / О. Б. Савинская, А. Г. Истомина, Т. Ю. Ларкина,
К. Д. Круглова // Социологические исследования. 2016. № 8. С. 21-29.
217
Шродт Ф. А. Семь смертных грехов количественного анализа в по-
литической науке // Социология: методология, методы, математическое
моделирование. 2016. № 43. С. 154-210.
99
ность процесса заменяется установкой на получение ново-

го знания простым (и доступным в современных реалиях)
«нажатием» на кнопки компьютера.
Накопление данных и их архивация. Положительным
аспектом действия этого фактора является появление совре-
менных технологий особого вида анализа – Data Mining, проя-
вивших свою эффективность в поиске сложных эмпирических
закономерностей на больших совокупностях данных, возмож-
ности вторичной концептуализации. Вместе с тем неполнота
архивов, легкодоступность одних и труднодоступность дру-
гих, недоиспользование ресурса социологических исследова-
ний – негативные аспекты для развития методологии.
Перечень факторов, влияние которых носит амбивалент-
ный характер, можно продолжить, но очевидно то, что
в развитии методологического знания должны наблюдаться
с разной периодичностью два цикла. Первый из них связан
с расширением знаний, с усилением феномена мозаичности
за счет введения в арсенал средств социологического исследо-
вания новых подходов и методов (методная модернизация).
Это благо с течением времени грозит превратиться в свою
противоположность, порождая глухоту исследователей даже
первого типа, не говоря уже о тех, кто работает в различ-
ных методологических стратегиях. Тогда необходимым обра-
зом возникает второй цикл – переосмысление накопленного
знания на основах ранее не известных или известных, но не
ставших достоянием практики проведения социологических
исследований. Это неизбежно ведет к востребованности пово-
рота к понятию «язык социологического исследования».
Остается верной идея П. Лазарсфельда о понима-

нии методологии эмпирической социологии как
структуры языка исследований.218
Понятия «анализ социологических данных» и «измерение

в социологии» являются базовыми категориями эмпиричес-
кой социологии и в определенной мере взаимозаменяемы:
методы многомерного шкалирования могут трактоваться
как класс методов многомерного анализа и как методы изме-
218
Цит. по: Paul F. Lazarsfeld on Social Research and its Language / Ed.
By R.Bouton. Chicago & London: University of Chicago Press, 1993. 333 p.
100
рения; метод семантического дифференциала Ч. Осгуда как

способ измерения (определение размерности пространства
восприятия объектов) и как метод классификации объек-
тов, и как некий подход к изучению образов, опирающейся
на жесткую модель. На практике правомерно утверждение:
«модель изучения…» = «модель измерения…» =

= «модель анализа…».
Взаимозаменяемость понятий происходит в основном

при рассмотрении многомерных подходов к анализу и изме-
рению. Измерение может трактоваться в широком смысле
как обобщенное, в этом случае – эмпирическое исследова-
ние в целом является измерением фрагмента социальной
реальности219. Тогда и любой подход к анализу данных,
включая и так называемые методы математического моде-
лирования, носит соподчиненный «измерению» характер.
Вместе с тем и анализ в широкой трактовке может вклю-
чать методы измерения. Отсюда вывод о существовании
двух ключевых направлений для развития методологии
эмпирической социологии. Первое является классическим,
традиционным, в его основе лежит базовое понятие «из-
мерение», методы измерения трактуются как диагности-
ческие процедуры220. Второе направление – нетрадицион-
ное, базовое понятие в нем – «анализ». Наши исследования
показали перспективность именно этого направления как
основания для рефлексии об интеграции знания в «метод-
ной», или «четырехэмной области»221, включая и векторы
развития «типологического анализа».
Проблематика, связанная с анализом социологических
данных, в большей степени корнями уходит в осмысление
концепта «язык социологического исследования». В системе
219
Толстова Ю. Н., Масленников Е. В. Качественная и количествен-
ная стратегии. Эмпирическое исследование как измерение в широком
смысле // Социологические исследования. 2000. № 10. С. 101-109.
220
Девятко И. Ф. Диагностическая процедура в социологии. Очерк
истории и теории. М.: Наука, 1993. 175 с.; Толстова Ю. Н. Измерение
в социологии. Учебное пособие. 2 изд. 2009. М.: КДУ, 292 с.
221
Метафора «четырехэмная область» используются для обозначе-
ния области «методология, методы, математическое моделирование» как
целостного образования.
101
языковых конструктов возможно выделение тех подсистем,

которые непосредственно связаны с процедурами анализа
данных. Речь идет о конструктах, имеющих внепредмет-
ный характер. Каждая подсистема такого рода порождает
особую часть этого языка. Гипотетически можно предполо-
жить, что языковые конструкты анализа в первую очередь
предопределены существованием особого рода методологий:
типологический анализ, факторный (факториальный) ана-
лиз, причинный (каузальный) анализ и лишь во вторую
очередь – математическими конструктами (формулами, ме-
тодами, моделями). Они порождаются общенаучными мето-
дами познания, позволяют сконструировать в эмпирическом
социологическом исследовании логическую схему анализа
данных в соответствии с исследовательской ситуацией. Име-
ет особый смысл обозначать такие методологии метамето-
диками (методики конструирования методик). Их обозна-
чение как типологического анализа, факторного (факто-
риального) анализа и причинного анализа неслучайно, ибо
поиск знаний о типах социального, о социальных факторах,
описывающих и объясняющих изучаемые феномены, о при-
чинно-следственных отношениях между социальными явле-
ниями – базовые задачи эмпирических социологических ис-
следований вне зависимости от методологических предпочте-
ний исследователей и качественно-количественной риторики.
Обоснование роли метаметодики как одного из средств
построения архитектоники социологического исследова-
ния представлено в наших работах222. Возможно, термин
«метаметодика» не вполне удачен для переосмысления
всех перечисленных выше видов анализа. Вместе с тем эта
социологическая абстракция имеет смысл, ибо речь идет
о процедурах, опираясь на языковые конструкты которых
можно сформировать логику проведения различных видов
анализа. В отдельном социологическом исследовании виды
анализа пересекаются, но один из них всегда является основ-
ным, играя заглавную роль, другие – вспомогательную223.
222
Татарова Г. Г. Метаметодики анализа данных как средства кон-
цептуализации // Россия реформирующаяся. Ежегодник-2003 / Отв. ред.
Л. М. Дробижева. М.: Институт социологии РАН, 2003. С. 75-90. Татарова
Г. Г. Основы типологического анализа в социологических исследованиях.
223
ческих исследованиях. С. 200-209.
102
2.2. От инвентаризации к интеграции методологического знания
Каждая метаметодика имеет собственную систему язы-

ковых конструктов, которая внутренне непротиворечива,
достаточно полна, открыта для дополнения новыми поня-
тиями и экспликации входящих в нее понятий. Тем самым,
метаметодика порождает вполне определенные языковые
конструкты языка анализа. Они представляют собой некую
целостность (систему), которая выступает как особый язык
анализа данных, имеющий внепредметный и «надматема-
тический» характер. Но это при условии, если в них (систе-
мах) имеются языковые конструкты для проведения вида
анализа на разных классах исследовательских практик.
В свою очередь, такая классификация, предположительно,
является основой для изучения специфики «поведения» ряда
методов в различных ситуациях224, возможен также взгляд
на нее как на одно из оснований математической формали-
зации в социологии225. Следуют подчеркнуть, что языковая
структура в достаточно полной мере разработана только для
одной метаметодики – типологического анализа.
2.2. От инвентаризации к интеграции

методологического знания226
Трудности овладения всем многообразием и возрастаю-
щим объемом методологического знания отражаются на ка-
честве проводимых эмпирических исследований. Понятие
«качество» может быть соотнесено с этапами исследова-
224
225
Татарова Г. Г. Классификация исследовательских практик в со-
циологии как основание математической формализации // Математи-
ческое моделирование социальных процессов. Выпуск 3. М.: Изд-во
МГУ, 2001. С. 179-201.
226
В основе этого раздела материалы статей: Татарова Г. Г. От «ин-
вентаризации» к интеграции методологического знания // Материалы
конференции, посвященной памяти А. О. Крыштановского. 2011.
http://soc.hse.ru/news/35110414.html; Татарова Г. Г. Интеграция ме-
тодологического знания: миф или реальность? // Доклады Всероссий-
ского социологического конгресса «Глобализация и социальные изме-
нения в современной России» Москва 3-5 октября. 2006. М.: Альфа-М,
2007. С. 80-97.
103
ния227, внешними критериями его оценки, с коэффициен-

тами результативности массовых опросов228. Качество – это
комплекс из трех составляющих: актуальность исследо-
вательской задачи, уровень методологической культуры
(сбалансированность концептуальной модели исследования
с процедурами сбора информации, измерения показателей,
анализа и интерпретации данных), объяснительная способ-
ность результата. Наличие этого комплекса в подавляющем
большинстве исследований – условие для развития мето-
дологического знания и успешности деятельности профес-
сионального сообщества как целостности.
Нами на примере отечественной социологии была в доста-
точной мере обоснована необходимость когерентности про-
цессов интеграции методологического знания с интеграцией
профессионального сообщества для повышения качества эм-
пирических исследований. Интеграция методологического
знания – это процесс, включающий «инвентаризацию» со-
вокупности инструментальных средств как целостности, их
упорядочение на основе экспликации концептуальных пред-
ставлений о базовых концептах – инвариантах относитель-
но всей совокупности исследовательских практик. Интегра-
ция сообщества – это расширение форм научной коммуни-
кации, профессионального сотрудничества (коллаборации),
открывающегося в связи с расширением сетевой (онлайн)
коммуникации на основе жесткого соблюдения методичес-
ких стандартов и прозрачности процедур исследования229.
Основанием для актуализации этих проблем послужили
специфические «профессиональные болезни»230, или точ-
227
Сваффорд М. С. Международные стандарты оценки качества соци-
ологических обследований / М. С. Сваффорд, М. С. Косолапов, П. М. Ко-
зырева // Мир России. 1998. Т. 7. № 1-2. С. 281–302.
228
Козлова Л. А. Стандартные определения: систематическое описа-
ние диспозиционных кодов и коэффициентов результативности для мас-
совых опросов (Американская ассоциация исследования общественного
мнения. 3-е изд. 2004 г.) / Пер. с англ. Д. М. Рогозина, Е. М. Киселева //
Социологический журнал. 2005. № 2. С. 78-119.
229
Задорин И. В. Профессиональное проектное сотрудничество в сре-
де социологов. Эссе об одном сотрудничестве // Социологический жур-
нал. 2012. № 1. С. 153-165.
230
Татарова Г. Г. Когерентность интеграционных процессов как
условие повышение качества эмпирических исследований в России //
104
нее – синдромы «профессионального нездоровья», порож-

денные «внутрицеховыми» проблемами, о которых менее
приятно рассуждать, чем о «социологическом невежестве»
общества и власти.
Безусловно, эти метафоры травмируют сознание отдель-
ного исследователя, но в контексте деятельностного подхода
к отечественному сообществу социологов как некой целост-
ности представляется логичным несколько сгустить краски
для привлечения внимания к накопившимся проблемам.
По сути, речь идет о некоторых «точках торможения» раз-
вития социологии (по терминологии Н. В. Романовского231
в контексте анализа детерминант развития социологии как
науки). Некоторые наблюдаемые симптомы «профессио-
нального заболевания» можно отнести не только к отече-
ственному сообществу. На основе прослеживания процес-
сов, происходивших в социологической науке за последние
40 лет, анализа современного ее состояния, представляется
обоснованной позиция о необходимости пересмотра и само-
го понятия «эмпирическое». Утверждается, что:
«…нужен новый взгляд на природу эмпирического

анализа в социологии, новые споры о посылках, но-
вый “Спор о методе” (Methodenstreit)»232.
Профессиональные болезни соотносятся одновременно

с состояниями и методологического знания, и сообщества,
но базовая детерминанта их существования – это то, что
«социолог не успевает за социологией». Среди профессио-
нальных болезней имеет смысл выделить отдельные груп-
пы в зависимости от доминирующих источников их воз-
никновения и способов «лечения».
Группа 1: мелкотемье; неудовлетворительный характер
научной коммуникации; дистанцированность от социоло-
гических проблем при изучении социальных и, наоборот,
от социальных при изучении профессиональных; мода на
231
Романовский Н. В. Современная социология: детерминанты пере-
мен. С. 26.
232
Александер Дж., Рид А. Социальная наука как чтение и перфор-
манс: культурно-социологическое понимание эпистемологии // Социо-
логические исследования. 2011. № 8. С. 3–17.
105
проблемные поля; постановка проблем-искушений (претен-

зия на глубокие обобщения без соответствующего эмпири-
ческого обоснования, мировоззренческая интерпретация
результатов локальных исследований).
Группа 2: описательный характер существующего теоре-
тического знания; полипарадигмальность как интеллекту-
альная мода и ее иллюзорность на эмпирическом уровне;
слабая связанность в эмпирических исследованиях теоре-
тической объяснительной модели изучаемых социальных
процессов с инструментарием.
Группа 3: отсутствие методологической толерантности,
«глухота» исследователей, их фракционализация; методоло-
гическая травмированность; мода на методы и методологии;
уход в локальность и –как следствие – описание эмпири-
ческих закономерностей (качественных или количественных
это не столь важно) без глубоких обобщений и ссылкой в од-
ном случае на «мир такой, каким мы его видим», а в другом –
на «мир такой, каким хочется его видеть»; распространен-
ность «логики кнопочного моделирования»; недоиспользова-
ние ресурса проведенных социологических исследований.
Профессиональные болезни – это системные свойства,
на уровне вербального поведения (индивидуального, груп-
пового) за редким исключением не артикулируются по по-
нятным причинам, но их осмысление важно и особенно
для повышения методологической культуры проводимых
эмпирических исследований.
Рефлексия о профессиональных болезнях не относит-
ся к актуализированным проблемам, хотя и существуют
определенные мнения по поводу их «лечения». Например,
В. А. Ядов233 возлагал надежды на талантливую молодежь
в изменении качества социологического сообщества и вы-
даваемого им научного «продукта» в России. А. В. Тихо-
нов234 предлагал изменить, в частности, характер науч-
233
Ядов В. А. Еще одна реплика в narrativе о нашей социоло-
гии // http://www.ssa-rss.ru/index.php?page_id=311 (дата обращения:
23.08.2022).
234
Тихонов А. В. Отечественная социология: проблема выхода из со-
стояния преднауки и поиска новых стратегий // Вестник Института
социологии. 2010. № 1. C. 203-229; Тихонов А. В. Отечественная социо-
логия: проблемы выхода из состояния преднауки // Новые идеи в со-
циологии. М.: ЮНИТИ. 2013. С. 33-49.
106
ной коммуникации на основе актуализации традиционной

для отечественной социологии проблематики изучения
социальной стратификации и социального неравенства.
В. В. Радаев235 предлагает «позитивную программу» борьбы
с «профессиональными болезнями», подчеркивая необхо-
димость усиления контроля качества научной продукции и
повышения профессионализма всех без исключения типов
исследователей. Н. С. Розов в своих публикациях о состо-
янии социально-гуманитарных наук с позиции их крайне
слабого эвристического потенциала, в частности, возлагает
надежду на «инвентаризацию» накопленного (социальных
проблем, знаний, данных)236. Существуют суждения о том,
что «социологии» поможет математизация (А. А. Давыдов,
А. И. Орлов), изучение «методной» истории (Ю. Н. Толсто-
ва237), автор этих строк возлагает надежды на интеграцию
методологического знания.
Ситуация в «четырехэмной» области является причиной
методологической травмированности. Эвристический по-
тенциал современного знания именно для «типичного со-
циолога» (исследователя, проводящего массовые опросы)
достаточно низок, если исходить из базовой функции со-
циологии – причинного объяснения социальных явлений
и процессов.
Для выполнения этой функции необходимы не только те-
ории с высоким объясняющим потенциалом, но и способы
их эмпирической верификации. Естественным образом воз-
никают вопросы: «Привела ли перманентная дифференциа-
ция социологии к появлению такого рода теорий?», «Если
такие теории существуют, то как осуществляется их верифи-
кация?», «Существуют ли теории, которые носят аксиома-
235
Радаев В. В. Возможна ли позитивная программа для российской
социологии // Социологические исследования. 2008. № 7. С. 24-33;
Радаев В. В. Российская социология в поисках своей идентичности //
236
Розов Н. С. Главный дефицит – конструктивные теории как ос-
нова для программ сбора и обработки социологических исторических
данных // http://www.ssa-rss.ru/index.php?page_id=19&id=407 (дата
обращения 23.08.2022).
237
Толстова Ю. Н. Возросла ли эффективность методов социологиче-
ских исследований в России за последние 100 лет? // Социологические
исследования. 2013. № 7. С. 59-69.
107
тический характер238 и вопрос их верификации в принципе

некорректен?», «В каком направлении возможно развитие
методологического знания для обеспечения процедур вери-
фикации теорий инструментальными средствами?».
Попытки поиска ответа на эти вопросы выводят на
проблемы повышения эвристического потенциала на-
копленного методологического знания и, соответственно,
актуализируют рефлексию относительно оппозиции «диф-
ференциация знания – интеграция знания». Интегра-
ционные процессы, связанные с инструментальной ча-
стью социологии (что относить к этой части – это вопрос,
требующий специальной дискуссии и конвенциональных
решений), носят в основном характер «инвентаризации»239
(накопление моделей, методов, методик, данных). Инвен-
таризация – необходимое, но не достаточное условие ин-
теграции знаний, введение такого условия предполагает
постановку и ответ на следующие вопросы, относящиеся
к «четырехэмной» области:
 Можно ли ввести достаточно конструктивные для ин-
вентаризации знания основания классификации ин-
струментальных средств социологического познания?
 Существуют ли понятия-инварианты относительно
различных классов исследовательских практик?
 Необходимо ли рефлексивное отношение к базовым
понятиям, включая расширительную трактовку одних
(например, «социологическую репрезентативность»
понимать не только в традиционном статистическом
смысле), сужение других, а также возврат к «старым»
понятиям (причинное объяснение, язык социологи-
ческого исследования и т.д.)?
 Возможно ли взаимопроникновение понятий из одной
методологии в другую (система, модель, многомер-
ность, многоуровневое кодирование, исследователь-
ская практика, нечисловая математика и др.)?
238
Трудно не согласиться с мнением В. В. Радаева о необходимости
и возможности «аксиоматизации» в социологии.
239
Розов Н. С. Возможна ли «наука быстрых открытий» в социальном
познании // http://www.isras.ru/index.php?page_id=948; Розов Н. С.
Главный дефицит – конструктивные теории как основа для программ
сбора и обработки социологических исторических данных.
108
 Имеет ли смысл в современных реалиях представление

о структуре «языка социологического исследования»
как о системе как рядоположенных, так и вложен-
ных друг в друга подсистем? Практически речь идет
о логической цепочке вопросов «Что изучать?», «Для
достижения каких целей изучать?», «Где и при ка-
ких условиях изучать?», «С помощью каких средств
изучать?». С их помощью создается архитектоника
исследования и от того, в какой последовательности
исследователь их ставит и отвечает на них, формиру-
ется тип социологического исследования.
 Возможна ли интеграция знания параллельно на раз-
личных полях «четырехэмной» области?
На все эти вопросы можно дать утвердительные отве-
ты. Нами были предприняты попытки введения некоторых
принципов интеграции методологического знания. Остано-
вимся для примера на одном из них, связанном с поняти-
ем «метод». Как известно, под методами социологического
исследования понимается совокупность способов, средств
познавательной деятельности, направленных на описание,
объяснение и прогнозирование изучаемых социальных фе-
номенов (явлений, объектов, процессов) или фрагментов
социальной реальности в контекстах ее существования
или конструирования людьми. В рамках отдельного ис-
следования – это логически взаимоувязанная совокупность
средств, регулирующая процесс социологического позна-
ния, определяющая архитектонику исследования и являю-
щаяся составной частью его методологии. В эмпирических
исследованиях в качестве таковых традиционно принято
рассматривать совокупность средств формирования инстру-
ментария исследования, сбора первичной информации, из-
мерения показателей, математического анализа и интер-
претации данных.
В социологии используется широкий диапазон методов,
включая методы общенаучного характера, междисципли-
нарного и собственно социологические. В роли методов вы-
ступают и теоретические модели объяснения социальных
феноменов, и методические средства их изучения. Методы
различаются в зависимости от уровня их абстрактности,
степени формализованности, роли и места в исследовани-
ях. Традиционным и первоначальным для эмпирической
109
социологии является выделение опроса, наблюдения и ана-

лиза документов в качестве базовых социологических мето-
дов, хотя они и носят междисциплинарный характер.
Универсальной классификации методов не существует
в силу специфики социологического знания. Вместе с тем
возможны классификации по разным основаниям. В их ка-
честве могут выступать: этапы эмпирического исследования
(концептуализация, сбор эмпирической информации, ана-
лиз данных); степень формализованности социологических
данных; характер объяснительных моделей240; источники
языковых конструктов социологического исследования и др.
Классификацией, приближенной к универсальной, является
та, в которой совокупность методов интерпретируется как
целостность, система, структура детерминирована источни-
ками языковых конструктов социологического исследова-
ния. В силу того, что проблематика методов непосредственно
связана с концептом «язык социологического исследования».
Это основание целесообразно для цели планирования иссле-
дования и тем самым носит эвристический характер.
Структуру языка любого исследования можно связать
с выделением горизонтального и вертикального строения
понятийного аппарата, с соотношением концептуальных
и операциональных переменных, где под переменной по-
нимается любое средство, с помощью которого проводятся
различия между объектами наблюдения. Возможно и ос-
нование, опирающееся на трактовку языка как системы
вложенных и рядоположенных подсистем языковых кон-
структов. Источником отдельной подсистемы является
вполне определенный класс методов. Предложенная нами
классификация, состоящая из восьми классов, не является
жесткой схемой. Каждый класс может быть разделен на
отдельные подклассы. Один и тот же метод может быть
отнесен одновременно к разным классам (например, ран-
жирование является процедурой и анализа данных, и из-
мерения). Кратко перечислим эти классы241, отметив, что
240
Девятко И. Ф. Модели объяснения и логика социологического
исследования. М.: ИС РАН, 1996. 173 с.
241
Этот список приводится в несколько иной редакции, чем в работе:
Татарова Г. Г. Методы социологического исследования // Социологи-
ческий словарь. М.: Изд-во «НОРМА». 2008. С. 255-256.
110
такая классификация важна как контекст изучения взаи-

мосвязей методов как в вертикальном, так и горизонталь-
ном срезах:
1. Общенаучные методы познания (метод гипотез, аксио-
матический, идеографический, номотетический и др.).
2. Методологические схемы в теориях (методы Декарта,
Бэкона, Дюркгейма, Вебера, Бурдье и др.).
3. Инструментальные подходы к изучению социальных
феноменов (метод опроса, наблюдение, анализ доку-
ментов, качественный метод, биографический метод,
анализ социальных систем, моделирование соци-
альных процессов, анализ социальных сетей, метод
фокус-групп и др. ).
4. Инструментальные подходы к процедурам сбора эм-
пирических данных (анкетирование, нарративное ин-
тервью, стандартизованное интервью, свободное ин-
тервью, метод мозгового штурма и др.).
5. Отдельные техники сбора данных, включая методы
измерения (метод запечатанного буклета, проектив-
ные методы, метод парных сравнений, шкала суммар-
ных оценок, шкала Терстоуна, и др.).
6. Виды анализа или метаметодики анализа социологи-
ческих данных (типологический, факторный (факто-
риальный), причинный анализ).
7. Методы математической формализации (методы мно-
гомерного анализа, математическое моделирование,
статистический анализ и др.).
8. Методы анализа текстовой информации (дискурс-
анализ, конверсационный анализ, контент-анализ
качественный и количественный, трансакционный
анализ и др.).
Особый смысл имеет рефлексия о взаимообусловлен-
ности методов на трех (макро-, мезо- и микро-) уровнях
рассмотрения. К микроуровню относим взаимосвязи вну-
три класса и подкласса, например, методов сбора эмпи-
рических данных, математических методов многомерного
анализа данных. На макроуровне, по-видимому, должна
анализироваться взаимообусловленность всех классов ме-
тодов. Практически это возможно лишь для отдельных ви-
дов вертикальных связей. Мезоуровень – это также верти-
кальные связи за исключением методов одного из классов,
111
к которому мы отнесли теоретические модели, логические

схемы концептуализации социальных феноменов (метод
Бэкона, метод Дюркгейма, метод Вебера, метод Бурдье
и др.)242. Здесь уместно повторить ссылку на идею о том, что
«у классиков надо отделять ветхое от вечного, как у «жи-
вых классиков» глубокие, интересные и по-настоящему но-
вые мысли от интеллектуальных пантов»243. Употребление
понятия «метод» в этом контексте весьма условно, но це-
лесообразно хотя бы потому, что этот класс методов, в от-
личие от других, составлен из сугубо социологических ме-
тодов, методологических инструментов социолога. К нему
можно отнести и метод идеальных типов Вебера, ставший
общенаучным средством научного познания, теоретические
модели объяснения социальных феноменов в специальных
социологических теориях. Логическая схема Дюркгейма
по выявлению причинно-следственных отношений в иссле-
довании феномена «самоубийство» – также пример такой
модели.
«Содержательные» теории могут исчезнуть,

оказавшимися «ветхими», а методологии – «веч-
ные», остаются в виде исследовательской логики,
строения объяснительных схем, архитектоники
обоснования причинно-следственных отношений.
Изучение взаимообусловленности методов на трех уров-

нях (макро-, мезо- и микро-) рассмотрения – есть лишь
одно из оснований интеграции методологического знания.
Считаем целесообразным исходить из такого рабочего опре-
деления концепта интеграция методологического знания,
который включает представленные ниже фрагменты.
Инвентаризацию накопленного (концептуальных мо-
делей, методов, техник, методик).
Переосмысление накопленных знаний с целью их вза-
имопроникновения из одной части социологической
методологии в другую.
242
Тезаурус социологии. Книга 2. Методология и методы социоло-
гических исследований. Тематический словарь-справочник / под ред.
Ж. Т. Тощенко. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013. С. 110-117.
243
Подвойский Д. Г. «… Я живу в 114 году ХХ века». С. 48.
112
 Упорядочение знаний по новым основаниям и введе-

ние в научный оборот новых аксиоматических поло-
жений (конвенционального характера) относительно
базовых понятий и средств познавательной деятель-
ности. К примеру, что называть методом, методоло-
гией, аналитической социологией244 и др.
 Экспликация и реинтерпретация базовых языковых
конструктов социолога (язык социологического ис-
следования, социологическая репрезентативность,
формат социологических данных, тип социологи-
ческого исследования, и др.).
 Рефлексия о понятиях-инвариантах относительно
всей совокупности исследовательских практик, вклю-
чая возврат к «старым» понятиям.
 Переосмысление условий возникновения «математи-
ческой социологии» как особой научной дисциплины.
Интеграция знания, понимаемая одновременно и как

инвентаризация, и как упорядочение, и как экспликация
базовых категорий, позволит улучшить условия «прожи-
вания» социологического сообщества. Потребность в ин-
теграции вызвана как эндогенными, так и экзогенными
факторами.
Первые из них возникают именно в рамках инструмен-
тального поля, вторые – как запрос на технологии социоло-
гического сопровождения процессов изучения актуальных
социальных проблем. Эндогенные факторы обусловлены
высоким уровнем дифференциации методологического зна-
ния и проблемами, связанными с расширением сфер приме-
нения онлайн-опросов и математического моделирования,
потенциалом больших данных (Big Data) и особых видов
анализа (Data Mining), микс-стратегий проведения исследо-
ваний (mixed methods research), расширительной трактов-
кой репрезентативности в социологии, введения понятия
«аналитическая социология» по аналогии с аналитической
философией. Такие факторы требуют углубленной рефлек-
244
По аналогии с понятием «аналитическая философия». См. об этом
работу: Аналитическая философия: становление и развитие. Антология. /
Под ред. А. Ф. Грязнова. М.: Дом интеллектуальной книги. Прогресс-
Традиция, 1998.
113
сии как минимум о структуре языка социологического ис-

следования, о форматах социологических данных, об инте-
грации средств измерения и анализа данных на отдельных
предметных полях. По сути, речь идет о метатеоретизи-
ровании в «методной» области. Современные российские
разработки в рассматриваемой области преимущественно
сводятся к копированию и освоению накопленного западно-
го опыта, причем нередко без учета отечественной социоло-
гической контекстуальности. Более того, появилась даже
аналогичная моде на концепции и подходы в теоретической
социологии мода на определенные методы. В данной ситуа-
ции невольно приходит на ум афоризм А. Б. Гофмана: «чем
больше моды будет внутри социологии, тем меньше будет
мода на социологию»245.
Эндогенные вызовы требуют актуализации и целого ряда
старых проблем, но в новой трактовке, что позволит ин-
струментальной области развиваться не вширь, а вглубь.
Однако они не могут быть решены без объединения уси-
лий предметников, методологов и математиков на отдель-
ных предметных полях. Обратимся к массовым опросам и,
в частности, к оппозиции, описывающей характер данных
в терминах статистический – нестатистический246.
Ю. Н. Толстова и И. К. Зангиева ярко иллюстрируют, что
трактовка понятия «случайность» носит относительный
характер даже тогда, когда само эмпирическое исследова-
ние проводится на языке выборки и генеральной совокуп-
ности. Например, в контексте «борьбы» с пропущенными
данными интерпретация степени случайности зависит от
качественной однородности изучаемой совокупности объ-
ектов по той переменной, по которой наблюдаются про-
пуски. Тем самым рефлексия по поводу упомянутой оппо-
зиции актуализирует старую проблему изучения качест-
венной однородности и переводит ее в разряд методоло-
гических проблем. Это утверждение, кстати, справедливо
245
Гофман А. Б. О модах в современной теоретической социологии //
Социологические исследования. 2013. № 10. С. 28.
246
Толстова Ю. Н., Зангиева И. К. Статистический подход к анали-
зу данных при заполнении пропусков // Проблемы подготовки первич-
ных данных в социологическом исследовании / Отв. ред. Ю. Н. Толстова,
О. А. Оберемко. М.: Российское общество социологов, 2012. С. 114–127.
114
и в отношении одного из экзогенных факторов – запроса

на социологическое сопровождение процессов принятия
управленческих решений.
Совокупность инструментальных средств расширяется
за счет появления новых способов сбора, измерения и ана-
лиза социологических данных. Вместе с этим исследова-
тельские риски не уменьшаются. Опасность дисбаланса со-
храняется между тремя составляющими: 1) обозначенные
цели исследования; 2) методологический каркас (концепту-
альная модель, процедуры сбора информации, измерения
показателей, математического анализа данных) для дости-
жения этой цели; 3) объяснительная способность выявлен-
ных эмпирических закономерностей.
Сами по себе такие риски не являются чем-то новым, они
стары как мир, но возникают в современных реалиях в ги-
пертрофированном виде, когда социолог не поспевает за
социологической наукой и социальной реальностью. Риски
оказываются следствием методологической травмирован-
ности и атомизации профессионального сообщества и спо-
собствуют приумножению «пороков», связанных с методо-
логической культурой исследований.
К важным экзогенным факторам можно отнести за-
прос на разработку технологий проведения многомерного
анализа, где одной из главных задач является выделение
латентно существующих качественно однородных групп,
интерпретируемых как социальные типы. Ее решение не-
посредственно связано с разработкой процедур проведения
типологического анализа, служащего основным инстру-
ментом для реконструкции таких типов.
Исследовательские риски в процессе типологического
анализа проявляются специфическим образом на разных
предметных полях. Для того, чтобы их избежать и получить
желаемый результат, необходимо исходить из принципа
тройной рефлексии, или социологической контекстуаль-
ности, суть которого заключается прежде всего во взаимо-
действии как минимум трех составляющих:
концептуальных представлений об измерениях изу-
чаемого феномена с упором на модели многомерного
характера,
языковой и логической структуры типологического
анализа как особой метаметодики,
115
специфики исходной для анализа базы данных, вклю-

чая выявленные эмпирические закономерности (диф-
ференцирующая сила переменных, характер распре-
деления по анализируемым переменным, особенности
их факторной структуры).
Принцип тройной рефлексии, на первый взгляд, очеви-
ден, однако на каждом классе содержательных задач и на
отдельных предметных полях его реализация приводит
к разным видам методических решений. Их специфика
обусловлена различиями в эмпирической интерпретации
понятия качественная однородность.
2.3. Востребованность «типологического поворота»

в эмпирической социологии247
Интерес исследователей к проблемам развития «метод-
ной» части социологической методологии периодически
возрастает. По мнению Ж. Т. Тощенко, «…используемые
формы и методы познания нуждаются не только в даль-
нейшем совершенствовании, но и в коренном улучшении,
необходимости подняться на новый, более обоснованный
уровень теоретического, методологического и методи-
ческого осмысления»248. Его обращение к таким концептам,
как феномен и ноумен для нового их прочтения вносит
важный вклад в развитие социологической методологии
в той части, в которой рассматривается проблематика типоло-
гического метода. Такие понятия, как «тип», «типология»,
«социальный тип», «типологический метод», «типологи-
ческий анализ», по сути, являются ноуменами. Во введении
к Главе 2 было подчеркнуто, что попытки философского
осмысления понятия «тип» приводят к выводу о том, что
«…находясь “внутри” той или иной установки и пытаясь
“окончательно” решить вопрос о природе и гносеологичес-
247
В этом разделе частично использованы материалы статьи: Тата-
рова Г. Г., Кученкова А. В. Востребованность «типологического поворо-
та» в эмпирической социологии // Социологические исследования. 2022.
№ 7. С. 28-40.
248
Тощенко Ж. Т. От феномена к ноумену: опыт методологического
и методического поиска // Социологические исследования. 2019. № 4. С. 5.
116
2.3. Востребованность «типологического поворота» в эмпирической социологии
ком статусе типа, исследователь сталкивается с парадоксом

его неопределимости»249.
«Тип» и «типология» – это мысленные конструк-

ции, относящиеся к понятиям, которые не следу-
ет подвергать эмпирической интерпретации.
Что касается социальных типов, то знание о них всегда

относительно, детерминировано исследовательской ситуа-
цией. Из этого вытекает важный вывод:
Технология проведения типологического анализа

в отдельной исследовательской ситуации предпо-
лагает обозначение системы целеполагания.
Сложность задач изучения социальных феноменов

в рамках многомерных моделей не способствует введению
универсальных дефиниций понятий «тип», «типология»,
«типологический анализ», но по мере накопления знаний
и опыта появляется потребность в экспликации представле-
ний о смысловой нагрузки этих понятий. Соответственно,
они могут приобрести новое звучание, поскольку являют-
ся инвариантами относительно всей совокупности иссле-
довательских практик анализа социологических данных.
Не только существующих, но и возможных практик, рас-
сматриваемых вне качественно-количественной риторики.
С одной стороны, проблематика изучения социальных
типов в эмпирической социологии демонстрирует не-
кую стабильность. По утверждению Н. С. Бабича, уро-
вень распространения типологического стиля мышления
в ХХ веке – это некая постоянная величина250. С другой
стороны, нет оснований для утверждения, что эта тенден-
ция сохраняется в последние два десятилетие251, иначе не
249
Москвитин А. Ю. Типология в социальном познании: философско-
методологический анализ .С. 63.
250
Бабич Н. С. Контент-анализ популярности типологического мето-
да в западной социологии XX в. // Социология: методология, методы,
математическое моделирование. 2008. № 27. С. 44.
251
В ведущих англоязычных социологических журналах за послед-
ние два десятилетия обсуждению направлений развития типологической
117
звучали бы «призывы» востребованности «типологическо-

го поворота» в социальных науках.
В области многомерного анализа социологических дан-
ных доминирующую роль играют две базовые процедуры:
факторизация и типологизация. В отечественной исследо-
вательской практике по популярности первая опережает
вторую и тому есть причины. Главная из них в том, что
в процессе социологического образования обучение стро-
ится на «языке» социальных факторов, признаков, пере-
менных, корреляций (практически общеобразовательные
учебники по «методологии и методам» написаны в стиле
«корреляционного мышления»252). В эмпирической социо-
логии типологизация как процедура зачастую невозможна
без факторизации, но в ее рамках наблюдается «типоло-
гическое мышление» в отличие от «корреляционного». Ис-
следователи оперируют и мыслят понятиями схожести/
различий между изучаемыми объектами, латентно суще-
ствующими типологическими группами и, соответственно,
социальными типами. Следует заметить, что в роли объек-
тов могут выступать и переменные, характеристики объек-
тов, но тогда типологизация приобретает черты факториза-
ции, а в качестве меры близости переменных используются
коэффициенты корреляции253.
Мышление социальными типами диктуется желанием
исследователей в методологическом плане решить пробле-
му качественной однородности, а в прагматическом пла-
не – реконструировать из данных такие группы, которые
являются носителями одного и того же социального типа
и их можно было бы интерпретировать как объекты соци-
ального управления или социального контроля. Сама ти-
теории, типологического метода не уделяется особого внимания. Вместе

с этим в реферативной базе Web of Science (по состоянию на 18.03.2022)
представлена за 2000-2021 гг. 541 статья, заглавие которой содержит
слова typology, typological, cluster или classification. Посвящены они
решению содержательных задач в тех или иных предметных областях
социологии. Отечественный опыт более скромный.
252
Редкое исключение: Ядов В. А. Стратегия социологического ис-
следования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности.
М.: Омега-Л. 2007. С. 287-300.
253
Саморегуляция в молодежной среде: типологизация и моделиро-
вание / Под общ. ред. Ю. А. Зубок. Белгород: «Эпицентр», 2022. С. 9-28.
118
пологическая структура (совокупность выделенных групп)

также является объектом управления (в Главе 3 будет рас-
смотрен именно такой случай).
Качественная однородность как методологическая проб-
лема возникает практически в каждом социологическом
исследовании, включая поле метатеоретизирования254 в об-
ласти анализа текстовых данных.
Усиление научной рефлексии о качественной одно-

родности как о методологической проблеме мож-
но считать одним из векторов развития теории
типологического метода в социологии.
В любой изучаемой социальной группе (вне зависимости

от ее объема) наблюдается внутренняя дифференциация.
Задача выделения социально значимых латентных обра-
зований, качественно однородных по одним показателям
и различных по другим – ключевая для эмпирической со-
циологии. В процессе ее решения исследователю необходимы
инструментальные средства для выделения этих латентных
образований на основе сходства и различия членов группы.
При этом принципиально различаются две ситуации:
Исследователь либо проверяет гипотезу о суще-

ствовании социальных типов в заданном им смыс-
ле; либо ищет эмпирические закономерности (ти-
пологические синдромы), позволяющие выдвинуть
гипотезу о существовании социальных типов.
Рассмотрим несколько сюжетов (трактуем их в качестве

убедительных «кейсов») для иллюстрации востребованно-
сти «типологического поворота» в современных реалиях,
ссылаясь лишь на относительно «свежие» публикации. Эти
сюжеты привлекают внимание и тем, что многие обсуж-
даемые в них вопросы не новы. В отечественной социо-
логии советского периода такого рода вопросам уделялось
254
Троцук И. В. О метатеоретизировании в области анализа тексто-
вых данных // Социологические исследования. 2017. №9. С. 12–21.
119
значительное внимание255 в контексте разработки своего

рода аксиоматических положений, формирующих основы
математической социологии. Что касается типологическо-
го метода, обсуждаемые в упомянутых публикациях идеи
относились к различению понятий типологизация и клас-
сификация, к логике выбора мер близости между эмпи-
рическими объектами, к совместному применению разных
алгоритмов классификации объектов и др.
Развитие этих идей привело к трактовке типологического
анализа как особого языка анализа социологических дан-
ных; к рефлексии о строении языковой структуры256 типо-
логического анализа; к развитию перспективных подходов
к области математической формализации задач классифи-
кации257. Фрагментарно эти сюжеты составляют структур-
ные элементы теории типологического метода и перманент-
но требуют развития.
В эмпирической социологии задача поиска знаний о со-
циальных типах ведется в основном по двум направлениям.
Первое – расширение практик типологического анализа для
выявления (реконструкции) латентных, социально значи-
мых образований среди анализируемых объектов. Второе –
построение «концептуальной типологии» (теоретическая
типологизация). Понятие «построение типологии» кор-
ректно только в контексте «концептуальных типологий»,
которому, по мнению ряда ученых, не уделяется в совре-
255
Типология и классификация в социологических исследованиях …;
Анализ нечисловой информации в социологических исследованиях …;
Интерпретация и анализ данных в социологических исследованиях …;
Математические методы анализа и интерпретация социологических дан-
ных …; Толстова Ю. Н. Математические методы в социологии // Со-
циология в России … С. 83-89; Толстова Ю. Н. Обеспечение однородности
исходных данных в процессе применения математических методов // Со-
циологические исследования. 1986. № 3. С. 149-154; Толстова Ю. Н.
Принципы анализа данных в социологии // Социология: методология,
методы, математическое моделирование. 1991. № 1. С. 51-61.
256
257
Буховец А. Г. Об одном подходе к задаче классификации // Со-
циология: методология, методы, математическое моделирование. 2004.
№18. С. 82-105. Буховец А. Г. Системная интерпретация результатов
классификационных задач // Социология: методология, методы, мате-
матическое моделирование. 2006. № 22. С. 114-144.
120
менных реалиях должного внимания. Поэтому первый наш

кейс, иллюстрирующий востребованность типологического
поворота, связан именно с этим контекстом.
Первый кейс. Обратимся к позиции авторитетного специ-
алиста в области методологии политологических исследова-
ний Д. Коллиера258, одного из авторов главы о типологиях
в оксфордском учебнике по методологии политологических
исследований259. Вместе с коллегами он подчеркивает, что
концептуальные типологии – мощный и эффективный
аналитический инструмент, который может быть полезен
при формировании и уточнении концептов, определении
ключевых признаков, характеристик объектов, для фор-
мулирования причинно-следственных выводов, и считает,
что, соблюдая должную аналитическую строгость и акку-
ратность, необходимо «заставить типологии работать».
Несмотря на высокий эвристический потенциал концепту-
альных типологий, по мнению Д. Коллиера и его соавторов,
они часто подвергаются неоправданной критике, восприни-
маются как «старомодные и бесхитростные», что вызвано
пониманием измерения в узком смысле как квантификации,
стремлением к конструированию шкал отношений и абсолют-
ных, трактуемых как шкалы «более высокого уровня» и со-
держащие больше информации. Пренебрежение концептуаль-
ными типологиями, конструируемыми, как правило, в виде
категориальных переменных, объясняется острой критикой
номинальных шкал, присутствующей как в современной ли-
тературе (в учебных пособиях 2000-х гг., представляющих
номинальные шкалы как «слабые», менее точные, рекомен-
дующих использовать более высокие уровни измерения везде,
где это возможно), так и в трудах методологов старших поко-
лений. В подтверждение этого авторы260 приводят высказы-
258
Дэвид Коллиер – профессор Калифорнийского университета
в Беркли. Лауреат престижной международной научной Премии Юхана
Шютте в политической науке (2014 г.) за вклад в концептуальную раз-
работку и переосмысление качественных методов в политологии.
259
Collier D. Typologies: forming concepts and creating categorical vari-
ables / D. Collier, J. LaPorte, J. Seawright // Box-Steffensmeier J. M.,
Brady H. E., Collier D., eds., Oxford Handbook of Political Methodology.
Oxford: Oxford University Press, 2008. Pp. 152 - 173.
260
Collier D. Typologies: forming concepts and creating categorical vari-
ables / D. Collier, J. LaPorte, J. Seawright. P. 219.
121
вания С. Стивенсона («номинальные шкалы примитивны»,

1946 г.), Х. Блейлока («одно из основных препятствий
на пути к успешной концептуализации в социальных на-
уках – тенденция полагаться преимущественно на кате-
гориальные данные и обсуждения наименования катего-
рий», «исследователи, которые работают с номинальными
шкалами, страдают от «концептуальной лени»», 1982 г.),
О. Д. Дункана (отвергающего номинальные и порядковые
шкалы как не являющиеся формами измерения, т.к. цель
измерения – квантификация, установление «степеней»,
1984 г.).
Подобная критика может вводить в заблуждение, по-
скольку политические и социальные свойства, характе-
ристики, признаки не всегда квантифицируемы, есть «ис-
кушение обращаться с данными так, как если бы они со-
держали информацию, которую на самом деле могут и не
содержать»261. Сохранение видимости более высокого уровня
измерения может скорее исказить, чем улучшить инфор-
мацию о реальном мире, содержащуюся в данных на более
низком уровне измерения262. Схожую точку зрения выска-
зывал ещё в 1956 г. П. Сорокин в своём известном труде
«Квантофрения», причисляя к её проявлениям ложного
околичествления нешкалируемых качественных данных263.
Д. Коллиер отмечает, что хотя предпринимаются по-
пытки разработать статистические инструменты, позво-
ляющие на основе совокупности порядковых и дихотоми-
ческих переменных, конструировать латентную «метри-
ческую» переменную, они, как правило, опираются на
большое количество непроверяемых или трудно прове-
ряемых предположений. Стремление достичь непременно
более высокого уровня измерения (с целью иметь возмож-
ность использовать больше разнообразных статистических
методов) представляется неоправданным, учитывая, что
арсенал инструментов анализа, рассчитанных на номи-
нальные и порядковые шкалы, достаточно обширен и про-
должает пополняться.
261
Там же. P. 220.
262
263
Сорокин П. А. Квантофрения / [перев.: М. С. Добрякова] // Рубеж
(альманах социальных исследований). 1999. № 13-14. С. 4-35.
122
Примечательно то, что рассматриваемый кейс иллюстри-

рует вписывание проблем типологического метода в «со-
циологическое измерение». Если рассматривать контекст
«методологии анализа социологических данных», то реко-
мендации по корректному конструированию концептуаль-
ных типологий и последующему их использованию в каче-
стве аналитического инструмента звучат несколько иначе.
Концептуальные типологии возникают как ре-
зультат накопленного в разных исследователь-
ских практиках знания. В рамках типологического
анализа они служат для формирования первичной
типизации объектов классификации или «априор-
ной типологии».
Потребность в обращении к типологическому методу
в современных реалиях продиктована ограниченностью
корреляционного мышления, ставшего крайне популярным
для решения содержательных задач на эмпирическом уров-
не, порождая запрос на методическую рефлексию264.
Второй кейс. Он связан с иллюстрацией ограниченности
корреляционного мышления. Мода на определенные подхо-
ды к анализу данных, чрезмерное увлечение отдельными
инструментами, приводящее к преувеличению их возмож-
ностей, пренебрежению ограничениями и допущениями рано
или поздно вызывает закономерную критику. Обратимся
к вышедшей в 2013 г. в журнале «Academy of Management
Journal» статье: «Комментарий редакторов: стили теоретизи-
рования и социальная организация знаний» (авторы Р. Дел-
бридж и П. Фисс на момент публикации являлись членами
редколлегии этого журнала265). В ней высказана обеспокоен-
264
В качестве примера сошлемся на работу: Троцук И.В. Мы счаст-
ливы, благополучны или притворяемся: социальный запрос на методи-
ческую рефлексию // Материалы X международной социологической
Грушинской конференции «Жить в России. Жить в мире. Социология
повседневности», 20 мая — 14 ноября 2020 г. / отв. ред. А. В. Кулешова.
М.: ВЦИОМ, 2020. С. 107-112.
265
Рик Делбридж – профессор Кардиффского университета (Уэльс,
Великобритания), в настоящее время соредактор журнала «Journal
of Management Studies». Пир Фисс – заведующий кафедрой делового
администрирования, профессор менеджмента и организации в Универ-
ситете Южной Калифорнии.
123
ность тем, что, несмотря на многообразие различных способов

теоретизирования в социальных науках, в менеджменте ак-
тивно используются лишь некоторые из них; отмечается сме-
щение внимания на эмпирическое тестирование причинно-
следственных гипотез, распространенность статистических
методов обработки данных в ущерб другим подходам266.
Имея за плечами опыт работы в редколлегиях ведущих
журналов отрасли, Р. Делбридж и П. Фисс критикуют до-
минирование в современных исследовательских практи-
ках корреляционного анализа, что привело к соответству-
ющей гегемонии корреляционного теоретизирования, по-
давляя другие формы теоретизирования, а также приводя
к обедненному пониманию изучаемых явлений267, форми-
рованию так называемого «корреляционного мышления»,
а с другой стороны, – к упадку в развитии и совершенство-
вании типологических теорий.
На негативные последствия чрезмерного увлечения опре-
деленным видом анализа обращает внимание и Ф. Шродт,
анализируя «семь грехов» количественного анализа в по-
литологии (они в равной мере относятся не только к поли-
тологии, но к социологии). При этом он использует меткое
выражение для иллюстрации популярности регрессионных
моделей – танцуют все268.
Корреляционный подход может быть мощным инстру-
ментом для изучения социальных явлений, но «он, возмож-
но, используется слишком часто и, иногда, ненадлежащим
образом»269 способствуя формированию и неоправданному
распространению определённой исследовательской оптики,
которую ещё в конце 1980-х гг. Э. Эббот назвал «общей
линейной реальностью»270.
266
Delbridge R., Fiss P. C. Editors' comments: Styles of theorizing and the
social organization of knowledge // Academy of Management Review. 2013.
Vol. 38. No 3. Pp. 325-331. URL: https://www.jstor.org/stable/43700493
267
268
литической науке // Социология: методология, методы, математическое
моделирование. 2016. № 43. С. 154-210.
269
Delbridge R., Fiss P. C. Editors' comments: Styles of theorizing and
the social organization of knowledge… P. 328.
270
Abbott A. Transcending General Linear Reality // Sociological Theory.
1988. Vol. 6. No. 2. Pp. 169-186. URL: https://www.jstor.org/stable/202114
124
В своем отклике на статью Р. Делбриджа и П. Фисса,

американские исследователи Ч. Сноу и Д. Кэтчен271 согла-
шаются с тем, что сфера организационных исследований
обогатится, если возобновить упор на теоретизировании,
основанном на построении типологий. Поскольку «систе-
матическое упорядочение основных элементов изучаемого
явления формирует начальные строительные блоки («кир-
пичики» – авт.) для разработки теории», а «хорошо разра-
ботанные типологии – нечто большее, чем просто системы
классификаций»272.
В контексте рассматриваемого сюжета важно подчер-
кнуть, что в упомянутых работах отечественных социоло-
гов 80-х гг. прошлого века, работающих в области при-
менения математических методов многомерного анализа
в социологии, активно обсуждались вопросы изучения
взаимодействия переменных. Эта тема нова только для
«предметников», поскольку в ситуации доступности мето-
дов и их использования без участия специалистов по мето-
дам корреляционное мышление приводит к определенным
коллизиям.
Третий кейс. Рассмотрим еще один сюжет для обоснова-
ния востребованности типологического поворота. Он связан
с тем, что практика анализа социологических данных опи-
рается в основном на профили социальной группы как це-
лостности, оставляя без должного внимания профиль лич-
ности. В исследовательской практике распространенным
является представление о том, что каждая потенциальная
детерминанта социального явления может анализироваться
как независящая от других. Достаточно очевидна необходи-
мость оценивать не изолированные эффекты объясняющего
социального фактора, а рассматривать в качестве детерми-
нант изучаемого явления сочетания (взаимодействия пере-
менных) значений нескольких признаков, описывающих
принадлежность объекта к тому или иному типу. Особенно
отчетливо это декларируется в психологии. В частности,
в рамках так называемого личностно-ориентированного
271
Snow Ch. C., Ketchen Jr. D. J. Typology-Driven Theorizing:
A Response to Delbridge and Fiss // The Academy of Management Review.
2014. Vol. 39. No. 2. Pp. 231-233.
272
125
подхода, основы которого были сформулированы шведским

психологом Д. Магнуссом, а сейчас развиваются его после-
дователями. Один из наиболее активных среди них – Ларс
Бергман273 – в своих публикациях призывает возрождать
типологический подход, особое внимание уделяет методам
многомерной классификации274.
В рамках личностно-ориентированного подхода акцен-
тируется внимание на изучении человека как целостности
(функционирование которой обеспечивается посредством
взаимодействия составляющих её элементов), критикует-
ся чрезмерное увлечение выявлением тенденций на уровне
всего населения и рассмотрение характеристик человека
по отдельности (вне взаимосвязи друг с другом). Вместе
с тем подчеркивается важность изучения конфигураций
характеристик человека – наиболее распространенных, со-
ответствующих/не соответствующих теоретическим ожида-
ниям – и классификации индивидов по сочетаниям этих
характеристик. Основными инструментами анализа дан-
ных в рамках данного подхода являются конфигураци-
онный анализ (configurational analysis, подсчет частоты
встречаемости сочетаний значений признаков) и разноо-
бразные алгоритмы классификаций. Не случайно именно
им уделено значительное внимание в монографии, раскры-
вающей основы личностно-ориентированного подхода275.
Само название данного подхода – «личностно-ориенти-
рованный» (person-oriented) – выстроено отчасти на про-
тивопоставлении подходу, «ориентированному на пере-
менные» (variable-oriented) с целью подчеркнуть необходи-
мость изучения не только и не столько взаимосвязи между
переменными («на глобальном уровне», с помощью статис-
тических моделей), сколько важность идентификации
273
Ларс Бергман – профессор Департамента психологии Университе-
та Стокгольма, председатель Скандинавского общества личностно-ори-
ентированных исследований.
274
Bergman L.R. Revitalizing the typological approach: Some methods
for finding types / L. R. Bergman, A. Vargha, Zs. Kövi // Scandinavian
Society for Person-Oriented Research. 2017. Vol. 3. No 1. Pp. 49-62.
275
Bergman L. R. Studying individual development in an interindivid-
ual context. A Person-oriented approach / L. R. Bergman, D. Magnusson,
B. M. El - Khouri. Mahwa, New Jersey, London: Lawrence-Erlbaum Associ-
ates, 2003. 232 p.
126
сочетания признаков, описывающих изучаемое явление.

Признавая, что оба подхода могут быть взаимодополняю-
щими, подчеркивается, что они все же являются «… окнами
в разные миры. Один представляет собой линейный мир
переменных, а другой – мир закономерностей, состоящих
из неразрывно переплетенных компонентов»276.
Л. Бергман с коллегами подчеркивает, что «стремление
продемонстрировать причинно-следственную связь должно
иметь меньший вес в большинстве личностно-ориентиро-
ванных исследований и должно быть заменено, например,
поиском устойчивых формирующихся типичных паттернов
и их значимых связей во времени»277. В этом контексте тип
понимается как распространенная в данных комбинация
значений переменных. Обращается внимание на измерение
переменных и необходимость оперирования сопоставимы-
ми шкалами, отмечается проблематичность использования
линейных моделей (вычисление значения фактора на осно-
ве совокупности переменных), некорректное «использова-
ние результатов изучения межиндивидуальных вариаций
(факторный анализ), чтобы делать выводы о том, что дей-
ствительно происходит на индивидуальном уровне»278.
Поскольку индивид рассматривается как «организован-
ная целостность», функционирование которой обеспечи-
вается за счет взаимодействий ее составляющих, то «не-
возможно даже представить себе, как одним компонентом
можно управлять одновременно, не затрагивая, не влияя
на другие»279. Л. Бергман с коллегами подчеркивает, что
«ориентированный на переменные подход во многих ис-
следовательских контекстах несовместим с основными,
базовыми допущениями исследуемого процесса», которым
в большей степени соответствует типологический под-
ход – фокусировка на поиске наиболее распространенных
276
Bergman L. R., Trost K. The person-oriented versus the variable-ori-
ented approach: Are they complementary, opposites, or exploring different
worlds? // Merrill-Palmer Quarterly. 2006. Vol. 52. No. 3. P. 601-631.
277
Bergman L. R., Lundh L. - G. Introduction: The person-oriented
approach: Roots and roads to the future // Journal for Person-Oriented
Research. 2015. Vol. 1. No. 1-2. P. 1-6.
278
Bergman L. R., Lundh L. - G. Introduction: The person-oriented ap-
proach: Roots and roads to the future. P. 4.
279
Там же. P. 5.
127
паттернов, понимаемых как конфигурации характеристик

объектов исследования. В этой связи авторы утверждают,
что «необходимо возрождение типологического подхода»280
к изучению психологических феноменов.
Схожие идеи высказывал отечественный психолог
Е. П. Ильин281 – основатель научной школы по общей
и дифференциальной психофизиологии спортивной и тру-
довой деятельности, автор экспресс-методик диагностики
типологических особенностей свойств нервной системы.
Тем самым он подчеркивал важность изучения не столько
индивидуального, независимого «влияния» детерминант,
сколько эффектов их взаимодействия. Идеи Е. П. Ильина
не новы в психологической науке, но звучат как «призы-
вы» к актуализации проблематики типологического мето-
да. В психологии существуют и другие весьма полезные для
социологов технологии типологического анализа282.
2.4. «Методологические ловушки»

в процессе создания архитектоники
типологического анализа
2.4. «Методологические ловушки»...
В развитии теории типологизации наблюдаются две
основные тенденции, связанные с двумя группами мате-
матических методов, предназначенных для многомерных
классификаций. В основе первой группы283 понятия меры
близости, похожести объектов и классов. Алгоритмы этой
группы, реализованные в пакете SPSS, стали рутинной
процедурой многомерного анализа социологических дан-
ных. Вторая группа – это логико-комбинаторные методы,
которым в Главе 4 как инструментальным средствам типо-
логизации будет уделено особое внимание. В частности,
280
Bergman L.R. Revitalizing the typological approach: Some methods
for finding types / L. R. Bergman, A. Vargha, Zs. Kövi … P. 49.
281
Ильин Е. П. Дифференциальная психология профессиональной
деятельности. СПб.: Питер, 2008. С. 84.
282
Хащенко В. А. Типология субъективного экономического благо-
получия // Психологический журнал. 2007. № 1. С. 57-69.
283
В Главе 1 были рассмотрены различные направления в развитии
методов кластерного анализа.
128
в рамках этой группы алгоритмов наблюдается два различ-

ных подхода: QCA-метод (Qualitative Comparative Analysis)
Ч. Рейджина284 и ДСМ-метод В. К. Финна285.
В контексте этой главы дистанцируемся от обсуждения
вопросов математической формализации, ограничимся рас-
смотрением «надматематических» и «внепредметных»
проблем. Исходим из предпосылки, что именно такого рода
проблемы являются первоочередными с позиции разработ-
ки технологии проведения типологического анализа, опи-
раясь на его языковую и логическую структуры как мета-
методики. Представляется, что эта позиция была достаточно
обоснованной в публикациях автора, а также в предыдущих
разделах Главы 2. Разумеется, векторы развития типоло-
гического метода лежат в русле расширения практик его
применения на разных предметных полях социологии. Их
результаты создают основания для теоретико-методических
обобщений, но, в то же время, на их качество отрицательно
влияют так называемые «методологические ловушки».
Методологические ловушки – это опасности, воз-
никающие в процессе создания архитектоники
типологического анализа и не всегда осознавае-
мые исследователями на практике. Их источник:
ограниченность исследовательских решений, из-
быточность методических проблем сбора, измере-
ния и анализа данных.
Методологические ловушки возникают в любых исследо-
ваниях и даже в тех, в которых в процессе типологического
анализа не используются математические методы многомер-
ной классификации. Наглядным примером является иссле-
дование Т. В. Латышевой, посвященное изучению типологии
субкультур «готической направленности» с использованием
языковых конструктов типологического анализа286.
284
Configurational comparative methods: Qualitative comparative analy-
sis (QCA) and related techniques / Ed. by B.Rihoux, Ch.Ragin. London:
SAGE publications. 2009. 209 р.
285
Автоматическое порождение гипотез в интеллектуальных системах /
Под общ. ред. В.К. Финна. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 543 с.
286
Латышева Т. В. Молодежные субкультуры: основания типологи-
зации. Тюмень: ТюмГНГУ, 2011. 152 с.
129
Методологические ловушки возникают на различных

этапах типологического анализа. На этапе выстраивания
концептуальной модели типологического исследования они
соотносятся с вопросами:
 «Переусложнения»/«переупрощения» модели типо-
логического анализа.
 Корректного использования «языка» типологическо-
го анализа.
 Введения самой дефиниции понятия «типологический
анализ».
 Обозначения системы целеполагания в поиске знания
о социальных типах.
 Логики формирования системы типообразующих при-
знаков.
 Математического обеспечения процедуры проведения
типологического анализа.
 В целом с рефлексией о «качественной однородности»
как методологической проблеме.
Эти вопросы в ряде случаев взаимосвязаны между собой,

список может варьироваться. Он открыт для дополнений,
а также является основанием для постановки вопросов бо-
лее узкого методического характера (некоторые из них бу-
дут рассмотрены в следующем разделе этой Главы).
Первая методологическая ловушка, играющая заглав-
ную роль – это опасности, порожденные исследовательской
установкой на «переусложнение» или «переупрощение»
типологической модели. Такие опасности связаны с «веч-
ными» профессиональными проблемами, возникающими
в процессе выстраивания архитектоники любого эмпири-
ческого исследования. С одной стороны, когнитивно слож-
ные модели невозможно довести до практической реали-
зации. Особенно это относится к эмпирической интерпре-
тации и математической формализации базовых понятий
типологического анализа. Кроме этого, может произойти
потеря «социологической контекстуальности» (специфи-
ка данных, цели анализа, требования к «прозрачности»
процедур анализа и др.). С другой стороны, какой бы слож-
ной ни была концептуальная модель, в процессе операцио-
нализации базовые понятия исследования сужаются, иногда
до недопустимого уровня. Тогда и переход от обнаруженных
130
эмпирических закономерностей к теоретическим обобще-

ниям представляется затруднительным.
Что касается опасности «переупрощения» типологичес-
кой модели, то она более очевидна, чем опасность «пере-
усложнения». В этой ситуации на практике наблюдается
примитивность основания типологии и структуры типо-
образующих признаков и, соответственно, «очевидность»
результатов типологического анализа.
Минимизация опасности «переусложнения»/«переуп-
рощения» модели типологического анализа, прежде всего,
связана с корректным использованием языковых конструк-
тов типологического анализа. Языковая структура представ-
ляет собой сложную систему взаимосвязанных понятий раз-
личного уровня и разной природы (см. рис. 2.4). Эта схема
несколько отличается от ранее предложенной287, но изме-
нения не носят принципиального характера. Аббревиатуры
понятий очевидны, кроме ЭИ – эмпирические индикаторы.
Для иллюстрации «методологических ловушек» нет не-
обходимости в трактовке всех понятий, представленных на
этой схеме, поэтому ниже фрагментарно рассмотрим только
те сюжеты, которые позволяют не допустить вторую мето-
дологическую ловушку – некорректное использование язы-
ковых конструктов типологического анализа.
Вторая методологическая ловушка. В многоуровневой
языковой структуре типологического анализа различаются
экзогенные и эндогенные понятия по отношению к типоло-
гическому анализу как процедуре. Прежде всего, это ориенти-
рует исследователя к «бережному» отношению к экзогенным
понятиям с корнем «тип» как теоретическим конструктам:
цель ТА, тип, типология, типологический анализ,
социальный тип, типологический синдром, типо-
логическая группа, типологическая структура
Среди экзогенных особо выделяем понятия, которые
«опасно» подвергать эмпирической интерпретации. К ним
относим понятия высокого уровня абстрактности – тип,
типология, социальный тип, типологический синдром. По
сути, это метафоры, мысленные конструкции, образы с не-
287
ских исследованиях. С. 83.
131
четкими границами, крайне важные на начальных этапах

выстраивания концептуальной модели типологического
исследования, а также на конечных этапах в процессе ин-
терпретации выявленных эмпирических закономерностей.
экзогенные понятия
Цель ТА Дефиниция Типология Тип
ТА
Типологиче- Типологическая Социальный

ский синдром группа, типологическая тип
структура
--------------------------------------------------------------------------------------------------
социальная качественное различие внутренняя

значимость однород-
ность
--------------------------------------------------------------------------------------------------
эндогенные понятия, поддающиеся эмпирической интерпретации

предмет типообразую- основание априорная
типологии щие признаки типологии типология
(ПТ) (ТП) (ОТ) (АТ)
--------------------------------------------------------------------------------------------------
ядро ПТ периферия ПТ структура свойства ЭИ

ЭИ
--------------------------------------------------------------------------------------------------
эндогенные понятия, поддающиеся формализации
классифика- объекты класси- эмпиричес- мера

ционные при- фикации кая законо- близости
знаки мерность объектов
структурные алгоритм класси- классы мера

показатели фикации близости
ядра классов
Рис. 2.4. Языковая структура типологического анализа (ТА)
132
В числе экзогенных понятий – «типологический син-

дром», было введено нами исходя из позитивной конно-
тации понятия «синдром» (в отличие от терминологии
Т. Адорно288) как совокупности эмпирических закономер-
ностей, позволяющих предположить, что есть основания
для утверждения о существовании социальных типов
и формулирования соответствующей гипотезы. Обозначе-
ние правдоподобности этого предположения требует «мяг-
кого» понятия, в роли которого и выступает «типологи-
ческий синдром».
Понятия с корнем «тип» принципиально отличаются
от понятий с корнем «класс» (классификационные при-
знаки, классификация, объекты классификации и др.),
которые математически формализуемые. На практике для
их введения и обозначения смысловой нагрузки невозмож-
но обойтись еще без одной группы понятий, образующих
«мостик» между чисто теоретическими концептами и их
эмпирическими референтами. Для этой цели предлагается
использовать так называемые основные понятия типоло-
гического анализа – основание типологии, типообразую-
щий признак, априорная типология, предмет типологии.
Их отличие от других теоретических понятий с корнем
«тип» в том, что им свойственна многовариантная эмпири-
ческая интерпретация. Поскольку типологический анализ
является итеративной процедурой, постольку в процессе
его проведения периодически происходит возврат к пере-
определению этих основных понятий, может несколько
измениться их содержание, скорректироваться схема эм-
пирической интерпретации.
Особую роль среди основных понятий играет «априор-
ная типология». В массовых опросах без обращения к ме-
тодам многомерного анализа поиск знаний о существова-
нии социальных типов невозможен. Традиционно логика
использования математических методов не закладывается
в архитектонику социологических исследований, техноло-
гия проведения типологического анализа рождается, как
правило, как вторичная концептуализация существую-
288
Адорно Теодор. Типы и синдромы: Методологический подход
(фрагменты из «Авторитарной личности») // Социологические исследо-
вания. 1993. № 3. С. 75-85.
133
щих данных. Соответственно, совокупность эмпирических

индикаторов для измерения типообразующих признаков
характеризуется: (не)большим объемом; неполнотой (или
избыточностью) для цели типологизации; разнотипностью
эмпирических индикаторов по уровню измерения и др.
Кроме этого, непременным условием является одинаковая
смысловая интерпретация одного и того же значения клас-
сификационного признака (производная от эмпирических
индикаторов переменная, которая «подается» на вход алго-
ритма классификации). В массовых опросах это условие не-
достижимо, если в роли таких признаков выступают сами
эмпирические индикаторы (вопросы), и объектами класси-
фикации (совокупность, которая подвергается разбиению)
являются одновременно все опрошенные. Отсюда возникает
необходимость в первичной типизации или в априорной
типологии респондентов в частности для интерпретации
одного и того же количества как одного и того же качества.
На рис. 2.4 используются и другие понятия289, описание
которых не имеет особого смысла в данном контексте.
Минимизация опасности «переусложнения»/«переупро-
щения» типологической модели возможна, если подходить
к типологическому анализу как технологиям, различаю-
щимся на отдельных предметных полях в зависимости от
основания типологии, системы целеполагания, специфики
типообразующих признаков. Общим для них является де-
финиция типологического анализа, которая может таить
в себе очередную методологическую ловушку. Перейдем
к ее рассмотрению.
Третья методологическая ловушка. Переход от «фор-
мальной классификации» к «содержательной типологии»
является важным этапом типологического анализа. По-
нятия «классификация» и «типологизация» в ряде социо-
логических работ используются как синонимы. С одной
стороны, это вряд ли оправдано, но, с другой стороны, до-
пустимо в ситуации, когда авторы поисковых исследований
специально оговаривают их синонимичность, преподнося
свои результаты как попытки типологизации. В ряде таких
289
Их описание можно найти в работе: Татарова Г. Г. Основы типо-
логического анализа в социологических исследованиях. С. 79-105.
134
работ290 по существу авторы «проходят» все этапы типоло-

гического анализа.
Коннотация многих социологических категорий зависит
от контекста, уровня знаний, на котором они рассматрива-
ются. Что касается «типологизации» и «классификации»,
то следует подчеркнуть, что на уровне методологии науки
существует классификационная проблема291, и она домини-
рует над содержательными «типологическими проблема-
ми» в социальных (и не только в них) науках. На уровне
эмпирических социологических исследований, наоборот,
доминирует проблема типологизации, а понятие «класси-
фикация» означает одновременно и процесс разбиения объ-
ектов по формализованным математическим критериям на
классы, и результат такого разбиения. Можно считать, что
это своего рода аксиоматическое положение.
Кроме недостаточного внимания к структуре и адек-
ватности системы языковых конструктов на фоне первой
методологической ловушки, возникают опасности, проис-
текающие из некорректной дефиниции типологического
анализа. Очевидно, что это определение должно исходить
из того, что на теоретическом уровне типологический ана-
лиз трактуется как особый язык анализа данных, как
метаметодика анализа, как специфическая стратегия ана-
лиза данных, а на эмпирическом уровне – как процедура.
Поэтому в рассмотрении архитектоники типологическо-
го анализа предлагаем исходить из следующего рабоче-
го определения, которое несколько отличается от ранее
предложенного, но эти отличия не носят принципиального
характера292.
290
Петренко Е., Галицкая Е. У кого сегодня синица в руках, или
попытка типологизации российских семей // Социальная реальность.
2007. № 6. С. 82-97; Магун В. С., Руднев М. Г. За пределами «человека
советского»: россияне в европейской ценностной типологии // Демонтаж
коммунизма. Тридцать лет спустя / Коллективная монография; под ред.
К. Рогова. М.: Новое литературное обозрение, 2021. С. 325-353.
291
Новосибирск: Наука, 1986. 281 с.; Субботин А. Л. Классификация. М.:
Институт философии РАН, 2001. 102 с.
292
135
Типологический анализ – исследовательская

стратегия многомерного анализа данных или ме-
таметодика анализа данных со специфической
языковой и логической структурой. Это методо-
логический инструмент, позволяющий выявить
латентно существующие, социально значимые,
внутренне однородные, качественно отличные
друг от друга группы эмпирических объектов по
характеристикам, природа которых различна.
Группы интерпретируются как носители различ-
ных социальных типов.
Это определение является достаточно конструктивным,

поскольку позволяет отделить факторизацию от типологиза-
ции; дистанцироваться от качественно-количественной ри-
торики; учесть все три теоретически возможных значения
понятия «тип» (типовой, типологический, типический);
предполагает существование других видов293 языка анализа
данных (факториального (факторного), причинного).
Предложенная дефиниция типологического анализа
не противоречит классическим наработкам294, связанным
с идеальными типами в Веберовском смысле, представле-
ниями о конструктивных типах по Г. Беккеру и Дж. Мак-
Кинну, а также о типологических операциях П. Лазерс-
фельда. В системе языковых конструктов типологического
анализа они в определенном смысле обобщаются и несколь-
ко упрощаются, приобретая транспарентный характер для
социолога-практика. К примеру, идеальные типы играют
роль типообразующих признаков. Поскольку на уровне ре-
альных объектов – это в разной степени выраженные свой-
ства. Кроме этого, в предложенной дефиниции заложена
и идея развития типологического метода.
Четвертая по опасности методологическая ловуш-
ка в типологических исследованиях связана с системой
целеполагания. Во-первых, речь идет о различении двух
293
Там же. С. 200-209.
294
Описание различий в типологических подходах можно найти в ра-
боте: Бабич Н. С. Контент-анализ популярности типологического метода
в западной социологии XX в. С. 32-36. и в Главе 1 данной монографии.
136
ситуаций, двух вариантов «типологического мышления».

Первый вариант – типологическое исследование посвяще-
но проверке гипотезы о существовании социальных типов
в заданном исследователем смысле. По сути, речь идет
о диагностике, например, на вполне определенной матема-
тической модели. Второй вариант – поиск эмпирических
закономерностей, на основе которых можно сформулиро-
вать гипотезу о существовании социальных типов, т.е. диа-
гностика без модели – поиск типологических синдромов.
В частности, второй вариант возникает в процессе анализа
текстовых данных295. Третий вариант в рамках локального
эмпирического исследования невозможен. Тем самым по-
пулярное понятие «построение типологии» прерогатива
исключительно «концептуальных типологий» (теорети-
ческих типологий). Теоретические обобщения возникают
либо по результатам накопленных эмпирических законо-
мерностей, либо вытекают из некоторой теории. В проце-
дурах типологического анализа «построение типологии»
используется лишь на предварительном этапе первичной
типизации объектов классификации, т.е. при формирова-
нии априорной типологии.
В рамках опасности, связанной с системой целепола-
гания, важен еще один аспект – обозначение прагмати-
ческой цели типологического исследования, когда знание
о социальных типах ищется для их трактовки как объектов
либо социального управления, либо социального контроля.
В том и другом случае типологический анализ выступа-
ет в роли диагностической процедуры, социологического
сопровождения процессов принятия управленческих ре-
шений. Соответственно, из этого следует, что однотипной
группой индивидов является такая группа, для членов ко-
торой предположительно одинаков механизм социального
управления/социального контроля.
Пятая по опасности методологическая ловушка связана
с формированием системы типообразующих признаков (ха-
рактеристики, детерминирующие существование социаль-
ных типов). Трудно рассчитывать на «хороший» результат
типологического анализа, если не учитывать того, что типо-
295
ских исследованиях. С. 153-179.
137
образующие признаки имеют разную природу, отдельные

части этой системы играют различные функциональные
роли.
В процессе постановки исследовательской задачи поис-
ка знаний о социальных типах имеет смысл различать три
группы типообразующих признаков:
описывающие основание типологии (представления
о сходстве и различии объектов классификации296),
участвующие в предварительной типизации объектов
классификации или в формировании априорной типо-
логии,
кандидаты на роль дополнительных детерминант, по-
зволяющих объяснить существование социальных ти-
пов в различных условиях.
Две последние группы признаков не участвуют в самой
процедуре классификации объектов. На основе первой
группы осуществляется выявление типологических групп,
опираясь на триаду:
«типообразующий признак  эмпирические индикаторы

 классификационный признак»
Рефлексия об этой триаде в области типологического

анализа населения по характеру субъективного благопо-
лучия способствовала, в частности, реконструкции типо-
образующих признаков297, а также привела к выводу о том,
что основной детерминантой субъективного благополучия
индивида является этап его жизненного цикла298.
Шестая методологическая ловушка связана с адекват-
ностью математической формализации. В процессе типо-
логического анализа именно в эмпирической социологии
296
Источником информации в массовых опросах, как правило, явля-
ются индивиды. При этом объектами классификации (это те объекты,
которые подлежат разбиению на классы) могут выступать какие-то груп-
пы, семьи, бригады.
297
Татарова Г. Г., Кученкова А. В. Показатели субъективного благо-
получия как типообразующие признаки // Социологические исследова-
ния. 2016. № 10. С. 21-32.
298
Кученкова А. В., Татарова Г. Г. «Этап жизненного цикла» как де-
терминанта субъективного благополучия личности // Социологические
исследования. 2019. № 8. C. 30-43.
138
следует, на наш взгляд, использовать методы многомер-

ного анализа в мягкой стратегии, которая в ряде случа-
ев не предполагает жестких количественных оценок. Во-
первых, крайне важен тезис о том, что в роли алгоритма
классификации может выступать любой математический
метод, если он относительно адекватно формализует осно-
вание типологии, и наблюдается устойчивость кластер-
ных решений. Во-вторых, факторизация исходных для
анализа переменных как необходимая основа для введе-
ния независимых между собой классификационных при-
знаков может осуществляться также посредством разных
алгоритмов, но при этом должна наблюдаться устойчи-
вость факторной структуры. В типологическом анализе
проблема устойчивости факторных и кластерных решений
играет важную роль, особенно в преломлении к сфере тру-
довой деятельности (этой проблеме будет уделено внима-
ние в Главе 3).
И, наконец, седьмая методологическая ловушка – «за-
малчивание» в публикациях проблемы качественной одно-
родности, несмотря на то, что она возникает на каждом из
этапов типологического исследования. Начиная от этапа
выстраивания концептуальной модели в терминах соци-
альных типов, социальных дистанций, социальных фак-
торов, причинно-следственных отношений между социаль-
ными явлениями. Завершая этапом многомерного анализа
данных и интерпретацией эмпирических закономерностей
(вне зависимости от формы их существования) в тех же
терминах.
В контексте типологического анализа под качественно
однородными совокупностями понимаются латентно суще-
ствующие общности – носители социальных типов. В каж-
дой такой общности:
наблюдается однородность по одним переменным
и неоднородность по другим;
одно и то же количество интерпретируется как одно
и то же качество;
структура взаимосвязи социальных показателей спе-
цифична в отличие от аналогичных общностей;
одно и то же явление может объясняться посредством
вполне определенной закономерности, несвойствен-
ной другим общностям.
139
Обратимся для иллюстрации проблемы качественной

однородности к результатам исследования В. С. Магуна
и М. Г. Руднева, посвященного сравнению стран по струк-
туре ценностей299. Они получили интересный в теоретико-
методическом плане результат, согласующийся с резуль-
татами Р. Фишера и С. Шварца300, которые показали, что
внутристрановой разброс в ценностях существенно превы-
шает межстрановой. Если рассматривать базовые ценности,
то отдельно взятый индивид больше похож на представите-
лей своего ценностного класса, живущих в других странах,
нежели на своих соотечественников, относящихся к дру-
гим ценностным классам. Тем самым, может наблюдаться
определенное сходство даже между самыми непохожими
европейскими странами.
Из этого авторы делают вывод, что при сравнении стран
необходимо сравнивать их типологические профили. Про-
должая рассуждения В. С. Магуна и М. Г. Руднева мож-
но предположить, что в качестве социального типа будет
выступать группа стран близких, похожих по типологи-
ческому профилю, выделенному по структуре ценностей.
Для иллюстрации важности рефлексии по поводу ка-
чественной однородности приведу несколько примеров из
исследований, в которых я принимала непосредственное
участие. Выбор именно этих случаев обусловлен теоретико-
методической спецификой постановки и решения задач ти-
пологического анализа. Ограничимся только дефинициями
понятия «социальный тип», сформулированными в основ-
ном по результатам типологического анализа301.
Первое исследование (авторы: Г. П. Бессокирная,
Г. Г. Татарова) было посвящено проблемам социологическо-
го сопровождения процессов принятия управленческих ре-
шений и, как следствие, поиску «управляемых» факторов302.
299
Магун В. С., Руднев М. Г. За пределами «человека советского»:
россияне в европейской ценностной типологии.
300
Fischer R., Schwartz S. Whence differences in value priorities? In-
dividual, cultural, or artifactual sources // Journal of Cross-Cultural Psy-
chology. 2011. Vol. 42. P. 1127–1144.
301
Эти определения могут несколько отличаться от формулировок,
предложенных в публикациях, но эти отличия носят не принципиаль-
ный характер, а уточняющий.
302
Этому поисковому исследованию посвящена Глава 3.
140
Базовая цель типологического анализа носила прикладной

характер, заключалась в реконструкции социальных типов
среди рабочих промышленных предприятий как объектов
функционального управления. В этом случае результирую-
щая дефиниция: социальный тип – латентная, реально
существующая группа рабочих, схожих по совокупности
показателей идентификации с предприятием, а также по
характеру сбалансированности между оценками работы
(по элементам производственной ситуации) и притяза-
ниями рабочих к ней в ситуации «здесь и сейчас», механизм
воздействия на трудовое поведение которых предположи-
тельно одинаков.
Второе исследование (авторы: А. В. Кученкова, Г. Г. Та-
тарова) связано с разработкой технологии проведения типо-
логического анализа по показателям субъективного благопо-
лучия, одной из важных составляющих восприятия жизни
и собственного положения человека303. В результате этого
поискового исследования социальный тип – латентная, ре-
ально существующая группа людей, схожая по этапу жиз-
ненного цикла и характеру взаимосвязи общего показателя
субъективного благополучия с частными показателями.
В третьем исследовании304 из области типологическо-
го анализа молодежной субкультуры в исходной рабочей
дефиниции под социальном типом понимается латент-
ная, реально существующая группа представителей го-
тической культуры, схожая по ценностным установкам
и эстетическим ориентациям. В результате исследования
это определение не претерпело изменений.
Четвертое исследование305 (авторы: А. В. Бурлов, Г. Г. Та-
тарова) относится к типологическому анализу образов,
в частности образа «культурный человек» в менталитете
303
Кученкова А. В., Татарова Г. Г. Этап жизненного цикла: эвристи-
ческий потенциал для изучения субъективного благополучия; Татаро-
ва Г. Г., Кученкова А. В. Показатели субъективного благополучия как
типообразующие признаки.
304
зации. С. 99-100.
305
Бурлов А. В., Татарова Г. Г. Логическая организация анализа
данных, полученных методом неоконченных предложений. С. 123-133;
Татарова Г. Г. Основы типологического анализа в социологических ис-
следованиях. С. 153-179.
141
студенчества; к работе со слабоформализованными данны-

ми, полученными посредством метода неоконченных пред-
ложений. Здесь речь идет о типологических синдромах,
результирующая дефиниция: социальный тип – латент-
ная, реально существующая группа студентов, схожих по
степени выраженности в образе таких компонент лич-
ности как «интеллектуальная сфера», «воспитанность»,
«отношение к другим людям», «стиль общения», а также
по интенсивности периферии образа.
Эти примеры показывают, что рефлексия по поводу ка-
чественной однородности может возникнуть на разных
этапах типологического анализа:
 при проведении первичной типизации или предвари-
тельной (априорной) типологии объектов классифи-
кации,
 в процессе выявления классов объектов по определен-
ному основанию типологии или выявления внутрен-
ней дифференциации групп, сформированных после
первого этапа,
 в процессе интерпретации полученных классов (их
объединение, разъединение) как носителей различ-
ных социальных типов.
При этом сами (рабочие) дефиниции понятия «социаль-

ный тип» формулируются и как априорные предпосылки
типологического анализа, и как результат исследователь-
ского поиска.
В рамках обсуждения проблемы качественной однород-
ности считаем целесообразным обратить внимание на такой
социальный показатель, как этап жизненного цикла, об-
ладающий эвристическим потенциалом при объяснении тех
или иных форм существования различных социальных фе-
номенов, если, конечно, можно выделить достаточно объем-
ные социальные общности, находящиеся на разных этапах
жизненного цикла. Дистанцирование социологов от этого
показателя обусловлено резким увеличением объема выбо-
рок в исследованиях, где предполагается его использование.
Объяснительные возможности данного показателя, произ-
водного от ряда социально-демографических характеристик
(возраст, семейное положение, наличие детей и др.), прояв-
ляются в самых разных предметных областях социологии.
142
2.5. Основания для сравнения исследовательских практик типологического анализа
2.5. Основания для сравнения исследовательских

практик типологического анализа
Рассмотренные в предыдущих разделах главы контек-
сты рефлексии о типологическом методе касались амби-
валентности ряда факторов развития методологического
знания; потребности в интеграции знаний «методного»
характера; востребованности типологического поворота;
архитектоники типологического анализа и возникающих
при этом «методологических ловушках». Трактовка ти-
пологического анализа в роли диагностической процеду-
ры требует усиления некоторых методологических кон-
текстов, соотносящихся со спецификой ситуативности
или «социологической контекстуальности». Речь идет
о проблемах, которые в определенной мере можно трак-
товать и как продолжение размышлений о методологи-
ческих ловушках.
Типологический анализ как диагностическая процеду-
ра – это еще одна из плоскостей рассмотрения типологи-
ческого метода как элемента социологической методологии.
При этом важно обратить внимание на несколько аспектов.
Во-первых, любой подход к социологическому измерению
трактуется как диагностическая процедура306. В этом смыс-
ле и типологическое измерение можно отнести к методам
измерения (в разделе 2.3 этот аспект затрагивался в свя-
зи с востребованностью типологического поворота). Во-
вторых, нам понятийно ближе понимание диагностической
процедуры из области социологии организаций. Поскольку
типологический анализ в преломлении к эмпирической
социологии приобретает характер инструмента социоло-
гического сопровождения процессов принятия управлен-
ческих решений307. В социологии организаций такого рода
инструментам уделяется особое внимание. Представляет-
ся целесообразным отнесение и типологического анализа
306
истории и теории.
307
Одной из возможных технологий диагностики ситуации в сфере
трудовой деятельности рабочих промышленных предприятий посвящена
Глава 3.
143
к средствам социологической диагностики308. В определен-

ной мере к рационализирующим диагностическим управ-
ленческим социальным технологиям, если исходить из тер-
минологии В. В. Щербины309. В-третьих, в более широком
контексте типологический анализ может трактоваться как
инструмент социологической экспертизы состояния обще-
ства310 в разных сферах жизнедеятельности.
Каждый из этих аспектов имеет смысл трактовать как
отдельный вектор развития типологического метода, по-
скольку эвристический потенциал метода изучен не в пол-
ной мере. В качестве рабочего определения можно исходить
из следующего:
Типологический анализ как диагностическая

процедура – это вид технологии сбора и анализа
данных для целей социологической экспертизы со-
стояния изучаемой «ситуации» и выявления ме-
ханизмов воздействия на ее изменение.
«Ситуация» описывается тем, что или кто подвергается

типологическому анализу и для достижения каких целей.
В этом разделе Главы 2 остановимся на сюжетах, важных
для целей создания технологий реализации типологическо-
го анализа как диагностической процедуры. Они относятся
к основаниям сравнения «возможных» исследовательских
практик или возможных ситуаций.
Ключевым понятием этого раздела является «исследова-
тельская практика», которое может использоваться в уз-
ком и широком смыслах. Традиционный (широкий смысл)
относится к исследованию в целом, к технологии прове-
дения типологического анализа во всем многообразии,
где задействованы разные данные, различные методики.
308
Щербина В. В. Социологическая диагностика (специфика, типы,
функции, структура) // Вестник МГУ. Серия 18. 1995. № 4. С. 28-35.
309
ческие социальные технологии. М.: Новый хронограф, 2018. С. 12-16, 154.
310
Волков Ю. Г. Социологическая диагностика и экспертиза: потен-
циал социологии для общества // Россия реформирующаяся. Вып. 13:
Ежегодник / Отв. ред. М. К. Горшков. Москва: Новый хронограф, 2015.
С. 37-50.
144
Узкий смысл связан с «работой», с определенной частью

данных в рамках отдельного социологического исследова-
ния. Ранее мы предлагали двумерную классификацию311
(см. табл. 2.5) такого рода исследовательских практик как
составного элемента методологии анализа данных, как ос-
нования математической формализации.
В основе этой классификации (по сути это теоретическая
типология) два типообразующих признака, поэтому первые
два аспекта сравнения возможных и существующих иссле-
довательских практик соотносятся с этими признаками.
Возможные исследовательские практики вне зависимости
от узкой или широкой трактовки различаются и могут раз-
личаться по целому ряду значимых ситуативных аспектов.
Таблица 2.5
Классификация исследовательских практик
Представления о структуре результата

Виды данных Гипотезы Описатель- Объясни-
по степени отсутствуют ные гипотезы тельные
формализованности гипотезы
1 2 3
Неструктурированные/ 1 Класс 11 Класс 12 Класс 13
неформализованные
Слабоструктурирован- 2 Класс 21 Класс 22 Класс 23
ные/слабоформализо-
ванные
Жесткоструктурирован- 3 Класс 31 Класс 32 Класс 33
ные/ жесткоформализо-
ванные
1. Такие исследовательские практики могут различаться

по степени структурированности (формализованности) ис-
ходных для анализа данных:
 неструктурированные (неформализованные),
 слабоструктурированные (слабоформализованные),
 жесткоструктурированные (жесткоформализованные).
Подчеркнем, что понятие «слабоформализованные»
было введено нами для обозначения ситуации, когда дан-
311
145
ные существуют в виде текстов, но они специальным об-

разом организованы. К примеру, это тексты, полученные
в процессе применения метода неоконченных предложений,
теста двадцати самоопределений и др. Каждый из форма-
тов слабоформализованных данных требует собственной
технологии типологического анализа. Пример одной из
них312 разработан совместно с А. В. Бурловым, предложен
для случая анализа данных, полученных методом неокон-
ченных предложений с целью измерения структуры образа
«культурный человек» в менталитете студенчества. Предло-
женный подход опирается на построение пирамиды обобще-
ний в процессе выявления структуры этого образа. Пирами-
да – это переход от элементарных обоснований, неделимых
смысловых фраз к элементам, от элементов к компонентам
образа, а затем формирование на их основе структурных
показателей в роли классификационных признаков.
Проблематика работы с разными форматами социоло-
гических данных не столь актуализирована313, как того
требуют современные вызовы. Особенно в связи с возник-
новением новых форматов социологических данных в виде
«цифровых следов».
2. Исследовательские практики могут различаться по
характеру гипотез о структуре результата (в определенной
мере это форма искомой эмпирической закономерности):
 описательные гипотезы о структуре результата (диа-
гностика без модели, но по вполне определенной систе-
ме типообразующих признаков),
 объяснительные гипотезы о структуре результата
(диагностика на модели, но не обязательно математи-
ческой),
 отсутствие гипотез (диагностика без модели, без апри-
ори заданных типообразующих признаков, поиск ти-
пологических синдромов как основание для выдвиже-
ния гипотез о существовании социальных типов).
312
Бурлов А. В., Татарова Г. Г. Логическая организация анализа
данных, полученных методом неоконченных предложений. С. 123-133;
Татарова Г. Г. Основы типологического анализа в социологических ис-
следованиях. С. 153-179.
313
Саганенко Г. И. Системы, форматы и познавательный потенциал
открытых вопросов // Журнал социологии и социальной антропологии.
2001. Т. 4. С. 171-194.
146
3. Исследовательские практики могут различаться си-

стемой целеполагания:
 поиск знаний о существовании социальных типов как
объектах социального управления,
 поиск знаний о социальных типах как объектах со-
циального контроля (экспертиза состояния),
 поиск типологических синдромов для формулирова-
ния гипотез о правдоподобности существования со-
циальных типов.
4. Исследовательские практики различаются источ-
ником исходных для анализа данных. Случай 1. Источ-
ник данных – специально проведенные «типологические
исследования». Этот случай крайне редко встречается на
практике. У такого рода исследований особые цели. Они
в большей степени выступают в роли диагностической про-
цедуры и связаны с мониторинговыми наблюдениями. При
этом типологическая модель изучаемого процесса предва-
рительно должна быть обоснована, технология типологи-
ческого анализа разработана с методической точки зрения
в достаточной мере. Случай 2. Типологический анализ
проводится в ситуации вторичной концептуализации су-
ществующих (первичных) данных. Это жанр поисковых
исследований, когда введение и типообразующих призна-
ков, и классификационных признаков носит характер ре-
конструкции. Типологический анализ происходит по вос-
ходящей стратегии, исследователь ищет типологические
синдромы в ситуации либо недостатка, либо избытка пере-
менных (эмпирических индикаторов).
5. Исследовательские практики в поисковых исследова-
ниях различаются по логике реконструкции классифика-
ционных признаков, описывающих основание типологии.
В предыдущем разделе этой главы было уделено особое вни-
мание логике формирования всей системы типообразующих
признаков. Здесь обращаемся к проблемам равноправия/не-
равноправия типобразующих признаков, описывающих ос-
нование типологии, и формирования классификационных
признаков. Если типообразующие признаки предположи-
тельно вносят равноправный вклад, объем исходных для
анализа переменных значительный, то результаты факто-
ризации – основа для введения классификационных при-
147
знаков314. При этом благоприятным условием для любого

алгоритма классификации является:
небольшое число классификационных признаков

с одинаковым уровнем измерения и одинаковым
числом градаций.
Опыт наших поисковых исследований позволяет утверж-

дать, что при введении классификационных признаков сле-
дует стремиться к их формированию в виде «логических»
индексов, а не «арифметических» (суммирование значений
исходных переменных – популярный способ формирования
классификационных переменных). При этом желательны
пятибалльные шкалы измерения для производных пока-
зателей (индексов).
К преимуществам использования логических индексов
относятся: повышение уровня транспарентности процесса
многомерного анализа, включая «борьбу» с пропущенны-
ми данными; возможность учитывать «веса» переменных
и содержательно осмысленно преобразовать шкалы с целью
перехода к пятибалльному порядковому уровню измерения
классификационных признаков. Приоритет отдается содер-
жанию, а не математическому формализму.
Если типобразующие признаки неравноправны (при изу-
чении субъективного благополучия различают удовлетво-
ренность жизнью и личное счастье как показатели обще-
го характера и частные – к примеру, удовлетворенности
различными сторонами жизнедеятельности), то логично
в основу типологической модели «положить» характер вза-
имосвязи между общими и частными переменными. Соот-
ветственно, это обуславливает и выбор алгоритма класси-
фикации (одному из классов таких моделей – логико-ком-
бинаторным методам – посвящена Глава 4).
6. Исследовательские практики различаются спец-
ификой использования такого понятия, как «социальный
тип». В силу своей неоднозначности и сложности в со-
циологических словарях практически отсутствуют его де-
финиции. Зачастую понятие используется как очевидное
314
Татарова Г. Г., Кученкова А. В. Показатели субъективного благо-
получия как типообразующие признаки. С. 21-32.
148
наряду с некоторыми другими базовыми категориями

языка социологии315. Исследовательские практики разли-
чаются ролью понятия «социальный тип». В одних слу-
чаях используются социальные типы, известны в науке
(больные СПИДом, наркоманы, мигранты и т.д.), и тогда
поиск знания о них сводится к описанию их социальных
портретов. Это не исключает ситуации постановки задачи
обоснования существования самого социального типа или
поиска его внутренней дифференциации (как в ситуации
изучения молодежной субкультуры готов). В этом контек-
сте понятия «социальный тип» и «социальная группа»316
синонимичны.
В других случаях с социальным типом сталкиваемся
на этапе концептуализации при формировании типообра-
зующих признаков, описывающих первичную типизацию
(априорную типологию). А также на этапе интерпретации
результатов классификации, перехода от классификации
к содержательной типологии и попытки найти дополни-
тельные детерминанты существования типологических
групп.
Важен тезис о том, что:
Под типом может пониматься и что-то типовое

(модальное, распространенное); и что-то типо-
логическое (объединяющее однотипные объекты);
и что-то типическое (специфическое, редкое, осо-
бенное). Различение этих коннотаций значимо
в социологических исследованиях.
7. Исследовательские практики различаются по специфи-

ке математического обеспечения типологического анализа.
Основные элементы относятся к формированию классифи-
кационных признаков, к логике факторизации исходных
переменных, к способам разбиения объектов классифика-
ции на классы. Не случайно технология типологического
315
Оригинальный курс из 18 лекций для первичного погружения
в социологическую теорию, язык социологии предложен в работе: Чес-
нокова В. Ф. Язык социологии: курс лекций. М.: ОГИ, 2010. 544 с.
316
Голенкова З. Т. и др. Группа социальная // Социологический сло-
варь. М., 2008. С. 96-100.
149
анализа рабочих промышленных предприятий, предложен-

ная в Главе 3, опирается на одну логическую схему, а Глава
4 посвящена другой логике, возникающей при обращении
к классу логико-комбинаторных методов. Примечательно
то, что язык типологического анализа расширяется и обо-
гащается. Вопрос о том, всегда ли это благо (с позиции со-
циолога-эмпирика) не имеет однозначного ответа.
***
Прежде чем, перейти к следующей части этого раздела,
напомним нашу исходную методологическую предпосылку:
Базовые процедуры в эмпирической социологии –

это поиск знаний о социальных типах; о социаль-
ных факторах, детерминирующих то или иное
социальное явление; о причинно-следственных от-
ношениях между социальными явлениями.
Ситуативные различия порождают одни теоретико-ме-

тодические проблемы, а ситуативные сходства – другие
проблемы, часть из которых были рассмотрены в контек-
сте методологических ловушек, возникающих в процессе
типологического анализа на этапе концептуализации.
Далее рассмотрим еще один пласт теоретико-методических
проблем, без актуализации которых невозможно в опреде-
ленной предметной области разработать технологию про-
ведения типологического анализа. Эти проблемы возника-
ют в основном на завершающих этапах типологического
анализа как диагностической процедуры. Фрагментарно
рассмотрим несколько важных аспектов возникновения
такого рода проблем.
Интерпретация результатов классификации для пере-
хода к содержательной типологии осуществляется по-
средством понятий «типологический синдром», «типоло-
гическая группа» (в ряде случаев это объединение несколь-
ких классов), «типологическая структура», «социаль-
ный тип» (см. рис. 2.4). Важно то, что последнее из этих
понятий используется не во всех случаях, поскольку в ло-
кальном поисковом исследовании наблюдается недоста-
точность информации для его осмысления. В результате,
150
социальный тип остается мысленной конструкцией317,

а социолог оперирует при описании эмпирических зако-
номерностей более адекватными понятиями (типологи-
ческий синдром, типологическая группа, типологическая
структура).
Общим для исследовательских практик как диагности-
ческих процедур является не отдельно взятый социальный
тип, а совокупность типов как целостность. Поэтому типо-
логия и типологическая структура становятся объектами
социального управления/социального контроля. Соответ-
ственно, и социальная структура общества как целостное
образование может трактоваться как совокупность соци-
альных типов, выделенных по вполне определенному ос-
нованию (по уровню материальной обеспеченности семей,
образу жизни индивидов, степени их политической актив-
ности и др.). В эмпирических исследованиях типологии
как целостные образования особенно важны для выдви-
жения гипотез о возможных механизмах перехода объек-
тов (носителей социального типа) из одного типа в другой.
В этой связи обратимся к рассмотрению трактовки социаль-
ных типов как объектов социального управления. К чис-
лу важнейших целей относится реконструкция из данных
такой совокупности типологических групп, для которой
возможна рефлексия о «механизмах» перехода объектов
(в частности отдельных индивидов), отнесенных к одно-
му типу, в другой. В каждой предметной области метафора
«механизм» может трактоваться специфическим образом,
но важно то, что представления о нем предопределяют ло-
гику исследовательского поиска для перехода от упорядо-
чений, описаний, обобщений, сжатий к объяснительным
моделям существования тех или иных социальных фено-
менов. Рефлексия о «механизмах» позволяет ставить за-
дачи функционального социального управления/социаль-
ного контроля с целью принятия управленческих решений
317
Татарова Г. Г. Основы типологического анализа в социологичес-
ких исследованиях. С. 47-57; Татарова Г. Г. Концепт «социальный тип»
в эмпирических исследованиях // Социология и общество: глобальные
вызовы и региональное развитие. Материалы очередного IV Всероссий-
ского социологического конгресса. Официальный сайт РОС. 2012. URL:
http://www.ssa-rss.ru/files/File/congress2012/part50.pdf С. 7187-7194
(дата обращения: 23.08.2022 г.).
151
в определенной мере по изменению (в сторону улучшению)

«типологической структуры» изучаемого явления. Приве-
дем несколько примеров.
Пример 1. В процессе типологического анализа рабочих
по характеру идентификации (см. Глава 3) с предприяти-
ем образ «механизма» формировался следующим образом.
При переходе от формальной классификации (по жестко
заданным критериям) к типологии, к совокупности соци-
альных типов мы попытались (в соавторстве с Г. П. Бес-
сокирной318) выделить типологические группы так, чтобы
интерпретировать их как объекты управления. Для этого
в инструментарий исследования как минимум необходи-
мо включить эмпирические индикаторы, соответствующие
типообразующим признакам, трактуемым как «управля-
емые факторы». Кроме этого, имеет смысл выделить ту
группу, которая в современных условиях является в опре-
деленной степени «идеальной» по специфике идентифика-
ции с предприятием.
Пример 2. В процессе изучения внутренней дифференци-
ации субкультуры готов (исследование Т. В. Латышевой319,
проведенное под руководством Г. Г. Татаровой) образ «ме-
ханизма» формировался аналогичным образом. Но в отли-
чие от первого примера для многомерных классификаций
использовалась несколько другая логика, и задача опреде-
ления «идеальной» типологической группы не ставилась.
Проводилась экспертиза состояния изучаемой группы, рас-
сматривалась внутренняя дифференциация этой группы.
Пример 3. В процессе постановки задачи типологическо-
го анализа населения по характеру субъективного благопо-
лучия320 (в соавторстве с А. В. Кученковой) не ставилась не
только проблема «механизмов», но и проблема дифферен-
318
Татарова Г. Г., Бессокирная Г. П. Типологический анализ для
реконструкции социальных типов работников: концептуальное и эм-
пирическое обоснование // Социологические исследования. 2011. № 7.
С. 3-15.
319
зации. С. 56-119.
320
Татарова Г. Г., Кученкова А. В. Показатели субъективного бла-
гополучия как типообразующие признаки. С. 21-32; Кученкова А. В.,
Татарова Г. Г. «Этап жизненного цикла» как детерминанта субъектив-
ного благополучия личности. C. 30-43.
152
циации, а ставилась задача реконструкции типобразующих

признаков, выдвижения правдоподобных гипотез о «воз-
можных» детерминантах субъективного благополучия,
также поиска адекватных алгоритмов разбиения, которые
учитывали бы специфику показателей субъективного благо-
получия.
Важным аспектом для всех исследовательских практик
типологического анализа является «работа» с понятиями-
инвариантами (тип, типология, социальный тип, типо-
логическая группа, типологическая структура, основание
типологии, типообразующие признаки и др.). С одной сто-
роны, это те понятия, научные представления о которых
как концептах относительно неизменны. С другой стороны,
среди них есть понятия, при обращении к которым исследо-
вательский ракурс постоянно претерпевает изменение. Как
минимум в процессе типологического анализа регулярно
происходит переход от Ноуменов к Феноменам и наобо-
рот. В различных исследовательских ситуациях корректи-
руется функциональная роль показателей и переменных,
примерка к ситуации, оценка возможности достижения по-
ставленной цели. Особенно подвижными в процессе иссле-
довательского поиска являются основные понятия типоло-
гического анализа (основание типологии, типообразующие
признаки, априорная типология).
На завершающих этапах типологического анализа вне
зависимости от ситуации возникает вопрос: «Является ли
тот или иной социальный фактор детерминантой суще-
ствования типологических групп как носителей социаль-
ных типов?». К примеру, исследователь задается вопросом:
«Является ли вид занятости детерминантой субъектив-
ного благополучия?». Ответ ищется по разным схемам, одна
из них предполагает наложение типологических структур,
выделенных по разным основаниям, другая предполагает
формирование новых показателей. К примеру, без подклю-
чения к анализу переменной об «образовании» было невоз-
можно ответить на вопрос о том, является ли вид занятости
детерминантой субъективного благополучия321.
321
Социологические подходы к изучению социального благополучия:
[монография] / Е. А. Авдеев, Э. Аллардт, Л. А. Беляева [и др.]; отв. ред.
М. Ф. Черныш, Ю. Б. Епихина. М.: ФНИСЦ РАН, 2021. С. 49-67.
153
Результатом любых поисковых типологических иссле-

дований всегда является «новое знание» в виде утверж-
дений аксиоматического характера в определенной пред-
метной области. Это наглядно иллюстрируется на примере
разработки технологии типологического анализа в сфере
труда с целью социологического сопровождения процессов
принятия управленческих решений (см. Главу 3). Одним
из важных результатов анализа существующих исследо-
вательских практик многомерного анализа в этой сфере,
а также на основе введения понятия «субъективное благо-
получие на работе» удалось сформулировать пять основ-
ных положений аксиоматического характера322
При этом «субъективное благополучие на работе» трак-
туется как собирательное понятие для фиксирования от-
ношения к работе, отражающего как социальные представ-
ления о «благополучной» производственной ситуации, так
и оценки разнообразных ее аспектов в ситуации «здесь и
сейчас». Приведем эти положения:
1. Базовой целью социологического измерения субъ-
ективного благополучия на работе является поиск
управляемых факторов, связанных с сохранением
и развитием человеческого потенциала организации
(предприятия).
2. Для измерения субъективного благополучия на рабо-
те имеет смысл использовать только те показатели,
на которые можно воздействовать в организации (на
предприятии). Система таких показателей должна
быть достаточно полной, чтобы отражать основные
характеристики работы.
3. Следует различать общие для всех наемных работни-
ков показатели и специфические для того или иного
типа организации (предприятия), для той или иной
социально-профессиональной группы.
4. Субъективное благополучие на работе является много-
мерной конструкцией. Соответственно, система показа-
телей не может быть сведена к одному интегральному.
322
Татарова Г. Г. Субъективное благополучие на работе: исследо-
вательские практики социологического измерения / Г. Г. Татарова,
Г. П. Бессокирная, А. В. Кученкова // Социологические исследования.
2021. № 10. С. 37-49.
154
5. Поиск управляемых факторов целесообразно вести,

используя разницу (сбалансированность) между оцен-
ками основных характеристик работы и притязания-
ми работников к работе в ситуации «здесь и сейчас».
В завершение рассмотрения различных аспектов воз-
никновения теоретико-методических проблем имеет смысл
подчеркнуть и то, что ни одно типологическое исследование
не может начаться без предварительных гипотез. Приме-
ры таких предположений: «В России существуют типы
регионов, механизм воздействия на электоральное пове-
дение жителей в которых, различен»; «Среди российских
рабочих по идентификации с предприятием существуют
социальные типы как объекты функционального управ-
ления»; «В молодежной субкультуре готов по специфике
ценностных ориентаций наблюдаются различные социаль-
ные типы как объекты социального контроля». Аналогич-
ными гипотезами являются и предположения о существо-
вании типов потребителей в зависимости от образа жиз-
ни, типов бездомных на основе семейных историй, типов
работающих по характеру производственной активности,
типов выпускников вузов по характеру трудовой адапта-
ции, типов сельских жителей по ценностным установкам,
типов инвалидов по стратегиям борьбы с жизненными труд-
ностями и др.
Логика проверки таких гипотез порождает технологию
типологического анализа, результатом использования
которой являются аксиоматические положения теоретико-
методического характера в отдельных предметных областях.
155
ГЛАВА 3
ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КАК ТЕХНОЛОГИЯ
СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ДИАГНОСТИКИ
ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ СИТУАЦИИ
Глава 3. Типологический анализ как технология социологической диагностики
В Главе 3 процедура323 типологического анализа рас-
сматривается для социологического сопровождения про-
цессов принятия управленческих решений на конкретных
промышленных предприятиях. Объектом типологическо-
го анализа являются рабочие. В отечественной социологии
труда советского периода именно рабочие были объектом
большинства социологических исследований на промыш-
ленных предприятиях. В начальный период постсоветской
России интерес социологов к этой группе существенно ос-
лаб, хотя рабочие по-прежнему оставались и остаются до
сих пор наиболее многочисленной профессиональной груп-
пой занятого населения324. Затем ситуация начала посте-
пенно меняться: появляется второе издание классического
труда «Человек и его работа»325, первый в России теоре-
тико-прикладной словарь «Социология труда»326, учебник
«Социология труда»327, в котором реализовано принципи-
ально новое прочтение теории и практики использования
социальных резервов труда. Российские социологи стали
проявлять интерес к изучению рабочих все чаще328.
323
Термин «процедура» относим к типологическому анализу, как
к целостности, так и к отдельным его фрагментам. В определенной мере
можно говорить о процедурах первого и второго уровней.
324
Темницкий А.Л. Рабочие реформируемой России как объект со-
циологических исследований // Мир России. 2006. № 2. С. 79-107.
325
Здравомыслов А. Г., Ядов В. А. Человек и его работа в СССР и после:
Учебное пособие для вузов. 2-е изд. М.: Аспект Пресс, 2003. 485 с.
326
Социология труда: Теоретико-прикладной толковый словарь /
Отв. ред. В. А. Ядов. СПб.: Наука, 2006. 426 с.
327
Тощенко Ж. Т. Социология труда. М.: Юнити-Дана, 2008. 423 с.
328
Патрушев В. Д. Труд и досуг рабочих (бюджет времени, ценности
и мотивы). М.: Изд-во Института социологии РАН, 2006. 164 с. Бессо-
кирная Г. П., Темницкий А. Л. Рабочие в реформирующейся России как
объект управления и субъект труда // Мир России. 2013. Т. 22. № 3.
С. 115–151. Митягина Е. В. Ресурсы российских рабочих в условиях со-
временных модернизационных процессов. Нижний Новгород: НИСОЦ,
2014. 202 с. Караханова Т. М., Бессокирная Г. П., Большакова О. А.
Труд и досуг рабочих (программа, инструментарий и некоторые пред-
156
Накопленные более чем за полвека данные социологи-

ческих исследований российских рабочих свидетельствуют
о том, что они являются весьма разнородной профессиональ-
ной группой по целому ряду характеристик. В то же время
представляется, что отталкиваясь от многолетнего опыта
изучения их трудовой деятельности, можно сконструиро-
вать «идеальный тип» рабочего в современных условиях.
В этой связи возникают вопросы: «Что понимать под соци-
альными типами рабочих?», «Как на эмпирическом уров-
не осуществлять поиск знаний о таких типах?», «Какие
в реальности существуют социальные типы?», «Какие из
таких типов приближены к идеальному типу?».
Попытка поиска ответов на эти вопросы привела нас
к выдвижению гипотезы о существовании типологических
групп рабочих, интерпретируемых как социальные типы.
Рабочее определение понятия «социальный тип» в процессе
исследовательского поиска уточнялось и конкретизирова-
лось. Первый вариант: «... социальный тип – это латент-
ная, реально существующая группа работников, схожих по
совокупности субъективных показателей трудовой дея-
тельности (по степени идентификации с предприятием;
по характеристикам производственной ситуации и др.),
предположительно, механизм воздействия на их трудо-
вое поведение также одинаков»329. Второй вариант: «...со-
варительные результаты повторного исследования). 2014. 162 с. URL:
http:// www.isras.ru/publ.html?id=3224 (дата обращения: 09.08.2022).
Институт социологии РАН, 2015. 100 с. Бочаров В. Ю., Тукумцев Б. Г.
Социальное партнерство на промышленных предприятиях // Петербург-
ская социология сегодня: Сборник научных трудов Социологического
института РАН .— 2015. Вып. 6. СПб.: Нестор-История, 2015. С. 10–63.
Бессокирная Г. П., Темницкий А. Л. Отношение к труду молодых рабочих
в советское и постсоветское время // Ядовские чтения: перспективы со-
циологии: Сборник научных докладов конференции, СПб., 14–16 дека-
бря 2015 г. / Под ред. О. Б. Божкова, С. С. Ярошенко, В. Ю. Бочарова.
СПб.: Эйдос, 2016. С. 136–155. Латова Н. В. Производственная культура
рабочих современной России как элемент их человеческого капитала (эт-
нометрический анализ на основе концепции Г. Хофстеда) // Мир России.
2017. № 3. С. 36-63. Тихонова Н. Е., Каравай А. В. Человеческий капитал
российских рабочих: состояние, динамика, факторы // Общественные
науки и современность. 2018. № 3. С. 17-32.
329
Татарова Г. Г., Бессокирная Г. П. Типологический анализ для ре-
конструкции социальных типов работников (концептуальное и эмпири-
ческое обоснование) // Социологические исследования. 2011. № 7. С. 5.
157
циальные типы работников – это латентно существую-

щие группы наемных работников, внутренне однородные
по показателям идентификации с предприятием, по эле-
ментам производственной ситуации и по ряду внепроиз-
водственных условий повседневной жизнедеятельности330.
Третий вариант (см. раздел 2.4): социальный тип – ла-
тентная, реально существующая группа рабочих, схожих
по совокупности показателей идентификации с предпри-
ятием, а также по характеру сбалансированности между
оценками работы (по элементам производственной ситу-
ации) и притязаниями рабочих к ней в ситуации «здесь
и сейчас», механизм воздействия на трудовое поведение
которых предположительно одинаков.
Целью типологического анализа как средства социологи-
ческой диагностики производственной ситуации является
выявление типологических групп рабочих и поиск управ-
ляемых факторов их трудовой деятельности. Результаты
типологического анализа – основания для принятия управ-
ленческих решений. Объектами управления являются не
только отдельные типологические группы, но и типоло-
гическая структура как целостное образование331. Управ-
ленческие решения должны способствовать изменению
типологической структуры рабочих в нужном для субъ-
екта управления направлении. Эта идея особенно важна
при отслеживании производственной ситуации в режиме
мониторинга.
В основе типологического анализа методологическая
ориентация известных исследователей в области социо-
логии труда и их выводы о том, что практический про-
гноз производственного поведения – это скорее функция
социально-ролевых факторов, чем факторов субъективно-
330
Татарова Г. Г., Бессокирная Г. П. Типологический анализ на-
емных работников в контексте их социальной адаптации // Россия
реформирующаяся: Ежегодник [сборник научных статей] / отв. ред.
М. К. Горшков; Институт социологии РАН. Москва: Новый хронограф,
2016. Вып. 14. С. 24.
331
Бессокирная Г. П., Татарова Г. Г. Социальные типы рабочих как
объекты управления // Современный менеджмент: проблемы, гипотезы,
исследования: Сб. науч. тр. Вып. 3. Ч. 2. М.: Изд. дом Высшей школы
экономики, 2011. C. 255-257.
158
го характера332. В более поздней работе И. М. Попова от-

мечала, что «… ценностно-нормативному регулированию,
осуществляемому через обращение к символам, мы про-
тивопоставили стимулирование, понимаемое как создание
определенных условий жизнедеятельности (в частности,
различных условий трудовой деятельности). Специфика и
значимость такого способа регулирования, а также отно-
сительная его независимость от ценностно-нормативного
воздействия была подтверждена эмпирическими данны-
ми, которые давали возможность определенным образом
интерпретировать изучаемые в социологии труда явления
и, в частности, прогнозировать поведение в сфере трудовой
деятельности»333.
В Главе 3 обосновывается выбор основания типологии
(«идентификация с предприятием»), рассматриваются мо-
дели измерения «идентификации с предприятием», а так-
же представлены процедуры формирования классификаци-
онных признаков и итеративная процедура многомерной
классификации для выявления модальных и устойчивых
классов. Особое внимание уделено поиску управляемых фак-
торов. Это те факторы, которые, с одной стороны, влияют
на идентификацию работников с предприятием, а, с другой
стороны, являются основой для принятия управленческих
решений с целью изменения типологической структуры
работников в необходимом для субъекта управления на-
правлении. Описан ряд процедур для поиска управляемых
факторов трудовой деятельности рабочих, включая про-
цедуру поиска баланса/дисбаланса между реальной про-
изводственной ситуацией (оценками различных аспектов
нынешней работы) и притязаниями к работе в ситуации
«здесь и сейчас».
332
Саморегуляция и прогнозирование социального поведения лич-
ности: Диспозиционная концепция. 2-е изд. М.: ЦСПиМ, 2013. С. 236;
Попова И. М. Стимулирование трудовой деятельности как способ управ-
ления. Киев: Наукова думка, 1976. С. 196.
333
Попова И. М. Повседневные идеологии. Как они живут, меняются
и исчезают. Киев: НАНУ, 2000. С. 58-59.
159
3.1. Определение основания типологии.

Эмпирическая база исследования
Первоочередной задачей типологического анализа яв-
ляется определение основания типологии (совокупности
концептуальных представлений о схожести, близости объ-
ектов классификации, которые подвергаются разбиению на
классы по ядру предмета типологии).
Результаты многочисленных исследований трудовой
деятельности рабочих, выполненных в советский период
и после в отечественной социологии труда334, позволили
нам предположить, что в качестве предмета типологии
возможно использовать понятие «отношение к труду»335,
которое длительное время выступало в качестве базового по-
нятия для оценки производственной ситуации на конкрет-
ных предприятиях. В эмпирических исследованиях, как
правило, использовались субъективные и объективные
показатели отношения к труду, а также методика изуче-
ния мотивации труда, предложенные авторами проекта
«Человек и его работа». Т. А. Лапиной были рассмотрены
три состояния отношения к труду, которые соответству-
ют трем состояниям социально-экономической системы
реформирующейся России336. Отношение к труду в аспек-
те формирования рыночных качеств российских работни-
ков по данным Российского мониторинга экономического
положения и здоровья населения (РМЭЗ) за 1994-2002 гг.
334
Среди фундаментальных работ по социологии труда, к которым
мы обратились в первую очередь, были: Кунявский М. Б., Моин В. Б.
Попова И. М. Сознание и трудовая деятельность (ценностные аспекты
сознания, вербальное и фактическое поведение в сфере труда). Киев-
Одесса: Высшая школа, 1985. 189 с. Рабочий и инженер: Социальные
факторы эффективности труда / Под ред. О. И. Шкаратана. М.: Мысль,
1985. 218 с. Патрушев В. Д., Калмакан Н. А. Удовлетворенность
трудом: социально-экономические аспекты. М.: Наука, 1993. 112 с.
Здравомыслов А. Г., Ядов В. А. Человек и его работа в СССР и после.
335
Человек и его работа / Под ред. А. Г. Здравомыслова, В. П. Рожи-
на, В. А. Ядова. М.: Мысль, 1967. 392 с.; Здравомыслов А. Г., Ядов В. А.
Человек и его работа в СССР и после.
336
Лапина Т. А. Противоречия субъектов управления отношением
к труду в организации // Вестник Омского университета. Серия: Эконо-
мика. 2004. № 4. С. 73-77.
160
3.1. Определение основания типологии. Эмпирическая база исследования
было проанализировано П. М. Козыревой337. Социальные

ресурсы российских рабочих и их отношение к труду на
базе модуля ISSP1997 «Отношение к труду II» и данных
1-5 волн Российского мониторинга экономического поло-
жения и здоровья населения (РМЭЗ) изучались Г. П. Бессо-
кирной и А. Л. Темницким338. В современной России иссле-
дователи продолжают обращаться к методологии ставшей
классикой работы339.
В то же время для оценки производственной ситуации
стали привлекаться данные о социальном самочувствии/
субъективном благополучии. Оба эти понятия близки по
содержанию. Среди публикаций отечественных социологов
отметим работы А. А. Русалиновой340, самарских социоло-
гов341 и авторов Главы 3342. Еще одним направлением изу-
чения производственной ситуации являются исследования
качества трудовой жизни343. Не вдаваясь в анализ различ-
337
Козырева П. М. Адаптационные процессы в сфере труда: форми-
рование рыночных качеств и отношение к труду // Россия реформирую-
щаяся: ежегодник – 2004 / Отв. ред. Л. М. Дробижева. М.: Ин-т социо-
логии РАН, 2004. С. 12-32.
338
Бессокирная Г. П., Темницкий А. Л. Социальные ресурсы рабочих
и их отношение к труду // Социальная политика: реалии XXI века.
Вып. 2. Независимый институт социальной политики. М.: Поматур,
2004. С. 449–451.
339
В Российском индексе научного цитирования (РИНЦ) зафикси-
ровано более 800 привязанных ссылок на обе книги (по состоянию на
27.08.2022 г.).
340
Русалинова А. А. Социальное самочувствие человека как социаль-
но-психологический феномен. СПб.: Астерион, 2013. 245 с.
341
Васькина Ю. В., Бочаров В. Ю. Социальное самочувствие молодых
работников промышленных предприятий: индикаторы и факторы //
Журнал исследований социальной политики. 2017. Т. 15. № 2. С. 201-216.
342
Татарова Г. Г. Субъективное благополучие на работе: исследо-
вательские практики социологического измерения / Татарова Г. Г.,
Бессокирная Г. П., Кученкова А. В. // Социологические исследования.
2021. № 10. C. 37-49.
343
Беляева Л. А. Уровень и качество жизни. Проблемы измерения и ин-
терпретации // Социологические исследования. 2009. № 1. С. 33–42. Ми-
ляева Л. Г. Теоретические вопросы и методика комплексного анализа каче-
ства трудовой жизни // Социально-трудовые исследования. 2019. № 1 (34).
С. 6-18. Рябов В. Б. Разработка методики диагностики субъективного качества
трудовой жизни // Институт психологии Российской академии наук. Орга-
низационная психология и психология труда. 2019. Т. 4. № 1. С. 111–130.
161
ных исследовательских практик, отметим, что неизменным

показателем в них является удовлетворенность трудом344.
Поскольку нам, как уже отмечалось в разделе 2.5, по-
нятийно ближе понимание диагностической процедуры из
области социология организаций, то обратимся к публика-
циям, в которых для оценки производственной ситуации
используют понятия, позаимствованные из западной пси-
хологии организаций. Это такие понятия, как «преданность
организации», «идентификация с организацией», «привер-
женность организации», «вовлеченность в деятельность ор-
ганизации», «лояльность» и др. Аналитический обзор за-
падной литературы по данной проблематике представлен,
например, в работе немецкого психолога Ван Дика345.
Самарские социологи с учетом зарубежного опыта пред-
ложили измерять приверженность к работе на предприятии
и вовлеченность в решение важнейших задач предприя-
тия, а затем определять интегральный показатель включен-
ности работников в деятельность предприятия346.
Понятие «включенность» использовалось в проекте
«Социальная организация промышленного предприятия:
соотношение планируемых и непланируемых (спонтан-
ных) факторов социальных процессов»347, подготовлен-
344
Харченко К. В. Диагностика удовлетворенности трудом при регу-
лировании социально-трудовых отношений // Социологические иссле-
дования. 2009. № 7. С. 32–38; Иванова Т. Ю. Структура и диагностика
удовлетворенности трудом: Разработка и апробация методики / Иванова
Т. Ю., Рассказова Е. И., Осин Е. Н. // Организационная психология.
2012. Т. 2. № 3. С. 2–15; Леонидова Г. В., Попов А. В. Удовлетворенность
трудом как индикатор государственного управления (социологический
анализ) // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции,
прогноз. 2014. № 3 (33). С. 84–99.
345
Ван Дик Р. Преданность и идентификация в организации / Пер.
с нем. Харьков: Изд-во «Гуманитарный центр», 2006. 142 с.
346
Авдошина Н. В. Включенность в организацию персонала промыш-
ленных предприятий: динамика и последствия // Современный ме-
не джмент: проблемы, гипотезы, исследования. Сб. науч. тр. Вып. 2. М.:
Изд-во Гос. Ун-т - Высшая школа экономики, 2010. С. 429-436; Тукум-
цев Б. Г., Бочаров В. Ю. Новые требования к работнику промышленного
производства в условиях современной модернизации (социологический
анализ) // Телескоп. 2015. № 3 (111). С. 44–49.
347
Социальная организация промышленного предприятия: соот-
ношение планируемых и спонтанных процессов. Генеральный проект
162
ном в Институте конкретных социальных исследований

АН СССР на рубеже 70-х гг. прошлого века, но первая
публикация материалов данного проекта была осущест-
влена только в 2005 г.
С нашей точки зрения, в современной России среди кон-
цептов преданность, идентификация, приверженность,
вовлеченность наиболее важным в сложившихся услови-
ях трудовой деятельности рабочих представляется концепт
идентификация. Это понятие не является новым для оте-
чественной социологии труда. Н. Ф. Наумова (один из ав-
торов нереализованного проекта «Социальная организация
промышленного предприятия: соотношение планируемых
и спонтанных процессов», о котором уже шла речь) не толь-
ко в теоретическом плане сделала упор на идентификацию
работника с коллективом предприятия, но и опубликовала
результаты построения (в соавторстве с Е. В. Бобровицким
и А. В. Тихоновым) одномерной шкалы (метод равнокажу-
щихся интервалов Л. Терстоуна). Исходный набор содер-
жал 300 суждений, но в базовую шкалу после экспертных
оценок вошли только 93 из них. В нее включены различ-
ные группы показателей (к сожалению, шкала не была
апробирована)348:
 идентификация как принятие норм и ценностей про-
изводственной организации;
 идентификация как психологическая установка
к данной работе и данному предприятию;
 идентификация рациональная;
 идентификация эмоциональная.
Существуют и другие случаи обращения к понятию
«идентификация с работой»349. Измерение происходит по
пятичленной порядковой шкале (-2, -1, 0, 1, 2) после сбора
информации в интервью. К примеру, (+2) приписывается
тем, кто активно защищает свою работу, в свободное время
ИКСИ АН СССР (1968-1973). Первая публикация / Составление и общая

редакция члена-корреспондента РАН Н. И. Лапина. М.: Academia, 2005.
С. 379-390.
348
Наумова Н. Ф. Социологические и психологические аспекты целе-
направленного поведения. М.: Наука, 1988. С. 189-193.
349
ности. С. 313.
163
думает о ней без раздражения, не намерен менять место

работы, не высказывает явного недовольства условиями и
организацией труда»350. Такая процедура измерения «иден-
тификации с работой» вряд ли применима в массовых опро-
сах рабочих на конкретных промышленных предприятиях.
В рассмотренных случаях предполагается, что и «иден-
тификация работника с коллективом предприятия»,
и «идентификация с работой» могут быть измерены по
одномерной шкале. Наше базовое понятие «идентифика-
ция с предприятием» как концепт – это понятийный «ги-
брид», эвристический потенциал которого достаточно вы-
сок в контексте решения управленческих задач, и гипотеза
о существовании одномерного континуума для измерения
идентификации с предприятием неправдоподобна.
На эмпирическом уровне концепт представляет собой
многомерную исследовательскую конструкцию. Тогда осно-
вание типологии – схожесть (близость, похожесть) рабочих
(они кандидаты в объекты классификации) по характеру их
идентификации с предприятием. По сути, это минимальное
и необходимое условие, при выполнении которого можно
предположить, что некоторая группа рабочих однотипна.
Эмпирическая база поискового исследования. Резуль-
таты типологического анализа детерминированы исследо-
вательской ситуацией, важнейшими характеристиками
которой являются не только система целеполагания, но
и имеющиеся в распоряжении исходные для анализа дан-
ные. В нашем случае и использовались первичные данные
трех социологических исследований.
Первое исследование было проведено сотрудниками
сектора изучения повседневной деятельности и бюджета
времени Института социологии РАН под руководством
В. Д. Патрушева в 2007 г. на трех крупных машинострои-
тельных заводах в трех городах (Псков, Брянск и Киров).
Объем выборки – 417 человек. Метод опроса – анкетиро-
вание. Процедура типологического анализа разрабатыва-
лась в процессе вторичной концептуализации первичных
данных. Попытка выявить типологические группы рабочих
с привлечением традиционно используемых показателей
«отношения к труду» вполне очевидна.
350
Там же. С. 270.
164
Процедура типологического анализа включала: введе-

ние четырехкомпонентной структуры концепта «отноше-
ние к труду» на основе методов факторного анализа; фор-
мирование логических индексов как классификационных
признаков для проведения разбиений исходных объектов
в четырехмерном пространстве; нахождение классифика-
ции, удовлетворяющей как формальным, так и содержа-
тельным критериям; обоснование закономерностей, наблю-
даемых на классах, как неких типологических синдромах,
т.е. эмпирических закономерностей, позволяющих выдви-
нуть гипотезу о существовании особых социальных типов
среди рабочих; обоснование того, что рабочие, отнесенные
к разным классам, принадлежат к различным социальным
типам. Вторичная концептуализация первичных данных
позволила выдвинуть гипотезы о возможных основаниях
типологии, о структуре системы типообразующих призна-
ков и о логике поиска управляемых факторов.
Второе исследование (авторы: Г. П. Бессокирная
и Г. Г. Татарова) опиралось на результаты типологиче-
ского анализа в рамках первого исследования. Был разра-
ботан несколько другой инструментарий сбора первичных
данных о различных сторонах повседневной жизнедеятель-
ности рабочих с целью их потенциального использования
для типологического анализа. Вопросник для формали-
зованного интервью был применен для опроса рабочих
на двух частных промышленных предприятиях г. Омска
(см. Приложение 1). На обоих предприятиях использована
целевая выборка. Опрашивались все рабочие, присутству-
ющие на рабочих местах в цехах основного производства.
Выборочная совокупность – 250 человек351, из них 109 че-
ловек на одном предприятии (П1), 141 человек на другом
предприятии (П2).
Третье исследование осуществлено в 2014 г. под рук.
Т. М. Карахановой как повторное исследование в ходе мно-
голетнего мониторинга, который проводится сотрудниками
сектора изучения повседневной деятельности и бюджета
351
Опрос в Омске провели студенты экономического факультета Ом-
ского государственного университета им. Ф. М. Достоевского при не-
посредственном участии и руководстве Т. А. Лапиной и Т. Ю. Стукен.
Выражаем им огромную благодарность за участие в исследовании.
165
времени Института социологии РАН. Опрошены рабочие

восьми крупных промышленных предприятий в пяти горо-
дах (Псков, Брянск, Киров, Омск и Владимир). Все города
являются областными центрами регионов. По классифи-
кации регионов России, осуществленной Н. И. Лапиным,
Брянск, Псков и Киров относились в тот период времени
к типу 2 (регионы, продолжающие индустриальную модер-
низацию …), Омск – к типу 3 (регионы зрелой индустри-
альной модернизации …), Владимир – к типу 4 (регионы,
начинающие информационную модернизацию …)352. Про-
грамма и инструментарий исследования опубликованы353.
Выборочная совокупность – 926 человек.
В разделах 3.2, 3.3 и 3.4 приведены результаты апро-
бации различных методических решений на отдельных
этапах типологического анализа, опираясь на первичные
данные трех исследований354. Несмотря на то, что методики
проведения типологического анализа в них несколько от-
личались, результаты дополняли друг друга.
352
Лапин Н. И. Проблемы формирования концепции и человеческих
измерений стратегии поэтапной модернизации России и ее регионов //
353
Караханова Т. М., Бессокирная Г. П., Большакова О. А. Труд и до-
суг рабочих.
354
Использованы в основном материалы, представленные в статьях:
Татарова Г. Г., Бессокирная Г. П. Типологический анализ рабочих по
их отношению к труду // Социология: методология, методы, математи-
ческое моделирование. 2010. № 31. С. 64-91; Татарова Г. Г., Бессокир-
ная Г. П. Типологический анализ для реконструкции социальных типов
работников ... С. 3-15; Бессокирная Г. П., Татарова Г .Г. Идентификация
с предприятием: концептуальная модель и инструментарий исследова-
ния // Спутник ежегодника «Россия реформирующаяся». Вып. 2014 /
ИС РАН. М.: ИС РАН publ., 2014 [электронный ресурс]. 1 CD ROM;
Татарова Г. Г., Бессокирная Г. П. Идентификация с предприятием: ин-
дексы для типологического анализа работников // Спутник ежегодника
«Россия реформирующаяся». Вып. 2014 / ИС РАН. М.: ИС РАН, 2014
[электронный ресурс]. 1 CD-ROM; Татарова Г.Г., Бессокирная Г.П. Иден-
тификация с предприятием: классификация работников и выявление
управляемых факторов трудовой деятельности // Спутник ежегодника
«Россия реформирующаяся». Вып. 2. 2015: Сборник научных статей /
ИС РАН. М.: ИС РАН, 2016 [электронный ресурс]. 1 CD ROM; Тата-
рова Г. Г., Бессокирная Г. П. Идентификация рабочих с предприятием
в диагностике производственной ситуации // Социологические исследо-
вания. 2019. № 4. C. 43-56.
166
3.2. Типообразующие признаки. Индексы для типологического анализа
3.2. Типообразующие признаки.

Индексы для типологического анализа
Система типообразующих признаков состоит из трех

групп. Первая (базовая) группа составляет ядро предмета
типологии. Она включает признаки, описывающие осно-
вание типологии, и является целевой для отнесения ра-
ботника к определенному социальному типу. Целесообраз-
ность тех или иных базовых типообразующих признаков,
включаемых в первую группу, определяется спецификой
исследовательской ситуации и концептуальной моделью
идентификации с предприятием. Вторая группа типообра-
зующих признаков описывает производственную ситуацию
и предназначена для выявления факторов, которые мож-
но трактовать как управляемые. В третью группу входят
характеристики самих рабочих и внепроизводственные
условия их повседневной жизнедеятельности. Задача от-
бора эмпирических индикаторов, претендующих на роль
измеряющих типообразующие признаки третьей группы,
весьма нетривиальная. Попытка ее решения представлена
в разделе 3.4 (по данным второго исследования).
Типообразующий признак как концепт, как чисто тео-
ретическое понятие возникает априори на этапе концепту-
ализации, затем подвергается многоэтапной эмпирической
интерпретации, но апостериори подвергается реинтерпре-
тации. Совокупность эмпирических индикаторов (в соот-
ветствии с вопросами, задаваемыми в ходе опроса), соот-
ветствующих типообразующим признакам, формируется
исходя из априорной модели, но их информативность, зна-
чимость, взаимосвязи латентны по своей природе. На этапе
выявления и интерпретации эмпирических закономерно-
стей, связанных с такой латентностью, возникают задачи
конструирования (реконструкции) обобщенных показате-
лей. Они выступают в роли социальных показателей и на
эмпирическом уровне в большинстве своем представляют
индексы. Из этого не следует, что типообразующий признак
измеряется только посредством индекса, возможна и ситуа-
ция, когда некоторым признакам соответствует один един-
ственный эмпирический индикатор, который и выступает
в роли отдельного социального показателя.
167
В ходе разработки процедуры типологического анализа

по данным второго исследования были предложены схемы
формирования индексов для измерения шести типобразую-
щих признаков из первой (базовой) группы и 21 признака
из второй группы (об этом речь пойдет ниже). От проблем
формирования индексов по третьей группе типологических
признаков на данном этапе поискового исследования в силу
ряда обстоятельств дистанцировались.
Проблематика конструирования социологических ин-
дексов в роли социальных показателей (социальных ин-
дикаторов) достаточно актуализирована. Как известно, на
эмпирическом уровне индекс – это обобщенный показатель,
сформированный на основе либо эмпирических индикато-
ров, либо производных от них показателей с помощью ма-
тематических операций, включая и логические. По харак-
теру операций выделяют логические, суммарные и другие
индексы. Первые из них являются в определенном смысле
структурными индексами. Это понятие используют для
подчеркивания того, что индекс отражает в целом соотно-
шение между структурными элементами изучаемого явле-
ния. Логические индексы делают процесс преобразования
первичной информации наглядным, процедура присвоения
значений индекса становится прозрачной, хотя и более тру-
доемкой. Некоторые из предлагаемых нами ниже индек-
сов носят характер интегральных (совокупных) индексов.
Данное понятие применяется для подчеркивания того, что
индекс является производным от каких-то вспомогатель-
ных индексов. Очевидно, что схема конструирования ин-
декса как социального показателя зачастую носит много-
ступенчатый характер.
Индекс как эвристика в отличие от статистики (от пе-
ременной, имеющей статистический закон распределения)
должен адекватно отражать содержание вполне определен-
ного социального показателя. Его конструкция всегда от-
крыта для критики, идеальных индексов не существует.
Для целей типологического анализа (и не только его) как
метаметодики или особого вида анализа данных важными
являются несколько аспектов, связанных с формированием
индексов в процессе индивидуальных измерений.
Во-первых, использование одновременно большого чис-
ла эмпирических индикаторов в процедурах многомерного
168
анализа данных требует сжатия информации, агрегирова-

ния данных для перехода к системе социальных показате-
лей. Каждый из них формируется, как правило, на основе
коррелированных между собой эмпирических индикаторов
в предположении, что за этими индикаторами стоит ла-
тентный социальный показатель. Процедурно речь идет
о поиске факторной структуры совокупности исходных
для анализа переменных. Для проверки гипотезы суще-
ствования такого рода структур традиционно используются
методы факторного анализа. При этом из процедуры факто-
ризации нами исключались респонденты, затруднившиеся
с ответом и не ответившие на тот или иной вопрос. Форми-
рование индексов осуществлялось на переменных (эмпи-
рический индикатор табличного вида порождал несколько
переменных), входящих в один и тот же фактор.
Во-вторых, для методов многомерной классификации
как непременного атрибута процедуры типологического
анализа желательно, чтобы все классификационные призна-
ки (это такие переменные, по которым проводится разбиение
исходных для анализа объектов на отдельные классы) имели
не только один и тот же уровень измерения, но и один и тот
же диапазон изменения. Предпочтительность логических ин-
дексов детерминирована тем, что в ситуации разнотипности
исходных шкал, как по числу градаций, так и по уровню из-
мерения, присвоение значений индексам может проходить
в лучшем случае по пятибалльным шкалам. Предлагаемые
нами индексы имеют не только порядковый уровень измере-
ния, но и одинаковый диапазон изменения (от 1 до 5 баллов).
Меньшая вариабельность значений индексов может дать
тривиальные результаты, достичь же большей вариабель-
ности, учитывая наш опыт работы с экспертами, проводя-
щими аналитическую триангуляцию, не удается.
При этом исходные шкалы, с помощью которых изме-
ряются переменные, могут «растягиваться» или «сжимать-
ся». Например, превращение трехчленных шкал в пяти-
балльные шкалы («растягивание») происходит по следу-
ющей схеме: позитивной оценке того или иного явления
присваивается балл 5, негативной – 1 балл, а нейтральному
варианту – 3 балла. Такие методические приемы создают
благоприятные условия для применения методов многомер-
ного анализа.
169
В-третьих, в схемы формирования логических индек-

сов включаются и респонденты, затруднившиеся с отве-
том и не ответившие на тот или иной вопрос, что требует
аналитической триангуляции несколькими исследовате-
лями. В ходе такой работы проводится в определенной мере
и импутация (восстановление) данных. Предположим, что
респондент не ответил на один из трех вопросов, на осно-
ве которых происходит формирование некоторого индекса.
Тогда аналитическая триангуляция позволяет присвоить
значение индексу с учетом ответов только на два вопро-
са. При этом учитывается их теоретическая значимость
для формирования индекса. Если респондент не ответил
на один из двух вопросов, на которых формируется ин-
декс, то возможно привлечение ответа респондента на
какой-либо другой вопрос. Восстановление данных путем
аналитической триангуляции представляется, с нашей
точки зрения, более продуктивным, чем импутация, опи-
рающаяся на формализованные модели. Разумеется, не
всем респондентам удается приписать соответствующие
значения индекса, но доля «неопознанных объектов»
резко понижается, что крайне важно, особенно для по-
следующего многомерного анализа данных. Однако при
больших массивах первичной информации (более 400 че-
ловек), когда число респондентов с пропущенными значе-
ниями индексов превышает 20 человек, целесообразными
могут оказаться формализованные модели восстановления
данных. При этом особое внимание должно быть обращено
на выбор модели импутации355. Заметим, что восстанов-
ление данных крайне важно именно для первой (базовой)
группы типологических признаков (об этом речь пойдет
более детально в разделе 3.3). Восстановление данных же-
лательно и для второй группы типологических признаков
(об этом речь пойдет в разделе 3.4).
355
Толстова Ю. Н., Зангиева И. К. Статистический подход к анализу
данных при заполнении пропусков // Проблемы подготовки первичных
данных в социологическом исследовании / Отв. ред. Ю. Н. Толстова,
О. А. Оберемко. М.: Российское общество социологов, 2012. С. 114-127;
Фабрикант М. С. Модель-ориентированный подход к отсутствующим
значениям: множественная импутация в многоуровневой регрессии по-
средством R (на примере анализа опросных данных) // Социология: ме-
тодология, методы, математическое моделирование. 2015. № 41. С. 7–29.
170
Переходим к описанию индексов, которые были скон-

струированы для типологического анализа по данным вто-
рого исследования, проведенного в 2013 г. на двух частных
промышленных предприятиях в Омске.
В качестве возможных кандидатов на роль базовых ти-
пообразующих признаков рассматривались шесть социаль-
ных показателей, каждый из которых является индексом.
Это индексы356: «Удовлетворенность работой на предпри-
ятии» (I1), «Корпоративная солидарность» (I2), «Субъ-
ективная эффективность трудовой деятельности» (I3),
«Приверженность работе на предприятии» (I4), «Вовле-
ченность в деятельность предприятия» (I5) и «Предан-
ность предприятию» (I6).
Представим схемы формирования трех первых индек-
сов, которые были включены в первую (базовую) группу
типообразующих признаков. Индекс «Удовлетворенность
работой на предприятии» (I1) формируется на основе
возможных сочетаний ответов на три вопроса. Номера ис-
ходных вопросов-индикаторов приводятся в соответствии
с бланком интервью357.
А6. В какой степени Вас удовлетворяет или не удовлетво-

ряет работа на данном предприятии?
Совершенно не удовлетворяет 1
Скорее не удовлетворяет, чем удовлетворяет 2
Частично удовлетворяет, частично нет 3
Скорее удовлетворяет, чем нет 4
Полностью удовлетворяет 5
А7. Если по каким-то причинам работа Вас не совсем

устраивает, то хотели бы Вы уйти на другую работу?
Нет, не хочу 5
Да, хочу уйти, но пока не знаю когда 3
Да, хочу уйти в ближайшее время 1
Пока не задумывался над этим 8
356
Схемы формирования всех шести индексов представлены в статье
Татарова Г. Г., Бессокирная Г. П. Идентификация с предприятием: ин-
дексы для типологического анализа работников.
357
См. Приложение 1.
171
А4. Предположим, что по каким-то причинам Вы временно

не работаете, вернулись бы Вы на свое нынешнее место
работы?
Да 5
Нет 1
Затрудняюсь ответить 3
В табл. 3.2.1 значения индекса приведены для вариан-

тов, возникающих для полных данных (есть ответы на все
три вопроса). Аналитическая триангуляция позволила вос-
становить значения индекса для ряда респондентов с непол-
ными данными с учетом того, что три входящие в индекс
переменные по результатам факторизации вносят разный
вклад в его значение. Наибольший вклад у переменной
А6, а наименьший – у А4. Удалось восстановить значения
индекса для 18 респондентов на П1 и для 4 респондентов
на П2.
Схема формирования индекса
«Удовлетворенность работой на предприятии» (I1)
Номер Число
варианта А6 А7 А4 респондентов Значение
П1 П2 I1
1 5 5 5 2 9 5
2 3 0 1 5
3 1 0 2 4
4 3 5 0 0 4
5 3 0 0 2
6 1 0 0 2
7 1 5 0 0 3
8 3 0 1 3
9 1 0 0 3
10 8 5 3 1 5
11 3 0 1 4
12 1 0 0 3
13 4 5 5 16 22 4
14 3 0 3 4
172
Продолжение таблицы 3.2.1

П1 П2 I1
15 1 1 1 3
16 3 5 4 1 3
17 3 0 0 3
18 1 0 0 2
19 1 5 0 0 3
20 3 0 0 2
21 1 0 0 2
22 8 5 6 16 4
23 3 3 4 3
24 1 0 0 3
25 3 5 5 13 14 3
26 3 1 2 3
27 1 6 1 3
28 3 5 1 10 3
29 3 6 8 3
30 1 5 2 3
31 1 5 1 0 3
32 3 1 0 2
33 1 2 2 1
34 8 5 4 17 3
35 3 5 10 3
36 1 0 1 3
37 2 5 5 0 1 3
38 3 1 0 3
39 1 0 0 2
40 3 5 0 3 3
41 3 7 0 2
42 1 0 2 2
43 1 5 0 0 2
44 3 0 0 1
45 1 0 0 1
46 8 5 0 1 3
47 3 0 0 2
173
Окончание таблицы 3.2.1

П1 П2 I1
48 1 0 0 2
49 1 5 5 0 0 3
50 3 0 0 3
51 1 0 0 2
52 3 5 0 0 2
53 3 0 0 1
54 1 1 0 1
55 1 5 0 0 2
56 3 0 0 1
57 1 0 1 1
58 8 5 0 0 3
59 3 2 0 2
60 1 0 0 2
Индекс «Корпоративная солидарность» (I2) формиру-

ется на основе значений двух первых переменных, порож-
денных вопросом Б5:
Б5. В какой мере Вы чувствуете себя ответственным за

работу:
Скорее, да Скорее, нет Затрудняюсь

ответить
1. Всего предприятия 5 1 3
2. Своего участка, цеха 5 1 3
3. Свою собственную работу 5 1 3
В табл. 3.2.2 представлена схема формирования этого

индекса по двум первым из трех переменных, соответству-
ющих вопросу Б5. Были восстановлены значения индекса
для 27 чел. на П1, а на П2 в этом не было необходимости.
В ходе аналитической триангуляции привлекались ответы
на вопрос Б4:
174
Б4. Какое из нижеприведенных высказываний отражает

Ваше мнение?
Каждый работник должен чувствовать моральную ответственность 1

за использование своего рабочего времени и времени товарищей по
работе
Работник не должен чувствовать моральную ответственность за то, 2
как используют рабочее время его товарищи по работе, каждый
должен отвечать сам за себя
За использование рабочего времени должны отвечать руководители 3
Схема формирования индекса «Корпоративная солидарность» (I2)
варианта Б5 .2 Б5.1 респондентов Значение
П1 П2 I2
1 5 5 14 31 5
2 3 17 42 5
3 1 12 34 3
4 3 5 2 1 4
5 3 9 19 3
6 1 1 6 2
7 1 5 3 1 3
8 3 3 0 2
9 1 10 6 1
Индекс «Субъективная эффективность трудовой дея-

тельности» (I3) формируется на основе третьей перемен-
ной вопроса Б5 (см. выше) и суммарной оценки результа-
тивности работы, полученной по ответам на вопрос В1:
В1. В какой мере Вы согласны или не согласны с каждым
из следующих высказываний:
Полно- Скорее И да, Скорее Совер-

стью со- согла- и нет не со- шенно не
гласен сен гласен согласен
1. Вы справляетесь 5 4 3 2 1
с выполнением
производственных
заданий
175

2. Вы допускаете 1 2 3 4 5
брак в работе по
своей вине
3. Вы работаете в 5 4 3 2 1
полной мере своих
сил и способностей
4. Вы не стремитесь 1 2 3 4 5
добиваться луч-
ших результатов в
своей работе
В нашем случае уровень согласованности оценки по каж-

дому из суждений с суммарной оценкой достаточно высок,
судя по значениям коэффициента ранговой корреляции
Спирмена. Суммарная оценка преобразуется в пятибалль-
ную шкалу по следующей схеме: 1 балл, если суммарная
оценка 10-11; 2 балла, если суммарная оценка 12-13; 3
балла, если она меняется от 14-16; 4 балла, если суммарная
оценка 17-18; 5 баллов, если она равна 19-20.
В табл. 3.2.3 представлена схема формирования рас-
сматриваемого индекса. Доминирующая переменная Б5.3.
Удалось восстановить значения индекса для 23 чел. на П1
и для 5 чел. на П2.
«Субъективная эффективность трудовой деятельности» (I3)
Номер В1 (сум- Число Значение

варианта Б5.3 марная респондентов I3
оценка) П1 П2
1 5 5 17 11 5
2 4 10 25 4
3 3 31 47 5
4 2 11 19 2
5 1 1 2 2
6 3 5 0 3 4
7 4 0 7 4
8 3 2 15 3
176

Номер В1 (сум- Число Значение
варианта Б5.3 марная респондентов I3
оценка) П1 П2
9 2 0 1 1
10 1 0 2 1
11 1 5 0 0 4
12 4 0 1 4
13 3 3 1 2
14 2 3 2 1
15 1 0 0 1
В табл. 3.2.4. приведены распределения рабочих по зна-

чениям всех шести индексов – кандидатов в базовые типо-
образующие признаки.
Распределение рабочих по значениям индексов I1-I6
в % к числу ответивших
Предприятие 1 Предприятие 2
Значение индекса (в баллах) Значение индекса (в баллах)
Индекс
1 2 3 4 5 1 2 3 4 5
I1 6 13 49 27 5 2 1 57 32 8
I2 11 5 31 13 40 4 4 39 1 52
I3 3 15 11 17 54 4 16 12 25 43
I4 6 16 27 22 29 3 4 27 33 33
I5 17 37 10 20 16 9 32 27 13 19
I6 0 6 42 26 26 0 7 44 38 11
Анализ этих распределений и их взаимосвязей358 пока-

зал, что для определения основания типологии целесообраз-
но использовать три первых индекса: удовлетворенность
работой на предприятии, корпоративная солидарность,
субъективная эффективность трудовой деятельности.
358
Татарова Г. Г., Бессокирная Г. П. О формировании базовых типоо-
бразующих признаков для выявления социальных типов работников как
объектов управления // Социологическая наука и социальная практика.
2014. № 1. С. 43-48.
177
Для выдвижения гипотезы о существовании социальных

типов среди рабочих как объектов управления необходимо
привлечение второй группы типообразующих признаков,
не участвовавших в описании основания типологии. Среди
них особый интерес представляют те, которые соотносятся
с управляемыми факторами трудовой деятельности.
Далее остановимся на социальных показателях – кан-
дидатах на роль управляемых факторов, которые также
формируются в виде индексов.
При введении индексов, отражающих различные управ-
ляемые факторы, опираемся на результаты типологиче-
ского анализа данных первого исследования, а также ис-
ходим из совокупности вопросов-индикаторов, представ-
ленных в бланке интервью этого исследования (см. При-
ложение 1).
В типологический анализ включен двадцать один индекс –
кандидат в типообразующие признаки второй группы.
Индекс F1 «Социальная справедливость в трудовом кол-
лективе» формируется на основе трех переменных, образо-
ванных из вопроса-индикатора Г3.
Г3. Нарушается или нет справедливость в Вашем трудовом

коллективе:
Да Нет Затрудняюсь ответить

1. В оплате труда 1 5 3
2. При предоставлении
обязательных 1 5 3
социальных гарантий
(оплата очередных
отпусков, больничных
листов, оплата отпуска
по беременности)
3. При предоставлении
дополнительных 1 5 3
социальных льгот
(путевки для отдыха,
оплата лечения и др.)
Значения индекса F1 определяются путем преобразова-

ния суммарной оценки по трем переменным в пятибалль-
ную шкалу (табл. 3.2.5).
178
«Социальная справедливость в трудовом коллективе» (F1)
Номер Суммарная Число респондентов Значение

варианта оценка индекса F1
П1 П2
1 13-15 30 46 5
2 10-12 13 36 4
3 7-9 31 46 3
4 4-6 11 4 2
5 3 6 7 1
Индекс F2 «Справедливость в оплате труда» форми-

руется на основе двух вопросов: В2. «Соответствует ли, по
Вашему мнению, Ваша зарплата той работе, которую вы-
полняете?» и B4 «Считаете ли Вы справедливой оплату Ва-
шего труда?». Схема формирования индекса F2 представ-
лена в табл. 3.2.6.
«Справедливость в оплате труда» (F2)
Номер В2 В4 Число респондентов Значение

варианта П1 П2 индекса F2
1 1 1 25 47 1
2 3 22 21 2
3 5 4 0 3
4 8 1 6 3
5 3,8 1 3 5 2
6 3 14 25 3
7 5 11 9 4
8 8 8 25 3
9 5 1 0 1 3
10 3 0 0 4
11 5 0 0 5
12 8 1 0 3
179
Индексы F3 и F4 измеряют представления респонден-

тов о том, от каких факторов в первую очередь зависит
размер зарплаты. В определенной мере эти два показате-
ля, дополняя друг друга, характеризуют фактор «Инфор-
мированность о факторах формирования заработка». Он
относится к одному из управляемых факторов трудовой
деятельности. Задачей субъекта управления может стать
повышение информированности рабочих об этом важней-
шем элементе производственной ситуации.
Оба индекса формируются на основе ранжирования пяти
факторов, которые влияют на размер зарплаты. Они пере-
числены в вопросе В3.
В3. Размер Вашей зарплаты в первую очередь зависит от …
Зависит от … ранг (место)

1 Вашей квалификации
2 Личного трудового вклада
3 Конечных результатов работы участка, цеха
4 Конечных результатов работы предприятия
5 Взаимоотношений с руководством
Первый ранг, согласно инструкции (Приложение 2), ин-

тервьюер проставлял тому варианту ответа, который в пер-
вую очередь назвал респондент, соответственно пятый –
в последнюю очередь. Если варианты не были различимы
респондентом, например, 3 и 4, то интервьюер должен был
поставить таким вариантам ранг 3,5. Этот вопрос вызвал
наибольшие затруднения и у респондентов, и у интервью-
еров. Пришлось вручную перекодировать все ответы на
него. Если интервьюер записывал(-а) одинаковый ранг не-
скольким элементам, то рассчитывался и записывался их
средний ранг. Если было отмечено только 1-2-3 ранга, то
остальным объектам ранжирования приписывался средний
ранг от оставшихся рангов. Если вообще не было указа-
но ни одного ранга, то всем факторам проставлялся ранг
3 (1+2+3+4+5)/5. Судя по впечатлениям интервьюеров
и полученным данным (до их перекодирования), «Инфор-
мированность о факторах формирования заработка» на
обоих предприятиях крайне низкая.
180
Индекс F3 вычисляется как сумма рангов первых двух

объектов ранжирования, а индекс F4 как сумма рангов
третьего и четвертого. Значения обоих индексов, как и
всех других, изменяются от 1 до 5. Шкала строится путем
преобразования суммы рангов (от трех до девяти) одина-
ковым образом для обоих индексов. Шкальное значение
равно пяти баллам (высший уровень зависимости), если
сумма равна 3; четырем баллам, если (3-5]; трем баллам,
если (5-7]; двум баллам, если (7-8]; единице, если 9 (низ-
ший уровень зависимости). Нижняя граница интервала не
входит в интервал.
Переменная В3.5 рассматривается как показатель от-
дельного управляемого фактора и измеряется, как и все
другие индексы, по пятибалльной шкале: 1 ранг – 1 балл
(высшей уровень зависимости зарплаты от взаимоотноше-
ний с руководством), 2 ранг – 2 балла, 3 ранг – 3 балла,
4 ранг – 4 балла, 5 ранг – 5 баллов (низший уровень за-
висимости зарплаты от взаимоотношений с руководством).
Индекс F5 – «Социальный климат в трудовом коллек-
тиве» формируется на основе следующего вопроса:
Г1. Как бы Вы оценили в целом сложившиеся взаимо-

отношения между людьми у Вас на работе?
Хоро- Нор- Напряжен- Трудно

шие мальные ные сказать
1. Между рабочими 5 3 1 8
2. Между рабочими и ру- 5 3 1 8
ководством
Схема формирования этого индекса представлена

в табл. 3.2.7. Если для одной из этих двух переменных
отсутствуют значения у более 5% респондентов, то индекс
не имеет смысла вычислять. Каждая из переменных может
рассматриваться как отдельный показатель.
Далее рассмотрим группу индексов, отражающих соотно-
шение трудовых ценностей и производственной ситуации
на рабочих местах. Она состоит из двух подгрупп. Первую
из них составляют индексы от F6 до F19, которые рассчиты-
ваются по вопросам А11 «Что для Вас лично важно, а что
не важно в работе?» и А5 «Как бы Вы охарактеризовали
181
«Социальный климат в трудовом коллективе» (F5)
Номер Г1.1 Г1.2 Число респондентов Значения

варианта П1 П2 индекса F5
1 1 1 16 0 1
2 3,8 3 0 2
3 5 0 0 3
5 3,8 1 7 5 2
6 3,8 26 45 3
7 5 4 4 4
9 5 1 2 2 3
10 3,8 9 37 4
11 5 28 48 5
свою нынешнюю работу?», вторую – индексы F20 и F21,

которые рассчитываются по вопросам А11 и Г2 «В какой
степени Вы удовлетворены или не удовлетворены сложив-
шимися лично у Вас взаимоотношениями?».
Включение в вопросы А11 и А5 относительно большого
числа элементов производственной ситуации объясняется
тем, что по данным за 2007 г. рабочим в сложившихся
условиях трудовой деятельности были важны или очень
важны не только хороший заработок, нормальные сани-
тарно-гигиенические условия труда, безопасность работы,
взаимоотношения с товарищами по работе, удобное время
работы, интересная работа, гарантия занятости, возмож-
ность общения с людьми (эти трудовые ценности выбрали
не менее 3 из 4 рабочих), но и самостоятельность в работе,
польза работы людям, взаимоотношения с руководством,
реализация способностей, общественное признание труда
и ответственная работа (эти трудовые ценности считали
важными и очень важными более половины респондентов).
Постоянное повышение квалификации и участие в обсуж-
дении, выработке и принятии решений о жизни трудового
коллектива считали важными и очень важными примерно
45% опрошенных рабочих359.
359
Бессокирная Г.П., Темницкий А.Л. Рабочие в реформирующейся
России как объект управления и субъект труда. С. 127-128.
182
По этим же данным было установлено, что, оценивая ны-

нешнюю работу, не менее 3 из 4 респондентов охарактери-
зовали свою работу как ответственную, приносящую пользу
людям и дающую возможность общаться с людьми. Более
половины рабочих считали, что работа дает возможность
работать самостоятельно, имеет удобный график работы,
позволяет участвовать в обсуждении, выработке и приня-
тии решения о жизни трудового коллектива и является на-
дежным местом работы. В то же время менее половины счи-
тают, что их работа уважается людьми, дает возможность
реализовать способности и умения, является интересной,
безопасной, имеет нормальные санитарно-гигиенические
условия труда, дает возможность хорошо зарабатывать360.
Оказалось, что рабочие могли реализовать в трудовой
деятельности только такие трудовые ценности, как удоб-
ное время работы, возможность общаться с людьми, польза
людям. Для большинства из них отсутствовали возмож-
ности для самореализации (возможность реализации спо-
собностей и умений) и общественного признания (работа
уважается людьми)361. Особо подчеркнем, что в ходе про-
веденного анализа выяснилось, что соотношения наличия
самостоятельности в работе, требований к повышению ква-
лификации, наличия ответственной работы, возможности
участвовать в обсуждении, выработке и принятии решений
о жизни коллектива, с одной стороны, и ценностной значи-
мости этих элементов производственной ситуации для ра-
бочих, с другой стороны, влияли на их отношение к труду,
формирование индивидуальной и коллективной субъект-
ности рабочих конструктивного характера362.
По данным первого исследования выяснилось, что со-
отношение ряда трудовых ценностей и производственной
ситуации являются информативными переменными для
поиска управляемых факторов (см. раздел 3.4). Поэтому
было принято решение о включении в число управляемых
факторов во втором исследовании индексов от F6 до F19,
которые достаточно сложно поименовать, но каждый из
360
Бессокирная Г.П., Темницкий А.Л. Рабочие в реформирующейся
России как объект управления и субъект труда. С. 130.
361
Там же. С. 145-146.
362
Там же. С. 133-136 и С.140-145.
183
них отражает степень сбалансированности между притяза-

ниями (трудовыми ценностями) работника и возможностью
их реализации в трудовой деятельности (характеристиками
нынешней работы). В табл. 3.2.8 приведены имена вопро-
сов-индикаторов, на основе которых вычисляются индексы
первой подгруппы.
Вопросы-индикаторы для вычисления индексов F6 – F19
Индекс Элементы производственной Вопросы-индикаторы

ситуации
F6 Хороший заработок А11.1 и А5.6
F7 Удобное время работы А11.4 и А5.9
F8 Безопасность труда А11.3 и А5.13
F9 Санитарно-гигиенические А11.2 и А5.14
условия труда
F10 Гарантия занятости А11.7 и А5.3
F11 Интересная работа А11.6 и А5.12
F12 Ответственная работа А11.14 и А5.11
F13 Постоянное повышение квали- А11.15 и А5.1
фикации
F14 Реализация способностей А11.11и А5.2
F15 Возможность общаться А11.8 и А5.5
с людьми
F16 Принесение пользы людям А11.10 и А5.8
F17 Самостоятельность в выполне- А11.9 и А5.7
нии заданий
F18 Общественное признание А 11.13 и А5.4
труда
F19 Участие в обсуждении, выра- А11.16 и А5.10
ботке и принятии решений о
жизни трудового коллектива
Все эти индексы формируются на основе переменных,

порожденных вопросами А11 и А5. Одна из возможных
схем определения степени сбалансированности между
трудовыми ценностями и возможностью их реализации
в трудовой деятельности представлена в табл. 3.2.9. Она
аналогичная для всех индексов этой подгруппы, значение
индекса 5 означает высшую степень сбалансированности,
а значение 1 – низшую.
184
Схема вычисления соотношения трудовых ценностей
и производственной ситуации (для индексов F6 – F19)
Номер А11 А5 Значение

варианта (степень важ- (наличие индекса
ности) на рабочем месте)
1 5 5 5
2 3 3
3 1 1
4 3 5 5
5 3 3
6 1 2
7 1 5 5
8 3 3
9 1 4
Вторая подгруппа из группы кандидатов в управля-

емые факторы соотносится с индексами F20 и F21, схе-
мы вычисления их значений представлены в табл. 3.2.10
и табл. 3.2.11.
Схема вычисления соотношения важности отношений
с товарищами по работе и удовлетворенности этими
взаимоотношениями (F20)
Номер А11.5 Г2.1 (1+2=1, Число Значение

варианта 3, 4+5= 5) респондентов индекса
П1 П2 F20
1 5 5 38 82 5
2 3 12 16 3
3 1 22 27 1
4 3 5 1 0 5
5 3 2 1 3
6 1 2 3 2
7 1 5 2 4 5
8 3 3 3 3
9 1 0 2 4
185
Схема вычисления соотношения важности
взаимоотношений с руководством и удовлетворенности
этими взаимоотношениями
Номер А11.12 Г2.2 (1+2=1, Число Значение

варианта 3, 4+5= 5) респондентов индекса
П1 П2 F21
1 5 5 35 68 5
2 3 17 25 3
3 1 14 21 1
4 3 5 0 7 5
5 3 0 1 3
6 1 3 1 2
7 1 5 4 7 5
8 3 4 2 3
9 1 0 2 4
Измерение управляемых факторов, безусловно, может

осуществляться не только посредством индексов F1 – F21.
Например, в число кандидатов в управляемые факторы
следует включить фактор «Зависимость заработка от
взаимоотношений с руководством» (вопрос В3), который
входил в число наиболее информативных факторов по
данным первого исследования. Среди других кандидатов
в управляемые факторы: «Соответствие выполняемой ра-
боты профессиональным знаниям и умениям работника»
(вопрос А3), получение дополнительных социальных льгот
в течение последнего года (вопрос Г4).
Поскольку и во втором исследовании была подтверж-
дена высокая информативность тех показателей (от F6 до
F19) из второй группы типообразующих признаков (раздел
3.4), которые отражают степень сбалансированности между
притязаниями (трудовыми ценностями) работников и воз-
можностью их реализации в трудовой деятельности (харак-
теристиками нынешней работы), то в третьем исследовании
им было уделено особое внимание.
Эти показатели в третьем исследовании были введены,
опираясь на переменную (условно обозначаемую как «ба-
ланс/дисбаланс»), сконструированную на основе ответов
186
3.3. Формирование базовой группы типообразующих признаков.
рабочих на два вопроса: В3 «Как бы вы охарактеризовали

свою нынешнюю работу?» и В12 «Что для вас лично важно,
а что не важно в работе?».
Отвечая на вопрос В3, респонденты оценивали реаль-
ную ситуацию с 14 элементами производственной ситуа-
ции (ЭПС), а отвечая на вопрос В12 – степень важности
16 ЭПС, включая 14 ЭПС из вопроса В3363. Для расчета
показателей баланса/дисбаланса использована переменная,
принимающая пять значений: –1; –0,5; 0; 0,5; 1. При сов-
падении притязаний рабочих и степени их реализации
в ситуации «здесь и сейчас» она принимает значение «0»;
при превышении оценки важности ЭПС над оценкой его
наличия значения «–1» и «–0,5»; когда оценка наличия
ЭПС превышает оценку его важности – «1» и «0,5». Схе-
ма конструирования переменной «баланс/дисбаланс» пред-
ставлена в табл. 3.2.12.
Схема конструирования переменной «баланс/дисбаланс»
В12
В3 Важно Затрудняюсь Не важно
ответить
Да (наличие ЭПС) 0 0,5 1,0
Затрудняюсь ответить - 0,5 0 0,5
Нет (отсутствие ЭПС) -1,0 -0,5 0
Общая картина баланса/дисбаланса между оценками ны-

нешней работы и притязаниями рабочих промышленных
предприятий в сфере труда в ситуации «здесь и сейчас» вы-
являлась на основе данных, представленных в табл. 3.4.5.
3.3. Формирование базовой группы

типообразующих признаков.
Процедура классификации рабочих
Формирование базовой группы типообразующих при-
знаков. В первом исследовании для формирования базовой
группы типообразующих признаков анализировались следу-
363
Караханова Т. М., Бессокирная Г. П., Большакова О. А. Труд
и досуг рабочих. С. 108-110.
187
ющие эмпирические индикаторы: удовлетворенность работой

на предприятии; желание сменить работу; стремление вер-
нуться на свое нынешнее место работы, если бы по каким-то
причинам временно не работали; ответственность за работу
своего структурного подразделения; ответственность за ра-
боту всего предприятия; ответственность за свою работу;
интенсивность работы; стремление добиваться лучших ре-
зультатов в своей работе; выполнение производственных норм
(заданий), оценка качества своего труда; взаимопомощь в ра-
боте; повышение квалификации; трудовая дисциплина.
Для выявления факторной структуры этой совокупности
переменных из анализа были исключены «затруднившиеся
ответить» и «неответившие» респонденты. Это позволило
считать, что все индикаторы имеют порядковый уровень
измерения. Более того, исходные шкалы были преобразова-
ны: одни «растягивались», а другие «сжимались» (об этих
преобразованиях речь уже шла в разделе 3.2). В результате
факторного анализа (метод главных компонент, вращение
Varimax) было выделено четыре компонента с общей долей
объясненной дисперсии 61% (распределение по ним: 19, 15,
14 и 13). По результатам факторного анализа была сформу-
лирована гипотеза о существовании четырехкомпонентной
модели измерения идентификации с предприятием, которая
может служить основой для введения независимых между
собой классификационных признаков в виде логических ин-
дексов: удовлетворенность работой на предприятии (ком-
понента 1), корпоративная солидарность (компонента 2),
ответственность за свою работу (компонента 3) и резуль-
тативность труда (компонента 4).
Особое внимание формированию базовых типообразую-
щих признаков уделялось во втором исследовании. В нем
в качестве «кандидатов» на роль базовых типообразующих
признаков рассматривались следующие индексы: удовлет-
воренность работой на предприятии, корпоративная со-
лидарность, субъективная эффективность трудовой де-
ятельности, приверженность работе на предприятии, во-
влеченность в деятельность предприятия и преданность
предприятию.
Полученные значения коэффициентов связи между ин-
дексами по одному и по другому предприятию позволили
сделать следующие выводы:
188
1. Каждый индекс имеет самостоятельное значение,

показатели слабо зависят друг от друга, кроме
очевидной связанности индексов «удовлетворен-
ности…» и «приверженности…». При этом влияние
первого из них как показателя адаптации к пред-
приятию на второй несколько выше, чем второго на
первый.
2. Первые три индекса (они и представляют для нас
больший интерес) взаимно не коррелируют. Три по-
следних индекса (особенно «приверженность…») свя-
заны в определенной степени с тремя первыми ин-
дексами.
3. Выявленные эмпирические закономерности позволи-
ли сделать вывод о целесообразности использования
первых трех индексов в качестве базовых типообра-
зующих признаков: удовлетворенность работой на
предприятии, корпоративная солидарность и субъ-
ективная эффективность трудовой деятельности.
Формирование базовой группы типообразующих при-
знаков в третьем исследовании осуществлялось с учетом
решения задачи об устойчивости факторных и кластерных
решений в процессе реконструкции социальных типов ра-
бочих (см. раздел 3.5).
Особо отметим необходимость «борьбы» с пропущенны-
ми данными именно на этапе формирования базовой груп-
пы типообразующих признаков. Нами предложена логика
«борьбы» с пропущенными (отсутствующими) данными,
опирающаяся на предметно-ориентированный подход.
В основе последнего лежит идея восстановления (импута-
ции) значений не исходных переменных, а индексов, игра-
ющих, в частности, роль классификационных признаков.
Это те переменные, которые подаются на вход процедур
разбиения объектов на классы. Предложены несколько
шагов в процессе формирования рабочих файлов для ти-
пологического анализа: оценка качества переменных, со-
ответствующих первой части типообразующих признаков
и используемых для формирования классификационных
признаков (шаг 1); уточнение факторной структуры этих
переменных (шаг 2); формирование классификационных
признаков (шаг 3); присвоение значений индексам для
случаев пропущенных данных (шаг 4); включение в ра-
189
бочий файл переменных из второй и третьей части типо-

образующих признаков (шаг 5)364.
Далее перейдем к рассмотрению итеративной процедуры
многомерной классификации рабочих для выявления мо-
дальных и устойчивых классов. В ней используются поня-
тия с корнем «класс»: «объекты классификации», «класси-
фикационные признаки», «класс», «классификация». Это
те понятия, которые в процессе эмпирической интерпрета-
ции доведены до математической формализации и которым
при описании предыдущих этапов типологического анализа
не уделялось особого внимания. Классификационные при-
знаки сконструированы по схеме: типообразующий при-
знак эмпирические индикаторы классификационный
признак. В конечном счете – это обобщенные (производные)
показатели, индексы. Напомним, что независимые между
собой классификационные признаки в виде пятибалльных
индексов формируются на основе эмпирических индикато-
ров в виде логических индексов (см. раздел 3.2).
Класс математических методов многомерной классифи-
кации (кластерного анализа365) весьма широк (см. Главу 1).
Выбор метода во многом обусловлен объемом исходных для
анализа данных и тем, насколько прозрачной для социо-
лога является процедура разбиения объектов на классы.
Нами применен алгоритм иерархической классификации,
учитывая то обстоятельство, что экспериментальные рас-
четы проводились на небольших по объему данных. В ка-
честве метода классификации использован метод иерархи-
ческого кластерного анализа Уорда (Wards method)366. Он
364
Татарова Г. Г., Бессокирная Г. П. Предметно-ориентированный
подход к «борьбе» с пропущенными данными в типологическом анали-
зе // Социологические исследования. 2017. № 12. C. 42-54.
365
О кластерном анализе см. раздел 1.4. Зачастую это популярное
в современных реалиях понятие используется как синоним понятия
«типологический анализ». Для обозначения процедур разбиения, про-
водимых по формализованным критериям, намеренно пользуемся по-
нятием «многомерная классификация». Тем самым отделив математи-
чески формализованные процедуры от содержательных и предметных
процедур. Классификацию делает компьютер, а типологию выстраива-
ет социолог.
366
Для многомерной классификации могут быть выбраны различные
алгоритмы разбиения. Возможно параллельное использование несколь-
190
реализуется в несколько шагов, последовательно объеди-

няя классы в более укрупненные. На первом шаге каж-
дый объект считается отдельным классом. На каждом из
последующих шагов определяются: 1) координаты центра
класса как средние значения по всем объектам, вошедшим
в него; 2) разброс объектов в кластере как сумма расстоя-
ний объектов от этого центра; 3) ближайший к нему класс,
объединение с которым приводит к наименьшему приросту
такого разброса. В методе Уорда предполагается исполь-
зование квадрата евклидового расстояния, что допустимо
и для наших классификационных признаков, носящих,
хотя и порядковый уровень измерения, но имеющих один
и тот же интервал изменения. Выбор этого способа класси-
фикации обусловлен, в частности, наглядностью процесса
поиска устойчивого разбиения.
Процедурно сложным является вопрос определения оп-
тимального числа классов. Существует мнение, что к ин-
терпретации классов можно переходить в случае, когда все
они состоят из статистически значимого числа респонден-
тов. Это не случайно и связано с тем, что социолога, как
правило, интересуют «модальные» (относительно много-
численные) общности. Вряд ли такая позиция верна на
уровне предприятия, когда социально значимыми могут
быть и «антимодальные» (малочисленные) группы. В си-
туации, когда исследователи намерены не только описать,
но и как-то попытаться объяснить те или иные социаль-
ные явления, малочисленность респондентов в группе не
должна их останавливать. В равной мере это относится
и к нашему исследованию, когда важна не столько модаль-
ность выделяемых классов, сколько устойчивость их как
образований.
Процедура классификации рабочих. Более подробно опи-
шем эту процедуру для данных второго исследования (два
частных промышленных предприятия в Омске в 2013 г.).
В число объектов классификации были включены
только те респонденты, по которым удалось восстано-
вить значения трех классификационных признаков. Для
процедуры многомерной классификации было сохранено
ких алгоритмов разбиения. Главное, чтобы результаты носили устойчи-

вый характер.
191
229 из 250 потенциальных объектов классификации. Од-

нако «потери» уже на данном этапе типологического ана-
лиза составили 8%.
Как театр начинается с вешалки, так и анализ соци-
ологических данных начинается с анализа одномерных
распределений индексов: «удовлетворенность работой»
(I1)…, «корпоративная солидарность» (I2)..., «субъектив-
ная эффективность...» (I3)… Для нас – это распределения
рабочих (объектов классификации) по трем классификаци-
онным признакам (табл. 3.3.1) и для трех случаев: предпри-
ятие 1 (П1), предприятие 2 (П2) и объединенный массив
(П1+П2).
Распределение рабочих по классификационным признакам, %
Массивы Значение индекса (в баллах)

данных 1 2 3 4 5 Все (чел.)
Удовлетворенность работой на предприятии
П1 3 12 50 27 6 98
П2 2 2 56 34 6 131
П1+П2 3 7 53 31 6 229
Корпоративная солидарность…
П1 12 2 39 34 13
П2 5 5 52 32 6
П1+П2 8 4 46 33 9 229
Субъективная эффективность…
П1 3 15 10 16 56 98
П2 4 16 11 27 42 131
П1+П2 4 16 10 22 48 229
Для ответа на вопросы: «Существуют ли устойчивые

классы?», «Имеются ли основания для объединения собран-
ных на двух предприятиях данных, т.е. встречаются ли
близкие по характеру идентификации с предприятием
классы во всех трех массивах?» были проведены экспери-
менты по разбиению объектов на классы отдельно по пред-
приятиям П1 и П2 и в целом по объединенному массиву
(П1+П2). Результаты наших экспериментов позволили
дать положительные ответы на оба вопроса.
192
Для поиска устойчивых классов были проведены разби-

ения объектов классификации на определенное число клас-
сов. Результаты разбиения на П1 приведены в табл. 3.3.2.
Классификация рабочих, П1, N = 98
Число классов Результаты разбиения
5 23 34 9 25 7 98
4 23 34 9 32 98
3 57 9 32 98
2 66 32 98
Для предприятия П1, судя по формальному критерию

(устойчивость класса при переходе от одного разбиения
к другому), выбираем разбиение на четыре класса в ка-
честве устойчивого. Основанием для такого решения яв-
ляются следующие выявленные эмпирические законо-
мерности.
Класс (объем – 32 объекта) сохраняется при разбие-
нии объектов на два, три и четыре класса. При уве-
личении числа классов до пяти он «разваливается»
на два класса.
Класс из 9 объектов сохраняется при разбиении
на три, четыре и пять классов.
Классы из 34 и 23 объектов сохраняются при разбие-
нии на четыре и на пять классов.
Для П2 и для объединенного массива (П1+П2) по ана-
логичному формальному критерию и выявленным эмпири-
ческим закономерностям были выбраны в качестве устой-
чивых разбиения на пять классов. С целью наглядности
представления результатов этих трех устойчивых класси-
фикаций приведем описание кластерных профилей в виде
фразы, состоящей из трех элементов в соответствии со
значениями трех классификационных признаков (индек-
сов). Элементы разделены дефисом, каждый элемент обо-
значен одной или двумя буквами. Буква В означает, что
для большинства объектов соответствующий индекс при-
нимает значения «4» или «5», буква С – для большинства
объектов индекс принимает значение «3», буква Н – для
большинства объектов индекс принимает значения «1» или
193
«2». Обозначение элемента двумя буквами, например, СВ

означает, что в классе в равной мере представлены две груп-
пы респондентов: со средним (С) и высоким (В) уровнями
классификационного признака.
В табл. 3.3.3, 3.3.4 и 3.3.5 приведены кластерные про-
фили по трем массивам данных.
Кластерные профили для П1,
% от объема класса
Удовлетворен- Корпоративная Субъективная

Классы ность солидарность… эффективность…
(объем) работой…
1+2 3 4+5 1+2 3 4+5 1+2 3 4+5
В-В-В (23) 100 22 78 100
С-СВ-В (34) 21 79 3 41 56 100
С-Н-В (9) 78 22 100 100
С-С-Н (32) 31 47 22 13 59 28 56 31 13
Все объекты (98) 17 50 33 14 39 47 18 10 71
Кластерные профили для П2,
% от объема класса
Удовлетворен- Корпоратив- Субъективная

ность ная солидар- эффективность…
Классы (объем) работой… ность…
1+2 3 4+5 1+2 3 4+5 1+2 3 4+5
В-В-В (23) 4 96 100 9 91
С-С-В (34) 6 68 27 65 35 29 71
С-С-В (36) 3 64 33 78 22 100
С-Н-В (10) 60 40 100 100
С-С-Н (28) 7 71 22 11 64 25 93 7
Все объекты 4 56 40 10 52 38 20 11 69
(131)
194
Кластерные профили для объединенного массива (П1+П2),
% от объема класса/всей совокупности

ность солидарность… эффектив-
Классы (объем) работой… ность…
1+2 3 4+5 1+2 3 4+5 1+2 3 4+5
В-СВ-В (35) 100 43 57 100
С-СВ-В (68) 16 77 7 3 46 51 100
СВ-СВ-В (58) 50 50 4 48 48 28 72
С-Н-В (16) 75 25 100 100
С-С-Н (52) 21 56 23 14 61 25 85 15
Все объекты 10 53 37 12 46 42 19 11 70
(229)
Сравнительный анализ трех кластерных профилей выя-

вил несколько эмпирических закономерностей. Рассмотрим
их на языке введенных буквенных обозначений классов.
Первая эмпирическая закономерность. Во всех трех случа-
ях (см. табл. 3.3.3-3.3.5) наблюдаются модальные и схожие
между собой устойчивые классы, которые могут быть опи-
саны фразой В-В-В на обоих предприятиях и фразой В-СВ-В
в объединенном массиве. На П1 таких респондентов 23%,
а на П2 – 18%. В объединенном массиве их 15%. Это своего
рода прототип «идеального» социального типа рабочих.
Вторая эмпирическая закономерность. Наблюдаются
модальные и схожие между собой устойчивые классы, ко-
торые могут быть описаны фразой С-С-Н. В этом классе
у объектов преимущественно средние уровни индексов I1 и
I2 и низкий уровень индекса I3. На первом из предприятий
таковых респондентов 23%, на втором – 18%, а в целом –
23%. Это класс – «опасный» для предприятий.
Третья эмпирическая закономерность. Во всех трех кла-
стерных профилях выявились антимодальные, но схожие
между собой устойчивые классы, которые могут быть опи-
саны фразой С-Н-В.. На П1 – 9%, на П2 – 8%, а в целом –
7%. У объектов этого класса средний уровень удовлетво-
ренности работой на предприятии, низкий уровень корпо-
ративной солидарности, но высокий уровень субъективной
эффективности трудовой деятельности.
195
Четвертая эмпирическая закономерность. Выяви-

лись еще два модальных и схожих между собой устойчи-
вых класса, которые могут быть условно обозначены как
С-СВ-В, в них наблюдаются на П1 (35% от объектов) и на
массиве П1+П2 (30% от объектов).
Пятая эмпирическая закономерность. На П2 выде-
лились два класса, которые могут быть обозначены как
«С-С-В». Оба класса имеют высокий уровень I3 и средний
уровень индексов I1 и I2. Особая ситуация сложилась для
объединенного массива П1+П2 (см. табл. 3.3.5), в котором
выделился класс, который можно описать похожей фразой
СВ-СВ-В (58 чел.). В нем при высоком уровне I3 в равной
мере представлены респонденты, характеризующиеся сред-
ним и высоким уровнем значений I1 и I2.
Из приведенных эмпирических закономерностей следу-
ет, что дальнейший типологический анализ можно про-
водить на классификации по объединенному массиву (см.
табл. 3.3.5). Не вызывает сомнения уникальность классов
В-СВ-В, С-С-Н и С-Н-В. В первом из них (В-СВ-В) абсолют-
ному большинству объектов присущ высокий уровень двух
из трех индексов. И лишь в нем, единственном из пяти
классов, всем объектам присущ высокий уровень удов-
летворенности работой на предприятии. Во втором классе
(С-С-Н), единственном из пяти, низкий уровень субъек-
тивной эффективности трудовой деятельности, а в третьем
(С-Н-В), также единственном из пяти, низкий уровень кор-
поративной солидарности.
Однако возникает вопрос, существенны ли процент-
ные различия в уровнях индексов в двух других классах
(С-СВ-В и СВ-СВ-В)?
Несколько отвлекаясь от изложения результатов клас-
сификации, остановимся на процедуре оценки существен-
ности различий между уровнями классификационных
признаков именно в этих двух классах. Общеизвестно, что
социологи для оценки существенности процентных раз-
личий пользуются, как правило, таблицей (фрагмент из
нее представлен в табл. 3.3.6), приведенной в учебнике
В. А. Ядова. Соответственно, можно считать, что классы
С-СВ-В и СВ-СВ-В различаются по уровням двух из трех
индексов, поскольку процентные различия «перекры-
вают» 20%.
196
Значимость процентных различий в зависимости от объема
подвыборки
Объем подвыборки Значимая разность в %
(численность) (ошибка не более 5%)
50 20
100 14
150 11,5
200 10
Источник: Ядов В. А. Стратегия социологического исследования.

Описание, объяснение, понимание социальной реальности. М.: Омега-Л,
2007. С. 101.
Полученные эмпирические закономерности и оценка

существенности процентных различий уровней индексов
позволяют сделать вывод о целесообразности проведения
дальнейшего типологического анализа и поиска управляе-
мых факторов на объединенном массиве (П1+П2), считая
устойчивыми классами четыре модальных класса В-СВ-В,
С-СВ-В, СВ-СВ-В и С-С-Н, а также один антимодальный
класс С-Н-В.
По результатам типологического анализа данных второ-
го исследования мы пришли к выводу, что в современных
российских реалиях представляется адекватной трехком-
понентная модель измерения идентификации с предпри-
ятием (для рабочих) и, соответственно, можно говорить
о базовом трехмерном пространстве, в котором идет поиск
типологических групп как объектов управления. Это про-
странство образуют: удовлетворенность работой на пред-
приятии, корпоративная солидарность и субъективная
эффективность трудовой деятельности.
Для классификации рабочих по данным третьего иссле-
дования были использованы два аналогичных классифика-
ционных признака «Удовлетворенность работой» и «Кор-
поративная солидарность…», но вместо классификацион-
ного признака «Субъективная эффективность...» – ин-
декс «Результативность труда…»367.
367
Целесообразность такой замены, а также результаты классифика-
ции представлены в разделе 3.5.
197
3.4. Поиск управляемых факторов и выявление

типологических синдромов
В этом разделе кратко остановимся на процедурах поис-
ка управляемых факторов по данным первого и третьего ис-
следований и более подробно на процедурах поиска управ-
ляемых факторов и выявления типологических синдромов
по данным второго исследования.
В рамках первого исследования были выделены четыре
группы переменных, которые рассматривались как канди-
даты в управляемые факторы. На первом шаге осущест-
влялось разделение переменных каждой из четырех групп
на информативные и неинформативные посредством мето-
да дискриминантного анализа368 (зависимая переменная –
«класс», имеющий номинальный уровень измерения). Ин-
формативных переменных оказалось 19, из них на втором
шаге с помощью этого же метода осуществлялся отбор наи-
более информативных.
Полученные результаты по каждой из четырех групп
представлены ниже. Наименования переменных отражают
содержание типообразующих признаков, звездочкой (*) от-
мечены переменные, полученные преобразованием эмпири-
ческих индикаторов; наиболее информативные переменные
выделены курсивом. Внутри групп переменные упорядоче-
ны по «силе влияния» (коэффициенты Гудмена и Краскала)
на переменную «Класс».
Группа 1. Ценность основной работы и трудовые ценно-
сти, личностные ресурсы и ресурсы домохозяйства:
 основная работа как ценность повседневной деятель-
ности;
 боязнь потерять работу;
 условия труда, заработок и содержание труда как
трудовые ценности*;
 принадлежность к определенной группе населения по
уровню доходов.
368
Бессокирная Г. П. Дискриминантный анализ для отбора информа-
тивных переменных // Социология: методология, методы, математиче-
ские модели. 2003. С. 25-35.
198
3.4. Поиск управляемых факторов и выявление типологических синдромов
Группа 2. Характеристики работы и оценки производ-

ственной ситуации:
 интерес к работе;
 удовлетворенность взаимоотношениями с руковод-
ством и товарищами по работе*;
 полезность полученного образования;
 удовлетворенность размером заработка*;
 удовлетворенность условиями, содержанием и орга-
низацией труда*;
 взаимоотношения с руководством в трудовом коллек-
тиве;
 участие в управлении производством.
Группа 3. Соотношение трудовых ценностей и реальной

производственной ситуации на рабочем месте:
 соотношение важности и наличия работы, позволяю-
щей участвовать в управлении производством*;
 соотношение важности и наличия ответственной
работы*;
 соотношение важности и наличия интересной рабо-
ты*;
 соотношение важности и наличия хорошего зара-
ботка*.
Группа 4. Социальная справедливость в трудовом кол-
лективе и факторы, от которых зависит размер заработка
рабочих:
 зависимость заработка от взаимоотношений с руко-
водством;
 изменение социальной справедливости в трудовом
коллективе за последние годы;
 соответствие заработка величине личного трудово-
го вклада;
 справедливость в оплате труда в трудовом кол-
лективе
При поиске управляемых факторов желательна метод-
ная триангуляция. В первом исследовании кроме методов
дискриминантного анализа использовался и метод логисти-
ческой регрессии369. Упомянем, что Н. Ф. Наумова для по-
369
Татарова Г.Г., Бессокирная Г.П. Концептуальные представле-
ния и модели измерения идентификации с предприятием // Материалы
199
иска управляемых факторов использовала методику, раз-

работанную в проекте «Человек и его работа»370.
Далее рассмотрим процедуру поиска управляемых фак-
торов и выявления типологических синдромов по данным
второго исследования, проведенного на двух частных про-
мышленных предприятиях в Омске в 2013 г.
По результатам формирования логических индексов для
первой группы типологических признаков в число объектов
классификации было включено 229 из 250 опрошенных, по-
теря составила примерно 8% респондентов (см. раздел 3.2).
Довольно объемный вопросник, содержащий достаточно
много сложных табличных вопросов, работа с карточками
не способствовали уменьшению числа неответивших на
вопросы-индикаторы, которые могут быть использованы для
поиска управляемых факторов.
Обратимся к методическим решениям, позволяющим
в какой-то мере восстановить пропущенные данные во вто-
рой группе типообразующих признаков.
В табл. 3.4.1 исключительно для наглядности приводит-
ся перечень 23 кандидатов в управляемые факторы и дан-
ные о частоте встречаемости пропущенных данных по ним
как в каждом из пяти классов, выделенных в разделе 3.3,
так и для анализируемой совокупности объектов классифи-
кации (229 чел.) в целом. Заметим, что считать проценты от
16 объектов классификации для количественного анализа,
разумеется, некорректно, но проведенный анализ показал,
что это весьма устойчивый класс по характеру идентифи-
кации с предприятием.
На основе анализа этой информации имеет смысл пред-
принять следующие шаги по «борьбе» с пропущенными
данными.
VI научно-практической конференции «Современная социология – со-

временной России». Сборник статей памяти первого декана факультета
социологии НИУ ВШЭ А. О. Крыштановского. Официальный сайт НИУ
ВШЭ. 2012. URL: http://soc.hse.ru/news/67806850.html (дата обраще-
ния 05.08.2022).
370
Наумова Н. Ф. Адаптация молодежи к труду на нефтяном про-
мысле // Социология и производство. Казань: Татарское кн. Изд-во,
1976. С. 46–63.
200
Пропущенные данные по кандидатам в управляемые факторы,
% от объема классов/всей совокупности
Классы (чел.)
Кандидаты
в управляемые СВ-
факторы СВ-В С-СВ-В В-СВ-В С-С-Н С-Н-В Все
(58) (68) (35) (52) (16) (229)
F1 – Социальная справед- 2 10 3 8 6 6
ливость в трудовом
коллективе
F2 – Справедливость в 5 7 0 8 6 6
оплате труда
F3 – Зависимость зарпла- 5 6 6 10 13 7
ты от квалификации
и трудового вклада
F4 – Зависимость раз- 5 6 9 4 13 7
мера зарплаты от
результатов работы
предприятия
F5 – Социальный климат 3 7 0 4 6 4
в трудовом коллек-
тиве
F6 – Хороший заработок 5 12 3 2 13 7
F7 – Удобное время 7 9 9 15 6 10
работы
F8 – Безопасность труда 7 4 3 17 6 8
F9 – Санитарно-гигиени- 2 4 3 12 6 5
ческие условия
труда
F10 – Гарантия занятости 9 10 3 10 6 10
F11 – Интересная работа 9 7 9 14 6 9
F12 – Ответственная 3 4 6 19 6 8
работа
F13 – Постоянное повыше- 7 7 3 12 6 7
ние квалификации
F14 – Реализация способ- 9 16 3 19 6 12
ностей
F15 – Возможность об- 9 10 6 15 6 10
щаться с людьми
201

Классы (чел.)
Кандидаты
в управляемые СВ-
факторы СВ-В С-СВ-В В-СВ-В С-С-Н С-Н-В Все
(58) (68) (35) (52) (16) (229)
F16 – Чтобы работа прино- 7 15 6 17 6 11
сила пользу людям
F17 – Самостоятельность в 5 10 3 21 13 11
выполнении заданий
F18 – Общественное при- 7 12 6 17 6 11
знание труда
F19 – Участие в принятии 5 9 14 17 6 11
решений о жизни тру-
дового коллектива
F20 – Отношения с товари- 9 10 0 19 6 10
щами по работе
F21 – Взаимоотношения 7 13 0 33 0 13
с руководством
F22 – Зависимость зарпла- 5 6 6 10 13 7
ты от взаимоотноше-
ний с руководством
F23 – Дополнительные 0 0 0 0 0 0
социальные льготы
 Шаг 1. Задать некоторое пороговое значение для до-

пустимого объема пропущенных данных в целом, это
максимальная доля рабочих, исключаемая из типо-
логического анализа. В нашем случае принимаем ре-
шение, что пороговое значение будет равно 16%371.
На этапе «борьбы» с пропущенными данными при
формировании объектов классификации мы уже по-
теряли 8% респондентов, поэтому на этапе «борьбы»
с пропущенными данными в процессе поиска управ-
ляемых факторов потери респондентов не должны
превышать 8%.
371
Это пороговое значение согласуется с критерием полноты запол-
нения вопросника (не более 20% пропущенных данных у респондента),
предлагаемым авторами учебного пособия для студентов вузов. См. Гор-
шков М. К., Шереги Ф. Э. Прикладная социология: методология и мето-
ды: интерактивное учебное пособие. М.: ФГАНУ «Центр социологиче-
ских исследований», Институт социологии РАН, 2012. С. 220.
202
 Шаг 2. Провести анализ кандидатов в управляемые фак-

торы с долей пропущенных данных, превышающей 8%
по массиву в целом. К ним относятся преимуществен-
но F6 – F21 (всего 16 факторов). Наибольшая доля
пропущенных данных по F21 (13%). Исходя из опыта
изучения трудовых отношений «взаимоотношения с ру-
ководством» (F21), конечно, нельзя исключить из числа
кандидатов в управляемые факторы. Обращаем внима-
ние на то, что в классе С-С-Н пропущенных данных по
этому фактору еще больше – 33%. Более того, этот класс
по доле пропущенных данных опережает все другие мо-
дальные классы и по ряду других факторов. В большин-
стве случаев это также факторы из группы F6 – F21.
 Шаг 3. По тем кандидатам в управляемые факторы,
по которым пропущенные данные наблюдаются в ко-
личестве более 8%, имеет смысл проверить качество
данных отдельно по каждому респонденту. И если
у респондента пропущены данные по половине фак-
торов (8 из 16) или у большинства факторов из группы
F6 – F21, то этих респондентов следует исключить
из дальнейшего анализа. В нашем случае таких
респондентов оказалось 18 из 229 человек (8%). Были
потеряны объекты из всех пяти классов. Осталось
211 из 250 респондентов. В целом потери объектов
после «борьбы» с пропущенными данными во второй
группе типообразующих признаков соответствуют
заданному пороговому значению (16%).
 Шаг 4. Необходимо проверить, сохранился ли харак-
тер взаимосвязи между индексами, которые исполь-
зовались для формирования базовой (первой) группы
типологических признаков после «борьбы» с пропу-
щенными данными. В табл. 3.4.2 приведены значения
асимметричных коэффициентов ранговой корреля-
ции Сомерса между шестью индексами, анализ кото-
рых свидетельствует о том, что характер взаимосвязей
между индексами, которые использовались для фор-
мирования базовой (первой) группы типологических
признаков, не изменился372.
372
О характере взаимосвязей между шестью индексами на этапе форми-
рование базовой группы типообразующих признаков см. в разделе 3.3.
203
Матрица связей между индексами, N=211
Индексы Индексы (зависимая переменная)

(независимая
переменная) I1 I2 I3 I4 I5 I6
I1 – Удовлетворенность... Х 0,564 0,204
I2 – Солидарность… Х 0,207 0,198 0,142
I3 –Эффективность… Х
I4 – Приверженность… 0,472 0,228 X 0,122 0,149
I5 – Вовлеченность… 0,170 0,129 X 0,158
I6 – Преданность… 0,180 0,139 0,160 0,179 X
Примечание. В таблице приведены корреляции, значимые на уровне

0,05.
Сохраняется и уникальность классов, а также суще-

ственность процентных различий между уровнями трех
индексов в выделенных устойчивых классах (табл. 3.4.3).
Кластерные профили для массива П1+П2 ,
N=211, % от объема класса

Класс ность солидарность… эффективность…
(объем) работой…
1+2 3 4+5 1+2 3 4+5 1+2 3 4+5
В-СВ-В (34) 100 44 56 100
С-СВ-В (63) 14 78 8 3 44 56 100
СВ-СВ-В (54) 50 50 4 46 50 24 76
С-Н-В (15) 73 27 100 100
С-С-Н (45) 15 58 27 11 62 27 84 16
Все (211) 8 53 39 11 46 43 18 10 72
Описанные выше шаги по «борьбе» с пропущенными

данными весьма желательны. Только после их реализации
переходим непосредственно к процедуре поиска управляе-
мых факторов.
Составным элементом этой процедуры является ранжи-
рование кандидатов в управляемые факторы. В табл. 3.4.4
204
приведены распределения респондентов по значениям ин-

дексов только для тех кандидатов, связь которых с клас-
сификацией (судя по величине коэффициента Крамера)
значима на уровне менее 0,05. Исключение F21 – «Взаи-
моотношения с руководством», для которого коэффициент
Крамера значим на уровне 0,07. Такой уровень значимости
также является приемлемым.
Индексы кандидатов в управляемые факторы и их связь
с классами, N=211
Значения индекса Коэффициент

Кандидаты в управляемые (в баллах) Крамера
факторы 1 2 3 4 5
F1 - Социальная 5 6 35 20 34 0,28***
справедливость в
трудовом коллективе
F11 - Интересная работа 12 3 20 2 63 0,26***
F10 - Гарантия занятости 8 2 13 1 76 0,24**
F18 - Общественное признание 7 2 32 4 55 0,23**
труда
F14 - Реализация способностей 17 5 14 11 53 0,21**
F19 - Участие в принятии 8 14 34 12 32 0,20*
решений о жизни
трудового коллектива
F8 - Безопасность труда 36 2 22 3 37 0,20*
F21 - Взаимоотношения с 17 2 23 1 57 0,19
руководством
Примечание. Коэффициенты Крамера вычислялись для «укрупнен-

ных» шкал индексов: 1+2, 3 и 4+5. «Звездочками» (*) обозначен уровень
значимости коэффициента Крамера: * р<0,05; **р<0,01, ***р<0,001.
Значения коэффициентов связи малы, что вполне есте-

ственно для социологических исследований. Опираясь
на них, можно уже предварительно определить перечень
управляемых факторов и оценить степень их важности.
Особый интерес, конечно, представляет многомерный
анализ взаимосвязей кандидатов в управляемые факторы
и классификации рабочих. Опыт нашего поискового ис-
следования показал, что с этой целью целесообразно ис-
205
пользовать дискриминантный анализ. В качестве зави-

симой переменной рассматривался «Класс», а в качестве
предикторов (независимых переменных/дискриминант-
ных переменных) – управляемые факторы, перечисленные
в табл. 3.4.4. Было установлено, что «лидирует», фактор
F11 (интересная работа). Второй по значимости фактор F10
(гарантия занятости), третий F18 (общественное призна-
ние), четвертый F1 (социальная справедливость в трудовом
коллективе).
Во втором исследовании была предпринята и попытка
выявления типологических синдромов (эмпирических за-
кономерностей) путем поиска совокупности управляемых
факторов, взаимосвязанных с устойчивыми классами работ-
ников. Выявлены следующие типологические синдромы.
Первой группе С-СВ-В (самой большой по объему) свой-
ственен средний уровень удовлетворенности работой на
предприятии, средний или высокий уровень корпоративной
солидарности при высоком уровне субъективной эффектив-
ности трудовой деятельности. В этой группе наблюдается
самый большой дисбаланс между реальным и желаемым
содержанием труда, а также самый большой дисбаланс
между важностью реализации своих способностей и воз-
можностями для этого в нынешней работе респондентов.
Вторая группа СВ-СВ-В менее объемная по сравнению
с первой. Ей характерны средний или высокий уровни удов-
летворенности работой на предприятии и корпоративной
солидарности, высокий уровень субъективной эффектив-
ности трудовой деятельности. В ней, как и в третьей груп-
пе, практически нет дисбаланса между реальным и жела-
емым содержанием труда. Однако все показатели соци-
альной справедливости в трудовом коллективе хуже, чем
в третьей группе.
Третья группа В-СВ-В (самая малая по объему среди
модальных классов) характеризуется высокими уровнями
удовлетворенности работой на предприятии и субъективной
эффективности трудовой деятельности при среднем и высо-
ком уровнях корпоративной солидарности. У рабочих нет
дисбаланса между реальным и желаемым содержанием
труда. Рабочие этой группы считают, что на предприятии
достаточно высокий уровень социальной справедливости по
всем трем ее структурным составляющим (справедливость
206
в оплате труда, справедливость в предоставлении социаль-

ных гарантий, справедливость в предоставлении дополни-
тельных социальных льгот).
Четвертой группе С-С-Н (более объемной, чем третья, но
менее объемной, чем первая и вторая) свойственны средние
уровни удовлетворенности работой на предприятии и кор-
поративной солидарности в сочетании с низким уровнем
субъективной эффективности трудовой деятельности. Груп-
па средняя по уровню дисбаланса между реальным и жела-
емым содержанием труда и по показателю справедливости
в оплате труда в трудовом коллективе. В то же время два
других показателя социальной справедливости в трудовом
коллективе (справедливость в предоставлении социальных
гарантий и справедливость в предоставлении дополнитель-
ных социальных льгот) в группе хуже, чем в трех других
типологических группах.
Только третья из этих четырех групп рабочих является
прототипом «идеального» социального типа. Первая и вто-
рая группы свидетельствуют, с нашей точки зрения, о су-
ществовании двух социальных типов, процесс идентифика-
ции которых с предприятием «завершен» не в полной мере.
Это, к сожалению, большинство (60%) рабочих на двух об-
следованных нами частных промышленных предприятиях.
На основе четвертой группы можно говорить о существова-
нии такого социального типа, как неидентифицированные
с предприятием рабочие. В современных реалиях их даже
больше, чем идентифицированных с предприятием рабочих
(23% по сравнению с 17%).
По данным второго исследования мы попытались найти
и кандидатов в третью группу типообразующих факторов.
Рассматривались взаимосвязи между принадлежностью
к тому или иному классу, с одной стороны, и социально-
демографическими характеристиками и стажем работы
на предприятии рабочих, некоторыми внепроизводствен-
ными условиями их повседневной жизнедеятельности,
с другой373.
Кроме этого, с помощью дискриминантного анализа
была предпринята попытка определения относительного
«вклада» управляемых факторов трудовой деятельности
373
Там же. С. 37-38.
207
и внепроизводственных условий повседневной жизнедея-

тельности в характер идентификации рабочих с предприя-
тием. Наиболее информативными оказались управляемые
факторы трудовой деятельности F11 (содержание труда)
и F1 (социальная справедливость в трудовом коллективе),
т.е. элементы производственной ситуации. Среди внепро-
изводственных условий повседневной жизнедеятельности
наиболее информативными являются оценки удовлетво-
ренности питанием и материальным положением374. Тако-
го рода эмпирические закономерности позволяют уточнить
типологические синдромы, которые являются основанием
для выдвижения гипотез о существовании социальных ти-
пов среди рабочих.
Жанр поискового исследования не позволяет нам пре-
тендовать в полной мере на реконструкцию социальных
типов рабочих. Вместе с тем полученные эмпирические за-
кономерности (типологические синдромы) позволяют счи-
тать, что гипотеза существования социальных типов среди
рабочих правдоподобна.
В типологическом анализе по данным третьего исследо-
вания мы ограничились только двумя первыми группами
типообразующих признаков исходя из того, что для успеш-
ного практического прогнозирования производственного
поведения: «…следует выделить ограниченный и доступ-
ный практику комплекс сведений …»375.
В качестве кандидатов в управляемые факторы рассма-
тривались показатели, которые отражают степень сбалан-
сированности между притязаниями (трудовыми ценностя-
ми) рабочих и возможностью их реализации в трудовой де-
ятельности «здесь и сейчас» (характеристиками нынешней
работы), т. е. баланс/дисбаланс «наличия» и «важности»
14 элементов производственной ситуации (см. раздел 3.2).
В табл. 3.4.5 представлены данные о распределении ра-
бочих по переменной «баланс/дисбаланс» (см. раздел 3.2).
Для их анализа по каждому из 14 ЭПС предлагаем использо-
вать несколько показателей баланса/дисбаланса: Р1 – доля
рабочих, у которых наблюдается баланс двух оценок (0);
374
Там же. С. 37-38.
375
ности: Диспозиционная концепция. С. 236.
208
Р2 – доля рабочих, у которых дисбаланс положительный

(0,5 и 1); Р3 – доля рабочих, у которых дисбаланс отрица-
тельный (–0,5 и –1); Р4 – разница между положительным
и отрицательным дисбалансами (Р2-Р3).
Распределение рабочих по переменной «баланс/дисбаланс»,
% от ответивших
Баланс/дисбаланс
Элементы производственной
ситуации -1 -0,5 0 0,5 1
Удобный график работы 5,7 7,2 79,1 3,2 4,9

Возможность общаться с 4,3 4,0 65,6 9,3 16,8
людьми
Ответственная работа 1,7 1,0 62,9 9,5 24,9
Нормальные санитарно-гиги- 16,7 13,3 62,0 3,8 4,2
енические условия труда
Постоянное повышение ква- 16,5 8,4 58,4 8,6 8,2
лификации
Самостоятельность в выпол- 10,2 8,3 58,1 8,6 14,8
нении заданий
Польза людям 3,2 9,0 57,8 13,1 16,9
Интересная работа 15,9 18,5 56,2 5,7 3.3
Безопасность работы 25,9 17,5 52,5 2,3 1,7
Реализация способностей 19,4 16,2 51,7 7,4 5,4
Участие в обсуждении, выра- 8,9 15,2 51,5 16,5 7,9
ботке и принятии решений о
Гарантия занятости 20,0 26,2 48,2 3,3 2,3
Общественное признание 6,9 16,7 43,1 17,3 15,9
труда
Хороший заработок 48,0 24,0 27,3 0,2 0,4
Примечание. ЭПС перечислены по мере уменьшения показателя Р1.
Ситуация «Баланс» является модальной для всех ЭПС за

исключением «хороший заработок». Значения Р1 по боль-
шинству (11 из 14) ЭПС превышают 50%. Максимальное
значение (79,1%) наблюдается для ЭПС «удобный график
работы». Значения положительного дисбаланса (Р2) отно-
209
сительно небольшие по величине. Они фиксируются пре-

имущественно по ЭПС: «самостоятельность в выполнении
работы», «возможность общаться с людьми», «польза лю-
дям», «общественное признание труда», «ответственная ра-
бота». Лидером по отрицательному дисбалансу (Р3) являет-
ся, естественно, «хороший заработок». Значения показате-
ля Р3 весьма существенные по ЭПС: «гарантия занятости»,
«безопасность работы», «реализация способностей», «ин-
тересная работа», «нормальные санитарно-гигиенические
условия труда». По большинству (8 из 14) ЭПС наблюдается
превалирование отрицательного дисбаланса над положи-
тельным. Это: «хороший заработок», «гарантия занятости»,
«безопасность работы», «интересная работа», «реализация
способностей», «нормальные санитарно-гигиенические ус-
ловия труда», «постоянное повышение квалификации» и
«удобный график работы». Дисбаланс положительный пре-
валирует над дисбалансом отрицательным только по 5 из
14 ЭПС. Это те же ЭПС, для которых был зафиксирован
повышенный положительный дисбаланс («ответственная ра-
бота», «возможность общения с людьми», «польза людям»,
«общественное признание труда» и «самостоятельность в вы-
полнении заданий»). В процессе принятия управленческих
решений требуют особого внимания, по-видимому, не только
ЭПС со значительным превышением отрицательного дисба-
ланса над положительным дисбалансом («хороший зарабо-
ток», «гарантия занятости», «безопасность работы», «инте-
ресная работа», «реализация способностей», «нормальные
санитарно-гигиенические условия труда»), но и такой ЭПС,
как «ответственная работа», для которого показатель поло-
жительного дисбаланса больше, чем показатель отрицатель-
ного дисбаланса. Уникальная ситуация наблюдается между
реальной ситуацией и притязаниями в сфере труда по тако-
му ЭПС, как «участие в обсуждении, выработке и принятии
решений о жизни трудового коллектива». По данному эле-
менту Р2 и Р3 практически одинаковы по величине (соот-
ветственно 23,4 и 24,1%).
Существенно повысить эффективность диагностики про-
изводственной ситуации позволяет совместное использова-
ние данных о типологической структуре рабочих и о балан-
се/дисбалансе по элементам производственной ситуации
(см. табл. 3.4.6).
210
Доля рабочих, у которых наблюдается баланс двух оценок (Р1 )
в типологических группах, % от объема группы
Типологические группы
Элементы производственной С-В-В СВ-В-Н С-С-В С-Н-НВ
ситуации (n=258) (n=197) (n=261) (n=127)
Гарантия занятости 35,9 60,7 46,4 56,5
Хороший заработок 18,6 41.4 25,2 27,4
Безопасность работы 46,0 60,5 52,6 53,2
Польза людям 63,4 64,0 55,0 42,7
Возможность общаться 69,3 70,9 63,9 53.7
с людьми
Ответственная работа 67,5 67,7 61,6 49,2
Санитарно-гигиенические 62,1 68,6 60,6 54,8
условия (нормальные)
В группе СВ-В-Н наблюдается максимальное значение

Р1 по всем ЭПС. В группе С-В-В (одной из двух модальных)
показатели Р1 минимальные в сравнении с тремя другими
группами по таким ЭПС, как «хороший заработок», «га-
рантия занятости» и «безопасность работы», а в группе
С-Н-НВ – по ЭПС: «польза людям», «ответственная рабо-
та», «возможность общаться с людьми» и «нормальные
санитарно-гигиенические условия труда».
Показатели отрицательного (Р3) и положительного (Р2)
дисбалансов уточняют специфику производственной ситуа-
ции для типологических групп. В ячейках табл. 3.4.6 верх-
ний показатель – Р3, нижний – Р2.
Показатели Р3 и Р2 в типологических группах рабочих,
% от объема группы
ситуации (n=258) (n=197) (n=261) (n=127)
Гарантия занятости 57,6 34,0 48,6 37,9
6,5 5,2 5,2 5,6
Хороший заработок 81,0 58,1 73,6 72,6
0.4 0.5 1.2 0,0
Безопасность работы 51,6 32,1 44,7 41,9
2,4 7,4 2,8 4,8
211

ситуации (n=258) (n=197) (n=261) (n=127)
Польза людям 10,2 14,3 11,6 14,5
26,4 21,7 33,5 42,7
Возможность общаться с 8,4 9,0 9,0 5,7
людьми 22,4 20,1 27,1 40,7
Ответственная работа 1,6 3,6 2,0 4,8
30,9 28,6 36,5 46,0
Санитарно-гигиенические 32,7 20,9 33,1 32,3
условия труда (нормальные) 5,2 10,5 6,4 12,9
Примечательно то, что в типологической группе С-В-В

(одной из двух модальных групп) показатели отрицатель-
ного дисбаланса (Р3) максимальные среди четырех групп
у тех же ЭПС, для которых наблюдается минимальный ба-
ланс двух оценок. Это «хороший заработок», «гарантия
занятости» и «безопасность работы». В группе СВ-В-Н
минимальные показатели отрицательного дисбаланса по
этим трем ЭПС, а также по ЭПС «нормальные санитар-
но-гигиенические условия труда». По последнему ЭПС
в остальных трех типологических группах отрицатель-
ный дисбаланс наблюдается примерно у трети рабочих.
Различия по положительному дисбалансу (Р2) в типологи-
ческих группах незначительны. Обратим внимание только
на то обстоятельство, что в группе С-Н-НВ максимальные
Р2 по таким ЭПС, как «возможность общаться с людьми»,
«польза людям» и «ответственная работа».
3.5. Устойчивость факторных и кластерных

измерений в процессе реконструкции
социальных типов376
3.5. Устойчивость факторных и кластерных измерений
Проблема устойчивости измерений в процессе типо-
логического анализа возникает остро в процессе рекон-
струкции социальных типов среди рабочих промышлен-
376
В основе этого раздела материалы статьи: Татарова Г. Г., Бес-
сокирная Г. П. Об устойчивости измерений в процессе реконструкции со-
циальных типов рабочих как объектов управления // Социологическая
наука и социальная практика. 2018. № 2. С. 52-69.
212
ных предприятий как объектов управления и возникает

в форме двух вопросов. Первый: «Насколько устойчива
трехкомпонентная модель идентификации с предприяти-
ем?». Второй: «Насколько устойчива (в содержательном
смысле) кластерная структура рабочих по трем базовым
типообразующим признакам?».
Если устойчивость таких измерений окажется достаточ-
но высокой, то типологическая структура рабочих мо-
жет рассматриваться в качестве объекта функционального
управления на промышленных предприятиях.
Для поиска ответов на оба вопроса был проведен сравни-
тельный анализ инструментария и данных трех исследова-
ний на промышленных предприятиях в 2007-2014 гг. (см.
эмпирическую базу поискового исследования).
Под устойчивостью трехкомпонентной модели идентифи-
кации с предприятием понимается то, что модель измерения
идентификации с предприятием не претерпевает существен-
ных изменений в трех исследованиях. И это наблюдается не-
смотря на то, что в них использованы различные вопросы-ин-
дикаторы для измерений одних и тех же переменных. Поиск
устойчивых компонент «идентификации с предприятием»
крайне важен, так как именно они являются основой для фор-
мирования независимых между собой классификационных
признаков. Другими словами, устойчивость трехкомпонент-
ной модели идентификации с предприятием – это ситуация,
когда число компонент идентификации с предприятием и их
содержательный смысл неизменны.
Для анализа факторной структуры использовались только
те переменные, которые показали высокий уровень информа-
тивности для формирования показателей идентификации с
предприятием. Ориентиром выступали переменные, исполь-
зованные во втором исследовании в 2013 г., адекватность
которых для измерения идентификации с предприятием
считаем вполне обоснованной. Результаты их факториза-
ции послужили основанием для содержательного сравнения
с аналогичными результатами в двух других исследованиях.
В каждом из трех исследований в исходную для фактори-
зации совокупность переменных включались те переменные,
которые входят в компоненту удовлетворенность работой
на предприятии и компоненту корпоративная солидар-
ность. Это не вызывало сомнений, так как обе компонен-
213
ты выделились не только на двух частных промышленных

предприятиях в 2013 г., но и в исследованиях на акционер-
ных промышленных предприятиях в 2007 г. и в 2014 г.
Определенную трудность вызвал отбор переменных, ко-
торые соотносятся с компонентой «субъективная эффек-
тивность трудовой деятельности», выделенной в 2013 г.
Введение этого показателя позволило частично решить про-
блему нечеткости (размытости) 3 и 4 компонент, вы-
деленных в 2007 г., но полностью решить ее не удалось.
Вопрос о модели измерения такого типообразующего при-
знака пока остается открытым377.
Для выхода из сложившейся ситуации мы обратились
к результатам анализа отношения к труду рабочих, полу-
ченным в ходе повторных исследований на промышленных
предприятиях (1990-2008 гг.). При проведении сравнитель-
ного анализа данных этих исследований в особую группу
были выделены три регламентированные показателя тру-
дового поведения рабочих: выполнение производственных
заданий (норм выработки), качество труда, трудовая
дисциплина. Напомним, что именно эти переменные объ-
единились в отдельную компоненту «результативность
труда» (компонента 4) в 2007 г. (см. раздел 3.3.). Дру-
гие показатели трудового поведения, фиксируемые в по-
вторных исследованиях на промышленных предприяти-
ях, жестко не регламентируются в процессе управления
трудовой деятельностью рабочих в современных реалиях.
Они характеризуют субъектность рабочих, которая толь-
ко начинает формироваться на российских промышленных
предприятиях378.
С учетом сложившейся ситуации было принято реше-
ние о включении в факторизацию только трех переменных,
характеризующих регламентированные стороны трудово-
го поведения рабочих. Заметим, что в результате факто-
ризации переменных по данным третьего исследования
377
Использование на практике показателя «субъективная эффектив-
ность трудовой деятельности на предприятии» для типологического
анализа рабочих промышленных предприятий, так же как и показателя
«включеннность в деятельность предприятия», по-видимому, дело
будущего.
378
Бессокирная Г. П., Темницкий А. Л. Рабочие в реформирующейся
России как объект управления и субъект труда.
214
в 2014 г. выделились три компоненты: корпоративная со-

лидарность, удовлетворенность работой на предприятии
и результативность труда. Наблюдалась ярко выражен-
ная трехкомпонентная структура переменных, что и яви-
лось основанием для возврата к показателю «результатив-
ность труда» и его использованию в ходе сравнительного
анализа факторных структур.
Устойчивость факторной структуры в трех исследовани-
ях рассматривалась на переменных, которые входят в ком-
поненту «Удовлетворенность работой на предприятии»
(удовлетворенность работой на предприятии, желание уйти
на другую работу, желание вернуться на свое нынешнее
место работы, если бы по каким-то причинам временно не
работал); в компоненту «Корпоративная солидарность»
(чувство ответственности за работу своего участка, цеха,
чувство ответственности за работу всего предприятия)
и в компоненту «Результативность труда» (выполнение
производственных заданий (норм выработки), качество
труда, трудовая дисциплина).
В двух исследованиях (2007 г., 2014 г.) имелись данные
обо всех переменных, а в третьем (2013 г.) отсутствовала
информация о трудовой дисциплине.
Для измерения идентификации с предприятием в трех
исследованиях были использованы разные по форме и со-
держанию вопросы-индикаторы. Неодинаковой являлась
и размерность шкал (число вариантов ответа на один и тот
же вопрос). Вместе с тем практически все переменные
имели порядковый уровень измерения. Подготовка к фак-
торизации включала преобразование используемых в ис-
следованиях порядковых шкал в пятибалльные порядко-
вые шкалы, включая «разжимание» трехчленных шкал.
В пятибалльную порядковую шкалу трансформировалась
и частично упорядоченная четырехчленная шкала, с по-
мощью которой измерялась потенциальная текучесть (же-
лание уйти на другую работу).
Процедура факторизации переменных проводилась с ис-
пользованием метода главных компонент с последующим
вращением методом варимакс. Контролировалась величина
«общности» (доля дисперсии переменной, обусловленная
совокупностью выделенных факторов), по которой мож-
но судить о качестве факторной модели. Считаем, что на
215
практике эта величина должна быть не меньше 0,3. Отме-

тим также, что «борьба» с пропущенными данными про-
водилась на основе попарного исключения или частичного
удаления объектов, т.е. при вычислении коэффициентов
связи не учитывались те объекты, по которым наблюдались
пропущенные значения.
Для факторных экспериментов были сформированы
шесть рабочих массивов данных (см. табл. 3.5.1). Устой-
чивость трехкомпонентной структуры переменных зафик-
сирована во всех случаях. Учитывая специфику алгоритма
факторизации (метод главных компонент) важно обратить
внимание на три первые компоненты379:
1. В компоненту 1 во всех трех исследованиях вошла
«Удовлетворенность работой на предприятии».
2. В компоненту 2 в 2007 г. вошла «Корпоративная со-
лидарность», а в 2013 и 2014 гг. «Результативность
труда».
3. В компоненту 3 в 2007 г. вошла «Результативность тру-
да», а в 2013 и 2014 гг. – «Корпоративная солидарность».
4. Эти три компоненты выделяются на предприятиях,
расположенных в разных по уровню социально-эко-
номического развития регионах Российской Федера-
ции. В областных центрах регионов типа 2: удовлет-
воренность работой на предприятии (компонента 1),
результативность труда (компонента 2), корпора-
тивная солидарность (компонента 3). В Омске (ре-
гион типа 3): корпоративная солидарность (компо-
нента 1), результативность труда (компонента 2),
удовлетворенность работой на предприятии (ком-
понента 3). Во Владимире (регион типа 4): удовлет-
воренность работой на предприятии (компонента
1), корпоративная солидарность (компонента 2), ре-
зультативность труда (компонента 3). В Омске три
компоненты выделились и на двух частных промыш-
ленных предприятиях (2013 г.), и на акционерном
промышленном предприятии (2014 г.).
379
Сами переменные и их факторные нагрузки не приведены, чтобы
не перегружать текст цифрами. Отметим лишь, что факторные нагрузки
переменных должны учитываться при вычислении индексов и в процес-
се «борьбы» с пропущенными данными.
216
Подтверждают устойчивость трехкомпонентной струк-

туры переменных и доли объясненной дисперсии по трем
компонентам и в целом, полученные для разных рабочих
массивов данных (см. табл. 3.5.1).
По результатам сравнительного анализа результатов
факторизации переменных, используемых для измерения
идентификации с предприятием в трех исследованиях,
можно сделать три важных вывода.
 Факторная структура переменных сохраняет устойчи-
вость, несмотря на то, что для измерения переменных
использовались вопросы-индикаторы, различающие-
ся по форме и содержанию.
 Факторная структура переменных сохраняет устой-
чивость на промышленных предприятиях в разных
по уровню социально-экономического развития реги-
онах и на промышленных предприятиях с неодинако-
вой формой собственности.
 Трехкомпонентная структура переменных является
устойчивой во времени (2007-2014 гг.). Это три компо-
ненты: удовлетворенность работой на предприятии,
корпоративная солидарность и результативность
труда. Именно они и являются основой для форми-
рования классификационных признаков с целью вы-
явления типологической структуры рабочих.
Доля объясненной дисперсии по трем компонентам, %
Компоненты В
№ Рабочие массивы 1 2 3 целом
1 2007 г. (три акционерные предприятия в 23 19 18 59
Пскове, Брянске и Кирове)
2 2013 г. (Омск, два частных предприятия) 24 17 16 57
3 2014 г. (восемь акционерных предприятия) 24 20 19 62
4 2014 г. (три акционерные предприятия в 25 20 19 64
Пскове, два акционерные предприятия
в Брянске и одно акционерное предпри-
ятие в Кирове)
5 2014 г. (Омск, акционерное предприятие) 15 15 14 44
6 2014 г. (Владимир, акционерное пред- 28 23 20 71
приятие)
217
Результаты факторизации позволяют проводить проце-

дуру классификации рабочих на объединенных массивах
данных (2007 г., 2013 г., 2014 г.). В роли классификаци-
онных признаков выступают три индекса в соответствии
с трехкомпонентной моделью измерения идентификации
с предприятием.
Перейдем к рассмотрению устойчивости кластерной
структуры рабочих промышленных предприятий, под ко-
торой понимаем то, что во всех трех исследованиях выде-
ляются похожие (схожие) в содержательном смысле классы
вне зависимости от их объема. Другими словами, наблю-
даются классы с одинаковым характером идентификации
с предприятием. Такое понимание устойчивости кластерной
структуры рабочих представляется вполне оправданным.
В табл. 3.5.2-3.5.4 приведены результаты кластерного
анализа рабочих во всех трех исследованиях при разном
числе классов. Во всех трех случаях первоначальное число
классов задано равным шести. Этот выбор предопределен
числом классификационных признаков, диапазоном изме-
нения их значений, объемом рабочих массивов и тем, что
именно столько классов было выделено на первом этапе
поискового исследования (данные 2007 г.).
Во избежание недоразумений подчеркнем, что число
объектов классификации (N) во всех трех исследованиях
меньше числа опрошенных, ибо не все пропущенные дан-
ные подлежали восстановлению даже для базовых типо-
образующих признаков.
Классификация рабочих, 2007 г., N= 414

6 84 78 91 50 65 46
5 84 78 141 65 46
4 84 78 141 111
3 162 141 111
По результатам четырех разбиений, представленным

в табл. 3.5.2 видно, что часть классов сохраняют устойчи-
вость. К таковым относятся классы с объемом 84, 78 и 141,
218
они сохраняются в трех различных разбиениях. Это служит

основанием считать наиболее устойчивым разбиение на че-
тыре класса.
Классификация рабочих, 2013 г., N = 190

6 52 30 46 29 5 28
5 52 30 46 34 28
4 52 76 34 28
3 52 76 62
По результатам четырех разбиений, представленных

в табл. 3.5.3, видим, что наиболее устойчивыми являются
два класса с объемом 52 и 28. Классы с объемом 76 и 34 со-
храняются в двух разбиениях. Это служит основанием счи-
тать устойчивым разбиение на четыре класса.
Классификация рабочих, 2014 г., N = 843

6 127 95 166 118 79 258
5 127 261 118 79 258
4 127 261 197 258
3 388 197 258
По результатам четырех разбиений, представленных

в табл. 3.5.4, видим, что часть классов также сохраня-
ют устойчивость. К таковым относятся классы с объемом
127 и 258. В двух разбиениях сохраняются классы с объ-
емом 261 и 197. Это позволяет также считать устойчивым
разбиение на четыре класса.
Тем самым вполне оправдано сравнивать кластерные
профили результатов разбиения на 4 класса. Заметим, что
именно четыре класса было выделены в результате класси-
219
фикации рабочих в исследовании 2013 г., которое служило

нам ориентиром сравнительного анализа устойчивости из-
мерений в процессе реконструкции социальных типов рабо-
чих. В табл. 3.5.5-3.5.7 представлены кластерные профили,
при интерпретации которых особое внимание обращаем на
характер распределения объектов по значениям трех клас-
сификационных признаков.
Для наглядности сравнений опишем классы фразами,
состоящими из трех элементов, в соответствии со значени-
ями трех индексов. Такой прием визуализации результатов
в социологических исследованиях весьма полезен при ус-
ловии небольшого числа классификационных признаков.
Кластерные профили, 2007 г. , % от объема класса
Удовлетворен- Корпоративная Результатив-

Описание класса ность солидарность ность труда
(объем) работой
1+2 3 4+5 1+2 3 4+5 1+2 3 4+5
СВ-В-В (141) 0 55 45 0 33 67 0 4 96
С-С-СВ (78) 42 58 0 19 44 37 8 50 42
Н-С-В (84) 100 0 0 0 57 43 0 2 98
Н-Н-В (111) 61 31 8 100 0 0 0 0 100
Все объекты 45 38 17 30 31 39 1 11 88
(414)
Кластерные профили, 2013 г., % от объема класса

Описание класса ность солидарность ность труда
(объем) работой
1+2 3 4+5 1+2 3 4+5 1+2 3 4+5
В-В-В (76) 0 15 85 3 37 60 0 1 99
С-В-В (52) 12 89 0 0 44 56 0 0 100
С-С-В (34) 18 82 0 12 85 3 9 32 59
С-СВ-Н (28) 7 50 29 4 46 50 71 29 0
Все объекты (190) 7 52 34 4 49 47 12 11 77
220
Кластерные профили, 2014 г., % от объема класса

Описание класса ность работой солидарность ность труда
(объем)
1+2 3 4+5 1+2 3 4+5 1+2 3 4+5
С-В-В (258) 18 69 13 0 11 89 0 19 81
СВ-В-Н (197) 8 45 47 0 29 71 70 17 13
С-С-В (261) 14 50 36 15 58 27 2 43 55
С-Н-НВ (127) 23 70 7 100 0 0 37 27 36
Все объекты (843) 15 58 27 20 28 52 23 27 50
Сравнительный анализ трех кластерных профилей по-

зволяют сделать следующие выводы:
1. В каждом из трех случаев наблюдаются классы, в ко-
торые входят рабочие с разным уровнем идентифи-
кации с предприятием. Это косвенно подтверждает
содержательную устойчивость классов в нашем пони-
мании. Несмотря на то, что классификация проводит-
ся в трехмерном пространстве, условно для наглядно-
сти интерпретации можно воспользоваться понятием
«уровень» (высокий, средний, низкий).
2. Класс с самым высоким уровнем (В-В-В) идентифи-
кации с предприятием зафиксирован в 2013 г. на
двух частных промышленных предприятиях в Омске.
С таким характером идентификации обнаружено 40%
объектов классификации. Содержательно близкими
к этому классу на акционерных предприятиях явля-
ются (СВ-В-В) и (С-В-В). Они составляли примерно
треть опрошенных: 34% в 2007 г. и 31% в 2014 г.
3. Наиболее низкий уровень идентификации с предпри-
ятием представлен классами: Н-Н-В (2007 г.), С-СВ-Н
(2013 г.), С-Н-НВ (2014 г.). Они составляли на про-
мышленных предприятиях соответственно: 27%
в 2007 г., 15% в 2013 г. и 15% в 2014 г.
4. Два других из четырех выделенных классов связаны
с флуктуациями среднего уровня идентификации. Их
содержательная интерпретация возможна только при
условии привлечения данных об управляемых фак-
торах трудовой деятельности рабочих, которые, без-
условно, специфичны для каждого предприятия.
221
В целом результаты сравнительного анализа инструмента-

рия и данных трех исследований, проведенных на промыш-
ленных предприятиях в областных центрах Российской Феде-
рации в 2007-2014 гг., позволили сделать вывод о достаточной
устойчивости факторных и кластерных измерений, использу-
емых нами в процедурах реконструкции социальных типов
рабочих как объектов функционального управления.
Результаты анализа устойчивости факторных и кластер-
ных измерений в процессе типологического анализа рабочих
позволяют сделать вывод о возможности использования раз-
работанной технологии социологической диагностики произ-
водственной ситуации в ходе принятия управленческих ре-
шений на уровне конкретных промышленных предприятий.
Предложенную процедуру типологического анализа
можно использовать и при реконструкции социальных
типов среди других массовых профессиональных групп
работников промышленных предприятий (например, ли-
нейных руководителей, специалистов) и выявлению управ-
ляемых факторов их трудовой деятельности. Содержатель-
ный смысл того или иного индекса для них не изменится,
но индексы могут быть сформированы по несколько иной
совокупности эмпирических индикаторов. Это относится,
в первую очередь, к индексу «субъективная эффектив-
ность трудовой деятельности» в группе базовых индек-
сов и, конечно, к трудовым ценностям и элементам произ-
водственной ситуации в группе кандидатов в управляемые
факторы. Возможно, что для других групп работников про-
мышленных предприятий возникнут иные концептуаль-
ные представления об основании типологии.
Проведенное поисковое исследование позволило актуализи-
ровать проблемы социологического измерения «субъективного
благополучия на работе», которое мы трактуем как собира-
тельное понятие для фиксирования отношения к работе, от-
ражающее как социальные представления о «благополучной»
производственной ситуации, так и оценки разнообразных ее
аспектов в ситуации «здесь и сейчас». К сожалению, пробле-
матика типологического подхода к измерению субъективно-
го благополучия на работе не находит должного внимания.
Одной из причин сложившейся ситуации является недоста-
точная разработка концептуальных основ именно социологи-
ческого измерения субъективного благополучия в сфере труда.
222
ГЛАВА 4
ЛОГИКО-КОМБИНАТОРНЫЙ ПОДХОД
КАК НАПРАВЛЕНИЕ РАЗВИТИЯ
ТИПОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
Глава 4. Логико-комбинаторный подход как направление развития
В XXI в. в социальных науках актуализируется интерес

к типологическому методу познания как инструменту диа-
гностики. Об этом свидетельствует артикулируемая потреб-
ность в наличии разнообразной «методической оптики»
и выборе подходов к анализу данных, позволяющих адек-
ватно описывать социальную реальность380, внимание к из-
учению взаимодействий переменных и «типологических
особенностей» объектов исследования381, разработка мето-
дических рекомендаций по построению «теоретических»
типологий382 и др. Научные поиски в этих направлениях
приводят к необходимости ревизии и развития известных
инструментальных средств анализа и апробации новых.
В эмпирической социологии типологический анализ как
особый вид анализа может быть реализован посредством
различных методов. Предлагая оригинальный подход к по-
становке задач и процедуре обработки жесткоформализо-
ванных данных, на собственную нишу среди инструмен-
тов многомерной классификации могут претендовать так
называемые логико-комбинаторные методы, основанные
на использовании средств и языка математической логи-
ки. К ним относятся: КСА («качественный сравнительный
анализ», qualitative comparative analysis, QCA), предложен-
ный Ч. Рейджином (Ch. Ragin)383 и ДСМ-метод (названный
в честь Джона Стюарта Милля, JSM-method), разработан-
ный отечественным исследователем В. К. Финном.
380
Delbridge R., Fiss P. C. Editors' comments: Styles of theorizing and
the social organization of knowledge.
381
Bergman L. R. Revitalizing the typological approach: Some methods
for finding types.
382
Collier D. Putting Typologies to Work: Concept Formation, Measure-
ment, and Analytic Rigor.
383
В русскоязычной научной литературе встречаются разные вари-
анты транслитерации фамилии Ragin (Рейджин, Рэгин, Рейгин, Регин,
Рагин). Здесь и далее будем придерживаться варианта Рейджин, исполь-
зованного в первых переводах его работ на русский язык.
223
С точки зрения типологического анализа основная за-

дача, которую позволяют решать логико-комбинаторные
методы, – изучение неоднородности объектов по характеру
взаимосвязи между целевым показателем и независимыми,
поскольку эти методы направлены на поиск комбинаций
значений независимых признаков, детерминирующих одно
и то же значение целевого, но характерных для различных
подгрупп объектов. В результате наличие отклика/эффек-
та объясняется принадлежностью объекта к определенной
типологической группе, описываемой через сочетание де-
терминирующих характеристик.
Для решения задачи поиска взаимодействий и анали-
за взаимосвязи признаков на «локальном» уровне384 су-
ществуют и другие методы: детерминационный анализ385;
деревья решений (AID, THAID, CHAID и др.); алгоритм
поиска логических закономерностей386 и др. Эти методы,
как и логико-комбинаторные, позволяют устанавливать за-
кономерности в виде комбинаций значений переменных,
которые могут быть проинтерпретированы как описания
разных типологических групп. Не случайно перечислен-
ные алгоритмы рассматривались как инструменты клас-
сификации387 и особое внимание уделялось их потенциалу
в анализе связей номинальных признаков в социологии388.
Отличием ДСМ-метода и КСА от упомянутых выше явля-
ется опора на язык и инструменты математической логи-
ки389 и теории множеств, а также ряд аспектов, касающих-
ся процедур установления закономерностей. В частности,
384
Между отдельными альтернативами признаков или группами аль-
тернатив.
385
Чесноков С. В. Детерминационный анализ социально-экономи-
ческих данных. М.: УРСС, 1982. 168 с.
386
Лбов Г. С. Методы обработки разнотипных экспериментальных
данных. Новосибирск: Наука, 1981. 160 с.
387
Типология и классификация в социологических исследованиях;
Анализ нечисловой информации в социологических исследованиях.
388
Толстова Ю. Н. Анализ социологических данных. Методология,
дескриптивная статистика, изучения связей между номинальными при-
знаками. М.: Научный мир, 2000. 350 с.
389
Алгоритм поиска логических закономерностей Г. С. Лбова тоже
основан на использовании математической логики, но по остальным
перечисленным ниже параметрам отличается от КСА и ДСМ-метода.
224
логико-комбинаторные методы приводят к выделению пе-

ресекающихся классов; предполагают не разбиение объек-
тов на подгруппы, максимально различающиеся по «пове-
дению» целевого признака, а поэтапное объединение близ-
ких, схожих случаев на основе сравнения описывающих
их комбинаций значений признаков путем исключения из
рассмотрения несущественных характеристик; являются
более чувствительными к «маргинальным» объектам, от-
личающимся от большинства, чем могут затруднять работу
с большим количеством объектов, но хорошо подходят для
формализованного анализа малых совокупностей.
Другая, дополнительная возможность по типологизации,
которую можно реализовать в рамках логико-комбинатор-
ного подхода, связана с классификацией объектов на основе
оценки их близости не друг к другу, а к определенным
«идеальным типам», теоретически сконструированным,
заданным как множество всех возможных комбинаций
экстремальных (максимальных и минимальных) значений
типообразующих признаков. Классификация объектов осу-
ществляется путем их отнесения к ближайшему «идеаль-
ному типу».
Специфика логико-комбинаторных методов в качестве
инструментальных средств типологизации (неравноправ-
ность классификационных признаков, наличие целевого
и независимых, а также выделение пересекающихся клас-
сов объектов, их описание в виде комбинаций значений
классификационных признаков, возможность использова-
ния различных шкал, включая номинальные и порядковые
и др.) позволяет говорить об этих методах как представля-
ющих одно из возможных направлений развития типоло-
гического анализа.
В данной главе рассматриваются основные процедуры
реализации логико-комбинаторных методов и их методи-
ческая специфика в качестве инструментов классифика-
ции; предлагается технология формирования классифи-
кационных признаков при обращении к логико-комбина-
торному подходу (на примере ДСМ-метода); обосновыва-
ется необходимость комплексного применения двух ло-
гико-комбинаторных методов (КСА для чётких множеств
и ДСМ-метода) при решении задач типологического анали-
за; раскрывается алгоритм разбиения объектов на классы
225
по степени близости к «идеальным типам» (с помощью

средств нечёткой логики); демонстрируются возможности
метода КСА с использованием нечётких множеств в вы-
явлении типологических синдромов (при построении не-
чётких классификаций).
4.1. Эвристический потенциал

в типологическом анализе390
Эволюция типологического метода в XX-XXI вв. при-
вела к развитию и формированию разнообразных подходов
к поиску и выделению типов (см. Главу 1). В случае с ана-
лизом жесткоструктурированных данных (представленных
в виде матрицы «объект*признак») в социологии наиболее
популярными и широко распространенными инструмента-
ми многомерной классификации являются методы кластер-
ного анализа. Наряду с ними разрабатываются и другие
алгоритмы, методы формализованного анализа данных,
которые могут эффективно использоваться для задач ти-
пологического анализа. К таковым можно отнести логико-
комбинаторные методы.
ДСМ-метод и КСА как два базовых логико-комбина-
торных метода.
В России исследования, посвященные использованию
логико-комбинаторного подхода к анализу данных, связа-
ны в первую очередь с именем В. К. Финна. Предложенный
им в конце 70-х – начале 80-х гг. ДСМ-метод391, продолжа-
ет разрабатываться и использоваться в различных областях
390
В основу параграфа легли материалы диссертации (Кученкова А. В.
Логико-комбинаторные методы анализа социологических данных: эври-
стический потенциал и методическая специфика: автореферат дис. …
канд. социол. наук. М., 2012. 25 с.) и частично статьи (Кученкова А. В.,
Татарова Г. Г. Стратегия применения логико-комбинаторных методов
в процедурах типологического анализа // Социология: методология, ме-
тоды, математическое моделирование. 2013. № 36. С. 7-35).
391
Финн В. К. О машинно-ориентированной формализации правдо-
подобных рассуждений в стиле Ф. Бэкона-Д. С. Милля // Семиотика
и информатика. 1983. № 20. С. 35-101.
226
4.1. Эвристический потенциал логико-комбинаторных методов в типологическом анализе
науки392. Этот метод рассматривается разработчиками393

как средство автоматизированной поддержки исследова-
ний, система искусственного интеллекта, имитирующая
ход рассуждений человека, позволяя извлекать закономер-
ности из массива данных на основе правдоподобных рас-
суждений, опираясь на средства математической логики.
Реализуя систематическое сравнение объектов иссле-
дования (описанных посредством совокупности значений
признаков, в виде матрицы «объект*признак»), ДСМ-метод
позволяет обнаруживать и выделять подгруппы объектов
с одинаковыми комбинациями характеристик (совпадаю-
щими сочетаниями значений признаков), которые могут
интерпретироваться на языке типологического анализа как
носители определенных «типологических синдромов».
За последние десятилетия накоплен опыт применения
ДСМ-метода в социологии. Первая версия интеллектуальной
системы типа ДСМ для анализа именно социологических
данных была разработана М. А. Михеенковой394. С 90-х гг.
научный коллектив под руководством В. К. Финна сотруд-
ничает с исследователями Института социологии ФНИСЦ
РАН, реализуя совместные проекты по применению ДСМ-
метода для решения социологических задач. Содержатель-
ные и методические результаты этих исследований пред-
ставлены в серии совместных публикаций С. Г. Климовой
и М. А. Михеенковой, В. К. Финна и др. в профильной
социологической периодике395. Одним из важных дости-
392
Автоматическое порождение гипотез в интеллектуальных систе-
мах...; ДСМ-метод автоматического порождения гипотез: логические
и эпистемологические основания / под ред. О. М. Аншакова. М.: Книж-
ный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 432 с.
393
См. напр.: Михеенкова М. А. О логических средствах интеллекту-
ального анализа социологических данных // Искусственный интеллект
и принятие решений. 2010. № 1. С. 20-32.
394
Михеенкова М. А. Развитие ДСМ-метода автоматического порожде-
ния гипотез для его применения при анализе социологических данных типа
«субъект=поведение»: автореф. дис. … канд. техн. наук. М., 1998. 103 с.
395
Напр.: Данилова Е. Н. Возможности применения логико-комбина-
торных методов для анализа социальной информации / Е. Н. Данилова,
С. Г. Климова, М. А. Михеенкова // Социология: методология, методы,
математическое моделирование. 1999. № 11. С. 142-159; Климова С. Г.,
Михеенкова М. А. Возможности ДСМ-метода для построения социоло-
гических гипотез (на примере анализа политического участия) // Со-
227
жений этого сотрудничества стала разработка специализи-

рованного программного обеспечения, реализующего алго-
ритмы ДСМ-метода с адаптацией к специфике социологи-
ческих исследований, – «Компьютерная интеллектуальная
система для качественного анализа социологических дан-
ных (JSM-Socio)»396.
Потенциал и возможности ДСМ-метода для анализа со-
циологических данных были предметом рассмотрения в со-
вместных исследованиях Г. Г. Татаровой и А. В. Кученко-
вой, опыт применения метода в различных исследователь-
ских ситуациях представлен в публикациях397.
Описание ДСМ-метода включено в тематический сло-
варь-справочник по методологии социологических иссле-
дований «Тезаурус социологии. Книга 2»398. Примеры ис-
пользования метода в социологических исследованиях про-
демонстрированы в статьях выпускников социологических
факультетов РГГУ и НИУ ВШЭ399, на которых в разные
циологический журнал. 2017. № 3. С. 80-101; Климова С.Г. ДСМ-метод

в качественном социологическом исследовании: основные принципы
и опыт использования / С. Г. Климова, М. А. Михеенкова, В. К. Финн //
Социологический журнал. 2016. № 2. С. 8-30.
396
Авторы: Финн В. К., Михеенкова М. А., Волкова А. Ю., Климо-
ва С. Г. Программа зарегистрирована Федеральной службой по интеллек-
туальной собственности (РОСПАТЕНТ) и внесена в Реестр программ для
ЭВМ 24 мая 2013 г.
397
Кученкова А. В., Татарова Г. Г. Стратегия применения логико-
комбинаторных методов …; Кученкова А. В., Татарова Г. Г. «Этап жиз-
ненного цикла» как детерминанта …; Татарова Г. Г., Кученкова А. В.
Этап жизненного цикла: эвристический потенциал для изучения субъ-
ективного благополучия // Социология и общество: социальное неравен-
ство и социальная справедливость (Екатеринбург, 19-21 октября 2016 г.)
[Электронный ресурс]: Материалы V Всерос. социол. конгресса / отв.
ред. В. А. Мансуров. Электрон. дан. М.: Рос. общество социологов, 2016.
(DVD ROM). С. 8476-8491.
398
Тезаурус социологии. Кн. 2. Методология и методы социологи-
ческих исследований: темат. слов.-справ. / под ред. Ж. Т. Тощенко. М.:
ЮНИТИ-ДАНА, 2013. 415 с.
399
Земсков А. А. Некоторые возможности использования ДСМ-метода
автоматического порождения гипотез для анализа социологических дан-
ных // Российская социология завтрашнего дня: сборник студенческих
работ, ГУ-ВШЭ. М.: ТЕИС. 2006. С. 284-309; Неофитова А. А. Опыт при-
менения ДСМ-метода для изучения феномена доверия // Вестник РГГУ.
2016. № 2. С. 128-132.
228
годы читались специализированные курсы по применению

ДСМ-метода.
За рубежом начало исследованиям по применению
средств и языка математической логики в социологических
и политических исследованиях положили работы амери-
канского социолога Ч. Рейджина, предложившего метод
Качественного сравнительного анализа (КСА, Qualitative
comparative analysis – QCA). Первая публикация с резуль-
татами применения КСА вышла в 1984 г.400. Затем в моно-
графии 1987 г. Ч. Рейджин представил и подробно описал
метод401, в 2000-х гг. предложил варианты его модифика-
ции и развития402. Краткий обзор предпосылок возникно-
вения и истории развития КСА, современного состояния,
направлений развития и перспективы можно найти в ста-
тьях, приуроченных к 25-летнему юбилею метода403, одна
из которых переведена на русский язык404.
Под общим названием «Качественный сравнительный
анализ» объединяются несколько его видов405. Первый –
400
Ragin C. Assessing discrimination: a Boolean approach / C. Ra-
gin, S. Mayer, K. Drass // American Sociological Review. 1984. No 49.
P. 221–234.
401
Ragin C. C. The Comparative Method. Moving Beyond Qualitative and
Quantitative Strategies.
402
Ragin C. C. Fuzzy-Set Social Science; Ragin C. C. Redesigning Social
Inquiry. Fuzzy Sets and Beyond; Configurational Comparative Methods.
Qualitative Comparative Analysis (CSQCA) and Related Techniques / Eds.
Rihoux B., Ragin C. Thousand Oaks: Sage. 2009. 209 p.
403
Rihoux B., Marx A. Mapping QCA, 25 years after ‘The Comparative
Method’: Core Challenges and Innovations // Political Research Quarterly.
2013. Vol. 66. No 1. P. 167–230; Marx A. The origins, development, and ap-
plication of Qualitative Comparative Analysis: the first 25 years / A. Marx,
B. Rihoux, C. Ragin // European Political Science Review. 2014. Vol. 6.
No 1. P. 115–142.
404
Маркс А. Истоки, развитие и применение Качественного сравни-
тельного анализа: опыт первых 25 лет / А. Маркс, Б. Риу, Ч. Рейгин //
Метод. 2015. № 5. С. 319-350.
405
Кроме двух основных видов (csQCA и fsQCA) предложены и раз-
рабатываются другие: multi-value QCA (mvQCA) – для случая, когда
объекты описываются с помощью многозначных номинальных или по-
рядковых переменных, temporal QCA (tQCA), учитывающий временной
порядок возникновения условий, предположительно детерминирующих
изучаемое явление.
229
сrisp set QCA (csQCA) – основан на использовании по-

нятия «чёткие множества». Для описания объектов кон-
струируются дихотомические переменные, каждый объ-
ект описывается как полностью принадлежащий или не
принадлежащий к определенному множеству. Другой вид
КСА – fuzzy set QCA (fsQCA) – является расширением пер-
вого за счет использования теории нечётких множеств406
(объекты могут иметь разную степень принадлежности
к множеству, описываются через переменные, измерен-
ные на интервальном уровне). В обоих случаях на этапе
анализа используется язык и инструменты булевой ал-
гебры407 и теории множеств. Вследствие чего некоторые
исследователи позиционируют КСА как «теоретико-мно-
жественный» метод («set-theoretic»408). Ч. Рейджин пред-
почитает говорить о КСА как о «сравнительном объект-
ориентированном исследовательском подходе»409, под-
черкивая тем самым возможность использования метода
для систематического, формализованного сравнения даже
небольшого числа объектов, а также акцентируя внима-
ние на отказе от анализа «поведения» отдельных при-
знаков в пользу изучения взаимосвязей на «локальном»
уровне, описании объектов в виде сочетаний значений
признаков, позволяющим реализовать стремление к со-
хранению целостности объектов.
Алгоритмы КСА реализованы в компьютерных пакетах
программ fs/QCA и tosmana, а также доступны в STATA,
в среде R, специализированной надстройке для MS Excel.
Полный перечень программного обеспечения для реализа-
ции КСА и зарубежных публикаций, посвященных теоре-
тическим основаниям и методическим особенностям его
406
Теория нечётких множеств, разработанная еще в 1960-х гг. (Zadeh
L. Fuzzy sets; Заде Л. А. Размытые множества и их применение в рас-
познавании образов и кластер-анализе), нашла широкое применение
в различных отраслях науки и практики, в т.ч. была положена в основу
алгоритмов нечёткой кластеризации.
407
Двузначная логика, разработанная в середине XIX в. Дж. Булем.
408
Schneider C. Q., Wagemann C. Set-theoretic methods for the social
sciences: a guide to qualitative comparative analysis. Cambridge: Cam-
bridge University Press, 2012. 350 p.
409
Marx A. The origins, development, and application of Qualitative
Comparative Analysis: the first 25 years.P. 115.
230
использования, ведется сообществом исследователей, во-

влеченных в разработку метода (COMPASSS)410.
В отечественной литературе представлены переводы ста-
тей Ч. Рейджина и его последователей411, а также опыт
применения метода для решения содержательных задач.
За последние десятилетия КСА неоднократно апробиро-
вался российскими исследователями преимущественно
в области политологии412. Описание КСА вошло в несколь-
ко российских учебных пособий: по исторической макро-
социологии, сравнительной социологии и политической
компаративистике413.
О предпосылках и процедурах реализации логико-
комбинаторных методов.
Оба рассматриваемых нами метода предназначены для
выявления факторов, детерминирующих то или иное со-
стояние анализируемых объектов. Общим для алгоритмов,
реализующих эти подходы, является обнаружение таких
410
http://www.compasss.org (дата обращения: 16.04.2022).
411
Рейджин Ч. Новые ориентиры // Сравнительная социология: из-
бранные переводы. М.: Academia, 1995. С. 91-98; Рейджин Ч. Поли-
тическая методология: качественные методы; Квист Дж. Социальные
реформы в скандинавских странах в 1990-е годы: использование теории
нечеткого набора для оценки соответствия идеальным типам // SPERO:
Социальная политика: экспертиза, решения, оценки. 2003. № 1. С. 41-67;
Маркс А. Истоки, развитие и применение Качественного сравнительного
анализа: опыт первых 25 лет.
412
См. напр.: Стукал Д. К., Хавенсон Т. Е. Моделирование государ-
ственной состоятельности постсоциалистических стран // Политическая
экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2012. Т. 8. № 1. С. 238-264; Мелешкина Е. Ю.
Возможности качественного сравнительного анализа (QCA) для иссле-
дования посткоммунистических трансформаций // МЕТОД: Москов-
ский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. 2015. Вып.
5. С. 351-373; Белоус Ю. А., Тарасов А. С. Факторы центробежных тен-
денций в современной Испании: качественный сравнительный анализ //
Вестник Пермского университета. Серия: Политология. 2021. Т. 15. № 1.
С. 45-56.
413
Розов Н. С. Логические средства анализа причинных связей: ме-
тоды Бэкона-Милля в приложении к теоретической истории // Истори-
ческая макросоциология: методология и методы. Новосибирск: Новоси-
бир. гос. ун-т, 2009. С. 185-229; Сравнительная социология: учебник /
под ред. А. В. Резаева. Спб.: СПбГУ, 2015. 396 с.; Сравнительная полито-
логия: учебное издание / под. ред. О. В. Гаман-Голутвиной. М.: Аспект-
Пресс, 2015. 752 с.
231
сочетаний характеристик, которые можно интерпре-

тировать как детерминанты существования какого-то
социального феномена. На эмпирическом уровне это со-
четания независимых переменных, связанных с опреде-
ленным значением зависимой (целевой) переменной. Их
выявление происходит на основе разбиения объектов, об-
ладающих одинаковым значением целевой переменной,
на пересекающиеся типологические группы, каждая из
которых описывается комбинацией значений независи-
мых переменных. И не случайно интерпретация такого
рода результатов происходит с позиции каузальности, на
«языке» причинно-следственных отношений между из-
учаемыми феноменами. Описания полученных групп ин-
терпретируются как несколько различных «причинных
объяснений» наличия у объектов того или иного значения
целевой переменной. Тем самым устанавливается своего
рода «множественная конфигуративная причинность»
(multiple conjunctural causation).
Эпистемологическим основанием обоих методов являют-
ся идеи Дж. Ст. Милля, пять правил индуктивного вывода,
предложенные им в труде 1899 г. «Система логики силло-
гической и индуктивной» («метод сходства», «метод раз-
личия», «соединенный метод сходства и различия», «ме-
тод остатков», «метод сопутствующих изменений»)414.
В КСА идеи Дж. Ст. Милля являются одной из теоретиче-
ских предпосылок, в то время как в ДСМ-методе все эти
пять правил формализуются в полной мере415. Кроме того,
в основе алгоритма поиска закономерностей, реализованно-
го в ДСМ-методе, лежит синтез познавательных процедур,
включая наряду с индукцией Дж. Ст. Милля, процедуры
вывода по аналогии (для предсказания значений целево-
го признака), абдукции Ч. Пирса (для оценки степени по-
крытия всех объектов установленными закономерностями)
и идею фальсификации К. Р. Поппера (для проверки нали-
414
Милль Дж. Ст. Система логики силлогической и индуктивной:
Изложение принципов доказательства в связи с методами научного ис-
следования / Пер. с англ. М.: ЛЕНАНД, 2011. С. 312-319.
415
Обоснование приводится В.К. Финном в приложении к работе
Дж. Ст. Милля (Милль Дж. Ст. Система логики силлогической и ин-
дуктивной: Изложение принципов доказательства в связи с методами
научного исследования).
232
чия/отсутствия объектов, не соответствующих установлен-

ным закономерностям)416.
Рассмотрим кратко основные этапы реализации метода
КСА (для случая, когда все переменные дихотомические) в
терминологии, на наш взгляд, практически целесообразной
для целей типологического анализа.
На этапе 1 происходит первичная классификация объ-
ектов, они разбиваются на группы, описываемые комбина-
циями значений всех независимых признаков. При двух
признаках объект будет отнесен к одной из четырех воз-
можных групп (00, 01, 10, 11); при трёх – к одной из восьми
(000, 001, 010, 011, 100, 101, 110, 111)417 и т.д.
На этапе 2 каждой из выделенных групп приписывает-
ся, ставится в соответствие определенное значение целевого
признака (1 или 0), в зависимости от того, каким значени-
ем обладают все или подавляющее большинство объектов
группы. Тем самым комбинация значений независимых
признаков, которой описывается группа, признается до-
статочным условием, детерминирующим соответствующее
значение целевого показателя. В результате выделенные на
первом этапе группы объектов распределяются на две части
(с высоким и низким уровнем целевого признака), каждая
из которых далее рассматривается по отдельности.
На следующем этапе 3 группы объектов, описываемые
комбинациями значений независимых признаков и облада-
ющие одним и тем же значением целевого, объединяются
в более крупные, пересекающиеся классы. Принцип объ-
единения следующий: если описания двух групп – ком-
бинации значений независимых признаков – отличаются
по значению только от одного из них, то он (этот признак)
считается несущественным и исключается, а группы объ-
единяются. Проиллюстрируем это на примере.
416
Финн В. К. Синтез познавательных процедур и проблема индукции //
Интеллектуальные системы и общество. М.: РГГУ, 2001. С. 160-161.
417
Комбинация 110 (высокие значения первых двух признаков и низ-
кое значение третьего) на языке математической логики может быть за-
писана так: «q1&q2&¬q3». Разработчики метода КСА используют иной
принцип, в т.ч. разные регистры: заглавная буква означает наличие
признака или высокий его уровень, строчная – отсутствие или низкий
уровень. Например, при трёх независимых признаках A, B, C, комбина-
ции 110 будет соответствовать запись «ABc».
233
Допустим, высоким уровнем целевого показателя обла-

дают пять групп объектов со следующими комбинациями
значений независимых переменных: 111, 110, 100, 101,
010. Тем самым анализируемые объекты описываются вы-
ражением:
(111 + 110 + 100 + 101 + 010). (1)
Далее объекты с описанием 111 и 110 объединятся

в группу с описанием 11*, где символ «*»означает, что зна-
чение третьей переменной различно у объектов, отнесен-
ных к группе. Аналогичным образом объекты с описанием
111 и 101 приводят к образованию группы 1*1; 110 и 100
к 1*0; 110 и 010 к *10; 100 и 101 к 10*. Тогда выражение
(1) заменяется другим (2):
(11* + 1*1+ 1*0+ *10+10*). (2)
Относительно выражения (2) повторяются предыдущие

рассуждения. Для нашего примера комбинации 11* и 10*
дадут 1**, 1*0 и 1*1 тоже дадут 1**, а комбинация *10 со-
хранится. Тогда выражение (2) заменяется на (1** + *10)418.
В результате образуются два пересекающихся класса объек-
тов: первый состоит из объектов с описаниями 111, 110,
100, 101; второй – 110 и 010. Эти две группы можно про-
интерпретировать как два «типологических синдрома», ха-
рактеристики которых взаимосвязаны с высоким уровнем
целевого показателя. Для носителей первого «синдрома» –
в первом классе – значение первой переменной, равное еди-
нице, трактуется как необходимое и достаточное условие
возникновения изучаемого явления (в соответствии с це-
левым показателем). Во втором классе таковое условие –
равенство единице второй переменной в сочетании с равен-
ством нулю третьей. Объект (110) в равной мере относится
к этим двум классам.
418
С точки зрения математической логики на основе «истинностной»
таблицы строится совершенная дизъюнктивная нормальная форма, ко-
торая приводится к сокращенной дизъюнктивной нормальной форме с
помощью алгоритма Куайна. Подробнее см.: Михеенкова М. А. О фор-
мализованных эвристиках качественного анализа социологических дан-
ных // Вестник РГГУ. 2010. № 12. С. 193-214.
234
Для противоположного значения целевого признака осу-

ществляются аналогичные рассуждения (этап 3).
Полная процедура применения ДСМ-метода заключа-
ется в реализации (применении к базе данных) логическо-
го рассуждения, состоящего из трех компонентов: индук-
ции, аналогии и абдукции. На начальном этапе на основе
сравнения объектов, обладающих одинаковым значением
целевого признака, ищутся их сходства (общие для этих
объектов сочетания значений независимых переменных).
Формулируются гипотезы о том, что эти сходства являют-
ся детерминантами соответствующего значения целевого
признака (на основе анализа единичных случаев, строит-
ся обобщение). На следующем этапе применяется вывод
по аналогии. Для объектов с неизвестным значением це-
левого признака это значение может быть доопределено
(предсказано) с использованием гипотез, полученных на
предыдущем этапе. Рассуждения (с использованием ин-
дукции и аналогии) применяются несколько раз до тех
пор, пока система не стабилизируется – новые гипотезы
не перестанут появляться. В заключение проверяется вы-
полнение аксиомы каузальной полноты (абдукция): если
полученные гипотезы объясняют значения целевого при-
знака для всех объектов, то эти гипотезы принимаются на
достаточном основании. В противном случае рекомендует-
ся дополнить базу данных новыми объектами и повторить
процедуру сначала.
В зависимости от постановки содержательной задачи ис-
следования возможны различные стратегии использования
ДСМ-метода. В случае если требуется поиск и установление
сходства между объектами, разбиения их на пересекаю-
щие классы, этапы процедуры могут выглядеть следую-
щим образом. Этап 1. Все объекты разделяются на две
части в соответствии со значением целевой переменной,
которые анализируются по отдельности, противопоставля-
ются друг другу. Этап 2. Для анализируемых объектов
ищутся все возможные «сходства» по сочетанию значений
независимых переменных. Эта процедура осуществляется
путем перебора и сопоставления по два, три, четыре и т.д.
объекта друг с другом. Минимальное число одновременно
сравниваемых объектов является «входным» параметром,
и управление его значением важно при анализе больших
235
по объему данных. Этап 3. Формируются группы объек-

тов с одинаковыми описаниями («фразами»). При этом
возможно введение дополнительного условия – так назы-
ваемого «запрета на контрпримеры», позволяющего вы-
делять классы объектов, не только сходных между собой,
но и отличных от объектов с противоположным значением
целевого показателя. Именно этот вариант использования
ДСМ-метода в содержательном плане представляет особый
интерес и отличает его от КCA. Этап 4. Множество полу-
ченных групп сокращается на основе отбора базовых фраз
по следующей схеме. Предположим, что некоторая груп-
па состоит из четырех объектов и описывается «фразой»
0011** по шести переменным. Другая группа – те же объ-
екты вместе еще с одним (пятым) описывается «фразой»
001***. Первая группа «вложена» во вторую, поэтому вто-
рая является базовой. Этап 5. Минимальное число одновре-
менно сравниваемых объектов увеличивается, если выделе-
но много пересекающихся классов и практически не встре-
чаются одиночные. Если же последних слишком много, то
значение параметра уменьшается. Процедура повторяется
до тех пор, пока полученные классы по содержательным
критериям не удовлетворят исследователя. Как известно,
классификацию проводит метод, а содержательную типо-
логию – социолог.
Несмотря на то, что ДСМ-метод и КСА разрабатывались
независимо друг от друга в одно и то же время, они имеют
много общего. В первую очередь, это использование язы-
ка математической логики для формализации процедуры
анализа данных: в КСА – булевой алгебры и ее модифи-
кации, в ДСМ-методе – специального варианта многознач-
ной логики. А также установление закономерностей в виде
комбинаций значений признаков, характерных для под-
групп объектов. Оба метода направлены на обнаружение
комбинаций значений независимых переменных, детер-
минирующих определенное значений целевого показате-
ля, хотя алгоритмы установления этих закономерностей
различны.
Логико-комбинаторный подход для целей типологи-
ческого анализа.
Логико-комбинаторные методы можно отнести к мето-
дам многомерного анализа жесткоформализованных дан-
236
ных419. Эта оговорка существенна, так как создатели и ДСМ-

метода, и КСА рассматривают их, как правило, в контексте
«качественного» подхода, определяя как средства «форма-
лизованного качественного анализа данных»420. Исполь-
зование подобной формулировки связано с несколькими
обстоятельствами. Во-первых, со стремлением разработчи-
ков подчеркнуть исходную ориентацию методов на работу
с данными нечисловой природы («неколичественными» пе-
ременными, представляющими номинальный, порядковый
уровни измерения), а также установление сходства между
объектами на основе совпадения значений их характери-
стик, а не вычисления расстояния между объектами, в це-
лом – индуктивную стратегию анализа (сравнение описаний
объектов для нахождения сходств и различий). Во-вторых,
изначально логико-комбинаторный подход, КСА в частно-
сти, был предложен для формализации процедуры срав-
нения небольшого количества объектов (так называемые
«малые» выборки, т.е. в ситуации, не предполагающей
обращения к традиционным статистическим методам, а,
напротив, позволяющей привлекать подробные, детализи-
рованные сведения о каждом объекте).
На современном этапе развития логико-комбинаторного
подхода он успешно применяется для анализа «большого»
количества объектов (данных массовых опросов с объемом
выборки в 2-4 тысячи респондентов421), а в случае с КСА
на основе нечётких множеств допускается использование
интервального уровня измерения исходных переменных
(конвертации их значений в разные степени принадлеж-
ности объектов к множеству), а также определение близо-
419
Кученкова А. В. Особенности логико-комбинаторных методов как
средств многомерного анализа данных // Вестник РГГУ. 2012. № 2.
С. 113-130.
420
Михеенкова М. А. О формализованных эвристиках качественного
анализа социологических данных.
421
Comparative Analysis: the first 25 years; Cooper B., Glaesser J. Using case-
based approaches to analyse large datasets: a comparison of Ragin’s fsQCA
and fuzzy cluster analysis // International Journal of Social Research Meth-
odology. 2011. Vol. 14. No 1. P. 31-48; Feyre S., Baumbach E. Applying
Configurational Theory to Build a Typology of Ethnocentric Consumers //
International Marketing Review. Vol. 33. Is. 3. P. 351-375.
237
сти объектов к «идеальным типам» (в некотором смысле

расстояния до них).
ДСМ-метод и КCA задумывались преимущественно как
средства реализации причинного анализа (поиска детерми-
нант, необходимых и достаточных условий возникновения
того или иного явления), но вместе с тем их разработчи-
ки отмечают возможности использования методов для по-
строения классификаций и решения задач типологическо-
го анализа422. В такой роли ДСМ-метод выступал в исследо-
ваниях 2010-2020-х гг. М. А. Михеенковой, С. Г. Климовой
и др., посвященных изучению типов волонтерской деятель-
ности и гражданского участия423.
КСА тоже применялся для построения типологий в раз-
ных предметных областях424 для определения близости объ-
ектов к «идеальным типам»425, а также позиционировал-
ся как инструмент построения «типологических теорий»
422
Типологический анализ отнесен к одной из трёх основных задач,
которые можно решать с помощью ДСМ-метода, в: Климова С. Г. ДСМ-
метод в качественном социологическом исследовании: основные принци-
пы и опыт использования. С. 24.
423
Климова С. Г. Формализованная эвристика типологизации социу-
ма / С. Г. Климова, М. А. Михеенкова, В. В. Руссович // Научно-техни-
ческая информация. Серия 2. Информационные процессы и системы.
2021. № 12. С. 7-17; Климова С. Г., Михеенкова М. А. Опыт использования
ДСМ-метода в типологическом анализе // Методы и процедуры социоло-
гических исследований: Традиции и инновации. Сб. ст., посвященный
памяти первого декана ф-та социологии НИУ ВШЭ А. О. Крыштановского
[Электронный ресурс] / отв. ред. и вступит. ст. О. А. Оберемко. М.: НИУ
ВШЭ, 2017. С. 20–31; Климова С. Г., Михеенкова М. А., Руссович В. В.
Интеллектуальный анализ данных в задачах типологизации социума //
Восемнадцатая Национальная конференция по искусственному интеллек-
ту с международным участием КИИ-2020. Труды конференции. Под ред.
В. В. Борисова, О. П. Кузнецова. Москва, 2020. С. 120-129.
424
Feyre S., Baumbach E. Applying configurational theory to build
a typology of ethnocentric consumers; Büchel F. Building Empirical Ty-
pologies with QCA: Toward a Classification of Media Systems / F. Büchel,
E. Humprecht, L. Castro-Herrero, S. Engesser, M. Brüggemann // The
International Journal of Press/Politics. 2016. Vol. 21(2). P. 209–232;
Hotho J. J. From Typology to Taxonomy: A Configurational Analysis of
National Business Systems and their Explanatory Power // Organization
Studies. 2014. Vol. 35(5). P. 671–702.
425
Kvist J. Fuzzy Set Ideal Type Analysis // Journal of Business Re-
search. 2007. Vol. 60. No 5. P. 474–481.
238
и «объяснительных типологий»426. Версия КСА, исполь-

зующая нечёткие множества, сравнивалась с методом не-
чёткой кластеризации с - средних, что привело к выводу
в целом о сопоставимости результатов их применения на
одном и том же массиве данных, несмотря на разницу
в алгоритмах классификации427.
Рассмотрим ключевые особенности использования ло-
гико-комбинаторных методов в рамках типологического
анализа.
Во-первых, весь анализ проходит на «локальном уровне»,
на языке свойств объектов, которыми они обладают или не
обладают. Если речь идет о вопросно-ответной коммуника-
ции, то анализу подвергаются не вопросы как целостные
образования, а альтернативы, варианты ответов на него.
Большинство статистических методов предназначено для
поиска взаимосвязей на «глобальном» уровне, но непосред-
ственная связь между переменными может наблюдаться
не для всей совокупности объектов, а лишь для каких-то
подгрупп. Тогда изучение связи происходит на локальном
уровне, и ее обнаружение становится отдельной, самостоя-
тельной задачей для социолога.
Форма (вид) эмпирических закономерностей, устанавли-
ваемых с помощью логико-комбинаторных методов (комби-
нации значений признаков, характеризующих подгруппы
объектов с одним и тем же значением целевого показателя),
«роднит» их с другими методами анализа взаимосвязи на
«локальном уровне»: детерминационным анализом, мето-
дами последовательных разбиений (деревьями решений),
алгоритмами поиска логических закономерностей428 и др.
Во-вторых, логико-комбинаторные методы реализуют
последовательное объединение схожих объектов в группы,
426
Fiss P. C. Building Better Causal Theories: A Fuzzy Set Approach
to Typologies in Organization Research // Academy of Management Jour-
nal. 2011. Vol. 54. No 2. P. 393–420; Elman C. Explanatory typologies in
qualitative analysis … .
427
Cooper B., Glaesser J. Using case-based approaches to analyse large
datasets: a comparison of Ragin’s fsQCA and fuzzy cluster analysis.
428
Описание этих методов и возможностей их использования для ана-
лиза социологических данных см., напр., в: Толстова Ю. Н. Методоло-
гия, дескриптивная статистика, изучения связей между номинальными
признаками ... .
239
сходства (понимаемые как совпадающие сочетания зна-

чений независимых переменных) устанавливаются путем
сравнения описаний объектов, исключением незначимых
переменных. В отличие от других методов анализа взаимо-
связи на «локальном» уровне (детерминационного анализа,
деревьев решений), опирающихся на процедуру последо-
вательного разбиения объектов на подгруппы, обладаю-
щие сходным значением зависимого признака, или сход-
ным «поведением» (распределением значений зависимой
переменной). В последнем случае происходит движение от
большой совокупности объектов к нескольким меньшим
(обладающим специфическими, присущими им чертами),
на каждом шаге удлиняется описание группы. При приме-
нении логико-комбинаторных методов, напротив, объекты
объединяются в группы с более коротким описанием.
В-третьих, логико-комбинаторные методы позволяют
разбивать объекты на пересекающие классы.
В-четвертых, при применении логико-комбинаторных
методов классификационные признаки не являются рав-
ноправными. Один из них выступает в роли целевой, за-
висимой переменной, остальные – независимых. На одном
из этапов анализа производится классификация объектов
относительно целевой переменной. Если рассматривать са-
мые простые алгоритмы логико-комбинаторных методов,
когда дихотомическими являются все анализируемые пере-
менные (и зависимая, и независимые), объекты с противо-
положным значением целевого показателя разделяются на
две части и рассматриваются по отдельности (на языке ти-
пологического анализа это априорная типология).
В-пятых, как инструменты классификации логико-ком-
бинаторные методы чувствительны к «шуму», «марги-
нальным» объектам, отличающимся от большинства. До-
бавление или исключение подобных может привести к из-
менениям в получаемых закономерностях.
В-шестых, в рамках логико-комбинаторного подхода
группа объектов описывается не усредненными характе-
ристиками. К одной и той же типологической группе от-
носятся объекты, обладающие одинаковой комбинацией
значений признаков. ДСМ-метод «позволяет получить ха-
рактеристики реальных, а не номинальных групп … тех,
которые отличаются некоторым сочетанием ядерных (свой-
240
ственных большинству) и периферийных (реже встречаю-

щихся) признаков»429.
Используя терминологию, предложенную Р. Сокалом
и П. Снитом430, и использующуюся К. Бэйли431, можно ска-
зать, что ДСМ-метод и КСА (в версии для чётких множеств)
позволяют выделять «монотетические» классы объектов,
идентичных по значениям нескольких переменных. В то
время как традиционные методы кластерного анализа вы-
деляют «политетические» классы, включающие объекты,
больше похожие на объекты в своем классе, чем на объекты
из других классов.
В-седьмых, с практической точки зрения важным пре-
имуществом логико-комбинаторных методов является ори-
ентация на работу со «средними» по объему выборками
(10-50 объектов), когда объектов слишком мало для при-
менения традиционного статистического анализа и слиш-
ком много для классического сравнительного кейс-стади,
подразумевающего сопоставление объектов «вручную».
Однако количество объектов не является ограничением
для применения рассматриваемых методов, они могут ис-
пользоваться и для анализа больших массивов. При этом
эффективность методов в силу их комбинаторной природы
зависит от количества переменных, которых не должно
быть много. Включение каждой новой переменной в ана-
лиз в геометрической прогрессии увеличивает количество
возможных комбинаций условий, затрудняя установление
сходств между объектами.
Хотя для логико-комбинаторных методов не ставится
формальных ограничений на количество переменных или
объектов, очевидно, что число переменных на «входе» не
должно быть большим, иначе число классов будет слишком
велико, а их содержательная интерпретация весьма затруд-
нительна. Поэтому в качестве классификационных призна-
ков могут выступать производные показатели – индексы,
в самом простом случае дихотомического характера. Это
429
Климова С. Г. ДСМ-метод в качественном социологическом иссле-
довании: основные принципы и опыт использования С. 24.
430
Подробнее об этом см. Главу 1.
431
cation techniques. P. 7.
241
заметно упрощает анализ, повышает его наглядность, но

приводит к «огрублению» данных, т.е. потере части содер-
жащейся в них информации. В этой связи логико-комбина-
торные методы в рамках крупномасштабных исследований
имеет смысл использовать как разведывательные, для вы-
движения гипотез о существовании социальных типов.
В следующих разделах Главы 4 возможности исполь-
зования логико-комбинаторных методов в типологическом
анализе будут проиллюстрированы на примере решения
разных содержательных задач. В первую очередь обратим-
ся к рассмотрению специфики формирования классифика-
ционных признаков при обращении к логико-комбинатор-
ному подходу (на примере ДСМ-метода).
4.2. Конструирование классификационных

признаков как процедура логико-
комбинаторного подхода432
4.2. Конструирование классификационных признаков
Технология проведения типологического анализа пред-
полагает учет функциональной роли каждого типообра-
зующего признака433. Как известно434, некоторые из них
описывают априорную типологию, другие служат основой
для проведения разбиений, классификаций объектов, не-
которые участвуют только в процессе интерпретации ре-
зультатов разбиения респондентов на отдельные классы
для перехода от формальной классификации к содержа-
тельной типологии.
Принимаемые социологом методические решения на
этапе формирования совокупности классификационных
432
В основу параграфа положены тексты публикаций: Татарова Г. Г.,
Кученкова А. В. Этап жизненного цикла: эвристический потенциал для
изучения субъективного благополучия // Социология и общество: со-
циальное неравенство и социальная справедливость (Екатеринбург, 19-
21 октября 2016 г.) [Электронный ресурс]: Материалы V Всерос. социол.
конгресса / отв. ред. В. А. Мансуров. Электрон. дан. М.: Рос. общество со-
циологов, 2016. (DVD ROM). С. 8476-8491; Татарова Г. Г., Кученкова А. В.
Показатели субъективного благополучия как типообразующие признаки.
433
Подробнее об этом см. раздел 2.4.
434
ческих исследованиях. С. 94-97; 121-128.
242
признаков обуславливаются содержательными предпосыл-

ками, представлениями об объектах анализа, исследова-
тельской ситуацией (например, наличием/отсутствием не-
обходимости вводить априорную типологию, переходить от
индивидуальных оценок к групповым), а также требуют
учета специфики используемого алгоритма классификации
(в частности, в отношении уровня измерения классифика-
ционных признаков и количества их градаций; равноправ-
ности/неравноправности классификационных признаков).
В данном разделе будет рассмотрена технология перехода
от типообразующих признаков к классификационным для
последующего применения ДСМ-метода (это те признаки,
которые подаются «на вход» алгоритма классификации).
В содержательном плане исследовательская ситуация
связана с типологическим анализом работающего населе-
ния по показателям субъективного благополучия. Учиты-
вая неоднородность населения, вводится априорная типо-
логия на основании этапов жизненного цикла, на которых
находятся индивиды. Объектами типологии выступают
представители работающего населения, находящиеся на
разных этапах жизненного цикла. Предметом типоло-
гии – характер субъективного благополучия.
Учитывая специфику предполагаемого метода анализа
данных – ДСМ-метода, классификационные признаки не-
равноправны: выделяется целевой – обобщенный показа-
тель субъективного благополучия – и независимые – част-
ные показатели субъективного благополучия. Основание
типологии – характер взаимосвязи между обобщенным
и частными показателями субъективного благополучия.
Цель типологического анализа в данном исследовании –
поиск типологических синдромов и формулирование гипотез
о существовании типов среди работающего населения, пред-
ставляющих разные этапы жизненного цикла, отличающих-
ся по характеру субъективного благополучия (далее – СБ).
Эмпирической базой выступали данные всероссийского
опроса в рамках «Европейского социального исследования
(European Social Survey, далее – ESS)» за 2012 г., объем
выборки – 2484 чел.
Введение априорной типологии.
В случае, когда основанием типологии выступает субъ-
ективное благополучие, представляется целесообразным
243
для введения априорной типологии использовать этап

жизненного цикла человека435. Далее раскрывается содер-
жание этого понятия и обосновывается возможность (в со-
ответствии с эмпирической базой) типологического анали-
за только на трех группах респондентов; этап жизненного
цикла определялся возрастом, семейным положением, на-
личием детей, проживающих совместно с родителями или
отдельно.
Индивидуальные изменения в течение жизни изучаются
посредством понятий: жизненный путь, жизненная тра-
ектория, жизненный цикл. Первые два используются как
синонимы. В рамках концепции жизненного пути изуча-
ются наиболее значимые события и их последовательности
в жизни людей, индивидуальные траектории, биографии
и истории жизни. Понятие «жизненный путь» позволяет
акцентировать внимание на многомерности, многообразии
жизненных траекторий, их нелинейном развитии, различ-
ной субъективной значимости тех или иных событий, об-
уславливающих переход человека от одного этапа жизни
к другому. Вместе с тем ряд универсальных возрастных
процессов позволяет выделить различные возрастные ста-
дии (фазы, периоды) или этапы развития человека (напри-
мер, детство, переходный возраст, зрелость, старость и др.).
Для выделения таких базовых этапов жизни адекватным
представляется понятие «жизненный цикл», позволяющий
сместить акцент с индивидуальной изменчивости и вариа-
тивности биографий на наличие некоторых общих стадий.
Под этапами/фазами жизненного цикла понимают «каче-
ственно отличные периоды индивидуальной или групповой
жизни по мере взросления человека, сопровождающиеся
изменениями его роли и статуса»436.
Одним из ключевых параметров для периодизации жиз-
ни является возраст, в определенной мере обуславливаю-
щий смысл и значение событий, жизненных переходов, со-
435
Подробнее о взаимосвязи субъективного благополучия с отдель-
ными компонентами показателя «этап жизненного цикла» см. в: Ку-
ченкова А. В., Татарова Г. Г. «Этап жизненного цикла» как детерминан-
та субъективного благополучия личности.
436
Семенова В. В. Социальная динамика поколений: проблема и ре-
альность. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН),
2009. С. 19.
244
циальных изменений для каждого человека. Вместе с тем

нельзя не согласиться, «что хронологический возраст сам
по себе является «пустой» переменной – мы вряд ли можем
заявить, что именно он определяет поведение человека. По
мере того, как люди становятся старше, и различия между
людьми одного возраста множатся, хронологический воз-
раст теряет свою значимость как простой и главный по-
казатель времени»437. При изучении мнений и установок
людей требуется учитывать и другие социально-демогра-
фические характеристики, определяющие его положение,
а именно наличие супруга (партнера), детей и их возраст.
Это в равной мере относится и к изучению субъективного
благополучия.
Принятие методических решений о выделении опреде-
ленных этапов жизненного цикла должно основываться не
только на теоретических представлениях о необходимости
учета кроме возраста других значимых социально-демо-
графических характеристик, но и на эмпирических зако-
номерностях (реальной дифференциации респондентов по
значимым для выделения этапов жизненного цикла пере-
менным).
На основании используемой базы данных россияне
были классифицированы по трем показателям: возрастная
группа, наличие супруга (партнера), наличие/отсутствие
детей и совместное или раздельное проживание с ними
(см. табл. 4.2.1).
При выборе групп респондентов, находящихся на раз-
ных этапах жизненного цикла, учитывалось только эконо-
мически активное население (россияне в возрасте 15-72).
Ключевыми характеристиками перехода от одного этапа
к другому послужили изменения структур семей и домаш-
него хозяйства, в том числе отделение от родителей и не-
обходимость содержания собственных детей или отсутствие
такой необходимости. Наиболее наполненными для сравне-
ния оказались несколько групп:
– группа 1: 15-29 лет без детей и без супруга(и) –
370 чел., среди них 172 мужчин, 198 женщин;
437
Ежов О. Н. Парадигма жизненного пути в зарубежной социоло-
гии // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том VIII.
№ 3. С. 27.
245
Таблица сопряженности «возраст дети наличие супруга(и)»
Наличие/отсутствие детей и их место проживания

дети есть, дети есть,
не было детей живут с
родителем(ями) живут отдельно Итого
Возраст
супруга(и)
супруга(и)
супруга(и)
супруг(а)
супруг(а)
супруг(а)
есть
есть
есть
нет
нет
нет
15-29 370 92 81 22 6 7 578
30-49 102 79 368 145 75 66 835
50-72 52 32 168 102 230 252 836
73-90 23 3 4 25 57 123 235
Итого 547 206 621 294 368 448 2484
– группа 2: 30-49 лет, есть супруг(а), есть дети, которых

надо содержать – 368 чел., мужчин и женщин среди
них соответственно 172 и 196;
– группа 3: 50-72 года, есть супруг(а), есть взрослые
дети, живущие отдельно – 230 чел., мужчин и жен-
щин среди них соответственно 107 и 123.
Эти группы составляют 38,9% от всех опрошенных,
что свидетельствует о наличии существенной дифферен-
циации по жизненным траекториям. В каждой ситуации,
описываемой двумя переменными (наличие супруга(и) и со-
вместно проживающих детей) доминируют представители
определенной возрастной категории. Среди респондентов
без супруга(и) и детей молодые в возрасте 15-29 лет (выде-
ленные нами в группу 1) составляют 67,6%. Среди респон-
дентов с супругом и проживающими с ними детьми боль-
шинство (59,3%) – представители возрастной категории
30-49 (вошли в группу 2). Наконец, среди проживающих
с супругом, но отдельно от взрослых детей, доминируют
(62,5%) респонденты в возрасте 50-72 (группа 3). Тем са-
мым, несмотря на значительную вариабельность жизнен-
ных путей, выделение трех этапов жизненного цикла для
анализа представляется теоретически оправданным и эм-
пирически обоснованным.
246
Формирование классификационных признаков с помо-

щью факторного анализа.
В случае большого количества исходных переменных
для формирования признакового пространства классифи-
кационных признаков целесообразным представляется его
реконструкция с помощью факторного анализа, вне зави-
симости от того, используются для последующей класси-
фикации объектов методы кластерного анализа или логи-
ко-комбинаторные. Однако специфику метода потребуется
принять во внимание при выделении среди классификаци-
онных признаков целевого и детерминирующих, а также
при определении диапазона значений классификационных
признаков.
Охарактеризуем исходную для анализа совокупность эм-
пирических индикаторов. Вопросник проекта ESS содержит
вопросы, отражающие общее восприятие субъективного бла-
гополучия (удовлетворенность жизнью, счастье), а также его
отдельные аспекты. Анализ характера распределения отве-
тов на них позволяет сконструировать интегральный по-
казатель общего восприятия субъективного благополучия
(в роли целевого классификационного признака) и показа-
тели, отражающие отдельные его составляющие и детерми-
нирующие его уровень на разных этапах жизненного цикла.
Для этого из вопросника 2012 г. проекта ESS было отобрано
33 эмпирических индикатора исходя из теоретических пред-
ставлений о компонентной структуре субъективного благо-
получия и методического опыта измерения (в первую оче-
редь включались наиболее распространенные переменные),
учета переменных с социальной окраской (ряд вопросов,
носящих сугубо психологический характер, не включены
в исходный для анализа список).
Ниже приводится список отобранных вопросов (номе-
ра приведены в соответствии с вопросником проекта ESS
(2012), формулировки вопросов и вариантов ответа на них
даются в сокращенном виде), предварительно разбитый на
отдельные смысловые блоки.
Блок 1. Общее восприятие субъективного благополучия
 В20. Принимая во внимание все стороны жизни, на-
сколько Вы удовлетворены своей жизнью в целом
в настоящее время? (0 – совершенно не удовлетворен,
10 – полностью удовлетворен)
247
 С1. Учитывая все стороны Вашей жизни, насколько

Вы счастливы? (0 – очень несчастливы, 10 – очень
счастливы)
Блок 2. Отрицательные эмоции
Сколько времени в течение последней недели … (1 –
никогда или почти никогда, 4 – все или почти все
время):
 D5. Вы чувствовали депрессию
 D6. Чувствовали, что все, что Вы делаете, дается Вам
с трудом
 D7. Вы беспокойно спали
 D9. Вы чувствовали себя одиноко
 D11. Грустили
 D12. Не могли собраться, мобилизовать себя
 D14. Чувствовали тревогу и озабоченность
Блок 3. Положительные эмоции
Сколько времени в течение последней недели … (1 – ни-
когда или почти никогда, 4 – все или почти все время):
 D8. Вы были счастливы
 D10. Получали удовольствие от жизни
 D13. Ощущали прилив сил и энергии
 D15. Чувствовали себя спокойно и умиротворенно
Блок 4. Удовлетворенность повседневной деятель-
ностью
Если говорить в целом, как часто … (0 – никогда, 10 –
всегда):
 D31. Вам интересно то, что Вы делаете
 D32. Вы полностью погружены в то, что делаете
 D33. Вы испытываете энтузиазм по поводу того, что
Вы делаете?
Блок 5. Удовлетворенность собой, уверенность в ком-
петентности и полезности результатов деятельности
Вы согласны или не согласны с утверждением … (1 –
полностью согласен, 5 – полностью не согласен):
 D16. Я верю, что могу сам(а) решать, как мне жить
 D18. Почти каждый день я чувствую удовлетворение
от того, что у меня все получается
 D23. В целом я думаю, что то, что я делаю в жизни,
ценно и нужно людям
 D25. Есть много областей, в которых я силен
(сильна)
248
Блок 6. Наличие цели в жизни и степень её достижения

 D4. Вы согласны или не согласны с утверждением:
«Временами я чувствую себя неудачником» (1 – пол-
ностью согласен, 5 – полностью не согласен)
 D35. Насколько ясно Вы представляете, куда, в каком
направлении движется Ваша жизнь? (0 – вообще не
представляете, 10 – в полной мере)
Блок 7. Общительность
 С2. Как часто Вы проводите время с друзьями, род-
ственниками или коллегами по работе просто так, не
по делам? (1 – никогда, 7 – каждый день)
 С3. Есть ли у Вас кто-то, с кем Вы могли бы погово-
рить по душам, о личном, и если да, сколько таких
людей в Вашей жизни? (1 – никого, 6 – 10 и более)
 С4. По сравнению с Вашими сверстниками, как часто
Вы проводите время с людьми не по работе, а чтобы по-
общаться или для различной совместной деятельности,
развлечений? (1 – гораздо реже, 5 – гораздо чаще)
Блок 8. Удовольствие от жизни
 D28. В какой мере Вам удается выкраивать время на
то, чем Вам по-настоящему нравится заниматься? (0 –
вообще не удается, 10 – в полной мере)
Блок 9. Оптимизм
 D2. Я всегда смотрю на свое будущее с оптимизмом
(1 – полностью согласен, 5 – полностью не согласен)
Блок 10. Поддержка близких
 D29. В какой степени Вы чувствуете, что близкие Вам
люди Вас ценят? (0 – вообще не чувствуете, 10 – в пол-
ной мере)
Блок 11. Удовлетворенность здоровьем
 С7. Как Вы оцениваете состояние своего здоровья
в целом? (1 – очень хорошее, 5 – очень плохое)
Блок 12. Материальное благополучие
 F41. На карточке перечислены группы доходов, ска-
жите, к какой группе принадлежит Ваша семья по
общему доходу всех членов семьи в месяц после вы-
чета всех налогов (1 – менее 6 000, 10 – более 40 000)
 F42. Какое из высказываний на этой карточке наи-
более точно описывает уровень дохода Вашей семьи
в настоящее время? (1 – не испытываем материальных
затруднений, 4 – жить на такой доход очень трудно)
249
Блок 13. Удовлетворенность работой

 F35b. Принимая во внимание все стороны Вашей ра-
боты, скажите, насколько Вы удовлетворены своей
нынешней работой? (0 – совершенно не удовлетворен,
10 – полностью удовлетворен)
 F35c. Насколько Вы удовлетворены соотношением
времени, которое Вы тратите на работу, и времени,
которое Вы посвящаете другим сторонам Вашей жиз-
ни? (0 – совершенно не удовлетворен, 10 – полностью
удовлетворен)
Для формирования классификационных признаков, пре-

жде всего, необходимо проверить гипотезу о существовании
факторной структуры в этой совокупности переменных.
В нашем случае процедура факторизации (метод главных
компонент, вращение методом Варимакс) носила исклю-
чительно разведывательный характер, проводилась в не-
сколько этапов. Результаты каждого из них соотносились:
с содержательно выделенными блоками переменных; с ос-
мыслением степени независимости между собой компонент
субъективного благополучия; с возможностями формирова-
ния производных показателей – индексов.
Поиск факторной структуры переменных. Для кор-
ректности процедуры факторизации исходные шкалы были
преобразованы в пятибалльные. Исходя из характера рас-
пределения респондентов, укрупнение проводилось по сле-
дующей схеме: для одиннадцати градаций – 0-1, 2-3, 4-6,
7-8, 9-10, для семи градаций: 1-2, 3, 4, 5, 6-7. В случае че-
тырех градаций шкала была «растянута» (низкие значения
1 и 2 остались без изменений, высокие значения 3 и 4 пре-
образованы в 4 и 5).
На первом этапе факторизация проводилась на всей
совокупности данных, но возникли затруднения из-за на-
личия значительной доли респондентов, затруднившихся
ответить, а также большого количества ситуаций, связан-
ных с отсутствием ответа или отказом отвечать на вопрос.
Из 2484 опрошенных респондентов только 817 человек
(32,9%) дали ответы одновременно на все рассматрива-
емые вопросы. Попытка проведения факторизации от-
дельно для разных групп (по этапам жизненного цикла)
не улучшила ситуацию: среди респондентов, отнесенных
250
к первому этапу, 25% ответили на все вопросы, не исполь-

зуя вариант «затрудняюсь ответить», ко второму – 46%,
к третьему – 22%.
Наибольшее количество пропущенных значений (отсут-
ствий ответа) или ситуаций, которые могут быть прирав-
нены к таковым (отказ от ответа, затруднение с ответом)
с точки зрения невозможности их использования при про-
ведении расчетов, встречается по вопросам: 1) об удовлет-
воренности работой (1077 чел. для F36b, 1079 чел. для
F35c); 2) о доходах (534 чел. для F41); 3) о частоте общения
с людьми не по работе, а для отдыха, развлечения (272 чел.
для С4); 4) о некоторых эмоциях и чувствах (124 чел. по
вопросу D12, 121 чел. по вопросу D8).
В этой связи были приняты методические решения, на-
правленные на сохранение максимального количества ре-
спондентов при проведении расчетов. Первое их них каса-
лось варианта «затрудняюсь ответить». Он может быть
интерпретирован как затруднение респондента с выбором
определенной (позитивно или негативно окрашенной) оцен-
ки, а значит соответствующее серединной позиции на шка-
ле («и да, и нет», 5 баллов из 11 или 3 из 5), которая и была
приписана респондентам, затруднившимся с ответом.
Второе решение заключалось в исключении из факторно-
го анализа эмпирических индикаторов с наибольшим коли-
чеством ситуаций отсутствия ответа или отказа от ответа:
это вопросы об удовлетворенности работой – F35b, F35c (не
задававшиеся неработающим категориям респондентов, со-
ставляющим 40,9%) и о доходе – F41 (по которому 15,4%
отказались отвечать, а 6,1% затруднились). Вопрос о ма-
териальной обеспеченности (F42) был оставлен, поскольку
по нему ситуаций отказа от ответа не было, а доля затруд-
нившихся составила 2,6%.
На втором этапе факторному анализу подвергались
только 30 переменных. По его результатам они объединя-
лись в 6 факторов (доля объясненной дисперсии 54%, см.
табл. 4.2.2).
С целью определения устойчивых «факторных синдро-
мов» – групп переменных наиболее тесно в статистическом
смысле взаимосвязанных между собой, дающих основания
для объединения их в индексы, были проведены экспе-
рименты по увеличению и уменьшению количества факторов.
251
Результаты факторизации 30 переменных на всем массиве данных
(матрица факторных нагрузок после вращения)
Факторы
Интерпре- Пере-
№ тация мен- 1 2 3 4 5 6
факторов ные
D11 0,729 -0,09 -0,188 0,081 -0,121 -0,076
D9 0,708 -0,157 -0,14 0,052 -0,076 -0,103
D12 0,7 -0,171 -0,025 0,115 -0,021 -0,054
Отрица-
1 тельные D6 0,691 -0,138 -0,125 0,16 -0,095 -0,034
эмоции
D5 0,69 -0,099 -0,196 0,141 -0,194 -0,042
D14 0,661 -0,044 -0,264 0,107 -0,157 -0,062
D7 0,652 0,012 -0,146 0,144 -0,11 -0,039

Удовлетво- D32 -0,14 0,833 0,124 -0,19 0,005 0,018
ренность
повседнев-
ной дея- D33 -0,129 0,812 0,195 -0,242 0,021 0,021
тельностью,
удоволь- D31 -0,165 0,804 0,168 -0,223 0,074 0,03
2 ствие от
жизни, на- D29 -0,178 0,544 0,08 -0,057 0,361 0,176
личие цели
в жизни, D35 -0,109 0,47 0,038 -0,113 0,386 0,051
поддержка
близких D28 0 0,457 0,009 0,09 0,368 0,173
D10 -0,194 0,142 0,741 -0,114 0,199 0,089
Положи- D8 -0,235 0,113 0,72 -0,018 0,22 0,082

3 тельные
эмоции D13 -0,202 0,131 0,707 -0,221 0,064 0,071
D15 -0,304 0,118 0,649 -0,081 0,122 0,009

D25 0,051 -0,057 -0,013 0,673 -0,124 -0,109
D16 0,192 -0,115 -0,072 0,656 -0,093 -0,003
Удовлетво-
ренность D23 0,144 -0,282 -0,071 0,653 -0,059 -0,035
4 собой и оп-
тимизм D18 0,221 -0,163 -0,257 0,606 -0,162 -0,011
D2 0,249 -0,134 -0,246 0,413 -0,333 -0,007
252

Факторы
Интерпре- Пере-
№ тация мен- 1 2 3 4 5 6
факторов ные
Удовлетво- В20 -0,119 0,207 0,162 -0,079 0,734 0,047
ренность
жизнью,
счастье, С1 -0,202 0,263 0,172 -0,086 0,667 0,097
доход,
5 удовлетво- F42 0,067 0,027 -0,096 0,24 -0,462 0,019
ренность
здоровьем, С7 0,301 0,068 -0,161 0,183 -0,421 -0,142
уверенность
в своих си- D4 -0,305 0,168 0,227 -0,098 0,315 -0,038
лах
С2 -0,128 0,051 0,099 0,021 0,105 0,737
6 Общение С4 -0,046 0,024 0,038 -0,008 0,107 0,716
С3 -0,065 0,12 0,028 -0,146 -0,048 0,658
С увеличением их числа до 7-9 состав факторов № 1,3,4,6

остается устойчивым и неизменным. Некоторые перемен-
ные перемещаются из одного фактора в другой. Так, при
7 факторах группа D28, D29, D35 присоединяется к 5 фак-
тору, одновременно из его состава выходят уровень дохода
и удовлетворенность здоровьем в качестве самостоятельно-
го фактора. При 8 факторах группа D28, D29, D35 выде-
ляется в отдельный фактор, а удовлетворенность жизнью
и счастье остаются вместе с уверенностью в своих силах
(D4), при этом последняя имеет сравнительно меньшую
факторную нагрузку. При 9 факторах доход выделяется
в отдельный фактор, к удовлетворенности здоровьем присо-
единяется переменная D4. В результате удовлетворенность
жизнью и счастье остаются в одном факторе. При 10 фак-
торах из 6-го («общение») выделяется переменная С3.
Уменьшение числа факторов приводит к резкому ухудше-
нию (по формальным критериям) качества модели в целом,
кроме того, увеличивается количество переменных с очень
низкими факторными нагрузками по всем факторам.
Дополнительно процедура факторизации проведена
на массиве данных без учета затруднившихся ответить
253
(не перекодируя их, а исключая из анализа; в этом случае

в базе остается 1662 чел.). Результаты практически совпали
с описанными выше, полученными после восстановления
пропущенных значений. Отличие проявляется в том, что
переменная D4 входит в состав фактора «отрицательные
эмоции». Тем самым приписывание позиции «затрудняюсь
ответить» серединных значений на шкалах не оказала су-
щественного влияния на результат факторизации.
Экспериментальные расчеты выявили наиболее устой-
чивые факторы: «отрицательные эмоции», «положитель-
ные эмоции», «удовлетворенность повседневной деятельно-
стью», «общение», «удовлетворенность жизнью, счастье».
Высокую степень «устойчивости» проявила группа разно-
родных по смыслу индикаторов (D28, D29, D35). Чаще все-
го меняли свое положение переменные D4, С7, F42, в конеч-
ном счете выделяясь в качестве самостоятельных факторов.
Эти результаты являются основой для выдвижения ги-
потезы о размерности субъективного благополучия именно
для россиян и, соответственно, для конструирования все-
возможных классификационных признаков в виде индек-
сов. Вместе с тем окончательное решение можно принять
лишь после того, когда обнаружится, что аналогичные за-
кономерности наблюдаются на всех трех этапах жизнен-
ного цикла в соответствии с базовой исследовательской за-
дачей – сравнением типологических структур, выявленных
по характеру субъективного благополучия.
На третьем этапе факторизация тех же 30 переменных
проводилась отдельно для каждой из трех групп респон-
дентов в соответствии с тремя этапами жизненного цикла.
Процедура состояла из ряда итераций: после факторизации
30 переменных из анализа исключались наименее инфор-
мативные, имеющие самые низкие значения факторных
нагрузок, и факторизация повторялся на меньшем коли-
честве переменных. Далее факторизация повторялась до
тех пор, пока значения факторных нагрузок для каждой
переменной по хотя бы одному фактору не оказались выше
(0,45).
В результате для каждого этапа жизненного цикла
были выделены собственные факторные структуры по-
казателей субъективного благополучия. Их сопоставление
позволило определить для всех трех групп респондентов
254
сходства и различия в составе факторов в содержательном

смысле, что, в свою очередь, помогло сформировать группы
переменных как основу для конструирования классифика-
ционных признаков в виде индексов. К таковым относятся:
общее восприятие субъективного благополучия (В20, С1),
положительные эмоции (D8, D10, D13, D15), отрицатель-
ные эмоции (D5-D7, D9, D11, D12, D14), удовлетворенность
повседневной деятельностью (D31-D33), уверенность в сво-
их силах (D16, D18, D23), общительность (С2, С4).
Все остальные переменные, меняющие свое положение
для представителей разных этапов жизненного цикла, мо-
гут быть оставлены в качестве самостоятельных показате-
лей субъективного благополучия.
Формирование классификационных признаков в виде
индексов.
По группам переменных, состав которых оказался устой-
чивым по результатам «факторных» экспериментов, клас-
сификационные признаки формировались в виде суммар-
ных индексов (К1-К5). Интервал изменения каждого из них
разбивался на пять частей со значениями, соответствующи-
ми разным уровням проявления показателя субъективно-
го благополучия: низкий, ниже среднего, средний, выше
среднего, высокий. Стремление к пятибалльным шкалам
является неслучайным с учетом специфики логико-комби-
наторных методов в роли алгоритмов классификации.
К1. Уровень проявления положительных эмоций. Пере-
менные: D8, D10, D13, D15. Диапазон изменения от
4 до 20. Интервалы: 4-7, 8-10, 11-13, 14-16, 17-20.
К2. Уровень проявления отрицательных эмоций. Пере-
менные: D5, D6, D7, D9, D11, D12, D14. Диапазон
изменения от 7 до 35. Интервалы: 7-12, 13-18, 19-23,
24-29, 30-35.
К3. Удовлетворенность повседневной деятельностью:
Переменные: D31, D32, D33. Диапазон изменения
от 3 до 15. Интервалы: 3-4, 5-7, 8-10, 11-13, 14-15.
К4. Уверенность в своих силах. Переменные: D16, D18,
D23. Диапазон изменения от 3 до 15. Интервалы:
3-4, 5-7, 8-10, 11-13, 14-15.
К5. Уровень общительности. Переменные: С2, С4. Диа-
пазон изменения от 2 до 10. Интервалы: 2-3, 4-5, 6,
7-8, 9-10.
255
Переменные, по которым результаты факторного ана-

лиза различались для разных этапов жизненного цикла,
имеет смысл использовать в роли отдельных классифи-
кационных признаков (К6-К13). В большинстве случаев
сохранены исходные пятибалльные шкалы. В случае К9
(Есть ли у Вас кто-то, с кем Вы могли бы поговорить по
душам, о личном, и, если да, сколько таких людей в Ва-
шей жизни?), исходя из распределения оценок, сформи-
рованы три градации (0-1 чел., 2-3 чел., более 4 чел.).
Заметим, что предполагаемый алгоритм классификации
допускает разное количество градаций для классифика-
ционных признаков.
К6. Уровень оптимизма (D2)
К7. Самооценка компетентности (D25)
К8. Чувство собственной значимости (D29)
К9. Чувство одиночества (С3)
К10. Эмоциональное восприятие себя в социуме (D4)
К11. Напряженность ритма жизни (D28)
К12. Наличие цели в жизни (D35)
К13. Уровень материального благополучия (F42)
К14. Состояние здоровья (С7)
В число этих признаков не включен тот, которому отво-
дится роль «целевого» классификационного признака, ха-
рактеризующий общее восприятие субъективного благопо-
лучия человека, оценивающийся с помощью двух показа-
телей: удовлетворенность жизнью и счастье. Безусловно,
каждый из них может выступать в качестве самостоятель-
ного целевого признака. Возможность конструирования на
их основе интегрального индекса высказывалась исследо-
вателями с опорой на тесную статистическую связь этих
показателей и теоретические представления о двух базовых
компонентах субъективного благополучия (когнитивном
и аффективном)438.
В рамках нашего исследования было принято решение
о конструировании на основе вопросов об удовлетворенности
жизнью и счастье обобщенного показателя, условно обозна-
ченного как индекс «целевой показатель субъективного бла-
438
Inglehart R. Modernization and Postmodernization. Cultural, Eco-
nomic, and Political Change in 43 Societies. Princeton, N.J.: Princeton
University Press, 1997.
256
гополучия». Основанием этому послужили результаты фак-

торного анализа (рассматриваемые переменные на всех эта-
пах вычислений оставались в одном факторе); значения ко-
эффициента корреляции Спирмена для представителей трех
этапов жизненного цикла, равные 0,71, 0,66 и 0,61 (наи-
большее значение соответствует самой младшей группе, а
наименьшее – старшей); а также характер распределения от-
ветов респондентов на два вопроса одновременно.
Интегральный показатель субъективного благополучия,
играющий роль целевого классификационного признака,
целесообразно конструировать в виде логического индекса,
а не шкалы суммарных оценок439. В табл.4.2.3 представ-
лены значения этого индекса, а также распределение всех
опрошенных респондентов по соответствующим категори-
ям. Стоит подчеркнуть, что при определении значений ло-
гического индекса необходимо учитывать исходные фор-
мулировки вопросов и вид шкалы. В ESS обе переменные
были 11-балльными с вербальным пояснением только ми-
нимального и максимального значений440.
Данные по всему массиву, в частности доля противоре-
чивых ситуаций (П), когда одна переменная говорит о вы-
соком уровне, а другая – о низком уровне субъективного
благополучия, составляет только 1%, что подтверждает воз-
можность и уместность объединения вопросов об удовлетво-
ренности жизнью и счастье в интегральный индекс.
Распределение респондентов по значением переменных
«счастье» и «удовлетворенность жизнью» на каждом из
трех этапов жизненного цикла представлено в табл. 4.2.4.
439
Подробнее обоснование возможности объединения вопросов об
удовлетворенности жизнью и счастье, а также преимущества логическо-
го индекса приведены в: Татарова Г. Г., Кученкова А. В. «Удовлетворен-
ность жизнью» и «личное счастье» в социологическом измерении субъ-
ективного благополучия // Россия реформирующаяся: ежегодник: вып.
18 / отв. ред. М. К. Горшков М.: Новый Хронограф, 2020. С. 565-589.
440
Например, для данных РМЭЗ НИУ ВШЭ была предложена несколь-
ко иная схема определения значений логического индекса, поскольку во-
просы об удовлетворенности жизнью и счастье были представлены в виде
пятизначных порядковых шкал, каждая градация имела вербальную
интерпретацию, варианты ответов для вопроса о счастье ассиметричны
(третий вариант не является нейтральным). См.: Татарова Г. Г., Кучен-
кова А. В. «Удовлетворенность жизнью» и «личное счастье» в социоло-
гическом измерении субъективного благополучия.
257
Схема формирования «логического» индекса и распределение
респондентов
Значения логического индекса ESS, 2016 г., кол-во чел.
Счастье Счастье
Удовл. Удовл.
жизнью 0-1 2-3 4-6 7-8 9-10 жизнью 0-1 2-3 4-6 7-8 9-10
0-1 Н Н Н П П 0-1 10 13 20 5 1
2-3 Н Н Н С П 2-3 8 33 87 26 8
4-6 Н Н С С С 4-6 4 38 336 215 34
7-8 П С С В В 7-8 0 8 81 257 70
9-10 П П С В В 9-10 3 1 13 40 75
Для каждой из групп противоречивые ответы – единичные

случаи (1-3 чел.), что подтверждает высокую степень согла-
сованности ответов респондентов на исходные два вопроса.
На первом этапе жизненного цикла представлены 162
респондента с высоким уровнем обобщенного показателя
субъективного благополучия (43,8%), 164 – со средним
(44,3%), 43 – низким (11,6%); на втором этапе распределе-
ние соответственно следующее: 139 (37,8%), 175 (47,6%),
52 (14,1%); на третьем – 76 (28%), 113 (41,9%), 38 (14%).
Выделение высокого (В), среднего (С) и низкого (Н) уров-
ней субъективного благополучия позволяет в перспективе
углубленно изучать типологические структуры в разных
группах населения по этапам жизненного цикла. Учитывая
специфику логико-комбинаторных методов, предполагаю-
щих выделение по значению целевого признака двух групп
респондентов для их последующего сравнения друг с дру-
гом, целесообразным представляется рассматривать для
дальнейшего анализа наиболее наполненные, например,
с высоким и средним уровнем субъективного благополучия.
В содержательном плане интерес представляет выявление
типологических групп среди тех респондентов, кто демон-
стрирует высокий и средний уровни СБ на разных этапах
жизненного цикла, а также сопоставление характеристик,
детерминирующих эти уровни441.
441
С предварительными результатами анализа можно познакомиться
в: Кученкова А. В., Татарова Г. Г. «Этап жизненного цикла» как детер-
минанта субъективного благополучия личности.
258
Распределение респондентов по значению переменных
«счастье» и «удовлетворенность жизнью» на разных этапах жизненного цикла, чел.
Этап 1 Этап 2 Этап 3
Счастье Счастье Счастье
Удовл. жизнью
0-1 2-3 4-6 7-8 9-10 0-1 2-3 4-6 7-8 9-10 0-1 2-3 4-6 7-8 9-10
0-1 1 3 4 0 1 0-1 3 2 8 0 0 0-1 1 4 3 1 0
2-3 0 10 16 8 0 2-3 1 5 27 4 2 2-3 0 9 18 4 1
4-6 1 8 79 38 5 4-6 2 4 96 38 14 4-6 0 3 65 22 9
7-8 0 2 26 75 18 7-8 0 1 20 64 28 7-8 1 0 10 49 8
9-10 0 0 6 14 55 9-10 0 0 2 11 36 9-10 0 0 3 9 10
259
Подводя промежуточные итоги, можно отметить, что при

использовании логико-комбинаторных методов в качестве
алгоритмов классификации на этапе формирования класси-
фикационных признаков необходимо учитывать в первую
очередь их разную функциональную роль (наличие целе-
вого и детерминирующих). Кроме того, их уровень измере-
ния и количество градаций. В частности, для ДСМ-метода
подходят номинальные и порядковые шкалы с небольшим
числом градаций, поскольку при классификации сходство
между объектами устанавливается путем обнаружения со-
впадения значений классификационных признаков, а не
вычисления расстояния (разницы значений).
4.3. Стратегия совместного применения

в типологическом анализе442
4.3. Стратегия совместного применения логико-комбинаторных методов
Неотъемлемым этапом конструирования методики типо-
логического анализа является выбор алгоритма классифи-
кации (одного или нескольких для последовательного или
параллельного применения443). Обращение к совместному
использованию разных методов может быть продиктовано
необходимостью проверить и обосновать наличие устойчи-
вых типологических синдромов; сравнить сами способы
разбиения объектов; выбрать основной алгоритм, точнее
учитывающий специфику данных и адекватнее отража-
ющий содержательные представления об основании ти-
пологии; проверить разные гипотезы о структуре взаимо-
связей между объектами классифицируемой совокупности.
Подобного рода задачи возникают и в случае применения
логико-комбинаторных методов в качестве алгоритмов
классификации.
442
В основу параграфа положена статья (Кученкова А. В., Тата-
рова Г. Г. Стратегия применения логико-комбинаторных методов
в процедурах типологического анализа) и материалы диссертации
(Кученкова А. В. Логико-комбинаторные методы анализа социологиче-
ских данных: эвристический потенциал и методическая специфика).
443
См. подробнее: Татарова Г. Г. Основы типологического анализа
в социологических исследованиях. С. 115-120.
260
В этом разделе обосновывается необходимость комплекс-

ного применения двух логико-комбинаторных методов
(КСА для чётких множеств и ДСМ-метод) при решении
задач типологического анализа. Предлагается стратегия
их совместного использования в достаточно распростра-
ненной исследовательской ситуации, специфика которой
обусловлена вторичной концептуализацией данных круп-
номасштабных исследований. Анализируются результаты
апробации этой стратегии. Кроме того, параллельное ис-
пользование различных логико-комбинаторных методов
для «наложения» двух классификаций с целью выявления
«устойчивых» в содержательном смысле эмпирических за-
кономерностей (типологических синдромов) позволяет реа-
лизовать методную триангуляцию.
В качестве эмпирической базы исследования послужили
данные, полученные в рамках Международной програм-
мы социальных исследований (International Social Survey
Program)444. Использовались результаты опроса 2006 г., по-
священного изучению различных аспектов политической
жизни общества. Опрос проводился в 32 странах с использо-
ванием стандартизированного вопросника, унифицированно-
го для всех стран. Объем выборочной совокупности в каждой
стране колебался от 993 до 2781 чел. (в России – 2407 чел.).
Общее количество опрошенных составило 48 641 чел.
В качестве объектов классификации рассматривались
страны, типологический анализ проводился на основе пере-
хода к «страновым» показателям. Первичные данные ISSP
подвергались максимальному сжатию, трансформации как
для перехода от индивидуального к групповому уровню из-
мерения, так и в целях создания условий применимости
логико-комбинаторных методов.
В качестве целевой переменной рассматривался характер
отношения населения к политическому протесту, а в каче-
стве независимых – 1) степень интереса к политике; 2) степень
уверенности в возможности «обычных» людей оказывать вли-
яние на власть; 3) уровень доверия к представителям власти;
444
International Social Survey Programme 2006: Role of Government.
ZA4700. Data file Vers. 1.0. // GESIS Data Archive. [Electronic resource].
Germany, Cologne, cop. 2008. Mode access: https://search.gesis.org/re-
search_data/ZA4700 (Accessed: 14.08.2022).
261
4) готовность соблюдать законы в любых обстоятельствах;

5) участие в последних выборах государственного уровня.
Выбор именно этих переменных, выступающих в роли ти-
пообразующих признаков, был обусловлен, во-первых, теоре-
тическими представлениями (включались факторы, которые
предположительно влияют на отношение к политическому
протесту), во-вторых, ограниченным набором переменных
в базе данных. В-третьих, эмпирически было установлено, что
включение других показателей (например, политические ори-
ентации, самооценка экономического положения, удовлетво-
ренность деятельностью правительства и др.) содержательно
ухудшало результаты классификаций стран.
Формирование классификационных признаков.
В соответствии с типообразующими признаками (вклю-
чая и отношение к протестному поведению) была отобрана
совокупность эмпирических индикаторов для того, чтобы
сформировать на их основе классификационные признаки
(они подаются на вход алгоритма разбиения и принима-
ют только одно из двух значений 0 или 1 в случае при-
менения метода КСА для чётких множеств). Для этих
целей были сконструированы индексы (у, v1, v2, v3, v4
и v5). В табл. 4.3.1 в краткой форме приведено описание
вопросов-индикаторов, на основе которых формировался
каждый из них.
Схема формирования индексов
445
Индексы Описание исходных вопросов-индикаторов

Отношение населе- «Есть много способов, которыми люди или орга-
ния к политическо- низации могут выразить свой протест против дей-
му протесту (у) ствий властей, с которыми они решительно не со-
гласны, как Вы думаете, какие из следующих ви-
дов протеста следует разрешать, а какие – нет?»
 организация митингов протеста против дей-
ствий властей,
 организация демонстраций и маршей проте-
ста против действий властей,
 организация общероссийских445 забастовок
против действий властей
(каждый вид протеста оценивается по пятибалль-
ной шкале от «полностью одобряю» до «полно-
стью не одобряю»)
445
В качестве примера приведена формулировка из российской анкеты.
262

Индексы Описание исходных вопросов-индикаторов
Степень интереса к Согласны ли Вы со следующими суждениями:
политике (v1)  «Я считаю, что достаточно хорошо пони-
маю, какие важные политические проблемы
стоят перед нашей страной»,
 «Я думаю, что большинство людей знает о
политике и властях гораздо больше, чем я»
(каждое суждение оценивается по пятибалль-
ной шкале от «полностью согласен» до «пол-
ностью не согласен»)
Степень уверенно- Согласны ли Вы со следующими суждениями:
сти в возможности  «Такие люди, как я никак не могут повлиять
оказывать влияние на действия властей»,
на власть (v2)  «Средний гражданин оказывает значитель-
ное влияние на политику» (каждое суждение
оценивается по пятибалльной шкале от «пол-
ностью согласен» до «полностью не согласен»)
Уровень доверия к Согласны ли Вы со следующими суждениями:
представителям  «Депутаты, которых мы избираем в Госу-
власти (v3) дарственную Думу, стараются выполнять
свои предвыборные обещания»,
 «Можно быть уверенным, что лица, занима-
ющие высокие государственные посты, ра-
ботают исключительно на благо страны»
(каждое суждение оценивается по пятибалль-
ной шкале от «полностью согласен» до «пол-
ностью не согласен»)
Готовность со- «Как Вы думаете, люди в целом должны подчи-
блюдать законы в няться закону во всех случаях без исключений
любых обстоятель- или есть исключительные случаи, когда люди
ствах (v4) должны следовать голосу своей собственной сове-
сти, даже если это ведет к нарушению закона?»
1) подчиняться закону во всех случаях без ис-
ключения
2) в некоторых случаях следовать велениям сво-
ей совести, даже если это ведет к нарушению
закона
3) затрудняюсь ответить
Участие446 в послед- «Принимали ли Вы участие в последних выборах
них выборах госу- (президентских/парламентских)?»
дарственного уровня 1) да
(v5) 2) нет
3) затрудняюсь ответить
446
446
Валидность показателя «участие в выборах» весьма проблематична
для измерения уровня политической активности, его интерпретация зави-
сит от характера законодательства стран. Несмотря на это было принято
решение оставить его в числе классификационных признаков и учитывать
его специфику на уровне интерпретации результатов классификации.
263
Значения индексов для каждой страны определялись на

основе одномерных распределений опрошенных в них ре-
спондентов по каждому из вопросов-индикаторов. Для у
значения вычислялись в два шага, на первом определялись
групповые оценки степени одобрения по каждому из трех
видов протестного поведения как равные:
где Na – число тех, кто полностью одобряют i-ый вид про-

теста, Nb – скорее одобряющих, Nc – затруднившихся с от-
ветом, Nd – скорее не одобряющих, Ne – полностью не
одобряющих. На втором шаге вычислялось взвешенное
среднее арифметическое по этим трем величинам исходя
из предположения, что виды протестного поведения вно-
сят неравновесный вклад в значение индекса. Они входили
в индекс с весами соответственно равными 0,2; 0,3; 0,5.
При таком выборе предполагалось, что второй вид протеста
более значим для групповой оценки, чем первый, а третий
более значим, чем второй. Важно, что сумма весов равна
единице, значения индекса изменяются в интервале от -1
до +1 как условия для сравнения характера распределений
для всех индексов.
Аналогичным образом вычислялись значения индексов
v1, v2, v3. В отличие от у, каждый из них вычисляется
по двум эмпирическим индикаторам, входящим в индек-
сы с одинаковыми весами. Предположение о равновесном
вкладе в индекс содержательно было вполне правдоподоб-
ным. Для вычисления значений индексов v4 и v5 использо-
валось по одному эмпирическому индикатору и следующая
формула:
,
где Na – число респондентов, выбравших первый вариант

ответа, Nb – второй, Nc – число затруднившихся ответить.
Тем самым и эти индексы принимали так же значения из
интервала от -1 до +1.
В табл. 4.3.2 представлены базовые характеристики
распределения значений индексов, где min и max соответ-
264
ственно минимальное и максимальное значение по всей со-

вокупности стран, Me – медиана, P – пороговое значение
для определения значений классификационных признаков
в соответствии с высоким и низким уровнем значения ин-
декса. Значение классификационного признака равно 1,
если v1  Р и 0, если v1 < Р.
Показатели распределения по индексам
Индекс min max Me P

отношение населения к политиче- -0,105 0,525 0,25 0,2
скому протесту (у)
степень интереса к политике (v1) -0,33 0,20 -0,06 -0,13
степень уверенности в возможности -0,5 0,32 -0,22 0
оказывать влияние на власть (v2)
уровень доверия к представителям -0,48 0,12 -0,22 -0,21
власти (v3)
готовность соблюдать законы в лю- -0,5 0,8 -0,06 -0,04
бых обстоятельствах (v4)
участие в последних выборах госу- 0,16 0,86 0,55 0,61
дарственного уровня (v5)
Пороговые значения (P) были заданы исходя из харак-

тера распределения индексов, стремления к разбиению
объектов на максимально «естественные» группы; учиты-
валось медианное значение и необходимость выделения со-
поставимых по количеству объектов групп. Кроме того, для
проверки и подтверждения корректности разбиения был
использован Т-тест (по каждой новой дихотомической пере-
менной в двух группах (0 и 1) средние значения исходных
индексов статистически значимо различались) и иерархи-
ческий кластерный анализ (евклидово расстояние, метод
between-groups distance). По результатам последнего чаще
всего выделялось три кластера (три группы объектов на
значительном расстоянии друг от друга). Но в силу того,
что один из них оказывался, как правило, очень малочис-
ленным, он присоединялся к одному из соседних кластеров.
В результате предварительных вычислений и преобразо-
ваний была сформирована матрица «объект-признак», где
каждой строке соответствовала одна из 32 стран, а столб-
цам – 6 дихотомических переменных (одна целевая и пять
265
независимых). Тем самым данные были подготовлены для

использования логико-комбинаторных методов.
О процедуре классификации стран методом КСА.
На первом этапе применения КСА (для чётких множеств)
осуществляется первичная классификация объектов на ос-
новании сочетания значений всех независимых признаков.
А основная форма представления исходных данных – так
называемая «истинностная таблица». В ней каждая стро-
ка – комбинация значений независимых признаков. При
трех дихотомических признаках возможны 8 разных ком-
бинаций их значений, при пяти (в нашем случае) – 32.
Реально в эмпирических данных обнаружено 18 различных
комбинаций (они представлены в табл. 4.3.3).
Около трети стран обладают уникальным сочетанием ха-
рактеристик, присущим только одному объекту (например,
Швеция, Япония, Венесуэла и др.). Особо следует отметить
ситуации, в которых при одинаковом сочетании значений
независимых переменных значение целевого признака раз-
ное (например, высокое в Германии, Финляндии, Норве-
гии, Новой Зеландии и низкое в Австралии и Канаде).
Первичная классификация стран по значениям признаков
кол-во Классификационные признаки

Страны
стран y v1 v2 v3 v4 v5
Чехия, Израиль, 1 1 0 0 1 0
США
Дания 1 1 0 1 1 1
Франция 1 1 1 0 0 1
Хорватия, Латвия 1 0 0 0 0 0
Нидерланды 12 1 1 0 1 0 0
Швеция 1 1 0 0 0 1
Словения 1 0 0 1 0 0
Уругвай 1 0 0 1 1 1
Япония 1 1 1 0 0 0
Германия, Финлян-
дия, Норвегия, Но- 4 1
вая Зеландия 1 0 1 0 1
Австралия, Канада 2 0
266

кол-во Классификационные признаки
Страны
стран y v1 v2 v3 v4 v5
Испания, Польша, 4 1
Португалия, Россия 0 0 0 1 0
Венгрия, Тайвань 2 0
Швейцария, Филип- 0 1 1 1 0 0
пины
Чили 0 0 0 0 1 1
Доминиканская Ре- 0 0 1 0 1 0
спублика
8
Ирландия 0 1 0 1 1 0
Южная Корея 0 0 1 0 0 0
Венесуэла 0 0 1 1 1 0
Южная Африка 0 0 0 1 1 0
В рассматриваемом примере 20 стран с высоким уровнем

одобрения протестного поведения описывались 11 различ-
ными комбинациями значений независимых переменных
(см. табл. 4.3.3). По результатам применения КСА совокуп-
ность этих комбинаций была преобразована в следующее
выражение: 1*0** + *0*0* + **1*1 + *00*0, представляю-
щее более краткое описание всех объектов. Каждое слагае-
мое этого выражения «покрывает» определенную подгруп-
пу стран и интерпретируется как одно из возможных де-
терминант высокого уровня целевого показателя. 20 стран
с высоким значением целевого показателя разбиты на че-
тыре пересекающихся класса. Объект может одновременно
принадлежать к нескольким классам. Например, Чехия,
Израиль и США (характеризующиеся комбинацией зна-
чений независимых признаков «10010») входят в состав
первого класса (1*0**) и последнего (*00*0).
Для 12 стран с низким уровнем целевого показателя,
описываемых 10 различными комбинациями значений не-
зависимых признаков, получено сокращенное описание:
01*** + *11** + 0*01*+ **110 + **101, включающее пять
комбинаций, характеризующих пять пересекающихся
классов.
267
О процедуре классификации стран с помощью

ДСМ-метода
С помощью ДСМ-метода сначала были установлены сход-

ства, присущие только странам с высоким уровнем одобре-
ния протестного поведения и не встречающиеся ни у одной
страны с противоположным значением целевого призна-
ка. Таковых закономерностей оказалось 13: 1*0**; 1*0*0;
10010; 100**; 10010; 1*00*; 1100*; 1*001; *0*00; 00*00;
*01**; *000*.
Полученные 13 сходств могут быть упорядочены и объ-
единены в три группы. Более длинные комбинации «вкла-
дываются» в короткие. Например, объекты, обладающие
сочетанием характеристик «1*0*0», обладают характери-
стиками «1*0**». Вместо того, чтобы рассматривать все
13 комбинаций, достаточно рассмотреть самые короткие,
которые «покрывают», включают в себя и длинные. В на-
шем случае образуется три группы («ветви», «куста»)
комбинаций (см. рис. 4.3.1, где в скобках указаны номера
объектов, обладателей сходства). Они представляют собой
описания трех типологических синдромов, наиболее устой-
чивых и распространенных закономерностей. Важно под-
черкнуть, что соответствующие им комбинации значений
(самые верхние на рис. 4.3.1) характерны только для стран
с высоким уровнем одобрения права на протест и не встре-
чаются ни у одной страны с низким уровнем.
Рис. 4.3.1. Иерархия комбинаций значений независимых

признаков для стран с высоким уровнем одобрения протеста
268
Для стран с низким уровнем одобрения права на протест-

ное поведение с помощью ДСМ-метода было установлено 8
сходств в виде следующих комбинаций значений независи-
мых переменных: *11*0; 11100; **110; *0110; 0*110; 01**0;
010*0; 01*10. Они могут быть сгруппированы в три «вет-
ви» (см. рис. 4.3.2). Три основных комбинации (верхний ряд)
представляют собой основные типологические синдромы для
стран с низким уровнем одобрения протестного поведения.
Рис. 4.3.2. Иерархия комбинаций значений независимых

признаков для стран с низким уровнем одобрения протеста
Обоснование существования типологических синдромов
Для поиска типологических синдромов КСА и ДСМ-метод

применялись параллельно. Каждый метод дал свой собствен-
ный результат и позволил выделить различные классы стран,
обладающие одинаковыми комбинациями характеристик не-
зависимых признаков (см. табл. 4.3.4). В нашем случае клас-
сы описывались «фразами», состоящими из пяти элементов
в соответствии с пятью независимыми переменными: интерес
к политике, возможность оказывать влияние на власть, до-
верие представителям власти, готовность соблюдать законы
в любых обстоятельствах, явка на последних выборах.
Посредством КCA выделилось девять пересекающихся
классов: четыре с высоким уровнем одобрения права на
протест, пять – с низким. Например, класс третий (Испа-
ния, Португалия, Польша, Россия, Чехия, США, Израиль,
Хорватия, Латвия) описывается фразой «*00*0». Эти стра-
ны объединяют низкие значения показателей «уверенность
граждан в возможности оказывать влияние на власть», «до-
верие представителям власти», «явка на выборы». А значе-
ния двух других признаков могут отличаться.
269
Типологические синдромы
(по результатам применения логико-комбинаторных методов)
Методы
КCA (чёткие КСА ДСМ-метод
множества) (нечёткие множества)
Классы Страны Классы Страны Классы Страны
Чехия, Израиль (0.8,0.93), Чехия,
1*0**
Франция, Франция (0.77,0.84), Франция,
1* 0 * *
1*0 * *
Израиль, Япония (0.73,0.58), Израиль,
Япония, Чехия (0.65,0.61), Япония,
Швеция, Швеция (0.56,0.95), Швеция,
США США (0.53,0.56) США
Хорватия, Финляндия Хорва-
Латвия, (0.84,0.72), Нидер- тия,
Нидерлан- ланды (0.83,0.74), Латвия,
ды, Слове- Швеция (0.81,0.95), Нидер-
высокий уровень одобрения права на протест
ния, Новая Зеландия ланды,
*0*00
*0*0*
*0*0*
(0.79,0.67), Герма- Словения

Швеция, ния (0.73,0.95),
Германия, Словения
Фин- (0.69,0.86),
ляндия, Латвия (0.64,0.62),
Норвегия, Хорватия
Новая Зе- (0.61,0.78),
ландия Норвегия (0.56,0.93)
Хорватия, Россия (0.87,0.67), Хорва-
Латвия, Польша (0.82,0.89), тия, Лат-
Чехия, Чехия (0.81,0.61), вия,
*00*0
*000*
Израиль, Латвия (0.77,0.62), Швеция

США Португалия
Испания, (0.7,0.86), Израиль
Порту- (0.68,0.93), Хорва-
галия, тия (0.65,0.78), Ис-
Россия, пания (0.64,0.91),
Польша США (0.53,0.56)
Дания, Дания (0.95,0.95), Дания,
Уругвай Норвегия (0.8,0.93), Уругвай,
Германия, Новая Зеландия Герма-
Фин- (0.72,0.67), Уругвай ния, Фин-
одиночные
ляндия, (0.63,0.59), Финлян- ляндия,

**1*1
**1*1
Норвегия, дия (0.56,0.72), Гер- Норвегия,

Новая Зе- мания (0.52,0.95) Новая
ландия Зеландия,
Испания,
Порту-
галия,
Россия,
Польша
270

Методы
КCA (чёткие КСА ДСМ-метод
множества) (нечёткие множества)
Классы Страны Классы Страны Классы Страны
Швейца- Филиппины Швейца-
*11*0
*11**
*11**
рия, Фи- (0.72,0.63), Венесуэ- рия, Фи-
липпины, ла (0.57,0.95), Швей- липпины,
Венесуэла цария (0.52,0.71) Венесу-
эла
низкий уровень одобрения права на протест
Ирлан- Южная Африка Ирлан-

**110
**110
**110
дия, Ве- (0.73,0.55), Ирлан- дия, Ве-
несуэла, дия (0.61,0.75), несуэла,
Южная Венесуэла (0.53,0.95) Южная
Африка Африка
Домини- Венесуэла Домини-
канская (0.68,0.95), Южная канская
01**0
01***
01***
Республи- Корея (0.66,0.65), Респу-

ка, Юж- Доминиканская Ре- блика,
ная Корея, спублика (0.64,0.56) Южная
Венесуэла Корея,
Венесу-
эла
Чили, До- Доминиканская Ре- Чили
0*01*
0*01*
миникан- спублика (0.82,0.56), (00011),

ская Ре- Венгрия (0.69,0.58), Венгрия
одиночные
спублика, Тайвань (0.68,0.94), (00010),

Венгрия, Чили (0.56,0.76), Тайвань
Тайвань (00010),
Австра- Канада (0.71,0.52), Австра-
**101
**101
лия, Ка- Австралия лия

нада (0.66,0.61) (10101),
Канада
(10101)
Результаты классификации по ДСМ-методу частично со-

впали с закономерностями, установленными при примене-
нии КСА. Отличия в результатах обусловлены различиями
алгоритмов, лежащих в основе этих двух логико-комбина-
торных методов. Посредством ДСМ-метода для стран с высо-
ким уровнем одобрения права на протест установлены такие
комбинации значений независимых переменных, которые
не встречаются у стран с противоположным значением це-
левого показателя. И, наоборот, для стран с низким уровнем
поддержки протестного поведения определены характерные
только для этой группы стран комбинации. Всего было вы-
271
делено пять основных классов: два среди стран с высоким

уровнем одобрения права на протест, и три – с низким. Кро-
ме этого, получено достаточно много одиночных классов.
Например, Испания, Португалия, Польша, Россия, несмо-
тря на то, что обладают одинаковыми характеристиками,
не были объединены методом в один класс. Это объясняется
тем, что эти страны не обладают уникальными комбинаци-
ями независимых переменных, которые не встречались бы
у стран с противоположным значением целевого показателя.
Содержательно это не всегда может быть оправдано, и не
случайно проблема перехода от классификации формальной
к типологии является важным этапом в типологическом ана-
лизе. Одиночные объекты подвергались нами в процессе по-
иска типологических синдромов реинтерпретации.
Сравнение двух разбиений (см. первые и последние столб-
цы в табл. 4.3.4) позволяет выделить достаточно устойчи-
вые эмпирические закономерности в том смысле, что они
выделяются одновременно по результатам двух классифи-
каций. Тогда позволительно говорить о выявленных типо-
логических синдромах. В явной форме устойчивость прояв-
ляется в существовании пяти типологических групп (они
выделены в табл. 4.3.4 курсивом): две среди стран с высо-
ким уровнем одобрения права на протест, три – с низким.
В первую группу вошли шесть стран – Чехия, Франция,
Израиль, Япония, Швеция, США – с высоким уровнем одо-
брения права на протест, их объединяет сочетание высокого
интереса населения к политике и низкого уровня доверия
представителям властей (1*0**).
Для стран второй группы – Хорватия, Латвия, Нидер-
ланды, Словения – с высоким уровнем одобрения права на
протест характерен низкий уровень уверенности в возмож-
ности оказывать влияние на власть, готовность соблюдать
законы в любых обстоятельствах, а также относительно не-
высокий уровень участия в выборах (*0*00).
В третью группу вошли страны с низким уровнем одобре-
ния права на протест – Ирландия, Венесуэла и Южная Афри-
ка – и для них характерно сочетание высокого уровня доверия
населения властям, готовности соблюдать законы при любых
обстоятельствах и низкая явка на последние выборы (**110).
Швейцарию, Филиппины, Венесуэлу – это четвертая груп-
па – также объединяет низкий уровень одобрения права на
272
протест, который сочетается с высокой степенью уверенности

населения в возможности влиять на власть, высоким уровнем
доверия властям, низким уровнем явки на последних выбо-
рах (*11*0). На первый взгляд, может показаться странным,
что такие разные страны попали в одну группу. Объединение
их в одну группу, во-первых, может объясняться тем, что
в нашем разведывательном исследовании речь идет о субъ-
ективных представлениях населения, а не об объективных
показателях экономического развития стран и политическо-
го устоя. Во-вторых, спецификой формирования выборочных
совокупностей. Косвенное подтверждение тому – отнесение
Венесуэлы одновременно к трем типологическим группам.
В-третьих, использованием в качестве классификационных
признаков дихотомических переменных, значительно «огру-
бляющих» различия между объектами.
Для представителей пятой группы – страны с низким
уровнем одобрения права на протест – характерно сочета-
ние низкого интереса к политике, высокой степени уверен-
ности в возможности влиять на власть и низкого уровня
участия в политической жизни общества (01**0), данная
закономерность характерна для Доминиканской Республи-
ки, Южной Кореи, Венесуэлы.
Кроме этих пяти типологических синдромов (пяти типо-
логических групп) в процессе реинтерпретации одиночных
(по результатам ДСМ-метода) объектов выделились и дру-
гие группы. Среди стран с высоким уровнем одобрения про-
тестного поведения: 1) Германия, Финляндия, Норвегия,
Новая Зеландия (10101); 2) Испания, Португалия, Россия,
Польша (00010). Среди стран с низким уровнем одобрения
протестного поведения: 1) Венгрия, Тайвань (00010); 2) Ав-
стралия, Канада (10101).
Алгоритм КСА для чётких множеств допускает исполь-
зование только дихотомических переменных. Учитывая,
что дихотомизация приводит к достаточно серьезному огру-
блению данных, были проведены дополнительные расчеты
с помощью КСА для нечётких множеств (подробнее алго-
ритм и специфика подготовки данных будут рассмотрены
в разделах 4.4. и 4.5)447. В табл. 4.3.4. помимо сведений
447
При калибровке исходных переменных в качестве порогового зна-
чения 0,5 использовать те же значения, что и при дихотомизации.
273
о распределении объектов по классам для каждой страны

приведены в скобках: первое число – степень принадлеж-
ности к классу (описываемому комбинацией значений не-
зависимых переменных), второе – к классу, образуемому
высоким или низким значением зависимой переменной.
Эти значения позволяют проследить, в какой мере каж-
дая из стран является типичным представителем класса,
к которому отнесена, а также насколько у нее выражено
значение целевого признака.
Проведенное разведывательное исследование позволяет
сделать ряд методических выводов о специфике методов.
КCA приводит к классам достаточно наполненным, но не
всегда содержательно «хорошо» интерпретируемым. ДСМ-
метод, хотя и приводит к большому числу одиночных клас-
сов, но в отличие от КСА он позволяет выявить сходства
объектов с определенным значением целевого признака, не
встречающиеся у объектов с противоположным значени-
ем целевого признака. Тем самым устанавливаются более
«строгие» закономерности, из чего следует целесообраз-
ность использования ДСМ-метода для уточнения результа-
тов применения КCA.
В целом преимущество логико-комбинаторных методов
в том, что в ситуации небольшого числа объектов их це-
лесообразно использовать для целей порождения гипотез
о существовании социальных типов. Важной особенностью
является возможность выделения пересекающихся групп
объектов, часть характеристик которых полностью совпа-
дает, и использовать переменные, измеренные на номи-
нальном и порядковом уровнях.
К недостаткам рассматриваемых методов для целей ти-
пологического анализа относится дробное деление совокуп-
ности объектов на большое количество пересекающихся
групп, выявление закономерностей в виде длинных ком-
бинаций значений признаков, что затрудняет восприя-
тие, описание и интерпретацию результатов, чувстви-
тельность к «шуму» (к нестандартным и отличающим-
ся от большинства объектам). При использовании этих
методов добавление или исключение одного из объектов
существенно изменяет результаты (к сожалению, тако-
го рода неустойчивость характерна для многих методов
кластерного анализа).
274
Отдельного внимания заслуживает вопрос о необходимо-

сти описания данных с помощью дихотомических перемен-
ных в случае параллельного использования КСА для чётких
множеств и ДСМ-метода. В социологических исследованиях
переход от разнотипных (по уровню измерения, по числу
градаций) переменных к дихотомическим позволяет решать
часть проблем, связанных с применением методов много-
мерного анализа. Вместе с тем дихотомизация номинальных
данных резко увеличивает число анализируемых перемен-
ных и затрудняет интерпретацию эмпирических закономер-
ностей. А в ряде случаев оказывается «грубым» измерением,
когда свойства изучаемого явления имеют градации и сте-
пень выраженности. Так, при дихотомизации порядковых и
интервальных шкал один из важнейших вопросов касается
определения границы, разбивающей весь диапазон значений
на две группы. Затруднительным это решение становится
в случае с нечетным количеством градаций на порядковой
шкале и наличием «серединного» варианта; неравномерным
распределением частот.
ДСМ-метод позволяет использовать многозначные пере-
менные, не требуя их дихотомизации, хотя большое коли-
чество градаций каждого признака не является желатель-
ным, поскольку затрудняет поиск и установление сходств
между объектами.
КСА для чётких множеств рассчитан исключительно на
дихотомические признаки, что стало одним из наиболее
критикуемых и уязвимых аспектов при его применении448.
Для преодоления указанного недостатка был разработан
вариант КСА для нечётких множеств, позволяющий рабо-
тать с порядковыми и интервальными шкалами, сохраняя
информацию об упорядоченности объектов и расстоянии
между ними. Однако, забегая вперед, отметим, что для
использования этого алгоритма при перекодировке (кали-
бровке) исходных переменных требуется определять, какие
значения соответствуют не только полной принадлежно-
сти (1) и полной непринадлежности (0) к множеству, но
и ситуации максимальной неопределенности (0,5). Тем са-
мым необходимость «проводить границу» между объектами,
448
Comparative Analysis: the first 25 years.
275
скорее принадлежащими и не принадлежащими тому или

иному множеству, сохраняется, а проблему дихотомизации
при использовании КСА не представляется возможным при-
знать решенной в полной мере. Вместе с тем сподвижники
разработчиков метода обосновывают, что небольшие сдвиги
в определении порогового значения (0,5) не приводят к суще-
ственным изменениям в содержательных результатах, хотя
могут сказаться на отдельных параметрах, характеризую-
щих модель (таких как покрытие, непротиворечивость)449.
К рассмотрению возможностей и ограничений КСА для
нечётких множеств в типологическом анализе переходим
в следующих разделах Главы 4.
4.4. Разбиение объектов на классы по степени

близости к «идеальным типам»450
В рамках логико-комбинаторного подхода понятие «иде-
альные типы» используется для обозначения теоретиче-
ски сконструированных, гипотетически существующих
объектов, заданных на множестве возможных экстремаль-
ных (максимальных и минимальных) комбинаций значе-
ний классификационных признаков. Тогда используя тер-
минологию К. Гемпеля, можно говорить об определении
близости реальных объектов к «экстремальным» типам451.
Например, при двух признаках, принимающих значения
в диапазоне от 0 до 1, получаем четыре «идеальных типа»,
описываемых комбинациями 00, 01, 10 и 11; соответствен-
но при k признаках, 2k типов. Классификация объектов
осуществляется путем их отнесения к ближайшему из всех
«идеальных»/«экстремальных» типов.
Решение обозначенной задачи опирается на принципы
теории нечётких множеств, представляя реализацию пер-
449
Schneider C. Q., Wagemann C. Set-theoretic methods for the social
sciences: a guide to qualitative comparative analysis. P. 287-291.
450
В этом разделе использованы материалы статьи: Кученкова А. В.,
Татарова Г. Г. Типологическая структура стран по характеристикам
политической культуры населения // Социологическая наука и социаль-
ная практика. 2015. № 1. С. 30-51.
451
Подробнее об этом см. Главу 1.
276
4.4. Разбиение объектов на классы по степени близости к «идеальным типам»
вых (подготовительных, не всех) этапов применения метода

КСА для нечётких множеств452. В научной литературе рас-
сматриваемый подход к анализу данных получил обозначение
«fuzzy set ideal type analysis» (FSITA). Первые примеры его
использования были связаны со сравнительным анализом
и классификацией стран по характеру и типу реализуемой
социальной политики, её изменениям с течением времени453.
Накопленный опыт применения рассматриваемого под-
хода (FSITA) привел к выводу о его потенциале и для це-
лей измерения в социальных науках. На примере методики
построения рейтинга стран по уровню благополучия детей,
составляемого ЮНИСЕФ, Дж. Хадсон и С. Кюнер454 кри-
тикуют аддитивные индексы, подразумевающие усреднение
значений нескольких (достаточно разнородных в содержа-
тельном плане) показателей для каждой страны. В качестве
альтернативы они предлагают рассматривать сочетания
значений базовых показателей (входящих в состав индек-
са), вычислять степень принадлежности/близости стран
к классам («идеальным типам»), образуемым этими комби-
нациями. В таком случае страны не выстраиваются в одно-
мерный ранжированный ряд (по значению единого, инте-
грального, суммарного индекса). Они классифицируются
по группам, которые качественно отличаются по характеру
благополучия детей и описываются сочетанием значений ба-
зовых, типообразующих показателей (речь идет о построе-
нии с помощью FSITA «логического» индекса455).
452
Фактически реализуется приписывание объектов к строкам «ис-
тинностной» таблицы. При использовании метода КСА в полном объ-
еме продолжением служит введение целевого показателя и установление
различных комбинаций значений независимых переменных, детермини-
рующих значения зависимого.
453
Kvist J. Welfare Reform in the Nordic Countries in the 1990s: Using
Fuzzy-Set Theory to Assess Conformity to Ideal Types // Journal of European
Social Policy. 1999. Vol. 9. Is. 3. P. 231–252; Kvist J. Fuzzy set ideal type
analysis; Vis B. States of welfare or states of workfare? A fuzzy-set ideal type
analysis of major welfare state restructuring in sixteen advanced capitalist
democracies, 1985-2002 // Policy & Politics. 2007. Vol. 35. № 1. P. 105-122.
454
Hudson J., Kühner S. Beyond indices: the potential of fuzzy set ideal
type analysis for cross-national analysis of policy outcomes // Policy and
Society. 2013. Vol. 32. Is. 4. P. 303-317.
455
Примеры индексов, основанных на логических, а не арифметиче-
ских операциях, включая обсуждение их преимуществ и ограничений,
277
В данном разделе решение задачи по оценке близости

объектов к «идеальным»/«экстремальным» типам будет
проиллюстрировано на примере выявления типологи-
ческой структуры совокупности стран по специфике поли-
тической культуры населения. Эмпирическая база исследо-
вания – данные опросов населения 24 стран, проведенных
в рамках Европейского социального исследования (проект
ESS) в 2008, 2010, 2012 гг.456. Поскольку каждый год со-
став стран-участников проекта менялся, отобраны страны,
представленные во всех трех волнах.
Типы политических субкультур и выбор типообразу-
ющих признаков.
Моделей измерения политической культуры может быть
множество, соответственно, и типологические структуры мо-
гут выявляться по разным основаниям. Для принятия мето-
дических решений в процессе вторичной концептуализации
представляется возможным и целесообразным исходить из
теоретических построений, предложенных Ф. Хойнксом
и Ф. Хикспурсом457. Опираясь на концепцию Г. Алмонда
и С. Вербы, они использовали три ключевых показателя
(интерес к политике, доверие политическим деятелям, по-
литическая активность) и на основании уровня их выражен-
ности (высокий, средний, низкий), выделили 12 типов по-
литических субкультур (см. табл. 4.4.1). Для наглядности
и без особых пояснений приводим метки (имена, названия
субкультур), введенные Ф. Хойнксом и Ф. Хикспурсом458.
см. в: Татарова Г. Г., Бессокирная Г. П. Типологический анализ рабо-

чих по их отношению к труду // Социология: методология, методы,
математическое моделирование. 2010. № 31. С. 64-91; Татарова Г. Г.,
Кученкова А. В. «Удовлетворенность жизнью» и «личное счастье» в со-
циологическом измерении субъективного благополучия.
456
Европейское социальное исследование в России [Электронный
ресурс] // Официальный сайт Института сравнительных социальных
исследований «CESSI». 2022. URL: http://ess-ru.ru/ (дата обращения
14.08.2022)
457
Heunks F., Hikspoors F. Political culture 1960-1990 // Moor I. Values
in Western societies. Tilburg: Tilburg University Press, 1996. P. 51-82.
458
Heunks F., Hikspoors F. Political culture … Р. 73. Перевод наиме-
нований на русский язык позаимствован у: Рукавишников В.О. Полити-
ческая культура и социальные изменения: международные сравнения /
В. О. Рукавишников, Л. Халман, П. Эстер. М.: Совпадение, 1998. С. 156.
278
Типология политических субкультур Ф. Хойнкса и Ф. Хикспурса
Степень уча- Уровень Уровень доверия политическим

стия в полити- интереса к институтам и структурам
ческих акциях политиче-
(политическая ской сфере Высокий Низкий
активность)
Высокий Гражданского участия Участия
высокая Средний Гражданская Автономная
Низкий Клиентистская Протестная
Высокий Наблюдатели Наблюдатели
низкая Средний Наблюдатели Наблюдатели
Низкий Подчинения Приходская
Несмотря на то, что это довольно упрощенная модель,

ее можно положить в основу решения исследовательской
задачи по апробации логико-комбинаторных методов для
выявления типологической структуры совокупности стран.
В этой классификации политических субкультур отличия
между некоторыми типами становятся не столь существен-
ными (что косвенно подтверждается приписыванием авто-
рами одного и того же названия – «наблюдатели» – сразу
четырем типам политических субкультур). Некоторые суб-
культуры на практике оказываются крайне малочислен-
ными. Кроме этого, содержательно не различаются такие
из них, как: «гражданское участие» и «гражданская»;
«участие» и «автономная». При делении на 12 типов отли-
чия между некоторыми субкультурами не становятся на-
глядными, поэтому представляется возможным опираться
на еще более упрощенную модель, сократив виды полити-
ческих субкультур до 8 (см. табл. 4.4.2), используя вместо
трех два значения показателя «интерес к политике» (высо-
кий и низкий).
Представленные «идеальные типы» политических суб-
культур, описанные комбинацией, состоящей из нулей
и единиц, могут быть распространены в отдельно взятой
стране в разной степени для проведения типологического
анализа в восьмимерном пространстве классификационных
признаков.
279
Упрощенная типология политических субкультур
№ Уровень по- Уровень Уровень дове- Тип политической

литической интереса к рия политиче- субкультуры
активности политике ским институ-
там и деятелям
1 1 1 1 Гражданского
участия
2 1 1 0 Автономная
3 1 0 1 Клиентистская
4 1 0 0 Протестная
5 0 1 1 Наблюдатели 1
6 0 1 0 Наблюдатели 2
7 0 0 1 Подчинения
8 0 0 0 Приходская
В нашем исследовании идеальные типы используются

для решения достаточно локально поставленной задачи,
а именно для оценки близости стран к этим типам по ха-
рактеру доминирования в них определенной политической
субкультуры. Соответственно, типообразующие призна-
ки – политическое участие, интерес к политике, доверие
политическим институтам, структурам, деятелям – для
введения «страновых» показателей.
Типообразующие признаки – эмпирические индикато-
ры – классификационные признаки.
Три типообразующих признака требуют поиска в базе
данных ESS адекватных им эмпирических индикаторов.
Они – основа для конструирования производных показате-
лей, позволяющих перейти от индивидуального к группово-
му уровню измерения с тем, чтобы страны считать объекта-
ми классификации, а показатели – основой для формирова-
ния классификационных признаков. Формирование «стра-
новых» показателей (индексов) может проходить по разным
схемам. Например, в качестве индексов можно рассматри-
вать степень выраженности высокого уровня проявления
политической активности, интереса к политике, доверия
политическим институтам, структурам, деятелям. Схему
280
соотнесения типообразующих признаков с эмпирическими

индикаторами рассмотрим именно для этого случая.
Первый типообразующий признак – политическая ак-
тивность – теоретически включает несколько составля-
ющих: электоральную (участие в выборах местного, ре-
гионального, федерального уровней), конвенциональную
(членство в политических партиях, организациях, движе-
ниях; обращение к политическим деятелям и др.), про-
тестную (участие в митингах, демонстрациях, забастов-
ках, подписание петиций и др.). Для наших целей важно
было оценить долю респондентов, наиболее активных
в политической сфере в каждой стране. Кроме участия
в выборах национального/федерального уровня в качестве
эмпирических индикаторов использовался блок вопросов
о других формах участия (конвенционального и протест-
ного), в том числе участие в работе политической пар-
тии/движения, обращения к политикам/в политические
органы, участие в демонстрациях, подписание петиций/
обращений, ношение специальной символики. Как пока-
зывают результаты исследований459, люди не участвуют
одновременно во многих видах политической активности;
как правило, если они и предпринимают какие-либо дей-
ствия, то «специализируются» на чем-то одном. Учиты-
вая этот аспект, значения индекса «политическая актив-
ность» вычислялись как доля респондентов, голосовавших
на последних выборах и одновременно предпринимавших
хотя бы одно из перечисленных действий, связанных
с политической активностью (принимавших участие хотя
бы в одной из акций).
Второй типообразующий признак – интерес к полити-
ке. Этот показатель является одним из основных при опи-
сании политических установок населения. Кроме прямого
вопроса о степени интереса респондентов к этой сфере обще-
ственной жизни измеряют частоту и продолжительность
просмотра ТВ-передач, посвященных вопросам политики,
продолжительность чтения соответствующих газет; частоту
459
Newton K., Montero J.R. Patterns of political and social participation
in Europe // Jowell R., Roberts C., Fitzgerald R., Eva G., eds. Measuring at-
titudes cross-nationally. Lessons from the European Social Survey. London:
SAGE Publications, 2007. Р. 205-238.
281
обсуждения вопросов политики с друзьями и коллегами.

Во всех трех волнах опросов (2008, 2010, 2012 гг.) присут-
ствовали только вопросы: о степени интереса к политике
и о частоте просмотра ТВ-передач, посвященных полити-
ческим событиям. Второй индикатор решено было не ис-
пользовать, поскольку в последние годы многие узнают по-
литические новости из сети Интернет, и тем самым прямой
вопрос о просмотре политических телепередач именно по ТВ
становится не информативным. В проекте ESS в вопросе,
относящемся к измерению уровня интереса к политике,
использовалась четырехбалльная шкала. Для того чтобы
определить, какая часть населения в наибольшей степени
проявляет интерес к политике, значение соответствующе-
го индекса вычислялось как доля респондентов, только
очень интересующихся политикой. Эмпирически было
установлено, что добавление категории тех, кто интере-
суется политикой «в некоторой степени» (допускающей
предельно широкую трактовку респондентами) приводит
к тому, что абсолютное большинство населения в каждой
стране попадает в эту категорию и получаемый индекс не
дифференцирует страны.
Третий типообразующий признак – доверие политиче-
ским институтам и деятелям – так же, как и предыду-
щие два, является одним из ключевых в измерении поли-
тических настроений населения. В базе данных были пред-
ставлены вопросы об уровне доверия избираемым органам
власти (для России – Государственной Думе), политикам
и политическим партиям с 10-балльными шкалами. Для
определения доли лиц с высоким уровнем доверия учиты-
вались респонденты, демонстрирующие высокий уровень
доверия (6-10 баллов) всем трем адресатам одновременно.
Это решение обусловлено высокими значениями коэф-
фициента ранговой корреляции Спирмена между ними
(попарно), равными 0,6 и более.
В табл. 4.4.3 приведена схема соотнесения типообразу-
ющих признаков с эмпирическими индикаторами и кон-
струирования на их основе индексов. Соответственно,
для каждой из трех рассматриваемых волн (2008, 2010,
2012 гг.) были вычислены значения этих индексов для
каждой из стран.
282
Схема формирования индексов460
Типообразую- Эмпирические индикаторы460 Индекс
щий признак
Политиче-  В 11. Некоторые люди по разным причинам не принимают участия Доля респондентов,
ская актив- в выборах. Скажите, пожалуйста, Вы голосовали на последних выбо- голосовавших на по-
ность рах в Госдуму в декабре 2007 г.? следних выборах и
(варианты ответа: да, нет, не имел права). одновременно пред-
Можно по-разному пытаться улучшить положение дел в России или из- принимавших хотя
бежать принятия неправильных решений. Предпринимали ли Вы на про- бы одно из перечис-
тяжении последних 12 месяцев что-либо из того, что я сейчас назову? ленных действий,
 В 13. Обращались ли Вы к конкретному политику или в общероссий- связанных с полити-
ские или местные органы власти* ческой активностью
 В 14. Принимали участие в работе политической партии, группы, (принимавших уча-
движения стие хотя бы в одной
 В 16. Носили или вывешивали символику какой-либо политической, из акций).
социальной, гражданской, экологической или какой-либо иной акции
или организации и т.п.
 В 17. Подписывали петиции, обращения, открытые письма
 В 18. Принимали участие в разрешенных демонстрациях
 В 19. Бойкотировали, отказывались от покупки или потребления
каких-либо товаров или услуг, чтобы выразить свой протест
Интерес к по- В 1. Насколько Вы интересуетесь политикой? Доля респондентов,
литике (варианты ответа: очень интересуюсь, в некоторой степени интересуюсь, очень интересую-
мало интересуюсь, совсем не интересуюсь) щихся политикой
Доверие по- Скажите, пожалуйста, насколько Вы лично доверяете разным группам Доля респондентов,
литическим людей или организациям, которые я Вам буду называть? демонстрирующих
институтам и В 4. Госдума высокий уровень до-
деятелям В 7. Политики верия (6-10 баллов
В 8. Политические партии по 10-балльной шка-
(от 0 – совершенно не доверяю, до 10 – полностью доверяю по каждой ле) одновременно
позиции) трем адресатам.
Примечание: * – В вопросах В 13-В 19 два варианта ответа: да, нет
460
Приведены формулировки и номера вопросов из российской анкеты 2008 г. В 2012 г. изменились номера
283
вопросов и упоминаются выборы в Госдуму 2011 г. Все остальные формулировки во всех волнах одинаковы.
Аналогичные схемы можно привести и для конструи-

рования индексов, отражающих степень распространенно-
сти низкого уровня доверия. По нашим данным оказалось,
что показатели «низкий уровень…» и «высокий уровень…»
взаимосвязаны. Коэффициент Спирмена для политической
активности равен 0,75, для интереса к политике – 0,73, для
доверия политическим институтам и деятелям – 0,92. Нали-
чие тесной взаимосвязи между этими показателями свиде-
тельствует, с одной стороны, об их частичной взаимозаменя-
емости, а с другой, о наличии дополнительного потенциала
при включении их в процедуры классификации стран.
Калибровка классификационных признаков: переход
на «язык» нечётких множеств.
Рассматриваемый подход к анализу данных (FSITA)
опирается на теорию нечётких множеств. Для его при-
менения исходные данные должны быть преобразованы
таким образом, чтобы объекты (в нашем случае страны)
были описаны с помощью степеней принадлежности
к различным множествам. Например, на основании зна-
чений индекса «доля лиц с высоким уровнем интереса
к политике» создается новая переменная – «степень
принадлежности страны к множеству стран с высоким
уровнем интереса к политике». Другими словами, если
есть множество стран с высоким уровнем интереса к по-
литике (оно нечёткое), то отдельно взятая страна отно-
сится к этому множеству в разной степени в зависимости
от значения (изменяется от 0 до 1) функции принадлеж-
ности. Важно, что переход к таким новым переменным,
по сути, похож на схему перекодирования (калибровки).
Стране приписывается: 0, если она рассматривается в ка-
честве полностью исключенной из множества; 1, если она
полностью принадлежит множеству; 0,5, если наблюдает-
ся максимальная неопределенность. Степень принадлеж-
ности стран (в интервале от 0 до 1) может быть вычислена
разными способами, преобразующими значения индексов,
один из них – логарифмирование. Эта процедура перехода
от одной шкалы измерения индексов к другой, она автома-
тизирована в компьютерной программе fs/QCA461. Смысл
461
Ragin Ch., Sean D. fs/QCA [Computer Programme], Version 3.0.
Irvine, CA: University of California. 2017.
284
ее в том, чтобы эмпирическая кривая распределения объ-

ектов по новой переменной была бы возрастающей. По
такой кривой легко определять степень принадлежности
страны к множеству (стран) с определенным интервалом
уровня изменения индекса. Кроме того, «высокие значе-
ния» исходных переменных еще более максимизируются,
а низкие – минимизируются, в результате меньше стран
остается в «зоне неопределенности» со степенью принад-
лежности близкой к 0,5.
Определение степени принадлежности страны к трем
множествам (страны с высоким уровнем «активности…»,
«интереса…», «доверия…») происходило в режиме полуав-
томатической калибровки значений индексов. Это означа-
ет, что предварительно опираясь на основные характери-
стики распределения значений индексов (см. табл. 4.4.4),
были заданы ее параметры, одинаковые для каждой вол-
ны. В результате, если две страны в разные годы имели
одинаковую степень принадлежности, например, к мно-
жеству стран с высоким уровнем «доверия…», то в них,
соответственно, была одинаковая доля лиц с высоким
уровнем доверия. Параметры калибровки определялись
следующим образом (по табл. 4.4.4):
1. Полная непринадлежность к множеству – это мини-
мальное в трех волнах значение индекса, округленное
до целого числа в меньшую сторону (для «активно-
сти…», «интереса…», «доверия…» значения, соответ-
ственно, равны 9; 1; 1).
2. Полная принадлежность – это максимальное значе-
ние, округленное до целого в большую сторону (зна-
чения равны 60; 22; 43).
3. Максимальная неопределенность – это среднее ариф-
метическое из медиан (значения равны 24,25; 9,42;
9,15). Выбор медианы из медиан мог привести к тому,
что некоторые страны получили бы степень принад-
лежности 0,5, а этого следует избегать в используемом
алгоритме.
285
Характеристики распределения значений индексов
Волна Доля лиц с высоким уровнем, %

Показатель
(год) «активность…» «интерес…» «доверие…»
2008 Min 9,7 1,6 1,4
Max 59,8 20,2 37,9
Me 26,85 10,2 9,65
2010 Min 9,8 3,2 2,1
Max 54,8 20,7 36,5
Me 22,6 8,8 8,75
2012 Min 10,4 2,6 1,1
Max 55,4 21,7 42,9
Me 23,3 9,25 9,05
В результате логарифмирования значений индексов

(с учетом заданных параметров) информация о странах
была «переведена» на язык принадлежности к множествам
(см. табл. 4.4.5).
Фрагмент из результатов калибровки, данные 2012 г.
степени принадлежности
значения индексов объектов к множествам
стран с высоким уровнем …
№ страна
«интере-
ность…»
ности…»
«актив-
«актив-
«инте-
рие…»
рия…»
рес…»
«дове-
«дове-
са…»
1 Бельгия 32,4 8,9 21,3 0,66 0,45 0,75

2 Болгария 12 11,1 2,3 0,08 0,6 0,07
3 Чехия 23,5 2,2 11,2 0,46 0,07 0,55
4 Финляндия 47,2 9,7 32,6 0,87 0,52 0,89
5 Франция 40,8 14,2 6,3 0,8 0,76 0,26
6 Словакия 25,4 4,7 7 0,52 0,16 0,31
7 Словения 14,8 7,6 4 0,13 0,34 0,13
286
Определение близости стран к «идеальным» типам.

В роли трех классификационных признаков выступают
степени принадлежности к множествам с высокими уров-
нями «активности...», «интереса…», «доверия…». Если
бы они принимали только два значения (высокий и низкий
уровни), то восемь возможных комбинаций из этих зна-
чений соответствовали бы восьми идеальным типам поли-
тических субкультур (табл. 4.4.2). Каждый из этих типов
выступает в роли «идеальной» конструкции, «идеального
типа» и может быть описан комбинацией из нулей и еди-
ниц. Как отмечалось, таких комбинаций восемь:
000, 001, 010, 011, 100, 101, 110, 111.
Для каждой страны определяется степень принадлежности
к восьми идеальным типам следующим образом. Поясним это
на примере. Предположим, что для некоторой страны значе-
ние первого классификационного признака равно 0,3, вто-
рого – 0,4, третьего – 0,6. Тогда степень ее принадлежности
к идеальному типу 111 равна 0,3 (минимальное значение из
трех). Это правило вполне логично с содержательной точки
зрения. Степень принадлежности этой страны к идеальному
типу 011 равна 0,4, поскольку теперь значение первого класси-
фикационного признака становится равным 0,7 (1-0,3), и ми-
нимальным из 0,7; 0,4; 0,6 является это значение. Степень
принадлежности к типу 100 определяется как минимальное
значение из 0,3; 0,6, 0,4. Основываясь на этом принципе,
для каждой страны определяется степень принадлежности
к каждому из восьми «идеальных» типов.
Страна считается наиболее близкой и приписывается
к тому идеальному типу, степень принадлежности к кото-
рому для нее самая высокая. Этим и завершается процедура
классификации стран в рассматриваемом подходе («fuzzy-
set ideal type analysis»).
Из теории множеств вытекает, что объект будет иметь степень
принадлежности выше 0,5 только к одной из всех логически
возможных комбинаций, т.е. только к одному идеальному
типу. Исключением являются ситуации, когда степень при-
надлежности по хотя бы одному из исходных признаков со-
ставляет ровно 0,5, тогда объект будет иметь степень принад-
лежности 0,5 к двум разным идеальным типам. В этой связи
при калибровке значений классификационных признаков ре-
комендуется избегать приписывания значения 0,5 объектам.
287
Результаты классификации стран.

Для каждой из трех волн (2008, 2010, 2012 гг.) была
проведена классификация стран (см. табл. 4.4.6-4.4.8) с ис-
пользованием трех классификационных признаков. Пере-
чень стран приводится в порядке убывания степени при-
надлежности к «идеальному типу».
Результаты классификации стран (2008 г.)
(в скобках – степень принадлежности к классу)
«актив- «инте- «доверие …»

ность…» рес…» Высокое Низкое
Дания (0,91), Швеция
(0,7), Швейцария
(0,7), Нидерланды Франция (0,73),
Высокий (0,56), Норвегия Германия (0,6)
Высокая (0,53), Великобрита-
ния (0,53)
Финляндия (0,62),
Низкий Бельгия (0,6), Испа- -
ния (0,52)
Израиль (0,75), Украина
Высокий Кипр (0,52) (0,58), Болгария (0,56)
Литва (0,84), Португалия
Низкая
(0,55), Рос- (0,84), Польша (0,72), Че-
Низкий Словакия хия (0,72),
сия (0,51) Эстония (0,59), Венгрия
(0,58), Словения (0,51)
Результаты классификации стран (2010 г.)
«актив- «доверие …»
«интерес…»
ность…» Высокий Низкий
Дания (0,84), Шве-
ция (0,79), Нидер-
ланды (0,71), Швей- Франция (0,74),
Высокий цария (0,67), Велико- Германия (0,6)
Высокая британия (0,55),
Норвегия (0,52)
Финляндия (0,69),
Низкий Испания (0,6)
Бельгия (0,51)
288

Высокий Кипр (0,58) Израиль (0,71)
Литва (0,85), Порту-
галия (0,81), Украина
Низкая Венгрия (0,52), Рос- (0,75), Польша (0,74),
Низкий сия (0,52) Словения (0,68), Сло-
Эстония (0,51) вакия (0,59)
Чехия (0,58), Болга-
рия (0,51)
Результаты классификации (2012 г.)

Дания (0,83), Швеция
(0,69), Швейцария
(0,69), Нидерланды
(0,65), Норвегия Франция (0,74)
Высокий (0,58), Великобри-
Высокая Испания (0,64)
тания (0,57), Герма-
ния (0,54), Израиль
(0,54), Финляндия
(0,52)
Низкий Бельгия (0,55) Словакия (0,52)
Болгария (0,6), Кипр
Высокий - (0,6)
Португалия (0,86),
Низкая Украина (0,8), Поль-
Венгрия (0,6), Чехия ша (0,77), Литва
Низкий (0,54) (0,73), Россия (0,66),
Словения (0,66), Эсто-
ния (0,57)
Результаты в обобщенном виде представлены

в табл. 4.4.9. Несмотря на ограниченное число исходных
для измерения политической культуры переменных, были
получены эмпирические закономерности, содержательная
интерпретация которых позволяет сделать вывод о значи-
тельности познавательных возможностей логико-комбина-
торных подходов в анализе данных малого объема. Рассмо-
трим более подробно полученные закономерности, допол-
нительно для наглядности вводя в процессе интерпретации
289
буквенные обозначения идеальных типов. Например, ВНВ

(высокий уровень «активности…», низкий уровень «инте-
реса…», высокий уровень «доверия …»), а для иллюстрации
изменения «статуса» страны введем условные обозначения
вида (ННВ, ННВ, ННВ). Здесь это означает, что статус стра-
ны в трех волнах не изменился и остался низким по уров-
ням «активности… и «интереса…», но высоким по уровню
«доверия …».
Типологическая структура стран в зависимости
от ее устойчивости
(в скобках обозначен год опроса)

Дания, Швеция,
Швейцария, Нидер- Франция
ланды, Норвегия, Германия (2008,
Высокий Великобритания 2010)
Германия (2012), Испания (2010, 2012),
Высокая Израиль (2012), Фин-
ляндия (2012)
Бельгия
Финляндия (2008,
Низкий 2010) Словакия (2012)
Испания (2008)
Израиль (2008, 2010),
Болгария (2008, 2012)
Высокий Кипр (2008, 2010) Кипр (2012), Украина
(2008)
Литва, Португалия,
Польша, Словения
Низкая Венгрия (2010,2012), Украина (2010, 2012),
Россия (2008, 2010) Чехия (2008, 2010),
Низкий Чехия (2012), Эсто- Эстония (2008, 2012,
ния (2010), Россия (2012), Вен-
Словакия (2008) грия (2008), Болгария
(2010,)
Словакия (2010)
Примечание: Жирным шрифтом выделены страны, попавшие в один

и тот же класс во всех трех волнах (2008, 2010, 2012 гг.); курсивом –
страны, оказавшиеся в одном и том же классе в двух волнах из трех;
подчеркнуты страны, изменявшие свое расположение во всех волнах.
290
В половине случаев (12 из 24) по данным всех трех волн

ESS страны относятся к одному и тому же классу, т.е. оста-
ются ближе к одному и тому же типу политической суб-
культуры на протяжении всего рассматриваемого периода
(в табл. 4.4.9 они выделены жирным шрифтом). Эту ситу-
ацию можно трактовать как максимальную устойчивость
и стабильность политической культуры. Дания, Нидер-
ланды, Норвегия, Швеция, Швейцария, Великобритания
оказались ближе всего к типу субкультуры «гражданского
участия» (ВВВ); Франция – «автономной» (ВВН), Бель-
гия – «клиентистской» (ВНВ); Литва, Польша, Португа-
лия, Словения – «приходской» (ННН).
Значительная по количеству часть стран (10 из 24)
проявляет меньшую степень устойчивости характери-
стик политической культуры и остается в одном и том же
классе только в двух волнах из трех (эти страны выделе-
ны в табл. 4.4.9 курсивом). При этом важно то, в каком
направлении произошли изменения. Иногда наблюдается
повышение условно «статуса» страны, а иногда пониже-
ние. Так, Германия повысила: в 2008 и 2010 гг. была от-
несена к типу «автономная» политическая культура (ВВН),
а в 2012 г. – «гражданского участия» (ВВВ). Финляндия
в 2008 и 2010 гг. оказалась ближе всего по характери-
стикам политической культуры к типу «клиентистская»
(ВНВ), а в 2012 г. переместилась в класс культуры «граж-
данского участия» (ВВВ). «Статус» ее повысился. По одина-
ковой «траектории» изменилось положение Чехии (ННН,
ННН, ННВ) и Венгрии (ННН, ННВ, ННВ), однако вторая
переместилась в другой класс раньше. В вышеупомянутых
случаях страны переходили в соседние классы. В этом пла-
не интересен случай Израиля (НВН, НВН, ВВВ), повысив-
шего свой «статус» сразу по двум показателям из трех,
приблизившись к типу политической культуры «граждан-
ского участия».
Понизился «статус» трех стран. Кипр в 2008 и 2010 гг.
был отнесен к классу «НВВ», а в 2012 г. оказался ближе к
«НВН». В одинаковом направлении переместились Россия
(ННВ, ННВ, ННН) и Украина (НВН, ННН, ННН), послед-
няя совершила переход в класс «ННН» раньше и с более
высокой степенью принадлежности. Такая закономерность
представляется несколько странной и может быть обуслов-
291
лена несколькими обстоятельствами. Во-первых, учитывалась

доля только «очень» интересующихся политикой. Вряд ли это-
го достаточно для измерения уровня «интереса». Во-вторых,
«низкий» в данном случае означает ниже среднего (относи-
тельно всех остальных стран). Например, в России доля лиц с
высоким уровнем «интереса…» в волнах колеблется в интер-
вале 7,1-8,3%, оставаясь на уровне лишь чуть ниже среднего
(9,42%), и дихотомизация огрубляет картину. Но если обра-
тить внимание на степень принадлежности России к классу
ННН в 2012 г. (0,66), то это далеко не максимальное значение.
И четыре страны опережают ее со значениями 0,73-0,86.
Две страны демонстрируют противоречивые в содержа-
тельном плане сдвиги: Болгария (НВН, ННН, НВН) и Эсто-
ния (ННН, ННВ, ННН). Однако эти переходы в определенной
степени были предсказуемы. Так, степень принадлежности
Болгарии к классу «НВН» («наблюдатели») в 2008, 2010 и
2012 гг. составляла 0,56; 0,49 и 0,6 соответственно, а к классу
«ННН» («приходская») – 0,44; 0,51 и 0,4. Тем самым Бол-
гария была достаточно близка к этим двум классам во всех
трех волнах, но каждый раз была отнесена к тому, к которому
оказывалась чуть ближе. Также в случае с Эстонией: принад-
лежность к классам «ННН» и «ННВ» колебалась в интервале
0,37-0,59, приводя к перемещениям страны (0,59; 0,49; 0,57
для «ННН» и 0,37; 0,51; 0,43 для «ННВ»).
В абсолютном большинстве случаев перемещение про-
исходит в соседний класс, т.е. изменяется значение толь-
ко одного из типообразующих признаков. При этом чаще
всего изменяется уровень либо доверия, либо интереса к
политике. Вероятно, эти два показателя в большей степени
подвержены влиянию ситуативных факторов, чем полити-
ческая активность.
Только в случае с двумя странами проявилась макси-
мальная изменчивость характеристик политической
культуры, о чем свидетельствует перемещении этих стран
из одного класса в другой во всех трех волнах. Испания
в 2008 г. относилась к классу «клиентистской» полити-
ческой культуры (ВНВ), в 2010 г. переместилась в класс
«протестной» (ВНН), а в 2012 г. – «автономной» (ВВН).
Словакия в 2008 г. ближе всего оказалась к типу политиче-
ской культуры «подчинения» (ННВ), в 2010 г. – «приход-
ской» (ННН), в 2012 г. – «протестной» (ВНВ). Несмотря на
292
4.5. Типологические синдромы в нечётких классификациях
такое непостоянство, необходимо отметить, что обе страны

каждый раз перемещались в тот класс, степень принадлеж-
ности к которому в предыдущей волне была второй по вели-
чине и находилась в пределах 0,4-0,47. Тем самым перехо-
ды были в определенной мере предсказуемы. Приближение
к разным типам политических субкультур в разные годы
может свидетельствовать об их сопоставимой распростра-
ненности в стране, отсутствии доминирующего типа.
На основании представленных расчетов могут быть вы-
делены несколько групп стран, проявляющих устойчивое
сходство по характеристикам политической культуры на
протяжении двух-трех волн опросов – позволяющих сфор-
мулировать гипотезы о существовании типов. Для выяв-
ления и обоснования существования последних требуется
обращение к большему числу эмпирических индикаторов.
Рассмотренный в этом разделе подход к измерению сте-
пени принадлежности объектов к типологическим группам,
выступающим в роли «идеальных» конструктов, опирается
на принципы и логику теории нечётких множеств, задей-
ствовав только небольшую часть возможностей, заложен-
ных в КСА. Чаще всего этот логико-комбинаторный метод
применяется для того, чтобы установить несколько «при-
чинных объяснений» одного и того же значения некоторой
целевой переменной в виде комбинаций значений независи-
мых переменных, характеризующих различные подгруппы
объектов. К рассмотрению возможностей метода КСА для
нечётких множеств с точки зрения типологического анали-
за переходим в следующем разделе.
4.5. Типологические синдромы

в нечётких классификациях462
Понятие «типологический синдром», введенное для обо-
значения «эмпирических закономерностей, обнаруженных
в структуре данных, [выступающих] основой для выдвижения
462
В параграфе частично использован текст статьи: Кученкова А. В.
О методе качественного сравнительного анализа с использованием нечет-
ких множеств // Вестник РГГУ. Серия «Социологические науки». 2014.
№ 4. С. 42-54.
293
гипотез о существовании типов социальных феноменов»463,

является одним из самых сложных с точки зрения эмпири-
ческой интерпретации, поскольку его границы могут расши-
ряться или сужаться в разных исследовательских ситуациях
в зависимости от природы используемых данных (степени
их структурированности), возможностей и специфики при-
влекаемых алгоритмов и методов анализа, нюансов содер-
жательной интерпретации обнаруженных закономерностей.
В нечётких классификациях, допускающих разную
степень принадлежности объектов к классам, поиск типо-
логических синдромов осуществляется путем разбиения
объектов на группы/классы с нечёткими, размытыми гра-
ницами. Подобный подход подразумевает замену вопроса
«принадлежит или нет объект к определенному классу?»
на другой – «в какой степени каждый объект принадлежит
к определенному классу?», позволяя корректнее отражать
естественную природу данных в тех случаях, когда при-
сутствует много «пограничных» объектов и определение
однозначных границ между классами затруднено.
В данном разделе внимание будет уделено методу КСА
с использованием нечётких множеств, позволяющему
реализовать нечёткие классификации. Этот метод, как и
другие, относящиеся к логико-комбинаторному подходу,
приводит к выделению пересекающихся классов и подраз-
умевает неравноправность классификационных признаков,
позволяя отыскивать несколько вариантов детерминант од-
ного и того же явления, характерных для разных подгрупп
объектов (реализовывать изучение эквифинальности –
«наличия различных путей и разных начальных условий
при достижении одного и того же конечного состояния»)464,
а также обнаруживать разные детерминанты для высокого
и низкого уровня целевого показателя, опираясь на пред-
положение об асимметричности причинных отношений.
Разбиение объектов на подгруппы происходит как резуль-
тат поиска типологических синдромов в виде комбинаций
необходимых и достаточных условий искомого эффекта.
463
ских исследованиях. С. 217.
464
Огурцов А.П. Эквифинальность и человекоразмерность: опыт ретро-
спективного анализа // Политическая концептология. 2012. № 2. C. 183.
294
В отличие от ДСМ-метода и КСА для чётких множеств,

устанавливающих сходства между объектами на основе со-
впадения значений классификационных признаков и вы-
деляющих классы объектов, идентичных по значениям не-
скольких переменных, в основе процедуры классификации
посредством КСА для нечётких множеств – определение сте-
пени близости объектов к классам, реализация так называ-
емого «мягкого» разбиения объектов на группы. Рассмотрим
подробнее специфику поиска и обнаружения типологических
синдромов с помощью метода КСА для нечётких множеств.
Поиск достаточных и необходимых условий как ин-
струмент обнаружения типологических синдромов.
Метод КСА предназначен для поиска достаточных и не-
обходимых условий изучаемого явления465. Реализуется эта
задача на «языке» теории множеств. В свою очередь, отно-
шения между множествами подразумевают определенный
тип «причинной» аргументации. Если множество объектов,
обладающих свойством Х, является подмножеством группы
объектов, демонстрирующих наличие Y, то Х – достаточное,
но не обязательное условие для Y. В аргументации такого
типа, если условие Х в наличии, то и следствие, результат
(Y) тоже. Примеры наличия отклика без рассматриваемого
условия не опровергают установленную взаимосвязь, они
обнаруживаются из-за существования других детерминант
(альтернативных объяснений) для того же отклика.
В теории нечётких множеств отношения между множе-
ствами устанавливаются путем демонстрации того, что сте-
пень принадлежности объекта к одному множеству выше,
чем к другому. Если для каждого объекта степень принад-
лежности к множеству Х меньше или равна степени при-
надлежности к множеству Y, тогда множество Х являет-
ся подмножеством Y. Соответственно, условие Х является
достаточным, но не обязательным для Y, поскольку все
объекты, обладающие свойством Х, обладают и свойством
Y (см. табл. 4.5.1).
465
Метод допускает использование переменных, измеренных на по-
рядковом, интервальном или абсолютном уровнях, с предварительным
преобразованием (перекодировкой) их таким образом, чтобы объекты
были представлены с помощью степеней принадлежности к различным
множествам. Пример см. в разделе 4.4.
295
Примеры достаточного и необходимого условий
множества Х – достаточное Х- необходимое условие

условие для Y для Y
чёткие
множества
нечёткие
множества
степень принадлежности степень принадлежности

объектов к множеству Х объектов к множеству Х
меньше или равна степени больше или равна степени
принадлежности объектов принадлежности объектов
к множеству Y. к множеству Y.
Если для каждого объекта степень принадлежности

к множеству X больше или равна степени принадлежно-
сти к множеству Y, тогда последнее (множество Y) являет-
ся подмножеством X. Соответственно, условие Х является
необходимым (но не обязательно достаточным) для Y, по-
скольку все объекты, обладающие свойством Y, обладают
и свойством X. В этом случае каждый раз, когда наблюда-
ется определенное значение целевого показателя (высокая
степень принадлежности объекта к множеству), оно сопро-
вождается наличием соответствующего условия (высокой
степенью принадлежности объекта к множеству, образу-
емому независимой переменной). При этом мы ничего не
можем сказать про объекты, не обладающие рассматрива-
емым значением целевого показателя.
С помощью КСА достаточные и необходимые условия
определяются для двух противоположных состояний це-
левого показателя по отдельности (например, успешности
и провала одной и той же реформы в различных регио-
нах и т.п.). Вначале осуществляется проверка, является
ли каждая из независимых переменных по отдельности не-
296
обходимым условием для определенного значения целево-

го признака. Затем ведется поиск достаточных условий,
в качестве которых могут выступать комбинации значений
независимых признаков.
Процедура установления достаточных условий с помо-
щью КСА для нечётких множеств реализуется в несколь-
ко шагов. На первом, как и в случае с КСА для чётких
множеств, матрица данных представляется в виде «истин-
ностной таблицы». Для этого выписываются все логиче-
ски возможные комбинации дихотомических значений не-
зависимых переменных.
Затем каждый объект должен быть отнесен к опреде-
ленной строке «истинностной» таблицы. В случае с ис-
пользованием чётких множеств этот этап не требует допол-
нительных расчетов, поскольку объекты описаны через
набор дихотомических переменных и достаточно соотне-
сти их с соответствующими комбинациями независимых
переменных. При оперировании нечёткими множества-
ми для каждого объекта определяется степень его принад-
лежности к множеству, образуемому комбинацией дихо-
томических значений независимых переменных – степень
принадлежности к каждой строке «истинностной» табли-
цы. Это значение вычисляется как минимум из степеней
принадлежности объекта к множествам, задаваемым каж-
дой из переменных, входящих в состав комбинации, по
отдельности.
Затем объекты приписываются к тому ряду «истинност-
ной таблицы», принадлежность к которому для них выше
всего. В результате объекты классифицируются, «прикре-
пляются» к определенным рядам таблицы, к тем «идеаль-
ным» типам, к которым они ближе всего.
На следующем шаге определяется статус каждой стро-
ки «истинностной таблицы». Вначале выявляют так на-
зываемые «логические остатки» (logical reminders) – стро-
ки, к которым не был отнесен ни один объект (или приписа-
но слишком мало объектов, если объем выборки большой),
их исключают из анализа.
Для каждой оставшейся строки «истинностной табли-
цы» необходимо задать одно из двух значений целевого
показателя (наличие/отсутствие искомого эффекта, высо-
кий/низкий уровень), т.е. определить, можно ли считать
297
комбинацию значений независимых переменных (пред-

ставленную в ряду «истинностной таблицы») достаточным
условием для появления отклика. Решение принимается
на основании значения показателя непротиворечивости
строки (row consistency).
В случае с чёткими множествами показатель непротиво-
речивости демонстрирует, сколько объектов из всех отне-
сенных к определенной строке «истинностной таблицы»
обладают высоким уровнем целевого показателя (демон-
стрируют наличие эффекта)466, иными словами, является
ли множество объектов, характеризующихся комбинаци-
ей значений независимых переменных (в соответствующей
строке) подмножеством объектов с высоким уровнем целе-
вого показателя.
Примеры ситуаций с разным уровнем показателя
непротиворечивости
Показатель непротиворечивости Х
Множества как достаточного условия для Y
максимально высокий (1) снижается (0,75)
чёткие
множества
нечёткие
множества
Для нечётких множеств значение показателя непротиво-

речивости вычисляется по формуле:
466
Аналогичным образом в детерминационном анализе вычисляется
показатель «точность правила».
298
непротиворечивость (Xi Yi) = (min(Xi, Yi))/(Xi),
где Xi – степень принадлежности объекта к множеству X

(строке «истинностной таблицы», определяемой комби-
нацией дихотомических значений независимых перемен-
ных), Yi – степень принадлежности объекта к множеству
Y (множеству объектов с высоким уровнем целевого по-
казателя). Эта формула позволяет оценить, в какой мере,
насколько каждая комбинация значений независимых
переменных (условий), представленная в строке таблицы
истинности, соответствует утверждению о том, что она
(эта комбинация) является достаточным условием для Y
(отклика). Максимальный уровень непротиворечивости
(значение показателя, равное 1) будет наблюдаться в си-
туации, если у всех объектов степень принадлежности к Х
будет меньше или равна степени принадлежности к Y, все
объекты будут расположены над диагональю (см. пример
в табл. 4.5.2), т.е. множество Х в полной мере будет под-
множеством Y, а значит интерпретироваться как доста-
точное условие для возникновения Y. Значение показате-
ля непротиворечивости будет снижаться в случае наличия
объектов под диагональю (см. табл. 4.5.3), т.е. имеющих
степень принадлежности к Х выше, чем к Y. Рекоменду-
ется, чтобы соответствующая комбинация значений могла
быть рассмотрена в качестве достаточного условия, значе-
ние показателя непротиворечивости должно быть не ниже
0,75-0,8.
На третьем шаге осуществляется минимизация «истин-
ностной таблицы». Для тех строк, которые получили ста-
тус достаточных, возможно получить краткое описание,
построить обобщение. Поскольку процедура минимизации
уже описывалась в разделе 4.1, напомним ее суть кратко
и проиллюстрируем на примере. Строки истинностной та-
блицы (прошедшие «тест на достаточность») сопоставля-
ются между собой; если для двух строк значения всех
переменных, кроме одной, совпадают, то переменная,
по которой строки различаются, может быть сокращена,
«удалена» как несущественная. Например, для гипотети-
ческих данных в табл. 4.5.3 в процедуру минимизации
включаются первые пять строк (не являющихся «логи-
ческими остатками» и со значением показателя непротиво-
299
речивости выше 0,8), описываемые комбинациями: 000,

001, 010, 011, 101. Первые две комбинации (000 и 001)
могут быть заменены на 00*, следующие две (010 и 011)
на 01*, вторая и пятая исходные комбинации (010 и 101)
на *01. В получившемся наборе (00*, 01*, *01) первые
две комбинации заменяются на 0**. Процедура мини-
мизации завершается, итоговое выражение/решение:
«0** + *01», которое интерпретируется как совокупность
комбинаций, выступающих в роли достаточных условий
для рассматриваемого значения целевого признака. В на-
шем примере для возникновения отклика (Y) необходимо
отсутствие первого условия (0**) или наличие третьего
при отсутствии второго (*01).
С точки зрения типологического анализа можно го-
ворить о том, что мы получаем описание двух типологи-
ческих синдромов (0** и *01), двух ситуаций, которые соот-
ветствуют высокому значению целевого показателя. Одно-
временно эти типологические синдромы характеризуют две
пересекающиеся группы объектов, позволяя рассматривать
их как кандидатов на роль двух различных типов.
Пример «истинностной таблицы»
V1 V2 V3 Количество объек- Значение показа- Включение

тов, имеющих сте- теля непротиво- строки в про-
пень принадлеж- речивости цедуру мини-
ности к множеству (row consistency) мизации
в строке 0,5
0 0 0 12 0,98 Да
0 0 1 15 0,95 Да
0 1 0 8 0,93 Да
0 1 1 10 0,92 Да
1 0 1 6 0,89 Да
1 0 0 16 0,61 Нет
1 1 0 10 0,43 Нет
1 1 1 0 «логический Нет
остаток»
300
В результате процедуры минимизации можно получить

три варианта решения: 1) «консервативное», если в про-
цедуру минимизации включаются только те строки истин-
ностной таблицы, которым был приписан статус достаточ-
ных условий для отклика; 2) «кратчайшее», если исследо-
ватель позволяет включить в процедуру минимизации не
только комбинации значений, признанные достаточными
условиями, но и любые строки истинностной таблицы, по-
лучившие статус «логические остатки» в том случае, если
они позволяют сократить, минимизировать итоговое реше-
ние (выбор строк компьютерная программа осуществляет
автоматически); 3) «среднее», если в процедуру миними-
зации включаются те «логические остатки», которые не
противоречат теоретическим ожиданиям относительно вли-
яния независимых переменных на зависимую (с помощью
определенных настроек в компьютерной программе иссле-
дователь может добавить пожелания на этот счет).
На заключительном этапе вычисляются характеристи-
ки качества полученной модели (для каждой из состав-
ляющих итогового решения и всего решения в целом).
Во-первых, показатель непротиворечивости (по формуле,
приводимой выше). Во-вторых, показатели, отражающие
степень «покрытия» модели (насколько хорошо, полно
Y объясняется каждой компонентой итогового решения
и всем решением в целом). Для чётких множеств показа-
тель «покрытия» рассчитывается как доля объектов, обла-
дающих рассматриваемым условием и демонстрирующих
отклик, среди всех объектов, демонстрирующих отклик467.
Для нечётких множеств значение этого показателя вычис-
ляется по формуле:
покрытие (Xi  Yi) = (min(Xi, Yi))/(Yi),
где Xi – степень принадлежности объекта к множеству X;

Yi – степень принадлежности объекта к множеству Y.
После интерпретации результатов повторяется построе-
ние «истинностной таблицы», но уже для низкого уровня
целевого показателя (ситуации отсутствия отклика) опреде-
ляется, какие комбинации условий будут включены в про-
467
Аналогично показателю «полнота» в детерминационном анализе.
301
цедуру минимизации в этот раз. Для противоположного

значения целевого показателя получают свой набор ком-
бинаций достаточных и необходимых условий. Например,
для данных в табл. 4.5.4 описания двух строк (100 и 110)
будут подвергаться минимизации, а в результате объеди-
нены под комбинацией 1*0. Для низкого уровня целевого
показателя будет получен один типологический синдром.
Иллюстрация применения КСА для нечётких мно-
жеств.
Для демонстрации возможностей применения мето-
да КСА с использованием нечётких множеств обратимся
к примеру выявления типологических групп среди студен-
тов по характеру взаимосвязи между обобщенным уровнем
доверия и другими его видами.
В качестве эмпирической базы используем результа-
ты опроса московских студентов (511 чел.), проведенного
в рамках международного проекта по изучению доверия
молодежи разным адресатам (от близких родственников
и друзей до жителей города, большинства людей) в России,
Чехии, Польше, Литве, Украине, организованного Щецин-
ским университетом (Польша) в 2010 г.468.
В качестве целевого показателя выступает уровень обоб-
щенного доверия московских студентов (установка на до-
верие большинству людей); в качестве условий – уровни
доверия межличностного (родственникам, близким дру-
зьям), общественного (лицам, с которыми респонденты
регулярно вступают в коммуникацию, но не входящим
в круг близких – обслуживающий персонал в магазинах),
институционального (представителям профессиональных
групп – врачи, адвокаты, судьи, чиновники и др.), локаль-
ного (жителям района, города).
На языке КСА исследовательский вопрос может быть
сформулирован так: какие из видов доверия (межличност-
ное, общественное, институциональное, локальное) и их
сочетаний являются достаточными и необходимыми усло-
468
Опрос проводился в рамках научно-исследовательского проекта
под руководством д-ра социол. наук О. Н. Козловой, автор инструмента-
рия опроса – адъюнкт А. Тереляк (Щецинский университет, Польша).
В исследовании приняли участие студенты 1-5 курсов. Общий объем вы-
борочной совокупности составил 5118 чел. Опрос проводился в феврале-
мае 2010 г.
302
виями для высокого и низкого уровня обобщенного доверия?

С точки зрения типологического анализа задача заключается
в поиске типологических синдромов – подгрупп респондентов,
отличающихся по детерминантам обобщенного доверия.
Объектом типологии выступают московские студенты.
Предметом – специфика их доверия различным адресатам.
Основание типологии – схожесть студентов по характеру
взаимосвязи между обобщенным доверием и другими его
видами (межличностное, общественное, институциональ-
ное, локальное).
Эмпирическими индикаторами приведенных показа-
телей доверия послужили следующие вопросы-суждения
анкеты (см. табл. 4.5.4). Респонденты оценивали степень
своего согласия с ними по стандартной 5-значной шкале
с вариантами от «абсолютно согласен» до «категорически
не согласен».
Эмпирические индикаторы доверия
Показатель Суждения
Обобщенное дове-  В общем, людям можно доверять.
рие  Недоверие к людям является плохим качеством.
 Лучше быть недоверчивым, чем доверять лю-
дям.
 По отношению к людям лучше проявлять осто-
рожность и им излишне не доверять.
Межличностное  Меня никогда (бы) не тянуло проверить кон-
доверие такты/связи моего(-ей) партнера (партнерши)/
мужа (жены), несмотря на его(ее) поведение.
 Обычно я предполагаю, что другие со мной
не уживутся
 Полное доверие в отношениях между мужчиной
и женщиной обычно заканчивается изменой од-
ного из партнеров.
Общественное до-  Преподаватели на моем факультете обычно ста-
верие вят оценки, руководствуясь исключительно ка-
чеством ответов студента.
 Если возникает оригинальная идея, лучше не де-
литься ею с коллегами, пока она не будет реали-
зована, поскольку ее могут украсть, использо-
вать в собственных интересах.
 В движении по карьерной лестнице нет места
доверию, поскольку в самый неожиданный мо-
мент может оказаться, что кто-то ждет нашего
просчета.
303

Показатель Суждения
Институциональ-  Я верю, что, если я попаду в больницу, врачи сде-
ное доверие лают все необходимое для моего здоровья неза-
висимо от моей позиции, знакомств, денег и т.д.
 В настоящее время милиция в России – это стоя-
щая доверия организация.
 Если бы мне пришлось воспользоваться услуга-
ми адвоката, он точно сделал бы все для моего
блага, несмотря на величину гонорара.
 Я верю в то, что налоги, которые платят граж-
дане России, используются правильно и эф-
фективно.
Локальное дове-  Лучше, чтобы соседи знали как можно меньше

рие о моей частной жизни.
 В моём городе/районе очень мало людей, гото-
вых участвовать в реализации общественно по-
лезных инициатив.
 Люди моего города/района для меня чужие.
 Я не такой(-ая) как другие жители моего города/
района.
Классификационные признаки формировались на осно-

ве приведенных в табл. 4.5.5 эмпирических индикаторов
в виде индексов. Уровни пяти видов доверия для каждо-
го респондента вычислялись как средние арифметические
значений исходных индикаторов (распределение их значе-
ний унимодальное, показатель альфа Кронбаха для каждой
группы находится в интервале 0,77-0,83). В результате зна-
чения индексов изменяются от 1 до 5, где 5 соответствует
высокому уровню доверия, а 1 – низкому.
Для применения метода КСА исходные данные были
преобразованы: все пять индексов, отражающих уровни до-
верия, были откалиброваны в полуавтоматическом режиме
с использованием логарифмирования (в программе fsQCA).
Значение индекса «5» соответствовало полной принадлеж-
ности множеству респондентов с высоким уровнем доверия,
значение «1» – полной непринадлежности (низкому уровню
доверия), срединное значение «3,1» – точке максимальной
неопределенности (когда невозможно определить, является
ли данное значение свидетельством принадлежности к мно-
жеству или нет).
304
В первую очередь осуществлялось установление необ-

ходимых для высокого и низкого уровней доверия усло-
вий. По результатам расчетов (выполненных в программе
fsQCA) было определено отсутствие необходимых условий
для высокого уровня обобщенного доверия. Для противо-
положного значения целевого показателя зафиксировано
одно необходимое условие: низкий уровень общественно-
го доверия (степень непротиворечивости составляет 0,92).
Это позволяет сделать вывод о том, что у подавляющего
большинства респондентов, обладающих рассматриваемым
значением целевого показателя, в наличии это обязательное
условие (низкий уровень общественного доверия) вне зави-
симости от значений остальных признаков. Однако мы не
можем утверждать, что это условие само по себе является
достаточными для проявления низкого уровня обобщенно-
го доверия у респондентов, поскольку, возможно, оно ста-
новится таковыми только в сочетании с другими условия-
ми. В этой связи процедура анализа данных продолжается
поиском достаточных условий.
Следующий этап анализа – установление достаточных
условий. На основе матрицы данных «объект*признак» (где
в качестве значений признаков выступают степени при-
надлежности респондентов к множествам лиц с высоким
уровнем доверия) была сконструирована «истинностная
таблица» (табл. 4.5.5). В ней представлены 16 возможных
логических комбинаций дихотомических значений четы-
рех условий – показателей четырех видов доверия. Каждый
респондент отнесен к одной из строк в зависимости от того,
к какой из них для него выше степень принадлежности
(к множеству, образуемому какой комбинацией значений,
объект ближе).
К шести комбинациям (1010, 1011, 0110, 1111, 0111)
было приписано достаточно респондентов, т.е. в нашей базе
данных встретилось немного (по отношению к общему ко-
личеству объектов) примеров комбинаций значений четы-
рех видов доверия, соответствующих этим строкам469.
469
В расчетах, опубликованных в статье (Кученкова А. В. О методе
качественного сравнительного анализа с использованием нечетких мно-
жеств), эти строки были исключены из анализа. В данном тексте они
сохранены, в том числе для сравнения, как изменится результат.
305
«Истинностная таблица» для установления достаточных
условий высокого/низкого уровня обобщенного доверия
установление установление
вид достаточных условий достаточных условий
доверия высокого уровня низкого уровня
обобщенного доверия обобщенного доверия
институциональное
кол-во
№
межличностное
чел
минимизации
минимизации
общественное
row PRI row PRI Pro-

Pro-
в процедуру
в процедуру
Включение
Включение
con- con- con- con- duct
локальное
duct
sist sist sist sist
1 1 1 0 1 11 1 0,94 0,60 0,56 0 0,90 0,39 0,35

2 1 1 0 0 32 1 0,93 0,67 0,62 0 0,87 0,33 0,28
3 0 1 0 1 15 1 0,93 0,53 0,49 0 0,92 0,46 0,43
4 0 1 0 0 29 1 0,92 0,50 0,46 0 0,91 0,49 0,45
5 1 0 1 0 8 1 0,94 0,54 0,51 0 0,93 0,46 0,43
6 1 0 1 1 7 1 0,94 0,51 0,48 0 0,94 0,49 0,46
7 1 1 1 0 5 1 0,96 0,66 0,63 0 0,93 0,34 0,32
8 0 1 1 0 2 1 0,95 0,51 0,48 0 0,95 0,49 0,46
9 1 1 1 1 1 1 0,96 0,63 0,60 0 0,94 0,37 0,35
10 0 0 1 0 12 0 0,92 0,36 0,33 1 0,96 0,64 0,61
11 0 0 1 1 12 0 0,92 0,38 0,35 1 0,95 0,61 0,58
12 1 0 0 0 95 0 0,85 0,47 0,41 1 0,87 0,51 0,49
13 1 0 0 1 89 0 0,83 0,39 0,32 1 0,88 0,59 0,52
14 0 0 0 0 80 0 0,81 0,30 0,25 1 0,91 0,68 0,62
15 0 0 0 1 113 0 0,78 0,26 0,20 1 0,91 0,71 0,65
16 0 1 1 1 0 – – – – – – – –
306
Далее определялось, какие строки истинностной табли-

цы (табл. 4.5.5) включать в процедуру минимизации. По-
следняя из 16 строк исключалась из анализа, поскольку
ни один объект не был отнесен к ней. Для остальных был
рассчитан показатель непротиворечивости строки (row
consistency). Он оказался достаточно высоким (0,78-0,96)
для всех строк таблицы, когда рассматривается и высокий,
и низкий уровень доверия (в качестве отклика).
При обработке большого массива данных одна и та же
строка истинностной таблицы может обладать высоким зна-
чением непротиворечивости при рассмотрении противопо-
ложных значений целевого показателя, в результате комби-
нация, соответствующая этой строке, будет претендовать на
включение ее в процедуру минимизации как для высокого,
так и для низкого значения целевого признака. Это ситу-
ация, возникающая при оперировании нечёткими множе-
ствами, называется «simultaneous subset relations»470, когда
множество X оказывается одновременно подмножеством Y
и ~Y. Причиной ее возникновения считается очень низкая
степень принадлежности к множеству, описываемому ком-
бинацией значений признаков в строке «истинностной та-
блицы», что, в свою очередь, связано с асимметричностью
распределения значений классификационных признаков.
В нашем примере подобное наблюдается для показателей
общественного и институционального доверия. При кали-
бровке показателей пороговому значению (0,5) соответство-
вало значение 3,1 (срединное значение шкалы от 1 до 5).
В случае с обобщенным, межличностным, локальным до-
верием это значение (3,1) близко или совпадает с медиа-
ной, деля всех опрошенных практически поровну. По по-
казателям общественного и институционального доверия
большинство респондентов (81,1 и 91,2% соответственно)
обладают значениями ниже 3,1, т.е. попадают в категорию
лиц с низким уровнем этих видов доверия (вне зависимости
от значений других показателей)471.
470
Подробнее см.: Schneider C. Q., Wagemann C. Set-theoretic methods for
the social sciences: a guide to qualitative comparative analysis. P. 237-244.
471
Учитывая асимметричность распределения значений показате-
лей двух видов доверия, для них можно было бы изменить принцип
калибровки, выбрав пороговое значение (соответствующее ситуации
307
В подобной ситуации рекомендуется472 задействовать

два дополнительных показателя: «Proportional reduction in
inconsistency» (PRI) и «product» (см. табл. 4.5.6). Первый
вычисляется по формуле:
PRI = ( (min(Xi,Yi)) - (min(Xi,Yi, ~Yi))) /

( (Xi) - (min(Xi,Yi, ~Yi))),
где Xi,Yi, ~Yi – степени принадлежности объекта к множе-

ствам X, Y, ~Y соответственно. Он отражает, насколько сни-
жается непротиворечивость, если множество Х является
подмножеством Y и не является подмножеством ~Y. Второй
показатель («product») является произведением показателя
«непротиворечивости строки» (row consistency) и PRI.
Строку истинностной таблицы рекомендуется включить
в процедуру минимизации для того значения целевого при-
знака, для которого приведенные дополнительные показа-
тели будут иметь более высокое значение.
В качестве достаточных условий высокого уровня дове-
рия были признаны строки № 1-9 (комбинации значений
1101, 1100, 0101, 0100, 1010, 1011, 1110, 0110, 1111), по-
скольку степень непротиворечивости для них как достаточ-
ных условий высокого уровня обобщенного доверия очень вы-
сока, а показатели PRI и «product» выше, чем для ситуации
низкого уровня доверия. С помощью аналогичных рассужде-
ний оставшиеся строки (№ 10-15) были определены как доста-
точные условия для проявления низкого уровня обобщенного
доверия. Перейдем к рассмотрению результатов минимиза-
ции строк «истинностной» таблицы (см. табл. 4.5.6).
Итогом минимизации девяти комбинаций значений, яв-
ляющихся достаточными условиями для высокого уровня
обобщенного доверия, стало следующее «консервативное»
решение: «*1*0 + *10* + 1*1*». Тем самым получено
три условия, достаточных для проявления высокого уровня
максимальной неопределенности, степени принадлежности 0,5) на осно-

ве медианных значений (2,33 и 2,1). Однако, разный принцип калибров-
ки при интерпретации существенно затруднил бы сравнение значений
признаков.
472
См. Schneider C. Q, Wagemann C. Set-theoretic methods for the social
sciences: a guide to qualitative comparative analysis. P. 241-244.
308
Результаты минимизации «истинностной таблицы»
виды доверия Показатели качества
институциональное
межличностное
Уни-
Не-
общественное
Результат/итоговое каль-
про- По-
решение ное
тиво- кры-
локальное
по-
речи- тие кры-
вость тие
Для высокого уровня обобщенного доверия

«консервативное» решение * 1 * 0 0,89 0,57 0,01
* 1 0 * 0,88 0,59 0,03
1 * 1 * 0,92 0,45 0,07
для решения в целом 0,86 0,67 -
кратчайшее (совпало со * 1 * * 0,86 0,61 0,23
«средним») 1 * 1 * 0,92 0,45 0,07
Для низкого уровня обобщенного доверия
«консервативное» решение * 0 0 * 0,77 0,87 0,2
(совпало со «средним) 0 0 * * 0,86 0,7 0,02
Кратчайшее решение * 0 * * 0,73 0,92 0,92
обобщенного доверия, это: высокий уровень общественного

доверия в сочетании с низким уровнем локального или ин-
ституционального, а также высокий уровень межличност-
ного и институционального доверия. Вместе с тем с позиций
типологического анализа можно утверждать, что выявле-
ны три типологических синдрома – сочетания значений
независимых переменных, описывающих подгруппы ре-
спондентов, отличающихся по детерминантам обобщенного
доверия. Причем эти три группы пересекаются, респондент
(имеющий высокую степень принадлежности к множеству,
описываемому комбинацией 1110) может быть носителем
одновременно первого (*1*0) и третьего (1*1*) синдромов.
В результате минимизации шести комбинаций значений,
признанных достаточными условиями для низкого уровня
309
обобщенного доверия, получено «консервативное» решение:

«*00* + 00**». Выявлено два условия, являющихся доста-
точными для проявления низкого значения целевого по-
казателя: сочетание низкого уровня общественного доверия
с низким уровнем институционального или межличностно-
го. Причем низкий уровень общественного доверия, фигу-
рирующий в обеих комбинациях, является необходимым,
но в одиночку недостаточным условием низкого уровня
обобщенного доверия. С точки зрения типологического ана-
лиза установлено два типологических синдрома, носители
которых отличаются по условиям, детерминирующим низ-
кое значение целевого показателя. Подгруппы респонден-
тов, описываемых двумя установленными комбинациями,
пересекаются (в состав обеих входят респонденты с высо-
кой степенью принадлежности к множеству, описываемому
комбинацией 000*).
В процессе поиска необходимых и достаточных условий
возникновения изучаемого явления с помощью метода КСА
для нечётких множеств происходит обнаружение типоло-
гических синдромов в виде нескольких различных «при-
чинных» объяснений эффекта, характерных для разных
подгрупп объектов. Одновременно, установленные законо-
мерности (комбинации значений независимых признаков)
описывают «нечёткие» типологические группы, каждый
представитель которых имеет большую или меньшую сте-
пень принадлежности к ним.
310
ЗАКЛЮЧЕНИE
Материалы, представленные в данной монографии,
в определенной степени способствуют поиску ответов на
сложнейшие вопросы: «Как сократить дистанцию между
социологом и социологией?», «Как сократить дистанцию
между социологом и социальной реальностью?», «Как со-
кратить дистанцию между социологами?». Идеи, зало-
женные в монографии в процессе исследования различных
аспектов типологического метода социального познания, на
наш взгляд, в определенной мере значимы для дальнейшего
развития социологической методологии, «четырехэмной»
области знаний. Степень «работоспособности» этих идей за-
висит от многих составляющих. В заключении имеет смысл
особо остановиться на тех из них, которым в монографии не
уделялось внимание или уделялось не в достаточной степе-
ни. Без дальнейшего развития этих составляющих трудно
рассчитывать на повышение методологической культуры
проводимых эмпирических исследований в целом, востре-
бованности типологического мышления в частности.
Первая составляющая. В большей степени она относится
к отечественной социологии и лежит в плоскости актуали-
зации проблем, связанных с когерентностью разного вида
интеграционных процессов. С позиции перспектив развития
типологического метода для социологического познания
социальной реальности на первый план выходит когерент-
ность двух процессов. Первый процесс – переход от этапа
«инвентаризации» методологического знания к этапу его
интеграции. Второй процесс – переход на новый уровень
интеграции социологического сообщества, усовершенствова-
ние форм консолидации (профессиональной коллаборации)
исследователей, построенный на максимальной открытости
и доступности инструментальных средств сбора информа-
ции, измерения показателей, логики анализа данных.
Необходимости перехода к интеграционному этапу в раз-
витии «методной» области в монографии уделялось внима-
ние (Глава 2), но эта проблематика требует расширения и
углубления, что детерминировано современными требова-
ниями к уровню социологического объяснения социальной
реальности. С одной стороны, социолог не в силах овладеть
всем многообразием и возрастающим объемом социологи-
ческого знания. С другой стороны, не успевает осмыслить
и предложить квалифицированный анализ турбулентной
311
Заключениe
социальной реальности. В конечном счете, это отражает-

ся на качестве проводимых эмпирических исследований
и порождает возникновение так называемых синдромов
«профессионального заболевания»473. Эта метафора позво-
лительна, хотя и несколько сгущает краски, но идея профи-
лактики таких явлений (синдромов), прежде всего, связана
с когерентностью интеграционных процессов, актуализи-
руя проблемы их сбалансированности.
Вторая составляющая. Если исходить из того, что ти-
пологический анализ как метаметодика представляет собой
особый вид метатеоретизирования, который вписывается
в общий контекст дискуссии о понятийном аппарате соци-
ологии, о «поворотах» в социологии, о различении «ноу-
менов и феноменов», по сути, о структуре языка социолога,
то в эту дискуссию целесообразно включить и рефлексию
о категории «аналитическая социология». Использование
этого концепта в современных реалиях как названия лю-
бой социологической интерпретации социальных процес-
сов на основе эмпирических исследований или как назва-
ния конкретной теоретической школы (развивающей идеи
Р. Мертона, Дж. Коулмана и Р. Будона) – пример потери
смысловой чувствительности понятий. Думается, что этот
концепт целесообразно трактовать по аналогии с катего-
рией «аналитическая философия»474, а именно, обознача-
ющей определенный стиль социологического мышления,
характеризующийся: строгостью и точностью использован-
ной терминологии; осторожным отношением к широким
социологическим обобщениям, всевозможным абстракци-
ям и спекулятивным рассуждениям. Не претендуя на вве-
дение дефиниции аналитической социологии, а лишь под-
черкивая, что в социологии важен процесс аргументации,
и язык, на котором формулируются социологические теории
и архитектоника эмпирического исследования, отметим, что
язык должен рассматриваться не только как средство иссле-
дования, но и как самостоятельный объект исследования.
В отличие от аналитической философии в эту предметную
область имеет смысл отнести и метатеоретизирование отно-
473
На примере ситуации в отечественной социологии они рассмотрены
в статье: Татарова Г. Г. Когерентность интеграционных процессов как
условие повышение качества эмпирических исследований в России. С. 80.
474
Аналитическая философия: становление и развитие. Антология.
312
Заключениe
сительно инструментальных средств эмпирической социо-

логии. Это может привести к повышению смысловой чув-
ствительности понятий, стилевой модернизации, возврату
весьма полезных понятий (язык социологического исследо-
вания, причинный анализ, и др.), обозначению границ инте-
грации и дифференциации методологического знания.
Третья составляющая. Направления развития типологи-
ческого метода в социологии были рассмотрены в монографии
в самых разных контекстах: в историческом как эволюция
научных представлений о типологическом методе социаль-
ного познания; с позиции новых перспективных направле-
ний математического обеспечения типологического анализа;
с точки зрения болевых точек социологической методологии;
с позиции социологического обеспечения процессов принятия
управленческих решений и диагностики ситуации в трудовой
сфере на примере промышленных предприятий.
Дальнейшие изыскания в рамках этой проблематики, по-
видимому, должны соотноситься с таким расширением прак-
тик типологического анализа, в которых этот вид анализа
выступает именно в качестве диагностической процедуры.
При этом, исходя из того, что на различных предметных
полях когнитивная адекватность типологического анализа
детерминирована когерентностью и интеграцией методов:
сбора информации, измерения показателей, анализа данных
и интерпретации эмпирических закономерностей. Иными
словами, в каждом конкретном случае речь идет о методичес-
ких решениях в процессе поиска ответа на следующую ло-
гическую цепочку вопросов: «Какие эмпирические объекты
подвергать типологическому анализу?», «Для достижения,
какой цели проводить типологический анализ?», «Какой
вариант эмпирической интерпретации основных понятий
типологического анализа является более информативным,
адекватным исследовательской ситуации?», «С помощью,
каких инструментальных средств реализовать техноло-
гию проведения этого вида анализа?».
Надеемся, что наша монография привлечет внимание
отечественных социологов не только к теоретико-методи-
ческим проблемам типологического анализа, соответствен-
но, будет способствовать его более широкому использова-
нию в эмпирических исследованиях, но и актуализирует
проблемы социологической методологии в целом.
313
Приложение 1
Вопросник для интервью
ВОПРОСНИК ДЛЯ РАБОЧИХ
Спасибо за то, что согласились принять участие в нашем ис-

следовании. До того, как я начну задавать вопросы, я хотел(-а)
бы подчеркнуть, что на них нет правильных и неправильных
ответов. Мы хотели бы узнать Ваше личное мнение о разных
сторонах Вашей повседневной жизни и работы, о том, насколь-
ко Вы удовлетворены или не удовлетворены различными сто-
ронами Вашей жизни.
Вы можете быть полностью уверены в том, что Ваши ответы
будут использоваться наряду с ответами других людей только
в обобщенном виде и в научных целях.
Авторы-составители вопросника:
научные сотрудники
Института социологии РАН
Г. П. Бессокирная, Г. Г. Татарова
Город
Название предприятия
Название цеха, участка
Длительность интервью
Москва 2013
314
СНАЧАЛА ПОГОВОРИМ О ВАШЕЙ РАБОТЕ
А1. Кем Вы работаете на предприятии? Интервьюер! Запишите

названную профессию, специальность.
А2. Сколько лет Вы работаете на этом предприятии? | _ | _ | лет
А3. Соответствует или не соответствует выполняемая работа Ва-

шим профессиональным знаниям и умениям? Интервьюер!
Зачитайте первые три варианта ответа.
Работа требует больших знаний и умений, чем у меня есть 1

Работа соответствует моим знаниям и умениям 3
Работа не требует всех моих знаний и умений 5
Трудно сказать 8
А4. Предположим, что по каким-то причинам Вы временно не

работаете, вернулись бы Вы на свое нынешнее место работы?
Да 5 Нет 1 Затрудняюсь ответить 3
А5. Как бы Вы охарактеризовали свою нынешнюю работу? Ин-

тервьюер! Покажите карточку А5.
Моя работа: Да Нет Затрудняюсь

ответить
1. Требует постоянного повышения ква- 5 1 3
лификации
2. Дает возможность реализовать мои 5 1 3
способности
3. Надежное место работы 5 1 3
4. Уважается людьми 5 1 3
5. Дает возможность общаться с людьми 5 1 3
6. Дает возможность хорошо зарабатывать 5 1 3
7. Дает возможность работать самостоя- 5 1 3
тельно
8. Приносит пользу людям 5 1 3
9. Имеет удобный график работы 5 1 3
10. Позволяет участвовать в обсуждении,
выработке и принятии решений о 5 1 3
315
Моя работа: Да Нет Затрудняюсь

ответить
11. Требует ответственности 5 1 3
12. Интересная 5 1 3
13. Безопасная 5 1 3
14. Имеет нормальные санитарно-гигие- 5 1 3
нические условия труда
А6. В какой степени Вас удовлетворяет или не удовлетворяет

работа на данном предприятии?
Совершенно не удовлетворяет 1
Скорее не удовлетворяет, чем удовлетворяет 2
Частично удовлетворяет, частично нет 3
Скорее удовлетворяет, чем нет 4
Полностью удовлетворяет 5
А7. Если по каким-то причинам работа Вас не совсем устраива-

ет, то хотели бы Вы уйти на другую работу?
Нет, не хочу 5 перейти к А9
Да, хочу уйти, но пока не знаю когда 3
Да, хочу уйти в ближайшее время 1
Пока не задумывался над этим 8 перейти к А9
А8. Если Вы хотите уйти на другую работу, то куда?

В другое структурное подразделение на этом же предприятии 1
На акционерное предприятие 2
На частное предприятие 3
На государственное предприятие 4
Куда еще?
А9. Насколько Вас беспокоит то, что Вы можете потерять свою

нынешнюю работу?
Очень беспокоит 1
Немного беспокоит 2
И да, и нет 3
Не очень беспокоит 4
Совсем не беспокоит 5
316
A10. Закончите, пожалуйста, предложения:

а) В моей работе мне нравится …
Интервьюер! Запишите ВСЕ, что скажет респондент.
б) В моей работе мне не нравится …
Интервьюер! Запишите ВСЕ, что скажет респондент.
А11. Что для Вас лично важно, а что не важно в работе? Интер-
вьюер! Покажите карточку А11.
Не Затрудняюсь
Важно важно ответить
Хороший заработок 5 1 3
Санитарно-гигиенические условия 5 1 3
труда
Безопасность работы 5 1 3
Удобное время работы 5 1 3
Взаимоотношения с товарищами 5 1 3
по работе
Интересная работа 5 1 3
Гарантия занятости 5 1 3
Возможность общаться с людьми 5 1 3
Самостоятельность в выполнении 5 1 3
заданий
Чтобы работа приносила пользу 5 1 3
людям
Реализация моих способностей 5 1 3
Взаимоотношения с руководством 5 1 3
Общественное признание моего 5 1 3
труда
Ответственная работа 5 1 3
Постоянное повышение квалифи- 5 1 3
кации
Участие в обсуждении, выработке
и принятии решений о жизни тру- 5 1 3
дового коллектива
317
А12. Интервьюер! Покажите респонденту ту же карточку А11

и задайте вопрос: А какие из аспектов работы наиболее важ-
ны, по Вашему мнению, для большинства товарищей по рабо-
те? Запишите их номера. Количество ответов не ограничено.
Б1. ЛЮДИ В РАЗНОЙ СТЕПЕНИ ИНТЕРЕСУЮТСЯ ТЕМ, КАК

ИДУТ ДЕЛА НА ПРЕДПРИЯТИИ. А Вам известны или не из-
вестны основные задачи, которые стоят перед предприятием?
Да, известны 5
Нет, не известны 1
Интервьюер! Задавайте вопросы Б2 и Б3 только тем респон-

дентам, которые выбрали вариант ответа «Да, известны» в во-
просе Б1. Остальным респондентам сразу задавайте вопрос Б4.
Б2. Имеет ли для Вас лично какое-то значение, будут они реше-
ны или нет?
Да, имеет значение 5
Мне это безразлично 1
Б3. Готовы ли Вы проявить инициативу, направленную на ре-

шение этих задач?
Не стал(-а) бы проявлять инициативу – мое дело маленькое, пусть 1
у начальства голова болит
Бесплатно не буду, а если заплатят, то смог (ла) бы предложить или 3
сделать что-нибудь полезное
Да, я готов(-а) проявить инициативу, даже если мне это не выгод- 5
но. Для меня важно, чтобы у предприятия дела шли лучше
Б4. Какое из нижеприведенных высказываний отражает Ваше

мнение?
Интервьюер! Зачитайте варианты ответа.
Каждый работник должен чувствовать моральную ответственность за 1
использование своего рабочего времени и времени товарищей по работе
Работник не должен чувствовать моральную ответственность за то, 2
как используют рабочее время его товарищи по работе, каждый
должен отвечать сам за себя
За использование рабочего времени должны отвечать руководители 3
318
Б5. В какой мере Вы чувствуете себя ответственным за работу:

Интервьюер! Получите ответ по каждой строке.
Скорее, да Скорее, нет Затрудняюсь

ответить
1. Всего предприятия 5 1 3
2. Своего участка, цеха 5 1 3
3. Свою собственную 5 1 3
Б6. Вы могли бы сказать про себя: у меня такой характер, что

я не могу быть в стороне от дел трудового коллектива.
Да, мог (ла) бы 5

Нет, это ко мне не относится 1
Иногда да, а иногда нет 3
Б7. Если говорить о Вашем месте работы, в какой мере Вы со-

гласны или не согласны с каждым из следующих высказы-
ваний? Интервьюер! Зачитывайте каждое высказывание
по отдельности с предложенными вариантами ответа.

1. Ради успеха предпри- 5 4 3 2 1
ятия, на котором Вы
работаете, Вы готовы
работать больше и на-
пряженнее, чем тре-
буется
2. Вы гордитесь тем, что 5 4 3 2 1
работаете на своем
предприятии
3. Вы бы отказались от 5 4 3 2 1
другой предложенной
работы с несколько
большей оплатой, что-
бы остаться на своем
предприятии
319
НЕСКОЛЬКО ВОПРОСОВ О ТОМ, КАК ВЫ СПРАВЛЯЕТЕСЬ

СО СВОЕЙ РАБОТОЙ, И ОТ ЧЕГО ЗАВИСИТ РАЗМЕР
ВАШЕГО ЗАРАБОТКА
В1. В какой мере Вы согласны или не согласны с каждым из

следующих высказываний:
стью со- согла- и нет не согла- шенно не
гласен сен сен согласен
1. Вы справляетесь с вы- 5 4 3 2 1
полнением производ-
ственных заданий
2. Вы допускаете брак в 1 2 3 4 5
работе по своей вине
3. Вы работаете в пол- 5 4 3 2 1
ной мере своих сил и
способностей
4. Вы не стремитесь доби- 1 2 3 4 5
ваться лучших резуль-
татов в своей работе
В2. Соответствует ли, по Вашему мнению, Ваша зарплата той

работе, которую выполняете? Интервьюер! Зачитайте пер-
вые три варианта ответа.
1. Получаю меньше 1
2. Получаю примерно столько, сколько заслуживаю 3
3. Получаю больше 5
4. Трудно сказать 8
В3. Размер Вашей зарплаты в первую очередь зависит от … Ин-

тервьюер! Покажите карточку В3. Первый ранг (место)
проставьте тому варианту ответа, который в первую оче-
редь назвал респондент, соответственно пятый - в послед-
нюю очередь. Если варианты не различимы респондентом,
например, 3 и 4, то поставьте 3,5.
Зависит от … ранг (место)
1. Вашей квалификации
2. Личного трудового вклада
3. Конечных результатов работы участка, цеха
4. Конечных результатов работы предприятия
5. Взаимоотношений с руководством
320
В4. Считаете ли Вы справедливой оплату Вашего труда?

Интервьюер! Зачитайте первые три варианта ответа.
Да 5
Иногда да, иногда нет 3
Нет 1
НА РАБОТЕ СКЛАДЫВАЮТСЯ РАЗЛИЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

С ТОВАРИЩАМИ ПО РАБОТЕ И С РУКОВОДСТВОМ.
А КАКАЯ У ВАС СИТУАЦИЯ?
Г1. Как бы Вы оценили в целом сложившиеся взаимоотноше-

ния между людьми у Вас на работе? Интервьюер! Получите
ответ по каждой строке. Зачитывайте только первые три
варианта ответа.
Хорошие Нормаль- Напряжен- Трудно

ные ные сказать
и руководством
Г2. В какой степени Вы удовлетворены или не удовлетворены

сложившимися лично у Вас взаимоотношениями? Интер-
вьюер! Получите ответ по каждой строке. Зачитывайте
все варианты ответа.
Полностью удовлетворен
Скорее удовлетворен (а),
(а), чем удовлетворен (а)
Совершенно не удовлет-
Скорее не удовлетворен
Частично удовлетворен
(а), частично нет
ворен (а)
чем нет
(а)
1. С товарищами по работе 1 2 3 4 5
2. С руководством 1 2 3 4 5
321
Г3. Нарушается или нет справедливость в Вашем трудовом кол-

лективе:
Да Нет Затрудняюсь
ответить
1. В оплате труда 1 5 3
2. При предоставлении обязательных соци-
альных гарантий (оплата очередных отпу-
сков, больничных листов, оплата отпуска 1 5 3
по беременности)
3. При предоставлении дополнительных
социальных льгот (путевки для отдыха,
оплата лечения и др.) 1 5 3
Г4. Вспомните, пожалуйста, какими дополнительными соци-

альными льготами Вы пользовались на предприятии в те-
чение последнего года? Интервьюер! Запишите ВСЕ, что
перечислит респондент.
А ТЕПЕРЬ НЕСКОЛЬКО ВОПРОСОВ О ВАШЕЙ

ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ
Д1. В какой мере Вы удовлетворены или не удовлетворены раз-

личными сторонами Вашей повседневной жизни? Интер-
вьюер! Получите ответ по каждой строке. Зачитывайте
первые пять вариантов ответа.
ворен (а), чем нет
Полностью удов-
летворен (а), чем
удовлетворен (а)
летворен (а), ча-
Скорее удовлет-
Скорее не удов-
Частично удов-
Трудно сказать
Совершенно не
летворен (а)
стично нет
1. Тем, как Вы питаетесь 1 2 3 4 5 8

2. Тем, как Вы одеваетесь 1 2 3 4 5 8
3. Бытом в целом 1 2 3 4 5 8
4. Жилищными условиями 1 2 3 4 5 8
5. Медицинским обслуживанием 1 2 3 4 5 8
6. Жизнью в целом 1 2 3 4 5 8
322
Д2. Как бы Вы завершили предложения:

а) Больше всего в жизни я хотел (а) бы…
Интервьюер! Запишите ВСЕ то, что скажет респондент
б) Главные проблемы в моей жизни в настоящее время…
Интервьюер! Запишите ВСЕ то, что скажет респондент
Д3. Скажите, пожалуйста, насколько Вы удовлетворены или не

удовлетворены? Интервьюер! Получите ответ по каждой
строке.
Зачитывайте первые пять вариантов ответа.
удовлетворен(а)
Частично удов-
Трудно сказать
Совершенно не
Не очень удов-
частично нет
летворен (а),
летворен (а)
В основном
Полностью
1. Количеством свободного времени, 5 4 3 2 1 8

которым Вы располагаете?
2. Тем, как Вы проводите свободное 5 4 3 2 1 8
время?
3. Тем, как Вы провели свой 5 4 3 2 1 8
последний отпуск?
И В ЗАВЕРШЕНИЕ ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ВОПРОСОВ
Е1. Сколько Вам полных лет | _ | _ | Интервьюер! Запишите.
Е2. Как Вы думаете, к какой группе населения по уровню

доходов Вы (Ваша семья) относитесь?
К бедным людям 1
К людям со средними доходами 3
К людям с высокими доходами 5
323
Е3. Выберите одно из высказываний, которое соответствует

Вашим (членов Вашей семьи) возможностям:
Денег не хватает на самое необходимое, иногда даже на питание 1

Денег хватает только на самое необходимое: питание, оплату ком- 2
мунальных услуг, недорогую одежду, обувь
Доходы позволяют нормально питаться, одеваться и обуваться, но
покупка вещей длительного пользования (холодильника, телеви- 3
зора, стиральной машины и др.) вызывает затруднения
Не ощущаем недостатка в денежных средствах для приобретения
вещей длительного пользования, но покупка действительно доро- 4
гостоящих вещей ( например, квартиры) нам недоступна
В настоящее время мы можем позволить себе ни в чем не отказывать 5
Е4. Насколько Вы удовлетворены или не удовлетворены своим

(Вашей семьи) материальным положением?
Совершенно не удовлетворен (а) 1
Скорее не удовлетворен (а), чем удовлетворен (а) 2
Частично удовлетворен (а), частично нет 3
Скорее удовлетворен (а), чем нет 4
Полностью удовлетворен (а) 5
Е5. Как Вы считаете, Вы сами можете что-то изменить в

своей жизни к лучшему?
Да 5 Нет 1 Затрудняюсь ответить 3
Е6. Что именно Вы можете изменить в своей жизни к лучшему?

Интервьюер! Задавайте это вопрос только тем респонден-
там, которые ответили «Да» на вопрос Е5. Запишите ВСЕ,
что скажет респондент
Е7. Ваше семейное положение?
Женат (замужем) 1
Никогда не состоял (а) в браке 2
Разошелся (-лась) 3
Вдовец (вдова) 4
Другое (Интервьюер! Запишите)
324
Е8. Если у Вас дети в возрасте до 18 лет и сколько?
Да, есть Интервьюер! Запишите число

детей
Нет детей в возрасте до 18 лет 9
Е 9. Интервьюер! Отметьте, пожалуйста, пол респондента:
Мужской 1 Женский 2
Большое спасибо за участие в опросе!
325
Инструкция для интервьюера
 Опрос осуществляется на рабочих местах. Вы будете рабо-

тать в ____ цехе.
 Начинайте опрос с разъяснения цели исследования, т.е.

перескажите близко к тексту обращение к респонденту, на-
печатанное на титульном листе «Вопросника для рабочих».
 Далее зачитывайте респонденту последовательно все вопро-

сы и предлагаемые варианты ответа. В зависимости от пола
респондента меняйте окончание слов в вариантах ответа.
 В ряде вопросов предусмотрен вариант ответа «Трудно ска-

зать», который зачитывать не следует. Отметьте его только
в том случае, если респондент не может определиться с от-
ветом.
 Некоторые вопросы представлены в виде таблицы (это во-

просы - меню, вопросы - омнибусы). Каждый раз повторяйте
формулировку вопроса + текст строки + варианты ответа.
Ответы надо получить по каждой строке!
 Запомните! Выделенный курсивом текст в «Вопроснике

для рабочих» предназначен только для интервьюера. Его
произносить вслух не надо.
 Задавая открытые вопросы (в виде неоконченных предложе-

ний (А10 и Д2) не огранивайтесь односложными ответами.
Попросите респондента дать более развернутый ответ. На-
пример, скажите: Не могли бы Вы назвать что-нибудь еще
из того, что Вам нравится в работе … .
 Не забудьте поблагодарить человека, который согласился

уделить Вам время для интервью.
Интервьюер! В своем отчете не забудьте:
 Описать ситуацию опроса

 Зафиксировать отказы от интервью или его незавершен-
ность, их причину
326
КАРТОЧКА А5
Моя работа:
1. Требует постоянного повышения квалификации
2. Дает возможность реализовать мои способности
3. Надежное место работы
4. Уважается людьми
5. Дает возможность общаться с людьми
6. Дает возможность хорошо зарабатывать
7. Дает возможность работать самостоятельно
8. Приносит пользу людям
9. Имеет удобный график работы
10. Позволяет участвовать в обсуждении, выработке и принятии
решений о жизни коллектива
11. Требует ответственности
12. Интересная
13. Безопасная
14. Имеет нормальные санитарно-гигиенические условия труда
КАРТОЧКА А11
Важно, а что не важно в работе …

Хороший заработок
Санитарно - гигиенические условия труда
Безопасность работы
Удобное время работы
Взаимоотношения с товарищами по работе
Интересная работа
Гарантия занятости
Возможность общаться с людьми
Самостоятельность в выполнении заданий
Чтобы работа приносила пользу людям
Реализация моих способностей
Взаимоотношения с руководством
Общественное признание моего труда
Ответственная работа
Постоянное повышение квалификации
Участие в обсуждении, выработке и принятии решений о
жизни коллектива
327
КАРТОЧКА В3
Заработок зависит от …
1. Вашей квалификации
2. Личного трудового вклада
3. Конечных результатов работы участка, цеха
4. Конечных результатов работы предприятия
5. Взаимоотношений с руководством
328
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Авдошина Н. В. Включенность в организацию персонала промыш-

ленных предприятий: динамика и последствия // Современный
менеджмент: проблемы, гипотезы, исследования. Сб. науч. тр.
Вып. 2. М. : Изд-во Гос. ун-т Высшая школа экономики, 2010.
С. 429–436. ISBN 978-5-7598-0805-3. EDN ZSOGND.
Автоматическое порождение гипотез в интеллектуальных систе-
мах / Под общ. ред. В. К. Финна. М. : Книжный дом «ЛИБРО-
КОМ», 2009. 543 с. ISBN 978-5-397-00431-2. EDN RDGYLN.
Адорно Т. Исследование авторитарной личности / Т. Адорно,
С. Р. Невитт, Э. Френкель-Брюнсвик, Д. Дж. Левинсон. М. : Ака-
демия исследования культуры, 2001. 412 с. ISBN 5-94396-020-1.
Адорно Т. Типы и синдромы: Методологический подход (фрагменты
из «Авторитарной личности») // Социологические исследования.
1993. № 3. С. 75–85.
Айвазян С. А. Прикладная статистика: классификация и сниже-
ние размерности / С. А. Айвазян, В. М. Бухштабер, И. С. Еню-
ков, Л. Д. Мешалкин. М. : Финансы и статистика, 1989. 607 с.
ISBN 5-279-00054-X. EDN TOJDXB.
Александер Дж. Культурная травма и коллективная иден-
тичность // Социологический журнал. 2012. № 3. С. 5–40.
EDN PELCHZ.
Александер Дж. Общая теория в состоянии постпозитивизма:
«эпистемологическая дилемма» и поиск присутствующего разу-
ма. Ч. 1 / Пер. с анг. И. Ф. Девятко, М. С. Добряковой // Со-
циология: методология, методы, математические модели. 2004.
№ 18. С. 167–204. EDN PEXZYD.
Александер Дж. Общая теория в состоянии постпозитивизма:
«эпистемологическая дилемма» и поиск присутствующего раз-
ума. Ч. 2 / Пер. с анг. И. Ф. Девятко, М. С. Добряковой // Со-
циология: методология, методы, математические модели. 2004.
№ 19. С. 176–200. EDN PEXZDJ.
Александер Дж. Социальная наука как чтение и перформанс: куль-
турно-социологическое понимание эпистемологии / Дж. Алек-
сандер, А. Рид // Социологические исследования. 2011. № 8.
С. 3–17. EDN ODSAHR.
Анализ нечисловой информации в социологических исследовани-
ях / Отв. ред. : В. Г. Андреенков, А. И. Орлов, Ю. Н. Толстова.
М. : Наука, 1985. 222 с. EDN TSBVFZ.
Аналитическая философия: становление и развитие. Антоло-
гия / Под ред. А. Ф. Грязнова. М. : Дом интеллектуальной
книги; Прогресс-Традиция, 1998. 528 с. ISBN 5-7333-0009-4.
EDN PJQUEQ.
Армстронг Д. М. Универсалии. М. : Канон+, 2011. 240 с.
ISBN 978-5-88373-244-5.
329
Список литературы
Бабич Н. С. Контент-анализ популярности типологического ме-

тода в западной социологии XX в // Социология: методология,
методы, математическое моделирование. 2008. № 27. С. 30–47.
EDN JXMBIL.
Бабич Н. С. Функции типологического метода в социологии // Теория и
практика общественного развития. 2012. № 11. С. 84–89. EDN PIIBPH.
Бабич Н. С. Эволюция типологического метода в западной социо-
логии XX века : автореф. дис. … канд. социол. наук : 22.00.01 /
Бабич Николай Сергеевич ; науч. рук. Г. Г. Татарова ; ИС РАН.
Москва, 2010. 28 с. EDN OQMOZU.
Батыгин Г. С. Лекции по методологии социологических исследо-
ваний. Учебник для студентов гуманитарных вузов и аспиран-
тов. 2-е изд. М. : РУДН, 2008. 368 с. ISBN 978-5-209-02779-9.
EDN QOIFDN.
Белоус Ю. А. Факторы центробежных тенденций в современной
Испании: качественный сравнительный анализ / Ю. А. Белоус,
А. С. Тарасов // Вестник Пермского университета. Серия: По-
литология. 2021. Т. 15, № 1. С. 45–56. DOI 10.17072/2218-1067-
2021-1-45-56. EDN THFJUY.
Беляева Л. А. Уровень и качество жизни. Проблемы измерения
и интерпретации // Социологические исследования. 2009.
№ 1. С. 33–42. EDN JVGVQV.
Бессокирная Г. П. Социальные ресурсы рабочих и их отно-
шение к труду / Г. П. Бессокирная, А. Л. Темницкий // Со-
циальная политика: реалии XXI века. Вып. 2 / Независимый
институт социальной политики. М. : Поматур, 2004. С. 449–451.
ISBN 5-86208-150-X. EDN TIVLPP.
Бессокирная Г. П. Дискриминантный анализ для отбора информа-
тивных переменных // Социология: методология, методы, мате-
матические модели. 2003. № 16. С. 25–35. EDN PEYDBR.
Бессокирная Г. П. Идентификация с предприятием: концептуаль-
ная модель и инструментарий исследования / Г. П. Бессокирная,
Г. Г. Татарова // Спутник ежегодника «Россия реформирующая-
ся». Вып. 2014 / ИС РАН. М. : ИС РАН, 2014. 1 CD ROM. URL:
https://www.isras.ru/files/el/sputnik_2014/htm/menu.htm. (дата
обращения: 28.08.2022). ISBN 978-5-89697-254-9. EDN UEFXGB.
Бессокирная Г. П. Отношение к труду молодых рабочих в советское
и постсоветское время / Г. П. Бессокирная, А. Л. Темницкий //
Ядовские чтения: перспективы социологии: Сборник научных
докладов конференции (СПб., 14–16 декабря 2015 г.) / Под ред.
О. Б. Божкова, С. С. Ярошенко, В. Ю. Бочарова. СПб. : Эйдос,
2016. С. 136–155. ISBN 978-5-904745-53-0. EDN ZGRAPV.
Бессокирная Г. П. Рабочие в реформирующейся России как объект
управления и субъект труда / Г. П. Бессокирная, А. Л. Темниц-
кий // Мир России. 2013. Т. 22, № 3. С. 115–151. EDN QCCUBX.
330
Бессокирная Г. П. Социальные типы рабочих как объекты управле-

ния / Г. П. Бессокирная, Г. Г. Татарова // Современный менедж-
мент: проблемы, гипотезы, исследования : Сб. науч. тр. Вып. 3.
Ч. 2. М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2011. C. 255–257.
ISBN 978-5-7598-0938-8. EDN UBMVOB.
Блау П. М. Различные точки зрения на социальную структуру и их
общий знаменатель // Американская социологическая мысль :
Тексты / Под ред. В. И. Добренькова. М. : Изд-во МГУ, 1994.
С. 8–29. ISBN 5-211-03099-0.
Бочаров В. Ю. Социальное партнерство на промышленных пред-
приятиях / В. Ю. Бочаров, Б. Г. Тукумцев // Петербургская
социология сегодня: Сборник научных трудов Социологическо-
го института РАН-2015. Вып. 6. СПб. : Нестор-История, 2015.
С. 10–63. EDN VHOGCT.
Бунге М. Причинность. М. : Издательство иностранной литерату-
ры, 1962. 512 с. ISBN 978-5-354-01301-2.
Бурлов А. В. Логическая организация анализа данных, полученных ме-
тодом неоконченных предложений / А. В. Бурлов, Г. Г. Татарова //
Социологические исследования. 1999. № 8. С. 123–133. EDN SNBITP.
Буховец А. Г. Об одном подходе к задаче классификации // Со-
циология: методология, методы, математическое моделирование.
2004. № 18. С. 82–105. EDN NRLFCD.
Буховец А. Г. Системная интерпретация результатов классифика-
ционных задач // Социология: методология, методы, математи-
ческое моделирование. 2006. № 22. С. 114–144. EDN KVKITV.
Бэр П. Социология остановлена // Социологические исследования. 2020.
№ 9. С. 3–15. DOI 10.31857/S013216250010090-2. EDN LKJWLE.
Ван Дик Р. Преданность и идентификация в организации / Пер.
с нем. Харьков : Изд-во «Гуманитарный центр», 2006. 142 с.
ISBN 966-8324-22-6.
Васькина Ю. В. Социальное самочувствие молодых работни-
ков промышленных предприятий: индикаторы и факто-
ры / Ю. В. Васькина, В. Ю. Бочаров // Журнал исследова-
ний социальной политики. 2017. Т. 15, № 2. С. 201–216.
DOI 10.17323/727-0634-2017-15-2-201-216. EDN YZBNXN.
Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-поли-
тического познания // Вебер М. Избранные произведения. М.:
Прогресс, 1990. С. 345-414.
Вебер М. Критические исследования в области логики наук
о культуре // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс,
1990. С. 416-494.
Вебер М. Основные социологические понятия // Теоретическая со-
циология: Антология / Сост., общ. ред., пер с нем. С. П. Баньков-
ской. Часть I. М. : Книжный дом «Университет». 2004. С. 92–93.
ISBN 5-8013-0151-8 ; 5-8013-0046-5.
331
Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. I. М. : Гнозис, 1994.

612 с. ISBN 5-7333-0485-6.
Волков Ю. Г. Социологическая диагностика и экспертиза: потен-
циал социологии для общества // Россия реформирующаяся.
Вып. 13: Ежегодник / Отв. ред. М. К. Горшков. М. : Новый хро-
нограф, 2015. С. 37–50. EDN TOCAAT.
Гайденко П. П. История и рациональность: социология Макса Ве-
бера и веберовский ренессанс / П. П. Гайденко, Ю. Н. Давыдов.
М. : Политиздат, 1991. 367 с. EDN SHJSLL.
Гантер Б. Типы потребителей: введение в психографику / Б. Ган-
тер, А. Фернхам. СПб. : Питер, 2001. 299 с. ISBN 5-318-00229-3.
Гемпель К. Логика объяснения. М. : Дом интеллектуальной книги,
1998. 237 с. ISBN 5-7333-0003-5.
Голенкова З. Т. Группа социальная / З. Т. Голенкова, Ю. В. Голиу-
сова, О. В. Перфильева // Социологический словарь. М. : Норма,
2008. С. 96–100. ISBN 978-5-468-00195-0.
Горшков М. К. Прикладная социология: методология и методы:
интерактивное учебное пособие / М. К. Горшков, Ф. Э. Шере-
ги. М. : ФГАНУ «Центр социологических исследований» ; Ин-
ститут социологии РАН, 2012. 203 с. ISBN 978-5-906001-05-4.
EDN QOOIAR.
Гофман А. Б. О модах в современной теоретической социологии // Со-
циологические исследования. 2013. № 10. С. 21–28. EDN RDRNTF.
Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. 2-е изд. М. :
Рольф, 2001. 416 с. ISBN 5-7836-0447-Х.
Гурвич Ж. Диалектика и социология. Краснодар : Кубанский госу-
дарственный университет, 2001. 294 с. ISBN ISBN 5-8209-0129-0.
Данилевский Н. Я. Россия и Европа. СПб. : Н. Страхов, 1889. 557 с.
ISBN 5-212-00482-9.
Данилова Е. Н. Возможности применения логико-комбинаторных
методов для анализа социальной информации / Е. Н. Данилова,
С. Г. Климова, М. А. Михеенкова // Социология: методология,
EDN PFFBNZ.
Дебок Г. Анализ финансовых данных с помощью самоорганизую-
щихся карт / Г. Дебок, Т. Кохонен. М. : Альпина, 2001. 317 с.
ISBN 5-89684-013-6.
истории и теории. М. : Наука, 1993. 175 с. ISBN 5-02-008211-2.
Девятко И. Ф. Модели объяснения и логика социологического ис-
следования. М. : ИС РАН, 1996. 173 с. ISBN 5-201-02353-3.
Девятко И. Ф. Социологическая теория: старые трудности, новые
вызовы // Социологические исследования. 2021. № 10. С. 3–11.
DOI 10.31857/S013216250016657-5. EDN WGERHS.
332
ДСМ-метод автоматического порождения гипотез: логические и

эпистемологические основания / Под ред. О. М. Аншакова. М. :
Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 432 с. ISBN 978-5-397-
00636-1. EDN QWUUGF.
Дудина В. И. «Пересборка социологии: цифровой поворот и по-
иски новой теоретической оптики // Социологические исследо-
вания. 2021. № 11. С. 3–11. DOI 10.31857/S013216250016829-4.
EDN XSTHHA.
Ежов О. Н. Парадигма жизненного пути в зарубежной социоло-
гии // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005.
Том VIII, № 3. С. 22–33. EDN OWJPBD.
Елисеева И. И. Группировка, корреляция, распознавание образов /
И. И. Елисеева, В. О. Рукавишников. М. : Статистика, 1977.
143 с. EDN TLVAKX.
Заде Л. А. Размытые множества и их применение в распознавании
образов и кластер-анализе // Классификация и кластер. М. : Мир,
1980. С. 208–247.
Задорин И. В. Профессиональное проектное сотрудничество в среде
социологов. Эссе об одном сотрудничестве // Социологический
журнал. 2012. № 1. С. 153–165. EDN PBDWAX.
Здравомыслов А. Г. Человек и его работа в СССР и после /
А. Г. Здравомыслов, В. А. Ядов. М. : Аспект-Пресс, 2003. 485 с.
ISBN 5-7567-0286-5. EDN TEPMMH.
Земсков А. А. Некоторые возможности использования ДСМ-метода
автоматического порождения гипотез для анализа социологи-
ческих данных // Российская социология завтрашнего дня: сбор-
ник студенческих работ, ГУ ВШЭ. М. : ТЕИС, 2006. С. 284–309.
ISBN 5-7598-0438-3.
Иванов Д. В. Ворчание «стариков», нытье «молодых» и прогресс со-
циологии // Социологические исследования. 2022. № 2. С. 3–11.
DOI 10.31857/S013216250018033-9. EDN REPXXB.
Иванов Д. В. Тренд метатеоретизирования в современной социо-
логии // Социологические исследования. 2017. № 11. С. 3–10.
DOI 10.7868/S0132162517110010. EDN ZRQQMD.
Иванова Т. Ю. Структура и диагностика удовлетворенности трудом:
Разработка и апробация методики / Т. Ю. Иванова, Е. И. Рас-
сказова, Е. Н Осин // Организационная психология. 2012. Т. 2,
№ 3. С. 2–15. EDN RQWYMT.
Ильин Е. П. Дифференциальная психология профессиональной
деятельности. СПб. : Питер, 2008. 432 с. ISBN 978-5-91180-837-2.
EDN QXTEUR.
Интерпретация и анализ данных в социологических исследовани-
ях / Отв. ред.: В. Г. Андреенков, Ю. Н. Толстова. М. : Наука,
1987. 256 с. EDN TCINZR.
333
Каллан Р. Основные концепции нейронных сетей. М. : Вильямс,

2001. 487 с. ISBN 5-8459-0210-X.
Караханова Т. М. Труд и досуг рабочих (программа, инструмен-
тарий и некоторые предварительные результаты повторного ис-
следования) / Т. М. Караханова, Г. П. Бессокирная, О. А Боль-
шакова. М. : Институт социологии РАН, 2014. 162 с. URL:
http://www.isras.ru/publ.html?id=3224. ISBN 978-5-89697-245-
7. EDN TIFQOH.
Кареев Н. И. Государство-город античного мира. СПб. : Тип. М. Ста-
сюлевича, 1910. 348 с. ISBN 978-5-85209-332-5.
Квист Дж. Социальные реформы в скандинавских странах в 1990-е
годы: использование теории нечеткого набора для оценки соот-
ветствия идеальным типам // SPERO: Социальная политика: экс-
пертиза, решения, оценки. 2003. № 1. С. 41–67.
Климова С. Г. Возможности ДСМ-метода для построения социоло-
гических гипотез (на примере анализа политического участия) /
С. Г. Климова, М. А. Михеенкова // Социологический журнал.
2017. № 3. С. 80–101. DOI 10.19181/socjour.2017.23.3.5365.
EDN ZIPDFX.
Климова С. Г. ДСМ-метод в качественном социологическом иссле-
довании: основные принципы и опыт использования / С. Г. Кли-
мова, М. А. Михеенкова, В. К. Финн // Социологический жур-
нал. 2016. № 2. С. 8–30. DOI 10.19181/socjour.2016.22.2.4255.
EDN WBNRAL.
Климова С. Г. Интеллектуальный анализ данных в задачах типоло-
гизации социума / С. Г. Климова, М. А. Михеенкова, В. В. Рус-
сович // Восемнадцатая Национальная конференция по искус-
ственному интеллекту с международным участием КИИ-2020.
Труды конференции / Под ред. В. В. Борисова, О. П. Кузне-
цова. М. : МФТИ, 2020. С. 120–129. ISBN 978-5-6042802-2-5.
EDN WPSOKA.
Климова С. Г. Опыт использования ДСМ-метода в типологическом
анализе / С. Г. Климова, М. А. Михеенкова // Методы и проце-
дуры социологических исследований: Традиции и инновации. Сб.
ст., посвященный памяти первого декана ф-та социологии НИУ
ВШЭ А. О. Крыштановского / Отв. ред. и вступит. ст. О. А. Обе-
ремко. М. : НИУ ВШЭ, 2017. С. 20–31. ISBN 978-5-7598-1630-0.
EDN YUDCPK.
Климова С. Г. Формализованная эвристика типологизации социу-
ма / С. Г. Климова, М. А. Михеенкова, В. В. Руссович // Научно-
техническая информация. Серия 2. Информационные процессы
и системы. 2021. № 12. С. 7–17. DOI 10.36535/0548-0027-2021-
12-2. EDN PKSCJL.
Козырева П. М. Адаптационные процессы в сфере труда: формиро-
вание рыночных качеств и отношение к труду // Россия реформи-
334
рующаяся: ежегодник – 2004 / Отв. ред. Л. М. Дробижева. М. :

Ин-т социологии РАН, 2004. С. 12–32. EDN PBTJIH.
Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник. М. : Наука, 1975.
721 с.
Кохонен Т. Ассоциативная память. М. : Мир, 1980. 238 с.
Кравченко С. А. Востребованность «поворота ригидности»
для устойчивого развития: контуры концепции // Со-
циологические исследования. 2021. № 10. С. 12–22.
DOI 10.31857/S013216250015998-0. EDN JXXCWU.
Кравченко С. А. Сложный социум: востребованность поворотов в со-
циологии // Социологические исследования. 2012. № 5. C. 19–29.
EDN OZEQIR.
Кулешова А. В. По лезвию бритвы: как самоцитирование не превра-
тить в самоплагиат / А. В. Кулешова, Ю. В. Чехович, О. С. Белень-
кая // Научный редактор и издатель. 2019. Т. 4, № 1–2. С. 45–51.
DOI 10.24069/2542-0267-2019-1-2-45-51. EDN ZXHZHR.
Кунявский М. Б. Сознание и трудовая деятельность (ценностные
аспекты сознания, вербальное и фактическое поведение в сфере
труда) / М. Б. Кунявский, В. Б. Моин, И. М. Попова. Киев-Одес-
са : Высшая школа, 1985. 189 с. EDN VVPAIT.
Кученкова А. В. Логико-комбинаторные методы анализа социоло-
гических данных: эвристический потенциал и методическая спе-
цифика : автореф. дис. … канд. социол. наук : 22.00.01 / Кучен-
кова Анна Владимировна ; науч. рук. Г. Г. Татарова ; Рос. гос.
гуманитар. ун-т. Москва, 2012. 25 с. EDN PYXJXP.
Кученкова А. В. О методе качественного сравнительного анализа
с использованием нечетких множеств // Вестник РГГУ. Серия
«Социологические науки». 2014. № 4. С. 42–54. EDN SGMAUN.
Кученкова А. В. Особенности логико-комбинаторных методов как
средств многомерного анализа данных // Вестник РГГУ. Серия
«Социологические науки». 2012. № 2. С. 113–130. EDN OUJVWN.
Кученкова А. В. Стратегия применения логико-комбинаторных ме-
тодов в процедурах типологического анализа / А. В. Кученкова,
Г. Г. Татарова // Социология: методология, методы, математи-
ческое моделирование. 2013. № 36. С. 7–35. EDN RCFOUV.
Кученкова А. В. Типологическая структура стран по характерис-
тикам политической культуры населения / А. В. Кученкова,
Г. Г. Татарова // Социологическая наука и социальная практика.
2015. № 1. С. 30–51. EDN TKAGFJ.
Кученкова А. В. «Этап жизненного цикла» как детерминанта субъ-
ективного благополучия личности / А. В. Кученкова, Г. Г. Та-
тарова // Социологические исследования. 2019. № 8. C. 30–43.
DOI 10.31857/S013216250006135-1. EDN NVRSHV.
Лапин Н. И. Проблемы формирования концепции и человеческих
измерений стратегии поэтапной модернизации России и ее ре-
335
гионов // Социологические исследования. 2014. № 7. С. 8–19.

EDN SMHNPT.
Лапина Т. А. Трансформация отношения к труду // Вестник Ом-
ского университета. Серия: Экономика. 2005. № 3. С. 46–61.
EDN KJPKJF.
Латова Н. В. Производственная культура рабочих современной
России как элемент их человеческого капитала (этнометри-
ческий анализ на основе концепции Г. Хофстеда) // Мир России.
2017. № 3. С. 36–63. DOI 10.17323/1811-038X-2017-26-3-36-63.
EDN YZIDDV.
Латышева Т. В. Молодежные субкультуры: основания типологиза-
ции. Тюмень : ТюмГНГУ, 2011. 152 с. ISBN 978-5-9961-0351-5.
EDN STOSCN.
Лбов Г. С. Методы обработки разнотипных экспериментальных дан-
ных. Новосибирск: Наука, 1981. 160 с.
Леонидова Г. В. Удовлетворенность трудом как индикатор государ-
ственного управления (социологический анализ) / Г. В. Леонидо-
ва, А. В. Попов // Экономические и социальные перемены: факты,
тенденции, прогноз. 2014. № 3 (33). С. 84–99. DOI 10.15838/
esc/2014.3.33.7. EDN QMCRXC.
Магун В. С. За пределами «человека советского»: россияне в ев-
ропейской ценностной типологии / В. С. Магун, М. Г. Руднев //
Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя / Под ред. К. Ро-
гова. М. : Новое литературное обозрение, 2021. С. 325–353.
ISBN 978-5-4448-1542-7. EDN LIOTPG.
Мандель И. Д. Кластерный анализ. М. : Финансы и статистика,
1988. 176 с. ISBN 5-279-00050-7.
Маркс А. Истоки, развитие и применение Качественного сравни-
тельного анализа: опыт первых 25 лет / А. Маркс, Б. Риу, Ч. Рей-
гин // Метод. 2015. № 5. С. 319–350. EDN VCLHMB.
Математические методы анализа и интерпретация социологи-
ческих данных / Отв. ред. В. Г. Андреенков, Ю. Н. Толстова.
М. : Наука, 1989. 173 с. ISBN 5-02-013348-5. EDN SNQABB.
Медведев В. А. Проблема понятийных оснований социологическо-
го исследования // Социологические исследования. 2004. № 6.
С. 143–146. EDN OXBQFF.
Мейен С. В. Основные аспекты типологии организмов // Журнал
общей биологии. 1978. № 4. С. 495–508.
Мелешкина Е. Ю. Возможности качественного сравнительно-
го анализа (QCA) для исследования посткоммунистических
трансформаций // МЕТОД: Московский ежегодник трудов
из обществоведческих дисциплин. 2015. Вып. 5. С. 351–373.
EDN VCLHML.
Мертон Р. К. Социальная теория и социальная структура. М. : АСТ,
2006. 873 с. ISBN 5-17-029089-6.
336
Милль Дж. Ст. Система логики силлогической и индуктивной: Из-

ложение принципов доказательства в связи с методами научного
исследования / Пер. с англ. М. : ЛЕНАНД, 2011. 828 c. ISBN 978-
5-9710-0181-2.
Миляева Л. Г. Теоретические вопросы и методика комплексного
анализа качества трудовой жизни // Социально-трудовые иссле-
дования. 2019. № 1 (34). С. 6–18. EDN ZAKMGD.
Митягина Е. В. Ресурсы российских рабочих в условиях современ-
ных модернизационных процессов. Нижний Новгород : НИСОЦ
, 2014. 202 с. ISBN 978-5-93116-168-6.
Михайлов А. П. Математические модели системы «человек-обще-
ство» / А. П. Михайлов, А. П. Петров. М. : Физматлит, 2022.
456 с. ISBN 978-5-9221-1909-2.
Михеенкова М. А. О логических средствах интеллектуального ана-
лиза социологических данных // Искусственный интеллект и
принятие решений. 2010. № 1. С. 20–32. EDN NDGCBT.
Михеенкова М. А. О формализованных эвристиках качественно-
го анализа социологических данных // Вестник РГГУ. Серия
«Информатика. Защита информации. Математика» 2010. № 12.
С. 193–214. EDN NBQEVT.
Михеенкова М. А. Развитие ДСМ-метода автоматического по-
рождения гипотез для его применения при анализе социоло-
гических данных типа «субъект=поведение» : автореф. дис. …
канд. техн. наук : 05.13.17 / Михеенкова Мария Анатольев-
на ; науч. рук. В. К. Финн ; ВИНИТИ. Москва, 1998. 103 с.
EDN ZKSCCR.
Москвитин А. Ю. с. 2-е изд., испр. и доп. СПб. : Изд-во СПбГУСЭ,
2013. 131 с. ISBN 978-5-228-00661-4. EDN UIAYFH.
Наумова Н. Ф. Адаптация молодежи к труду на нефтяном промыс-
ле // Социология и производство. Казань : Татарское кн. изд-во,
1976. С. 46–63.
Наумова Н. Ф. Социологические и психологические аспекты це-
ленаправленного поведения. М. : Наука, 1988. 200 с. ISBN 5-02-
013294-2.
Неофитова А. А. Опыт применения ДСМ-метода для изучения
феномена доверия // Вестник РГГУ. 2016. № 2. С. 128–132.
EDN WFEGJN.
Новые идеи в социологии / Ж. Т. Тощенко [и др.] ; отв. ред.
Ж. Т. Тощенко. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2013. 479 с. ISBN 978-5-
238-02420-2.
Огурцов А. П. Эквифинальность и человекоразмерность: опыт ре-
троспективного анализа // Политическая концептология. 2012.
№ 2. С. 181–188. EDN PAXBPF.
Ойкен В. Основы национальной экономии. М. : Экономика, 1996.
349 с. ISBN 5-282-01849-7.
337
Патрушев В. Д. Труд и досуг рабочих (бюджет времени, ценности

и мотивы). М. : Изд-во Института социологии РАН, 2006. 164 с.
ISBN 5-89697-115-X. EDN QRDAWL.
Патрушев В. Д. Удовлетворенность трудом: социально-экономи-
ческие аспекты / В. Д. Патрушев, Н. А. Калмакан. М. : Наука,
1993. 112 с. ISBN 5-02-013461-9. EDN UCXREN.
Перекрест В. Т. Нелинейный типологический анализ социально-
экономической информации. Л. : Наука, 1983. 176 с.
Петренко Е. У кого сегодня синица в руках, или попытка типо-
логизации российских семей / Е. Петренко, Е. Галицкая // Со-
циальная реальность. 2007. № 6. С. 82–97.
Платонова С. И. «Четвертая парадигма» научных исследований
и социогуманитарные науки // Журнал социологии и соци-
альной антропологии. 2020. № 23 (3). С. 7–24. DOI: 10.31119/
jssa.2020.23.3.1. EDN IJPNHX.
Подвойский Д. Г. «…Я живу в 114-м году ХХ века». URL: http://web.
archive.org/web/20160826162528/http://socioprognoz-ru.1gb.ru/
files/File/2014/PodvoiskiyD(1).pdf (дата обращения: 23.08.2022).
Подвойский Д. Г. Языки социологии: многоголосие или какофо-
ния // Новые идеи в социологии / Отв. ред. Ж. Т. Тощенко. М. :
ЮНИТИ-ДАНА. С. 67-79. ISBN 978-5-238-02420-2.
Попова И. М. Повседневные идеологии. Как они живут, меняют-
ся и исчезают. Киев : НАНУ. 2000. 219 с. ISBN 966-02-1376-X.
EDN VRMGFD.
Попова И. М. Стимулирование трудовой деятельности как способ
управления. Киев : Наукова думка, 1976. 207 с. EDN VSLITR.
Применение факторного и классификационного анализа для ти-
пологизации социальных явлений / Науч. ред. Т. И. Заслав-
ская, Б. Г. Миркин. Новосибирск : ИЭиОПП СО АН СССР,
1976. 152 с.
Рабочий и инженер: Социальные факторы эффективности труда /
Под ред. О. И. Шкаратана. М. : Мысль, 1985. 218 с.
Радаев В. В. Возможна ли позитивная программа для российской
социологии // Социологические исследования. 2008. № 7. С. 24–
33. EDN IRMNNL.
Радаев В. В. Российская социология в поисках своей идентич-
ности // Социологические исследования. 2013. № 7. С. 3–17.
EDN QZLAEX.
Рассел Б. Философия логического атомизма. Томск : Водолей, 1999.
192 с. ISBN 5-7137-0127-1.
Рейджин Ч. Новые ориентиры // Сравнительная социология: из-
бранные переводы. М. : Academia, 1995. С. 91–98. ISBN 5-87444-
032-1.
Рейджин Ч. Политическая методология: качественные методы /
Ч. Рейджин, Д. Берг-Шлоссер, Ж. Де Мер // Политическая на-
338
ука: новые направления / Под ред. Р. Гудина, Х.-Д. Клингеман-

на. М. : Вече, 1999. С. 729–748. ISBN 5-7838-0441-X.
Розов М. А. Проблемы эмпирического анализа научных знаний.
Новосибирск : Наука, 1977. 222 с.
Розов Н. С. Возможна ли «наука быстрых открытий» в социальном по-
знании // Институт социологии ФНИСЦ РАН : [сайт]. URL: http://
www.isras.ru/index.php?page_id=948 (дата обращения: 23.08.2022).
Розов Н. С. Главный дефицит – конструктивные теории как основа
для программ сбора и обработки социологических исторических
данных // Российское общество социологов : [сайт]. URL: http://
www.ssa-rss.ru/index.php?page_id=19&id=407 (дата обращения:
23.08.2022).
Розов Н. С. Логические средства анализа причинных связей: методы
Бэкона-Милля в приложении к теоретической истории // Истори-
ческая макросоциология: методология и методы. Новосибирск :
Новосибир. гос. ун-т, 2009. С. 185–229. ISBN 978-5-94356-728-5.
Новосибирск : Наука, 1986. 224 с.
Романовский Н. В. Современная социология: детерминанты пере-
мен // Социологические исследования. 2009. № 12. С. 26–35.
EDN LLFTKX.
Ростовцев П. С. Автоматизация типологического группирования /
П. С. Ростовцев, В. С. Костин. Новосибирск : ИЭ и ОПП СО РАН,
1995. 46 с.
Рукавишников В. О. Политическая культура и социальные измене-
ния: международные сравнения / В. О. Рукавишников, Л. Хал-
ман, П. Эстер. М. : Совпадение, 1998. 366 с. ISBN 5-85302-196-6.
Русалинова А. А. Социальное самочувствие человека как со-
циально-психологический феномен. СПб. : Астерион, 2013. 245 с.
ISBN 978-5-00045-034-5.
Рябов В. Б. Разработка методики диагностики субъективного ка-
чества трудовой жизни // Институт психологии Российской ака-
демии наук. Организационная психология и психология труда.
2019. Т. 4, № 1. С. 111–130. EDN ZDDEYA.
Савинская О. Б. Концептуальные представления о стратегиях
«смешивания методов» (mixed methods research): этапы разви-
тия и современные дискуссии / О. Б. Савинская, А. Г. Истомина,
Т. Ю. Ларкина, К. Д. Круглова // Социологические исследова-
ния. 2016. № 8. С. 21–29. EDN WHWAVR.
Саганенко Г. И. Системы, форматы и познавательный потенциал
открытых вопросов // Журнал социологии и социальной антро-
пологии. 2001. Т. 4, № 4. С. 171–194. EDN OPAKNH.
Саморегуляция в молодежной среде: типологизация и моделирова-
ние / Под общ. ред. Ю. А. Зубок. Белгород : «Эпицентр», 2022.
360 с. ISBN 978-5-89697-382-9. EDN TENQIH.
339

ности : Диспозиционная концепция. 2-е расширенное изд. М. :
ЦСПиМ, 2013. 376 с. ISBN 978-5-906001-04-7. EDN SWYNQU.
Сваффорд М. С. Международные стандарты оценки качества социоло-
гических обследований / М. С. Сваффорд, М. С. Косолапов, П. М. Ко-
зырева // Мир России. 1998. Т. 7, № 1–2. С. 281–302. EDN NKIZRB.
Семенова В. В. Социальная динамика поколений: проблема и реаль-
ность. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН),
2009. 271 c. ISBN 978-5-8243-1300-0. EDN QOKHWP.
Сорокин П. А. Квантофрения / П. А. Сорокин ; перев. М. С. До-
брякова // Рубеж (альманах социальных исследований). 1999.
№ 13–14. С. 4–35.
Социальная организация промышленного предприятия: соотноше-
ние планируемых и спонтанных процессов. Генеральный проект
ИКСИ АН СССР (1968–1973). Первая публикация / Составление
и общая редакция члена-корреспондента РАН Н. И. Лапина. М. :
Academia, 2005. 909 с. ISBN 5-87444-229-4. ISBN 5-87444-229-4.
EDN QOEBXL.
Социологические подходы к изучению социального благополучия /
Е. А. Авдеев, Э. Аллардт, Л. А. Беляева [и др.] ; отв. ред. М. Ф. Чер-
ныш, Ю. Б. Епихина. М. : ФНИСЦ РАН, 2021. 431 с. ISBN 978-
5-89697-377-5. DOI 10.19181/monogr.978-5-89697-377-5.2021.
EDN LHJSQX.
Социология труда: Теоретико-прикладной толковый словарь / Отв.
ред. В. А. Ядов. СПб. : Наука, 2006. 426 с. ISBN 5-02-026371-0.
EDN QOFVNP.
Сравнительная политология: учебное издание / Под. ред. О. В. Га-
ман-Голутвиной. М. : Аспект-Пресс, 2015. 752 с. ISBN 978-5-
7567-0771-7. EDN VPTETD.
Сравнительная социология: учебник / Под ред. А. В. Резаева. Спб. :
СПбГУ, 2015. 396 с. ISBN 978-5-288-05610-9. EDN ZGELMB.
Стандартные определения: систематическое описание диспозицион-
ных кодов и коэффициентов результативности для массовых опро-
сов (Американская ассоциация исследования общественного мне-
ния. 3-е изд. 2004 г.) / Пер. с англ. Д. М. Рогозина, Е. М. Киселе-
ва // Социологический журнал. 2005. № 2. С. 78–119. EDN PCNLSP.
Страусс А. Основы качественного исследования: обоснованная
теория, процедуры и техники / А. Страусс, Дж. Корбин. М. :
Эдиториал УРСС, 2001. 256 с. ISBN 5-8360-0299-1.
Стукал Д. К. Моделирование государственной состоятельности
постсоциалистических стран / Д. К. Стукал, Т. Е. Хавенсон //
Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2012. Т. 8, № 1. С. 238–
264. EDN NOVEUI.
Субботин А. Л. Классификация. М. : Институт философии РАН,
2001. 102 с. ISBN 5-201-02046-1.
340
Татарова Г. Г. Востребованность «типологического поворота» в эм-

пирической социологии / Г. Г. Татарова, А. В. Кученкова // Со-
циологические исследования. 2022. № 7. С. 28–40. DOI 10.31857/
S013216250019758-6. EDN BTXERQ.
Татарова Г. Г. Идентификация рабочих с предприятием в диагнос-
тике производственной ситуации / Г. Г. Татарова, Г. П. Бессо-
кирная // Социологические исследования. 2019. № 4. C. 43–56.
DOI 10.31857/S013216250004585-6. EDN PODYPP.
Татарова Г. Г. Идентификация с предприятием: индексы для ти-
пологического анализа работников / Г. Г. Татарова, Г. П. Бес-
сокирная // Спутник ежегодника «Россия реформирующая-
ся». Вып. 2014. М. : ИС РАН, 2014. ISBN 978-5-89697-254-9.
EDN UEFXHF.
Татарова Г. Г. Идентификация с предприятием: классификация
работников и выявление управляемых факторов трудовой дея-
тельности / Г. Г. Татарова, Г. П. Бессокирная // Спутник ежегод-
ника «Россия реформирующаяся». М. : ИС РАН, 2016. ISBN 978-
5-89697-269-3. EDN WBYEAD.
Татарова Г. Г. Интеграция методологического знания: миф или
реальность? // Доклады Всероссийского социологического кон-
гресса «Глобализация и социальные изменения в современной
России». Москва 3–5 октября 2006 года. М. : Альфа-М, 2007.
С. 80–97. EDN RCNBBZ.
Татарова Г. Г. Классификация исследовательских практик в со-
циологии как основание математической формализации //
Математическое моделирование социальных процессов. Вы-
пуск 3. М. : Изд-во МГУ, 2001. С. 179–201. ISBN 5-211-04435-5.
EDN WNMODZ.
Татарова Г. Г. Когерентность интеграционных процессов как условие
повышение качества эмпирических исследований в России // Со-
циологические исследования. 2014. № 7. С. 72–84. EDN SMHNSB.
Татарова Г. Г. Концепт «социальный тип» в эмпирических ис-
следованиях // Социология и общество: глобальные вызовы и
региональное развитие. Материалы очередного IV Всероссий-
ского социологического конгресса. URL: https://www.isras.ru/
files/File/publ/Tatarova_IV_Kongress(1).pdf. (дата обращения:
23.08.2022). ISBN 978-5-904804-06-0. EDN RMJHLN.
Татарова Г. Г. Концептуальные представления и модели измере-
ния идентификации с предприятием / Г. Г. Татарова, Г. П. Бес-
сокирная // Материалы VI научно-практической конференции
«Современная социология – современной России». Сборник ста-
тей памяти первого декана факультета социологии НИУ ВШЭ
А. О. Крыштановского // НИУ ВШЭ : [сайт]. 2012. URL: http://
soc.hse.ru/news/67806850.html (дата обращения: 05.08.2022).
ISBN 978-5-904804-08-4. EDN RCNDQD.
341
Татарова Г. Г. Метаметодики анализа данных как средства кон-

цептуализации // Россия реформирующаяся. Ежегодник-2003 /
Отв. ред. Л. М. Дробижева. М. : Институт социологии РАН. 2003.
С. 75–90. EDN PEOBUF.
Татарова Г. Г. Методологическая травма социолога. К вопросу ин-
теграции знания // Социологические исследования. 2006. № 9.
С. 3–12. EDN OPCJYP.
Татарова Г. Г. Методология эмпирической социологии: амби-
валентность факторов развития // Социология: методология,
EDN JXMBIB.
Татарова Г. Г. Методы социологического исследования // Со-
циологический словарь. М. : Изд-во «НОРМА». 2008. С. 255–256.
ISBN 978-5-468-00195-0. EDN RIMFST.
Татарова Г. Г. О формировании базовых типообразупющих призна-
ков для выявления социальных типов работников как объектов
управления / Г. Г. Татарова, Г. П. Бессокирная // Социологическая
наука и социальная практика. 2014. № 1. С. 32–50. EDN SHRAYN.
Татарова Г. Г. Об устойчивости измерений в процессе рекон-
струкции социальных типов рабочих как объектов управления /
Г. Г. Татарова, Г. П. Бессокирная // Социологическая наука
и социальная практика. 2018. № 2. С. 52–69. DOI 10.19181/
snsp.2018.6.2.5856. EDN UTCGCQ.
Татарова Г. Г. Основы типологического анализа в социологических
исследованиях. М. : Изд. дом «Высшее образование и наука»,
2007. 236 с. ISBN 5-94084-047-7. EDN QOGTDB.
Татарова Г. Г. От инвентаризации к интеграции методологиче-
ского знания // Социологические методы в современной ис-
следовательской практике. Сборник статей, посвященной па-
мяти первого декана социологического факультета НИУ ВШЭ
А. О. Крыштановского. 2011. URL: http://www.ssa-rss.ru/
index.php?page_id=19&id=738 (дата обращения: 23.08.2022).
ISBN 978-5-904804-03-9. EDN YILYTX.
Татарова Г. Г. Показатели субъективного благополучия как типо-
образующие признаки / Г. Г. Татарова, А. В. Кученкова // Со-
циологические исследования. 2016. № 10. С. 21–32. EDN NSAODB.
Татарова Г. Г. Предметно-ориентированный подход к «борьбе» с про-
пущенными данными в типологическом анализе / Г. Г. Татарова,
Г. П. Бессокирная // Социологические исследования. 2017. № 12.
C. 42–54. DOI 10.7868/S0132162517120054. EDN ZWLWDL.
Татарова Г. Г. Субъективное благополучие на работе: исследова-
тельские практики социологического измерения / Г. Г. Татарова,
Г. П. Бессокирная, А. В. Кученкова // Социологические исследо-
вания. 2021. № 10. C. 37–49. DOI 10.31857/S013216250015546-3.
EDN PGPVMV.
342
Татарова Г. Г. Типологический анализ в социологии. М. : Наука,

1993. 103 с. ISBN 5-02-008208-2. EDN TFKHUX.
Татарова Г. Г. Типологический анализ для реконструкции соци-
альных типов работников (концептуальное и эмпирическое обо-
снование) / Г. Г. Татарова, Г. П. Бессокирная // Социологические
исследования. 2011. № 7. С. 3–15. EDN NXSDMF.
Татарова Г. Г. Типологический анализ наемных работников в кон-
тексте их социальной адаптации / Г. Г. Татарова, Г. П. Бессо-
кирная // Россия реформирующаяся: Ежегодник / Отв. ред.
М. К. Горшков ; Институт социологии РАН. М. : Новый хроно-
граф, 2016. Вып. 14. С. 21–49. EDN WBLZJL.
Татарова Г. Г. Типологический анализ рабочих по их отношению
к труду / Г. Г. Татарова, Г. П. Бессокирная // Социология: ме-
тодология, методы, математическое моделирование. 2010. № 31.
С. 64–91. EDN MUCUCN.
Татарова Г. Г. «Удовлетворенность жизнью» и «личное счастье»
в социологическом измерении субъективного благополучия /
Г. Г. Татарова, А. В. Кученкова // Россия реформирующая-
ся: ежегодник: вып. 18 / Отв. ред. М. К. Горшков. М. : Но-
вый Хронограф, 2020. С. 565–589. DOI 10.19181/ezheg.2020.24.
EDN FRWRDQ.
Татарова Г. Г. Этап жизненного цикла: эвристический потенци-
ал для изучения субъективного благополучия / Г. Г. Татарова,
А. В. Кученкова // Социология и общество: социальное неравен-
ство и социальная справедливость (Екатеринбург, 19–21 октя-
бря 2016 г.). Материалы V Всерос. социол. конгресса / Отв. ред.
В. А. Мансуров. М. : Рос. общество социологов, 2016. С. 8476–
8491. ISBN 978-5-904804-14-5. EDN XAVNWF.
Тезаурус социологии. Кн. 2. Методология и методы социологи-
ческих исследований: темат. слов.-справ. / Под ред. Ж. Т. Тощен-
ко. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2013. 415 с. ISBN 978-5-238-02385-4.
ISBN 978-5-238-02385-4. EDN QBIMPH.
Темницкий А. Л. Рабочие реформируемой России как объект со-
циологических исследований // Мир России. 2006. № 2. С. 79–
107. EDN HTDFFF.
Типология и классификация в социологических исследовани-
ях / Отв. ред. В. Г. Андреенков, Ю. Н. Толстова ; Институт со-
циологических исследований АН СССР. М. : Наука, 1982. 296 с.
EDN UXSNIH.
Тихонов А. В. Отечественная социология: проблема выхода из состо-
яния преднауки и поиска новых стратегий // Вестник Института
социологии. 2010. № 1. C. 203–229. EDN PBDPCN.
Тихонов А. В. Отечественная социология: проблемы выхода из со-
стояния преднауки // Новые идеи в социологии. М. : ЮНИТИ.
2013. С. 33–49. EDN TGVAMV.
343
Тихонова Н. Е. Человеческий капитал российских рабочих: со-

стояние, динамика, факторы / Н. Е. Тихонова, А. В. Каравай //
Общественные науки и современность. 2018. № 3. С. 17–32.
DOI 10.7868/S0869049918030024. EDN XNSBCP.
Толстова Ю. Н. Возросла ли эффективность методов социологи-
ческих исследований в России за последние 100 лет? // Социо-
логические исследования. 2013. № 7. С. 59–69. EDN QZLAHP.
Толстова Ю. Н. Анализ социологических данных. Методология,
дескриптивная статистика, изучения связей между номинальны-
ми признаками. М.: Научный мир, 2000. 350 с. ISBN 5-89176-
086-X10 EDN: PVCCAJ
Толстова Ю. Н. Измерение в социологии. Учебное пособие. 2 изд.
М. : КДУ, 2009. 292 с. ISBN 978-5-98227-662-9. EDN QOAICJ.
Толстова Ю. Н. Качественная и количественная стратегии. Эм-
пирическое исследование как измерение в широком смысле /
Ю. Н. Толстова, Е. В. Масленников // Социологические иссле-
дования. 2000. № 10. С. 101–109.
Толстова Ю. Н. Математическая логика, теория измерений и со-
циологическое «мышление признаками» // Социология: мето-
дология, методы, математическое моделирование. 1998. № 10.
С. 122–141.
Толстова Ю. Н. Математические методы в социологии // Социо-
логия в России / Под. ред. В. А. Ядова. М. : Изд-во Института
социологии РАН, 1998. С. 83–89. ISBN 5-89697-011-0.
Толстова Ю. Н. Обеспечение однородности исходных данных в про-
цессе применения математических методов // Социологические
исследования. 1986. № 3. С. 149–154.
Толстова Ю. Н. Принципы анализа данных в социологии // Со-
циология: методология, методы, математическое моделирование.
1991. № 1. С. 51–61. EDN PGDWJT/
Толстова Ю. Н. Статистический подход к анализу данных при за-
полнении пропусков / Ю. Н. Толстова, И. К. Зангиева // Пробле-
мы подготовки первичных данных в социологическом исследова-
нии / Отв. ред. Ю. Н. Толстова, О. А. Оберемко. М. : Российское
общество социологов, 2012. С. 114–127. ISBN 978-5-904804-04-6.
Тощенко Ж. Т. О понятийном аппарате социологии // Социологи-
ческие исследования. 2002. № 9. С. 3–16. EDN RDWKWP.
Тощенко Ж. Т. От феномена к ноумену: опыт методологического
и методического поиска // Социологические исследования. 2019.
№ 4. С. 3–14. DOI 10.31857/S013216250004582-3. EDN OEUYCS.
Тощенко Ж. Т. Социология труда. М. : Юнити-Дана, 2008. 423 с.
ISBN 978-5-238-01435-7. EDN RBDXPF.
Троцук И. В. Мы счастливы, благополучны или притворяемся:
социальный запрос на методическую рефлексию // Материалы
X международной социологической Грушинской конференции
344
«Жить в России. Жить в мире. Социология повседневности»,

20 мая – 14 ноября 2020 г. / Отв. ред. А. В. Кулешова. М. : ВЦИОМ,
2020. С. 107–112. ISBN 978-5-906345-27-1. EDN BUACZX.
Троцук И. В. О метатеоретизировании в области анализа текстовых
данных // Социологические исследования. 2017. № 9. С. 12–21.
DOI 10.7868/S0132162517090033. EDN ZFTRKX.
Тукумцев Б. Г. Новые требования к работнику промышленного
производства в условиях современной модернизации (социологи-
ческий анализ) / Б. Г. Тукумцев, В. Ю. Бочаров // Телескоп.
2015. № 3 (111). С. 44–49. EDN TWOHBV.
Уиллиамс У. Т. Методы иерархической классификации / У. Т. Уил-
лиамс, Д. Н. Ланс // Статистические методы для ЭВМ / Под ред.
М. Б. Малютова. М. : Наука, 1986. С. 269–301.
Фабрикант М. С. Модель-ориентированный подход к отсутствую-
щим значениям: множественная импутация в многоуровневой ре-
грессии посредством R (на примере анализа опросных данных) //
Социология: методология, методы, математическое моделирова-
ние. 2015. № 41. С. 7–29. EDN WITRUD.
Финн В. К. О машинно-ориентированной формализации правдопо-
добных рассуждений в стиле Ф. Бэкона-Д. С. Милля // Семиотика
и информатика. 1983. № 20. С. 35–101.
Финн В. К. Синтез познавательных процедур и проблема индук-
ции // Интеллектуальные системы и общество. М. : РГГУ, 2001.
С. 160–161. EDN TATDKX.
Хайкин С. Нейронные сети: полный курс. 2-e издание. М. : Виль-
ямс, 2006. 1104 с. ISBN 978-5-8459-0890-2. EDN QMPELB.
Харченко К. В. Диагностика удовлетворенности трудом при регу-
лировании социально-трудовых отношений // Социологические
исследования. 2009. № 7. С. 32–38. EDN KNHCJX.
Хащенко В. А. Типология субъективного экономического благопо-
лучия // Психологический журнал. 2007. Т. 28, № 1. С. 57–69.
EDN HYKJOP.
Хиршман А. О. Выход, голос и верность: реакция на упадок фирм,
организаций и государств. М. : Новое издательство, 2009. 155 с.
ISBN 978-5-98379-117-6. EDN QOKCIJ.
Человек и его работа / Под ред. А. Г. Здравомыслова, В. П. Рожи-
на, В. А. Ядова. М. : Мысль, 1967. 392 с. EDN TFKHVR.
Чесноков С. В. Детерминационный анализ социально-экономи-
ческих данных. М. : УРСС, 2009. 168 с. ISBN 978-5-397-00372-8.
EDN QTEEDX.
Чеснокова В. Ф. Язык социологии: курс лекций. М. : ОГИ, 2010.
544 с. ISBN 978-5-94282-593-5. EDN QOMREL.
Шлюхтер В. Действие, порядок и культура: основные черты вебе-
рианской исследовательской программы // Журнал социологии и
социальной антропологии. 2004. № 2. С. 22–50. EDN NBYNWB.
345

литической науке // Социология: методология, методы, матема-
тическое моделирование. 2016. № 43. С. 154–210. EDN ZDEEKD.
Штомпка П. Социология социальных изменений / Пер. с англ. под
ред. В. А. Ядова. М. : Аспект Пресс, 1996. 416 с. ISBN 5-7567-
0053-6.
Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / Пер. с
польск. С. М. Червонной. М. : Логос, 2005. 664 с. ISBN 5-98704-
024-8.
Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по фе-
номенологической социологии. М. : Фонд «Общественное мне-
ние», 2003. 336 с. ISBN 5-93947-012-2. EDN QOBZSZ.
Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М. : Российская
политическая энциклопедия, 2004. 1056 с. ISBN 5-8243-0513-7.
EDN QWUCQD.
ческие социальные технологии. М. : Новый хронограф, 2018.
416 с. ISBN 978-5-94881-416-2. EDN VJMDEY.
Щербина В. В. Социологическая диагностика (специфика, типы,
функции, структура) // Вестник МГУ. Серия 18. 1995. № 4.
С. 28–35. EDN SDEPXL.
Эпштейн М. Информационный взрыв и травма постмодерна //
Информационное общество: экономика, власть, культура. Хре-
стоматия. Том II. Новосибирск : Новосиб. гос. техн. ун-т, 2004.
С. 183–196. ISBN 5-7782-0472-8.
Ядов В. А. Еще одна реплика в narratvе о нашей социологии // РОС :
[сайт]. URL: https://ssa-rss.ru/index.php?page_id=19&id=455
(дата обращения: 23.08.2022).
Ядов В. А. Размышления по случаю юбилея журнала // Социоло-
гия: методология, методы, математические модели. 2005. № 20.
С. 5–9. EDN PEXINB.
Ядов В. А. Стратегия социологического исследования. Описание,
объяснение, понимание социальной реальности. М. : Омега-Л.
2007. 567 с. ISBN 5-365-00446-9. EDN QOFZOF.
Abbott A. Transcending General Linear Reality // Sociological Theory.
1988. Vol. 6, № 2. Pp. 169–186. DOI 10.2307/202114.
Abdi H. Neural networks / H. Abdi, D. Valentin, B. Edel-
man. London : Sage, 1999. 89 p. ISBN 0-7619-1440-4.
DOI 10.4135/9781412985277.
Allen K. Max Weber: a critical introduction. London: Pluto Press,
2004. 218 p. ISBN: 0-7453-2239-5. DOI 10.2307/j.ctt18fs592.
Anderberg M. R. Cluster analysis for applications. New York : Aca-
demic Press, 1973. 359 p. ISBN 0-1205-7650-3. DOI 10.1016/c2013-
0-06161-0.
346
Andersen H. The development of scientific taxonomies // Model-

based reasoning: science, technology, values / Ed. by L. Magnani
& N. Nersessian. New York : Kluwer Academic, 2002. Pp. 95–111.
ISBN 978-1-4613-5154-2. DOI 10.1007/978-1-4615-0605-8_6.
Aus J. P. Conjunctural causation in comparative case-oriented
research // Quality and Quantity. 2009. № 2. Pp. 173–183.
DOI 10.1007/s11135-007-9104-4.
Bailey K. D. Abstracted versus concrete sociological theory // Behavio-
ral Science. 1981. № 4. Pp. 313–323. DOI 10.1002/bs.3830260402.
Bailey K. D. Cluster analysis // Sociological methodology / Ed.
By D. R. Heise. San Francisco : Jossey-Bass, 1975. Pp. 59–128.
ISBN 0-8758-9262-0.
Bailey K. D. Constructing typologies through cluster analysis //
Bulletin de Methodologie Sociologique. 1989. № 25. Pp. 17–28.
DOI 10.1177/075910638902500102.
Bailey K. D. Monothetic and polythetic typologies and their relation to
conceptualization, measurement, and scaling // American Sociologi-
cal Review. 1973. № 1. Pp. 18–33. DOI 10.2307/2094327.
Bailey K. D. Philosophical foundations of sociological measurement:
A note on the three level model // Quality and Quantity. 1986. № 4.
Pp. 327–337. DOI 10.1007/BF00123083.
Bailey K. D. Polythetic reduction of monothetic property space: the
approaches of Lazarsfeld and Guttman // Sociological Methodology.
Ed. by H. Costner. San Francisco : Jossey-Bass, 1972. Pp. 83–111.
DOI 10.2307/270730.
Bailey K. D. Sociological classification and cluster analysis // Quality
and Quantity. 1983. № 4. Pp. 251–268. DOI 10.1007/BF00167539.
Bailey K. D. Sociology and the new systems theory: Toward a theo-
retical synthesis. New York : State University of New York Press,
1994. 372 p. ISBN 0-7914-1744-1.
Bailey K. D. Systems as clusters // Behavioral Science. 1985. № 2.
Pp. 98–107. DOI 10.1002/bs.3830300203.
Bailey K. D. Systems theory // Handbook of sociological theory / Ed.
by J. H. Turner. New York : Plenum publishers, 2002. Pp. 379–404.
ISBN 0-3873-2458-5. DOI 10.1007/0-387-36274-6_19.
Bailey K. D. Three-level measurement model // Quality and Quantity.
1984. № 3. Pp. 225–245. DOI 10.1007/BF00156457.
Bailey K. D. Typologies and taxonomies: An introduction to clas-
sification techniques (Sage University Paper series on Quanti-
tative Applications in the Social Sciences, series № 07–102).
Thousand Oaks, CA : Sage, 1994. 96 p. ISBN 0-8039-5259-7.
DOI 10.4135/9781412986397.
Barton A. H. The Concept of Property-Space in Social Research //
Language of Social Research / Ed. by P. F. Lazarsfeld and M. Rosen-
berg. New York : Free Press, 1955. Pp. 40–53.
347
Basu A. K. Causality and typology: alternative methodological solutions

in theory and practice / A. K. Basu, R. Kenyon // The Pacific So-
ciological Review. 1972. № 4. Pp. 425–441. DOI 10.2307/1388262.
Becker H. Through values to social interpretation. New York : Green-
wood Press, 1968. 341 p.
Bennett A. Case studies and process tracing in history and po-
litical science: Similar strokes for different foci / A. Bennett,
A. L. George // Bridges and boundaries: historians, political sci-
entists, and the study of international relations / Ed. by C. El-
man & M. Elman. Cambridge : MIT Press, 2001. Pp. 137–166.
ISBN 0-2625-5039-3.
Bennett A. Complex causal relations and case study methods: the
example of path dependence / A. Bennett, C. Elman // Political
Analysis. 2006. № 14. Pp. 250–267. DOI 10.1093/pan/mpj020.
Bennett A. Qualitative research: recent developments in case study
methods / A. Bennett, C. Elman // Annual Review of Political Sci-
ence. 2006. № 1. Pp. 455–476. DOI 10.1146/ANNUREV.POLIS-
CI.8.082103.104918.
Bergman L. R. Introduction: The person-oriented approach: Roots
and roads to the future / L. R. Bergman , L.-G. Lundh // Jour-
nal for Person-Oriented Research. 2015. Vol. 1, № 1–2. P. 1–6.
DOI 10.17505/jpor.2015.01.
Bergman L. R. Revitalizing the typological approach: Some methods
for finding types / L. R. Bergman, A. Vargha, Zs. Kövi // Scan-
dinavian Society for Person-Oriented Research. 2017. Vol. 3. № 1.
P. 49–62. DOI 10.17505/jpor.2017.04.
Bergman L. R. Studying individual development in an interindividual
context. A Person-oriented approach / L. R. Bergman, D. Magnus-
son, B. M. El - Khouri. Mahwa, New Jersey, London : Lawrence-
Erlbaum Associates, 2003. 232 p. DOI 10.4324/9781410606822.
Bergman L. R. The person-oriented versus the variable-oriented ap-
proach: Are they complementary, opposites, or exploring different
worlds? / L. R. Bergman, K. Trost // Merrill-Palmer Quarterly.
2006. Vol. 52, № 3. P. 601–631. DOI 10.1353/mpq.2006.0023.
Blalock H. M. Theory Construction. Englewood Cliffs : Prentice Hall,
1969. 180 p. ISBN 978-0-139-13343-5.
Blashfield R. K. The literature on cluster analysis / R. K. Blashfield,
M. S. Aldenderfer // Multivariate behavioral research. 1978. № 3.
Pp. 271–295. DOI 10.1207/s15327906mbr1303_2.
Bloombaum M. A. Contribution to the theory of typology con-
struction // Sociological Quarterly. 1964. № 2. Pp. 157–162.
DOI 10.1111/j.1533-8525.1964.tb01615.x.
Bock H. H. Clustering methods: a history of k-means algorithms //
Selected contributions in data analysis and classification / Ed.
by P. Brito, P. Bertrand, G. Cucumel & F. De Carvalho. Ber-
348
lin : Springer, 2007. Pp. 161–172. ISBN 978-3-540-73558-8.

DOI 10.1007/978-3-540-73560-1_15.
Boltanski L. Finding one’s way in social space: a study based on
games / L. Boltanski, L. Thevenot // Social Science Information.
1983. № 4/5. Pp. 631–680. DOI 10.1177/053901883022004003.
Bravo V. Teoría y realidad en Marx, Durkheim y Weber. Décima
edición / V. Bravo, H. Dias-Polanco, M. A. Michel. México : Juan
Pablos Editor, 1997. 160 p. ISBN 978-9-686-03900-9.
Bruun H. H. Weber on Rickert: from value relation to ideal type //
Max Weber Studies. 2001. № 2. Pp. 138–160.
Bryant R. Discovery and decision: exploring the metaphysics and epis-
temology of scientific classification. Madison : Fairleigh Dickinson
University Press, 2001. 131 p. ISBN 978-0-83863-876-7.
Büchel F. Building Empirical Typologies with QCA: Toward a Clas-
sification of Media Systems / F. Büchel, E. Humprecht, L. Cas-
tro-Herrero, S. Engesser, M. Brüggemann // The Interna-
tional Journal of Press/Politics. 2016. Vol. 21 (2). P. 209–232.
DOI 10.1177/1940161215626567.
and ideal types. Durham : Duke University Press, 1976. 231 p.
ISBN 978-0-82230-332-9.
Cahlman W. Ideal type theory: Max Weber’s concept and some of
its derivations // Sociological Quarterly. 1965. № 3. Pp. 268–280.
DOI 10.1111/j.1533-8525.1965.tb01662.x.
Campbell C. Has Sociology Progressed? Reflections of an Accidental
Academic1. Cham : Palgrave Macmillan, 2019. 152 р. ISBN 978-3-
03019-977-7. DOI 10.1007/978-3-030-19978-4.
Capecchi V. Linear causal models and typologies // Quality and Quan-
tity. 1967. № 1. Pp. 116–152. DOI 10.1007/BF00736611.
Capecchi V. Some examples of classification and causal analysis //
Quality and Quantity. 1973. № 1. Pp. 131–156.
Charmaz K. Constructing grounded theory: a practical guide through
qualitative analysis. London : Sage, 2006. 224 p. ISBN 10:0-7619-
7352-4. DOI 10.5565/rev/papers/v86n0.825.
Charmaz K. Grounded theory / K. Charmaz, A. Bryant // The Sage en-
cyclopedia of qualitative research methods / Ed. by L. Given. Vol. 1.
Los Angeles : Sage Publications, 2008. Pp. 374–377. ISBN 978-1-
412-94163-1.
Collier D. Putting Typologies to Work: Concept Formation, Measure-
ment, and Analytic Rigor / D. Collier, J. LaPorte, J. Seawright //
Political Research Quarterly. 2012. Vol. 65, № 1. P. 217–232.
DOI 10.1177/1065912912437162.
Collier D. Typologies: forming concepts and creating categorical
variables / D. Collier, J. La Porte, J. Seawright // J. M. Box-
Steffensmeier, H. E. Brady, D. Collier, eds., Oxford Handbook
349
of Political Methodology. Oxford : Oxford University Press, 2008.

P. 152–173. ISBN 978-0-199-28654-6. DOI 10.1093/oxford-
hb/9780199286546.003.0007.
Configurational comparative methods: Qualitative comparative analy-
sis (QCA) and related techniques / Ed. by B. Rihoux, Ch. Ragin. Lon-
don : SAGE publications. 2009. 209 р. DOI 10.4135/9781452226569.
Cooper B. Using case-based approaches to analyse large datasets: a
comparison of Ragin’s fsQCA and fuzzy cluster analysis / B. Cooper,
J. Glaesser // International Journal of Social Research Methodo-
logy. 2011. Vol. 14, № 1. P. 31–48. DOI 10.1080/13645579.2010.
483079.
Davis M. S. That’s interesting! Towards a phenomenology of sociology
and a sociology of phenomenology // Philosophy of the Social Sci-
ences. 1971. № 1. P. 309–344. DOI 10.1177/004839317100100211.
Delbridge R. Editors’ comments: Styles of theorizing and the social
organization of knowledge / R. Delbridge, P. C. Fiss // Academy of
Management Review. 2013. Vol. 38, № 3. P. 325–331. DOI 10.5465/
amr.2013.0085.
Doty D. H. Typologies as a unique form of theory building: towards
improved understanding and modeling / D. H. Doty, W. H. Glick //
Academy of Management Review. 1994. № 2. P. 230–251.
DOI 10.5465/AMR.1994.9410210748.
Dubin R. Theory building. New York : Free Press, 1969. 298 p.
ISBN 978-0-0290-7630-9
Eliaeson S. Max Weber’s methodologies. Interpretation and critique.
Cambridge : Polity Press, 2002. 230 p. ISBN 978-0-745-61813-5.
Eliaeson S. Max Weber’s methodology: an ideal-type // Journal of
the history of the behavioral sciences. 2000. № 3. Pp. 241–263.
DOI 10.1002/1520-6696(200022)36:3<241::aid-jhbs3>3.0.co;2-c.
Elman C. Explanatory typologies in qualitative analysis // The Sage
handbook of case-based methods / Ed. by D. Byrne & C. Ragin.
London : Sage, 2009. Pp. 121–131. ISBN 978-1-412-93051-2.
DOI 10.4135/9781446249413.n7.
Elman C. Explanatory typologies in qualitative studies of internatio-
nal politics // International Organization. 2005. № 2. Pp. 293–326.
DOI 10.1017/S0020818305050101.
Everitt B. S. Cluster analysis / B. S. Everitt, S. Landau, M. Leese.
London : Arnold, 2001. 237 p. ISBN 0-340-76119-9.
Everitt B. S. Cluster analysis. New York : Wiley, 1974. 122 p.
ISBN 978-0-435-82298-9.
Exploring the limits in personnel selection and classification / Ed. by
J. Campbel, D. Knapp. Mahwah : Lawrence Erlbaum, 2001. 637 p.
ISBN 978-0-805-82553-4. DOI 10.4324/9781410600240.
Faceli K. Cluster ensemble and multi-objective clustering methods /
K. Faceli, A. Carvalho, M. Souto // Pattern Recognition Technolo-
350
gies and Applications: Recent Advances / Ed. by B. Verma & M. Blu-

menstein. Hershey : Idea group, 2008. P. 325–343. ISBN 978-1-599-
04807-9. DOI 10.4018/978-1-59904-807-9.ch015.
Feyre S. Applying configurational theory to build a typology of eth-
nocentric consumers / S. Feyre, E. Baumbach // International Mar-
keting Review. 2016. Vol. 33, № 3. P. 351–375. DOI 10.1108/IMR-
03-2014-0075.
Fischer R. Whence differences in value priorities? Individual, cul-
tural, or artifactual sources / R. Fischer, S. Schwartz // Jour-
nal of Cross-Cultural Psychology. 2011. Vol. 42. Рp. 1127–1144.
DOI 10.1177/0022022110381429.
Fiss P. C. Building better causal theories: a fuzzy set approach to typo-
logies in organization research // Academy of Management Journal.
2011. Vol. 54, № 2. P. 393–420. DOI 10.5465/AMJ.2011.60263120.
Florek K. Sur la liason et la division des points d’un ensemple fini /
K. Florek, J. Lukaszewicz, J. Perkal, H. Steinhaus, S. Zubrzycki //
Colloquium Mathematicum. 1951. № 2. P. 282–285. DOI 10.4064/
cm-2-3-4-282-285.
Fromm E. Sozialpsychologischer Teil // M. Horkheimer, E. Fromm,
H. Marcuse. Studien uber Autoritat und Familie. 2 Aufl. L neburg :
Klampen, 1987. Р. 77–135. ISBN 3-92424-508-8.
Gan G. Data clustering: theory, algorithms, and applications /
G. Gan, C. Ma, J. Wu. Philadelphia : Society for Industrial and
Applied Mathematics, 2007. 466 p. ISBN 978-0-89871-623-8.
DOI 10.1137/1.9780898718348.
George A. L. Case studies and theory development in the social sci-
ences / A. L. George, A. Bennett. Cambridge : The MIT Press, 2005.
331 p. ISBN 978-0-26207-257-1.
Gerhardt U. Gesellschaft und Gesundheit Begr ndung der Medizin-
soziologie. Frankfurt/Main : Suhrkamp, 1991. 332 р. ISBN 978-
3-518-28570-1.
Gerhardt U. Ideal type and the construction of the life course: A new
look at the micro-macro link // Society and biography: interrela-
tionships between social structure, institutions and the life course /
Ed. by A. Weymann & W. R. Heinz. Wienheim : Deutscher Studien
Verlag, 1996. Pp. 21–50. ISBN 3-8927-1660-9.
Gerhardt U. Ideal type // The Sage encyclopedia of social science
research methods / Ed. by M. S. Lewis-Beck, A. Bryman and
T. Futing Liao. Thousand Oaks : Sage Publications, 2004. P. 471–
473. ISBN 978-0-76192-363-3. DOI 10.4135/9781412950589.n408.
Gerhardt U. The use of Weberian ideal type methodology in qualitative
data interpretation // Bulletin de Methodologie Sociologique. 1994.
№ 45. P. 74–126. DOI 10.1177/075910639404500105.
Gerhardt U. Typenbildung // Handbuch Qualitative Sozialforschung:
Grundlagen, Konzepte, Methoden und Anwendungen / Hrsg. von
351
U. Flick. München : Psychologie Verlags Union, 1991. Р. 435–439.

ISBN 978-3-621-27229-2.
Gerring J. Case study research: principles and practices. Cambridge :
Cambridge University Press, 2007. 265 p. ISBN 978-0-521-85928-8.
Glaser B. G. Theoretical sensitivity: advances in the methodology of
grounded theory. Mill Valley, CA : Sociology Press, 1978. 164 p.
ISBN 978-1-884-15601-4.
Gordon A. D. Classification. 2-nd ed. Boca Raton : Chapman and Hall,
1999. 256 p. ISBN 978-1-584-88013-4. DOI 10.1201/9780367805302.
Gurvitch G. Determinismes sociaux et liberte humaine. Paris : PUF,
1955. 503 p.
Gurvitch G. L’hyperempirisme dialectique // Cahiers internationaux
de Sociologie. 1953. Vol. 15. P. 3–33.
Gurvitch G. The social frameworks of knowledge. Oxford: Blackwell,
1971. 292 p. ISBN 978-0-63112-650-8.
Gurvitch G. The spectrum of social time. Dordrect : D. Reidel
Publishing company, 1964. 152 p. ISBN 978-9-027-70006-3.
DOI 10.1007/978-94-010-3623-8.
Gurvitch G. Traité de sociologie. 2-ème éd. Paris : Presses universita-
ires de France, 1962. 976 p.
Hadorn G. H. Webers Idealtypus als Methode zur Bestimmung des Be-
griffsinhaltes theoretischer Begriffe in den Kulturwissenschaften //
Journal for general philosophy of science. 1997. № 2. Pp. 275–296.
DOI 10.1023/A:1008207612359.
Hammersley M. Ethnography: Principles in Practice / M. Hammersley,
P. Atkinson. London : Routledge, 1983. 273 p. ISBN 978-0-422-77160-3.
Hartigan J. A. Clustering algorithms. New York : Wiley, 1975. 351 p.
ISBN 978-0-471-35645-5.
Hempel C. G. Aspects of scientific explanation and other essays in
the philosophy of science. New York : Free-press, 1965. 505 p.
ISBN 978-0-029-14390-2.
Hempel C. G. Der Typusbegriff im Lichte der Neuen Logik: Wissen-
schaftstheoretische Untersuchungen zur Konstitutions-Forschung
und Psychologie / C. G. Hempel, P. Oppenheim. Leiden : Sithoffs,
1936. 130 р.
Heunks F. Political culture 1960–1990 / F. Heunks, F. Hikspoors // Va-
lues in Western societies / R. A. de Moor, Ruud de Moor (ed.). Tilburg :
Tilburg University Press, 1996. P. 51–82. ISBN 978-9-036-19636-9.
Hirschman A. O. Essays in Trespassing. Economics to Politics and
Beyond. Cambridge : Cambridge University Press, 1981. 310 p.
ISBN 978-0-521-23826-7.
Hotho J. J. From typology to taxonomy: a configurational anal-
ysis of national business systems and their explanatory po-
wer // Organization Studies. 2014. Vol. 35 (5). P. 671–702.
DOI 10.1177/0170840613502767.
352
Hudson J. Beyond indices: the potential of fuzzy set ideal type ana-
lysis for cross-national analysis of policy outcomes / J. Hudson,
S. Kühner // Policy and Society. 2013. Vol. 32. № 4. P. 303–317.
DOI 10.1016/j.polsoc.2013.10.003.
Inglehart R. Modernization and postmodernization. cultural, econo-
mic, and political change in 43 societies. Princeton, N.J. : Princeton
University Press, 1997. 453 p. ISBN 978-0-691-01181-3.
Kaufman L. Finding groups in data: an introduction to cluster analy-
sis. 2nd ed. / L. Kaufman, P. J. Rousseeuw. Hoboken : Wiley, 2005.
342 p. ISBN 978-0-471-73578-6.
Kelle U. Vom Einzelfall zum Typus. Fallvergleich und Fallkontrast-
ierung in der qualitativen Sozialforschung / U. Kelle, S. Kluge. Op-
laden : Leske und Budrich, 1999. 111 р. ISBN 978-3-8100-2190-8.
DOI 10.1007/978-3-663-11776-6.
Kirchgassler K. Validity – the quest for reality in quantitative and
qualitative research // Quality & Quantity. 1991. № 3. Pp. 285–
295. DOI 10.1007/BF00167533.
Kluge S. Empirisch begruendete Typenbildung. Zur Konstruktion von
Typen und Typologien in der gualitativen Sozialforschung. FRG,
Opladen : Lecke+Budrich, 1999. 296 р. ISBN 978-3-810-02264-6.
Kluver H. Typological method // Methods in social science: a case book / Ed.
by S. A. Rice. Chicago : University of Chicago Press, 1931. Pp. 176–185.
Kohonen T. Self-organizing maps. 3rd ed. Berlin : Springer, 2001.
501 p. ISBN 978-3-540-67921-9.
Koshul B. B. The postmodern significance of Max Weber’s legacy. New
York : Palgrave Macmillan, 2005. 176 p. ISBN 978-1-403-96784-8.
Kuckartz U. Case-oriented quantification // Computer-aided qualita-
tive data analysis: theory, methods and practice / Ed. by U. Kelle.
Thousand Oaks : Sage, 1995. P. 158–166. ISBN 978-0-803-97760-0.
Kuckartz U. Computer und verbale Daten. Chancen zur Innovation
sozialwissenschaftlicher Forschungstechniken. Frankfurt/Main :
Peter Lang, 1988. 257 p. ISBN 978-3-631-40769-1.
Kuckartz U. Einführung in die computergest tzte Analyse qualitativer
Daten. 2 Aufl. Wiesbaden : VS Verlag, 2007. 268 р. ISBN 978-3-
531-34247-4. DOI 10.1007/978-3-531-90664-5.
Kuckartz U. Ideal types or empirical types: the case of Max Weber’s
empirical research // Bulletin de Methodologie Sociologique. 1991.
№ 31. Pp. 44–53. DOI 10.1177/075910639103200103.
Kunda Z. The psychometrics of everyday life / Z. Kunda,
R. Nisbett // Cognitive Psychology. 1986. № 2. Pp. 195–224.
DOI 10.1016/0010-0285(86)90012-5.
Kvist J. Fuzzy set ideal type analysis // Journal of Business Research.
2007. Vol. 60, № 5. P. 474–481. DOI 10.1016/j.jbusres.2007.01.005.
Kvist J. Welfare reform in the Nordic countries in the 1990s:
using fuzzy-set theory to assess conformity to ideal types // Jour-
353
nal of European Social Policy. 1999. Vol. 9, № 3. P. 231–252.

DOI 10.1177/095892879900900303.
Lachmann L. M. The legacy of Max Weber. Berkeley : Glendessary
Press, 1971. 150 p. ISBN 978-0-435-82510-2.
Lance G. N. A General theory of classificatory sorting strategies. I.
Hierarchical systems / G. N. Lance, W. T. Williams // Computer
Journal. 1967. № 1. Pp. 373–380. DOI 10.1093/comjnl/9.4.373.
Lazarsfeld P. Max Weber and empirical social research / P. Lazars-
feld, A. Oberschall // American Sociological Review. 1965. № 2.
Pp. 185–199. DOI 10.2307/2091563.
Lazarsfeld P. Philosophy of science and empirical social research //
Logic, methodology and philosophy of science / Ed. by E. Nagel,
P. Suppes & A. Tarski. Stanford : Stanford university press, 1962.
Pp. 463–473. DOI 10.1016/S0049-237X(09)70612-3.
Lazarsfeld P. Qualitative measurement in the social sciences classi-
fication, typologies, and indices / P. Lazarsfeld, A. Barton // The
Policy Sciences / Ed. by D. Lerner & H. Lasswell. Stanford : Stanford
University Press, 1951. Pp. 155–192.
Lazarsfeld P. Some remarks on typological procedures in social sci-
ence // On social research and its language / Ed. by R. Boudon.
Chicago : The University of Chicago Press, 1993. Pp. 158–171.
DOI 10.5840/zfs193761137.
Lenski G. Societal taxonomies: mapping the social universe // Annual
Review of Sociology. 1994. № 1. Pp. 1–26. DOI 10.1146/annurev.
so.20.080194.000245.
Lopreato J. Ideal Types and the idealization strategy / J. Lopreato,
L. Alston // American Sociological Review. 1970. № 1. Pp. 88–96.
DOI 10.2307/2093855.
Maietta R. C. MAXQDA 2007: Resources for mixed methods re-
search // Journal of Mixed Methods Research. 2008. № 2. Pp. 193–
198. DOI 10.1177/1558689807314014.
Martindale D. Sociological theory and the ideal type // Symposium on
sociological theory / Ed. By L. Gross. New York : Harper & Row,
1959. Pp. 57–91.
Comparative Analysis: the first 25 years / A. Marx, B. Rihoux,
C. Ragin // European Political Science Review. 2014. Vol. 6, № 1.
P. 115–142. DOI 10.1017/S1755773912000318.
McKinney J. C. Constructive typology and social theory. New-York :
Appleton-Century-Crofts, 1966. 250 p. ISBN 978-0-891-97105-4.
McKinney J. C. Toward a codification of typological procedure /
J. C. McKinney , A. C. Kerckhoff // Sociological Inquiry. 1962.
№ 1. Pp. 128–135. DOI 10.1111/j.1475-682X.1962.tb00536.x.
McQuitty L. L. Elementary linkage analysis for isolating or-
thogonal and oblique types and typal relevancies // Education-
354
al and Psychological Measurement. 1957. № 2. Pp. 207–229.

DOI 10.1177/001316445701700204.
McQuitty L. L. Similarity analysis by reciprocal pairs for discrete and
continuous data // Educational and Psychological Measurement.
1966. № 4. Pp. 825–831. DOI 10.1177/00131644660260040.
Miles M. B. Qualitative data analysis: an expanded sourcebook /
M. B. Miles, A. M. Huberman ; 2nd ed. Newbury Park : Sage, 1994.
338 p. ISBN 978-0-803-94653-8.
Miller J. G. Living systems. New York : McGraw-Hill, 1978. 1102 p.
ISBN 978-0-070-42015-1.
Newman B. The marketing of the president: political marketing as
campaign strategy. London : Sage, 1994. 165 p. ISBN 978-0-803-
95138-9. DOI 10.4135/9781483326702.
Newton K. Patterns of political and social participation in
Europe / K. Newton, J. R. Montero // Measuring attitudes
cross-nationally. Lessons from the European Social Survey /
Jowell R., Roberts C., Fitzgerald R., Eva G. (eds.). London :
SAGE Publications, 2007. Р. 205–238. ISBN 978-1-412-91981-4.
DOI 10.4135/9781849209458.n10.
Nowotny H. The use of typological procedures in qualitative macro-
sociological studies // Quality and Quantity. 1971. № 1. Pp. 3–37.
DOI 10.1007/BF00211144.
Outhwaite W. Concept formation in social science. London: Routledge,
1983. 255 p. ISBN 978-0-710-09195-6.
Parsons T. Concrete systems and «abstracted» systems // Contempo-
rary Sociology. 1979. № 5. Pp. 696–705. DOI 10.2307/2065421.
Paul F. Lazarsfeld on Social Research and its Language / Ed. By
R. Bouton. Chicago & London : University of Chicago Press, 1993.
333 р. ISBN 978-0-226-46961-4.
Ragin C. C. Assessing discrimination: a Boolean approach / C. Ragin,
S. Mayer, K. Drass // American Sociological Review. 1984. № 49.
P. 221–234. DOI 10.2307/2095572.
Ragin C. C. Fuzzy-set social science. Chicago : University of Chicago
Press, 2000. 352 p. ISBN 978-0-226-70276-6.
Ragin C. C. Redesigning Social Inquiry. Fuzzy Sets and Beyond. Chi-
cago : Chicago University Press. 2008. 234 p. ISBN 978-0-226-
70273-5.
Ragin C. C. The Comparative Method. Moving Beyond Qualitative and
Quantitative Strategies. Berkeley, Los Angeles, London : University
of California Press. 1987. 185 p. ISBN 978-0-520-05834-7.
Ray J. L. Does democracy cause peace? // Annual Review of Political
Science. 1998. № 1. Pp. 27–46. DOI 10.1146/annurev.polisci.1.1.27.
Rex J. Sociology and the demystification of the modern world. Lon-
don : Routledge, 1974. 271 p. ISBN 978-1-138-99637-3.
355
Rex J. Typology and objectivity: a comment on Weber’s four sociologi-

cal methods // Max Weber and modern sociology / Ed. by A. Sahay.
London : Routledge, 1971. Pp. 17–36. ISBN 978-0-415-75731-7.
Rihoux B. Bridging gap between the qualitative and quantitative
worlds? А retrospective and prospective view on Qualitative Com-
parative Analysis // Field Methods. 2003. № 15. P. 351–365.
DOI 10.1177/1525822X03257690.
Rihoux B. Mapping QCA, 25 years after ‘The Comparative Me-
thod’: Core challenges and innovations / B. Rihoux, A. Marx //
Political Research Quarterly. 2013. Vol. 66, № 1. P. 167–230.
DOI 10.1177/1065912912468269.
Ringer F. Max Weber’s Methodology: the unification of the cultural
and social sciences. Cambridge : Harvard University Press, 2000.
188 p. ISBN 978-0-674-00183-1.
Rogers R. E. Max Weber’s ideal type theory. New York : Philosophical
Library, 1969. 109 p.
Rosch E. Prototype classification and logical classification: the two sys-
tems // New trends in conceptual representation / Ed. by E. Schol-
nick. Hillsdale : Lawrence Erlbaum Associates, 1983. Pp. 73–86.
ISBN 0-89859-260-7.
Runciman W. G. Critique of Max Weber’s philosophy of social science.
Cambridge : Cambridge University Press, 1972. 106 p. ISBN 978-
0-52108-411-6. DOI 10.1086/288528.
Sadri A. Weber and the Straussian charge of relativism / A. Sadri,
M. Sadri // Max Weber matters: interweaving past and present /
Ed. by D. Chalcraft, F. Howell, M. Lopez Menendez & H. Vera.
Aldershot : Ashgate, 2008. Pp. 301–310. ISBN 978-0-75467-340-8.
Sayer A. Realism and social science. London : Sage, 2000. 211 p.
ISBN 978-0-76196-123-9. DOI 10.4135/9781446218730.
Schneider C. Q. Set-theoretic methods for the social sciences: a guide to
qualitative comparative analysis / C. Q. Schneider, C. Wagemann.
Cambridge : Cambridge University Press, 2012. 350 p. ISBN 978-
1-10701-352-0. DOI 10.1017/CBO9781139004244.
Seale C. The quality of qualitative research. London : Sage, 1999.
214 p. ISBN 978-0-76195-598-6. DOI 10.4135/9780857020093.
Sneath P. H. A. The application of computers to taxonomy //
Journal of General Microbiology. 1957. № 1. Pp. 201–226.
DOI 10.1099/00221287-17-1-201.
Snow Ch. C. Typology-Driven Theorizing: A Response to Delbridge and
Fiss / Ch. C. Snow, Jr. D. J. Ketchen // The Academy of Management Re-
view. 2014. Vol. 39, № 2. Pp. 231–233. DOI 10.5465/amr.2013.0388.
Sokal R. R. Principles of numerical taxonomy / R. R. Sokal,
P. H. A. Sneath. San Francisco : Freeman, 1963. 359 p.
Sokal R. R. Statistical method for evaluating systematic relation-
ships / R. R. Sokal, C. D. Michener // University of Kansas science
bulletin. 1958. № 38. Pp. 1409–1438.
356
Sorensen T. A Method of establishing groups of equal amplitude in

plant sociology based on similarity of species content and its applica-
tion to analyses of the vegetation on Danish commons // Biologiske
Skrifter. 1948. № 4. Pp. 1–34.
Spath H. Cluster dissection and analysis. New York : Halsted Press,
1985. 226 p. ISBN 0-8531-2736-0.
Stinchcombe A. Constructing social theories. Chicago : University of
Chicago Press, 1987. 303 p. ISBN 978-0-22677-484-8.
Strauss A. L. Qualitative analysis for social scientists. Cambridge :
Cambridge University Press, 1987. 319 p. ISBN 978-0-52133-806-6.
DOI 10.1017/CBO9780511557842.
Vis B. States of welfare or states of workfare? A fuzzy-set ideal type
analysis of major welfare state restructuring in sixteen advanced
capitalist democracies, 1985–2002 // Policy & Politics. 2007.
Vol. 35, № 1. P. 105–122. DOI 10.1332/030557307779657720.
Ward J. Hierarchical grouping to optimize an objective function //
Journal of the American Statistical Association. 1963. № 301.
Pp. 236–244. DOI 10.1080/01621459.1963.10500845.
Weinert F. Weber’s ideal types as models in social sciences // «Verste-
hen» and humane understanding / Ed. by A. O’Hear. Cambridge :
Cambridge University Press, 1996. Pp. 73–93. ISBN 978-0-52158-
742-6. DOI 10.1017/CBO9780511563775.006.
Weitzman E. A. Computer Programs for Qualitative Data Analysis:
A Software Sourcebook / E. A. Weitzman, M. B. Miles. Thousand
Oaks : Sage, 1995. 371 p. ISBN 978-0-80395-536-3.
Wilson H. T. The vocation of reason: studies in critical theory and
social science in the age of Max Weber. Leiden : Brill, 2004. 376 p.
ISBN 978-9-00413-631-1.
Winch R. F. Heuristic and empirical typologies // American Sociologi-
cal Review. 1947. № 1. Pp. 68–75. DOI 10.2307/2086492.
Xu R. Clustering / R. Xu, D. Wunsch. Oxford : Wiley, 2009. 358 p.
ISBN 978-0-470-27680-8.
Zadeh L. Fuzzy sets // Information control. 1965. Vol. 8. P. 338–353.
DOI 10.1016/S0019-9958(65)90241-X.
357
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
ТАТАРОВА Галина Галеевна – доктор социологических наук,

профессор, главный научный сотрудник, Институт социо-
логии ФНИСЦ РАН, tatarova-gg@rambler.ru
БАБИЧ Николай Сергеевич – кандидат социологических наук,

старший научный сотрудник, Институт социологии ФНИСЦ
РАН, sociolog@mail.ru
БЕССОКИРНАЯ Галина Петровна – кандидат экономических

наук, доцент, старший научный сотрудник, Институт социо-
логии ФНИСЦ РАН, gala@isras.ru
КУЧЕНКОВА Анна Владимировна – кандидат социологических

наук, доцент, старший научный сотрудник, Институт социо-
логии ФНИСЦ РАН, a.v.kuchenkova@gmail.com
Научное издание
Татарова Галина Галеевна,

Бабич Николай Сергеевич,
Бессокирная Галина Петровна,
Кученкова Анна Владимировна
ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ
АНАЛИЗ
В СОЦИОЛОГИИ
КАК ДИАГНОСТИЧЕСКАЯ
ПРОЦЕДУРА
Компьютерная верстка Е.В. Чичилов
Подписано к печати 19.01.2023

Формат 60 90/16. Бумага офсетная
Печать офсетная. Усл.-печ. л. 22,6
Тираж 300 экз. Заказ …
Издатель: Федеральный научно-исследовательский

социологический центр РАН
Тел.: +7 (499) 125-00-79
117218, г. Москва, ул. Кржижановского, д. 24/35, к. 5
E-mail: fnisc@fnisc.ru
Отпечатано в АО «Первая Образцовая типография»
Филиал «Чеховский Печатный Двор»
142300, Московская область, г. Чехов, ул. Полиграфистов, д.1
Сайт: www.chpk.ru e-mail: marketing@chpk.ru
Факс 8(496)726-54-10 тел. 8(495)988-63-87

Татарова, Г. Типологический Анализ в Социологии Как Диагностическая Процедура

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Татарова, Г. Типологический Анализ в Социологии Как Диагностическая Процедура

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Федеральный научно-исследовательский социологический центр

Российской академии наук

Утверждено к печати Учёным советом ФНИСЦ РАН

Типологический анализ в социологии как диагности-

В монографии рассматривается эволюция представлений

ISBN 978-5-89697-408-6 © Татарова Г. Г., текст 2023

ГЛАВА 1. ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД

ГЛАВА 2. ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

ГЛАВА 3. ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

ГЛАВА 4. ЛОГИКО-КОМБИНАТОРНЫЙ ПОДХОД

ко публикаций, важных для обоснования замысла данной

конструктов, логически непротиворечивая, достаточно пол-

социологического обеспечения процессов принятия управ-

анализу. Итогом этой эволюции в современных реалиях

кого поворота» в социальных науках; к «методологическим

бой трехкомпонентную модель для измерения «идентифи-

объединения близких, схожих случаев на основе сравне-

Над монографией работали: Н. С. Бабич (глава 1),

Будем весьма признательны за все замечания и рекомен-

Типологический метод, как любой общенаучный ин-

критерий полноты подразумевает использование именно

1.1. Функциональный подход к направлениям

Очевидно, что каждый достаточно общий метод может вы-

часто рассматриваются как особая форма теорий13. С другой

выдвижению и проверке предсказаний. Теория может быть

более важна, что донаучный опыт категоризации социаль-

1. Сокращенное описание данных.

ющие друг с другом разнообразные связи, но такие, что

1.2. Метод идеальных типов как инструмент

социальной реальности, своеобразной попыткой сочетать

которой – отражение неустранимых противоречий самой

также как этапы осмысления метода Максом Вебером48.

новый интерпретационный вопрос. М. Вебер, несомненно,

классификациям. Сам М. Вебер пишет об этом: «… до сих

объект-признакового подхода, то какая схема классифика-

да, грозящим открыть путь в социальную науку бытовым

задается высказываниями «а принадлежит Т» или «а не

Можно провести параллель между трактовкой идеаль-

словами, отклонение действительности от идеального типа

характеристики. Это происходит через идеализацию,

Наибольшее теоретическое развитие метод конструк-

проявления социальности»70. Собственная версия метода

этот метод и генерализирует до определенной границы, но

и группировка производится не только на основе однозначно

«Испытание знанием» заключается в том, что каждый

ствовать или, наоборот, являлся бы преобладающим и т.п.

и респондента) методами анализа. Кейс-ориентированная

личном понимании скрытых в них смыслов, достигаемом

Алгоритм кодирования второго уровня включает восемь

о совокупности респондентов89. Но получаемые типы могут

картц, развивающие метод идеальных типов, стали в яв-

1.3. Концепция типологических операций

Основные идеи П. Лазарсфельда в области типологичес-

более гибкие понятия и попытались описать К. Гемпель

же-чаще») должно определяться каким-то достаточно чет-

распределений не имеет смысла, если к каждому типу от-

о числовой редукции обычно служат не теоретические сооб-

рацию, в значительной степени пересекающуюся с прагма-

Используются ли Используются ли эмпирические результаты?

Логические пересечения типологических операций на-

Хотели бы Вы перейти на другую работу?

Проанализируем этот индекс в терминах типологичес-

поведением. Мертон предложил типологию форм индиви-

Формы приспосо- Институционализиро-