"Почему мы занялись персональными исследованиями"

Игорь Бобин, Наталия Петровская

Когда то давно, когда ещё мы вместе учились в аспирантуре, на одном из практикумов-треннингов по

психологии нами была высказана наша ключевая идея в чём мы видим главное условие для нашей
творческой реализации как учёных: "Чтобы у нас не было начальников!". Тогда это наше высказывание
вызвало удивление среди аспирантов и преподавателей той не вполне свободной от тоталитаризма страны
(несвободных прежде всего в своих головах): "Как это без начальников?" Тогда и мы сами не понимали до
конца почему эта идея была для нас важна, просто мы так себя чувствовали, и это высказывание органически
вырвалось наружу. Позже мы осмыслили его вполне, и это стало нашим кредо на всю нашу научную
деятельность.

Действительно, начальник, научный руководитель, духовный гуру нужен лишь начинающему молодому
учёному. Напротив, у сложившегося учёного не должно быть ни руководителей, ни авторитетов.

Лишь одна истина является авторитетом для подлинного учёного как и для любого
творческого человека.
Нам конечно возразят многочиленные голоса научных сотрудников многочисленных университетов, НИИ,
исследовательских центров и т.п.: "Как же тогда учёному строить карьеру?" Но если мы обратимся к
первоисточникам с вопросом "Что есть истинный учёный", то мы увидим такие признаки настоящего учёного,
они общеизвестны из классической философии:

⦁ Искреннее стремление постичь истину (Не подменяя цели познания на карьеру, статус и т.д. Без
одного этого пункта - нет учёного);

⦁ Нонкомформизм (Независимость от чужого мнения, от "лайков", веяний моды);

⦁ Космополитизм (Независимость от интересов страны, религиозной или национальной группы,

региона, университета, НИИ, кафедры, научной школы и т.д.);

⦁ Высокая компетентность в своей сфере. Широкие научные интересы (Способность самостоятельно

познавать истину, т.е решать ключевые проблемы и делать выводы на стыке наук. Способность
самостоятельно доказать правильность своих суждений строгими расчётами, а не голосованиями);

⦁ Открытость знаний (Способность открыто и понятным языком делиться полученнными знаниями со

всем миром, переносить свои знания в другие сферы, а не прятать знания в "закрытых" журналах);

⦁ Высокая ответственность (Способность полностью лично отвечать за полученные результаты);

⦁ Высокие моральные качества (Стремление умножать добро в мире, не умножать зло, не участвовать
во лжи);

⦁ Самоограничение (Стремление избегать излишеств).

Мы сами искренне стараемся придерживаться этих принципов, и это неизбежно

привело нас из университета на вольные хлеба науки.
Действительно, перенося эти перечисленные категории на реальную жизнь мы видим, что научный
сотрудник университета или НИИ (если он органический и цельный элемент этой иерархической структуры,
не диссидент) уже автоматически не может являться подлинным учёным. Он имеет иные цели и задачи.
Это работник, исполнитель, преподаватель, администратор, менеджер,
руководитель, делец от науки, кто угодно, но не УЧЁНЫЙ в изначальном истинном,
античном смыле этого слова.
Любая карьера ставит почти непреодалимые границы для подлинной научной деятельности, любое
голосование по научному вопросу сразу заслоняет истину мнением большинства (обычно посредственного).
Мы длительное время (десятки лет) находились и работали в таких крупных коллективах в разном качастве, в
том числе и в их высшем руководящем слое (ректорат университета) и лично знаем плюсы и минусы. Для
таких глубоко структурированных и зарегламентированных научных коллективов как университеты и НИИ в
любой стране характерны:

⦁ Высокий комформизм (Необходимое условие для успешной карьеры. Научный сотрудник должен
принимать общепринятые точки зрения. Если его мнение отличается от общепринятого, противоречит
мнению официального гуру, он неизбежно станет диссидентом, даже если его точка зрения является
правильной. Так произошло с нами. Также большое влияние научной моды. Они делают не то, что
нужно и важно, а то, что модно. Под модные слова выделяют больше денег, и карьера идет
стремительнее);

⦁ Научные сотрудники не свободны принимать самостоятельные решения (Начальник берет деньги и

ставит невыполнимые задачи перед научными сотрудниками);

⦁ Служение групповым интересам своего большого и малого коллектива (Порой это напрямую связано с
участием во лжи. Большое стремление выдать желаемое за действительное, ещё не начатое за
законченное и т.д.);

⦁ Некомпетентность научных сотрудников в целом, узкая специализация (Каждый отдельный

узкоспециализированный сотрудник не обладает знаниями и навыками достаточными для
самостоятельного выполнения крупной научной задачи. Поэтому нужен большой коллектив. По этой
же причине имеет место боязнь глобальных проблем, потому что сотрудники не понимают, не
представляют что нужно миру и как это создать. Отсутсвует широкое видение проблемы, охват.
Большие научные коллективы противоречивы и неповоротливы в глобальных задачах, они легче
решают мелкие проблемы: считают пузырьки и частички и т.д.);

⦁ Коллективная "ответственность", точнее коллективная безответственность за результаты (Неизбежное

размывание ответственности в большом узкоспециализированном коллективе, что очень удобно для
руководителей и сотрудников);

⦁ Низкая мораль (Замена морали и нравственности интересами коллектива и служебной этикой,

цинизм, аппеляция к законам живой природы: "Закон джуглей", "Пищевая цепь", беспринципное
построение карьеры даже в ущерб научным результатам).

⦁ Научный феодализм (Органически вытекает из средневекового происхождения университетов и

бережно сохраняется. Это проявляется во всём: внешние аттрибуты, названия, уставы, традиции,
менталитет. "...Это моя кафедра!", "...Честь кафедры обязывает...". Отсюда следует также клановость
 университетов);

⦁ Клановость (Группировки официальных научных феодалов-гуру и их вассалов. Действуют в

университете или НИИ пожизненно. Кормятся за счёт крепостных учёных-постдоков, аспирантов и
студентов. Отсюда - наличие постоянной борьбы кланов за своё привилегированное положение,
отнимающей основные силы и время. Наука здесь глубоко вторична);

⦁ Приоритет педагогической деятельности перед научной в университетах. (Лекции и экзамены

невозможно отменить, но вот качество научных исследований сложно проверить);

⦁ Большие связи университетов c элитой (Вследствии необходимости детей элиты учиться. Отсюда -
престиж карьеры в университете, ВУЗу многое прощается);

⦁ Закрытость знаний. (Прячут свои статьи в закрытых журналах (Зачем?), с которыми могут
познакомиться далеко не все желающие. В результате в разных странах часто проводятся одни и те же
исследования, научный прогресс буксует);

⦁ Низкая материальная эффективность научных исследований как минимум функции выгоды/затраты

(Это следует из естественных интересов большого коллектива потребить как можно больше в условиях
"неограниченных" ресурсов. Пример: большая государственная корпорация. Это очень удобно для
руководителей и сотрудников ВУЗов и НИИ и очень неудобно для заказчиков научной продукции).

Какой годовой бюджет крупного известного университета? Миллиард долларов или больше? Что великого
в науке университет выдал в этом году? Почти ничего? Впрочем, как и в прошлом году тоже (однако, по
формальным показателям в отсчётности - всё в порядке). Главное, чтобы статьи в закрытых научных журналах
исправно печатались, там их мало кто увидит и проверит. Дело в том, что университету, как крупному
социальному организму, невыгодно быть особенно плодовитым в науке (НИИ также). Его кормит время. И
университет обычно склонен растягивать время.

Мы как персональные исследователи уже много лет свободны от всего этого и занимаемся тем, что
считаем нужным и перспективным так же как писатель, художник или композитор. Мы открыто
публикуем наши результаты. Возвращение в это крепостное право университета мы видим только в
кошмарных снах.

Эффективность наших исследований высокая. Мотивация отменная. Вы спросите, почему?

Высокая материальная эффективность персональных научных исследований как максимум функции

выгоды/затраты следует из естественного рефлекса отдельного человека, личности сделать как можно
больше в условиях ограниченных ресурсов, т.е. - бережливость, в противовес расточительности обезличенных
крупных коллективов. Плюс мотивация работы на себя, а не на дядю (Примеры: построение семейного
бюджета, бюджета малой или средней частной компании - они всегда сверхэффективны).

Таким образом, наше стремление к персональным исследованиям есть не каприз, но необходимость

решения сложных научных задач, какие принципиально не могут быть эффективно решены в громоздком
традиционном научном коллективе (как мы это показали) даже при гиганском бюджете.
Все мы знаем талантливых одиночек изменивших мир своим научно-философским творчеством (Аристотель,
Леонардо да Винчи, Лев Толстой, Никола Тесла, Александр Солженицын, Григорий Перельман и многих-
многих других). Для нас они являются ... нет, не кумирами, но профессиональными и нравственными
ориентирами в нашей творческой научной работе.

Мы не утвердаем однозначно что университеты и НИИ - это очень плохо, а наши персональные
исследования - это превосходно. Университеты не конкуренты нам. Слишком разный масштаб бюджетов и
разные задачи. Однако в мире есть огромное количество сложных научных проблем которые непосильны
громоздкой и неповоротливой структуре университета и НИИ, но изящно решаются нашим маленьким и
гибким научным коллективом.

При нашей компетенции, как учёных, свободе творчества и относительно скромном бюджете результат
наших персональных научных исследований часто является ошеломляющим своей грандиозностью,
глобальностью и практической значимостью для всего человечества.

Мы готовы поделиться нашими знаниями и навыками с вами!

Присоединяйтесь к нам чтобы совершить прорыв в будущее вместе с нами!

Our websites here https://sites.google.com/site/concentrationofminerals/

Ph.D. Igor Bobin & Ph.D. Natalia Petrovskaya

27.08.2019