Токарев Г В - Введение в Семиотику

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
Г.В. Токарев
ВВедение
В семиоТику
Учебное пособие
2- ,
Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2013
УДК 003(075.8)
ББК 87.4я73
Т51
Токарев Г.В.
Т51 Введение в семиотику [Электронный ресурс] : учеб. по-
собие / Г.В. Токарев. – 2-е изд., . – М. : ФЛИНТА, 2013. –
160 с.
ISBN 978-5-9765-1459-1
В учебном пособии обобщены, упорядочены и в доступной форме из-

ложены сложные и разноаспектные семиотические теории. Цель пособия –
сформировать представление о разделах семиотики, их объектах и пред-
метах, основных понятиях и методах, познакомить студентов с наиболее
существенными и интересными достижениями. Учебное пособие содержит
не только теоретический материал, но и задания, тесты, которые помогут
студенту или аспиранту закрепить изучаемые темы.
Для студентов, аспирантов и преподавателей.
УДК 003(075.8)
ББК 87.4я73
ISBN 978-5-9765-1459-1 ) © Токарев Г.В., 2013

© Издательство «ФЛИНТА», 2013
ПРЕДИСЛОВИЕ
Новый федеральный государственный образовательный стан-

дарт высшего профессионального образования предусматривает
обширную вариативную часть, в которую целесообразно включить
курс «Введение в семиотику». Данная дисциплина будет полезна
студентам бакалавриата и магистратуры, обучающимся по всем гу-
манитарным специальностям, и особенно филологам и культуроло-
гам. Это связано с антропоцентризмом, экспансией различных об-
ластей знания.
Настоящее учебное пособие может быть использовано препода-
вателями, студентами, аспирантами в учебном процессе при орга-
низации самостоятельной работы.
Наблюдения над знаками делались ещё в древние времена, зна-
ки попадали в поле зрения мыслителей Средневековья, Возрожде-
ния, Просвещения, однако особый расцвет семиотика получила в
ХХ в. с развитием синтаксиса, семантики и прагматики. В научный
оборот привнесён большой багаж новых семиотических понятий,
методов. Большинство из них ещё не получили широкого распро-
странения.
В связи с этим семиотика представляет собой отрасль знания,
которая до сих пор не стала испытанным объектом дидактики. Всё
это осложняет учебный процесс в рамках данной дисциплины.
Предлагаемое учебное пособие представляет собой один из первых
дидактических опытов в области семиотики.
Существующие замечательные русскоязычные издания по се-
миотике, осуществлённые преимущественно Ю.С. Степановым и
представляющие собой антологии наиболее значительных исследо-
ваний в области теории знаков, нуждаются в дидактической интерпре-
тации, поскольку студенты ещё не вооружены столь сложным научным
инструментарием.
В учебном пособии мы пытались обобщить, упорядочить и в
доступной форме преподнести читателю сложные и разноаспект-
ные семиотические теории. Цель учебника – сформировать пред-
ставление о разделах семиотики, их объектах и предметах, основ-
ных понятиях и методах, познакомить студентов с наиболее су-
3
щественными и интересными достижениями. В связи с этим при

освещении ряда вопросов мы используем иллюстрации из научных
изданий. Учебное пособие содержит не только теоретический мате-
риал, но и задания, тесты, которые помогут студенту или аспиранту
закрепить изучаемые темы.
Семиотика опирается на факты, полученные разными науками,
выявляет универсалии для различных знаковых систем. Это обу-
словливает статус семиотики как науки наук, науки, по своей сущ-
ности близкой к философии. Междисциплинарный статус семио-
тики определяет материал для анализа на лекциях и практических
занятиях: языковые единицы, литературные произведения, единицы
культуры. Поскольку система естественного языка наиболее изуче-
на, выявленные законы её функционирования переносятся семиоти-
кой для изучения других знаковых систем, при рассмотрении неко-
торых тем мы делаем акцент на структурно-функциональные осо-
бенности языковой системы.
Автор этой книги выражает глубокую признательность рецен-
зентам: академику Николаю Фёдоровичу Алефиренко за ряд цен-
ных советов, которые были даны им в ходе работы, Инне Юрьевне
Токаревой за методические рекомендации.
Глава 1
Что такое семиотика
Теория знаков – полезный инструмент

для ликвидации последствий
этого своеобразного «вавилонского
столпотворения».
Чарльз Уильям Моррис
Многообразие подходов
§1
к осмыслению термина семиотика
Термин семиотика восходит к греческому слову sēméion –

‘знак’, которое употреблялось при обозначении того, что времен-
но отсутствует и недоступно взору. Понятие семиотика (semiotic)
было взято у греческих стоиков, которые, в свою очередь, заимство-
вали его из медицины, трактовавшей диагноз и прогноз как знако-
вые процессы. Тем самым семиотику можно определить как науку
о знаковых системах разной природы.
Первым науку о знаках назвал семиотикой английский фило-
соф Джон Локк в трактате «Опыт о человеческом разуме». Её за-
дача, по определению учёного, заключалась в рассмотрении приро-
ды знаков, «которыми ум пользуется для понимания вещей или для
передачи своего знания другим» [Локк, 1960: 695].
Швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр в своих лек-
циях использовал термин семиология, под которым понимал на-
уку, изучающую жизнь знаков в рамках жизни общества [Соссюр,
1977: 54]. Таким образом, если сопоставить дефиниции терминов
семиотика и семиология, можно видеть, что они находятся в от-
ношениях части и целого.
Долгое время эти термины функционировали как синонимы.
Только к концу 70-х годов ХХ в. эти специальные слова стали ис-
пользоваться дифференцированно. Рассмотрим содержание каждого
из них.
5
Термин семиотика многозначный.

1. Термин семиотика используют для обозначения отрасли
научного знания, изучающей знаковые системы. Как указывает
Юрий Сергеевич Степанов [Степанов, 1971: 9], объектом семиоти-
ки могут стать не только средства естественного языка, но и факты
невербального общения. Например, особенности поведения. Так,
японцы улыбаются, чтобы не расстроить собеседника, сообщая о
смерти своих родственников. В восточных странах не принято про-
тягивать руку при приветствии; христиане-мужчины входят в цер-
ковь с непокрытой головой, а иудеи – в головном уборе; в Европе
цвет траура – чёрный, а в Азии – белый. Если в Европе восхищение
гостей каким-либо предметом доставляет хозяину удовольствие, то
в Китае обязывает подарить гостю эту вещь. В Китае не принято
есть последнее блюдо: это дурной тон, поскольку говорит о том, что
гости не сыты. Формы жизни и поведения любого народа представ-
ляют собой особую систему. Понятно, что знаковыми могут быть и
время, когда вас пригласили в гости, и цвет, и длина одежды, и т.п.
2. Термин семиотика используют для обозначения той или
иной выраженной величины, которую стремятся познать. В этом
значении семиотика – это означивающее (обозначающее что-
либо) множество знаков, которое обладает некоторым автоном-
ным внутренним устройством, характеризующимся иерархиче-
скими отношениями и системными связями между составляю-
щими. Семиотическим является любое явление, где имеет место
знаковое взаимодействие и передача информации. Например,
обряд, музыкальное произведение, моду текущего сезона, сти-
хотворение можно считать означивающим множеством, а следо-
вательно, семиотикой. Однако понятия означивающего множе-
ства и семиотики не являются полностью совпадающими: иногда
только часть означивающего множества покрывается построенной
семиотикой (структурой, системой) или, наоборот, она объясняет
больше величин, чем те, которые первоначально считались об-
разующими означивающее множество. Например, не все явления
того или иного культурно-исторического периода могут войти в
его семиотическую систему. В этом случае не все части означива-
ющего множества охватываются семиотикой. Так, в начале ХIХ в.
6
оригинальность и бунтарство выражались через дендизм, который

нашёл своё отражение, в частности, в одежде и аксессуарах: фрак,
панталоны, широкий пояс, лорнет. Именно эти детали одежды
были своеобразной этикеткой денди.
При изучении того или иного произведения искусства могут
быть выявлены невыраженные художественные приёмы, отража-
ющие авторскую манеру, подтекст. Так, художники-романтики:
Клод Жозеф Верне, Франсуа Жерар, Антуан Жан Гро, Франсиско
Гойя – изображали пейзажи (особенно природные катаклизмы –
бурю, шторм и пр.), батальные сцены, уделяли большое внимание
деталям, указывающим на внутреннее состояние человека, отда-
вали предпочтение холодным цветам, контрасту белого и чёрного,
что помогало запечатлеть состояние одиночества, тоски, глубину
чувств. Это означает, что семиотика включает в себя не только яв-
ные знаки множества.
Семиотики как означивающие множества могут быть представ-
лены следующими видами:
– научные / ненаучные. Научные отвечают принципам эмпи-
ризма, опыта, ненаучные – нет. Научные семиотики всегда резуль-
тат деятельности человека. Они созданы им. Ненаучные семиотики
создаёт природа, человек принимает их как данное, интерпретирует
их. Примером научных семиотик могут быть географические карты,
грамматики, таблицы химических элементов, ненаучных – поведение
животных, погодные условия. Многообразные приметы демонстри-
руют примеры ненаучных семиотик. Так, наши предки в ноябре хо-
дили на реку или к колодцам прислушиваться к воде: спокойная вода
предвещала тёплую, без метелей зиму, неспокойная – бури, большие
морозы и беды.
Научные и ненаучные семиотики определяются как естествен-
ные и искусственные семиотики. Под естественными семиотиками
понимают два обширных означивающих множества: с одной сторо-
ны, естественные языки, с другой – экстралингвистические контек-
сты (горы, водоёмы, минеральные породы и др.). Они называются
естественными, потому что существуют до человека и независимо
от него, возникают стихийно, неспланированно. Человек принимает
эти семиотики на себя, не конструирует их. Искусственная семиоти-
7
ка должна иметь конструирующий субъект: например, конструирую-

щим субъектом системы дорожных знаков является человек. Однако
граница между естественно и искусственно созданным расплывчата.
Например, литература использует тот или иной язык. Книгу кто-то
создаёт с помощью естественного языка. В науке до сих пор суще-
ствуют разные точки зрения на вопрос о происхождении языка. Тогда
текст является искусственной или естественной семиотикой? То же
касается экстралингвистических контекстов (семиотик простран-
ства): естественный пейзаж может быть частью парка. Естественные
языки и естественный мир – это огромный резервуар знаков, место
манифестации нескольких семиотик.
Примерами искусственных семиотик являются искусственные
языки. Всего искусственных языков около 300. Первый искусствен-
ный язык – волапюк (создан И.М. Шлейером в 1879 г., Германия)
оказался сложным в использовании. Эсперанто создан в 1887 г.,
название возникло от псевдонима изобретателя, польского врача
Л.Л. Заменгофа – доктор Эсперанто. В эсперанто всего 16 правил;
– одноплановые / двуплановые / многоплановые. Эту класси-
фикацию предложил датский учёный Луи Ельмслев. Тип семиоти-
ки в этом случае определяется количеством планов входящих в неё
знаков. Если знак имеет только один план, например только план
выражения, – семиотика одноплановая, два – двуплановая, более
двух – многоплановая. Примером одноплановой семиотики явля-
ется система алгебраических знаков, двуплановой – система есте-
ственного языка, поскольку, например, слово имеет план выраже-
ния (звуковую и графическую оболочку) и план содержания (значе-
ние), многоплановой – кино, поскольку оно включает в свой состав
естественный язык, который является сам семиотикой. Таким обра-
зом, многоплановые семиотики всегда включают в себя другие се-
миотические системы;
– открытые / закрытые. Открытые семиотики, в отличие от
закрытых, динамичны, меняют свой состав. Например, система
моды является открытой семиотикой, а система химических эле-
ментов – закрытой. Поскольку открытые семиотики изменчивы,
они обладают высокой жизнеспособностью, устойчивостью. Введе-
8
ние нового знака в закрытую систему может стать причиной её из-

менения. Такие системы тяжело адаптируются к новым условиям;
– простые / сложные. Если сложные системы состоят из под-
систем, то в простых таковые отсутствуют. Классическим приме-
ром сложной системы является естественный язык. Он состоит из
ряда подсистем: фонетической, лексико-семантической, граммати-
ческой, которые, в свою очередь, также дробятся на ряд подсистем.
Например, лексико-семантическая система представлена антоними-
ческими, синонимическими, тематическими и другими парадигма-
ми. Для сложных подсистем всегда характерны отношения иерар-
хии. Примером простой системы являются дорожные знаки. Харак-
терно, что даже комбинация дорожных знаков, например «Уступите
дорогу» и «Направление главной дороги», не образует нового зна-
ка. Это означает, что в простых семиотиках отсутствуют синтакси-
ческие правила, т.е. правила комбинирования.
3. Термин семиотика используется для обозначения объекта по-
знания, каким он предстаёт в ходе описания, своеобразного проекта
исследования. Семиотика в этом значении включает в себя объект и
предмет описания, его внутреннюю иерархию, характеризующуюся
парадигматическими и синтагматическими отношениями, план со-
держания и выражения; теорию для его изучения, определённую по-
следовательность действий. Так, рассматривая лексико-семантиче-
ское поле «Душа», исследователь должен определить предмет (план
содержания или план выражения) и аспект (количественный, куль-
турно-исторический, семасиологический или другой) исследования,
выбрать теорию описания (исследовательскую парадигму, например
психолингвистическую, лингвокультурологическую, когнитивную
или др.), проанализировать синтагматические и парадигматические
отношения между единицами поля.
Осмысление термина семиотика в этом значении можно иллю-
стрировать с помощью романа Петера Демпфа «Тайна Иеронима
Босха», который посвящён интерпретации картины знаменитого ху-
дожника «Сад наслаждений».
Таким образом, семиотика – совокупность средств, которые
делают возможным познание этого объекта, т.е. метод гуманитар-
ных наук. Так, совокупность лингвистических методов и приёмов
9
можно назвать семиотикой. Для обозначения такого осмысления се-

миотики используется термин семиология, который был предложен
Ф. де Соссюром. Л. Ельмслев сохранил термин, но дал ему новое
определение, отличное от термина семиотика: семиология – это на-
учная метасемиотика, объектом которой являются ненаучные семи-
отики. Так, научная парадигма, включающая в себя универсальные
обозначения, методы описания обрядов, является семиологией, а
сам обряд будет представлять искусственную семиотику.
§2 Задачи семиотики
Несмотря на длительную историю развития, перед семиотикой

стоит много нерешённых проблем. Задачи семиотики таковы:
– рассмотреть природу знаков, которыми ум пользуется для по-
нимания вещей или для передачи своего знания другим (Джон Локк);
– эксплицировать условия понимания и производства смысла;
– изучить сущность процесса знакообразования;
– разработать необходимые для метанауки знаки;
– создать общую теорию знаков;
– разработать метаязык, на котором можно описать содержание
любой науки;
– установить общее в различных знаковых системах, увидеть
связь между принципами организации языка, культуры и др.;
– создать семиотические правила.
Итак, семиотика изучает знаки, их строение, значение, функци-
онирование. За время развития науки произошло изменение задач
семиотики. Если раньше учёный, исследуя знаки, отвечал на вопро-
сы что и как, а не на вопрос почему, т.е. семиотику не интересо-
вали причинные отношения между знаками и объектами, то теперь
семиолог отвечает и на вопрос почему. Тем самым задачи семиоти-
ки перестали ограничиваться простой фиксацией знаков, наука по-
лучила интерпретационный характер.
Современная семиотика рассматривает реальность во всём её
разнообразии, ставя перед собой цель создать условные и сильно
10
упрощённые знаковые модели. В этом залог успеха семиотики, по-

скольку простым способом она описывает сложные системы и про-
цессы.
§3 Семиотика и другие отрасли знания
Семиотика – наука о знаковых системах в природе и обществе.

Отношение семиотики к наукам двоякое: с одной стороны, семиоти-
ка – это наука в ряду других наук, а с другой – это инструмент наук,
определённый шаг к унификации наук. Она играет большую роль в
интеграции всех наук.
Семиотика близка к кибернетике. Кибернетика изучает процес-
сы связи и управления в живом организме, природе и обществе. От-
личие семиотики от кибернетики состоит прежде всего в том, что
семиотика изучает количественный и статический аспект этой свя-
зи, а кибернетика – динамический и количественный. Кибернетика
исследует процессы, семиотика – системы, в которых и на основе
которых реализуются эти процессы. Отношения между семиотикой
и кибернетикой можно показать как соотношение между алфавитом
и письмом / чтением на основе этого алфавита.
Семиотика близка лингвистике, поскольку лингвистика изуча-
ет самую полную и совершенную из систем – человеческий язык.
Надо сказать, что система естественного языка стала одним из пер-
вых хорошо изученных знаковых множеств. Поэтому семиотику
иногда называют наукой, которая распространяет лингвистиче-
ские методы на нелингвистические объекты.
Семиотика черпает свой материал из лингвистики, биологии,
психологии, этнографии и социологии, истории культуры и литера-
туры и т.д. и отдаёт, в свою очередь, этим наукам свои обобщения.
Она развивается на стыке наук.
Семиотика связана с такими науками, как гаптика (наука о ка-
саниях), гастика (наука о знаковых функциях пищи), окулесика (на-
ука о языке глаз), ольфакция (наука о языке запахов). Из них она
черпает эмпирический материал.
11
Такие связи с другими науками и то, что семиотика – наиболее

оформленная часть современных системно-структурных исследова-
ний, – всё это делает семиотику аналогичной философии по своим
функциям.
§4 Из истории семиотики
Изучение знака было начато ещё в античной науке, в частно-

сти Аристотелем, стоиками, эпикурейцами. Они делали попытки
определить природу знака (рациональная или чувственная, вер-
бальная или невербальная), классифицировать знаки (в частности,
на опровержимые, точные, и неопровержимые, неточные). В рим-
ской системе обучения сложилась традиция преподавать в выс-
шей школе «семь свободных искусств», которые распределялись
на два цикла – квадритарий (арифметика, геометрия, астрономия,
музыка) и тривий (грамматика, риторика, диалектика). В европей-
ской традиции эти блоки переросли в гуманитарные и естествен-
ные науки. Американец Чарльз Уильям Моррис, основатель со-
временной семиотики, обратил внимание на то, что части тривия
соответствуют трём основным разделам семиотики.
Таблица 1
Соотношение частей тривия и разделов семиотики
Части тривия Разделы семиотики Что изучается
Грамматика Синтактика Отношение знака к знаку
Диалектика Семантика Отношение знака
к значению, к смыслу
Риторика Прагматика Отношение знака к тому, кто
им пользуется
Ф. де Соссюр предвидел дифференциацию в изучении знаковых

систем. Семиотика развивалась по двум основным линиям.
1. Проблемами знака занимались просветители (Джон Локк,
Пьер Гассенди, Этьенн Бонно де Кондильяк), современные филосо-
фы (Чарльз Моррис и др.), логики (Чарльз Пирс и др.), математики
(Готлоб Фреге и др.), лингвисты (Ф. де Соссюр и др.). Эта традиция
12
изучения знака стала основой одной из разновидностей современ-

ной семиотики. В рамках этого направления возникли биосемиоти-
ка, лингвосемиотика, абстрактная и общая семиотика.
Биосемиотика изучает естественные знаковые системы, состав-
ляющими которых являются естественные знаки, важные для су-
ществования организма. У истоков этого направления стоят Чарльз
Хоккет, Николай Иванович Жинкин.
Лингвосемиотика ориентируется на изучение естественного
языка. Параллельно с изучением языка исследуются паралингви-
стика (жесты, мимика, сопровождающие речь), компенсирующая
речь (выразительная интонация, шрифты). Объектом лингвосемио-
тики являются и искусственные языки, например эсперанто.
Абстрактная семиотика (Рудольф Карнап, Борис Владимирович
Бирюков, Дмитрий Павлович Горский, Александр Александрович
Зиновьев, Виктор Владимирович Мартынов) рассматривает общие
свойства и отношения, характерные для любых знаковых систем.
Предмет этой семиотики – общие знаковые отношения, правила
эквивалентности знаков, построения сложных знаков, введения но-
вых знаков с помощью имеющихся. Эта теория сама является зна-
ковой системой.
Общая семиотика сопоставляет и обобщает результаты част-
ных семиотик, рассматривает, как абстрактные языковые отноше-
ния проявляются в различных знаковых системах, формулирует се-
миотические законы, решает гносеологические вопросы.
2. Вторая разновидность культивирует изучение культурно мар-
кированных знаков. Как известно, язык, психический склад, гео-
графические условия, культура нации образуют единство. Одним
из первых на это обратил внимание немецкий лингвист и философ
Вильгельм фон Гумбольдт. Он создал учение о внутренней форме
языка, которая аккумулирует культурный опыт того или иного на-
рода. Язык, по мнению В. фон Гумбольдта, является отражением
души народа.
Продолжателями идей В. фон Гумбольдта были немецкий учё-
ный Вильгельм Вундт и русский лингвист Александр Афанасьевич
Потебня. Так, А.А. Потебня установил сходство в происхождении
слова и мифа, продолжил учение о внутренней форме слова.
13
Развивал идеи В. фон Гумбольдта Карл Фосслер, основополож-

ник эстетической школы: он проводил аналогии между языком и
искусством.
В рамках этого направления Поль Гриеже написал книгу «Эт-
ническая характерология. Сближение и взаимопонимание народов».
Ключевым понятием работы П. Гриеже является этния – форма со-
циальной группировки людей. Каждая этния обладает тем или иным
характером, который отличается от национального менталитета. По
совокупности доминант устанавливается тип характера этнии: экс-
траверт, интроверт, колеблющийся, устойчивый. Примером устой-
чивого является английский характер, ему свойственны слабая
эмоциональность, безразличие к субъективному, большой интерес
к пластическим искусствам, аналитической литературе, любовь к
конкретному, к спорту. Далее П. Гриеже показывает взаимосвязь на-
ционального характера с художественным творчеством. Например,
английский характер воплощается в стремлении последовательно
изобразить жизнь во всей полноте, разнообразии, не заботясь об ие-
рархии персонажей. Так, в «Ярмарке тщеславия» Уильяма Теккерея,
«Саге о Форсайтах» Джона Голсуорси при широком тематическом
охвате нет детальной прорисовки характеров, обстоятельств.
В этом русле написаны работы немецких учёных Йоста Три-
ра, Лео Вайсгербера, которые ставят вопрос об обусловленности
языковых и понятийных полей национальным духом; работы аме-
риканцев Франца Боаса, Дейвида Сепира, Бенджамина Уорфа, ко-
торые говорят о влиянии мировоззрения на язык. Эти учёные создали
теорию относительности, сущность её заключается в том, что группы
людей, говорящих на разных языках, по-разному воспринимают и по-
стигают мир. Язык обладает силой расчленять мир, именуя его реалии.
Например, в языке американских индейцев одно и то же слово обозна-
чает и луну, и солнце.
В этом ключе работает австралийская исследовательница Анна
Вежбицкая. В своих книгах «Язык. Культура. Познание», «Семан-
тические универсалии и описание языков» она проследила влияние
ряда культурных факторов на формирование, в частности, русского
языка. Так, нерациональность, неагентивность, эмоциональность
характера русских стали причиной продуктивности и регулярно-
сти эмотивной лексики, неопределённых местоимений, безличных
14
конструкций, символизации таких слов, как тоска, судьба, авось,

душа. Указанные черты характера определены особенностями
ландшафта, политикой славянских племён. Вспомним приглаше-
ние на царствие варягов: «Придите править нами! Мы с радостью
обещаем вам полное послушание. Мы готовы принять на себя все
заботы, унижения и жертвы, но при этом не будем выносить приго-
воры и принимать решения». Некоторые учёные искали корни рус-
ской покорности в практике воспитания детей: пеленание лишало
свободы, движения.
В рамках этого направления возникла этносемиотика. Этносе-
миотика (американец Роберт Холл, французы Клод Леви-Стросс,
Ролан Барт, Мишель Поль Фуко) ориентируется на антропологию и
этнографию, социальную психологию и инженерную психологию.
Отдельно следует сказать о московско-тартуской школе, во главе
которой стоял Юрий Михайлович Лотман. Он и его коллеги разрабо-
тали теорию семиосферы, изучили семиотические множества рус-
ской культуры ХVІІІ–ХІХ вв., художественных произведений Нико-
лая Михайловича Карамзина, Александра Сергеевича Пушкина и др.
Если для ранних этапов развития семиотики были характер-
ны теоретичность, масштабность обобщений, большой отрыв от
материала, то на поздних изучению подвергаются различные зна-
чащие множества: мода, карточная игра, пища и т.д. Наблюдается
переход от анализа вербального материала к изучению невербаль-
ного. В то же время пристальное внимание уделяется лингвисти-
ческим методам, художественному тексту. В начале века наблюда-
ется перенос центра тяжести с семиотики знака на семиотику че-
ловека. Объектом семиотических исследований становятся толпа,
коллективное единство, изучаются взаимоотношения знаковой и
незнаковой действительности.
Таким образом, семиотика как метанаука характеризуется не-
однородностью теорий и многоаспектностью подходов к своим объ-
ектам – знаку и знаковой системе. Прежде чем описать особенности
строения знака и знаковых систем, механизмы их формирования и
функционирования, рассмотрим такую важную сторону знака, как
план содержания, который выделяет знак из моря хаотически суще-
ствующих материальных сущностей.
15
Глава 2
Концепт культуры
Смысл – это путь,

которым люди приходят к имени.
Готлоб Фреге
§1 Концепт как элемент культуры
Термин культура многозначный. Очевидно, что культура имеет

два измерения: ментальное и знаковое. Первое измерение включа-
ет в себя мировосприятие и миропонимание того или иного народа.
Второе – произведения, созданные различными языками культуры:
живописи, музыки, архитектуры и др. Таким образом, культура –
результат действия процессов смысло- и знакообразования, система
их принципов и продуктов.
В этом параграфе мы рассмотрим особенности ментального из-
мерения культуры.
Немецкий семиолог Карл Аймермахер отмечает, что понятие
культуры тождественно понятию человеческого сознания [Аймер-
махер, 2001: 174]. Ю.М. Лотман определял культуру как совокуп-
ность ненаследственной информации, которую накапливают, хра-
нят и передают разнообразные коллективы человеческого общества
[Лотман, 1994: 56], систему запретов и предписаний [Там же: 88].
Это означает, что изучение духовного измерения культуры является
рассмотрением особенностей национального сознания.
Результаты процессов смыслообразования воплощаются на
ментальном уровне в виде концептов. Тем самым концепт – состав-
ляющая культуры. Он является атрибутом культуры, «сгустком
культуры в сознании человека» [Степанов, 2001: 43]. Концепт мо-
жет иметь статус константы культуры, если существует постоянно
или долгое время. Это означает, что он играет роль принципа куль-
туры. Так, концепт «Труд» можно отнести к концептам-констан-
там: он присутствует в русской идеосфере (концептосфере – сово-
купности всех концептов данной культуры) на протяжении многих
16
лет, способствует выражению христианских принципов русской

культуры. Концепты культуры включают в себя обыденные, наи-
вные, ненаучные знания.
Таким образом, в культурологическом понимании концепт –
это исторически развивающаяся часть концептосферы. Культурно-
семиотический подход рассматривает концепт как глобальную,
многомерную единицу ментального уровня, для которой характер-
ны следующие признаки:
– культурно-историческая обусловленность, т.е. зависи-
мость порождения тех или иных смыслов от идеологем какой-
либо эпохи;
– структурированность более простыми в ментальном отноше-
нии смыслами: обыденными понятиями, представлениями, куль-
турными установками, идеологемами, стереотипами, которые могут
иметь разнообразные формы репрезентации (выражения);
– неоднородность содержания, проявляющаяся в синтезе кон-
кретного и абстрактного, рационального и эмоционального, объек-
тивного и субъективного;
– широкий объём (экстенсионал);
– разнообразие типов знаковых репрезентаций, т.е. способ-
ность к выражению средствами, неоднородными с точки зрения
сложности, разных семиотических систем.
Структурная модель концепта определяется характером входя-
щего в него содержания. Можно выделить два основных типа содер-
жания.
Первый тип включает в себя конструкты, обладающие ценно-
стью и истинностью для всего человечества, – универсальные зна-
ния. Учёные насчитывают от 7 до 100 культурных универсалий,
к которым относятся язык, семья, правительство, вера и др. Слой
концепта, содержащий знания этого типа, назовём универсальным.
Второй тип включает в себя национально-специфические зна-
ния, которые свойственны только конкретной лингвокультурной
общности, т.е. группе, объединённой совокупностью признаков
(язык, история, культура, религия и т.п.). Слой концепта, содер-
жащий знания этого типа, назовём культурным. Культурный слой
концепта содержательно неоднороден. Это обусловлено диффе-
17
ренциацией лингвокультурной общности как субъекта, продуци-

рующего смысл, на более мелкие группы – социумы, т.е. группы,
выделяемые по общности профессии, возраста, конфессии, уров-
ня образования, хобби и др. Н.И. Толстой отмечал, что в культуре
можно выделить четыре разновидности: «культуру образованного
слоя, “книжную”, или элитарную, культуру народную, крестьян-
скую, культуру промежуточную, соответствующую просторечию,
которую обычно называют “культурой для народа” или третьей
культурой, и для полноты картины и более чёткого параллелизма
ещё традиционно-профессиональную субкультуру (пастушескую,
пчеловодческую, гончарную и другую на селе, торгово-реме
сленническую – в городе)» [Толстой, 1995: 16–17]. Так, паремии о
труде отражают ценность времени в народной (крестьянской) куль-
туре и инструмента в профессиональной: сей и холь яровое в мае,
так будет зимой добро; овсы да льны в августе смотри; в октя-
бре та бабам и работа, что льны приспевать; до солнца пройти
три покоса – не будешь ходить босо // кабы не клин да не мох, так
бы плотник издох; без веретена пряжи не спрядёшь; кому до чего,
а кузнецу до наковальни. Классификация культуры, предложенная
Никитой Ильичом Толстым, отражает стратовый характер обще-
ства ХІХ в. Безусловно, каждый исторический период формирует
свой набор культурных стратов.
В культурный слой концепта входит информация о социаль-
ном рейтинге концепта: в одни культурно-исторические перио-
ды концепт может приобретать особую социальную значимость, в
другие – утрачивать её. В качестве примера можно привести зна-
чимость труда на предыдущих этапах развития русской культуры,
воплощённую в модусных компонентах языковых единиц разного
типа: в дальних краях ремесло кормит; мастер на все руки; ничто
так, как труд, не облагораживает человека – и скептическое от-
ношение к честному труду в нынешнее время, которое отражается,
например, в эмоционально-оценочных коннотациях газетных заго-
ловков: «Как избежать безработицы, если никто не хочет рабо-
тать» (Комсомольская правда. 1991. 19 июля), «Работа не волк,
но что-то звериное в ней есть» (Аргументы и факты. 2000. № 50),
18
«Не хотим быть трудом, хотим быть капиталом» (Комсомоль-

ская правда. 1991. 11 декабря).
Неотъемлемой частью процесса изменения социального рей-
тинга концепта является актуализация входящих в него смыслов.
Выше мы говорили, что составляющие концепта подвержены акту-
альной дифференциации: одни аспекты уходят в пассивный слой,
другие составляют ядерную часть. Несмотря на возможность про-
текания данных процессов, ядерная часть концепта отличается той
или иной степенью стабильности, которая обусловлена фактором
социально-исторической преемственности. Инвариантное содер-
жание ядерной части концептов детерминировано архетипами, осо-
бенностями национального менталитета, глубинной структуры,
определяющей на протяжении длительного времени этническое и
национальное своеобразие и характеризующейся большой стабиль-
ностью.
Ю.С. Степанов учит, что концепты могут быть как априорные
(имеющие один или небольшое число существенных, актуальных
признаков, представленных в виде коллективного бессознатель-
ного, широкую сферу применения; чаще всего постоянные, «ра-
мочные», по Готфриду Лейбницу, чистые), так и апостериорные,
эмпирические (с плотным ядром). Априорные концепты человек
использует как данное. Они не зависят от его опыта. Апостериор-
ные – всегда проведены индивидуумом через себя, продуманы и
прочувствованы им. Рамочными концептами являются «Цивилиза-
ция», «Интеллигенция» и др., эмпирическими – «Труд», «Любовь»
и др.
В зависимости от характера семиотического процесса концеп-
ты могут быть определены как идеологически детерминированные
и эволюционные. Репрезентации эволюционных концептов позволя-
ют проследить развитие семиотического процесса, идеологически
детерминированных – нет. Примером эволюционного концепта мо-
жет быть «Любовь», поскольку каждая культурная эпоха включает
в него свои смыслы, оставляя инвариантную часть. Концепт «Де-
довщина» является идеологически детерминированным, так как су-
ществовал только в советскую эпоху.
19
Концепты можно охарактеризовать как генетические и импорт-

ные. Генетические концепты генерированы культурой. Это подавля-
ющее большинство концептов культуры. Импортные концепты при-
няты культурой от других культур. Их судьба может быть разной:
они могут быть усвоены или отторгнуты культурой. К импортным
концептам мы относим такие как «Дендизм», «Толерантность»,
«Гламур» и др.
Итак, концепт является способом существования и органи-
зации культуры. Структурируя культуру и указывая на динамику
культурно-когнитивных процессов, он обеспечивает связь между
различными эпохами и стилями культуры. Концепт не только отра-
жает объективный мир, но и задаёт определённый угол зрения на
него и тем самым закрепляет и организует те или иные ценности,
помогает человеку ориентироваться в том или ином культурном
пространстве. Концепт отражает этнический характер лингвокуль-
турной общности, сущность которого заключается в определённом
типе реакций на явления окружающего мира.
Разнообразие смыслов,
§2
включённых в концепт
Итак, концепт культуры структурирован разнообразными

смыслами: обыденными понятиями, представлениями, стереотипа-
ми, культурными установками, идеологемами. Что представляют
собой эти ментальные единицы?
Представления – это ощущения, которые возникают у чело-
века при его взаимодействии со средой. Представления отражают
наивную (обыденную, в противовес научной) картину мира.
Представления могут репрезентироваться посредством натур-
фактов и артефактов. Например, с именинным снопом связывали
представления об особой созидающей силе, обеспечивающей пло-
дородие земли. Считалось, что вся продуцирующая сила земли со-
средоточивалась в первом и последнем снопах, которым приписы-
вались магические свойства: эти артефакты служили оберегом от
20
сглаза, болезни. Существовала и иная традиция: последние колосья

не вырывались, а завязывались в сноп, а затем прижимались («зала-
мывались») камнем к земле, тем самым ей возвращалась вложенная
в урожай сила. Количество звёзд на небе связывали с представле-
ниями о будущем урожае или приплоде домашнего скота. В основе
данного представления, вероятно, лежали количественные и цве-
товые ассоциации: число звёзд связывалось с числом телят, ягнят
и пр., а цвет звезды отдалённо напоминал цвет ягнёнка (очевидно,
не последнюю роль при формировании этого представления играло
созвучие слов ярки (о звёздах) и ярки (овцы), включённых в паре-
мию: яркие звёзды породят белых ярок.
Кроме представлений, наивную картину мира структурируют
культурные установки, идеологемы, стереотипы, обыденные поня-
тия.
Культурные установки – это «совокупность знаний о пове-
дении в ситуации общения, определяемых культурной традицией»
[Боас, 1997: 33]. В результате взаимодействия с другими индиви-
дами человек осознаёт себя членом коллектива, продуктами этого
взаимодействия являются эталонизированные образцы поведения
(культурные установки), имеющие характер рекомендации, прави-
ла, закона: трудись в поте лица, занимайся существенными делами
и др. Вооружаясь этими образцами, человек усваивает «правила
игры»: он узнаёт, как себя вести в той или иной ситуации, как сле-
дует отнестись к тому или иному явлению, какую оценку получит,
совершив тот или иной поступок, и т.п., т.е. овладевает культурно
обусловленными сценариями поведения. Так, в сказе Николая Се-
мёновича Лескова «Левша» изображено, как тульские мастера, по-
лучив от генерала Платова задание выполнить царский наказ, начи-
нают это непростое дело с паломничества к иконе Св. Николая (гла-
ва 7 сказа). Тем самым тульские мастера следуют действующей в
то время культурной установке, отражённой в «Домострое»: «…вся-
кое дело начать… прежде всего – святым образам поклониться
трижды в землю… а кто может молитву сказать… с тем и на-
чать всякое дело, ибо ему божья милость сопутствует…»
Особым видом культурных установок являются идеологемы.
Они используются на определённом культурном срезе и меняют-
21
ся при переходе от одной культурной модели к другой. Идеологе-

мы включают в себя набор ценностей, актуализированных в тот
или иной период. Так, во время буржуазных революций в Европе
были актуальны такие ценности, как свобода, равенство, братство,
человек, которые были включены в идеологемы типа: каждый име-
ет право выражать своё мнение; все люди равны в социальном от-
ношении. Однако в период Реставрации произошло забвение этих
принципов, перемещение их в прошлое. Идеологемы отличаются
от культурных установок высокой сложностью, императивностью,
безапелляционностью. Сравним христианскую культурную уста-
новку трудись в поте лица, указывающую человеку на способ су-
ществования в обществе, и идеологему труд должен быть свобод-
ным, в которой акцентируется ценность «свобода». Из приведённых
примеров ясно, что культурные установки и идеологемы могут сосу-
ществовать. Ещё одним отличием культурных установок от идеоло-
гем является возможная противоречивость установок и обязательная
согласованность идеологем на одном культурном срезе. Так, культур-
ной установке честно трудись противопоставлена нет смысла чест-
но трудиться. Ср.: трудом праведным не наживёшь палат камен-
ных / трудовая денежка до веку живёт; где работно, там и густо,
а в ленивом дому пусто; кто рано встаёт, у того копейка растёт.
Культурным установкам близки по своим функциям и сущно-
сти стереотипы. Стереотип – это стандартное мнение, измеряю-
щее деятельность той или иной социальной группы или индивида.
Стереотипы упорядочивают знания, противопоставляя при этом
своё чужому, помогают человеку ориентироваться в жизни. Если
культурные установки мы сравнили с правилами игры, то стерео-
типы можно сопоставить с ориентирами, координатами этой игры.
В качестве примера стереотипов можно привести стандартные
мнения о национальностях: немцы – пунктуальны, китайцы – тру-
долюбивы и др.
Культурные установки, идеологемы, стереотипы, с одной сто-
роны, формируются теми или иными социумами, с другой – они
объединяют людей в группы, противопоставляют одну группу дру-
гой, что обусловливает их культурную маркированность.
22
Концепт может структурироваться обыденными (наивными,

нестрогими) понятиями. Исследователи понятий обычно выделя-
ют понятия в строгом и нестрогом (широком) смысле. Для наивных
понятий характерны чёткие содержательные характеристики. Обы-
денное понятие отличается от представления более высокой степе-
нью обобщённости и объективированности, отсутствием эмоцио-
нально-оценочных смыслов, от научного понятия – минимальным
набором признаков: оно обобщает наиболее существенные черты
той или иной реалии. Отсюда следует, что основной способ обра-
зования обыденных понятий – обобщение: бобыль, кулак, будний
день, молоток и пр.
Рассмотрим содержание обыденного понятия (в настоящее вре-
мя утратившего свою актуальность) тягло – ‘мера земли, которую
обрабатывает одна немногодетная семья’. Оно имеет чёткий экстен-
сионал (объём) ‘мера земли’. Интенсионал (содержание) понятия
закрыт, включает в себя четыре наиболее существенных призна-
ка: ‘обработка’, ‘семья’, ‘одна’, ‘немногодетная’. Обобщённость и
объективированность данного понятия проявляется в узуальности
содержащегося в нём смысла, забвении внутренней формы, отсут-
ствии эмоционально-оценочных смыслов.
Обыденные понятия могут соотноситься, вступать в функци-
ональные омонимические отношения с представлениями и науч-
ными понятиями. Так, содержание обыденного понятия зарплата
предполагает следующие признаки: ‘деньги, полученные за работу
в течение месяца’. Представления о зарплате связаны со сроками
её выплаты, размером, основным местом работы и пр. Данное по-
нятие имело разные обозначения за свою историю: жалованье, по-
лучка, внутренние формы которых отражают особенности понима-
ния данного явления. Очевидно, что эти представления отличаются
по набору признаков от коррелирующего понятия, например, в не-
мецкой картине мира. Научное понятие заработная плата охва-
тывает историю возникновения этого явления, теорию добавочной
стоимости, социальные и политические аспекты и т.д.
Каждый из рассмотренных типов ментальных единиц является
элементом наивной картины мира. Так, концепт «Труд» включает
в свой состав представления, культурные установки, идеологемы,
23
стереотипы, обыденные и научные понятия, что обусловлено при-

знаками культурно-исторической детерминированности и содержа-
тельной целостности концепта.
Рассмотренные ментальные единицы характеризуются особой
значимостью для человека, социума, лингвокультурной группы,
всего человечества в целом. Значимость представлений, культур-
ных установок, стереотипов и прочего состоит в том, что они игра-
ют роль идеалов, эталонов, принципов, с учётом которых тот или
иной субъект регулирует своё поведение. В зависимости от того,
какой субъект культивирует ценности, их можно дифференцировать
как личностные, социальные, национальные, общечеловеческие.
Так, для героя рассказа Бориса Полевого «Вклад» Захарыча
ценность представляют профессиональные умения, которые требу-
ют от человека веры и полной самоотдачи: «Профессия – она вещь
святая! В неё, брат, верить надо».
Для иллюстрации социальных ценностей приведём отрывок из
очерка Глеба Ивановича Успенского «Власть земли», где сопоставля-
ются ценности петербургского интеллигента и крестьянина: «Вам,
например, петербургскому интеллигентному чиновнику, жизнь не
так легка: вы работаете в министерстве до пяти часов подёнщи-
ну, чтобы выработать средства к жизни… Жизнь для вас – особь
статья: Сара Бернар, Зембрих, почести, политика. …Вы в депар-
таменте совсем другой, чем дома или в театре. А крестьянин-зем-
леделец везде один и тот же: он трудится и живёт интересами
этого же труда… Результат вашей жизни, положим, хоть плот-
ная банковая книжка; банковая книжка пахаря тут же всегда с
ним – в его радости, что вёдро, что овсы вязались шибко… Вам
нужен кабинет – для себя, салон – для общества, классная для де-
тей… для пахаря-мужика нужна одна изба, потому что все жи-
вут одним – землёй…» Приведённый отрывок отчётливо освещает
ценности чиновника – деньги, квартира, должность и пр. – и крестья-
нина: погода, урожай, земля.
Таким образом, интенсионал концепта представляет собой всю
историю человеческой мысли по данной теме, аспекты содержания
концепта могут быть охарактеризованы как старые или новые, ак-
туальные или неактуальные.
24
§3 Концепт и архетип
Исследования по культурологии, психоанализу, лингвистике,

философии показывают, что существуют более сложные в аспекте
содержания ментальные единицы – предельные понятия, архетипы,
прообразы коллективного бессознательного [Снитко, 1999; Юнг,
1992]. Архетип представляет собой возможность возникновения
тех или иных образов, представлений, которые хранятся в подсо-
знании индивида. Карл Густав Юнг указывал, что архетип – «…не
врождённое представление, а врождённая возможность представле-
ния…», «априорные идеи», «регулирующие принципы формирова-
ния творчески оформленного материала» [Юнг, 1992: 116]. Архети-
пические структуры не обусловлены личным опытом, наследуются
человеком от предшествующих поколений. Инвариантность архе-
типических структур определяется значимостью их содержания,
«проверенностью», многообразием практик ряда поколений. Содер-
жанием инварианта архетипа является усреднённый характер пси-
хических реакций на окружающий мир.
Для данной ментальной категории свойствен абсолютный объ-
ём и содержание, стремящееся к нулю. Они создают своеобразную
рамку для продуцирования или интерпретации концептов. Так, Та-
тьяна Николаевна Снитко показывает, что при истолковании вос-
точных концептов следует исходить из принципа целостности, за-
падных – аналитичности. К архетипическим представлениям, ле-
жащим, например, в основе концептуализации труда, относится
жизнеобеспечивающая ценность данного вида деятельности.
Если концепты структурируют картину мира, соотносятся с
миром вещей, то архетипы (предельные понятия) «держат», пред-
ставляют его как целое. Можно сказать, что архетипы – это рамки,
которые детерминируют культурное знание, определяют то, о чём
можно подумать и как об этом можно подумать.
Специфика репрезентации предельных понятий заключается в
том, что они не находят прямого отражения языковыми средствами.
Итак, концепт по отношению к представлениям, наивным и на-
учным понятиям, культурным установкам, идеологемам, стереоти-
25
пам выступает как макроструктура. Эти единицы – части, точнее,

строевые элементы концепта. В свою очередь, концепт находится
в зависимости от архетипов. Соотношение ментальных категорий
можно представить в виде схемы (рис. 1).
Архетипы (предельные понятия)
представления обыденные понятия
культурные установки стереотипы
идеологемы
Рис. 1. Соотношение ментальных категорий
Изучив особенности ментального аспекта культуры, рассмо-

трим далее общие закономерности знакообразования при выраже-
нии её смыслов.
Глава 3
Семиотический аспект культуры
Культура – генератор структурности…

Ю.М. Лотман
Семиотика культуры – это один из разделов семиотики, наря-

ду с биосемиотикой, социосемиотикой и т.д. В понятие культуры
входит не только концептуальный аспект, но и семиотический, рас-
сматривающий механизмы, связанные с хранением знаков и текстов,
с их функционированием и преобразованием, с порождением новых
знаков и новой информации. Эти механизмы определяют три важ-
нейшие функции культуры: аккумулирующую (мнемоническую),
коммуникативную, генерирующую (креативную).
Виды репрезентаций концепта

§1
(семиотические ряды)
Выше мы говорили о размытости объёма (экстенсионала) кон-

цепта культуры, что проявляется в отсутствии чётких границ его
содержания. Размытость экстенсиональной характеристики отча-
сти находит своё выражение в том, что концепт относится к тому
типу ментальных единиц, который имеет множество репрезен-
таций в разных языках культуры (живописи, музыке, танце, есте-
ственном языке и др.). Так, для репрезентации концепта «Труд»
используются различные средства естественного языка – слова,
фразеологизмы, пословицы: страда; золотые руки и др., язык жи-
вописи (картины Алексея Гавриловича Венецианова «На пашне.
Весна», «На жатве. Лето», Абрама Ефимовича Архипова «Прачки»
и др.), язык кино (кинофильмы «Свинарка и пастух», «Высота»,
«Крестьяне» и др.).
Культура с точки зрения своих репрезентаций аспектуализиру-
ется, т.е. членится на ряды. Эти ряды выделяются на основе семи-
отического подхода, сущность которого состоит в том, что культура
27
(концепты культуры) могут репрезентироваться разными семиоти-

ческими средствами. Творения разных языков культуры (живописи,
музыки, кино и, главного, естественного языка) могут группиро-
ваться по признаку общего ментального содержания в семиотиче-
ские ряды.
Общее содержание, лежащее в основе семиотического ряда,
организуется культурным кодом. Культурный код в семиотике
культуры определяется как «система означивания, то есть сформи-
рованная стереотипами лингвокультурного сознания совокупность
знаков и механизмов» [Алефиренко, 2002: 61–62]. Эти механизмы
используются в двух процессах: 1) при образовании смыслов; 2)
при их репрезентации (выражении). Таким образом, культурный
код – это своего рода матрица, определяющая способ мышления и
обозначения. Код культуры направляет, определяет содержание и
формы репрезентаций. Его можно представить как сетку, которую
культура «набрасывает» на окружающий мир [Красных, 2002].
Коды культуры соотносятся с древнейшими архетипическими
представлениями человека. Так, в культуре известны биоморфный,
фетишный, анимический, акциональный и другие виды культурных
кодов, которые восходят к ранним формам религии. Например, био-
морфный код находит своё отражение в базовом образе домашнего
или дикого животного, насекомого. Это выражается номинациями
типа: тянуть воз; укатали сивку крутые горки; мал муравей, да
горы ворочает; в литературных образах басни Ивана Андреевича
Крылова «Стрекоза и муравей», повести Льва Николаевича Толсто-
го «Холстомер», сказке Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина
«Коняга» и др.
Семиологии предполагают, что количество культурных кодов
невелико и разнообразие культур обусловлено комбинацией, транс-
формацией известных культурных кодов. Московский лингвокульту-
ролог Виктория Владимировна Красных отмечает, что набор кодов
культуры для человечества универсален. «Однако их проявления,
удельный вес каждого из них в определённой культуре, а также ме-
тафоры, в которых они реализуются, всегда национально детермини-
рованы и обусловливаются конкретной культурой» [Красных, 2002:
23]. Так, знания о вместилище человеческой души в языках одинако-
28
во выражаются антропоморфным кодом. Однако в индоевропейских

языках избирается образ сердца, в африканских – селезёнки.
В зависимости от принципа (синхронического или диахрониче-
ского), положенного в основу выделения семиотических рядов, сре-
ди них можно увидеть три типа:
1) ряды, которые выделяются на одном временном срезе, – па-
радигмы, стили эпохи;
2) ряды, которые отражают эволюцию концепта от эпохи к эпо-
хе, – эволюционные ряды;
3) ряды, которые выделяются по принципу панхронии, т.е. без
учёта хронологического фактора, – ментальные изоглоссы [Степа-
нов, 2001].
Рассмотрим семиотические ряды разных типов.
Культурные парадигмы выделяются на одном временном
срезе. В качестве примера можно привести русский ампир, он был
распространен в период с 1800 по 1840-е годы. Можно говорить
о стилях мышления, которые находят своё отражение в научных
принципах и методах. Например, для начала и середины ХХ в. был
характерен структурализм, для конца ХХ в. и начала ХХІ – антро-
поцентризм. Эпохи организуются в первую очередь идеологемами,
благодаря которым и становится возможным отделить одну эпоху
от другой. Например, идеологемами ампира являются следующие:
образец государственности – Римская империя; сильное государ-
ство – определяется военной мощью. Всё это нашло отражение в
использовании элементов римского искусства, военной эмблемати-
ки и т.д. Иллюстрацией может послужить бюст Петра I, выполнен-
ный Бартоломео Карло Растрелли, портрет Петра III, нарисованный
Алексеем Петровичем Антроповым, и др.
Эволюционные ряды реконструируются на диахроническом
срезе. Они показывают становление и развитие концепта, эволю-
цию знаковых систем. Указанная динамика представляет собой эво-
люционный семиотический процесс.
Эволюционный семиотический ряд можно показать на примере
эволюции изображения человеческого лица. Ряд «икона → парсу-
на → портрет» демонстрирует переход от плоского, безжизненного
изображения к объёмному, эмоциональному.
29
Рис. 2. Б.К. Растрелли. Рис. 3. А.П. Антропов.

Бюст Петра Первого. Портрет Петра Третьего
Своеобразный эволюционный семиотический ряд представля-

ет собой динамику семантической структуры многозначного слова.
Так, если раньше слово работа указывало, что трудовая деятель-
ность связана с рабством, то современные значения показывают,
что работа понимается как одна из целенаправленных человеческих
практик, служащих созданию материальных и духовных ценностей.
Тот или иной культурный код проявляется и в ментальных
изоглоссах: тождественные смыслы находят своё выражение
в разные промежутки времени и в разных культурах. Причём эти
процессы носят непредсказуемый характер. Примером могут быть
картины Франциско Гойи «Колосс» (начало XVІІІ в., Испания) и
рисунок Бориса Кустодиева «Москва. Вступление» (начало ХХ в.,
Россия), пьеса Джона Кейджа «4.33» (пианист 4 минуты 33 секун-
ды сидит за роялем и ничего не играет) и полотно «Чёрный ква-
драт» Казимира Малевича.
В разное время в разных культурах становятся социально зна-
чимыми мысли философов, писателей, общественных деятелей.
Здесь мы имеем в виду мудрые мысли, ставшие в нашей культу-
ре афоризмами. Творцами этих речений являются люди, живущие
30
Рис. 5. Б. Кустодиев.
Рис. 4. Ф. Гойя. Колосс
Москва. Вступление
в разные эпохи, имеющие разные взгляды. Однако между этими

персоналиями существует связь, проявляющаяся в том, что они по-
нимали что-либо одинаково. Ср.: Труд – отец удовольствия (Стен-
даль, ХІX в.); Сознание плодотворности труда есть одно из са-
мых лучших удовольствий (французский писатель-моралист Люк де
Клапье Вовенарг, ХVІІІ в.); Без труда нет наслаждения (немецкий
мыслитель Август Бебель, конец ХІX – начало ХХ в.).
Таким образом, культура существует по определённым зако-
нам, которые вскрываются через анализ знаковых систем.
Понятия симболария,
§2
текста и тезауруса культуры
Симболарий культуры – это совокупность знаков различных

семиотических систем, обладающих культурной семантикой. Так,
совокупность репрезентаций концепта «Любовь» образует его куль-
турный симболарий.
Единицы культурного симболария появляются и функциониру-
ют в том или ином культурном тексте – знаковом пространстве,
31
неоднородном или однородном по своей семиотической природе.

Для понятия культурного текста безразличен факт лингвистической
выраженности. Вероника Николаевна Телия отмечает: «Текст куль-
туры – любого вида знаковое пространство, во временных рамках
которого имеет… место культурно маркированная деятельность…»
[Телия, 1999: 20]. Культурный текст является полем презентации
концепта культуры. Для культурного теста безразличен факт линг-
вистической выраженности. Так, например, картина Тициана «Лю-
бовь божественная и любовь земная», трактат Стендаля «О люб-
ви», скульптуры Афродиты, иконы Богоматери представляют собой
культурные тексты, репрезентируемые одним из языков культуры
– языком скульптуры, живописи, естественного языка. Более слож-
ную природу имеют такие культурные тексты, как кино, драматиче-
ская постановка, опера, обряд и пр. Для их презентации использу-
ется два и более языка культуры. Например, обряд шествия с плу-
гом (авсень) репрезентируется системой артефактов (искусственно
созданных предметов), магических действий, пением заклинатель-
ных песен. Перед святками имитировали процесс пахания земли,
при этом заклинали плуг, пели засевальные песни (На счастье,
на здоровье, на новое лето, роди, Боже, жито пшеницу и лукавую
пашницу), поскольку русский крестьянин верил не столько в силу
орудия, сколько в силу заклинания, которое могло заставить ору-
дие делать то, что надо. Для выдуманного посева собирали зёрна со
всех дворов. Считалось, что такая «подготовка» к посеву обеспечит
хороший урожай.
Ю. Лотман учит, что культура часто отождествляется с текстом.
Для этого есть определённые основания. Культура, как и текст,
представляет собой комплекс информации. Культура, как и текст,
характеризуется структурой. (Структура культуры проявляется в её
внутреннем единстве, иерархии ценностей, противопоставленно-
сти одной культуры другой.) Отношения одной культуры с другими
культурами часто сопоставляются с отношениями интертекстуаль-
ности – связь одного текста с другими текстами, взаимодействие
этих текстов. Отношения культура / некультура аналогично оппо-
зиции текст / внетекстовая деятельность. При этом упускается из
виду одно из важных обстоятельств: культура, в отличие от текста,
32
не имеет ясно обозначенных границ. При многообразии сходств

правильнее было бы говорить о привативных (отношение части и
целого) связях культуры и текста. Текст всегда составляющая куль-
туры. Это выражается в том, что текст нуждается во внешнем фак-
торе: в авторе, читателе, другом тексте. Иначе он исключается из
культуры и перестаёт существовать.
Текст культуры играет ту или иную социальную роль, которая
выражается в способности обслуживать определённые потребности
создающего текст коллектива.
Текст целостен и идиоматичен. Эти его признаки особенно
ярко подчёркивает явление текста в тексте, т.е. явление, когда обло-
мок текста, вырванный из своих естественных смысловых связей,
механически вносится в другое смысловое пространство. Здесь он
может играть роль смыслового катализатора, менять характер ос-
новного смысла, остаться незамеченным. Текст в тексте отражает
переключение из одной семиотической системы в другую, создаёт
мощный импульс для генерирования смысла. Изменение способа
кодирования повышает условность текста, подчёркивает его грани-
цы. Примером текста в тексте может быть пьедестал скульптуры,
рамка картины, цитаты и эпигра-
фы. Другие тексты могут вводить-
ся в текст фрагментарно. В этом
случае предполагается, что адресат
развернёт эти зёрна в тексты.
Такие включения могут чи-
таться и как однородные с окру-
жающим их текстом, и как разно-
родные с ним. Примером текста в
тексте является памятник Николаю
Первому, выполненный по проекту
Огюста Монферрана скульптором
Петром Ивановичем Клодтом и
установленный на площади перед
Исаакиевским собором. Кроме
скульптуры царя и коня, отдельные Рис.6. П.И. Клодт.
тексты представляют собой скуль- Памятник Николаю Первому
33
птуры, рельефы и барельефы пьедестала. Скульптуры четырёх жен-

щин олицетворяют Правосудие, Силу, Веру и Мудрость, то, чего,
пожалуй, не хватало царю. Рельефы изображают русское, славян-
ское и кавказское оружие, напоминая о военных победах России и
намекая на её слабость во время правления Николая Первого. Баре-
льефы – подавление восстания в 1825 г., подавление холерного бун-
та в июне 1831 г., награждение М.М. Сперанского за издание пол-
ного свода законов в Грановитой палате в 1832 г., поездка по только
что открытой Московской железной дороге (1851 г.) – повествуют о
незначительных делах царя за 30 лет царствования.
В каких отношениях находятся симболарий культуры и текст
культуры? Понятия симболарий культуры и текст культуры явля-
ются смежными. И культурный симболарий, и культурный текст
представляют собой совокупность культурно маркированных зна-
ков. Однако симболарий культуры включает в себя парадигматиче-
ский аспект этой совокупности (перечни культурно маркированных
знаков), а текст культуры – синтагматический, функциональный.
Систематизация отношений между смыслами, репрезентиро-
ванными единицами культурного текста, приводит к получению
тезауруса культуры. Тезаурус культуры – это упорядоченное пред-
ставление содержания текста. Тезаурус культуры по отношению к
текстам культуры является неким инвариантом, конструктом, пред-
ставляющим собой абстрактную модель действительности. В этом
смысле понятие тезауруса культуры совпадает с понятием концеп-
туальная картина мира. Можно сказать, что тезаурус культуры –
это структурированная картина мира. Он включает в себя не только
объективную модель мира, но и ту или иную аксиологическую ие-
рархию. Так, представление тезауруса концепта «Жизнь» связано:
1) с собиранием единиц разных языков, текстов, которые его
репрезентируют;
2) определением их смысловых аспектов;
3) систематизацией этих смысловых отношений как тожде-
ственных, привативных, эквиполентных, актуальных, неактуальных
и др.
Взаимосвязь рассмотренных понятий графически представлена
на рис. 7.
34
С → семиотические ряды
И
Знаковое пространство М
Б → семиотические ряды
О
Л
культуры
А → семиотические ряды
Р
И
Й → семиотические ряды
↑
Тексты культуры
↑
Коды культуры
А → тезаурусы культуры
Р
пространство
Ментальное
Х
культуры
Е
Т ↑
И
П
Ы → концепты
Рис. 7. Семиотический и ментальный аспекты культуры
Культурные тексты и образуемые ими тезаурусы определяют

как вторичные моделирующие знаковые системы. Так, например,
литературную модель романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина», ху-
дожественный мир этого романа семиологи определяют как вторич-
ную моделирующую знаковую систему. Вторичными эти системы
называются потому, что материалом для них служит естественный
язык или средства другого языка, которым они пользуются. Эти си-
стемы являются искусственно созданными. Они отличаются от си-
стемы естественного языка и строятся по его образу и подобию.
35
§3 Семиотический механизм культуры
Итак, культура – это не только мировоззрение и миропони-

мание народа, но и совокупность знаковых систем, которые это
мировоззрение выражают. Теория семиотики культуры создана
Ю.М. Лотманом [Лотман, 2000]. В этом параграфе изложены ос-
новные положения его учения. Культуру Лотман определяет как
исторически сложившийся пучок семиотических систем (языков),
и каждый член культурной общности выступает как своего рода
полиглот. Одна изолированная семиотическая система, сколь со-
вершенно она организована ни была бы, не может составить куль-
туры. Для механизма культуры необходима, как минимум, пара со-
отнесённых семиотических систем. Стремление к гетерогенности
языков – характерная черта культуры. О минимальной культурной
модели говорят, если для одной информации имеется хотя бы два
различных способа кодирования. Механизм культуры состоит в
том, что информация передаётся между различными кодирующи-
ми системами. Возникновение языков культуры происходит в ре-
зультате расщепления наиболее активного языка или соединения
двух разных языков в один. Например, естественный язык расще-
пился на литературный и разговорный; из языка фото и естествен-
ного языка родился язык кино. В процессе соединения различных
языков в одно культурное пространство действует две тенденции.
С одной стороны, тенденция к разнообразию, увеличению числа
языков, по-разному организованных, с другой – тенденция к еди-
нообразию, проявляющаяся в стремлении культуры осмыслить
саму себя как единую, жёстко организованную систему. В послед-
нем случае культура либо создаёт модель самой себя, т.е. на опре-
делённом этапе возникает миф культуры о себе, создаются тексты,
упорядочивающие её, например «Поэтическое искусство» Никола
Буало, либо возникает ориентированность культуры на один язык,
который занимает доминирующее положение к другим языкам и
его принципы переносятся на всю культуру в целом. Так, мы гово-
рим о культурах, ориентированных на письменность, на рисунок,
на математику (культура второй половины ХХ в.). Для примера
36
можно привести влияние жанра романа во второй половине ХІХ

в. на философию, быт, характер политической борьбы. Функцио-
нирование культуры заключается в том, что определённый участок
действительности переводится на тот или иной язык культуры, ко-
торый превращает «оязыковлённую» действительность в культур-
ный текст, фиксирующий информацию. Процесс развития культуры
никогда не бывает моноструктурным. Языки культуры постоянно
находятся в состоянии взаимообмена. Одни системы воспринимают
законы других, переводят их на свой язык. Ю.М. Лотман сравнивал
этот процесс с взаимодействием партий различных инструментов в
симфоническом оркестре. Написать изолированно историю какого-
либо языка культуры – то же самое, что извлечь из оркестра партию
одного инструмента.
Культура пребывает в постоянном диалоге с внешним миром,
структурируя его по своему образу и подобию. Чем больше внеш-
них связей имеет культура, чем они разнообразнее, тем богаче куль-
тура. Внешние силы приводят в движение внутренние механизмы
культуры, а не подменяют их. Более того, культура, принимая чу-
жие тексты, начинает создавать огромное количество собственных
текстов. Достаточно сопоставить большое количество текстов, при-
нятых русской культурой в ХVІІІ в., и огромное количество тек-
стов, созданных русской культурой в ХІХ в. Кроме того, культура
пребывает в постоянном диалоге сама с собой, это помогает ей со-
хранить самобытность, усложнить свою структуру.
Процесс развития культуры стихийный, плавно переходящий
из одной фазы в другую, поэтому периодизации культуры услов-
ны. Однако учёные представляют его как предсказуемый. Напри-
мер, исследователи творчества Л.Н. Толстого показывают, что весь
литературный процесс до Толстого как бы готовит появление твор-
чества этого писателя. Поэтому напрашивается вывод, что пред-
сказуемость культурного процесса в ходе исторического прогресса
должна возрастать. Однако каждый новый виток развития культуры
увеличивает набор возможностей для реализации её смыслов, что
должно приводить к увеличению степени неопределённости куль-
туры. Ю.М. Лотман иллюстрирует это созданием гипотетической
37
модели развития русской истории и языка, предложенной А.В. Иса-

ченко. [Цит. по: Лотман, 2002: 38]:
Если бы в 1478 году Новгород поразил Москву

(об одном несостоявшемся варианте истории русского языка)
Всё развитие России сложилось бы совершенно иначе, если бы в кон-
це ХV века Новгород, а не Москва, оказался руководящей, главенствую-
щей силой объединяемой страны. И такая возможность реально существо-
вала.
Новгород ХV века был почти что европейским городом, не знавшим
ни коррупции, вызванной в оккупированной части страны татарщиной,
ни жуткой азиатчины московского великокняжеского и боярского быта.
Опираясь на древнюю республиканско-демократическую традицию, под-
держивая самые живые торговые и политические отношения со странами
Запада, Новгород во главе объединённой Руси не допустил бы рокового
изолирования страны от духовного и технического прогресса Европы эпо-
хи Возрождения. Идеи гуманизма, идеи Реформации не остановились бы
на границах Польши и глубоко изменили бы облик отсталой Московитии,
приобщая страну к главным источникам европейской мысли. Весьма ве-
роятно, что под влиянием Реформации в Новгороде появился бы первый
перевод Библии не на почти что заумный древнеболгарский, а на живой
русский язык…
Реакционная деятельность балканских эмигрантов, тянувших Москву
вспять к Византии, не нашла бы себе почвы в условиях европеизации, ис-
тинная литература (а не только письменность) на русском языке появилась
бы на два с половиной века раньше, и сам литературный язык отразил бы
в себе не столько шамканье московской просвирни, сколько язык просве-
щённых новгородцев. Литературный язык развивался бы не в оранжерей-
ных условиях славянщины, не в затхлой среде малокультурного духовен-
ства, а в демократической среде свободного города, духовно открытого на
Запад, как и на Восток.
Ю.М. Лотман говорил, что развитие культуры происходит или

постепенно, или по модели взрыва. Эти две формы не могут су-
ществовать одна без другой. Так, если научное открытие подобно
взрыву, то его техническая реализация – постепенному развитию.
Как уже говорилось, культура погружена во внешний мир. Она втя-
38
гивает этот мир и выбрасывает его переработанным, организован-

ным в соответствии со структурой своего языка. В момент, когда
окружающий мир становится втянутым в пространство культуры,
возникает взрыв. Взрыв – это момент динамики, в ходе которого
переход в новое состояние совершается по законам случайности. В
момент взрыва событие вырывается из-под власти жестокой цепи
причин и следствий. Взрыв – это столкновение двух по-разному ор-
ганизованных языков. В момент взрыва вся система находится в со-
стоянии резкого возрастания информативности. Линия развития пе-
рескакивает на новый, более сложный путь. Определяющим логику
развития системы может стать любой элемент этой или другой си-
стемы. Момент взрыва есть момент непредсказуемости. Непредска-
зуемость предполагает набор равновероятных возможностей разви-
тия той или иной системы. В действительности реализуется только
одна возможность. Затем совершившееся событие осмысляется как
единственно возможное в этих условиях. Так, дуэль А.С. Пушкина
с Дантесом и гибель поэта рассматриваются учёными как обуслов-
ленные, закономерные факты его жизни, развития литературного
процесса. Произошедшее событие предстаёт в многослойном осве-
щении: с одной стороны, оно связано с памятью о прожитом взры-
ве, с другой – приобретает черты неизбежного предназначения. Та-
ким образом, в ретроспективном освещении взрыв начинает осмыс-
ляться как закономерное явление.
Итак, культура понимается как носитель информации, со-
стоящий из знаков и знаковых систем, а также правил их исполь-
зования. Наряду с функцией аккумулятора культура выполняет
функцию генератора смыслов, который стимулирует в человеке
процессы смыслообразования. Поскольку этот процесс зависит
от способности человека распознавать и интерпретировать знаки,
культура как система в своём историческом развитии каждый раз
предстаёт в новом свете и изменяет свои свойства в отношении к
действительности. Культура постоянно изменяется как объект по-
знания, представляя каждый раз новый источник информации.
Рассмотрев общие закономерности существования культуры,
перейдём к детальному изучению знаков и знаковых систем, выра-
жающих знания человека о мире.
39
Глава 4
Знак и знаковая система
Никто не должен бояться,

что наблюдение над знаками
уведёт нас от вещей:
напротив, оно приводит нас к сущности вещей.
Готфрид Вильгельм Лейбниц
Элементарное понятие знака

§1
и знаковой системы
Знаком следует называть любой материальный посредник меж-

ду двумя материальными системами. Например, низкий полёт птиц
над землёй является знаком, выступающим посредником между
материальными системами человека и атмосферными явлениями.
Строгий костюм является знаком, выступающим посредником меж-
ду человеком, одетым в этот костюм, и людьми, видящими этого че-
ловека.
Та или иная знаковая система выделяется с опорой на составля-
ющие её знаки.
Знаковая система имеет следующие свойства:
1) в ней знаки связаны определёнными правилами;
2) определяет значение знака;
3) конечна.
Нет систем, состоящих из одного знака. В рассмотренных при-
мерах в роли знаков выступают высота полёта птиц и тип костюма.
Эти материальные сущности выражают какие-то смыслы и явля-
ются элементами сложных знаковых систем поведения птиц и че-
ловека. Таким образом, знак – единица знаковой системы, выпол-
няющая семиотическую функцию, сущность которой состоит в со-
лидарности (связанности) между величинами плана содержания и
плана выражения в процессе порождения смысла.
К основным чертам знака относятся следующие. Он 1) имеет
значение; 2) информирует не о себе, а о том, что находится за его
40
пределами; 3) употребляется для хранения и передачи информа-

ции; 4) функционирует при наличии интерпретатора; 5) выделим;
6) произволен.
Ю.С. Степанов учит, что знак представляет собой переход от
мира материального к миру информативному. Это нечто репрезен-
тирующее что-то другое. Он может иметь любую форму выраже-
ния. Знаком может быть всякое состояние системы в каждый дан-
ный момент времени, если это состояние отлично от предыдущего
и последующего. Например, изгиб стебля цветка под воздействием
солнечного света есть знак, мы отличаем его от положения стебля
до воздействия солнца и после.
Сущность знака может быть выявлена через сущность систе-
мы: если знаковая система есть материальный посредник между
двумя другими материальными системами, то таков же и знак в
простейшем случае:
Знак и знаковые системы

СИСТЕМА 1 ↔ ЗНАК ↔ СИСТЕМА 2
В приведённом примере в функции системы 1 выступает расте-

ние, системы 2 – солнечный свет, знака – изгиб растения.
Знаковые системы задают определённые модели мира, которые
позволяют человеку, владеющему ими, осуществлять более эффектив-
ное поведение. Следование соответствующим законам знаковой си-
стемы одежды может помочь человеку, например, найти работу. Так,
западные психологи рекомендуют человеку, ищущему работу, пона-
блюдать, как одеваются сотрудники фирмы, для того чтобы в таком
же стиле одеться на собеседование. Знаковые системы упорядочивают
мир вокруг нас и делают его более удобным и предсказуемым.
Существуют два принципиально различных подхода в понима-
нии знака.
Первый подход восходит к семиотике Ч. Пирса. Знак – исход-
ная элементарная величина, он соотносится с тем или иным объек-
том. Простой знак не раскладывается на более мелкие компоненты.
Простые знаки образуют вторичные, более сложные знаки. Напри-
мер, элементарный знак – морфема. Из него составляются более
41
сложные знаки – слова и предложения. В этой концепции знак рас-

сматривается изолированно. Подход Ч. Пирса называют атомисти-
ческим.
Иной подход восходит к трудам Ф. де Соссюра. В противопо-
ложность Ч. Пирсу для Ф. де Соссюра изолированный знак не су-
ществует вообще. Знак формируют не его отношения с замещае-
мым объектом, как в теории Ч. Пирса, а отношения между знаками
в языковой системе. Таким образом, предпосылкой существования
знаков являются другие знаки. Отдельные знаки не становятся из-
начальной целостностью, они суть производные от системы языка.
Так, слово бизнесвумен ‘женщина-бизнесмен’ осмысляется как но-
вая семантическая единица в системе синонимических отношений:
бизнесвумен – бизнеследи, бизнесменка, бизнесменша; антонимиче-
ских: бизнесвумен – бизнесмен; бизнесвумен – домохозяйка; гиперо-
гипонимических: бизнесвумен – бизнесмен. Этот подход называют
холистическим. Оба подхода конструктивно используются совре-
менными учёными.
Определив сущность знака, рассмотрим процесс его образова-
ния.
Семиозис
§2
как процесс знакообразования
Процесс, в котором нечто функционирует как знак, называется

семиозисом. В греческой традиции этот процесс имеет четыре со-
ставляющие:
1) то, что выступает как знак, – знаковое средство;
2) то, на что указывает знак, – десигнат;
3) воздействие, в силу которого соответствующая вещь оказы-
вается для интерпретатора знаком, – интерпретанта. Интерпре-
танту следует понимать как указание на то, как нужно использовать
и осмыслять тот или иной знак, как эффект, производимый знаком.
4) тот, кто интерпретирует знак, – интерпретатор.
Ч. Моррис добавил сюда пятую составляющую: контекст, в ко-
тором встречается знак. Знак не может существовать вне контекста.
42
Так, просто камень мы вряд ли можем рассматривать как знак.

Камень, лежащий посередине дороги, выполняет знаковую функ-
цию. Отсюда следует, что одна и та же сущность может выступать
и как знак, и как не-знак. Особенно это касается натурфактов. Чем
больше вовлечённость той или иной сущности в сферу подручного
опыта человека, тем больше у неё шансов выступать в роли знаков,
т.е. становиться формой, вмещающей опыт интерпретатора. Опыт-
ный человек – это человек, способный извлечь много информации
из окружающей ситуации, т.е. это человек, видящий знак там, где
неопытный человек его не видит.
Приведём несколько примеров семиозиса: собака (интерпрета-
тор) реагирует на определённый звук (знаковое средство) типом по-
ведения (интерпретанта), как при охоте на зайцев (десигнат).
Путешественник (интерпретатор) готовится вести себя соот-
ветствующим образом (интерпретанта) в определённой географи-
ческой области (десигнат) благодаря письму (знаковое средство),
полученному от друга.
Таким образом, в знаковых системах нечто учитывает нечто
другое опосредованно, т.е. через посредство чего-то третьего. Сле-
довательно, семиозис – это опосредованное учитывание. Посредни-
ками выступают знаковые средства, учитывание – это интерпретан-
та, действующие лица процесса – интерпретаторы, а то, что учиты-
вается,– десигнаты.
Семиозис можно рассматривать как отношение, в котором знак
вызывает в интерпретаторе предрасположенность к определённой
реакции – интерпретанту – на тот или иной вид объекта – значе-
ние – при определённых условиях (в определённом контексте). На-
шедшая нектар пчела, возвращаясь в улей, совершает условленный
танец и таким образом направляет других пчёл к источнику пищи.
В этом случае танец есть знак; другие пчёлы, испытывающие вли-
яние танца, – интерпретаторы; предрасположенность этих пчёл ре-
агировать определённым образом под влиянием танца – интерпре-
танта; тип объектов, по отношению к которому пчёлы предрасполо-
жены к определённой реакции, – значение знака; местонахождение
улья – часть контекста.
43
Можно утверждать, что семиозис – это операция, которая, уста-

навливая отношения взаимной зависимости между формой выраже-
ния и формой содержания (означающим и означаемым), производит
знаки [Моррис, 1983].
Безусловно, семиозис различных знаков может отличаться по
степени сложности. Так, французский учёный Эмиль Бенвенист
определял естественный язык как знаковое образование с двукрат-
ным означиванием его единиц: в системе языка и в системе речи.
Поэтому семиозис единиц естественного языка имеет два этапа:
первый – опознавание слов, идентификация их с реалиями – за-
трагивает систему языка; второй – понимание высказываний, со-
стоящих из слов, – затрагивает систему речи. Елена Самойловна
Кубрякова подчёркивает: знак естественного языка может иметь
несколько интерпретант, что определяется диапазоном значений
знака, – денотативную, сигнификативную, эмоциональную, экс-
прессивную, грамматическую, деривационную, – представленных
перифразами, дефинициями, синонимами [Кубрякова, 1996: 427].
Так, для знака обезьянничать ‘гримасничать’ денотативная интер-
претанта представлена выражением вести себя определённым об-
разом; сигнификативная – синонимами передразнивать, гримас-
ничать; эмоциональная – пояснением использовать, когда не одо-
бряешь чьё-либо поведение, деривационная – вести себя подобно
обезьяне и др.
§3 Типологии знаков
Одной из задач семиотики является создание типологии знаков.

Разнообразие природы знаков представляет трудность для разра-
ботки универсальной классификации. На данном этапе развития се-
миотики существует несколько типологий знаков. Мы рассмотрим
наиболее известные из них, предложенные учёными, стоявшими у
истоков современной семиотики.
По строению знаки бывают элементарные и неэлементарные.
К элементарным знакам относят простые, непроизводные, не со-
44
держащие в себе других знаков материальные сущности: дорожные

знаки, слово дом, знак европейской валюты € и др. Неэлементар-
ные знаки производные, включают в себя элементарные знаки. Во-
енная форма, число 99, предложение Невроз – это неспособность
переносить неопределённость (Зигмунд Фрейд) представляют со-
бой неэлементарные знаки.
Знаки могут складываться в новые, более сложные образова-
ния, которые называют сложными знаками, или знаковыми кон-
струкциями.
По своей природе знаки могут быть естественными и искус-
ственными. В роли естественных знаков выступают явления окру-
жающей среды (натурфакты) и их признаки. Основное отличие
естественных знаков состоит в том, что они являются элементами
естественной природы, то есть их существование не зависит от че-
ловека и его созидательной деятельности. Примерами таких знаков
могут быть дым как знак огня, красный закат как знак перемены
погоды, качающиеся ветви деревьев как знак ветра. Искусственные
знаки (артефакты) создаются человеком для передачи информации.
Эти знаки являются частью человеческой культуры. Примерами
таких знаков могут быть геральдика, военная форма и др. Однако
между этими типами знаков нет чётких границ. Так, огонь костра,
разведённого специальными людьми в определённом месте, может
быть знаком, оповещающим о приближении врага. В этом знаке пе-
реплетаются искусственное и естественное.
С точки зрения сенсорного канала, с помощью которого вос-
принимаются знаки, они делятся на оптические (чёрный платок),
слуховые (выстрел на соревнованиях), обонятельные (запах горело-
го), тактильные (горячая поверхность утюга), вкусовые (кислый
вкус молока).
Понятие текста культуры позволяет выделить знаки двух ти-
пов: знаки, существующие до текста, знаки предтекста (напри-
мер, знаки естественного языка), и знаки, существующие после
создания текста, знаки посттекста. К таким относятся знаки кино,
живописи и др. Так, к знакам посттекста можно отнести аббреви-
атурный заголовок. Если до прочтения текста он притягивает чи-
тателя своей загадочностью, то по мере прочтения текста читатель
45
постоянно выдаёт и верифицирует гипотезы, касающиеся смысла

названия. Так, заглавие нового романа В. Пелевина «Т» может быть
истолковано и как имя главного героя, и как «Толстой», как текст,
терпение и даже как крест.
Формально один и тот же знак может быть одновременно зна-
ком предтекста и посттекста. Так, слова буква, алфавит, азбука вне
текста выступают как знаки предтекста. В романе Татьяны Толстой
«Кысь» эти знаки выступают в роли ключевых при интерпретации
текста. Во-первых, они часто используются в романе. («…Имману-
ил Кант изумлялся двум вещам: моральному закону в груди и звёзд-
ному небу над головой. Как сие надо понимать? – а так, что человек
есть перекрёсток двух бездн, равно бездонных и равно непостижи-
мых: мир внешний и мир внутренний. И подобно тому как светила,
кометы, туманности и прочие небесные тела движутся по законам
нам мало известным, но строго предопределённым … так и нрав-
ственные законы, при всём нашем несовершенстве, предопределе-
ны, прочерчены алмазным резцом на скрижалях совести! огненны-
ми буквами – в книге бытия! И пусть эта книга скрыта от наших
близоруких глаз, пусть таится она в долине туманов, за семью во-
ротами, пусть перепутаны её страницы, дик и невнятен алфавит,
но всё же есть она, юноша! светит и ночью! Жизнь наша, юноша,
есть поиск этой книги, бессонный путь в глухом лесу, блуждание на
ощупь, нечаянное обретение…» [Толстая Т. «Кысь»]). Во-вторых,
главы романа названы буквами кириллицы. На эти знаки возлага-
ется обязанность выразить общий смысл текста: основная беда со-
временных людей в том, что они забыли азбуку морали, утратили
ключи для понимания человеческих ценностей.
3.1. Типология знаков Ч. Пирса

В зависимости от отношений между означающим и означае-
мым Ч. Пирс выделил три типа знаков.
1. Иконический знак. Этот знак основан на фактическом подо-
бии означаемого и означающего, например наподобие рисунка ка-
кого-либо животного и самого животного. Первое заменяет второе
просто потому, что похоже на него. Итальянский учёный Умберто
46
Эко отмечал, что иконический знак соответствует не слову разго-

ворного языка, а целому высказыванию.
Среди иконических знаков различаются образы и диаграммы.
В образах означающее представляет простые качества означаемо-
го, у диаграмм сходство между означающим и означаемым касает-
ся только отношений их частей. Примером диаграммы могут быть
прямоугольники, показывающие количество выплавки стали в раз-
ных странах. Образом, например, является изображение оленя на
дорожном знаке. Ключевым словом при определении знаков этого
типа является – подобие. Характерно, что иконы в большинстве
своём универсальны, наднациональны.
2. Индексы (симптомы, признаки). Действие индекса основано
на фактической, реально существующей смежности означающего
и означаемого. Например, дым есть индекс огня; ускорение пуль-
са – индекс жара. При исчезновении смежного объекта индекс сра-
зу теряет особенность, делающую его знаком. Без огня не было бы
дыма. Ключевым словом при определении знаков этого типа явля-
ется – смежность.
Иконы и индексы русский философ Алексей Фёдорович Лосев
назвал мёртвыми знаками, так как они не предполагают отправите-
ля и получателя. Эти знаки стабильны, неподвижны, однообразны,
не призывают к изменению действительности.
2. Символы. Слово символ значило у греков совместное бро-
сание чего-либо, например сети рыбаками. Позже он стал означать
определённый естественный знак, имеющий тайный смысл для от-
дельной группы лиц. «Действие символа основано на установлен-
ной по соглашению смежности (солидарности) между означаемым
и означающим» [Якобсон, 1983: 104]. Сущность этой связи состоит
в том, что она является правилом, не зависит от наличия или отсут-
ствия какой-либо физической смежности или сходства. Так, искус-
ственная родинка могла быть символом различных физических или
психических состояний человека. Например, в ХVІІІ в. в русской
дворянской культуре родинка на виске означала нездоровье, на левой
стороне лба – гордость, под нижней ресницей – слёзы, на верхней
губе – поцелуй, на нижней – склонность [Лотман, 2002: 32]. Ключе-
вым словом, на которое следует опираться при определении знаков
47
этого типа, является – условность. Символ, например слово, стано-

вится общим правилом, которое получает значение только через раз-
ные случаи его применения, в данном случае – через произнесение и
написание. Почти все языковые знаки являются символами. Словес-
ный символ – это опознаваемый образец звуков, начертаний, помет,
используемых с целью выразить нечто. Как бы ни видоизменялись
эти воплощения слова, оно остаётся во всех случаях одним и тем же
словом. Два начертания или два произношения, соответствующие од-
ному и тому же распознаваемому образцу, являются двумя экземпля-
рами одного и того же символа, а не различными символами (твО-
рог / творОг; рукописное и печатное написание одного и того же сло-
ва). Если различными образцами выражается одно и то же значение,
то это два символа, а не один (товарищ / друг). Если же образец один
и тот же, а значения различны, то это также два символа, а не один:
(ключ ‘отмычка от двери’ / ключ ‘родник’).
Вопрос о произвольности символа остаётся открытым. Так,
Ф. де Соссюр отмечал, что символ не до конца произволен, «в нём
есть рудимент естественной связи между означающим и означае-
мым. Символ справедливости, весы, нельзя заменить чем попало,
например, колесницей» [Цит. по: Лотман, 2002: 28]. Также очевид-
но, почему Ноев ковчег выступает символом церкви, спасения.
Символы играют выдающуюся роль в развитии абстрактного
мышления, они освобождают человека от необходимости сенсорно-
го восприятия.
Семантика символа может быть очень сложной. Приведём ин-
терпретацию имени Босх, предложенную П. Демпфом в романе
«Тайна Иеронима Босха». В латинском алфавите некоторые буквы
имели цифровое значение: В – 2, О – 7, S – 3, С – 3, H – 4. Если
сложить эти числа, получится 20. Цифра 20 соответствовала слову
жизнь. В игре чисел считается, что от сумм двух цифр нужно от-
нять само число и разделить на 9, так как 9 – число Господа Бога в
Каббале. 20 – 2 = 18. 18 : 9 = 2. Два означает разделяющее и соеди-
няющее, я и ты, мужчина и женщина, это число противоречия, не-
божественное, число противостояния и взаимодействия, Инь и Ян.
Всё это представлено в имени Босха.
48
В. Соловьёв учил, что символу присущи: бесконечное количе-

ство значений, образ, взятый в аспекте своей знаковости, миф, по-
нятие, наделённое личностной судьбой, целостность, концентри-
рованно выражающая социокультурный смысл и раскрывающая
запредельный мир. Так, обезьяна выступает символом низменных
устремлений, дьявола. Лев в христианской живописи мог иметь как
положительную, так и отрицательную интерпретацию: символизи-
ровать власть, добродетель, силу, гордыню, дьявола.
Символ представляет законченный текст. Он может включаться
в какой-либо синтагматический ряд, но, включаясь в него, символ
сохраняет смысловую и структурную самостоятельность. Он легко
вычленяется из семиотического окружения, может существовать
вне его и вводиться в другой контекст.
Символ является важным механизмом памяти культуры. Он при-
надлежит сразу нескольким пластам культуры [Лотман, 2000: 241].
Оппозиция индексов, икон, символов носит градуальный ха-
рактер с точки зрения увеличения условности.
Важной чертой классификации Ч. Пирса является осознание
того, что различие трёх основных классов знаков – это различие в
относительной иерархии. В основе разделения знаков лежит преоб-
ладание одного из признаков – подобие, смежность, условность –
над другим. Так, Ч. Пирс говорит об иконических знаках, в кото-
рых сходство поддерживается конвенциональными правилами: в
соответствии с традицией некоторых средневековых школ живо-
писи злодеи изображались только в профиль, а в древнеегипетском
искусстве их рисовали только анфас. Далее Ч. Пирс отмечает, что
трудно привести пример чистого индекса. Такой типичный индекс,
как указующий перст, передаёт неодинаковое значение в различных
культурах. Например, у некоторых южноафриканских племён, по-
казывая пальцем на какой-нибудь предмет, его таким образом про-
клинают. С другой стороны, в символ всегда включается своего
рода индекс, без индексов было бы невозможно обозначить, о чём
человек говорит. Собственное имя при первом употреблении явля-
ется индексом, при втором – иконическим знаком этого индекса,
при регулярном – символом. Местоимение – это и символ, и индекс
одновременно. Ч. Пирс указывал, что самые совершенные из зна-
49
ков – это те, в которых иконические, индексальные и символиче-

ские признаки смешаны в равных отношениях [Якобсон, 1983: 106–
107]. Ф. де Соссюр не соглашался с этим утверждением Ч. Пирса.
Он указывал, что полностью произвольные знаки, т.е. символы,
наиболее пригодны для оптимального семиотического процесса.
Знаки, носящие преимущественно символический характер, – это
единственные знаки, которые благодаря тому, что обладают общим
значением, способны образовывать общие суждения, тогда как ико-
нические знаки и индексы ничего не утверждают. Таким образом,
способ существования символа отличается от способа существова-
ния иконического знака и индекса. Бытие иконического знака при-
надлежит прошлому опыту, он существует только как образ в памя-
ти. Индекс функционирует в настоящем. Существование символа
состоит в том, что нечто будет воспринято, если будут удовлетво-
рены некоторые условия, а именно, если символ окажет влияние на
мысль и поведение его интерпретатора. Ценность символа в том,
что он позволяет нам предсказать будущее.
3.1.1. Типология знаков Ч. Пирса и объём семиотики

Предложенная Ч. Пирсом классификация знаков связывается
с определением границ семиотики. Типология Ч. Пирса включает
артефакты и натурфакты, выступающие в знаковой функции. Эта
классификация отражает широкое понимание границ семиотики.
Суть воззрений Ч. Пирса на знаки заключается в том, что их приро-
да и характер должны определяться непосредственным отношени-
ем к пользователю. Таким образом, предел семиотики простирается
далеко за область языковых знаков, используемых в человеческом
общении. Это нашло отражение в общем определении знака, в со-
ответствии с которым знак – нечто выступающее для кого-то (для
интерпретатора) в роли представителя чего-то. Характеристика зна-
ков у Ч. Пирса распространяется и на традиционные естественные
знаки, и на конвенциональные (языковые) знаки.
Такой подход разделяют не все учёные. Так, Ф. де Соссюр счи-
тал предметом семиотики только те знаки, которые используются
человеком для целей коммуникации, включая как языковые выра-
жения, так и неязыковые искусственные средства, например, до-
50
рожные знаки. У истоков этого понимания стояли Аристотель и

Блаженный Августин. Ф. де Соссюр исключил из семиологии все
естественные знаки, пирсовы индексы (симптомы), все знаки, ис-
пользуемые для общения низшими организмами. Идеи Ф. де Сос-
сюра в настоящее время поддерживаются Михаилом Викторовичем
Никитиным. При таком подходе семиотика рассматривается как эм-
пирическая наука, подразделом которой является лингвистика.
3.2. Типология знаков Ч. Морриса

Иную классификацию предлагает Ч. Моррис в книге «Значение
и означивание». В бихевиористской концепции Ч. Морриса язык
интерпретируется как целенаправленное поведение, знак опреде-
ляется как сумма условий, достаточных для его формирования. Он
выделяет несколько типов знаков, к основным из которых (нефор-
мальным, выражающим вещественное значение) относятся:
1) означивающий, десигнативный, этот знак означивает наблю-
даемые свойства окружения или действующего лица, отвечает на
вопрос что;
2) оценочный, этот знак означивает завершающие свойства того
или иного объекта или ситуации, отвечает на вопрос почему;
3) предписывающий, этот знак означивает, как надо реагировать
на объект или ситуацию, чтобы удовлетворить руководящий им-
пульс, отвечает на вопрос как.
Исходя из этого слово синий является преимущественно десиг-
нативным знаком, плохой – оценочным, нужно – предписывающим.
Однако при определении типа знака важен контекст. Так, знак Он
лжец в зависимости от коммуникативной ситуации может быть де-
сигнативным (мы информируем, что кто-то говорит неправду), оце-
ночным (мы оцениваем этого человека отрицательно), предписыва-
ющим (мы предупреждаем, например, собеседника, чтобы тот вёл
себя осторожно, не придавал большого значения словам человека, о
котором идёт речь).
Если учесть, что знак имеет интерпретанту, то для десигна-
тивных знаков интерпретантой является предрасположенность
реагировать на означенный объект, как если бы он обладал опре-
51
делёнными наблюдаемыми свойствами. Так, если человеку сказа-

ли, что в соседней комнате его ожидает друг, он, входя в комнату,
настраивается на определённые впечатления. В случае оценочных
знаков интерпретантой является предрасположенность действовать
по отношению к означаемому объекту, как если бы он был удовлет-
ворительным или неудовлетворительным. Так, если охарактеризо-
вать номер в гостинице как уютный, светлый, человек настроится
на нечто приятное. Если номер ему не понравится и человек в дру-
гих случаях опять будет слышать хвалебную характеристику, слова
«уютный», «светлый» в данном контексте из положительного знака
превратятся в знак отрицательной оценки. В случае предписываю-
щих знаков интерпретантой является предрасположенность дей-
ствовать определённым образом по отношению к означаемому объ-
екту или ситуации. Если человеку, безуспешно пытающемуся вклю-
чить свет, скажут, что ему нужно хлопнуть ладонями, он совершит
это действие и будет ожидать, что свет включится.
Любой данный знак способен в той или иной степени функци-
онировать во всех измерениях значения и иметь все интерпретан-
ты, соответствующие измерениям. Проиллюстрировать это можно
предложением: Он трус. Знай, что этот человек боится чего-либо.
Оценивай такого человека плохо. Учти, что на этого человека нель-
зя положиться, на него можно надавить и проч.
Для выполнения тех или иных функций необязательно подби-
рать знаки с какими-то определёнными типами значения. Но в це-
лом десигнативные знаки употребляются информативно, оценива-
ющие – оценочно, предписывающие – побудительно.
Бесспорно, наиболее сложным и совершенным является языко-
вой знак, в силу чего и тщательно исследованным. Рассмотрим при-
роду знака естественного языка, субстанции, специально предна-
значенной для передачи значения. Несомненно, предложенная ниже
модель может быть использована с некоторыми видоизменениями
при изучении знаков других систем.
Глава 5
Строение и функции знака
естественного языка
…вопрос о природе языковых знаков

является …основой дальнейшего вопроса
о природе самого языка…
Х. Спанг-Ханссен
§1 Особенности знака естественного языка
Знак естественного языка определяется как вторичный ма-

териальный (звуковой или графический) объект особого рода,
звукослуховая или графико-оптическая оболочка которого нераз-
рывно связана с определённым содержанием [Алефиренко, 1999:
25]. Главным отличием знака естественного языка от знаков ис-
кусственных заключается в том, что связь значения и формы зна-
ка опосредована человеческим сознанием. Знаки языка служат
заместителями явлений в сознании человека. Например, слово
пожар передаёт знания о целой ситуации: где-то что-то горит.
Тем самым знак естественного языка выполняет функцию пере-
дачи информации, которая вложена в план содержания знака, его
значение. Языковой знак социален, он предназначен служить по-
средником между членами одного коллектива и может быть по-
нят на базе всей системы значимостей, общей для этого коллек-
тива.
Первым сформулировал проблему языкового знака Ф. де Сос-
сюр. Под знаком он подразумевал результат соединения означаю-
щего и означаемого. Термин «знак» долгое время отождествлялся
со словом или с морфемой. Л. Ельмслев расширил понимание линг-
вистического знака. Он учил, что величина единиц плана выраже-
ния не существенна для определения знака. Знаками могут быть
как слова, так и тексты и т.п.
53
§2 Лингвистические знаковые теории
Существует два подхода к пониманию природы знака есте-

ственного языка.
Первый подход получил название унилатерального. При таком
осмыслении знаком является одна из его сторон – материальная
или идеальная. Одни учёные, например, Алексей Фёдорович Ло-
сев, считают, что знаком является его значение. Другие, например,
Вадим Михайлович Солнцев и др., полагают, что знаком является
его план выражения. То, что обозначается знаком, находится вне
его. В работах австрийского философа-позитивиста Рудольфа Кар-
напа знак рассматривается как односторонняя сущность, посколь-
ку значение языковой формы исключается из научного анализа как
препятствующее процессу формализации и математизации синтак-
сиса естественного языка. Владимир Зиновьевич Панфилов считал
знак не двусторонней, а односторонней единицей, аргументируя
это следующим положением: идеальная сторона языковой едини-
цы, будучи образом тех предметов объективной действительности,
с которыми она соотносится, в отличие от её материальной сторо-
ны, не является произвольной, и следовательно, знаковой по приро-
де. Этой природой обладает лишь материальная сторона языковой
единицы, ввиду чего языковым знаком следует считать не языковую
единицу в целом, а лишь её материальную сторону, т.е. языковой
знак представляет собой не двустороннюю, а одностороннюю сущ-
ность.
Унилатеральная теория уязвима:
1) если признать, что языковой знак, как и все другие искус-
ственные знаки, односторонняя сущность, то это понятие не рабо-
тает в системе естественного языка, так как все языковые единицы
(за исключением фонемы) двусторонни;
2) если полагать, что языковой знак – это односторонняя мате-
риальная данность, то он не может быть использован в процессах
обмена информации, познания.
Этим точкам зрения противопоставляется билатеральная кон-
цепция языкового знака. Её разделяют такие учёные, как Ф. де Сос-
54
сюр, Борис Александрович Серебренников, Игорь Александрович

Мельчук, Анна Анфилофьевна Уфимцева и др. Знак двусторонен,
т.е. включает в себя план содержания и план выражения. Однако и
здесь нет единства мнений. Ф. де Соссюр считал, что обе стороны
знака психичны по своей сути, т.е. идеальны. Он заменял понятие
звучания слова, материального по своей природе, понятием аку-
стического образа, являющегося отпечатком звучания слова в со-
знании. Другие учёные, например Р. Якобсон, полагают, что план
содержания идеален, план выражения материален. В современной
семиотике наибольшее распространение нашла именно эта точка
зрения.
§3 Вопрос о материальной стороне знака
Итак, план выражения знака имеет материальную природу.

Обычно, когда говорят о материальной природе языковых знаков,
вопрос о виде материи, его образующей, не является предметом спе-
циального рассмотрения. Однако почему материей, из которой сле-
плен язык, должны быть звуки? Ведь свыше 80% информации по-
ступает в мозг человека через зрительные анализаторы. А поскольку
язык является средством хранения и передачи знания, естественно
было бы ожидать, что в роли языковых знаконосителей должны вы-
ступать зрительно воспринимаемые сущности. Ещё Ф. де Соссюр
говорил, что изображению звучащего знака приписывается столько
же или даже больше значимости, нежели самому этому знаку. Учё-
ный призывал не забывать, что язык и письмо представляют собой
две различные системы знаков, из которых вторая служит для изо-
бражения первой. Таким образом, рассматривая материальную сто-
рону языкового знака, следует ответить на два вопроса: 1) почему
естественный человеческий язык является звуковым; 2) какое место
в языке занимает графическая репрезентация звуковых знаков.
Звук является частью естественной среды, в которой протекает
жизнедеятельность человека. Звук – универсальное средство обще-
ния и в животном мире. Сущность, выступающая в конвенциональ-
55
ной знаковой функции, по справедливому убеждению Александра

Валентиновича Кравченко, должна обладать следующими знаковы-
ми характеристиками: легкодоступностью, стабильностью (легко-
воспризводимостью), мобильностью, компактностью. Рассмотрим
каждую из названных характеристик.
Легкодоступность и стабильность. На первый взгляд, эти тре-
бования могут в разной мере распространяться на натурфакты
или артефакты, выступающие в знаковой функции. В этой функ-
ции могли бы использоваться мелкие камни, цвета, перья птиц. В
некоторых культурах они и применяются, но их знаковые возмож-
ности ограничены. Например, в древние времена в Средней Азии
девушка посылала молодому человеку комочек чая (это означало: я
больше не могу пить чай), соломинку (потому что я пожелтела от
любви к тебе), красный плод (меня бросает в краску, когда я думаю
о тебе), сушёный абрикос (я сохну), кусочек древесного угля (моё
сердце сгорает от любви), цветок (ты прекрасен), камень (разве ты
камень?), перо сокола (если бы у меня были крылья, я бы приле-
тела к тебе). Причина ограниченности возможностей материальных
знаков в том, что для выполнения знаковой функции материальная
сущность должна быть включена в общий опыт интерпретаторов, в
котором внешняя форма этой сущности (тело знака, знаконоситель)
должна сохранять стабильность (неизменность), благодаря которой
обеспечивается её узнавание и адекватная интерпретация. То есть
этот артефакт должен являться в неизменном виде всем возмож-
ным пользователям. Каждый экземпляр такого знака должен быть
тождествен другому экземпляру. Вместе с тем явление абсолютно-
го тождества натурфактов и артефактов в природе редко. Ещё одна
причина невозможности использования натурфактов и артефактов
проистекает из того обстоятельства, что язык, будучи средством
приспособления человека к окружающей среде, не может быть чем-
то внешним по отношению к приспосабливающемуся организму,
он должен быть онтологически с ним связан, чего о подавляющем
большинстве натурфактов и артефактов сказать нельзя.
Мобильность, т.е. способность знака беспрепятственно пере-
мещаться в пространстве. Мобильность как свойство знаковой сущ-
ности подразумевает двоякую способность: перемещаться и быть
56
перемещаемой в пространстве-времени. Это свойство обусловлено

компактностью знака.
Компактность. Материальная сущность тем мобильнее, чем она
компактнее. Компактность связана с удобством пользования. Од-
нако уменьшение физических характеристик знака не должно ока-
заться за порогом его восприятия.
Таким образом, знак естественного языка прагматичен по сво-
ей природе, т.е. ориентирован на пользователя, его психические и
физиологические возможности.
Знаконоситель, чтобы отвечать необходимым прагматическим
условиям, обеспечивающим успешное функционирование языко-
вого знака, должен быть всегда под рукой, он должен иметь онто-
логическую общность с организмом, целям приспособления кото-
рого к среде служит. Основные сущностные характеристики знака
не должны зависеть от биологических особенностей организма. Не-
обходимо существование возможности оперирования бесконечным
числом экземпляров каждого отдельного знака. Всё это приводит к
мысли, что идеальным телом знака должно быть материальное об-
разование, являющееся продуктом функционирования организма в
естественных условиях. Таким продуктом может быть структура,
состоящая из членораздельных звуков.
Ограничениями, которые звук накладывает на способность
естественного языка, являются его непродолжительное время су-
ществования и порог чувствительности органов слуха человека.
Эти ограничения послужили стимулом к созданию искусственных
знаковых систем, основанных на зрительном восприятии знаконо-
сителей, имеющих высокую помехоустойчивость. Но искусственно
созданные знаки лишены нескольких характеристик, которыми дол-
жен обладать знак естественного языка, чтобы быть оптимальным
средством хранения и передачи знания. Исключением является гра-
фическое слово. Оно позволяет удерживать большой массив инфор-
мации на протяжении длительного времени, осуществляет связь
времён, препятствует потере информации. Оно способно сохранить
свою материальную сущность без изменений, несмотря на действие
временного фактора.
57
§4 Вопрос о произвольности языкового знака
Отто Есперсен, Жак Дамуретт, Д.Л. Болинджер, Э. Бенвенист и

др. считали, что знак непроизволен. В частности, Э. Бенвенист го-
ворил, что для беспристрастного и стороннего наблюдателя связь
между означающим и означаемым является чистой случайностью,
в то время как для носителя данного языка эта связь превращается
в необходимость. Р. Якобсон отмечал, что различные уровни языка,
в частности морфологический, богаты примерами эквивалентности
отношений между означаемым и означающим. Так, положительная,
сравнительная, превосходная степени прилагательных обнаружива-
ют постепенное нарастание числа фонем. Таким образом, означаю-
щие отражают градацию означаемых по степени качества. Старо-
славянский имперфект как длительное прошедшее время отличался
от аориста, краткого прошедшего времени, суффиксом с повторяю-
щимися гласными: ходи / хождааше. Р. Якобсон указывал, что раз-
ложение фонем на признаки разрушает догму о произвольности
знака. Он проводил специальные исследования, устанавливающие
связь звука и значения (в качестве примера он приводил глагольные
междометия, оркестровку звуков, например в русской пословице
сила солому ломит). А.В. Кравченко также говорит о том, что связь
между знаком и означаемым подобна связи между дымом и огнём.
Эту связь человек постигает через опыт.
Другая точка зрения восходит к диалогу Платона «Кратил».
По мнению философа, язык закрепляет форму за содержанием «по
естеству», однако мыслитель признаёт и дополнительный фактор –
условность, обычай, привычку. Продолжает эту дискуссию Уильям
Дуайт Уитни. Он считает, что язык – общественное учреждение, си-
стема произвольных и условных знаков. Ф. де Соссюр развил это
учение в «Курсе общей лингвистики». Произвольность языкового
знака он выдвигает как основной принцип, определяющий природу
знака. Этого же придерживались Шарль Балли, Альберт Сеше, Ан-
туан Мейе, Жозеф Вандриес, Леонард Блумфилд.
Произвольный характер связи означающего и означаемого по-
нимается в том смысле, что для выражения того или иного значения
58
может быть использовано в принципе любое означающее. Этот те-

зис иллюстрируется тем, что одни и те же явления в разных язы-
ках именуются по-разному. Например, русс. отец и нем. der Vater.
Произвольность нельзя понимать как возможность случайного вы-
бора говорящим означающего, так как произвольно установившая-
ся в прошлом связь закрепляется в языке традицией и по традиции
передаётся от поколения к поколению. Поэтому говорящий, если он
хочет, чтобы его понимали, должен пользоваться готовым знаком,
унаследованным от других при усвоении языка. Отсюда следует,
что свойство произвольности тесно переплетается с признаком ус-
ловности языкового знака, т.е. немотивированности связи означаю-
щего и означаемого.
Относительность теории произвольности языкового знака опи-
рается на то, что означивающая функция возникает не в силу пря-
мого соотнесения с миром, а в силу соотнесения с человеческим
опытом, образующим основу знания. Так, слово в каждый момент
своего существования находится в пространственно-временной
связи с множеством других явлений, образующих его бытийный
контекст, поэтому изменение контекста ведёт к изменению набора
и характера связей, в которые оно вступает. Следовательно, набор
ассоциаций, который можно назвать опытом (коннотациями) знака,
связанных с закреплённой за знаком информацией, может варьиро-
ваться. Ср.: коннотации слова школа в 20-е годы ХХ в. (‘престиж,
грамотность, перспективы’) и в настоящее время (‘низкая зарпла-
та, тяжёлая и неблагодарная работа, рутина, бесперспективность’).
Временное бытие знака как материальной сущности неизбежно
предполагает его изменение. То есть форма знака оказывается не-
постоянной, раз и навсегда данной (достаточно вспомнить ряд фо-
нетических процессов, например палатализации: начало и конец
были когда-то однокоренными словами), она может претерпевать
значительные изменения, которые ведут к изменению характера
связей знака с другими сущностями. А это не может не сказаться на
опыте знака, от которого отталкивается пользователь, и на инфор-
мации, образующей содержание знаковой формы. Данные наблюде-
ния дают основания учёным не считать связь между формой зна-
ка и её содержанием на каждый момент существования абсолютно
произвольной.
59
§5 Строение языкового знака
Языковой знак имеет сложное строение. Усложнение языково-

го знака, в отличие от неязыкового, заключается в том, что те ча-
сти обеих материальных систем, которые непосредственно контак-
тируют со знаком, в свою очередь, контактируют друг с другом, и
все три системы образуют своеобразное триединство, треугольник.
Эта мысль принадлежит известному логику и математику Г. Фре-
ге и семасиологам Чарлзу Огдену и Айвору Ричардсу. Вершинами
треугольника являются слово, вещь, понятие (или концепт в когни-
тивном его понимании). Сделаем некоторые пояснения к когнитив-
ному истолкованию термина концепт (оно существенно отличает-
ся от того, которые было изложено в предыдущем параграфе). Под
концептом в когнитивной лингвистике Е.С. Кубрякова предлагает
понимать «единицу ментальных или психических ресурсов нашего
сознания» [Кубрякова, 1996: 90]. К основным признакам концепта
при когнитивной трактовке относят (а) оперативность, (б) отраже-
ние содержания человеческой деятельности, (в) наличие инвари-
антного (упорядочивающего) стержня, (г) гибкость и подвижность.
Выделенные признаки свидетельствуют о сложности и противоре-
чивой природе концепта: он оперативен и в то же время отражает
результаты всего человеческого опыта, имеет инвариантный стер-
жень и вместе с тем постоянно изменяется. Кроме этого, следует
помнить, что концепт представляет собой лишь часть (д) актуали-
зированных смыслов, относящихся к той или иной идее. Другими
словами, думая о реалии, человек имеет в виду не все её признаки,
а лишь актуальные в определённой мыслительной ситуации, т.е.
пользуется концептом какого-либо представления, научного или
обыденного понятия.
Например, смысл народ охватывает следующие признаки ‘на-
селение государства, национальная и этническая общность, трудя-
щиеся и др.’ Для Павлюка, героя рассказа Павла Филипповича Ни-
лина «Знаменитый Павлюк», в разговоре с мальчиком актуальными
60
признаками этого понятия становятся «мастеровые люди, трудящи-

еся»: «Народ – это мастеровые, у кого ремесло в руках и кто не-
обходимое дело делает. Вот это называется народ». Как видим,
в данной реплике редуцируются этнические признаки понятия и
актуализируются функциональные. Тем не менее данный смысл со-
относится с указанной идеей благодаря инвариантной части ‘насе-
ление, трудящиеся’.
Признак актуальности концепта наиболее чётко проявляется,
когда разные люди неодинаково интерпретируют один и тот же
смысл: то, что для одних актуально, для других может оказаться
второстепенным. Так, герой рассказа Павла Петровича Бажова
«Живинка в деле» Тимоха Малоручко сравнивает мастерство с
лазаньем по деревьям: «На всякое …дерево влезу и за вершинку
подержусь». Такую интерпретацию умения не разделяют опыт-
ные мастера: «…вершинка… мера ненадёжная: была вершин-
кой, а станет серединкой, да и разные они бывают – одна
ниже, другая выше». Определяющим среди перечисленных при-
знаков является признак оперативности. Оперативность позво-
ляет когнитологам, разделяющим эту точку зрения, говорить (е)
о субъективном характере концепта (это те смыслы, которыми
оперирует отдельно взятый человек, «имманентных, “объектив-
но существующих” концептов нет, и степень объективности лич-
ностных концептов, т.е. адекватности отражения реальности, за-
висит от того, насколько они совпадают с концептами членов со-
циума, объединяемых общностью жизненного опыта» [Архипов,
2001: 13]), (ж) об отсутствии у концепта определённой структу-
ры. Оперативность, актуальность, субъективность концепта по-
зволяет лингвокогнитологам сделать вывод, что концепт отража-
ет «один или несколько, любые, не обязательно существенные,
признаки объекта» [Болдырев, 2001: 24], чем он отличается от
понятия.
Вернёмся к модели логического (семантического) треугольни-
ка. Эта схема определяет общий случай, когда свойства знака пред-
ставлены с максимальной полнотой.
61
Рис. 8
Модель логического треугольника Г. Фреге
знак (слово)
понятие (концепт) вещь
В семиотике данный треугольник рассматривается в любом

направлении: знак соотносится с понятием (концептом), понятие
(концепт) соотносится со знаком, знак соотносится с предметом
и т.д. Каждая вершина треугольника Г. Фреге имеет идеальный и
материальный вариант. Сделаем необходимую оговорку: названия
вершин «предмет», «понятие», «знак» здесь используются нами
не в строгом терминологическом смысле. Как и в случае с любой
моделью, рассматриваемая нами модель имеет высокую степень
схематизма. Вершина «предмет» представлена, с одной стороны,
конкретным, уникальным предметом объективного мира – рефе-
рентом, с другой – отражением его в сознании человека, идеаль-
ным типовым образцом – денотатом. Вершина «понятие» реа-
лизована, с одной стороны, совокупностью актуальных знаний
человека о том или ином явлении действительности – концептом,
с другой – набором наиболее существенных признаков концепта,
зафиксированных в значении знака естественного языка – сигни-
фикатом. Вершина «знак» выражена, с одной стороны, звучащим
или написанным словом, с другой – представлением о его напи-
сании, звучании, словопроизводстве, порождении. В итоге мы по-
лучим усложнённую, модифицированную схему семантического
треугольника – пирамиду, которая была разработана Н.Ф. Алефи-
ренко.
62
Рис. 9
Модель семантической пирамиды Н.Ф. Алефиренко

Звукоряд
Фс (фонетическое
слово)
Р К
(предмет, (концепт)
референт)
Д С
(денотат) (сигнификат)
Рассмотрим функционирование этой модели на примере слова

птица.
1. Вершина «знак» включает, с одной стороны, фонетический
[пт’ицъ], фонематический ‹пт’ица›, графический облик слова пти-
ца, с другой – представление о том, как слово звучит и пишется.
2. Вершина «предмет» соотносится, с одной стороны, с рефе-
рентом – одной из реально существующих птиц, населяющих пла-
нету, и денотатом – идеальным образом птицы, сглаживающим раз-
личия между конкретными представителями (воронами, воробьями,
журавлями и т.д.) и позволяющим соотносить их с одним разрядом
живых существ (отличать от животных, насекомых и др.).
3. Вершина «понятие» представлена, с одной стороны, кон-
цептом – знаниями о птицах вообще, с другой – сигнификатом – на-
63
бором наиболее существенных признаков: ‘покрытое пухом и пе-

рьями’, ‘с крыльями’, ‘двуногое’, ‘с клювом’, ‘с двумя ногами’.
В зависимости от типа слова данная модель может видоизме-
няться. Так, в случае с именами собственными мы имеем вершину
«знак» и «предмет», но не имеем вершины «понятие». Таким обра-
зом, мы будем иметь случай совмещения сторон треугольника.
В низших семиотических системах эта модель может также
использоваться. Составляющие этого треугольника, как в случае с
именем собственным, могут накладываться. Для примера возьмём
явление тропизма. Стебель цветка изгибается под воздействием
луча света, цветок поворачивается к солнцу. Изгиб стебля в этом
случае выступает и как знак, и как предмет.
Особым видом знака является симулякр – безденотатный знак
(например, тени, подобия, призраки, привидения) – изобретение
постмодернизма.
Таким образом, знаки естественного языка представляют со-
бой наиболее совершенные знаки, поскольку они служат в первую
очередь для передачи значения, обладают свойствами лёгкодоступ-
ности, стабильности, мобильности, компактности, позволяющими
максимально использовать вербальные знаки в целях коммуника-
ции.
Рассмотрев процесс формирования знака и его природу, при-
ступим к изучению трёх аспектов семиозиса: синтагматического,
семантического, прагматического – выявляющих отношение знака
к другому знаку, окружающему миру и пользователю.
Глава 6
Основы синтактики
Знаковые системы
задают определённые модели мира…
Г. Почепцов
§1 Объект синтактики
Синтактика изучает отношения между знаками. Иными сло-

вами можно сказать, что объектом синтактики является формаль-
ный синтаксис. При синтаксическом измерении семиозиса язык
выступает как совокупность объектов, связанных между собой в
соответствии с двумя классами правил: правил образования, кото-
рые определяют допустимые сочетания членов той или иной сово-
купности знаков (такие сочетания называются предложениями), и
правил преобразования, определяющих предложения, которые мо-
гут быть получены из других предложений. И те и другие правила
обозначают термином синтаксические правила. Синтактика, сле-
довательно, это изучение знаков и их сочетаний, организованных
согласно синтаксическим правилам. Её не интересуют ни индиви-
дуальные свойства знаковых средств, ни какие-либо их отноше-
ния, кроме синтаксических, т.е. определённых синтаксическими
правилами.
При наличии множества знаков, используемых одним и тем
же интерпретатором, всегда существует возможность определен-
ных синтаксических отношений между знаками. Например, в эпоху
классицизма упорядоченность знаков, образующих систему, про-
сматривалась в регулярности, чёткости, геометрической стройно-
сти, о чём свидетельствуют такие реалии, как табель о рангах, ре-
гулярная застройка города, формы организации жизни в городах (к
примеру, Петербург просыпался по барабану, прекращал работу по
выстрелу адмиралтейской пушки и т.п.).
65
§2 Из истории синтактики
Синтактика «в чистом виде» как формальный синтаксис семи-

отику никогда не интересовала (это была область математики). Се-
миотика занималась синтактикой в той или иной связи с семанти-
кой. Первые работы в этой области были овеяны духом логического
позитивизма. В австрийском и американском логическом позити-
визме 1930-х годов возникло стремление к упорядочиванию разных
(а в идеале – всех) наук на основе так называемого «унифицирован-
ного языка». Позже проблема семиотической синтактики претерпе-
ла существенные изменения: она расслоилась на два аспекта.
1. Описание формальных преобразований одного предложения
в другое – трансформационный, или генеративный, синтаксис (рас-
членение предложения на непосредственно составляющие, выделе-
ние круга слов, способных занимать ту или иную синтаксическую
позицию (метод субституции), формальные преобразования струк-
тур (метод трансформации), моделирование предложений. Особую
известность здесь получили работы француза Люсьена Теньера.
2. Соотнесение исходных, первичных, термов (субъектов и объ-
ектов предложения) и предикатов с внеязыковой действительно-
стью.
Как было сказано выше, объект семиотики может пониматься в
широком и узком смысле. Семиотический объект в широком понима-
нии – это любое явление, несущее смысл. В узком – объект, служащий
целям коммуникации. Каждый из подходов к определению объекта се-
миотики абсолютизировал одну из сторон явления, один – ценностную
сторону, другой – динамическую (коммуникативную). Истоками этой
двойственной традиции (возможно, неизвестными на тот момент запад-
ным семиологам) были два подхода русской филологии 1920-х годов –
динамический и ценностный [Степанов, 1982: 11–15].
Динамический подход нашёл своё отражение в очерке Алек-
сандра Александровича Реформатского «Опыт анализа новелли-
стической композиции». В поле зрения учёного попадает проблема
мотива, сюжета, темы литературного произведения. Учёный дает
следующее определение мотива (из дефиниции видно, что это не-
66
что чрезвычайно близкое понятию предиката, пропозиции): «Мо-

тив – простейшая динамическая единица, характеризуемая обычно
наличием глагола или его эквивалента, в русском языке – краткая
форма прилагательного, например, “Иван Иванович влюбленный” –
не мотив, а тема; “Иван Иванович влюблен” и тем паче “Иван Ива
нович влюбляется” – мотив» [Реформатский, 1983: 559–560]. От
мотива при анализе восходят к сюжету, сложной единице, состав-
ленной из тем и мотивов. В очерке А.А. Реформатский анализирует
новеллы и выделяет инвариантный мотив и его возможные реали-
зации в сюжетах. Подобные наблюдения делались и до А.А. Рефор-
матского. Так, итальянский драматург Карло Гоцци отмечал, что
всю историю мирового искусства можно описать через 36 повторя-
ющихся сюжетов.
Ценностный, или семантический, подход был связан с поэти-
кой русского символизма. Своё отражение он нашёл в главе «Пуш-
кин, Тютчев и Баратынский в зрительном восприятии природы» из
книги Андрея Белого «Поэзия слова». А. Белый анализирует, обоб-
щая стихотворные тексты, как в поэтической картине каждого из
поэтов предстаёт луна и солнце. Процитируем фрагмент исследова-
ния А. Белым образного представления солнца.
«Солнце Пушкина – “зарёй выводимое солнце, высокое, яркое,
ясное”, как… “лампадный хрусталь”…
…Солнце Тютчева действенно, “пламенно” – страстно и раска-
лённо-багрово...; оно “пламенный”, “блистающий шар” в “молние-
видных” лучах; очень страшное солнце; не чистейший “хрусталь”,
а скорей молниеносное чудище, сеющее искры, розы и воздвигаю-
щее дуги радуг...
У Баратынского солнце (хотя и живое) как-то “не-хотя блещет”
и рассыпает “неверное” золото; его зрительный образ опять-таки
призрачен: и переходит из подлинно солнца при случае в “солнце
юности”.
Три образа солнца» [Белый, 1983: 553–554].
В русской поэтике была попытка совмещения двух этих подхо-
дов, получившая своё отражение в труде Владимира Проппа «Мор-
фология волшебной сказки». Каждый персонаж находил своё место
в ценностной таксономии и в то же время наделялся той или иной
функцией. Рассмотрим теоретические аспекты этих подходов.
67
§3 Динамический аспект синтактики
В основе этого подхода лежит понятие предложения. Привыч-

ное определение предложения звучит так: то, что в звучащей речи
заключено между паузами достаточной длины, а в речи письмен-
ной – между точками. В семиотике это понятие трактуется шире.
Предложение понимается как любой знак, который сам по себе ука-
зывает на объект. Например, чей-либо портрет с подписанным под
ним именем, представляет собой предложение, утверждающее, что
так выглядело это изображенное лицо.
В предложении можно выделить знаки-доминанты и знаки
спецификаторы. Такая квалификация знаков относительна, по-
скольку в одном случае знак может являться доминантой, в дру-
гом – спецификатором. Например, в предложении Белая лошадь бе-
жит быстро слово лошадь является доминантой, а в предложении
Это животное – лошадь – спецификатором. Кроме этого, в данном
предложении имеются индексальные и указывающие знаки. К ин-
дексальным относятся Эта, указание жестом. К указывающим
знакам относятся окончания, грамматические суффиксы, предлоги,
союзы, порядок слов. В приведенных выше примерах окончания
-ит в бежит, -а в эта, -ая в белая и т.п. – указывающие знаки.
Предложение имеет пропозицию, которая указывает на то или
иное положение дел. В предложениях Иван покупает продукты
(утверждение); Иван покупает продукты? (вопрос); Пусть Иван
покупает продукты (побуждение); О, если бы Иван покупал про-
дукты – (условие); Предположим, что Иван покупает продукты
(предположение) пропозиция будет одна и та же.
В структуре пропозиции можно выделить экстенсионал и ин-
тенсионал. Экстенсионал соотносит пропозицию с той или иной
частью реального мира. Интенсионал – с признаком этого мира.
Интенсионал пропозиции включает в себя всё, что вытекает из про-
позиции. Экстенсионал пропозиции указывает на её истинность
или ложность. Все истинные пропозиции имеют один и тот же экс-
тенсионал, а именно: актуальный мир. Все ложные пропозиции
также обладают одним и тем же экстенсионалом, а именно: нуле-
вым экстенсионалом.
68
Предложения представляют собой эмпирический материал. Их

существует бесконечное множество. В предложении различаются
постоянные и переменные элементы, которые можно представить
в виде пропозициональной функции. Под пропозициональной функ-
цией понимается языковое выражение, имеющее по внешней форме
вид высказывания. Например, X впадает в Каспийское море. Само
это выражение предложением не является, так как в одном (или
нескольких) из своих мест содержит обозначение переменной X. За-
мена переменной на постоянную превращает пропозициональную
функцию в настоящее предложение, являющееся в одних случаях
истинным, в других – ложным. Волга впадает в Каспийское море –
истинно; Днепр впадает в Каспийское море – ложно. В общем
случае высказывание содержит предикат, в данном примере «____
впадает в Каспийское море», который и является неизменной, ин
вариантной, частью, и термы, в данном случае – терм-субъект. Наи-
менование «пропозициональная функция» потому и применяется
к этому явлению, что предикат как показатель функции указывает,
что следует сделать с термом (какой признак ему надо приписать
или по какому признаку его надо выбрать), чтобы в результате по-
лучилось истинное утверждение. Терм-субъект в каждом данном
высказывании является чем-то определенным, именем какого-либо
объекта – Волга, Днепр, а в совокупности всех возможных высказы-
ваний образует класс, который в составе пропозициональной функ-
ции обозначается как переменная, X, а в обычном языке – общим
(нарицательным) именем, в данном примере – река. В этом случае
выражение (пропозициональная функция) – это обобщение возмож-
ных высказываний (обобщение высказываний можно продолжать и
дальше, например, свести данный предикат к более общему: «_____
впадает в море». Разными ступенями обобщения можно получать
разные пропозициональные функции, например Некая река впа-
дает в Каспийское море, Некая река впадает в некое море, Нечто
впадает в нечто.
Отыскание переменных – более важная задача анализа, чем
перечень постоянных, потому что в классификациях постоянных, в
подведении индивидов под общие разряды как раз и вскрывается в
конечном счете картина глубинного устройства мира.
69
Для современного филологического анализа характерно при-

менение метода пропозициональных функций. Как видно из приве-
денного примера, такой анализ ведется по двум линиям. По одной
линии он заключается в отыскании и классификации предикатов,
которыми, например, данный писатель наделяет своих индивидов –
персонажи и вещи (это анализ «синтагматический»). Например, Х
изменяет У. По другой линии анализ приводит к группировке яв-
лений, термов в классы, каждый из которых может быть обобщен
посредством какого-либо общего имени (это анализ – «парадигма-
тический»). Например, к категории «Лишние люди» в русской лите-
ратуре относят Печорина, Базарова и др.
Эти подходы нашли своё отражение в теории нарративной
грамматики. Н а р р а т и в н о й г р а м м а т и к о й называются
знания, которыми говорящий пользуется в акте высказывания. Эта
грамматика отражает фоновые знания, т.е. представления человека о
мире. Рассмотрим основные понятия нарративной грамматики.
§4 Основные понятия нарративной грамматики
К основным понятиям нарративной грамматики относятся нар-

ративная программа, нарративная перспектива, нарративная схема.
Рассмотрим соотношение этих терминов. Сложность вопроса за-
ставляет нас обратиться к индуктивному методу. Для примера возь-
мём русскую народную сказку «Морозко». Сюжет сказки прост: ма-
чеха отправляет свою падчерицу в лес в надежде, что её погубит
Морозко, отец отвозит дочь в лес, за кротость или за труды (в раз-
ных вариантах сказок) Морозко награждает девочку, она возвраща-
ется домой с дорогими подарками. Мачеха отправляет родных до-
черей в лес в надежде, что они тоже вернутся с подарками, однако
за грубость или за лень Морозко лишает их жизни или они возвра-
щаются ни с чем.
Данная сказка содержит несколько нарративных программ.
Н а р р а т и в н о й п р о г р а м м о й называется синтагма, от-
ражающая изменение состояния одного субъекта из-за влияния на
него другого. Так, к нарративным программам будут относиться
70
следующие: «Мачеха посылает падчерицу в лес к Морозко», «Мо-

розко испытывает падчерицу», «Морозко награждает падчерицу» и
др. Каждая из нарративных программ может быть представлена в
виде пропозициональной функции «Х влияет на У». Таким образом,
текст состоит из ряда нарративных программ. Последовательное
использование нарративных программ называется н а р р а т и в -
н о й п е р с п е к т и в о й. В тексте каждая последующая нарра-
тивная программа отталкивается от предыдущей. Это явление на-
зывается н а р р а т и в н ы м п р о г р е с с о м. Выше упоминалось,
что сказки имеют варианты. В большинстве вариантов Морозко
трижды испытывает девушку. Повторяемость трёх испытаний: под-
готавливающего, решающего и прославляющего – можно считать
н а р р а т и в н о й с х е м о й. Тем самым нарративная схема – это
своего рода рамка, определяющая последовательность нарративных
программ в нарративной перспективе.
Инструментарий нарративной грамматики позволяет вскрыть
механизмы конструирования текста. Особенно просто это оказывает-
ся сделать в рамках серийной литературы. Для примера обратимся к
современному детективу. Нарративная перспектива выглядит следу-
ющим образом: убийство → поиски улик, знакомых умершего, слу-
чайных свидетелей → помощь друзей, работающих в органах без-
опасности, окончательное запутывание фактов → раскрытие престу-
пления, рассказ о планах убийц/грабителей → счастливый конец.
Семантические аспекты нарративной

§5
грамматики
При переводе нарративной структуры в речь производятся

своего рода семантические вложения в нарративные перспективы.
Например, существует нарративная перспектива «субъект, наде-
лённый ценностью “свобода”». При вписывании этой программы в
речь происходит её обрастание пространственными, временными и
др. параметрами. Перспектива «свобода» может быть представле-
на темой «бегство», как в поэме М.Ю. Лермонтова «Мцыри». Дан-
ная перспектива может быть семантически осуществлена как уход
71
в дальние края, как в поэме А.С. Пушкина «Кавказский пленник».

Семантическая конкретизация, способ представления той или иной
нарративной программы называется ф и г у р а т и в и з а ц и е й.
Фигуративизация оживляет пропозициональную функцию, субъ-
ект становится действующим лицом, осмысляется в пространстве и
времени. Таким образом, для фигуративизации характерны конкре-
тизация и детализация абстрактной нарративной перспективы.
Процесс фигуративизации имеет 2 стадии. Первая – стадия
с о б с т в е н н о ф и г у р а т и в и з а ц и и. Здесь только намеча-
ются актанты (субъекты и объекты) и сирконстанты (обстоятель-
ства), которые будут реализовывать ту или иную программу. Вто-
рая – стадия и к о н и з а ц и и, на которой эти актанты и сиркон-
станты как бы «одеваются». Им придаётся сходство с реальностью,
т.е. создаётся иллюзия референтности. Именно на этом уровне и
проводятся процедуры антропонимии, хрононимии и топонимии и
др. Персонажи получают имена, географические объекты – чёткие
очертания, названия и т.п. Так, собственно фигуративный срез рас-
смотренной выше нарративной перспективы в поэме М.Ю. Лермон-
това имеет следующий вид: мальчик, девушка, тигр // несвобода →
бегство → свобода → несвобода → смерть. Иконический срез этой
программы в данной поэме: мальчик монах, монастырь недалеко от
Тифлиса и др.
Таким образом, нарративная грамматика позволяет схематизи-
ровать результаты речевой деятельности.
§6 Основные понятия ценностного подхода
В основе ценностного подхода лежит понятие категоризации.

Новый подход к предложению-высказыванию как к основной еди-
нице общения заставил рассматривать его как нечто семантически
единое, цельное и видеть в его субъекте и предикате нечто семанти-
чески общее. Более логичным с точки зрения естественного языка
является описание через субъекты, носители предикатов, а не через
предикаты, характеризующие субъекты. Элизабет Френцель в сво-
72
ем «Словаре сюжетов всемирной литературы» поставила своей за-

дачей каталогизировать, представить в словарной форме сюжеты
(предикаты), но единицами словаря, названиями словарных статей
при этом оказались персонажи: Каин и Авель; Абеляр и Элоиза;
Адам и Ева; Фальстаф; Фауст; Дон Жуан; Орфей и т.д., поскольку
персонаж является естественным носителем сюжета. Ю.С. Степа-
нов отмечает, что семиотическая причина типизации, категори-
зации мира обусловлена не формой предикатов и даже не формой
событий «в чистом виде», а формой индивидов. Событие, если оно
типизируется, приобретает обобщенную форму, приурочивается к
какому-либо лицу как нечто происшедшее с определенным лицом
[Семиотика, 1983: 19].
К а т е г о р и з а ц и я – это процесс образования категорий или
соотнесения с ними тех или иных смыслов. Под к а т е г о р и е й
понимают ментальные и языковые группы элементов, выделяемые
на основании того или иного признака (признаков), общности функ-
ций. Категории отражают наши знания об устройстве, упорядочен-
ности мира, не только репрезентируют действительность, но и вы-
ражают специфику её понимания. Так, практические ассоциации,
представления об окружающем мире становятся для главного героя
романа Татьяны Толстой «Кысь» Бенедикта основой для расстанов-
ки книг в библиотеке. Приведём небольшой фрагмент романа:
«“Красное и чёрное”, “Голубое и зелёное”, “Голубая чашка”,
“Аленький цветочек” – хорошая… “Алые паруса”, “Жёлтая стре-
ла”, “Оранжевое Горлышко”, “Дон Хиль – Зелёные штаны”, “Бе-
лый пароход”, “Белые одежды”, “Белый Бим Чёрное ухо”, Андрей
Белый, “Женщина в белом”, “Багровый остров”, “Чёрная башня”,
“Чёрноморское пароходство. Расписание”, Саша Чёрный, сюда
“Чёрный принц”. Так…
Хлебников, Караваева, Коркия… Колбасьев, Сытин, Голод-
ный… Набоков, Косолапов, Кривулин… Мухина, Шершеневич,
Жуков, Шмелёв, Тараканова, Бабочкин… М. Горький, Д. Бедный,
А. Поперечный, С. Бытовой, А. Весёлый… Зайцев, Волков, Мед-
ведев, Львов, Лиснянская, Орлов, Соколов, Сорокин, Гусев, Куроч-
кин, Лебедев-Кумач, Соловьёв-Седой… Катаев, Поваляев, Кручё-
ных… Молотов, Топоров, Пильняк, Гвоздев… Цветков, Цветаева,
73
Розов, Розанов, Пастернак, Вишневский, Яблочкина, Крон, Корней-

чук… Заболоцкий, Луговской, Полевой, Степняк-Крачинский, Сте-
пун… Носов, Глазков, Бровман, Ушинский, Лобачевский, Языков,
Шейнин, Бородулин, Грудинина, Пузиков, Телешов, Хвостенко…»
Процессы категоризации, суть которых заключается в отраже-
нии результатов познания, тесно связаны с механизмами кодиро-
вания.
Существует несколько теорий категоризации. Традиционны-
ми являются учения, восходящие к трудам Аристотеля и Платона.
Сущность этого подхода заключается в том, что все единицы, вхо-
дящие в ту или иную категорию, должны обладать одинаковым
набором существенных признаков, иметь тождественный статус.
Данный подход осуществляется при составлении той или иной
классификации. Например, тематическая классификация лексики
предполагает наличие у всех элементов, образующих категорию,
общей архисемы и одной или нескольких одинаковых дифференци-
альных сем в зависимости от уровня классификации.
Другая теория основывается на трудах австрийского филосо-
фа Людвига фон Витгенштейна – теория фамильного (семейного)
сходства. Сущность этой теории заключается в том, что тожде-
ственные признаки могут встречаться не у всех членов категории,
а лишь у некоторых, причём набор признаков может варьироваться.
Прообразом этой категории стали признаки членов одной человече-
ской семьи: одни родственники имеют общие черты характера, дру-
гие – внешнего сходства и т.п. Теория Л. Витгенштейна стала ос-
новой теории прототипов. Результаты процесса категоризации при
данном подходе можно распределить по трём уровням: суперорди-
натному (наиболее высокому, абстрактному, указывающему на ро-
довые понятия), базисному, субординатному (включающему еди-
ницы, детально характеризующие отдельные стороны какого-либо
явления или именующие неактуальные объекты действительности).
Наибольший интерес представляют те единицы, которые являются
составляющими базисного уровня, ибо они являются «скелетом»
культурно значимой концептуальной структуры данной категории.
Единицы, входящие в базисный уровень, называют прототипами.
П р о т о т и п – привилегированный член, лучший образец той или
74
иной категории, в наиболее полной форме отвечающий сути явле-

ния, проявляющий наилучшим образом свойства, общие с другими
единицами. Вокруг него группируются все остальные члены. Ста-
тус прототипа всегда культурно значим, поскольку прототипы отра-
жают стереотипы, функционирующие в том или ином социуме. Так,
прототипом птицы в англо-американской культуре является мали-
новка, что не характерно, в частности, для русской культуры. В сфе-
ре языка прототипы репрезентируются рядами наиболее частотных
языковых единиц.
Рассмотренные подходы составляют основу современных се-
миотических методов исследования, которые позволяют рассматри-
вать в одном ряду продукты разных языков культуры.
§7 Законы синтактики
Каждый раздел семиотики имеет свои законы. Законы синтакти-

ки называют объективными законами устройства знаковых систем.
Они сформулированы Ю.С. Степановым. Рассмотрим эти законы.
7.1. Закон гаммы знаковых систем

Знаки образуют систему. Понятие системы говорит о взаимос-
вязанности её единиц. Так, знаки восприятия взаимосвязаны, так
как взаимосвязаны их знаковые средства. Гром становится знаком
молнии, а молния – знаком опасности потому, что гром, молния и
опасность действительно связаны друг с другом специфическим
образом. Благодаря взаимосвязанности явлений, с одной стороны, и
взаимосвязанности действий – с другой, знаки становятся взаимос-
вязанными, возникает язык как система знаков.
«Знаковая система – это материальный посредник, служащий
обмену информацией между двумя другими материальными систе-
мами» [Степанов, 1971: 91]. При таком определении знаковой систе-
мы необходимо всякий раз указывать более широкую материальную
систему, в которую как звено-посредник включается данная знаковая
75
система. Например, изгиб растения включается в знаковую систему

растение. Жест человека охватывается знаковой системой человек.
А значит, знаковые системы можно расположить в определённой по-
следовательности. Можно сказать, что эта последовательность, гам-
ма, составляет особый закон синтактики. Таким образом, знаковые
системы в совокупности образуют непрерывный ряд явлений в объ-
ективной действительности, континуум. Человек членит этот ряд.
С понятием знаковая система тесно связано понятие информа-
ция. «Информация всегда есть энергия меньшая, чем та энергия, ко-
торая необходима для вещественного существования указанных ма-
териальных систем. Энергетические затраты на существование самой
знаковой системы пропорциональны энергетическому объёму пере-
даваемой ею информации» [Степанов, 1971: 83]. Чем более высоко
организована знаковая система, тем меньше энергии ей требуется для
передачи информации. В низших семиотических системах для пере-
дачи информации необходимо большое количество энергии, обме-
ниваемой между двумя материальными системами, а знаковая систе-
ма-посредник стремится при этом слиться с самими материальными
системами. Например, след на дереве от удара как знак сливается с
материальной системой дерева. Для передачи информации необходи-
мо достаточно большое количество энергии, чтобы сделать этот след.
В предельном высшем случае энергия, слитая с информацией, стре-
мится к нулю, а знаковая система – к максимальному отличию от ма-
териальных систем, посредником между которыми она является.
Информационные возможности знаковой системы значительно
шире, чем возможности составляющих её элементов, взятых по от-
дельности. Смысл зависит не только от знака, но и от той комбина-
ции, в которую он входит. Эта комбинация, в свою очередь, являет-
ся знаком, но знаком составным. Например, в естественном языке
знаками являются буквы алфавита, из которых образуются состав-
ные знаки – слова и предложения [Там же].
7.2. Закон иерархического строения

«В общем виде закон иерархии проявляется в том, что всякой
семиотической системе может быть противопоставлено две других
76
системы, одна – низшего порядка, другая – высшего по отношению

к данной системе. Гамма классификации семиотических систем ил-
люстрирует этот общий закон» [Степанов, 1971: 92]. Например, для
естественного языка более высоко организованной будет алгебраи-
ческая система, а более примитивно организованной – паралингви-
стика (язык жестов).
Важный частный случай этого закона касается семиотических
систем, действующих в человеческом обществе и объединённых
в одну группу тем, что они действуют в человеческом коллекти-
ве, тогда как другие системы функционируют в различных других
коллективах организмов. Тут отношения семиотических систем
более тесные, и одна не просто выше или ниже другой на иерар-
хической лестнице, но одна служит сверх этого либо планом вы-
ражения, либо планом содержания другой. Представим себе язык,
в котором знаки-слова имеют только по одному «главному» значе-
нию. Такой язык не имеет синонимов (поскольку синонимические
значения соединяют преимущественно неглавные значения слов),
а поэтому не имеет и стилистики. Он весь лежит в явном уровне.
Всё, о чём говорится, названо прямо и определённо одним каким-
либо словом. В таком языке его элементы-знаки состоят из того, что
означается, – содержания, мысли, означаемого, и того, чем это со-
держание означается, – означающего [Степанов, 1971: 92]. Так, для
слова лицо означаемым будет часть головы, а означающим – слово
«лицо». Пользуясь таким языком, говорящий просто приводит свою
мысль о предмете (означаемое) в соответствие с означающим. Те-
перь рассмотрим естественный язык. Здесь большинство слов име-
ет несколько значений, а значит, неглавные значения вступают в
отношения синонимии друг с другом. Возникает ситуация, при ко-
торой для одного означаемого появляется несколько означающих.
Пользуясь таким языком, говорящий должен выбирать означающее.
В таком языке устройство знака осложняется. Рассмотрим при-
мер. Слово лицо имеет синоним морда. Допустим, что говорящий
в определённой речевой ситуации выбрал слово морда. В таком
случае устройство знака усложняется. Прежний знак морда, состо-
ящий из означающего и означаемого, начинает целиком играть роль
одной стороны, означающего, в новом, более сложном знаке. Но-
77
вый сложный знак принадлежит, с одной стороны, к явной культу-

ре, поскольку все знающие данный язык понимают и осознают, что
знак морда означает лицо человека, а не морду животного. С дру-
гой стороны, новый сложный знак принадлежит к неявной культу-
ре, поскольку знаком здесь делается не слово морда в новом значе-
нии, а сам факт выбора одного слова из двух: отбрасывание слова
лицо столь же важно, как выбор слова морда. Выбор слова морда
может означать 1) невоспитанность говорящего, 2) грубость гово-
рящего.
Чем более элементарный характер носят знаковые системы,
тем выше степень однозначности в отображении явлений действи-
тельности и тем более ограниченной оказывается их познаватель-
ная ценность. Более сложным знаковым системам не свойственно
однозначное представление действительности. Тем самым они обе-
спечивают постоянный процесс приращения или потери знания, т.е.
знаки либо приобретают, либо теряют часть своего семантического
потенциала.
Закон иерархии проявляется и ещё в одном частном виде: ие-
рархия выражается в том, что всякий класс семиотических элемен-
тов (знаков), в свою очередь, составляет элемент высшего класса
[Степанов, 1971: 101]. А значит, при описании правил построения
одного яруса системы они становятся применимы к другому. Так,
методы, разработанные структурной лингвистикой при изучении
фонетики, были перенесены на другие разделы языка.
Современные семиологии отмечают, что в аспекте эволюции
знаковых систем наблюдаются две тенденции. Первая: из более
сложных знаковых систем выделяются элементарные. Вторая: воз-
никновение сложных знаковых систем, которые образуются в ре-
зультате наложения комбинации сложных или сложных и простых
систем [Аймермахер, 2001: 43].
7.3. Закон эквивалентности

Сущность закона эквивалентности состоит в следующем: один
знак может быть эквивалентен другому. Однако установить и описать
основные случаи его действия труднее, чем действие других законов.
78
«Действие этого закона связано с проблемой тождества: два

знака должны быть различны и в то же время тождественны в том
или ином отношении» [Степанов, 1971: 101]. Как известно, этому
условию в языке отвечают парадигматические и синтагматические
отношения. Французский семиолог Ролан Барт выявлял парадигма-
тические и синтагматические отношения в сферах одежды и пищи.
Оппозиции «солёный / сладкий», «берет / шляпа» – парадигматиче-
ские, сочетание отдельных частей гардероба, различных продуктов
– синтагматические.
Анализ данных оппозиций позволяет выделить следующие за-
кономерности. Чем абстрактнее знак, тем меньше у него ограниче-
ний при употреблении, тем большая у него свобода встречаемости
в разных позициях. Ср.: ограничений на употребление жеста боль-
ше, чем на употребление слова.
Чем абстрактней ярус семиотики, тем больше знаков низших
ярусов этот абстрактный знак представляет. Но при этом данный
знак относится к иной семиотической системе, чем знаки, которые
его представляют. Так, слово может представлять больше знаков,
чем семиотика дорожных знаков.
«В парадигматических связях отношения эквивалентности но-
сят модельный характер: знак одного яруса является моделью зна-
ков другого, моделирует те или иные его свойства» [Там же: 103].
Принципы выделения оппозиций между фонемами, расщепление
фонем на набор тех или иных признаков впоследствии были пере-
несены и на лексику.
В синтагматических отношениях эквивалентность проявляется
во взаимозамене частей словосочетаний, словоформ, предложений
в одном и том же окружении: между брёвен / между брёвнами // на
стол / на столе // я иду / мы идём.
Очевидно, что скрупулёзное изучение отношений между зна-
ками позволило учёным перейти к исследованию взаимосвязи
знаков с окружающей действительностью, что и стало объектом
семантики.
Глава 7
Основы семантики
Языковое значение –
это интерпретация мира человеком.
Е.В. Падучева
§1 Объект семантики
Семантика изучает отношение знаков к их десигнатам и тем

самым к объектам, которые они обозначают или могут обозначать.
Успешное развитие семантики предполагает развитую синтактику.
Для того чтобы можно было говорить об отношении знаков к объ-
ектам, которые они обозначают, нужно иметь возможность как-то
указать и на знаки, и на объекты, т.е. необходимо иметь язык син-
тактики. Семантика представляет собой деятельность, которая за-
ключается в разъяснении смысла человеческих высказываний. Её
цель состоит в том, чтобы выявить структуру мысли, скрытую за
внешней формой языка. Основным объектом современной семанти-
ки является представление значения: вместо того, чтобы говорить о
значениях, изменении значений, она стремится моделировать их и
представлять в виде эксплицитных формул. Наиболее распростра-
нёнными методами представления значения являются компонент-
ный анализ и метод семантических примитивов.
Семантика была подготовлена трудами ряда философов: Пла-
тона (диалог «Кратил»), Г.В. Лейбница, создавшего язык смыслов,
из которого позднее выросла идея языка семантических примити-
вов. В конце ХІХ в. французский учёный Мишель Бреаль сформу-
лировал принципы диахронической семантики, призванной изучать
изменения значений слов. В первой половине ХХ в. семантика от-
казывается от диахронической направленности исследований в
пользу синхронического описания. Изучаются особенности семан-
тических полей. При изучении полей использовались одновремен-
но и семантический, и ономасиологический подходы. Основной
единицей признавалось слово, что соответствовало концепции
80
Э. Сепира – Б. Уорфа о категоризации мира на основе лексических

средств. В 60-е годы бурно развивается структурная семантика:
значение изучается методами, разработанными в фонологии. Ос-
новным способом исследования значения является его расчленение
на более мелкие части – признаки, семы. В данном русле работали
У. Вейнрех, Б. Потье, Альгирдас Греймс, Юрий Апресян, Д. Катц,
Джерри Фодор и др.
Современная семантика подошла к решению проблемы, выра-
женной в знаменитой формуле Леонарда Блумфилда: смысл суще-
ствует, но мы не можем сказать о нём что-нибудь осмысленное. На
смену уверенности в том, что лингвистика описывает факты языка,
пришла идея, что лингвистика – это лишь теоретический конструкт,
стремящийся объяснить явления, иначе не постижимые. Семантика
была признана метаязыком, на котором описывается язык-объект.
Среди проблем современной семантики одной из важнейших явля-
ется проблема производства сем, их комбинаторики, семантических
универсалий.
К настоящему времени сложились 2 концепции семантики:
широкая и узкая. Узкая концепция семантики (в частности, сема-
сиология) делает своим предметом значение языковых единиц и
построенных из них выражений. Широкая (когнитивная семанти-
ка) – смысл, который репрезентируется языковыми единицами, со-
стоящими из них выражениями, а также отношениями между этими
единицами.
Кроме того, выделяют сильную и слабую семантику. Сильная
(внешняя) семантика представляет собой один из разделов логи-
ки, который рассматривает интерпретацию языков логических ис-
числений на той или иной модели мира. Основным объектом здесь
является значение предложения в аспекте его истинности или лож-
ности, а основным вопросом – проблема композициональности, т.е.
выводимости значения предложения, производного слова, фразе-
ологической единицы из значений составляющих их компонентов.
Составной частью этой семантики является теория референции,
изучающая соотнесённость языковых выражений с действительно-
стью.
81
Слабая семантика считает значения языковых выражений мен-

тальными сущностями, принадлежащими не описываемому миру,
а сознанию человека. Языковые значения понимаются не как фраг-
менты мира, а как способ их представления, отражения в сознании.
Для того чтобы выявить ту или иную картину мира (способ пред-
ставления мира), достаточно изучить отношения между языковыми
единицами. Эти отношения соотносятся не с миром, как в случае
с сильной семантикой, а со специально созданным семантическим
языком.
Перед современной семантикой стоят задачи, чтобы она стала
генеративной, синтагматичной, общей.
§2 Значение как основное понятие семантики
Под з н а ч е н и е м принято понимать информацию, которая

конвенционально связана с тем или иным знаком. Значение следует
отличать от смысла (концепта): оно включает в свой состав только
актуальные признаки, служит дифференциации одного явления от
другого, обязательно связано со знаком. Так, если смысл (концепт в
когнитивном – не культурно-семиотическом понимании) включает
в себя целый комплекс знаний, например, о лисе (происхождение,
виды, признаки, повадки, места обитания, сюда же могут наклады-
ваться индивидуальные ассоциации или представления людей), то
значение фиксирует только главные, важные для русской лингво-
культурной общности, помогающие отличить лису от, например, со-
баки и волка ‘хищное млекопитающее семейства псовых, с острой
мордой и длинным пушистым хвостом, а также самка этого живот-
ного’.
Типология значений в семиотике должна охватывать различные
по природе и структуре виды знаков. Эта задача является сложной
и нерешённой. К настоящему времени созданы классификации зна-
чений вербальных знаков.
Типология значений знаков может учитывать:
1) уровневую принадлежность означающего;
82
2) степень обобщённости значений;

3) характер передаваемой информации.
По воспроизводимости означающего выделяют:
1) значения воспроизводимых единиц. Например, значение до-
рожного знака;
2) значения производимых единиц (выстраивающихся из вос-
производимых единиц):
а) значения семиотических предложений (например, значение
железнодорожный вагон с табличкой о маршруте «Москва-
Ярославль»);
б) значения текстов. Значения единиц высшего и низшего по-
рядка вступают в определённые отношения (например,
иконостас или храм). С одной стороны, значения единиц
высшего порядка обусловлены значениями единиц низше-
го. Чтобы понять значение предложения, мы должны рас-
познать значение входящих в него элементов. С другой –
значение единиц высшего порядка не является арифмети-
ческой суммой значений единиц низшего.
По степени обобщённости значений выделяются:
1) узуальные значения (это общепринятые значения, которые
могут быть зафиксированы в словарях, справочниках и др.);
2) актуальные значения (это узуальные значения, осложнённые
семантикой конкретного контекста).
Чем сложнее и абстрактнее система, в которую включён знак,
тем существеннее различия между его узуальным и потенциальным
значением. Особенно ярко это прослеживается в вербальной систе-
ме. В контексте слово может обогащаться различными семами. На-
пример, слово олигарх может получить такие новые семы, как ‘не-
одобрение’, ‘незаконное присвоение’ и др.
По характеру передаваемой информации значения делятся на
денотативные, сигнификативные, прагматические, синтагматиче-
ские.
Значение любой единицы имеет несколько слоёв. Многослой-
ность обусловлена многообразием измерений семиозиса.
83
Выделяют следующие типы значений:

• денотативное значение: передающее информацию о внея-
зыковой действительности. Это значение несёт информацию
о денотате и референте. Денотативное значение сообщает о
классе объектов, указывает на особенности категоризации
явления;
• сигнификативное значение: передающее информацию толь-
ко о признаках денотата, с помощью которых можно отли-
чить одно явление от другого смежного;
• прагматическое значение: указывает на информацию об
условиях употребления значения – многообразных аспек-
тах коммуникативной ситуации, в которой оно реализует-
ся;
• синтаксическое значение содержит информацию об отноше-
ниях между данным знаком и другими знаками.
Например, денотативное значение жестового знака ‘всё в по-
рядке’ – сжатый кулак с вытянутым большим пальцем имеет дено-
тативное значение ‘оценка ситуации’; сигнификативное – ‘хорошо’;
прагматическое – ‘очень хорошо, я одобряю это’, ‘знак использует-
ся в неформальной ситуации общения’, синтагматическое – ‘знак
может использоваться в качестве одобрительно оцененного ответа
на какую-либо ситуацию’.
§3 Семантическое правило
Наиболее важным понятием семантического измерения явля-

ется семантическое правило. Оно сформулировано Ч. Моррисом.
Термин семантическое правило означает правило, определяющее,
при каких условиях знак применим к объекту или ситуации. Такие
правила устанавливают соответствия между знаками и ситуациями,
которые данные знаки способны обозначать. Знак может обозначать
всё то, что отвечает условиям семантического правила. Само пра-
вило констатирует условия означивания (десигнации) и тем самым
определяет десигнат (класс или род денотатов). Семантическое
84
правило может иметь следующий вид: знаковое средство х озна-

чает (имеет своим десигнатом) условия а, в, с …, при которых оно
применимо. Констатация этих условий даёт семантическое правило
для х. Когда какой-либо объект или ситуация отвечают требуемым
условиям, они могут быть обозначены х. Само знаковое средство –
это просто некий объект, и его способность обозначать, т.е. иметь в
качестве своего десигната другие объекты, определяется исключи-
тельно тем, что существуют правила употребления, устанавливаю-
щие корреляцию между знаком и явлением.
Различие между индексальными, иконическими знаками и сим-
волами объясняются различием семантических правил.
Семантическое правило для индексального знака, такого,
как указание жестом, формулируется просто: в каждый момент
знак означает (имеет своим десигнатом) то, на что указывается.
В общем индексальный знак означает то, на что он направляет
внимание. Индексальный знак не характеризует свой денотат
(за исключением того, что указывает для него пространствен-
ные координаты) и не должен быть похожим на то, что он обо-
значает. Семантическое правило индексального знака «указание
рукой со значением ‘в том направлении’» таково: знак «указа-
ние рукой» означает (имеет своим десигнатом) то, на что указы-
вает.
Семантическое правило употребления иконических знаков со-
стоит в том, что они обозначают те объекты, которые имеют те же
свойства, что и сами знаки, или – чаще – некоторый ограниченный
набор их признаков. Например, семантическое правило для знака
«глобус» таково: знак «глобус» имеет те же свойства, что и обозна-
чаемый им объект.
Семантическое правило употребления символов формулирует-
ся с помощью других символов. Семантическое правило для знака
«православный крест» таково: знак «православный крест» означает
(имеет своим десигнатом) то же, что и объект, им обозначаемый (то
есть принадлежность к православному социуму).
Обычно правила использования знаковых средств не формулиру-
ются теми, кто использует язык, или формулируются только частич-
но. Они существуют как навыки поведения [Моррис, 1983: 56–57].
85
§4 Законы семантики
4.1. Закон «означаемое – означающее»

«Поскольку знак является посредником между двумя матери-
альными системами, постольку любая из них может рассматривать-
ся как означающее другой». Так, в естественном языке как звучание
может быть означающим (знаком) для смысла, так и смысл может
быть означающим (знаком) для звучания. Это положение доказы-
вается тем, что мы пользуемся двумя типами словарей. С одной
стороны, толковым словарем русского языка или, например, англо-
русским словарем, когда желаем узнать смысл, принимая звучание
и написание слова за означающее этого смысла. С другой стороны,
словарем синонимов (назовём его условно «словарем идей»), когда
желаем найти слово, отвечающее нашей мысли, в этом случае при-
нимая известный нам смысл за форму (означающее) разыскивае-
мых нами звучания и написания.
Закон был впервые констатирован Л. Ельмслевом: «Термины
“план выражения” и “план содержания”, а также “выражение” и
“содержание” выбраны в соответствии с установившимися поняти-
ями и совершенно произвольны; их функциональное определение
не содержит требования, чтобы тот, а не иной план называли “вы-
ражением” или “содержанием”».
Обращение планов (план содержания становится планом вы-
ражения, план выражения – планом содержания) происходит тогда,
когда от смысла знака мы идём к самому знаку. Закон проявляется
при активном настрое мысли: от познающего субъекта (человека) к
внешнему миру, объекту. Закон связан с принципом активности чело-
века. Таким образом, основанная на этом принципе теория познания
требует, чтобы всякий образ, имеющийся в сознании человека, рас-
сматривался как знак идеальной сущности, объективно («реально»)
существующей вне человека [Цит. по: Степанов, 1971: 129–130].
4.2. Закон «микрокосм – макрокосм»

Неизвестное, внешнее познаётся через известное, внутреннее.
Познавая новую область, человек использует уже известные знако-
86
вые средства. Для примера можно взять сферу электроники. Номи-

нации новых явлений: окно, открыть файл, выйти из программы,
вырезать, висеть и др. – взяты из уже известных сфер. Эта законо-
мерность касается не только естественного языка. Например, элек-
тронная книга имеет форму обычной книги, камера наблюдения –
форму глаза или подзорной трубы и т.д.
4.3. Закон «Функциональная семантика»

«Наиболее отчетливо закон был сформулирован Николаем
Яковлевичем Марром: название одного предмета переходит на на-
звание другого, принявшего в хозяйстве и общественном произ-
водстве функции первого» [Степанов, 1971: 139]. Например, в со-
временном русском языке: консервный нож – предмет, ничем не
похожий на обычный столовый нож, кроме функции. Также: интер-
нет-форум; отбойный молоток, воздушные мили и т.п.
Закон имеет несколько разновидностей.
В наиболее древней форме этот закон был тесно связан с от-
ношением «микрокосм – макрокосм», так как названия переходили
первоначально с органа человеческого тела на инструмент, выпол-
няющий функцию этого органа. По предположению Н.Я. Марра,
древнейшее название топора во многих языках восходит к назва
нию руки.
Та же связь проявляется в переносе названия с органа тела на
другой предмет уже не по функции последнего, а по сходству при-
знаков. Такова целая группа слов в русском языке: ручка (двери),
ножка (стола), спинка (стула), глазок, ушко, носик, головка, шейка,
зубец, бородка, желудочек и т.д.
Другая разновидность того же закона проявляется в переносе
названия с обыденных явлений на общие абстрактные понятия. Ср.:
облако электронов, основа слова, корень слова.
Н.Я. Марр установил, что с появлением в хозяйстве нового жи-
вотного на него переходило название того животного, которое пе-
редало свои функции, например, название оленя во многих языках
перешло на лошадь [Там же: 140].
87
Функциональная семантика осуществляется более последова-

тельно, более непрерывно в материальных знаковых системах (изо-
бражениях, орнаментах, живописи, оформлении утвари) и менее
последовательно в естественном языке. В материальных знаковых
системах она проявляется отчетливее всего в том, что новый пред-
мет, принимающий общественные хозяйственные функции преж-
него, принимает на некоторое время и его форму: первые автомо-
били были похожи на кареты; первые электрические лампы – на
керосиновые; электронным музыкальным инструментам придают
форму пианино.
Установленные особенности связи знака с реальным миром вы-
двигают перед учёными задачу постижения закономерностей ис-
пользования знаков, которая решается в рамках прагматики.
Глава 8
Основы прагматики
…без человека нет знака…

Е.С. Кубрякова
§1 Предмет изучения прагматики
Основа современной прагматики заложена в трудах английско-

го лингвиста и философа Джона Остина, прочитавшего в Гарвард-
ском университете курс лекций в 1955 г. и написавшего книгу «Как
совершать поступки с помощью слов» (1962), и американского фи-
лософа Джона Сёрля, издавшего книгу «Речевые акты» (1969).
П р а г м а т и к у можно определить как раздел семиотики,
предметом которого является текст в его динамике, соотнесённый
с субъектом, творящим этот текст. Прагматика рассматривает чело-
века как автора событий, которые заключаются в говорении. Дру-
гими словами, объект прагматики – отношение знаков к интерпре-
таторам, процесс коммуникации. Знак в прагматике понимается как
средство общения.
В основе общения лежит акт коммуникации, который рассма-
тривается как обмен эквивалентными сущностями: эквивалент-
ными товарами в процессе торговли, эквивалентными знаками в
структуре семиотических общений. Коммуникация понимается как
поведение, оказывающее влияние на других. Дж. Остин провоз-
гласил: «Слово есть дело». Цель этого поведения – желание одно-
го партнёра коммуникации повлиять на другого. Условие коммуни-
кации, по определению Р. Якобсона, – адекватность общения, что
предполагает исходную неидентичность говорящего и слушающего
[Лотман, 2000: 15]. В этих условиях нормальной становится ситу-
ация пересечения языкового пространства говорящего и слушаю-
щего. В ситуации непересечения общение невозможно, при полном
пересечении – бессодержательно. Эти закономерности характерны
для обмена информацией между разными культурами. Об обмене
89
можно говорить тогда, когда культуры имеют нечто общее и в то же

время чем-то отличаются.
В процессе общения действуют две разнонаправленные тен-
денции: к облегчению понимания, которое будет постоянно пы-
таться расширить область пересечения, и к увеличению ценности
сообщения, что связано со стремлением максимально увеличить
различия между говорящим и слушающим. Противоречивость про-
цесса общения заключается в том, что, хотя оно возможно благода-
ря пересекающейся части, интерес общения определяется именно
непересекающимися частями, которые в пределе делают общение
невозможным [Лотман, 2000: 15–17].
Продуктом процесса коммуникации является текст. Создают
тексты участники коммуникации, поэтому тексты содержат в себе
память о них. Освоение текстов иной культуры приводит к транс-
ляции через века определённых структур личности и типов поведе-
ния. Текст может выступать в качестве свёрнутой программы целой
культуры («Сентиментальное путешествие по Франции и Италии»
Лоренса Стерна как свёрнутая программа сентиментализма). Усвое-
ние текстов из другой культуры приводит к поликультурности, воз-
можности, оставаясь в рамках одной культуры, избирать условное
поведение в стиле другой. Например, возможность выбора между
венгерским, польским и русским платьем в русской моде конца
ХVІІ – начала ХVІІІ в.
Р. Якобсон разработал следующую схему процесса коммуникации.
Рис. 10
Схема процесса коммуникации, по Р. Якобсону
КОНТЕКСТ
СООБЩЕНИЕ
АДРЕСАНТ → АДРЕСАТ
КОНТАКТ
КОД
Согласно этой модели адресант (отправитель), учитывая кон-

текст, пользуясь кодом (языком), формулирует сообщение (текст),
которое при наличии контакта он передаёт адресату (получателю).
90
Однако эта модель признана недостаточной. Ю.М. Лотман внёс

кардинальные изменения в понимание формы и роли коммуника-
ции в системе культуры. С его точки зрения акт коммуникации не
есть просто передача готового сообщения. В акте коммуникации
текст трансформирует язык, адресата, адресанта. Более того, транс-
формируется и сам текст. Он оказывается нетождественным само-
му себе, поскольку включается во внетекстовые связи. Его струк-
тура усложняется, а семантика обогащается. Доказательством тому
могут служить критические статьи, написанные разными автора-
ми, которые в силу своих убеждений, актуальных идеологем по-
разному интерпретируют одни и те же тексты.
Для того чтобы сообщение могло быть определено как текст,
оно должно быть как минимум дважды закодировано. Сообщение,
определяемое как «закон», отличается от описания криминально-
го случая тем, что одновременно принадлежит и естественному, и
юридическому языку. В первом случае оно составляет цепочку зна-
ков с разными значениями, во втором – некоторый сложный знак с
единым значением.
Изучение культуры как знакового механизма даёт возможность
предположить, что обменивающиеся информацией пользуются не
одним, общим кодом, а двумя различными. Таким образом, комму-
никативный акт представляет собой не пассивную передачу инфор-
мации, а перевод, перекодировку сообщения. Схематично это мож-
но отобразить так.
Рис. 11
Схема процесса коммуникации, по Ю. М. Лотману
АДРЕСАНТ → КОД АДРЕСАНТА → РЕАЛЬНЫЙ АДРЕСАТ →

КОД АДРЕСАТА
Из сказанного вытекает, что понимание, передача информации

требует усилия, поскольку подразумевает обратный процесс ре-
конструкции переданного сообщения. Так, современный читатель
средневекового сакрального текста использует другой, нежели соз-
датель текста, код. При этом меняется тип текста: в системе созда-
91
теля он принадлежал к священным, а в системе читателя – к худо-

жественным. Непонимание, неполное понимание или переосмыс-
ление – не побочные продукты обмена информацией, а являются
её сутью. Отсюда следует закон: культура в своём внутреннем дви-
жении постоянно и целенаправленно умножает механизмы, затруд-
няющие процесс передачи сообщений. Чем сложнее организовано
сообщение (ср. сообщения дорожных знаков и поэтический текст),
тем больше трудностей в понимании текстов, меньше возможно-
стей их однозначной дешифровки.
Необходимым условием усвоения текста является то, чтобы
порождающей текст культуре было предусмотрено место в модели
мира воспринимающей культуры.
§2 Виды коммуникации
Ю.М. Лотман указывал на принципиальные различия в актах

коммуникации в каналах связи. Он выделил два вида коммуника-
ции. Рассмотрим их.
1. Первый вид коммуникации можно представить схемой
«Я → код → Он». Я – субъект передачи, обладатель информации.
Он – объект, адресат. В этом случае предполагается, что до нача-
ла акта коммуникации сообщение известно мне и неизвестно ему.
В данной системе переменными оказываются обрамляющие эле-
менты модели (адресант заменяется адресатом), а постоянны-
ми – код и сообщение. Они в целом константны, меняется только
носитель информации и адресат. Данная коммуникативная система
обеспечивает передачу постоянного объёма информации. Этот вид
коммуникации является наиболее распространённым.
2. Второй вид коммуникации представим схемой: «Я → код →
Я». (Автокоммуникация). Субъект передаёт сообщение самому
себе. Воспринимающее Я в этом случае приравнивается к третьему
лицу. Например, публицист читает свою опубликованную статью.
Напечатанный текст имеет иной вид: автор статьи может увидеть
речевые погрешности, неудачно выраженную мысль, у него могут
92
возникнуть новые идеи. Ещё один пример: дневниковые записи,

имеющие целью уяснение внутреннего состояния пишущего.
В данной системе носитель информации остаётся тем же, но
сообщение в процессе коммуникации переформулируется и приоб-
ретает новый смысл. Это происходит в результате того, что вводит-
ся второй код и исходное сообщение перекодируется в единицах его
структуры, получая черты нового сообщения.
Рис. 12
Процесс автокоммуникации
Я → КОНТЕКСТ / СООБЩЕНИЕ 1 → СДВИГ КОНТЕКСТА /

СООБЩЕНИЕ 2 ← Я
В рамках данной коммуникативной системы происходит ка-

чественная трансформация информации, в ходе которой перестра-
ивается само Я. Важно понять, что в данном типе коммуникации
вводятся не новые сообщения, а новые коды. Например, прочитав
роман «Анна Каренина», некая читательница может воспринять его
не как сообщение, а как основание (код) для того, чтобы пересмо-
треть свою жизнь, свои отношения с людьми.
Внутренняя коммуникация бывает:
а) мнемонического типа (сообщение себе с целью сохранения
имеющейся информации);
б) инвенционного типа (сообщение себе с целью получения
прироста информации).
Различие этих коммуникативных моделей состоит в том, что в
системе «Я – ОН» информация перемещается в пространстве, а в
системе «Я – Я» – во времени.
Обе системы сосуществуют, составляя единый механизм ком-
муникации и подтверждая правило, согласно которому минимум
работающей семиотической организации составляют 2 разнопо-
строенные и соотнесённые структуры.
Поскольку внешняя коммуникация ориентирована на получе-
ние сообщения, а внутренняя – кода, – структура обслуживающих
их языков будет различна. «Внешний» язык строится на основе
93
значимых элементов (знаков), соединяемых в цепочки. Поскольку

соединяемые элементы различны, протяжённость цепочки конеч-
на. Примером этого является предложение. «Внутренний» язык
тяготеет к индексам, а в идеале – к элементам, получающим зна-
чение лишь как часть некоторой последовательности (например,
музыкальное значение), элементы его эквивалентны, а синтагма-
тика строится как присоединение одинаковых элементов. Поэтому
цепочки бесконечны. Принципом синтагматики внутреннего языка
является ритм. Изучение записей для себя (тексты типа объяснения
в любви Левина и Кити) свидетельствуют о превращении слов и об-
разов в системе внутреннего языка в индексы. Напомним читателю
этот фрагмент романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина».
«– Вот, – сказал он и написал начальные буквы: к, в, м, о: э, н,
м, б, з, л, э, н, и, т? Буквы эти значили: “когда вы мне ответили: это-
го не может быть, значило ли это, что никогда, или тогда?” Не было
никакой вероятности, чтоб она могла понять эту сложную фразу; но
он посмотрел на неё с таким видом, что жизнь его зависит от того,
поймёт ли она эти слова.
Она взглянула на него серьёзно, потом оперла нахмуренный
лоб на руку и стала читать. Изредка она взглядывала на него, спра-
шивая у него взглядом: “То ли это, что я думаю?”
– Я поняла, – сказала она покраснев.
– Какое это слово? – сказал он, указывая на н, которым означа-
лось слово никогда.
– Это слово значит никогда, – сказала она, – но это неправда!
Он быстро стёр написанное, подал ей мел и встал. Она написа-
ла: т, я, н, м, и, о. … Он вдруг просиял: он понял. Это значило: “тог-
да я не могла иначе ответить”.
Он взглянул на неё вопросительно, робко.
– Только тогда?
– А т… А теперь? – спросил он.
– Ну, так вот прочтите. Я скажу то, чего бы желала. Очень бы
желала! – Она написала начальные буквы: ч, в, м, з, и, п, ч, б. Это
значило: “чтобы вы могли забыть и простить, что было”.
Он схватил мел напряжёнными, дрожащими пальцами и, сло-
мав его, написал начальные буквы следующего: “мне нечего забы-
вать и прощать, я не переставал любить вас”».
94
Передача информации составляет характерную черту культуры.

В связи с этим можно выделить 2 типа культуры:
1) тип, ориентированный на систему «Я – ОН»;
2) тип, ориентированный на автокоммуникацию.
Европейская культура относится к первому типу, а восточная –
ко второму. Культуры, ориентированные на сообщения, носят более
подвижный, динамичный характер. Они имеют тенденцию безгра-
нично увеличивать число текстов и дают быстрый прирост знаний.
Общество здесь разделено на передающих и принимающих, воз-
никает психологическая установка на получение истины в качестве
готового сообщения, рост социальной пассивности тех, кто нахо-
дится в позиции получателей сообщения. Культуры, ориентирован-
ные на автокоммуникацию, способны развивать большую духов-
ную активность, являются менее динамичными, чем этого требует
развитие общества.
Развитие культуры осуществляется по принципу диалога. Диа-
лог понимается как способ передачи информации между различны-
ми кодирующими системами. Адресат семиотически сопротивляется
получению информации, поскольку в этот момент происходит стол-
кновение нового кода с кодами адресата. Такое вторжение в сферу
адресата возбуждает у него текстовые потенции. И адресат вступает
в роли адресанта (передаёт новый текст другому адресату). Таким
образом, выделяется 2 типа перекодировки: перекодировка текстов и
перекодировка субъектов коммуникации. Разнообразие текстов и раз-
нообразие личностей обеспечивают информационную ёмкость куль-
туры как интеллектуального текстопорождающего устройства. В ме-
ханизм культуры заложена тенденция к умножению языков, текстов
и текстопорождающих личностей [Лотман, 2000].
§3 Прагматическое правило
Прагматическое правило интерпретирует семантическое в

аспекте использования знака. Его сущность: интерпретатор имеет
навык использовать знаковое средство при определённых обстоя-
тельствах, и наоборот, интерпретатор имеет навык ожидать что-то,
95
если используется данный знак. Так, в неформальной ситуации,

требующей оценочной характеристики хитрого человека, интерпре-
татор, владеющий русским языком, будет склонен употребить слово
лиса. И наоборот, когда человек услышит слово лиса, он поймёт, что
ему дают отрицательную оценку, не одобряют его действия, с ним
разговаривают в позиции на равных или стараются снизить его со-
циальный статус. Из этого правила следует, что:
1) интерпретанта знака коренится в навыке, а не в эмоцио-
нальной или физиологической реакции, которую вызывает знаковое
средство;
2) благодаря использованию знаков человек ожидает ту или
иную ситуацию и на основе этого ожидания может подготовить
себя заранее к тому, что произойдёт.
Прагматические правила констатируют условия, при которых
знаковое средство является для интерпретаторов знаком. Семантиче-
ские и синтаксические правила, когда они применяются, выступают
как тип поведения, и в этом смысле во всех правилах есть прагмати-
ческий компонент. Но существуют знаковые средства, управляемые
только прагматическими правилами. К ним относятся междометия,
подобные Ой!, приказания типа Иди сюда! модальные слова к сча-
стью, выражения, например, Доброе утро и др. Поскольку условия,
при которых употребляются данные слова, невозможно сформули-
ровать в терминах синтаксических и семантических правил, для них
устанавливаются прагматические правила [Моррис, 1983: 62–64].
§4 Законы прагматики
4. 1. Закон «материальное vs. идеальное»

Знаковые системы образуют гамму, различаясь необходимой
для существования системы энергии и обратно пропорциональным
этой энергии объёмом выражаемой информации. Сущность зако-
на «материальное vs. идеальное» состоит в том, что одна система
может быть противопоставлена другой так, как мы противопостав-
ляем материальное и идеальное. Знаковая система, которая соотно-
96
сится с материальным, требует для себя больше энергии и передаёт

меньше информации, чем система, которая соотносится с идеаль-
ным. Например: паралингвистика и естественный язык.
4.2. Закон «Диапазон знаковости»

Как учит Ю.С. Степанов, знаковая система передаёт информа-
цию, отличную от энергии. Поэтому мы признаём, что знаковые си-
стемы существуют независимо от того, наблюдает их человек или
не наблюдает. Какая-либо система, обслуживающая человеческий
коллектив, осознаётся им в той или иной степени. Система может
не осознаваться коллективом вообще. человек может оказаться по
отношению к знаковой системе в одной из четырёх позиций:
1) пользуется языком, но не осознаёт этого: он участник си-
стемы, но не наблюдатель. Кто-либо другой в этом случае может
оказаться наблюдателем. Например, использование коннотативной
системы языка теми, для кого язык является родным: люди обычно
не задумываются, какие коннотации имеют те или иные слова, хотя
имеют их в виду в процессе коммуникации;
2) пользуется языком и осознаёт: «это язык и это мой язык, я
им пользуюсь». Он участник и наблюдатель одновременно. Напри-
мер, использование естественного языка (уровня прямых значе-
ний). В международном аэропорту при наличии информационных
носителей на разных языках человек стремится выбрать носитель
на родном языке;
3) осознаёт, что перед ним язык, но не пользуется им. «Это
язык, но не мой. Я обычно им не пользуюсь». Человек только на-
блюдатель. Например, использование иностранного языка в отеле
при отсутствии возможности говорить на родном языке;
4) язык существует, но человек не осознаёт, что это язык и,
следовательно, не пользуется им. Он не участник и не наблюдатель.
Из этого закона вытекает ряд следствий.
1. Если то или иное явление обладает частичной предсказуе-
мостью, оно может быть описано как элемент языка. Поскольку та-
ких явлений много, то можно говорить о множественности языков.
97
Если низкий полёт птиц частично предсказывает дождь, то этот

факт можно считать элементом языка.
2. С мерой предсказуемости связано условие быть языком в
большей или меньшей степени. Предсказуемость зависит от наблю-
дателя по отношению к наблюдаемой системе. Поэтому одно и то
же явление может быть больше или меньше языком в зависимости
от положения наблюдателя. Так, состояния окружающей среды, от-
ражённые в приметах, были более актуальны (а значит, были боль-
ше языком) для русского человека ХІХ в., чем для современного.
3. Участник (пользователь) той или иной системы оценивает
систему в более узком диапазоне, чем наблюдатель системы. Так,
человек, пользующийся тем или иным естественным языком, при-
даёт значение (или вообще не обращает внимания) процессам не-
ологизации или сценариям поведения. Для наблюдателя извне эти
процессы более очевидны. Неслучайно иностранец описывает обы-
чаи и нравы, а местный наблюдатель – эксцессы.
4. Наблюдатель извне не может установить границы системы.
Он не знает, где начинается система (это что-то значит для пользо-
вателя) и где кончается (это уже ничего не значит для пользовате-
ля). Для участников системы её знаковость существует только в ди-
апазоне их осознанного восприятия. Вопрос, что относится к языку,
а что несущественно, решается только непосредственным созерца-
нием самими участниками.
Таким образом, вместо формулировки: свойство быть зна-
ковой системой зависит от позиции наблюдателя можно сказать:
наблюдатель извне относит к наблюдаемой знаковой системе на
один ярус больше, чем наблюдатель-участник. Наблюдатель извне
отчётливо различает ступени знаковости, но не знает, сколько сту-
пеней включает сам участник в свой язык. Наблюдатель-участник
знает, где пределы его языка, но не различает внутренних ступеней
знаковости внутри последнего.
Данная формулировка может быть применена к театральным
теориям Константина Сергеевича Станиславского и Бертольда
Брехта. Актёры на сцене – участники и одновременно наблюдате-
ли творимой ими знаковой системы. Зрители в зале только наблю-
датели. Для зрителей как наблюдателей извне заметно на один ярус
98
больше, чем для актёров. По Станиславскому, если актёр целиком

забудет об условности, то зритель вследствие этого почти забудет,
что он в театре. Но между актёром и зрителем при этом останется
очевидный разрыв. По Брехту, актёр не должен забывать об услов-
ности, тогда зритель не забудет об этом также, и зритель, и актёр
окажутся в равном положении по отношению к творимому дей-
ствию. Между зрителем и актёром установится полное единство
равных участников спектакля [Степанов, 1971: 107–116].
4.3. Закон гетерогенности vs. гомогенности знаковых

систем
Знаковые системы распадаются на два типа:
• гомогенные (состоящие из знаков, однородных во всех отно-
шениях, например простейшие системы: биосемиотика);
• гетерогенные (состоящие из знаков, разнородных в каком-
либо отношении).
Гетерогенные системы могут быть 3 видов:
1) системы, состоящие из знаков разной структуры. Например,
алгебраическая система;
2) системы, состоящие из знаков одной структуры, но харак-
теризующиеся разной степенью биологической релевантности. На-
пример, система дорожных знаков (таблички, светофор, движения
регулировщика);
3) системы, состоящие из разноструктурных и разных с точки
зрения биологической релевантности знаков. Например, балет.
4.4. Закон операциональности знака

Сущность закона: в условиях семиозиса знак может отождест-
вляться с его носителем, причём эта тенденция ослабляется по мере
возрастания абстрактности семиотической системы. Мы уже гово-
рили о том, что в низших семиотических системах знак неотделим
от его носителя: изгиб стебля цветка неотделим от самого стебля.
Чтобы воспроизвести знак, нужно воспроизвести его носителя. Но
по мере того как мы продвигаемся в иерархии семиотических си-
99
стем по пути абстракции, эти отношения меняются: при изображе-

нии на бумаге изгиба стебля нет никакой необходимости не только
в подлинном стебле, но даже и в полном рисунке стебля. Достаточ-
но прочертить две кривые линии разной формы. Одна из них будет
обозначать положение стебля до, другая – после воздействия на
него света. Эта возможность отделять знак от его носителя, как бы
снимать слой, образующий знак, увеличивается по мере продвиже-
ния в иерархии систем к абстрактной семиотике.
Законы семиотики сформулированы Ю.С. Степановым.
Прагматика является менее изученным разделом семиотики.
Свои обобщения в области прагматики передаёт семиотике лингви-
стика, область знания, исследующая наиболее сложную и важную
знаковую систему. Рассмотрим наиболее интересные с нашей точки
зрения достижения лингвистической прагматики.
Глава 9
Основы лингвистической прагматики
Слово ориентировано на собеседника
М. Бахтин
§1 Модели изучения речевого поведения
Прагматика изучает отношения знака и пользователя. Я з ы к в

прагматическом осмыслении понимается как акт, поступок. Гово-
рить – это не столько обмениваться информацией, сколько воздей-
ствовать на слушателя, менять его систему убеждений и поведение.
Семиотика поведения предполагает наличие категории, которую
условно принято называть категорией другого. Другой выступает в
роли организующей сущности, он формирует особенности мимики,
поведения говорящего, обусловливает отбор средств выражения.
В настоящее время речевое поведение изучается по одной из
двух моделей. Рассмотрим их.
1.1. Модель «стимул – ответ»

Эта модель называется ещё реактивной. Она опирается на
психофизические и психологические теории поведения. Её можно
выразить формулой: «стимул – ответ». Это наиболее распростра-
нённая модель. Составляющие этой модели – реплики диалога. По-
зиция производителя речи и адресата исключается, не рассматрива-
ются правила, нормы общения, установленные между людьми.
В рамках данной модели хорошо разработано понятие комму-
никативно-прагматической деятельности, или речи.
Ком м у н и кат и в н о - п р а гмат и ч е с ка я д е я т е л ь -
н о с т ь состоит из отдельных актов, или действий. Коммуникатив-
но-прагматический акт ограничен временем, имеет качественную
определённость и цель. Ц е л ь к о м м у н и к а т и в н о - п р а г -
м а т и ч е с к о г о а к т а – это идеальный проект, мысленное
предвосхищение результата. Цели предполагают:
101
1) э м п а т и ю, т.е. введение в фокус интереса одного из тех

лиц, с которыми говорящий ведёт речь;
2) организацию высказывания в соответствии с тем, чему при-
даётся большее значение.
Вспомним разговор героев романа М. Булгакова «Мастер и
Маргарита» Понтия Пилата и священника Каифы.
Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника на
балкон, с тем чтобы укрыться от безжалостного зноя, но Каифа
вежливо извинился и объяснил, что сделать этого не может. Пи-
лат накинул капюшон на свою лысеющую голову и начал разговор.
Разговор этот шёл по-гречески.
Пилат сказал, что он разобрал дело Иешуа Га-Ноцри и утвер-
дил смертный приговор.
Таким образом, к смертной казни, которая должна совер-
шиться сегодня, приговорены трое разбойников: Дисмас, Гестас,
Вар-раван и кроме того, этот Иешуа Га-Ноцри. Первые двое, взду-
мавшие подбивать народ на бунт против кесаря, взяты с боем
римскою властью, числятся за прокуратором, и, следовательно,
о них здесь речь идти не будет. Последние же, Вар-раван и Га-
Ноцри, схвачены местной властью и осуждены Синедрионом. Со-
гласно закону, согласно обычаю, одного из этих двух преступников
нужно будет отпустить на свободу в честь наступающего сегод-
ня великого праздника пасхи.
Итак, прокуратор желает знать, кого из двух преступников
намерен освободить Синедрион: Вар-раввана или Га-Ноцри? Каи-
фа склонил голову в знак того, что вопрос ему ясен, и ответил:
– Синедрион просит отпустить Вар-раввана.
Прокуратор хорошо знал, что именно так ему ответит перво-
священник, но задача его заключалась в том, чтобы показать, что
такой ответ вызывает его изумление.
Пилат это и сделал с большим искусством. Брови на надмен-
ном лице поднялись, прокуратор прямо в глаза поглядел первосвя-
щеннику с изумлением.
– Признаюсь, этот ответ меня удивил, – мягко заговорил про-
куратор, – боюсь, нет ли здесь недоразумения.
102
Пилат объяснился. Римская власть ничуть не покушается на

права духовной местной власти, первосвященнику это хорошо из-
вестно, но в данном случае налицо явная ошибка. И в исправлении
этой ошибки римская власть, конечно, заинтересована.
В самом деле: преступления Вар-раввана и Га-Ноцри совер-
шенно не сравнимы по тяжести. Если второй, явно сумасшедший
человек, повинен в произнесении нелепых речей, смущавших народ
в Ершалаиме и других некоторых местах, то первый отягощён го-
раздо значительнее. Мало того что он позволял себе прямые при-
зывы к мятежу, но он ещё убил стража при попытках брать его.
Вар-равван гораздо опаснее, нежели Га-Ноцри.
В силу всего изложенного прокуратор просит первосвящен-
ника пересмотреть решение и оставить на свободе того из двух
осуждённых, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является
Га-Ноцри. Итак?
Каифа прямо в глаза посмотрел Пилату и сказал тихим, но
твёрдым голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с де-
лом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана.
– Как? Даже после моего ходатайства? Ходатайства того, в
лице которого говорит римская власть? Первосвященник, повтори
в третий раз.
– И в третий раз мы сообщаем, что освобождаем Вар-
раввана, – тихо сказал Каифа.
(Средства эмпатии подчёркнуты нами. – Г.Т.)
Приглашение Пилата вести разговор в приятной обстановке,
выбор греческого языка, деланное удивление Пилата, заинтересо-
ванность якобы устранить ошибку, сопоставление преступлений
Вар-раввана и Га-Ноцри по тяжести, подкрепление своего ходатай-
ства авторитетом римской власти представляют собой эмпатию. Пе-
реход от известного Пилату решения к попытке его изменения, от
менее весомых аргументов к более весомым отражает организацию
высказывания.
Коммуникативно-прагматическая деятельность отличается от
других видов человеческой деятельности динамизмом и непрерыв-
ной пульсацией. Она участвует в организации других видов дея-
тельности.
103
1.2. Модель «адресант – сообщение – адресат»
Вторая модель получила название информационной. Она опи-

рается на социологические и психосоциальные теории коммуника-
ции. Её можно выразить формулой: «адресант – сообщение – адре-
сат». Эта модель вводит в схему участников речи, её референт. Что
это значит?
В центре этой модели лежит понятие к о м м у н и к а т и в н о -
п р а г м а т и ч е к о й с и т у а ц и и, ситуации речевого общения.
Составляющими этой ситуации являются: субъект и объект речевой
деятельности, коммуникативно-прагматическая компетенция, кон-
текст.
В общении принято выделять три взаимосвязанных процесса:
коммуникативный, интерактивный, перцептивный. Коммуникатив-
ный процесс состоит в обмене информацией между общающими-
ся сторонами. В процессе общения данная информация постоянно
уточняется, видоизменяется. При обмене информацией один пар-
тнёр влияет на другого. Успех общения зависит от того, имеют ли
оба партнёра единую систему кодирования и декодирования. Инте-
рактивный процесс связан с организацией прагматической деятель-
ности. Перцептивный – организует восприятие друг друга партнё-
рами по общению. Сюда входит эмоциональная оценка, попытка
понять поступки партнёра и др.
Рассмотрим эти составляющие.
А) Субъект речевой деятельности. Сюда включаются комму-
никативно-прагматические цели говорящего, его представления
о собственном общественном положении (кто я таков, чтобы ему
это говорить?), представление адресанта об адресате (кто он таков,
что я ему это говорю?). Всё это включается в понятие п р а г м а -
т и ч е с к о й п р е с у п п о з и ц и и, т.е. оценки говорящим общего
фонда знаний, конкретной информированности, интересов, мнений,
взглядов, психологических состояний, особенностей характера,
способности понимания адресата.
Б) Коммуникативно-прагматическая компетенция, корпус язы-
ковых средств, которые участники могут употреблять, прагматиче-
ский расчёт и намерения.
104
Ком м у н и кат и в н о - п р а гмат и ч е с ку ю компе-

т е н ц и ю составляют:
1) знание словаря и системы грамматических правил употре-
бления единиц;
2) знание и соблюдение общих правил общения;
3) умение ориентироваться в ситуации общения. Сюда входит
способность учитывать уровень энциклопедических и языковых
знаний адресата, стремление избегать коммуникативных неудач;
4) знание стилевых, локальных (сфера употребления), жанро-
вых ограничений единиц;
5) знание основных способов включения прагматических еди-
ниц в речь;
6) знание коммуникативных постулатов. Существует несколь-
ко групп постулатов, которые сформулированы разными учёными.
Постулаты Г.П. Грайса:
а) постулат информативности (твоё высказывание должно быть
достаточно информативно; оно не должно содержать лишней ин-
формации);
б) постулат истинности (говори правду, не говори того, что ты
считаешь ложным; не говори того, для чего у тебя нет достаточных
оснований);
в) постулат релевантности (говори то, что в данный момент
имеет отношение к делу);
г) постулат ясности выражения (избегай неясных выражений;
будь краток; будь упорядочен).
Постулаты Р. Лакоффа:
а) излагай свою информацию ясно;
б) будь вежлив;
в) не навязывай себя и свои желания;
г) предоставляй выбор;
д) будь дружелюбным.
Постулаты Дж. Лича:
а) будь тактичным;
б) будь великодушным;
в) одобряй;
г) соглашайся;
д) проявляй симпатию.
105
Все названные коммуникативные постулаты объединяет то, что

они вытекают из принципа кооперации, суть которого в том, что
участники речевой коммуникации в нормальных условиях имеют
общей целью достижение взаимопонимания.
Обобщая, можно сказать, что коммуникативно-прагматическая
компетенция учитывает знание сценариев и фреймов типичных
прагматических ситуаций. Например, фрейм «покупка билета на
поезд» предполагает краткий, без приветствий, неэмоциональный
разговор с кассиром, в котором необходимо чётко назвать место
следования, номер поезда, дату, тип вагона и количество билетов.
Выбор субъектом тех или иных языковых средств и способов
их включения в высказывание связан с коммуникативными уста-
новками субъекта. К о м м у н и к а т и в н о - п р а г м а т и ч е -
с к а я у с т а н о в к а – это предрасположенность субъекта к пере-
даче коммуникативно значимой информации с помощью того или
иного языкового знака с расчётом на достижение планируемого
результата. Коммуникативно-прагматическая установка включает,
с одной стороны, к о м м у н и к а т и в н о - п р а г м а т и ч е с к и е
н а м е р е н и я, т.е. общую цель речевого акта, с другой – к о м -
м у н и к а т и в н о - п р а г м а т и ч е с к и й р а с ч ё т, т.е. мыслен-
ное прогнозирование эффективного воздействия на адресата (что
именно и как хочет достичь говорящий). Прагматический расчёт
имеет своими средствами операторы типа «пойми», «узнай», «со-
ставь мнение», «измени мнение», «соверши речевое/неречевое дей-
ствие» и др.
В) Объект деятельности, который наделён способностью
воспринимать, понимать, интерпретировать, обладает способно-
стью коммуникативно-прагматической компетенции. Эта категория
включает представления объекта о себе (кто я таков, что он мне это
говорит?), представление адресата об адресанте (кто он таков, что-
бы мне это говорить?).
Г) Контекст. Он делает сообщение понятным для адресата.
Сообщение предполагает контакт и общность кода для адресанта и
адресата. Так, герой романа Михаила Булгакова Берлиоз, услышав
от профессора чёрной магии Воланда фразу «…я лично присут-
ствовал при всём этом. И на балконе был у Понтия Пилата, и в саду,
106
когда он с Каифой разговаривал, и на помосте…», считает профес-

сора сумасшедшим, просит поэта Бездомного не противоречить
ему. Тем самым можно говорить об отсутствии общего кода между
адресантом и адресатом. Информационная модель показывает, что
адресант ещё до того, как услышит ответную реплику, её как бы
предвосхищает; что в процессе общения участники диалога форми-
руют представление друг о друге.
В процессе речи та или иная составляющая может становить-
ся доминирующей. Например, в ситуации общения преподавателя
со студентами может доминировать представление преподавателя о
себе, на основе которого он пытается объяснить, а студенты понять,
на что с ним можно рассчитывать.
Таким образом, в диалогическом общении важна не только
речь, но и говорящие. Каждая реплика представляет собой как рече-
вой, так и поведенческий акт. Общение осуществляется благодаря
модальным компонентам высказываний, которые отражают состоя-
ние говорящих.
В процессе диалога участвуют два различных способа пере-
дачи информации. Один из них – речь. Такой способ называется
вербальным. Другой – мимика, жесты, движения тела и др. – невер-
бальный, наглядно-образный, способ. Рассмотрим вербальные сред-
ства передачи информации.
§2 Прагматика языковых единиц
В осуществлении коммуникативно-прагматической деятельно-

сти особая роль отводится знакам языка, часть из которых обладает
прагматическим значением. П р а г м а т и ч е с к о е з н а ч е н и е
отличается от денотативно-сигнификативного и грамматическо-
го тем, что оно безденотатно, не сообщает о чём-либо, а выражает
или носит характер фонового знания. Здесь мы подходим ко второ-
му значению термина п р а г м а т и к а – закреплённое в языковой
единице отношение говорящего к действительности, к содержанию
сообщения, адресату.
107
Действительность, как указывает Юрий Дереникович Апресян,

может оцениваться говорящим с трёх точек [Апресян, 1995: 136]:
1) с точки зрения общей оценки. Так, называя зачинщиком Х,
говорящий ставит задачу вызвать отрицательное отношение к Х;
2) с точки зрения количества. Так, высказывание Серёжа съел
пять яблок представляет незаинтересованную констатацию поло-
жения дел. А высказывание Серёжа съел целых пять яблок имеет
прагматическое содержание: говорящий оценивает количество съе-
денных яблок как большое;
3) с точки зрения желательности / нежелательности. Так, в вы-
сказывании Мы за него боялись, а он возьми и сдай все экзамены на
пятёрки успешная сдача экзаменов подаётся как желательное для
говорящего событие.
Содержание сообщения может оцениваться по параметру:
1) истинности (пресуппозиция). Носителем пресуппозиции яв-
ляется говорящий. При прагматическом подходе определение пре-
суппозиции строится на базе понятия уместности высказывания в
данном контексте. Прагматическая пресуппозиция несостоятельна
в том случае, если слушающий ничего не знает о реальном поло-
жении дел. Несостоятельность прагматической пресуппозиции ока-
зывает несущественное влияние на коммуникацию. Например, в
русском языке 5000 суффиксальных морфем. Вы не знаете: ложно
это или истинно. От этого общение сильно не пострадает. Истин-
ность выражается в языке через систему вводных слов, частиц, мо-
дальных наречий. Так, в высказывании При переброске айсбергов к
берегам Африки возникает, конечно, много трудностей автор, во-
первых, утверждает истинность сообщения; во-вторых, предупреж-
дает потенциальные сомнения адресата, с которым говорящий ве-
дёт скрытый диалог;
2) иллокутивной функции. И л л о к у т и в н о й ф у н к
ц и е й (силой) высказывания называется действие, которое гово-
рящий осуществляет с его помощью. Например, просьбу, благодар-
ность, обещание, смех и др. Установку говорящего по поводу того,
как адресату надо интерпретировать высказывание (считать ли его
просьбой, советом, требованием и т.п.). Так, высказывание По-
ставьте, пожалуйста, сюда вещи интерпретируется как приглаше-
108
ние. Значение иллокутивной функции может быть представлено в

виде двух компонентов: диктума и иллокутивной цели. Например,
для речевого акта предупреждения Ружьё заряжено диктум имеет
вид: Я говорю, что ружьё заряжено. Иллокутивных целей может
быть две: 1) я хочу сделать так, чтобы ты знал, что ружьё заряжено;
2) я хочу, чтобы ты был в состоянии сделать так, чтобы нечто пло-
хое, что могло бы с тобой произойти, не произошло;
3) перлокутивной функции, т.е. реакции, которую выражает
адресат после получения (осмысления).
Отношение говорящего к адресату должно включать указание
на социальный, возрастной статус, степень близости между ними и
т.п. Например, при обращении гражданин указывается на неболь-
шую степень близости, адресат не включается в личную сферу го-
ворящего.
Прагматическая информация имеет три основные особенности
своего выражения:
1) периферийность средств выражения. Так, периферийные
разряды слов, таких как частицы, междометия, вводные слова несут
прагматическую информацию. Прагматическая информация пере-
даётся переносными лексическими и грамматическими значениями
слов. Так, в слове будка ‘лицо’ прагматическое значение включено
в лексическое. В фразе Книги повсюду разбросаны (в ситуации, ког-
да одна книга лежит не на своём месте) прагматическое значение
включено в грамматическое: множественное число употребляется в
значении единственного, что нужно говорящему, чтобы «сгустить
краски», преувеличить степень беспорядка. Прагматическую ин-
формацию несут разного типа инверсии: Ср.: Тут ходят всякие //
Ходят тут всякие. Прагматичными могут быть эллиптические кон-
струкции: Она стала смеяться // Она – смеяться;
2) прагматическая информация высказывания распределяется
между разными языковыми средствами. Так, в предложении Имей
они хоть тень правосудия, разве могли они судить так, как это
сделали? прагматическая информация выражается: формой повели-
тельного наклонения имей, употреблённого в значении условного;
несогласованием сказуемого и подлежащего; инверсией подлежа-
109
щего и сказуемого; особой интонацией; усилительной частицей –

хоть и др.;
3) прагматическая информация сплетается с семантической.
При разграничении прагматической информации нужно учиты-
вать, что семантический признак характеризует языковую единицу
во всех случаях её употребления, а прагматический – в некоторых.
Примером прагматического признака является перформативность.
Перформативными называют глаголы, произношение которых в
форме 1 лица единственного числа настоящего времени действи-
тельного залога изъявительного наклонения равносильно одно-
кратному выполнению обозначаемого глаголом действия. Прошу
вас выступить на семинаре. Я обещаю вам приехать. Объявляю со-
брание открытым. Перформативные глаголы не только описывают
какое-либо действие, но равносильны самому этому действию. На-
пример, обещаю, благодарю. Некоторые перформативные глаголы
сохраняют возможность перформативного употребления в других
грамматических формах. Я прошу вас выйти. Я бы просил вас вы-
йти. Прагматичность перформативов заключается и в том, что они
сочетаются не со всеми обстоятельствами времени: За три минуты
я прощаюсь со всеми и ухожу (не перформатив) // Я прощаюсь с
вами (перформатив).
Рассмотрим механизмы порождения и функционирования ком-
муникативно-прагматической деятельности.
Глава 10
Понятие дискурса
…дискурс есть речь, погружённая в жизнь…

Н.Д. Арутюнова
§1 Дискурс в ряду смежных понятий
Рассмотрение проблемы дискурса мы начнём с актуализации

знаний о нарративе. В семиотике существует множество определе-
ний нарратива. Одним из распространённых значений этого терми-
на является ‘повествовательность’, что, видимо, обусловлено его
этимологией. Термин образован от французских слов – narrativite,
narrativity ‘повествовательность’. То есть в таком значении нарра-
тив представляет собой один из типов речи. В этом значении нар-
ратив противопоставляют речи в соссюровском понимании, так как
нарратив представляет собой высказывание-результат, а речь – по-
рождение этого высказывания, акт высказывания. Отсюда соотно-
шение речи и нарратива можно отразить следующей схемой.
Рис. 13
Соотношение понятий «речь» и «нарратив» в традиционном
понимании
речь → нарратив
Нарратив мы можем построить в соответствии с тем или иным

жанром, опираясь на сложившиеся традиции. Причём материалом,
очевидно, могут быть не только средства естественного языка, но
и других языков культуры. Это свидетельствует о наличии особого
умения, которое можно назвать нарративной компетенцией. Содер-
жание н а р р а т и в н о й к о м п е т е н ц и и (по аналогии с кон-
цепцией языка, предложенной Ф. де Соссюром) представляет собой
совокупность синтаксических членений, классификационных форм
человеческого сознания. Таким образом, нарративная компетенция
111
это не что иное, как базовая грамматика, которой пользуется субъ-

ект в процессе прагматической деятельности. И нарратив в силу
своей парадигматичности следует считать составляющей того или
иного языка.
Понятие нарративной компетенции позволяет решить вопрос
относительно соотношения речи (прагматической деятельности)
и нарратива. Долгое время считалось, что нарративные структуры
являются подчинёнными речевым, подобно тому, как продукт под-
чинён процессу производства. Однако существование нарративной
компетенции показывает, что нарративные структуры определяют
форму порождения речи (прагматической деятельности). Таким об-
разом, нарративные структуры играют роль своего рода фоновых
знаний для речи (прагматической деятельности), являются тем, что
предопределяет условия образования высказывания в широком, се-
миотическом смысле.
Схема соотношения нарратива и речи будет выглядеть так.
Рис. 14
Соотношение понятий «речь» и «нарратив» в семиотическом
понимании
нарратив → речь
Таким образом, нарратив рассматривается как принцип, ор-

ганизующий высказывание. Поскольку всякую семиотику можно
трактовать либо как систему, либо как процесс, нарративные струк-
туры определяются как конституирующие глубинный уровень се-
миотического процесса. После выяснения соотношения речи и нар-
ратива рассмотрим понятие дискурс.
Термин дискурс образован от французского слова discours, име-
ющего значение ‘речь’.
Дискурс часто отождествляют с речью (язык в действии). Та-
кое понимание дискурса ведётся с работ Ф. де Соссюра. Однако
это понятие шире по своему объёму. Кроме того, под дискурсом не-
редко понимают текст. Это также неточное определение. Правиль-
нее определять д и с к у р с как текущую прагматическую деятель-
112
ность, затрагивающую различные знаковые системы. Для художе-

ственной, образной, презентации этого сложного понятия немецкий
семиолог К. Аймермахер обратился к описанию Н.В. Гоголем Соро-
чинской ярмарки: «Всё ярко, пёстро, нестройно, мечется кучами и
снуёт перед глазами. Разноголосые речи потопляют друг друга, и ни
одно слово не выхватится, не спасётся из этого потопа; ни один крик
не выговорится ясно». Все знаки в дискурсе теряют контуры, слива-
ются друг с другом. Вместо того чтобы сохранять дискретность, они
растворяются в неподдающемся осмыслению хаосе и превращаются
в подобие жизненного континуума [Аймермахер, 2001: 13].
Рассмотрим понятие дискурс в его отношении к понятиям речь,
текст культуры, нарратив.
Как мы могли убедиться, речь и её продукт – текст – представ-
ляют собой последовательную реализацию языковых единиц и нар-
ративных программ.
Рис. 15
Соотношение понятий нарратив, язык, речь, текст
язык
→ речь → текст культуры
нарратив
Чем отличается дискурс от текста культуры и речи, в каких от-

ношениях находятся эти понятия? Отразим результаты сопоставле-
ния текста культуры и дискурса в таблице.
Таблица 2
Соотношение понятий текст и дискурс
Текст Дискурс
Результативен, что выражается в том, Процессуален, открыт, не
что текст имеет законченную форму. имеет границ (начала и конца).
Виртуален, так как не имеет жёсткой Актуален. Он рассматривает-
прикреплённости к реальному времени ся как творимый в речи текст
113
Таким образом, дискурс находит своё выражение в тексте куль-

туры, – семиотическом пространстве, любой знаковой природы. На-
пример, политический дискурс может находить своё выражение не
только в различного рода документах, политических речах, но и в
скульптуре, архитектуре, живописи, иерархической организации
общества и др. Так, «Табель о рангах», сценарии поведения на зва-
ный обедах и другие тексты культуры ХVІІІ в. являлись отражени-
ем политического дискурса России того времени.
Учитывая, что дискурс – один из видов коммуникативно-праг-
матической деятельности, процессуален, открыт, актуален, но на-
ходит своё выражение в разных семиотических системах, следу-
ет сделать вывод, что он включает в себя речь как один из видов
прагматической деятельности, затрагивающей сферу естественного
языка.
Таким образом, в предложенной выше схеме дискурс будет за-
нимать следующее место.
Рис. 16
Понятие дискурс в ряду смежных понятий
язык дискурс
↓
→ речь → текст культуры
нарратив
В трудах Ю.М. Лотмана дискурс соотносится с поняти-

ем с е м и о с ф е р ы. Для образного представления семиосферы
Ю.М. Лотман избрал модель музея: «Представьте себе в качестве
некоторого единого мира, взятого в синхронном срезе, зал музея,
где в разных витринах выставлены экспонаты разных эпох, надписи
на известных и неизвестных языках, инструкции по дешифровке,
составленные методистами пояснительные тексты к выставке, схе-
мы маршрутов и экскурсий и правила поведения посетителей. По-
местим в этот зал ещё экскурсоводов и посетителей и представим
всё как единый механизм (чем в определённом отношении это и яв-
ляется). Мы получим образец семиосферы» [Лотман, 2000: 253].
114
Как объект науки дискурс может иметь 2 измерения: реальное и

потенциальное. В реальном измерении дискурс представляет собой
текущую прагматическую деятельность, взятую во взаимодействии
лингвистических, паралингвистических и экстралингвистических
факторов, а также возникающие в результате этой деятельности
тексты. В потенциальном измерении дискурс – это тезаурус раз-
личных по природе знаков, правил их использования, ориентиро-
ванных на обслуживание данной коммуникативной сферы, тексты
культуры.
§2 Аспекты анализа дискурса
Анализ дискурса – это междисциплинарная область знания, на-

ходящаяся на стыке лингвистики, социологии, психологии, этногра-
фии, литературоведения, стилистики, философии.
Дискурс имеет 3 аспекта: семантический, прагматический, син-
тактический. Под семантикой дискурса понимают совокупность его
интенций (назначений, установок), под прагматикой – способы вы-
ражения этих интенций, под синтактикой – связи одного дискурса с
другими, а также изменение дискурса по отношению к себе самому.
Рассмотрим содержание каждого из аспектов.
2.1. Семантический аспект анализа дискурса

Вопросы анализа дискурса детально разрабатывались француз-
скими лингвистами, социологами, философами Патриком Серио,
Мишелем Пешё, Полем Анри и др. Французская школа дискурса
получила развитие в середине ХХ в. Её теоретическую базу соста-
вили труды Зигмунда Фрейда, а именно мысли о наличии глубин-
ных бессознательных структур, помогающих человеку выжить во
враждебной социальной среде, ученика З. Фрейда – Карла Густава
Юнга, который развил теорию глубинных бессознательных струк-
тур в теорию архетипа – устойчивых априорных представлений.
Кроме этого, методологической основой теории анализа дискурса
115
послужили положения историко-диалектического материализма,

принципы которого сформулировали Карл Маркс и Фридрих Эн-
гельс. А именно понятие идеологической формации, которую опре-
деляет способ производства, классовые отношения. Таким образом,
ключевыми в теории дискурса становятся понятия ментальной сфе-
ры субъекта и идеологии.
Дискурс определяется социально-историческими и идеологи-
ческими факторами, в частности, он обусловлен продуцирующим
его социальным институтом (структурой, для которой характерен
ряд общественно значимых функций). Владимир Ильич Карасик
отмечает: «Социолингвистический анализ дискурса …требует учё-
та сложившихся в обществе институтов, таких, например, как об-
разование, медицинская помощь, армия, судопроизводство, полити-
ческая деятельность, коммерция, спорт. … Общественный институт
… представляет собой феномен культуры в его духовном и матери-
альном выражении» [Карасик, 1999: 5–6]. Дискурсы, порожденные
социальными институтами, называются институциональными. К
институциональным дискурсам относят политический, админи-
стративный, юридический, военный, педагогический, религиозный,
медицинский и др. Ч. Моррис выделял 16 типов дискурса: научный,
мифический, технологический, логико-математический, фантасти-
ческий, поэтический, политический, теоретический, легальный,
моральный, религиозный, грамматический, космологический, кри-
тический, пропагандистский, метафизический.
Для определения дискурса не менее важны его интенции (на-
значение). Так, церковь как социальный институт продуцирует ре-
лигиозный дискурс. Основной задачей здесь выступает духовное
единение людей. Идеологию религиозного дискурса для русской
лингвокультурной общности представляют христианские догмы.
Субъектом, продуцирующим правовой дискурс, является государ-
ство. Система актуализированных ценностей здесь определяется
государственным строем, программой, законами и проч. Этот дис-
курс направлен на регулирование правовых отношений между
субъектами в социуме. Школа как система учебно-воспитательных
организаций порождает педагогический дискурс. Интенцией педа-
116
гогического дискурса является всестороннее развитие личности как

члена определённого социума.
Дискурсы культивируют ту или иную и д е о л о г и ю, под кото-
рой А.Ж. Греймас и Ж. Курте предлагают понимать систему актуа-
лизированных ценностей [Греймас, Курте, 1983: 496].
Дискурс как коммуникативно-прагматическая деятельность
развёртывается (осуществляется) в том или ином человеческом кол-
лективе в определённое время. Протекание этого вида деятельно-
сти соотносится с действующей в то или иное время идеологией.
Идеология связана с определённой социально-исторической фор-
мацией. Тем самым дискурс обусловлен социально-исторической
формацией. Дискурс, обслуживающий определённую формацию в
потенциальном измерении, формирует д и с к у р с и в н у ю ф о р -
м а ц и ю. Смена социально-исторических формаций ведёт к изме-
нению дискурсивных. Разработка понятия дискурсивной форма-
ции принадлежит французу М. Пешё. В работе «Прописные исти-
ны» М. Пешё дал такое определение дискурсивной формации: «то,
что может и должно быть сказано в определённой идеологической
формации» [Пешё, 1999: 265]. Так, в политической борьбе, напри-
мер, нельзя выбрать своё собственное поле деятельности, свои соб-
ственные темы, слова. Дискурсивная формация принуждает к опре-
делённой интерпретации событий, текстов, слов. Она навязывает
одну из возможных интерпретаций, которая субъекту представля-
ется как единственная. Так, в новозаветной легенде показывается,
как первосвященники для отягчения вины Иисуса переводят слово
Царь из религиозного в политический дискурс и тем самым навя-
зывают Понтию Пилату единственный способ интерпретации зна-
чения слова: «…если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий,
делающий себя царём, противник кесарю» (Ин. 19:12). Тем самым
они перенесли духовный, эзотерический смысл слова «Царь», вло-
женный в него Иисусом, из религиозного в политический дискурс,
в котором это слово приобрело иной, государственный смысл.
В рамках президентской гонки М. Прохоров назвал своих кон-
курентов – В. Жириновского и Г. Зюганова – думскими старцами.
Общественность задалась вопросом, является ли данная номинация
оскорблением. Представители церкви отмечали, что слово старец
117
подразумевает духовный опыт, уважение, однако в политическом

дискурсе эта номинация кардинально меняла оценку на отрица-
тельную, неодобрительную, ироничную.
Итак, в основу семантического анализа дискурса кладутся ин-
тенции, определяемые социальными институтами, сформированны-
ми в определённой социально-исторической формации.
2.2. Прагматическое измерение дискурса

Прагматическое измерение дискурса учитывает формы вы-
ражения интенций дискурса. В этом аспекте рассматриваются ро-
левые позиции, прототипический вариант, жанровые особенности,
типичные образцы того или иного дискурса и многое другое.
Ролевые позиции дискурса.
Дискурсы распадаются на личностные и статусно-ориенти-
рованные. В первом случае участники общения стремятся раскрыть
свой внутренний мир либо понять адресата как личность. Во вто-
ром случае участники выступают в качестве представителей того
или иного социального института, исполняют определённые роли.
Например, в педагогическом дискурсе: учитель – ученик; в меди-
цинском: врач – пациент и др.
Прототипическая схема дискурса – типичный сценарий.
Например, для медицинского дискурса прототипической будет
следующая схема:
1) пациент заходит в кабинет;
2) пациент представляется, рассказывает о своём здоровье;
3) врач осматривает пациента;
4) врач записывает результаты осмотра и рассказа пациента,
назначает лечение;
5) врач и пациент прощаются.
Но этот порядок может нарушаться. При этом следует учесть,
что существуют мягкие и жёсткие разновидности дискурса. Так,
рассмотренный пример может иллюстрировать мягкую разновид-
ность, а, например, военный парад – жёсткую.
Тональность дискурса.
Может быть охарактеризована как серьёзная / несерьёзная,
обиходная / ритуальная, стремящаяся к унисону или к конфликту,
118
сокращающая или увеличивающая дистанцию общения, открыто /

завуалированно демонстрирующая интенции, направленная на ин-
формативное / фатическое (контактообразующее) общение.
Жанровая характеристика дискурса.
Например, вербальные жанры могут быть охарактеризованы
как информативные, императивные, этикетные, оценочные.
С точки зрения средств выражения дискурс может быть оха-

рактеризован в аспекте полноты, правильности, логичности.
Дискурсы представлены прецедентными текстами, т.е. текста-
ми, получившими широкое признание, распространённость, хоро-
шо узнаваемыми, служащими в качестве прототипов ситуаций. На-
пример, для административного дискурса прецедентными являются
тексты законов.
Таким образом, при прагматическом анализе дискурса внима-
ние фокусируется на его функциональных особенностях.
2.3. Синтагматическое измерение дискурса

Мы уже говорили, что для дискурса характерна незавершён-
ность. Дискурсивные практики осуществляются постоянно, пере-
ходя из одной в другую. Функционирование и развитие дискурса,
которое можно условно выразить схемой «что я говорил раньше →
что я говорю теперь → что я скажу позже», называется и н т р а -
д и с к у р с о м. Интрадискурс М. Пешё понимал как функциони-
рование дискурса по отношению к нему самому. Из приведённой
схемы очевидно, что дискурс не имеет начала, он всегда опирает-
ся на предшествующий дискурсный материал, играющий для него
роль сырья, первичной материи. Например, один политический
текст является завуалированным ответом на другой. В нём акцен-
тируются положения предыдущего текста, уничтожается его аргу-
ментация. Знаки и правила их употребления, которые заимствуются
из предыдущего дискурса, называются п р е к о н с т р у к т а м и.
Преконструкт – это след в дискурсе настоящего предшествующих
дискурсов, поставляющих своего рода заготовку, сырьё для данно-
го дискурса. Анализу преконструктов посвящена работа П. Серио
«Русский язык и советский политический дискурс». Автор работы
119
анализирует частотность и особенности функционирования слов

типа коммунизм, строительство. Наблюдает, что эти элементы
перекочёвывают из докладов Никиты Хрущёва в доклады Леонида
Брежнева. П. Серио приходит к выводу, что данные слова частот-
ны в речи и употребляются преимущественно в форме родительно-
го падежа. Далее автор выдвигает гипотезу, что употребление этих
словоформ связано с внешней для текстов средой. Изучение семан-
тики конструкций, в которые были включены данные словоформы,
показали, что их употребление связано с игнорированием чувства
ответственности за сказанное.
Понятие преконструкта указывает на иллюзорность доминиру-
ющей роли субъекта при порождении дискурса. Традиционно счи-
тается, что субъект является источником порождения смысла в дис-
курсе. Однако категории интердискурса, преконструкта подвергают
эту точку зрения критике. Традиционное мнение о решающей роли
субъекта в процессе функционирования дискурса М. Пешё в сво-
ей работе «Прописные истины» подверг критике, образно сравнив
принятые представления о субъекте с Мюнхгаузеном, который сам
себя вытащил из воды за косу. Тем самым дискурс обладает высокой
степенью предсказуемости, а субъект дискурса рассматривается не
как отправная точка. При обращении индивида в субъект дискурса
происходит идентификация индивида с дискурсивной формацией,
которая доминирует над ним. Безусловно, в анализе дискурса учи-
тывается субъект, но он находится на равных с другими составляю-
щими дискурса, т.е. не рассматривается как источник производимо-
го смысла и не считается полностью ответственным за него, хотя и
мыслится как составная часть процесса производства смысла.
Таким образом, синтагматический анализ дискурса предполага-
ет как изучение дискурса в диахроническом аспекте, так и рассмо-
трение особенностей соотношения различных дискурсов на одном
временном срезе.
Итак, анализ дискурса предполагает обобщение текстов культу-

ры, созданных в рамках одного дискурса, определение общего «ске-
лета», нарративной грамматики этих текстов, выявление типичных
средств выражения, их источников, имея в виду действующую в то
время систему ценностей, или идеологию.
120
Заключение
Для современной науки характерны тенденции к синкре-

тизму, что определяет потребность в разработке универсальных
методов исследования, позволяющих сопоставлять разные, не-
однородные, переходные явления. Как мы смогли убедиться, се-
миотика вооружает исследователя подобным инструментарием.
Современный специалист должен не только показывать глубо-
кие знания в одной области, но и уметь выделить взаимосвязи
изучаемого им объекта с другими явлениями. Видимо, поэтому
Ч. Моррис предлагал сделать изучение семиотики неотъемлемой
частью образования учёного.
Перед студентом-филологом открываются интересные пер-
спективы рассмотрения взаимоотношения языка, литературы и
культуры, истории, общества, природы, человека, его мышления,
психики. Это становится возможным благодаря синкретичным
понятиям культурный текст, культурный тезаурус, дискурс,
семиотический ряд и др. Именно такие исследования не просто
констатируют факты, а отвечают на вопросы почему, для чего,
как.
Вне всякого сомнения, что с течением времени менялась и сама
семиотика. От простой констатации фактов в знаковых системах,
она переходила к объяснению причин возникновения знаковых си-
стем, выбора знаков и т.п., чему, на наш взгляд, значительно спо-
собствовала когнитология.
Семиотику не перестают интересовать и наблюдения за знака-
ми: накопление фактического материала будет способствовать вы-
явлению более общих закономерностей. В современном мире воз-
растает роль и число искусственных, абстрактно-символических,
надэтничных семиотик.
Наукам становится тесно в отведённом им пространстве. Они
пытаются расширить его, продолжить своё существование за счёт
интеграции с другими отраслями знания.
Всё это определяет перспективность семиотических исследо-
ваний.
121
Вопросы и задания для закрепления материала
Что такое семиотика

1. Раскройте значение термина семиотика. Приведите приме-
ры, когда понятия означающего множества и семиотики совпадают
полностью или частично.
2. Приведите примеры научных и ненаучных, одноплановых и
многоплановых семиотик. Охарактеризуйте по указанным аспектам
следующие семиотики: алфавит; красный закат как предвестник
заморозков; азбука Морзе; дорожные знаки; сидящая на воде чай-
ка как показатель штиля; таблица аккордов; пузыри на дороге как
знак кратковременности дождя; стихотворение; солнечное зат-
мение как предвестник несчастья; герб; эсперанто.
3. Охарактеризуйте семиотики как простые или сложные: эм-
блема рода войск; музыкальное произведение, математическое
уравнение, цифра 125, знаки дорожного движения, географическая
карта, таблица Менделеева.
4. Проиллюстрируйте связи семиотики с другими науками.
5. Что такое концепт культуры? Проиллюстрируйте на приме-
ре любого концепта его признаки. Назовите, какие представления,
культурные установки, идеологемы, обыденные понятия включены
в избранный вами концепт.
6. Ю.С. Степанов в своём труде «Словарь русской культуры.
Концепты» выделил около 70 концептов. Назовём некоторые из
них: «Родная земля», «Время», «Русь», «Пьянство», «Вера», «Лю-
бовь», «Радость», «Воля», «Правда», «Истина», «Душа», «Со-
весть», «Дом», «Вечность», «Страх», «Тоска», «Грех» и др. Оха-
рактеризуйте их как априорные и апостериорные, эволюционные
и идеологически детерминированные, генетические и импортные,
оцените рейтинг концепта в современной русской культуре.
Семиотический аспект культуры

7. Что такое культурный код? Определите культурный код, объ-
единяющий следующие единицы: 1) работа с зубами, а леность с
122
языком; правая рука; держись за сошеньку, за кривую ноженьку;

руки виноваты, а спина отвечает; мозолистые руки не знают
скуки; овёс в кафтане, а на гречихе и рубахи нет; 2) как выжа-
тый лимон; кто рано встаёт, у того копейка растёт; работать,
как вол, бык, лошадь, мерин; у матушки-сохи рожки золотые;
3) новая метла по-новому метёт; на острую косу много сенокосу;
как (заведённая) машина; вертеться колесом; банная затычка,
гайка слаба.
8. Что такое семиотический ряд? Приведите примеры парадиг-
мы эпохи, эволюционного семиотического ряда, ментальной изо-
глоссы.
Знак. Типология знаков

9. Что такое семиозис? Какие составляющие этого процесса
можно выделить? Дайте толкование понятиям: знак, десигнат, ин-
терпретанта, интерпретатор.
10. Укажите знаковое средство, десигнат, интерпретанту, интер-
претатора в следующих семиотических процессах:
А) Человек читает на двери магазина: «Учёт».
Б) Водитель останавливается на красный свет.
В) Человек слышит звонок в дверь и открывает её.
Г) Человек смотрит в окно на небо, видит тучи и берёт с со-
бой зонт.
Д) Собака видит в руке человека кусок хлеба и становится на
задние лапы.
11. Приведите собственные примеры семиозиса.
12. Что такое знак?
13. Проиллюстрируйте тезисы:
• Знак – всякое состояние знаковой системы в каждый мо-
мент времени, если это состояние отлично от предыдущего.
• Знак – материальный посредник двух других материальных
систем.
14. Каково строение языкового знака. Почему модель семанти-
ческого треугольника модифицирована в модель пирамиды. Разъяс-
ните понятия: референт, денотат, концепт, сигнификат. Проил-
люстрируйте модель семантической пирамиды.
123
15. В чём сущность произвольности языкового знака? Все ли

учёные признают произвольность языкового знака? Какие аргу-
менты выделяют учёные, не разделяющие тезис о произвольности
языкового знака? Почему произвольность языкового знака – отно-
сительная характеристика? Обладают ли свойством произвольности
нелингвистические знаки?
16. В чём сущность двусторонности языкового знака?
17. Проиллюстрируйте обусловленность знака контекстом.
18. Почему оптимальной для системы человеческого языка ока-
зываются звуковая и графическая формы? Почему языковые знаки
прагматичны по своей природе?
19. Дайте определения следующим понятиям: элементарный /
неэлементарный знаки, естественный / конвенциональный знаки,
оптический / слуховой / обонятельный / тактильный / вкусовой зна-
ки, знаки предтекста / знаки посттекста. Приведите примеры со-
ответствующих знаков.
20. Укажите основные признаки следующих типов знаков:
• иконы, индексы, символы;
• десигнативные, оценочные, предписывающие.
21. Определите вид знака по типологиям Ч. Пирса и Ч. Морри-
са.
Чёрный платок; ещё не остывшая вода в чайнике; обручальное
кольцо; дорожный знак «Кирпич»; синий свет семафора; звонок в
учебном заведении; красная повязка на рукаве; поднятая рука.
22. Проиллюстрируйте тезис, что границы между знаками не-
чёткие.
23. Как объём семиотики связан с типологией знаков Ч. Пирса?
Какие знаки не включаются в состав семиотики при узком её пони-
мании? Почему?
Законы, основные понятия, методы синтактики

24. Что изучает синтактика?
25. Что такое синтаксическое правило? Приведите примеры
синтаксических правил.
26. В чём сущность закона гаммы знаковых систем? Проиллю-
стрируйте этот закон.
124
27. Как связаны информация и энергия знаковых систем? Про-

иллюстрируйте взаимообусловленность этих категорий.
28. В чём сущность закона иерархического строения знаковых
систем? Проиллюстрируйте этот закон.
29. Проиллюстрируйте явление, когда знаки одной системы
структурируют один из планов знаков другой системы.
30. Проиллюстрируйте отношения, при которых единицы низ-
шего уровня структурируют единицы высшего уровня.
31. В чём сущность закона эквивалентности? Проиллюстрируй-
те этот закон парадигматическими и синтагматическими отношени-
ями между единицами.
32. Что такое высказывание (предложение) в семиотическом по-
нимании? Приведите примеры нелингвистических предложений.
33. Что такое пропозиция? Чем обусловлена истинность / лож-
ность пропозиции?
34. В чём сущность метода пропозициональной функции?
35. Проанализируйте семантическую структуру многозначного
слова любовь в словарях И. Срезневского, В. Даля, БАС (можно ис-
пользовать и другие словари). Попытайтесь составить пропозици-
ональные функции для значений данного слова на каждом времен-
ном этапе. Сравните полученные пропозициональные функции. Из-
менилось ли осмысление любви?
36. Проанализируйте особенности сочетаемости слова лю-
бовь по словарю сочетаемости слов русского языка П.Н. Денисова,
В.В. Морковкина, составляя пропозициональные функции типа:
«Любовь – это человек», «Любовь – это природная стихия». Какие
культурные коды (антропоморфный, фетишный, биоморфный, ак-
циональный и др.) используются при осмыслении любви. Почему?
37. Раскройте основные понятия нарративной грамматики: нар-
ративная программа, перспектива, прогресс.
38. Что такое фигуративизация. Каковы этапы фигуративиза-
ции?
39. Представьте нарративную грамматику романтических поэм
А.С. Пушкина «Кавказский пленник», «Братья-разбойники», «Бах-
чисарайский фонтан», «Цыганы» и М.Ю. Лермонтова «Мцыри»,
«Кавказский пленник».
125
40. Что такое категоризация? Какие виды категоризации суще-

ствуют?
41. Проиллюстрируйте категоризацию, основанную на одинако-
вом наборе существенных признаков.
42. Проиллюстрируйте категоризацию, основанную на принци-
пе фамильного сходства.
Семантика, её законы и методы

43. Что изучает семантика?
44. Что такое значение?
45. Охарактеризуйте тип значения следующих знаков: труд-
яг-а, клёвый ‘хороший’, Ура! лекции не будет!
46. Что такое семантическое правило? Каковы семантические
правила для иконического, индексального, символического знаков?
47. Сформулируйте семантические правила для следующих
знаков:
1) указание рукой на дом (указание является ответом на вопрос:
Где банк?);
2) глобус;
3) карта звёздного неба;
4) пионерский галстук;
5) слово лиса (о человеке).
48. Как вы понимаете сущность закона обращения плана содер-
жания и плана выражения? Проиллюстрируйте этот закон.
49. В чём сущность закона микрокосм / макрокосм? Проиллю-
стрируйте данный закон.
50. В чём сущность функциональной семантики?
51. Познакомьтесь с методом семантических примитивов.
Значение слова толкуется с помощью слов с простым семным
составом – семантических примитивов. Толкование значения пред-
ставляет собой некий сценарий.
Примерный список примитивов, предложенный А. Вежбицкой
в работе «Семантические универсалии и описание языков»:
Я, ТЫ, НЕКТО, НЕЧТО, ЛЮДИ, ЭТОТ, ТОТ ЖЕ, ДРУГОЙ,
ОДИН, ДВА, НЕСКОЛЬКО, НЕМНОГО, МНОГО, МНОГИЕ,
МАЛО, ВЕСЬ, ВСЁ, ДУМАТЬ, ХОТЕТЬ, ЗНАТЬ, ЧУВСТВОВАТЬ,
126
ВИДЕТЬ, СЛЫШАТЬ, СКАЗАТЬ, ДЕЛАТЬ, ПРОИЗОЙТИ, СЛУ-

ЧИТЬСЯ, ДВИГАТЬСЯ, ЕСТЬ, ЖИТЬ, ХОРОШИЙ, ПЛОХОЙ,
БОЛЬШОЙ, МАЛЕНЬКИЙ, ГДЕ, СТОРОНА, ВНУТРИ, ДАЛЕКО,
БЛИЗКО, ВЫШЕ, НАД, НИЖЕ, ПОД, КОГДА, ПОСЛЕ, ДО, ДОЛ-
ГО, НЕДОЛГО, НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ, ВИД, РАЗНОВИДНОСТЬ,
ЧАСТЬ, ОЧЕНЬ, БОЛЬШЕ, ВРОДЕ, КАК, ЕСЛИ, ЕСЛИ БЫ, ПО-
ТОМУ ЧТО, ИЗ-ЗА, НЕ ПОТОМУ ЧТО, НЕ ИЗ-ЗА, МОЧЬ.
Могут включаться и другие слова. (По необходимости! Требо-
вание простого семного состава слова, используемого в толковании,
сохраняется).
Чем данный метод отличается от метода компонентного анали-
за? Используя метод семантических примитивов, представьте зна-
чение слов ненависть, завидовать, морковь.
52. Сравните результаты проведённого А. Вежбицкой анализа
значений английского и русского слов.
Грусть
1) Х нечто чувствует;
2) Иногда человек думает нечто вроде этого:
3) Сейчас случилось нечто плохое;
4) Если бы я не знал, что это произошло, я бы сказал: «Я этого
не хочу»;
5) Сейчас я не говорю этого;
6) Потому что я ничего не могу сделать;
7) Из-за этого этот человек чувствует нечто;
8) Х чувствует нечто вроде этого.
Sadness «грусть»
1) Х нечто чувствует;
2) Иногда человек думает нечто вроде этого:
3) Случилось нечто плохое;
4) Если бы я не знал, что это произошло, я бы сказал: «Я этого
не хочу»;
5) Сейчас я не говорю этого;
6) Потому что я ничего не могу сделать;
7) Из-за этого этот человек чувствует нечто плохое;
8) Х чувствует нечто вроде этого.
127
В чём разница? Сделайте вывод о когнитивно-культурных воз-

можностях метода семантических примитивов. Как вы считаете, ка-
кие группы слов в первую очередь должны быть проанализированы
методом семантических примитивов?

53. Как понимается язык с точки зрения прагматики?
54. Какие две модели изучения речевого поведения вам известны?
55. В чём сущность модели «стимул – ответ». Раскройте поня-
тие коммуникативно-прагматической деятельности, цели коммуни-
кативно-прагматической деятельности.
56. Что предполагают цели коммуникативно-прагматической
деятельности.
57. В чём сущность модели «адресант – сообщение – адресат»?
58. Раскройте понятия: коммуникативно-прагматическая уста-
новка, коммуникативно-прагматические намерения, коммуникатив-
но-прагматический расчёт.
59. Что такое коммуникативно-прагматическая компетенция?
60. Как может говорящий оценивать действительность?
61. Как можно оценивать содержание сообщения?
62. В чём особенности выражения прагматической информации?
63. Проанализируйте речевые ситуации по плану.
Схема
1. Характеристика субъекта речевой деятельности.
1.1. Представление субъекта о собственном социально-психо-
логическом статусе.
1.2. Представление субъекта о социально-психологическом ста-
тусе адресата.
1.3. Особенности прагматической пресуппозиции субъекта
(знания субъекта об информированности, интересах, мне-
ниях, взглядах, психологическом состоянии, особенностях
характера, способности понимания адресата, ценностные
ориентиры).
1.4. Коммуникативно-прагматическая компетенция субъекта.
1.5. Коммуникативно-прагматические намерения субъекта.
Средства эмпатии. Особенности построения высказывания.
128
1.6. Коммуникативно-прагматический расчёт.

2. Анализ реплики-стимула.
2.1. Указать все прагматически ориентированные средства.
2.2. Языковые средства, указывающие на оценку действитель-
ности.
2.3. Истинность / ложность высказываний, средства выражения
истинности / ложности.
2.4. Иллокутивная функция высказывания.
2.5. Языковые средства выражения отношения говорящего к
адресату.
3. Объект речевой деятельности.
3.1. Представление объекта о собственном социально-психоло-
гическом статусе.
3.2. Представление объекта о социально-психологическом ста-
тусе адресанта.
4. Анализ реплики-ответа.
4.1. Указать все прагматически ориентированные средства.
Языковые средства, указывающие на оценку действительности.
истинности / ложности.
4.3. Иллокутивная функция высказывания.
адресату.
5. Особенности контекстного содержания.
Образец.
«Я давно уже хочу поговорить с вами, братцы, – продолжал он
(инженер Кучеров. – Г.Т.). – Дело вот в чём. С самой ранней вес-
ны каждый день у меня в саду и в лесу бывает ваше стадо. Всё вы-
топтано, свиньи изрыли луг, портят в огороде, а в лесу пропал весь
молодняк. Сладу нет с вашими пастухами; их просишь, а они гру-
бят. Каждый день у меня потрава, и я ничего, я не штрафую вас, не
жалуюсь, между тем вы загнали моих лошадей и бычка, взяли пять
рублей. Хорошо ли это? Разве это по-соседски? – продолжал он,
и голос у него был такой мягкий, убедительный и взгляд не суро-
вый. – Разве так поступают порядочные люди? Неделю назад кто-то
из ваших срубил у меня в лесу два дубка. Вы перекопали дорогу
129
в Ереснево, и теперь мне приходится делать три версты кругу. За

что же вы вредите мне на каждом шагу? Что я сделал вам дурного,
скажите бога ради? Я и жена изо всех сил стараемся жить с вами
в мире и согласии, мы помогаем крестьянам, как можем. Жена моя
добрая, сердечная женщина, она не отказывает в помощи, это её
мечта быть полезной вам и вашим детям. Вы же за добро платите
нам злом. Вы несправедливы, братцы. Подумайте об этом. Убеди-
тельно прошу вас, подумайте. Мы относимся к вам по-человечески,
платите и вы нам тою же монетою.
Повернулся и ушёл. Мужики постояли ещё немного, надели
шапки и пошли. Родион, который понимал то, что ему говорили, не
так, как нужно, а всегда как-то по-своему, вздохнул и сказал:
‒ Платить надо. Платите, говорит, братцы, монетой».
(А.П. Чехов «Новая дача»)
1. Характеристика субъекта речевой деятельности. Инженер

Кучеров Он не хозяин усадьбы, а лишь сосед. Демократичен. Стро-
ит отношения с крестьянами на принципе равноправия, добросо-
седства.
1.1. Представление субъекта о собственном социально-психо-
логическом статусе. Я воспитанный, образованный, прогрессивный
человек. Я уважаю себя и других людей. Я считаюсь с чужими ин-
тересами и оберегаю свои.
1.2. Представление субъекта о социально-психологическом ста-
тусе адресата. Крестьяне – такие же люди, как я. Это мои соседи.
Они имеют те же права, что и я.
1.3. Особенности прагматической пресуппозиции субъекта.
Кучеров считает, что крестьяне такие же здравомыслящие, образо-
ванные люди, как он, что крестьяне принимают его за равного. Он
думает, что интересы и ценности у них совпадают, что крестьяне
понимают его.
1.4. Коммуникативно-прагматическая компетенция субъекта.
Высокая. Кучеров имеет хороший словарный запас, владеет грам-
матикой языка, соблюдает правила общения, знает стилевые и жан-
ровые ограничения, использует различные способы включения
прагматических единиц в речь.
130
1.5. Коммуникативно-прагматические намерения субъекта.

Средства эмпатии. Кучеров хочет установить добрососедские отно-
шения с крестьянами. Использует средства эмпатии: братцы, я не
штрафую, не жалуюсь, мы помогаем крестьянам, не отказываем в
помощи, относимся по-человечески.
1.6. Коммуникативно-прагматический расчёт. Кучеров хочет
убедить крестьян жить по-соседски.
2. Анализ реплики-стимула.
2.1. Прагматически ориентированные средства.
«Хочу поговорить, братцы, с самой ранней весны, каждый
день, я ничего, я не штрафую вас, не жалуюсь, хорошо ли это? раз-
ве это по-соседски? разве так поступают порядочные люди? за что
же вы вредите мне на каждом шагу? что я сделал вам дурного, ска-
жите бога ради? изо всех сил стараемся жить с вами в мире и со-
гласии, мы помогаем крестьянам, как можем, жена моя добрая, сер-
дечная женщина, она не отказывает в помощи, это её мечта быть
полезной вам и вашим детям, вы же за добро платите нам злом, вы
несправедливы, подумайте об этом, убедительно прошу вас, мы от-
носимся к вам по-человечески, платите и вы нам тою же монетой».
2.2. Языковые средства, указывающие на оценку действитель-
ности. С самой ранней весны, каждый день, хорошо ли это? разве
это по-соседски? разве так поступают порядочные люди? жена моя
добрая, сердечная женщина, она не отказывает в помощи, это её
мечта быть полезной вам и вашим детям, вы же за добро платите
нам злом, вы несправедливы, перечисление фактов, которые оцени-
ваются негативно.
истинности / ложности. Истинность выражается аргументацией.
1) С самой ранней весны каждый день у меня в саду и в лесу
бывает ваше стадо. Всё вытоптано, свиньи изрыли луг, портят в
огороде, а в лесу пропал весь молодняк. Сладу нет с вашими па-
стухами; их просишь, а они грубят; 2) вы загнали моих лошадей и
бычка, взяли пять рублей; 3) неделю назад кто-то из ваших срубил
у меня в лесу два дубка; 4) вы перекопали дорогу в Ереснево, и те-
перь мне приходится делать три версты кругу; 5) я и жена изо всех
сил стараемся жить с вами в мире и согласии, мы помогаем кре-
131
стьянам, как можем; 6) жена моя добрая, сердечная женщина, она

не отказывает в помощи.
2.4. Иллокутивная функция высказывания. Использование пер-
формативов: хочу, прошу.
адресату. «Братцы, по-соседски, порядочные люди».
3. Объект речевой деятельности. Крестьяне. Необразованные
люди. Привыкли подчиняться барину.
3.1. Представление объекта о собственном социально-психоло-
гическом статусе. Мы тёмные, бедные люди. Мы рабы своего поме-
щика, мы должны подчиняться ему.
3.2. Представление объекта о социально-психологическом ста-
тусе адресанта. Это наш новый барин. Он должен нами управлять.
Он может делать с нами, что хочет. Мы барину не ровня. Он бога-
тый грамотный человек.
Реплика-ответ отсутствует. Последняя фраза фрагмента (по
ней мы можем судить о перлокуции высказывания) Платить надо.
Платите, говорит, братцы, монетой свидетельствует, что речь
инженера Кучерова, обращённая к крестьянам, не достигла своей
цели. Главная причина заключается в том, что участники коммуни-
кативно-прагматической деятельности имеют разный уровень праг-
матической компетенции, что находит своё отражение в буквальном
осмыслении устойчивого выражения платить монетой.
Тексты для анализа
Текст 1
Г о р о д н и ч и й (немного оправившись). Желаю здравство-
вать!
Х л е с т а к о в (кланяется). Моё почтение…
Г о р о д н и ч и й. Извините.
Х л е с т а к о в. Ничего…
Г о р о д н и ч и й. Обязанность моя, как градоначальника здеш-
него города, заботиться о том, чтобы проезжающим и всем благо-
родным людям никаких притеснений…
132
Х л е с т а к о в (сначала немного заикается, но к концу речи

говорит громко). Да что ж делать? Я не виноват… Я, право, запла-
чу… Мне пришлют из деревни.
Бобчинский выглядывает из дверей.
Он больше виноват: говядину мне подаёт такую твёрдую, как
бревно; а суп – он чёрт знает чего плеснул туда, я должен был вы-
бросить его за окно. Он меня морил голодом по целым дням… Чай
такой странный: воняет рыбой, а не чаем. За что ж я… Вот новость!
Г о р о д н и ч и й (робея). Извините, я, право, не виноват, На
рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские
купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда
он берёт такую. А если что не так, то… Позвольте мне предложить
вам переехать со мною на другую квартиру.
Х л е с т а к о в. Нет, не хочу! Я знаю, что значит на другую
квартиру: то есть – в тюрьму. Да какое вы имеете право? Да как вы
смеете? Да вот я … Я Служу в Петербурге. (Бодрится.) Я, я, я…
Г о р о д н и ч и й (в сторону). О господи ты боже, какой серди-
тый! Всё узнал, всё рассказали проклятые купцы!
Х л е с т а к о в (храбрясь). Да вот вы хоть тут со своей коман-
дой – не пойду! Я прямо к министру! (Стучит кулаком по столу.)
Что вы? Что вы?
Г о р о д н и ч и й (вытянувшись и дрожа всем телом). Поми-
луйте, не погубите! Жена, дети маленькие… не сделайте несчаст-
ным человека.
Х л е с т а к о в. Нет, я не хочу! Вот ещё! Мне какое дело? От-
того, что у вас жена и дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно!
Нет, благодарю покорно, не хочу.
(Н.В. Гоголь «Ревизор» действие 2, явление 8).
Текст 2
«– Я просил не собирать грибов у меня в парке и около двора,
оставлять моей жене и детям, но ваши девушки приходят чуть свет,
и потом не остаётся ни одного гриба. Проси вас или не проси, – это
всё равно. Просьба, и ласки, и убеждение, вижу, всё бесполезно.
Он остановил свой негодующий взгляд на Родионе и продол-
жал:
133
– Я и жена относились к вам, как к людям, как к равным, а вы?

Э, да что говорить! Кончится, вероятно, тем, что мы будем вас пре-
зирать. Больше ничего не останется!
И, сделав над собой усилие, сдерживая свой гнев, чтобы не ска-
зать ещё чего-нибудь лишнего, он повернул и пошёл дальше.
Придя домой, Родион помолился, разулся и сел на лавку рядом
с женой.
– Да… – начал он отдохнув. – Идём сейчас, а барин Кучеров
навстречу… Да… Девок чуть свет видел… Отчего, говорит, грибов
не несут… жене, говорит: я, говорит, с женой тебя призирать буду.
Хотел ему в ноги поклониться, да сробел… Дай бог здоровья…
Пошли им господи…»
(А.П. Чехов «Новая дача»)
Текст 3
«– Вот я вас всё хочу спросить, Бенедикт. Вот я стихи Фёдора
Кузьмича, слава ему, перебеляю. А там всё: конь, конь. Что такое
“конь”, вы не знаете?
Бенедикт подумал. Ещё подумал. Даже покраснел от натуги.
Сам сколько раз это слово писал, а как-то не задумывался.
– Должно быть, это мышь.
– Почему вы так думаете?
– А потому что: “али я тебя не холю, али ешь овса не вволю”.
Точно, мышь.
– Ну а как же тогда: “конь бежит, земля дрожит”?
– Стало быть, крупная мышь. Ведь они как начнут возиться –
другой раз и не уснёшь. Ведь помните, Фёдор Кузмич, слава ему,
тоже пишет: “Жизни мышья беготня, что тревожишь ты меня?”
Мышь это, точно
– Странно всё же как-то. Нет, вы меня не убедили.
– Фёдор Кузмич, вот я спросить хотела… У вас в стихах всё

настойчивее превалирует образ коня… Поясните, пожалуйста,
“конь” – это что?..
– Чой-то? – переспросил Фёдорович Кузьмич.
– Конь…
134
Фёдор Кузьмич улыбнулся и головой покачал.

– Сами, значит, не можем… Не справляемся, ага… Ну-ка? Кто
догадливый?
– Мышь, – хрипло у Бенедикты, хоть он и положил себе помал-
кивать: так на душе криво было.
– Вот, голубушка. Видите? Вот голубчик справился.
– Ну а “крылатый конь”? – волнуется Варвара Лукинишна.
Фёдор Кузьмич нахмурился и руками пошевелил.
– Летучая мышь.
– А как понимать: “скребницей чистил он коня”?
– Ну, голубушка, вы ведь сырую мышь есть не будете? Шкурку
сымете, правильно? Ежели суфле али бланманже с её взбить, вы ж её
всё пообдерёте, верно? Ежели, к примеру, вам с её, с мыши, вздума-
лось пти-фри а ля мод на ореховой кулисе изготовить али запечь под
бешамелью с крутонами? А то мышаток малых наловишь и давай
шнель-клопс наворачивать, блинчатый, с волованчиками? Нешто вы
их не почистите? – Фёдор Кузьмич посмеялся этак недоверчиво и го-
ловкой покрутил. – А?! Что ж мне вас учить. Думаете, мне сочинять
легко? Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды,
ага. Забыли? Я ж об этом сочинял. Не спи, не спи, художник…»
(Т. Толстая «Кысь»)
Аспекты анализа дискурса

64. В чём сущность традиционного понимания нарратива?
65. Что такое нарративная компетенция?
66. Каково соотношение речи и нарратива с учётом существова-
ния нарративной компетенции?
67. Чем дискурс отличается от речи?
68. Какие аспекты анализа дискурса вам известны?
69. Раскройте основные понятия семантического измерения дис-
курса: социальный институт, идеология, дискурсивная формация.
70. В чём проявляется социально-историческая обусловлен-
ность дискурса?
71. Раскройте основные понятия прагматического измерения
дискурса: ролевые позиции, прототипическая схема, тональность,
типичные жанры, прецедентные тексты и др.
135
72. Раскройте основные понятия синтагматического измерения

дискурса: интрадискурс, преконструкт.
73. Каково место субъекта в дискурсе?
74. Охарактеризуйте один из типов дискурса: религиозный, пе-
дагогический, правовой, политический, медицинский – на любом
хронологическом срезе.
Примерный план анализа дискурса

1. Название дискурса.
2. Социальный институт, продуцирующий дискурс.
3. Хронологические рамки.
4. Идеология (указать несколько актуализированных ценно-
стей, культурные установки), особенности социально-исторической
формации.
5. Ролевые позиции дискурса.
6. Прототипическая схема дискурса.
7. Тональность дискурса.
8. Типичные жанры.
9. Прецедентные тексты.
10. Набор преконструктов.
11. Указать возможные семиотические системы, в которых на-
ходит своё выражение дискурс.
Образец (в скобках указаны пункты схемы анализа, жирным
шрифтом выделены аспекты анализа).
Анализ педагогического дискурса русской культуры

советского периода
В роли субъекта, продуцирующего педагогический дискурс
(1), выступает школа (2) в широком её понимании. Данный со-
циальный институт включает широкую сеть разнообразных обра-
зовательных и воспитательных учреждений. Интенция (4) этого
дискурса – социализация личности в соответствии с тем или иным
государственным заказом – обусловливает тот факт, что педагогиче-
ский дискурс становится смежным, а отчасти даже пересекается с
политическим и правовым дискурсом. Так, если в советский пери-
од (3) основной целью трудового воспитания признавалось форми-
136
рование коммунистического мировоззрения, то в настоящий период

немаловажное значение уделяется развитию предпринимательских
качеств личности. Ср.: «Трудовое воспитание в социалистическом
обществе – целенаправленный процесс формирования у детей и
юношества коммунистического отношения к труду…» [Россий-
ская педагогическая энциклопедия] / «Целесообразно … ориенти-
ровать учащихся на включение в будущем в честную конкурентную
борьбу и соответственно развивать такое качество, как конку-
рентоспособность, крайне необходимое в условиях рыночной эко-
номики» [Н.В. Котряхов]. Педагогический дискурс заимствует куль-
турные установки правового дискурса: «Каждый трудоспособный
взрослый человек должен подчиняться общему закону природы, а
именно: чтобы есть, он должен работать, и работать не только
головой, но и руками» [«Труд детей и подростков. Инструкция»] –
кто не работает, тот не ест; «…труд является главным критерием
оценки человека и его места в обществе» [П.Р. Атутов]; «Главный
критерий человеческой зрелости – сопричастность трудовым де-
лам страны» [С.Д. Шевченко] – труд определяет оценку человека в
обществе.
Трудовая деятельность понимается как форма жизнедеятельно-
сти человека: труд … «как единственно нравственно оправданное
средство удовлетворения возникающих потребностей и стремле-
ний…» [Н.В. Котряхов]; «Труд в гуманистической воспитательной
системе — это созидательный способ связи личности с миром…»
[А.Г. Пашков] и др. Вербализованные смыслы этого типа указы-
вают на необходимость труда для человека. Труд понимается как
моральная категория: «…к труду как моральной категории … мы
должны готовить наших детей…» [А.С. Макаренко]. Это обуслов-
ливает рассмотрение труда как важного воспитательного и разви-
вающего фактора: «Трудовое воспитание — это важный фактор
формирования личности…» [С.А. Киперман]; «…усиление непо-
средственного влияния труда на становление личности школьни-
ка…» [В.И. Петрова] «Трудовая деятельность и формирование лич-
ности школьника»; «Правильно поставленное трудовое воспита-
ние … является незаменимым фактором выработки осознанного
отношения к учёбе, нравственного и интеллектуального формиро-
137
вания личности, физического развития…» и др. Особое внимание

обращается на то, что труд формирует качества характера: «Ни-
что так, как труд, не облагораживает человека» [Л.Н. Толстой];
«В полезном людям труде … закаляются качества настоящего
труженика, коллективиста, верного и надёжного товарища, уме-
ющего быть принципиальным, требовательным, справедливым…»
[Ф. Олейник]; является волевой закалкой: «Труд должен быть сво-
еобразной волевой закалкой…» [В.А. Сухомлинский] и др. При этом
подчёркивается, что воспитывающую силу получает только пра-
вильно организованный труд: «Труд может быть нейтральным
или даже вредным, если не будет создана необходимая организация
этой деятельности» [А.С. Макаренко]; «Труд выступает как сред-
ство воспитания и формирования индивидуальности школьников,
если он даёт возможность проявиться созидательным силам и
стремлениям детей, позволяет соединить культуросообразное раз-
витие этих сил с желанием приводить их в действие» [А.Г. Паш-
ков] и др. В противном случае труд становится повинностью:
«Труд, оторванный от идейного, интеллектуального, морального,
эстетического … воспитания, от творчества, от интересов и по-
требностей … становится повинностью…» [«Воспитание уча-
щихся в процессе трудового обучения»] и др. Концептуализация
труда как этической категории отражается и в том, что он осмыс-
ляется как показатель отношения человека к другим людям: «От-
ношение к труду … проявляет отношение к людям»; «…через труд
человек опосредованно выражает своё отношение к другому че-
ловеку…» [Там же]. Причастность к общественному труду осмыс-
ляется как положительное качество личности: «…труд на произ-
водстве осознаётся учениками как признание их хороших качеств:
трудолюбия, умений, знаний, ответственности…» [Ф. Олейник]
и др. Труд – это и объект воспитательного и образовательного воз-
действия: «Труду надо обучать…» [М. Портнов]; «…научить твор-
ческому труду – особая задача воспитания…» [А.С. Макаренко].
Овладение навыками труда требует от человека проявления физи-
ческих усилий: «…сколько труда … могут одолеть его молодые
силы…»; «Труд – не игра и не забава…» [К.Д. Ушинский]; «Имен-
но эвристический, нравственный, эстетический замысел тру-
138
да может удерживать ученика в поле трудового напряжения…»

[А.Г. Пашков]. В сложности труда и видится его воспитывающая
функция: «…труд только тогда воспитывает, когда он нелёгок…»
[В.А. Сухомлинский]; «Сложность трудового обучения в том и
заключается, что наряду с физическими навыками и мускульными
усилиями оно требует усилий нравственных» [Л. Сальникова] и др.
Трудовое воспитание не ограничивается тем или иным этапом жиз-
ни человека: «Трудовое воспитание происходит на протяжении
всей жизни человека: от детских игр до трудовой деятельности
на производстве» [С.Д. Шевченко]. Итогом трудового воспитания
и образования является формирование понимания эстетики труда:
«Слаженный, ритмичный труд является одной из предпосылок вы-
сокого качества работы, которое выступает как эстетическое
свойство труда» [Л.А. Лиферов].
Таким образом, многообразие рассмотренных когнитивных
стратегий сводится к двум основным: труд является средством раз-
вития (трудовое воспитание) и объектом (целью) педагогического
воздействия (трудовое обучение).
Основные ролевые позиции педагогического дискурса (5):
учитель, ученик (ребёнок), родители – определяют прототипиче-
ские ситуации (6): учитель – ученик (урок), учитель – родители
(собрание), родители – ребёнок (общение дома).
Тональность (7) серьёзная, стремящаяся к унисону. Преобла-
дают информативные и императивные жанры: лекция, воспитатель-
ная беседа, трактаты и др.
К прецедентным текстам (9) этого периода можно отнести, на-
пример, «Педагогическую поэму», «Трудовое воспитание», «Лекции
о воспитании детей» А.С. Макаренко, «О воспитании», «Рождение
гражданина», «Сердце отдаю детям» В.А. Сухомлинского и др.
Педагогический дискурс репрезентируется преимущественно
средствами естественного языка (11). Педагогический дискурс при-
бегает к средствам различных кодов культуры, наиболее продуктив-
ным из которых является антропоморфный код. Актуальность базо-
вого образа «человек» обусловлена прежде всего функциями труда.
Труд предстаёт в роли воспитателя: «Труд становится великим вос-
питателем…» [В.А. Сухомлинский]; «Правильно организованный
139
труд – наилучший воспитатель» [Н.К. Крупская]. Исполняя роль

воспитателя, труд «…развивает эстетическое чувство…» («Со-
держание трудового воспитания школьников»); «…требует воспи-
тания целенаправленного внимания…» [Л.А. Лиферов]; «…будит и
приводит в действие … творческие, гражданские силы детей…»
[А.Г. Пашков]. Квазистереотип «труд – воспитатель» является ре-
зультатом развития образа «труд – Бог», заимствованного из фило-
софского дискурса. Ср.: «…труд создал человека…» [Ф. Энгельс]
→ «…труд создал и создаёт человека; … труд – ваятель челове-
ка…» [Е.А. Климов] → «Воспитатель – труд» (Народное образо-
вание. 1983. № 9). Обретая облик человека, труд наделяется рядом
внутренних качеств. Он вызывает к себе любовь и уважение: «Вос-
питание должно развивать в человеке привычку и любовь к тру-
ду…» [К.Д. Ушинский]; страх: «Боязнь труда рождается в том
случае…» [В.А. Сухомлинский]. Труд наделяется внешними очер-
таниями: «Трудовой облик школьной воспитательной системы…»
[А.Г. Пашков]; «…рост трудовой воспитанности школьников…»
[Содержание трудового воспитания школьников. 1981]. Характер-
но, что ряд моделей трудовой школы в своей основе имеют базовый
образ «общество», в частности модель П.П. Блонского (П.П. Блон-
ский «Гражданское или человеческое право»). В рамках акциональ-
ного кода продуцируется образ дороги, заимствованный из обыден-
ного дискурса. Постепенность и сложность воспитательного про-
цесса кладутся в основу тождества двух реалий: «…гражданская
направленность труда позволяет рассматривать труд как путь
преобразования собственной личности» [Воспитание учащихся в
процессе трудового обучения. 1983]; «Бедный по своему социаль-
ному содержанию, ремесленный труд становился на наших глазах
плохой дорогой коммунистического воспитания» [А.С. Макарен-
ко] и др.; «Радость труда своеобразна. Её можно сравнить разве
что с чувством, которое переживает человек, поднимаясь на вер-
шину высокой горы. Тяжёлый каменистый путь, каждый шаг да-
ётся ценою больших усилий, но перед человеком благородная цель
– достичь вершины» [В.А. Сухомлинский] и др. Квазистереотипы,
восходящие к фетишному коду, характеризуются наличием обще-
го семантического компонента «ценность»: «Труд – стержень всей
140
воспитательной работы с детьми» [А.С. Макаренко]. Наиболее

значимым анимическим образом является квазистереотип «вода» –
жизненно важное для человека вещество: «…неутолимая жажда
труда…» [А.С. Макаренко]; «…зажечь в нём жажду серьёзного
труда…» (Народное образование. 1977). Труд осмысляется и как
нечто охватывающее человека: «…они воспитываются в труде в
течение всей жизни и в особенности в молодости…» [А.С. Мака-
ренко].
Тесты для самопроверки
1. К многоплановым семиотикам относятся:

1) художественный фильм;
2) поведение человека на приёме у врача;
3) балет;
4) песня;
5) алгебраические знаки.
2. К естественным семиотикам относятся:

1) прилив / отлив моря;
2) карта звёздного неба;
3) звёздное небо;
4) фонетическая транскрипция текста;
5) ноты.
3. Интерпретантой в ситуации, когда побеждённый ворон под-

ставляет своему противнику глаз, является:
1) ворон-победитель;
2) глаз;
3) уход с территории, передача «полномочий» своему против-
нику;
4) указание на поражение;
5) ворон-побеждённый.
141
4. Охарактеризуйте знаки по типологии знаков Ч. Пирса.

1) орден;
2) герб;
3) покраснение слизистой оболочки горла;
4) крестово-купольная система построения церкви;
5) созвездие Большая Медведица.
5. Охарактеризуйте знаки по типологии Ч. Морриса. (В основ-

ном значении!)
1) денежная купюра;
2) знак Зодиака;
3) солнечное затмение;
4) слово умница;
5) медаль.
6. При узком подходе к объекту семиотики из типологии

Ч. Пирса исключаются следующие типы знаков:
1) иконические;
2) индексальные;
3) символические.
7. Найдите неверное утверждение:

1) унилатеральная теория знаком считает план выражения и
план содержания единицы;
2) языковой знак произволен;
3) произвольность знака обусловлена степенью развитости /
сложности системы;
4) оценочность – приоритет знака естественного языка;
5) границы между типами знаков относительны;
6) модель любого знака имеет три вершины.
1. Концепт культуры обладает следующими признаками:
1) исторический детерминизм,
2) мобильность;
3) операциональность;
142
4) объективность;
5) неструктурированность.
2. Ряд «икона – парсуна – портрет» представляют собой:

1) парадигму эпохи;
2) эволюционный семиотический ряд;
3) ментальную изоглоссу;
4) стиль эпохи.
3. К эволюционным концептам относятся:

1) «Труд»;
2) «Любовь»;
3) «Коллективизация»;
4) «Бог»;
5) «Глянец».
4. Найдите неверное соответствие:

1) культура – концептосфера;
2) тезаурус культуры – картина мира;
3) текст культуры – семиотический ряд.
5. В партитивных отношениях состоят термины:

1) культура – концепт;
2) тезаурус культуры – семиотический ряд;
3) симболарий культуры – культурный текст;
4) концепт – представление;
5) культурная установка – идеологема.

1) культура – вторичная моделирующая система;
2) культура репрезентируется только средствами естественного
языка;
3) культура предсказуема;
4) концепт культуры имеет широкий экстенсионал.
7. К рамочным концептам относятся:

1) «Интеллигенция»;
143
2) «Цивилизация»;
3) «Любовь»;
4) «Грех»;
5) «Культура».

1) энергия, требующаяся для существования системы, и инфор-
мация, передаваемая этой системой, обратно пропорциональны;
2) все системы связаны иерархическими отношениями;
3) семиотические системы, обслуживающие человека, вступа-
ют друг с другом в более сложные отношения, чем другие системы;
4) знаки низших систем выступают в качестве строительного
материала для знаков высших систем;
5) закон эквивалентности находит своё отражение только в па-
радигматических отношениях между единицами.
2. Оппозиция [д] / [т]: [з] / [с] иллюстрирует закон:

1) гаммы знаковых систем;
2) иерархических отношений знаковых систем;
3) эквивалентности.
3. Категоризация по принципу фамильного сходства основыва-

ется:
1) на одинаковом наборе существенных признаков;
2) на варьировании различных признаков у членов категории;
3) на выделении переменных на основе обобщения постоян-
ных;
4) на допустимости сочетательных признаков знаков;
5) на свойствах знаков, определяющих образование других зна-
ков.
4. К семиотическим предложениям не относятся:

1) внешний вид открытки «С праздником 8 Марта»;
2) белка, сидящая на ветке;
3) табличка с номером маршрута трамвая;
144
4) Петя сказал: «Я задержусь на первый урок»;

5) Дорожный знак «Одностороннее движение».
5. В предложении Поезд опаздывает на 2 часа. Слово поезд яв-

ляется:
1) доминантой;
2) спецификатором;
3) индексальным знаком;
4) указательным знаком.
6. Прототип отвечает следующим условиям:

1) простой семный состав;
2) непроизводный характер словообразовательной структуры;
3) частотное употребление;
4) принадлежность к разговорному стилю;
5) слово должно быть гиперонимом.
7. Смоделируйте пропозициональную функцию, обобщив ху-

дожественные детали, нашедшие своё отражение в следующем от-
рывке:
Он пел разлуку и печаль,
И нечто, и туманну даль,
И романтические розы;
Он пел те дальние страны,
Где долго в лоно тишины
Лились его живые слёзы…
(А.С. Пушкин)

1. Неверно определён тип значения языковой единицы камень
преткновения:
1) единица воспроизводимая;
2) значение узуальное;
3) денотативное значение отсутствует;
4) сигнификативное значение ‘что-либо трудное’;
5) прагматическое значение отсутствует;
6) синтаксическое значение: сочетается с субъектом не-лица.
145
2. Семантическое правило для знака ку-ку сформулировано

верно:
1) знак имеет своим десигнатом то, на что указывает;
2) знак имеет своим десигнатом те же свойства, что и обознача-
емый им объект;
3) знак имеет своим десигнатом звуки, которые издаёт кукушка;
4) такие звуки издаёт кукушка;
5) это звукоподражание кукушке.
3. Явление: структура семантического поля повторяет струк-

туру многозначного слова – иллюстрирует закон семантики:
1) микрокосм / макрокосм;
2) функциональную семантику;
3) закон обращения плана содержания и плана выражения.
4. Найдите неверное соотношение:

1) значение = концепт;
2) узуальное значение – сигнификат;
3) синтагматическое значение – референт;
4) денотативное значение – денотат.
5. Укажите неверное утверждение:

1) семантика изучает только значение единиц языка;
2) семантические правила невозможно сформулировать для
артефактов и натурфактов;
3) актуальное значение = узуальное значение + значение кон-
текста;
4) слово может иметь одновременно сигнификативное и праг-
матическое значение.

1. Модель «стимул – ответ» рассматривает:
1) реплики диалога;
2) участников диалога;
3) средства эмпатии;
4) контекст;
5) способы организации высказывания.
146
2. В высказывании: «1Дорогой генерал! Вы не представляете

всего 2масштаба несчастья, которое связано с отступлением.
Мы 3легко могли захватить город, а это наряду с другими нашими
3недавними успехами положило бы конец войне. Теперь же война
продлится ещё неопределённое время. Если Вы 4не смогли уверен-
но атаковать Ли в прошлый понедельник, то как Вы сделаете это
сейчас, когда он находится к югу от реки и учитывая, что Вы смо-
жете взять с собой не более двух третей войск, которыми тог-
да располагали? 5Неблагоразумно было бы считать, и я этого не
ожидаю, что теперь Вы сможете добиться многого.6 Вы упусти-
ли прекрасную возможность, и 7я этим безмерно расстроен» – к
средствам эмпатии относятся те, которые обозначены номерами …
3. Прагматическая пресуппозиция адресанта – это:

1) знания адресанта об адресате;
2) знание адресантом общих правил общения;
3) это то же, что пресуппозиция высказывания;
4) это знание адресантом коммуникативных постулатов;
5) это фоновые знания.
4. Укажите высказывания, обладающие иллокутивной силой:

1) Там холодно.
2) На стенах висели нелепые картины.
3) Уступайте места престарелым и инвалидам.
4) Стипендия будет выдаваться неделей позже.
5) Голубое небо.
5. Прагматическая информация:
1) периферийна;
2) референциональна;
3) тесно переплетается с денотативной;
4) безденотатна;
5) выражается разноуровневыми языковыми средствами.
6. Перформативными глаголами являются:

1) Я прошу тебя об этом.
147
2) Я лгу тебе.
3) Я всегда жалуюсь старосте.
4) Я обещаю тебе это.
5) Я приглашаю вас на праздник.

1. Нарратив – это
1) повествование;
2) тип речи;
3) базовая грамматика дискурса;
4) способность составлять тексты;
5) вид коммуникативно-прагматической деятельности.
2. Нарративная компетенция – это

1) коммуникативная компетенция;
2) часть прагматической компетенции;
3) повествовательное умение;
4) знание словаря и грамматики языка.
3. Дискурс – это
1) текст;
2) речь;
3) семиосфера;
4) текущая коммуникативно-прагматическая деятельность, за-
трагивающая разные семиотические системы;
5) нарратив.
4. Дискурс имеет следующие признаки:

1) затрагивает область лингвистического;
2) виртуален;
3) процессуален;
4) субъективен;
5) идеологически детерминирован.
5. В романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин» к преконструк-

там относятся:
148
1) эпиграфы;
2) цитаты;
3) письмо Татьяны;
4) лирические отступления;
5) заголовок.
6. Вспомните сон Татьяны Лариной. Укажите верные утвержде-

ния:
1) одну из нарративных программ из сна Татьяны Лариной
можно представить как «Х гонится за У»;
2) нарративная схема может быть представлена так: герой в
лесу → за героем гонится зверь → герой попадает на похороны;
3) результатом процесса иконизации являются такие обозначен-
ные реалии: зима, медведь, лес.
КЛЮЧИ К ТЕСТАМ

1: 1, 2, 3, 4. 2: 1, 3. 3: 3. 4: 1) символ, 2) символ, 3) индекс,
4) символ, 5) икона. 5: 1) десигнативный, 2) десигнативный, 3) де-
сигнативный, 4) оценочный, 5) оценочный. 6: 1, 2. 7: 1, 6.
1: 1, 4. 2: 2. 3: 1, 2, 4. 4: 3. 5: 1, 4, 5. 6: 1, 2, 3. 7: 1, 2, 5.
1: 1, 5. 2: 3. 3: 2. 4: 1, 3, 4, 5. 5: 1. 6: 1, 2, 3. 7: Х является атрибу-
том романтической поэзии.
1: 3, 5. 2: 2, 3, 4, 5. 3: 1. 4: 1, 3. 5: 1, 2, 4.
1: 1. 2: 1, 3, 7. 3: 1. 4: 1, 3, 4. 5: 1, 3, 4, 5. 6: 1, 3, 4, 5.
1: 3. 2: 2, 3. 3: 3, 4. 4: 1, 3, 5. 5: 1, 2. 6: 1, 3.
149
ЛИТЕРАТУРА
Агеев В. Семиотика. – М.: Весь мир, 2002.

Аймермахер К. Знак. Текст. Культура. – М.: Изд-во Рос. гос. гум. ун-та,
2001.
Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. – Волгоград: Перемена,
1999.
Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, созна-
ния и культуры. – М.: Academia, 2002.
Алефиренко Н.Ф. Проблемы вербализации концепта. – Волгоград: Пере-
мена, 2003.
Анри П. Относительные конструкции как связующие элементы дискурса //
Квадратура смысла / под ред. П. Серио. – М.: Прогресс, 1999. – С. 158–183.
Апресян Ю.Д. Основные идеи современной семантики // Избранные тру-
ды. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. – Т. 1. – М.: Шк.
«Яз. рус. культуры», 1995. – С. 6–56.
Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Из-
бранные труды. Интегральное описание языков и системная лексикография. –
Т. 2. – М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1995. – С. 135–155.
Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова // Избранные тру-
ды. Интегральное описание языков и системная лексикография. – Т. 2. – М.:
Шк. «Яз. рус. культуры», 1995. – С. 156–177.
Аристотель. Сочинения: в 4 т. – М.: Мысль, 1975.
Арош К., Анри П., Пешё М. Семантика и переворот, произведённый Сос-
сюром: язык, речевая деятельность, дискурс // Квадратура смысла / под ред.
П. Серио. – М.: Прогресс, 1999. – С. 137–157.
Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. – М.: Шк. «Яз. рус. культуры»,
1999.
Архипов И.К. Концептуализация, категоризация, текст, дискурс. Основ-
ные теоретические понятия // Филология и культура: мат-лы 3-й междунар.
конф. – Ч. 1 / отв. ред. Н.Н. Болдырев. – Тамбов: Изд-во Тамбов. гос. ун-та,
2001. – С. 13–15.
Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность: антология / под
общ. ред. проф. В.П. Нерознака. – М.: Academia, 1997. – С. 267–279.
Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике
языка. – Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1996.
Балли Ш. Французская стилистика / пер. с фр. К.А. Долинина. – М.:
Иностр. лит., 1961.
Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика / под ред. Ю.С. Степанова. –
М.: Радуга, 1983. – С. 306–349.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М.: Искусство, 1986.
150
Белик А.А. Культурология: Антропологическая теория культур: учеб. по-

собие. – М.: Изд-во Рос. гос. гум. ун-та, 1999.
Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. – М.: Открытое общество,
2001.
Белый А. Поэзия слова. Пушкин, Тютчев и Баратынский в зрительном
восприятии природы // Семиотика / под ред. Ю.С. Степанова. – М.: Радуга,
1983. – С. 551–556.
Бенвенист Э. Общая лингвистика / под ред. и вст. ст. Ю.С. Степанова. –
М.: Прогресс, 1974.
Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. – М.: Наука, 1990.
Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат
по социологии знания. – М.: Academia-центр: Медиум, 1995.
Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: курс лекций. – Тамбов: Изд-во
Тамбов. гос. ун-та, 2001.
Блумфилд Л. Язык / под ред. М.М. Гухман. – М.: Прогресс, 1968.
Боас Ф. Методы этнологии // Антология исследований культуры. – Т. 1. –
СПб.: Университетская книга, 1997.
Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: курс лекций. – Тамбов: Изд-во
Тамбов. гос. ун-та, 2001.
Борботько В.Г. Общая теория дискурса (принципы формирования и
смыслопорождения): автореф. дис. … д-ра филол. наук. – Краснодар, 1998.
Вандриес Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю / под ред.
Р.О. Шор. – М.: Соцэкгиз, 1937.
Вайсгербер Л. Родной язык и формирование духа. – М.: Изд-во МГУ,
1993.
Вейнрех У. О семантической структуре языка // Новое в лингвистике. –
Вып. 5: Языковые универсалии. – М.: Наука, 1970. – С. 163–249.
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. – М.: Рус. словари, 1997.
Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. – М.: Шк.
«Яз. рус. культуры», 1999.
Витгенштейн Л. фон. Философские работы: в 2 ч. / сост., вст. ст.
М.С. Козловой. – М.: Гнозис, 1994.
Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. – Волгоград: Перемена, 1997.
Войшвилло Е.К. Понятие как форма мышления. – М.: Изд-во МГУ, 1989.
Воробьёв В.В. Лингвокультурология. – М.: Изд-во РУДН, 2008.
Гассенди П. Сочинения: в 2 т. – М.: Мысль, 1966.
Горский Д.П. Вопросы абстракции и образования понятий. – М.: Изд-во
АН СССР, 1961.
Греймас А.Ж., Курте Ж. Семиотика: Объяснительный словарь теории
языка // Семиотика / под общ. ред. Ю.С. Степанова. – М.: Радуга, 1983. –
С. 483–550.
151
Гумбольдт В. фон Избранные труды по языкознанию. – М.: Прогресс,

1984.
Гумбольдт В. фон Язык и философия культуры. – М.: Прогресс, 1985.
Гумилёв Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. – М.: Про-
гресс, 1993.
Данилова Н.К. «Знаки субъекта» в дискурсе. – Самара: Изд-во Самар. ун-
та, 2001.
Дейк ван Т.А. Контекст и познание: Фреймы знаний и понимание рече-
вых актов // Язык. Познание. Коммуникация. – М.: Изд-во Благовещен. гума-
нитар. колледжа, 1989. – С. 12–40.
Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Зарубежная лингвистика. –
Вып. 1. – М.: Наука, 1999. – С. 131–256.
Есперсен О. Философия грамматики / под ред. Б.А. Ильиша. – М.: Ино-
странная литература, 1958.
Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. – М.: Наука, 1982.
Жинкин Н.И. Язык – речь – творчество: исследования по семиотике, пси-
холингвистике, поэтике. – М.: Лабиринт, 1998.
Иванов Вяч.Вс. Очерки по истории семиотики в СССР. – М.: Наука, 1976.
Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории мировой куль-
туры. – Т. 1. – М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1998.
Карасик В.И. Язык социального статуса. – М.: Гнозис, 2002.
Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград:
Перемена, 2002.
Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. – М.: Наука, 1976.
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. – М.: Наука, 1987.
Карнап Р. Значение и необходимость. – М.: Иностранная литература,
1959.
Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. – М.: МГУ, 2000.
Кондильяк Э. Сочинения: в 3 т. – М.: Мысль, 1980.
Коул М., Скибнер С. Культура и мышление. – М.: Прогресс, 1977.
Кравченко А.В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой кате-
горизации. – Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та, 1996.
Кравченко А.В. Знак, значение, знание: Очерк когнитивной философии
языка. – Иркутск: Иркутская обл. типография, 2001.
Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. – М.: Гно-
зис, 2002.
Крейдлин Г.Е., Кронгауз М.А. Семиотика, или Азбука общения. – М.:
Флинта: Наука, 2004.
Кронгауз М.А. Семантика. – М.: Откр. общество, 2001.
Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного
русского языка. – М.: Наука, 1989.
152
Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. – М.: Изд-

во Моск. гос. ун-та, 1996.
Кубрякова Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части
речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. – М.: Шк. «Яз.
слав. культуры», 2004.
Культурология: История и теория культуры / под ред. В.И. Добрынина. –
М.: Знание, 1996.
Куртин Ж.Ж. Шапка Клементиса (заметки о памяти и забвении в полити-
ческом дискурсе) // Квадратура смысла / под ред. Ю.С. Степанова. – М.: Про-
гресс, 1999. – С. 95–105.
Лакофф Дж. Лингвистические гештальты / пер. с англ. Н.Н. Перцовой //
Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10: Лингвистическая семантика / cост.,
общ. ред. и вст. ст. В.А. Звегинцева – М.: Прогресс, 1981. – С. 350–368.
Леви-Стросс К. Структурная антропология. – М.: Наука, 1985.
Лейбниц Г.В. Сочинения: в 4 т. – М.: Мысль, 1982.
Лихачёв Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность: ан-
тология. – М.: Academia, 1997. – С. 280–287.
Локк Дж. Опыт о человеческом разуме // Избранные философские сочи-
нения. – Т. 1. – М.: Соцэгиз, 1960.
Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. – М.: Изд-во полит. лит.,
1991.
Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. – М.: Мысль, 1993.
Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дво-
рянства (XVIII – начало XIX века). – СПб.: Искусство–СПБ, 1994.
Лотман Ю.М. Семиосфера. – СПб.: Искусство–СПБ, 2000.
Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. – СПб.: Искус-
ство–СПБ, 2002.
Лурия А.Р. Язык и сознание. – М.: Изд-во МГУ, 1979.
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. – 2-е изд. – Т. 26. – Ч. 3. – М.: Госполит
издат, 1964.
Марр Н. Я. Этапы развития яфетической теории. – Л.: Гаимк, 1933.
Марр Н.Я. Язык и общество. – Л.: Гаимк, 1934.
Марр Н.Я. Основные вопросы языкознания. – Л.: Гаимк, 1936.
Махлина С. Словарь по семиотике культуры. – СПб.: Искусство–СПб,
2009.
Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков /
под ред. Р. Шор. – М.; Л.: Соцэкгиз, 1938.
Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл» ↔
«Текст». Семантика, синтактика. – М.: Наука, 1974.
Мечковская Н. Б. Семиотика: язык, природа, культура. – М.: Академия,
2004.
153
Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика / под общ. ред.

Ю.С. Степанова. – М.: Радуга, 1983. – С. 37–89, 118–132.
Моррис Ч.У. Из книги «Значение и означивание». Знаки и действия. Се-
миотика / под ред. Ю.С. Степанова. – М.: Радуга, 1983. – С. 118–132.
Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения: учеб. посо-
бие. – М.: Высш. шк., 1988.
Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. – СПб.: Научный центр
проблем диалога, 1996.
Никитин М. В. Предел семиотики // Вопросы языкознания. – 1997. – № 1.
Новиков Л.А. Семантика русского языка: учеб. пособие. – М.: Высш. шк.,
1982.
Отье-Ревю Ж. Явная и конститутивная неоднородность: к проблеме дру-
гого в дискурсе // Квадратура смысла / под ред. Ю.С. Степанова. – М.: Про-
гресс, 1999. – С. 54– 95.
Падучева Е.В. Семантические исследования. – М.: Шк. «Яз. рус. культу-
ры», 1996.
Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. – М.: Шк. «Яз.
слав. культуры», 2004.
Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. – М.: Наука, 1971.
Пелипенко А.А., Яковенко И.Г. Культура как система. – М.: Шк. «Яз. рус.
культуры», 1998.
Пешё М., Фукс К. Итоги и перспективы. По поводу автоматического
анализа дискурса // Квадратура смысла / под ред. Ю.С. Степанова. – М.: Про-
гресс, 1999. – С. 105–123.
Пешё М. Прописные истины. Лингвистика, семантика, философия // Ква-
дратура смысла / под ред. П. Серио. – М.: Прогресс, 1999. – С. 225–290.
Пешё М. Контент-анализ и теория дискурса // Квадратура смысла / под
ред. П. Серио. – М.: Прогресс, 1999. – С. 302–336.
Пирс Ч. Элементы логики. Grammatica speculative // Семиотика / под общ.
ред. Ю.С. Степанова. – М.: Радуга, 1983. – С. 151–210.
Платон. Собрание сочинений: в 4 т. – М.: Мысль, 1990.
Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. – Воро-
неж: Истоки, 2001.
Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических иссле-
дованиях. – Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1999.
Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. – Воро-
неж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2002.
Потебня А.А. Мысль и язык. – М.: Лабиринт, 1999.
Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. – М.: Лабиринт, 2000.
Почепцов Г. История русской семиотики до и после 1917 года. – М.: Ла-
биринт, 1998.
154
Почепцов Г.Г. Семиотика. – М.: Рефл-бук, 2002.

Прохоров Ю.Е. В поисках концепта. – М.: Флинта: Наука, 2008.
Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. – М.: Лабиринт, 2000.
Пропп В.Я. Морфология сказки. – М.: Наука, 1969.
Пульчинелли Орланди Э. К вопросу о методе и объекте анализа дискур-
са // Квадратура смысла / под ред. Ю.С. Степанова. – М.: Прогресс, 1999. –
С. 197–224.
Реформатский А.А. Опыт анализа новеллистической композиции // Семи-
отика / под ред. Ю.С. Степанова. – М.: Радуга, 1983. – С. 557–565.
Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. – М.: Про-
гресс, 2001.
Серебренников Б.А. О материальном подходе к явлениям языка. – М.:
Наука, 1983.
Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла / под ред.
П. Серио. – М.: Прогресс, 1999. – С. 12–54.
Серио П. Русский язык и анализ советского политического дискурса: ана-
лиз номинализаций // Квадратура смысла / под ред. П. Серио. – М.: Прогресс,
1999. – С. 337–383.
Серль Дж. Метафора // Теория метафоры / под ред. Н.Д. Арутюновой и
М.А. Жирмунской. – М.: Прогресс, 1990. – С. 307–341.
Снитко Т.Н. Предельные понятия в западной и восточной лингвокульту-
рах. – Пятигорск: Изд-во Пятигор. гос. лингв. ун-та, 1999.
Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. – М.: Наука,
1971.
Соссюр Ф. де Труды по языкознанию. – М.: Прогресс, 1977.
Степанов Ю.С. Семиотика. – М.: Наука, 1971.
Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследова-
ния. – М.: Академический проект, 2001.
Тарасов Е.Ф. Язык как средство трансляции культуры // Фразеология в
контексте культуры. – М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1999. – С. 34–37.
Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы иссле-
дования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеоло-
гия в контексте культуры. – М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1999. – С. 13–24.
Теньер С.Л. Основы структурного синтаксиса / вст. ст., общ. ред.
В.Г. Гака. – М.: Прогресс, 1988.
Тичер С., Мейер М., Водак Р., Веттер Е. Методы анализа текста и дискур-
са: пер. с англ. – Харьков: Гуманитарный центр, 2009.
Токарев Г.В. Концепт как объект лингвокультурологии (на материале ре-
презентаций концепта «Труд» в русском языке)». – Волгоград: Перемена, 2003.
Токарев Г.В. Дискурсивные лики концепта. – Тула: Тульский полигра-
фист, 2004.
155
Токарев Г.В. Лингвокультурология. – Тула: Из-во ТГПУ им. Л.Н. Толсто-

го, 2009.
Толстой Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифоло-
гии и этнолингвистике. – М.: Индрик, 1995.
Успенский Б.А. Семиотика искусства. – М.: Шк. «Яз. рус. культуры»,
1995.
Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. – М.: Наука, 1974.
Фреге Г. Избранные работы. – М.: Дом интеллект, 1997.
Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции. – СПб.: Питер, 2001.
Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура / сост. и вст. ст. А.М. Руткеви-
ча. – М.: Ренесанс, 1992.
Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. – М.: Прогресс,
1977.
Хроленко А.Т. Лингвокультуроведение: учеб. пособие. – Курск: Крона,
2000.
Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: дис. … д-ра филол.
наук. – Волгоград, 2000.
Шейнина Е.Я. Энциклопедия символов. – М.: АСТ; Харьков: Торсинг,
2006.
Шестак Л.А. Русская языковая личность: коды образной вербализации
тезауруса. – Волгоград: Перемена, 2003.
Шмид В. Нарратология. – М.: Языки славянской культуры, 2003.
Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. – СПб.: Пе-
трополис, 1998.
Юнг К.Г. Феномен духа в искусстве и науке // Собр. соч.: в 19 т. – М.: Ре-
несанс, 1992. – Т. 15.
Языковая номинация: Общие вопросы / отв. ред. Б.А. Серебренников. –
М.: Наука, 1977.
Якобсон Р. В поисках сущности языка // Семиотика / под ред. Ю.С. Сте-
панова. – М.: Радуга, 1983. – С. 102–117.
Якобсон Р. Поэзия грамматикии грамматика поэзии // Семиотика / под
общ. ред. Ю.С. Степанова. – М.: Радуга, 1983. – С. 462–482.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 3
Глава 1. Что такое семиотика 5
§ 1. Многообразие подходов к осмыслению термина се- 5
миотика
§ 2. Задачи семиотики 10
§ 3. Семиотика и другие отрасли знания 11
§ 4. Из истории семиотики 12
Глава 2. Концепт культуры 16
§ 1. Концепт как элемент культуры 16
§ 2. Разнообразие смыслов, включённых в концепт 20
§ 3. Концепт и архетип 25
Глава 3. Семиотический аспект культуры 27
§ 1. Виды репрезентаций концепта (семиотические 27
ряды)
§ 2. Понятия симболария, текста и тезауруса культуры 31
§ 3. Семиотический механизм культуры 36
Глава 4. Знак и знаковая система 40
§ 1. Элементарное понятие знака и знаковой системы 40
§ 2. Семиозис как процесс знакообразования 42
§ 3. Типологии знаков 44
3.1. Типология знаков Ч. Пирса 46
3.1.1. Типология знаков Ч. Пирса и объём 50
семиотики
3.2. Типология знаков Ч. Морриса 51
Глава 5. Строение и функции знака естественного языка 53
§ 1. Особенности знака естественного языка 53
§ 2. Лингвистические знаковые теории 54
§ 3. Вопрос о материальной стороне знака 55
§ 4. Вопрос о произвольности языкового знака 58
§ 5. Строение языкового знака 60
Глава 6. Основы синтактики 65
§ 1. Объект синтактики 65
§ 2. Из истории синтактики 66
§ 3. Динамический аспект синтактики 68
157
§ 4. Основные понятия нарративной грамматики 70

§ 5. Семантические аспекты нарративной грамматики 71
§ 6. Основные понятия ценностного подхода 72
§ 7. Законы синтактики 75
7.1. Закон гаммы знаковых систем 75
7.2. Закон иерархического строения 76
7.3. Закон эквивалентности 78
Глава 7. Основы семантики 80
§ 1. Объект семантики 80
§ 2. Значение как основное понятие семантики 82
§ 3. Семантическое правило 84
§ 4. Законы семантики 86
4.1. Закон «означаемое – означающее» 86
4.2. Закон «микрокосм – макрокосм» 86
4.3. Закон «Функциональная семантика» 87
Глава 8. Основы прагматики 89
§ 1. Предмет изучения прагматики 89
§ 2. Виды коммуникации 92
§ 3. Прагматическое правило 95
§ 4. Законы прагматики 96
4.1. Закон «материальное vs. идеальное» 96
4.2. Закон «Диапазон знаковости» 97
4.3. Закон гетерогенности vs. гомогенности зна- 99
ковых систем
4.4. Закон операциональности знака 99
Глава 9. Основы лингвистической прагматики 101
§ 1. Модели изучения речевого поведения 101
1.1. Модель «стимул – ответ» 101
1.2. Модель «адресант – сообщение – адресат» 104
§ 2. Прагматика языковых единиц 107
Глава 10. Понятие дискурса 111
§ 1. Дискурс в ряду смежных понятий 111
§ 2. Аспекты анализа дискурса 115
2.1. Семантический аспект анализа дискурса 115
2.2. Прагматическое измерение дискурса 118
2.3. Синтагматическое измерение дискурса 119
158
Заключение 121
Вопросы и задания для закрепления материала 122
Тесты для самопроверки 141
Ключи к тестам 149
Литература 150
Учебное издание
Токарев Григорий Валериевич
ВВедение В семиоТику
Учебное пособие
28.04.2013.
« », 117342, . , . , . 17- ,
. 324. ./ : (495) 334-82-65; . (495) 336-03-11.
E-mail: flinta@mail.ru; WebSite: www.flinta.ru.

Токарев Г В - Введение в Семиотику

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Токарев Г В - Введение в Семиотику

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

В учебном пособии обобщены, упорядочены и в доступной форме из-

ISBN 978-5-9765-1459-1 ) © Токарев Г.В., 2013

Новый федеральный государственный образовательный стан-

щественными и интересными достижениями. В связи с этим при

Теория знаков – полезный инструмент

Термин семиотика восходит к греческому слову sēméion –

Термин семиотика многозначный.

оригинальность и бунтарство выражались через дендизм, который

ка должна иметь конструирующий субъект: например, конструирую-

ние нового знака в закрытую систему может стать причиной её из-

можно назвать семиотикой. Для обозначения такого осмысления се-

Несмотря на длительную историю развития, перед семиотикой

упрощённые знаковые модели. В этом залог успеха семиотики, по-

§3 Семиотика и другие отрасли знания

Семиотика – наука о знаковых системах в природе и обществе.

Такие связи с другими науками и то, что семиотика – наиболее

Изучение знака было начато ещё в античной науке, в частно-

Ф. де Соссюр предвидел дифференциацию в изучении знаковых

изучения знака стала основой одной из разновидностей современ-

Развивал идеи В. фон Гумбольдта Карл Фосслер, основополож-

конструкций, символизации таких слов, как тоска, судьба, авось,

Смысл – это путь,

§1 Концепт как элемент культуры

Термин культура многозначный. Очевидно, что культура имеет

лет, способствует выражению христианских принципов русской

ренциацией лингвокультурной общности как субъекта, продуци-

«Не хотим быть трудом, хотим быть капиталом» (Комсомоль-

Концепты можно охарактеризовать как генетические и импорт-

Итак, концепт культуры структурирован разнообразными

сглаза, болезни. Существовала и иная традиция: последние колосья

ся при переходе от одной культурной модели к другой. Идеологе-

Концепт может структурироваться обыденными (наивными,

стереотипы, обыденные и научные понятия, что обусловлено при-

Исследования по культурологии, психоанализу, лингвистике,

пам выступает как макроструктура. Эти единицы – части, точнее,

Архетипы (предельные понятия)

представления обыденные понятия

культурные установки стереотипы

Рис. 1. Соотношение ментальных категорий

Изучив особенности ментального аспекта культуры, рассмо-

Культура – генератор структурности…

Семиотика культуры – это один из разделов семиотики, наря-

Виды репрезентаций концепта

Выше мы говорили о размытости объёма (экстенсионала) кон-

(концепты культуры) могут репрезентироваться разными семиоти-

во выражаются антропоморфным кодом. Однако в индоевропейских

Рис. 2. Б.К. Растрелли. Рис. 3. А.П. Антропов.

Своеобразный эволюционный семиотический ряд представля-

в разные эпохи, имеющие разные взгляды. Однако между этими

Симболарий культуры – это совокупность знаков различных

неоднородном или однородном по своей семиотической природе.

не имеет ясно обозначенных границ. При многообразии сходств

птуры, рельефы и барельефы пьедестала. Скульптуры четырёх жен-

Рис. 7. Семиотический и ментальный аспекты культуры

Культурные тексты и образуемые ими тезаурусы определяют

§3 Семиотический механизм культуры

Итак, культура – это не только мировоззрение и миропони-

можно привести влияние жанра романа во второй половине ХІХ

модели развития русской истории и языка, предложенной А.В. Иса-

Если бы в 1478 году Новгород поразил Москву

Ю.М. Лотман говорил, что развитие культуры происходит или

гивает этот мир и выбрасывает его переработанным, организован-

Никто не должен бояться,

Синтактика «в чистом виде» как формальный синтаксис семи-

ем «Словаре сюжетов всемирной литературы» поставила своей за-