А

„ш
$
.—..-.‚‹._ ...‘. ‘О- -цв--!-_
т’
_"*.`.`--м
-4-’.-`_-.._
- -‘.=
о ‘.-`
‘с’

ч’птм ‘ ‘
317.“ ’ ‘Тьмы " "383? "
-
$ц-м...——

‹-ь‘-.. `-”
д‘дМ" "и ‹›‘

- ‚4*15‘0- ‚‚
п. с поёт.".-.Ф_ -\

‚- —.——`
` ‘ .‹.‹
а .. ‚
.\- ь —`-..п.
-_. ———-
‘но. ‹.-_\.

-‚‚..-.\ь
_ . пучпъ‘ -’\‹
-.’-& -
АлександрПушкинЕвгенийОнегин
Роман в стихах
1823­1831

Pétri de vanité il avaitencore plus de cette espèce d'orgueil

qui fait avoueraveclamême indifférence les bonnes comme
les mauvaises actions, suite d'un sentiment de supériorité,
peut­être imaginaire.
Tiré d'une lettre particulière

Не мысля гордыйсвет
Вниманье дружбы возлюбя,
забавить,

Хотел быятебе представить

Залог достойнее тебя,
Достойнее души прекрасной,
Святой
Поэзии исполненной
живойи ясной,мечты,

Высоких дум и простоты;

Но так ибыть – рукой пристрастной
Прими собраньеполупечальных,
Полусмешных, пестрыхглав,

Простонародных,
Небрежный
Бессониц,
Незрелых иувядших
легких
плод моихзабав,
вдохновений,
идеальных,
лет,

Ума холодных наблюдений

И сердца горестных замет.
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
И жить торопится ичувствоватьспешит.
Кн. Вяземский.

I.

"Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;
Но,
С больным
божемой,
сидеть
какая
и деньи
скука ночь,

Не отходя ни шагу прочь!

Какое низкое коварство
Полу­живого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же чортвозьмет тебя!"

II.

Так думал молодой повеса,

Летя
Всевышнейволею
Наследник
Друзья
в пыли
Людмилы
всех
напочтовых,
своих
иЗевеса
Руслана!
родных.

С героем моего романа

Без предисловий, сей же час
Позвольте познакомить вас:
 Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы
Там
Или некогдагулял
блистали, мой ичитатель;
я:

Но вреден севердля меня(1).

III.

Служив отлично­благородно,
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
Судьба Евгения хранила:
Сперва Madame занимходила,
Потом Monsieur ее сменил.
Ребенок былрезов, но мил.
Monsieur l'Abbé, француз убогой,
Чтоб не измучилосьдитя,
Учил
Не докучал
еговсему
моралью
шутя,строгой,

IV. Слегка
И в Летнийсад
зашалости
гулятьводил.
бранил

Когда
ПришлажеЕвгению
юности мятежной
пора,

Пора надежд игрусти нежной,

Monsieur прогнали со двора.
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен попоследней моде;
Как dandy(2) лондонский одет ­
 И наконец увидел свет.
Он по­французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся
Чего ж вам больше?Свет
непринужденно;решил,

Что он умени очень мил.

V.

Мы все учились понемногу

Чему­нибудь и как­нибудь,
Так воспитаньем, слава богу,
У нас немудрено блеснуть.
Онегин был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих)
Ученый
Имел онсчастливый
малый, нопедант:
талант

Без принужденья вразговоре

Коснуться
И
Огнем
С
Хранить
ученым до всегослегка,
возбуждать
нежданных
молчанье
видом
улыбкудам
знатока
эпиграмм.
в важном споре

VI.

Латынь измодывышла ныне:

Так,
Он знал
еслидовольно
правду вам
по­латыне,
сказать,

Чтоб эпиграфы разбирать,

В конце письма
Потолковать обЮвенале,
поставитьvale,
 Да помнил, хоть не без греха,
Из Энеиды два стиха.
Он рыться не имел охоты
В хронологической пыли
Бытописания земли;
Но дней минувших анекдоты
От
Хранил
Ромула
он впамятисвоей.
донашихдней

VII.

Высокой страсти не имея

Для звуков жизни не щадить,
Не мог он ямба от хорея,
Как мы ни бились, отличить.
Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита,
Точем
Как
И был
есть,умел
государство
живет,
глубокий
исудить
почему
эконом,
богатеет,
отом,

Не нужно золота ему,

Когда простой продукт имеет.
Отец понять егоне мог
И земли отдавал взалог.

VIII.

Всего, что знал еще Евгений,

Пересказать мне недосуг;
Но в чем он истинный был гений,
Что былодля
зналон твержевсех
него измлада
наук,
 И труд и мука и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, ­
Была наука страсти нежной,
Которую воспелНазон,
За что страдальцемкончил он
Свой век блестящий и мятежный
В Молдавии,
Вдали Италиисвоей.
в глуши степей,

IX.

. . . . . . . . .......
. . . . . . ....... ..
...............

X.

Как рано мог он лицемерить,

Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать,
Являться гордым и послушным,
Внимательным иль равнодушным!
Как томно был он молчалив,
Как пламенно красноречив,
В сердечных письмах как небрежен!
Одним
Как он умелзабыть
дыша, однолюбя,
себя!

Как взор егобыл быстр и нежен,

Стыдлив
Блистал послушною
идерзок, апорой
слезой!
XI.

Как он умел казаться новым,

Шутя невинность изумлять,
Пугать отчаяньем готовым,
Приятной
Ловить минуту
лестью
умиленья,
забавлять,

Невинных лет предубежденья

Молить
Невольнойласки
Умом истрастью
итребовать
ожидать,
побеждать,
признанья,

Подслушать сердца первый звук,

Преследовать любовь, и вдруг
И
Давать
Добиться
послеурокив
ейнаедине
тайного
тишине!
свиданья...

XII.

Как раномогужон
Сердца кокеток записных!
тревожить

Когда ж хотелось уничтожить

Ему соперников своих,
Как он язвительно злословил!
Какие сети им готовил!
Но вы, блаженные мужья,
С ним оставались вы друзья:
Его
Фобласа
И недоверчивый
ласкал
давний
супруг
ученик,
старик,
лукавый,

И рогоносец величавый,
Всегда довольныйсамсобой,
Своим обедом и женой.
XIII. XIV.

.... . .... . . . . . .
...............
...............
...............

XV.

Бывало, он еще в постеле:

К нему записочки несут.
Что? Приглашенья? В самом деле,
Три дома на вечер зовут:
Там будет бал, там детский праздник.
Куда ж поскачет мой проказник?
С кого начнет он? Все равно:
Везде поспеть немудрено.
Покамест
Надев широкий
в утреннемуборе,
боливар (3),

Онегин едет набульвар

И там гуляет на просторе,
Пока недремлющий брегет
Не прозвонит ему обед.

XVI.

Уж тёмно:в
«Пади, пади!»–
санкионсадится.
раздался крик;

Морозной пылью серебрится

Его
К Talon
бобровый
( воротник.
4) помчался:
Что там уж ждетего Каверин.
онуверен,

Вошел: и пробка в потолок,

 Вина кометы брызнул ток,
Пред ним roast­beef окровавленный,
И трюфли, роскошь
Французской кухни лучший
юных лет,
цвет,

Меж
И ананасом
Стразбурга
сыромЛимбургским
золотым.
пирог нетленный
живым

XVII.

Еще бокалов жажда просит

Залить горячий жир котлет,
Но звон брегета им доносит,
Что новый начался балет.
Театра злой законодатель,
Непостоянный обожатель
Очаровательных актрис,

Где
Готов
Почетный
Онегин
каждый,
охлопать
полетел
гражданинкулис,
вольностью
entrechat,
к театру, дыша,

Обшикать Федру, Клеопатру,

Моину
Чтоб толькослышалиего).
вызвать(длятого,

XVIII.

Волшебный
Сатиры
Блистал смелый
Фонвизин,
край!там
властелин,
друг
в старыгоды,
свободы,

И переимчивый Княжнин;
Там Озеров невольныдани
Народныхслез, рукоплесканий
 С младой Семеновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих
Там и Дидловенчался
комедий шумныйрой,
славой,

Там, тампод
Младые дни мои
сению
неслись.
кулис

XIX.

Мои богини!что вы? где вы?

Внемлите мой печальный глас:
Всё те же ль вы? другие ль девы,
Сменив, не заменили вас?
Услышу ль вновь я ваши хоры?
Узрю ли русской Терпсихоры
Душой
Иль
Знакомых
взорунылыйне
исполненный
лиц на сцене
найдет
полет?
скучной,

И, устремив на чуждый свет

Разочарованный лорнет,
Веселья зритель равнодушный,
XX. Безмолвнобуду
И о былом воспоминать?
я зевать

Театр
Партер
В
И, уж
Блистательна,полувоздушна,
райке
взвившись,
икресла,всекипит;
нетерпеливоплещут,
полон;ложи
занавесшумит.
блещут;
 Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина;
Одной
Другоюногой
медленно
касаясь
она,
кружит,
пола,

И вдруг прыжок, ивдруглетит,

Летит, какпух отуст Эола;
То стан совьет, то разовьет,
И быстройножкой ножкубьет.

XXI.

Всё хлопает. Онегин входит,

Идет меж креселпо ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно
С
Раскланялся,
мужчинами
недоволенон;
потом
со всех
насторон
сцену

В
Отворотился
большомрассеянье
–и зевнул,
взглянул,

И молвил: "всехпора насмену;

Балеты долго я терпел,
мне
Но и Дидло надоел" (5).

XXII.

Еще амуры, черти, змеи

На сцене скачути шумят;
Еще усталыелакеи
На шубах уподъезда спят;
 Еще не перестали топать,
Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;
Еще снаружи и внутри
Везде блистают фонари;
Наскуча
Еще, прозябнув,бьются
упряжьюсвоей,кони,

Бранят
И кучера,
господ
вокруг
и бьют
огней,
в ладони:

А уж Онегин вышелвон;
Домой одетьсяедет он.

XXIII.

Изображу ль в картине верной

Уединенный кабинет,
Где мод воспитанник примерный
Одет, раздет и вновь одет?
Все, чем для прихоти обильной
Торгует Лондон щепетильный
И по Балтическим волнам
За лес исаловозит нам,
Все, что вПарижевкус голодный,
Полезный
Изобретаетдля
промысел
забав,избрав,

Для роскоши, для неги модной, ­

Всё украшало кабинет
Философа в осьмнадцатьлет.

XXIV.

Фарфор
И,
Янтарь
чувствизнеженных
на
ибронзана
трубках Цареграда,
столе,
отрада,
 Духи в граненом хрустале;
Гребенки, пилочки стальные,
Прямые ножницы, кривые,
И для
Руссо
щетки
ногтейидля
(замечу
тридцати
мимоходом)
родов
зубов.

Не мог понять, как важный Грим

Смел чистить ногти передним,
Красноречивым сумасбродом (6).
Защитник вольностии прав
В сем случае совсемне прав.

XXV.

И
Быть
думать
можнодельным
о красе ногтей:
человеком

К чему бесплодно спорить с веком?

Обычай деспот меж людей.
Второй Чадаев, мой Евгений,
Боясь ревнивых осуждений,
В своей одежде был педант
Он
И то,
тричтомы
часапо
назвали
крайней
франт.
мере

Пред
И из уборной
зеркалами
выходил
проводил

Подобный
Когда,
Богинянадев
едетв
ветреной
мужскойнаряд,
маскарад.
Венере,

XXVI.

В последнем вкусе туалетом

Заняв ваш любопытный взгляд,
 Я мог бы пред ученым светом
Здесь описать его наряд;
Конечно б это было смело,
Описывать
Но панталоны,
мое же
фрак,
дело:
жилет,

Всех
А вижу
этихсловна
я,винюсь русском
пред вами,
нет;

Что уж и так мой бедный слог

Пестреть
Иноплеменными
Хоть
В Академический
и заглядывал
гораздобменьше
словами,
Словарь.
я встарь мог

XXVII.

У нас теперь не товпредмете:

Кудалучше
Мы стремглаввямскойкарете
поспешимнабал,

Уж мой Онегин поскакал.

Перед померкшими домами
Вдоль сонной улицы рядами
Двойные фонари карет
Усеян
Веселый
И радуги на снег наводят:
плошками
изливаютсвет
кругом,

Блестит
По цельным
великолепныйдом;
окнам тени ходят,

Мелькаютпрофили
И дам имодных чудаков.
голов

XXVIII.

Вот наш герой подъехал к сеням;

 Швейцара мимо он стрелой
Взлетел по мраморным ступеням,
Расправил волоса рукой,
Музыка
Толпа
Кругом
Бренчат
Вошел.мазуркойзанята;
Полнанароду
ишуми
ужгреметь
кавалергарда
теснота;
устала;
шпоры;
зала;

Поревом
Летают
И их пленительным
ножки
пламенные
скрыпок
милых
заглушен
взоры,
следам
дам;

Ревнивый шепот модныхжен.

XXIX.

Во дни веселий и желаний

Я
Верней
был отнетместа
балов бездля
ума:
признаний

И для вручения письма.

Овы, почтенные супруги!
Вам предложу свои услуги;
Прошу мою заметить речь:
Я вас хочу предостеречь.
Вы также, маменьки, построже
За дочерьми смотрите вслед:
Держите
Не то... непрямо
то, избавибоже!
свой лорнет!

Я это потому пишу,

Что уж давно я не грешу.

XXX.
 Увы, на разные забавы
Я много жизни погубил!
бне
Но если страдали нравы,
Я балы бдо сих порлюбил.
Люблю я бешеную младость,
И тесноту, иблеск, и радость,
И дам обдуманный наряд;
Люблю их ножки; только вряд
Найдете выв России целой
Три пары стройных женскихног.
Ах!
Две долго
ножки...
я забытьнемог
Грустный, охладелый,

Я всетревожатсердце
Они их помню, и во сне
мне.

XXXI.

Когда
Безумец,
ж,иихгде,
забудешьты?
в какой пустыне,

Ах, ножки, ножки!гдевы ныне?

Где мнете вешние цветы?
Взлелеяны в восточной неге,
На северном, печальном снеге
Вы не оставили следов:
Любили мягких вы ковров
Роскошное прикосновенье.
Давно льдлявас я забывал
И край
жаждуотцов,
славыи
и заточенье?
похвал,

Как
Исчезло
на лугахваш
счастье юных
легкий
лет
след.
­

XXXII.
 Дианы грудь, ланиты Флоры
Прелестны, милые друзья!
Однако ножка Терпсихоры
Прелестней чем­то для меня.
Она, пророчествуя
Неоценимую
Влечет условною
награду,
красой
взгляду

Желаний своевольный рой.

Люблю
Под длиннойскатертью
ее, мойдругЭльвина,
столов,

Зимой
Веснойначугуне
намуравекамина,
лугов,

Наморя
У
XXXIII. зеркальном
награните
паркете
скал.зал,

Я помню море пред грозою:

Как я завидовалволнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!
Нет, никогда средь пылких дней
Кипящей младости моей
Я не желал с таким мученьем
Лобзать
Иль розыпламенных
уста младыхАрмид,
ланит,

Иль перси, полные томленьем;

Нет, никогда порыв страстей
Так не терзал души моей!

XXXIV.
 Мне памятно другое время!
В заветных иногда мечтах
Держу я счастливое стремя...
И ножку чувствую в руках;
Опять ееприкосновенье
кипитвоображенье,

Зажгло в увядшем сердце кровь,

Но полно
Опять тоска,
прославлять
опять любовь!..
надменных

Болтливойлирою своей;
ими
Онипесен,
Ни не стоятнивдохновенных:
страстей,

Обманчивы...
Слова ивзор волшебниц
как ножкиих.
сих

XXXV.

Что ж мой Онегин? Полусонный

В постелю
А Петербургнеугомонный
с бала едет он:

Уж барабаном пробужден.
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтенка спешит,
Под ней снег
Проснулся утра
утренний
шум приятный.
хрустит.

Открыты ставни; трубный дым

Столбом восходитголубым,
В
И бумажном
хлебник, немецаккуратный,
колпаке,не раз

Уж отворял свой васисдас.

XXXVI.
 Но, шумом бала утомленный,
И утро в полночь обратя,
Спокойно спит в тени блаженной
Забав и роскошидитя.
Однообразна
Проснется
До утра жизньего
за­полдень,
и пестра.
готова,
иснова

И завтра то же, что вчера.

Но был лисчастлив
Свободный, в цвете лучших
мойЕвгений,
лет,

Среди блистательных побед,

Среди вседневных наслаждений?
Вотще ли былон средь пиров
Неосторожен и здоров?

XXXVII.

Нет: наскучил
Ему
Красавицынедолгобыли
раночувства
света
внемостыли;
шум;

Предмет его привычных дум;

Измены утомить успели;
Друзьяи дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог
Beef­steaks и стразбургский пирог
Шампанской
Когда
И
Носыпать
хоть
разлюбил
болелаголова;
онбыл
острыеслова,
обливать
он
повеса
наконец
пылкой,
бутылкой

И брань, исаблю, исвинец.

XXXVIII.
 Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
не
Он
Попробовать
застрелиться,слава
захотел,
богу,

Но к жизнивовсе охладел.
Как Child­Harold,угрюмый, томный
В гостиных
Ни сплетнисвета,ни
появлялсяон;
бостон,

Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,

Ничто не трогало его,
Не замечал онничего.

XXXIX. XL. XLI.

...............
. . . . . . ....... . .
. . . . . . ... . .....

XLII.

Причудницы большого света!

Всех прежде вас оставил он;
И правда то, что в наши лета
Довольно скучен высший тон;
Хоть, может быть, иная дама
Толкует Сея и Бентама,
Но вообще их разговор
Несносный, хоть невинный вздор;
К тому ж они так непорочны,
Так величавы,такумны,
 Так благочестия полны,
Так осмотрительны, так точны,
Так неприступны для мужчин,
Что вид их уж рождает сплин (7).

XLIII.

И вы, красотки молодые,

Которых позднею порой
Уносят дрожки удалые
По петербургской мостовой,
И вас покинул мой Евгений.
Отступник
Онегин домазаперся,
бурныхнаслаждений,

Зевая, заперо взялся,

Хотел
Ему былписать
тошен;ничего
–нотрудупорный

И
Людей,
Нене
вышло
попалонвцех
окоих
из пераего,
не сужу,
задорный

Затем, что к ним принадлежу.

XLIV.

И снова, преданный безделью,

Томясь душевной пустотой,
Уселся
Себе присвоить
он – с похвальной
ум чужой;целью

Отрядом книг уставил полку,

Читал, читал, а всё без толку:
Там скука, там обман иль бред;
Втом совести, в том смысла нет;
На всех различные вериги;
 И устарела старина,
И старым бредит новизна.
Как женщин, он оставил книги,
И полку, спыльной ихсемьей,
Задернул траурной тафтой.

XLV.

Условий света свергнувбремя,

Как он, отстав от суеты,
Сним подружился я в то время.
Мне нравились его черты,
Мечтам невольная преданность,
Неподражательная
И резкий, охлажденный
странность
ум.

Я был озлоблен, он угрюм;

В
Томила
Страстей
Обоих
Слепой
Наобоих
самом
ожидалазлоба
Фортуныилюдей
жизнь
сердца
игру
утренаших
обоихнас;
мызналиоба:
жаругас;
дней.

XLVI.

Кто жил и мыслил, тот не может

Кто
В душе
чувствовал,
не презирать
тоготревожит
людей;

Призрак невозвратимых дней:

Тому уж нет очарований.
Того змия воспоминаний,
Того раскаянье грызет.
Всеэто часто придает
 Большую прелесть разговору.
Сперва Онегина язык
Меня смущал;но я привык
К его
И к шуткесжелчью
язвительному спору,
пополам,

И злости мрачных эпиграмм.

XLVII.

Как часто летнею порою,

Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою (8),
И вод веселое стекло
Не отражает лик Дианы,
Чувствительны,
Воспомня прежнюю
прежних
беспечны
летроманы,
любовь,
вновь,

Дыханьем ночи благосклонной

Безмолвно упивалисьмы!
из
Как в лес зеленый тюрьмы
Перенесен колодник сонный,
Так
К началу
XLVIII. уносилисьмы
жизни молодой.
мечтой

С душою, полной сожалений,

Стоял
И
Как
опершися
описал
задумчиво
себяПиит(
на гранит,
Евгений,
9

).
Все было тихо; лишь ночные
Перекликались часовые;
Да дрожек отдаленный стук
 С Мильонной раздавался вдруг;
Лишь лодка, веслами махая,
Плыла по дремлющей реке:
Рожок
Но
И нас
слаще,средь
пленяли
ипесня вдалеке
удалая...
ночныхзабав,

Напев Торкватовых октав!

XLIX.

Адриатические волны,
О Брента! нет, увижу вас,
И вдохновенья снова полный,
Услышу ваш волшебный глас!
Он свят для внуков Аполлона;
По гордой
Он мне знаком,онмне
лиреАльбионародной.

Ночей Италиизлатой
Я венециянкою
С негой наслажусьнаволе,
младой,

То говорливой, то немой,
С ней обретутуста
Плывя в таинственной
моигондоле;

Язык Петрарки и любви.

L.

Придет личасмоейсвободы?
Пора,ризой
Брожу
Маню
Под пора!
ветрила
надморем
бурь,
–взываюкней;
кораблей.
сволнами
(10),ждупогоды,
споря,

По вольному распутьюморя
 Когда ж начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии,
Под
И средь
небом
полуденных
Африкимоейзыбей,
(

Вздыхать
Где я страдал,
о сумрачнойРоссии,
где ялюбил,11),

Где сердце я похоронил.

LI.

Онегин был готов со мною

Увидеть чуждые страны;
Но скоро были мы судьбою
На долгий срок разведены.
Отец его тогда скончался.
Перед Онегиным собрался
У
Заимодавцев
каждогосвойжадный
ум итолк:
полк.

Евгений,
Довольныйтяжбы
жребием
ненавидя,
своим,

Наследство предоставил им,

Большой потери в томне видя
LII. Иль предузнав
Кончину дяди­старика.
издалека

И
От
Что
Вдруг
суправителядоклад,
ним
дядя
получилонв
проститься
присмертибылбы
самомделе
в постеле
рад.

Прочтя печальноепосланье,
 Евгений тотчас на свиданье
Стремглав по почте поскакал
И уж заранее зевал,
Приготовляясь, денег ради,
На вздохи,скукуи обман
(И тем я начал мой роман);
Но, прилетеввдеревню дяди,
Его
Как нашел
дань готовую
ужнастоле,
земле.

LIII.

Нашел он полон двор услуги;

К покойнику со всехсторон
Съезжались недруги и други,
Охотники до похорон.
Покойника похоронили.
Попы и гости ели, пили,
И после
Как
Вот будто
наш важно
Онегин
деломзанялись.
разошлись,
сельский житель,

Заводов,
Хозяин
Порядкаполный,а
врагирасточитель,
вод,лесов,
досель
земель

И очень рад, что прежний путь

Переменил на что­нибудь.

LIV.

Два дня ему казались новы

Уединенные
Прохлада
Журчаньетихого
сумрачной
поля,ручья;
дубровы,
 На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
уж
Потом наводили сон;
Потом
Что и вувидел
деревнеясно
скукатаже,
он,

Ни
Хоть
карт, ни балов, ни
нетниулиц, нидворцов,
стихов.

Хандра ждала его на страже,

LV. Как
И бегала
теньиль
за ним
верная
она, жена.

Я был рожден для жизни мирной,

Для деревенской тишины:
В глуши звучнее голос лирный,
Живее творческие сны.
Досугам посвятясь невинным,
Брожу над озером пустынным,
И
Я
Для
каждым
farсладкой
nienteутром
мой
негиисвободы:
закон.
пробужден

Читаю
Не
Летучей
так лияв
мало,долго
славы
былые
неловлю.
сплю,
годы

Провел в бездействии, в тени

Мои счастливейшие дни?

LVI.

Цветы, любовь, деревня, праздность,

Всегдаяпредан
Поля! ярадзаметить
вам душой.
разность
 Между Онегиным и мной,
Чтобы насмешливый читатель
Замысловатой
Или какой­нибудь
клеветы,
издатель

Сличая
Не
Что
Какповторял
намаралясвойпортрет,
Байрон,
здесьгордости
потомбезбожно,
моичерты,
поэт,

Как будто нам уж невозможно

Писать
Как только
поэмыодругом,
о себе самом.

LVII.

Замечу кстати: всепоэты ­

Любви мечтательной друзья.
Бывало, милые предметы
Мне снились, и душа моя
Их образ тайный сохранила;
Их после Муза оживила:
Так я, беспечен, воспевал
И
Вопрос
Теперь
деву
пленницберегов
гор,мой
отвас,мои
нередко идеал,
слышу
друзья,
Салгира.
я:

"O ком твоя вздыхает лира?

Кому,
Ты посвятил
в толпеееревнивых
напев? дев,

LVIII.

Чей взор, волнуя вдохновенье,

Умильнойлаской наградил
 Твое задумчивое пенье?
Кого твой стих боготворил?"
И, други, никого, ей­богу!
Поэзии
Любви
Я
Блажен,
Горячку
безотрадно
безумную
священный
ктоснею
рифм:испытал.
онтемудвоил
тревогу
сочетал
бред,

Петрарке
А муки сердца
шествуявослед,
успокоил,

Поймал
Но я, любя,
иславу
был междутем;
глупинем.

LIX.

Прошла
И
Свободен,
прояснился
любовь,
вновь
темный
ищу
явилась
союза
ум.Муза,

Волшебных звуков, чувств и дум;

Пишу, и сердце не тоскует,
Перо, забывшись, не рисует,
Близ неоконченных стихов,
Ни
Погасший
Я всё
женскихножек,
грущу;нослез
пепелужнениголов;
ужвспыхнет,
нет,

И скоро, скоробури след

Тогда­то
В душе моейсовсем
яначну писать
утихнет:

Поэму песен в двадцатьпять.

LX.

Я думал ужоформе плана,

И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел всеэто строго:
Противоречийочень много,
Но их исправитьне
Цензуре долгсвой заплачу,
хочу.

И журналистам на съеденье
Плоды
Иди
Новорожденное
жетрудовмоихотдам:
к невским
творенье,
берегам,

И заслужи мне славы дань:

Кривые толки,шумибрань!
 ГЛАВА ВТОРАЯ
O rus!...
Hor.
О Русь!

I.

Деревня, где скучал Евгений,

Была прелестный уголок;
Там друг невинных наслаждений
Благословить бы небо мог.
Господский дом уединенный,
Горой ответров огражденный,
Стоялним
Пред над пестрелиицвели
речкою. Вдали

Стада
Мелькали
Луга ибродилипо
нивы
сёлы;здесьи
золотые,
лугам,там

И сени расширял густые

II. Приют задумчивых
Огромный, запущённыйсад,
Дриад.

Почтенный
Как замкистроиться
замок былпостроен,
должны:

Отменно
Во
Везде
В гостинойштофные
вкусе
высокиепокои,
умной
проченстарины.
испокоен
обои,

Царей портреты на стенах,

 И печи в пестрых изразцах.
Всё это ныне обветшало,
Не знаю право почему;
Да, впрочем, другу моему
В том нужды было очень мало,
Затем что онравно зевал
Средь модных и старинных зал.

III.

Он в томпокое поселился,
Где деревенский старожил
Лет сорок с ключницей бранился,
В окно смотрел и мух давил.
Все было просто: пол дубовый,
Два шкафа, стол, диван пуховый,
Нигде ни пятнышка чернил.
Онегин шкафыотворил:
В другом
одном нашелтетрадь
наливок целыйрасхода,
строй,

Кувшины с яблочной водой

В
И иные
Старик,книги
календарь не глядел.
имеяосьмого
много дел,
года;

IV.

Один
Чтоб тольковремя
средисвоих владений,
проводить,

Сперва задумал наш Евгений

Порядок новый учредить.
В своей глуши мудрец пустынный,
Ярем он барщины старинной
 Оброком легким заменил;
И раб судьбу благословил.
Зато в углусвоем надулся,
Увидя вэтом страшный вред,
Его расчетливый
Другой лукаво улыбнулся,
сосед.

И в голос все решили так,

Что он опаснейший чудак.

V.

Сначала все к немуезжали;

Но так как с заднего крыльца
Обыкновенно подавали
Ему донского жеребца,
Лишь только вдоль большой дороги
Заслышит их домашни дроги, ­
Поступком оскорбясь таким,
Все дружбу
"Сосед прекратили сним.
нашнеуч,сумасбродит,

Он фармазон; он пьет одно

Стаканом красноевино;
Он
Все
Ильдамамк
да
нет­с".Таков
данет;не
ручкене
скажет
был
подходит;
общийглас.
да­с

VI.

В свою деревнювтуже
Помещик новый прискакал
пору

И столь же строгому разбору

В соседстве повод подавал.
По имени Владимир Ленской,
 С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Привез
Он из Германии
ученоституманной
плоды:

Вольнолюбивыемечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные доплеч.

VII.

От хладного разврата света

Еще увянутьне успев,
Его душа была согрета
Приветом друга, лаской дев.
Он сердцем милый был невежда,
Его лелеяла надежда,
Еще
Он
И мира
забавлял
пленяли
новыйблески
мечтою
юныйум.сладкой
шум

Сомненья сердца своего;

Цель
Быланей
Над он головузагадкой,
жизнинашей
заманчивой ломал
длянего

И чудеса подозревал.

VIII.

Он верил, чтодуша родная

Его
Соединиться
Что,вседневно
безотрадно
с ждетона;
ним
изнывая,
должна,
 Он верил, что друзья готовы
За честь его приять оковы,
И что не дрогнет их рука
Разбить сосуд клеветника;
Что есть избранные судьбами,
Людей
Что их бессмертная
священные друзья;
семья

IX. И
Неотразимыми
Когда­нибудь,
мир блаженством
нас
лучами,
озарит
одарит.

Негодованье,сожаленье,
Ко благу чистая любовь
И славы сладкое мученье
В нем рано волновали кровь.
Он с лирой странствовал на свете;
Под небом Шиллера и Гете
Их поэтическимогнем
Душа воспламенилаcь в нем.
И Муз возвышенных искусства,
Счастливец, онне постыдил;
Он
Всегда
в песнях
возвышенные
гордо сохранил
чувства,

Порывы
И прелесть
девственной
важной простоты.
мечты

X.

Он пел любовь, любви послушный,

И песнь
Как мысли
егобылаясна,
девы простодушной,
 Как сон младенца, как луна
В пустынях неба безмятежных,
Богиня тайн и вздохов нежных.
Он пел разлуку и печаль,
И романтические
Оннечто,
пел теитуманну
дальныерозы;
страны,
даль,

Где долго в лоно тишины

Лились егоживые слезы;
Он пел поблеклыйжизницвет
Без малого в осьмнадцать лет.

XI.

В
Мог
пустыне,
оценитьгде
его
одинЕвгений
дары,

Господ соседственных селений

Ему не нравились пиры;
Бежал он их беседы шумной.
Их разговор благоразумный
О сенокосе, о вине,
О псарне, не
Конечно, освоей
блистални
родне,чувством,

Ни остротою,
поэтическим
ни огнем,
умом,

Ни общежития искусством;
Но разговорих
Гораздо меньшебыл
милыхумен.
жен

XII.

Богат, был
Везде хорошсобою,
приняткакжених;
Ленской
 Таков обычай деревенской;
Все дочек прочили своих
За полурусского
Взойдет ли он, тотчас
соседа;
беседа

Заводит словостороной
Зовут
О скуке
соседак
жизнихолостой;
самовару,

А Дуня разливает чай,

Ей шепчут:«Дуня, примечай!»
Потом
И запищитона
приносят(бог
игитару:
мой!).

Приди в чертог ко мне златой!.. (12)

XIII.

Но Ленский, неимев конечно

Охоты узы брака несть,
С Онегиным желал сердечно
Знакомство покороче свесть.
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
Сперва
Они другдругу
взаимнойразнотой
были скучны;

Потом понравились; потом

Съезжались каждый день верхом,
XIV. От
И скоро
Такделатьнечего
людисталинеразлучны.
(первыйкаюсь
друзья. я)

Но дружбы нети тоймеж нами.

 Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами – себя.
Двуногих
Мы все глядим
твареймиллионы
вНаполеоны;

Для нас орудиеодно;

Нам чувство дико и смешно.
Сноснее многих был Евгений;
Хоть
И вообщеих
онлюдейконечно
презирал,­знал

Но (правил нетбез исключений)

Иных оночень отличал
И вчуже чувство уважал.

XV.

Он слушал Ленского с улыбкой.

Поэта пылкий разговор,
И ум, еще всужденьях зыбкой,
И вечно вдохновенный взор, ­
Онегину всё было ново;
Он охладительное слово
В устах старался удержать
И думал:
Его минутному
глупомне
блаженству;
мешать

И без меня пора придет;

И
Да
Простим
Пускай
юный
веритпокамест
жари
мира юный
горячке
совершенству;
он
юных
живет
бред.
лет

XVI.
 Меж ими всё рождало споры
И к размышлению влекло:
Племен минувших договоры,
Плоды наук, добро и зло,
Судьба
И
Все
предрассудки
гроба
подвергалось
ижизнь
тайны роковые,
ввековые,
свою
их суду.
чреду,

Поэт в жарусвоихсуждений
Читал, забывшись, между тем
И
Отрывки
снисходительный
северных поэм,
Евгений,

Хоть их неюноше
Прилежно многопонимал,
внимал.

XVII.

Но
Умы
Ушед
чаще
пустынников
отихмятежной
занималистрасти
моих.
власти,

Онегин говорил об них

С невольным вздохом сожаленья.
Блажен, кто ведал их волненья
И наконец от них отстал;
Блаженней тот, кто их не знал,
Кто охлаждал любовь – разлукой,
Вражду – злословием;порой
Ревнивой не тревожась
Зевал сдрузьями и с женой,
мукой,

И дедов верный капитал

Коварной двойкене вверял.

XVIII.
 Когда прибегнем мы под знамя
Благоразумной тишины,
Когда
И
Ихнам
своевольствоильпорывы
страстей
становятся
угаснетпламя
смешны

И запоздалые отзывы,­
Смиренные не без труда,
Мы любим слушать иногда
Страстей чужихязык мятежный,
И нам
Так точностарый
он сердцешевелит.
инвалид

Охотно клонит слух прилежный

Рассказам юных усачей,
Забытый вхижине своей.

XIX.

Зато и пламенная младость

Вражду,
Не можетлюбовь,
ничего печаль
скрывать.
и радость

Она готова разболтать.

В любви считаясь инвалидом,
Онегин слушал с важным видом,
Как, сердца исповедь любя,
Поэт высказывал себя;
Свою доверчивую совесть
Он простодушно
Евгений
Его любвибезтруда
младуюобнажал.
узнал
повесть,

Обильный чувствами рассказ,

Давно не новыми длянас.

XX.
 Ах, он любил, как в наши лета
Уже не любят; как одна
Безумная
Одно
Еще любить
Всегда,
привычное
везде
душа
осуждена:
одномечтанье,
поэта
желанье,

Одна
Ни охлаждающая
привычная печаль.
даль,

Ни чужеземные
долгиелета разлуки,
музамданные красы,
часы,

Ни шум веселий, ни Науки

Души не измениливнем,
Согретой девственным огнем.

XXI.

Чуть
Сердечныхмук
Он был
отрок,
свидетель
Ольгою
ещеумиленный
плененный,
незнав,

Ее младенческих забав;
В тени хранительной дубравы
Он разделял ее забавы,
И детям прочили венцы
Друзья соседы, их отцы.
В глуши, под сению смиренной,
Невинной прелести полна,
В глазах
Цвела
Не знаемый
какродителей,
ландышпотаенный,
втравеглухой
она

Ни мотыльками, нипчелой.

XXII.
 Она поэту подарила
Младых восторгов первый сон,
об
И мысль ней одушевила
Его цевницы первый стон.
Простите,игры
Он
Уединенье,
рощи полюбил
тишину,
золотые!
густые,

И Ночь, и Звезды,и Луну,

Луну, небесную лампаду,
Прогулки
Которой посвящали
средьвечерней
мы тьмы,

XXIII. И
Но
Замену
слезы,
нынче
тусклых
тайных
видимфонарей.
мук
тольковней
отраду...

Всегда скромна, всегда послушна,

Всегда
Как жизньпоэта
как утро весела,
простодушна,

Как поцелуй любви мила,

Глаза как небо голубые;
Улыбка, локоны льняные,
Движенья, голос, легкий стан,
Всё в Ольге... но любой роман
Возьмите
Ее портрет:он
и найдете
оченьверно
мил,

Я
Но
Позвольте
прежде
надоелсам
онмне
мне,
его
читатель
любил,
безмерно.
мой,

Заняться старшею сестрой.

XXIV.
 Ее сестра звалась Татьяна... (13)
Впервые именем таким
Страницы нежные романа
Мы своевольно освятим.
И что
Но с ним,язнаю,
ж?оноприятно,
неразлучно
звучно;

Воспоминанье старины
Иль девичьей! Мы все должны
Признаться:
У нас ив наших
вкусу
именах
очень мало

(Не говоримужостихах);
не
Нам просвещенье пристало
Жеманство,–больше
И нам досталось отнего
ничего.

XXV.

Итак,
Ни красотой
свежестьюеерумяной
она зваласьТатьяной.
сестрысвоей,

Не привлекла б она очей.

Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
не
К
Дитя
Играть
отцу,
сама,
инипрыгать
кматерисвоей;
втолпедетей
хотела

И частомолча
Сидела целыйуокна.
деньодна

XXVI.
 Задумчивость, ее подруга
От самых колыбельных дней,
Теченье сельскогодосуга
Мечтами украшалаей.

Не
Ее изнеженные
зналиигл; склонясьна
пальцы пяльцы,

Узором шелковым она

Не оживляла полотна.
Охоты властвоватьпримета,
С послушной куклою дитя
Приготовляется шутя
К приличию, закону света,
И важно
Уроки маминьки
повторяет
своей.
ей

XXVII.

Но куклы дажевэти годы

Татьяна в рукине брала;
Про вестигорода, промоды
Беседы с нею не вела.
И были детские проказы
Ей чужды; страшные рассказы
Зимою в темноте ночей
Пленяли больше сердце ей.
Когда же няня собирала
Для Ольгина широкий луг
Всехвмаленьких
Она горелки неее
играла,
подруг,

Ей скучен был и звонкий смех,

И шум их ветреных утех.

XXVIII.
 Она любила на балконе
Предупреждать зари восход,
на
Когда бледном небосклоне
Звезд исчезает хоровод,
И
И,всходит
тихо
вестникутра,
крайземлисветлеет,
постепенно
ветервеет,
день.

Зимой, когда ночная тень

Полмиром
И доле в праздной
доле обладает,
тишине,

При отуманенной луне,

Восток ленивый почивает,
В привычный час пробуждена
Вставала присвечах она.

XXIX.

Ей рано нравились романы;

Они влюбляласяв
Она ей заменяливсе;
обманы

И Ричардсона и Руссо.
Отец ее был добрый малый,
В прошедшем веке запоздалый;
Но в книгах не видал вреда;
Он, не читая никогда,
Их
И не
почитал
заботился
пустой
о том,
игрушкой

Какой удочки тайныйтом

Дремал до утрапод подушкой.
Жена ж его быласама
От Ричардсона без ума.

XXX.
 Она любила Ричардсона
Не потому, чтобы прочла,
Не потому, чтоб Грандисона
Она Ловласу предпочла (14);
Но московская
Ее в старину княжна
кузина,Алина,

Твердила часто ейоб них.

В то время былеще жених
Который
Она
Ее супруг,
вздыхала
сердцем
но поневоле;
одругом,
и умом

Ей нравился
Сей Грандисон
гораздо
был славный
боле: франт,

Игрок и гвардии сержант.

XXXI.

Как
Всегда
Но, не
он,спросясь
по
онамодеиклицу;
былаодета
ее совета,

Девицу повезли к венцу.

И, чтоб ее рассеять горе,
Разумный муж уехал вскоре
В свою деревню, где она,
Бог знает кем окружена,
Рвалась и плакала сначала,
С супругомчуть
Потом
Привыкла
хозяйством
и довольна
незанялась,
развелась;
стала.

Привычка свыше нам дана:

Замена счастию она (15).

XXXII.
 Привычка усладила горе,
Неотразимое ничем;
Открытие большое вскоре
Ее утешилосовсем:
Она
Открыла
Самодержавно
межделомидосугом
тайну,как
управлять,
супругом

И всё тогда пошлона стать.

Вела
Солила
Она езжала
расходы,брилалбы,
назиму
по работам,
грибы,

Ходила в баню по субботам,

Служанок
Все это мужа
била
неосердясь
спросясь.­

XXXIII.

Бывало, писывала кровью

Звала
Она в Полиною
альбомынежных
Прасковью
дев,

И говорила нараспев,
Корсет носила очень узкий,
Ирусский Н как N французский
Произносить умела в нос;
Но скоро все перевелось;
Корсет, Альбом, княжну Алину,
Стишков
Она забыла;
чувствительных
сталазвать тетрадь

Акулькой прежнюю Селину

И обновила наконец
На вате шлафор ичепец.

XXXIV.
 Но муж любил ее сердечно,
В ее затеи не входил,
Во всем ей веровал беспечно,
А сам в халатеел
Покойно жизнь егоипил;
катилась;

Под вечер
Соседей добрая
иногда
семья,
сходилась

Нецеремонные друзья,
И потужить и позлословить
Проходит
Прикажут
И посмеяться койо
время;
Ольгечай
междутем
чем.
готовить,

Там ужин,тамиспатьпора,
XXXV.И гости едутсодвора.

Они храниливжизни мирной

Привычки милой старины;
У них на масленице жирной
Водились русские блины;
Два раза в год они говели;
Любили круглые качели,
Подблюдны песни, хоровод;
В день Троицын, когда народ
Зевая слушает
Умильно напучок
молебен,
зари

Ониквас
Им роняли
каквоздух
слезки три;
был потребен,

И за столом уних гостям

Носили блюда по чинам.

XXXVI.
 И так они старели оба.
И отворились наконец
Перед супругом двери гроба,
И новый он приял венец.
Он умер вчаспередобедом,
Оплаканный своимсоседом,
Детьми и верною женой
Чистосердечней, чем иной.
Он
Смиренный
И там,
Надгробный
былгдепрахеголежит,
простой
грешник,
памятник
и добрый
Дмитрий
гласит:
барин,
Ларин,

Господний рабибригадир
Под камнем сим вкушает мир.

XXXVII.

Своим
Владимир
пенатам
Ленский
возвращенный,
посетил

Соседа памятник смиренный,

И вздох он пеплу посвятил;
И долго сердцу грустно было.
"Poor Yorick ! (16) – молвил он уныло, ­
Он на руках меня держал.
Как Очаковской
Его частов детстве
медалью!
яиграл

Он
И, полный
Ольгупрочилза
говорил:дождусь
искреннейменя,
лидня?.."
печалыо,

Владимир тут же начертал

Ему надгробный мадригал.

XXXVIII.
 И там же надписью печальной
Отца и матери, в слезах,
Почтил он прах патриархальный...
Увы!
Мгновенной
По тайнойволе
на жизненных
жатвойпоколенья,
провиденья,
браздах

Восходят, зреют и падут;

Другие им вослед идут...
Так наше ветреное племя
Придет,
Растет,
И к гробупрадедов
волнуется,
придет и наше
кипит
теснит.
время,

И наши внукив добрый час

Из мира вытеснят и нас!

XXXIX.

Покамест
Сей легкойупивайтесь
жизнию,друзья!
ею,

Ее ничтожность разумею,
И мало к ней привязан я;
Для призраков закрыл я вежды;
Но отдаленные надежды
Тревожат сердце иногда:
Мне
Без неприметного
было б грустно
следа
мироставить.

Живу, пишу недля похвал;

Но я бы, кажется,желал
Печальный
Чтоб обо мне,
жребий
как верный
свой прославить,
друг,

Напомнил хотьединый звук.

XL.
И чье­нибудь он сердце тронет;
И, сохраненная судьбой,
Быть может, вЛетене потонет
Строфа,
Быть может
слагаемаямной;
(лестнаянадежда!),

Укажет
На мой прославленный
будущий невежда
портрет

И молвит: то­то был поэт!

Прими жмои благодаренья,
Поклонникмирных Аонид,
Мои чья память
О ты,летучие творенья,
сохранит

Чья благосклонная рука

Потреплетлавры старика!
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Elle était fille, élle etaitamoureuse.
Malfilâtre.

I.

«Куда? Уж этимне поэты!»

– Прощай, Онегин, мне пора.
"Я не держу тебя; но где ты
Свои проводишь вечера?"
– У Лариных. – "Вот это чудно.
Помилуй!итебе не трудно
Там
– Никаждый
мало. –"Не
вечермогу
убивать?"
понять.

Отселе вижу,
Во­первых (слушай,правли
чтотакое: я?),

Простая,
К гостям русскаясемья,
усердие большое,

Варенье, вечный разговор

Про дождь, пролён,про скотный двор..."

II.

– Я тут
«Да, скука,вотбеда,
ещебедыне вижу.
мойдруг».

–
Милее
Где
Я модный
я могу...
мнедомашний
свет
– "Опять
вашненавижу;
эклога!
круг,

Да полно, милый,ради бога.

Ну что ж? ты едешь: очень жаль.
Ах, слушай, Ленской; да нельзя ль
 Увидеть мне Филлиду эту,
Предмет и мыслей, и пера,
И слез, ирифмet cetera?..
Представь меня". – Ты шутишь.– «Нету».
– Я рад.–«Когда же?»–Хоть сейчас.
Они с охотой примутнас.

III.

Поедем. ­
Поскакали други,
Явились; им расточены
Порой тяжелые услуги
Гостеприимной старины.
Обряд известный угощенья:
Несут наблюдечках варенья,
На столик ставят вощаной
Кувшин сбрусничною водой,
. . . . . . ....... . ....
. . . . . . ............
. . . . . . ...... ......
. . . . . . ....... . ....
. . . . . . ...... . .. . ..
. . . . . . ... . ....... .

IV.

Они дорогой самой краткой

Домой летят во весь опор (17).
Теперь послушаем украдкой
Героев наших разговор:
– Ну что ж, Онегин? ты зеваешь. ­
– «Привычка, Ленской». – Но скучаешь
 Ты как­то больше. – "Нет, равно.
Однако в поле уж темно;
Скорей! пошел, пошел, Андрюшка!
Какие глупые места!
А кстати:Ларина проста,
Но
Боюсь:
оченьмилая
брусничная
старушка,
вода

Мне не наделала бвреда.

V.

Скажи: которая Татьяна?"

– Да та, которая грустна
И молчалива, как Светлана,
Вошла и села у окна. ­
«Неужто ты влюблен в меньшую?»
– А что? – "Я выбрал бы другую,
Когда бябыл, какты,поэт.
В чертах у Ольги жизнинет.
Точь­в­точь вВандиковой Мадоне:
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом
Владимир сухо отвечал
небосклоне.

И после во весь путь молчал.

VI.

Меж тем Онегинаявленье

У Лариных произвело
Навсех
И всехсоседей
большоеразвлекло.
впечатленье

Пошла догадка за догадкой.

 Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха;
Иные даже утверждали,
Но
Чтоостановлена
свадьбаслажена
модных колец
затем,
несовсем,
достали.

O свадьбе Ленского давно

У них уж былорешено.

VII.

Татьяна слушалас досадой

Такие сплетни; но тайком
С неизъяснимою отрадой
Невольно думала о том;
И в сердце дума заронилась;
Пора пришла, она влюбилась.
Так в землюпадшее
Весны огнем оживлено.
зерно

Давно ее воображенье,
Сгорая негой
Алкало пищироковой;
итоской,
ей
Давно сердечное
Теснило младую
томленье
грудь;

VIII. Душа ждала... кого­нибудь,

И дождалась... Открылись очи;

Она сказала:это он!
Увы!
И жаркийодинокий
теперьи днииночи,
сон,
 Всё полно им; всё деве милой
Без умолку волшебной силой
Твердит о нем. Докучны ей
И уныниепогружена,
В взор
звукизаботливой
ласковых речей,
прислуги.

Гостей не слушает она

И проклинает их досуги,
Их неожиданный приезд
И продолжительный присест.

IX.

Теперь с какимонавниманьем
Читает сладостныйроман,
С каким живым очарованьем
Пьет обольстительный обман!
Счастливой силою мечтанья
Одушевленные созданья,
Малек­Адель
И
Любовник
Вертер, мученик
Юлии
и деВольмар,
Линар,
мятежный,

И бесподобный Грандисон (18),

Все
Который
В единый
для мечтательницы
нам
образ
наводитсон,­
облеклись,
нежной

В одном Онегинеслились.

X.

Воображаясь героиней
Своих возлюбленныхтворцов,
Кларисой,Юлией, Дельфиной,
 Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит,
Она в нейищет и находит
Свой тайный жар, свои мечты,
Чужой
Плоды восторг,
Вздыхает
сердечной
и, себечужую
присвоя
полноты,
грусть,

В забвенье шепчет наизусть

Но
Письмо
наш герой,кто
длямилогобни
героя...
был он,

Уж вернобыл не Грандисон.

XI.

Свой слог на важныйлад настроя,

Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Он одарял предмет любимый,
Всегда неправедно гонимый,
Душой
И привлекательным
чувствительной,
лицом.
умом

Питая жарчистейшей
Всегда восторженный страсти,
герой

Готов был жертвовать собой,

И при конце последнейчасти
XII. Всегдадостойный
Добру наказанбылбылвенок.
порок,

А нынченанас
Мораль все умыв
наводитсон,
тумане,
 Порок любезен – и в романе,
И там уж торжествует он.
Британской
Тревожат сон
музы
отроковицы,
небылицы

И стал
Или задумчивыйВампир,
Мельмот,
теперь ее
бродяга
кумирмрачный,

Иль ВечныйЖид, или Корсар,

Или таинственный Сбогар (19).
Лорд Байрон прихотьюудачной
Облек
И безнадежный
вунылыйэгоизм.
романтизм

XIII.

Друзья мои,что жтолкув этом?

Быть
Я перестану
может, бытьпоэтом,
волеюнебес,

В меня вселится новый бес,

И, Фебовы презрев угрозы,
Унижусь до смиренной прозы;
Тогда роман на старый лад
Не
Займет
мукивеселый
тайные мой
злодейства
закат.

Я грозно в нем изображу,

Но просто вамперескажу
Преданья русского семейства,
Любви
Да нравы
пленительные
нашей старины.
сны

XIV.

Перескажу простые речи

 Отца иль дяди старика,
Детей условленные встречи
У старых лип, у ручейка;
Несчастной ревности мученья,
Разлуку, слезы примиренья,
Которые
Поссорю
Я
Слова
поведу
вспомню
тоскующей
вминувши
вновь,и
ихподвенец...
речи неги
наконец
любви,
дни
страстной,

У ног любовницы прекрасной

Мне приходили на язык,
От коих я теперь отвык.

XV.

Татьяна, милая Татьяна!

С тобой теперь яслезылью;
Ты в руки модного тирана
Уж отдала судьбу свою.
Погибнешь, милая; но прежде
Ты в ослепительной надежде
Блаженство темное зовешь,
Ты негу жизни узнаешь,
Ты пьешь волшебный яд желаний,
Тебя
Вездепреследуют
воображаешьмечты:
ты

Приюты
Везде,
Твой искуситель
вездепередтобой
счастливых
роковой.
свиданий;

XVI.
 Тоска любви Татьяну гонит,
И в сад идет она грустить,
И лень
вдругейнедвижны
далее ступить.
очи клонит,

Приподнялася грудь, ланиты

Мгновенным
Дыханье замерлт
пламенемпокрыты,
в устах,

И в слухе шум, и блеск в очах...

Настанет
Дозором
И соловейвомгле
дальныйсвод
ночь;лунаобходит
древес
небес,

Напевы звучные заводит.

XVII. И
Татьяна
тихо сняней
в темноте
говорит:
неспит

"Не спится, няня: здесьтак душно!

Открой окнода сядь комне".
– Что, Таня, что с тобой? – "Мнескучно,
Поговорим о старине".
– О чем же, Таня? Я, бывало,
Хранила в памяти не мало
Старинных былей,небылиц
Про злых духов и про девиц;
А нынче всё мне тёмно, Таня:
Что знала,то забыла. Да,
Пришла худая
Зашибло... –"Расскажи
череда! мне,няня,

Про ваши старые года:

Была ты влюблена тогда?"

XVIII.
 – И, полно, Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
Менякак
«Да покойница
же ты венчалась,
свекровь.няня?»
­

– Так, видно, бог велел.Мой Ваня

Недели
А
Моложе
было две
мне
былходила
тринадцатьлет.
меня,мойсвет,
сваха

К моей родне, инаконец

Благословилменя отец.

Я горько плакала со страха,

Мне
Да с пеньемв
с плачем церковь
косу расплели,
повели.

XIX.

И вот ввели всемью чужую...

Да ты не слушаешь меня... ­
"Ах, няня, няня,я тоскую,
Мне тошно, милая моя:
Я плакать, я рыдать готова!.."
– Дитя мое, ты нездорова;
Господь помилуй и спаси!
Чего ты хочешь, попроси...
Дай окроплю святой водою,
Ты
Я...
– Дитя
вся
знаешь,
мое,
горишь...
няня...
господьс
– "Янебольна:
влюблена"
тобою!­

И няня девушку с мольбой

Крестила дряхлою рукой.

XX.
 «Я влюблена», – шептала снова
Старушке с горестью она.
– Сердечный друг,ты нездорова. ­
«Оставь
И междутемлуна
меня:явлюблена».
сияла

И томным
Татьяны бледные
светомозаряла
красы,

И распущенные власы,
И капли слез,ина скамейке
Пред героиней молодой,
С платкомнаголове седой,
Старушку в длинной телогрейке
И все дремаловтишине
При вдохновительной луне.

XXI.

И сердцем
Татьяна, смотря
далеко
налуну...
носилась

Вдруг мысль вумеееродилась...

"Поди, оставь меня одну.
Дай, няня, мне перо, бумагу,
Да стол подвинь; я скоро лягу;
Прости". И вот она одна.
Всё тихо. Светит ей луна.
И
Любовь
Облокотясь,
всё
в необдуманном
Евгенийна
невинной
Татьяна
уме,
девы
письме
пишет.
дышет.

Письмо готово, сложено...

Татьяна! для когож оно?

XXII.
 Я знал красавиц недоступных,
Холодных, чистых, как зима,
Неумолимых, неподкупных,
Непостижимых
Дивился
Их
И, признаюсь,отнихбежал,
мнится,
добродетелиприродной,
яихспеси
с ужасом
дляума;
модной,
читал

Над
Оставь
их бровями
надеждунавсегда
надпись ада:
(20).

Пугать
Внушатьлюдей
любовьдляних
для них отрада.
беда,

Быть может,
Подобных дам
навидаливы.
брегах Невы

XXIII.

Среди поклонников послушных

Других причудниця видал,
Самолюбиворавнодушных
Для вздохов страстных и похвал.
И что ж нашел я с изумленьем?
Они, суровым поведеньем
Пугая робкую любовь,
Ее привлечь умели вновь,
По крайней мере, сожаленьем,
По крайнеймере,
Казался иногданежней,
звукречей

И с легковерным ослепленьем
Опять любовник молодой
Бежал за милой суетой.

XXIV.
 За что ж виновнее Татьяна?
За то ль, что в милой простоте
Она не ведает обмана
И верит избранной мечте?
Послушная
За то ль, чтовлеченью
любит безчувства,
искусства,

Что так доверчива она,

Что от небес одарена
Воображением мятежным,
Умом
И своенравной
иволеюживой,
головой,

И сердцем пламенным и нежным?

Ужели
Вы легкомыслиястрастей?
не простите ей

XXV.

Кокетка судит хладнокровно,

Татьяна любит не шутя
И предается безусловно
Любви, как милое дитя.
Не говорит она: отложим ­
Любви мы цену тем умножим,
Вернее в сети заведем;
Сперва тщеславие кольнем
Надеждой, там недоуменьем
Измучим сердце, апотом
Ревнивым
А то, скучая
оживимогнем;
наслажденьем,

Невольник хитрый из оков

Всечасно вырваться готов.

XXVI.
 Еще предвижу затрудненья:
Родной земли спасая честь,
Я должен буду, без сомненья,
Письмо
Она по­русски
Татьяныплохо
перевесть.
знала,

Журналов
И
Навыражаласяс
языке своем
нашихродном,
трудом
не читала,

Итак,
Что
Доныне
делать!повторяю
писала
дамскаялюбовь
по­французски...
вновь:

Не изъяснялася по­русски,
К
Доныне
почтовой
гордый
прозене
наш язык
привык.

XXVII.

Я знаю: дам хотят заставить

Читать по­русски. Право, страх!
Могу ли ихсебепредставить
С «Благонамеренным» (21) в руках!
Я шлюсь на вас, мои поэты;
Не правда ль: милые предметы,
Которым, за свои грехи,
Писали втайне вы стихи,
Которым сердце посвящали,
Не все ли,
Владея слабо
русским
ис трудом,
языком

Его
И
Невобратился
их
такустах
милоискажали,
языкчужой
лив родной?

XXVIII.
 Не дай мне бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С
Иль
семинаристом
с академикомввжелтой
чепце!шале

Как уст румяных безулыбки,

Я русской
Без грамматическойошибки
речи не люблю.

Быть может, на бедумою,

Красавиц
Журналовновых
внявмолящийглас,
поколенье,

К грамматике
Стихи введут вприучит
употребленье;
нас;

XXIX. Я
Новерен
я... какое
будустарине.
деломне?

Неправильный, небрежный лепет,

Неточный выговор речей
По прежнему сердечный трепет
Произведут в груди моей;
Раскаяться во мне нет силы,
Мне галлицизмы будут милы,
Как прошлой юности грехи,
Как
Но
Письмом
полно.
Богдановичастихи.
красавицы
Мнепоразаняться
моей;

Я словоготовуж
Теперь дал, ичтож?
отказаться.
ей­ей

Я знаю: нежного Парни

Перо не вмодев наши дни.

XXX.
 Певец Пиров и грусти томной (22),
Когда ббы
еще ты был со мной,
Я стал просьбою нескромной
Тебя тревожить, милый мой:
Чтоб наволшебные напевы
Переложил ты страстнойдевы
Иноплеменные слова.

Где
Передаю
Но
Отвыкнув
посредипечальных
ты? приди:
тебе
сердцемотпохвал,
с своиправа
поклоном...
скал,

Один, под финским небосклоном,

Не
Он слышитгоря
бродит, и душа
моего.
его

XXXI.

Его
Письмо
я свято
Татьяны
берегу,
предо мною;

Читаю с тайноютоскою
И начитаться не могу.
Кто ей внушал и эту нежность,
Ислов любезную небрежность?
Кто ей внушал умильный вздор,
Безумный
И увлекательный
сердца и
разговор,
вредный?

Я не могу понять. Но вот

Неполный,слабый перевод,
С живой картины список бледный,
Или разыгранный Фрейшиц
ПисьмоПерстами
Татьяныкробких
Онегинуучениц:
Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня
Но вы,презреньем
кмоей несчастной
наказать.доле

Хоть
Вы некаплюжалости
оставите меня.храня,

Сначала я молчать хотела;

Поверьте:
Вы не узнали
моего
бникогда,
стыда

Когда б надежду яимела

Хоть редко, хоть в неделю раз
Чтоб
В деревне
толькослышать
нашей видеть
ваши
вас,речи,

Вам слово молвить,и потом

Все думать, думать об одном
И день иночь до новой встречи.
Но говорят, вынелюдим;
В глуши,
А
Хоть
мы...
вамничем
вдеревне
и рады
мыне
простодушно.
всёвам
блестим,
скучно,

Зачем
В глуши
вызабытого
посетилиселенья
нас?

Не знала б не
Я никогда горького
знала бвас,
мученья.

Души неопытной волненья

По
Смирив
Была
сердцу
быверная
современем
я нашла
супруга
бы(какзнать?),
друга,

И добродетельная мать.
Другой!.. Нет, никому насвете
Не отдала бысердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Ты в сновиденьях мнеявлялся,
Незримый,
Твой чудныйтывзгляд
мне был
меня
ужтомил,
мил,

В душе твой голос раздавался

И
Вся
Ты
Давно...
в чутьвошел,явмиг
мыслях
обомлела,
нет,молвила:
этобылнесон!
запылала
вот
узнала,
он!

Не правда ль?я тебя слыхала:

Ты
Когда
Или
Тоску
говорилсомной
молитвой
я беднымуслаждала
волнуемойпомогала
души?
в тиши,

Не
Приникнул
В
И прозрачной
вты
этоль,с
ли,
самое
милое
отрадой
тихо
мгновенье
темноте
виденье,
кизголовью?
и любовью,
мелькнул,

Слова
Кто ты,надежды
мой ангеллихранитель,
мнешепнул?

Или коварный искуситель:

Мои сомненья разреши.
Быть может, это всё пустое,
Обман
И сужденосовсем
неопытнойдуши!
иное...

Но
Отныне
так иябыть!
тебе вручаю,
Судьбу мою

Перед защиты
Твоей
Вообрази:
тобою
я здесьодна,
слезылью,
умоляю...
 Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи,
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!
Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом истрахом замираю...
XXXII.Но
И смело ей себя вверяю...
мне порукой вашачесть,

Письмо
Татьяна дрожит
то вздохнет,тоохнет;
в ее руке;

Облатка розовая сохнет

На воспаленном языке.
Кплечу головушкой склонилась.
Сорочка легкая спустилась
С ее прелестного плеча...
Но
Сиянье
Сквозь
вот уж
паряснеет.
гаснет.
лунного
Тамдолина
Тампоток
луча

Засеребрился; там рожок

Пастуший будит селянина.
Вот утро: встали вседавно,
Моей Татьяневсё равно.

XXXIII.

Она зари не замечает,

Сидит споникшею главой
 И на письмо не напирает
Своей печати вырезной.
Но, дверь тихонько отпирая,
Уж ей Филипьевна седая
Приносит на подносе чай.
О
"Пора,
Дапташка
ты, красавица,
дитя
ранняя
мое, вставай:
моя!
готова!

Вечор ужкакбоялась я!
Лицо
Тоски
Да, славабогу,
твое
ночной
как имаков
ты
следунет,
здорова!
цвет".

XXXIV.

– Ах! няня,
«Изволь, родная,
сделайодолженье.
прикажи». ­

– Не думай... право... подозренье...

Но видишь... ах! не откажи. ­
«Мой друг, вот бог тебе порука».
– Итак, пошли тихонько внука
С запиской этой к О... к тому...
К соседу...
Чтоб оннеговорил
да велетьнислова,
ему­

Чтоб он не называл меня... ­

"Кому же, милая моя?
Я
Кругом
Куда
нынче
мне ихи перечесть".
соседей
сталабестолкова.
много есть;

XXXV.

– Как недогадлива ты, няня!­

 "Сердечный друг, уж я стара,
Стара: тупеет разум, Таня;
А Ах,
Бывало,
– то, бывало,явостра,
няня,няня!
словобарской
дотоговоли..."
ли?

Что нужды мневтвоем уме?

Ты видишь,дело о письме
К Онегину. – "Ну, дело, дело,
Не гневайся, душа моя,
Ты что
Да знаешь,
ж тынепонятна
снова побледнела?"
я...

– Так, няня, право ничего.

Пошли же внукасвоего. ­

XXXVI.

Но день протек, и нет ответа.

Другой настал: все нет,как нет.

Бледна как тень, с утра одета,
Татьяна ждет: когда ж ответ?
Приехал Ольгин обожатель.
«Скажите: где же ваш приятель?»
Ему вопрос хозяйки был.
«Он что­то нас совсем забыл».
Татьяна, вспыхнув, задрожала.
–
Да,
Татьяна
Как
СтарушкеЛенской
Сегоднябыть
видно,почта
будтослыша
потупилаонобещал,
задержала.
злой
взор,
отвечал:
укор. ­

XXXVII.
 Смеркалось; на столе блистая
Шипел вечерний самовар.
Китайский чайник нагревая;
Под ним клубился легкий пар.
И
Татьяна
На
Разлитый
По
Уже
Задумавшись,
сливки
стекла
чашкамтемною
душистый
предокном
мальчик
Ольгиной
хладные
моядуша,
чайподавал;
дыша,
бежал,
струею
стояла,
рукою,

Прелестным пальчиком писала

На отуманенном стекле
Заветный вензель Ода Е.

XXXVIII.

И между темдушав ней ныла,

И слез был полонтомный взор.
Вдруг топот!..кровь еезастыла.
Вот ближе! скачут... и на двор
Евгений! «Ах!» – и легче тени
Татьяна прыг в другие сени,
С крыльца на двор, и прямо в сад,
Летит, летит; взглянуть назад
Не смеет; мигом обежала
Куртины,
Аллею
Кусты
По цветникам
сирен
козеру,
мостики,
переломала,
летя
лесок,
клужок,
ручью,

И задыхаясь на скамью

XXXIX.
 Упала...
"Здесь он! здесь Евгений!
О боже! что подумал он!"
В ней сердце, полное мучений,
Хранит надежды темный сон;
Она дрожитижаром пышет,
И ждет: нейдет ли? Но не слышит.
В саду служанки, на грядах,
Сбирали
И хором по
ягоды
наказупели
в кустах

(Наказ, основанный натом,

Чтоб барской ягоды тайком
Уста
И пеньембыли
лукавые незаняты:
ели,

Затея сельской остроты!).

Песня девушек

Девицы, красавицы,
Душеньки, подруженьки,
Разыграйтесь, девицы,

Разгуляйтесь, милые!
Затяните песенку,
Песенку заветную,
Заманите молодца
К хороводу нашему.
Песенки
Какходи
Закидаем
Разбежимтесь,милые,
Вишеньем,
Красною
Не заманиммолодца,
завидимиздали,
подслушивать
заветные,
смородиной.
вишеньем,
малиною,
 Не ходи подсматривать
Игры наши девичьи.

XL.

Они поют, и с небреженьем

Внимая звонкий голос их,
Ждала Татьяна с нетерпеньем,
Чтоб трепет сердца в ней затих,
Чтобы прошло ланит пыланье.
И
Ноне
в проходит
персяхто жар
же трепетанье,
ланит,

И
Плененный
Нобьетсярадужным
Такярче,
бедный
ярче
школьным
мотылеки
лишь горит...
крылом,
блещет
шалуном

Так зайчик в озиме трепещет,

Увидя вдруг издалека
XLI. В кусты припадшего стрелка.

Но наконецона вздохнула
И встала со скамьи своей;
Пошла, нотолько повернула
В аллею, прямо перед ней,
Блистая взорами, Евгений
Стоит подобно грозной тени,
И, как огнем обожжена,
Остановилася она.
Но следствия нежданной встречи
Сегодня, милыедрузья,
Пересказать нев силах я;
Мне должно после долгой речи
И погулять и отдохнуть:
Докончу после как­нибудь.
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
La morale est danslanaturedeschoses.
Necker.

I. II. III. IV. V. VI.VII.

Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей,
Итемее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный
Наукой
Сам о себе
славился
везде трубя
любовной,

И наслаждаясь не любя.
Но эта важная забава
Ловласов
Достойнастарых
Хваленых обветшала
дедовских
обезьян
слава
времян:

Со славой красных каблуков

И величавых париков.

VIII.

Кому
Различно
Стараться
нескучно
повторять
важнов
лицемерить,
томуверить,
одно,

В чем все уверены давно,

Всё те же слышать возраженья,
Уничтожать предрассужденья,
Которых не было и нет
У девочки в тринадцать лет!
 Кого не утомят угрозы,
Моленья, клятвы, мнимый страх,
на
Записки шести листах,
Обманы, сплетни, кольца, слезы,
Надзоры
И дружбатяжкая
теток, матерей,
мужей!

IX.

Так точно думалмой Евгений.

Он в первой юности своей
Был жертвой бурных заблуждений
И необузданных страстей.
Привычкой жизни избалован,
Одним на время
Разочарованный
Желаньем медленно
очарован,
другим,
томим,

Томим подавляя
Внимая
Роптанье
Зевоту ивветренымуспехом,
вечноедуши,
шумеивтиши
смехом:

X. Вот
Утратя
какжизнилучшийцвет.
убилон восемьлет,

В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как­нибудь;
Откажут –мигом утешался;
Изменят – рад был отдохнуть.
Оноставлялбез
А их искал безсожаленья,
упоенья,

Чуть помня их любовь и злость.

 Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Он
Садится;
уезжает
кончилась
со двора,игра:

Спокойно
И сам незнает
домапоутру,
засыпает

Куда поедет ввечеру.

XI.

Но, получив посланье Тани,

Онегин живо тронут был:
Язык девических мечтаний
В нем думы роем возмутил;
И вспомнил он Татьяны милой
И бледный цвет и вид унылый;
И в сладостный, безгрешный сон
Душою
Быть может,
погрузился
чувствийпыл
он, старинный

Но
Им обмануть
на минутуон
овладел;
не хотел

Доверчивость души невинной.

Теперь мывсадперелетим,
Где встретилась Татьянас ним.

XII.

Минуты две онимолчали,

Номолвил:
И к ней Онегинподошел
"выкомне писали,

Не отпирайтесь.Япрочел
Души доверчивой признанья,

Любви невиннойизлиянья;
 Мне ваша искренность мила;
Она в волненье привела
Давно умолкнувшие чувства;
Я
Нозавас
неехвалить
вам отплачу
я не хочу;

Признаньем такжебезискусства;
Примите исповедь мою:
Себя на суд вам отдаю.

XIII.

"Когда бы жизнь домашним кругом

Я ограничить захотел;
Когда б мне быть отцом, супругом
Приятный жребий повелел;
Когда б семейственной картиной
Пленился я хоть миг единый, ­
Невесты
То верноб,кроме
неискалиной.
вас одной,

Скажу без блесток мадригальных:

Нашед
Я верномой
бвасодну
прежнийизбрал
идеал,

В
Всего
подругидней
прекрасного
моихпечальных,
в залог,

И был бы счастлив... сколько мог!

XIV.

"Но я несоздан для блаженства;

Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства:
Их вовсе недостоин
Поверьте (совесть втомпорукой),
я.
 Супружество нам будет мукой.
Я, сколько ни любил бы вас,
Привыкнув, разлюблю тотчас;
Начнете плакать:ваши слезы
Не тронут сердца моего,
А будутжвы,
Судите лишьбесить
какие розы
его.

Нам заготовит Гименей

И, может быть,на многодней.

XV.

"Что может быть на свете хуже

Семьи, где бедная жена
Грустит о недостойном муже
И днем и вечером одна;
Где скучный муж, ей цену зная
(Судьбу, однако ж, проклиная),
Всегда нахмурен,
Сердит и холодно­ревнив!
молчалив,

Таков я. И того ль искали

Когда
Вы чистой,
с такою
пламенной
простотой,
душой,

С такимжребий
Ужели умом комне
вам такой
писали?

Назначен строгою судьбой?

XVI.

"Мечтам
Не обновлю
и годамнет
души моей...
возврата;

Я вас люблю любовью брата

И, может быть, ещенежней.
 Послушайте ж меня без гнева:
Сменит не раз младая дева
Мечтами легкие мечты;
Так деревцосвоилисты
Меняет
Так, видно,небом
скаждою весною.
суждено.

Полюбите вы снова: но...

Учитесь властвовать собою;
XVII. Не
К беде
всякий
неопытность
вас, как я,поймет;
ведет".

Так проповедовал
Сквозь слезне видяничего,
Евгений.

Едва дыша, без возражений,

Татьяна слушала его.
Он подал руку ей. Печально
(Как говорится, машинально)
Татьяна,домой
Головкой
Пошли молча,
томною
вкруг
оперлась,
склонясь;
огорода;

Не
Явились
вздумалим
вместе,пенятьнато:
иникто

Имеет сельская свобода

XVIII. Как
Своиисчастливые
надменная Москва.
права,

Вы согласитесь, мой читатель,

Что оченьмило поступил
С печальной Таней наш приятель;
 Не в первый раз он тут явил
Души прямое благородство,
Хотя людей недоброхотство
В немможет
Враги
(Что, не
его,друзья
щадилоничего:
быть,одно
его итоже)

Его честили так и сяк.

Но
Врагов
от друзей
имеетспаси
в миренас,боже!
всяк,

Уж эти мне друзья, друзья!

Об них недаром вспомнил я.

XIX.

Пустые,
А что? Да
черные
так. Я мечты;
усыпляю

Я только в скобках замечаю,

Что нет презренной клеветы,
На чердаке вралем рожденной
И светской чернью ободренной,
Что нет нелепицы такой,
Ни эпиграммы площадной,
Которой бываш другсулыбкой,
В
Без
Не
А кругу
Онвпрочем,
повторил
вас
всякой
так
порядочных
любит...
злобы
онзавас
сто кратошибкой;
изатей,
какродной!
людей,
горой:

XX.

Гм! гм! Читатель благородный,

Здорова льваша всяродня?
 Позвольте: может быть, угодно
Теперь узнать вам от меня,
Что значит именно родные.
Родные людивот какие:
Мыпоихобычаю
Любить,
И, обязаны
душевно
народа,
ласкать,
уважать

О рожестве их навещать,
Илидумали
Чтоб
Не по
остальное
почте
о насони...
поздравлять,
времягода

И так, дай бог им долги дни!

XXI.

Зато любовь красавиц нежных

Надежней дружбы и родства:
Над нею и средь бурь мятежных
Вы сохраняете права.
Конечно так. Но вихорь моды,
Но своенравие природы,
Но мненья светского поток...
А тому
К
Для
милый
добродетельной
жимнения
пол, какпух,
супруга
жены
легок.

Всегда почтенны быть должны;

Так ваша вернаяподруга
Бывает вмигувлечена:
Любовью шутитсатана.

XXII.

Кого ж любить? Кому жеверить?

 Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про насне сеет?
Комуне
Кто нас
порокнашне
наскучит
заботливоникогда?
лелеет?
беда?

Призрака суетный искатель,

Любите
Трудов
Достопочтенный
напрасно
самого себя,
негубя,
мой читатель!

XXIII. Любезней
Предмет достойный:
верно нет его.
ничего

Любви
Увы,
Что было
небезумные
трудно
следствием
угадать!
страданья
свиданья?

Не перестали волновать
Младой души, печали жадной;
Нет, пуще страстью безотрадной
Татьяна бедная горит;
Здоровье,
Ее постелижизни
сонбежит;
цвет и сладость,

Улыбка, девственный покой,

Пропало все, что звукпустой,
И меркнет милойТани младость:
Так одеваетбури тень
Едва рождающийся день.

XXIV.
 Увы, Татьяна увядает,
Бледнеет, гаснет и молчит!
еене
Ничто
Ее души не шевелит.
занимает,

Качая важноголовою,
Соседи шепчут меж собою:

Пора, пора бы замуж ей!..

Но полно. Надо мне скорей
Развеселить воображенье
Картинойсчастливой
Невольно, милые мои,любви.

Меня стесняет сожаленье;

XXV. Татьяну
Проститемилуюмою!
мне: я так люблю

Час от часу плененный боле

Красами Ольги молодой,
Владимирсладостной неволе

Предался полною душой.

Он вечно с ней. В ее покое
Они сидят в потемках двое;
Они в саду, рука с рукой,
Гуляют утренней порой;
И что ж? Любовью упоенный,
В
Онсмятеньенежного
Улыбкой
толькосмеетиногда,
Ольги ободренный,
стыда,

Развитым локоном играть

Иль край одежды целовать.

XXVI.
 Он иногда читает Оле
Нравоучительный роман,
В котором автор знает боле
Природу, чем Шатобриан,
А междутемдве,тристраницы
(Пустые бредни,
Опасные длясердца
небылицы,
дев)

Он пропускает, покраснев.
Уединясь отвсех далеко,
Они
На стол
надшахматной
облокотясь, порой
доской,

Сидят, задумавшись глубоко,

И Ленской
Берет врассеяньи
пешкоюладью
свою.

XXVII.

Поедет
Он занят
лидомой;
Ольгою своей.
идома

Летучие листки альбома

Прилежно украшает ей:
То в них рисует сельски виды,
Надгробный камень, храм Киприды,
Или на лире голубка
Пером
То на листках
икрасками
воспоминанья
слегка;

Мгновенной
Пониже
Он
Безмолвный
оставляетнежный
подписи
памятник
думыдругих
долгий
стих,
мечтанья,
след,

Все тот же после многих лет.

XXVIII.
 Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, сначала и кругом.
Сюда, назло правописанью,
Стихи без меры, попреданью
В знак дружбы верной внесены,
Уменьшены, продолжены.
На первом листике встречаешь
Qu ' écrirez­vous sur cestablettes ;
И на
А подпись: t. à v.Annette
последнем прочитаешь:;

"Кто любитболеетебя,
Пусть пишетдалее меня".

XXIX.

Тут непременно
Два сердца, факели
вынайдете
цветки;

Тут верноклятвы вы прочтете

В любви до гробовой доски;
Какой­нибудь пиит армейской
Тут подмахнул стишок злодейской.
В такой альбом, мои друзья,
Признаться, рад писать и я,
Уверен
Что
Заслужит
И
Нечто
станут
всякий
потомс
будучи
благосклонный
важно
мойусердный
улыбкой
душою,
разбирать,
злою
взор,
вздор

Остро ильнетямогсоврать.

XXX.
 Но вы, разрозненные томы
Из библиотеки чертей,
Великолепные альбомы,
Мученье модных рифмачей,
Вы, украшенныепроворно
Толстого
Иль Баратынского
кистьючудотворной
пером,

Пускай сожжет вас божий гром!

Когда
Мне
И дрожь
шевелится
свойin­quarto
блистательнаядама
и злостьменяберет,
эпиграмма
подает,

Вомадригалы
А глубинемоей
импиши!
души,

XXXI.

Не мадригалы Ленской пишет

В альбоме Ольгимолодой;
Его перо любовьюдышет,
Не хладно блещет остротой;
Что ни заметит, ни услышит
Об Ольге, он про то и пишет:
И полны истины живой
Текут элегии рекой.
Так ты, Языков вдохновенный,
В порывах
Поёшь, богсердца
ведает,своего,
кого,

И свод элегий
Представит некогда
драгоценный
тебе

Всю повесть о твоейсудьбе.

XXXII.
 Но тише! Слышишь? Критик строгой
Повелевает сбросить нам
Элегии венок убогой,
И нашей братье рифмачам
Кричит:
И все одноито
"даперестаньте
жеквакать,
плакать,

Отвсюду
И
Жалеть
Довольно,
– Ты
Трубу,
мыслеймертвый
прав,иверно
личину
о воскресить
прежнем,
пойте
икинжал,
о другом!"
нам
капитал
обылом:
прикажешь:
укажешь

Не так ли,друг?– Ничуть. Куда!

"Пишите оды, господа,

XXXIII.

Как
– Одни
их
было
писалив
торжественные
встарь мощныгоды,
заведено..."
оды!

И, полно, друг; не все ль равно?

Припомни, что сказал сатирик!
Чужого толка хитрый лирик
Ужели для тебя сносней
Унылых наших рифмачей? ­
"Но все в элегии ничтожно;
Пустая цель ее жалка;
Меж тем цель одывысока
бы
И благородна..." Тут можно
Поспорить нам, но я молчу;
Два векассоритьне хочу.

XXXIV.
 Поклонник славы и свободы,
В волненьи бурных дум своих
Владимир иписал бы оды,
Да Ольга нечитала их.
Случалось
Читать вглазасвоим
липоэтам любезным
слезным

Свои творенья? Говорят,

Что в мире выше нет наград.
И впрямь,блажен любовник скромный,
Читающиймечты
Предмету песен илюбви,
свои

Красавице приятно­томной!
Блажен... хоть, может быть, она
XXXV.Совсем инымразвлечена.

Но я плодымоих мечтаний
Читаю
И гармонических
только старой
затей
няне,

Подруге юности моей,

Да после скучного обеда
Комне забредшего соседа,
Поймав нежданно за полу,
Душу трагедией в углу,
Или (но это кроме шуток),
Пугаю
Тоскойнадозером
Бродя стадодиких
и рифмамитомим,
моим,
уток:

Вняв пенью сладкозвучных строф,

Они слетают с берегов.

XXVI. XXXVII.
 А что ж Онегин? Кстати, братья!
Терпенья вашего прошу:
Его
Я вам
вседневные
подробно занятья
опишу.

Онегин жиланахоретом;
В седьмом часувставалон летом
И бегущей
К отправлялся
под налегке
горойреке;

Певцу Гюльнары подражая,

Сей Геллеспонт
Потом свой кофевыпивал,
переплывал,

Плохой журнал перебирая,

И одевался...

Прогулки,
XXXVIII. XXXIX. чтенье, сон глубокий,

Лесная тень, журчанье струй,

Порой белянкичерноокой
Младой и свежий поцелуй,
Узде послушный конь ретивый,
Обед довольно прихотливый,
Бутылка светлого вина,
Вот жизнь Онегина святая;
Уединенье,тишина:

Предался,
И нечувствительно
красных летних
он ей дней

В беспечнойнеге
Забыв
И скуку
игород,
праздничных
идрузей,
не считая,
затей.

XL.
 Но наше северное лето,
Карикатура южных зим,
Мелькнет и нет: известно это,
Хоть
Уж режесолнышко
небоосеньюдышало,
мы признатьсяблистало,
нехотим.

Короче становился день,

С печальным
Лесов таинственная
шумомсень
обнажалась,

Ложился
Гусей крикливых
Тянулся кна
югу:
поля
приближалась
туман,
караван

Довольно скучная пора;

Стоял ноябрьужудвора.

XLI.

Встает заряво мгле холодной;

Насвоей
С нивахшумработ
волчихою голодной
умолк;

Выходит на дорогу волк;

Его почуя, конь дорожный
Храпит – и путник осторожный
Несется в гору во весь дух;
На утренней заре пастух
Не гонит уж коров из хлева,
И в час полуденный в кружок
Их
В избушкераспевая,
не зоветего рожок;дева(23
)
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.

XLII.
 И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей...
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее скорей!)
Мальчишек
Опрятнейречка,льдом
Блистает модногопаркета
радостныйодета.
народ (24)

Коньками звучно режет лед;

На красныхлапках
Задумав плытьпо лонувод,
гусьтяжелый,

Ступает
Скользитбережнона
ипадает; веселый
лед,

Мелькает, вьется первыйснег,

XLIII. Звездами падаянабрег.

В
Гулять?
Невольно
глушиДеревнятой
что
докучает
делать взору
в порой
этупору?

Однообразной наготой.
Скакать верхом в степи суровой?
Но конь, притупленной подковой
Неверный зацепляя лед,
Того и жди, что упадет.
Не
Сердись
Сиди
Читай:
хочешь?–поверяй
под
вотПрадт,
ильпей,ивечер
кровлеювотW.Scott.
пустынной,
расход,
длинный

Кой­как пройдет,изавтра тож,

И славно зиму проведешь.

XLIV.
 Прямым Онегин Чильд Гарольдом
Вдался в задумчивую лень:
со
Со сна садитсяв ванну льдом,
Один,
И после,
врасчеты
дома целый
погруженный,
день,

Тупым
Он на бильярде
кием вооруженный,
в два шара

Играет с самого утра.

Настанетоставлен,
Бильярд вечер деревенский:
кий забыт,

Перед
Евгений
камином
ждет: вот
столнакрыт,
едет Ленской

На тройкечалых лошадей;
XLV. Давай обедать поскорей!

Вдовы
Благословенное
В бутылкемерзлой
Клико иливино
Моэта
для поэта

На стол тотчас принесено.

Оно сверкает Ипокреной (25);
Оно своей игрой и пеной
(Подобием того­сего)
Меня пленяло:
Последний бедныйлепт,
занего бывало,

Давал я.Помнитель, друзья?

глупостей не мало,
Его волшебнаяструя
Рождала

А сколько шуток и стихов,

И споров, и веселыхснов!

XLVI.
 Но изменяет пеной шумной
Оно желудку моему,
И я Бордо благоразумный
Уж нынче предпочел ему.
К Аи я больше неспособен;
Аи любовнице
Блестящей, ветреной,
подобенживой,

Но
И своенравной,
ты, Бордо, подобен
и пустой...
другу,

XLVII.Да
Иль
Который,
Товарищ
Готов
здравствует
тихий
намзавсегда,
вгореивбеде,
оказатьуслугу
разделитьдосуг.
Бордо,наш
везде, друг!

Огонь потух; едва золою

Едва
Подернут
заметною
угольструею
золотой;

Виется пар, и теплотой

Камин чуть дышит. Дым из трубок
Втрубу уходит. Светлый кубок
Еще шипит среди стола.
Вечерняя находит мгла...
(Люблю я дружеские враки
И дружескийбокал вина
Порою той, чтоназвана
Пора межволка и собаки,
А почему, не вижу я.)
Теперь беседуют друзья:

XLVIII.
 "Ну, что соседки? Что Татьяна?
Что Ольга резвая твоя?"
–
Довольно,
Здорова;
Налей еще
кланяться
милый...
мне полстакана...
велели.
Всясемья

Ах, милый, как похорошели

Что
У Ольги
за душа!..
плечи,что
Когда­нибудь
загрудь!

А то, мой
Заедем кним;ты
друг,суди
ихобяжешь;
ты сам:

Два
Уж краза
нимзаглянул,
и носу неатам
покажешь.

Да вот...
Ты к нимнатой
какой жеяболван!
неделе зван. ­

XLIX.

«Я?»
В
Велели
субботу.
– Да,
звать,
Татьяны
Олинька
инет причины
именины
имать

Тебе на зов не приезжать. ­

"Но куча будет там народу
И всякого такого сброду..."
– И, никого, уверен я!
Кто будет
Поедем, сделай
там? своя
одолженье!
семья.

Ну, что ж?–«Согласен». –Как ты мил!­

При сихсловах
Стакан, соседке оносушил
приношенье,

Потом разговорился вновь

Про Ольгу: такова любовь!

L.
 Он весел был. Чрез две недели
Назначен был счастливый срок.
И тайна
сладостной
брачныя
любви
постели
венок

Его
Гимена
восторгов
хлопоты,
ожидали.
печали,

Зевоты
Ему не снилисьникогда.
хладнаячреда

Меж тем как мы,враги Гимена,

В
Ряд
Роман
домашнейжизни
утомительных картин,
зримодин26

во
вкусе Лафонтена... ( )
Мой бедный Ленской, сердцем он
Для оной жизни был рожден.

LI.

Так
Стократ
Он был
думалон,
любим...
блажен,кто
ибыл
по крайней
счастлив.
предан вере,
мере

Кто, хладный ум угомонив,

Покоится в сердечной неге,
Как пьяный путник на ночлеге,
Или, нежней, как мотылек,
В весенний впившийся цветок;
Но жалок тот, кто всё предвидит,
И
Чья
Кто
В
Чье
их
забываться
не
сердце
все
переводе
кружится
движенья,
опыт
запретил!
ненавидит,
остудил
голова,
всеслова
 ГЛАВА ПЯТАЯ
О, не знай сих страшныхснов
Ты, моя Светлана!
Жуковский.

I.

В тот год осенняяпогода

Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли изабор,
На стеклах
Деревья в зимнем
легкиеузоры,
серебре,

Сорок веселых на дворе

И мягко устланные горы
Зимы
Все ярко,всебело
блистательным
кругом.
ковром.

II.

Зима!..
На дровнях
Крестьянин,
обновляетпуть;
торжествуя,

Его лошадка,
Плетется
Бразды
Летит кибитка
пушистые
рысью
снег
удалая;
как­нибудь;
взрывая,
почуя,

Ямщик сидит на облучке

 В тулупе, в красном кушаке.
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Ему
А
Шалун
мать
и больнои
грозит
уж заморозил
ему
смешно,
в окно...
пальчик:

III.

Но, может быть, такого рода

Картины вас не привлекут:
Всё это низкая природа;
Изящного не много тут.
Согретый вдохновенья богом,
Другой поэт роскошным слогом
И
Живописал
все оттенки
намзимних
первый
негснег
(
27);
Он вас пленит, я втом уверен,
Рисуя впламенных стихах
Прогулки тайныев санях;
Но
Ни яс боротьсяне
Певец нимпокамест,
Финляндкинамерен
молодой
ни стобой,
(28)!

IV.

Татьяна
Сама незная,почему)
(русская душою,

С
Любила
ее холодною
русскую
красою
зиму,

На солнце иней в деньморозный,

И сани, изарею поздной
 Сиянье розовых снегов,
И мглу крещенских вечеров.
По старине торжествовали
В их доме эти вечера:
Служанки
Про барышень
совсего
своих
двора
гадали

И им сулили каждый год

Мужьев военных и поход.

V.

Татьяна верила преданьям

Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что­нибудь,
Предчувствиятеснилигрудь.

То
Жеманный
Мурлыча,
несомненныйзнакейбыл,
лапкой
кот, нарыльце
печкесидя,
мыл:

Что едут гости.Вдруг увидя

VI. На небе слевойстороны,
Младой двурогийлик луны

Онанебу
Когда
По дрожалаибледнела.
ж темному
падучаязвезда
летела

И
В смятеньеТаня
рассыпалася, –торопилась,
тогда
 Пока звезда еще катилась,
Желанье сердца ей шепнуть.
Когда случалось где­нибудь
Ей встретить
Иль
Перебегалдорогу
быстрыйзаяц
черного
ей,
межполей
монаха

Не зная, что начать со страха,

Ждала несчастьяужона.
Предчувствий горестных полна,

VII.

Что
И в самомужасе
ж? Тайнупрелесть
она: находила

Так нас природа сотворила,

К противуречию склонна.
Настали святки. То­то радость!
Гадает ветреная младость,
Которой
Перед которой
ничегожизни
нежаль,
даль

Лежит светла, необозрима;

Гадает старость сквозьочки
У
Всё
И гробовой
всё
потеряв
равно:своейдоски,
невозвратимо;
надежда им

Лжет детским лепетом своим.

VIII.

Татьяна любопытным взором

На воск потопленный глядит:
Он чудно­вылитым узором
Ей что­то чудноегласит;
 Из блюда, полного водою,
Выходят кольца чередою;
И вынулось колечко ей
"Там
Под песенку
мужички­то
старинных
всёбогаты,
дней:

Гребут лопатойсеребро;
Кому поем, тому добро
И слава!" Но сулит утраты
Сей песни
Милей кошурка
жалостныйнапев;
сердцудев (
29).

IX.

Морозна ночь; всё небо ясно;

Светил небесных дивный хор
Течет так тихо, так согласно...
Татьяна на широкий двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в темномзеркале одна
Дрожит
Чу...
К
И нему
голосокеезвучит
снег
на
печальная
хрустит...
цыпочках луна...
прохожий;
летит дева

Нежней свирельного напева:

Как
И отвечает:
ваше имя?(30)
Агафон.Смотрит он

X.

Сбираясь
Татьяна, по
ночью
совету
ворожить,
няни

Тихонько приказала в бане

 На два прибора стол накрыть;
Но стало страшно вдруг Татьяне...
И я –стало
Мне при мысли
страшно
оСветлане
–таки быть...

С Татьяной намне ворожить.

Татьяна поясок шелковый
Сняла, разделась и в постель
Легла. Над нею вьется Лель,
А под подушкою пуховой
XI. Утихло
Девичьевсе.
зеркало
Татьяна
лежит.
спит.

И снится,будто бы
Ейснитсячудный она
сонТатьяне.

Идет по снеговой поляне,

Печальной мглой окружена;
В сугробах снежных перед нею
Шумит, клубит волной своею
Две
Кипучий,
Поток,
жордочки,
не темный
скованный
склеены
и седой
зимой;
льдиной,

Дрожащий,через
Положены гибельныймосток,
поток:

И пред шумящею пучиной,

XII. Недоумения полна,
Остановиласяона.

Как на досаднуюразлуку,
Татьяна ропщетна ручей;
 Не видит никого, кто руку
С той стороны подал бы ей;
Но вдруг сугроб зашевелился,
И кто ж из­поднего явился?
Большой, взъерошенный медведь;
Татьяна ах! аон реветь,
И лапу с острыми когтями
Ей
Дрожащей
И боязливыми
протянул;
ручкой
она
шагами
скрепясь
оперлась

Перебралась через ручей;

Пошла – и что ж? медведь за ней!

XIII.

Она, взглянутьназадне смея,

Поспешный ускоряет шаг;
Но от косматого лакея
Не может убежать никак;
Кряхтя, валит медведь несносный;
Пред ними лес; недвижны сосны
В своей нахмуренной красе;
Отягченыих
Клоками снега;сквозь
ветвивсе вершины

Осин, берез и лип нагих

Сияет луч светил ночных;
Метелью
Глубоко
Дороги нет;
вснег
всекусты,
занесены,
погружены.
стремнины

XIV.

Татьяна влес;медведь за нею;

 Снег рыхлый по колено ей;
То длинный сук ее за шею
Зацепит вдруг, тоиз ушей
Златые серьги вырвет силой;
То в хрупком снегес ножки милой
Увязнет
То выронитона
мокрыйплаток;
башмачок;

Поднять ей некогда; боится,

Медведя
И даже трепетной
слышитзасобой,
рукой

Одежды край поднять стыдится;

Она бежит, он всё вослед:
И сил ужебежать ей нет.

XV.

Упала в снег; медведь проворно

Ее хватает и несет;
Она бесчувственно­покорна,
Не шевельнется, не дохнет;
Он мчит ее лесной дорогой;
Вдруг меж дерев шалаш убогой;
Кругом всё глушь; отвсюду он
Пустынным снегом занесен,
И ярко светится окошко,
И в шалаше и крик, и шум;
Медведь промолвил:здесьмойкум:
Погрейся у негонемножко!
И в сени прямо он идет,
И на порог ее кладет.

XVI.
 Опомнилась, глядит Татьяна:
Медведя нет; она в сенях;
За дверью крикизвон стакана,
Как на больших похоронах;
Не видя тутникапли толку,
Глядит она тихонько в щелку,
И что же видит?.. застолом
Сидят чудовища кругом:
Здесь
Тут
Один
Другой
остов
введьма
рогахс
спетушьей
чопорный
с козьейбородой,
собачьей
головой,
и гордый,
мордой,

Там карлас хвостиком,авот

XVII. Полу­журавль и полу­кот.

Ещерак
Вот черепнагусинойшее
страшней,
верьхомна
еще пауке,
чуднее:

Вертится в красном колпаке,

Вот мельница вприсядку пляшет
И крыльями трещит и машет:
Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,
Людская молвь иконский топ(31
)!
Но что подумала Татьяна,
Когда узнала меж гостей
Онегин замилистрашен
Того, кто
Героя нашегоромана!
столом сидит ей,

И в дверь украдкою глядит.

XVIII.
 Он знак подаст: и все хлопочут;
Он пьет: все пьют и все кричат;
Он засмеется: все хохочут;
И
Он
Нахмурит
любопытная
Тане
там уж
хозяин,это
брови:
нетакужасно,
теперь
всемолчат;
ясно:

Вдруг
Немного
ветер
растворила
дунул, загашая
дверь...

Огонь светильников ночных;

Смутилась шайкадомовых;
Онегин, взорами сверкая,
XIX. Из­за
Все встали;он
стола гремя
кдверям
встает;идет.

И страшно ей;и торопливо

Татьяна силится бежать:
Нельзя никак; нетерпеливо
Метаясь, хочет закричать:
Не может; дверь толкнул Евгений:
И взорам адских привидений
Явилась дева; ярый смех
Раздался
Копыта, хоботы
дико; очи
кривые,
всех,

Хвосты
Усы,
Рога икровавы
пальцы
хохлатые,
языки,
костяные,
клыки,

Всё указует на нее,

И все кричат: мое! мое!

XX.
Мое! – сказал Евгений грозно,
И шайка вся сокрылась вдруг;
Младая
Осталасядева
во тьме
снимморозной.
сам­друг;

Онегин тихо
Татьяну вуголи
увлекает
слагает
(32)

Ее на шаткую скамью
И клонит голову свою
К ней наплечо; вдруг Ольгавходит,
За нею Ленской; свет блеснул;
Онегин руку замахнул,
И дико он очами бродит,
И незваных гостей бранит;
Татьяна чуть жива лежит.

XXI.

Спор громче, громче; вдруг Евгений

Хватает длинный нож,ивмиг
Повержен Ленской; страшно тени
Сгустились; нестерпимый крик
Раздался... хижина шатнулась...
И Таня в ужасе проснулась...
Глядит, уж в комнате светло;
В окне сквозь мерзлое стекло
Авроры
И
Дверь
Зари
легче
багряный
отворилась.
ласточки,
северной
лучиграет;
алей
влетает;
Ольгакней,

Кого
"Ну, –тывиделаво
говорит,– скажи
сне?"жтымне,

XXII.
 Но та, сестры не замечая,
В постеле с книгою лежит,
За листом лист перебирая,
И ничего не говорит.
Хоть не являлакнига эта
Ни сладких вымыслов поэта,
Ни мудрых истин, ни картин;
Но ни Виргилий, ни Расин,
Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека,
Так
То
Ни был,
даже
никого
друзья,
ДамскихМод
незанимал:
МартынЗадека
Журнал (

33
),
Глава халдейских мудрецов,
Гадатель, толкователь снов.

XXIII.

Сие
Однажды
Завезглубокое
кочующий
книмв
творенье
купец
уединенье

И для Татьяны наконец

Его с разрозненной Мальвиной
Он уступил за три с полтиной,
В придачу взяв еще за них
Собранье басен площадных,
Грамматику, двеПетриады,
Да Мармонтеля
Мартин
Любимец Задекастал
Тани...третийтом.
Онотрады
потом

Во всех печалях ей дарит

И безотлучно снеюспит.

XXIV.
 Ее тревожит сновиденье.
Не зная, как его понять,
Мечтанья страшного значенье
Татьяна хочетотыскать.
Татьяна в оглавленье кратком
Слова:
Находитбор,буря,
азбучным ведьма,
порядком
ель,

Еж, мрак, мосток, медведь, мятель

И прочая. Ее сомнений
Мартын
Но
Печальных многоей
сон зловещий
Задекане приключений.
решит;
сулит

Дней
Все беспокоиласьо
несколько она том.
потом

XXV.

Но вот багряною рукою (34)

Заря от утренних долин
Выводит с солнцемзасобою
Веселый праздник имянин..
С утра дом Лариных гостями
Весь полон; целыми семьями
Соседи съехались в возках,
В кибитках, в бричкахив санях.
В
Лай
Шум,
Поклоны,
передней
гостиной
мосек,чмоканье
хохот,давка
шарканье
встречановыхлиц,
толкотня,
упорога,
гостей,
девиц,
тревога;

Кормилиц крик иплач детей.

XXVI.
 С своей супругою дородной
Приехал толстый Пустяков;
Гвоздин, хозяин превосходный,
Владелец
Скотинины,чета
С детьмивсех
нищих
возрастов,
мужиков;
седая, считая

От тридцатидо двух годов;

Уездный
Мой братдвоюродный,
франтик Петушков,
Буянов,

В
(Как
пуху,
вам,
в картузес
конечно,он
козырьком(35)
знаком),

Тяжелый
И отставнойсоветник
сплетник, старый
Флянов,
плут,

XXVII.Обжора, взяточник ишут.

С семьей Панфила Харликова

Приехалнедавно
Остряк, имосье из
Трике,
Тамбова,

В очках и в рыжем парике.

Как истинный француз, в кармане
Трике привез куплет Татьяне
На голос, знаемый детьми:
Réveillez­vous
Меж
Был на
Трике,
Его напечатансей
ветхих
свет
догадливый
явил
песен
, belle
изальманаха
куплет;
поэт,
праха,
endormie.

Поставил
И смело вместо
belle Tatiana.
belle Nina

XXVIII.
 И вот из ближнего посада
Созревших барышень кумир,
Уездных ротный
Приехал матушеккомандир;
отрада,

Но
Идут
Теснятся
Какая
Девчонки
Полковник
Музыка
Вошел...
кушатьподали.
застолрукас
радость:
будет
Ах,новость,
барышни
прыгают
самее
полковая!
будет
послал.
кЧетой
заране
рукой.
Татьяне;
бал!
дакакая!
(36);

Мужчины против; и, крестясь,

XXIX. Толпа жужжит,за столсадясь.

На
Уста
Гремят
миг
жуют.Совсех
умолкли
тарелки иприборы
разговоры;
сторон

Да рюмок раздается звон.

Но вскоре гости понемногу
Подъемлют общую тревогу.
Никто не слушает, кричат,
Смеются, спорят и пищат.
Вдруг двери настежь.Ленской входит,
Кричит
И с нимхозяйка:
Онегин."Ах,
–Наконец!"
творец! ­

Теснятся
Приборы,гости,
стульявсяк
поскорей;
отводит

Зовут, сажаютдвух друзей.

XXX.
 Сажают прямо против Тани,
И, утренней луны бледней
И трепетней гонимой лани,
Не
Онаподымает:пышет
темнеющих очейбурно

В ней страстныйжар; ейдушно, дурно;

Она приветствий двух друзей
Не слышит, слезыизочей
Хотят уж капать;ужготова
Но
Превозмогли.
Бедняжка
воля и врассудкавласть
обморокупасть;
Она два слова

Сквозь зубы молвила тишком

XXXI. И усиделаза столом.

Траги­нервических явлений,
Девичьих
Давно терпетьне
обмороков,
мог Евгений:
слез

Довольно их он перенес.
Чудак, попав на пир огромный,
Уж был сердит. Но, девы томной
Заметя трепетный порыв,
Теперь,
С досады
Надулся
Поклялся
И уж порядком
заране
они,негодуя,
взорыопустив,
Ленского
торжествуя,
отомстить.
взбесить

Он стал чертитьв душе своей

Каррикатуры всех гостей.

XXXII.
 Конечно, не один Евгений
Смятенье Тани видеть мог;
Но целью взоров и суждений
В
(Кто
несчастию,
времяжирный
пересоленный)
был пирог

Да вот в бутылке засмоленной,

Между жарким
Цимлянское несут
и блан­манже,
уже;

За ним стройрюмокузких, длинных,

Предмет
Зизи,
Подобно
кристалл
стиховмоих
талии душимоей,
твоей, невинных,

Любви приманчивый фиял,

Ты, от кого я пьянбывал!

XXXIII.

Освободясь от пробки влажной,

Бутылка хлопнула; вино
Шипит; и вот с осанкой важной,
Куплетом мучимый давно,
Трике встает; пред ним собранье
Хранит глубокое молчанье.
Татьяна чуть жива; Трике,
К
Запел,
Его
ней
приветствуют.
обратясьс
фальшивя.листком
Плески,
Она вруке,
клики

Певцу присесть принуждена;

И
Поэт
Ееей
здоровье
куплет
жескромный,
первый
передает.
хотьвеликий,
пьет

XXXIV.
 Пошли приветы, поздравленья;
Татьяна всех благодарит.
Когда жедело до Евгенья
В
Он
Дошло,
Ееего
смущение,
молча
душе
топоклонился
девы
родили
усталость
томныйвид,
жалость:
ей,

Но как­то взор его очей

Был чудно нежен.Оттого ли,
Иль
Что он
он,икокетствуя,
вправду тронутбыл,
шалил,

Невольно ль иль из доброй воли,

Но взор сей нежность изъявил:
XXXV.Он сердце Таниоживил.

Гремят отдвинутые стулья;

Так
Толпа
пчелиз
в гостиную
лакомого
валит:
улья

На ниву шумный рой летит.

Довольный праздничным обедом
Сосед сопит перед соседом;
Подсели дамы к камельку;
Девицы шепчут в уголку;
Столы
Бостон
Зовут задорных
зеленые
и ломберраскрыты:
игроков
стариков,

Однообразная
Все
И вист,
жаднойскуки
донынесемья,
знаменитый,
сыновья.

XXXVI.
 Уж восемь робертов сыграли
Герои виста; восемь раз
Они места переменяли;
И чай несут.обедом,чаем
Определять Люблю ячас

И ужином. Мывремя знаем

В деревне–без
Желудок верный
больших
наш сует:
брегет;

И к статеязамечув скобках,
Что речь ведувмоих строфах
Как
Я
О
Ты,
столь
разных
тридцати
ты, божественный
жекушаньях
частоо
вековпирах,
кумир!
и пробках,
Омир,

XXXVII. XXXVIII. XXXIX.

Но
Едва
Вдруг
чай
заиз­за
несут:девицы
блюдечки
дверивзале
взялись,
чинно
длинной

Фагот и флейта раздались.

Обрадован музыки громом,
Оставя чашкучаюс ромом,
Парис окружных городков,
Подходит к Ольге Петушков,
К Татьяне Ленский; Харликову,
Невесту
Берет
И
Умчал
бал
в залу
тамбовский
блеститвовсей
Буянов
переспелых
высыпали
Пустякову,
мой
все,
лет,
красе.
поэт,

XL.
 В начале моего романа
(Смотрите первую тетрадь)
Хотелось вроде мне Альбана
Бал петербургский описать;
Но,
Я занялсявоспоминаньем
О
Поножках
вашим
развлеченпустым
мнезнакомыхдам.
узенькимследам,
мечтаньем,

С
О изменой
ножки, полнозаблуждаться!
юности моей

Пора мне сделаться умней,

В делах и в слоге поправляться,
И эту пятую тетрадь
От отступлений очищать.

XLI.

Однообразный и безумный,
Как вихорь жизнимолодой,
Кружится вальсавихорь шумный;
Чета мелькает за четой.
К минуте мщенья приближаясь,
Онегин, втайне усмехаясь,
Подходит к Ольге. Быстро с ней
Вертится
Потом настулеесажает,
окологостей,

Заводит
Спустя
Вновь снею
минутыдве
речьвальсон
отом,опотом
сем;
продолжает;

Все в изумленье. Ленский сам

Не верит собственным глазам.

XLII.
 Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале всё дрожало,
Паркет трещал
Тряслися, дребезжали
под каблуком,
рамы;
по
Теперь не то:имы,как
Скользим лаковым доскам.
дамы,

Но в мазуркасохранила
Еще
Первоначальные
Припрыжки,каблуки,
городах, по деревням
красы:
усы

Всё те же: их не изменила

XLIII. Недуг
Лихая
XLIV. новейших
мода, наштиран,
россиян.

Буянов, братец мой задорный,

Татьяну
К герою сОльгою;
нашему подвел
проворно

Онегин с Ольгою пошел;

Ведет ее, скользя небрежно,
И наклонясь ей шепчет нежно
Какой­то пошлый мадригал,
В
И ее
руку
лице
жмет–и
самолюбивом
запылал

Румянец
Всё видел:вспыхнул,
ярче. Ленскоймой
самне свой;

В негодовании
Поэт конца мазурки
ревнивом
ждет

И в котильон ее зовет.

XLV.
Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?
Да Ольга слово уж дала
Онегину. О боже, боже!
Что слышит он? Она могла...
Возможно ль?Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!
Проказы
Не в силахЛенской
женские кляня,
снесть удара;

Выходит, требуетконя
И скачет. Пистолетов пара,
Две пули – больше ничего ­
Вдруг разрешат судьбу его.
 ГЛАВА ШЕСТАЯ
La sotto
Nascei giorni
una gente
nubilosiebrevi,
acui'lmorirnon dole.

Petr.

I.

Заметив, что Владимир скрылся,

Онегин, скукой вновь гоним,
Близ Ольги в думу погрузился,
Довольный мщением своим.
За ним и Олинька зевала,
Глазами Ленского искала,
И бесконечный котильон
Постели
Ее
Но
До
Ночлег
томил,
самой
конченон.
отводят
стелют;для
девичьи.
как тяжкийсон.
Идутза
от сеней
Всем
гостей
ужин.
нужен

Покойный сон. Онегинмой

Один уехалспатьдомой.

II.

Всё успокоилось:
Храпит тяжелый Пустяков
вгостиной

С своей тяжелой
Гвоздин, Буянов, половиной.
Петушков

И Флянов, несовсем здоровый,

На стульях улеглись в столовой,
А на полу мосье Трике,
 В фуфайке, в старом колпаке.
Девицы в комнатах Татьяны
И Ольги всеобъяты сном.
Одна, печальнапод окном
Озарена лучом Дианы,
И
Татьяна
в полебеднаяне
темное глядит.
спит

III.

Его нежданным появленьем,

Мгновенной нежностью очей
И странным с Ольгой поведеньем
До глубины души своей
Она проникнута; не может
Никак понять его; тревожит
Ее
Какревнивая
будтохладнаярука
тоска,

Ей
Подсердце
ней чернеети
жмет,как
шумит...
будто бездна

«Погибну», Таня говорит,

"Но гибель отнеголюбезна.
Я не ропщу: зачемроптать?
Не может онмнесчастья дать".

IV.

Вперед,
Лицо насновоезовет.
вперед, мояисторья!

В пяти верстах от Красногорья,

Деревни Ленского, живет
И здравствует ещедоныне
В философической пустыне
 Зарецкий, некогда буян,
Картежной шайки атаман,
Глава повес,трибун трактирный,
Теперь
Отец семействахолостой,
жедобрый и простой

И
Так
Надежныйдруг,
даже
исправляется
честный человек:
помещик
наш век!мирный

V.

Бывало, льстивый голос света

В нем злую храбрость выхвалял:
Он, правда, в туз из пистолета
В пяти саженях попадал,
И то сказать, что и в сраженьи
Раз в настоящем упоеньи
Как
С
Онконя
отличился,
зюзякалмыцкого
пьяный,
смело
и свалясь,
французам
вгрязь

Достался в плен: драгой залог!

Новейший Регул, чести бог,
Готовый вновь предаться узам,
Чтоб каждый вечеруВери(37)
В долг осушать бутылки три.

VI.

Бывало,
Умел
И умного
морочитьдурака
онтрунил
дурачитьзабавно,
славно,

Иль явно, иль исподтишка,

Хоть и ему иныештуки
 Не проходили без науки,
Хоть иногда и сам в просак
Он попадался, как простак
Умел он веселопоспорить,
Остро итупо отвечать,
Порой рассчетливо смолчать,
Порой рассчетливо повздорить,
Друзей поссорить молодых
И на барьер поставить их,

VII.

Иль помириться ихзаставить,

Дабы позавтракать втроем,
И после тайно обесславить
Веселой шуткою, враньем.
Sed alia tempora! Удалость
(Как сон любви, другая шалость)
Проходит
Как
Под ясень
сказал,
черемух
с юностьюживой.
Зарецкиймой,
иакаций

От бурь укрывшись наконец,

Живет,
Капусту
Разводит
И учит азбуке
какистинный
садит,
уток детей.
икакГораций,
гусеймудрец,

VIII.

Он был не глуп; и мой Евгений,

Любил
Не уважая
идухего
сердцасуждений,
внем,

И здравыйтолко том,о сем.

 Он с удовольствием, бывало,
Видался с ним, и так нимало
не
Поутру был удивлен,
Когда
Тот
Прервав
Онегину,
послепервого
егоначатый
осклабя
увиделон.
разговор,
взор,
привета,

Вручил записку от поэта.

И
К окну
про себяеепрочел.
Онегин подошел

IX.

То был приятный, благородный,

Короткий вызов иль картель:
Учтиво, с ясностью холодной
Звал друга Ленский на дуэль.
Онегин с первого движенья,
К послу такого порученья
Зарецкий
Сказал,
Оборотясь,
чтоон
всталбез
безвсегда
лишнихслов
объяснений;
готов.

Остаться
Имея домадолене
много хотел,
дел,

И тотчас вышел; но Евгений

Наедине с своей душой
X. Был недоволен сам ссобой.

И поделом: в разборе строгом,

На тайный судсебя призвав,
Он обвинял себяво многом:
 Во­первых, он уж был неправ,
Что над любовью робкой, нежной
Так подшутил вечор небрежно.
А во­вторых:пускай поэт
Был
Всем
Дурачится;
Оно должен
простительно.
сердцем
воказать
осьмнадцатьлет
юношу
Евгений,
себя
любя,

Не пылким
Но мячикомпредрассуждений,
мужемсмальчиком,бойцом,
честьюи умом.

XI.

Онне
А мог
щетиниться,
бы чувствакак
обнаружить,
зверь;

Он должен был обезоружить

Младое сердце. "Но теперь
Уж поздно; время улетело...
К тому ж – он мыслит – в это дело
Вмешался старый дуэлист;
Он зол, онбыть
Конечно, сплетник,
должнопрезренье
онречист...

Ценой его забавных слов,

Но шопот, хохотня глупцов..."
И вот общественное мненье (38)!
Пружина чести,наш кумир!
И вот на чем вертится мир!

XII.

Кипя враждой нетерпеливой,

Ответа домаждет поэт;
 И вот сосед велеречивый
Привез торжественно ответ.
Теперь ревнивцу то­то праздник!
Он всё боялся, чтоб проказник
Уловку
Отворотив
Теперь
Они от пистолета.
Не отшутился
Приехатьзавтра
Взвести
на сомненья
мельницудолжны
выдумав
другнадруга
как­нибудь,
дорассвета,
игрудь
решены:
курок

И метить в ляжку иль в висок.

XIII.

Решась кокетку ненавидеть,

Кипящий Ленский не хотел
Пред поединком Ольгу видеть,
На солнце, на часы смотрел,
Махнул рукою напоследок ­
И очутился у соседок.
Он думал Олиньку смутить
Своим
Не
На тут­тобыло:как
встречу
приездом
бедного
поразить;
певца
ипрежде,

Подобно
Прыгнулаветреной
Олиньканадежде,
скрыльца,

Резва,
Ну точно
беспечна,
также,как
весела,
была.

XIV.

«Зачем вечор так рано скрылись?»

 Был первый Олинькин вопрос.
Все чувства в Ленском помутились,
И молча он повесил нос.
Исчезла ревностьи досада
Пред этой
этойрезвою
ясностию
нежной душой!..
простотой,
взгляда,

Он смотрит в сладком умиленье;

Он видит:он
Уж
Готов
онпросить
раскаяньем
еще
уней
любим;
томим,
прощенье,

Трепещет, не находит слов,

Он счастлив, онпочти здоров...

XV. XVI. XVII.

И вновь задумчивый, унылый

Пред милойОльгою своей,
Владимир неимеетсилы
Вчерашний день напомнить ей;
Он мыслит: "буду ей спаситель.
Не потерплю, чтоб развратитель
Огнем и вздохов и похвал
Младое
Чтоб
Точилчервь
лилеи
сердце
презренный,
стебелек;
искушал;ядовитый

Чтобы
Увял
Всё это
ещеполураскрытый".
двухутренний
значило, друзья:
цветок

С приятелем стреляюсь я.

XVIII.
 Когда б он знал, какая рана
Моей Татьяны
бы сердце жгла!
Когда ведала Татьяна,
Что
Заспорят
Когда
Ах, может
завтра
бызнать
о быть,
Ленскийи
могильной
она
ее любовь
могла,
Евгений
сени;

Друзей соединила б вновь!

Татьяна
Но этой
Еще
Онегин обо
никтонеоткрывал.
изнывала
страстии
всем молчал;
тайно;
случайно

XIX. Да
Одна
недогадлива
быняня знатьмогла,
была.

Весь вечер Ленский был рассеян,

То молчалив,
Но тот, кто музоювзлелеян,
то весел вновь;

Всегда таков: нахмуря бровь,

Садился он за клавикорды
И брал на них одни аккорды,
То, к Ольге взоры устремив,
Шептал: не время
Но поздно; правдаехать.
ль? ясчастлив.
Сжалось

В нем сердце,полное тоской;

Оно как будто
Прощаясь сдевой
разрывалось.
молодой,

Она глядит ему в лицо.

«Что с вами?»– Так. – И накрыльцо.

XX.
 Домой приехав, пистолеты
Он осмотрел,
ихв потом вложил
Опять ящик и, раздетый,
При свечке, Шиллерараскрыл;
Нонем
В мысль
сердце грустное не дремлет:
однаегообъемлет;

С неизъяснимою красой
Владимир
Он видит Ольгу
книгупред
закрывает,
собой.

Берет перо; его стихи,

Полны любовнойчепухи,
Звучат
Он вслух,
и льются.
в лирическом
Их читает
жару,

Как Дельвигпьяный напиру.

XXI.

Стихи наслучай сохранились;

Я их имею;
"Куда, куда вотони:
выудалились,

Весны моей златые дни?

Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он.
Нет нужды; прав судьбы закон.
Падумимо
Иль ли я, пролетит
стрелой пронзенный,
она,

Приходит
Всё благо:бдения
час определенный,
и сна

Благословен итьмы
и день забот,
приход!

XXII.
 "Блеснет заутра луч денницы
И заиграет яркий день;
А я – быть может, я гробницы
И
Сойду
память
в таинственную
юногопоэта сень,
мир
Поглотит медленная
Забудет меня; ноЛета,
ты

Слезу
Придешь
пролитьнад
ли, дева красоты,
ранней урной

Он
И думать:онменя
мне единой посвятил
любил,

Рассвет печальный жизни бурной!..

Сердечный друг, желанный друг,
Приди, приди: ятвой супруг!.."

XXIII.

Так он писал темно и вяло

(Что
Хотьромантизмоммы
романтизма тутнизовем,
мало

Не вижу я; да что нам в том?)

И наконец перед зарею,
Склонясь усталой головою,
На модном слове идеал
Тихонько Ленский задремал;
Но только сонным обаяньем
В
И
Онбезмолвный
будит
позабылся,
Ленского
входиткабинет
ужсосед
воззваньем:

"Пора вставать: седьмой уж час.

Онегин вернождет ужнас".

XXIV.
 Но ошибался он: Евгений
Спал в это время мертвым сном.
И
Уже
встречен
редеютВеспер
ночитени
петухом;

Онегин спит себе глубоко.

Уж солнце катится высоко
И перелетная метель
Еще
Вот
Блестит
наконец
Евгенийне
надним
и вьется;но
проснулся
летает он
покинул,
сон.
постель

И полы завеса раздвинул;

XXV. Давно
Глядитужехать
–и видит,
содвора.
что пора

Он поскорей звонит. Вбегает

К немуитуфли
Халат слуга француз
предлагает
Гильо,

И подает ему белье.

Спешит Онегин одеваться,
Слуге велит приготовляться
С ним вместе ехать и с собой
ящик
Взять также боевой.
Готовы
Он
Примчались.
сел, намельницу
санкиОн
беговые.
слугевелит
летит.

Лепажа (39)стволы роковые

Нести заним,а лошадям
Отъехать в поле к двум дубкам.

XXVI.
 Опершись на плотину, Ленский
Давно нетерпеливо ждал;
Меж тем, механик деревенский,
Зарецкий жорнов осуждал.
"Но гдеже,– молвилсизумленьем
Зарецкий,
В дуэлях классик
– гдеваш
и педант,
секундант?"

Любил методуон из чувства,

И человека растянуть
Он позволял–не как­нибудь,
Но в строгих правилах искусства,
По всем преданьям старины
(Что похвалить мывнем должны).

XXVII.

"Мой секундант? – сказал Евгений, ­

Вот он: мой друг, monsieurGuillot.
Я не предвижу возражений
На представление мое:
Хоть человек он неизвестный,
Но уж конечно малый честный".
Зарецкий губу закусил.
Онегин
«Что ж, Ленского
начинать?»спросил:
– Начнем, пожалуй, ­

Сказал Владимир. И пошли

За мельницу. Покавдали
Зарецкий нашичестныймалой
Вступили в важный договор,
Враги стоят, потупя взор.

XXVIII.
 Враги! Давно ли друг от друга
Их жажда крови отвела?
Давно льони часы досуга,
Трапезу,
Делили дружно?
мысли идела
Нынезлобно,

Врагам
Как в страшном,
наследственным
непонятном
подобно,
сне,

Они друг другув тишине

Не
Готовят
засмеятьсяли
обагрилась
разойтиться
гибельихрука,
хладнокровно...
льим,пока
полюбовно?..

Но диколожного
Боится светскаястыда.
вражда

XXIX.

Вот пистолеты
Гремит о шомпол
ужблеснули,
молоток.

В граненыйствол уходят пули,

И щелкнул в первый раз курок.
Вот порох струйкой сероватой
На полок сыплется. Зубчатый,
Надежно ввинченный кремень
Взведен еще. За ближний пень
Становится Гильо смущенный.
Плащи бросают два врага.
Зарецкий
Отмерял
Друзей
И каждый
развел
стридцатьдва
взялсвой
точностью
по крайний
пистолет.
отменной,
шага
след,

XXX.
 «Теперь сходитесь».
Хладнокровно,
Еще не целя,два врага
Походкой твердой, тихо,ровно
Четыре перешлишага,
Четыре
Свой
Не преставая
пистолеттогда
смертные
наступать,
ступени.
Евгений,

Стал первыйтихо подымать.

Вот
Стал
И Ленский,
пятьшагов
также целить
жмурялевый
ещеступили,
– но как
глаз,
раз

Онегин выстрелил... Пробили

XXXI. Часы
Роняет,
урочные:
молча, пистолет,
поэт

На
И падает.
грудь кладет
Туманныйвзор
тихонькоруку

Изображает смерть, не муку.

Так медленно по скату гор,
На солнце искрами блистая,
Спадает глыба снеговая.
Мгновенным холодом облит,
Онегин к юноше спешит,
Дохнула
Глядит,
Его
Нашел
уж безвременный
нет.Младой
зоветего...
буря,цвет напрасно:
прекрасный
певец
конец!

Увял на утреннейзаре,
Потух огонь наалтаре!..

XXXII.
 Недвижим он лежал, и странен
Был томный вид его чела.
Под грудь онбыл навылет ранен;
Дымясь,
Тому назад
израны
одномгновенье
кровь текла.

В
Вражда,
сем сердце
надежда
билось
и любовь,
вдохновенье,

Играла жизнь,
Теперь, какв доме
кипела
опустелом,
кровь:

Замолкло
Всё
Закрыты
в немставни,
навсегда
и тихоитемно;
окны
оно.мелом

Забелены.
А где, богвесть.
Хозяйки
Пропал
нет. ислед.

XXXIII.

Взбесить
Приятно дерзкой
оплошного
эпиграммой
врага;

Приятно зреть, как он,упрямо

Склонив бодливые рога,
Невольно в зеркало глядится
Иузнавать себя стыдится;
Приятней, если он, друзья,
я!
На
Но
Завоет
Еще
Ему
И тихо
благородном
отослать
готовить
приятнеев
сдуру:это
целитьв
его
честный
молчанье
кбледный
расстоянье;
отцамгроб
лоб

Едва ль приятно будет вам.

XXXIV.
 Что ж, если вашим пистолетом
Сражен приятель молодой,
Нескромным взглядом, иль ответом,
Илигордо
Иль
Вас оскорбивший
дажесамвдосаде
безделицей
вызвавшийна
иной
забутылкой,
пылкой
бой,

Скажите: вашею душой

Какое
Когда
Пред
Он постепенно
вами
чувство
недвижим,
с смертью
овладеет,
костенеет,
на земле
начеле,

Когда он глухи молчалив

На ваш отчаянный призыв?

XXXV.

В тоске сердечных угрызений,

Рукою стиснув пистолет,
Глядит на Ленского Евгений.
«Ну, что ж? убит», – решил сосед.
Убит!.. Сим страшным восклицаньем
Сражен, Онегин с содроганьем
Отходит и людей зовет.
Зарецкий бережно кладет
Домой
На санивезетон
труп оледенелый;
страшный клад.

Почуя
И
Стальные
бьются
мертвого,
кони,
мочатпеной
удила,
храпят
белой

И полетели как стрела.

XXXVI.
 Друзья мои, вам жаль поэта:
Во цвете радостных надежд,
Их не свершив еще для света,
Чуть из младенческих одежд,
И
Увял!
Где
чувств,
благородное
Где ижаркое
мыслей
стремленье
волненье,
молодых,

Высоких,
Где
И страх
жажда
бурные
порокаи
знанийитруда,
нежных,
любвистыда,
удалых?
желанья,

И вы, заветные мечтанья,

Вы, сны
призракжизни
поэзиисвятой!
неземной,

XXXVII.

Быть может, он для блага мира

Его
Иль умолкнувшая
хотьдля славыбыл
лира рожден;

Гремучий, непрерывный звон

В веках поднять могла. Поэта,
Быть может, на ступенях света
Ждала высокая ступень.
Его страдальческая тень,
Быть может, унеслас собою
Святую
Погиб
И за могильною
животворящийглас,
тайну, и чертою
длянас

К ней не домчится гимн времен,

Благословение
XXXVIII. XXXIX. племен.
 А может быть и то: поэта
Обыкновенный ждал удел.
Прошли бы юношества лета:
В нем пыл души бы охладел.
Во многомонбыизменился,
Расстался бсмузами, женился,

В деревне счастлив и рогат

Узнал
Носил бы
бы жизньна
стеганый самом
халат; деле,

XL. И
Скончался
Плаксивых
Пил,
Подагру
наконец
ел, скучал,
бвсорок
вббаб
своей
посреди
итолстел,
лекарей.
лет
постеле
детей,
имел,
хирел,

Но что бы нибыло, читатель,

Увы, любовник молодой,
Поэт, задумчивый мечтатель,
Убит приятельской рукой!
Есть место: влево от селенья
Где жил питомец вдохновенья,
Две сосны корнями срослись;
Под ними струйки извились
Ручья соседственной долины.
Там
И
Приходят
Поставлен
жницыв
пахарь
у ручья
звонкиекувшины;
памятник
волныпогружать
любитотдыхать,
в тенигустой
простой.

XLI.
 Под ним (как начинает капать
Весенний дождь на злак полей)
Пастух, плетя свой пестрый лапоть,
Поет про волжских рыбарей;
И деревнелето
В
Когда
горожанкамолодая,
стремглавпровождая,
верхом она

Несется по полям одна,

Коня пред нимостановляет,
И, флер от
Ремянный
Глазами беглыми
повод
шляпынатянув,
читает
отвернув,

Простую надпись – и слеза

Туманит нежныеглаза.

XLII.

И шагом едет в чистом поле,

Душа
В мечтаньяпогрузясь,
внейдолго поневоле
она;

Судьбою Ленского полна;

И мыслит: "что­то с Ольгой стало?
Вней сердце долго ли страдало,
Иль скоро слез прошла пора?
И где теперь ее сестра?
И где ж беглец людей и света,
Красавиц
Где
Убийца
этотпасмурный
юного
модных
поэта?"
модныйвраг,
чудак,

Со временем отчет я вам

Подробно обовсем отдам,

XLIII.
 Но не теперь. Хоть я сердечно
Люблю героя моего,
Хоть возвращусь к нему конечно,
Но мне
Лета к суровой
теперь недонего.
прозе клонят,

Лета
И я – шалунью
со вздохом
рифмугонят,
признаюсь ­

За нейстаринной
Перу
Марать ленивей
летучиеволочусь.
листы;
нетохоты

XLIV. Тревожат
Другие,
И в шуместрогие
хладные
света,
сон моейдуши.
ивтиши
заботы
мечты,

Познал яглас иных желаний,

Познал
Для первыхнетмне
я новую печаль;
упований,

А старой мне печали жаль.

Мечты, мечты! где ваша сладость?
Где, вечная к ней рифма, младость?
Ужель и вправду наконец
Увял, увялее венец?
Ужель и впрямь и в самом деле
Без элегических затей
Весна моих промчалась дней
(Что я шутятвердил доселе)?
И ей ужель возврата нет?
Ужель мнескоро тридцать лет?

XLV.
 Так, полдень мой настал, и нужно
Мне в том сознаться, вижу я.
Но так и быть: простимся дружно,
Благодарю
О юность легкаямоя!
за наслажденья,

За грусть, за милые мученья,

За шум, за бури, за пиры,
За все, за все твои дары;
Благодарютебя.Тобою,
Среди тревогив тишине,
Я насладился... и вполне;
Довольно! С ясною душою
Пускаюсь
От жизнипрошлой
ныне в новый
отдохнуть.
путь

XLVI.

Дай оглянусь.Простите ж, сени,

Где днимоитекли в глуши,
Исполнены страстей илени
И снов задумчивой души.
А ты, младое вдохновенье,
Волнуй мое воображенье,
Дремоту сердца оживляй,
В мой угол чаще прилетай,
Не дай остыть душе поэта,
Ожесточиться, очерстветь
В
И сем
мертвящем
наконецокаменеть
омуте, где
упоеньесвета,
свамия

Купаюсь, милые друзья (40)!

 ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Москва,
Где равную
Россиитебе
дочьлюбима,
сыскать?

Дмитриев.

КакБаратынский.
не любить родной Москвы?

Гоненье на Москву!что значит видеть свет!

Где ж лучше?
Где
Грибоедов.
нас нет.

I.

Гонимы вешними лучами,

С окрестных гор уже снега
Сбежали мутнымиручьями
На потопленные луга.
Улыбкой ясною природа
Сквозь сон встречает утро года;
Синея блещут небеса.
Еще прозрачные, леса
Как будто пухом зеленеют.
Пчела шумят,и
Летит
Долины
Стада изкельи
засохнут
даньюполевой
восковой.
ипестреют;
соловей

Уж пел вбезмолвии ночей.

II.
 Как грустно мне твое явленье,
Весна, весна! пора любви!
Какое томное волненье
В моей душе, вмоей крови!
Я
С наслаждаюсь
каким тяжелым дуновеньем
умиленьем

В лицо мне веющей весны

На лоне сельской тишины!
III. Наводит
На
И
Или
Всё,
всё
всё,
душу
мне
что
ей
что
ликует
кажется
скуку
чуждо
мертвую
радует,живит,
инаслажденье,
итомленье
темно?
блестит,
давно,

Или, не радуясь
Погибших осенью
возврату
листов,

Мы помним горькую утрату,

Внимая новый шум лесов;
Или с природой оживленной
Сближаем думою смущенной
Мы увяданье наших лет,
Которым возрожденья нет?
Быть может, в мысликнам приходит
И
Средь
Иная,
в трепетсердце
старая
поэтического
веснанам
сна
приводит

О
Мечтой
чудной
о ночи,
дальней
олуне...
стороне,

IV.
 Вот время: добрые ленивцы,
Эпикурейцы­мудрецы,
Вы, школы
равнодушные
Левшина
счастливцы,
(41) птенцы,

Вы, деревенскиеПриамы,
И вы, тепла,
Весна
Пора чувствительныедамы,
в деревню
цветов,
васработ,
зовет,

Пора гуляний вдохновенных

В
И поля,
соблазнительных
друзья! скорей,
ночей.
скорей,

В каретах, тяжко нагруженных,

На долгихили
Тянитесь из заставградских.
на почтовых

V.

И вы, читатель благосклонный,

В своей коляске выписной
Оставьте град неугомонный,
Где веселились вы зимой;
С моею музой своенравной
Пойдемте слушать шум дубравный
Над безыменною рекой
В деревне, где Евгений мой,
Отшельник праздный и унылый,
Еще
В соседствеТани
Моей недавно
мечтательницы
жил молодой,
зимой
милой;

Но где его теперь уж нет...

Где грустный он оставил след.

VI.
 Меж гор, лежащих полукругом,
Пойдем туда, где ручеек
Виясь бежит зеленым лугом
К реке
Там соловей,весны
сквозь липовый
любовник,
лесок.

Всю ночьпоет; цветет шиповник,

И
Там
слышен
виден говор
каменьключевой,
гробовой ­

В тени двух сосен устарелых.

"Владимир Ленской
Пришельцу надпись здесь
говорит:
лежит,

Погибший рано смертью смелых,

В такой­то год, таких­то лет.
VII. Покойся, юноша­поэт!"

На ветви сосны преклоненной,

Над этойурною
Бывало, раннийветерок
смиренной

Качал таинственный венок.

Бывало, в поздние досуги
Сюда ходили две подруги.
И на могиле при луне,
Обнявшись, плакали оне.
Но ныне... памятник унылый
Забыт. Кнему привычный след
Заглох.
Один,
Пастухподним,
по­прежнему
Венка наседойихилый
ветвинет;
поет

И обувь бедную плетет.

VIII. IX. X.
 Мой бедный Ленской! изнывая,
Не долго плакала она.
Увы! невеста
Своей
Другойпечали
увлекее
молодая
неверна.
вниманье,

Другой успел еестраданье

Любовной лестью усыпить,
Улан умел ее пленить,
Улан
И вот любимее
ужсним пред
душою...
алтарем

Она стыдливопод
Стоит с поникшей венцом
головою,

С огнем в потупленных очах,

С улыбкой легкойна устах.

XI.

Мой бедный Ленской! за могилой

Смутился
В пределахли,певец
вечностиунылый,
глухой

Измены вестью роковой,

Или над Летой усыпленный
Поэт, бесчувствием блаженный,
Уж не смущается ничем,
И мир ему закрыти нем?..
Так! равнодушное забвенье
За гробом ожидает нас.
Вдруг
Врагов,молкнет.
друзей, Про
любовниц
одно именье
глас

Наследников сердитый хор

Заводит непристойный спор.

XII.
 И скоро звонкий голос Оли
В семействе Лариных умолк.
Улан,должен
Был своей невольник
снею ехатьв
доли,
полк.

Слезами горькообливаясь,
Старушка,с
Казалось, чуть
дочерью
жива была,
прощаясь,

Но Таня плакать не могла;

Лишь смертной бледностью покрылось
Ее печальноелицо.
Когда всевышли на крыльцо,

И всё, прощаясь, суетилось

Вокруг кареты молодых,
Татьяна проводилаих.

XIII.

И
Она
долго,
вотгляделаим
одна,одна
будто сквозьтумана,
вослед...
Татьяна!

Увы! подруга стольких лет,

Ее голубка молодая,
Ее наперсница родная,
Судьбою вдаль занесена,
С
Как
ней
тень
навсегда
онабезразлучена.
цели бродит,

То смотрит вопустелый сад...

Она
И
Нигде,
облегченья
подавленным
ни в чем
ненаходит
ейнет
слезам
отрад,
­

И сердце рвется пополам.

XIV.
 И в одиночестве жестоком
Сильнее страсть ее горит,
И об Онегине далеком
Ей
Онасердце
его небудет
громчеговорит.
видеть;

Она должна в немненавидеть

Убийцу брата своего;
Никто
Поэт погиб...
не помнит,
ноуж
ужего
другому

Его невеста
Поэта памятьотдалась.
пронеслась
по
Как дым небу голубому,
О нем два сердца, может быть,
Еще грустят... На чтогрустить?

XV.

Был вечер. Небо меркло. Воды

Струились
Уж расходились
тихо. хороводы;
Жук жужжал.

Уж за рекой, дымясь, пылал

Огонь рыбачий. В поле чистом,
Луны при свете серебристом
В свои мечты погружена,
Татьяна
Шла, шла.
долго
И вдруг
шла одна.
перед собою

С холма господский
Селенье, рощуподхолмом
видит дом,

И садглядит
Она
Забилось
надчаще
светлою
– и исильней.
сердцев
рекою.
ней

XVI.
 Ее сомнения смущают:
"Пойду ль вперед, пойду ль назад?..
Его здесь нет. Меня не знают...
Взгляну на дом,на этот сад".
Едва
Недоуменья
И вотдыша;
схолмакругом
полный
Татьяна
обводит
взор...
сходит,

И входит на пустынный двор.

К ней, лая, кинулись собаки.
На крик
Ребят испуганный ея
двороваясемья

Сбежалась
Мальчишкишумно.
разогнали
Не бездраки
псов,

Взяв барышню под свойпокров.

XVII.

«Увидеть барский дом нельзя ли?» ­

Спросила
К Анисьедети
Таня.Поскорей
побежали

У ней ключи взять от сеней;

Анисья тотчас к ней явилась,
И дверь пред ними отворилась,
И Таня входит в дом пустой,
Кий
Где
Она жил
глядит:забытый
на бильярде
недавно отдыхал,
наш взале
герой.

На смятом канапе лежал

Манежный хлыстик. Таня дале;
Старушка ей: "а вот камин;
Здесь барин сиживал один.

XVIII.
 Здесь с ним обедывал зимою
Покойный Ленский, наш сосед.
Сюда
Вот это
пожалуйте,
барский кабинет;
за мною.

Здесь почивалон,
Приказчика докладыслушал
кофейкушал,

И старый
книжкубарин
поутруздесьживал;
читал...

Со мной,бывало, в воскресенье,
Здесь подокном,надев очки,
Играть изволилв дурачки.
Дай
А
В могиле,
косточкам
бог душе
вмать­земле
его
егопокой
спасенье,
сырой!"

XIX.

Татьяна взором умиленным

Вокруг себянавсё глядит,
И всё ей кажется бесценным,
Всё душу томную живит
Полу­мучительной отрадой:
И стол с померкшею лампадой,
И груда книг, и под окном
Кровать, покрытая ковром,
И вид в окно сквозь сумрак лунный,
И этот бледный полусвет,
И столбик
Под
лорда
шляпой
Байрона
с куклою
с пасмурным
портрет,
чугунной
челом,

С руками, сжатымикрестом.

XX.
 Татьяна долго в келье модной
Как очарована стоит.
Но поздно. Ветер встал холодный.
Темно вдолине. Роща спит
Над отуманеннойрекою;
Луна сокрылась за горою,
И пилигримке молодой
Пора,
И Таня,
давно
скрыв
пора
своеволненье,
домой.

Не без того, чтобневздохнуть,

Пускается вобратный путь.
Но прежде просит позволенья
Пустынный замок навещать,
Чтоб книжкиздесь одной читать.

XXI.

Татьяна
За
Уж воротами.Черездень
утромрано
с ключницей
вновь явилась
простилась

Она в оставленную сень,

И в молчаливом кабинете,
Забыв на время всё на свете,
Осталась наконец одна,
И долго плакала она.
Потом за
Сперва ейкниги
былонедо
принялася.
них,

Но
Ей
Татьяна
странен.
показался
жадною
Чтенью
выбор их
душой;
предалася

И ей открылся мириной.

XXII.
 Хотя мы знаем, что Евгений
Издавна чтенье разлюбил,
Однако ж несколько творений
Он из опалы исключил:
Певца
Да
В которых
с нимеще
Гяураи
отразился
два­три
Жуана,век,
романа,

И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной
Себялюбивой и сухой, душой,

Мечтанью преданной безмерно,

Кипящимвдействии
С его озлобленнымумом,
пустом.

XXIII.

Хранили
Отметку
Глаза внимательной
резкую
многие ногтей;
страницы
девицы

Устремлены на них живей.

Татьяна видит с трепетаньем,
Какою мыслью, замечаньем
Бывал Онегин поражен,
В чем молча соглашался он.
На их поляхона встречает
Черты егокарандаша.
Везде
Себя
То кратким
невольновыражает
Онегина
словом,то
душа крестом,

То вопросительным крючком.

XXIV.
 И начинает понемногу
Моя Татьяна понимать
Теперь яснее – слава богу ­
Того, по ком она вздыхать
Осуждена судьбою властной:
Чудак печальный и опасный,
Созданье ада иль небес,
Сей ангел, сей надменный бес,
Что ж он?Ужели
Ничтожный
Москвич вГарольдовом
призрак,ильеще
подражанье,
плаще,

Чужих причуд истолкованье,

Слов
Уж немодных
пародияполный
ли он? лексикон?..

XXV.

Ужель загадку разрешила?

Ужели слово найдено?
Часы бегут; она забыла,
Что дома ждут ее давно,
Где собралися два соседа
Игде об ней идет беседа.
– Как быть? Татьяна не дитя, ­
Старушка молвила кряхтя. ­
Ведь Олинька
Пристроить девушку,
ее моложе.
ей­ей,

Пора; ачто мнеделать с ней?

Всем наотрез одно ито же:
Нейду.
Да бродит
И всё
полесамодна.
груститона ­

XXVI.
 «Не влюблена ль она?» – В кого же?
Буянов сватался: отказ.
Ивану
Гусар Пыхтин
Петушкову
гостилу
–тоже.нас;

Уж как онТанею прельщался,

Как мелким бесомрассыпался!
Я думала:
Куда! иснова
пойдет
делоавось;
врозь. ­

"Что ж, матушка? за чемже стало?

В Москву, наярманку невест!
Там, слышно, много праздных мест".
– Ох, мой отец! доходу мало. ­
"Довольно для одной зимы,
Не то уждам я хотьвзаймы".

XXVII.

Старушка
Совет
Сочлась –и тут же
разумныйи
очень полюбила
благой;
положила

В Москву отправиться зимой.

И Таня слышит новость эту.
Насуд взыскательному свету
Представить ясные черты
Провинцияльной простоты,
Московскихфрантов
И запоздалый
запоздалыенаряды,
складречей;
и цирцей

О
В
Привлечь
глуши
страх! лесов
нет,
насмешливые
лучше
остаться
иверней
ей.
взгляды!..

XXVIII.
 Вставая с первыми лучами,
Теперь в поля она спешит
И, умиленными очами
Их озирая, говорит:
"Простите,милые долины,
И вы, знакомыхгорвершины,
И вы, знакомые леса;
Прости, небесная краса,
Прости, веселаяприрода;
Меняю
На шуммилый,
блистательных
тихийсвет
сует...

XXIX. Куда,
Прости
Что мнесулит
зачем
житы,
стремлюся
судьбамоя?"
моя свобода!
я?

Ее прогулки длятся доле.

Остановляют
Теперь тохолмик,
поневоле
то ручей

Татьяну прелестью своей.

Она, как с давними друзьями,
С своими рощами, лугами
Еще беседовать спешит.
Но лето быстрое летит.
Настала
Природа
Как
Вот
Дохнул,
Идетжертва,пышноубрана...
север,тучи
волшебница
осеньзолотая.
завыл–
трепетна,
нагоняя,
и зима.
вотсама
бледна,

XXX.
 Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла на суках дубов;
Легла волнистыми коврами
Средиснедвижною
Брега полей,вокругрекою
холмов;

Сравняламороз.
Блеснул пухлойИрады
пеленою;
мы

Проказам матушки зимы.

Непервым
Нейдет
Морозной
И радооназиму
ейлишь
снегомс
пыльюсердцеТани.
встречать,
подышать
кровли бани

Умыть лицо,плеча игрудь:

Татьяне страшен зимний путь.

XXXI.

Отъезда деньдавно просрочен,

Осмотрен,вновь
Проходит и последний
обит,упрочен
срок.

Забвенью брошенный возок.

Обоз обычный, три кибитки
Везут домашние пожитки,
Кастрюльки, стулья, сундуки,
Варенье вбанках, тюфяки,
Перины, клетки с петухами,
Горшки,
Ну,
И
Поднялся
Ведут
вот
многовсякого
визбемежду
на тазыetcetera,
двор
шум,осьмнадцать
прощальный
добра.
слугамикляч,
плач:

XXXII.
 В возок боярский их впрягают,
Готовят завтрак повара,
Горой
Бранятся
На
Сидит
Сбежалась
Прощаться
кляче
кибитки
форейтор
тощей
бабы,
челядь
с барами.
нагружают,
кучера.
ибородатый,
косматой
уворот
И вот

Скользя,
Уселись,приют
"Простите,мирные
Прости, ползет
и возок
уединенный!
заворота.
почтенный,
места!

Увижу
У Тани львас?.."И
льетсяиз очей.
слез ручей

XXXIII.

Отдвинемболее
Со
Когда
временем(по
благому просвещенью
границ,
расчисленью

Философических таблиц,
Лет чрез пятьсот) дороги верно
Унас изменятся безмерно:
Шоссе Россию здесь и тут,
Соединив,
Мосты чугунные
пересекут.
чрез воды

Шагнут широкою дугой,

И
Пророем
Раздвинем
заведетдерзостныесводы,
крещеныймир
горы,под водой

На каждой станции трактир.

XXXIV.
 Теперь у нас дороги плохи (42),
Мосты забытые гниют,
На станциях клопы да блохи
Заснуть минуты не дают;
Трактиров нет. Визбехолодной
Для
Высокопарный, но голодный
виду прейскурант висит

И тщетный
Меж тем,каксельские
дразнит аппетит,
циклопы

Перед медлительнымогнем
Российским лечат молотком

Изделье легкое Европы,

XXXV.И
Благословляя
рвы отеческой
колеи
земли.

За то зимыпорой холодной
Езда приятнаилегка.
Как стих без мысливпесне модной
Дорога зимняя гладка.
Автомедоны наши бойки,
Неутомимы наши тройки,
И версты, теша праздный взор,
В глазах мелькают как забор (43).
К несчастью, Ларина тащилась,
Боясь прогонов дорогих,
Дорожной
Ненаша
И на почтовых,
дева
скукою
насладилась
навполне:
своих,

Семь сутокехалионе.

XXXVI.
 Но вот уж близко. Перед ними
Уж белокаменной Москвы,
Как жар,
Горят старинные
крестамиглавы.
золотыми

Ах, братцы!
Когда
Садов,церквей
чертогов
какябылдоволен,
и полукруг
колоколен

Открылся предо мноювдруг!

Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей
Москва,
Москва...
ядумал
какмного
отебе!
всудьбе,
этом звуке

Для много
Как
XXXVII. сердцарусского
в нем отозвалось!
слилось!

Вот, окружен своей дубравой,

Петровский
Недавнею гордится
замок. Мрачноон
славой.

Напрасно ждал Наполеон,

Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля:
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник,неприемный
Она
Нетерпеливому
готовилапожар
герою. дар,

Отселе, вдуму погружен,

Глядел нагрозный пламень он.

XXXVIII.
 Прощай, свидетель падшей славы,
Петровский замок. Ну! не стой,
Пошел! Уже столпы заставы
Белеют;
Возок
Мелькаютмимо
Мальчишки,
несетсячрезухабы.
вотужпо
лавки,
бутки,
Тверской
фонари,
бабы,

Дворцы, сады, монастыри,

Бухарцы,
Купцы,
Бульвары,
Аптеки,лачужки,
магазины
сани,
башни,казаки,
огороды,
мужики,
моды,

XXXIX.И
Балконы,
стаи галокна
XL. львынакрестах.
воротах

В сей утомительной прогулке

Проходит час­другой, и вот
У Харитонья в переулке
Возок пред домом у ворот
Остановился. К старой тетке,
Четвертый год больной в чахотке,
Они приехали теперь.
Им
В чулкомвруке,
С очках,
настежь
в изорванномкафтане,
отворяетдверь
седойкалмык.

Встречает ихвгостиной крик

Старушки
Княжны, простертой
с плачем обнялись,
надиване.

И восклицанья полились.

XLI.
 – Княжна, mon ange! – «Pachette!» ­
Алина! ­
"Кто б мог подумать? – Как давно!
Надолго ль?–Милая! Кузина!
Садись –какэто мудрено!
–
"Ах,
Ей­богу,
А это
Таня!
дочьмоя,
сцена
подойди
из Татьяна.
романа..."
ко мне ­­

Как будтобрежу
Кузина, помнишьяГрандисона?"
во сне...

– Как, Грандисон?.. а, Грандисон!

жеон?
Да, помню, помню. Где ­
"В Москве, живет у Симеона;
Недавно
Меня в сочельник
сынаон женил.
навестил;

XLII.

Мы
А тот...
Не правдаль?
Танюзавтра
но послевсё
Всейееродне
же покажем.
расскажем,

Жаль, разъезжать нет мочи мне;

Едва, едва таскаю ноги.
Новы замучены с дороги;
Пойдемте вместе отдохнуть...
Ох, силы нет... устала грудь...
я...
Мне
Не
Уж
Подтолько
никуда
старость
тяжелагрусть...
негодна
теперь
жизньдуша
итакая
радость,
моя,
гадость..."

И слезах
В тут, совсем
раскашлялась
утомлена,она.

XLIII.
 Больной и ласки и веселье
Татьяну трогают; но ей
Не хорошо на новоселье,
Привыкшей к горнице своей.
Под занавескою шелковой
Не спится ейвпостеле новой,
И ранний утренних
Предтеча звонколоколов,
трудов,

Садится
Редеет
Ее с постели
сумрак;но
Таняуокна.
подымает.
она

Своих полейне различает:

Конюшня,
Пред неюнезнакомый
кухняизабор.
двор,

XLIV.

И вот: по родственным обедам

Представитьбабушкам
Развозят Таню каждый день
и дедам

Ее рассеянную лень.
Родне, прибывшей издалеча,
Повсюду ласковая встреча,
И восклицанья, и хлеб­соль.
"Как Таня выросла! Давно ль
А
Я, якажется,
так пряником
заушидрала!
наруки
тебябрала!
крестила?
кормила!"

И хором
«Как наши
бабушки
годы­тотвердят:
летят!»

XLV.
 Но в них не видно перемены;
Всё в них на старый образец:
У тетушки княжны Елены
Всё белится
тот же тюлевый
Лукерьячепец;
Львовна,

Всё то же лжетЛюбовь Петровна,

Иван Петрович также глуп,
Семен Петрович также скуп,
У Пелагеи
Всё
И тот
тот
жешпиц,
же Николавны
друг итотже
мосьё Финмуш,
муж;

А он, всё клуба член исправный,

Всё так же смирен, также глух,
И так же естипьет задвух.

XLVI.

Их дочкиграции
Младые
Сначала молча
Танюозирают
обнимают.
Москвы

Татьяну с ног до головы;

Ее находят что­то странной,
Провинциальной и жеманной,
И что­то бледной и худой,
А
Потом,
впрочем,
покорствуя
очень недурной;
природе,

Дружатсянежно
Цалуют,
Взбивают сней, по моде
кудрирукижмут,
кейсебеведут,

И поверяют нараспев
Сердечны тайны, тайны дев,

XLVII.
 Чужие и свои победы,
Надежды, шалости, мечты.
Текут невинные беседы
С прикрасой легкой клеветы.
Потом,
Ее сердечного
вотплату
признанья
лепетанья,

Умильно
Но Таня, точнокакво
требуютоне.сне,

Не
И
Ихтайну
понимает
речи сердца
слышит
ничего,
своего,
безучастья,

Заветный клад и слез и счастья,

Хранит безмолвно между тем
И им не делится нискем.

XLVIII.

В
Но
Татьяна
беседы,вобщий
всех ввслушаться
гостиной разговор;
занимает
желает

Такой бессвязный, пошлый вздор;

Всё в них так бледно равнодушно;
Они клевещут даже скучно;
В бесплодной сухости речей,
Расспросов, сплетен и вестей
Не вспыхнет мысли вцелысутки,
Хоть невзначай,хоть наобум;
Не
И даже
дрогнет
улыбнется
глупости
сердце,хотьдля
томный
смешной
ум, шутки.

В тебе не встретишь, свет пустой.

XLIX.
 Архивны юноши толпою
На Таню чопорно глядят
И про неемежду собою
Неблагосклонно говорят.
Один какой­то шут печальный
Ее находит идеальной,
И, прислонившисьудверей,
Элегию готовит ей.

У ней
К скучнойтетки
как­то Вяземский
Таню встретя,
подсел

И,
И душу
близ негоее
ей занятьуспел.
заметя,

Об ней, поправя свой парик,

Осведомляетсястарик.

L.

Но там, где Мельпомены бурной

Протяжный
Где машетмантиюмишурной
раздаетсявой,

Она пред хладною толпой,

Где Талия тихонько дремлет
И плескам дружеским не внемлет,
Где Терпсихоре лишь одной
Дивится зритель молодой
(Что было также в прежни леты,
Во времявашеимое),
Не обратились
Ни дам ревнивые
трубки модных
нанее
лорнеты,
знатоков

Из лож и кресельных рядов.

LI.
 Ее привозят и в Собранье.
Там теснота, волненье, жар,
Музыки грохот, свеч блистанье,
Мельканье, вихорь быстрых пар,
Невест
Красавиц
Людьми обширный
пестреющие
легкиеуборы,
полукруг,
хоры,

Всё
Здесь
Свое
Сюда
И невнимательный
чувства
нахальство,
кажутфранты
гусарыпоражает
отпускные
свойжилет
лорнет.
записные
вдруг.

Блеснуть,
Спешат явиться,
пленитьи
прогреметь,
улететь.

LII.

У ночи много звезд прелестных,

Красавиц
Но ярче всехподруг
много наМоскве.
небесных

Луна в воздушной синеве.

Но та, которую не смею
Тревожить лирою моею,
Как величавая луна,
Средь жен и дев блестит одна.
С какою гордостью небесной
Земли
Как
Но полно,
негой
томен
касаетсяона!
грудь
полно;
взор еечудесный!..
ееполна!
перестань:

Ты заплатил безумствудань.

LIII.
 Шум, хохот, беготня, поклоны,
Галоп, мазурка, вальс... Меж тем,
Между
Не
Волненье
Татьяна
замечаема
двух
смотрит
света
теток,
никем,
ненавидит;
иневидит,
у колоны,

Ей душно здесь... она мечтой

Стремится к жизни полевой,
В деревню,
уединенныйуголок,
к беднымпоселянам,

Где
К своим
льется
цветам,к
светлыйсвоим
ручеек,
романам

И в сумраклиповых аллей,
Туда, где онявлялся ей.

LIV.

Так мысль
Забыт и свет
ееишумный
далече бродит:
бал,

А глаз межтем с нее не сводит

Какой­то важный генерал.
Друг другу тетушки мигнули
И локтем Таню враз толкнули,
И каждая шепнула ей:
– Взгляни налево поскорей. ­
–
«Налево?
Ну, чтобы
где?
ничто
было,
там гляди...
такое?»

В той кучке, видишь? впереди,

Там,отошел...
Вот гдеещеввотмундирахдвое...
боком стал...

«Кто? толстый этот генерал?»

LV.
Но здесь с победою поздравим
Татьяну милую мою,
Да,
Чтоб
И в кстати,здесь
сторону
не забыть,о
свой отомдва
путь
ком пою...
направим,
слова:

Пою
И множество
приятеля его
младого
причуд.

Благослови мой долгий труд,

О верныйпосох
И ты, эпическаямуза!
мневручив,

Не дай блуждатьмне вкось и вкрив.

Довольно. Сплеч долой обуза!
Я классицизму отдал честь:
Хоть поздно,а вступленье есть.
 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
FareStill
theefor
well,
everandifforever
fare theewell.

Byron.

I.

В те дни, когдав садах Лицея

Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал,
В те дни, в таинственных долинах,
Весной, при кликах лебединых,
Близ вод, сиявшихв тишине,
Являться Музастала мне.
Моя студенческая келья
Вдруг озарилась:Муза в ней
Открыла пир младых затей,
Воспела детские веселья,
И сердца
славу нашей
трепетные
старины,
сны.

II.

Старик
И свет наспервый
Успех еес
Державин
улыбкойвстретил;
нас
окрылил;
заметил

И, в гроб сходя, благословил.

. . . . . . . . ...... . .......
. . . . . . .. ........ ......
......................
 ......................
......................
......................
......................
......................
......................
......................

III.

И я, в закон себе вменяя

Страстей единый произвол,
С толпою чувства разделяя,
Я Музу резвую привел
На шум пиров и буйных споров,
Грозы
И к нимполуночных
в безумныедозоров;
пиры

Она
И
За как
чашей
несласвоидары
Вакханочка
пела для резвилась,
гостей,

И молодежь минувших дней

Подругой
А
Заянею
гордился
буйно
ветреной
междрузей
волочилась
моей. ­

IV.

Но я отстал отих союза

И вдаль
Как
Мне часто
услаждала
бежал...оназа
ласковая
путьМуза
немой
мной.

Волшебством тайного рассказа!

Как часто,поскалам Кавказа,
 Она Ленорой, при луне,
Со мной скакала на коне!
Как часто по брегам Тавриды
Она меня во мгленочной
Водила слушать шумморской,
Немолчныйвечный
Глубокий, шепот хор
Нереиды,
валов,

Хвалебный гимн отцу миров.

V.

И, позабывстолицы дальной
И блеск и шумные пиры,
В глуши Молдавии печальной
Она смиренные шатры
Племен бродящих посещала,
И между ими одичала,
И позабыла речьбогов
Для скудных, странных языков,
Для
Вдруг
И вот
песен
онав
изменилось
степи
садумоем
ейвсёкругом:
любезной...

Явилась барышней уездной,

С печальной думою в очах,
С французской книжкою в руках.

VI.

И
Наныне
светский
Музураут
я впервые
(44
) привожу;
На прелести ее степные
С ревнивой робостью гляжу.
Сквозь тесныйряд аристократов,
 Военных франтов, дипломатов,
И гордых дам она скользит;
Вот села тихои глядит,
Любуясь шумной
Мельканьем
Явленьем медленным
платьев
теснотою,
игостей
речей,

Перед
И
Вкруг
темной
дамкакоколо
хозяйкой
рамоюмолодою,
мужчин
картин.

VII.

Ей нравится порядок стройный

Олигархических бесед,
И холод гордости спокойной,
И эта смесь чинов и лет.
Но это кто в толпе избранной
Стоит безмолвный и туманный?
Для ряд
Мелькают
Как всехдокучных
онлицапередним,
кажется
привидений.
чужим.

Что, сплин иль страждущая спесь

В его лице? Зачемон здесь?
Кто
Ужели
– Давно
он он?..
таков?
ли кТак,
нам
Ужель
точноон.
он занесен?
Евгений?

VIII.

же
Всё тот он, иль усмирился?
Иль корчит так же чудака?
Скажите, чем он возвратился?
Что нам представит он пока?
 Чем ныне явится? Мельмотом,
Космополитом, патриотом,
Гарольдом,
Иль простобудетдобрый
маской квакером,
щегольнетханжой,
иной,
малой,

Каккрайне
По вы дая,какцелый
меремой совет:
свет?

Отстать от моды обветшалой.

– Знаком он
Довольно онвам?
морочил
– И даи
свет...
нет.

IX.

– Зачем жетак неблагосклонно

Вы отзываетесьо нем?
За то ль, что мы неугомонно
Хлопочем, судим обо всем,
Что пылких душ неосторожность
Самолюбивую ничтожность
Иль оскорбляет иль смешит,
Что ум, любя простор, теснит,
Что слишком часто разговоры
Принять мы рады за дела,
Что глупостьветрена изла,
Что важным людям важны вздоры,
И чтопопосредственность
Нам плечуинестранна?одна

X.

Блажен, кто с молоду был молод,

Блажен, ктово­время созрел,
Кто постепенно жизни холод
 С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался,
Кто в двадцать лет былфрантиль хват,
А вчастных
Кто
От тридцать
в пятьдесят
и выгодно
других
освободился
долгов,
женат;

Кто славы,вденег
Спокойно очередь
ичинов
добился,

О ком твердили целыйвек:

N. N. прекрасный человек.

XI.

Но грустно думать,что напрасно

Была нам молодостьдана,
Что изменяли ей всечасно,
Что обманула нас она;
Что наши лучшие желанья,
Что наши свежие мечтанья
Истлели быстрой чередой,
Как
Несносно
листьявидеть
осеньюпредсобою
гнилой.

Одних обедов длинный ряд,

Глядеть на жизнькакна обряд,
И вслед за чинноютолпой
Идти, не разделяя с ней
Ни общих мнений, нистрастей.

XII.

Предметом став суждений

Несносно(согласитесь в том)
шумных,
 Между людей благоразумных
Прослыть притворным чудаком,
Или печальным сумасбродом,
До
Томясь
Без
Ничем
Дожив без
Ильдвадцати
Онегин
Убивслужбы,
дажеДемоном
назаняться не
в(вновьзаймуся
поединкедруга,
бездействиидосуга
цели,
без
шести
жены,бездел,
безумел.
годов,
моим.
трудов
им),

XIII.

Им
Охота
овладело
кперемене
беспокойство,
мест

(Весьма мучительное свойство,

Немногих добровольный крест).
Оставил он свое селенье,
Лесов и нив уединенье,
Где окровавленная тень
Ему являлась каждый день,
И начал странствия безцели,
Доступныйчувству
И
Как
Онпутешествияему,
возвратилсяи
всё на свете, надоели;
попал,
одному;

Как Чацкий,с корабля набал.

XIV.

Но
По вот
залетолпа
шепотпробежал...
заколебалась,
 К хозяйке дама приближалась,
За нею важный генерал.
Она была нетороплива,
Не
Безхолодна,
взора наглого
не говорлива,
длявсех,

Без притязаний на успех,

Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей...
Она
Всё тихо,
казалась
просто
верныйснимок
было вней,

Du comme il faut... (Шишков, прости:

Не знаю, как перевести.)

XV.

К ней дамы подвигались ближе;

Старушки улыбались ей;
Мужчины кланялися ниже,
Ловили взор ее очей;
Девицы проходили тише
Пред ней по зале: и всех выше
И нос и плечи подымал
Вошедший
Назвать;
Никто бнемогее
носголовы
с неюгенерал.
прекрасной
до ног

Никто бывней найти не мог

Того, чтомодой самовластной
В высокомлондонском кругу
Зовется vulgar. (Не могу...

XVI.

Люблю яочень это слово,

 Но не могу перевести;
Оно у нас покамест ново,
И вряд ли быть ему в чести.
Оно б годилось в эпиграмме...)
Но обращаюсь к нашейдаме.
Беспечной
Она сиделапрелестью
у стола мила,

С блестящей Ниной Воронскою,

Что
Сей
И Нина
верно
КлеопатроюНевы;
бсогласились
мраморной красою
вы,

Затмить соседкуне могла,

Хоть ослепительнабыла.

XVII.

"Ужели, –думает Евгений, ­

Ужель
Как! изона?
глуши
Ностепныхселений..."
точно...Нет...

И неотвязчивый лорнет
Он обращает поминутно
На ту, чей вид напомнил смутно
Ему забытые черты.
"Скажи
Кто там мне,князь,
в малиновом
незнаешь
берете ты,

С послом испанским говорит?"

– Ага! на
Князь давножтынебылв
Онегина глядит. свете.
я.­
Постой, тебя представлю
«Да кто ж она?» – Женя моя.­

XVIII.
 "Так ты женат! не знал я ране!
Давно ли?" – Около двух лет. ­
«На ком?» – На Лариной. – «Татьяне!»
– Ты ей знаком? – «Яим сосед».
– О, такпойдем же.– Князь подходит
К своей жене ией подводит
Родню и друга своего.
Княгиня смотрит на него...
Как
И чтосильно
ей душу
ни былаона
не смутило,

Удивлена, поражена,
Но ей ничтоне изменило:
В ней сохранился тотжетон,
Был также тих ее поклон.

XIX.

Ей­ей! не то, чтоб содрогнулась,

Иль стала вдруг бледна,красна...
У ней ибровь не шевельнулась;
Не сжала даже губ она.
Хоть он глядел нельзя прилежней,
Но и следов Татьяны прежней
Не мог Онегин обрести.
С ней речь хотел он завести
И – и не мог. Она спросила,
Давно льон здесь, откуда он
Потом
И не изкихли
супругу
уж сторон?
обратила

Усталый взгляд; скользнула вон...

И недвижим остался он.

XX.
 Ужель та самая Татьяна,
Которой он наедине,
В начале нашего романа,
В глухой, далекой стороне,
В благомпылу нравоученья
Читал когда­то наставленья,
Письмо,
Та,
Та
Пренебрегал
Гдедевочка,
девочка...
от
всёкоторойон
наруже,
гдесердце
которойон
ильэтосон?..
в смиренной
всё
хранит
говорит,
наволе,
доле,

XXI. Ужели
Так равнодушна,
сним сейчас
таксмела?
была

Он оставляетраут тесный,
Домой задумчив едет он;
Мечтой то грустной,то прелестной
Его встревожен поздний сон.
Проснулся он; ему приносят
Письмо: князь N. покорно просит
Его на вечер. "Боже! к ней!..
О, буду, буду!" и скорей
Марает он ответ учтивый.
Что с ним?в какомонстранном сне!
Что шевельнулось
Души
Досада?
холодной
суетность?
иленивой?
виль
глубине
вновь

Забота юности– любовь?

XXII.
 Онегин вновь часы считает,
Вновь не дождется дню конца.
Но десять бьет; он выезжает,
Он полетел, он у крыльца,
И
Онвместе
Татьяну он одну
с трепетом
несколько
к княгиневходит;
находит,
минут

Они сидят. Слова нейдут

Неловкий,онедва,
Из уст Онегина. Угрюмый,
едва

Ей отвечает.
Его полна упрямой
Головадумой.

Упрямо смотрит он: она

Сидит покойна ивольна.

XXIII.

Приходит
Сей
С Онегинымон
неприятный
муж. Он
вспоминает
tête­à­tête;
прерывает

Проказы, шутки прежних лет.

Они смеются. Входят гости.
Вот крупной солью светской злости
Стал оживляться разговор;
Перед хозяйкой легкий вздор
Мелькал безглупого жеманства,
И прерывал егомежтем
Разумный толкбезпошлых тем,
Без вечныхистин, без педанства,
И не пугал ничьих
Свободной живостью
ушей
своей.

XXIV.
 Тут был однако цвет столицы,
И знать и моды образцы,
Везде встречаемые лицы,
Необходимые
Тут были дамыглупцы;
пожилые

Тут
Не
В чепцах
улыбающихсялиц;
былонесколькодевиц,
ирозах, свидузлые;

Тут был посланник, говоривший

Тут
О государственных
был в душистыхделах;
сединах

Старик, по­старомушутивший:
Отменно тонкоиумно,

Что нынче несколько смешно.

XXV.

На
Тутвсё
былсердитый
на эпиграммы
господин:
падкий

На чай хозяйский слишкомсладкий,

На плоскость дам, на тон мужчин,
На толки про роман туманный,
На вензель, двум сестрицам данный,
На ложь журналов, на войну,
На снег и на свою жену.
. . . . . . .... . . . . . . . . . .
. . . . . . ... . ... . ......
. . . . . . ... .... . ......
. . . . . . ... . ..........
....................
. . . . . . ... . ...... . ...

XXVI.
 Тут был Проласов, заслуживший
Известность низостью души,
Водверях
St.­Priest,
В всех альбомах
другойдиктатор
твои карандаши;
притупивший,
бальный

Стоял картинкою
Румян, каквербный
журнальной,
херувим,

Затянут, неми недвижим,

Своей
И
Перекрахмаленный
В гостях
путешественник
осанкою
улыбкузаботной,
возбуждал
залётный,
нахал,

И молча обмененный взор

Ему был общийприговор.

XXVII.

Но мой Онегин вечер целый

Татьяной занят был одной,
Не этой девочкой несмелой,
Влюбленной, бедной и простой,
Но равнодушною княгиней,
Но неприступною богиней
Роскошной, царственной Невы.
На
О люди! все похожи вы
прародительницу Эву:

Что вам дано,тоне влечет;

Вас
К
Запретный
себе,
непрестанно
ктаинственному
плод вам
змийзовет
подавай,
древу:

А без того вамрайнерай.

XXVIII.
 Как изменилася Татьяна!
Как твердо в роль свою вошла!
Как утеснительного сана
Приемы скоро приняла!
Кто
В сей
б величавой,
смел искатьвсейнебрежной
девчонки нежной

Законодательнице зал?
И он ей сердце волновал!
Бывало,
Об нем
Пока Морфей
она
девственногрустит,
во неприлетит,
мраке ночи,

К луне подъемлет томны очи,

Мечтая с ним когда­нибудь
Свершить смиренный жизнипуть!

XXIX.

Любви
Но юным,
вседевственным
возрасты покорны;
сердцам

Ее порывыблаготворны,
Как бури вешние полям:
В дожде страстей они свежеют,
И обновляются, и зреют ­
И жизнь могущая дает
И пышный цвет и сладкий плод.
Но
Печален
На повороте
в возраст
страсти
наших
поздний
мертвыйслед:
лет,
ибесплодный,

Так бури осени холодной

В болото
И обнажают
обращают
лес вокруг.
луг

XXX.
 Сомненья нет: увы! Евгений
В Татьяну как дитя влюблен;
В тоске любовных помышлений
И день иночь проводит он.
Ума не внемлястрогим пеням,
К ее крыльцу, стекляннымсеням
Он подъезжает каждый день;
За ней он гонится как тень;
Он счастлив, если ей накинет
Боа пушистый
Или коснется горячо
наплечо,

Ее руки, или раздвинет

Пред нею пестрый полк ливрей,
Или платок подыметей.

XXXI.

Она его не замечает,

Как
Свободно
он нибейся,
дома принимает,
хотьумри.

В гостях с ним молвит слова три,

Порой одним поклоном встретит,
Порою вовсе не заметит:
Кокетства в ней ни капли нет ­
Его не терпит высший свет.
Бледнеть Онегин начинает:
Онегин
Ей иль не
сохнет,иедва
видно, иль нежаль;
ль

Уж не чахоткою страдает.
Все шлют Онегина к врачам,
Те хором шлют егок водам.

XXXII.
 А он не едет; он заране
Писать ко прадедам готов
О скорой встрече; а Татьяне
И дела нет (их пол таков);
А он упрям, отстать нехочет,
Еще надеется,хлопочет;
Смелей здорового, больной
Княгине слабою рукой
Он пишет
Хоть
Но, взнать,
письмах
толкустрастное
сердечное
маловообще
видел невотще;
посланье.
страданье

Уже пришло ему невмочь.

Вот вам письмоего точь­в­точь.

Письмо Онегина к Татьяне

Предвижу всё:вас
Печальной тайныобъясненье.
оскорбит

Какое горькое презренье

Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою целью
Открою душувам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может,повод подаю!
Случайно васкогда­то встретя,
Я
В ей
васповерить
искрунежности
непосмел:
заметя,

Привычке
Свою постылую
милойнедал
свободуходу;

Я
Еще
Несчастнойжертвой
потерять
однонасне разлучило...
захотел.
Ленской пал...

Ото всего, что сердцу мило,

Тогда я сердце оторвал;
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Божемой!
Нет,
Повсюду
Как япоминутно
ошибся,
следовать
как
видетьвас,
наказан!
за вами,

Улыбку уст, движенье глаз

Ловить влюбленными глазами,
Внимать
Душой
Пред вамив
всёваше
ваммуках
долго,понимать
совершенство,
замирать,

И
Тащусь
Мне
Бледнеть
я лишентого:
дорогдень,
повсюду
игаснуть...
длявас
мне
наудачу;
дорог
вотблаженство!
час:

А я в напрасной скуке трачу

Судьбой
И знаю:
Я так ужтягостны
век
отсчитанные
ужмойони.
измерен;
дни.

Но чтоб продлилась жизнь моя,

Я утром должен бытьуверен,
Увидит
Что с вами
Боюсь: ввашсуровый
мольбемоейсмиренной
днемувижусь
взоря...

Затеи хитрости презренной ­

И слышу гневный вашукор.
Когда б вызнали, как ужасно
Томиться
Пылать – ижаждою
разумом
любви,
всечасно

Смирять
Желать
И, зарыдав,у
Излить мольбы,
обнять
волнение
ваших
увас
признанья,
вкрови;
ног
колени,пени,
 Всё, всё, что выразить бы мог.
А между тем притворным хладом
Вооружать и речь и взор,
Вести спокойный разговор,
Но
Глядеть
так ибыть:ясам
навас веселым
себе
взглядом!..

Противиться не всилахболе;
Всё решено: я в вашей воле,
И предаюсьмоей судьбе.

XXXIII.

Ответа нет. Онвновь посланье:

Второму, третьему письму
Ответа нет. В одно собранье
Онедет; лишь вошел... ему
Она навстречу. Как сурова!
Его не видят, с ним ни слова;
У! как теперь окружена
Крещенскимхолодом
Как удержать негодованье
она!

Уста упрямые хотят!

Вперил
Где, гдеОнегин
смятенье,
зоркий
состраданье?
взгляд:

Где пятна слез?.. Их нет, их нет!

На сем лице лишь гнева след...

XXXIV.

Да, может быть, боязни тайной,

Чтоб муж иль светне угадал
Проказы, слабости случайной...
Всего, что мой Онегинзнал...
 Надежды нет! Он уезжает,
Свое безумство проклинает ­
И, в нем глубоко погружен,
От света вновь отрекся он.
И в молчаливом кабинете
Ему припомнилась пора,
Когда жестокая хандра
За ним гналася в шумном свете,
Поймала, за воротвзяла
И в темный уголзаперла.

XXXV.

Стал вновьчитать он безразбора.

Прочел он Гиббона, Руссо,
Манзони, Гердера, Шамфора,
Madame de Staёl, Биша, Тиссо,
Прочел скептического Беля,
Прочел творенья Фонтенеля,
Прочел из наших кой­кого,
Не отвергая ничего:
И альманахи,и журналы,
Где
А где
поученьянам
нынчетакменя
такие мадригалы
твердят,
бранят,

Себе встречаля иногда:

E sempre bene, господа.

XXXVI.

И что ж? Глазаего читали,

Но мысли
Мечты, желания,
былидалеко;
печали
 Теснились в душу глубоко.
Он меж печатными строками
Читал духовными глазами
Другие
Был
То
Сердечной,
былитайные
совершенно
строки.В
темной
преданья
углублен.
них­то
старины,
он

Ни с чем не связанные сны,

Иль длинной
Угрозы, толки,
сказки
предсказанья,
вздор живой,

Иль письмыдевы молодой.

XXXVII.

И чувств
постепенно
и думвпадает
вусыпленье
он,

А перед ним Воображенье

Свой пестрый мечет фараон.
Товидит он: на талом снеге,
Как­будто спящий на ночлеге,
Недвижим юноша лежит,
И слышит голос:чтож? убит.
То видит онврагов забвенных,
Клеветников, и трусов злых,
И круг
рой изменниц
товарищеймолодых,
презренных,

То
Сидит
сельский
она...ивсё
дом–она!
иу окна

XXXVIII.

Он так
Что чутьсуманесворотил,
привык теряться вэтом,
 Или не сделался поэтом.
Признаться: то­то б одолжил!
А точно:тосилой магнетизма
Едва
Мой
Как
Стихов
Когда
И
Иль
В огонь
перед
онпоходилон
Idolmio
бестолковый
мурлыкал:
ввтовремянепостиг
российских
углу
нимтуфлю,
иронял
пылал
сидел
напоэта,
Benedetta
ученик.
то
один,
камин,
механизма
журнал.

XXXIX.

Дни мчались; в воздухе нагретом

Уж разрешалася зима;
И он не сделался поэтом,
Не умер, не сошел с ума.
Весна живит его: впервые
Свои покои запертые,
Где зимовал он как сурок,
Двойные
Он яснымокны,
утромоставляет,
камелек

Несется вдоль Невы в санях.

На синих, иссеченных льдах
Играет
На улицах
солнце;
разрытый
грязноснег.
тает

Куда понем свой быстрый бег

XL.

Стремит Онегин? Вы заране

 Уж угадали; точно так:
Примчался к ней, к своей Татьяне
Мой неисправленный чудак.
Идет, на мертвеца похожий.
Нетвни
Он
Дверьзалу;
отворил
однойдушив
дальше:никого.
он. Чтоприхожей.
ж его

С
Княгиня
Сидит,
Письмо
такоюне
какое­то
силой
перед
убрана,
поражает?
ним,одна,
читает
бледна,

Опершись
И тихо слезы
на руку
льет рекой,
щекой.

XLI.

О, кто б немых ее страданий

В сей быстрый миг не прочитал!
Кто прежнейТани, бедной Тани
Теперь в княгине б не узнал!
В тоске безумных сожалений
К ее ногам упал Евгений;
Она вздрогнула и молчит,
И на Онегина глядит
Без удивления,
Его больной, угасший
безгнева...
взор,

Молящий
Ей внятновсё.
вид,немой
Простаядева,
укор,

С мечтами, сердцем прежних дней,

Теперь опять воскресла в ней.

XLII.
 Она его не подымает
И, не сводя с него очей,
От жадных уст не отымает
Бесчувственной руки своей...
О чем теперь еемечтанье?
Проходит долгое молчанье,
"Довольно,
И тихо наконецона:
встаньте.Я должна

Судьба
Вам объясниться
Онегин,
Когда в свела,итак
саду,в
помнитель
аллеенас
откровенно.
смиренно
тотчас,

Урок вашвыслушала я?
XLIII. Сегодня очередьмоя.

"Онегин,
Я
И лучше,кажется,
я любилавас;и
ятогда моложе,
чтоже?
была,

Что в сердце вашем я нашла?

Какой ответ? одну суровость.
Не правда ль? Вам была не новость
Смиренной девочки любовь?
И нынче –боже– стынет кровь,
Как только вспомню взгляд холодный
И эту проповедь... Новас
Я не виню: втотстрашный час
Вы поступили благородно.
Вы были правы предо мной:
Я благодарна всей душой...

XLIV.
 "Тогда – не правда ли? – в пустыне,
Вдалине
от суетной молвы,
Я вам нравилась... Что ж ныне
Меня преследуете вы?
Зачем увася на примете?
Теперь
Не потому
являться
ль, что
я должна;
ввысшемсвете

Что я богата и знатна,

Что муж в сраженьях изувечен,
Не
Чтопотомуль,
нас за толаскает
что мойпозор
двор?

Теперь бы всеми был замечен

И мог быв обществе принесть
Вам соблазнительную честь?

XLV.

"Я плачу...если вашей Тани

Вызнайте:
То не забыли
колкостьвашейбрани,
до сих пор,

Холодный, строгий разговор,

Когда б в моей лишь было власти,
Я предпочла б обидной страсти
И этим письмам и слезам.
К моим младенческим мечтам
Тогда имели выхоть жалость,
Хоть уважение клетам...
А
Вас
Как
Быть
нынче!
привело?какая
с чувства
вашим
– чтокмоим
сердцем
мелкого
малость!
иумом
рабом?
ногам

XLVI.
 "А мне, Онегин, пышность эта,
Постылой жизни мишура,
Мои
Мойвуспехи
Что модный
них?Сейчас
вдом
вихре
ивечера,
отдатья
света, рада

Всю этуветошь маскарада,

Весь этот блеск, ишум, и чад
За наше
полкубедное
книг, задикий
жилище,сад,

За те места, гдев первый раз,

Онегин,
Да за смиренное
встретила
кладбище,
явас,

Где нынче крест и тень ветвей

Над бедной нянею моей...

XLVII.

"А
Таксчастье
Уж решена.
близко!..
было
Неосторожно,
Но таквозможно,
судьбамоя

Быть может, поступила я:

Меня с слезами заклинаний
Молила мать; для бедной Тани
Все были жребии равны...
Я вышла
вас прошу,
замуж.
меня
Выоставить;
должны,

Я знаю:
И гордость,
в вашемсердце
ипрямая честь.
есть

Но
Я вас
я другому
люблю (кчему
отдана; лукавить?),

Я буду век ему верна".

XLVIII.
 Она ушла. Стоит Евгений,
Как будто громом поражен.
В какую бурю ощущений
Теперь он сердцем погружен!
Но шпор незапный звонраздался,
И здесь
муж Татьянин
героя моего,
показался,

Читатель,
Надолго...
В минуту, мытеперь
злую
навсегда...Заним
для него,
оставим,

Довольно мы путем одним

Бродили по свету. Поздравим
XLIX. Давно
Друг друга
б(неправда
сберегом.
ли?)
Ура!
пора!

Кто
Друг,
Расстатьсянынче
б нибылты, окак
недруг, яхочумой
сприятель.
тобой
читатель,

Прости. Чего бы ты за мной

Здесь ни искал в строфах небрежных,
Воспоминаний ли мятежных,
Отдохновенья от трудов,
Живых картин, иль острых слов,
Иль грамматических ошибок,
Дай сердца,для
Для развлеченья,для
бог,чтоб вэтой
журнальных
книжке
мечты, ты
сшибок

Хотя крупицу смог найти.

За сим расстанемся, прости!

L.
 Прости ж и ты, мой спутник странный,
И ты, мой верный Идеал,
И ты, живойи постоянный,
Всё,
Хотьчто
малыйтруд.
завидно для
Я споэта:
вами знал

Забвенье жизни вбурях света,

Промчалось
Беседу сладкую
много,
друзей.
много дней

С
И тех
с ней
пор,
Онегинв
как юная
смутном
Татьяна
сне

Явилися
И впервые мне­
даль свободного романа

Я сквозь
Еще неясно
магический
различал.кристалл

LI.

Но те, которым вдружной встрече

Я строфы
Иных ужнет,
первые
ате читал...
далече,

Как Сади некогда сказал.

Без них Онегин дорисован.
А та, с которой образован
Татьяны милый Идеал...
О много, много Рок отъял!
Блажен,
Оставил,кто
недопив
праздникЖизни
додна рано

Бокала полного вина,

Кто не дочел Ее романа
И вдруг умел расстаться с ним,
Как я с Онегиным моим.

Конец.
 ОТРЫВКИ ИЗ
ПУТЕШЕСТВИЯ
Последняя ОНЕГИНА
глава«ЕвгенияОнегина»изданабыла особо,со

следующимпредисловием:
"Пропущенные строфы подавали неоднократно повод к
порицанию и насмешкам (впрочем, весьма справедливым и
остроумным).Автор
своего романа целую
чистосердечнопризнается,
главу, в коей было описано
чтоон путешествие
выпустилиз

Онегина поРоссии. Отнегозависело означить сию выпущенную

главу
лучше
главоюточкамиилицыфром;
строф: выставить,
ЕвгенияОнегина,
вместо идевятогонумера,
пожертвовать
но воизбежание
одноюиз
осьмойнад
соблазна
окончательных
решилсяон
последнею

Я
Пора:перо
девять песен
покоя
написал;
просит;

На берег радостный выносит

Мою ладьюдевятый
Хвала вам, девяти Каменам,и
вал ­ проч."

П. А. Катенин (коему прекрасный поэтический талант не мешает

быть и тонким критиком) заметил нам, что сие исключение, может
быть, и выгодное для читателей, вредит, однако ж, плану целого
сочинения; ибо чрезто переход отТатьяны, уездной барышни, к
Татьяне, знатной даме, становится слишком неожиданным и
необъясненным. – Замечание, обличающее опытного художника.
Автор сам чувствовал справедливость оного, но решился выпустить
эту главу по причинам, важным длянего, а недля публики.
Некоторые отрывки были напечатаны; мы здесь их помещаем,
присовокупив
Е.Онегин изкнимеще
Москвы едетвНижний
несколько строф.
Новгород:
 . . . . . . . . . . перед ним
Макарьев суетно хлопочет,
Кипит обилием своим.
Сюда жемчуг
Поддельнывина
Табун бракованныхпривез
европеец,
коней
индеец,

Пригнал заводчик из степей,

Игрок привез свои колоды
Всяк
Помещик–спелых
А
И дочки
горсть
суетится,
–прошлогодни
услужливых
лжетдочерей,
закостей,
двух,
моды.

И всюду меркантильный дух.

Тоска!..
Онегин едет в Астрахань и оттуда на Кавказ.
Он видит, Терек своенравный
Крутые роет берега;
Пред ним парит орел державный,
Стоит олень, склонив рога;
Верблюд лежит в тени утеса,
В лугах несется конь черкеса,
И вкруг кочующих шатров
Пасутся овцы калмыков,
К
Вдали
ним путьоткрыт.
– кавказские громады:
Пробилась
брань
За ихих
Чрез естественную
опасные преграды;
грань,

Брега Арагвы и Куры

Узрели русские шатры.

*
 Уже пустыни сторож вечный,
Стесненный холмами вокруг,
Стоит Бешту остроконечный
И
Машук,
Вокруг
зеленеющий
ручьев
подательструй
еговолшебных
Машук, целебных;

Больных теснитсябледный рой;

Кто жертва честибоевой,
Кто
Страдалецмыслит
В
Кокетка
волных
Почечуя,кто
злых
чудесных
годов
Киприды;
жизни
обиды
укрепить,
нить

На дне оставить, а старик

Помолодеть –хотяна миг.

Питая горьки размышленья,

Среди взоромсожаленья
Онеги печальной ихсемьи,

Глядит на дымные струи

И мыслит, грустью отуманен:
Зачем я пулей в грудь не ранен?
Зачем не хилый я старик,
Как этот бедный откупщик?
Зачем, как тульский заседатель,
Зачем
Я не лежув
нечувствую
параличе?
вплече

Хоть ревматизма? – ах, создатель!

Я молод, жизнь во мне крепка;
Воображенью
Чего
Онегин
мнепосещает
ждать?
край
тоска,
потом
священный:
тоска!..
Тавриду:

С Атридом спорил тамПилад,

 Там закололся Митридат,
Там пел Мицкевич вдохновенный
И, посреди прибрежных скал,
Свою Литву воспоминал.

Прекрасны вы, брега Тавриды,

Когда вас видишь с корабля
При свете утренней Киприды,
Как вас впервой увидел я;
Вы мне предстали в блеске брачном:
На небе синеми прозрачном
Сияли
Долин,
Разостлан
А там, груды
меж
деревьев,
был
хижинок
ваших
передомною.
сёлгор,
татар...
узор

Какой во мне проснулсяжар!

Какой
Стеснялась
Но, Муза!
волшебною
прошлое
пламенный
тоскою
забудь.
грудь!

Какие бчувства не таились

Они
Тогда
Мир
В ту прошли
пору
вам,тревоги
вомне
мнеказались
иль
– теперьихнет:
изменились...
прошлыхлет!
нужны

Пустыни, волн края жемчужны,

И моря шум, и груды скал,
И гордой девы идеал,
И безыменные страданья...
 Другие дни, другие сны;
Смирились вы, моей весны
Высокопарные мечтанья,
И в поэтический
Воды ямногоподмешал.
бокал

Иные мне нужны картины:

Люблю песчаный косогор,
Перед избушкой две рябины,
Калитку, сломанный забор,
На небе серенькие тучи,
Раздолье
Теперь
Да
Перед
Мойпруд
пьяныйтопот
идеал
порогом
гумном
мила
подсенью
уток
теперь
мне
молодых;
соломы
кабака.
балалайка
трепака
–ивгустых,
хозяйка.
кучи­

* Мои
Да щей
желания
горшок,
– покой,
дасам большой.

Порой дождливою намедни

Я, завернувна скотный двор...
Тьфу! прозаические
Фламандской школыбредни,
пестрый сор!
ли
Таков быля, расцветая?
Скажи, Фонтан Бахчисарая!
Такие ль мысли мне на ум
Навел твой бесконечный шум,
 Когда безмолвно пред тобою
Зарему я воображал...
Средь пышных, опустелых зал,
Спустя три года, вследза мною,
Скитаясь втой же стороне,
* Онегин вспомнил обомне.

Я жил тогдав Одессепыльной...

Там долго ясны небеса,
Там хлопотливо торг обильной
Свои подъемлет паруса;
Там всё Европой дышит, веет,
Всё
Разнообразностью
блещет Югом иживой.
пестреет

Язык Италии златой

Где ходит
Звучит по улицевеселой,
гордыйславянин,

Француз,
И грек,египетской
сын и молдаван
испанец,земли,
армянин,
тяжелый,

Корсар вотставке,Морали.

Одессу
Наш другТуманский
звучными стихами
описал,

Но он пристрастными глазами
В
Приехав,
то время
оннапрямым
неевзирал.
поэтом

Пошел бродить с своимлорнетом

Один над морем – и потом
 Очаровательным пером
Сады одесские прославил.
Что
Всё хорошо,
степьнагаятамкругом;
ноделовтом,

Кой­где недавный труд заставил

Младые ветви взнойный день
Давать насильственную тень.

А где, бишь,мой рассказнесвязный?

В Одессе пыльной, я сказал.
Я б мог сказать: в Одессе грязной ­
И тут бы, право, не солгал.
В году недель пять­шесть Одесса,
По
Потоплена,
воле бурного
запружена,
Зевеса,

В густой грязи погружена.

Лишь на ходулях
Все домы на аршин
пешеход
загрязнут,

По улице дерзает вброд;

Кареты, люди тонут, вязнут,
И в дрожках
Сменяет хилогоконя.
вол, рогасклоняя,

Но уж дробит каменьямолот,
И скоро звонкой мостовой
Покроется спасенный город,
Как будто кованой броней.
Однако
Еще естьнедостаток
в сейОдессе важный;
влажной
 Чего б вы думали? – воды.
Потребны тяжкие труды...
Особенно,
Что ж? это когда
небольшое
вино горе,

Без солнце
Но
Чегопошлиныпривезено.
ж вамболее,
южное,друзья?
но море...

Благословенные края!

Бывало, пушказоревая
Лишь только грянет с корабля,
С крутого берега сбегая,
Уж к морю отправляюсь я.
Потом за трубкой раскаленной,
Волной соленой оживленный,
Как мусульманв своемраю,
С
Иду
Открыт
восточной
гулять.
Casino;
Уж
гущейкофе
чашек
благосклонный
звон
пью.

С
Уже
Там
Маркёр
метлойвруках,
раздается;
сошлися
выходит
два
наполусонный
купца.
балкон
иукрыльца

Глядишь
Всё оживилось;
–иплощадь
здесь изапестрела,
там

Однако
Дитя
Бегутрасчетаиотваги,
забольше
делом ибездела,
поделам.
 Идет купец взглянуть на флаги,
Проведать, шлют ли небеса
Ему знакомы паруса.
Какие новые товары
Вступилинынчев карантин?

Пришли ли бочкижданных вин?

И что чума?и где пожары?
И нет ли голода, войны
Или подобнойновизны?

Но мы, ребята без печали,

Среди заботливыхкупцов
Мы только устриц ожидали
От цареградских берегов.
Что устрицы? пришли! О радость!
Летит обжорливая младость
Глотатьобрызнутых
Затворниц
Слегка из жирныхиживых,
раковин морских
лимоном.

Из
Шум,
погребов
споры принесено
–легкое вино

* На стол услужливым Отоном;

Часы
Меж
Но ужтемневидимо
летят,агрозный
темнеет вечеррастет.
синий,
счет

Пора намв Оперу скорей:

Там упоительныйРоссини,
Европы баловень –Орфей.
 Не внемля критике суровой,
Он вечно тот же, вечно новый,
Он звуки льет – они кипят,
Они текут, они горят,
Все
Как впоцелуи
неге, впламени
молодые,любви,

Как зашипевшего Аи
Струя и брызги золотые...
Но, господа, позволено ль
С вином равнять do­re­mi­sol?

А только ль тамочарований?
А разыскательный лорнет?
А закулисные свиданья?
А prima dona? а балет?
А ложа, где, красой блистая,
Негоциантка молодая,
Самолюбива и томна,
Толпой
Она и внемлетиневнемлет
рабов окружена?

И каватине, имольбам,
И шутке слестью пополам...
А муж – в углу
Впросонках фора
за закричит,
нею дремлет,

* Зевнет –исновазахрапит.

Финал гремит; пустеет зала;

Шумя, торопитсяразъезд;
Толпа на площадь побежала
 При блеске фонарей и звезд,
Сыны Авзонии счастливой
Его
Слегка
невольно
поют мотив
затвердив,
игривый,

А
Но
И мы
бездыханна
поздно.Тихо
ревем речитатив.
и тепла
спит Одесса;

Немая ночь. Луна взошла,

Прозрачно­легкая завеса
Объемлет
Лишь моренебо.Всё
Черноешумит.
молчит;

Итак, яжилтогдав Одессе...

 ДЕСЯТАЯ ГЛАВА
Расшифровка:

Вл слабый и лукавый
Плешивый щеголь враг труда
Нечаянно пригретыйславой
Над нами цвал тогда

Его мы очень смирным знали

Когда ненаши повара
У
Орла
Б шатра
двуглавого щипали

Гроза 12 года
Настала – кто
Остервение народа
тут нам помог?

Б, зима ильр б

Но бог помог –стал ропот ниже

И скоро силою вещей
Мы очутилися вП
А чем
И р ц главойц
жирнеечемтяжеле

О р глупый наш н
Скажи зачем ты в самом деле

Авось, о Шиболет народный

Тебе б я одупосвятил
Но стихоплет великородный
.Меня
. . . . .уже
. . . предупредил
............
Моря достались Албиону

Авось аренды забывая

Ханжа запрется вмонастырь
Авось по манью
....... .......
.Семействам
Авось
Сей
. . . мужсудьбы,сей
. . дороги
возвратит
нам
. исправят
странник

бранный
Пред кем унизились ц
Сей всадник Папою венчанный
Исчезнувший кактень зари
......................
Измучен казнию
Тряслися грозно Пиренеи­
покоя

Волкан Неаполяпылал
Безрукий князьдрузьям Мореи

Из К уж мигал
......................
Кинжал ЛтеньБ

Я всех
Наш
А процтебя
вконгрессе
уймусмоим
и в ус неговорил
народом
дует

.Ты . ... .. . ... .......

. . .А. холоп
.

Потешный полк Петра Титана

Дружина старых усачей
Предавших некогда
Свирепой шайке палачей

Р присм снова
 И пуще ц пошел кутить
Но искра пламени иного
Уже издавна может быть

У них
Они засвои
чашею
бывали
вина сходки

Они за рюмкой русской водки

Витийством резким знамениты
Сбирались
У беспокойного
членыНикиты
сей семьи

Друг Марса Вакха и Венеры

Тут Лрешительные
Свои дерзкопредлагал
меры

Так было над Невою льдистой

Но там где ранее весна
Блестит
Черновики над К тенистой
строф:

Друг Марса, Вакха и Венеры

Тут Лун дерзко предлагал
Свои
И вдохновенно
решительные
бормотал
меры

Читал сво Ноэли Пу

Мела Як
Казалось молчаобнажал
Цареубийственный кинжал
Одну Росси в мире виде
Преследуя
Хромой
И слово:Тим
рабс
свой
внимал
ненавидя
идеал

Предвидел всейтолпе дворян

Освободителей крест

Так было над Невою льдистой

Не там, гдеранеевесна
Блестит над Каменкой тенистой
И над холмами Тульчина,
Где Витгенштейновы дружины
И
Дела
Днепром
степи
[иные
Буга
подмытые
уж]
облегли
пошли
равнины

.....
И
Там
рать
П –для тир
набирал

Холоднокровный
И Муравь егосклогенерал

Исполнен дерзостии сил

Минуты [вспышки] торопил

Сначала эти заговоры

Между ЛафитомиКлико
Лишь были дружеские споры
И не входила глубоко
В
[Всё
сердца
этобылотолько]
мятежная наука
скука

Безделье молодых умов

Забавы взрослых шалунов
Казалось
[Россия]
Узлы
[И постепенно
к узлам сетью тайной]

Наш Ца<рь> дремал

 Примечания
1

Писано в Бесарабии.

Dandy, франт.

Шляпа а la Bolivar.

Известный ресторатор.

Черта охлажденного чувства, достойная Чальд­Гарольда. Балеты г.

Дидло исполнены дивости воображения и прелести
необыкновенной. Один из наших романтических пистателей
находил вних гораздо больше поэзии, нежели во всей французской
литературе.

Tout le monde sut qu'il mettait du blanc; et moi, qui n'en croyais rien, je
et
commençais
pouravoirdelecroir,nonseulement
trouvé destasses de blancsursa
par l'embellissement
toilette,maissurce
desonteint
qu'entrant un matin dans sa chambre, je le trouvai brossant ses ongles
avec une petite vergette faite exprиs, ouvrage qu'il continua fièrement
devant moi.Je jugeai qu'un homme qui passedeux heures tous les
matins аbrosser ses onlges, peut bien passer quelques instants а remplir
чистят
de blancles
Грим
(Confessions
ногти
определил
creux
особенной
dedesa
J.J.Rousseau)
свойвек:
peau. ныне во всей просвещенной Европе
щеточкой.

Вся сия ироническая строфане чтоиное,как тонкая похвала

прекрасным нашим соотечественницам. Так Буало, под видом
укоризны, хвалит Лудовика XIV. Наши дамы соединяют
просвещение с любезностию и строгую чистоту нравов с этою
восточною прелестию, столь пленившей г­жу Сталь (См. Dix ans
d'exil).

8
Читатели помнят прелестное описание петербургской ночи в
идиллии
"Вотночь:но
Гнедича:не меркнутзлатистые полосы облак.

Беззвезд и без месяца вся озаряется дальность.

На взморье далеком сребристые видны ветрила
Чуть видных судов, как по синему небу плывущих.
Сияньем бессумрачным небо ночное сияет,
И пурпур заката сливается с златом востока:
Какбудто денница за вечером следом выводит
Каклетние
Румяное утро.
днипохищают
– Была то година златая,
владычество ночи;
Каким
Как взор
Сияньеникогда
волшебное
иноземца
не украшено
на
тени
северномнебе
и сладкого
небо полудня;
света,
пленяет
 Та ясность, подобная прелестям северной девы,
Которой глаза голубые и алые щеки
Едва отеняются русыми локон волнами.
Тогда над Невойи над пышным Петрополем видят
Без сумракавечер и быстрыеночи без тени;
Тогда Филомела полночные песни лишькончит
И песни заводит, приветствуя день восходящий.
Но поздно; повеяла свежесть на невские тундры;
Роса опустилась;... . ...... . . . ......... . .
Вот полночь: шумевшая вечеромтысячью весел,
Нева не колыхнет; разъехались гости градские;
Ни гласа на бреге, ни зыби на влаге, все тихо;
Лишь изредка гулот мостов пробежит над водою,
Лишь крик протяженныйиз дальней промчится деревни,
Где
Всё вспит..
ночь окликается
. . . . . . . . . .ратнаястража
. . . . . . . . . . . . состражей.
........

Въявь богиню благосклонну 9

Зрит восторженный пиит,
Что проводит ночь бессонну,
Опершися на гранит.
(Муравьев. Богине Невы)

10

Писано в Одессе. 11

См. первое издание Евгения Онегина.

 12

Из первой части Днепровской русалки.

13

Сладкозвучнейшие греческие имена, каковы, например: Агафон,

Филат, Федора, Фекла и проч., употребляются у нас только между
простолюдинами.

14
Грандисон и Ловлас,герои двух славных романов.

15

Si j'avais la folie de croire encore au bonheur, je le chercherais dans

l'habitude (Шатобриан).

16

«Бедный Йорик» – восклицание Гамлета над черепом шута. (См.

Шекспира и Стерна.)

17

В прежнем издании, вместо домой летят, было ошибкою

напечатано зимой летят (что не имело никакого смысла). Критики,
того не разобрав, находили анахронизм в следующих строфах.
Смеем уверить, чтов нашем романе время расчислено по
календарю.

18
Юлия Вольмар, Новая Элоиза. Малек­Адель, герой
посредственного романа M­me Cottin. Густав де Линар, герой
прелестной повести баронессы Крюднер.

19

Вампир, повесть, неправильно приписанная лорду Байрону.

Мельмот, гениальное произведение Матюрина. Jean Sbogar,
известный роман Карла Нодье.

Lasciateпервую
только ogni speranza
половинуvoiславного20стиха.
ch'entrate. Скромныйавтор наш перевел

21

Журнал, некогда издаваемый покойным А. Измайловым довольно

неисправно.
тем, чтооннаИздатель
праздниках
однажды
гулял. печатно извинялся передпубликою

22

Е. А. Баратынский.

23 было назвать девою простую

В журналах удивлялись, какможно
крестьянку, между тем как благородные барышни, немного ниже,
названы девчонками.

24
«Это значит», замечает один из наших критиков, «что мальчишки
катаются на коньках». Справедливо.

25

В лета красные мои

Поэтический Аи
Нравился мне пеной шумной,
Сим подобием любви
Или юности безумной, и проч.

26 семейственных романов.
Август Лафонтен, автор множества

27

Смотри «Первый снег», стихотворение князя Вяземского.

28

См. описания финляндской зимы в «Эде» Баратынского.

29

Зовет кот кошурку

В печурку спать
Предвещание свадьбы; первая песня предвещает смерть.

30

Таким образом узнают имя будущего жениха.

 31

В журналах осуждали слова хлоп, молвь и топ как неудачное

нововведение. Слова сии коренные русские. «Вышел Бова из шатра
прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский
топ»(Сказка вместо
просторечии о Бове
хлопание,
Королевиче).
как шип вместо
Хлопшипения:
употребляется в

Он шиппустил по­змеиному.
языка.
Недолжномешать
(Древниерусские стихотворения)
свободе нашегобогатогои прекрасного

32

Один
непонятную
из нашихкритиков,
для нас неблагопристойность.
кажется,находит вэтих стихах

33

Гадательные книги издаются у нас под фирмою Мартына Задеки,

почтенного человека, не писавшего никогда гадательных книг, как
замечает Б. М. Федоров.

34

Пародия известных стихов Ломоносова:

Заря багряною рукою
Отутреннихспокойных вод
Выводитсолнце
– и проч. засобою,

35
Буянов, мой сосед, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пришел ко мне вчера с небритыми усами,
Растрепанный, в пуху, в картузе с козырьком..
(Опасный сосед)

36

Наши критики, верные почитатели прекрасного пола, сильно

осуждали неприличие сего стиха.

37

Парижский ресторатор.

38

Стих Грибоедова.

39

Славный ружейный мастер.

40

В первом издании шестая глава оканчивалась следующим образом:

А ты, младое вдохновенье,
Волнуй мое воображенье,
Дремоту сердца оживляй,
В мойугол чащеприлетай,
Не дай остыть душе поэта,
Ожесточиться, очерстветь
И наконец окаменеть
В мертвящем упоеньи света,
 Среди бездушных гордецов,
Среди блистательных глупцов,
XLVII.
Среди лукавых,
Шальных,
Злодеев исмешных
балованныхдетей,
малодушных,

и скучных,
Тупых, привязчивых судей,
Среди
Учтивых,
холодных
кокеток
холопьев
вседневных,
ласковых
богомольных,
добровольных,
приговоров
модныхсцен,
измен,

Жестокосердой
Среди
Расчетов,дум
В сем омуте,гдес
досадной
иразговоров,
суеты,
пустоты
вами я

Купаюсь, милые друзья.

41

Левшин, автормногих сочинений по части хозяйственной.

42

Дороги наши – сад для глаз:

Деревья, с дерном вал, канавы;
Работы много, много славы,
Да жаль, проезда нет подчас.
С деревьев, на часах стоящих,
Проезжим мало барыша;
Дорога, скажешь, хороша ­
И вспомнишь стих: для проходящих!
Свободна русская езда
В двух только случаях: когда
 Наш Мак­Адам или Мак­Ева
Зима свершит, треща от гнева,
Опустошительный
Путь окует чугуномнабег,
льдистым,

И запорошит
Следы
Или когда
еепескомпушистым.
поля
раннийснег
проймет

(«Станция».
Такая
Что
Пройти,
через
знойная
глаза
лужуможет
Князь
зажмуря,муха.
засуха,
Вяземский.)
вброд

43

Сравнение, заимствованное уК**, столь известного игривостью

воображения. К... рассказывал, что,будучи однажды послан
курьером от князя Потемкина к императрице, он ехал так скоро, что
шпага его, высунувшись концом из тележки, стучала по верстам,
как по частоколу.

44

Rout, вечернеесобрание без танцев,собственно значит толпа.

Александр Пушкин / Евгений Онегин

***

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ОТРЫВКИ ИЗ ПУТЕШЕСТВИЯ ОНЕГИНА

ДЕСЯТАЯ ГЛАВА

Примечания