Языкознание Германова

Н. Н.
Германова
ВВЕДЕНИЕ В ЯЗЫКОЗНАНИЕ
ЯЗЫК В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ
Учебное пособие для студентов,
обучающихся по специальности 45.05.01
«Перевод и переводоведение»
Министерство науки и высшего образования Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное
образовательное учреждение высшего образования
«Московский государственный лингвистический университет»
Н. Н. Германова
ВВЕДЕНИЕ В ЯЗЫКОЗНАНИЕ
ЯЗЫК В СОЦИОКУЛЬТ УРНОМ КОНТЕКСТЕ
Учебное пособие
для студентов, обучающихся по специальности
45.05.01 «Перевод и переводоведение»
2-е издание, дополненное и переработанное
Москва • ФГБОУ ВО МГЛУ • 2020

УДК 81’1.001
ББК 81
Г 382
Печатается по решению Ученого совета
Московского государственного лингвистического университета
Учебный план 2020 г., поз. 63
Учебное пособие подготовлено

на кафедре общего и сравнительного языкознания МГЛУ
Рецензенты:
доктор филологических наук, профессор Л. В. Порохницкая (МГЛУ)
кандидат филологических наук, доцент Л. К. Салиева (МГУ)
Германова, Н. Н.
Г382 Введение в языкознание. Язык в социокультурном контексте : учебное
пособие для студентов, обучающихся по специальности 45.05.01 «Перевод
и переводоведение» / Н. Н. Германова. 2-е изд., доп. и перераб. М. : ФГБОУ
ВО МГЛУ, 2020. 182 с.
ISBN 978-5-00120-203-5
Настоящее учебное пособие представляет собой второе, дополненное
и переработанное издание учебного пособия «Введение в языкознание.
Язык в социокультурном контексте». Оно предназначено для студентов
гуманитарных вузов, изучающих учебную дисциплину «Введение в языко
знание». Издание содержит сведения, отражающие современное состояние
науки о языке, для которой характерно антропоцентрическое понимание
природы языка. Посвященное проблемам внешней лингвистики, оно
призвано дополнить традиционные курсы по «Введению в языкознание»,
ориентированные преимущественно на описание внутренней системы
языка.
УДК 81’1.001
ББК 81
ISBN 978-5-00120-203-5 © ФГБОУ ВО МГЛУ, 2020

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение .......................................................................................................................... 5
Глава I.
Язык как общественное явление
1.1. Антропоцентрическая парадигма в истории лингвистики .................................................. 7
1.2. Язык, человек, нация . .......................................................................................................... 11
1.3. Язык в кругу других знаковых систем ................................................................................ 13
1.4. Язык и окружающая действительность. Языковая картина мира ................................... 18
1.4.1. Язык как отражение духовной и материальной жизни общества . ....................... 18
1.4.2. Языковая картина мира. Гипотеза Сепира и Уорфа ............................................. 21
1.4.3. Национально-культурные особенности языков мира . .......................................... 25
1.5. Сознательное воздействие общества на язык . ................................................................ 30
1.6. Социолингвистика . .............................................................................................................. 34
Глава II.
Социальное варьирование языка
2.1. Стратификационное и ситуативное варьирование языка . .............................................. 38
2.2. Формы существования языка в различные исторические эпохи:
литературный язык и внелитературные разновидности языка ....................................... 43
2.3. Внелитературные формы существования языка . ............................................................. 45
2.3.1. Диалект . ................................................................................................................... 45
2.3.2. Койне ........................................................................................................................ 49
2.3.3. Просторечие . ........................................................................................................... 51
2.3.4. Жаргон и арго . ......................................................................................................... 53
2.3.5. Тайный (условный) профессиональный язык ....................................................... 55
2.4. Литературный язык в различные исторические эпохи ...................................................... 57
2.4.1. Природа литературного языка ............................................................................... 57
2.4.2. Донациональные литературные языки . ................................................................ 59
2.4.3. Формирование национальных литературных языков .......................................... 63
2.4.4. Современные литературные языки ....................................................................... 66
2.4.5. Национальные варианты литературных языков . ................................................. 68
2.5. Гендерное варьирование языка .......................................................................................... 73
2.5.1. Гендер как социально обусловленная категория ................................................. 73
2.5.2. Гендерная асимметрия в языках мира .................................................................. 75
2.5.3. Гендерные особенности речевого поведения . ..................................................... 79
Глава III.
Движущие силы языковой эволюции
3.1. Понятие внешних (социальных) и внутренних (несоциальных) факторов
развития языка . .................................................................................................................... 85
3
3.2. Внутренние (несоциальные) факторы развития языка .................................................... 88
3.3. Языковые антиномии ........................................................................................................... 91
3.4. Внешние (социальные) факторы развития языка . ............................................................ 96
3.4.1. Роль социальных факторов в развитии языка . .................................................... 96
3.4.2. Лингвотехнические революции:
материально-технический прогресс и язык . ......................................................... 97
3.4.3. Языковые контакты как фактор развития языка ................................................. 104
3.4.3.1. Понятие и виды билингвизма ............................................................... 104
3.4.3.2. Заимствование отдельных элементов ................................................ 108
3.4.3.3. Понятия субстрата, суперстрата, адстрата . ....................................... 115
3.4.3.4. Языки-пиджины и креольские языки . ................................................... 119
Глава IV.
Языковая ситуация. Языковая политика
4.1. Понятие языковой ситуации. Виды языковых ситуаций . ............................................... 125
4.2. Компоненты языковой ситуации. Социолингвистическая классификация языков ...... 132
4.3. Языковая политика ............................................................................................................ 136
4.4. Культурная мозаика или плавильный котел? Проблемы выбора
государственного языка .................................................................................................... 141
4.5. Языковая политика Российской Федерации . .................................................................. 144
4.6. Европейские языки в странах Азии, Африки, Центральной и Южной Америки ........... 151
4.7. Коммуникативные ранги языков. Проблема миноритарных языков ............................. 155
4.8. Динамика языковой ситуации: как языки попадают в число вымирающих? ................ 161
4.9. Опыт возрождения исчезающих языков .......................................................................... 166
4.10. Многоязычие – будущее человечества? ......................................................................... 170
Дополнительная литература . ..................................................................................................180
4
Введение
Курс «Введение в языкознание» является основой подготов-

ки филолога в отечественной высшей школе. Это своего рода
«визитная карточка» отечественной системы филологического
образования. В отличие от разнообразных специализирован-
ных курсов лингвистической направленности, которые обыч-
но читают студентам-филологам в зарубежных университетах,
курс «Введение в языкознание» дает системное представление
об устройстве и функционировании языка и основных разде-
лах языкознания.
Первые учебники по «Введению в языкознание» появились
еще в начале ХХ в. Среди создателей этого курса – выдающиеся
языковеды с мировым именем – И. А. Бодуэн де Куртене, В. А. Бо-
городицкий, В. К. Поржезинский, Е. Д. Поливанов. Без преувели-
чения классическим стал учебник А. А. Реформатского, на кото-
ром выросли многие поколения студентов-филологов. В практи-
ке преподавания широко используются учебники Ю. С. Маслова,
В. И. Кодухова, Б. Н. Головина, В. А. Кочергиной, А. С. Широкова,
Ю. В. Рождественского и целый ряд других учебных пособий.
При всем разнообразии имеющихся учебных пособий всем
им, за небольшим исключением (ср. учебник Ю. В. Рождествен-
ского), присуще одно общее свойство: эти учебники ориентиро-
ваны на описание внутренней системы языка, отражая, таким
образом, то видение предмета языкознания, которое сложилось
в лингвистике первой половины ХХ в. в рамках структурно
системной парадигмы.
Между тем современное языкознание отличает присталь-
ное внимание не только к устройству, но и функционированию
языков в обществе. Многие достижения лингвистики второй
половины ХХ в. связаны именно с рассмотрением языка в широ-
ком социокультурном контексте. Общественная природа языка
5
выступает на первый план в таких активно развивающихся раз-
делах языкознания, как социолингвистика, этнолингвистика,
лингвопрагматика, лингвокультурология. Поэтому представ-
ляется своевременным представить студентам более сбаланси-
рованную картину науки о языке, полно отражающую, наряду
с традиционными вопросами внутренней лингвистики, про-
блематику «язык и общество».
В настоящем пособии рассматриваются такие вопросы, как
языковая ситуация и языковая политика, формы существова-
ния языка в различные исторические эпохи, социальное и ген-
дерное варьирование языка, языковые контакты. На взгляд
автора, эти вопросы целесообразно изучать именно в рамках
курса «Введение в языкознание», когда у студента формиру-
ется общее представление о лингвистике. Начинающий сту-
дент-филолог должен представлять себе не только внутреннее
устройство языка, но и современную «языковую палитру мира»
в ее многообразии и противоречиях. Знакомство с предлагаемой
проблематикой должно помочь студентам научиться ориенти-
роваться в тех происходящих в последние десятилетия процес-
сах, которые затрагивают функции и статус языков, их поло-
жение в современном мире, перспективы их сохранения и раз-
вития. Опыт преподавания показывает, что эта проблематика
хорошо усваивается студентами младших курсов, на которых
рассчитан курс «Введения в языкознание», и активизирует ин-
терес к этому учебному предмету. Учебник рассчитан, прежде
всего, на студентов, изучающих иностранные языки, но, как
представляется, будет интересен и филологам-русистам.
Следует подчеркнуть, что предлагаемое учебное пособие
призвано дополнить, но не заменить традиционные учебники
«Введение языкознание», ориентированные на изучение внут
ренней системы языка, поскольку рассмотрение основных еди-
ниц языка в их взаимоотношении и взаимосвязи остается важной
частью подготовки студента-филолога.
От автора
6
ГЛАВА I
ЯЗЫК КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ
1.1. Антропоцентрическая парадигма в истории лингвистики

Языкознание прошло долгий путь развития. В Европе
интерес к языку возник c появлением письма еще в эпоху
Античности. Уже в Древней Греции и Риме филологи состав-
ляли словари и грамматики древнегреческого и латинского
языков, комментировали тексты поэтов и прозаиков, филосо-
фы рассуждали о происхождении и природе языка. Интерес
к языку сохранялся и позднее, в эпоху Средневековья и Нового
времени. За это время существенно расширился состав языков,
описанных лингвистами: к описаниям древнегреческого и ла-
тыни добавились древнееврейский, арабский, а со временем
– и национальные языки Европы: английский, французский,
испанский и т. п. Так складывалась база для формирования
современных национальных литературных языков. Привле-
чение новых языков расширяло представления о грамматиче-
ских категориях языков мира и средствах их выражения. Более
разнообразной становилась проблематика исследований: скла-
дывалась традиция сравнительных исследований, с новых сто-
рон – в связи с развитием мыслительных способностей челове-
ка – обсуждалась проблема происхождения языка. Расширялся
и совершенствовался концептуальный аппарат лингвистики.
Однако формирование языкознания как науки принято
относить к началу ХIХ в., когда сформировалось сравнитель-
но-историческое языкознание. Оно ставило задачу установ-
ления родства между языками мира, на основе родственных
связей языки распределялись по семьям. Так разрабатывалась
генеалогические классификация языков. С середины XIX в.
ученые стали также предпринимать попытки восстановить
индоевропейский праязык, который лег в основу многих язы-
ков мира, и проследить пути его распада, разработав генеало-
гическое древо индоевропейских языков.
Таким образом, если в донаучный (не путать с ненаучным!)
период движущей силой развития науки о языке были,
7
по большей части, практические задачи описания языков
в лингводидактических целях, а также потребности нормиро-
вания языков, то с формированием лингвистики как отдельной
науки ученые начинают ставить перед собой не только практи-
ческие, но и сугубо научные задачи, представляющие большой
теоретический интерес. Другими словами, прескриптивный
(предписательный) подход сменяется дескриптивным, пред-
полагающим объективное описание языка без вмешательства
в его устройство и функционирование.
Еще одним признаком того, что языкознание в начале
XIX в. становится полноценной наукой, является разработка
научных методов доказательства родства языков (сравнение
исконной лексики, учет флексий, установление фонетических
корреспонденций и фонетических законов). Собственно гово-
ря, мысль о том, что какие-то языки являются родственными,
потому что похожи друг на друга, появилась намного раньше,
но сходство языков поначалу определялось «на глазок», в основ
ном с опорой на лексику; с появлением сравнительно-истори-
ческого языкознания само понятие «сходства языков» приобре-
тает научную основу.
Современные историки науки выделяют в рамках научного
периода несколько сменяющих друг друга научных парадигм.
Термин «научная парадигма» был предложен социологом
науки Т. Куном. Научная парадигма – это совокупность знаний,
методов, образцов решения задач, ценностей, принятых и разде-
ляемых научным сообществом на определенном историческом
этапе. Это единая система теоретических воззрений, методоло-
гических принципов, методических приемов и эмпирических
результатов, объединяющая научное сообщество. Научная па-
радигма – это более широкое понятие, чем научное направле-
ние: одна парадигма может включать в себя несколько научных
направлений, имеющих общую теоретическую и методоло-
гическую базу. Когда новый эмпирический материал и разра-
ботка новых теорий перестают вписываться в существующую
парадигму, т. е. новые научные данные не могут получить объ-
яснение с точки зрения существующей парадигмы, происходит
смена парадигм, т. е. своего рода н
аучная революция.
8
Историки науки широко используют модель, предложен-
ную Т. Куном. Однако надо иметь в виду, что, разрабатывая
свою теорию, Т. Кун имел в виду, прежде всего, историю раз-
вития естественных наук. В гуманитарных науках, к которым
относится и языкознание, смена научной парадигмы не озна-
чает отказа от прежних воззрений и радикального пересмотра
сложившихся научных методов. Речь идет, скорее, об измене-
нии исследовательских предпочтений: на первый план выдви-
гаются новые исследовательские направления со своей пробле-
матикой и методами исследования. Все достижения прошлых
эпох остаются востребованными, и эти направления продол-
жают успешно развиваться, хотя более они уже не обладают
«ароматом новизны».
Как было отмечено выше, первой научной парадигмой
стало сравнительно-историческое языкознание, определив-
шее направленность лингвистических исследований в Европе
XIX в. В начале XIX в. лингвисты (Ф. Бопп, Р. Раск, Я. Гримм,
А. Х. Востоков) разрабатывают научные методы доказательства
родства языков и очерчивают круг индоевропейских языков.
Постепенно углубляется исследование отдельных групп индо
европейских языков: кроме германистики (Р. Раск, Я. Гримм
и др.), складывается славистика (Й. Добровский, А. Х. Востоков,
И. И. Срезневской, Ф. И. Буслаев и др.), романистика (Ф. Диц,
В. Мейер-Любке и др.), кельтология, санскритология. В середи-
не XIX в. на первый план выходят труды А. Шлейхера, который
впервые предпринимает попытку реконструировать праязык
и составить генеалогическое древо, иллюстрирующее процесс
распада индоевропейского праязыка. В последней четверти
XIX в. на базе Лейпцигского университета формируется направ-
ление младограмматиков, которые тщательным образом иссле-
дуют историю развития индоевропейских языков с акцентом
на морфологию и фонетику (А. Лескин, Б. Дельбрюк, Г. Пауль,
Г. Остгоф, К. Бругман и др.). В России черты младограмматиз-
ма обнаруживаются в трудах Ф. Ф. Фортунатова, в Америке –
в работах У. Д. Уитни, во Франции – в исследованиях М. Бреаля
и раннего Ф. де Соссюра.
Для исследователей конца XIX в. (Г. Пауль, И. А. Бодуэн де
Куртене, А. А. Потебня, Г. Шухардт, В. Вундт и др.) характерен
9
повышенный интерес к психологии индивида и психологии
народа, в которых ищут истоки языковой эволюции, поэтому
многие историки языкознания выделяют психологическую пара-
дигму, которая охватывает конец XIX – начало ХХ вв.
В 1920–1930-е гг. ХХ в. формируется структурная (систем-
но-структурная) парадигма в языкознании, представите-
ли которой исследуют язык как систему знаков, как правило,
в отрыве от социального контекста. В ее основу были положены
идеи Ф. Де Соссюра: первостепенное внимание к внутренней
лингвистике, акцент на исследовании языка, а не речи, пере-
нос акцента с диахронии на синхронию, изучение системных
свойств языка. Эта парадигма внесла огромный вклад в изуче-
ние явлений различных языковых уровней; отдельно следует
отметить формирование фонологии как отдельной дисципли-
ны, изучающей явления языка в противоположность фонетике,
изучающей речевые явления. Структурализм был представлен
рядом научных школ (американский дескриптивизм, Праж-
ский лингвистический кружок, датская глоссематика, лондон-
ская школа) и оставался ведущим направлением лингвистиче-
ских исследований до середины 60-х гг. ХХ в.
Современная парадигма, которая начала формироваться
в конце 60-х годов ХХ в., получила название «антропоцентри-
ческой» или «когнитивно-дискурсивной». «Антропоцентриче-
ской» (от греч. антропос – человек) она называется потому, что
в центре внимания находится не язык как система знаков, а че-
ловек – говорящий, пишущий, мыслящий субъект; язык при
этом выступает как неотъемлемая часть человеческой деятель-
ности. В рамках антропоцентрической парадигмы лингвистов
интересует преимущественно функционирование языка в ре-
чевой деятельности людей, а не язык как таковой. Отсюда вы-
текает интерес к дискурсу (под дискурсом понимают тексты,
рассмотренные в событийном аспекте) и участию языка в ког-
нитивных, т. е. познавательных процессах.
На первый план выходят те разделы языкознания, кото-
рые описывают язык в широком культурном и социальном
контексте. Они объединяются под названием внешняя линг-
вистика. Внешнюю лингвистику, в отличие от внутренней
лингвистики, исследующей внутреннее устройство языка (его
10
звуковой строй, грамматику, словарный состав), интересует
функционирование языка в обществе в связи с различными сто-
ронами жизни человека. Соответственно, все разделы внешней
лингвистики находятся на стыке языкознания и других наук.
Внешняя лингвистика включает в себя социолингвистику,
этнолинвистику, психолингвистику, лингвистическую геогра-
фию. К внешней лингвистике тяготеют такие сложившиеся
в последние десятилетия разделы языкознания, как когнитив-
ная лингвистика, лингвопрагматика, анализ дискурса, лингво-
культурология. Формирование этих исследовательских направ-
лений ярко отражает приоритеты современной науки о языке.
В настоящем пособии речь пойдет преимущественно о со-
циолингвистике. Именно эта лингвистическая дисциплина
наиболее тесным образом связана с проблемой «язык и обще-
ство» и раскрывает общественную природу языка.
1.2. Язык, человек, нация

Языкознание относится к числу гуманитарных наук,
т. е. наук, с той или иной точки зрения изучающих человека.
Поскольку язык является общественным явлением, проблема
взаимодействия языка и общества является одной из централь-
ных проблем языкознания.
Язык и общество связывают двусторонние отношения. Это
значит, что язык зависит от общества, а жизнь общества зави-
сит от языка. С одной стороны, язык складывается и функци-
онирует только в обществе, отражает духовную жизнь людей
и окружающий их материальный мир, а с другой – сам играет
важную роль в общественных процессах.
Язык – это необходимое условие существования человече-
ского общества и человека как homo sapiens. Появление языка
в эпоху раннего палеолита – это важнейший этап социально
биологической эволюции человека, связанный со становлени-
ем его сознания в процессе трудовой деятельности. Наличие
языка – это важнейший признак, который отличает человека
от животных, обладающих значительно менее совершенными
средствами общения. Таким образом, язык играет решающую
роль в филогенезе.
11
Без языка невозможен и онтогенез человека, т. е. становле-
ние его как личности. Без языка невозможно развитие у инди-
вида понятийного мышления и его социализация в обществе.
Общество основано на взаимодействии людей, и язык,
будучи важнейшим средством общения, является необходимой
предпосылкой создания и условием существования любого че-
ловеческого коллектива. Важнейшей функцией языка является
коммуникативная функция, т. е. функция общения. Именно
с помощью языка люди сообщают друг другу свои мысли, чув-
ства и намерения, организуют совместную деятельность, доби-
ваются взаимопонимания, без чего невозможно существование
общества.
В этом разделе речь пойдет о роли языка в этногенезе,
т. е. в формировании этнических общностей людей. Общность
языка создает предпосылки для складывания племен, народ-
ностей, наций и является одним из факторов, определяющих
территориальные границы национальных государств и авто-
номных областей. Наличие общего языка – это важный фактор,
сплачивающий этнос, играющий большую роль в его формиро-
вании и духовном объединении. С другой стороны, язык игра-
ет и разъединяющую функцию, отграничивая один этнос от
другого. Таким образом, язык не пассивно отражает социальные
явления и процессы, он может быть и активным фактором раз-
вития общества. Борьба этнических меньшинств за культурную
и политическую автономию нередко начинается с борьбы за
права родного языка, поэтому освободительные движения часто
используют в качестве своих лозунгов языковые проблемы.
Однако между родным языком человека и его расой или на-
циональной принадлежностью нет прямой связи. Язык – это со-
циальное, а не биологическое явление. Язык возникает и функ-
ционирует только в рамках человеческого общества и не может
возникнуть у отдельного индивида. Известно, что люди, в тече-
ние долгого времени лишенные возможности общения с себе
подобными (например, попавшие на необитаемый остров),
забывают родной язык и утрачивают навыки речевого общения.
Ребенок, лишенный с младенческого возраста человеческого
общества, не может научиться говорить и мыслить, как человек.
То, какой язык человек считает родным, зависит, прежде все-
го, от его окружения. Если, к примеру, вьетнамского младенца
12
усыновят европейцы, то он заговорит на языке своих приемных
родителей и усвоит его в той же мере, что и другие дети из его
нового окружения. Ребенок из семьи со смешанным этническим
составом усвоит с детства несколько языков, а выходец из семьи
иммигрантов, попавший на новую родину в младенческом воз-
расте, будет, возможно, считать родным языком не язык своих
предков, а язык окружающего его общества.
Большинство современных государств являются много
национальными и многоязычными, их жители, как правило,
владеют в той или иной степени несколькими языками. Одна-
ко, хотя родные языки у них могут быть разными, это обстоя-
тельство не мешает им считать себя представителями одного
большого сообщества – британцами, американцами, китайца-
ми, канадцами. Это значит, что язык – это не единственный
фактор самоидентификации человека.
На одном языке могут говорить, считая его родным, пред-
ставители разных наций. Например, исторически сложилось
так, что английский язык является родным для англичан и боль-
шей части американцев, австралийцев, новозеландцев, канадцев
и ирландцев; французский язык – родной язык французов и мно-
гих жителей Швейцарии, Бельгии, Канады, Монако, Андорры,
Гаити, Люксембурга; испанский используют в качестве родного
языка в Испании и в 19 странах Латинской Америки.
Человек может идентифицировать себя с определенным эт-
носом, но не владеть языком этого этноса, перейдя на другой
язык, доминирующий в данном регионе. Например, многие
ирландцы утратили родной язык и перешли на английский, но
не перестали при этом считать себя ирландцами. Таким обра-
зом, между языком и этнической принадлежностью человека
нет жесткой связи, и то, какой язык человек считает родным,
определяется не только его происхождением, но и обстоятель-
ствами исторического и социального характера.
1.3. Язык в кругу других знаковых систем

Язык принято называть семиотической (знаковой) систе-
мой. Знаками называют материальные предметы или явления,
которые указывают на что-то вне себя, т. е. репрезентируют
в человеческом сознании и деятельности другой объект или
13
явление. Главная функция знака – нести информацию, поэто-
му в языке знаками являются те единицы, которые обладают
значением, в первую очередь морфемы и слова. С их помо-
щью люди передают информацию о себе и окружающем мире.
Именно знаковый характер языка позволяет ему выполнять
коммуникативную функцию.
Знаки по-разному соотносятся с тем, на что они указыва-
ют. Американский философ Ч. Пирс выделил три типа знаков:
иконы, индексы и символы. Знаки-иконы обладают некоторым
сходством с тем, на что они указывают. Именно в силу своего
сходства с предметами или явлениями они могут использо-
ваться как их «заместители». Это, к примеру, фотографии
или реалистические картины, географические карты, черте-
жи, некоторые дорожные или транспортные знаки (напри-
мер, знак перехода, изображающий человека, шагающего по
ступенькам). В рекламе иконический знак – это изображение
рекламируемого товара.
В языке иконические знаки – это звукоподражательные
слова (жужжать, скрипеть, грохотать, стон, писк, хрип, хрю-хрю,
гав-гав, к ап-кап, тик-так и т. п.).
Знаки-индексы основаны на смежности явлений во време-
ни и пространстве, они связаны с тем, на что они указывают,
причинно-следственной связью. Пирс приводил такой при-
мер: дырка от пули на предмете свидетельствует о том, что был
произведен выстрел. Дырка не похожа на пулю или выстрел
(это не знак-икона), но она является следствием выстрела. Для
индексов характерна реальная связь знака с тем, на что он ука-
зывает (смежность во времени и пространстве). Эти знаки также
называют знаками-признаками. Например, стук в дверь – при-
знак (индекс) того, что кто-то, стоящий за дверью, хочет войти,
стон – признак (индекс) боли, горячий лоб – признак жара, жел-
тые листья – признак осени, рябь на луже – признак дождя.
Знак-индекс становится полноценным знаком, когда то, на
что он указывает, недоступно восприятию. Например, дым над
лесом – знак костра (наблюдатель самого костра не видит, но
по наличию дыма догадывается о его существовании), в то вре-
мя как дым над костром для человека, сидящего перед костром,
не выполняет знаковой функции.
14
В языке знаками-индексами можно считать междометия,
которые являются непроизвольной реакцией на ощущения
человека и позволяют окружающим понять, что он испыты
вает. Пирс утверждал, что поскольку индексы привлекают
внимание к объекту, направляют внимание на объект, к ним
следует отнести указательные местоимения и наречия (сюда,
туда, оттуда, этот, тот) и указательные жесты.
Знаки-символы, по Пирсу, – это знаки условные, связанные
с тем, на что они указывают, условной (конвенциональной)
связью. Другим словами, они существуют по договоренности
между людьми. Например, дорожный знак, указывающий на
то, что проезд запрещен (четырехугольник на светлом фоне)
является условным знаком: его можно было бы заменить ром-
бом, овалом или какой-то другой фигурой (но это потребова-
ло бы новой договоренности между автомобилистами и ГАИ).
Следует заметить, что мы часто употребляем слово «сим-
вол» в другом значении, для обозначения частично мотивиро-
ванного знака. Например, гвоздика – символ революции, пото-
му что напоминает каплю крови, маска – символ театра, потому
что в древности актеры играли в масках. На это обстоятельство
обратил внимание Ф. де Соссюр, указавший, что, к примеру,
весы являются символом справедливости совсем не случайно,
и их нельзя заменить на другой предмет.
Однако в терминологии Пирса символ – это совершенно
произвольный знак, существующий исключительно по дого-
воренности между людьми, которые этим знаком пользуются.
Подавляющая часть слов естественного языка относятся к зна-
кам-символам: звучание слов (за исключением звукоподража-
тельных) никак не связано с формой, цветом или назначением
предметов, которые они обозначают. Поэтому один и тот же
предмет в разных языках имеет разные обозначения. В одном
языке один и тот же предмет или явление может обозначаться
разными словами (синонимы), а одинаково звучащие слова мо-
гут иметь разное значение (омонимы). В истории языка слово
может изменить значение и сохранить произношение, и нао-
борот. Эти свидетельствует об отсутствии необходимой связи
между звучанием и значением слова.
15
Знаки изучает наука, которая называется семиотикой.
К основным знаковым системам, без которых нельзя предста-
вить себе человеческое общество, относятся искусства (изо-
бражения и орнамент, танец, музыка, костюм, архитектура,
дизайн), меры, команды и ориентиры, приметы, гадания
и знамения, игры и обряды. Каждая из этих систем выполняет
в жизни общества собственную функцию, без них невозмож-
но полноценное функционирование общества. Создание этих
систем и пользование ими отличают человеческие общества от
сообществ животных.
Важнейшие знаковые системы появились еще в допись-
менном обществе. По мере развития общества знаковые систе-
мы усложняются. Современная цивилизация изобрела знаки,
которых не знали наши древние предки (например, дорож-
ные знаки или знаки научной символики). При этом действу-
ет один общий закон: сложившая в обществе знаковая система
может видоизменяться, но не может исчезнуть.
Язык занимает среди знаковых систем особое положение.
Его можно по праву назвать главной семиотической системой.
Во-первых, это универсальная знаковая система: с помощью
языка можно выразить любое содержание, в то время как знаки
других знаковых систем обычно передают более специализи-
рованное или, напротив, неопределенно-общее содержание.
Язык может передавать как информацию об окружающем
мире, так и информацию о внутреннем мире человека, его чув-
ствах и переживаниях. Количество знаков языка неограничен-
но и постоянно возрастает в связи с усложнением жизни обще-
ства. При этом за счет комбинирования существующих языко-
вых единиц и создания новых язык может описывать явления,
которые ранее не были известны человечеству. Будучи уни-
версальной системой, язык выполняет все функции, прису-
щие другим знаковым системам: он участвует в управлении
деятельностью людей, в их социализации, прогнозировании
будущих событий, конструировании материальных объектов
и моделировании абстрактных концептов и т. д.
Во-вторых, язык является всеобщей знаковой системой.
Язык доступен и известен всем членам общества, поскольку без
владения общим языком нельзя стать полноценным членом
16
коллектива. В то же время другие знаковые системы могут быть
известны только сравнительно небольшим группам людей (на-
пример, правила сигнализации флажками на флоте известны
морякам, знаки азбуки Морзе – телефонистам, научная симво-
лика – людям, получившим соответствующее о бразование).
Наконец, в-третьих, язык является необходимым условием
существования всех остальных знаковых систем. Дело в том, что
язык обладает уникальным свойством, которого нет ни у одной
другой семиотической системы. Это свойство, которое принято
называть метасемиотической функцией языка, состоит в спо-
собности языка описывать самого себя. Действительно, с помо-
щью языка мы говорим и пишем о языке, формулируем язы-
ковые правила, обсуждаем историю языка и его современное
состояние и т. д. На первый взгляд, это тривиальное наблюде-
ние. Но ни одна другая знаковая система не может выполнять
метасемиотическую функцию. С помощью научной символики
можно обозначить химическую формулу, но нельзя объяснить,
какое вещество она обозначает, с помощью дорожных знаков
нельзя объяснить значение каждого из них. Это утверждение
справедливо и по отношению к другим знаковым системам.
Поэтому для того чтобы функционировать в человеческом
обществе, все знаковые системы нуждаются в посреднической
помощи языка, который выступает как средство обучения зна-
ковым системам, как средство их объяснения и интерпретации
и как средство называния этих систем и их частей (отдельных
знаков). Таким образом, язык является предпосылкой суще-
ствования всей духовной культуры человечества.
Язык принципиально отличается и от таких знаковых си-
стем, как так называемые языки животных. Многие животные
издают характерные звуки, которые помогают им обменивать-
ся информацией, например, предупреждать об опасности, вы-
ражать радость или, напротив, неудовольствие; кроме подачи
звуковых сигналов, животные передают жизненно важную
информацию с помощью запахов, телодвижений, изменения
окраски и другими способами. Но средства общения животных
по своим возможностям уступают человеческому языку.
Сигналы, подаваемые животными, всегда являются реак-
цией на обстановку, сложившуюся непосредственно в момент
17
коммуникации. Человеческий язык, напротив, может «перено-
сить» говорящих во времени и пространстве: с помощью языка
человек может описывать события, которые происходят в дру-
гой части земного шара, обсуждать исторические факты и на-
мечать планы на отдаленное будущее.
Главным отличием человеческого языка является его члено
раздельный характер. Членораздельность состоит в способ-
ности высказываний делиться на устойчивые составляющие
элементы – слова, морфемы и фонемы. Число этих элементов
человеческого языка ограничено, но с их помощью путем под-
бора новых комбинаций можно производить бесчисленное
количество сообщений. Поэтому язык является универсаль-
ным средством общения, на котором можно передавать любую,
в том числе принципиально новую информацию, он использу-
ется во всех сферах деятельности.
1.4. Язык и окружающая действительность.

Языковая картина мира
1.4.1.Язык как отражение духовной и материальной жизни общества
Духовная жизнь человека невозможна без языка: язык
участвует в формировании мысли в процессе внутренней
речи; с помощью языка внутренняя духовная жизнь человека
«объективизируется», закрепляется в отдельных единицах язы-
ка и текстах и становится доступной окружающим.
Когда передаваемая языком информация имеет обще-
ственную значимость, язык выступает как средство выражения
общественного сознания. Общественное сознание, т. е. распро-
страненное в обществе понимание основных принципов раз-
вития природы, общества и человека, находит свое отражение
в мифологии, религии, философии, идеологии, науке, искус-
стве, морали. Все эти формы общественного сознания находят
выражение преимущественно в языке. Так благодаря языку
человек обогащает свой индивидуальный опыт опытом пред-
шествующих поколений.
Благодаря языку мышление и речевая деятельность чело-
века приобретают общественный характер: человек мыслит
и говорит, используя те же языковые единицы, что и другие
18
носители языка, за счет чего достигается взаимопонимание
между людьми.
Язык в своих единицах отражает представления людей об
окружающем мире. Ярче всего это проявляется в лексике. По
мере углубления знаний о мире в языке появляются новые сло-
ва, складываются терминологические системы, расширяется
полисемия.
Язык чутко реагирует на изменения в социально-полити-
ческой, экономической, культурной жизни общества, на изме-
нения в идеологической и религиозной сферах, на развитие
науки и техники. Исторические события и прогресс в знани-
ях дают жизнь новым словам. В меньшей степени историче-
ские события и перемены в общественной и культурной жиз-
ни общества отражаются в грамматическом и фонетическом
строе языка. Это наиболее устойчивые пласты языка, наименее
подверженные внешним воздействиям.
Однако косвенно исторические перемены влияют и на
фонетику и грамматику. Это влияние осуществляется через
изменение состава носителей различных форм языка. Так,
после Октябрьской революции состав носителей русского ли-
тературного языка изменился: благодаря культурной револю-
ции к нему приобщились широкие народные массы, которые
привнесли в него разнообразные диалектные фонетические,
грамматические и лексические черты, ранее находившиеся за
пределами литературной речи.
Для обозначения новых явлений и понятий в языке появля-
ются неологизмы; другие слова, напротив, переходят в разряд
устаревших. В советскую эпоху в русский язык пришли мно-
гочисленные лексические неологизмы, т. е. новые слова (больше-
вик, декрет, интернационал, Коминтерн, пятилетка, троцкизм,
пролеткульт, нэпман, стахановец, рабфак и др.), а также семан-
тические неологизмы, т. е. уже существовавшие слова в новом
значении (советы, комиссар и др.). Некоторые из лексических
инноваций, такие как шкраб (школьный работник), остались
словами-однодневками, другие надолго закрепились в рече-
вом обиходе. С другой стороны, под влиянием исторических
перемен из активного словарного запаса русского языка ушли,
превратившись в историзмы, такие слова, как подьячий, около-
точный, городовой, приказчик, драгун, гренадер, гумно, лабаз и др.
19
Исторические события и экономические преобразования
последних десятилетий ХХ и начала ХХI века также привнесли
в русский язык лексические и семантические неологизмы (ср.
ваучер, приватизация, перестройка, гласность, лизинг, ипотека,
демпинг, холдинг, оффшорная зона, единоросс, стартап, майнинг,
мониторинг, франчайзинг, омбудсмен). В языке отражаются не
только общественно-политические и экономические события,
но и новшества в технической, культурной и бытовой сферах.
Среди лексических инноваций последних десятилетий, кото-
рые отражают жизнь современного общества, – аутлет, билл-
борд, DVD-диск, плеер, сканер, принтер, шредер, лоукостер, молл,
селфи, ситком, креатив, перформанс, пранк, драйв, хайп, флешмоб,
квест, дресс-код, рафтинг, кайтинг, дауншифтинг, троллинг, хей-
тер, диггер, зацепер, байкер, коуч, веган и др.) Появление компью-
тера и интернета привело к возникновению многих новых слов
как в литературном языке, так и в жаргоне (сайт, файл, софт,
скриншот, тачпад, флешка, рипост, блог, спам, мэйл, гуглить, мем,
ник, эмотикон, смайлик, френдить, лайкнуть и т. п.)
Некоторые из вновь появившихся слов являются, на первый
взгляд, избыточными, так как они имеют синонимы в русском
языке. Однако, как правило, у них обнаруживаются тонкие
семантические отличия. Так, к примеру, не любой киоск назы-
вают «бутиком», покупку картошки на рынке едва ли можно
назвать «шоппингом» и т. д. Иногда иностранное слово высту-
пает в роли эвфемизма, который приукрашивает не слишком
престижное понятие (клининг вместо уборка, клинер вместо убор-
щик); целесообразность употребления таких слов остается под
вопросом.
Связь языка с культурой народа проявляется не только
в появлении новых лексических единиц, но и в особенностях
их семантики. Например, толкование таких идеологически
насыщенных слов, как революция, терроризм, демократия, ком-
мунизм, зависит от господствующей в обществе идеологии; оно
может варьировать и внутри одного общества в зависимости от
политических убеждений различных общественных групп. Не
случайно средства массовой информации разных стран одних
и тех же людей называют террористами или борцами за свобо-
ду, повстанцами или мятежниками, партизанами или бандитами,
шпионами или разведчиками.
20
Социальная природа языка проявляется, хотя и в меньшей
степени, и в грамматическом строе языков. Так, в японском
и корейском языках существует категория вежливости. В этих
языках выбор грамматической формы зависит от того, к кому
обращено высказывание или от того, о ком идет речь. Разгова-
ривая с человеком, старшим по возрасту, или общественному
положению, говорящий употребляет не те грамматические
формы, которые он употребит, говоря с коллегой, а в разгово-
ре с коллегой – не те формы, которые подходят для разговора
с близким другом. Например, в японском языке в разговоре
с высшими по социальному положению людьми, со старшими,
с мужьями обязательно употребление глаголов с суффиксом
-мас. Этот суффикс употребляют также, говоря с малознако-
мыми людьми, если их рассматривают как равных себе. Если
же собеседники равные и при этом «свои» (друзья, братья,
сестры) или низшие и «свои» (дети, жена, своя прислуга, млад-
шие братья и сестры), то употребляются формы без -мас. Гово-
ря с сослуживцами, подчиненными, младшими (т. е. равными
или низшими) мужчины употребят суффикс -кун. Если речь
идет об уважаемом человеке, то употребляются формы глаго-
ла с суффиксами -рэ / -рарэ, с префиксом о-, вспомогательным
глаголом нару и некоторыми другими специальными показате-
лями. Напротив, говоря о себе или о своих близких, говорящий
будет употреблять особые «формы скромности», образующие-
ся с помощью глагола суру и ряда других показателей. Грамма-
тическая категория вежливости отражает строгую социальную
иерархию, характерную для этих культур в прошлом.
1.4.2. Языковая картина мира. Гипотеза Сепира и Уорфа

В современной лингвистике широко используется выра-
жение «языковая картина мира». Оно означает исторически
сложившуюся в обыденном сознании языкового коллектива
и отраженную в языке совокупность представлений о мире.
Язык может многое сказать о ценностях народа. Например,
в русском языке существование лексических пар, передаю-
щих диаметрально противоположную оценку действий, таких
как добиваться и домогаться, гордиться и кичиться, гордость
и спесь, гонор, просить и канючить, докладывать и доносить, выгода
21
и корысть, похвала и лесть позволяет судить об общепринятых
этических принципах поведения человека и оценки им окружа-
ющих. Такие пары слов есть, конечно, и в других языках мира.
Каждый язык не является фотографическим слепком
действительности: он по-своему отражает и членит окружа-
ющую человека действительность, рисует свою неповтори-
мую «языковую картину мира», которая отражает результа-
ты познавательной деятельности людей, то, как они поняли
и интерпретировали действительность.
Например, в русском языке есть слова синий и голубой, в то
время как во многих европейских языках есть только одно слово
для обозначения этих цветов. В английском языке есть слово
purple, покрывающее целую гамму оттенков, которые в русском
языке обозначаются разными словами (пурпурный, фиолетовый,
лиловый, малиновый, багровый). Таким образом, разные языки
по-разному членят цветовую гамму.
Различия обнаруживаются и в других сферах, например,
в том, как язык сегментирует время. Так, в английском язы-
ке нет слова «сутки» (этот отрезок времени обозначается как
day and night), зато есть отдельное слово для обозначения двух
недель (fortnight). По-английски last night в большинстве слу-
чаев – не прошлая ночь, а прошлый вечер. Когда носитель
русского языка скажет два часа ночи, англичанин употребит
оборот t wo o’clock in the morning (два часа утра).
«Доброе утро!» по-русски можно сказать только что про-
снувшемуся человеку, но не тому, кто пришел с утра на работу,
а в европейских языках приветствия «Good morning!» или «Guten
Morgen!» уместны на рабочем месте до обеденного перерыва.
Другими словами, русский и английский (а также некоторые
другие европейские языки) по-разному делят сутки. В англий-
ском языке утро начинается в полночь и длится до полудня.
В русском языке, как поясняют исследователи, утро связано не
столько с конкретным временем, сколько с началом деятельно-
сти после пробуждения. Поэтому «доброе утро!» нельзя сказать
человеку, который давно проснулся и уже включился в актив-
ную деятельность (например, приехал на работу).
У многих первобытных народов мало слов с общим зна-
чением, зато богато представлены названия более частных
22
явлений. Австралийские племена имеют отдельные названия
для многих частей человеческого тела (верхняя часть руки, ее
переднюю часть, правая рука, левая рука и т. д.), но у них нет
слова «рука». В языке первобытного племени может не быть
слова для понятия «дерево», но есть специальные названия для
каждой породы дерева и ее разновидности.
Таким образом, в разных языках мир отражен по-разно-
му: каждый язык отражает определенный способ концептуа-
лизации, т. е. понимания мира. При этом надо учитывать, что
языковая картина мира (т. е. отражение явлений окружаю-
щего мира и духовной жизни народа в языковых единицах)
и концептуальная картина мира (т. е. реальные знания людей
об окружающем мире) не вполне совпадают.
Концептуальная картина мира богаче языковой картины
мира, поскольку мы получаем представления об окружающем
мире не только через язык, но и через невербальные каналы
благодаря зрению, слуху, осязанию и обонянию. Более того,
язык не всегда может точно выразить ощущения, полученные
с помощью органов чувств (например, невозможно точно опи-
сать запахи или болевые ощущения)1.
В силу своей консервативности язык отражает не только со-
временные знания о мире: он хранит в себе и историческую
память. Например, обороты солнце село или дождь идет отража-
ют наивные донаучные представления о движении небесных
тел и природных явлениях. Слово копейка обязано своим про-
исхождением тому, что в древности эту монету украшало изо-
бражение всадника с копьем в руке; оборот очертя голову напо-
минает нам о древнем магическом обряде защиты от нечистых
сил. Метафорические описания эмоций в европейских языках,
связанные с жидкостями (чаша терпения переполнена, последняя
капля, выплеснул свою ярость, гнев закипел, излить чувства, прилив
нежности, накатила тоска, волна народного гнева и т. п.), восходят,
как полагают многие исследователи, к средневековым пред-
ставлениям, в соответствии с которыми характер человека и его
1
Поэтому, описывая боль, люди часто прибегают к образному
способу выражения: голову как обручем стиснуло, грудь болит, как будто
по ней стадо слонов прошлось и т. п.
23
эмоции определяются жидкостями («соками») его организма1.
Грамматическая категория рода, по мнению многих ученых,
отражает характерные для первобытных людей анимистиче-
ские представления, в соответствии с которыми они одушевля-
ли явления окружающего мира.
Поэтому не следует отождествлять языковую и концепту-
альную картины мира: информация, запечатленная в единицах
языка, не всегда прямо соотносится с современным взглядом на
мир его носителей. В отличие от языковой картины мира, ко-
торая меняется достаточно медленно, концептуальная картина
мира достаточно подвижна: она меняется в обществе по мере
развития науки, смены идеологических, этических, религиоз-
ных предпочтений. Концептуальная картина мира меняется
также и у отдельного человека на протяжении его жизни по
мере накопления жизненного опыта, развития его представле-
ний о действительности, изменения жизненных ориентиров.
Вопрос о том, как связаны концептуальная и языковая кар-
тины мира продолжает вызывать много споров. В начале XIX в.
немецкий философ языка В. фон Гумбольдт писал, что язык от-
ражает и во многом формирует дух народа. В ХХ в. американ-
ские лингвисты Э. Сепир и Б. Уорф выдвинули так называемую
гипотезу лингвистической относительности, в соответствии
с которой конкретный язык определяет то, как носители этого
языка воспринимают окружающий мир. Как писал Уорф, «мы
расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем
значения так, а не иначе в основном потому, что мы – участ-
ники соглашения, предписывающего подобную систематиза-
цию. Это соглашение имеет силу для определенного речево-
го коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка.
<…> Сходные физические явления позволяют создать сходную
картину Вселенной только при сходстве или, по крайней мере,
при соотносительности языковых систем».
С точки зрения средневековых медиков, такими жидкостями –

1
«соками организма» – были кровь, флегма, черная и желтая желчь; если

в организме преобладала кровь, человек был сангвиником, если доми-
нировала флегма – флегматиком, те, у кого было много желтой желчи,
были холериками, люди с черной желчью были меланхоликами.
24
Другими словами, в соответствии с гипотезой лингвистиче-
ской относительности получается, что язык не просто отражает
результаты познавательной деятельности человека, а предо-
пределяет их: человек видит в окружающем мире то, что обо-
значено в языке и ведет себя в соответствии с этими представ-
лениями. В своем крайнем выражении эти взгляды получили
название лингвистического детерминизма (язык детермини-
рует, т. е. определяет мышление).
Эти выводы, по крайней мере, в их крайнем выражении едва
ли справедливы. Как было отмечено выше, концептуальная
и языковая картины мира не полностью совпадают, поскольку
человек получает информацию о действительности через раз-
ные каналы, и его мышление не полностью вербально. Невоз-
можно, например, объяснять словами слепому человеку, что
такое красный или синий: для различения цветов необходи-
мо зренпие. Роль языка ярче всего проявляется в абстрактном
мышлении, которое невозможно без языка, но есть другие фор-
мы деятельности, в которых на первый план выходит образное
мышление или практическая деятельность (например, сочине-
ние музыки или управление машиной). Надо также учитывать,
что в языке не все отражает современные представления о дей-
ствительности (ср. упоминавшиеся выше обороты солнце село
или дождь идет). Если бы язык полностью определял воспри-
ятие действительности, ученые, говорящие на разных языках,
едва ли могли бы прийти к общему пониманию устройства
мира; даже перевод с языка на язык едва ли был бы возможен.
1.4.3. Национально-культурные особенности языков мира

Как было показано выше, языковая картина мира специ
фична для каждого языка. Языки мира имеют национально
культурную специфику, т. е. своеобразие, связанное с особен-
ностями духовной и материальной жизни данного народа.
Этими проблемами занимаются этнолингвистика и этнопсихо-
лингвистика.
Во всех языках есть слова, называющие предметы и поня-
тия, характерные только для данной культуры. Такие предме-
ты и явления называются реалиями. Реалии могут быть связаны
25
с особенностями местного ландшафта (саванна, пампасы, фьорд)
и с особенностями национальной материальной культуры
(названия местных праздников, кушаний, одежды, танцев и т. д.).
Такие слова легко заимствуются в другие языки, составляя там
пласт слов-экзотизмов. Мы без труда пользуемся такими сло-
вами, как коррида, пончо, сомбреро, песо, пирога, юрта. По мере
интернационализации современной жизни многие явления
и обозначающие их слова теряют статус экзотизмов (ср. слова
доллар, пицца, гамбургер в современном русском языке). Более
сложны для перевода и понимания слова, которые обозначают
специфические для некоторой культуры отвлеченные поня-
тия, например, английское слово privacy (приватность), русское
задушевность, китайское дао.
Особенности словарного запаса языка напрямую связаны
с условиями жизни его носителей. Чем чаше народ сталкивает-
ся с определенным явлением, тем более дифференцированно
отражено это явление в его лексике. Например, у народов севера
есть десятки слов, обозначающих снег в различных состояниях.
В ненецком языке слово идебя означает «глубокий, рыхлый, неза-
топтанный снег», ингнем – «хрупкий зернистый снег под настом»,
ябтий – «твердый снег», нир – «затверделый снег на поверхности
льда», хаб луй – «пушистый, только что выпавший снег». В том
же ненецком языке много глаголов, обозначающих различные
виды охоты и указывающих на то, на какого зверя или птицу
ведется охота, каким образом и в какое время года она произ-
водится (носинзь – «охотиться на песцов», тенанзь – «охотиться
на лис», пинизь – «охотиться на горностаев»). В других языках,
носители которых живут в других природных условиях и ведут
другой образ жизни, этот пласт лексики представлен меньшим
числом лексических единиц.
Но национально-культурная специфика языков проявляет-
ся не только в существовании слов, обозначающих реалии или
отсутствующие в другом языке понятия. При внимательном
рассмотрении различия обнаруживаются и между словами, ко-
торые являются переводными эквивалентами. Например, зна-
чения русского слова друг и английского friend совпадают лишь
отчасти. Дело в том, что в русском языке существуют слова
друг, знакомый, приятель, которые указывают на разную степень
26
близости людей. В английском языке слово friend может обозна-
чать как близкого друга, так и поверхностного знакомого. Слова
бабушка и grandmother также являются переводными эквивален-
тами и, действительно, обозначают одинаковые родственные
отношения. Однако за ними стоят разные образы, поскольку
бабушки в России и англоязычных странах, по крайней мере,
до последнего времени вели разный образ жизни и принима-
ли разное участие в судьбе внуков. Вероятно, поэтому слово
babushka было заимствовано в английский язык для обозначе-
ния русской бабушки (еще это слово означает платок, завязан-
ный под подбородком так, как его носят пожилые женщины
в России). Слова обед и ужин в русском языке связаны исклю-
чительно со временем приема пищи, а в английском языке эти
слова отражают социальное положение людей: вечером люди
среднего и высшего класса едят dinner, а представители рабо-
чего класса – supper. Таким образом, русский обед – это lunch
или dinner, а ужин, в зависимости от социального контекста, –
dinner или supper.
Слова, обозначающие одни и те же предметы и явления,
часто вызывают у представителей различных наций разные
ассоциации. Например, для европейца змея – это символ ковар-
ства (ср. фразеологический оборот змею на груди пригреть), в то
время как у японцев – это символ женственности: змея в выс-
шей степени обладает свойствами гибкости, пластичности, по-
датливости, которых ожидают от женщины на Востоке. Если
европеец сравнит человека с драконом, он, скорее всего, захо-
чет таким образом подчеркнуть его суровость и буйный нрав;
на Востоке дракон, напротив, – воплощение мощи и мудрости.
Такие национально-культурные коннотации слов (т. е. оттен-
ки их значения) определяют их функционирование в текстах.
Многие особенности языка свидетельствуют о своеобра-
зии национального менталитета и эмоционального склада.
Например, в русском языке много слов, выражающих нега-
тивную оценку человека (негодяй, мерзавец, подлец и т. д.). Эта
особенность русского лексикона отражает склонность русских
людей к категоричным моральным оценкам. Большое коли-
чество слов с ласкательными суффиксами в русском языке ча-
сто объясняют эмоциональностью русских людей. Некоторые
27
обороты с уменьшительно-ласкательными словами достаточно
трудны для перевода на иностранные языки (ср., например,
предложение Мне килограммчик картошечки, пожалуйста).
Национально-культурная специфика языков очень ярко
проявляется в особенностях речевого этикета разных народов.
Яркие отличия обнаруживают формулы вежливости в различ-
ных языках, в том числе формулы приветствий и прощаний,
обращения и т. д. Например, в русском языке к собеседнику
можно обратиться на «ты» или на «вы», называть его по имени –
отчеству, просто по имени, по фамилии. Выбор обращения
зависит от характера отношений между собеседниками, их
возраста, ситуации общения, целей коммуникации (например,
переход на «ты» может в определенных ситуациях свидетель-
ствовать о намерении оскорбить собеседника, в других, напро-
тив, свидетельствует о доверительности общения). Иностранцу,
говорящему на русском языке, не всегда бывает легко выбрать
правильное обращение к собеседнику, особенно если в его род-
ном языке нет различия между «ты» и «вы».
Тонкости речевого этикета существуют в каждом языке.
Очень сложна система формул вежливости в японском языке:
там существует около 50-и форм приветствия, 50-и форм обра-
щения, 40-а форм выражения благодарности, 20-и форм извине-
ний. Чтобы выбрать подходящий способ обращения к собесед-
нику и прощания с ним, японцу приходится учитывать целый
ряд факторов: социальное положение и возраст собеседника,
степень знакомства с ним, собственное социальное положение,
официальный или неофициальный характер ситуации и т. д.
Представления о приличных и неприличных темах бе-
седы, о манере ведения речи, о правилах вежливости, особен-
ностях жестикуляции также варьируют в разных культурах.
Например, в британской культуре существует понятие small
talk (легкая светская беседа): считается, что люди, особенно ма-
лознакомые, должны уметь поддерживать разговор на темы,
не задевающие личность собеседника (идеальной темой мо-
жет служить, к примеру, погода). Есть у англичан и выраже-
ние to talk shop (говорить на профессиональные темы), которое
имеет во многих контекстах отрицательный оттенок. Так, не
рекомендуется говорить на профессиональные темы в общей
28
компании: там надо поддерживать общую светскую беседу.
В русской культуре, напротив, есть тенденция делать общение,
даже с малознакомыми людьми, максимально информатив-
ным, т. е. откровенным и эмоциональным (ср. выражение душа
нараспашку). Поэтому, в отличие от англичан, русские не избега-
ют конфликтных тем и охотно вступают в спор.
Своеобразен речевой этикет японцев. Японцы очень силь-
но зависят от общественного мнения, постоянно озабоче-
ны «сохранением лица» в глазах окружающих и болезненно
реагируют на любое разногласие с собеседником. Поэтому
они стараются не навязывать окружающим собственное мне-
ние, избегают категоричных или даже просто определенных
высказываний, с которыми можно было бы не согласиться.
Европейцам порой трудно правильно интерпретировать сло-
ва и жесты японского собеседника. Например, фраза «Над
вашим предложением надо подумать» означает достаточно
решительный отказ, а кивки, сопровождающие беседу, – это
просто подтверждение того, что слова собеседника услыша-
ны и поняты (что-то вроде «Вас понял»), а не знаки согласия.
Некоторые диалоги японцев могут показаться европейцу бес-
содержательными. Например, встретившись на улице, знако-
мые могут обменяться диалогом, который в буквальном пере-
воде звучит так: «Вы куда?» – «Да ненадолго туда» – «Ну что
же, ступайте и возвращайтесь». Своим уклончивым ответом
второй говорящий дает понять, что у него все в порядке, он
идет по своим обычным делам, рассказом о которых он не хо-
чет обременять собеседника, который, в свою очередь, желает
ему удачи и выражает надежду на новую встречу. Речь япон-
цев изобилует уклончивыми формулировками. Они нередко
начинают фразу такими словами: «Не будет ли это так, что…»,
«У меня такое впечатление, как будто можно сказать, что…»,
«Мне представляется, нет ли такого положения, когда нельзя
не сказать, что…». Опасаясь навязать собеседнику свою точку
зрения, японцы избегают союзов, указывающих на причин-
но-следственные связи, форм, указывающих на взаимозави-
симость разных частей высказываний – для них они признак
неразвитой речи. Европейцы, напротив, ценят в речи точность
и определенность, умение высказать и отстоять свою позицию.
29
Даже сама уместность речи в той или иной ситуации варьи
рует в разных культурах. Так, европейцы часто кажутся пред-
ставителям Востока излишне болтливыми. Если в европей-
ской культуре ценится умение хорошо говорить, то на Востоке
считается, что много говорят только пустые люди: чем автори-
тетнее человек, тем реже, но весомее он высказывается. К приме-
ру, японцы часто в большей степени полагаются на невербаль-
ную коммуникацию и считают, что надо научиться понимать
собеседника без слов. «Сказать – значит потерять», «Настоящий
человек молчалив, как прекрасный цветок», – полагают они.
У североамериканских индейцев племени западные апачи
существует целый ряд запретов на речевую коммуникацию
в ситуациях, когда европейцы сочли бы молчание неуместным.
Так, они избегают разговора с незнакомыми и малознакомы-
ми людьми и с теми, кто находится в тяжелом эмоциональном
состоянии (например, в горе после потери близкого человека
или в гневе на кого-либо). Очень скованны в общении молодые
люди во время ухаживания (они нередко вступают в активное
словесное общение лишь после нескольких месяцев молчали-
вых встреч). Еще более странной покажется европейцу встреча
родителей-апачей с детьми, вернувшимися домой после учебы
в школе-интернате: как правило, первые минуты после встре-
чи обе стороны хранят молчание, через некоторое время дети
вступают в разговор, но поначалу родители только слушают их
рассказы и лишь через несколько дней вступают в полноцен-
ное общение. Как видно из этих примеров, в ситуациях, когда
социальные роли неясны и результат коммуникации не впол-
не предсказуем, апачи предпочитают хранить молчание.
1.5. Сознательное воздействие общества на язык

Поскольку язык является необходимым условием социаль-
ного взаимодействия, общество нередко предпринимает по-
пытки сознательного воздействия на него. Наиболее ярко созна-
тельное регулирование языка проявляется в языковой полити-
ке. Языковая политика представляет собой совокупность мер,
направленных на определение общественных функций языков
того или иного государства. Для налаживания общественной
30
жизни необходимо определить, какой язык будет использовать-
ся в качестве государственного языка, какие языки будут функ-
ционировать в сфере законодательства, судопроизводства,
образования, средствах массовой информации и других сфе-
рах общественной деятельности. Вопросы языковой политики
и решения, принимаемые государственными органами в этой
сфере, касаются прав и обязанностей каждого члена общества
и вызывают большой общественный резонанс (см. подробнее
главу IV).
При этом языковая политика определяет только сферы
употребления языка и не влияет непосредственным образом на
его внутреннее устройство. Такого рода влияние может быть
только косвенным: использование языка в общественно значи-
мых сферах общения стимулирует развитие терминологиче-
ских систем и специальных лексических пластов, разработку
средств сложноподчинительной связи, приводит к кодифика-
ции языковых норм и созданию нормативных сочинений.
Возможности сознательного целенаправленного воздей-
ствия на внутреннюю структуру языка более ограничены. Раз-
витие языков происходит в большой мере в результате действия
внутренних языковых законов, так что складывание языковых
норм имеет до определенной степени стихийный характер.
Отдавая предпочтение той или иной грамматической форме,
синтаксической конструкции, лексическому обороту, гово-
рящие часто не отдают себе отчета в причинах своего выбора
и тем более не задумываются над его последствиями для судь-
бы языка. Поэтому сознательное вмешательство во внутреннее
устройство языка имеет свои пределы: нельзя, например, отме-
нить некоторым общественным решением ту или иную грамма-
тическую категорию или ввести в язык новую фонему. Однако
до определенной степени регулирование языковой структуры
всё же возможно.
Это утверждение справедливо, прежде всего, относитель-
но литературных языков, нормы которых кодифицируются,
т. е. закрепляются в нормативных сочинениях (учебниках род-
ного языка, словарях, разного рода орфографических и орфо
эпических справочниках). При этом стихийно складывающий-
ся узус подвергается обработке, из используемых в речевой
31
практике вариантов отбираются те, которые, по мнению соста-
вителей нормативных сочинений, являются наиболее удачны-
ми и соответствующими тенденциям развития языка. Так, на-
пример, в эпоху Просвещения из литературного английского
языка усилиями грамматистов было устранено двойное отри-
цание, нарушавшее, по их мнению, законы логики (по законам
логики двойное отрицание дает утверждение). Успешно регу-
лируются отдельные участки лексической системы, например,
терминология или географические названия. Нормы литера-
турного языка доносятся до сведения широких слоев населения
через систему образования и средства массовой информации
(см. подробнее раздел 2.4.).
Более всего допускает вмешательство со стороны общества
письменный язык: история знает многочисленные примеры
успешно проведенных орфографических реформ. Например,
в истории русского языка неоднократно менялся состав алфа-
вита. Реформа Петра I закрепила в составе русского алфавита
буквы э, я. В 1735 году решением Академии наук в алфавите
была закреплена буква й. Букву ё вместо сочетания iа в 1797 г.
ввел в русский алфавит Н. М. Карамзин. Орфографическая
реформа 1917–1918 гг. устранила из русского алфавита буквы
i и ять и изменила правила употребления твердого знака (его
перестали писать в конце слов). Известны и случаи проведе-
ния орфографических реформ, регламентирующих написа-
ние слов (с дефисом или без него, с заглавной или строчной
буквы и т. д.). Широкомасштабная орфографическая рефор-
ма была проведена в последние десятилетия в Германии. Хотя
реформы письменного языка поначалу нередко наталкиваются
на сопротивление общества, в большинстве случаев предлагае-
мые нововведения со временем приживаются.
Некоторые стороны языка становятся предметом особен-
но активного общественного обсуждения. Так, неоднозначное
отношение вызывают иноязычные заимствования: во многих
языковых культурах представители общественности высказы-
вают опасения, что чрезмерные заимствования могут привести
к засорению языка чужеродными элементами. Движение за чи-
стоту языка носит название пуризм. Пуризм оказывает замет-
ное влияние на речевую практику ряда стран. Пуристические
32
настроения традиционно характерны для России. В настоя-
щее время они получили широкое распространение во Фран-
ции, где борьба с англоязычными заимствованиями получила
закрепление в ряде законодательных актов (см. подробнее
раздел 3.4.3).
В последние десятилетия большое влияние на обществен-
но-речевую практику оказывает развернувшаяся во многих
западных странах борьба за политическую корректность,
направленная на защиту интересов социальных, этнических
и других меньшинств. В области языка она подразумевает упо-
требление эвфемизмов вместо прямых обозначений людей,
принадлежащих к различным маргинальным группам, если
прямые обозначения могут восприниматься как оскорбитель-
ные. Так, в английском языке США появилось много новых
слов для обозначения людей, испытывающих те или иные
проблемы со здоровьем. Больные люди обозначаются слова-
ми handicapped, (досл. «испытывающие затруднения»), disabled
(досл. «лишенные определенных возможностей»), challenged
(досл. «люди, которым брошен вызов»). Например, людей с ре-
чевыми проблемами называют verbally challenged (досл. «люди,
которым брошен вызов в вербальной сфере»). Предполагает-
ся, что подобные обороты предпочтительнее прямых номи-
наций типа больной или инвалид. Аналогичные замены имеют
место и при обозначении этнической принадлежности пред-
ставителей национальных меньшинств. Так, из «политически
корректного» речевого обихода давно исчезло считающееся
оскорбительным слово Negro, вместо которого рекомендуется
употреблять оборот Afro-American.
Свой вклад в борьбу за политическую корректность внес-
ло и феминистическое движение. Феминистки настаивали на
том, что употребление слов, содержащих в себе указание на
мужской род, по отношению к женщинам политически некор-
ректно. Поэтому многие виды профессиональной деятельно-
сти получили новое обозначение: вместо policeman (полицей-
ский) рекомендуется употреблять слово police officer, а вместо
chairman (председательствующий на собрании) – chairperson, чтобы
избежать компонента man, дословно означающего «мужчина».
Под запрет попало даже слово mankind (человечество): чтобы
33
подчеркнуть, что в состав человечества попадают не только
мужчины, но и женщины, его рекомендовано заменять словом
humankind.
Борьба за политическую корректность в языке, развернув-
шаяся в последние десятилетия ХХ в. в западном мире, наглядно
продемонстрировала возможность сознательного вмешатель-
ства общества в устройство языка. Она продиктована, без со-
мнения, благими побуждениями. Однако не следует забывать,
что изменения в языке, если они не оказываются поддержан-
ными соответствующими социальными реформами, не в силах
реально изменить жизнь маргинализованных слоев общества.
Более того, они могут принести определенный вред: скрывая
истинную сущность явления, слова-эвфемизмы, возникшие по
соображениям политической корректности, могут стать сред-
ством манипулирования общественным мнением.
1.6. Социолингвистика
Как видно из вышесказанного, общественная природа язы-
ка проявляется на различных уровнях языковой структуры
и в различных аспектах его функционирования. Поэтому связь
языка с обществом приходится учитывать лингвистам, изуча-
ющим самые разные стороны языка. Без обращения к фактам
общественной жизни нельзя понять динамику языковых изме-
нений, объяснить процессы языкового взаимодействия, изучить
семантику и эмоционально-стилистическую окраску языковых
единиц и их национально-культурную специфику, понять при-
чины сохранения и вымирания языков, описать диалектное чле-
нение и социальное варьирование языков, дать рекомендации
политикам, принимающим решения в области языковой поли-
тики. Таким образом, проблематика «язык и общество» является
актуальной практически для всех разделов языкознания.
Однако есть и отдельный раздел языкознания, специально
посвященный изучению языка как общественного явления. Это
социолингвистика. Социолингвистика изучает влияние соци-
альных факторов на систему языка, на его функционирование
в языковой коммуникации и историческое развитие, а также ту
роль, которую язык играет в процессах общественной жизни.
34
Основными проблемами социолингвистики являются соци-
альная стратификация языка (т. е. изучение различных форм
существования языка, таких как диалект, просторечие, жаргон,
литературный язык), описание языковых ситуаций, языковой
политики и языкового строительства, социальных аспектов
двуязычия, влияния социальных факторов на развитие языка.
Как видно, проблематика социолингвистики очень много-
образна. Нередко ее подразделяют на микросоциолингвисти-
ку, изучающую использование говорящими языковых единиц
в рамках отдельных речевых актов в ходе межличностного
общения, и макросоциолингвистику, объектом изучения кото-
рой выступают целые языки и их варианты, выполняющие раз-
личные общественные функции. Различают также синхрониче-
скую социолингвистику, изучающую функционирование язы-
ка в социуме на определенном историческом этапе, и диахро-
ническую социолингвистику, изучающую влияние социальных
факторов на развитие языка.
Само название этой лингвистической дисциплины указы
вает на то, что она находится на стыке лингвистики и социоло-
гии и относится к внешней лингвистике, изучающей язык в ши-
роком социально-культурном контексте. Социолингвистика
имеет тесные связи с такими разделами языкознания, как исто-
рия языка (в особенности история литературного языка), диа-
лектология, стилистика, лингвопрагматика, этнолингвистика.
Социолингвистические исследования опираются на об-
ширный фактический материал. В отличие от многих других
разделов языкознания, где возможна интроспекция, т. е. наблю-
дение за собственным речевым поведением, социолингвистика
нуждается в объективных сведениях о том, как пользуются язы-
ком различные социальные группы людей.
Методы социолингвистического сбора материала вклю-
чают:
–– анкетирование (получение письменных ответов на вопро-
сы анкеты);
–– интервью (получение устных ответов в ходе собеседова-
ния с респондентом);
–– непосредственное наблюдение (запись образцов живой
речи);
35
–– включенное наблюдение (при включенном наблюдении
лингвист сам участвует в коммуникации и может направлять
ее ход);
–– эксперимент (изучение реакций респондентов на стиму-
лы, предложенные им в ходе экспериментов).
Полученные данные обрабатываются с применением ста-
тистических методов и сводятся в таблицы и графики. При
этом язык выступает как зависимая переменная, а независи-
мыми переменными оказываются социальные факторы – со-
циальное положение, гендер, возраст и т. п. Другими словами,
такие графики и таблицы показывают. как меняются речевые
предпочтения, т. е. частота употребления некоторой языковой
единицы, в зависимости от социального положения, образова-
ния, возраста, пола и других характеристик информантов.
При сборе материала социолингвистам приходится
постоянно учитывать то обстоятельство, что в ходе анкетиро-
вания, наблюдения и интервьюирования люди часто переста-
ют вести себя естественно, смущаются или стараются говорить
«правильно», чтобы произвести более благоприятное впечатле-
ние. Это обстоятельство известно как «парадокс наблюдателя»,
который состоит в том, что для того, чтобы получить достовер-
ные сведения о речевом поведении людей, необходимо вести
систематические наблюдения, но как только лингвист присту-
пает к систематическим наблюдениям, он перестает получать
достоверные сведения. Поэтому при сборе материала социо-
лингвистам приходится прибегать к различным способам пре-
одоления парадокса наблюдателя. Чтобы получить образцы
непринужденной речи в ходе включенного наблюдения, линг-
вист может не сообщать информанту о целях своего исследова-
ния, представившись, к примеру, социологом или историком,
интересующимся местными традициями, в ходе интервью он
может предложить для беседы темы, задевающие собеседника
за живое и заставляющие его забыть об искусственности обста-
новки и т. д.
Социолингвистика оформилась в отдельную лингвистиче-
скую дисциплину в 60-е гг. ХХ в. Однако это не означает, что до
этого времени у лингвистов отсутствовал интерес к проблеме
«язык и общество». Одной из первых работ с ярко выраженным
36
социолингвистическим уклоном принято считать работу
П. Лафарга «Французский язык до и после р еволюции» (1894).
Отечественное языкознание всегда проявляло интерес
к разработке социолингвистических проблем. Этот интерес
усилился в советскую эпоху. В появившихся после революции
работах Р. О. Шор, Б. А. Ларина, Л. П. Якубинского, В. М. Жир-
мунского и других ставились вопросы социального разделения
языка города и деревни, развития русского языка после рево-
люции, соотношения литературного языка и внелитературных
разновидностей языка. В дальнейшем социолингвистическая
проблематика получила развитие в трудах Ю. Д. Дешериева,
Ф. П. Филина, В. А. Аврорина, Р. А. Будагова, А. Д. Швейцера,
М. В. Панова, Л. П. Крысина, и многих других авторов. Особое
внимание отечественная социолингвистика уделяет вопросам
социальной стратификации языка, изучению общественных
функций языков, социальных аспектов билингвизма, описа-
нию языковых ситуаций и особенностей языковой политики
в различных регионах мира.
В западной лингвистике поворот к социолингвистиче-
ской проблематике наметился в 1960-е гг. Одним из ведущих
исследователей в этом направлении стал американский линг-
вист У. Лабов, которого часто называют создателем «кванти
тативной социолингвистики», т. е. социолингвистики, опираю
щейся на точные статистические подсчеты частоты употребле-
ния той или иной языковой единицы представителями разных
слоев населения. Центральным понятием при таком подходе яв-
ляется «социолингвистическая переменная», т. е. совокупность
вариантов некоторой лингвистической единицы (например,
вариантов одной фонемы), выбор которых зависит от внелинг-
вистических факторов, таких как социальный статус говоряще-
го, ситуация общения, внимание, который говорящий уделяет
своей речи, и т. д. Этот подход получил широкое распростране-
ние в западной лингвистике. В зарубежной социолингвистике
поднимаются и другие проблемы, такие как рассмотрение язы-
ковых ситуаций в их динамике, изучаются особенности рече-
вого акта с учетом параметров языковой ситуации, исследуют-
ся социолингвистические модели распространения языковых
инноваций.
37
ГЛАВА II
CОЦИАЛЬНОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ ЯЗЫКА
2.1. Стратификационное и ситуативное варьирование языка
Хотя язык принадлежит всему обществу и объединяет

людей, владеющих им, в единое сообщество, он существует
в виде различных вариантов. Любое общество неоднородно:
в нем выделяются половозрастные, социальные, профессио-
нальные группы; люди объединяются в сообщества по идео
логическим, политическим, религиозным соображениям
и т. п. Социальная неоднородность общества влияет на то,
как используют родной язык различные группы говорящих.
Очевидно, что неграмотный крестьянин, никогда не поки-
давший пределы родной деревни, говорит не так, как про-
фессор университета, читающий лекцию перед студенческой
аудиторией; английский язык жителей негритянского гетто
отличается от языка образованных евро-американцев и т. д.
Даже речь одного и того же человека варьирует в различных
ситуациях в зависимости от того, в какой социальной роли он
выступает в данный момент.
Социальное варьирование языка проявляется на всех его
уровнях: в своеобразном акценте и интонационных особен-
ностях, употреблении характерных слов и фразеологических
оборотов, морфологических форм или синтаксических кон-
струкций. Нередко по речи человека можно догадаться о том,
откуда он родом, какое образование получил, кем работает.
Однако социальное варьирование языка имеет свои пре-
делы: язык должен сохранять общенациональный характер
и оставаться общепонятным средством коммуникации, обе-
спечивающим социальное взаимодействие в рамках всего
общества. Поэтому особенности речи различных слоев насе-
ления обычно имеют не абсолютный, а количественный ха-
рактер: речевой репертуар говорящих часто различается не
столько тем, какими языковыми формами и конструкциями
они владеют, сколько тем, как часто они их употребляют.
38
В лингвистике принято различать стратификационное
и ситуативное варьирование. Стратификационное варьиро
вание связано с неоднородным составом общества: разные
говорящие в соответствии со своим социальным статусом име-
ют доступ к различным языковым ресурсам и обладают разны-
ми коммуникативными навыками. Социальный статус гово-
рящего определяют его наиболее устойчивые характеристики,
такие как социальное положение, пол, возраст, уровень обра-
зования, место проживания (город или деревня). Конечно, и эти
характеристики не являются неизменными: в течение жизни
человек может продвинуться вверх или вниз по социальной
лестнице, изменить место жительства, перейти в другую воз-
растную группу, но на каждом этапе его жизни эти параметры
остаются определенными. В соответствии со своим статусом
человек имеет доступ к различным формам существования
языка. Так, горожанин с высшим образованием едва ли будет
знаком с сельскими диалектами, пожилой человек не всегда
поймет современный молодежный жаргон, человек, не полу-
чивший специального образования, не сможет правильно со-
ставить или понять сложный юридический документ.
В отличие от стратификационного варьирования, ситуа-
тивное варьирование связано не со статусом, но с социальной
ролью говорящего. Ролевые отношения складываются между
участниками коммуникативного акта в зависимости от ситуа
ции и варьируют вместе с ней. В течение дня человек про
игрывает множество ролей: роль родителя или, напротив, сына
или дочери, роль пассажира, покупателя, начальника или под-
чиненного, коллеги, супруга и т. д. Каждая роль требует своих
языковых средств: разговор с начальником нельзя строить так
же, как беседу с близким другом, доклад на научной конфе-
ренции отличается от неформального обсуждения той же темы
в кругу коллег, разговаривая с ребенком, взрослые не будут упо-
треблять языковые средства, уместные в научной монографии,
телеграмма составляется не так, как письмо и т. д. Социальные
роли могут быть демографическими (роль матери, сына, дедушки
и т. п.), профессиональными (роль священника, продавца, учителя
и т. п.), личностными (друг, враг, лидер изгой).
39
Ситуативное варьирование может иметь место даже в рам-
ках одного и того же коммуникативного акта. Меняя тему бесе-
ды, говорящие могут пересматривать свои ролевые отношения
и переходить с одной формы существования языка на другую
и даже с одного языка на другой. Например, в южных штатах
США использование испанского языка среди испаноязычного
населения является знаком неформальной ситуации: обсудив
на рабочем месте деловые проблемы на английском языке,
коллеги могут перейти на испанский язык, чтобы поговорить
о семье и детях; при этом смена языка будет сигналом того, что
официальная часть беседы осталась позади.
Среди параметров, влияющих на ситуативное варьирова-
ние, особенно важны следующие: официальный или неофи-
циальный характер коммуникации, обстановка, где она про-
текает (ср., например, выступления в университетской ауди-
тории, речи зале суда или общение на дружеской вечеринке),
отношения между говорящими (их социальные и возрастные
характеристики, степень знакомства, характер личных взаимо-
отношений), цель и тема беседы и коммуникативная установка
говорящего (ср., к примеру, разницу между научно-академи-
ческой и научно-популярной статьей, между похвалой или вы-
говором), канал коммуникации (устное или письменное обще-
ние, разговор по телефону, телеграмма, SMS-сообщение и т. д.).
В различных национальных культурах те или иные ситуа-
тивные характеристики выходят на первый план. Так, в России
исследование таких ситуативных характеристик, как отношения
между говорящими, коммуникативная установка и обстановка,
в которой происходит общение, показали, что ведущим факто-
ром при выборе языковых средств являются отношения между
коммуникантами (официальные / неофициальные), а наименее
существенным фактором – обстановка общения. На Востоке боль
шую роль приобретает возрастной фактор: к пожилому человеку
принято обращаться более почтительно, чем к сверстнику, вне
зависимости от степени знакомства или установки о
бщения.
Стратификационное и ситуативное варьирование тес-
но связаны друг с другом. Очевидно, что социальный статус
до определенной степени определяет те социальные роли,
40
которые доступны говорящему. В одной и той же коммуника-
тивной ситуации люди, принадлежащие к разным социальным
слоям, используют разные языковые средства. Так, малообразо-
ванные люди в любой ситуации шире используют внелитера-
турные средства общения, чем люди, получившие образование.
Центральным понятием социолингвистики является «социо
лингвистическая переменная», т. е. совокупность вариантов
некоторой лингвистической единицы (например, вариантов
одной фонемы), выбор которых зависит от внелингвистических
факторов, таких как социальный статус говорящего, ситуация
общения, внимание, которое говорящий уделяет своей речи,
и т. д. Подобные варианты составляют континуум, который
покрывает стратификационное и ситуативное варьирование.
Среди вариантов социолингвистической переменной вы-
деляют индикаторы и маркеры. Индикаторы – это вариан-
ты, постоянно присутствующие в речи определенной группы,
которые сохраняются в любой ситуации общения. Другими
словами, это варианты, не подверженные стилистическому ва-
рьированию. В силу того, что они составляют неотъемлемую
часть речи определенного слоя населения, индикаторы порой
заметны только со стороны: сами говорящие их нередко не за-
мечают, особенно если их круг общения ограничен людьми
с тем же типом речи. Индикаторы связаны со стратификаци-
онным варьированием языка. Маркеры, напротив, подверже-
ны стилистическому варьированию; они выбираются говоря-
щими в зависимости от официального или неофициального
характера ситуации, характеристик собеседника, стиля, жан-
ра, внимания к собственной речи и других коммуникативных
факторов. Следовательно, разные маркеры входят в речевой
репертуар одного и того же говорящего. Маркеры являются
стратификационно-ситуативной составляющей социолингви-
стической переменной.
В истории языка индикаторы имеют тенденцию переходить
в маркеры: по мере того, как говорящие знакомятся с речью дру-
гих групп населения, они начинают замечать особенности сво-
ей речи и в определенных ситуациях могут начать сознательно
41
избавляться от тех языковых единиц, которые вызывают непо-
нимание или насмешки со стороны окружающих.
Некоторые маркеры и индикаторы становятся стереоти-
пами. Стереотип – это такой вариант, присутствие которого
в речи говорящего воспринимается окружающими как знак
его принадлежности к определенной социальной, образова-
тельной, территориальной, возрастной или гендерной груп-
пе. Другими словами, это своего рода «визитная карточка»
данной группы. Стереотипы охотно используются писателя-
ми и актерами для создания характерных узнаваемых образов.
В целом во всех культурах мира наблюдается следующая
тенденция: у всех информантов в официальных ситуациях
общения возрастает частотность употребления форм литера-
турного языка. При этом лингвисты обнаружили интересную
закономерность: в официальных ситуациях представители
низшего слоя среднего класса употребляют даже большее чис-
ло престижных языковых форм, чем представители верхушки
среднего класса. Это явление получило название гиперкоррек-
ции. Причиной гиперкоррекции является социальная неуве-
ренность людей, принадлежащих к низшим слоям среднего
класса: озабоченные тем, чтобы произвести на окружающих
впечатление успешных и образованных людей, они уделяют
правильности своей речи больше внимания, чем уверенные в
себе представители с оциальных верхов.
Существует и другая закономерность: когда представите-
ли социальных низов хотят подчеркнуть дистанцию между
собой и собеседником из социальных верхов, они начинают
употреблять внелитературные средства (например, диалек-
тизмы или жаргонизмы) даже в достаточно официальной
ситуации. Так они подчеркивают то обстоятельство, что со-
беседник является для них чужаком, не разделяющим их жиз-
ненные ценности. Это явление получило название «скрытого
престижа». В глазах говорящих престижным в такой ситуа-
ции оказывается не литературный язык, а диалект или жаргон
социальных низов. Это явление более характерно для мужчин
из социальных низов.
42
2.2. Формы существования языка в различные исторические эпохи:
литературный язык и внелитературные разновидности языка
Стратификационное и ситуативное варьирование языка
приводит к тому, что национальный язык оказывается неодно-
родным: он представлен разновидностями, которые принято
называть формами существования языка. Среди форм суще-
ствования языка различают литературный язык и внелитера-
турные формы существования языка.
К внелитературным формам существования языка относят-
ся диалект, койне, просторечие, жаргон, арго, тайный профес-
сиональный язык. Они складываются и развиваются стихийно,
употребляются в бытовой речи и существуют преимуществен-
но в устной форме.
Литературный язык отличается от внелитературных форм
существования языка употреблением в общественно значимых
сферах общения, осознанным подходом общества к формиро-
ванию его норм (вопрос о том, как правильно говорить на ли-
тературном языке, нередко становится предметом обществен-
ного обсуждения) и, на более позднем этапе развития, наличи-
ем кодификации, т. е. закреплением этих норм в специальных
нормативных сочинениях (словарях, грамматиках и т. д.). Ли-
тературный язык – это нормированный, обработанный язык.
В его обработке принимают участие писатели, журналисты,
филологи и лингвисты. Литературный язык пользуется боль-
шей общественной поддержкой, чем внелитературные разно-
видности языка, являясь социально престижной формой языка,
показателем высокого образовательного и социального уровня
говорящего. Литературный язык употребляется преимуще-
ственно в письменной форме, хотя может иметь и устную фор-
му (ср. речь диктора радио или телевидения, ораторское вы-
ступление, научный доклад, лекцию в университете). Эти виды
устной речи имеют, как правило, письменный прототип. В со-
временных обществах образованные люди часто употребляют
литературный язык и в спонтанной речи, особенно в офици-
ально-деловой обстановке, хотя в обиходно-бытовой речи они
порой отступают от строгих норм литературного языка.
43
Неверно было бы полагать, что наличие норм характерно
только для литературного языка. Свои нормы, т. е. общепри-
нятые среди носителей правила употребления, есть у каждой
формы существования языка. Однако у внелитературных раз-
новидностей языка нормы складываются стихийно и поддер-
живаются традицией, они не являются предметом обществен-
ного обсуждения и кодификации и поэтому в большей степени
допускают варьирование. В отличие от литературного языка,
внелитературные разновидности языка обычно употребляют-
ся в устной речи.
Несмотря на различия, между литературным языком
и внелитературными формами существования языка нет не-
преодолимых границ: со временем отдельные элементы внели-
тературных разновидностей проникают в литературный язык
и становятся его частью. С другой стороны, по мере распро-
странения образования и под воздействием средств массовой
информации литературный язык распространяется среди всё
более широких слоев населения.
Для разных исторических эпох характерны разные формы
существования языка. Некоторые разновидности языка, вы-
полнив свою функцию, отходят на второй план или вообще
исчезают из употребления. Так, для современного мира неха-
рактерны тайные профессиональные языки, просуществовав-
шие до начала ХХ в. В настоящее время во многих странах рез-
ко уменьшается число носителей территориальных диалектов,
сокращается сфера употребления городского просторечия.
Напротив, число носителей литературного языка в индуст
риально развитых странах постоянно растет.
В ходе исторического развития человечества меняется
и характер каждой формы существования языка. Например,
в первобытно-общинном обществе диалекты носили родопле-
менной характер, в Средневековье они стали территориальны-
ми, в наши дни носят территориально-социальный характер.
Литературные языки также прошли определенные этапы раз-
вития. Если в эпоху Средневековья они были известны лишь
представителям социальной верхушки и не употреблялись
в устной обиходной речи, то сейчас в развитых странах их
употребление приобрело универсальный характер. Диалекты
44
и просторечие, напротив, утратили социальную престижность,
их употребление во многих странах расценивается как признак
низкого с оциального статуса и недостаточного образования.
Это значит, что по мере развития общества перестраива-
ется система форм существования языка: для каждой истори-
ческой эпохи характерен свой состав и своя иерархия форм
существования языка.
2.3. Внелитературные формы существования языка

2.3.1. Диалект
Диалект – это территориальная разновидность языка, упо-
требляемая в основном жителями сельской местности. Диа-
лекты существуют преимущественно в устной диалогической
форме в сфере обиходно-бытового общения. Кроме того, на
диалектах создаются фольклорные произведения.
В лингвистике существует и более широкое понимание этого
термина, в соответствии с которым под диалектом понимают лю-
бую внелитературную разновидность языка. В этом случае раз-
личают территориальные и социальные диалекты. В дальней-
шем мы будем употреблять термин «диалект» в узком значении
для обозначения форм территориального варьирования языка.
Диалект – это древнейшая форма существования языка.
В первобытно-общинном обществе язык существовал в виде
родоплеменных диалектов. Это значит, что на одном диалекте
говорили люди, связанные узами кровного родства. Число но-
сителей каждого диалекта было невелико. Между диалектами
не было четких границ, так что они существовали в условиях
лингвистической непрерывности. Племена соединялись в пле-
менные союзы как добровольно, в результате действия хозяй-
ственно-экономических или военно-политических соображе-
ний, так и в результате завоеваний. Это приводило к скрещива-
нию диалектов и их постоянному изменению. Таким образом,
первобытно-общинные диалекты были неустойчивыми и бы-
стро изменялись.
Еще одним мощным фактором обновления словаря было
явление табу, т. е. запрет на употребление определенного
слова. В древнейшую эпоху он был связан с религиозными
45
представлениями и, в частности, с представлениями о маги-
ческой силе слова. Табуированию подвергались слова, обозна-
чающие животных, особенно опасных, болезни, смерть, запре-
щалось упоминать имена вождей, предков рода, покойников
и даже слова, напоминающие эти имена и т. п.
Другой характерной чертой родоплеменных диалектов
было наличие «групповых языков», т. е. существенных разли-
чий в языке мужчин и женщин, иногда также стариков и де-
тей. Это было связано с разделением труда между различны-
ми группами внутри племени. Эти особенности обнаружива-
ют и современные исследователи, изучающие жизнь племен,
живущих родоплеменным строем.
В эпоху Средневековья в условиях феодальной раздроблен-
ности диалекты приобретают чисто территориальный харак-
тер, причем сфера их употребления не ограничивается низши-
ми классами: в быту их употребляют все жители определенной
местности от крестьянина до феодала. В лингвистической ли-
тературе родоплеменные диалекты иногда обозначаются тер-
мином «диалекты первой формации», а территориальные диа-
лекты – термином «диалекты второй формации».
В эпоху Нового времени по мере преодоления феодальной
раздробленности происходит процесс конвергенции (сближе-
ния) диалектов, которые ложатся в основу национальных лите-
ратурных языков.
В настоящее время диалекты приобрели территориаль-
но-социальный характер: чаще всего на них говорят не все жи-
тели определенной местности, но только сельские жители, не
получившие достаточного о бразования.
Во многих странах под влиянием системы образования
и средств массовой информации диалектные различия посте-
пенно стираются, так что диалектах говорят преимуществен-
но малообразованные сельские жители старшего возраста, в то
время как сельская молодежь говорит на переходных формах
языка, приближающихся к языку города. Это характерно,
к примеру, для языковой ситуации в современной России.
В других странах, напротив, территориальные разли-
чия сохраняются до сих пор, причем местный акцент можно
услышать и в речи образованных людей. Местные акценты
46
характерны, к примеру, для современной Великобритании,
где орфоэпическая норма, получившая название Received
Pronunciation, употребляется в быту лишь незначительной
частью населения. Аналогичная ситуация сложилась в Герма-
нии и Италии, где до сих пор сохраняется большая диалектная
раздробленность.
Диалекты существуют в форме говоров и наречий1. Говор –
это минимальная единица территориального членения языка,
он охватывает одну или несколько деревень. Ряд говоров скла-
дывается диалект, и диалекты – в наречие. В русском языке есть
два наречия – северное и южное, граница между ними про-
ходит по линии Петербург – Калинин – Москва – Владимир –
Горький.
Диалекты отличаются от литературного языка на всех
уровнях языка – от произношения до грамматики. Диалект-
ные отличия получили название диалектизмов. Они после-
довательно употребляются в диалектах, охватывая все уровни
языка. Поэтому применительно к диалектам можно говорить
о существовании особых диалектных норм.
Лексические диалектизмы, т. е. характерные для определен
ного диалекта слова и выражения, делятся на:
–– лексикофонетические (павук вместо паук, вострый вместо
острый);
–– лексико-словообразовательные (блюдка вместо блюдце);
–– семантические (употребление слов общенародного языка
в особом значении, например руда в значении «кровь»);
–– собственно лексические (шабер – сосед, баской – красивый).
Среди лексических диалектизмов особое место занима-
ют этнографические диалектизмы, обозначающие предметы
одежды, утвари, кушанья, характерные только для носителей
данного диалекта (например, шушун, панева – названия жен-
ской одежды, дожинки – название народного праздника). Этно-
графические диалектизмы, в отличие от других лексических
диалектизмов, не имеют соответствий в литературном языке.
1
Таким образом, термин «диалект» может употребляться как
бщий термин для описания территориального варьирования, так
о
и как «средний член» в ряду говор –диалект – наречие.
47
Фонетические диалектизмы представляют собой диалект-
ные отличия в области произношения. Так, для русских диа-
лектов характерно оканье (различение о и а в безударных сло-
гах в северном наречии), цоканье (произношение ц вместо ч,
например, ноцка, доцка – в северном наречии), яканье (произ-
ношение вядро, сястра, пятух – в ряде псковских, московских,
рязанских и других говоров).
Диалектизмы имеются и в области грамматики. Так, в ряде
говоров в родительном падеже существительные имеют окон-
чание е (у жене, от сестре). В третьем лице единственного числа
глаголы в некоторых диалектах имеют окончание -уть, -ить,
-еть (беруть, сидить, идеть). Диалектные особенности прояв-
ляются в употреблении предлогов (по-за хлебом пошла, приехал
с Москвы, иди до хаты), в построении отрицательных конструк-
ций (никуда я пойду) и других синтаксических и морфологиче-
ских особенностях.
Территориальные разновидности языка изучает особый
раздел языкознания – диалектология. Диалектология подраз-
деляется на описательную и историческую. Описательная ди-
алектология изучает современные исследователю диалекты.
Поскольку диалекты существуют, за редкими исключениями,
в бесписьменной форме, для сбора материала приходится
применять специальные методы – анкетирование (получение
письменных ответов на предложенные в анкете вопросы) и ме-
тод непосредственного наблюдения (запись живой речи носи-
телей диалекта).
Историческая диалектология реконструирует историю раз-
личных диалектов, ее цель – восстановить всю историю языка
в его диалектных разновидностях. Она опирается на данные
письменных памятников, в которых нашли отражение особен-
ности диалектной речи (например, в виде отклонений от тра-
диционной орфографии, вызванных родным говором писца).
Историческая диалектология учитывает и данные современных
диалектов, выделяя в их составе различные исторические
напластования.
Особую проблему для диалектологов представляет во-
прос о границах между смежными диалектами. При установ-
лении границ между диалектами лингвисты учитывают как
48
экстралингвистические свидетельства – сходство элементов
материальной и духовной культуры у носителей родствен-
ных диалектов, их этническое самосознание и самооценку, так
и собственно лингвистические данные.
Поскольку диалекты существуют в условиях лингвистиче-
ской непрерывности, на границах диалектов постоянно происхо-
дят процессы диалектного смешения. Поэтому любые границы,
разделяющие диалекты, являются в большой степени условны-
ми. Их проводят на основе изоглосс – линий на карте, которые
очерчивают район распространения одного определенного ди-
алектного явления. Одна изоглосса может охватить несколько
наречий или, напротив, один или несколько говоров. Границы
разных изоглосс не совпадают, поэтому границы диалектов ди-
алектологи проводят не по одной изоглоссе, а по местам скопле-
ния изоглосс – по «пучкам изоглосс», очерчивающих террито-
рии, внутри которых скапливаются диалектные особенности.
Карты, показывающие распределение изоглосс на определенной
территории, соединяются в диалектологический атлас.
Важным направлением диалектологии является диалект-
ная лексикография, которая занимается составлением слова-
рей диалектной лексики. Среди диалектных словарей разли-
чают словари общие, т. е. включающие лексику всех диалектов
языка, и региональные, включающие лексику одного диалекта
или даже одного говора. По принципу отбора лексики разли-
чают словари дифференциальные и полные. В полные диалект-
ные словари включается вся лексика данного диалекта, вклю-
чая слова, общие для диалекта и литературного языка. Диф-
ференциальный диалектный словарь включает в себя только
диалектизмы.
2.3.2. Койне
Койне – это наддиалектная форма существования языка,
используемая носителями родственных языков и диалектов
для общения между собой. Как и диалект, койне является вне-
литературной формой существования языка, складывается
стихийно, существует в устной форме и используется для по-
вседневного общения. Однако, в отличие от диалекта, койне
49
имеет более широкую сферу распространения и складывается
в результате языковых контактов между носителями близких
языков или диалектов. В результате таких контактов особенно-
сти отдельных диалектов или близкородственных языков сгла-
живаются, фонетика и грамматика упрощается.
Первоначально термин «койне» употреблялся примени
тельно к общегреческому языку (в отличие от диалектов
отдельных греческих городов-полисов), сложившему в Греции
в эллинистический период (в 4–3 вв. до н. э.) на основе атти-
ческого диалекта. Греческое койне использовалось в деловой
и научной прозе и художественной литературе до 2–3 вв. н. э.
и легло в основание современных греческих диалектов.
В современной лингвистике термин «койне» получил более
широкое значение и применяется к любому наддиалектному
или межъязыковому образованию, которое употребляется для
поддержания коммуникации между носителями близкород-
ственных языков или диалектов. Койне может иметь разную
сферу употребления. С этой точки зрения различают город-
ские и региональные койне.
Термин «койне» чаще применяется к устным формам язы-
ка, используемым в сфере обиходной речи. Однако ряд линг-
вистов применяет этот термин и по отношению к письменным
языкам, которые используются в сфере письменной коммуни-
кации носителями разных языков или диалектов. Примера-
ми таких койне могут быть средневековая латынь и арабский
классический язык. Очевидно, что такого рода письменные
койне нельзя отнести к внелитературным формам существова-
ния языка, это литературные языки, имеющие очень широкую
межнациональную сферу употребления.
По своей природе койне близко к контактным формам
языка, таким как пиджины (см. раздел 3.4.3.4.), так как склады-
вается в результате языковых контактов за счет устранения из
родственных диалектов или языков наиболее резких отличий,
мешающих взаимопониманию их носителей. Однако между
ними есть существенные различия. Пиджины образуются в ре-
зультате контакта между разными, как правило, неродственны-
ми языками, в то время как в основу койне ложатся диалекты
одного языка или близкородственные языки. При образовании
50
пиджинов происходит радикальное изменение языка-источ-
ника (так называемого языка-лексификатора), так что в резуль-
тате формируется новый язык. При образовании койне таких
резких изменений в структуре языков или диалектов не проис-
ходит, так что койне сохраняет сходство с языками или диалек-
тами, которые легли в его основу.
Первые койне возникли в глубокой древности в конце
первобытно-общинного строя. Они использовались для по-
вседневного общения, в сфере устного народного творчества
и в сфере народного права. По мере образования городов, в ко-
торые стекались массы людей, говоривших на разных диалек-
тах, складывались городские койне. В эпоху становления наци-
ональных литературных языков городские койне (московское
койне, лондонское койне и т. п.) часто ложились в основание
формирующейся нормы этих языков.
Койне существуют и в наше время, хотя и не во всех регио-
нах. Устное койне для повседневного общения сложилось в Да-
гестане. В этом регионе существует множество языков, преиму-
щественно бесписьменных, некоторые из которых не выходят
за пределы одного аула. В таких условиях жителям Дагестана
было бы трудно общаться друг с другом без помощи общедаге-
станского койне. Примером койне в современном мире может
служить язык хиндустани, сформировавшийся в качестве раз-
говорного языка межнационального общения еще в Средне
вековье. На его базе развились языки хинди (государственный
язык в Индии) и урду (государственный язык Пакистана).
Грамматика и фонетика хиндустани общие с грамматикой
и фонетикой хинди и урду, а в лексике, в отличие от урду, нет
арабизмов и, в отличие от хинди, нет слов санскритского про-
исхождения.
2.3.3. Просторечие
Просторечие – это внелитературная форма существования
языка, используемая малообразованными жителями города
в сфере повседневного общения. В отличие от диалекта, про-
сторечие не имеет ярких территориальных особенностей, это
общепонятная для носителей национального языка речь.
51
Термин «просторечие» образовался из словосочетания
«простая речь» и был зафиксирован в словарях уже в ХVIII в.
Он не имеет прямых эквивалентов в лингвистической терми-
нологии на других языках. Близкое к этому термину значение
имеют французский термин «la langue populaire», итальянский
«dialetto regionale», английский «city dialect».
В лингвистике существует и другое понимание этого тер-
мина, в соответствии с которым просторечие трактуется как
сниженная, грубоватая, эмоционально окрашенная речь, свой-
ственная в определенных ситуациях не только малообразо-
ванным людям, но и носителям литературного языка. В этом
значении слово «просторечный» употребляется в качестве
словарной пометы в словарях литературного языка. Эта поме-
та сопровождает, к примеру, такие слова, как выпендриваться,
выкорячиваться, дедовщина. Литературное просторечие включа-
ет в себя лишь экспрессивно сниженную лексику и не проявля-
ется в грамматике и произношении.
Если же говорить о просторечии как о внелитературной
форме существования языка, то следует отметить, что отличия
просторечия от литературного языка не столь последовательны
и системны, как в диалектах. У диалектов есть собственная фо-
нетическая и грамматическая система, собственный достаточно
обширный словарь. Особенности просторечия носят более раз-
розненный характер и касаются отдельных языковых единиц.
Особенности просторечия в области фонетики проявляют-
ся в постановке ударения (ср., к примеру, произношение слова
процент с ударением на первом слоге) и других отступлениях
от литературной нормы, таких, как употребление в некоторых
словах фрикативного г вместо взрывного звука, упрощение
кластеров согласных звуков (скока вместо сколько) и т. п. В обла-
сти грамматики для просторечия характерны нелитературные
грамматические формы (выбора, делов, хочут и др.), изменение
грамматического рода (большой мозоль, свежая мяса, кислый яблок,
занавески из тюли, вымыла голову новой шампунью). Ряд слов лите-
ратурного языка фонетически и морфологически искажаются
(опосля, здеся, болезня, церква, тролебус, пиримида, Таждикистан).
В области лексики для просторечия характерны экспрессив-
но сниженные слова (шарахнуть, дрыхнуть, драпануть, пущай,
52
шибко, давеча), а также употребление слов литературного языка
в несвойственном для них значении (например, обратно в зна-
чении «опять», уважать в значении «любить»).
В России просторечие сложилось еще в ХVI–XVII вв. Хотя
оно употреблялось преимущественно в устной речи, пред-
принимались и отдельные попытки применить «простую
речь» на письме (ср. некоторые части «Жития» протопопа
Аввакума). В XVIII в. просторечие стало источником низкого
и отчасти среднего стиля формирующегося русского литера-
турного языка. В XVIII–XIX вв. внелитературное просторечие
употреблялось в сфере повседневной речи широкими слоями
населения: ремесленниками, купечеством, рабочим людом,
мещанами. В настоящее время просторечие свойственно
малообразованным горожанам преимущественно старшего
возраста. В связи с распространением норм литературного язы-
ка сфера употребления просторечия сужается, многие просто-
речные грамматические и фонетические формы воспринима-
ются большинством говорящих как неприемлемые.
2.3.4. Жаргон и арго
Жаргон – лексическая подсистема языка, включающая
в себя слова и фразеологизмы, характерные для устного обще-
ния отдельной относительно устойчивой группы людей. Такая
социальная группа может быть объединена общностью про-
фессии (жаргон летчиков, моряков, полиграфистов, програм-
мистов и т. д.), общностью интересов (жаргон спортсменов,
охотников, рыболовов), общностью социального положения
(жаргон русского дворянства ХIХ в.) или возрастной общно-
стью (молодежный жаргон).
Жаргон не является особой формой существования языка
в строгом смысле этого слова, поскольку его отличия от лите-
ратурного языка сосредоточены исключительно в области лек-
сики. Лексические единицы, характерные для жаргона, носят
название жаргонизмов.
Существует несколько источников жаргонизмов. Многие
из них возникли за счет заимствований из иностранных язы-
ков. Например, слово молодежного жаргона чувак (парень) за-
имствовано из цыганского языка. В настоящее время многие
53
жаргонизмы проникают в русский язык из английского языка:
шузы (ботинки), баксы (доллары), бро (друг, брат), сорян (изви-
ни). Интересный способ заимствований – использование сло-
ва родного языка, напоминающего иностранное: мыло (email),
телега (Telegram). Другие жаргонизмы представляют собой
фонетическое искажение или результат морфологических из-
менений слов родного языка: баскет (баскетбол), стипуха (сти-
пендия), шпоры (шпаргалка), белочка (белая горячка). Многие
жаргонизмы возникли за счет семантического переосмысления
общеупотребительных слов и выражений путем их метафори-
ческого употребления: тачка (автомобиль), предки (родители),
приделать ноги (украсть), жесть (ужас), париться (беспокоиться).
Жаргонизмы возникают из потребности языковой игры,
из желания сделать речь более экспрессивной и эмоциональ-
ной. Поэтому многие из них отражают шутливо-фамильяр-
ное отношение к предметам, о которых идет речь. Например,
в годы Великой Отечественной войны самолеты называли
керосинками или этажерками, самолет И-16 – ишаком, половник –
разводящим.
Другая причина появления жаргонизмов заключается в же-
лании подчеркнуть принадлежность к определенной професси-
ональной или социальной группе. Жаргонизм может быть тем
сигналом, который позволяет отличить «своего» от чужака, поэ-
тому в замкнутых коллективах жаргон может служить средством
конспирации.
Лексика различных жаргонов может частично совпадать.
Так складывается интержаргон. Из интержаргона или непо-
средственно из отдельного жаргона жаргонизмы могут попадать
в разговорный пласт литературного языка, сохраняя присущую
им экспрессию (быть в ударе, дока, накладка).
К термину «жаргон» близок термин арго. В широком
смысле слова «арго» означает любую узкопрофессиональную
разновидность речи. Однако в отечественной традиции этот
термин обычно используется для обозначения жаргона деклас-
сированных слоев населения, распространенного среди пре-
ступного мира (воровское арго, блатная музыка). Как и другие
жаргоны, арго не имеет своей грамматики и произноситель-
ных норм. Специфические присущие ему слова называются
54
арготизмами и обозначают приметы преступного мира. Сре-
ди арготизмов много слов для обозначения разных видов пре-
ступной деятельности (скокарь – «вор по квартирам», мокруш-
ник – «вор-убийца», медвежатник – «взломщик сейфов», щипач –
«карманный вор»), слов для обозначения воровского притона
(малина, хаза, гоп), неудачного преступления (завалиться, зашу-
хариться, сгореть, засыпаться) и т. д.
Арготизмы образуются за счет заимствований, морфологи-
ческого словообразования и путем переосмысления слов и обо-
ротов общенародного языка (запороть медведя – «вскрыть сейф»,
в рифму взять – «опознать по приметам», спугнуть голубей –
«украсть белье, вывешенное для просушки», пожар – «арест»,
перо – «нож»). Многие арготизмы основаны на эвфемизации
и стремятся скрыть преступный характер тех явлений, которые
они обозначают. Так, «украсть» обозначается безобидным сло-
вом купить, «ударить ножом» – поцарапать пером, «обмануть» –
обуть, «воровать» – торговать. В России арго сформировалось во
второй половине ХIХ в. на базе профессиональных и социаль-
ных говоров в местах ссылок, тюрьмах, крупных городах, торго-
вых и портовых городах.
2.3.5. Тайный (условный) профессиональный язык

Тайный профессиональный язык – это социальный диалект,
создаваемый для общения внутри замкнутой профессиональ-
ной группы людей. Причиной создания тайного языка явля-
ется стремление членов группы сохранить профессиональную
тайну и обеспечить личную безопасность.
Этим тайные профессиональные языки отличаются от про-
фессионализмов – слов или выражений, свойственных речи
той или иной профессиональной группы. Такие слова есть
у представителей всех профессий, например, в речи журна-
листов подвал означает статью внизу газетной полосы, склянка
в речи моряков означает полчаса, слова густопсовый, подуздо-
ватый, выжлятник понятны собаководам. Многие слова тако-
го рода являются жаргонизмами: кастрюля (в речи физиков) –
«синхрофазотрон»; восьмерка (у зубных врачей) – «зуб мудро-
сти»; висяк (в милицейском жаргона) – «бесперспективное
55
дело». Жаргонные профессионализмы надо отличать от терми-
нов, которые являются частью литературного языка.
Хотя профессиональные жаргонизмы могут быть непонят-
ны окружающим, они не создаются с целью сохранить тайну.
В отличие от этого, условные профессиональные языки явля-
ются тайными в прямом смысле слова. Этим тайные профес-
сиональные языки напоминают арго, но, в отличие от него,
они не обслуживают преступный мир. Вплоть до начала ХХ в.
тайные языки бытовали в среде торговцев и ремесленников.
Они давали им возможность сохранить свои профессиональ-
ные секреты в тайне от конкурентов, обсудить на непонятном
для окружающих языке полученную прибыль, место ночлега
и другие не подлежащие огласке вопросы. В России остатки
таких языков можно было наблюдать в речи пожилых людей
еще в 1960-е годы. В настоящее время тайные языки повсемест-
но вышли из употребления.
В Европе первые сведения о тайных языках относятся
к ХIII в. (язык профессиональных нищих в Германии). В Рос-
сии до конца XIX в. существовало несколько десятков тайных
языков – языки нищих, лаборей (сборщиков пожертвований на
строительство и восстановление храмов), портных, шаповалов
и т. п. Самым распространенным был офеньский язык, кото-
рым пользовались торговцы-коробейники из Владимирской
губернии. Офеньский язык лежит в основе многих других тай-
ных языков России. Описание этого языка началось с ХVIII в.
Тайные языки имеют собственный особый словарь (300–
400 непроизводных слов), некоторые особенности в словообра-
зовании и синтаксисе. Около 70 % лексических единиц имеют
заимствованный характер. Например, многие слова офеньского
языка пришли из греческого языка, который использовался гре-
ческими купцами, торговавшими с Московским государством.
Это объясняет название языка (офеньский – предположитель-
но искаженное слово афинский). Часть слов офеньского языка
представляла собой переделанные слова русского языка (шовар
– «товар», кустра – «сестра»). Лексика тайных языков заимство-
валась также из тюркских, угро-финских, цыганского, латинско-
го и других языков. Благодаря иноязычному характеру лексики
высказывания на тайных языках непонятны окружающим без
56
перевода (ср. следующие предложения из офеньского языка:
«Мас уклил из юра, бакса не ухлит», что означает «Я ушел из дома,
отец не знает»; «Дуль меркулит у ловяка, шовар на громах в скуме-
ше, немель никово: зонь сюды скумеш-то» – «Мужик спит у лошади,
товар на телеге в мешке, нет никого: волоки сюда мешок-то»).
Характерная для тайных языков лексика включает в себя
местоимения, существительные (слова для обозначения явлений
природы, частей тела, пищи, одежды, домашней утвари, терми-
ны родства, ремесленную терминологию, некоторое количество
абстрактных существительных), глаголы и прилагательные.
Служебные слова, а также система спряжения и склонения заим-
ствуются из с оответствующего национального языка.
2.4. Литературный язык в различные исторические эпохи

2.4.1. Природа литературного языка
Литературный язык – это наддиалектная обработанная
форма общенародного языка, понимаемая говорящими как
образцовая. В отличие от внелитературных форм существо-
вания языка, литературный язык складывается не стихийно,
а в результате сознательной регламентации, отбора языковых
единиц. Литературный язык имеет более высокий социальный
и культурный статус по сравнению с другими формами суще-
ствования языка и употребляется, прежде всего, в общественно
значимых сферах общения. Будучи наддиалектной формой
языка, он не имеет территориальных или социальных ограни-
чений и стремится охватить всё общество.
Термин «литературный язык» не следует путать с термином
«язык художественной литературы». Литературный язык по-
лифункционален: он обслуживает не только художественную
литературу, но и другие коммуникативные сферы (массовую
информацию, официально-деловую и производственную сфе-
ры, образование, судопроизводство). В этом смысле объем по-
нятия «литературный язык» шире понятия «язык художествен-
ной литературы». С другой стороны, в художественной лите-
ратуре авторы нередко применяют внелитературные языковые
средства для создания образа автора и речевой характеристи-
ки персонажей. Кроме того, индивидуальные стилистические
57
поиски могут побуждать писателей употреблять авторские
неологизмы, несвойственные общелитературному употребле-
нию (ср. «заумь» в русской поэзии начала ХХ в.). С этой точки
зрения язык художественной литературы шире и разнообраз-
нее литературного языка.
Термин «литературный язык» используется в лингвисти-
ческой терминологии различных стран (ср. термины «languе
litteraire» во Франции, «lingua litterаria» в Италии). Однако
он не является общепризнанным. Так, в англоязычных стра-
нах распространен термин «стандартный язык» («standard
language»). В последнее время он получает все более широкое
распространение за пределами англоязычного региона. В Гер-
мании наряду с термином «литературный язык» употребляют-
ся термины «письменный язык» (Schriftsprache), «общий язык»
(Gemeinsprache), «единый язык» (Einheitssprache), «высокий язык»
(Hochsprache). Хотя эти термины близки друг другу, их семан-
тический объем совпадает не полностью. Например, термин
«стандартный язык» не принято употреблять применительно
к языку художественной литературы, термин «Schriftsprache»
не охватывает устную сферу общения и т. д.
Основные характеристики развитого литературного языка –
это его наддиалектный общенародный характер, наличие ко-
дифицированных (т. е. закрепленных в нормативных сочине-
ниях) обязательных для всех говорящих норм, полифункцио-
нальность (употребление в различных коммуникативных сфе-
рах) и вытекающая из этого стилистическая дифференциация,
а также социальная и культурная престижность.
Для обучения нормам литературного языка необходимы
нормативные сочинения, содержащие в себе сведения о пра-
вилах употребления единиц языка и правила создания текстов
различных жанров. Закрепление норм литературного языка
в нормативных сочинениях (словарях, грамматиках, орфогра-
фических и орфоэпических справочниках) называется коди-
фикацией литературного языка. Наличие кодификации явля-
ется важнейшим признаком развитого литературного языка.
Будучи зафиксированными в нормативных сочинениях, нор-
мы литературного языка попадают в «светлое поле сознания»
58
носителей языка и часто становятся предметом общественных
дискуссий. Их нарушение нередко вызывает неодобрение.
По сравнению с внелитературными разновидностями язы-
ка, употребляющимися преимущественно в обиходно-бытовой
речи, литературный язык обладает более обширным словар-
ным запасом и включает в себя, наряду со словарем повседнев-
ной жизни, общественно-политическую и профессиональную
лексику, научную терминологию и т. д. В области синтаксиса
он включает в себя не только средства сочинительной связи,
характерные для устной речи, но и более сложные подчини-
тельные конструкции, свойственные письменной речи. Зна-
чительно богаче и его стилистический потенциал. Еще одно
внутреннее отличие литературного языка от других форм су-
ществования языка – значительно меньший объем свободного
варьирования языковых единиц, т. е. малое число дублетов, не
различающихся ни семантически, ни стилистически, ни грам-
матически.
Эти свойства вырабатывались у литературного языка посте-
пенно. Поэтому литературный язык – это историческая кате-
гория: в разные исторические эпохи литературный язык имел
свои особенности. При классификации литературных языков
по историческому признаку принято различать донациональ-
ные и национальные литературные языки. Донациональные
литературные языки существовали в Древнем мире и в эпоху
Средневековья (в Европе их существование приходится на III в.
до н. э. – XV в. н. э.). Национальные литературные языки на
народной основе сложились в эпоху Нового времени по мере
превращения народностей в нации, вытеснив собой донацио-
нальные литературные языки.
2.4.2. Донациональные литературные языки

Многие лингвисты связывают существование литератур-
ных языков с наличием у них письменной формы. Действи-
тельно, наличие письма создает предпосылки для сознатель-
ной работы над языком: письменный текст можно многократно
править, улучшать, шлифовать его язык и стиль. Письменные
сочинения обладают в глазах людей большим авторитетом,
59
поэтому к ним предъявляются особые требования, которые
касаются как содержания, так и языка этих произведений.
Поэтому первые литературные языки основаны на рукописной
традиции: их формирование приходится на период становле-
ния письменности в эпоху складывания древних государств.
Именно появление письма создало предпосылки для со-
знательной обработки языка и формирования понятий нормы
и стиля. В основе нормы лежит различение понятий правиль-
ного и неправильного, рекомендуемого и не рекомендуемо-
го. Перед создателем текста на литературном языке постоян-
но стоит вопрос не только о том, что сказать, но и как сказать.
Выработанные правила и образцы передаются в процессе обу-
чения от поколения к поколению. Существование литератур-
ного языка, в отличие от диалекта и других внелитературных
форм языка, предполагает специальное обучение его нормам
и правилам. Поэтому в Древнем мире возникают школы, одной
из важнейших задач которых является обучение письму и пра-
вилам письменной речи.
К древнейшим письменным донациональным литератур-
ным языкам относятся древнегреческий язык, латынь, санс-
крит, древнекитайский, древнеегипетский языки, несколько
позднее сложился арабский литературный язык.
Некоторые авторы полагают, что первыми литературными
языками можно признать языки устных эпических произведе-
ний, не имевших во время своего создания письменной фикса-
ции, например язык поэм Гомера, «Песни о Роланде», «Песни
о моем Сиде». Действительно, эти произведения создавались
не на каком-то одном диалекте, а на своего рода поэтическом
койне. Их лексика и синтаксис отличались от обиходного язы-
ка того времени и носили наддиалектный характер. Однако
вопрос о существовании дописьменных литературных языков
продолжает оставаться спорным, поскольку они не обладали
всей полнотой признаков, характерных для письменных лите-
ратурных языков: их нормы складывались стихийно и не под-
вергались последующей кодификации, как это происходит
в развитых литературных языках.
Первоначально литературные языки получали распро-
странение в пределах одного государства (греческий язык
60
– в греческих полисах, латынь – в Римской империи). Однако
в эпоху Средневековья языковые и государственно-этнические
границы перестали совпадать. Этот процесс приобрел широ-
кий размах в связи с возникновением мировых религий, гра-
ницы которых простирались далеко за пределы одного госу-
дарства. Так, в Средневековье древнегреческий язык получил
распространение в Византии и находившихся под ее влияни-
ем странах, где основной религией было православие. Латынь
охватила ту часть Европы, где исповедовался католицизм. Так
же обстояло дело и на Востоке: классический китайский язык
стал литературным языком всего Дальнего Востока, арабский
охватил огромные территории мусульманского мира, про-
стиравшегося от Испании на западе до Индии на Востоке, от
Северной Африки на юге до Средней Азии на севере.
Таким образом, если в эпоху существования древнейших
государств литературный язык создавался на базе родного язы-
ка жителей данной страны, то в эпоху Средневековья в качестве
литературного языка обычно использовался язык, неродной
для говорящих. Это явление получило название средневеково-
го двуязычия. Например, во Франции, Испании, Италии, Гер-
мании литературным языком была латынь, в Англии – латынь
и французский, в России – старославянский, в странах Дальне-
го Востока – классический китайский, в мусульманских странах
– классический арабский, в Индонезии – санскрит. Даже в тех
странах, где литературный язык был местным, он не совпадал
с живым разговорным языком, которым пользовались жители
этой страны. Так, итальянский язык в эпоху Средневековья
уже стал самостоятельным языком, отличным от латыни, клас-
сический китайский отличался от живых китайских диалек-
тов, старославянский был непонятен славянским народом без
специального обучения и т. д.
Это объяснялось историческим событиями: в тех средневе-
ковых государствах, которые сформировались в результате за-
воеваний, феодальная знать и народные массы имели разный
этнический состав. В Англии после нормандского завоевания
1066 г. языком коренного населения остался английский, в то
время как пришедшие к власти французские бароны и уце-
левшая местная верхушка пользовались французским языком.
61
В Ирландии коренное кельтское население сохранило родной
ирландский язык, а помещики, в основной своей массе бывшие
англичанами, пользовались английским языком. В Северной
Африке по мере распространения арабской религии местная
социальная верхушка переходила на арабский язык. В Индо-
незии местная знать, в основном выходцы из Индии, пользова-
лась санскритом, в то время как коренное население говорило
на различных языках индонезийской группы, родственных
малайскому. В результате литературный язык донационального
периода имел узкую социальную базу, т. е. был доступен только
социальным верхам, в то время как широкие народные массы
использовали местные диалекты. Это обстоятельство подчерки-
вало социальную и культурную дистанцию между феодальной
верхушкой общества и остальной массой населения.
Литературные языки донационального периода носили
книжный характер и не использовались в устно-обиходной
речи для повседневного общения. Функции донациональных
литературных языков и функции местных языков на народ-
ной основе распределялись по-разному в зависимости от сло-
жившейся в данной стране политической и культурной ситу-
ации. Например, во Франции и Италии латынь обслуживала
все сферы общения, кроме повседневной бытовой речи. В Рос-
сии старославянский язык стал языком литературной книж-
ной традиции и языком православия, но не использовался в де-
ловой сфере: для составления деловых документов в России
всегда употреблялся русский язык. В Великобритании после
нормандского завоевания употребление английского языка
в течение нескольких веков было ограничено сферой бытового
общения, французский язык использовался при дворе, в худо-
жественной литературе и отчасти в официальных документах,
в то время как в религии, науке и в официально-деловой сфере
закрепилась латынь.
Таким образом, в донациональный период литературный
язык был языком по преимуществу письменным, неродным
для носителей, имевшим узкую социальную базу, использо-
вался в общественно значимых коммуникативных сферах и не
имел устно-бытовой разновидности.
62
2.4.3. Формирование национальных литературных языков
В эпоху Нового времени по мере формирования наций
языковая ситуация коренным образом меняется. В силу цело-
го ряда политических, социальных, культурных причин клас-
сические литературные языки донационального периода не
могут больше сохранять свои позиции. На авансцену истории
выходит новый социальный класс – буржуазия, не заинтересо-
ванная в сохранении классических литературных языков.
В это время меняется форма этнической организации
общества: на базе народностей формируются нации. На базе
народных диалектов складываются языки на народной основе
(национальные языки). По мере роста национального самосо-
знания языки на народной основе начинают восприниматься
как важнейший признак этнической принадлежности. Куль-
турная и политическая карта мира меняются: возникают на-
циональные государства, у которых государственные грани-
цы совпадают с языковыми границами. Национальные языки
начинают активно теснить прежние литературные языки из
всех сфер употребления. Постепенно они закрепляются в го-
сударственном управлении, литературном творчестве, науке,
приобретая статус литературных языков. Именно эти языки
используются в практике книгопечатания.
Однако классические языки не исчезают бесследно. Для
поддержания культурной преемственности необходимо пе-
ревести тексты классической литературы на формирующие-
ся национальные языки. Важной фигурой в формировании
литературных языков Нового времени становится в эту исто-
рическую эпоху переводчик. Деятельность по переводу текстов
классических авторов с древнегреческого языка и латыни на
новые национальные языки приобретает широкие масштабы.
Так, во Франции при королевском дворе создается специаль-
ная канцелярия, которая работает над планомерным перево-
дом сочинений с классических языков на французский язык.
Сходные процессы происходят и в других культурных ареалах.
Таким образом, новые литературные языки принадлежат
ареалу распространения какого-либо классического литератур-
ного языка: древнегреческого, латыни, санскрита, китайского.
63
Некоторые новые литературные языки (старославянский,
японский, древнеармянский, древнегрузинский и некоторые
другие) начинаются с перевода важнейших сочинений с клас-
сических языков. Например, история старославянского языка
начинается с перевода Кириллом и Мефодием Священного
писания с греческого на славянский язык. В других случаях
письменно-литературная традиция новых литературных язы-
ков (например, французского или английского) начинается не
с перевода классических текстов, а с создания новых сочинений
духовного, развлекательного, делового характера. Но и в этом
случае сочинения переводного характера играют существен-
ную роль в складывании новых литературных языков.
В результате, хотя к концу Средневековья старые классиче-
ские языки уходят из активного употребления, они оказывают
сильное воздействие на формирующиеся национальные язы-
ки, которые поначалу существенно уступают им с точки зре-
ния своих семантических и синтаксических ресурсов. В языках
на народной основе отсутствуют целые пласты научной, дело-
вой, общественно-публицистической лексики. В синтаксисе не
разработаны средства подчинительной связи. Поэтому смысл
предложения нередко становится ясен лишь из более широко-
го контекста. Например, в эпическом произведении XII в. на
старофранцузском языке читаем: «Эрно обращается в бегство,
Рауль его преследует, который имеет сердце гневным». Без
обращения к контексту невозможно понять, кто же гневается –
Эрно или Рауль. Это неудивительно, поскольку национальные
языки опираются на устную речь, в которой преобладают сочи-
нительные связи и явление паратаксиса (т. е. следование друг
за другом предложений, не связанных формальными связями).
Молодые литературные языки прибегают к активным за-
имствованиям из классических языков. Кроме заимствований
из классических языков, заимствуются слова из диалектов, дру-
гих национальных языков, имеет место активное авторское сло-
вотворчество. При заимствовании слов обогащаются синони-
мические ряды, создаются терминологические системы, изме-
няется семантическая структура отдельных слов. Осложняется
стилистическая дифференциация языков: в них формируют-
ся подсистема книжной лексики, восходящей к классическим
64
литературным языкам, и пласт разговорно-сниженной лекси-
ки, имеющей корни в языках на народной основе. Например,
в русском языке до сих пор существуют лексические пары
бразды – борозды, краткий – короткий, чуждый – чужой, рождать –
родить, исполин – силач, лоно – пазуха, брак – свадьба, в которых
первое, славянское по происхождению, слово носит книжный
характер, а второе, исконно русское, имеет более разговорную
окраску.
Словарный состав языков резко растет, обогащаются и их
синтаксические возможности. Поначалу процесс развития
национальных литературных языков происходит стихийно.
Бурное, ничем не контролируемое развитие языков приво-
дит к появлению многочисленных дублетов, семантическая
структура слов становится размытой, графические и орфо
графические варианты затрудняют чтение текстов. Особенно
остро эта проблема стоит в сфере книгопечатания. В обществе
формируется понимание необходимости сознательного упо-
рядочения и нормирования языка.
Во многих странах языковые процессы оказываются в цен-
тре общественного внимания и вызывают в обществе бурную
полемику. Активно обсуждается вопрос о возможности употре-
бления народных языков в литературном творчестве, полити-
ке, науке. Деятели культуры многих стран выступают в защиту
родных языков и стараются доказать, что по своим внутренним
достоинствам последние ничем не уступают прежним литера-
турным языкам. Обсуждаются и контуры будущих литератур-
ных языков. В центре внимания общественности оказываются
вопросы о выборе опорного диалекта, о соотношении устной
речи и письменной нормы, об отношении к заимствованиям,
о принципах отбора рекомендуемых вариантов. В дискуссию
о будущем народных языков вовлечены важнейшие деятели
культуры. Это Данте Алигьери в Италии (XIV в.), П. Ронсар,
Ж. Дюбелле и другие деятели Плеяды (XVI в.), К. Вожла (XVII в.)
во Франции, Д. Дефо, Дж. Драйден, Дж. Свифт, А. Поп в Англии
(XVIII в.), М. В. Ломоносов, В. Е. Адодуров, В. К. Тредиаковский,
Н. М. Карамзин, А. С. Пушкин в России (XVIII в. – начало XIX в.).
В работе по нормированию национальных литературных
языков в XVI–XVIII вв. большую роль сыграли национальные
65
академии. В 1587 году была основана итальянская Академия
делла Круска, в 1635 году – Французская академия, в 1783 году –
Российская Академия. Подготовленные академиями толковые
словари – «Академический словарь итальянского языка» (1612),
«Словарь Французской Академии» (1694), «Словарь Акаде-
мии Российской» (1789–1794) – сыграли большую роль в упо-
рядочивании лексических норм новых литературных языков.
Несколько позднее были созданы академические грамматики
европейских языков. В тех странах, где Академии по каким
либо причинам не возникли (например, в Великобритании),
нормализация языка осуществлялась силами отдельных лекси-
кографов и грамматистов.
2.4.4.Современные литературные языки

Современные литературные языки имеют более универ-
сальный характер, чем донациональные литературные языки
и языки периода формирования наций. Благодаря достижени-
ям системы образования и средствам массовой информации,
они доступны огромным массам людей, а не только узкой про-
слойке социально-культурной элиты. Расширилась и сфера их
применения. Современные литературные языки имеют, как
правило, не только письменную, но и устную форму и употре-
бляются образованными людьми во всех сферах коммуника-
ции, включая и повседневно-бытовое общение.
Это привело к углублению внутренней дифференциации
литературных языков. В их рамках выделяют строго нормиро-
ванный кодифицированный литературный язык и разговор-
ный литературный язык, граничащий с жаргонами и просто-
речием. В рамках кодифицированного литературного языка
выделяются различные функциональные стили: официаль-
но-деловой, публицистический, научный и другие.
Важной характеристикой современных литературных язы-
ков является их кодифицированный характер: их нормы закре-
плены в многочисленных учебниках родного языка, словарях,
орфоэпических и орфографических справочниках.
Вместе с тем между различными современными нацио
нальными литературными языками существуют отличия.
66
В разных национальных культурах литературный язык име-
ет разный статус, по-разному соотносясь с внелитературными
формами существования языка. К примеру, в России престиж
литературного языка очень высок, и отступления от литератур-
ных норм в области грамматики и произношения в среде обра-
зованных людей считаются неприемлемыми. С другой сторо-
ны, в области лексики русский литературный язык допускает
значительно боNльшие «вольности»: в русской литературной
речи возможно использование некоторого количества лексиче-
ских единиц со сниженной стилистической окраской (элемен-
тов жаргона, литературного просторечия, даже арго) не толь-
ко в обиходной речи, но и в средствах массовой информации,
в публичных выступлениях, художественной литературе.
В других странах отношение к внелитературным формам
языка может быть более терпимым, особенно в устном обще-
нии. Например, в Германии и других странах распространения
немецкого языка (Австрии, Швейцарии) говорящие свободно
пользуются в быту разного рода диалектами и полудиалекта-
ми, не рискуя прослыть необразованными людьми. Местные
акценты широко употребляются и в современной Великобри-
тании, где кодифицированная произносительная норма (так
называемое Received Pronunciation – принятое произношение)
в быту употребляет лишь небольшая часть говорящих (по
некоторым данным, всего 3–6 % населения).
Поскольку исторически литературные языки формиро-
вались как языки письменные, устные формы литературных
языков складываются в последнюю очередь, и не во всех языках
этот процесс завершен. Наряду с литературными языками, где
сложились четкие произносительные нормы, существуют язы-
ки, где этот процесс еще продолжается. Выше уже упоминалась
своеобразное положение в Великобритании, где сложившаяся
в конце XIX в. произносительная норма постепенно выходит
из употребления. Только во второй половине ХХ в. стал фор-
мироваться произносительный стандарт в США, где во многих
штатах большинство говорящих по-прежнему свободно поль-
зуется региональными произносительными нормами.
Замечено, что дистанция между литературным языком
и внелитературными формами языка тем больше, чем раньше
67
начал формироваться литературный язык. Напротив, в моло-
дых литературных языках, например, в белорусском, украин
ском, словенском, речь на литературном языке достаточно
близка к диалектной речи. При этом легкий вполне допусти-
мый «местный колорит» создается не только использованием
сниженной лексики, но и произношением.
Различие между «старыми» и «новыми» литературными
языками затрагивает и внутреннюю дифференциацию язы-
ков, т. е. глубину их стилистической и семантической диффе-
ренциации. В молодых языках нередко сохраняется некоторое
нефункциональное варьирование, т. е. сосуществование язы-
ковых вариантов, между которыми не существует отчетливых
семантических или стилистических различий (так называемое
свободное варьирование). В старых литературных языках сфе-
ра свободного варьирования более ограничена, сосуществу-
ющие в языке варианты четко распределены по различным
функциональным стилям или имеют другие отличительные
особенности.
2.4.5. Национальные варианты литературных языков

Многие современные литературные языки имеют нацио-
нальные варианты. Это связано с употреблением одного язы-
ка в качестве средства общения в нескольких странах. Так, ан-
глийский язык употребляется в качестве родного языка в Ве-
ликобритании, США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии
и отчасти Ирландии. Французский язык в качестве родного
языка используется во Франции, Швейцарии, Бельгии, Канаде,
немецкий – в Германии, Швейцарии, Австрии, Лихтенштейне,
Бельгии, Люксембурге. Испанский язык, кроме Европы, ши-
роко используется в странах Южной Америки; на португаль-
ском языке говорят не только в Португалии, но и в Бразилии,
Анголе, Мозамбике, Кабо-Верде. Языки, использующиеся раз-
личными этносами, называют полиэтническими.
В этих случаях возникают национальные (этнические) ва
рианты литературных языков. Эти варианты нельзя рассма-
тривать ни как отдельные языки, ни как диалекты. С одной
стороны, существующие между такими вариантами языко-
вые различия не столь глубоки, чтобы считать их отдельными
68
зыками. С другой стороны, к таким языковым идиомам не-
я
применим и термин «диалект». В отличие от диалектов, нацио-
нальные варианты литературных языков имеют письменность
и кодифицированные нормы, они обслуживают все обще-
ственно значимые сферы общения (политику, науку, средства
массовой информации, официально-деловую сферу и т. д.),
многие из них опираются на разветвленную систему собствен-
ных диалектов.
Различия между национальными вариантами языка ярко
проявляются в области произношения: при обособлении язы-
ков у их носителей быстро возникает заметный специфиче-
ский акцент, по которому легко распознать жителей разных
стран, пользующихся одним и тем же языком.
Существенные отличия наблюдаются и в лексике таких
вариантов: особые жизненные условия разных стран находят
отражение в словарном составе. Свою роль играют и языко-
вые контакты, которые складываются между данным вариан-
том и языками, с которыми он вступает во взаимодействие.
Например, в немецком языке Австрии есть заимствования из
славянских и романских языков, которых нет в немецком язы-
ке Германии, в английском языке США есть заимствования
из индейских языков, в английском языке Австралии много
заимствований из языков аборигенов. Все это придает лекси-
ческой системе каждого национального варианта языка свой
неповторимый характер.
Наименее существенны отличия между национальными
вариантами языков в области грамматики. Сохранение грам-
матического ядра и позволяет говорить о данных языковых
идиомах именно как о вариантах, а не отдельных языках.
Некоторые национально-этнические варианты опирают-
ся на родственные территориальные диалекты. В этом случае
различия между ними восходят к историческим особенностям
диалектного членения этих языков. Так обстоит дело, к приме-
ру, с французским языком во Франции, Бельгии и Швейцарии,
с английским языком Великобритании и Шотландии, с немец-
ким языком Германии и Австрии.
Другие национально-этнические варианты возникают в ре-
зультате миграций и завоеваний. Так произошло, к примеру,
69
с английским языком. В силу различных исторических при-
чин английский язык, который до XVII в. был распространен
только на территории Англии, был перенесен на новую поч-
ву и стал родным языком для жителей США, Канады (наряду
с французским языком), Австралии и Новой Зеландии, а также
для большинства жителей Ирландии (наряду с ирландским
языком). В результате различных исторических обстоятельств
испанский и португальский языки попали на территорию
Центральной и Южной Америки.
Европейские языки нередко используются в качестве офи-
циальных языков в странах Азии и Африки (иногда наряду
с одним или несколькими местными языками). Например,
английский язык является официальным языком в Индии,
Нигерии, Либерии, Гане, Кении, Танзании, ЮАР и еще ряде
стран. Французский язык используется в качестве официаль-
ного языка в Гвинее, Мали, Сенегале, Заире, Бенине, республи-
ке Буркина-Фасо, Чад и еще целом ряде стран Африки.
При широком использовании неродного языка в качестве
официального средства общения имеет место интерференция,
т. е. искажение его норм под влиянием родного языка местно-
го населения. Например, в южно-азиатских разновидностях
английского языка вопросительные предложения имеют ха-
рактерные черты, не свойственные языку метрополии. В них
обычно используется прямой порядок слов (What you would like
to eat?), в расчлененных вопросах употребляется универсаль-
ный оборот isn’t it? (You are not coming, isn’t it?).
Поначалу подобные «вольности» воспринимаются как
ошибки, вызванные недостаточным усвоением иностранно-
го языка местными жителями. Однако постепенно положение
меняется. Те отступления от норм языка метрополии, которые
поначалу воспринимались как досадные ошибки, постепенно
закрепляются в речевом обиходе и начинаются воспринимать-
ся как новая местная норма. По отношению к таким этниче-
ским вариантам у их носителей может даже сформироваться
чувство «языковой лояльности»: говорящие могут сознательно
предпочитать местный вариант европейского языка языку ме-
трополии и не стремиться усвоить нормы европейского языка
в их полном виде. Нередко такие варианты европейских языков
70
используются не только в официальном дискурсе, но и в худо-
жественной литературе. При этом писатели, предпочитающие
европейский язык родному, убеждены, что такой выбор не ме-
шает им свободно выражать на европейском языке свои нацио-
нальные ценности и передавать собственное мировидение.
Американский лингвист индийского происхождения
Б. Качру разработал теорию концентрических кругов, в со-
ответствии с которой варианты английского языка распреде-
ляются по трем «кругам»: внутреннему, внешнему и расши-
ряющемуся. Во внутренний круг входит английский язык тех
стран, где он является родным (это Великобритания, США,
Австралия, Новая Зеландия и Канада). Во внешний круг входят
варианты английского языка, используемые в качестве офици-
ального языка в странах – бывших колониях Великобритании
(Индия, Пакистан, Нигерия, Сингапур, Шри-Ланка, Замбия,
Гана, Кения, Танзания, Малайзия, Филиппины). К расширя-
ющемуся кругу относятся варианты английского языка в тех
странах, где он не имеет официального статуса и изучается
как иностранный язык (Китай, Египет, Израиль, Индонезия,
Япония, К орея, арабские страны, Россия и др.).
Во всех региональных вариантах складываются свои функци-
ональные и языковые особенности, проявляющиеся на всех уров-
нях языка, которые в рамках языков, которые относятся к перво-
му и второму кругу, воспринимаются именно как новая норма
(так называемая «эндонорма»), а не как отступление от нее, что
приводит, образно говоря, к «дроблению» английского языка.
Б. Качру намечает четыре этапа становления региональ-
ных вариантов английского языка. В колониальный период
английский язык был известен только представителям мест-
ной элиты, которые стремились во всем уподобиться британ-
ским колонизаторам. Они воспринимали их вкусы, убеждения,
мораль и язык.
На втором этапе среди достаточно широких слоев населе-
ния распространяется активное двуязычие, и начинают фор-
мироваться местные разновидности английского. Однако пока
они воспринимаются как недостаточно престижные. Их отли-
чия от английского языка Великобритании воспринимаются
как ошибки, порча английского языка.
71
На третьем этапе (вторая половина ХХ в.) формируется
олее позитивное отношение к местным разновидностям ан-
б
глийского языка, особенности которых начинают восприни-
маться как до определенной степени нормативные или, по
крайней мере, приемлемые. Норма метрополии перестает вос-
приниматься как единственно возможная, отношение к ней
варьирует от восторженного до резко отрицательного.
Меняется и отношение к местным вариантам английско-
го языка в среде лингвистов. От резко негативного отноше-
ния к «испорченному английскому» они приходят к призна-
нию того, что Великобритания является в настоящее время
лишь одним из центров возникновения языковых инноваций
и нормирования английского языка. Этнические варианты
английского языка получили в лингвистической литературе
название «новых английских», «мировых английских» или
«неродных разновидностей английского языка» (New Englishes,
World Englishes или Non-native Englishes). Их примерами являют-
ся индийский английский, нигерийский английский, филип-
пинский английский, английский язык Ганы и многие другие
азиатские и африканские варианты английского языка.
Если эти тенденции сохранятся, то местные варианты
английского языка могут достичь четвертого этапа своего раз-
вития. На этом этапе местные разновидности английского язы-
ка должны получить полное признание. Их особенности, как
предполагается, могут со временем получить отражение в нор-
мативных сочинениях и учебных пособиях, которые будут
ориентироваться в качестве образца на местную норму. Впро-
чем, в настоящее время такая возможность остается гипотети-
ческой: ни один этнический вариант английского языка в Азии
и Африке не достиг пока такой степени нормализации.
Хотя эта модель создавалась применительно к английско-
му языку, она, по видимому, может быть распространена и на
другие европейские языки, получившие распространение
в качестве официального языка за пределами региона своего
первоначального распространения.
72
2.5. Гендерное варьирование языка
2.5.1. Гендер как социально обусловленная категория
Социальное варьирование является не единственным
типом варьирования, представленным в языках мира. Наряду
с социальным варьированием языка существует так называе-
мое гендерное варьирование, связанное с полом говорящих.
Следует отметить, что социальное и гендерное варьирова-
ние тесно связаны друг с другом. На речевое поведение говоря-
щих оказывает влияние не столько их биологический пол как
таковой (половая принадлежность непосредственно опреде
ляет только второстепенные различия, например, особенности
тембра голоса мужчин и женщин), сколько разное положение
мужчин и женщин в обществе, разные социальные стереотипы,
в соответствии с которыми люди разного пола строят свое пове-
дение. Пол не является независимым и неизменным фактором:
представления о том, как женщинам и мужчинам надлежит ве-
сти себя в обществе, варьируют в разных культурах и в разные
исторические эпохи. Именно поэтому в лингвистике принято
говорить не о половой принадлежности, а о «гендере» говоря-
щих (от английского слова gender): пол является биологической
категорией, а гендер – социальной. Таким образом, гендер – это
«социальный пол». Изучение гендерных особенностей языка
и речевого поведения говорящих составляет предмет изучения
гендерной лингвистики.
Гендерная лингвистика сложилась в 70-е гг. ХХ в. в англо-
язычных странах. Первым научным трудом, который привлек
внимание научной общественности к проблеме гендерного
варьирования языка и речи, была работа американской линг-
вистки Робин Лакофф. Первые исследования в этой области
носили яркий отпечаток феминистических настроений и кри-
тиковали «диктат мужчин», запечатленный в языке и речевом
поведении. Исследовательницы-феминистки, борясь за жен-
ское равноправие, утверждали, что язык не только отражает
сложившееся в обществе неравенство полов, но и навязывает
носителям языка сложившиеся стереотипы, закрепляет их
в сознании говорящих. Они начали кампанию за исключение
73
из языка тех языковых единиц, которые, по их мнению, сви-
детельствовали о превосходстве мужчин и подчиненной роли
женщин. В результате им действительно удалось внести неко-
торые коррективы в употребление английского языка (см. под-
робнее ниже).
Постепенно исследования в этой области избавились от
излишней политизированности. Исследование гендерного ва-
рьирования в языке стало более сбалансированным: изучение
«женского языка» дополнилось исследованиями различных
типов «маскулинности» и их выражением в языке. Главными
направлениями исследований стало изучение того, как про-
тивопоставление полов находит отражение в языке (проблема
гендерной асимметрии) и исследование особенностей речевой
коммуникации представителей разных полов.
Современные исследователи подчеркивают, что различия
в использовании языка мужчинами и женщинами не носят
абсолютного характера. Наиболее распространенные гендерные
стереотипы приписывают мужчинам агрессивность, напори-
стость, целеустремленность, силу воли, рациональность, а жен-
щинам – слабость, нежность, заботливость, иррациональность.
Однако в зависимости от склонностей характера и полученного
воспитания люди подчиняются гендерным стереотипам в боль-
шей или меньшей степени: в реальности встречаются и слабые
безвольные мужчины, и энергичные решительные женщины.
Особенности речевого поведения мужчин и женщин зави-
сят и от особенностей национальной культуры, от тех идеалов
и эталонных образов женщины и мужчины, которые сложи-
лись у того или иного народа. Более того, эти идеалы могут
варьировать и в рамках одного общества у представителей
различных социальных и культурных групп. Поэтому совре-
менные исследователи рассматривают гендер, в отличие от
биологического пола, не как некоторую данность, но как кон-
структ, в создании которого принимают участие и общество,
навязывающее своим членам определенные стереотипы, и ин-
дивид, стремящийся выразить через свое поведение собствен-
ную индивидуальность. Это позволяет ставить вопрос о сте-
пени «маскулинности» или «фемининности» того или иного
74
дискурса и о национально-культурной специфике проявления
гендерного варьирования в языке.
Важной проблемой является взаимодействие гендерных ха-
рактеристик говорящих с другими параметрами дискурса, пре-
жде всего с социальным статусом и ролью говорящих. Деловая
женщина, занимающая руководящий пост, или женщина-по-
литик в большей мере ориентируется на мужские стереотипы
речевого поведения, чем женщина-домохозяйка; мужчина
в беседе с начальником будет придерживаться не такой ма-
неры поведения, как в беседе с подчиненным. Большую роль
играют и другие факторы. Так, исследователи заметили, что
на речевое поведение людей влияет не только пол говорящего,
но и пол собеседника: при общении с представителями своего
пола люди говорят не так, как при общении с представителями
противоположного пола. Свою роль в том, насколько ярко про-
явятся гендерные стереотипы в поведении людей, играют цели
и задачи коммуникации, личности говорящих и их отношения
между собой, официальный или непринужденный характер
коммуникации и т. д. Все это позволило лингвистам опреде-
лить гендер как «плавающий фактор», воздействие которого
варьирует в различных ситуациях.
2.5.2. Гендерная асимметрия в языках мира

В течение тысячелетий наша цивилизация имела патриар-
хатный (не путать с патриархальным) характер, так что ключе-
вые социальные позиции в обществе занимали мужчины. Это
принято называть «андроцентризмом языка», т. е. ориентиро-
ванностью языка на мужчину.
Главенствующее положение мужчины в обществе закре-
плено в различных языковых фактах. Это явление принято
называть гендерной асимметрией. Приведем несколько харак-
терных примеров. Во многих языках мира слово, обозначаю-
щее «мужчину» и / или «мужа», имеет одновременно общее
значение «человек» (ср. англ. man, фр. homme, нем. Mann), в то
время как слово, обозначающее женщину, употребляется толь-
ко в своем прямом значении. На этом основании феминистиче-
ски настроенные лингвисты сделали вывод о том, что языковой
75
концепт «человек» ориентирован на мужчину, а не на женщи-
ну. Другим распространенным во многих языках мира прояв-
лением гендерной асимметрии является употребление слов
мужского рода (например, существительных мужского рода
или личных местоимений он, его) в общем значении. Это ха-
рактерно и для русского языка. Например, можно сказать:
«В этой книге любой увлекающийся историей читатель найдет
много сведений, представляющих для него интерес», не имея
при этом в виду, что потенциальный читатель непременно
является мужчиной. Такое словоупотребление распространено
и в других языках.
Некоторые авторы утверждают, что слова и фразеологиче-
ские обороты, характеризующие людей с отрицательной сто-
роны, часто имеют форму женского рода. Действительно, такие
слова и обороты, как неряха, грязнуля, плакса, подлиза, ябеда, змея
подколодная имеют грамматические признаки женского рода,
хотя могут относиться к лицам обоих полов. Отрицательную
окраску имеют и обороты типа дамская литература, бабушкины
сказки, женские штучки, женская логика, базарная баба, кисейная
барышня. Однако среди «женских номинаций» есть и едини-
цы с положительной окраской: девица-краса, умница-разумница,
голубка, ласточка, лапонька, материнская любовь, девичья гордость,
подруга / спутница жизни, лучшая половина. С другой стороны,
и среди слов мужского рода немало слов и оборотов с отрица-
тельной оценкой: подлец, скупец, ловелас, селадон, альфонс, клевет-
ник, жмот, хлыщ, блюдолиз, гусь лапчатый, индюк надутый, шут
гороховый, разбойник с большой дороги. Немало и таких слов, ко-
торые имеют варианты обоего рода: мерзавец / мерзавка, чудак /
чудачка, болтун / болтунья, шалун / шалунья. Таким образом,
достоверных данных о том, что единиц с отрицательной кон-
нотацией больше среди слов женского рода, нет.
Гендерная асимметрия более убедительно проявляется
в словах, обозначающих профессиональный и социальный ста-
тус мужчин и женщин. Для многих слов мужского рода, обо-
значающих престижные профессии и ответственные должно-
сти, не существует «женских» параллелей (ср. мэр, президент,
губернатор, адвокат, нотариус, дизайнер). Существительные жен-
ского рода, образованные от этих слов, нередко имеют другое
76
значение, чем соответствующие слова мужского рода: напри-
мер, в русском языке генеральша означает не женщину-генерала,
а жену генерала. Напротив, специфические «женские» обозна-
чения профессий связаны, как правило, с менее престижными
видами деятельности (ср. швея, стряпуха, нянька, машинистка).
В тех случаях, когда в русском языке существуют особые сло-
ва для обозначения профессионального статуса женщин, они
нередко относятся к стилистически сниженному пласту лекси-
ки (докторша, врачиха, парикмахерша, секретарша).
Гендерная асимметрия отчетливо проявляется в систе-
ме обращений, принятых в языках мира. Во всех языках мира
к мужчинам и женщинам принято обращаться по-разному. При
этом женщины, выходя замуж, нередко должны брать фамилию
или даже имя мужа, что подчеркивает их зависимый статус. Во
многих языках к замужним и незамужним женщинам обраща-
ются по-разному (мисс или миссис, фройляйн или фрау, мадему-
азель или мадам), в то время как семейный статус мужчины не
влияет на форму обращения к нему. Система обращений под-
черкивает зависимый характер положения женщины в семье.
Эти и сходные с ними явления – типичные примеры ген-
дерной асимметрии. Хотя подобные факты можно найти во
всех языках мира, гендерная асимметрия представлена в раз-
личных языках не в одинаковой степени. Например, в русском
языке это явление представлено не столь ярко, как в немецком
или английском языках (ср., к примеру, наличие в русском язы-
ке, наряду со словами мужчина и женщина, слова человек, кото-
рое употребляется в общем значении для обозначения челове-
ческого существа любого пола). Ослабляет гендерную асимме-
трию и наличие в русском языке категории грамматического
рода. Так, к примеру, отсутствие особых слов для обозначения
профессионального статуса женщин отчасти компенсируется
в русском языке (по крайней мере, в разговорной речи) нали-
чием в прошедшем времени окончаний женского рода (ср. врач
пришел и врач пришла).
Явление гендерной асимметрии привлекло к себе внима-
ние феминистского движения, особенно сильного в США. Аме-
риканские феминистки поставили себе целью устранить «язы-
ковое неравенство» полов. Им удалось добиться существенных
77
изменений в общественно-речевой практике. После фемини-
стской кампании в современном английском языке местоиме-
ние мужского рода he (он) не принято употреблять в общем
значении. Вместо этого говорящим предлагается говорить hе or
she (он или она) или употреблять местоимение they (они), перест
раивая все предложение. Слова с компонентом man (мужчина)
были заменены подходящими синонимами. Например, вместо
chairman рекомендуется употреблять слово chairperson, вместо
policeman – police officer, вместо mankind – humankind. Были изме-
нены и формы обращений к женщинам. Как уже упоминалось
выше, в английском языке к замужним и незамужним женщи-
нам принято обращаться по-разному (соответственно Mrs –
миссис или Miss – мисс), в то время как на обращение к мужчи-
не его семейный статус не влияет. Феминистки ввели в речевой
обиход обращение Ms (читается miz), которое употребляется
тогда, когда семейное положение женщины неизвестно или не
имеет значения (например, в деловой коммуникации).
Феминистская кампания в США оказала влияние на обще-
ственно-речевую практику и других стран. Так, во Франции
был разработан список слов женского рода, обозначающих раз-
личные профессии. Работа в этом направлении началась в се-
редине 1980-х гг. В 1999 году Национальный институт фран-
цузского языка по поручению премьер-министра опубликовал
справочник «Женщина, я пишу твое имя». Этот список вклю-
чает в себя несколько сотен слов, обозначающих профессии,
звания и титулы в женском роде (consule – «женщина-консул»,
automaticienne – «специалистка по автоматике», accordeuse –
«настройщица» и т. п.), многие из которых были специально
придуманы, чтобы сгладить гендерную асимметрию. Их реко-
мендуется употреблять в официальном дискурсе вместо более
распространенных слов мужского рода. Аналогичные меры
были приняты и в других франкоговорящих странах.
Не осталась в стороне и Германия. В 1980 г. в Германии были
опубликованы «Рекомендации для избежания сексистского
употребления языка». Например, когда речь идет о смешан-
ной в гендерном отношении аудитории, упоминание лиц жен-
ского рода является обязательным: Studentinnen und Studenten,
78
Leserinnen und Lesen. Если такие обороты представляются слиш-
ком громоздкими, их можно заменить на гендерно нейтральное
причастие (Studierende вместо Studentinnen und Studenten).
2.5.3. Гендерные особенности речевого поведения
Гендерные особенности проявляются не только в устрой-

стве языков, но и в особенностях речевого поведения людей
разного пола.
Гендерное варьирование языков проявлялось уже в глубо-
кой древности. В первобытных обществах существовали осо-
бые женские и мужские варианты языков. Часто женщинам
запрещалось произносить некоторые слова или даже звуки,
характерные для речи мужчин. С остатками подобных правил
сталкиваются и современные этнографы, изучающие жизнь
племен, ведущих традиционный образ жизни. Например, еще
в начале ХХ в. в языке юкагиров на северо-востоке Сибири зву-
ки ть, дь употреблялись только мужчинами, вместо них жен-
щины должны были произносить звуки ц, дз.
Причиной возникновения мужских и женских вариантов
языка нередко становились табу, т. е. запреты на употребле-
ние некоторых слов. В некоторых культурах мира женщинам
запрещалось обращаться по имени к мужу и его родственни-
кам, иногда даже не разрешалось употреблять слова, похожие
на имя мужа, чтобы не привлечь злых духов и не причинить
близким людям неумышленный вред. Чтобы обойти этот
запрет, женщинам приходилось фонетически искажать слова
(обычно заменялся начальный согласный слова), использовать
синонимы или прибегать к описательным способам выраже-
ния. Табуирование некоторых слов в женской речи распро-
странено в ряде арабских диалектов; до начала ХХ в. такие
явления были характерны для казахского и алтайского языков.
Так, казашки вместо имени мужа должны были говорить хозя-
ин огня или отец + имя их сына. У алтайцев распространенное
мужское имя совпадало по звучанию со словом шесть, в этом
случае жена не могла употреблять это числительное и должна
была говорить на один больше пяти.
79
Особый женский язык до сих пор существует в Японии. Его
истоки восходят к Средневековью, когда в японской придвор-
ной среде существовала отдельная мужская и женская литера-
тура. В это время художественная литература считалась несе-
рьезным занятием и была уделом женщин. Женщины писали
на японском языке без оглядки на китайский и пользовались
японской азбукой хирагану. Мужчины, напротив, сочиняли
научные трактаты и составляли документы, используя китай-
ские иероглифы и заимствования из китайского языка.
В современном японском языке часть слов, которые употре-
бляют женщины, отличается от тех, которые приняты в муж-
ской речи. Гендерная дифференциация японского языка охва-
тывает, в частности, систему личных местоимений. Так, к при-
меру, женщины не употребляют местоимение первого лица
боку, характерное для речи мужчин. Речь японских женщин
изобилует модально-экспрессивными частицами; речь муж-
чин более предметна и менее эмоциональна.
В области грамматики между мужской и женской речью
на японском языке также существуют различия. Хотя в япон-
ском языке не существует особой «женской грамматики», япон-
ские женщины обычно употребляют более вежливые формы,
не характерные для речи мужчин. Например, в женской речи
суффикс -сан, который мужчины употребляют для выраже-
ния особого почтения, присоединяется почти ко всем словам,
обозначающим людей. Женщины чаще мужчин употребляют
суффикс -мас: если в речи мужчин он встречается только при
обращении к старшим по возрасту или высшим по социаль-
ному положению людям, то женщины употребляют его даже
в разговоре с детьми. Многие женщины чуть не к каждому сло-
ву присоединяют приставку -о, мужчины используют ее при
официальном обращении к вышестоящему лицу. В последние
десятилетия мужская и женская речь обнаруживают тенден-
цию к сближению (например, женщины стали употреблять
суффикс существительных -кун, который раньше считался по-
казателем мужской речи), но разница между ними сохраняется.
Степень различия между мужской и женской речью в Япо-
нии зависит от социального положения и возраста говорящих.
У маленьких детей, которых дома и в детских учреждениях
80
окружают женщины, эти различия еще не сформировались
в полной мере. По мере того, как мальчики подрастают, их
речь начинает все сильнее отличаться от женской речи. Специ
фические особенности женского языка могут быть ослаблены
в речи студенток и деловых женщин. Ярче всего особенности
мужского и женского языка проявляются, когда они достигают
возраста 50–60 лет: в это время мужчины достигают пика своей
карьеры, а женщины, как правило, заняты семьей, в которой
они занимают подчиненное положение.
В современных странах европейской культуры различия
в речевом поведении мужчин и женщин не столь ярко выраже-
ны, и особых женских и мужских языков не существует. В евро-
пейских языках гендерные особенности проявляются в частоте
употребления языковых единиц. Так, лингвисты установили,
что женщины чаще, чем мужчины, употребляют прилагатель-
ные, обозначающие тонкие оттенки цвета (цикламеновый, брус-
ничный, бирюзовый) и некоторые оценочные прилагательные
и наречия (дивный, очаровательный, безумно и т. п.). Женская
речь отличается гиперболизированной экспрессивностью. Так,
носительницы русского языка чаще мужчин употребляют со-
четания типа жутко обидно, потрясающе интересно, колоссальная
труппа, масса ошибок и междометие ой!
Женщины, по крайней мере, в англоязычных странах
чаще употребляют разделительные вопросы (Как мило, не прав-
да ли?) и заканчивают утвердительное предложение восходя-
щей интонацией. Предполагается, что разделительные вопросы
и вопросительная интонация являются свидетельством внутрен-
ней неуверенности женщин, их желания найти в собеседнике
опору и подтверждение собственному мнению. Впрочем, не надо
забывать, что разделительные вопросы выполняют целый ряд
функций и в ряде ситуаций являются мощным средством навя-
зывания собственного мнения и манипулирования аудиторией
(как, например, в высказывании Вы ведь не будете отрицать этого
очевидного факта, верно?). Это значит, что полученные в ходе
исследований данные относительно особенностей женского
поведения не всегда поддаются однозначной интерпретации.
Интересны различия в отношении мужчин и женщин
к различным формам существования языка. Замечено, что
81
женщины склонны употреблять литературный язык, в то вре-
мя как мужчины нередко отдают предпочтение разного рода
внелитературным формам языка, чаще употребляют грубую
бранную лексику. Как полагают лингвисты, в склонности
к употреблению социально одобренных форм языка прояв-
ляется характерное для многих женщин чувство социальной
неуверенности: женщины предпочитают «правильный» язык,
полагая, что это улучшит их социальный имидж. Кроме того,
можно полагать, что на речевое поведение женщины наклады-
вает свой отпечаток роль матери: зная, что ребенок восприни-
мает родной язык именно от нее (ср. выражение «материнский
язык»), женщина стремится передать ему «правильные» язы-
ковые навыки и этим поддерживает языковую традицию. Кон-
сервативной позиции женщин, как полагают многие авторы,
противостоит готовность мужчин к созданию и распростране-
нию языковых инноваций.
Еще более интересны различия в моделях речевого по-
ведения мужчин и женщин. По имеющимся наблюдениям,
для мужчин характерна более резкая манера ведения беседы,
т. е. использование «соревновательных стратегий»: они чаще
высказывают свое мнение в категорической форме, решитель-
но выражают несогласие с собеседником, перебивают другого,
но не позволяют перебивать себя, успешно меняют тему бесе-
ды – одним словом, стремятся доминировать над собеседни-
ком. Женщины, напротив, используют «стратегии сотрудни-
чества»: они охотно соглашаются с чужой точкой зрения, часто
кивают и поддакивают, реже перебивают говорящего и меня-
ют тему разговора, широко используют хеджирование (от англ.
hedge – загородка), т. е. слова и обороты, позволяющие смягчить
категоричность высказывания (вроде, как бы, несколько), часто за-
вершают утвердительные предложения вопросительной инто-
нацией, придающей высказыванию некоторую неуверенность,
используют разделительные вопросы (т. е. вопросы, заканчива-
ющиеся на не так ли? правда? верно?), которые демонстрируют
интерес к мнению собеседника. Эти наблюдения были сдела-
ны на материале английского языка, и вопрос о том, насколько
они универсальны для всех языковых культур мира, требует
дальнейших исследований.
82
Лингвисты не пришли к единому мнению относительно
природы этих различий. Две основные теории, предложен-
ные для объяснения различного речевого поведения мужчин
и женщин, можно назвать «теорией доминирования» и «тео-
рией различия». Сторонники первой теории утверждают, что
женская манера общения отражает подчиненное положение
женщин в обществе. Социальная неуверенность женщин, при-
вычка исполнять в обществе «роли второго плана» заставляют
их постоянно искать поддержку у собеседника, лишают ини-
циативы и настойчивости в отстаивании своей точки зрения.
Сторонники «теории различия» говорят о существовании
различных мужской и женской субкультур и ищут истоки этих
различий в особенностях человеческой натуры: женщины от
природы мягче мужчин, они видят свою роль в поддержании
мира и гармонии, и это проявляется в их поведении. Сторон-
ники этой точки зрения ссылаются, в частности, на разные мо-
дели поведения маленьких детей, которые в силу своего возрас-
та еще не успели испытать на себе диктат патриархатного об-
щества (в группах мальчиков обычно бывает лидер, а в группах
девочек ярко выраженного лидера часто нет, в ходе игр они ча-
сто меняются ролями). Их противники настаивают на том, что
даже самые юные члены общества испытывают на себе власть
гендерных стереотипов: с самого раннего возраста мальчики
и девочки копируют своих родителей, которые, в свою очередь,
стараются соответствовать общественным стереотипам, навя-
зывающим мужчинам и женщинам определенную линию по-
ведения и закрепляющим доминирующее положение мужчин
в обществе.
Различается и оценка мужских и женских стратегий по-
строения дискурса. Некоторые авторы полагают, что жен-
щинам, особенно тем, кто хочет добиться профессионально-
го успеха в деловом мире, следовало бы перенять мужскую,
более агрессивную и напористую манеру речи. Другие, на-
против, полагают, что женским стратегиям ведения беседы
следовало бы обучить мужчин. Они утверждают, что именно
женские стратегии, предполагающие стремление к сотрудни-
честву и взаимодействию, позволяют добиться успеха в меж-
личностной и профессиональной коммуникации. В любом
83
случае следует помнить, что различия между мужской и жен-
ской речью носят не абсолютный, но относительный характер
и варьируют в зависимости от индивидуальных склонностей
говорящего, его социального и профессионального статуса,
ситуации общения и других факторов.
84
ГЛАВА III
Движущие силы языковой эволюции
3.1. Понятие внешних (социальных)

и внутренних (несоциальных) факторов развития языка
Одной из важнейших проблем исторической лингвистики
является вопрос о факторах, влияющих на языковую эволюцию.
В лингвистике принято выделять внешние (социальные) и вну-
тренние (несоциальные) факторы развития языка. Под внеш-
ними факторами подразумевают факторы экстралингвисти-
ческие, лежащие за пределами языка и вызывающе появление
в языке социально обусловленных инноваций. Это особенно-
сти исторического развития народа, развитие культуры, науки,
техники, экономики, изменения в сфере идеологии и религии,
завоевания и миграции, языковые контакты. К внешним фак-
торам, определяющим функционирование языка, относятся
также демографические параметры языка (численность носи-
телей языка, их половозрастные характеристики, особенности
расселения и др.), социальная структура общества, наличие
письменности и т. п.; изменения в этих параметрах приводят
к изменениям в языке.
Важнейшим внешним фактором развития языка являются
языковая политика и языковое строительство, представляющие
собой формы сознательного воздействия на язык со стороны
общества. Такие политические решения, как выбор государ-
ственного языка, определение общественных функций язы-
ков и сфер их употребления, законодательная и материальная
поддержка вымирающих языков, создание письменности для
ранее бесписьменных народов играют решающую роль в судь-
бе языка, определяя процессы сохранения и смены языка (см.
подробнее главу IV).
Будучи социальным явлением, язык реагирует на измене-
ния в социально-культурном окружении, что проявляется как
в углублении и изменении форм его социальной дифферен-
циации, так и в изменении внутренней структуры языка.
85
Так, в ходе исторического развития языка возникают но-
вые формы существования языка, формируется и углубляется
противопоставление литературного языка и внелитературных
разновидностей языка, возникают национальные варианты
языков, некоторые диалекты меняют свой статус и становятся
полноценными языками. Формируются новые территориаль-
ные диалекты и социальные жаргоны. Некоторые типы языко-
вого варьирования, напротив, уходят в прошлое: такова судьба
тайных профессиональных языков, нехарактерных для настоя
щего времени.
Что касается внутреннего устройства языка, то влияние
внешних факторов ярче всего проявляется в лексической сфе-
ре: отражая изменения в общественной жизни, в языке появ-
ляются новые слова и фразеологизмы, углубляется полисемия,
изменяется эмоциональная и аксиологическая окраска слов;
волны заимствований отражают культурно-экономические
связи между народами. Косвенным образом, через изменение
состава носителей языка, внешние факторы оказывают влия-
ние также и на фонетический и грамматический строй языка.
Так, приобщение к русскому литературному языку после рево-
люции широких масс говорящих не могло не привести к про-
никновению в него форм, которые ранее считались диалект-
ными или просторечными.
Мощным фактором развития языков мира являются языко-
вые контакты. Их последствия не ограничиваются заимствова-
нием отдельных языковых единиц. При взаимодействии языков
в условиях завоеваний или длительного проживания народов на
смежных территориях языковой строй контактирующих языков
может претерпеть существенные изменения по линии субстра-
та, суперстрата и адстрата. Для коммуникации между разноя-
зычными народами (например, в условиях колонизации или
в ходе торговой деятельности) возникают контактные языки –
языки-пиджины и креольские языки (см. подробнее главу IV).
Внешним факторам развития языка принято противопо-
ставлять несоциальные (внутренние) факторы. К ним, прежде
всего, принято относить так называемое давление системы,
которое приводит усовершенствованию языкового устрой-
ства (например, к созданию симметричной системы фонем)
86
и приспособление языкового механизма к психофизиологиче-
ским особенностям человеческого организма.
Следует заметить, что хотя оборот «внутренние факторы
развития языка» является широко распространенным, он пред-
ставляется спорным, поскольку опирается на представление
о языке как об автономном явлении, функционирующем не-
зависимо от человека. Между тем язык живет лишь в коммуни-
кативной деятельности людей, и сам по себе лишен стимула
к развитию. Именно человеку, а не языку как таковому необ-
ходимо совершенствовать языковой механизм и поддерживать
его в состоянии коммуникативной пригодности. Даже давле-
ние системы объясняется, по-видимому, не внутренне прису-
щим языку стремлением к упорядоченности и симметрично-
сти, но тем, что такое стремление присуще человеку, которому
проще пользоваться упорядоченными и регулярными систе-
мами (см. подробнее ниже). Стремление к симметрии имеет,
таким образом, психолингвистические предпосылки. Поэто-
му, в конечном счете, так называемые внутренние факторы
развития языка являются результатом приспособления языка
к психофизиологическим возможностям человека.
Как полагают многие исследователи, с течением времени
языки становятся более упорядоченными и организованными
системами, удобными для употребления. Поэтому важной вну-
тренней тенденцией развития языка многие лингвисты счита-
ют тенденцию к экономии усилий говорящих, которая прояв-
ляется, в частности, в устранении из языков труднопроизноси-
мых сочетаний звуков и сокращении длины слов, упрощении
систем спряжения и склонения, установлении прозрачных
границ между морфемами, устранении из языка разного рода
исключений.
К внутренним факторам часто относят и языковые анти-
номии, присущие языку неустранимые противоречия, диалек-
тическое единство и противоборство которых определяют ход
языковой эволюции. Это антиномия кода и текста, антиномия
говорящего и слушающего (адресанта и адресата), антиномия
нормы (узуса) и возможностей языковой системы, антиномия
информационной и экспрессивной функций языка. Язык как
бы пытается поддержать баланс между крайностями: поэтому
87
та или иная тенденция берет верх только на определенном
этапе развития языка и в определенной сфере его употребле-
ния; со временем движение языка устремляется в противо
положном направлении.
В отличие от внешних факторов, «привязанных» к конкрет-
ным историческим событиям, внутренние факторы не имеют
временных ограничений: они действовали в прошлом, дей-
ствуют в современных языках и будут действовать в будущем.
3.2. Внутренние (несоциальные) факторы развития языка

Лингвисты установили ряд тенденций развития языка,
не имеющих отношения к его социальной природе. Это тен-
денция к облегчению произношения, тенденция к созданию
языков с более простой морфологической структурой, тен-
денция к ограничению сложности речевых сообщений, тен-
денция к упрощению фонетического облика слов при утрате
им лексического значений (служебные слова короче знамена-
тельных), тенденция к усилению симметричности языковых
систем, т енденция образования форм по аналогии и т. д.
Нетрудно заметить, что многие тенденции развития языка
ведут к его упрощению: это, к примеру, тенденция к облегче-
нию произношения или тенденция к созданию языков с более
простой морфологической структурой. Язык стремится изби-
ваться от излишнего балласта: исчезают избыточные средства
выражения, элементы, имеющие малую семантическую на-
грузку, сокращается длина слов и т. п. Одновременно усили-
ваются такие свойства языка, как упорядоченность и регуляр-
ность, что проявляется в появлении форм, образованных по
аналогии, устранении исключений, выражении разных значе-
ний разными формами, а близких значений – одной формой,
появлению более четких границ между морфемами и т. п.
Поэтому нередко высказывается предположение, что
в основе языковой эволюции лежит стремление к экономии уси-
лий. Эта тенденция рассматривается как проявление защитных
функций человеческого организма, стремящегося избавить
от излишней нагрузки работу головного мозга, органов речи
и память. Много примеров, которые можно интерпретировать
88
как проявление тенденции к экономии усилий, дает сравни-
тельно-историческое языкознание. Так, как предполагают
компаративисты, в индоевропейском праязыке существовали
лабиовелярные согласные qw, qwh, gw, gwh, обладавшие доста-
точно сложной артикуляцией; характерно, что они не сохрани-
лись ни в одном из индоевропейских языков, где они перешли
в k, g или в губные смычные. Примеры такого рода заставили
Е. Д. Поливанова утверждать, что первопричиной языковых
изменений является человеческая лень.
Несмотря на то, что такое объяснение может показать-
ся убедительным, следует заметить, что тенденция к эконо-
мии усилий может объяснить далеко не все аспекты языковой
эволюции. В самом деле, если бы такая тенденция действова-
ла неукоснительно, современные языки должны были бы от-
личаться исключительной простотой и логичностью своего
устройства, чего на самом деле не наблюдается. Более того,
поскольку тенденция к экономии усилий является универ-
сальной, остается непонятным, почему древние языки облада-
ли такой сложностью, что вся дальнейшая языковая эволюция
пошла по линии их упрощения.
Кроме того, далеко не всегда можно однозначно устано-
вить, привела ли некоторая инновация к упрощению языка.
Например, оглушение согласных, с одной стороны, облегчает
работу голосовых связок, но, с другой стороны, усиливает на-
грузку на органы артикуляции (для сохранения отчетливости
дикции глухие согласные требуют от говорящего большего му-
скульного напряжения). Более того, как будет показано ниже,
экономия усилий говорящего нередко оборачивается допол-
нительной нагрузкой на слушающего и наоборот.
Тенденции к экономии усилий противостоит потребность
человека в содержательной коммуникации, которая приводит
к усложнению языкового устройства, поэтому в языках на-
блюдается не только упрощение, но и усложнение языковых
конструкций. Так, наряду с укорочением длины слов и обра-
зованием аббревиатур, что характерно для устной речи, в тер-
миносистемах различных наук появляются длинные слова,
требующие усилий для понимания и произнесения. К удли-
нению слов приводит протеза, т. е. присоединение звука для
89
удобства в начале слова, характерная для ряда диалектов и язы-
ков (ср. диалектные формы типа ишла вместо шла, украинское
вулиця вместо улица, французское espérer, испанское esperar вме-
сто латинского spērāre – надеяться). В ходе исторического разви-
тия из языков не только устраняются грамматические формы,
но и развиваются новые грамматические формы и оппозиции,
которые позволяют передавать новые оттенки смысла.
Более того, одновременно с тенденцией к экономии уси-
лий в языках действует и тенденция к избыточности, особенно
ярко проявляющаяся при необходимости придать высказыва-
нию особую значимость. Избыточность проявляется в повто-
рах, перифразах, за счет которых информация дублируется,
в форсировании голоса и т. п. В речи избыточность помогает
повысить надежность передачи сообщения, а также логически
выделить те или иные отрезки текста. Избыточность присут-
ствует не только в речи, но и в языке. Например, в предложе-
нии «Маленькая девочка весело смеялась» указание на женский
род присутствует три раза в силу устройства грамматической
системы русского языка.
В качестве другого внутреннего фактора развития языка
часто называют давление системы, когда само устройство языка
как бы «подсказывает» направление языковых изменений, так
что языковая система становится регулярнее и симметричнее.
Простой пример такого рода – изменения по аналогии, ко-
торые происходят тогда, когда грамматические формы обра-
зуются по образцу продуктивных форм. В результате действия
аналогии способы словообразования и словоизменения со вре-
менем унифицируются, что придает языку большую регуляр-
ность и упорядоченность. Например, в современном англий-
ском языке некоторые нерегулярные глаголы начиняют при-
соединять окончание -ed, переходя в разряд численно преоб-
ладающих регулярных глаголов (lighted вместо lit, spelled вместо
spelt и т. п.). Форма русского глагола махает (вместо литератур-
но правильной формы машет), встречающаяся в разговорной
речи, также образована по аналогии (читать – читает, летать –
летает и т. п.). Аналогичным образом у глагола икать вместо
прежней формы ичу появилась форма икаю, а у глагола чихать
вместо формы чишу – форма чихаю.
90
В ходе развития языка одно изменение влечет за собой
другое, и в результате языковая система приобретает все более
упорядоченный, симметричный вид. Некоторые процессы на-
поминают заполнение пустых клеток.
Хорошим примером является увеличение пар мягких /
твердых согласных за счет увеличения числа мягких согласных
в истории русского языка с конца Х – начала XI в. по XX в. В ре-
зультате существовавшие в Х–XI вв. корреляции p – р’, л – л’,
н – н’, с – с’, з – з’ пополнилась к XX в. девятью новыми корреля-
тивными парами (б – б’, п – п’, д – д’, т – т’, в – в’, ф – ф’, м – м’,
г – г’, к – к’). В итоге система согласных русского языка приоб-
рела более симметричный вид.
3.3. Языковые антиномии

Важным стимулом развития языка являются языковые
а нтиномии – постоянно действующие в языке противобор-
ствующие тенденции. Их конфликт не может быть оконча-
тельно разрешен: та или иная тенденция может победить на
определенном этапе или в определенной сфере функциони-
рования языка, но это приводит к возникновению новых про-
тиворечий, и «языковой маятник» начинает двигаться в про-
тивоположную сторону. По сути, окончательное разрешение
противоречий означало бы, что язык остановился в своем
развитии.
Антиномия кода и текста. Сущность антиномии кода
и текста состоит в противопоставлении кода, т. е. системы язы-
ковых единиц (фонем, морфем, слов) и правил их употребле-
ния, и текста, т. е. сообщения, составленного по определенным
правилам из этих единиц. Код и текст связаны обратной за-
висимостью: чем длиннее код, тем короче текст, и наоборот.
Так, например, использование разветвленной системы терми-
нов родства (шурин, деверь, свояк, золовка, невестка) делает вы-
сказывание более экономным и сжатым. Однако большинство
современных носителей русского языка предпочитают при-
бегать к описательным расчлененным наименованиям (брат
мужа, жена брата и т. п.). Нагрузка на память при этом умень-
шается, но текст становится длиннее.
91
Эти закономерности действуют и на других уровнях язы-
ка, Так, если в языке беден состав фонем (код), то слова долж-
ны быть длиннее (текст), чтобы избежать появления большо-
го числа омонимов. При богатом составе фонем возможности
их комбинаций разнообразнее, и отдельные слова, напротив,
могут быть короче.
В целом в развитых национальных языках словарный со-
став (код) имеет тенденцию к увеличению за счет появления
неологизмов, иноязычных заимствований, терминов, стили-
стически окрашенных единиц. Одной из причин иноязычных
заимствований является как раз стремление заменить расчле-
ненное наименование одним словом (например, офшор – фи-
нансовый центр, привлекающий иностранный капитал путем
предоставления специальных налоговых и других льгот ино-
странным компаниям, зарегистрированным в стране располо-
жения центра и т. п.).
При этом действует следующая закономерность: удлине-
ние кода происходит в замкнутых коллективах говорящих,
например, в среде профессионалов, специалистов, ученых,
владеющих специальной терминологией, принятой в данной
сфере деятельности. Напротив, в коммуникативных сферах, не
требующих специализации, код сокращается, и распростране-
ние получают расчлененные наименования.
Антиномия говорящего и слушающего (адресата и адре-
санта). Сущность антиномии говорящего и слушающего
(адресанта и адресата) состоит в противоположности интере-
сов участников коммуникативного акта: в то время как гово-
рящий заинтересован в том, чтобы облегчить себе задачу, со-
кратив высказывание и упростив движение от смысла к тексту,
слушающий заинтересован в том, чтобы текст был максималь-
но доступным для восприятия и понимания. Таким образом,
в основе этой антиномии лежит принцип экономии усилий.
При этом то, что экономит усилия одного из участников ком-
муникации, усложняет задачу второго участника.
Стремясь упростить свою задачу, говорящий склонен
употреблять редуцированные формы выражения – прибега-
ет к эллиптированным (сокращенным) конструкциям, избе-
гает сложных синтаксических построений, удовлетворяется
92
приблизительным и не всегда точным подбором слов, допускает
различные фонетические «вольности» – редуцирует («прогла-
тывает») звуки и слоги, нечетко артикулирует звуки, использует
фонетические замены, не предусмотренные нормой литера-
турного языка, но облегчающие артикуляцию (ассимиляцию,
диссимиляцию, метатезу, диерезу, эпентезу и т. п.).
Слушающий, напротив, заинтересован в том, чтобы по-
лучить максимально понятный текст, чтобы не тратить лиш-
них усилий на его восприятие. Если говорящий заинтересован
в том, чтобы его текст был адекватно воспринят, и учитывает
интересы слушающего, он прилагает к этому особые усилия:
снижает темп речи, тщательно артикулирует слова, использует
разнообразные средства синтаксической связи, проясняющие
логическую структуру высказывания, использует лексические
и стилистические средства, позволяющие без потерь донести
мысль до адресата, нередко повторяет, перефразирует или ком-
ментирует собственное высказывание (другими словами; я хочу
сказать, что...). Высказывание, построенное с учетом интере-
сов слушателя, стремится к самодостаточности: оно в меньшей
степени опирается на контекст, внеязыковую ситуацию, пара-
лингвистические средства (мимику, жесты, позы).
В разных сферах общения берут верх то интересы гово-
рящего, то интересы слушающего. Так, интересы говорящего
доминируют в неформальном общении, в то время как в пись-
менной речи превалируют интересы адресата. Это объясняется
тем, что письменные тексты часто имеют важное общественное
значение (законы и другие юридические документы, научные
и учебные сочинения, технические инструкции и т. п.), так что
авторам необходимо обеспечить их однозначную трактовку
читателем. Кроме того, письменный текст вырван из контекста
ситуации, так что адресат при интерпретации текста может по-
лагаться только на сам текст, что усложняет задачу автора.
Антиномия нормы (узуса) и возможностей языковой си-
стемы. Потенциальные возможности языковой системы не
в полной мере реализуются в узусе, т. е. реальном, приня-
том в данном речевом коллективе употреблении языка. Нор-
ма обычно ограничивает возможности языковой системы:
не все языковые формы, в принципе возможные в данном
93
языке, рассматриваются нормой как допустимые. Так, напри-
мер, в русском языке невозможно образовать формы роди-
тельного падежа множественного числа от существительных
мечта или кочерга (*мечт, *кочерег), будущее время от глагола
победить (*победю / *побежду), деепричастия от глаголов тереть,
мочь, жечь, беречь (*тря,* могя и т. п.), хотя они не противоречи-
ли бы системе русского языка. С точки зрения системы, у су-
ществительных в именительном падеже множественного числа
возможны два типа окончаний: инженеры / инженера, профессо-
ры / профессора, томы / тома, цехи / цеха, однако одни формы
допустимы только в профессиональном (торта, кожуха), про-
сторечном (площадя, матеря) или книжном (профессоры, сыны)
употреблении, а другие (торты, кожухи, площади, матери, про-
фессора, сыновья) употребляются в литературно-нейтральной
речи. С точки зрения системы русского языка нет никаких
оснований возражать против слов *молчатель, *комбайнист, *бе-
режение и т. п., однако таких слов в русском языке нет.
С другой стороны, в норме могут сохраняться архаичные
формы, противоречащие современной системе языка (ничтоже
сумняшеся, очертя голову) и другие нерегулярные формы, такие
как говядина или буженина, этимология которых не очевидна
для современного носителя языка (хотя в их основе лежит рас-
пространенная словообразовательная модель).
Таким образом, норма избирательна, консервативна, пол-
на исключений и ограничений, а языковая система регулярна
и упорядочена.
Антиномия информационной и экспрессивной функций
языка. В языке одновременно действуют две противополож-
ные тенденции: тенденция к стандартизации языка и тенден-
ция к экспрессии. С одной стороны, для передачи информа-
ции говорящие нуждаются в однотипных, готовых, узуально
закрепленных языковых средствах. Языковые клише экономят
усилия говорящих: они облегчают создание речи по опреде-
ленным образцам и способствуют ее однозначной интерпре-
тации. При этом стандартные языковые единицы лишены
эмоциональной окраски и экспрессивности: их задача состоит
передаче информации наиболее точным, экономным и эф-
фективным образом.
94
С другой стороны, во многих ситуациях такая гладкая, но
безликая манера выражения может не удовлетворять гово-
рящих, которые в поисках дополнительных выразительных
средств прибегают к нарушениям языковой нормы, пере
осмыслению лексической семантики, используют индивиду-
альные языковые образы, экспрессивно-оценочные и стили-
стически окрашенные единицы языка.
Информационная и экспрессивная функции часто
вступают в противоречие между собой: акцент на передаче
информации ведет к подавлению экспрессивного начала,
а повышенная эмоциональность может препятствовать реа-
лизации информационной функции, так как при домини-
ровании экспрессивной функции важно не само сообщение,
а отношение к нему. Так, например, взволнованный чело-
век нередко не может внятно изложить суть происшедшего,
ограничиваясь междометиями и эмоциональными воскли-
цаниями («Боже, какой кошмар! Это ужасно, я просто слов не
нахожу!»). Эмоционально окрашенные слова нередко имеют
весьма широкое и неопределенное значение (ср. клево, круто,
классно, бурда, отстой и т. п. для выражения отрицательной
и положительной оценки).
Наибольшая стандартизация и отсутствие эмоциональ-
ности характерны для тех видов текстов, где требуется осо-
бая точность в формулировке мысли, например, для текстов
законов, приказов, инструкций, научных сочинений.
Повышенная экспрессивность отличает профессиональ-
ные и социальные жаргоны, а также многие литературно-ху-
дожественные произведения.
Информативная и экспрессивная функции языка пере-
плетаются в газетно-публицистической речи: с одной сто-
роны, авторы СМИ стремятся привлечь читателей яркими
образами, нестандартной лексикой, выразительными иди-
омами, с другой – эти поначалу выразительные и образные
языковые средства быстро превращаются в стандартные кли-
ше и штампы (кузница здоровья, светлое будущее, по пути уско-
рения и прогресса, крепкая ячейка общества, окунуться в атмос-
феру, вершина айсберга и т. п.).
95
3.4. Внешние (социальные) факторы развития языка
3.4.1. Роль социальных факторов в развитии языка
Социальные факторы развития языка представляют собой
совокупность разнообразных воздействий на язык со сторо-
ны социума, которые определяют расширение и свертывание
функций языка (вплоть до его полного исчезновения), способ-
ствуют перестройке и появлению новых типов социально-сти-
листической дифференциации языка, а также оказывают пря-
мое и опосредованное влияние на внутреннее устройство языка.
Социальные факторы весьма многообразны. К ним отно-
сятся особенности исторического развития общества, завоева-
ния, переселения и миграции, формирование этносов, объеди-
нение и распад речевых коллективов, изменения в социальной
структуре общества и демографические сдвиги в составе насе-
ления, появление письма и книгопечатания, распространение
просвещения, решения в области языковой политики и язы-
кового строительства, развитие культуры, науки и техники,
перемены в государственной и политической жизни, в сферах
религии и идеологии.
Наиболее очевидным и трагическим примером воздействия
общества на язык является истребление населения захватчика-
ми, в результате которого язык прекращает свое существование
(ср. исчезновение языков австралийских аборигенов, физиче-
ски уничтоженных британскими завоевателями). К отказу от
родного языка может привести и колонизация региона, спо-
собствующая переходу исконного населения на язык завоевате-
лей. Так, например, исчез галльский язык, распространенный
некогда на территории современной Франции. С другой сто-
роны, ответственная и взвешенная языковая политика может
существенно укрепить позиции языка и приостановить процесс
его вымирания.
Большую роль в распространении языков играют миро-
вые религии. Многие религии (христианство, ислам, буддизм)
имеют приверженцев среди людей, говорящих на разных язы-
ках. Поскольку богослужение обычно проводится на языке ре-
лигиозного культа, распространение религии влечет за собой
96
распространение этого языка и соответствующей ему куль-
туры. Так, распространение ислама повлекло за собой и рас-
пространение арабского языка, который стал языком фило-
софии, науки, культуры на всей обширной территории араб-
ского халифата (VII–IX вв.). В халифате все важнейшие науки
(математика, астрономия, химия, физика, шариатские науки)
использовали арабской язык. На него в широких масштабах
переводились труды древнегреческих авторов. Богатство науч-
ной, художественной и религиозно-полемической литературы
на арабском языке укрепляло позиции этого языка.
В истории многих народов издание священных книг поло
жило начало формированию письменности; язык этих книг
лег в основание литературных языков донациональной эпо-
хи. Поэтому в православных странах Европы используется ки-
риллица, в то время как народы, исповедующие католицизм,
используют латиницу.
Религия может оказать влияние и на внутреннее устрой-
ство языка. Так, например, урду, язык мусульман Пакиста-
на и Индии, отличается от распространенного в Индии язы-
ка хинди наличием большого количества арабизмов. Много
арабизмов в испанском языке, куда они начали проникать
после 711 года, когда арабский язык получил в Испании ста-
тус государственного. Через испанский язык многие арабиз-
мы перешли в другие языки Европы, в том числе и в русский
(например, алгебра, цифра, зенит).
3.4.2 Лингвотехнические революции:

материально-технический прогресс и язык
В ходе своего развития человечество изобретает новые
способы вербальной коммуникации, и приспособление языка
к новым техническим возможностям является одной из движу-
щих сил развития словесной культуры.
Мысль, воплощенная в слове, может закрепляться в различ-
ном материале. Этими материалами речи могут быть колеба-
ния воздуха, возникающие при устной коммуникации, бума-
га, пергамент и папирус, электромагнитные колебания и т. д.
Обработанный определенными орудиями речи (органами
97
артикуляции, письменными принадлежностями, печатным
оборудованием и т. д.) материал речи называется фактурой
речи. Существуют четыре фактуры речи: устная, письмен-
ная, печатная, фактура массовой коммуникации. Соответ-
ственно, различают четыре рода словесности: устная словес-
ность, письменная словесность, печатная словесность, массо-
вая коммуникация. Чем богаче и разнообразнее виды словес-
ности, тем богаче духовная культура народа. Таким образом,
развитие родов и видов словесности свидетельствует о степени
развитости духовной культуры общества.
Порядок появления фактур речи универсален для всех
культур мира, при этом появление новой фактуры речи совпа-
дает со сменой исторической эпохи, поэтому формирование
новой фактуры речи можно образно назвать «лингвотехниче-
ской революцией».
Так, первобытно-общинный строй знает лишь устную
речь, с появлением государства возникает письмо и письмен-
но-рукописные тексты, в эпоху Нового времени складывается
книгопечатание и появляется разнообразная печатная продук-
ция, в конце XIX в. и в ХХ в. появляются новейшие технические
средства передачи речи (радио, телеграф, телефон, телевиде-
ние, компьютер), которые создают техническую базу средств
массовой коммуникации. Появление новой фактуры речи по-
зволяет по-новому организовать взаимодействие людей вну-
три общества, предоставляет новые возможности для хранения
информации и новые каналы для ее передачи.
Разным фактурам речи соответствуют разные формы суще-
ствования языка. Так, устной фактуре соответствуют родопле-
менные диалекты, письменной фактуре соответствуют донацио-
нальные литературные языки, с появлением печатной фактуры
формируются национальные литературные языки, средства
массовой информации способствуют созданию современных
языков межнационального и международного общения.
Технические средства, доступные обществу, оказывают
влияние на то, как создаются тексты, как они передаются от
автора к адресату, как хранятся для передачи последующим
поколениям. В каждом виде словесности речевой акт про-
исходит по-своему: правила создания, передачи, получения
98
и понимания словесного произведения зависят от фактуры
речи. Эти правила называются внешними правилами словесно-
сти. Они определяют действия людей с текстами и «кругово-
рот» текстов в обществе; позволяют отличить один тип текстов
от другого.
Так, важнейшими разновидностями письменной словесно-
сти являются документы, письма и литературные сочинения.
При этом документы как общественно значимые тексты, регу-
лирующие жизнедеятельность общества, обязательны для по-
лучения, прочтения и воспроизведения (последнее означает,
что с исходного документа делают копии, которые доводятся
до адресатов). Литературные сочинения необязательны для
получения и прочтения (никто не может заставить читателя
приобрести и прочитать, к примеру, сборник стихотворений),
но обязательно воспроизводятся (тиражируются). Письма обя-
зательны для получения (почтальон обязан доставить письмо
адресату) и необязательны для прочтения (письмо можно вы-
кинуть, не читая) и воспроизведения (мало кто переписывает
свои и чужие письма).
Художественная литература не допускает ни цитирова-
ния, ни пересказа чужих произведений. В научной литературе,
напротив, цитирование и пересказ (изложение точек зрения
других ученых) не только возможны, но и необходимы. В жур-
налистике цитирование и пересказ возможны, но не являются
необходимыми, при этом, в отличие от научной литературы,
допускается неточное цитирование без указания конкретного
источника.
Конечно, в отдельных случаях эти правила нарушаются
(например, издательства публикуют письма знаменитых лю-
дей), но такие действия носят единичный характер. Во многих
случаях нарушение правил обращения с текстами может иметь
печальные последствия для нарушителя. Например, человек,
не ознакомившийся с содержанием адресованного ему доку-
мента, рискует попасть в неприятное положение, почтальон,
не доставивший письмо, совершает должностное нарушение,
современный автор, вставивший в свой текст отрывки из чужих
сочинений без указания на их авторство, оказывается винов
ным в плагиате.
99
Внешние правила словесности во многом определяют со-
держательные и стилевые особенности различных видов тек-
стов, которые регулируются внутренними правилами сло-
весности. Это значит, что внутренние правила словесности,
определяющие лингвистическое устройство текста, зависят
от внешних правил словесности. Например, необязательность
получения и прочтения произведений художественной лите-
ратуры стимулирует разработку разнообразных индивидуаль-
ных авторских стилей, которые должны привлечь внимание
читателей и выделить произведение из ряда ему подобных.
Тексты документов, напротив, требуют использования единоо-
бразной, не допускающей разночтений терминологии.
Каждая новая технология создания речи позволяет вме-
стить в память общества всё больший объем информации.
Становление языка в его устной форме знаменует форми-
рование homo sapiens. Однако устная речь позволяет хранить
факты культуры только в памяти людей. Устная словесность
дописьменного общества знает только практический диалог,
фольклор и молву. Практический диалог имеет только «сию-
минутное» существование: он не воспроизводится повторно,
поскольку не имеет культурной ценности для всего общества.
Фольклор, напротив, предназначен для повторного воспро-
изведения, причем одно и то же фольклорное произведение
можно исполнять как новым слушателям, так и повторять для
прежней аудитории, поскольку оно имеет познавательную
и эстетическую ценность. Молва состоит из сообщений, кото-
рые неоднократно повторяются, но каждый раз передаются по
цепочке новой аудитории, поскольку эти сообщения представ-
ляют лишь преходящий интерес.
Письменная речь позволяет хранить значительно боль-
ший объем информации и передавать информацию во време-
ни и на расстояние. Появление письменного языка приводит
к важным культурным последствиям, в том числе к образова-
нию искусств речи, таких как риторика, поэтика, диалектика
(логика), грамматика, каллиграфия. При этом каллиграфия
и грамматика необходимы для создания любого письменно-
го текста, а риторика, поэтика, логика определяют устрой-
ство текстов определенного типа: риторика учит ораторскому
100
искусству, поэтика представляет собой учение об эстетически
организованной речи, а логика разрабатывает правила фило-
софской и научной речи, направленной на установление исти-
ны. Для поддержания письменной традиции общество создает
институты письменной речи: школу, канцелярию, почту и хра-
нилища текстов (библиотеку, архив, музей).
Осложняется и внутреннее устройство языка: появление
книжно-письменных текстов способствует развитию абстракт-
ной лексики, формированию терминологических систем,
осложнению синтаксиса сложноподчиненного предложения.
Однако письменно-рукописная речь обладает ограничен-
ной возможностью распространения информации, посколь-
ку переписка рукописей осуществляется вручную, занимает
много времени, каждая рукопись уникальна, и поиск нужной
информации в условиях письменно-рукописной культуры за-
труднен. При этом наряду с точным копированием оригинала
переписчики могут вносить в текст что-то от себя: они часто
опускают некоторые части текста, делают добавления, соеди-
няют воедино (компилируют) несколько текстов или их ча-
стей. Поэтому в эпоху существования письменно-рукописной
традиции понятие авторства не столь существенно, как в наше
время: любой переписчик может выступить как своего рода со-
автор, видоизменяя исходный текст.
Основная линия стилистической дифференциации словес-
ности на этом этапе связана с понятием жанра: любой автор
должен придерживаться законов жанра. Это значит, что в эпо-
ху Средневековья ценятся не столько индивидуально-автор-
ские инновации, сколько поддержание культурной традиции.
Печатная речь расширяет возможность распространения
фактов культуры: печатную литературу можно тиражировать,
и она может дойти до каждого желающего. Теперь пользовате-
лю необязательно хранить все факты в памяти или искать нуж-
ную рукопись (которая может существовать в единственном
экземпляре и быть фактически недоступной). Становится воз-
можной система цитирования и ссылок, что облегчает работу
ученых и способствует развитию науки.
В эту эпоху технический процесс создания текста услож-
няется. Создание текста становится коллективным трудом
101
с четким разделением ролей между участниками (автором,
корректором, редактором, издателем, типографским рабочим,
книготорговцем). Поэтому к сочинениям начинают предъяв-
лять повышенные требования с точки зрения их содержатель-
ности и новизны: книги должны представлять интерес для до-
статочно широкой читательской аудитории и окупать затраты
на их производство. Новые требования к сочинениям способ-
ствуют углублению понятия индивидуального авторства и вы-
работке индивидуальных стилей.
С появлением печатной фактуры речи наступает инфор-
мационный бум: человеку больше не обязательно хранить
в памяти культурную традицию прошлого, и объем инфор-
мации, которой оперирует общество, резко возрастает. Почву
для этого подготовила письменно-рукописная традиция пред-
шествующей эпохи. Однако следует учитывать, что рукописи
были доступны относительно небольшому кругу лиц. Матери-
алы для письма (папирус, пергамент, бумага) были достаточно
дороги, создание рукописи было трудоемким делом, поэтому
каждая рукопись была, по сути дела, уникальной и существо-
вала в одном экземпляре. Поэтому в эпоху Средневековья лю-
дям по-прежнему приходилось в большой мере опираться на
свою память. В эпоху Нового времени доступность печатной
продукции, расширение читательской аудитории и возмож-
ность тиражирования текстов создали условия для изменения
информационной среды общества.
Фактура массовой коммуникации. В новейшее время раз-
витие материальной культуры человечества привело к форми-
рованию средств массовой коммуникации. При их создании ис-
пользуются новейшие технические средства, которые позволяют
охватывать многомиллионную аудиторию. Благодаря современ-
ным техническим средствам (радио, телевидение, компьютеры),
основной массив текстов массовой коммуникации движется
в обход традиционных институтов письменной речи (таких как
школа, канцелярия, почта, архив, библиотека), объединяя в себе
письменную и устную речь, а также визуальную информацию.
Особенностью текстов массовой коммуникации является то,
что в них перерабатываются первичные виды текстов: их цель –
сделать общедоступной общественно важную информацию,
102
содержащуюся в первичных текстах (документах, книгах
и т. п.). Благодаря этому обстоятельству, у текстов массовой
информации нет автора в классическом понимании этого сло-
ва: в их создании принимают участие органы информации со
всеми их сотрудниками. Информация одних органов СМИ ча-
стично дублируется другими органами информации, чтобы
общественно значимые сообщения непременно достигли по-
лучателя. Многократное повторение информации особенно
важно с учетом того, что тексты массовой коммуникации не
обязательны для получения и хранения.
Массовая коммуникация подразделяется на массовую
информацию и информатику.
Массовая информация, как следует из самого термина,
обращается к максимально широкой аудитории и включает
в себя прессу, радио, телевидение и рекламу. Ее цель – форми-
рование определенного общественного мнения.
Информатика, напротив, рассчитана на индивидуального
получателя и включает в себя тексты справочного характера.
Современное общество знает много информационных систем –
системы автоматизированного проектирования, автомати-
зированные системы управления, системы машинного пере-
вода, информационные машинно-поисковые системы и др.
Примером современной информационной системы является
Интернет, который содержит разнообразную реферативную
и полномасштабную текстовую информацию.
Важно отметить, что появление разных фактур речи и раз-
ных видов словесности никогда не ведет к отмене старых видов
словесности. Напротив, все старые виды сохраняются и обога-
щаются. Например, появление письма не только не отменило
устной речи, но, напротив, привело к появлению в ее составе
новых форм, опирающихся на письменный «прототип» (сцени-
ческая и ораторская речь, проповедь и т. п.); оно также продли-
ло век устного народного творчества путем записи и публика-
ции фольклорных произведений. Появление книгопечатания
не отменило рукописную речь, но оттеснило ее в лично-быто-
вую сферу (дневники, конспекты, разного рода заметки и т. п.).
В наше время появление радио и телевидения возродило
общественную значимость устной речи, которая в средствах
103
массовой информации выходит далеко за рамки обиходно-бы-
тового общения.
В Интернете формируется новая фактура речи, совмещаю-
щая признаки письменной и устной спонтанной речи.
Другими словами, в языке и словесности существует непре-
рывность развития и постоянное осложнение и дифференциа-
ция существующих текстовых форм.
3.4.3. Языковые контакты как фактор развития языка

3.4.3.1. Понятие и виды билингвизма
Языковые контакты играют огромную роль в развитии язы-
ков, способствуя их сближению и взаимообогащению и даже
приводя к образованию новых языков. Взаимовлияние языков
может принимать разные формы, основными из которых явля-
ются заимствование отдельных элементов, изменение структу-
ры языка по линии субстрата, суперстрата и адстрата и образо-
вание языков-пиджинов и креольских языков.
Поскольку ни один язык мира не существует в изоляции
от других, языковые контакты и взаимодействие языков явля-
ются универсальным явлением, характерным для всех языков
и всех исторических эпох. Однако их активность в разных язы-
ках варьирует. Есть языки, где заимствований мало; к их числу
относятся, например, венгерский и исландский языки. В дру-
гих языках, в том числе русском и английском, заимствования
весьма многочисленны. Эти факты объясняются историей на-
родов: завоеваниями, активностью торговых и культурных свя-
зей между странами. Так, большое число заимствованных слов
в английском языке объясняется нормандским завоеванием
Англии в XI в. Определенную роль играет и отношение социума
к заимствованиям: одни народы видят в заимствованиях из ино-
странных языков источник обогащения родного языка, а другие
усматривают в этом угрозу его чистоте и самобытности.
Характер влияния одного языка на другой бывает обуслов-
лен как внешними, экстралингвистическими, так и внутрен-
ними факторами. Внешние факторы определяют, в каком на-
правлении идет процесс заимствований. Большую роль в том,
какой язык становится донором, а какой – реципиентом, играет
104
авторитет того народа, который пользуется этим языком. Если
народ добивается особых успехов в определенной сфере, есть
большая вероятность того, что его язык станет источником лек-
сических заимствований. Именно поэтому в европейских язы-
ках музыкальная терминология в большой мере заимствована
из итальянского языка, а слова, связанные с компьютерной тех-
никой, – из английского.
Однако при объяснении последствий языковых контактов
надо учитывать и внутреннее устройство языка. Изменение
одного языка под влиянием другого проходит легче и быстрее,
если языки оказываются схожими. Поэтому процесс заимство-
вания особенно активно протекает в близкородственных язы-
ках. Напротив, взаимовлияние языков разной типологической
и генеалогической принадлежности затруднено. Поэтому,
например, в венгерском языке, который относится к фин-
но-угорским языкам, относительно немного заимствований из
окружающих его индоевропейских языков.
Различные формы языковых контактов осуществляются
через людей, владеющих несколькими языками. Владение и по-
переменное пользование двумя или более языками называется
билингвизмом. Человек, владеющий одним языком, называет-
ся монолингвом, носитель двух или нескольких языков – би-
лингвом, а носитель большого количества языков – полиглотом.
В социолингвистике принято различать использование
языка в качестве родного, второго и иностранного. Родной
(материнский) язык – это первый язык, на котором заговорил
человек в младенчестве, второй язык – это неродной язык,
используемый в данной стране на государственном уровне
(например, английский или французский во многих странах
Африки и Азии), иностранный язык – это неродной язык,
не выполняющий в данном государстве определенных обще-
ственных функций.
Степень владения чужим языком может быть различной.
Существует много классификаций билингвизма с учетом числа
билингвов, условий овладения чужим языком, уровня владения
неродным языком и т. п. Чаще всего различают активный и пас-
сивный билингвизм, естественный и искусственный билингви-
зм, а также субординативный, координативный и смешанный
105
билингвизм, контактный и неконтактный, индивидуальный
или коллективный (государственный) билингвизм.
При активном (продуктивном) билингвизме говорящий
может сам говорить (писать) на неродном языке, а при пассив-
ном (рецептивном) – только понимать чужую речь на этом языке.
При естественном (бытовом) билингвизме знание языков
приобретается при постоянном пребывании в иноязычной
среде. Этот тип билингвизма можно также назвать контакт-
ным (билингв вступает в непосредственный контакт с носите-
лями языка). При искусственном неконтактном билингвизме
говорящий изучает иностранный язык без погружения в ино-
язычную среду.
Причины, по которым человек решает изучить неродной
язык, разнообразны. Люди изучают языки из познавательных
целей, для профессиональной деятельности, поездок за гра-
ницу, по личным мотивам (например, при вступлении в брак
с иностранцем). При индивидуальном билингвизме человек
изучает иностранный язык, исходя из личной мотивации (на-
пример, Л. Н. Толстой, будучи уже немолодым человеком,
выучил древнегреческий язык, без которого он считал свое
образование неполным), при коллективном билингвизме изу-
чение иностранного языка необходимо для функционирова-
ния целого коллектива (например, знание государственного
языка необходимо для всех граждан страны).
Государственный билингвизм складывается в многоязыч-
ных государствах. Если большинство граждан государства зна-
ют два (или несколько) языков, то такой билингвизм является
двусторонним. Чаще, однако, складывается односторонний
билингвизм, при котором носители государственного языка,
для которых он является родным, не считают нужным изучать
другие языки своего государства, в то время как те, для кого
государственный язык не является родным, знают и его, и род-
ной язык.
Так, в Великобритании большинство носителей англий-
ского языка не владеет гаэльским, ирландским и валлийским
языками. В России национально-русское двуязычие также зна-
чительно более распространено, чем русско-национальное.
Интересный случай представляет собой Швейцария. В этой
106
стране с четырьмя государственными языками (французским,
немецким, итальянским и ретороманским) нет единого языка-
макропосредника и обязательного двуязычного образования.
Оставаясь в пределах своего кантона, рядовой швейцарец не
нуждается в знании языков соседних кантонов. Поэтому боль-
шая часть швейцарцев, особенно немецкоязычных и франко
язычных, владеет только своим родным языком.
Под субординативным билингвизмом понимают непол-
ное владение вторым языком. На этом этапе овладения языком
у билингва есть доминирующий язык: он воспринимает чужой
язык через призму родного, поэтому для него характерен по-
словный перевод с родного языка на иностранный. При ко-
ординативном билингвизме оба языка в сознании говорящего
автономны. При этом типе двуязычия у говорящего нет доми-
нирующего языка: билингв думает на том языке, на котором
в данный момент говорит. Конечно, различия между суборди-
нативным и координативным билингвизмом относительны,
и на практике мы имеем дело с сочетанием этих типов билинг-
визма с преобладанием одного из них.
Смешанный билингвизм встречается достаточно редко.
В этом случае образуется «один язык с двумя терминами». Дру-
гими словами, говорящий может не сознавать, где проходят
границы между языками, и пользоваться ими, смешивая оба
языка. Это может произойти, например, с ребенком, который
дома слышит один язык, а на улице – другой. Поскольку темы
разговора дома и на улице различны, ребенок может воспри-
нимать два языка как нечто целое и говорить, перемежая слова
двух языков. Смешанный билингвизм складывается и в регио-
нах, где живут носители близкородственных языков или диа-
лектов; в повседневной речи они свободно смешивают два язы-
ка, не проводя различия между ними.
В речи билингва может иметь место переключение кода
и смешение кода. При переключении кода говорящий пере-
ходит с одного языка на другой, причем границы подобных
переходов достаточно четки (они приходятся, например, на
границы предложений или придаточных оборотов). Переклю-
чение кода может сигнализировать смену темы или регистра
разговора. Так, переход с государственного языка на местный
107
в производственной обстановке свидетельствует об окончании
официальной части разговора и переходе на неофициальное
общение. Смешение кодов имеет место, когда границы между
отрывками речи на разных языках в речи билингва обозначе-
ны менее четко и не делят высказывание на относительно за-
вершенные отрезки, а иноязычные вставки имеют вид кратких
вкраплений.
При овладении неродным языком имеет место процесс
интерференции. Этим термином обозначают взаимодействие
языковых систем в условиях многоязычия. Интерференция
проявляется в отклонениях от нормы и системы чужого языка
под влиянием родного. Интерференция может остаться инди-
видуальным явлением, которое исчезает из речи билингва по
мере того, как он совершенствует свое знание иностранного
языка. Но она может стать и постоянным явлением, оказыва-
ющим глубокое влияние на язык. В этом случае она приводит
к заимствованию отдельных языковых элементов и к более глу-
боким типам языкового взаимодействия, которое осуществля-
ется по линии субстрата, суперстрата и адстрата.
3.4.3.2. Заимствование отдельных элементов

Заимствование – это материальный сегментный элемент
(слово, морфема, синтаксическая конструкция, фонема), про-
никающий из одного языка в другой вследствие языкового кон-
такта, а также процесс проникновения элементов одного языка
в другой.
Нет ни одного уровня языка, не затронутого этими процес-
сами. Заимствованные элементы обнаруживаются в фонети-
ке, морфологии, синтаксисе, лексическом составе языков. Так,
в древнерусском языке не было фонемы ф. Она появилась в нем
под влиянием заимствований из греческого языка, а потом и из
других европейских языков. Новые фонемы появились во мно-
гих языках Советского Союза под влиянием русского языка.
Влияние языкового окружения может иметь глубокие
последствия и для грамматического строя языка. Например,
якутский язык отличается от других языков тюркской семьи,
к которой он принадлежит, многопадежностью. Лингвисты
108
предполагают, что одна из причин кроется в воздействии на
якутский язык тунгусо-маньчжурских языков.
В говорах русского языка на территории Республики Коми
распространены беспредложные конструкции типа иди маме,
дом маленькими рамами, Москве был. Их появление можно объяс-
нить тем, что в языке коми существуют местные падежи, обо-
значающие движение к предмету или другие действия с пред-
метом; при их употреблении предлоги не требуются. Под вли-
янием этих конструкций в русских говорах также произошло
опущение предлогов.
Характерный пример воздействия языкового окружения
на синтаксический строй языка находим в финно-угорских
языках. В результате влияния индоевропейских языков в та-
ких языках, как венгерский, финский, эстонский, мордовский,
коми-зырянский, саамский, порядок слов стал относительно
свободным, появились новые типы придаточных предложений.
Чаще всего, однако, заимствуются слова. Причиной лекси-
ческих заимствований может быть отсутствие в заимствующем
языке слова для обозначения некоторого понятия или матери-
ального объекта, которые имеются в языке-источнике и стоя
щей за ним культуре. В этом случае заимствуется не только сло-
во, но и понятие. В других случаях иноязычное слово имеет лек-
сическое соответствие в языке-реципиенте, но представляется
более точным или более экспрессивным, что также приводит
к его заимствованию.
Заимствованный характер многих слов бросается в глаза
даже рядовым носителям языка. В этом случае заимствования,
называющие реалии чужих культур, сохраняют сходство со сло-
вом из языка-источника, отличаясь по своему фонетическому
и грамматическому оформлению от слов заимствующего языка:
кимоно, пончо, пицца, песо, сомбреро, фьорд, кенгуру, коала, чахохби-
ли, гну и др. Это неосвоенные заимствования. Например, слова
кенгуру или чахохбили имеют нехарактерное для именительного
падежа единственного числа русского языка окончание, не изме-
няются по падежам, не имеют противопоставления единствен-
ного и множественного числа. Слова типа пальто, метро, кофе,
несмотря на свою употребительность, до сих пор не склоняют-
ся. В английском языке сохраняется группа существительных,
109
образующих множественное число по образцу латыни и древ-
негреческого языка, из которых они были заимствованы (data –
datum; stimulus – stimuli; formula– formulae). Слова, не прошедшие
процесса лингвистической ассимиляции и полностью сохра-
нившие свой иноязычный облик, иногда вплоть до орфогра-
фии, называются варваризмами (PR, VIP-person, de facto, Alma
mater, анфас, уик-энд, дежавю, оревуар, чао, пардон).
Однако чаще заимствованное слово приспосабливается
к системе заимствующего языка грамматически и фонетиче-
ски. Это освоенные заимствования, иноязычное происхожде-
ние которых не ощущается носителями языка. Так, без специ-
альных этимологических словарей невозможно определить
иноязычное происхождение таких слов, как лошадь, сарафан,
сарай, зонтик, кукла, котлета, армия, атака, суп, барак, банда,
чердак, шуба, сахар, диван.
Освоенные заимствования уподобляются исконным словам
фонетически и грамматически. Например, сочетание звуков нг
в конце слов, заимствованных из английского языка (митинг,
смокинг, кемпинг, лизинг), заменяет назализированный звук
английского языка, чуждый консонантизму русского языка.
Заимствованные в русский язык слова французского происхож-
дения не содержат носовых гласных. Освоенные заимствован-
ные слова принимают грамматические формы, характерные
для заимствующего языка. Так, существительные приобретают
падежные формы заимствующего языка, глаголы – соответ-
ствующие видовременные формы.
Заимствованные слова претерпевают в заимствующем
языке и семантические изменения. Например, слово meeting
в английском языке, в отличие слова митинг, обозначает не
«политическое мероприятие», но «встречу» или «собрание».
Как правило, слова заимствуются только в одном значении,
даже если в языке-источнике они имеют сложную полисеман-
тическую структуру.
Слово, обозначающее понятие или реалию, отсутствую-
щую в заимствующем языке, называется экзотизмом. Многие
экзотизмы являются варваризмами. По мере знакомства народа
не только со словом, но и обозначаемой им реалией заимство-
ванное слово теряет статус экзотизма. Едва ли сейчас можно
110
назвать экзотизмами такие слова, как пицца, гамбургер, доллар,
хотя в прошлом они могли претендовать на такое обозначение.
Когда одно и то же слово попадает во многие языки, гово-
рят об интернационализмах. Примерами интернационализ-
мов являются такие слова, как телефон, Интернет, коммунизм,
терроризм, демократия. Интернационализмов много среди тер-
минов. Так, в большинстве европейских языков существуют
лингвистические термины «предикат», «фонема», «морфема»,
«лексема», «апостроф», «аббревиатура» и др.
Заимствования бывают прямые, когда слово попадает непо-
средственно из одного языка в другой, и опосредованные, когда
слово приходит в другой язык через посредство ряда других
языков (например, греческое слово музыка попало в русский
язык через польский).
История заимствований бывает весьма запутанной. Иногда
одно и то же слово попадает в язык несколько раз из разных
языков-посредников, в результате появляются этимологи-
ческие дублеты, т. е. сосуществующие в одном языке этимо-
логически родственные слова, различающиеся фонетически
и семантически. Например, русские слова цифра и шифр вос-
ходят соответственно к немецкому слову Zipher и францзско-
му слову chiffre, которые, в свою очередь, произошли от араб-
ского слова Sifr (ноль). Одно и то же слово может попадать
в язык через устный и письменный каналы коммуникации,
в результате чего в языке появляются два новых слова. Напри-
мер, во французском языке сосуществуют слова, восходящие
к одному латинскому корню, но одно из них попало в него
через народную речь, а другое – через книжный латинский
язык (forge – fabrique; chose – cause; loyal – legal).
Известны и случаи обратного заимствования, когда слово
переходит из одного языка в другой, а потом, по прошествии
некоторого времени, заимствуется обратно, но уже в другом
значении. Обратных заимствований немало во французском
языке. Старофранцузское fleureter («перелетать с цветка на цве-
ток») было заимствовано в английский язык, где превратилось
в flirt (флиртовать), и в этом значении вернулось во француз-
ский язык; французское слово bougette (кожаный мешок, коше-
лек), попав в английский язык, превратилось в budget (бюджет),
и вернулось в этом значении во французский язык.
111
Вместе со словами в язык попадают фонетические и слово-
образовательные элементы иноязычного происхождения. При
массовом заимствовании слов определенной морфологической
структуры словообразовательные элементы могут выделяться
для сознания носителей заимствующего языка и даже стано-
виться продуктивными, как это произошло в русском языке
с суффиксами -изм и -ист, приставками контр- или супер-, или
в английском языке с суффиксами -tion, -ible, -able.
Крайне редко заимствуются словоизменительные морфе-
мы. Замечено, что при языковых контактах языки скорее поте-
ряют присущие им грамматические форманты, чем приобре-
тут чужие. Так, малочисленность словоизменительных аффик-
сов английского языка нередко объясняют тем, что английский
язык в ходе своей истории претерпел многочисленные влияния
со стороны сначала скандинавских языков, а затем француз-
ского языка.
Наряду с собственно заимствованиями имеет место про-
цесс калькирования, при котором новое слово, фразеологи-
ческий оборот или новое значение слова образуется путем
буквального перевода соответствующей иноязычной едини-
цы средствами заимствующего языка. Типичный пример сло-
вообразовательной кальки – возникновение в русском языке
слова небоскреб, которое является поморфемным переводом
английского слова skyscraper. Кальками с греческого являются
русские слова летописец и православие; с французского – влияние
(influence) и впечатление (impression), с немецкого – представление
(Vorstellung) и полуостров (Halbinsel).
При семантическом калькировании у многозначного слова
под воздействием иностранного языка появляется новое зна-
чение. Например, значение «тупой, малоразвитый» у русского
слова ограниченный возникло под влиянием французского сло-
ва borné. Переносное значение слова утка (ложное сообщение)
также возникло у русского слова под влиянием соответствую-
щего значения французского слова canard. В словосочетании
плоская шутка слово плоский приобрело специфическое значе-
ние под влиянием фр. plat.
Эти процессы происходят и в современных языках. На-
пример, появление значений «сильный, жесткий, с твердым
112
характером» у слова крутой в 1980-е гг. некоторые исследова-
тели объясняют семантической калькой с английского слова
tough. Слова шок, шокировать, которые в современном русском
языке означают любое (не только отрицательное) потрясение,
также расширили свое значение под влиянием английского
языка. Впрочем, исследователи отмечают, что процесс семан-
тического калькирования не всегда можно однозначно отли-
чить от самостоятельного развития семантики исконного слова
(в вышеприведенных примерах это касается, по мнению линг-
вистов, слова крутой).
При фразеологическом калькировании имеет место бук-
вальный перевод фразеологического оборота:
горячие деньги (от англ. hot money);
последний из могикан (от англ. the last of the Mohicans);
темная лошадка (от. англ. dark horse);
время – деньги (от. англ. time is money);
фр. briser une promesse – нарушить обещание (от англ. to break
a promise;
соотв. французские обороты – manquer à une promesse, ne pas
tenir/respecter une promesse);
фр. sonner une cloche – вспомнить (от англ. to ring the bell);
соответствующие французские обороты – dire, rappeler
quelque chose, évoquer quelque chose, avoir déjà entendu quelque part.
Во многих культурах мира существует опасение, что заимст
вования засоряют язык. Нетерпимое отношение к заимствова-
ниям, борьба за чистоту языка получило название пуризм (от
лат. purus – чистый). В широком смысле слова пуризм подра-
зумевает негативное отношение не только к заимствованиям,
но и разного рода неологизмам, использованию профессиона-
лизмов, лексических и грамматических элементов, восходящих
к диалектам и просторечию.
Пуризм нельзя оценить однозначно. Положительной сторо-
ной пуризма является забота о развитии национального языка,
активизация его словообразовательных и семантических ресур-
сов. Пуризм нередко является закономерным протестом против
злоупотребления иностранными словами. С другой стороны,
пуристы часто не учитывают неизбежность языкового разви-
тия, пытаясь изгнать из языка уже усвоенные им элементы.
113
Пуристические настроения могут существенно сказаться
на характере пополнения словарного запаса языка. В тех языко-
вых культурах, где они получают распространение, заимство-
вания заменяются кальками или сложными словами. Напри-
мер, в исландском языке, где собственно заимствований очень
мало, многие современные понятия передаются сложными
словами: kvikmynd (живой + картина, т. е. «кино»), eldflaug (огне-
лет, т. е. «ракета»), loftnet (воздух + сеть, т. е. «антенна»), loftvog
(воздух + весы, т. е. «барометр»).
Пуристические настроения особенно характерны для вре-
мени становления национальных языков, когда нация осозна-
ет своеобразие родного языка и национальной культуры. Они
также обостряются в периоды общественных перемен, когда
с языком происходят резкие и быстрые изменения.
Пуристические настроения были характерны для опреде-
ленных слоев русского общества ХIХ в. Активным противником
заимствований был адмирал Шишков, которому Пушкин посвя-
тил иронические строчки «Шишков, прости, не знаю, как пере-
вести». Свою дань пуризму отдал и автор знаменитого словаря
В. И. Даль. Он предложил свои замены иноязычным заимствова-
ниям: вместо слова бриллианты – сверкальцы, вместо гимнастики –
ловкосилие, вместо эгоист – себятник или самотник, иноязычные
заимствования он называл чужесловами. Русский язык, однако,
не принял эти инновации, отдав предпочтение иноязычным за-
имствованиям. Опасения по поводу чрезмерных заимствований
сохраняются в отечественной культуре до сих пор.
В ходе нормирования чешского языка в XIX–XX вв. его очи-
щали от различных заимствований, прежде всего из немец-
кого языка (к XIX в. в городах говорили преимущественно на
немецком языке, чешский сохранился в сельской местности).
В результате большинство слов в современном чешском языке
имеют славянское происхождение.
Очень болезненно относятся к иноязычным заимствова-
ниям, особенно заимствованиям из английского языка, в со-
временной Франции. В 1994 году там был принят специаль-
ный закон «Об использовании французского языка», направ-
ленный на укрепление позиций французского языка. В нем,
114
в частности, содержится запрещение употреблять иноязыч-
ные слова, если существуют французские слова того же смыс-
ла, при составлении государственных договоров, при обозна-
чении торговых марок или услуг, а также в рекламе и объявле-
ниях, вывешенных в общественных местах.
Напротив, пуристические настроения в целом менее ха-
рактерны для стран распространения английского языка. Так,
многие британские и американские лингвисты считают, что
английский язык приобрел огромный словарный запас как раз
благодаря заимствованиям. Они также полагают, что именно
«интернациональный» характер английского языка способ-
ствует его распространению в качестве международного языка.
3.4.3.3. Понятия субстрата, суперстрата, адстрата

Заимствования отдельных языковых элементов, несмотря
на их многочисленность в языках мира, не приводят к ради-
кальным изменениям в структуре языка, поскольку большая
их часть осваивается принимающим языком и утрачивает ино-
язычный облик. Явления субстрата, суперстрата и адстрата
приводят к более глубоким изменениям, в результате которых
языки утрачивают прежний облик и приобретают принципи-
ально новые качества. Такого рода преобразования происхо-
дят как следствие этнического смешения разноязычных наро-
дов, оказавшихся на одной и той же территории в результате
миграций, или войн или в случае многовековых контактов
соседних народов.
Субстрат – это элементы языка побежденного народа
в языке народа-победителя или сам язык, который оказал вли-
яние на язык народа-победителя. Дословно слово «субстрат»
означает «подкладка» (от лат. sub – под и stratum – слой). Суб-
страт возникает в результате языковой ассимиляции коренно-
го населения народом-победителем через стадию двуязычия.
Перейти на чужой язык достаточно сложно, поэтому, когда ис-
конное население отказывается от родного языка и усваивает
язык победителей, оно привносит в него черты родного язы-
ка. В результате язык-победитель испытывает на себе влияние
побежденного языка.
115
Явления субстрата могут проявляться на любом языковом
уровне. Так, кельтский субстрат в английском языке проявля-
ется в основном в кельтских географических названиях, пере-
шедших в английский язык и сохранившихся в нем до сих пор.
Кельтское происхождение имеет название самой известной
реки Великобритании – Темзы (Thames). Во многих географи-
ческих названиях Великобритании присутствует кельтский ко-
рень tor (скала): Hay Tor, Hound Tor, Torqua.
Под влиянием субстрата в языке могут появиться не только
слова, но и новые морфологические модели и грамматические
категории. Например, во французском языке есть восходящие
к галльскому языку числительные, отражающие двадцатерич-
ный счет. Например, числительное quatre-vingt, означающее
«восемьдесят», переводится дословно как «четырежды двад-
цать». Такой способ образования числительных нехарактерен
для романских языков, но присутствовал в галльском.
Особенно сильно под влиянием языка побежденного наро-
да меняется фонетическая система языка народа-победителя.
Так, явление субстрата сыграло исключительную роль в фор-
мировании романских языков. Все они восходят к народной
латыни, распространившейся на территориях, вошедших в со-
став Римской империи. Однако, несмотря на общую основу,
каждый романский язык имеет свои особенности. Фонетиче-
ские различия романских языков во многом объясняются как
раз действием различных субстратов: галльского во Франции,
иберийского в Испании, языка даков в Румынии, кельтских
языков в Северной Италии и Португалии. Все эти языки были
вытеснены латынью, но каждый наложил на нее свой особен-
ный отпечаток.
Суперстрат – это элементы языка пришлого народа, утра-
тившего родной язык и перешедшего на язык побежденного
народа, в языке последнего. Суперстрат образуется, когда за-
воеватели отказываются от родного языка и переходят на язык
местного населения.
Так, в эпоху распада Римской империи на романские языки
оказали влияние языки завоевателей (вестготов в Испании, бур-
гундов в юго-восточной Галлии, франков в северной Галлии,
116
остготов в Италии, славян в Дакии). Именно влиянием франк-
ского языка, германского по своему происхождению, объясня-
ется этноним «французы». Племя франков, жившее в III в. по
Рейну, на рубеже V–VI вв. завоевало Галлию (территорию ны-
нешней Франции) и образовало Франкское государство. При
этом франки перешли на местный галло-романский язык, дав
ему, однако, свое название.
Очень существенно влияние романского суперстрата на
лексическую систему английского языка после завоевания
Англии армией Вильгельма Завоевателя в XI в. В период нор-
мандского завоевания в английский язык проникло так много
романских корней и аффиксов, что впоследствии возникли
проблемы с определением места английского языка в генеало-
гической системе: некоторые лингвисты предлагали рассматри-
вать его как романский, а не германский язык.
Влияние языка победителей на язык побежденного народа
по линии суперстрата в области лексики не всегда легко отли-
чить от заимствований. Считается, что для того, чтобы говорить
не просто о многочисленных заимствованиях, а о суперстрате,
необходимо, чтобы заимствования носили массовый характер
и привели к существенному изменению языка. Поэтому вопрос
о наличии в лексике русского языка тюркского суперстрата как
результата влияния Золотой Орды является спорным: тюркских
заимствований в русском языке действительно немало, но они
были ассимилированы русским языком и не привели к его
существенной перестройке.
Суперстрат, как и субстрат, проявляется не только в лекси-
ке, но также и в грамматике и фонетике. После проникновения
на территорию Болгарии турок в болгарском языке под влия-
нием турецкого языка появилась так называемое пересказочное
наклонение – глагольная категория, нехарактерная для индоев-
ропейских языков. В результате болгарский перфект, который
первоначально обозначал результат действия, совершенного
в прошлом, приобрел способность выражать действие, очевид-
цем которого говорящий не был.
Адстрат – это совокупность черт языковой системы,
объясняемая как результат влияния одного языка на другой
117
в условиях длительных контактов народов, говорящих на этих
языках. Формированию адстрата не предшествует завоевание
одного народа другим, он является результатом культурных,
экономических и демографических связей, возникающих меж-
ду соседними народами. При этом не происходит растворения
одного языка в другом, поскольку адстратные явления обнару-
живаются в самостоятельно существующих языках.
На базе адстрата складываются языковые союзы, то есть
ареально-исторические общности языков, характеризующи-
еся сходством структурных и материальных признаков, при-
обретенных в результате длительного контакта. Языки, вхо-
дящие в языковой союз, обнаруживают такие черты сходства
в фонетике, грамматике и лексике, которые нельзя объяснить
их общим происхождением: они приобрели их в результате
длительных языковых контактов. Однако в рамках языкового
союза нельзя установить фонетические законы: наличие фоне-
тических законов характерно для родственных языков, восхо-
дящих к единому праязыку.
В языковой союз могут входить как родственные, так и не-
родственные языки и даже языки различных языковых типов.
Примерами языковых союзов являются:
–– балканский языковой союз, включающий в себя новогрече-
ский, болгарский, румынский, албанский, македонский, серб-
ский и хорватский языки (некоторые исследователи включают
в него и турецкий язык);
–– поволжский языковой союз, объединяющий финно-угор
ские языки (марийский и удмуртский) и тюркские языки
(башкирский, татарский и чувашский);
–– гималайский языковой союз, в состав которого входят язы-
ки дравидской и тибетско-китайской семей, а также языки
иранской ветви индоевропейской семьи.
Языки балканского языкового союза, помимо общего сло-
варного фонда, демонстрируют сходные грамматические чер-
ты, например, наличие постпозитивного артикля (в албанском,
болгарском и румынском), образование будущего времени
с помощью глагола хотеть, а не быть, утрату инфинитива,
совпадение родительного и дательного падежей (в албанском
и греческом) и многие другие особенности, которые выделяют
118
эти неблизкородственные языки, относящиеся к славянской,
албанской, греческой и романской группам, из круга других
индоевропейских языков.
3.4.3.4. Языки-пиджины и креольские языки

Языковые контакты могут привести не только к сближению
уже имеющихся языков, но и к образованию новых языков –
языков-пиджинов и креольских языков.
Пиджины – это вспомогательные языки-посредники, возник-
шие в результате скрещивания языков как средство межэтниче-
ского общения и не являющиеся родными для их носителей.
Пиджины обычно возникают при контакте социально не-
равноправных языков, чаще всего при контакте европейского
языка с высоким социальным статусом и местного языка, таким
статусом не обладающего. Пиджины возникают тогда, когда
у носителей разных языков есть необходимость в коммуника-
ции, но нет потребности и возможности правильно и полно-
стью выучить языки друг друга. Типичным примером пиджина
является пиджин-инглиш – язык, возникший на базе англий-
ского языка для общения китайских докеров и иностранных
моряков. Название этого языка, как полагают, представляет
собой искаженное английское слово business (бизнес)+ English.
Пиджины возникают в результате скрещивания двух язы-
ков для общения в некоторой узкой сфере, поэтому у них
всегда ограниченные социально-коммуникативные функции.
Многие пиджины возникли в результате торговых контактов.
Торговым по происхождению является уже упоминавшийся
язык пиджин-инглиш, торговым языком был и древнейший
из известных пиджинов – язык лингва-франка. Это язык на ро-
манской основе, широко распространенный в Средиземномо-
рье в средние века, на котором европейцы общались с арабами
и турками. Лингва-франка просуществовал до XIX в. Сейчас
термином лингва-франка часто называют любой язык-посред-
ник, неродной для его носителей; это общее употребление тер-
мина надо отличать от названия конкретного языка.
Другие пиджины появились в колониальных странах для об-
щения рабов с колонизаторами и друг с другом: поскольку рабы
119
говорили на разных языках, им был необходим общий язык. Ко-
лониальные пиджины начинали складываться уже на кораблях,
которые перевозили рабов из разных африканских стран.
Обычно у пиджина есть определенный язык-источник,
который кладется в его основу, его называют языком-лекси-
фикатором. Языками-лексификаторами для многих пиджинов
стали английский и французский языки. Реже несколько языков
участвуют в образовании пиджина в равной мере. Например,
руссенорск, пиджин, использовавшийся в Баренцевом море
в XVIII – начале ХХ вв. поморами и норвежскими рыбаками
и торговцами, включал в себя искаженные русские и норвежские
слова. По имеющимся свидетельствам, норвежцы, говоря с рус-
скими моряками, употребляли слова, восходящие к русскому
языку, а русские моряки, напротив, – норвежские. Высказывания
на руссенорске выглядели так: Koda tvoja stan-op? (Где ты остано-
вился?); Tvoja fisk kopom? (Ты купишь рыбу?); Kak pris? (Какая цена?).
Главной чертой пиджина является упрощение: языковые
тонкости просто не усваиваются его носителями. Из языка
устраняются непривычные для говорящих звуки и трудные
для произношения сочетания звуков: они заменяются привыч-
ными фонетическими элементами.
Грамматика пиджинов имеет ярко выраженный аналити-
ческий характер: в них слабо представлены словоизменитель-
ные аффиксы, так что грамматические значения передаются
преимущественно с помощью служебных слов, порядка слов
и интонации. Известное выражение твоя моя понимай явля-
ется типичным примером высказывания на дальневосточном
языке-пиджине.
Словарный запас пиджинов очень невелик: поскольку
такие языки имеют узкую сферу употребления, их носители
не нуждаются в обширном словаре. Руссенорск, к примеру,
насчитывал всего около 400 слов. Слова языка-источника под-
вергаются сильному искажению в соответствии с фонетиче-
скими принципами местного языка. Многие слова меняют се-
мантическую структуру. Например, в пиджинах Новой Гвинеи
слово счастливый выглядит как bel gut; дословно это значит «хо-
роший живот» (из англ. good belly). Лексика пиджина включает
в себя и местные слова.
120
В настоящее время известно около 50 языков-пиджинов
в Юго-Восточной Азии, Океании, Африке, Америке. Наиболее
распространены пиджины на основе английского языка, из-
вестны также пиджины на базе французского и португальского
языков. Пиджины обычно используются как вспомогательные
языки в определенной достаточно узкой сфере коммуникации.
В отдельных случаях они могут быть достаточно востребован-
ными, как, например, англо-африканский пиджин в районе
Гвинейского залива. Однако в любом случае пиджины не яв-
ляются родными для их носителей и не используются в семей-
но-бытовом общении.
Если пиджины становятся родными для некоторого кол-
лектива, они превращаются в креольские языки. Это происхо-
дит тогда, когда пиджин становится основным средством обще-
ния в определенной среде. Это чаще всего случается в семьях со
смешанным этническим составом, где дети усваивают в каче-
стве родного языка пиджин, на котором общаются друг с дру-
гом их родители.
Есть и другой, хотя и менее распространенный путь обра-
зования креольского языка. В этом случае пиджин расширяет
свои функции в некоторой административной сфере, еще не
будучи родным для своих носителей. Так произошло в Новой
Гвинее, где язык-пиджин ток-писин постепенно креолизиро-
вался в конце XIX – начале XX в. в результате того, что им ши-
роко пользовались для контактов с местным населением гер-
манская администрация и миссионеры.
Судьба креольских языков складывается по-разному. Кре-
ольский язык может подвергнуться репиджинизации, т. е. вновь
перейти на уровень пиджина, потеряв статус родного языка.
В других случаях может иметь место декреолизация, т. е. сближе-
ние креольского языка с языком-лексификатором. Это происхо-
дит тогда, когда в регионе распространения креольского языка
начинает активно использоваться европейский язык, который
лег в основу данного креольского языка. В этих условиях креоль-
ский язык теряет свою целостность: в нем возникает целый ряд
вариантов – от базилектов, сохраняющих особенности креоль-
ского языка, до акролектов, приближающихся к нормам евро-
пейского языка. Так складывается посткреольский континуум,
121
в пределах которого варианты распределяются между разными
слоями говорящих в зависимости от их социального и образо-
вательного статуса. Декреолизация может привести к полному
растворению креольского языка в языке-лексификаторе.
Однако во многих случаях креольские языки сохраняют
и упрочивают статус самостоятельного языка. В этом случае
они становятся важным средством этнической самоидентифи-
кации говорящих и способствуют складыванию новых этниче-
ских общностей.
Креольские языки отличаются от пиджинов большей
функциональной нагрузкой и расширением сферы исполь-
зования. Они нередко становятся средством общения не толь-
ко в быту, но и в сфере государственного административного
управления, системе образования, СМИ. У многих креольских
языков формируется письменность, складываются нормы
литературного языка. В ряде случаев такие языки приобретают
статус государственных языков.
В процессе креолизации усложняется внутренняя структу-
ра языка, расширяется его словарный запас, и бывший пиджин
превращается в полноценный язык. Как и языки-пиджины,
креольские языки, как правило, имеют мало словоизменитель-
ных аффиксов и передают грамматические значения с помо-
щью порядка слов, служебных слов и интонации. Однако по
сравнению с пиджинами в них больше грамматических пока-
зателей. Так, значения вида, времени и модальности во многих
креольских языках передаются с помощью приглагольных пре-
позитивных частиц.
Креольские языки существенно отличаются от языка-источ-
ника. Рассмотрим следующий характерный пример: в языке
джука (Суринам) предложение A wooko moo ju, a moo a bin со-
ответствует английскому предложению The more you work, the
better (чем больше работаешь, тем лучше). Слова креольского
языка wookа, moo, ju, bin лишь отдаленно напоминают соответ-
ствующие английские слова (work, more, you, been). Существенно
отличается от английского языка и грамматическое построе-
ние предложения.
Большинство слов в креольских языках одноморфем-
ные, причем большая часть словарного запаса восходит
122
к языку-источнику (языку-лексификатору). Заимствованные
слова претерпевают различные семантические изменения.
Креольские языки утрачивают многие семантические проти-
вопоставления. Например, в языке ток-писин (Папуа-Новая
Гвинея) глагольный ряд английского языка speak – talk – say –
tell сокращается до tok – spik. Антонимы образуются преимуще-
ственно с помощью отрицания (nogut – плохой из no good). Многие
слова основаны на метафорическом переносе: klok – сердце (от
англ. clock – часы), mank – мальчик-меланезиец (от англ. monkey –
обезьяна; это слово, как ни странно, не имеет сниженной
экспрессивной окраски).
Креольские языки распространены в Африке, Азии, Аме-
рике и Океании и насчитывают 25–30 млн носителей. Приме-
рами креольских языков, сформировавшихся на базе англо
язычных пиджинов, являются языки джука, сранан-тонго и са-
рамакка (Суринам), джагватаак (Ямайка), крио (Сьерра-Леоне,
Гамбия и Экваториальная Гвинея), ток-писин (Папуа-Новая
Гвинея). На базе французского языка сложились гаитянский
язык, прежде носивший название креольского (остров Гаити),
маврикийский (остров Маврикий), сейшельский (Сейшельские
острова). Испанский язык лег в основу папья-менто (острова
Аруба, Бонайре, Кюрасао), кавитеньо, тернатеньо (Филиппи-
ны). В Гвинее-Биссау, Кабо-Верде и Сенегале говорят на кре-
ольских языках на португальской основе.
Креольские языки постепенно расширяют сферу своего
распространения. Так, креольские языки являются родны-
ми для большинства населения Гаити, Ямайки, Республики
Кабо-Верде, островных государств Вест-Индии. В таких стра-
нах, как Суринам, Сьерра-Леоне, Маврикий, креольские языки
являются родными для большой группы населения и исполь-
зуются для межэтнического общения. Некоторые креольские
языки стали государственными языками. Среди официальных
языков креольского происхождения – гаитянский язык (Гаи-
ти), ток-писин (Новая Гвинея), бислама (Республика Вануату).
В некоторых странах креольские языки употребляются наряду
с другими более престижными языками, в других сами приоб-
рели статус престижных языков. Например, язык ток-писин,
государственный язык в Папуа-Новой Гвинее, имеет такое
123
широкое распространение, что премьер-министр этой страны
на переговорах с Японией в 1977 году предпочел пользовать-
ся именно этим языком, а не английским, хотя последним он
также прекрасно владел.
124
ГЛАВА IV
ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ. ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА
4.1. Понятие языковой ситуации. Виды языковых ситуаций

Языковая ситуация – одно из главных понятий отечествен-
ной социолингвистики. Под языковой ситуацией понимает-
ся используемая в рамках определенного административно
политического образования или географического региона
иерархически организованная совокупность языков и форм их
существования с учетом территориальных, социальных и функ-
циональных характеристик этих языков. Языки, составляющие
языковую ситуацию, представляют собой не просто набор, но
организованную совокупность языковых идиомов: между ними
существует взаимодействие и распределение функций. Они
составляют своего рода иерархию: одни языки являются более
престижными и употребляются во всех сферах коммуникации,
другие имеют меньший социальный вес и используются только
в сфере семейно-бытового общения.
При характеристике языковой ситуации в некотором
регионе необходимо указать:
–– сколько языков и какие именно языки используются в дан-
ном регионе (государстве, штате, кантоне и т. п.);
–– есть ли у них территориальные и социальные диалекты;
–– в каких общественных функциях используется каждый
язык;
–– какое число носителей он имеет и каковы их социальные
и демографические характеристики;
–– каково территориальное распространение языков и какая
модель расселения (компактная или диффузная) характерна
для его носителей;
–– как относятся носители языка к своему языку и к другим
языкам, используемым в данном регионе (т. е. оценивают ли
они их как престижные, культурно значимые, коммуникатив-
но пригодные и т. п.).
Как видно, среди характеристик языковой ситуации выде-
ляются характеристики объективные (количественные и каче-
ственные) и субъективные (оценочные).
125
С учетом этих параметров можно выделить следующие
типы языковых ситуаций:
1. Однокомпонентная языковая ситуация. Это языковая
ситуация, при которой в данном административно-политиче-
ском образовании или географическом регионе употребляет-
ся только один язык, внутри которого не выделяются соци-
альные и территориальные диалекты. Такая ситуация может
сложиться, к примеру, на небольшой территории, где обитает
одно племя (например, в дебрях Амазонки).
2. Многокомпонентная одноязычная языковая ситуация.
Такой тип ситуации складывается в однонациональных госу-
дарствах, где литературной форме языка противостоят диалек-
ты. Однонациональных государств в мире немного, поэтому
такой тип языковой ситуации встречается не часто. Типичным
примером является Корейская Народная Демократическая
Республика, где кроме корейского литературного языка су-
ществуют северо-восточный, северо-западный и центральный
диалекты. Одноязычная многокомпонентная ситуация сложи-
лась также в Японии и некоторых других странах.
3. Многоязычная языковая ситуация. К этому типу отно-
сятся большинство языковых ситуаций в мире. Многоязычные
ситуации являются одновременно многокомпонентными, по-
скольку в подавляющем большинстве языков мира существует
различие между устной и письменной речью, представлены тер-
риториальные диалекты и другие типы варьирования языка.
Особенно сложные языковые ситуации сложились в стра-
нах Азии и Африки. Например, в западноафриканском госу-
дарстве Нигерия проживает около 80 млн человек, говорящих
на 200 различных языках. Наиболее значительные из них –
хауса, йоруба, ибо, фульбе. Из европейских языков в Нигерии
получил широкое распространение английский язык.
Своего рода «рекордсменом» является небольшое госу-
дарство Папуа-Новая Гвинея, расположенное на островах
в Индийском океане недалеко от Австралии. Жители этого
государства площадью всего в 461,7 тыс. километров, число
которых не превышает три миллиона человек, говорят на
800 языках. Конечно, среди этих языков много малых языков,
насчитывающих всего несколько тысяч носителей. Основные
126
языки принадлежат к малайско-полинезийской и папуасской
семьям. Официальные языки Папуа-Новой Гвинеи – англий-
ский, ток-писин и хири-моту (два последних языка по своему
происхождению являются пиджинами).
Многоязычные языковые ситуации бывают сбалансиро-
ванными и несбалансированными.
3.1. Многоязычная сбалансированная языковая ситуация.
Языковая ситуация считается сбалансированной, если входя-
щие в ее состав языки имеют одинаковый статус и функцио-
нально равнозначны. Такая ситуация складывается в тех слу-
чаях, когда в стране существует несколько государственных
языков, которые получили одинаковое распространение.
Языковая ситуация этого типа сложилась в Бельгии, где
функционируют два юридически равноправных языка – фран-
цузский и нидерландский (фламандский). Эти языки наравне
друг с другом используются в государственном управлении,
армии и системе образования, на них издают законы, ими
пользуются средства массовой информации.
Другим примером сбалансированной языковой ситуации
является Швейцария, где сосуществуют четыре государствен-
ных языка: немецкий, французский, итальянский и реторо-
манский.
Следует отметить, что официальное равноправие языков
еще не означает их полного фактического равноправия. Так,
в Бельгии языком, пользующимся несколько большим соци-
альным престижем, является французский язык. В Швейцарии
по-настоящему равноправными можно признать только фран-
цузский, немецкий и итальянский языки. Ретороманский язык,
хотя и имеет статус государственного языка, выполняет мень-
шую функциональную нагрузку. Ретороманский язык, пред-
ставленный группой родственных диалектов, не использует-
ся на федеральном уровне и не имеет статуса официального
языка. Проживая в основном на территории немецкоязычного
кантона, ретороманцы в официальной сфере используют пре-
имущественно немецкий язык.
Чтобы охарактеризовать реальное, а не юридическое
соотношение языков, в социолингвистике пользуются тер-
минами равновесная и неравновесная языковая ситуация.
127
В равновесной языковой ситуации языки являются равномощ-
ными с точки зрения выполняемых ими функций и числа но-
сителей. Естественно, полностью равновесных ситуаций не
существует, но есть страны, где языковая ситуация приближа-
ется к этому типу. Так обстоит дело в Бельгии, где число но-
сителей французского и нидерландского языков достаточно
близко к друг другу. В странах Азии и Африки, где в качестве
государственных используются европейские языки, наоборот,
сложились неравновесные языковые ситуации, причем мест-
ные языки могут преобладать над европейскими языками
в количественном отношении, но уступать им с точки зрения
выполняемых ими общественно-коммуникативных функций.
3.2. Многоязычная несбалансированная языковая ситуа-
ция. Это наиболее распространенный тип языковой ситуации.
В большинстве стран мира государственный язык, выполня-
ющий наибольший объем общественно-коммуникативных
функций, сосуществует с языками, обладающими более низ-
ким социальным статусом. Некоторые из языков используются
преимущественно в семейно-бытовой сфере и не имеют пись-
менности. В других случаях языки, не ставшие государствен-
ными, обладают письменностью и литературной нормой.
В этом случае они могут, хотя и с некоторыми ограничениями,
использоваться в средствах массовой коммуникации, системе
образования и т. п., но объем выполняемых ими функций бу-
дет в любом случае меньше, чем у государственных языков.
3.3. Эндоглоссные и экзоглоссные языковые ситуации. При
характеристике языковой ситуации важно указать, является ли
государственный язык местным или заимствованным в резуль-
тате «экспорта языка». В первом случае языковую ситуацию ха-
рактеризуют как эндоглоссную, во втором – как экзоглоссную1.
Во многих странах мира государственный язык страны –
это язык местный, родной для части жителей этой страны.
Это не обязательно исконный для данного региона язык: при
Эти термины также нередко используются для обозначения

1
одноязычных и многоязычных языковых ситуаций, однако первона-

чально они были предложены американскими лингвистами в указан-
ном выше смысле.
128
характеристике языковой ситуации важнее не история, а совре-
менное положение вещей. Например, в Австралии английский
язык является родным для большинства жителей этой страны,
хотя с исторической точки зрения это язык «импортирован-
ный», завезенный в Австралию извне.
Чаще всего государственным языком становится язык
демографического большинства населения данной страны.
Как правило, это язык того этноса, который исторически сы-
грал ключевую роль в образовании данного государства. Так
обстоит дело в Российской Федерации, США, Франции, Вели-
кобритании и во многих других странах.
Однако престиж и коммуникативный потенциал языка
нередко определяется и другими обстоятельствами. Поэтому
государственным языком может стать язык, число носителей
которого уступает другим языкам этого государства. В этом
случае выбор языка определяется религиозными, культурны-
ми, идеологическими, политическими соображениями. Напри-
мер, в Исламской Республике Пакистан урду – язык мусульман
Пакистана – выполняет функции государственного языка (наря-
ду с английским), хотя он является родным для всего лишь 7–8 %
населения этой страны. В Республике Индонезия с 1945 г. госу-
дарственным языком является индонезийский язык (до 1928 г.
называвшийся малайским). Это родной язык для 20 млн человек
(при том, что общее население Индонезии превышает 150 млн
человек). Именно носители этого языка возглавили в первой по-
ловине ХХ в. борьбу за освобождение страны от колониальной
зависимости, и индонезийский язык стал национальным симво-
лом молодого независимого государства.
Нередко официальным языком государства становит-
ся чужой язык, не являющийся родным для жителей данной
страны. Это случай так называемого экспорта языка, в резуль
тате чего складывается экзоглоссная языковая ситуация. Такая
ситуация характерна для многих стран Азии и Африки, где
в большинстве случаев официальный язык – это европейский
язык. Такое положение вещей является результатом коло-
ниального прошлого этих стран. Английский язык является
официальным языком в государствах Африки (ЮАР, Ниге-
рия, Танзания, Уганда, Кения, Гана и др.). Французский язык
129
используется в качестве государственного в таких государ-
ствах, как Бенин, Буркина-Фасо, Мали, Сенегал, Чад, Бурунди,
Заир, Руанда, Мадагаскар, в Республике Сейшельские острова
и в ряде других стран. Испанский язык является официальным
языком в Экваториальной Республике Гвинея (Африка); наря-
ду с другими языками он распространен и в ряде других стран
(в частности, на Филиппинах, в Марокко, Танжере). Португаль-
ский язык является официальным языком Анголы, Мозамбика,
Гвинеи-Бисау, Кабо-Верде, Сан-Томе и Принсипи.
В некоторых странах используются два официальных
языка, причем один из них является местным, а второй –
чужим для большинства населения страны. Такую языковую
ситуацию можно охарактеризовать как эндоглоссно-экзо-
глоссную. Такая ситуация сложилась, к примеру, в Индии,
где официальными языками являются хинди и английский.
Использование местного языка наряду с европейским в каче-
стве официального языка поднимает его престиж и способ-
ствует его функциональному развитию, поэтому такая язы-
ковая политика представляется отвечающей национальным
интересам этих стран и соответствующей демократическим
ценностям современного мира. По этому пути, кроме Индии,
пошли, к примеру, Пакистан, Кения, Мадагаскар, Филиппи-
ны, Танзания, Парагвай, Перу, Руанда, Бурунди, Сингапур,
и ряд других стран.
3.4. Диглоссия как особый тип несбалансированной язы-
ковой ситуации. Термин «диглоссия» был предложен амери-
канским лингвистом Ч. А. Фергюсоном и получил в социолинг-
вистике достаточно широкое распространение. При диглоссии
в обществе используется два языка (или два варианта одного
языка), один из которых применяется только в «высоких»
сферах общения и не применяется в быту, а второй, напро-
тив, используется в быту, но никогда не применяется за пре-
делами повседневного общения. При этом первый язык поль-
зуется социальным и культурным престижем, в то время как
второй оценивается обществом как язык низкий, вульгарный,
«неправильный». «Высокий» язык имеет надэтнический харак-
тер; не являясь родным для своих носителей, он усваивается не
в семейном общении, но только через школу.
130
Очевидно, что термин «диглоссия» не является синонимом
термина «многоязычие». Диглоссная языковая ситуация – это
особый тип многоязычной ситуации: во многих странах есть
двуязычие или многоязычие, но нет диглоссии, так как нет
оценки языков по шкале высокий / низкий, и функциональ-
но-коммуникативные сферы использования языков частично
пересекаются.
Диглоссия была характерна для стран Ближнего Востока,
где до последнего времени в «высоких» сферах (религии, нау-
ке, литературе, публицистике, официально-деловой докумен-
тации, высшем и отчасти среднем образовании) использовался
классический арабский (преимущественно в письменной фор-
ме), а бытовую сферу обслуживали родственные ему местные
варианты (диалекты) арабского языка. В настоящее время ситу-
ация в арабских странах усложняется: формируется общая уст-
ная разновидность арабского языка, не совпадающая ни с клас-
сическим арабским, ни с местными диалектами. Она применя-
ется в средствах массовой информации, научных дискуссиях
и пользуется общественным престижем. Это значит, что класси-
ческая диглоссная ситуация, характерная для стран арабского
мира на протяжении многих веков, уходит в прошлое.
Некоторые авторы (например, Б. А. Успенский), применя-
ют термин «диглоссия» для характеристики языковой ситу-
ации в древней Руси и пишут о церковнославянской-древне-
русской диглоссии, переходящей постепенно в XIV–XV вв. в си-
туацию церковнославянского-русского двуязычия. При таком
подходе на раннем этапе сфера культуры связывается исклю-
чительно с церковнославянским языком, а древнерусский язык
выводится за рамки культуры и соотносится исключительно
с бытовой и деловой речью. Такой вывод вызывает возраже-
ния многих историков русского языка. Они указывают на то,
что такие памятники древнерусской литературы, как «Моле-
ния» Даниила Заточника, «Слово о полку Игореве», сочинения
Владимира Мономаха, а также многочисленные юридические
и деловые документы (купчие, закладные и т. п.) написаны
на русском, а не церковнославянском языке, а это значит, что
говорить о культурном монолингвизме и диглоссии примени-
тельно к Киевской Руси неправильно.
131
Языковые ситуации можно характеризовать и по собст
венно лингвистическим признакам. По наличию языкового
родства различают гомогенные и гетерогенные языковые си-
туации (в гомогенную ситуацию входят родственные языки,
а в гетерогенную – неродственные).
С учетом структурного сходства различают гомоморфные
и гетероморфные языковые ситуации (в первом случае их ком-
понентами являются типологически сходные языки, а во вто-
ром – типологически несходные языки).
4.2. Компоненты языковой ситуации.

Социолингвистическая классификация языков
С точки зрения социолингвистики за основу классифика-
ции языков можно взять объем и характер функций, выполняе-
мых языками. С этой точки зрения различают международные
языки, языки межнационального общения, региональные язы-
ки, местные языки, специальные языки.
1. Международные языки. Это языки, используемые для
общения между народами различных государств. Это так на-
зываемые языки-макропосредники: их функция заключается
в том, чтобы обслуживать контакты между государствами.
Международные языки – это наиболее престижные языки,
которые повсеместно изучаются в качестве иностранных язы-
ков. Они используются в качестве рабочих языков в междуна-
родных организациях, на международных съездах и конфе-
ренциях. Так, официальными языками ООН являются англий-
ский, арабский, испанский, китайский, русский, французский
языки. В ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудниче-
ству в Европе) официальными языками являются английский,
испанский, итальянский, немецкий, русский и французский
языки. В ЕС принято решение о том, что его официальными
языками должны быть языки всех его членов, однако на прак-
тике чиновники ЕС ограничиваются английским и француз-
ским языками.
Международные языки призваны удовлетворить потреб-
ности современного общества в расширении международных
контактов в сфере международной торговли, в науке, системе
образования, средствах массовой информации, обслуживании
132
компьютерных сетей, развитии туризма. Их становление связа-
но с развитием новых технических средств устного и письмен-
ного общения (телефона, телеграфа, радио, телевидения, мас-
совой печати, интернета), которые способствуют появлению ви-
дов словесности, имеющих межнациональный характер, таких
как массовая информация, информатика, массовая реклама.
Международные языки – это историческое явление: с те-
чением времени их состав меняется, меняются и некоторые их
характеристики. В древности международные языки носили ре-
гиональный характер и имели социальные и функциональные
ограничения. Нередко они употреблялись преимущественно
в письменной форме. У народов Дальнего Востока средством
общения был вэнь янь – китайский язык в его иероглифической
форме, в арабско-иудейском мире – арамейский, в Месопотамии
и Ассирии – аккадский и шумерский. В эллинистическом мире
использовался древнегреческий язык, в Римской империи –
латынь. В Средневековье в Европе международными языками
были латынь и древнегреческий язык, они сохранили свою
роль мировых языков до эпохи географических открытий. Кро-
ме того, в Средние века на роль международных языков выдви-
нулись арабский и персидский на Ближнем Востоке и старо
славянский в ряде славянских стран.
В Новое время на роль международных языков выдвину-
лись новые языки, прежде не выполнявшие таких функций.
В XVI–XVII вв. на роль языка международного общения вы-
двинулся португальский язык, в XVIII в. – французский язык,
в XIX в. – английский и немецкий, в ХХ в. – русский (прежде
всего, в странах социалистического лагеря).
Особый, поистине планетарный статус в последние десяти-
летия приобрел английский язык. Судьба этого языка поистине
удивительна. Еще в ХVII в. английский оставался языком неболь-
шого островного государства и практически не использовался за
его пределами. Со временем сфера употребления английского
языка постепенно расширялась в связи с колониальной полити-
кой Великобритании и ростом международного влияния англо-
язычных стран, прежде всего США. В настоящее время англий-
ский язык (с определенными модификациями) стал родным для
жителей США, Канады, Австралии, Новой Зеландии и вторым
языком во многих государствах Азии и Африки.
133
Новые международные языки функционируют и за преде-
лами Европы, хотя там они носят региональный характер и не
претендуют на роль мировых языков. На Ближнем Востоке со-
хранил свое значение арабский язык, который приобрел меж-
дународный статус еще в Средние века. В Африке широкое
распространение получил язык суахили. В настоящее время
суахили наряду с английским языком является официальным
языком в Танзании, Кении, Уганде, он распространен в Заире
и Мозамбике. В целом им пользуется около 50 млн человек.
Вьетнамский язык широко распространен в Камбодже, Лаосе,
Таиланде. Китайский язык, кроме Китая, используется в каче-
стве языка межнационального общения в Сингапуре (наряду
с малайским, тамильским и английским языками).
2. Языки межнационального общения. Это государствен-
ные и официальные языки, обслуживающие межнациональ-
ное общение в многонациональном государстве. Эти языки,
наряду с международными языками, играют роль языков
макропосредников, выполняя важнейшую роль консолидации
многонационального государства.
К таким языкам относятся английский, французский,
испанский, русский, вьетнамский, хинди, тайский и другие
государственные и официальные языки многонациональных
государств. Так, например, испанский язык является государ-
ственным языком в Испании, где наряду с ним, но в более огра-
ниченном масштабе употребляются каталанский, галисийский
и баскский языки. В Великобритании английский язык объе-
диняет англосаксонскую и кельтскую части населения, а также
осевших в стране иммигрантов.
Языки межнационального общения могут быть исконными
или проникать в тот или иной регион в результате «экспорта
языка». Исконные языки-макропосредники, родные для своих
носителей, выполняют максимальный объем коммуникатив-
ных функций. Заимствованные языки-макропосредники (на-
пример, европейские языки в странах Азии и Африки) имеют
более узкую социальную базу, поскольку ими обычно свободно
владеет только образованная социально привилегированная
часть населения. Они используются в таких коммуникатив-
ных сферах, как управление, наука, массовая коммуникация,
134
образование и не употребляются в широком объеме в семей-
но-бытовом общении.
3. Региональные языки. Это языки крупных этносов, игра-
ющих роль центра консолидации в данном регионе, но не
использующиеся в качестве языков межэтнического общения
в рамках всего государства. Региональные языки выполняют те
же функции, что и языки-макропосредники, но в более ограни-
ченных территориальных границах. Это развитые литератур-
ные языки, имеющие как устную, так и письменную форму.
Региональные языки играют большую роль во многих
странах мира. Например, в Индии, наряду с хинди и англий-
ским – государственными языками, функционирующими
в масштабе всей страны, – существуют официальные языки
штатов (пенджаби, маратхи и другие). В Китае некоторых рай-
онах для межэтнического общения используется чжуанский
язык; в Тибетском автономном районе Китая используется ти-
бетский язык. В Нигерии важнейшими региональными языка-
ми являются хауса, йоруба, ибо. Их роль в межэтническом об-
щении населяющих Нигерию этносов очень велика, особенно
с учетом того, что государственным языком Нигерии является
английский язык, которым далеко не все жители этой страны
владеют достаточно свободно.
Следует заметить, что зарубежной лингвистике термин
«региональный язык» обычно используется в другом значе-
нии, обозначая распространенный в определенном регионе
местный исконный язык (например, валлийский язык в Уэльсе
или скотс в Шотландии). В отечественной лингвистике такие
языки называются местными.
4. Местные языки. Это языки этнических меньшинств,
не выполняющие функции межэтнического общения. Они
используются преимущественно в сфере обиходной речи внут
ри этнических меньшинств (например, валлийский в Уэльсе,
бретонский во Франции). Местные языки не всегда имеют
письменность. Часто они не имеют кодифицированных норм
и представлены диалектами. При наличии письменности мест-
ные языки могут использоваться в школе, на них иногда ведут
передачи на радио. Таково, к примеру, положение многих язы-
ков севера России (корякский, ненецкий и т. д.).
135
Многие местные языки находятся в зоне риска: им грозит
исчезновение, поскольку их носители нередко предпочитают
переходить на более престижные языки и не передают детям
знание языков предков.
5. Специальные (монофункациональные) языки. Это язы-
ки, использующиеся в определенной узкой коммуникативной
сфере. Обычно ими владеет ограниченный круг людей. Специ-
альные языки могут иметь профессиональный характер (см.
подробнее раздел 2.3.5.) или культовый характер. Культовыми
языками являются латынь в католицизме, церковнославянский
в русской православной церкви, санскрит в хиндуизме, пали
в буддизме. Примером специального языка может считаться
латынь в современной России, где она используется в сфере
медицины (например, в медицинских рецептах).
Далеко не во всех странах представлены все функциональ
ные типы языков. Ярким примером страны, в которой представ-
лены все возможные компоненты языковой ситуации, является
Индия. В качестве официальных языков в ней употребляются
два языка-макропосредника: английский язык и хинди. В каж
дом штате представлен собственный региональный язык, обя-
зательный для изучения и выполняющий важные обществен-
ные функции в рамках данного штата. Наряду с ними в оби-
ходно-бытовом общении часть жителей индийских провинций
пользуется местными языками, которые зачастую остаются
бесписьменными. В качестве культового языка и языка гумани-
тарных наук используется санскрит.
4.3. Языковая политика

Языковая политика – это совокупность мер, предпринима-
емых обществом для изменения или сохранения языковой си-
туации. Эти меры направлены на сохранение или изменение
функций языков, распространенных в данном регионе. К сфе-
ре языковой политики относится решение таких вопросов, как
выбор государственного языка (языков), поддержка вымираю-
щих языков, определение состава языков, используемых в систе-
ме образования, юриспруденции, делопроизводстве, средствах
массовой информации и другие вопросы этого рода.
136
Характер проводимой государством языковой политики
з ависит от политического устройства государства и государ-
ственной идеологии, от состояния межнациональных отноше-
ний в стране, от исторических традиций и многих других фак-
торов. Языковая политика приобретает особую остроту в мно-
гонациональном государстве. Она может иметь целью расшире-
ние функций языков и носить конструктивный характер, или,
напротив, быть нацеленной на ограничение сферы употребле-
ния того или иного языка и носить деструктивный характер.
В отечественном языкознании, наряду с термином языковая
политика, используется термин «языковое строительство».
Термин «языковое строительство» возник в СССР в 20-е гг. ХХ в.
и первоначально применялся для обозначения деятельности
по созданию алфавитов и графики для ранее бесписьменных
народов и работы по созданию терминологических систем,
развития делопроизводства, образования, средств массовой ин-
формации на языках, ранее не употреблявшихся в этих комму-
никативных сферах. Сейчас термин «языковое строительство»
применяют также к созданию учебников родного языка и раз-
работке проблем культуры речи.
Иногда термины «языковое строительство» и «языковая по-
литика» употребляют как синонимы, но это не вполне коррек-
тно. Как видно, языковое строительство, в отличие от языковой
политики, предполагает сознательное воздействие не только на
внешние условия существования языков, но и на их внутрен-
нюю структуру. В то же время языковая политика, определя-
ющая общественный статус языка, может влиять на внутрен-
нее устройство языка лишь опосредованно, в той мере, в ка-
кой изменение сферы употребления языка способствует или,
напротив, препятствует его развитию. К тому же термин «язы-
ковое строительство» в силу своей внутренней формы предпо-
лагает позитивное созидательное воздействие на язык, в то вре-
мя как языковая политика может быть и деструктивной. Таким
образом, хотя оба термина обозначают сознательное и целена-
правленное воздействие на язык, их значение не совпадает.
Однако языковое строительство и языковая политика всё
же тесно взаимосвязаны, причем именно языковая политика во
многом определяет характер языкового строительства. Так, вы-
бор графики (например, кириллица, латиница или арабский
137
алфавит) является средством выражения этнической, культур-
ной, религиозной идентичности и демонстрирует политиче-
скую ориентацию государства. Таким образом, языковое стро-
ительство может выступать инструментом языковой политики.
В зарубежной лингвистике вместо терминов «языковое стро-
ительство» и «языковая политика» применяется термин «язы-
ковое планирование», впервые предложенный Э. Хаугеном.
Языковое планирование, по Хаугену, подразделяется на плани-
рование корпуса, т. е. сознательное воздействие на внутреннюю
структуру языка, и планирование статуса, т. е. определение
функций языка. Нетрудно заметить, что «планирование корпу-
са» соотносится с термином «языковое строительство», а «пла-
нирование статуса» – с термином «языковая политика».
Решения в области языковой политики принимают государ-
ственные органы, регулирующие межэтнические отношения
и вопросы образования и культуры, руководители средств мас-
совой информации и книгоиздательского дела, которые опре-
деляют соотношение объема текстов СМИ и книжной продук-
ции на разных языках, а также общественные организации, соз-
данные на добровольной основе для поддержки малых языков
или поддержания культуры речи. При этом усилия государства
и общественных организаций могут быть направлены в проти-
воположных направлениях: например, государство может огра-
ничивать сферу употребления какого-либо языка, а обществен-
ность бороться за сохранение (расширение) его функций.
Решения в области языковой политики затрагивают инте-
ресы всех граждан. Наиболее важными сферами употребления
языка являются сферы государственного управления, образо-
вания, судопроизводства, делопроизводства, СМИ, производ-
ственная сфера и сфера услуг. Для рядовых граждан важно, на
каком языке они могут получить образование, на каком языке
рассматриваются гражданские и уголовные дела в судах, зна-
ние каких языков необходимо для приема на работу, на ка-
ком языке оформляются документы (удостоверения личности,
водительские права и т. д.), какой язык используется в рекламе,
дорожных указателях, вывесках. От того, как решаются эти во-
просы на государственном уровне, во многом зависит судьба
каждого гражданина страны.
138
Одной из важнейших сфер употребления языка являет-
ся школьное образование. В сфере образования язык может
использоваться в качестве языка обучения или в качестве учеб-
ного предмета.
Языки, преподаваемые в качестве учебного предмета, мо-
гут быть иностранными (например, немецкий в Испании),
классическими (например, латынь или древнегреческий в со-
временных учебных заведениях), родными (например, фран-
цузский в канадской провинции Квебек) или неродными язы-
ками, имеющими статус государственных или официальных
языков (например, английский язык в Нигерии или русский
язык в Татарстане).
Более высокий общественный статус имеют языки, исполь-
зуемые в качестве языка обучения, поскольку учащиеся пользу-
ются ими в ходе всего образовательного процесса. Важно также
учитывать, на какой ступени образования используется данный
язык. Некоторые языки, родные для части учащихся, исполь-
зуются только в младших классах в качестве вспомогательного
языка для того, чтобы, опираясь на них, перевести в дальней-
шем образование на другой, более престижный в данном госу-
дарстве язык. Другие языки используются в средней или непол-
ной средней школе, но не употребляются на высших ступенях
образования. Во многих странах Азии и Африки, где в качестве
официального языка используется европейский язык, практи-
куется система «образовательных пакетов», при которой точ-
ные и естественные науки преподаются на европейском языке,
а предметы гуманитарного цикла – на местном языке.
Использование языка в той или иной сфере может быть
обязательным, допустимым или запрещенным. Так, в некото-
рых странах обязательным является знание государственного
языка. Например, в странах Балтии введены экзамены на зна-
ние государственного языка, без которых представители неко-
ренных национальностей или национальных меньшинств не
могут получить гражданство и право работать по определен-
ным специальностям. Знание государственного языка нередко
бывает обязательным условием получения гражданства.
В других случаях использование языка является допусти-
мым, но не обязательным. Например, в Российской Федерации
139
в сфере судопроизводства по желанию участников судебного
процесса возможно использование их родных языков. Возмож-
ным, но не обязательным является использование языков этни-
ческих меньшинств в сфере образования, СМИ, в ходе разно-
го рода культурных мероприятий; степень их использования
в этих сферах во многом определяется запросами их носителей.
Известны и случаи запрета языков. Например, в XIX в.
в Шотландии было запрещено использование гаэльского язы-
ка в системе образования, причем не только в качестве языка
обучения, но даже для неформального общения учеников на
территории школы. За нарушение этого правила школьников
подвергали физическим наказаниям.
В целом запрет на использование некоторого языка харак-
терен для тоталитарных обществ. Например, при диктатуре
Франко в Испании сократилось использование в письменной
сфере каталанского, галисийского и баскского языков, в Италии
с приходом к власти фашистов преследовалось употребление
ретороманского и словенского языков, в Германии гонениям
подвергался серболужицкий язык. В настоящее время запрет
на употребление какого-либо языка признан не соответствую-
щим демократическим ценностям современного общества.
Статус языка, т. е. его правовое положение в социальной си-
стеме и сферы его использования (прежде всего, возможность
его использования в судопроизводстве и образовании), могут
быть закреплены в конституции страны и других законода-
тельных документах. Однако далеко не во всех странах, в том
числе и многонациональных, имеет место юридическая регла-
ментация статуса функционирующих там языков. Так, изучив
конституции 147 стран, лингвисты обнаружили статьи, касаю-
щиеся юридического статуса языков, лишь в 110 из них.
Следует заметить, что отсутствие законов, определяющих
статус языка как государственного, не препятствуют тому, что-
бы этот язык в полном объеме выполнял свои функции. Так,
например, в Конституции СССР не был определен статус рус-
ского языка как государственного языка (в Конституции РФ
соответствующая статья есть). Отсутствуют указания на госу-
дарственный статус английского языка в Конституции США.
Однако и русский язык в советскую эпоху, и современный
140
а нглийский язык США выполняли и выполняют свои функ-
ции государственных языков не менее успешно, чем те языки,
статус которых подтвержден законодательными актами.
В целом законодательная регламентация статуса языков
является целесообразной и прогрессивной практикой. Однако
следует помнить, что юридический и фактический статус язы-
ка не всегда совпадают, и юридически равноправные языки мо-
гут фактически иметь в обществе разный вес и разные сферы
употребления.
В юридической защите своего статуса особенно заинтере-
сованы малочисленные этносы, чьим языкам грозит исчезнове-
ние: при отсутствии специальных законов приоритет автомати-
чески получает язык большинства населения. Однако в эпоху
глобализации в условиях широкого распространения англий-
ского языка в массовой культуре, коммерческой и професси-
ональной деятельности даже носители крупных языков могут
испытывать тревогу за будущее своего языка. В этом контек-
сте интересен французский опыт законодательства в области
языка. В 1994 г. во Франции был принят закон «Об использо-
вании французского языка». Его задачей является сохранение
и упрочение позиций французского языка как на территории
Франции, так и за ее пределами. В 2005 г. в России был принят
Федеральный закон «О государственном языке РФ» с целью
обеспечить использование русского языка на всей территории
РФ (см. подробнее раздел 6.5.).
Существуют и международные документы, содержащие
общие рекомендации в сфере языковой политики. Так, в 2002 г.
страны – члены ЕС приняли Европейскую хартию о региональ-
ных языках и языках меньшинств. Ее цель – сохранить много-
образие языков Европы за счет поддержки местных языков.
4.4. Культурная мозаика или плавильный котел?

Проблемы выбора государственного языка
Выбор государственного языка – это одна из централь-

ных проблем языковой политики в многонациональном го-
сударстве. Поскольку выбор государственного языка затраги-
вает интересы, права и обязанности каждого жителя страны,
141
решения государства в этой области должны быть тщательно
взвешены: непродуманные шаги при определении государ-
ственного языка воспринимаются населением крайне болез-
ненно и могут вызывать политические волнения. Поэтому
в многоязычном государстве языковая политика является
острым п
олитическим вопросом.
В целом можно выделить два противоположных типа
идеологий, которые определяют решения в области языко-
вой политики. Это идеология многокультурности (мульти-
культурности, культурной мозаики) и идеология ассимиляции
(«плавильного котла»).
Многокультурность предполагает придание максимально
широких функций как можно большему числу языков. При
таком подходе многоэтнический характер государства расце-
нивается как положительный фактор, залог культурного раз-
нообразия и духовного богатства страны. Из этого вытекает
требование поддержки культурных, религиозных, языковых
традиций различных этнических групп и их языков, что невоз-
можно без воспитания в людях терпимости и уважения к дру-
гим культурам и языкам. Примером политики многокультур-
ности является языковая политика Канады, Швейцарии, Бель-
гии, Финляндии. На идеал многокультурности ориентируется
и языковая политика ЕС.
Идеология этнической и языковой ассимиляции, напро-
тив, исходит из того, что залогом государственного процвета-
ния является единство всех проживающих в стране народов, их
ассимиляция с доминирующим этносом.
Примером политики языковой ассимиляции является язы-
ковая политика США XIX – начала XX вв. Проводимую в те
годы национально-языковую политику США часто называют
политикой «плавильного котла». Выражение «плавильный
котел» (melting pot) возникло в США для обозначения идео-
логии объединения американского народа, вобравшего в себя
многочисленные этнические группы. По мысли сторонни-
ков этой идеологии, единая американская нация нуждается
в едином языке. Задачей общества соответственно, считается
содействие языковой и культурной ассимиляции всех членов
общества. Поэтому двуязычное образование в тех штатах, где
142
оно допускается, рассматривается только как переходная фаза,
целью которой является скорейшая подготовка учащихся к пе-
реходу на одноязычное образование на английском языке. Как
заявил американский президент Т. Рузвельт в 1907 г.: «у нас есть
место только для одного языка, и этим языком является англий-
ский, поскольку мы хотим, чтобы из плавильного котла появ-
лялись американцы, люди американского происхождения, а не
постояльцы пансионата для полиглотов».
В последние десятилетия американские политики выра-
жению «плавильный котел» предпочитают оборот salad bowl
(досл. ′миска салата′), что призвано подчеркнуть сохранение
этнических и культурных границ, однако это, скорее, уступка
в духе политической корректности: языковая политика в США
остается неоднозначной и непоследовательной.
В США есть как сторонники, так и противники много-
культурности. Их борьба проявляется, в частности, в дис-
куссиях по поводу юридического статуса английского языка
в США. В Конституции США нет указания на государствен-
ный статус английского языка. Президенты США Дж. У. Буш,
Б. Клинтон и особенно Б. Абама официально выступали про-
тив исключительного использования английского языка.
С учетом большого числа испаноговорящих граждан США
на испанском языке публикуются послания президентов
США, в поддержку многоязычия выступают такие государ-
ственные органы, как Министерство образования и Мини-
стерство юстиции, а также Лингвистическое общество Аме-
рики, Американская ассоциация прикладной лингвистики,
национальная Ассоциация образования; американские СМИ
поддерживают образ США как демократического толерант-
ного многокультурного государства.
Однако на местном уровне ситуация оказывается диаме-
трально противоположной: в более чем 20 штатах приняты
поправки к Конституции, в соответствии с которыми на тер-
ритории данного штата официальным языком признается
исключительно английский язык. Эти решения имеют не толь-
ко формально-юридический характер. В тех штатах, где были
приняты конституционные положения о государственном ста-
тусе английского языка, свертывалось школьное двуязычное
143
образование, сокращались ассигнования на работу двуязыч-
ных служб и проводились другие аналогичные мероприятия.
В сфере образования на всей территории США приоритет-
ной задачей является американизация иммигрантов и приоб-
щение их к англоязычной культуре.
В Сенате США уже много десятилетий обсуждается вопрос
о необходимости введения статьи о государственном статусе
английского языка и в Конституцию США. Сторонники дви-
жения English-only, выступающие за законодательное закрепле-
ние главенствующего статуса английского языка, утверждают,
что английскому языку в США грозит опасность со стороны
испанского языка в южных штатах; с другой стороны, утвер-
ждают они, многоязычие не соответствует интересам граждан
США, которые без хорошего знания английского языка не мо-
гут полноценно реализовать свои гражданские права.
Надо отметить, что в своих крайних проявлениях и поли-
тика «культурной мозаики», и политика «плавильного котла»
обнаруживают негативные стороны. Чрезмерный акцент на
многокультурности может привести к этнической сегрегации
общества, а политика «плавильного котла» может обернуться
подавлением языков этнических меньшинств. Поэтому они
редко встречаются в чистом виде: языковая политика, как и по-
литика вообще, должна представлять собой разумный компро-
мисс между различными общественными силами, позволяю-
щий гармонизировать отношения между ними.
При этом выдвижение определенного языка на роль госу-
дарственного не обязательно означает подавление остальных
языков. В многонациональном государстве с несколькими де-
сятками, а то и сотнями языков, необходим язык – макропо-
средник, без которого невозможно политическое, идеологиче-
ское, культурное единение страны. Однако важно, чтобы носи-
тели других языков могли беспрепятственно использовать их
в любой коммуникативной сфере.
4.5. Языковая политика Российской Федерации

Языковая политика РФ определяется характером язы-
ковой ситуации, сложившейся в государстве. РФ является
144
многоязычным и многоэтническим государством, народы ко-
торого говорят более чем на ста пятидесяти языках разных
языковых семей, преимущественно индоевропейской, тюрк-
ской, финноугорской, монгольской, кавказской. Поэтому язы-
ковая политика РФ определяется поиском баланса между не-
обходимостью создавать благоприятные условия для развития
этнических языков и необходимостью поддерживать функции
русского языка как языка-макропосредника для обеспечения
единого коммуникативного пространства.
После распада Советского Союза в 1991 г. первыми законо-
дательными актами в области языковой политики в РФ стали
закон «О языках народов Российской Федерации» и «Декла
рация о языках народов России» (оба документа приняты
в 1991 г.). Позднее положения этих документов были закрепле-
ны в Конституции РФ (1993). Эти документы заложили юриди-
ческие основания государственного многоязычия.
Государственным языком РФ был провозглашен русский
язык (в Конституции СССР статус русского языка не огова-
ривался). Вместе с тем язык каждого народа рассматривался
в этих документах как «национальное достояние РФ». Госу-
дарство гарантировало гражданам РФ осуществление их по-
литических, экономических, социальных и культурных прав
вне зависимости от их знания какого-либо языка. В докумен-
тах подчеркивалось обязательства государства создавать бла-
гоприятные условия для развития всех языков РФ, а также
желательность углубления индивидуального дву- и много
язычия граждан РФ.
Важнейшим достижением, закрепленным в законе «О язы-
ках народов Российской Федерации» и Конституции РФ, явля
ется предоставление республикам, входящим в состав РФ,
права устанавливать свои государственные языки. Эти языки
употребляются в республиках РФ в органах государственной
власти, органах местного самоуправления, государственных
учреждениях республик наряду с русским языком.
В результате статус государственного языка, начиная
с 90-е гг. ХХ в., получили более 30 языков РФ: татарский, ады-
гейский, башкирский, чувашский, ингушский, кабардино
балкарский, калмыцкий, марийский, чеченский, хакасский,
145
якутский и др. – фактически все титульные языки1 республик
и автономных образований. Таким образом, в большинстве субъ-
ектов РФ существуют два государственных языка: русский и язык
титульной национальности (русский и татарский, русский и уд-
муртский, русский и башкирский, русский и калмыцкий и т. п.).
В некоторых республиках государственных языков даже больше:
в Карачаево-Черкесской республике таких языков пять (абазин-
ский, карачаевский, ногайский, русский и черкесский); в Ма-
рий-Эл – три (русский, марийский луговой и марийский гор-
ный), в Мордовии – три (русский, мордовский-мокша и мордов-
ский-эрзя). В Республике Саха (Якутия) русский и саха являются
государственными языками, а эвенкийский, эвенский, юкагир-
ский, долганский, чукотский языки признаются официальными
языками в местах компактного проживания их носителей.
Наиболее неопределенное положение сложилось в Даге-
стане: в соответствии с Конституцией Дагестана государствен-
ными объявлены русский и все письменные языки Дагестана,
причем их список до сих пор не установлен. Учитывая моно-
национальный характер Дагестана, даже если принимать во
внимание только языки, обладающие письменностью, таких
языков может быть более десяти (аварский, агульский, азер-
байджанский, даргинский, кумыкский, лакский, лезгинский,
ногайский, рутульский, табасаранский, татский, цахурский
и чеченский языки).
В результате в РФ сложилась уникальная ситуация: число
языков, получивших в последние десятилетия статус государ-
ственных, достигает в нашей стране нескольких десятков, но да-
леко не все государственные языки активно используются в ка-
честве официальных языков в общественно значимых сферах
общения и пользуются общественным престижем; некоторые
из них относятся к числу миноритарных вымирающих языков.
Титульным языком является язык титульной нации, т. е. нации,

1
этноним которой дал название соответствующей республике в соста-

ве Российской Федерации (например, татарский в Татарстане, кал-
мыцкий – в Калмыкии и т. п.). В настоящее время термины «титульная
нация» и «титульный язык» признаны политически некорректными
и не употребляются в законодательных актах.
146
Функционирование государственных языков РФ под-
тверждает положение о том, что статус языка не всегда соответ-
ствует его реальному употреблению в обществе. Большинство
государственных языков России не обладает всей полнотой
общественных функций.
Наиболее устойчивы позиции татарского языка, который
широко используется в Татарстане в государственных органах,
на нем печатаются периодические издания и художественная
литература, ведется теле- и радиовещание, осуществляется сквоз-
ное школьное и частично высшее образование, он используется
в административной, производственной и культурной сферах.
Многие другие государственные языки функционируют
в различных общественных сферах с определенными ограни-
чениями. Так, в сфере образования они часто используются как
язык обучения только в начальной школе и лишь в некоторых
случаях – в сфере неполного среднего образования (5–9 классы).
Есть государственные языки, которые, несмотря на свой высо-
кий официальный статус, используются преимущественно
как средство повседневного общения. О невысоком престиже
ряда языков, объявленных государственными, свидетельствует
характер складывающегося в республиках двуязычия, который
носит преимущественно односторонний национально-русский
характер.
Государственные языки РФ имеют разные демографические
и социолингвистические характеристики. Так, резко варьирует
число носителей этих языков. К примеру, по данным переписи
населения 2010 г., в РФ русским языком владеет около 138 млн
человек (99,4 % населения РФ). Большое число носителей (более
4 млн человек) насчитывает татарский язык. С другой стороны,
в число государственных языков России входят и языки, насчи-
тывающие значительно меньшее число носителей. Например,
ногайским языком (один из государственных языков Дагестана)
владеет около 87 тыс. человек в РФ. Еще меньше число носите-
лей хакасского языка (один из государственных языков Респу-
блики Хакассия): им владеет немногим более 42 тыс. человек.
Существенно различаются государственные языки РФ
и с точки зрения наличия у них письменности и литературной
нормы. Ряд языков РФ имеют письменно-литературную форму,
147
которая скложилась несколько веков назад. Так, древнейшие
письменные памятники башкирского языка относятся к XIV в.,
истоки татарской и кумыкской письменности восходят к XVI в.,
марийской, мордовской, коми-зырянской письменности –
к XVIII в. У других языков письменно-литературная форма
стала складываться только в ХХ в. (ногайский, табасаранский,
лезгинский языки).
У нескольких языков РФ диалектная раздробленность ока-
залась столь велика, что стала препятствием для создания еди-
ного языка. Так, современный мордовский язык существует
в двух вариантах (эрзя и мокша), оба из которых признаны госу-
дарственными. В виде двух вариантов существует и марийский
язык (марийский луговой и марийский горный); как и в случае
с мордовским языком, их юридический статус одинаков. Два
варианта языка коми (коми-зырянский и коми-пермяцкий)
признаны самостоятельными литературными языками. При
этом коми-зырянский язык, распространенный в Республике
Коми, объявлен там государственным языком, а коми-пермяц-
кий язык, распространенный в Коми-Пермяцком автономном
округе, таким статусом не обладает.
Это свидетельствует о том, что признание всех титульных
языков государственными имело, прежде всего, политический
характер и было направлено на то, чтобы поднять их обще-
ственный статус и сохранить от угрозы исчезновения. В насто-
ящее время актуальной задачей является повышение престижа
этих языков в глазах их носителей; лишь потом можно рассчи-
тывать на то, что этими языками начнет активно пользоваться
остальное население этих регионов.
Начиная с 2000-х гг., акцент в языковой политике РФ пере-
носится на укрепление позиций русского языка как государ-
ственного языка РФ и языка межнационального общения.
Русский язык выполняет разнообразные функции как внут
ри РФ, так и на международной арене. В Российской Федариции
русский язык является государственным языком и выполняет
функция языка межнационального общения, будучи вторым
языком народов, населяющих территорию Российской Федера-
ции народов. Это родной язык русской нации, в качестве род-
ного языка его употребляют и многие представители других
этносов (украинцы, татары, башкиры, чеченцы и др.).
148
Русский язык является языком международного общения;
этот статус он приобрел в ХХ в. и сохраняет его на настоящий
момент. Он является одним из рабочих языков ООН (наряду
с английским, арабским, испанским, китайским и француз-
ским), официальным языком ЮНЕСКО и МАГАТЭ, рабо-
чим языком ОБСЕ, а также рабочим языком на мероприятиях
в рамках СНГ и на форумах ШОС (наряду с китайским).
На настоящий момент русский язык является государ-
ственным языком в Белоруссии (наряду с белорусским языком)
и официальным языком в Казахстане и Киргизии (государ-
ственными языками там являются соответственно казахский
и киргизский языки)1.
Русский язык также имеет официальный статус в ряде
непризнанных и частично признанных государств: это госу-
дарственный язык в Приднестровской Молдавской Республи-
ке (наряду с молдавским и украинским), в Донецкой Народ-
ной Республике (наряду с украинским), Луганской Народной
Республике (наряду с украинским), в Республике Южная Осе-
тия (наряду с осетинским; в местах компактного проживания
граждан грузинской национальности официальным языком
там является грузинский язык), в Республике Абхазия (госу-
дарственный язык – абхазский, русский – официальный язык).
Для укрепления позиций русского языка в рамках РФ
в 2005 г. был принят закон «О государственном языке Россий-
ской Федерации», призванный закрепить особый статус рус-
ского языка в РФ и обеспечить его функционирование на всей
территории РФ.
В соответствии с этим законом, использование русского
языка является обязательным в работе органов государствен-
ной власти РФ и субъектов Федерации, в делопроизводстве,
при подготовке и проведении выборов и референдумов, при
официальном опубликовании законов и других норматив-
ных актов, в судопроизводстве, при написании наименова-
ний географических объектов и оформлении дорожных зна-
ков, при оформлении документов, удостоверяющих личность
гражданина РФ, и в других общественно значимых сферах
1
Языковая политика среднеазиатских государств в ближайшие
годы предусматривает расширение функций национальных языков
и, соответственно, сокращение функций русского языка.
149
коммуникации. Граждане РФ имеют право на получение обра-
зования, а также на получение информации в органах государ-
ственной власти и через СМИ всех уровней на русском языке.
Закон «О государственном языке Российской Федерации»
подчеркивает, что поддержка русского языка не означает ума-
ление других языков РФ, и содержит положение о праве граж-
дан РФ на свободный выбор языка в общении, воспитании
детей, получении образования и творчестве (статья I). Лицам,
не владеющим государственным языком РФ, при реализации
и защите их прав и законных интересов на территории РФ
в случаях, предусмотренных федеральными законами, обеспе-
чивается право на пользование услугами переводчиков.
Закон, кроме того, уделяет внимание проблемам культу-
ры речи, способствуя развитию русского языка как «основы
русской духовной культуры». В Статье I, пункте 6 запрещает-
ся «при использовании русского языка как государственного
употребление слов и выражений, не соответствующих нормам
современного русского языка, за исключением случаев, когда
иностранное слово не имеет общеупотребительных аналогов
в русском языке». Это положение трактуется как ограничение
использования неоправданных заимствований из иностран-
ных языков и запрет на употребление вульгаризмов и бранной
лексики; речь, естественно, идет об употреблении языка в офи-
циальной коммуникации.
Реализация этого положения предполагает формирование
определенной инфраструктуры. Наиболее важными практиче-
скими шагами стали создание Федеральной целевой програм-
мы «Русский язык» и фонда «Русский мир» (2007). Они пред-
полагают поддержку русского языка в его трех основных функ-
циях: как средства самоидентификации граждан России, как
языка-посредника в межнациональной коммуникации внутри
страны и одного из международных языков на мировой арене.
Так, Федеральная программа «Русский язык» предполагает
совершенствование методик преподавания русского языка как
родного, второго и иностранного, доработку и издание грам-
матик, словарей, справочников современного русского литера-
турного языка, увеличение численности иностранных студен-
тов, обучающихся в РФ и т. д.
150
Фонд «Русский мир» делает акцент на поддержке нацио-
нальных и международных организаций и объединений пре-
подавателей русского языка и литературы, оказывает поддерж-
ку российским диаспорам за рубежом для сохранения их куль-
турной идентичности, способствует сохранению рукописного
наследия России.
О том внимании, которое уделяется проблемам русского
языка, свидетельствует создание в 2014 г. Совета по русскому
языку при Президенте Российской Федерации. В состав Совета
вошли известные журналисты, деятели культуры и образова-
ния, а его председателем стал потомок Льва Толстого, бывший
директор Ясной поляны Владимир Толстой.
4.6. Европейские языки в странах Азии, Африки,

Центральной и Южной Америки
Как уже упоминалось выше, во многих странах мира в ре-
зультате экспорта языков в качестве официального языка
используется европейский язык, неродной для подавляющего
большинства жителей этой страны.
Европейские языки попали в эти регионы в результа-
те колониальной политики. Так, английский язык является
официальным языком в Индии, Пакистане, Сингапуре, Ни-
герии, ЮАР, Танзании, Судане, Кении, Уганде, Гане, Каме-
руне, Малави, Зимбабве, Сьерра-Леоне, Папуа-Новой Гвинее,
Эритрее, Либерии, Намибии, Замбии, Руанде, Лесото, Гамбии,
Ботсване, Маврикии, Свазиленде, Ямайке, на Филиппинах
и Сейшелах. В Океании английский язык является официаль-
ным в Барбадосе, Гренаде, Гуаме, Тонга, Самоа, островах Кука
и др. В Центральной и Южной Америке это официальный язык
в Белизе, Гаяне, на Карибских островах – в Тринидаде и Тобаго.
Кроме того, на английском языке ведется преподавание в Банг
ладеш, Брунее, Эфиопии, он используется в Камбодже, Вьет-
наме, Малайзии, Индонезии, на Сейшельских, Виргинских,
Мальдивских островах и в ряде других государств мира.
Французский используется в ряде стран Африки в качестве
официального языка (Бенин, Буркина-Фасо, Центральноафри-
канская Республика, Габон, Конго, Кот-д-Ивуар, Гвинея, Мали,
151
Нигер, Сенегал, Того, Заир). В Океании французский язык
является официальным языком Новой Каледонии, распростра-
нен в Республике Вануату. Наряду с другим (другими) офици-
альными языками французский язык употребляется в Экватори-
альной Гвинее (наряду с испанским), Федеральной Исламской
Республике Коморские острова (наряду с арабским), Республи-
ке Джибути (наряду с арабским), Гаити (наряду с креольским),
Бурунди (наряду с кирунди), Руанде (наряду с английским
и банту), Мадагаскаре (наряду с малагосийским), в Камеруне
(наряду с английским), Чаде (наряду с арабским). В Марокко
французский язык является языком бизнеса, государственного
управления и дипломатии. На французском языке ведется пре-
подавание в Алжире, Марокко и Тунисе. Французским языком
владеет часть населения Вьетнама, Лаоса, Камбоджи.
Испанский является официальным языком в странах
Центральной и Южной Америки (Аргентина, Боливия, Чили,
Колумбия, Коста-Рика, Эквадор, Доминиканская республика,
Сальвадор, Гватемала, Гондурас, Мексика, Никарагуа, Панама,
Парагвай, Перу, Пуэрто-Рико, Уругвай, Венесуэла). Во многих
из этих стран он стал родным для значительной или подавля-
ющей части населения. В некоторых из них статус официаль-
ного языка получили и местные языки; в Парагвае это гуарани,
в Перу – кечуа, в Боливии – кечуа и аймора. Испанский язык
является государственным языком на Кубе и в Доминиканской
республике (Карибские острова), а также широко распростра-
нен в центрально-американском государстве Белиз, где офи-
циальным языком является английский. В Африке испанский
язык является государственным языком в Республике Эквато-
риальная Гвинея (наряду с французским языком). Кроме того,
испанский язык широко распространен в южных штатах США.
Португальский язык распространен за пределами Европы
в Латинской Америке (большинство носителей португальского
языка живут в Бразилии) и в Африке (Мозамбик, Ангола, Гви-
нея-Бисау, Кабо-Верде, Сан-Тома и Принсипи).
Как видно, европейские языки широко распространены во
многих странах Африки, Юго-Восточной Азии, Океании, Цен-
тральной и Южной Америки. Так, в Африке совсем немного
стран, где европейские языки не имеют официального статуса.
152
К таким странам относятся, к примеру, Сомали (государствен-
ный язык – сомали), Судан (официальный язык – арабский),
Мавритании (официальный язык – арабский), Малави (офици-
альный язык – чичеуа), но и в этих странах европейские языки
находят применение.
После краха колониальной системы можно было ожидать,
что европейские языки уступят место местным языкам. Одна-
ко в большинстве случаев этого не произошло. Европейские
языки сохранили свои позиции во многих регионах в качестве
официальных языков. Эту функцию они выполняют либо
самостоятельно, либо наряду с каким-либо местным языком,
выполняющим функцию символа этнической принадлежно-
сти. При этом общее число людей, владеющих европейскими
языками, по сравнению с колониальной эпохой резко возрос-
ло. Если в прежние времена европейскими языками в Азии
и Африке владела только местная элита, то теперь они стали
вторыми языками для значительного числа представителей
местного населения в этих регионах. Более того, у носителей
региональных вариантов европейских языков возникает порой
чувство языковой лояльности по отношению к языкам бывших
метрополий.
Общественное мнение неоднозначно оценивает практику
экспорта европейских языков. Некоторые политики и линг-
висты относятся к ней резко отрицательно, расценивая ее как
«лингвистический империализм» и «лингвистический шови-
низм», приводящие к «лингвистическому суициду» местных
языков. Действительно, использование чужого языка в качестве
официального не создает предпосылок для развития местных
языков. Престиж местных языков зачастую невысок, что отри-
цательно сказывается на самооценке коренных этносов, неред-
ко ощущающих некоторую культурную «неполноценность».
Озабоченность вызывает и тот факт, что в ряде стран
органам образования не удается обеспечить высокий уровень
владения европейским языком всего населения страны. По
имеющимся статистическим данным, в некоторых государ-
ствах официальным языком свободно владеют всего несколь-
ко процентов населения. Так в Маврициусе (Южная Африка)
английский язык, являющийся там официальным, знает менее
153
1 % жителей. В Намибии государственным языком (англий-
ским) свободно владеет 7 % населения, большинство осталь-
ных, включая 60 % белого населения, считает родным языком
африкаанс. В Буркина-Фасо (официальный язык – француз-
ский) 90 % населения пользуется креольским языком и други-
ми местными языками.
Особенно острая ситуация складывается в тех странах, где
преподавание в старших классах ведется на европейском язы-
ке: низкий уровень владения языком обучения фактически
закрывает школьникам из низших социальных классов доступ
к полноценному образованию. Таким образом, на социальную
сегрегацию общества накладывается сегрегация культурная:
социальные группы, в разной степени владеющие государ-
ственным языком, не имеют равных возможностей для уча-
стия в политической жизни, для доступа к средствам массовой
информации, образовательным программам и т. д.
Однако использование европейских языков в странах Азии
и Африки в качестве официального средства общения имеет
и ряд преимуществ. Первый «плюс» состоит в том, что евро-
пейский язык зачастую является единственным макропосред-
ником, известным большой (а иногда и подавляющей) части
населения.
Другое преимущество состоит в том, что европейский язык
является этнически нейтральным макропосредником, не да-
ющим преимуществ ни одному местному этносу. В услови-
ях острой национальной борьбы, имеющей место во многих
многонациональных странах, выдвижение одного из местных
языков на статус государственного может вызвать межэтниче-
ские волнения.
Так произошло, к примеру, в 1965 г. в Индии, когда подо-
шел к концу переходный период, в течение которого в стране
использовались два официальных языка – хинди и английский.
Предполагалось, что с 1965 г. единственным государственным
языком в Индии станет хинди. Однако те многочисленные
народы Индии, для которых хинди не был родным языком
(прежде всего носители дравидских языков, заселяющие юг
Индии), сочли, что предоставление хинди статуса единствен-
ного государственного языка предоставит его носителям боль-
шие преимущества и закрепит их доминирующее положение
154
в политической, культурной и экономической сферах. В целях
сохранения межэтнического мира «этнически нейтральный»
английский был сохранен в Индии в качестве официального
языка наряду с хинди.
Следует заметить, что это не единственный шаг в области
языковой политики, предпринятый правительством Индии
для гармонизации межэтнических отношений: в каждом штате
Индии, помимо английского и хинди, изучается еще один мест-
ный язык, имеющий статус официального языка данного штата
(например, маратхи или тамильский). Таким образом, жителям
Индии для полноценного участия в политической и социаль-
ной жизни страны необходимо знать не менее трех языков.
Другим положительным обстоятельством, связанным с экс-
портом европейских языков, является упрощение межкуль-
турной коммуникации. Знание европейского языка открывает
народам Азии и Африки доступ к сокровищам мировой куль-
туры, облегчает знакомство с научными достижениями, обще-
ственно-политической мыслью и культурной жизнью других
стран. В последние десятилетия большую роль в распростране-
нии европейских языков стали играть компьютер и Интернет,
пользование которыми зачастую предполагает знание евро-
пейских языков.
Чтобы достичь баланса между европейскими и местны-
ми языками, их функции нередко тщательно разграничива-
ют. Например, во многих странах практикуется следующее
распределение функций между языками, на которых ведется
преподавание: точные и естественные науки преподаются на
европейском языке, а предметы гуманитарного цикла – на мест-
ных языках. Это дает школьникам возможность изучать исто-
рию и литературу своего этноса на родном языке и одновре-
менно устраняет необходимость создавать на местных языках
научную терминологию точных и естественных наук, мало вос-
требованную в связи с интернационализацией научной жизни.
4.7. Коммуникативные ранги языков. Проблемы миноритарных языков

Точное число языков мира не известно. По мнению неко-
торых лингвистов, в мире насчитывается около 6000 языков; по
другим оценкам, их число значительно меньше и не превышает
155
3000. Такое расхождение во мнениях объясняется, по меньшей
мере, двумя причинами. Во-первых, многие малые языки в та-
ких отдаленных и труднодоступных уголках земного шара, как
Океания, Австралия, Центральная Африка, окрестности реки
Амазонки, еще не описаны лингвистами, и определить их точ-
ное число не представляется возможным. Во-вторых, не всегда
удается четко различить диалекты одного языка и разные язы-
ки. Эта проблема возникает не только в связи с малоизученны-
ми экзотическими языками; она не менее остро стоит примени-
тельно к хорошо описанным идиомам, таким, как, например,
молдавский и румынский языки, которые расцениваются мно-
гими лингвистами как диалекты одного языка.
Коммуникативные ранги языков, т. е. число говорящих
и объем коммуникации на различных языках, резко различа-
ются. Есть языки, носители которых исчисляются миллионами,
и языки, у которых осталось всего несколько сотен и даже де-
сятков носителей. Основным источником информации о чис-
ленности носителей тех или иных языков являются данные пе-
реписи населения, которые обычно включают в себя сведения
о родном языке респондента. Однако респонденты по разным
причинам не всегда дают достоверную информацию. Иногда
они просто не знают, является ли тот идиом, на котором они
говорят, языком или диалектом, иногда на ответ влияют сооб-
ражения социального престижа. Иногда респонденты указыва-
ют в качестве родного языка язык предков, даже если они им
практически не владеют.
Кроме отсутствия достоверных сведений, расхождения
в оценке числа говорящих на том или ином языке объясняются
и другими причинами: разновременностью подсчетов, труд-
ностями в разграничении близкородственных языков и диа-
лектов и тем, как понимается в каждом случае само понятие
«носитель языка». Исследователи могут включать в число носи-
телей языка людей с разной степенью владения языком: людей,
считающих данный язык родным языком, людей, постоянно
пользующихся данным языком в качестве второго (неродного)
языка или даже людей, в той или иной мере изучавших данный
язык в качестве иностранного языка. Поэтому в разных источ-
никах число носителей одного и того же языка может сильно
варьировать.
156
Так, по данным университета Сиэтл (США), на русском
языке в 1995 г. говорило 284 млн человек, а по данным издан-
ного в 2002 г. справочника «Государственные и титульные
языки России», число людей, владеющих в той или иной мере
русским языком, составляет около 500 млн человек. По данным
сайта Этнолог за 2019 г., число говорящих, использующих рус-
ский в качестве родного или второго языка, превышает 265 млн
человек. В это число, однако, не включены те, кто изучает рус-
ский в качестве иностранного языка, а их число весьма вели-
ко. Так, в 2016 г. только на портале «Образование на русском»
Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина
русский язык изучало более 300 тыс. человек из 176 стран.
Самым распространенным в мире по числу носителей
является китайский язык. За ним следуют (в убывающем по-
рядке) английский язык, хинди, испанский и русский. В число
языков, число носителей которых превышает 100 млн человек,
входят арабский, бенгальский (Индия, Бангладеш), порту-
гальский, малайско-индонезийский, японский, французский,
немецкий и урду. К языкам, на которых говорят более 50 млн
человек, относятся пенджабский, телугу (Индия), корейский,
тамильский (Индия и Шри-Ланка), итальянский, тагальский
(Филиппины), тайский (Таиланд), турецкий, суахили (Кения,
Танзания, Заир, Уганда) и ряд языков Китая.
На другом полюсе находятся языки малочисленных этно-
сов. Языки с небольшим числом носителей принято называть
миноритарными языками (minority languages). Такие языки су-
ществуют во всех частях света. К миноритарным языка отно-
сятся языки австралийских аборигенов, североамериканских
индейцев, коренных народов Севера.
В соответствии с российским законодательством малочис-
ленным является народ, насчитывающий менее 50 тыс. чел.
Однако надо иметь в виду, что при отнесении группы к этни-
ческому меньшинству учитывают не только численность, но
отсутствие политической власти, экономической силы и т. п.:
нередки случаи, когда доминирующая в политической, эконо-
мической и культурной жизни группа уступает по численно-
сти другим, менее влиятельным группам.
Таким образом, миноритарные языки имеют ограничения
по демографическому признаку (небольшое число носителей),
157
территориальному (ограниченный регион распространения)
и функциональному (ограниченное число выполняемых соци-
альных функций). Миноритарные языки являются неустойчи-
выми языковыми образованиями, которым грозит исчезновение.
Существуют различные классификации языков по степе-
ни их жизнеспособности, в которых языки располагаются по
шкале «благополучный – вымерший». Хотя число выделяе-
мых категорий и их границы варьируют, все авторы сходятся
в том, что исчезновение угрожает тем языкам, которыми поль-
зуются преимущественно представители старшего поколения,
в основном в бытовой сфере; признаком приближения языка
к опасной черте является массовое распространение билингви-
зма среди младшей возрастной группы.
В соответствии с одной из наиболее известных классифика-
ций, выделяют 6 категорий степени сохранности языков:
–– вымершие языки (extinct languages) – языки, у которых нет
ни одного живого носителя, например, полабский, словин-
ский, прусский в балто-славянском регионе, убыхский на Кав-
казе (вымер после переселения убыхов в Турцию), айнский
в Японии;
–– языки на грани вымирания (nearly extinct languages) – языки
c несколькими десятками носителей пожилого возраста, на-
пример, ливский, водский, керекский, юкагирский, орокский
в России;
–– вымирающие языки (seriously endangered languages) – число
носителей таких языков варьирует от двух сотен до десятков
тысяч, но младшее поколение на них не говорит. Это, напри-
мер, бретонский во Франции, кетский в Сибири, кашубский
в Польше, нивхский на Сахалине, сорбский в Германии;
–– неблагополучные языки (endangered languages) – у этих языков
есть носители среди младшего поколения, но их число сокраща-
ется. Общее число говорящих на таких языках может колебаться
от одной тысячи до нескольких миллионов. Примером служат
селькупский в Западной Сибири, ненецкий на Кольском полу-
острове, западнофризский в Нидерландах, баскский в Испании,
гаэльский в Шотландии, провансальский во Франции;
–– нестабильные языки (potentially endangered languages) – язы-
ком пользуются представители всех поколений, но он может
158
счезнуть, так как у него либо нет официального статуса, либо
и
он не пользуется большим престижем, либо территория его
распространения очень мала. Это, например, одноаульные
языки Кавказа, ломбардинский в Италии, корсиканский на
Корсике;
–– благополучные языки, которым не угрожает исчезновение
(not endangered languages), такие как испанский, японский, фран-
цузский, чешский, русский, эстонский.
По имеющимся подсчетам, наибольшее количество языков
существовало в ХV в., т. е. в доколониальную эпоху. Пренебре-
жение колонизаторов к культуре местных народов, а нередко
и их прямое истребление привело к радикальному сокраще-
нию коренных малочисленных этносов Африки, Австралии,
Северной и Южной Америки, и, как следствие, к исчезновению
их языков. В настоящее время языкам малочисленных народов
угрожают процессы глобализации, которые приводят к экс-
пансии мировых языков, вытесняющих миноритарные языки
из употребления.
Если в доколумбовой Северной Америке было около полу-
тора тысяч языков индейцев, то сейчас их осталось несколько
десятков. При этом большинство сохранившихся индейских
языков входят «в группу риска»: только в Канаде число выми-
рающих индейских языков приближается к 50. Исключением
является язык навахо: в течение последних столетий число его
носителей остается стабильным, однако среди них доминиру-
ют представители старшего поколения. Немало исчезающих
языков в Южной Америке (более 100), в Африке (около 200).
Стремительно сокращается количество языков аборигенов
Австралии.
Большое количество миноритарных языков существует
и на территории России. В «Красной книге языков народов
России» даются сведения о языках более чем 60 малочисленных
коренных народностей. Среди них большая группа языков
Дагестана, языки финно-угорской и тюркской семей, языки
народов Севера (самодийская, тунгусо-маньчжурская, чукот-
ско-камчатская, эскимосско-алеутская семьи). Самые малочис-
ленные языки насчитывают менее 20 носителей (например,
по переписи населения 2010 г. югским языком, который был
159
в прошлом распространен в Красноярском крае, владел всего
один человек).
Некоторые из малочисленных языков сохраняют опре-
деленную сопротивляемость: их носители проявляют стрем-
ление сохранить родной язык. Однако многие языки России
обречены на исчезновение. Очень мало шансов сохранить
такие финно-угорские языки, как ижорский (в 1989 г. ижор-
ский язык назвали родным 302 человека, еще 310 человек счи-
тали его вторым языком) и водский язык (в 1995 г. им владели
55 человек), орокский язык на Сахалине (менее 200 носителей),
удэгейский язык на Дальнем Востоке (в 1989 г. из 1900 удэгей-
цев свободно владели удэгейским как родным языком лишь
80 человек) и целый ряд других языков малочисленных народ-
ностей. Этими языками владеют в основном люди старшего по-
коления, которые используют их в бытовом общении, в то вре-
мя как молодежь имеет низкую мотивацию для их изучения.
Вымирающие языки есть и в Европе. Драматична судьба
кельтских языков. В настоящее время эти языки, которые в эпо-
ху Средневековья были развитыми литературными языками,
насчитывавшими по тем временам значительное число носите-
лей, выходят из активного употребления. Некоторые из них, на-
пример, корнский в Корнуэле, уже практически вымерли, дру-
гие (гаэльский, ирландский, бретонский и в несколько в мень-
шей степени валлийский) стремительно теряют своих носите-
лей. В число миноритарных языков, которые входят в группу
риска, входят фриульский и тирольский языки в Италии, фриз-
ский язык в Нидерландах, лужицкий язык в Германии, фарер-
ский язык в Дании, кашубский и ряд других языков в славян-
ских странах (бывшая Югославия, Польша, Чехия, Словакия).
Ситуация с языками малочисленных народов не может
не вызывать тревогу. Язык является первоосновой культуры,
залогом сохранения этнической самобытности и национально-
го самосознания. Исчезновение языков приводит к обеднению
мировой культуры, тем более что многие из языков малочис-
ленных народов исчезают без следа: темпы исчезновения язы-
ков нередко превышают скорость их описания лингвистами.
Вопросы поддержки, сохранения и возрождения минори-
тарных языков стали предметом обсуждения общественности.
160
Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 2019 год Между-
народным годом языков коренных народов в целях привле-
чения внимания общественности к проблемам этих языков
и укреплению их позиций.
В 1992 г. в Страсбурге была принята Европейская хартия
о региональных языках или языках меньшинств. Члены Совета
Европы, подписавшие эту Хартию, взяли на себя обязательства
обеспечить права национальных меньшинств на использова-
ние родных языков в сфере образования, судопроизводства,
административных органах, средствах массовой информации
и сфере культуры.
В Российской Федерации принят Федеральный закон
«О гарантиях прав коренных малочисленных народов Россий-
ской Федерации» (1999). В нем есть раздел о сохранении и раз-
витии самобытной культуры этих народов, который содержит
в себе положение о праве малочисленных народов сохранять и
развивать родные языки. Положения о равноправии всех язы-
ков народов РФ содержатся и в законах «О языках народов Рос-
сийской Федерации» и «О государственном языке Российской
Федерации».
4.8. Динамика языковой ситуации:

как языки попадают в число вымирающих?
В эпоху глобализации многим миноритарным языкам угро-
жает языковой сдвиг. Языковой сдвиг – это отказ от этническо-
го языка и переход на новый язык, обычно через промежуточ-
ную стадию двуязычия. Языковой сдвиг сопровождается этни-
ческой и культурной ассимиляцией, итогом которой является
перемена этнического самосознания. Темпы языкового сдвига
могут существенно различаться: в одних случаях он растяги-
вается на сотни лет (например, юкагирский язык, которому
предсказывали скорую смерть еще в XIX в., все еще имеет не-
большое число живых носителей). В других случаях языковой
сдвиг происходит на протяжении жизни двух–трех поколений.
Какие же факторы помещают язык в «группу риска»? Пре-
жде всего, это демографический фактор: малочисленность
представителей этноса, прежде всего тех, кто считает данный
161
язык родным. Однако само по себе число носителей языка не
является решающим показателем: при благоприятных услови-
ях относительно малочисленный этнос может сохранять род-
ной язык на протяжении долгого времени, в то время как языку
более многочисленного народа при неблагоприятных услови-
ях может грозить исчезновение.
Так, в Дагестане существуют языки с небольшим числом
носителей, которые являются весьма устойчивыми и даже
демонстрируют тенденцию к росту. Этому способствует ком-
пактное проживание их носителей в населенных пунктах, рас-
положенных в труднодоступной местности. Таков, например,
одноаульный кубачинский язык (его часто считают диалектом
даргинского языка), первые письменные упоминания о кото-
ром относятся к IX в. Хотя кубачинцев насчитывается всего око-
ло 2,5 тыс., этот язык активно используется в селе Кубачи как
разговорно-бытовой. Еще более убедителен пример бежтин-
ского языка. По данным переписи 1886 г., бежтинцев насчиты-
валось 1,7 тыс., в 1926 г. их число превысило 2,5 тыс., в насто-
ящее время, по разным подсчетам, их число может достигать
7–12 тыс. человек. Бежтинский язык функционирует как разго-
ворно-бытовой и, более того, служит языком общения бежтин-
цев с ближайшими соседями – гинухцами и гунзибцами.
Эти примеры показывают, что факторами, способствую-
щими сохранению языка, являются компактное проживание
его носителей, территориальная изоляция и негативное отно-
шение к межэтническим бракам. В таких условиях складывает-
ся естественная среда обитания языка. У его носителей сохра-
няется стимул к использованию языка предков хотя бы в семей-
но-бытовом общении, особенно если среди старшего поколе-
ния остаются люди, знающие только родной язык. Напротив,
диффузное рассредоточение носителей языка по обширной
территории и межэтнические браки являются факторами, спо-
собствующими языковому сдвигу.
Существенную роль в том, как сложится судьба языка, игра-
ет субъективный фактор, т. е. отношение говорящих к собствен-
ному языку. В социолингвистике существует понятие языко-
вой лояльности (language loyalty), что означает привязанность
к родному языку, гордость за него. Во многих культурах язык
162
относится к базовым ценностям народа, воспринимается как
его символ и неотъемлемая часть национальной культуры. Так,
к примеру, обстоит дело в России и Франции. Чувство гордо-
сти за родной язык усиливается при наличии древней пись-
менной традиции, богатого литературного творчества на этом
языке. Положительную роль играет и международный престиж
языка. Язык, являющийся миноритарным в данном государ-
стве (например, румынский язык в Венгрии, немецкий язык во
французской провинции Эльзас, албанский в Италии), может
дольше удерживать свои позиции за счет того, что он имеет ши-
рокое распространение за пределами данного государства.
Но исследования показали, что языковая лояльность харак-
терна не для всех этносов. Родной язык может восприниматься
как необходимое условие коммуникации, но не вызывать осо-
бой эмоциональной привязанности. Известны ситуации, ког-
да родной язык имеет в глазах его носителей низкий престиж
и воспринимается ими негативно, ассоциируясь с провинци-
альностью, низким уровнем жизни, культурной отсталостью.
В этом случае носители языка могут стесняться самого факта
владения этим языком и скрывать знание языка от окружаю-
щих. Так французские лингвисты XIX в., изучавшие прован-
сальский язык, столкнулись с серьезными трудностями при
сборе материала: жители Прованса стеснялись говорить на
родном языке, казавшемся им провинциальным и не престиж-
ным, в присутствии приезжих из столицы.
Низкое чувство языковой лояльности характерно для
иммигрантов. Многие из них, покидая родную страну из-за по-
литических преследований или экономической нестабильно-
сти, возлагают все жизненные надежды на новую страну пре-
бывания. В этом случае у них складывается высокая мотивация
для изучения языка своего нового окружения и, напротив, низ-
кая мотивация для сохранения языка предков.
Естественно, что наличие языковой лояльности способствует
сохранению языка. Однако связь между отношением к языку и его
коммуникативными функциями не всегда бывает однозначной.
Известны случаи, когда язык сохраняет в глазах своих носите-
лей символическую функцию, но теряет функцию коммуни-
кативную. Такая ситуация сложилась, к примеру, в Ирландии.
163
Ирландский язык имеет богатую историю: это старописьмен-
ный язык с богатейшей литературной традицией. В настоящее
время это государственный язык Ирландской Республики (на-
ряду с английским языком). Социолингвистические опросы
показывают положительное отношение ирландцев к родному
языку, наличие у них чувства языковой лояльности. Однако
ирландский язык выполняет в Ирландии, прежде всего, симво-
лическую функцию: число ирландцев, считающих его родным
языком, неуклонно сокращается, так что основная часть ком-
муникации, несмотря на усилия правительства по поддержке
ирландского языка, осуществляется на а нглийском языке.
Судьбу языка во многом определяет отношение к нему со
стороны общества, тип языковой политики, проводимой госу-
дарством. История знает как случаи запрета языков, так и приме-
ры демократической языковой политики, направленной на под-
держку миноритарных языков, придание им различных обще-
ственных функций. Однако и здесь отсутствует прямая зависи-
мость: давление со стороны государства, запрет на употребление
языка может породить обратную реакцию со стороны его
носителей, сплотить их на борьбу за сохранение родного язы-
ка. Так произошло, например, с баскским языком, запрещенным
в Испании во время диктатуры Франко. Этот запрет не помешал
носителям баскского языка продолжить борьбу за расширение
его функций и добиться существенных успехов. По Конститу-
ции 1978 г., баскский язык, наряду с испанским, признан офици-
альным языком Страны Басков (автономная область Испании),
где он используется в системе образования и СМИ.
При этом надо учитывать, что сокращение носителей язы-
ка не всегда бывает следствием агрессивной государственной
языковой политики. Иногда мотивация изучать родной язык
у представителей малочисленного народа настолько низка, что
даже усилия, предпринимаемые государством и общественны-
ми группами, не могут побороть тенденцию к отказу от языка
предков.
Например, весьма пассивное отношение к родному язы-
ку характерно для молодого поколения нивхов (остров Саха-
лин). Хотя нивхское население относительно стабильно, сфера
использования нивхского языка неуклонно сужается, так что
164
им пользуются на бытовом уровне лишь лица преклонного воз-
раста. Владение нивхским языком перестает быть обязательным
признаком принадлежности к нивхскому этносу. В результате,
несмотря на попытки возрождения нивхского языка, нивхский
язык быстро вытесняется русским языком. Сходным образом
обстоит дело с нганасанским языком в России (самый север-
ный язык Евразии). Для этого языка в 80-е гг. ХХ в. была создана
письменность, которая используется при публикации фолькло-
ра и на «нганасанских страницах» окружной газеты, делаются
попытки преподавать его как предмет в младших классах, соз-
даны букварь, учебники для младших классов школ, школьный
нганасанско-русский и русско-нганасанский словарь. Несмотря
на это, младшее поколение нганасанов не владеет языком своих
родителей.
Дело в том, что отказ от родного языка – это только часть
сложных социополитических процессов, происходящих в совре-
менном мире. В современную эпоху активно протекают интегра-
ционные процессы, усиливается социальная и территориальная
мобильность населения. Многие миноритарные языки распро-
странены в сельской местности, где уровень жизни достаточно
низок. В эпоху урбанизации носители миноритарных языков
нередко покидают родные края и перебираются в город, предпо-
читая при этом перейти на язык, более распространенный в дан-
ном регионе, в расчете на то, что свободное владение языком
с максимальным количеством общественных функций откроет
перед ними и их детьми более широкие жизненные перспекти-
вы. Так развивается двуязычие, которое готовит почву для смены
языка. Таким образом, важнейшие причины вымирания языков
имеют экономический и социополитический характер.
В современном мире государственные и официальные
языки, обладающие максимальным набором общественных
функций, имеют значительно больше шансов на выживание.
Их распространению способствует система образования, СМИ
(особенно телевидение и радио), Интернет. В этих условиях
требуется система продуманных мер, чтобы поднять престиж
миноритарных языков и расширить сферу их употребления,
одновременно обеспечив их носителям свободный доступ
к языку-макропосреднику.
165
4.9. Опыт возрождения исчезающих языков
Во второй половине ХХ в. во многих странах мира начина-
ется процесс возрождения культурно-языковой самобытности
малочисленных этносов, населяющих эти страны. В этом мож-
но видеть реакцию на происходящие в мире процессы глоба-
лизации, приводящие к унификации и стандартизации куль-
турной жизни. Важнейшей составляющей процесса этническо-
го возрождения является возрождение этнических языков. Этот
процесс охватил страны Западной и Центральной Европы, РФ
и страны, возникшие на постсоветском пространстве, США,
Канаду, Австралию и ряд других регионов.
Процесс возрождения угасающего языка – это сложный
долговременный процесс, включающий в себя как политиче-
ский и социальный, так и собственно лингвистический ком-
поненты. Попытки поднять статус миноритарного языка на-
талкиваются на существенные трудности. Поэтому во многих
случаях не наблюдается существенного прироста числа людей,
владеющих миноритарным языком: удается лишь затормозить
темпы уменьшения числа его носителей. В результате язык
продолжает угасать, но не такими быстрыми темпами.
Большой проблемой является то, что вымирающие языки
часто не имеют единых устоявшихся норм и представлены
рядом диалектов. В результате мнения лингвистов и рядовых
носителей языка относительно того, какой именно вариант
(диалект) языка следует возрождать и как должен выглядеть
этот возрожденный язык, нередко расходятся. Порой воз-
рожденный язык в той форме, в которой он используется
в административной деятельности, СМИ и школьном обра-
зовании, кажется его носителям, привыкшим пользоваться
родным диалектом, чужим и навязанным сверху. Это не спо-
собствует формированию у них чувства языковой лояльности
и расширению коммуникативных сфер распространения язы-
ка. Так происходит, к примеру, в Ирландии, где ирландский
язык считают родным около 3 % населения. Для остальных
жителей Ирландии, считающих родным английский язык,
ирландский язык остается всего лишь предметом из школь-
ной программы.
166
Больших успехов процесс возрождения миноритарных
языков достиг в последние десятилетия в Испании и Фран-
ции. Применительно к этим странам принято говорить о «ро-
манском возрождении». Одним из возрожденных романских
языков является каталанский язык, провозглашенный офи-
циальным языком в таких автономных областях Испании, как
Каталония, Валенсия и Балеарские острова (наряду с испан-
ским языком), и в государстве Андорра (наряду с испанским
и французским языками). Это один из старейших литератур-
ных языков Европы. Первые письменные памятники на ката-
ланском языке относятся к 11–13 вв. В первой половине ХХ в.
в годы диктатуры Франко каталанский язык был запрещен
наряду с баскским и галисийским языками. В эти годы язык
потерял много носителей, но, начиная с 60-х гг. ХХ в., Испа-
ния взяла курс на возрождение самобытных культур исконных
этносов. Сейчас каталанский язык широко используется в орга
нах местной администрации, СМИ, системе образования, на
нем существует богатая художественная литература.
Расширение функций каталанского языка во второй по-
ловине ХХ в. относится к наиболее ярким примерам успе-
хов политики поддержки этнических языков. Однако и здесь
существуют свои проблемы. Не все носители каталанского
языка, включая писателей и творческую интеллигенцию, удов-
летворены тем, в какой форме были кодифицированы нор-
мы современного каталанского языка. Многие считают, что
каталанский язык подвергся излишнему влиянию со стороны
испанского языка, в результате чего в нем появилось слишком
много испанских заимствований, изнутри разрушающих само-
бытность каталанского языка.
Другим миноритарным языком, ставшим в современной
Испании языком официального общения, является галисий-
ский язык, потомок общего галисийско-португальского языка.
Возрождение галисийского языка начинается в XIX в. В насто-
ящее время он используется жителями автономной области
Галисия в официальной сфере и в обиходно-бытовом обще-
нии, причем число людей, которые могут не только говорить,
но читать и писать на этом языке, за последние десятилетия
существенно выросло.
167
Попытки восстановить миноритарные языки предприни-
маются и во Франции, хотя и с несколько меньшим успехом.
В течение длительного времени во Франции господствовала
политика поддержки и укрепления позиций французско-
го языка. Ее истоки восходят к 1539 г., когда король Франции
Франциск I издал указ, известный под названием «Ордонанс
Виллер-Котрэ», провозгласивший французский язык офици-
альным языком королевства. После Французской революции
в стране был взят жесткий курс на борьбу с языками нацио-
нальных меньшинств. Революционное правительство полага-
ло, что незнание французского языка будет препятствием для
распространения республиканских идей, поэтому был принят
закон об обязательном применении французского языка во
всех государственных актах. Несмотря на усилия правитель-
ства, Франция оставалась многоязычной страной до последней
трети XIX в. По некоторым оценкам, еще в 1863 г. около четвер-
ти населения Франции не говорило по-французски. К концу
XIX в. ситуация радикальным образом изменилась. Централи-
зация государственной власти, усилия системы образования,
воинская повинность сделали свое дело, и языки националь-
ных меньшинств уступили свои позиции.
Интерес к ним возродился лишь во второй половине ХХ в.,
когда во Франции были предприняты попытки их восстанов-
ления. Так, на юге Франции проживает около 10 млн человек,
говорящих на окситанском (провансальском) языке. Как и ка-
таланский язык, окситанский язык (называвшийся тогда про-
вансальским) был одним из старейших письменных литератур-
ных языков средневековой Европы. В XII–XIII вв. в самостоятель-
ном в то время государстве Прованс на провансальском языке
расцвела поэзия трубадуров. После присоединения Прованса
к Северной Франции в XIII в. функции провансальского языка
сократились, и он постепенно распался на отдельные диалекты.
В настоящее время предпринимаются попытки расширить сфе-
ру употребления окситанского языка. Он используется в худо-
жественной литературе, средствах массовой информации, уст-
но-бытовом общении, однако, в отличие от каталанского языка,
не имеет официально-деловых функций.
168
В Великобритании также предпринимаются попытки воз-
рождения исконных кельтских языков. В Шотландии это гаэль-
ский язык, в Уэльсе – валлийский (уэльский) язык. В настоящее
время более благоприятно выглядит ситуация с валлийским
языком. Валлийский язык выступает как интегрирующий фак-
тор для валлийцев, которые испытывают к нему чувство язы-
ковой лояльности. Валлийский язык является языком препода-
вания в ряде начальных и средних школ Уэльса, преподается
в университете города Кардиф, на нем выходит периодиче-
ские издания и литература, ведутся радио- и телепередачи, он
используется в дорожных указателях, объявлениях, работе по-
чтовых учреждений. Однако на настоящий момент преждевре-
менно говорить о том, что число носителей валлийского языка
перестало сокращаться; удалось добиться только замедления
этого процесса.
Совершенно уникальна история языка иврит, который
пережил обратный языковой сдвиг. Этот семитский язык вос-
ходит к древнееврейскому языку, употреблявшемуся в Пале-
стине и Иудее и вышедшему из употребления в качестве разго-
ворного языка примерно во 2–3 вв. н.э. На протяжении многих
веков он оставался языком духовной литературы еврейского
сообщества. В Европе в качестве разговорного языка еврейско-
го народа распространение получил иврит, язык германской
группы индоевропейских языков, сложившийся в Х–XIV вв. на
базе верхнегерманских диалектов. На нем была создана обшир-
ная художественная литература, а также еврейский народный
театр. Во второй половине XVIII – начале XIX в. на основе древ-
нееврейского языка был возрожден в обновленном виде иврит,
первоначально как язык просветительской и художественной
литературы. Со второй половины XIX в. иврит стал использо-
ваться в устно-обиходной речи, на нем стали издавать газеты и
журналы. Огромную роль в развитии иврита сыграл просвети-
тель Элиэзер Бен-Йегуда, который организовал Академию язы-
ка иврит, основал газету на иврите и создал словарь иврита; его
сын стал первым человеком, для которого иврит был родным
языком. Ключевую роль в распространении иврита сыграли
появившиеся в Палестине в начале ХХ в. детские сады и школы,
169
где общение с детьми велось на иврите. Естественно, что для
того, чтобы функционировать как живой современный язык,
иврит должен был включить в свой состав множество неологиз-
мов, отражавших реалии современной жизни (первоначально
в нем не было слов для обозначения не только достижений на-
уки и техники, но и бытовых предметов, таких как, к приме-
ру, мороженое или зубная паста). После образования государ-
ства Израиль в 1948 г. иврит стал его государственным языком
(наряду с арабским языком).
4.10. Многоязычие – будущее человечества?

Термином «многоязычие» обозначается использование не-
скольких языков в пределах одного государства или употребле-
ние нескольких языков одним индивидом. В качестве синони-
ма многими авторами используется термин «билингвизм»; дру-
гие авторы употребляют этот термин в более узком значении,
обозначая им только владение двумя языками. Билингвизм
можно рассматривать и как индивидуальное, и общественное
явление. В настоящем разделе речь идет о языковой политике
современных государств, направленной на поддержку и рас-
ширение билингвизма. Эта проблема является актуальной,
поскольку, как было показано выше, в подавляющем большин-
стве государств мира сложилась многоязычная языковая ситу-
ация; кроме того, знание языков становится все более актуаль-
ным по мере того, как в эпоху глобализации активизируются
международные контакты как на государственном, так и на
индивидуальном уровне.
Государственный и индивидуальный билингвизм связаны
друг с другом, но эта связь не является жесткой: государствен-
ное многоязычие не обязательно влечет за собой многоязычие
индивидуальное. В первую очередь это касается носителей
государственных языков, которые не всегда владеют други-
ми языками своего государства. Так, в Великобритании боль-
шинство носителей английского языка не владеет гаэльским,
ирландским и валлийским языками. В России национально
русское двуязычие также значительно более распространено,
чем русско-национальное.
170
Интересный случай представляет собой Швейцария. В этой
стране с четырьмя государственными языками (французским,
немецким, итальянским и ретороманским) нет единого языка
макропосредника и обязательного двуязычного образования,
так что большая часть швейцарцев, особенно немецкоязычных
и франкоязычных, владеет только своим родным языком.
По характеру двуязычия обычно можно судить о престиж-
ности языка. Так, в Канаде большая часть англоязычного на-
селения (кроме жителей Квебека) не владеет вторым государ-
ственным языком своей страны – французским, в то время как
франкоязычное население, как правило, знает английский
язык, что соответствует степени распространенности и пре-
стижности этих языков на территории Канады. В Бельгии
франкоязычные валлоны не всегда владеют нидерландским
языком, в то время как носители нидерландского языка часто
владеют французским.
В последние десятилетия язык стал пониматься как часть
«мягкой силы», работающей на укрепление репутации государ-
ства. В основе «мягкой силы» государства лежит привлекатель-
ность его ценностей, образа жизни и культуры, частью которой
является национальный язык. Единое языковое пространство
укрепляет отношения между государствами, активизирует по-
литические, социальные, культурные и образовательные кон-
такты. Поэтому многие государства прилагают специальные
усилия для укрепления позиций своего языка за рубежом. Для
этих целей принимаются специальные законы о языке, созда-
ются международные организации, объединяющие страны,
использующие тот или иной язык, разрабатываются специаль-
ные программы, направленные на пропаганду языков за рубе-
жом. За счет подобных программ число носителей междуна-
родных языков резко возрастает.
Так, распространению английского языка за рубежом по-
священа деятельность Британского Совета (British Council)1.
Основные направления его деятельности: помощь в изучении
английского языка, проведение экзаменов (IELTS), методиче-
ская подготовка преподавателей, проведение различных меро-
1
На момент издания этого пособия деятельность Британского
Совета в РФ приостановлена.
171
приятий, посвященных английскому языку и культуре. Британ-
ский Совет имеет более 200 офисов и учебных центров в более
чем 100 странах мира. Наряду с рядом объективных факторов
(политический, экономический и культурный авторитет англо-
язычных стран, традиции использования английского языка
в бывших британских колониях, необходимость знания англий-
ского языка для пользования компьютером и т. д.) деятельность
Британского совета способствует широкому распространению
английского языка в мире.
Активную языковую политику проводит Франция, болез-
ненно относящаяся к экспансии английского языка в мире
и выступающая против языковой унификации. Французский
язык – средство международного общения и рабочий язык
европейских, африканских и многосторонних форумов, таких
как ООН, ВТО, ОЭСР (Организация экономического сотрудни-
чества и развития) и МОТ (Международная организация тру-
да). На французском языке говорит около 284 млн человек во
всех частях света.
В 1994 году во Франции был принят закон «Об использо-
вании французского языка», направленный на упрочение по-
зиций французского языка как основы самобытности и куль-
турного наследия Франции. Во Франции работает Комиссия
по обогащению французского языка, задача которой – подби-
рать французские эквиваленты для английских заимствова-
ний. Благодаря деятельности комиссии во французском языке
в компьютерной сфере сложилась собственная терминосисте-
ма, не опирающаяся на английский язык (как это имеет место
в большинстве стран мира). Французские эквиваленты появи-
лись и в других областях.
Для упрочения международных позиций французского
языка 1989 г. был создан Высший совет по французскому языку.
С 1970 г. существует также Международная организация фран-
кофонии (МОФ), объединяющая преимущественно иностран-
цев, говорящих на французском языке. Сегодня в Международ-
ную организацию франкофонии входят 84 государства-члена
и наблюдателя. Среди них много государств Африки, что объ-
ясняется тем, что в бывших колониях Франции французский
язык остается языком политических элит и интеллигенции,
172
употребляется в административном управлении, образовании,
СМИ. Главным критерием для вступления в организацию явля-
ется не степень владения французским языком населения того
или иного государства, а, скорее, культурные связи с Франци-
ей. Членом МОФ является и Россия.
Аналогичная организация, Содружество стран португаль-
ского языка, была создана в 1996 г. Содружество объединило
страны, в которых португальский язык является официаль-
ным государственным языком. Это Португалия и ее бывшие
колонии – Ангола, Бразилия, Гвинея-Бисау, Кабо-Верде, Мо-
замбик, Сан-Томе и Принсипи и Восточный Тимор. В качестве
наблюдателей в Содружество входят Экваториальная Гвинея,
Маврикий и Макао. Задачей организации является осущест-
вление проектов пропаганды португальского языка. Объеди-
нение стран, жители которых говорят на португальском язы-
ке, получило название «лузофонии» (от римского названия
Португалии – Лузитания).
Активную политику по укреплению билингвизма и под-
держанию многоязычия проводит Европейский союз, стремя-
щийся создать единое языковое и образовательное общеевро-
пейское пространство. Языковая политика стран – членов ЕС
определяется положениями Хартии региональных и минори-
тарных языков. Страны, подписавшие и ратифицировавшие
эту Хартию, обязаны представлять в Совет Европы отчеты
о том, как реализуются положения Хартии в той или иной стра-
не и какую конкретную поддержку получают миноритарные
языки Европы.
В России большую работу по пропаганде русского языка
за рубежом осуществляет созданный в 2007 г. фонд «Русский
мир», который реализует разнообразные международные
образовательные и просветительские программы, проводит
фестивали, форумы, конкурсы и олимпиады. Самым масштаб-
ным событием в деятельности Фонда является ежегодное про-
ведение в Москве Ассамблеи Русского мира, традиционно при-
уроченной к празднованию Дня народного единства. В рамках
Ассамблей проходят дискуссии, круглые столы, тематические
секции по важнейшим проблемам в сфере русского языка,
культуры, истории и философии Русского мира, в которых
173
участвуют видные общественные и политические деятели,
известные ученые, писатели и деятели культуры, преподава-
тели русского языка и литературы, дипломаты, духовенство
и журналисты из России и зарубежья.
Активно работает Международная ассоциация препода-
вателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ); научным
и методическим центром преподавания русского языка как
иностранного является Институт русского языка им. А. С. Пуш-
кина. МАПРЯЛ объединяет преподавателей русского языка за
рубежом, содействует изданию учебников русского языка как
иностранного, раз в пять лет проводит конгрессы, которые со-
бирают русистов со всего земного шара. За прошедшие 50 лет
конгрессы проводились в 12 городах 10-и стран – Париже, Вар-
шаве, Берлине, Праге, Будапеште, Регенсбурге, Братиславе,
Санкт-Петербурге, Шанхае, Гранаде, Варне, Москве. С 1967 г.
выходит журнал «Русский язык за рубежом».
Русский язык является языком международного общения;
этот статус он приобрел в ХХ в. и сохраняет его на настоящий
момент. Он является одним из рабочих языков ООН (наряду
с английским, арабским, испанским, китайским и француз-
ским), официальным языком ЮНЕСКО и МАГАТЭ, рабо-
чим языком ОБСЕ, а также рабочим языком на мероприятиях
в рамках СНГ и на форумах ШОС (наряду с китайским). Его
до сих пор знают многие представители старшего поколения
в странах Балтии, Польше, Германии и других бывших соци-
алистических странах. По некоторым данным, за пределами
РФ проживает около 30 млн человек, владеющих русским язы-
ком. Однако в последние десятилетия международные пози-
ции русского языка пошатнулись. Например, в Литве русским
языком владеют 80 % лиц старшего возраста и лишь 13 % лиц
моложе 15 лет. После распада СССР у многих людей, для ко-
торых русский язык является родным, возникли затруднения
социального характера, связанные с получением гражданства,
трудоустройством, профессиональным, культурным и образо-
вательным статусом. Поэтому задачей языковой политики РФ
за рубежом является сохранение русскоязычного простран-
ства. Реализация этой программы включает различные на-
правления деятельности – от создания благоприятных условий
174
для изучения русского языка иностранными студентами до
дипломатической поддержки зарубежных русскоязычных диа-
спор, чьи права на использование родного языка нарушаются.
Особенно важно сохранение позиций русского языка в странах
СНГ, где использование русского языка как международного
должно способствовать усилению интеграционных процессов.
Отношение к многоязычию на протяжении времени меня-
лось. В течение многих веков существование разных языков вос-
принималось скорее как помеха для общения, чем культурное
достояние человечества. В древности неродные языки часто вос-
принимались как варварские, не заслуживающие того, чтобы их
изучать. Такое отношение к языкам соседей было характерно,
в частности, для античности: греки и римляне свысока смотре-
ли на соседей. Появление христианства не изменило отношения
к многоязычию. Библейский миф о Вавилонской башне отразил
представление о многоязычии как о каре господней, посланной
человечеству в наказание за гордыню. В эпоху формирования
наций и национальных государств языки выступили как важ-
нейший признак этнического единства нации и залог террито-
риальной целостности государств. Сформировался принцип:
«одно государство – один язык». Такой подход также не спо-
собствовал формированию интереса к языкам национальных
меньшинств. Сомнения в пользе многоязычия высказывались
и в ХХ веке. Противники многоязычия утверждали, что индиви-
дуальный билингвизм плохо сказывается на интеллектуальных
и даже моральных качествах человека (переключаясь с языка на
язык, человек якобы приучается к двуличию). Некоторые эко-
номисты пытались связать низкий экономический уровень раз-
вития ряда африканских и азиатских стран с государственным
билингвизмом.
Сейчас для подобных сомнений не осталось места. Как
справедливо указывают лингвисты, большая часть жителей
земного шара живет в условиях многоязычия, поэтому не
многоязычие, но одноязычие следует признать исключением
из правила. Статистические данные подтверждают все возрас-
тающее распространение многоязычия среди населения зем-
ного шара. По данным ЮНЕСКО за 1989 г., английский, фран-
цузский, немецкий, испанский, португальский языки вошли
175
в число 12 наиболее распространенных языков мира, хотя насе-
ление этих стран составляло меньше четверти населения мира:
для большинства их носителей это вторые или иностранные
языки. Показательны такие цифры: на английском языке го-
ворит свыше миллиарда жителей планеты; около 85 % между-
народных телефонных звонков осуществляются на этом языке.
Очевидно, что большая часть людей, использующих англий-
ский язык, владеет им в качестве неродного языка.
В настоящее время курс на многоязычие становится офи-
циальной политикой международного сообщества. 2001-й год
был объявлен Советом Европы Европейским годом языков.
Реализуя идею поддержки языкового разнообразия, 40 стран
объявили, что они поддерживают идеологию многоязычия,
основанную на признании уникальности каждого языка Евро-
пы, включая языки национальных меньшинств.
В 2003 г. в ЕС в качестве ориентира языковой политики был
провозглашен принцип, согласно которому гражданин ЕС дол-
жен знать родной язык плюс два иностранных языка. Однако
за прошедшие годы реализовать этот принцип в полной мере
не удалось. Так, по данным на 2012 г., только 54 % жителей ЕС
могут поддерживать разговор, по крайней мере, на одном ино-
странном языке; еще меньше тех, кто может читать и понимать
радио- и телепередачи на иностранном языке. Эти данные
существенно варьируют в разных странах. Больше всего би-
лингвов (более 90 %) оказалось в Люксембурге, в Нидерландах,
на Мальте, в Литве, Словении и Швеции. Наиболее широко
распространенным языком в Европе остается английский, ко-
торый теснит даже развитые европейские языки (например,
немецкий) в образовательной и деловой сферах.
Языковая политика, ориентирующаяся на идеал много
язычия, опирается на целый ряд международных докумен-
тов, регламентирующих функционирование языков. После
Второй мировой войны языковые права человека были выде-
лены в международном праве как составная часть общих прав
человека. Особое значение имеет статья 27 Международного
договора по гражданским и политическим правам (1966). Она
запрещает дискриминацию на базе языка и вмешательство го-
сударства в дела языковых меньшинств. Однако эта статья не
176
налагает на государство никаких обязательств по отношению
к языкам национальных меньшинств.
Требование активно содействовать развитию националь-
ных меньшинств содержится в Декларации прав лиц, принад-
лежащих к национальным, этническим, религиозным и язы-
ковым меньшинствам, принятой ООН в 1992 г. Декларация
требует от государств – членов ООН допустить использование
языков национальных меньшинств в частной, общественной
и коллективной деятельности. Государство не имеет права
ограничивать или запрещать использование миноритарных
языков в СМИ, организацию школ с преподаванием на язы-
ках меньшинств и деятельность общественных организаций,
использующих в своей работе эти языки.
Нормы, которые налагают на государства позитивные
обязательства в области защиты и охраны языков, содержатся
также в Рамочной конвенции о защите национальных мень-
шинств (1995). В преамбуле прямо заявляется, что «плюрали-
стическое и подлинно демократическое общество должно не
только уважать этническую, культурную, языковую и религи-
озную самобытность любого лица, принадлежащего к нацио-
нальному меньшинству, но также создавать и соответствующие
условия, позволяющие выражать, сохранять и развивать эту
самобытность». Совет Европы рассматривает Рамочную Кон-
венцию как гарант прав национальных меньшинств. Каждое
государство – участник договора обязано отчитываться перед
Советом Европы о выполнении содержащихся в Рамочной
конвенции требований.
Для Европы основополагающее значение имеет уже упо-
минавшаяся выше Европейская хартия региональных языков
или языков меньшинств, принятая в 1992 г. в Страсбурге. Регио
нальные языки или языки меньшинств понимаются в Хартии
как языки, традиционно используемые на данной террито-
рии гражданами этого государства, которые образуют группу
в численном отношении меньшую, чем остальное население;
они отличаются от официального языка(ов) государства и не
включают ни диалекты официального языка(ов), ни языки ми-
грантов (последнее обстоятельство вызвало критику ряда по-
литиков и лингвистов, озабоченных языковыми проблемами
177
мигрантов). Численность носителей таких языков варьирует от
нескольких сотен до нескольких миллионов. Эти языки в боль-
шей или меньшей степени находятся под угрозой исчезнове-
ния. Страны, подписавшие Хартию, взяли на себя обязательства
обеспечить доступность образования на региональных языках,
создать условия для их функционирования в системе судопро-
изводства, в административных органах, средствах массовой
информации и культурных учреждениях. В Хартии подчерки-
вается, что право пользоваться родным языком является неотъ-
емлемым правом каждого человека в соответствии с принципа-
ми, зафиксированными в Международном договоре о граждан-
ских и политических правах и Европейской конвенции о защи-
те прав человека.
Государства, ратифицировавшие Хартию, должны вы-
брать, по крайней мере, 35 обязательств в отношении каждого
языка. Например, государства могут взять на себя обязатель-
ство обеспечить получение образования на региональных язы-
ках или же предусмотреть лишь преподавание этих языков как
учебных предметов; создать новые радиостанции или телеви-
зионные каналы на региональных языках или поощрять пере-
дачу программ на этих языках на уже существующих станциях
или каналах и т. п.
Ратификация Хартии накладывает на страну серьезные обя-
зательства. Европейские государства, подписавшие и ратифи-
цировавшие Хартию, должны предоставлять регулярные отче-
ты о результатах своей деятельности в области защиты языко-
вых прав населения своих стран. По данным Совета Европы, на
июль 2019 г. Хартию ратифицировали 25 из подписавших ее го-
сударств, к государствам подписавшим, но, в силу ряда причин,
не ратифицировавших Хартию, относятся РФ, Франция, Азер-
байджан, Исландия, Италия, Мальта, Молдавия, Македония.
РФ в принципе выразила намерение ратифицировать Хартию,
однако ее ратификация в такой многонациональной и многоя-
зычной стране, как Россия, требует длительной и тщательной
подготовки.
Следует подчеркнуть, что развитие языков националь
ных меньшинств не должно ослаблять позиции языков
межнационального общения, выполняющих функции
178
языков-макропосредников. Носители миноритарных языков
должны быть интегрированы в общую сферу жизнедеятель-
ности государства, для чего им необходимо владение офици-
альным языком(ами) своей страны. Недооценка той практиче-
ской пользы, которую дает знание объединяющих языков (язы-
ков-макропосредников), ухудшает положение языковых мень-
шинств, особенно в экономической и политической сферах.
Выработка разумного баланса между «отдельным» и «общим»
является необходимым условием существования демократи-
ческих обществ. При учете этого обстоятельства языковая по-
литика, ориентированная на принципы многокультурности
и многоязычия, имеет прекрасный потенциал для мирного
разрешения этнических конфликтов и достижения социаль-
ной интеграции многоэтнических обществ.
179
ЛИТЕРАТУРА
Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой. М. :
Наука, 1990.
Беликов В. И., Крысин Л. П. Социолингвистика. М. : РГГУ, 2001.
Вахтин Н. Б., Головко Е. Б. Социолингвистика и социология языка. СПб. : Гума-
нитарная академия, 2004.
Журавлев В. К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. М. :
Наука, 1982.
Германова Н. Н. Теория и история литературного языка в отечественном
и англоязычном языкознании. М. : Либроком, 2011.
Германова Н. Н. Английский язык сквозь призму социолингвистики: теоре-
тические аспекты языкового варьирования. М. : ФГБОУ ВО МГЛУ, 2019.
Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика: пособие для студентов гумани-
тарных вузов и учащихся лицеев. М. : АО Аспект-пресс, 1994.
Мечковская Н. Б. Общее языкознание. Структурная и социальная типология
языков. Ч. II : Социальная типология языка. М. : Флинта : Наука, 2001.
Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка
(разделы «Территориальная и социальная дифференциация языка»,
«Литературный язык», «Норма»). М. : Наука, 1970.
Рождественский Ю. В. Общая филология. М. : Фонд «Новое тысячелетие»,
1996.
Степанов Ю. С. Основы общего языкознания (раздел «Язык и общество»).
М. : Просвещение, 1975.
Швейцер А. Д. Современная социолингвистика. Теория, проблемы, методы.
М. : Наука, 1977.
180
Учебное издание
Н. Н. Германова
Введение в языкознание
Язык в социокультурном контексте
Учебное пособие
для студентов, обучающихся по специальности
45.05.01 «Перевод и переводоведение»
2-е издание дополненное и переработанное
Печатается в авторской редакции

Компьютерная верстка Г. П. Лопатиной
Дизайн обложки А. Г. Проскурякова
ФГБОУ ВО МГЛУ
Подписано в печать 28.09.2020
Усл. печ. л. 11,4. Формат 60х90/16. Тираж 100 экз.
Заказ № 78/20
Адрес редакции:
г. Москва, ул. Остоженка, д. 38, стр. 1
Тел. / факс (8 499) 245 33 23
E-mail: ipk-mglu@rambler.ru

Языкознание Германова

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Языкознание Германова

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Н. Н.

2-е издание, дополненное и переработанное

Москва • ФГБОУ ВО МГЛУ • 2020

Учебный план 2020 г., поз. 63

Учебное пособие подготовлено

ISBN 978-5-00120-203-5 © ФГБОУ ВО МГЛУ, 2020

Курс «Введение в языкознание» является основой подготов-

1.1. Антропоцентрическая парадигма в истории лингвистики

1.2. Язык, человек, нация

1.3. Язык в кругу других знаковых систем

1.4. Язык и окружающая действительность.

1.4.2. Языковая картина мира. Гипотеза Сепира и Уорфа

С точки зрения средневековых медиков, такими жидкостями –

«соками организма» – были кровь, флегма, черная и желтая желчь; если

1.4.3. Национально-культурные особенности языков мира

1.5. Сознательное воздействие общества на язык

2.1. Стратификационное и ситуативное варьирование языка

Хотя язык принадлежит всему обществу и объединяет

2.3. Внелитературные формы существования языка

2.3.5. Тайный (условный) профессиональный язык

2.4. Литературный язык в различные исторические эпохи

2.4.2. Донациональные литературные языки

2.4.4.Современные литературные языки

2.4.5. Национальные варианты литературных языков

2.5.2. Гендерная асимметрия в языках мира

2.5.3. Гендерные особенности речевого поведения

Гендерные особенности проявляются не только в устрой-

3.1. Понятие внешних (социальных)

3.2. Внутренние (несоциальные) факторы развития языка

3.3. Языковые антиномии

3.4.2 Лингвотехнические революции:

3.4.3. Языковые контакты как фактор развития языка

3.4.3.2. Заимствование отдельных элементов

3.4.3.3. Понятия субстрата, суперстрата, адстрата

3.4.3.4. Языки-пиджины и креольские языки

4.1. Понятие языковой ситуации. Виды языковых ситуаций

Эти термины также нередко используются для обозначения

одноязычных и многоязычных языковых ситуаций, однако первона-

4.2. Компоненты языковой ситуации.

4.3. Языковая политика

4.4. Культурная мозаика или плавильный котел?

Выбор государственного языка – это одна из централь-

4.5. Языковая политика Российской Федерации

Титульным языком является язык титульной нации, т. е. нации,

этноним которой дал название соответствующей республике в соста-

4.6. Европейские языки в странах Азии, Африки,

4.7. Коммуникативные ранги языков. Проблемы миноритарных языков

4.8. Динамика языковой ситуации:

4.10. Многоязычие – будущее человечества?

Печатается в авторской редакции

Вам также может понравиться