Министерство образования и науки Российской Федерации ББК 81.

2 Нем
Амурский государственный университет Г96

Рекомендовано
учебно-методическим советом университета

Рецензенты:
кафедра немецкого языка и методики его преподавания БГПУ;
Кайкова И.Б., доц. каф. иностранных языков ДальГАУ, канд. филол. наук

Гусева С.И.
Г96 Фонетика немецкой спонтанной речи: учебное пособие. – Благове-
С.И. Гусева щенск: Амурскмй гос. ун-т, 2014. – 105 с.

В учебном пособии дана характеристика реализации сегментных еди-

ФОНЕТИКА НЕМЕЦКОЙ ниц немецкого языка в континууме спонтанной разговорной речи. Модифи-
кации звуков впервые рассматриваются на основе семантикоцентрического
СПОНТАННОЙ РЕЧИ подхода с учетом позиции фонемы в коммуникативной перспективе выска-
зывания.
Для студентов бакалавриата, обучающихся по направлениям подготов-
ки «Лингвистика», «Фундаментальная и прикладная лингвистика», а также
Учебное пособие всех тех, кто интересуется вопросами фонетической организации немецкой
спонтанной речи.
ББК 81.2 Нем

Благовещенск
© Гусева С.И., 2014
2014 © Амурский государственный университет, 2014
2
 ществования языка, которой пользуется все большее число граждан, и к ко-
ВВЕДЕНИЕ
торой все больше приближается обиходный язык. Отечественный германист
__________________________________________________________________
В.Д. Девкин по этому поводу замечает: “Литературный язык все больше “де-
мократизуется”, некоторые нормы его под давлением “снизу” пересматрива-
Изучение спонтанной речи в немецкой лингвистике
ются и заменяются более разговорными. А язык разговорный все больше ут-
рачивает свою локальную окраску и все более шлифуется под влиянием об-
В немецкой лингвистической традиции изучение спонтанной речи про-
щего роста культуры. Все диалектальное теряет авторитет и ощущается все-
водится в аспекте исследований устной речи и выявления черт, отграничи-
ми как нежелательное, недостойное подражания” [2, c. 20]. На интеграцион-
вающих ее от речи письменной. При этом основное внимание уделяется оби-
ные процессы в языке, бесспорно, оказывают влияние средства массовой
ходно-разговорной речи (gesprochene Sprache), которая рассматривается в
информации.
германистике главным образом с точки зрения социального расслоения не-
Вопрос о взаимоотношении литературного и разговорного языков яв-
мецкого языка. Обиходному языку отводится промежуточное положение ме-
ляется одним из самых дискуссионных в коллоквиалистике. А распростране-
жду литературным языком и диалектом (Hochdeutsch - Umgangssprache -
ние такой разновидности общенародного языка как устная обиходно-
Mundart). Известно, что Германия как классическая страна глубокой и очень
разговорная речь образованных людей, знакомых с нормами кодифициро-
поздней феодальной раздробленности сохраняет и поныне в своих диалектах
ванного литературного языка, еще более осложнило проблему стилистиче-
следы исторического прошлого, в связи с чем немецкий язык является ярким
ской дифференциации языка. Это обстоятельство, как представляется, и ста-
примером относительно стойкой диалектной дифференциации [1, c. 24].
ло одной из причин появления термина “спонтанная речь”. Именно обиход-
Автор капитального труда по немецкой диалектологии В. М. Жирмун-
но-разговорную речь носителей литературного языка в отечественном языко-
ский в свое время возражал против термина “Umgangssprache”, предпочитая
знании чаще всего называют спонтанной речью [3].
ему “Halbmundart”. Свою точку зрения он мотивировал непоследовательно-
Спонтанная речь носителей немецкого языка, владеющих литературной
стью употребления и двусмысленностью термина “Umgangssprache”. С одной
нормой, подробно изучалась в рамках исследовательской программы Фрей-
стороны, им обозначается обиходный язык образованных (“gebildete
бургской группы, входящей в структуру Института немецкого языка (г.
Umgangssprache”), а с другой - промежуточная форма между диалектом и
Маннгейм). Результаты этой работы должны были не только способство-
разговорной формой литературного языка [там же, с. 26].
вать уточнению ряда теоретических положений, касающихся особенностей
Однако в социолингвистических исследованиях все активнее прово-
функционирования языка в речи, но и внести определенный вклад в процесс
дится мысль о вытеснении диалектов и расширении функций обиходного
обучения немецкому языку как иностранному.
языка, превращающегося в устный функционально-стилистический вариант
Владение любым иностранным языком предполагает, как известно,
литературного языка. Процесс интеграции обиходного и литературного язы-
владение социально-речевыми нормами данного языкового коллектива, нор-
ков наблюдается во всех немецкоговорящих странах. Литературный язык
мами речевого поведения. В связи с этим исследователи Фрейбургской груп-
больше не считается критерием социального статуса, а является формой су-
пы поставили цель проанализировать, каким образом средства языка исполь-

3 4
зуются его носителями (владеющими литературной нормой) в типичных со-
циально-речевых ситуациях. Признак речевой ситуации, под которой подра-
зумевается “комбинация экстралингвистических элементов речевого поведе-
ния в акте коммуникации”, был положен в основу типологической класси-
фикации звучащих текстов [4, с. 62] .
Необходимо подчеркнуть, что до середины 70-х г.г. в немецкой герма-
нистике традиционно изучались специфические черты немецкой устной речи
как таковой. При этом речевой массив не расчленялся на законченные ком-
муникативно-смысловые единицы, т.е. тексты; в лучшем случае вычленялись
сегменты речевого потока - синтагмы, фразы. К критериям связности и цель-
ности как обязательным признакам текста исследователи обратились позже
[5]. Такой подход к устной речи характерен и для Фрейбургской группы.
Важно отметить, что в основу отбора устных текстов для так называемого
Фрейбургского корпуса текстов положен признак спонтанности устного ре-
чевого высказывания (“отсутствие предварительной записи”, “отсутствие
конспективных заметок”) [4].
Отбор и изучение отдельных характеристик звучащего текста неизбеж-
но привели к построению развернутых типологических классификаций таких
текстов. Цель этих классификаций заключалась в том, чтобы способствовать
наиболее оптимальному и полному раскрытию как отдельных черт объекта,
так и их совокупности, объекта как целого [там же].
Типологические классификации основываются на разных признаках,
таких как функционально-стилистическая принадлежность текста, компози-
ционно-речевая форма, коммуникативный контекст функционирования тек-
ста, к которому относятся сфера коммуникации, отправитель, получатель,
объект коммуникации и т.д. В большинстве случаев типологические класси-
фикации строятся на комбинации нескольких пар признаков.
К жанровым разновидностям спонтанной речи относятся такие формы
устного речевого общения, как диалог, монолог, полилог. Необходимо отме-
тить, что существование монолога как жанровой разновидности устной ком-
5 6
муникации нередко подвергается сомнению. Высказывается мысль, что мо-
нологические высказывания в диалоге - это лишь особый (удлиненный) вид
реплик. Исследование лексико-синтаксических особенностей монолога в
немецкой разговорной речи показало, что разговорный монолог занимает
промежуточное положение между репликой диалога и монологом книжно-
письменной речи: с одной стороны, он характеризуется чертами текстовости
(связности и цельности), а с другой, - имеет более “рыхлую” структуру, чем
книжно-письменный текст. Черты диалогической реплики с ее конкретной
адресованностью, ситуативной зависимостью и опорой на пресуппозицию
слушающего сближают разговорный монолог с ядром разговорной речи -
диалогом [6, c. 16].
Характерная для монолога полнота словесного выражения, наличие
общих черт с текстами книжно-письменной речи дает основание некоторым
лингвистам говорить о, своего рода, “ущербности”, неестественности разго-
ворного монолога по сравнению с диалогом. Так, в частности, думал Л. В.
Щерба, полагая, что “монолог является в значительной степени искусствен-
ной языковой формой... подлинное свое бытие язык обнаруживает лишь в
диалоге” [7]. Л. П. Якубинский, полемизируя с Л. В. Щербой, отмечал: “При-
менение слов “естественное” и “искусственное” в отношении монолога и
диалога имеет несомненно условный характер... Естественность диалога
можно утверждать главным образом в том смысле, что он соответствует как
смена акций и реакций таким социальным факторам взаимодействий, в кото-
рых социальное ближе всего подходит к биологическому (психофизиологи-
ческому). Диалог, являясь несомненным явлением культуры, в то же время в
большей мере явление природы, чем монолог” [8, c. 34].
Несмотря на то, что диалог, бесспорно, является главной формой по-
вседневного общения, среди жанровых разновидностей разговорной речи,
наряду с диалогом и полилогом, свое законное место занимает и разговор-
ный монолог. Как и диалогу, ему в полной мере присущи главные отличи-
тельные черты разговорной речи - устность и спонтанность со всеми выте-
кающими отсюда последствиями. Пожалуй, следует только признать, что
применительно к жанрам разговорной речи вместо термина “монолог” пра-
вильнее употреблять термин “рассказ” [9, с. 13]. Существование в повсе-
дневной речи формы рассказа как изложения каких-то событий, пересказа
книги, фильма и т.д. принимается большинством авторов.
Несомненное преимущество монологической речи по сравнению с диа-
логической – репрезентативность языковых характеристик, позволяющая
осуществить их кодификацию. Из-за большой сложности сбора и обработки
данных многие явления разговорной речи не кодифицированы. Особенно
трудно поддается кодификации разговорный диалог, для которого характерна
значительная компрессия языковых средств выражения.
Диалогическое общение осуществляется отнюдь не только языковыми
средствами, и по этой причине диалог не может быть объектом лишь собст-
венно лингвистического исследования. В книге Д. Г. Скотт приведены сле-
дующие данные: “Специалисты в области человеческого общения считают,
что приблизительно 55 % информации мы получаем при неречевом обще-
нии, которое сопровождает речевой контакт (мимика, жесты). Приблизитель-
но 38 % информации дает нам голос, высота тона, тембр, и только 7 % - со-
держание сказанного” [10, c. 96]. Данные эти, хотя и не могут быть приняты
абсолютно безоговорочно, по-видимому, отражают наличие определенной
тенденции, имеющей место в ситуации диалога.
Рассматривая тенденцию к эллиптированию языковых средств в диало-
гической речи как проявление более общего психофизиологического прин-
ципа экономии, Д. Х. Баранник полагает, что кодификации поддается только
монологическая речь, поскольку вся экспрессивная нагрузка приходится в
ней преимущественно на чисто языковые средства [11]. Автор отмечает, что
наибольшей полнотой словесного выражения неподготовленная устная речь
обладает в случае микрофонного монолога, так как из пяти возможностей
контакта между говорящими: сказать, показать, услышать, увидеть, узнать
(переспросить, выяснить непонятное) остаются лишь два компонента: воз-
7 8
можность сказать и возможность услышать. Это накладывает отпечаток на
словесную организацию монолога [11, c. 19]. Микрофонный монолог ис-
ключает непосредственную обратную связь между партнерами по коммуни-
кации, так как имеет место отсроченность восприятия. Все это приводит к
более развернутой и четкой организации элементов монологического выска-
зывания.
В предлагаемом учебном пособии рассматриваются фонетические ха-
рактеристики немецкой спонтанной монологической речи. Анализируемые
модификации звуков в большинстве случаев получены автором пособия в
ходе собственного экспериментально-фонетического исследования. При из-
ложении материала выбран подход «от системы → к реализации».
Литература
1. Жирмунский, В.М. Немецкая диалектология. – М.; Л., 1956.
2. Девкин, В.Д. Немецкая разговорная речь: синтаксис и лексика. – М., 1979.
3. Фонетика спонтанной речи / под ред. Н.Д. Светозаровой. – Л., 1988.
4. Steger, H., Deutrich, H., Schank, G., Schutz, E. Redekonstellationstyp, Textex-
emplar, Textsorte im Rahmen eines Sprachverhaltensmodells: Begründung einer
Forschungshypothese // Gesprochene Sprache. – Düsseldorf, 1974. – S. 39-97.
5. Steger, H., Deutrich, H., Schank, G., Schutz, E. Redekonstellationstyp, Textex-
emplar, Textsorte im Rahmen eines Sprachverhaltensmodells: Begründung einer
Forschungshypothese // Gesprochene Sprache. – Düsseldorf, 1974. – S. 39 - 97.
6. Амзаракова, И.П. Монолог в немецкой разговорной речи: Автореф. дис.
…канд. филол. наук. – М., 1985.
7. Щерба, Л.В. Языковая система и речевая деятельность. – М.: КомКнига,
2007.
8. Якубинский, Л. П. О диалогической речи // Русская речь. – Т. 1, 1923.
9. Русская разговорная речь. Тексты / под ред. Е. А. Земской. – М., 1983.
10. Скотт, Д. Г. Конфликты. Пути их преодоления. – Киев, 1991.
11. Баранник, Д.Х. Устная монологическая речь. Автореф. дис. д-ра филол.
наук. – Киев, 1970.
 1. НЕМЕЦКИЙ КОНСОНАНТИЗМ
Таблица 1.1.
__________________________________________________________________
Согласные немецкого языка

По действующему органу
1.1. Инвентарь немецких согласных
Язычные
По способу образования Губные Передне- Средне- Задне- Увулярные Фарин-
Cистема согласных фонем немецкого языка насчитывает вместе с аф- язычные язычные язычные гальные
Смычные Чистые p b t d k g
фрикатами 23 фонемы*, классификация которых представлена в табл. 1.1. Для
Носовые m n 
сравнения приводится классификация согласных русского языка (табл. 1.2.). Аффрикаты pf ts
Инвентарь немецких фонем включает следующие группы согласных: t
Щелевые Середин- f v s z c j  h
губные - p, b, m, pf, f, v; переднеязычные - t, d, n, ts, t , s, z, , l, r; средне- ные 
язычные - ç, j; заднеязычные - k, g, ; увулярный -  и фарингальный - h.
Боковые l
Любая фонема может быть охарактеризована через основные аллофо-
Дрожащие r (R)
ны, реализующиеся в фонетически сильной позиции. Такой позицией для со-
гласного является положение в слоге CV (согласный плюс гласный).
Таблица 1.2.
Наиболее заметно комбинаторные аллофоны согласного, зависящие от Согласные русского языка
качества следующего гласного, проявляются у твердых заднеязычных, арти-
По действующему органу
куляция которых полностью определяется характеристиками следующего По способу Губные Язычные
образования Переднеязычные Средне- Заднеязычные
гласного, так что шум согласного по своим частотным характеристикам сов- Твердые Мягкие Твердые Мягкие язычные Твердые Мягкие
падает с F2 этого гласного. Смычные p b p´ b´ t d t´ d´ k g k´ g´
носовые m m´ n n´
Особенно велика роль гласного при реализации в слоге CV различи- чистые
Аффрикаты c č´
тельных признаков смычных. Так, взрывные фазы /p/ и /t/, /b/ и /d/ имеют Щелевые f v f´ v´ s z s´ z´ j x x´
очень “неопределенные” спектральные характеристики: шумовые состав- серединные š ž
боковые l l´
ляющие имеются почти по всему спектру, интенсивность их очень мала. Дрожащие r r´

Наиболее же существенные характеристики содержатся не в спектре

1.2. Дифференциальные признаки согласных
этих согласных, а в спектре следующих за ним гласных - в характеристиках
перехода от согласного к гласному (изменение частоты F2). Структурные связи в системе согласных определяются путем установ-
ления дифференциальных признаков, которые, в свою очередь, тесно связаны
*
В определении состава немецких согласных среди лингвистов существуют определенные разногласия. с функционированием фонем в речи.
Они касаются фонологической трактовки аффрикат, согласных /з /, / /, /h /, //. Точки зрения исследовате-
лей на статус этих согласных в системе немецкого консонантизма целиком обусловлены научной платфор- Для системы согласных немецкого языка характерны противопостав-
мой авторов. Так как подробное изложение данного вопроса в пособии не предусмотрено, мы лишь присое-
динимся к мнению тех авторов, которые вслед за Л.В.Щербой решают проблему членения речевого потока, ления по следующим дифференциальным признакам:
прежде всего, с применением критерия морфемной членимости [1. 2, 3. 4].

9 10
cонорности/шумности, глухости/звонкости, щелинности/cмычности, аффри-
*
цированности/неаффрицированности и активному действующему органу .
Признак шумности/сонорности делит систему немецких согласных на
класс шумных: / p b t d k g f v s z  з j h x pf ts t / и класс сонантов: / l r m n
/. Реализация признака шумности/cонорности обеспечивается соответст-
вующей артикуляционной “базой”. Так, сонорность смычных сонантов явля-
ется результатом участия в произнесении полости носа. Свободный проход
воздуха во время смычки препятствует возникновению избыточного воз-
душного давления, выравнивание которого при раскрытии смычки служит
причиной возникновения импульсного шума. Cонорность щелевого /l/ обес-
печивается широким проходом, образующимся при боковой его артикуля-
ции. Сонорность дрожащего /r/ является следствием вибраций кончика язы-
ка, модулирующих воздушную струю, но не создающих препятствий, кото-
рые способствовали бы образованию шума.
На уровне слоговых контрастов слоги с шумными характеризуются бо-
лее сильными контрастами, чем с сонорными. Так как в акустической карти-
не сонантов наблюдается преобладание тона над шумом, то и контрасты в
слогах с сонантами оказываются минимальными (кроме контраста по локусу,
который зависит от активного действующего органа и твердости/мягкости
согласного) [9].
Относительно статистических характеристик необходимо отметить, что
количество шумных в системе согласных превышает число сонантов в 3,5, а
в речи - только в 1,5 раза. Для сравнения обратимся к приведенным в табл.
1.2 ранговым значениям частотности согласных. Частотность только двух
сонантов /n/ и /r/, занимающих верхние строчки ранговых показателей, со-
ставляет 30 % от общего числа употребляемых в речи согласных. Нетрудно
предположить, что большое количество сонорных согласных в совокупности
*
В фонологических описаниях немецкого консонантизма можно встретить разные по своему составу и ко-
личеству перечни дистинктивных признаков согласных. Г. Майнхольд и Э. Шток используют десять при-
знаков [2]. У В. Вурцеля перечень достигает тринадцати [5]. О. Х. Цахер ограничивается шестью признака-
ми [6]. В нашем описании немецкого консонантизма мы считаем возможным остановиться на перечне при-
знаков, предложенном авторитетным отечественным германистом Л.Р. Зиндером [7, 8].
11
с гласными дает в акустической картине речи снижение коэффициента кон-
сонантной насыщенности.
Признак глухости/звонкости охватывает только группу шумных со-
гласных. Шумные звонкие чередуются на конце морфем с глухими. При
этом звонкий согласный заменяется парадигматически ближайшей фонемой,
отличающейся только одним признаком - отсутствием голоса. В результате в
системе немецких согласных образуются следующие привативные оппози-
ции: /p-b/, /t-d/, /k-g/, /f-v/, /s-z/, /з-j/. Необходимо иметь в виду, что речь в
данном случае идет о фонологической звонкости. На уровне фонетической
реализации глухие и звонкие различаются по характеру шума. Таким обра-
зом, вместо привативного противопоставления получается градуальное (глу-
хие/ звонкие/ cонанты).
Не включенными в корреляцию по глухости/звонкости остаются пе-
реднеязычный двухфокусный //, увулярный // и фарингальный /h/, не
имеющие звонкой пары. Впрочем, в пустую клетку рядом с двухфокусным //
нередко помещается звонкая фонема /З/ [10]. Однако, учитывая, что эта фо-
нема встречается только в заимствованиях и в широком обиходе заменяется
фонемами // и /t/, ее нельзя причислить к немецким согласным [8].
Необходимо подчеркнуть, что проблема глухости/звонкости и си-
лы/слабости шумных согласных является одной из самых сложных и дискус-
сионных проблем немецкого консонантизма. Поскольку артикуляторные
особенности щелевых обеспечивают более выгодные условия для осуществ-
ления корреляции по глухости/звонкости, основные разногласия возникают
при трактовке смычно-взрывных.
В силу характерной для немецких шумных согласных тесной взаимо-
связи корреляций глухости/звонкости и силы/слабости релевантность при-
знака глухости/звонкости нередко подвергается сомнению как отечествен-
ными, так и зарубежными германистами [11, 2, 12, 13, 4].
Утрата немецкими звонкими шумными в речевой цепи звонкости при
сохранении противопоставления по силе/слабости дает многим авторам по-
12
вод для заключения о примарности признака силы/слабости. Об этом писали
в свое время фонетисты старшего поколения. Подчеркивая определяющую
роль напряженности для противопоставления немецких шумных смычных, Е.
Сиверс предлагал различать глухие сильные (Tenues Fortis) - p, t, k, глухие
слабые (Tenues Lenes) - b, d, g и звонкие слабые (Media Lenes) - b, d, g [14].
Аналогичную точку зрения с некоторыми вариациями находим у дру-
гих авторов. Так, К. Луйк отмечал, что заимствованные у римских граммати-
ков термины Tenues и Media неудачны, так как недостаточно адекватно пере-
дают характер шумных смычных немецкого языка. Он считал возможным
различать в зависимости от акустического эффекта четыре ступени немецких
смычных: 1) аспирированные Fortes, 2) простые Fortes, 3) глухие Lenes, 4)
звонкие Lenes [15].
Cовременный лингвист Х.-Х. Вэнглер, подчеркивая первостепенность
для немецких шумных смычных различия по силе-слабости, считает необхо-
димым развести обозначения Fortes - Lenes и Tenues - Media как принадле-
жащие разным плоскостям: в основе противопоставления сильных слабым
лежит различие по напряженности, в то время как противопоставление по
глухости-звонкости подразумевает наличие или отсутствие голоса [16].
На второстепенное значение признака глухости-звонкости указывает А.
Шмидт, мотивируя свою точку зрения распространенностью на всей терри-
тории Германии оглушенного произнесения звонких, которые различаются с
привативными глухими, в первую очередь, по степени напряженности [17].
Аналогичной точки зрения придерживаются О. Эссен и Г. Линднер [11, 13].
В разные периоды развития немецкой фонетической науки существо-
вали и иные взгляды на проблему глухости/звонкости немецких согласных.
Так, О. Есперсен, отводя степени напряженности роль сопутствующего при-
знака, предлагал выделять в группе глухих сильные аспирированные, слабо
аспирированные и неаспирированные смычные, а в группе звонких - глухие,
полузвонкие и звонкие согласные [18].
Разграничение нескольких ступеней глухих и звонких согласных, ха-
рактерное для большинства авторов, обусловлено, с одной стороны, сильным
13
воздействием позиционного фактора на реализацию шумных согласных и, с
другой, - неоднородным характером звонкости немецких согласных. Учиты-
вая эти моменты, о примарности дифференциального признака глухо-
сти/звонкости пишут Е. Дит, М. Филипп, К. Колер и большинство отечест-
венных германистов [19, 20, 21, 8, 10].
В ряде работ говорится о параллельном существовании признаков глу-
хости/звонкости и силы/cлабости и их взаимной компенсации в определен-
ных позициях [20, 10, 7]. Однако параллельное существование признаков еще
не означает их равноправия в системе. Наличие в немецком языке автомати-
ческих чередований звонких согласных с глухими на конце морфем может
служить главным основанием для рассмотрения противопоставления по глу-
хости/звонкости как основного дифференциального признака.
“Глухость/звонкость” и “сила/слабость” - это, по существу, разные на-
звания одного и того же признака, поскольку, как отмечается в литературе, в
пределах одного языка звонкие согласные обычно слабее глухих [7, 8]. Дей-
ствительно, во многих языках, в том числе немецком, позиционные аллофо-
ны звонких согласных характеризует разная степень звонкости. Однако реа-
лизация звонких как полузвонких или без голоса не ведет к их смешению с
глухими, так как фонетически глухие и звонкие, как уже говорилось, разли-
чаются по характеру шумовых составляющих в спектре согласного.
Кроме различий характеристик шума на акустическом уровне признак
звонкости/глухости реализуется в виде наличия или отсутствия колебаний
частоты основного тона голоса. О слоговом контрасте по Fосн. в слоге CV
можно говорить только по отношению к глухим согласным. Звонкие (а также
сонанты) на границе согласного с гласным характеризуются перепадом по
Fосн., возникающим за счет падения внутриротового давления при артикуля-
ции гласного в позиции после согласного. Коартикуляторное воздействие
предшествующих согласному звуков может выражаться в ослаблении кон-
траста или, напротив, его появлении в случае ассимилятивного озвончения
глухого или оглушения звонкого. В ударных слогах контрасты естественно
будут выражены ярче и менее “размыты”, чем в безударных.
14
 В системе немецкого консонантизма количество глухих согласных,
включая аффрикаты, существенно превышает количество звонких (12 про-
тив 5). В речевом употреблении это соотношение также в пользу увеличения
глухих (табл. 1.3). Причем основной удельный вес в подгруппе глухих при-
ходится на глухие члены привативных пар по глухости/звонкости. Наиболь-
ший процент составляет высокочастотный переднеязычный /t/, занимающий
в таблице рангов третью строку.
Тем не менее, опираясь на статистические характеристики, можно ут-
верждать, что сонорный контекст (гласные, сонанты, звонкие шумные) в це-
лом преобладает над глухим. По этой причине можно предположить, что
глухие согласные для сохранения своих системных признаков должны отли-
чаться большей устойчивостью к коартикуляторному воздействию, чем звон-
кие.
Признак способа образования преграды щелинность/смычность при-
сущ классам как сонорных, так и шумных. Наличие в классе сонорных дро-
жащего /r/ делает эту группу неоднородной. Не включенный в корреляцию
смычных и щелевых дрожащий /r/ занимает в системе изолированное поло-
жение.
Ряд смычных шумных аналогичен по месту артикуляции носовым смыч-
ным. Этим обусловлено представление всей этой группы согласных как про-
тивоположения трех артикуляционных типов:
/p-t-k/
/b-d-g/
/ m - n -  /.
Cонантам /l/ и /r/ по способу артикуляции нет аналогов в группе шумных.
В классе шумных противопоставление по щелинности/смычности охваты-
вает большую группу согласных, образующих следующие привативные оп-
позиции: /p - f/, /b - v/, /d - z/, /t - s/. В оппозициях /p-f/ и /b - v/ наблюдается
некоторая асимметрия относительно места образования фокуса: губно-
губным смычным /p/ и /b/ противопоставлены губно-зубные щелевые /f/ и
/v/.
15
Качественно-количественная асимметрия имеет место в оппозиции /t - s/,
где одному смычному противостоят одно- и двухфокусные щелевые. Это не-
равновесие оказывается благоприятным для противопоставления по признаку
аффрицированность/ неаффрицированность:
/t - s/ - ts
/t -  / - t
/p - f/ - pf
Признак способа образования имеет довольно яркую реализацию на
уровне собственных характеристик согласного. Тем не менее слоговые кон-
трасты также содержат информацию об этом признаке: в слогах с начальны-
ми взрывными реализуется контраст по длительности (глухие /p/ и /t/) и кон-
траст по F-структуре; в слоге с аффрикатами наблюдается контраст по Fосн. и
контраст по интенсивности; дрожащие контрастируют по F-структуре, кото-
рая на гласных непрерывна, а на /r/ прерывиста [9].
Количество смычных и щелевых согласных, с учетом дрожащего и аф-
фрикат, почти одинаковое (12 смычных и 11 аффрикат). Частотность в речи
также приблизительно одинакова, т. е. составляет около 50 %.
Противопоставление по активному действующему органу в системе
немецких согласных определяется следующими цифрами: губных согласных
- 6, переднеязычных - 9, среднеязычных - 2, заднеязычных - 3, один увуляр-
ный и один фарингальный. В речевом употреблении наблюдается несколько
иная картина. На переднеязычные согласные (без учета аффрикат) прихо-
дится 56,1 %, губные - 17,08 %, заднеязычные - 6,77 %, среднеязычные - 3,76,
фарингальный - 1,96 %.
Около 13 % составляет употребление дрожащего /r/, который характе-
ризуется наличием в речи четырех факультативных вариантов: крайне низко-
частотного переднеязычного [r] , увулярного щелевого, более предпочти-
тельного с точки зрения нормы увулярного дрожащего [R] и высокочастот-
ного вокализованного [22]. За счет позиционной вариативности дрожащего
/r/ частотность увулярных естественно возрастает. Но в целом можно гово-
рить о преобладании в немецкой речи переднеязычной артикуляции.
16
 На уровне слоговых контрастов для противопоставления согласных по
активному действующему органу наиболее информативен контраст по локу-
су (заднеязычные, увулярные и фарингальный характеризуются минималь-
ным контрастом по локусу со всеми гласными). Для взрывных согласных
существен также контраст по длительности, максимальный в слогах с /p/ и /t/
и минимальный в слогах с /k/. Слоги с начальным /p/ имеют также макси-
мальный контраст по F-структуре.
С помощью перечисленных выше фонологически существенных и ир-
релевантных признаков охарактеризуем каждую согласную фонему немецко-
го языка.
/p/ - шумная согласная фонема, смычная, глухая, билабиальная, чистая,
сильная;
/b/ - шумная согласная фонема, смычная, звонкая, билабиальная, чис-
тая, слабая;
/m/ - сонорная согласная фонема, смычная, билабиальная, носовая;
/pf/ - шумная аффриката, смычная, глухая, губная;
/f/ - шумная согласная фонема, щелевая, глухая, лабиодентальная;
/v/ - шумная согласная фонема, щелевая, звонкая, лабиодентальная;
/t/ - шумная согласная фонема, смычная, глухая, переднеязычная, чис-
тая, альвеолярная, сильная;
/d/ - шумная согласная фонема, смычная, звонкая, переднеязычная,
чистая, альвеолярная, слабая;
/ts/ - шумная аффриката, смычная, глухая, переднеязычная;
/t/ - шумная аффриката, смычная, глухая, переднеязычная;
/s/ - шумная согласная фонема, щелевая, глухая, чистая, переднеязыч-
ная, альвеолярная;
/z/ - шумная согласная фонема, щелевая, звонкая, переднеязычная,
альвеолярная;
// - шумная согласная фонема, щелевая, глухая, переднеязычная, двух-
фокусная;
17
/n/ - сонорная согласная фонема, смычная, носовая, переднеязычная,
альвеолярная;
/l/ - сонорная согласная фонема, щелевая, боковая, переднеязычная,
альвеолярная;
/r/ - сонорная согласная фонема, представленная в речи несколькими
факультативными вариантами: [R] - увулярный дрожащий сонант, увулярный
щелевой сонант, [r] - переднеязычный дрожащий сонант, вокализованный
сонант;
/ç/ - шумная согласная фонема, щелевая, глухая, среднеязычная;
/j/ - шумная согласная фонема, щелевая, звонкая, среднеязычная;
/k/ - шумная согласная фонема, смычная, глухая, заднеязычная, чистая,
сильная;
/g/ - шумная согласная фонема, смычная, звонкая, заднеязычная, чис-
тая, слабая;
// - сонорная согласная фонема, смычная, носовая, заднеязычная;
// - шумная согласная фонема, щелевая, глухая, увулярная;
/h/ - шумная согласная фонема, щелевая, глухая, фарингальная.
1.3. Дистрибутивные и позиционные ограничения в употреблении
немецких согласных
Для характеристики структурных отношений в системе согласных не-
мецкого языка существенно рассмотрение вопросов, связанных с дистрибу-
тивными и позиционными ограничениями в употреблении фонем, а также их
ролью в слогообразовании. Так, звонкие шумные согласные никогда не
встречаются на конце морфем, так как чередуются в этом положении с при-
вативными глухими. Касаясь дистрибутивных ограничений, следует остано-
виться на употреблении в речи фонем //, /z/, /j/, /s/, /h/, //.
Особенностью реализации увулярного щелевого // является то, что он
встречается только после гласных заднего ряда. В позиции только перед
гласными реализуется переднеязычный звонкий щелевой /z/ и /j/.
18
 Позиционными ограничениями в употреблении характеризуются фо-
немы /s/, /h/ и //. Переднеязычный глухой щелевой /s/ не встречается в ан-
лауте, ввиду чего в начале слова не реализуется противопоставление фонем
/s/ и /z/ по глухости/звонкости.
Ограничения в употреблении фонем /h/ и // связаны с их позицией в
слоге: фарингальный не встречается в конце слога, заднеязычный носовой - в
начале слога. Фонема // как сравнительно “молодая”, появившаяся в ново-
верхненемецкий период, несколько ограничена в своем употреблении. Со-
ставляя в фонетическом отношении одну группу с носовыми /m/ и /n/, со-
гласный // занимает в системе несколько особое положение, так как встре-
чается только в конце слога, тогда как появление носовых /m/ и /n/ возможно
во всех фонетических положениях.
Сонанты, в отличие от шумных, могут выполнять функцию слогообра-
зующих элементов при отсутствии в слоге гласных, что сближает класс со-
норных с системой гласных как слогоносителей.
Связь между системой гласных и системой согласных обнаруживается
также в особенностях примыкания согласных в зависимости от долго-
ты/краткости предшествующего гласного.
Таким образом, дистрибутивные ограничения некоторых согласных,
связанные с различием соседних гласных по ряду, участие сонантов в слого-
образовании и различное примыкание согласных, обусловленное долго-
той/краткостью предшествующего гласного, свидетельствуют о взаимодей-
ствии системы согласных с системой гласных, функционирующих в речи как
единое целое.
Тесная зависимость реализации фонетических свойств согласного от
последующего гласного может служить основанием для использования при
описании согласных метода слоговых контрастов. Именно на уровне слого-
вых контрастов удобнее всего рассматривать дифференциальные признаки
(ДП) согласных.
19
1.4. Немецкие согласные в сравнении с согласными
русского языка
Сопоставление консонантных систем немецкого и русского языков по-
зволяет выделить следующие наиболее существенные отличия.
1. В количественном отношении система немецких согласных значи-
тельно уступает системе согласных русского языка: первая насчитывает 23
фонемы, вторая - 35 (табл. 1.1 и 1.2);
2. В системе немецких согласных отсутствует противопоставление по
признаку твердости/мягкости, присущее согласным русского языка;
3. Немецкие шумные смычные согласные, в отличие от аналогичных в
русском языке, противопоставлены по признаку не только глухо-
сти/звонкости, но и силы/слабости. Глухие сильные согласные p, t, k сопро-
вождаются шумным выдохом, так называемой аспирацией, или придыхани-
ем. Выдох наличествует во всех позициях этих фонем, кроме позиций p, t, k
перед согласными и редуцированным , и особенно силен в начале слова пе-
ред ударными гласными;
4. Звонкие согласные произносятся в немецком языке с несколько
меньшей звонкостью, звучат более глухо, чем в русском (за исключением v).
Особенно типично это для начала слова и слога;
5. Для немецкого языка характерно отсутствие удвоенных и долгих со-
гласных, кроме случаев, когда встречаются гоморганные согласные пристав-
ки и корня, предлога и существительного и т. д., напр.: аnnehmen, im Meere.
Двойное написание согласных в орфографии (напр.: Anna) не указывает в
немецком языке на удвоение согласных в произнесении.
Литература
1. Heike, G. Phonologie. – Stuttgart, 1972
2. Meinhold G., Stock E. Phonologie der deutschen Gegenwartssprache. – Leipzig,
1982.
20
3. Werner, O. Phonemik des Deutschen. – Stuttgart, 1972.
4. Раевский, М.В. Фонетика немецкого языка. – М., 1997.
5. Wurzel, W.U. Studien zur deutschen Lautstruktur. – Berlin, 1970.
6. Zacher, O. Deutsche Phonetik. 2. Aufl. – Leningrad, 1969.
7. Зиндер, Л.Р. Общая фонетика и избранные статьи: Учеб. пособие. – М.;
СПб.: Академия, 2007.
8. Зиндер, Л. Р. Теоретический курс фонетики современного немецкого язы-
ка. – СПб: СПбГУ, 1997.
9. Бондарко, Л. В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание
речи. – Л., 1981.
10. Никонова, О. П. Фонетика немецкого языка. – М., 1958.
11. Essen, O. v. Allgemeine und angewandte Phonetik. – Berlin, 1979.
12. Schindler, F. Beiträge zur deutschen Hochlautung. – Hamburg, 1974.
13. Lindner, G. Grundlagen und Anwendung der Phonetik. – Berlin, 1981.
14. Sievers, E. Grundzüge der Phonetik. – Leipzig, 1901.
15. Luick, K. Deutsche Lautlehre. – Leipzig, 1932.
16. Wängler, H.-H. Rangwörterbuch hochdeutscher Umgangssprache. – Marburg,
1963.
17. Schmidt, W. Deutsche Sprachkunde. – Berlin, 1968.
18. Jespersen, O. Lehrbuch der Phonetik. – Leipzig, 1904.
19. Dieth, E. Vedemecum der Phonetik. – Bern, 1950.
20. Philipp, M. Phonologie des Deutschen. – Stuttgart, 1974.
21. Kohler, K. Einführung in die Phonetik des Deutschen. – Berlin, 1977.
22. Гусева, С.И. Коммуникативная перспектива высказывания и реализация
сегментных единиц: дис. …д-ра филол. наук. – СПб: СПбГУ, 2001.
21
2. СВОЙСТВО ВАРИАТИВНОСТИ СЕГМЕНТНЫХ ЕДИНИЦ
__________________________________________________________________
Относительно небольшое количество единиц сегментного уровня, по
сравнению с единицами вышестоящих уровней, обеспечивает фонемам, в
силу частой их повторяемости, широкую вариативность в речи. Аллофонное
варьирование обусловлено комбинаторными и позиционными условиями, в
которых может оказаться фонема в потоке речи. В силу свойства коартику-
ляции звуков в речевом потоке артикуляция каждого звука, с одной стороны,
подготавливается заранее и накладывается на артикуляцию произносимого
звука; c другой стороны, элементы артикуляции предыдущего звука сохра-
няются при произнесении последующего звука. Иными словами, в речевом
континууме постоянно взаимодействуют процессы инерции и предвосхище-
ния (антиципации) артикуляторных движений.
Явление коартикуляции в немецком языке впервые было исследовано
П. Менцератом и А. Лацердой, которые экспериментальным путем доказали,
что “каждый гласный во время артикуляции зависит от соседнего согласного,
следовательно, в высказывании имеется столько вариантов одного и того же
гласного, сколько может быть комбинаций с согласным - практически беско-
нечное число... Речь, таким образом, надо понимать как сложное многообра-
зие движений, как синкинетический комплекс движений. Отдельные движе-
ния так переплетены, что они, смотря по обстоятельствам, в соответственный
момент начинают действовать, cледовательно, постоянно зависят от сле-
дующего или следующих звуков. Эта синкинеза, или коартикуляция, зависит
в свою очередь, от участвующих органов речи, неучаствующие органы гото-
вятся в это время к артикуляции следующего или более отдаленного звука”
[1]. Возникающие в результате коартикуляции различные ассимилятивные
процессы оказываются главной причиной звуковых модификаций, или алло-
22
фонного варьирования, при котором “соответствующие звуковые различия
никогда не выступают в языке как фонемно противопоставленные” [2].
Вследствие привязанности аллофона к определенной позиции, зная по-
зицию, нетрудно предсказать аллофон. Следовательно, аллофонное варьиро-
вание обусловлено, с одной стороны, системно-структурными отношениями,
действующими в языке законами дистрибуции фонем, с другой стороны, -
коартикуляцией как свойством линейной последовательности звуковой цепи.
Если аллофонное варьирование практически запрограммировано системой
языка и легко предсказуемо, встает вопрос о том, чем порождается сущест-
вующее многообразие характеристик фонем в речевой цепи, почему так ши-
роко варьируют в речи не только аллофоны одной и той же фонемы, но и фи-
зические параметры одного и того же аллофона. Закономерно возникает и
другой вопрос: чем ограничивается вариативность фонем в потоке речи?
Ответ на первый вопрос может быть сформулирован на основе универ-
сального диалектического закона о постоянной изменчивости объекта при
любом воспроизведении и любой смене пространственно-временных коор-
динат [3]. Это свойство постоянной изменчивости вытекает из материальной
природы звуков вообще и звуков речи в частности. Звуковой характер языка
в совокупности с большой разрешающей способностью артикуляторного ап-
парата обеспечивает звукам речи их практически не ограниченную вариатив-
ность.
Другой причиной, лежащей в основе модификаций звуков речи, следу-
ет считать наличие универсальной тенденции к упрощению речевых артику-
ляторных программ, названную А.Мартине “принципом экономии усилий”
[4]. На зависимость звуковых изменений от экономии произносительных
усилий указывал еще И. А. Бодуэн де Куртенэ. В известной работе “Об об-
щих причинах языковых изменений” по этому поводу им сказано: “Всякие
изменения в языке, вызванные стремлением к экономии работы, являются ре-
зультатом: 1) или стремления к экономии центростремительной работы, ра-
боты произношения, фонационной работы; 2) или стремления к экономии
23
центростремительной работы, работы слушания, аудиционной работы; 3)
или, наконец, стремления к экономии работы центральной, церебрацийной
работы. Естественно, в практике, в действительности эти три направления
очень часто скрещиваются, то мешая друг другу, то идя рука об руку, и стре-
мятся к одному и тому же результату” [5].
Принципу экономии в фонетике посвящены исследования ряда авто-
ров [6, 7, 8]. Опираясь на представление об экономии, существующее в со-
временной биологии, Н.Д. Климов отмечает, что “принцип функциональной
экономии в деятельности проявляется как стремление к тактическому опти-
муму, к достижению цели путем наименьших энергетических затрат... Эко-
номия в речи выступает как регулятор оптимального с точки зрения затрат
решения задачи” [6]. Сокращение энергетических затрат в речевой деятель-
ности включает в себя относительное сокращение языковых средств, ослаб-
ление их фонетической реализации. Примерами относительного сокращения
языковых средств, могут служить эллиптические конструкции, а также ре-
дукция или выпадение отдельных звуков и слогов в слове [7].
C позиций действия принципа экономии рассматриваются явления фо-
нетического эллипсиса в статье С.В. Кодзасова. Возможность потери сегмен-
тов, отмечает автор, объясняется высокой избыточностью речи. Именно вы-
сокая избыточность языка позволяет говорящему экономить речевые усилия,
а слушающему - идентифицировать видоизмененную речевую цепь. Но из-
быточность - не причина, а условие возникновения эллипсиса. Первопричи-
ной фонетического эллипсиса в работе Кодзасова рассматривается тенденция
к упрощению, экономии речевых артикуляторных программ. При этом под-
черкивается, что тенденция к экономии произносительных усилий “не явля-
ется языковой, а связана с определенными свойствами механической систе-
мы, реализующей языковую способность человека” [8].
Вместе с тем, в языкознании экономия часто трактуется как процесс,
противопоставленный потребностям коммуникации [5]. В реальной речи это
проявляется в том, что информативно нагруженные участки речевой цепи
24
(как правило, это слова под синтагматическим, логическим или фразовым
ударением), не подвергаются упрощению, в то время как сегменты отрезков
речи с низкой коммуникативной значимостью нередко редуцируются гово-
рящим. Следовательно, распределение энергетических затрат в речи подчи-
нено коммуникативным целям.
К языковым средствам, обеспечивающим противопоставление комму-
никативно нагруженных и малоинформативных участков речи, следует отне-
сти темпоральный и динамический компоненты интонации. В фонетике ус-
тановлено, что на информативно значимых участках речи под синтагматиче-
ским (логическим, фразовым) ударением в большинстве случаев происходит
замедление темпа [9, 10]. Естественно предположить, что фонетические ха-
рактеристики сегментов в этом случае будут гораздо полнее и ярче, чем в
безударной части фразы, произносимой, как правило, в более быстром темпе.
Ускоренный темп может привести к значительному упрощению звуковой це-
пи. В темповых разновидностях устных текстов звуки речи подвержены не
только количественным, но и качественным изменениям [11, 12, 13].
Роль ударения в наличии/отсутствии модификаций звуков отмечается
многими авторами. В лингвистике хорошо известно, к каким последствиям в
немецком языке привела редукция безударных слогов. Экспериментально-
фонетические исследования последних лет выявили подчиненность словес-
ного ударения просодической организации фразы в целом. Следовательно, в
контексте речи достаточно выделенными оказываются только слова под син-
тагматическим, фразовым, логическим или эмфатическим ударением.
Наряду с комбинаторно-позиционными условиями, экономией произ-
носительных усилий, отсутствием ударения и быстрым темпом к факторам,
способствующим изменению звуков в потоке речи, следует отнести высокую
частотность в речи некоторых фонем. Этому фактору до последнего времени
не уделялось достаточное внимание. Между тем, в ряде работ указывается на
зависимость редукции звуков от статистических характеристик речи [11, 14].
Одним из конкретных проявлений возникшего в самые последние годы инте-
25
реса к статистическим характеристикам речи можно считать обращение ряда
исследователей к изучению так называемых “слабых форм” - редуцирован-
ных структур высокочастотных служебных слов [13, 15]. Хотя редукции слу-
жебных слов способствовали также их семантическое ослабление и безудар-
ная позиция, значение высокой частотности этих слов в появлении дублет-
ных редуцированных форм не подлежит сомнению.
Наконец, одной из главных причин вариативности звуков является
функционирование языка как единого целого во взаимодействии всех его
уровней. Компенсирующая роль единиц вышестоящих уровней позволяет без
помех воспринимать речь даже при наличии большого числа сегментов не-
полного типа и эллиптировании звуков. Убедительным доказательством это-
го могут служить опыты по восприятию сегментов неполного типа. Они по-
казывают, что идентификация редуцированных сегментов, выделенных из
потока речи, невозможна на основе только их собственных характеристик.
Тот факт, что высокая вариативность звуков в речевом континууме не
препятствует пониманию речи, свидетельствует о том, что человек (носитель
языка) компенсирует недостаточность фонетической информации привлече-
нием сведений о других характеристиках сообщения; наиболее надежным
является использование общего смысла высказывания. Л. В. Бондарко счита-
ет, что феноменальная способность человека использовать чрезвычайно “не-
определенную” фонетическую информацию для передачи (или извлечения)
смысла сообщения дает основание говорить о психологической реальности
языка как системы значимых единиц, служащей для осуществления комму-
никации [11].
Психологическая реальность языка как системы значимых единиц не
только обусловливает, но и ограничивает вариативность звуков в речевой це-
пи. В. Б. Касевич пишет, что “вариабельность каждой фонемы в ее конкрет-
ных речевых реализациях отнюдь не беспредельна, поэтому владеть систе-
мой фонем означает среди прочего владеть знанием предела варьирования
26
каждой фонемы. Внутри этой зоны отличия одного варианта от другого не
фиксируются сознанием, но выход за ее пределы отмечается” [16].
Ограничение вариативности подчинено потребностям коммуникации,
передаче смысла. Известно, что коммуникация возможна постольку, по-
скольку носители одного языка в принципе “одинаково” усваивают язык.
Этому способствует наличие инвариантных черт в языке, что, в свою оче-
редь, обусловлено потребностями смысла. Именно потенциальная связь фо-
немы со смыслом стала причиной выделения ее в качестве абстрактной еди-
ницы, выступающей в речи в форме многочисленных оттенков. Как известно,
лингвистический критерий для выделения фонемы из непрерывного звуково-
го континуума впервые был сформулирован Л. В. Щербой [17].
На ограничивающую роль системы в варьировании звуков указывает А.
Мартине: “Мы можем, таким образом, сказать, что в каждой точке речевого
потока система оказывает определенное давление, направленное, как прави-
ло, на сохранение обычных артикуляций и противопоставленное “боковым”
давлениям со стороны соседних фонем речевого потока [4].
Наилучшим образом сохранение обычных артикуляций будет наблю-
даться на информативно нагруженных участках. Именно на отрезках, иг-
рающих первостепенную роль в передаче коммуникативного намерения го-
ворящего, фонетические характеристики звуков будут отличаться большей
полнотой выражения. Иными словами, область распространения сегментов
полного типа - это в первую очередь отрезки звуковой цепи, обладающие по-
вышенной коммуникативной значимостью.
Фонетические характеристики немецкой спонтанной речи долгое время
оставались вне поля зрения исследователей. В работах германистов изуча-
лись преимущественно лексика и синтаксис разговорной речи [18]. Сущест-
вует также ряд исследований социолингвистического характера [19]. Реали-
зация сегментных единиц в немецкой речи рассматривалась разными автора-
ми лишь фрагментарно и преимущественно в рамках ассимилятивных про-
цессов, обусловленных коартикуляцией звуков в речевом континууме. В по-
27
следние годы, в связи с обращением современной лингвистики к человеку
говорящему (а не пишущему), фонетические характеристики единиц сегмент-
ного уровня привлекают внимание все более широкого круга авторов. Среди
них, в первую очередь, следует назвать Г. Майнхольда, анализирующего фоне-
тические характеристики звуков в разных стилях речи [13].
В зависимости от сферы общения и ситуативного фактора этот
автор предлагает различать “высокий” и “разговорный” стили с последующей
градацией каждого из них еще на два подстиля. В итоге его классификация
включает четыре произносительных стиля: “высокий” (декламация стихотвор-
ной прозы, торжественная речь), “умеренный” (тексты последних известий),
“высокий разговорный” (спокойный деловой разговор, доклад перед небольшой
аудиторией) и “небрежный” (непринужденная беседа) [там же].
Отмечая характерную для каждого стиля неоднородность звуковой це-
пи, автор указывает на разную частотность коартикуляторно-ассимилятив-
ных явлений, ослаблений и редукций звуков в разных стилях речи. В резуль-
тате проведенного исследования он приходит к выводу, что индикатором
определенного стиля может служить степень редукции конечных слоговых
структур, частотность таких явлений как фрикатизация смычных, выпадение
согласных, оглушение и озвончение, а также распространенность в речи
“слабых форм”.
Фоностилистические особенности немецкой речи рассматриваются Г.
Майнхольдом сквозь призму немецкой орфоэпии. По его мнению, существо-
вание разных стилей должно учитываться сценическим произношением, в
основу которого был положен высокий декламационный стиль. Одну из
главных задач он видит в решении вопроса о соотношении нормы и действи-
тельных реализаций, чтобы тем самым способствовать уточнению, а иногда и
полному пересмотру имеющихся норм, при установлении которых в первой
половине XX в. явления разговорной речи как сниженного стиля полностью
исключались из объекта рассмотрения кодификаторов. В настоящее время,
полагает автор, это противоречит наметившейся тенденции демократизации
28
языков, которая проявляется в сближении письменного (литературного) и
разговорного языков вследствие проникновения из обиходной речи в лите-
ратурный язык не только слов, синтаксических конструкций, но и фонетиче-
ских особенностей, подлежащих описанию [13].
Комплексный подход к изучению фоностилистической вариативности
немецких конечных слоговых структур применен в работе Г. Л. Лысенко
[20]. На основе данных инструментального и перцептивного видов анализа
автор указывает на наличие в немецкой разговорной речи значительных мо-
дификаций слога, которые обеспечивают широкую вариативность его со-
ставляющих. Это приводит к тому, что набор аллофонов гласных и соглас-
ных фонем, реализующихся в рамках слога и на стыках слогов, в разговорной
речи шире, чем в кодифицированном стандартном произношении [там же].
В аспекте взаимосвязи фонетических характеристик звуков с особенно-
стями темпоральной организации речевого потока исследует модификации
сегментных единиц в немецкой речи Н. И. Веренич [21, 22]. Один из основ-
ных выводов этого исследования состоит в том, что звуки речи в темповых
разновидностях устных текстов подвержены не только количественным, но и
качественным изменениям, вследствие чего их модификации представляют
собой многоступенчатый процесс редукции: первая ступень - количествен-
ная редукция, ведущая к сокращению длительности сегмента; вторая ступень
- увеличение открытости гласного, связанная с началом качественной редук-
ции и имеющая следствием централизацию гласных; третья, крайняя ступень
редукции - выпадение звуков и целых слогов [21].
Несомненно, психологическая реальность языка как системы значимых
единиц позволяет без помех воспринимать речь даже при наличии большого
числа сегментов неполного типа и эллиптировании звуков. Об этом, в част-
ности, свидетельствуют опыты по восприятию сегментов неполного типа,
вырезанных из контекста речи. Они показывают, что идентификация реду-
цированных сегментов невозможна на основе лишь собственных их характе-
ристик. И тот факт, что высокая вариативность звуков в речевом континууме
29
не препятствует пониманию речи, свидетельствует о том, что “человек (но-
ситель языка) компенсирует недостаточность фонетической информации
привлечением сведений о других характеристиках сообщения; наиболее на-
дежным является использование общего смысла высказывания” [11].
Психологическая реальность языковой системы не только обусловли-
вает, но и ограничивает вариативность звуков в речи. Фонетическая вариа-
тивность, “разрешаемая” системными отношениями, по меткому выражению
Л. В. Щербы, не попадает “в светлую точку сознания”.
Ограничение вариативности подчинено коммуникативным целям, пе-
редаче смысла. Известно, что коммуникация возможна постольку, поскольку
носители языка в принципе “одинаково” усваивают язык. Этому способству-
ет наличие инвариантных черт в языке, что, в свою очередь, обусловлено по-
требностями смысла. Именно потенциальная связь фонемы со смыслом стала
причиной выделения ее в качестве абстрактной единицы, выступающей в ре-
чи в форме многочисленных оттенков.
Литература
1. Menzerath, P., de Lazerda, A. Koartikulation, Steuerung und Lautabgrenzung:
Eine experimentelle Untersuchung. – Berlin; Bonn, 1933.
2. Зиндер, Л.Р. Общая фонетика и избранные статьи: учебн. пособие. – М.,
СПб.: Академия, 2007.
3. Гак, В.Г. Языковая вариативность в свете общей теории вариантности (к
проблеме факторов и роли вариативности в языке) // Вариативность как
свойство языковой системы: Тез. докл. – М., 1982.
4. Мартине, А. Принцип экономии в фонетических изменениях. – М., 1960.
5. Бодуэн де Куртенэ, И. А. Избранные труды по общему языкознанию. – М.,
1963.
6. Климов, Н.Д. К вопросу о действии принципа экономии в речевой дея-
тельности // Семинар по психолингвистике. 30 мая - 1 июня 1966: Тез. докл. и
сообщений. – М., 1966.
30
7. Климов, Н.Д. О действии принципа экономии в артикуляции: Автореф.
дис. …канд. филол. наук. – М., 1969.
8. Кодзасов, С.В. Фонетический эллипсис в русской разговорной речи // Тео-
ретические и прикладные исследования в области структурной и прикладной
лингвистики. – М., 1973.
9. Николаева, Т.М. Семантика акцентного выделения. – М., 1982.
10. Николаева, Т.М. Фразовая интонация славянских языков. – М., 1977.
11. Бондарко, Л.В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание
речи. – Л., 1981.
12. Зиндер, Л.Р. О лингвистической вероятности // Вопр. языкознания. –
1958. – № 2.
13. Meinhold, G. Deutsche Standardaussprache. Lautschwächungen und Formstu-
fen. – Jena, 1973.
14. Бондарко, Л.В., Зиндер, Л.Р., Штерн, А.С. Некоторые статистические ха-
рактеристики русской речи // Слух и речь в норме и патологии. – Л., 1977.
15. Werner, O. Phonemik des Deutschen. – Stuttgart, 1972.
16. Касевич, В.Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкозна-
ния. – М., 1983.
17. Щерба Л.В. Русские гласные в качественном и количественном отноше-
нии. – Л., 1983.
18. Девкин, В.Д. Немецкая разговорная речь: cинтаксис и лексика. – М., 1979.
19. Актуальные проблемы языкознания ГДР. – М., 1979.
20. Лысенко Г.Л., Фонетическая вариативность слога в немецкой разговор-
ной речи: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – М., 1982.
21. Веренич, Н.И. Влияние темпа речи на модификации звуков (эксперимен-
тально-фонетическое исследование на материале современного немецкого
языка): Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Минск, 1984.
22. Веренич, Н.И. Сегментные характеристики темпоральных разновидно-
стей устной речи (на материале немецкого языка) // Экспериментальный ана-
лиз устных и письменных текстов. – Минск, 1981.
31
3. МОДИФИКАЦИИ НЕМЕЦКИХ СОГЛАСНЫХ
В СПОНТАННОЙ РЕЧИ
Аллофонное варьирование приводит к различным модификациям фо-
нем в потоке речи. Основные виды модификаций вызваны ассимилятивным
взаимодействием звуков. Примером частичной прогрессивной ассимиляции в
немецком языке является тот факт, что звонкие согласные после глухих ста-
новятся глухими, как это наблюдается, напр., в суффиксе -sel: Rätsel ['r:tsl].
Однако широко распространенная в русском языке регрессивная асси-
миляция звонкого согласного глухому абсолютно не свойственна немецкому
языку. Между тем русские учащиеся нередко переносят свои произноситель-
ные привычки в немецкий язык, бессознательно проводя регрессивную асси-
миляцию. В результате получается произношение, совершенно чуждое для
немецкого уха и недопустимое. По-немецки нельзя говорить: [daz da],
[hazdu fr'tandn], [’aen bild des 'fa:trs], [das lo:b der mUtr] и т.п. Необходимо
говорить: [das da], [hast du frtandn], [’aen bilt ds 'fa:trs], [das lo:p der
mUtr].
Точно так же следует избегать ассимиляции в сложных и производных
словах и говорить, напр.: ['hant,braet], а не ['hand,braet], ['hant,fUl], а не
['hand,fUl].
Следует отметить, что, как и для русского языка, для немецкого харак-
терно чередование глухих и звонких на конце слов и морфем: ср. русс. “дуб”
[dup], “воз” [vos], “раз” [ras], нем. Lob [lo:p], Hand [hant], lieblig ['li:pliç].
В группе согласных наибольшей вариативностью отличаются смыч-
но-взрывные, для которых характерна спирантизация, ослабление/усиление
аспирации, аффрикатизация. Рассмотрим каждую из модификаций более
подробно.
32
 3.1. Спирантизация

Спирантизация шумных смычных согласных является одной из наибо-

лее широко распространенных модификаций согласных. Под спирантизаци-
ей понимается ослабление в определенных позициях смычного элемента со-
гласного. Спирантизованная реализация наблюдается преимущественно в
интервокальной позиции ввиду уподобления смычного согласного соседним
гласным.
Л.Р. Зиндер дает следующее описание спирантизации: “Механизм спи-
рантизации ясен: поскольку для гласного смычка является невозможным
способом артикуляции, постольку смычный, оказавшись в месте перехода от
одной щели к другой, сам приобретает характер щелевого” [1].
Спирантизации подвержены в первую очередь звонкие смычные со-
гласные, имеющие более слабую смычку по сравнению с глухими, напр.: aber
[’'a:w], oder [’'o:d], einiger [’'aeni ], Tage ['ta:] и т.д.
Уподобление смычных сегментам более открытого способа образова-
ния присуще не только звонким согласным. Исследования спонтанной речи
показывают, что спирантизация нередко имеет место при реализации перед-
неязычного глухого "t", напр.: politische [po'li:ti], elfte [’'lft ], musste
['mUst], hätte ['ht].
На уровне акустических характеристик наличие спирантизации выра-
жается в появлении шумовых составляющих на участке, соответствующем
смычной фазе согласного. Локализация шума отмечена разным частотным
положением в зависимости от окружающих смычный звуков. В интервокаль-
ной позиции верхняя граница шума спирантизованных смычных не превы-
шает 4-5,5 кГц. В случае ослабления смычного в положении между предше- Рис. 3.1. Согласный g в сочетании [igə]: а) эталон, б) рема (из слова
ствующим щелевым и последующим гласным шумовые составляющие рас- Richtige), в) тема (из слова einige).
полагаются в высокочастотном диапазоне спектра. На рисунке 3.1 и 3.2.
представлены сонаграммы реализации смычно-взрывных согласных /g/ и /d/
в интервокальной позиции.

33 34

Рис. 3.2. Реализация согласного d в слове oder: а) эталонная реализа-
ция; б), в) реализация в слабой фразовой позиции.
Спектральная картина смычно-взрывных интервокальных согласных в
слабой фразовой позиции убедительно свидетельствует в пользу спирантизо-
ванной реализации, которая выражается на спектре наличием шумовых со-
ставляющих на участке смычной фазы согласного, а также ослаблением или
полным отсутствием фрикативного шума на участке взрывной фазы соглас-
ного. Эталонные реализации и реализации в сильной фразовой позиции, в ча-
стности на участке ремы, по своим акустическим характеристикам заметно
контрастируют с реализациями на малоинформативных участках высказыва-
ния.
35
3.2. Ослабление/усиление аспирации
Ослабление/усиление аспирации присуще группе глухих смычно-
взрывных согласных /p, t, k/, которые в соответствии с правилами кодифи-
цированного стандартного немецкого произношения должны произноситься
с придыханием в анлауте и ауслауте ударных слогов [2]. Поскольку наличие
аспирированного конца требует относительно большого раствора в месте су-
жения артикулирующих органов, степень аспирации объективно более ярко
выражена перед открытыми гласными, чем перед закрытыми [3]. Ограниче-
ние аспирации, вплоть до полного ее отсутствия, распространяется на пози-
ции смычно-взрывного перед безударными гласными, перед согласными /s, t,
l/, а также в сочетаниях "sp" и "st", входящих в один слог.
Коартикуляторное взаимопроникновение звуков в потоке речи, “раз-
мытость” слоговых и словесных границ, ослабление словесного ударения
вследствие его подчинения просодии синтагмы и фразы - все эти факторы
приводят к тому, что аспирация глухих смычно-взрывных наличествует пре-
имущественно в слогах под синтагматическим ударением и в позиции со-
гласного перед паузой.
Аспирированные сильные в немецком языке, по словам К. Колера, ха-
рактеризуются повышенной турбулентностью, возникающей, как и шум при-
дыхания, в месте артикуляции взрывного в ротовой полости [4]. При ослаб-
лении напряженности сильных взрывных в спонтанной речи фрикативный
шум почти полностью отсутствует при сохранении аспиративного шума, ко-
торый из-за быстрого произнесения звуков может значительно сокращаться
по длительности.
Напряженный аспирированный, являясь по большей части принадлеж-
ностью подготовленной речи, может появиться и в спонтанном говорении.
Устойчивой в плане реализации аспирации оказывается позиция ауслаута,
стыка слов, разделенных межсинтагменной паузой. Напряженная реализация
возникает на участках замедления темпа речи в словах с повышенной ин-
36
формативной нагруженностью или в вербально заполненных хезитациях. На
рисунках 3.3 и 3.4. показана реализация смычно-взрывных глухих согласных
в позиции, вызывающей появление аспирации.

Рис. 3.4. Согласный k в сочетании [ko]: а) эталон; б) рема (из слова ge-
kocht); в) тема (из слова bekommen).

Рис. 3.3. Согласный t в слоге [tε:] из слова tätig : а) эталон; б) ре-

ма; в) тема.

37 38
 Сонаграммы на рисунке 3.3 иллюстрируют реализацию смычно-
взрывного глухого [t] из слова tätig в позиции абсолютного начала. Визуаль-
ный и инструментальный анализ показывают, что степень аспирации различ-
на: в эталонной реализации и на участке ремы она значительно сильнее, чем
в слабой фразовой позиции. В реализации согласного на малоинформативном
участке практически отсутствуют шумовые составляющие в верхнем диапа-
зоне частот спектра, что подтверждает факт ленизации (ослабления) соглас-
ного. Длительность аспиративного шума почти вдвое меньше, чем на инфор-
мативно важном участке. Спектральные характеристики согласного [t] в эта-
лонной реализации более репрезентативны в фазах как аспиративного, так и
фрикативного шумов. Высокая напряженность при произнесении эталона
подтверждается наличием в фазе взрыва высоких формант. Длительность
эталонной фазы взрыва составляет 78 мс, в то время как на участках ремы и
темы 40 и 30 мс соответственно.
На рис. 3.4 показаны в сравнении с эталоном сонаграммы сочетания
-ko- из слов gekocht и bekommen. Шумовые составляющие спектров заднея-
зычного /k/ свидетельствуют о наличии придыхания во всех реализациях. По
параметрам длительности и средней максимальной интенсивности взрывной
фазы реализации согласного на теме и реме имеют незначительные различия,
но существенно уступают параметрам эталона: на участке темы длительность
шума (t) равна 60 мс, интенсивность (J) составила 19 усл.ед.; в сильной фра-
зовой позиции эти значения составили соответственно 64 и 20. Фаза взрыва
эталонной реализации характеризуется значениями t = 130 мс, J = 49 усл. ед.
3.3. Аффрикатизация
Аффрикатизация высокочастотных переднеязычных смычных соглас-
ных t и d с точки зрения артикуляции может рассматриваться как явление,
противоположное аспирации. Если при образовании аспирированных имеет
место резкое прерывание воздушной струи, то аффрикатизация согласных
39
возникает вследствие ослабления импульсного шума по причине снижения
скорости артикуляторных движений. Снижение скорости артикуляции при-
водит не к резкому, а к постепенному раскрытию смычки, в результате чего
модифицированный шумный смычный согласный по своим характеристикам
сближается с аффрикатами.
Если усиление аспирации наблюдается прежде всего перед открытыми
гласными, то аффрикатизация имеет место в позиции согласного перед за-
крытыми гласными переднего ряда /i:/ и /e:/, напр.: Theologie [tse.o.lo.'gi:],
diese ['dsi:z], System [ss'ts:m], die [dsi:] и т.п.
Изменение шумовых составляющих при аффрикатизации переднея-
зычных смычных выражается ослаблением в спектре согласного аспиратив-
ного шума и усиления фрикативного.
Сопоставляя наличие модификаций у разных шумных смычных с их
частотностью в речи, необходимо констатировать, что более других соглас-
ных подвержен изменениям в речи самый высокочастотный из этой группы
согласный /t/. Это обстоятельство подтверждает положение о том, что самые
частотные фонемы обладают меньшей информативностью и чаще других
подвержены ослаблению и элиминированию в речи [5, 6].
Аффрицированный согласный имеет довольно четкую смычку, которая
из-за снижения скорости артикуляции раскрывается в щель. В результате в
спектре согласного отмечаются смычка и интенсивный фрикативный шум,
локализующийся в верхних частотах спектра. Аспиративный шум в диапазо-
не низких частот либо полностью отсутствует, либо выражен крайне слабо.
Рассмотрим примеры спектральных характеристик согласного t в пози-
ции перед закрытым согласным переднего ряда, провоцирующей появление
аффрикатизации (рис. 3.5 и 3.6). Следует отметить, что аффрицированные
согласные хорошо определяются на слух, что существенно облегчает задачу
отбора материала для инструментального анализа.
40
 На сонаграммах фрагмента из слова System (рис. 3.5, 3.6), произнесен- Рис. 3.5. Согласный t в сочетании [te:]: а) эталон; б) рема (из слова System);
*
ного разными дикторами , шум аспирации у согласного [t] в низких частотах в) тема (из слова System)
спектра практически отсутствует. На сонаграмме рис. 3.6. длительность
фрикативного шума согласного /t/ в три раза превышает длительность аспи-
ративного шума, что свидетельствует об аффрицированном характере реали-
зации согласного.

Рис. 3.6. Согласный t в сочетании [te:]: а) эталон; б) рема (из слова System);
в) тема (из слова System).

3.4. Оглушение и озвончение согласных

Одной из широко распространенных модификаций согласных в спон-
танной речи является комбинаторное или ассимилятивное оглушение звонко-
го согласного под влиянием предшествующего глухого, например: aus-

*
Диктором в фонетике называется носитель языка, речь которого изучается с помощью специальных мето-
дов экспериментально-фонетического анализа.

41 42
gereicht, nachdem, dort besuchte и т.п.* Появление этого оглушения обуслов-
лено фонотактическими особенностями немецкой речи. Их распространен-
ность зависит от частотности в потоке речи сочетаний глухих согласных со
звонкими.
В литературе нередко подчеркивается особый статус губно-зубного
звонкого согласного /v/ ввиду того, что этот согласный никогда не оглушает-
ся, а в абсолютном конце он чередуется с привативным /f/ только в словах
иностранного происхождения [7]. Однако экспериментально-фонетический
анализ реализации согласных в речи свидетельствует о наличии участка глу-
хости у согласного /v/ в позиции после глухого, например: Greifswald,
Volkswirtschaft, das war, auch wegen и др. В ряде случаев оглушение соглас-
ного /v/ имеет место в абсолютном начале после паузы, например: weil,
wahrscheinlich и др. Таким образом, факты реального речевого употребления
данного согласного говорят о процессе его активного вхождения в корреля-
цию по глухости-звонкости под влиянием системных отношений.
Оглушение звонких согласных имеет место не только в позиции после
глухого согласного. Высокий процент оглушения характерен для звонких
смычно-взрывных в абсолютном начале слова после паузы, например: beide,
dieses. Так как многие высокочастотные слова начинаются со звонкого /d/,
имеется большое количество случаев его оглушения в начале слова. Нередко
это происходит не только в сильной позиции (ударном слоге), но и в опреде-
ленном артикле, выступающем в рамках фонетического слова в безударной
позиции в качестве проклитики. Таким образом, есть все основания конста-
тировать, что произнесение звонких смычно-взрывных в анлауте как полу-
звонких широко распространено в спонтанной речи. В русском языке, в от-
личие от немецкого, аналогичные согласные произносятся полнозвонкими.
На стыке слов между сонорным и гласным звонкие смычно-взрывные
не оглушаются, так как в этом случае пауза отсутствует, и согласный оказы-
*
Подчеркиванием и жирным шрифтом выделены рассматриваемые согласные, которые по данным экспери-
ментально-фонетического анализа были произнесены с наличием участка глухости (или звонкости – в слу-
чае глухих согласных).
43
вается в сонорном контексте, например: sehr gut, eine grosse, im dortigen. Час-
тотность оглушения в позиции стыка ближе к частоте оглушения внутри сло-
ва, чем в абсолютном начале.
Наличие в потоке речи оглушенных звонких согласных закономерно
вызывает вопрос о том, чем они отличаются от соответствующих глухих. Г.
Линднер в этой связи указывает на звукоразличительную роль придыхания
[8], Г. Хайке видит решающее различие между истинными Tenues и оглу-
шенными Media во времени для перехода к последующему звуку [9]. О.М.
Чернышева считает, что оглушение звонких b, d, g не ведет к их смешению с
истинно глухими p, t, k. На основе данных экспериментального исследования
она делает вывод о компенсирующей роли интегральных признаков интен-
сивности, аспирации и длительности, которые являются важными факторами
различения оглушенных Media и истинных Tenues [10].
Озвончение глухих согласных – явление более широко распространен-
ное в спонтанной речи, чем оглушение звонких [11]. Причин тому несколько.
Главная заключается в высокой частотности сонорных звуков (три четверти
от всего звукового континуума), которые ввиду инерции работы голосовых
связок, с одной стороны, и предвосхищения артикуляции – с другой, регу-
лярно озвончают глухие. Более того, нередко имеет место дистантное озвон-
чение, когда сонорные озвончают не только рядом стоящий, но и последую-
щий компонент сочетания глухих согласных, например: gesagt [gə'za:kt],
möchte ['mœçtə], achtzig ['aχtsiç].
Чаще других согласных озвончаются увулярный χ и фарингальный h,
не имеющие в системе немецких согласных звонкой пары, и, следовательно,
не входящие в корреляцию по глухости-звонкости. Не последнюю роль в ак-
тивном озвончении этих согласных играют дистрибутивные и позиционные
ограничения в их употреблении. Увулярный χ регулярно уподобляется по го-
лосу препозитивному гласному заднего ряда, составляя с ним единый слог.
Фарингальный h, для которого характерна тесная связь с артикуляцией по-
следующего гласного, почти полностью озвончается, предвосхищая артику-
ляцию гласного.
44
 3.5. Эллипсис согласных
Наряду с ослаблением согласных в спонтанной речи имеет место пол-
ное выпадение звуков, которое принято называть фонетическим эллипсисом.
Причем, эллиптирование согласных в одинаковой мере присуще как спон-
танной, так и подготовленной речи, что всидетельствует о закономерном, не-
случайном характере рассматриваемого явления. Чаще всего в речи выпада-
ют переднеязычные смычные согласные, на них приходится до 80 % от всего
массива эллиптированных согласных. Этот факт находит объяснение с не-
скольких точек зрения. Во-первых, с точки зрения статистических характери-
стик немецкой речи переднеязычные фонемы являются самыми частотными
(см табл. 5.1). Как отмечается в статье Л. В. Бондарко, Л. Р. Зиндера и А. С.
Штерн, чем частотнее фонема, тем меньше информации несет она при своем
появлении, тем более подвержена она ослаблению и выпадению в речи [5].
Во-вторых, большой процент выпадения переднеязычных смычных объясня-
ется их комбинаторно-позиционными условиями в немецких фонетических
структурах и влиянием тенденции к экономии произносительных усилий при
артикулировании сочетаний согласных.
Все случаи эллипсиса согласных можно условно разделить на три
группы:
1. Выпадение звуков в сочетаниях согласных.
2. Выпадение согласных в высокочастотных словах.
3. Эллипсис согласных как следствие различных ассимиляций и санд-
хи.
Рассмотрим случаи эллиптирования на примере высокочастотного пе-
реднеязычного согласного t. Этот согласный наиболее часто элиминируется,
что обусловлено как системными отношениями, так и условиями его реали-
зации в речи. По данным М. Филипп, из шестнадцати существующих в не-
мецком языке трехчленных сочетаний согласных в тринадцати конечным
компонентом является переднеязычный смычно-взрывной глухой t [12]. Фак-
45
торы частотности и позиционной обусловленности поддерживаются комби-
наторикой: в одиннадцати сочетаниях левосторонний фонетический контекст
представлен либо гомоорганными, либо согласным, так же локализующимся
в передней части ротовой полости, что создает неблагоприятные условия для
сохранения переднеязычного смычно-взрывного /t/. Вероятность выпадения
согласного возрастает при появлении согласного или сочетания согласных в
правостороннем фонетическом контексте, что часто имеет место в сложных
словах, а также на стыках слов, не разделенных в речевом потоке паузой, на-
пример: Obst [’o:ps(t)], Hauptstadt ['haop(t)tat], im Markt gewesen [ m mark(t)
geve:zn].
Большой процент выпадения согласного t обеспечивается также нали-
чием его в таких высокочастотных словах, как nicht, und, ist, wird. На рис. 3.7.
и 3.8 приводятся спектрограммы слов nicht и ist. Анализируя фазу взрыва со-
гласного, легко убедиться, что шумовые составляющие на участке, соответ-
ствующем взрывной фазе, отсутствуют, что может служить доказательством
либо реализации согласного как имплозивного, либо его эллиптирования.
Усеченные, редуцированные формы высокочастотных слов появляются не
только в потоке быстрой речи, но возможны перед паузой и на участках за-
медления темпа речи. Данный факт подтверждает вывод С.В. Кодзасова о
том, что сокращенные формы высокочастотных слов в какой-то момент пе-
рестали быть жестко связанными с быстрым темпом, превратились в само-
стоятельные явления, в результате образовались независимые от темпа речи
сокращенные дублетные формы высокочастотных слов, которые стали при-
надлежностью разговорной формы речи [13].
В рамках эллиптических явлений могут быть рассмотрены и так назы-
ваемые сандхи – стяжения звуков на стыках морфем или слов, когда для двух
одинаковых или гоморганных согласных, противопоставленных в системе по
признаку глухости-звонкости, задается единая артикуляционная программа.
Образовавшаяся в результате стяжения гомоорганных, противопоставленных
по глухости-звонкости, последовательность звуков воспринимается как дол-
46
гий согласный с глухой смычкой, оканчивающейся полузвонким взрывом,
например: Fakultät teil [fakUl't:t:ael], mit dem [mit:e.m]. Г. Майнхольд так
описывает сандхи: при тщательном произнесении от глухого остается только
плозия, следующий звонкий реализуется как глухой с легким усилением экс-
плозивного эффекта [14].

Рис. 3.8. Реализация слова ist: а) эталон; б) тема; в) тема.

Наряду с переднеязычным шумным t высокой частотностью эллипти-

рования характеризуется переднеязычный сонант /n/. Это обусловлено высо-
кой функциональной нагрузкой данного согласного в грамматической систе-
ме немецкого языка, где он выступает в качестве форматива глагольных
форм, причастия, имени существительного, неопределенного артикля, место-
Рис. 3.7. Реализация слова nicht: а) эталон; б) рема; в) тема.
имения. Процесс эллиптирования переднеязычного сонанта необходимо рас-
47 48
сматривать в основном в рамках различных ассимилятивных и сандхиальных
процессов, происходящих в речевом континууме. Наиболее часто /n/ выпада-
ет в глаголах, неопределенном артикле, местоимениях, что связано с высокой
употребляемостью этих слов в речи. Причиной слияния конечного /n/ в гла-
голах с предшествующим финальным согласным основы является регуляр-
ное выпадение в речи редуцированного гласного [ə]. Вследствие действия
прогрессивной ассимиляции образуются следующие финальные структуры:
haben: ['ha:bən → 'ha:bn →'ha:bm], bekommen: [bə'komn → bə'kom:].
Образовавшийся в результате ассимиляции звук воспринимается на слух как
долгий, зачастую геминированный согласный. Г. Л. Лысенко, исследовавшая
вариативность конечных слоговых структур в немецкой разговорной речи,
отмечает, что неоднородный характер огибающей интенсивности на сонанте
свидетельствует о стремлении сохранить на перцептивном уровне ритмиче-
скую структуру усеченного слога [15].
Ассимиляция конечного /n/ в глаголах компенсируется на уровне син-
таксической организации предложения: строгим порядком слов, наличием
вспомогательного глагола. То же можно сказать и об эллипсисе окончания
множественного числа имен существительных, грамматическая информация
которого, как правило, дублируется в других членах предложения.
Литература
1. Зиндер, Л.Р. Общая фонетика и избранные статьи: Учеб. пособие. – М.;
СПб.: Академия, 2007.
2. Grosses Wörterbuch der deutschen Aussprache (GWdA). – Leipzig, 1982.
3. Фант, Г. Акустическая теория речеобразования. – М., 1964.
4. Kohler, K. Einführung in die Phonetik des Deutschen. – Berlin, 1977.
5. Бондарко, Л.В., Зиндер, Л.Р., Штерн, А.С. Некоторые статистические ха-
рактеристики русской речи // Слух и речь в норме и патологии. – Л., 1977.
49
6. Зиндер, Л.Р. О лингвистической вероятности // Вопросы языкознания. –
1958. – № 2.
7. Зиндер, Л.Р., Строева, Т.В. Историческая фонетика немецкого языка. – М.;
Л., 1965.
8. Lindner, G. Grundlagen und Anwendung der Phonetik. – Berlin, 1981.
9. Heike, G. Phonologie. – Stuttgart, 1972.
10. Чернышева, О.М. Вариативность согласных (экспериментально-фонети-
ческое исследование на материале немецкого языка): Автореф. дис. …канд.
филол. наук. – Л., 1981.
11. Гусева, С.И. Фонетические характеристики консонантизма в разговорной
речи. Дис. …канд. филол наук. – Л., 1985.
12. Philipp, M. Phonologie des Deutschen. – Stuttgart, 1974.
13. Кодзасов, С.В. Фонетический эллипсис в русской разговорной речи //
Теоретические и прикладные исследования в области структурной и при-
кладной лингвистики. – М., 1973. – С. 109 - 133.
14. Meinhold, G. Deutsche Standardaussprache. Lautschwächungen und Formstu-
fen. – Jena, 1973.
15. Лысенко, Г.Л. Фонетическая вариативность слога в немецкой разговор-
ной речи: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – М., 1982.
50
 4. НЕМЕЦКИЙ ВОКАЛИЗМ Таблица 4.2.
__________________________________________________________________ Гласные фонемы русского языка

4.1. Инвентарь немецких гласных Подъем гласного Ряд гласного

Передний ряд Смешанный ряд Задний ряд
Cогласно словарям и пособиям, отражающим произносительную нор- Огубленный Неогубленный
Верхний подъем и ы у
му, в немецком языке насчитывается вместе с дифтонгами 17 фонем [1]. Их
Средний подъем э о
классификация представлена в табл. 4.1. Для сравнения приводится таблица
Низкий подъем а
русских гласных (табл. 4.2.).
В таблице учитываются язычная и губная артикуляции. По положению
языка в горизонтальной плоскости в немецком языке различают гласные пе-
4.2. Дифференциальные и интегральные признаки
реднего ряда /i:  y: Y e:    œ/, заднего ряда /u: U o: / и смешанного ряда
немецких гласных
/a :/. По движению языка в вертикальной плоскости различают гласные
верхнего подъема /i:  y: Y u: U /, среднего подъема /e:   : œ o: / и низко- Немецким гласным присущи следующие, одновременно артикулятор-

го подъема /a :/. ные и акустические, дифференциальные признаки: долгий/краткий, закры-

Таблица 4.1. тый/открытый (или узкий/широкий), передний/задний, неусечен-

Гласные фонемы немецкого языка ный/усеченный.

Передний ряд Смешанный Задний ряд Перечисленные признаки тесно взаимосвязанны и образуют разные
м
о ряд стороны одного различительного признака. Однако в потоке речи не все они
н
Неогубленные Огубленные Огубленные обязательно присутствуют при реализации фонемы. Вопрос о том, какой из
о
ф Верхний i: y: u: признаков наиболее устойчив, пока остается открытым.
подъем
т i Y U
Признак долготы/краткости является одним из важнейших в системе
о e: ε: : o:
н Средний немецкого вокализма. По этому признаку выделяются долгие гласные /i: y:
г подъем ε œ o
и u: e:  :  o: u: / и краткие гласные /  œ a o U /. Признак долго-
Низкий подъем a a: ты/краткости в ряде классификаций носит название количественного призна-
Дифтонги ae ao o: ка, что связано с большим или меньшим временем, затрачиваемым на арти-
куляцию гласного в составе слога.
Когда долгая гласная фонема стоит в неударном положении (в так на-
зываемой слабой позиции), количество времени, необходимое для ее произ-
несения, несколько сокращается, в результате чего возникают оттенки долгих

51 52
гласных, называемые полудолгими или гласными с редуцированной долго- 8. Гласный краткий в приставках 'nt-, 'mp-, 'r-, fr-, tsr-, mis-, напр.:
той. В транскрипции полудолгие гласные обозначаются одной точкой навер- Studentin [tu 'dntin], wichtig ['viçtiç] и т.д.
ху, справа от обозначения гласного. Полудолгие гласные имеются во многих 9. Перед звуками [] и [] гласный произносится в одних случаях дол-
суффиксах и приставках, в артиклях и в большом количестве иностранных го, в других кратко, напр.: Sprache ['pra:], но Sachen ['zan], Nische ['ni:],
слов в безударных слогах.
но Asche ['’a ].
При систематизации случаев употребления долгих и кратких гласных
10. Если долгий гласный переходит из положения под ударением в без-
принято исходить из фонетической и морфологической структуры слова.
ударную позицию, он произносится как полудолгий, но сохраняет при этом
Приведем основные из них.
свое качество закрытого звука и способ присоединения последующего со-
1. Гласный долгий, если он стоит в открытом слоге и является носите-
гласного, ср.: Weber ['ve:br] - Weberei [ve.br'ae], Leben ['le:bn] - lebendig [le.
лем главного ударения, напр.: siegen ['zi: - gn], sagen ['za: - gn] и т. д.
'bndiç] и т.д.
2. Гласный долгий, если он стоит в закрытом слоге перед одним соглас-
Полудолгие закрытые гласные со слабым присоединением последую-
ным при условии, если слово может быть изменено таким образом, что дан-
щего согласного встречаются в значительном количестве в интернациональ-
ный гласный оказывается в открытом слоге и при этом остается носителем
ных словах, напр.: Sekretär [ze.kre.'tr], Pionier [pi.o.'ni:r].
главного ударения, напр.: Rat [ra:t] - des Rates ['ra: t s], Tag [ta:k] - des Tages
Признак усеченный/неусеченный отличается большей устойчивостью и
['ta:g s] и т. д.
в этом смысле может рассматриваться в качестве компенсаторного при про-
3. Гласный долгий, если он стоит в суффиксах -bar, -sam, -sal, -tum,
тивопоставлении долгих и кратких гласных. Неусеченный долгий гласный
напр.: Nachbar ['naba:r], strebsam ['tre:pza:m], Labsal ['la:pza:l], Irrtum
характеризуется слабым примыканием следующего согласного, усеченный -
['’irtu:m].
резким примыканием. Эти способы примыкания называют schwachgesch-
4. Гласный долгий, если он под ударением и полудолгий, если он ока-
nittener и starkgeschnittener Akzent.
зывается неударенным, в конце слова (кроме  ), напр.: wo [vo:], so [zo:],
Таким образом, кроме количественного признака, разграничение дол-
Mama [ma 'ma:], Juni ['ju:ni].
гих и кратких гласных достигается характером примыкания последующего
5. Гласный краткий, если он стоит в закрытом слоге перед нескольки-
согласного. Следующий за кратким гласным согласный как бы обрывает
ми согласными, которые принадлежат к той же морфологической части,
гласный и имеет более высокую скорость артикуляции, чем согласный, при-
напр.: Welt [vlt], Held [hlt], rasten (Infinitiv) ['rastn], но rasten (Imperfekt от
мыкающий к долгому гласному. Причем слог, содержащий долгую гласную
rasen) ['ra:sten] - с долгим [a:].
фонему, всегда оканчивается этой гласной, а следующий согласный относит-
6. Гласный краткий всегда перед одним согласным в односложном не-
ся к другому слогу, напр.: trä-fen, Bo-den. Краткий же гласный с последую-
изменяемом слове, напр.: ob [’оp], in [’in], um [’ Um] и т.д. Но: er [’e:r], wer
щим согласным входят в один слог, напр.: treff-en, Bodd-en.
[ve:r] и др.
Признак закрытый/открытый связан артикуляторно с движением
7. Гласный краткий всегда перед [, pf, ts (орфогр. tz), ks (орфогр. х)], языка в ротовой полости по вертикали. Закрытые (узкие) гласные произно-
напр.: lang [la], Zopf [ts pf], sitzen ['zitsn], Taxe ['taks] и т.д. сятся при более высоком положении языка, чем открытые (широкие). По
53 54
этому признаку в литературном немецком языке разграничивают четыре сту-
пени подъема для долгих гласных и три ступени подъема - для кратких. К
гласным фонемам высокого подъема относятся фонемы /i: y: u:  Y U/. Глас-
ными фонемами средневысокого подъема являются /e:  o:/. Гласными фо-
немами средненизкого подъема считаются фонемы /œ   /. Гласные низ-
кого подъема - фонемы /: a/.
Все закрытые фонемы всегда долгие (в безударной позиции могут быть
представлены полудолгими), открытые фонемы - краткие. Исключение со-
ставляют открытые фонемы / /, одна из которых является долгой, а другая
- краткой. Не противопоставлены по степени открытости и фонемы /a :/.
Акустически закрытый отличается более низким значением F1 в спек-
тральной картине гласного, чем открытый.
Признак передний/задний в артикуляторном плане коррелирует с поло-
жением языка в горизонтальной плоскости (продвинутость языка в более пе-
реднюю часть полости рта или его сдвиг в заднюю часть полости рта). Глас-
ными переднего ряда являются /i:  y: Y e:   : œ/. К гласным заднего
ряда относятся фонемы /u: U o /. Привативная пара /a: - a/ по отношению к
признаку ряда нейтральна. На акустическом уровне более переднему поло-
жению языка соответствует более высокое значение F2.
Гласные переднего ряда различаются еще по одному признаку - лабиа-
лизованный/нелабиализованный. Артикуляторно он выражается в наличии
или отсутствии огубленности гласного при совпадении других элементов ар-
тикуляции. Акустически лабиализованные отличаются некоторым пониже-
нием значения F2.
Лабиализация присуща всем гласным заднего ряда, но для них она яв-
ляется интегральным признаком, поскольку в этом ряду данный признак не
имеет функциональной нагрузки.
К дифференциальным признакам немецких гласных иногда причисля-
ют признак напряженный/ненапряженный. Дело в том, что при произнесе-
55
нии узких, закрытых гласных язык более напряжен, чем при произнесении
широких, открытых. Таким образом, по замечанию Л. Р. Зиндера, различение
гласных по напряженности оказалось смешанным с различением их по поло-
жению органов произношения [2]. Различие напряженности проявляется в
большей или меньшей яркости формантной характеристики гласного. В ди-
хотомической классификации дифференциальных признаков Р. Якобсона, Г.
Фанта и М. Халле напряженные определяются, с акустической точки зрения,
как обладающие более резко очерченными формантами, чем ненапряженные
гласные [3].
Поскольку без напряжения произносительного аппарата гласные про-
износиться вообще не могут, напряженность и следует считать одним из об-
щих условий образования гласных [2]. В фонематическом отношении разли-
чение гласных с разной степенью напряженности пока мало изучено и при-
писывать напряженность/ненапряженность немецким гласным в качестве
дифференциального признака преждевременно. Тем не менее, степень на-
пряженности может играть большую роль. Так, в противопоставлении удар-
ных и безударных гласных решающее значение имеет различие чисто качест-
венного характера. Отсутствие напряжения стенок резонаторов при произне-
сении безударных гласных приводит к “размытости” формантных контуров.
Утрата гласным вследствие этого четких отличительных признаков приводит
к различиям качественного характера с ударным гласным.
К и н т е г р а л ь н ы м признакам немецких гласных следует отнести
так называемый Knacklaut, который сопровождает начальный гласный слова.
Наличие его в слове препятствует слиянию данного слова с предыдущим в
одну звуковую группу, поскольку слово начинается с “нового приступа”. Его
называют также “сильным приступом” (der feste oder der neue Vokaleinsatz).
На основе вышеизложенных фонологически существенных и ирреле-
вантных признаков немецкого вокализма дадим краткую характеристику ка-
ждого гласного. Приведем также значения формант основного аллофона
гласного.
56
 /i:/ - гласная фонема переднего ряда, высокого подъема, закрытая, на-
пряженная, нелабиализованная, долгая. Значения формант: F1 - 250 Гц, F2 -
2400 Гц;
/ / - гласная фонема переднего ряда, высокого подъема, открытая, не-
напряженная, нелабиализованная, краткая. Значения формант: F1 - 320, F2 -
2400;
/e:/ - гласная фонема переднего ряда, средневысокого подъема, закры-
тая, напряженная, нелабиализованная, долгая. Значения формант: F1 - 380, F2
- 2100;
// - гласная фонема переднего ряда, средненизкого подъема, открытая,
ненапряженная, нелабиализованная, краткая. Значения формант: F1 - 500, F2 -
1900;
/:/ - гласная фонема заднесмешанного ряда, самого низкого подъема,
открытая, ненапряженная, нелабиализованная, долгая. Значения формант: F1
- 850, F2 - 1150;
/a/ - гласная фонема переднесмешанного ряда, самого низкого подъема,
открытая, ненапряженная, нелабиализованная, краткая. Значения формант: F1
- 800, F2 - 1400;
/y:/ - гласная фонема переднего ряда, самого высокого подъема, закры-
тая, напряженная, лабиализованная, долгая. Значения формант: F1 - 250, F2 -
2000;
/Y/ - гласная фонема переднего ряда, высокого подъема, открытая, не-
напряженная, лабиализованная, краткая. Значения формант: F1 - 320, F2 -
2200;
/:/ - гласная фонема переднего ряда, средневысокого подъема, закры-
тая, напряженная, лабиализованная, долгая. Значения формант: F1 - 380, F2 -
2100;
/œ/ - гласная фонема переднего ряда, средненизкого подъема, откры-
тая, ненапряженная, лабиализованная, краткая. Значения формант: F1 - 500,
F2 - 1650;
57
/u:/ - гласная фонема заднего ряда, самого высокого подъема, закрытая,
напряженная, лабиализованная, долгая. Значения формант: F1 - 270, F2 - 750;
/U/ - гласная фонема заднего ряда, высокого подъема, открытая, нена-
пряженная, лабиализованная, долгая. Значения формант: F1 - 280, F2 - 850;
/o:/ - гласная фонема заднего ряда, средневысокого подъема, закрытая,
напряженная, лабиализованная, долгая. Значения формант: F1 - 380, F2 - 850;
/o/ - гласная фонема заднего ряда, средненизкого подъема, открытая,
ненапряженная, лабиализованная, краткая. Значения формант: F1 - 450, F2 -
1100;
/ae/ - нисходящий дифтонг, первый компонент совпадает по акустико-
артикуляторным характеристикам с кратким /a/, второй компонент варьирует
в пределах, ограниченных [] и [e];
/о/ - нисходящий дифтонг, второй компонент трактуется неоднознач-
но; в таком виде транскрибируется в словаре Т. Зибса [4];
/ao/ - нисходящий дифтонг заднего ряда, второй компонент, по данным
разных авторов, варьирует в пределах, ограниченных [u] - [U]; в таком виде
приведен в словаре Т. Зибса.
4.3. Немецкие гласные в сравнении с гласными
русского языка
Основные особенности немецких гласных в сравнении с гласными рус-
ского языка состоят в следующем.
1. По количественному составу фонем в системах немецкого и русского
вокализма мы имеем картину, противоположную системе согласных: в не-
мецком языке гласных значительно больше (17 фонем), чем в русском (6 фо-
нем). Вокалическая система немецкого языка включает сложные гласные –
дифтонги, в русском языке дифтонги отсутствуют.
2. В немецком языке краткие и долгие гласные несут функциональную
нагрузку. В русском языке длительность гласных не является фонематиче-
ским признаком.
58
 3. Немецкие долгие гласные под ударением заметно длиннее русских.
Немецкие краткие гласные под ударением короче русских ударенных глас-
ных. Краткие гласные не могут быть протянуты. Главное, что их отличает и
от немецких долгих и от русских, – это то, что следующий согласный не лег-
ко и плавно примыкает к ним, а как бы резко обрывает их и всегда входит в
один слог с кратким гласным. В фонетике такой способ присоединения звука
называется сильным примыканием. Присоединение согласного к предшест-
вующему долгому гласному в немецком языке осуществляется плавно и ха-
рактеризуется как слабое примыкание. При этом согласный входит в состав
следующего слога.
4. Краткие гласные в безударном положении сохраняют все качества
ударенных гласных. Неударные долгие и краткие “о” немецкого языка нико-
гда не произносят как “а”; так называемое “аканье” в немецком языке отсут-
ствует.
5. Для немецких гласных характерно противопоставление по качеству:
они делятся на открытые и закрытые. В отличие от русского языка, где име-
ется одно “у”, одно “и” и т.п., в немецком есть открытое и закрытое u, откры-
тое и закрытое i и т.д. Открытыми, как правило, являются краткие гласные,
закрытыми - долгие. При произнесении кратких гласных рот широко открыт,
органы речи менее напряжены, чем при произнесении долгих закрытых.
6. Участие губ при образовании гласных немецкого языка часто бывает
очень активным, чего не наблюдается в русском языке.
7. Долгие гласные, встречаясь в безударном положении, переходят в
полудолгие звуки. Долгие гласные в транскрипции обозначаются двумя точ-
ками позади знака для данного гласного, а полудолгие - одной точкой, напр.:
[a:], [a.].
8. Наконец, еще одна особенность немецких гласных, не свойственная
русскому языку - наличие сильного приступа в положении гласного в начале
слова или корня. По своим артикуляторным характеристикам сильный при-
ступ гласных (Knacklaut) представляет собой легкий гортанный шум, возни-
кающий в результате внезапного взрыва голосовых связок воздухом, выды-
59
хаемым из легких. Сильный приступ гласных является одним из характерных
признаков немецкой речи. Он резко отделяет слово, начинающееся с гласного,
от предыдущего слова, придавая немецкой речи отрывистость, чеканность.
4.4. Реализация немецких гласных в спонтанной речи
Влияние соседних звуков на реализацию гласных в спонтанной речи
приводит к их значительным изменениям. Установлено, что наибольшее воз-
действие на немецкие гласные заднего ряда имеют переднеязычные соглас-
ные, более слабое - заднеязычные и самое слабое - губные [5]. Место образо-
вания соседних согласных существенно влияет на качественные характери-
стики гласных, тогда как способ образования обусловливает модификацию
их количественных характеристик. По данным спектрального анализа реали-
зации звуков гласные подвергаются большему влиянию предшествующих,
нежели последующих согласных. Таким образом, комбинаторные и позици-
онные условия реализации немецких гласных в совокупности с действием за-
кона наименьших усилий, а также быстрым темпом речи приводят к «размы-
тости» фонетических характеристик гласных, изменениям их как в количест-
венном, так и качественном отношении.
На количественные характеристики гласных, в первую очередь, оказы-
вают влияние темп речи и позиция гласного по отношению к ударению. В
быстрой речи наблюдается редукция гласных, самыми неустойчивыми при
этом оказываются безударные гласные. Редукция по длительности, как пока-
зывают экспериментально-фонетические исследования немецкого вокализма,
может приводить к устранению различия гласных по долготе-краткости [6].
Неударные долгие гласные обнаруживают тенденцию и к качественной
редукции: предударные гласные заднего ряда становятся более открытыми,
продвинутыми вперед и менее лабиализованными. Предударные гласные пе-
реднего ряда соответственно становятся менее передними и тоже более от-
крытыми. Таким образом, в спонтанной речи наблюдается изменение качест-
ва гласного в направлении к нейтральному [5].
60
 Согласно данным, полученным Е.И. Стериополо, к часто встречаю-
щимся в спонтанной речи модификациям следует отнести, во-первых, редук-
цию по длительности, в результате которой нейтрализуется оппозиция дол-
гих и кратких гласных, а, во-вторых, частичное или полное снижение глас-
ных высокого и среднего подъема, а также повышение по подъему редуциро-
ванных гласных низкого подъема [6].
К аналогичному выводу пришла Е.А. Варжавитина, установившая экс-
периментальным путем «стремление» гласных, реализованных в спонтанной
речи, к некоему срединному положению. Это «стремление» выражается в
том, что редукция вплоть до нейтрального [ə] присуща в спонтанной речи
большинству гласных, кроме лабиализованных переднего ряда, которые при
всех условиях остаются в пределах своего основного артикуляционного типа
[5]. Причем для модификаций всех гласных предударное положение предос-
тавляет больший простор, чем заударное. Исключение составляют гласные
/e:/ и /ε/, которые могут редуцироваться до нейтрального [ə] как в пред-, так и
заударных слогах [6].
Приближение к характеристикам нейтрального гласного характерно не
только для монофтонгов, но и дифтонгов. Так, реализация дифтонга /ae/ в
безударной позиции, который довольно часто встречается в неопределенном
артикле, характеризуется сокращением длительности и приближением его
звучания к монофтонгу //. Г. Майнхольд связывает монофтонгизацию ди-
фтонга с аллегровыми формами стандартного произношения [7].
Одной из распространенных модификаций является делабиализация
огубленных гласных, что так же, как и тенденцию к срединному положению
гласных, можно объяснить действием принципа экономии произносительных
усилий.
Особый интерес вызывает реализация высокочастотного редуцирован-
ного гласного Murmel-ə. Под влиянием дистантной регрессивной ассимиля-
ции этот гласный в приставках be- и ge- по своим тембральным характери-
стикам приближается к открытому [ε] перед гласными /a:/, /ε/, перед гласны-
ми переднего ряда уподобляется тембру открытого ненапряженного /i/, перед
61
огубленными гласными приобретает лабиализованный характер [6]. Реализа-
ция Murmel-ə в этих же приставках, но в заударной позиции ('unb[ə]kannt,
'
aufg[ə]teilt) приобретает характер нейтрального; в конечном открытом за-
ударном слоге [ə] приобретает тембр, подобный начальной фазе русского /ы/,
в закрытом слоге, в суффиксе –en гласный [ə] отличается ослаблением и не-
четкостью произнесения [там же].
Другое, характерное для реализации гласных в спонтанной речи, явление
- отсутствие твердого приступа гласных. В начале безударных служебных слов,
а также в начале знаменательных слов, не несущих синтагматического ударе-
ния, твердый приступ нередко отсутствует. Е.А. Варжавитина, сравнившая реа-
лизацию твердого приступа в спонтанной и репродуцированной речи, получила
результаты, согласно которым в 61 произнесении, предполагающем согласно
норме стандартного немецкого произношения наличие твердого приступа, в 91
% случаев таковой отсутствовал; в чтении в 29 произнесениях твердый приступ
отсутствовал в 43 % случаев [5].
Вокалическая картина немецкой спонтанной речи будет неполной, если
не рассмотреть реализацию высокочастотного вокализованного [r]. Согласно
произносительной норме вокализованный сонант не должен произноситься по-
сле кратких гласных и долгого /a:/. Однако, как показывают экспериментальные
исследования, в реальной речи вокализованный /r/, несмотря на предписания
кодифицированной нормы, практически в 100 % случаев появляется в этих по-
зициях, заметно увеличивая вокалический контекст немецкой речи. В результа-
те вокализации /r/ происходит компенсаторное удлинение предшествуюших
кратких гласных, которые приобретают дифтонгоидный характер [5, 6].
Кроме ослабления и редукции, в потоке быстрой речи гласные нередко
подвергаются полному выпадению (элиминированию). Широко распростра-
нено элиминирование редуцированного [ə]. Выпадение этого гласного в ко-
нечных слоговых структурах приводит, в свою очередь, к их стяжению, из-
менению звуков под действием ассимиляции, возникновению сонантных
слогоносителей, например: können ['kœnən] > ['kœn:]. schreiben [raebən] >
[raebn:] > [raebm:] > [raem:] Многоступенчатый характер реализации свя-
зан с темпом речи. Чем выше темп, тем, естественно, сильнее редукция.
62
 Редукция звуков отнюдь не безразлична для грамматики, если на син-
тагматической оси недостаточно компенсирующих средств, обеспечивающих
нормальную коммуникацию. Так, во избежание грамматической омонимии в
редуцированных формах дательного падежа единственного числа притяжа-
тельного местоимения и неопределенного артикля сохраняется соответст-
вующий форматив: meinem ['maenəm > maem], einem ['’aenəm > ’aem]. (Cр.:
Akk.: meinen ['maenən > maen], einen ['’aenən > ’aen].
Таким образом, под воздействием коартикуляции, ускоренного темпа,
тенденции к экономии произносительных усилий и др. причин звуковые еди-
ницы широко варьируют в речи. Спонтанный характер высказывания приво-
дит к тому, что набор аллофонов конкретных фонем увеличивается по срав-
нению с подготовленной речью. Пределы аллофонного варьирования при
этом ограничены существующими в языке системными отношениями, по-
требностью адекватной передачи смысла высказывания.
Литература
1. Зиндер, Л.Р. Теоретический курс фонетики современного немецкого языка.
– СПб: СПбГУ, 1997.
2. Зиндер, Л.Р. Общая фонетика и избранные статьи: Учеб. пособие. – М.;
СПб.: Академия, 2007.
3. Якобсон, Р., Фант, Г., Хале, М. Введение в анализ речи // Новое в лингвис-
тике. – М.: Вып. 2, 1962.
4. Siebs. Deutsche Hochsprache. – Berlin, 1969.
5. Варжавитина, Е.А. Вокализм // Фонетика спонтанной речи. – Л., 1988.
6. Стериополо, Е.И. Система гласных и ее реализация в речи (эксперимен-
тально-фонетическое исследование на материале немецкого языка): Автореф.
дис. …д-ра филол. наук. – СПб, 1995.
7. Meinhold, G. Deutsche Standardaussprache. Lautschwächungen und Formstu-
fen. – Jena, 1973.
63
5. СТАТИСТИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
СЕГМЕНТНЫХ ЕДИНИЦ
__________________________________________________________________
Описание парадигматических и синтагматических отношений любого
языка не обходится сегодня без анализа его статистических характеристик.
Психолингвистическая реальность статистических свойств языковой системы
подтверждена экспериментально в опытах по восприятию речи носителей
разных языков и признается большинством лингвистов как объективный
факт.
Необходимость анализа и учета статистических характеристик звуков
определяется тем, что «звуковая вероятность, наряду с грамматической и
лексической, оказывает существенное влияние на восприятие и может быть
признана источником избыточной информации» [1, c. 124]. Кроме того, ис-
следования вариативности фонем в спонтанной и репродуцированной речи
убедительно свидетельствуют, что модификации звуков нередко находятся в
прямой зависимости от статистических характеристик речи [2, 3, 4].
Вслед за Л.В. Бондарко, будем говорить о двух видах этих характери-
стик: первый - статистические свойства системы фонем, обнаруживающиеся
при исследовании самой системы (безотносительно к ее реализации в речи).
Другой вид статистического представления - это определение встречаемости
фонем в реальных условиях речи [1, c. 175].
5.1. Статистические характеристики немецких согласных
Данные о статистических свойствах консонантной системы немецкого
языка были приведены выше, при описании дифференциальных признаков
согласных (разд. 1.2). Здесь рассмотрим данные Г. Линднера о частотности
фонем в речи, приведенные в книге Г. Майнхольда и Э. Штока «Phonologie
64
der deutschen Gegenwartssprache» [5]. В связи с тем, что статистические ха- кую частотность в речи согласного /r/, имеющего четыре факультативных ва-
рактеристики аффрикат у Линднера отсутствуют, эта группа согласных в рианта, из которых три – консонантные. И, в целом, подгруппа сонантов яв-
таблицу не включена. ляется в речи весьма частотной. По сравнению с шумными согласными, ко-
Таблица 5.1. личество которых в три раза больше числа сонантов, последние в процент-
Частотность немецких согласных в речи ном отношении составляют около 40 % от всего количества употреблений
согласных в речи.
Согласный Частотность согласного в % от Ранг частотности
всех согласных

n 15,12 1
5.2. Статистические характеристики немецких гласных
r 12,64 2
t 12,31 3 Для анализа частотности немецких гласных в потоке речи обратимся
d 6,98 4 снова к данным из книги Г. Майнхольда и Э. Штока [5]. Опираясь на стати-
s 6,63 5
l 5,35 6 стические характеристики, полученные Г. Линднером, Майнхольд и Шток
m 5,13 7
v 3,68 8 вносят, тем не менее, в таблицу частотности немецких гласных некоторые
f 3,53 9 коррективы, связанные с бифонемной трактовкой авторами немецких ди-
z 3,42 10
g 3,35 11 фтонгов. Представленный ими инвентарь гласных (табл. 5.2.) несколько от-
 3,33 12
b 3,25 13 личается от того, который приводится в настоящем пособии, что, как уже от-
ç 3,14 14 мечалось, обусловлено подходом к сегментации речевого потока с целью ус-
k 2,61 15
h 1,96 16 тановления состава фонем.
 1,65 17
p 1,49 18
Таблица 5.2.
 0,81 19 Частотность немецких гласных в речи
j 0,62 20
Гласный Частотность гласного (в Ранг частотности
Анализируя данные табл. 5.1, нетрудно заметить, что шесть первых % от всех гласных) гласного
ə 20,68 1
рангов частотности занимают переднеязычные согласные, в процентном вы- a 17,76 2
i 16,08 3
ражении это более половины от общего числа употребления согласных в ре-  8,75 4
U 7,54 5
чи – 59 %. Данный факт убедительно подтверждает наибольшую артикуля-
i: 6,10 6
ционную активность при образовании согласных кончика языка. Сравнение a: 5,11 7
e: 5,11 7
частотности в речи согласных, противопоставленных по участию/неучастию 3,89 8
при их образовании голоса, показывает, что в речи преобладает сонорный o: 2,43 9
u: 2,20 10
контекст, сонанты и звонкие шумные согласные составляют около 63 % от Y 1,70 11
y: 1,21 12
всех согласных. Употребление в речи смычных и щелевых согласных харак- 0,73 13
:
: 0,48 14
теризуется практически одинаковой частотностью. Следует отметить высо-
œ 0,24 15

65 66
 ных в речи особое внимание при постановке немецкого произношения долж-
Согласно данным Г. Майнхольда и Э. Штока, наибольший процент
но уделяться формированию навыка правильного присоединения согласного,
употребления в речи приходится на гласные переднего ряда (40,4%). Напом-
следующего за кратким гласным. Как известно, такое присоединение осуще-
ним, что и для согласных характерно преобладание переднеязычной артику-
ствляется по типу сильного примыкания, которое весьма трудно дается рус-
ляции. В целом необходимо отметить, что тенденция эта универсальна для
ским учащимся.
большинства языков мира, поскольку язык является активным органом арти-
куляции, а его наиболее подвижная часть - край - самым активным.
5.3. Сравнение статистических характеристик сегментных единиц
В системе немецкого вокализма гласные переднего ряда вдвое превы-
в немецком и русском языках
шают заднерядные. В речи это соотношение существенно выше, поскольку
В связи с важной ролью статистических характеристик речи представ-
большой процент употребления приходится на редуцированный гласный //.
ляется интересным их сравнение в разных языках. Поскольку данное пособие
Г. Майнхольд и Э. Шток выделяют этот гласный в отдельную фонему и при-
предназначено главным образом для изучающих немецкий язык носителей
числяют ее к срединным гласным [5]. Поскольку ни одним автором этот
русского языка, обратимся к анализу статистических характеристик русской
гласный не оценивается как заднерядный, а чаще речь идет о варьировании
речи и сравним их с аналогичными характеристиками в немецком языке.
его с гласными переднего ряда, то есть все основания рассматривать его ста-
Фонологическая система русского языка включает две подсистемы –
тистические характеристики в этой группе.
гласных и согласных, которые в количественном отношении ассиметричны
По признаку подъема языка наибольшее распространение в речи имеют
(в отличие от немецкого языка): 36 согласных и 6 гласных фонем. Весь кор-
гласные среднего ряда (42,31%), которых в системе также несколько больше,
пус консонантизма охватывает противопоставление по дифференциальному
чем гласных высокого или низкого подъема. Необходимо заметить, что ис-
признаку твердости-мягкости: по 18 фонем в каждой подгруппе. Соотноше-
следования по фонетике немецкой спонтанной речи свидетельствуют о
ние глухих и сонорных (звонкие плюс сонанты) – 16 к 20. Противопоставле-
“стремлении” гласных к некоему срединному положению в ротовой полости
ние по активному действующему органу не нарушает закономерностей, на-
[6], что вполне согласуется с характеристиками частотности.
блюдаемых и в других языках. Наиболее многочисленна группа переднея-
Практически половина немецких гласных образуется с участием губ.
зычных согласных (19), далее следуют губные (10), заднеязычные (6) и один
Однако это соотношение, присущее системе, нарушается в речи, где огуб-
среднеязычный согласный.
ленные гласные составляют лишь около 20 %.
Соотношение подгрупп согласных в системе языка не совпадает с со-
Аналогичная картина наблюдается в группе гласных, противопостав-
отношением, имеющим место в реальном речевом употреблении русского
ленных по признаку долготы/краткости. Равное соотношение долгих и крат-
консонантизма, за исключением согласных, противопоставленных по дейст-
ких гласных фонем в системе не совпадает с распределением их в речи: на
вующему органу. На линейной речевой оси твердые согласные встречаются в
краткие гласные приходится в речи 76,64 % употребления всех гласных, в то
два раза чаще, чем мягкие; глухие шумные встречаются чаще, чем соответст-
время как долгие составляют, соответственно, 23,36 %.
вующие звонкие члены привативных пар; сонанты встречаются в речи в пол-
Из этого соотношения можно сделать важный вывод, касающийся обу-
тора раза реже, по сравнению с шумными, тогда как в системе сонантов в 3
чения фонетике немецкого языка. В силу высокой частотности кратких глас-
раза меньше, чем шумных согласных.

67 68
 Что касается подсистемы гласных русского языка, представленной ше- Таблица 5.3.
стью фонемами, то противопоставление по дифференциальным признакам в Частотность фонем (f) русского языка в спонтанной речи (СР)
и в кодифицированном литературном языке (КЛЯ)
количественном выражении выглядит следующим образом: гласных верхне-
Фонемы СР КЛЯ
го подъема – 3 фонемы (/i, , u/), среднего – 2 фонемы (/e, o/), нижнего подъ- Частотность (f Ранги (R) f R
ср.)
ема – 1 фонема (/a/); гласных переднего ряда – 2 фонемы (/i, e/), заднего ряда a 0.186 1 0.1764 1
i 0.093 2 0.1208 2
– 3 фонемы (/a,o,u/). Фонема «ы» (//) – неоднородная по ряду, в начале арти- t 0.065 3 0.0437 3
n 0.052 4 0.0402 5
куляции – непередняя, скорее среднего ряда, в конце – передняя. В подсис- o 0.049 5 0.0410 4
e 0.043 6 0.0255 13
теме русского вокализма имеется 2 огубленные фонемы (/u, o/) и 4 неогуб- u 0.042 7 0.0333 8
ленные (/i, e, , a/). k 0.032 8 0.0296 10
n 0.030 9 0.0239 14
В речевом континууме согласно данным А.С. Штерн, приведенным в j 0.029 10 0.0366 6
v 0.027 11 0.0293 11
монографии «Фонетика спонтанной речи», ранги частотности гласных рус- s 0.026 12.5 0.0347 7
m 0.026 12.5 0.0225 17
ского языка свидетельствуют о том, что наиболее частотным в спонтанной  0.025 14 0.0230 15
речи является гласный /a/, затем следуют фонемы /i/, /o/, /e/, /u/, // [2, c. 206]. r 0.023 15 0.0318 9
p 0.021 16 0.0226 16
Рассмотрим распределение фонем русского языка по рангам частотно- l 0.020 17 0.0274 12
d 0.019 18.5 0.0188 19
сти более подробно, обратившись к данным нижеследующей таблицы [там š 0.019 18.5 0.0127 26
s 0.016 20 0.0144 23
же]. l 0.015 21 0.0206 18
Прежде чем анализировать данные таблицы 5.3, необходимо заметить, t 0.014 22.5 0.0170 20
r 0.014 22.5 0.0155 21
что приведенные значения частотности фонем в спонтанной речи были полу- z 0.013 24.5 0.0145 22
č 0.013 24.5 0.0135 24
чены на материале речи общим объемом около 10000 фонем, в то время как 0.012 26 0.0098 30
d
статистика для КЛЯ получена в лаборатории экспериментальной фонетики f 0.010 27 0.0099 28.5
b 0.009 28.5 0.0133 25
им. Л.В. Щербы на текстах очень большого объема (100000 звуков). В этой ž 0.009 28.5 0.0099 28.5
x 0.008 30 0.0094 32
связи применение любого жесткого статистического критерия покажет суще- g 0.007 31 0.0114 27
ственность различий; однако рассмотрение только на уровне рангов частот- v 0.006 32 0.0096 31
m 0.005 33.5 0.0076 33
ности говорит о похожести этих распределений [2, c. 207]. Наиболее ста- š 0.005 33.5 0.0055 35
c 0.004 36 0.0066 34
бильными на уровне рангов частот при сравнении СР и КЛЯ являются самые
k 0.004 36 0.0052 36
частые и редкие фонемы списка, в то время как фонемы с сильно различаю- p 0.004 36 0.0038 37
b 0.003 38 0.0035 38
щимися рангами принадлежат диапазону 6 – 31, т. е. они тяготеют к средним z 0.001 40 0.0025 39
по частотности фонемам [там же]. g 0.001 40 0.0016 40
f 0.001 40 0.0008 41
x 0.000 42 0.0003 42

69 70
 Представленные в таблице характеристики частотности убедительно
свидетельствуют о том, что, несмотря на малочисленность в фонологической
системе русского языка гласных фонем, их встречаемость в речи довольно
высока: 5 из 6 гласных фонем занимают в списке высокие ранги, а самыми
частотными из всех фонем являются гласные /a/ и /i/, занимающие 1 и 2 ран-
ги соответственно. Таким образом, русский язык, относящийся к консонант-
ным языкам в силу значительного преобладания в фонологической системе
языка согласных фонем, по сравнению с гласными (36 против 6), в ситуации
реальной речи не является таковым.
Рассмотрим теперь, оперируя табличными данными, частотность со-
первую десятку «лидеров» по частотности попадают переднеязычные глухой
щелелевой /s/ и переднеязычный вибрант /r/. Таким образом, еще более воз-
растает роль переднеязычной артикуляции. Фонемы /a/, /i/, /t/, занимающие
первые три ранга, сохраняют свои позиции в СР и КЛЯ, где на их употребле-
ние приходится около 34 %.
Статистическую картину русского языка на уровне его фонетической
организации в речи сравним с аналогичными характеристиками немецкого
языка (табл. 5.4.)
Таблица 5.4.
Частотность немецких фонем в речи

гласных в зависимости от активного действующего органа. Прежде всего, Фонема Частотность фонемы в Ранг частотности
проанализируем фонемы, занимающие первые 10 рангов, так как их употреб- речи (в %)
n 9,14 1
ление в речи составляет около 60 % от всех фонем русского языка. Законо-  8,18 3
t 8,85 2
мерно наиболее частотными являются переднеязычные /t/, /n/, /n/, что обу- r 7,41 4
словлено самой высокой из всех активных органов речи подвижностью кон- a 7,03 5
i 6,36 6
чика языка. Следует заметить, что среди первых десяти фонем нет ни одного s 5,20 7
d 5,00 8
губно-губного согласного, но имеется один заднеязычный (/k/). l 3,56 9
Анализ по признаку наличия/отсутствия голоса свидетельствует о пре-  1,64 19
є 3,46 10
обладании в речи сонорного контекста, так как среди первых десяти фонем m 2,31 14
k 1,83 17
только два глухих согласных (/t/ и /k/), на которые приходится 10 от 60 %, ос- f 2,89 12
тальные - гласные и сонанты. g 1,73 18
i: 2,41 13
Реализация признака «смычность/щелинность» характеризуется замет- e: 2,02 15
b 1,92 16
ным преобладанием смычной артикуляции: из пяти согласных первых десяти u: 0,87 25
фонем четыре являются смычными (/t, n, k, n'/). a: 2,02 15
z 1,64 19
Интересным представляется анализ частотности твердых и мягких со- u 2,98 11
p 1,06 23
гласных фонем. В первой половине таблицы ранги частотности распределе- з 1,44 21
ны в основном между твердыми согласными, мягкие согласные характери- v 1,64 19
o 1,54 20
зуются низкими рангами частотности. o: 0,96 24
h 1,25 22
Если сравнить ранги частотности фонем в СР и КЛЯ, то при сохране- 0,77 26

нии в целом описанной выше тенденции есть и определенные различия. В y 0,675 27

71 72
 y: 0,48 29 6. АЛЛОФОННОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ СЕГМЕНТНЫХ ЕДИНИЦ
: 0,19 31
x 0,67 28 В КОММУНИКАТИВНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
j 0,48 29 СПОНТАННОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ
є: 0,29 30
oe 0,096 32 __________________________________________________________________

Анализируя данные таблицы 5.4, можно отметить, что, несмотря на

значительное количество в фонологической системе немецкого языка глас-
ных фонем, в первые 10 рангов частотности попадают только 3 гласные и 7
согласных фонем. В этой связи интересно сравнить консонантные коэффици-
енты в немецком и русском языках. Как известно, данный коэффициент рас-
считывается по формуле:
m (согл.) ,
К = m (глас.)
где m – количество согласных и гласных в анализируемой речи (текстах).
Для русской спонтанной речи К равен приблизительно 1,3 [2, c. 211], в
то время как для немецкой речи он составляет около 1,7 [3]. Эти наблюдения
свидетельствуют о том, что функционирование фонологической системы ха-
рактеризуется определенным равновесием: малое количество гласных в сис-
теме русского языка компенсируется их высокой частотностью в речи.
Литература
1. Бондарко, Л.В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание
речи. – Л.: ЛГУ, 1982.
2. Фонетика спонтанной речи / под ред. Н.Д. Светозаровой. – Л.: ЛГУ, 1988.
3. Гусева, С.И. Коммуникативная перспектива и реализация сегментных еди-
ниц. – Благовещенск, 1998.
4. Реализация фонетических единиц в информационной структуре высказы-
вания: Кол. монография / отв. ред. С.И. Гусева. – Благовещенск: АмГУ, 2006.
5. Meinhold, G., Stock, E. Phonologie der deutschen Gegenwartssprache. – Leip-
zig, 1982.
73
Изучение аллофонного варьирования относится в фонетике к числу
приоритетных задач. Поистине безграничные возможности на этом пути от-
крываются перед исследователями спонтанной речи. Пока мы остаемся в
рамках анализа отдельных слов (начитанных диктором, как правило, с инто-
нацией списка), мы можем решать сугубо фонетические задачи, поскольку
такой материал отражает денотативный план языка, очищенный от любых
коннотативных смыслов. Но как только “выходим в текст”, мы обязаны учи-
тывать образующие его содержательную ткань коннотации. Коннотативные
значения воплощаются, прежде всего, через знаковые, вербальные единицы
языка. Однако в устной речи в организации смысловой структуры текста ве-
лика роль просодии. Просодические характеристики, в свою очередь, связа-
ны непосредственно с сегментным уровнем, единицы которого, хотя и опо-
средованно, также участвуют в передаче смысловых оттенков высказывания.
Очевидный факт взаимодействия при порождении речи всех уровней
языка позволяет обратиться к изучению аллофонного варьирования с учетом
различных коннотаций. В этой связи значительный интерес представляет во-
прос о реализации звуковых сегментов с учетом их положения в коммуника-
тивной перспективе высказывания. Наличие коммуникативной перспективы,
актуального членения - основная особенность предложения-высказывания.
Линейное развертывание мысли в речи неизбежно приводит к тому, что ин-
формативность различных отрезков текста представляет собой неравнознач-
ную величину. Одни из них содержат более важную информацию, другие –
менее значимую, повторяют уже известное.
Информативный аспект речи тесным образом связан с категорией ин-
формативности предложения, которая отражает распределение актуальной
информации в речи. Актуальная информация накладывается на отражаемую
74
вещественную информацию и соответствует движению мысли от одной сущ-
ности к другой. Операционные понятия актуального членения у разных авто-
ров носят различные наименования: тема - рема, данное - новое, известное -
неизвестное, исходная точка - ядро сообщения, экспозиция - кульминация,
фокус внимания - информационный (коммуникативный) фокус.
Анализ характеристик текста под углом зрения их соответствия кон-
кретным целям коммуникации и обеспечения ее успешности неразрывно свя-
зан с вопросом о средствах маркировки актуального членения высказывания.
К таковым традиционно относят интонационные, лексические и синтаксиче-
ские средства актуализации тема-рематических отношений. Рассмотрим бо-
лее подробно фонетические средства выделения ремы в высказывании.
6.1. Фонетические средства рематизации высказывания
Общепризнаным средством маркировки тема-рематических отношений
в высказывании является интонация. Хорошо известно, что предложения
одинакового лексического и формально-грамматического наполнения с по-
мощью интонации получают разный коммуникативный статус, опосредован-
ный коммуникативным заданием и ситуативным фактором.
В отличие от лексических и синтаксических средств, фразовая просо-
дия не участвует в выражении пропозиционального содержания текста, одна-
ко коммуникативную объективацию замысла, выделение информационного
ядра и фоновой информации без использования суперсегментных (просоди-
ческих) характеристик речи осуществить невозможно (в том числе и при чте-
нии текста “про себя”). Если грамматические и лексические средства не все-
гда используются как специальные маркеры ремы, то интонация постоянно
присутствует и выступает в качестве самого важного средства рематизации
компонентов высказывания.
Особенно велика роль ударения, поскольку степень выделенности эле-
мента зависит в значительной мере от потребностей коммуникации. А. Мар-
75
тине сравнивает ударение с вершиной, которая контрастирует в контексте с
другими вершинами и показывает, что определенное слово или значащий
элемент имеет большее или меньшее значение в процессе общения, чем ка-
кое-то другое слово или другой элемент [1].
В психолингвистических исследованиях интонационно-просодического
механизма реализации коммуникативной модальности в онтогенезе был от-
мечен следующий интересный факт: младшие дети проявляют гораздо более
устойчивую тенденцию к правильной просодической реализации коммуника-
тивной установки высказывания, близкой к нормативному показателю, ха-
рактерному для взрослых носителей языка, по сравнению с речевыми харак-
теристиками других уровней, например, морфологического или сегментного.
Этот факт дает основание говорить о более раннем становлении фонопросо-
дического компонента языковой способности, а также подтвердить предпо-
ложение о его принадлежности к базовым характеристикам структуры язы-
ковой способности человека [2, c.51].
К интонационным средствам актуального членения высказывания при-
надлежат различные виды ударений во фразе, мелодическое оформление (по-
вышение или понижение тона), паузы большей или меньшей продолжитель-
ности, темпоральные характеристики (функциональное замедление или уско-
рение темпа). Наиболее отчетливо действие этих средств проявляется в син-
тагматическом членении высказывания, экспонирующем интеллектуальную
(смысловую) и эмоциональную оценку говорящим содержания высказывания
в ориентации на адресата речи.
Подробный анализ взаимосвязи просодической выделенности элемен-
тов высказывания с актуальным членением содержится в работах Т. М. Ни-
колаевой [3, 4, 5]. Cуществующие точки зрения по данной проблеме автор
суммирует в виде перечня обобщающих формулировок, основной смысл ко-
торых сводится к следующему: во всяком предложении есть главноударный
элемент, который размещается в конце звучащего отрезка и позиционно сов-
падает с ремой. Следовательно, там, где в высказывании рема, должно быть
76
сильное ударение и наоборот (“где громко, там и рема”). Неотъемлемая связь
акцентного усиления и ремы является краеугольным камнем теории актуаль-
ного членения [4, c. 36].
По мнению Т. М. Николаевой, многое в теории актуального членения
остается в рамках “позитивного фиксирования несомненного факта”, не под-
крепленное прочными и фундированными смысловыми интерпретациями.
Сама теория в ее общепринятом виде является препятствием на пути столь
легко принимаемого отождествления ремы и фразового ударения. Линейно
заданная вербальная насыщенность ремы может быть выражена несколькими
словами, в то время как зона фразового ударения ограничена в своем вопло-
щении и обычно сосредоточена на последнем ударном слоге и его соседних
слогах, т. е. на последнем слове [там же, c. 37].
Таким образом, возникает несоответствие между просодически марки-
рованным и вербальным объемом ремы, поскольку “рема есть понятие прак-
тически резиновое, а фразовое ударение есть автоматизированный интонаци-
онный факт” [там же, c.38]. В качестве возможного пути выхода из этой си-
туации Т. М. Николаева предлагает: “1) осуществлять внутри ремы просоди-
ческое многоступенчатое членение, выделяя внутри ремы предъядерную
часть и собственно акцентное ядро; 2) рассматривать комплексные просоди-
ческие показатели темы и ремы вообще, не ограничиваясь только одним фра-
зовым ударением” [там же, c. 38].
Такой путь избран в работе Е. А. Абдалиной, исследовавшей интона-
ционные средства выражения ремы в английском языке [6]. В зависимости от
особенностей структуры она выделяет два типа рем - словесную (отчленен-
ную) рему, которая выражается словом или словосочетанием и фразовую
(неотчлененную) рему, которая выражается целой фразой.
В словесной нераспространенной (однословной) реме акцентное ядро
совпадает с собственно ремой. Распространенная словесная рема состоит из
акцентного ядра (последнее слово ремы) и предъядерной части. Акцентное
ядро во фразовой (неотчлененной) реме соотносится с последним знамена-
77
тельным словом фразы, а предъядерная часть всегда имеет словесное выра-
жение [6, c.7].
По степени коммуникативной нагрузки Е. А. Абдалина предлагает
различать два вида рем - маркированную и немаркированную ремы. Комму-
никативная нагрузка немаркированной ремы заключается в передаче слу-
шающему некоторой информации без особого подтекста и при нейтральной
модально-оценочной окраске.
Коммуникативная нагруженность маркированной ремы по сравнению с
немаркированной увеличивается за счет необходимости передать слушаю-
щему дополнительные созначения, а также модально-эмоциональные оттен-
ки. Маркированные словесные и фразовые ремы, в свою очередь, могут быть
неэмфатически-маркированными и эмфатически-маркированными [там же,
c. 8-9].
На основе анализа акустических параметров разных видов рем опреде-
ляются релевантные признаки словесной и фразовой ремы. Таковыми явля-
ются реализация нисходящего терминального тона на акцентном ядре ремы,
несущем последнее фразовое ударение, а также увеличение длительности
ядерного слога акцентного ядра ремы по сравнению со среднеслоговой дли-
тельностью [там же, c. 24].
Многочисленные исследования на материале разных языков подтвер-
ждают существование универсальных средств интонационного оформления
тема-рематического членения в высказывании: тематические участки фразы,
расположенные, как правило, в начале предложения, характеризуются повы-
шением тона, а рематические, находящиеся в конце предложения, выделяют-
ся фразовым ударением, сочетающимся в повествовательном предложении с
понижением тона .
Круг затронутых в данном разделе вопросов касается грамматических
функций интонации предложения и относится к числу детально разработан-
ных в сфере синтаксической фонетики. Новые горизонты для исследования в
этом направлении открываются в связи с интенсивными изысканиями в об-
78
ласти устной спонтанной речи. Обращение к супрасегментным характери-
стикам тема-рематических отрезков текста – необходимая ступень при мно-
гоуровневом подходе к анализу сегментных единиц, тесно взаимодействую-
щих с просодическими средствами спонтанного высказывания в организации
его коммуникативной перспективы.
6.2. Взаимодействие сегментных и супрасегментных единиц в ком-
муникативной перспективе высказывания
Проблема коммуникативной обусловленности реализации сегментных
единиц активно обсуждается в лингвистике и с каждым годом привлекает
интерес все более широкого круга авторов. В работах отмечается, что ис-
пользование фонетических текстообразующих средств: голоса, артикуляции
звуков и интонации находится в постоянной зависимости от коммуникатив-
ного плана [7, 8, 9, 10, 11]. Коммуникативное задание является начальным
моментом в становлении текста и определяет характер его языкового оформ-
ления [12].
В качестве важного средства выполнения коммуникативного задания,
как подчеркивалось выше, рассматривается текстовая просодия, тесно взаи-
модействующая с другими аспектами текстовой организации, в первую оче-
редь семантическим. Особый статус просодии в языке заключается в том,
что, с одной стороны, она связана с семантическим аспектом, участвует в пе-
редаче смысловых оттенков высказывания, а с другой - выступает средством
материализации языковых значений и в этой функции тесно взаимодействует
с единицами сегментного уровня.
Тема вариативности звуков под воздействием просодических средств
не нова, но активно разрабатывается в лингвистике лишь в последние два де-
сятилетия. Влиянию суперсегментной структуры текста на реализацию фо-
нем посвящено значительное количество работ. Отмечается важность прове-
дения таких исследований на материале разных языков, что позволяет уста-
79
новить системность и специфику функционирования сегментно-
просодической организации текста внутри каждого языка, определить типо-
логические и универсальные свойства взаимодействия единиц сегментного и
просодического уровней [7, c. 17]. Широкие возможности на этом пути от-
крываются в связи с появлением тонких методик компьютерного анализа ре-
чи, позволяющих более точно регистрировать модификации звуков, опреде-
лять диапазон их варьирования, с высокой степенью надежности изучать
акустические параметры сегментов.
Просодические особенности текста, в первую очередь, отражаются на
реализации гласных. Это объясняется местом и ролью гласных в звуковой
системе языка. Как известно, хранителем смысловых потенций является кон-
сонантная структура языка, в то время как гласные фонемы преимуществен-
но создают некий базовый фон для реализации консонантных и просодиче-
ских различий. Увеличение или уменьшение длительности гласных, особен-
но ударных, используется в разных языках для передачи интонационных зна-
чений [13, c. 46].
Следует, однако, отметить, что особенности фонологической системы
конкретного языка накладывают на реализацию просодических средств оп-
ределенные ограничения. Так, фонологическое противопоставление долгих и
кратких гласных в немецком языке ограничивает использование длительно-
сти как просодического признака. Открытые краткие гласные остаются крат-
кими, допуская лишь незначительное удлинение, не воспринимаемое на слух
[14, c. 26]. Между тем, долгие гласные в зависимости от интонационных ус-
ловий варьируют по длительности в довольно значительных пределах [13, c.
45].
Вместе с тем, в литературе отмечается тенденция немецкого слога к
изохронности. Как показало исследование Н. Л. Новицкой, выравниванию по
длительности слогов с кратким и долгим слогоносителем способствует варь-
ирование длительности согласных [15, c. 146].
80
 Влияние интонационной структуры высказывания на характеристики
согласных исследовалось мало. Имеющиеся по этому вопросу немногочис-
ленные данные свидетельствуют о возможности модификаций согласных под
воздействием разных компонентов интонации. При этом подчеркивается
первостепенная роль ударения и темпа. Динамический и темпоральный ком-
поненты интонации тесно связаны между собой при передаче смысловых от-
ношений в предложении. Звуки, входящие в слово, на которое падает син-
тагматическое (фразовое, логическое) ударение, имеют большую длитель-
ность, что, как отмечает Н. Д. Светозарова, “соответствует универсальной
тенденции затрачивать больше времени на то, что важно, ново, ценно, и
меньше на то, что менее важно, менее ценно, уже известно” [13, c. 48]. Роль
темпа, особого темпорального подчеркивания - продления в передаче смы-
словых отношений отмечается также Т. М. Николаевой [5, c. 10].
Если длительность гласных (в немецком - долгих) при замедлении тем-
па теоретически может увеличиваться безгранично [16, c. 95], то особенности
артикуляции согласных, главным образом шумных смычных, накладывают
определенный отпечаток на их вариативность по длительности. Ограничение
вариативности согласных по длительности и отсутствие такового у гласных
(в немецком - долгих), по-видимому, одна из причин большей устойчивости
согласных в речи по сравнению с гласными. Устойчивость согласных зависит
также от их акустических свойств. Как отмечает Л. Р. Зиндер, чем согласный
по акустической природе ближе к гласным, тем он менее устойчив [17].
Количественная редукция звуков под влиянием ускоренного темпа за-
кономерно приводит к качественной редукции сегментов. В данном случае
важна характеристика собственной длительности, свойственная тому или
иному согласному. Так, самые длительные аффрикаты и щелевые согласные
отличаются большей устойчивостью по сравнению с носовыми и плавными,
для которых характерна наименьшая длительность среди всех групп соглас-
ных [17].
81
Качественной редукции звуков в разных темповых градациях немецкой
речи посвящено экспериментально-фонетическое исследование Н. И. Вере-
нича [8, 18]. Подробно останавливаясь на реализации гласных, он отмечает
тенденцию к более открытому произнесению закрытых гласных в быстрой
речи. На акустическом уровне это находит выражение в повышении первой
форманты в область более высоких частот, а также в меньшей энергетиче-
ской насыщенности спектра. Наблюдение над дифтонгами, проведенное этим
автором, обнаружило распространенность в быстрой речи монофтонгизиро-
ванных вариантов дифтонгов. Стяжение дифтонгов проявляется в размыто-
сти их спектральных характеристик [8, c. 20].
Что касается изменений качественных характеристик согласных под
влиянием ускоренного темпа, то в ряде работ, затрагивающих эту проблему,
указывается на возникновение при быстром говорении таких модификаций
согласных, как спирантизация, аффрикатизация, увеличение протяженности
озвонченных и оглушенных участков, ослабление напряженности произнесе-
ния звуков [8, 18, 19, 20].
Об этом, в частности, пишет Г. Мейнгольд. Принципиально важно
подчеркнуть, что увеличение/уменьшение доли сегментов неполного типа он
связывает со степенью информативной нагруженности элементов речевой
цепи. Автор говорит о функциональном варьировании темпа, когда быстрое
нечеткое произнесение малоинформативных (редундантных) отрезков речи
чередуется с важными по смыслу, релевантными отрезками, которые реали-
зуются в относительно медленном темпе и, следовательно, в большей мере
сохраняют свои системные признаки. Информативно сильные и слабые по-
зиции присущи каждому стилю. Именно слабые позиции создают условия
для количественной и качественной редукции гласных, модификаций соглас-
ных, появления сонантных слогоносителей, сандхиальных стяжений и эллип-
тирования звуков. Как правило, в слабой позиции оказываются безударные
слоги. В разговорном стиле цепочки безударных слогов произносятся быст-
ро, слитно и нередко редуцируются говорящим [20].
82
 Аналогичные выводы были получены в работе, посвященной модифи-
кациям немецких согласных в спонтанной и репродуцированной речи [21, 22,
23]. Для выяснения вопроса о характере реализации согласных на разных
темпоральных участках фраз рассматривались такие параметры, как эллип-
тирование и озвончение/оглушение согласных в предцентровой части и на
участке интонационного центра. Полученные данные свидетельствуют о
приблизительно равном соотношении эллиптированных согласных на разных
темпоральных участках внутри каждого вида речи. Выпадение согласных в
чтении на обоих участках наблюдалось несколько реже, чем в спонтанной
речи, что объясняется влиянием орфографии в процессе чтения и более вы-
сокой напряженностью произнесения звуков в подготовленной речи. В целом
же в обоих видах речи на замедленном участке интонационного центра ко-
личество эллиптированных согласных было меньше, чем в предцентровой
части, произносимой в убыстренном темпе [там же].
Анализ динамических спектрограмм с целью определения коартикуля-
торного озвончения/оглушения согласных показал, что в спонтанной речи на
замедленных участках интонационного центра процент озвончения глухих
ниже, чем в чтении. В предцентровой части наблюдается обратная картина:
коартикуляторное взаимопроникновение звуков на участках ускоренного
темпа в спонтанной речи теснее, чем в чтении. Разница в озвончении соглас-
ных на разных участках фразы в спонтанной речи более контрастна по срав-
нению с той же разницей в чтении. Ослабление коартикуляции в словах под
синтагматическим ударением согласуется с положением о большей сопро-
тивляемости к изменению тех позиций в высказывании, которые обладают
высокой степенью информационного наполнения [1].
В ходе исследования было установлено наличие большего контраста
характеристик согласных на участках интонационного центра и предцентро-
вой части в спонтанной речи и тенденция к их выравниванию в чтении [23].
Похожая картина наблюдалась в опыте по изучению влияния темпа речи на
длительность отдельных элементов синтагмы, описанном в книге “Речь, ар-
83
тикуляция и восприятие” [16]. Один из участников эксперимента плохо
справлялся с логическими ударениями, в результате чего относительные дли-
тельности слов во фразах довольно мало отличались одно от другого. На-
блюдающиеся флюктуации длительности слов авторы объясняют недочетами
в планировании (синтезе) артикуляторных программ [там же, c. 92].
Вывод этот, сделанный на материале чтения отдельных фраз, видимо,
справедлив именно по отношению к репродуцированной речи типа “чтение”,
коммуникативная направленность которой явно снижена (если не учитывать
художественное чтение профессиональных актеров). В ситуации спонтанной
речи говорящий, в силу наличия внутренней установки донести до слушаю-
щего коммуникативную интенцию, стремится, в первую очередь, передать
смысл высказывания и осуществляет это с помощью разных средств, в том
числе - противопоставления более значимых и менее значимых отрезков тек-
ста путем замедления/ускорения темпа. Результаты исследования позволяют
говорить о более тесном подчинении звуковых характеристик смысловой
структуре высказывания в спонтанной речи по сравнению с чтением [22, 23].
6.3. Модификации согласных в словах различной информативной
нагруженности
Рассмотрим некоторые результаты, полученные в ходе анализа моди-
фикаций сегментных единиц в зависимости от их позиции в коммуникатив-
ной перспективе спонтанного высказывания [24].
Исследование аллофонного варьирования немецких согласных в спон-
танной речи, показало, что фонетические характеристики аллофонов со-
гласных определенным образом коррелируют с положением сегмента в тема-
рематической структуре высказывания. В большинстве случаев объективные
параметры согласного на участке коммуникативной нагруженности контра-
стируют с реализацией звука на малоинформативном отрезке высказывания.
Однако говорить об абсолютно последовательном и непротиворечивом ха-
84
рактере этих противопоставлений не представляется возможным. Объектив-
ные параметры исследуемого материала не подтверждают в полной мере
предположение о нарастании слогового контраста в цепочке тема-рема-
*
эталон . Чаще всего коммуникативно важные реализации действительно при-
ближаются к эталонным значениям, а иногда и превосходят их. Вместе с тем
параметры эталонных реализаций иногда совпадают или уступают значениям
малоинформативных отрезков речи.
Анализ контраста по Fосн., а также характеристик шумовых состав-
ляющих согласных не оставляет сомнений в присущем немецкому языку
своеобразии фонетической реализации дифференциального признака глухо-
сти/звонкости. Основные особенности сводятся к следующему.
В определенных, не обусловленных фонетическим контекстом пози-
циях звонкие шумные реализуются с участком глухости, причем касается это
не только смычно-взрывных, как традиционно отмечается в немецких фоне-
тиках, но и щелевых согласных. Акустические параметры оглушенных звон-
ких по сравнению с этимологически глухими характеризуются уменьшением
шумовых составляющих, их более равномерным распределением по всему
спектру согласного, понижением верхней границы полосы фрикативного
шума, значительным сокращением длительности аспиративного шума и в це-
лом - взрывной фазы согласного. Отмеченные особенности убедительно сви-
детельствуют в пользу “слабой” реализации оглушенных звонких в спонтан-
ной речи и подтверждают тезис о том, что в пределах одного языка звонкие
слабее глухих.
В эмоционально окрашенной речи спектральные характеристики шу-
мовых составляющих оглушенного звонкого на участке коммуникативно-
прагматического фокуса высказывания могут значительно сближаться по
своим параметрам с этимологически глухим. В таких случаях полезным при-
знаком, различающим согласные, может выступать интегральный признак
*
В качестве эталонов рассматривались реализации согласного, заимствованные из фонотеки упражнений по
постановке стандартного немецкого произношения [25]. При этом соблюдалось правило тождественности
фонетического контекста согласного [24].
85
длительности. Как показывают результаты исследования, длительность
взрывной фазы у этимологически глухого существенно больше, чем у оглу-
шенного звонкого.
Реализация контраста по длительности также отмечена рядом особен-
ностей, связанных со спецификой немецкого языка. Перечислим наиболее
существенные из них.
Согласно полученным данным контраст по длительности практически
отсутствует в группе глухих смычных. Наличие придыхания приводит к то-
му, что фаза взрыва глухого согласного нередко превосходит по длительно-
сти гласный в постпозиции. Чаще всего это характерно для высокочастотного
переднеязычного /t/. О наличии контраста по длительности скорее приходит-
ся говорить относительно звонких смычных, особенно в ситуации оглушения
звонкого и его ленизациию.
Анализ соотношения длительностей согласного и гласного в слоговой
структуре CV подтверждает вывод о высокой степени консонантной насы-
щенности немецкой речи [23]. Консонантная насыщенность речевой цепи
обеспечивается не только высокой частотностью согласных в немецкой речи,
но и соотношением акустических параметров, в частности, наличием отрица-
тельного контраста по длительности в большой группе согласных.
Данные расчета коэффициента корреляции между длительностью со-
гласных на участках темы, ремы и в эталоне свидетельствуют о значитель-
ном приближении рематических реализаций к эталонным, и напротив - о
слабой корреляции между эталонными показателями длительности и реали-
зацией по данному параметру участков с низкой коммуникативной значимо-
стью.
Рассмотрение контраста по интенсивности подтверждает в целом ло-
гичный и последовательный характер реализации данного контраста: макси-
мальный контраст наблюдается в слогах с глухими смычными, минимальный
- в слогах с сонантами. Между тем следует подчеркнуть, что перепад по ин-
тенсивности в слогах с сонантами весьма часто получает отрицательный
86
знак, т.е. согласный оказывается более интенсивным, чем гласный. Практи-
чески не отличаются по интенсивности от гласных на участках темы и ремы
звонкие смычные согласные. В эталонных реализациях перепад по интенсив-
ности между звонким смычным и последующим гласным достаточно высок.
Подсчет коэффициента корреляции показал, что по контрасту и пере-
паду интенсивности как рематические, так и тематические слоги достаточно
тесно коррелируют с эталоном. Однако для информативно нагруженных сло-
гов коэффициент корреляции все-таки несколько выше, чем для малоинфор-
мативных.
Анализ контраста по локусу не обнаружил заметных отклонений от
существующих описаний данного контраста на материале других языков.
Совершенно закономерно максимальный контраст по локусу зафиксирован в
слогах с максимально отстоящими друг от друга по месту образования зву-
ками и, наоборот, минимальный контраст в структуре C+V - между близки-
ми по месту образования фонемами.
Особенности реализации контраста по локусу на участках разной ком-
муникативной нагруженности свидетельствуют о тенденции, хотя и не ярко
выраженной, к сближению рематических и эталонных значений. Следует от-
метить некоторые моменты, связанные с реализацией аллофонов гласных.
Анализ контраста по локусу выявил “стремление” гласных на участках раз-
ной коммуникативной нагруженности к некоему срединному положению.
Это наблюдение согласуется с уже приведенным выше выводом ряда авторов
о том, что в немецкой спонтанной речи качество гласных изменяется в на-
правлении к нейтральному положению.
Результаты изучения контраста по F-структуре не дают однозначной
картины. В общем можно говорить о тенденции к уменьшению числа фор-
мант на согласном ремы, но различия с тематической реализацией по суще-
ству минимальны. Сравнение с эталоном показывает, что для групп смычных
и щелевых согласных по сравнению с сонантами, различия в количестве
формант крайне незначительны. Но в пределах каждой группы имеют место
87
расхождения тема-рематических и эталонных данных. В группе сонантов и
щелевых увеличение контраста представлено последовательностью тема -
рема - эталон, в группе смычных иное соотношение: тема, эталон - рема.
Данные по типам согласных убедительно свидетельствуют об увеличе-
нии контраста по F-структуре в группе шумных согласных по сравнению с
сонантами и в этом смысле не противоречат фонетическим закономерностям
других языков, в частности русского.
Объективный анализ показал, что сегменты коммуникативно важных
отрезков высказывания чаще приближаются к полному типу произнесения
(эталонным реализациям) и в меньшей мере подвержены модификациям сво-
их акустико-артикуляторных параметров. Этот вывод нашел подтверждение
в ходе рассмотрения объективных параметров одинаковых слов с контраст-
ными индексами в информативном каркасе дискурса (ИКД)*.
Изучение элементов ИКД с контрастными индексами, т.е. таких пар
слов, в которых одно слово относится к ядру (с индексом 0,6 или 0,7), а дру-
гое  к периферии ИКД (с индексами 1,0-0,8), явилось серьезным аргумен-
том, подтверждающим зависимость степени модификаций звуков от положе-
ния слова в коммуникативной перспективе высказывания. В корпусе ИКД
встретилось несколько пар одинаковых слов с контрастными индексами. Тем
интереснее проиллюстрировать здесь реализации таких пар соответствую-
щими сонаграммами.
На рис. 6.1 представлена пара слов Richtige с индексами 1,0 и 0,6. Ана-
лиз сонаграмм позволяет говорить о более тесной коартикуляции звуков в
слове с индексом 0,6 по сравнению со словом ядерной части ИКД. На участ-
*
Информативный каркас немецкого спонтанного дискурса (ИКД) был получен на основе обработки данных
аудиторского эксперимента с участием носителей немецкого языка. Ответы аудиторов (около 13760 лекси-
ческих единиц) были проанализированы, систематизированы в специальных таблицах-матрицах и подверг-
нуты количественной обработке. Отмеченные большинством (60-100 % аудиторов) информативно важные
слова и словосочетания составили основной экспериментальный массив, получивший рабочее название
информативный каркас дискурса (ИКД). Согласно данным о частотности при восприятии все слова ИКД
были проиндексированы, так что максимальный индекс частотности соответственно получил значение 1,0, а
минимальный - 0,6. На основе результатов слухового анализа и выполненной фонетистами интонационной
разметки монологов рассматривался вопрос о степени влияния при выделении аудиторами информативно
нагруженных участков интонационных средств [24].
88
ке согласного [t] в слове Richtige 0,6 хорошо видны следы левостороннего
контекста, свидетельствующие об ослаблении смычной фазы.
Рис. 6.1. Реализация слова Richtige с контрастными индексами в ИКД:
а) Richtige  1,0; б) Richtige  0,6.
Следующий рисунок иллюстрирует реализацию слов Physik (1,0) и
Physik (0,6) в речи другого диктора. В акустической картине аллофонов мно-
го общего. Тем не менее, совершенно очевидно, что спектральные характе-
ристики сегментов в слове Physik 0,6 выражены слабее: у согласных [f] и [z]
имеет место понижение верхней границы частотного диапазона; шумовые
составляющие в спектре согласного [f] вообще едва заметны; несколько сла-
бее и менее продолжительна фаза взрыва заднеязычного [k].
Полученные в ходе исследования результаты позволяют предположить,
что парадигматическая идентификация фонемы, ее устойчивость в системе и
в целом присущий фонологическим системам известный консерватизм под-
держиваются просодической маркированностью коммуникативно нагружен-
ных элементов высказывания [24].
Основным носителем просодической информации выступают гласные,
которые одновременно концентрируют в себе информацию об окружающих
89
согласных. Конституируя рематические отрезки текста, как гласные, так и
согласные в большей степени сохраняют от “размытости” под давлением
“боковых артикуляций” свои системные признаки, чем сегментные единицы
малоинформативных отрезков высказывания. Именно участки актуализации
коммуникативного намерения говорящего  область распространения сег-
ментов полного типа.
Рис. 6.2. Реализация слова Physik с контрастными индексами в ИКД:
а) Physik  1,0; б) Physik  0,6.
В этой связи представляется возможным внести уточнение к трактовку
понятия “полный тип произнесения”. Как известно, под полным типом пони-
мается такая реализация речевого сегмента, при которой фонемная иденти-
фикация обеспечивается его фонетическими характеристиками. Возникает
вопрос: каков перечень характеристик, необходимый для фонемной интер-
претации. Если иметь в виду набор дифференциальных признаков фонемы,
то наиболее полно он реализуется в изолированном фонемоупотреблении.
Однако в реальной живой речи мы практически не встречаемся с реализацией
90
типичных аллофонов фонем. Об этом в свое время говорил Л. В. Щерба, а
также свидетельствуют исследования по динамической фонологии.
Поскольку позиционный признак является неотъемлемой сущностной
характеристикой аллофона, оперирование таким понятием как “типичный
аллофон” при рассмотрении фонетических характеристик связной речи мето-
дически непродуктивно и по сути неверно [24]. В этом убеждают опыты по
восприятию сегментов, вырезанных из контекста связной речи. Такие опыты
свидетельствуют о невозможности правильной идентификации комбинатор-
ных и позиционных аллофонов без привлечения характеристик переходных
участков звуков.
Установлено, что дистинктивные признаки фонем реализуются на
уровне слога. Идеальной моделью с этой точки зрения является слоговая
структура CV. Следовательно, при фонемной интерпретации слог выступает
как функционально нагруженная единица. В этой связи существенно возрас-
тает роль изучения слоговых контрастов.
Составление баз данных о реализации (нормативной и ненормативной)
слоговых контрастов в разнообразном фонетическом контексте с учетом за-
конов фонотактики исследуемого языка позволило бы уточнить, а возможно
и пересмотреть ряд положений, касающихся вопросов полного и неполного
типов произнесения. Такая задача, хотя и осуществимая на уровне современ-
ных технических возможностей, требует больших затрат времени исследова-
телей.
Однако и при отсутствии таких данных можно заключить, что в боль-
шинстве случаев, когда речь идет о полном типе произнесения, подразумева-
ется не что иное, как четкое, эталонное произнесение речевых отрезков с
нормативной реализацией слоговых контрастов. При таком подходе материал
слогов и слов по постановке произношения, используемый в качестве эта-
лонного, несомненно, является таковым.
Согласно результатам нашего исследования, слоговые контрасты в
структуре C+V на коммуникативно нагруженных участках не только при-
ближаются к эталонным значениям, но нередко превосходят их. Объясняется
91
это более ярким характером просодического оформления информативно
важных участков речи по сравнению с эталонным материалом, произнесен-
ным с интонацией перечисления (списка).
На основании полученных данных о реализации немецких фонем в
спонтанной речи можно заключить, что репрезентативность фонетических
характеристик одинаковых аллофонов будет различной в зависимости от по-
ложения аллофона в коммуникативной перспективе высказывания [24]
Литература
1. Мартине, А. Механизмы фонетических изменений. – М., 2006.
2. Арама Б.Е. Психолингвистическое исследование модальности // Филоло-
гические науки. – 1997. – № 1. – С. 45 - 54.
3. Николаева Т.М. Актуальное членение – категория грамматики текста //
Вопросы языкознания. – 1972. – № 2. – С. 48-54.
4. Николаева, Т.М. Семантика акцентного выделения. – М., 1982.
5. Николаева, Т.М. Фразовая интонация славянских языков. – М., 1977.
6. Абдалина, Е.А. Интонационные средства выражения ремы в простом пове-
ствовательном предложении в современном английском языке: Автореф.
дис. …канд. филол. наук. – М., 1973.
7. Барышникова, К.К., Селях, А.С. К проблеме взаимодействия сегментных и
просодических характеристик устной речи (на материале французского язы-
ка) // Экспериментальная фонетика. – Минск, 1978. – С. 18-27.
8. Веренич, Н.И. Влияние темпа речи на модификации звуков (эксперимен-
тально-фонетическое исследование на материале современного немецкого
языка): Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Минск, 1984.
9. Взаимодействие сегментного состава и просодии текста / под ред.
М.П. Дворжецкой. – Киев, 1986.
10. Хоменко, С.А. К проблеме взаимодействия просодического и сегментного
уровней фонетического яруса структуры языка // Экспериментальная фоне-
тика и прикладная лингвистика. – Минск, 1980. – С. 101-105.
92
11. Хоменко, С.А. Модификации звуков речи в зависимости от просодических
структур устных текстов: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Минск, 1981.
12. Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. – М., 1984.
13. Светозарова, Н.Д. Интонационная система русского языка. – Л., 1982.
14. Гайдучик, С.М. Фонетика немецкого языка // Экспериментальный анализ
устных и письменных текстов. – Минск, 1981. – C. 25 - 34.
15. Новицкая, Н.Л. Фоностилистические характеристики некоторых видов
диалогической речи в современном немецком языке: Автореф. дис. …канд.
филол. наук. – Киев, 1972.
16. Чистович, Л.А., Кожевников, В.А. и др. речь. Артикуляция и восприятие.
– М.; Л., 1965.
17. Зиндер Л.Р. Влияние темпа речи на образование отдельных звуков // Во-
просы фонетики. Учен. зап. ЛГУ. – Л., 1964. – Вып. 69, № 325. – С. 3 - 36.
18. Веренич, Н. И. Сегментные характеристики темпоральных разновидно-
стей устной речи (на материале немецкого языка) // Экспериментальный ана-
лиз устных и письменных текстов. – Минск, 1981. – С. 8 - 15.
19. Зиндер, Л.Р. Общая фонетика и избранные статьи: Учеб. пособие. – М.;
СПб.: Академия, 2007.
20. Meinhold, G. Deutsche Standardaussprache. Lautschwächungen und Formstu-
fen. – Jena, 1973.
21. Гусева, С.И. Акустические корреляты спирантизации шумных смычных
согласных // Фонетика устного текста. – Иваново, 1987. – С. 31 - 36.
22. Гусева, С.И. Консонантизм // Фонетика спонтанной речи / под ред.
Н.Д. Светозаровой. – Л., 1988. – C. 79 - 90.
23. Гусева, С.И. Фонетические характеристики разговорной речи (экспери-
ментально-фонетическое исследование на материале немецкого языка): Ав-
тореф. дис. …канд. филол. наук. – Л., 1985.
24. Гусева, С.И. Коммуникативная перспектива высказывания и реализация
сегментных единиц. – Дис. …д-ра филол. наук. СПб, 2001.
25. Ortmann, D., Qasim, E. Phonothek. 27 Übungslektionen zur deutschen Aus-
sprache. – München, 1989.
93
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В предлагаемом учебном пособии были рассмотрены основные харак-
теристики немецкого консонантизма и вокализма в континууме спонтанной
разговорной речи. Знание особенностей фонетической организации немецкой
повседневной речи важно по нескольким причинам. Во-первых, именно в
“живой”, неподготовленной речи накапливаются элементы будущих фоноло-
гических противопоставлений. Их регистрация и анализ с помощью совре-
менных экспериментально-фонетических методов исследования имеет боль-
шое значение как для теоретической, так и прикладной лингвистики.
Во-вторых, знание правил аллофонного варьирования фонем в потоке
речи является важным условием формирования артикуляционной базы, не-
обходимой для порождения спонтанной немецкой речи. Без владения навы-
ками произнесения немецких гласных и согласных, модифицированных под
влиянием комбинаторных и позиционных условий, темпа и стиля речи, а
также положения звукового сегмента в коммуникативной перспективе выска-
зывания, невозможно научиться не только порождать, но и воспринимать
устную спонтанную речь на немецком языке. Если произносительные навыки
владения родным языком уже в раннем возрасте становятся автоматическими
и в процессе коммуникации не осознаются говорящим, то для изучающих
немецкий язык как иностранный формирование навыков произношения пред-
ставляют значительную трудность, преодоление которой упрощается, если
известны правила реализации фонем в потоке речи. Изложению правил «по-
ведения» сегментных единиц немецкого языка в спонтанной разговорной ре-
чи посвящено настоящее учебное пособие, знакомство с которым, как нам
представляется, будет способствовать успешному овладению теоретически-
ми основами фонетики спонтанной речи, а также навыками реализации не-
мецких фонем в речи.
94
 11. Шубина, Н.Л. Об адаптивных процессах в спонтанной речи // Аспекты
СПИСОК ОСНОВНОЙ И ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ речевой конфликтологии. – СПб., 1999. – С. 13 – 24.
__________________________________________________________________ 12. Guseva, S., Etenko, M., Nezhivykh, T. Phonetic manifestation of Rhemes hier-
archy in spontaneous speech // Phonetics without borders: Proceedings of the 1st
Основная International Conference / editor S.V. Androsova. – Blagoveshchensk: Amur State
University. – P. 38 – 44.
1. Зиндер, Л.Р. Общая фонетика и избранные статьи: Учеб. пособие. - Изд.
2-е, испр. и доп. – М.: Академия, 2007. – 576 с.
2. Фонетика спонтанной речи [Электронный ресурс]: Учеб.-метод. комплекс
/ АмГУ, ФФ ; сост. С.В. Андросова. - Благовещенск: Изд-во Амур. гос. ун-та,
2007. - 27 с. ( Электронная библиотека АмГУ
3. Пирогова, М.А. Просодический портрет спонтанной речи / М. А. Пирого-
ва; АмГУ, ФМО. - Благовещенск: Изд-во Амур. гос. ун-та, 2013. – 164 с.

Дополнительная

4. Бондарко, Л.В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание

речи. - Л.: ЛГУ, 1981. – 199 с.
5. Гусева, С.И. Коммуникативная перспектива высказывания и реализация
сегментных единиц. Дис. докт. филол. наук. – СПб: СПбГУ, 2001. – 403 с.
6. Гусева, С.И. О способах фонетического анализа различных типов дискурса
// Человек говорящий: исследования XXI века / под ред. Л.А. Вербицкой,
Н.К. Ивановой. – Иваново, 2012. – С. 108 – 116.
7. Зиндер, Л.Р. Теоретический курс фонетики современного немецкого языка.
– СПб: СПбГУ, 1997. – 184 с.
8. Мартине, А. Механизмы фонетических изменений: Проблемы диахрониче-
ской фонологии / под ред. В.А. Звегинцева. – М.: КомКнига, 2006. – 264 с.
9. Реализация фонетических единиц в информационной структуре высказы-
вания / под ред. С.И. Гусевой. – Благовещенск: АмГУ, 2006. – 272 с.
10. Фонетика спонтанной речи / под ред. Н.Д. Светозаровой. – Л.: ЛГУ, 1988.
– 248 с.

95 96
 6.2. Взаимодействие сегментных и супрасегментных и сегментных единиц
ОГЛАВЛЕНИЕ в коммуникативной перспективе высказывания ............................................79
6.3. Модификации согласных в словах различной информативной нагру-
Введение. Изучение спонтанной речи в немецкой лингвистике .........................3 женности................................................................................................................84
1. Немецкий консонантизм ........................................................................................9 Заключение..................................................................................................................94
1.1. Инвентарь немецких согласных ...................................................................9 Список основной и дополнительной литературы ................................................95
1.2. Дифференциальные признаки согласных.................................................10
1.3. Дистрибутивные и позиционные ограничения в употреблении немец-
ких согласных .......................................................................................................18
1.4. Немецкие согласные в сравнении с согласными русского языка.........20
2. Свойство вариативности сегментных единиц ..................................................22
3. Модификации немецких согласных в спонтанной речи.................................32
3.1. Спирантизация ..............................................................................................33
3.2. Ослабление/усиление аспирации ...............................................................36
3.3. Аффрикатизация ...........................................................................................39
3.4. Оглушение и озвончение согласных .........................................................42
3.5. Эллипсис согласных.....................................................................................45
4. Немецкий вокализм ..............................................................................................51
4.1. Инвентарь немецких гласных.....................................................................51
4.2. Дифференциальные и интегральные признаки немецких гласных......52
4.3. Немецкие гласные в сравнении с гласными русского языка.................58
4.4. Реализация немецких гласных в спонтанной речи .................................60
5. Статистические характеристики сегментных единиц.....................................64
5.1. Статистические характеристики немецких согласных...........................64
5.2. Статистические характеристики немецких гласных ..............................66 Светлана Ивановна Гусева
5.3. Сравнение статистических характеристик сегментных единиц в не- профессор кафедры иностранных языков АмГУ, д-р филол. наук, профессор
мецком и русском языках ...................................................................................68
6. Аллофонное варьирование сегментных единиц в коммуникативной пер-
спективе спонтанного высказывания.....................................................................74 Фонетика немецкой спонтанной речи. Учебное пособие
________________________________________________________________
6.1. Фонетические средства рематизации высказывания ..............................75
Усл. печ. л. 5,81.

97 98